«Тазит»

Приди!.. где голова его?Тазит!.. Мне череп этот нужен.Дай нагляжусь!Сын                         Убийца былОдин, изранен, безоружен...ОтецТы долга крови не забыл!..Врага ты навзничь опрокинул,Не правда ли? ты шашку вынул,Ты в горло сталь ему воткнулИ трижды тихо повернул,Упился ты его стенаньем,Его змеиным издыханьем...Где ж голова?.. подай... нет сил...    Но сын молчит, потупя очи.И стал Гасуб чернее ночиИ сыну грозно возопил:    «Поди ты прочь — ты мне не сын,Ты не чеченец — ты старуха,Ты трус, ты раб, ты армянин!Будь проклят мной! поди — чтоб слухаНикто о робком не имел,Чтоб вечно ждал ты грозной встречи,Чтоб мертвый брат тебе на плечиОкровавленной кошкой селИ к бездне гнал тебя нещадно,Чтоб ты, как раненый олень,Бежал, тоскуя безотрадно,Чтоб дети русских деревеньТебя веревкою поймалиИ как волчонка затерзали,Чтоб ты... Беги... беги скорей,Не оскверняй моих очей!»Сказал и на земь лег — и очиЗакрыл. И так лежал до ночи.Когда же приподнялся он,Уже на синий небосклонЛуна, блистая, восходилаИ скал вершины серебрила.Тазита трижды он позвал,Никто ему не отвечал...*    Ущелий горных поселенцыВ долине шумно собрались —Привычны игры начались.Верьхами юные чеченцы,В пыли несясь во весь опор,Стрелою шапку пробивают,Иль трижды сложенный коверБулатом сразу рассекают.То скользкой тешатся борьбой,То пляской быстрой. Жены, девыМеж тем поют — и гул леснойДалече вторит их напевы.Но между юношей одинЗабав наездничьих не делит,Верхом не мчится вдоль стремнин,Из лука звонкого не целит.И между девами однаМолчит уныла и бледна.Они в толпе четою страннойСтоят, не видя ничего.И горе им: он сын изгнанный,Она любовница его...    О, было время!.. с ней украдкойВидался юноша в горах.Он пил огонь отравы сладкойВ ее смятенье, в речи краткой,В ее потупленных очах,Когда с домашнего порогуОна смотрела на дорогу,С подружкой резвой говоря —И вдруг садилась и бледнелаИ, отвечая, не гляделаИ разгоралась, как заря —Или у вод когда стояла,Текущих с каменных вершин,И долго кованый кувшинВолною звонкой наполняла.И он, не властный превозмочьВолнений сердца, раз приходитК ее отцу, его отводитИ говорит: «Твоя мне дочьДавно мила. По ней тоскуя,Один и сир, давно живу я.Благослови любовь мою.Я беден — но могуч и молод.Мне труд легок. Я удалюОт нашей сакли тощий голод.Тебе я буду сын и другПослушный, преданный и нежный,Твоим сынам кунак надежный,А ей — приверженный супруг».

1829—1830

Из ранних редакций

В черновике поэма имела продолжение: