«Лирика»

СТИХИ " Ветер выел следы твои на обожжённом песке "

Жить розно и в разлуке умереть.

М. Лермонтов        Ветер выел следы твои на обожжённом песке.        Я слезы не нашёл, чтобы горечь крутую разбавить.        Ты оставил наследство мне — отчество, пряник, зажатый в руке,        И ещё — неизбывную едкую память.        Так мы помним лишь мёртвых, кто в сумрачной чьей-то судьбе        Был виновен до гроба. И знал ты, отец мой,        Что не даст никакого прощенья тебе        Твоей доброй рукою нечаянно смятое детство.        Помогли тебе те, кого в ночь клевета родила        И подсунула людям, как искренний дар свой.        Я один вырастал и в мечтах, не сгоревших до тла,        Создал детское солнечное государство.        В нём была Справедливость — бессменный взыскательный вождь,        Незакатное счастье светило все дни нам,        И за каждую, даже случайную ложь        Там виновных поили касторкою или хинином.        Рано сердцем созревши, я рвался из собственных лет.        Жизнь вскормила меня, свои тайные истины выдав,        И когда окровавились пажити, росчерки резких ракет        Зачеркнули сыновнюю выношенную обиду.        Пролетели года. Обелиск. Траур лёг на лицо…        Словно стук телеграфный я слышу, тюльпаны кровавые стиснув:        «Может быть, он не мог называться достойным отцом,        Но зато он был любящим сыном Отчизны…»        Память! Будто с холста, где портрет незабвенный, любя,        Стёрли едкую пыль долгожданные руки.        Это было, отец, потерял я когда-то тебя,        А теперь вот нашёл — и не будет разлуки…

1962

" Мирозданье сжато берегами "         Мирозданье сжато берегами,        И в него, темна и тяжела,        Погружаясь чуткими ногами,        Лошадь одинокая вошла.        Перед нею двигались светила,        Колыхалось озеро без дна,        И над картой неба наклонила        Многодумно голову она.        Что ей, старой, виделось, казалось?        Не было покоя средь светил:        То луны, то звёздочки касаясь,        Огонёк зелёный там скользил.        Небеса разламывало рёвом,        И ждала — когда же перерыв,        В напряженье кратком и суровом,        Как антенны, уши навострив.        И не мог я видеть равнодушно        Дрожь спины и вытертых боков,        На которых вынесла послушно        Тяжесть человеческих веков.

1963

" Тревога военного лета "         Тревога военного лета.        Опять подступает к глазам