«Медный всадник»

                       Нева всю ночьРвалася к морю против бури,Не одолев их буйной дури…И спорит стало ей не в мочь…3По утру над ее брегамиТеснился кучами народ,Любуясь брызгами, горамиИ пеной разъяренных вод.Но силой ветров от заливаПерегражденная НеваОбратно шла, гневна, бурлива,И затопляла острова,И пуще, пуще свирепела,Приподымалась и ревела,Котлом клокоча и клубясь,И наконец, остервенясь,На город кинулась. Пред неювсе побежало и вокругвсе опустело — воды вдругВломились в улицы, в подвалы,С Невой слились ее  каналы,И всплыл Петрополь, как Тритон,По пояс в воду погружен.       Осада! приступ! Лезут волны,Как звери, в окна. С ними чёлныС разбега стекла бьют кормой.Мосты, снесенные грозой,Обломки хижин, брёвны, кровли,Товар запасливой торговли,Пожитки бедных, рухлядь ихКолеса дрожек городских,Гроба с размытого кладбищаПлывут по городу!                                 НародЗрит Божий гнев и казни ждет.Увы! все гибнет: кров и пища!Где будет взять?                            В тот грозный годПокойный царь еще РоссиейСо славой правил. На балкон,Печален, смутен, вышел онИ молвил: «С Божией стихиейЦарям не совладеть». Он селИ в думе скорбными очамиНа злое бедствие глядел.Стояли стогны озерамиИ в них широкими рекамиВливались улицы. ДворецКазался островом печальным.Царь молвил — из конца в конецПо ближним улицам и дальнимВ опасный путь средь бурных водЕго пустились Генералы4Спасать от страха одичалыйИ дома тонущий народ.         Тогда, на площади Петровой,Где дом в углу вознесся новый,Где над возвышенным крыльцомС подъятой лапой, как живые,Стоят два льва сторожевые,На звере мраморном верхом,Без шляпы, руки сжав крестом,Сидел недвижный, страшно бледныйЕвгений. Он страшился, бедный,Не за себя. Он не слыхалКак подымался жадный вал,Ему подошвы подмывая,Как дождь ему в лицо плескал,Как ветер, буйно завывая,С него и шляпу вдруг сорвал.Его отчаянные взорыНа край один наведеныНедвижно были. Словно горы,Из возмущенной глубиныВставали волны там и злились,