Чеканный, сжатый, твердый, словно кованый, стих, скульптурно-выпуклая четкость образов, краткая, стремящаяся к афоризму фраза — все это, должно быть, бросится в глаза читателю, даже впервые взявшему в руки книгу Брюсова.
Величав и торжествен строй поэзии Брюсова, у нее будто трубный голос, медное звучание. Поэтом «бронзы и мрамора» назвал Брюсова один его современник. Брюсовская строфа — литая, упругая, ее, как тяжелый сгусток лавы, хочется взвесить на ладони. «Брюсов мужествен, — писал А. В. Луначарский, — Брюсов любит материю, любит камень и металл больше, чем лучи, газ и пары, любит весомую, подчиняющуюся чеканке природу более, чем неуловимое и невыразимое; редко ищет намеков, старается, наоборот, словом захлестнуть, как арканом, свой предмет, очертить его им, как крепкой графической линией». Давно замечено, что Брюсов преимущественно художник зрения, а не слуха, что он обожает «меру, число, чертеж». В этой расчерченной, вымеренной архитектонике, где действуют, как у ваятеля, прежде всего резец и молот, — сила Брюсова. Ему недостает — если сравнивать его с другими крупнейшими поэтами начала двадцатого века — той эмоциональной пронзительности, той захватывающей музыкальной волны, которая трепещет и бьется в стихах Блока, у него нет вкрадчиво-шаманской певучести и благозвучия нередко вычурного и манерного Бальмонта, нет изобретательности, воздушной грации и остроты, отличающих многие стихотворения Андрея Белого. У него своя, тяжелая, чуть громоздкая поступь, свой резко обозначенный лик, своя стезя.
Брюсова часто упрекали в рационализме, корили за холод, за привкус трудового пота, проникнувший в его поэзию. Что ж, кого-то, может статься, и не тронут брюсовские стихи, а упорный труд, самоотверженную работу поэт ставил превыше всего в жизни. Уподобляя себя пахарю, он не без вызова своим критикам писал:
Вперед, мечта, мой верный вол!Неволей, если не охотой!Я близ тебя, мой кнут тяжел,Я сам тружусь, и ты работай!
Комментарии к книге «Избранные стихотворения», Валерий Яковлевич Брюсов
Всего 0 комментариев