«Любви покорны все буквально возраста»

Любви покорны все буквально возраста (fb2) - Любви покорны все буквально возраста 1920K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Леонид Алексеевич Филатов

Леонид Филатов Любви покорны все буквально возраста

«Как мокрый куст сирени, тяжела…»

Как мокрый куст сирени, тяжела, Над станцией качалась тишина, Пустая и дремотная донельзя… И вдруг – экспресс «Москва – Владивосток» Взошел как ослепительный росток Из светового зернышка тоннеля! Экспресс, он эту ночь разворожил, Как палкой угольки, разворошил Взаимосвязь заборов, стен и кровель. Прошла минута, и остыл тоннель… И странным сгустком бликов и теней Над станцией возник девичий профиль… Но это в прошлом. А теперь пора В один из понедельников, с утра, Пересчитать накопленные даты И, кроме добрых встреч и умных книг, Подробнее припомнить некий миг, Отмеченный неясностью утраты… И сквозь валежник разных мелочей Тот давний миг забрезжит как ручей, И тут уж не до сна тебе, философ!.. Уже зима. И на дворе мороз. И под столом уютно дремлет пес, Патлатый и седой, как Франц-Иосиф… Но вот, не в силах сам себе помочь, Ты все воспоминанья гонишь прочь, А часовая стрелка целит в полночь… Бессильна память. Бесполезна злость. Одно понятно: что-то не сбылось, Но что, когда и где – уже не вспомнишь… 1963

Гурзуф

Светлеет море. Отступают страхи. И можно услыхать за три версты, Как треснул ворот пушкинской рубахи От хохота стихов и духоты… Минута – и луна в притихших травах В исполненный торжественности миг Откроет, как провинциальный трагик, Напудренный величественный лик. Здесь все конкретно, крупно и несложно — Из моря, скал и пляжного песка… Здесь в истину поверить невозможно — Настолько эта истина близка. Зато дана возможность в этом мире Все заново осмыслить и понять, И вдруг, узнав, что дважды два четыре, Впервые удивиться, что не пять!.. Ах, дважды два?.. Не может быть сомненья!.. Пусть так. Но здесь всегда бестактен тот, Кто в этом пустяковом откровенье Открытья для себя не признает. Вот истина… Она подходит ближе… Спеши всплеснуть руками, тугодум! Здесь «дважды два» нуждается в престиже Как только что пришедшее на ум. …А женщина глядит, не понимая… Она в своем неведенье права. И я шепчу ей на ухо: «Родная!» И каждый слог в отдельности: «Род-на-я!» И медленно, по буковкам: «Р-о-д-н-а-я!» …О господи, какие есть слова!.. 1963

«Застенчивая синенькая будка…»

Застенчивая синенькая будка, Поеживаясь, зябнет на ветру… Кассирша улыбается – как будто Раздаривает пропуски в Весну… …Хотите поглазеть на акробата? Вот он идет свободно и легко, И яркий луч, как желтая заплата, Устроился на выцветшем трико. Могучая весенняя крамола Его к прыжку подталкивает вдруг, Но тесен акробату, как камора, Для выступленья выделенный круг. Вот он, во власти юного азарта, Вниманием толпы смущен и горд. Пульнул себя в немыслимое сальто Коротким словно выстрел «алле-гоп!». …Довольно вам завистливо коситься, И если счастьем вы обделены, Купите на полтинник у кассирши Совсем немного цирка и весны… 1964

«Неужто не гложет вас чувство вины…»

Э. Скляру

Неужто не гложет вас чувство вины, Седые газетные олухи, — Ведь это по вашей вине пацаны Повально шагают в геологи… Юнцам желторотым вас ставят в пример Какого-то дьявола ради! Завидно вы врете, на южный манер, Как старый пройдоха Саади. Не лезьте в кумиры, прошу вас добром, — Сюда вам дороги закрыты! Напрасно вы держите грудь колесом И прячете радикулиты. Я знаю, что только лихие пески Виною болезням и бедам, Но юные судьи вас примут в штыки, Как только узнают об этом. Узнают, что вам не противен уют, Что лакомки вы и обжоры, Что все вы женаты, и вам не дают Курить деспотичные жены… И все-таки вашей дорогой пойдут Семнадцатилетние мальчики: В их души заброшены и прорастут Порочные зерна романтики!.. 1964

Романтики

Романтики, смолите ваши мачты И задавайте корму лошадям. Моряк из Ливерпуля, Идальго из Ламанчи Кочуют по морям и площадям. Но мир бродяг неверен и обманчив, Не верьте в их веселое житье: Дрожит, как тощий мальчик, Распятое на мачте Измученное мужество мое. Мой друг совсем не думает о смерти, Но, зная, как спасти меня от бед, Он молча даст мне сердце, Возьмет и вырвет сердце — Спокойно, как троллейбусный билет. И детям пусть когда-нибудь расскажут От бед убереженные отцы, Что, в общем, и у сказок, Таких счастливых сказок — Бывают несчастливые концы. 1965

Баллада о началах

Несложен мир. Совсем не сложен — Мир прост. Он, в принципе, таков, Что может быть легко разложен На мудрецов и простаков. Мы – простаки. Мы в жизнь бежим. Мы верим в хлеб, в любовь и в книги. И не подсчитываем миги, Что составляют нашу жизнь. И год как день… И день как миг. Мы жмем сквозь беды и невзгоды И экономим чьи-то годы За счет непрожитых своих. А мудрецы глазеют вслед, Их жизнь скупа и неразменна — В ней ни рассвета, ни разбега, Ни взлета, ни паденья нет. Жизнелюбивы и юны, Они хохочут, как фальстафы, Но их начала, как фальстарты,— Однообразны и скучны. Не знать бессонниц. Пить до дна. И жить, сомненьями не мучась. Неужто это все же мудрость? Неужто все-таки она?.. Неужто можно тот же путь Пройти спокойно и без спешки? Неужто скажет кто-нибудь, Что не Колумбы мы, а пешки?.. Неужто с жертвенным огнем Несемся мы, как дурни с торбой, Дорогой хоженой и торной, Где без огня светло как днем?.. Остановиться ли? Остаться? Но в нас бесчинствует азарт: Уж коль рванули мы со старта — То нам никак нельзя назад. Мы выдыхаемся, устав,— Мы – жертвы глупого азарта,— Но, умирая, шепчем: «Старт!» И верим: не было фальстарта!.. 1965

«Ну вот, наконец, закончился…»

Ну вот, наконец, закончился Итоговый ваш урок, И вот, обретая отчество, Шагнули вы за порог. Не знает никто, не ведает, Кем быть и куда спешить… Пусть кто-нибудь посоветует: Как дальше на свете жить?.. Задай-ка свои вопросы вы Любой из ученых глыб — Ньютоны и Ломоносовы Ответить вам не смогли б!.. Учебники до сих пор малы, Чтоб все это разрешить, И нету в природе формулы, Как надо на свете жить. Из тыщи людей, наверное, Найдется один чудак, Который в одно мгновение Расскажет нам, что и как. Как надо ходить по улице, Как надо варить и шить. Но знает ли этот умница, Как надо на свете жить?.. 1965

Апельсины цвета беж

У окна стою я, как у холста: Ах, какая за окном красота, Будто кто-то перепутал цвета, И Дзержинку и Манеж. Над Москвой встает зеленый восход, По мосту идет оранжевый кот, И лотошник у метро продает Апельсины цвета беж. А в троллейбусе мерцает окно, Пассажиры – как цветное кино. Мне, товарищи, ужасно смешно Наблюдать в окошко мир. Этот негр из далекой страны Так стесняется своей белизны, И рубают рядом с ним пацаны Фиолетовый пломбир. И качает головой постовой, Он сегодня огорошен Москвой, Ни черта он не поймет, сам не свой, Будто рыба на мели. Я по улицам бегу, хохочу, Мне любые чудеса по плечу, Фонари свисают – ешь не хочу, — Как бананы в Сомали. У окна стою я, как у холста: Ах, какая за окном красота, Будто кто-то перепутал цвета, И Дзержинку, и Манеж. Над Москвой встает зеленый восход, По мосту идет оранжевый кот, И лотошник у метро продает Апельсины цвета беж. 1965

Просто так

Помнишь парк в Останкино? Сколько там оставлено Горестей и радостей Просто так. Что болело вечером — Мы наутро вылечим, И сердиться незачем Просто так. Ты сказала просто так, Улыбнулась просто так, Что все это – просто так, Просто так. Все, что было просто так, — То и сплыло просто так Пеной с мыла, – просто так, Просто так. Хочешь сказку, девочка? Мир в руках – как денежка, Никуда не денешься Просто так! На потеху городу Скомороху голому Отрубают голову — Просто так? Солнце светит – просто так? Дождь и ветер – просто так? Все на свете – просто так, Просто так? Забывают – просто так? Изменяют – просто так? Убивают – просто так, Просто так? А с любовью, девочка, Что только не делают: И за косы, бедную, — Волоком… Умирая, светится Узница Освенцима, А над ней – рыдающий Колокол. Дачи в Рузе – просто так, Яхты в Ялте – просто так, Рынки в Риме – просто так, Просто так? Будь беспечной, девочка! Жми к конечной, девочка! Жизнь, конечно, девочка, — Просто так: Забываем – просто так, Убиваем – просто так, Изменяем – просто так, Просто так. Ветры в марте – просто так, Волны в море – просто так, Войны в мире – просто так, Просто так.

Провинция

Все тот же дождь По тем же четвергам, И по ночам — Разбойная гитара, И тот же старый сад, И тот же гам Из той же школы Имени Гайдара… Все так же прост Чертеж моей души, Моей тоски, Моей любви давнишней. Спасибо той Бесхитростной глуши, Меня такой Любовью одарившей… Все так же скуп Рисунок за окном. Все те же три Сиреневые ветки. Бедовый дед С чумазым пацаном И скучный муж Хорошенькой соседки… 1966

Любовь

Так повелось промеж людьми, Что мы сторонимся любви, Когда любовь почти равна смерти. Я ем и пью и слез не лью, Живу и жить себе велю, Но я люблю ее, люблю, — верьте. Хоромы царские белы, Поют сосновые полы, Холопы ставят на столы ужин. А ты бежишь из темноты Через овраги и кусты, И ей не ты, совсем не ты нужен. Не наживай беды зазря — Ведь, откровенно говоря, Мы все у батюшки-царя слуги. Ты знаешь сам, какой народ, — Понагородит огород, Возьмут царевну в оборот слухи. Снеси печаль на край земли, Оставь до будущей зимы, Закрой, забудь, не шевели, — плюнь ты! На край земли? Какой земли? Да что вы все, с ума сошли, Да что вы все, с ума сошли, люди? Я ем и пью и слез не лью, Но я люблю ее, люблю, Я говорить себе велю: нужен! Довольно благостной возни, Господь, помилуй, не казни, Ведь ты же должен, черт возьми, — ну же! 1966

Наташа плюс Сережа

Тревожно и серьезно Я вывел на снегу: «Наташа + Сережа», А дальше не могу. И в этом я, ребята, Ничуть не виноват. Сейчас уйду с Арбата И выйду на Арбат. Насколько это можно, Прошу принять всерьез: Наташа плюс Сережа Равняется – вопрос. Она не виновата, И я не виноват. Плывет как эскалатор Сиреневый Арбат. От двоек и нотаций, И материнских слез Сережа плюс Наташа — Пока еще вопрос. И всей Москве не спится, Она у нас в долгу, Покуда не решится Проблема на снегу. А в ней тревога та же И тот же в ней серьез: Сережа плюс Наташа Равняется – вопрос. 1966

Спасибо

В наш трудный, но все-таки праведный век, Отмеченный потом и кровью, Не хлебом единым ты жив, человек, — Ты жив, человек, и любовью. Не злись, что пришла – оттеснила дела, Не злись, что пришла – не спросила, — Скажи ей спасибо за то, что пришла, — Скажи ей за это спасибо!.. Когда удается одерживать верх Тебе над бедою любою, — Не волей единой ты жив, человек, — Ты жив, человек, и любовью. Не хнычь, что была, мол, строптива и зла, Не хнычь, что была, мол, спесива, — Скажи ей спасибо за то, что была, — Скажи ей за это спасибо!.. 1966

Открытие

Мир, кажется, зачитан и залистан — А все же молод, молод все равно! Еще не раз любой из древних истин В грядущем стать открытьем суждено. И смотришь с удивленьем кроманьонца, И видишь, пораженный новизной, Какое-то совсем иное солнце, Иное небо, шар земной… О, радость первозданных откровений! О, сложность настоящей простоты! Мы топим их в пучине чьих-то мнений, Сомнений и житейской суеты. Они даются горько и непросто, Который век завидовать веля Безвестному колумбову матросу, Что первым хрипло выкрикнул: «Земля!» 1966

«Все справедливо. Никаких обид…»

Все справедливо. Никаких обид. Зовут к обеду. И в крови коленка. А всякий невоюющий – убит, И что еще противнее – калека. Но в праведности дела убежденный, Мальчишка хочет честного конца, И словно два некормленных птенца Пищат его мозоли из ладоней. Он моет руки. Он глотает суп. Глядит на мир бесхитростней агитки. А там, внутри – вовсю вершится суд, Где судьями встают его обидки. …А нынче судишь проигрыш незло, Пытаясь быть раздумчивым и веским: Ну что же, говоришь, – не повезло, А драться, в общем, незачем и не с кем. Ты ждал врага? И вот оно сбылось! Теперь ни в коем случае не драпай, Припоминай свою былую злость, Дерись сегодня – той, ребячьей дракой. Пусть детство проступает сквозь туман, Подчеркивая трудность испытанья, И давний незаслуженный тумак Становится моментом воспитанья! 1966

Ленка

А я, представьте, не верю в эту ночь. Огни мерцают фарами, В купе бренчат гитарами, А Ленка курит в тамбуре И смотрит в ночь, в такую ночь — Что поскорей бы утро, Иначе поздно чем-нибудь помочь.     ПРИПЕВ:     Солнцу пожалуйся,     Ветру пожалуйся,     Шпалы за поездом     Пересчитай.     Только, пожалуйста,     Только, пожалуйста,     Ленка, прошу тебя,     Не уезжай! Такой уж странный Ленка человек — Стоит и молча кается, И не реветь пытается, И проклинает аиста, Что в этот мир меня принес, — Ужасно глупый аист, Ему бы залететь не в этот век.     ПРИПЕВ. Ты видишь, вон горит моя звезда. Ты спишь – дождями светлыми, Полынью перед вербами, Морями или ветрами, — А там– в огнях Караганда, И пахнет чем-то горьким, Чем пахнут все чужие города.     ПРИПЕВ. А чем нехороша Караганда? Колючими ответами, Сырыми сигаретами, Вокзальными буфетами, Как конвоиры – продавцы, Прилавки как лафеты, А ты кусаешь губы, – не беда.     ПРИПЕВ. Вон парочка, московская точь-в-точь. Сейчас они расстанутся – И что тогда останется? Дожди и эта станция, И эта ночь, такая ночь – Что поскорей бы утро, Иначе поздно чем-нибудь помочь… 1966

Песня о последней беде, как бы ее спела Жюльет Греко

Когда в преддверьи чуда мирового Уже вздохнуть и кашлянуть грешно — Тогда бесплотный стебель микрофона Вдруг обретает плоть Жюльетт Греко. Спешите, члены клубов и правительств: Здесь за комедиантские гроши Распродают – девчонка и провидец — Рентгеновские карточки души. Число людских печалей убывает, — Поет Жюльетт, – но верно, что всегда У каждого счастливчика бывает Одна непроходящая беда. Как горожане, грезя сельским раем, Бегут в леса, в коттеджи и к воде, — Так мы из наших счастий удираем К своей одной-единственной беде. Как к таинству большого очищенья, Скрываясь от знакомых и родных, Мы прибегаем к краешку ущелья, Где давеча звенел еще родник… И вдруг – следы недавнего кощунства: Здесь кто-то, разбитной и молодой, Уже посмел беды моей коснуться И объявил ее – своей бедой. Тот вор – он был слепым и беспощадным… А может быть, по-своему он прав? Но странно, что счастливчик стал несчастным, Последнее несчастье потеряв… 1966

Акробат

Жизнь у акробата трудновата, На трико заплата — вся зарплата, Каждый день на брата — стершийся пятак. И грохочут будни будто бубны, На афишной будке — в метр буквы, Пощедрее будьте — выньте кошельки. Соленый пот – не для господ. Моя галерка в ладоши бьет. В волосах сединки как дождинки, — Люди, посидите, подождите! Люди, подождите — Что-то тут не так… Жил актер на свете — в смерть не верьте! Бросьте по монете, не жалейте! Старики и дети, выйдите за дверь. Соленый пот – не для господ. Моя галерка в ладоши бьет. Не грустите, братцы, — надо драться! За работу, братцы, надо браться. Выпьем на поминках доброго вина. …Сеньоры и сеньориты! Только одно представление! Заходите, сеньорита, прошу вас… И грохочут будни будто бубны, На афишной будке — в метр буквы — Пощедрее будьте — выньте кошельки. Соленый пот – не для господ. Моя галерка в ладоши бьет. 1966

Свадьба

Окна в белый снег одеты, Словно в белые манжеты, И дома торжественны, прямы и величавы, Как родня невесты при венчаньи. Мерзли розы в целлофане, Мы друг друга целовали, И мурлыкал кот тепло и сонно Свадебные марши Мендельсона. Где-то полные бокалы Звонко сходятся в вокалы, А земля пьяным-пьяна, ах ей сейчас поспать бы, Словно гостье с чьей-то поздней свадьбы. Окна в белый снег одеты Словно в белые манжеты, И дома торжественны, прямы и величавы, Как родня невесты при венчаньи. 1966

«Будто синяя лошадь…»

Будто синяя лошадь — Ночь уносится прочь. Я иду через площадь — Как идут через ночь. В несчастливые миги Ухожу от тоски. Как неслышные крики — Жмут вдогонку такси. Мне бывало и хуже. Зарубил на носу, Что стучать в ваши души — Что аукать в лесу. Я смешон и галантен — Но ни звука в ответ. Я в какой из Галактик, На какой из планет? Кабачок на Дзержинке — Чистота и уют. То ли спорят о жизни, То ли – попросту пьют… Незнакомые лица И чужие слова… «С добрым утром, моя столица, Золотая моя Москва!» 1966–1967

«Если ты мне враг…»

Если ты мне враг — Кто тогда мне друг? Вертится Земля, Как гончарный круг. Мучась и бесясь, Составляет Бог Карточный пасьянс Из людских дорог. Смотрит он, чудак, В миллионы схем — Что, когда и как, Где, кому и с кем. Перепутал год, Перепутал век, — И тебе не тот Выпал человек!.. Я не виноват. Он не виноват. И на всех троих — Узенький Арбат. 1967

Варшавский вальс

Простите, пани, и позвольте обратиться. Я в меру честен, в меру прост и в меру пьян. Мы беспокойны, словно пальцы органиста, И вся душа от нас рыдает, как орган. Простите, пани. Я не врач и не фотограф, Я не искал вас – это вы меня нашли. А я другой, я просто ваш, я тот, который Подарен вам как знак внимания Земли. Как ни смешно, Земля имеет форму шара. Я заговариваюсь, я немножко пьян. Простите, пани, – если вы – сама Варшава, То я – один из ваших верных горожан. Прощайте, пани. Я не врач и не фотограф, Я не искал вас – это вы меня нашли. А я другой, я просто ваш, я тот, который Подарен вам как знак внимания Земли. 1966–1967

Свадебный этюд

Полный снежным скрипом, конским храпом И крахмальной свежестью рубах, По утрам похрустывает Краков, Как морозный пряник на зубах. Пять саней подкатывают к месту, Где пылает солнечный костел, Пять парней несут в него невесту, Будто ветку хвороста в костер. А жених уже ступает следом, А жених уже очами ест Пахнущие ладаном и снегом Губы самой лучшей из невест. А невеста вздрагивает чутко: И чего скрывать перед людьми! — Как же свадьбу, этакое чудо Бог позволил сделать без любви?.. А в дому она опять все та же, Смотрит, улыбается незло: Кто сказал, что панночке Наташе С женихом не очень повезло? Полно, все ли сыты в этом доме, Может, что забыто второпях?.. …Бестолково, как сверчок в ладони, Мечется улыбка на губах… 1967

«Чудеса всегда доверены минутам»

Чудеса всегда доверены минутам, Чудо трудно растянуть на полчаса. Но минуты мы неряшливо минуем — И поэтому не верим в чудеса. Вот – пузатая нарядная солонка. Попытайтесь убедить себя на миг, Что солонка – это тетушка Солоха, А узоры – это вышитый рушник. Не сумеют – ну и ладно, – но при этом Осмеют тебя на весь на белый свет! Но природа не прощает непоэтам— Мстя за каждый неразгаданный секрет. И когда, предметы трогая неловко, Мы разгадку задеваем впопыхах, — Нам разгадка мстит, как та боеголовка, И предметы разрываются в руках!.. 1967

Песенка о собственных похоронах

Ангел стоял Возле кровати — Как санитар В белом халате. – Цыц! – убеждал. — Что ты кричишь-то?.. Ты же у нас Храбрый мальчишка. Взял и унес В звездные дали — Только меня Здесь и видали. Это конец, Это финита. Был Леонид — Нет Леонида… Я уплывал В душной сирени, У трубачей Губы серели. Им недосуг — Им бы удрать бы: Кто-то их взял Прямо со свадьбы. Больно нужна Им панихида, — Был Леонид, Нет Леонида… Горный аул Слушал «Аиду», Наш мюзик-холл Плыл во Флориду. В тысячный раз Шел образцово Детский спектакль У Образцова. Ни у кого — Грустного вида, — Был Леонид, Нет Леонида… Все как всегда, Все по привычке — Люди, мосты И электрички. Что за напасть? Что за немилость? В мире ничто Не изменилось. Значит – судьба, Значит – планида. Был Леонид — Нет Леонида. 1967

«Я заметил, за мной шпионят вещи…»

Я заметил, что за мной шпионят вещи, Смотрят так многозначительно и веще, Будто молча обещают Страшный суд, Будто что-то и куда-то донесут. По квартире пробираюсь воровато: Значит, в чем-то я виновен, вероятно? Вон часы. На прежнем месте. На стене. Почему ж от них мурашки по спине? Я неведением просто измочален. Перестаньте шантажировать молчаньем! Но молчит и улыбается в ответ Холодильник, ироничный, как Вольтер… 1967

«В наш трехдневный краткосрочный отпуск…»

В наш трехдневный краткосрочный отпуск, Презирая жалкую корысть, Мы в бюджетах пробиваем пропасть, Что ничьим наследством не покрыть. Отпуск! Мы хмелеем и хмуреем, Нас бросает в холод или в пот, Мы не сознаем, за коим хреном Нас несет в ночной аэропорт… Пензенцы, клинчане, одесситы, Знаю, что на родине, что там Мчат вас одинокие таксисты К беспокойным аэропортам… …Я толкусь в малаховских буфетах, Лопаю икру и огурцы… Немо, как у пушечных лафетов, У прилавков стынут продавцы. Дрыхнут, не добравшись до калиток, Жертвы необузданных страстей, И рычат цепные монолиты На подворьях дачных крепостей… Я, как блудный сын из старой притчи, Получить прощение хочу. Я лечу в Москву на электричках, На попутных «газиках» качу. Я с тобой не виделся два года — Понимаешь, целых долгих два… Плюнь ты на нелетную погоду — Смилуйся, прими меня, Москва!.. 1967

Удача

День закончен – и кисть до утра Остывает светло и натруженно… Головешкой ночного костра В темноте догорает натурщица… Я гляжу на законченный труд И, как это случается издавна, Понимаю, что новый этюд — Это, в общем, не новая истина. Но я счастлив, как юный жених, И танцуется мне, и хохочется: Я сегодня остался в живых На войне, именуемой творчество!.. Уцелевший, стою у холста, Полный солнца, любви и смятенья. …Уважайте удачу, когда Неудача была бы смертельна! 1967

Компромисс

Я себя проверяю на крепость: Компромиссы – какая напасть! Я себя осаждаю, как крепость, И никак не решаюсь напасть. Не решаюсь. Боюсь. Проверяю. Вычисляю, тревожно сопя, Сколько пороху и провианту Заготовил я против себя. Но однажды из страшных орудий Я пальну по себе самому, Но однажды, слепой и орущий, Задохнусь в непроглядном дыму… И пойму, что солдаты побиты, И узнаю, что проигран бой, И умру от сознанья победы Над неверным самим же собой… 1967

Ипподром

…Вот впереди, других сминая, Сосредоточенно смурная Несется лошадь, чуть дыша! Она летит по чьим-то судьбам, И дребезжит ларьком посудным Ее усталая душа… А некто толстый и вспотевший Азартно машет тюбетейкой: Мол, кто же первый, как не ты!.. Толпа и впрямь теряет шансы, И разверзаются, как шахты, До легких высохшие рты. Она не знает, эта лошадь, Зачем ей нужно облапошить Своих зачуханных подруг, Одно известно ей покуда: Необходимо сделать чудо — И дотянуть последний круг!.. …Люблю пустые ипподромы, Когда неспешны и подробны Они вершат свои дела… Жокей расседлывает лошадь И тихо, чтоб не потревожить, Снимает нимб с ее чела… 1968

Рекрутская песня

Разбойная пирушка, Измятая подушка, — Случайная подружка Уснула как сурок… И с первыми лучами — С котомкой за плечами — В тревоге и печали Ты выйдешь за порог!.. Ать-два! Ать-два! Ать-два! Капрал тебе, бедняге, Поднес ведерко браги, Перо и лист бумаги, — Адье – и был таков… А утром – взятки гладки, Печать – и все в порядке, И ты уже в десятке Таких же дураков!.. Ать-два! Ать-два! Ать-два! И нет к семье возврата, И нет к стрельбе азарта, Сегодня жив – а завтра Сколачивают гроб… В казарме ждут к обеду И ты кричишь: приеду! — И в полдень, в ту же среду Получишь пулю в лоб! Ать-два! Ать-два! Ать… 1968

Подарок Андерсена

Ты не веришь в таинственность радуги И загадок не любишь совсем. Ты сегодня сказал мне, что яблоки — Это тот же коричневый джем. И глаза у тебя улыбаются, И презрительно морщится нос. Ведь у взрослых ума не прибавится, Если к ним относиться всерьез. Ты не числишься в сказочном подданстве На седьмом от рожденья году. Это яблоко – самое позднее Из оставшихся в нашем саду. Это яблоко – солнечной спелости, Как последний счастливый обман, Дарит Вашей Взрослеющей Светлости С уважением – Ганс Христиан. 1968

Человек начинал говорить

…А началом явился испуг От нечаянно хрустнувшей ветки… И дремучий немыслимый звук Шевельнулся тогда в человеке… Человек начинал говорить!.. И, не в силах бороться с искусом, Обнаружил великую прыть В овладении этим искусством. Он придумывал тысячи тем, Упиваясь минутным реваншем. Говори-и-ть! – А о чем и зачем — Человеку казалось не важным. Он смолкал по ночам, но и тут — Что ни утро – в поту просыпаясь, Он пугался безмолвных минут И ничем не заполненных пауз. Но однажды случилась беда: Он влюбился и смолк в восхищеньи. И к нему снизошла немота И свершила обряд очищенья. Он притих, и разгладил чело, И до боли почувствовал снова То мгновение, после чего Станет страшно за первое слово… 1969

Однажды утром

Белым-бело! – И в этом белом гимне Явилась нам, болезненно остра, Необходимость тут же стать другими, Уже совсем не теми, что вчера. Как будто Бог, устав от наших каверз, От ссор и дрязг, от жалоб и нытья, Возвел отныне снег, крахмал и кафель В разряд святых условий бытия. И вдруг шаги и разговоры стихли, И тишина везде вошла в закон Как результат большой воскресной стирки Одежд, религий, судеб и знамен. 1969

Бизоны

В степях Аризоны В горячей ночи Гремят карабины И свищут бичи. Большая охота. Большая беда. Несутся на запад Бизоньи стада. Их гнали, их били, Их мучили всласть — Но ненависть к людям Им не привилась. Пусть спины их в мыле И ноги в крови — Глаза их все так же Темны от любви. Брезгливо зрачками Кося из-под век, Их предал лукавый Изменчивый век. Они же простили Его, подлеца, Как умные дети — Дурного отца. Какое же нужно Испробовать зло, Чтоб их отрезвило, Чтоб их проняло, Чтоб поняли, черти, У смертной черты, Что веку неловко От их доброты!.. 1969

Последняя песенка старого дуэлянта

Бонжур, месье! Ну вот я вышел, Покинув праздничный обед. В одной руке – кулечек вишен, В другой – нескромный пистолет. А день прекрасен и торжествен, И нам стреляться – неужель? Прошу прощения у женщин За эту глупую дуэль. Друзья не крикнут мне: куда ты? Они суровы и честны. И нервно стынут секунданты, И громко тикают часы. И жизнь моя уже конкретна Для пистолетного огня, И санитарная карета За поворотом ждет меня. И вскоре медики измерят Мое холодное чело, И жизнь тихонько мне изменит — Но не изменит ничего. Когда б вернул мне жизнь Всевышний И вновь вручил мне пистолет, — Я б точно так же лопал вишни И целил – просто в белый свет!.. 1969

Провинциалка

…А здесь ни наводненья, ни пожара, И так же безмятежна синева, И под конюшни отдана хибара С заносчивым названьем «Синема». О, милый городок счастливых нищих, Здесь жизнь всегда беспечна и легка! И вдруг – печаль в распахнутых глазищах Молоденькой жены зеленщика… За кем бегут мальчишки и собаки, Куда они спешат в такую рань? — Столичный клоун в белом шапокляке Опять приехал в вашу глухомань! Не ты ль его когда-то целовала — С ума сойти! – и, кажется, при всех! Должно быть, не одна провинциалка Отмаливает тот же самый грех… Как ты была тогда неосторожна, Как ты неосмотрительна была!.. Тебе его хохочущая рожа И год спустя по-прежнему мила. На нем все тот же фрак и та же пудра, И он все так же нравится толпе… Но – дурочка! – опять наступит утро, И он уйдет, не вспомнив о тебе. А утро будет зябким, как щекотка, И заорут над ухом петухи. И будут нам нужны стихи и водка. Стихи и водка. Водка и стихи. Гляди, а твой супруг, смешон и жалок, Сейчас преподнесет ему цветы! Похоже, что мужья провинциалок Искусство ставят выше суеты… 1960

Память

Давай поглядим друг на друга в упор, Довольно вранья. Я – твой соглядатай, я – твой прокурор, Я – память твоя. Ты долго петлял в привокзальной толпе, Запутывал след. Ну вот мы с тобою в отдельном купе, Свидетелей нет. Судьба мне послала бродить за тобой До самых седин. Ну вот мы и встретились, мой дорогой, Один на один. Мы оба стареем: ты желт как лимон — Я лыс как Сократ. Забудь про милицию и телефон, Забудь про стоп-кран. Не вздумай с подножки на полном ходу Нырнуть в темноту. Мы едем с тобою не в Караганду И не в Воркуту. Чужие плывут на окном города, Чужие огни. Наш поезд отныне идет в никуда, И мы в нем одни. …Как жутко встречать за бутылкой винца Синюшный рассвет И знать, что дороге не будет конца Три тысячи лет… 1970

Вино из одуванчиков

Меня сочтут обманщиком, Да только я не лгу: Вином из одуванчиков Торгуют на углу Уж если одурачивать — То как-нибудь хитро: Вино из одуванчиков — Да это же ситро! Нашли же чем попотчевать Доверчивый народ, — А очередь, а очередь, А очередь – растет! Закройте вашу лавочку, Не стоит тратить пыл: Вино из одуванчиков Никто еще не пил. Алхимики, не вам чета, Тузы и короли — Вина из одуванчиков Придумать не смогли. Напрасно вы хлопочете, Товар у вас не тот, — А очередь, а очередь, А очередь – растет. Название заманчиво, Однако не секрет: Вина из одуванчиков На белом свете нет. Меня сочтут обманщиком, Да только я не лгу: Вином из одуванчиков Торгуют на углу Вино, понятно, кончилось, Киоск давно закрыт, — А очередь, а очередь, А очередь – стоит! 1970

Мгновение тишины

В сошедшей с ума Вселенной — Как в кухне среди корыт — Мы глохнем от диксилендов, Парламентов и коррид. Мы все не желаем верить, Что в мире истреблена Угодная сердцу ересь По имени тишина. Нас тянет в глухие скверы — Подальше от площадей — Очищенные от скверны Машин и очередей. Быть может, тишайший гравий, Скамеечка и жасмин — Последняя из гарантий Спасти этот бедный мир. Неужто, погрязши в дрязгах, Мы более не вольны Создать себе общий праздник — Мгновение тишины? Коротенькое, как выстрел, Безмолвное, как звезда,— И сколько б забытых истин Услышали мы тогда! И сколько б Наполеонов Замешкалось крикнуть «пли!», И сколько бы опаленных Не рухнуло в ковыли… И сколько бы пуль напрасных Не вылетело из дул, И сколько бы дам прекрасных Не выцвело в пошлых дур! И сколько бы наглых пешек Узнало свои места — И сколько бы наших певчих Сумело дожить до ста!.. Консилиумы напрасны. Дискуссии не нужны. Всего и делов-то, братцы, — Мгновение тишины… 1972

«Вот вы говорите, что слезы людские – вода?»

– Вот вы говорите,

                  что слезы людские – вода?

– Да.

– Все катаклизмы

                  проходят для вас без следа?

– Да.

– Христос, Робеспьер, Че Гевара

                  для вас – лабуда?

– Да.

– И вам все равно,

                   что кого-то постигла беда?

– Да.

– И вам наплевать,

                  если где-то горят города?

– Да.

– И боли Вьетнама

                  не трогали вас никогда?

– Да.

– А совесть, скажите,

                   тревожит ли вас иногда?

– Да…

– Но вам удается

                  ее усмирить без труда?

– Да.

– А если разрушили созданный вами

                                    семейный очаг?

– Так…

– Жестоко расправились

                  с членами вашей семьи?

– И?..

– И вам самому

                   продырявили пулею грудь?

– Жуть!

– Неужто бы вы и тогда

                   мне ответили «да»?

– Нет!

– А вы говорите,

                   что слезы людские вода?

– Нет…

– Все катаклизмы

                  проходят для вас без следа?

– Нет!

– Так, значит,

                  вас что-то

                           тревожит еще иногда?

– Да! Да. Да…

1972

Про Клавочку

Клавка – в струночку, лицо белей бумаги, И глядит – не понимает ничего. А кругом – все киномаги, да завмаги, Да заслуженные члены ВТО. Что ни слово – Мастроянни да Феллини, Что ни запись – Азнавур да Адамо!.. Так и сяк они крутили да финтили, А на деле добивались одного: «Клавочка, вам водочки Или помидорчик? Клавочка, позволите Вас на разговорчик?» Как сомы под сваями — Вкруг твоей юбчонки Крутятся да вертятся Лысые мальчонки. А снабженец Соломон Ароныч Лифшиц — В дедероновом костюме цвета беж — Обещал сообразить японский лифчик И бесплатную поездку за рубеж. Говорил ей, как он хаживал по Риму, Как в Гонконге с моряками пировал… Ой, глушили Клавку так, как глушат рыбу, — Без пощады, чтобы враз и наповал! «Клавочка, вам водочки Или помидорчик? Клавочка, позволите Вас на разговорчик?» Как сомы под сваями — Вкруг твоей юбчонки Крутятся да вертятся Лысые мальчонки. И сидел еще один лохматый гений, Тот, которого «поймут через века», — Он все плакал возле Клавкиных коленей И бессвязно материл Бондарчука. Все просил и все искал какой-то «сути», Все грозился, что проучит целый свет, А в конце вдруг объявил, что бабы – суки, И немедленно отчалил в туалет. «Клавочка, вам водочки Или помидорчик? Клавочка, позволите Вас на разговорчик?» Как сомы под сваями — Вкруг твоей юбчонки Крутятся да вертятся Лысые мальчонки. Ну а третий все развешивал флюиды Да косил многозначительно зрачком, Намекал, что, мол, знаком с самим Феллини, — А по роже и не скажешь, что знаком. Клавка мчится вкругаля, как чумовая, Задыхаясь и шарахаясь от стен: «Друг Сличенко», «сын Кобзона», «внук Чухрая» И «свояченик самой Софи Лорен»! «Клавочка, вам водочки Или помидорчик? Клавочка, позволите Вас на разговорчик?» Как сомы под сваями — Вкруг твоей юбчонки Крутятся да вертятся Лысые мальчонки. Клавка смотрит вопросительно и горько — Ей не слышится, не дышится уже В этом диком и цветном, как мотогонка, Восхитительном и жутком кураже!.. Но опять шуршит под шинами дорога И мерцает дождевая колея… Едет утречком на лекцию дуреха, Ослепительная сверстница моя. 1973

Двор

Вечером мой двор угрюмо глух, Смех и гомон здесь довольно редки — Тайное правительство старух Заседает в сумрачной беседке. Он запуган, этот бедный двор, Щелк замка – и тот как щелк затвора. Кто знавал старушечий террор, Согласится – нет страшней террора. Пропади ты, чертова дыра, Царство кляуз, плесени и дуста! — Но и в мрачной пропасти двора Вспыхивают искры вольнодумства: Якобинским флагом поутру Возле той же старенькой беседки Рвутся из прищепок на ветру Трусики молоденькой соседки! 1974

Игра в «замри»

Должно быть, любому ребенку Земли Знакома игра под названьем «замри». Орут чертенята с зари до зари: «Замри!..» «Замри» – это, в общем-то, детский пароль, Но взрослым его не хватает порой. Не взять ли его у детишек взаймы — «Замри?» Нам больше, чем детям, нужны тормоза, Нам некогда глянуть друг другу в глаза. Пусть кто-нибудь крикнет нам, черт побери: «Замри!» Послушай-ка, друже, а что если вдруг Ты мне не такой уж и преданный друг? Да ты не пугайся, не злись, не остри — «Замри!» Противник, давай разберемся без драк — А что если ты не такой уж и враг? Да ты не шарахайся, как от змеи,— «Замри!» О, как бы беспечно ни мчались года, — Однажды наступит секунда, когда Мне собственный голос шепнет изнутри: «Замри!» И память пройдется по старым счетам, И кровь от волненья прихлынет к щекам, И будет казаться страшней, чем «умри», — «Замри». 1975

Песня о чилийском музыканте

Чья печаль и отвага Растревожили мир?.. Это город Сантьяго Хрипло дышит в эфир!.. Был он шумен, и весел, И по-южному бос, Был он создан для песен И не создан для слез. В этом городе тесном Жил, не ведая бед, Мой товарищ по песням, Музыкант и поэт. Он бродил по бульварам Меж гуляющих пар И сбывал им задаром Свой веселый товар… И когда от страданий Город взвыл, как в бреду, — Он в обнимку с гитарой Вышел встретить беду. Озорной и беспечный, Как весенний ручей, Он надеялся песней Устыдить палачей… Но от злого удара, Что случилось в ответ, — Раскололась гитара, Рухнул наземь поэт… Нет греха бесполезней, Нет постыдней греха, Чем расправа над песней, Чем убийство стиха. Песня полнится местью И встает под ружье… Посягнувший на песню — Да умрет от нее! 1977

Июль 80-го

Памяти Владимира

…И кому теперь горше От вселенской тоски — Лейтенанту из Орши, Хиппарю из Москвы?.. Чья страшнее потеря — Знаменитой вдовы Или той, из партера, Что любила вдали?.. Чья печаль ощутимей — Тех, с кем близко дружил, Иль того, со щетиной, С кого списывал жизнь?.. И на равных в то утро У таганских ворот Академик и урка Представляли народ. 1980

Високосный год

Памяти ушедших товарищей

О, високосный год, проклятый год, — Как мы о нем беспечно забываем И доверяем жизни хрупкий ход Все тем же самолетам и трамваям. А между тем, в злосчастный этот год Нас изучает пристальная линза, Из тысяч лиц – не тот, не тот, не тот — Отдельные выхватывая лица. И некая верховная рука, В чьей воле все кончины и отсрочки, Раздвинув над толпою облака, Выкрадывает нас поодиночке. А мы бежим, торопимся, снуем — Причин спешить и впрямь довольно много — И вдруг о смерти друга узнаем, Наткнувшись на колонку некролога. И, стоя в переполненном метро, Готовимся увидеть это въяве: Вот он лежит. Лицо его мертво. Вот он в гробу. Вот он в могильной яме. Переменив прописку и родство, Он с ангелами топчет звездный гравий, И все, что нам осталось от него, — Полдюжины случайных фотографий. Случись мы рядом с ним в тот жуткий миг — И смерть бы проиграла в поединке: Она б его взяла за воротник — А мы бы ухватились за ботинки. Но что тут толковать, коль пробил час! Слова отныне мало что решают, И, сказанные десять тысяч раз, Они друзей – увы! – не воскрешают. Ужасный год! Кого теперь винить? Погоду ли с ее дождем и градом? …Жить можно врозь. И даже не звонить. Но в високосный – будь с друзьями рядом. 1982

Записка на могилу

Он замолчал. Теперь он ваш, потомки. Как говорится, «дальше – тишина». У века завтра лопнут перепонки — Настолько оглушительна она!.. 1980

Суета сует

Все куда-то я бегу Бестолково и бессрочно, У кого-то я в долгу, У кого – не помню точно. Все труднее я дышу — Но дышу, не умираю. Все к кому-то я спешу, А к кому – и сам не знаю. Ничего, что я один, Ничего, что я напился, Где-то я необходим, Только адрес позабылся. Ничего, что я сопя Мчусь по замкнутому кругу — Я придумал для себя, Что спешу к больному другу. Опрокинуться в стогу, Увидать Кассиопею — Вероятно, не смогу, Вероятно, не успею… 1982

«В пятнадцать лет, продутый на ветру…»

В пятнадцать лет, продутый на ветру Газетных и товарищеских мнений, Я думал: окажись, что я не гений, — Я в тот же миг от ужаса умру!.. Садясь за стол, я чувствовал в себе Святую безоглядную отвагу, И я марал чернилами бумагу, Как будто побеждал ее в борьбе! Когда судьба пробила тридцать семь И брезжило бесславных тридцать восемь, Мне чудилось – трагическая осень Мне на чело накладывает сень. Но точно вызов в суд или в собес, К стеклу прижался желтый лист осенний И я прочел на бланке: ты не гений! — Коротенькую весточку с небес. Я выглянул в окошко – ну нельзя ж, Чтоб в этот час, чтоб в этот миг ухода Нисколько не испортилась погода, Ничуть не перестроился пейзаж! Все было прежним. Лужа на крыльце. Привычный контур мусорного бака. И у забора писала собака С застенчивой улыбкой на лице. Все так же тупо пятился в окно Знакомый голубь, важный и жеманный… …И жизнь не перестала быть желанной От страшного прозренья моего!.. 1984

«Не о том разговор, как ты жил до сих пор…»

Не о том разговор, как ты жил до сих пор, Как ты был на решения скор, Как ты лазал на спор через дачный забор И препятствий не видел в упор… Да, ты весело жил, да, ты счастливо рос, Сладко елось тебе и спалось, Только жизнь чередует жару и мороз, Только жизнь состоит из полос… И однажды затихнут друзей голоса, Сгинут компасы и полюса, И свинцово проляжет у ног полоса, Испытаний твоих полоса… Для того-то она и нужна, старина, Для того-то она и дана, Чтоб ты знал, какова тебе в жизни цена С этих пор и на все времена. Ты ее одолей. Не тайком, не тишком, Не в объезд – напрямик и пешком, И не просто пешком, то бишь вялым шажком, А ползком, да еще с вещмешком!.. И однажды сквозь тучи блеснут небеса, И в лицо тебе брызнет роса — Это значит, что пройдена та полоса, Ненавистная та полоса… А теперь отдыхай и валяйся в траве, В безмятежное небо смотри… Только этих полос у судьбы в рукаве — Не одна, и не две, и не три… 1984

Пенсионеры

Сидят на дачах старенькие ВОХРы И щурятся на солнце сквозь очки. Послушаешь про них – так прямо волки, А поглядишь – так ангелы почти. Их добрые глаза – как два болотца — Застенчиво мерцают из глазниц, В них нет желанья с кем-нибудь бороться, В них нет мечты кого-нибудь казнить. Они не мстят, не злятся, не стращают, Не обещают взять нас в оборот— Они великодушно нам прощают Все камни в их увядший огород. Да, был грешок… Такое было время… И Сталин виноват, чего уж там!.. Да, многих жаль… И жаль того еврея, Который оказался Мандельштам… Послушать их – и сам начнешь стыдиться За слов своих и мыслей прежний сор: Нельзя во всех грехах винить статиста, Коль был еще и главный режиссер. …Но вдруг в глазу, сощуренном нестрого, Слезящемся прозрачной милотой, Сверкнет зрачок, опасный, как острога. Осмысленный. Жестокий. Молодой. И в воздухе пахнет козлом и серой, И загустеет магмою озон, И радуга над речкой станет серой, Как серые шлагбаумы у зон. Собьются в кучу женщины и дети. Завоют псы. Осыплются сады. И жизнь на миг замрет на белом свете От острого предчувствия беды. По всей Руси – от Лены и до Волги — Прокатятся подземные толчки… …Сидят на дачах старенькие ВОХРы И щурятся на солнце сквозь очки… 1987

Анонимщикам

Пошла охота, знать, и на меня — Все чаще анонимки получаю… Я всем вам, братцы, оптом отвечаю, Хотя и знаю ваши имена. Какой опоены вы беленой, Какой нуждой и страстью вы гонимы, Сидящие в засаде анонимы, Стократно рассекреченные мной?.. С какой «великой» целью вы в ладу, Когда часами спорите в запале, Попали вы в меня иль не попали, И если да – когда ж я упаду?.. Но если даже я и упаду И расколюсь на ржавые запчасти — То чье я обеспечу этим счастье И чью я унесу с собой беду?.. Вот снова пуля срезала листву И пискнула над ухом, точно зуммер. А я живу. Хвораю, но не умер. Чуть реже улыбаюсь, но живу. Но – чтобы вы утешились вполне И от трудов чуток передохнули — Спешу вам доложить, что ваши пули — От первой до вчерашней – все во мне. Не то чтоб вы вложили мало сил, Не то чтоб в ваших пулях мало яда — Нет, в этом смысле все идет как надо, Но есть помеха – мать, жена и сын. Разбуженные вашею пальбой, Они стоят бессонно за плечами, — Три ангела, три страха, три печали, Готовые закрыть меня собой. Я по врагам из пушек не луплю, Не проявляюсь даже в укоризне, Поскольку берегу остаток жизни Для них троих – для тех, кого люблю. И ненависти к вам я не таю — Хоть вы о ней изрядно порадели! — Вы не злодеи, вы – жрецы идеи, Нисколько не похожей на мою. А кто из нас был кролик, кто – питон, Кто жил попыткой веры, кто – тщетою — Все выяснится там, за той чертою, Где все мы, братцы, встретимся потом… 1987

Михайловское

Поэты браконьерствуют в Михайловском, Капканы расставляют и силки, Чтоб изловить нехитрой той механикой Витающие в воздухе стихи. Но где ж они, бациллы вдохновенья, Неужто не осталось ничего? Пошарьте-ка в чернильнице у гения Да загляните в шлепанцы его!.. Ищите же, спешите же, усердствуйте, Дышите глубже, жители столиц, Затем, чтоб каплю пушкинской эссенции В своих разбойных легких растворить! А впрочем, разглядим их в новом качестве, Оставив обличительный трезвон: Ей-богу, в их как будто бы чудачестве Есть свой – весьма трагический – резон! Всю жизнь они потели от усердия, Хватая друг у друга черпаки, А вот теперь им хочется бессмертия, Щепотку ирреальной чепухи!.. Назначенные временно великими, Они в душе измученной таят Тоску по сверхтаинственной религии, Религии по имени т а л а н т. И хоть они публично почитаемы За их, как говорится, трудодни, — Они никем на свете не читаемы, За исключеньем собственной родни. И хоть у них, певцов родной истории, Сияет финский кафель в нужниках, — Им сроду не собрать аудитории В родном дворе, не то что в Лужниках. И хоть начальство выдало по смете им От общих благ изрядную щепоть, — Им вскоре стало ясно, что бессмертием Заведует не Суслов, а Господь!.. Кто в этом виноват – судьба ли грешница, Начальство ли иль собственный нефарт, — Но им теперь во сне такое грезится — В былое время хлопнул бы инфаркт: Что все они в джинсовом ходят рубище, И каждый весел, тощ и бородат, Что их стихи – отважные до грубости — Печатает один лишь самиздат, Что нет у них призов и благодарностей, Тем более – чинов и орденов, И что они – не мафия бездарностей, А каждый – одарен и одинок! Поэты браконьерствуют в Михайловском — И да простит лесничий им грехи!.. А в небесах неслышно усмехаются Летучие и быстрые стихи!.. Они свистят над сонными опушками, Далекие от суетной муры, Когда-то окольцованные Пушкиным, Не пойманные нами с той поры!.. 1988

Кюхельбекер

Ему какой уж месяц нет письма, А он меж тем не ленится и пишет. Что сообщить?.. Здоровьем он не пышет, И это огорчительно весьма. Он занемог и кашлял целый год, Хвала его тобольской дульцинее: Он мог бы захворать еще сильнее, Когда б не своевременный уход. Но что он о себе да о себе, Унылый пимен собственных болезней! Куда важней спросить – да и полезней!— Что слышно у собратьев по судьбе? Как друг наш N.? Прощен ли за стихи?.. Он числился у нас в дантонах с детства!.. (N. поступил на службу в министерство, Публично осудив свои грехи.) Как буйный R.? Все так же рвется в бой?.. О, этого не сломит наказанье! (R. служит губернатором в Казани, Вполне довольный жизнью и собой.) А как там К.? Все ходит под мечом?.. Мне помнится, он был на поселенье!.. (К. взят на службу в Третье отделенье Простым филером, то бишь стукачом.) Как вам не позавидовать, друзья, Вы пестуете новую идею. Тиран приговорен. Ужо злодею! Зачеркнуто. Про то писать нельзя. Однако же ему не по себе. В нем тоже, братцы, кровь, а не водица. Он тоже мог бы чем-то пригодиться, Коль скоро речь заходит о борьбе! Таких, как он, в России не мильен, И что же в том, что он немного болен? В капризах тела – точно, он не волен, Но дух его по-прежнему силен. Он пишет им, не чуя между тем, Что век устал болтать на эту тему. Нет добровольцев бить башкой о стену, Чтоб лишний раз проверить крепость стен. Все счастливы, что кончилась гроза!.. …А он, забытый всеми, ждет ответа, Тараща в ночь отвыкшие от света Безумные навыкате глаза… 1988

Воспоминание о Пушкине

Песня няньки

Видишь, в небе над трубой Светит месяц голубой?.. Экой ты неугомонный, Наказанье мне с тобой!.. Я колоду разложу, Посужу да поряжу, Ты поспи, а я покамест На тебя поворожу… Увезут тебя, птенца, От родимого крыльца!.. Слышу оханье кибитки, Слышу всхлипы бубенца… Будут злоба и хула Омрачать твои дела!.. Слышу палки и каменья, Слышу хрупанье стекла… Сорока неполных лет Ты покинешь белый свет!.. Слышу скрип чужих полозьев, Слышу подлый пистолет… Ну и страх от бабьих врак: Где ни кинь – повсюду мрак!.. Может, врет дурная карта, Может, будет все не так… Видишь, в небе над трубой Дремлет месяц голубой?.. Ну-ко спи, а то маманя Заругает нас с тобой!..

Пущин едет к Пушкину

Как от бешеной погони, Как от лютого врага — Мчатся взмыленные кони Прямо к черту на рога!.. Мчатся кони что есть силы Вдоль селений и столиц — Нет шлагбаума в России, Чтобы их остановить!.. Скоро ветер станет тише, И спадет ночная мгла, И вдали забрезжат крыши Долгожданного села… Выйдет Пушкин, тощ и молод, На скрипучее крыльцо, Опрокинет в синий холод Сумасшедшее лицо… Что за гость – почует сердцем, И затеет звонкий гам, И рванет к нему, как сеттер, По нетронутым снегам!.. И в глуши далекой ссылки Беспечально и легко Вдруг засветятся бутылки Петербургского клико!.. Но покамест цель далече, Холод лют и ветер крут, И приблизить время встречи Может только резвый кнут… Мчатся кони в чистом поле, Мрак и вьюга – все не в счет!.. Эй, ямщик, заснул ты, что ли, — Пошевеливайся, черт!..

Разговор на балу

– Неужто этот ловелас Так сильно действует на вас, Святая простота? – О да, мой друг, о да!.. Но он же циник и позер, Он навлечет на вас позор И сгинет без следа!.. – О да, мой друг, о да!.. – И, зная это, вы б смогли Пойти за ним на край земли, Неведомо куда?.. – О да, мой друг, о да!.. – Но я же молод и умен, Имею чистыми мильен И нравом хоть куда!.. – О да, мой друг, о да!.. – И все же мне в который раз Придется выслушать отказ, Сгорая от стыда?.. – О да, мой друг, о да!.. – Ну что ж, посмотрим, кто есть кто, Годков примерно через сто, — Кто прах, а кто звезда!.. – О да, мой друг, о да!.. – Боюсь, что дурочки – и те В своей душевной простоте Не смогут вас понять!.. – Как знать, мой друг, как знать!..

Подмeтное письмо

Ах, видать, недобрыми ветрами К нашему порогу принесло Это семя, полное отравы, Это распроклятое письмо!.. До чего ж молва у нас коварна, Очернит любого за пятак!.. Ангел мой, Наталья Николавна, Ну скажи, что все это не так!.. Ах, видать, недобрыми ветрами К нашему порогу принесло Это семя, полное отравы, Это богомерзкое письмо!.. Кто-то позлословил – ну и ладно, Мнение толпы для нас пустяк!.. Ангел мой, Наталья Николавна, Ну скажи, что все это не так!.. Ах, видать, недобрыми ветрами К нашему порогу принесло Это семя, полное отравы, Это окаянное письмо!.. Голова гудит как наковальня, Не дает забыться и уснуть!.. Ангел мой, Наталья Николавна, Не молчи, скажи хоть что-нибудь!

Дуэль

Итак, оглашены Условия дуэли, И приговор судьбы Вершится без помех… А Пушкин – точно он Забыл о страшном деле — Рассеянно молчит И щурится на снег… Куда ж они глядят, Те жалкие разини, Кому – по их словам — Он был дороже всех, — Пока он тут стоит, Один во всей России, Рассеянно молчит И щурится на снег… Мучительнее нет На свете наказанья, Чем видеть эту смерть Как боль свою и грех… Он и теперь стоит У нас перед глазами, Рассеянно молчит И щурится на снег… Пока еще он жив, Пока еще он дышит — Окликните его, Пусть даже через век!.. Но будто за стеклом — Он окликов не слышит, Рассеянно молчит И щурится на снег…

Дантес

Он был красив как сто чертей, Имел любовниц всех мастей, Любил животных и детей И был со всеми мил… Да полно, так ли уж права Была жестокая молва, Швырнув во след ему слова: «Он Пушкина убил!» Он навсегда покинул свет, И табаком засыпал след, И даже плащ сменил на плед, Чтоб мир о нем забыл… Но где б он ни был – тут и там При нем стихал ребячий гам И дети спрашивали: «Мам, Он Пушкина убил?» Как говорится, все течет, Любая память есть почет, И потому – на кой нам черт Гадать, каким он был?.. Да нам плевать, каким он был, Какую музыку любил, Какого сорта кофий пил, — Он Пушкина убил! 1977

Баллада о труде, или Памяти графомана

Скончался скромный человек Без имени и отчества, Клиент прилежнейший аптек И рыцарь стихотворчества. Он от своих булыжных строк Желал добиться легкости. Была бы смерть задаче впрок — И он бы тут же лег костьми. Хоть для камней имел Сизиф Здоровье не железное. Он все ж мечтал сложить из них. Большое и полезное. Он шел на бой, он шел на риск, Он – с животом надорванным — Не предъявлял народу иск, Что не отмечен орденом. Он свято веровал в добро И вряд ли бредил славою, Когда пудовое перо Водил рукою слабою. Он все редакции в Москве Стихами отоваривал, Он приносил стихи в мешке И с грохотом вываливал. Валялись рифмы по столам, Но с примесью гарнирною — С гранитной пылью пополам И с крошкою гранитною. В тот день, когда его мослы Отправили на кладбище, Все редколлегии Москвы Ходили, лбы разгладивши. Но труд – хоть был он и не впрок! Видать, нуждался в отзвуке — И пять его легчайших строк Витать остались в воздухе… Поэт был нищ и безымян И жил, как пес на паперти, Но пять пылинок, пять семян Оставил в нашей памяти. Пусть вентилятор месит пыль, Пусть трет ее о лопасти — Была мечта, а стала быль: Поэт добился легкости! Истерты в прах сто тысяч тонн Отменного булыжника. Но век услышал слабый стон Бесславного подвижника. Почил великий аноним, Трудившийся до одури… …Снимите шляпы перед ним, Талантливые лодыри!.. 1988

Из Аннаберды Агабаева

Мечети Каира

Я стер ботинки чуть ли не до дыр, Знакомясь с заповедниками мира. Есть города почтеннее Каира, Но мне хотелось именно в Каир. Ревниво сознавая мой престиж, Друзья меня заранее корили: «Мечети – вот что главное в Каире! Забудешь… не успеешь… проглядишь…» Не думая о сроках и делах, Я размышлял о том, как на рассвете Увижу знаменитые мечети В надвинутых на брови куполах. Судьба меня и впрямь не подвела. Я чувствовал себя в ночном Каире, Как вор в давно изученной квартире, Я знал, где город прячет купола. Вчерашняя ребяческая блажь Сегодня обернулась делом чести. И вот передо мной взошли мечети, Неясные, как утренний мираж. Они стояли в несколько рядов — Точь-в-точь отряд дозора на развилке. А как, должно быть, взмокли их затылки Под шлемами тяжелых куполов!.. Окрестный воздух горек был и сух, В нем пыль былых веков еще витала, И возгласы умершего металла Нет-нет да вдруг покалывали слух. Я отдал дань минувшим временам. Потрогал пыль. Взгрустнул о средней школе… Но мой унылый взгляд помимо воли Уже давно косил по сторонам. Меж тем над переулком плыл рассвет, И я, дыханьем города овеян, Внимал возне разбуженных кофеен И слушал аппетитный хруст газет. Каир – как антикварный магазин, Он удивлял меня ежеминутно. Здесь было все. Чадра и мини-юбка. Стекло и глина. Мускус и бензин. Здесь двигались верблюды и авто В одной и той же уличной орбите. Здесь бронзовые серьги Нефертити Соперничали с клипсами Бардо. Здесь дервиши в засаленном белье, Желая разгадать «гримасы жизни», Опасливо натягивали джинсы В примерочных кабинах ателье. Здесь вечером и утром – до зари — Озябший тенор сонного имама Тревожил мир из звездного тумана, Как позывные спутника Земли. И дальними огнями осиян, Взрывая тьму, разгневан и напорист, Как джиннами набитый скорый поезд, Здесь грохотал незримый Асуан. Каир! О, передать ли мой восторг От этого потока – нет, потопа! — Где сыпала жаргонами Европа И грамотно витийствовал Восток!.. Зажав «путеводитель» в рукаве, Я плыл, влекомый уличной волною, Покамест не возник передо мною Прохладный грот случайного кафе. Гостеприимный тот полуподвал Располагал клиентами в излишке, Но сладкую минуту передышки Он мне великодушно даровал. Я вспомнил благодатнейшую тишь Измученных авралами редакций, Глаза друзей и их упрек ребячий: «Забудешь… не успеешь, проглядишь!..» Друзья мои, скажите, как мне быть? Я перед вами до сих пор в ответе. Я повидал все лучшие мечети И все-таки посмел о них забыть. У древних был вполне пристойный мир, Но лучше мы оставим их в покое. Я покажу вам кое-что другое, Я вам открою нынешний Каир. Дай срок – я перед вами разложу С полдюжины своих карманных книжек, Пером же незакованный излишек Я – так и быть! – вам устно доскажу И если слов моих порвется нить, Натянутая в спешке до отказа, То я себе – для связности рассказа — Позволю кое-что присочинить. Ну можно ль быть педантом до конца, Описывая прелести Каира! О, этот город с обликом факира, Душой поэта, хваткой кузнеца! Забывшись, вдохновенный ротозей, Я сам поддался смачному рассказу, И потому, наверное, не сразу Замечу маету в глазах друзей. И кто-то из писательской родни — Поэты непосредственны, как дети! — Вдруг спросит: «Ну, а были ли мечети?» …Ах да, мечети!.. Были и они. 1968

Песня крестьянина

Базарная площадь от пыли бела. Дорожная сумка. Кувшин. Пиала. Хихикает кто-то. Какая забота Тебя, оборванца, сюда привела? В заветном кувшине я прячу ответ: Крестьянский шербет – избавленье от бед. У нас без шербета — И лето не лето. Вы знаете это. Купите шербет. Следы моих ног пропадают вдали. Мой посох не стерт и одежда в пыли. Попробуйте, право. Шербет – не отрава, В нем – чистые соки родимой земли. Завистник, не сетуй, что жизнь не мила. Гляди, как сияет моя пиала! Долгов не убудет. Ума не прибудет, Но хуже не будет – была не была! И ты, неудачник, не стой в стороне: Упавший с коня – у толпы не в цене. Глоток этой влаги, Немного отваги — И недруг в овраге, а ты – на коне!.. Доносчик, не кутай лицо в воротник. Напиток мой честен, как горный родник. Награды не надо, Одна мне отрада — Очистить от яда твой подлый язык. И ты не побрезгуй шербетом, поэт. Его приготовил мой знающий дед. Пройди хоть полсвета — Не сыщешь ответа, Что может быть слаще, чем этот шербет. …Лукавый поэт не спешит подойти, Стоит и бородку сминает в горсти: Шербет, мол, для пуза — Большая обуза, А путь мой неблизок, так ты уж прости… Но как виноградинка ярок и желт Насмешливый глаз его – чуточку лжет. Признайся, бездельник: Ты просто без денег, Так выпей задаром, а долг подождет. И дай-то аллах, чтоб твое ремесло Хоть к старости денег тебе принесло. Пусть счастье не в этом — Но жаль, что поэтам В таком пустяке никогда не везло. Ты снова уходишь бродяжить, поэт?.. Я тоже пошел бы, да времени нет. Я нынешним летом Торгую шербетом. Счастливо, приятель! Купите шербет! 1968

Казнь Насими (из поэмы)

С приходом рассвета Тревожно и глухо Гремит барабан, И утренний город В сиреневой дымке Угрюмо торжествен… Греми, барабан! Собирай стариков, Малолетних и женщин! Греми, барабан! Поднимай из постелей Своих горожан! И вот я всхожу На высокий и звонкий Дубовый помост, Пропахший насквозь Золотистой смолой И древесною стружкой. И внутренний голос Невнятно и хрипло Мне шепчет: «Послушай! Довольно упрямства!.. Покуда не поздно!.. Потом не помочь!..» Палач улыбается. Ровные зубы. Лицо без морщин. Ребячий пушок Покрывает его Мускулистые икры… Он счастлив, как мальчик, Который допущен Во взрослые игры, Не зная их смысла, Не зная последствий, Не зная причин. Толпа негодует. Толпа в нетерпеньи. Толпа голодна — Неужто шайтан Не проронит слезы Перед близкой расплатой? Испуганным зайцем Взметнулся и замер В толпе соглядатай, И в море голов Появилась и скрылась Его голова… Отречься от солнца, От книг и друзей И от давешних слов — И завтра с рассветом Кого-то другого Казнят на помосте… Опомнись, покуда Вгоняют в ладони Горячие гвозди И струйкой минут Истекает воронка Песочных часов!.. И вспомнится дом, И колодезный скрип, И пальба петухов, И – как виноградинка В желтой пыли — Смуглозадый детеныш… В ту давнюю пору Я был беспечален, Лукав и дотошен, И – самое главное! — Чист от долгов И далек от стихов… Малыш! Ты покамест Не знаешь своих Обязательств и прав, И взрослая жизнь Не вмещается в рамки Ребячьих законов: Ты встретишь врагов, Что сильней и страшней Многоглавых драконов, С которыми ты Без труда расправлялся На сказочной Каф… …И вспомнится юность, Такая вчерашняя… О, неужель Мне больше не плакать От той безотчетной И ласковой грусти, Как в полночь, когда Предо мною взошли Изумленные груди — Светло и бесшумно, Как в звездных озерах Всплывает форель!.. Любимая спит, Утомленная праздником Нашей любви… Светлеет восток… Голосят петухи… Оживают селенья… И я, опасаясь Чуть слышным касаньем Спугнуть сновиденья, Целую святые, Прохладные, чистые Губы твои!.. Тебе ль огорчаться? Ты прожил счастливую Жизнь, Насими, — Ты знал и любовь, И ночные костры, И прекрасные строки! …Как в солнечном яблоке Бродят густые Осенние соки — Так бродят во мне Сокровенные боли Родимой земли! Держись, Насими, Ни слезинки, ни крика, Ни вздоха, – держись! Пусть память – как книга Шуршит на ветру За страницей страница… Палач не позволит — Одна за другой — Им опять повториться, И надо успеть Пролистать до конца Эту славную жизнь… Пусть жизнь Насими Продолжается в этих Звенящих стихах!.. Еще не однажды На этой планете С приходом рассвета Сверкать топорам, Воздвигаться помостам И толпам стихать При виде последнего Всхлипа артерий На шее Поэта!.. Поэты уходят От теплых домов, От детей, от семьи… Поэты уходят, Послушные вечному Зову дороги… Но смерть им всегда Одинаково рано Подводит итоги: Три полных десятка, Четвертый – враги Оборвут на семи… В поэтоубийстве Решает суровая Точность часов — Из тысячи пуль Повезет хоть одной, Но узнать бы – которой?. О, череп Поэта, Он весь – в чертежах Пулевых траекторий, Подобно постройке, Опутанной сетью Рабочих лесов… Где может быть спрятан, В каком изощренном И каверзном лбу Тупой механизм До сих пор непонятного Людям секрета, Согласно которому, Если убийца Стреляет в толпу, — То пуля из тысячи Все-таки выберет Череп Поэта!.. Поэты, на вас Возлагает надежду Старик Насими! Никто из живущих Не вправе за долгую жизнь Поручиться… Кто знает, какая Беда на планете Могла бы случиться, Когда бы не головы наши На откуп, Родные мои… 1968

«Чем может быть утешен человек…»

Памяти Сережи

Чем может быть утешен человек, Которого несут к могильной яме?.. Не знает он, не видит из-под век, Что окружен любимыми друзьями. Когда в конце концов умру и я, Хочу, чтобы не медля ни секунды Ко мне слетелись все мои друзья — Со службы, из больницы, из Пицунды. И чтоб случайный магниевый блиц Вернул меня на миг из мрака к жизни И высветил с десяток милых лиц, Которых я б хотел собрать на тризне. Пусть радость и не шибко велика, Но, уходя в последнюю дорогу, Я все же буду знать наверняка, Что я не пережил их, слава Богу… 1983

«Всему пора. Уже тридцатый раз…»

Всему пора. Уже тридцатый раз Мы празднуем лицея день заветный… Прошли года чредою незаметной И как они переменили нас!.. Задержишься у зеркала: порадуй, Напомни юных дней мои черты!.. …Ну-ну, браток!.. Спокойнее!.. Не падай!.. Неужто это я?! К несчастью, ты… Ровесница моя, постой-ка рядом, Словами лести душу успокой! Неужто тот старик с потухшим взглядом… …Да, это ты. Сегодня ты такой. …Прочь от зеркал!.. Карету мне скорее!.. Не хнычь, браток!.. Подумаешь, беда!.. Ведь и до нас – все жили, и старели, И даже умирали иногда!.. И мы – как все. Грех жаловаться нам!.. Хоть из детей мы стали пожилыми, Но мы покамест числимся живыми, Что доблестно по нашим временам!.. Ведь худо-бедно – Господи, прости! — Мы жили, мы дружили, мы любили… А Лермонтов, мальчишка, тлел в могиле, Не одолев и этих тридцати! Давайте ж кружки водкою наполним За радости и беды прежних лет, Обнимем тех, кто жив, и с грустью вспомним Всех тех, кого, к несчастью, с нами нет!.. О Господи Иисусе, пожалей, Согрей своею милостью, о Боже, — Оставшихся друзей, учителей, Дай жизни и здоровья им побольше!.. Хоть память все слабей день ото дня, И образы в ней ваши все бледнее, Теперь я понял: никого роднее И не было, и нету у меня!.. Простите, что вдали я в этот час, Но, губы прокусив и слезы спрятав, Я искренне люблю и помню вас, Чем старше – тем нежнее…                             Ваш Филатов окт. 1999 г. Москва

Частушки

* * *

Ах, куды тебя, парнишка, Занесло?.. Возвращался бы ты, Мишка, К нам в село!..

* * *

Ну какой ты Марк Антоний, Сам ты взвесь!.. Ты ж от пяток до ладоней Сельский весь!..

* * *

Ну, какой ты Третий Ричард, — Рассуди!.. Ведь тебя же Мишкой кличут На Руси!..

* * *

Ты, видать, немножко спятил, Ай забыл?.. Ты ж колхозный Председатель, Михаил!..

* * *

Ты чего ж это играешь Королей?.. Ты ж ведь собственный мараешь Юбилей!..

* * *

Лучше б ты пахал и сеял И доил!.. На тебя ж глядит Расея, Михаил!..

Посвящения

Роберту Рождественскому

Вы достигли несомненных успехов, И успехи ваши вырастут втрое, Только вас компрометирует Чехов И его, как говорится, герои. То мелки они, то высокопарны, То грустят они, то недомогают!.. Не сказать, что эти хлипкие парни Так уж здорово нам жить помогают!.. Эту чайку, эту грустную птицу Надо с занавеса снять и со зданья, И взамен ее пришпилить страницу Протокола одного заседанья!.. Это будет современно и смело, Это будет где-то с чем-то смыкаться, И на Чехова уже то и дело Не придется вам тогда отвлекаться!..

Леониду Утесову

1.

Вы пели негромко, Поскольку не бас, Но ваша галерка Услышала вас!

2.

Такого накала Любви и добра Не знали Ла Скала И Гранд-Опера.

3.

Мы ночью бессонной С надеждой в очах Опять патефонный Поставим рычаг.

4.

Пластинки салонной Послушаем шип, И сердце заломит, Как детский ушиб.

5.

На кучу вопросов, Как жить и как быть, Товарищ Утесов Ответит: любить!

6.

И мы закиваем, За вами хоть в ад! Утесов, мы с вами! Утесов, виват!

Леонид Утесов (пародия)

Я отдал всю жизнь – как актер и певец — Эстраде, кино и театру. Но если вам все же милей Горовец, Вам надо идти к психиатру!.. Немедля бежать к психиатру!.. Лечитесь, товарищ!.. Мне вас, молодые, учить не резон, Пусть всяк при своем интересе, — Но если вы крикнете: «Браво, Кобзон!» — То не появляйтесь в Одессе!.. Учтите, товарищ!.. Мы, бывшие звезды, не так уж и злы, Чтоб ставить коллегам подножки, — Но если вам нравятся, скажем, «битлы», То вы на опасной дорожке… На очень опасной дорожке… Очнитесь, товарищ!..

Таганка – «Современнику»

Всему пора. Уж двадцать пятый раз Мы празднуем лицея день заветный. Прошли года чредою незаметной И как они переменили нас! Печальный опыт пушкинской строки Сегодня подтверждается на деле. Да, вы и впрямь изрядно постарели, Но не стареют только дураки. Вам двадцать пять, но как ни посмотри — Следы от ран видны на вашей коже. Издалека вы смотритесь моложе, Вам можно дать от силы двадцать три. Вам в жизни столько выпало утрат — Другим бы выжить было не под силу!.. Одни ушли в реальную могилу, Другие в фигуральную – во МХАТ. И все же мы вам киснуть не дадим, Не будет вам ни скидки, ни поблажки!.. Мы как-никак бежим в одной упряжке, И как-никак маршрут у нас один. Давайте ж до исхода наших дней Поддерживать друг друга обоюдно!.. …Быть нашим современником нетрудно, Быть нашим соплеменником трудней. 15. IV.81 г.

Поздравление к 50-летнему юбилею Олега Ефремова от лица Евгения Евтушенко

На святых подмостках вашей сцены Даже по ночам светло как днем — Это ваши жаркие мартены Полыхают творческим огнем!.. Не случайно западные страны, Не скрывая зависти, твердят, Что из ста процентов нашей стали Половину выплавляет МХАТ!.. Но добиться истинных успехов В смысле эффективности труда МХАТ сумеет, только переехав В край, где добывается руда!.. Раз уж вы взялись ковать и плавить, Вас не остановить – в добрый путь!.. Кто теперь посмеет вас заставить Взять да и поставить что-нибудь!.. Больше чугуна, железа, стали! Вам теперь наветы не страшны! Вы, благодаря Олегу, стали Лучшим предприятием страны!..

Поздравления Софье Гиацинтовой от лица Евгения Евтушенко

Я – тоже гиацинтовский поклонник, Но вижу, оглядевшийся кругом, Что все мы от Гонконга до Салоник Должны сейчас подумать о другом!.. Мы предаемся буйству и разгулу, Мы празднуем с усердием коняг… Меж тем простые люди Гонолулу Нe всякий день имеют на коньяк. Мы затеваем споры о культуре, Мы мчим на «Жигулях», взметая пыль, Меж тем не всякий дворник в Сингапуре Имеет шанс купить автомобиль!.. Мы веселимся, денег не жалея, Мы лопаем икру и пьем боржом… Меж тем секс-бомбы Рио-де-Жанейро В буквальном смысле ходят нагишом!.. Я тоже приготовил вам речугу, Я мчался к вам едва ли не бегом И все-таки признаюсь вам, как другу, Сегодня надо думать о другом. Я понимаю все величье мига, Я понимаю, я у вас в долгу… Но вспомнил о шахтерах Сан-Доминго И чувствую… не выйдет… не смогу!..

Поздравление ленинградскому дворцу искусств в день его 50-летия от лица Андрея Вознесенского

Застыньте же немо, Уганда, Панама, Канада!.. Скончалась поэма, Она была баба что надо!.. Я отдал ей время, Я рифмы лудил со стараньем! Погибла поэма, Почтим ее память вставаньем!.. Вы, Юрский, при Вашем – простите за Резкое слово – таланте – Встаньте!.. Вы, Стржельчик, сорвите с себя мишуру Императорских мантий – Встаньте!.. И Вы, Товстоногов, имеющий право сидеть При любом министерском гиганте, —                                     Привстаньте!..

Кстати, «покойница» начиналась такими словами: «В день пятидесятилетия ленинградского Дворца Искусств…» Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения.

Вчера в 19.00 двое неизвестных кокнули мою последнюю поэму.

Убили поэму! А тех, кто убил, я и сам бы за эту поэму Убил бы поленом. Убил бы и сжег на костре и пепел Развеял по ветру Убили поэму!.. Рыдают Рязань и Нью-Йорк, Кострома и Палармо. Венков не приемлю.

Поздравление к юбилею Софьи Гиацинтовой

В мире – мания гигантизма, В мире – гениев невпроворот… Но простого гиацинтизма — Вот чего им недостает. Это то, без чего российский Наш театр был бы сер и хил… Это то, без чего Радзинский, — Славный парень, но не Эсхил!.. Это то, без чего на шарике Невозможно прожить и дня, Это то, без чего Ошанину Не возвыситься до меня!.. Всем известная повсеместно Секс-богиня Софи Лорен. Тоже Софья, но, если честно, Что в ней есть, окромя колен?.. Сколько было таких Брижитток — Не запомнили никого… Мода, в сущности, – пережиток, Ибо главное – мастерство! Гениальность и артистизм Составляют ГИАЦИНТИЗМ!..

Старшему другу моему Михаилу Козакову в день его рождения с любовью

«Уеха-а-ал!..» – крик со всех сторон!.. Так вслед тебе заголосила Осиротевшая Россия, Слезами моючи перрон. И у таможенных дверей Застыл таможенник от факта: Неужто где-то, в чем-то, как-то И Козаков слегка еврей?.. Твой эмигрантский чемодан Она слезами оросила, Как будто провожала сына В бессрочный путь на Магадан. И был тот крик ничуть не лжив, Он шел от сердца, не от позы… Но год спустя, стирая слезы, Москва вздохнет: «Смотри-ка, жив!..» А ты, кликушам вопреки, Без слез, истерик и надрыва Смотрел на нас из Тель-Авива, Как мудрый Ребе сквозь очки… Ты все свое увез с собой, Увез и Пушкина, и Блока, Ты окружен с любого бока Все той же дружною гурьбой!.. Со мной ты встречи не искал, Я сам пришел, без упрежденья, Чтобы почтить твой день рожденья И за тебя поднять бокал. И, озирая Тель-Авив, Сидел на улице Спинозы И улыбался через слезы И повторял: «Смотри-ка, жив!» 16 октября 1992 г. Тель-Авив

К 100-летию МХАТа

Эта песня, может, слишком старовата, Но и МХАТу нынче – целый век!.. Нету в мире места лучше МХАТа, Нету званья выше, чем Олег!.. Припев: Но у МХАТа есть и младший братик: В том театре тоже мхатовцы живут. Младший братик, – но зовут не мхатик! Табакеркой братика зовут!.. Тот театр тоже ярый трудоголик, — Плоть от плоти мхатовских коллег, Табакеркой управляет Лелик, Лелик – значит, маленький Олег!.. Припев: Пусть сегодня пафос наш неистов — В праздник можно быть чуток навеселе! Поздравляем сказочных артистов Лучшего театра на Земле!..

Поздравление Николаю Сличенко

Хотя твои полвека — Не срок для человека, Но все же – кто ликуя, кто скорбя — Цыгане и цыганки Театра на Таганке Спешат поздравить с праздником тебя!

Цыганки с Таганки поют величальную песню Николаю Сличенко:

Дорогой ты наш, наш неистовый, Золотой ты наш, аметистовый! Был ты маленьким, жил ты в таборе, Приносил домой двойки в табеле. Кабы знали все твои прадеды, Как прославишься на эстраде ты! И в Париже ты, и в Лондоне ты, И в Америке тобой домняты! Ах, проклятая жизнь цыганская, То берлинская, то миланская! Даже в Арктике, средь моржей и льдин Изо всех цыган только ты один! Вот и думают — из соседних стран, Что в России есть лишь один цыган! Лишь один цыган, но какой зато — В дорогом пальто, в дорогом авто!.. А у них пускай знаменитых – сто, Но поют не так и поют не то! Ты про жизнь свою пой – рассказывай, Золотой ты наш, наш топазовый! Ты презренья к нам не испытывай Золотой ты наш, малахитовый!.. Пели в таборе твои прадеды Изо всех один на эстраде ты! Даже в Арктике, средь моржей и льдин Изо всех цыган только ты один! Вот и думают — из соседних стран, Что в России есть лишь один цыган! Распроклятая жизнь цыганская, То берлинская, то миланская! Лишь один цыган, но какой зато! В дорогом пальто, в дорогом авто!..

Письмо Сергею Образцову

Все мы куклы, Сергей Владимирович, В нашей крохотной суете, Но кому-то дано лидировать, А кому-то плестись в хвосте. И, когда нам порой клинически Изменяют чутье и такт, Вы подергайте нас за ниточку, Если делаем что не так. Как Вы властвуете шикарно! Нас – до черта. А Вы – один. Вы – единственный папа Карло Над мильенами Буратин. Если вдруг Вам от наших штучек Станет грустно и тяжело, Если вдруг Вам вконец наскучит Ваше трудное ремесло Или если Вам станет тошно От Кучумов и Держиморд, Вы отдайте нас всех лотошнику И закройте мир на ремонт! Но покамест Вам аплодируют Хоть один-два-три пацана, — Вы держитесь, Сергей Владимирович, Потому что без Вас – хана!..

* * *

Ничей Вы не слуга, ничей не господин, Другие прут в толпе, а Вы всегда один! Но если Вас судьба заденет за живое, То Вас из одного мгновенно станет двое. И если враг внезапно ударит Вас под дых, — Согнется Бондаренко, но сдачи даст Седых! Желаем Вам хранить Ваш самый редкий дар — Умение всегда держать любой удар!

ПОЗДРАВЛЯЕМ!!!

театр «Содружество актеров Таганки»

Свой интерес Циклы песен для спектаклей и фильмов

«Театр Клары Газуль»

Пролог

Пролог перед пьесой – пустые слова, И все же – пред тем, как начать представленье, Хочу, чтоб у вас создалось представленье О главной причине сего торжества. Уж больше полутора с лишним веков Умчалось с того отдаленного мига, Когда родилась эта мудрая книга И стала пособием для остряков. Вы спросите с хитрой смешинкой в глазу, Почуяв обманчивый запах интриги: Скажите, а правда ль, что автором книги Является некая Клара Газуль?.. Да как ты ее ни зови, – о-ля-ля! — Она, безусловно, достойная дама, Поскольку решалась отважно и прямо Нацелить стрелу в самого короля!.. И как ни глазаст королевский патруль, — Пришлось и ему удрученно сознаться, Что легче найти говорящего зайца, Чем эту проклятую Клару Газуль!.. А нынче в любой благородной семье Любому ребенку известно от века, Что Клара Газуль – псевдоним человека, Которого звали Проспер Мериме!..

Песенка о чиновниках

Для вашего счастья, Для вашего блага Придуманы в мире Перо и бумага. На горном ли пике, На дне ли оврага — Вас всюду отыщут Перо и бумага. И кто бы ты ни был, Запомни, бедняга, — Тобой управляют Перо и бумага. Ковбой и священник, Шериф и бродяга — Вас всех уравняют Перо и бумага. Ах, там не помогут Ни ум, ни отвага, Где пущены в дело Перо и бумага!..

Песенка о дуэлях

Не важно то, что вас нечаянно задели, Не важно то, что вы совсем не из задир, А важно то, что в мире есть еще дуэли, На коих держится непрочный этот мир!.. Не важно то, что вы в итоге не убиты, Не важно то, что ваша злость пропала зря, А важно то, что в мире есть еще обиды, Прощать которые обидчику нельзя!.. Не важно то, что вас мутит от глупой позы, Не важно то, что вы стреляться не мастак, А важно то, что в мире есть еще вопросы, Решить которые возможно только так!.. Не важно то, что для дуэли нет причины, Не важно то, что ссора вышла из-за дам, А важно то, что в мире есть еще мужчины, Которым совестно таскаться по судам!..

Песенка Клары Газуль

Ни стрела, ни рапира, ни пуля Не смущали лихого Газуля: В нем текла мавританская кровь. Но не знал простодушный бедняга, Что мужчин не спасает отвага Там, где их атакует любовь. Как-то, мчась на коне спозаранку, Он увидел в предместье цыганку — Краше нету на целой земле. Черноглазая, точно косуля, Та сверкнула зрачком на Газуля — И Газуль покачнулся в седле. Было б глупостью думать, однако, Будто этот отважный рубака Превратился от робости в нуль, — Как-никак при его соучастьи Вы сегодня имеете счастье Познакомиться с Кларой Газуль!

Песенка актрисы

Чем больше Я думаю о счастье, Тем горше Мне хочется рыдать… На сцене По мне бушуют страсти, А в жизни Их что-то не видать!.. Чем больше Я странствую по свету, Тем горше Душевный неуют… На сцене Мне подают карету, А в жизни — Руки не подают!.. Чем больше Я чту любовь и верность, Тем горше Мне мстит за это жизнь. На сцене Героев мучит ревность, А в жизни Их мучит ревматизм!.. Чем больше Я пробую влюбиться, Тем горше Отчаянье в груди… На сцене От рыцарей не скрыться, А в жизни Попробуй их найди!..

Песенка короля

Король вас может сделать всесильным богачом, И все на этом свете вам будет нипочем! Но если вы отпетый повеса и бездельник И если вас прельщают игорные дома — Король вам может выдать любую сумму денег, Но вряд ли он сумеет прибавить вам ума!.. Король вас может сделать военным трубачом, И все на этом свете вам будет нипочем! Но если вы боитесь расстаться с одеялом И если вас пугает мечей и сабель звон, — Король вас может сделать известным генералом, Но сделать вас героем не в силах даже он!.. Король вас может сделать врачом иль палачом, И все на этом свете вам будет нипочем Король изыщет способ                            возвысить вас над веком, Король вам даст возможность                            сыграть любую роль, — Но сделать негодяя приличным человеком — Вот этого, простите, не может и король!

Песенка о мистификаторах

Мир привык менять одежду: День прошел – уже в другой, — Так что нет различий между, Так что нет различий между Господином и слугой, Господином и слугой. Показал толпе бумагу, Где печать и вензеля, — И, глядишь, тебя, бродягу, И, глядишь, тебя, бродягу, Все сочли за короля, Все сочли за короля. Пропустил стаканчик лишку, Покуражился слегка, — И, глядишь, тебя, трусишку, И, глядишь, тебя, трусишку, Все сочли за смельчака, Все сочли за смельчака. Изменил хотя бы просто Выражение лица, И, глядишь, тебя, прохвоста, И, глядишь, тебя, прохвоста, Все сочли за мудреца, Все сочли за мудреца. Но, подняв бокал кларета, Скажем добрые слова — В адрес тех, кто делал это, В адрес тех, кто делал это Только ради озорства, Только ради озорства. Кто, служа перу и кисти, В мире пестрой мишуры Не знавал иной корысти, Не знавал иной корысти, Кроме радости игры, Кроме радости игры. Кто, блефуя всенародно, Потешаясь над толпой, — Был порою кем угодно, Был порою кем угодно, Но всегда самим собой, Но всегда самим собой!

Бродячий театр

Цветные лохмотья На солнце пестрят, — Кочует по свету Бродячий театр!.. На свете жилось бы Скучнее стократ, Когда б не явился Бродячий театр!.. За честность и смелость, За ум и талант — Поклон тебе низкий, Бродячий театр!.. Напрасно иные Упрямо твердят, Что нынче не в моде Бродячий театр!.. От этих унылых И глупых тирад Ничуть не стареет Бродячий театр!.. На троне сменяет Тирана тиран, Но не умирает Бродячий театр!.. Я знаю, вовеки Не выйдет в тираж Мой старый товарищ Бродячий театр!.. 1975

«Мартин Иден»

Молитва моряка

Жизнь на суше всегда опасна, А особо – для моряка. Здесь без карты и без компаса Пропаду я наверняка. Не убьет меня малярия, Не погибну я от цинги… Пресвятая Дева Мария, Ты на суше мне помоги!.. Я с драчливыми не был хлипок, Если злость им кривила рты… Но спаси меня от улыбок, От смертельной их доброты. Где свои тут, а где чужие, Где друзья тут, а где враги?.. Пресвятая Дева Мария, Ты на суше мне помоги!.. Я не мчался к тебе с обидой, Если видел кругом ножи… Но спаси меня от любимой, От ее беспощадной лжи. Ведь не зря с сотворенья мира Тебе молятся моряки… Пресвятая Дева Мария, Не оставь меня, помоги!..

Простите, мисс

Повеял с моря легкий бриз — И сердце бьет тревогу… Простите, мисс, Простите, мисс, Но мне пора в дорогу!.. Бродить по свету – мой девиз, Штурвал – моя отрада… Простите, мисс, Простите, мисс, Но ждать меня не надо!.. Вы говорили мне: уймись, Попробуй жить на суше… Простите, мисс, Простите, мисс, Но в море жизнь не хуже!.. Вы говорили мне: займись Доходным предприятьем… Простите, мисс, Простите, мисс, Но нищим быть приятней!.. Вы говорили мне: стремись К признанью и почету… Простите, мисс, Простите, мисс, Но мне они ни к черту!.. Мне дорог каждый ваш каприз И ваши ласки – тоже… Простите, мисс, Простите, мисс, Но море мне дороже!.. Я не пойду на компромисс Спокойствию в угоду… Простите, мисс, Простите, мисс, Но я люблю свободу!..

Баллада об упрямстве

Я от рожденья был моряк, Мне снились мачты и маяк, Родня решила: он маньяк — Но время пыл его остудит… Отец сказал: да будет так! А я ответил: так не будет! В одной из жутких передряг Наш бриг вертело, как ветряк, И кок, пропойца и остряк, Изрек, что качка нас погубит… Мне кок сказал: да будет так! А я ответил: так не будет! Врачи вертели так и сяк Мой переломанный костяк, И про себя подумал всяк: Отныне плавать он забудет… Мне врач сказал: да будет так! А я ответил: так не будет! Меня одели в черный фрак И погрузили в душный мрак, И черт решил, не будь дурак: Одной душой в аду прибудет. Мне черт сказал: да будет так! А я ответил: так не будет! Господь смутился: как же так?.. Ну коль он так… ну коль он так… То пусть он – так его растак! — Живет и в здравии пребудет!.. Господь сказал: да будет так! А я ответил: так и будет!..

Матросская песня

Если нас хлестала штормовая волна И в глазах была пелена, То для начала Нас выручала Добрая бутыль вина! Ветер и море Нынче в раздоре — Будет акулам корм! Слабому горе, Если на море — Шторм! Вермут, не кисни, Парус, не висни, Мачта, прямей держись! Главное в жизни, Главное в жизни — Жизнь!.. Если нас терзала по любимым тоска И звенела боль у виска, То для начала Нас выручала Песенки лихой строка! Ветер и море Нынче в раздоре — Будет акулам корм! Слабому горе, Если на море — Шторм! Вермут, не кисни, Парус, не висни, Мачта, прямей держись! Главное в жизни, Главное в жизни — Жизнь!..

Песня бродяги

То в кромешной ночи, то средь белого дня Настигали меня неудачи… Смерть душила меня, Смерть душила меня, Но и я ей отвешивал сдачи… Нам с тобой не впервой Рисковать головой, Но со смертью у нас разговор деловой. Боль такая – хоть вой, Но пойми и усвой: Тот, кто чувствует боль, — Тот покамест живой!.. Я пришел в этот мир, никого не кляня, Зла, что мне причиняли, – не помнил… Мир не понял меня, Мир не понял меня, Но и я его тоже не понял… Нам с тобой не впервой Рисковать головой, Но с фортуной у нас разговор деловой. Первый шаг – роковой, Но пойми и усвой: Тот, кто делает шаг, — Тот покамест живой!.. Обо мне сочинили немало вранья — Я подолгу сидел в каталажке… Ложь травила меня, Ложь травила меня, Но и я не давал ей поблажки… Нам с тобой не впервой Рисковать головой, Но с молвою у нас разговор деловой. Ты охаян молвой, Но пойми и усвой: Тот, кто верен себе, — Тот покамест живой!..

Песенка о возвращении

Испытавший в скитаньях и стужу и зной, Изнемогший от бурь и туманов, — Я приеду домой, Я приеду домой, Знаменитый, как сто Магелланов. Ах ты боже ты мой, Ах ты боже ты мой, Наконец я вернулся домой!.. И потянется к дому цепочкой родня, Не решаясь промолвить ни слова, — Поглядеть на меня, Поглядеть на меня, На богатого и пожилого. Ах ты боже ты мой, Ах ты боже ты мой, Наконец я вернулся домой!.. Я открою оранжевый свой чемодан, Весь в наклейках портовых гостиниц, И для каждого там, И для каждого там Отыщу персональный гостинец. Ах ты боже ты мой, Ах ты боже ты мой, Наконец я вернулся домой!.. Под мерцанием чьих-то восторженных глаз Я предамся хмельному разгулу И затею рассказ, И затею рассказ Про последний свой рейс в Гонолулу Ах ты боже ты мой, Ах ты боже ты мой, Наконец я вернулся домой! Но когда, насладившись вниманьем вполне, Я замечу, взглянув наудачу, Паутинку в окне, Паутинку в окне, — Я очнусь наконец и заплачу… Ах ты боже ты мой, Ах ты боже ты мой, Наконец я вернулся домой!.. 1976

«Когда-то в Калифорнии»

Песенка о дилижансе

Я беспечен и одинок, И богатство мне ни к чему, — Мне б отсрочить хоть на денек Час, когда я кану во тьму Я усядусь в свой дилижанс И помчусь сквозь дым и пальбу, — Скорость – это все-таки шанс Одурачить злую судьбу!.. Я покину дом и родню И в дороге встречу зарю, Может, время я обгоню, Может, смерть я перехитрю. Я усядусь в свой дилижанс И помчусь сквозь дым и пальбу, — Скорость – это все-таки шанс Одурачить злую судьбу!.. Пусть я кончу жизненный путь На исходе этого дня, — Мне успеть бы только взглянуть, Что там будет после меня. Я усядусь в свой дилижанс И помчусь сквозь дым и пальбу, — Скорость – это все-таки шанс Одурачить злую судьбу!..

Песенка неунывающего ковбоя

Я прожил горестную жизнь И понял не вчера, Что, как судьба ни повернись, — Нет худа без добра. И если вдруг меня волна Потащит в глубину,— То море высохнет до дна И я не утону И если я сорвусь в каньон,— Неловкий, как арбуз,— То мне скала подставит склон — И я не расшибусь. И если выстрелят в меня В упор и на прицел — То пуля выберет коня, А я останусь цел. И пусть ночую я во рву, И жизнь моя – дрянцо,— Уже и в том, что я живу — Удача налицо!..

Песенка провинциальной барышни

Мне снится ночами Веселый ковбой, Он издали манит Меня за собой. По знойной равнине Сквозь рыжую пыль Он мчится, пьянея От бешеных миль. Потертые джинсы, Дубленый загар И яростный запах Дешевых сигар. И к шляпе, что сбита Слегка на висок, Небрежно приколот Степной колосок. Я знаю, что этот Веселый ковбой Когда-нибудь станет Моею судьбой. Мы вместе поскачем На быстром коне — И это случится Уже не во сне!.. 1977

«Трест, который лопнул»

Песенка о ярмарке

Будь ты шериф, или ковбой, Иль золотоискатель, — Давай отправимся с тобой На ярмарку, приятель!.. Хоть и случается монет Здесь быстрая утечка, Но в мире не было и нет Приятнее местечка. Тут продается с молотка Что только захотите — К примеру, плавки Спартака И лифчик Нефертити. Тащи хоть сломанный комод, Хоть дохлую гиену — Всегда найдется идиот, Который спросит цену. Тут всяк товар необходим И сбыть его нетрудно, Тут продается даже дым С костра Джордано Бруно. Здесь вы отыщете легко — Хоть сей продукт и дорог! — Не только птичье молоко, Но даже птичий творог. Ну, словом, кто ты там ни будь, Пусть даже сам Создатель, — Тебе невредно заглянуть На ярмарку, приятель!..

Песенка актрисы варьете

Все вы знаете, что греки Поклонялись красоте, — Но красотки в ихнем веке Были не на высоте. Взять, к примеру, хоть Венеру: Не девица, а утюг. Неуклюжа и к тому же Две култышки вместо рук. И чего вокруг калеки Поднимать такой галдеж? Да таких и в нашем веке Тыщу верную найдешь. Чем мы, нынешние, хуже? Пусть не славимся в веках, — Но при муже и к тому же При руках и при ногах. Да пусти меня в музее Поторчать хоть пять минут, — Поглядевши, ротозеи Сутки кряду не заснут! Я бы встала в центре зала — Всем богиням не чета, Я бы грекам показала — Что такое красота!

Песенка вдовы

В мужья сгодится мне любой, Но есть и исключения: Он должен быть хорош собой — До умопомрачения. Тирлим-бом-бом, Тирлим-бом-бом, Мы славно заживем! Допустим, он совсем урод. Я требую всего лишь: Пусть обладает мною тот, Который кончит колледж. Вот уж когда, Тирлим-бом-бом, Мы славно заживем! Но если не осилит он Таблицу умноженья — Так пусть хоть чек на миллион Внушит мне уваженье. И мы вдвоем, Тирлим-бом-бом, Ух, славно заживем! А коли денег ни гроша У парня за душой — Плевать! Была бы хоть душа — И то навар большой! Тирлим-бом-бом, Тирлим-бом-бом, Ах, как мы заживем! Но если он и в этом слаб — Прошу, по крайней мере, я: Пусть будут у него хотя б Серьезные намеренья! И вот тогда, Тирлим-бом-бом, Мы славно заживем!

Песенка о собственных интересах

Мы все персонажи диковинной пьесы — От гангстеров и до принцесс. Мы все соблюдаем свои интересы — У каждого свой интерес. У волка и зайца свои интересы, У егеря – свой интерес. И нам узнавать интересно из прессы — На чьей стороне перевес. Читаешь ли прессу, идешь ли по лесу, Глотаешь ли в баре шартрез, — На каждом шагу интерес интересу Кидается наперерез. Когда ж интересы столкнутся так тесно, Что все мы взлетим до небес, — Нам будет, наверно, узнать интересно: А чей это был интерес?..

Песенка о приличном гражданине

О гражданин с благоприятной внешностью, Вы смотрите на мир с огромной нежностью, Вас обожают взрослые и дети, Вас зазывают в гости те и эти. Вы счастливы, спокойны, обеспеченны, И все у вас в порядке в смысле печени. И по ночам живот у вас не пучит, И шебутная совесть вас не мучит. И по утрам вы так спокойно дышите, Когда на близких лиц доносы пишете, Что все вокруг смолкают на мгновенье, Чтоб не спугнуть святое вдохновенье… Вы так обворожительны бываете, Когда своих сограждан убиваете, Что даже те, которые убиты, За гробом не таят на вас обиды. И все вокруг во мнении едином Считают вас приличным гражданином, И дай-то бог вам выглядеть приличным, Покамест вы не пойманы с поличным.

Песенка о свободе

Приятный есть в Америке закон — Свобода слова тут не под замком: Живи себе, дружок, и в ус не дуй, А если что не так – то протестуй!.. Когда ворюга, шастая в толпе, Свой выбор остановит на тебе, — Ты можешь, протянув ему баул, Вполне свободно крикнуть: караул!.. Когда на зов твой явится сержант И также намекнет насчет деньжат, — Ты можешь, протянув ему браслет, С угрозой поглядеть ему вослед!.. Когда же и судья, закон поправ, Наложит на тебя разбойный штраф, — Ты можешь, протянув ему кольцо, С презреньем промолчать ему в лицо!.. При эдаком обилии свобод Ты можешь быть буквально без забот, — А коль тебе свобода надоест — Ты вправе молча выразить протест!..

Песенка об игре

Все мы в детстве во что-то играли, Все мы толк понимали в игре: Кто-то гаммы играл на рояле, Кто-то с кошкой играл во дворе. Мы слегка подросли, но поди ж ты! — В наших играх все тот же азарт: Мы играем в кино и на бирже, Мы играем в войну и в бильярд. Столько игр на земле настоящих, Что не знаешь, какую избрать!.. Только жаль, что однажды и в ящик Нам придется уныло сыграть. Ну так что ж, мы свое отыграли, Пусть другие приступят к игре — Кто-то станет бренчать на рояле, Кто-то – кошку гонять во дворе…

«Геркулес и авгиевы конюшни»

Пролог

Вы о Геракле слышали, не так ли?.. Кто не слыхал – так тоже ничего!.. Я расскажу вам притчу о Геракле И об одном из подвигов его. Хотя Геракл других героев прытче И даст им фору в силе и в уме — Он все-таки в финале этой притчи Окажется по горлышко в дерьме. Вы спросите: какая же причина, Что наш герой столь грубо посрамлен, Ведь он же исключительный мужчина, Таких у нас один на миллион! Кто высидит спектакль до финала — Получит доскональнейший ответ. Для остальных – а их, надеюсь, мало — При выходе работает буфет!..

Оптимистический зонг

Мы вовсе не бездельники, В труде – любой ретив. Мы любим понедельники За радость перспектив!.. Чуть свет – ну, не герои ли? Мы встанем как один, Разрушим, что построили, И снова создадим!.. В любое предприятие Кидаемся как в бой! Что может быть приятнее Борьбы с самим собой?.. Пускай клевещут недруги — На недругов плевать! — Что дуракам энергию, Мол, некуда девать!.. Идем, не глядя под ноги, По лугу, по степи… Везде есть место подвигу — Куда ни наступи!..

Зонг о дерьме, или Дискуссия в парламенте

1-Й ЧЛЕН ПАРЛАМЕНТА

Да, я согласен, что дерьмо — Наш стыд, проклятье и клеймо, Позорные страницы… Но для чего, хочу я знать, Сюда понадобилось звать Спеца из-за границы?..

2-Й ЧЛЕН ПАРЛАМЕНТА

Дерьмо, конечно, не Dior, Но этот запах с давних пор Привычен для народа. А дай народу кислород — Не задохнется ли народ, Хлебнувши кислорода?..

3-Й ЧЛЕН ПАРЛАМЕНТА

Долой пластмассу и стекло! В дерьме уютно и тепло, Хотя и сыровато. Ударит лютая зима — И мы без теплого дерьма Повымерзнем, ребята!..

4-Й ЧЛЕН ПАРЛАМЕНТА

Не знаю, кто и что решил, Но я бы лично не спешил В делах такого рода. Ведь речь не просто о дерьме, А о дерьме – прикинь в уме! — Великого народа!..

5-Й ЧЛЕН ПАРЛАМЕНТА

Кому не любо жить в дерьме — Пусть коротает век в тюрьме!. Искореним бунтарство!.. Кто объявляет бой дерьму — Тот посягает на саму Основу государства!..

Зонг о парламенте

Все заметнее и выше В мире уровень дерьма, В том дерьме уже по крыши Все окрестные дома. А парламент все горланит: Убирать – не убирать! А парламент выбирает: Умирать – не умирать! Дай приказ – спаслись бы сразу: Наш народ не без ума, — Но покамест нет приказу Выбираться из дерьма… А парламент все горланит, Как на матче в «Лужниках», И ораторы в регламент Не уложатся никак. Тары-бары, фигли-мигли, Круговерть и кутерьма! В результате все погибли В океане из дерьма. И парламент не горланит, Как бывало, до зари — Он другим сегодня занят: Он пускает пузыри…

Зонг Геракла

Какие унижения и пакости Мне выносить приходится порой!.. А я ведь как-никак в геройском статусе, Пусть нищий, но пока еще герой!.. И подвернись мне дельце настоящее — Оно меня без денег увлекло б: Ну, гидра там какая завалящая Или хотя бы плохонький циклоп!.. Найдись мне труд, достойный уважения, — Я сам бы сунул голову в ярмо!.. А тут взамен высокого сражения — Раскапывай обычное дерьмо!.. Но если говорить без околичностей, То сколько здесь лопатою ни рой, — А победить дерьмо в таком количестве Способен лишь мифический герой!.. Ей-богу, создается впечатление, — Такого я не видывал нигде! — Что местное народонаселение Ежеминутно ходит по нужде!..

Зонг нового поколения

Хватаясь за сердце, Агонию для, — Уходят кумиры Вчерашнего дня. Вчерашние лидеры И вожаки Выходят из моды, Как их пиджаки. Пусть бьются за правду И прут на рожон!.. А мы соблазняем Их глупеньких жен!.. Мы их презираем За тщетный их труд, За то, что краснеют, За то, что не врут. Мы их презираем За вечный нефарт, За мятые брюки, За третий инфаркт. Мораль их убога, Их пафос смешон!.. А мы соблазняем Их нравственных жен!.. Они нас считают За стадо свиней, — Зато мы моложе, Зато мы сильней. Плевать нам на Блока, Плевать на Кокто, — Зато мы здоровы И живы зато. Тот умер от пули, А тот под ножом!.. А мы соблазняем Их траурных жен!..

Нравоучительный зонг

Я рассказал историю в надежде, Что всяк уловит скрытый в ней намек, — А вот самодовольному невежде Он будет, вероятно, невдомек. Невежда скажет: сказка неплохая, Но смысла я не смог в ней отыскать!.. …А смысл в том, что, спутник запуская, — Самих себя не надо запускать. Не все в стране зависит от начальства, А потому общественность сама Обязана – вполглаза и нечасто! — Но все ж следить за уровнем дерьма. Вранья и лени должно опасаться, Пока они не хлынули рекой… Геракла может и не оказаться В последнюю минуту под рукой!..

Должный пыл Циклы пародий

Таганка-75

Евгений Евтушенко

Мне говорил портовый грузчик Джо, Подпольный лидер левого движенья: «Я плохо понимайт по-русски, Женья, Но знаю, что Таганка – хорошо!» Потягивая свой аперитив, Мне говорил знакомый мафиозо: «Таганка, Женья, это грандиозно! Мадонна, мне бы этот коллектив!..» Душою ощущая ход времен, Забитая испанская крестьянка Сказала мне по-русски: «О, Таганка! Проклятый Франко, если бы не он…» Звезда стриптиза, рыжая Эдит, Сказала, деловито сняв рейтузы: «Ты знаешь, Женя, наши профсоюзы Считают, что Таганка победит!..» О том же, сохраняя должный пыл, Мне говорили косвенно и прямо — Рабиндранат Тагор, и далай-лама, И шахиншах… фамилию забыл… Поскольку это шло от естества И делалось отнюдь не для блезира — Спасибо вам, простые люди мира, За ваши безыскусные слова! Меня пытал главарь одной из хунт, Он бил меня под дых и улыбался: «Ну что, таганский выкормыш, попался? А ну положь блокнот и стань во фрунт!..» Таганка, ты подумай, каково Мне в сорок лет играть со смертью в прятки! Но я смолчал. Я сдюжил. Все в порядке. Они про вас не знают НИ-ЧЕ-ГО!

Андрей Вознесенский

Таганка, девочка, Пижонка, дрянь!.. Что ты наделала, Ты только глянь!.. О, Апокалипсис Всея Москвы… Толпа, оскалившись, Крушит замки!.. Даешь билетики!.. А им в ответ: Билетов нетути! Физкульт-привет!..

Такое скопление людей я видел только трижды в жизни: во время студенческих волнений на Гринвич-Виллидж, на фресках Сикейроса и в фильмах Бондарчука.

Лоллобриджидочка, Чернявый бес, Вы были в джинсиках, А стали – без!.. Очкарик в свитере, Второй Кювье, О, как вам свистнули По голове!.. Профессор с Запада, Заморский гость, Где ваши запонки, А также трость?..

Знаменитости стояли особняком. Банионис кричал: «Я – Гойя!» Ему не верили. Все знали, что Гойя – Я.

Кассирша в ботиках И в бигуди Вопит: о Господи, Не погуби!.. Ату, лабазники, Ату, рвачи! Как ваши блайзеры Трещат в ночи!.. Пусть мир за стеночкой Ревет в бреду!.. Сижу, застенчивый, В шестом ряду.

Роберт Рождественский

Может, это прозвучит Резко, Может, это прозвучит Дерзко. Но в театры я хожу Редко, А Таганку не люблю С детства. Вспоминается такой Казус, Вспоминается такой Случай: Подхожу я как-то раз К кассе, Эдак скромно, как простой Слуцкий. Говорю, преодолев Робость, — А народищу кругом — Пропасть! — Мол, поскольку это я, Роберт, То нельзя ли получить Пропуск?.. А кассир у них точь-в-точь Робот, Смотрит так, что прямо дрожь Сводит: «Ну и что с того, что ты — Роберт? Тут до черта вас таких Ходит!» Вот же, думаю себе, Дурни! — А в толпе уже глухой Ропот! — Да сейчас любой олень В тундре Объяснит вам, кто такой Роберт! В мире нет еще такой Стройки, В мире нет еще такой Плавки, Чтоб я ей не посвятил Строчки, Чтоб я ей не уделил Главки! Можно Лермонтова знать Плохо, Можно Фета пролистать Вкратце, Можно вовсе не читать Блока, Но… всему же есть предел, Братцы! …Но меня, чтоб я не стал Драться, Проводили до дверей Группой… Я Таганку не люблю, Братцы. Нехороший там народ, Грубый.

Белла Ахмадулина

О, вряд ли кто-нибудь предполагал, Что я, бродя в окрестностях Таганки, Однажды с праздным видом чужестранки Рискну войти в тот сирый балаган!.. Надменно и взыскующе шурша Программкой предстоящего миракля, Я села. Все затихло. И обмякла Моя высокомерная душа… …Как заново рожденная на свет, Я шла к дверям. И тут явился некто, Чей лоб, на редкость чуждый интеллекта, Являл намек, что он – искусствовед. Он закричал: «Должно быть, это сон!» (Когда б мы с ним вот так столкнулись лбами Не здесь, а в раздевалке энской бани, Он, верно, был бы меньше потрясен.) Он продолжал: «В Москве полным-полно И даже свыше нужного, пожалуй, Иных театров. Есть Большой и Малый. Есть МХАТ. Качели. Шашки. Домино». Я улыбнулась: «Вам не по плечу Представить жизнь вне покера и дерби, А мне, мой друг, за собственные деньги Угодно видеть все, что я хочу…» Он пригрозил: «От взрослых до детей — Любой поклонник данного театра Закончит век в приемной психиатра, Страдая от навязчивых идей!..» Я рассмеялась: «Уж скорее вы — Находка для Канатчиковой дачи, А впрочем, я желаю вам удачи, Которой вы не стоите, увы!..» …Я шла домой, и бедное чело Точила мысль, похожая на ранку: Сойти с ума! Примчаться на Таганку! Пробиться в зал, где шумно и светло!.. Во тьме кулис, ликуя и скорбя, Узреть простых чудес чередованье! Прийти в восторг! Прийти в негодованье! Прийти домой! И там прийти в себя.

Расул Гамзатов

У нас в ауле есть такой обычай: Мужчина – что поделаешь, Восток! — Приходит в дом избранницы с добычей, Способной вызвать в девушке восторг. И если горец сватает горянку, Он знает, свадьбе попросту не быть, Покамест он билеты на Таганку Для милой не сумеет раздобыть. Для этого нужны – коварство кобры, Злость барса и выносливость коня, А все это, к моей великой скорби, Из всех мужчин есть только у меня. Печально, но под крышами аула Не родился еще такой орел, Который бы без помощи Расула Билеты на Таганку приобрел. Мне вывернули душу наизнанку, Когда я раз приехал в Дагестан: «Расул, достань билеты на Таганку! Ты можешь все! Пожалуйста, достань!» И, обращаясь к целому аулу, Я простонал, согнувшийся в дугу: «Хотите турпоездку в Гонолулу? Пожалуйста! А это – не могу».

Сергей Михалков

Таганка и Фитиль

Басня

Один Фитиль, гуляя спозаранку, Увидел у метро какую-то Таганку И говорит: «Сестра, Куда как ты остра, Занозиста не в меру! Слыхал, опять прихлопнули премьеру? Вот я… Могу воткнуть свечу Кому хочу Однако же молчу!.. А ты? – Фитиль Таганку поучает. — Худа, бледна, Всегда в загоне и всегда одна…» Таганка слушает и головой качает, Потом тихонько отвечает: «Фитиль, Фитиль, пошел ты на…» Мораль сей басни такова: Таганка не всегда права. Нельзя, когда стоишь с лауреатом, Браниться матом.

«Ну, погоди!» Вариации на тему мультфильмов

Давид Самойлов

Мне захотелось выпить и поесть. Я заглянул в кафе. Меня знобило. Внесли графин. В графине что-то было. И я подумал: «В этом что-то есть!» Я сел за столик. Рядышком, в углу, Сидели Волк и Заяц. Их беседа Была занятной. На правах соседа Я наблюдал их странную игру. Вначале Заяц плюнул Волку в суп. Затем смахнул под стол его цыпленка. Он сделал это столь умно и тонко, Что Волк подумал: «Ба, да он неглуп!» Тщедушный Заяц был ничтожно мал В сравненье с Волком, истинным гигантом, Зато превосходил его талантом, И Волк прекрасно это понимал. Подумав, Заяц вылил Волку в торт Остатки недопитого глинтвейна. Он сделал это столь интеллигентно, Что Волк подумал: «Эк воспитан, черт!» Противники заспорили всерьез. Столкнулись глыбы двух мировоззрений. Добро и Зло. Посредственность и Гений. Дантес и Пушкин. Мускус и навоз. Тут Заяц вдруг нанес врагу прямой Удар, вложив в него всю силу духа. Удар пришелся Волку прямо в ухо, И Волк подумал: «Амба, боже мой!» Отважный Заяц знал в ударах толк, Он понимал, что глупо ждать ответа. Легко представить, что ему на это Ответил бы духовно нищий Волк. Меж тем внесли горячую фасоль, Душистый плов спешил за ней вдогонку. Я битый час вертел в руках солонку, И вдруг меня пронзило: «В этом – соль!»

Белла Ахмадулина

Который день – и явно, и во сне — Меня томит нежданная забота: Я поняла, что появилось что-то Неизлечимо заячье во мне. Среди нетонко чувствующих масс Меня одну гневила и бесила И гнусная безнравственность бензина, И пошлая разнузданность пластмасс. Комфорт, что прежде мной был так ценим, Мне опостылел, ибо я открыла: Неискренность мочалки, подлость мыла И унитаза явственный цинизм. Поскольку зов природы мне не чужд, И я питаю ненависть к эрзацам — Меня влечет – подобно вольным зайцам — Направить бег колен в лесную глушь. Какой восторг – попав в дремучий лес, Свободный от бетона и дюраля — Вершить – при виде волка – удиранья Пленительный и горестный процесс!.. Бежать, и быть все время впереди, И размышлять над суетной судьбою, И временами слышать за собою: Ну, – о, наивность просьбы! – погоди! Возможно ль? – удивится кое-кто. Ах, полно! – усмехнусь я на расспросы. Ужели же глаза мои раскосы Без всяческого повода на то? О, эта блажь меня не в первый раз Тревожит, и, не знай своей беды я, Я до сих пор винила бы Батыя За дерзкую раскосость этих глаз!..

От автора:

Какая чепуха, увы и ах! — Зевнет Читатель, в корень не вникая. Да, чепуха, Читатель. Но какая Премилая! И главное – в стихах.

Андрей Вознесенский

Травят зайца… Веками травят. Травят в Африке и в Австралии. Во Флориде и в Арканзасе Травят зайца!.. Травят зайца!.. Несет цианистым!.. Кто посмел быть инициатором?.. Проклинаю того мерзавца! Травят зайца!..

Заяц был юн и неопытен. Он выскочил на поляну, ослепительно-белый, как трусики св. Инессы. Гони, Косой!..

Блещет фикса. Хрустит манишка. Волк страшен, как анатомичка. Кто рискнул бы с таким связаться?.. Травят зайца!.. Морфинист, доходяга, циник, Грудь в наколках и лапы в цыпках. Вот он, срам твой, цивилизация! Травят зайца!..

Волку было под сорок. Он был безнадежно сер, как макинтош лондонского клерка. Атас, Косой!..

Травят зайца!.. Да как старательно! Травят в прессе, в кино, по радио. В баснях, в пьесах, в экранизациях — Травят зайца!.. Травят зайца!.. Смотреть противно! Травят бомбами и тротилом. Безработицей и инфляцией. Травят зайца!..

Вспоминаю свой фотопортрет на страницах парижского «Фигаро». Самодовольная физиономия в заячьем малахае. Прости, Косой!..

P.S. Он, усталый, лежал в снегу.

Полуангел. Полурагу.

Юлия Друнина

Прошлой ночью снились мне ученья Энского стрелкового полка, Но на середине – вот мученье — Мне пришлось проснуться от звонка. Я – девчонка фронтовой закваски. Мне на крем и пудру наплевать. Как спала – с гранатою и в каске, — Так и побежала открывать. У меня на штатских нюх отменный, Враз определяю, что к чему. Вижу – хлопец. Вижу – не военный. Вижу – Заяц, судя по всему. Без сапог, без каски, без одежи, Кровь на лбу совсем еще свежа… «Сзади полк?» – спросила я без дрожи. «Сзади – Волк!» – ответил он, дрожа. На себя от страха не похожий, Заяц был измучен и продрог. Я ему на коврике в прихожей Разложила легкий костерок. Что до Волка – быть ему в уроне, Слишком он нахален, этот Волк. Не скажу – в стихах, но – в обороне Я еще покамест знаю толк. Зря я, что ли, бегала все лето С просьбами и жалобами, чтоб Выбить разрешенье Моссовета Перестроить кухню под окоп?.. Волк, конечно, храбр и бесшабашен, Только как он, глупый, не поймет, Что в родном окопе мне не страшен Собранный им за ночь миномет!.. 1976

«Муха-цокотуха» Вариации на тему сказки Корнея Чуковского

Булат Окуджава

Ах, бывают всякие в жизни карамболи, Дивные события, странные дела!.. На обычной улице, а не в чистом поле Муха – представляете? – денежку нашла!.. Что случилось с Мухою, резвой хохотушкой?.. Муха – не поверите! – сделалась иной! Не вульгарной Мухою, а пикантной Мушкой Над прелестным ротиком Е. Карамзиной. Ах, как это весело, ах, как это глупо, Ах, какое счастье, ах, какой кошмар! Возле – представляете? – Аглицкого клуба Заприметил барышню доблестный Комар! Был он смел до одури и красив до жути, В звании поручика и в расцвете сил, И к тому же в юности был замечен в смуте: Графа Аракчеева лично укусил. Ах, какой любовию встреча увенчалась, Ах, того не выразить кистью и пером! Муха – представляете? – тут же обвенчалась С ихним благородием оным Комаром! Праздновали во среду, накануне Пасхи. Сколько было сказано спичей и острот! Целый вечер кушали рыбу по-гишпански, Целый вечер спорили, прав ли Дидерот!.. Ах, какие славные прежде были пьянки — Вист и философия, нега и азарт!.. …Было это в Питере. В доме на Фонтанке. В щелке под обоями. Много лет назад.

Борис Слуцкий

Мухи имеют совесть. Дико, но это так. Вот вам простая повесть, Грубая, как наждак. У одного главбуха, Ползая на столе, Некая дура Муха — Бац – и нашла сто рэ. Твердая, как зубило, Строгая, как пила, Муха так поступила: Муха их не взяла. Вот она чешет брюхо, Вот она ест бульон. Муха. Простая Муха. Муха, каких мильон. Кланяюсь Мухе в пояс И отдаю в набор Эту простую повесть, Честную, как топор.

Юрий Левитанский

Вот начало фильма. Дождь идет. Муха вдоль по улице идет. Крупный план. Усталый профиль Мухи. Ей за тридцать лет. Она не в духе. В том, как она курит и острит, Чувствуется скепсис и гастрит. Дальше в фильме вот что происходит: Муха в луже денежку находит. Магазин. Изделья из фаянса. Еле слышный запах декаданса. За прилавком – грустный продавец. Неврастеник. Умница. Вдовец. В том, как он берет у вас червонец, Чувствуется Чехов и Чюрлёнис. Просмотрев предложенный товар, Муха выбирает самовар. Продолженье фильма в том же духе. Муха дома. Мы в гостях у Мухи. Том Хемингуэя. Бюст Вольтера. Сиротливый привкус адюльтера. Тонкая французская игра: Муха в ожиданье Комара. Он приходит. Он снимает плащ. Он провинциален и ледащ. В том, как он стыдится сантиментов, Чувствуется бремя алиментов. Тихо. Он молчит. Она молчит. Самовар тем более молчит. Он вздыхает. Муха понимает. И из шкафа чашки вынимает. Пьют без разговоров. Молча пьют. Общий план. Всеобщий неуют. За окном в мерцанье сонных луж Чувствуется острый Клод Лелюш. 1979

Про Федота-стрельца, удалого молодца Сказка для театра по мотивам русского фольклора

Жене моей Нине посвящается

Действующие лица:

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

ФЕДОТ

МАРУСЯ

ЦАРЬ

ЦАРЕВНА

НЯНЬКА

ГЕНЕРАЛ

БАБА ЯГА

ГОЛОС

ТИТ КУЗЬМИЧ, ФРОЛ ФОМИЧ – два дюжих молодца

Послы, стража, свита, народ

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Верьте аль не верьте, а жил на белом свете Федот-стрелец, удалой молодец. Был Федот ни красавец, ни урод, ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, ни в парше, ни в парче, а так, вообче. Служба у Федота – рыбалка да охота. Царю – дичь да рыба, Федоту – спасибо. Гостей во дворце – как семян в огурце. Один из Швеции, другой из Греции, третий с Гавай – и всем жрать подавай! Одному – омаров, другому – кальмаров, третьему – сардин, а добытчик один! Как-то раз дают ему приказ: чуть свет поутру явиться ко двору Царь на вид сморчок, башка с кулачок, а злобности в ем – агромадный объем. Смотрит на Федьку, как язвенник на редьку На Федьке от страха намокла рубаха, в висках застучало, в пузе заурчало, тут, как говорится, и сказке начало…

ЦАРЬ

К нам на утренний рассол Прибыл аглицкий посол, А у нас в дому закуски — Полгорбушки да мосол. Снаряжайся, братец, в путь Да съестного нам добудь — Глухаря, аль куропатку, Аль ишо кого-нибудь. Не смогешь – кого винить? — Я должон тебя казнить. Государственное дело— Ты улавливаешь нить?..

ФЕДОТ

Нешто я да не пойму При моем-то при уму?.. Чай, не лаптем щи хлебаю, Сображаю, что к чему. Получается, на мне Вся политика в стране: Не добуду куропатку— Беспременно быть войне. Чтобы аглицкий посол С голодухи не был зол — Головы не пожалею, Обеспечу разносол!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Слово царя тверже сухаря. Пошлет на медведя – пойдешь на медведя, а куда деваться – надо, Федя! Или дичь и рыба – или меч и дыба. Обошел Федот сто лесов, сто болот, да все зазря – ни куропатки, ни глухаря! Устал, нет мочи, да и дело к ночи. Хоть с пустой сумой, а пора домой. Вдруг видит – птица, лесная голубица, сидит, не таится, ружья не боится…

ФЕДОТ

Вот несчастье, вот беда, Дичи нету и следа. Подстрелю-ка голубицу, Хоть какая, да еда! А вообче-то говоря, Голубей ругают зря. Голубь – ежели в подливке — Он не хуже глухаря!..

ГОЛУБИЦА

Ты, Федот, меня не трожь, Пользы в энтом ни на грош, — И кастрюлю не наполнишь, И подушку не набьешь. Чай, заморский господин Любит свежий галантин, А во мне какое мясо, Так, не мясо, смех один!..

ФЕДОТ

То ли леший нынче рьян, То ли воздух нынче пьян, То ли в ухе приключился У меня какой изъян? То ль из царских из окон Оглашен такой закон, Чтобы птицы говорили Человечьим языком?..

ГОЛУБИЦА

Не твори, Федот, разбой, А возьми меня с собой. Как внесешь меня в светелку, Стану я твоей судьбой. Буду шить, стирать, варить, За обиды не корить, И играть тебе на скрипке, И клопов табе морить…

ФЕДОТ

Что за притча – не пойму?.. Ладно, лезь ко мне в суму!.. Там, на месте, разберемся, Кто куды и что к чему!

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Принес Федот горлинку к себе, значит, в горенку. Сидит невесел, головушку повесил. И есть для кручины сурьезные причины. Не сладилась охота у нашего Федота. А царь шутить не любит – враз башку отрубит. Сидит Федот, печалится, с белым светом прощается. Вспомнил про птицу, лесную голубицу. Глядь – а средь горенки заместо той горлинки стоит красна девица, стройная, как деревце!..

МАРУСЯ

Здравствуй, Федя!.. Ты да я — Мы теперь одна семья. Я жена твоя, Маруся, Я супружница твоя. Что молчишь, мил-друг Федот, Как воды набрамши в рот?.. Аль не тот на мне кокошник, Аль наряд на мне не тот?..

ФЕДОТ

На тебя, моя душа, Век глядел бы не дыша, Только стать твоим супругом Мне не светит ни шиша!.. Был я ноне – чуть заря — На приеме у царя, Ну и дал мне царь заданье В смысле, значит, глухаря. Хоть на дичь и не сезон — Спорить с властью не резон: Ладно, думаю, добуду, Чай, глухарь, а не бизон. Проходил я цельный день, А удачи – хоть бы тень: Ни одной сурьезной птицы, Все сплошная дребедень!.. И теперь мне, мил-дружку, Не до плясок на лужку — Завтра царь за энто дело Мне оттяпает башку. А такой я ни к чему Ни на службе, ни в дому, Потому как весь мой смысел Исключительно в уму!..

МАРУСЯ

Не кручинься и не хнычь! Будет стол и будет дичь! Ну-ко станьте предо мною, Тит Кузьмич и Фрол Фомич!

(Маруся хлопает в ладоши – появляются два дюжих молодца.)

Коли поняли приказ — Выполняйте сей же час!

МОЛОДЦЫ

Не извольте сумлеваться, Чай, оно не в первый раз!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

А царь с послом уже сидят за столом. Рядом – ты глянь-ка! – царевна да нянька. И все ждут от Феди обещанной снеди. Какая ж беседа без сытного обеда? А на столе пусто: морковь да капуста, укроп да петрушка – вот и вся пирушка. Гость скучает, ботфортой качает, дырки на скатерти изучает. Царь серчает, не замечает, как Федьку по-матери величает. Вдруг – как с неба: каравай хлеба, икры бадейка, тушеная индейка, стерляжья уха, телячьи потроха – и такой вот пищи названий до тыщи! При эдакой снеди – как не быть беседе!..

ЦАРЬ

Вызывает антирес Ваш технический прогресс: Как у вас там сеют брюкву— С кожурою али без?..

ПОСОЛ

Йес!

ЦАРЬ

Вызывает антирес Ваш питательный процесс: Как у вас там пьют какаву — С сахарином али без?

ПОСОЛ

Йес!

ЦАРЬ

Вызывает антирес И такой ишо разрез: Как у вас там ходют бабы — В панталонах али без?

ПОСОЛ

Йес!

НЯНЬКА

Постеснялся хоть посла б!.. Аль совсем башкой ослаб?.. Где бы что ни говорили — Все одно сведет на баб!

ЦАРЬ

Ты опять в свою дуду? Сдам в тюрьму, имей в виду! Я ж не просто балабоню, Я ж политику веду! Девка эвон подросла, А тоща, как полвесла! Вот и мыслю, как бы выдать Нашу кралю за посла! Только надо пользы для Завлекать его не зля — Делать тонкие намеки Невсурьез и издаля.

НЯНЬКА

Да за энтого посла Даже я бы не пошла, — Так и зыркает, подлюка, Что бы стибрить со стола! Он тебе все «йес» да «йес», А меж тем все ест да ест. Отвернись – он пол-Расеи Заглотнет в один присест!

ЦАРЬ

Али рот себе зашей, Али выгоню взашей! Ты и так мне распужала Всех заморских атташей! Даве был гишпанский гранд, Уж и щеголь, уж и франт! В кажном ухе по брильянту — Чем тебе не вариянт? Ты ж подстроила, чтоб гость Ненароком сел на гвоздь, А отседова у гостя — Политическая злость!..

НЯНЬКА

Как же, помню!.. Энтот гранд Был пожрать большой талант: С головою влез в тарелку, Аж заляпал жиром бант! Что у гранда не спроси — Он, как попка, – «си» да «си», Ну а сам все налегает На селедку иваси!

ЦАРЬ

Я за линию твою На корню тебя сгною! Я с тобою не шуткую, Я сурьезно говорю! Из Германии барон Был хорош со всех сторон, Дак и тут не утерпела — Нанесла ему урон. Кто ему на дно ковша Бросил дохлого мыша? Ты же форменный вредитель, Окаянная душа!..

НЯНЬКА

Да уж энтот твой барон Был потрескать недурен! Сунь его в воронью стаю — Отберет и у ворон. С виду гордый – «я-а» да «я-а», А прожорлив, как свинья, Дай солому – съест солому, Чай, чужая, не своя!..

ЦАРЬ

Ну, шпиенка, дай-то срок — Упеку тебя в острог! Так-то я мужик не злобный, Но с вредителями строг. Вот ответь мне – слов не трать! Где царевне мужа брать? Чай, сама, дурында, видишь — Женихов у ей не рать! Кабы здесь толпился полк — В пререканьях был бы толк, Ну а нет – хватай любого, Будь он даже брянский волк!..

ЦАРЕВНА

Коли ты в Расее власть, Дак и правь Расеей всласть, А в мою судьбу не суйся И в любовь мою не влазь! В доме энтих атташе По сту штук на этаже, Мне от их одеколону Аж не дышится уже!..

ЦАРЬ

Коль любовь и вправду зла, Дак полюбишь и посла. А попутно мне поправишь И торговые дела. Я под энтот антирес Сплавлю им пеньку и лес, Вся обчественность согласна, Только ты идешь вразрез!..

ЦАРЕВНА

Сколь бы ты не супил бровь — Повторяю вновь и вновь: Индивид имеет право На слободную любоь! Может, дело наконец И дошло бы до колец, — Кабы вдруг меня сосватал Твой Федотушко-стрелец!..

ЦАРЬ

Цыц, дуреха!.. Замолчи!.. Тесту место у печи! Ну-ка, марш к себе в светлицу И сольфеджию учи! А проклятого стрельца, Наглеца и подлеца, Я плетьми да батогами Враз отважу от дворца!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Был у царя генерал, он сведенья собирал. Спрячет рожу в бороду – и шасть по городу. Вынюхивает, собака, думающих инако. Подслушивает разговорчики: а вдруг в стране заговорщики? Где чаво услышит – в книжечку запишет. А в семь в аккурат – к царю на доклад.

ЦАРЬ

Что невесел, генерал? Али корью захворал, Али брагою опился, Али в карты проиграл? Али служба не мила, Али армия мала, Али в пушке обнаружил Повреждение ствола? Докладай без всяких врак, Почему на сердце мрак, — Я желаю знать подробно, Кто, куда, чаво и как!..

ГЕНЕРАЛ

Был я даве у стрельца, У Федота-удальца, Как узрел его супругу — Так и брякнулся с крыльца. Третий день – ей-ей не вру! — Саблю в руки не беру, И мечтательность такая, Что того гляди помру! А намедни был грешок— Чуть не выдумал стишок, Доктора перепужались, Говорят: любовный шок!..

ЦАРЬ

Обошел меня стрелец!.. А ведь знал, что я вдовец!.. Ну-ко мигом энту кралю Мне доставить во дворец! А коварного стрельца Сей же час стереть с лица, Чтобы он не отирался Возле нашего крыльца!..

ГЕНЕРАЛ

Умыкнуть ее – не труд, Да народец больно крут: Как прознают, чья затея, — В порошок тебя сотрут! Дерзкий нынче стал народ, Не клади им пальца в рот, — Мы не жалуем Федота, А народ – наоборот!

ЦАРЬ

Ты у нас такой дурак По субботам али как? Нешто я должон министру Объяснять такой пустяк? Чтоб худого про царя Не болтал народ зазря, Действуй строго по закону, То бишь действуй… втихаря. Ну а я уж тут как тут — Награжу тебя за труд: Кузнецам дано заданье — Орден к завтрему скуют!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Целый день генерал ум в кулак собирал. Все кумекал в поте лица – как избавиться от стрельца. Да в башке мысли от напряга скисли. Вспомнил на досуге о старой подруге, Бабе Яге-костяной ноге. Схожу-ко к ней, она поумней!.. А та середь дубравы собирает травы, варит всяческие отравы. Как увидела генерала – все гербарии растеряла. Соскучилась в глуши без родственной души!..

БАБА ЯГА

Ты чавой-то сам не свой, Не румяный, не живой!.. Али швед под Петербургом, Али турок под Москвой?.. Съешь осиновой коры — И взбодришься до поры: Чай, не химия какая, Чай, природные дары! В ейном соке, генерал, Есть полезный минерал, — От него из генералов Ни один не помирал!..

ГЕНЕРАЛ

Полно, бабка!.. Я не хвор!.. Отойдем-ка за бугор!.. Расшугай ежей и белок, Есть сурьезный разговор. Тут у нас один стрелец — Шибко грамотный, стервец!.. Вот и вышло мне заданье Извести его вконец! Только как? Башку срубить — Дак молва начнет трубить!.. Не поможешь ли советом, Как хитрей его сгубить?..

БАБА ЯГА

Колдуй, баба, колдуй, дед, Трое сбоку – ваших нет, Туз бубновый, гроб сосновый, Про стрельца мне дай ответ! Коль он так ретив и скор, Что с царем вступает в спор, — Пусть он к завтрему добудет Шитый золотом ковер. Чтоб на ем была видна, Как на карте, вся страна. Ну а коли не добудет, — То добытчика вина!..

ГЕНЕРАЛ

Ай да бабка! Ай да спец! Вот и хлопотам конец! Хоть вынай тебя из ступы — Да министром во дворец! Ноне с немцем нелады, Далеко ли до беды, А с тобою я готовый Хоть в разведку, хоть куды! За добро плачу добром: Хошь – куницей, хошь – бобром, А не хошь – могу монетой, Златом али серебром!..

БАБА ЯГА

Полно, голубь, не греши, Убери свои гроши, — Я ведь энто не для денег, Я ведь энто для души. Будет новая беда — Прямиком спеши сюда. Чай, и мы в лесу не звери, Чай, поможем завсегда!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Зовет царь стрельца, удалого молодца. Ишо не дал задание, а уж сердит заранее. Руками сучит, ногами стучит, очами вращает, в обчем, стращает. Уж так ему охота извести Федота, что ажно прямо в костях ломота!..

ЦАРЬ

Раздобудь к утру ковер — Шитый золотом узор!.. Государственное дело, — Расшибись, а будь добер! Чтоб на ем была видна, Как на карте, вся страна, Потому как мне с балкону Нет обзору ни хрена! Не найдешь, чаво хочу, — На башку укорочу, Передам тебя с рассветом Прямо в лапы палачу!

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Пришел Федот домой, от горя немой. Сел в уголок, глядит в потолок, ясные очи слезой заволок. Маня есть кличет, а он шею бычит, ничаво не хочет, супится да хнычет…

МАРУСЯ

Ты чаво сердит, как еж? Ты чаво не ешь, не пьешь? Али каша подгорела, Али студень нехорош?

ФЕДОТ

Да какая там еда! Царь лютует – прям беда! Нет на энтого злодея Ни управы, ни суда! Раздобудь, кричит, ковер, Шитый золотом узор, Шириной во всю Расею, В сто лесов и в сто озер!..

МАРУСЯ

Не кручинься и не хнычь! Пусть лютует старый хрыч! Ну-ко станьте предо мною, Тит Кузьмич и Фрол Фомич!..

(Маруся хлопает в ладоши – появляются два дюжих молодца.)

Коли поняли приказ — Выполняйте сей же час!

МОЛОДЦЫ

Не извольте сумлеваться, Чай, оно не в первый раз!

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Наутро Федот – у царевых ворот. Пришел на прием, и ковер при ем. Стоит улыбается, стражи не пугается. Царь удивился, аж икрой подавился. Злоба его точит, а показать не хочет. Делает взгляд, что вроде бы рад!..

ФЕДОТ

Ты вчерась просил ковер, — Ну дак я его припер. Все согласно договору — И рисунок, и колер. Вся Расеюшка сполна На ковре отражена. Сей ковер тебе в подарок Соткала моя жена!..

ЦАРЬ

Ай да ухарь! Ай да хват! На сколькех же ты женат? Али ты сосватал сразу Цельный ткацкий комбинат? У тебя, Федот, жена Хоть умна, да все ж одна! А соткать такое за ночь — Их дивизия нужна!..

ФЕДОТ

Аль ковер не тешит взор? Аль не тот в ковре узор? Ну дак я его под мышку — Да и кончен разговор! Чтоб не зря пропасть трудам, Я купцам его продам, И пущай он из Расеи Уплывает в Амстердам!..

ЦАРЬ

Мне б огреть тебя плетьми, Четырьмя али пятьми, Чтобы ты не изгалялся Над сурьезными людьми! Но поскольку я спокон Чту порядок и закон, — Вот тебе пятак на водку И пошел отседа вон!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Зовет царь генерала, штырь ему в забрало! У царя рожа на свеклу похожа, а когда он красный – он на руку опасный. Бьет, зараза, не больше раза, но попадает не мимо глаза. Энто генерал на себе проверял: с начала сказки ходит в повязке!..

ЦАРЬ

Ну, браток, каков итог? Обмишурился чуток? Только сей чуток потянет Лет примерно на пяток! Ты у нас широк в плечах, А башкой совсем зачах. Вот умишко и поправишь На казенных-то харчах!..

ГЕНЕРАЛ

Упеки меня в острог На какой угодно срок — Все одно сия наука Не пойдет мне, дурню, впрок! Мне бы саблю да коня — Да на линию огня! А дворцовые интрижки — Энто все не про меня!

ЦАРЬ

Ты мне, вашеблагородь, Брось горячку-то пороть! Ты придумай, как без сабли Нам Федота побороть! Ну а будешь дураком — Не ищи вины ни в ком: Я тебе начищу рыло Лично энтим кулаком!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Зря генерал руки потирал: не вышло с налета – погубить Федота. Опять у бедняги башка в напряге. А в башке – слышь-ка! – ну хоть бы мыслишка! Думал-думал, ничаво не надумал. Как ни крутись – без Яги не обойтись! Поперся опять в дубраву – искать на Федьку управу!..

БАБА ЯГА

Ты чаво опять смурной? Что причиной, кто виной? Аль гишпанец гоношится, Аль хранцуз пошел войной? Вот из плесени кисель! Чай, не пробовал досель? Дак испей – и враз забудешь Про мирскую карусель! Он на вкус не так хорош, Но зато сымает дрожь, Будешь к завтрему здоровый, Если только не помрешь!..

ГЕНЕРАЛ

Я опять насчет стрельца! Нет беде моей конца! Оттого я и хвораю, Оттого и спал с лица. До чего ж, подлец, хитер — Всем вокруг носы утер! Сколь ты тут не колдовала, А добыл он тот ковер! Хоть на вид он и простак, А башкой варить мастак, Так что впредь колдуй сурьезней, С чувством, так твою растак!

БАБА ЯГА

Колдуй, баба, колдуй, дед, Трое сбоку – ваших нет, Туз бубновый, гроб сосновый, Про стрельца мне дай ответ! Так!.. Эге!.. Угу!.. Ага!.. Вот что вызнала Яга: Пусть он сыщет вам оленя, Чтоб из золота рога!.. Обыщи весь белый свет — Таковых в природе нет! Энто я тебе, голуба, Говорю, как краевед!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Зовет царь стрельца, удалого молодца. Не успел наш Федот утереть с рожи пот, а у царя-злодея – новая затея. Царь бурлит от затей, а Федька потей! В обчем, жисть у Федьки – хуже горькой редьки!..

ЦАРЬ

Ну-ко, сбрось хандру и лень И – в дорогу сей же день! Государственное дело — Позарез нужон олень! Коли ты царю слуга — Подь за горы, за луга И сыщи мне там оленя, Чтоб из золота рога. Не гунди и не перечь, А поди и обеспечь, А не то в момент узнаешь, Как башка слетает с плеч!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Пришел Федот домой, сопли – бахромой! Сел перед лучиной в обнимку с кручиной. Жена-красавица на шею бросается, а он к жене и не прикасается! Сидит, плачет – горюет, значит!..

МАРУСЯ

Ты чаво глядишь сычом? Аль кручинишься об чем? Аль в солянке мало соли, Аль бифштекс недоперчен?

ФЕДОТ

Да какой уж там обед! Царь замучил – спасу нет! Поутру опять придется Перед ним держать ответ! Энтот царь лютей врага — Снова шлет меня в бега: Отыщи, кричит, оленя, Чтоб из золота рога!..

МАРУСЯ

Не кручинься и не хнычь! Есть печали и опричь! Ну-ко станьте предо мною, Тит Кузьмич и Фрол Фомич!

(Маруся хлопает в ладоши – появляются два дюжих молодца.)

Коли поняли приказ— Выполняйте сей же час!

МОЛОДЦЫ

Не извольте сумлеваться — Чай, оно не в первый раз!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Чуть свет Федот – у царевых ворот. Пришел на прием, и олень при ем. У царя от гнева закололо слева. Раздавил бы гниду, но не кажет виду. Сидит, зевает – злобу скрывает!..

ФЕДОТ

Чай, заждался? Добрый день! Глянь в окно, когда не лень! Ты заказывал оленя — Ну дак вот тебе олень! И – заметь! – рога на нем Так и пыхают огнем, От него без всякой лампы По ночам светло, как днем!..

ЦАРЬ

Тех оленей – ты не ври! — Нет ни в Туле, ни в Твери. Что в Твери – в самом Багдаде Их от силы штуки три! А теперь прикинь, солдат, — Где Москва, а где Багдад! Али ты смотался за ночь До Багдаду и назад?..

ФЕДОТ

Ну даешь, ядрена вошь! И олень тебе не гож? А вчерась мытарил душу: Вынь оленя да положь!.. Коли ты и так богат, — Я верну его в Багдад. Кто там нонича у власти? — То-то парень будет рад!..

ЦАРЬ

Ты мне, Федька, энто брось Иль с башкою будешь врозь! Я твои намеки вижу Исключительно наскрозь! Ну да ладно, за престиж Разве черта не простишь! Вот тебе пятак на водку И катись куды хотишь!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Вызывает царь генерала – ажно прям из-под одеяла. Генерал в панике, ищет подштанники, понимает – зовут не на пряники! Царь на троне сидит – на весь мир сердит. Черный от злости, как ворон на погосте!..

ЦАРЬ

Сколь не бился ты, милок, — Не попал Федот в силок! Об тебе уже составлен Фицияльный некролог. Только надобно решить, Как верней тебя решить: Оглоушить канделябром Аль подушкой задушить?..

ГЕНЕРАЛ

Оплошал я, государь! Вот те сабля, хочешь – вдарь! Только больше тем Федотом Мне мозги не скипидарь! Что дурак – не обессудь! У меня иная суть! Мне б куды-нибудь в атаку. Аль на штурм куды-нибудь!..

ЦАРЬ

Ты с мечом-то боевой, Только вот чаво усвой: Побеждать Федота надо Не мечом, а головой! Ну а будешь так же скор, Как ты был до энтих пор, — Я тебя, коровья морда, Сам пристрою под топор!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Наш дурак снова ум напряг. А и было того ума – невеликие закрома. Думал-думал – ничаво не надумал. Свистнул псов ораву – и к Яге в дубраву. Увидала та генерала – сиганула аж до Урала. Да опомнилась и вернулась: как бы хуже не обернулось!..

БАБА ЯГА

Ты чавой-то не в себе! Вон и прыщик на губе! Ой, растратишь ты здоровье В политической борьбе!.. Спробуй заячий помет! Он – ядреный! Он проймет! И куды целебней меду, Хоть по вкусу и не мед. Он на вкус хотя и крут, И с него, бывает, мрут, Но какие выживают — Те до старости живут!..

ГЕНЕРАЛ

Ты мне, бабка, не крути! Ты изыскивай пути! Ты придумай, как Федота До могилы довести! Сколь не билась ты, Яга, А не вышло ни фига! Раздобыл Федот оленя — Драгоценные рога! Ты башку себе продуй Да потщательней колдуй. Наш стрелец, как оказалось, Не такой уж обалдуй!..

БАБА ЯГА

Вообче-то я хитра В смысле подлости нутра, Да чавой-то мне севодня Не колдуется с утра!.. Все и колет, и болит, И в груди огнем палит!.. Я давно подозреваю У себя энцефалит!.. Ой, чавой-то худо мне! Слышь, как хрумкает в спине? Словом, раз такое дело — Я вообче на бюлютне!

ГЕНЕРАЛ

Захворала – не беда! Съешь лягушку из пруда! Нет надежней медицины, Чем природная среда! Ты морочить мне мозги Даже думать не моги! Лучше всю свою подлючесть На работу напряги! А полезешь на рожон — Выну саблю из ножон! Ты хотя мне и подруга, А порядок быть должон!..

БАБА ЯГА

Колдуй, баба, колдуй, дед, Трое сбоку – ваших нет, Туз бубновый, гроб сосновый, Про стрельца мне дай ответ! Пусть Федот проявит прыть, Пусть сумеет вам добыть То-Чаво-На-Белом-Свете— Вообче-Не-Может-Быть! Ну, Федот, теперь держись! Дело верное, кажись! Вот уж энтого заданья Ты не выполнишь ни в жисть!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Зовет царь стрельца, удалого молодца. Опять поручение государственного значения. Да когда же кончится энто мучение! А меж тем сказке – далеко до развязки!..

ЦАРЬ

Исхитрись-ка мне добыть То-Чаво-Не-Может-Быть! Запиши себе названье, Чтобы в спешке не забыть! А не выполнишь к утру — В порошок тебя сотру, Потому как твой карахтер Мне давно не по нутру! Так что неча губы дуть, А давай скорее в путь! Государственное дело — Ты ухватываешь суть?

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Пришел Федот домой – жутче смерти самой! Бел как мел, лицом занемел. Сел у окна – в глазах пелена. Кинулась Маня, а он – ноль внимания!.. Будешь в печали, коли смерть за плечами!..

МАРУСЯ

Ну-ко душу мне излей, Отчаво ты черта злей? Аль в салате по-милански Не хватает трюфелей?..

ФЕДОТ

Я твое, Марусь, меню Исключительно ценю, Только жисть мою, Маруся, Загубили на корню! Что мне делать? Как мне быть?.. Как беду мою избыть? Приказал мне царь доставить То-Чаво-Не-Может-Быть!..

МАРУСЯ

Не печалься и не хнычь! Стоит только кинуть клич! Ну-ко станьте предо мною, Тит Кузьмич и Фрол Фомич!

(Маруся хлопает в ладоши – появляются два дюжих молодца.)

Коли поняли приказ — Выполняйте сей же час!

Пауза.

МОЛОДЦЫ

Извиняемся, хозяйка, Энто дело не про нас! Кабы схемку аль чертеж — Мы б затеяли вертеж, Ну а так – ищи сколь хочешь, Черта лысого найдешь! Где искать и как добыть То-Чаво-Не-Может-Быть? Ведь его ж на свете нету, Сколько землю не копыть!..

МАРУСЯ

Не взыщи, мил-друг Федот, Не велик с меня доход! Знать, судьба тебе, любимый, Самому идти в поход! За границей не блуди, В чистоте себя блюди. В разговоры не мешайся И знакомств не заводи! Избегай пустых морок, Избегай кривых дорог, Думай больше о здоровье, Ешь сметану и творог!..

ФЕДОТ

Ты, Марусь, того, не трусь! Образуется, Марусь! Сполню царское заданье — И целехоньким вернусь! Без меня не унывай! Чаще фикус поливай! Хошь – играй на балалайке, Хошь – на пяльцах вышивай! Ну а сунется такой, Кто нарушит твой покой, — Мне тебя учить не надо: Сковородка под рукой!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Ушел Федот в заморский поход. Узнал про то генерал – последний ум потерял. Бежит наш хитрец к царю во дворец – доложить, что стрельцу конец. Уж и дырку для ордена просверлил, толстомордина!..

ЦАРЬ

Хороша ль, плоха ли весть, — Докладай мне все как есть Лучше горькая, но правда Чем приятная, но лесть! Только если энта весть Снова будет – не бог весть, Ты за эдакую правду Лет на десять можешь сесть!..

ГЕНЕРАЛ

Докладаю: чуть заря Федька поднял якоря! Слава богу, отвязались От него, от упыря! Вот пущай он, паразит, По морям и егозит,— Нам с тобою энту харю Больше видеть не грозит!..

ЦАРЬ

Ну-ко, нянька, подь сюды, Принимайся за труды — Рви из темечка волосья Те, которые седы. А какие не седы, Те расчесывай в ряды. Да полегче гребешком-то, У меня там не сады!..

НЯНЬКА

Что ж чесать-то, старый черт, Коли лысину печет?! У тебя ж тут кажный волос Надо ставить на учет!.. И на кой тебе нужна В энтом возрасте жена? Ведь тебе же, как мужчине, Извиняюсь, грош цена!..

ЦАРЬ

Хоть волосьев я лишен, А жениться я должон! Шах персидский тоже лысый, А имеет сорок жен! Я ж хочу всего одну Завести себе жену! Нешто я в интимном смысле И одну не потяну?..

НЯНЬКА

Дак у шаха-то, видать, Есть и силушка, и стать, А тебя, сверчок ты дохлый, С-под короны не видать! У тебя в твои лета Сила все ж таки не та! Поберег бы ты здоровье, Ведь тебе уж больше ста!..

ЦАРЬ

Эка важность – больше ста! Лишь бы кровь была густа! Говорят, любви покорны Все буквально возраста! Так что, нянька, хошь не хошь, А и я на дело гож! Коли все любви покорны, Дак и я покорный тож!..

НЯНЬКА

Ты, дружок, из тех мужей, Что безвреднее ужей: Егозят, а не кусают, Не сказать ишо хужей! Чтоб чужую бабу скрасть, Надо пыл иметь и страсть! А твоя сейчас задача — На кладбище не попасть!..

ЦАРЬ (Генералу)

Ну а ты чаво молчишь Да медальками бренчишь? Аль не видишь, как поганют Государственный престиж? Нянька гнет меня в дугу, А министер – ни гугу! Ты у нас по обороне, Вот и дай отпор врагу!..

ГЕНЕРАЛ

Дак ведь бабьи-то суды Про мужчин всегда худы! Ты в себе не сумлевайся, Ты любовник хоть куды! Гордый профиль, твердый шаг, Со спины – дак чистый шах! Только сдвинь корону набок, Чтоб не висла на ушах!..

ЦАРЬ (няньке)

Вот министер мне не враг, Все как есть сказал без врак, А ведь он мужик неглупый, Не гляди, что он дурак. От тебя ж – один бедлам, Стыд царю, конфуз послам! Я давно антиресуюсь, Ты не засланная к нам?.. Не шпионь и не вреди, А осмелишься – гляди: Разговор у нас с тобою Будет крупный впереди!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Едет царь к Мане – оказывать внимание. Сам в карете сидит, деколоном смердит, за царем свита – напудрена, завита, за свитою сундук – козинаки и фундук. Все честь по чести – едет царь к невесте!..

ЦАРЬ

По заданию царя Федька отбыл за моря! В обчем, я его отседа Сплавил, проще говоря! Чтоб не бедствовать одной, — Становись моей женой! А чаво?.. Мужик я видный И на ласку заводной!..

МАРУСЯ

Не успел ишо Федот Шагу сделать от ворот, А уж вороны слетелись На Федотов огород!..

ЦАРЬ

Ты мне, девка, не дури! Предлагают – дак бери! Чай, к тебе не каждый вечер Ходют вдовые цари!.. Сей же час, я говорю, Собирайся к алтарю! Очумела от восторга, Дак нюхни нашатырю!

МАРУСЯ

Ты уж лучше, государь, За другими приударь! Мне ж забота – ждать Федота Да глядеть на календарь!

ЦАРЬ

Полно, девка, – слухи врут! Ждать стрельца – напрасный труд. Он в каком-нибудь Гонконге Жрет какой-нибудь гриб-фрут! Ты сама, дуреха, взвесь: Он-то там, а ты-то здесь! Нет теперича Федота, Был Федот, да вышел весь!

МАРУСЯ

Хоть секи меня бичом, Хоть руби меня мечом, — Все одно твоей супругой Я не стану нипочем!

ЦАРЬ

Ты, Марусь, меня не зли И конфликт со мной не дли! Мне намедни из Парижу Гильотину привезли! В свете сказанного мной — Лучше будь моей женой! У меня ведь тоже нервы, Я ведь тоже не стальной!

МАРУСЯ

Уходи, постылый, прочь И в мужья себя не прочь! Не уйдешь – дак я могу и Сковородкою помочь!

ЦАРЬ

Ну-ко те, что у дверей, — В кандалы ее скорей! Энто что ишо за мода — Сковородками в царей! Вот помаешься в тюрьме — И поправишься в уме! Сколь ты, девка, не кобенься, А поженимся к зиме!..

МАРУСЯ

Изловить меня, балда, Много надобно труда! До свиданья, друг мой ситный, Может, свидимся когда!..

(Маруся превращается в голубицу и улетает.)

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Проплавал Федот без малого год. Ел халву, ел хурму – а свое держал в уму! Чудес в мире – как мух в сортире, а нужного чуда – не видать покуда. Тревожится Федот – время-то идет! Решил без истерики – съезжу до Америки! Плывет Федот средь бескрайних вод, впереди – закат, позади восход. Вдруг средь похода – спортилась погода. Не было напасти – и на тебе, здрасте, корабль – хрясь! – и распался на части!.. Стихла гроза – открыл Федот глаза: лежит на волне, невредимый вполне. Видит – островок торчит, как поплавок. Добрался до берега, думал – Америка. Вынул карту, сверил-ка – ан нет, не Америка! Остров Буян, будь он окаян, – может, в карте какой изъян?! Сидит Федот икает, в обстановку вникает…

ФЕДОТ

Сколь по прихоти царя Я не плавал за моря, — Не видал паршивей места, Откровенно говоря! Ну и остров – прям тоска! — Сплошь из камня и песка. И доколь хватает глазу — Ни речушки, ни леска! Да оно бы не беда, Кабы здесь была еда, — Окажись тут лебеда бы, Дак сошла б и лебеда!..

ГОЛОС

Кто охочий до еды — Пусть пожалует сюды: У меня еды навалом, У меня ее пуды! Вот, к примеру, получи, Прям из печки калачи, Вот жаркое из индейки, Вот компот из алычи! Вот колбасы, вот сыры, Вот полцентнера икры, Вот карибские омары, Вот донские осетры!..

(Появляются столы с яствами.)

ФЕДОТ

Энто что за чудеса? Энто что за голоса? Тут и спрятаться-то негде — Окиян да небеса! Окажи, хозяин, честь, Покажись, каков ты есть! Неприлично как-то гостю В одиночку пить да есть! Чай, на острове твоем Веселей скучать вдвоем — Где картишки раскидаем, Где по чарочке нальем!..

ГОЛОС

Я бы рад, да мой портрет Для меня и то секрет! Сам порою сумлеваюсь, То ли есть я, то ли нет!.. У меня забот не счесть: Есть еда, да нечем есть, Есть табак, да нечем нюхать, Есть скамья, да нечем сесть! Так устал за тыщу лет, Что не в радость белый свет! Думал было удавиться, — Дак опять же шеи нет!

ФЕДОТ

Ай да встреча! Стало быть, Я сумел тебя добыть То-Чаво-На-Белом-Свете— Вообче-Не-Может-Быть! Чем, тоскуя да хандря, Жисть расходовать зазря, — Может, сплаваешь со мною До расейского царя?.. Прогуляйся, освежись, С белым светом подружись! Что за жисть без приключений, — Просто ужасть, а не жисть!..

ГОЛОС

Я полезных перспектив Никогда не супротив! Я готов хоть к пчелам в улей, Лишь бы только в колефтив! Дай приказ – и хоть куды, Хоть на добычу руды! Буду вкалывать задаром, Без питья и без еды! Я к любому делу гож, Я в любые двери вхож, Я тебе что хошь достану, Хоть подкованную вошь!..

ФЕДОТ

Вошь, оно, конечно, что ж? Вошь, оно неплохо тож! Но на энтой насекомой Далеко не уплывешь! Раздобудь мне лучше флот — Али лодку, али плот, Раз уж ты такой искусный В энтом деле полиглот! Нам к утру, часам к пяти, Надо быть уже в пути, Потому как нас в Расее Заждались уже, поди!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

А царь меж тем не теряет времени – принимает посла людоедского племени. Лондоны-парижи смазали лыжи, царю остались послы пожиже! Царь перед послом так и скачет козлом: мол, вот тебе дочка, бери ее – и точка! Знать, дела уж совсем худы, раз дошло до такой беды! Ну да ладно, бывает и хуже – лишь бы девка была при муже!..

ЦАРЬ

Добрый день, веселый час! Рады видеть вас у нас! Вери гуд, салам алейкум, Бона сэра, вас ист дас! Кто вы родом?.. Сколь вам лет?.. Вы женаты али нет? Не хотите ль с нашей фройлен Покалякать тет-а-тет?

НЯНЬКА

Перед кем ты, старый бес, Тут разводишь политес? Твой посол, я извиняюсь, Третий день как с пальмы слез! Будь на ем хотя б картуз, — Не такой бы был конфуз, А на ем же из одежи — Ничаво, помимо бус!..

ЦАРЬ

Ты – шпиенка, энто факт! Что ни брякнешь – все не в такт! Ты ж со всею заграницей Мне порушила контакт! Я годами жду гонцов, А она их – из сенцов! За кого ж тогда царевну Отдавать в конце концов?

НЯНЬКА

Ты взгляни ему в лицо: Уши врозь, в носу кольцо! Да и кожа вся рябая, Как кукушкино яйцо!.. Даже я – чаво скрывать? — Не легла бы с ним в кровать! Дак неужто нашу девку За такого отдавать?..

ЦАРЬ

Коли шансы на нуле, Ищут злата и в золе! Девка тоже в смысле рожи Далеко не крем-брюле! Ей сойдет теперь любой— Хоть горбатый, хоть рябой, Потому как и рябые К нам не ломятся гурьбой!..

НЯНЬКА

Дак ведь он из диких мест, Что увидит, то и ест! Помнишь вазу из топазу? Слопал, ирод, – вот те крест! Кабы он просил, злодей, Лососины да груздей — Дак ведь жрет чаво попало, От фарфору до гвоздей!

ЦАРЬ

Что ни просит – он в гостях! Все неси ему в горстях! Чай, у нас нехватки нету Ни в фарфоре, ни в гвоздях? Коль лосось ему претит, Пусть он жрет чаво хотит. Глядь, на сытый-то желудок И царевну совратит!..

НЯНЬКА

Да послы – им дай хоть яд! — На халяву все съедят! Может, он и безопасный, Но пущай за ним следят! Ты скажи ему, как тесть: Жри, мол, все, но знай, мол, честь! Потому как он в запале И царевну может съесть!

ЦАРЕВНА

Чтоб с таким – да выйти в свет? Ну уж дудки!.. Ну уж нет!.. Он и так-то неказистый, Дак ишо и людоед!.. Да пущай он, троглодит, Всю меня озолотит, — Никакой ответной страсти Он во мне не возбудит!

ЦАРЬ

Ты посла-то отзови Да побудь с ним визави, А обтерпишься маленько — Там дойдет и до любви! Коли энтот троглодит Твою внешность разглядит, — Он навеки потеряет К людоедству аппетит!..

ЦАРЕВНА

Сколь, папаша, ты ни ной, — Право выбора за мной! Отравлюся, а не стану Людоедовой женой! А вот ежели придет С предложением Федот, — Для меня из кандидатов Энтон будет самый тот!..

ЦАРЬ

Зарядила, как удод, — Что ни слово – то Федот! Окромя Федота, нету Ни печалей, ни забот! Твой Федот теперь на дне, В окиянской глубине, И – поскольку утонумший — Не нуждается в жене!..

ЦАРЕВНА

Коли так оно и есть — Я отказываюсь есть! Вот тебе моя, папаша, Политическая месть! Вот не стану есть икру, Как обычно, по ведру, — И на почве истощенья Захвораю и помру!..

ЦАРЬ

Где ни плюнь, куды ни ткни, — От министров до родни— Все сплошные вольнодумцы, Все вредители одни!.. Ну и жисть – аж в горле ком! Нет сочувствия ни в ком! Вот сыщу лесок поглуше И устроюсь лесником!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Год прошел, другой идет – воротился домой Федот. А дома-то нет, торчит один скелет, балки да стропила, да кругом крапива. А под карнизом комочком сизым свернулась птица, лесная голубица…

ФЕДОТ

Ну-ко, женушка, давай Стол для мужа накрывай! Доставай мне из духовки Порумяньше каравай! Наливай ядреных щей Пожирней да погущей, — Я кощея стал тощее От заморских овощей! В цельном доме никого, Кроме ветра одного! Подозрительное дело, Не случилось ли чаво?

(Голубица превращается в МАРУСЮ.)

МАРУСЯ

С возвращением, Федот! Долго ж длился твой поход! Аль забыл свою Марусю, Что не ехал цельный год? За границей-то, поди, Развлечений – пруд пруди! Приглядел, небось, подружку Да пригрелся на груди!..

ФЕДОТ

Повидал я белый свет — Жозефин и Генриетт, — Но таких, как ты, красавиц Среди них, Маруся, нет! А ходил я за моря, Хоть и долго, да не зря — Сполнил все ж таки заданье Хитроумного царя!..

МАРУСЯ

Кабы ведал ты, Федот, На кого ты тратишь пот, — Дак и шагу бы не сделал От родимых-то ворот! Ты уехал – он, срамной, Стал ухаживать за мной, Уговаривал, охальник, Стать евойною женой!

ФЕДОТ

Да неужто?.. Ах, злодей!.. Вот и верь теперь в людей, Вот и стой за честь мундира, Вот за службу и радей!.. Ну да ладно, я ему Растолкую, что к чему! Я его до самых пяток Распишу под хохлому!.. Хватит делать дураков Из расейских мужиков! Мне терять теперя неча, Кроме собственных оков!

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Осерчал Федот, созвал честной народ. Решили соседи пособить Феде. Фрол взял кол, Устин взял дрын, Игнат взял ухват. И все за Федотом к царевым воротам. Навстречу им генерал, черт бы его подрал! Подскочил бочком, посверкал зрачком, произвел догляд – и к царю на доклад!..

ГЕНЕРАЛ

Там собрался у ворот Энтот… как его… народ! В обчем, дело принимает Социяльный оборот! А всему виной Федот, Энто он мутит народ, — Подбивает населенье Учинить переворот!..

ЦАРЬ

Ну а ты у нас на кой, С вострой саблею такой? Мы ж за то тебя и держим, Чтоб берег царев покой! Опосля дождя в четверг Дам ишо медальку сверх, Только ты уж постарайся, Чтоб народ меня не сверг!..

ГЕНЕРАЛ

Ишь, медаль!.. Большая честь!.. У меня наград не счесть: Весь обвешанный, как елка, На спине – и то их шесть!.. Охранять тебя от бед Мне теперь резону нет! Ты за собственную подлость Сам должен держать ответ!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Дурило из дурил, а как заговорил! Хоть и злится царь, – а попробуй вдарь! Не такое время, чтобы бить в темя. Вышел царь на крыльцо, сделал строгое лицо, а на площади народу – вся Расея налицо!

ЦАРЬ

Энто как же, вашу мать, Извиняюсь, понимать? Мы ж не Хранция какая, Чтобы смуту подымать! Кто хотит на Колыму — Выходи по одному! Там у вас в момент наступит Просветление в уму!

ФЕДОТ

Что касается ума, — Он светлехонек весьма: Слава богу, отличаем Незабудку от дерьма! Ты пошто меня скорей Отослал за сто морей? Не затем ли, чтоб жениться На супружнице моей?..

ЦАРЬ

Энто где же ты, злодей, Набрался таких идей, Чтоб клепать чаво попало На порядочных людей! Да к лицу ли энто мне — Приставать к твоей жене?.. Вот и шли вас, обормотов, В заграничные турне!..

ФЕДОТ

Ты не больно-то серчай,— Мы к тебе, чай, не на чай! Ну а будешь гоношиться,— Съезжу в рыло невзначай! О тебе, о подлеце, Слава аж в Череповце! Ты всему народу в душу Наплевал в моем лице!..

ЦАРЬ

Зря ты, Федя, для меня Мой народ – моя родня. Я без мыслей об народе Не могу прожить и дня!.. Утром мажу бутерброд— Сразу мысль: а как народ? И икра не лезет в горло, И компот не льется в рот! Ночью встану у окна И стою всю ночь без сна — Все волнуюсь об Расее, Как там, бедная, она? А виновник – генерал, Интриган и аморал! Энто он, коровья морда, Честь цареву обмарал!

ГЕНЕРАЛ

Что вы, братцы?.. Я ж за вас Потерял в атаке глаз!.. Нешто я когда посмею Супротив народных масс!.. Оправдаю. Отслужу. Отстрадаю. Отсижу. К угнетающей верхушке Больше не принадлежу!.. А виновница – Яга! Нет опаснее врага! Перед ней и сам Горыныч — Так, – не змей, а мелюзга! Ну-ко, где ты, егоза? Погляди людям в глаза! Лично я не удержуся — Врежу саблей два раза!..

БАБА ЯГА

Я – фольклорный элемент, У меня есть документ. Я вообче могу отседа Улететь в любой момент! За жару ли, за пургу Все бранят меня, каргу, А во мне вреда не больше, Чем в ромашке на лугу! Ну, случайно, ну, шутя, Сбилась с верного путя! Дак ведь я – дитя природы, Пусть дурное, но – дитя! Коль судить, дак тех, двоих, Соучастников моих. Энто я по виду нечисть, А по сути чище их!..

ФЕДОТ

Ну и ушлый вы народ — Ажно оторопь берет! Всяк другого мнит уродом, Несмотря, что сам урод. Хоть вобче расейский люд На расправу и не лют, Но придется мне, робяты, Учинить над вами суд.

ЦАРЬ

Пощади меня, стрелец! Я – мерзавец! Я – подлец! Я сошлю себя в Воронеж, Я сошлю себя в Елец!.. Только не на Магадан, Энто мне не по годам: Я пока туды доеду, — Опасаюсь, дуба дам!

ГЕНЕРАЛ

Сознаю свою вину. Меру. Степень. Глубину. И прошу меня направить На текущую войну Нет войны – я все приму — Ссылку. Каторгу. Тюрьму Но желательно – в июле, И желательно – в Крыму.

БАБА ЯГА

А куды ж меня, вдову? Разве только что в Хиву! Я и так уж на отшибе — Дальше некуда! – живу!.. Мне для отдыха души Подошли бы Тетюши! Тама в смысле медицины Травы больно хороши!..

ФЕДОТ

Мы посадим вас в бадью, Кинем в море – и адью! Обойдетесь и бадьею, Не давать же вам ладью! И неси вас окиян Прям на остров на Буян! Ну а чтоб не одичали, Вот вам личный мой баян. Правда, он – моя вина! — Не играет ни рожна, Но какая-никакая, А культура вам нужна!

ЦАРЕВНА

Что касается царя, — Пусть он едет за моря. Мне евойные проблемы Глубоко до фонаря! Он наказанный судьбой За коварство и разбой. Энто он, упырь проклятый, Разлучал меня с тобой! Слава богу, наконец Узюрпатору конец, И теперь мы можем смело Отправляться под венец!..

ФЕДОТ

Я бы рад, да мне в дому Две супруги ни к чему! Обратись на энту тему К неженатому кому!..

НЯНЬКА

Ты никак сошел с ума? Рыбка в сеть плывет сама! Чай, не всем такое счастье Достается задарма! Али думаешь, за ней Мало бегает парней? В ейном списке кандидатов Есть робяты недурней! Все с волнением в крови Ждут царевниной любви, Конкуренция такая — Прям хоть дустом их трави! Даве сватались чуть свет Разом турок, грек и швед, — Дак с порогу получили Отрицательный ответ! А уж нищему стрельцу Спесь и вовсе не к лицу Забирай, дурак, царевну И тащи ее к венцу!..

ФЕДОТ

Я не турок и не грек, Я – семейный человек И с женой моей Марусей Не расстануся вовек!

ЦАРЕВНА

Стало быть, тебе невмочь Горю девичью помочь? Но ведь я ишо покамест Как-никак царева дочь! Коли я не получу От тебя чаво хочу — Ты отправишься отседа Прямо в лапы к палачу!

НЯНЬКА

Где ты – ох и горяча! — Ноне сыщешь палача? Он, когда папаню свергли, Тут же задал стрекача! Нам теперь – имей в виду! — Надо быть с толпой в ладу: Деспотизм сейчас не в моде, Демократия в ходу Уезжала б ты отсель В энтот… как его… в Бруссель, Раз такая происходит, Извиняюсь, карусель! Ты прости ее, Федот, — У нее в уму разброд, У нее от книжек мысли Стали задом наперед. Начиталася Дюма — Вот и сбрендила с ума! Перебесится маленько— Успокоится сама!..

ФЕДОТ

Брось, царевна, не грусти! И мослами не хрусти! Что любовь у нас не вышла, — Ты за то меня прости! Но поскольку я в долгу Оставаться не могу, Я тебе в твоем несчастье — Как сумею – помогу! Я от Тулы до Торжка Все обшарю до вершка, Хоть со дна тебе морского — А добуду женишка!

ЦАРЕВНА

Я согласна!.. Только все ж Не любой мне будет гож. Я хочу такого мужа, На тебя чтоб был похож! Будь он швец там али жнец, Лекарь, пекарь аль кузнец, — У меня одно условье: Пусть он будет твой близнец!..

ФЕДОТ

Я твою, дружок, мечту Обязательно учту, Хоть такие экземпляры Все в Расее на счету. Что касается ума — Дубликатов мне нема. Впрочем, энто, я надеюсь, Ты заметила сама. Ну да слово молодца Все ж не жиже холодца: Раз уж я пообещался— Раздобуду близнеца! А теперь, честной народ, Вынь-ка рожи из бород! Чай, у нас не панихида, А совсем наоборот! Нам теперь не слезы лить,— Песни петь да меды пить!.. Ну-ко встань передо мною, То-Чаво-Не-Может-Быть!..

ГОЛОС

Я давно уж тут стою У крылечка на краю, Жду, покамест ты закончишь Совещанию свою!..

ФЕДОТ

Угости честной народ От заморских-то щедрот! Чай, они таковской пищи Отродясь не брали в рот. Предложи им наяву Самаркандскую халву, И турецкую фисташку, И персидскую айву! Ставь на скатерть все подряд — Шоколад, и мармелад, И голландскую грудинку, И чухонский сервелат! Не забудь швейцарский сыр, Тот, который весь из дыр! Закати нам пир на славу, Каковых не видел мир! Ну а коль попросит кто Бражки граммов эдак сто — Так и быть!.. Сегодня можно!.. Слава богу, есть за что!..

СКОМОРОХ-ПОТЕШНИК

Был и я на том пиру, ел зернистую икру. Пров ел плов, Филат ел салат. Устин ел галантин. А Федот-стрелец ел соленый огурец. А как съел он огурец, тут и сказке конец! А что сказка дурна – то рассказчика вина. Изловить бы дурака да отвесить тумака, ан нельзя никак – ведь рассказчик-то дурак! А у нас спокон веков нет суда на дураков!..

Оглавление

«Как мокрый куст сирени, тяжела…»

Гурзуф

«Застенчивая синенькая будка…»

«Неужто не гложет вас чувство вины…»

Романтики

Баллада о началах

«Ну вот, наконец, закончился…»

Апельсины цвета беж

Просто так

Провинция

Любовь

Наташа плюс Сережа

Спасибо

Открытие

«Все справедливо. Никаких обид…»

Ленка

Песня о последней беде, как бы ее спела Жюльет Греко

Акробат

Свадьба

«Будто синяя лошадь…»

«Если ты мне враг…»

Варшавский вальс

Свадебный этюд

«Чудеса всегда доверены минутам»

Песенка о собственных похоронах

«Я заметил, за мной шпионят вещи…»

«В наш трехдневный краткосрочный отпуск…»

Удача

Компромисс

Ипподром

Рекрутская песня

Подарок Андерсена

Человек начинал говорить

Однажды утром

Бизоны

Последняя песенка старого дуэлянта

Провинциалка

Память

Вино из одуванчиков

Мгновение тишины

«Вот вы говорите, что слезы людские – вода?»

Про Клавочку

Двор

Игра в «замри»

Песня о чилийском музыканте

Июль 80-го

Високосный год

Записка на могилу

Суета сует

«В пятнадцать лет, продутый на ветру…»

«Не о том разговор, как ты жил до сих пор…»

Пенсионеры

Анонимщикам

Михайловское

Кюхельбекер

Воспоминание о Пушкине

Баллада о труде, или Памяти графомана

Из Аннаберды Агабаева

«Чем может быть утешен человек…»

«Всему пора. Уже тридцатый раз…»

Частушки

Посвящения

Поздравление к 50-летнему юбилею Олега Ефремова от лица Евгения Евтушенко

Поздравления Софье Гиацинтовой от лица Евгения Евтушенко

Поздравление ленинградскому дворцу искусств в день его 50-летия от лица Андрея Вознесенского

Поздравление к юбилею Софьи Гиацинтовой

Старшему другу моему Михаилу Козакову в день его рождения с любовью

К 100-летию МХАТа

Поздравление Николаю Сличенко

Письмо Сергею Образцову

Свой интерес Циклы песен для спектаклей и фильмов

  «Театр Клары Газуль»

  «Мартин Иден»

  «Когда-то в Калифорнии»

  «Трест, который лопнул»

  «Геркулес и авгиевы конюшни»

Должный пыл Циклы пародий

  Таганка-75

  Таганка и Фитиль

  «Ну, погоди!» Вариации на тему мультфильмов

  «Муха-цокотуха» Вариации на тему сказки Корнея Чуковского

Про Федота-стрельца, удалого молодца Сказка для театра по мотивам русского фольклора Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg