Разговор о поэте естественно начинать с вопроса — «откуда он?» Вот как сам А. А. Галич говорит о своих корнях:
«Для меня всегда была, так сказать, троица в русской поэзии, если говорить о современной русской поэзии, то есть поэзии уже нашего времени, уже послеоктябрьской поэзии. Это Мандельштам, Анна Андреевна Ахматова и Пастернак. И ближе всего для меня, пожалуй, Пастернак, хотя я люблю его меньше остальных, меньше Ахматовой и Мандельштама. Но он мне ближе потому, что первым пробивался где-то к уличной, к бытовой, интонации… Именно то, что мне в поэзии наиболее интересно. Его поэзия для меня всегда, знаете, крик о помощи, и я не понимаю, когда начинают кричать какими-то непонятными звуками, и никто на помощь не придет, если ты будешь непонятен. Поэтому эти поиски Пастернаком бытовой интонации, когда в поэзии упоминается уличный язык, бытовой язык, для меня чрезвычайно важны, и я, в общем, считаю себя его учеником, хотя, повторяю, Ахматову и Мандельштама люблю как поэтов не то чтобы больше — тут нет этих степеней — они для меня совершенны, а Пастернак весь в движении. Мне никогда не хочется сделать лучше стихотворение Анны Андреевны или Мандельштама, а у Пастернака много раз хочется что-то переделать». [1]
Ну, а если не только о XX веке говорить? И бегло проглядев век — уже позапрошлый! — мы натолкнемся на трех любимых поэтов Галича: это Н. А. Некрасов, Василий Курочкин (точнее — переведенный им П. Ж. Беранже) и А. К. Толстой.
С «музой мести и печали» Галича прежде всего роднит сочувствие к человеку, из сочувствия же неминуемо вытекает «гнев праведный» против людей и обстоятельств, давящих и унижающих этого человека. Отсюда весь социальный пафос поэта. Ко многим его произведениям можно было бы поставить эпиграфом блоковские строки:
Презренье созревает гневом,
Комментарии к книге «Стихотворения и поэмы», Александр Аркадьевич Галич
Всего 0 комментариев