«Типология палатального ряда в русских говорах»

Типология палатального ряда в русских говорах (fb2) - Типология палатального ряда в русских говорах 37K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Адольфина Михайловна Кузнецова

А. М. Кузнецова Типология палатального ряда в русских говорах

Расширение арсенала современных методов фонетического исследования, в том числе использование результатов инструментального анализа, увеличивает возможности получения точных типологических данных, необходимых для оптимальной характеристики не только фонетического строя, но и фонологических систем современных русских говоров.

В русских диалектах обнаружена обширная группа согласных особого артикуляционного образования — палатальные среднеязычные, которые отличаются от соответствующих палатализованных согласных русского литературного языка[1].

С помощью методов палатографии и рентгенографии в говорах зафиксировано несколько типов палатальных среднеязычных среди согласных различного способа образования (взрывные, щелевые, аффрикаты, сонорные), соотносимых с известными типами среднеязычных, распространенных в ряде языков.

Наличие палатальных согласных образований (звукотипов) значительно увеличивает возможности фонетической реализации согласных фонем, а также создает дополнительные предпосылки для усложнения и специфического развития фонологических противопоставлений в общей системе диалектного консонантизма.

Палатальные среднеязычные (в группе взрывных, щелевых и аффрикат) представлены в русских говорах тремя разновидностями: 1) краепалатальные, 2) переднепалатальные, 3) заднепалатальные[2].

Краепалатальные среднеязычные (в условной транскрипции [тˮтʼ], [дˮдʼ], [сˮсʼ], [зˮзʼ], [цˮцʼ] [ӡˮӡʼ]) приближаются к промежуточным образованиям, т. е. среднеязычно-переднеязычным согласным, в акустическом отношении несколько сходным с соответствующими палатализованными. Краепалатальные щелевые и аффрикаты известны многим белорусским говорам[3].

Переднепалатальные среднеязычные ([тˮ], [дˮ], [сˮ], [зˮ], [цˮ] и т. п.) отличаются наивысшей степенью мягкости (собственно палатальностью, которая для среднеязычных является основной, а не дополнительной артикуляцией). Известным примером переднепалатальных среднеязычных согласных являются польские [сˮ], [зˮ], [цˮ], [ӡˮ].

Заднепалатальные среднеязычные, артикулируемые в районе образования [ј] (на границе образования заднеязычных), характеризуются особой физиологической напряженностью. Заднепалатальные взрывные [т̧], [д̧] функционируют в венгерском языке.

Довольно своеобразна история фиксации и лингвистической оценки палатальных среднеязычных в русских говорах. В течение определенного времени явления диалектной фонетики фиксировались исследователями методом слухового наблюдения. В этом случае оценка новых речевых фактов, с которыми впервые сталкивается наблюдатель, нередко сопровождается соотнесением элементов их акустического и лингвистического восприятия (перцепции) с элементами наиболее привычной фонологической системы, в первую очередь, русского нормализованного языка.

Так, краепалатальные и переднепалатальные взрывные, как правило, не поддаются точной регистрации в условиях обычного слухового наблюдения носителями русского языка (обычно они фиксируются как соответствующие палатализованные [тʼ], [дʼ] без фрикации, которым близки перцептивно). Практически не отмечены эти согласные и в материалах Атласа русских народных говоров. Иную картину представляют заднепалатальные среднеязычные взрывные, которые перцептивно создают как бы промежуточную категорию между двумя тембрами (классами) язычных согласных: [тʼ], [кʼ], с одной стороны, [дʼ] и [гʼ], с другой стороны. Обозначением типа [тʼкʼ] и [дʼгʼ] нередко пользовались собиратели материалов для Атласа русских народных говоров (ср. тʼкʼетрадʼи, тʼкʼижало и т. п.). Нередко в указанном случае исследователи пишут о «переходе мягкого тʼ в кʼ»[4] (ср. написания типа кихо = тихо, кит = тит, пойгёмте = пойдёмте).

Заднепалатальные среднеязычные, наряду с переднепалатальными и краепалатальными взрывными, функционируют и в тех русских говорах, в которых по традиции отмечается так называемый «переход кʼ, гʼ в тʼ дʼ» в словоформах типа «рути—ноди». Исследователи, фиксируя данное явление как «переходное смягчение» задненёбных, ставили вопрос и о степени качественного соответствия «новых» тʼ дʼ на месте кʼ гʼ обычным палатализованным тʼ дʼ. Н. Н. Дурново писал о том, что «иногда вместо кʼи, кʼе слышится переходный звук кʼтʼи, кʼтʼе»[5].

С. С. Высотский, отметивший в говоре д. Леки (1945 г.) отсутствие передвижения согласных кʼгʼ «в зону краепалатальных согласных»[6], с помощью рентгенографического метода подтвердил наличие среднеязычных палатальных [тˮ], [дˮ] на месте этимологических кʼгʼ (в определенных позициях) в некоторых среднерусских говорах[7].

Учитывая вышесказанное, трудно согласиться с определением М. В. Федоровой, предложившей классифицировать взрывные согласные рассматриваемого образования как «полумягкие»[8].

При фиксации среднеязычных щелевых [сˮ], [зˮ] исследователи нередко обращали внимание на присутствие у этих согласных своеобразного «шипящего» призвука. Уже первые записи русскими диалектологами рассматриваемых щелевых связаны с восприятием этих согласных как «шепелявых», или «шепелеватых». Этот термин получил в дальнейшем широкое распространение в отечественной диалектологической литературе и по традиции употребляется вплоть до настоящего времени. Однако нередко исследователи вкладывают в это понятие различное содержание. Так, известна точка зрения, в соответствии с которой некоторые исследователи диалектной фонетики в понятии «шепелявости» согласных объединяют два внешне тождественных, но, по сути, типологически различных явления: 1) случаи употребления «шепелявых» мягких [сʼ], [зʼ] и 2) употребление согласных образований, промежуточных между [с] и [ш], [з] и [ж]: звукотипы [сш], [зж] апикально-какуминальной разновидности переднеязычного уклада[9]. Б. А. Ларин пользуется единым знаком транскрипции для обозначения мягких и твердых «шепелявых» щелевых (примеры в его записи: козˮа, сˮлузˮбу, лисˮица, взˮял и др.)[10].

По отношению к среднеязычным палатальным щелевым [сˮ], [зˮ] употребление термина «шепелявые» не является вполне точным. Как отметил В. Н. Чекман, исследовавший краепалатальные щелевые в белорусском языке, в этом случае «понятие «шепелявый» … не может претендовать на статус термина»[11], особенно если учесть, что тембральным признаком собственно «шепелявости» характеризуется лишь одна из трех разновидностей среднеязычных щелевых: переднепалатальные [сˮ], [зˮ] польского типа. Следует заметить, что в соответствии с польской лингвистической традицией палатальные среднеязычные [сˮ], [зˮ] не классифицируются как «шепелявые» согласные.

В строгом смысле термин «шепелявый» является логопедическим термином. Шепелявость (разновидность сигматизма, т. е. нарушения произношения свистящих и шипящих звуков) относится в логопедии к разряду дефектов или расстройств речи. Использование этого термина в лингвистической практике может невольно навести на мысль о речевых нарушениях лица, чья речь подвергается наблюдению. Примеры использования термина «шепелявость» в его прямом (логопедическом) значении встречаются в лингвистической литературе. Но не следует исключать возможности существования в системе языка или говора фонетических явлений, внешне напоминающих известные факты косноязычия. Трудно согласиться с авторами раздела «Фонетика» Грамматики русского языка 1952 г., отметившими, что в русском литературном языке «мягкие сꚝ и зꚝ в индивидуальном произношении имеют довольно четко выраженный характер шепелявости» и «этот оттенок шепелявости как при твердых, так и при мягких с и з, может быть больше выраженным и относится к индивидуальным оттенкам произношения»[12]. По-видимому, авторам не были известны факты диалектной фонетики, связанные с употреблением среднеязычных (по литературе, «шепелявых») [сˮ], [зˮ], а также переднеязычных [сш], [зж], которые в качестве элементов «диалектного субстрата» нередко удерживаются в речи жителей городов.

Среди лингвистических определений термина «шепелявость», встречающихся в литературе, заслуживают внимания те из них, которые связаны с ограничением рассматриваемых согласных группой мягких щелевых. Так, значительное место занимают определения мягких шепелявых свистящих как звуков, по звучанию «средних» между [сʼ] и [шʼ]. Отмечалось также сходство диалектных согласных [сˮ], [зˮ] с мягкими долгими шипящими литературного языка. Ряд исследователей допускает непосредственную фонетическую близость «шепелявых» [сˮ], [зˮ] с мягкими шипящими [шʼ], [жʼ].

С понятием сильной степени смягчения согласных [сˮ], [зˮ], сопряженной с изменением их локального ряда, связана наиболее убедительная точка зрения, раскрывающая действительную артикуляционную природу этих щелевых. Предположение о фонетической близости так называемых «шепелявых» щелевых в русских говорах польским среднеязычным [сˮ], [зˮ] высказал А. М. Селищев[13]. Дальнейшие исследования подтвердили наличие в определенных диалектных системах среднеязычных палатальных щелевых, нередко функционирующих с другими категориями среднеязычных согласных[14].

«Шепелявость» согласных [сˮ], [зˮ] недостаточно рассматривать только в качестве дополнительного фонетического признака, «накладываемого» на основное качество палатализованных [сʼ], [зʼ] и затрагивающего лишь недифференциальные признаки соответствующих фонем[15]. В определенных условиях этот признак участвует в изменении соотношения фонем в пределах частной диалектной системы, в частности в распределении фонем, парных и непарных по признаку твердости—мягкости.

С проблемой восприятия внешнего акустического эффекта рассматриваемых щелевых связан вопрос о степени их «шепелявости» и обозначения этих согласных на письме. Двум пограничным категориям среднеязычных присуща лишь незначительная степень «шепелявости»: в тембре краепалатальных доминирует свистящий элемент, а в тембре заднепалатальных ощутимо присутствие хʼ‑, точнее х‑образного элемента (для [сˮ]), и γʼ‑образного элемента (для [зˮ]). В этих двух случаях «шепелявость» редко фиксируется на письме.

Указания исследователей на различные степени проявления «шепелявости» мягких сʼ, зʼ можно считать одним из косвенных подтверждений существования в русских говорах трех разновидностей среднеязычных [сˮ], [зˮ]. Не исключено, что одним из способов передачи на письме заднепалатальных среднеязычных щелевых являются написания буквы х в соответствии с этимологическим сʼ (ср. примеры, отмеченные В. И. Чернышевым: на хьвете = на свете, пихьмо = письмо[16]).

Более конкретное значение приобретают указания наблюдателей на случаи сильной шепелявости мягких свистящих в говоре. Достаточно распространенным в диалектологических работах было обозначение мягких «шепелявых» с помощью знаков сш, зж (сʼшʼ, зʼжʼ и т. п.). Представление о звуках, «средних» между [сʼ] и [шʼ], находит своих сторонников и в настоящее время. Некоторые исследователи возводят предполагаемый ими диалектный звукотип в ранг особой фонемы ‹сʼшʼ›[17], отмечая отсутствие у этого звука «средненёбной артикуляции» (при кончике языка, якобы расположенном «у альвеол») и приходя таким образом к неожиданному выводу о том, что в данном случае произносится «полумягкий звук»[18].

При собирании материалов для Атласа русских народных говоров авторы ответов на вопрос программы о произношении согласных на месте сʼ, зʼ использовали крайне разнообразную транскрипцию, нередко без специального разграничения отдельных фонетических явлений (см. карту №96 БСТ Атласа[19], автор комментариев — Е. Г. Бурова). Е. Г. Бурова указывает, что авторы ответов одними и теми же знаками обозначают звуки, различные по твердости—мягкости и по степени шепелявости, что существенно осложнило интерпретацию обозначений. Элемент произвольности, характеризующий подобную транскрипцию, во многом объясняется сложностью самого явления, а также непривычностью его для фонологического слуха носителей русского литературного языка.

Современные экспериментально-фонетические данные позволили зафиксировать палатально-среднеязычный характер артикуляции трех разновидностей «шепелявых» щелевых. Наши наблюдения относительно территории распространения указанных разновидностей в настоящее время еще недостаточны. Возможно, дальнейшие исследования позволят выявить более обширный ареал этих явлений, оценка которых на данном этапе важна для нас прежде всего в типологическом плане.

Фиксация среднеязычных аффрикат методом слухового наблюдения сопряжена с ограничениями перцептивного характера, аналогичными и при наблюдениях над соответствующими среднеязычными щелевыми. В русских говорах наблюдатели в различные периоды отмечали произношение «средних звуков», в частности цʼ, «близкого к чʼ» (отмечались также «звуки с шепелявой фрикацией», или просто «шепелявый цʼ»).

Артикуляционная характеристика и типологическое разграничение «шепелявых» аффрикат возможны в условиях инструментального исследования, подтвердившего их среднеязычно-палатальный тип образования с учетом разграничения на краепалатальные (белорусского типа) и переднепалатальные (польского типа)[20].

Звукотипы среднеязычных аффрикат в русских говорах характеризуются различиями в функциональном отношении. В одном случае, например, в диалектных системах с неразличением аффрикат среднеязычный [цˮцʼ] или [цˮ] выполняет функцию единственной аффрикаты (так называемое «шепелявое» мягкое цоканье, нередко же это классифицируется как чоканье). В других диалектных системах среднеязычные аффрикаты глухой и звонкой разновидности выполняют функцию палатализованных фонем ‹тʼ›, ‹дʼ› (так называемое джеканье). Функционирование среднеязычных аффрикат носит вполне самостоятельный характер. Очевидно, нельзя согласиться с мнением о том, что согласный типа цʼчʼ является звуком «промежуточного характера» и «представляет собой определенный этап перехода от мягкого цоканья к различению аффрикат чʼ и ц»[21].

Преобладание среднеязычного уклада в образовании смычных и щелевых согласных (это распространяется и на сонорный [нˮ]) составляет специфику и один из существенных признаков артикуляционной базы ряда севернорусских и южнорусских говоров. Фонологическая типология палатальных характеризуется различиями их фонологического статуса в различных диалектных консонантных системах. Основное различие такого рода связано с реализацией одной из кардинальных оппозиций диалектного консонантизма — категории твердости—мягкости согласных.

В диалектных системах, обладающих тембровой корреляцией палатализованных—непалатализованных, палатальные среднеязычные выступают в качестве репрезентантов соответствующих палатализованных фонем. В тех же диалектных системах, в которых отмечено отсутствие корреляции согласных по признаку твердости—мягкости[22], палатальные среднеязычные образуют самостоятельный локальный ряд, в фонологическом отношении противопоставленный согласным других локальных рядов[23].

Примечания

1

В русской диалектологии еще не преодолена традиция неправомерного использования термина «палатальный» в значении «палатализованный» (ср., в частности: «Русская диалектология». Под ред. Р. И. Аванесова и В. Г. Орловой. М., 1964, стр. 83, 85 и др.). О необходимости различать два вида «мягких» согласных: палатализованные (смягченные) и палатальные (собственно мягкие) неоднократно указывалось в литературе.

(обратно)

2

Эта градация несколько уточняет классификацию палатальных согласных, предложенную нами ранее (А. М. Кузнецова. Некоторые вопросы фонетической характеристики явления твердости—мягкости согласных в русских говорах. «Экспериментально-фонетическое изучение русских говоров». М., 1969, стр. 62 и сл.).

(обратно)

3

См.: В. М. Чэкман. Гісторыя проціпастаўленняў па цвёрдасці—мяккасці ў беларускай мове. Мінск, 1970.

(обратно)

4

Д. К. Зеленин. Великорусские говоры с неорганическим и непереходным смягчением задненёбных согласных. СПб., 1913, стр. 149.

(обратно)

5

Н. Н. Дурново. Описание говора деревни Парфёнок Рузского уезда Московской губернии. Варшава, 1903, стр. 91.

(обратно)

6

С. С. Высотский. О говоре д. Лека. «Материалы и исследования по русской диалектологии», т. 2. М.—Л., 1949, стр. 42.

(обратно)

7

См.: «Альбом рентгенограмм согласных русских говоров». Сост. С. С. Высотский (рукопись); хранится в лаборатории экспериментальной фонетики Ин-та русского языка АН СССР.

(обратно)

8

М. В. Федорова. О русских полумягких т и д (некоторые предположения). «Труды Прибалтийской диалектологической конференции. 1968». Тарту, 1970, стр. 268—278.

(обратно)

9

Ср.: Н. П. Гринкова. Очерки по русской диалектологии. IV. Говор тудовлян Ржевского уезда. «Изв. ОРЯС», 1926, т. XXXI, стр. 310; Ю. Ф. Денисенко. Шепелявые свистящие в Печорских говорах. «Севернорусские говоры», вып. I. Л., 1970, стр. 68, 72, 75.

(обратно)

10

Б. А. Ларин. Парижский словарь московитов 1586 г. Рига, 1948, стр. 33, 37.

(обратно)

11

В. М. Чэкман. Указ. соч., стр. 97.

(обратно)

12

«Грамматика русского языка», т. I. М., Изд-во АН СССР, 1952, стр. 66.

(обратно)

13

А. М. Селищев. Русский язык у инородцев Поволжья. «Slavia», 1925, IV, стр. 39; А. М. Селищев. Соканье и шоканье в славянских языках. — Избр. труды. М., 1968, стр. 597.

(обратно)

14

С. С. Высотский. Определение состава гласных фонем в связи с качеством звуков в русских говорах. «Очерки по фонетике севернорусских говоров». М., 1967, стр. 48—49; А. М. Кузнецова. Указ. соч., стр. 41, 70.

(обратно)

15

«Вопросы теории лингвистической географии». М., 1952, стр. 39, 40.

(обратно)

16

В. И. Чернышев. Говор Пушкинского района. — В кн.: «Язык и мышление», VI—VII. М.—Л., 1936, стр. 111—112.

(обратно)

17

В. В. Колесов. Фонологическая характеристика фонетических диалектных признаков. — ВЯ, 1971, №4, стр. 57.

(обратно)

18

«Русская диалектология». Под ред. Н. А. Мещерского. М., 1972, стр. 71.

(обратно)

19

«Атлас русских говоров центральных областей к северу от Москвы» (БСТ). Рукопись; хранится в секторе истории и диалектологии Ин-та русского языка АН СССР.

(обратно)

20

Третий тип среднеязычных аффрикат — заднепалатальные — нами не был зафиксирован.

(обратно)

21

В. Г. Орлова. История аффрикат в русском языке в связи с образованием русских народных говоров. М., 1959, стр. 25.

(обратно)

22

Например, в говоре д. Полутиха Харовского р‑на Вологодской обл. и в говоре с. Бояновичи Хвастовичского р‑на Калужской обл. (здесь зафиксировано частичное или полное отвердение так называемых полумягких согласных).

(обратно)

23

Ср.: В. Н. Чекман. Генезис и эволюция палатального ряда в праславянском языке. «Доклады советской делегации на VIII Съезде славистов». Минск, 1973, стр. 8—9.

(обратно) Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg