В тот судьбоносный час, когда человека охватывает непреодолимое желание взяться за изучение японских иероглифов, на него сразу же наваливается груз сомнений, обусловленных множеством вопросов, один из которых можно сформулировать приблизительно так: а с каких, собственно говоря, иероглифов лучше всего за это самое изучение взяться? В ответ, как правило, предлагается несколько общепринятых подходов, некоторые из которых рекомендуют сначала приступить к запоминанию самых лёгких в плане графического начертания знаков с постепенным переходом к более сложным. Не менее успешно можно заучивать иероглифы по частоте их встречаемости, вводя со временем в свой обиход всё более и более редкие знаки. Кроме того имеет смысл следовать опыту тех, кто, раздобыв где-нибудь список кандзи, рекомендуемых для сдачи экзаменов «Норёку сикэн»[3], последовательно и методично заучивает их один за другим.
Все эти методы прекрасно зарекомендовали себя и вполне сгодились бы и для нас с вами, если б не желание в таком тонком деле опираться не столько на чужой, сколько на свой, пусть маленький, но всё-таки опыт. А какой у нас может быть опыт в области японского языка? Для кого-то это может прозвучать несколько неожиданно, но некоторым опытом в области японской лингвистики мы обладаем с самого раннего детства, причём опыт этот, как это ни странно, достаточно весомый, хотя об этом мало кто из нас пока догадывается.
Посмотрите внимательно на следующую надпись:
空手道Неужели это слово, записанное по-японски, не показалось вам до боли (в прямом смысле этого слова) знакомым? А ведь каждый из нас слышал это слово и знает о его существовании с детских лет!
Всё ещё не узнали? Не странно ли? Особенно учитывая тот поразительный факт, что эти три иероглифа вместе образуют слово, ставшее уже почти русским. Речь идёт о каратэдо:[4] - легендарной борьбе, зародившейся на далёкой Окинаве, и больше известной нам под названием каратэ.
Комментарии к книге «Кандзявые эссе», Александр Морисович Вурдов
Всего 0 комментариев