«У камина. Выпуск 3»

У камина. Выпуск 3 (fb2) - У камина. Выпуск 3 404K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Коллектив авторов

У камина Сборник стихов и малой прозы. Выпуск 3

Инна Альбрехт

Родилась 30 мая 2000 года. Живёт в Санкт-Петербурге. С тринадцати лет пишет стихи. Занимала 1-е место в России в конкурсе «Звезда удачи». Стихи печатались в альманахах «Российский колокол», «Лили Марлен», «У камина». Учится в 9-м классе 175-й школы Санкт-Петербурга.

Морская дева

Жила-была морская дева, Боялся всякий её гнева. Её взбесил – потопа жди, Уже нельзя тебя спасти. Утонешь, друг! Ты был – и нету! Последуй моему совету: Морскую деву не беси, Себя от смерти ты спаси. Вдруг позвала морскую деву К себе на ужин королева. И ей сказала королева: «Держись, держись, морская дева! Потоп нам твой совсем не нужен, Не порти праздничный наш ужин!» Настал тот день. Морская дева Уже сидит у королевы. Друг с другом все давно знакомы, Она же оказалась новой. Её все сразу полюбили И пищей вкусной накормили. Все пировали. Королева Взбесила вдруг морскую деву! Что же стряслось? Увы и ах, Она запуталась в морях! И появляется волна. «Сейчас затопит нас она, Бежим!» – вскричала королева, И убежали все от девы. Сокрылась между тем волна. Морская дева у окна Сидит и горько причитает: «Народ меня не почитает. Одна волна – сбежали разом! Я же сдержалась, хоть не сразу!» На новый ужин королева Опять зовёт морскую деву. Ей феникс пел, что та волна Тогда была всего одна.

Виктор Анорский

Родился 28 июня 1963 года в Киселёвске (Кемеровская область), с 1980 года живёт в Гатчине. Образование высшее: выпускник Ленинградского государственного университета 1985 года, закончил аспирантуру при Высшей школе народных искусств. Работает учителем в Санкт-Петербурге. Публикуется с 1997 года: в местной печати (Гатчина), альманахах «Оредеж» (№№ 11-2014, 12-2015), «Поэт года-2015. Лирика» (т. 1), «Стихи-2015» (т. 5), «Поэт года-2015» (т. 36), «Сборник стихов-2016» (тт. 18, 19), «Наследие», «Лили Марлен», «По следам вдохновения» и др. Член Российского союза писателей с 2015 года. Дипломант Чемпионата Германии по русской словесности» (номинация «За искренность в поэзии»), Ганновер, декабрь 2016.

Авторская страница:

ВКонтакте: Виктор Манжурин

«Качался свет Луны…»

Качался свет Луны. Мелькал средь вьюг, Заглядывал на миг в чужие окна И уходил. И было недосуг Узнать нам,              из чего был свет тот соткан. Среди снегов              рассеянно журча, Царил на площадях пустых,                              скучая, Скользил по мёрзлым фонарям,                                   играя, И —     исчезал куда-то вдаль,                           не оставляя Нигде      ни сожаленья,                       ни луча.

«Белые деревья…»

Белые деревья, Белые кусты, Чудное соцветье Мглы и красоты. Царственные кроны В инее плывут: Снежной Королевы лоно, Замороженный уют. Хрупкие узоры, Бисер по окну. …Утром вдоль забора Тропку протяну.

«Свет струится…»

Свет струится… Восклицаний Онемелых воздух полн! Индевелый небосклон Сонно виснет, неприкаян. Облаком синеет лес, — Снег, деревья и берлоги. И тропинки след убогий Попадается окрест. И пред звонкой колкой стужей Неприступно тишина Создалася, как стена; Только эхо кружит, вьюжит: Кто-то зиму, знать, позвал! Иль сама она явилась, Ледяную свою милость Нам даруя, —             править бал!

Зимний сон

Лес подпрыгнул —                   и взлетел. Глянь —                  висит, заворожённый, Даже, кажется, смущённый, Что укрыться не успел В облаках, застывших словно, Ждущих ветра;                налетит — И придут в движенье волны Снега в необъятном поле; Будет славное раздолье! …Только ветер сладко спит. Знать, в лесу он затаился На мохнатых на крылах, Среди зайцев покрутился, Белок посетил в дуплах… Ждать ли,            сон когда растает И развеется метель? Что с того, что рассветает, — Пусть звонит сосулек стая Вечную свою капель.

Снежный хоровод

Дивный снежный хоровод —                      лёгкий, мягкий и пушистый — Ненавязчиво обнимет и закружит, хохоча. День под пасмурным покровом разливается,                                         игристый Как шампанское, —                    искристый,                          как бенгальская свеча. Вспомни вьюгу, вспомни стоны                             заунывные, ночные, — Днём, с размаху на сугробы налетевши —                                           и пропав. Блажь случайная погоды настроенья не отнимет, А мороз прихватит зверский —                        мы домой рванём стремглав! Все любовные, шальные строчки —                                      белое на белом: Их читаю где угодно, невзначай и наугад. А ночами, по морозу,                      на окне заиндевелом Растекается в узорах                      снов весёлый маскарад

Алексей Боровиков

Родился 2 января 1991 г. в селе Ярково Тюменской области. В раннем возрасте потерял зрение. Обучение начал в Ялуторовской школе-интернат для слепых и слабовидящих детей. В настоящий момент Алексей является студентом Курганского Государственного Университета.

Пишет стихи почти 10 лет. В 2016 г. был издан первый авторский сборник стихов Алексея Боровикова «Мы о любви с тобою говорили», который уже в декабре был отмечен дипломом лауреата регионального конкурса «Книга года» (г. Тюмень).

«Вечерний город дышит волжской тишиной…»

Вечерний город дышит волжской тишиной, Ждало прощание влюблённых на перроне. Лишь только двое, зачарованных луной, Стояли молча на гостиничном балконе. Их разлучит колёсный перестук, Но а пока же в славном городе-герое Ночную тишь разлучит сердца стук. И тихий шёпот зачарованных луною. Скажи, зачем придётся уезжать? Ах да, ведь мы постигнем расстояние. Рукой махая, за поездом бежать, Крича во след: «До скорого свидания!» Дом, быт, работа и дневная суета, Что так постыла и стала столь привычной, Самой природы неземная красота, Порою кажется вполне совсем обычной. И дела нет до мерцания вечных звёзд, И упоения прохладной тишиною. Прекрасен мир полночных летних грёз. Влюбленных, зачарованных луною. Последний поезд рассекает снова ночь, И весь вагон окутан мирной мглою. А мы с тобой разлуку сможем превозмочь, Наговорившись с лунной тишиною. Я буду ждать письма или звонка, А лучше – встречи, и как в городе-герое, Меня коснётся нежная рука, Своим плащом нас ночь с тобой накроет. Мерцание звёзд, как сотни ярких свеч, Что в хоровод встали над рекою. Я до твоих вновь дотронусь плеч, Вновь ты и я зачарованы луною.

Зима

Осень прошла – прощай сердца отрада! Твой след заметает метелью зима. На окнах домов ледяная помада, В узорах сплетённая, словно кайма. Стали длиннее морозные ночи, Днём не хватает солнца огня. Слезятся от холода уставшие очи, Лентою тянется к лесу лыжня. Лютует, как зверь, мороз-невидимка, Воду сковал он в нашей реке. Из каминной трубы тянется дымка, Звёзды мерцают там вдалеке. Ночью бушует белая вьюга, Но я перед сном вспоминаю о том, Настанет весна, прилетят птицы с юга, Солнце согреет нежным теплом.

«О истинной любви не говорят…»

О истинной любви не говорят, В неё, как в Бога, всей душою верят, Ей открывают настежь окна, двери, И, как сокровище, в таинстве хранят. О истинной любви так сложно петь, Слагать стихи в прохладный майский вечер. И лишь в час долгожданной встречи Едва ли можно о ней сказать суметь. О крепких чувствах скажет пусть букет, Что подарю, встав робко на колени. И в запахе дурманящей сирени С тобою встретим ещё один рассвет. Но отчего любовь дана не всем? Одни, как лёд, в холодном безразличии. Привет, пока – ради приличия И никаких для них уж нет дилемм. Кто-то, как факел, в ночи густой сгорает, Хотя игра давно не стоит свеч. И незачем тогда любовь беречь, Когда, как в мяч, в неё игрок играет. Но истинной любви неведом срок И не преграда предрассудки и запреты. О ней срифмуют во все века поэты Десятки сотен пылких строк.

«Мне не нужно немыслимой славы…»

Мне не нужно немыслимой славы, Быть хочу я любимым тобой. Ведь живу я не ради забавы И не жалован строгой судьбой. Мне почёт ради денег не нужен, Ни к чему покупной пьедестал. Чашка чая, без хитрости ужин. Сколько звёзд для тебя я достал. Лентой ночь заплетёшь робко в косы, Каждый день я хочу быть с тобой: Поцелуем согреться в морозы, Обниматься под жёлтой луной. Всё отдам, чтоб ты стала счастливой, Будь всегда же ты рядом со мной. За твой выбор скажу я «Спасибо», Будем жить мы единой судьбой.

Виктор Бри

Родился 8 октября 1991 года, представляет родной город Обнинск.

Автор о себе: «По роду деятельности являюсь авторским исполнителем и фотомоделью, а стихи сами рвутся наружу.

Стихи пишу с начала 2015 года, до этого писал песни.

C 14 лет начал пытаться «брынчать» на гитаре из-за того, что девчонка променяла меня на парня с гитарой, который был старше всего на пару лет, для меня это послужило большим толчком и теперь я вижу своё будущее в музыке, ну и не только.

С 20 лет начал фотографироваться, сказали меня камера любит, но особо к этому душа не лежит, зато опыт:)

Петь и писать стихи – вот что я люблю.

/

Слово

Слово – сильная штука, Может до сердца достать. И ненароком да в шутку Зацепит, и будешь страдать. Слову не важно, какой ты, Накаченный или худой, Готов ли ты к поворотам, И что у тебя с головой. Пропускать через душу, Иль мимо ушей — Здесь уже выбор ваш нужен Зависит всё здесь от людей. Мы можем спасти или ранить, Великая сила у слов, Давайте словами не гадить, Так мы теряем любовь.

Восьмое чудо

На свете знают семь чудес, Восьмое – это ты. Один чудесный человек С вагоном теплоты. С тобой на край, хоть в ад, Хоть в рай, везде нам хорошо. Всему на свете снова рад, С тобою всё пришло. И радость, счастье и покой, Чего так не хватало, Всю грусть сняла своей рукой, Все раны залатала… С тобой мы словно фонари, Что призваны светить Всем тем, кто ищет свет вдали И хочет сердцем жить.

C тобой

Так хочу с тобой напиться, Во все тяжкие пуститься, Будто нам пятнадцать снова, Понимать тебя с пол слова, И ночами быть на крыше, Целовать тебя неслышно, Тихо так валяться в звёздах, Жаль, что хочется так поздно…

Силуэт

Среди всех сладостных утех Дороже мне твои объятья, Быть может так оно у всех, И нет в любви ни капельки проклятья. Все женщины, что мимо сердца – меркнут, А силуэт одной там остаётся навсегда. Время лечит, но не от тех прикосновений — От смысла фраз пустых идущих в провода.

О глубинах моря говоря

О глубинах моря говоря, О том, как каплями наружу, Сегодня ты, а завтра я — Включу сердцебиение послушать. С тобой напрасно, без тебя опасней, Найти друг друга – ерунда, Становятся все жертвы не напрасны, Из крана льётся ржавая вода… Слёзы наши – солёное море, Останемся в них до утра. В квартире той, обнявшись, спали двое. Я про любовь начну издалека…

Лара Высотская

Родилась 3 февраля 1981 г. в городе Санкт-Петербурге. Пишет стихи, рассказы для детей в жанре «Детский детектив». А также пьесы в стихах для детских театральных студий, по которым ставят спектакли. Стихи автора печатались издательством «Строфа», а также издательством «Десятая Муза».

Станица автора ВК:

Детективные истории юной леди К Детский детектив

Глава 1

Двенадцать лет назад, в морозный заснеженный январь, мои родители со своими друзьями решили поехать за город, покататься с горок на ватрушках. И всё бы ничего. Я вовсе не против этого, если бы не один момент. Мама была беременна мной. Итак, на секундочку подходил к концу девятый месяц беременности. Ну скажите мне, о чём они только думали? Ей бы у телевизора в пледе сидеть да носочки для меня вязать. А тут на тебе, экстремальный вид спорта. Мне, конечно, понятно, что я у них первый ребёнок, они молодые, неопытные, но это уже перебор. И я решила, что пора действовать.

Я не давала маме спать всю ночь. И, конечно, утром, когда все стали собираться, она сказала, что останется дома, так как совсем не выспалась. Полдела сделано, но на этом останавливаться я не собиралась: кто знает, что придёт в голову моим родителям завтра. Так что у мамы была не только бессонная ночь, но и совсем неожиданные для неё роды. Моё рождение планировалось ими и врачом двумя неделями позже. Но это уже не входило в мои планы.

Вот так, нежданно и негаданно, на свет появилась я. Меня зовут Кристина, недавно мне исполнилось двенадцать лет. И я хочу поделиться с вами одной историей.

Глава 2

Раньше мы жилили в маленькой двухкомнатной квартире на первом этаже, пока не съехались с бабушкой. Точнее, это бабушка моей мамы, а мне она уже даже прабабушка. Но так я её никогда не называю. И как мы все знаем, с возрастом наступает старческий маразм, но это точно не про неё. Несмотря на свой преклонный возраст, а ей, так, на минуточку, уже 88 лет, и она пережила блокаду Ленинграда, держится она молодцом. Мы все её очень любим и заботимся о ней, как велит нам сердце и понятие о том, что старость надо уважать.

Но не об этом сейчас. Я хотела рассказать вам об одном загадочном случае, который произошёл на днях, конечно, не без участия моей дорогой бабушки.

Я вернулась со школы домой. Родители где-то отсутствовали, то ли на работе, то ли просто уехали по делам. А мой брат, который вернулся со школы чуть раньше меня, как обычно смотрел телевизор. Да, кстати, хочу вас с ним познакомить. Его зовут Артём, он младше меня на два года. И он футболист. Да-да, не будущий футболист, а уже в этом возрасте его можно так называть. Вы даже представить себе не можете, сколько сил и времени он тратит на свои тренировки. Так что я даже не сомневаюсь в том, что он будет великим футболистом.

Так вот, придя со школы, я как обычно бросила свой рюкзак в коридоре. Повесила пальто на вешалку, в рукав запихнула шапку, стащила со своих изящных ножек дурацкие ботинки и летящей походкой отправилась на кухню к холодильнику. Я всегда прихожу со школы очень голодная, и мне кажется, что я могу съесть целого слона. Я достала кастрюлю с наивкуснейшим гороховым супом, мечтать о котором начала уже после первого урока. При мыслях о том, как я буду его есть с поджаренными гренками, у меня начинало урчать в животе. Налив себе суп и поставив греться его в микроволновку, я пошла к бабушке в комнату спросить, не хочет ли она составить мне компанию и пообедать вместе со мной.

Глава 3

Бабушка сидела на своём стуле у окна, теребя в руках какую-то тряпочку, которую она, видимо, использовала вместо носового платка. Она посмотрела на меня своими покрасневшими глазами, и мне стало понятно, что она плакала. Я раньше никогда не видела, как она плачет. И это на какое-то мгновенье ввело меня в ступор. Я не задала ей вопрос, будет ли она есть, потому что бабушке явно в тот момент было не до этого. Да и сама я есть, глядя на эту картину, как-то перехотела.

– Бабуля, что у тебя случилось? – спросила я её.

– Меня обокрали. Украли все мои деньги. Как мне теперь жить?

И она снова заплакала, сморкаясь в ту самую тряпочку, которую всё это время не переставала теребить в своих руках.

В моей голове в одну секунду возникло куча вопросов. Обокрали? Когда? Видела ли она, кто это сделал? Запомнила ли она их лица? Кто их впустил в квартиру? Родители в курсе? Зайдя домой, я не заметила ничего странного. Вроде бы всё было на своих местах. Хотя надо будет внимательно проверить, может эти воры ещё что-нибудь вынесли. Но я не успела задать ей даже ни один из этих вопросов, как она ошарашила меня ещё больше.

– Это Артём. Это он украл у меня все мои деньги.

Увидев на моём лице нескрываемое удивление, она на секунду остановилась, а потом продолжила говорить трясущимся голосом:

– Я не знала, что доживу до тех дней, когда собственные внуки обкрадут меня до нитки. Чем я всё это заслужила? Я всё жизнь вкалывала, как лошадь. Я прошла войну. Я пережила блокаду. И тут на тебе, такое, от родных людей.

Я поняла, что бабушку надо срочно успокоить, а то так и до инфаркта недалеко. Сказав ей, что всё будет хорошо и волноваться не стоит, я предложила дождаться родителей, которые во всём разберутся.

То ли от того, что я нашла подходящие слова. То ли от того, что она просто выговорилась, бабушка перестала плакать. Она сделала глубокий вдох, затем длинный выдох и окончательно успокоилась. Я вспомнила о том, зачем я вообще пришла в её комнату, и предложила ей поесть. От супа она отказалась, но попросила принести ей чай.

Придя на кухню, я поставила чайник, сделала пару бутербродов с сыром и ничего не сказала Артёму, который даже не подозревал о том, какой нервный срыв сейчас в комнате пережила бабушка, а вместе с ней и я.

Обойдя все комнаты, я стала внимательно приглядываться к тому, всё ли на месте. Проверила, не пропали ли мамины украшения. Заглянула в чемоданчик, где родители обычно хранят деньги. Всё было на месте. На дверях не было никаких следов взлома. Если к нам в дом кто-то чужой и приходил, то дверь открывалась ключом. Да-да, я говорю «чужой», так как совершенно отказываюсь верить в то, что это мог сделать мой брат. Да, мы часто с ним ругаемся, иногда мне его просто хочется прибить, но какие бы у нас отношения ни были, я точно знаю, что он добрый порядочный мальчик и неспособен на такие поступки. Я скорее поверю в истории, о которых так часто говорят по телевизору в новостях: «Две женщины под видом соц. работниц зашли к пожилой бабушке в квартиру и, пока одна отвлекала её разговорами и подписаниями каких-то бумаг, другая украла все сбережения. Бабушка не сразу поняла, что произошло, и обратилась в полицию спустя два дня. Это уже не первый подобный случай на этой неделе. Мы просим всех, кто пострадал в аналогичной ситуации обратиться в полицию…»

Честь своего брата надо отстаивать и во что бы то ни стало найти виновных. Ждать, пока вернутся родители некогда – «время – деньги». Звонить маме и рассказывать ей всё по телефону тоже не вариант. Так что я решила начать своё расследование, а потом уж, когда приедут родители, я их во всё посвящу.

Глава 4

Мне необходимо было узнать все подробности и обстоятельства дела, которое я взялась расследовать.

Я принесла бабушке в комнату чай с бутербродами и села напротив неё. Поняв, что она сейчас в состоянии со мной разговаривать я аккуратно начала задавать ей вопросы.

Когда она обнаружила, что денег нет? Когда она в последний раз видела деньги? Приходил ли кто-нибудь в то время, пока никого из нас не было дома?

Но все эти вопросы не давали мне никакой зацепки. Незваных гостей не было. Деньги ещё сегодня у неё были. Она почти всё утро провела в своей комнате. Вышла только на десять минут в ванну постирать носочки. А когда вернулась, деньги уже украли.

Я подошла к окну, которое было приоткрыто, пытаясь понять, мог ли кто-то влезть через него. Мы живём на втором этаже в доме с довольно высокими потолками, так что до нашего окна от земли примерно около четырёх метров. Это, конечно, высоко, но у дома под нашими окнами есть пристройка. Может, она помогла вору забраться в квартиру? Нет, выглянув в окно, я поняла, что при всём желании оттуда в бабушкину комнату не добраться. Тут меня осенило, что вор мог забраться и в любое другое окно в нашей квартире. Не откладывая в долгий ящик свои догадки, я тут же сорвалась с места и пошла проверять. Но в коридоре и в Тёминой комнате окна были открыты на микропроветривании. А это говорит о том, что через них уж точно нельзя было залезть.

Я снова зашла на кухню, чтобы налить себе кружку молока и взять пачку печенья. Взглянув на Тёму, которого, по всей видимости, ничего, кроме телевизора не интересовало, я сказала:

– Сколько можно смотреть эти дурацкие мультики? Ты же знаешь, мама вообще не разрешает включать этот канал. На нём есть двадцать пятый кадр, который зомбирует тех, кто его смотрит.

– Отстань, – сказал Тёма и махнул рукой.

– Ты лучше бы сделал маме приятное и приготовил все уроки к её приходу на черновике.

– Да отстань ты, без тебя разберусь, – сказал Тёма. А я не стала с ним спорить, потому что у меня были дела поважнее.

Поставив чашку и пачку печенья на поднос, я вернулась к бабушке в комнату. Какое-то время я просто молча пила молоко, а бабушка, доев бутерброды, стала макать печенье в чай. Иначе ей просто было его не разжевать.

Когда нет зубов, то приходится выкручиваться таким способом. Да, вот он наглядный пример того, что за зубами надо ухаживать с момента их появления. А то придётся в старости заводить стакан, в котором по ночам будет плавать ваша вставная челюсть.

– И почему у всех бабушек с возрастом появляется бзик прятать деньги под подушку? – мысль эта, по всей видимости, была сказана мной вслух. Хотя я сама этого даже не ожидала.

– Ну почему же у всех? – возразила бабушка. – Я вот лично не имею такой привычки. Я никогда не прячу деньги. И уж тем более в кровать, – сказала она твёрдым голосом, с довольно убедительной интонацией.

– Ну как же это? Ты же сама мне говорила, что пересчитав деньги, ты положила их под подушку и пошла в ванну. А когда вернулась, то их там уже не было.

– Ты что-то путаешь, – сказала бабушка. – У меня всегда деньги лежат в тумбочке. Я никуда их не прячу. Я тебе такого не говорила. Слава богу, я пока ещё в своём уме и всё прекрасно помню, – на лице бабушки было возмущение, а в голосе я почувствовала нотки раздражения.

По спине моей пробежал холодок. Мне стало всё понятно. Дело об украденных деньгах раскрыто в два счёта. Осталось только найти, куда бабушка могла положить свои деньги. Слушая её фантазии, я пыталась разобраться в том, кого она хочет в этом убедить – меня? Или нас двоих?

– Бабуля, никто у тебя их не украл, – говорила я тихим спокойным голосом, поглаживая её по руке, чтобы она снова не начала волноваться.

Я смотрела на неё и думала: вот они, возрастные капризы памяти. Как тигрица, жадно выдирающая кусок мяса со своей добычи, память выдирала из бабушкиной головы прожитые моменты её жизни.

Звонок домофона заставил меня отвлечься от своих мыслей, и я побежала открывать дверь.

– Кто там? – спросила я. Без этого вопроса мы никогда не открываем дверь. Да, мы можем пустить незнакомого человека в парадную, который представится электриком, или сантехником, или ещё кем-то в этом роде. Но в квартиру таким людям дверь мы никогда не откроем. Это табу.

– Путин, – ответил папа, изменив свой голос. Эту его шутку мы все давно уже знаем. Её даже Артём за ним начал повторять. Так что я, нисколько не сомневаясь в том, что это мой папа, открыла дверь не только в парадную, но и сразу в квартиру.

Артём переключил телевизор на другой канал. Так сказать, замёл следы своего непослушания, чтобы его не наругали. И сразу прибежал в коридор встречать отца. Тот зашел с двумя большими пакетами с продуктами, в которые Тёма сразу засунул свой любопытный нос в поисках чего-нибудь вкусненького для него. Почти сразу за папой в квартиру зашла и мама. Оказывается, они были вместе, просто мама задержалась у почтового ящика, проверяя, не принесли ли ей письмо, которое она ждала. Я этому очень обрадовалась. Как всегда при встрече я обняла их и поцеловала. Тоже самое сделал и Тёма, после чего он отнёс пакеты с продуктами на кухню. Пока родители переодевались, я разобрала пакеты, убирая всё на свои места.

– Бабушка куда-то положила деньги и не может их найти, – сказала я родителям, когда они появились на кухне. – Она очень расстроена, поэтому не выходит из своей комнаты. Я не стала говорить родителям о том, что у бабушки несколько иная версия того, что стало с её сбережениями.

– Сейчас поищем, – сказала мама. – Только сначала надо что-нибудь поесть. – А чей это суп в микроволновке?

– Ой, это я себе грела. Совсем о нём забыла. Он уже, наверное, остыл.

В коридоре раздались бабушкины шаги. Я всегда узнаю её по тому, как она шаркает своими тапками. Хотя иногда она подкрадывается совсем неслышно. Это в том случае, когда предпочитает остаться незамеченной.

– Лариса, зайди ко мне в комнату, – сухо сказала она, не доходя до кухни, и, развернувшись, пошаркала обратно.

Мама поняла, что её обед придется отложить на неопределённое время. А именно, пока бабушка не увидит свой конверт с деньгами.

Учитывая то, что бабушка ходит очень медленно, мама догнала её в коридоре.

– У меня украли деньги, – начала рассказывать бабушка ту самую версии, которую недавно поведала мне. – Всё до копейки, – продолжала она.

Слышав это, я мысленно попросила её про себя: «Только не говори, что ты считаешь, что это Тёма украл. Только не говори этого».

– Скажи Артёму, чтобы он мне их вернул, – всё-таки произнесла она его имя, не получив моё мысленное послание.

Та-да-да-дамммм. Должна была бы прозвучать сейчас музыка, нагоняющая напряжение.

Как только бабушка сказала эту фразу, папа с Тёмой посмотрели друг на друга.

– Что? – Спросил Артём с возмущеньем, которому не было предела.

– Сейчас разберёмся, – сказал папа, который сам был ошарашен такому заявлению.

В то же время мама, которая явно была возмущена этому не меньше всех остальных, стараясь контролировать свои эмоциями, спокойно сказала:

– Я уверенна, что Артём у тебя ничего не брал. Ты просто не помнишь, куда положила свои деньги. Сейчас поищем.

– Хватит его выгораживать, – почти на крик перешла бабушка, раздражённая то ли мыслями о том, что больше не увидит своих денег, то ли от того, что ей снова сказали, что у неё проблемы с памятью.

– Как ты можешь обвинять ребёнка? Ведь он же даже в комнату к тебе не заходит, – продолжала мама отстаивать честь Артёма.

– У меня что, замки амбарные на дверях висят? Он зашёл и украл деньги, пока меня в комнате не было.

Мама очень любит бабушку. Ухаживает за ней. Всегда говорит нам, что и мы должны помогать бабушке, уважать её и не позволять себе грубого общения с ней. Но в этой ситуации мама явно потеряла самообладание. Она больше не могла сдержать свои эмоции.

– Перестань нести чушь, я больше не хочу это слушать! – в конце концов не выдержала мама. – Тебе самой будет стыдно за эти слова, когда я при тебе переверну всю комнату, но найду эти деньги.

Я могу понять маму. Это ведь, так скажем, материнский инстинкт – защищать, а в данном случае до последнего отстаивать своё дитя. Тем более что все мы прекрасно знаем, что Тёма тут совсем не причём. Но мне очень было жалко бабулю.

Бабушка села на стул и снова заплакала. Мама повернулась к ней спиной. Закрыла свои глаза. Сосчитала до десяти. Сделала глубокий вдох, затем выдох и спокойным голосом сказала:

– Не нервничай, пожалуйста. Не стоит плакать. Найдутся твои деньги.

Постучав в дверь, в комнату к ним зашел папа.

– Тебе помочь? – спросил он у мамы.

– Давай. Думаю, так будет быстрее. Ты поищи в тумбочке и серванте, а я начну с кровати, а потом посмотрю в шкафу.

Мама с папой долго находились у бабушки в комнате, в поисках денег. А мы с Тёмой в это время сидели на кухне. У него уже совсем не было желания смотреть телевизор. Мальчик был в шоке.

– Да ладно, Тёма, расслабься, – сказала я, пытаясь его приободрить. – У бабушки просто проблемы с памятью, а она не хочет этого признавать. Пытаясь восстановить пробелы, она придумывает себе истории, в которые потом сама верит.

– Я-то тут причём? Почему она про тебя такую историю не придумала? Ты, в отличие от меня, хоть в комнату к ней заходишь.

– Ну это же элементарно. Просто на тот момент, когда она не могла найти свои деньги, я ещё со школы не вернулась. А ты был дома и попался ей на глаза. Поэтому ты и стал героем её фантазий.

– Вот мне только не хватало, чтобы она стала это кому-нибудь ещё рассказывать. Позор какой. Доказывай потом, что у неё «не все дома»

– Да не переживай, сейчас родители найдут её деньги и она поймёт, что ты ничего у неё не брал.

Наконец-то мама с папой пришли на кухню.

– Нашли? – в один голос спросили мы с Тёмой.

– Нашли, – ответила мама

– И где? – не унималась я.

– В шкафу, в кармане пальто, – сказала она, после чего продолжила: – Артём, Кристина, я хочу, чтобы вы понимали, что бабушка уже старенькая. У неё проблемы с памятью.

– Конечно, мы всё понимаем, – сказала я.

– Думаю, что такие ситуации как сегодня, теперь будут повторяться. Ей тяжело смириться с тем, что возраст берёт своё. Она сама от этого страдает, потому что её фантазии приводят к тому, что она очень нервничает. Нервничать вообще плохо для здоровья, а тем более в её годы. Не стоит обижаться на то, что она говорит.

– Да Тёма и не обижается, – сказала я, посмотрев на него. – Правда?

– Ага, – буркнул себе под нос мой многословный брат.

– Надо помнить, что все мы когда-нибудь будем старенькими и каждый из нас будет сходить сума по-своему, – улыбнувшись добавила она, переглянувшись при этом с папой.

Мама подогрела на сковородке пюре с котлетами, позвала бабушку за стол, и все мы стали есть и общаться, как будто ничего не произошло.

Глава 4

А через пару дней, как мама и предполагала, ситуация повторилась. Бабушка опять не могла найти свои деньги. Только на этот раз Тёмы в её фантазиях не было. То ли иронизируя, то ли всерьёз (если честно, я уже и этому не удивлюсь), она сказала, что у денег выросли ноги, и они ушли.

Теперь мама и папа регулярно захаживают к бабушке в комнату в поисках её денег. Частенько они находят их в кровати или в шкафу. Эти поиски могут длиться около часа. Но бывало и такое, когда родители уже не понимали где искать. Уже, казалось бы, всё перерыли и не по одному разу. Тогда они брали паузу и возвращались к поискам на следующий день. Ну конечно, ведь сразу даже и в голову не придет искать деньги в сапогах, которые стоят за кроватью, в рукавице, спрятанной в мешок с нитками, в коробочке из-под крема. А как вам нравится деньги, спрятанные в рваную обшивку стула? Вероятно, бабушка посмотрела фильм «12 стульев» и решила, что её стул ничем не хуже, и она тоже может сделать его драгоценным. А вот в пакете с мусором деньги, завёрнутые в старую тряпицу, были найдены вообще случайно. А ведь могли их и выкинуть, тем самым осчастливив какого-нибудь местного бомжа.

В общем, бабушка, понимая, что её потайные места становятся рассекреченными, старается найти новые. И, как ни странно, в этом направлении её мозг работает очень даже неплохо. Так что ей есть теперь чем заняться и чем занять моих родителей.

А что касается меня, то я собой довольна. Моя наблюдательность, внимательность к мелочам, умение в потоке фраз выделять для себя важную информацию и женская логика позволяют мне докопаться до истины.

Итак, это дело мной раскрыто… Ждём следующего!

Наталья Гинтер

Родилась 18 ноября 1994 года; г. Тольятти.

Автор о себе: «Я студентка Тольяттинского государственного университета, обучаюсь по специальности логопед-дефектолог. А также я люблю писать стихотворения, однако в моём роду творческих людей нет. Хочу найти своё место в мире поэзии. В ноябре 2016 года вышел поэтический сборник «Сокровенные души № 3» с моими стихотворениями. В данный период времени в разработке находится поэтический сборник «Сокровенные души № 4», в котором будут опубликованы мои стихи»

Поэт

Поэт – как много в этом слове Чести, мудрости и блага. Как вы можете сознанье Словно лист перевернуть Поэтичными строфами. В них и сила, и отвага, Доля грусти и веселья, И страдания чуть-чуть. Вами правит вдохновенье. Ляжет Вам в ладонь перо. Взгляд на небо устремляя Начинаете творить: Создавать стихотворение Находясь среди миров, Всех на это вдохновляя, Творчеством веками жить. Вы поэт! И так должно быть! Тонко чувствуете всё Что находится внутри, То что окружает нас. Души людской Вы инженер, Но не жалеете её! С гармонией всю жизнь в пути. Она вовек не бросит Вас!

Артём Гурин

Родился в 1999 году. Писал начал в глубоком детстве, под влиянием поэзии Дж. Байрона, У. Шекспира и С. Есенина. На сегодняшний день был напечатан в нескольких коллективных сборниках, среди которых сборник конкурса «Поэт года – 2016».

Сонет к незнакомке

В бессонной ночи не видать мне покоя, Покуда твой образ маячит в мозгу. Печальная страсть гитарного строя Нарушит мой мир, разорвав тишину. Глаза твои, дева, как два океана, Сковавших мне душу теперь навсегда. Твой облик прекрасен, совсем без изъяна, Создал тебя будто творец из огня. Безумно красива, кристально чиста. Я видел тебя только раз. В порыве флюидов, седьмого числа Влюбился мгновенно, тотчас. Среди других лиц ты была словно ангел, Дарила свой свет, не жалея его. Один я остался им будто поранен, Ведь жажду теперь одного. Найти от улыбки твоей те лучи, Что заснуть не давали в ночи…

К А. Ф

Для вас не жаль мне ничего, Покуда глаз ваш блеск пленящий Не даст мне спать лишь от того, Что разум мой от вас уж спящий. Напиться встречей не могу. И вновь глоток туманит разум, Я в вас стенаюсь, как в бреду. Хмелею быстро слишком, сразу. За ваши слёзы я порву, Подобно псу я кинусь в драку. Глотая слёзы, зареву, Вонзая в грудь шальную шпагу. О, мир не нужен мне без вас, Пейзажи жизни безразличны, Пока не вижу ваш анфас. Я каждый вздох считаю личным. Ох, спойте песню мне, о дева, О войнах, битвах и любви, Чтоб в это утро на рассвете Остались в мире мы одни.

Как только ступит на порог

Как только ступит на порог Твоя прожжёная душа, Оставит в памяти семь нот И два ножа… Один в груди, другой в мозгу. Всего минута мне до смерти, И твоё имя лишь тоску Коряво чертит… Нет, не жалею, что любил, И не жалею, что влюблялся. Жалею, что не сохранил И что не дрался… И пусть сегодня ты с другим, А мой меня покинул разум, Но тем, что я тогда ожил Тебе обязан.

Марина Дрявичева

Коренная северянка. Родилась 23 марта 1976 года в городе Кандалакша, а с 1986 года проживает в городе Кировске Мурманской области. Работает учителем русского языка и литературы в Хибинской гимназии. Выпустила две личных книги стихов, неоднократно публиковалась в коллективных сборниках. Состоит в городском литературном объединении «Алаш».

Бабушкины руки

Вспоминаю детство. Бабушкины руки Никогда не знали лености и скуки. Вы с утра в заботах: Богу помолиться Да углы святою окропить водицей, Чтоб внучат любимых хворь не угнетала. Целый день при деле – да и то вам мало. Опосля молитвы тесто замесите, Чтоб поднялось скоро, вновь перекрестите. Встанут внуки утром – пироги готовы, Навели румяна от святого слова. Так и жизнь прожита – с Богом и молитвой. Бабушкины руки – в вас душа сокрыта. Пахли вы домашним – печкой, пирогами. Жаль, уплыло детство. Бабушки нет с нами…

«Нет, не понять счастливым, кто недавно…»

Нет, не понять счастливым, кто недавно Внезапно потерял родную душу. Но пусть они живут всё так же славно — Я их покой нисколько не нарушу. Вот только для веселья нет настроя, И каждый праздник кажется невзрачным. Да, близкого терять – большое горе. Душе неясно, будет ли иначе…

Ева Ермакова

Администратор поэтического сообщества ВКонтакте «Стихи – музыка наших сердец» (/ poetryofoursoul). Главный редактор творческого интернет-журнала «ПОЛКА». Все произведения автора опубликованы на сайте:

«Я тебя не люблю, но хочу…»

Я тебя не люблю, но хочу: Манят плечи и ноги твои. Я за ужин сейчас заплачу, Не деля общий счёт на двоих. Я тебя не люблю – это страсть, Проба собственных чувственных сил, Ощущая над женщиной власть, Забывая о тех, что любил. Ты красива была и нежна, Благодарен тебе за союз. Одевайся теперь не спеша, Выпей кофе – я не тороплюсь. Я тебя не люблю – лишь игра, И она вроде стоила свеч. Нам прощаться с тобою пора, И не надо искать со мной встреч.

Джульетта

Джульетта была права, выходя из зоны комфорта — к смерти из дома, иначе воздуха вдох не положен девушкам высшего сорта. Джульетта училась летать с первым бабником на районе — раскладывать камы и сутры на мраморных подоконниках пыльной фригидной Вероны. Джульетта глотала свой яд из соков выжатой веры. Джульетта венчалась с кинжалом на каменных россыпях склепа, гнилую ценя атмосферу. Джульетте не надо рожать, Следить за модой на тряпки, Почитать кухню, дядю и крест. Джульетта уже всё решила — у Джульетты уже всё в порядке.

Кристина Иванова

Представляет г. Ржев Тверской области.

Творческий путь начался с девяти лет. Печататься и издаваться начала в 2016 году. Первая публикация в коллективном сборнике «Сокровенные души». На июнь 2017 года намечен выход двух книг автора – стихи «Хроноки снов» и проза «Сказки ветра».

«Гадай на картах, чародей…»

Гадай на картах, чародей, Кидай пентакли в сердце пламя! Сложи букет из всех мастей, Неси своё пустое знамя. Из белых флагов на щите Свяжи жгутами их потуже, Сложи печали в нищете, Скажи лишь, что не будет хуже… Пусть рухнет башня на краю, Девяткой жезлов подгоняя, Сожги скорей судьбу мою. Лежит в мечах король, не зная, Что королевой в окруженье Пик острых он захвачен в плен, Ждёт миг, когда придёт забвение, Не ищет ничего взамен…

Сон

Не буди… Задёрни шторы… Не трогай власти сна печать. Давай закончим разговоры, Которые мы не смогли начать. Закрой глаза, смотри на душу И отвернись к сырой стене, Но не забудь глядеть поглубже, Смотреть так можно лишь во сне. Пройди сквозь дверь, отбросив тени, Пусть догорают на свечах… И, обдирая в кровь колени, Ползи на ржавых на гвоздях. Открой ресницы, прутья клетки Забудь, почувствуй утра сласть, Сырые пальцы, кожи метки Напомнят сновидений власть.

Вчера

Я вчера улетал за мечтой соловьём, Одурманенный, дикий, не видя границ. Соловей был забит через год вороньём, Похоронен в печали на кладбище птиц. Его перья распались на две сотни слёз, Запакованы в стопках в густой пелене, Кто-то ловко вернул их, шутя, не всерьёз, Мне вчера, прошлой осенью, где-то во сне. Яркой лентой связав двести бусин тоски, Кто-то мне протянул: «Вот, бери же скорей!» Я шагнул за рукой, попадая в тиски, Обронив двести слёз у закрытых дверей. Белым голубем вверх, через бритвы ножей, Вдруг взлетела душа, но упала назад. Голубь тот в тишине, рядом с ним соловей, На холодной земле похоронены в ряд.

Нонна Ильенкова

Коренная петербурженка, по образованию филолог, ныне пенсионерка. Понемногу пишет стихи с детства, серьёзно занялась творчеством с 2005 года, выпустив самиздатом сборник стихов «Крылья», в 2006 году – «Рядом с тобой», готов к изданию третий. Соавтор болеедесятка альманахов мировой поэзии интернета. На стихи автора создано 40 песен. Член литературных групп ВКОНТАКТЕ, в МОЁМ МИРЕ и на ПАРНАСЕ. С апреля 2013 года член СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ XX ВЕКА.

Душа поэта

Где блуждает душа поэта? Среди звёзд свои тропы ищет! Воссияв ярким звёздным светом, Она меркнет перед рассветом, Возвращаясь духовно нищей. Может, бродит в при лунном свете, Полном тайных грёз, сновидений? Голос лиры здесь тих и светел, Но душа умирает в поэте Отражением лунной тени. Притягательна солнца ярость, Жар безумства великолепен. Здесь душа пламенеть пыталась, Не жалея себя. Что ж осталось От неё? Только прах и пепел. Хоть поэт и частица Вселенной, В ней он гостем случайным будет. Ощущая Земли притяжение, Принимает иное решение — Подарить свою душу людям. И душа без сомненья и страха В гуще стрессов людских и бредней, Когда тянет их звёздность иль плаха, Чистоты предсмертной рубахи Ищет в них. И тревоги последней. Лишь любовью сердца наполняя, Возрождает надежду и веру, Ощущение счастья вселяет, Светлой радостью разум пленяет, Отметая людские химеры. Звёздность слов ложится строкою, Жар души – как рог изобилия! И стихи полноводной рекою Потекут, отражая собою Мир поэта, обретшего крылья!

По лезвию бритвы

Бельём на верёвке развешу я нежность, Прищепками станет слезливая грусть, Отмою гордыню, приглажу мятежность И снова стихами по жизни пройдусь… От альфы к омеге – по лезвию бритвы — Душа кровоточит и ноги в крови… Я вдруг ощущаю собакой побитой, Что мне не хватает ответной любви, Мужского плеча, чтоб в пути опереться, Тепла у семейственного очага И доброго слова от самого сердца Премудрости кладезем на века. А что я сама в этих горьких рассветах? В сумятице мыслей? И в бренности дней? В доверии к ереси несусветной И к поискам истин бредовых идей? Что делать мне, право? – Мир безглаголен! В чём суть бытия? – Беспредметны слова! Вросла в одиночество я поневоле И стала во всём себе голова… От альфы к омеге – по лезвию бритвы — Брожу по стихам я – и ноги в кровь. А в них заклинаньем звучит и молитвой Смысл всей моей жизни – слово ЛЮБОВЬ!!!

Искушение

Дрожащая от холода рука Сергея никак не могла повернуть ключ в замке. Сам он очень устал, много мотался по городу. А погода!!! Лучше и не произносить это слово – иначе, не желая того, чертыхнёшься… Промозглая осень… Жизнь без солнца… Муторно на душе.

Дверь отворилась – дохнуло теплом, покоем и … сном. Включив свет в прихожей, он увидел у порога Грея, чёрного с подпалинами добермана, который почти шёпотом поскуливал, зная, что шуметь нельзя, люди отдыхают.

– Ну, что, бедолага, опять тебя не выгуляли на ночь? – посочувствовал Сергей. Пёс лизнул ему руку и принёс поводок…

Боже, как не хотелось Сергею идти ещё раз в эту слякоть, ветер, темноту! Снег слинял, земля почернела, местами ещё оставались ледяные надолбы.

Что тут скажешь – поздняя осень не рай небесный.

Грей сильно тянул поводок, наведываясь во все укромные уголки соседних дворов по известным только ему тропинкам. Сергей, едва поспевая за ним, раз чуть не упал, не заметив в темноте поребрик. Удивился, не обозлившись на пса, даже улыбнулся, ощутив прилив какого-то тепла в груди. Ветер, холод, ночь – это не главное. Что-то есть над этим, выше этого!!!

И всё же…

– Ох, эта темнота, хоть глаз выколи, – выдохнул он. – Глаз? Глаза…

Глазищи!!! Под чёрной чёлкой ниже бровей. С ними он встретился сегодня утром, взглянув на проходящую мимо девушку…Глаза ответили ему улыбкой, хотя лицо осталось безмятежным. Сказать «красавица» – сильно преувеличишь, но что-то притягивало к ней больше, чем красота. Быстрым шагом она шла к остановке троллейбуса. Серая курточка прятала тяжёлые тёмные волосы. Роскошные волосы, которые не сумел растрепать даже ветер… Она торопилась, из-под руки выскользнула книга – Сергей, разумеется, её поднял… Он молил бога, чтобы она что-нибудь сказала. Голос – вот главная фишка её сути. Подавая книгу, вслух прочёл:

– «Хижина. Разговор с богом»…Странноватое название. Не так ли?

– Пожалуй, – грудным глуховатым голосом спокойно ответила она.

– Вы верите в бога?

– Затрудняюсь однозначно ответить, но книга удивительная. Читая, не задаешь вопросы, получаешь ответы, не спрашивая, – почти шепотом проговорила она.

«Какая-то тайна в ней, недосказанность, даже в голосе», – удивился Сергей.

– Я читал эту книгу, знаю. А вторую, с тем же названием, но с другим подзаголовком, вы читали?

– Пока не осилила, – усмехнулась она. У нее задрожал подбородок от попытки подавить улыбку.

И столько женского начала было в ней! Такая сила незаурядной личности сквозила в каждом её движении, в слове, взгляде, что Сергей задохнулся. А глазищи всё понимали в нём, притягивали к себе, требовали, не отпускали…

Показался троллейбус.

– Всего хорошего, – промолвил Сергей, – жаль, что так мало удалось поговорить…о книгах.

– А вы позвоните, – крикнула она с подножки троллейбуса, – у меня простой номер телефона: пять восьмерок и после каждой – число по убывающей.

День прошёл в трудах праведных. Сергей ни разу даже не вспомнил об этой встрече. Да и такое ли важное событие приключилось? И только сейчас, ночью, всплыли в памяти её глаза и дрожащий подбородок, гасящий улыбку.

– Ой, до улыбок ли мне сейчас, – едва поспевая за Греем, прошипел Сергей, сразу как-то сникнув.

Вдруг поводок ослабел, пес остановился, замер. Сергею послышались едва уловимые живые звуки.

Грей словно на цыпочках заскользил куда-то вправо и остановился у невысоких кустиков, еле заметных в темноте. Неожиданный пучок света из вспыхнувшего окна прорезал ночь, дождь, мглу, осветил кустики. Тут же раздалось теньканье какой-то пичуги, перешедшее почти в соловьиную трель. Это ночью-то, почти зимой?!

– Что это? Наваждение? Сказка? Розыгрыш? Случайность? И кто же там, за окном? – Сергей не мог ни шевельнуться, ни издать звука. Застыл, как изваяние, а рядок окаменел Грей… Летели мгновения, минуты…

Рулады неведомой певуньи наполняли сердце Сергея сладкой истомой. Единственное в доме горящее окно в этот час неудержимо привлекало к себе, словно указывало направление, давало выход, раскрывая какую-то тайну. Сергей уже не сомневался, что там, за окном, в своей «хижине», ОНА – и ему до боли сердечной захотелось оказаться там, в её «хижине», смотреть в её черные, как ночь, глаза, поцелуем снять с дрожащего подбородка улыбку и испить этот поцелуй, как бокал изысканного вина.

Быть с НЕЙ, в НЕЙ – всё остальное уже не именно никакого значения… Грей переступил с лапы на лапу, напомнив о себе, – Сергей не отреагировал. Он весь был уже там…

– Что же я так, без звонка-то? Как это – пять восьмерок, после каждой – цифры по убывающей….

Судорожно выхватив из кармана мобильник, Сергей набрал первую цифру – окно погасло… птаха замолкла…

Ночь, темень, хоть глаз выколи… Сильный рывок Грея вывел его из оцепенения. До дома было рукой подать.

Крупный дождь со снегом обжёг его щёку…

О чём пела скрипка…

Выткался звёздный ковёр над Землею, Царствует ночь над безмолвьем степей… Чуткое ухо уловит порою Приторно-сладкое ржанье коней… Где-то вдали тихо охнула скрипка, Лязгнул по струнам смычок не спеша, Будто по нервам… В дрожании зыбком В скрипке рыдала чья-то душа… Только никак в скрипку душу не спрячешь: В жёстких тисках пребывать нелегко! Где же тот конь, на котором ускачешь В вольную степь от себя самого?! – Волюшки нет… Околдован, привязан… Дара – владыка, а он — её раб? — Дрогнула скрипка, почувствовав сразу — Струны запели как-то не так…. Вспомнилось, как целовал её губы, Жадно срывая набухший бутон. Любы глаза её… локоны любы… Даже манящих монист перезвон. Бился смычок, как в заветную дверцу, Звуками страсти дорогу мостил — Рвалась душа в оживлённое скерцо, Арчо рыдал, сомневался, любил! Выткался звёздный ковёр над Землёю… Сильно и мощно, уже не таясь, (Только диезами, к чёрту бемоли!) Славила скрипка женскую власть — Власть над гордыней, что что ей покорялась, Силой страстей — почему бы и нет! Скрипка стонала, ликуя, смеялась, Ночь, завороженная, расступалась — В небе проклюнулся гордый рассвет…

Виктор Коровкин

По образованию геофизик. Объездил почти всю страну с полевыми изысканиями. Стихи начал писать в экспедициях, но многое не сохранилось. Писать прозу стал для того, чтобы поделиться воспоминаниями. Так появился цикл «Байки геофизика».

Печатался в коллективных сборниках «Мирного неба над головой», «Загляните в мамины глаза», «Признание», «Стихи о любви», «Время», «В ожидании чудес».

Из раннего (Когда душа была открыта навстречу чувствам. И обида её терзала не для вида)

Женщина – доступна… Что за диво? Мы видали ещё не такое. Женщина – словно пиво! Или пойло другое… Женщина С печальными глазами. Женщина С глазами вечно лгущими. Ну! Иди! Отдайся! Вон стоят они… Толпами любви дешёвой Ждущие. С кем свидания жду? С кем? Почему волнуюсь? Почему? Ведь расстались, наконец, Совсем. Глухо дело… Понимаешь? Ну! Ну скажи хоть слово В оправдание. Ржавым Мою рану Расстрави… И иди. В кровати ль, На диване, На диване, Там где хочешь, И с кем хочешь Спи! На работе хорошо! Только холодно… Без работы хорошо! Только голодно… Хорошо жить одному. Даже мудро. Только плохо одному Встречать утро! На диване, Там, где хочешь, и с кем хочешь И с кем хочешь Спи.

О жизни

Смысл жизни – вечная тема. С детства занимает вопрос — Кто мы? Зачем мы? Где мы? Для чего родился и рос? И когда я впервые понял, Что умрём мы. И мама тоже. Я подумал – вот это номер! Для чего жизнь нам дал, Боже? Показалось, что дал мало. Если дал, то зачем берёшь? И сквозь слёзы спрашивал маму — Ты, мамуля, тоже умрёшь? Ох, сынок! Будешь жить долго. Дети будут, дождёшься внуков. Главное, чтоб жизнь прошла толком. Зря, что ли, родила тебя в муках? Ничего не поняв, я проплакал полдня. Моя мама пошла стирать… Я же игрушки с пола поднял И побежал играть… Всё, что казалось в жизни значительным, Стало уже «всё равно». Распорядиться бы жизнью рачительней! Но, видно, не всем дано. И становится грустно просто Смотреть, как смеются дети. Мучиться одним вопросом — Может, жизни смысл поймут эти?.. Хотя и они проживут, сомневаясь. Нет на свете загадочней тем. И всё тем же вопросом маясь, Они тоже спросят — Зачем?

На Рождество

Иные веруют, что быль. Другие говорят, что небыль… Но все мы превратимся в пыль. Лишь ОН один вознёсся в небо! Кровавый след из-под венца, Исхлёстана спина кнутом. Страдает ОН за подлеца, Грешившего всю жизнь потом. Ты пакостил что было сил, Ругался матом, жил, греша, Но знай, что ОН тебя простил! На том кресте, едва дыша. И хоть прошло немало лет, Он с нами ночью, с нами днём. Всегда даст добрый нам совет. Вы, люди, помните о НЁМ!

Байки геофизика Рыночные отношения

Вот сейчас говорят, что в советское время была плановая экономика. Никаких рыночных отношений. Но я думаю, что это не так. Народ даже в то время, даже в самых глухих местах враз схватывал азы этих отношений, да так, что – мама не горюй…

Работали мы в глухомани Архангельской области, а база была в деревне Змеёво. Или название говорящее, или не на ту напал, но в этом Змеёво был дан мне наглядный пример «рыночных» отношений.

А дело в том, что работал я начальником геологической партии. Финансовые отчёты, подотчётные деньги – всё это было на мне, но сложность вся в том, что за них нужно было отчитываться в бухгалтерии. А как отчитаешься, если у тебя сломалась, например, машина. Запчастей в магазине нет, не Питер, а у Петровича за пузырь – за милую душу! Но пузырь же в ведомость не впишешь. А свои отдавать – дураков нет… И практиковались тогда «мёртвые души».

Это когда принимаешь кого-нибудь на работу, человек числится, платишь ему какую-то сумму, по договорённости, а у тебя – наличные деньги на всякие непредвиденные расходы.

Это широко практиковалось в геологии, все об этом знали, и бухгалтерия в том числе. Главное – не перебарщивать…

И вот в этом Змеёво сняли мы полдома под контору, а хозяйку, бабу Машу принял я на работу уборщицей.

Баба Маша, говорю, вот столько – за постой.

– Согласна?

– Согласна! Конечно согласна, кормилец!

– А теперь ты мне напишешь заявление о приёме на работу уборщицей. Я половину денег тебе буду давать, а половину себе, на расходы. Убирать не будешь. Только числиться. Мы сами убирать будем. Согласна?

– Конечно, согласна, благодетель! Ещё как согласна! У нас же здесь работы никакой. Только тем и живём, что вырастим.

А что здесь вырастишь? Север…

На этом и договорились мы с бабкой, а надо сказать, что за аренду хорошие деньги заплатили. Не жались, так как всё можно было провести официально, через бухгалтерию…

Ну, думаю, баба Маша не в обиде. Когда ещё ей так подфартит! И бабка целый месяц ходила довольная – за аренду мы ей заплатили за три месяца. Чуть ли не песни поёт. Об уборке, конечно, и речи нет. Всё сами. Да и дел-то всего ничего… Подмести пару раз в день. Но подошёл конец месяца… Позвал я бабу Машу – сейчас, думаю, обрадую!

– Баба Маша. За аренду получила?

– Получила!

– Довольна?

– Ой, как довольна, милок! Уж такое тебе спасибо!

– Договор наш помнишь? Про уборку.

– Помню, конечно, помню!

Отсчитываю ей, то, что полагается по договорённости, подвигаю ведомость.

– Расписывайся, баба Маша. Ведь ты у нас уборщица. Не забыла?

Она – очки на нос и в ведомость. Вот тут-то у меня появились нехорошие предчувствия…

– А что это тут одна цифра стоит, а ты мне совсем не то выдаёшь?

– Баба Маша!!! Так мы же договаривались! Помнишь?

– Помню. Но ты всё равно выдай то, что написано.

– Баба Маша! Так ты же не убирала. Мы сами! Мы же всё обговорили… Это тебе как подарок! Ну, помнишь?

– Помню. Но выдай по ведомости. Я не убирала, но могла и убирать, мне не трудно.

И тут мы поняли, что эту логику не «пробить»… Да и деньги-то смешные.

– Хорошо, баба Маша! Месяц «поработала», дальше мы сами. Пиши по собственному.

– Нет, милок! Я ещё два месяца поработаю, пока вы здесь стоите. А нет, так я в сельсовет поеду за правдой…

Что тут сделаешь? «Работала» эта баба Маша у нас ещё два месяца. Заглянет раз в два дня – как мол, чисто у вас?

Раз в неделю махнёт веником, и весёлая такая ходит, аж глаз радуется… А что ей? Халява!

Вот тебе и глухая деревня, медвежий, можно сказать, угол. Древняя бабка из Змеёво, «предтеча» нынешних рыночных отношений…

Вспомнил её и думаю – что там чубайсы да абрамовичи… Халява – сильная штука. Затягивает. Может, если этой бабке да их возможности, она сто очков форы дала бы им! Потому как – мёртвая хватка, полное отсутствие совести и порядочности, наглость и вера в безнаказанность.

Давно её нет на этом свете, да и обиды на неё нет и не было, посмеялись и забыли. Но думаю – ох как пригодились бы ей все эти качества в наше время. Время бизнесменов из Змеёво…

Колики

Вспоминаются те далёкие годы, когда, будучи геофизиком, колесил по необъятным просторам нашей Родины с геологическими изысканиями.

Где только не побывал… Эстония и Украина, Карелия и Казахстан, Архангельская область и Кольский полуостров.

И все эти экспедиции роднит одно – после маршрута собираются усталые изыскатели вечером у костра, покончено с незатейливым ужином, и начинается главное…

На костёр ставится громадный чайник. Сидя, лёжа, вокруг располагаются бородачи в пропавших дымом энцефалитках, достаётся видавшая виды гитара, и в кромешную темноту понеслись звуки любимых песен. Конечно – барды. Визбор, Кунин, Северный, Высоцкий, Городницкий. Но вот и они перепеты, и под подоспевший чаёк начинаются беседы. Хотя – нет. Даже не беседы, все темы давным-давно исчерпаны, а кто-то, кто сегодня «в ударе», или просто кого переполняют воспоминания, решает поделиться этими воспоминаниями под чаёк.

В этот раз «распирало» Витю, молодого геофизика из Ленинграда.

А он недавно женился, тоже на геофизике. Вместе учились.

И так получилось, что попали они в этот сезон в разные партии. Разлука…

И решил он съездить на свидание к жене. Сказано – сделано, собрался и на поезд. А денег обычно в полевой сезон на руках много не бывало. Прикинул, дорога туда-обратно, там неделька… Должно хватить.

Приехал. Жёнушка с девчатами в трёх комнатной квартирке между маршрутами, но девчонки потеснились, и выделили им на недельку отдельную комнату.

Неделя пролетела быстро, они в маршрут. Проводил их наш Витя, и решил «подбить финансы». Нет чтобы раньше, но такой уж был безалаберный. Из песни слов не выкинешь!

Вывернул все карманы, и понял, что не то что на дорогу, а и «на пожрать» не хватает! Но комнату освобождать надо.

Срочная инвентаризация «имущества».

Из ценного – часы, складной перочинный нож да предмет особой гордости – шариковая ручка толщиной с палец. Чуть ли не двенадцатицветная. Собрал он эти «сокровища», и на вокзал. Расставаться с ними, конечно, жалко, но хоть какой-то, а выход. Продал в розницу – на поезд не хватает, а на гостиницу в самый раз. Дня на три. Гостиницы в тех местах дешёвые были. Тем более, номер не люкс.

Апартаменты – комната человек на восемь, с удобствами в коридоре. Ладно. Поселился, улёгся на койку, и думает – что дальше? И придумал. Отправился на почту, и с великим трудом, задействовав всё своё красноречие и «врождённое обаяние», уговорил телеграфистку отбить телеграмму начальнику партии Кабанову, чтобы он выслал деньги на обратную дорогу на имя телеграфистки (а иначе она ни в какую не соглашалась). Мол, как это я буду на свои деньги телеграммы всем рассылать! Хорошо, соглашается Витя.

– Давай на твою фамилию. Сразу и рассчитаемся. Ещё и «наваришь» копеечку. А как твоя фамилия?

– Кабанова!

Вот тут-то и понял Витя, что значит – непруха!

Дело в том, что начальник был вместе с женой. Естественно, Кабановой. А совпадение, согласитесь, странное. Особенно для жены. Но делать нечего. Отправил. Хоть какой-то шанс. Но сомнения оправдались. Потом начальник говорил, что пришла телеграмма Кабанову от Кабановой. Пришли, денег на дорогу! А у него своя Кабанова под боком… Еле-еле, говорит, убедил, что это чей-то розыгрыш. Мол, шутников у нас хватает!

Но это наш горемыка уже потом узнал, когда добрался до родного лагеря. А сейчас в гостиницу. Ждать.

Но ждать то ждать, а желудок ждать не хочет. Урчит всё сильнее, и вроде как спазмы какие-то…

И тут вваливается компания полевиков. Три парня и две девчушки. Отметили уже окончание полевого сезона, затарились в гостинице продолжать. Наш Витя глаза зажмурил, вроде спит. Эти – бутылки на стол, снедь разложили и продолжать отмечать. Хотели разбудить, но потом передумали. Уж больно крепко спит полевик. Умаялся.

А запах!!! Помните, как пахнет копчёная треска, ещё верёвочкой перевязанная, да свежайшая? Аж сочится вся! Вот то-то… Ребята со смехом, с прибаутками продолжили отмечать окончание сезона, а наш герой продолжал «спать», давясь слюной и пытаясь унять всё усиливающиеся колики. Но, как всегда, то, что булькает, закончилось быстрее закуски, и они всей гурьбой пошли в магазин.

Виктора как ветром с кровати сдуло. Коршуном к столу, а там треска копчёная, чуть ли ни с метр длинной, на половину целая, лежит, истекая соком…

Ну, чуть-чуть! Они и не заметят! Ну, ещё чуть-чуть!

Ах, блаженство…

Но – шаги! Он уже отяжелевшим коршуном в кровать, и вытирая губы, зажмуривается.

Вошли. Звон выгружаемых бутылок, и… молчание. Через некоторое время шёпот.

– А у нас же до хрена закуси оставалось!

– Да. Иначе бы не пошли.

– А может, этот. Полевик?

– Нет! Смотри, как он спит крепко. Да нас и не было всего пять минут. Магазин рядом. А это всё-таки рыба. С костями! Да и шкурок нет.

– Тогда не знаю. Может быть, зверь какой? Тайга-то рядом. Хорь или горностай какой.

– Да этот горностай с рысь размером должен быть! Смотри, как обглодал. Ни костей, ни шкурки!

– Ой, мальчики! Я боюсь! Скорей бы домой! В тайге так страшно не было, как здесь. Вдруг он где-нибудь прячется? Хорошо, сегодня вечером поезд.

Вечером, вечером, вечером – тихонько постукивали колёса в голове у действительно засыпающего Виктора. И под этот перестук он уснул. Сквозь сон слышал, что был ещё один заход в магазин, ещё посиделки, наконец они угомонились, а когда проснулся, в комнате уже никого не было. Уехали. Но запах этой проклятой трески щекотал ноздри. Надо проветрить, подумал Виктор. Проходя мимо стола, он увидел аккуратно отрезанную половину рыбины, хлеб, и… записку!

«С добрым утром! Извини, хлеб закончился».

И смешная рожица нарисована.

Постоял, улыбаясь. Наверное, эта, боязливая… Наши ребята! Полевики. Сами, небось, в передрягах бывали. Надо было с ними посидеть, поболтать. Может, и общие знакомые нашлись бы.

Видно, меня совсем с голодухи «переклинило»!

Ну, суть да дело, а время идёт. Подходят к концу оплаченные три дня гостиницы, и он уже понял, что с телеграммой «не прокатило». Что делать?

А живот урчит, и спазмы с голодухи сильнее. А вызову-ка я в гостиницу врача. Живот-то, вроде, побаливает. А в больнице кормят! Недельку отлежусь, за это время что-нибудь придумаю, осенило Виктора.

Он к коридорной. Так и так. Болит, мочи нет. Наверное, аппендицит. Врача! Врача! Она заохала, заахала, и к телефону. Он в кровать. Лежит, постанывает. Часа через два открывается дверь, заходит врач. Ну, прямо Антон Павлович Чехов. В очках, с саквояжем, с бородкой.

– Ну с, молодой человек. Что у нас? Давайте посмотрим, – радостно улыбаясь, спрашивает доктор.

«У тебя каша да щи, а у меня щи – носки полощи» – подумал Виктор, но отвечает, страдальчески морщась:

– Живот болит. Терпеть не могу.

– Откройте рот. А-а-а-а… Хорошо. Задерите рубашку. Хорошо. Так больно?

А сам рукой давит на живот, и Виктор видит, как у «Чехова» глаза от удивления становятся больше стёкол от очков, и чувствует, как холодные пальцы врача ощупывают его позвоночник. Живот, зараза, перестал болеть. Да и чему там болеть, если два дня маковой росинки не было в нём! А пальцы врача всё перебирают позвонки, как струны на гитаре.

– Так! Хорошо, батенька! И давно вы на диете? Я думаю, с недельку будет. Вам надо слезать с неё. Но постепенно, постепенно. Сначала соки, потом бульончик. Только не жирный. Не жирный. Потом уже можно мясца с картошечкой. Только мясцо нужно подольше варить, чтобы мягкое было, во рту таяло. А картошечку размять в пюрешку, и с маслицем, с маслицем. На хлеб не налегайте. Вредно.

Пока Виктор это слушал, такое у него появилось желание вцепиться этому земскому эскулапу в позвоночник, что не передать словами! И думал он, слушая эти гастрономические тонкости выхода из диеты, а не завалилась ли у него случайно сухая корочка под кровать?

Тут врач советует ему.

– Вы бы, дорогой к маменьке. К маменьке. Уж она-то знает, как вас на ноги поставить.

Виктор слушает и думает: «А в больнице макароны дают!»

Ушёл врач. Ничего не нашёл опасного для жизни. Виктор же собрался, и на вокзал.

Чудом нашёл товарный состав с лесом, идущим в нужном направлении, обустроил себе гнездо между брёвен, и с комфортом доехал до места.

Чтобы нам, наверное, было что рассказать тёмным тёплым вечером под горячий чаёк перед сном.

А «колик» у него больше не было.

Как рукой сняло!

Вот что значит – отказ от диеты…

Лицевая хирургия

Вернулся геофизик Витя из одной экспедиции потрёпанный в «любовных баталиях». Со свёрнутым набок носом. Мама у него была медик, заведующая здравпунктом фабрики, вхожая в горздрав. Поэтому направление в травматологический институт было получено без проблем, где нос ему поставили на место за неделю.

Занималась этим зав. отделением лицевой хирургии. Миловидная решительная женщина, но уже в годах, как показалось Виктору. Потому что ему было от силы лет девятнадцать – двадцать.

Отправила она Виктора к фотографу, там же, в институте. Говорит – сфотографируем до и после. Сравним. Потом на стол, чем-то помазала в ноздрях, сунула железяку в нос, крякнула, поднатужилась… Треск, слёзы из глаз!

– Готово! Слезай. В зеркало пока не смотри. Через недельку – к фотографу.

Неделю Виктор слонялся по институту травматологии, знакомился с пациентами, ломаными – переломанными, которые с удивлением смотрели на него, и спрашивали, что сломал?

Так как опухоль к этому времени стала спадать, новый нос всё больше и больше начинал нравиться Виктору.

Наконец, к фотографу, слова благодарности, прощальный букет, и домой!

Но хирурга запомнил. Решительная женщина. И отнеслась к нему с материнской теплотой, участием.

Опять экспедиции, жизнь наладилась, но через некоторое время случилась у него новая беда.

Как бы это поделикатнее сказать, порвалась у него уздечка… На самом главном у мужчин органе (у молодых парней тоже). Жить можно, но больно. И чем дальше, тем больнее!

Хоть мама у него и была медик, с этим вопросом он постеснялся к ней обращаться. Сам решу, подумал он. И пошёл в поликлинику. К хирургу. Заходит – сидит дед, божий одуванчик.

– Что у вас, молодой человек?

– Да вот! Проблема…

– Доставайте свою проблему, посмотрим. Да… Без операции не обойтись. Надо в больницу. К хирургу.

– Да у меня в институте хирург знакомый. Отличный.

– Ну вот и хорошо. Сейчас я вам бумажку с диагнозом, и в путь!

– Спасибо, доктор!

Попрощался, а на следующий день в институт. К знакомому хирургу. Заходит в кабинет, диагноз на стол. Ждёт…

Доооооолго смотрела заведующая на бумажку, потом на Виктора.

Всё думала, что сказать. «Наверное, ход операции обдумывает» – подумал Виктор.

– Понимаешь, дружок! Я специалист по лицевой хирургии, – говорит заведующая, покусывая губы. – Вот если бы у тебя во лбу был, так и быть. Подправила бы. Хотя нет! Нервы уже не те! Вдруг рука дрогнет!

И заржала, вытирая слёзы, зараза, аж стёкла затряслись.

«Чтоб у тебя самой во лбу вырос!» – подумал Виктор, но парень был воспитанный, поблагодарил, попрощался, и домой…

Утром – к «одуванчику».

– Ну, батенька, что у вас, как дела?

– Да не вышло, доктор. Не делает она такие операции.

– А какое отделение?

– Лицевая хирургия. Она мне нос выправляла.

Смотрит – заулыбался доктор.

– Дорогой, это же челюстно-лицевая! Вот если бы у вас во лбу был, тогда да! Тогда можно.

А сам трястись стал тихонечко.

Созвонились, сволочи, подумал про себя Виктор. Они же все друг друга знают! Но спрашивает врача, мол, куда мне теперь?

– Я дам вам направление в Военно-морскую академию. Там сделают. И запомните, дружок! Всё, что сверху до плеч, это челюстно-лицевая. Не вдаваясь в подробности… Лицевая – ключевое слово! А что ниже – другие хирурги… А у вас до плеч или ниже?

И затрясся весь, аж со стула чуть не свалился!

«У меня – через плечо! – уже зло подумал Виктор. – Смотри, свалишься со стула – не соберут тебя ни до плеч, ни ниже!»

Но парень был воспитанный, поблагодарил доктора, взял направление, и домой.

Утром в Академию. Заходит, смотрит – хирург молодой парень. Чуть ли не ровесник. Но капитан медицинской службы.

– Здравствуйте!

– Привет! Что случилось?

– Вот.

Подаёт направление.

– Ну, это нам как два пальца об асфальт! Звать-то как?

– Виктор.

– О, почти тёзки!

– А вас как?

– Рома. Роман.

– А почему тёзки?

– Так я Викторович!

И смеётся. Ещё один весельчак на мою голову, подумал с тоской Виктор. Но вида не подаёт. Давай на «ты», предлагает весельчак.

– Давай.

– Дети есть?

– Есть.

– Вот и хорошо! – смеётся Рома.

– А что хорошо – то? – с замиранием сердца спрашивает Виктор.

– Не обращай внимания. Это я пошутил так.

Шутник!…

– Попей бром дня три. Войдёшь в норму, и через три дня ко мне. На пластику.

И улыбается.

Точно, созваниваются, подумал Виктор. Но вида не подал.

Попрощался, и домой. Бром пить!

Через три дня к Роме.

– Пришёл.

– Привет! Раздевайся, ложись.

Рома достаёт шприц и обкалывает пациенту «пациента». Да так, что «пациент» разбух, превращаясь на глазах в палку краковской колбасы. «Жутковато, но красиво», – подумал Виктор.

– Ну, полежи минут пятнадцать, и начнём. Бром-то пил?

– Пил, пил. А что минут пятнадцать? Он уже всё. Готов! Как будто в другое измерение свалил.

– Надо, друг. Надо!

И опять улыбается. Через пятнадцать минут понял Виктор причину его веселья. Открывается дверь, и в операционную входит стайка молоденьких девушек. Практикантки! В халатах, в чепчиках. Входят потупившись, несмело. И обступили Виктора, старательно отводя взгляд от «пациента».

«Попал!» – с тоской подумал Виктор. Но вида не подаёт. Будь что будет. Скорее бы всё это закончилось!

– Вот, девочки, пациент с таким-то диагнозом, – говорит что-то на латыни. – Будем оперировать. Пациент три дня пил бром. Чувствительность потеряна. Можете проверить.

И каждая из практиканток сочла нужным проверить чувствительность. Что с них взять? Наглые… Медички! Кто одним пальчиком ткнёт, кто переложит со стороны на сторону, кто помнёт. А одна, мордастая, так вцепилась, что Виктор подумал: «Ну всё! Этой и скальпель не нужен. Так справится!»

Но вдруг с ужасом почувствовал, что «пациент» решил вернуться из другого измерения. Понравилось, наверное, в этом.

Заметил это и хирург Рома.

– Ну всё, всё, девочки. Всё. Сейчас ещё один укольчик, и начнём. А ты, Витя, смотри на Марину. Она у нас самая красивая. Отвлечёшься от процедуры.

– А кто Марина?

– Да вот она!

И показывает на мордастую!

– Хорошо, – ответил Виктор, и закрыл глаза.

Операция длилась не долго, больно особенно не было. Так что под конец Виктор даже с интересом поглядывал на смелую Марину, но только с той мыслью, что хороший из неё получится хирург… Рука крепкая!

Потом, уже на приёме, он спросил у Ромы: что же не предупредил о «ходе операции»?

– А ты бы сбежал! У меня уже два сбежало. Предупреждённых.

Посмеялись. Весёлые они всё-таки люди, хирурги. Наверное, профессия такая…

С тремя пообщался, и всех троих хлебом не корми – дай посмеяться!

Ладно. Закончилась эпопея, жизнь наладилась. Но надолго Виктор запомнил, что хирурги разделяются на «до плеч и ниже».

Запишите меня в палачи!

Просматривал я как-то газеты, и натолкнулся на интересную статью. Там как курьёз описывался случай про сотрудника милиции, который сидел в засаде убитого собственника квартиры. И так ему понравилась эта засада, а больше, наверное, квартира, что просидел он в ней чуть ли не десять лет, поселил в квартире сожительницу, и после десятилетнего проживания через суд решил добиться права собственности на эту квартиру. На том основании, что он оплачивал какие-то счета за свет-газ и так далее…

Ситуация трагикомичная, читать было забавно, пока не наткнулся на фамилию хозяина.

Евгений Нейман! Смотрю адрес – точно. Броницкая, у кинотеатра Космонавт. Фотография дома. Его квартира на втором этаже. Он! Друг детства. Женька! Друг с первого класса. Мальчик из еврейской семьи, тихий, немного заторможенный паренёк, над которым я, заводила и забияка, взял «шефство». Защищал его, помогал с домашними заданиями. Хотя, в силу своего «темперамента», часто встречал директора школы в коридоре во время уроков.

– Что, Коровкин, опять за дверью? Ну, пойдём ко мне в кабинет.

Приводил, усаживал за свой стол и давал задание. Чаще всего по математике. Это я уже потом узнал (он маме рассказывал), что давал задачи из сборников по математической олимпиаде и с удивлением находил их решёнными.

Так что опекал я Женьку по всем «фронтам». Таскал его везде за собой. Помню, прочитал книгу «Тарантул» и сразу на соседней улице нашёл шпиона. Встречали его с Женькой после работы, ходили за ним в магазин, вычислили окна, в общем, «вели» больше недели по всем правилам «агентурной разработки». Бедный Женька не перечил мне – себе дороже… Один раз только помню – Женька был твёрд, как кремень. Сорвался у меня план «операции» только потому, что назначен он был на субботу. А Женька куда-то должен был пойти с родителями. Уж как только я не допытывался – куда? На какие ухищрения не шёл, и кнутом и пряником… Не сказал! А ведь было нам лет по десять.

Где-то подсознательно я понял, что это связано с национальностью, может быть, с религией, но Женьку зауважал. Выдержать такой прессинг!

Дома у него бывал часто. В этой квартире. Отец у него был главный инженер завода. Общался с нами мало. Придёт, пообедает и в кабинет. По тем временам главный инженер – это была должность… Кстати, и квартира соответствовала.

Мы-то жили вчетвером в одной комнате, в коммуналке. Тогда это было в порядке вещей. А тут квартира из трёх или четырёх комнат. В кабинете был всего два раза. Женька под строгим секретом водил меня туда в отсутствие отца. Спальню вообще не помню. Нечего там делать было видно. В основном Женькина комната, кухня и большой зал. Помню люстру, пианино у стены и большой полукруглый стол посредине комнаты. Я ещё писал на нём клятву какую-то при вступлении в пионеры, а потом гордо гладил на нём пионерский галстук, а Бэлла Викторовна, Женькина мама, с улыбкой смотрела на меня. С доброй такой улыбкой… Добрейшая была женщина. Детский врач. Многие её знали в районе. Дети были почти у всех. И частенько в квартире звонил телефон, и Бэлла Викторовна, вздохнув, одевалась, брала свой саквояжик и шла к очередному карапузу спасать его драгоценную жизнь.

Я и жену свою первую, еврейку по отцу, украинку по матери, первым делом повёл к Бэлле Викторовне. Вот, мол, посмотрите! На вас, Бэлла Викторовна, похожа!

Она, конечно, всё поняла, улыбнулась своей доброй улыбкой, поздравила нас восемнадцатилетних молодожёнов. И так тепло стало сразу от её улыбки. Как в детстве. До сих пор стоит она перед глазами.

Потом разошлись наши пути. Я по экспедициям. Женька в институт поступил. Закончил. Не стало Бэллы Викторовны. Это мне уже мама написала. Потом и отца Женькиного.

Жениться он так и не женился, жил один, и вот в девяностые решил уехать за границу, продал бизнес, а квартиру решил или продать, или сдать на длительный срок.

И попал на эту банду! Как в газете написано, увезли они его куда-то за город, держали, пока не подписал, всё что требуется. И там же, где-то за городом и закопали…

Представляю себе Женькин ужас, безысходность ситуации, когда знаешь, что жизнь – всё! Закончится вот-вот, и ничего не сделать, ничего не изменить. И не будет пощады от этих мразей, подонков, выблядков. Не могу найти слова сильнее. Да что слова… Для этого, что ли, он жил, учился, работал инженером, строил планы на жизнь?

Чтобы какие-то нелюди задавили его за метры и закопали в лесу? Работа у них такая была… Почему-то засела в мозгу мысль, что, может быть, кого-нибудь из них Бэлла Викторовна выхаживала, спасала в своё время. В жизни бывают и такие «коллизии».

Поймали их. Осудили. Дали от семи до десяти лет. Значит, уже лет десять они на свободе. Может, кого-нибудь и убили. «Профессия» рисковая…

А, может быть, кто-то и «завязал» после тюрьмы.

И живёт обычной жизнью. Жена, дети, внуки…

Женьки уже двадцать с лишним лет – нет! А эта мразь живёт, воспитала детей, теперь внуков воспитывает. О Женьке, конечно, не расскажет. Сам постарался забыть.

А я иногда хожу по Бронницкой, смотрю на Женькины окна, и мысленно кричу

– Запишите меня в палачи!!!

Екатеринка Кролик (Катя Бобрышева)

Родилась 24 октября 1995 года, поселок Горшечное, Курская область. Учится на журналиста, работает по профессии. Пишет (а точнее, учится писать) стихотворения, рассказы. Есть публикации во многих коллективных сборниках. Победитель многих поэтических, журналистских и фотоконкурсов.

Стихи.ру: Проза. ру: В Контакте:

Не засыпаю я

Засыпают птицы, снегом заметённые. Засыпают люди, тьмой отягощённые. Засыпает небо, уставши ото дня. Но вот есть проблема – не засыпаю я. Засыпает море, устав плескаться прочь, Засыпают звёзды, хотевшие помочь. Засыпает тихо тёмная земля. Но вот есть проблема – не засыпаю я. Засыпает солнце, уставшее светить, Засыпают кошки, позабыв про прыть. Засыпают мыши, под полом сопя, Но вот есть проблема – не засыпаю я. Засыпает ветер, что гнал прочь метель. Засыпает мир весь, уложенный в постель. Засыпает мир, что свёл меня с ума, Но вот есть проблема – не засыпаю я.

Светлана Кунакулова

В 2015 г. – лауреат второй степени открытого конкурса «Я – поэт» от соц. движения «Дари добро!», г. Уфа; номинант открытого литературного конкурса «Жемчужина Урала», г. Уфа. В 2016 г. – номинант на соискание национальной литературной премии «Поэт года – 2016»; публикация в коллективном поэтическом сборнике «Сокровенные души – 3».

Страница автора в ВК:

Достойно принимая вызовы судьбы, О чистых помыслах души пишу стихи я. И воплощаю в жизнь свои мечты Лишь в творчестве. Поэзия-моя стихия!

Периметр души

Берегите, люди, душу, берегите — Сохраните в ней любви рассвет! Ревностно следите, стерегите — Не впускайте тень ушедших лет! Не скупитесь, люди, не скупитесь На благие чувства, на слова! В искренности, люди, растворитесь — Чтоб горел костёр, нужны дрова! Избегайте люди гнева, избегайте — Бумерангом он вернётся к вам. Подлостью на зло не отвечайте! Пейте из души святой бальзам! Будьте честными с собою, будьте! Излучайте для других тепло и свет! Люди, берегите душу! Не забудьте — За периметром души просвета нет!

Михаил Кунгурцев

Живёт в Пермском крае. Окончил исторический факультет Пермского государственного университета имени А. М. Горького. Работает учителем в школе.

Княжна Долгорукова

Ах, Катя! Катенька! Ах, Кэт! Вы сердце у царя украли. Звучат, звучат упрёки вслед, Когда вас тайно обвенчали. Был возраст юн! Ещё не до цветов, Когда его вы повстречали… Слетела ангелом любовь. Вы сердце у царя украли. И были встречи, тайные для всех. Париж! Париж! И вы почти не спали… И голубем, летящим вверх, Вы сердце у царя украли. Ах, Катя! Катенька! Ах, Кэт! Не знали вы, какие ждут печали… И вдруг растаял счастья след. Нет! Не скажу, что сердце вы украли…

Александр Марков

Родился 24 января 1975 года, живёт в городе Мурманске. Работает учителем русского языка и литературы в школе-интернате села Минькино. Является руководителем методического объединения учителей гуманитарного цикла. Женат. Воспитывает троих детей. Публиковался в различных коллективных сборниках, в том числе и в сборнике стихов и малой прозы «У камина» (Выпуск 2).

Великий Устюг

Маленький город на севере области, Край белокаменных древних церквей, Место, где всё по любви и по совести — Тихий приют шумной жизни моей. Время советской эпохой окутало Этот старинный простой городок. Здесь добротой и поэзией Кутова[1] Щедро наполнен любой уголок. Здесь до сих пор как в другом измерении Милые, скромные люди живут… Город надежды, мечты, вдохновения; Памяти детства конечный маршрут. Родина предков… Раздолье над реками: Сухоной, Югом, истоком Двины… Как насладиться моментами редкими В царстве волшебной живой тишины? Как бы судьба ни хлестала безжалостно, Двери свободы на ключ заперев, — Здесь меня примут охотно и радостно, Ласковым оканьем сердце согрев. Тут же усадят за стол. Мы с хозяином Выпьем по стопке его первача. Станет хозяйка варёным и жареным Потчевать нас, у плиты хлопоча. Вздрогнет гармонь, в паутину одетая, Словно очнувшись от долгого сна. Будут звучать много раз перепетые Песни родной старины допоздна. А поутру, лишь зарёю осветятся Кроны деревьев, я выйду во двор, Чтобы увидеть спустя столько месяцев Местное чудо – Успенский собор. Столько в нём силы и столько величия, Что и неверующий человек, Здесь оказавшись, шепнёт для приличия: «Славящий Бога – блаженный вовек!..» К Деду Морозу в его резиденцию Съезжу, хотя и бывал там не раз: Он ведь живёт здесь, причём по соседству, и Детям гостинцев, наверно, припас. Удивлены? Только так уж тут водится: Славный старик для своих земляков И их гостей ежедневно торопится Радость и счастье внести в каждый кров. В парке под елью – знакомая лавочка. Сяду в тени, полной грудью дыша. Мимо смущённо пройдёт устюжаночка, Видимо, тоже куда-то спеша. Не умалю её шарма нисколечко (Как ни прелестна родная жена)… Одноимённая, кстати, настоечка Тоже, замечу я вам, недурна! Как недурно вологодское кружево, Роспись «морозом по жести», резьба… Если точнее – уменьем недюжинным Творчество здесь отличалось всегда! Славится город сынами отважными: Подвигом землепроходцев своих! Именно здесь зарождалось бесстрашие, Здесь же и дух героизма возник! Кто не слыхал о Дежнёве, Атласове!.. Как о Хабарове можно не знать? Эта земля в самом деле прекрасная — Ей ли героев таких не рождать? Пусть же подольше живут здесь деревни и Не умирает «родное» село! Пусть Водолей – символ города древнего — Оберегает, как прежде, его! Знаю, что в сердце хранится у каждого С детства любимая нами земля, Там, где оставили мы что-то важное… Только вернуть это «что-то» нельзя! декабрь 2016 г.

Прозрение

У меня сломался телефон… Боже мой, какое это счастье, Когда спит измученный смартфон И тебя не мучит в одночасье! Замер надоедливый звонок, СМС рассылкой не тревожит… Видно, подошёл бедняге срок, Раз он пары фраз связать не может! Да и чёрт с ним, это даже плюс: Если я не связан, то свободен. На любые «подвиги» гожусь И к любым «случайностям» пригоден. Только где вы, прежние друзья? С кем теперь искать мне «приключенья»?.. Никого: у каждого семья И дела важнейшего значенья. Каждый сам себя приговорил, Добровольно присягнув Рутине. На себя мешок забот взвалил И таскает этот груз поныне. Вот и я такой же «Дед Мороз» С тяжеленным скарбом за плечами. Только не мешок на мне, а воз С разными ненужными вещами. И его не сбросить, не зарыть, Не подкинуть невзначай соседям… С ним я буду вынужден прожить И оставить как наследство детям. Друг от друга мы зависим с ним — Никуда от этого не деться! А Свобода, видимо, другим Разрешит в доверие втереться… Плюну на пропавший выходной… Вспомню, что послали за батоном… А потом с покорностью в «Связной» Побреду за новым телефоном. декабрь 2016 г.

«Ещё одна осень подходит к концу…»

Алексею Сидоровичу посвящается…

Ещё одна осень подходит к концу, Нападало снега прилично. Опять Новый год, Рождество на носу… Но это тебе безразлично. Уж начали город вовсю украшать, Доволен чтоб был каждый житель… Тебе всё равно, потому что кровать — Твоя основная обитель. А помнишь, Алёшка, как летом с тобой Работали на сенокосах? Тогда ты ещё увлекался борьбой И толк знал во многих вопросах… Гоняли на «великах» в лес по грибы, С плота краснопёрку ловили… Вот только такой безобразной судьбы У Господа мы не просили! Молчу про свою… Хотя тоже не мёд… И всё-таки, где справедливость, Когда к молодому болезнь пристаёт, Как плесень в глобальную сырость? Нелепо, наивно звучит мой вопрос, Однако любой понимает, Что этот рассеянный чёртов склероз Тебя всё равно доконает!.. Конечно, и ты всё давно осознал, Смирился с тяжёлым недугом И больше к себе никого не впускал, Оставшись для нас вечным другом… Красивым, здоровым, смешным, озорным, Внимательным и бесшабашным… Как в юности давней, где нам, молодым, Практически не было страшно. И не было горько на шумном пиру — Был вальс и бокальные звоны, Когда ты мою дорогую сестру Себе брал в законные жёны… С тех пор пролетело четырнадцать лет! Ты вроде бы есть, а вроде и нет… Прости меня, друг, за нескладную речь. Прости, что тебя не сумели сберечь. октябрь 2016 г.

Ирина Муллер

Родилась 25.06.1974 года в г. Санкт Петербурге Изучала германистику на филологическом факультете в СПбГУ. Также имеет высшее экономическое образование. Занимается переводами книг, сотрудничает с несколькими российскими издательствами.

Ночной дворик (из цикла «Городские зарисовки»)

Темнота опустилась на город стремительно и незаметно. Окутала собой всё вокруг – череду стоящих строго в ряд каменных особняков, построенных столетия назад, изумляющих величием и красотой своих исторических фасадов, сбросившие листву деревья, мчащиеся куда-то машины, редких прохожих, стремящихся как можно быстрее оказаться там, где тепло, яркие рекламные вывески, манящие огни модных ресторанов и магазинов. А в ночном небе тем временем появились звёзды – далекие светящиеся точки, рассыпанные в пространстве Вселенной.

Из тёплой светлой комнаты, согретой уютом тихо потрескивающих в камине дров, ароматом чая, разлитого в фарфоровые чашки бабушкиного сервиза, корешками старинных книг, чинно дремлющих на полках фамильной библиотеки, пройдя по бесконечно-длинному коридору, – мы попадаем на большую затемнённую лестницу – величественные, кое-где потрескавшиеся под давлением времени и пережитого мраморные ступени, причудливо изогнутые подобно диковинным существам кованые решётки, едва различимая в полумраке затейливая лепнина на потолке. Запах сырости и прохлады. Огромные низкие подоконники украшают такие же огромные окна с массивными деревянными рамами. А за ними стоит питерская ночь. Всего несколько пролётов отделяют нас от морозного, как будто обжигающего воздуха улицы.

То, что ещё всего пару часов назад являлось нашему взору как маленький и такой родной ввиду своей типичности дворик, насквозь пропитанный историей, каких сотни в центре Питера, способный поведать множество сокровенного о своих прежних обитателях, живших целые эпохи назад, о великих событиях, которым он стал невольным свидетелем, теперь раскрывается перед нами в совершенно ином обличии.

И предстаёт он по-разному. Небольшое открытое пространство, каким-то чудным образом затесавшееся среди каменных исполинов, воздвигнутых благодаря гению мастеров далекого прошлого, освещаемое несколькими фонарями, будит воображение и открывается разными гранями.

Это и чудесный сказочный дворик, куда, судя по наступившим морозам и ожиданию праздника, вскоре должны прилететь сани с Дедом Морозом в сопровождении северных оленей с большущим мешком подарков, для кого-то это, напротив, тёмный и опасный двор-колодец, таящий в себе множество опасностей и пугающий своей неизвестностью, а кому-то вечерний холод просто навевает мысли о любимом диване и вкусном ужине в кругу близких или друзей, кто-то же, напротив, промёрзнув до костей, мечтает немедленно очутиться в каком-нибудь очень жарком месте, поближе к тёплому морю.

Или же можно совсем не удивиться, если вдруг из-за угла покажется позолоченная карета, запряжённая шестёркой породистых скакунов, следующая на роскошный шумный бал – покажется, в мгновение ока промелькнет перед нами и скроется из виду. А где-то тут же неподалёку проследуют по своим делам бессмертные персонажи Фёдора Достоевского.

А тем временем ночь вступает в свои права. Чтобы затем превратиться в волшебное утро.

Екатерина Никитина

Родилась 17 июня 1985 года в Ленинграде. В 2007 году с отличием окончила Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств, в 2012 – аспирантуру. Работала в сферах молодежной и социальной политики. Участник XXXII Конференции молодых литераторов Северо-Запада. Автор книг («Эпоха затмений», «Королева Судьба», «Волшебная книга сказочных легенд», «Связь времен. Между сказкой и правдой», «Судьба и Родина едины», «Марта») и ряда научных публикаций на тему патриотического воспитания современной молодежи. Публиковалась в научных сборниках: Вестник Петровской академии наук и искусств, литературно-художественный альманах Петровской академии наук и искусств «Медный всадник», известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена.

Официальный сайт: nikitina-skazki.ru

Группа вконтакте: vk.com/ nikitinaskazki

Почта: sannita-rex@yandex.ru

Мой лучший подарок

Эта история про маленького фарфорового Зайчика, живущего на полке сувенирного магазина в петербургском Гостином дворе. Жил он там вместе с мамой и многочисленными братьями и сёстрами. Всё заячье семейство было изготовлено на Фарфоровом заводе специально к Новому году. Купить можно было как всю коллекцию сразу, так и каждую фигурку в отдельности. Фарфоровая мама-зайчиха заранее предупредила своих зайчат, что их может ждать скорая разлука, но всё же маленький Зайчонок мечтал и надеялся, что их не разлучат, а купят всех вместе.

И вот однажды в магазин пришёл очень представительный и элегантно одетый мужчина. Он долго выбирал кому-то подарок и остановился как раз на нашем маленьком Зайчике. Его упаковали в красивую коробку и продали. Зайчик был ужасно расстроен, что его забирают из семьи, и если бы он не был фарфоровым, то наверняка заплакал бы.

Зайчик долго сидел в коробке, пока однажды его не понесли дарить. Он слышал голоса, мужской и женский. До этого Зайчик слышал много голосов в магазине и научился их различать. Мужчина, очевидно, тот самый, кто купил Зайчика, начал разговор:

– Я уверен, что этот Новый год станет особенным для нас, поэтому я приготовил тебе подарок.

– О! Это так неожиданно! Спасибо! – подхватил женский голос.

Послышалось шуршание упаковки, коробка открылась, и Зайчик увидел над собой ужасно недовольное женское лицо. Судя по всему, женщина ожидала найти под упаковкой совершенно другой подарок. Заяц в коробке перекочевал в дальний угол тёмного шкафа. Вечером он слышал, как женщина разговаривала с кем-то по телефону, жаловалась, что ей вместо кольца подарили маленькую ненужную ей статуэтку. А Зайчик вспоминал, как было здорово и весело, когда он жил в магазине со своей семьёй. Там висели яркие разноцветные гирлянды, всюду была предновогодняя суета. Как было хорошо, не то что в тёмном и пыльном шкафу. Сколько дней он там просидел, Зайчик не знал, но однажды его достали из шкафа.

– Дорогая подруга, я приготовила для тебя подарок на Рождество, – начала всё та же женщина, которой неделю назад подарили Зайчика.

– Какая прелесть! – воскликнула теперь уже его новая хозяйка.

Она положила коробку с Зайцем в сумку и спустя пару часов ушла из гостей. Зайчик чувствовал, что его куда-то несут, слышал гул машин, шум толпы, голоса. Внезапно что-то громко зазвучало прямо у него над ухом. Это был телефон.

– Алло! – произнесла новая хозяйка, вынув трубку из сумки. – Да, тетя! Да, конечно, я к тебе зайду. У меня для тебя как раз есть подарок.

Так у Зайчика в очередной раз началась новая жизнь. Его новой хозяйкой оказалась очень милая пожилая женщина, которая не стала держать его в коробке, а поставила на свой письменный стол. Зайчик огляделся вокруг. Комната, в которой он оказался, была небольшой, но уютной и светлой. Всюду стояли цветы в горшках, на стенах висели фотографии, а по центру комнаты стоял рояль. Зайчик уже видел такой как-то раз в магазине. Сейчас он был очень рад, что оказался здесь. Рядом с ним на столе стояла большая бронзовая лошадь и фарфоровая сова средних размеров.

– Смотри-ка, у нас, кажется, появился новенький, – сказала Лошадь Сове. – Тебя как зовут, малыш?

– Меня? Да, пожалуй, никак, – ответил Зайчик.

– Тебя что, только вчера купили? – вновь спросила Лошадь.

– Нет, купили меня давно. Но я почти все время просидел в коробке. Сначала меня подарили одному – потом другому…

– Ясно. Передаренный подарок. К сожалению, такое бывает часто, – вздохнула Лошадь. – Люди любят передаривать подарки, даже не задумываясь. А ведь мы тоже по-своему привязываемся к ним.

– Ну что ты к нему пристаёшь! – подала вдруг голос Сова. – Не видишь, он ещё толком ничего не понимает. Но могу сказать одно, тебе повезло, что ты попал к тёте Лизе.

– А кто она такая? – спросил зайчик.

– Она учитель музыки, – ответила Сова. – Очень чуткая и добрая женщина, бережно относится ко всем своим вещам.

– Да-да, особенно к нам, – подхватила Лошадь. – С нас она буквально пылинки сдувает! А как она замечательно играет на рояле! Скоро сам всё услышишь.

Новая хозяйка Зайчика, действительно, чудесно играла на рояле. По вечерам наш зайчик и его новые друзья слушали дивные концерты. Зайчик был рад, что попал сюда, ему здесь было хорошо, но он всё равно часто вспоминал маму и всю свою семью. Ах, как было бы здорово, если бы они сейчас тоже были рядом с ним. Но он понимал, что, скорее всего, больше никогда их не увидит. От этого становилось грустно-грустно, но Зайчик изо всех сил старался не унывать. К тому же новые друзья всегда его подбадривали, а чудесные мелодии рояля наполняли окружающий мир светом и гармонией.

Тётя Лиза давала уроки музыки. Однажды к ней на занятия пришла её ученица, девочка одиннадцати лет по имени Злата. Ей так понравился фарфоровый Зайчик, что она просто вымолила его у своей учительницы. На самом деле, он не очень-то был ей нужен, это была просто очередная её прихоть. Принеся его домой, Злата небрежно поставила статуэтку на край стола и вышла в другую комнату. Зайчик изо всех сил старался удержаться, чтобы не упасть и не разбиться, но внезапный сквозняк из раскрытой двери сдул его на пол. Зайчик зажмурился от страха. Очнулся он на полу – вроде лапки и ушки были целы, но откололся кончик хвоста. Злата очень расстроилась, когда обнаружила его лежащего на полу.

– Ну вот, хвост откололся. И зачем он мне теперь такой? Придумала! Я тебя Оле подарю на восьмое марта!

Через несколько дней Злата отправилась в гости. Её школьная подруга Оля долго болела, у неё была ангина, и из-за этого она не могла выступать на школьном концерте. Злата только передала ей пакет и ушла. Она не хотела долго засиживаться, чтобы тоже не заболеть перед концертом.

Когда Злата ушла, Оля развернула подарок.

– Мама, мама! – воскликнула она, – Смотри! Это же недостающий зайчик из моей новой коллекции, которую мне папа подарил! Мне его так не хватало.

Оказывается, отец Оли купил для нее в Гостином дворе всю заячью семью, но не хватало лишь одного зайчика. Оля бережно посадила его на полку в серванте. Радости маленького Зайчика не было предела, ведь он уже и не надеялся когда-нибудь вновь увидеть свою семью и особенно маму. Она тоже была очень рада видеть его.

На пороге стояла весна. Сладкий аромат мимозы наполнял всю комнату, а тёплые лучи весеннего солнца сквозь стёкла серванта играли светом на фарфоровых заячьих шубках. Так закончилось большое путешествие маленького Зайчика, в конце которого он обрёл новый дом и воссоединился со своей семьей.

Алекс Роберт

Настоящее имя – Кузнецов Александр Робертович. Родился в 1969 году в Москве. Закончил МГОПУ им. Шолохова, факультет педагогики и психологии. Пишет с 2011 года. Публикации в сборниках за 2016 год: «Собрание миниатюр», «Благослови любовь навеки», «От имени любви»(издательство «Союз Писателей»), «Фантастический театр» («Шико»»), «Земля, вода, огонь и воздух» («Северо-Запад»), «У камина. Вып. 1 и 2», «В ожидании чудес» (издательство «Десятая Муза»). В этом же году сказка «Рождественское чудо» вышла отдельной книжкой: -knig.ru/shop/1714/desc/rozhdestvenskoe-chudo,

Лети, наш бриг

Лети, наш бриг, быстрее птицы, Плыви в тот край, где небеса Заря осветит и зарницы Представят красок чудеса. Назло проказам непогоды, В свирепый ливень и в грозу Пусть обойдут тебя невзгоды, Хоть шторм гнёт мачту, как лозу. Ты сделан из сосны добротной, Тебе не страшен океан. И рёва бездны приворотной Не убоится капитан. Из края в край несёт пучина, Солёных брызг водоворот. Здесь запредельные глубины, В которых Посейдон живёт. Что скажешь – ураган на славу, Удар волны ломает снасть, И шторма бешеную лаву Извергла океана пасть. Но выйдет солнце из-за тучи, Волна безумная спадёт, И бриг с командою везучей В родную гавань приплывёт.

Максим Сафиулин

Представляет г. Усть-Илимск. Руководитель творческого объединения «СТИМУЛ». Автор двух книг стихотворений и малой прозы. Лауреат международных конкурсов-фестивалей в России, Италии, Испании, США, Франции, Польше, Германии. Лауреат литературной премии «В поисках правды и справедливости». Финалист международной литературной премии им. А. Ахматовой и Гомеровской премии. Член жюри городских конкурсов. Инициатор проведения, сценарист, ведущий культурно-значимых проектов в городе.

С творчеством можно познакомиться:

(стихи);

(видео).

Сквозь ливень времени

Поставлю тихо старый добрый джаз На том же самом старом патефоне, Что 20 лет пылился на балконе, И утону в обрывках дивных фраз, В обрывках мыслей, звуков и эпох. И растворюсь во времени, пространстве, Чтоб слышать твоё ласковое: «Здравствуй», И слышать каждый выдох, каждый вдох. Я не забыл. Конечно, не забыл, Как укрывал тебя от злого ливня… С зонтом, конечно, было б эффективней, Но нет зонта и нет с собой бахил. Уверен, что и ты когда-нибудь Тот ливень вспомнишь, вспомнишь мостовую, И нашу песню – тихую, живую, Что сможет обо мне упомянуть. В две тысячи каком-нибудь году, Но точно знаю:…нацатого марта, Проделав путь от финиша до старта, Сквозь ливень времени Я вновь к тебе приду.

Екатерина Смирнова

По специальности социолог, работала социальным педагогом с детьми – сиротами.

В настоящее время – воспитывает двоих детей и занимается творчеством. Для души смотрит кино, читает книги и путешествует по нашей стране.

Книги и награды в перспективе.

А вы когда-нибудь обнимали небо?!

Обнимая небо… Это как? Просто целый мир объять руками. Когда нет предела для мечты, А душа летит за облаками… Это никогда не будет поздно — научиться небо обнимать. Солнце светит, небо голубое, облакам с лучами весело играть. Небо обнимать совсем не сложно — Поутру отправиться в полёт. А сейчас – быстрее за билетом, Уже ждёт на поле самолёт!

Галина Столярова

Родилась 13 января в г. Бологое Калининской обл. Живёт в Санкт-Петербурге.

Член Российского Союза Писателей (РСП).

Вышли три авторских сборника «Утешение». Между надеждами» и «Вариации». Публикуется в альманахах и сборниках.

Номинант национальной литературной премии «Поэт года» (2013, 2014, 2015, 2016). Номинант литературное премии «Наследие» (2014, 2016, 2016 гг.)

Вместо биографии – «888-й стих – накануне Дня Рождения» (первый в этой подборке).

Контакты:

/

888-й стих – накануне Дня Рожденья

Я жду: семья, друзья придут Почтить мой День Рожденья, Тот самый, что лишь раз в году. Поднимут самомненье! В дар – орхидей особый мир. Где – правда, где – неправда? Я в этот день – кумир и миф, Себе и всем я рада! Я трех восьмёрок не боюсь: Ошибок завершенье. Простите все! А Небо пусть Простит мои сомненья… Я вижу: полон дом гостей, Кого я так просила Прийти, пока я – здесь, не тень, Пока есть ум и сила. С болезнями – талант дружить. Открыла старость шлюзы. Сын! Дочь! Мой долг подольше жить, Но Вам не быть обузой. …В библиотеке тридцать три Годка я прослужила. Сменила жизнь, сменила ритм, На пенсию скопила. Но главный приз тех лет, как знать, — Друг Света. Поиск крова. Я ей – чуть бабушка, чуть – мать, Мир Музыки и Слова. …Политика – болезнь, испуг? Увы – страны основа. Мне Клавдия Петровна – друг В приёмной Иванова. Гдлян, Иванов – надежда дня. Свободу мы – осилим! Мы – девяностые! Семья! …Куда же мы приплыли? …Построю быт. Ведь я – мудрец, Всё выполню. Нет – силюсь… Привет, Володя, друг, отец, (А рядом с ним – Василич) Володя смог болезни ночь Преодолеть, морозы. Он подарил мне Сына, Дочь. Артист и Гений Прозы. Он непризнанье перерос. Века придут наградой. Все книги – в будущее мост. …Но жизнь продлить бы надо. И Александр Василич – с ним, Хранитель в отреченьи От собственных проблем. Цени В целительном почтеньи. …Вот – Александра Павловна, Мой друг, а сыну – тёща. Ах, к ней я ревности полна. …Но – в теле сын, не тощий! …Любимая моя сестра, Тебя я успокою: Стихи и живопись! Что – страх? Мы – долголетья стоим. …Как Мите с Юлей повезло, Так же, как Лене с мужем, И брат Судьбой не обделён, С женою нежно дружен. Брат хором «Грушица» храним. Баян, рай песен – сцене. Два внука – хрупкостью сильны. Один, возможно, – гений. Рисует Юрик. Как высок! Как будто тайну знает: Всему – свой срок. А Пикассо Спокойно наблюдает… Ворвался в дом мне чуждый дар: Клее, Миро – вторичны. В душе – Моне и Ренуар, И Рембрандт. Мир – привычный. За цветом, светом – скрытый ритм Я, видно, упускала? Мне крошка Юрик говорит: – Пора начать сначала. День 11.01.2017

Пятница, суббота, воскресенье

…В воскресенье Новый Год пришёл. Есть примета: это – хорошо! Год – отдохновения от бед, Дружеской поддержки и бесед Об искусстве, книгах, о стране. Ведь Россия, правда, – не во мгле? Бить, Судьба, не смей исподтишка! Славим Золотого Петушка! …А в субботу – Рождество взошло, Как Звезда, и стало вдруг светло. На субботу вспомни-ка свой сон: Если – светлый, значит – вещий он. Дата – Год Семнадцатый – страшит. Бесов всех Младенец победит Словом о Добре. Святая речь! Он для зла принёс не мир – а меч? …Пятница – мой личный светлый день. Родилась-то я для добрых дел, Но, как все, – грешна, грешна, грешна. А к семье, друзьям любовь видна? Пессимизма много – главный грех, Только мира скорбь – одна на всех. Пятница – последний день трудов. Может, много наломала дров? Новые недели впереди. Как бы никому не навредить! Петушок за мною последит, Если что не так – предупредит. Ах, в Душе у каждого – свой нимб Не напрасны прожитые дни. Благость Богородице спасать? Я – слаба. Но я ведь тоже – мать… День. 13.01.17

Закон рожденья Лучшего Стиха

Есть оправданье самым тяжким дням: Для обученья нашего штрихи. Сложи воспоминанья по частям, Мы – квиты за какие-то грехи. День обманул – переиграет сон. Он превратит несчастье в торжество, Боль выбросит, как из кармана сор, Повторный жест – разгадка, душ сродство… Но откровенье – обречённость сна: Ложь – день обид на самых дорогих? Омоет Ночь отчаяньем сполна… Слезы прощенья дар – твой Лучший Стих. Завершено 04.01.2017

Белое родство

Родившимся зимой

Осень утешает Снег. Желанный маг Боль души смягчает, Ночь светлит. Зима Лета даль под снегом До весны хранит. Осень – для разбега. Мира – мудрый вид. Снегом полюбуйся, Чистоту впитай. Из снежинок бусы Обещают май. Май – почти что лето, К урожаю путь. В счастье – снега лепта. Снег, подольше будь! Путь зимой рождённых, Белое родство, — В радость лет бездонных С Правдой, с Рождеством. 15.11.16

Постижение пути

Мерцает жизнь моя в стихах, Но стёрты даты, факты. Остались те, где свет и крах, Надежд защита – фатум, Победы ложного пути, Нелепость силы в споре, И как саму себя пасти Решила бросить вскоре, Как я доверила судьбе Ум, сердце, даже тело. Открытье сделала: суть – бег За счастьем без предела. Пределы ставит только век, Страною он зовётся. Полёт вперед, в себя и вверх, Или куда придётся? Искать уму придётся щель, Мечтам и сердцу – двери: Лишь чувства – радостная цель, В несбыточное – верим. Душою что разрешено, Короче ли кривая? Она вдруг в Музыку окно Чуть-чуть приоткрывает. А Музыка ведёт к стихам. Но рай вместит едва ли Созвездия детей и мам. Но Свет мы – отыскали Ум, тело, сердце и душа — Аккорд. Аккорд финала И – к следующей жизни шаг. Финалы – суть начала… 2015.Завершено 31.12.2016

Желанье щадить

Желанье друг друга щадить Нередко приходит с годами: Соломку из слов подстелить, С разбегу не стукнуться лбами… Нечасто уменье щадить Уместно и вровень с желаньем? Молитвы священная нить Выводит, с трудом, к состраданью. Есть свет вне веков и вне стран. Иллюзии оберегает. Не будет от жалости ран! …Но каждый ли это узнает? День. 04.01.17

Говорливое молчанье

Часто видеться не нужно? Да – включает нет. Вам со мною разве скучно? Разве скучно мне? Дружбу Яндекс подменяет, С ним – повеселей: Прост вопрос – не упрекает, Ты – себя белей. Пусть молчание продлится. Я – уже молчу, Навяжу любимым лицам Всё, что захочу, Вымышленный мир заполню, Чтобы вспоминать Только это! Я запомню: Свет и тишина, Миф, где пониманья нежность, Стихли петухи. Если встречи – неизбежность, Прячь свои грехи! Кто ж грехами их считает? Кто-то, но не ты. Мы – своя родная стая, Но для слов – посты. Воздержись, борец за правду, Личную, свою. Для других – пургу, браваду… Пасть легко в бою. Говорливое молчанье, Речи – ни о чём. Это – лучше, чем изгнанье. Взвесим – и учтём. Ночь. 22.12.16

Большая опера

Далеко от войны – мы трое: Мама, бабушка, крошка-я. Что смогли привести с собою, Чтобы выжить могла семья? Всё – как все. Но – книги у мамы, Чтобы чтенью детей учить, Патефон, пластинки. Их – мало. Душу как без них сохранить? Всё – по полной, как всем досталось! Писем с фронта нет… Мамин стон. Корка хлеба вдруг завалялась? «Видиди, скалей, писинтон!» «Видиди писинтон». – Что хочешь? «Мама-мама». – Дубровский. Плач. Детский выбор. Беды пророчишь, Или музыка так мила? Вертер – Лемешев. Голос льётся, Оссиана, Гёте миры. Осторожно! Пластинка – бьётся. Руки бабушки так стары! ……. «Большая опера». Программа ранит. Канал «Культура». Голоса – в чести. Мы снова вместе. Но я – на диване, А мама с бабушкой – на небеси. Есть голос, молодость, фактура, знанье. Рамис смог критиков перерасти! Дубровский спас бы. Вертер был заранее Войною обречён. Наивен стих! «Большая опера»! А продолженье — Путь в Вену и в Ла Скала… Хватит сил! Вам всем – мой голос (дай Вам Бог везенье) И голос мамочки – на небеси… Ночь. 11.12.16

Стоны в Праздники

Настроение праздничных дней — Примите метаморфозы: Пресвятое царство друзей! …Но чьи это стоны, слёзы? А любимые в Никуда Ушли, а нам – не велели Эта жизнь – сомнительный дар Недостижимости цели. Непонятное Никуда — Иллюзии и сомненья… Но Трагический год, удар Открыл ли второе зренье? Для ушедших – единый стон, Ответы и свет постигая, Прилетают в каждый наш сон, С отчаяньем примиряя. ……. А кому-то велели жить, Едва на себя похожим: Надорвали болезни нить, Смириться с бедой не можем. Чуть живому, себе внушим: Мы – вместе, нам всё по силам, Помоги свеченью души. Молитва судьбу продлила. Безнадёжность. Сердце болит: Ну, как собрать по крупицам Дорогой исчезнувший лик Он – миф. Он мучает, снится. Новый Год и Два Рождества — Едины под небесами. Память прошлый год будет звать, Последний… Тот, где Вы – с нами… Завершено 26.12.16

Подмены

Как дальше жить, зачем? — Спросила я у Неба. Мир новых дел и тем Взять где бы. Сердце – слепо. Чувствителен ли ум? Пора ему отмыться От века оплеух. Душа – хромая птица. Взлетает по ночам, А днем не понимает, Что здесь – отсчёт начал. Их время подменяет. А мы – рабы подмен. Их вид – всегда невзрачен. Подобье перемен. Путь – точкой обозначен, Скрещенье всех дорог, Где пыль шагов нависла. Сомнение – старо, Наивно верить в числа. Счастливое число Кому-нибудь досталось? В морщинах дух и лоб. А смысл – терпенья малость? Ночь. 08.01.17

Вчерашний Свет

У меня заблуждений нет. Заблужденья – всегда чужие. С убежденьем я – на коне. Есть сомненья кое-какие… Помешать сомненьям расти! Убежденья – надежд начало, Освещенье смысла пути, Суть значительности причала. Но сомненья – особый мир. Мы болеем, мудреем с ними. Убежденье, возможно, – миф. …Были мифы. Стали чужими. У меня заблуждений нет, Кроме главного, в этом дело: Заблужденье – вчерашний Свет. Что нашла я? Что – не посмела? День. 08.12.16

Перехитрить Судьбу

Скрывайте счастье ото всех. Глаза – болтливей слова. Ударить в счастье – сладкий грех Судьбы. Её основа. Стреножить радость. Миг скосить Умеет. Ей неймётся Поймать Вас, в сердце наследить. А было в сердце – солнце! Я счастье проявлять боюсь. – Судьба! Я наготове! Ты лживо шепчешь мне: не трусь. Оставь меня в покое! День. 11.11.16

Лица факта

У факта столько лиц, сколько людей, Участников былых событий, судей. Раскрасит память. Что один забудет, Другой хранит в потоке снов и дней. Часть правды, что у каждого – своя, Из нашей общей жизни выплывает. Единая судьба – уже другая, Какою-то иной предстала я. Оправдываться – значит обвинять, Смолчать и присмиреть – ничуть не лучше: Нагрянет и другой похожий случай, И будет напряженье нарастать. Простить, уйти в себя, не вспоминать, Найти всему, что было оправданье, Ждать в страхе следующее свиданье, Любимые целуя имена. ……. А в памяти МОЕЙ возможен сбой? Всегда ли я была самой собой?… 2016. Завершено 10.01.17.

Лучше и хуже

Свершается Что-то! Что – лучше? Спроси себя несколько раз. Быть может, ты – чуть выше лужи? Сдержи-ка ты крики – ура! Случается Что-то! Что – хуже? Спроси у себя, дай ответ, Один и другой, и потуже Затянешь вдруг пояс. Где – Свет? И дальше – урок за уроком Сумей у Судьбы получить. Подвержены крайним порокам: И не возгордись, и не хнычь! А кто-то застрял в середине, Восторгов, отчаянья чужд. Премудрый, отшельник в пустыне? Глубины возвышенных чувств? Путь – пуст. Я – подопытный кролик, А выводы – мне и другим. С другими – одной ли мы крови? Стихи – и шажки, и шаги… День. 17.12.16

На простых и сложных

Нас поделили на простых и сложных. Уверен каждый – сложный – это он. Чудить и ошибаться сложный может, А у простого – путь определён. А кем определён, и чьё деленье? Простая гамма так ли уж проста, И просто ли быть тенью чьей-то тени, Кого скорей полюбят и простят? Поддельна сложность простоты поддельной. Бездонней пропасть или небеса? Поэту выдан слов паёк недельный. Продукт кто взвесит и на чьих весах? Мечта о простоте всегда ль кокетство? Самим собой мечтатель усложнен, Расчистил, вроде бы, для лести место, Доступной мыслью одухотворён. Снег прост, но чистотою безупречной Недолго сможет город одарить. А человека с человеком встреча? Перемудрил? Недомудрил? Всё – риск. …Не Третий Рим! 08.11.16

Погрязнуть в страхе

Боюсь погрязнуть в страхе, Уйти на глубину. Простые «охи-ахи» — Препятствие – лишь сну. Как уберечь беречь любимых? Мне это не дано. Что сделаю – всё мимо, Как в нынешнем кино. Шедевры на экране Повыцвели давно… Скудеет соль на ране, Салат – старьё да новь. В любовь я жизнь вложила. Соль страхов. За душой — Семь бед, след – в след. Всех чтила, Учась на хорошо. А век – не друг, а сила: Разделался с мечтой. Овец считать решила, Чтоб всё же сон пришел. Простейший сон, не вещий, Где всё предрешено. Ах, память, выбрось вещи, Ведь сломаны. Смешно! Боюсь погрязнуть в страхе За близких и родных. Мокры мои рубахи. Подсушивает стих. А если станет крахом, Чем новым разживусь? Я – знахарь: завтра страхом Вчерашним наслажусь! Ночь. 05.01.17

От Добра – к добру

– Что ты жизнь свою быстришь И мгновения не длишь? – Продлевает миг лишь сон, Да тревогою сметён. А тревога лоб долбит, Продолбить насквозь грозит. – Вверх ногами надо встать: Голове Земля – как мать. – Больно эта мать стара. И её спасать пора. Не спасти – хоть поберечь. – Это – как? Пожить в добре? – Суета – всеобщий зуд, От добра добра не ждут. Что – добро? Имущество, Только в нём – могущество. – Все впряглись в не ту игру. То Добро – не ко двору. Ночь 16.11.16.

Завядшие просьбы

Иногда Судьба, исполняя Просьбы, знает: они завяли. Удалённого сердцем дня я Не хочу воспоминать печали. Отвечать за чувство придётся, За слова, что о нём кричали. Может, искренность мне зачтётся, Отреченье и страх – едва ли. Я, с трудом расчистив руины, Жизнь построила на развале. Не признала Судьба причины, По которым просьбы завяли? 2016. Завершено 09.01.17

Приходите

Приходите, но по одному, Я душевно Вам подыграю. Темы важные Вам подниму. (И себя с трудом лишь узнаю.) Откровенность – до самого дна. Никому Ваших тайн не выдам. В чём сладка Ваша жизнь, солона? Здесь – не надо важного вида. Я Вас всех и люблю, и пойму, Угадаю слова, что ждёте. Расхвалю. Но – обиды хомут, Потому что Вы – не идёте… Для общения есть телефон. Кто звонил? Сама позвонила. Лишена ли я права на стон? Пошучу – и пребуду милой. Вас собою – грех обременять. Мне навязчивость – не пристала, Я – коллега, сестра, даже мать, Друг – условно. Но дней – так мало. Фотографии памятных лет. На лице – и ум, и улыбка. В интернет! Он – для плача жилет, Он для всех – золотая рыбка. Интернет – это, стало быть, – рай, Принимает игру любую. Выбирай себе роли, меняй. Но не стоит играть бабулю. И друзей в соцсетях оцени. (Ведь реальных – не отменяют). Ты себя сочини-ка для них, А они тебе – подыграют. Ночь. 18.12.16

Родина

Родина моя – кусочек века, Города прекрасные, семья, (Доброта – единственная вера, Грех, что языков не знаю я), Страны, где кому-то из любимых Стало и спокойно, и светло В созиданиях реальных, мнимых, Где отвергнут несвободы лом. Выбор Ваш Судьба давно простила. Выше правды, или выше лжи? Заселили мир! Он Вам – по силам, Обуздали частность, миф и жизнь. Родина моя – все Ваши дали, Рядом – середина, низ и верх, А терпенье – просветленье дарит. Наша Родина – наш общий век. 09.12.16

Тайные вершины

Бывают тайные вершины, Их посещение скрывай. От них – души твоей морщины. От них – твои на жизнь права. С частицей знания свиданье — Твоей проверка глубины, Зов к погружению в молчанье, Где – ночи свет, а дни черны Таиться велено Судьбою: Ждёт отчужденье ото всех. За откровенья – крест изгоя, Сочувствие, в котором – смех. Любимым близким сколько боли: Ведь ты унижен и смешон. Ты – в главной, но в нелепой роли, А путь из Жизни – предрешён? 2015. Завершено 14.11.16

Вера Ступина

Родилась в городе Кургане. Пишет стихи и рассказы. Автором выпущены следующие поэтические сборники: «Октавы» (1993), «Мимолётности» (1994), «Раны сердца» (1995), «Незабываемые страницы» (1996), «Вдохновение» (1999), «Многоголосье шумных улиц» (2005), «Ты, февраль, моя крестная мать» (2008), «В нынешней жизни ищу благодать» (2014), «Поэмы» (2015), «Пусть сердцу вечно снится май…» (2016) Вера Николаевна является автором ряда газетных и журнальных публикаций на различные темы. В 2004 году автором выпущена книга рассказов «Так и живём». Член Российского Союза профессиональных литераторов с 1999 года, кандидат педагогических наук.

Автор активно печатается в общероссийских и международных литературных сборниках.

Страница автора ВК:

Из цикла «Незабываемые страницы классики»

«Элегий и поэм я не пишу.…»

Элегий и поэм я не пишу… Пока что Мне не до них! К октаве путь лежит! Попробую, быть может, не напрасно, Вам рассказать историю… Пиши Хоть ямбом, хоть хореем; всё же Октава на секстину не похожа! Вот в этом-то и есть её секрет! Люблю октаву больше, чем сонет! Итак, жила одна беднейшая вдовица… Преклонных лет, совсем не хороша! А с нею дочь её, красавица-девица, Что павою ходила, не спеша… Стройна, бела и хороша собою, Читатель, от тебя не скрою: Застенчива немного и скромна, На первый взгляд как будто влюблена… Девицу звали простенько: Параша! А матушка Парунею звала… «Красавица, красавица, ты наша!» — Так называла часто дочь вдова. Параша за хозяйку была дома! Купить, пошить, заштопать, посолить… Ведь дочь вдовы! А значит, по-другому Нельзя! Бездельем не прожить… Однажды в помощь нанята была кухарка… Феклушей звали. «Фёкла, подь сюда! Смотри, чтоб манная не подгорела каша! Неповоротлива ты!» – молвила вдова. И вот однажды, после русской бани, С Феклушей приступ… Уж помочь нельзя! Она скончалась на полке… Так в бане Любимая кухарка умерла! Замену подыскали быстро. Недорого… Вдовица рада и Параша! И Уж новенькая по хозяйству тщится Всё сделать! Но никак! Увы… То платьице сожжёт, то пыль не вытрет, То суп пересолит, то воду разольёт… Хоть внешне и приличная девица, Но кто их нынче, девок, разберёт! И вот однажды, это было в воскресенье, Параша с матерью на службу уж ушли; Кухарка новая, Маврушка, с настроением Щетину брила! Ведь она в шерсти, Быть не могла, хозяева узнали б, Что не Маврушка, а гусар она! Как хорошо, что в церковку не взяли! Побриться можно, раз в доме одна… Чу! Дверь внезапно быстро отворилась… Вдова решила кражи избежать! Во время службы, правда, чуть робея, Вдовице удалось всё же удрать! Заходит в комнату… Пред нею не Маврушка! Лицо мужское с бритвою в руках… Вдовица без сознанья плюх в подушки — Кухарка исчезает впопыхах! Вернулась дочь! Маман лежит в постели… Маврушки след уже давно простыл! Такой дурацкой чудо-канители, Хозяева едва ли вынести смогли б… Но успокоились! Вдовица прошептала: «Ты, доченька! Жива, цела… Ведь он, пострел, залезть мог под одеяло…» Шут с ним, с Маврушкой! Знаю, знаю я: Заканчивать октавой снова надо, Но я порядок сей нарушу и скажу: Кухарок по дешёвке нанимать не надо! А то как у вдовы, получите козу!

«Однажды у костра сидела…»

Однажды у костра сидела Толпа разбойников лихих… Средь них рассказчик был, что смело Поведал горестно о них, Двух братьях, что всегда ночами, Забыв про совесть и добро, Людей спокойно убивали И грабили… Но так пошло, Что их цепями приковали Однажды и – в острог, туда, Где только жажда воли, Она одна томить должна! В остроге брат, что был помладше, Вдруг от печали занемог… И в привиденьях стал являться, И в страшных снах являться тот, Кого однажды в день ненастный Он жизни ножичком лишил… То был старик больной! Но братца Преклонный возраст не смутил! Очередная жертва пала… И перед смертью наш старик, Ещё раз попросил пощады… Но младший брат не слышал… И Уже в остроге лишь, в горячке, Он понял суть того греха! И совесть, совесть, как удавка Душила… Но болезнь прошла… Однажды на прогулке братья Сбежали! И от счастья – в лес! И снова драки с грабежами… В шинке попойки, ласки дев… Три дня брательник продержался! И вновь как прежде – заболел… А на четвёртый день скончался! Таков был молодца удел! Три дня по брату старший плакал… Но тщетно! Брат уже ушёл… И в одиночку старший братец Вновь в лес! И снова с кистенем! Но в одиночку несподручно: Подался в шайку он, друзья! И вот сегодня в шайке буйной, Сидит и пьёт он у костра… А рядом с ним еврей с хитринкой, Каклмык с киргизом здесь сидят; Хохол и с салом, и с горилкой… Таков финал, как умер брат! Костер не греет… Сердце стонет… И лес уж волей не манит! Тень брата неотступно ходит, Напоминая: тот старик, Что пал жестокостью коварной, Не даст спокойствия уже! Ограбить нищего, ударить… За это вам гореть в огне!

«Подобно птичке беззаботной…»

«Подобно птичке беззаботной, И он, изгнанник перелётный…» Менял града, девиц, дела… Ждал славы! Так и не пришла… И вот тогда, тоской влекомый, Устав от смрада городов, К цыганам он подался вольным… И в табор принят был! Готов Зажить цыганской пёстрой жизнью, Поправ обычаи отцов; Влюбился без ума в Земфиру! Влюбился – и пропал… Оков не выдержав, Цыганка, предав постылую любовь Влюбилась тоже! Ярко, страстно! Финал был горек… И таков, Таков удел страстей нежданных, Что в душу буйством ворвались! Алеко стонет… Всё печально! Прочти «Цыган» и вспомни их!

«Поэм давно я не писала.…»

Поэм давно я не писала… Нарушить сей обет хочу! С утра о женщине читала, И об улане! Не могу Вам рассказать о том, что было, В деталях: времени в обрез… Но то, что в памяти осталось, Поведаю я наконец! В уездный город, спозаранку, Когда Аврора ещё спит… Уланов полк вошёл! И жарко Забилось сердце у девиц! Ажиотаж в домах семейства: Где, что купить? Когда надеть? Ведь женихов так много нынче! Уланы в городе… Вот честь! Жил в городке Бобковский, лысый, Понтёр изрядный… У него Проигрывались все до нитки! А он? Он никогда! Его, Возможно, обыграть бы надо, Но в картах царь он, даже бог… Жена-красавица с ним рядом, Чтоб отвлекала игроков. Так вот, его Авдотья Николавна, Красавица, каких сыскать; Глаз положила на улана, На Гарина… Её понять Совсем несложно, право, было: Ведь муж был стар, бездушен, груб… Вот и улану подфартило: Симпатию он чует вдруг! Симпатия разви́лась быстро! Улан напротив жил в окне… Смущал он по утрам девицу! И встретились у ней оне… Припал улан к ногам Авдотьи: Он тела любушки хотел… Вдруг входит муж! И Гарин дерзкий Ретировался… Всё ж успел! Дуэли не было, однако! Замяли ссору… Ввечеру Пришло письмо к улану: «Я вас Сегодня жду… Жду на игру!» Но фарт не вышел казначею: Он проигрался дочиста… Нет дома, мебели… Шалея, Он крикнул: «Дом или жена!» Затихли все… Игрок отважный, Проигрывать готов жену! Как лев, в игру ввязался Гарин: Хотел добычу? Так возьму! Игра закончена… Авдотья, Уж казначею не жена! Она-добыча карты ловкой! И в обморок упала… Да, Таков итог любви печальной! Что дальше было? Рассуди… Наш казначей живой, как раньше! А Гарин с Дуней вместе ли?

«Однажды, когда солнца нити…»

Однажды, когда солнца нити Уж закатились за гору, Беглец один, Гарун небритый, Один вернулся в ту страну, Которая давно вскормила Отца и братьев двух других, Которые на днях погибли… А он, Гарун, остался жив! Движимый тем, что миновала Судьба от русских умереть, Он в саклю друга постучал вдруг… Друг болен был и молвил речь: «Ступай! Достоин ты презренья! Я крова трусу не даю! Уйди! Не будет утешенья, Гаруну, другу бывшему…» И вспомнил тут Гарун о чувстве: Он песнь любимой услыхал… А дева пела так искусно, Что падший воин зарыдал… В той песне дева пела славу Тем воинам, что в бой идут. Джигит в бою достоин славы, Но не беглец, но не испуг! И вот с поникшей головою, К старухе-матери идёт, Гарун… И слышит вой он… Да, вой о павших! Мать ревёт: «Где братья? Где отец? Несчастный, Зачем один домой пришёл? Погибли все? А ты? Мне ясно: Ты – трус! А значит, сын не мой!» Поник джигит… Дождавшись утра, Кинжал он с горечью всадил… Ушёл из жизни… Право, грустно! Ещё грустнее, если б жил! Собаки труп тот разорвали: На кладбище никто не снёс… И душу боги не приня́ли, Ведь умер, как паршивый пес!

Александр Толстых

Родился в г. Туринске.

Вырос в с. Дымковское, там же окончил школу. Учился в Туринском ГПТУ (ныне Туринский многопрофильный техникум). Увлекается музыкой. Люблю ходить за грибами. Печатался в литературных альманахах «Форма слова», «Лили Марлен», в литературном сборнике «Поэтический огонек», литературном журнале «Rhythms&Rhymes».

Натали

«Ветер с моря дул» Она нежным голосом спела, Миллионами сердец Тут же завладела, Энергичная девушка С солнечной красотой, Пой для нас и живи Прекрасная Натали. Солнышко лучистое на сцене, Сколько спела классных ты хитов, Сердца наши полные любви к тебе, Наш светлый ангел Натали, Спасибо, что на свет ты появилась, Спасибо за огромный твой талант, Улыбайся, песни нам дари, Чудесное солнце Натали. Всегда красивая, Весенняя, цветущая, Её песни и голос Давно проникли В наши сердца, Подарила она людям Столько счастья и любви, Яркая звёздочка По имени Натали.

Догорает на столе тусклая свеча

Догорает на столе Тусклая свеча, Я сижу с бокалом, Открыта бутылка вина. Стараюсь алкоголем Мысли о тебе залить, Но сколько бы не пил, Забыть тебя нет моих сил. Я вспоминаю те мгновения, Когда с тобою счастлив был, Это было лучшее, Что в жизни я прожил. Но исчезла ты бесследно, Растворилась как туман, Раньше был пьянён тобою, А теперь вина дурман.

Когда ты по улице идёшь

Когда ты по улице идёшь, Солнце улыбается, От красоты твоей В полях цветы распускаются. С тобою этот мир Сказочно прекрасен И я давно попал в твой плен, В сетях твоих запутался. Губы твои алые Хочу поцеловать И в глазах твоих хочу Бездонных утопать. Ты состоишь вся из любви, Пропитана ты ей, С тобою жизнь прожить хочу И славненьких детей.

Девушка со скрипкой

Услышал я чудесную мелодию Неподалёку из соседнего окна И среди белых штор её увидел, Девушку со скрипкою в руках. Держа в руках изящный инструмент Она казалась мне с небес богиней, Я замер, глядя только на неё, Она была цветов в полях красивей. Волшебная мелодия её лилась, Как звонкий ручеёк весной. И понял в этот миг я лишь одно: Что полюбил я девушку со скрипкой.

Ухожу я от тебя

Ухожу я от тебя, Не ищи меня, Не было у нас любви Это понял я. Мы встречались просто так, Для потехи ради, Неизвестно, что в душе Себе воображали. Мы сгорали в страсти, Но чувства были холодны, Казалось, что любили, Но были равнодушны. Мы разошлись с тобой, Как в море корабли, Ухожу я от тебя, Меня ты не ищи.

Посмотри мне в глаза

Посмотри мне в глаза, Мне нужен твой взгляд, Он дарит мне радость, Живу только им. Блеск твоих глаз Словно солнце в ночи, Светят любовью Счастья лучи. В твоих глазах Я бесследно пропал, Словно в чудесную Сказку попал. Мне без них И дня не прожить, Взгляд твоих глаз Буду вечно любить.

Фальшивые чувства

Фальшивые чувства твои Давно я уже раскусил, Понял я только одно, Что один лишь тебя я любил. Играла ты нашей любовью, Пропитана ложью была, Отдал я тебе своё сердце, Но в грязь ты его бросила. Построить хотел с тобой счастье, О детях мечтал, о семье, Но ты наплевала мне в душу, Ошибкой была лишь в судьбе.

Ольга Фокина

Родом из города Усть-Илимска. Член Союза журналистов России. Координатор творческого объединения «СТИМУЛ». Автор двух книг стихотворений и малой прозы. Окончила отделение журналистики филологического факультета ННГУ им. Н. И. Лобачевского. Звание «Лучший журналист России» (национальная общественная награда «Будущее России»). Финалист международных конкурсов им. Р. Казаковой и им. А. Ахматовой. Победитель всероссийского конкурса «Восходящая Звезда», конкурса «Молодежь Иркутской области в лицах», международных конкурсов-фестивалей «You’re super star», «Талант», проекта в Сан-Франциско. Публикации в альманахах и журналах: «Союз писателей», «Российская литература», «Лауреат», «Цветные строчки», «Пегас», «Золотой томик поэзии», «Новый Енисейский литератор», «Образ». Член жюри городских конкурсов. Инициатор проведения, сценарист, ведущая культурно-значимых проектов в городе.

С творчеством автора можно познакомиться:

По лестнице мудрости

С раскалённой лампочкой в груди Пляшешь на краю у острой бритвы. От гостей непрошенных в пути, Знай, помогут честные молитвы. Пусть доставит смех кому-то там Твой неосторожный шаг награни. Волю не давай плохим словам, Даже если больно предавали. Пусть ликуют там, где кровь в груди, Где исполосуют душу бритвой. Ты иди спокойно, не реви, Будь ровнее только с каждой битвой. Пусть смакуют сплетни про тебя, В эпатаж все речи превращая. Ненавидя всех, себя губя, Убегут под крики, что ты злая, Что бездарна ты, и что горда — Просто потому, что непокорна. Только ты простишь их, жизнь свята, И продолжишь путь свой поднадзорно. И достойно сплетни избежав, Ты пойдёшь по лестнице, что выше, Просто ты другая в мире жаб, Интересней этих серых мышек. Снова опускаются, крича, Путь их по ступеням ниже-ниже… Бог придёт к ним, о тебе шепча, Как о той, что в мудрости всех выше.

Александр Цуриков

Родился в городе Ростов-на-Дону 05.11.1987 г. Работает преподавателем информатики в Ростовском государственном университете путей сообщения. Является членом Литературного объединения им. Н. М. Скрёбова «Созвучие». Произведения публиковались в журналах «Техника – молодежи», «Юный техник», «Творчество юных», «Порог-АК», «Ковчег». Лауреат II степени Фестиваля творческой молодежи «Ростовское время».

Инцидент в Венгрии

2006 год, Будапешт, Венгрия.

Виктор Клёнов проснулся в своей служебной будапештской квартире-студии около девяти часов утра. Его ласково разбудили лучи яркого летнего солнца, проникшие в комнату через тонкую полупрозрачную занавеску, прикрывавшую распахнутое окно.

Он встал с постели, умылся, наскоро приготовил себе завтрак, состоявший из яичницы, поджаренного в тостере хлеба и чашечки растворимого кофе с шоколадными конфетами на десерт. Кофе и шоколад немного взбодрили Виктора, остатки сна улетучились.

Он начал обдумывать план и содержание своей будущей статьи о международном форуме предпринимателей, который посетил вчера. Клёнов, прекрасно знающий несколько европейских языков, работал корреспондентом популярной российской газеты. В своих статьях он освещал события, происходящие в странах Евросоюза.

Виктор включил компьютер. Статья о форуме казалась ему скучной, и Клёнов, чтобы немного отвлечься, решил вначале просмотреть электронную почту. Из новых писем, не считая спама, было только одно, пришедшее от человека, представившегося Романом Петровичем Аджинджалом.

В письме, написанном по-русски, Роман Петрович называл себя уфологом и предлагал Виктору посетить вместе с ним место крушения НЛО в Венгрии, произошедшего в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году. Аджинджал хотел, чтобы Клёнов собрал материалы и написал статью об этом инциденте.

Нарисовывалось весьма интересное дело. Виктор, не раздумывая, позвонил по указанному в послании телефону и договорился с уфологом о встрече. Роман Петрович обещал приехать к дому Клёнова в течение часа.

Виктора очень заинтересовало место загадочного инцидента с НЛО – неподалеку от бывшей советской авиабазы Демни, располагавшейся близ Будапешта. С этим местом у него были связаны воспоминания о происходивших в детстве событиях.

Клёнов оделся и спустился вниз. Вскоре уфолог подъехал к дому на черном кроссовере с тонированными стеклами. Водитель «моргнул» фарами, опустил тонированное стекло и пригласил Виктора внутрь. Клёнов пожал протянутую руку Аджинджала, сидевшего на месте водителя, и сел на переднее пассажирское кресло.

– Поехали! – сказал Аджинджал, нажав на педаль акселератора.

Виктор осмотрелся. Кроме них в салоне автомобиля, отделанном светлой кожей, никого не было. Клёнов подумал, что было не вполне разумно принимать предложение неизвестного человека прокатиться вдвоем к месту таинственного инцидента с НЛО.

Он внимательно посмотрел на водителя. Это был круглолицый, немного полноватый человек средних лет с густыми седеющими волосами, одетый в строгий серый костюм с галстуком. Безымянный палец его левой руки, лежащей на рулевом колесе, был украшен массивным перстнем, на запястье поблескивал браслет часов «Ролекс» из благородного металла.

– Почему вы решили связаться именно со мной? – спросил журналист.

– Вы вчера были на форуме, там я вас и увидел, навёл справки, узнал адрес. Мне понравились ваши работы.

– Вы предприниматель международного уровня?

– Да, у меня фирма, занимающаяся поставками медицинского оборудования. Слышали о моей фирме?

– Конечно, вчера на форуме рассказывали. Но какое отношение к этому имеет уфология?

– Это просто хобби. Если угодно, можете считать это чудачеством обеспеченного человека.

Автомобиль быстро выехал из душного города и помчался вперёд по ровному, как лёд на зимнем озере, автобану.

Предприниматель продолжил разговор:

– Меня с детства интересовала тема НЛО. Я родился и вырос в небольшом кавказском посёлке. Когда я был ещё маленьким мальчиком, то сам видел в небе странные светящиеся огни. Слышал рассказы знакомых о ведьминых кругах и выжженной траве на пастбищах. Теперь, когда у меня появились деньги, я решил заняться тем, что мне интересно. Мне, как уфологу, необходимо получить известность, нужны упоминания в СМИ.

– Теперь понятно.

– Вы же учились в Ростове? – спросил Аджиндждал.

– Да.

– У меня с этим городом тоже многое связано. После войны на Кавказе я с семьей перебрался в Ростов. Начал там челночный бизнес по доставке товаров из Европы и Турции.

– У меня отец был военный, – сказал Виктор, – когда его часть вывели из Восточной Европы в Россию, я какое-то время жил в Ростове, окончил там университет.

– Отлично, сработаемся!

Машин на дороге почти не было, и Аджинджал, не слишком отвлекаясь на управление, кратко пересказал Клёнову принятую среди уфологов версию предполагаемого крушения НЛО, на место которого они направлялись.

В середине июня тысяча девятьсот восемьдесят шестого года около советской авиабазы Демни в Венгерской Народной Республике потерпел крушение сигарообразный НЛО. Согласно рассказу Романа Петровича, это был один из немногих достоверно подтверждённых случаев встречи людей с внеземными пришельцами в Венгрии до падения «железного занавеса».

Советские военные под покровом ночи собрали обломки НЛО и тела погибших пришельцев. Тайно перевезли их на свою базу, а затем – и в СССР. В деревушке, расположенной неподалеку от места крушения, до сих пор живут свидетели этого инцидента, готовые дать ценные сведения.

Однако Виктор, удобно устроившись на мягком кожаном кресле, слушал уфолога довольно рассеянно. Он понял, что знает о тех событиях двадцатилетней давности больше, чем любой человек на Земле.

Спустя полтора часа Аджинджал остановил автомобиль на обочине извилистой дороги, проходившей через невысокие холмы.

– Мы на месте, – произнёс уфолог, загадочно улыбнувшись.

Клёнов вышел из машины и осмотрелся. У подножия одного из холмов виднелась деревушка. По обе стороны от дороги раскинулись бескрайние луга, поросшие зелёной травой. Это, несомненно, было то самое место, но за прошедшие годы оно сильно изменилось.

«Сейчас здесь хорошая асфальтовая дорога, а во времена моего детства проходила грунтовка» – подумал Виктор, рассматривая асфальт.

– Пойдём, поговорим с очевидцами, – предложил Роман Петрович.

Аджинджал вылез из машины, захлопнул дверь, включил сигнализацию и пошёл в сторону деревни. Клёнов поспешил за ним.

Пока они шли, Виктор подсчитывал в уме: «Я родился в семьдесят третьем году, значит, в июне восемьдесят шестого мне уже было тринадцать. Да, я точно помню, что окончил шестой класс. Это, пожалуй, были самые необычные летние каникулы в моей жизни».

Через несколько минут они уже стояли у одного из добротных кирпичных домов деревни, которую Клёнов видел с вершины холма. Это была самая обычная венгерская деревушка: между домами бегали пестрые куры, где-то мычали коровы, гоготали гуси.

– Здесь должен жить ключевой свидетель, – сказал Аджинджал, указывая на дом.

Аджинджал постучал в дверь. Им открыла полноватая женщина с равномерно седыми, как снег, волосами. Она выглядела весьма бодро.

Женщина молча окинула незнакомцев взглядом:

– Вы приехали по поводу крушения НЛО? – спросила она по-венгерски.

Виктор понял её слова, так как сам говорил по-венгерски. Аджинджал, по-видимому, нет.

– Добрый день, – ответил Аджинджал на языке Шекспира, – можем ли мы говорить с вами по-английски?

– Да, конечно.

Он попытался пройти в дом, но хозяйка вежливо не пустила. По её реакции было заметно, что подобные «исследователи» не были редкостью в этих местах, и, похоже, они уже успели изрядно надоесть местным жителям.

– Меня зовут Ханна, – сказала женщина.

– Рад знакомству, я Роман Петрович, а это мой друг Виктор, он журналист.

– И что бы вы хотели знать о крушении?

– Всё, мадам Ханна, нас интересуют абсолютно все подробности.

Ханна начала свой рассказ:

– В один из июньских дней восемьдесят шестого года (точную дату я сейчас уже не помню) мой отец, которого звали Андраш, как обычно отправился пасти овец на луг, расположенный у подножия холмов, между которыми проходила дорога к базе Демни. Ничто не предвещало беды.

Но отец вернулся раньше обычного. Он был весь грязный и перепачканный, выражение его лица выдавало внутренний страх или даже ужас. Я сразу поняла, что случилось нечто неладное, но отец поначалу ничего не рассказывал, скрывая от меня и мамы правду.

Вечером того же дня в нашу деревню приехал советский майор и попросил жителей не выходить из своих домов. Я же, движимая женским любопытством, вышла посмотреть, что происходит.

Я увидела, как вокруг нашей деревни стояли советские солдаты с автоматами. Вдали я разглядела грузовик и большой кран на гусеничном ходу. Вокруг них копошились военные с карманными фонариками.

Кран поднимал с земли какие-то обломки и грузил их в кузов машины. Я так и не поняла, какие предметы поднимал кран – уже стемнело и ничего конкретного мне разглядеть не удалось. Затем солдаты закрыли кузов брезентом, грузовик и кран уехали, оцепление с деревни сняли.

Отец не смог долго отбиваться от наших вопросов, ему пришлось всё рассказать. Он сказал, что в тот день он мирно пас овец, но затем неожиданно увидел, как прямо на него сверху падают какие-то продолговатые объекты, издающие необычный металлический шум.

– Сигарообразные НЛО?! – сказал Аджинджал, перебивая рассказчицу.

– По крайней мере, отец так утверждал, – ответила женщина. – Он еле успел увернуться от грохочущих цилиндров, прыгнув в неглубокую яму в земле, потому и перепачкался. Когда всё затихло, отец вылез из своего укрытия и начал было отряхивать грязь с одежды. Но…

В следующее мгновение он увидел в нескольких метрах от себя двух необычных существ, которые возникли словно из ниоткуда. Это были низкорослые человечки с тёмно-зелёной кожей. Он, страшно испугавшись, вновь спрятался в яме. Отец рассказывал, что в тот момент у него перед глазами пробежала вся прожитая жизнь. Эти минуты показались ему вечностью. Он думал о нас и молил Бога о помощи.

Затем, когда отец вновь решился встать, человечков уже не было. Он быстро собрал разбредшееся стадо и, не оглядываясь и не смотря по сторонам, погнал его в деревню. Отец хотел убежать, бросив овец, но не мог, так как он отвечал за них.

На следующее утро трава на том лугу, где отец пас овец, сама собой загорелась. Раньше таких самовозгораний никогда не происходило. И действительно, разве может гореть сочная, не высушенная солнцем трава? Без нечистой силы тут явно не обошлось.

Отец через четыре месяца заболел и вскоре умер. В деревне поговаривали, что его «подкосили» неизвестные космические лучи, исходившие от зелёных человечков.

Поэтому уже более двадцати лет мы на том месте стараемся подолгу не находиться, а скот пасём на другом лугу. Но всё равно животные и люди у нас в деревне часто болеют. Намного чаще, чем у соседей.

– Сколько вашему отцу было лет, когда он умер? – спросил Клёнов.

– Семьдесят один год.

– Соболезную, – сказал Роман Петрович.

Ханна закончила повествование, прерванное вопросом Виктора:

– После падения «железного занавеса» информация об этом случае постепенно распространилась по стране и по миру. К нам регулярно стали приезжать разные люди: вначале – журналисты и корреспонденты, а затем – уфологи, контактёры, медиумы, учёные, прорицатели.

Они здесь снимают фильмы, пытаются проводить сеансы связи с космосом, расспрашивают жителей, измеряют радиацию. Только никаких материальных следов у нас уже не осталось – всё советские солдаты в первую же ночь вывезли.

Аджинджал поблагодарил Ханну за рассказ, пообещал, что вскоре приедет сюда вновь вместе с серьёзными учёными и протянул ей несколько розовых банкнот достоинством в десять тысяч форинтов. Вначале женщина неохотно пыталась сопротивляться. Но потом взяла деньги, заявив, что истратит их на лечение от многочисленных болезней, возникших у неё из-за крушения НЛО.

Ханна попрощалась и закрыла дверь.

– Пойдём на место крушения, – предложил Роман Петрович, – этот луг располагается где-то неподалеку.

Они вышли из деревни и направились к тому злополучному месту. Клёнов чувствовал, как по мере приближения к лугу, на котором двадцать лет назад произошёл инцидент, усиливается его волнение. Сердце билось всё чаще и чаще, кровь приливала к голове, руки холодели, по спине пробегали мурашки. В голове, беспорядочно роясь, мелькали смутные обрывки воспоминаний о событиях восемьдесят шестого года, одним из участников которых он был.

Они забрели в сочную зелёную траву, достававшую Виктору до колена. Тропинок поблизости не было. Ни люди, ни животные давно не ходили здесь.

– Видимо, это и есть место инцидента, – торжественно произнёс Аджинджал, обводя взглядом высокую траву, в которую они забрались.

Он достал из внутреннего кармана пиджака две тонкие проволочки, согнутые в виде русской буквы «Г».

– Что это такое? – спросил Клёнов.

– Ручные аналоговые измерители торсионных полей. Мне их сделали учёные из Новосибирска за большие деньги, специально ездил в этот город.

Роман Петрович взял «измерители» за кончики, и они чудесным образом повернулись так, что пересеклись между собой.

– Видите, – сказал уфолог, – прибор двигает аномалия в торсионном поле планеты, вызванная крушением неопознанного объекта. Аномалия расположена точно над местом аварии внеземного корабля.

– А может, их двигают смертоносные лучи, оставшиеся от зелёных человечков? – спросил Виктор.

– Менее вероятно, но возможно.

Аджинджал спрятал «измерители» обратно в карман, достал телефон и сделал несколько панорамных снимков окрестностей с помощью встроенной камеры своего дорогого смартфона.

Затем он нагнулся и несколько минут шарил руками в траве, пытаясь найти какой-нибудь обломок космического корабля. Но, к сожалению, здесь и впрямь уже ничего не осталось.

– Долго находиться в таких местах опасно для здоровья, – заявил Роман Петрович, – у людей учащается пульс, их терзает беспричинное чувство страха, на лбу выступает испарина.

Аджинджал пристально посмотрел на Клёнова.

– Вижу, у вас уже появились первые симптомы, – сказал уфолог. – Можно я измерю ваш пульс?

– Измеряйте, – согласился Виктор.

Аджинджал крепко обхватил левое запястье Клёнова и, глядя на свои часы, принялся что-то считать.

– Так и есть, пульс учащен, – сказал Роман Петрович.

Сердце Виктора действительно бешено билось, пытаясь выскочить из груди, но космические лучи не были виновны в этом. Его сердце билось от нахлынувших воспоминаний.

– Пойдем отсюда, а то заболеем и умрём, как отец Ханны, – сказал Аджинджал.

– Нет, вы уезжайте, а я ненадолго останусь, похожу здесь, подумаю.

– Как же вы, Витя, доберётесь домой?

– Как-нибудь доберусь, не волнуйтесь. Здесь должен ходить автобус.

– А что скажите по поводу статьи? – спросил Роман Петрович. – Я могу рассчитывать, что вы напишете об этом инциденте?

– За время сегодняшнего общения с вами мне пришла в голову идея не то что статьи, а целого рассказа, – поделился творческими планами Клёнов. – Думаю описать всё с юмором, добавить немного иронии…

– Вы что, шутите? – спросил Аджинджал. – Мне нужен цикл статей в вашей газете об этом инциденте, и чтобы я фигурировал в них в качестве известного уфолога. По поводу оплаты не волнуйтесь, я щедро отблагодарю.

– Конечно, напишу, – согласился Виктор. – Сделаем всё, как вы хотите. А рассказ я, возможно, напишу когда-нибудь потом для себя.

– Главный редактор одобрит публикацию статей?

– Договоримся!

– Отлично, – обрадовался Аджинджал. – Я скоро улетаю в Москву, буду ждать от вас черновой вариант.

– Разрешите и мне спросить у вас кое-что, – сказал Клёнов. – Если кто-то будет утверждать, что никакого крушения НЛО не было, что все эти события можно объяснить вполне земными причинами, то вы поверите?

– Конечно, нет. У нас есть достоверные свидетельства очевидцев, физические доказательства – смерть пастуха, болезни людей и животных, отклонения измерителей торсионных полей.

– Я вас понял, – сказал Виктор, – когда-нибудь и я проникнусь вашим уфологическим духом, но пока предпочитаю просто работать за материальное вознаграждение. Когда первая статья будет готова, я позвоню. А пока оставьте мне номер вашего московского телефона.

Они обменялись номерами телефонов. Роман Петрович на прощанье крепко обнял Клёнова, как брата, пожал руку и пошёл вверх по склону холма к машине. Виктор остался внизу на лугу. Вскоре он увидел, как Аджинджал сел в свой кроссовер, запустил двигатель и, развернув машину, поехал в сторону Будапешта.

Клёнов, проводив взглядом черный автомобиль Романа Петровича, лег на спину в траву рядом со смертоносным местом крушения НЛО и, глядя в бескрайнее голубое небо, начал обдумывать текст своего будущего рассказа.

Виктору вспомнилось детство и, конечно, тот жаркий июньский день тысяча девятьсот восемьдесят шестого года…

* * *

Отец Виктора служил лётчиком в пятьсот пятнадцатом истребительно-бомбардировочном полку тридцать шестой Воздушной армии Южной группы войск СССР, располагавшемся на авиабазе Демни в Венгерской Народной Республике. Мама работала там же в офицерской столовой.

Витя с детства обожал сладкое. Мама часто приносила банки со сгущёнкой и другие продукты, оставшиеся в столовой. Отец иногда дарил сыну шоколадки, входившие в паёк летчиков. Естественно, в голове у мальчика сложилось впечатление, будто авиабаза только для того и существует, чтобы военнослужащие поедали неограниченное количество сгущённого молока и шоколада.

В среде офицерских детей Витя близко дружил со своим сверстником Димкой, отличавшимся неуступчивым характером и плохим поведением. Среди ребят и учителей Дима слыл отъявленным хулиганом. Родители пытались наставить Димку на путь истинный при помощи наказаний. Но все их попытки были тщетны.

На каждое новое наказание Дима всегда находил возможность ответить ещё более дерзким и безрассудным поступком. С ним почти никто не дружил. Только Витя, всегда считавшийся «тихоней», водился с ним, словно заряжаясь от друга его неиссякаемой энергией.

Мальчик часто подбивал Виктора на совершение сомнительных поступков. Например, однажды в клубе военного городка показали кинофильм «Фантомас». Мальчики, находясь под впечатлением от фильма, окрасили свои лица и руки зелёнкой, пытаясь походить на главного героя.

За эту шалость им сильно «влетело» от родителей. Помимо отцовского наказания ремнём, ребят ещё и лишили сладкого на целый месяц. Последнее наказание было совершенно невыносимо для Вити. Каждый день летних каникул без сладкого тянулся мучительно долго.

Часто, играя вместе, они уходили далеко от военного городка по известным только им тайным тропам, заставляя родных нервничать и волноваться. Излюбленным местом их игр был луг, расположенный у холма, через который проходила дорога к авиабазе.

Однажды, увидев, как в сторону базы едет колонна грузовиков, Витя сказал Диме: «Шоколад везут для военных, сгущёнку. Вот бы и нам чего перепало, а то из-за этого Фантомаса мы ещё целый месяц будем мучиться».

Тогда-то Дима и придумал гениальный план по добыче сладостей для друга: нужно выкопать на грунтовой дороге глубокую яму. Один из грузовиков, попав колесами в эту яму, накрениться настолько, что из кузова вывалятся ящики с шоколадом и сгущёнкой.

На следующий же день они начали реализовывать свой план. Ребята упорно копали покрытие грунтовой дороги при помощи тайно украденных из дома сапёрных лопаток. Мальчики копали в критически опасном месте, где дорога идёт на подъём к холму. Согласно расчётам Димы, именно здесь проезжающие грузовики имели наибольший наклон, а, следовательно, из их кузова должно вывалиться наибольшее количество продуктов.

Два дня упорного труда увенчались успехом: на дороге образовалось значительное углубление. Объехать его, не свернув с дороги, было невозможно. У водителей почти не было шансов заметить эту яму заранее, чтобы совершить необходимый манёвр – рельеф дороги и местности не позволял сделать этого.

Витя и Дима также выкопали ещё одну ямку у подножия холма, где они планировали спрятаться, когда из наклонившегося грузовика на них сверху посыпятся коробки с шоколадом.

Всё было готово для реализации идеально продуманной «операции» по добыче сладкого. Теперь им оставалось только ждать. Ребята знали, что грузовики с продуктами приезжают на базу еженедельно по пятницам за несколько часов до обеда.

В назначенный час мальчики прибыли на место. Вскоре они увидели, как к холму приближаются пять камуфлированных грузовиков. Витя и Дима попытались занять позицию в предварительно подготовленном укрытии под холмом, но, как назло, именно там какой-то местный старик пас стадо овец.

Первый из грузовиков начал подъём на холм и, почти добравшись до вершины, на полном ходу въехал передними колесами в яму, выкопанную мальчиками. Грузовик качнулся, подпрыгнул и накренился, из кузова что-то выпало.

Но это был не шоколад и даже не сгущёнка. Это были авиабомбы. Длинные продолговатые чёрные авиабомбы. Дюжина бомб, выпавших из кузова грузовика, катилась по склону, грохоча и подпрыгивая на кочках. Они катились прямо на венгерского пастуха.

Пастух поднял голову и оцепенел. Он увидел, как на него сверху летят какие-то продолговатые объекты, издающие необычный металлический шум. Только в последний момент он сумел выйти из ступора и прыгнул в укрытие, которое Витя и Дима готовили для себя.

Мальчики бросились бежать в разные стороны. Тем временем бомбы с лязгом и свистом одна за другой подкатывались к яме с пастухом, подскакивали на кочке и перелетали через старика в нескольких сантиметрах от его головы. Он закрыл глаза и сжался от страха.

Вскоре всё стихло, бомбы покатились дальше и скрылись в высокой траве. Пастух выбрался из своего укрытия и начал отряхивать с себя землю. Витя и Дима подошли к нему, чтобы узнать, не нужна ли помощь. Но дети забыли, что их кожа испачкана зеленкой, которая так и не отмылась.

Старик, только что переживший сильное нервное потрясение, увидел прямо перед собой зеленокожих детей. Пастух истошно вскрикнул, его глаза округлились от ужаса и немного вышли из орбит, увеличившись до размеров спелых слив. Он вновь прыгнул в свою яму, закрыл лицо руками, начал тихо причитать по-венгерски и молиться Богу.

Видя, что всё пошло не по плану, Витя и Димка побежали домой, а пастух спустя минут пятнадцать выполз из ямы, быстро собрал своё небольшое стадо и, не оглядываясь, погнал его в деревню. Если бы старик на мгновение остановился и осмотрелся, то он непременно увидел бы на дороге группу истошно матерящихся шоферов, обступившую военный грузовик со сломанным передним мостом. Но пастух не оглядывался, его подгонял страх.

В тот же вечер майор Волосов привёз к месту происшествия необходимую технику. Солдаты принялись при свете карманных фонарей искать раскатившиеся по лугу бомбы и грузить их в кузов автомобиля. Майор так же выставил вокруг деревни оцепление и приказал не выпускать жителей за её пределы – всё-таки бомбы могли взорваться, а жертвы среди мирного населения никому не были нужны. Собрав все бомбы, Волосов вместе с солдатами наконец доставил многострадальный груз на базу Демни.

Ребята, естественно, никому ничего не рассказали. Но на следующий день Дима вернулся к тому месту и, заметая следы «преступления», поджог траву на лугу, используя бензин, слитый из бака отцовской «Волги».

По факту происшествия с грузовиком, перевозившим бомбы, было проведено специальное расследование в режиме строгой секретности. Расследование проводила особая комиссия военных специалистов, прибывшая из Москвы.

Работники комиссии сделали вывод, что авария бомбовоза произошла из-за диверсии, совершенной неизвестными агентами ЦРУ или Моссад с целью дискредитации военнослужащих советских баз на территории Восточной Европы и внушения страха местному населению.

Все результаты расследования вначале получили гриф «совершенно секретно», а затем были уничтожены. Пожилого коменданта авиабазы вскоре отправили в запас «в связи с тяжёлым состоянием здоровья». Несколько иностранных граждан были объявлены персонами «нон града» в Венгерской Народной Республике и высланы за пределы страны без объяснения причин. На этом инцидент был полностью исчерпан.

Пастух Андраш через четыре месяца умер. Возможно, на него повлияли душевные страдания, пережитые при виде «маленьких зеленых человечков», а может, это было просто совпадение. Ведь умирают же люди в его возрасте и без всяких «инцидентов».

В восемьдесят девятом году советских военных вывели из Венгрии. Отец Виктора продолжил службу на Северном Кавказе. Виктор несколько раз пытался найти своего друга детства, но его следы затерялись где-то в секретных военных частях на Камчатке, куда направили служить Димкиного отца после возвращения в Россию.

Окончив школу, Виктор поступил на журфак Ростовского университета. По окончании обучения он устроился на работу европейским корреспондентом крупной российской газеты. Этому весьма способствовало то, что Клёнов хорошо знал несколько иностранных языков, включая венгерский.

А жители венгерской деревушки после падения «железного занавеса» направили письма с рассказами о таинственном происшествии восемьдесят шестого года в различные газеты и журналы. К ним приехали многочисленные журналисты. Они с удовольствием слушали рассказы местных, подолгу жили в деревне, проводя свои расследования. Журналисты хорошо платили хозяевам домов за постой, покупали у них еду.

Благодаря СМИ история с крушением НЛО у базы Демни получила широкую известность за границами Венгрии. Европейские уфологи решили ежегодно в июне съезжаться в деревню на годовщину инцидента, проводя здесь международные фестивали и конференции по вопросам внеземной жизни.

В деревне появились гостиницы, лавки по продаже сувениров, открылось три музея НЛО. Так шалость двух русских мальчишек надолго стала хорошим источником дохода для жителей убогой венгерской деревушки, навсегда изменив ход их тихой неторопливой жизни.

* * *

…Виктор, лежа на траве возле места крушения НЛО, подвергаясь беспрестанному облучению смертоносными космическими лучами, оставшимися от зелёных человечков, бесцельно смотрел в небо и улыбался.

Он привстал, достал из кармана предусмотрительно захваченный из дома шоколадный батончик и, распечатав его, решил немного подкрепиться.

Затем Клёнов сорвал длинную травинку и согнул её в виде буквы «Г» так же, как были согнуты проволочки у Аджинджала. Ветерок качнул травинку, она повернулась, указывая на место, где якобы видели пришельцев.

Витя громко рассмеялся.

Вячеслав Чернобровкин

Родился 20.12.1976, проживает в городе Санкт-Петербург. Теле– и радио-журналист. Автор и ведущий своего проекта на городских телевизионных каналах. Поэт.

Первая публикация – Альманах «Параллели судеб» Лоры Кутузовой № 12 ноябрь 2015 года. Песню на стихи Вячеслава Чернобровкина «Петербургский вальс» исполняет певица Афина. Участник международного поэтического конкурса «Новое слово» в номинации «Поэт современности».

Шут и принцесса

Грусть-тоска меня съедает, Моя принцесса не со мной. Душа моя в ночи летает, Как ворон чёрный, ворон злой. С другим сейчас моя принцесса. То я не в силах изменить. И чёрным вороном над лесом По жизни должен я кружить. А в том лесу серые волки Мою принцессу стерегут. У них туман и дождь на холках, Они её во тьму несут. Под утро юная принцесса, Устав от ночи бурной, спит, А шут у ног её прелестных, Как верный пёс, один сидит. Он шут, и он служить ей счастлив, Но хоть душа его поёт, В принцессу он влюблён напрасно, Его за чувства плаха ждёт! Палач уже топор готовит, И строит плотник эшафот, А он сидит у ног любимой, К нему сегодня Смерть придёт. И шут шепнёт своей принцессе, Узрев мучителей своих: «Мне смерть мила в твоих объятьях, Мне сладок яд из рук твоих».

Дождь (песня)

Остановила жизни бег судьбы невидимая сила И страстью вспыхнувшей навек с тобою нас соединила! Из ниоткуда в никуда мы, как и все вокруг, спешили, В далёких разных городах ещё вчера мы просто жили… А за окном заплачет дождь, слезами землю укрывая И ты сегодня не придёшь. Мне тяжело, но вновь одна я! Сто стран и тысяча дорог с тобой нас, милый, разделяют, Но лишь тебя я, видит бог, прижать к груди своей желаю! Разлука, старая карга, стоит стеною между нами. Жду телефонного звонка, и дни мне кажутся веками! Теплом любви своей согреть хочу тебя холодной ночью, Но рядом только летний дождь, он разрывает душу в клочья! Ты далеко и не звонишь, не говоришь, что ты скучаешь… Что ты ко мне сейчас спешишь и лишь меня ты обожаешь!!! И дождь идёт в моей душе, тоскою чёрной, нестерпимой. Но благодарен я судьбе, что у меня есть ты, любимый!!!

Ирина Чернобровкина

14.08.1986 года рождения. Город Санкт-Петербург.

Юрист по образованию. Писатель, поэт по призванию.

Первая публикация стихов Ирины Чернобровкиной – альманах «Ритмы Вселенной», том 2, осень 2016 года. Публикация на страницах молодежного литературного журнала «Rhythms & rhymes» – декабрь 2016. Участник международного поэтического конкурса «Новое слово» в номинации «Поэт современности».

Звёзды

Звёзды… Так необычно В городе холодном и каменном. Стало когда неприлично Молчать в тишине неприкаянной? Гарью пропитанный воздух Светом безмолвно пронзают, И в кристаллический космос Лужи их свет отражают. Звёзды! Холодные, яркие! Свет фонарей затмевают. Споры людские жаркие, Они в эту ночь затевают. Как давно смотрели вы на звёзды? Мы про них забыли совершенно… В бесконечном жизненном потоке, Нужно отдыхать нам непременно. А сердце так хочет забыться, Как в детстве в деревне далёкой… На звёзды смотреть неприлично, Как в детстве не быть одиноким. Звёзды… Так интересно… Светят в город, окна, скверы, парки… И мне как будто бы совсем не к месту Своё детство стало очень жалко…

«Закрываю глаза. Вспоминаю…»

Закрываю глаза. Вспоминаю, Как ты мне улыбался всегда. И когда всякий раз засыпаю, Мне не выгнать из мыслей тебя. Как ты мог, мой родной и любимый, Так нелепо и глупо уйти. Не хватает мне в городе света, И сил нет, чтобы дальше идти. Я любила тебя и молилась, Каждый раз в предрассветной тиши. Только сердце сильнее забилось, Умоляла тебя: не молчи! Сколько можно об этом мне думать, Почему не могу всё забыть? Почему так жалею безумно, И тебя не могу отпустить?..

Анастасия Чиканова

Родилась 09.06.1990. Проживает в Санкт-Петербурге. Выпускница 234 школы Адмиралтейского района. На последних годах обучения принимала участие в поэтическом конкурсе «Планета поэтов» и печаталась в одноименном сборнике.

«Жизнь пролетает моментально…»

Жизнь пролетает моментально… А мы живём, как будто пишем черновик… Не понимая в суете скандальной, что наша жизнь — Всего лишь только миг. Мы не заметим, как дойдём до края И, обернуться даже не успев, Протянем руки в тишине прощальной, Чтоб тех обнять, кто нам отдал свой свет… 11 апреля 2016

Дышу Питером

Я дышу легким питерским вечером. Я вдыхаю запах Невы… Не спешу больше на встречи я И не жду больше знаков судьбы. Всё, что было когда-то – поменяно, Всё, что будет – ещё впереди. Я дышу легким питерским вечером, Отмеряя дыханием шаги… Этот город приветлив по-своему, Я его никогда не предам. В сером городе мысли укрою я И ему своё сердце отдам. 7 сентября 2016

«Болезнь прошла,…»

Болезнь прошла, Я исцелилась, Мой яд иссяк и тяги нет. Без новой «дозы» нет ТОЙ силы, что радугу вливала в свет. Тебе Должна сказать спасибо За тот смешной души порыв, за то, что чувства оживил ты И не дал мне увязнуть в них. 24 декабря 2015

Фениксы

Наши чувства восстали, как феникс – из пепла. Наши чувства пылали в сплошной темноте, Наши чувства – всё, что оставило время. Наши чувства – всё, что сгорело в огне. А наши сердца опалились немного, А наши мечты разлетелись, как дым. Нашим телам было больно немного. наши тела – пепел прошлого, дым. А наши души – прах самосожжения. а наши души – бесплотная плоть… Увы, и они не познали спасения: их, к сожалению, сгубила любовь. Да нет! не любовь! Просто страсти влечение. То просто был мимолетный пожар. Теперь наше счастье – минута общения, Теперь наша жизнь – сплошной карнавал. Мы разные маски теперь примеряем, Мы лжем, лицемерим, играем в любовь; И лишь одного с тобой мы не знаем: Не знаем, что всё повторяется вновь… 20 ноября 2006

Екатерина Чугунова

Родилась 15.06.1990, г. Новосибирск.

Любит читать, танцевать и стрелять. Работает в сфере подбора персонала. А когда находится свободное время, пишет небольшие байки:)

Кое-что можно почитать здесь: vk.com/club41199399

* * *

– Эй, друг, есть закурить?

Бродяга обернулся. К нему обращался молодой паренёк в лёгком пиджаке, курносый, блондинистый и светлоглазый. Точнее, мог быть светлоглазый, если бы не огромный зрачок, оставивший лишь тонкую ниточку радужки – кажется, серой.

В утреннем парке ни души, по беговым дорожкам шуршат листья, на кустах серебрится изморозь. Солнце полчаса как встало, ещё не успело проснуться. А ночи нынче прохладные – в этом мужчина убедился на собственной шкуре.

Он достал сигарету, припрятанную за ухом, и протянул просящему. Бродяга бы и куртку ему свою отдал, лишь бы тот отвязался. Не понравился ему этот прохожий, и всё тут.

– Спасибо, друг. Вот уж выручил. Не холодно тебе так?

– Сам не простудись, – буркнул невольный собеседник. Ветер забирался под рваный свитер, и этим портил настроение окончательно.

Паренёк расхохотался, тряся головой.

– А мне не страшно! Не боюсь морозца, он только бодрит.

– Ещё бы, чего тебе его бояться – мёртвые не болеют.

Он успел отойти на десяток шагов и произнёс это себе под нос, еле слышно. Но когда поднял глаза, наткнулся на блондина, который стоял прямо перед ним.

– Как догадался?

Вроде спокойно спросил, а сам весь подобрался, бледный до синевы, губы тонкие сжал – ни кровинки в лице. И земля под ногтями.

Обладатель рваного свитера скривил рот в ухмылке.

– Не первый раз вижу. Здесь кладбище неподалёку, вот вы и шляетесь на рассвете, да на закате. Хоть не средь бела дня. Упокоить вас некому, погань нечистая.

Мертвец зарычал. Тонко, противно, с хрипом. Вытянул вперёд руки, желая схватить живого. Но тот только сплюнул под ноги.

– Фильмов насмотрелся, что ли, мертвяк недоделанный? А ну, прочь!

И сложил из двух средних пальцев крест. На одном из них блеснула полоска кольца. Жест получился скорее оскорбительный, чем изгоняющий, но мальчишку проняло – отшатнулся, закрыл лицо руками, заскулил.

– Что, юноша бледный, скушал? Отправляйся обратно в могилу, пока я добрый.

– Да я… Я… Я первый раз за ограду кладбища выбрался! Я уже неделю как похоронен, курить хочется – жуть, ящик тесный, скучно, соседи ничем не делятся, за тёпленького ещё считают. А тут ещё ты-ы-ы… у-у-у-у….

Выглядел ноющий мертвец комично, а вовсе не страшно.

– Не убивайся ты так, мертвяк – уже мертвее некуда. Пойдем, провожу тебя обратно, а то наткнёшься на кого… беда будет. Ты пока к живому даже прикоснуться не можешь, а тебя любой дворник лопатой порубит да сожжёт в куче листьев. Ох, горе с молодыми…

Мальчишка ошарашено слушал, но покорно плёлся вслед за бродягой. Тот не соврал, довёл до ворот, за которыми виднелись кресты. Сунул пачку сигарет.

– Держи, пригодятся. Знаю, мёртвым тоже жить охота.

И побрел прочь, как в самом начале встречи.

– Эй, подожди! Но откуда ты про нас?..

Мужчина только махнул рукой, даже не думая оборачиваться.

Уже вернувшись в парк, устроился на скамейке и фыркнул тихонько:

– Откуда, откуда… Третий век живу, а молодёжь всегда одинаковая.

И улыбнулся во все клыки, блаженно жмурясь под лучами утреннего солнышка.

Эльвира Шарпинская

Живёт на Байкале. Окончила педагогический институт. Работала в школе по специальности педагог-психолог. Пишет прозу и стихи о родном крае, о людях, родных и знакомых.

Весенние мотивы

Каждый год, словно чувствуя приближение весны, за окном начинала петь какая-то птичка, она прилетала и садилась на стоявшее рядом с домом высокое дерево. Это продолжалось из года в год, пока не спилили деревья, которые находились вблизи от многоквартирного дома. Но пение птиц продолжалось и этой весной, только дальше от дома, где каким-то образом уцелело дерево.

В конце февраля в воздухе уже пахнет по-весеннему. Подтаивает снег под тёплыми солнечными лучами. А вечером и утром то, что оттаяло, опять замерзает и превращается в гололёд. В апреле появляется верба, белые шарики на деревьях ивы. Веточки вербы люди приносят в дом и ставят в вазы к Светлому Празднику, Вербному Воскресению.

Весна – замечательное время года, когда природа пробуждается и расцветает после зимней спячки. Когда наконец растает снег и начинает проглядывать зелёная травка, на сопках цветут подснежники и багульник. В только проглянувшейся траве, желтеют одуванчики. А тем временем весна набирает свой ход. И в мае на деревьях распускаются зелёные клейкие листочки. В конце мая – в начале июня появляются ярко-жёлтые или скорее оранжевые жарки, они как огоньки светятся среди ярко-зелёной травы. В школах идут выпускные экзамены. Помню, когда шли экзамены в поселковой школе, то на учительских столах стояли букеты жарков. В этот период поспевает в лесу черемша, продавцы повсюду ею торгуют. В первой половине июня расцветают сады в Прибайкалье. Цветёт черёмуха, вишня, дикие яблони, груши и т. д. В детстве у нас в саду росла черёмуха, и когда она стала цвести, мама сделала букет и поставила на столе в центре комнаты. О весне немало сложено стихов и песен. В репертуаре Софии Ротару есть популярные песни о весне. «Когда цвели сады», пела Анна Герман, о черёмухе пели певицы Людмила Зыкина, Марина Журавлёва и т. д.

В первый летний месяц в лесу появляются малиновые бутоны лесного пиона, или называют эти цветы «Марьины Коренья». Чуть позже расцветает сирень. Как облетят одуванчики, то начинает цвести клевер и ромашки. На смену жаркам появляются красные и жёлтые лилии. В июле цветут пышные домашние пионы и другие цветы. Так расцветает природа в Восточной Сибири.

Петух-забияка

В молодые годы, когда я приезжала к родителям, очень докучал мне их воинственно настроенный петух, бдительно охранявший своё птичье войско и вверенную ему территорию хозяйственного двора. Бывало, когда отец работал в хоздворе, кормил собак, кур, почти всякий раз петух набрасывался на него, провоцировал к бою. Отец, смеясь, отбивался от него, он сам был неробкого десятка, защищался при встрече с медведем, ну и петух ему ни грамма не уступал. Весной и ближе к осени кур выпускали в огород, и петух боевито вышагивал, бодро поглядывал по сторонам, своим красным глазом, наклонив голову. Как-то, задумавшись, я шла по огороду и вдруг услышала погоню и шум крыльев. Обернулась, и у меня чуть не замерло сердце: за мною во весь опор нёсся петух. Насколько хватило духу я вбежала в первое попавшееся укрытие и глубоко с облегчением вздохнула. Всё последующее время, когда в огороде гуляли куры, я ходила с опаской, вооружившись прутом или палкой. Просила родителей избавиться от злобного петуха, на что получала отказ, отцу он, похоже, нравился.

Однажды родители ездили в город, а вернулись домой, на машине своих знакомых. Через огород у нас бежал ручей, и один приехавший с родителями мужчина пошёл к ручью, чтобы умыться с дороги, тут его и подкараулил петух. С агрессией он напал сзади на наклонившегося над ручьём мужчину. Тот сначала не понял, в чём дело, откуда на него сыплется удар за ударом. Но разобравшись и оценив обстановку, приезжий кое-как от петуха отбился и пошёл в дом. О случившемся с ним у ручья рассказал родителям, а они, устав от поездки, вспомнили, что забыли предупредить гостей о боевом петухе.

Неисправимый Усатый

Как-то весной в подъезд дома, на 1-й этаж, принесли котят. Они собрались вместе и ютились кто на батарее, кто около. От котят резко пахло, то ли керосином, то ли бензином, возможно, затевая недоброе, местные хулиганы облили их этой жидкостью. Но соседи из жалости перенесли котят из подвала в подъезд дома, этим и спасли их. Увидев котят, я, недолго думая решила взять одного себе, присмотрела самого светлого котёнка, погладила его шёрстку и пошла в свою квартиру, чтобы оставить сумки. Потом вернулась когда, котёнок уже был на ступеньках лестницы, и будто побежал следом. Взяла котёнка на руки и понесла домой. В квартире у нас уже несколько лет жила собака по кличке Искра. Она неприветливо встретила котенка, и недели две постоянно лаяла, долго его не принимала. Котёнок убежал и спрятался за комодом и почти сутки там просидел, еду и воду ему поставили поближе. На другой день, когда я пришла с работы, он выскочил и подбежал ко мне, так началось наше знакомство и дружба. Назвали его Васей. Котёнок был очень шустрый, подвижный и первое время агрессивный, царапался. Но со временем приутих, стал спокойнее. Смотрел преданными голубыми глазками на хозяйку, у него была дымчато-серого окраса шерсть, белоснежная грудка и белые лапки. К году вырос в большого, пушистого, красивого кота, очень любил сидеть на коленях у хозяев. А когда приходили с работы и с учёбы, он приветливо с мяуканьем нас встречал. Всё искал общения и контакта с Искрой, хотел сидеть на её коврике, но собака очень чувствительно к этому относилась и проявляла эгоизм, пыталась его прогнать с коврика, но Васька упрямо ей не уступал, за что от неё же и получал. Искре очень не нравилось, когда Васька вальяжно шёл через её территорию, она раздражительно ворчала и тут Васька, семеня, намного ускорял свой шаг, с переходом в бег. Очень просился на улицу, чувствовал, что неподалёку его кошка-мать. Стали выпускать его на улицу. Иногда возвращался утром, а иногда через несколько дней, голодный, поест, поспит, а потом и опять на улицу. Зиму сидел дома. Васька грыз обувь и провода к телефону и компьютеру. И однажды не стало связи с интернетом, хотя платили в срок. И тогда брат Всеволод провёл плотный кабель, который кот никак перекусить не мог. Сева работал долго, часов 5–6, сверлил стены и т. д. И всё это время мы не могли найти Ваську в квартире, далеко спрятался, словно понимал, что крепко напакостил. Ваське прощалось многое из-за его преданного взгляда, каким он подолгу смотрел на хозяйку, садился напротив, будто ожидая чего-нибудь вкусного, а обожал он сыр. Было и такое, когда он сидел на гладильной доске и дремал, то стоило сказать: «Вася, сыр!» Он тотчас же открывал глаза.

Прожил кот у нас четыре года, пока не выпустила его на улицу. Назад уже он не пришёл, или потерялся, или кто его увёз. Первое время искали кота Ваську, но тщетно. Потом дочь привезла маленькую, шуструю кошечку.

Присутствие наших братьев меньших в домах, квартирах уже с давних времён стало необходимым. Мало того, что они пользу приносят, ловя мышей, они ещё и стресс снимают. Образ кошки, кота запечатлели во многих литературных произведениях: Шарля Перро «Кот в сапогах», Самуила Маршака «Кошкин дом», М. Булгакова «Мастер и Маргарита», в сказке Павла Бажова «Серебряное копытце». В мультипликации: «Приключения кота Леопольда», обаятельного кота Матроскина в «Каникулах в Простоквашино» и т. д. Образы разные, и положительные и отрицательные. А сколько выполнено кошек в декоративно-прикладном искусстве, скульптур, сувениров, игрушек, многие из них, выполнены с теплом и любовью. В комедии Леонида Гайдая кошки показаны в образе денежных копилок, или в ночном кошмаре в фильме «Брильянтовая рука».

Наша семья всегда держала кошек, и очень не доставало, когда их не было.

Когда жили в Хабаровском крае, то взяли кошечку-котёночка, пёструю, серого цвета, и при переезде забрали с собой, в Забайкалье. Она выросла и часто провожала нас в школу, до конца улицы, и радостно потом встречала.

Сергей Ярчук

Родился 18 ноября 1971 года в городе северных горняков – Воркуте. Окончил физико-математический факультет Сыктывкарского государственного университета. В 2014 году вышла первая книга – научно-фантастический роман «Вторая ступень», в том же году автор был принят в ряды Российского союза писателей. В 2013–2015 годах номинировался на Национальную литературную премию «Писатель года».

В настоящее время живёт в Сыктывкаре, работает в области информационной безопасности.

Произведения:

Страница автора ВК:

Олимпиада джинов

– Генрих, открой! Ангел тебя раздери! – горячий шёпот Яна вот-вот готов был сорваться на крик. Каменный пол был так холоден, что молодой чёрт уже переставал чувствовать копыта. – Открой, плешивый праведник! Послышался сонный стук копыт, и через минуту сиплый голос вопросил:

– Ну, кто там ещё?

– А ну, открывай, чтоб тебя святоши кипятком окатили!

Дверь отворилась с таким скрипом, что казалось, скривились все камни коридорной кладки. Вид Генриха был плачевен. Обычно красные бодрые глаза были подобны гаснущим уголькам. С фокусировкой дело обстояло не лучше. Мешки под глазами не уступали набухшим перед весенней линькой роговым шишкам. От Генриха так разило, что и сатана бы зашатался. Узнать, какую одежду раньше являли вонючие тряпки, прикрывающие тело студента восьмой ступени адского колледжа, мог только некромант высокого уровня.

– Генрих… – Ян в ужасе потерял природный огненный цвет, – ты что, опять?! Ты опять шатался за последними вратами?! Ты что, не понимаешь, чем это грозит? Идиот криворогий!

Генрих огласил зычным иканием древние камни. Усилием воли сфокусировал глаза на друге:

– Хоть и криворогий… но как девчонка… не бледнею… Вот… Ик!

Произнеся столь длинную тираду, Генрих лишился последних сил. Он начал падать назад, в последний момент ухватился за воротник друга, и они вместе кубарем влетели в комнату. Грохот сломанной табуретки и звон разбитых бутылок потонул в бурном потоке ругательств, перешедшим в краткую схватку. Несколько полновесных ударов дали результат – один протрезвел, другой успокоился. Отдышавшись, Ян нашарил уцелевшую бутыль, сделал пару глотков.

– Да, люди в виноделии кой-чего смыслят, – пыл с Яна сходил с каждой секундой.

Поднявшись, он добрёл до кровати, покрутил в руках бутылку.

– Что-то руны не знакомые.

– Это не руны, это иероглифы, – Генрих снисходительно осклабился. – Читать надо больше.

– Что?! Читать?! – ярость затопила Яна. – Читать?! Скотина пьяная! Ты забыл, к чему твой последний поход привёл? Забыл, сволочь?

Бутылка рассекла комнату, и её осколки дополнили пейзаж мусорного плацдарма у противоположной стены. А Ян уже схватил за горло своего друга и тряс как тряпичную куклу.

– Ах ты гад! Ты забыл, что нас с тобой обязали участвовать олимпиаде джинов?! Я тебя неделю не могу найти!

– Брм… И зачем… А?

– А за тем, тупая скотина! Олимпиаду перенесли на ближайшее полнолунье! И у нас теперь в запасе только 10 дней!

Некоторое время гудящая как котёл голова Генриха переваривала услышанное.

– Н-да… Дела неважнец.

– Дерьмо дела! И мы по уши в дерьме! Если мы займём на олимпиаде последнее место, нас вышибут копытом под зад! А уж мы его точно займём!

– Заткнись! Придумаем что-нибудь.

– Придумаем, как же, – Ян скисал на глазах.

– Придумаем! Тебе-то что? Ну, спилит папаша рога за отчисление, ну покрутишься с вилами у котлов годик-другой. И потом опять пристроит сыночка. Я то сирота, потому сам вылезаю. И вылезаю всегда! А потому, если хочешь, чтоб я помог, то будь так добр, поди вон! Завтра вечером поговорим.

На следующий вечер Генрих сам нашёл Яна. Схватил его за локоть, отвёл в дальний уголок библиотеки.

– В общем, так, – голос отдавал хрипотцой, сказывалась ночь на холодном полу. – Если будем идти обычным путём, загнёмся как пить дать. Я тут с утра пошуровал книжки. Лажа выходит. Во всех источниках написано, что сила джина зависит напрямую только от виртуозности заклинания. И получается, что со своими заклинаниями мы только и сможем полудохлого ифрита первого уровня создать…

Ян бессильно рухнул на скамью. Руки безжалостно мяли волосы на загривке.

– И что теперь?! – стоном священномученика взвыл молодой чёрт. – Никаких шансов?

– Погоди ты! Вот ты вопишь, что я часто к людям мотаюсь…

– Я?! Да мне вообще плевать! Ты нарушаешь уклад, утвержденный адской канцелярией! Ты вообще не понимаешь, что ли, чем тебе это грозит?!

– … так вот люди говорят, что шансы есть всегда.

– Да пошёл ты со своими людьми!

– Зря ты так. Я вот ещё и не договорил, а ты уже крик поднял. Ты лучше послушай, люди хоть и называют себя детьми божьими, а по хитрости и коварству на самом деле сто очков вперёд нам дадут. Я с ними натерпелся такого, тебе, сопляк, и не приснится! Ну, ладно, ладно, не сверкай так очами, а то у меня уже хвост дымится. Короче говоря, занялся я одним из самых любимых людских дел – копанием в фактах…

– И что ж ты раскопал? Лопатой рук не натёр?

– А то! Кто побеждал четырёх последних олимпиадах?

– Известно кто. Ивар. И что дальше?

– А ты помнишь его джинский сосуд?

– Брось говорить загадками! Ивар сосуд не показывает. И это правилами не запрещено. Кроме того, так поступают многие.

– Именно, что многие. А начал он. Я проверил. Это, знаешь ли, интересный факт. Я тут поводил носом. Понимаешь, спецы говорят, что заклинания у него простенькие…

– Что за вздор! А как же переливы эха? Его, вроде, назвали «Радугой Танатоса»? Там консилиум месяц мусолил его заклинания.

– Правильно! А кто был председателем консилиума? Правильно! Великий Зуал. Который и есть научный руководитель нашего Ивара. Сечёшь?

– Брось! Подтасовки результатов быть не могло. Зуал не будет мараться из-за какого-то ученика.

– Согласен. Но не все тут так просто. Термин «Радуга Танатоса» был предложен самим Зуалом, для объяснения феномена заклинания Ивара. Вот тут и начинаются странности. Переливы эха реально слышат единицы…

– Можно подумать, это удивительно, – Ян фыркнул.

– Удивительно. Потому как даже сам старый Гехен говорит, что это притянутое за уши объяснение.

– Гехен уже тысячу лет как выжил из ума.

– Однако он самый старый заклинатель. И до сих пор один из самых искусных. Нет, дружок. Тут дело в другом…

Генрих так глубоко и серьёзно погрузился в размышления, что Яну пришлось сглотнуть вертящуюся на языке остроту.

– Делаем так. Ты разбирайся с заклинаниями. Авось пригодиться. А я пойду думать.

Генрих удалился под градом проклятий друга. Мысли Яна судорожно носились в голове: «Вот сволочь! Навесил лапши и ушёл! И чего я с ним связался!» Продолжая мысленно ныть, Ян побрёл в библиотеку.

Библиотечный зал был почти пуст. Горело не более дюжины факелов, высвечивая силуэты студентов. Зубрилы корпели над книгами, рога нависали над толстенными фолиантами. Это спокойствие, всегда нравившееся Яну, сейчас вызвало приступ тошноты. Он с неимоверным трудом добрёл до библиотекаря. Моложавая четровка, восседавшая за массивным бюро, со смесью тоски и презрения глянула на несчастного студента. Ледяной голос вопросил:

– Ваш читательский билет?

Ян предъявил, и был пропущен к высоченным рядам библиотечного каталога. Литература по джинам находилась на четвёртом ярусе. Скрип ступеней древнейшей библиотечной лестницы царапал по нервам, как рашпиль по рогам. Устроившись на ужасно неудобном приставном сидении, Ян обвёл грустным взором полки с литературой по джинам. Эта обширная панорама ввергла его в ещё более сильное уныние. Он тяжко вздохнул, и, сидя как на насесте, начал перебирать книги одну за другой.

Спустя четыре часа, вконец одуревший, он уже просто сидел и разглядывал бесконечный ряд корешков книг. Они представлялись ему диковинным пейзажем. Воображение дорисовало его, бредущего по диким местам заброшенных адских провинций. Вот он взбирается на высоченную скалу из кровавого гранита, вот он спускается в долину, а вот тоненькая струйка реки, какие-то перелески, холмы, холмы, холмы… А вот он утомлённый падает в тени обуглившегося дерева… Стоп. А что это еще за «дерево» выросло над корешками книг? Ян смотрел и не мог понять. Тогда, потянувшись и забыв, где находится, он с грохотом сверзился вниз. Проклиная на чём свет стоит свою забывчивость, встал, передвинул лестницу и с тихими ругательствами влез до четвёртого яруса.

«Деревом» оказалась черная тряпочка закладки. Ян в сердцах сплюнул, но всё же вытащил находку. Чёрная шёлковая ленточка с затейливо вышитым серебряным узором – шикарная закладка какого-нибудь богатенького студента. Покрутив её в руках, он уже хотел было просто выкинуть её, но тут молнией в мозгу просигналила память – такие закладки обожал наматывать на пальцы щёголь Ивар! Руки Яна сами потянулись к этой книге. Удивлению его не было предела. Книга была человеческая. Но не это поразило. Человеческие книги в огромном количестве имелись в адских библиотеках. Название просто сбивало с ног. «Практическое пособие по созданию джина». Мысль, что люди тоже могут создавать джина, повергала в шок. «Это надо срочно показать Генриху!» – стучало в мозгу. Он пулей вылетел из библиотеки, сбив по пути тоже спешащего на выход студента. – Ян! Скотина! Хоть бы извинился, – сбитый Генрих был серьёзен и даже на ругань не стал размениваться. Ян на секунду запнулся. Но друг уже понял, что дело не шуточное. – Тихо ты. Пошли ко мне.

Пока Генрих с интересом рассматривал находку, голодный Ян усиленно пережёвывал бутерброд.

– Интересное чтиво. Полистаю… А я решил тоже узнать, что почитывает наш Ивар. Увы, выкрасть его карточку не получилось. Потому пришлось идти на банальное обольщение библиотекарши…

– Ты решил склеить эту мымру?! – Ян чуть не подавился.

– Ну что ты! Зачем такие жертвы? Уж лучше отчислиться и спокойно спать по ночам. Просто лёгкий флирт. Она не избалована вниманием, потому многое просто так рассказала. В людском мире много странных изречений. Я вот только что одно понял. «Единственная роскошь в мире – это роскошь человеческого общения». Вот эту самую роскошь я ей и предоставил.

– А взамен?

– Какой ты меркантильный! Взамен получил интересные сведения. Ну ладно. Не буду тебя томить. Так вот, Ивар перед каждой олимпиадой берёт из библиотеки Книгу Судеб!

– Что? Зачем? Бред какой-то…

– Не думаю, что он перечитывает её на ночь для успокоения перед соревнованием. Она ему нужна именно для заклинаний.

– Всем известно, что в книге нет никакой магии. Только данные о всех живших и живущих. Нельзя с её помощью колдовать. Это абсолютно точно!

– Видимо, у Ивара свои мысли на этот счет. Кстати, он её уже взял.

– Послушай, а чего мы схватились за этого Ивара? Ну, выиграет он снова, нам-то что? Нам нужно хотя бы первые схватки джинов выиграть и дело в шляпе!

– Дубина! У нас нет времени на простые вещи. Только если поймём, как сильнейший бьётся, сможем хоть что-то сделать.

Была уже глубокая ночь. Ян давно спал, свернувшись на кровати друга и обхватив толстенный том «Введения в заклятия». Генрих, полностью погружённый в чтение, сидел прямо на полу. В комнате царила ватная тишина, нарушаемая только шелестом страниц да редкими потрескиваниями факела. И вдруг её буквально взорвал ликующий крик Генриха. Ян мгновенно проснулся, от неожиданности совершенно не понимая, где находится, он спросонья несколько секунд хлопал глазами.

– Вот оно! – Генрих выбивал некое подобие чечётки. – Теперь мы им всем покажем! Они у нас попляшут!

Ян давно не наблюдал такого бурного веселья, потому молча таращился на друга. А Генрих никак не хотел успокаиваться. Он подбрасывал книги, вскакивал на рога, безумно носился по комнате. Подобрав бутыль с отколотым днищем, затрубил в неё, как в адский горн. Всё это веселье прервал стук в дверь железного кулака коменданта. Студенты мигом угомонились. Генрих подскочил на кровать и жарко зашептал в ухо другу:

– У людей вообще другая магия. Знаю, знаю, у них нет никакой системной школы, учатся не пойми как, друг у дружки, предрассудков масса. Вообще сплошная темнота и деревенщина. Но вот что странно, они сами напридумывали множество совершенно дурацких магических законов, которые, судя по всему, работают.

– Ты перепил!

– Заткнись! Если у тебя есть другая возможность остаться в колледже, то давай. А нет, тогда слушай! – Генрих от злости заскрипел зубами.

– Хорошо, хорошо. И что дальше?

– А вот что. По-ихнему выходит, сила джина зависит от многих факторов. И далеко не в первую очередь от искусства заклинателя. Самым важным они считают сосуд для джина.

– Да мало ли что они там считают. Они-то и колдовать нормально не умеют.

– Нормально, может быть, и не умеют. Все их предрассудки проверять не собираюсь. Давай только выиграем, а потом видно будет.

– И как выиграем?

– А вот помолчи и послушай. «Сосуд для джина куда более важен, чем тело для человека. Чем богаче сосуд, тем сильнее джин. Чем искуснее выделан сосуд, тем изощрённее джин…» Но и это не самое интересное! Тут в комментариях очень интересная полемика приведена. Читать долго, а в двух словах, сложность сосуда прямо пропорциональна силе джина. А информационная наполненность усиливает его многократно! Тут описан опыт с двумя амфорами. Одна была расписанной, а другая нет. И самое интересное – сосудом джина не обязательно должен быть сосуд!

– ЧТО?! – глаза Яна чуть не выкатились из орбит.

– А то! Понимаешь теперь зачем нужна книга судеб?

За два дня до олимпиады Генрих пропал. Ян сильно по этому поводу не расстраивался. Всё было готово. В библиотеке взят справочник «Кто есть Кто в аду». Был пошит безразмерный мешок, скрывающий книгу. Сотворённый джин показывал превосходные результаты. Всё должно было пройти как задумывалось. И всё же паникёрская душа Яна грызлась сомнениями.

Генрих появился, когда уже началась регистрация участников. По его виду Ян сразу понял, что друг в очередной раз совершил вылазку к людям. Генрих подошёл, нагловато улыбаясь, подмигнул и, не удостоив друга даже словом, взошёл на помост соревнований в первой паре. Его джин в секунду сделал котлету из соперника. Через некоторое время Ян повторил его успех. С плеч свалилась тяжесть, дышать стало легко и приятно, по сердцу разлилась предательская любовь ко всем окружающим, милый сердцу ад ещё никогда не казался столь радужен.

Увы, но друзьям не удалось покинуть арену тотчас же. Правилами оговаривалось, что по своему желанию участник не мог выйти из соревнования. Пришлось ждать конца олимпиады в рядах участников. Ян от скуки просто ждал поражения своего джина, а Генрих постоянно суетился, рылся в своём глубоком мешке, куда-то непрерывно бегал.

В полуфинале Ян вышел против Ивара. И у него засосало под ложечкой. Появилось неведомо откуда желание одолеть непобедимого, ведь секрет его раскрыт. Но чуда не произошло. Джин Яна держался неплохо, но проиграл. Вторым финалистом был, разумеется, Генрих.

Вокруг помоста яблоку негде было упасть. Всеобщее внимание было приковано к паре финалистов. Ивар был великолепен. Одно только платиновое покрытие рогов стоило безумных денег. Костюм, сшитый знаменитым кутюрье, потряс даже такого профана в моде, как Ян. Серебряное шитьё чудным образом перетекало с костюма в причудливый узор стальной татуировки. Копыта главного претендента по последней столичной моде были полупрозрачными.

Генрих был замызган не сильнее обычного. Самым наглым образом осмотрев соперника-щёголя с копыт до рогов, он кивнул судье в знак готовности…

Последующий за этим бой джинов обсуждался много лет, он вошёл во все летописи, по нему была написана уйма научных работ… Ибо столь грандиозного поражения еще не было на тысячелетней арене. Тем более поражения чемпиона от аутсайдера. Джин Генриха, казалось, играл с соперником. Он совершенно непостижимым образом разрывал все иллюзорные преграды, с ловкостью струйки воды уклонялся от самых стремительных атак… Через четырнадцать минут, когда, казалось, джин Ивара выжал из себя всё пригодные для боя заклинания, его соперник просто подошёл, обнял и впитал в себя соперника. Под гробовое молчание многотысячной толпы зрителей главный судья произнёс:

– Ивар из рода Раззаулла! Твой джин развоплощён. Победил джин Генриха Безродного…

Генрих появился только через двенадцать дней после победы, что он где-то праздновал, было всем понятно. Но явился он непривычно трезвым, чистым и спокойным. Он сидел в комнате Яна одетым совершенно непривычно – строгий серый костюм, лаковые штиблеты на человеческий манер, начисто срезанные рога, спрятанные под искусную иллюзорную прическу…

– Не удивляйся, – даже голос Генриха звучал непривычно, – я более не учусь. Мне предложили работу. Очень серьёзную работу. Сам понимаешь, такие шансы нельзя упускать.

Ян погрустнел. Осознание, что уходит его друг, вызвало внезапный прилив тоски. Он с трудом проглотил комок в горле:

– Ты на службе в мире людей?

Генрих кивнул. Ян, постоянно коривший друга за пьянство, нарушения устава, грязь в комнате и за тысячи других грехов, внезапно понял, что не знает, что сказать другу на прощание. Но тут наружу прорвался давно мучивший вопрос:

– Генрих, а что было в твоём мешке?

Друг усмехнулся и достал из-за пазухи небольшую книгу в чёрном переплёте. На обложке не было ни одной руны. Генрих раскрыл её. Страниц в ней тоже не было. Одна внутренняя сторона обложки была зеркально черная, другая была усыпана черными квадратиками с белыми рунами.

– Это что такое?

– Это, друг, – книга. Книга для записей. Но в мире людей её повсеместно называют на манер языка одной из народностей – ноутбук.

Примечания

1

Кутов Николай Николаевич – поэт, член Союза писателей. С 1917 по 1929 гг. жил в Великом Устюге.

(обратно)

Оглавление

Инна Альбрехт

  Морская дева

Виктор Анорский

  «Качался свет Луны…»

  «Белые деревья…»

  «Свет струится…»

  Зимний сон

  Снежный хоровод

Алексей Боровиков

  «Вечерний город дышит волжской тишиной…»

  Зима

  «О истинной любви не говорят…»

  «Мне не нужно немыслимой славы…»

Виктор Бри

  Слово

  Восьмое чудо

  C тобой

  Силуэт

  О глубинах моря говоря

Лара Высотская

  Детективные истории юной леди К Детский детектив

Наталья Гинтер

  Поэт

Артём Гурин

  Сонет к незнакомке

  К А. Ф

  Как только ступит на порог

Марина Дрявичева

  Бабушкины руки

  «Нет, не понять счастливым, кто недавно…»

Ева Ермакова

  «Я тебя не люблю, но хочу…»

  Джульетта

Кристина Иванова

  «Гадай на картах, чародей…»

  Сон

  Вчера

Нонна Ильенкова

  Душа поэта

  По лезвию бритвы

  Искушение

  О чём пела скрипка…

Виктор Коровкин

  Из раннего (Когда душа была открыта навстречу чувствам. И обида её терзала не для вида)

  О жизни

  На Рождество

  Байки геофизика Рыночные отношения

  Колики

  Лицевая хирургия

  Запишите меня в палачи!

Екатеринка Кролик (Катя Бобрышева)

  Не засыпаю я

Светлана Кунакулова

  Периметр души

Михаил Кунгурцев

  Княжна Долгорукова

Александр Марков

  Великий Устюг

  Прозрение

  «Ещё одна осень подходит к концу…»

Ирина Муллер

  Ночной дворик (из цикла «Городские зарисовки»)

Екатерина Никитина

  Мой лучший подарок

Алекс Роберт

  Лети, наш бриг

Максим Сафиулин

  Сквозь ливень времени

Екатерина Смирнова

  А вы когда-нибудь обнимали небо?!

Галина Столярова

  888-й стих – накануне Дня Рожденья

  Пятница, суббота, воскресенье

  Закон рожденья Лучшего Стиха

  Белое родство

  Постижение пути

  Желанье щадить

  Говорливое молчанье

  Большая опера

  Стоны в Праздники

  Подмены

  Вчерашний Свет

  Перехитрить Судьбу

  Лица факта

  Лучше и хуже

  На простых и сложных

  Погрязнуть в страхе

  От Добра – к добру

  Завядшие просьбы

  Приходите

  Родина

  Тайные вершины

Вера Ступина

  Из цикла «Незабываемые страницы классики»

    «Элегий и поэм я не пишу.…»

    «Однажды у костра сидела…»

    «Подобно птичке беззаботной…»

    «Поэм давно я не писала.…»

    «Однажды, когда солнца нити…»

Александр Толстых

  Натали

  Догорает на столе тусклая свеча

  Когда ты по улице идёшь

  Девушка со скрипкой

  Ухожу я от тебя

  Посмотри мне в глаза

  Фальшивые чувства

Ольга Фокина

  По лестнице мудрости

Александр Цуриков

  Инцидент в Венгрии

Вячеслав Чернобровкин

  Шут и принцесса

  Дождь (песня)

Ирина Чернобровкина

  Звёзды

  «Закрываю глаза. Вспоминаю…»

Анастасия Чиканова

  «Жизнь пролетает моментально…»

  Дышу Питером

  «Болезнь прошла,…»

  Фениксы

Екатерина Чугунова

Эльвира Шарпинская

  Весенние мотивы

  Петух-забияка

  Неисправимый Усатый

Сергей Ярчук

  Олимпиада джинов Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg