«Сад любви. Из английской романтической поэзии»

Сад любви. Из английской романтической поэзии (fb2) - Сад любви. Из английской романтической поэзии [litres] 1287K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Коллектив авторов

Сад любви Из английской романтической поэзии

Как читать эту книгу

Уважаемые читатели!

Перед вами – НЕ очередное учебное пособие на основе исковерканного (сокращенного, упрощенного и т. п.) авторского текста.

Перед вами прежде всего – ИНТЕРЕСНАЯ КНИГА НА ИНОСТРАННОМ ЯЗЫКЕ, причем настоящем, «живом» языке, в оригинальном, авторском варианте.

От вас вовсе не требуется «сесть за стол и приступить к занятиям». Эту книгу можно читать где угодно, например, в метро или лежа на диване, отдыхая после работы. Потому что уникальность метода как раз и заключается в том, что запоминание иностранных слов и выражений происходит ПОДСПУДНО, ЗА СЧЕТ ИХ ПОВТОРЯЕМОСТИ, БЕЗ СПЕЦИАЛЬНОГО ЗАУЧИВАНИЯ И НЕОБХОДИМОСТИ ИСПОЛЬЗОВАТЬ СЛОВАРЬ.

Существует множество предрассудков на тему изучения иностранных языков. Что их могут учить только люди с определенным складом ума (особенно второй, третий язык и т. д.), что делать это нужно чуть ли не с пеленок и, самое главное, что в целом это сложное и довольно-таки нудное занятие.

Но ведь это не так! И успешное применение Метода чтения Ильи Франка в течение многих лет доказывает: НАЧАТЬ ЧИТАТЬ ИНТЕРЕСНЫЕ КНИГИ НА ИНОСТРАННОМ ЯЗЫКЕ МОЖЕТ КАЖДЫЙ!

Причем

НА ЛЮБОМ ЯЗЫКЕ,

В ЛЮБОМ ВОЗРАСТЕ,

а также С ЛЮБЫМ УРОВНЕМ ПОДГОТОВКИ (начиная с «нулевого»)!

Сегодня наш Метод обучающего чтения – это почти триста книг на пятидесяти языках мира. И более миллиона читателей, поверивших в свои силы!

Итак, «как это работает»?

Откройте, пожалуйста, любую страницу этой книги. Вы видите, что сначала идет адаптированный текст, с вкрапленным в него дословным русским переводом и небольшим лексико-грамматическим комментарием. Затем следует тот же текст, но уже неадаптированный, без подсказок.

Если вы только начали осваивать английский язык, то вам сначала нужно читать текст с подсказками, затем — тот же текст без подсказок. Если при этом вы забыли значение какого-либо слова, но в целом все понятно, то не обязательно искать это слово в отрывке с подсказками. Оно вам еще встретится. Смысл неадаптированного текста как раз в том, что какое-то время – пусть короткое – вы «плывете без доски». После того как вы прочитаете неадаптированный текст, нужно читать следующий, адаптированный. И так далее. Возвращаться назад – с целью повторения – НЕ НУЖНО! Просто продолжайте читать ДАЛЬШЕ.

Сначала на вас хлынет поток неизвестных слов и форм. Не бойтесь: вас же никто по ним не экзаменует! По мере чтения (пусть это произойдет хоть в середине или даже в конце книги) все «утрясется», и вы будете, пожалуй, удивляться: «Ну зачем опять дается перевод, зачем опять приводится исходная форма слова, все ведь и так понятно!» Когда наступает такой момент, «когда и так понятно», вы можете поступить наоборот: сначала читать неадаптированную часть, а потом заглядывать в адаптированную. Этот же способ чтения можно рекомендовать и тем, кто осваивает язык не «с нуля».

Язык по своей природе – средство, а не цель, поэтому он лучше всего усваивается не тогда, когда его специально учат, а когда им естественно пользуются – либо в живом общении, либо погрузившись в занимательное чтение. Тогда он учится сам собой, подспудно.

Для запоминания нужны не сонная, механическая зубрежка или вырабатывание каких-то навыков, а новизна впечатлений. Чем несколько раз повторять слово, лучше повстречать его в разных сочетаниях и в разных смысловых контекстах. Основная масса общеупотребительной лексики при том чтении, которое вам предлагается, запоминается без зубрежки, естественно – за счет повторяемости слов. Поэтому, прочитав текст, не нужно стараться заучить слова из него. «Пока не усвою, не пойду дальше» – этот принцип здесь не подходит. Чем интенсивнее вы будете читать, чем быстрее бежать вперед, тем лучше для вас. В данном случае, как ни странно, чем поверхностнее, чем расслабленнее, тем лучше. И тогда объем материала сделает свое дело, количество перейдет в качество. Таким образом, все, что требуется от вас, – это просто почитывать, думая не об иностранном языке, который по каким-либо причинам приходится учить, а о содержании книги!

Главная беда всех изучающих долгие годы один какой-либо язык в том, что они занимаются им понемножку, а не погружаются с головой. Язык – не математика, его надо не учить, к нему надо привыкать. Здесь дело не в логике и не в памяти, а в навыке. Он скорее похож в этом смысле на спорт, которым нужно заниматься в определенном режиме, так как в противном случае не будет результата. Если сразу и много читать, то свободное чтение по-английски – вопрос трех-четырех месяцев (начиная «с нуля»). А если учить помаленьку, то это только себя мучить и буксовать на месте. Язык в этом смысле похож на ледяную горку – на нее надо быстро взбежать! Пока не взбежите – будете скатываться. Если вы достигли такого момента, когда свободно читаете, то вы уже не потеряете этот навык и не забудете лексику, даже если возобновите чтение на этом языке лишь через несколько лет. А если не доучили – тогда все выветрится.

А что делать с грамматикой? Собственно, для понимания текста, снабженного такими подсказками, знание грамматики уже не нужно – и так все будет понятно. А затем происходит привыкание к определенным формам – и грамматика усваивается тоже подспудно. Ведь осваивают же язык люди, которые никогда не учили его грамматику, а просто попали в соответствующую языковую среду. Это говорится не к тому, чтобы вы держались подальше от грамматики (грамматика – очень интересная вещь, занимайтесь ею тоже), а к тому, что приступать к чтению данной книги можно и без грамматических познаний.

Эта книга поможет вам преодолеть важный барьер: вы наберете лексику и привыкнете к логике языка, сэкономив много времени и сил. Но, прочитав ее, не нужно останавливаться, продолжайте читать на иностранном языке (теперь уже действительно просто поглядывая в словарь)!

Отзывы и замечания присылайте, пожалуйста, по электронному адресу frank@franklang.ru

I’VE WATCH’D YOU NOW A FULL HALF-HOUR (Я смотрю на тебя вот уже целые полчаса)

I’ve watch’d you now a full half-hour (я наблюдал тебя сейчас = смотрю на тебя вот уже целые полчаса; full – полный),

Self-poised upon that yellow flower (удерживающуюся на том желтом цветке; self – сам; to poise [pɔɪz] – удерживать/ся/ в равновесии);

And, little Butterfly! indeed (и, /маленькая/ бабочка! в самом деле/ей-богу; indeed – в самом деле, действительно)

I know not if you sleep or feed (я не знаю, спишь ты или кормишься; to feed – кормить/ся/).

How motionless! – not frozen seas (как /ты/ неподвижна! – даже замерзшие моря; motion ['məʋʃ(ə)n] – движение; to freeze = freeze up – замерзать, обледеневать, покрываться льдом)

More motionless! and then (/не/ более неподвижны! и затем)

What joy awaits you, when the breeze (какая радость ожидает тебя, когда ветерок; breeze – легкий ветерок, бриз)

Hath found you out among the trees (обнаружит тебя среди деревьев; to find out – обнаруживать),

And calls you forth again (и вновь призовет тебя: «позовет тебя дальше вновь»; to call forth – вызывать; to call – звать; forth – вперед, дальше; наружу)!

This plot of orchard-ground is ours (этот участок сада принадлежит нам: «эта делянка садового угодья есть наша»; plot – надел, делянка; участок /земли/; orchard – фруктовый сад; ground – земля; грунт, почва; участок земли);

My trees they are, my Sister’s flowers (это мои деревья, цветы моей сестры: «мои деревья они есть, моей сестры цветы»);

Here rest your wings when they are weary (здесь дай отдых твоим крыльям, когда они усталые: «здесь упокой твои крылья…»; weary ['wɪərɪ] – усталый, утомленный);

Here lodge as in a sanctuary (здесь поселись/живи, словно в святилище; to lodge – квартировать; временно проживать; lodge – хижина; сторожка, приют; sanctuary ['sæŋ(k)ʧʋərɪ] – святилище /храм, церковь/; алтарь, алтарная часть, святая святых; убежище, прибежище)!

Come often to us, fear no wrong (приходи/прилетай часто к нам, не бойся, что мы причиним тебе зло: «не бойся зла/ущерба»; wrong – зло, несправедливость; вред, ущерб);

Sit near us on the bough (садись рядом с нами на ветку; bough [baʋ] – ветвь; сук)!

We’ll talk of sunshine and of song (мы поговорим о солнечном свете и о песне),

And summer days, when we were young (и о летних днях, когда мы были молоды);

Sweet childish days, that were as long (милых детских/ребяческих днях, которые были столь же длинны = каждый из которых был таким же длинным; sweet – сладкий; сладостный, милый; childish – детский; ребяческий; несерьезный)

As twenty days are now (как двадцать дней теперь).

I've watch'd you now a full half-hour, Self-poised upon that yellow flower; And, little Butterfly! indeed I know not if you sleep or feed. How motionless! – not frozen seas More motionless! and then What joy awaits you, when the breeze Hath found you out among the trees, And calls you forth again! This plot of orchard-ground is ours; My trees they are, my Sister's flowers; Here rest your wings when they are weary; Here lodge as in a sanctuary! Come often to us, fear no wrong; Sit near us on the bough! We'll talk of sunshine and of song, And summer days, when we were young; Sweet childish days, that were as long As twenty days are now. William Wordsworth

THE TYGER (Тигр)

Tyger! Tyger! burning bright (тигр! тигр! горящий ярко; tyger = tiger ['taɪɡə] – тигр)

In the forests of the night (в лесах ночи = в ночных лесах),

What immortal hand or eye (какие = чьи бессмертные рука или глаз = руки или глаза/зрение; immortal [ɪ'mɔ:t(ə)l] – бессмертный)

Could frame thy fearful symmetry (смогли создать/слепить твою наводящую страх симметрию; frame – рама; рамка; каркас, остов; телосложение; to frame – вставлять в раму, рамку; обрамлять; строить, придавать форму; fearful – вселяющий страх, страшный, ужасный; fear – страх, ужас; symmetry ['sɪmətrɪ] – симметрия)?

In what distant deeps or skies (в каких далеких /морских/ глубинах или небесах; distant ['dɪst(ə)nt] – дальний; далекий; отдаленный)

Burnt the fire of thine eyes (горел огонь твоих глаз; fire – огонь, пламя)?

On what wings dare he aspire (на каких крыльях осмеливается он устремляться вверх; to dare – отваживаться, осмеливаться, сметь; to aspire [əs'paɪə] – стремиться к /достижению чего-либо/; /поэт./ подниматься высоко вверх; thine [ðaɪn] – твой, принадлежащий тебе)?

What the hand dare seize the fire (какая/чья рука смеет схватить пламя; to seize [si: z] – хватать, схватывать; завладевать)?

And what shoulder (какое/чье плечо = сила руки), and what art (и какое/чье искусство/умение),

Could twist the sinews of thy heart (смогли скрутить/сплести сухожилия твоего сердца; sinew ['sɪnju:] – сухожилие; /sinews/ мускулатура; сила, мощь)?

And when thy heart began to beat (и когда твое сердце начало биться),

What dread hand? and what dread feet (чья/что за грозная рука? и чьи грозные ноги/ступни; dread [dred] – /книжн./ страшный, ужасный; наводящий ужас; грозный; dread – ужас, благоговейный страх, трепет; to dread – страшиться, бояться, трепетать от страха)?

What the hammer (что за молот)? what the chain (что за цепь)?

In what furnace was thy brain (в какой печи был твой мозг; furnace ['fɜ:nɪs] – горн; очаг; печь)?

What the anvil (что за наковальня; anvil ['ænvɪl] – наковальня)? what dread grasp (какая/чья грозная хватка; grasp – схватывание; крепкое сжатие; хватка; to grasp – схватывать, хватать, зажимать /в руке/)

Dare its deadly terrors clasp (смеет сжимать его смертельные/грозящие смертью ужасы = страшные/вселяющие ужас свойства; deadly ['dedlɪ] – смертельный; убийственный; dead – мертвый; to clasp – скреплять, застегивать; сдавливать, сжимать)?

When the stars threw down their spears (когда звезды бросили вниз = сложили свои копья; to throw – бросать; to throw down one's arms – бросать оружие, сдаваться; spear [spɪə] – копье; дротик),

And water’d heaven with their tears (и увлажнили небо своими слезами; heaven ['hev(ə)n] – небеса, небо; /Heaven/ Небеса, Царство Небесное),

Did he smile his work to see (улыбнулся ли он, увидев: «увидеть» свое творение)?

Did he who made the Lamb make thee (тот ли, кто создал Агнца, создал тебя; lamb [læm] – ягненок, барашек; овечка; /книжн./ агнец; thee [ði:] – /уст., поэт./ тебе, тебя, тобой /косвенный падеж от thou [ðaʋ] – ты/)?

Tyger! Tyger! burning bright

In the forests of the night,

What immortal hand or eye,

Dare frame thy fearful symmetry?

Tyger! Tyger! burning bright In the forests of the night, What immortal hand or eye Could frame thy fearful symmetry? In what distant deeps or skies Burnt the fire of thine eyes? On what wings dare he aspire? What the hand dare seize the fire? And what shoulder, and what art, Could twist the sinews of thy heart? And when thy heart began to beat, What dread hand? and what dread feet? What the hammer? what the chain? In what furnace was thy brain? What the anvil? what dread grasp Dare its deadly terrors clasp? When the stars threw down their spears, And water'd heaven with their tears, Did he smile his work to see? Did he who made the Lamb make thee? Tyger! Tyger! burning bright In the forests of the night, What immortal hand or eye, Dare frame thy fearful symmetry? William Blake

SHE WALKS IN BEAUTY (Она шествует, сияя красотою1)

She walks in beauty, like the night (она идет в красоте = исполненная красоты, подобная ночи)

Of cloudless climes and starry skies (безоблачных стран и звездных небес; cloud – облако; clime – область с определенным климатом; край, сторона, страна);

And all that ’s best of dark and bright (и все, что есть лучшего из темного и светлого)

Meet in her aspect and her eyes (соединяется: «встречается» в ее облике и ее глазах; aspect ['æspekt] – /внешний/ вид, выражение /лица, глаз/):

Thus mellow’d to that tender light (и так/таким образом /оказывается/ смягчено до ласкового света; thus – таким способом, так; mellow – сладкий, сочный, мягкий, нежный /о спелых фруктах/; выдержанный; мягкий, приятный на вкус /о вине/; мягкий, сочный, густой /о голосе, цвете/; to mellow – созревать; становиться мягким, сочным; становиться выдержанным; приобретать мягкий, приятный вкус /о вине/; tender – мягкий, нежный, ласкающий, ласковый)

Which heaven to gaudy day denies (в котором небеса отказывают ослепительному дню; gaudy ['ɡɔ:dɪ] – кричаще яркий, вульгарный; to deny [dɪ'naɪ] – отрицать; отвергать).

One shade the more, one ray the less (на одну тень более, на один луч менее),

Had half impair’d the nameless grace (наполовину ухудшило бы невыразимую грацию; to impair [ɪm'peə] – ослаблять, уменьшать; ухудшать; nameless – безымянный; невыразимый; несказанный)

Which waves in every raven tress (которая колышется/ вьется в каждом иссиня-черном локоне; wave – волна; завиток, локон; to wave – волноваться /о поле, растениях/; колыхаться /о воде/; виться, завиваться /о волосах/; raven ['reɪv(ə)n] – ворон; иссиня-черный; цвета воронова крыла; tress – длинный локон; коса),

Or softly lightens o’er her face (или нежно мерцает на ее лице: «через ее лицо/по ее лицу» = пробегает, мерцая, по ее лицу; softly – мягко, нежно; to lighten – вспыхивать; мерцать; o’er = over);

Where thoughts serenely sweet express (где мысли, безмятежно сладостные, выражают; serene [sɪ'ri: n] – ясный; безоблачный; безмятежный, спокойный; sweet – сладкий; сладостный; милый; to express [ɪk'spres], [ek-] – выражать; высказывать)

How pure, how dear their dwelling-place (как чисто, как мило место их обитания; pure [pjʋə] – чистый; непорочный, целомудренный; dear – дорогой, милый; to dwell – жить, обитать, находиться, пребывать).

And on that cheek, and o’er that brow (и на этой щеке = на этих ланитах, и над этой бровью = на этом челе; brow [braʋ] – бровь; /поэт./ лоб, чело),

So soft, so calm, yet eloquent (столь мягких, столь спокойных, однако красноречивых; calm [kɑ:m] – спокойный, мирный, невозмутимый; eloquent ['eləkwənt] – красноречивый),

The smiles that win, the tints that glow (улыбки, которые покоряют, краски/оттенки, которые рдеют/сверкают; to win – победить, выиграть; снискать, завоевать; tint – краска; окраска, оттенок; to glow – раскаляться, накаляться докрасна, добела; рдеть, пылать, быть залитым румянцем /о щеках/; гореть, сверкать /о глазах/),

But tell of days in goodness spent (говорят лишь о днях, проведенных в добродетели = добродетельно; goodness – доброта; добродетель; to spend – тратить, расходовать; проводить /время/),

A mind at peace with all below (/об/ уме в мире = в гармонии/ в примиренности со всем, что ниже = с дольним миром),

A heart whose love is innocent (и /о/ сердце, чья любовь невинна; innocent ['ɪnəs(ə)nt] – невинный; непорочный)!

She walks in beauty, like the night Of cloudless climes and starry skies; And all that 's best of dark and bright Meet in her aspect and her eyes: Thus mellow'd to that tender light Which heaven to gaudy day denies. One shade the more, one ray the less, Had half impair'd the nameless grace Which waves in every raven tress, Or softly lightens o'er her face; Where thoughts serenely sweet express How pure, how dear their dwelling-place. And on that cheek, and o'er that brow, So soft, so calm, yet eloquent, The smiles that win, the tints that glow, But tell of days in goodness spent, A mind at peace with all below, A heart whose love is innocent! George Gordon Byron

ON THE GRASSHOPPER AND CRICKET (О кузнечике и сверчке)

The poetry of earth is never dead (поэзия земли никогда не умирает: «никогда не мертва»):

When all the birds are faint with the hot sun (когда все птицы истомлены жарким солнцем; faint – слабый, ослабевший; вялый; обморок: to fall into a faint, to faint – падать в обморок),

And hide in cooling trees (и укрываются в охлаждающих = несущих прохладу деревьях; to hide – прятаться, скрываться; to cool – охлаждать; cool – прохладный), a voice will run (голос, который будет разноситься; to run – бежать; быстро перемещаться, катиться; литься; /муз./ выводить рулады; быстро пропевать)

From hedge to hedge about the new-mown mead (от изгороди к изгороди по свежескошенному лугу; hedge – /живая/ изгородь; to mow [maʋ] – косить; жать; mead [mi: d] /поэт./ = meadow ['medəʋ] – луг);

That is the Grasshopper’s – he takes the lead (это /голос/ кузнечика – он первенствует/ведет; to take the lead [li: d] – взять на себя руководство, возглавить, стать во главе; /первонач./ первенствовать/вырваться вперед; grasshopper – кузнечик: «прыгун в траве»; grass – трава; to hop – прыгать, подпрыгивать)

In summer luxury (в летнем великолепии; luxury ['lʌkʃ(ə)rɪ], ['lʌɡʒ-] – пышность, роскошь), – he has never done (он никогда не пресыщается; to have done with smth. – покончить с чем-либо)

With his delights (своими радостями/наслаждениями; delight [dɪ'laɪt] – удовольствие, наслаждение, развлечение); for when tired out with fun (ибо, когда /он/ утомлен весельем/забавой; to tire out – доводить до изнеможения)

He rests at ease (он отдыхает в покое; to rest – отдыхать; покоиться, оставаться неподвижным; at ease – свободно, вольно; удобно, непринужденно; ease [i: z] – легкость, простота; естественность, непринужденность; беззаботность) beneath some pleasant weed (под какой-нибудь уютной: «приятной» травкой; weed – сорная трава, сорняк; /поэт./ трава; небольшое растение; pleasant ['plez(ə)nt] – приятный; радостный; милый).

The poetry of earth is ceasing never (поэзия земли никогда не прекращается; to cease [si: s] – прекращать/ся/; приостанавливать/ся/):

On a lone winter evening, when the frost (одиноким зимним вечером, когда мороз)

Has wrought a silence (создал/выковал тишину; to work – осуществлять, выполнять, вызывать; wrought [rɔ:t] – выделанный; кованый, чеканный; silence ['saɪləns] – тишина, безмолвие), from the stove there shrills (от печки пронзительно звучит; stove [stəʋv] – печь, печка; shrill – пронзительный, резкий; визгливый; высокий /о голосе, звуке/; to shrill – звучать резко, пронзительно /о голосе, звуке/)

The Cricket’s song (песнь сверчка; cricket ['krɪkɪt] – сверчок), in warmth increasing ever (постоянно усиливаясь в теплоте; to increase [ɪn'kri: s] – возрастать, увеличиваться; усиливаться; ever – всегда, вечно; постоянно),

And seems to one in drowsiness half lost (и кажется тому, кто наполовину погружен в дремоту: «наполовину потерян в дремоте»; to drowse [draʋz] – быть сонным; находиться в состоянии полудремы, дремать; drowsy ['draʋzɪ] – засыпающий, дремлющий; полусонный),

The Grasshopper’s among some grassy hills (/голосом/ кузнечика среди неких травяных = покрытых травой холмов; grass – трава).

The poetry of earth is never dead: When all the birds are faint with the hot sun, And hide in cooling trees, a voice will run From hedge to hedge about the new-mown mead; That is the Grasshopper’s – he takes the lead In summer luxury, – he has never done With his delights; for when tired out with fun He rests at ease beneath some pleasant weed. The poetry of earth is ceasing never: On a lone winter evening, when the frost Has wrought a silence, from the stove there shrills The Cricket’s song, in warmth increasing ever, And seems to one in drowsiness half lost, The Grasshopper’s among some grassy hills. John Keats

ON THE ECHOING GREEN (На звучащей зеленой поляне)

The sun does arise (солнце встает; to arise [ə'raɪz] – /поэт./ подниматься, вставать; всходить /о солнце/),

And make happy the skies (и делает счастливыми небеса);

The merry bells ring (веселые колокола звонят)

To welcome the Spring (чтобы приветствовать = приветствуя весну);

The skylark and thrush (жаворонок и дрозд; thrush [θrʌʃ] – дрозд),

The birds of the bush (птицы кустарника = птицы на воле; bush [bʋʃ] – куст, кустарник),

Sing louder around (поют громче вокруг)

To the bells’ cheerful sound (под веселое звучание колоколов; cheerful – веселый; радостный; неунывающий; sound – звук);

While our sports shall be seen (в то время как наши развлечения/забавы будут видны; sport – отдых, приятное времяпрепровождение)

On the echoing green (на откликающейся эхом/вторящей зелени = на звучащей зеленой поляне; echo ['ekəʋ] – эхо; to echo – отдаваться эхом; отражаться; вторить; green – лужайка, луг; парк /для прогулок и игр/).

Old John, with white hair (старый Джон, с белыми волосами),

Does laugh away care (смехом прогоняет заботу; away – прочь; to laugh away – прогонять смехом),

Sitting under the oak (сидя под дубом),

Among the old folk (среди стариков: «старых людей»; folk [fəʋk] – люди, определенная группа людей).

They laugh at our play (они смеются /видя/ нашу игру),

And soon they all say (и вскоре они все говорят),

‘Such, such were the joys (такими, такими были радости)

When we all – girls and boys (когда мы все – девочки и мальчики) —

In our youth-time were seen (во время нашей юности были видимы = когда нас видели во время нашей юности)

On the echoing green (на откликающейся эхом/звучной зеленой поляне).’

Till the little ones, weary (пока маленькие/малыши, уставшие; weary ['wɪərɪ] – усталый, изнуренный, утомленный),

No more can be merry (больше не могут быть веселыми):

The sun does descend (солнце заходит; to descend [dɪ'send] – спускаться),

And our sports have an end (и наши забавы приходят к концу/и нашим забавам настает конец).

Round the laps of their mothers (вокруг колен своих матерей; lap [læp] – подол; пола, фалда; колени /верхняя часть ног у сидящего человека/: the mother had her son on her lap – мать держала сына на коленях)

Many sisters and brothers (многие сестры и братья),

Like birds in their nest (словно птицы в их гнезде = в своих гнездах),

Are ready for rest (готовы для покоя/отдыха; rest – покой, отдых, сон),

And sport no more seen (и развлечения/забавы более не видать)

On the darkening green (на темнеющей зеленой поляне).

The sun does arise, And make happy the skies; The merry bells ring To welcome the Spring; The skylark and thrush, The birds of the bush, Sing louder around To the bells’ cheerful sound; While our sports shall be seen On the echoing green. Old John, with white hair, Does laugh away care, Sitting under the oak, Among the old folk. They laugh at our play, And soon they all say, ‘Such, such were the joys When we all – girls and boys — In our youth-time were seen On the echoing green.’ Till the little ones, weary, No more can be merry: The sun does descend, And our sports have an end. Round the laps of their mothers Many sisters and brothers, Like birds in their nest, Are ready for rest, And sport no more seen On the darkening green. William Blake

SUN OF THE SLEEPLESS (Солнце бессонных)

Sun of the sleepless (солнце бессонных)! melancholy star (меланхолическое/грустное светило; star – звезда; светило; melancholy ['melənk(ə)lɪ], [-kɒl-] – меланхоличный; грустный, скорбный)!

Whose tearful beam (чей полный слез/печальный луч; tearful – полный слез; печальный, унылый; tear [tɪə] – слеза; beam – луч, сияние) glows tremulously far (тлеет/светится трепетно/трепеща вдали; to glow – светиться; раскаляться, накаляться докрасна, добела; тлеть; tremulously – дрожа, с дрожью; робко, боязливо; tremulous ['tremjələs] – робкий, трепетный; дрожащий: tremulous voice – дрожащий голос),

That show’st the darkness thou canst not dispel (/ты/, что показываешь тьму, которую ты не можешь разогнать/рассеять; to dispel [dɪ'spel] – разгонять; рассеивать; hou [ðaʋ] – /уст., поэт./ ты /употреблялось с глаголами в форме на – st, – est/),

How like art thou to joy remember’d well (как ты похоже на радость, /которая/ хорошо помнится/хранится в памяти)!

So gleams the past, the light of other days (так мерцает/светит слабым отблеском прошлое, свет иных = прошлых дней; to gleam – /слабо/ светиться /часто отраженным светом/; мерцать),

Which shines, but warms not with its powerless rays (который светит, но не греет своими бессильными лучами; power – сила, мощь);

A night-beam Sorrow watcheth to behold (ночной луч, /который/ скорбь/сожаление поджидает /т. е. поджидает его, луч/, чтобы /затем/ увидеть; sorrow – горе, печаль, скорбь; грусть, сожаление; to watch – смотреть; сторожить, караулить; бодрствовать, не спать; выжидать, поджидать; to behold – увидеть, заметить, узреть; созерцать, рассматривать, наблюдать)

Distinct, but distant (четкий /луч/, но далекий; distinct [dɪ'stɪŋkt] – отдельный; особый; отчетливый; distant ['dɪst(ə)nt] – далекий; отдаленный) – clear – but oh, how cold (ясный – но о! – какой холодный)!

Sun of the sleepless! melancholy star! Whose tearful beam glows tremulously far, That show’st the darkness thou canst not dispel, How like art thou to joy remember’d well! So gleams the past, the light of other days, Which shines, but warms not with its powerless rays; A night-beam Sorrow watcheth to behold, Distinct, but distant – clear – but oh, how cold! George Gordon Byron

I WANDERED LONELY AS A CLOUD (Я брел одинокий, как облако)

I wandered lonely as a cloud (я брел одинокий, как облако)

That floats on high o’er vales and hills (которое плывет в высоте над долинами и холмами; to float – плавать; держаться на поверхности воды; плыть в воздухе /об облаках и т. п./, парить; vale – дол, долина; o’er = over),

When all at once I saw a crowd (как вдруг я увидел скопление; all at once – вдруг, внезапно, неожиданно; to see – видеть, увидеть; crowd – толпа, скопление людей; большое количество, множество),

A host, of golden daffodils (множество золотых нарциссов; host – масса, куча; толпа; /уст., поэт./ воинство, войско; daffodil ['dæfədɪl] – желтый нарцисс);

Beside the lake, beneath the trees (возле озера, под деревьями),

Fluttering and dancing in the breeze (трепещущих и танцующих на легком ветру; to flutter – махать, бить крыльями; порхать; трепетать; breeze – легкий ветерок, бриз).

Continuous as the stars that shine (непрерывные, как звезды, которые светят; continuous [kən'tɪnjʋəs] – непрерывный; постоянный; сплошной; неразрывный)

And twinkle on the milky way (и мерцают на Млечном Пути; to twinkle – мерцать, сверкать; мигать: the stars twinkle – звезды мерцают; the Milky Way – Млечный Путь),

They stretched in never-ending line (они тянулись нескончаемой линией/полосой; to stretch – тянуться, растягиваться; простираться)

Along the margin of a bay (вдоль берега залива; margin – кромка, край; берег; bay – бухта, залив):

Ten thousand saw I at a glance (десять тысяч = тьму /их/ я увидел с первого взгляда/лишь только взглянул; at a glance – с первого взгляда, сразу),

Tossing their heads in sprightly dance (вскидывающих головы в резвой пляске; to toss – подбрасывать, подкидывать; вскидывать /голову/; sprightly – резвый, оживленный, бойкий).

The waves beside them danced; but they (/и/ волны возле них плясали, но они)

Out-did the sparkling waves in glee (превзошли искрящиеся волны /своим/ весельем; to outdo – превзойти; sparkle – искорка; to sparkle – искриться; сверкать; glee – веселье, ликование):

A poet could not but be gay (поэт может быть лишь веселым = не может не развеселиться; to be gay – быть веселым, развеселиться),

In such a jocund company (в столь жизнерадостном обществе; jocund ['ʤɒkənd] – веселый, живой; жизнерадостный):

I gazed – and gazed – but little thought (я /все/ глядел и глядел, но мало думал /о том/; to gaze – пристально глядеть; вглядываться; to think)

What wealth the show to me had brought (какое богатство мне принесло это зрелище/представление; to show – показывать):

For oft, when on my couch I lie (ибо часто, когда я лежу на моем ложе; couch [kaʋʧ] – диван, софа, кушетка; /книжн./ ложе)

In vacant or in pensive mood (в отсутствующем или задумчивом настроении; vacant ['veɪk(ə)nt] – незаполненный; пустой; безучастный, отсутствующий; рассеянный /часто о взгляде: vacant stare – отсутствующий взгляд/; pensive ['pensɪv] – размышляющий, задумчивый; mood – настроение; расположение духа),

They flash upon that inward eye (они вспыхивают перед тем внутренним/духовным взором; inward ['ɪnwəd] – внутренний, находящийся внутри; душевный, духовный; eye – глаз; взор)

Which is the bliss of solitude (который есть = составляет блаженство одиночества; solitude ['sɒlɪt(j)u: d], [-ʧu: d] – одиночество; уединение);

And then my heart with pleasure fills (и тогда мое сердце наполняется радостью; pleasure ['pleʒə] – удовольствие; наслаждение),

And dances with the daffodils (и пляшет вместе с желтыми нарциссами).

I wandered lonely as a cloud That floats on high o’er vales and hills, When all at once I saw a crowd, A host, of golden daffodils; Beside the lake, beneath the trees, Fluttering and dancing in the breeze. Continuous as the stars that shine And twinkle on the milky way, They stretched in never-ending line Along the margin of a bay: Ten thousand saw I at a glance, Tossing their heads in sprightly dance. The waves beside them danced; but they Out-did the sparkling waves in glee: A poet could not but be gay, In such a jocund company: I gazed – and gazed – but little thought What wealth the show to me had brought: For oft, when on my couch I lie In vacant or in pensive mood, They flash upon that inward eye Which is the bliss of solitude; And then my heart with pleasure fills, And dances with the daffodils. William Wordsworth

LONDON (Лондон)

I wander through each chartered street (я бреду по каждой узаконенной улице; through – сквозь, через; chartered – обладающий лицензией; заказанный, нанятый; зафрахтованный; наполненный, заполненный; charter – хартия, грамота; to charter – даровать привилегии; предоставлять льготы; давать разрешение на создание корпорации; фрахтовать /например, судно/),

Near where the chartered Thames does flow (возле того места: «возле где» течет узаконенная Темза),

A mark in every face I meet (метку/отпечаток в каждом лице я встречаю; mark – знак, метка; отпечаток, след),

Marks of weakness, marks of woe (отпечатки/знаки слабости, отпечатки горести; weak – слабый; woe [wəʋ] – /поэт./ горе, напасть, несчастье).

In every cry of every man (в каждом выкрике каждого мужчины),

In every infant’s cry of fear (в каждого младенца крике/плаче страха; to cry – кричать, вопить; плакать),

In every voice, in every ban (в каждом голосе, в каждом проклятии; ban – запрещение; отлучение от церкви, анафема; проклятие; приговор об изгнании; объявление вне закона; to ban – отлучать от церкви, предавать анафеме, проклинать),

The mind-forged manacles I hear (разумом = самим умом человека выкованные кандалы я слышу; to forge – выковывать, ковать; выдумывать, изобретать, придумывать; manacles ['mænəklz] – наручники, ручные кандалы):

How the chimney-sweeper’s cry (как крик трубочистов2; chimney ['ʧɪmnɪ] – труба /дымовая или вытяжная/; дымоход; to sweep – мести, подметать; прочищать, чистить: to sweep a chimney – чистить дымоход)

Every blackening church appals (приводит в смятение каждую очерняющуюся/очерняющую церковь; to blacken – чернеть /становиться черным/; чернить, делать черным; загрязнять, марать; to appal [ə'pɔ:l] – ужасать; потрясать; приводить в смятение),

And the hapless soldier’s sigh (и вздох незадачливого солдата; hapless – злополучный, несчастливый, несчастный: hapless life – несчастливая жизнь; бесталанный, неудачный; soldier ['səʋlʤə] – солдат)

Runs in blood down palace-walls (стекает кровью вниз по дворцовым стенам; to run – бежать; литься, струиться, течь; blood [blʌd] – кровь; palace ['pælɪs], [-əs] – дворец).

But most, through midnight streets I hear (но больше всего по полночным улицам я слышу)

How the youthful harlot’s curse (как проклятие/брань юной шлюхи; harlot ['hɑ:lət] – проститутка, шлюха; curse [kɜ:s] – проклятие; брань)

Blasts the new-born infant’s tear (иссушает слезу новорожденного младенца; to blast – взрывать; наносить вред; заражать, поражать; иссушать /о ветре/; проклинать, ругать, честить, поносить),

And blights with plagues the marriage hearse (и поражает язвами брачный катафалк3; blight – болезнь растений, приводящая к прекращению роста и гибели части растений без загнивания; to blight – приносить вред /растениям/: a sharp frost blighted all our early potatoes – резкий мороз загубил весь наш ранний картофель; оказывать губительное воздействие, разрушать; plague [pleɪɡ] – мор, эпидемия; чума; /использовалось в проклятиях/: a plague on all their houses! – чума на все их дома!; hearse [hɜ:s] – катафалк; погребальная колесница; похоронные дроги).

I wander through each chartered street, Near where the chartered Thames does flow, A mark in every face I meet, Marks of weakness, marks of woe. In every cry of every man, In every infant’s cry of fear, In every voice, in every ban, The mind-forged manacles I hear: How the chimney-sweeper’s cry Every blackening church appals, And the hapless soldier’s sigh Runs in blood down palace-walls. But most, through midnight streets I hear How the youthful harlot’s curse Blasts the new-born infant’s tear, And blights with plagues the marriage hearse. William Blake

EARTH HAS NOT ANY THING TO SHOW MORE FAIR (У земли нет вещи более красивой, чтобы показать нам)

Earth has not any thing to show more fair (у земли нет вещи более красивой, чтобы показать /нам/: «земля не имеет какой-либо вещи, чтобы показать, более красивой»; fair – ясный, светлый, красивый):

Dull would he be of soul who could pass by (тот туп душой: «был бы туп душой», кто мог бы пройти мимо; dull [dʌl] – вялый, бездеятельный; тупой; скучный, занудный; to pass by – проходить мимо; оставлять без внимания, пропускать)

A sight so touching in its majesty (вида столь трогательного в своем величии; to touch [tʌʧ] – трогать, прикасаться; majesty ['mæʤəstɪ] – величественность; величие; величавость):

This City now doth, like a garment, wear (Город сейчас, подобно одеянию, несет /на себе надетым/; doth [dʌθ] /уст., поэт./ = does; garment – одеяние, облачение, покров; to wear [weə] – носить /одежду/)

The beauty of the morning (красоту утра); silent, bare (молчаливые, нагие/пустые; silent ['saɪlənt] – безмолвный, молчащий; bare [beə] – голый, нагой, обнаженный; неприкрашенный; пустой: the room was cold and completely bare – комната была холодной и абсолютно пустой),

Ships, towers, domes, theatres, and temples lie (корабли, башни, купола, театры и храмы лежат; tower ['taʋə] – башня; /= bell tower/ – колокольня; dome – купол, свод; /поэт./ величественное здание; theatre ['θɪətə] – театр)

Open unto the fields, and to the sky (открытые в поля и к небу);

All bright and glittering in the smokeless air (все яркие и блистающие в бездымном воздухе; bright – яркий; блестящий; светящийся, отражающий свет; glittering – блистающий, сверкающий; to glitter – блестеть, сверкать; smoke – дым).

Never did sun more beautifully steep (никогда /еще/ солнце более красиво не погружало; to steep – погружать /в жидкость/; пропитывать)

In his first splendour, valley, rock, or hill (в свое первое = первоначальное великолепие долину, скалу или холм = долины, скалы или холмы; splendour ['splendə] – блеск; великолепие);

Ne’er saw I, never felt, a calm so deep (никогда я не видел, никогда не ощущал покоя столь глубокого; ne’er = never; to see; to feel)!

The river glideth at his own sweet will (река скользит по своей собственной милой воле; glideth = glides; sweet – сладкий; сладостный; милый):

Dear God (Боже мой: «дорогой/милый Бог»)! the very houses seem asleep (сами дома кажутся спящими);

And all that mighty heart is lying still (и все это мощное сердце лежит недвижно; might – мощь, сила; still – бесшумный, тихий, безмолвный; неподвижный)!

Earth has not any thing to show more fair: Dull would he be of soul who could pass by A sight so touching in its majesty: This City now doth, like a garment, wear The beauty of the morning; silent, bare, Ships, towers, domes, theatres, and temples lie Open unto the fields, and to the sky; All bright and glittering in the smokeless air. Never did sun more beautifully steep In his first splendour, valley, rock, or hill; Ne’er saw I, never felt, a calm so deep! The river glideth at his own sweet will: Dear God! the very houses seem asleep; And all that mighty heart is lying still! William Wordsworth

LINES INSCRIBED UPON A CUP FORMED FROM A SKULL 4 (Строки, начертанные на чаше, вырезанной из черепа)

1

Start not – nor deem my spirit fled (не пугайся/не вздрагивай – и не думай, что мой дух отлетел: «не полагай мой дух бежавшим»; to start – бросаться, кидаться /куда-либо/; вскакивать; вздрагивать, содрогаться; to deem – полагать, считать; to flee – убегать, спасаться бегством):

In me behold the only skull (во мне узри единственный /в своем роде/ череп; only – единственный, исключительный),

From which, unlike a living head (из которого, в отличие от живой головы),

Whatever flows is never dull (все, что течет/что бы ни текло, никогда не является тупым/скучным; dull [dʌl] – тупой, глупый; скучный, занудный; whatever – какой бы ни; любой; все что; что бы ни).

2

I lived, I loved, I quaff’d, like thee (я жил, я любил, я пил, подобно тебе; to quaff [kwɒf], [kwɑ:f] – пить большими глотками; осушать залпом):

I died: let earth my bones resign (я умер: пусть земля уступит мои кости/откажется от моих костей; to resign [rɪ'zaɪn] – отказываться /от претензий, мысли и т. п./; уступать /что-либо/);

Fill up – thou canst not injure me (наполни – ты не можешь обидеть меня; to injure ['ɪnʤə] – ранить, ушибить; причинить вред; задеть, обидеть);

The worm hath fouler lips than thine (у червя более грязные/мерзкие губы, чем твои; foul [faʋl] – грязный; гнойный; омерзительный).

3

Better to hold the sparkling grape (лучше содержать/вмещать /в себе/ искрящийся виноград = сок виноградной лозы; to sparkle – искриться; сверкать; grape [ɡreɪp] – виноградина; виноград; виноградная лоза),

Than nurse the earth-worm’s slimy brood (чем питать склизкий выводок земляного червя; slimy – слизистый, скользкий; slime – липкий ил; тина; слизь);

And circle in the goblet’s shape (и /лучше/ окружать в форме кубка)

The drink of Gods, than reptile’s food (напиток богов, чем пищу пресмыкающегося; reptile ['reptaɪl] – пресмыкающееся, рептилия).

4

Where once my wit, perchance, hath shone (где некогда мой ум, возможно, светил/сверкал/блистал; wit – разум, ум; остроумие; perchance [pə'ʧɑ:ns] – быть может, возможно; to shine – светиться; блестеть, сиять, сверкать),

In aid of others’ let me shine (в помощь другим = ради других позволь мне светить);

And when, alas! our brains are gone (и когда, увы! наши мозги исчезли/погибли; alas! [ə'læs] – увы!),

What nobler substitute than wine (что /может быть/ более благородной заменой /им/, нежели вино)?

5

Quaff while thou canst: another race (пей /большими глотками/, пока ты можешь: другая раса/другой род = другое поколение),

When thou and thine, like me, are sped (когда ты и твои, подобно мне, уйдете в небытие: «минете»; to speed – /книжн./ быстро проходить, проноситься: time sped by – время быстро пронеслось),

May rescue thee from earth’s embrace (может быть, спасет тебя от объятия земли; to rescue ['reskju:] – спасать; embrace [ɪm'breɪs], [em-] – объятие, объятия),

And rhyme and revel with the dead (и будет рифмовать и пировать с мертвым/мертвецом; to rhyme [raɪm] – рифмовать; писать рифмованные стихи; to revel ['rev(ə)l] – пировать, бражничать; кутить).

6

Why not (почему /бы/ нет)? since through life’s little day (поскольку сквозь = пока длится короткий денек жизни)

Our heads such sad effects produce (наши головы производят столь тусклые результаты; sad – грустный, печальный; унылый; /уст./ тусклый, темный /о краске, цвете/; effect [ɪ'fekt] – результат, следствие; действие, воздействие; впечатление, эффект; to produce [prə'dju: s] – производить, выпускать; вырабатывать; изготовлять; приносить, давать /результаты/);

Redeem’d from worms and wasting clay (спасенные: «выкупленные» от червей и бренной плоти; to redeem [rɪ'di: m] – выкупать; to waste – чахнуть, истощаться, угасать; clay – глина; земной прах /из которого Бог сотворил человека/; /поэт./ человеческая плоть; тело),

This chance is theirs, to be of use (это шанс есть их/эта возможность принадлежит = открыта им – быть полезными; to be of use – быть полезным; use [ju: s] – польза).

1

Start not – nor deem my spirit fled: In me behold the only skull, From which, unlike a living head, Whatever flows is never dull.

2

I lived, I loved, I quaff’d, like thee: I died: let earth my bones resign; Fill up – thou canst not injure me; The worm hath fouler lips than thine.

3

Better to hold the sparkling grape, Than nurse the earth-worm’s slimy brood; And circle in the goblet’s shape The drink of Gods, than reptile’s food.

4

Where once my wit, perchance, hath shone, In aid of others’ let me shine; And when, alas! our brains are gone, What nobler substitute than wine?

5

Quaff while thou canst: another race, When thou and thine, like me, are sped, May rescue thee from earth’s embrace, And rhyme and revel with the dead.

6

Why not? since through life’s little day Our heads such sad effects produce; Redeem’d from worms and wasting clay, This chance is theirs, to be of use. George Gordon Byron

OZYMANDIAS (Озимандия5)

I met a traveller from an antique land (я встретил путника из древней/античной земли; antique [æn'ti: k] – старый, древний; старинный)

Who said: “Two vast and trunkless legs of stone (который сказал: две огромные каменные ноги без туловища; vast – огромный, обширный, громадный; trunk – ствол /дерева/; туловище)

Stand in the desert (стоят в пустыне; desert ['dezət] – пустыня). Near them on the sand (рядом с ними на песке),

Half sunk (наполовину погрузившееся; to sink – тонуть; погружаться), a shattered visage lies (расколотое лицо лежит; visage ['vɪzɪʤ] – лицо), whose frown (чей хмурый взгляд; to frown [fraʋn] – хмурить брови; насупиться; frown – сдвинутые брови; хмурый взгляд; насупленность, нахмуренность)

And wrinkled lip (и поджатые губы; wrinkled – сморщенный; скомканный; wrinkle – морщина; складка; to wrinkle – морщить; мять, сминать; lip – губа) and sneer of cold command (и усмешка холодной властности; command [kə'mɑ:nd] – господство; приказ, команда)

Tell that its sculptor well those passions read (говорят /о том/, что его скульптор хорошо прочел = угадал те страсти; sculptor ['skʌlptə] – скульптор, ваятель; passion ['pæʃ(ə)n] – страсть)

Which yet survive (что пережили: «еще переживают»; to survive [sə'vaɪv] – пережить /по времени/), stamped on these lifeless things (/будучи/ запечатлены на этих безжизненных вещах = камнях; stamp – печать; штамп; клеймо; отпечаток; to stamp – ставить печать; клеймить; запечатлевать /в памяти/),

The hand that mocked them and the heart that fed (руку, что /их/ имитировала, и сердце, что /их/ кормило; to mock – передразнивать; насмехаться; высмеивать; подражать, имитировать; to feed – кормить, питать).

And on the pedestal these words appear (а на пьедестале виднеются: «являются/показываются» эти слова; pedestal ['pedɪst(ə)l] – пьедестал, подножие, основание; to appear [ə'pɪə] – показываться; появляться):

‘My name is Ozymandias, King of Kings (мое имя – Озимандия, царь царей):

Look on my works, ye mighty, and despair (посмотрите на мои творения, вы, могущественные, и придите в отчаянье/утратьте надежду; ye [ji:] – /уст., поэт./ вы /мн. ч./; might – могущество; власть, мощь, сила; to despair [dɪ'speə] – отчаиваться)!’

Nothing beside remains (ничего помимо /этого/ не осталось: «не остается»; beside – близ, около; помимо). Round the decay (вокруг распада/разложения = обломков; decay [dɪ'keɪ] – обветшание, разрушение; разложение, упадок; распад; to decay – гнить, разлагаться /об органических веществах/; разрушаться, ветшать /о физических предметах/)

Of that colossal wreck (того колоссального остова; wreck – остов разбитого судна; остатки кораблекрушения; обломки; развалины; to wreck – терпеть крушение), boundless and bare (бескрайни и голы; boundless – безграничный, бесконечный, беспредельный; bound [baʋnd] – граница, предел, рубеж; bare – голый, нагой, обнаженный),

The lone and level sands stretch far away (пустынные и ровные пески простираются вдаль; lone – одинокий; уединенный; level ['lev(ə)l] – уровень; плоский, ровный; far away – далеко, далекий: «далеко прочь»).”

I met a traveller from an antique land Who said: “Two vast and trunkless legs of stone Stand in the desert. Near them on the sand, Half sunk, a shattered visage lies, whose frown And wrinkled lip and sneer of cold command Tell that its sculptor well those passions read Which yet survive, stamped on these lifeless things, The hand that mocked them and the heart that fed. And on the pedestal these words appear: ‘My name is Ozymandias, King of Kings: Look on my works, ye mighty, and despair!’ Nothing beside remains. Round the decay Of that colossal wreck, boundless and bare, The lone and level sands stretch far away.” Percy Bysshe Shelley

THE SICK ROSE (Больная роза)

O rose, thou art sick (о роза, ты больна)!

The invisible worm (невидимый червь; invisible [ɪn'vɪzəbl] – невидимый, незримый; worm – червяк, червь; гусеница, личинка)

That flies in the night (который летает ночью),

In the howling storm (в завывающей буре; howling – воющий; издающий плачущие звуки; to howl [haʋl] – выть, завывать, стонать /о ветре/; плакать, рыдать, реветь /о ребенке/; storm – буря, гроза; /мор./ шторм),

Has found out thy bed (обнаружил твое ложе; to find out – обнаружить; разузнать; to find – найти)

Of crimson joy (темно-красной/малиновой радости/отрады; crimson ['krɪmz(ə)n] – малиновый, темно-красный, кармазинный),

And his dark secret love (и его темная тайная любовь; secret ['si: krət] – секрет, тайна; секретный, тайный)

Does thy life destroy (разрушает твою жизнь; to destroy [dɪ'strɔɪ] – разрушать; уничтожать).

O rose, thou art sick! The invisible worm That flies in the night, In the howling storm, Has found out thy bed Of crimson joy, And his dark secret love Does thy life destroy. William Blake

SHE DWELT AMONG THE UNTRODDEN WAYS (Она жила среди нехоженных дорог)

She dwelt among the untrodden ways (она жила среди нехоженных/заброшенных дорог; to dwell – жить, обитать, находиться, пребывать; untrodden – непротоптанный, неисхоженный; заброшенный; to tread [tred] – идти, ступать, шагать; протаптывать /например, дорожку/)

Beside the springs of Dove (возле ключей /реки/ Дав; spring – источник, ключ, родник; исток),

A Maid whom there were none to praise (дева, у которой не было никого, кто бы ее превозносил: «дева, которую не было никого, чтобы хвалить»)

And very few to love (и очень мало тех, кто бы ее любил: «и очень мало /людей/, чтобы /ее/ любить»):

A violet by a mossy stone (фиалка возле мшистого/замшелого камня; violet ['vaɪələt] – фиалка; moss – мох)

Half hidden from the eye (наполовину сокрытая от взора; to hide – прятать, скрывать; eye – глаз; взор)!

– Fair as a star, when only one (ясная, как звезда, когда только /она/ одна; fair – ясный, четкий; чистый: fair weather – хорошая, ясная погода)

Is shining in the sky (светит в небе).

She lived unknown, and few could know (она жила незнаемой, и очень мало кто мог знать; unknown [ʌn'nəʋn] – неизвестный)

When Lucy ceased to be (когда Люси перестала быть = мало кто смог заметить, что Люси прекратила существование; to cease [si: s] – переставать, прекращать);

But she is in her grave, and, oh (но она /теперь/ в своей могиле, и – о!),

The difference to me (разница/перемена для меня = как все переменилось для меня; difference ['dɪf(ə)r(ə)ns] – разница; несходство; отличие, различие; существенное изменение, перемена)!

She dwelt among the untrodden ways Beside the springs of Dove, A Maid whom there were none to praise And very few to love: A violet by a mossy stone Half hidden from the eye! – Fair as a star, when only one Is shining in the sky. She lived unknown, and few could know When Lucy ceased to be; But she is in her grave, and, oh, The difference to me! William Wordsworth

A SLUMBER DID MY SPIRIT SEAL (Дремота запечатала мой дух)

A slumber did my spirit seal (дремота запечатала мой дух; slumber – /поэт./ сон; дремота);

I had no human fears (у меня не было = я не испытывал человеческих страхов):

She seemed a thing that could not feel (она казалось вещью, которая не могла чувствовать/ощущать)

The touch of earthly years (прикосновение земных годов).

No motion has she now, no force (ни движения у нее нет теперь, ни силы; motion ['məʋʃ(ə)n] – движение; передвижение; жест, телодвижение; побуждение);

She neither hears nor sees (она не слышит и не видит; neither ['naɪðə]… nor… – ни… ни…; не… и не: neither hot nor cold – ни жарко, ни холодно);

Rolled round in earth’s diurnal course (катимая по кругу в каждодневном беге земли; diurnal [ˌdaɪ'ɜ:n(ə)l] – дневной; /астр./ суточный; ежедневный, каждодневный; ср.: nocturnal [nɒk'tɜ:n(ə)l] – ночной; course [kɔ:s] – курс; ход, течение),

With rocks, and stones, and trees (со скалами/обломками скал, камнями и деревьями; rock – скала, утес; /крупный/ камень, булыжник).

A slumber did my spirit seal; I had no human fears: She seemed a thing that could not feel The touch of earthly years. No motion has she now, no force; She neither hears nor sees; Rolled round in earth’s diurnal course, With rocks, and stones, and trees. William Wordsworth

I TRAVELLED AMONG UNKNOWN MEN (Я странствовал среди чужих людей)

I travelled among unknown men (я странствовал среди чужих: «неизвестных /мне/» людей),

In lands beyond the sea (в землях/странах за морем; beyond the sea – за морем, за границей, в чужих краях; beyond [bɪ'jɒnd] – за, по ту сторону, за пределами);

Nor, England! did I know till then (и не знал, о Англия, до тех пор; nor – также не; till then – до тех пор: «до тогда»)

What love I bore to thee (какую я испытываю к тебе любовь; to bear [beə] – носить; питать, испытывать /чувство/).

’Tis past, that melancholy dream (оно прошло, то меланхолическое мечтание; ’tis = it is; past – прошлый, минувший; былой; истекший, прошедший; melancholy ['melənk(ə)lɪ], [-kɒl-] – меланхоличный; подавленный, угнетенный; грустный, скорбный)!

Nor will I quit thy shore (и я не хочу покинуть твой берег)

A second time; for still I seem (второй раз/вторично, потому что я, кажется; still – /все/ еще, по-прежнему; все же, тем не менее, однако; to seem – казаться)

To love thee more and more (люблю тебя /все/ больше и больше: «кажусь любить…»).

Among thy mountains did I feel (среди твоих гор я ощущал)

The joy of my desire (радость моего желания; desire [dɪ'zaɪə] – /страстное/ желание);

And she I cherished turned her wheel (и та, к которой я испытывал нежность, вращала колесо /ткацкого станка/; to cherish ['ʧerɪʃ] – заботливо относиться, ухаживать; холить и лелеять; любить, относиться с нежностью/любовью)

Beside an English fire (возле английского очага; fire – огонь).

Thy mornings showed, thy nights concealed (твои утра показывали/обнаруживали, твои ночи скрывали; to conceal [kən'si: l] – скрывать; утаивать)

The bowers where Lucy played (места в тени деревьев, где Люси играла; bower – тенистое место под деревьями, либо под вьющимися растениями; беседка);

And thine too is the last green field (и твоим также является /то/ последнее зеленое поле)

That Lucy’s eyes surveyed (которое окинули = которое видели глаза Льюси; to survey [sə'veɪ] – обозревать, внимательно осматривать, обводить взглядом).

I travelled among unknown men, In lands beyond the sea; Nor, England! did I know till then What love I bore to thee. ‘Tis past, that melancholy dream! Nor will I quit thy shore A second time; for still I seem To love thee more and more. Among thy mountains did I feel The joy of my desire; And she I cherished turned her wheel Beside an English fire. Thy mornings showed, thy nights concealed The bowers where Lucy played; And thine too is the last green field That Lucy’s eyes surveyed. William Wordsworth

STANZAS (Стансы6)

Away, away, ye notes of woe (прочь, прочь, вы, звуки горя = горестная мелодия; woe [wəʋ] – /поэт./ горе, напасть, несчастье; note – тон, звук /издаваемый музыкальным инструментом или человеческим голосом при пении/; /поэт./ мелодия, напев)!

Be silent, thou once soothing strain (умолкни: «будь безмолвен», ты, некогда утешительный напев; silent ['saɪlənt] – безмолвный, молчащий; to soothe [su:ð] – успокаивать, утешать; умиротворять; strain – натяжение; растяжение; тон /речи/; напев, мелодия),

Or I must flee from hence – for, oh (или я должен бежать отсюда – ибо, о; to flee – убегать, спасаться бегством)!

I dare not trust those sounds again (я не смею доверять/довериться тем звукам снова).

To me they speak of brighter days (мне они говорят о более светлых днях)

But lull the chords, for now, alas (но приглуши струны, ибо теперь, увы; to lull [lʌl] – убаюкивать; успокаивать, заставить затихнуть; chord [kɔ:d] – струна; alas! [ə'læs] – увы!)!

I must not think (я не должен думать), I may not gaze (мне бы лучше не всматриваться; to gaze – пристально глядеть; вглядываться)

On what I am – on what I was (в то, что я есть – в то, чем я был).

The voice that made those sounds more sweet (голос, что делал те звуки более сладостными/милыми)

Is hush’d (стих; to hush [hʌʃ] – водворять тишину; утихомиривать; hush! – ш-ш!, тс!, тише!), and all their charms are fled (и все их чары/очарования исчезли: «бежали»; to flee);

And now their softest notes repeat (и теперь их нежнейшие звуки повторяют)

A dirge, an anthem o’er the dead (погребальную песнь, гимн = псалом над умершими/умершей; dirge – заупокойная месса = Office for the Dead; /= funeral dirge/ – погребальная песнь; anthem ['ænθəm] – гимн; псалом, церковный хорал)!

Yes, Thyrza! yes, they breathe of thee (да, Тирза! да, они дышат тобой),

Beloved dust (милый прах; beloved [bɪ'lʌvd] – возлюбленный, любимый)! since dust thou art (ибо ты /теперь/ – прах);

And all that once was harmony (и все, что когда-то было гармонией)

Is worse than discord to my heart (хуже, чем разлад/диссонанс для моего сердца/для моей души; discord ['dɪskɔ:d] – диссонанс, неблагозвучие)!

’Tis silent all (все молчит: «безмолвно/тихо»)! – but on my ear (но мой слух)

The well remember’d echoes thrill (тревожат отзвуки, которые он /слух/ хорошо помнит: «хорошо вспоминаемые/запомненные отголоски волнуют/тревожат»; to thrill – вызывать трепет, дрожь; сильно волновать; вызывать колебание, вибрацию);

I hear a voice I would not hear (я слышу голос, который я не хотел бы слышать),

A voice that now might well be still (голос, которому теперь лучше было бы не раздаваться; still – бесшумный, тихий, безмолвный):

Yet oft my doubting soul ’twill shake (однако часто он будет встряхивать = потрясать мою сомневающуюся душу; doubting ['daʋtɪŋ] – колеблющийся, нерешительный, сомневающийся);

Even slumber owns its gentle tone (даже дрема обладает его тихим звуком = даже во сне он тихо звучит; slumber – /поэт./ сон; дремота; gentle – мягкий, нежный; тихий),

Till consciousness will vainly wake (пока сознание не проснется напрасно; consciousness ['kɒnʃəsnəs] – сознание; conscious ['kɒn(t)ʃəs] – сознательный; vainly – напрасно, тщетно, зря)

To listen (чтобы прислушаться), though the dream be flown (хотя сон уже улетел; to fly; dream – сон, сновидение).

Sweet Thyrza! waking as in sleep (милая Тирза! бодрствуя, словно во сне = даже когда я бодрствую…),

Thou art but now a lovely dream (ты теперь всего лишь восхитительное сновидение);

A star that trembled o’er the deep (звезда, что дрожала над пучиной; deep – глубокий; the deep – /поэт./ морская пучина; море, океан; бездна, пропасть),

Then turn’d from earth its tender beam (/а/ затем отвратила от земли свой нежный луч).

But he who through life’s dreary way (но тот, кто по унылому/безотрадному пути жизни; dreary ['drɪərɪ] – грустный, печальный; унылый; безотрадный; скучный)

Must pass (должен пройти), when heaven is veil’d in wrath (когда небеса скрыты пеленой гнева; veil [veɪl] – вуаль; покров, завеса; пелена; to veil – закрывать покрывалом, вуалью; wrath [rɒθ] – гнев),

Will long lament the vanish’d ray (долго будет оплакивать исчезнувший луч; to lament [lə'ment] – оплакивать, плакать, горевать, сокрушаться; to vanish ['vænɪʃ] – исчезать, пропадать; ray – луч: a ray of light – луч света)

That scatter’d gladness o’er his path (который рассеивал счастье/отраду на его тропе/стезе; path [pɑ:θ] – тропинка; тропа; путь, стезя).

Away, away, ye notes of woe! Be silent, thou once soothing strain, Or I must flee from hence – for, oh! I dare not trust those sounds again. To me they speak of brighter days But lull the chords, for now, alas! I must not think, I may not gaze On what I am – on what I was. The voice that made those sounds more sweet Is hush’d, and all their charms are fled; And now their softest notes repeat A dirge, an anthem o’er the dead! Yes, Thyrza! yes, they breathe of thee, Beloved dust! since dust thou art; And all that once was harmony Is worse than discord to my heart! ‘Tis silent all! – but on my ear The well remember’d echoes thrill; I hear a voice I would not hear, A voice that now might well be still: Yet oft my doubting soul ‘twill shake; Even slumber owns its gentle tone, Till consciousness will vainly wake To listen, though the dream be flown. Sweet Thyrza! waking as in sleep, Thou art but now a lovely dream; A star that trembled o’er the deep, Then turn’d from earth its tender beam. But he who through life’s dreary way Must pass, when heaven is veil’d in wrath, Will long lament the vanish’d ray That scatter’d gladness o’er his path. George Gordon Byron

THE GARDEN OF LOVE (Сад любви)

I went to the Garden of Love (я отправился в Сад любви),

And saw what I never had seen (и увидел /то/, что я никогда не видел);

A Chapel was built in the midst (часовня была построена посередине = в середине сада; to build – строить; chapel ['ʧæp(ə)l] – капелла; часовня),

Where I used to play on the green (где я раньше играл: «имел обыкновение играть» на зелени = на зеленой траве; I used to play – я имел обыкновение играть).

And the gates of this Chapel were shut (и ворота часовни были заперты; to shut – закрывать, запирать, затворять),

And ‘Thou shalt not’ writ over the door (и «Ты не должен/Тебе не позволено» /было/ написано над дверью; writ = written; to write – писать);

So I turned to the Garden of Love (поэтому я повернулся/обратился к Саду любви)

That so many sweet flowers bore (который приносил = рождал столь много милых цветов; sweet – сладкий; милый, очаровательный; to bear [beə] – носить, нести; приносить /плоды/: to bear fruit – приносить плоды).

And I saw it was filled with graves (и я увидел, что он был наполнен могилами = полон могил; to fill – наполнять; grave – могила; захоронение),

And tombstones where flowers should be (и надгробными плитами – там, где должны были быть цветы; tombstone ['tu: mstəʋn] – могильная, надгробная плита; надгробный памятник, надгробие; tomb [tu: m] – могила /обыкновенно со скульптурным надгробием/; гробница, склеп; stone – камень);

And priests in black gowns were walking their rounds (и священники в черных одеяниях/сутанах ходили свои круги = ходили кругом; priest [pri: st] – священник; жрец; black gown – черная сутана),

And binding with briars my joys and desires (и вязали ветками шиповника мои радости и желания; to bind – вязать; связывать; обвязывать; стягивать; лишать свободы, заковывать /в кандалы/; briar ['braɪə] – шиповник; колючий кустарник, куст с шипами).

I went to the Garden of Love, And saw what I never had seen; A Chapel was built in the midst, Where I used to play on the green. And the gates of this Chapel were shut, And ‘Thou shalt not’ writ over the door; So I turned to the Garden of Love That so many sweet flowers bore. And I saw it was filled with graves, And tombstones where flowers should be; And priests in black gowns were walking their rounds, And binding with briars my joys and desires. William Blake

WHEN THE LAMP IS SHATTERED (Когда светильник разбит)

1

When the lamp is shattered (когда светильник разбит; to shatter – разбить вдребезги)

The light in the dust lies dead (/тогда/ свет = источник света лежит, мертвый, во прахе; light – свет; огонь; зажженная свеча; лампа, фонарь; dust – пыль; прах; in the dust поверженный во прах) —

When the cloud is scattered (когда облако рассеяно; to scatter – разбрасывать, рассыпать; разгонять, рассеивать)

The rainbow’s glory is shed (/тогда/ сияние/великолепие радуги утрачено; glory – слава; великолепие, неземная красота; лучезарное сияние; to shed – проливать, лить /слезы, кровь/; ронять, терять; сбрасывать: trees shed their leaves – деревья сбрасывают листья).

When the lute is broken (когда лютня разбита; to break – ломать, разбивать),

Sweet tones are remembered not (/тогда/ милые/сладостные звуки не вспоминают: «не вспоминаются /никем/»);

When the lips have spoken (когда уста: «губы» проговорили),

Loved accents are soon forgot (/тогда/ любимые интонации вскоре забываются/становятся забыты; accent ['æks(ə)nt] – акцент, произношение; to forget – забывать).

2

As music and splendour (/подобно тому/ как музыка и блеск; splendour ['splendə] – блеск, сверкание; великолепие)

Survive not the lamp and the lute (не переживают = не могут пережить светильник и лютню; to survive [sə'vaɪv] – пережить /о времени/),

The heart’s echoes render (/так/ отзвуки сердца /не/ возвращают; echo ['ekəʋ] – эхо, отголосок; to render – отдавать)

No song when the spirit is mute (никакой песни, когда дух нем): —

No song but sad dirges (никакой песни, кроме унылых погребальных песнопений; sad – грустный, печальный; унылый; dirge – заупокойная месса = Office for the Dead; /= funeral dirge/ – погребальная песнь),

Like the wind through a ruined cell (подобных ветру /проходящему/ через разрушенную келью; ruined ['ru:ɪnd] – опустошённый, разорённый; разрушенный),

Or the mournful surges (или скорбным подъемам/всплескам; to mourn [mɔ:n] – скорбеть, оплакивать; surge – большая волна; волны; подъем, всплеск)

That ring the dead seaman’s knell (которые вызванивают похоронную песнь по мертвому моряку; to ring – звонить /в колокола/; knell – похоронный звон; скорбный плач; погребальная песнь).

3

When hearts have once mingled (когда сердца однажды смешались = соединились)

Love first leaves the well-built nest (/тогда/ любовь первой оставляет хорошо построенное гнездо; to build – сооружать, строить);

The weak one is singled (слабое /из сердец/ выбрано/избрано; single – один; единственный; одинокий; to single /= to single out/ – выделять /из группы/, выбирать, отбирать; предназначать /для чего-либо/)

To endure what it once possessed (терпеть то, чем оно однажды/некогда владело = терпеть любовь, которая однажды была разделенной/терпеть отсутствие того, что ему некогда принадлежало; to endure [ɪn'djʋə] – терпеть, сносить; to possess [pə'zes] – владеть, иметь, обладать).

O Love! who bewailest (о любовь, ты, которая оплакиваешь; to bewail [bɪ'weɪl] – оплакивать)

The frailty of all things here (тленность/непрочность всех вещей /находящихся/ здесь; frailty – хрупкость; непрочность; тленность; frail – ломкий, непрочный, хрупкий; непостоянный, изменчивый, скоротечный),

Why choose you the frailest (почему ты избираешь самую хрупкую /вещь/ = самое хрупкое сердце)

For your cradle, your home, and your bier (для твоей колыбели, твоего дома/жилища, твоих похоронных дрог; cradle ['kreɪdl] – колыбель, люлька; bier [bɪə] – похоронные дроги, похоронные носилки)?

4

Its passions will rock thee (его страсти будут раскачивать тебя; to rock – качать, колебать; трясти: to rock a cradle – качать колыбель)

As the storms rock the ravens on high (/подобно тому/ как бури раскачивают воронов в небесах; on high – наверху; в небесах);

Bright reason will mock thee (ясный разум будет насмехаться над тобой),

Like the sun from a wintry sky (подобно солнцу /светящему/ с зимнего неба).

From thy nest every rafter (твоего гнезда каждое стропило; rafter – стропило; балка)

Will rot (сгниет), and thine eagle home (и твое орлиное жилище; eagle – орел)

Leave thee naked to laughter (оставит тебя обнаженным для смеха/хохота = беззащитным перед смехом; laughter ['lɑ:ftə] – смех, хохот),

When leaves fall and cold winds come (/в то время/ когда листья опадают и приходят холодные ветры).

1

When the lamp is shattered The light in the dust lies dead — When the cloud is scattered The rainbow’s glory is shed. When the lute is broken, Sweet tones are remembered not; When the lips have spoken, Loved accents are soon forgot.

2

As music and splendour Survive not the lamp and the lute, The heart’s echoes render No song when the spirit is mute: — No song but sad dirges, Like the wind through a ruined cell, Or the mournful surges That ring the dead seaman’s knell.

3

When hearts have once mingled Love first leaves the well-built nest; The weak one is singled To endure what it once possessed. O Love! who bewailest The frailty of all things here, Why choose you the frailest For your cradle, your home, and your bier?

4

Its passions will rock thee As the storms rock the ravens on high; Bright reason will mock thee, Like the sun from a wintry sky. From thy nest every rafter Will rot, and thine eagle home Leave thee naked to laughter, When leaves fall and cold winds come. Percy Bysshe Shelley

LA BELLE DAME SANS MERCI (Прекрасная Дама, не знающая пощады: «без пощады» /фр./)

Oh what can ail thee, knight-at-arms (о, что может мучить = что мучит тебя, рыцарь; to ail – болеть, беспокоить, тревожить; причинять боль: what ails you? – что вас беспокоит?; knight – рыцарь; arms – оружие; вооружение; герб, геральдический знак),

Alone and palely loitering (одинокого и бледно бродящего = одинокого и бродящего, словно бледная тень; pale – бледный; to loiter – медлить, мешкать, копаться; отставать; плестись; /= loiter about/around – слоняться без дела; околачиваться/)?

The sedge has withered from the lake (осока засохла на озере: «с озера»; to wither ['wɪðə] – вянуть, сохнуть),

And no birds sing (и птицы не поют).

Oh what can ail thee, knight-at-arms (о, что мучит тебя, рыцарь),

So haggard and so woebegone (такого осунувшегося и горестного; haggard ['hægəd] – осунувшийся; изможденный; woebegone ['wəʋbɪɡɔn] – мрачный, горестный, печальный; woe [wəʋ] – горе, напасть, несчастье)?

The squirrel’s granary is full (амбар белки полон = беличьи закрома полны; granary ['ɡræn(ə)rɪ] – амбар для хранения зерна),

And the harvest’s done (и урожай убран: «сбор урожая сделан»; harvest ['hɑ:vɪst] – страда; жатва; уборка хлеба; сбор /урожая и т. п./).

I see a lily on thy brow (я вижу лилию на твоем челе = твое чело бело/бледно, как лилия; lily ['lɪlɪ] – лилия; brow [braʋ] – бровь; /поэт./ лоб, чело),

With anguish moist and fever dew (с влажной тоской/мукой и росой лихорадки; anguish ['æŋɡwɪʃ] – боль, мука, страдание, мучение; тоска; fever ['fi: və] – жар, лихорадка; dew [dju:] – роса; капля пота, слеза),

And on thy cheeks a fading rose (и на твоих щеках вянущая роза)

Fast withereth too (быстро засыхает тоже = к тому же/а также).

I met a lady in the meads (я встретил даму в лугах; mead [mi: d] – /поэт./ луг),

Full beautiful – a faery’s child (невероятно: «полностью» прекрасную – дитятю/дочь феи; faery ['feərɪ] – фея, волшебница),

Her hair was long, her foot was light (ее волосы были длинны, ее нога легка),

And her eyes were wild (а ее очи были дики/пугливы; wild [waɪld] – дикий; пугливый /о животных и птицах/; необузданный, исступленный).

I made a garland for her head (я сплел венок для ее главы; garland ['ɡɑ:lənd] – гирлянда, венок),

And bracelets too, and fragrant zone (а также браслеты и благоухающий пояс; bracelet ['breɪslɪt]; fragrant ['freɪɡrənt] – ароматный, благоухающий);

She looked at me as she did love (она посмотрела на меня так, словно полюбила/прониклась любовью /ко мне/),

And made sweet moan (и издала сладостный стон).

I set her on my pacing steed (я посадил ее на моего шагающего/идущего иноходью коня; to pace – шагать; расхаживать, прохаживаться; идти иноходью /о лошади/; steed [sti: d] – /поэт./ конь),

And nothing else saw all day long (и ничего более не видел на протяжении всего дня),

For sidelong would she bend, and sing (потому что она склонялась в сторону и пела; sidelong – косой, направленный в сторону; боком)

A faery’s song (песню волшебницы).

She found me roots of relish sweet (она нашла мне коренья сладостного вкуса; root – корень; корнеплод; relish ['relɪʃ] – /приятный/ вкус, привкус, запах),

And honey wild, and manna dew (и дикий мед, и манну-росу),

And sure in language strange she said (и она сказала на действительно странном языке) —

‘I love thee true (я преданно люблю тебя; true – правдивый, достоверный; верный, преданный: true friend – преданный друг)’.

She took me to her elfin grot (она привела меня в свой волшебный грот: «грот эльфов»; elfin ['elfɪn] – эльфийский, относящийся к эльфам; волшебный, чудесный, магический),

And there she wept and sighed full sore (и там она плакала и вздыхала весьма горестно; to weep – плакать; sore [sɔ:] – больной; болезненный; страдающий, испытывающий душевную боль: sore in mind and heart – страдающий духовно и душевно; /поэт./ глубоко, сильно /страдать душевно/),

And there I shut her wild wild eyes (и там я закрыл ее предикие/пугливые-пугливые глаза)

With kisses four (четырьмя поцелуями).

And there she lullèd 7 me asleep (и там она убаюкала меня; to lull [lʌl] – убаюкивать; asleep [ə'sli: p] – спящий; to lull asleep – убаюкивать)

And there I dreamed (и там я видел сон) – Ah! woe betide (ах! горе мне; woe betide smb. – горе тому, кто…; to betide [bɪ'taɪd] – /книжн./ постигать; случаться)! —

The latest dream I ever dreamt (последний сон, который я когда-либо видел; dream [dri: m] – сновидение; dreamt [dremt] – видел сон)

On the cold hillside (на холодном склоне холма; hill – холм; side – сторона, бок).

I saw pale kings and princes too (я видел бледных королей и принцев),

Pale warriors, death-pale were they all (бледных воинов, смертельно бледны были они все; death [deθ] – смерть);

They cried (они восклицали/кричали) – ‘La Belle Dame sans Merci (Прекрасная Дама, не знающая пощады)

Hath thee in thrall (держит тебя в рабстве; thrall [θrɔ:l] – невольник, раб; рабство: to hold in thrall – удерживать в рабстве)!’

I saw their starved lips in the gloam (я видел их истощенные/иссохшие от голода губы в сумерках; to starve [stɑ:v] – голодать, умирать от голода; gloam = gloaming ['ɡləʋmɪŋ] – сумерки),

With horrid warning gapèd wide (с ужасным предостережением разверзшиеся широко; to warn – предостерегать; to gape – зиять; разверзаться),

And I awoke and found me here (и я пробудился и обнаружил себя здесь = увидел, что нахожусь здесь; to awake),

On the cold hill’s side (на холодном склоне холма).

And this is why I sojourn here (и вот почему я пребываю здесь; to sojourn ['sɒʤɜ:n] – временно жить, проживать)

Alone and palely loitering (одинокий и бродящий, словно бледная тень),

Though the sedge is withered from the lake (хотя осока засохла на озере),

And no birds sing (и птицы не поют).

Oh what can ail thee, knight-at-arms, Alone and palely loitering? The sedge has withered from the lake, And no birds sing. Oh what can ail thee, knight-at-arms, So haggard and so woebegone? The squirrel’s granary is full, And the harvest’s done. I see a lily on thy brow, With anguish moist and fever dew, And on thy cheeks a fading rose Fast withereth too. I met a lady in the meads, Full beautiful – a faery’s child, Her hair was long, her foot was light, And her eyes were wild. I made a garland for her head, And bracelets too, and fragrant zone; She looked at me as she did love, And made sweet moan. I set her on my pacing steed, And nothing else saw all day long, For sidelong would she bend, and sing A faery’s song. She found me roots of relish sweet, And honey wild, and manna dew, And sure in language strange she said — ‘I love thee true’. She took me to her elfin grot, And there she wept and sighed full sore, And there I shut her wild wild eyes With kisses four. And there she lullèd me asleep And there I dreamed – Ah! woe betide! — The latest dream I ever dreamt On the cold hillside. I saw pale kings and princes too, Pale warriors, death-pale were they all; They cried – ‘La Belle Dame sans Merci Hath thee in thrall!’ I saw their starved lips in the gloam, With horrid warning gapèd wide, And I awoke and found me here, On the cold hill’s side. And this is why I sojourn here Alone and palely loitering, Though the sedge is withered from the lake, And no birds sing. John Keats

A PERFECT WOMAN (Совершенная женщина)

She was a Phantom of delight (она была призраком отрады/наслаждения; phantom ['fæntəm] – призрак)

When first she gleam’d upon my sight (когда она впервые блеснула перед моим взором; to gleam – мерцать, светиться /часто: отраженным светом/);

A lovely Apparition, sent (восхитительное явление, посланное; apparition [ˌæp(ə)'rɪʃ(ə)n] – появление, явление; видение, призрак; to send)

To be a moment’s ornament (чтобы быть украшением мгновения; ornament ['ɔ:nəmənt] – украшение, орнамент);

Her eyes as stars of Twilight fair (ее глаза – как звезды ясных сумерек; twilight ['twaɪlaɪt] – сумерки; полумрак, сумрак);

Like Twilight’s, too, her dusky hair (подобны сумеркам также ее темные волосы; dusky – темный, темноватый; тусклый, неясный; слабо освещенный; сумеречный; тенистый; dusk – сумерки; полумрак, сумрак);

But all things else about her drawn (но все остальные вещи, начерченные в ее облике; drawn – нарисованный; начерченный; to draw – рисовать; чертить)

From May-time and the cheerful Dawn (от майского времени и веселой зари; dawn – рассвет, утренняя заря);

A dancing Shape, an Image gay (танцующая фигура, веселый образ),

To haunt (/созданный/ чтобы преследовать /воображение/; to haunt [hɔ:nt] – часто заезжать, навещать /какое-либо место, людей/; неотступно преследовать /кого-либо/; мучить; не давать покоя /о мыслях и т. п./), to startle (поражать; to startle – испугать; поразить, сильно удивить), and waylay (и устраивать засаду; to waylay [ˌweɪ'leɪ] – подстерегать; устраивать засаду).

I saw her upon nearer view (я увидел ее, приглядевшись: «при более близком виде = при ближайшем рассмотрении»),

A Spirit, yet a Woman too (духом, однако и женщиной тоже = но вместе с тем и женщиной; spirit – дух /и духовное начало, и привидение/)!

Her household motions light and free (ее домашние/хозяйственные движения легкие и свободные; household – семейство, семья; домочадцы, домашние; домашний, семейный; бытовой; хозяйственный),

And steps of virgin liberty (и шаги девственной свободы = обладающие девственной свободой; virgin ['vɜ:ʤɪn] – дева; девственница; девственный, нетронутый, чистый);

A countenance in which did meet (лицо, в котором встретились; countenance ['kaʋnt(ə)nəns] – лицо, выражение лица)

Sweet records, promises as sweet (милые воспоминания и столь же милые обещания = надежды; record ['rekɔ:d] – запись; летопись, рассказ о событиях; promise ['prɒmɪs] – обещание);

A creature not too bright or good (создание/существо не слишком яркое или хорошее; creature ['kri:ʧə] – создание, творение, существо)

For human nature’s daily food (для ежедневной пищи человеческой природы);

For transient sorrows (для преходящих горестей; transient ['trænzɪənt], ['trɑ:n-] – преходящий, временный), simple wiles (хитрых: «простых» уловок; wile – хитрость, уловка),

Praise, blame (/для/ хвалы, хулы), love, kisses, tears, and smiles (любви, поцелуев, слез и улыбок).

And now I see with eye serene (и теперь я вижу ясным взором; serene [sɪ'ri: n] – ясный; безоблачный; безмятежный, спокойный, невозмутимый: serene smile – безмятежная улыбка)

The very pulse of the machine (саму пульсацию /этого/ устройства; pulse [pʌls] – пульс; пульсация; биение; сердечный ритм; machine [mə'ʃi: n] – машина, механизм);

A Being breathing thoughtful breath (существо, дышащее полным мысли/чутким дыханием; thoughtful ['θɔ:tfʋl] – задумчивый, погруженный в размышления, созерцательный; заботливый, чуткий, внимательный; думающий /о ком-либо/),

A traveller between life and death (путника между жизнью и смертью);

The reason firm, the temperate will (с твердым разумом, со сдержанной волей; temperate ['temp(ə)rət] – воздержанный, сдержанный, умеренный),

Endurance (со стойкостью; endurance [ɪn'djʋər(ə)ns] – выносливость, стойкость; to endure [ɪn'djʋə] – вынести, вытерпеть), foresight (предусмотрительностью; foresight ['fɔ:saɪt] – предвидение; дальновидность, предусмотрительность), strength, and skill (силой и умением);

A perfect Woman, nobly planned (совершенную женщину, благородно/возвышенно задуманную),

To warn, to comfort, and command (чтобы предостерегать, утешать и распоряжаться; to comfort ['kʌmfət] – утешать, успокаивать; to command [kə'mɑːnd] – командовать, управлять);

And yet a Spirit still, and bright (и однако по-прежнему/вместе с тем дух, сияющий; bright – яркий; блестящий; светящийся, отражающий свет)

With something of angelic light (чем-то от ангельского света; angelic [æn'ʤelɪk] – ангельский; angel ['eɪnʤ(ə)l] – ангел).

She was a Phantom of delight When first she gleam’d upon my sight; A lovely Apparition, sent To be a moment’s ornament; Her eyes as stars of Twilight fair; Like Twilight’s, too, her dusky hair; But all things else about her drawn From May-time and the cheerful Dawn; A dancing Shape, an Image gay, To haunt, to startle, and waylay. I saw her upon nearer view, A Spirit, yet a Woman too! Her household motions light and free, And steps of virgin liberty; A countenance in which did meet Sweet records, promises as sweet; A creature not too bright or good For human nature’s daily food; For transient sorrows, simple wiles, Praise, blame, love, kisses, tears, and smiles. And now I see with eye serene The very pulse of the machine; A Being breathing thoughtful breath, A traveller between life and death; The reason firm, the temperate will, Endurance, foresight, strength, and skill; A perfect Woman, nobly planned, To warn, to comfort, and command; And yet a Spirit still, and bright With something of angelic light. William Wordsworth

STANZAS TO AUGUSTA (Стансы для Августы)

I

Though the day of my Destiny’s over (хотя день = срок моей судьбы минул),

And the star of my Fate hath declined (и звезда моей участи закатилась; to decline [dɪ'klaɪn] – наклоняться, склоняться, клониться; заходить /о небесном теле/; идти к концу; приходить в упадок),

Thy soft heart refused to discover (твое нежное сердце отказывается открыть/обнаружить; to refuse [rɪ'fju: z] – отвергать, отказывать, отклонять; отказываться; to discover [dɪ'skʌvə] – обнаруживать, находить)

The faults which so many could find (недостатки, которые столь многие могли найти; fault [fɔ:lt] – дефект, недостаток; ошибка, промах; вина, проступок);

Though thy Soul with my grief was acquainted (хотя твоей душе была известна моя скорбь: «хотя твоя душа была знакома с моей скорбью»; grief [ɡri: f] – горе, печаль, скорбь; acquainted [ə'kweɪntɪd] – знакомый),

It shrunk not to share it with me (она не уклонилась от того, чтобы разделить ее со мной; to shrink – уменьшаться, сокращаться; сжиматься, съёживаться; отскочить; отпрянуть, отшатнуться; избегать, уклоняться),

And the Love which my Spirit hath painted (и любовь, которую нарисовал /в воображении/ мой дух; to paint – рисовать, писать /красками/; paint – краска)

It never hath found but in Thee (он нигде не нашел, кроме как в тебе = нашел лишь в тебе).

II

Then when Nature around me is smiling (тогда = и вот, когда природа вокруг меня улыбается),

The last smile which answers to mine (последней улыбкой, которая отвечает моей /улыбке/ = в ответ на мою улыбку),

I do not believe it beguiling (я не думаю, что она /улыбка/ вводит меня в обман; to believe – верить; полагать, думать; to beguile [bɪ'ɡaɪl] – занимать, развлекать; отвлекать внимание; /книжн./ вовлекать в обман, вводить в заблуждение),

Because it reminds me of thine (потому что она напоминает мне о твоей /улыбке/);

And when winds are at war with the ocean (и когда ветра воюют: «находятся в состоянии войны» с океаном; ocean ['əʋʃ(ə)n]),

As the breasts I believed in with me (как груди = сердца, в которые я верил, /воюют/ со мной),

If their billows excite an emotion (если их валы/волны возбуждают эмоцию/волнение; billow – большая волна, вал; emotion [ɪ'məʋʃ(ə)n] – душевное волнение, возбуждение; нарушение душевного равновесия; эмоция),

It is that they bear me from Thee (так это потому, что они уносят меня от тебя).

III

Though the rock of my last Hope is shivered (хотя утес моей последней надежды разбит/расколот; to shiver ['ʃɪvə] – трепетать; дрожать, трястись /обычно от холода или страха/; раскалываться, разбиваться вдребезги),

And its fragments are sunk in the wave (и его осколки погрузились в волну; fragment ['fræɡmənt] – обломок; осколок; to sink – опускаться; погружаться, тонуть),

Though I feel that my soul is delivered (хотя я чувствую, что моя душа предана/сдана; to deliver [dɪ'lɪvə] – доставлять; вручать, передавать, отдавать; вводить во владение; сдавать /город, крепость/)

To Pain – it shall not be its slave (страданию – она не должна стать его /страдания/ рабом; pain – боль; страдание).

There is many a pang to pursue me (есть много /душевных/ болей/угрызений, которые преследуют меня: «/чтобы/ преследовать меня»; pang – внезапная острая боль, болевой приступ; /pangs/ страдания, душевная боль, угрызения совести; to pursue [pə'sju:] – преследовать):

They may crush, but they shall not contemn (они могут раздавить, но не должны презирать; to contemn [kən'tem] – презирать, относиться с пренебрежением, презрением);

They may torture, but shall not subdue me (они могут мучить, но не должны покорить меня; to torture ['tɔ:ʧə] – пытать; мучить; to subdue [səb'd(j)u:] – подчинять, покорять, подавлять);

’Tis of Thee that I think – not of them (я ведь думаю о тебе: «это о тебе я думаю» – не о них).

IV

Though human, thou didst not deceive me (хотя человек, ты не обманула меня; to deceive [dɪ'si: v] – обманывать; сознательно вводить в заблуждение),

Though woman, thou didst not forsake (хотя женщина, ты не отреклась; to forsake [fə'seɪk] – оставлять, покидать; отрекаться /от принципов, верований и т. п./),

Though loved, thou forborest to grieve me (хотя /ты была/ любима, ты воздержалась от того, чтобы ввергуть меня в скорбь/печаль; to forbear = forebear [fɔ:'beə] – сдерживаться, воздерживаться от /какого-либо действия/),

Though slandered, thou never couldst shake (хотя оклеветанная, ты ни разу не дрогнула; to slander ['slɑ:ndə] – клеветать, порочить репутацию);

Though trusted, thou didst not disclaim me (хотя пользующаяся доверием, ты не отступилась от меня; to trust – верить, доверять, полагаться; to disclaim [dɪs'kleɪm] – отказываться, отступаться, отрекаться),

Though parted, it was not to fly (хотя разлученная, это было = однако не для того, чтобы сбежать; to fly – летать; спасаться бегством, убегать),

Though watchful, ’twas not to defame me (хотя бдительная, однако не для того, чтобы порочить меня; watchful ['wɒʧfʋl] – бдительный; настороженный, осторожный; to defame [dɪ'feɪm] – поносить, клеветать, порочить; наговаривать, оговаривать, позорить),

Nor mute, that the world might belie (/но/ и не немая, чтобы мир/свет мог оболгать/оклеветать = но и не молчащая, когда на меня клеветали; to belie [bɪ'laɪ] – давать неверное представление, искажать; /уст./ оболгать, оклеветать).

V

Yet I blame not the World, nor despise it (однако я не виню свет и не презираю его; to despise [dɪ'spaɪz] – презирать),

Nor the war of the many with one (и не /виню/ войну многих против одного);

If my Soul was not fitted to prize it (если моя душа не была приспособлена, чтобы воздавать ему хвалу; to fit – быть впору, быть в самый раз, подходить; подгонять, пригонять, прилаживать),

’Twas folly not sooner to shun (было безумием не бежать его раньше; to shun [ʃʌn] – беречься, избегать, остерегаться):

And if dearly that error hath cost me (и если мне дорого стоила эта ошибка; error ['erə] – заблуждение; оплошность, ошибка),

And more than I once could foresee (и больше = дороже, чем я некогда мог предвидеть),

I have found that, whatever it lost me (я обнаружил, что чего бы она меня ни лишила/чего бы она мне ни стоила; to lose [lu: z] – не сохранять, терять; стоить, лишать /чего-либо/: tt lost him his head – он поплатился за это головой),

It could not deprive me of Thee (она меня не смогла лишить тебя).

VI

From the wreck of the past, which hath perished (от останков прошлого, которое погибло; wreck – остов разбитого судна; остатки кораблекрушения; to perish ['perɪʃ] – гибнуть, погибать),

Thus much I at least may recall (вот что: «так много» я, по крайней мере, могу вспомнить; at least – по крайней мере, во всяком случае; to recall [rɪ'kɔ:l] – вызывать обратно, приказывать вернуться; вспоминать; воскрешать /в памяти/),

It hath taught me that what I most cherished (оно научило меня, что то, что я больше всего любил; to cherish ['ʧerɪʃ] – заботливо относиться, ухаживать; лелеять; нежно любить; лелеять /что-либо в мыслях/; питать /надежду, чувство/)

Deserved to be dearest of all (заслуживало быть самым дорогим из всего; to deserve [dɪ'zɜ:v] – заслуживать, быть достойным чего-либо):

In the Desert a fountain is springing (в пустыне бьет ключ; fountain ['faʋntɪn] – источник; ключ),

In the wide waste there still is a tree (в широкой степи все же есть дерево; waste [weɪst] – /книжн./ пустынное пространство),

And a bird in the solitude singing (и птица поет в уединении; solitude ['sɒlɪt(j)u: d] – одиночество; уединение; уединенность; удаленность /от населенных мест/; /solitudes/ уединенные, безлюдные места),

Which speaks to my spirit of Thee (которая говорит моему духу = моей душе о тебе).

I

Though the day of my Destiny’s over, And the star of my Fate hath declined, Thy soft heart refused to discover The faults which so many could find; Though thy Soul with my grief was acquainted, It shrunk not to share it with me, And the Love which my Spirit hath painted It never hath found but in Thee.

II

Then when Nature around me is smiling, The last smile which answers to mine, I do not believe it beguiling, Because it reminds me of thine; And when winds are at war with the ocean, As the breasts I believed in with me, If their billows excite an emotion, It is that they bear me from Thee.

III

Though the rock of my last Hope is shivered, And its fragments are sunk in the wave, Though I feel that my soul is delivered To Pain – it shall not be its slave. There is many a pang to pursue me: They may crush, but they shall not contemn; They may torture, but shall not subdue me; Tis of Thee that I think – not of them.

IV

Though human, thou didst not deceive me, Though woman, thou didst not forsake, Though loved, thou forborest to grieve me, Though slandered, thou never couldst shake; Though trusted, thou didst not disclaim me, Though parted, it was not to fly, Though watchful, ‘twas not to defame me, Nor mute, that the world might belie.

V

Yet I blame not the World, nor despise it, Nor the war of the many with one; If my Soul was not fitted to prize it, ‘Twas folly not sooner to shun: And if dearly that error hath cost me, And more than I once could foresee, I have found that, whatever it lost me, It could not deprive me of Thee.

VI

From the wreck of the past, which hath perished, Thus much I at least may recall, It hath taught me that what I most cherished Deserved to be dearest of all: In the Desert a fountain is springing, In the wide waste there still is a tree, And a bird in the solitude singing, Which speaks to my spirit of Thee. George Gordon Byron

TO (К…)

I

One word is too often profaned (одно слово слишком часто оскверняется/профанируется; profane [prə'feɪn] – мирской; светский; нечестивый; to profane – оскорблять, осквернять /святыню/; профанировать)

For me to profane it (чтобы мне произносить его всуе),

One feeling too falsely disdained (одно чувство слишком лживо/лицемерно презирается; falsely ['fɔ:lslɪ] – неправильно, ложно, ошибочно; вероломно; притворно, фальшиво; to disdain [dɪs'deɪn] – презирать)

For thee to disdain it (чтобы тебе его презирать).

One hope is too like despair (одна надежда слишком похожа на отчаяние; despair [dɪ'speə] – отчаяние; безысходность)

For prudence to smother (чтобы ее погасило благоразумие; prudence ['pru: d(ə)ns] – благоразумие, осмотрительность, осторожность; to smother ['smʌðə] – душить; гасить, тушить: to smother the fire – потушить пожар; сдерживать, подавлять /например, какое-либо чувство/),

And pity from thee more dear (и сострадание/сочувствие от тебя более дорого; pity ['pɪtɪ] – жалость, сожаление, сострадание)

Than that from another (чем от другого /человека/).

II

I can give not what men call love (я не могу дать то, что люди зовут любовью),

But wilt thou accept not (но не примешь ли ты; to accept [ək'sept] – принимать, брать; соглашаться)

The worship the heart lifts above (поклонение/боготворение, которое сердце поднимает вверх /т.е. сердце возносит боготворение/)

And the Heavens reject not (и /которое/ небеса не отвергают; to reject [rɪ'ʤekt] – отвергать, отклонять; отказываться /принять/), —

The desire of the moth for the star (стремление мотылька к звезде; desire [dɪ'zaɪə] – /страстное/ желание; moth [mɒθ] – мотылек, ночная бабочка),

Of the night for the morrow (ночи – к рассвету: «к завтра»; morrow – завтра, завтрашний день; следующий день),

The devotion to something afar (преданность/рвение к чему-либо, что далеко/удалено; devotion [dɪ'vəʋʃ(ə)n] – посвящение; пожертвование; набожность, религиозное рвение; преданность; сильная привязанность; afar [ə'fɑ:] – вдалеке, далеко)

From the sphere of our sorrow (от круга/небосвода нашей печали/скорби; sphere [sfɪə] – сфера; шар; /поэт./ небесное тело; небосвод)?

I

One word is too often profaned For me to profane it, One feeling too falsely disdained For thee to disdain it. One hope is too like despair For prudence to smother, And pity from thee more dear Than that from another.

II

I can give not what men call love, But wilt thou accept not The worship the heart lifts above And the Heavens reject not, — The desire of the moth for the star, Of the night for the morrow, The devotion to something afar From the sphere of our sorrow? Percy Bysshe Shelley

BRIGHT STAR (Светлая звезда)

Bright star (светлая звезда)! would I were steadfast as thou art (хотел бы я быть таким же стойким/верным, как ты: «как ты есть»; steadfast ['stedfɑ:st] – твердый; прочный; устойчивый; постоянный; верный, преданный; непреклонный, стойкий; steady ['stedɪ] – устойчивый; fast – крепкий) —

Not in lone splendour hung aloft the night (/при этом/ не подвешенным в одиноком великолепии/блеске на высоте ночью; splendour ['splendə] – блеск, сверкание; великолепие; to hang – вешать; aloft [ə'lɒft] – наверху; на высоте; в воздухе, сравните: to lift – поднимать),

And watching, with eternal lids apart (и наблюдающим, с раскрытыми вечными веками; eternal [ɪ'tɜ:n(ə)l] – вечный; apart [ə'pɑ:t] – в стороне; врозь, обособленно; на расстоянии: to stand apart – находиться на расстоянии /друг от друга/),

Like Nature’s patient sleepless Eremite (подобно терпеливому бессонному = лишенному сна отшельнику природы /т. е. Месяцу/; patient ['peɪʃ(ə)nt] – терпеливый; sleep – сон; eremite ['erɪmaɪt] – отшельник; затворник, анахорет),

The moving waters at their priestlike task (движущиеся воды в их священнодействующей задаче; priest – жрец; священник; priestlike – подобный священнику)

Of pure ablution round earth’s human shores (чистого = очищающего омовения вокруг человеческих = населенных людьми берегов земли; pure [pjʋə] – чистый; ablution [ə'blu:ʃ(ə)n] – омовение; очищение),

Or gazing on the new soft fallen mask (или глядящему на новую нежно/мягко-выпавшую личину; to gaze – пристально глядеть; вглядываться; soft – мягкий; нежный; ласковый, тихий)

Of snow upon the mountains and the moors (снега на горы и вересковые пустоши; mountain ['maʋntɪn] – гора; moor [mʋə], [mɔ:] – вересковая пустошь, верещатник) —

No – yet still steadfast, still unchangeable (нет – и все же по-прежнему стойким, все же по-прежнему неизменным; yet – еще, все еще, пока что /о прошлом/; однако, тем не менее; все же, несмотря на это; still – до сих пор, /все/ еще, по-прежнему; все же, тем не менее, однако; to change – менять, изменять; unchangeable [ʌn'ʧeɪnʤəbl] – неизменный, неизменяемый),

Pillow’d upon my fair love’s ripening breast (положив голову на зреющую грудь моей прекрасной возлюбленной; pillow – подушка; to pillow – класть голову /на что-либо/; fair – /поэт./ красивый, прекрасный /обычно о женщинах/; to ripen – зреть, созревать; ripe – зрелый),

To feel for ever its soft fall and swell (чувствовать вечно ее тихое падение и поднятие; for ever – навсегда, навечно; всегда, вечно; постоянно; беспрестанно; все время; swell – нарастание, увеличение; разбухание; to swell – раздуваться, набухать, разбухать; подниматься /об уровне воды/),

Awake for ever in a sweet unrest (бодрствующим вечно в сладостном непокое; awake – не спящий, проснувшийся, бодрствующий; to wake – просыпаться),

Still, still to hear her tender-taken breath (по-прежнему, по-прежнему слышать ее нежно втягиваемое дыхание; breath [breθ] – дыхание),

And so live ever – or else swoon to death (и так жить вечно – или же /в противном случае/ отдаться смерти/уснуть навеки; to swoon – падать в обморок /от сильной эмоции/; /поэт./ замирать /о звуке/).

Bright star! would I were steadfast as thou art — Not in lone splendour hung aloft the night, And watching, with eternal lids apart, Like Nature’s patient sleepless Eremite, The moving waters at their priestlike task Of pure ablution round earth’s human shores, Or gazing on the new soft fallen mask Of snow upon the mountains and the moors — No – yet still steadfast, still unchangeable, Pillow’d upon my fair love’s ripening breast, To feel for ever its soft fall and swell, Awake for ever in a sweet unrest, Still, still to hear her tender-taken breath, And so live ever – or else swoon to death. John Keats

WE’LL GO NO MORE A-ROVING (Мы не пойдем больше бродить8)

So, we’ll go no more a-roving (итак, мы больше не пойдем бродить; to rove – [rəʋv] – скитаться; странствовать; бродить, блуждать)

So late into the night (так поздно в ночь = так поздно в ночи),

Though the heart be still as loving (хоть сердце было бы = пусть сердце будет все таким же любящим),

And the moon be still as bright (а луна – все такой же яркой).

For the sword outwears its sheath (потому что меч протирает свои ножны; sword [sɔ:d] – меч; шпага; sheath [ʃi:θ] – ножны),

And the soul wears out the breast (а душа протирает грудь; to wear [weə] – носить /одежду/; to wear out – изнашивать: to wear out one’s shoes – износить ботинки),

And the heart must pause to breathe (и сердце должно делать паузу, чтобы дышать; pause [pɔ:z] – пауза, перерыв; остановка; to pause – делать паузу; to breathe [bri:ð] – дышать),

And love itself have rest (и сама любовь должна получить передышку; rest – покой, отдых; перерыв, пауза; передышка).

Though the night was made for loving (/и/ хотя ночь была создана для любви),

And the day returns too soon (а день возвращается слишком скоро),

Yet we’ll go no more a-roving (все же мы больше не пойдем бродить)

By the light of the moon (при свете луны).

So, we’ll go no more a-roving So late into the night, Though the heart be still as loving, And the moon be still as bright. For the sword outwears its sheath, And the soul wears out the breast, And the heart must pause to breathe, And love itself have rest. Though the night was made for loving, And the day returns too soon, Yet we’ll go no more a-roving By the light of the moon. George Gordon Byron

THE TABLES TURNED 9 (Смена позиции: «/игровые/ доски перевернуты»)

Up! up! my Friend, and quit your books (вставай, вставай, мой друг, и оставь свои книги; to quit – оставлять, покидать);

Or surely you’ll grow double (или определенно ты станешь горбатым; double ['dʌbl] – двойной, удвоенный; согнутый):

Up! up! my Friend, and clear your looks (вставай, вставай, мой друг, и проясни/сделай светлым выражение своего лица; look – выражение лица, вид; /также looks/ внешность, наружность, облик, вид);

Why all this toil and trouble (зачем весь этот труд и все это беспокойство; toil – тяжелый труд; trouble ['trʌbl] – беспокойство, волнение, тревога)?

The sun, above the mountain’s head (солнце /стоящее/ над вершиной горы),

A freshening lustre mellow (освежающее сочное сияние; lustre ['lʌstə] – глянец, блеск; сияние; mellow – сладкий, сочный, мягкий, нежный /о спелых фруктах/; мягкий, сочный, густой /о голосе, цвете/)

Through all the long green fields has spread (по всем длинным = тянущимся вдаль зеленым полям разлило),

His first sweet evening yellow (свою первую сладостную вечернюю желтизну).

Books! ’tis a dull and endless strife (книги! это скучная и бесконечная борьба),

Come, here the woodland linnet (приди, вот лесная коноплянка; woodland ['wʋdlənd] – лесистая местность; linnet ['lɪnɪt] – коноплянка),

How sweet his music (как сладостна/мила ее музыка)! on my life (клянусь жизнью),

There’s more of wisdom in it (в этом больше мудрости; wisdom ['wɪzdəm] – мудрость; wise [waɪz] – мудрый).

And hark (и чу)! how blithe the throstle sings (как жизнерадостно поет певчий дрозд; blithe [blaɪð] – веселый, жизнерадостный, счастливый; throstle ['θrɒsl] – певчий дрозд)!

He too is no mean preacher (он тоже не последний/не худший проповедник; no mean – немалый, значительный; mean [mi: n] – убогий, жалкий; ничтожный, не заслуживающий внимания; to preach [pri:ʧ] – проповедовать):

Come forth into the light of things (выходи в свет вещей; to come forth – выступить /вперед, наружу/; forth – вперед, дальше; вовне, наружу),

Let Nature be your teacher (позволь/дай природе быть твоим учителем).

She has a world of ready wealth (у нее /целый/ мир готового богатства = у нее под рукой богатство всего мира; ready ['redɪ] – готовый; имеющийся наготове, под рукой; доступный; имеющийся в наличии; wealth [welθ] – богатство; изобилие),

Our minds and hearts to bless (чтобы одарить наши души и сердца; to bless – благословлять; одаривать) —

Spontaneous wisdom breathed by health (непосредственная мудрость, выдыхаемая здоровьем; spontaneous [spɒn'teɪnɪəs] – самопроизвольный /происходящий без какого-либо внешнего воздействия/; непосредственный, непринужденный; стихийный; спонтанный; to breathe [bri:ð] – дышать; health [helθ] – здоровье),

Truth breathed by cheerfulness (истина, выдыхаемая жизнерадостностью; truth [tru:θ] – правда; истина).

One impulse from a vernal wood (одно побуждение от весеннего леса = которое даст весенний лес; impulse ['ɪmpʌls] – удар, толчок; порыв, побуждение /к совершению чего-либо/; стимул; vernal ['vɜ:n(ə)l] – весенний)

May teach you more of man (может дать тебе больше знания о человеке);

Of moral evil and of good (о нравственном зле и добре; moral ['mɒr(ə)l] – моральный, нравственный; evil ['i: v(ə)l], [-vɪl] – зло),

Than all the sages can (чем все мудрецы).

Sweet is the lore which Nature brings (сладостна наука, которую приносит природа; lore – практические или профессиональные знания в какой-либо области; традиционные знания);

Our meddling intellect (наш вмешивающийся /не в свое дело/ рассудок; to meddle – вмешиваться, совать свой нос /не в свое дело/; intellect ['ɪntəlekt] – интеллект, рассудок, ум)

Mis-shapes the beauteous forms of things (искажает прекрасные формы/очертания = черты вещей; beauteous ['bju: tɪəs] – /поэт./ красивый, прекрасный, привлекательный):

– We murder to dissect (мы убиваем, чтобы препарировать; to murder – убивать /преступно/, совершать умышленное убийство; to dissect [dɪ'sekt] – разрезать, рассекать; анатомировать, вскрывать, препарировать).

Enough of Science and of Art (достаточно/хватит науки и искусства; science ['saɪəns] – наука);

Close up these barren leaves (закрой эти бесплодные листы; barren ['bær(ə)n] – бесплодный; бесполезный, безуспешный; пустой, бессодержательный; скучный);

Come forth, and bring with you a heart (выходи, и принеси с собой = не забудь прихватить с собой сердце)

That watches and receives (которое смотрит и получает = наблюдает и воспринимает; to receive [rɪ'si: v] – получать; принимать; воспринимать).

Up! up! my Friend, and quit your books; Or surely you’ll grow double: Up! up! my Friend, and clear your looks; Why all this toil and trouble? The sun, above the mountain’s head, A freshening lustre mellow Through all the long green fields has spread, His first sweet evening yellow. Books! ‘tis a dull and endless strife, Come, here the woodland linnet, How sweet his music! on my life, There’s more of wisdom in it. And hark! how blithe the throstle sings! He too is no mean preacher: Come forth into the light of things, Let Nature be your teacher. She has a world of ready wealth, Our minds and hearts to bless — Spontaneous wisdom breathed by health, Truth breathed by cheerfulness. One impulse from a vernal wood May teach you more of man; Of moral evil and of good, Than all the sages can. Sweet is the lore which Nature brings; Our meddling intellect Mis-shapes the beauteous forms of things: – We murder to dissect. Enough of Science and of Art; Close up these barren leaves; Come forth, and bring with you a heart That watches and receives. William Wordsworth

O THOU WHOSE FACE HATH FELT THE WINTER’S WIND (О ты, чье лицо почувствовало ветер зимы10)

O thou whose face hath felt the winter’s wind (о ты, чье лицо почувствовало ветер зимы),

Whose eye has seen the snow-clouds hung in mist (чьи глаза видели снежные тучи, висящие в тумане)

And the black elm tops ’mong the freezing stars (и верхушки черных вязов среди морозящих/замерзающих звезд),

To thee the spring will be a harvest-time (для тебя весна будет временем сбора урожая; harvest ['hɑ:vɪst] – страда; жатва; уборка хлеба, harvest time – время жатвы, сбора урожая).

O thou, whose only book has been the light (о ты, чьей единственной книгой был свет)

Of supreme darkness (высшей тьмы; supreme [s(j)u:'pri: m] – верховный; высший; высочайший; величайший; крайний, предельный) which thou feddest on (которой ты питался; to feed on smth. – питаться, кормиться чемлибо)

Night after night (ночи напролет: «ночь за ночью») when Phœbus was away (в то время/пока Феб отсутствовал/Феб был в отлучке; Phoebus ['fi: bəs] – Феб /имя Аполлона как бога Солнца/; /поэт./ солнце),

To thee the spring shall be a triple morn (для тебя весная будет/должна стать троекратным утром).

O fret not after knowledge – I have none (о не стремись беспокойно к знанию – у меня его нет; to fret – беспокоиться, волноваться, раздражаться; none [nʌn] – нисколько, совсем не, вовсе не),

And yet my song comes native with the warmth (и все же моя песнь приходит с присущей ей теплотой: «приходит врожденная/естественная с теплотой»; native ['neɪtɪv] – родной, исконно присущий; врожденный; встречающийся в природе, естественный: native grasses – дикие травы; природный/естественный луг).

O fret not after knowledge – I have none (о не беспокойся, стремясь к знанию – у меня его нет),

And yet the evening listens (и все же вечер слушает/прислушивается). He who saddens (тот, кто печалится/становится печальным)

At thought of idleness cannot be idle (при мысли о праздности, не может быть праздным; idle ['aɪdl] – незанятый, праздный),

And he’s awake who thinks himself asleep (и тот бодрствует, кто думает, что он спит; awake [ə'weɪk] – не спящий, проснувшийся, бодрствующий; to be awake – бодрствовать; проснуться).

O thou whose face hath felt the winter’s wind, Whose eye has seen the snow-clouds hung in mist And the black elm tops ’mong the freezing stars, To thee the spring will be a harvest-time. O thou, whose only book has been the light Of supreme darkness which thou feddest on Night after night when Phœbus was away, To thee the spring shall be a triple morn. O fret not after knowledge – I have none, And yet my song comes native with the warmth. O fret not after knowledge – I have none, And yet the evening listens. He who saddens At thought of idleness cannot be idle, And he’s awake who thinks himself asleep. John Keats

TO SEE A WORLD IN A GRAIN OF SAND (Видеть мир в песчинке)

To see a world in a grain of sand (видеть мир в песчинке: «в крупинке песка»; grain of sand – песчинка; grain – зерно; крупинка)

And a heaven in a wild flower (и небо/небеса – в диком = полевом цветке; heaven ['hevn] – небеса, небо),

Hold infinity in the palm of your hand (держать/удерживать бесконечность в ладони вашей руки; infinity [ɪn'fɪnətɪ] – бесконечность),

And eternity in an hour (и вечность – в часе = в мгновении времени; eternity [ɪ'tɜ:nətɪ] – вечность).

…

To see a world in a grain of sand And a heaven in a wild flower, Hold infinity in the palm of your hand, And eternity in an hour. … William Blake

HIGHLAND HUT 11 (Горная хижина)

See what gay wild flowers deck this earth-built Cot (смотри, какие веселые полевые: «дикие» цветы украшают эту земляную лачугу; to deck – украшать, убирать; cot – /поэт./ хижина, лачуга; earth-built – построенный из земли, земляной),

Whose smoke (чей дым/дым которой), forth-issuing whence and how it may (выходящий наружу откуда и как он может = выходящий наружу Бог знает откуда и как; forth – вперед, дальше; вовне, наружу; to issue ['ɪʃu:], ['ɪsju:] – вытекать, выходить, исходить),

Shines in the greeting of the sun’s first ray (светится в приветствии первого луча солнца)

Like wreaths of vapour without stain or blot (подобно венкам пара – без пятна или отметины; wreath [ri:θ] – венок, гирлянда; vapour ['veɪpə] – пар; пары; испарения; туман; stain – пятно; позор; blot – пятно; клякса; стертое место в тексте; позор).

The limpid mountain rill avoids it not (прозрачный горный ручей ее /лачугу/ не избегает = не обходит стороной; rill – ручеек; источник, родник; to avoid [ə'vɔɪd] – избегать, остерегаться, сторониться, уклоняться);

And why shouldst thou (и почему ты должен /обходить ее стороной/ = да и тебе зачем ее обходить/избегать)? – If rightly trained and bred (если /оно/ правильно приучено и воспитано; to breed – вынашивать /детенышей/; высиживать /птенцов/; воспитывать),

Humanity is humble (человечество смиренно), finds no spot (и не находит /такого/ места)

Which her Heaven-guided feet refuse to tread (на которое его ведомые небесами ноги отказываются ступать; to refuse [rɪ'fju: z] – отказываться).

The walls are cracked (стены треснувшие = треснули), sunk is the flowery roof (осела, покрытая цветами, кровля; to sink – оседать, проваливаться),

Undressed the pathway leading to the door (неухожена дорожка, ведущая к двери; to dress – одевать; наряжать; подрезать, подстригать /деревья, кусты/);

But love, as Nature loves, the lonely Poor (но люби, как любит /его/ природа, одинокого бедняка = одиноких бедняков);

Search, for their worth (ищи, ради их /собственной/ ценности), some gentle heart wrong-proof (мягкие, не поддающиеся несправедливости сердца; gentle – мягкий, добрый; wrong – зло, несправедливость, нечестность, обман; /юр./ правонарушение, преступление; proof – проверка, испытание; – proof – /как компонент сложных слов со значением: гарантированно защищающий или защищенный от воздействия чего-либо/),

Meek, patient, kind (кроткие, терпеливые, добрые; meek – кроткий, мягкий; покорный, послушный, смиренный; patient ['peɪʃ(ə)nt] – терпеливый; снисходительный /по отношению к кому-либо/), and, were its trials fewer (и, если бы его = их /сердец/ испытания были бы малочисленнее; trial ['traɪəl] – испытание; переживание, тяжелое испытание),

Belike less happy (возможно, менее счастливые; belike [bɪ'laɪk] – /уст./ вероятно, быть может, наверно). – Stand no more aloof (не оставайся: «не стой» больше в стороне; aloof [ə'lu: f] – поодаль, в стороне; безучастно)!

See what gay wild flowers deck this earth-built Cot, Whose smoke, forth-issuing whence and how it may, Shines in the greeting of the sun’s first ray Like wreaths of vapour without stain or blot. The limpid mountain rill avoids it not; And why shouldst thou? – If rightly trained and bred, Humanity is humble, finds no spot Which her Heaven-guided feet refuse to tread. The walls are cracked, sunk is the flowery roof, Undressed the pathway leading to the door; But love, as Nature loves, the lonely Poor; Search, for their worth, some gentle heart wrong-proof, Meek, patient, kind, and, were its trials fewer, Belike less happy. – Stand no more aloof! William Wordsworth

THIS LIME-TREE BOWER MY PRISON (Беседка из липы – моя тюрьма12)

Well, they are gone, and here must I remain (ну вот, они ушли, а я должен оставаться здесь),

This lime-tree bower my prison (эта беседка из липы /теперь/ моя тюрьма; bower ['baʋə] – дача, коттедж; беседка; /поэт./ жилище; prison ['prɪz(ə)n] – тюрьма)! I have lost (я утратил; to lose [lu: z] – терять, утрачивать)

Beauties and feelings (красóты = впечатления прекрасного и ощущения), such as would have been (которые были бы)

Most sweet to my remembrance even when age (наиболее сладостными/милыми для моей памяти/моего воспоминания, даже когда /преклонный/ возраст; remembrance [rɪ'membr(ə)ns] – воспоминание; память)

Had dimm’d mine eyes to blindness (затуманил бы мои глаза до слепоты; dim – тусклый, неяркий; to dim – затемнять, затуманивать; притуплять)! They, meanwhile (они, тем временем),

Friends, whom I never more may meet again (друзья, которых я, возможно, больше никогда не встречу),

On springy heath (на упругом вересковом лугу; springy ['sprɪŋɪ] – упругий, эластичный; пружинистый; spring – пружина, рессора; упругость; heath [hi:θ] – пустошь; участок земли, поросший вереском), along the hill-top edge (вдоль кромки вершины холма; edge – кромка, край),

Wander in gladness (бредут радостно/весело), and wind down, perchance (и сходят /по вьющейся тропинке/ вниз, возможно; to wind [waɪnd] – виться, извиваться, изгибаться; поворачивать; двигаться по синусоиде; perchance [pə'ʧɑ:ns] – нечаянно, случайно; быть может, возможно),

To that still roaring dell, of which I told (к той все еще рокочущей долине, о которой я рассказывал; to roar [rɔ:] – реветь; dell – лесистая долина, лощина);

The roaring dell, o’erwooded, narrow, deep (рокочущей долине, заросшей лесом, узкой, глубокой),

And only speckled by the mid-day sun (и /всего/ лишь запятнанной = усеянной пятнами полуденного солнца; speckled – испещренный; крапчатый, пятнистый; speck – пятно, пятнышко, крапинка);

Where its slim trunk the ash from rock to rock (где свой тонкий ствол ясень от /большого/ камня к камню; slim – стройный, тонкий; rock – скала; камень)

Flings arching like a bridge (перекидывает, выгибаясь /аркой/, подобно мосту; to fling – бросать, метать; arch – арка; свод; дуга; to arch – изгибаться дугой); – that branchless ash (тот лишенный ветвей ясень; branchless – без веток; branch – ветка),

Unsunn’d and damp (не освещенный солнцем и влажный), whose few poor yellow leaves (чьи немногие жалкие желтые листья)

Ne’er tremble in the gale (никогда не дрожат на ветру/при порыве ветра; gale – сильный ветер), yet tremble still (и, однако, все же дрожат),

Fann’d by the water-fall (обдувамые водопадом = ветерком от водопада; fan – веер, опахало; to fan – обмахивать; обдувать)! and there my friends (и там мои друзья)

Behold the dark green file of long lank weeds (узрят темно-зеленый ряд длинных свисающих растений; lank – вялый, дряблый, отвислый; ввалившийся, впалый: lank cheeks – впалые щеки, lank grass – вялая трава; weed [wi: d] – сорная трава, сорняк; водоросль; /поэт./ трава; небольшое растение),

That all at once (которые все одновременно) (a most fantastic sight (удивительнейшее зрелище: «наиболее фантастический вид»)!)

Still nod and drip beneath the dripping edge (по-прежнему кивают и истекают каплями под истекающей каплями кромкой; to drip – капать, падать каплями; стекать)

Of the blue clay-stone (голубого аргиллита: «глиняного камня»).

Now, my friends emerge (и вот мои друзья появляются; to emerge [ɪ'mɜ:ʤ], [i: – ] – появляться; всплывать)

Beneath the wide wide Heaven (под бескрайними: «широкими-широкими» небесами) – and view again (и вновь обозревают)

The many-steepled tract magnificent (украшенную многими шпилями великолепную панораму; tract – полоса, участок, пространство /земли, леса, воды/; magnificent [mæɡ'nɪfɪs(ə)nt] – великолепный, величественный)

Of hilly fields and meadows, and the sea (перемежающихся холмами полей и лугов, и море; hilly – холмистый; meadow ['medəʋ] – луг, луговина; низина, пойменная земля),

With some fair bark, perhaps, whose sails light up (с несколькими красивыми лодками, возможно, паруса которых освещают/делают более светлой; bark – барк /вид парусного судна/; /поэт./ судно, лодка)

The slip of smooth clear blue betwixt two Isles (полоску гладкой ясной голубизны между двух островов; slip – длинная узкая полоска; betwixt [bɪ'twɪkst] – /уст./ между; isle [aɪl] – /книжн./ остров)

Of purple shadow (пурпурной тени; purple – пурпурный; багровый; фиолетовый)! Yes! they wander on (да, они продолжают идти)

In gladness all (/будучи/ все в радостном настроении); but thou, methinks, most glad (но ты, представляется мне, наиболее радостный = рад больше всех; methinks – /уст./ мне кажется),

My gentle-hearted Charles (мой добросердечный Чарльз13; gentle – мягкий, добрый)! for thou hast pined (ибо ты томился; to pine – чахнуть, томиться; изнемогать, изнывать, иссыхать; жаждать /чего-либо/, тосковать /по чему-либо/)

And hunger’d after Nature (/томился по природе/ и жаждал ее; to hunger – быть голодным; испытывать голод; to hunger after smth. – сильно желать, жаждать чего-либо, изголодаться по чему-либо), many a year (многие годы),

In the great City pent (запертый в большом городе; pent – заключенный, запертый; pen – небольшой загон /для скота, птицы/; to pen in – запирать, заключать; загонять скот в загон), winning thy way (пробивая себе путь; to win – победить, выиграть; достичь, заслужить, снискать, добиться; /с трудом/ добираться /до какого-либо места/, /с трудом/ достигать /чего-либо/)

With sad yet patient soul (с печальной, но все же/при том терпеливой душой; patient ['peɪʃ(ə)nt] – терпеливый), through evil and pain (через зло и боль = страдание)

And strange calamity (и странное = совершенно непредвиденное бедствие14; calamity [kə'læmətɪ] – беда, бедствие, катастрофа)! Ah! slowly sink (ах! медленно садись/погружайся; to sink – опускаться, погружаться; тонуть; заходить /о солнце, луне/)

Behind the western ridge (за западным гребнем; ridge – гребень горы; горный хребет; горная цепь), thou glorious Sun (ты, великолепное/сияющее солнце; glorious ['ɡlɔ:rɪəs] – восхитительный, великолепный; сияющий; блистательный; glory – лучезарное сияние; великолепие)!

Shine in the slant beams of the sinking orb (сияйте в косых лучах заходящего светила; orb – шар; сфера; небесное тело /планеты, звезды/),

Ye purple heath-flowers (вы, пурпурные цветы верескового луга; heath [hi:θ] – пустошь; участок земли, поросший вереском, низким кустарником, невысокой травой)! richlier burn, ye clouds (пышнее горите, вы, облака; richly – богато, роскошно; интенсивно, густо, концентрированно /о цвете/)!

Live in the yellow light, ye distant groves (оживайте в желтом свете, вы, далекие/отдаленные рощи; grove [ɡrəʋv] – лесок, роща)!

And kindle, thou blue Ocean (и загорайся, ты, голубой океан; to kindle ['kɪndl] – зажигать, разжигать /пламя, костер/; загораться, вспыхивать; ocean ['əʋʃ(ə)n])! So my friend (дабы мой друг)

Struck with deep joy may stand, as I have stood (пораженный глубокой радостью, мог стоять, как я стоял; to strike – бить; поражать),

Silent with swimming sense (безмолвный, с плывущим чувством = испытывая головокружение); yea, gazing round (более того, глядя вокруг; yea [jeɪ] – да, в самом деле; больше того, даже; to gaze – пристально глядеть; вглядываться)

On the wide landscape (на широкий = широко и далеко раскинувшийся ландшафт/вид), gaze till all doth seem (глядеть/всматриваться до тех пор, пока все не покажется)

Less gross than bodily (менее грубым, чем телесным = утрачивающим телесную грубость/грубость материального; gross [ɡrəʋs] – большой, крупный; толстый, тучный; грубый); and of such hues (и таких оттенков/цветов)

As veil the Almighty Spirit (какие покрывают Всемогущий Дух; to veil – закрывать покрывалом, вуалью), when yet he makes (когда он все же заставляет)

Spirits perceive his presence (души воспринять/ощутить свое присутствие; to perceive [pə'si: v] – воспринимать; постигать; ощущать, различать, чувствовать).

A delight (отрада)

Comes sudden on my heart (приходит/спускается внезапно на мое сердце), and I am glad (и я рад/счастлив)

As I myself were there (как если бы я сам находился там)! Nor in this bower (но и не то чтобы в этой беседке),

This little lime-tree bower (этой маленькой липовой беседке), have I not mark’d (я не приметил)

Much that has sooth’d me (многого /того/, что утешило меня; to soothe [su:ð] – успокаивать, утешать). Pale beneath the blaze (бледная под пыланием/ярким светом; blaze – яркий огонь, пламя; яркий свет)

Hung the transparent foliage (висела/нависала прозрачная листва; transparent [træn'spær(ə)nt], [trænz-], [trɑ:n-] – прозрачный, просвечивающий; foliage ['fəʋlɪɪʤ] – листва); and I watch’d (и я наблюдал)

Some broad and sunny leaf (какой-нибудь широкий и солнечный = освещенный солнцем лист), and lov’d to see (и мне было отрадно видеть)

The shadow of the leaf and stem above (как тень листа и ствол над /ним/)

Dappling its sunshine (испещряют его солнечный свет = покрывают солнечную яркость листа пятнами; to dapple – покрывать пятнами; испещрять, пестрить)! And that walnut-tree (и то ореховое дерево; walnut ['wɔ:lnʌt] – грецкий орех)

Was richly ting’d (было богато = насыщенно окрашено/расцвечено; tinge – оттенок, тон; to tinge – окрашивать, придавать оттенок), and a deep radiance lay (и глубокое сияние покоилось: «лежало»; radiance ['reɪdɪəns] – сияние)

Full on the ancient ivy (полностью на старом плюще = разлитым по старому плющу; ancient ['eɪnʃ(ə)nt] – древний; старинный, старый), which usurps (который захватил: «узурпирует»; to usurp [ju:'zɜ:p] – узурпировать, незаконно захватывать)

Those fronting elms (эти стоящие на переднем плане вязы; to front – находиться напротив; стоять в первом ряду /например, на сцене/), and now, with blackest mass (и теперь, /своей/ темнейшей = более темной: «черной» массой)

Makes their dark branches gleam a lighter hue (заставляет их темные ветви светиться/мерцать более светлым оттенком)

Through the late twilight (сквозь поздние сумерки): and though now the bat (и хотя теперь летучая мышь)

Wheels silent by (пролетает, бесшумно кружа, мимо; to wheel – описывать круги; двигаться кругами), and not a swallow twitters (и ни одна ласточка не щебечет),

Yet still the solitary humble-bee (однако по-прежнему одинокий шмель; humblebee – шмель)

Sings in the bean-flower (поет в бобовом цветке; bean – боб; фасоль)! Henceforth I shall know (впредь я буду знать; henceforth [ˌhens'fɔ:θ] – /книжн./ с этого времени, впредь: «отсюда далее»)

That Nature ne’er deserts the wise and pure (что природа никогда не покидает/не оставляет мудрых и чистых /сердцем/);

No plot so narrow, be but Nature there (нет столь узкого/тесного участка/куска земли, была бы только там природа; plot – надел, делянка; кусок или участок земли),

No waste so vacant (нет столь пустынной пустоши; waste [weɪst] – /книжн./ пустынное пространство; vacant ['veɪk(ə)nt] – незаполненный; пустой; безжизненный), but may well employ (которые не могли бы вполне занять; to employ [ɪm'plɔɪ], [em-] – использовать, занимать)

Each faculty of sense (каждую способность чувства = все чувства /восприятия/; faculty ['fæk(ə)ltɪ] – дар, способность), and keep the heart (и хранить/поддерживать сердце)

Awake to Love and Beauty (бодрствующим пред любовью и красотой/в отношении любви и красоты)! and sometimes (и подчас)

’Tis well to be bereft of promis’d good (это хорошо – быть лишенным обещанного добра = блага, на которое надеялся/рассчитывал; bereft [bɪ'reft] – лишенный, утративший; to bereave [bɪ'ri: v] – лишать, отнимать),

That we may lift the soul, and contemplate (чтобы мы могли поднять = вознести душу и созерцать; to contemplate ['kɒntəmpleɪt] – обозревать, созерцать)

With lively joy the joys we cannot share (с живой/сильной радостью те радости, которые мы не можем разделить; lively ['laɪvlɪ] – яркий, живой /о картине, образе/; сильный, глубокий /о чувствах, впечатлениях, образах/).

My gentle-hearted Charles (мой добросердечный Чарльз)! when the last rook (когда последний грач)

Beat its straight path across the dusky air (проложил свой прямой путь по сумеречному небу; to beat – бить; прокладывать путь; /мор./ лавировать, бороться со встречным ветром, течением; straight [streɪt] – прямой; across [ə'krɒs] – поперек; от края до края; dusk – сумерки; полумрак, сумрак)

Homewards (/летя/ домой/по направлению к дому), I blest it (я благословил его; to bless)! deeming its black wing (полагая = решив, что его черное крыло = черные крылья)

(Now a dim speck, now vanishing in light (то темное/смутное пятно, то исчезая = утопая в свете; dim – тусклый, неяркий; полутемный; to vanish ['vænɪʃ] – исчезать, пропадать))

Had cross’d the mighty Orb’s dilated glory (пересекли расширившееся великолепие могучего светила; to dilate [daɪ'leɪt] – расширяться),

While thou stood’st gazing (в то время как ты стоял, всматриваясь); or, when all was still (или когда все замерло: «было тихим/недвижным»),

Flew creeking o’er thy head (пролетели, скрипя15, над твоей головой; to creek = creak – скрипеть), and had a charm (и имело чару/очарование)

For thee, my gentle-hearted Charles (для тебя, мой добросердечный Чарльз), to whom (для которого)

No sound is dissonant which tells of Life (ни один звук не является дисгармоничным/неблагозвучным, который говорит/рассказывает о жизни; dissonant ['dɪs(ə)nənt] – неблагозвучный; диссонирующий /звучащий не в тон/).

Well, they are gone, and here must I remain, This lime-tree bower my prison! I have lost Beauties and feelings, such as would have been Most sweet to my remembrance even when age Had dimm’d mine eyes to blindness! They, meanwhile, Friends, whom I never more may meet again, On springy heath, along the hill-top edge, Wander in gladness, and wind down, perchance, To that still roaring dell, of which I told; The roaring dell, o’erwooded, narrow, deep, And only speckled by the mid-day sun; Where its slim trunk the ash from rock to rock Flings arching like a bridge; – that branchless ash, Unsunn’d and damp, whose few poor yellow leaves Ne’er tremble in the gale, yet tremble still, Fann’d by the water-fall! and there my friends Behold the dark green file of long lank weeds, That all at once (a most fantastic sight!) Still nod and drip beneath the dripping edge Of the blue clay-stone. Now, my friends emerge Beneath the wide wide Heaven – and view again The many-steepled tract magnificent Of hilly fields and meadows, and the sea, With some fair bark, perhaps, whose sails light up The slip of smooth clear blue betwixt two Isles Of purple shadow! Yes! they wander on In gladness all; but thou, methinks, most glad, My gentle-hearted Charles! for thou hast pined And hunger’d after Nature, many a year, In the great City pent, winning thy way With sad yet patient soul, through evil and pain And strange calamity! Ah! slowly sink Behind the western ridge, thou glorious Sun! Shine in the slant beams of the sinking orb, Ye purple heath-flowers! richlier burn, ye clouds! Live in the yellow light, ye distant groves! And kindle, thou blue Ocean! So my friend Struck with deep joy may stand, as I have stood, Silent with swimming sense; yea, gazing round On the wide landscape, gaze till all doth seem Less gross than bodily; and of such hues As veil the Almighty Spirit, when yet he makes Spirits perceive his presence. A delight Comes sudden on my heart, and I am glad As I myself were there! Nor in this bower, This little lime-tree bower, have I not mark’d Much that has sooth’d me. Pale beneath the blaze Hung the transparent foliage; and I watch’d Some broad and sunny leaf, and lov’d to see The shadow of the leaf and stem above Dappling its sunshine! And that walnut-tree Was richly ting’d, and a deep radiance lay Full on the ancient ivy, which usurps Those fronting elms, and now, with blackest mass Makes their dark branches gleam a lighter hue Through the late twilight: and though now the bat Wheels silent by, and not a swallow twitters, Yet still the solitary humble-bee Sings in the bean-flower! Henceforth I shall know That Nature ne’er deserts the wise and pure; No plot so narrow, be but Nature there, No waste so vacant, but may well employ Each faculty of sense, and keep the heart Awake to Love and Beauty! and sometimes ‘Tis well to be bereft of promis’d good, That we may lift the soul, and contemplate With lively joy the joys we cannot share. My gentle-hearted Charles! when the last rook Beat its straight path across the dusky air Homewards, I blest it! deeming its black wing (Now a dim speck, now vanishing in light) Had cross’d the mighty Orb’s dilated glory, While thou stood’st gazing; or, when all was still, Flew creeking o’er thy head, and had a charm For thee, my gentle-hearted Charles, to whom No sound is dissonant which tells of Life. Samuel Taylor Coleridge

THERE IS A PLEASURE IN THE PATHLESS WOODS 16 (Есть отрада в непроходимых лесах)

There is a pleasure in the pathless woods (есть отрада в непроходимых лесах/в лесах, лишенных тропинок; pathless ['pɑ:θləs] – бездорожный, непроходимый, непролазный; path – тропинка; тропа; дорожка),

There is a rapture on the lonely shore (есть восторг/экстаз на пустынном берегу; rapture ['ræpʧə] – восторг, восхищение; /уст./ похищение: the rapture of Proserpine – похищение Прозерпины; /рел./ вознесение, восхищение, взятие живым на небо; lonely – одинокий; уединенный; пустынный),

There is society where none intrudes (есть общество там, куда никто не проникает/не вторгается; society [sə'saɪətɪ] – общество; to intrude [ɪn'tru: d] – вторгаться, входить без разрешения или приглашения),

By the deep Sea (возле глубокого моря), and music in its roar (и /есть/ музыка в его реве/шуме; roar [rɔ:] – рев /животных; толпы; человека/; гул, шум /прибоя/; to roar – реветь, орать; рычать):

I love not Man the less, but Nature more (я люблю человека не менее, но природу более),

From these our interviews, in which I steal (от этих наших встреч, на которые я прокрадываюсь/прихожу тайно; to steal – воровать, красть; прокрасться, проскользнуть)

From all I may be, or have been before (/убегая/ от всего, чем я мог бы быть или был до этого; before – прежде, раньше, сначала),

To mingle with the Universe, and feel (чтобы смешаться/соединиться с мирозданием и почувствовать; to mingle – смешиваться; общаться, собираться: to mingle in society – вращаться в обществе; universe ['ju: nɪvɜ:s] – вселенная, мироздание)

What I can ne’er express (то, что я никогда не смогу выразить; to express [ɪk'spres] – выражать), yet cannot all conceal (и однако не могу полностью скрыть; to conceal [kən'si: l] – скрывать; утаивать, умалчивать).

Roll on (катись дальше = продолжай катить/гнать свои волны), thou deep and dark blue Ocean – roll (ты, глубокий и темный синий океан – продолжай катить волны)!

Ten thousand fleets sweep over thee in vain (десять тысяч флотилий скользят по тебе напрасно/тщетно; fleet – флот; флотилия; to sweep – мести, подметать; мчаться, нестись);

Man marks the earth with ruin – his control (человек метит землю разрушением – его власть; to mark – ставить знак, ставить метку; отмечать, обозначать, размечать; ставить метки, вехи; очерчивать границы; оставлять шрам, рубец; mark – знак, метка; control [kən'trəʋl] – руководство, управление, контроль; власть; ruin ['ru:ɪn] – разрушение; пагубное воздействие; разорение, крах)

Stops with the shore (останавливается на берегу); – upon the watery plain (на водной равнине)

The wrecks are all thy deed (крушения суть все твое деяние; wreck [rek] – крушение, гибель /судна/; остов разбитого судна; остатки кораблекрушения), nor doth remain (и не остается; doth [dʌθ] – /уст./ 3-е лицо ед. ч. от to do)

A shadow of man’s ravage (и тени разрушительного действия/разрушения человека; ravage ['rævɪʤ] – опустошение, уничтожение; to ravage – губить, портить, разрушать, уничтожать), save his own (за исключением его собственного /уничтожения/),

When for a moment (когда на мгновение), like a drop of rain (подобно капле дождя),

He sinks into thy depths with bubbling groan (он погружается в твои глубины с булькающим стоном; bubble – пузырек /воздуха или газа/; to bubble – пузыриться, булькать; groan [ɡrəʋn] – стон),

Without a grave (без могилы), unknelled (без колокольного звона; knell [nel] – похоронный звон; скорбный плач; погребальная песнь; to knell – звонить по покойнику; медленно и мерно бить в колокол), uncoffined (без гроба; coffin – гроб; to coffin – класть в гроб), and unknown (и /никем/ не знаемый).

There is a pleasure in the pathless woods, There is a rapture on the lonely shore, There is society where none intrudes, By the deep Sea, and music in its roar: I love not Man the less, but Nature more, From these our interviews, in which I steal From all I may be, or have been before, To mingle with the Universe, and feel What I can ne’er express, yet cannot all conceal. Roll on, thou deep and dark blue Ocean – roll! Ten thousand fleets sweep over thee in vain; Man marks the earth with ruin – his control Stops with the shore; – upon the watery plain The wrecks are all thy deed, nor doth remain A shadow of man’s ravage, save his own, When for a moment, like a drop of rain, He sinks into thy depths with bubbling groan, Without a grave, unknelled, uncoffined, and unknown. George Gordon Byron

THE WORLD AND OUR SPIRITS (Мир и наша душа)

The world is too much with us (мир слишком обилен для нас = мир для нас непосилен); late and soon (поздно или рано; soon – скоро, вскоре),

Getting and spending (получая и тратя), we lay waste our powers (мы истощаем наши силы; waste – ненужный, непригодный, бесполезный; /тех./ отработанный; пустынный, невозделанный):

Little we see in Nature that is ours (мало мы видим в природе того, что наше = мало видим своего/того, что нам принадлежит);

We have given our hearts away, a sordid boon (мы отдали наши сердца – жалкий дар; sordid ['sɔ:dɪd] – грязный, запачканный; отвратительный, омерзительный; бедный, убогий; boon – благо, благодеяние; дар)!

This Sea that bares her bosom to the moon (это море, что обнажает свое лоно /навстречу/ луне; bosom ['bʋzəm] – грудь; пазуха; лоно; недра);

The winds that will be howling at all hours (ветра, что будут выть ежечасно; to howl [haul] – выть, завывать, стонать /о ветре/; at all hours – в любое время /дня и ночи/),

And are up-gathered now like sleeping flowers (и собраны теперь /воедино/, подобно спящим цветам; to gather up – съежиться, занять меньше места; подбирать; подтягивать);

For this, for everything, we are out of tune (для этого, для всего – мы находимся вне мелодии = с этим, со всем, мы не звучим в лад; tune – мелодия, напев; настроенность, строй /музыкального инструмента/; гармония; out of tune – не гармонирующий, не сочетающийся; фальшиво: she was playing out of tune – она играла фальшиво);

It moves us not (оно нас не трогает). – Great God (великий Боже)! I’d rather be (я бы лучше был; rather ['rɑ:ðə] – лучше, охотнее, предпочтительнее)

A Pagan suckled in a creed outworn (язычником, вскормленным в устаревшей = ушедшей в прошлое вере; pagan ['peɪg(ə)n] – язычник; to suckle – кормить грудью; creed – вероисповедание /от credo/; outworn [ˌaʋt'wɔ:n] – изношенный, поношенный; негодный к употреблению; устарелый; старомодный);

So might I, standing on this pleasant lea (так чтобы я смог, стоя на этом отрадном поле; lea – /поэт./ луг, поле),

Have glimpses that would make me less forlorn (иметь мимолетные видения, которые делали бы меня менее покинутым/одиноким; glimpse – мимолетное видение, to have a brief/fleeting glimpse of smb., smth. – увидеть кого-либо, что-либо мельком; проблеск; forlorn [fə'lɔ:n] – заброшенный, покинутый);

Have sight of Proteus rising from the sea (видеть бы: «иметь вид» Протея, поднимающегося = всплывающего из моря; Proteus ['prəʋtɪu: s] – Протей /морское божество у древних греков; старец-предсказатель, который мог принимать любой облик/);

Or hear old Triton blow his wreathèd horn (либо слышать, как старый Тритон дует в свой увитый венком рог; Triton ['traɪtɒn] – Тритон /морское божество в виде получеловека-полурыбы, усмиряющее или вздымающее волны, сын Посейдона и владычицы морей Амфитриты/; wreath [ri:θ] – венок).

The world is too much with us; late and soon, Getting and spending, we lay waste our powers: Little we see in Nature that is ours; We have given our hearts away, a sordid boon! This Sea that bares her bosom to the moon; The winds that will be howling at all hours, And are up-gathered now like sleeping flowers; For this, for everything, we are out of tune; It moves us not. – Great God! I’d rather be A Pagan suckled in a creed outworn; So might I, standing on this pleasant lea, Have glimpses that would make me less forlorn; Have sight of Proteus rising from the sea; Or hear old Triton blow his wreathèd horn. William Wordsworth

ON THE SEA (О море)

It keeps eternal whisperings around (оно поддерживает вечные шепоты вокруг; eternal [ɪ'tɜ:n(ə)l] – вечный; to whisper – шептать; шелестеть, шуршать /например, о листьях/)

Desolate shores (пустынных берегов; desolate ['des(ə)lət] – одинокий, заброшенный; пустынный, необитаемый; безлюдный), and with its mighty swell (и своим мощным подъемом; swell – нарастание, увеличение; разбухание; повышение уровня воды /в водоеме/; to swell – надуваться, раздуваться, набухать; подниматься /об уровне воды/)

Gluts twice ten thousand Caverns (насыщает = затопляет дважды десять тысяч пещер; to glut – насыщать; пресыщать; заваливать, наполнять до отказа; cavern ['kæv(ə)n] – пещера /особенно глубокая/)), till the spell (пока чары; spell – заклинание; чары)

Of Hecate leaves them their old shadowy sound (Гекаты17 не оставляют им их старый тенистый звук; shadow – тень; Hecate ['hekətɪ]).

Often ’tis in such gentle temper found (часто его можно обнаружить: «оно обнаруживается» в таком тихом настроении; gentle – знатный, благородный; мягкий, добрый; тихий, спокойный; ласковый; спокойный, не бурный /о погоде, море, реке/; temper – характер, нрав; to find – находить, обнаруживать),

That scarcely will the very smallest shell (что едва ли будет наималейшая раковина; scarcely – едва, почти не; едва ли, вряд ли; scarce – недостаточный, скудный; very – самый; shell – раковина /моллюска/)

Be moved for days from where it sometime fell (сдвинута днями = в течение ряда дней оттуда, куда она в какое-то время упала; to fall),

When last the winds of Heaven were unbound (когда в последний раз ветры неба были освобождены: «развязаны»; last – последний; прошлый, недавний; в последний раз; unbound [ʌn'baʋnd] – не связанный, свободный; to unbind [ʌn'baɪnd] – развязывать, распускать, ослаблять /ленту, узел, пояс и т. п./; отпускать на волю; освобождать из заключения: to unbind a prisoner – освобождать заключенного; to bind – связывать, привязывать).

Oh, ye! who have your eyeballs vexed and tired (о вы! у которых глаза раздражены и утомлены; eyeball – глазное яблоко; to vex – досаждать, раздражать; ye [ji:] – /уст., поэт./ вы /мн. ч./),

Feast them upon the wideness of the Sea (дайте им погулять по простору моря/насладиться простором моря; feast [fi: st] – пир; наслаждение, удовольствие; to feast – пировать; to feast /up/on smth. – испытывать наслаждение от чего-либо, упиваться чем-либо; wide – широкий; обширный, большой);

Oh ye! whose ears are dinned with uproar rude (о вы! чьи уши оглушены грубым шумом; ye [ji:] – /уст., поэт./ вы /мн. ч./; din – шум, грохот, гул, нестихающий звон; to din – шуметь, грохотать; оглушать шумом; гудеть, звенеть; звенеть в ушах; uproar – шум, гул, недовольное гудение /людей/; rude – грубый, резкий),

Or fed too much with cloying melody (или перекормлены: «накормлены слишком много» пресыщающей/слащавой мелодией; to feed – кормить, питать; to cloy – пресыщать, надоедать /сладостью, обилием, изъявлением чувств и т.п./) —

Sit ye near some old Cavern’s Mouth and brood (сядьте возле входа в какую-либо пещеру и погрузитесь в размышление; mouth – устье, вход; входное отверстие; to brood [bru: d] – высиживать яйца; размышлять; вынашивать /в уме, в душе/),

Until ye start, as if the sea nymphs quired (пока не вздрогнете /в испуге/, словно морские нимфы запели хором; to start – вздрагивать, содрогаться; вскакивать /в испуге/; to quire ['kwaɪə] = to choir ['kwaɪə] – /поэт./ петь хором, произносить хором; nymph [nɪmf])!

It keeps eternal whisperings around Desolate shores, and with its mighty swell Gluts twice ten thousand Caverns, till the spell Of Hecate leaves them their old shadowy sound. Often ‘tis in such gentle temper found, That scarcely will the very smallest shell Be moved for days from where it sometime fell, When last the winds of Heaven were unbound. Oh, ye! who have your eyeballs vexed and tired, Feast them upon the wideness of the Sea; Oh ye! whose ears are dinned with uproar rude, Or fed too much with cloying melody — Sit ye near some old Cavern’s Mouth and brood, Until ye start, as if the sea nymphs quired! John Keats

ODE TO THE WEST WIND (Ода Западному ветру)

1

O wild West Wind, thou breath of Autumn’s being (о буйный западный ветер, ты, дыхание /самого/ существа осени; wild – дикий; бурный, необузданный; breath [breθ] – дыхание; being – жизнь, существование, бытие; существо, суть; плоть и кровь),

Thou, from whose unseen presence the leaves dead (ты, от чьего невидимого присутствия мертвые листья)

Are driven (гонимы: «суть гонимы»; driven ['drɪv(ə)n], to drive – гнать; нести; перемещать), like ghosts from an enchanter fleeing (подобно духам/призракам, убегающим от чародея; enchanter – чародей, колдун; to enchant [ɪn'ʧɑ:nt], [en-] – заколдовывать, опутывать чарами; to flee – убегать, спасаться бегством),

Yellow, and black, and pale, and hectic red (желтые, и черные, и блеклые, и лихорадочно-красные/багрово-румяные; pale – бледный; тусклый; hectic ['hektɪk] – чахоточный, туберкулезный; лихорадочный: hectic blush – лихорадочный румянец; вспыхнувший, покрасневший; багровый, румяный),

Pestilence-stricken multitudes (пораженные мором множества/толпы; pestilence ['pestɪləns] – /бубонная/ чума; мор; что-либо пагубное, гибельное; to strike – ударять, наносить удар; поражать; multitude ['mʌltɪt(j)u: d], [-ʧu: d] – множество; большое число; толпа): O thou (о ты),

Who chariotest to their dark wintry bed (/ты,/ который переправляешь: «перевозишь на колеснице» к их темному зимнему ложу; chariot ['ʧærɪət] – колесница; to chariot – везти в колеснице; перевозить; bed – кровать, ложе, постель; клумба; грядка)

The wingèd seeds (крылатые семена; winged – крылатый; окрыленный; wing – крыло; seed – семя, зерно), where they lie cold and low (где они лежат холодно и низко = холодные и глубоко опустившиеся),

Each like a corpse within its grave, until (каждое подобно трупу в его могиле, пока /не/; within – в, внутри)

Thine azure sister of the Spring shall blow (твоя лазурная весенняя сестра /не/ подует; azure ['æʒə], [æ'ʒj(ʋ)ə] – лазурный, небесно-голубой)

Her clarion (в свою трубу = не заиграет на своей трубе; clarion ['klærɪən] – труба /с громким пронзительным звуком, использовавшаяся в Средние века как сигнал во время военных действий/; /поэт./ звук трубы; сигнал; призывный звук) o’er the dreaming earth (над дремлющей землей), and fill (и /не/ наполнит)

(Driving sweet buds like flocks to feed in air (выгоняя милые почки, подобно стадам, пастись на воздухе; sweet – сладкий; милый; flock – клок; пучок /шерсти, волос, ваты/; стадо, стая; to feed – кормить/ся/, питать/ся/; пасти/сь/))

With living hues and odours plain and hill (живыми красками и ароматами холмы и долы: «долину и холм»; hue – краска, оттенок, тон, цвет):

Wild Spirit, which art moving everywhere (непокорный дух, ты, который движешься повсюду);

Destroyer and preserver; hear, oh, hear (разрушитель и хранитель, слушай, о слушай; to destroy [dɪ'strɔɪ] – разрушать; to preserve [prɪ'zɜ:v] – сохранять, сберегать)!

2

Thou on whose stream (ты, на чей поток), mid the steep sky’s commotion (посреди смятения высящегося неба; mid = amid [ə'mɪd] – между, посреди, среди; steep – крутой),

Loose clouds like earth’s decaying leaves are shed (разметанные облака/тучи, подобные земли гниющим листьям, сброшены; loose [lu: s] – свободный, плохо прикрепленный; буйный, неукротимый; to decay [dɪ'keɪ] – гнить, разлагаться; to shed – проливать, лить /слезы, кровь/; ронять, терять; сбрасывать: trees shed their leaves – деревья сбрасывают листья),

Shook from the tangled boughs of Heaven and Ocean (стряхнутые со спутанных/перепутавшихся ветвей Неба и Океана; shook [ʃʋk]; to shake – трясти; to tangle – запутывать; bough [baʋ] – ветвь; heaven ['hev(ə)n]; ocean ['əʋʃ(ə)n]),

Angels of rain and lightning (ангелы дождя и молнии; angel ['eɪnʤ(ə)l]): there are spread (вот распущены; to spread [spred] – расстилать; развертывать; раскрывать; протягивать; простирать)

On the blue surface of thine aery surge (на голубой поверхности твоего орлиного порыва; surface ['sɜ:fɪs] – поверхность; aery ['eərɪ] = eyrie – гнездо хищной птицы; орлиное гнездо; surge – большая волна; волны; подъем, рост; всплеск; /поэт./ море; to surge – подниматься, вздыматься),

Like the bright hair uplifted from the head (подобно светлым/сияющим волосам, поднятым с головы; bright – яркий; блестящий, сияющий)

Of some fierce Maenad (какой-либо свирепой менады; fierce [fɪəs] – жестокий, свирепый; maenad ['mi: næd] – менада /спутница бога Диониса/), even from the dim verge (прямо от смутной/тусклой грани; verge – край, грань; even – плоский, ровный /о местности/; равный; прямо, точно, как раз)

Of the horizon to the zenith’s height (горизонта до высоты/вершины зенита; horizon [hə'raɪz(ə)n]; zenith ['zenɪθ]; height [haɪt] – высота, вышина),

The locks of the approaching storm (волосы: «локоны» приближающейся бури/грозы; to approach [ə'prəʋʧ] – подходить, приближаться). Thou dirge (ты, погребальная песнь; dirge – заупокойная месса; /= funeral dirge/ – погребальная песнь)

Of the dying year (умирающего года), to which this closing night (которому = для которого эта наступающая ночь; to close – закрывать; подходить близко, приближаться, надвигаться)

Will be the dome of a vast sepulchre (будет сводом обширной гробницы; dome – купол, свод /большого здания/; vast – обширный, огромный; sepulchre ['sep(ə)lkə] – sepulcher; могила, гробница; склеп),

Vaulted with all thy congregated might (созданным/образованным всей твоей собранной/скопившейся мощью; vault [vɔ:lt] – свод; to vault – возводить свод /над чемлибо/, покрывать сводом; to congregate ['kɒŋɡrɪɡeɪt] – собирать; собираться, скопляться, сходиться)

Of vapours (паров/туманов; vapour ['veɪpə] – пар; пары; испарения; туман), from whose solid atmosphere (из плотной атмосферы которых; solid ['sɒlɪd] – твердый /а не жидкий или газообразный/; сплошной; atmosphere ['ætməsfɪə])

Black rain, and fire, and hail will burst: oh, hear (черный дождь, и огонь, и град разрядятся, о слушай; to burst – лопаться; разрываться; прорывать/ся/)!

3

Thou who didst waken from his summer dreams (ты, который пробудил от его летних снов)

The blue Mediterranean (голубое Средиземное море; Mediterranean [ˌmedɪt(ə)'reɪnɪən]), where he lay (/там/ где оно лежало = покоилось; to lie – лежать),

Lulled by the coil of his crystalline streams (убаюкиваемое кружением: «скручиванием» своих хрустальных потоков; to lull [lʌl] – убаюкивать; coil – виток, кольцо /веревки, каната, змеи/; to coil – свертываться кольцом, спиралью; извиваться; crystalline ['krɪst(ə)laɪn] – кристаллический; ясный, прозрачный),

Beside a pumice isle in Baiae’s bay (возле пемзового острова в заливе Байи; pumice ['pʌmɪs] – пемза; bay – бухта, залив),

And saw in sleep old palaces and towers (и видело во сне = погруженное в сон старые дворцы и башни; palace ['pælɪs]; tower ['taʋə])

Quivering within the wave’s intenser day (дрожащие в более насыщенном дневном свете волны = сквозь более насыщенный…; to quiver ['kwɪvə] – дрожать мелкой дрожью; колыхаться; трепетать; intense [ɪn'tens] – насыщенный /о цвете/; интенсивный, напряженный; day – день; /= daylight/ – /уст., поэт./ дневной свет),

All overgrown with azure moss and flowers (все = полностью заросшие лазурным мохом и цветами; overgrown [ˌəʋvə'ɡrəʋn])

So sweet, the sense faints picturing them (столь милые, что чувство не в силах вообразить их; to faint – /уст., поэт./ слабеть, ослабевать; терять мужество; to picture ['pɪkʧə] – изображать на картине, рисовать; живописать; представлять себе, воображать)! Thou (ты)

For whose path the Atlantic’s level powers (для пути/стези которого ровные силы = ровное могущество Атлантического океана; path – тропинка; тропа; дорожка; путь, стезя; level ['lev(ə)l] – уровень; ровный, плоский; power – сила, мощь; Atlantic [ət'læntɪk])

Cleave themselves into chasms (раскалывает себя /превращаясь/ в пропасти; to cleave – расщеплять; рассекать; раскалывать; chasm [kæzm] – глубокая трещина, расщелина; щель; пропасть), while far below (в то время как далеко внизу)

The sea-blooms (морские цветы) and the oozy woods which wear (и илистые леса, что носят /на себе/; ooze – тина, ил; to wear [weə] – носить /одежду/)

The sapless foliage of the ocean (лишенную сока листву океана; sap – сок /растений/; sapless – высохший, иссохший, засохший, увядший /о растениях/; foliage ['fəʋlɪɪʤ] – листва; листья), know (знают)

Thy voice (твой голос), and suddenly grow gray with fear (и внезапно становятся серыми/седеют от страха; to grow [ɡrəʋ] – расти; становиться /каким-либо/; gray = grey – серый; седой),

And tremble and despoil themselves (и дрожат, и сбрасывают с себя листья: «лишают себя листьев»; to despoil [dɪ'spɔɪl] – грабить, обирать; лишать листьев: the trees were despoiled of their leaves in the high wind – сильный ветер сорвал с деревьев все листья): oh, hear (о слушай)!

4

If I were a dead leaf thou mightest bear (если бы я был мертвым листом, который ты мог бы нести; to bear [beə] – носить, нести);

If I were a swift cloud to fly with thee (если бы я был быстрым облаком, чтобы лететь с тобой);

A wave to pant beneath thy power (волной, тяжело дышащей под твоей мощью; to pant – задыхаться, часто и тяжело дышать), and share (и разделить; to share – разделять, делиться, использовать совместно)

The impulse of thy strength (порыв твоей силы; impulse ['ɪmpʌls] – удар, толчок; импульс; порыв), only less free (только /я был бы/ менее свободным)

Than thou, O uncontrollable (чем ты, о неудержимый; uncontrollable [ˌʌnkən'trəʋləbl] – неконтролируемый; неуправляемый; неудержимый)! If even (даже если)

I were as in my boyhood, and could be (я был бы /таким/, как в моем мальчишестве, и мог бы быть)

The comrade of thy wanderings over Heaven (товарищем твоих блужданий/странствий по небесам; comrade ['kɒmr(e)ɪd] – друг, приятель, товарищ; to wander ['wɒndə] – бродить, странствовать, скитаться),

As then, when to outstrip thy skiey speed (как тогда, когда превзойти твою небесную скорость; to outstrip [aʋt'strɪp] – обгонять, обходить, опережать; превосходить)

Scarce seemed a vision (едва ли казалось видéнием = не казалость пустым мечтанием; scarce [skeəs] – /поэт./ = scarcely ['skeəslɪ] – едва, почти не; vision ['vɪʒ(ə)n] – видение, мечта; образ, представление); I would ne’er have striven (я бы никогда не состязался; ne’er = never; ['strɪvn], to strive – стараться, пытаться; стремиться, прилагать усилия; бороться, состязаться)

As thus with thee in prayer in my sore need (/кроме/ как таким образом с тобой в молитве/мольбе в моей мучительной нужде = с тобой, кроме как молясь в моей мучительной нужде; thus – так, таким образом; sore – больной; болезненный; мучительный, тяжкий, тяжелый).

Oh, lift me as a wave, a leaf, a cloud (о подними меня, как волну, лист, облако)!

I fall upon the thorns of life (я падаю на тернии жизни; thorn – шип, колючка)! I bleed (я истекаю кровью; to bleed – кровоточить; истекать кровью)!

A heavy weight of hours has chained and bowed (тяжелый вес часов сковал цепью и склонил/пригнул; heavy ['hevɪ] – тяжелый; weight [weɪt] – вес; тяжесть; груз, бремя; chain – цепь; to chain – заковывать в цепи; приковывать; to bow [baʋ] – гнуть, сгибать; наклонять)

One too like thee (одного слишком похожего на тебя): tameless, and swift, and proud (неукротимого, и быстрого, и гордого; tameless – дикий, неприрученный; неудержимый, неукротимый; tame – прирученный, одомашненный; укрощенный /о животных/; послушный, податливый, уступчивый; proud [praʋd] – гордый; обладающий чувством собственного достоинства).

5

Make me thy lyre, even as the forest is (сделай меня своей лирой, подобно тому, как /ею/ является лес; lyre ['laɪə]):

What if my leaves are falling like its own (что с того, что: «если» мои листья опадают, подобно его собственным = подобно его листьям)!

The tumult of thy mighty harmonies (/многоголосый/ шум твоих мощных гармоний/созвучий; tumult ['tjʋmʌlt] – шум и крики; грохот; harmony ['hɑ:mənɪ] – гармония, созвучие)

Will take from both a deep, autumnal tone (возьмет от обоих низкий, осенний звук; deep – глубокий; низкий /о звуке/; autumnal [ɔ:'tʌmn(ə)l] – осенний; tone – звук, тон),

Sweet though in sadness (милый/сладостный, хотя и в печали = хоть и печальный; sadness – грусть, печаль; sad – печальный, грустный). Be thou, Spirit fierce (будь ты = будь же, яростный/свирепый дух),

My spirit (моим духом)! Be thou me, impetuous one (будь же мной, порывистый/стремительный; impetus ['ɪmpɪtəs] – стремительность, сила движения /о движущемся теле/; impetuous [ɪm'peʧʋəs] – порывистый, стремительный)!

Drive my dead thoughts over the universe (разгони мои мертвые мысли по миру; universe ['ju: nɪvɜ:s] – Вселенная, мироздание)

Like withered leaves (подобно засохшим листьям; withered ['wɪðəd] – засохший; увядший) to quicken a new birth (чтобы вдохнуть жизнь в новое рождение; to quicken – ускорять; /книжн./ оживить, вдохнуть жизнь; the quick and the dead – живые и мертвые)!

And, by the incantation of this verse (и, при заклинании этими стихами; incantation [ˌɪnkæn'teɪʃ(ə)n] – заклинание, чары; verse – стих /стихотворная строка/; поэзия, стихи: lyrical verse – лирические стихи),

Scatter (разбросай/рассей), as from an unextinguished hearth (словно от непогашенного очага; to extinguish [ɪk'stɪŋgwɪʃ], [ek-] – гасить, тушить)

Ashes and sparks (пепел и искры), my words among mankind (мои слова среди человечества; mankind [ˌmæn'kaɪnd] – человеческий род, человечество)!

Be through my lips to unawakened earth (будь сквозь мои губы = чрез мои уста для непробужденной земли; to awaken [ə'weɪkn] – будить, разбудить)

The trumpet of a prophecy (трубой пророчества; trumpet ['trʌmpɪt] – труба; prophecy ['prɒfəsɪ] – предсказание, пророчество)! O, Wind (о ветер),

If Winter comes, can Spring be far behind (если приходит зима, может ли весна далеко от нее отставать: «быть далеко позади»; to be behind – опаздывать, приходить позже, нежели остальные)?

1

O wild West Wind, thou breath of Autumn’s being, Thou, from whose unseen presence the leaves dead Are driven, like ghosts from an enchanter fleeing, Yellow, and black, and pale, and hectic red, Pestilence-stricken multitudes: O thou, Who chariotest to their dark wintry bed The wingèd seeds, where they lie cold and low, Each like a corpse within its grave, until Thine azure sister of the Spring shall blow Her clarion o’er the dreaming earth, and fill (Driving sweet buds like flocks to feed in air) With living hues and odours plain and hill: Wild Spirit, which art moving everywhere; Destroyer and preserver; hear, oh, hear!

2

Thou on whose stream, mid the steep sky’s commotion, Loose clouds like earth’s decaying leaves are shed, Shook from the tangled boughs of Heaven and Ocean, Angels of rain and lightning: there are spread On the blue surface of thine aery surge, Like the bright hair uplifted from the head Of some fierce Maenad, even from the dim verge Of the horizon to the zenith’s height, The locks of the approaching storm. Thou dirge Of the dying year, to which this closing night Will be the dome of a vast sepulchre, Vaulted with all thy congregated might Of vapours, from whose solid atmosphere Black rain, and fire, and hail will burst: oh, hear!

3

Thou who didst waken from his summer dreams The blue Mediterranean, where he lay, Lulled by the coil of his crystalline streams, Beside a pumice isle in Baiae’s bay, And saw in sleep old palaces and towers Quivering within the wave’s intenser day, All overgrown with azure moss and flowers So sweet, the sense faints picturing them! Thou For whose path the Atlantic’s level powers Cleave themselves into chasms, while far below The sea-blooms and the oozy woods which wear The sapless foliage of the ocean, know Thy voice, and suddenly grow gray with fear, And tremble and despoil themselves: oh, hear!

4

If I were a dead leaf thou mightest bear; If I were a swift cloud to fly with thee; A wave to pant beneath thy power, and share The impulse of thy strength, only less free Than thou, O uncontrollable! If even I were as in my boyhood, and could be The comrade of thy wanderings over Heaven, As then, when to outstrip thy skiey speed Scarce seemed a vision; I would ne’er have striven As thus with thee in prayer in my sore need. Oh, lift me as a wave, a leaf, a cloud! I fall upon the thorns of life! I bleed! A heavy weight of hours has chained and bowed One too like thee: tameless, and swift, and proud.

5

Make me thy lyre, even as the forest is: What if my leaves are falling like its own! The tumult of thy mighty harmonies Will take from both a deep, autumnal tone, Sweet though in sadness. Be thou, Spirit fierce, My spirit! Be thou me, impetuous one! Drive my dead thoughts over the universe Like withered leaves to quicken a new birth! And, by the incantation of this verse, Scatter, as from an unextinguished hearth Ashes and sparks, my words among mankind! Be through my lips to unawakened earth The trumpet of a prophecy! O, Wind, If Winter comes, can Spring be far behind? Percy Bysshe Shelley

THE FLY (Муха)

Little Fly (маленькая муха),

Thy summer’s play (твою летнюю игру)

My thoughtless hand (моя бездумная рука)

Has brushed away (смахнула прочь; to brush [brʌʃ] – чистить /щеткой/, смахивать; brush – щетка).

Am not I (не есть ли я /сам/)

A fly like thee (муха, подобная тебе)?

Or art not thou (или не есть ли ты)

A man like me (человек, подобный мне)?

For I dance (потому что я пляшу),

And drink, and sing (и пью, и пою),

Till some blind hand (пока чья-нибудь слепая рука; blind [blaɪnd] – слепой; не замечающий /чего-либо/)

Shall brush my wing (не смахнет мое крыло = мои крылья).

If thought is life (если мысль есть жизнь)

And strength and breath (и сила, и дыхание; breath [breθ]),

And the want (а отсутствие; want – недостаток, нехватка; отсутствие)

Of thought is death (мысли есть смерть; death [deθ]);

Then am I (тогда я есть)

A happy fly (счастливая/веселая муха).

If I live (живу ли я: «если я живу»),

Or if I die (или умираю).

Little Fly, Thy summer’s play My thoughtless hand Has brushed away. Am not I A fly like thee? Or art not thou A man like me? For I dance, And drink, and sing, Till some blind hand Shall brush my wing. If thought is life And strength and breath, And the want Of thought is death; Then am I A happy fly. If I live, Or if I die. William Blake

ODE ON MELANCHOLY (Ода Меланхолии)

I

No, no, go not to Lethe (нет, нет, не направляйся к Лете; Lethe ['li:θɪ] – Лета /греч., миф./ река забвения в подземном царстве), neither twist (и не выжимай; to twist – скручивать; выжимать /например, белье/)

Wolf’s-bane (волчий корень18; bane – погибель, смерть; смертельный яд), tight-rooted (обладающий туго заплетенным корнем19; tight – тугой, туго натянутый, туго завязанный), for its poisonous wine (для его ядовитого вина = чтобы получить из него ядовитое вино; poison ['pɔɪz(ə)n] – яд);

Nor suffer thy pale forehead to be kiss’d (и не позволяй: «не терпи», чтобы твое бледное чело было поцеловано)

By nightshade, ruby grape of Proserpine (белладонной20, рубиновым виноградом21 Прозерпины; nightshade – паслен, deadly nightshade – белладонна, красавка сонная одурь: «смертельная ночная тень»);

Make not your rosary of yew-berries (не делай себе четок из ягод тиса; rosary ['rəʋz(ə)rɪ] – цветник из роз, розарий; четки; yew [ju:] – тис),

Nor let the beetle, nor the death-moth be (также не позволяй ни жуку, ни бражнику: «мотыльку смерти»22 быть)

Your mournful Psyche (твоей скорбной Психеей; Psyche ['saɪkɪ]), nor the downy owl (ни пушистой сове; down [daʋn] – пух, пушок)

A partner in your sorrow’s mysteries (наперстником в таинствах/мистериях твоей печали; mystery ['mɪst(ə)rɪ] – тайна; таинство);

For shade to shade will come too drowsily (ибо тень к тени подступит слишком дремотно; drowsily ['draʋzɪlɪ] – сонно; вяло),

And drown the wakeful anguish of the soul (и заглушит бодрствующую тоску души; to drown [draʋn] – топить; затоплять, заливать, погружать /под воду; также в сон, в работу и т. п./; заглушать /звук, голос/; wakeful – бодрствующий, неспящий; бессонный; anguish ['æŋɡwɪʃ] – душевное страдание; тоска).

II

But when the melancholy fit shall fall (но если приступ меланхолии падет; melancholy ['melənk(ə)lɪ], [-kɒl-] – меланхолия, уныние)

Sudden from heaven like a weeping cloud (неожиданно с небес, подобно плачущей/рыдающей туче; cloud [klaʋd] – облако; туча),

That fosters the droop-headed flowers all (которая лелеет все цветы с поникшими головками; to foster – воспитывать, растить; лелеять; to droop [dru: p] – поникать, свисать, склоняться; склонять),

And hides the green hill in an April shroud (и скрывает/прячет зеленый холм в апрельский саван; shroud [ʃraʋd] – саван; завеса, пелена);

Then glut thy sorrow on a morning rose (тогда насыщай твою скорбь утренней розой; to glut [ɡlʌt] – насыщать, переполнять; glut – излишество, изобилие, избыток),

Or on the rainbow of the salt sand-wave (или радугой соляной песчаной волны = или радужным блеском соли на волнистом /прибрежном/ песке),

Or on the wealth of globed peonies (или роскошью круглящихся пионов; wealth [welθ] – богатство; изобилие; необычайная интенсивность; globe – шар, сферический предмет, сфера; to globe – иметь форму шара; принимать форму шара; peony ['pi:ənɪ] – пион);

Or if thy mistress some rich anger shows (или если твоя возлюбленная обнаружит: «покажет» какой-либо = из-за чего-либо горячий гнев; rich – богатый; интенсивый; anger ['æŋɡə] – гнев, злость, ярость; раздражение),

Emprison her soft hand (плени/возьми в плен ее нежную руку; to emprison = imprison [ɪm'prɪz(ə)n] – заключать в тюрьму; лишать свободы), and let her rave (и дай ей неистовствовать; to rave – бредить, говорить бессвязно; говорить слишком возбужденно; неистовствовать, бесноваться),

And feed deep, deep upon her peerless eyes (и впивай глубоко, глубоко ее несравненный взор: «и питайся/насыщайся глубоко, глубоко, ее несравненными глазами = глядя в ее несравненные глаза»; to feed – кормить; питаться, кормиться /on smth. – чем-либо/; peer [pɪə] – ровня, равный).

III

She dwells with Beauty (она /Меланхолия/ живет/пребывает с Красотой = там же, где живет Красота) – Beauty that must die (Красота, которая должна умереть; to dwell – жить, обитать, находиться, пребывать);

And Joy, whose hand is ever at his lips (и с Радостью = там, где живет Радость, чья рука вечно у его /Радости/ уст)

Bidding adieu (говорящая «прощай»; to bid adieu – прощаться); and aching Pleasure nigh (и с исполненным боли Наслаждением = там, где живет Наслаждение, полное боли, почти; aching ['eɪkɪŋ] – больной, болящий, ноющий: aching tooth – ноющий зуб; to ache [eɪk] – испытывать боль; nigh [naɪ] – ближний, близкий; близко; возле, около, рядом: nigh to this place – близко от этого места; почти, приблизительно),

Turning to Poison while the bee-mouth sips (превращающееся в Отраву/Яд, пока пчелиный хоботок потягивает /мед/; to sip – пить маленькими глотками, потягивать, прихлебывать; собирать мед /о пчелах/):

Ay, in the very temple of Delight (да, в самом храме Отрады; delight [dɪ'laɪt] – удовольствие, наслаждение, развлечение)

Veil’d Melancholy has her sovran shrine (скрытая покрывалом Меланхолия имеет свое высочайшее святилище; veil [veɪl] – вуаль; покров, завеса; to veil – закрывать покрывалом, вуалью; sovran ['sɒvrən] = sovereign ['sɒv(ə)rɪn] – верховный, высший; shrine – рака; гробница; место поклонения, святыня),

Though seen of none (хотя и невидимая никем) save him whose strenuous tongue (кроме того, чей не боящийся усилия язык; strenuous ['strenjʋəs] – энергичный; сильный; рьяный, усердный)

Can burst Joy’s grape against his palate fine (может раздавить виноградину Радости о свое чуткое небо; to burst [bɜ:st] – лопаться; разрываться; прорывать; вызывать разрыв, разрушение; разламывать; вскрывать; palate ['pælət] – небо; fine – тонкий, утонченный);

His soul shall taste the sadness of her might (его душа распробует/отведает печаль ее могущества/ее силы; to taste [teɪst] – пробовать /на вкус/; отведать; различать на вкус; taste – вкус),

And be among her cloudy trophies hung (и будет подвешена среди ее облачных трофеев; to hang – вешать, подвешивать; trophy ['trəʋfɪ] – трофей; добыча).

I

No, no, go not to Lethe, neither twist Wolf’s-bane, tight-rooted, for its poisonous wine; Nor suffer thy pale forehead to be kiss’d By nightshade, ruby grape of Proserpine; Make not your rosary of yew-berries, Nor let the beetle, nor the death-moth be Your mournful Psyche, nor the downy owl A partner in your sorrow’s mysteries; For shade to shade will come too drowsily, And drown the wakeful anguish of the soul.

II

But when the melancholy fit shall fall Sudden from heaven like a weeping cloud, That fosters the droop-headed flowers all, And hides the green hill in an April shroud; Then glut thy sorrow on a morning rose, Or on the rainbow of the salt sand-wave, Or on the wealth of globed peonies; Or if thy mistress some rich anger shows, Emprison her soft hand, and let her rave, And feed deep, deep upon her peerless eyes.

III

She dwells with Beauty – Beauty that must die; And Joy, whose hand is ever at his lips Bidding adieu; and aching Pleasure nigh, Turning to Poison while the bee-mouth sips: Ay, in the very temple of Delight Veil’d Melancholy has her sovran shrine, Though seen of none save him whose strenuous tongue Can burst Joy’s grape against his palate fine; His soul shall taste the sadness of her might, And be among her cloudy trophies hung. John Keats

MY SOUL IS DARK (Моя душа темна)

My soul is dark (моя душа темна) – Oh! quickly string (о! быстро натяни струны; string – веревка, шнурок; струна; тетива; to string – завязывать, связывать, шнуровать; натягивать /струну, тетиву/; to string a harp – натянуть струны на арфу)

The harp I yet can brook to hear (на арфу, /которую/ я еще могу терпеть слышать/слушать; to brook [brʋk] – терпеть, выносить, допускать /чаще в отрицательных предложениях/: the matter brooks no delay – дело не терпит отлагательства);

And let thy gentle fingers fling (и пусть твои нежные пальцы бросают: «пусти/допусти твои нежные пальцы бросать»; gentle – мягкий, добрый; кроткий; нежный, ласковый; to fling – бросать, метать, кидать, запускать)

Its melting murmurs o’er mine ear (ее /арфы/ тающие = плавные журчащие/шелестящие звуки на мой слух: «мое ухо»; melting – плавящийся; тающий; мягкий, плавный /о звуках/; to melt – таять; плавиться; murmur – шепот; слабый неясный шум; журчание; шорох; шелест; o’er = over).

If in this heart a hope be dear (если в этом сердце была бы дорога надежда = если это сердце /еще/ питает надежду),

That sound shall charm it forth again (тот звук должен выманить ее чарами/заклинаниями снова наружу; to charm — очаровывать, заколдовывать/при помощи действий или заклятий/; charm – заклинание, магическая формула; заговор: to be under a charm – быть околдованным, зачарованным; forth – вперед, дальше; вовне, наружу):

If in these eyes there lurk a tear (если вот в этих глазах таилась бы = таится слеза; to lurk – скрываться в засаде; прятаться; оставаться незамеченным; притаиться),

’Twill flow, and cease to burn my brain (она потечет/польется и перестанет жечь мой мозг; ’twill = it will; to burn – гореть, пылать; жечь, сжигать).

But bid the strain be wild and deep (но прикажи напеву: «натяжению» быть диким = непокорным и глубоким; to bid – просить; приказывать; strain – натяжение; напряжение; to strain – натягивать; растягивать; напрягать; wild – дикий, природный; бурный, необузданный),

Nor let thy notes of joy be first (а также не дай твоим звукам/напевам радости/не допусти твои звуки/напевы радости быть первыми; nor – также не, тоже не; note – нота; /поэт./ мелодия, напев);

I tell thee, minstrel, I must weep (я говорю тебе, менестрель, я должен/мне надо плакать; minstrel ['mɪnstr(ə)l] – менестрель /средневековый бродячий поэт-певец/),

Or else this heavy heart will burst (или иначе это тяжелое сердце разорвется; to burst – лопаться; разрываться);

For it hath been by sorrow nursed (потому что оно было вскормлено скорбью; to nurse – кормить, выкармливать /ребенка/),

And ached in sleepless silence long (и долго болело в бессонном безмолвии; to ache [eɪk] – болеть, испытывать боль; sleep – сон; silence ['saɪləns] – тишина, безмолвие);

And now ’tis doom’d to know the worst (а теперь оно обречено знать самое худшее; ’tis = it is; doom [du: m] – рок, судьба; /уст./ судебное решение; приговор; to doom – осуждать, выносить обвинительный приговор; обрекать; предопределять),

And break at once (и разорваться/разбиться сразу же/тут же; to break [breɪk] – ломать/ся/, разбивать/ся/ /на части/; разрушать/ся/) – or yield to song (или поддаться/уступить песне; to yield [ji: ld] – поддаваться, уступать; /уст./ платить, расплачиваться, отдавать должное).

My soul is dark – Oh! quickly string The harp I yet can brook to hear; And let thy gentle fingers fling Its melting murmurs o’er mine ear. If in this heart a hope be dear, That sound shall charm it forth again: If in these eyes there lurk a tear, ‘Twill flow, and cease to burn my brain. But bid the strain be wild and deep, Nor let thy notes of joy be first; I tell thee, minstrel, I must weep, Or else this heavy heart will burst; For it hath been by sorrow nursed, And ached in sleepless silence long; And now ‘tis doom’d to know the worst, And break at once – or yield to song. George Gordon Byron

THE GREEN LINNET 23 (Зеленушка)

Beneath these fruit-tree boughs that shed (под этими ветвями плодовых деревьев, которые осыпают; fruit [fru: t] – плод, фрукт; to shed – ронять, терять; сбрасывать: trees shed their leaves – деревья сбрасывают листья)

Their snow-white blossoms on my head (свои белоснежные цветки на мою голову; blossom ['blɒsəm] – цвет, цветение /о плодовых деревьях/; цветок /в период цветения плодовых деревьев/),

With brightest sunshine round me spread (с ярчайшим солнечным светом, распространенным = разлитым вокруг меня; to spread [spred] – расстилать; развертывать; распространять)

Of spring’s unclouded weather (безоблачной весенней погоды),

In this sequestered nook how sweet (в этом уединенном уголке как мило/приятно; sequestered [sɪ'kwestəd] – изолированный; уединенный; nook [nʋk] – угол /комнаты/; укромный уголок, закоулок; глухое, удаленное место)

To sit upon my orchard-seat (сидеть на моей садовой скамье; orchard ['ɔ:ʧəd] – фруктовый сад; seat – сиденье, стул, скамья)!

And birds and flowers once more to greet (и вновь: «еще раз» приветствовать птиц и цветы),

My last year’s friends together (моих прошлогодних друзей; to greet together – поприветствовать всех вместе).

One have I marked, the happiest guest (одного я заметил, счастливейшего/самого счастливого гостя)

In all this covert of the blest (в этом укрытии блаженных; covert ['kʌvət] – убежище, прибежище; укрытие для дичи; to bless – благословлять; одаривать):

Hail to Thee, far above the rest (привет тебе, /пребывающему/ гораздо выше: «далеко выше» всех остальных; the rest – остаток, остальное; другие, прочие, остальные)

In joy of voice and pinion (в радости голоса и крыльев; pinion ['pɪnjən] – оконечность птичьего крыла; перо; /поэт./ крыло)!

Thou, Linnet! in thy green array (ты, зеленушка! в твоем зеленом наряде; array [ə'reɪ] – /поэт./ убор, наряд, одеяние, облачение),

Presiding Spirit here today (председательствующий дух здесь сегодня; to preside [prɪ'zaɪd] – председательствовать),

Dost lead the revels of the May (руководишь майскими кутежами/пирушками; revel ['rev(ə)l] – веселье; revels – пирушки; to revel – пировать, бражничать; кутить);

And this is thy dominion (и это твое владение/твоя территория; dominion [də'mɪnjən] – владение /короля/; вотчина /феодала/).

While birds, and butterflies, and flowers (пока птицы, бабочки и цветы),

Make all one band of paramours (все составляют сборище/компанию любовников и любовниц; paramour ['pærəmʋə] – любовник; любовница; Paramour – Прекрасная Дама, объект рыцарского поклонения),

Thou, ranging up and down the bowers (ты, садясь то на верхние, то на нижние ветки; to range [reɪnʤ] – выстраивать в ряд; ставить, располагать в порядке; колебаться в известных пределах; бродить, скитаться, блуждать; up and down – вверх и вниз),

Art sole in thy employment (одинок в твоем занятии; sole – единственный, одиночный):

A Life, a Presence like the Air (жизнь, присутствие, подобное воздуху; presence ['prez(ə)ns] – присутствие; нахождение, наличие),

Scattering thy gladness without care (разбрасывающий/рассеивающий радость беззаботно: «без заботы»; to scatter – разбрасывать, рассыпать, раскидывать; gladness – счастье, радость),

Too blest with any one to pair (слишком блаженный/одаренный, чтобы сочетаться хоть с кем-нибудь; to bless – благославлять; одаривать; pair [peə] – пара; to pair – образовывать пару; сочетаться браком; спариваться);

Thyself thy own enjoyment (сам по себе свое собственное наслаждение; enjoyment [ɪn'ʤɔɪmənt] – наслаждение, удовольствие; источник удовольствия, удовлетворения).

Amid yon tuft of hazel trees (среди тех кустов орешника; tuft – пучок /перьев, травы, волос и т. п./, заросли /деревьев, кустарников/; hazel ['heɪz(ə)l] – лесной орех, лещина, обыкновенный орешник),

That twinkle to the gusty breeze (которые поблескивают в ответ на порывистый ветерок; to twinkle – блестеть, сверкать; мигать, подмигивать),

Behold him perched in ecstasies (заметь его, сидящего /на ветке/ в восторженном/экстатическом состоянии; to behold [bɪ'həʋld] – увидеть, заметить, узреть; perch – насест, жердочка /для птиц/; to perch – садиться /о птице/),

Yet seeming still to hover (и все же /при этом/ кажется, что он продолжает парить: «по-прежнему парит»; to hover ['hɒvə] over – реять, парить /о птице/);

There! where the flutter of his wings (там/вон! где трепет его крыльев; flutter – дрожание, трепетание; to flutter – махать, бить крыльями)

Upon his back and body flings (на его спинку и тельце бросает; to fling – бросать, метать, кидать)

Shadows and sunny glimmerings (тени и солнечные блестки; glimmering – проблеск; to glimmer – мерцать, брезжить),

That cover him all over (которые покрывают его полностью).

My dazzled sight he oft deceives (мое ослепленное зрение он часто обманывает; to dazzle – слепить, ослеплять /ярким светом/; to deceive [dɪ'si: v] – обманывать; сознательно вводить в заблуждение),

A brother of the dancing leaves (брат танцующих листьев);

Then flits (затем /стремительно/ перепархивает; to flit – проноситься быстро, мелькать; летать с места на место; порхать), and from the cottage-eaves (и с карниза дома; cottage ['kɒtɪʤ] – небольшой сельский дом; eaves [i: vz] – карниз; свес крыши)

Pours forth his song in gushes (изливает потоками свою песню; to pour [pɔ:] – лить, литься; gush [ɡʌʃ] – сильный, стремительный поток; сильная струя; наплыв; to gush /= gush forth/ – хлынуть; литься потоком);

As if by that exulting strain (словно бы тем торжествующим напевом; to exult [ɪɡ'zʌlt] – ликовать, радоваться, торжествовать; strain – натяжение; растяжение; тон /речи/: in an angry strain – в сердитом тоне; /обычно strains/ напев, мелодия)

He mocked and treated with disdain (он обращался с насмешкой и презрением; to mock – насмехаться; высмеивать; to treat [tri: t] – обращаться, обходиться; disdain [dɪs'deɪn] – презрение, пренебрежение)

The voiceless Form he chose to feign (с безголосым обликом, который он избрал для притворства: «предпочел симулировать»; to choose [ʧu: z] – выбирать; отдавать предпочтение чему-либо; предпочитать; to feign [feɪn] – притворяться, делать вид),

While fluttering in the bushes (порхая в кустах; bush [bʋʃ]).

Beneath these fruit-tree boughs that shed Their snow-white blossoms on my head, With brightest sunshine round me spread Of spring’s unclouded weather, In this sequestered nook how sweet To sit upon my orchard-seat! And birds and flowers once more to greet, My last year’s friends together. One have I marked, the happiest guest In all this covert of the blest: Hail to Thee, far above the rest In joy of voice and pinion! Thou, Linnet! in thy green array, Presiding Spirit here today, Dost lead the revels of the May; And this is thy dominion. While birds, and butterflies, and flowers, Make all one band of paramours, Thou, ranging up and down the bowers,          Art sole in thy employment: A Life, a Presence like the Air, Scattering thy gladness without care, Too blest with any one to pair;          Thyself thy own enjoyment. Amid yon tuft of hazel trees, That twinkle to the gusty breeze, Behold him perched in ecstasies,          Yet seeming still to hover; There! where the flutter of his wings Upon his back and body flings Shadows and sunny glimmerings,          That cover him all over. My dazzled sight he oft deceives, A brother of the dancing leaves; Then flits, and from the cottage-eaves          Pours forth his song in gushes; As if by that exulting strain He mocked and treated with disdain The voiceless Form he chose to feign,          While fluttering in the bushes. William Wordsworth

TO A SKYLARK (Жаворонку)

Hail to thee, blithe spirit (привет тебе, веселый дух; blithe [blaɪð] – веселый, жизнерадостный, счастливый)!

Bird thou never wert (птицей ты никогда не был) —

That from heaven or near it (который с небес или около них)

Pourest thy full heart (изливаешь свое полное сердце)

In profuse strains of unpremeditated art (в изобильных напевах необдуманного заранее/непреднамеренного искусства; profuse [prə'fju: s] – обильный, щедрый; strain – натяжение; strains – напев, мелодия; поэзия, стихи; unpremeditated [ˌʌnpri:'medɪteɪtɪd] – непреднамеренный, неумышленный, необдуманный; to premeditate [pri:'medɪteɪt] – обдумывать, продумывать заранее).

Higher still and higher (еще = все выше и выше)

From the earth thou springest (с земли ты взмываешь; to spring – прыгать, скакать; бить ключом),

Like a cloud of fire (как облако огня/огненное облако);

The blue deep thou wingest (синюю глубь рассекаешь крыльями),

And singing still dost soar, and soaring ever singest (и с песней ты взлетаешь: «и, поя, ты все еще взлетаешь», и взлетая, ты продолжаешь петь: «постоянно поешь»; to soar [sɔ:] – парить, высоко летать; /= soar up/ набирать высоту; подниматься ввысь; воспарять; ever – всегда, вечно; постоянно; неизменно; в любое время).

In the golden light’ning (в золотом сиянии; lightning – молния)

Of the sunken sun (утонувшего/севшего солнца; to sink – тонуть, погружаться; заходить, садиться /о солнце/),

O’er which clouds are bright’ning (над которым облака сверкают; to brighten – делаться ярче, наполняться блеском),

Thou dost float and run (ты плывешь и бежишь = носишься; to float [fləʋt] – плавать, держаться на поверхности воды; плыть в воздухе /об облаках и т. п./),

Like an unbodied joy whose race is just begun (как бестелесная радость, чей бег /или: чей род/ только начался; race – состязание в беге или в скорости; гонка, гонки; скачки; бега; стремительный поток; быстрое течение; раса; род).

The pale purple even (бледный пурпур даже)

Melts around thy flight (тает вокруг твоего полета);

Like a star of heaven (как звезда небес),

In the broad daylight (в широком свете дня)

Thou art unseen, but yet I hear thy shrill delight (ты невидим, но все же я слышу твою пронзительную радость):

Keen as are the arrows (острую, как стрелы)

Of that silver sphere (той серебряной сферы)

Whose intense lamp narrows (чей яркий светоч/источник света сужается; lamp – лампа; фонарь; светильник; /поэт./ светоч; intense [ɪn'tens] – крепкий, сильный; интенсивный, насыщенный)

In the white dawn clear (в белой ясной заре; dawn – рассвет, утренняя заря),

Until we hardly see (/до тех пор/ пока мы едва видим /его/), we feel that it is there (/но/ мы чувствуем, что он там).

All the earth and air (вся земля и воздух)

With thy voice is loud (твоим голосом громки),

As when night is bare (как, когда ночь пуста/неприкрашена; bare [beə] – голый, нагой, обнаженный; пустой),

From one lonely cloud (из одного одинокого облака)

The moon rains out her beams, and heaven is overflow’d (луна льет, подобно дождю, свои лучи, и небеса переполнены /светом/).

What thou art we know not (чтó ты есть, мы не знаем);

What is most like thee (что более всего похоже на тебя)?

From rainbow clouds there flow not (из радужных облаков не текут)

Drops so bright to see (капли столь яркие для взора: «чтобы видеть»),

As from thy presence showers a rain of melody (подобно тому, как из твоего присутствия идет ливень мелодий; to shower ['ʃəʋə] – идти /о проливном дожде, ливне/).

Like a poet hidden (как поэт, скрытый; to hide – прятать, скрывать)

In the light of thought (в свете мысли),

Singing hymns unbidden (исполняющий гимны непрошено; hymn [hɪm] – гимн, хвалебная песнь; to bid – просить; unbidden [ʌn'bɪd(ə)n] – незваный, непрошеный),

Till the world is wrought (пока мир не приводится в состояние; to work /wrought, wrought/ – обрабатывать, приводить в какое-либо состояние)

To sympathy with hopes and fears it heeded not (сочувствия тем надеждам и страхам, которым он не внимал; sympathy ['sɪmpəθɪ] – сочувствие; сострадание; симпатия; to heed – обращать внимание):

Like a high-born maiden (как высокородная дева)

In a palace tower (в дворцовой башне),

Soothing her love-laden (смягчая свою обремененную любовью; to soothe [su:ð] – успокаивать, утешать; умиротворять; унимать; to lade – грузить, нагружать /судно/)

Soul in secret hour (душу в тайный час)

With music sweet as love, which overflows her bower (музыкой, сладкой как любовь, которая переполняет ее жилище; bower ['bauə] – /поэт./ жилище):

Like a glow-worm golden (как золотой светлячок)

In a dell of dew (в росистой лощине),

Scattering unbeholden (разбрасывает, невидимый; to behold [bɪ'həuld] – увидеть, заметить, узреть)

Its aerial hue (cвою воздушную краску; aerial ['eərɪəl] – воздушный, надземный; hue [hju:] – краска, оттенок, тон, цвет)

Among the flowers and grass which screen it from the view (среди цветов и травы, которые скрывают его из вида; screen [skri: n] – ширма, щит, экран; to screen – защищать, прикрывать, укрывать):

Like a rose embower’d (как роза, укрытая; to embower [ɪm'baʋə] – окружать, огораживать, охватывать; укрывать)

In its own green leaves (в собственных зеленых листьях),

By warm winds deflower’d (лишается лепестков/девственности теплыми ветрами; to deflower [di:'flaʋə] – рвать цветы, срывать цветы; лишить девственности),

Till the scent it gives (пока аромат, который она издает)

Makes faint with too much sweet those heavy-wingèd thieves (не закружит голову тех тяжелокрылых воров своей избыточной сладостью; to faint – терять сознание; faint – слабый, ослабевший; вялый; чувствующий головокружение, слабость).

Sound of vernal showers (звук вешних ливней; vernal ['vɜ:n(ə)l] – весенний; shower ['ʃəʋə] – ливень)

On the twinkling grass (на сверкающей траве; to twinkle – блестеть, сверкать),

Rain-awaken’d flowers (пробужденные дождем цветы) —

All that ever was (все, что всегда было)

Joyous and clear and fresh – thy music doth surpass (радостно, и ясно, и свежо – твоя музыка превосходит; joyous ['ʤɔɪəs] – /= joyful/ радостный, счастливый; довольный; приносящий радость; to surpass [sə'pɑ:s] – превосходить, превышать).

Teach us, spirit or bird (научи нас, дух или птица),

What sweet thoughts are thine (каковы твои сладкие мысли):

I have never heard (я никогда не слышал)

Praise of love or wine (хвалу любви или вину)

That panted forth a flood of rapture so divine (что извергала бы поток столь божественного восторга; to pant – тяжело дышать; извергать, выпаливать /слова/; forth – вперед, дальше; вовне, наружу; flood [flʌd] – наводнение, потоп; половодье; поток; rapture ['ræpʧə] – восторг, восхищение; divine [dɪ'vaɪn] – божественный).

Chorus hymeneal (свадебный хор; chorus ['kɔ:rəs] – хор; hymeneal [ˌhaɪme'ni:əl] – брачный; свадебный),

Or triumphal chant (или триумфальное песнопение; triumphal [traɪ'ʌmf(ə)l] – триумфальный),

Match’d with thine would be all (в сравнении: «будучи сравнены» с твоими /песнями/ были бы все; to match – равнять, подбирать пару; противопоставлять /в состязании/)

But an empty vaunt (лишь пустой похвальбой; vaunt [vɔ:nt] – хвастовство) —

A thing wherein we feel there is some hidden want (вещью, в которой, как мы чувствуем, есть некая скрытая нехватка/скрытый недостаток).

What objects are the fountains (какие предметы суть источники; fountain ['faʋntɪn] – источник; ключ)

Of thy happy strain (твоего счастливого напева)?

What fields, or waves, or mountains (какие поля, или волны, или горы)?

What shapes of sky or plain (какие формы неба или долины)?

What love of thine own kind? what ignorance of pain? (какая любовь к твоему собственному роду? какое незнание боли?; kind [kaɪnd] – род, племя; ignorance ['ɪɡn(ə)r(ə)n(t)s] – неведение, незнание)

With thy clear keen joyance (с твоей ясной пронзительной радостью; keen – острый; пылкий; глубокий, сильный /о чувствах или ощущениях/; joyance ['dʒɔɪəns] – радость, радостное чувство; веселость)

Languor cannot be (не может быть печали; languor ['læŋɡə] – томность; слабость, вялость; апатия):

Shadow of annoyance (тень раздражения; annoyance [ə'nɔɪəns] – досада; раздражение; to annoy [ə'nɔɪ] – раздражать, сердить; досаждать)

Never came near thee (никогда не приближалась: «не подходила близко» к тебе):

Thou lovest, but ne’er knew love’s sad satiety (ты любишь, но никогда не знал печального пресыщения любовью; satiety [sə'taɪətɪ] – насыщение, сытость; пресыщение, пресыщенность).

Waking or asleep (бодрствуя или во сне),

Thou of death must deem (ты о смерти должен думать; to deem – полагать, считать)

Things more true and deep (вещи более правдивые и глубокие)

Than we mortals dream (чем те, о которых мы, смертные, видим во сне),

Or how could thy notes flow in such a crystal stream (или = иначе как твои напевы/звуки могли бы течь в таком кристальном потоке)?

We look before and after (мы смотрим вперед и назад),

And pine for what is not (и тоскуем по тому, чего нет):

Our sincerest laughter (наш искреннейший смех; sincere [sɪn'sɪə] – искренний, чистосердечный)

With some pain is fraught (некоторой болью преисполнен; fraught [frɔ:t] – нагруженный; полный, наполненный; преисполненный);

Our sweetest songs are those that tell of saddest thought (наши сладчайшие песни – те, которые рассказывают о печальнейших мыслях: «о печальнейшей мысли»).

Yet, if we could scorn (и все же, если бы мы могли презирать; to scorn – презирать; относиться с презрением, пренебрежением)

Hate and pride and fear (ненависть, и гордость, и страх),

If we were things born (если бы мы были существами: «вещами», рожденными)

Not to shed a tear (не проливать слез; to shed – проливать, лить /слезы, кровь/),

I know not how thy joy we ever should come near (я не знаю, как бы мы когда-либо приблизились: «подошли близко» к твоей радости).

Better than all measures (лучше, чем все размеры; measure ['meʒə] – мера, размер; /муз./ такт; размер; мелодия, музыкальная тема)

Of delightful sound (очаровательного звука),

Better than all treasures (лучше, чем все сокровища; treasure ['treʒə] – сокровище; клад)

That in books are found (что находят: «что есть найдены» в книгах),

Thy skill to poet were, thou scorner of the ground (твое искусство было бы поэту, ты, презирающий землю; ground [ɡraʋnd] – земля; грунт, почва)!

Teach me half the gladness (научи меня половине /той/ радости)

That thy brain must know (что твой мозг должен знать);

Such harmonious madness (столь гармоничное безумие; harmonious [hɑ:'məʋnɪəs] – гармоничный)

From my lips would flow (с моих губ полилось бы),

The world should listen then, as I am listening now (мир бы слушал тогда /так же/, как я слушаю сейчас)!

Hail to thee, blithe Spirit! Bird thou never wert, That from Heaven, or near it, Pourest thy full heart In profuse strains of unpremeditated art. Higher still and higher From the earth thou springest Like a cloud of fire; The blue deep thou wingest, And singing still dost soar, and soaring ever singest. In the golden lightning Of the sunken sun O’er which clouds are bright’ning, Thou dost float and run, Like an unbodied joy whose race is just begun. The pale purple even Melts around thy flight; Like a star of Heaven In the broad daylight Thou art unseen, but yet I hear thy shrill delight: Keen as are the arrows Of that silver sphere, Whose intense lamp narrows In the white dawn clear Until we hardly see – we feel that it is there. All the earth and air With thy voice is loud. As, when night is bare, From one lonely cloud The moon rains out her beams, and heaven is overflowed. What thou art we know not; What is most like thee? From rainbow clouds there flow not Drops so bright to see As from thy presence showers a rain of melody. Like a poet hidden In the light of thought, Singing hymns unbidden, Till the world is wrought To sympathy with hopes and fears it heeded not: Like a high-born maiden In a palace tower, Soothing her love-laden Soul in secret hour With music sweet as love, which overflows her bower: Like a glow-worm golden In a dell of dew, Scattering unbeholden Its aerial hue Among the flowers and grass, which screen it from the view: Like a rose embowered In its own green leaves, By warm winds deflowered, Till the scent it gives Makes faint with too much sweet these heavy-wingèd thieves. Sound of vernal showers On the twinkling grass, Rain-awakened flowers, All that ever was Joyous, and clear, and fresh, thy music doth surpass. Teach us, sprite or bird, What sweet thoughts are thine: I have never heard Praise of love or wine That panted forth a flood of rapture so divine. Chorus hymeneal Or triumphal chaunt Matched with thine, would be all But an empty vaunt — A thing wherein we feel there is some hidden want. What objects are the fountains Of thy happy strain? What fields, or waves, or mountains? What shapes of sky or plain? What love of thine own kind? what ignorance of pain? With thy clear keen joyance Languor cannot be: Shadow of annoyance Never came near thee: Thou lovest, but ne’er knew love’s sad satiety. Waking or asleep, Thou of death must deem Things more true and deep Than we mortals dream, Or how could thy notes flow in such a crystal stream? We look before and after, And pine for what is not: Our sincerest laughter With some pain is fraught; Our sweetest songs are those that tell of saddest thought. Yet if we could scorn Hate, and pride, and fear; If we were things born Not to shed a tear, I know not how thy joy we ever should come near. Better than all measures Of delightful sound, Better than all treasures That in books are found, Thy skill to poet were, thou scorner of the ground! Teach me half the gladness That thy brain must know, Such harmonious madness From my lips would flow The world should listen then, as I am listening now! Percy Bysshe Shelley

ODE TO A NIGHTINGALE (Ода соловью)

1

My heart aches (мое сердце болит; to ache [eɪk] – болеть, испытывать боль), and a drowsy numbness pains (и сонное оцепенение мучит; drowsy ['draʋzɪ] – засыпающий, дремлющий; сонный; навевающий сон, усыпляющий; numbness ['nʌmnəs] – оцепенение, неподвижность, нечувствительность; numb [nʌm] – окоченелый, окоченевший; онемелый, оцепенелый, неподвижный; to pain – причинять боль; мучить)

My sense (мое чувство = мои чувства восприятия), as though of hemlock I had drunk (словно я испил цикуты; hemlock – болиголов /крапчатый/, цикута; наркотические препараты или яд, сделанные из болиголова),

Or emptied some dull opiate to the drains (или осушил какое-то притупляющее снотворное до дна/до подонков; empty – пустой; to empty – опорожнять; осушать /стакан и т. п./; dull [dʌl] – тупой; вялый; тусклый; to dull – притуплять; делать вялым; opiate ['əʋpɪət] – наркотик, опиат; снотворное средство; успокоительное /любое лекарство, содержащее опий/; дурман, нечто, притупляющее разум, волю, сознание; to drain – осушать)

One minute past (минуту назад), and Lethe-wards had sunk (и опустился /словно некое светило/ в сторону Леты; Lethe ['li:θɪ] – Лета /греч., миф./ река забвения в подземном царстве; – ward/s/ – /суф., образует прилагательные и наречия со значением направления движения или направленности в какую-либо сторону/):

’Tis not through envy of thy happy lot (и это не из зависти к твоей счастливой доле; envy ['envɪ] – зависть),

But being too happy in thine happiness (но будучи слишком счастливым в твоем счастье = но из-за того, что я слишком счастлив твоим счастьем), —

That thou, light-winged Dryad of the trees (/тем счастьем/ что ты, легкокрылая дриада деревьев; dryad ['draɪæd] – дриада /древесная нимфа/),

In some melodious plot (в некоем певучем = располагающем к пению месте; melodious [mə'ləʋdɪəs] – мелодичный; мягкий, нежный, певучий; plot – надел, делянка; кусок или участок земли /обычно занятый чем-либо или отведенный для чего-либо/)

Of beechen green (буковой зелени; beech – бук), and shadows numberless (и бесчисленных теней),

Singest of summer in full-throated ease (поешь о лете с полноголосой легкостью/естественностью; full-throated – очень громкий; throat [θrəʋt] – горло, гортань; глотка; ease [i: z] – естественность, непринужденность; отсутствие смущения, скованности; легкость, простота).

2

O, for a draught of vintage (о, глоток выдержанного вина; draught [drɑ:ft] – розлив, нацеживание; /книжн./ глоток; vintage ['vɪntɪʤ] – сбор винограда; урожай винограда; вино из сбора определенного года; = vintage wine – марочное вино, вино высшего качества)! that hath been (которое было)

Cool’d a long age in the deep-delved earth (охлаждаемым = которое охлаждалось долгий период времени в глубоко прокопанной земле = в выкопанных подземных глубинах; age – возраст; век; период, эпоха; to delve – /уст./ копать, рыть),

Tasting of Flora and the country green (имеющий вкус Флоры и сельской зелени; to taste [teɪst] – пробовать /на вкус/; иметь вкус, привкус; taste – вкус; Flora ['flɔ:rə] – Флора /богиня цветов и весны у древних римлян/; green – зелень, съедобная зелень /шпинат, петрушка, укроп/),

Dance, and Provençal song, and sunburnt mirth (танца, и провансальской песни, и загорелого веселья; Provençal [ˌprɒvɑːn'sɑ:l])!

O for a beaker full of the warm South (о, кубок, полный теплого юга; beaker – стакан для вина; /уст./ кубок, чаша),

Full of the true, the blushful Hippocrene (полный преданной, застенчивой/румяной Иппокрены; true – истинный, настоящий; верный, преданный; blushful – скромный, робкий, застенчивый, стеснительный; стыдливый; румяный; blush – румянец; краска стыда, смущения; Hippocrene [ˌhɪpə'kri: n] – Иппокрена, Гиппокрена /в греческой мифологии: волшебный источник на горе муз Геликоне, возникший от удара копыта крылатого коня Пегаса и обладавший чудесным свойством вдохновлять поэтов/),

With beaded bubbles winking at the brim (с бисерными пузырьками, подмигивающими у края /бокала/),

And purple-stained mouth (и в пурпур окрашенные уста);

That I might drink, and leave the world unseen (да смогу я пить, и оставить мир /сделавшись/ невидимым = хорошо бы, если бы я смог пить и оставить мир, сделавшись невидимым),

And with thee fade away into the forest dim (и исчезнуть с тобой в лесном сумраке; to fade away – исчезнуть, растаять в воздухе; to fade – вянуть, увядать /о растениях/; постепенно исчезать, расплываться, растворяться: to fade into obscurity – исчезать в темноте; dim – тусклый, неяркий; слабый /о светящихся объектах/; смутный; темнота, сумерки):

3

Fade far away (исчезнуть далеко), dissolve (растаять: «раствориться»), and quite forget (и вполне забыть)

What thou among the leaves hast never known (то, что ты, /находящийся/ среди листьев, никогда не знал),

The weariness (утомление/скуку; weariness ['wɪərɪnəs] – усталость; утомление; скука), the fever (лихорадку/возбуждение; fever ['fi: və] – жар, лихорадка; нервное возбуждение), and the fret (и беспокойство; fret – раздражение, волнение; недовольство)

Here, where men sit and hear each other groan (здесь, где люди сидят и слышат друг друга стонать/стенать = где каждый сидит и слышит, как другой стонет);

Where palsy shakes a few, sad, last gray hairs (где паралич сотрясает скудные, грустные, последние седые волосы; palsy ['pɔ:lzɪ] – паралич),

Where youth grows pale (где юноша становится бледным), and spectre-thin (и худым, как призрак; spectre ['spektə] – привидение, призрак), and dies (и умирает);

Where but to think is to be full of sorrow (где только лишь думать значит быть полным печали = где стоит только начать думать – и будешь полон печали)

And leaden-eyed despairs (и свинцовоокого отчаяния: «отчаяний = состояний отчаяния»; leaden ['led(ə)n] – свинцовый; lead [led] – свинец),

Where Beauty cannot keep her lustrous eyes (где красота не может сохранить своих сияющих глаз; lustrous ['lʌstrəs] – блестящий, яркий, lustrous eyes – блестящие глаза),

Or new Love pine at them beyond tomorrow (или же /где/ новая любовь тоскует по ним безнадежно: «за пределы завтрашнего дня»; to pine – чахнуть, томиться; жаждать /чего-либо/, тосковать /по чему-либо/; beyond hope – безнадежно).

4

Away! away (прочь, прочь)! for I will fly to thee (ибо я хочу бежать/лететь к тебе; to fly – лететь; спасаться бегством, убегать),

Not charioted by Bacchus and his pards (не везомый на колеснице Вакхом и его леопардами; chariot ['ʧærɪət] – колесница; to chariot – везти в колеснице; Bacchus ['bækəs] – Бахус, Вакх),

But on the viewless wings of Poesy (но на незримых крыльях поэзии; poesy ['pəʋɪzɪ] /уст., поэт./ = poetry ['pəʋɪtrɪ]),

Though the dull brain perplexes and retards (хотя тупая голова путает и запаздывает/отстает; brain – мозг; to perplex [pə'pleks] – ставить в тупик, приводить в недоумение; to retard [rɪ'tɑ:d] – замедлять; задерживать; тормозить; медлить; мешкать; запаздывать, опаздывать; отставать):

Already with thee (уже с тобой)! tender is the night (ночь нежна),

And haply the Queen-Moon is on her throne (и, возможно, королева Луна /восседает/ на своем троне; haply – /поэт./ случайно, может быть, вероятно, возможно),

Cluster’d around by all her starry Fays (окруженная толпой всех своих звездных фей; cluster – кисть, пучок, гроздь; /астр./ звездное скопление; to cluster – собираться группами, толпиться, тесниться; fay – фея, волшебница);

But here there is no light (но здесь нет света),

Save what from heaven is with the breezes blown (кроме того, что приносится с небес ветерками; to blow [bləʋ] – веять, дуть /о ветре/)

Through verdurous glooms (сквозь полные зелени сумраки; verdurous ['vɜ:ʤərəs] – заросший, поросший зеленью; зеленый и свежий; gloom – мрак; темнота; сумрак; темное, неосвещенное место) and winding mossy ways (и вьющиеся, покрытые мхом дорожки; to wind [waɪnd] – виться, извиваться; moss – мох).

5

I cannot see what flowers are at my feet (я не могу разглядеть, что за цветы у меня под ногами),

Nor what soft incense hangs upon the boughs (ни что за аромат висит на ветвях; incense ['ɪnsens] – ладан, фимиам),

But, in embalmed darkness, guess each sweet (но в благоуханной тьме угадываю каждый аромат; to embalm [ɪm'bɑ:m] – бальзамировать, мумифицировать; душить духами, делать благоуханным; balm [bɑ:m] – бальзам; благоухание, ароматический запах; sweet – /книжн./ удовольствие, наслаждение, что-либо приятное; /sweets/ ароматы; благоухание)

Wherewith the seasonable month endows (которым соответствующий месяц наделяет; seasonable ['si: z(ə)nəbl] – соответствующий времени года; своевременный, уместный; to endow [ɪn'daʋ] – наделять, одарять)

The grass, the thicket (траву, чащу; thicket ['θɪkɪt] – чаща; заросли), and the fruit-tree wild (и дикорастущее плодовое дерево);

White hawthorn (боярышник; hawthorn, white hawthorn ['hɔ:θɔ:n] – боярышник), and the pastoral eglantine (и сельскую эглантерию; eglantine ['eɡləntaɪn] – роза эглантерия; pastoral ['pɑ:st(ə)r(ə)l] – пастушеский; пасторальный);

Fast fading violets cover’d up in leaves (быстро увядающие фиалки, закрытые листами);

And mid-May’s eldest child (и старшее дитя середины мая),

The coming musk-rose (расцветающую мускусную розу; coming – будущий, наступающий; грядущий; ожидаемый), full of dewy wine (полную росистого вина; dew [dju:] – роса),

The murmurous haunt of flies on summer eves (жужжащий приют мошек в летние вечера; murmurous ['mɜ:m(ə)rəs] – журчащий, шелестящий; haunt [hɔ:nt] – часто посещаемое место, прибежище; eve [i: v] – канун, преддверие; /поэт./ вечер).

6

Darkling I listen (находящийся в темноте, я слушаю/прислушиваюсь; darkling – находящийся или происходящий в темноте, во мраке; to darkle – темнеть, вырисовываться темным силуэтом; смутно виднеться); and, for many a time (и не раз: «многие разы»)

I have been half in love with easeful Death (я был наполовину влюблен = почти влюблен в успокоительную смерть; easeful ['i: zfʋl] – успокоительный, успокаивающий; death [deθ] – смерть),

Call’d him soft names in many a musèd rhyme (называл ее: «его» ласковыми именами во многих задумчивых стихах; mused [mju: zd], здесь [mju: zɪd] – замечтавшийся, задумчивый, погруженный в размышления; to muse – погружаться в размышления; задумываться; rhyme – рифма; поэзия),

To take into the air my quiet breath (чтобы она забрала в воздух мое спокойное дыхание);

Now more than ever seems it rich to die (теперь /же/ более чем когда-либо кажется славным умереть; rich – богатый; ценный, стоящий),

To cease upon the midnight with no pain (прекратиться в полночь, без боли/страдания; to cease [si: s] – переставать, прекращать; прекращаться),

While thou art pouring forth thy soul abroad (в то время как ты изливаешь вовне свою душу; to pour [pɔ:] – лить; forth [fɔ:θ] – вперед, дальше; вовне, наружу; to pour forth – изливать; soul [səʋl] – душа; abroad [ə'brɔ:d] – широко; повсюду: to get abroad – распространяться /о слухах/; /уст./ вне дома, вне своего жилища; из дома; broad [brɔ:d] – широкий; обширный)

In such an ecstasy (в таком восторге; ecstasy ['ekstəsɪ] – экстаз, исступленный восторг)!

Still wouldst thou sing, and I have ears in vain (и ты все будешь петь/пел бы, а я имею уши = слух напрасно/тщетно) —

To thy high requiem become a sod (к твоему высокому реквиему становлюсь дерном/землей; sod – дерн; /поэт/ земля; травянистый покров; requiem ['rekwɪəm] = requiem mass – реквием, заупокойная месса).

7

Thou wast not born for death, immortal Bird (ты не была рождена для смерти, бессмертная птица; immortal [ɪ'mɔ:t(ə)l] – вечный, бессмертный)!

No hungry generations tread thee down (никакие голодные поколения не попирают тебя/не втаптывают тебя в землю; to tread down – подавлять; попирать; to tread [tred] – ступать, шагать);

The voice I hear this passing night was heard (голос, который я слышу этой проходящей ночью, был слышим)

In ancient days by emperor and clown (в древние дни императором и шутом; emperor ['emp(ə)rə] – император; clown [klaʋn] – клоун; шут):

Perhaps the self-same song that found a path (возможно, то же самое пение, которое нашло тропинку)

Through the sad heart of Ruth (сквозь печальное сердце Руфи24; Ruth [ru:θ]), when, sick for home (когда, тоскую по /родному/ дому; sick – больной; sick for smth. – /уст./ тоскующий, скучающий по чему-либо),

She stood in tears amid the alien corn (/когда/ она стояла в слезах среди чужого посева; alien ['eɪlɪən] – чужой, чуждый; corn – зерно /особенно пшеницы/: a field of corn – поле пшеницы);

The same that oft-times hath (то же /пение/, которое часто)

Charm’d magic casements (околдовывало волшебные окна; magic ['mæʤɪk] – волшебство, магия; сверхъестественный, волшебный, магический; casement ['keɪsmənt] – створный оконный переплет; оконная створка), opening on the foam (отворяющиеся на пену)

Of perilous seas (морей, чреватых опасностями; perilous ['perɪləs] – опасный, рискованный: perilous journey – опасное путешествие), in faery lands forlorn (в затерянных сказочных странах; faery ['feərɪ] – фантастический, сказочный, волшебный, феерический; нереальный, иллюзорный; forlorn [fə'lɔ:n] – /книжн./ несчастный; одинокий, покинутый).

8

Forlorn (затерянный/покинутый)! the very word is like a bell (само слово подобно колоколу)

To toll me back from thee to my sole self (чтобы звонить мне в ответ: «обратно» от тебя к моему одинокому существу; to toll [təʋl] – издавать звон /о колоколе/; sole – /поэт./ одинокий; уединенный /о месте/; self – собственная личность, свое «я»)!

Adieu (прощай; adieu [ə'd(j)u: ])! the fancy cannot cheat so well (воображение не может обманывать столь хорошо)

As she is fam’d to do (как о нем идет слава: «как о нем разносится слава, что оно делает»), deceiving elf (вводящий в заблуждение эльф/проказник; to deceive [dɪ'si: v] – обманывать; сознательно вводить в заблуждение; elf – эльф; шалун, проказник).

Adieu! adieu (прощай, прощай)! thy plaintive anthem fades (твой заунывный/печальный гимн тает/исчезает; plaintive ['pleɪntɪv] – горестный, печальный, жалобный, заунывный; anthem ['ænθəm] – гимн)

Past the near meadows (мимо близких = ближайших лугов; meadow ['medəʋ] – луг, луговина; низина, пойменная земля), over the still stream (над тихим потоком = тихой речкой),

Up the hill-side (вверх по склону холма); and now ’tis buried deep (и теперь = и вот уже он глубоко схоронен; to bury ['berɪ] – хоронить, предавать земле; закапывать, зарывать)

In the next valley-glades (в ближайших лужайках долины; valley ['vælɪ] – долина; glade [ɡleɪd] – поляна, опушка; прогалина):

Was it a vision, or a waking dream (это было видением, или сном наяву; to wake – бодрствовать)?

Fled is that music (улетела прочь: «бежала» эта музыка; to flee – убегать, спасаться бегством): – Do I wake or sleep (я бодрствую или сплю)?

1

My heart aches, and a drowsy numbness pains   My sense, as though of hemlock I had drunk, Or emptied some dull opiate to the drains   One minute past, and Lethe-wards had sunk: ’Tis not through envy of thy happy lot,   But being too happy in thine happiness, —     That thou, light-winged Dryad of the trees,           In some melodious plot   Of beechen green, and shadows numberless,     Singest of summer in full-throated ease.

2

O, for a draught of vintage! that hath been   Cool’d a long age in the deep-delved earth, Tasting of Flora and the country green,   Dance, and Provençal song, and sunburnt mirth! O for a beaker full of the warm South,   Full of the true, the blushful Hippocrene,     With beaded bubbles winking at the brim,           And purple-stained mouth;   That I might drink, and leave the world unseen,     And with thee fade away into the forest dim:

3

Fade far away, dissolve, and quite forget   What thou among the leaves hast never known, The weariness, the fever, and the fret   Here, where men sit and hear each other groan; Where palsy shakes a few, sad, last gray hairs,   Where youth grows pale, and spectre-thin, and dies;     Where but to think is to be full of sorrow           And leaden-eyed despairs,   Where Beauty cannot keep her lustrous eyes,     Or new Love pine at them beyond tomorrow.

4

Away! away! for I will fly to thee,   Not charioted by Bacchus and his pards, But on the viewless wings of Poesy,   Though the dull brain perplexes and retards: Already with thee! tender is the night,   And haply the Queen-Moon is on her throne,     Cluster’d around by all her starry Fays;           But here there is no light,   Save what from heaven is with the breezes blown     Through verdurous glooms and winding mossy ways.

5

I cannot see what flowers are at my feet,   Nor what soft incense hangs upon the boughs, But, in embalmed darkness, guess each sweet   Wherewith the seasonable month endows The grass, the thicket, and the fruit-tree wild;   White hawthorn, and the pastoral eglantine;     Fast fading violets cover’d up in leaves;           And mid-May’s eldest child,   The coming musk-rose, full of dewy wine,     The murmurous haunt of flies on summer eves.

6

Darkling I listen; and, for many a time   I have been half in love with easeful Death, Call’d him soft names in many a musèd rhyme,   To take into the air my quiet breath; Now more than ever seems it rich to die,   To cease upon the midnight with no pain,     While thou art pouring forth thy soul abroad           In such an ecstasy!   Still wouldst thou sing, and I have ears in vain —     To thy high requiem become a sod.

7

Thou wast not born for death, immortal Bird!   No hungry generations tread thee down; The voice I hear this passing night was heard   In ancient days by emperor and clown: Perhaps the self-same song that found a path   Through the sad heart of Ruth, when, sick for home,     She stood in tears amid the alien corn;           The same that oft-times hath   Charm’d magic casements, opening on the foam     Of perilous seas, in faery lands forlorn.

8

Forlorn! the very word is like a bell   To toll me back from thee to my sole self! Adieu! the fancy cannot cheat so well   As she is fam’d to do, deceiving elf. Adieu! adieu! thy plaintive anthem fades   Past the near meadows, over the still stream,     Up the hill-side; and now ’tis buried deep        In the next valley-glades:   Was it a vision, or a waking dream?     Fled is that music: – Do I wake or sleep? John Keats

STANZAS FOR MUSIC (Стансы для музыки)

There be none of Beauty’s daughters (нет, пожалуй, ни одной из дочерей Красоты/вряд ли найдется хоть одна…)

With a magic like thee (с очарованием таким, как твое);

And like music on the waters (и подобен музыке на воде: «на водах»)

Is thy sweet voice to me (твой сладкозвучный голос для меня; sweet – сладкий; сладостный):

When, as if its sound were causing (когда, словно его звук вызывает: «как если бы его звук вызывал»; cause [kɔ:z] – причина, основание; to cause – служить причиной, вызывать /какое-либо явление/)

The charmed ocean’s pausing (замирание очарованного океана; to charm – заколдовывать /при помощи действий или заклятий/; очаровывать; to pause [pɔ:z] – делать паузу, временно прекращать, останавливаться),

The waves lie still and gleaming (волны покоятся: «лежат» неподвижно и светясь; still – тихий, безмолвный; неподвижный; to gleam – светиться /отраженным светом/; мерцать),

And the lull’d winds seem dreaming (и стихшие ветра, кажется, грезят; to lull [lʌl] – убаюкивать, успокаивать, смягчать; to seem – казаться):

And the midnight moon is weaving (и полночная луна свивает; to weave – ткать; плести)

Her bright chain o’er the deep (свою яркую цепь над глубиной; bright – яркий; блестящий);

Whose breast is gently heaving (чья грудь тихо вздымается; breast [brest]; to heave – вздыматься, ритмично подниматься и опускаться; gently – мягко, нежно, кротко; тихо, спокойно; осторожно, легко),

As an infant’s asleep (как у младенца, когда он спит: «как /грудь/ младенца спящего»; infant ['ɪnfənt] – младенец, ребенок):

So the spirit bows before thee (так дух склоняется перед тобою; to bow [baʋ] – гнуть, наклонять; склоняться; кланяться, делать поклон),

To listen and adore thee (чтобы слушать и обожать тебя; to adore [ə'dɔ:] – обожать; поклоняться, почитать, преклоняться);

With a full but soft emotion (с сильным, но нежным чувством; soft – мягкий; нежный; emotion [ɪ'məʋʃ(ə)n] – душевное волнение; чувство, эмоция),

Like the swell of Summer’s ocean (подобным волнению океана летом: «поднятию/волнению летнего океана»; swell – нарастание, увеличение; разбухание; повышение уровня воды; волна, волнение; нарастающий звук; to swell – надуваться, раздуваться, набухать, разбухать, опухать; подниматься /об уровне воды/; нарастать /о звуке/; ocean ['əʋʃ(ə)n]).

There be none of Beauty’s daughters With a magic like thee; And like music on the waters Is thy sweet voice to me: When, as if its sound were causing The charmed ocean’s pausing, The waves lie still and gleaming, And the lull’d winds seem dreaming: And the midnight moon is weaving Her bright chain o’er the deep; Whose breast is gently heaving, As an infant’s asleep: So the spirit bows before thee, To listen and adore thee; With a full but soft emotion, Like the swell of Summer’s ocean. George Gordon Byron

TO A SKYLARK (К жаворонку)

Ethereal minstrel (эфирный = бесплотный менестрель; ethereal [ɪ'θɪərɪəl], [i: – ] – эфирный, бесплотный)! pilgrim of the sky (пилигрим небес; pilgrim – паломник, пилигрим, странник)!

Dost thou despise the earth (ты презираешь землю; to despise [dɪ'spaɪz] – презирать) where cares abound (где = на которой изобилуют заботы/тревоги; to abound [ə'baʋnd] – изобиловать)?

Or, while the wings aspire (или же, в то время, пока крылья устремляются ввысь; to aspire [əs'paɪə] – стремиться к /достижению чего-л./; /поэт./ подниматься высоко вверх), are heart and eye (сердце и взор находятся = остаются)

Both with thy nest upon the dewy ground (оба с твоим гнездом = там, где твое гнездо на росистой земле/почве; dew [dju:], [ʤu:] – роса)?

Thy nest which thou canst drop into at will (/с/ твоим гнездом, в которое ты можешь спуститься, когда захочешь: «по воле»; to drop – капать; стекать каплями; падать; спускаться; зайти мимоходом, нанести неожиданный визит, забежать, заглянуть /куда-либо/; at will – по /своему/ желанию, усмотрению; как угодно),

Those quivering wings composed (сложив эти трепещущие крылья: «эти трепещущие крылья сложены»; to quiver ['kwɪvə] – дрожать мелкой дрожью; трепетать; to compose [kəm'pəʋz] – составлять; успокаивать), that music still (остановив эту музыку: «эта музыка безмолвна»; still – бесшумный, тихий, безмолвный; неподвижный: still air – неподвижный воздух)!

Leave to the nightingale her shady wood (оставь соловью его: «ее» тенистый лес; shade – тень);

A privacy of glorious light is thine (твоя доля – уединение на сияющем свету: «уединенность сияющего света – твоя»; privacy ['praɪvəsɪ], ['prɪ-] – уединение; уединенность; glorious ['ɡlɔ:rɪəs] – знаменитый; славный; блестящий, яркий, сияющий; glory ['ɡlɔ:rɪ] – слава; великолепие, неземная красота; лучезарное сияние);

Whence thou dost pour upon the world a flood (откуда ты изливаешь на мир поток; dost [dʌst] – /уст./ форма 2-го л. ед. числа настоящего времени глагола do: thou dost; to pour [pɔ:] – лить/ся/; flood [flʌd] – наводнение, потоп; половодье; прилив; поток, каскад; струя)

Of harmony (гармонии; harmony ['hɑ:mənɪ] – гармония, созвучие), with instinct more divine (с инстинктом более божественным; instinct ['ɪn(t)stɪŋkt]; divine [dɪ'vaɪn]);

Type of the wise who soar, but never roam (вид мудреца, который парит, но никогда не блуждает; to soar [sɔ:] – парить, воспарять; to roam [rəʋm] – бродить, путешествовать, скитаться, странствовать);

True to the kindred points of Heaven and Home (верный = блюдущий верность родственным точкам небес и /родного/ дома; point – точка; кончик; направление; Heaven ['hev(ə)n] – Небеса, Царство Небесное)!

Ethereal minstrel! pilgrim of the sky! Dost thou despise the earth where cares abound? Or, while the wings aspire, are heart and eye Both with thy nest upon the dewy ground? Thy nest which thou canst drop into at will, Those quivering wings composed, that music still! Leave to the nightingale her shady wood; A privacy of glorious light is thine; Whence thou dost pour upon the world a flood Of harmony, with instinct more divine; Type of the wise who soar, but never roam; True to the kindred points of Heaven and Home! William Wordsworth

ODE TO PSYCHE 25 (Ода Психее)

O goddess! hear these tuneless numbers, wrung (о богиня! услышь эти немелодичные/незвучные стихи, вызванные невольно: «выжатые»; goddess ['ɡɒdes] – богиня; tune – мелодия; напев; number – число; /уст./ метр, размер; ритм; to wring – крутить, скручивать, выламывать to wring one’s hands – заламывать руки; выжимать, жать: to wring grapes – жать виноград)

By sweet enforcement and remembrance dear (милым принуждением и дорогим воспоминанием; enforcement – давление, нажим, принуждение; to enforce [ɪn'fɔ:s], [en-] – принуждать, вынуждать /к чему-либо/, заставлять; навязывать),

And pardon that thy secrets should be sung (и прости, что твои тайны будут пропеты)

Even into thine own soft-conchèd 26 ear (прямо в твое собственное нежное, как раковина, ухо: «нежно-раковинное ухо»; conch – моллюск; раковина моллюска; even – ровный; точно, ровно, как раз; даже; thine [ðaɪn] – твой, принадлежащий тебе):

Surely I dreamt today (я, конечно, видел сегодня сон = это мне сегодня приснилось; to dream [dri: m] – видеть сон; мечтать; dreamt [dremt]), or did I see (или я /в самом деле/ видел)

The wingèd Psyche with awaken’d eyes (крылатую Психею пробужденными глазами; wing – крыло; winged [wɪŋd], здесь ['wɪŋɪd] – крылатый; to awaken [ə'weɪk(ə)n] – будить; пробуждаться; просыпаться)?

I wander’d in a forest thoughtlessly (я бродил бездумно в лесу; forest ['fɒrɪst] – лес),

And, on the sudden, fainting with surprise (и вдруг, /чуть не/ лишаясь чувств от неожиданности/удивления; to faint – падать в обморок, терять сознание; surprise [sə'praɪz] – удивление; неожиданность, сюрприз),

Saw two fair creatures (увидел два прекрасных создания27; creature ['kri:ʧə] – создание, творение, существо), couched side by side (лежащие друг подле друга; to couch [kaʋʧ] – /книжн., страд./ лечь, улечься; side – сторона; бок)

In deepest grass (в очень глубокой: «глубочайшей» траве), beneath the whisp’ring roof (под шепчущей крышей/шепчущим навесом; to whisper – шептать; roof [ru: f] – крыша, кровля)

Of leaves and trembled blossoms (листьев и трепещущих: «колышимых» цветов; to tremble – дрожать; трепетать; blossom ['blɒsəm] – цвет, цветение /о плодовых деревьях/; цветок /в период цветения плодовых деревьев/), where there ran (там, где бежал = протекал; to run – бежать; литься, струиться, течь)

A brooklet, scarce espied (ручеек, едва видный/различимый; brooklet ['brʋklɪt] – ручеек, brook – ручей; to espy [ɪs'paɪ] – распознать, заметить, увидеть издали; scarce [skeəs] – недостаточный, скудный; редкий; /поэт./ = scarcely – едва, с трудом):

’Mid hush’d, cool-rooted flowers, fragrant-eyed (среди притихших, с холодными корнями, цветов, с благоухающими глазками = сердцевинками; to hush [hʌʃ] – водворять тишину; утихомиривать; root – корень; fragrant ['freɪɡrənt] – ароматный, благоухающий),

Blue, silver-white, and budded Tyrian (голубых, серебристо-белых и расцветающих пурпурными почками; bud – почка; to bud – давать почки, пускать ростки; Tyrian /purple/ ['tɪrɪən] – тирский пурпур28),

They lay calm-breathing on the bedded grass (они лежали, тихо/спокойно = умиротворенно дыша, на ложе травы; to bed – класть в постель; укладывать спать; устраивать ложе; /уст./ делить /супружеское/ ложе);

Their arms embraced, and their pinions too (/при том, что/ их руки были сплетены в объятии, и их крылья тоже = сплетясь в объятии руками и крылами; to embrace [ɪm'breɪs] — обнимать/ся/; pinion ['pɪnjən] – /поэт./ крыло);

Their lips touch’d not, but had not bade adieu (/а/ их губы не соприкасались, но /и/ не расставались: «не прощались»; to bid adieu [ə'd(j)u:] – прощаться: «говорить прощай»; to bid – приветствовать /кого-либо определенными словами/; обращаться с пожеланием /доброго утра, доброго дня и т. п./),

As if disjoined by soft-handed slumber (словно разъединенные нежно-рукой дремой; to disjoin [dɪs'ʤɔɪn] – разъединять; разделять),

And ready still past kisses to outnumber (и все еще готовые /уже/ обмененные поцелуи превзойти числом; still – /все/ еще; до сих пор; to pass – передавать; обмениваться; to outnumber [ˌaʋt'nʌmbə] – превосходить числом)

At tender eye-dawn of aurorean love (на нежно-глазом рассвете заревой любви = на смотрящем нежным взором рассвете заревой любви; dawn [dɔ:n] – рассвет, утренняя заря; aurorean – похожий на зарю; Aurora [ɔ:'rɔ:rə] – Аврора /богиня утренней зари у древних римлян/):

The wingèd boy I knew (крылатого мальчика я узнал);

But who wast thou, O happy, happy dove (но кто была ты, о счастливая, счастливая голубка; dove [dʌv] – голубь /чаще всего о маленьких диких голубях/, горлица; thou [ðaʋ] – /уст., поэт./ ты /употреблялось с глаголами в форме на – st, – est/)?

His Psyche true (его верная Психея)!

O latest born (о позже других рожденная) and loveliest vision far (и несомненно самое милое видение; vision ['vɪʒ(ə)n] – зрение; видение, образ; far – далеко; гораздо)

Of all Olympus’ faded hierarchy (из всей поблекшей иерархии Олимпа; Olympus [ə'lɪmpəs]; to fade – вянуть, блекнуть; hierarchy ['hʌɪərɑ:kɪ])!

Fairer than Phoebe’s sapphire-region’d star (прекраснее, чем светило Фебы в сапфирном круге /ночного неба/; Phoebe ['fi: bɪ] – Феба /богиня Луны/; sapphire ['sæfaɪə] – сапфир; region ['ri:ʤ(ə)n] – пространство, территория; область; to region – служить окружением, окружать /о пространстве/),

Or Vesper, amorous glow-worm of the sky (или Веспер, влюбленный светлячок неба; Vesper ['vespə] – вечерняя звезда; Веспер, Геспер, Венера; glow-worm – жук-светляк; to glow [ɡləʋ] – светиться; worm – червь, червяк, гусеница);

Fairer than these (прекраснее, чем они: «эти»), though temple thou hast none (хотя у тебя нет никакого храма),

Nor altar heap’d with flowers (ни алтаря, заваленного цветами; heap – груда, куча; to heap – бросать в кучу, складывать в кучу, нагромождать);

Nor virgin-choir to make delicious moan (ни хора дев, чтобы издавать восхитительное стенание; virgin ['vɜ:ʤɪn] – дева; девственница; choir ['kwaɪə] – /церковный/ хор; delicious [dɪ'lɪʃəs] – восхитительный, прелестный, очаровательный; moan [məʋn] – стон; /уст. поэт./ оплакивание)

Upon the midnight hours (в полночные часы);

No voice, no lute, no pipe (ни голоса, ни лютни, ни флейты), no incense sweet (ни душистого: «сладостного» фимиама; incense ['ɪnsens] – ладан, фимиам: to burn incense – воскурять фимиам)

From chain-swung censer teeming (изливающегося из кадила, раскачиваемого/помаваемого на цепи; chain – цепь; to swing – качать; раскачивать; censer – кадило; to cense – кадить /во время богослужения в храме/; курить благовониями; to teem – изобиловать, кишеть, быть полным /чего-либо/; лить, выливать /например, расплавленный металл в литейную форму/);

No shrine, no grove (ни места поклонения, ни /священной/ рощи; shrine – рака; гробница, усыпальница; храм; место поклонения, святыня; grove [ɡrəʋv] – лесок, роща), no oracle, no heat (ни оракула, ни жара; oracle ['ɒrəkl] – оракул, жрец, предсказатель)

Of pale-mouth’d prophet dreaming (из бледных уст видящего сон пророка; prophet ['prɒfɪt]).

O brightest (о ярчайшая/светлейшая)! though too late for antique vows (хотя слишком поздно для античных/старинных обетов; antique [æn'ti: k] – древний; старинный; античный; vow [vaʋ] – обет, клятва),

Too, too late for the fond believing lyre (слишком, слишком поздно для нежной верующей лиры = для лиры, исполненной нежной/теплой веры; fond [fɒnd] – испытывающий нежные чувства /к кому-либо: fond of smb./; любящий; lyre ['laɪə] – лира),

When holy were the haunted forest boughs (когда святыми/священными были навещаемые /богами/ лесные ветви = когда священной была лесная сень, навещаемая богами; to haunt [hɔ:nt] – часто заезжать, навещать /какое-либо место, людей/; жить, обитать; являться /о привидении/; bough [baʋ] – ветвь),

Holy the air, the water, and the fire (священными /были/ воздух, вода и огонь);

Yet even in these days so far retir’d (однако даже в эти дни, столь далеко удаленные; to retire [rɪ'taɪə] – уходить, удаляться; уединяться: to retire into the country – уехать в деревню)

From happy pieties (от блаженных священнодействий; piety ['paɪətɪ] – благочестие, набожность), thy lucent fans (твои светящиеся крылья; lucent ['lu: sənt] – /книжн./ светящийся; яркий; прозрачный, просвечивающий; fan – веер, опахало; /поэт./ крыло),

Fluttering among the faint Olympians (порхающие среди поблекших олимпийцев; Olympian [ə'lɪmpɪən]),

I see, and sing, by my own eyes inspir’d (я вижу и пою, вдохновленный моими собственными глазами).

So let me be thy choir (поэтому позволь мне быть твоим хором = воспевающим тебя хором), and make a moan (и издать /жалобный/ стон)

Upon the midnight hours (в полночные часы; upon = on);

Thy voice, thy lute, thy pipe, thy incense sweet (твоим голосом, твоей лютней, твоей флейтой, твоим благоухающим фимиамом)

From swingèd censer teeming (льющимся из раскачиваемого кадила);

Thy shrine, thy grove, thy oracle, thy heat (твоим храмом, твоей рощей, твоим оракулом, твоим жаром)

Of pale-mouth’d prophet dreaming (из бледных уст видящего сон пророка).

Yes, I will be thy priest, and build a fane (да, я буду твоим жрецом и построю святилище; fane – /поэт./ храм)

In some untrodden region of my mind (в каком-либо нехоженном краю моего разума/моей души; untrodden [ʌn'trɒd(ə)n] – непротоптанный, неисхоженный; заброшенный, пустынный; to tread [tred] – ступать; утаптывать; region ['ri:ʤ(ə)n] – пространство, территория; область, край; mind [maɪnd] – ум; разум; душа),

Where branched thoughts, new grown with pleasant pain (где ветвистые мысли, нововыросшие с приятной мукой = со сладкой болью; pain – боль),

Instead of pines shall murmur in the wind (вместо сосен будут шелестеть на ветру; instead [ɪn'sted] – вместо; взамен; to murmur ['mɜ:mə] – производить легкий шум; шелестеть; шептать):

Far, far around shall those dark-cluster’d trees (далеко, далеко вокруг те тёмно скученные деревья; cluster ['klʌstə] – кисть, пучок, гроздь; to cluster – расти вместе, группой /по несколько растений/; собираться, тесниться)

Fledge the wild-ridged mountains steep by steep (оденут, словно перья: «оперят», необузданно заостренные горы – кручу за кручей; to fledge – оперять; ridge – гребень горы; горный хребет; to ridge – образовывать складки или борозды; топорщиться, вспучиваться; ridged – заостренный, остроконечный, острый; steep – крутой; круча, крутизна, обрыв, откос, склон /горы, холма, утеса/);

And there by zephyrs, streams, and birds, and bees (и там зефирами, потоками, и птицами, и пчелами; zephyr ['zefə] – зефир, легкий ветерок; Zephyr – /уст./ западный ветер; stream – поток, река, ручей),

The moss-lain Dryads shall be lull’d to sleep (скрытые: «уложенные» в мох дриады будут убаюканы ко сну; moss – мох; to lie – покоиться, лежать; быть расположенным; dryad ['draɪæd] – дриада /нимфа, живущая в дереве/; to lull [lʌl] – убаюкивать);

And in the midst of this wide quietness (и посреди этого широкого покоя; quiet ['kwaɪət] – тихий, бесшумный; спокойный, неподвижный)

A rosy sanctuary will I dress (я возведу розовое/светлое святилище; rosy – розовый; ясный, светлый; радужный; sanctuary ['sæŋkʧʋərɪ] – святилище /храм, церковь/; алтарь, алтарная часть, святая святых /в церкви/)

With the wreath’d trellis of a working brain (с увитым гирляндами /цветов/ трельяжем деятельного: «работающего» ума; wreath [ri:θ] – венок, гирлянда; trellis ['trelɪs] – решетка, сетка; шпалера; решетка для вьющихся растений, трельяж),

With buds, and bells, and stars without a name (с почками/бутонами, и колокольчиками, и звездочками без имени = с неведомыми бутонами, и колокольчиками, и звездочками),

With all the gardener Fancy e’er could feign (со всем, что садовник Воображение когда-либо мог выдумать; fancy ['fænsɪ] – воображение, фантазия; to feign [feɪn] – притворяться, делать вид, симулировать, создавать ложные представления),

Who breeding flowers, will never breed the same (который, разводя цветы, никогда не вырастит одни и те же/те же самые; to breed [bri: d] – разводить, выращивать):

And there shall be for thee all soft delight (и там будет для тебя вся нежная отрада)

That shadowy thought can win (которую /только/ может обрести затемненная/неясная мысль; shadowy ['ʃædəʋɪ] – темный; неясный, смутный; призрачный),

A bright torch (яркий факел), and a casement ope at night (и раскрытое ночью окно; casement ['keɪsmənt] – створный оконный переплет; оконная створка; ope /уст., поэт./ = open),

To let the warm Love in (чтобы впустить теплую Любовь)!

O goddess! hear these tuneless numbers, wrung By sweet enforcement and remembrance dear, And pardon that thy secrets should be sung Even into thine own soft-conchèd ear: Surely I dreamt to-day, or did I see The wingèd Psyche with awaken’d eyes? I wander’d in a forest thoughtlessly, And, on the sudden, fainting with surprise, Saw two fair creatures, couched side by side In deepest grass, beneath the whisp’ring roof Of leaves and trembled blossoms, where there ran A brooklet, scarce espied: ‘Mid hush’d, cool-rooted flowers, fragrant-eyed, Blue, silver-white, and budded Tyrian, They lay calm-breathing on the bedded grass; Their arms embraced, and their pinions too; Their lips touch’d not, but had not bade adieu, As if disjoined by soft-handed slumber, And ready still past kisses to outnumber At tender eye-dawn of aurorean love: The wingèd boy I knew; But who wast thou, O happy, happy dove? His Psyche true! O latest born and loveliest vision far Of all Olympus’ faded hierarchy! Fairer than Phoebe’s sapphire-region’d star, Or Vesper, amorous glow-worm of the sky; Fairer than these, though temple thou hast none, Nor altar heap’d with flowers; Nor virgin-choir to make delicious moan Upon the midnight hours; No voice, no lute, no pipe, no incense sweet From chain-swung censer teeming; No shrine, no grove, no oracle, no heat Of pale-mouth’d prophet dreaming. O brightest! though too late for antique vows, Too, too late for the fond believing lyre, When holy were the haunted forest boughs, Holy the air, the water, and the fire; Yet even in these days so far retir’d From happy pieties, thy lucent fans, Fluttering among the faint Olympians, I see, and sing, by my own eyes inspir’d. So let me be thy choir, and make a moan Upon the midnight hours; Thy voice, thy lute, thy pipe, thy incense sweet From swingèd censer teeming; Thy shrine, thy grove, thy oracle, thy heat Of pale-mouth’d prophet dreaming. Yes, I will be thy priest, and build a fane In some untrodden region of my mind, Where branched thoughts, new grown with pleasant pain, Instead of pines shall murmur in the wind: Far, far around shall those dark-cluster’d trees Fledge the wild-ridged mountains steep by steep; And there by zephyrs, streams, and birds, and bees, The moss-lain Dryads shall be lull’d to sleep; And in the midst of this wide quietness A rosy sanctuary will I dress With the wreath’d trellis of a working brain, With buds, and bells, and stars without a name, With all the gardener Fancy e’er could feign, Who breeding flowers, will never breed the same: And there shall be for thee all soft delight That shadowy thought can win, A bright torch, and a casement ope at night, To let the warm Love in! John Keats

I SAW THEE WEEP (Я увидел, как ты плачешь)

I

I saw thee weep (я увидел, как ты плачешь) – the big bright tear (большая прозрачная слеза; bright – яркий; блестящий; светящийся, отражающий свет; чистый, прозрачный /о жидкости/)

Came o’er that eye of blue (сошла на это голубое око);

And then methought it did appear (и тогда оно показалось мне; methinks – /уст./ мне кажется; to appear [ə'pɪə] – показываться; появляться; казаться)

A violet dropping dew (фиалкой, роняющей росу; violet ['vaɪələt]):

I saw thee smile (я увидел, как ты улыбаешься) – the sapphire’s blaze (сверкание сапфира; sapphire ['sæfaɪə] – сапфир; blaze – яркий огонь, пламя)

Beside thee ceased to shine (возле тебя перестало светиться);

It could not match the living rays (оно не смогло равняться с живыми лучами)

That filled that glance of thine (которые наполняли этот твой взор).

II

As clouds from yonder sun receive (подобно тому, как облака от вон того = дальнего солнца получают; yonder – /уст./ вон тот; вон там; в ту сторону, туда)

A deep and mellow dye (насыщенную и сочную окраску; deep – глубокий; насыщенный, темный, густой /о краске, цвете/; mellow – сладкий, сочный, мягкий, нежный /о спелых фруктах/; мягкий, сочный, густой /о голосе, цвете/; dye – окраска; цвет /как результат окрашивания/),

Which scarce the shade of coming eve (которую едва лишь = вряд ли даже тень грядущего/наступающего вечера; scarce /поэт./ = scarcely ['skeəslɪ] – едва, почти не; едва ли, вряд ли; eve [i: v] – канун, преддверие; /поэт./ вечер)

Can banish from the sky (может прогнать с небес; to banish ['bænɪʃ] – высылать, изгонять, ссылать; прогонять),

Those smiles unto the moodiest mind (те улыбки самую угрюмую душу; moody ['mu: dɪ] – легко поддающийся переменам настроения; унылый, угрюмый; в дурном настроении; mind [maɪnd] – разум; настроение, расположение духа /= state of mind/; дух, душа)

Their own pure joy impart (могут наделить своей собственной чистой радостью; pure [pjʋə] – чистый; беспримесный; непорочный, целомудренный; to impart [ɪm'pɑ:t] – давать, придавать /какое-либо качество/, наделять);

Their sunshine leaves a glow behind (их солнечный свет оставляет за собой зарево/свечение; glow – свет /от чего-либо раскаленного/; зарево, отсвет: the glow of embers – отблеск догорающих углей; свечение, сияние)

That lightens o’er the heart (которое мерцает/вспыхивает над сердцем; to lighten – светлеть; становиться ярче: the sky had lightened – небо посветлело; сверкать; вспыхивать; мерцать).

I

I saw thee weep – the big bright tear  Came o’er that eye of blue; And then methought it did appear  A violet dropping dew: I saw thee smile – the sapphire’s blaze  Beside thee ceased to shine; It could not match the living rays  That filled that glance of thine.

II

As clouds from yonder sun receive  A deep and mellow dye, Which scarce the shade of coming eve  Can banish from the sky, Those smiles unto the moodiest mind  Their own pure joy impart; Their sunshine leaves a glow behind  That lightens o’er the heart. George Gordon Byron

WORK WITHOUT HOPE (Труд без надежды)

All Nature seems at work (вся природа кажется в трудах: «при работе»). Slugs leave their lair (слизни покидают свои щели: «логовища»; slug – слизень, слизняк; «тихоход», медленно передвигающееся животное или экипаж; бездельник, лентяй; lair [leə] – берлога, логовище) —

The bees are stirring (пчелы начинают свое движение/волнение = просыпаются; to stir [stɜ:] – шевелить/ся/; двигать/ся/; волновать; перемешивать) – birds are on the wing (птицы пускаются в полет: «птицы – на крыле») —

And Winter slumbering in the open air (и Зима, дремлющая на открытом воздухе; to slumber ['slʌmbə] – /поэт./ спать; быть сонным; дремать; находиться в полусонном состоянии),

Wears on his smiling face a dream of Spring (носит на своем улыбающемся лице сон/сновидение Весны; to wear [weə] – носить /одежду/: to wear a smile – /постоянно/ улыбаться)!

And I, the while (а я тем временем), the sole unbusy thing (единственно незанятое существо; busy ['bɪzɪ] – деятельный; занятый),

Nor honey make (ни меда не произвожу; honey ['hʌnɪ]), nor pair (ни подбираю пару/ни брачуюсь; to pair [peə] – сочетаться браком; спариваться), nor build, nor sing (ни строю, ни пою).

Yet well I ken the banks where Amaranths blow (и притом мне хорошо знакомы берега, где расцветают амаранты; to ken [ken] – знать, иметь познания; узнавать /по виду/; быть знакомым /с кем-либо/; bank – берег /реки/; amaranth ['æm(ə)rænθ] – амарант, щирица; to blow – дуть; /книжн./ цвести, расцветать),

Have traced the fount (/и/ я проследил = отыскал источник; fount [faʋnt] – источник, ключ) whence streams of nectar flow (откуда текут потоки/ручьи нектара; nectar ['nektə]).

Bloom, O ye Amaranths (цветите, о вы, амаранты)! bloom for whom ye may (цветите, для кого можете = для кого бы вы ни цвели),

For me ye bloom not (вы цветете не для меня)! Glide, rich streams, away (скользите, полноводные ручьи, мимо; rich – богатый; обильный)!

With lips unbrighten’d (с устами, не озаренными радостью; to brighten – озарять; наполнять радостью, радовать), wreathless brow (с неувенчанным челом; wreath [ri:θ] – венок; brow [braʋ] – бровь; /поэт./ чело), I stroll (я брожу; to stroll [strəʋl] – прогуливаться, бродить, гулять /обычно медленно, праздно/; скитаться, странствовать /в поисках работы; также о бродячих актерах/):

And would you learn the spells that drowse my soul (и хотели бы вы узнать чары, что усыпляют мою душу; spell – заклинание, чары: under a spell – очарованный, околдованный; to drowse [draʋz] – навевать сон/дрему)?

Work without Hope draws nectar in a sieve (труд без надежды льет нектар в сито; to draw [drɔ:] – тянуть; влечь; втягивать, всасывать; sieve [sɪv] – решето, сито),

And Hope without an object cannot live (а надежда без предмета/объекта не может жить; object ['ɒbʤɪkt], [-ʤekt] – предмет).

All Nature seems at work. Slugs leave their lair — The bees are stirring – birds are on the wing — And Winter slumbering in the open air, Wears on his smiling face a dream of Spring! And I, the while, the sole unbusy thing, Nor honey make, nor pair, nor build, nor sing. Yet well I ken the banks where Amaranths blow, Have traced the fount whence streams of nectar flow. Bloom, O ye Amaranths! bloom for whom ye may, For me ye bloom not! Glide, rich streams, away! With lips unbrighten’d, wreathless brow, I stroll: And would you learn the spells that drowse my soul? Work without Hope draws nectar in a sieve, And Hope without an object cannot live. Samuel Taylor Coleridge

MOST SWEET IT IS WITH UNUPLIFTED EYES (Как отрадно с потупленными глазами)

Most sweet it is with unuplifted eyes (как отрадно: «в высшей степени сладостно/приятно» с неподнятыми = потупленными глазами)

To pace the ground (бродить по земле; to pace – шагать; прохаживаться, бродить), if path be there or none (хоть есть тропинка, хоть нет тропинки: «если тропинка была бы здесь или никакой»),

While a fair region round the traveller lies (в то время как прекрасный край лежит = расположен вокруг странника; region ['ri:ʤ(ə)n] – пространство, территория; край, область)

Which he forbears again to look upon (на который он воздерживается вновь взглянуть/посмотреть; to forbear [fə'beə], ['fɔ:beə] – сдерживаться, воздерживаться /от какого-либо действия/);

Pleased rather with some soft ideal scene (довольный/удовлетворенный скорее какой-либо кроткой идеальной = воображаемой сценой; soft – мягкий; добрый, кроткий; нежный; ideal [aɪ'dɪəl] – идеальный; воображаемый, мысленный),

The work of Fancy (работой = плодом фантазии/воображения), or some happy tone (или каким-либо счастливым тоном/оттенком; tone – звук, тон; общая атмосфера, обстановка, ощущение; настроение)

Of meditation (раздумья/созерцания), slipping in between (проскользнувшим между)

The beauty coming and the beauty gone (красотой приходящей/грядущей и красотой ушедшей/минувшей).

If Thought and Love desert us, from that day (если мысль и любовь покидают нас, с того дня; to desert [dɪ'zɜ:t] – покидать, оставлять; бросать /семью/; сдавать, оставлять /территорию/)

Let us break off all commerce with the Muse (да оборвем мы всяческое сношение с Музой: «давайте оборвем…»; commerce ['kɒmɜ:s] – торговля; коммерция; общение):

With Thought and Love companions of our way (с мыслью и любовью /как/ товарищами нашего пути),

Whate’er the senses take or may refuse (что бы чувства /восприятия/ ни принимали или отвергали; to refuse [rɪ'fju: z] – отвергать, отказывать; отклонять),

The Mind’s internal heaven shall shed her dews (внутренние небеса души будут проливать свои росы; internal [ɪn'tɜ:n(ə)l] – внутренний; душевный, сокровенный; mind – разум; душа)

Of inspiration on the humblest lay (вдохновения на самую непритязательную песенку; inspiration [ˌɪnsp(ə)'reɪʃ(ə)n] – вдохновение; humble ['hʌmbl] – простой, незнатный по происхождению; скромный, непритязательный; смиренный; lay – лэ /вид баллады/, короткая песенка, короткая баллада).

Most sweet it is with unuplifted eyes To pace the ground, if path be there or none, While a fair region round the traveller lies Which he forbears again to look upon; Pleased rather with some soft ideal scene, The work of Fancy, or some happy tone Of meditation, slipping in between The beauty coming and the beauty gone. If Thought and Love desert us, from that day Let us break off all commerce with the Muse: With Thought and Love companions of our way, Whate’er the senses take or may refuse, The Mind’s internal heaven shall shed her dews Of inspiration on the humblest lay. William Wordsworth

ODE ON A GRECIAN URN (Ода греческой вазе)

1

Thou still unravish’d bride of quietness (ты, нетронутая невеста покоя/тишины; to ravish ['rævɪʃ] – /уст./ похищать; воровать; /уст./ насиловать; quiet ['kwaɪət] – тихий, бесшумный; спокойный),

Thou foster-child of silence and slow time (ты, питомица безмолвия и медленного времени; foster-child – приемыш; воспитанник; to foster – растить /приемного ребенка/),

Sylvan historian, who canst thus express (лесной историк, который может: «можешь» так/таким образом выразить = высказать; sylvan ['sɪlvən] – лесистый; лесной; живущий в лесах; относящийся к лесам, характерный для лесов; historian [hɪs'tɔ:rɪən] – историк)

A flowery tale more sweetly than our rhyme (цветистую = роскошную повесть более сладостно, чем наш стих; flowery – изобилующий цветами; украшенный цветами; имеющий цветочный орнамент или рисунок; пышный, цветистый /о стиле, слоге и т. п./; rhyme [raɪm] – рифма; поэзия):

What leaf-fring’d legend haunts about thy shape (какая окаймленная листьями легенда бродит вокруг твоей формы; to fringe – отделывать бахромой; обрамлять, окаймлять; to haunt [hɔ:nt] – являться в каком-либо месте, обитать какое-либо место /о привидениях, призраках/; постоянно беспокоить, преследовать /о мысли, идее и т. п./; shape – форма, очертание)

Of deities or mortals, or of both (о божествах или смертных, или о тех и других: «об обоих»; deity ['deɪɪtɪ] – божество, бог; mortal ['mɔ:t(ə)l] – смертный),

In Tempe or the dales of Arcady (в Темпее = в Темпейской долине29 или в долинах Аркадии; Arcady ['ɑ:kədɪ])?

What men or gods are these (что это за люди или боги)? What maidens loth (что за несклонные = убегающие от преследователей девы; loth [ləʋθ] = loath [ləʋθ] – не склонный, не желающий)?

What mad pursuit (что за безумная погоня; pursuit [pə'sju: t] – преследование; погоня)? What struggle to escape (что за /отчаянная/ попытка спастись бегством; struggle – борьба; напряжение, усилие; escape [ɪs'keɪp] – бежать /из заключения/, совершать побег)?

What pipes and timbrels (что за флейты и тамбурины; pipe – трубка; дудка; timbrel – бубен, тамбурин)? What wild ecstasy (что за безудержное неистовство; wild [waɪld] – дикий; необузданный, безудержный)?

2

Heard melodies are sweet, but those unheard (услышанные мелодии сладостны, но неуслышанные; melody ['melədɪ] – мелодия, напев)

Are sweeter (сладостнее); therefore, ye soft pipes, play on (поэтому, вы, нежные флейты, продолжайте играть);

Not to the sensual ear (не для чувственного слуха; sensual ['sensjʋəl], [-ʃʋəl] – плотский, чувственный; /книжн./ чувственный, воспринимаемый чувствами; материальный; ear – ухо; слух), but, more endear’d (но, более проникновенные; to endear [ɪn'dɪə] – заставить полюбить; внушить любовь),

Pipe to the spirit ditties of no tone (дудите для духа песенки без звука; ditty – /простая/ песенка; tone – звук, тон):

Fair youth (прекрасный юноша; youth [ju:θ] – юность; молодость; молодой человек, юноша), beneath the trees (/находящийся/ под деревьями), thou canst not leave (ты не можешь оставить = прекратить)

Thy song (твою песню), nor ever can those trees be bare (но и те деревья не смогут никогда быть = когда-либо стать обнаженными; nor – также не, тоже не; ever – всегда, вечно; когда-либо; /с отриц./ никогда; bare [beə] – голый, нагой, обнаженный);

Bold Lover, never, never canst thou kiss (дерзкий/самоуверенный любовник, никогда ты не сможешь поцеловать; bold [bəʋld] – отважный, смелый, храбрый; дерзкий),

Though winning near the goal (хотя ты уже почти достиг цели: «добравшийся возле цели»; to win – победить, выиграть; /с трудом/ добираться /до какого-либо места/, /с трудом/ достигать /чего-либо/; goal [ɡəʋl] – задача, цель; место назначения) – yet, do not grieve (однако не горюй; to grieve [ɡri: v] – горевать, печалиться);

She cannot fade (она не может исчезнуть; to fade – вянуть, увядать /о растениях/; блекнуть, тускнеть; постепенно исчезать, расплываться, растворяться), though thou hast not thy bliss (хотя ты не получишь твоего блаженства),

For ever wilt thou love; and she be fair (вечно ты будешь любить, а она /вечно/ будет прекрасна)!

3

Ah, happy, happy boughs (ах, блаженные, блаженные ветви; bough [baʋ])! that cannot shed (которые не могут = вы, которые не можете сбросить; to shed – ронять, терять; сбрасывать)

Your leaves (ваши листья), nor ever bid the Spring adieu (ни когда-либо сказать «прощай» весне; to bid – /книжн./ приглашать; просить; приветствовать /кого-либо определенными словами/; обращаться с пожеланием /доброго утра, доброго дня и т. п./: to bid good morning / good night – желать доброго утра / доброй ночи; adieu [ə'd(j)u:] – прощай!);

And, happy melodist, unwearied (и, блаженный сочинитель мелодий, неутомимый; melodist ['melədɪst] – певец; сочинитель песен; unwearied [ʌn'wɪərɪd] – неуставший, неутомленный; неутомимый; to wear [weə] – носить; изнашивать; изнурять),

For ever piping songs for ever new (вечно играющий вечно новые песни);

More happy love (больше блаженной/счастливой любви)! more happy, happy love (больше блаженной, блаженной любви)!

For ever warm and still to be enjoy’d (вечно жаркой и все же не теряющей услады: «которой можно наслаждаться»; to enjoy [ɪn'ʤɔɪ] – любить /что-либо/, получать удовольствие /от чего-либо/; наслаждаться; обладать),

For ever panting, and for ever young (вечно томящейся/трепещущей и вечно юной; to pant – задыхаться, часто и тяжело дышать; трепетать, сильно биться /о сердце/; /pant for, pant after/ страстно желать, томиться, тосковать);

All breathing human passion far above (вся = любая дышащая/веющая человеческая страсть /проносится/ далеко в высоте; to breathe [bri:ð] – дышать; повеять, подуть /о ветре/; above [ə'bʌv] – наверху, вверху; выше),

That leaves a heart high-sorrowful and cloy’d (которая оставляет сердце в высшей степени горестным и пресыщенным; sorrowful – печальный; горестный; скорбный; sorrow – горе, печаль, скорбь; to cloy – пресыщать),

A burning forehead (горящий лоб; forehead ['fɒrɪd], ['fɔ:hed] – лоб), and a parching tongue (и пересохший язык; to parch – иссушать, испепелять; жечь: I am parched with thirst – меня иссушила жажда; /= parch up/ высыхать, сохнуть, пересыхать).

4

Who are these coming to the sacrifice (кто эти /люди/, идущие/приходящие для жертвоприношения; sacrifice ['sækrɪfaɪs])?

To what green altar, O mysterious priest (к какому зеленому алтарю = что это за зеленый алтарь, о таинственный жрец; altar ['ɔ:ltə] – алтарь, жертвенник; mysterious [mɪ'stɪərɪəs] – таинственный; загадочный; priest [pri: st] – жрец, священник),

Lead’st thou that heifer lowing at the skies (ты ведешь телку, мычащую /подняв голову/ к небесам; heifer ['hefə]; to low [ləʋ] – мычать, реветь /о домашнем скоте/),

And all her silken flanks with garlands drest (и все ее шелковистые бока убраны венками = при том, что оба ее шелковистые бока…; silken – шелковый; шелковистый, блестящий: silken hair – шелковистые волосы; garland – гирлянда, венок; to dress – одевать; наряжать; украшать)?

What little town by river or sea shore (что за/какой это городок: «маленький город» у реки или у морского берега = на морском побережье),

Or mountain-built with peaceful citadel (или построенный на горе с мирной цитаделью = под защитой мирной крепости; citadel ['sɪtədel] – крепость, цитадель),

Is emptied of this folk, this pious morn (опустел: «опорожнен» от своего народа этим благочестивым утром; to empty ['emptɪ] – опорожнять, выливать, высыпать; освобождать /например, помещение – от мебели, людей/; пустеть; folk [fəʋk] – люди, определенная группа людей; /уст./ народ; empty – пустой, порожний; pious ['paɪəs] – набожный, благочестивый; праведный)?

And, little town, thy streets for evermore (и, городок, твои улицы навеки; for evermore – навсегда)

Will silent be (будут безмолвны/тихи); and not a soul to tell (и ни одна душа рассказать)

Why thou art desolate (почему ты безлюден/оставлен всеми; desolate ['deslət] – одинокий, оставленный всеми, заброшенный; пустынный, необитаемый; безлюдный), can e’er return (не может когда-либо вернуться = никогда не вернется).

5

O Attic shape (о аттическая форма)! Fair attitude (прекрасная поза; attitude ['ætɪtju: d] – поза; положение)! with brede (плетением; brede – /уст./ вышивка = embroidery [ɪm'brɔɪdərɪ])

Of marble men and maidens overwrought (мраморных мужей и дев покрытая; maiden ['meɪd(ə)n] – дева, девица; overwrought [ˌəʋvə'rɔ:t] – изобилующий деталями, искусно сделанный, замысловатый),

With forest branches and the trodden weed (лесными ветвями и притоптанной травой; to tread [tred] – идти, ступать, шагать; утаптывать; weed – сорная трава, сорняк; трава; небольшое растение);

Thou, silent form, dost tease us out of thought (ты, безмолвная форма, выманиваешь нас из мысли; to tease [ti: z] – дразнить; приманивать; чесать /шерсть/; dost [dʌst] – /уст./ форма 2-го л. ед. числа настоящего времени глагола do: thou dost)

As doth eternity (как /это/ делает /и/ вечность = подобно вечности /т.е. как лишает нас нашей мысли вечность/; eternity [ɪ'tɜ:nətɪ]): Cold Pastoral (холодная = бесстрастная пастораль; pastoral ['pɑ:stərəl])!

When old age shall this generation waste (когда старость: «старый возраст» расправится с этим = нынешним поколением; to waste – тратить; опустошать, разорять /землю, чью-либо собственность и т. п./; подрывать силы, истощать),

Thou shalt remain (ты останешься), in midst of other woe (посреди иного бедствия; woe [wəʋ] – /поэт./ горе, напасть, несчастье)

Than ours (чем наше), a friend to man, to whom thou say’st (подруга человеку, которому ты говоришь),

“Beauty is truth, truth beauty (красота есть истина, /а/ истина – красота; truth [tru:θ] – правда; истина; beauty ['bju: tɪ] – красота),” – that is all (это все)

Ye know on earth, and all ye need to know (что вы знаете на земле, и все, что вам надо знать; earth [ɜ:θ] – земля; ye [ji:] – /уст. поэт./ вы /мн. число/).

1

Thou still unravish’d bride of quietness, Thou foster-child of silence and slow time, Sylvan historian, who canst thus express A flowery tale more sweetly than our rhyme: What leaf-fring’d legend haunts about thy shape Of deities or mortals, or of both, In Tempe or the dales of Arcady? What men or gods are these? What maidens loth? What mad pursuit? What struggle to escape? What pipes and timbrels? What wild ecstasy?

2

Heard melodies are sweet, but those unheard Are sweeter; therefore, ye soft pipes, play on; Not to the sensual ear, but, more endear’d, Pipe to the spirit ditties of no tone: Fair youth, beneath the trees, thou canst not leave Thy song, nor ever can those trees be bare; Bold Lover, never, never canst thou kiss, Though winning near the goal – yet, do not grieve; She cannot fade, though thou hast not thy bliss, For ever wilt thou love; and she be fair!

3

Ah, happy, happy boughs! that cannot shed Your leaves, nor ever bid the Spring adieu; And, happy melodist, unwearied, For ever piping songs for ever new; More happy love! more happy, happy love! For ever warm and still to be enjoy’d, For ever panting, and for ever young; All breathing human passion far above, That leaves a heart high-sorrowful and cloy’d, A burning forehead, and a parching tongue.

4

Who are these coming to the sacrifice? To what green altar, O mysterious priest, Lead’st thou that heifer lowing at the skies, And all her silken flanks with garlands drest? What little town by river or sea shore, Or mountain-built with peaceful citadel, Is emptied of this folk, this pious morn? And, little town, thy streets for evermore Will silent be; and not a soul to tell Why thou art desolate, can e’er return.

5

O Attic shape! Fair attitude! with brede Of marble men and maidens overwrought, With forest branches and the trodden weed; Thou, silent form, dost tease us out of thought As doth eternity: Cold Pastoral! When old age shall this generation waste, Thou shalt remain, in midst of other woe Than ours, a friend to man, to whom thou say’st, «Beauty is truth, truth beauty,» – that is all Ye know on earth, and all ye need to know. John Keats

I WOULD I WERE A CARELESS CHILD (Я хотел бы быть беззаботным ребенком)

I would I were a careless child (я хотел бы быть беззаботным ребенком: «я бы хотел, /чтобы/ я был бы…»),

Still dwelling in my highland cave (по-прежнему живущим в моей горной пещере; to dwell – жить, обитать, находиться, пребывать; highland ['haɪlənd] – горная местность; still – до сих пор, все еще, по-прежнему),

Or roaming through the dusky wild (или блуждающим по сумеречной дикой/пустынной местности; to roam [rəʋm] – бродить, путешествовать, скитаться, странствовать; dusk – сумерки; полумрак, сумрак; through [θru:] – через, сквозь),

Or bounding o’er the dark blue wave (или подскакивающим на темно-синей волне; to bound [baʋnd] – прыгать; скакать; подпрыгивать; o’er = over – через);

The cumbrous pomp of Saxon pride (обременительное/тягостное великолепие саксонской гордости/гордыни; cumbrous ['kʌmbrəs] = cumbersome ['kʌmbəsəm] – громоздкий, объемный; обременительный, тягостный; pomp – помпа, богатство, великолепие, пышность, роскошь; Saxon ['sæks(ə)n])

Accords not with the freeborn soul (не согласуется = плохо сочетается с свободнорожденной душой; to accord [ə'kɔ:d] with – гармонировать, соответствовать, согласовываться),

Which loves the mountain’s craggy side (которая любит = которой мил скалистый склон горы; side – сторона, бок; склон /горы/; crag – скала, утес),

And seeks the rocks where billows roll (и ищет скалы/рифы, где катятся валы/большие волны; rock – скала, утес; подводный камень, риф; billow – /поэт./ большая волна, вал).

Fortune! take back these cultured lands (Судьба! возьми обратно: «назад» эти обработанные/ухоженные земли/края; fortune ['fɔ:ʧu: n] – судьба, фортуна; cultured ['kʌlʧəd] – культивированный, культурный),

Take back this name of splendid sound (возьми обратно это великолепно звучащее имя: «имя великолепного звука»; splendid – роскошный, великолепный, величественный)!

I hate the touch of servile hands (я ненавижу прикосновение рабских/холопских рук; servile ['sɜ:vaɪl] – рабский; подобострастный, раболепный, холопский),

I hate the slaves that cringe around (я ненавижу рабов, что здесь пресмыкаются: «раболепствуют вокруг»; to cringe – раболепствовать, угодничать).

Place me among the rocks I love (помести меня среди скал, что мне милы),

Which sound to Ocean’s wildest roar (которые отвечают звуком: «звучат /ответно/» на самый дикий рев океана);

I ask but this – again to rove (я прошу лишь об этом – вновь скитаться; to rove [rəʋv] – скитаться; странствовать; бродить, путешествовать)

Through scenes my youth hath known before (по местам, которые знакомы моей юности: «которые моя юность знала ранее»; scene [si: n] – место действия /в пьесе, романе и т. п./; место происшествия, события; окружение; пейзаж, вид; youth [ju:θ] – юность).

Few are my years, and yet I feel (немного мне лет, и все же я чувствую)

The world was ne’er designed for me (что /этот/ мир никогда = вовсе не был предназначен для меня; to design [dɪ'zaɪn] – придумывать, замышлять, планировать; разрабатывать /что-либо для какой-либо цели/; предназначать; проектировать):

Ah! why do dark’ning shades conceal (ах! почему темнющие тени скрывают; to darken – темнеть /становиться темным/; to conceal [kən'si: l] – скрывать; утаивать)

The hour when man must cease to be (час, когда человек должен перестать быть = должен прекратить существование)?

Once I beheld a splendid dream (однажды я узрел роскошный сон; to behold [bɪ'həʋld] – увидеть, заметить, узреть),

A visionary scene of bliss (призрачную картину блаженства; visionary ['vɪʒ(ə)n(ə)rɪ] – имеющий видения; провидческий; призрачный; воображаемый, кажущийся, фантастический, иллюзорный; vision ['vɪʒ(ə)n] – видение, мечта):

Truth! – wherefore did thy hated beam (истина/правда – для чего твой ненавистный луч)

Awake me to a world like this (пробудил меня для мира: «к миру», такому, как этот)?

I loved – but those I loved are gone (я любил – но те, кого я любил, ушли /из жизни/);

Had friends – my early friends are fled (у меня были друзья – мои ранние друзья бежали = скрылись; to flee [fli:] – убегать, спасаться бегством; исчезать, пропадать):

How cheerless feels the heart alone (как безрадостно чувствует себя сердце одним/одиноким = оставшись в одиночестве)

When all its former hopes are dead (когда все его прежние надежды мертвы)!

Though gay companions o’er the bowl (хотя веселые товарищи над чашей; bowl [bəʋl] – кубок, чаша)

Dispel awhile the sense of ill (рассеивают на короткое время чувство боли/страдания; to dispel [dɪ'spel] – разгонять; рассеивать; awhile [ə'waɪl] – /книжн./ недолго, некоторое время);

Though pleasure stirs the maddening soul (хотя наслаждение шевелит/возбуждает обезумевающую душу; to stir [stɜ:] – шевелить; двигать; /= stir up/ мешать, помешивать, размешивать; взбалтывать; /= stir up/ волновать, возбуждать; to madden – сводить с ума; сходить с ума),

The heart – the heart – is lonely still (сердце – сердце /ведь/ – по-прежнему одиноко).

How dull! to hear the voice of those (как скучно слушать голос = голоса тех)

Whom rank or chance, whom wealth or power (кого положение или случай, кого богатство или власть; rank – ряд, линия; звание; чин; служебное или социальное положение; ранг),

Have made, though neither friends nor foes (сделали/ хотя /они не являются/ ни друзьями, ни врагами; foe [fəʋ] – /поэт./ враг, недруг),

Associates of the festive hour (товарищами праздничного часа; to associate [ə'səʋsɪeɪt] – объединять, соединять; associate – товарищ, коллега; компаньон, партнер; союзник).

Give me again a faithful few (дай мне снова = верни мне немногих верных; faithful ['feɪθfʋl] – верный, преданный; faith [feɪθ] – вера, доверие),

In years and feelings still the same (в годах и чувствах не изменившихся: «по-прежнему тех же самых»),

And I will fly the midnight crew (и я сбегу от полночной команды = из полночной компании; to fly – летать; убегать, спасаться бегством),

Where boist’rous joy is but a name (где шумная радость – всего лишь имя/название; boisterous ['bɔɪst(ə)rəs] – громкоголосый, громогласный, шумный; бурный).

And woman, lovely woman! thou (и женщина, красивая/миловидная женщина, ты),

My hope, my comforter, my all (моя надежда, моя утешительница, моя всё; to comfort ['kʌmfət] – утешать, успокаивать)!

How cold must be my bosom now (какой холодной должна быть сейчас моя грудь; bosom ['bʋzəm] – грудь),

When e’en thy smiles begin to pall (когда даже твои улыбки начинают тускнеть /в моих глазах/; pall [pɔ:l] – покров /на гробе/; завеса, пелена; to pall – покрывать, окутывать; затемнять; покрывать мраком; омрачать; надоедать, пресыщать)!

Without a sigh I would resign (без вздоха /сожаления/ я бы отказался; to resign [rɪ'zaɪn] – отказываться /от претензий, мысли и т. п./)

This busy scene of splendid woe (от этой суетной картины блистательной грусти; busy ['bɪzɪ] – деятельный; занятой; беспокойный, суетливый; woe [wəʋ] – горе, напасть, несчастье),

To make that calm contentment mine (чтобы сделать моей = чтобы обрести ту спокойную/тихую удовлетворенность; contentment [kən'tentmənt] – удовлетворение),

Which virtue knows, or seems to know (которую знает добродетель/достоинство, или кажется, что знает; virtue ['vɜ:ʧu:], [-tjʋ-] – добродетель, достоинство).

Fain would I fly the haunts of men (с радостью я оставил бы места, часто посещаемые людьми = места, которые милы другим; fain – /уст.; поэт./ радостно; охотно, с удовольствием, с готовностью; haunt [hɔ:nt] – часто посещаемое место /для отдыха и т. п./, прибежище) —

I seek to shun, not hate mankind (я стремлюсь избегать, а не ненавидеть человечество = людей; to seek – искать, разыскивать; стремиться, пытаться; mankind [ˌmæn'kaɪnd] – человеческий род, человечество);

My breast requires the sullen glen (моя грудь запрашивает = моей груди нужна мрачная горная долина; to require [rɪ'kwaɪə] – требовать; нуждаться; sullen ['sʌlən] – угрюмый, мрачный; glen – узкая горная долина),

Whose gloom may suit a darken’d mind (чей мрак может подойти потемневшей душе; gloom [ɡlu: m] – мрак; темнота; сумрак; уныние; to suit [s(j)u: t] – подходить, удовлетворять требованиям, устраивать; быть к лицу).

Oh! that to me the wings were given (о, если бы мне были даны крылья)

Which bear the turtle to her nest (которые несут горлицу к ее гнезду; turtle = turtledove ['tɜ:tldʌv] – горлица, дикий голубь)!

Then would I cleave the vault of heaven (тогда я расколол/пронзил бы свод небес; to cleave [kli: v] – раскалывать; прокладывать себе путь, пробиваться /через что-либо/; vault [vɔ:lt] – свод),

To flee away and be at rest (чтобы убежать прочь и быть в покое; at rest – в состоянии покоя).

I would I were a careless child, Still dwelling in my highland cave, Or roaming through the dusky wild, Or bounding o’er the dark blue wave; The cumbrous pomp of Saxon pride Accords not with the freeborn soul, Which loves the mountain’s craggy side, And seeks the rocks where billows roll. Fortune! take back these cultured lands, Take back this name of splendid sound! I hate the touch of servile hands, I hate the slaves that cringe around. Place me among the rocks I love, Which sound to Ocean’s wildest roar; I ask but this – again to rove Through scenes my youth hath known before. Few are my years, and yet I feel The world was ne’er designed for me: Ah! why do dark’ning shades conceal The hour when man must cease to be? Once I beheld a splendid dream, A visionary scene of bliss: Truth! – wherefore did thy hated beam Awake me to a world like this? I loved – but those I loved are gone; Had friends – my early friends are fled: How cheerless feels the heart alone When all its former hopes are dead! Though gay companions o’er the bowl Dispel awhile the sense of ill; Though pleasure stirs the maddening soul, The heart – the heart – is lonely still. How dull! to hear the voice of those Whom rank or chance, whom wealth or power, Have made, though neither friends nor foes, Associates of the festive hour. Give me again a faithful few, In years and feelings still the same, And I will fly the midnight crew, Where boist’rous joy is but a name. And woman, lovely woman! thou, My hope, my comforter, my all! How cold must be my bosom now, When e’en thy smiles begin to pall! Without a sigh I would resign This busy scene of splendid woe, To make that calm contentment mine, Which virtue knows, or seems to know. Fain would I fly the haunts of men — I seek to shun, not hate mankind; My breast requires the sullen glen, Whose gloom may suit a darken’d mind. Oh! that to me the wings were given Which bear the turtle to her nest! Then would I cleave the vault of heaven, To flee away and be at rest. George Gordon Byron

LIFT NOT THE PAINTED VEIL (Не поднимай раскрашенный покров)

Lift not the painted veil which those who live (не поднимай раскрашенный = узорный покров, который те, кто живет; veil – вуаль; покрывало; покров)

Call Life (называют жизнью): though unreal shapes be pictured there (хотя бы там были изображены фантастические/воображаемые образы; unreal [ʌn'rɪəl] – ненастоящий, поддельный; воображаемый, нереальный; shape – форма, очертание; вид, образ),

And it but mimic all we would believe (и он всего лишь подражал бы всему/симулировал все, во что мы верим; to mimic ['mɪmɪk] – пародировать; передразнивать; обезьянничать, копировать)

With colours idly spread (бесцельно/бессмысленно разбросанными/намазанными красками; idly ['aɪdlɪ] – лениво; праздно; бесцельно; to spread [spred] – расстилать; развертывать; распростанять; покрывать, устилать; размазывать, намазывать), – behind, lurk Fear (позади /него/ притаились страх)

And Hope, twin Destinies (и надежда, двойняшки: «являющиеся близнецами», богини судьбы; destiny ['destɪnɪ] – рок, судьба; Destinies – богини судьбы; twin – близнец; двойняшка; двойной, сдвоенный; являющиеся близнецами); who ever weave (которые вечно ткут; ever – всегда, вечно; постоянно; неизменно; в любое время)

Their shadows (свои /собственные/ тени; shadow ['ʃædəʋ]), o’er the chasm, sightless and drear (над бездной безвидной и унылой; chasm ['kæz(ə)m] – глубокая трещина, расщелина; щель; пропасть; бездна; drear [drɪə] = dreary – грустный, печальный; унылый; безотрадный).

I knew one who had lifted it – he sought (я знал одного, кто поднял его – он искал; to seek – искать, разыскивать; пытаться найти),

For his lost heart was tender, things to love (ибо его потерянное сердце было нежным, вещи, которые можно было бы любить)

But found them not, alas (но не нашел их, увы; alas! [ə'læs] – увы!)! nor was there aught (и, к тому же, не было чего-либо)

The world contains (что вмещал/содержал /в себе/ мир/свет; to contain [kən'teɪn] – содержать в себе, включать, иметь в своем составе; вмещать), the which he could approve (что он мог бы одобрить = к чему он мог бы отнестись с одобрением; to approve [ə'pru: v] – одобрять).

Through the unheeding many he did move (сквозь невнимательную людскую толпу он двигался; unheeding [ʌn'hi: dɪŋ] – небрежный, невнимательный; to heed – обращать внимание, учитывать, принимать во внимание; the many – большинство людей),

A splendour among shadows (сверкание посреди теней; splendour ['splendə] – блеск, сверкание; великолепие; величие, слава; благородство), a bright blot (яркое пятно; bright – яркий; блестящий; светящийся)

Upon this gloomy scene (на этом мрачном пейзаже; scene [si: n] – место действия /в пьесе, романе и т. п./ место происшествия, события; пейзаж, вид; картина, зрелище: beautiful scene – красивый вид; gloom – мрак; темнота; мрачность, уныние), a Spirit that strove (дух, который стремился; to strive – стараться, пытаться; стремиться, прилагать усилия; бороться)

For truth (к истине), and like the Preacher found it not (и, подобно Проповеднику = Экклезиасту, ее не нашел).

Lift not the painted veil which those who live Call Life: though unreal shapes be pictured there, And it but mimic all we would believe With colours idly spread, – behind, lurk Fear And Hope, twin Destinies; who ever weave Their shadows, o’er the chasm, sightless and drear. I knew one who had lifted it – he sought, For his lost heart was tender, things to love But found them not, alas! nor was there aught The world contains, the which he could approve. Through the unheeding many he did move, A splendour among shadows, a bright blot Upon this gloomy scene, a Spirit that strove For truth, and like the Preacher found it not. Percy Bysshe Shelley

IN DREAR-NIGHTED DECEMBER (В декабре, похожем на унылую ночь)

In drear-nighted December (в уныло-мрачном декабре/в декабре, похожем на унылую ночь; drear [drɪə] = dreary ['drɪərɪ] – грустный, печальный; унылый),

Too happy, happy tree (слишком счастливое, счастливое дерево = счастливое-счастливое дерево),

Thy branches ne’er remember (твои ветви вовсе: «никогда» не вспоминают)

Their green felicity (свое зеленое блаженство; felicity [fə'lɪsətɪ] – счастье; блаженство):

The north cannot undo them (север = северный ветер не может осыпать/погубить их; to undo [ʌn'du:] – расстегивать; развязывать; /книжн./ губить, доводить до погибели)

With a sleety whistle through them (пасмурным свистом сквозь них; sleety ['sli: tɪ] – сопровождаемый дождем со снегом /о ветре, урагане и т. п./; sleet [sli: t] – дождь со снегом; мокрый снег; ледяной дождь; крупа);

Nor frozen thawings glue them (и /не могут/ замерзшие оттаивания = тающий и вновь замерзающий лед/сосульки склеить их = склеив, удержать их; thawing – оттаивание; таяние; to thaw [θɔ:] – таять; оттаивать)

From budding at the prime (от пускания ростков весной; to bud – давать почки, пускать ростки; bud – почка, бутон; prime – начало; утренние часы, рассвет; начальная стадия; /поэт./ весна; молодость).

In drear-nighted December (в декабре, похожем на унылую ночь),

Too happy, happy brook (счастливый-счастливый ручей; brook [brʋk] – ручей),

Thy bubblings ne’er remember (твои журчания никогда не вспоминают; bubble – пузырек /воздуха или газа/, to bubble – пузыриться; подниматься пузырьками; булькать, кипеть; журчать)

Apollo’s summer look (летний взор/вид Аполлона; Apollo [ə'pɒləʋ] – Аполлон; бог солнца);

But with a sweet forgetting (но в сладостном забвении),

They stay their crystal fretting (они останавливают свое прозрачное волнение/свою кристальную рябь; to stay – останавливать, сдерживать; задерживать; crystal ['krɪst(ə)l] – кристалл; хрусталь; кристаллический; кристальный, прозрачный; хрустальный; to fret – разъедать, размывать; тереться, стираться; беспокоиться, волноваться; покрываться рябью),

Never, never petting (никогда, никогда не ласкаясь; to pet – баловать, ласкать; обниматься, целоваться)

About the frozen time (в замерзшее время = во время заморозков).

Ah! would ’twere so with many (ах, если бы так было со многими)

A gentle girl and boy (славными девушками и юношами; gentle – благородный; мягкий, добрый)!

But were there ever any (но был ли когда-либо хоть один)

Writhed not at passed joy (который не терзался бы от ушедшей/прошедшей мимо радости = думая о…; to writhe [raɪð] – скручивать, сплетать; корчиться /от боли/; остро переживать, мучиться, терзаться: to writhe with shame – мучиться от стыда)?

The feel of not to feel it (чувство не чувствовать это = чувство, что ты этого /этой радости/ не чувствуешь),

When there is none to heal it (когда нет никого, кто мог бы это исцелить = поправить; none [nʌn] – никто; ничто /вообще/)

Nor numbed sense to steel it (и нет онемелого чувства восприятия, чтобы украсть его = чтобы лишить тебя этого чувства; numb [nʌm] – окоченелый, окоченевший /от холода/; онемелый, оцепенелый, неподвижный; to numb – вызывать онемение, окоченение),

Was never said in rhyme (никогда не было сказано/высказано в стихах/стихами; rhyme [raɪm] – рифма; поэзия; in rhyme – в стихах).

In drear-nighted December, Too happy, happy tree, Thy branches ne’er remember Their green felicity: The north cannot undo them With a sleety whistle through them; Nor frozen thawings glue them From budding at the prime. In drear-nighted December, Too happy, happy brook, Thy bubblings ne’er remember Apollo’s summer look; But with a sweet forgetting, They stay their crystal fretting, Never, never petting About the frozen time. Ah! would ‘twere so with many A gentle girl and boy! But were there ever any Writhed not at passed joy? The feel of not to feel it, When there is none to heal it Nor numbed sense to steel it, Was never said in rhyme. John Keats

TO A BROOK (Ручью)

Brook! whose society the Poet seeks (ручей! чье общество ищет поэт; society [sə'saɪətɪ]),

Intent his wasted spirits to renew (стремящийся обновить свое растраченноое воодушевление; intent [ɪn'tent] – полный решимости; настойчиво стремящийся; wasted ['weɪstɪd] – растраченный понапрасну; истощенный; to waste – растрачивать /впустую/; spirit – дух, spirits – душевный настрой, настроение, моральное состояние, расположение духа: to be in high/good spirits – быть в веселом, приподнятом настроении);

And whom the curious Painter doth pursue (и который: «кого» любопытный/пытливый художник преследует; curious ['kjʋərɪəs] – любопытный; любознательный, пытливый; to pursue [pə'sju:] – преследовать)

Through rocky passes (через скалистые ущелья), among flowery creeks (между покрытых цветами бухт; creek – бухточка, узкий морской залив; устье реки),

And tracks thee dancing down thy water-breaks (и прослеживает тебя, танцующего = движущегося в танце вниз по твоим преградам/разветвлениям);

If wish were mine some type of thee to view (если бы я желал: «если бы желание было мое» увидеть некую модель = идею тебя; type – тип; модель),

Thee, and not thee thyself (тебя, а не тебя самого = каким ты являешься), I would not do (я бы не стал)

Like Grecian Artists (подобно греческим художникам; artist – человек искусства, художник /в широком смысле/; Grecian ['ɡri:ʃ(ə)n] – греческий /обычно о стиле/), give thee human cheeks (придавать тебе человеческие щеки = не стал бы награждать тебя ланитами),

Channels for tears (желобами: «каналами» для слез); no Naiad should’st thou be (и наядой ты бы не стал = тебе не суждено было бы стать; naiad ['naɪæd] – наяда /нимфа реки, ручья или озера/), —

Have neither limbs, feet (не имел бы ни членов, ни ног; limb [lɪm] – конечность /человека или животного/), feathers, joints nor hairs (ни перьев, ни сочленений, ни волос; joint – сочленение, сустав):

It seems the Eternal Soul is clothed in thee (кажется, Вечная Душа одета в тебе; eternal [ɪ'tɜ:n(ə)l] – вечный; непреходящий)

With purer robes than those of flesh and blood (более чистыми одеяниями/платьями = в более чистые платья, чем те, что из плоти и крови; pure [pjʋə] – чистый; беспримесный; непорочный, целомудренный: pure thoughts – целомудренные мысли),

And hath bestowed on thee a safer good (и одарила тебя более надежным благом; to bestow [bɪ'stəʋ] – давать, даровать, награждать: to bestow honours – воздавать почести; жаловать /награду, титул/);

Unwearied joy (неистощимой радостью; unwearied [ʌn'wɪərɪd] – неуставший, неутомленный, неизнуренный; неутомимый, неустающий), and life without its cares (и жизнью без ее забот).

Brook! whose society the Poet seeks, Intent his wasted spirits to renew; And whom the curious Painter doth pursue Through rocky passes, among flowery creeks, And tracks thee dancing down thy water-breaks; If wish were mine some type of thee to view, Thee, and not thee thyself, I would not do Like Grecian Artists, give thee human cheeks, Channels for tears; no Naiad should’st thou be, — Have neither limbs, feet, feathers, joints nor hairs: It seems the Eternal Soul is clothed in thee With purer robes than those of flesh and blood, And hath bestowed on thee a safer good; Unwearied joy, and life without its cares. William Wordsworth

IF THAT HIGH WORLD (Если тот высший мир)

I

If that high world (если тот высокий = высший мир), which lies beyond (который лежит = расположен за пределами)

Our own (нашего собственного /мира/), surviving Love endears (делает милым пережившая /смерть/ любовь; to survive [sə'vaɪv] – остаться в живых, выжить; уцелеть; to endear [ɪn'dɪə], [en-] – заставить полюбить; внушить любовь);

If there the cherish’d heart be fond (и если там возлюбленное сердце будет /по-прежнему/ любящим; to cherish ['ʧerɪʃ] – заботливо относиться, ухаживать; холить и лелеять; нежно любить; fond [fɒnd] – испытывающий нежные чувства; любящий; to be fond of smb., smth. – любить кого-либо, что-либо),

The eye the same, except in tears (взор тем же/таким же, за исключением /того, что не будет/ в слезах) —

How welcome those untrodden spheres (сколь желанны/долгожданны эти нехоженные сферы = небесные миры; to tread [tred] – идти, ступать, шагать; untrodden [ʌn'trɒd(ə)n] – непротоптанный, неисхоженный; sphere [sfɪə] – сфера; /поэт./ небеса, небо /= celestial sphere – небесная сфера/)!

How sweet this very hour to die (сколь сладок сам час умирания)!

To soar from earth and find all fears (воспарить от земли и обнаружить, что все страхи)

Lost in thy light – Eternity (пропали в твоем свете – вечность: «и обнаружить все страхи потерянными в твоем свете…»; eternity [ɪ'tɜ:nətɪ])!

II

It must be so (это должно быть так): ’tis not for self (ведь не за себя самих)

That we so tremble on the brink (мы так дрожим/трепещем на краю);

And striving to o’erleap the gulf (и, стремясь перепрыгнуть через пропасть; to overleap [ˌəʋv(ə)'li: p] – перепрыгивать; перескакивать; gulf [ɡʌlf] – морской залив; бездна, пропасть),

Yet cling to Being’s severing link (все же цепляемся за отделяющееся = разрывающееся звено бытия; to cling – цепляться; прилипать; крепко держаться; to sever ['sevə] – /книжн./ отделять, разделять; разлучать, разъединять).

Oh! in that future let us think (о, в том будущем, давай будем думать)

To hold each heart the heart that shares (что каждое сердце будет держать/вмещать в себя сердце, которое разделяет /его чувство/),

With them the immortal waters drink (/что мы будем/ пить с ними /с возлюбленными сердцами/ бессмертные воды; immortal [ɪ'mɔ:t(ə)l]),

And soul in soul grow deathless theirs (и душа в душе = сливаясь душами становиться бессмертно им принадлежащими)!

I

If that high world, which lies beyond Our own, surviving Love endears; If there the cherish’d heart be fond, The eye the same, except in tears — How welcome those untrodden spheres! How sweet this very hour to die! To soar from earth and find all fears Lost in thy light – Eternity!

II

It must be so: ‘tis not for self That we so tremble on the brink; And striving to o’erleap the gulf, Yet cling to Being’s severing link. Oh! in that future let us think To hold each heart the heart that shares, With them the immortal waters drink, And soul in soul grow deathless theirs! George Gordon Byron

NURSE’S SONG (Песнь няни)

When the voices of children are heard on the green (когда голоса детей слышны на лугу: «на зелени /луга/»)

And whisp’rings are in the dale (и шепоты/перешетывания – в долине; to whisper – шептать; dale [deɪl] – /поэт./ дол, долина);

The days of my youth rise fresh in my mind (дни моей юности встают свежо в моей памяти),

My face turns green and pale (мое лицо становится зеленым и бледным).

Then come home, my children (тогда приходите домой, мои дети), the sun is gone down (солнце зашло),

And the dews of night arise (и появляются = выпадают ночные росы; to arise – возникать, появляться);

Your spring and your day are wasted in play (ваша весна и ваш день растрачены = растрачиваются в игре; to waste [weɪst] – терять даром, тратить впустую),

And your winter and night in disguise (а ваша зима и ночь – в притворстве; disguise [dɪs'ɡaɪz] – переодевание /чтобы не быть узнанным/; притворство, ложь, обман).

When the voices of children are heard on the green And whisp’rings are in the dale; The days of my youth rise fresh in my mind, My face turns green and pale. Then come home, my children, the sun is gone down, And the dews of night arise; Your spring and your day are wasted in play, And your winter and night in disguise. William Blake

TO AUTUMN (К Осени)

Season of mists and mellow fruitfulness (время /года/ туманов и сочной плодоносности; mist – /легкий/ туман; дымка; mellow – сладкий, сочный, мягкий, нежный /о спелых фруктах/; fruitful ['fru: tfʋl] – плодоносный)!

Close bosom-friend of the maturing sun (близкая закадычная подруга входящего в зрелость солнца; bosom friend – закадычный друг; bosom ['bʋzəm] – грудь; пазуха; mature [mə'ʧʋə] – зрелый, спелый /о плоде/; to mature – достигнуть зрелости, созреть /о плодах/; вызреть, достигнуть необходимой кондиции /о вине/; созреть, возмужать /о человеке/);

Conspiring with him how to load and bless (сговаривающаяся с ним, как нагрузить и благословить; to conspire [kən'spaɪə] – устраивать заговор, тайно замышлять; сговариваться)

With fruit the vines (плодом = плодами виноградные лозы) that round the thatch-eaves run (которые вьются: «бегут = простираются» вокруг карнизов соломенных крыш; thatch – солома, тростник /как материал для кровли/, соломенная или тростниковая крыша; eaves – карниз; свес крыши);

To bend with apples the moss’d cottage-trees (/как/ нагнуть яблоками покрытые мохом/замшелые деревья загородного поместья; moss – мох; cottage ['kɒtɪʤ] – небольшой сельский дом),

And fill all fruit with ripeness to the core (и наполнить все плоды: «всякий плод» спелостью до сердцевины; ripe – зрелый, созревший, спелый /о фруктах, зерне и т. п./);

To swell the gourd (заставить распухнуть/налиться тыкву; to swell – надуваться, раздуваться, набухать, разбухать; увеличивать; gourd [ɡʋəd]), and plump the hazel shells (и наполнить скорлупу лесного ореха; plump – полный; округлый, пухлый; to plump – делать толстым, пухлым; взбивать /например, подушки/; вскармливать; hazel – лесной орех)

With a sweet kernel (сладким ядром); to set budding more (и заставить больше расцвести/дать почки; to set – ставить, класть; приводить в определенное состояние; bud – почка; to bud – давать почки, пускать ростки, расцветать),

And still more (и еще больше), later flowers for the bees (поздних цветов для пчел),

Until they think warm days will never cease (пока они не подумают = не решат, что теплые дни никогда не прекратятся; to cease [si: s] – прекращать/ся/),

For Summer has o’er-brimm’d their clammy cells (поскольку Лето переполнило их клейкие кельи/ячейки; to overbrim [ˌəʋvə'brɪm] – переполнять; brim – край; clammy – клейкий, липкий, вязкий; cell – ячейка; келья).

Who hath not seen thee oft amid thy store (кто не видел тебя часто посреди твоих запасов)?

Sometimes whoever seeks abroad may find (иногда кто-либо ищущий вне дома может обнаружить; whoever – кто бы ни, который бы ни; любой; abroad – за границей; /уст./ вне дома)

Thee sitting careless on a granary floor (тебя, сидящую беспечно на полу житницы; granary ['ɡræn(ə)rɪ] – амбар; житница)

Thy hair soft-lifted by the winnowing wind (твои волосы /при этом/ мягко-подняты веющим /зерно/ ветром; to winnow – веять /зерно/),

Or on a half-reap’d furrow sound asleep (или на полусжатой борозде – крепко спящей; to reap – жать, пожинать, собирать урожай; furrow ['fʌrəʋ] – борозда; sound – здоровый, крепкий; глубокий, крепкий /о сне/),

Drowsed with the fume of poppies (усыпленную испарением маков; to drowse [draʋz] – быть сонным; находиться в состоянии полудремы, дремать; навевать сон), while thy hook (в то время как твой серп; hook [hʋk] – крюк; кривой нож; серп)

Spares the next swath and all its twinèd flowers (щадит следующий прокос и все его спутавшиеся цветы; to spare – беречь, жалеть, сберегать; щадить; swath [swɒθ] – прокос, просека, ряд; to twine – вить; свивать, скручивать; плести, сплетать);

And sometimes like a gleaner thou dost keep (а иногда, подобно подбирающему колосья, ты держишь; to glean – подбирать колосья /после жатвы/, виноград /после сбора/)

Steady thy laden head across a brook (устойчиво/твердо твою нагруженную = сгибающуюся под тяжестью собранных плодов голову через ручей = переходя через ручей; steady ['stedɪ] – устойчивый; прочный, твердый);

Or by a cider-press (или у давильни сидра; cider ['saɪdə] – сидр), with patient look (терпеливым взглядом; patient ['peɪʃ(ə)nt] – терпеливый),

Thou watchest the last oozings hours by hours (ты наблюдаешь за последними сочащимися струйками – часами и часами; oozing – выделение; to ooze [u: z] – сочиться, выделяться; вытекать).

Where are the songs of Spring (где песни Весны)? Ay, where are they (ах, где они)?

Think not of them, thou hast thy music too (не думай о них, у тебя тоже есть твоя музыка), —

While barrèd clouds bloom the soft-dying day (в то время как полосатые облака пропускают /рассеивая/ нежно умирающий свет дня; barred – закрытый, перекрытый; полосатый; to bloom – цвести; светить мягким светом; покрывать /линзу/ специальным слоем, чтобы уменьшить ее отражаемость; day – день; /= daylight/ дневной свет),

And touch the stubble-plains with rosy hue (и трогают покрытые жнивьем равнины розовым оттенком; stubble – стерня, жнивье);

Then in a wailful choir the small gnats mourn (тогда унылым хором мелкие мошки заводят плач; wailful – /поэт./ грустный, печальный, унылый, тоскливый; wail – продолжительный скорбный крик; вопль; причитания, стенания, оплакивание; choir ['kwaɪə] – хор; gnat [næt] – комар; гнус; мошка; to mourn [mɔ:n] – оплакивать; скорбеть)

Among the river sallows (среди приречных ив; sallow ['sæləʋ] – бредина, козья ива), borne aloft (несомые вверх; aloft [ə'lɒft] – наверху; на высоте; в воздухе; вверх)

Or sinking (или опускающиеся) as the light wind lives or dies (по мере того как легкий ветер живет или умирает = оживляется или замирает);

And full-grown lambs (и выросшие барашки; full-grown – выросший; рослый: «полностью выросший»; lamb [læm] – ягненок, барашек; овечка) loud bleat from hilly bourn (громко блеют со стороны: «от» холмистого ручья = от ручья, укрывшегося среди холмов; hill – холм; bourn [bɔ:n] – /уст./ ручей; поток);

Hedge-crickets sing (сверчки живой изгороди поют; hedge – живая изгородь; cricket – сверчок); and now with treble soft (и вот нежным дискантом; treble – дискант; сопрано)

The redbreast whistles from a garden-croft (малиновка свистит из садового участка; croft [krɒft] – небольшой участок земли /для пашни или пастбища/; приусадебный участок; небольшая ферма /в Шотландии/);

And gathering swallows twitter in the skies (и собирающиеся ласточки щебечут в небе; to gather ['ɡæðə] – собираться /вместе, воедино/; swallow ['swɒləʋ] – ласточка; to twitter – чирикать, щебетать).

Season of mists and mellow fruitfulness! Close bosom-friend of the maturing sun; Conspiring with him how to load and bless With fruit the vines that round the thatch-eaves run; To bend with apples the moss’d cottage-trees, And fill all fruit with ripeness to the core; To swell the gourd, and plump the hazel shells With a sweet kernel; to set budding more, And still more, later flowers for the bees, Until they think warm days will never cease, For Summer has o’er-brimm’d their clammy cells. Who hath not seen thee oft amid thy store? Sometimes whoever seeks abroad may find Thee sitting careless on a granary floor, Thy hair soft-lifted by the winnowing wind, Or on a half-reap’d furrow sound asleep, Drowsed with the fume of poppies, while thy hook Spares the next swath and all its twinèd flowers; And sometimes like a gleaner thou dost keep Steady thy laden head across a brook; Or by a cider-press, with patient look, Thou watchest the last oozings hours by hours. Where are the songs of Spring? Ay, where are they? Think not of them, thou hast thy music too, — While barrèd clouds bloom the soft-dying day, And touch the stubble-plains with rosy hue; Then in a wailful choir the small gnats mourn Among the river sallows, borne aloft Or sinking as the light wind lives or dies; And full-grown lambs loud bleat from hilly bourn; Hedge-crickets sing; and now with treble soft The redbreast whistles from a garden-croft; And gathering swallows twitter in the skies. John Keats

JOURNAL IN CEPHALONIA 30 (Из дневника в Кефалонии)

The dead have been awakened (мертвые/мертвецы были разбужены/пробуждены) – shall I sleep (а я должен спать)?

The World’s at war with tyrants (мир в состоянии войны с тиранами; tyrant ['taɪərənt]) – shall I crouch (а я должен пресмыкаться/раболепствовать; to crouch [kraʋʧ] – припасть к земле; сжаться; склониться, согнуться /почтительно, подобострастно/; низкопоклонствовать, раболепствовать)?

The harvest’s ripe (урожай созрел; harvest ['hɑ:vɪst] – урожай; ripe – зрелый, спелый) – and shall I pause to reap (а я должен медлить /его/ жать; to pause [pɔ:z] – делать паузу, временно прекращать, останавливаться; находиться в нерешительности; медлить; to reap – жать, пожинать, собирать урожай)?

I slumber not (я не дремлю; to slumber ['slʌmbə] – спать; быть сонным; дремать; находиться в полусонном состоянии); the thorn is in my Couch (шип/колючка в моем ложе; couch [kaʋʧ]);

Each day a trumpet soundeth in mine ear (каждый день труба звучит в моих ушах: «в моем ухе = в моем слухе»; ear – ухо; слух),

Its echo in my heart (ее эхо/отзвук в моем сердце; echo ['ekəʋ]) —

The dead have been awakened – shall I sleep? The World’s at war with tyrants – shall I crouch? The harvest’s ripe – and shall I pause to reap? I slumber not; the thorn is in my Couch; Each day a trumpet soundeth in mine ear, Its echo in my heart — George Gordon Byron

THE SOLITARY REAPER 31 (Одинокая жница)

Behold her, single in the field (заметь ее/погляди на нее, одну-одинешеньку в поле; to behold [bɪ'həʋld] – увидеть, заметить, узреть),

Yon solitary Highland Lass (вон ту одинокую девушку /шотландского/ нагорья; yon [jɒn] = yonder – вон тот; вон там; the Highlands – Северо-Шотландское нагорье; lass [læs] – девушка; девочка /в противоположность lad – мальчик, парень/)!

Reaping and singing by herself (жнущую и поющую саму по себе = для себя одной);

Stop here, or gently pass (остановись здесь, или тихо пройди /мимо/)!

Alone she cuts and binds the grain (одна она срезает и вяжет колосья: «злаки»; grain – зерно; хлебные злаки),

And sings a melancholy strain (и поет грустный напев; strain – натяжение; напев, мелодия; melancholy ['melənkɒlɪ] – меланхолия; меланхоличный; грустный);

O listen! for the Vale profound (о прислушайся! ибо глубокая долина)

Is overflowing with the sound (переполнена до краев звуком; to overflow [ˌəʋvə'fləʋ] – переливаться через край; разливаться /о реке/).

No Nightingale did ever chaunt (никакой соловей никогда не пел)

More welcome notes to weary bands (более желанных/долгожданных нот уставшим отрядам)

Of travellers in some shady haunt (путников в каком-либо тенистом прибежище; haunt [hɔ:nt] – часто посещаемое место /для отдыха и т. п./, прибежище),

Among Arabian sands (посреди аравийских песков; Arabian [ə'reɪbɪən] – арабский; аравийский);

A voice so thrilling ne’er was heard (голос столь захватывающий/волнующий никогда не был слышим = не слышался/раздавался; to thrill – вызывать трепет, дрожь; сильно волновать)

In spring-time from the Cuckoo-bird (в весеннее время = порою весны от кукушки = производимый кукушкой),

Breaking the silence of the seas (разбивающий/нарушающий безмолвие морей)

Among the farthest Hebrides (среди самых дальних Гебридских островов; Hebrides ['hebrɪdi: z] – Гебриды, Гебридские острова /архипелаг в Атлантическом океане, к западу от Шотландии; территория Великобритании/).

Will no one tell me what she sings (скажет ли мне кто-нибудь, что /именно/ = о чем она поет)? —

Perhaps the plaintive numbers flow (возможно, жалобные ритмы плывут; plaintive ['pleɪntɪv] – жалобный, заунывный; number ['nʌmbə] – число; часть музыкального произведения; /уст./ метр, размер; ритм)

For old, unhappy, far-off things (для = по поводу старинных, несчастливых, далеких вещах; far-off – далекий, дальний, отдаленный),

And battles long ago (и давних битвах; long ago – очень давно, давным-давно):

Or is it some more humble lay (или это какая-то более незатейливая песенка; humble – простой, незнатный по происхождению; скромный, непритязательный; lay – лэ /вид баллады/, короткая песенка, короткая баллада),

Familiar matter of today (близкая сегодняшняя/насущная тема; familiar [fə'mɪlɪə] – близкий, привычный; хорошо знакомый; семейный; matter – вещество; сущность, содержание; тема, вопрос /для обсуждения/)?

Some natural sorrow, loss, or pain (какая-нибудь естественная печаль, потеря или боль/страдание),

That has been, and may be again (которое было = случилось и может случиться вновь)?

Whate’er the theme, the Maiden sang (каков бы ни был предмет, дева пела; theme [θi: m] – тема, предмет /обсуждения и т. п./; maiden ['meɪd(ə)n] – дева, девица)

As if her song could have no ending (/так/ словно ее песня могла не иметь конца = никогда не кончаться);

I saw her singing at her work (я видел ее поющей за работой),

And o’er the sickle bending (и склонившейся над серпом); —

I listened, motionless and still (я слушал, недвижный и безмолвный);

And, as I mounted up the hill (и, когда я поднялся по холму = взошел на холм),

The music in my heart I bore (эту музыку я нес в моем сердце; to bear [beə] – носить; держать /в голове/; удерживать /в памяти/),

Long after it was heard no more (спустя долгое время после того, как она больше не слышалась).

Behold her, single in the field, Yon solitary Highland Lass! Reaping and singing by herself; Stop here, or gently pass! Alone she cuts and binds the grain, And sings a melancholy strain; O listen! for the Vale profound Is overflowing with the sound. No Nightingale did ever chaunt More welcome notes to weary bands Of travellers in some shady haunt, Among Arabian sands; A voice so thrilling ne’er was heard In spring-time from the Cuckoo-bird, Breaking the silence of the seas Among the farthest Hebrides. Will no one tell me what she sings? — Perhaps the plaintive numbers flow For old, unhappy, far-off things, And battles long ago: Or is it some more humble lay, Familiar matter of today? Some natural sorrow, loss, or pain, That has been, and may be again? Whate’er the theme, the Maiden sang As if her song could have no ending; I saw her singing at her work, And o’er the sickle bending; — I listened, motionless and still; And, as I mounted up the hill, The music in my heart I bore, Long after it was heard no more. William Wordsworth

1

Из «Еврейских мелодий».

(обратно)

2

В качестве трубочистов использовали обычно мальчиков, начиная с самого нежного возраста, которые к совершеннолетию обычно уже умирали. Церковь эти вопросы не волновали.

(обратно)

3

Проституция в Лондоне была распространена необычайно широко (по сравнению с другими европейскими городами), что вело к заражению семей венерическими заболеваниями.

(обратно)

4

To inscribe [ɪn'skraɪb] – записывать, вписывать; вырезать, начертать на дереве, камне /имя, надпись/; skull [skʌl] – череп.

(обратно)

5

Озимандия – греческое название фараона Рамсеса II.

(обратно)

6

Стансы (фр. stance от итал. stanza – помещение, комната, остановка) – лирическое стихотворение, состоящее из композиционно законченных строф, обособленных друг от друга. Это выражается в запрещении смысловых переносов из одной строфы в другую и в обязательности самостоятельных рифм, не повторяющихся в других строфах.

(обратно)

7

Такое ударение ставится в поэтическом тексте, чтобы показать, что буква е в данном случае читается – вопреки обычным правилам: lullèd ['lʌlɪd].

(обратно)

8

Как известно, это стихотворение было сочинено Байроном во время похмелья.

(обратно)

9

To turn the tables – поменяться ролями, бить противника его же оружием, сменить позицию с невыгодной на выгодную /table – столик – обозначает здесь половинку складной игровой доски в игре в трик-трак/.

(обратно)

10

Китс в письме другу пишет: «Я был приведен к этим мыслям красотой утра, воздействовавшего на чувство праздности – я не читал никаких книг – утро сказало, что я прав – у меня не было никакой идеи/представления, кроме как об этом утре – и дрозд сказал мне, что я прав».

(обратно)

11

Highland – горная местность.

(обратно)

12

Комментарий Кольриджа: «В июне 1797 года давно ожидаемые друзья навестили автора в его сельском доме, а на следующее утро с ним произошел несчастный случай, который лишил его возможности ходить на протяжении всего их пребывания. Однажды вечером, когда они покинули его на несколько часов, он сочинил следующие строки в садовой беседке».

(обратно)

13

Чарльз Лэм, известный эссеист, близкий друг Кольриджа, к которому и обращено данное стихотворение.

(обратно)

14

Намек на безумие, бывшее наследственным в семье Лэма. За год до этого его сестра Мэри во время припадка зарезала мать и ранила отца.

(обратно)

15

Кольридж в примечании к своему стихотворению рассказывает, что действительно слышал, как скрипят крылья грачей во время полета.

(обратно)

16

Отрывок из поэмы “Childe Harold’s Pilgrimage”.

(обратно)

17

Геката – древнегреческое божество лунного света, здесь имеются в виду приливы и отливы, которые вызывает Луна.

(обратно)

18

Также боре́ц, или акони́т (лат. Aconitum) – род многолетних травянистых ядовитых растений семейства лютиковые.

(обратно)

19

Растение имеет многочисленные тонкие шнуровидные корни, сросшиеся в плоский стержневой корень, немного перекрученный.

(обратно)

20

Видовое название «belladonna» (белладонна) происходит от итальянских слов и в переводе на русский язык означает «красивая женщина». В старину итальянские дамы закапывали сок красавки в глаза, зрачки расширялись – и глаза приобретали особый блеск; кроме того, ягодами натирали щеки, чтобы те приобрели «естественный» румянец. На Руси это растение издавна было известно как «красавка». Другое название, «бешеница», связано с тем, что входящий в состав растения атропин у человека может вызвать сильное возбуждение, доходящее до бешенства.

(обратно)

21

Плод белладонны – блестящая черная ягода со множеством семян в сине-фиолетовом соке, напоминает мелкие вишни, сладковатые на вкус.

(обратно)

22

На спинке бражника имеется рисунок, напоминающий череп.

(обратно)

23

Linnet ['lɪnɪt] – коноплянка.

(обратно)

24

Руфь – в Ветхом завете моавитянка, прабабка царя Давида (Книга Руфь). Овдовев, отправилась вместе со своей свекровью в Вифлеем Иудейский; собирала колосья на поле Вооза – богатого землевладельца, взявшего ее впоследствии себе в жены.

(обратно)

25

Psyche ['saɪkɪ].

(обратно)

26

Такое ударение ставится в поэтическом тексте, чтобы показать, что звук E в данном случае читается – вопреки обычным правилам.

(обратно)

27

Поэт увидел скульптурное изображение Амура и Психеи.

(обратно)

28

Тирский пурпур – краситель различных оттенков от багряного до пурпурно-фиолетового цвета, извлекавшийся из морских брюхоногих моллюсков – иглянок.

(обратно)

29

Tempe – Темпейская долина в Фессалии между горами Оссой и Олимпом.

(обратно)

30

Кефалония – остров в Ионическом море. Здесь Байрон останавливался на пути в Грецию.

(обратно)

31

Solitary ['sɒlɪt(ə)rɪ] – одинокий; to reap – жать, пожинать, собирать урожай.

(обратно)

Оглавление

Как читать эту книгу

I’VE WATCH’D YOU NOW A FULL HALF-HOUR (Я смотрю на тебя вот уже целые полчаса)

THE TYGER (Тигр)

SHE WALKS IN BEAUTY (Она шествует, сияя красотою1)

ON THE GRASSHOPPER AND CRICKET (О кузнечике и сверчке)

ON THE ECHOING GREEN (На звучащей зеленой поляне)

SUN OF THE SLEEPLESS (Солнце бессонных)

I WANDERED LONELY AS A CLOUD (Я брел одинокий, как облако)

LONDON (Лондон)

EARTH HAS NOT ANY THING TO SHOW MORE FAIR (У земли нет вещи более красивой, чтобы показать нам)

LINES INSCRIBED UPON A CUP FORMED FROM A SKULL 4 (Строки, начертанные на чаше, вырезанной из черепа)

OZYMANDIAS (Озимандия5)

THE SICK ROSE (Больная роза)

SHE DWELT AMONG THE UNTRODDEN WAYS (Она жила среди нехоженных дорог)

A SLUMBER DID MY SPIRIT SEAL (Дремота запечатала мой дух)

I TRAVELLED AMONG UNKNOWN MEN (Я странствовал среди чужих людей)

STANZAS (Стансы6)

THE GARDEN OF LOVE (Сад любви)

WHEN THE LAMP IS SHATTERED (Когда светильник разбит)

LA BELLE DAME SANS MERCI (Прекрасная Дама, не знающая пощады: «без пощады» /фр./)

A PERFECT WOMAN (Совершенная женщина)

STANZAS TO AUGUSTA (Стансы для Августы)

TO (К…)

BRIGHT STAR (Светлая звезда)

WE’LL GO NO MORE A-ROVING (Мы не пойдем больше бродить8)

THE TABLES TURNED 9 (Смена позиции: «/игровые/ доски перевернуты»)

O THOU WHOSE FACE HATH FELT THE WINTER’S WIND (О ты, чье лицо почувствовало ветер зимы10)

TO SEE A WORLD IN A GRAIN OF SAND (Видеть мир в песчинке)

HIGHLAND HUT 11 (Горная хижина)

THIS LIME-TREE BOWER MY PRISON (Беседка из липы – моя тюрьма12)

THERE IS A PLEASURE IN THE PATHLESS WOODS 16 (Есть отрада в непроходимых лесах)

THE WORLD AND OUR SPIRITS (Мир и наша душа)

ON THE SEA (О море)

ODE TO THE WEST WIND (Ода Западному ветру)

THE FLY (Муха)

ODE ON MELANCHOLY (Ода Меланхолии)

MY SOUL IS DARK (Моя душа темна)

THE GREEN LINNET 23 (Зеленушка)

TO A SKYLARK (Жаворонку)

ODE TO A NIGHTINGALE (Ода соловью)

STANZAS FOR MUSIC (Стансы для музыки)

TO A SKYLARK (К жаворонку)

ODE TO PSYCHE 25 (Ода Психее)

I SAW THEE WEEP (Я увидел, как ты плачешь)

WORK WITHOUT HOPE (Труд без надежды)

MOST SWEET IT IS WITH UNUPLIFTED EYES (Как отрадно с потупленными глазами)

ODE ON A GRECIAN URN (Ода греческой вазе)

I WOULD I WERE A CARELESS CHILD (Я хотел бы быть беззаботным ребенком)

LIFT NOT THE PAINTED VEIL (Не поднимай раскрашенный покров)

IN DREAR-NIGHTED DECEMBER (В декабре, похожем на унылую ночь)

TO A BROOK (Ручью)

IF THAT HIGH WORLD (Если тот высший мир)

NURSE’S SONG (Песнь няни)

TO AUTUMN (К Осени)

JOURNAL IN CEPHALONIA 30 (Из дневника в Кефалонии)

THE SOLITARY REAPER 31 (Одинокая жница) Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg