«Стихотворения и поэмы»

Туманян был и остается самым популярным, любимейшим писателем Армении. Он вошел в историю литературы как великий национальный поэт. Жизненная правда, естественность и искренность чувства, простота и ясность языка характеризуют народную музу Туманяна. Он умел из богатой сокровищницы народного творчества, выражаясь языком Белинского, «извлечь дивную поэму, наполовину фантастическую, наполовину фактически-положительную, и в обоих случаях удивительно верную поэтической действительности».

Белинский сравнивал поэзию Пушкина с морем, которое приняло в себя многие малые и большие реки русской литературы «как свое законное достояние». Слова Белинского о Пушкине в известной степени применимы и к Туманяну, в поэзии которого слились воедино лучшие традиции армянской литературы.

В развитии поэтического миросозерцания Туманяна важную роль сыграла русская литература. Пушкин и Лермонтов освещали его творческий путь. Эстетические воззрения армянского поэта сложились под влиянием Белинского.

Любовь к отечеству и любовь к народу были нераздельны в общественном сознании Туманяна. Его поэмы, легенды, сказки, рассказы и стихотворения проникнуты идеями подлинного демократизма и гуманизма, искренним и горячим сочувствием к труженикам.

Ованес Туманян родился 19 февраля 1869 года в деревне Дсех (ныне Туманян)[1]. Отец его был сельским священником.

Детство поэта прошло на родине. Яркие ощущения и впечатления ранних лет, вызванные к жизни природой горного края, оказали благотворное воздействие на воспитание и развитие поэтического чувства Туманяна. Его память навсегда сохранила картины дальних гор, покрытых голубым туманом, густых, непроходимых девственных лесов, которые «не слышали еще звука топора».

Может быть, ничто в такой степени не волновало будущего поэта, как грозный шум реки в глубоком ущелье. «Моим великим учителем был шум реки Дэвбет, — говорил потом поэт. — В ночной тиши я всегда прислушивался к ее голосу, то глухому и глубокому, то ясному и страшному. И, казалось, река говорила с моей душой…» Поздно вечером любил он лежать на краю ущелья и слушать в тиши глухой гул реки.