«Кто помогал Гитлеру? Европа в войне против Советского Союза»

Кто помогал Гитлеру? Европа в войне против Советского Союза (fb2) - Кто помогал Гитлеру? Европа в войне против Советского Союза 3857K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Николай Андреевич Кирсанов

Н.А. Кирсанов КТО ПОМОГАЛ ГИТЛЕРУ? Европа в войне против Советского Союза

ВВЕДЕНИЕ

В тени двух войн — Второй мировой и Великой Отечественной — осталась война Европы против Советского Союза.

Главной ударной силой Европейской войны была гитлеровская Германия. Ко времени нападения на Советский Союз она распоряжалась экономическими, военными и людскими ресурсами практически всех стран континентальной Европы с населением свыше 330 миллионов человек. Сопротивлялась германской агрессии одна Англия, защищенная морскими проливами и волей народа отстоять свою страну.

Прямыми союзниками Германии в войне против Советского Союза были Италия, Финляндия, Словакия, Венгрия, Румыния, Болгария, Хорватия, Сербия. Войну они объявили официально, за исключением Болгарии, интересы которой простирались на Балканы. Еще раньше в Германию вошла Австрия, отторгнутые от Чехословакии Судеты, Чехия стала протекторатом Богемия и Моравия. Последним бескровным присоединением к Германии стал Мемель (Клайпеда) с округой, отторгнутый от Литвы при молчаливом согласии западных «гарантов» территориальной принадлежности этой земли.

Но были и другие пособники войны против Советского Союза. Войну они не объявляли, хотя в победе над СССР были заинтересованы не меньше Гитлера и питали надежду заполучить свою победную мзду.

Это были, во-первых, оккупированные Германией страны. Во власти Гитлера они оказались почти без сопротивления, в результате «молниеносных войн». Назовем их: Албания, Польши, Дания, Норвегия, Люксембург, Голландия, Бельгия, Франция, Югославия, Греция.

Вторую группу пособников Германии в войне против Советского Союза составляли «нейтральные» страны. Нейтральный статус исключал объявление войны кому-либо и официальное участие в ней, зато обеспечивал Гитлеру и гитлеровской Германии прочный тыл, снабжение вермахта всем, что были в состоянии поставить «нейтральные», то есть официально «невоюющие», страны. «Нейтральными» считались: Швейцария, Швеция, Испания, Португалия, Турция.

Действительно нейтральной оставалась одна Ирландия (Республика Eire).

Воевала же против Советского Союза ОБЪЕДИНЕННАЯ ЕВРОПА, созданная Гитлером, почти подобная НАТО и ЕВРОСОЮЗу.

Ныне НАТО и Евросоюз осуществляют тот же «Drang nach Osten» («натиск на восток»), что и Гитлер в свое время. Разница небольшая. В первой половине XX столетия объединенная Европа поддержала Гитлера как борца с русским «большевизмом». Когда фюрера не стало, его дело продолжалось как «холодная война» против Советского Союза — России (1946–1991). Ныне ее сменила «информационная война». Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на карту продвижения НАТО к рубежам России.

Европейская агрессия, направляемая Гитлером, не первая попытка поглотить историческую Россию (Советский Союз), лишить ее права на существование. Подобное уже случалось. Первая крупная попытка такого рода предпринималась в начале XVII века, когда при деятельном участии Польши, Литвы и Швеции Россию постигла Смута, продолжавшаяся более десяти лет. Россия как страна выстояла тогда благодаря мощному народному выступлению против интервентов с их пособниками из среды бояр и дворян и возрождению исторической русской государственности. Следующую попытку покорить и разрушить Россию Европа предприняла, когда ею верховодил Наполеон. Тогда в столице Саксонии Дрездене собрались австрийский император, прусский король и прочие вассальные европейские правители, чтобы торжественно проводить в «русский поход» «великую армию» Наполеона, собранную из формирований всех европейских государств, даже из совсем далекой Испании. В годы иностранной военной интервенции 1918–1922 годов Россия, ставшая Советской, отбила военную интервенцию 14 государств, включая США, Англию, Францию, Японию, Германию и т.д. В 1941-м Европа положилась на Гитлера и гитлеризм — уродливое порождение «западной демократии».

Благодаря «западной демократии» за первые неполные 7 лет пребывания Гитлера во власти — с 30 января 1933 года (день вступления Адольфа Гитлера во власть) и до 1 сентября 1939 года — дня нападения Германии на Польшу — немецкие пушки не произвели ни одного боевого выстрела. А реваншистская Германия в это время успела превратиться в грозную военную силу. Без всяких последствий (в том числе без так называемых «санкций») Германия решительно отвергла военные ограничения, наложенные на нее Версальским мирным договором 1919 года, присоединила (аншлюс) Австрию, старейшее европейское государство, отторгла у Чехословакии Судеты, а затем полностью ликвидировала это государство. Чем занимались тогда «западные демократии»? А известно «чем»! Помогали Гитлеру подготовить агрессию против Польской Республики, которую правители Англии и Франции нагло обманули и предали, полагая, что следом за Польшей германская агрессия продолжится в сторону Советского Союза. Случилась, однако, промашка. Прежде чем напасть на Советский Союз, Гитлер решил обезопасить свой тыл от своих же западных благодетелей и подчинить их.

Агрессию против Советского Союза Гитлер не называл агрессией, а своих союзников и пособников — агрессорами. Воспитанный в критериях «западной демократии», он использовал привычный на Западе двойной стандарт. Агрессия против Советского Союза, предпринятая с захватническими, грабительскими, человеконенавистническими целями, выдавалась им за «крестовый поход против большевизма» или просто «восточный поход». По понятиям двойного западного стандарта, это была не война, а «поход», и, разумеется, не в целях грабежа, а по идейным соображениям, то есть «против большевизма».

Покорение Советского Союза с его богатейшими природными и прочими ресурсами обещало Западу огромные, не сравнимые ни с чем в прошлом, материальные и территориальные приобретения.

Советский народ воспринял европейскую агрессию против своей Родины как самое трагическое испытание за всю многовековую историю России. Война против германо-европейских захватчиков с первого дня стала Великой Отечественной войной за свободу и независимость народов Советского Союза, за освобождение народов других стран от нацизма и фашизма, в том числе и народов стран-агрессоров.

Родство с Гитлером, нацизмом и фашизмом не осталось в прошлом. Его не вытравить средствами косметики, несмотря на прогресс в науке. В этом одна из причин, почему в современной Европе так много внимания уделяется фальсификации истории Второй мировой войны. Работа эта ведется виртуозно, в заданном антисоветском — антироссийском ключе, с широкой подменой понятий. Например, на Западе не обеляют фашизм, но зато избавляют Запад от вины за него, и переносят акцент на обличение «коммунизма». Получается очень здорово: между Сталиным и Гитлером ставится знак равенства, оба диктатора, оказывается, несут равную ответственность за развязывание войны. А появившиеся после войны термины «тоталитаризм» и «тоталитарные страны» служат уравнению нацистской и коммунистической идеологий.

Отсюда следует, что «западные демократии» ни в чем не повинны. И, разумеется, нет речи о решающей роли Советского Союза в победе над германо-европейскими агрессорами. Среди главных факторов, что обеспечили победу, фальсификаторы признают климатические условия («русский мороз»), а также огромные людские ресурсы Советского Союза. На самом деле в странах континентальной Европы (то есть без Англии и Ирландии) в начале войны насчитывалось свыше 330 миллионов человек, в то время как в СССР, по данным переписи 1939 года, — 170,5 миллиона человек, а в 1940 году с присоединенными территориями — 196,7 миллиона человек.

История Великой Отечественной и Второй мировой войн в странах Запада превращена в арену баталий. Но не научно-исторических баталий. Фальсификация и ложь в толковании исторических событий используются недобросовестными политиками как средство давления. Отсюда и стремление определенных политических кругов переписать историю, принизить значение победы советского народа в Великой Отечественной войне, пересмотреть ее итоги, навязать мировой общественности лживую идею равной ответственности России — Советского Союза, с одной стороны, и Германии, с другой, за развязывание войны, а народу-победителю внушить «комплекс вины». Делается это далеко не бескорыстно — готовится почва для предъявления России моральных, территориальных и финансово-имущественных претензий.

Этот внушаемый «комплекс вины» должен привести к пересмотру итогов Второй мировой войны. Гитлер и Европа уже понесли наказание, повинились за свои преступления. Очередь — за Россией. Она, как преемница СССР, должна вернуть Калининградскую область, Курильские острова, Сахалин, Карелию, Выборг, не рыпаться по поводу Осетии и Абхазии. А теперь, вероятно, этот список пополнится Крымом.

Удивляться не приходится, если во 2-м томе учебника «История России. XX век: 1939–2007» (М.: Астрель, 2009), изданном под редакцией А.Б. Зубова, профессора МГИМО, в оглавлении написано: «Глава 2. Советско-нацистская война 1941–1945 гг. и Россия…», а в 4-й главе имеется раздел «Русское общество и советско-нацистская война в СССР». Комментарии, по-видимому, излишни. По такому «учебнику» будут учиться люди, которым еще только предстоит получить представление об истории своей страны, с кем и за что когда-то воевали их ближайшие родственники.

Другая цель западных (и российских — тоже) фальсификаторов — унизить, дискредитировать Россию, вытравить чувство гордости нашего народа за великую победу, равной которой в мировой истории нет. В практику западных стран вошли снос памятников и мемориальных захоронений советских воинов-освободителей. Глумление над их памятью становится частью западноевропейской морали. Ветеранов-антифашистов уравнивают в правах с разного рода «легионерами СС». Шествия неонацистов давно стали частью праздничных ритуалов в столицах стран Балтии.

Особенно этим отличаются в Литве, Латвии, Эстонии, Польше. Ревизии истории и итогов Второй мировой войны служат так называемые «музеи оккупации», появившиеся в последние годы в столицах стран Балтии, «институты национальной памяти» и «исследовательские» центры в Польше, Словакии, Румынии, Чехии, Украине и в тех же странах Балтии. Их работа ведется при солидном государственном финансировании и о помощью зарубежных грантов. Масштабная работа развернута по таким темам, как российская «оккупация» сопредельных стран, «геноцид» в отношении национальных меньшинств и населения «оккупированных территорий», «военные преступления». Результаты этой работы в указанных странах и на постсоветском пространстве попадают в школьные учебники истории, в лекционные курсы университетов и институтов. Такого рода «труды» преследуют не только воспитательные или идеологические цели, но и готовят почву для будущего реванша.

Далеко не последнюю роль в злостной фальсификации истории Великой Отечественной и Второй мировой войн играют современные либерально-буржуазные российские средства массовой информации, преследующие цель в угоду западным покровителям исказить историческое сознание народа, лишить его чувства гордости за великую Россию, дискредитировать патриотизм как важный фактор прочности России.

Объединенная под штандартами немецкого фюрера Европа 22 июня 1941 года являла единое целое. Серьезных расхождений между ее составными частями Гитлер не находил. Согласно предположениям плана «Барбаросса», «молниеносная война» против СССР была рассчитана на четыре-пять месяцев, и до наступления холодов должна закончиться. Для победы будет достаточно ограниченной мобилизации ресурсов стран континентальной Европы. Горячие головы даже назвали эту войну «восточным походом». Правда, очень скоро выяснилось, что в скоротечной войне Советский Союз не одолеть, требуются не только годы, но и максимальная мобилизация экономических, людских и военных ресурсов всех стран континентальной Европы без всяких исключений на «нейтралитет».

Для войны против Советского Союза агрессору потребовались огромные людские ресурсы. Чтобы победить в прежних войнах-блицкригах, Гитлеру достаточно было сил одного германского вермахта. Войска Англии, Франции, Бельгии и Голландии германский вермахт сокрушил в течение одной кампании — всего за 44 дня (с 10 мая по 22 июня 1940 года). Франция обладала тогда самой мощной в Европе армией.

Для победы над Советским Союзом Гитлер привлек, в первую очередь, войска своих союзников, да и вначале не всех. Но уже в первые дни войны стало ясно, что их сил недостаточно. Поэтому вслед за Финляндией, Румынией и Венгрией в войну вовлекаются войска остальных союзных с Германией стран — Италии, Словакии, Хорватии, Сербии, Болгарии (ее войска действовали на Балканах, где сменили немецкие войска). Когда обнаружилось, что и этих сил недостаточно, Гитлер потребовал, чтобы союзники резко увеличили численность своих войск. Требование фюрера было исполнено, и в дни, когда шла Сталинградская битва (17.07.42–02.02.43), на советско-германском фронте в войсках союзных Германии стран сражалось свыше одного миллиона человек.

Как оказалось, и этих сил было недостаточно для сокрушения Советского Союза. Красная армия опровергла расчеты врага. По данным К.К. Семенова, после нападения Германии на Советский Союз началось массовое привлечение иностранцев в немецкую армию и во вспомогательные полувоенные организации Германии. Это были так называемые добровольцы из стран, правительства которых официально воздерживались от участия в войне против СССР, предпочитая оставаться нейтральными. Такие же добровольцы поступали и из стран, оккупированных Германией.

В последние годы растет список публикаций об участии иностранных формирований в составе вермахта и во вспомогательных полувоенных организациях Германии в войне против Советского Союза. Многие годы в СССР эта проблема была, мягко выражаясь, непопулярной, публикации отличались обвинительным уклоном, дух объективности им был чужд. Ныне положение в русскоязычной исторической литературе изменилось. По этой проблеме изданы интересные обобщающие труды СИ. Дробязко, К.К. Семенова, М.И. Семиряги, О.В. Романько, К.К. Юрадо и других авторов, в том числе иностранных, особенно Криса Бишопа и Рольфа-Дитера Мюллера. Самым значительным изданием является, безусловно, монография Дробязко С.И. Романько О.В., Семенова К.К. «Иностранные формирования Третьего рейха» (М., 2009), имеющая несомненное энциклопедическое значение.

Однако в данной работе внимание акцентируется на участии в войне не отдельных воинских формирований, а стран континентальной Европы в войне против Советского Союза на стороне гитлеровской Германии, пребывавших в положении или ее союзников, или оккупированных, или нейтральных. Союзники официально направляли на советско-германский фронт свои войска, координировали совместные военные действия, интересам фронта подчинялась их экономика. В оккупированных Германией странах отсутствие военных мобилизаций компенсировалось наборами добровольцев в немецкую армию и вспомогательные полувоенные организации Германии. Оккупированные страны, наравне с союзными и нейтральными, поставляли воюющей Германии машины, оборудование, сырье для военной промышленности, продовольствие, то есть обеспечивали военные и прочие потребности своих оккупантов.

Активно пособничали агрессору и так называемые нейтральные страны. Нейтральными в действительности они не были. Их нейтралитет служил Гитлеру и, кстати, с большой обоюдной выгодой. Таким был нейтралитет той же Швейцарии, или, например, Швеции, поставщика качественной железной руды. Не будь Швеция «нейтральной», сколько авиационных ударов обрушили бы на ее предприятия противники Германии. Так что если бы нейтралитета не было, его придумали бы. Таковы законы войны.

В данной работе содержится попытка осветить ряд вопросов германо-европейской агрессии против Советского Союза, внимание которым уделяло великое множество историков. Было бы странным, если бы ваш автор тут претендовал на открытие чего-то нового, ранее неизвестного. Слава богу, у нас таких намерений нет. В данной работе делается попытка расположить уже известные события в такой логической последовательности, которая позволила бы ответить на следующие вопросы. Первый касается подготовки агрессии против Советского Союза. В данной работе она представлена как длительное по времени собирание сил для войны, действия ведущих стран Запада — как обеспечение международной изоляции Советского Союза, чтобы в конце концов убедить Гитлера, что СССР не имеет союзников, и в случае войны он окажется один на один с агрессором. Более того, Советскому Союзу придется вести войну на два фронта: на Востоке — против Японии, на Западе — против германо-европейского блока.

Центральное место в данной работе отводится вопросу о «молниеносной войне», так называемому «блицкригу» («Blitzkrieg»), и его результатам. Самое удивительное здесь в том, что нападение Германии для любой жертвы агрессии всегда оказывалось «внезапным». Советский Союз не был исключением. Почему так происходило? Стандартного ответа на этот вопрос нет. В работе показано, почему «блицкриг» против стран Запада обеспечил Германии триумфальные победы, а против СССР принес катастрофу мирового масштаба. Мы так же пытаемся разобраться в других вопросах, например: почему страны Запада так легко отдавались Гитлеру? Почему срыв плана «молниеносной войны» оказался по силам только Советскому Союзу?

И, разумеется, трудно избавиться от вопроса о «втором фронте» в Западной Европе. Почему США и Великобритания, союзники СССР по антигитлеровской коалиции, имея 10-миллионную армию и огромный военно-технический потенциал, открыли «второй фронт» в Западной Европе только 6 июня 1944 года, за 11 месяцев до окончания войны. Почему они предпочитали вести боевые действия на далекой периферии, например, на севере Африки, в то время как главные силы Германии вместе с ее союзниками действовали на советско-германском фронте?

Ну и последний вопрос: а кто же обеспечил победу в Великой Отечественной войне? В работе показано, что это был Советский Союз. В течение трех лет он фактически один на один вел войну с объединенной Гитлером Европой. Лишь в марте 1943 года у него появились товарищи по оружию. Вначале это был 1-й отдельный чехословацкий батальон. После первого боя его переформировали в отдельную бригаду, на базе которой был создан 1-й Чехословацкий армейский корпус, вместе с Красной армией сражавшийся за освобождение Чехословакии. В октябре 1943 года приняла первый бой сформированная в СССР 1-я польская пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко. На ее основе в августе следующего года был сформирован 1-й корпус польских войск, а затем 1-я армия Войска Польского, участвовавшая в боях с германо-европейскими захватчиками.

Победы Красной армии заставили союзников Германии в 1944–1945 годах повернуть оружие против Гитлера.

Большой вклад в изучение и освещение этих вопросов внесла советская и современная российская историческая наука, особенно такой фундаментальный труд, как «История второй мировой войны 1939–1945» в двенадцати томах, изданных Военным издательством Министерства обороны СССР в период с 1973 года по 1982-й. Это наиболее значительный труд по широте освещаемых проблем, и на его результаты, как и на достижения научных трудов других авторов, в ряде важных вопросов опирается наша работа.

Фактическую основу данной работы составляют заимствования из сборников документов и материалов, большинство которых публиковалось еще в советское время. Они позволяют составить достаточно ясное представление о международных отношениях накануне Второй мировой войны, убедительно раскрывают позицию советского правительства по вопросам таких кризисных явлений, которые вызваны были аншлюсом Австрии, мюнхенским сговором, ликвидацией Чехословацкой Республики и т.д. С достаточной полнотой в указанных сборниках документов и материалов представлены советско-англо-французские и советско-германские отношения накануне Великой Отечественной войны.

Наряду с документальными материалами в работе использованы мемуары участников событий военных лет, в т.ч. государственного и военного деятеля Чехословакии Людвика Свободы и Маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова.

Нам представляется, что указанные источники и научные труды позволили с достаточной степенью полноты раскрыть основные вопросы, поставленные в данной работе.

1. «МОЛНИЕНОСНАЯ ВОЙНА» И ГИТЛЕР

Миф о «молниеносной войне»

На рассвете 22 июня 1941 года началась самая тяжелая и самая жестокая из войн, когда-либо пережитых нашей Родиной. Против Союза Советских Социалистических Республик была брошена армия, олицетворявшая мощь всей континентальной Европы, какую прежде ни одно государство и ни один союз государств не бросали в бой против другого государства.

Положение Советского Союза казалось временами безнадежным, а сопротивление советского народа врагу — бессмысленным. Перелом в ходе войны наступил не скоро, победа пришла через 1418 дней — 9 мая 1945-го.

Оптимистически настроенные немцы из окружения Гитлера надеялись сокрушить Советский Союз всего за восемь недель, то есть к сентябрю 1941 года, более осторожные — за шестнадцать, то есть к ноябрю. Но независимо от расхождений в сроках это должен быть «Blitz» («молниеносная война»). Победу в ней обеспечивает внезапность нападения, массированное применение авиации, механизированных и танковых войск, а первый сокрушительный удар упреждает и исключает развертывание армии противника.

Лишь немногие немецкие военные и дипломаты предостерегали Гитлера от нападения на Советский Союз.

Но кто их слушал!

Планы Гитлера и его стратегически мыслившего окружения строились в расчете на всепобеждающее превосходство вермахта, экономическую и военную мощь континентальной Европы.

На 12-й день войны против СССР, когда на календаре значилось 3 июля 1941 года, Франц Гальдер, тот самый генерал, что с 1939 года по 1942-й возглавлял Генеральный штаб сухопутных войск Германии и готовил план войны против СССР, сделал дневниковую запись: «…Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней. Конечно, она еще не закончена. Огромная протяженность территории и упорное сопротивление противника, использующего все средства, будут сковывать наши силы еще в течение многих недель».

Чтобы так утверждать, Гальдер имел основания. Да еще какие!

Австрию Германия захватила за 2 дня (11–12 марта 1938 года), Судеты (область Чехословакии) оккупировала меньше, чем за 10 дней (по условиям мюнхенского сговора она обязалась сделать это с 1 по 10 октября 1938 года, хотя могла раньше). Уничтожила целое европейское государство Чехословакию — за 3 дня: 15 марта 1939 года немецкие войска вошли в Прагу, а на следующий день был принят закон, по которому Чехия и Моравия вошли в рейх на правах протектората. Одновременно Германия взяла под свою «защиту» Словакию, ставшую марионеточным государством, будущим союзником Германии в войне против СССР. Портовый город Латвии Клайпеда (Мемель) с округой был оккупирован за 1 день (22 марта 1939 года).

Пока будут вершиться территориальные захваты и попираться ограничения, наложенные на Германию Версальским мирным договором 1919 года, ни одна немецкая пушка не произведет ни одного боевого выстрела. Единственным европейским государством, применившим оружие в целях территориального захвата в Европе, будет Италия. В течение недели, к 7 апреля 1939 года, ее войска оккупировали Албанию.

По итогам 1938 года американский журнал «Тайм» назвал Гитлера «Человеком 1938 года».

В следующем, 1939-м, «Человек 1938 года» продолжит территориальные захваты, но уже с применением оружия, и развяжет Вторую мировую войну.

1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу. Хотя 3 сентября Великобритания и Франция, гаранты польской безопасности, объявили Германии войну, они практически ничего не сделали, чтобы помочь полякам в защите их страны. Через месяц Польская Республика исчезла с европейской политической карты. Это предательство почему-то принято считать началом Второй мировой войны. Кто ее начал — Германия или те, кто предал Польшу?

После военного разгрома Польши в войне наступила пауза. Более полугода, с октября 1939-го до 9 апреля 1940-го, прерывали ее отдельные военные инциденты. Считается, что объявленная Германии война якобы продолжалась. Месяцы англо-французского бездействия одни назвали «странной войной», другие — «сидячей войной», третьи — «мнимой войной».

После длительного англо-французского «сидения» 9 апреля 1940 года германские войска напали на Данию и Норвегию. Дания капитулировала в тот же день. Норвегия, поддержанная Англией и Францией, сопротивлялась 63 дня (до 10 июня), чему способствовали сопротивление норвежцев, изрезанная фиордами береговая линия, резко пересеченный рельеф, бездорожье и суровый климат.

10 мая 1940 года войска германского вермахта начали военные операции на Западе. Они вторглись во Францию, Бельгию и Голландию, Люксембург. Как и в предшествующее время, тоже внезапно и тоже без объявления войны.

Голландия капитулировала на 5-й день (14 мая), Бельгия с ее шестисоттысячной армией — на 18-й день (28 мая), Франция с ее самой сильной армией в Европе — на 44-й день (22 июня — перед Германией, 24 июня — перед Италией). Не капитулировала одна Великобритания. Ее народ с примерным мужеством защищал свои острова, ничто не сломило его воли к сопротивлению.

На протяжении всего следующего года, вплоть до 22 июня 1941-го, Великобритания останется единственной страной, воюющей с Германией. Все попытки Гитлера сломить ее сопротивление, поставить англичан на колени останутся безуспешными.

28 октября 1940 года итальянские войска вторгнутся в Грецию, но их действия окажутся безуспешными. Таким же безуспешным станет и новое итальянское наступление на Грецию, предпринятое в течение недели с 9 по 16 марта 1941 года. Перелом произойдет с вступлением в войну Германии. Югославия капитулирует в течение 12 дней (с 6 по 17 апреля 1941 года), Греция — через 23 дня (с 6 по 29 апреля). Остров Крит германский вермахт захватит за 13 дней (с 20 мая по 1 июня 1941 года).

К лету 1941 года в орбите господства Германии и Италии (главного союзника Германии) пребывали 18 европейских государств. Из них три были оккупированы еще до Второй мировой войны (с 12 марта 1938 по 15 марта 1939-го). Это были Австрия, Албания и Чехословакия. В начальный период Второй мировой войны (с 1 сентября 1939 по июнь 1941-го)* капитулировали еще девять европейских государств — Польша, Дания, Норвегия, Люксембург, Голландия, Бельгия, Франция, Югославия и Греция. Шесть государств — Венгрия, Румыния, Словакия, Хорватия, Болгария, Финляндия — состояли с Германией в союзе и располагали ее войска на своей территории. Помогали Гитлеру в войне против СССР, но формально считались нейтральными Испания, Португалия, Турция, Швейцария и Швеция. Нейтралитет не помешал Испании послать на советско-германский фронт четыре воинских формирования, в том числе пехотную дивизию.

По-настоящему, а не на словах оставалась нейтральной одна республика Эйре (Eire, Ирландия), добившаяся независимости в 1937 году.

До 22 июня 1941 года в войне с Германией пребывала Великобритания, защищенная от континента морем и проливами, а от врага — мужеством и волей к борьбе своего народа.

Невоюющим государством был Союз Советских Социалистических Республик. От войны его избавлял договор о ненападении, подписанный 23 августа 1939 года сроком на 10 лет.

Что принесли «молниеносные войны» Гитлеру

Ко времени нападения на СССР Германия превратилась в самое сильное на Европейском континенте государство. С 12 марта 1938 года по 1 июня 1941-го она оккупировала примерно 2 миллиона квадратных километров территории. В гитлеровский рейх были включены Австрия, Судетская область Чехословакии, Силезия и западные области Польши, бельгийские округа Эйпен и Мальмеди, Люксембург, французские провинции Эльзас и Лотарингия. Чехия и Моравия стали германским «протекторатом». С карты Европы исчезли целые государства: одни аннексировались, другие расчленялись и прекращали существование как исторически сложившееся целое.

По подсчетам В.Н. Горохова, в период с 1 сентября 1939 года по 22 июня 1941-го население Германии увеличилось за счет оккупированных территорий в 3,6 раза — с 80 миллионов до 290 миллионов человек. Ее промышленный потенциал возрос в 4 раза, численность армии — с 3750 тысяч до 7234 тысяч солдат и офицеров. Она обрела опыт ведения боевых действий в различных природно-географических и климатических регионах — от Норвегии до Греции.

Накануне нападения на Советский Союз в распоряжении Германии находились людские и материальные ресурсы оккупированных ею стран Европы. В этих странах в июне 1941 года на вермахт работало почти 6,5 тысяч предприятий. В немецкую промышленность было вовлечено 3,1 миллиона иностранных рабочих, в основном поляков, итальянцев и французов, что составляло около 9 процентов общей численности ее рабочей силы.

Германия широко использовала военные и экономические ресурсы своих союзников. Из Венгрии ей поставлялись бокситы и продовольствие, Румыния на 60 процентов удовлетворяла потребности рейха в горючем, а Болгария превратилась в сельскохозяйственный придаток.

Агрессору служили и так называемые «нейтральные» страны: Испания с 26 миллионами человек населения, Португалия с 6,4 миллионами, Турция с 16 миллионами, Швеция с 6,6 миллионами, Швейцария с 4,3 миллионами человек. Они поставляли Германии продовольствие, оборудование, военные материалы, сырье, а также присылали воинские формирования и пополнения.

На стороне вермахта против СССР сражались не только войска союзных стран Европы, но и оккупированных. Между ними соблюдалось деление на черную и белую кость. Войска СС пополняли так называемые «германские» страны — Норвегия, Дания, Голландия, фламандская часть Бельгии. Остальные структуры германской армии пополняли Франция, валлонская часть Бельгии, Хорватия.

По немецким данным, в августе 1941 года в войсках союзников Германии, «нейтральных» и оккупированных стран Европы в войне против Советского Союза участвовало свыше 700 тысяч человек, осенью 1942 года — более одного миллиона, в конце войны — почти 500 тысяч.

Вермахт — орудие Третьего рейха

Стратегию «молниеносной войны» Германия опробовала еще в Первой мировой войне. Но тогда — без успеха. Помешала война на два фронта. Теперь Гитлер сокрушал страны, избегая затяжной войны и войны на два фронта. Новая стратегия стала главным инструментом внешней политики Третьего рейха (Das Dritte Reich — Третья империя).

Третий рейх — возрожденная Гитлером тысячелетняя германская империя, освобожденная от ошибок двух предыдущих рейхов. Нацистское правление Гитлер рассматривал как их продолжение. Второй рейх, образованный в результате двух победных войн — австро-прусской (1866 год) и франко-прусской (1871 год), рухнул в 1918 году вследствие Ноябрьской революции и поражения в Первой мировой войне.

Когда-то в далеком прошлом был еще один рейх. Этот первый рейх, известный как Священная Римская империя германской нации, существовал около восьми с половиной веков — с 962-го по 1806 год. Основанная германским королем Отгоном I, эта империя подчинила Северную и Среднюю Италию (с Римом), Чехию, Бургундию, Нидерланды, швейцарские земли и др. К середине XVII века она превратилась в конгломерат независимых государств и окончательно рухнула в период Наполеоновских войн.

Поражение в Первой мировой войне и Ноябрьская революция 1918 года вызвали в Германии большие перемены. Монархическая страна превратилась в республику. Выборы в Национальное собрание, состоявшиеся 19 января 1919 года, обеспечили ей демократическую легитимность. Местом работы Национального собрания был избран Веймар — небольшой город в Тюрингии, удаленный от царивших в Берлине политических страстей. Этот город дал название первой германской республике.

Победители в Первой мировой войне, особенно Франция, стремились лишить Германию всякой способности к реваншу в будущем. Под угрозой возобновления военных действий державы Антанты 28 июня 1919 года в Зеркальном зале Версальского дворца заставили немецкую делегацию подписать мирный договор.

Версальский мирный договор, выработанный на Парижской мирной конференции в 1919 году, возложил на Германию и ее союзников «полную и неоспоримую ответственность» за развязывание мировой войны, «за причинение всех потерь и всех убытков» и предписал компенсировать прямые военные расходы победителей, в том числе оплачивать пенсии ветеранов и инвалидов войны в странах-победительницах. Согласно Версальскому мирному договору, у побежденной Германии отняли 13,5 процентов территории, где до войны проживало 10,5 процентов населения, а ее Восточная Пруссия оказалась отрезанной от остальной территории страны. Германия лишалась всех своих колоний.

В то время как союзники Германии в Первой мировой войне Австро-Венгерская и Османская империи исчезли с политической карты мира, Германия сохранилась как государство, хотя и понесла большие потери.

Главной гарантией мира от возрожденного германского империализма служили военные ограничения. По Версальскому мирному договору предусматривалась фактически почти полная демилитаризация Германии. Победители разрешили ей ограниченные вооруженные силы, известные как рейхсвер (Reich — государство, империя; Wehr — оружие, оборона). Рейхсвер комплектовался по добровольному найму (вербовке), всеобщая воинская повинность отменялась, Генеральный штаб распускался, численность сухопутных войск ограничивалась 100 тысячами человек при 4 тысячах кадровых офицеров, военно-морских сил — 15 тысячами человек. Германии запрещалась тяжелая артиллерия, танки, военная авиация, подводные лодки. Надводный военно-морской флот сокращался до 36 кораблей.

Ревизия итогов Версаля стала главной осью политической жизни Германии. Развертывание ее массовых вооруженных сил готовилось скрытно, в течение 1919–1935 годов.

Главным орудием реванша и агрессии Третьего рейха стал вермахт (Wehr — оружие, оборона; Macht — сила). Так вызывающе именовались вооруженные силы Германии с 1935 года по 1945-й. Закон о создании вермахта был принят 16 марта 1935 года, в нарушение ограничений, наложенных на Германию Версальским мирным договором 1919 года.

Всего 20 лет 9 месяцев 19 дней разделяют окончание Первой мировой войны (11 ноября 1918-го) от начала Второй мировой (1 сентября 1939-го).

Это менее длины одного поколения.

2. «MEIN KAMPF» — БЕСТСЕЛЛЕР ДЛЯ ЗАПАДА

Новый символ веры и войны

В ряде стран, особенно в США и Англии, bestseller — наиболее ходкая и продаваемая книга, изданная большим тиражом. Таким стал «Майн кампф» («Моя борьба»), сочинение Адольфа Гитлера, изданное в 1926 году, за три с половиной года до его вхождения во власть 30 января 1933 года. Это был катехизис нацизма, излагавший политическую философию Гитлера. С выходом в свет этого произведения Гитлер стал превращаться в фигуру национального и западноевропейского масштаба.

В «Майн кампф» излагалась развернутая программа возрождения германского империализма, потерпевшего поражение в Первой мировой войне. Несмотря на поражение, Германия вновь претендовала на чужие земли. Пацифизм объявлялся страшнейшим из грехов, поскольку означал отказ арийской (германской) расы от «борьбы за существование». Первый долг германского государства, поучал Гитлер, состоял в том, чтобы привить народу националистические чувства, объединить все, до тех пор распыленные германские элементы Европы, научить армию верить в свою непобедимость, в способность восстановить германскую нацию. Отсюда вытекала и конечная цель образования — воспитание нового немца. Такого немца, который при минимальном обучении готов превратиться в солдата. Согласно поучениям Гитлера, Германия нуждалась в расширении своей территории в Европе. Утраченные территории могли быть возвращены лишь силой оружия, а не благодаря Лиге Наций.

Литературные откровения, изложенные в «Майн кампф», отвечали царившим в Германии реваншистским настроениям и устремлениям. Книга Гитлера стала самым читаемым политическим произведением на Западе. В Германии ее тираж составил 10 миллионов экземпляров, в Англии и Франции — 0,5 миллиона. Уинстон Черчилль писал: «Ни одна книга не заслуживала более тщательного изучения со стороны политических и военных руководителей союзных держав в ту пору, когда Гитлер пришел в конце концов к власти… Это был новый коран веры и войны — напыщенный, многословный, бесформенный, но исполненный важных откровений».

Большой интерес у ведущих деятелей Запада вызвали обоснованные в «Майн кампф» откровения по поводу расширения территории Германии за счет России, что означало уничтожение Советского Союза. Вероятно, из тактических соображений Гитлер умолчал об агрессивных реваншистских притязаниях на Западе, к западным державам, победителям Германии в Первой мировой войне.

Гитлер звал немцев возродить «Drang nach Osten» («натиск на восток»). Это был ничем не прикрытый призыв вести агрессию по стопам первого рейха, когда католические рыцарские ордена немецких, датских, шведских феодалов отправлялись в крестовые походы на земли западных и восточных славян. Славян западных они истребили, как известно, под корень. От них осталась одна топонимика — Пруссия, Куршская коса, Одер, Эльба (Лаба), Литва (Лютва, лютичи). Достойный отпор крестоносцам дали тогда славяне восточные под началом новгородского князя Александра Ярославича в Невской битве 15 июля 1240 года и на льду Чудского озера 5 апреля 1242 года, а под началом других вождей — в разные годы Средневековья. В начале XVII века в русскую землю вторглись завоеватели из Польши, Литвы и Швеции. А еще через век на Русь двинется почти вся Европа, объединенная Наполеоном, хищная, злобная, вдохновленная звериным чувством грабителя.

В память о победах защитников Земли Русской дважды учреждался орден Александра Невского. В 1725 году — в честь побед Петра Великого над шведами в Северной войне (1700–1721). Новый орден Александра Невского будет учрежден через семьсот лет после Ледового побоища — 29 июля 1942 года, в самом начале Сталинградской битвы. В тот же день правительство Советского Союза учредило и орден Кутузова, в честь победы над наполеоновской Европой.

В новейшее время, уже в XX столетии, когда от конца Первой мировой войны людей отделяли 7–8 лет и еще не у всех зажили раны, Гитлер призвал немцев в новый завоевательный поход. Но теперь — против славянских народов. Этому посвящался главный постулат его «Майн кампф»:

«Мы, национал-социалисты, должны неотступно придерживаться нашей внешнеполитической цели: обеспечить немецкому народу достойное его жизненное пространство на земле. И эта акция — единственная, которая оправдывает пролитие крови перед богом и нашими немецкими потомками…

Тем самым мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.

Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены.

Кажется, что сама судьба указывает нам пальцем нужное направление. Отдав Россию во власть большевизма, она лишила русский народ того ума, который раньше создавал и гарантировал его государственность…

Это громадное государство созрело для гибели. И конец еврейского государства в России будет также концом России как государства. Мы избраны судьбой стать свидетелями катастрофы, которая будет самым гигантским подтверждением правильности расовой теории».

«Норманнская теория» и Гитлер

Новую агрессию против России — СССР Гитлер оправдывал ссылками на так называемую «норманнскую теорию» происхождения русского государства, напитанную злобной антирусской фальсификацией. Ее авторы — немецкие историки Г.З. Байер (1694–1738), Г.Ф. Миллер (1705–1783), А.Л. Шлецер (1735–1809), в разное время работавшие в Петербургской академии наук, были отъявленными фальсификаторами истории русского народа, подобными либерально-буржуазным авторам нашего времени. В духе примитивных представлений о восточных славянах они полностью исказили ход образования и строительства Древнерусского государства с центрами в Новгороде и Киеве. Будучи не в силах одолеть языковой барьер древнерусских источников, не могли по-настоящему понимать события русской истории. Но в угоду политическим пристрастиям влиятельных кругов своего времени они утверждали, будто до «призвания варягов» (норманнов) русские якобы не знали цивилизации, что в Восточной Европе до прихода скандинавов «все было покрыто мраком», там люди жили «без правления», «подобно зверям и птицам», «жили рассеянно… без всякого сношения между собою». На основе подобных представлений эти горе-ученые заключили, будто русский народ был не способен построить свое государство, поэтому «основали русскую державу» якобы скандинавы.

На какой ступени общественного развития пребывали эти скандинавы и что им нужно было на земле восточных славян, — хорошо известно. Чтобы прокормиться, промышляли они разбоем. На деле это были, как сказали бы современные юристы, ОПГ — организованные преступные группировки. Пограбив славянские селения, что располагались по берегам рек, везли награбленное своим семьям или на продажу в других краях.

Михаил Васильевич Ломоносов решительно отверг норманнскую теорию, как несостоятельную и лживую. Но вскоре после того, как Петербургскую академию наук приватизировали немцы, великого русского ученого с почетом проводили на пенсию. В российской академии не осталось ни одного русского. Стали бесследно исчезать летописи с подробностями о «призвании варягов».

Норманнское происхождение фальсификаторы приписали и князю Рюрику. Норманнисты прибегли к еще одной фальсификации: шведов-норманнов стали выдавать за варягов-русов. На шведском побережье Балтийского моря, откуда якобы пришли на Русь варяги, есть земля, называемая Рослаген. До сих пор финны именуют ее жителей (и всех шведов тоже) «руотси», что созвучно слову «рос»/«рус». На языке свеев оно означало «гребцы». Все вроде бы сходится, чтобы шведов считать руссами, чтобы признать, что из якобы того местечка Рослаген пришли к славянам варяги-росы-русы с Рюриком во главе.

Но вот какая незадача. Такое имя в то время носил еще один Рюрик, известный по средневековым хроникам и летописям разбойник, немец, христианин, профессиональный грабитель и торгаш, правивший на земле Ютландии. Ютландия — полуостров между морями Балтийским и Северным, большая часть его территории принадлежит Дании. Ко времени, к которому относится летописное «призвание варягов», ютландскому Рюрику было от 75 до 80 лет. Могли ли славяне позвать в правители этого скандального старца?

Михаил Задорнов о Рюрике, Рароге и Ророге

Как справедливо заметил наш знаменитый современник Михаил Николаевич Задорнов, имена Рюрик, Рарог, Ророг встречались очень часто у славянских князей на балтийском побережье. Этим словом западные славяне называли самую отважную и быструю птицу — сокола. Был на земле бодричей и город Рарог, на гербе которого изображен пикирующий сокол. Ныне он на гербе Украины, только зовется почему-то трезубцем. (Видимо, потому, что отсекли у птицы все прочие линии, сложные для воспроизведения в рисунке.) Некогда славяне населяли значительную часть современной Германии и память о себе оставили в ее топонимике: Берлин, Эльба (Лаба, от славянского слова «Люба»), Пруссия (было такое славянское племя пруссы). В то время на земле славян было более 20 городов. Потому звали ее Гардарикой — Страной городов.

А что у шведов? Всего один город, да и тот в эмбриональном состоянии. Да и Швеции тогда не было, а были разрозненные племена, одно из которых — свей — даст имя стране в будущем. Мужское население Скандинавии промышляло разбоями. Любимым занятием был грабеж европейских монастырей, где много золота. Разбойников этих называли норманнами, викингами, у нас на Руси — варягами. Нам кажется, что слово «варяги» произошло не от протоиндоевропейского, якобы означающего «отважный», как утверждают некоторые, а от более точного и созвучного ему восточнославянского «воры», «ворюги». Приглашенный новгородцами Рюрик с дружиной происходил из славянского племени бодричей (их еще называли ободритами, поскольку жили на земле по реке Одер/Одра) и был хорошо известен новгородцам.

А что же Рослаген, откуда якобы происходили норманны-варяги-русы?

Однажды шведский ученый-историк русского происхождения Лидия Грот, в отличие от своих коллег-предшественников, догадалась посмотреть геодезические карты с очертаниями Скандинавии за последние свыше тысячи лет. И что же она увидела? Оказывается, Скандинавия в течение последних послеледниковых столетий постепенно выныривала из воды. Сначала из воды появлялись островки; соединяясь, они превращались в береговую линию. До сих пор еще уровень воды в Балтийском море у скандинавских берегов медленно опускается.

А в IX веке, когда образовалось государство Русь, земля Рослаген еще пребывала глубоко под водой и вынырнула через три-четыре столетия, где-то в XIII веке.

Политический опус, называемый «норманнской теорией», лишенный исторического основания и выстроенный на фальсификациях, востребован и ныне. В разных своих проявлениях его используют по поводу и без повода агенты влияния, которые зовут нас равняться на Запад, учиться у него.

Вклад Гитлера в «норманнскую теорию»

Горячим приверженцем «норманнской теории» был, оказывается, и Адольф Гитлер. Видимо, воспринял ее, учась в школе. На Западе она культивируется и в наши дни. Вслед за так называемыми норманнистами Гитлер утверждал в «Майн кампф», что «организация русского государственного образования не была результатом государственно-политических способностей славянства в России; напротив, это дивный пример того, как германский элемент проявляет в низшей расе свое умение создавать государство», и что «в течение столетий Россия жила за счет этого германского ядра своих высших правящих классов».

Для Гитлера норманнская теория стала руководством по подготовке завоевания России — СССР, чудовищных злодеяний на Востоке.

Фюреру вторил Гиммлер: «Этот низкопробный людской сброд, славяне, сегодня столь же не способны поддерживать порядок, как не были способны много столетий назад, когда эти люди призывали варягов, когда они приглашали Рюриков».

Гитлеровцы объявили себя потомками летописных варягов, призванных навести порядок среди восточных славян в середине XX столетия.

Завоевательные замыслы Гитлера в Восточной Европе осуществить в одиночку Германия не могла. Требовалась поддержка ведущих стран Запада, коим не были чужды такие устремления, как раздел территории Советского Союза, захват его недр, порабощение его народа.

Ради таких целей западная дипломатия противилась созданию в Европе системы коллективной безопасности, на чем многие годы настаивали дипломаты Советского Союза.

Чтобы подогреть вражду к Советскому Союзу, нацисты раздували миф об «угрозе большевизма», звали западные страны в «крестовый поход Европы против большевизма», который будет означать «войну двух мировоззрений», где «речь идет о борьбе на уничтожение». Гитлер подчеркивал, что одна из главных целей его внешней политики — «завоевание жизненного пространства на Востоке и его беспощадная германизация». «Жизненным пространством» для немцев объявлялась почти вся европейская часть Советского Союза — от его западной границы до Уральских гор на востоке.

Правящие круги ведущих стран Запада видели в России — Советском Союзе, как и их кумир Адольф Гитлер, свою будущую легкую добычу.

Английский писатель Герберт Уэллс, посетивший Советскую Россию в 1920 году, свои впечатления отразил в книге с характерным названием «Россия во мгле». Великий фантаст не видел у России будущего. Такой, лишенной будущего, виделась она не только писателю-фантасту. Многие на Западе рассматривали ее как объект империалистической колонизации. На что могла надеяться страна, пережившая за семь лет две разорительные войны — Первую мировую и Гражданскую, сопровождавшуюся военной интервенцией со стороны Запада и Востока?

Возрождение России, организация ее новой жизни проходили как строительство социализма в одной стране, в окружении враждебных режимов буржуазных стран. 30 декабря 1922 года шесть советских республик образовали новое государство — Союз Советских Социалистических Республик. В него вступили Российская Федеративная, Белорусская, Украинская и Закавказская Федеративная Советские Социалистические Республики. В составе Закавказской Федерации в СССР вошли три республики — Азербайджанская, Армянская, Грузинская.

С 1923 года начался рост населения в СССР. По переписи 1926 года проживало 147 миллионов жителей, 1939 года — 170,5 миллиона. В течение 1939–1940 годов в состав СССР были инкорпорированы Западная Белоруссия, Западная Украина, Бессарабия, Литва, Латвия и Эстония. К 22 июня 1941 года население Советского Союза возросло до 196,7 миллиона человек.

3. ВСТУПЛЕНИЕ ГИТЛЕРА ВО ВЛАСТЬ

Почему немцы были за Гитлера

Пугая Запад «советским фактором» и «угрозой большевизма», Гитлер извлекал максимум выгод. Хотя правящие круги Франции, Англии, США и их ведущие лидеры официально выдавали себя за противников агрессии, на деле они поддержали агрессивные устремления Гитлера, ориентированные в направлении Советского Союза. За счет СССР — России они надеялись «умиротворить» агрессора. То, что им не удалось во время военной интервенции в Советскую Россию в 1917–1922 годах, брался осуществить Гитлер в 1941–1945-м.

Официально партия Гитлера именовала себя «социалистической», «рабочей», «национальной»; «немецкой». Сложенные вместе, эти слова определяли ее название — «Национал-социалистическая немецкая рабочая партия» («National Sozialistische Deutsche Arbeiterpartei»), сокращенно НСДАП. В действительности она была врагом и социализма, и рабочего, и всякого демократического движения, главным носителем реваншистской и античеловеческой идеологии. Гитлер и его приверженцы остро критиковали режим, навязанный Германии победителями в Первой мировой войне.

Щедро обещая немецкому народу немыслимые блага, нацисты рекламировали себя как борцов за его освобождение от гнета «еврейско-марксистско-капиталистической олигархии». Гитлер обещал: порвать унизительный Версальский договор, отказаться от уплаты репараций странам-победителям, железной рукой искоренить коррупцию, взять под жесткий контроль денежных тузов, особенно если они евреи, обеспечить каждого немца работой и хлебом. При таких обещаниях Гитлер рассчитывал на сдвиги в массовом сознании немцев и безусловный успех своей партии. Ему помогал в этом критикуемый им антинародный курс германского правительства, снижение заработной платы рабочих и служащих в условиях экономического кризиса, падение жизненного уровня населения.

После Первой мировой войны в Германии была свергнута монархия, утвердилась «западная демократия». Согласно конституции Веймарской республики выборы в рейхстаг, ее высший законодательный орган, предусматривались раз в два года. Предполагалось, что это обеспечит германскому народу полный и постоянный контроль над своим парламентом. На практике было не так: народ пребывал в атмосфере непрерывных избирательных кампаний и лихорадочного политического возбуждения. Почти все время, начиная с 1930 года, Германия управлялась посредством президентских декретов о чрезвычайном положении, что выхолащивало парламентский режим, приучало народ к диктатуре.

Партия Гитлера и «западная демократия»

Влияние НСДАП росло от выборов к выборам. Если на очередных выборах в рейхстаг в мае 1928 года она получила только 800 тысяч голосов, то в сентябре 1930 года набрала 6,4 миллиона голосов избирателей и стала второй после социал-демократов по числу мест в рейхстаге. Третье место завоевали коммунисты. Им отдали голоса 4,6 миллиона избирателей, что на 1,3 миллиона голосов больше, чем на выборах в 1928 году.

13 марта 1932 года на президентских выборах действующий президент Пауль фон Гинденбург получил 49,6 процента голосов, Гитлер — 30,1 процента, лидер компартии Эрнст Тельман — 13,2 процента. Хотя во втором туре победил действующий президент, но и количество голосов, поданных избирателями за Гитлера, возросло до 36,8 процента. Такой расклад не устроил круги, поддерживавшие НСДАП. В условиях кризиса и нараставшей социальной напряженности многие немецкие промышленники переориентировались на партию Гитлера.

Новые выборы в рейхстаг состоялись 31 июля 1932 года. Они принесли нацистам ошеломляющий успех. За них голосовало 13,74 миллиона избирателей — больше, чем за социал-демократов (8 миллионов голосов) и коммунистов (5,3 миллиона голосов), взятых вместе (13,3 миллиона). Нацистская партия сделалась самой влиятельной политической силой, опиравшейся предположительно на средние слои города и деревни. Политическую и финансовую поддержку оказывали ей значительные круги буржуазии и юнкерства.

Большинство немцев не имело представления о зловещей сущности национал-социализма и считало его разновидностью праворадикального движения.

Перед лицом нацистской опасности обе рабочие партии — и социал-демократы, и коммунисты — не смогли согласовать ни один сколько-нибудь значимый вопрос, не смогли совместить свои политические курсы и тактику, хотя обе партии стояли на антифашистских позициях, основная масса рабочего класса их поддерживала. Друг против друга они действовали жестче, чем против нацистов, — своих общих врагов. Левые силы были расколоты, взаимное недоверие мешало объединению социал-демократов с коммунистами. Этому способствовали и их собственные ошибки, и буржуазная пропаганда. Ее главной мишенью были коммунисты. Она добилась того, что в 1932 году даже немецкие евреи больше боялись прихода во власть коммунистов, чем Гитлера.

Германия переживала затяжной политический кризис. Сложившаяся в рейхстаге расстановка сил не позволила сформировать правительство даже после новых выборов в рейхстаг, состоявшихся 6 ноября 1932 года. Это были третьи выборы в течение одного 1932 года, включая президентские. За один год сменились пять рейхсканцлеров (глав правительств). Согласно Конституции Веймарской Республики главу правительства мог назначать президент, не обязательно сообразуясь с парламентскими выборами. С 28 июня 1928 года по 27 марта 1932-го на посту рейхсканцлера побывал Герман Мюллер, с 28 марта по 30 мая 1932-го — Генрих Брюнинг, с 1 июня по 17 ноября — Франц фон Папен, с 4 декабря 1932 года по 28 января 1933-го — Курт фон Шлейхер.

Крупную буржуазию весьма встревожил тот факт, что осенью 1932 года поддержка НСДАП избирателями сократилась. 6 ноября за нее голосовало 11,3 миллиона человек — на 2,5 миллиона меньше, чем в июле. Позиции же рабочих партий несколько усилились. Социал-демократы получили 7,6 миллиона голосов, коммунисты — 6 миллионов. Вместе они опередили партию Гитлера на 2,3 миллиона голосов.

Казалось, влияние НСДАП стало падать, партия теряла избирательный ресурс и, возможно, покатилась вниз.

Гитлер вступил во власть как демократ

На помощь поспешили влиятельные круги финансовой и промышленной буржуазии, руководители рейхсвера (германской армии). Произошел сговор. Под непосредственным давлением фон Папена и крупнейшего банкира и финансиста Ялмара Шахта дряхлый 86-летний президент Германии генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург, плохо разбиравшийся в политике, 30 января 1933 года с неохотой назначил Гитлера главой правительства.

Генералы рейхсвера поддерживали Гитлера как своего кандидата на пост канцлера рейха.

Новое правительство, согласно арифметическому счету, не являлось нацистским. Кроме Гитлера в его составе находилось только два члена НСДАП. Остальные министры принадлежали к консервативным кругам, сторонникам Гитлера. Буржуазные политики западных стран не были уверены, удастся ли Гитлеру удержаться у власти. А некоторые были убеждены в недолговечности нацистского господства в Германии. Лишь после того, как Гитлер уничтожил (буквально — вырезал) в нацистском движении оппозиционную группу Рема, разгромил всякую внутреннюю оппозицию в своей партии, правящие круги Запада стали понимать, что позиции Гитлера в НСДАП упрочились «всерьез и надолго», что с ним придется серьезно считаться. Приход Гитлера во власть состоялся по законам западной демократии.

В целях дискредитации коммунистов, своего главного противника, нацистам потребовалась провокация. В ночь с 27 на 28 февраля они подожгли рейхстаг и в этом преступлении обвинили коммунистов. Президент Гинденбург легко поддался провокаторам и ввел в стране чрезвычайное положение. Основные конституционные права и свободы граждан отныне отменялись, а рейхстаг был распущен. В обстановке нараставшего нацистского террора, репрессий и провокаций, подготовленной «для подавления коммунизма», следующие выборы в рейхстаг были назначены на 5 марта 1933 года. Ведущие круги промышленников и финансистов внесли в избирательный фонд НСДАП три миллиона марок. Никакая партия ни прежде, ни теперь не имела ничего подобного. На выборах победил блок правительственных партий, получивший 53 процента голосов. Из них 44 процента голосов избиратели отдали нацистам. Социал-демократы собрали 18,3 процента голосов, коммунисты — 14 процентов.

Вскоре были арестованы почти все лидеры коммунистов, включая Э.Тельмана. Вождю германских коммунистов уже не суждено было выйти на свободу, депутаты-коммунисты оказались за решеткой, а их партия была запрещена. Управлению парламентскими методами пришел конец.

24 марта при поддержке буржуазных партий вновь избранный рейхстаг наделил правительство Гитлера чрезвычайными полномочиями, включая право издавать любые законы, даже допускавшие отклонения от конституции, без парламентского утверждения. В стране развернулась массовая «чистка» государственных учреждений по политическим и «расовым» мотивам. 22 июня была запрещена Социал-демократическая партия Германии, а буржуазные партии распустили себя сами. Было покончено и с профсоюзами. Всякое легальное сопротивление тоталитарному режиму объявлялось уголовно наказуемым преступлением. Закон от 14 июля объявлял НСДАП единственной партией в Третьем рейхе, создание других партий признавалось уголовным преступлением.

Для неугодных нацистскому режиму лиц стали создаваться концентрационные лагеря. Первый крупный постоянный концлагерь для коммунистов и социал-демократов, ставший моделью для других лагерей, открылся в местечке Дахау близ Мюнхена в марте 1933 года.

Со смертью 2 августа 1934 года президента Гинденбурга пост президента упразднялся. Отныне Гитлер объединил в своем лице посты и канцлера и президента. Он стал главой государства, правительства, правящей партии, провозглашался «фюрером (вождем) германской нации», хотя конституция Веймарской республики не отменялась. Германские военнослужащие отныне присягали не отечеству и конституции, как прежде, а Адольфу Гитлеру лично.

Большинство населения Германии рассматривало приход НСДАП во власть как процесс, схожий с праворадикальными движениями в других европейских странах. Выход из тяжелого экономического кризиса многие видели тогда в приходе к власти «сильных вождей». 15 сентября 1935 года рейхстаг утвердил расовые законы, вводившие различия между расово чистыми «имперскими гражданами» и остальными «подданными государства». Министерство пропаганды и народного просвещения возглавил Йозеф Геббельс, которому было поручено духовное формирование нового человека. Одной из первых его акций стало сожжение неугодных режиму книг студентами университетов 10 мая 1933 года.

Книгу Гитлера «Майн кампф» молодожены получали в подарок.

Великой европейской державой теперь правили люди, идеология которых основывалась на «расовой теории». Она признавала немцев принадлежащими к избранной расе господ, призванной управлять миром. На этой доктрине основывались планы завоевания мирового господства, определявшие новую внешнюю политику Германии. Гитлер утверждал, что Германия должна вернуть не только свои этнические (немецкие) территории, а бороться за расширение для немцев «жизненного пространства», разгромить Францию как своего опасного соседа, завоевать на востоке Европы принадлежавшие СССР территории, а в дальнейшем, располагая могучим флотом, захватить английские и французские колонии. В замыслы Гитлера входило подчинение Американского континента.

Все акции, предпринятые Гитлером со времени его прихода во власть, не встретили сколько-нибудь значительного сопротивления западных держав, даже тогда, когда они обладали явным военным превосходством. Их политика поощряла немецкого фюрера на смелые и решительные действия. Престиж Гитлера в правящих кругах Запада рос. Сближение Германии с Италией, Гитлера с Муссолини образовало агрессивную «ось» Берлин — Рим, первым действием которой стала агрессия против Испанской республики в 1936–1939-м. А через месяц, 25 ноября 1936 года, заключив с Японией Антикоминтерновский пакт, Германия предстала перед «западной демократией» как «бастион против большевизма».

«Собирание немецких земель» и фольксдойче

В течение двух-трех лет, с 1933 года по 1935-й, основное внимание Гитлер сосредоточил на ликвидации ограничений, установленных для Германии Версальским мирным договором 1919 года, и предъявлении открытых территориальных притязаний в европейским странам. На этом уже давно настаивали немецкие реваншисты. Правящие круги Запада привыкли к этому, им даже по сердцу был немецкий реваншизм, правда, восточного геополитического направления. Свою задачу они видели в том, чтобы стрелы немецких реваншистов отвести от себя и нацелить их в сторону Советского Союза.

Большую роль в новой германской политике, как внешней, так и внутренней, стало играть ведомство Геббельса. Во внешней политике оно сделало ставку на завоевание симпатий этнических немцев. В европейских странах их находилось около 20 миллионов. Не без основания они рассматривались как потенциальная «пятая колонна», подрывающая устои соседних государств.

После поражения Германии в Первой мировой войне немцев как народ разобщили. Это произошло в соответствии с условиями Версальского мирного договора 1919 года. Они оказались в Польше, Чехословакии, Австрии, Франции. Геббельс трубил миру об «угнетении немецкого национального меньшинства». Очаги этнической напряженности нацистская пропаганда использовала для разжигания реваншистских настроений, превращала германский вопрос в послевоенной Европе в центральный. Всеобщая воинская повинность, введенная 16 марта 1935 года, обеспечила «чистокровным немцам» возможность участия в военных приготовлениях, чтобы исполнить «почетный долг» в интересах «униженной и оскорбленной» Германии.

Очаг военной опасности в центре Европы разгорался под флагом «собирания немецких земель» и образования «единого блока из 100 миллионов немцев для проведения истинно арийской политики в Европе». Правящие круги Англии, Франции, США знали, что территориально-политические притязания Гитлера попирают Версальский договор, однако попустительствовали этому. Достичь своих целей Гитлер мог только при поддержке так называемых западных демократий, только благодаря их политике «умиротворения», направлявшей агрессора в сторону Советского Союза. Отсюда проистекала и очень простая тактика, смысл которой Гитлер объяснял так: «Мне придется сдерживать версальские державы при помощи призрака большевизма, заставляя их верить, что Германия — последний оплот против красного потопа»,

Гитлер называл Францию «наследственным врагом Германии», И хотя в его намерения входило «завоевание жизненного пространства на Востоке и его беспощадная германизация», сделать это он мог при условии сокрушения в своем тылу Англии и Франции. Захват их колоний обеспечил бы «создание предпосылок для мирового господства германо-арийской расы».

Исправление Версальского мира

Не все эти агрессивные намерения Гитлер оглашал, но в целом они были достаточно известны, хотя мало настораживали правящие круги Запада. После прихода Гитлера к власти Англия, Франция и США продолжали политику «умиротворения» агрессора. Третий рейх они финансировали более щедро, чем Веймарскую республику, его предшественницу. Если за последние шесть лет своего существования Веймарская республика получила кредиты и займы на сумму в 21 миллиард марок, то нацистский режим за свои первые четыре года — 27 миллиардов.

Как только в январе 1935 года население Саарской области, пребывавшей под управлением Лиги Наций, почти единодушно проголосовало за возвращение в состав Германии, Гитлер тотчас ввел всеобщую воинскую повинность и объявил о формировании 36 армейских дивизий численностью в 550 тысяч солдат и офицеров, создании «полноценных» военно-воздушных сил. Спустя три месяца, 18 июня 1935 года, он заключил договор с Англией, фактически отменявший ограничение морских вооружений Германии. Английское правительство рассчитывало, что строящийся германский флот скоро достигнет таких размеров, которые обеспечат ему полное господство на Балтийском море, и явится орудием Германии для войны против Советского Союза на Балтике.

Запад не препятствовал Гитлеру «урегулировать» и проблему Рейнской демилитаризованной зоны. Она включала все пространство на левом берегу Рейна и в пределах пятидесяти километров от его правого берега. Согласно Версальскому мирному договору 1919 года на этом пространстве Германии запрещалось размещать войска, проводить военные маневры, строить укрепления, иметь средства для проведения военной мобилизации. Нарушения этих условий считались «неспровоцированным актом агрессии». В этом случае от держав — участниц Версальского договора, требовались немедленные и решительные действия.

Рейнский гарантийный пакт, подписанный 1 декабря 1925 года Германией, Францией, Бельгией, Великобританией и Италией, предусматривал неприкосновенность германо-французской и германо-бельгийской границ, соблюдение постановлений Версальского мирного договора 1919 года о демилитаризованной зоне. Пакт обязывал Великобританию и Италию в случае прямой агрессии или нарушения статуса Рейнской демилитаризованной зоны любыми из других участников соглашения оказать немедленную помощь той стране, против которой эти акции будут направлены.

В апреле 1935 года Англия, Франция и Италия заявили о своем согласии «всеми надлежащими средствами противодействовать одностороннему расторжению договоров, которые могли бы поставить под угрозу мир в Европе». Их соглашение должно было воспрепятствовать захвату гитлеровцами Австрии и ремилитаризации Рейнской зоны. В свою очередь Лига Наций была обязана оказать военную помощь пострадавшей державе.

Гитлер пренебрег предупреждениями такого рода. Он давно узнал их реальную цену. По приказу Гитлера 7 марта 1936 года в Рейнскую зону немцы направили пять пехотных полков. Их погрузили в вагоны, солдатам сказали, что они едут на маневры, и не выдали ни одного патрона. Лишь в пути, вскрыв врученные пакеты, они узнали, куда их везут. Составы остановились на правом берегу Рейна. Только три батальона (три батальона!) переправились через мост на левый берег. Им приказали немедленно отходить, если у границы появится хоть одна французская рота. Между тем у франко-германской границы располагалось 13 французских дивизий. Но ни одно их подразделение не сдвинулось с места. Выждав некоторое время, немцы ввели в демилитаризованную Рейнскую зону около 30 тысяч солдат. Оккупанты не встретили препятствий. В Совете Лиги Наций по поводу этого конфликта Францию поддержали лишь СССР и Румыния, а в качестве адвоката Третьего рейха выступил не кто-нибудь, а Великобритания.

С демилитаризацией Рейнской области было покончено. Во власти Гитлера оказался важнейший индустриальный и стратегический регион.

«Победа на Рейне» окончательно смела ограничения Версальской системы. Соотношение сил стало меняться в пользу Германии. Политика «умиротворения» убедила малые европейские страны, что ни Англия, ни Франция не могут обеспечить им безопасность. Нацистское руководство Германии поверило в реальность и достижимость своих новых целей.

Подготовка к войне

Поскольку старые германские предприятия не могли удовлетворить потребности быстро растущих вооруженных сил, нацисты вели лихорадочную милитаризацию экономики страны. За первые три года нахождения во власти в Германии вступили в строй более 300 военных заводов, в том числе около 60 авиационных, 45 автомобильных, 70 военно-химических, 15 военно-судостроительных и 80 артиллерийских. Военные расходы страны возросли с 2 процентов национального дохода в 1932 году до 21 процента в 1936-м.

Но это было только начало, и этого было мало. С 1 октября 1936 года вводился в действие новый «четырехлетний план».

26 августа 1936 года Гитлер подписал секретный меморандум «Экономическая подготовка к войне». В нем содержались следующие основные положения и задачи Германии на ближайшие «четыре года»:

«Экономическое положение Германии… характеризуется вкратце следующим:

1. Мы испытываем перенаселение и не можем себя прокормить, опираясь лишь на свою территорию…

6. Окончательное решение проблемы состоит в расширении жизненного пространства, а также в расширении сырьевой и продовольственной базы нашего народа. Задана политического руководства состоит в том, чтобы в будущем добиться решения этой проблемы.

Одновременно с военной и политической подготовкой и мобилизацией нашего народа следует вести также и экономическую подготовку к войне, и притом такими темпами, с такой же решительностью и, если потребуется, с такой лее беспощадностью. Интересы отдельных господ в будущем не должны больше играть какой-либо роли. Существуют лишь одни интересы, и это — интересы нации, и единственная точка зрения должна состоять в том, что Германию политически и экономически необходимо подготовить к тому, чтобы она была в состоянии утвердить свои права.

Я ставлю следующие задачи:

1) через четыре года мы должны иметь боеспособную армию,

2) через четыре года экономика Германии должна быть готова к войне».

Речь шла о подготовке к войне, которая войдет в историю человечества как Вторая мировая.

За семь лет, с 1933 по 1939 год, Германия израсходовала на нужды вооружения в два с лишним раза больше средств, чем Великобритания, Франция и Италия, вместе взятые. За это время производство вооружений в Германии возросло в 12,5 раза.

Пока под влиянием политики «умиротворения» зарождалась политика «невмешательства» или «нейтралитета», Гитлер готовился к агрессии против «умиротворителей». Как стратегически мыслящий руководитель, он полагал о неизбежном с ними столкновении не на жизнь, а на смерть. 10 ноября 1937 года на совещании командующих видами вооруженных сил и министров Гитлер изложил программу планируемой агрессии. Приводим ее в протокольном изложении:

«Германская политика должна иметь в виду двух заклятых врагов — Англию и Францию, для которых мощный германский колосс в самом центре Европы является бельмом на глазу, причем оба государства заняли отрицательную позицию в вопросе дальнейшего усиления Германии как в Европе, так и в других частях света… В создании германских военных баз в других частях света обе эти страны видят угрозу их морским коммуникациям, обеспечение германской торговли и, как следствие этого, укрепление германских позиций в Европе…

Серьезный разговор о возвращении нам колоний может состояться лишь в такой момент, когда Англия будет находиться в бедственном положении, а Германская империя будет сильной и вооруженной.

Для решения германского вопроса может быть только один путь — путь насилия, а он всегда связан с риском».

Гитлер далее заявил, что решение этого вопроса нельзя откладывать надолго, так как «можно ожидать лишь изменений обстановки не в нашу пользу

Вооружение армии, военно-морского флота и военно-воздушных сил, а также формирование офицерского корпуса в общих чертах закончено. Материально-техническое оснащение и вооружение являются современными, и если продолжать ждать, то имеется опасность, что они устареют…

Если учесть вооружение, которое к тому времени произведут другие страны, мы станем относительно слабее».

За что лорд Галифакс благодарил Гитлера

19 ноября 1937 года Гитлера посетил Э.Ф. Галифакс, лорд-председатель совета Великобритании, будущий министр иностранных дел, доверенное лицо английского премьера Н. Чемберлена. Никогда еще ни один потенциальный соперник так откровенно не призывал немецкого фюрера к агрессии против европейских стран, как этот лорд. Галифакс передал Гитлеру благодарность английского правительства: «Члены английского правительства проникнуты сознанием, что фюрер достиг многого не только в самой Германии, но что в результате уничтожения коммунизма в своей стране он преградил путь последнему в Западную Европу, и поэтому Германия по праву может считаться бастионом Запада против большевизма».

После рассуждений об исправлении старых ошибок (помните, как фюрер их исправил?) и необходимости изменения существующего положения в Европе Галифакс коснулся «изменений европейского порядка, которые, вероятно, рано или поздно произойдут». Галифакс не усложнял свою речь дипломатической стилистикой и потому заявил ясно: «К этим вопросам относятся Данциг, Австрия и Чехословакия. Англия заинтересована лишь в том, чтобы эти изменения были произведены путем мирной эволюции и чтобы молено было избежать методов, которые могут причинить дальнейшие потрясения, которых не желали бы ни фюрер, ни другие страны».

Разве это не прямой призыв к войне, к военным захватам? Речь шла о перекройке политической карты Европы.

Беседа с Галифаксом убедила фюрера, что предложенная ему английская программа действий не расходилась с его, Гитлера, планами, что Англия гарантирует ему полную свободу рук на ближайшую перспективу — захват Австрии, захват Чехословакии, военный разгром Польши. Как явствует из протокольной записи беседы, Галифакс заверил фюрера, что «перед своим отъездом из Англии он разговаривал об этом визите с премьер-министром и английским министром иностранных дел, и они были абсолютно согласны в определении его цели».

Галифакс развеял сомнения Гитлера относительно позиций Лондона по таким вопросам германской политики, как расширение рейха до «этнических границ». Это было похоже на прямой призыв к агрессии.

В свою очередь фюрер заверил Британию в миролюбии Германии. Его главный тезис по поводу «угрозы большевизма» впечатлил визитера: «Единственной катастрофой для Европы, — заявил Гитлер, — является большевизм; все остальное поддается урегулированию».

По мнению фюрера, высшие военные руководители Германии не созрели для таких задач, и они не достойны того, чтобы делить с фюрером славу грядущих перемен. 4 февраля 1938 года Гитлер реорганизовал военное министерство. Лишились постов имперский военный министр и главком вооруженных сил генерал-фельдмаршал Вернер фон Бломберг и начальник Генерального штаба сухопутных сил генерал-полковник барон Вернер фон Фрич. Гитлер сам возглавил командование вооруженными силами Германии. Отныне он — полководец и великий стратег.

4. НАЦИЗМ И ФАШИЗМ — ПРОДУКТ ЗАПАДНОЙ ДЕМОКРАТИИ

Расползание фашизма

Впервые фашисты пришли к власти в Италии. Это случилось 29–30 октября 1922 года. На целых 12 лет в стране утвердилась фашистская диктатура. В ряде других стран Европы фашисты оказались на задворках политической жизни. Приход Гитлера к власти в Германии послужил мощным стимулом фашистских движений в странах «западной демократии» — во Франции, Англии, США, Ирландии, Дании, Греции, Болгарии, Бразилии. К 1936 году в 20 из 26 стран Европы существовало 40 фашистских партий и групп. Они стали влиятельной силой в Австрии, Венгрии, Румынии, Финляндии. Их влияние на власть было заметно в Англии, Франции, США, Бельгии, Бразилии, Ирландии, Норвегии. В 1935 году они получили семь процентов мест в финляндском сейме, восемь процентов голосов на выборах в местные органы власти в Нидерландах, места в датском парламенте. Фашистские партии возглавляли венгерский диктатор Хорти, премьер-министр Греции И. Метаксас, румынский монарх Кароль II, албанский диктатор Ахмед Зогу. В Австрии соперничали в борьбе за власть две фашистские группировки. К концу 1930-х годов разные модели фашистских режимов (особые разновидности фашизма) утвердились в Италии, Германии, Португалии, Испании, в ряде стран Восточной и Юго-восточной Европы — в Венгрии, Греции, Румынии, Албании.

Их приход к власти — исторический феномен Европы после Первой мировой войны. Потеря миллионов людей в мировой войне, хозяйственная разруха, страдания и бедствия широких народных масс, социальные потрясения послевоенных лет, а затем мировой экономический кризис 1929–1933 годов создали новую социально-экономическую, политическую и нравственную среду, вызвали у многих людей стремление к коренным преобразованиям в жизни своих стран и народов. Либеральные методы управления хозяйством и обществом потерпели крах. Усилилась предрасположенность «западной демократии» к изощренным формам социальной демагогии, к смене режимов.

В водовороте мирового экономического кризиса как никогда остро встал вопрос о причинах и виновниках трудностей, постигших страны Запада. На этой почве широко культивировалась ненависть к иноземцам и иноверцам, к социалистам и коммунистам, к демократическим учреждениям и институтам. В роли «защитников обездоленных» стали активно выступать фашисты. Они обличали пороки капитализма, разжигали шовинистические инстинкты, прибегали к террору и социальной демагогии, вовлекали в свои ряды потерявшую опору городскую и сельскую буржуазию, деклассированные элементы, заигрывали с молодежью. И, не скупясь, обещали преодолеть последствия кризиса, обеспечить социальную стабильность. Хотя фашисты выступали в интересах наиболее реакционных и агрессивных кругов буржуазии, но посредством социальной демагогии в орбиту своего влияния они вовлекли значительную часть населения. Фашистов щедро поддерживали финансовые и промышленные организации, заинтересованные в поисках «сильной руки».

Однородная социальная природа фашизма создавала почву для единства действий и взаимопонимания фашистских режимов в разных странах. Особенно заметным это стало с назначением Гитлера на пост германского канцлера 30 января 1933 года. Ведущие страны Запада уступили Германии с Гитлером во главе свои позиции в Европе и на большой части остального мира.

Приход партии Гитлера во власть позволил Германии открыто попирать ограничения, наложенные на нее Версальской системой, усилил в Европе рост напряженности. Нацисты взяли курс на военные приготовления, легализовали фактически возрожденную германскую армию, ввели всеобщую воинскую повинность, заявили о притязаниях на Саарскую область, десятилетний срок пребывания которой под управлением Лиги Наций истекал.

Итальянская агрессия в Африке и Европе

Спровоцированные Гитлером международные кризисы использовала в своих агрессивных устремлениях королевская Италия. Глава ее правительства, не подвластного королю, а по сути фашистский диктатор Бенито Муссолини пришел к выводу, что обстановка позволяет ему захватить обширные территории в Африке, на Балканах и в Дунайском бассейне, во всем Средиземноморье. Расширение колониальных владений итальянский фашизм начал в Африке, намереваясь силой оружия подчинить Эфиопию (Абиссинию), единственное относительно независимое государство в Восточной Африке, граничившее с итальянскими колониями Эритреей и Сомали. Расположенная на кратчайших путях из Средиземного и Красного морей в Аравийское море и Индийский океан, Эфиопия являла собой важную стратегическую позицию.

Хотя первый вооруженный инцидент против Эфиопии итальянские фашисты учинили в декабре 1934 года, Лига Наций не спешила рассмотреть ее жалобу. Западные державы надеялись утопить ее в бюрократических процедурах. Только в сентябре 1935 года Совет Лиги Наций образовал комитет, которому поручил подготовить заключение по жалобе Эфиопии. Тем временем Италия вела активные приготовления к войне. Пытаясь предотвратить надвигавшуюся опасность, император (негус) Эфиопии обратился за помощью к США, призвав их оказать давление на Рим. США отклонили эту просьбу, а в августе 1935-го американский конгресс принял закон о нейтралитете, запрещавший поставки оружия и военных материалов всем воюющим государствам. Так агрессор и его жертва ставились в одинаковое положение.

Это окончательно развязало Муссолини руки. 3 октября 1935 года 100-тысячная итальянская армия (в последующие полгода ее численность доведут до 300 тысяч человек) вторглась в Эфиопию. Международная общественность осудила открытую и неспровоцированную агрессию, Лига Наций 10 октября подавляющим большинством голосов ввела против Италии экономические санкции. Они, однако, благодаря западным державам, имели ограниченный характер и лишь частично влияли на ход войны. И хотя был образован соответствующий комитет, который разработал конкретный набор санкций и определил методы их применения, в список запрещенных к экспорту в Италию товаров не были включены важнейшие виды стратегического сырья — нефть, уголь, металлы. Без нефти Италия, не имевшая своих месторождений, не могла вести боевые действия. Вопрос о военных санкциях в Лиге даже не обсуждался.

У Эфиопии не имелось ни танков, ни авиации, у ее солдат были ружья, причем кремневые, произведенные еще в XIX веке. Италия неоднократно использовала химическое оружие (иприт). Противнику, обладавшему современным оружием, Эфиопия не могла оказывать длительное сопротивление. За полгода боевых действий погибло около 300 тысяч, а за последующие шесть лет оккупации — еще около 500 тысяч ее жителей. Исход войны был предрешен. Император (негус) Хайле Селассие покинул страну и на британском крейсере был вывезен в Лондон, где получил политическое убежище. В мае 1936 года итальянские войска вступили в Аддис-Абебу, а Муссолини издал декрет об аннексии Абиссинии, ее официальном переименовании в Эфиопию, императором которой становился итальянский король Виктор Эммануил III. Завоеванная страна была объединена с Эритреей и Сомали в единую колонию — Итальянскую Восточную Африку.

Итальянская агрессия против Эфиопии (Абиссинии) показала неспособность Великобритании и Франции быть гарантами Версальской системы, обеспечить эффективное действие принципа коллективной безопасности и механизма санкций. Совет Лиги Наций в июле 1936 года отменил введенные против Италии экономические санкции. Лига Наций не смогла защитить Эфиопию (Абиссинию), чем окончательно дискредитировала себя. На этой почве началось пагубное для дела мира сближение фашистской Италии и нацистской Германии.

Следующую агрессию Италия предпримет против Испанской республики. В течение 1936–1939 годов ее войска вместе с германскими войсками будут вести боевые действия за утверждение фашизма на Пиренеях и в Западном Средиземноморье. (См. главу 5.)

Коминтерн против фашизма

Весь комплекс противоречий, сложившихся в мире после Первой мировой войны, — классовых, социально-экономических и политических — обострил мировой экономический кризис 1929–1933 годов. Одним из его последствий было резкое снижение уровня жизни населения. Ухудшилось положение рабочих, крестьян, средних слоев городского населения. Массовый характер приобрела безработица, которая ставила трудящихся и их семьи на грань голодной смерти. Государственные социальные гарантии отсутствовали даже в развитых странах, кроме Англии, Германии, Швеции. Это положение толкало безработных на демонстрации, митинги, голодные походы. За годы кризиса в 15 ведущих странах мира состоялось около 20 тысяч забастовок, в которых участвовало около 10 миллионов человек.

Главной политической проблемой в годы мирового экономического кризиса стала проблема фашизма, рвущегося во власть. Ее сложность и трудность состояла в том, что коммунисты и социал-демократы со своими сторонниками не могли дать общей оценки фашизма. Расхождения между ними в оценке этого феномена говорили о том, что и одна сторона, и другая недооценивали опасность фашизма, а огненные стрелы критики направляли друг против друга. Коммунисты разоблачали социал-демократов как реформистов, опасных пособников буржуазии, претендующих на влияние в рядах рабочего класса. При этом наибольшая опасность виделась им в левых социал-демократах, которые активно использовали левую фразеологию и тем самым мешали передовым рабочим встать на позиции Коммунистического Интернационала. Генеральная линия Коминтерна, нацеленная на подрыв идейного влияния реформизма, привлечения большинства рабочего класса на свою сторону, углубляла раскол международного рабочего движения и обрекала компартии на превращение в узкие, сектантские группы, которых поддерживала лишь небольшая часть революционно настроенных рабочих.

Сектантская позиция коммунистов раскалывала и профсоюзы.

С лета 1929 года, то есть с начала мирового экономического кризиса, официальной доктриной Коммунистического Интернационала стала теория «социал-фашизма». Ее основу содержало приравнивание социал-демократии к фашизму, социал-реформизм был признан главным врагом коммунизма.

Эта новая установка коммунистов родилась не на пустом месте. Она появилась как результат практических действий социал-демократов, пребывавших в правительствах, парламентах, муниципалитетах разных стран. Глубокое возмущение рабочих вызвала кровавая расправа с участниками первомайской демонстрации (1929 год) в Берлине, когда по приказу шефа полиции правого социал-демократа Цергибеля 30 человек были убиты, 194 ранены, 1228 арестованы.

В дальнейшем теорию «социал-фашизма» подпитывали высказывания немецких социал-демократов в пользу установления в Германии сильной власти. Вызывала протест деятельность социал-демократов в германском правительстве, фактически расчищавшая дорогу фашистам. Как предательство интересов рабочего класса и его полное подчинение буржуазии расценивали коммунисты социал-демократическую тактику «меньшего зла», исходившую из тезиса «лучше буржуазно-демократическое правительство, чем фашистское».

Руководители Коммунистического Интернационала, ортодоксальные особенно, требовали беспощадно разоблачать левых социал-демократов как самый опасный канал проникновения буржуазных взглядов в среду рабочего класса. Поддерживал такой подход и лично И.В. Сталин. Применение формулы «социал-фашизма» на практике ухудшало отношения коммунистов с социал-демократическими рабочими, исключало возможность единства действий рабочего класса и всех трудящихся.

Отсутствие четкого мнения о сущности и происхождении фашизма в итоге привело к тому, что Коминтерн не проводил четкой грани между буржуазной демократией и фашистской диктатурой, рассматривая их как равноценные формы правления буржуазии.

Но постепенно наступало прозрение.

Сначала это произошло во Франции, где в феврале 1934 года по призыву рабочих партий и профсоюзов вся страна поднялась на забастовку протеста и воспрепятствовала попыткам фашистов захватить власть. В те дни коммунисты и социалисты пренебрегли идеологическими запретами и действовали вместе. В июле 1934 года французские социалисты и коммунисты объединили усилия против наступавшего фашизма и на антифашистской основе создали единый рабочий фронт.

Тяжелым уроком для международного рабочего движения стал опыт Социал-демократической партии Австрии, которая придерживалась политики «меньшего зла». Имея поддержку большинства рабочих и располагая вооруженными отрядами (шуцбунд), она бездействовала, когда профашистское правительство издало ряд чрезвычайных декретов и готовилось нанести удар по рабочим. Фашисты настолько осмелели, что 12 февраля 1934 года полиция в городе Линц напала на здание, где размещалась партийная организация социал-демократов. Лишь после этого реформистские лидеры призвали пролетариат к всеобщей забастовке. Но время было упущено. Пять дней в ряде городов отряды шуцбунда вели бои с фашистами, полицией и войсками. В необходимости объединения своих усилий социал-демократы и коммунисты убедились еще раз. В тех боях они сражались вместе.

Итальянские социалисты и коммунисты в августе того же года заключили пакт о единстве действий против режима Муссолини.

В октябре 1934 года испанские коммунисты вместе с социалистами, анархистами и беспартийными активно участвовали в вооруженном восстании. После его разгрома компартия организовала кампанию за амнистию политзаключенных и отмену военного положения в стране. Ей удалось установить контакты и с буржуазно-демократическими силами.

Приход нацистов во главе с Гитлером к власти, установление нацистской диктатуры в Германии и угроза миру со стороны фашизма означали провал прежней тактики Коммунистического Интернационала. Эта тактика исключала возможность единства действий коммунистов с социалистами и всеми демократическими силами, чтобы противостоять фашизму на выборах в парламент, в массовых выступлениях в защиту интересов трудящихся. Прежние представления о социал-демократии как разновидности фашизма нанесли вред международному рабочему движению и нуждались в пересмотре. Требовалось отказаться от подобных левацко-сектантских установок, которые вели к расколу рабочего класса и его изоляции от естественных союзников, прежде всего крестьян.

Тактика народного фронта

Новая международная обстановка заставила критически пересмотреть прежние тактические установки и по-новому определить пути борьбы с фашизмом и надвигавшейся военной опасностью.

Эти вопросы заняли центральное место в работе VII конгресса Коммунистического Интернационала в Москве (25 июля — 20 августа 1935 года), на котором собрались 76 коммунистических партий и международных организаций. На конгрессе обсуждались два основных доклада: руководителя Коминтерна Георгия Димитрова — о путях борьбы с фашизмом и руководителя компартии Италии Пальмиро Тольятти — о борьбе коммунистов против военной опасности.

Фашистская угроза достигла таких масштабов, говорилось в докладе Димитрова, что ставит перед необходимостью делать выбор «не между пролетарской диктатурой и буржуазной демократией, а между буржуазной демократией и фашизмом». Приход фашизма к власти — «это не обыкновенная замена одного буржуазного правительства другим, а смена одной государственной формы классового господства буржуазии — буржуазной демократии, другой его формой — открытой террористической диктатурой». Это признание требовало иного, чем прежде, противодействия фашизму: опоры не на верхушечную комбинацию блоков из реформистских и буржуазных партий, а создания Народного фронта — объединения, в котором вокруг рабочего класса сплачиваются крестьяне, ремесленники, мелкая буржуазия, служащие, интеллигенция и представители буржуазии, если они настроены против фашизма. «Сейчас фашистская контрреволюция, — говорил Димитров, — атакует буржуазную демократию, стремясь установить над трудящимися режим самой варварской эксплуатации и подавления их. Сейчас трудящимся массам в ряде капиталистических стран приходится выбирать конкретно на сегодняшний день не между пролетарской диктатурой и буржуазной демократией, а между буржуазной демократией и фашизмом».

VII конгресс Коммунистического Интернационала обосновал новую стратегию революционного движения. Он учил, что главные ближайшие задачи для всех трудящихся капиталистических стран — антифашистские, общедемократические, что дальнейший путь проходит через их решение. Фашизму противостояли не только СССР и революционные рабочие, сторонники социализма, но и все, кто выступал за демократию, мир и социальный прогресс, против насилия и войны. Их противодействие фашизму и реакции могло в перспективе обеспечить создание правительства Народного фронта. В этих условиях особенно вредным было всякое приклеивание фашистского ярлыка тем партиям и организациям, которые объединяли полупролетарские массы и средние слои и внутри которых росли антифашистские настроения.

Конгресс отбросил практиковавшуюся долгое время установку на необходимость наносить на всех этапах революции главный удар против промежуточных политических сил. Это «правило» доказало свою полную несостоятельность. Коммунисты ясно заявили, что в борьбе против фашизма, за демократию промежуточные силы буржуазного общества могут сыграть большую положительную роль.

По мнению П. Тольятти, второго докладчика на VII конгрессе Коминтерна, в Европе сложились новые условия, при которых главным источником военной опасности является не империализм в целом, а германский фашизм. Это делает возможным сотрудничество СССР с теми капиталистическими странами, которые в данный момент заинтересованы в сохранении мира, создании системы коллективной безопасности в Европе, примером чему в тот период были договоры о взаимопомощи между СССР и Францией (2 мая 1935 года) и между СССР и Чехословакией (16 мая 1935 года).

Отныне борьба против фашизма обрела четкие идейные установки. Коммунистический Интернационал назвал фашизм главной опасностью для человечества.

Решения VII конгресса Коммунистического Интернационала способствовали объединению социал-демократов, коммунистов и других антифашистов в Народные фронты.

Первый из них сложился во Франции в июле 1935 года. На парламентских выборах в апреле — мае (проходили в два тура) он одержал победу, получив 57 процентов голосов избирателей. Правительство Народного фронта возглавил социалист Леон Блюм, лидер самой крупной фракции. Осуществляя программу Народного фронта, парламент Франции принял законы, отвечавшие интересам трудящихся. Например, рабочая неделя была ограничена 40 часами без уменьшения заработной платы. В зависимости от условий коллективного договора вводился 8-часовой рабочий день с двумя выходными днями в неделю или 7-часовой рабочий день с одним выходным днем. Закон об отпусках впервые в истории Франции гарантировал каждому, кто работал на предприятии не менее одного года, двухнедельный отпуск за счет предприятия. Стоимость проезда по железной дороге снизилась для отпускников на 40–60 процентов. Летом 1936 года более 600 тысяч рабочих и служащих Франции впервые в жизни побывали у моря, в горах, посетили достопримечательные места и курорты Лазурного берега.

В марте 1936 года Народный фронт образовался в Чили, а 25 октября 1938 года он победил на парламентских выборах.

Парламентский блок Народного фронта в Аргентине сложился в течение апреля — сентября 1936 года.

Созданный в январе 1936 года Народный фронт в Испании объединил социалистов, анархистов и коммунистов. 16 февраля на выборах в парламент (кортесы) он одержал блестящую победу. В Испании образовалось правительство Народного фронта.

Коммунистическая партия Китая и буржуазно-демократическая партия Гоминьдан в 1937 году образовали единый антияпонский Народный фронт Китая.

Создание народных фронтов способствовало численному росту и идейному влиянию политических партий и организаций трудящихся. Наибольших успехов среди них добилась, пожалуй, Коммунистическая партия Франции. В середине 1930-х годов она превратилась во влиятельную политическую силу. Ее численность с 1934 года по 1937-й выросла с 30 тысяч человек до 330 тысяч, а количество мест в парламенте увеличилось с 12 до 72.

«Антикоминтерновский пакт» — против СССР

Одобренная VII конгрессом Коммунистического Интернационала новая стратегия и тактика коммунистических партий повысила эффективность коммунистического движения, сделала его более привлекательным для всех, кто отстаивал интересы трудящихся. Это, в свою очередь, не прошло мимо внимания их врагов.

К сближению на антикоминтерновской платформе первый шаг был сделан 25 октября 1936 года подписанием протокола о сотрудничестве между Италией и Германией. В тот день два агрессивных государства скоординировали свои внешнеполитические действия, договорившись, по существу, о разделе Европы. За Италией признавался контроль в Средиземноморье. За Германией закреплялось «безоговорочное право» на продвижение в восточном и юго-восточном направлениях. Германия официально признала захват Италией Эфиопии. Сферы влияния двух держав на Балканах и в Дунайском бассейне разграничивались. Италия согласилась с притязаниями Гитлера на аншлюс (присоединение) Австрии и сделала свой окончательный выбор в пользу Германии.

Создался новый агрессивный союз — так называемая «ось Берлин — Рим».

Через месяц, 25 ноября 1936 года, Германия подписала договор с другим агрессивным государством — Японией. Договору дали весьма характерное название — «Соглашение против Коммунистического Интернационала». Это был тот самый так называемый «Антикоминтерновский пакт». Он нацеливался в действительности не столько против Коммунистического Интернационала, сколько против Советского Союза. Коминтерн же потребовался как ширма для прикрытия агрессивных намерений и подготовки к будущей агрессии.

В следующем году, 6 ноября, к «Антикоминтерновскому пакту» присоединилась Италия, поддержавшая агрессивный курс Японии в Азии. Так возник союз (блок) агрессивных держав Берлин — Рим — Токио.

«Антикоминтерновский пакт» одобрили правящие круги западных стран. В феврале 1939 года к нему присоединились Венгрия и Маньчжоу-Го, в апреле 1939 года — Испания, в 1941 году — Финляндия, Румыния, Болгария, Хорватия, Дания, Словакия. О присоединении к «Антикоминтерновскому пакту» заявило правительство оккупированной Японией части Китая. Турция позиционировала себя в качестве наблюдателя. 25 ноября 1941 года «Антикоминтерновский пакт» был продлен еще на 5 лет.

С подписанием «Антикоминтерновского пакта» борьба за передел мира, ее истинные цели и действия стали прикрываться антикоммунистическими лозунгами: о «коммунистической угрозе», о «большевистской опасности», о «советском факторе». В свою очередь «западные демократии» использовали эти лозунги как прикрытие истинных целей политики «умиротворения», потворствовавшей подготовке Германии и Японии к будущей агрессии против Советского Союза.

В духе «Антикоминтерновского пакта» 7 июля 1937 года Япония развернула крупномасштабные военные действия в Северном Китае. К концу этого года ее войска захватили Пекин, Тяньцзин, Шанхай, столицу Китайской республики Нанкин. К концу 1938 года Япония захватила все крупные китайские города, около 90 процентов промышленного потенциала и почти всю железнодорожную сеть Китая.

Чтобы остановить японскую агрессию на Дальнем Востоке, Советский Союз предложил заключить Тихоокеанский пакт о взаимопомощи. Однако «западные демократии» его отвергли, рассчитывая столкнуть Советский Союз с Японией. Вместо решительных действий по пресечению агрессии они ограничились очередными заявлениями по поводу «умиротворения агрессора», хотя политика Японии создавала непосредственную угрозу интересам западных держав на Дальнем Востоке. Ничем не отличалась от позиции западных держав и реакция Лиги Наций, куда с жалобой на агрессивные действия Японии обратилось китайское правительство. Совет Лиги Наций ограничился, по существу, резолюцией с выражением «моральной поддержки» Китая.

Китайский народ не смирился с таким решением Лиги Наций и развернул национально-освободительную борьбу, которая завершилась победой китайской революции и провозглашением 1 октября 1949 года Китайской Народной Республики.

Поскольку японская агрессия в Китае угрожала и Советскому Союзу, его дальневосточная политика активизировалась. Чтобы не допустить военного столкновения с Японией, советское руководство стало более активно помогать центральному правительству Китая, возглавляемому Чан Кайши. 21 августа 1937 года в Нанкине был подписан советско-китайский договор о ненападении. СССР поставил Китаю 900 самолетов, 80 танков, 1100 артиллерийских орудий, 10 тысяч пулеметов. В боевых операциях на земле Китая сражалось 3600 военных специалистов из Советского Союза. Советские летчики и зенитчики сбили 986 японских самолетов. Советское правительство предоставило правительству Чан Кайши кредит в 250 миллионов долларов, в то время как разрекламированный американский заем составил всего 25 миллионов долларов.

В ответ на советскую поддержку Китая части Квантунской армии организовали провокацию, которая могла перерасти в крупномасштабное вооруженное столкновение с Японией, чего так добивались «западные демократии». 29 июля 1938 года японские части вторглись на советскую территорию и овладели двумя сопками у озера Хасан. В десятидневных боях захватчики были разгромлены. Эта победа усилила позиции Советского Союза на Дальнем Востоке, как фактора регионального равновесия в этом регионе.

27 сентября 1940 года основатели «Антикоминтерновского пакта» — Германия, Италия и Япония — подписали в Берлине договор о военном союзе, известный как Тройственный (или Берлинский) пакт. Фактически это было соглашение о разделе мира. Япония признала за Германией и Италией руководство в создании «нового порядка» в Европе и Африке, а Германия и Италия — за Японией создание «нового порядка» в «великом Восточноазиатском пространстве». Все три державы обязались поддерживать друг друга всеми средствами, в том числе и военными, если какая-либо из трех держав вступит в войну с государством, еще не участвующем «в европейской войне и в китайско-японском конфликте».

Эта статья имела в виду Соединенные Штаты Америки и Советский Союз, к войне против которых, в тайне друг от друга, готовились Германия и Япония. Чтобы рассеять подозрения СССР, в Тройственный пакт была внесена специальная статья, согласно которой участники пакта обещали сохранять прежний «политический статус», существовавший между ними и Советским Союзом.

Под лозунгами «Антикоминтерновского пакта» в Европе и Азии произошли большие территориально-политические перемены. Политическая карта Европы изменилась. Австрия, Албания, Бельгия, Голландия, Дания, Люксембург, Норвегия, Польша, Франция, Чехословакия приобщились к «новому порядку» в результате германской оккупации. Союзниками Германии стали примкнувшие к «Антикоминтерновскому пакту» Финляндия, Венгрия, Румыния, Болгария, Хорватия. Во власти «нового порядка» оказались и «нейтральные страны». Это были Испания, Португалия, Швеция, Швейцария, Турция. Их декоративная нейтральность никак не мешала служению планам немецкого фюрера в войне против Советского Союза.

К 22 июня 1941 года в Европе остались две неподвластные немецкому фюреру страны — Великобритания, воевавшая с Германией, и Советский Союз, стоявший в стороне от военных действий в Европе и на Дальнем Востоке.

Позднее к Тройственному пакту присоединились Венгрия (20 ноября 1940), Румыния (23 ноября 1940), Словакия (24 ноября 1940), Болгария (1 марта 1941), Хорватия (18 апреля 1941). Вместе с Германией, Италией и Японией эти страны образовали гитлеровский блок, ведущую роль в котором играли Германия и Япония.

С 12 марта 1938 года по 1 июня 1941-го почти вся континентальная Европа оказалась во власти «нового порядка», утверждавшего господство арийской расы (разумеется, немцев), территориальный передел мира, подрыв жизнеспособности народов зависимых стран.

5. ИСПАНИЯ — ПОЛИГОН ГЕРМАНСКОГО ВЕРМАХТА

Народный фронт Испании

В 1931 году в Испании пала монархия, страна стала парламентской республикой. Власть перешла к однопалатным кортесам (парламенту), избранным на основе всеобщего избирательного права. В конституцию были включены статьи, допускавшие национализацию частной собственности, если того требовали интересы общества, введение государственного регулирования в экономике, создание системы социального страхования, участие трудящихся в управлении производством. Церковь была отделена от государства. Предусматривалось предоставление автономии национальным районам.

Как того требовала конституция, в Испании проводились буржуазно-демократические преобразования. В соответствии с принятым в сентябре 1932 года законом об аграрной реформе началась конфискация земельных владений грандов — старой феодальной аристократии. У менее крупных землевладельцев изымались только излишки земельной собственности, они получали от государства выкуп. Их земли передавались в пользование крестьян. К концу 1933 года 10 тысяч крестьянских семей получили около 100 тысяч гектаров земли.

Аграрная реформа не разрешила вопрос о земле. Олигархи встретили ее в штыки, латифундисты саботировали, батраки и малоземельные крестьяне требовали немедленно передать землю тем, кто ее обрабатывает. Дважды — в начале 1932 года и в начале 1933-го — поднимались крестьянские восстания.

Другим важным завоеванием испанской революции стал принятый по инициативе министров-социалистов декрет об установлении 8-часового рабочего дня для всех категорий трудящихся. Был образован фонд помощи безработным, принята программа общественных работ для безработных. Создавались арбитражные суды для разрешения трудовых конфликтов.

Национальный регион Каталония в 1932 году получил автономию.

Политика республиканско-социалистического блока, в котором, кстати сказать, не было ни одного коммуниста, а сама их партия была еще слаба, встретила яростное сопротивление олигархии. В 1932–1933 годах блок правых партий выступил против аграрной реформы, антиклерикального законодательства, против автономии Каталонии, за пересмотр конституции. В Севилье и Мадриде реакционные круги испанской армии подняли мятежи. Но их выступления не получили массовой поддержки.

Тяжелая обстановка в стране и недовольство значительной части трудящихся политикой правительства заставили Испанскую социалистическую рабочую партию выйти из правительственной коалиции с республиканскими партиями. На внеочередных парламентских выборах в ноябре — декабре 1933 года левые республиканцы и социалисты потерпели поражение. Отныне относительное большинство в кортесах получил блок правых партий. В новое правительство вошли радикалы и группировки центристского толка, без правых партий.

В течение второго периода испанской революции, продолжавшегося с декабря 1933 до февраля 1936 года, который испанцы назвали «черным двухлетием», была ликвидирована значительная часть результатов буржуазно-демократических преобразований 1931–1933 годов, например, остановлена аграрная реформа, отменено антиклерикальное законодательство, автономия Каталонии ликвидирована.

Отступление революции оказалось временным. Всеобщая забастовка и восстание в Астурии в октябре 1934 года, а также выступления в других регионах Испании, способствовали сплочению левых сил, а поворот в политике Коминтерна и угроза фашизации страны привели к созданию предпосылок для образования Народного фронта.

15 января 1936 года после сложных переговоров был подписан пакт о создании Народного фронта. Его программа предусматривала амнистию для политзаключенных, восстановление демократических свобод, повышение заработной платы и расширение социального законодательства, облегчение положения крестьян, ремесленников, мелких торговцев, продолжение аграрной реформы.

Народный фронт объединил рабочих, крестьян, демократическую интеллигенцию, значительную часть мелкой и средней буржуазии. В него вступили: Испанская социалистическая рабочая партия, Всеобщий союз труда (профсоюзы), Коммунистическая партия Испании, Левая республиканская партия, Республиканский союз, Синдикалистская партия, Рабочая партия марксистского объединения.

На выборах в кортесы 16 февраля 1936 года Народный фронт одержал победу. Ему отдали голоса 4 миллиона 800 тысяч избирателей, блоку правых сил — 4 миллиона, центристским группировкам — 450 тысяч. Победа Народного фронта открыла третий период революции. 19 февраля было сформировано правительство Народного фронта, а в мае избран новый президент. Им стал один из руководителей Народного фронта — М. Асанья, руководитель партии Республиканский союз.

Испанская реакция не смирилась с поражением на выборах 16 февраля. Вслед за победой Народного фронта она занялась подготовкой военного мятежа.

А что же правительство? Получая необходимые предупреждения, оно мало заботилось о защитительных мерах против мятежников. Обстановка в стране обострялась, испанская нация раскололась на два враждебных лагеря. Многие партии, как правые, так и левые, создавали вооруженные отряды. В стране участились политические убийства.

В такой обстановке готовилось первое практическое применение «Антикоминтерновского пакта».

Испанский Народный фронт являлся в то время самым мощным и боевым антифашистским движением в Европе. Его военный разгром и победа над ним любой ценой отвечала интересам правящих кругов западных стран, но больше всех выигрывали Германии и Италии, поскольку соотношение сил в Европе менялось в их пользу.

От мятежа к гражданской войне

Правящие круги в странах так называемой «западной демократии» и фашистские режимы восприняли победу народных фронтов, особенно в Испании, как сигнал к выступлению против Коммунистического интернационала. Концентрированным выражением их воли и действий стала интервенция Германии и Италии в республиканскую Испанию.

Испания превратилась в поле военных сражений. Лицом к лицу столкнулись здесь два лагеря. На одной стороне сражались демократические силы, создавшие Испанский Народный фронт, на другой — германо-итальянский фашизм, поддержанный близкой ему по духу Португалией и «западной демократией».

Война в Испании стимулировала сближение фашистских стран и стран «западной демократии».

17 июля 1936 года воинские части испанской армии, размещенные в Испанском Марокко, на Канарских и Балеарских островах, подняли мятеж против законного правительства Испанской республики. Они насчитывали около 20 тысяч человек: шесть батальонов иностранного легиона, пять групп регулярных марокканских войск, 14 эскадронов марокканской кавалерии, 16 пулеметных рот, 9 артиллерийских батарей, подразделения инженерных войск, войск связи, санитарной службы и т.д. В целом в первую неделю мятежников поддержали 100 тысяч солдат и офицеров из 145-тысячной армии.

Используя внезапность выступления и бездействие правительства, мятежники рассчитывали на скорый успех. Многим из них казалось, что в Испании нет сил, способных им противостоять. Они надеялись быстро форсировать Гибралтарский пролив, укрепиться в ряде провинций Северной и Юго-западной Испании, а затем захватить весь Пиренейский полуостров. Но моряки сорвали планы «африканских» генералов. Мятеж на флоте провалился, через Гибралтар удалось перебросить на полуостров лишь малую часть африканской армии.

Представления мятежников о скорой и легкой победе стали рушиться, как только 19 июля было сформировано новое правительство Народного фронта, освободившееся от деятелей, страдавших обмороками и головокружениями при каждом известии о действиях мятежников. На защиту республики поднялись тысячи рабочих, служащих, студентов, крестьян, разные слои интеллигенции. С 20 июля начался процесс создания новых вооруженных сил Испанской республики. С головокружительной быстротой формировались колонны, отряды, батальоны и роты добровольцев. К концу этого месяца в республике насчитывалось уже свыше 60 тысяч вооруженных бойцов милиции. Всюду они переходили в наступление. Солдаты и офицеры верных республике воинских частей и отряды народной милиции встали на защиту законной власти. В упорных боях они разгромили мятежные гарнизоны в Мадриде, Барселоне, Валенсии, Картахене, Малаге, Бильбао, Сантандере и других крупных промышленных и административных центрах.

Под ударами защитников республики мятежники оказались на грани поражения. Стало ясно, что они обречены и без поддержки извне у них нет сколько-нибудь длительной перспективы.

На третий день мятежа в авиакатастрофе погиб его руководитель генерал X. Санхурхо. После него мятежников возглавил генерал Франсиско Франко. Сознавая безнадежность положения, он обратился за помощью к идейно близким ему деятелям — к Гитлеру и Муссолини. 22 июля самолетом немецкой компании «Люфтганза» в Берлин вылетели доверенные лица Франко с его личным письмом. Генерал просил немедленно прислать авиацию для переброски войск из Марокко на юг Пиренейского полуострова.

Интервенция Германии, Италии, Португалии

Просьба Франко рассматривалась 25 июля на совещании в составе Гитлера, главнокомандующего военно-воздушными силами реихсмаршала Г. Геринга, военного министра генерал-фельдмаршала В. Бломберга и начальника гитлеровской военной разведки адмирала В. Канариса. Хотя ни Гитлер, ни Муссолини заранее не были осведомлены о подготовке мятежа, они без промедления поддержали просьбу Франко. 28 июля 20 германских транспортных самолетов «Юнкерс-52» взяли курс на Тетуан, город в Испанском Марокко, чтобы организовать воздушный мост через Гибралтарский пролив. 30 июля тем же курсом вылетели 12 итальянских самолетов «Савойя-Маркетти-81».

2 августа в территориальные воды Испании вошла немецкая эскадра во главе с «карманным» линкором «Дойчланд» — самым мощным кораблем германского флота в то время. Мятежникам были доставлены сотни тонн военных материалов, в том числе пушки, тяжелые пулеметы, боеприпасы. Германия и Италия обеспечили Франко переброску по воздуху и морю из Марокко на Пиренейский полуостров африканских войск. Их авиация систематически бомбила республиканские военные корабли, патрулировавшие зону Гибралтара. Бомбы обрушивались также на мирные города и селения, хотя в них не было никаких военных объектов.

Мятежникам помогли и международные власти Танжера, среди которых преобладало влияние Англии и Франции. Они обязали флот республиканской Испании покинуть воды Танжера, откуда он мог контролировать морской путь через Гибралтарский пролив. В то же время почти беспрепятственно в воды Танжера вошли германские и итальянские корабли.

3 августа при попытке кораблей республиканского флота бомбардировать причалы в Сеуте (испанский порт на марокканском побережье), где мятежные войска грузились для отправки в Альхесирас (порт на южном берегу Испании), им воспрепятствовал линкор «Дойчланд».

5 августа под прикрытием немецких и итальянских военных самолетов и кораблей, не встретив сколько-нибудь серьезного противодействия со стороны республиканской эскадры, мятежники переправили из Сеуты в Альхесирас транспорт, на котором было примерно 2500 марокканских солдат и легионеров.

На следующий день из Гамбурга в Кадис пришел корабль с новой группой немецких летчиков и самолетами-истребителями «Хейнкель-51», зенитной артиллерией и другим военным снаряжением. Самолеты-истребители поступали в разобранном виде, а бомбардировщики перегонялись по маршруту Италия — Балеарские острова или на большой высоте через Францию.

Германо-итальянская помощь спасла мятежников от полного разгрома. Мятеж превращался в гражданскую войну.

Из Гамбурга (почти всегда из Гамбурга) в среднем каждые пять дней в течение 1936–1939 годов выходил один корабль с военными материалами для мятежников. Немецкие перевозки в Испанию совершили 170 германских судов. Минимум раз в неделю четыре транспортных самолета со срочными грузами на борту прилетали из Германии в районы Испании, захваченные мятежниками.

В боях против Испанской республики участвовал 91 надводный и подводный итальянский военный корабль. 92 итальянских судна были заняты перевозкой грузов.

Ежемесячно в боях на испанской земле участвовало 10–12 тысяч немцев и 40–45 тысяч итальянцев. В течение 1936–1939 годов на стороне мятежников в разное время воевало более 300 тысяч иностранных солдат, из них не менее 50 тысяч немцев, 150 тысяч итальянцев, 20 тысяч португальцев, группы фашистов из других стран Европы, около 90 тысяч марокканцев. (По данным комиссии под председательством Долорес Ибаррури, «в войне на стороне Франко принимало участие около 300 тысяч итальянских, немецких, португальских и марокканских солдат и офицеров».)

За первые два года войны Франко получил из Германии 650 самолетов, 200 танков, 700 артиллерийских орудий. Италия, по официальным данным, передала Франко 950 танков и бронетранспортеров, 1000 самолетов, 17 тысяч авиабомб, 1930 орудий, свыше 7,5 миллиона артиллерийских снарядов, около 241 тысячи винтовок, 10 135 автоматов, около 325 миллионов патронов, 7633 автомашины, 2 подводные лодки, 4 миноносца.

По данным, опубликованным в итальянской печати в июне 1939 года, итальянские летчики совершили в Испании 5318 бомбардировок, сбросив 11 584 тонны бомб, и сделали 86 420 вылетов.

Как велика была роль интервентов в гражданской войне, свидетельствуют, например, такие данные. Из 163 летчиков, сбитых в небе Испании и плененных республиканцами, 98 были итальянцы (60 процентов), 49 — немцы (30 процентов) и только 16 — испанцы (10 процентов).

В то время как против республиканцев действовали итальянские и немецкие армады бомбардировщиков и истребителей новейших конструкций, республиканцы могли противопоставить им всего 85 устаревших самолетов, из которых в середине октября остались в строю всего 1 бомбардировщик и 2 истребителя.

С каждым днем германо-итальянская интервенция в Испании обретала все более широкие масштабы, особенно после 18 ноября 1936 года, когда Германия и Италия официально признали правительство Франко. Против республики стали действовать авиационные, танковые, зенитные, инженерные и другие немецкие части, входившие в «легион Кондор», в котором насчитывалось 250 самолетов, в том числе 100 бомбардировщиков и 140 истребителей, 180 танков, сотни противотанковых орудий, а также другая боевая техника. Он стал главной ударной силой немецкого фашизма в Испании и крупным учебным центром. Здесь прошли обучение 56 тысяч офицеров и кандидатов в офицеры франкистской армии.

Одновременно на испанском фронте овладевали боевым опытом немецкие и итальянские солдаты и офицеры, проверялись принципы и совершенствовались методы ведения тотальной войны, способы применения современной боевой техники и оружия. На испанской земле гитлеровцы практически испытали все новейшие типы немецких самолетов — «Дорнье-17», «Юнкерс-88», «Хейнкель-51», «Мессершмитт-109», образцы зенитной и противотанковой артиллерии, стрелкового оружия, боевые и технические возможности танков и автомашин. Ценные сведения они получили в результате тщательного исследования у себя в стране образцов трофейных советских танков, эвакуированных с поля боя. «Испания для Германии стала высшей школой войны», более полезной, «чем десять лет обучения в мирных условиях». Так считал один из высших военно-политических руководителей Третьего рейха в 1939 году генерал-полковник, а с 1940 года генерал-фельдмаршал Вальтер Рейхенау.

Впоследствии, на Нюрнбергском процессе, разъясняя причины, побудившие Германию оказать помощь Франко, Геринг скажет: «Я советовал оказать помощь… во-первых, с целью предупредить господство коммунизма на этом театре и, во-вторых, с целью использовать предоставляющуюся возможность испытать мою молодую авиацию в техническом отношении».

Первый аргумент, как важный компонент идеологического камуфляжа, в общественном мнении на Западе культивируется и поныне, чтобы оправдать итало-германскую агрессию и оставить в тени действительные геополитические планы творцов политики «невмешательства». Полная ясность имеется и с реализацией второго аргумента, о чем Европа и мир хорошо осведомлены, особенно после разрушения Герники, испанского города, стертого с лица земли немецкой авиацией в конце апреля 1937 года.

Положение Франко, его мятежных войск, германских, итальянских и португальских интервентов более упрочилось, когда вслед за Германией, Италией и Португалией франкистский режим де-факто признали Англия и Франция. Осенью 1937 года они назначили при его незаконном правительстве своих представителей. В феврале 1939-го Лондон и Париж, а в апреле Вашингтон признали Франко официально и порвали дипломатические отношения с правительством Испанской республики.

Совместная помощь мятежникам сблизила фашистские державы. Италия окончательно определилась как верный союзник Германии в будущей агрессии против европейских государств, а затем и против Советского Союза.

25 октября 1936 года, в дни, когда мятежные войска стремились ворваться в Мадрид, было подписано соглашение, означавшее установление тесного военно-политического и экономического сотрудничества Германии и Италии. Их сближение прошло под лозунгами борьбы против СССР и «угрозы большевизма в Испании».

В обстановке эйфории, вызванной ожиданием близкой победы и неоправданно высокой оценкой собственных сил и возможностей, Германия и Италия разграничили сферы экономической экспансии на Балканах и в Дунайском бассейне. Германия, вопреки правительствам других стран, признала захват Италией Эфиопии. Стороны договорились о совместной линии в международной политике. Оформилась так называемая «ось Берлин — Рим», ставшая в мировой политике новым фактором, вокруг которой, по словам Муссолини, «смогут вращаться все европейские страны, желающие сотрудничества и мира».

Спустя три дня на встрече в резиденции фюрера в Берхтесгадене с министром иностранных дел Италии Г Чиано Гитлер заявил: «Германия и Италия сообща могут победить не только “большевизм“, но и Запад, включая Англию».

Вследствие этих действий баланс сил в Средиземноморье перемещался в пользу стран «оси» и тесно связанной с ними Испании.

Интервенция Германии и Италии обеспечила военное превосходство франкистов, превратила гражданскую войну в Испании в крупный международный региональный конфликт, очаг кровопролитного кризиса. Целью интервентов было не только свержение «красного правительства» и установление в Испании профашистского режима, а и укрепление позиций фашизма на юге Европы и в Средиземноморье с одновременным ослаблением влияния в этом регионе Англии и Франции.

«Первая битва за новый порядок», — так определил содержание гражданской войны в Испании генерал Франко, вождь мятежников, в пятую годовщину мятежа. Напомним: она отмечалась в июле 1941 года. Под новым порядком в то время разумели один «порядок» — немецко-фашистский, гитлеровский.

Дипломатия «невмешательства»

Если бы Испанскую республику поддержали государства, от которых во многом зависел мир в Европе, и помогли ей, согласно нормам международного права и уставу Лиги Наций, гражданская война в Испании была бы погашена в самом начале. Но у правящих кругов Запада были другие интересы и намерения.

Уже на третий день мятежа республиканское правительство обратилось за помощью к Франции, своему ближайшему соседу, где у власти пребывало идейно близкое ему правительство Народного фронта, возглавляемое Леоном Блюмом. На следующий день премьер-министр Франции телеграфировал: «Законное правительство дружественной страны, рожденное законными выборами, просит помощи, и наш моральный долг предоставить ему оружие. Кроме того, это совпадает с интересами Франции не допустить установления какой-либо формы фашизма на своих юго-восточных и восточных границах».

Французы согласились предоставить оружие законному правительству Испанской республики.

Очень скоро, однако, уже через две недели, все тот же Блюм отказался передать испанцам оплаченное ими оружие и предложил всем европейским странам запретить поставки вооружений в Испанию и строго придерживаться принципа «невмешательства». Вероятно, случилось это под давлением английского правительства, после экстренного визита Блюма в Лондон. В согласии с англичанами 2 августа он предложил всем европейским государствам и США договориться о «невмешательстве» в испанские дела. Невмешательство извне позволяло локализовать внутренний вооруженный конфликт, исключало его перерастание в общеевропейскую войну.

Так бы и случилось, если бы политика «невмешательства» предотвратила бы итало-германскую интервенцию.

На позиции Блюма, по-видимому, сказалось также его социально-классовое происхождение и общественное положение. Выходец из семьи богатого еврейского банкира, он получил среднее образование в одной из самых аристократических гимназий Парижа. С дипломом о высшем образовании, в 23 года, поступил на государственную службу. Одновременно занимался литературой и театром, стал известным критиком. Перед ним открылись двери салонов высшего общества. Во время Первой мировой войны Блюм стал начальником кабинета одного из министров-социалистов. На этом посту быстро расширил связи в деловом и политическом мире и так приобщился к «социализму». Избранный в 1919 году во французский парламент, сразу же возглавил социалистическую фракцию, хотя «социалист» этот был махровым буржуа, прилипшим к идее социализма, как банный лист к одному мягкому месту.

С победой Народного фронта Блюм возглавил его правительство, поскольку являлся лидером Социалистической партии Франции. Блюм не занял во внешней политике позиции, провозглашенные Народным фронтом. Вместе со своим министром иностранных дел Блюм отменил уже готовую сделку о продаже оружия законному правительству Испанской республики, а затем разорвал торговое соглашение с Испанией, по которому она могла закупать оружие у Франции, своего соседа.

Так вопреки настроениям народа и части членов своего правительства Блюм сделал выбор в пользу Англии, чьи правящие круги на словах выступали против всякого вмешательства в испанские дела, а на деле искали возможности для соглашения с Германией и Италией.

По поручению Блюма французский МИД разработал «Декларацию о невмешательстве в дела Испании». После ее одобрения 27 государствами Европы, в их числе были Германия и Италия, 24 августа 1936 года «Декларация» вступила в силу Ее подписал и СССР как европейская страна, полагая, что это поможет защитить интересы законно избранного правительства Испании. На следующий день по инициативе Франции и при активной поддержке Англии в Лондоне был создан Комитет по невмешательству в испанские дела. В его задачу входила координация политики невмешательства. В Комитет вошли представители всех европейских стран, кроме Испании и Швейцарии, у которой был постоянный нейтралитет. На поставки и продажу оружия в Испанию вводилось эмбарго (запрещение).

Политика «невмешательства» со стороны стран Запада преследовала совершенно иные цели, чем те, которые официально декларировались ими.

Очень скоро выяснилось, что словами о «невмешательстве» западные страны прикрывают самое грубое вмешательство во внутренние дела Испании, что эта политика — всего лишь ширма для их действий и действительных намерений. Английский министр иностранных дел в качестве важнейшей причины политики «невмешательства» со стороны Англии называл «страх перед коммунистическим правительством Испании».

На самом деле в первых составах испанского правительства не имелось ни одного коммуниста. В правительство Испании они вошли в сентябре 1936 года, было их всего два, да и занимали они второстепенные посты. Политику правительства определяли другие партии, входившие в Народный фронт Испании.

Деятельность Комитета по невмешательству свелась к бесплодным дискуссиям между послами и по совместительству главами делегаций. Протоколы дебатов, проходивших в этой эфемерной организации, ее подкомитете и комиссиях, составили 15 толстых томов, многие тысячи страниц. Они запечатлели бесконечные рассуждения представителей западных держав, озабоченных одним — не допустить принятия решений, направленных против Третьего рейха и фашистской Италии, пославших в Испанию многочисленные части вермахта и итальянской королевской армии.

Пока дипломаты вели дискуссии, итало-германская интервенция продолжалась. «Невмешательство» западных стран фактически сводилось к лозунгу «Лучше Гитлер, чем Народный фронт!».

С животной ненавистью к испанской революции и к Народному фронту, утрачивая такие важнейшие качества журналиста, как критический дух и объективность, ведущие обозреватели в Лондоне, Нью-Йорке, Париже пугали мир участием «русских дивизий» в войне на стороне Испанской республики. Хотя число одновременно находившихся в Испании советских офицеров и военных специалистов никогда не превышало 700–800 человек.

Западная печать и радио наперебой кричали, что Испания — это первый этап «большевизации Европы». Их бесчисленные газеты утверждали, что Советский Союз хочет «наложить руку на Испанию». Буржуазные средства информации шумно и громко рассказывали о «непрерывном потоке советского оружия» для республиканцев. Помощь Советского Союза Испанской республике стала объектом беспардонной фальсификации и очернительства.

Все попытки представителей Советского Союза добиться прекращения помощи мятежникам наталкивались на глухую стену. Их не хотели слышать и понимать. Нарком иностранных дел М.М. Литвинов 29 декабря 1936 года в ноте Советского правительства правительствам Англии и Франции писал:

«Советское правительство считает справедливым и желательным, чтобы судьба войны в Испании решалась исключительно самими испанцами».

Однако англо-французские «миротворцы» и фашистские агрессоры использовали лондонский Комитет по невмешательству с другой целью — максимально деформировать реакцию стран Западной Европы на испанские события и задушить Испанскую республику. Когда правительство Испанской республики обратилось в Лигу Наций с просьбой дать оценку многочисленным фактам нарушения принципа «невмешательства» и отменить эмбарго на продажу оружия, Совет Лиги Наций отказался рассматривать испанский вопрос по существу и передал его в Комитет по невмешательству, где хозяевами положения были англо-французские «миротворцы» и сторонники «невмешательства».

Если итало-германская агрессия преследовала цель укрепить позиции фашизма на Пиренеях и в Средиземноморье, то англичане и французы надеялись найти общий язык с мятежниками, оттеснить от Франко Германию и Италию и самим занять их место. В этом состоял скрытый смысл попыток Англии и Франции добиться «мирного урегулирования» испанского конфликта. Агрессоров и их «умиротворителей» привлекало стратегическое положение Испании, большую ценность имели ее богатые природные ресурсы, особенно запасы железной руды, горнорудные предприятия, минеральные месторождения страны.

Практика всех предшествующих и последующих лет доказала, что «невмешательство» оказалось разновидностью политики «умиротворения» агрессора, в которой западные страны обрели изрядный опыт, особенно Англия и Франция. Правящие круги Германии и Италии послали свои войска в Испанию, лишь убедившись, что ни Англия, ни Франция не собираются поддерживать Испанскую республику.

Не стояли в стороне от испанских событий и США. Они не подписали соглашение о «невмешательстве», но фактически его придерживались и были в Европе одной из главных опор политики «невмешательства». Без их молчаливого согласия она была невозможна.

В январе 1937 года американский конгресс распространил закон о нейтралитете, принятый в 1935 году, и на гражданские войны вне Американского континента. Американский «нейтралитет» лишил противников Франко возможности закупать оружие за океаном.

Еще один закон о нейтралитете американский конгресс принял в мае 1937 года. В отличие от прежнего он наделил президента США правом разрешать продажу военных материалов воюющей стране за наличный расчет и при условии их вывоза ее транспортом.

У Испанской республики не было ни валюты, ни океанских судов. На практике закон помогал ее врагам. Теперь США могли без всяких ограничений снабжать мятежников, умножать их силы. Таким оказался их «нейтралитет» на деле или «невмешательство» с обратной стороны.

Политику США определяли интересы американских монополий — тех самых, что сыграли решающую роль в возрождении германской военной мощи после Первой мировой войны.

Американские фирмы «Студебеккер», «Форд» и «Дженерал моторе» поставили Франко 12 тысяч грузовых автомобилей, причем по ценам ниже, чем державы «оси». Правительство США разрешило «Тексако», «Стандард ойл» и другим нефтяным компаниям снабжать бензином в необходимом количестве франкистские, итальянские и немецкие войска — без ограничений и в кредит, в счет американских займов. Сколь значительны были их поставки, свидетельствуют данные по компании «Тексако». В 1936 году она поставила 344 тысячи тонн бензина, в 1937-м — 420 тысяч тонн, в 1938-м — 478 тысяч тонн, а в 1939-м — 624 тысячи тонн.

Правительства Италии и Германии закупили в США авиационные бомбы, которые фашистские летчики сбрасывали на города Испании. «Мы читали, — признал президент США Рузвельт на пресс-конференции 21 апреля 1938 года, — что самолеты Франко сбросили на Барселону бомбы американского производства. Это возможно… Вероятно, их продали германскому правительству, что абсолютно законно, или немецким компаниям, что также совершенно законно, и направили в Германию, а затем они были перепроданы силам Франко».

Вместо осуждения фашистских варваров правительства Англии, Франции и США под предлогом «невмешательства» организовали блокаду Испанской республики. Это происходило в то время, когда усиливалась интервенция Германии и Италии, росла их военная помощь мятежникам генерала Франко.

Политика «невмешательства» превратилась в политику удушения Испанской республики. Ее инициаторы, как и прямые фашистские агрессоры, пренебрегли нормами международного права. Как известно, элементарные нормы международного права исключали всякую помощь мятежникам, выступившим против законного правительства, исключали всякое иностранное вмешательство во внутренние дела суверенной республики. Если бы они соблюдались, правительство Испанской республики имело бы возможность быстро покончить с мятежом.

Поступление германской и итальянской военной техники обеспечили мятежникам уже в августе и сентябре 1936 года значительные преимущества, особенно в авиации. Осенью 1936 года они одержали несколько крупных побед. 18 ноября Германия и Италия официально признали правительство Франко. Если раньше они посылали только военную технику и специалистов, то теперь — целые воинские части и соединения.

Но политика «невмешательства» имела еще одну изначальную цель. Правительства Англии, Франции и США видели в ней средство создания единого фронта против Советского Союза при участии Германии с Италией. Маневрировать же на почве «невмешательства» заставляла их позиция демократической общественности своих стран, которая была солидарна с испанским народом, помогала ему. Положение изменилось на рубеже 1937–1938 годов, когда в Англии и Франции к власти пришли Чемберлен и Даладье — сторонники прямого сговора с фашистскими державами.

Оценивая эту перемену, советский полпред в Лондоне И.М. Майский писал: «Чемберлен глубоко враждебен коммунизму и СССР. Ему совершенно не по силам перешагнуть через эту вражду ради создания единого фронта миролюбивых держав даже в целях защиты Британской империи. Больше того, он считает, что германский и итальянский фашизм смогут еще пригодиться английской буржуазии в качестве тарана в борьбе с коммунистической опасностью, идущей с востока. Вот почему вся его внешнеполитическая установка базируется не на сопротивлении агрессорам, а на сделке с агрессорами за счет третьих стран, если возможно, то и за счет СССР».

Дважды в течение 1938 года правительства Англии и Франции пытались поставить на колени республиканское правительство. В первый раз это случилось в апреле, когда они потребовали от законного правительства заключить «почетный мир» с мятежниками. В то время интервенты и мятежники нанесли мощный удар на арагонском фронте и прорвались к Средиземному морю. Отрезав Каталонию от центральной и южной части страны, они вышли на подступы к Валенсии. В результате стратегическое и политическое положение республики резко ухудшилось. В августе Англия и Франция еще более усилили давление на правительство Испанской республики. Они потребовали в ультимативной форме прекратить огонь, а некоторые горячие головы во Франции даже выказали намерение ввести свои войска в Каталонию, чтобы побудить республиканцев к капитуляции.

Участие иностранных войск на стороне мятежников вкупе с политикой «невмешательства» обеспечило решающий перевес сил в пользу врагов Испанской республики.

Советский Союз Испанской республике

Единственным государством, кто пришел на помощь испанскому народу, был Советский Союз. Испанская Республика могла приобретать оружие, военно-стратегические материалы, медикаменты и продовольствие только в СССР.

Советский Союз решительно выступил против вмешательства Италии, Германии и Португалии во внутренние дела Испании. В Лиге Наций и в Комитете по «невмешательству» советские дипломаты требовали прекращения помощи мятежникам со стороны всех государств. Когда стало ясно, что страны Запада на это никогда не согласятся, а будут все плотнее сжимать кольцо блокады вокруг Испанской республики, 29 сентября 1936 года Политбюро Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) приняло решение об оказании военной помощи Испании.

Для СССР это решение означало обострение его отношений не только с Германией и Италией, но и с Великобританией и Францией, настойчиво рекомендовавшими ему придерживаться принципа «невмешательства». Было ясно, что дальнейшее сотрудничество с западными державами на почве так называемого «невмешательства» в испанские дела невозможно. Своими делами правящие круги Великобритании и Франции доказали, что с ними невозможно и сотрудничество в совместной борьбе против угрозы фашизма.

7 октября 1936 года советское правительство предупредило, что оно не будет соблюдать соглашение о «невмешательстве», если Германия и Италия не прекратят его нарушения. 16 октября генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В. Сталин направил Хосе Диасу, генеральному секретарю Коммунистической партии Испании, телеграмму, опубликованную в тот же день в газете «Правда»: «Трудящиеся Советского Союза выполняют лишь свой долг, оказывая посильную помощь революционным массам Испании. Они отдают себе отчет, что освобождение Испании от гнета фашистских реакционеров не есть частное дело испанцев, а — общее дело всего передового и прогрессивного человечества».

23 октября 1936 года советский представитель в Комитете по невмешательству И.М. Майский направил его председателю письмо следующего содержания:

«Приняв Соглашение с державами о невмешательстве в испанские дела, Правительство Советского Союза рассчитывало, что Соглашение будет выполняться его участниками, что вследствие этого сроки гражданской войны в Испании будут сокращены, а количество жертв уменьшено. Истекший период показал, однако, что Соглашение нарушается рядом его участников систематически, мятежники снабжаются оружием безнаказанно, одна из участниц Соглашения — Португалия — превратилась в главную базу снабжения мятежников, а законное правительство Испании оказалось на деле под бойкотом, отнимающим у нее возможность закупить оружие вне Испании для защиты испанского народа. Таким образом, вследствие нарушения Соглашения создалось привилегированное положение для мятежников, что ни в коем случае не входило в расчеты Соглашения. В результате этого ненормального положения получилась затяжка гражданской войны в Испании и рост количества ее жертв.

Попытка представителя Советского Правительства положить конец практике нарушения Соглашения не нашли поддержки в Комитете. Последнее предложение советского представителя о контроле портов Португалии, являющейся главной базой снабжения мятежников, также не встретило сочувствия и далее не поставлено в порядок дня сегодняшнего заседания Комитета.

Таким образом, Соглашение превратилось в пустую, разорванную бумажку. Оно перестало фактически существовать.

Не желая оставаться в положении людей, невольно способствующих несправедливому делу, Правительство Советского Союза видит лишь один выход из создавшегося положения: вернуть правительству Испании права и возможности закупать оружие вне Испании, каковыми правами и возможностями пользуются все правительства мира, а участникам Соглашения предоставить право продавать или не продавать оружие Испании.

Во всяком случае, Советское правительство, не желая больше нести ответственность за создавшееся положение, явно несправедливое в отношении законного испанского правительства и испанского народа, вынуждено теперь же заявить, что в соответствии с его заявлением от 7 октября оно не может считать себя связанным Соглашением о невмешательстве в большей мере, чем любой из остальных участников этого Соглашения»,

Советский Союз не вышел из Комитета по невмешательству. Принятый в нем принцип единогласия давал возможность не допустить принятия решений, противоречащих интересам СССР.

Для Испанской республики это были тяжелые дни. Имея подавляющее превосходство в силах, в первую очередь в авиации, мятежные войска при поддержке интервентов уже давно вели генеральное наступление на Мадрид. Когда многим казалось, что республика доживает последние дни, в Испанию прибыло несколько транспортов, доставивших из Советского Союза оружие, танки, самолеты, снаряжение и инструкторов по авиации, танкам, артиллерии. 29 октября 1936 года советские танки впервые участвовали в контрнаступлении, которое помогло остановить наступление мятежников на Мадрид.

Ввод в действие свежих подкреплений позволил франкистским войскам приблизиться к окрестностям столицы. Бои на улицах Мадрида еще не начались, а с 4 по 6 ноября 1936 года иностранные газеты уже сообщали подробности о его падении. Радиостанция Бургоса ввела программу «Последние часы Мадрида». В ее первой передаче рассказывалось о порядке проведения военного парада. Франко поздравляли с победой, а в некоторых телеграммах генерала-мятежника величали императором.

В отличие от тех, кто не верил в возможность удержать Мадрид и был готов сдать его, 2 ноября Центральный комитет Коммунистической партии Испании обратился с воззванием, в котором призвал народ защищать город. В эти дни численность коммунистической организации столицы возросла в четыре раза. Из 23 тысяч ее членов 21 тысяча ушла на фронт. Созданный ею 5-й полк народной милиции стал школой будущих «стальных батальонов». КПИ делала все возможное, чтобы отстоять Мадрид. Лозунг коммунистов «No pasaran!» («Они не пройдут!») был сразу подхвачен всеми антифашистами.

В упорных боях 7–8 ноября 1936 года фашистские войска были остановлены на окраинах столицы. Мадрид превратился в крепость, о которую разбивались все усилия врага. Враг был отброшен. Выигранное время использовалось для создания Народной армии, укрепления тыла, мобилизации ресурсов страны.

Новое правительство Народного фронта во главе с социалистом Ларго Кабальеро, созданное в сентябре 1936 года из представителей всех антифашистских партий и организаций Народного фронта, в том числе коммунистов, приняло срочные меры для укрепления обороны республики. Главной задачей стало отныне формирование регулярной Народной армии. В то же время в интересах трудящихся начались социально-экономические преобразования: национализация банков, транспорта, крупной и частично средней промышленности. Аграрная реформа дала крестьянам землю. Был принят ряд законов об охране труда, увеличении заработной платы, социальном страховании. Тысячи людей стали обучаться грамоте. Двери университетов распахнулись для трудящихся.

Поставки в Испанию советского оружия и техники осуществлялись по правилам международной торговли и оплачивались в счет золотого запаса Испании, ранее депонированного в Государственном банке СССР. 15 сентября 1936 года в обстановке строгой секретности в Москву было отправлено свыше 510 тонн испанского золота. Осенью 1938 года правительство Советского Союза предоставило Испании кредит на сумму 85 миллионов долларов. С октября 1936 года по март 1937-го более 25 судов доставили республиканской армии оружие и боевую технику из СССР: 333 самолета, 256 танков, 60 бронеавтомобилей, 3181 станковых и 4096 ручных пулеметов, 189 тысяч винтовок, 1,5 миллиона снарядов, 376 миллионов патронов, 150 тонн пороха, 2237 тонн горюче-смазочных материалов. Испания получила 21 самолет, 16 танков, 243 орудия, 126 минометов, 874 пулемета, 62 640 винтовок, 441 тонну пороха, 11 автомашин, купленных во Франции, Чехословакии, Швейцарии и других странах.

Из-за блокады морского побережья флотами Германии и Италии, а также политики французского правительства, неоднократно перекрывавшего границу, доставка советского оружия и техники была сопряжена с огромными трудностями. Уже при проходе черноморских проливов транспорты из СССР попадали в поле зрения фашистских разведок, тут же сообщавших итальянскому флоту их названия и характер грузов. Лишь благодаря хорошо организованной системе проводки большинство кораблей благополучно прибывало в порты республиканской Испании. С октября 1936 года по июль 1937-го фашистские пираты задержали 96 советских судов, а 3 из них потопили.

По причине блокады, усилившейся с августа 1937 года, советские поставки из черноморских портов резко снизились, а с октября прекратились полностью, и возобновились в декабре 1937 года из балтийских и северных портов. Но теперь они совершались эпизодически из-за препятствий с транспортировкой грузов через территорию Франции. Если до сентября 1937 года военные грузы Испанской республике доставили 52 транспорта, то в 1938-м — только 13, а в январе 1939-го — всего 3.

С октября 1936 года по январь 1939-го СССР поставил в Испанию 648 самолетов, 347 танков, 60 бронеавтомобилей, 1186 орудий, 20 486 пулеметов, 497 813 винтовок.

На стороне Испанской республики сражались около 3 тысяч советских добровольцев. Это были военные советники, летчики, танкисты, моряки, различные специалисты военного дела, переводчики, прибывшие в Испанию, чтобы обучить солдат и молодых командиров Народной армии обращению с современной боевой техникой и оружием. Проявляя личное мужество, они показали, как следует сражаться в воздухе и на современных танках, как бороться с самолетами и танками противника. Из них около 200 погибли в боях. Более 160 советских летчиков-добровольцев сражались в небе Испании в составе республиканской авиации. За мужество и отвагу в боях 59 добровольцам было присвоено звание Героя Советского Союза.

Главным военным специалистом был генерал Я.К. Берзин. До приезда в Испанию он возглавлял разведывательное управление Красной армии. Генерал Григорий Михайлович Штерн с 1937 года по 1938-й был советником при правительстве Испанской республики, а позже, во время боев с японскими интервентами у озера Хасан и на реке Халхин-Гол, командовал 1-й отдельной Краснознаменной армией. В числе пяти военных советников при генерале Рохо, командующем республиканской армией, был будущий Маршал Советского Союза Кирилл Афанасьевич Мерецков. Среди девяти военных советников при штабе республиканских ВВС был прославленный летчик Яков Владимирович Смушкевич, впоследствии генерал-лейтенант авиации, дважды Герой Советского Союза. В числе четырех военных советников при штабе артиллерии Народной армии Испанской республики был Николай Николаевич Воронов, впоследствии главный маршал артиллерии, Герой Советского Союза.

Военными советниками в республиканской Испании были и другие, впоследствии известные военачальники Красной армии, прославившиеся в Великой Отечественной войне. Родион Яковлевич Малиновский в годы Великой Отечественной войны командовал армиями и фронтами. С 1944 года Малиновский — Маршал Советского Союза, дважды был удостоен звания Героя Советского Союза, а впоследствии стал министром обороны СССР. Прославился как военный советник в республиканской Испании Павел Иванович Багов. В Великую Отечественную войну командовал 65-й армией, отличившейся в Сталинградской битве.

За подвиги в боях за свободу испанского народа звания Героя Советского Союза был удостоен Александр Ильич Родимцев. Его имя стало широко известно как командира 13-й гвардейской стрелковой дивизии, сыгравшей огромную роль в боях за Сталинград. Еще раз звания Героя Советского Союза генерал-полковник Родимцев был удостоен за героизм, проявленный в Великой Отечественной войне.

Советские военные специалисты помогали не только сухопутным войскам и авиации Испанской республики. Среди них были и военные моряки высокого ранга. Они участвовали в оперативной работе штаба испанского военно-морского флота, стоявшего в Картахене, одной из крупнейших военно-морских баз Западного Средиземноморья. Через Картахену поступала значительная часть военных грузов из СССР. Наиболее выдающийся среди них — Николай Герасимович Кузнецов, в будущем адмирал флота Советского Союза, народный комиссар Военно-Морского Флота СССР.

Интернациональные бригады

Борьбу испанского народа против фашизма поддержали демократические силы разных стран. Это были представители различных классов и социальных групп, люди с разными политическими и религиозными убеждениями. Дважды, 7 ноября и 28 декабря 1936 года, Исполнительный комитет Коммунистического интернационала (ИККИ) обращался к Социалистическому рабочему интернационалу и Амстердамскому интернационалу профсоюзов с предложением организовать совместную помощь испанскому народу. С этой целью им предлагалась широкая программа единых действий всех антифашистских сил. Коминтерн призывал развернуть международную кампанию в защиту Испанской республики, организовать вербовку добровольцев с военной подготовкой для отправки в Испанию.

Лишь 21 июня 1937 года на встрече в Анмасе (Франция) делегации Коминтерна и Социнтерна достигли соглашения о совместной политике в испанском вопросе. Однако лидеры Социнтерна вплоть до конца войны в Испании не откликнулись ни на один призыв Коминтерна и практически ничего не сделали в поддержку испанского народа.

По инициативе Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала в Париже был создан Комитет по координации усилий, предпринимаемых компартиями и другими демократическими силами. Кроме сбора средств он закупал и отправлял в Испанскую республику оружие и военную технику. С этой целью Французская компартия даже организовала специальную кампанию.

Благодаря усилиям мирового коммунистического и рабочего движения свободу и независимость испанского народа защищали добровольцы из 54 стран. Чтобы попасть в Испанию, им приходилось преодолевать большой и трудный путь, часто без паспортов, виз и денег, в товарных поездах, трюмах пароходов, пробираться по бездорожью, глухими ущельями и горными тропами, прячась от пограничной охраны, полиции и контрразведки. Первые группы этих героических людей вступили в сражение с фашистами еще в июле и августе 1936 года.

В октябре и ноябре из антифашистов-добровольцев было сформировано шесть интернациональных бригад. В их составе сражались 8,5 тысячи французов, около 5 тысяч немцев, почти 5 тысяч поляков, 4 тысячи итальянцев, 2 тысячи англичан, столько же чехов, 1,7 тысячи австрийцев, тысяча венгров. Общее число интернационалистов, по подсчетам К. Сверчевского, одного из руководителей интербригад (опубликованы в «Историческом архиве» за 1962 год, № 2, с. 172), превысило 42 тысячи человек.

По данным комиссии под председательством Долорес Ибаррури, «общая численность бойцов интернациональных бригад за все время войны не превышала 30–35 тысяч человек. Обычно в рядах Народной армии действовало не более 16–18 тысяч иностранных добровольцев».

Не менее 20 тысяч бойцов интернациональных бригад погибли в боях, пропали без вести, умерли от ран или получили ранения. С конца 1936 года потери в личном составе интербригад стали восполняться испанскими бойцами. К лету 1937 года на них приходилось до 60 процентов состава интербригад.

23 сентября 1937 года правительство Испанской республики включило интернациональные бригады в Народную армию.

Республика сражается

Мятежные войска, наступавшие с юга и юго-запада, с каждым днем все ближе подходили к Мадриду. На 12 октября 1936 года было назначено их вступление в столицу. Народная милиция, измотанная в боях, отчаянно сопротивлялась. Большой урон ей наносила немецкая и итальянская авиация. Положение на фронте стало меняться, когда 27 октября 1936 года южнее столицы в бой вступили первые советские танки, а неделю спустя в небе Мадрида появились первые советские самолеты-истребители. Народ воспрянул духом. Первое наступление франкистов на Мадрид было отбито.

Второе наступление на Мадрид планировалось завершить вступлением в столицу 8 ноября. Уверенность в его успехе была столь велика, что в этот день предусматривалась богослужение в церквах, празднование предполагалось в ресторане, даже утвердили меню и список званных гостей.

Советская боевая техника существенно укрепила оборону Мадрида. Прошло то время, когда в воздухе господствовали немецкие и итальянские бомбардировщики «Юнкерсы» и «Савойи», прикрываемые истребителями «Не-51» и «Фиат СЯ-32». 3 ноября над Мадридом появились первые советские истребители, прозванные испанцами «чатос» («курносые»). В этот день за пределами города они сбили несколько «Юнкерсов» и «Фиатов». 5 ноября в воздушной дуэли вражеская авиация потеряла еще пять «Фиатов», а 6 ноября — два «Юнкерса», один «Фиат», два «Не-51». С 8 по 11 ноября советские истребители и бомбардировщики удвоили свою активность. В воздухе и на земле они уничтожили еще несколько самолетов.

13 ноября над Мадридом развернулось большое воздушное сражение. Вышедшие на улицы тысячи жителей столицы стали свидетелями впечатляющей победы советских и испанских летчиков.

Чтобы вернуть прежнее господство в воздухе, Франко просил Третий рейх прислать воздушную армию. Немцы прислали легион «Кондор», о боевом составе которого выше уже говорилось.

Народная армия успешно отразила наступление противника на Мадрид в ноябре 1936 года и заставила его изменить направление своих ударов. Фашисты перешли в наступление на реке Харама, южнее Мадрида. Их поддерживали немецкие танки, артиллерия и авиация. Здесь противнику противостояли не разрозненные отряды милиции, а регулярная Народная армия. Измотав противника в оборонительных боях, ее части 18 февраля 1937 года предприняли решительные контратаки и оттеснили врага к его исходным позициям на реке Харама. Это было первое крупное сражение, выигранное Народной армией.

8 марта 1937 года мятежники, поддержанные итальянским экспедиционным корпусом, предприняли новое наступление на Мадрид, но теперь с севера, из района Гвадалахары, имея перед собой лишь плохо вооруженную дивизию неполного состава. Прорвав фронт, противник устремился на Мадрид. Однако республиканское командование сумело перегруппировать силы с южного на северный участок мадридского фронта, перебросило сюда значительные силы авиации. Измотав противника в упорных оборонительных боях, 18 марта республиканцы нанесли мощный контрудар и отбросили противника от Мадрида. Под Гвадалахарой Народная армия доказала способность не только успешно обороняться, но и успешно наступать.

С 30 марта 1937 года войска Франко перешли в наступление на Страну Басков, имея целью овладеть береговой линией Бискайского залива. Затяжные бои продолжались до осени. Чтобы сломить моральный дух басков, фашисты впервые перешли к «стратегии нового типа», ставящей целью принуждение противника к капитуляции посредством террора. 26 апреля 1937 года город Герника с пятитысячным населением, самый древний из городов Страны Басков, расположенный в шести километрах от линии фронта, подвергся варварской бомбардировке германской и итальянской авиацией. Позднее начальник штаба легиона «Кондор» напишет об операции 26 апреля как о «самой удачной» из всех, осуществленной его бомбардировщиками с начала наступления франкистов на Страну Басков.

Трагедия Герники — первая в «тотальной войне», развернутой фашизмом и милитаризмом в Европе и Азии. Ее продолжением будет разрушенный Ковентри, атомная бомбардировка Хиросимы.

В начале мая в Народной армии имелось более 410 тысяч человек, у франкистов — 258 тысяч. Благодаря помощи Советского Союза защитники республики добились перевеса сил в танках и авиации. Если в ноябре 1936 года у них было 98 самолетов, в марте 1937-го — 118, в мае — 226, то в июне — 278, в то время как у мятежников и интервентов в июне имелось 230 самолетов.

Летом и осенью 1937 года Народная армия провела несколько наступательных операций. Особенно значительными из них были под Мадридом (в июле) и в районе Сарагосы (в августе — сентябре). В декабре 1937 года, чтобы не допустить готовившегося фашистами наступления на Мадрид, республиканцы провели крупную операцию под Теруэлем. Они имели 135 орудий, 92 танка, 60 броневиков. Здесь была сосредоточена почти вся республиканская авиация. К 22 декабря части Народной армии завершили окружение города, а в начале января 1938 года овладели им.

Хотя Народная армия показала возросшую боеспособность, но конечные цели ее наступательных операций не были достигнуты, а результаты скоро утрачены, что резко ослабило ее позиции. Причин для этого имелось много. Главная же была в том, что республиканцы стремились сразу овладеть многими второстепенными объектами, а это распыляло их силы. Не было у них и четкого стратегического плана ведения войны, вследствие чего тактические успехи на одних фронтах не поддерживались на других. Да и высший командный состав был в плену пассивно-оборонительной стратегии и не соответствовал требованиям времени и уровню решаемых задач. О его косность и инертность, профессиональные предрассудки и обветшалые традиции разбивался революционный энтузиазм масс, воодушевленных революционными идеями и целями и готовых к смелой и решительной борьбе.

С потерей ряда провинций страны в армии и руководстве некоторых партий Народного фронта все более росли капитулянтские настроения, утрачивалась вера в возможную победу.

Единое командование Народной армией, несмотря на предложения коммунистов, так и не было создано, что также пагубно сказывалось на общем положении в армии. Главный военный советник Г.М. Штерн, прибывший в Испанию из СССР, в этой связи сделал заключение: «Боясь коммунистов, “вожди “ хотят растащить или угробить основную силу революции — мадридскую армию, а если надо, то и с Мадридом вместе…»

Недовольство партнеров в правительственной коалиции вызывал также рост авторитета и влияния Коммунистической партии Испании. Она проявляла себя как последовательная и решительная защитница республики. КПИ превратилась в самую большую партию и влиятельную политическую силу. К марту 1937 года по сравнению с июлем 1936 года, когда начался фашистский мятеж, численность КПИ выросла в 2,5 раза и достигла почти 260 тысяч человек, из них 60 процентов составляли промышленные и сельскохозяйственные рабочие. Более 120 тысяч коммунистов сражались на фронте. В сентябре 1937 года численность КПИ поднялась до 329 тысяч членов. Половина их — 167 тысяч — находилась на фронте, что превышало 40 процентов всего личного состава действующей армии.

Ларго Кабальеро, возглавлявший правительство социалист, чтобы не допустить роста авторитета КПИ, мешал выполнению тех декретов, которые принимались под влиянием коммунистов, и пытался даже ценой ослабления армии и тыла подорвать влияние компартии, запретить всякую партийную деятельность в армии и сместить членов КПИ с командных постов. В этом его поддержали лидеры троцкистов и анархо-синдикалистов, к которым Кабальеро проявлял терпимость. Пытаясь захватить власть, эти две партии — они тоже состояли в Народном фронте и их представители входили в правительство — в начале мая 1937 года спровоцировали контрреволюционный путч в Каталонии. Такова была степень «единства» Народного фронта и его правительства. 17 мая Кабальеро вынужден был уйти в отставку.

Правительство возглавил другой видный деятель социалистической партии Хуан Негрин. И хотя сразу же были приняты меры по укреплению обороны республики, ключевой пост военного министра доверили Индалесио Прието, стороннику Кабальеро. Новый министр и группировавшиеся вокруг него капитулянты использовали тяжелое положение на фронте, чтобы требовать прекращения сопротивления и заключения «почетного мира» с Франко.

По настоянию КПИ и под давлением народных масс Прието вывели из правительства. Была опубликована программа, ставшая основой сплочения антифашистских сил Испании. Спешно формировались новые части, строились укрепления, расширялось военное производство. Сопротивление врагу усилилось.

В середине 1938 года сложился единый империалистический фронт.

13 июля 1938 года французское правительство окончательно закрыло границу с Испанией, через которую в республику еще могла поступать кое-какая помощь извне. Конгресс США отклонил предложение о снятии эмбарго (запрещение) на продажу оружия Испанской республике.

Правительства «демократических» стран Запада, по существу, открыто встали на путь поддержки фашистской агрессии в Испании.

Германский и итальянский флот в начале августа 1938 года полностью блокировал проход советских кораблей с грузами для Испанской республики. Лишь три советских корабля в январе 1939 года смогли прорваться в Испанию.

В такой обстановке 25 июля 1938 года Народная армия предприняла крупное наступление в Каталонии, на севере страны. Ее войска форсировали реку Эбро в нижнем течении на всем 150-километровом фронте и, отбросив застигнутого врасплох врага, стали быстро продвигаться вперед. Это заставило фашистов прекратить наступление на Валенсию и срочно перебросить силы против наступавших на севере республиканцев.

Лишь сосредоточив крупные силы на этом направлении, противник в середине ноября вынудил республиканцев оставить плацдарм на Эбро. В конце декабря 1938 года фашисты предприняли большое наступление в Каталонии. Их войска превосходили республиканцев в численности личного состава более чем в два раза (более 400 тысяч человек против 176 тысяч). И хотя у каталонцев имелось 240 танков и броневиков, 134 самолета, около 280 орудий, по огневой мощи они уступали противнику в два раза, а на направлениях главных ударов — в четыре-пять раз. Республиканцы стойко сопротивлялись. Лишь огромное превосходство в технике позволило фашистам обеспечивать успех наступления. К 9 февраля 1939 года они полностью овладели Каталонией.

Упорно сопротивлялась Народная армия в центральной и южной зонах страны, имея 700 тысяч человек, 280 танков и броневиков, 100 самолетов, достаточное количество боеприпасов и пояс мощных укреплений.

Однако моральный дух армии и населения был подорван. Сказалось несколько важных причин. Ближайшие среди них — поражение в Каталонии, активизация капитулянтов в правительстве Негрина, пребывавшем после падения Каталонии в полном бездействии. Предательские элементы во главе с полковником С. Касадо и правым социалистом X. Бестейро при поддержке английской разведки развернули подготовку к контрреволюционному перевороту. Так в последний период войны в Испании поступали все, кто предпочел фашизм победе демократической революции. Немаловажное значение имела пропаганда капитулянтов, которая почти никак не пресекалась. Люди устали от войны, нарастали трудности в снабжении продовольствием.

Правительство Негрина не предпринимало реальных попыток, чтобы подавить заговор в зародыше.

Главный удар заговорщики нацеливали против коммунистов, пытавшихся организовать сопротивление врагу, сопротивление предателям. Их обвиняли в том, что, препятствуя заключению «почетного мира» с Франко, они стремятся затянуть кровопролитие.

Так предопределился характер развязки. 4 марта 1939 года заговорщики подняли мятеж в Картахене. 5 марта они захватили власть в Мадриде. Большинство воинских частей, руководимых коммунистами, находились на боевых позициях, а брошенные на подавление мятежа тыловые части не смогли его ликвидировать. Народный фронт распался, правительство Негрина покинуло страну.

Когда люди, предавшие революцию, вступили в переговоры с Франко об условиях перемирия, он потребовал немедленной капитуляции.

28 марта предатели открыли фронт.

К 30 марта всю территорию Испании заняли фашистские войска.

Закончилась самая кровопролитная в Европе война, предшествующая Второй мировой. Борьба испанского народа продолжалась 986 дней. На его земле погибло более 1 миллиона человек.

Итоги гражданской войны в Испании решающим образом повлияли на изменение баланса сил в Средиземноморье в пользу держав «оси». Попытка Англии и Франции тесно привязать к себе Испанию посредством политики «невмешательства» не удалась. Испания закрепилась в орбите фашистских держав, позиции и влияние фашизма в Европе окрепли еще более, что во многом предопределило дальнейшее течение событий на континенте.

6. ГИТЛЕР ИСПРАВЛЯЕТ ОШИБКУ КАЙЗЕРА ВИЛЬГЕЛЬМА II

Если бы кайзер знал…

Некоторым политическим чутьем Адольф Гитлер, конечно, был наделен, что помогало ему ориентироваться в международных делах и в деятелях, причастных к событиям мировой политики. Его силовую дипломатию страны «западной демократии» изначально обрекли на абсолютный успех, чему сами они и помогали, понуждая Гитлера к агрессии против стран Центральной, Юго-восточной и Восточной Европы. Больше чем кто-либо благоволил Гитлеру сэр Невилл Чемберлен, премьер-министр Великобритании. Этот семидесятилетний муж за две недели сентября 1938 года трижды слетал к немецкому фюреру, безродному выскочке, хотя летать на самолетах боялся и прежде никогда не летал. А французский премьер-министр Эдуард Даладье, поощряя действия Гитлера по захвату Судетской области, бросил на поругание Чехословакию, союзную страну, с которой имелся договор о взаимопомощи. Не стесняясь черного предательства, замарал честь Франции. Оба премьера 29 сентября прибыли в столицу Баварии Мюнхен, чтобы в ночь на 30-е подписать соглашение, подготовленное под диктовку фюрера и в его канцелярии. Для Гитлера это был успех, для народов — пролог ко Второй мировой войне.

Со дня вступления Гитлера во власть «западные демократии» не оказали сколько-нибудь заметного сопротивления ни одной гитлеровской акции, чем понуждали его действовать смелее и смелее. Быть смелым Гитлера обязывала их политика «умиротворения» агрессора. «Умиротворяя» волка, давали на съедение овцу. Так продолжалось девять лет и семь месяцев со дня вступления Гитлера во власть. За это время германский вермахт ни дня не вел боевых действий с сопредельными государствами, не произвел ни одного выстрела. И ни одного погибшего. А итог?

Этот феноменальный итог Гитлер подвел на совещании с высшим генералитетом вермахта 22 августа 1939 года. До нападения на Польшу оставалось несколько дней. В тот день фюрер сказал своим генералам: «Образование Великой Германии явилось большим политическим свершением, В военном отношении оно было рискованным, так как было достигнуто посредством блефа со стороны политического руководства». Это заявление получит следующее продолжение: «Необходимо испробовать военную силу. Причем, если возможно, не в генеральном сведении счетов, а путем решения отдельных задач».

Германский вермахт впервые применит свое оружие и в первый раз ввяжется в боевые действия с сопредельными государствами лишь 1 сентября 1939 года, в день начала войны с Польшей. В том выступлении Гитлер заверил генералов, что в войне с Германией Польша останется без поддержки своих союзников, Англии и Франции, гарантировавших ее безопасность. О руководителях этих стран, Эдуарде Даладье, премьер-министре Франции, и Невилле Чемберлене, премьер-министре Великобритании, Гитлер высказался понятно и ясно: «Наши противники — жалкие черви. Я видел их в Мюнхене… Я боюсь лишь того, что в последний момент какая-нибудь свинья подсунет мне свое предложение о посредничестве».

Государственно мыслящие деятели Запада благосклонно и с молчаливым одобрением восприняли порочный и абсурдный тезис внешней политики Адольфа Гитлера, будто Германия, побежденная в Первой мировой войне, не может жить без завоевания нового «жизненного пространства для немцев», а они, победители в Первой мировой, обязаны помогать ей в обретении того самого «пространства», что зовется Восточной Европой.

В «Майн кампф» Гитлер объяснил, почему кайзеровская Германия проиграла в Первой мировой войне. А могла победить! Так в чем просчитались германские политики в конце XIX — начале XX века, какой урок из этого следует? Ответ на этот вопрос Гитлер явственно адресовал правящим британским кругам задолго до обретения им власти. Они, эти правящие круги, — предположительно так полагал будущий фюрер, — вспомнят его ответ, когда он вступит во власть и вознамерится завоевывать «жизненное пространство для немцев» в Восточной Европе. Не в Западной и не в Южной Европе, как при кайзере Вильгельме.

Будущим пособникам своей агрессии Гитлер просто и примитивно объяснил ту самую ошибку кайзера, как причину поражения Германии в Первой мировой войне. Она в том, что Германия воевала против Англии, вместо того, чтобы быть в союзе с ней, с Англией. В «Майн кампф» Гитлер предостерег немцев от повторения ошибки. Оценивая ситуацию после Первой мировой войны, он сделал вывод: Германия и Англия могут и должны стать союзниками и никогда — врагами. Только так будет гарантирована безопасность германского тыла в войне против СССР — России. Союз с Англией исключит опасность войны на два фронта.

Кайзер Вильгельм II не знал этого.

Западные державы выпестовали режим Гитлера. Но более всего ему благоволила Англия. Среди европейских стран она являла самую горячую заинтересованность в сильной Германии. Нацистская Германия с ее возрожденной военной мощью требовалась Англии как противовес Франции, своему вечному конкуренту на гегемонию в Европе.

Победа во франко-прусской войне 1870–1871 годов и объединение германских земель под главенством Пруссии обеспечили Германии в Европе решающий перевес в силах на несколько десятилетий.

Спустя пятнадцать лет после того, как «Майн кампф» увидел свет, давний друг Гитлера и номинальный глава нацистской партии Рудольф Гесс 10 мая 1941 года таинственным образом прилетел в Шотландию. Его странная миссия выполнялась с согласия Гитлера или нет — гадают до сих пор. Сами же англичане не горят желанием раскрыть тайну. Можно лишь предположить: Гесс пытался уговорить британцев, чтобы те гарантировали германским войскам безопасный тыл на Западе, когда по плану «Барбаросса» они будут действовать на Востоке против Советского Союза. Генерал Франц Гальдер, являвшийся начальником Генерального штаба сухопутных войск Германии, будто бы слышал, как фюрер без всякой неприязни описывал тревогу Гесса по поводу «братоубийственной войны между двумя германскими народами» в 1940–1941 годах, войны, прекращения которой Гитлер имел все основания желать сильнее, чем раньше.

Гитлер никогда не осуждал Гесса за его якобы безрассудный полет. Сумел Гесс убедить англичан или нет, мы узнаем не скоро, а когда англичане выполнят свое обещание и предадут гласности свои переговоры с Гессом. Но мы знаем доподлинно, как Уинстон Черчилль, глава их правительства, был упрям и три года сопротивлялся И.В. Сталину, настаивавшему на открытии в Западной Европе второго фронта. И было это в то время, когда Красная армия истекала кровью в сражениях 1941–1944 годов.

«Mein Kampf» для Англии

Тайну эту, зачем Германии мир с Англией, будущий немецкий фюрер раскрыл еще в 1926 году в «Майн кампф»:

«Приняв решение раздобыть новые земли в Европе, мы могли получить их в общем и целом только за счет России.

В этом случае мы должны были, подпоясавши чресла, двинуться по той же дороге, по которой некогда шли рыцари наших орденов,,.

Для такой политики мы могли бы найти в Европе только одного союзника: Англию.

Только в союзе с Англией, прикрывающей наш тыл, мы могли бы начать новый великий германский поход.,. Никакие жертвы не должны были показаться нам слишком большими, чтобы добиться благосклонности Англии, Мы должны были отказаться от колоний и от позиций морской державы и тем самым избавить английскую промышленность от необходимости конкурировать с нами.

…В течение трехсот лет история нашего континента определялась прежде всего попытками Англии всегда создавать такие группировки держав в Европе, которые бы уравновешивали бы друг друга и тем обеспечивали бы тыл Англии, давая ей свободу действий в области мировой политики.

…В борьбе за эту цель Англия прибегала к каким угодно средствам, не исключая войн…

Свою новую позицию по отношению к Германии Англия в основном определила уже в 1870–1871 гг. В связи сростом экономического значения Америки, а также в связи с ростом политического влияния России, Англия несколько раз обнаруживала колебания в своем отношении к Германии. Но Германия, к сожалению, не сумела использовать этих моментов, и ввиду этого враждебная позиция Англии по отношению к нам все больше укреплялась.

Англия стала видеть в Германии ту державу, которая вследствие своей чрезвычайно быстрой индустриализации приобретала такое большое торговое и общеполитическое значение, что она начала уже меряться силами с самой Великобританией… Разумеется, Англия стала далее думать о том, чтобы использовать в борьбе против Германии абсолютно всех возможных союзников, какие только могли в военном отношении пригодиться для этой цели…

Англия вовсе не заинтересована в том, чтобы Германия совершенно исчезла с географической карты Европы. Напротив, как раз ужасное крушение Германии, пережитое ею в ноябрьские дни 1918 г., создало для британской дипломатии совершенно новую ситуацию, которую раньше никто не считал правдоподобной.

В течение четырех с половиной лет британская мировая империя вела войну против мнимого перевеса одной определенной колониальной державы, т.е. Германии. И вот внезапно разражается катастрофа, которая угрожает вообще стереть с лица земли эту державу. Германия внезапно обнаруживает такой ужасающий недостаток самого элементарного инстинкта самосохранения, что в течение каких-нибудь сорока восьми часов все европейское равновесие нарушено. Совершенно неожиданно создается новое положение: Германия уничтожена, и самой сильной континентальной державой становится Франция… Полное уничтожение Германии как крупного государства на Европейском континенте входило только в интересы противников Англии… Франция захватила инициативу в свои собственные руки и могла теперь диктовать свою волю другим…

В действительности Англия не достигла тех целей, которые она ставила себе в войне. Ей не удалось добиться такого положения, чтоб ни одно из европейских государств не поднялось выше определенного уровня. Напротив, теперь такая опасность для Англии стала еще более реальной, лишь с той разницей, что этим государством является не Германия, а Франция… Франция является самой могущественной военной державой на континенте…

Англия ставила себе целью не допустить чрезмерного усиления Германии и получила на деле французскую гегемонию на Европейском континенте. Таков общеполитический итог,,.

Английская традиционная политика требовала и требует известной балканизации Европы; интересы же современной Франции требуют известной балканизации Германии.

Желание Англии было и остается — не допустить, чтобы какая бы то ни было европейская континентальная держава выросла в мировой фактор, для чего Англии необходимо, чтобы силы отдельных европейских государств уравновешивали друг друга, В этом Англия видит предпосылку своей собственной мировой гегемонии.

Желание Франции было и остается — не допустить, чтобы Германия стала действительно единым государством с единым крепким руководством, для чего она систематически поддерживает идею превращения Германии в конгломерат мелких и мельчайших государств, чьи силы взаимно уравновешивают друг друга, И все это при сохранении левого берега Рейна в своих руках, В такой системе Франция видит главную предпосылку своей собственной гегемонии в Европе, Цели французской дипломатии в последнем счете идут вразрез с целями и тенденциями британского государственного искусства.

Кто под этим углом зрения взвесит возможности, остающиеся для Германии, тот неизбежно должен будет прийти вместе с нами к выводу, что нам приходится искать сближения только с Англией. Английская военная политика имела для Германии ужасающие последствия. Но это не должно помешать нам понять, что ныне Англия уже не заинтересована в уничтожении Германии, Напротив, теперь с каждым годом английская политика все больше будет испытывать неудобства от того, что французская гегемония в Европе становится все сильнее».

Цена сговора с Гитлером

Хотя рассуждения эти Гитлер адресовал политическим деятелям Англии, его помыслы не были чужды и французам. И те и эти, приняв демагогию середины 1920-х годов за промысел божий для второй половины 1930-х, стали пособниками германского фюрера. Сговор по умолчанию обязывал Гитлера блюсти неприкасаемость границ и колониальных владений западных держав, те же, в свою очередь, позволили агрессору умножать свои силы за счет «малых стран», чтобы завоевать «жизненное пространство» в Восточной Европе.

Не возражали против такого хода событий и правящие круги в США.

Германию Запад считал главной ударной силой против революционного движения в Европе, против Советского Союза.

За этим первым триумфом в политике последовал второй — аншлюс Австрии (март 1938-го), сначала расчленение (29 сентября — начало октября 1938-го), а затем ликвидация Чехословакии (март 1939-го) как европейского государства, после чего еще через полгода Англия и Франция уступили Гитлеру Польшу (сентябрь 1939-го). Один Бог знал, какого ненасытного зверя они вскормили. Так «западные демократии» надеялись обеспечить вермахту инерцию для движения в направлении Советского Союза и прибалтийских стран — Литвы, Латвии, Эстонии. Их планы нарушил советско-германский договор о ненападении, подписанный 23 августа 1939 года.

А каков итог?

Пособники и провокаторы агрессии против Восточной Европы стали жертвами своей же провокации. С 9 апреля по 24 июня 1940 года гитлеровская Германия при поддержке фашистской Италии подчинила Данию, Норвегию, Люксембург, Голландию, Бельгию, Францию. С 6 по 29 апреля 1941 года — Югославию и Грецию. С 20 мая по 1 июня — остров Крит.

Европа покорилась Гитлеру Теперь ему противостояла одна Англия, защищенная широкими проливами.

О таком триумфе кайзер (император) Вильгельм II не мог даже мечтать.

То, что не удалось Вильгельму II за четыре года Первой мировой войны, несмотря на величайшее напряжение всех сил и огромные жертвы, Гитлер совершил за несколько недель, только в более крупных масштабах.

24 июня 1940 года, в день капитуляции Франции, бывший Верховный главнокомандующий и бывший кайзер Вильгельм II, доживавший свой век в поместье Дорн провинции Утрехт в Нидерландах (умер 4 июня 1941 года), прислал Гитлеру телеграмму: Вильгельм поздравил фюрера с «огромной победой».

Бывший ефрейтор и здравствующий германский фюрер Адольф Гитлер исправил ошибку бывшего Верховного главнокомандующего и бывшего германского кайзера.

Почему Германия — главная ударная сила

Против кого готовилась воевать Германия с приходом Гитлера во власть над немецким народом, явствовало из меморандума гитлеровского правительства участникам международной экономической конференции в Лондоне в июне 1933 года. В нем содержался призыв общими усилиями добиться ликвидации «революции и внутренней разрухи, которые нашли свою исходную точку в России». В том же меморандуме была заявлена претензия на захват русских земель для расселения на них немцев.

Эти намерения не только не смутили английское правительство, а, напротив, усилили его благоволение к нацистскому режиму в Германии. Стараниями британской дипломатии при участии нацистов в феврале 1935 года были сорваны продолжавшиеся более года переговоры о заключении Восточного пакта — надежной основы для организации защиты мира, системы коллективной безопасности в Европе, предложенной правительством СССР еще в декабре 1933 года.

Усиление угрозы германской агрессии заставило правительство Франции вернуться к этому проекту советского правительства, и 2 мая 1935 года, после некоторых колебаний, оно подписало с СССР договор о взаимной помощи. Его подписание явилось крупнейшим событием международной жизни того времени. В результате укрепилось военно-стратегическое положение Франции в отношении Третьего рейха, который оказался перед фактом войны на два фронта, если Германия напала бы на Францию или СССР.

Многим казалось тогда, что основы безопасности в Европе еще более упрочились, когда через две недели, 16 мая, был подписан советско-чехословацкий договор о взаимной помощи.

Однако на деле всякие «договоры о взаимопомощи» устарели, когда в правящих кругах Англии, Франции и США увидели в Германии и Японии главную ударную силу, готовую сокрушить Советский Союз. Это и предопределило цели и содержание их новой политики, известной как «умиротворение» агрессора.

На самом же деле политика «умиротворения» являла на практике курс на поощрение агрессора с роковыми последствиями для народов Европы и мира. Она позволяла под благовидным предлогом так называемого «умиротворения» сговориться с гитлеровской Германией за счет СССР и государств Центральной, Восточной и Юго-восточной Европы. В ее проведении главную роль играли США, Франция и Англия. Последняя была творцом этой политики.

В обстановке 1930-х годов политику «умиротворения» агрессора оправдывали как якобы «единственный путь» предотвращения войны и сохранения мира. Ее активные проводники — премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен (1937–1940) и премьер-министр Франции Эдуард Даладье (1938–1940) — нагло обманывали народы, когда утверждали, что идут на уступки агрессору ради сохранения мира, и возражали против «использования силы», способной остановить все более наглевшего германского агрессора. Предшественники обоих премьеров — Пьер Лаваль во Франции, Стенли Болдуин в Великобритании — не препятствовали введению в Германии всеобщей воинской повинности в 1935 году и ее вооружению. Вступление немецких войск в Рейнскую демилитаризованную зону в марте 1936 года почти вся английская буржуазная печать оправдывала как «возвращение немца в свой собственный дом», хотя на деле это было возвращение Германии ее важнейшего стратегического военно-промышленного региона.

7. ЦЕНА УМИРОТВОРЕНИЯ ГИТЛЕРА — АНШЛЮС АВСТРИИ

Австрия защищается…

С «пониманием» встретили лидеры Запада провозглашенную Гитлером цель «воссоединить всех немцев в единый рейх». Первой жертвой его «воссоединения» стала Австрия. О притязаниях на это древнейшее государство Европы, известное около восьми веков, с 1156 года, а затем составившее ядро Австро-Венгерской империи, Гитлер заявил уже на первой странице «Майн кампф»: «Германская Австрия должна возвратиться в лоно своей великой германской родины». 30 января 1934 года, выступая в рейхстаге, он открыто заявил о своих притязаниях на Австрийскую Республику, назвав ее «составной частью Третьего рейха». После Первой мировой войны, когда Австрия утратила свой имперский статус, в альпийской республике стали усиливаться настроения в пользу объединения с Германией, тоже пострадавшей в Первую мировую. Идеологию национал-социалистов разделяло меньшинство австрийцев.

Под нацистским прессом Австрия оказалась вскоре после того, как Гитлер оказался во власти. Берлин щедро финансировал австрийских национал-социалистов. Одним из способов давления на эту независимую страну стало требование включить членов австрийской нацистской партии на важнейшие посты в правительстве. В немецкой Баварии был организован Австрийский легион, в котором нацисты проходили специальную подготовку, необходимую для подпольной деятельности, террористических акций на железных дорогах и в местах скопления туристов. Нарушали внутреннюю жизнь в стране и австрийские социалисты, которые по примеру германских нацистов создали свои военизированные отряды, позволявшие им попирать волю избирателей.

Единственной страной, кто в то время мог гарантировать и защищать суверенитет Австрии, была Италия. Существование Австрии как небольшого буферного государства на итальянской границе Муссолини устраивало больше, чем сильная Германия. Его также беспокоила судьба Южного Тироля, где немцы хотя и составляли меньшинство населения, но прежде эта территория принадлежала Австро-Венгерской империи и отошла к Италии в 1919 году согласно решениям Парижской мирной конференции.

В марте 1934 года федеральный канцлер Австрии Э. Дольфус и премьер-министр Италии Б. Муссолини подписали Римские протоколы, благодаря которым Австрия некоторое время пребывала в орбите итальянской внешней политики, ее покровительство ограждало суверенитет альпийской республики от притязаний германских нацистов. Хотя Дольфус признавал австрийцев частью немецкой нации, он был противником объединения с нацистской Германией и отстаивал суверенитет Австрии.

Но это не избавило Австрийскую Республику от покушений со стороны нацистов — и собственных, и гитлеровских. В первой половине июля 1934 года по горным тропам из немецкой Баварии на австрийскую территорию прошли подразделения австрийского легиона, подготовленные для восстания и террористических действий. Дольфус и его министры пренебрегли предостережениями относительно их выступления. Лишь утром 25 июля 1934 года, когда австрийские и немецкие нацисты были в боевой готовности, власти обнаружили признаки предстоящего мятежа. Около часа дня в венскую резиденцию главы правительства Дольфуса вошел отряд мятежников и двумя выстрелами смертельно ранил канцлера. Другой их отряд, захвативший радиостанцию, объявил об отставке правительства Дольфуса и о приходе к власти Антона фон Рентелена, в то время австрийского посланника в Италии и организатора государственного переворота.

Мятежники выступили не только в Вене, столице республики, но и в австрийских провинциях, куда из Баварии прошли подразделения австрийского легиона.

Заговорщики просчитались. Члены кабинета Дольфуса не дрогнули. Большая часть австрийской армии и полиции поддержала правительство. Началась осада здания канцелярии, где в окружении мятежников умирал от большой потери крови Дольфус. Порядок был восстановлен. Правительство возглавил министр юстиции Курт Шушниг. Первая попытка аншлюса Австрии провалилась.

Когда о случившемся узнал Муссолини, он направил к Бреннерскому перевалу на австрийской границе три итальянские дивизии. Гитлер дрогнул и не оказал заговорщикам обещанной помощи. Провал мятежа вынудил Германию осудить убийство Дольфуса. Независимость Австрии была сохранена. Гитлер приступил к подготовке подрывных сил для нового аншлюса Австрии. С этой целью австрийским нацистам, как утверждал У. Черчилль, ежемесячно выплачивалось 200 тысяч германских марок.

Роковую роль в судьбе Австрийской Республики сыграло сближение фашистской Италии с нацистской Германией. Это произошло, когда Италия напала на Эфиопию. Совет Лиги Наций 7 октября 1935 года признал ее агрессором, после чего ввел против нее экономические и финансовые санкции. Один Гитлер поддержал агрессора. В благодарность за это Италия отказалась гарантировать суверенитет Австрии. Окончательно сблизила Германию и Италию их совместная интервенция в Испанскую республику, начатая 28 июля 1936 года. А двумя неделями раньше, 11 июля 1936 года, было подписано германо-австрийское соглашение. Австрия официально признала себя «немецким государством», свою внешнюю политику обязалась согласовывать с Берлином, на своей территории не препятствовать нацистской пропаганде.

Судьба Австрии решалась в Лондоне

В альпийской резиденции фюрера Оберзальцберге 19 ноября 1937 года прошла встречи Гитлера с Галифаксом, лордом-председателем Совета Великобритании. Путем личного объяснения с фюрером лорд надеялся, как он сам об этом сказал, достичь «лучшего взаимопонимания между Англией и Германией. Это имело бы величайшее значение не только для обеих стран, но и для всей европейской цивилизации». Лорд заверил Гитлера, что перед своим отъездом из Англии он разговаривал об этом визите с премьер-министром и английским министром иностранных дел, и «они были абсолютно согласны в определении его цели». Английский лорд также заверил Гитлера в том, что он и другие члены английского правительства проникнуты сознанием, что «Германия по праву может считаться бастионом Запада против большевизма». Лорд поддержал бытующее среди реваншистов мнение, что надо «исправлять старые ошибки», в числе которых он обнаружил Данциг, Австрию и Чехословакию.

После этой встречи у Гитлера не могло быть сомнений, что его реваншистские притязания поддерживает правительство Н. Чемберлена.

Судьба Австрии была предопределена. Осталось привести в действие план военного вторжения в Австрию. Подготовка к аншлюсу напоминала скорее спектакль, чем военную операцию.

Хотя Англия и Франция дали гарантии независимости Австрии, они не делали ничего, чтобы воспрепятствовать ее превращению в одну из областей рейха. Судьба Австрии не вызывала беспокойства и в США, готовых примириться со всеми захватами нацистов. Видя бездействие стран «западной демократии», Гитлер совсем обнаглел. Было ясно, что правительство Чемберлена более всего искало взаимопонимания и соглашения с фашистской Италией и нацистской Германией, а судьба Австрии его не волновала. Когда у Гитлера не осталось никаких сомнений относительно позиции Англии, он без промедления приступил к реализации плана по захвату Австрии.

По требованию Гитлера 12 февраля 1938 года в Оберзальцберг прибыл федеральный канцлер Австрии Курт Шушниг, решительный противник аншлюса. Ему тут же были предъявлены ультиматумы, в первую очередь от него потребовали назначить на пост министра общественной безопасности нациста Зейсс-Инкварта, амнистировать участников мятежа 1934 года, отменить запрет на деятельность партии австрийских нацистов и легализовать их. А чтобы канцлер был более сговорчивым, ему как бы между прочим показали тщательно разработанный план бомбардировки главных городов Австрии. Некоторые из них предполагалось уничтожить.

Спектакль произвел впечатление. Однако, как в последующие дни оказалось, канцлер не во всем соглашался с Берлином и ни на какие новые уступки не шел. Более того, на 13 марта Шушниг назначил плебисцит по вопросу независимости Австрии. Это голосование с неясными результатами испугало Гитлера. Он не был уверен в победе сторонников аншлюса, хотя прежде не раз утверждал, будто большинство австрийцев его поддерживает. Угрожая применением военной силы, Гитлер потребовал от президента Австрии отменить плебисцит, дать отставку Шушнигу, назначить канцлером нациста Зейсс-Инкварта.

Попытки Шушнига получить поддержку западных держав были тщетны. Ни одна «западная демократия» не гарантировала независимость альпийской республики, занимавшей ключевое положение в центре Европы. «Западные демократии» отвернулись, словно по команде, будто забыли, что Австрийская Республика существует как самостоятельное государство.

Пост канцлера занял нацист Зейсс-Инкварт. Он тотчас «попросил» Берлин «как можно скорее» ввести в Австрию войска вермахта, а австрийской армии приказал не сопротивляться.

12 марта 1938 года механизированные дивизии вермахта, один вид которых склонял всех к безоговорочному подчинению, начали вторжение на территорию Австрии, а к вечеру, не встретив сопротивления, вступили в ее столицу. Все сложилось самым лучшим образом. Фюрер опасался, что ему помешают английское и французское правительства. Но они этого не сделали, не хотели мешать Гитлеру и фактически поддерживали аншлюс. А чтобы утешить публику, печать западных стран заполнили ироничные описания аварий нескольких немецких танков во время форсированного марша на Вену.

Так завершился anschluss («присоединение») Австрии к Третьему рейху. По закону об аншлюсе, подписанному Гитлером 13 марта, Австрийская Республика теряла независимость и становилась «провинцией Третьего рейха». Одновременно Австрийская Республика утрачивала и свое историческое имя. Ее землю гитлеровцы назвали по-новому — «Остмарк».

Захват Австрии не вызвал протеста ни со стороны «западных демократий», ни со стороны Лиги Наций, членом которой являлась Австрийская Республика. Вопрос этот в Лиге Наций даже не был поставлен вследствие обструкции Лондона и Парижа. Они «не заметили», как с политической карты Европы исчезла целая страна.

2 апреля правительство Англии официально признало захват Австрии. США сделали это 6 апреля.

Вслед за Англией захват Австрии признала Чехословакия. Ее руководство не хотело знать, хотя и без труда могло бы догадаться, что после Австрии в списке гитлеровских «очередников» на аншлюс их страна стоит первой.

Тщетно ждал президент Эдуард Бенеш заявления Гитлера о том, что его страну, Чехословацкую Республику, участь Австрии не постигнет.

Единственной великой державой, кто осудил захват Австрии, был Советский Союз. 17 марта 1938 года на заседании Совета Лиги Наций народный комиссар иностранных дел СССР М.М. Литвинов предложил санкции против Германии как государства-агрессора. Никто его не поддержал. В тот же день советский нарком сделал заявление для советской и зарубежной прессы и разослал его правительствам государств, членам Лиги Наций:

«Советское правительство предостерегало, что международная пассивность и безнаказанность агрессии в одном случае неизбежно повлекут за собой повторение и умножение таких случаев. События подтверждают правильность этих предостережений. Совершено военное вторжение в Австрию, австрийский народ лишен независимости. Насилие создает опасность для всех европейских государств, и не только европейских. Возникла угроза территориальной неприкосновенности, политической, экономической и культурной независимости малых народов. Их порабощение создаст предпосылки для нажима и даже для нападения и на крупные государства. В первую очередь возникает угроза Чехословакии. А затем опасность грозит разрастись в новые конфликты. Международное положение ставит перед всеми миролюбивыми государствами вопрос об их ответственности за дальнейшие судьбы народов. Советское правительство по-прежнему готово участвовать в коллективных действиях, которые были бы решены совместно с ним и которые имели бы целью приостановить дальнейшее развитие агрессии и устранение усиливающейся опасности новой мировой войны. Оно согласно приступить немедленно к обсуждению с другими державами в Лиге Наций или вне ее практических мер, диктуемых обстоятельствами. Сегодня время еще не ушло. Надо, чтобы все государства, в особенности великие державы, заняли твердую недвусмысленную позицию в отношении проблемы коллективного спасения мира. Завтра может быть уже поздно».

Аншлюс Австрии значительно укрепил военно-стратегическое положение Германии в Юго-восточной Европе, расширил ее возможности для новых территориальных захватов в Европе. Территория Германии увеличилась на 17 процентов, население — на 10 процентов (на 6 миллионов 713 тысяч человек). Австрийская армия численностью в 50 тысяч солдат и офицеров вошла в состав вермахта, а развитая промышленность страны умножила военный потенциал Германии.

После захвата Австрии Гитлер окончательно уверовал в безнаказанность своих действий. Его авторитет как удачливого политика возрос и в Германии, и в ряде других стран. Позволив Гитлеру захватить Австрию, «западные демократии» поощрили его замыслы и в отношении Чехословакии.

В списке очередных жертв Чехословацкая Республика стала следующей.

На примере Австрии Гитлер убедился: ни Англия, ни Франция воевать с ним из-за Чехословакии тоже не будут.

Таким оказался начальный итог политики «умиротворения» агрессора.

8. КАК ПРЕДАВАЛИ ЧЕХОСЛОВАКИЮ. ДЕЛО БЫЛО В ЛОНДОНЕ И В ПРАГЕ

Геополитическая привлекательность Чехословакии

Не прошло и двух месяцев после аншлюса Австрии, как Гитлер заявил о территориальных притязаниях к Чехословацкой Республике. Пока притязания ограничивались Судетской областью. Планы относительно Чехословакии созрели у Гитлера не после аншлюса, как обычно утверждается, а значительно раньше, о чем свидетельствует его выступление на совещании в имперской канцелярии 5 ноября 1937 года в присутствии узкого круга генералов. Фюрер тогда сказал: «…С большой вероятностью можно утверждать: Англия, а предположительно также и Франция уже потихоньку списали Чехию со счетов и удовольствуются тем, что этот вопрос однажды будет решен Германией»,

Чехословакия занимала выгодное военно-стратегическое положение в центре Европы. После аншлюса Австрии земли Третьего рейха окружали ее с севера, запада и юга. Присоединение Судетской области и расчленение Чехословакии обеспечивали бы Германии занятие решающих стратегических позиций для будущей войны и положение гегемона в Центральной Европе.

Как и в аншлюсе Австрии, Гитлер разыграл национальный вопрос и с Чехословакией. Более благовидного предлога для иностранного вмешательства во внутренние дела независимой республики не могло быть. Поводом послужило «невыносимое» положение судетских немцев, о чем рассказывали средства информации, подведомственные Йозефу Геббельсу. Несколько лет нацистская пропаганда не жалела красок, живописуя миру притеснения судетских немцев, ждавших спасения.

Для военно-политического «урегулирования чехословацкой проблемы» Гитлер рассчитал два этапа. На первом его притязания касались только Судет — области, населенной в основном этническими немцами, пребывавшими под сильным воздействием нацистской пропаганды. Из них были организованы отряды самообороны, готовые к выступлению по сигналу из Берлина. На втором этапе предусматривался полный захват Чехословакии, ликвидация государственной самостоятельности республики. Курс этот мог осуществляться, как и в случае с Австрией, только при поддержке или молчаливом поощрении правящих кругов Англии, Франции и США. Они полагали: захват Чехословакии обеспечит Германии достаточную военно-экономическую способность для «экспансии на Восток», для войны против Советского Союза.

Чехословацкая Республика (ЧСР) была провозглашена 14 ноября 1918 года вслед за распадом Австро-Венгерской империи, потерпевшей поражение в Первой мировой войне. Новому государству досталось около 80 процентов австро-венгерской промышленности, в том числе такие огромные оружейные предприятия, как заводы «Шкода», а также известный концерн по производству обуви Томаша Бати. По ряду показателей и достигнутому уровню жизни ЧСР во второй половине 1920-х годов смогла войти в десятку самых развитых стран.

Удельный вес Чехословакии на мировом рынке по продаже оружия и боеприпасов составлял 40 процентов. Десять ее крупных оборонных заводов, как отмечал Людвик Свобода, будущий президент Чехословакии, могли поставлять ежемесячно 1600 станковых и 3000 ручных пулеметов, 130 тысяч винтовок, 7 тысяч гранатометов, 200 орудий, сотни танков и самолетов. В сентябре 1938 года Чехословакия располагала оружием и снаряжением, достаточным для 50 дивизий. По оценке У. Черчилля, в то время одни только чехословацкие заводы «Шкода» — второй по значению арсенал Центральной Европы, который в период с августа 1938 года по сентябрь 1939 года выпустил почти столько же продукции, сколько выпустили все английские военные заводы за то же время».

Дестабилизация международного положения Чехословацкой Республики началась, когда во власть в Германии вступил Гитлер. В провокации такого рода нацисты активно вовлекали немецкое население сопредельных государств, имевшее статус национального меньшинства. Этому служил национальный экстремизм, культивируемый среди фольксдойче — этнических немцев, проживавших вне Германии.

Страны «западной демократии» попустительствовали экспансионистской политике Германии, прикрывавшейся демократическим лозунгом право наций на самоопределение вплоть до отделения от государства, в котором они проживали. Первый урок такого «самоопределения» Гитлер преподал в марте 1938 года в Австрии, осуществив ее аншлюс (захват).

Захват Чехословакии занимал важное место в планах немецкого фюрера. Обладание ее военным потенциалом обеспечивало Германии значительное военное преимущество над многими странами Европы.

Как образовалась Чехословацкая Республика

При разделе Австро-Венгрии северо-западная граница Чехословакии прошла по традиционной границе королевства Богемия (1526–1918), входившего в состав Габсбургской империи. Молодой республике достались четыре «независимые немецкие провинции». На основе права наций на самоопределение они объявили себя составной частью Австрии. Но правительство ЧСР быстро пресекло попытки отторжения этих территорий. К декабрю 1918 года их заняли чешские войска. Так возник «немецкий вопрос».

Споры при образовании ЧСР вызвал и вопрос о Тешине, важном экономическом регионе. Его большая часть в конце 1918 года оказалась под польской администрацией. В январе Предоставление автономии национальным меньшинствам считалось опасным прецедентом. Чешские политики строили ЧСР как унитарное, централизованное государство. Такому государству, как они понимали эту проблему, легче преодолевать послевоенные трудности и трения в отношениях с соседними странами.

На положении в стране и состоянии народного хозяйства отдельных регионов негативно сказывались значительные диспропорции в уровне их развития и длительное вхождение в состав различных экономических организмов, например, Австрии и Венгрии, недоступность прежних внутренних рынков сбыта, оказавшихся в других государствах, несбалансированность мирового хозяйства после войны.

Авторами конституции Чехословацкой Республики, принятой в феврале 1920 года, были в основном чешские деятели. Конституция определяла ЧСР как демократическую республику. Ее высшим законодательным органом был двухпалатный парламент. Избираемый парламентом президент наделялся большими полномочиями. Он назначал правительство, мог отправить его в отставку, распустить парламент, являлся Верховным главнокомандующим вооруженных сил.

Национальным меньшинствам конституция предоставила широкие права. Она практически обеспечила им культурную автономию. А там, где национальные меньшинства составляли 20 процентов населения, на двух языках велось делопроизводство. Демократизация затронула все сферы общественной жизни. В стране был 8-часовой рабочий день, действовала система пособий по безработице, повышался уровень зарплаты, снижались цены на товары первой необходимости.

Хотя прежняя система национального угнетения была ликвидирована, однако национальные противоречия не только сохранились, но и обострялись в связи с изменениями в статусе немцев и венгров, оказавшихся в положении национальных меньшинств. Это создавало питательную основу для деятелей националистической ориентации, стремившихся к дестабилизации положения в стране. В то же время чехи и словаки были далеки от интеграции в единую «чехословацкую» нацию.

В стране насчитывалось более двух десятков политических партий. Ни одна из них никогда не имела парламентского большинства, и правящая коалиция формировалась по результатам парламентских выборов из нескольких партий. Оппозиция действовала в рамках парламентской демократии.

Важным шагом в строительстве Чехословацкой Республики как демократического государства и разрешении национальных противоречий была децентрализация системы административного управления. Введенная еще в 1927 году, она предусматривала управление страной по «землям», кои представлялись в виде таких административно-территориальных единиц, как Чехия, Моравия и Силезия, Словакия, Подкарпатская Русь.

Тайна «немецкого вопроса» в Чехословакии

Мировой экономический кризис 1929–1933 годов особенно тяжело сказался на положении в приграничных районах. Ориентация на экспорт ставила их экономику в трудное положение. Они получали меньшую поддержку от государства, чем чешские области, что облегчало задачу гитлеровской пропаганды, разжигавшей вражду к чехам и их государству. В результате «немецкий вопрос» в Чехословацкой Республике обрел большую, чем прежде, остроту. Чехословацкие немцы-националисты демонстративно копировали национал-социалистскую символику у гитлеровцев в Германии.

Такое положение побудило правительство ЧСР в 1933 году запретить деятельность двух немецких радикальных политических партий. Однако их лидеры вскоре создали Судетско-немецкий патриотический фронт, в 1935 году переименованный в Судетско-немецкую партию (СДП). Ее возглавил школьный учитель физкультуры Конрад Генлейн, еще относительно молодой человек (родился 6 мая 1898 года). На политическом горизонте впервые он появился в 1931 году, пока в качестве лидера Немецкой гимнастической ассоциации. 1 октября 1933 года Генлейн возглавил партию с провокационным названием — Германский патриотический фронт, требовавший автономии судетских немцев в границах Чехословакии.

СДП была близка по духу к гитлеровской НСДАП, но это не насторожило президента Чехословацкой Республики Томаша Масарика. Несмотря на экстремистские прогерманские выступления на севере ЧСР, спровоцированные германскими нацистами, их столкновения с левыми и правыми партиями, он допустил партию Генлейна к выборам в Национальное собрание, хотя ряд деятелей в окружении президента возражал. На выборах в декабре 1935 года СДП одержала громкую победу — набрала больше голосов, чем любая другая партия, и подтвердила претензии на политическое представительство интересов всего немецкого населения в Чехословакии. В этом качестве ее воспринимало в дальнейшем и руководство своей страны, и гитлеровское руководство в Германии. Генлейн отклонил предложение войти в правительство Чехословацкой Республики. В его планы не входило разделять ответственность за положение в стране. Политическая ориентация СДП и самого Генлейна уже давно определялась в Берлине.

Победа СДП на выборах 1935 года имела негативные последствия для политической системы Чехословацкой Республики, политические деятели разного направления переживали ощущение краха государства и нарастание нацистской угрозы. Президент Масарик был вынужден 14 декабря 1935 года уйти в отставку (официальная версия — по болезни). 18 декабря Национальное собрание избрало президентом республики Эдуарда Бенеша. При нем, однако, внутреннее и международное положение страны стало более сложным и более опасным. Внутри страны, как никогда прежде, нарастала напряженность в межнациональных отношениях.

В роли главного провокатора напряженности выступала Судетская немецкая партия, ее деятельность вышла далеко за пределы Судет. Она стала откровенно нацистской, служила Гитлеру как его «пятая колонна». Опираясь на судетских нацистов, германская разведка проникала во все важнейшие звенья чехословацкого государственного аппарата и получала всю информацию, необходимую для захвата Чехословакии. С помощью германской разведки судетские нацисты создали в Чехословакии так называемый «свободный корпус» Генлейна в составе около 15 тысяч человек, образцом для него служили штурмовые и охранные отряды гитлеровцев в Германии. Германская разведка обеспечивала «свободный корпус» Генлейна оружием, боеприпасами, снаряжением.

Для совместных действий с отрядами «свободного корпуса» из Германии в Судеты были переброшены специально подготовленные четыре батальона СС «Мертвая голова». Засланные в Чехословакию диверсионно-террористические группы имели задание в момент нападения Германии дезорганизовать тыл чехословацкой армии, уничтожить узлы связи, мосты и тоннели, разрушать оборонные предприятия (Ист. Вт. м. в. Т. 2. С. 82).

По примеру судетских нацистов готовилось выступление словацких, венгерских, польских и украинских фашиствующих элементов. Спецслужбы Германии объединили их в блок, возглавляемый Судетской немецкой партией.

Чехословацкая Республика в европейском сообществе

Чехословакия, как это ни прискорбно, участвовала в возрождении германского милитаризма, попустительствовала реваншистским устремлениям в Германии. Это проявилось в деятельности Бенеша на Гаагской конференции в январе 1930 года в качестве министра иностранных дел. «План Юнга», утвержденный там, фактически открывал дорогу возрождению военно-промышленного потенциала Германии и сближению Германии с Австрией, чему служила таможенная уния этих двух государств.

В международных делах Бенеш ориентировался на Францию и Англию. Там, в Лондоне и Париже, особенно в Лондоне, решалась судьба Чехословакии.

Лишь 9 июня 1934 года между Прагой и Москвой были установлены дипломатические отношения. Предопределило этот поворот в политике Праги нарастание угрозы германской агрессии после вхождения Гитлера во власть. Заключение советско-французского договора о взаимной помощи 2 мая 1935 года подвигло Прагу подписать аналогичный советско-чехословацкий договор 16 мая того же года. В текст этого документа была включена статья, согласно которой СССР мог оказать помощь Чехословакии только в том случае, если помощь ей окажет и Франция. Данное положение было включено в протокол подписания по инициативе советской стороны. «Я сделал это, — вспоминал народный комиссар иностранных дел М.М. Литвинов, — ибо считал невыгодным для СССР брать на себя столь тяжелое обязательство, если он будет вынужден один на один воевать с Германией лишь при незначительной помощи, которую способна оказать Чехословакия. Бенеш не возражал против моей оговорки» (Сидоров, Клейменова. История международных отношений С. 205). Текст этой статьи до сих пор приписывался Бенешу и ставился неоправданно ему в укор.

На помощь Франции Чехословакия могла рассчитывать в соответствии с двусторонним договором о союзе и дружбе, который они заключили еще 25 января 1924 года. Франция могла выставить против гитлеровской Германии до 100 дивизий, если бы случилась война. Англия не состояла в союзе

с Чехословакией, ее правители не несли и не собирались нести какую-либо ответственность за положение молодого государства в Европе.

И хотя у Советского Союза и Чехословакии не было общей границы, а помощь Франции была проблематична, все же три державы обязались в течение 5 лет поддерживать друг друга, если одна из сторон подвергнется агрессии какого-либо европейского государства. Советско-чехословацкий договор имел большое политическое значение как фактор, уменьшающий соблазн нападения со стороны Германии. В то же время президент Бенеш после вступления Гитлера во власть искал пути сближения с Германией. Попытки такого рода он предпринимал, еще пребывая в должности министра иностранных дел, и не расстался с надеждами на сближение с Гитлером, когда стал президентом.

В этих «исканиях» президент Бенеш был не одинок. На секретном совещании представителей Аграрной партии, влиятельных банкиров и Союза промышленников Чехии (наверняка не без участия «королей недвижимости» братьев Гавелов) еще в апреле 1936 года была поставлена цель добиться разрыва советско-чехословацкого договора, перейти к ориентации на нацистскую Германию.

Не менее трех лет, с 1935 года по 1937-й, шли разговоры-переговоры о возможности чехословацко-германского соглашения, но германские дипломаты их умышленно затягивали, добиваясь уступок. Уступки поощряли агрессию Германии против Чехословакии. Так, в октябре 1937 года было заключено соглашение о сотрудничестве чехословацкой полиции с тайной полицией Третьего рейха (гестапо). Премьер-министр Милан Годжа в сентябре 1937 года в переговорах с лидером Судетской немецкой партии Генлейном уступил его требованиям по поводу проведения в 1938 году муниципальных выборов, которые затем станут частью плана по отторжению Судетской области.

24 апреля 1938 года на съезде Судетско-немецкой партии в Карлсбаде была принята программа, содержавшая такое провокационное требование, как предоставление автономии Судетской области. Ее осуществление означало бы полный контроль гитлеровской агентуры над пограничным районом Чехословакии, а затем присоединение Судетской области к Германии.

Как только Генлейн на съезде в Карлсбаде потребовал «автономии» для пограничных с Германией районов Чехословакии, тотчас два западных посла в Праге — английский и французский — поспешили в министерство иностранных дел Чехословакии, чтобы выразить надежду, что правительство республики сделает все возможное для «урегулирования» вопроса об автономии. Это был первый шаг Запада по «умиротворению» Гитлера за счет Чехословакии.

«Урегулированию» судетского вопроса были посвящены переговоры чехословацкого правительства с Генлейном 17 мая. Стороны согласились, что предстоящие 22 мая выборы в Судетах будут муниципальными. С отчетом о содержании переговоров Генлейн поспешил к Гитлеру.

Пока готовилось «сближение» Чехословакии с Германией, Берлин поручил главе нацистов Генлейну спровоцировать в ближайшее время политический кризис, подняв вопрос о правах немецкого меньшинства в Чехословакии. Суть провокации сводилась к тому, что «судетско-немецкая партия должна выдвинуть требования, неприемлемые для чехословацкого правительства». Если Прага их примет, инструкция предписывала выдвигать новые претензии, которые не позволили бы урегулировать кризис.

Назначенные на 22 мая 1938 года муниципальные выборы нацисты объявили, вопреки договоренностям с правительством, плебисцитом по вопросу присоединения Судетской области к Германии. Это была откровенная провокация. Действия генлейновцев на территории Судет сопровождались скрытой концентрацией германских войск у чехословацких границ. Есть основание полагать, что на 22 мая германское руководство запланировало в пограничном районе путч и вооруженное вторжение на территорию Чехословацкой Республики в районе Судет.

Под давлением общественного мнения правительство Чехословакии срочно провело частичную мобилизацию. Под ружье было призвано около 180 тысяч резервистов. Войска заняли пограничные укрепления, предотвратив путч в Судетах и внезапное вторжение германских войск.

Советский Союз и суверенитет ЧСР

Правительство СССР еще 17 марта 1938 года, вслед за гитлеровским аншлюсом Австрии, решительно заявило о поддержке Чехословакии, если на нее нападет Германия, и предложило созвать международную конференцию о коллективных мерах по предотвращению агрессии. Несмотря на нараставшую опасность войны, правительства Англии, Франции и США так и не ответили на это предложение. Большое значение для исхода майских событий имела твердая уверенность чехов и словаков в помощи Советского Союза и Франции. Обе державы, если бы случилась германская агрессия, недвусмысленно подтвердили Праге свою готовность выполнить союзнические обязательства.

18 мая 1938 года президент Бенеш «в очень уверенном тоне» заверял полномочного представителя СССР в Чехословакии С.С. Александровского, что Чехословакия окажет решительное сопротивление в случае нападения на ее территорию. Бенеш в очень твердом тоне заявлял, что «он и весь чехословацкий народ поставят все на карту и будут драться за каждую пядь земли».

Гитлер вынужден был в мае 1938-го отвести войска от границ ЧСР и отложить агрессию до подходящего времени.

12 июня 1938 года премьер-министр Франции Даладье подтвердил ранее данные его предшественником обещания и заявил, что обязательства Франции в отношении Чехословакии «священны и от их выполнения уклониться нельзя». Однако немецкий фюрер уже давно не верил такого рода обещаниям западных держав, о чем он заявил узкому кругу высокопоставленных генералов на совещании в имперской канцелярии 5 ноября 1937 года. В протоколе этого совещания записано: «Фюрер полагает, что с большой вероятностью можно утверждать: Англия, а предположительно также и Франция уже потихоньку списали Чехию со счетов и удовольствуются тем, что этот вопрос однажды будет решен Германией»,

План «Грюн», линия «Зигфрид» и «умиротворители»

Неудача в мае подвигла фюрера на новое решение «судетской проблемы», о чем он объявил на совещании с высшим генералитетом. 30 мая 1938 года Гитлер утвердил план «Грюн» («Зеленый»). Согласно ему, военное нападение на Чехословакию планировалось не позднее 1 октября 1938 года. На разгром и оккупацию Чехословакии отводилось не более четырех дней.

Эта дата стоит того, чтобы ее запомнить. Она напомнит о себе при других обстоятельствах, только худших.

Демонстрируя непреклонность своих намерений, Гитлер распорядился ускорить сооружение западного вала, так называемой линии»3игфрид», — системы укреплений, возводимых в 1935–1939 годах вдоль германской границы от Нидерландов до Швейцарии, предназначенных для защиты от Франции, протяженностью до 500 километров и в глубину от 35 до 100 километров. Она имела около 16 тысяч фортификационных сооружений. Ее строительство было призвано доказать «безнадежность» французской помощи Чехословакии. Работы велись не только днем, но и ночью при свете прожекторов. На строительстве было занято около 450 тысяч человек, ежедневно поступало восемь тысяч вагонов строительных материалов.

Германские дипломаты «доверительно» сообщили французам, что эти укрепления необходимы Германии, чтобы «обезопасить свой южный фланг» при конфликте с Чехословакией, а затем при ликвидации «советской угрозы». Западные державы не должны по этому поводу беспокоиться, так как «устраняя советскую угрозу, мы тем самым будем содействовать укреплению вашей безопасности».

От решения «судетской проблемы», как и при аншлюсе Австрии, «умиротворители» — правительства Англии и Франции — полностью отлучили Лигу Наций. С первых дней кризиса оба правительства делали вид, будто разговоры о гонениях против судетских немцев имеют основания, и рекомендовали Праге проявлять сдержанность и уступчивость. Под их давлением правительство Чехословакии признало нацистскую партию Генлейна «единственным законным представителем» судетских немцев и все лето 1938 года вело с ней бесплодные переговоры.

В Москве, зная действительное положение дел, жалобы судетских немцев расценили как лицемерие и демагогию, а позицию «умиротворителей» — как большую ошибку.

Посредник лорд Ренсимен

Под давлением из Лондона и Парижа Прага согласилась принять основные пункты упомянутой выше «карлсбадской программы» генлейновцев, утвержденной на съезде 24 апреля 1938 года, и предоставить автономию Судетской области. По инициативе Великобритании, с согласия Парижа, в Прагу был направлен «независимый международный посредник» лорд Уолтер Ренсимен. Его поведение ничего общего не имело с действительным посредничеством. Этот «посредник» видел свою миссию в том, чтобы, угрожая чехословацкому правительству, заставить его принять все условия Гитлера, в противном случае Англия и Франция бросят Чехословакию на произвол судьбы. С согласия британского премьер-министра Чемберлена и французского премьер-министра Даладье действия Ренсимена придали так называемому «судетскому кризису», являвшемуся внутренним делом Чехословакии, международный характер. Этого добивался Гитлер. Ренсимен намеревался склонить чехословацкое правительство к принятию исходившего от генлейновцев мнения, что «только уступка Судетской области Германии может заставить Гитлера отказаться от вторжения в Чехословакию».

Посредническая миссия английского лорда завершилась в духе политики «умиротворения» агрессора. Он полностью поддержал судетских нацистов. Ренсимен рекомендовал своему правительству «политику немедленных и решительных действий», а именно — «передачу Германии районов с преимущественно немецким населением». Эта рекомендация окончательно определила позицию английского правительства в «судетском кризисе», которую без колебаний поддержали французские министры.

С правительством Советского Союза ни англичане, ни французы не консультировались и не собирались это делать, несмотря на договоры о взаимопомощи между СССР и Францией от 2 мая 1935 года и между СССР и Чехословакией от 16 мая того же года. Не консультировались они даже с правительством Чехословакии и поставили его перед совершившимся фактом — «судетскую проблему» решали как часть общеевропейской, а не как внутреннее дело Чехословакии.

Враждебную Чехословакии политику «умиротворения» последовательно и безоговорочно поддерживало правительство США. Его дипломатия тоже велась в интересах Гитлера. США проявили заинтересованность в перекройке карты Европы при посредничестве «умиротворителей».

Записка генерала Гамелена

Но «умиротворители» продолжали свое черное дело. В этой связи представляет интерес записка генерала Мориса Гамелена, начальника Генерального штаба французской армии, подготовленная 9 сентября 1938 года. В преддверии «судетского кризиса» стратегически мыслящий Гамелен рассмотрел проблему «исчезновения Чехословакии полностью» как государства, к чему клонили «умиротворители», и обосновал противоположный взгляд на истинное значение Чехословакии для стабильного положения в Европе. Генералу Гамелену было понятно, кто эти люди, что толкали человечество в пропасть роковой войны:

«Сохранение чехословацкого государства представляет, с точки зрения Франции, определенный интерес в случае военных действий в Европе.

Уже своим местоположением Чехословакия действительно является препятствием для планов германской экспансии на Востоке и, кроме того, с точки зрения стратегической чехословацкая армия достаточно сильна, чтобы отвлечь на себя в Центральной Европе значительную часть германской армии, тем самым ослабив ее на других театрах военных действий.

1. Чехословакия — препятствие для “Drang nach Osten” (натиск на Восток. — Авт.).

Оккупация Германией Богемии и Моравии привела бы к весьма значительному увеличению германского военного потенциала (захват заводов Шкода, заводов в Брно и т. д).

Исчезновение Чехословакии полностью подготовило бы Германию к захвату сельскохозяйственных и промышленных богатств Венгрии и Румынии.

Более того, оно открыло ей проход к портам Черного моря; оно позволило бы ей создать исключительно благоприятную исходную “военную карту“.

2. Чехословацкая армия в общей военной схеме Европы. Это единственная армия в Центральной Европе, которая заслуживает наименования “армия Запада“; она располагает как подготовленным личным составом, так и современным вооружением, созданным на отечественной территории.

Имея 17 пехотных дивизий, число которых может быть быстро удвоено, и 4 механизированные дивизии, она может вынудить ввести в действие на военном театре Богемия — Моравия минимум 15–20 германских дивизий.

Отсюда — соответствующее ослабление германских сил на Западном фронте, более надежная возможность для Франции принять необходимые меры по обеспечению безопасности и выигранное время для создания “коалиции“. В то же время — более значительные для Германии трудности в распространении своего маневра на Запад (операции в Швейцарии, Бельгии или Нидерландах) и в создании других отдаленных театров военных действий (Испания, колонии и т.д.).

Такова роль Чехословакии с военной точки зрения.

Во всяком случае, сохранение чехословацкого могущества представляет первостепенный интерес для Франции, равно как и для Малой Антанты, и, можно даже утверждать, для Польши».

Начальник Генерального штаба французской армии генерал М. Гамелен, как видим, уверен, что Чехословацкая Республика способна отразить германскую агрессию. Не хотели этого знать французское и английское правительства.

Первый визит Чемберлена к Гитлеру

12 сентября 1938 года на партийном съезде в Нюрнберге Гитлер призвал судетских немцев к вооруженному мятежу и обещал им поддержку. По его команде на другой день в Судетах начался вооруженный нацистский мятеж, продолжавшийся три дня, по 15 сентября. Правительство Чехословакии на этот раз проявило решительность: ввело чрезвычайное положение, запретило нацистскую партию и арестовало почти все ее руководство. Мятежники-нацисты получили достойный отпор и на время утихли. Генлейн бежал в Германию.

15 сентября 1938 года, в день подавления нацистского мятежа в Судетах, премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен впервые прилетел в Германию на встречу с Гитлером в Берхтесгадене, его резиденции в Баварских Альпах. Здесь окончательно определилась позиция Чемберлена не только в «судетском кризисе», но и относительно судьбы Чехословакии. Он поддержал высказанные Гитлером требования и претензии. И, самое главное, Чемберлен согласился с фюрером, что «3 миллиона судетских немцев должны быть при всех обстоятельствах приняты в состав рейха». Фюрер заверил гостя, что «после этого больше не будет других территориальных требований, которые могли бы дать повод к конфликтам между Германией и другими странами». В свою очередь Чемберлен заверил Гитлера, что «Великобритания не заинтересована в судето-немецком вопросе». Далее Чемберлен сказал, что «он понял фюрера так что Чехословакия не может продолжать свое существование как своего рода копье, направленное во фланг Германии. Если же теперь судетские немцы будут приняты в состав германского рейха, то должна ли в этом случае оставшаяся часть Чехословакии рассматриваться также в качестве опасного острия, направленного во фланг Германии?» На этот вопрос фюрер ответил так, будто речь шла не о суверенном государстве, а о провинции: «Такое положение будет оставаться до тех пор, пока чехословацкое государство поддерживает союз с другими странами, что создает угрозу для Германии». Единственным таким союзником, вследствие чего Чехословакия создает угрозу Германии, Гитлер назвал Советский Союз и потребовал расторгнуть советско-чехословацкий договор.

Все положения, высказанные Гитлером на этой встрече, Чемберлен включит в англо-французский ультиматум и 18 сентября в Лондоне обсудит его с французским премьером Даладье и министром иностранных дел Франции Боннэ, чтобы совместно предъявить его правительству Чехословакии. Это произойдет 19 сентября 1938 года. Во второй половине этого дня оба посла, английский и французский, вручили президенту Бенешу совместную ноту, больше похожую на ультиматум правительству Чехословакии, с требованием передать Германии пограничные районы Чехословакии. Территория, подлежавшая передаче, включала районы, где немцы составляли свыше половины населения.

Опасаясь народного возмущения, президент Бенеш не принял англо-французскую ноту.

Президент Бенеш обратился к советскому правительству

Советский Союз не раз заявлял о своей готовности прийти на помощь Чехословакии. И только в этот судьбоносный день, 19 сентября 1938 года, впервые за все время судетского кризиса, президент Бенеш запросил правительство Советского Союза, готово ли оно выполнить обязательства по советско-чехословацкому договору о взаимопомощи. Ответ был положительный. Советское правительство заявило, что оно выполнит свой союзнический долг вместе с Францией, а также готово помочь Чехословакии и без Франции, если сама Чехословакия будет защищаться. Для этого Праге следовало обратиться в Лигу Наций с просьбой о применении статей 16 и 17 ее Устава, чтобы Совет Лиги Наций признал Германию агрессором.

Это условие, выдвинутое Москвой, было продиктовано тем, что у СССР с Чехословакией не имелось общей границы. Чтобы помочь своему союзнику, Красная армия должна пройти через территорию Польши или Румынии, для чего требовалась санкция Лиги Наций. Если Польша во время судетского кризиса выступала как германский сателлит, то Румыния, напротив, была заинтересована в сохранении независимости Чехословакии и при определенных условиях могла пропустить части Красной армии через свою территорию.

Но и на этот раз, снова полагаясь на Англию и Францию, правительство Чехословакии ничего не сделало, чтобы воспользоваться помощью Советского Союза. У президента Бенеша были какие-то другие соображения. Как оказалось, советско-чехословацкий договор он рассматривал не как средство обеспечения независимости своей страны, а лишь как выгодный козырь в рискованной дипломатической игре с западными державами. «Отношения Чехословакии с Россией, — пояснял Эдуард Бенеш британскому посланнику 18 мая 1938 года, — всегда были и будут второстепенным фактором, зависящим от позиции Франции и Англии… Если Западная Европа потеряет интерес к России, Чехословакия также утратит к ней интерес». Мысль о допуске советских войск для совместной обороны страны Бенеш считал «ослоумием» и невообразимой глупостью.

У. Черчилль по этому поводу писал: «Мне приходилось слышать утверждения, что в силу географических условий Россия не имела возможности послать войска в Чехословакию и что помощь России в случае войны была бы ограничена скромной поддержкой с воздуха. Согласие Румынии, а также в меньшей степени Венгрии на пропуск русских войск через их территорию было, конечно, необходимо. Такого согласия вполне можно было бы добиться, по крайней мере от Румынии, как указывал мне Майский, с помощью нажима и гарантий великого союза под эгидой Лиги Наций. Из России в Чехословакию через Карпаты вели две железные дороги: северная, от Черновцов, через Буковину, и южная, по венгерской территории, через Дебрецен. Одни эти железные дороги, которые проходят далеко от Бухареста и Будапешта, вполне могли бы обеспечить снабжение русской армии в 30 дивизий. В качестве фактора сохранения мира эти возможности оказали бы серьезное сдерживающее влияние на Гитлера и почти наверняка привели бы к гораздо более серьезным событиям в случае войны. Вместо этого все время подчеркивалось двуличие Советского Союза и его вероломство. Советские предложения фактически игнорировали. Эти предложения не были использованы для влияния на Гитлера, к ним относились с равнодушием, чтобы не сказать с презрением, которое запомнилось Сталину События шли своим чередом так, как будто Советской России не существовало. Впоследствии мы дорого заплатили за это».

Капитуляция президента Бенеша

Отклонение президентом Бенешем англо-французской ноты-ультиматума не вразумило послов. В 2 часа ночи на 21 сентября они еще раз посетили президента Бенеша, чтобы повторно вручить ему все тот же ультиматум.

Послы уведомляли президента, что он не может надеяться на арбитраж, предусмотренный Уставом Лиги Наций и германо-чехословацким соглашением 1925 года, и призывали его принять англо-французские предложения, «прежде чем вызвать ситуацию, за которую Англия и Франция не могут взять на себя ответственность». Французское правительство, как заметил У. Черчилль, «достаточно стыдилось своего уведомления и предложило своему посланнику сделать его только в устной форме. Под этим нажимом чешское правительство приняло 21 сентября англо-французские предложения».

В пять часов утра Бенеш согласился с ультиматумом послов.

Условия ультиматума — либо безоговорочная и немедленная капитуляция, либо Англия и Франция оставляют Чехословакию один на один с Германией — сломили волю к сопротивлению правительства Чехословацкой Республики. Оно убедилось, что Англия и Франция оставляют их страну один на один с Германией. Вслед за президентом дрогнуло и правительство Чехословакии. «С горечью и прискорбием», «уступая непреодолимому давлению», — говорилось в его заявлении, — оно согласилось принять ультиматум Запада и отказалось от вооруженного сопротивления германскому агрессору. Отказ от сопротивления, от защиты Отечества оправдывался тем, что страна осталась якобы «в полном одиночестве». Руководители Советского Союза восприняли это заявление как злостную клевету, которая в очередной раз исходила из капитулянтских кругов в правительстве Чехословакии и имела цель подорвать советско-чехословацкий договор как опору независимости Чехословакии, уравнять его с теми, кто действительно предал Чехословакию, оставил ее «в полном одиночестве» перед лицом агрессора. Советский полпред в Праге заявил решительный протест по поводу инсинуаций пражских капитулянтов.

Волна демонстраций протеста прокатилась по Чехословакии. 22 сентября полномочный представитель СССР в Чехословацкой Республике сообщал из Праги в Москву: «В Праге проходят потрясающие сцены. Полпредство окружено полицейским кордоном. Несмотря на это, толпы демонстрантов при явном сочувствии полиции проходят к полпредству, высылают делегации, требующие разговора с полпредом. Толпы поют национальный гимн и буквально плачут. Поют “Интернационал“. В речах первая надежда на помощь СССР, призывы защищаться, созвать парламент, сбросить правительство. Имена не только Годжи, но и Бенеша встречаются свистом и криком… Гитлер и Чемберлен одинаково возбуждают ненависть».

После заседания вечером 21 сентября 1938 года правительство сообщило по радио о принятии плана двух держав, своих союзников. Униженное англо-французским ультиматумом, капитулянтское правительство Милана Годжи подало в отставку. Новое правительство возглавил генерал Ян Сыровы, тот самый, что командовал антисоветским чехословацким корпусом в годы Гражданской войны и иностранной военной интервенции в Советской России. Хотя новое правительство под давлением народных масс провело мобилизацию, но это была очередная маскировка национального предательства.

Второй визит Чемберлена к Гитлеру

Тем временем «умиротворение» немецкого фюрера продолжалось. 22 сентября 1938 года Чемберлен прилетел в Годесберг, что в Рейнской области, на вторую встречу с Гитлером. Он известил фюрера, что западные державы добились от Праги согласия на передачу Германии Судетской области. Почувствовав себя хозяином положения, Гитлер потребовал немедленно установить новую границу Чехословакии.

— Это ультиматум! — воскликнул обескураженный Чемберлен.

— Нет, не ультиматум. Это меморандум, — издевательски возразил Гитлер. — Нов случае невыполнения этих требований я буду вынужден искать военное решение вопроса.

По мере того как западные державы проявляли уступчивость, притязания Гитлера увеличивались. Переговоры с Чемберленом продолжились и на следующий день, 23 сентября. Большую часть этого дня Чемберлен провел в ожидании, пока перед вечерним свиданием с фюрером ему вручат официальный немецкий меморандум с приложением карт тех территорий, на которые претендовал Гитлер. Чем закончилось последнее «умиротворение» Гитлера, рассказал Чемберлен сам. Дадим ему слово:

«Меморандум и карта были вручены мне при последнем свидании с канцлером, которое началось в половине одиннадцатого и продолжалось до глубокой ночи. Впервые в меморандуме был указан определенный срок. Ввиду этого я говорил очень откровенно. Я подчеркнул со всей возможной решительностью весь риск, сопряженный с настойчивым требованием подобных условий, а также страшные последствия войны в случае ее возникновения. Я заявил, что язык и тон этих документов, которые я назвал скорее ультиматумом, чем меморандумом, глубоко шокирует общественное мнение в нейтральных странах. Я горько упрекнул канцлера за то, что он никак не откликнулся на мои усилия по сохранению мира.

Я должен добавить, что Гитлер подтвердил со всей серьезностью сказанное им мне в Берхтесгадене, а именно, что это последнее его территориальное притязание в Европе и что у него нет желания включить в рейх народы других рас, кроме германской».

Однако Гитлер настроился на войну и намеревался захватить всю Чехословакию. На этот раз непомерная уступчивость Чемберлена подвигла на уступчивость и самого Гитлера. Теперь его новые притязания не выходили за границы тех районов, где немцы составляли меньшинство населения.

Меморандум Чемберлена правительству ЧСР

В тот же день, 23 сентября, еще не покинув Годесберг, Чемберлен спешно составил меморандум посланнику Чехословакии в Великобритании Я. Масарику. Он почти слово в слово повторял притязания Гитлера и основные положения будущего, подписанного 29 сентября в Мюнхене, соглашения. Провокационные оценки, касавшихся положения судетских немцев, Чемберлен изложил в духе пропагандистских заявлений Геббельса. Меморандум поступил адресату 25 сентября, после возвращения Чемберлена в Лондон, где копировалась для Я. Масарика карта подлежавшей отделению суцето-немецкой территории. В меморандуме говорилось:

«Сообщения, поступающие ежечасно и во все возрастающем количестве относительно инцидентов в Судетской области, показывают, что сложившееся там положение стало абсолютно невыносимым для судетских немцев и, следовательно, представляет собой угрозу для мира в Европе. Поэтому необходимо, чтобы отделение Судетской области, на которое согласилась Чехословакия, было осуществлено теперь без дальнейшего промедления. На прилагаемой карте судетонемецкая территория, подлежащая отделению, окрашена в красный цвет. Районы, в которых, помимо территорий, подлежащих оккупации, должен быть еще проведен плебисцит, окрашены в зеленый цвет.

В целях обеспечения немедленного и окончательного решения судето-немецкой проблемы германское правительство предлагает следующее:

1. Вывести все чешские вооруженные силы, полицию, жандармерию, а также таможенных чиновников и пограничную охрану с территории, подлежащей эвакуации, как она обозначена на прилагаемой карте. Эта территория должна быть передана Германии 1 октября.

2. Эвакуированная территория должна быть передана в нынешнем состоянии. Германское правительство согласно на прикомандирование к штабу германских вооруженных сил полномочного представителя чешского правительства или чешской армии для урегулирования частных вопросов эвакуации.

3. Чешское правительство немедленно увольняет всех судетских немцев, служащих в вооруженных силах и в полиции по всей чешской государственной территории, и позволяет им вернуться домой.

4. Чешское правительство освобождает всех политических заключенных немецкого происхождения».

(Д-ты по ист. Мюнх. сговора. 1937–1939. М, 1979. С. 289).

В ответной ноте Я. Масарика, направленной 25 сентября премьер-министру Великобритании Н. Чемберлену, говорилось:

«Мое правительство уже изучило этот документ и карту Это действительно ультиматум, который предъявляется побежденной нации, а не предложение суверенному государству, проявившему максимально возможную готовность принести жертвы в интересах мира в Европе. Правительство г-на Гитлера до сих пор не продемонстрировало ни малейших признаков подобной готовности к жертвам. Мое правительство крайне удивлено содержанием меморандума. Его предложения идут значительно дальше того, на что мы согласились в так называемом англо-французском плане. Они лишают нас всякой гарантии нашего национального существования. Мы должны уступить значительную часть наших тщательно подготовленных оборонительных укреплений и пустить германские войска в глубь территории нашей страны раньше, чем можем создать на новой основе или провести мероприятия по их защите. Наша национальная и экономическая независимость с принятием плана г-на Гитлера автоматически перестанет существовать. Процесс перемещения населения должен быть сведен к паническому бегству тех, кто не принимает германский нацистский режим. Они должны оставить свои дома, не имея права даже взять с собой личные вещи, а когда касается крестьян, даже свою корову.

Мое правительство намерено заявить самым торжественным образом, что требования г-на Гитлера в их настоящей форме абсолютно и безусловно неприемлемы для моего правительства. Мое правительство считает необходимым этим новым и жестоким требованиям оказать самое решительное сопротивление, и с помощью бога мы это сделаем. Нация святого Вацлава, Яна Гуса и Томаша Масарика не будет нацией рабов.

Мы полагаемся теперь на две великие западные демократии, пожеланиям которых мы следовали часто против собственного убеждения с тем, чтобы они были с нами в час испытаний».

Польша и Венгрия с Гитлером расчленяют ЧСР

По прошествии двух дней после встречи с Чемберленом в Годесберге гитлеровский ультиматум Чехословакии получил окончательное оформление. Фюрер постановил: в субботу 1 октября 1938 года его войска вступят на соответствующие территории Чехословакии, если к 2 часам дня в среду 28 сентября он не получит согласия правительства Чехословакии. Судетская область должна быть очищена от чехов к 26 сентября. Гитлер соглашался совместно с Англией и Францией гарантировать новые границы Чехословакии.

Но расчленение Чехословакии Гитлер намеревался провести не в одиночку, как планировал прежде, а «коллективно», с учетом общественного мнения, в компании с Польшей и Венгрией, к чему были предрасположены господствовавшие в этих странах режимы: в Польше — националистический и шовинистический, в Венгрии — фашистский режим М. Хорти. Миклош Хорти, связавший себя ранее с итальянскими фашистами, а позднее и с германскими нацистами, надеялся при их поддержке создать «Великую Венгрию», присоединив земли соседних государств — Чехословакии, Румынии, Югославии.

По приказу Гитлера 25 сентября 1938 года Германия, Польша и Венгрия блокировали железнодорожное, шоссейное и телеграфно-телефонное сообщение с Чехословакией. Для связи с внешним миром у нее осталась железнодорожная ветка через Румынию.

Части вермахта подготовились к вторжению, назначенному на 1 октября.

Готова ли Чехословакия защищаться?

Накануне надвигавшейся катастрофы — 19 сентября 1938 года — военный атташе Чехословакии в Берлине направил правительству донесение: «С полным сознанием ответственности заявляю: никаких уступок с нашей стороны, надо стоять твердо!» Так же, как и этот военный атташе, в Чехословакии были настроены многие.

Однако правительство Чехословакии не проявило решимости защитить суверенитет своей страны, хотя имело возможность дать достойный отпор агрессору. Реальное соотношение сил это позволяло. Чехословацкая армия была одной из лучших на Европейском континенте.

Генерал Людвиг Свобода, возглавлявший в годы Второй мировой войны чехословацкие воинские формирования на территории СССР, а позже министр национальной обороны и президент Чехословацкой Социалистической Республики, в своих воспоминаниях привел следующие сведения о состоянии обороны страны в 1938 году: «Соотношение военных сил между Чехословацкой Республикой и Германией в 1938 году было следующим: 45 чехословацких дивизий против 47 нацистских (Германия в то время имела именно такое число дивизий…); 1582 чехословацких самолета против 2500 не-приятельских: 469 наших танков против 720 фашистских: 2 миллиона обученных чехословацких воинов против 2200 немецких. Из этих данных даже неспециалисту ясно, что до двойного превосходства, необходимого для наступательной операции, агрессорам не хватало еще многого.

К тому же наши пограничные укрепления были совершеннее хваленой немецкой линии Зигфрида или знаменитой французской линии Мажино.

Против наших крепостных сооружений оказались неэффективными даже мощные 210-мм гаубицы. Между прочим, вермахт имел их тогда всего лишь 23 штуки! Более того, после захвата пограничных районов с этими укреплениями не могли справиться и вражеские саперы. И хотя они начинили доты взрывчаткой, железобетонные блоки наших твердынь устояли даже при взрыве».

К этим сведениям следует добавить, что на вооружении чехословацкой армии находилось 5700 артиллерийских орудий различных калибров и другое необходимое вооружение. Ее развитая военная промышленность была готова поддерживать высокую боеспособность армии, если бы случилась война. А война в защиту Отечества, эта самая справедливая из всех войн, стала бы важнейшим вдохновляющим и мобилизующим фактором народной борьбы против иноземных захватчиков.

Когда последние дни мира были на исходе и стрелки часов приближались к отметке, за которой начинался отсчет военного времени, в Чехословакии прошла мобилизация 1 миллиона резервистов. Частичную мобилизацию в интересах сухопутной армии провела Франция, мобилизация во флоте прошла в Англии. У предавшей Чехословацкую Республику Франции стояло на границе с Германией 28 дивизий, не считая резервов в глубине страны.

В 1938 году гитлеровская Германия не имела возможности одержать военную победу над Чехословакией и ее союзниками. Тогда в своих действиях Гитлер исходил не только из военных расчетов, а и политических, зная, что Англия «списала Чехословакию со счетов» с самого начала, а военные действия Франции без поддержки Англии, — и это он тоже знал, — исключались. Гитлер был убежден, что руководители этих стран, как он скажет позднее на совещании командующих войсками вермахта 22 августа 1939 года, «мелкие черви. Я видел их в Мюнхене».

Немцы в Германии ликовали. Без войны и без крови, не потеряв ни одного солдата, Гитлер победил и Чехословакию, и Англию с Францией вместе. За шесть месяцев и без единого выстрела к Третьему рейху присоединились Австрия и Судетская область, территории с 10 миллионами жителей. Германии обеспечены выгодные стратегические позиции в центре Европейского континента. Перед немецким фюрером склонились в послушании «западные демократии».

В ночь подписания мюнхенского соглашения начальник штаба оперативного руководства Верховного главнокомандования вооруженных сил Германии (ОКВ) генерал Альфред Йодль в военный дневник внес запись: «Мюнхенский пакт подписан. Чехословакии как государства больше нет… Гений фюрера и его решимость не останавливаться даже перед угрозой войны вновь обеспечили победу без применения силы».

На судебном процессе в Нюрнберге в 1946 году тот же генерал А. Йодль заявил о неподготовленности Германии к крупномасштабной и затяжной войне в 1938 году. По поводу так называемой «линии Зигфрида», которая еще только строилась на рубежах предполагаемой обороны со стороны Франции, он сказал: «Было полностью исключено, чтобы пять германских кадровых дивизий и семь танковых дивизий могли бы устоять на линии укреплений, которая еще только строилась, перед натиском ста французских дивизий. С военной точки зрения это было невозможно».

На Нюрнбергском процессе представитель Чехословакии полковник Эгер спросил фельдмаршала В. Кейтеля: «Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы поддержали Прагу?». Кейтель ответил: «Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена (то есть достижения соглашения в Мюнхене) было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии».

Имея современную боевую технику и оружие собственного производства, чехословацкий народ был способен отстоять независимость своей страны и нанести гитлеровским войскам серьезное поражение. Реальное соотношение сил это позволяло. Воины чехословацкой армии, как и большинство народа, хотели защитить свою страну.

Однако все произошло по худшему варианту. Президент Бенеш и его правительство не позволили чехословацким вооруженным силам предпринять хотя бы одну попытку сопротивления гитлеровской армии, лишенной в то время реального превосходства в силах и средствах.

Случилось небывалое в истории человечества предательство. Свою страну, свой народ, свою армию предало политическое руководство страны, возглавляемое президентом Бенешем. Под давлением Англии, Франции, Италии и США правительство Чехословакии послушно капитулировало. Смирилось и приняло все, что подготовили «умиротворители». В Мюнхене страны «западной демократии» упустили последнюю возможность остановить Гитлера и не допустить развязывания Второй мировой войны.

Красная армия и Чехословакия

Между тем Советский Союз в соответствии с договором о взаимопомощи был готов поддержать Чехословацкую республику. С этой целью в боевой готовности находилась крупная группировка советских войск в составе одного танкового корпуса, 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, 7 танковых, одной мотострелковой и 12 авиационных бригад, 7 укрепленных районов. В системе противовоздушной обороны их прикрывали 2 корпуса, дивизия, 2 бригады, 16 полков, 4 зенитно-артиллерийские бригады и 15 зенитно-артиллерийских полков. Их обслуживали части боевого и тылового обеспечения. Более месяца советские войска пребывали у своей западной границы в готовности к действиям по защите Чехословакии.

В Прагу прибыли советские авиационные специалисты и офицеры. Им предстояло руководить переброской парашютно-десантных частей и самолетов Красной армии.

Лишь 25 октября 1938 года войска Красной армии вернулись в районы своей постоянной дислокации (Ист. Вт. м. в. Т. 2. М., 1974. С. 106, 109).

«Западная демократия» и «какая-то Чехословакия»

Англия и Франция в 1930-е годы, в том числе в 1938-м и 1939-м, имели достаточно сил, чтобы выступить против Гитлера. Особенно значительным было их преимущество в военно-морских силах. Но их правительства имели иные замыслы. Если бы в то время случилась война, гитлеровская Германия не смогла бы защитить свои границы ни со стороны Чехословакии, ни со стороны Польши, ни со стороны Франции. С самого начала ей пришлось бы вести войну на два фронта: и на западе, и на востоке.

Общественное мнение в странах «западной демократии» пребывало в согласии с политикой «умиротворителей». Чтобы оправдать предательский сговор, среди населения Англии и Франции «умиротворители» нагнетали страх перед мнимой военной мощью Германии. Жители Лондона и Парижа, ожидая в ближайшие дни налеты немецких бомбардировщиков, начали эвакуироваться в безопасные районы. Когда же мюнхенские соглашения были подписаны и Чемберлен с Даладье вернулись домой, те же люди встречали этих предателей как героев, предотвративших войну.

Мало кто в странах «западной демократии» хотел конфликтовать с Гитлером из-за «какой-то Чехословакии». Фюреру это было известно. Аншлюс Австрии ему удался лишь с применением угрозы силой. Этот вариант он использовал и в отношении Чехословакии.

Проблема была в том, что ни Австрия, ни Чехословакия не имели большой ценности для «западных демократий». Более ясно, чем другие деятели, эту мысль высказал английский посол в Берлине Невиль Гендерсен. За полтора месяца до конференции в Мюнхене он написал своим руководителям в Лондоне: «Должны ли мы рисковать перспективой мира ради чувств к Чехословакии, которая в своем возникновении и благодаря всему своему существованию была ошибкой… Германские укрепления, будучи угрожающими для чехов, не внушают опасения для Запада. Они означают оборону с Запада и наступление на Востоке».

Западу требовалась Германия как «бастион против большевизма», а не «какая-то Чехословакия». «Западные демократии» давно уверовали, что сильная Германия повернет оружие против Советского Союза. Их восхищали и методы гитлеровской расправы с коммунистами и другими прогрессивными силами. Политика уступок агрессору («умиротворение») сопровождалась декларациями о мире, свободе, независимости и, конечно же, «демократии».

В критические дни кризиса Чемберлена и Даладье поддержал Вашингтон. В ночь на 26 сентября президент США Франклин Рузвельт обратился к Гитлеру с личным посланием. Президент призывал его продолжать переговоры для достижения «мирного, справедливого и конструктивного решения спорных вопросов». По его мнению, вооруженный конфликт может привести к крушению буржуазного строя, «социальная структура каждой вовлеченной в войну страны может полностью рухнуть».

Рузвельт предложил созвать конференцию заинтересованных государств, но — без участия Советского Союза.

Совещание в Мюнхене по инициативе Чемберлена

Как только «умиротворитель» Чемберлен получил полное представление о содержании продиктованного Гитлером ультиматума, он без промедления направил фюреру личное обращение: «…Я вполне уверен, что Вы можете добиться всех основных целей без войны и без промедления. Я готов сам немедленно приехать в Берлин, чтобы обсудить порядок передачи вместе с Вами и с представителями чешского правительства, а также, если Вы этого пожелаете, с представителями Франции и Италии. Я убежден, что мы могли бы прийти к соглашению за одну неделю».

Чемберлен предложил Гитлеру созвать нечто похожее на большое международное совещание, участники которого по его — Чемберлена — замыслу, «могли бы прийти к соглашению за одну неделю». О своем замысле, роковом для человечества, английский «умиротворитель» также спешно уведомил Муссолини. Он писал: «Я надеюсь, что Ваше превосходительство сообщит германскому канцлеру о согласии быть представленным и призовет его принять мое предложение, которое спасет наши народы от войны».

Видимо, для того, чтобы подвигнуть Гитлера на участие в возможной встрече «представителей» Англии, Франции, Италии и Германии, вечером 27 сентября французский посол в Берлине Андре Франсуа-Понсе получил из Парижа указание предложить Гитлеру еще один подарок — расширить территорию Судетской области, подлежавшую немедленной германской оккупации. Когда посол излагал Гитлеру новые французские предложения, поступила телеграмма от Муссолини, извещавшая фюрера о согласии Италии участвовать в совещании. Не медля, в три часа дня 28 сентября, Гитлер послал телеграммы Чемберлену и французскому премьер-министру Эдуарду Даладье с предложением встретиться утром следующего дня в Мюнхене вместе с Муссолини.

Конференция в Мюнхене

Роковая для человечества конференция четырех держав прошла в Мюнхене 29–30 сентября 1938 года.

За одним столом с Адольфом Гитлером заняли места премьер-министр Италии Бенито Муссолини, премьер-министр Франции Эдуард Даладье, премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен. Два последних прибыли в Мюнхен без своих министров иностранных дел, без Жоржа Боннэ и без Эдуарда Галифакса. Так хотел Гитлер, чтобы четверо ведущих лидеров «западной демократии» решали судьбу Чехословакии наедине. Исключение делалось для Галеаццо Чиано, зятя Муссолини. Четверо премьеров обещали, говоря словами Чемберлена, «прочный мир в Европе».

На деле открылись шлюзы для новой мировой войны.

Вместо обещанного мира и стабилизации эта четверка упрочила в Европе позиции гитлеровского рейха. Дестабилизация положения в Восточной Европе стала ближайшим результатом конференции в Мюнхене.

Сговор в Мюнхене, этот венец политики «умиротворения», пропитанной антисоветскими (антироссийскими) замыслами, подвинул человечество к новой мировой войне.

Принятое конференцией чудовищное соглашение, а на деле смертный приговор Чехословацкой Республике, уместилось на двух машинописных страницах. Его основу составил «компромиссный проект», представленный Муссолини якобы от своего имени. В действительности германский МИД передал его в Рим по телефону. Поскольку все пункты соглашения состояли из требований гитлеровского ультиматума, заранее согласованного с Чемберленом и Да-ладье, обсуждать было нечего. Соглашение рассмотрели и подписали быстро. Конференция заняла всего несколько часов: с середины дня 29 сентября до двух часов ночи 30-го, включая перерыв на ужин.

Расчленение Чехословакии

Согласно принятым в Мюнхене решениям, расчлененная Чехословакия лишилась почти пятой части территории, на которой проживали 2,8 миллиона судетских немцев и 800 тысяч чехов, новая германская граница проходила в 40 километрах от Праги. Германии отошли важнейшие чешские оборонительные укрепления, в то время самые мощные в Европе. Чехословакия потеряла значительную часть своего экономического потенциала. По немецким данным, расчлененная страна теряла 66 процентов добычи угля, 86 процентов производства химической промышленности, 80 процентов производства цемента, 70 процентов выплавки чугуна и стали, 70 процентов выработки электроэнергии и 40 процентов деревообрабатывающей промышленности.

На оккупацию Судетской области отводилось десять дней, с 1 по 10 октября 1938 года. Окончательное определение новых границ Чехословацкой Республики поручалось международной комиссии из представителей стран — участниц мюнхенской конференции. При этом предусматривалось, что на оккупируемой гитлеровцами территории «не будет произведено никаких разрушений имеющихся сооружений, и что чехословацкое правительство несет ответственность за то, что эвакуация области будет проведена без повреждения указанных сооружений».

В свою очередь, Гитлер обязался уважать неприкосновенность (!) новых границ Чехословацкого государства.

Не возражал против расчленения Чехословакии и президент США Франклин Рузвельт. Когда Чемберлен вернулся в Лондон, Рузвельт поздравил его телеграммой в одно слово: «Молодец!»

Кого не позвали в Мюнхен

На конференцию в Мюнхене не был приглашен Советский Союз, хотя у него и с Францией, и с Чехословакией были договоры о взаимопомощи. Намеренно отстранив СССР от участия в судьбе Чехословакии, западные державы организовали вокруг Советского Союза опасную для него изоляцию. Их стараниями на востоке Европы, в непосредственной близости от советских границ, готовились радикальные геополитические изменения, угрожавшие Советскому Союзу: устранялись помехи на пути будущего агрессора, нацеленного в его сторону. Мюнхенские соглашения, заключенные за спиной СССР и против СССР, ставили его, как рассчитывали правящие круги Англии и Франции, под удар Германии.

В Мюнхен не пригласили ни президента Чехословакии Эдуарда Бенеша, ни главу правительства республики, ни министра иностранных дел ЧСР, хотя на конференции решалась судьба их страны. «Западные демократии» не хотели видеть и слышать тех, кто мог бы помешать планам Гитлера. Делалось все, чтобы деморализовать народ Чехословакии, лишить его истинных союзников и способности защищать свое Отечество.

Правительство Чехословакии уведомили о конференции вечером 28 сентября всего в нескольких словах, без приглашения для участия. Делегаты от Чехословакии Губерт Масаржик и посол Чехословакии в Берлине В. Маетны прибыли в Мюнхен к середине дня. Дальше прихожей их не пустили. Под надежной охраной в одной из комнат они ждали решения конференции. Выступления участников не стенографировались, сделка не подлежала огласке, велись только неофициальные записи.

Гитлер и Муссолини покинули заседание первыми, и объясняться с представителями от Чехословакии предстояло Чемберлену и Даладье. Но их обоих от тягостных объяснений избавило чехословацкое правительство. Масаржик и Маетны в объяснениях не нуждались: они уже знали о согласии своего правительства по всем пунктам расчленения страны.

30 сентября 1938 года в 17 часов полномочный представитель СССР в Чехословакии С.С. Александровский телеграфировал в Москву: «Бенеш просил меня поставить перед правительством СССР следующий вопрос. Великие державы, далее не спрашивая Чехословакию, позорнейшим образом принесли ее в жертву Гитлеру ради своих собственных интересов. Чехословакия поставлена перед выбором: либо начать войну, имея против себя Англию и Францию, либо капитулировать перед агрессором. Бенеш хочет знать отношение СССР к этим обеим возможностям как можно скорее и просит ответить часам к шести — семи вечера по пражскому времени».

Прошло всего 45 минут, и Александровский прислал новое сообщение:

«Бенеш больше не настаивает на ответе на свой вопрос, потому что правительство уже вынесло решение принять все условия. Занятие Судетской области германскими войсками начнется завтра утром».

Совещание с членами правительства и военными

В тот вечер, 30 сентября 1938 года, у президента Бенеша прошло совещание членов правительства с армейским командованием по поводу решений в Мюнхене. Правительство Чехословакии приняло ультиматум западных держав и от сопротивления агрессору отказалось.

Это значило, что у Мюнхенского соглашения появились два новых соавтора и подписанта — президент Чехословацкой республики Эдуард Бенеш и глава правительства Милан Годжа.

Не зря, не напрасно «западные демократии» так долго и терпеливо внушали незадачливым правителям, что, упорствуя из-за Судет, Чехословакия противостоит не только одной Германии, но и всему европейскому согласию, мировому общественному мнению.

Против решений Мюнхена, за вооруженное сопротивление расчленению страны на совещании у президента Бенеша высказались трое — начальник президентской канцелярии Прокоп Дртина, чехословацкий дипломат Яромир Смутный и русский генерал Сергей Николаевич Войцеховский, ветеран Первой мировой войны, тот самый участник Белого движения в России, войска которого в июле 1918 года взяли Екатеринбург через несколько дней после расстрела бывшего русского царя и его семьи. Летом 1918-го Войцеховский командовал Челябинской группой мятежного Чехословацкого корпуса, в ноябре и декабре сражался под Бугульмой и Уфой, с января 1919-го командовал Уфимским корпусом и Уфимской группой войск, а с июля 1919-го — 2-й армией в войсках Колчака. После Гражданской войны Сергей Николаевич эмигрировал в Чехословакию.

На своей новой родине генерал Войцеховский участвовал в создании чехословацкой армии, возглавлял Пражский военный округ. Это под его руководством создавались укрепления в Судетах, сданные гитлеровцам без боя предателями Чехословацкой Республики.

Это только при взгляде на политическую карту Европы после аншлюса Австрии Чехословакия казалась беззащитной страной, окруженной Германией с трех сторон. На физических картах ее положение представлялось иным. Страна была в кольце горных хребтов — Шумава, Чешский лес, Рудные горы, Судеты. И пройти их не всякий противник мог. С образованием государства Чехословакия позаботилась об укреплении своих границ. С учетом горного рельефа и современных средств фортификации была создана мощная линия укреплений, позволявшая дать отпор любому противнику того времени, в том числе германскому. Горные укрепления в сочетании с военно-техническим вооружением армии обеспечивали надежную оборону Чехословакии от гитлеровской агрессии. Германская армия не имела боевых средств, необходимых для прорыва укреплений в Судетах и на других направлениях. Не случайно же провалились намеченные на 22 мая 1938 года выборы в Судетской области, которые Генлейн потребовал засчитать как референдум о вхождении в Германию. Стоило тогда президенту Бенешу объявить частичную мобилизацию, как кризис прекратился, Генлейн сбежал в Германию, а придвинутые к Судетам гитлеровские войска оказались не у дел. «Пятая колонна» из судетских немцев Гитлеру не помогла.

Генералы тоже предали Чехословакию

Вместо ушедшего в отставку М. Годжи президент Бенеш поставил во главе правительства генерала Яна Сыровы, считавшегося квалифицированным военным специалистом. Народ воспринял его назначение как решимость правительства защищаться, полагаясь на него как на солдата, который без боя не сдаст Чехословакию. Армия заняла большинство укреплений вдоль границ еще раньше, полная решимости защитить страну.

Рано утром 30 сентября 1938 года главнокомандующий чехословацкой армией генерал армии Крейчи ультимативно заявил генералу Сыровы, что если правительство примет мюнхенский диктат, то лично он и армия отвергнут его, будут оборонять Республику, а командование не отдаст такого приказа, чтобы армия отступила от границ.

О событиях того дня впоследствии, с горечью в душе, рассказал Людвик Свобода. «И вдруг, — вспоминал он, — граждане Чехословакии услышали по радио заявление генерала Сыровы, сделанное от имени президента, то есть Верховного главнокомандующего, что сопротивление превосходящим силам противника бесполезно и что он, генерал Сыровы, глава правительства, не поведет народ на бойню!» Генерал говорил неправду. У Чехословакии было чем защищаться, превосходство в силах было на ее стороне.

Свое заявление генерал Сыровы еще раз повторил в Пражском граде перед десятью тысячами пражан.

Генералы и старшие офицеры, командующие армиями и командиры корпусов, собравшиеся в Ставке, с нетерпением ждали решения генерала Крейчи. Но и генерал Крейчи 30 сентября подчинился решению президента Бенеша и правительству. Генерал Крейчи приказал армии отступить от границ и без боя сдать приграничные районы.

Полковник Птак, казненный во время оккупации, в то время начальник оперативного отдела, в связи с капитуляцией Крейчи призвал присутствующих в Ставке генералов, чтобы кто-нибудь взял на себя функции главнокомандующего и отдал боевой приказ. Полковник Птак сказал, что нового командующего поддержит не только штаб, но и абсолютное большинство населения. Однако не нашлось ни одного генерала, который в эти роковые минуты решился бы взять на себя функции главнокомандующего.

Позиция Коммунистической партии Чехословакии

Коммунисты Чехословакии оказалось единственной партией, кто выступил против фашистского порабощения страны. Еще в апреле 1936 года на своем VII съезде Компартия Чехословакии выдвинула задачу создания антифашистского народного фронта страны во главе с рабочим классом, а во внешней политике требовала упрочения союза с СССР, утверждения принципов коллективной безопасности в Европе. Им в этом препятствовали все буржуазные партии, а также лидеры правых социалистов, имевшие влияние на значительную часть трудящихся.

По призыву КПЧ народные массы весной и летом 1938 года решительно протестовали против соглашательской политики буржуазии, надеявшейся на компромисс с нацистской Германией. На митингах и демонстрациях коммунисты выражали готовность с оружием в руках защищать независимость страны и требовали от правительства решительных мер по укреплению обороны государства, пресечения деятельности нацистской агентуры. 11 июня в Праге прошла 50-тысячная демонстрация под лозунгом «Мы не сдадимся!». В начале августа в связи с приездом лорда Ренсимена прокатилась волна протестных демонстраций против вмешательства английского империализма во внутренние дела Чехословакии. Коммунистическая партия Чехословакии отвергла англо-французский диктат. «То, что сейчас советуют из Лондона, — заявил лидер КПЧ Клемент Готвальд 19 сентября в постоянном комитете Национального собрания, — по своим размерам нисколько не меньше того, чего можно было бы требовать от Чехословакии в случае проигранной войны… Независимость Чехословакии защищает тот, кто отвергает любое нарушение ее границ. Мы рассчитываем на то, что воля и решимость широких слоев народных масс Франции и Англии иные, чем у участников лондонского совещания. Мы знаем, что Советский Союз не будет колебаться в выполнении существующих договорных обязательств. Мы добровольно не дадим расчленить республику. Если на нас нападут, мы будем защищаться. Если мы будем защищаться, мы не будем одиноки».

В своей последней парламентской речи К. Готвальд выразил гневный протест коммунистов Чехословакии: «Мы заявляем перед всем народом и перед всем миром, что правительство не имело ни конституционного, ни политического права капитулировать, Народ хотел бороться. Вся нация хотела всеми средствами защищать свою страну. Средства для обороны были…»

Польша на стороне Гитлера

Договоренности с польским министром иностранных дел Юзефом Беком об участии Польши в расчленении Чехословакии Гитлер достиг еще в январе 1938 года, во время пребывания Бека в Берлине. Чтобы отвлечь Бека от мысли, что за оккупацией Чехословакии в очереди стоит Польша, Гитлер, как никогда рьяно, доказывал ему необходимость борьбы против «угрозы коммунизма». Гитлеровская уловка удалась. В мае 1938 года поляки сосредоточили у чешской границы в районе Тешина три дивизии и одну бригаду. Польский посол заверил американского посла во Франции Вильяма Буллита, что Польша немедленно объявит войну Советскому Союзу, если он попытается направить войска через польскую границу для помощи Чехословакии, а советские самолеты, если они появятся над Польшей по пути в Чехословакию, тотчас будут атакованы польской авиацией.

Юзеф Бек, в прошлом полковник, а теперь министр иностранных дел, считал, что экспансионистские устремления Гитлера будут направлены не на восток, в сторону Польши, а на юг, то есть в сторону Чехословакии, и так далее. Его убеждала в этом продолжавшаяся германо-итальянская агрессия против Испанской республики.

В январе 1938 года Бек поставил в варшавском сейме вопрос о польском национальном меньшинстве в Чехословацкой Тешинской области, чем побудил их представителей в пражском парламенте выдвинуть требование «автономии», похожее на притязания судетских немцев из «пятой колонны» гитлеровского рейха. Эти акции означали прямую поддержку Гитлеру в его действиях по ликвидации Чехословакии. Бек даже надеялся в качестве награды за поддержку Гитлера в деле ликвидации Чехословакии, кроме Тешинской области, получить согласие фюрера на присоединение к Польше Словакии на основе федерации. Но Гитлер не поддержал этот план, так как на это направление были нацелены клещи его агрессии на юге.

Гитлер дал согласие на оккупацию Польшей Тешинской Силезии вместе с чехословацким железнодорожным узлом Богумин. Это была важная в экономическом и транспортном отношении часть Чехословакии. Фюрер не скупился. Он знал, что эти новоприобретения Варшавы он скоро отнимет.

30 сентября 1938 года, после подписания мюнхенского соглашения, правительство Польши предъявило правительству Чехословакии ультиматум. Почувствовав на себе отблеск германского могущества, паны в грубой форме потребовали немедленно «принять до 12 часов дня субботы, 1 октября, территориальные претензии Польши в их совокупности». Тем временем в Польше, поддержанной Англией и Францией, шла «вербовка добровольцев» для «освобождения» территорий, на которые она претендовала.

2 октября 1938 года польские войска вступили в Тешинскую область и в Богумин. А накануне, 1 октября, войска вермахта начали оккупацию определенных в Мюнхене районов Чехословакии. Порядок передвижения немецких и польских войск согласовали Генеральные штабы обеих стран.

Венгрия на стороне Гитлера

Не уступая в активности польским деятелям, в кампании по расчленению Чехословакии участвовали и соратники Гитлера из Венгрии. Они претендовали на населенные венграми пограничные области Словакии и населенное русинами Закарпатье.

Под давлением Германии правительство Чехословакии

7 октября 1938 года признало автономию Словакии, а 8 октября предоставило автономию Закарпатской Украине. Так называемый Венский арбитраж при молчаливом согласии Англии и Франции 2 ноября передал Венгрии Южную Словакию. В феврале 1939 года Венгрия присоединилась к Антикоминтерновскому пакту, а 11 апреля того же 1939-го вышла из Лиги Наций. За эти «отличия» Гитлер отдал ей в марте 1939-го Закарпатскую Украину, отторгнутую от Чехословакии.

Беглый Бенеш снова стал президентом

После Мюнхена президентом расчлененной Чехословакии стал Эмиль Гаха, «президент Богемии и Моравии», по оценке У. Черчилля, «совершенно ничтожная личность».

5 октября 1938 года, отдав Чехословацкую республику на растерзание врагу, Бенеш ушел в отставку с поста президента и выехал (так и хочется сказать: сбежал) в США, а затем обосновался в Лондоне.

Позиционируя себя как главу «правительства Чехословакии в изгнании», добился аннулирования Мюнхенского соглашения. За послевоенной Чехословакией было признано право на послевоенное выселение с ее территории трехмиллионного немецкого «национального меньшинства».

8 1945 году для судетских немцев это обернулось «Голгофой». По некоторым данным, при их исходе погибло более 18 тысяч человек. По пути к границе изгнанники, случалось, ища спасения, обретали защиту… у советских солдат.

С тех пор много воды утекло и столько же пролилось крови, особенно русской.

16 мая 1945 года, спустя неделю после освобождения Праги советскими войсками, президент Бенеш вернулся в кабинет в Пражском граде. Кабинет был тот же, но страна была другая. Шесть лет она шла вместе с Гитлером, с его армией против Советского Союза. Население Праги встретило бывшего президента восторженно, почти как героя, и три года Бенеш восседал в президентском кресле. Под руководством президента Бенеша началось строительство нового чехословацкого государства.

СССР не проявлял претензий по «чешскому арсеналу» германского вермахта. Но чехи ощущали комплекс своей вины. Поначалу они назойливо угождали Москве, о чем она не просила. Именно в Праге был возведен самый большой в мире памятник Сталину, открытый два года спустя после его кончины. И тихо его снесли, когда Никита Хрущев начал «критику культа личности».

В 1948 году при зыбком равновесии про- и антисоветских сил в верхах трудящиеся «низы» выбрали и обеспечили социалистический путь развития страны. В 1968 году антисоветизм, как и в 1938-м, возобладал и в верхах, и в низах. Была искусно раздута кампания по шельмованию всех, кто хранил верность СССР и социалистическому содружеству государств. Создалась угроза социалистическим завоеваниям в ЧССР и послевоенному устройству Европы. Тогда в чувство их привели советские войска и войска стран Варшавского договора.

Чехословацкая республика накануне ликвидации

Бегство Бенеша и президентство Гаха, расчленение Чехословакии резко изменили внутреннее и внешнее положение страны. Теперь судьба Республики во многом зависела от мюнхенского обещания Гитлера соблюдать границы новой Чехословакии. Прежние политические партии «самораспустились». В целях стабилизации обстановки дозволялось заново создать две партии — Партию национального единства и Национальную партию труда. Новая Чехословакия переходила на путь становления тоталитарного режима.

Аннексия Судет не «умиротворила» Гитлера. В Мюнхене он получил лишь часть Чехословакии и вскоре выдвинул новый список претензий к Чехословакии. Как и прежде, поводом к продолжению агрессии послужили слухи о якобы преследовании немецкого и венгерского этнических меньшинств на урезанной территории Чехословакии. Всю «правду» об их невыносимом положении мир узнавал от ведомства Геббельса.

Лишенная укрепленных оборонительных рубежей расчлененная страна потеряла значительную часть своего оборонного потенциала. Возглавляемая правителями, склонными к предательству национальных интересов, Чехословакия, как и прежде, не могла достойно сопротивляться врагам. Англо-французские приверженцы политики «умиротворения» хотя и осуждали продолжение германской агрессии, но на деле, как и прежде, бездействовали. Их бездействие Гитлер воспринимал как одобрение своих действий.

Расчлененная Чехословакия оказалась один на один с агрессором, чьи силы после Мюнхена заметно возросли.

Советское правительство по собственной инициативе (уж в который раз?!) 9 октября 1938 года запросило чехословацкое правительство, не желает ли оно получить гарантии новых границ и независимости со стороны СССР. Крупная группировка советских войск в составе 30 стрелковых дивизий, танковых и авиационных частей по-прежнему, вплоть до 25 октября, пребывала в выжидательном районе у западных границ с Румынией. Но и на этот раз последовал отказ Чехословакии от помощи Советского Союза. Правительство Чехословакии ссылалось на то, что этот вопрос могут решить только те державы, что подписали мюнхенское соглашение (Ист. Вт. м. в. Т. 2. С. 115).

Аннексионистские действия Гитлера ввергли чехословацкое государство в жесточайшую политическую изоляцию, ее экономика, подчиненная интересам Германии, переживала кризис. Армия была деморализована. Гитлер и начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель 21 октября 1938 года подписали директиву «об оставшейся части Чехии». Директива предписывала рассчитать нападение так, «чтобы лишить Чехию далее какой-либо возможности планомерной обороны. Цель состоит в быстрой оккупации Чехии и изоляции Словакии».

Штаб Верховного главнокомандования (ОКВ) в середине декабря 1938 года получил приказ подготовить меры для оккупации всей оставшейся Чехословакии.

В подготовке условий для полного уничтожения Чехословацкого государства важную роль сыграла германская разведка. Для реализации ее замысла в Богемию и Моравию были заброшены отряды «свободного корпуса» Генлейна, многочисленные группы диверсантов и террористов. Под вывеской «центров германской культуры» действовали нацистские агитаторы и пропагандисты, подготовленные ведомством Геббельса. Гитлеровские агенты проникли в важнейшие звенья государственного аппарата Чехословакии.

Ликвидация Чехословацкого государства

На этот раз поводом для операции против Чехословацкой Республики послужил внутриполитический конфликт. Развязал его президент Э. Гаха, когда попытался покончить с угрозой словацкого сепаратизма. 10 марта 1938 года президент распустил автономное правительство Словакии, возглавляемое пастором Йозефом Тисо, идеологом и председателем клерикальной Словацкой народной партии. Смещенный со своего поста словацкий премьер Тисо получил из Берлина ультимативное указание фюрера: либо он, Тисо, объявляет Словакию самостоятельным государством, либо ее оккупируют германские войска. Пастор Тисо выбрал первое.

13 марта прошли подготовительные мероприятия, а 14-го провозглашена независимость Словацкой Республики. В этот же день венгерская армия вторглась на территорию автономной Подкарпатской Руси и оккупировала ее.

В ночь на 15 марта в столицу Третьего рейха доставили президента Гаху. Не утруждая себя формальностями, Гитлер объявил ему о распаде Чехословацкого государства, вследствие чего Германия устанавливает протекторат над чешскими областями Богемией и Моравией, то есть фактически над всей территорией Чехии. Гахе вручили заранее подготовленный якобы от его имени документ, в котором говорилось, что чехословацкое правительство «добровольно вручает судьбы этих областей в руки фюрера». Чтобы вывести президента из состояния невменяемости, Гитлер пояснил: «Всякий пытающийся сопротивляться будет растоптан». После этой тирады Гитлер первым подписал документ и вышел. Гаха подписал документ после нескольких лечебных впрыскиваний.

Утром 15 марта немецкие войска вошли в Чехию, началась оккупация чешских земель, лишившихся еще в октябре 1938 года пограничных областей. На следующий день был принят закон о создании новой провинции германского рейха — «протектората Богемия и Моравия». Одновременно Германия взяла под свою «защиту» Словакию. Она была отделена от Чехии и превращена в марионеточное государство — Словацкую Республику. Ее южная часть еще в ноябре была отдана Венгрии, стремившейся к союзу с Гитлером. В марте 1939 года Гитлер передал ей и Подкарпатскую (ныне Закарпатская). Украину Так в трехдневный срок без применения силы нацисты полностью уничтожили государство в центре Европы. Гитлер мог сделать это и ранее, не считаясь ни с Францией, ни с Англией, в чем убедил его опыт Мюнхена.

Когда 17 марта 1939 года в резиденции министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа появились иностранные послы, чтобы вручить официальные протесты своих правительств, их не приняли, то есть молча прогнали.

18 марта ноту протеста германскому послу в Москве направил народный комиссар иностранных дел СССР М.М. Литвинов. Советское правительство с большой тревогой указало на масштабы опасности, которые принесла миру новая германская агрессия, и осудило агрессора.

Умножение военного могущества рейха

Территория нацистской Германии в результате поглощения Чехословакии значительно расширилась. За счет Чехословакии возросла военная мощь Германии, еще более упрочилось ее стратегическое положение в Центре Европы. Теперь она не нуждалась в каких-либо соглашениях с западными державами.

Германии досталась огромная военная добыча, какой прежде не имел ни один завоеватель. О том свидетельствует признание Гитлера, сделанное своему окружению 28 апреля 1939 года: «Хочу, чтобы вы имели хотя бы некоторое представление о почти астрономических цифрах, которые дает нам этот международный арсенал (то есть Чехословакия. — Н.К.) расположенный в центре Европы. Со времени оккупации мы получили 1582 самолета, 581 противотанковую пушку, 2175 орудий всех калибров, 735 минометов, 468 тяжелых танков, 43 876 пулеметов, 114 тысяч пистолетов, 1020 тысяч винтовок, 3 миллиона гранат, миллиарды единиц огнестрельных боеприпасов».

Другая часть оружия и техники досталась армии Словацкой Республики, которая будет участвовать в агрессии против советского народа в годы Великой Отечественной войны.

Чехословакия являлась крупнейшим в мире экспортером оружия и имела развитую базу для его производства. Только знаменитые военные заводы «Шкода» в Пльзене с августа 1938 года по сентябрь 1939-го выпустили почти столько же продукции, сколько все английские заводы за тот же период. В момент нападения на СССР четвертая часть немецких танковых дивизий была укомплектована чехословацкими танками. «Шкода» выпускала «немецкий» легкий танк Pz Kpfw-35. Другой знаменитый завод — «ЧКД-Прага» (в 1939 году немцы наименовали его «ВММ») — поставлял вермахту небольшой надежный и быстрый танк Pz Kpfw-38, лучший среди легких «немецких» танков. Сразу же после присоединения Чехии поступил заказ вермахта на 350 этих машин. А всего их было изготовлено 1411 штук. Чехословацкие заводы разработали самоходную «немецкую» установку «Мердер» и, по признанию специалистов, лучшую противотанковую самоходную установку «Хертцер», изготовленную в количестве 2584 штук.

Вся промышленность Чехословакии, включая крупнейшие оружейные заводы, в годы Второй мировой войны исправно обеспечивала потребности воюющей Германии, ее армии и флота. В связи с возраставшими потребностями Германии в оружии и боевой технике военное производство в бывшей Чехословакии расширялось. Соответственно увеличивалась и численность работавших на ее заводах рабочих, техников, инженеров. В течение всех шести лет, пока длилась Вторая мировая война, оружие производилось безостановочно. Не состоялось ни одной забастовки, ни одного выступления протеста против войны, ни одной остановки какого-либо предприятия.

Чехи и словаки, наши братья-славяне, не только поставляли вермахту оружие, но и в составе германского вермахта сражались против советского народа на фронтах Великой Отечественной войны — всюду, куда их посылало гитлеровское командование. За время войны 69 977 чехов и словаков воины Красной армии взяли в плен.

Советский народ не корил братьев-славян за их прошлое. Незавидные страницы их сотрудничества с Гитлером не попали в советские учебники истории. Берегли память детей и внуков советских солдат! Ради, как многие годы мы заблуждались, братской дружбы. Но пришел 1968 год. И, словно сорвавшись с цепи, чехи и словаки бросились глумиться над памятью советских воинов, освободителей Чехословакии.

Адольф Гитлер — «Человек 1938 года»

Аншлюс Австрии, сговор в Мюнхене, отторжение Судет, ликвидация Чехословацкого государства — все в течение одного года, без единого выстрела. Разве это не триумф?

Американский журнал «Тайм» назвал Адольфа Гитлера «Человеком 1938 года».

Через несколько месяцев, в следующем, 1939-м, «Человек 1938 года» ввергнет человечество во Вторую мировую войну.

9. ПОЛИТИКА «ГАРАНТИЙ» КАК РОД ОБМАНА

Англо-французские гарантии без гарантий

Ликвидация Австрии и Чехословакии была прямым следствием политики «умиротворения», рассчитанной на подготовку агрессии в направлении Восточной Европы, против Советского Союза. Без боевых действий с сопредельными государствами и без единого выстрела Гитлеру позволили подчинить территорию с развитой промышленностью, занимавшую в центре Европы важное стратегическое положение.

Нацистская Германия стала самым сильным государством к западу от Советского Союза. Эта пугающая перемена заставила «малые страны» искать компромисса с Германией, втягиваться в орбиту ее политики.

Германская, польская и венгерская агрессия против Чехословакии подвигла к агрессии Италию. 7 апреля 1939 года ее войска вторглись в Албанию. Через неделю жертва агрессии капитулировала. Захват Албании резко менял обстановку на Балканах, создавал угрозу другим странам этого региона, прежде всего Югославии и Греции.

Теперь внимание Гитлера привлекла Румыния, самая богатая нефтью европейская страна. По поводу новой опасности британский МИД 17 марта 1939 года запросил СССР и некоторые европейские страны об их реакции, если произойдет германское военное вторжение в Румынию. В ответ народный комиссар иностранных дел СССР М.М. Литвинов 18 марта предложил срочно созвать в Бухаресте конференцию заинтересованных государств: СССР, Великобритании, Франции, Румынии, Польши и Турции. Конференция помогла бы определить позицию каждой страны относительно ожидаемой германской агрессии. Советский нарком рассматривал такую конференцию как шаг к сближению на антигитлеровской основе и созданию антигитлеровской коалиции. Подобное предложение советское правительство выдвигало годом ранее, после поглощения Германией Австрии. Но и тогда, и теперь холодный прием в Париже и Лондоне исключил возможность созыва такой конференции. Отклонила советское предложение и Румыния, готовая уступить рейху. 23 марта 1939 года под давлением Германии она подписала экономическое соглашение, согласно которому почти весь экспорт ее нефти направлялся в Германию по низким ценам. По существу, Румыния превращалась в ее аграрно-сырьевой придаток.

Германское нашествие угрожало и Литве. Действия Гитлера по захвату Австрии и Чехословакии, а также очевидная неспособность или нежелание стран Запада дать агрессору отпор вскружили голову «пятой колонне» в Литве. Там в любой момент по сигналу из Берлина могло вспыхнуть нацистское восстание «угнетенного немецкого меньшинства», готовое в любой момент последовать наставлению Геббельса: ««Ein Volk, ein Reich, ein Führer» («Один народ, одна империя, один вождь»).

20 марта 1939 года, всего через пять дней после оккупации чешских земель, министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп предъявил своему коллеге в Литовской республике ультиматум. Риббентроп требовал вернуть Германии Клайпедский край, пребывавший во владении Литвы с 8 мая 1924 года, когда представители Франции, Великобритании, Италии и Японии подписали в Париже Клайпедскую (Мемельскую) конвенцию Совета Лиги Наций, признавшей Клайпеду (Мемель) с округой частью Литвы и стали «гарантами» Клайпеды. Но времена переменились, и теперь Риббентроп, гитлеровский министр, предлагал вернуть Клайпеду (Мемель) с округой «путем соглашения», до «начала военных действий», то есть мирно и добровольно, как ранее было с Австрией, Судетами и остальной частью Чехословакии. Литва из-за очевидной слабости своих вооруженных сил вести военные действия не могла. Как вспоминал министр иностранных дел Литовской Республики Юозас Урбшис: «У всех перед глазами стоял трагический пример Чехословакии… Вспомнили, что, когда раньше складывалась напряженность в отношениях между Литвой и Германией из-за Клайпедского края, Великобритания и Франция (что уж говорить об Италии и Японии) постоянно советовали Литве быть сдержаннее и покладистее». (Урбшис Ю. Литва в годы суровых испытаний. 1939–1940. Вильнюс, 1988. С. 15).

Совет министров Литвы принял требования германского ультиматума, отказался от помощи своих «стран-гарантов» и 21 марта постановил «вернуть Клайпедский край рейху» без каких-либо проволочек. На следующий день, 22 марта, не дожидаясь ответа Литвы, военные корабли Германии вошли в Клайпеду (Мемель) и захватили литовский порт с прилегающей территорией. Адольф Гитлер прибыл на флагмане германских ВМС линкоре «Дойчланд». В тот же день, 22 марта, в Берлине министры иностранных дел Литвы и Германии подписали «Договор между Литовской Республикой и Германской империей о передаче Клайпедского края».

Угрозы германского нашествия побудили правительства Англии и Франции 22 марта 1939 года объявить о предоставлении гарантий военной помощи западным соседям рейха — Бельгии, Голландии и Швейцарии.

31 марта британскую гарантию получила Польша.

13 апреля гарантии Польше предоставила Франция. В мае она подписала с Польшей военную конвенцию.

13 апреля англо-французские гарантии получили Румыния и Греция.

Президент Рузвельт верит в гарантии

15 апреля 1939 года президент США Рузвельт обратился к фюреру и рейхсканцлеру Германии Адольфу Гитлеру и премьер-министру Италии Бенито Муссолини с предложением дать гарантии ненападения Германии и Италии 31 европейскому государству. В тот день именно столько государств было в Европе. Их список прилагался. Рузвельт призывал Гитлера и Муссолини к миру и спрашивал, не будут ли Германия и Италия на них нападать.

Послание Рузвельта возмутило Гитлера. Еще бы! Не далее как 1 апреля он выступал с речью во время спуска на воду линкора «Тирпиц». Речь свою он закончил заверением, будто Германия не планирует нападать на другие народы. В той же речи было сказано, что он три недели назад решил назвать следующий съезд нацистской партии «съездом мира». Фюрер умолчал, что 3 апреля он утвердил директиву под кодовым названием «Вайс», план войны против Польши, а 11 апреля — директиву Верховного главнокомандования «О единой подготовке вооруженных сил к войне», включавшую план «Вайс» (нападение на Польшу предполагалось не позже 1 сентября).

С получением послания американского президента Бенито Муссолини вначале даже не хотел его читать, а рейхсмаршал Герман Геринг, председатель рейхстага и министр авиации, — отвечать на него. Муссолини предположил, что подобное мог прислать только человек, обиженный природой и пораженный «детским параличом». После прочтения Герингу показалось, что у президента «умственное расстройство».

Гитлер ответил на послание, но не сразу. По его распоряжению телеграмму отослали во все перечисленные страны, кроме Польши, Франции, Англии и России, чтобы спросить их правительства: считают ли они, что Германия им угрожает? Давали ли они полномочия Рузвельту обращаться к Германии с подобным вопросом? Все правительства на оба вопроса прислали отрицательный ответ.

Так был подготовлен ответ американскому президенту. Гитлер дал его во время выступления в рейхстаге 28 апреля 1939 года. Его речь транслировалась в Германии и десятках других стран. В США ее передавали все ведущие радиостанции. Немецкому поверенному в делах Германии в Вашингтоне были выделены средства, чтобы английский перевод речи разослать по десяткам тысяч адресов.

Речь Гитлера произвела огромное впечатление. После привычных рассуждений о притеснениях Германии, вызванных Версальским мирным договором 1919 года, и еще одной попытки доказать, что Данциг должен принадлежать Германии, Гитлер обратился к посланию Рузвельта. Это была его самая изощренная политическая речь. Гитлер превзошел себя, свое знаменитое ораторское искусство. Это был пик, на который еще не поднимался, пожалуй, ни один политический оратор. «Западная демократия», слушая взращенного ею «Человека 1938 года», не подозревала, что по его приказу уже подготовлен и им же утвержден план нападения на Польшу. Через четыре месяца «Человек 1938 года» развяжет мировую войну. А пока немецкий фюрер предстал в роли голубя, миролюбца, незаслуженно оскорбленного в лучших чувствах.

Гитлер спокойно зачитывал каждый пункт послания Рузвельта, делал паузу, усмехался и затем голосом опытного учителя негромко произносил: «Ответ». Ответы были блестяще подобраны и выставляли Рузвельта недотепой, который только вчера слез с печки, а сегодня он уже американский президент.

По поводу заявления Рузвельта о том, что все международные проблемы лучше решить путем переговоров, Гитлер напомнил, что Соединенные Штаты завоевали свободу не за столом переговоров, не разговорами были покорены индейцы и разрешено противостояние между Севером и Югом.

Когда же Гитлер дошел до вопроса о нападении на 31 государство, он вначале язвительно спросил, откуда мистер Рузвельт узнал, какая страна обеспокоена внешней политикой Германии.

Потом медленно, под нарастающий хохот депутатов рейхстага стал зачитывать список. После нескольких остроумных замечаний и указаний на невежество американского президента Гитлер заверил, что каждой стране из списка он может дать гарантию ненападения.

В конце речи Гитлер сказал, что он не хочет упустить счастливую возможность, и заверил, что, помимо 31 европейского государства, Германия также не собирается нападать и на Соединенные Штаты Америки. Гитлер поведал Рузвельту, что «…любые утверждения, связанные с нападением Германии на Америку, являются чудовищной ложью», более того, он не скрывал своего презрения к президенту и сказал: «…такие утверждения могут быть плодом больного воображения…»

Гитлер усвоил опыт Мюнхена и пренебрег гарантиями, исходившими от лидеров «западных демократий. Он не сомневался: когда Германия нападет на Польшу, Англия и Франция поступят с нею так же, как они поступили с Чехословакией в 1938 и 1939 годах.

Похоже, что предоставление гарантий военной помощи распространялось подобно «моде», только с дипломатическим шармом. Стоило Италии захватить Албанию (это произошло в течение недели с 7 по 14 апреля 1939 года), гарантии военной помощи получили Греция и Румыния. 12 мая была опубликована англо-турецкая декларация о взаимопомощи в случае актов агрессии в районе Средиземного моря, а 23 июня — похожая франко-турецкая декларация.

За обещаниями помощи не было реальной решимости противостоять гитлеровской агрессии. Без участия СССР все эти так называемые гарантии не могли иметь практического значения. Из дальнейшего хода событий явствовало, что цель обещанных англо-французских гарантий была не в том, чтобы помочь жертвам агрессии, а в том, чтобы оказать на Германию лишь дипломатический нажим и заставить Гитлера пойти на сделку с «гарантами», на уступки Англии и Франции. Так на деле и получалось: когда Германия напала на Грецию, Англия ограничилась лишь «символической» помощью. Зная действительную цену подобным «гарантиям», Румыния, чтобы не осложнять отношения с Германией, 2 июня 1940 года официально отказалась от «гарантий безопасности».

10. СОВЕТСКО-АНГЛО-ФРАНЦУЗСКИЕ ПЕРЕГОВОРЫ О ВЗАИМОПОМОЩИ ЛЕТОМ 1939 ГОДА

Англо-германская декларация

Быстротечная операция по ликвидации Чехословацкого государства в середине марта 1939 года прошла так же скоро, как годом ранее аншлюс Австрии. Она привела в смятение даже твердых приверженцев политики «умиротворения». Условия для такой операции подготовили все те же лица, Чемберлен и Даладье. Оба премьера со своими правительствами вступили в сговор с Гитлером, устранив всякую возможность противодействия Гитлеру.

Первым сделал это Чемберлен.

30 сентября 1938 года, то есть на следующий день после закрытия Мюнхенской конференции, Чемберлен встретился с Гитлером и с глазу на глаз заявил фюреру, что «мирное решение» чехословацкого вопроса создает предпосылки для «длительного периода европейского мира». После этих слов Чемберлен предложил подписать двустороннюю англо-германскую декларацию, в сущности, представлявшую собой пакт о ненападении. В декларации говорилось о «желании наших обоих народов никогда более не вести войны друг против друга, устранять какие бы то ни было поводы к разногласиям… методом консультаций» и, таким образом, «содействовать обеспечению мира в Европе».

Декларация эта, как и любое международное соглашение, Гитлера ни к чему не обязывала. Зато ограничивала Англию как блюстительницу мюнхенских гарантий, например границ расчлененной Чехословакии. Фюрер прочитал предложенный Чемберленом проект и, не говоря ни слова, подписал ни к чему не обязывающий его документ.

Франко-германская декларация

6 декабря 1938 года такую же декларацию, похожую на пакт о ненападении, подписали в Париже министр иностранных дел Франции Боннэ и министр иностранных дел Германии Риббентроп. В декларации заявлялось о желании обоих правительств, Франции и Германии, развивать мирные и добрососедские отношения, об отсутствии между ними территориальных споров, подтверждалась нерушимость границ. Оба правительства обещали поддерживать контакты и консультироваться друг с другом в случае осложнений в международных отношениях. Риббентроп считал подписание декларации своим успехом. По возвращении в Берлин он заявил, что декларация эта «отколола Францию от СССР и устраняет последние остатки опасности русско-французского сотрудничества». Его слова означали прекращение действия советско-французского договора о взаимопомощи, заключенного 2 мая 1935 года.

После Мюнхена в Лондоне и Париже полагали, что их политический курс торжествует, столкновение Германии с Советским Союзом не за горами и Гитлер вот-вот двинется в поход против СССР

Но Гитлер почему-то не спешил.

Еще не было случая, чтобы вермахт вел боевые действия по захвату какого-либо европейского государства.

15 марта 1939 года, ликвидировав Чехословацкое государство, он явно демонстрировал отсутствие всякого намерения считаться и с Англией, и с Францией, и с обязательствами, принятыми в Мюнхене относительно новых границ Чехословакии.

СССР зовет Запад за стол переговоров о взаимопомощи

Лишь после захвата Гитлером Чехословакии в широких общественных кругах «западной демократии» и правительствах западных стран наступил сдвиг в сторону осознания нацистской угрозы. Англия и Франция вынуждены были искать сближения с Москвой. Там понимали, что остановить германскую агрессию можно только с Советским Союзом, но при этом стремились сделать так, чтобы Советский Союз воевал против германского агрессора или один на один, фактически в состоянии изоляции, или на своих плечах нес главную тяжесть войны.

Для Советского Союза было не менее опасным не только нападение Германии на Польшу, но и на его соседей — Финляндию, Эстонию, Латвию, Литву, Румынию, что объясняется их географическим положением.

Советское правительство искало возможность для организации коллективного отпора агрессору. 17 апреля 1939 года правительствам Англии и Франции было предложено заключить соглашение «о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств». Специально оговаривалось обязательство «оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР». Предлагалось в кратчайший срок обсудить и установить размеры и формы военной помощи, оказываемой каждому из этих государств.

По существу, речь шла о комплексной системе коллективной безопасности, которая могла бы обуздать агрессоров и предотвратить Вторую мировую войну.

Ответ в Москве ждали три недели — до 8 мая.

Это была известная тактика — тянуть время, чтобы сорвать переговоры, выступать с уклончивыми и расплывчатыми вариантами соглашений. Началась долгая по времени и пустая по существу англо-французская переписка по советскому проекту. Она свидетельствовала, что в организации взаимопомощи СССР встретил со стороны Англии и Франции неодолимые препятствия, когда заключение пакта трех держав о взаимопомощи против агрессии в Европе подменялось разговорами о нем.

Новый нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов 14 мая 1939 года вручил английскому послу в Москве ответ. В нем отражалась позиция советского правительства в отношении английских предложений, исключавших гарантии взаимной помощи Советскому Союзу «в случае прямого нападения на него со стороны агрессоров, в то время как Англия, Франция, равно как и Польша, имеют такую гарантию на основании существующей между ними взаимности».

Англо-французский ответ был получен только 27 мая. Но и он страдал той же кривобокостью, что и прежний их проект. Хуже того, теперь он подчинялся процедуре Лиги Наций и содержал пункты, которые могли послужить провокации для нападения Германии на Прибалтику, следовательно, через нее на СССР. В тот же день В.М. Молотов сделал английскому послу и французскому поверенному в делах следующее заявление: «Англо-французский проект не только не содержит плана организации эффективной взаимопомощи СССР, Англии и Франции против агрессии в Европе, но даже не свидетельствует о серьезной заинтересованности английского и французского правительств в заключении соответствующего пакта с СССР. Англо-французские предложения наводят на мысль, что правительства Англии и Франции не столько интересуются самим пактом, сколько разговорами о нем. Возможно, эти разговоры и нужны Англии и Франции для каких-то целей. Советскому правительству эти цели неизвестны. Оно заинтересовано не в разговорах о пакте, а в организации действенной взаимопомощи СССР, Англии и Франции против агрессии в Европе. Участвовать только в разговорах о пакте, целей которых СССР не знает, Советское правительство не намерено. Такие разговоры английское и французское правительства могут вести с более подходящими, чем СССР, партнерами».

Пока выяснялись советско-англо-французские отношения, 22 мая 1939 года две фашистские державы — Италия и Германия — подписали в Берлине договор, известный под названием «Стальной пакт». Он обязывал каждую из них немедленно вступить в войну, «если одна из сторон окажется втянутой в войну с какой-либо третьей державой или коалицией держав».

2 июня 1939 года в Лондон и Париж был направлен советский проект советско-англо-французского договора о взаимопомощи и предложение вести в Москве прямые переговоры.

Дорог был каждый день, но Лондон и Париж ответили лишь спустя две недели. Они по-прежнему отказывались немедленно помочь СССР, если он будет вовлечен в войну в случае нападения агрессора на Латвию, Литву или Финляндию. Ввиду чрезвычайной остроты международной обстановки ответ советского правительства был дан на следующий день, 16 июня.

Англо-французская позиция на переговорах

В Москве советско-англо-французские политические переговоры проходили с 15 июня по 2 августа 1939 года. Советский Союз представлял на них Молотов.

Министр иностранных дел Великобритании Э. Галифакс, получив приглашение провести в Москве прямые переговоры трех держав, заявил, что «все министры заняты», и назначил руководителем английской делегации второстепенного чиновника — директора одного из департаментов Форин офис У. Стренга. Как отметил У. Черчилль, «назначение столь второстепенного чиновника являлось оскорбительным для СССР актом». Во французском МИДе охарактеризовали будущие переговоры язвительно и элегантно — «небольшой тур вольса с Советским Союзом». В переговорах участвовали послы Великобритании и Франции.

Советская сторона так и не получила от своих западных партнеров убедительных доказательств их окончательного разрыва с курсом на «умиротворение». По этой причине переговоры шли трудно. Хотя над миром уже нависла угроза новой фашистской агрессии, Лондон и Париж продолжали свою игру в переговоры, надеясь остаться в стороне от надвигавшейся войны.

Отрицательно, даже враждебно отнеслось к возможному заключению договора о взаимопомощи правительство Польши. В прежние годы оно не раз давало знать Гитлеру о своей готовности вместе с Германией участвовать в войне против СССР, претендуя на Советскую Украину и на выход к Черному морю. Даже тогда, когда над Польшей нависла угроза гитлеровского нападения, ее правители не захотели пересмотреть враждебную СССР политику. Воспротивилось договору о взаимопомощи и правительство Румынии, искавшее опоры в Берлине, чтобы сохранить за собой захваченную в 1918 году советскую Бессарабию.

Противилось подписанию договора (пакта) против Германии и правительство Н. Чемберлена. Лишь общественное мнение вынуждало его за одним столом с СССР и Францией вести переговоры о заключении советско-англо-французского договора. США не вмешивались в переговорный процесс, но молчаливо одобряли его бесконечное затягивание и срыв.

Попытка заключения военной конвенции

Еще более воспротивились Англия и Франция советскому предложению начать переговоры между представителями вооруженных сил СССР, Англии и Франции, сделанному 23 июля 1939 года, особенно предложению заключить военную конвенцию одновременно с пактом о взаимопомощи.

Работа над военной конвенцией началась через три месяца после начала переговоров по пакту о взаимопомощи. Она была поручена военным миссиям. К 5 августа, дню отъезда на военные переговоры в Москву, у английской и французской военных миссий не было конкретных предложений. Обе миссии правительство Чемберлена отправило в Москву не самолетом, а тихоходным почтово-пассажирским пароходом как бы в приятное морское путешествие. До Ленинграда они добирались более пяти суток. Большая часть этого времени прошла в соревнованиях английской и французской команд в пинг-понг.

На военных переговорах стало ясно, что англо-французский проект военной конвенции исключал настоящее сотрудничество вооруженных сил Англии, Франции и СССР, англичане и французы не имели никакого плана совместных операций. Да и возглавляли их миссии второстепенные чиновники: английскую — престарелый адмирал Р. Драке, близкий к королевскому двору. Известность он снискал своими публичными призывами к войне против СССР. И, словно в насмешку, правительство Чемберлена не наделило его никакими полномочиями на ведение переговоров. Французскую делегацию возглавил член Верховного военного совета генерал Ж. Думенк. Как сообщал в Москву советский полпред во Франции, она состояла из узких специалистов, имевших разведывательные намерения — «в первую голову ознакомиться с состоянием нашей армии», выявить военный потенциал СССР. Англо-французская делегация не собиралась посвящать советское правительство в свои истинные намерения.

Советскую делегацию возглавлял К.Е. Ворошилов, нарком обороны. В нее входили: Б.М. Шапошников, начальник Генерального штаба РККА; Н.Г. Кузнецов, народный комиссар Военно-морского флота; А.Д. Локтионов, начальник Военно-воздушных сил РККА; И.В. Смородинов, заместитель начальника Генштаба РККА. В отличие от своих западных партнеров они представили подробно разработанный план совместных действий вооруженных сил СССР, Англии и Франции на все возможные случаи агрессии. Советский Союз готов был выставить против агрессора в Европе силы, внушительные по численности и технической оснащенности.

Директивы и инструкции, выработанные правительствами Англии и Франции и их военными штабами для своих делегаций, ориентировали военные переговоры в Москве «вести… очень медленно». В директиве английского правительства своей военной делегации указывалось: «Британское правительство не желает принимать на себя какие-либо конкретные обязательства, которые могли бы связать нам руки при любых обстоятельствах. Поэтому следует стремиться к тому, чтобы в военном соглашении ограничиться как можно более общими формулировками. Этому вполне соответствовало бы что-нибудь вроде согласованной декларации о политике». Позиция Англии и Франции в отношении Польши, Румынии и Прибалтийских стран, согласно директиве, была следующей: «Если русские предложат английскому и французскому правительствам обратиться к Польше, Румынии или прибалтийским государствам с предложениями, которые повлекут за собой сотрудничество с Советским правительством или Генеральным штабом, делегация не должна брать на себя каких-либо обязательств… и обсуждать вопрос об обороне прибалтийских государств, так как ни Великобритания, ни Франция не давали им никаких гарантий». Аналогичным образом была ориентирована и французская делегация. «Не в наших интересах, — говорилось в инструкции французского Генерального штаба, — оставить его (СССР. — Авт.) вне конфликта». Речь шла о таком «конфликте», как война СССР с Германией.

Поражало крайнее неравенство предлагавшихся взаимных обязательств: на СССР возлагалось безмерно много, на Англию и Францию — почти ничего. Себе они оставляли роль наблюдателей, когда Советский Союз окажется в войне с Германией.

Работа военных миссий потеряла смысл, когда выяснилось, что Польша и Румыния решительно отказываются от сотрудничества с СССР В то время Польша была союзницей Англии и Франции, и было ясно, что безопасность Польши могла быть обеспечена только путем заключения советско-англо-французского оборонительного договора (пакта) с ее участием. Однако польское правительство исключало даже мысль об участии в таком союзе. Не согласилось оно и на проход советских войск через польскую территорию в случае военных действий против Германии.

Потерявшие всякий смысл переговоры с военными миссиями Англии и Франции прекратились.

Секретные англо-германские переговоры

Во время советско-англо-французских переговоров состоялись секретные англо-германские переговоры. Первая встреча их участников прошла 12 мая 1939 года в Берлине, куда со специальной миссией прибыл представитель, близкий к премьер-министру Н. Чемберлену. Он многозначительно заявил, что «политические комбинации, в которые вступает Великобритания, не останавливают ее от предоставления Германии во всем мире, а в особенности в Восточной Европе и на Балканах, такой экономической активности, какая ей принадлежит по праву».

Переговоры продолжились в Лондоне. В начале июля Г. Вильсон, в то время экономический советник Н. Чемберлена, и Хадсон, министр внешней торговли, предложили Берлину заключить пакт о невмешательстве, который включал бы «разграничение расширенных пространств между великими державами, особенно между Англией и Германией». В эту формулу англичане встроили соглашение, превращавшее Восточную и Юго-восточную Европу в сферу влияния Германии.

Германский посол сообщал из Лондона, что правительство Чемберлена ставило своей целью достигнуть с Германией соглашения, которое можно считать заключением англо-германской Антанты пакта о ненападении. «Соглашение с Германией предоставит Англии возможность получить свободу в отношении Польши на том основании, что соглашение о ненападении защитит Польшу от германского нападения, таким образом, Англия освободилась бы начисто от своих обязательств. Тогда Польша была бы, так сказать, оставлена в одиночестве лицом лицу с Германией». В случае успеха англо-германских переговоров посол заверял Берлин, что «свои переговоры о пакте с Советским Союзом Англия также прекратила бы».

11. СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1939–1941 ГОДАХ

Пакт Молотова — Риббентропа

Действия ведущих держав Запада убеждали Гитлера, что у СССР нет союзников, что Германия может напасть на Польшу, а затем и на СССР, что Англия и Франция готовы предать Польшу ради столкновения Германии с Советским Союзом.

Эти замыслы грозили Советскому Союзу войной на два фронта: на западе — с Германией, на востоке — с Японией.

В августе 1939 года военные действия на Дальнем Востоке у реки Халхин-Гол достигли наивысшего напряжения. В любой день они могли перерасти в большую войну Японии против СССР и Монгольской Народной Республики.

Сговор в Мюнхене и ликвидация Чехословацкой республики сместили вероятность германской агрессии против Советского Союза в сферу новых предположений. Большую опасность представляло усиление экономической и политической изоляции СССР. Ее начальным проявлением стало резкое сокращение торговых связей с Англией, снизились объемы торговли с другими странами Запада, тогда как строящимся в СССР многим сотням заводов требовалось новейшее оборудование и технологии, современные приборы и машины.

Благоприятные условия для взаимной торговли у Советского Союза стали складываться с Германией. Еще в конце июля 1939 года между двумя странами начались переговоры о торговле и кредитах. В ночь с 19 на 20 августа в Берлине было подписано торгово-кредитное соглашение, выгодное для обеих сторон. Для закупки немецких товаров Советский Союз получил кредит в 200 миллионов германских марок сроком на 5 лет под 4,5 процента годовых, с правом заказов под него в течение 2 лет. В первый год СССР мог разместить заказы на 120 миллионов марок, во второй — на 80 миллионов. Оплата заказов по кредиту предполагалась только с 1945 года. Согласно этому соглашению СССР должен был поставить Германии товары на сумму 180 миллионов марок.

Еще с весны 1939 года Берлин настаивал на пересмотре германо-советских отношений в целом. Для советского руководства это было трудное решение. Лишь по истечении более четырех месяцев бесплодных переговоров с Англией и Францией и лишь убедившись окончательно в действительно антисоветских намерениях руководителей этих стран, советское правительство решилось на пересмотр отношений с Германией. Кто мог забыть, как открыто «западные демократии» предавали Австрию, Чехословакию, попирали нормы международного права ради своих корыстных интересов. Такого рода действия ожидались от них и в отношении Советского Союза, чему было немало свидетельств. Так что советскому правительству пришлось выбирать из двух зол. Другого выбора не было. Речь шла о защите национальных интересов Советского государства.

Заключительные советско-германские переговоры по проблемам двусторонних отношений прошли в Москве в ночь с 23 на 24 августа. Народный комиссар иностранных дел СССР В.М. Молотов и германский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп 23 августа подписали Договор о ненападении и приложенный к нему секретный дополнительный протокол. Договор обязывал обе стороны воздерживаться от «всякого насилия, агрессивного действия и от нападения в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами»; не поддерживать третью державу в случае ее нападения на одну из сторон; информировать друг друга о «вопросах, затрагивающих их общие интересы»; не участвовать в какой-либо группировке держав, которая «прямо или косвенно направлена против другой стороны»; решать спорные вопросы исключительно мирными средствами. Договор был заключен на 10 лет и вступал в силу «немедленно после его подписания».

Отвечал интересам защиты национально-государственных интересов СССР и секретный дополнительный протокол о разграничении сфер интересов Германии и СССР в Восточной Европе. В сферу интересов СССР вошли Финляндия, Эстония и Латвия (без Литвы, которая войдет позднее). В случае «территориальных изменений» в Польше «линия государственных интересов» Германии и СССР устанавливалась по рекам Нарев, Висла, Сан. В протоколе признавался «особый интерес» советской стороны к Бессарабии, в то время как германская сторона заявляла о незаинтересованности своей в этом районе. Обе договаривающиеся стороны обязались хранить протокол в строгом секрете.

И хотя Договор о ненападении был рассчитан «на 10 лет», мало кто сомневался в его крайне ограниченных сроках. Продержался он около 22 месяцев. За это время в Советском Союзе, выполняя задания Третьего пятилетнего плана развития народного хозяйства, построили и ввели в действие 2200 крупных предприятий промышленности, в основном за Волгой, на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке. Были осуществлены мероприятия, важные для сельского хозяйства, культуры, образования и для обороны страны.

Выход СССР к новым границам

28 сентября 1939 года, в связи с капитуляцией Польши в войне с Германией, был подписан советско-германский договор о дружбе и границе. К нему прилагались два секретных и один доверительный протокол. Они давали Советскому Союзу ряд стратегических преимуществ. Главное было в том, что СССР оказался вне конфликта, когда столкнулись две «империалистические группировки», развязавшие Вторую мировую войну. В состав СССР были возвращены Западная Украина и Западная Белоруссия, отторгнутые в результате польской агрессии в 1920–1921 годах.

Укреплению международных позиций и безопасности Советского Союза в условиях начавшейся Второй мировой войны служило подписание договоров о взаимной помощи между СССР и Эстонией (28 сентября), между СССР и Латвией (5 октября), между СССР и Литвой (10 октября 1939 года). В противном случае они могли стать плацдармом для нападения Германии на Советский Союз. Такой опыт имелся. 22 марта 1939 года, вслед за захватом Чехословакии, Германия отторгла у Литвы Мемель (Клайпеду) с округой без какого-либо сопротивления с ее стороны и при молчаливом согласии стран-гарантов. Такого рода намерения были у Гитлера и в отношении всей восточной части Балтии, в которой фашистские правители добивались протектората Германии. Но этого не случилось. Социалистические революции и волеизъявление народов Литвы, Латвии и Эстонии обеспечили приход к власти народных правительств. На выборах в народные сеймы (в Эстонии — в Государственную думу), состоявшихся в июле 1940 года, за кандидатов, представлявших трудовой народ, отдали свои голоса много больше 90 процентов избирателей, участвовавших в голосовании. Вновь избранные органы, изъявляя волю избирателей, провозгласили советскую власть. Так образовались Литовская, Латвийская и Эстонская Советские Республики. В августе 1940 года по их просьбе они были приняты в состав СССР в качестве равноправных союзных республик.

Начало Второй мировой войны и усиливавшаяся фашизация Румынии угрожали тяжелыми последствиями для СССР и на юго-западных границах. Здесь тоже активизировалась антисоветская политика. В мае 1940 года румынские правители демонстративно объявили военную мобилизацию и обратились к Германии с просьбой помочь им создать «восточный вал» против Советского Союза на территории Бессарабии, расположенной между Днестром, Прутом и низовьями Дуная. Эту территорию Румыния отторгла от Советской России в годы интервенции и Гражданской войны, а теперь превращала в плацдарм для нападения на СССР. Советское правительство никогда не признавало этот захват. У советско-румынской демаркационной линии была сосредоточена основная часть румынской армии, военные власти систематически организовывали здесь антисоветские провокации. Военные приготовления сопровождались усилением социального и национального гнета.

Советский Союз не был безразличен к тому, что происходило в Бессарабии. 26 июня 1940 года советское правительство потребовало от правительства Румынии возвратить Бессарабию. С огромным воодушевлением трудящиеся Бессарабии встретили свое возвращение в братскую семью народов СССР. Одновременно был разрешен вопрос о передаче Советскому Союзу Северной Буковины, населенной славянами. По просьбе населения Бессарабии и Молдавской АССР, входившей в состав Украинской ССР, была образована Молдавская Советская Социалистическая Республика, которая 2 августа 1940 года вошла в состав СССР в качестве союзной республики.

Советско-германский договор от 28 сентября 1939 года позволил СССР приступить к разрешению территориального вопроса с Финляндией. Однако переговоры с Финляндией не удались. Не были приняты предложения об обмене территориями. Чтобы отодвинуть границу от Ленинграда в целях его безопасности, Финляндии предлагалась много большая территория в Карелии. Хотя не были исчерпаны возможные альтернативы, обе стороны не скупились на взаимные обвинения и склонялись в пользу военного решения вопроса. Под зиму, 30 ноября 1939 года, войска Ленинградского военного округа перешли границу, началась Советско-финляндская война, ненужная для обеих сторон. В Москве полагали, что она будет легкой и по времени краткой, и потому даже не позаботились уточнить, где проходят укрепления «линии Маннергейма», не подготовили войска к действиям в зимних условиях. Эти ошибки обошлись дорого. С большими потерями советские войска сломили сопротивление финнов. 13 марта 1940 года военные действия прекратились.

В результате войны была обеспечена безопасность Ленинграда и Мурманской железной дороги. К СССР отошли Карельский перешеек и ряд других территорий. Стратегическое положение Советского Союза на северо-западе и севере улучшилось.

Однако Советско-финляндская война резко подорвала международный престиж СССР, ухудшила его отношения с другими странами, особенно с Англией и Францией, которые оказывали помощь Финляндии и планировали удары по северным коммуникациям и портам Советского Союза, его нефтяным районам на юге.

Эти перемены в целом способствовали укреплению позиций Советского государства. Его территория расшилась более чем на 400 тысяч квадратных километров, а население увеличилось более чем на 20 миллионов человек. Советские западные границы были отодвинуты на 250–300 километров.

Экономические отношения с Германией

Советско-германский договор о ненападении принес и немало других положительных результатов. Например: был нарушен Антикоминтерновский пакт, что вызвало такие демарши ее союзников, как подписание Японией соглашения с Москвой об урегулировании конфликта в районе реки Халхин-Гол, отказ Италии начать европейскую войну в одно время с рейхом, испанский диктатор Франко выступил с декларацией о нейтралитете в будущей войне.

Советско-германский договор полностью дискредитировал мюнхенскую политику «западных демократий».

Вслед за Договором о ненападении был заключен ряд новых экономических соглашений, также кредитуемых Германией. Это были: «Хозяйственное соглашение между Германией и СССР», подписанное 11 февраля 1940 года в Москве; «Соглашение о железнодорожном сообщении между СССР и Германией», подписанное 1 октября 1940 года в Берлине; «Хозяйственное соглашение между СССР и Германией», подписанное 10 января 1941 года, и другие договоры, умножавшие взаимные поставки товаров.

Из Германии в СССР поступали станки, оборудование, машины, оптические приборы, листы брони, образцы новейшей военной техники и т.д.

СССР поставлял в Германию свинец, хлопок, кормовые злаки, жмых, зерно, фосфаты, необработанные меха, древесину, нефть, платину, железную, марганцевую и хромовую руды, железный лом, чугун и другие товары. Кроме того, Советский Союз оказывал Германии транспортные и прочие услуги при транзитных перевозках грузов из Ирана, Афганистана, стран Юго-восточной Азии. В третьих странах СССР закупал для Германии различные партии товаров. В общей сложности поставки товаров из СССР вместе с услугами составили почти 800 миллионов марок. В свою очередь поставки и услуги со стороны Германии, как предусматривалось соглашениями, не превышали две трети советских поставок и услуг. В целом торговый оборот между СССР и Германией предполагался на уровне 1,4 миллиарда марок.

Товарооборот между СССР и Германией в 1940 году превысил когда-либо достигнутые между двумя странами наивысшие объемы. Если в 1939 году он составил 61 миллион марок (0,6 процента всего внешнеторгового оборота Германии), то за 1940 год возрос в десять раз и достиг 607 миллионов марок (7,8 процента всего импорта и 4,4 процента всего экспорта Германии). До дня нападения на СССР Германия получила из Советского Союза не менее 2,2 миллиона тонн зерна, кукурузы и бобовых культур, 1 миллион тонн нефти, 100 тысяч тонн хлопка, 80 миллионов кубических метров древесины и другие товары, в том числе стратегически важные металлы. Германская сторона отмечала, что «объем сырья, обусловленный договором, доставляется русскими пунктуально, несмотря на то, что это стоит им больших усилий».

Согласованные сроки поставок германских товаров нередко срывались, а весной 1941 года поставки стали попросту саботироваться, хотя именно в это время должны были последовать самые крупные из них. Огромных денег стоило приобретение тяжелого крейсера «Лютцов». Это был корабль без механизмов и вооружения. Весной 1940 года немецкий буксир доставил его в Ленинград, где по плану германских поставок завершить его строительство предполагалось в 1943 году при помощи немецких инженеров и механиков.

Немцы настояли, чтобы свои обязательства по поставкам СССР выполнил за 18 месяцев — к середине 1941 года, а Германия — за 27 месяцев, к концу 1941 года. Советские поставки первых 12 месяцев немцы компенсировали за 15 месяцев, а советские поставки первых шести месяцев 1941 года германская сторона обязалась компенсировать… через полгода после нападения на СССР.

Назначив срок нападения на СССР, Гитлер заведомо шел на обман. За весь период «дружественных отношений» импорт Германии из СССР составил 536 миллионов марок, а ее экспорт в СССР — лишь 318,7 миллиона марок. В 1940–1941 годах германские поставки покрыли советские только на 57–67 процентов. Даже в ту ночь, когда германские войска готовились для атаки советской территории, из СССР в Германию следовали эшелоны и корабли с зерном, нефтью и другими товарами.

По экономическим соглашениям СССР получал из Германии готовую продукцию, и немцы объясняли задержки своих поставок трудностями ее изготовления. Это было уникальное промышленное оборудование для военных заводов, тяжелой, химической и разной другой промышленности, армейская аппаратура для радиосвязи, в приобретении которых СССР отказывали Англия, Франция, США. Русские специалисты получили в свое распоряжение образцы новейших марок немецкой военной авиации: пять самолетов «Хейнкель-100», два «Юнкерса-88», два «Дорнье-215», шесть «Брюккер В.И. — 131» и «Брюккер В.И. — 133», три «Фокке-Вульфа», два «Юнкерса-207», пять «Мессершмиттов-109» и пять «Мессершмитт-110». Самолеты всех марок поставлялись с запасными моторами и частями к ним.

Советско-германский договор о ненападении — важный успех советской дипломатии. Главный носитель угрозы Советскому Союзу был нейтрализован, отсрочено столкновение с Германией, хотя и на незначительное время, всего на 22 месяца, что позволило провести крупные мероприятия по укреплению обороны страны. СССР получил ряд стратегических преимуществ: пребывание вне вооруженного конфликта двух империалистических группировок; западные границы Советского Союза были отодвинуты на 250–300 километров. Усилились позиции СССР в Балтийском регионе. К весне 1940 года советские войска переместились в новые районы дислокации, но, оказавшись лицом к лицу с вермахтом, не имели достаточного времени для оборудования новых укрепленных районов.

12. СОВЕТСКО-ЯПОНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ. ДОГОВОР О НЕЙТРАЛИТЕТЕ

Планы Японии относительно СССР

Агрессивные замыслы японских милитаристов в отношении СССР — России вызрели давно. Впервые их пытались реализовать в ходе вооруженной интервенции 1918–1922 годов, когда в Советской России шла Гражданская война. Не отказались они от замыслов такого рода и после провала иностранной интервенции. Быстрыми темпами Япония превращалась в милитаристское государство. Новый план войны против Советского Союза был разработан уже в 1923 году, а в последующее время совершенствовался. Предусматривался «немедленный разгром СССР» оккупация территории Восточной Сибири до озера Байкал включительно. «По сравнению с этой великой целью, — заявляли в правящих кругах Японии, — китайский вопрос является второстепенным».

«Западные демократии» не препятствовали далеко идущим агрессивным планам Японии на советском Дальнем Востоке.

В 1927 году Япония высадила свои войска в Китае и приступила к подготовке захвата Маньчжурии и Монгольской Народной Республики. В 1931 году японская армия оккупировала Маньчжурию, где создала марионеточное государство Маньчжоу-Го. Война вплотную подошла к восточной границе СССР. По другую ее сторону находились японские войска. Маньчжурия превратилась в плацдарм для подготовки нападения на СССР и Монгольскую Народную Республику, для расширения агрессии против Китая.

Однако японские планы в отношении Китая противоречили колониальным планам США и Англии. Вторжение японских войск в Маньчжурию усердно пыталась оправдать только нацистская пропаганда. Заинтересованность нацистской верхушки в захвате Японией Маньчжурии в немалой степени объяснялась тем, что ей стали известны японские планы создания плацдарма для нападения на СССР в целях оккупации советской территории от Владивостока до Байкала.

В 1933 году из Лиги Наций демонстративно вышли два агрессивных государства. 27 марта это сделала Япония. Так она протестовала против непризнания международным сообществом ее «законного права» на оккупацию Маньчжурии. У нацистского руководства Германии тоже были причины для протеста. Не добившись отмены военных статей Версальского договора, германская делегация 14 октября покинула конференцию по разоружению и начала милитаризацию страны, означавшую открытую подготовку к войне. 19 октября Германия вышла из Лиги Наций.

Вопрос о тихоокеанском пакте

В связи с тем, что поощряемая западными державами японская агрессия принимала угрожающие размеры для народов Азии, Советский Союз предложил заключить региональный тихоокеанский пакт. Возможными его участниками были названы США, СССР, Китай и Япония. Предполагалось, что это будет пакт о ненападении и неоказании помощи агрессору. Предложение о заключении такого пакта было изложено народным комиссаром по иностранным делам М.М. Литвиновым в беседе с президентом США Ф.Д. Рузвельтом 16 ноября 1933 года. Президент одобрил идею пакта и сразу же поручил У.К. Буллиту, являвшемуся тогда помощником госсекретаря, заняться этим вопросом и доложить ему. США предложили в число участников пакта включить Англию, Францию и Голландию. Но дальше этого дело не пошло, хотя на протяжении четырех лет, с ноября 1933 года до середины 1937-го, СССР неоднократно предпринимал попытки склонить западные державы к заключению регионального тихоокеанского пакта.

7 июля 1937 года началось японское вторжение в Центральный Китай. Японо-китайская война продолжалась до 1945 года. 5 декабря японские войска захватили столицу Китая Нанкин. Более недели в городе продолжалась резня, в ходе которой погибло более 300 тысяч китайцев.

Народы мира видели, что китайский народ ведет войну сопротивления против сильного и жестокого врага. Мужественная борьба китайского народа вызывала сочувствие народов мира, желание помочь ему и поддержать его борьбу. В числе первых на помощь китайскому народу пришел Советский Союз. Советский Союз прекратил торговлю с Японией, выразил готовность предоставить кредиты и военную технику китайскому правительству и даже направить советских летчиков и танковые подразделения для негласной поддержки китайской войны сопротивления. 27 августа 1937 года был подписан Советско-китайский договор о ненападении, который обеспечивал Китаю дипломатическую поддержку.

В сентябре начались поставки боевой техники воюющему Китаю. С 1937 года по 1939-й Советский Союз поставил в Китай 904 самолета, 1600 артиллерийских орудий, 82 танка, 14 тысяч пулеметов, 50 тысяч винтовок и много другой техники и снаряжения. Для этих закупок Москва предоставила правительству Чан Кайши несколько льготных кредитов на общую сумму 450 миллионов долларов. Весной 1938 года в гоминьдановскую армию прибыли первые советские военные советники. Среди них были видные в будущем военачальники — В.И. Чуйков, П.Ф. Батицкий, П.С. Рыбалко. Благодаря советской помощи японская авиация лишилась господства в воздухе. В небе Китая сажалось около 2 тысяч советских летчиков, сбивших 986 японских самолетов. Более 200 из них погибли в боях.

По инициативе Коминтерна Китайская коммунистическая партия, следуя тактике народного фронта, сотрудничала с буржуазной партией Гоминьдан в борьбе против японских интервентов.

Бои в районе озера Хасан и реки Халхин-Гол

Советская помощь народу Китая в его борьбе против японских агрессоров усиливала враждебность японской политики в отношении СССР. Советско-японские отношения ухудшались. В июле — августе 1938 года в районе озера Хасан (Приморский край РСФСР, близ границы с Китаем и Кореей) Япония сосредоточила три пехотные дивизии, механизированную бригаду и кавалерийский полк, 29 июля они захватили две господствующие на местности высоты. Выдвинутые в район конфликта две советские стрелковые дивизии и механизированная бригада в течение 6–9 августа выбили японцев с захваченных высот и 11 августа полностью восстановили положение.

Новую провокацию японские милитаристы организовали в 1939 году в нижнем течении реки Халхин-Гол, где Монгольская Народная Республика, союзница СССР, граничила с оккупированной японцами территорией Китая. Вооруженные провокации на этом участке начались еще в мае. 2 июля на территорию МНР вторглась японская группировка в составе 38 тысяч человек, 310 орудий, 135 танков, 225 самолетов, имея целью овладеть плацдармом на западном берегу реки и там разгромить советские войска, насчитывавшие 12,5 тысячи человек, 109 орудий, 186 танков, 266 бронемашин, 82 самолета. В трехдневных боях японцы потерпели поражение и были отброшены на восточный берег Халхин-Гола.

Этот урок не вразумил агрессора. В августе в районе Халхин-Гола японцы развернули армию в составе 75 тысяч человек, 500 орудий, 182 танков, поддержанную 300 самолетами. Советско-монгольские войска, возглавляемые Г.К. Жуковым, насчитывали 57 тысяч человек, 542 орудия и миномета, 498 танков, 385 бронемашин, 515 самолетов. Упредив противника, советско-монгольские войска 20 августа перешли в наступление, окружили и к концу месяца разгромили японскую группировку. Бои в воздухе продолжались до 15 сентября. Боевые действия прекратились лишь по просьбе Японии.

И хотя войска Красной армии и МНР разгромили японских милитаристов на реке Халхин-Гол, Советский Союз вынужден был держать на Дальнем Востоке крупные вооруженные силы. Не прекращалась и советская помощь оружием народу Китая. В небе китайских фронтов с японскими агрессорами сражались советские летчики-добровольцы.

Договор о нейтралитете

Летом и осенью 1939 года сложились условия для военного союза Японии и Германии против СССР, который мог принести угрозу войны на два фронта — на востоке с Японией, на западе — с Германией.

У Советского Союза оставался один выход: или договор с Германией о ненападении, или война на два фронта. Подписанный 23 августа 1939 года советско-германский договор о ненападении расстроил антисоветские расчеты японских милитаристов и западных держав на близость германо-советской войны. Это, в свою очередь, побудило правительство Японии 13 апреля 1941 года подписать в Москве с правительством СССР пакт о нейтралитете, рассчитанный на 5 лет, что означало дипломатическое поражение Германии. Так провалился расчет Гитлера вовлечь Японию в войну против СССР.

13. ПОЛЬША — ПОСЛЕДНЯЯ ЖЕРТВА «УМИРОТВОРЕНИЯ» И «ГАРАНТИЙ»

Эхо советско-польской войны 1920 года

Польское государство родилось в условиях Первой мировой войны. Накануне ее окончания, 7 ноября 1918 года, по инициативе левых партий в Люблине появилось самопровозглашенное Временное народное правительство Республики Польша, возглавляемое лидером социалистов из Галиции И. Дашиньским. Почти все его члены были тесно связаны с Ю. Пилсудским, деятелем правого крыла Польской социалистической партии. Положение этого правительства было крайне неустойчивым. Его не признавали в других частях Польши. Стабилизация началась с возвращением в Варшаву после освобождения из заключения Юзефа Пилсудского. 14 ноября по соглашению оккупационных властей Берлина и Вены бывший узник получил всю полноту власти в стране и создал правительство во главе с социалистом Е. Морачевским.

22 ноября 1918 года по решению Польского Национального Комитета, признанного Францией, Великобританией, Италией и США в качестве «официальной польской организации», но не правительства, Пилсудский был назначен временным начальником Польского государства. Его полномочия до момента принятия постоянной конституции подтвердил Законодательный сейм, избранный в январе 1919 года. Конституция, принятая 17 марта 1921 года, провозглашала Польшу республикой. Законодательные полномочия имел сейм, который избирал президента и правительство из кандидатов, предложенных президентом.

У демократической Польши отношения с соседями были напряженные и испорченные. Причина этого зла коренилась в ее границах. Более 120 лет, со времени трех разделов Речи Посполитой (Rzeczpospolita — республика), состоявшихся в 1772,1793 и 1795 годах, польские земли были поделены между Австрией, Пруссией и Россией. Попытки спасти Польское государство не удались. Австрия ввела свои войска в Западную Украину (Галицию), Пруссия — в Поморье, Россия — в восточную часть Белоруссии до Минска и часть латвийских земель, ранее входивших в Ливонию. При втором разделе к России отошли Центральная Белоруссия с Минском и Правобережная Украина, к Пруссии — Гданьск, часть земель по рекам Варга и Висла. При третьем разделе Австрия получила Южную Польшу с Люблином и Краковом, Пруссия — Центральную Польшу с Варшавой, Россия — Литву, Курляндию, Волынь и Западную Белоруссию. Еще раз польские земли перекроили после победы над Наполеоном. По постановлению Венского конгресса 1815 года из большей части польских земель было создано Царство Польское, вошедшее в Российскую империю.

Вопрос о границах новой Польши решался на Парижской мирной конференции (18 января 1919–21 января 1920) держав-победительниц в Первой мировой войне. Польша к ним не принадлежала. Западные державы считали, что возрожденное государство должно получить земли только с преобладающим польским населением. Это означало, что официально она не могла требовать возвращения исторических территорий, утраченных в период с XIII по XVIII век и имевших в начале XX века в большинстве своем непольское население.

Благодаря Февральской революции, свергнувшей самодержавную власть царя, Россия стала первым государством, признавшим безоговорочно право польского народа на восстановление независимого польского государства. 27 (14) марта 1917 года Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в обращении к «Народу польскому» заявил: «…Демократия России… провозглашает, что Польша имеет право быть совершенно независимой в государственно-международном отношении». Через два дня Временное правительство в воззвании «К полякам» также признало независимость польского государства, хотя и с оговоркой, что оно должно находиться в «свободном военном союзе с Россией», который исключил бы переход Польши на враждебные России позиции. Линию Петроградского Совета продолжило возглавляемое В.И. Лениным советское правительство. В утвержденной им 2 (15) ноября 1917 года Декларации прав народов России провозглашалось «право народов России на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства».

29 августа 1918 года был опубликован подписанный В.И. Лениным декрет советского правительства об аннулировании всех договоров, заключенных правительствами бывшей Российской империи с Пруссией и Австрией о разделах Польши, что означало отказ России от любых притязаний на польские земли.

Однако на заключительном этапе Первой мировой войны ни Советская Россия, ни страны Четверного союза, куда входили Австро-Венгрия и Германия, не оказывали серьезного влияния на решение польского вопроса. Судьба Польши была во власти победителей — держав Антанты и США. В программе мира, так называемых четырнадцати пунктах американского президента Вудро Вильсона, представленных конгрессу США в январе 1918 года и через год принятой к рассмотрению на Парижской мирной конференции, 13-й пункт определял характер государственного строя и границы будущей Польши следующим образом: «Должно быть создано независимое Польское государство со включением в него территорий, населенных неоспоримо польским населением, причем этому государству должен быть обеспечен свободный и надежный доступ к морю и его политическая и экономическая независимость и территориальная неприкосновенность должны быть обеспечены международным соглашением».

Провозглашенный Антантой этнический принцип руководители Польши принимали во внимание лишь в определении северных, западных и южных границ. Здесь они показывали пример смирения. Иной подход допускался в отношении восточных границ. Парижская мирная конференция оставила вопрос о восточных границах Польши открытым в предвидении, что он будет решен окончательно после падения советской власти в России. Такая политика Антанты стимулировала агрессию и наступательные действия Пилсудского. Пилсудский избегал совместных действий с белогвардейцами, поскольку те были сторонниками «единой и неделимой России».

Еще до образования независимого польского государства польские военные отряды были брошены против Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР). Это независимое государство с центром во Львове было провозглашено 18 октября 1918 года в Галиции — территории всех украинских земель, входивших в Австро-Венгрию. В 1919 году ЗУНР объединилась с Украинской Народной Республикой. Боевые действия против них поляки вели до середины 1919-го. Победу им обеспечила польская армия, переброшенная в Галицию из Франции.

Красная армия столкнулась с польскими военными отрядами уже в конце 1918 года в Белоруссии и Литве, где установилась советская власть, а в феврале 1919-го образовалась Литовско-Белорусская Советская Республика. Польские военные отряды действовали агрессивно. В апреле они заняли столицу республики Вильнюс, а в последующие месяцы — Минск и продвинулись до рек Березина и Западная Двина.

В связи с поражением Деникина страны Антанты считали Польшу главной ударной силой в борьбе против Советской России и приняли меры по ее усилению. Весной 1920 года Англия, Франция и США поставили Польше 1494 орудия, 2800 пулеметов, 385,5 тысячи винтовок, 42 тысячи револьверов, около 700 самолетов, 200 бронемашин, 800 грузовиков, 576 миллионов патронов, 10 миллионов снарядов, 3 миллиона комплектов обмундирования, 4 миллиона пар обуви.

25 апреля 1920 года Польша в союзе с Симоном Петлюрой, председателем Директории и главным атаманом войск Украинской Народной Республики, перешла в наступление и 7 мая взяла Киев.

Однако положение скоро переменилось. 14 мая началось наступление Красной армии в Белоруссии, 26 мая — в Украине. Польские войска отступали по всему фронту, оставляя позади разрушенные хозяйственные постройки, тысячи трупов, лишенных крова жителей.

Линия Керзона

Поражение заставило Варшаву обратиться за помощью к своим покровителям. На конференции Верховного совета Антанты, состоявшейся в бельгийском городе Спа (5–16 июля 1920 года), было принято решение помощь оказать без промедления и одновременно потребовать от советского правительства остановить наступление на линии этнической границы Польши.

Этническую границу на востоке Польши Верховный совет Антанты рекомендовал еще 8 декабря 1919 года. Она проходила с севера на юг от Гродно через Брест, западнее Равы-Русской, восточнее Перемышля до Карпат, оставляя Западную Украину и Западную Белоруссию вне польской юрисдикции. Впоследствии ее назовут линией Керзона, по имени министра иностранных дел Великобритании. На Западе о ней не вспоминали, пока польские войска захватывали земли Белоруссии и Украины. О том, что такая линия существует, вспомнили в июле 1920 года, когда войска Западного фронта под командованием М. Тухачевского пересекли этническую границу Польши и, по примеру поляков, пренебрегли требованием Верховного совета Антанты остановить советские войска на «линии Керзона».

Уверенная в успехе «мировой революции», Красная армия в начале августа вышла к Варшаве, надеясь, что ей помогут «братья по классу», рабочие и беднейшие крестьяне Польши. При быстром продвижении наступавшие войска далеко оторвались от своих тылов, нарушилось их снабжение. Силы противника были недооценены.

Это был грубый политический и стратегический просчет. Вторжение Красной армии в этническую Польшу заставило поляков решительно подняться на защиту своего Отечества, за независимость которого со времени разделов Польши они не переставали бороться. Была объявлена мобилизация всех возрастов и набор добровольцев. В течение июля польскую армию пополнили 573 тысячи мобилизованных и 160 тысяч добровольцев. На защиту Варшавы выступили рабочие батальоны, сформированные по инициативе Польской социалистической партии. 24 июля было сформировано «рабоче-крестьянское» правительство с участием социалистов, принявшее закон об ограничении помещичьих имений и льготах крестьянским хозяйствам. Пока шло наступление Красной армии, об ультимативных мерах по устрашению России заявили правительства Франции и Англии.

14 августа наступление Красной армии было остановлено. Ее поспешное отступление завершилось поражением с катастрофическими последствиями. Итогом польско-советской войны стал унизительный мирный договор, подписанный в Риге 18 марта 1921 года. Согласно ему, новая граница Польши была отодвинута за линию Керзона далеко на восток — от Западной Двины на юг, в 40 километрах западнее Минска и на восток от Лунинца, через Острог до Збруча и по Сбручу до Днестра.

Польско-советская война на много лет омрачила отношения между Польшей и Россией.

Не менее тяжелым ее следствием стала память о произволе польских военных властей в отношении местного населения и о зверствах поляков в отношении пленных красноармейцев. По данным книги Михаила Ивановича Мельтюхова «Советско-польские войны» («Яуза», 2004), к 21 ноября 1921 года 60 тысяч красноармейцев умерли в польских лагерях.

Новая Польша проявила свою агрессивность и в отношении других соседей. Еще в октябре 1920 года она отторгла у Литвы Вильнюс и Вильнюсский край — более трети территории республики. Литва не признала захвата ее законной территории. До 1938 года между соседями не было даже дипломатических отношений.

Многонациональная Польская Республика образовалась как унитарное государство, отказавшее национальным меньшинствам не только в праве на самоопределение, но даже на территориальную и культурную автономию. В ее границах объединились территории, длительное время пребывавшие в составе других государств, а национальные меньшинства составляли более 30% населения, из них украинцы — 14,3%, евреи — 7,8%, немцы — 4,7%, белорусы — 3,9%.

СССР в агрессивных планах Польши

Силовое установление большей части границ Польши породило напряженность и подозрительность в отношениях с большинством соседей, с Советским Союзом — особенно. Весной 1938 года Польша предъявила ультиматум Литве, требуя признать окончательную линию польско-литовской границы, навязанной в результате польской интервенции в 1920 году. С этой страной, у которой были отторгнуты Вильнюс и Вильнюсский край (более трети Литвы), дипломатические отношения Польша установила лишь 17 марта 1938 года. В делах международных она балансировала на линии «равного удаления» от Германии и СССР. Польская дипломатия ориентировалась преимущественно на Францию, победительницу в Первой мировой войне. В рамках этого курса в 1932 году был заключен польско-советский договор о ненападении, а в январе 1934-го подписана аналогичная польско-германская декларация. Руководители Польши не осудили ни одной агрессивной акции с участием гитлеровской Германии: ни оккупации Рейнской демилитаризованной зоны (7 марта 1936 года), ни германо-итальянской интервенции в Испании (1936–1939), ни аншлюса Австрии (12 марта 1938 года) нацистской Германией, ни Мюнхенского сговора (29–30 сентября 1938 года).

Когда Гитлер добивался от западных держав согласия на отторжение пограничных территорий Чехословакии с преобладанием немецкого населения, польские спецслужбы в сентябре 1938 года забросили в Тешинскую Силезию (Заользье) группы вооруженных боевиков для террористических действий и демонстрации мировому сообществу стремления польского населения Заользья к объединению с родиной-матерью. В то же время на границе с Чехословакией с согласия Гитлера концентрировались польские войска. Министр иностранных дел Польши Юзеф Бек в ультимативной форме потребовал от Праги возвращения польской территории, с чем она, покинутая западными союзниками, вынуждена была согласиться. 2 октября, сразу после мюнхенской конференции по Чехословакии, польские войска начали оккупацию Заользья.

В конце 1938 года польские спецслужбы вместе с венгерскими участвовали в террористических акциях в Закарпатской Украине, стремясь воспрепятствовать ее самостоятельности.

Немало лет руководители Польской Республики заблуждались насчет главного направления германской экспансии. Они безосновательно полагали, что она будет направлена не на Восток, в сторону Польши и Советского Союза, а на Юго-восток, в сторону Австрии, Чехословакии, Венгрии, на Балканы, далее против Советского Союза.

О царивших в правящих кругах Польши ожиданиях свидетельствует изданная весной 1935 года книга «Политическая система Европы и Польши» некоего Владыслава Студницкого, одного из ближайших соратников Ю. Пилсудского, в то время авторитарного диктатора. В ней говорилось: «Польша и Германия могут образовать основу огромного среднеевропейского блока, который охватывал бы Австрию, Венгрию, Чехословакию, Румынию, Болгарию, Югославию, Грецию, Турцию и Прибалтийские государства… Этот блок представлял бы собой первоклассную экономическую и военную силу Германия заняла бы в нем, естественно, первое место, а второе место принадлежало бы Польше». В книге однозначно определялась нацеленность этого «блока» против Советского Союза. Автор книги и те, чьи мысли он передавал, намеревались отторгнуть от СССР Украину, Крым, Карелию, Закавказье, Туркестан, а территорию Дальнего Востока до озера Байкал отдать японцам, своему союзнику.

Книга В. Студницкого, отражавшая позицию близких к правительству кругов, вызвала интерес у западных польских соседей. Она была переведена на немецкий язык и через год издана в Германии.

Министр иностранных дел Польши Юзеф Бек выступал против каких-либо совместных действий с участием Советского Союза по предотвращению агрессии в Европе. Мироощущение этого деятеля отличали русофобия и антисоветизм.

Он мечтал поладить с Гитлером в одиночку, даже без участия Англии и Франции, вопреки интересам коллективной безопасности в Европе. Этот министр не хотел слышать о совместных действиях с Советским Союзом даже в защиту Польши.

После ликвидации Чехословацкого государства в середине марта 1939 года баланс сил на европейской арене резко изменился в пользу Германии, военно-стратегическое положение Польской Республики ухудшилось, и она оказалось под угрозой германского нападения. Теперь у ее границ стояли готовые к боевым действиям немецкие дивизии. 10 мая 1939 года в беседе с В.П. Потемкиным, заместителем наркома иностранных дел СССР, Бек признал, что «без поддержки СССР полякам себя не отстоять». Но признание это не имело последствий.

Руководители Польши прозревали долго. Первый раз такая возможность представилась им в ноябре 1938 года. Тогда Берлин предъявил целый ряд требований, ущемлявших суверенитет Польши: вернуть Данциг (Гданьск), отобранный у Германии по Версальскому мирному договору 1919 года, разрешить ей строительство экстерриториальной автострады и железной дороги в Восточную Пруссию через «польский (данцигский) коридор». Эта узкая полоса земли протянулась с севера на юг почти на 230 километров и в ширину имела от 30 до 200 километров. Полученная по итогам Первой мировой войны, она давала Польше «коридор» в Балтийское море. Но «коридор» этот, необходимый Польше, создавал неудобные проблемы для Германии, поскольку отделял Восточную Пруссию и «вольный город Данциг» (Гданьск) от остальной части Германии.

Еще не прошла неделя после ликвидации Чехословацкого государства, как 21 марта 1939 года гитлеровское правительство предъявило Польше прежние требования, только в более жесткой форме ультиматума. От Польши требовалось также «урегулировать» вопрос о 750-тысячном «угнетаемом» немецком национальном меньшинстве. Гитлер пугал поляков угрозой военных действий.

Действительные цели Гитлера выходили далеко за пределы этих притязаний. Какими они были на самом деле, Гитлер сказал на совещании с руководителями вермахта 23 мая 1939 года:

«Польша всегда будет на стороне наших противников…

Данциг — отнюдь не тот объект, из-за которого все предпринимается. Для нас речь идет о расширении жизненного пространства на Востоке и об обеспечении продовольствием, а также о решении балтийской проблемы. (Выделено нами. — Авт.). Продовольственное снабжение возможно только из тех областей, которые мало заселены. Наряду с плодородием земли основательная немецкая обработка ее в громадной степени увеличит избыток продовольствия.

Никакой иной возможности в Европе не видно…

Если судьба заставит нас пойти на столкновение с Западом, для этого хорошо владеть более обширным пространством на Востоке».

Гитлер не тешил себя ожиданиями относительно того, что поляки могут пойти ему на уступки, что Польша может стать германским сателлитом, за что впоследствии получит Украину. Ее руководители (а в этом Гитлер убедился давно) считали свою страну великой державой, демонстрировали свою независимость и от Германии, и от СССР. Они не отказались от планов создания «Великой Польши» от моря (Балтийского) и до моря (Черного).

Проблему он видел в другом. На том же совещании с руководителями вермахта 23 мая 1939 года Гитлер объяснил ее так:

«Проблема “Польша “ неотделима от столкновения с Западом.

Внутренняя прочность Польши в борьбе с большевизмом сомнительна. Поэтому Польша — тоже сомнительный барьер против России.

В победе Германии над Западом Польша видит для себя опасность и постарается нас этой победы лишить.

Таким образом, вопрос о том, чтобы пощадить Польшу, отпадает и остается решение:

при первом же подходящем случае напасть на Польшу

О повторении Чехии нечего и думать. Дело дойдет до военных действий. Задача — изолировать Польшу. Удача изоляции имеет решающее значение».

Вероятность германского нападения нависла над Польшей с весны 1939 года. Много лет ее правящие круги готовились к войне против СССР, упорно отказывались от оборонительного союза с ним. Плохо представляя свои военные возможности, они мечтали воевать в союзе с Гитлером. Но фюрер лишь один раз призвал панов к совместным действиям, когда ему потребовалось раздел Чехословакии представить как коллективную акцию. Польше он позволил отнять у Чехословакии Тешинский округ.

Польша в агрессивных планах Гитлера

Много лет руководители Польши пребывали в плену большой иллюзии, полагаясь на Францию и Англию, как гарантов своей безопасности. Польша нужна была им, чтобы с ее помощью открыть второй фронт в случае их войны с Германией. Но в Мюнхене и после него они сумели сговориться с Гитлером и, как им казалось, направили его агрессивные устремления в сторону Советского Союза и, что естественно, по территории Польши. Иной дороги не могло быть.

Пройдет три месяца со дня того майского выступления фюрера перед генералами, и в новом выступлении перед теми же лицами 22 августа Гитлер объявил о решении напасть на Польшу в ближайшие дни. Он заверил генералов в победе и четко объяснил им, на чем же основана его уверенность в победе:

«Моя уверенность подкрепляется следующими особыми причинами. Англия и Франция приняли на себя обязательства, но выполнять их обе они не в состоянии. В Англии никакого на-стоящего вооружения не ведется, одна только пропаганда…

Англия будет в состоянии послать на континент самое большее три дивизии. В области авиации кое-какие изменения есть, но это всего лишь начало. Противовоздушная оборона находится в начальной стадии…

Польша хотела получить от нее заем за свое вооружение. Англия же дала ей только кредиты, чтобы обеспечить закупки Польши у нее, хотя сама ничего поставлять не может. Это говорит о том, что в действительности Англия поддерживать Польшу не собирается. Она не хочет рисковать ради Польши 8 млн. фунтов, хотя в Китай вложила полмиллиарда…

Во Франции ощущается нехватка людей (сокращение рождаемости). В области вооружения изменений мало. Артиллерия устарела. Франция не хочет влезать в эту авантюру. Запад имеет только две возможности бороться против нас.

1. Блокада — но она окажется неэффективной ввиду нашей автаркии и наличия у нас вспомогательных источников на Востоке.

2. Наступление на Западе с линии Мажино — это я считаю невозможным.

Оставалась бы еще возможность нарушения нейтралитета Голландии, Бельгии и Швейцарии… Англия и Франция нейтралитет этих стран не нарушат. Таким образом, на деле Англия помочь Польше не сможет».

В тот же день, 22 августа 1939 года, в речи перед теми же генералами Гитлер определил конечную цель нападения на Польшу:

«Уничтожение Польши — на первом плане. Цель — уничтожение живой силы, а не достижение определенной линии. Уничтожение Польши остается на первом плане, далее если начнется война на Западе…

Наше техническое превосходство вызовет у поляков нервный шок. Немедленно уничтожить любое вновь возникающее скопление польской живой силы. Непрерывное перемалывание».

После сговора в Мюнхене, где в день окончания конференции Гитлер и Чемберлен подписали совместную декларацию, равную по значению договору о ненападении, и подписания подобной же франко-германской декларации 6 декабря 1938 года, правящие круги Англии и Франции потеряли интерес к Польше. Кончилось время, когда в Польше они видели противовес Германии с востока, если бы Гитлер наступал на запад. Англия и Франция летом 1939 года намеренно провалили переговоры с Советским Союзом о заключении договора о взаимопомощи и военной конвенции в целях предотвращения гитлеровской агрессии. Провалу переговоров способствовала и позиция руководителей Польши относительно возможных действий союзников против гитлеровской Германии. Англию и Францию это устраивало.

Руководители Польской Республики верили в гарантийные обязательства безопасности, данные британским премьер-министром Н. Чемберленом 31 марта и французским Э. Даладье 13 апреля 1939 года. Польский министр иностранных дел Ю. Бек моментально принял гарантии Чемберлена, «не успев даже выкурить папиросу», как он потом говорил. Безответственные гарантии безопасности 13 апреля Польше дала Франция.

Гарантии «западных демократий» не пугали Гитлера. Он знал цену их «гарантиям». Он презирал этих лжецов. В упомянутой речи 22 августа о французском премьере Даладье и британском премьере Чемберлене Гитлер сказал: «Наши противники — жалкие черви. Я видел их в Мюнхене».

Немецкий фюрер знал, что «западные демократии» предадут доверившуюся им Польшу так же, как в прошлом году они предали Австрию и Чехословакию. Пока поляки в дипломатических перепалках отстаивали каждую пядь «данцигского коридора», их «гаранты», надеясь в очередной раз «умиротворить» Гитлера, фактически признали справедливость его притязаний на Данциг. Так сознательно, намеренно «западные демократии» отдавали (предавали) Гитлеру Польшу. Это была не мнимая, а настоящая «гарантия» поддержки агрессии в направлении Советского Союза.

3 апреля 1939 года Гитлер утвердил план «Вайс» («Белый») — план войны против Польши. 28 апреля Германия аннулировала и пакт о ненападении с Польшей, и англо-германское морское соглашение 1935 года. Она готовилась к военному разгрому Польши — первому этапу завоевания мирового господства. Ее военный разгром давал Германии дополнительные военно-экономические ресурсы и возможности для борьбы со своими соперниками на Западе, подчинения буржуазной Европы воле немецкого фюрера. Польша превращалась в плацдарм для нападения на Советский Союз.

План войны с Польшей

Претензии к Польше были частью общих стратегических установок германского агрессора. 11 апреля 1939 года Гитлер утвердил «Директиву о подготовке вермахта к войне». Ее составной частью был план «Вайс», план вторжения в Польшу «в любое время, начиная с 1 сентября 1939 года». Еще в мае того же года на одном из секретных совещаний Гитлер заявил: «Главное направление — завоевание жизненного пространства на Востоке. Поэтому не может быть и речи о том, чтобы пощадить Польшу».

У западных рубежей СССР с минуты на минуту могла разразиться война. Поражение Польши, неминуемое ввиду военного превосходства Германии, грозило выходом гитлеровских войск на советскую границу, на ближайшие подступы к Минску. А что дальше? Гитлеру давали понять, что у Советского государства не будет союзников, если после Польши Германия нападет на СССР и осуществит свои давние намерения относительно «территорий, расположенных на востоке». «Западным демократиям» оставалось совершить еще один шаг — спровоцировать между СССР и Германией конфликт, который вслед за поражением Польши перерос бы в войну.

Намерения Гитлера относительно захвата «территорий, расположенных на востоке», разделяли и руководители Польши, только с той разницей, что они исключали возможность германского нападения на Польшу. Война Германии против СССР, как полагали паны, пройдет с их собственным участием. Такой план польские руководители вынашивали со дня заключения с Германией пакта о ненападении, подписанного 26 января 1934 года сроком на 10 лет. И первый опыт совместных военных действий с Германией против общего противника они обрели в начале октября 1938 года, когда немецкие войска оккупировали Судеты, а польские по предложению Гитлера отторгли от Чехословакии Тешинскую область. Польский министр иностранных дел Бек даже обсуждал с немцами возможность совместных действий против СССР. Если же Польше будет угрожать Германия, то польские лидеры полагались на «гарантии» западных держав.

План защиты страны, разработанный польским Генштабом, исходил из ошибочных представлений о германском вермахте как противнике и о Франции и Англии как гарантах безопасности. Одним из таких заблуждений была непоколебимая вера польского правительства в союзническую верность и надежность обещаний правящих кругов Франции и Англии. Согласно достигнутым в мае 1939 года договоренностям Франция обязалась в течение двух недель с начала войны провести мобилизацию, а на пятнадцатый день своими главными силами начать наступательные действия против Германии.

Антисоветизм лишил правящие круги Польши здравомыслия. Их не вразумил даже заключенный 23 августа 1939 года советско-германский договор о ненападении, чему они вместе со своими союзниками немало способствовали.

Польские газеты и радио комментировали советско-германский договор о ненападении высокомерно, с привычным панским антисоветизмом. «Естественно, — говорилось в заявлении радио Варшавы, — заключение договора не окажет никакого влияния на решение Польшей вопросов европейской политики. Польша никогда не имела желания к какому-либо сотрудничеству с Россией и повторяет свое неизменное “нет!”. Она считает, что Советы не могут быть подходящим партнером в европейской политике. Заключение пакта подтверждает тезис польской внешней политики: на востоке Европа кончается Польшей. Все это укрепляет престиж: Польши».

Поляки не знали, что правительство Чемберлена сдало Гитлеру Польшу. Это случилось еще в начале июля 1939 года, во время второго тура секретных переговоров в Лондоне. Г. Вильсон, экономический советник Чемберлена, и Хадсон, министр внешней торговли в том же правительстве, предложили Берлину заключить пакт о невмешательстве (?) (на тех же переговорах его назовут и пактом о ненападении), который включал бы «разграничение расширенных пространств между великими державами, особенно между Англией и Германией». По поводу переговоров и английских предложений германский посол в Лондоне сообщал: «Соглашение с Германией предоставит Англии возможность получить свободу в отношении Польши от германского нападения, таким образом Англия освободилась бы начисто от своих обязательств. Тогда Польша была бы, так сказать, оставлена в одиночестве лицом к лицу с Германией».

Польша в пламени войны

В 4 часа 45 минут утра 1 сентября 1939 года германские войска перешли границу с Польшей, без предъявления ультиматума, без объявления войны, внезапно. Они были скрытно отмобилизованы и развернуты до начала агрессии. Через час их самолеты бомбили Варшаву и уничтожили на аэродромах больше половины польских самолетов. В 10 часов утра Гитлер выступил в рейхстаге, представив Германию в роли пострадавшей стороны.

Боевые действия развернулись, вопреки польским ожиданиям, сразу на нескольких направлениях: из Померании, Восточной Пруссии, Силезии, Чехии и Словакии, чтобы концентрическими ударами разгромить главные силы польской армии. Внезапное вторжение сорвало мобилизационные планы Польши. Германия имела более чем двойное превосходство в численности населения, развитой экономический и военный потенциал, заранее отмобилизованную и обученную армию. Против 1,2 миллиона польских военнослужащих противник сконцентрировал 1,8 миллиона солдат, против более 3 тысяч польских орудий — 11 тысяч немецких, против около 600 польских танков — 2,8 тысячи немецких, против 400 польских самолетов — 2,6 тысячи немецких.

Польша обратилась к Англии и Франции — своим гарантам безопасности и помощи. Но союзники бездействовали двое суток.

3 сентября в 11 часов дня Англия объявила войну Германии. Еще через шесть часов то же сделала Франция. Это был всего лишь дипломатический жест. Так началась Вторая мировая война. Вслед за Англией войну Германии объявили британские доминионы — Австралия, Новая Зеландия, Южно-Африканский Союз, Канада. О нейтралитете заявили некоторые европейские страны, а также США. Как оказалось в действительности, за этой лживой словесной завесой пряталось предательство.

На долю польского народа выпала трагическая судьба. Уже на третий день войны были разгромлены польские войска, оборонявшие границу. Многие соединения польской армии понесли значительные потери и оказались отрезанными от соседей. Войска отходили на восток, чтобы уйти от угрозы окружения в западных районах страны. Польша, брошенная союзниками, оказалась в изоляции и одна отражала германскую агрессию. Англия и Франция «помогали» словесными угрозами, рассчитанными на нейтрализацию общественного мнения. Публично отказаться от обязательств в отношении Польши они опасались: отказ подорвал бы их авторитет в глазах народов и их позиции как великих держав.

Обманутая союзниками и «гарантами» безопасности, Польша сражалась в одиночестве. Войска вермахта прорвали польскую оборону на большую глубину и дезорганизовали ее. И президент, и правительство, и главное командование польской армии 6 сентября бежали из столицы. 8 сентября немцы вышли к предместьям Варшавы. Началась героическая оборона столицы, продолжавшаяся 20 дней. Во Второй мировой войне это был первый пример сопротивления агрессору населения крупного города в условиях полного окружения. Варшаву защищали 17 пехотных батальонов, 10 батарей легкой и 6 батарей тяжелой артиллерии, один батальон танков. На помощь войскам пришли ее жители. Они строили баррикады и противотанковые заграждения, помогали раненым, тушили пожары. С 5 сентября стали формироваться рабочие батальоны, в которые вступило более 6 тысяч человек. 12 сентября из них была создана Варшавская добровольческая рабочая бригада. Войска и гражданское население мужественно отстаивали столицу Польши. Такого упорного сопротивления германские войска не ожидали.

С 22 сентября началась усиленная воздушная бомбардировка и артиллерийский обстрел Варшавы. 27 сентября в воздушном налете на Варшаву участвовало 1150 самолетов люфтваффе. Впервые во Второй мировой войне гитлеровцы применили варварскую бомбардировку и массированный артиллерийский огонь против крупного города, когда поражались не военные объекты, а жилые районы. Все острее защитники Варшавы ощущали недостаток боеприпасов, воды, продовольствия, медикаментов. Они потеряли 5 тысяч убитыми и около 16 тысяч раненными солдат и офицеров, приблизительно 25 тысяч убитыми и несколько десятков тысяч ранеными среди гражданского населения. Исчерпав все силы и средства, которые можно было использовать для обороны, командование варшавского гарнизона 28 сентября вынуждено было подписать акт о капитуляции.

Всюду, где удавалось, поляки стояли насмерть. Мужественно сражались польские летчики, сбившие более 130 самолетов противника. Малочисленный гарнизон польской военной базы Вестерплатте в окрестностях Данцига более недели отражал атаки превосходящих сил немцев с суши и моря. До 26 сентября шли ожесточенные бои в районе Томашув — Любельски. В условиях полного окружения до 30 сентября сопротивлялся гарнизон крепости Модлин. До 2 октября малочисленный гарнизон на полуострове Хель, взаимодействуя с кораблями польского военно-морского флота, отражал атаки двух полков немецкой пехоты. Оперативная группа «Полесье» успешно сражалась со 2 по 4 октября, но из-за отсутствия боеприпасов вынуждена была 5 октября капитулировать.

Это были отдельные очаги сопротивления, показавшие силу и решимость польского народа сражаться с врагом. Они не могли изменить определившийся исход войны.

Советский Союз, несмотря на враждебное к нему отношение польского правительства, предпринял шаги к оказанию помощи своему попавшему в беду соседу. Как писал в своих воспоминаниях Юзеф Бек, министр иностранных дел Польши, в первые дни войны советский посол в Варшаве Н. Шаронов заявил ему о готовности СССР предоставить Польше возможность приобретать у него крайне необходимые ей товары, в частности санитарные материалы. Советский посол выдал визу представителю польского правительства для поездки в Москву с целью ведения соответствующих переговоров.

Почему бездействовали за «линией Мажино»

Пока шли бои на польской земле, бездействовали за «линией Мажино», как отмечал английский историк Дэвид Мэйсон, 76 англо-французских дивизий (из них 4 английские), не смея предпринять наступление в тылы Германии, чтобы открыть второй фронт. Им противостоял немецкий заслон из 32 второсортных немецких дивизий с недостаточно обученным личным составом. У немцев не было здесь, как позднее утверждал немецкий генерал Зигфрид Вестфаль, ни одного танка и резервов, а боеприпасов имелось лишь на три дня боев. Против французов и англичан немцы имели всего несколько разведывательных самолетов и устаревших истребителей. Между тем в сентябре 1939 года союзники могли использовать против Германии почти 3 тысячи современных боевых самолетов. Все свои хорошо подготовленные войска немцы направили против Польши.

Военное руководство Третьего рейха панически боялось наступления англо-французских войск, имевших возможность нанести поражение немецким войскам с тыла. Бездействие союзников предрешило исход войны. В начале сентября со стороны Франции было несколько атак, но они не имели продолжения. Бездействие французских вооруженных сил, самых сильных в Европе, и английских, обладавших мощным военным флотом и авиацией, обеспечило вермахту превосходство над польской армией, особенно в танках и авиации. Англия и Франция отказались от активных боевых действий и перешли к «странной войне».

Пока обманутые поляки истекали кровью, английская авиация совершала «рейды правды». В первую ночь после объявления войны английские самолеты сбросили на Германию вместо бомб 6 миллионов экземпляров «Письма к немецкому народу» весом более 6 тонн. Совершались такие полеты почти каждую ночь. К 27 сентября, по данным английского министерства авиации, на германский рейх обрушились 18 миллионов листовок. Так на все пять лет войны были обеспечены потребности Германии в туалетной бумаге.

16 сентября немецкие войска замкнули кольцо окружения основных сил польской армии восточнее Варшавы и вышли на линию Львов, Владимир-Волынский, Брест, Белосток. Гражданское и военное руководство Польши, в их числе президент Игнаци Мосьцицкий, правительство и главнокомандующий Эдвард Рыдз-Смиглы, покинули страну и выехали в Румынию, где были интернированы.

Эти обстоятельства заставили советское правительство отказаться от нейтралитета в войне, о чем 17 сентября было заявлено польскому послу в Москве. Советское правительство исходило из того, что Польское государство и его правительство практически перестали существовать. Вследствие этого прекратилось действие договоров, заключенных Советским Союзом с Польшей. Советское правительство не могло безразлично относиться к тому, что украинцы и белорусы, проживающие в Польше, остались беззащитными. Красная армия получила приказ перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии. 17 сентября началось продвижение советских войск в Польшу.

Вооруженные силы Польши потерпели полное поражение. Они потеряли 66,3 тысячи убитыми, 133,7 тысяч ранеными, около 420 тысяч попали в плен. Военно-техническое превосходство обусловило незначительные потери гитлеровской армии, составившие 10,6 тысячи убитыми, 30,3 тысячи ранеными, 3,4 тысячи пропавшими без вести. 240 тысяч польских военнослужащих были интернированы Красной армией, около 90 тысяч ушли в нейтральные страны.

Польский народ стал очередной жертвой «нового порядка». Были объявлены «немецкими землями» и присоединены к Германии Познанское, Поморское, Силезское, Лодзинское, часть Келецкого и Варшавского воеводств с населением около 9,5 миллиона человек. Здесь сразу после оккупации в отношении польских граждан начался террор. Поляков лишали собственности, выселяли из домов, отправляли в концентрационные лагеря, на принудительные работы в Германию, депортировали в районы, не включенные в рейх. На их место селили немцев из Германии и репатриантов из Прибалтики и Украины.

На оставшейся оккупированной территории гитлеровцы учредили «генерал-губернаторство оккупированных польских областей», которому через год дали наименование «генерал-губернаторство германской империи». Оккупанты рассматривали его как источник дешевой рабочей силы, место расселения поляков из Германии. Здесь сохранялись ограниченные средства производства, начальные и профессиональные школы, контролируемые оккупантами. В 1941 году были учреждены органы польского местного хозяйственного самоуправления. Продолжала действовать польская уголовная полиция. Особенно беспощадно относились оккупанты к евреям и цыганам.

Судьба многих поляков оказалась трагичной и на территории Западной Украины и Западной Белоруссии, Вильнюса и Вильнюсского округа, включенных в состав СССР. С этих территорий было депортировано в восточные и северные районы СССР более 400 тысяч поляков, в основном представителей буржуазии, помещиков, зажиточных крестьян, мелких предпринимателей и торговцев, государственных служащих, колонистов из числа участников польско-советской войны 1920 года (осадники) и других «классово чуждых элементов». По решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года были расстреляны 21 857 офицеров польской армии, жандармерии и полиции, осадников (участники польско-советской войны 1920 года), помещиков и других враждебных России граждан, содержавшихся в лагерях для интернированных поляков в Осташково, Старобельске, Медное, в лагерях и тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии. Так сказалась неприязнь к «белополякам», беспощадно уничтожавшим красноармейцев, оказавшихся в плену во время советско-польской войны 1920 года. Тогда в польском плену оказалось более 146 тысяч красноармейцев, из них 60 тысяч погибли в плену к сентябрю 1921 года. Только на такой почве ненависти могло возникнуть «Катынское дело», ставшее своего рода «ответным преступлением».

В составе гитлеровских войск на советскую землю в 1941 году пришли не одни немцы. Были в вермахте и поляки. 60 280 поляков, служивших Гитлеру на поле боя, Красная армия взяла в плен.

Последствия победы Германии над Польшей

Победа Германии над Польшей значительно упрочила политические и стратегические позиции Третьего рейха и ослабила позиции Великобритании и Франции. Гитлеровская Германия получила дополнительные сырьевые и промышленные ресурсы для продолжения войны против англо-французской коалиции. Приказ Гитлера о незамедлительной подготовке наступления на западе поступил 27 сентября 1939 года на совещании главнокомандующих видами вооруженных сил и их начальников штабов. Разгром англо-французской коалиции гитлеровцы рассматривали как важнейшую предпосылку войны против Советского Союза.

Скоротечная польская кампания оказала большое влияние на развитие военного искусства во Второй мировой войне. Она позволила немецкому командованию проверить теоретические положения о «молниеносной войне» и об использовании видов вооруженных сил и родов войск в стратегической операции, что вскоре найдет применение в боях против армий англо-французской коалиции. Война с Польшей показала, как в условиях механизации и моторизации вооруженных сил возросла роль внезапного массированного удара заранее созданными группировками войск. Этот опыт убеждал, что использование больших сил и средств для нанесения первого удара по противнику предопределяет не только успех первой операции, но и исход войны еще в начальный период. Самые мощные действия происходили на узких участках фронта, где создавалось многократное превосходство в силах и средствах. В войне с Польшей гитлеровское командование испытало и использовало огромные оперативно-стратегические возможности танковых и военно-воздушных сил, способы их взаимодействия.

Жертвуя Польшей, правительства Англии и Франции тем самым указывали Гитлеру направление его дальнейших действий — развязывание войны против Советского Союза. Их расчет строился на том, что, подмяв Польшу, вермахт с ходу начнет новую войну — против Советского Союза. По этой причине Англия и Франция ничего не предприняли для спасения Польши.

Адольф Гитлер мыслил иначе.

На совещании командующих видами вооруженных сил и их начальников штабов Гитлер приказал незамедлительно готовить наступление на западе.

Гитлер не отказался от своей главной цели — уничтожения Советского Союза. Для войны против СССР ему требовалось собрать воедино экономический потенциал объединенной Европы.

Победа Германии в войне против Польши изменила соотношение сил в пользу Третьего рейха. Политические и стратегические позиции Франции и Великобритании ослабли. Оккупация Польши пополнила промышленные и сырьевые ресурсы Германии, необходимые ей для продолжения войны против англо-французской коалиции.

В результате быстрого разгрома Польши страх перед гитлеровской агрессией усилился во всех странах Европы, особенно в малых. Они стали более податливыми диктату немецкого фюрера.

14. ЕВРОПА С ГИТЛЕРОМ ВО ГЛАВЕ

Скрытый смысл «странной войны»

Что Польша не может в одиночку противостоять германской агрессии, было ясно задолго до войны. Гаранты ее защиты и безопасности Англия и Франция хотя и объявили Германии войну, однако воевать с Германией в защиту Польши не планировали. Польша не получила обещанной помощи. До 28 сентября сражалась Варшава, 5 октября прекратилось сопротивление последних защитников Польши.

Вместо самолетов с бомбами англичане направляли в небо над Германией самолеты с листовками. Так они надеялись донести до населения противника «правду о войне». В первую ночь после объявления войны над территорией Германии было сброшено 6 миллионов экземпляров «Письма к немецкому народу». Эта бумага весила более 13 тонн.

Польша истекала кровью, а такие рейды продолжались почти каждую ночь, и к 27 сентября, по данным министерства авиации, на германский рейх обрушилось около 18 миллионов листовок. Английский министр авиации назвал эти операции «рейдами правды». Вице-маршал авиации Харрис с ним не согласился: «Я лично считаю, что единственное, чего мы добились, — это обеспечили потребности Европейского континента в туалетной бумаге на пять долгих лет войны. Многие из этих листовок были столь глупо и по-ребячески написаны, что, пожалуй, хорошо, что их скрывали от английской общественности, даже если нам приходилось рисковать и терять напрасно экипажи и самолеты, сбрасывая эти листовки на врага».

Первые потери в «странной войне» англичане понесли спустя три месяца после ее начала. Это случилось в начале декабря 1939 года. Тогда английский патруль случайно столкнулся с немцами и капрал Т.В. Прайди был убит по неосторожности.

Правящие круги Англии и Франции надеялись помириться с Германией и, оказывая на нее политическое и экономическое давление, приблизить тот день, когда они — все вместе — обратят оружие против СССР. «Новая русская кампания» вместе с Германией замышлялась под предлогом помощи Финляндии, пребывавшей в состоянии войны с СССР с 30 ноября 1939 по 12 марта 1940 года. Их план предусматривал удары Англии и Франции по Ленинграду и Мурманску с севера, по нефтяным промыслам на Кавказе — с юга. Удар со стороны Германии предполагался по центральным районам Советского Союза. Планировалось втянуть в войну и Японию, чтобы сковать СССР в тисках фронтов. Но эти планы нарушил мирный договор Финляндии с СССР, подписанный 12 марта.

В Англии, Франции и союзных с ними странах велась бешеная антисоветская кампания, шла идеологическая подготовка новой войны и дележа советской территории. Англо-французские приготовления к агрессии против СССР были известны Гитлеру и его устраивали, так как отвлекали внимание Лондона и Парижа от главной опасности — скорого наступления вермахта на западе. Это время вермахт использовал для наращивания своей боевой мощи.

Победа над Польшей изменила соотношение сил в пользу Германии, укрепила ее политические и стратегические позиции. Разгром Польши ослабил позиции Англии и Франции и обеспечил Германии дополнительные ресурсы для войны против англо-французской коалиции. Пока политические, финансовые, промышленные и высшие военные круги ведущих западных держав пытались канализовать гитлеровскую агрессию на Восток, в направлении Советского Союза, Гитлер готовил агрессию против стран Запада. Победа на Западе была важнейшей предпосылкой его победы в войне против СССР.

19 октября 1939 года главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал В. Браухич подписал директиву о проведении операции на Западе. Наступление, назначенное на первую половину ноября, имело главной целью поражение англо-французской коалиции. Однако потери вермахта в Польше и возросшие потребности в боеприпасах и технике заставили намеченный срок наступления переносить 29 раз. Так образовалась стратегическая пауза, которая продолжалась до 9 апреля 1940 года.

Бездействие обеих якобы воюющих сторон длилось более семи месяцев. Во Франции это бездействие на фронте назвали «странной войной», в Германии — «сидячей», в США — «мнимой» или «призрачной». В англо-французских кругах надеялись, что это бездействие закончится компромиссом в пользу войны против Советского Союза. Бездействие порождало беспечность, притупляло бдительность, подрывало моральный дух личного состава французской и британской армий. Чтобы уберечь войска от морального разложения, была организована «служба развлечений». Во французской армии предусмотрели дополнительную выдачу спиртных напитков, снабжение подразделений игральными картами и футбольными мячами.

А чем «развлекались» немцы? Они готовились к боевым действиям на Западе. Как пишет в седьмом издании книги «10 мифов о Второй мировой» (М.: Яуза; Эксмо, 2013) исследовавший эту проблему Алексей Исаев, «разница между немецкими и французскими вооруженными силами была не в качестве техники, а в организационных структурах, эту технику объединявших. В середине 30-х годов в Германии был разработан новый организационно-штатный механизм для использования танков, который стал своего рода “мечом-кладенцом “ вермахта в компаниях 1939–1942 гг. Первый шаг к этому “мечу-кладенцу” был сделан 12 октября 1934 г., когда в Германии была завершена разработка схемы организации первой танковой дивизии. На этой схеме впервые появились элементы, ставшие характерными чертами дивизий, дошедших до Дюнкерка и Кавказа, Она должна была состоять из двух танковых полков, полка мотопехоты, батальона мотоциклистов, разведывательного батальона, батальона истребителей танков, артиллерийского полка, тыловых и вспомогательных частей, 18 января 1935 г, инспектор моторизованных войск генерал Лютц выпустил приказ на формирование трех танковых дивизий. Этот день молено условно считать датой рождения нового механизма ведения войны. Соединения нового типа должны были быть сформированы к 1 октября 1935 года…

В чем была суть новшества? Создание организационной структуры, включающей танки, моторизованную пехоту, артиллерию, инженерные части и части связи, позволяло не только осуществлять прорыв обороны противника, но и развивать его вглубь, отрываясь от основной массы своих войск на десятки километров. Танковое соединение становилось в значительной мере автономным и самодостаточным. Это позволяло ему вести бой с резервами противника, захватывать важные пункты в тылу самостоятельно, не ожидая подхода пехотных дивизий и сопровождающих их полков артиллерии. Взорванный мост на своем пути танковая дивизия могла восстановить с помощью моторизованного понтонного батальона или далее сборного металлического моста. Саперные части дивизии могли снять минные поля, разрушить заграждения. Артиллерия позволяла на равных вести артиллерийскую дуэль с встретившимися на пути резервами противника. Наконец, пехота могла помочь удерживать захваченный в глубине обороны пункт, препятствуя отходу окружаемых корпусов и дивизий или подготавливая плацдарм для дальнейшего наступления. Танковые соединения теперь не просто должны были взломать фронт обороны противника быстрее, чем он подтянет достаточно резервов для “запечатывания“ прорыва, они должны были сотрясти всю систему обороны, став средством проведения операции на окружение с решительными целями. Теперь классический “кессельшлахт“ (буквально — “котельная битва“, операция на окружение) станет визитной карточкой вермахта, повторяясь на разных театрах военных действий по схожей схеме.

Танки становились стратегическим средством борьбы. Теперь появилась возможность реализации на практике “философского камня“ военного искусства, проведение молниеносной войны против сильного противника. Окружив и уничтожив с помощью нового инструмента крупную группировку противника, немцы тем самым вынуждали его латать пробитый фронт и расходовать резервы, чтобы оказаться жертвами новых “кессельшлахтов“ и в конце концов пасть жертвой стратегии блицкрига.

В сентябре 1939 г. история дала уникальный шанс обкатать еще сырой механизм на заведомо слабом противнике — Польше. В 1939 г. организационная структура танковой дивизии вермахта еще окончательно не сложилась… Первые бои показали недостатки организации танковых дивизий, например, беспомощность панцерваффе в самостоятельных действиях у Варшавы. По итогам кампании была начата реорганизация немецких танковых войск, продолжавшаяся с октября 1939г. помай 1940 г…»

У немцев, как отмечал Алексей Исаев, «после разгрома Франции последовала новая реорганизация, в результате которой немецкие танковые войска приобрели тот вид, в котором они осуществляли блицкриг против СССР» (выделено нами. — Авт.).

Так вот, оказывается, чем занимались немцы, пока французы в «странной войне» томились от безделья. Пройдет всего полгода, и 9 апреля 1940 года продолжится триумфальное шествие гитлеризма по Европе, напоминавшее скорее череду аншлюсов, чем войну. В Европе сложится новая ситуация. 30 июня 1941 года в Ставке Гитлера ее оценят, по данным «Военного дневника» Ф. Гальдера, как «единение Европы в результате совместной войны против России». Против Советского Союза под штандарты фюрера встанет континентальная Европа с населением более 330 миллионов человек. Вермахт будут пополнять добровольческие легионы из оккупированных стран: «Фландрия» (из Бельгии), «Нидерланды» (из Голландии), «Валлония» (из Бельгии), «Дания», «Легион французских добровольцев против большевизма» и пр.

Вермахт пополнит индийский легион «Свободная Индия» численностью около 2000 человек (в конце 1942 года), арабский легион «Свободная Аравия», 845-й немецко-арабский пехотный батальон из французских мусульман. В составе 5-й танковой армии будет пять батальонов арабских добровольцев. Они носили тропическую униформу немецкой армии и использовались в Северной Африке против англо-американских войск.

Капитуляция Дании и Норвегии

Прошло более полгода «странной войны», и 9 апреля 1940 года (внезапно!) начались операции вермахта по захвату Дании и Норвегии.

Через час после германского вторжения правительство и король Дании решили не сопротивляться и без боя капитулировали, а вечером ригсдаг (парламент) одобрил их решение. Командующий вооруженными силами Дании 12 апреля объявил по радио благодарность датской армии за бездействие при вступлении германских войск на территорию страны. Датский король-капитулянт Кристиан X поздравил германского командующего с «блестяще выполненной работой». Все последующее время Второй мировой войны датский король предстанет в своей стране в роли послушного гитлеровского наместника, выполнявшего заказы по снабжению Германии продовольствием, промышленными изделиями и всяким сырьем. В случайных столкновениях с датскими войсками немцы потеряли 2 человека убитыми и 10 ранеными.

Операция в Норвегии затянулась на 63 дня. Для командования Германии важность норвежского плацдарма определялась перспективой войны против СССР. Норвежские фиорды могли стать опорными пунктами, откуда Германия блокировала бы морские пути из советского Заполярья в Северную Атлантику.

Хотя вооруженные силы Норвегии были невелики, но ее города, расположенные на побережье, имели надежную оборону. Например, вход в Осло-фиорд охраняли стационарные батареи, а столицу страны — хорошо оборудованный укрепленный район. Береговые укрепления прикрывали подступы и к другим крупным городам Норвегии. Ее немногочисленный флот был способен, взаимодействуя с береговой обороной, отражать немецкие десанты. Уже в день немецкого вторжения батареи береговой обороны в Осло-фиорде потопили тяжелый крейсер «Блюхер», но 1ут же получили приказ прекратить огонь. Путь к столице страны был открыт. В это же время на аэродромах Осло приземлились немецкие самолеты с пятью ротами десантников, которые на реквизированных автобусах и грузовиках вступили в Осло. Столица сдалась без сопротивления. Также без сопротивления к середине дня 9 апреля были захвачены города Арендаль, Берген, Кристиансанн, Нарвик, Ставангер, Тронхейм, Эгерсунн. В этих городах и близ них проживала большая часть населения страны, располагались склады с оружием и продовольствием. Лишь на подступах к Нарвику два корабля норвежской береговой обороны преградили путь немецким кораблям, но были потоплены немецкими эсминцами. Сам же город, для обороны которого имелось достаточно сил и средств, сдался противнику без единого выстрела.

Правительство Норвегии и командование армии бежали в глубь страны в первый же день германского нападения. В рядах государственных деятелей Норвегии, генералов и офицеров царили капитулянтские настроения, открыто выражались симпатии к фашистской Германии, преклонение перед вермахтом и нежелание сопротивляться ему. Гитлеровская агентура беспрепятственно сеяла панику. А правительство колебалось: вести борьбу с агрессором или начать переговоры о капитуляции? Немецкая агрессия уже началась, а Генеральный штаб получил разрешение лишь на «частичную и притом скрытую мобилизацию», хотя многие патриоты сами явились на призывные пункты.

К середине дня 9 апреля в столице Норвегии Осло и ряде других крупных городов уже хозяйничала «пятая колонна». Ее специальные группы при поддержке германского министерства пропаганды стремились парализовать работу государственного и военного аппарата, обеспечивать пропагандистское воздействие на население и армию. Замешательство в стране усилилось, когда в тот же день по радио выступил главарь местной «пятой колонны» Видкунд Квислинг. У этого деятеля были давние симпатии к германским нацистам. Пребывая в качестве военного министра Норвегии, он приветствовал приход Гитлера во власть, а в мае 1933 года создал в Норвегии фашистскую партию. После капитуляции Норвегии Квислинг стал премьер-министром, верным подручным Гитлера. 9 апреля он объявил о создании нового правительства под своим руководством, потребовал немедленного прекращения мобилизации и заключения мира с Германией.

Малочисленные немецкие десанты, изолированные друг от друга, не встречали отпора норвежской армии. Норвежское командование проявляло губительную пассивность, ему не хватало простой решительности, чтобы разбить десантников. Норвежская армия так и не была развернута, ее войска таяли из-за массового дезертирства и сдачи в плен.

Несмотря на оперативно-стратегическую обстановку, благоприятную для агрессора, бои в Норвегии затянулись на два месяца. Хотя правительства Англии и Франции не собирались вести решительную борьбу с Германией, сложившаяся обстановка заставила их пытаться выбить немецкий десант из стратегически важного района Нарвика и прилегающих к нему территорий в Северной Норвегии, где оборонялась норвежская дивизия. Союзники располагали достаточными силами, однако штурм Нарвика так и не состоялся. Ссылаясь на необходимость укрепления обороны самой Англии, новый премьер-министр У. Черчилль и начальники штабов английских вооруженных сил считали, что в сложившихся условиях Норвегия как плацдарм борьбы с Германией уже не представляет большой ценности. В начале июня 1940 года французские и английские войска оставили Северную Норвегию.

Быстро продвигаться по Норвегии и использовать в полной мере свое превосходство в вооружении германскому агрессору не позволяли гористая местность, суровый климат, неразвитая сеть дорог, а на ряде направлений — упорное противодействие норвежской армии, английского и французского флотов и авиации.

Покинутые своими союзниками, норвежские войска 10 июня капитулировали.

Захват Дании и Норвегии обеспечил Германии важнейший стратегический плацдарм в Северной Европе, заставил нейтральную Швецию резко изменить свою внутреннюю и внешнюю политику, стать новым сателлитом Гитлера в агрессии против СССР.

Капитуляция Люксембурга, Голландии, Бельгии

Атмосферу спокойствия и благодушия, порожденную «странной войной», почти не изменили неудачи англо-французских войск в Норвегии. Пока Германия готовилась к наступательным действиям в Голландии, Бельгии и Франции, в Западной Европе царили беспечность, потеря элементарной бдительности и уверенность, что немецкого наступления не будет. В начале мая 1940 года свыше 15 процентов личного состава французской армии пребывали в отпусках, а многие части выехали на полигоны и в учебные центры.

Руководству Англии и Франции были известны сроки предстоящего немецкого наступления. Вооруженные силы Англии, Франции, Бельгии и Голландии превосходили войска Германии незначительно по количеству людей и танков, вдвое — по артиллерийским орудиям калибром 75 мм и выше, имели почти равное число боевых самолетов. Преимущество немецких войск было в том, что они уже обладали опытом современной войны и высоким уровнем боевой подготовки и организации.

Не дожидаясь окончания военных действий в Норвегии, германские войска на рассвете 10 мая 1940 года перешли в наступление против Франции, Голландии, Бельгии и Люксембурга.

Французское командование считало невозможным наступление немцев на границе, прикрытой «линией Мажино» — системой долговременных укреплений на границе Франции с Германией, которая была построена в 1929–1936 годах и совершенствовалась до 1940 года (названа по имени французского военного министра А. Мажино). Она имела около 400 километров протяженности, 6–8 километров в глубину, около 5600 долговременных огневых сооружений. Предполагалось, что у Германии не окажется достаточных сил и средств, чтобы ее прорвать, от чего война станет затяжной, позиционной. Наступление же через Арденны на участке границы с Бельгией, где кончалась линия Мажино, считалось не имеющим перспективы.

Немецкое наступление началось с авиационной бомбардировки аэродромов, командных пунктов, военных складов, военно-стратегических и других важных объектов Голландии, Бельгии, Франции. Воздушные десанты дезорганизовали тыл голландской и бельгийкой армий. Вопреки замыслу тех, кто построил «линию Мажино», немцы нанесли главный удар на северном фланге, через Люксембург на Седан, в обход «линии Мажино» и на узком участке совершили прорыв. Люксембург был оккупирован без сопротивления. Прорыв и выход танковых соединений генерала П. Клейста на плацдарм в районе Седана с перспективой наступления на Париж поверг в панику войска и правящие французские круги. Под ударами с фронта и тыла некоторые воинские части обратились в бегство, смешиваясь с огромными толпами беженцев. Часть лидеров Франции, занимавшая высокое положение в стране (например, заместитель главы правительства маршал Ф. Петэн, главнокомандующий французской армии генерал М. Вейган) потребовали прекратить военные действия, чтобы сохранить армию для подавления возможной, по их мнению, революции.

14 мая капитулировала Голландия, 17 мая гитлеровцы заняли столицу Бельгии Брюссель, 28 мая капитулировала Бельгия, хотя их армии были способны сражаться, имея 950 тысяч человек, 1984 артиллерийских орудия калибром 75 мм и выше, 206 боевых самолетов.

Немецких генералов удивляло слабое сопротивление французской армии, победительницы в Первой мировой войне. 20 мая немецкие танковые дивизии вышли к побережью Ла-Манша в Северной Франции и Бельгии, отрезав прижатые к морю около 40 французских, бельгийских и английских дивизий численностью до 400 тысяч человек. Все контрудары по их деблокированию были безуспешны. Имея подавляющее превосходство в танках и авиации, Гитлер поставил задачу уничтожить их и готовиться к наступлению в Центральную Францию. 23 мая танковые корпуса Г. Гудериана и Г. Рейнгардта создали непосредственную угрозу захвата Дюнкерка. С падением этого крупного порта блокированные войска союзников потеряли бы единственный путь снабжения и возможность эвакуации в Англию.

«Стоп-приказ» Гитлера

24 мая, когда немецкие танкисты вышли на рубеж, с которого могли одним ударом одолеть 20-километровую полосу, отделявшую их от Дюнкерка, Гитлер приказал остановить танки. Как писал У. Черчилль, англичане перехватили «незашифрованное немецкое сообщение о том, что наступление на линии Дюнкерк, Азбрук, Мервилль должно быть остановлено» в 11 часов 42 минуты 24 мая. Эта остановка не позволила немцам выйти к Дюнкерку и на побережье Ла-Манша раньше союзников и, как отмечал У. Черчилль, замкнуть кольцо окружения «с очевидным намерением отрезать все наши пути к спасению морем». Лишь 27 мая продолжится наступление немецких танковых дивизий на Дюнкерк, да и не так энергично, как прежде. Эту паузу англо-французские войска использовали, чтобы укрепить оборону плацдарма и создать условия для эвакуации через Ла-Манш.

Пока не ясно, что побудило Гитлера отдать «стоп-приказ» и допустить выгодную противнику паузу. В этой связи снова обратимся к У. Черчиллю, который ссылается на журнал боевых действий штаба 4-й армии генерала Г. Рундштедта, «писавшегося в то самое время». Согласно журналу, имея «новый приказ главнокомандующего сухопутными войсками В. Браухича, предписывавший продолжение наступления танковых частей» в направлении Дюнкерка, командующий 4-й армии генерал Рундштедт «приказал, чтобы наступление не было направлено непосредственно против Дюнкерка». Это своеволие вызвало резкий протест начальника штаба 4-й армии, который 27 мая телефонировал: «Порты Ла-Манша представляют собой следующую картину Большие суда подходят к причалам, и по переброшенным сходням люди заполняют суда. Вся материальная часть остается позади. Однако нам совсем не хочется, чтобы эти люди, заново экипированные, снова оказались против нас в будущем».

Теперь ясно: наступление танковых частей на Дюнкерк было задержано до 27 мая по инициативе Рундштедта в соответствии с указаниями, полученными им в беседе с Гитлером утром 24 мая.

Отдавая «стоп-приказ», Гитлер исходил из политических целей кампании против Франции и Англии. Разгром Франции обеспечивал Германии господство в Западной Европе, а вермахту — безопасный тыл в период агрессии против Советского Союза. Лишившись союзников на континенте, Англия, как надеялись фашистские руководители, пойдет на соглашение с Германией. По понятным причинам Черчилль не обнародовал свое суждение по этому вопросу, а сослался на мнение германских генералов, которые утверждали, что «приказ Гитлера мог быть продиктован политическими мотивами, а именно — желанием усилить шансы на мир с Англией после разгрома Франции».

Когда утром 4 июня 1940 года в Дюнкерк вошли немецкие части, в районе города оставалось свыше 40 тысяч французов. Их пленили. Более 338 тысяч человек, из них 215 тысяч англичан, 123 тысячи французов и бельгийцев, успели эвакуироваться на Британские острова. Французский флот спас 50 тысяч человек, английский — остальных, 288 тысяч человек. Свыше 68 тысяч погибли, оказались в плену или пропали без вести. С падением Дюнкерка закончилась операция вермахта по разгрому союзных войск в Бельгии и Северной Франции. Ее результатом стало почти полное пленение голландской и бельгийской армий, разгром 28 французских дивизий. Трофеями вермахта стала вся артиллерия, более 63 тысяч автомашин, свыше 500 тысяч тонн военного имущества и боеприпасов британских экспедиционных сил.

Капитуляция Франции

5 июня 1940 года, завершив операцию под Дюнкерком, немцы возобновили наступление на Париж. Планы обороны Центральной Франции, принятые ранее, не предусматривали каких-либо решительных действий по отпору врагу. Да и генерал М. Вейган, французский главнокомандующий, вопреки приказам, которые он отдавал войскам, не верил в возможность длительного сопротивления и искал пути к капитуляции. «Но так как ответственности за нее брать на себя он не хотел, — вспоминал генерал Шарль де Голль, — то его действия свелись к тому чтобы склонить к капитуляции правительство».

В этот критический момент Французская коммунистическая партия, запрещенная 26 сентября 1939 года и пребывавшая в подполье, 6 июня призвала правительство объединить все силы, способные защищать национальные интересы, поднять на защиту Парижа вооруженный народ. Для этого предлагалось: «1. Изменить характер войны, превратив ее в народную за свободу и независимость родины. 2. Освободить депутатов-коммунистов и активных работников коммунистической партии, а также десятки тысяч заключенных в тюрьмы и интернированных рабочих. 3. Немедленно арестовать вражеских агентов, которыми кишат парламент, министерства и даже Генеральный штаб, подвергнув их суровому наказанию. 4. Эти первые мероприятия вызовут всенародный энтузиазм и позволят создать массовое ополчение, о чем следует объявить немедленно. 5. Вооружить народ и превратить Париж: в неприступную крепость».

Своего народа правительство Франции, по-видимому, боялось больше, чем гитлеровского нашествия, и на предложения коммунистов не ответило. 10 июня правительство бежало из Парижа сначала в Тур, потом в Бордо. Парижская полиция получила приказ оставаться на местах вплоть до прихода немецких войск, чтобы «поддерживать порядок» и в случае необходимости подавить народные волнения.

Вместо мобилизации сил и средств на защиту страны правительство два дня, 12 и 13 июня, обсуждало вопрос о возможности перемирия с гитлеровской Германией. Особенно старался Вейган. Требуя капитуляции, он настойчиво доказывал членам правительства, что продолжение борьбы приведет страну к массовым беспорядкам. Угрожая министрам революцией, Вейган пошел на провокацию. Явившись на заседание совета министров, он заявил, что в Париже якобы началось «коммунистическое восстание» и Морис Торез (руководитель ФКП) уже утвердился в президентском дворце. Требовал капитуляции и вице-премьер Петэн.

Попытки У. Черчилля, главы правительства Англии, удержать Францию от капитуляции и продолжить войну были отклонены. Главнокомандующий Вейган без согласия правительства объявил Париж «открытым», то есть не обороняемым, городом. Утром 14 июня немецкие войска без боя вступили в Париж. Главой нового правительства Франции стал Петэн. 17 июня по радио он призвал население страны и армию, которая еще вела боевые действия, «прекратить борьбу». Все это происходило в дни, когда Франция могла и была способна сражаться. Ее флот имел в строю 7 линкоров, 18 крейсеров, 1 авианосец, 1 авиатранспорт, 48 эсминцев, 11 миноносцев и 71 подводную лодку, не считая мелких судов, и был способен вместе с сухопутными войсками постоять за Францию. Даже по окончании боевых действий у нее имелось 1025 боевых самолетов.

Триумф «блицкрига»

22 июня 1940 года правительство Франции капитулировало перед Германией, 24 июня — перед Италией. Оккупанты заняли Северную и Центральную Францию, что составляло две трети территории страны. Здесь проживало 65 процентов населения страны, выплавлялось 97% чугуна и 94% стали, добывалось 79% угля, 100% железной руды, собиралось 75% урожая пшеницы, насчитывалось 75% конского поголовья, 65% крупного рогатого скота. Большинство предприятий машиностроительной, авиационной, автомобильной и химической промышленности оказалось на оккупированной территории Франции. Теперь этот экономический и военный потенциал служил Третьему рейху.

Стремительная победа над Францией не имела аналогов в мировой истории. Англо-французская коалиция перестала существовать. «…Вся Европа была во власти Гитлера», — писал в своей знаменитой «Второй мировой войне» Уинстон Черчилль, с 10 мая 1940 года премьер-министр Великобритании и министр обороны по совместительству.

Военная кампания на Западе в мае — июне 1940 года означала триумф «блицкрига». Вермахт обрел опыт высокоманевренных операций и больших стратегических решений, какого не имела ни одна армия ь мире.

Менее чем за два года вермахту досталась военная техника и вооружение 45 чехословацких, 92 французских, 22 бельгийских, 18 голландских, 12 английских и 6 норвежских дивизий. В одной только Франции трофеями вермахта стали 4930 танков и бронетранспортеров, 3000 самолетов.

Подобных военных трофеев в истории прежних войн не было.

Британский бастион

Летом 1940 года Гитлер не достиг главной военно-политической цели — сокрушить континентальную Францию и островную Англию одновременно. Это была первая серьезная неудача вермахта с далеко идущими последствиями. Гитлеру не удалось устранить опасность последующей войны на два фронта. После крушения Франции противником Германии на Западе оставалась одна Англия. Поэтому руководству Германии предстояло определиться в двух вопросах: как, еще до нападения на СССР, вывести из войны Англию, чтобы в предстоявшем походе на Восток уберечь свой тыл от опасности со стороны Англии? Или: пока оставить в покое Англию и всю мощь вермахта обрушить на Советский Союз? Хотя в июне Англия вроде бы потерпела серьезное поражение, но «английская проблема» до конца не была решена. Англия могла угрожать Германии с тыла в случае войны против Советского Союза.

Отныне борьбу против Англии Гитлер увязывал с подготовкой агрессии против СССР, а конкретно — с недопущением войны на два фронта.

Чем может кончиться война на два фронта, германских стратегов научил опыт Первой мировой войны. Гитлер, например, мог бы заключить перемирие или пойти на временный союз с Англией. Намерениям этим препятствовали настроения большинства англичан и позиция У. Черчилля, главы правительства с 10 мая 1940 года. Немецкие предложения о перемирии правительство Черчилля отклонило.

Гитлер решил воздушным наступлением и угрозой вторжения вермахта на Британские острова принудить Англию к капитуляции. На это была нацелена десантная операция «Зеелеве» («Морской лев»), ее план был подписан 16 июля 1940 года и предполагал широкое воздушное наступление, подводную войну, морскую блокаду Британских островов. Ожидаемым результатом таких действий могло быть форсирование Ла-Манша и вторжение вермахта на Британские острова или капитуляция Англии еще до вторжения, назначенного на 21 сентября 1940 года.

Народ Англии не дрогнул, решительно встал на защиту своей земли.

Воздушное наступление на Англию началось 13 августа. Со стороны Германии в налетах участвовало 1480 бомбардировщиков, 980 истребителей, 140 разведывательных самолетов. Англию защищали более 700 истребителей (еще около 290 боевых машин находились в резерве) и 430 бомбардировщиков, которые могли наносить ответные удары по Германии. Сражение за господство в воздухе продолжалось до 7 сентября. Ежедневно немецкая авиация совершала в среднем около 1000 самолето-вылетов. Но английские летчики и зенитчики смело вступали в бой с воздушным противником. С 7 сентября до середины ноября систематическим налетам немецкой авиации стали подвергаться Лондон и другие крупные города Англии. Об их масштабах свидетельствует хотя бы тот факт, что в ночь на 15 сентября на Лондон было направлено свыше 1000 самолетов. В ночь на 15 ноября немецкая авиация стерла с лица земли промышленный город Ковентри. Налеты завершились в апреле — мае 1941 года массированными ударами по Лондону. В дальнейшем они практически прекратились в связи с переброской основных сил германской авиации против Советского Союза. За время воздушного наступления на Англию немецкая авиация потеряла более 1700 самолетов, английская — свыше 900. Было разрушено много жилых домов, убито около 40 тысяч и ранено 46 тысяч англичан.

Не принесла Гитлеру желаемого результата и борьба на море.

Благодаря самоотверженному труду рабочих, служащих, фермеров военная промышленность и сельское хозяйство Англии значительно увеличили выпуск продукции. Если в течение 1940 года в Англии было произведено 15 тысяч самолетов, то уже в первой половине 1941 года их выпуск достиг почти 9,4 тысячи. За это же время более чем в три раза увеличилось производство танков и самоходных артиллерийских установок. Возросло строительство боевых кораблей. Росту военной мощи Англии способствовал импорт стратегического сырья, материалов и вооружения из США, доминионов и колоний.

Советская разведка своевременно добыла сведения об утверждении Гитлером операции «Зеелеве» 16 июля 1940 года, но не смогла добыть информацию о ее отмене 20 марта 1941 года. В результате советское правительство вплоть до 22 июня того же года пребывало в уверенности, что эта операция продолжается.

Вслед за отменой назначенного на 21 сентября 1940 года вторжения на Британские острова ускорилась подготовка плана «Барбаросса» — плана войны против Советского Союза, утвержденного Гитлером 18 декабря 1940 года.

Всякому было ясно, что после разгрома Советского Союза очередной жертвой агрессора станет Англия, ее действительную безопасность мог обеспечить только союз с СССР и США. Это хорошо сознавал Гитлер, о чем свидетельствует запись в «Военном дневнике» Ф. Гальдера за 31 июля 1940 года, сделанная на совещании с высшими немецкими военачальниками в Бергхофе, Ставке Гитлера. На этом совещании Гитлер впервые объявил о своем решении напасть на Советский Союз весной 1941 года. Гитлер объяснил, что упрямая решимость Великобритании продолжать войну вызвана ее расчетами на Советский Союз.

По этому поводу на совещании 31 июля 1940 года Гитлер говорил:

«Надежда Англии — Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка также отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии…

Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия.

Вывод: В соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок — весна 1941 года…

Операция будет иметь смысл только в том случае, если мы одним стремительным ударом разгромим все государство целиком. Только захвата какой-то части территории недостаточно… Цель — уничтожение жизненной силы России».

Начало кампании против Советского Союза назначалось на май 1941 года, ее продолжительность устанавливалась в 5 месяцев, чтобы закончить «до зимы».

На следующий день, 1 августа, возглавляемый Ф. Гальдером Генеральный штаб сухопутных войск Германии приступил к подготовке плана «Барбаросса» — плана «молниеносной войны» против Советского Союза.

Миссия Гесса и план «Барбаросса»

Попытку нейтрализовать Англию или втянуть ее в антисоветский сговор предпринял заместитель Гитлера по партии Рудольф Гесс. 10 мая 1941 года, за шесть недель до нападения на СССР, на истребителе МЕ-110Е Гесс совершил тайный перелет в Англию, приземлившись с парашютом около имения лорда Гамильтона — одного из приближенных английского короля. В этот день, как знак «доброй воли», прекратились налеты немецкой авиации на Англию. Делая ставку на «мюнхенцев» и давние антисоветские устремления самого Черчилля, Гесс от имени Гитлера предложил Великобритании заключить мир с Германией и вместе с ней участвовать в походе против СССР.

Удалась ли миссия Гесса? Документы о переговорах с ним англичане хранят в строгой секретности до сих пор. Британское правительство понимало, что мир с Германией в условиях ее господства в Европе равнозначен капитуляции Англии. Достиг ли Гесс искомого результата в переговорах с англичанами, можно судить лишь по косвенным данным. А они свидетельствуют однозначно: достиг.

Сошлемся на Даллеса, будущего директора ЦРУ, во время войны руководителя европейского бюро Управления стратегических служб США. После войны, весной 1948 года, он писал: «После падения Франции Черчилль затягивал время и искал возможности создать второй фронт. Он хотел, чтобы союзниками Великобритании стали США и СССР. Но Советы тогда сотрудничали с Германией. Вот почему Уинстон Черчилль оказался перед необходимостью сделать так чтобы Гитлер сам объявил войну Советам. Британская разведка сумела убедить Рудольфа Гесса: если немецкое командование объявит войну Советам, Англия прекратит военные действия против Германии. Гесс убедил Гитлера, что всему этому нужно верить. Британская разведка “сфабриковала“ приглашение за подписью Черчилля. На переговорах Гесс заверил, что Гитлер нападет на СССР Официальные лица Великобритании: мы свои обязательства тоже выполним…»

Переговоры с Гессом и полученные при этом обещания англичан, прежде всего Черчилля, главы правительства, ускорили решение Гитлера начать войну против Советского Союза в уверенности, что германский тыл в безопасности, что второго фронта на Западе не будет. Убеждали Гитлера в этом и англо-германские переговоры о предстоящем заключении мирного договора, и другие явно провокационные действия правительства Черчилля. В результате этого сговора, согласно аналитическим данным кандидата военных наук В. Скуратовского, сложилась такая ситуация: «31 мая 1941 года главкому английских войск на Ближнем Востоке было приказано подготовиться к нанесению воздушных ударов по Бакинским нефтепромыслам. 2 июня 1941 года английский посол Крипе сообщает заместителю министра иностранных дел СССР Вышинскому, что английскому послу приказано убыть в Лондон для консультаций, и он может не вернуться. Служащие английского посольства демонстративно покидают Москву. Английская печать заговорила о готовности Черчилля заключить мир с Германией. 10 июня 1941 года Гитлер, наконец, утверждает 22 июня 1941 года в качестве дня “D”. 12 июня 1941 года британский комитет начальников штабов издает директиву о подготовке воздушных ударов по Баку. Все показушные мероприятия проводятся так, чтобы сведения о них надежно попадали в немецкие уши. Лейборист Крипе за талантливое исполнение роли “язык послу дан для того, чтобы скрывать мысли премьер-министра», в 1942 году был удостоен чести стать членом коалиционного правительства его величества“.

Для всех присутствовавших в доме Черчилля утром 22 июня 1941 года, как пишет в своем дневнике один из них, «известие о нападении Германии на Россию было весьма радостным для всех нас». Однако ни в одной из книг Черчилля об этой радости нет ни слова.

К вечеру, успокоившись, он выступил по радио с гневным обличением германской агрессии против СССР.

«Блицкриг» на Балканах

Этот важный стратегический регион обеспечивал гитлеровскому блоку благоприятные позиции как для ударов по Советскому Союзу с южного направления, так и для господства в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке. Здесь планировался южный фланг держав «оси».

Молниеносная операция по оккупации стран Балканского полуострова началась в предшествующее Второй мировой войне время, весной 1939 года, по инициативе Муссолини, без совета с Гитлером, который завершил оккупацию оставшейся части Чехословакии и отторг у Литвы Мемель (Клайпеду) с округой, тоже не ставя в известность Муссолини. Каждый узнавал о действиях партнера «из газет».

Фашистская угроза Балканским странам исходила изначально со стороны Италии. Ее первой жертвой в этом регионе стала Албания, занимавшая выгодное стратегическое положение для действий против Греции и Югославии. Вооруженные силы Албании имели скорее символическое значение, чем реальное, и не могли дать агрессору достойный отпор. Король Зогу и его правительство больше всего боялись вооружения своего народа, пытавшегося сопротивляться захватчикам. Они рассчитывали на помощь западных держав и стран Балканской Антанты, являвшей рыхлый союз Греции, Румынии, Турции и Югославии (сложился в феврале 1934 года). Итальянскому агрессору явно попустительствовали Англия, Франция и США. Разве это не попустительство, если вместо решительных действий по пресечению агрессии они ограничились заявлениями о «решимости» защитить свои интересы в Средиземном море?

Гитлер одобрил агрессию против Албании за ту поддержку, какую совсем недавно оказал ему Муссолини в захвате Чехословакии (Судет).

Итальянский экспедиционный корпус в составе 22 тысяч человек, полка легких танков и артиллерии, поддержанный почти 400 самолетами, утром 7 апреля 1939 года начал боевые действия против Албании. Не прошло и одной недели, как в Тиране, столице Албании, была провозглашена «личная уния» (союз) двух королей — итальянского и албанского. На территории Албании разместилась крупная группировка итальянских войск, готовая для дальнейших действий на Балканах.

От последующих военных действий на Балканах Италию отвлекала борьба с Англией и Францией за колониальные владения в Африке и за Средиземноморье. Здесь были сосредоточены ее основные сухопутные, военно-воздушные и военно-морские силы. Разгром Франции и поражение Англии в «молниеносной войне» (10 мая — 24 июня 1940 года) поколебали позиции этих стран в Средиземноморье, на Ближнем Востоке и в Африке, что подвигло Италию к расширению военных действий в Северной и Северо-восточной Африке. Но этот успех оказался временным. Благодаря сопротивлению английских колониальных войск, освободительному движению населения Судана, Кении, Египта, партизанской войне в Эфиопии итальянские войска потерпели поражение. Чтобы спасти положение, Гитлер направил в Северную Африку Африканский корпус под командованием генерала Эрвина Роммеля в составе двух дивизий — танковой и пехотной и частей фронтовой авиации.

Тем временем, пока итальянские войска вели тяжелые бои в Африке, гитлеровская Германия умножала свои успехи в Европе, не считаясь с военным положением Италии. Когда в октябре 1940 года готовилось вступление немецких войск в Румынию, гитлеровское руководство не сочло нужным хотя бы предупредить своего союзника о предстоящих действиях.

Муссолини был человек ранимый, свою новую «инициативу» он решил проявить так, чтобы Гитлер узнал о ней тоже «из газет». 15 октября на совещании итальянского Верховного командования, втайне от немцев, был утвержден план наступления против Греции с суши и с моря.

28 октября 1940 года итальянские войска вторглись на территорию Греции. После первых двух-трех дней наступления итальянцы встретили растущее сопротивление греческих вооруженных сил, которые отличал высокий боевой и моральный дух. Для греков эта война стала национально-освободительной. Уже через неделю боев инициатива перешла к грекам, а 14 ноября греческая армия начала контрнаступление на всем фронте и даже вытеснила итальянцев с части Албании.

Это было первое с начала войны в Европе успешное контрнаступление против вооруженных сил Италии — союзницы Германии.

Чтобы сохранить самостоятельность в действиях на Балканах, Муссолини заявил о нежелательности немецкого военного вмешательства, но с готовностью принимал от Германии материальную помощь.

Зная, что Гитлер намеревается в марте 1941 года нанести удар по Греции и с территории Болгарии готовит вторжение немецких войск, Муссолини отдал приказ упредить германского соперника. К началу марта итальянские войска достигли некоторого превосходства в силах и 9 марта перешли в наступление против греков. Кровопролитные бои, длившиеся несколько дней, не принесли успеха агрессору. 16 марта наступление прекратилось. Агрессору не удалось лишить греческую армию тех преимуществ, которых она добилась в ходе первого с начала войны в Европе успешного контрнаступления против союзницы гитлеровской Германии.

Дальнейшая судьба балканских стран решалась при прямом участии Германии. Против Греции в Берлине был разработан план «Marita» («Марита»), вскоре дополненный планом по захвату Югославии.

В новом походе на Балканы вместе с германскими и итальянскими войсками участвовали совсем молодые и ненасытные хищники — Болгария и Венгрия, недавно пополнившие гитлеровский блок. Поход на Балканы занял 24 дня — с 6 по 29 апреля 1941 года. Греция капитулировала 17 апреля, Югославия — 29 апреля. У Югославии Италия отторгла Черногорию, Венгрия — Воеводину, а Словению поделили Италия и Германия. Болгария отняла у Греции Македонию. На месте Югославии интервенты образовали два «независимых» государства — Хорватию и Сербию.

Заключительной операцией на Балканах был захват острова Крит, для чего проводилась воздушно-десантная операция, самая крупная за всю прежнюю историю войн. В ней участвовало до 550 транспортных самолетов и 60 грузовых планеров. Крит пал в течение 13 дней — с 20 мая по 1 июня 1941 года.

Крит занимал важное стратегическое положение. Владение этим островом позволяло блокировать вход в Эгейское море, контролировать подступы к восточной части Средиземного моря, к Египту, Суэцкому каналу и Палестине.

Захват Крита, как надеялся Гитлер, поможет склонить Англию к «почетному миру» перед нападением Германии на СССР.

Операции на Балканах окончательно укрепили веру Гитлера и его окружения в непогрешимость стратегии «молниеносной войны».

15. ПОДГОТОВКА АГРЕССИИ ПРОТИВ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Намерения стран гитлеровского блока

Первооснову гитлеровского блока составило большинство государств, подписавших Антикоминтерновский пакт (1936 год), о чем уже шла речь в 4-й главе. 27 сентября 1940 года участники «Антикоминтерновского пакта» Германия, Италия и Япония подписали в Берлине договор о военном союзе, известный как Тройственный (или Берлинский) пакт. Фактически это было соглашение о разделе мира между Японией, Германией и Италией и утверждении «нового порядка» в Европе и Азии. Они обязались поддерживать друг друга всеми средствами, в том числе и военными, если одна из трех держав вступит в войну.

К Тройственному пакту присоединились Венгрия (20 ноября 1940), Румыния (23 ноября 1940), Словакия (24 ноября 1940), Болгария (1 марта 1941), Хорватия (18 апреля 1941 года). Из тактических соображений к Тройственному пакту не присоединилась Финляндия, поскольку в марте 1940 года она подписала мирный договор по итогам Советско-финляндской войны. Но правительство Финляндии стремилось к тесному военному союзу с Германией, направленному против СССР. В мае 1941 года обе стороны согласовали планы совместных действий, если случится война с Советским Союзом.

Верховенство в гитлеровском блоке принадлежало Германии. Гитлер даже не считал обязательным информировать союзников о своих решениях, а ставил их перед свершившимся фактом. Интересам консолидации стран гитлеровского блока служило продление Антикоминтерновского пакта уже в условиях войны против Советского Союза 25 ноября 1941 года.

С 12 марта 1938 года, когда состоялся аншлюс Австрии, по 1 июня 1941-го, когда завершился захват Крита, континентальная Европа оказалась во власти блюстителей «нового порядка». Он означал новый территориальный передел мира, подрыв жизнеспособности зависимых стран, установление мирового господства арийской расы, призванной господствовать над людьми низшей расы, истребление непокорных народов.

В германском Генеральном штабе сухопутных войск (ОКХ) агрессия против Советского Союза планировалась как «молниеносная война», обещавшая большие приобретения не только Германии, но и всем ее участникам. Победу гарантировал гигантский военный и экономический потенциал стран континентальной Европы. Сокрушив СССР, Румыния надеялась заполучить междуречье Днестра и Днепра, Венгрия — земли Югославии и предгорья Карпат до Днестра, Финляндия — Карелию и Ленинградскую область, в числе новых приобретений финские правящие круги хотели бы заполучить и Кольский полуостров. Готовясь к «молниеносной войне», страны гитлеровского блока заранее отмобилизовали военное производство и современные транспортные средства, подготовили к войне значительные сырьевые ресурсы, провели идеологическую обработку населения. Какие-либо непреодолимые трудности не предполагались.

Для войны против СССР Германия вместе с союзниками подготовила мощные вооруженные силы — более 190 дивизий общей численностью 5,5 миллиона человек. Четвертую часть этих соединений выставили ее союзники: Румыния — 13 дивизий, Венгрия — 6, Финляндия — 16, Италия — 3, Словакия — 2.

Уверенные в скорой и легкой победе, тысячи людей в разных странах стремились приобщиться к «непобедимым» войскам вермахта и СС. Это сулило блага, которыми удостоят победителей. Сотни тысяч добровольцев из союзных, нейтральных и оккупированных стран несли службу в охранных войсках СС, обеспечивавших нацистский «новый порядок» на оккупированных территориях, участвовали в боевых действиях в составе эсэсовских формирований. В их составе несли службу, по неполным данным, 40 тысяч голландцев, 40 тысяч венгров, 30 тысяч украинцев, 30 тысяч казаков, 25 тысяч фламандцев, 25 тысяч латышей, 18 тысяч русских, 15 тысяч эстонцев, 10 тысяч французов, 10 тысяч белорусов, 10 тысяч итальянцев, 10 тысяч татар, 8 тысяч норвежцев, 6 тысяч датчан, 6 тысяч словаков, 5 тысяч чехов, 5 тысяч индийцев, 5 тысяч румын, 4 тысячи финнов, 4 тысячи сербов, 4 тысячи албанцев, 3 тысячи болгар, 3 тысячи армян, 3 тысячи грузин, 2 тысячи узбеков, 1 тысяча греков, 700 швейцарцев, 300 шведов, 100 англичан и один американец.

Этот перечень национальностей, что неудивительно, соответствует составу вражеских военнослужащих, плененных Красной армией в годы Великой Отечественной войны. По подсчетам В.П. Галицкого, в СССР в составе военнопленных находилось 2 389 560 немцев, 639 635 японцев, 513 767 венгров, 187 370 румын, 156 682 австрийца, 69 977 чехов и словаков, 60 280 поляков, 48 957 итальянцев, 23 136 французов, 21 822 югослава, 14129 молдаван, 12 928 китайцев, 10173 еврея, 7785 корейцев, 4729 голландцев, 3608 монголов, 2377 финнов, 2010 бельгийцев, 1652 люксембуржца, 457 датчан, 452 испанца, 383 цыгана, 101 норвежец, 72 шведа. (Данные, касающиеся военнопленных японцев, корейцев и монголов, приходятся на военные действия, которые советские войска вели на Дальнем Востоке в августе 1945 года против Японии.)

В самом начале войны на Восточный фронт был торжественно препровожден добровольческий полк СС, сформированный в Норвегии еще в январе 1941 года сторонниками В. Квислинга, лидера местных фашистов. В 1940-м он содействовал Германии в захвате Норвегии, а после в качестве главы правительства до конца войны активно сотрудничал с оккупантами. Норвежские солдаты пользовались правами наравне с немецкими. Вернувшихся с фронта раненых или прибывших в отпуск, особенно награжденных немецкими боевыми орденами, встречали торжественно. Родственники погибших и раненые пользовались в Норвегии такими же продовольственными карточками, как и население Германии.

Свыше 25 тысяч добровольцев составили два сформированных в Голландии соединения СС — Нидерландский легион и «Вестланд». Оба участвовали в боях: на востоке — против Красной армии, на западе — во время высадки англо-американских союзников во Франции.

Летом 1941 года был сформирован, а осенью отбыл на восточный фронт «Легион французских добровольцев против большевизма. Одна его часть создавалась на оккупированной, другая — на не оккупированной части Франции. Но и те и эти решили сражаться почему-то не за освобождение своей страны от нацистских оккупантов, а против «большевизма», вероятно, даже не понимая, что такое «большевизм». Первый бой легионеры вступили в районе Можайска, где Красная армия преподала им хороший урок. Если первый легион существовал как проявление частной инициативы, то новый, получивший название «Трехцветный легион», в июле 1942 года формировался на правительственном уровне. В это тяжкое время начиналась Сталинградская битва и битва за Кавказ. Запад ждал военного сокрушения Советского Союза. Но в ноябре того же 1942-го под Сталинградом началось мощное контрнаступление Красной армии, какого в истории прежних войн не было. 11 февраля 1943 года (всего-то прошла неделя, как немецкие войска капитулировали в Сталинграде!) коллаборационистский режим маршала Петэна принял решение о формировании нового Легиона французских добровольцев против большевизма. Легионерам были присвоены воинские звания, увеличены денежные оклады. Но на Восточный фронт их не послали.

О том, кто были эти деятели, подобные Петэну, что подвигло их на служение Гитлеру в ущерб своему отечеству, свидетельствует послание Петэна первому командиру «Легиона французских добровольцев» полковнику Роже Лабонну в начале ноября 1941 года. Цитируем по книге ныне покойного Михаила Ивановича Семиряги «Коллаборационизм». Маршал Петэн писал тогда: «Может быть, в настоящий момент нет более полезной задачи, чем задача вернуть нашей стране веру в свое собственное значение. Однако вы послужите Франции также и непосредственно. Вы участники “крестового похода”, руководство которым взяла на себя Германия. Поэтому вы справедливо можете притязать на благодарность всего мира. К тому же вы способствуете отражению от нас большевистской опасности. Вы защищаете свою страну, одновременно надеясь на восстановление мира в Европе. По этим причинам мы, министр национальной обороны адмирал Ж. Дарлан и лично я, желаем вам счастья при выполнении благородного дела, которое вы добровольно приняли на себя. Со своей стороны я всем сердцем с вами в боях до славного дня вашего возвращения на родину».

Для полноты впечатления об этом защитнике Франции и «всего мира» от «большевистской опасности» напомним: когда французские патриоты во главе с генералом де Голлем при содействии стран антигитлеровской коалиции освободили Францию от гитлеровских оккупантов, французский суд приговорил Петэна к смертной казни, но, учитывая возраст (89 лет) и заслуги перед Францией в Первую мировую войну (главком французских войск в 1917 году), заменил смертную казнь пожизненным заключением).

Так же поступил и суд в Норвегии. После освобождения страны от германской оккупации вышеупомянутый Квислинг, премьер-министр оккупационного правительства Норвегии, посылавший на Восточный фронт «добровольцев», был приговорен к смертной казни и казнен как военный преступник.

План «Барбаросса»

Конкретное стратегическое и экономическое планирование войны против Советского Союза началось с середины 1940 года. Его главная идея содержала следующее требование: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной компании еще до того, как будет закончена война против Англии». Оптимистически настроенные авторы «Барбароссы» намеревались в «молниеносной войне» достигнуть линии от Архангельска до Астрахани в течение восьми недель, более осторожные («пессимисты») — в течение шестнадцати недель. О судьбе остальной территории Советского Союза авторы «Барбароссы» не размышляли. Можно предположить, что ее оставляли для разрешения на условиях капитуляции.

Плану нападения на СССР дали кодовое наименование «Барбаросса» («Barbarossa»). Это было прозвище кайзера так называемой Священной Римской империи германской нации Фридриха I (1125–1190) по прозванию Барбаросса (огненно-рыжая борода), завоевавшего Северную Италию и бесславно павшего в Третьем крестовом походе в Святую землю (1189–1192). По пути в Палестину крестоносцы понесли большие потери от мусульманских войск. Переправляясь через реку, император упал с коня, плавать не умел, был подхвачен течением и захлебнулся.

План «Барбаросса» предусматривал молниеносный разгром основных сил Красной армии западнее рек Днепр и Западная Двина, не допустив их отход в глубь страны, а в дальнейшем захватить Москву, Ленинград, Киев, Донбасс и выйти на линию Астрахань, Волга, Архангельск.

Какое-либо соглашение с СССР в ходе войны или после ее окончания в плане «Барбаросса» исключалось. Это была «Vernichtungskrieg» — «война на уничтожение».

На совещании высшего командного состава в Ставке вермахта в Бергхофе 9 января 1941 года Гитлер разъяснил, почему «теперь необходимо разгромить Россию. Тогда либо Англия сдастся, либо Германия будет продолжать борьбу против Англии при самых благоприятных условиях. Разгром России позволит также и Японии обратить все свои силы против США. А это удержало бы последние от вступления в войну.

Особенно важен для разгрома России вопрос времени. Хотя русские вооруженные силы и глиняный колосс без головы, однако точно предвидеть их дальнейшее развитие невозможно. Поскольку Россию в любом случае необходимо разгромить, то лучше это сделать сейчас, когда русская армия лишена руководителей и плохо подготовлена и когда русским приходится преодолевать большие трудности в военной промышленности, созданной с посторонней помощью.

Тем не менее и сейчас нельзя недооценивать русских. Поэтому немецкое наступление должно вестись максимальными силами. Ни в коем случае нельзя допустить фронтального оттеснения русских. Поэтому необходимы самые решительные прорывы. Важнейшая задача состоит в быстром отсечении района Балтийского моря; для этого необходимо создать особенно сильную группировку на правом крыле немецких войск, которые будут наступать севернее Припятских болот. Хотя расстояния в России и большие, но они не больше расстояний, с которыми уже справились германские вооруженные силы. Цель операции должна состоять в уничтожении русских вооруженных сил, в захвате важнейших экономических центров и разрушении остальных промышленных районов, прежде всего в районе Екатеринбурга; кроме того, необходимо овладеть районом Баку.

Разгром России будет для Германии большим облегчением. Тогда на Востоке необходимо будет оставить лишь 40–50 дивизий, численность сухопутной армии можно будет сократить и всю военную промышленность использовать для вооружения военно-воздушных и военно-морских сил. Затем необходимо будет создать надежное зенитное прикрытие и переместить важнейшие промышленные предприятия в безопасные районы. Тогда Германия будет неуязвима.

Гигантские пространства России таят в себе неисчислимые богатства. Германия должна экономически и политически овладеть этими пространствами, но не присоединять их к себе. Тем самым она будет располагать всеми возможностями для ведения в будущем борьбы против континентов, тогда никто больше не сможет ее разгромить. Когда эта операция будет проведена, Европа затаит дыхание».

Территория Советского государства подлежала расчленению и колонизации, а оставшихся в живых местных жителей предполагалось переселить из Восточной Европы в Сибирь или «онемечить». Оккупанты планировали «разгромить русских как народ, разобщить их». Директива «Об особой подсудности в районе “Барбаросса”» и особых мероприятиях войск», подписанная 13 мая 1941 года начальником штаба Верховного командования вермахта генерал-фельдмаршалом В. Кейтелем, снимала ответственность с солдат и офицеров вермахта за будущие преступления на захваченной территории СССР. Она требовала быть безжалостными к советским гражданам, осуществлять массовые репрессии и расстреливать на месте без суда всех, кто окажет хотя бы малейшее сопротивление или будет сочувствовать партизанам.

Донесения немецкой разведки убеждали Гитлера в скором успехе. В них подчеркивалась слабость Красной армии, отсутствие у народов СССР способности к сопротивлению. Гитлера убедили, что Советский Союз — это «колосс на глиняных ногах», который после первых поражений Красной армии рухнет, а народы СССР рассорятся между собой. Такие представления были свойственны всем лидерам рейха. С четкостью аксиомы они отражены в дневнике министра пропаганды и народного просвещения Й. Геббельса. За несколько дней до войны на востоке он отмечал: «Фюрер считает, что кампания продлится четыре месяца, мне кажется, что меньше. Большевизм развалится как карточный домик, мы накануне победы невиданного масштаба».

Победа над Францией ускорила подготовку Германии к войне против Советского Союза. Разработка ее плана велась с июля 1940 года в Генеральном штабе сухопутных войск Германии особой оперативной группой во главе с генерал-майором Эрихом Марксом. 5 августа план был представлен фюреру. По оценкам Генштаба, для разгрома СССР требовалось от 9 до 17 недель. Дальнейшая работа над планом «Барбаросса» продолжалась под руководством генерал-полковника Франца Гальдера, начальника Генштаба сухопутных войск, а с сентября — 1-го обер-квартирмейстера (начальника оперативного управления Генштаба) Фридриха Паулюса, впоследствии командующего той самой 6-й армией, вместе с которой он капитулирует в Сталинграде.

Окончательный вариант плана «Барбаросса», подписанный Гитлером, был оформлен как Директива Верховного главнокомандования (ОКВ) № 21 от 18 декабря 1940 года и «Директива по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск» (план «Барбаросса»)» главного командования сухопутных войск от 31 января 1941 года. Директиву от 31 января предварял следующий тезис: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании ее до того, как будет закончена война против Англии».

Высший германский генералитет одобрил «план Барбаросса».

Заговор против Гитлера в 1938 году

После разгрома Германии была придумана версия, будто нацистские генералы отговаривали Гитлера от войны на два фронта. На самом деле было не так. Только отдельные немецкие военные и дипломаты предостерегали Гитлера от его агрессивных авантюр, но не от агрессивного курса германского империализма. Их наиболее видным представителем был генерал-полковник Людвиг Бек. Являясь начальником Генерального штаба сухопутных войск Германии, он делал все возможное, чтобы приостановить набиравшую темпы экспансионистскую политику Гитлера. Когда его попытки объединить немецких генералов в общем протесте против политики Гитлера окончились неудачей, 18 августа 1938 года Людвиг Бек подал в отставку, не видя более возможности служить Гитлеру. 27 августа он был официально отстранен от должности начальника Генерального штаба.

Несмотря на отставку Бека, среди офицеров вермахта остались люди, считавшие необходимым устранение Гитлера как способ предотвращения войны. В их числе был и новый начальник Генерального штаба генерал-лейтенант (впоследствии генерал-полковник) Франц Гальдер. После назначения на высокую должность он заявил своему непосредственному начальнику главнокомандующему сухопутными войсками вермахта генерал-полковнику (с 1940 года — генерал-фельдмаршал) Вальтеру фон Браухичу, что «решительно отвергает планы войны Гитлера, как это делал его предшественник, и что он готов использовать всякую возможность для борьбы против Гитлера, которую предоставит ему его должность». Подобные мысли Гальдер высказывал и в кругу других единомышленников. Они, единомышленники, сходились на той точке зрения, что устранение Гитлера возможно только в условиях поражения Германии в результате удара западных держав в ответ на очередную внешнеполитическую провокацию нацистского режима. Пока же надо готовиться и ждать.

Большинство генералов и дипломатов было согласно с планами и целями Гитлера и надеялось на победу в «молниеносной войне» против Советского Союза. Если среди них и встречались сомневающиеся, то сомневались в целесообразности нападения на СССР до вывода из войны Англии. Но и они, в конце концов, верили в возможность быстрого и полного разгрома СССР, даже имея в своем тылу воюющую Англию.

Их колебания прекратятся, когда станет ясно, что Советский Союз сможет собственными силами разгромить Германию вместе с ее сателлитами. Но это просветление придет с опозданием, когда вслед за поражением в Сталинградской битве положение в Германии будет неуклонно ухудшаться, а после поражения в Курской битве страна покатится к катастрофе. Только тогда активизировала свою деятельность группа оппозиционных генералов и офицеров вермахта. В их намерения входило посредством верхушечного государственного переворота убрать с политической арены Гитлера, его партию и гестапо и тем самым обеспечить возможность сепаратного мира с западными державами, вместе с которыми объединить все силы против Советского Союза. От «Барбароссы» до этого дня пройдет более трех лет. Попытка физически устранить Гитлера случится 20 июля 1944-го, после того как 6 июня 1944 года вторжением англо-американских экспедиционных сил на территорию Северо-западной Франции в Западной Европе открылся Второй фронт.

Участником нового заговора окажется все тот же генерал-полковник Л. Бек, начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии в 1935–1938 годах, генерал-фельдмаршал Г. Клюге, командующий армией, а затем группой армий «Центр» на советско-германском фронте в 1941–1943 годах, полковник К. Штауфенберг, начальник общего отдела штаба резервной армии. Свои контакты с представителями западных держав они установят весной 1943 года на территории Швейцарии, Испании, Турции, Ватикана. Будут предусмотрены меры, чтобы не допустить революционного выступления масс, как это было в Германии в ноябре 1918 года. Но это случится не скоро.

Секреты по плану «Барбаросса»

Подготовка к войне против Советского Союза велась втайне, при строгом соблюдении конспиративных мероприятий. Директива № 21 по плану «Барбаросса» требовала: «Решающее значение должно быть придано тому, чтобы наши намерения напасть не были распознаны». В этих целях было решено: «Число офицеров, привлекаемых для первоначальных приготовлений, должно быть максимально ограниченным. Остальных сотрудников, участие которых необходимо, следует привлекать к работе как можно позже и знакомить только с частными сторонами подготовки, необходимыми для исполнения служебных обязанностей каждого из них в отдельности.

Иначе имеется опасность возникновения серьезнейших политических и военных осложнений в результате раскрытия наших приготовлений, сроки которых еще не назначены».

Все приготовления к «молниеносной войне» против Советского Союза сопровождали мероприятия по дезинформации противника. С этой целью создавались ложные представления относительно истинных намерений немецкого командования, для чего демонстрировались приготовления к вторжению в Англию, к операциям против Греции и в Северной Африке. Когда развертывание войск для нападения на Советский Союз скрывать стало невозможно, его выдавали за ложные мероприятия, проводимые якобы с целью отвлечения внимания от намеченного вторжения в Англию, «величайшего в истории войн». Из немецкой пропаганды исключался всякий антисоветизм и намеки на близкую войну против СССР.

Даже личный состав вооруженных сил Германии пребывал в убеждении, будто подготовка к высадке в Англию продолжается, но в новой форме. Распространялась дезинформация о несуществующих десантных корпусах, предназначенных якобы для вторжения в Англию. Сосредоточение германских войск у советских границ оправдывалось военными действиями тоже против Англии: здесь они пребывали в безопасности, будучи недосягаемы для английской авиации. О предстоящей высадке на Британские острова должны были свидетельствовать такие факты, как прикомандирование к войсковым частям переводчиков с английского языка, выпуск новых английских топографических карт, справочников, англо-немецких разговорников и т.п. Среди офицеров группы армий «Юг» распространялись слухи, что германские войска будут переброшены в Иран для захвата английских колоний. Вся эта дезинформация сопровождалась «утечкой информации», которой разведки разных стран, в том числе и СССР, снабжали свои правительства.

Внезапность нападения обеспечивала успех немецкого «блицкрига» при подготовке вторжения в Польшу 1 сентября 1939 года, в Данию и Норвегию — 9 апреля, во Францию, Бельгию, Голландию и Люксембург — 10 мая 1940 года, в Югославию и Грецию — 6 апреля 1941 года, на остров Крит — 20 мая. Для жертвы внезапного нападения все было неожиданно: время внезапного удара, его направление, его сила.

К началу «восточного похода» войска вермахта были отмобилизованы, готовы к боевым действиям, опирались на ресурсы всей континентальной Европы, имели опыт современной войны.

Командование сухопутных войск (ОКХ) в «Директиве по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск» (план «Барбаросса»)» от 31 января 1941 года потребовало при «переброске войск» строго соблюдать скрытность, для этого: «Выдвижение прибывших соединений к границе должно производиться по возможности в последний момент и незаметно. Соединения, входящие в состав 1-го и 2-го эшелонов, в общем не должны до 25.4 перейти линию Танув — Варшава — Кенигсберг.

Окончательное выдвижение войск, особенно подвижных соединений, следует производить только в ночное время».

В Директиве ОКХ от 31 января 1941 года в разделе «Сохранение тайны» содержались следующие требования:

«Во избежание внешнеполитических осложнений следует соблюдать безусловную секретность в разработке и осуществлении плана сосредоточения войск на Востоке. Для этого необходимо по возможности ограничить число офицеров, привлекаемых к этой работе. Дальнейшее привлечение новых лиц произвести как можно позже, причем каждое новое лицо должно быть осведомлено о работе не шире, чем это требуется для ее выполнения. Круг полностью осведомленных лиц следует по возможности дольше ограничивать командующими группами армий, командующими армиями и корпусами, начальниками их штабов, оберквартирмейстерами и начальниками оперативных отделов штабов. Привлечение других начальников и их помощников в рамках их задач производить настолько позлее, насколько позволяют подготовительные работы.

Передача точного текста директивы о сосредоточении допускается только в порядке отдельных выдержек.

Связи с иностранными государствами быть не должно. Об этом в нужное время будет отдан соответствующий приказ».

Но разведка не доложила точно

Советская разведка не вскрыла истинные намерения и силы противника, не сумела заполучить данные о «плане Барбаросса». Она установила, что Гитлер подписал приказ о подготовке к войне против Советского Союза, других подробностей выяснить не удалось. По данным И.В. Пыхалова, основательно исследовавшего эту проблему, из Берлина приходила явная дезинформация о сроках нападения на СССР. И.В. Пыхалов справедливо отмечает: «Впрочем, несмотря на предание гласности предвоенных документов советской разведки, фальсификаторы истории не унимаются». Вопреки заявлениям авторов, подвизавшихся «на ниве оплевывания истории своей страны», И.В. Пыхалов пришел к выводу, что «советская разведка не смогла своевременно узнать дату германского нападения. При этом был назван целый ряд сроков, которые не сбылись». «Разведка не смогла правильно установить общую численность Вооруженных сил Германии, количество дивизий, предназначенных для нападения на СССР, а также численность и состав сосредоточенной у наших границ немецкой группировки. При этом вопреки уверениям нынешних публицистов, все эти данные не занижались, а завышались». «Разведка не смогла выявить направление главного удара». Что же произошло с нашей разведкой? И.В. Пыхалов объясняет: «В основном эти “проколы” надо отнести на счет мастерски поставленной германской службы дезинформации».

Поступавшая из-за рубежа информация о сроках и дне нападения Германии на СССР была противоречивой и неточной. Наиболее популярны легенды о предупреждениях, сделанных Рихадом Зорге из Токио и руководителями подпольной антифашистской организации «Красная капелла» обер-лейтенантом Харро Шульце-Бойзеном и Арвидом Харнаком из Берлина. Сведения о дне германского нападения на СССР поступали и из других источников. Советские агенты назвали сроки немецкого нападения на СССР, но это были ложные сроки. Из их сообщений следовало: Германия нападет на Советский Союз «после войны с Англией», «в марте 1941 года», «весной 1941 года», 15 апреля, «в конце апреля», 1 мая, 4 мая, «в начале мая», 15 мая, 20 мая, «в конце мая», 15 июня, «около 15 июня», «во второй половине июня», 22 июня, «в конце июня». Эти сведения, как справедливо замечает И.В. Пыхалов, не могли быть достоверными, поскольку «Гитлер до последнего момента не объявлял своего решения о сроках фактического начала кампании против Советского Союза». Это свидетельствует Буркхарт Мюллер-Гиллебранд, бывший генерал-майор вермахта, автор фундаментального труда «Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг.» (М., 2003. С. 228).

Лишь 10 июня 1941 года главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич отдал приказ «днем “Д” операции “Барбаросса” считать 22 июня» с возможностью переноса этого срока «не позднее 18 июня». Из приказа Браухича явствует, что даже в 13.00 часов 21 июня войска могли получить сигнал, означавший, что «наступление переносится на другой срок». Отсюда следует, что разведка не могла знать и заблаговременно сообщить точную дату немецкого нападения на СССР.

Первым фальсификатором истории Великой Отечественной войны был Н.С. Хрущев, выступивший на XX съезде КПСС в 1956 году с докладом «О культе личности». Но особый размах фальсификация советской истории обрела в период горбачевской «перестройки». В России 1991–2013 годов она обрела чудовищные масштабы.

Руководители Советского Союза, в первую очередь И.В. Сталин, серьезно воспринимали сообщения о приближении войны. Принимались меры для укрепления приграничных округов. Из внутренних округов в западные округа скрытно, ночными маршами или под видом учений выдвигались большие массы войск. Однако сложное международное положение Советского Союза требовало взвешенных, осторожных решений в таком вопросе, как приведение войск западных приграничных округов Красной армии в полную боевую готовность. Всякий неверный шаг мог навлечь на СССР обвинения в подготовке агрессии. В таком случае в глазах международной общественности гитлеровский блок предстал бы как жертва агрессии, а нападение Германии на СССР — как мера превентивная, упреждающая, опережающая действия агрессора. В таком случае усилилась бы и без того жесткая международная изоляция страны. Что стало бы с главным достижением советской дипломатии — договором о нейтралитете с Японией, заключенным 13 апреля 1941 года?

14 июня. Заявление ТАСС

Слухов о предстоящей войне ходило много. Чтобы прояснить ситуацию окончательно, руководители СССР нашли не лучший способ выяснения намерений Германии. 14 июня, за неделю до войны, в центральных газетах было опубликовано заявление ТАСС. В нем говорилось: «…в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о “близости войны между СССР и Германией”… Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все лее сочли необходимым… уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны.

ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места; 2) по данным СССР, Германия так лее неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операции на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям».

Этот зондаж намерений Гитлера в Германии не комментировали.

Директивы Генштаба о начале войны

Внезапное нападение Германии на Советский Союз поставило руководство обороной страны в трудное положение. Оно было не готово к такому ходу событий. О том свидетельствует директива Генерального штаба РККА о приведении в боевую готовность войск западных приграничных округов. С 23 часов 45 минут 21 июня до 00 часов 30 минут 22 июня 1941 года она передавалась телеграфом в штабы округов. Из штабов округов в дивизии и полки она поступила, когда война началась.

Из директивы явствует, что ее составители, а это глава правительства И.В. Сталин, нарком обороны маршал С.К. Тимошенко, начальник Генштаба генерал армии Г.К. Жуков, его заместитель генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин не знали, что будет утром — война или провокация. В директиве говорилось:

«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.

Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота.

1. В течение 22–23.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников. 3. Приказываю:

а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко, Жуков. 21.6.41 г.»

Из воспоминаний Г.К. Жукова известно, что директива была издана лишь после получения сведений от перебежчика. «Вечером 21 июня, — пишет Жуков, — мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М.А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.

Я тотчас же доложил наркому и И.В. Сталину то, что передал М.А. Пуркаев.

— Приезжайте с наркомом в Кремль, — сказал И.В. Сталин.

Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н.Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность».

Далее Г.К. Жуков пишет: пока директива Генштаба передавалась в западные округа, «примерно в 24 часа 21 июня ко-мандующий Киевским округом М.П. Кирпонос, находившийся на своем командном пункте в Тернополе, доложил по ВЧ, что, кроме перебежчика, о котором сообщил генерал М.А. Пуркаев, в наших частях появился еще один немецкий солдат — 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии. Он переплыл речку, явился к пограничникам и сообщил, что в 4 часа немецкие войска перейдут в наступление. М.П. Кирпоносу было приказано быстрее передавать директиву в войска о приведении их в боевую готовность».

На рассвете 22 июня немецкая авиация совершила налеты на аэродромы, узлы железных дорог, группировки советских войск, ряд крупных городов. Артиллерия подвергла ожесточенному обстрелу погранзаставы и укрепления пограничных войск. Вслед за ударами авиации и артиллерии перешли в наступление на фронте от Балтики до Карпат сухопутные войска агрессора.

Рано утром германский посол граф фон Ф. Шуленбург передал: германское правительство объявило Советскому Союзу войну.

Масштабы вторжения не были достаточно известны. Необходимая для этого информация не поступала. Перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах была нарушена проводная связь с войсками, и штабы округов и армий не имели возможности быстро передавать свои распоряжения. Диверсионные группы, ранее заброшенные на советскую территорию, в ряде мест разрушили проводную связь, убивали делегатов связи. Радиосредств значительная часть приграничных округов не имела. Сведения, поступавшие в штабы округов из различных источников, были противоречивые и зачастую провокационные.

По этим причинам Генеральный штаб не получал из штабов округов и войск достоверных сведений и принятые им решения не отвечали реальной обстановке на фронте. Так было с директивой № 2, переданной в округа в 7 часов 15 минут 22 июня. Она требовала:

«1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения наземными войсками границу не переходить.

2. Разведывательной и боевой авиации установить места сосредоточения противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары авиации наносить на глубину германской территории до 100–150 километров, разбомбить Кенигсберг и Мемель. На территории Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать».

О том, что Германия развязала войну, было сказано по радио только в 12 часов дня 22 июня. С обращением советского правительства к народу выступил первый заместитель председателя СНК СССР В.М. Молотов.

В тот же день Президиум Верховного Совета СССР издал Указ о мобилизации военнообязанных 1905–1918 годов рождения. В ряде республик и областей вводилось военное положение.

В 21 час 15 минут 22 июня Главный военный совет направил в войска директиву № 3 за подписью наркома обороны маршала С.К. Тимошенко, члена Совета секретаря ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкова и начальника Генштаба генерала Г.К. Жукова. Директива приказывала военным советам фронтов организовать решительные контрудары с целью разгрома вклинившихся группировок врага.

Однако положение на фронте оказалось сложнее, чем это было известно Генеральному штабу и Главному военному совету. Донесения штабов в Москву не отражали огромных масштабов вторжения в первый день войны. Войска приступили к выполнению директивы № 3 без необходимой подготовки. Бои развернулись на фронте протяженностью более 1500 километров. Противник наступал мощными ударными группировками, стремясь охватить фланги и окружить основные силы советских войск. Контрудары советских войск замедлили продвижение врага, причинили ему потери, каких он прежде не имел, но изменить положение на фронте не смогли.

Война разворачивалась так, как планировали в Берлине стратеги «молниеносной войны».

Похожий сценарий был опробован: в 1939 году — на востоке Европы против Польши, в 1940-м — против стран Западной Европы, а весной 1941-го — в Юго-Восточной Европе.

3 июля 1941-го, на 12-й день войны, генерал Ф. Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных войск и один из планировщиков войны против СССР, сделал дневниковую запись: «…Не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней».

К 10 июля, за две с половиной недели, агрессор продвинулся на 350–600 километров в глубь территории Советского Союза, захватил Литву, Латвию, южную часть Эстонии, часть Правобережной Украины, Молдавию.

Так начиналась Европейская дойна против Советского Союза.

В первые недели ее считали «восточным походом» Германии при участии союзников с ограниченной мобилизацией экономических, людских и военных ресурсов стран континентальной Европы. Очень скоро выяснилось, что «молниеносная война» не получается. Вместо четырех-пяти месяцев, как предполагалось в плане «Барбаросса», она превратилась в большую войну и потребовала максимальной мобилизации в распоряжение Гитлера экономических, людских и военных ресурсов всех стран континентальной Европы с населением, превышающим 330 миллионов человек.

Началась самая тяжелая и самая жестокая из войн, когда-либо пережитых нашей Родиной. Для советского народа она стала Великой Отечественной войной за свободу и независимость своей Родины, за освобождение народов других стран от фашизма и нацизма.

16. ЕВРОПЕЙСКИЙ «ВОСТОЧНЫЙ ПОХОД»

Численное соотношение вооруженных сил

Авторы плана «Барбаросса» полагали, что своими стремительными действиями, как это происходило в других странах, немецкие войска не допустят проведения мобилизации в Вооруженные Силы СССР и развертывания их резервов. Внезапность нападения и ускоренный ход боевых действий не позволят советскому командованию остановить танковые дивизии, которые рассекут фронт Красной армии и не позволят ей отвести свои войска на новые рубежи, чтобы создать новый сплошной фронт обороны. Рассеченная ударами вермахта и не имеющая резервов, Красная армия не сможет перейти от обороны к наступлению и не переломит ход событий в свою пользу. Агрессор надеялся, что поражения Красной армии, вызовут межнациональные распри и неразрешимые конфликты, которые приведут к разрушению Советского многонационального государства.

К лету 1941 года германская разведка установила боевой и численный состав советских войск в западных приграничных округах. Однако она не смогла получить ясное представление о Вооруженных силах СССР в целом. Недоступными ее пониманию оказались военно-мобилизационные способности и возможности Советского Союза, узы дружбы и братства, соединявшие его народы.

По данным военно-исторических очерков «Великая Отечественная война 1941–1945» (Книга 1) и 12-томной «Истории Второй мировой войны 1939–1945» (Том 3), накануне 22 июня 1941 года в составе Вооруженных Сил СССР находилось 5,7 миллиона человек, 82,4 тысячи орудий и минометов разных калибров (без учета малоэффективных минометов калибром 50 мм), 18,7 тысячи исправных танков и самоходных артиллерийских установок, 16,0 тысяч боевых самолетов (из них 2,3 тысячи неисправных). Экипажи были подготовлены только на 12,3 тысячи машин. В западные приграничные военные округа накануне войны поступило 1540 самолетов новых конструкций, но переподготовку на них успели пройти только 208 экипажей.

В войсках Германии вместе с союзниками имелось 13,55 миллиона человек. Наиболее мощная военная группировка была у Германии. В ее войсках насчитывалось 8,5 миллиона солдат и офицеров с учетом 1,25 миллиона вольнонаемного состава, в войсках Японии — 2,1 миллиона человек, Италии — 2,6 миллиона, Румынии — 0,7 миллиона, Финляндии — 0,65 миллиона, Венгрии — 0,2 миллиона. Войска Германии, Италии и Японии были отмобилизованы и обладали опытом современной войны в Европе, Африке и Китае.

На вооружении германских войск находилось 71,5 тысячи орудий и минометов, 5639 танков и штурмовых орудий (без учета 4930 трофейных танков, включая транспортеры для боеприпасов), 5,7 тысячи боевых самолетов. Около 40 тысяч орудий и минометов было у союзников Германии, в том числе 13,5 тысячи орудий и минометов у Японии, 13,1 тысячи у Италии, 7,8 тысячи у Румынии, 3,8 тысячи у Финляндии, 1,5 тысячи у Венгрии. У них было свыше 5 тысяч танков, из них 2,5 тысячи у Японии, 2,4 тысячи у Италии, 0,2 тысячи у Румынии, всего 86 единиц у Финляндии, 100 у Венгрии. У союзников Германии было 6,2 тысячи боевых самолетов, из них 2,5 тысячи у Японии, 2,4 тысячи у Италии, 700 единиц у Румынии, по 300 единиц у Финляндии и Венгрии.

Однако не всегда цифры говорят сами за себя. Как утверждается в 1-й книге военно-исторических очерков «Великая Отечественная война. 1941–1945», к утру 22 июня советские войска, расположенные на западе, не были готовы ни к обороне, ни к наступлению. Расположенные в западных приграничных военных округах 170 дивизий, 2 отдельные стрелковые и 12 воздушно-десантных бригад были относительно равномерно распределены вдоль границы и рассредоточены на большую глубину. К моменту вражеского нападения за линией пограничных застав в 3–5 километрах от государственной границы располагались лишь отдельные роты и батальоны советских войск. В 10–50 километрах от границы в первом эшелоне армий прикрытия дислоцировалось 56 дивизий, во втором эшелоне на удалении 50–100 километров и более — 52 дивизии, в 100–400 километрах от границы — 62 дивизии резерва округов. В то время как германские войска были полностью отмобилизованы, советским войскам на отмобилизование требовались немалое время. Большинство частей, предназначенных для прикрытия границы, не было приведено в состояние полной боевой готовности. Это значит: они не смогли изготовиться для отражения нападения врага.

Заранее были созданы предпосылки для завоевания противником господства в воздухе. Все самолеты оставались на постоянных аэродромах, расположение которых противнику было хорошо известно. 382 оперативных аэродрома, рассчитанных на базирование авиации в условиях угрозы нападения, не использовались.

Советские войска, размещенные в западных военных округах накануне войны, насчитывали 3 миллиона человек (у противника — 4,4 миллиона человек), около 39 тысяч орудий и минометов (у противника — 39,0 тысяч), 11 тысяч танков и штурмовых орудий (у противника — 4,0 тысячи) и более 9,1 тысячи боевых самолетов (у противника — 4,4 тысячи).

И хотя советские войска имели значительно больше танков и самолетов, войска противника находились в развернутом состоянии, в полной боевой готовности, большинство советских самолетов уступали немецким по основным техническим данным, а танки — по степени изношенности и обеспеченности ремонтными средствами и автотранспортом.

Победоносная война в Европе вселила в сознание немецких солдат и офицеров уверенность в себе, своем оружии, веру в свое командование и руководство рейха. Германских военнослужащих отличал высокий уровень общей и технической грамотности, способность к инициативным действиям.

Между тем недостатки Красной армии были следствием ее роста — и численного, и качественного. За два неполных предвоенных года (1939–1941) произошел почти троекратный численный рост Вооруженных Сил СССР — с 2 миллионов до 5,7 миллиона человек. В войска поступали в больших количествах боевая техника и современное вооружение. Накануне войны вся Красная армия, за небольшим исключением, пребывала в состоянии переформирования, передислокации и реорганизации. Небывалый численный рост подразделений, частей и соединений обострял проблему с подготовкой кадров, способных на должном уровне обучать личный состав всему, что должен знать и уметь воин. Однако профессиональный рост командных кадров не мог поспевать за удовлетворением растущих потребностей в кадрах, вызванных, как выше отмечалось, почти трехкратным численным ростом Вооруженных Сил СССР всего за два предвоенных года. Войскам недоставало транспорта, средств связи, ремонта и эвакуации, средств транспортировки и заправки горючего, инженерного вооружения. Преодолевать эти и другие недостатки пришлось в условиях войны.

У советского командования не было ясного представления о своем противнике, его способностях и возможностях, чтобы встретить его должным образом. Причины такого положения продолжают оставаться предметом споров и размышлений историков.

Между тем агрессор не мог ждать, пока в Красной армии устранят недостатки, порожденные ее ростом. Почти год в Германии и в союзных с ней странах шло переформирование, обучение и сосредоточение войск для участия в «восточном походе». Никто из союзников Гитлера не желал оставаться в стороне. Свои армии готовили Финляндия, Румыния, Венгрия, Италия и Словакия. Продолжать военные действия на Балканах готовилась Болгария.

Из 214 соединений действующей армии Германия выделила для «восточного похода» наиболее боеспособные и лучше оснащенные 156 соединений (153 дивизии и 3 бригады), из воздушных флотов — три полностью и один — частично (остальные продолжали участие в воздушной войне против Англии). Для войны против Советского Союза Финляндия готовила все свои вооруженные силы, включавшие 16 дивизий и 3 бригады в составе 470 тысяч человек. Из 21 дивизии и 14 бригад Румыния выделила для «восточного похода» 13 дивизий и 9 бригад в составе 384 тысяч человек. Остальные румынские войска предназначались для действий на Балканах. В «восточный поход» Венгрия снарядила 5 бригад в составе 44 тысяч человек. Остальные ее войска действовали на Балканах.

И хотя Гитлер не планировал участие в «восточном походе» Словакии, ее руководители изъявили готовность послать на фронт две пехотные дивизии в составе 28 тысяч человек.

Самым сильным европейским союзником Германии была Италия. Численность ее сухопутных войск, военно-воздушных сил и военно-морского флота, по данным В.Г. Сафронова, колебалась от 1,9 миллиона человек на 10 июня 1940 года (день вступления в войну против Франции) до 2,87 миллионов к июню 1944 года. Сфера территориальных притязаний Италии, в отличие от других государств гитлеровского блока, была необъятной и включала Балканские государства, всю Северную Африку от Египта до Алжира, Туниса и Марокко, всю Восточную Африку, включая Сомали, Йемен, Аравию. Такие аппетиты не вписывались в гитлеровские планы по разделу сфер влияния и порождали скрытое противоборство империалистических хищников. По этой причине у Гитлера отсутствовало намерение привлечь Италию к участию в «восточном походе». Лишь из донесений разведки Муссолини узнал о плане «Барбаросса» и о том, что в нем не предусматривалось место для Италии.

Это не остановило Муссолини. Не такой он был человек, чтобы оказаться в стороне от «крестового похода против большевизма», опоздать к дележу военных трофеев в случае разгрома Советского Союза. По его распоряжению, без санкции Гитлера, для участия в войне против Советского Союза готовились три дивизии. Жестокий ход военных действий против СССР уже в течение первой недели заставил Гитлера изменить решение относительно участия Италии в плане «Барбаросса», и 30 июня Муссолини получил приглашение послать итальянские дивизии на советско-германский фронт.

10 июля 1941 года началась отправка на «восточный фронт» 62 тысяч солдат и офицеров итальянского экспедиционного корпуса, имевшего около 1,5 тысячи пулеметов, около 1 тысячи орудий и минометов, 60 танков, 5,5 тысячи автомашин и авиагруппу из 83 самолетов.

Переброска, сосредоточение и развертывание сил вторжения проводилась шестью эшелонами, с середины февраля по 21 июня 1941 года, при соблюдении строгой секретности и специально разработанных способов дезинформации. Такими мерами агрессор надеялся обеспечить внезапность нападения и одним ударом решить исход войны в пользу Германии с ее союзниками.

На направлениях главных ударов противник создавал многократный перевес в силах, обеспечивая в 4–5 и более раз превосходство над советскими войсками. Успех достигался путем глубоких рассекающих ударов танковых клиньев и их стремительного продвижения в глубь советской территории с последующим пресечением путей отхода советских войск.

Для действий против Советского Союза войска противника были сведены в три группы армий — «Север», «Центр» и «Юг», развернутые на трех стратегических направлениях — ленинградском, московском, киевском. 24 дивизии находились в резерве главного командования сухопутных войск.

Нападение противника с Запада отражали войска приграничных военных округов: Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого и Одесского. С началом войны на базе управлений и войск военных округов были созданы Северный, Северо-западный, Западный, Юго-западный и Южный фронты.

Морские рубежи СССР защищали Северный, Краснознаменный Балтийский, Черноморский и Тихоокеанский флоты, имевшие 276 кораблей основных классов, 212 подводных лодок.

Роль крепкого сна в войне

Агрессию против Советского Союза начали немецкие люфтваффе (военно-воздушные силы). На рассвете 22 июня 1941 года, по данным 12-томной «Истории второй мировой войны 1939–1945» (том 4), они совершили воздушные налеты на 26 аэродромов Западного, 23 — Киевского, 11 — Прибалтийского особых военных округов и 6 аэродромов Одесского военного округа.

Получается, что жертвами внезапных воздушных налетов врага оказались 66 главных аэродромов, расположенных на западных рубежах страны. Эти округа понесли большие потери в самолетах. Наибольший урон был причинен Западному особому военному округу, по которому наносился главный удар. Если в первый день войны вся советская авиация потеряла около 1200 самолетов, то один этот округ — 738 самолетов, из которых 528 самолетов было уничтожено на земле и 210 — в воздушных боях. Положение усугублялось тем, что противник нанес удары преимущественно по аэродромам, где базировались самолеты новых типов, не уступавшие по своим тактико-техническим данным немецким.

В это же утро положение стало меняться, когда в бой вступили основные силы советских ВВС, избежавшие внезапных воздушных налетов врага. 22 июня они совершили около 6 тысяч самолето-вылетов и сбили в воздушных боях свыше 200 немецких самолетов. В этот первый день войны командир звена 46-го истребительного авиаполка старший лейтенант Иванов Иван Иванович, уроженец деревни Чижово (ныне в черте города Фрязино) Московской области, в воздушном бою, израсходовав боезапас, винтом своего И-16 обрубил хвост бомбардировщика «Хейнкель-111», но погиб и сам. Это был первый в Великой Отечественной войне воздушный таран. 2 августа 1941 года отважный пилот был удостоен ордена Ленина и звания Героя Советского Союза посмертно.

В то же утро над белорусским городом Кобрин (Брестская область) — в воздушном бою встретились немецкие «Мессершмитты-110» с советскими И-16 из 124-го истребительного авиаполка. Два «мессера» и три И-16 рухнули. Четвертый И-16, пилотируемый лейтенантом Д.В. Кокоревым, таранил немецкий самолет, и они оба упали вниз и взорвались на земле. В первые дни войны, по имеющимся данным, советские летчики совершили 18 воздушных таранов. Среди них летчики-истребители М.П. Жуков, С.И. Здоровцев и П.Т. Харитонов, удостоенные звания Героя Советского Союза 8 июля 1941 года, Л.Г. Бутелин, П.С. Рябцев, А.С. Данилов и другие.

Большие потери, понесенные советской авиацией 22 июня 1941 года, позволили гитлеровцам на решающих направлениях получить превосходство и захватить инициативу в воздухе, от чего во многом зависел ход боевых действий немецких сухопутных войск.

О том, как произошло внезапное нападение на советские аэродромы, рассказал английский специалист в области истории военной авиации Роберт Джексон в книге «Красные соколы», изданной в Лондоне в 1970 году и в СССР — в 1988-м. Приводим его рассказ:

«22 июня 1941 года. 3.20 утра. На востоке звезды меркли и гасли перед надвигавшимся рассветом. Еще немного — и восходящее солнце высушит тонкую пленку росы на крыльях истребителей 23-й дивизии ВВС, выстроившихся аккуратными шеренгами на аэродроме около Ровно, к югу от Припятских болот.

Двое часовых не спеша расхаживали по летному полю между рядами самолетов. В утренней тишине их голоса были особенно слышны. Полетов сегодня не будет. У многих пилотов и авиамехаников выходной день. Последние несколько дней шла интенсивная учеба по освоению летным составом новых МиГов, которые только что начали поступать в дивизию на замену И-16. МиГи были новехонькими, только что полученными с завода, еще без камуфляжа, их блестящий метал резко контрастировал с темно-зеленой окраской “ишаков“ (И-16. — Авт.).

Внезапный глухой рев моторов разорвал тишину. Из сумерек неба с запада выскользнули три самолета, пересекли на бреющем полете границу летного поля и устремились к длинным шеренгам стоявших истребителей. Через секунду они уже были над ними, и из их брюха хлынул ливень двухкилограммовых осколочных бомб, бомбы со свастикой падали вниз и взрывались среди стоявших истребителей. Раскаленные осколки врезались в крылья и фюзеляжи, пробивали бензобаки, которые взрывались с глухим ревом вспыхнувшего горючего. Потоки горящего бензина заливали один истребитель за другим, густое облако маслянистого дыма клубилось и росло над аэродромом.

Три “Хейнкель-111Н-2” 53-й бомбардировочной эскадры лениво развернулись и прошлись над аэродромом еще раз, поливая пулеметным огнем пылавшие обломки. Затем, выполнив свое задание, ушли на запад, в то время как ошеломленные летчики выскакивали из своих постелей. Менее чем за две минуты 23-я дивизия ВВС как боевая часть прекратила существование, не успев сделать ни одного выстрела в свою защиту. Командир дивизии полковник Ванюшкин стоял среди обломков и плакал.

На девяти других крупных аэродромах между Белостоком и Львовом произошло почти то же самое. На рассвете 22 июня между 03.15 и 03.20 немецкие бомбардировщики “Хейнкель-111”, “Юнкерс-88” и “Дорнье-215” из 2,3 и 53-й бомбардировочных эскадр “Кампфгешвадер“ под командованием прошедших специальную подготовку отборных экипажей нанесли внезапный бомбовый удар по десяти крупнейшим советским аэродромам, захватив врасплох советское командование ВВС и нанеся огромный урон советской истребительной и бомбардировочной авиации.

Задача люфтваффе в начальной фазе плана “Барбаросса“ была не из легких. От итогов этого вероломного внезапного рейда ударных групп бомбардировщиков в час, когда забрезжит рассвет — ни раньше, ни позлее, — зависел весь план нападения на Россию. Чтобы обеспечить успешное осуществление плана “Барбаросса”, немецкому командованию необходимо было с первого же дня завоевать господство в воздухе.

Успеху немцев содействовал один важный фактор: с февраля 1941 года их специально оборудованные разведывательные самолеты систематически совершали полеты над всей западной частью территории Советского Союза вплоть до Крыма, ведя аэрофотосъемку военных аэродромов и других военных объектов. Полеты осуществлялись на большой высоте — до 12 тысяч метров, и немцы располагали подобными сведениями об аэродромной сети западных военных округов. К тому же эта разведывательная операция дала им сведения о дислокации советских бронетанковых соединений вблизи от границы — исключительно ценная информация для командиров немецких танковых дивизий, наступавших в авангарде армии вторжения.

Немецкий план внезапного удара по основным советским аэродромам сработал. Подкравшись на большой высоте, разбившись на тройки, бомбардировщики нанесли удар как раз в тот момент, когда немецкая артиллерия в 3.15 открыла огонь по советской территории и основные силы немецкой авиации пересекли пылающую границу — 500 бомбардировщиков, 270 пикирующих бомбардировщиков и 480 истребителей — направлялись к намеченным целям.

К 4.30 большинство немецких самолетов вернулись на свои базы, где наземные команды спешно заправляли их горючим и бомбами, готовя ко второму удару. Сообщений о воздушных боях почти не было — советские ВВС были захвачены врасплох».

Почему удары по 66 аэродромам оказались неожиданными, внезапными? Разве было не ясно, если почти полгода, с февраля по июнь, немецкие самолеты совершали безнаказанные облеты территории западных военных округов? Кто не понимал, зачем это делалось? Подобная трагедия постигла Польшу ранним утром 1 сентября 1939 года. Тогда на ее спящих аэродромах немецкие люфтваффе уничтожили больше половины самолетов. Кто же обязан был по должности своей предполагать повторение такой беды на советских аэродромах?

В поисках печального ответа обратимся к материалам совещания высшего руководящего состава РККА, состоявшегося 23–31 декабря 1940 года в Наркомате обороны СССР.

Его участниками были руководители Наркомата обороны и Генштаба, начальники центральных управлений, командующие, члены военных советов и начальники военных округов, армий, начальники военных академий, генерал-инспекторы родов войск, командиры некоторых корпусов и дивизий. Всего — более 270 человек.

Не будем отягощать внимание читателя любопытными деталями, которых на совещании было предостаточно. Сразу обратимся к выступлению генерал-лейтенанта авиации Я.В. Смушкевича, дважды Героя Советского Союза, заместителя начальника Генерального штаба по ВВС, и к докладу генерал-лейтенанта авиации П.В. Рычагова, Героя Советского Союза, начальника Главного управления ВВС, то есть командующего военно-воздушными силами СССР, а с февраля 1941-го — еще и заместителя наркома обороны СССР.

В выступлении Я.В. Смушкевича, как это ни покажется странным, речи о боеготовности ВВС не шло. Единственный раз он употребил это слово, когда предложил «создание полков постоянной боевой готовности с организацией службы летного состава, чтобы ежегодно идти вперед, а не стоять на месте». Разве остальные полки не обязаны быть в постоянной боеготовности?

Доклад П.П. Рычагова привлек внимание участников совещания к такой важной проблеме, как завоевание авиацией господства в воздухе в современной войне. Трудно сказать, в какой мере идеи Павла Васильевича накануне войны были реализованы в советской авиации. Но то, о чем он говорил, с успехом применили немцы 22 июня 1941-го. В его докладе говорилось: «…Нельзя хорошо подготовить и успешно начать наступательную операцию, если воздушные силы противника не подавлены и не скованы действиями наступающего.

Завоевание господства в воздухе во фронтовой операции достигается:

1) уничтожением авиации противника на аэродромах с одновременным ударом по ее тылам (фронтовые базы, ремонтные органы, склады горючего, боеприпасов);

2) уничтожением авиации противника в воздухе и над полем боя;

3) наличием превосходства в силах.

Наиболее сложной при выполнении является первая задача, так как для ее выполнения необходимо застать авиацию противника на ее аэродромах, а это при современной глубине базирования и способности авиации к маневрированию по аэродромам представляет большую трудность. Большинство таких налетов будет постигать неудача.

Лучшим способом поражения авиации на земле является одновременный удар по большому количеству аэродромов возможного базирования авиации противника».

Это были правильные мысли. Доклад они украшали, к действительности отношения не имели.

В связи с трагедией 22 июня 1941 года Я.В. Смушкевич и П.В. Рычагов были арестованы и преданы суду. Оба погибли в октябре того же года.

Исходное положение для войны

На войска западных приграничных округов 22 июня 1941 года обрушили свою боевую мощь войска 16 армейских объединений противника. Это были 8 немецких, 2 румынские, 2 финские армии и 4 немецкие танковые группы, развернутые в полосе от Балтийского моря до Черного. (Военные действия на границе с Финляндией начались 29 июня, на границе с Румынией — 1 июля.) В первом стратегическом эшелоне действовало 129 немецких дивизий и 37 дивизий стран-сателлитов. Сражения шли на всех направлениях советско-германского фронта протяженностью более 3,5 тысячи километров.

Однако свои главные силы Германия сосредоточила на фронте от Балтийского моря до Карпатских гор, развернув здесь 10 армейских объединений, том числе все 4 танковые группы. Хотя на этот фронт приходилось 40 процентов протяженности западных сухопутных границ СССР, гитлеровцы сосредоточили здесь 70 процентов всех дивизий, 75 процентов всех орудий и минометов и 90 процентов танков. С воздуха их поддерживали три из четырех воздушных флотов, имевших свыше 90 процентов всех боевых самолетов агрессора.

Действиями этой группировки обеспечивался мощный внезапный удар, способный в кратчайший срок разгромить главные силы приграничных округов на пространстве от западных границ до рубежа рек Западная Двина и Днепр. По достижении этой цели орды врага могли беспрепятственно продвигаться в глубь Советского Союза, к его важнейшим политическим и экономическим центрам — Ленинграду, Москве, в Донбасс.

Два немецких корпуса из группы армий «Север» действовали в направлении Мурманска и Кандалакши, 3-й финский корпус — в направлении Кестеньги и Ухты. У границ Советского Союза в Юго-восточной Финляндии действовали Карельская и Юго-восточная финские армии. Одна пехотная дивизия Юго-восточной армии была развернута против полуострова Ханко. Финским войскам предстояло овладеть всей территорией Карельского перешейка и соединиться с немецкими войсками в районе Ленинграда, занять полуостров и военно-морскую базу Ханко.

Балтийский флот Германии насчитывал около 100 боевых кораблей, в том числе 5 подводных лодок, 10 минных заградителей, 28 торпедных катеров, сторожевые корабли и тральщики. Помогал ему военно-морской флот Финляндии, имевший 7 кораблей основных классов (2 броненосца береговой обороны и 5 подводных лодок), а также 53 других боевых корабля.

В составе группы армий «Юг» действовали немецкие, румынские и венгерские войска. Она была развернута от Полесья до Черного моря на фронте протяженностью свыше 1300 километров. На территории Румынии находилась 11-я немецкая, 3-я и 4-я румынские полевые армии, в Карпатах — подвижной венгерский корпус. Войска группы армий «Юг», имея впереди танковые и моторизованные соединения, должны были нанести левым крылом главный удар в направлении Киева, уничтожить русские войска в Галиции и Западной части Украины», своевременно захватить переправы на Днепре в районе Киева и южнее его и далее наступать восточнее Днепра. Их конечная цель была в том, чтобы во взаимодействии с другими армиями в районе Киева замкнуть кольцо окружения советских войск, оборонявшихся на Правобережной Украине, и уничтожить их ударом с тыла.

К началу войны немецких кораблей на Черном море не было. Военно-морской флот Румынии состоял из 7 эсминцев и миноносцев, одной подводной лодки, 2 вспомогательных крейсеров и 19 кораблей других классов. Ему содействовала румынская Дунайская речная флотилия.

В первом эшелоне своих армий противник развернул 103 дивизии, в том числе 12 танковых.

Советские армии прикрытия имели 54 стрелковые и 2 кавалерийские дивизии, пребывавшие в стадии сосредоточения и развертывания, создания группировок для отражения ударов агрессора. Большинство советских дивизий к моменту нападения врага располагались в учебных лагерях, удаленных на 8–20 километров от запланированных рубежей развертывания. Положение отягощалось тем, что в некоторых армиях артиллерийские, инженерные части и подразделения связи проходили подготовку в учебных центрах в отрыве от своих соединений. Личный состав укрепленных районов (УРов) занимал лишь те долговременные укрепления и огневые точки, строительство которых было завершено.

21 июня 1941 года германские войска получили от Верховного командования сигнал «Дортмунд», означавший, что план «Барбаросса» вступал в действие.

Дипломаты объявляют войну

Через три с половиной часа, как только сполохи орудийных залпов озарили предрассветное небо на западных границах Советского Союза, в 7 часов утра Геббельс зачитал по радио обращение Гитлера к немецкому народу:

«Обремененный тяжелыми заботами, обреченный на месяцы молчания, я могу наконец говорить свободно.

Немцы! В этот самый момент начался поход, который по своим масштабам не имел себе равного в мире. Сегодня я снова решил вверить судьбу, будущее рейха и немецкого народа в руки наших солдат. Да поможет нам бог, особенно в этой борьбе».

Немецкий фюрер скрывал истинные цели «восточного похода» и пытался убедить свой народ и мировую общественность в том, что война на Востоке имеет одну цель — «спасти всю мировую цивилизацию от смертельной опасности большевизма и проложить путь к действительному социальному подъему в Европе».

Через полтора часа после вторжения германских войск заявление правительству СССР сделал германский посол Ф. Шуленбург. Он утверждал, что германское руководство было вынуждено начать превентивную войну против Советского Союза, поскольку он якобы не выполнял свои обязательства по советско-германскому договору и готовился к нападению на Германию, к нанесению удара ей с тыла.

В меморандуме, врученном 22 июня И. Риббентропом советскому послу в Берлине, министр иностранных дел утверждал, что советское правительство стремится взорвать Германию изнутри и готово в любое время совершить агрессию против нее. Столь опасное положение будто бы и вынудило германское правительство начать войну.

На пресс-конференции для представителей иностранной и немецкой печати, устроенной в тот же день, Риббентроп заявил, что Германия была вынуждена начать наступление против Советского Союза, чтобы опередить советское наступление.

По поручению Политбюро ЦК ВКП(б) и советского правительства в 12 часов дня 22 июня 1941 года в заявлении по радио народный комиссар иностранных дел В.М. Молотов опроверг лживые и необоснованные версии, выдвинутые в оправдание агрессии против СССР. В заявлении указывалось, что нападение гитлеровской Германии на СССР явилось беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством.

Нападение гитлеровской Германии, ее прямых и косвенных сообщников по агрессии способствовало сплочению вокруг СССР всех прогрессивных и демократических сил, подъему национально-освободительного движения народов, увидевших в Советском государстве надежного союзника и борца с фашизмом.

Приграничные сражения 1941 года

Первыми приняли удары противника советские пограничники и передовые подразделения войск прикрытия. Отражая превосходящие силы врага, личный состав многих застав полностью погиб. Советские дивизии и полки вынуждены были по частям вступать во встречные бои. Управление войсками было чрезвычайно затруднено, так как ударами авиации и действиями диверсионных групп противника в тылу советских войск были выведены из строя многие линии и узлы связи, нарушено снабжение боеприпасами и горючим.

К вечеру 22 июня передовые отряды немцев, преодолев пограничные полосы, где бои будут продолжаться еще несколько дней, прорвались в глубину советской территории от 30 до 50 километров. В группе армий «Север» вели наступление 3 танковые дивизии (более 600 танков), в центре — 9 танковых дивизий (около 1500 танков), южнее — 5 танковых дивизий (600 танков).

За авангардом из мотоциклистов, бронемашин, нескольких легких и средних танков и бронетранспортеров с прицепленными противотанковыми орудиями следовала, едва поспевая, основная масса танков. Ее постоянная радиосвязь с передовым отрядом позволяла своевременно развернуться в боевой порядок, если авангард натолкнется на сопротивление. Позади танков в арьергарде двигалась смешанная группа из мотопехоты и дивизионной артиллерии.

При таком построении танковая дивизия в наступлении растягивалась на 10–15 километров.

Быстрое выдвижение танковых клиньев на большую глубину позволяло рассекать советские войска, брать их в «клещи» и, не допуская дальнейшего отступления, уничтожать их.

Условия, в которых советские войска вступили в войну, предопределили превосходство врага в последующие недели и месяцы. Оборона, поспешно организованная на рубежах отступления, не выдерживала мощного давления противника, а понесенные потери и нарушенная связь не позволяли собрать войска в единый кулак и нанести противнику сосредоточенный удар. Положение войск отягощало непрерывное воздействие немецкой авиации.

Первый контрудар войска Северо-западного фронта готовили всего одну ночь. 23–25 июня 4 дивизии, поддержанные дальнебомбардировочной авиацией, на 2 дня задержали противника под Шяуляем. Войска Западного фронта 23 и 24 июня нанесли контрудары в направлении Гродно. Под Дубно, Луцком и Ровно 23–29 июня состоялось первое в Великой Отечественной войне крупное танковое сражение. Советские танкисты разгромили 16-ю танковую дивизию противника и заставили немецкое командование вместо наступления на Киев повернуть свои силы для отражения контрудара советских танкистов и при этом преждевременно ввести в бой свои резервы.

Несмотря на героическое сопротивление, войска прикрытия не смогли задержать противника в приграничной зоне на всех трех стратегических направлениях. В целях сохранения сил они вынуждены были отходить на новые рубежи. 11 дивизий 3-й и 10-й армий Западного фронта оказались в окружении между Белостоком и Минском, где вели бои до 8 июля, сковав здесь около 25 дивизий противника. Героически сражались защитники Брестской крепости. Замысел противника окружить и уничтожить советские войска в западных районах до рубежа рек Западная Двина и Днепр был сорван.

С подходом войск 2-го стратегического эшелона 7–10 июля приграничные сражения переросли в крупные оборонительные операции и сражения 1941 года под Ленинградом, Смоленском и Киевом.

Смоленское сражение (10.07–10.09.41)

Главные события развернулись в те дни на смоленско-московском направлении, где противник пытался прорваться к Москве. В Смоленском сражении войска 22-й, 19-й, 20-й, 16-й и 21-й армий Западного фронта течение двух месяцев, с 10 июля по 10 сентября 1941 года, вели бои против немецкой группы армий «Центр». Сражение развернулось на огромном пространстве — на фронте протяжением до 650 километров и в глубину до 250 километров. Это было первое препятствие, с которым столкнулся гитлеровский план «молниеносной войны». Искусными контрударами советские войска вынудили гитлеровцев впервые за время Второй мировой войны перейти к обороне на главном направлении.

В ходе Смоленского сражения в районе города Ельня была проведена наступательная операция (30 августа — 8 сентября). Ее результат был впечатляющий. Это была первая наступательная операция в Великой Отечественной войне. Советские войска нанесли поражение двум танковым, одной моторизованной и 7 пехотным дивизиям противника. Был ликвидирован так называемый Ельнинский выступ, угрожавший левому крылу Западного фронта. Немцы планировали использовать Ельнинский выступ в качестве выгодного плацдарма для возобновления наступления на Москву.

В Смоленском сражении родилась советская гвардия.

18 сентября 1941 года 100-я стрелковая дивизия генерала И.Н. Руссиянова, 127-я полковника А.З. Акименко, 153-я полковника Н.А. Гагена и 161-я полковника П.Ф. Москвитина были преобразованы в гвардейские.

За героизм, проявленный в Смоленском сражении, 928 бойцов, командиров и политработников Западного фронта удостоились орденов и медалей, а 7 человек — звания Героя Советского Союза.

Успешный ход Смоленского сражения позволил командованию Красной армии выиграть время для подготовки обороны Москвы и последующего разгрома врага в Московской битве.

Начало Ленинградской битвы (10.07–30.09.41)

Развернутая в Восточной Пруссии группа армий «Север» в составе 29 дивизий, в том числе 6 танковых и механизированных, поддерживаемых 760 самолетами, наносила главный удар в направлении Даугавпилса и Ленинграда. В ее задачу входило уничтожение советских войск в Прибалтике, захват портов на Балтийском море, включая Ленинград и Кронштадт. Ей содействовали финская армия и переброшенные из Норвегии немецкие соединения. Финские войска наступали на Карельском перешейке, а также между Онежским и Ладожским озерами, чтобы соединиться с немецкими армиями на реке Свирь и в районе Ленинграда. Их поддерживала 5-й немецкий воздушный флот (240 самолетов) и финские ВВС (свыше 300 самолетов).

После приграничных сражений наступление немецких войск на Ленинград непосредственно началось 10 июля. Ценой больших потерь противник вышел на рубеж рек Нарва, Луга и Мшага, где вынужден был перейти к обороне. С 8 августа их наступление возобновилось. Важную роль в этот период сыграл контрудар войск Северо-западного фронта в районе Старой Руссы, который отвлек значительные силы врага и позволил выиграть время для усиления обороны Ленинграда.

Тяжелые оборонительные бои в течение июля и августа велись на олонецком, петрозаводском и свирском направлениях с финскими войсками. Лишь в конце сентября удалось остановить противника на рубеже реки Свирь. На Карельском перешейке сделать это не удалось. К 1 сентября советские войска отошли на рубеж в 30–40 километрах восточнее Кексгольма и Выборга. Создалась реальная угроза окружения Ленинграда.

В конце августа возобновилось наступление немецких войск вдоль шоссе Москва — Ленинград. 30 августа они вышли к Неве и перерезали железные дороги, связывающие Ленинград со страной, а 8 сентября блокировали Ленинград с суши. Сообщение с городом поддерживалось теперь только по Ладожскому озеру и по воздуху. Стремясь осуществить план уничтожения Ленинграда, гитлеровцы предприняли варварские бомбардировки и артиллерийские обстрелы города. За период Ленинградской битвы по городу было выпущено около 150 тысяч снарядов и сброшено свыше 100 тысяч зажигательных и около 5 тысяч фугасных авиабомб.

9 сентября началось наступление на блокированный Ленинград. Противнику удалось прорваться на ближние подступы к городу. Чтобы спасти положение, на наиболее угрожаемые участки фронта была переброшена часть войск с Карельского перешейка, на боевые позиции были выдвинуты части народного ополчения, отряды моряков с кораблей Балтийского флота, на борьбу с танками направили часть зенитных орудий из противовоздушной обороны города.

К концу сентября фронт на юго-западных и южных подступах к Ленинграду стабилизировался. План врага по захвату Ленинграда с ходу провалился. Важную роль в защите Ленинграда с моря сыграла героическая оборона Моонзундских островов, полуострова Ханко, военно-морской базы Таллина, Ораниенбаумского плацдарма и Кронштадта.

Битва за Ленинград (1941–1945) — одна из самых ожесточенных и значительных в Великой Отечественной войне. Она имела большое военно-стратегическое и политическое значение и оказала влияние на ход военных действий на других участках советско-германского фронта. Ленинградская битва оттянула на себя крупные силы немецко-фашистских войск и всю финскую армию. Гитлеровское командование не могло перебрасывать войска из-под Ленинграда на другие направления, где решались главные задачи.

В Ленинградской битве проявилось исключительное упорство, высокая активность участников обороны, сочетание контрударов с наступательными операциями. Вместе с войсками в героической обороне города участвовали его жители. С приближением врага к Ленинграду около 500 тысяч ленинградцев строили оборонительные сооружения, около 340 тысяч в составе народного ополчения, истребительных батальонов вместе с войсками Красной армии сражались на боевых позициях. Свыше 350 тысяч защитников Ленинграда были награждены орденами и медалями, 226 из них присвоено звание Героя Советского Союза. Всего же в войсках северо-западного направления (Ленинградский, Волховский и Карельский фронты) звания Героя Советского Союза были удостоены 486 человек, в том числе 8 человек дважды. Президиум Верховного Совета СССР указом от 22 декабря 1942 года учредил медаль «За оборону Ленинграда», которой впоследствии было награждено около 1,5 миллиона человек. В суровых условиях блокады, переживая огромные трудности с продовольствием, рабочие города выпускали продукцию для фронта.

Оборона Киева (07.07–26.09.41)

В приграничных районах войска Юго-западного направления понесли большие потери, были сильно ослаблены и отходили из Западной Украины к старой государственной границе, имея задачу в прежних укрепленных районах организовать прочную оборону.

Против них действовала группа армий «Юг» в составе 1-й танковой группы, 6-й, 17-й и 11-й немецких армий, 3-й и 4-й румынских армий, венгерского, словацкого и (с 20 июля) итальянского корпусов. По данным 4-го тома 12-томной «Истории второй мировой войны 1939–1945», в середине июля она имела 63 дивизии и 16 бригад, из них немецких — 45 дивизий, румынских — 16 дивизий и 10 бригад, венгерских — 5 бригад, словацких — 2 дивизии и бригаду. Во второй половине июля в группу армий «Юг» прибыли еще 8 немецких пехотных дивизий из резерва Верховного командования и 3 итальянские.

На киевском направлении против Юго-западного фронта наносили главный удар 1-я танковая группа, 6-я и 17-я немецкие армии.

Против Южного фронта южнее Каменец-Подольского в направлении Первомайска наступали 11-я немецкая и 3-я румынская армии, венгерский корпус, словацкие дивизии, к которым позднее присоединился итальянский корпус.

4-я румынская армия с территории Румынии наступала в сторону Одессы.

Ожесточенные сражения на южном крыле советско-германского фронта длились без оперативных пауз два с половиной месяца. Протяженность фронта колебалась от 1200 километров в июле до 800 километров в сентябре, а глубина его перемещения — от 500 до 600 километров.

Перед группой армий «Юг» стояли прежние задачи, которые она не могла решить в приграничных сражениях: овладеть Киевом, захватить плацдармы на восточном берегу Днепра и одновременно левым крылом совершить глубокий охватывающий маневр через Белую Церковь, а затем окружить, расчленить и уничтожить советские войска на Правобережной Украине.

Летом 1941 года в полосе Юго-западного фронта решающие события развернулись под Киевом. Попытка противника с ходу захватить столицу Украины была отбита. 11 июля передовые части противника были остановлены на рубеже реки Ирпень. В рамках стратегической обороны наступательные действия советских войск сочетались с оборонительными. Сдерживая натиск врага, они проявляли стойкость и мужество, нередко переходили в контратаки. Даже раненые не покидали своих позиций. Лишь на шестой день боев за город, подтянув тяжелую артиллерию и бросив в бой большое количество бомбардировщиков, противник сумел ударом четырех дивизий на узком участке прорвать первую полосу укрепленного района юго-западнее Киева. В ходе последующих ожесточенных боев, введя в бой новые части, гитлеровцы смогли на отдельных участках лишь вклиниться во вторую полосу южного сектора укрепленного района, но прорваться в город не смогли.

Войска Юго-западного фронта разрушили замысел врага. Особенно отличились в этих доблестных делах 5-я армия генерала М.И. Потапова и 26-я армия генерала Ф.Я. Костенко. В июле и августе 5-я армия своими активными действиями северо-западнее Киева почти на полтора месяца сковала на своем участке фронта не менее 10 немецких дивизий и нанесла им немалые потери. Южнее Киева активно действовала 26-я армия. 7 августа она нанесла мощный контрудар, а на следующий день освободила город Богуслав. Ее ранее отошедшие за Днепр дивизии вновь форсировали реку и захватили плацдарм у села Триполье. 10 августа враг ворвался в юго-западные пригороды Киева. Однако оборонявшие город войска 37-й армии генерала А.А. Власова, созданной 8 августа из войск Киевского укрепленного района, отбросили его и к 15 августа почти полностью восстановили прежнее положение.

Стойко защищали столицу Украины трудящиеся Киева и прилегающих районов. Вместе с войсками сражалось около 35 тысяч бойцов народного ополчения.

Действия 5-й, 26-й и 37-й армий и большие потери, понесенные немецкими войсками, заставили гитлеровское командование 10 августа принять решение о прекращении штурма Киева и отказаться от попыток взять город в открытом бою.

Пока шли бои под Киевом, в район Первомайска прорвалась 1-я немецкая танковая группа и отрезала пути отхода 6-й и 12-й армий Южного фронта. Обе армии, окруженные в районе Умани, вели бои более недели, вплоть до 13 августа. Многие бойцы и командиры погибли, а выжившие оказались в плену. За счет резервных дивизий 6-я и 12-я армии были восстановлены.

Дальнейшее наступление противника в южном и юго-восточном направлениях по-прежнему угрожало окружением войскам Южного фронта. 11-я немецкая, 3-я и 4-я румынские армии, венгерские, словацкие и итальянские соединения неотступно преследовали войска Южного фронта и Отдельной Приморской армии, навязывая тяжелые бои. Войска Приморской армии отходили на дальние подступы к Одессе, Южного фронта — на рубеж Южного Буга, а затем к Днепру.

На этом направлении резервы Красной армии были исчерпаны. 12 сентября 1-я танковая группа противника с плацдарма у Кременчуга на левом берегу Днепра устремилась в северном направлении навстречу 2-й танковой группе и 2-й полевой армии из группы армий «Центр», повернутых с московского направления в сторону Конотопа и Чернигова против Юго-западного фронта.

15 сентября в районе города Лохвица они встретились, завершив окружение четырех армий Юго-западного фронта. 19 сентября по приказу Ставки 37-я армия оставила столицу Украины. Попытки незначительными силами деблокировать окруженные войска имели небольшой успех. К исходу 26 сентября прорвавшие окружение части заняли новый рубеж обороны.

Более недели шли бои в окружении. Командующий фронтом генерал-полковник М.П. Кирпонос и его штаб потеряли управление окруженными войсками, которые были расчленены на отряды и группы. Не всем удалось пробиться на восток. В бою погибли командующий М.П. Кирпонос, начальник штаба фронта генерал-майор В.И. Тупиков, член Военного совета фронта второй секретарь Центрального комитета Компартии Украины М.А. Бурмистенко. Когда жители увидели их бездыханные тела и тела павших вместе с ними бойцов и командиров, обнаружилось, что в магазинах их пистолетов и винтовок не оставалось ни одного патрона.

Оборона Киева продолжалась 71 день. Более 2,5 месяцев на пространстве свыше 300 километров по фронту и около 600 километров в глубину на направлении главного удара группы армий «Юг» была скована самая мощная 6-я немецкая армия, имевшая в июле 16, а в августе 21 дивизию. Это та самая армия, которая будет окружена и разбита в Сталинградской битве. Более чем на две недели задержится под Киевом 1-я танковая группа; она не сможет в установленный срок начать наступление в южном направлении в обход войск Юго-западного и Южного фронтов. Продолжительная и упорная оборона Киева отвлекла значительные силы не только группы армий «Юг», но и группы армий «Центр», чем задержала наступление врага на московском стратегическом направлении, которому отводилась важная роль в гитлеровском плане «молниеносной войны».

21 июня 1961 года указом Президиума Верховного Совета СССР была учреждена медаль «За оборону Киева».

Оборона Одессы (05.08–16.10.41)

В связи с тяжелой обстановкой, сложившейся на Правобережной Украине и в Молдавии после отхода войск Южного фронта к Днепру, Одесса осталась далеко в тылу противника. Ставка Верховного главнокомандования (ВГК) 5 августа 1941 года приказала Одессу оборонять до последней возможности. Оборона с суши возлагалась на Приморскую армию в составе 2 стрелковых и 1 кавалерийской дивизии, с моря — на отряд кораблей Черноморского флота и береговую артиллерию. В обороне города активно участвовало народное ополчение. Была сформирована 421-я стрелковая дивизия, 2 полка морской пехоты и несколько отрядов моряков, которые вошли в состав Приморской армии. В ряды защитников города влилось 90% коммунистов Одессы. К строительству укреплений было привлечено свыше 100 тысяч трудящихся города, что позволило в короткий срок оборудовать четыре мощных оборонительных рубежа.

Захват Одессы гитлеровское командование поручило 4-й румынской армии. До 10 августа, действуя в составе 12 дивизий и 7 бригад, она пыталась взять город с ходу. Приморская армия сдержала противника на дальних подступах к Одессе, а затем отошла на передовой рубеж в 20–25 километрах от города. Имея пятикратное превосходство в силах, противник 13 августа прорвался восточнее Тилигульского лимана к морскому побережью и полностью блокировал Одессу с суши.

При подготовке к новому штурму города 4-я румынская армия была усилена еще пятью румынскими пехотными дивизиями. 20 августа в штурме Одессы участвовало уже 17 дивизий и 7 бригад. В течение месяца советские войска стойко отражали атаки врага и остановили его на главном рубеже обороны в 10–14 километрах от города.

Несмотря на тяжелые условия базирования и господство в воздухе вражеской авиации, советские летчики уничтожили и вывели из строя большое количество танков, автомашин, артиллерийских орудий и личного состава румынских войск. Из них 9, наиболее отличившихся в тех боях, были удостоены звания Героя Советского Союза.

19 сентября из Новороссийска в Одессу корабли Черноморского флота доставили 157-ю стрелковую дивизию и части усиления. В восточном секторе обороны 22 сентября советские войска нанесли мощный комбинированный удар с суши, с моря и воздуха. Боевые корабли высадили в тылу врага полк морской пехоты, самолеты выбросили в тылу врага воздушный десант, а с фронта нанесли две стрелковые дивизии. В результате румынские войска были отброшены на 5–8 километров, разгромлены две румынские дивизии, артиллерия врага лишилась возможности вести обстрел города и порта.

В боях за Одессу особо отличились 25-я Чапаевская, 95-я и 421-я стрелковые дивизии генералов И.Е. Петрова, В.Ф. Воробьева и полковника Г.М. Коченова, 1-й полк морской пехоты полковника Я.И. Осипова, летчики 69-го истребительного авиаполка майора Л.Л. Шестакова, 26-й пограничный полк майора А.А. Маловского.

В конце сентября Ставка ВГК решила использовать войска Одесского оборонительного района для усиления обороны Крыма. С 1 по 16 октября корабли и суда Черноморского флота перевезли туда все войска (около 86 тысяч человек), 15 тысяч человек гражданского населения, а также большое количество различной техники и вооружения. К вечеру 16 октября передовые части противника ворвались в Одессу.

Героическая оборона Одессы продолжалась 73 дня. Она сковала 4-ю румынскую армию. В ходе ее было выведено из строя свыше 160 тысяч вражеских солдат и офицеров, около 200 самолетов, около 100 танков, что затрудняло продвижение правого крыла группы армий «Юг» на восток.

22 декабря 1942 года Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль «За оборону Одессы».

Московская битва (30.09.41–20.04.42)

План захватить советскую столицу с ходу летом 1941 года полностью провалился. Наступление на Москву возобновилось лишь спустя три месяца и одну неделю — 30 сентября на брянском и 2 октября на вяземском направлениях. Это была новая операция, получившая условное наименование «Тайфун». Она предусматривала тремя танковыми группами из районов Духовщины (северо-восточнее Смоленска), Рославля (юго-восточнее Смоленска) и Шостки (северо-восток Украины) расчленить оборону советских войск, окружить и уничтожить их в районах Вязьмы и Брянска. После чего открывалась возможность сильными подвижными группами охватить Москву с севера и юга и одновременно с фронтальным наступлением пехотных соединений овладеть советской столицей.

Инициатива была на стороне вермахта, и у него было достаточно сил, как это представлялось его Верховному командованию, чтобы сокрушить Советский Союз. По данным 4-го тома 12-томной «Истории Второй мировой войны 1939–1945», на 1 октября 1941 года противник превосходил советские войска в людях в 1,3 раза, в орудиях и минометах — в 1,9 раза, в самолетах — в 2,1 раза. Соотношение в танках, хотя и небольшое, было в пользу советских войск. Вермахт имел 2270 танков, Красная армия — 2715, в том числе 728 тяжелых и средних.

Серьезно меняли общее соотношение сил в пользу вермахта на советско-германском фронте войска союзников Германии. К 1 декабря 1941 года здесь действовали 155,5 германских дивизий и 34,5 дивизий союзников. Это были 20 финских, 5,5 румынских, 3 венгерские, 3 итальянские, 2 словацкие и одна испанская. В указанных дивизиях вермахта значилось 3,2 миллиона человек, в дивизиях союзников — 716 тысяч. Вермахт имел 1650 танков и штурмовых орудий, союзники — 290. У вермахта было 2040 боевых самолетов, у союзников — около 790. Войска союзников располагали 6350 орудиями и минометами.

Гитлеровское руководство считало операцию «Тайфун» «решающим сражением года». Поэтому в войсках, наступавших на Москву, концентрация сил была значительно выше, чем на других направлениях. Они превосходили защищавшие Москву Западный, Резервный и Брянский фронты в живой силе в 1,4 раза, артиллерии — в 1,8 раза, танках — в 1,7 раза, самолетах — в 2 раза. Численное превосходство их ударных группировок было еще выше. Многие соединения Красной армии, особенно дивизии народного ополчения, не имели боевого опыта, были слабо обучены и вооружены. Командование советских фронтов не сумело своевременно вскрыть замысел и группировку противника, определить направление его главных ударов.

Ожидаемое взятие Москвы и предвкушение скорой победы над Советским Союзом оставляли немного места для сомнений в ином исходе «крестового похода против большевизма». Добровольческие формирования для вермахта готовились в рамках «движения европейских добровольцев», получившее распространение и в оккупированных, и в так называемых нейтральных странах. Так была создана, например, «Дивизия испанских волонтеров», больше известная как «Голубая дивизия», а на фронте под Ленинградом — как 250-я пехотная дивизия вермахта, или «Легион французских волонтеров против большевизма», ставший в Московской битве 638-м пехотным полком 7-й пехотной дивизии 4-й армии вермахта.

Падение Москвы в плане «Барбаросса» рассматривалось как «решающий успех». Этот ожидаемый триумф стратегии «молниеносной войны» призван был демонстрировать «неотразимость» немецкого оружия, бессмысленность сопротивления вермахту.

30 сентября из района Шостки в полосе Брянского фронта перешла в наступление 2-я танковая группа, 2 октября из района Духовщины 3-я танковая группа и из Рославля 4-я танковая группа — в полосе Западного и Резервного фронтов.

Так начались оборонительные операции советских войск в битве под Москвой.

Контрудары Западного фронта, нанесенные по прорвавшимся немецким дивизиям 3 и 4 октября, осуществлялись малоподвижными и слабыми группировками, без достаточной артиллерийской и авиационной поддержки и не дали ожидаемых результатов. 7 октября 19-я и 20-я армии Западного и 24-я и 32-я армии Резервного фронтов были окружены в районе Вязьмы. Это еще более осложнило положение Москвы. Непосредственно в районе столицы стратегических резервов, способных ее прикрыть, не было. Окруженные войска сковали 28 вражеских дивизий, из которых 14 до середины октября не смогли высвободиться для дальнейшего наступления. Часть советских воинов погибла на поле боя, часть вырвалась из окружения, часть попала в плен, остальные влились в партизанские отряды.

3 октября немецкие подвижные соединения заняли Орел, 6 октября — Брянск и расчленили войска Брянского фронта, часть из которых тоже оказалась в окружении. Через образовавшиеся разрывы противник устремился на Тулу и Москву. По решению ГКО главным рубежом сопротивления была определена Можайская линия обороны, протянувшаяся от Можайска до Калуги. В течение всего одной недели сюда были стянуты резервы Ставки, ряд соединений и частей Северо-западного и Юго-западного фронтов, московские дивизии народного ополчения. Еще одна линия обороны создавалась непосредственно на ближних подступах к Москве.

Москва стала прифронтовым городом. С 20 октября в городе и прилегающих к нему районах вводилось осадное положение. Оборонительные мероприятия проводились при активном участии населения Москвы и населения области. В течение нескольких дней только в Москве было сформировано 25 отдельных коммунистических и рабочих батальонов (по одному в каждом районе), сведенных в четыре стрелковые дивизии. Всего за первую половину октября Москва дала фронту 50 тысяч воинов. 450 тысяч человек, большинство из них были женщины, строили оборонительные сооружения на подступах к Москве и в самом городе. Москву опоясали противотанковые рвы, лесные завалы, металлические ежи. Была создана надежная противовоздушная оборона.

Благодаря упорному сопротивлению советских войск октябрьское наступление гитлеровцев не достигло цели. Войска Красной армии выстояли, Москва стояла, как неприступная крепость. Генерал Понтер Блюментрит, начальник штаба 4-й армии, один из авторов знаменитых мемуаров «Роковые решения», написанных в американском плену в 1946–1947 годах и изданных в 1958-м, вспоминал: «С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре и начале ноября, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила. В течение последних недель сопротивление противника усилилось, и напряжение боев с каждым днем возрастало… Все это было для нас полной неожиданностью. Мы не верили, что обстановка могла так сильно измениться после наших решающих побед, когда столица, казалось, почти была в наших руках».

Хотя в октябрьских боях гитлеровцы понесли большие потери, но от захвата Москвы не отказались. Приближалась зима, а цели плана «Барбаросса» не были достигнуты. К Москве они стянули новые подкрепления, перегруппировали силы. В течение 16–18 ноября наступление на Москву возобновилось. Однако вместо быстрых оперативных прорывов и стремительных обходов, как планировалось, главные силы 3-й и 4-й танковых групп были втянуты в затяжные бои и темпы их наступления снижались. Гитлеровцам приходилось отражать контратаки стрелковых, танковых и кавалерийских соединений. Все попытки противника окружить какую-либо советскую дивизию успеха не имели. Чтобы овладеть каждым последующим рубежом, противнику приходилось организовывать наступление заново.

Более того, 12 ноября советские войска перешли в наступление под Тихвином, продолжавшееся до 28 декабря, а с 17 ноября по 2 декабря вели контрнаступление под Ростовом-на-Дону и 29 ноября освободили город. (В те дни автор этих строк пребывал свидетелем его освобождения.)

В дневнике начальника Генерального штаба сухопутных войск генерала Франца Гальдера за 27 ноября 1941 года имеется примечательная запись о положении в вермахте: «Наши войска накануне полного истощения материальных и людских сил. Мы стоим перед угрозой суровой зимы. Необходимо до середины января подготовиться к неожиданным переменам погоды. Наибольшие трудности в этом отношении ожидаются к северу от Москвы».

Наступление на Москву группы армий «Центр», предпринятое 16 ноября 1941 года, к 5 декабря полностью провалилось. В конце ноября — начале декабря гитлеровцы прорвались к каналу Москва — Волга в районе Яхромы, форсировали реку Нара севернее и южнее Наро-Фоминска, подошли к Кашире с юга. Но уже 27 ноября в районе Каширы и 29 ноября севернее Москвы войска Западного фронта нанесли сильные контрудары по его южной и северной группировкам.

2 декабря разведывательный батальон 258-й пехотной дивизии достиг пригорода Москвы, и вроде бы его командир, как утверждается, в хороший бинокль увидел Кремль. Но утром следующего дня несколько советских танков и наспех созданная группа солдат и вооруженных рабочих выбили немцев с этого рубежа. 3–5 декабря последовали контрудары 1-й Ударной, 16-й и 20-й армий в районах Яхромы, Красной Поляны и Крюкова. В эти же дни ударная группировка 33-й армии во взаимодействии с 5-й армией отбросила противника за реку Нара. 50-я армия с усиленным 1-м гвардейским кавалерийским корпусом отбила атаки противника севернее Тулы. 

5 декабря закончился оборонительный период битвы под Москвой.

Войска противника были окончательно обескровлены и полностью утратили наступательные возможности.

В то время в резерве советского командования оказалось восемь свежих армий, вновь сформированных в Московском, Архангельском, Приволжском и Северо-Кавказском (в районе Сталинграда) военных округах. Эти резервы были скрытно сосредоточены в исходных для наступления районах. В ноябре — декабре 1941 года лишь частично, а в январе 1942-го полностью их задействовали в наступлении под Москвой и на других направлениях.

Без оперативной паузы 5–6 декабря 1941 года под Москвой войска Красной армии перешли в контрнаступление, не ожидаемое противником. Оно развивалось успешно, несмотря на морозы и глубокий снежный покров. А в январе переросло в общее наступление. Под Ленинградом, на западном и юго-западном стратегических направлениях советские войска вели наступательные бои до 20 апреля 1942 года. Противник был отброшен на 100–350 километров, были освобождены Московская и Тульская области, многие районы Калининской, Смоленской, Рязанской и Орловской областей.

За доблесть и мужество в Московской битве около 40 частей и соединений Красной армии были удостоены гвардейских наименований. Десятки тысяч воинов за мужество и героизм в обороне столицы были награждены орденами и медалями, а 110 особо отличившихся удостоились звания Героя Советского Союза. Более 1 миллиона человек были награждены медалью «За оборону Москвы».

Разгром немецко-фашистских войск под Москвой — решающее военно-политическое событие первого года Великой Отечественной войны и первое крупное поражение Германии с начала Второй мировой войны. Окончательно был сорван план «молниеносной войны» против Советского Союза. Третий рейх вынужден был вести затяжную войну.

Победа в Московской битве подготовила почву для оформления и укрепления антигитлеровской коалиции. 1 января 1942 года 26 государств подписали Декларацию об объединении своих военно-экономических ресурсов в интересах разгрома гитлеровского блока. В то же время победа в Московской битве ослабила блок фашистских государств. Правящие круги Японии и Турции воздержались от выступления на стороне Германии. Она оказала большое влияние на усиление движения сопротивления народов Европы.

В битве за Москву был развеян миф о непобедимости немецкой армии. Воскресить его не смогут никакие военные успехи немцев летом 1942 года.

Чтобы, как говорится, «спасти лицо», Гитлер, а вслед за ним и его генералы стали объяснять поражение под Москвой ссылками на «преждевременное» наступление холодной зимы и возникшие в связи с этим затруднения. Советские войска действовали в тех же погодных условиях, погода была обычная для Подмосковья. По данным метеослужбы, в ноябре 1941 года средняя температура составляла около 4–6 градусов ниже нуля. Лишь 5–7 декабря морозы опустились до 28 градусов, но они держались недолго.

От Московской битвы к победе под Сталинградом

Несмотря на поражение зимой 1941–1942 года и провал блицкрига, враг был еще силен.

Не имея сил для наступления на всем советско-германском фронте одновременно, противник летом 1942 года сосредоточил свои основные усилия на юге с целью выхода в нефтяные районы Кавказа, плодородные районы Дона, Кубани, Нижней Волги. Победоносное завершение этой кампании, по расчетам фашистского руководства, позволяло втянуть в войну против СССР Турцию и Японию.

Планам врага благоприятствовал неудачный для советских войск исход операций в мае 1942 года под Харьковом, допущенный вследствие грубых просчетов командования Юго-западного направления во главе с маршалом С.К. Тимошенко, членом военного совета Н.С. Хрущевым, начальником штаба И.Х. Баграмяном. Тогда же, в мае 1942 года, советские войска потерпели еще одно поражение — в Крыму, в районе Керчи, где фронт возглавлял генерал-лейтенант Д.Т. Козлов, а указания исходили от представителя Ставки Л.З. Мехлиса, пребывавшего в должности начальника Главного политического управления РККА и мало что соображавшего в вопросах военной стратегии. Поражения под Харьковом и в районе Керчи имели катастрофические последствия, советские войска понесли огромные потери в людях и технике и вынуждены были перейти к обороне в невыгодных условиях.

Поражение войск Крымского фронта на Керченском полуострове резко ухудшило положение Севастопольского оборонительного района. Более месяца, со 2 июня по 4 июля 1942 года, защитники Севастополя отражали третий за время войны штурм Севастополя. Прежде чем бросить в атаку пехоту и танки, пять дней, начиная со 2 июня, тяжелая артиллерия и авиация противника превращали в город в руины. За дни последнего вражеского штурма защитники Севастополя полностью разгромили 22-ю, 24-ю, 28-ю, 132-ю и 170-ю немецкие пехотные дивизии, 1-ю, 4-ю и 18-ю румынские дивизии, 22-ю танковую дивизию, отдельную мехбригаду и большое количество частей из других соединений. На отдельных участках неравная по силам борьба продолжалась до 9 июля. Часть защитников Севастополя ушла в горы и сражалась в партизанских отрядах.

Севастопольский гарнизон успешно выполнил свою боевую задачу. В честь героических защитников города была учреждена медаль «За оборону Севастополя», которой было награждено более 39 тысяч человек, оставшихся в живых. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года городу-герою Севастополю были вручены орден Ленина и медаль «Золотая Звезда».

Обстановка на южном крыле советско-германского фронта осложнилась до крайности. Противник снова захватил стратегическую инициативу и развернул общее наступление в направлении Сталинграда и Кавказа.

Руководители США и Великобритании в летне-осенней кампании 1942 года предпочитали действовать, как и прежде, в Северной Африке, на удаленной от советско-германского фронта периферии, где находились незначительные силы вермахта. Пользуясь отсутствием второго фронта в Западной Европе, вермахт перебрасывал свои войска из Германии и оккупированных стран Европы на советско-германский фронт.

Военно-политическая цель Третьего рейха в 1942 году была прежняя — достижение победы на советско-германском фронте. Восточный фронт для Германии оставался главным. Гитлеровское руководство решило сокрушить Советский Союз еще до того, как англо-американские войска высадятся в Западной Европе. На встрече с Б. Муссолини в конце апреля Гитлер настоял, чтобы Италия, основной европейский союзник Германии, увеличила свои силы на советско-германском фронте. В то время ее войска находились в Греции, Албании, Югославии, Северной Африке, на территории самой Италии. Из ее 77 дивизий на советско-германском фронте пребывало всего 3 дивизии, из 1925 боевых самолетов — всего 70.

Другие союзники Германии, стремясь закрепить за собой захваченные советские территории, расширили свое сотрудничество с Германией, хотя это грозило им экономическим разорением. Румынский диктатор И. Антонеску заверял Гитлера, что военные и экономические ресурсы Румынии находятся в распоряжении Германии, и настаивал на выделении Румынии достаточного количества вооружения и снаряжения.

У Венгрии не было к Советскому Союзу территориальных претензий ввиду географической удаленности, но она открыто высказывала свои территориальные претензии к Румынии, Словакии и Хорватии. И хотя правители Венгрии заверяли Гитлера в своей преданности, он учитывал этот конфликт, как грозивший его планам войны против СССР.

По-прежнему тесным и безоблачным оставалось военное и политическое сотрудничество Германии с Финляндией. Ее войска, в отличие от других союзников, были полностью задействованы в войне против Советского Союза. Правители Финляндии надеялись заполучить Кольский полуостров, Карелию, другие районы Советского Союза. Финляндия поставляла Германии важнейшее стратегическое сырье — никель, молибден, медь, целлюлозу, необходимую для изготовления пороха.

Хотя Болгария не объявляла Советскому Союзу войну, боясь народного возмущения, она полностью поддерживала гитлеровский блок. На ее территории были германские войска, а экономика подчинялась интересам Германии. Болгарская армия действовала в Греции и Югославии.

Опасения у Гитлера вызывала Франция, которая могла стать театром военных действий против Германии в случае открытия в Западной Европе второго фронта. Гитлер стремился создать здесь видимость сохранения «национальной» власти, за что в ответ коллаборационистское правительство Виши, возглавляемое П. Лавалем, демонстрировало свою верность немецкому фюреру. Экономика Франции, включая оккупированную и не оккупированную часть страны, была подчинена интересам войны против Советского Союза.

Нейтральные государства, особенно основные из них — Швеция, Турция и Испания, блюли «нейтралитет» по-прежнему, оказывая Германии огромную помощь, хотя поражение гитлеровцев на советско-германском фронте зимой 1941–1942 годов их насторожило и встревожило.

К 1 апреля 1942 года на советско-германском фронте, по данным 5-го тома «Истории Второй мировой войны 1939–1945» в 12 томах, действовали 176 дивизий сухопутных войск вермахта, в том числе 21 танковая и 14 моторизованных, и 9 бригад. 52 дивизии были в Норвегии, Дании, Голландии, Бельгии, Франции, Греции, Северной Африке, Австрии, Чехословакии, Польше.

Кроме того, на советско-германском фронте продолжали действовать 14 финских дивизий и 8 бригад. В прямом оперативном подчинении немецкого командования находились 7 румынских дивизий и 7 бригад, 3 венгерские дивизии и 2 бригады, 3 итальянские, 2 словацкие и 1 испанская дивизии. Под давлением союзников Гитлер вынужден был 15 апреля этот порядок отменить. Войскам сателлитов предоставлялась возможность действовать в составе своих национальных армий и корпусов под контролем немецкого командования.

После провала планов, рассчитанных на победу в «молниеносной войне», гитлеровское руководство решило взять реванш и подготовило генеральное наступление на южном крыле советско-германского фронта. Главные усилия теперь были направлены в сторону Сталинграда и Кавказа. Для советского командования, полагавшего, что главным направлением по-прежнему будет московское, это решение противника оказалось неожиданным. Сталинград был крупнейшим промышленным центром Советского Союза. Его захват мог привести к утрате прямых коммуникаций, связывавших центральные районы СССР с Кавказом. Волга была главной артерией страны, по которой шли транспорты с нефтью.

Генеральное наступление немецко-фашистских войск на южном крыле советско-германского фронта началось 28 июня 1942 года из районов восточнее Курска, северо-восточнее Харькова, а позже — из районов Славянска, Артемовска и Краматорска. Предусматривалось быстрое продвижение противника в двух смежных направлениях — на Кавказ и Сталинград. Здесь гитлеровцы обеспечили стратегическое развертывание войск за счет танковых и моторизованных дивизий из группы армий «Центр», из Германии и Франции.

После крушения «блицкрига» по требованию гитлеровского руководства союзники и сателлиты, как никогда прежде, умножили свое участие в военных действиях. Возросло число их войсковых формирований. На южное крыло советско-германского фронта прибыла 2-я венгерская армия в составе десяти дивизий. Ее включили в группу армий «Б» генерал-фельдмаршала Ф. Бока, наступавшую на Сталинград. Во второй половине июня стали поступать соединения 8-й итальянской армии, предназначенной для группы армий «А» генерал-фельдмаршала В. Листа, которой предстояло наступать на Кавказ. Ее две дивизии во второй половине июня уже расположились на Украине. На Украину походным порядком следовала 3-я румынская армия. В Карелии и на Кольском полуострове в полном составе продолжала действовать финская армия. Войска вермахта пополнили формирования коллаборационистов из разных стран.

12 июля 1942 года немецко-фашистские войска вторглись в пределы Сталинградской области. Им противостояли остатки обескровленных в тяжелых боях остатки соединений из армий бывшего Юго-западного фронта, отступившие в большую излучину Дона. Резервные советские армии еще пребывали в стадии укомплектования и из-за дальности пути запаздывали. На боевые позиции приходилось выдвигать отряды народного ополчения, истребительные батальоны, ранее предназначенные для охраны тыла, группы местной противовоздушной обороны. Для создания нового фронта обороны советским войскам после их выдвижения из глубины страны приходилось с ходу занимать оборону на местности, где не было оборонительных рубежей, подготовленных заранее.

Это было время, когда экономика СССР еще переживала стадию перестройки для работы в соответствии с задачами и требованиями военного времени. Эвакуированные заводы и фабрики еще не могли работать в полную силу. Поэтому не хватало оружия, боевой техники, боеприпасов.

Чем ближе враг приближался к Сталинграду, тем плотнее становились его боевые порядки. Встречая упорное сопротивление советских войск, противник направлял в район Сталинграда все новые и новые силы. С кавказского направления в район Сталинграда была повернута 4-я танковая армия и ее 6-й румынский армейский корпус в составе трех дивизий. 6-я немецкая армия, наступавшая на Сталинград, была усилена. Ее фланги обеспечивали 8-я итальянская, 3-я и 4-я румынские армии, снятые с кавказского направления. В оперативном взаимодействии с ней, как и ранее, находилась 2-я венгерская армия. К 13 сентября группу армий «Б» усилили прибывшие из Румынии 9-я и 11-я пехотные дивизии, прибывшая из Италии пехотная бригада «3 января», еще семь дивизий 5-го и 2-го армейских корпусов и группы «А».

Так было обеспечено преимущество противника в силах и средствах в боях за Сталинград с середины сентября до 18 ноября 1942 года.

Этой осенью на советско-германском фронте союзные и оккупированные Германией страны сосредоточили более одного миллиона человек.

17. СТАЛИНГРАДСКАЯ ПОБЕДА И КРИЗИС ГИТЛЕРОВСКОГО БЛОКА

Англия и США против второго фронта в Европе

В преддверии германского наступления летом 1942 года советское правительство считало главной задачей антигитлеровской коалиции открытие в Западной Европе второго фронта. Этот вопрос 22 мая 1942 года нарком иностранных дел В.М. Молотов обсуждал с премьер-министром Великобритании У. Черчиллем. Советский нарком так поставил эту далеко не новую проблему: «…Могут ли союзники Советского Союза, и в первую очередь Великобритания, оттянуть с нашего фронта летом и осенью 1942 года хотя бы 40 германских дивизий и связать их боями в Западной Европе. Если это будет сделано, тогда вопрос о разгроме Гитлера был бы решен в 1942 году, и, во всяком случае, этот разгром был бы тогда предрешен уже в текущем году».

А что же Черчилль?

Такую вероятность он исключил под тем предлогом, что у Великобритании и США якобы не будет необходимых вооруженных сил до конца 1942 года. Вопрос об открытии второго фронта в Западной Европе обсуждался и во время визита советского наркома в США. В отличие от Черчилля президент Ф. Рузвельт не скупился на обещания. Как отмечалось в коммюнике о визите Молотова в США, «при переговорах была достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 г.». Вскоре эту договоренность поддержало и правительство Черчилля, обещавшее высадить во Франции шесть дивизий.

На деле все обстояло по-другому.

В самый тяжелый для советского народа период, когда шла Сталинградская битва, обещание союзников открыть во Франции второй фронт оказалось, мягко говоря, всего лишь дипломатическим маневром. Открытию второго фронта в Западной Европе они предпочли стратегию «периферийных действий», требовавшую меньше сил, зато обрекавшую Советский Союз на истощение сил в единоборстве с гитлеровской коалицией.

Правительства США и Великобритании на переговорах в Лондоне 20–25 июля 1942 года решили высадить свои войска в Северной Африке. И это в дни наступления врага в направлении Сталинграда и Кавказа! Хуже того: они решили приостановить поставки военных грузов по Северному морскому пути — главному пути поставок в СССР по ленд-лизу.

Никогда еще против Красной армии не действовало столько вражеских войск, сколько их было в ноябре 1942 года. На советско-германском фронте сражалось 266 дивизий, из них 193,5 — немецких, 18 — финских, 26 — румынских, 11,5 — итальянских, 14 — венгерских, 2 — словацкие и 1 — испанская. Их поддерживали крупные силы авиации и флота. Командование вермахта перебросило на советско-германский фронт 33 дивизии и 3 бригады, часть авиации и другие силы, действовавшие в Западной Европе и Африке. Враг надеялся, захватив Сталинград и Кавказ, создать условия для нового наступления на Москву.

Союзники Германии в войне против СССР

В директиве № 21 по плану «Барбаросса», утвержденной Гитлером 18 декабря 1940 года, в разделе «Предполагаемые союзники и их задачи» содержались следующие положения, ограничивавшие круг вероятных союзников Германии в войне против СССР:

«…В войне против Советской России на флангах нашего фронта мы можем рассчитывать на активное участие Румынии и Финляндии.

Верховное главнокомандование вооруженных сил в соответствующее время согласует и установит, в какой форме вооруженные силы обеих стран при их вступлении в войну будут подчинены германскому командованию.

2. Задача Румынии будет заключаться в том, чтобы отборными войсками поддержать наступление южного фланга германских войск, хотя бы в начале операции, сковать противника там, где не будут действовать германские силы, и в остальном нести вспомогательную службу в тыловых районах.

3. Финляндия должна прикрывать сосредоточение и развертывание отдельной немецкой северной группы войск (части 21-й армии), следующей из Норвегии. Финская армия будет вести боевые действия совместно с этими войсками.

Кроме того, Финляндия будет ответственна за захват полуострова Ханко.

4. Следует считать возможным, что к началу операции шведские железные и шоссейные дороги будут предоставлены для использования немецкой группе войск, предназначенной для действий на Севере».

Эти установки были конкретизированы и расширены в «Директиве по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск (план “Барбаросса”)» главного командования сухопутных войск (ОКХ) от 31 января 1941 года. В разделе «Сотрудничество с другими государствами» говорилось:

«Следует учитывать активное участие вооруженных сил Румынии и Финляндии на флангах фронта в войне против СССР

Характер совместных действий и порядок подчинения вооруженных сил этих государств немецкому командованию будут своевременно установлены.

Задача румынских войск заключается в том, чтобы совместно с развертывающейся на юге немецкой группировкой сковать противостоящие войска противника, в последующем — обеспечивать несение вспомогательной службы в тылу.

Финские войска должны возможно быстрее захватить полуостров Ханко и прикрыть развертывание немецких войск в Северной Финляндии, атаковать не позлее того момента, когда войсками группы армий “Север” будет форсирована река Двина, советские войска на юго-восточном участке финского фронта, нанести главный удар восточнее или западнее Ладожского озера, как этого потребует ОКХ (скорее всего, на участке восточнее Ладожского озера), и поддержать войска группы армий “Север“ при уничтожении ею противника.

Не следует ожидать активного участия Швеции в войне на нашей стороне.

Однако не исключено, что Швеция допустит использование своих дорог для продвижения немецких войск в Северную Финляндию и для снабжения последних».

Как видно из плана «Барбаросса», Гитлер намеревался разгромить Советский Союз в «молниеносной войне» с привлечением только двух союзников — Финляндии и Румынии, которым отводилось место на флангах. Чтобы обеспечить второй фронт на Дальнем Востоке, правительство Германии надеялось втянуть в антисоветский поход Японию, хотя она вела боевые действия в Китае и интенсивно готовилась к большой войне в бассейне Тихого океана и на Дальнем Востоке. Свое участие в войне против Советского Союза Япония ставила в зависимость от успехов Германии в «восточном походе». Японское правительство выжидало наступления благоприятной обстановки для нападения на восточные районы СССР.

Однако вскоре стало ясно, что для победы над Советским Союзом Германии требуется мобилизация сил всех стран континентальной Европы — союзных, оккупированных, нейтральных.

Наиболее мощным союзником Германии была Италия. Ее войска надолго увязли в сражениях за колонии в Африке. Однако правительство Муссолини не хотело оставаться в стороне от войны против «коммунизма». 22 июня Италия объявила СССР войну, а уже с 10 июля 1941 года, по данным В.Г. Сафронова, 216 железнодорожных составов увозили на Восточный фронт экспедиционный корпус в составе трех дивизий, 62 тысяч человек. В него вошли наиболее боеспособные части. Корпус имел около 1,5 тысяч пулеметов, около 1 тысячи орудий и минометов, 60 танков и 5,5 тысяч автомашин. Командование беспокоилось, успеют ли итальянцы добраться до далекой России раньше, чем закончится война.

В летне-осенней кампании 1941 года и в зимне-весенней кампании 1942-го итальянские войска действовали на юге Украины и России. Они были плохо подготовлены к зиме, теплое обмундирование получили только в конце декабря. По официальным данным, зимой 1941/42 года из-за обморожения были отправлены на излечение в Италию около 4 тысяч солдат (3,3 процента от численности корпуса).

Диктатор Румынии И. Антонеску дал согласие участвовать в войне против Советского Союза еще в январе 1941 года, а 22 июня объявил войну. К началу войны в вооруженных силах Румынии насчитывалось 703 тысячи человек, 3850 орудий, до 4 тысяч минометов, 236 танков, около 700 боевых самолетов, флот на Черном море и речная флотилия на Дунае. 22 июня румынские войска перешли советскую границу и к концу июля взяли Кишинев, оккупировали Бессарабию и Буковину. Стремясь закрепить за собой захваченную советскую территорию, правители Румынии расширили сотрудничество с Германией. Румынские войска участвовали во взятии Одессы, Севастополя, Харькова, Новороссийска, в боях за Донбасс и Кавказ.

Более открыто, чем кто-либо, заявляла о притязаниях на территорию своих соседей Венгрия. Своему надежному союзнику при расчленении Чехословакии Гитлер уступил Закарпатскую Украину и Южную Словакию, от Румынии она получила Северную Трансильванию, при расчленении Югославии — княжество Галич. Интересам войны против Советского Союза фашистский диктатор М. Хорти подчинил все ресурсы страны. В его вооруженных силах накануне войны с СССР насчитывалось более 200 тысяч человек. Войска Венгрии вместе с вермахтом в апреле 1941 года участвовали в захвате Югославии. В «восточный поход» венгерское командование направило подвижной корпус, пограничную егерскую и горную бригады общей численностью до 60 тысяч человек, 116 танков и самоходных артиллерийских установок, свыше 200 орудий и минометов, 48 боевых самолетов.

Словацкая Республика с марионеточным профашистским режимом Иозефа Тисо войну СССР объявила 23 июня 1941 года и изъявила готовность послать имевшиеся у нее две пехотные дивизии (28 тысяч человек) для обеспечения тылов германских войск на востоке.

С июля 1941 года обе дивизии участвовали в боях с частями Красной армии под Львовом и Киевом, в Белоруссии, Крыму, на Кубани и частично на Кавказе. Всего на советско-германском фронте с июля 1941 года по сентябрь 1944-го действовало 36 тысяч солдат и офицеров словацкой армии, из них около 3000 погибло.

22 июня 1941 года войну СССР объявило «Независимое государство Хорватия», созданное под эгидой оккупантов. Как новоиспеченное государство, Хорватия не имела регулярной армии. Поглавник (вождь) Анте Павелич призвал хорватских добровольцев вступать в части, чтобы сражаться на стороне Германии. Был сформирован легион из трех пехотных батальонов (один целиком состоял из мусульман Боснии и Герцеговины). Позднее его пополнил артиллерийский дивизион, состоявший из трех батарей 105-мм орудий. В июле первый хорватский легион был направлен на советско-германский фронт и 9 октября был придан 100-й егерской дивизии немцев, получив порядковый номер 369-го хорватского усиленного пехотного полка. Легионеры верно служили Гитлеру. Они вели бои в районе Полтавы, Харькова, Сталино (ныне Донецк), в 1942 году участвовали в наступлении 6-й немецкой армии на Сталинград, а с 25 сентября сражались в самом Сталинграде, в районе тракторного завода «Красный Октябрь». Бойцы Красной армии полностью разгромили хорватский полк. Лишь немногие легионеры вернулись домой. Большинство погибло или сдалось в плен.

21 августа 1942 года, когда враг еще только пытался ворваться в Сталинград, началось формирование хорватской добровольческой дивизии в составе двух пехотных и одного артиллерийского полков. В середине марта 1943 года ее формирование завершилось. Хотя личный состав дивизии почти полностью был хорватским, однако ее командир, многие офицеры и сержанты были из немцев. Она получила номер разгромленного в Сталинграде хорватского полка. Вновь сформированную 369-ю хорватскую дивизию направили не на советско-германский фронт, как планировалось вначале, а в Югославию, для подавления нараставшего народно-освободительного движения, возглавляемого вождем югославских коммунистов Иосипом Броз Тито. В конце войны дивизия отступила в Австрию, где и сдалась англичанам.

В начале января 1943 года завершилось формирование 373-й хорватской пехотной дивизии, а в середине августа того же года — 392-й пехотной дивизии. Обе возглавляли немецкие генералы. В каждой имелось три полка — два пехотных и артиллерийский. Их личный состав носил немецкую военную форму, хорватские головные уборы и нарукавные знаки различия. Обе дивизии тоже использовались против народно-освободительного движения в Югославии.

На различных участках советско-германского фронта сражался Хорватский военно-воздушный легион в составе эскадрильи истребителей и эскадрильи бомбардировщиков. Легионеры сбили 113 советских самолетов, участвовали в воздушных налетах на Москву.

Хорватский военно-морской легион в составе одной тысячи человек, одетых в форму германского военно-морского флота, имел в основном рыболовецкие суда водоизмещением от 10 до 20 тонн, брошенных советскими рыбаками. Эта импровизированная флотилия, плохо снаряженная и еще хуже вооруженная, охраняла побережье Черного и Азовского морей. После свержения Муссолини в 1943 году и выхода Италии из войны Хорватия сформировала небольшой флот из конфискованных итальянских судов, который под германским флагом действовал в Адриатическом море.

Своим самым надежным союзником Гитлер считал Финляндию, для которой война против Советского Союза была реваншем, продолжением Зимней войны (30 ноября 1939–12 марта 1940), в которой финская армия обрела опыт современной войны, какого не имел ни один европейский союзник Германии. Длительное время в Финляндии велась безудержная антисоветская пропаганда, население страны было подвержено националистическому угару, подогреваемому территориальными притязаниями к Советскому Союзу. Правящие круги Финляндии вынашивали план захвата Кольского полуострова, Карелии, Ленинградской области и других районов СССР. С помощью западных стран, особенно Англии и Германии, финская армия была обеспечена оружием, боевой техникой и боеприпасами. В свою очередь Финляндия поставляла необходимые Германии стратегические материалы — никель, медь, молибден.

В декабре 1940 года Финляндия вступила в военный сговор с Германией. К 22 июня 1941 года численность ее вооруженных сил составила почти 650 тысяч человек, имевших значительное вооружение: 556 тысяч обычных и 14,5 тысячи скорострельных винтовок, 5,4 тысячи пулеметов, 13,7 тысячи пистолетов-пулеметов, около 3,5 тысячи орудий и минометов, 86 танков, 22 бронеавтомобиля. Артиллерия финской армии была значительно обновлена. В США Финляндия закупила 200 легких полевых пушек и 32 тяжелые гаубицы, из Германии получила свыше 800 орудий и боеприпасы к ним. Для войны против Советского Союза Финляндия выставила все соединения сухопутных войск, свыше 2 тысяч орудий и минометов, 52 боевых корабля, всю авиацию — 307 боевых самолетов, из них 230 истребителей.

Основные силы финской армии действовали на ленинградском и петрозаводском направлениях. Одна дивизия была нацелена против советской базы на полуострове Ханко. Часть сил финской армии вместе с германскими войсками наносила удары в направлении Ухты и Кандалакши, чтобы прервать движение по Мурманской железной дороге. Вместе с немцами финская армия участвовала в окружении Ленинграда, захватила советскую Восточную Карелию, ее войска были под Смоленском и Тулой, причем относились к русскому гражданскому населению с беспощадной жестокостью.

Болгария присоединилась к Тройственному пакту 1 марта 1941 года, а 2 марта германские войска уже были на ее территории. Италия договорилась с Болгарией о совместных действиях против Югославии и Греции. В середине апреля 1941 года болгарские войска оккупировали часть Сербии, Македонии и Фракии площадью около 40 тысяч квадратных километров. Пребывая в союзе с Германией, Болгария сохранила с СССР дипломатические отношения. Не объявляя войну, но вопреки воле своего народа правительство Болгарии враждебно относилось к СССР, прославляло германские победы на Восточном фронте, шантажировало и травило советских представителей в Болгарии, распространяло антисоветские клеветнические материалы. Территория страны была превращена в плацдарм для развертывания Германией и ее союзниками военных действий против Советского Союза. Экономика и внешняя политика Болгарии подчинялись интересам Германии, которая контролировала железные дороги, воздушные коммуникации, использовала в своих целях черноморские порты Болгарии.

Как союзник Германии, Болгария с декабря 1941 года находилась в состоянии чисто «символической» войны с США и Великобританией. Однако с конца 1943 года англо-американская авиация бомбардировала Софию и другие города не «символически», а вполне реально.

В начале 1942 года гитлеровцы отказались от попыток заставить Болгарию послать войска против СССР, боясь славянского братания. Болгарские войска действовали в оккупированной части Югославии, где заменили немецкие войска, переброшенные на советско-германский фронт. До конца войны Болгария снабжала германскую промышленность сырьем. Нормы вывоза ее продовольствия в Германию определяли немецкие представители.

Кризис гитлеровского блока

Провал планов «молниеносной войны» не привел в чувство правящие круги Италии, Румынии, Венгрии, Болгарии, Финляндии и Словакии. Участники гитлеровского блока не расстались с надеждой на победу, если не в «молниеносной», то в затяжной войне, которая, как им казалось, будет все-таки недолгой. Они всемерно умножили свое участие в боевых действиях против Советского Союза, приняли меры для восполнения возросших потерь. Усилилась их роль в упрочении военного и экономического потенциала Германии как ведущей страны гитлеровского блока.

С июня 1942 года началась отправка новых соединений итальянских войск на советско-германский фронт. Большая часть их прибыла в Донбасс в конце июля, составив 8-ю итальянскую армию численностью 229 тысяч человек. В последующем вместе с 6-й немецкой, 3-й румынской и 2-й венгерской армиями она участвовал в наступлении на Сталинград. Здесь в операции «Малый Сатурн» на Среднем Дону (16–30 декабря 1942 года) советские войска наголову разбили 8-ю итальянскую армию. С 11 декабря 1942 года по 31 января 1943-го, по данным В.Г. Сафронова, она потеряла убитыми, пропавшими без вести и пленными 84 830 человек, 29 690 были ранены или обморожены, потери в боевых соединениях составили до 80 процентов их личного состава, а вооружение было утрачено почти полностью. Большинство избежавших плена и смерти составляли тыловики и интенданты. Несколько тысяч дезертиров обнаружилось в Румынии, Польше и Италии. Колонны итальянских солдат, похожих на нищих, голодных, без оружия отмеривали пешком новые сотни километров, но теперь уже в направлении Италии. В марте 1943 года Муссолини принял решение вернуть все итальянские части на родину. Поезд с последними итальянскими солдатами, покидавшими Советский Союз, отошел из Гомеля 22 мая.

Катастрофа постигла румынскую армию под Сталинградом, куда она была переброшена в сентябре 1942 года и где занимала фронт по Дону между населенными пунктами Вешенская и Клетская. На этом участке 19 ноября 1942 года войска Юго-западного фронта нанесли основной удар в знаменитой наступательной операции «Уран», рассчитанной на окружение и уничтожение Сталинградской группировки врага. В 7 часов 30 минут залпом реактивных установок — «катюш» — началась артиллерийская подготовка. Огонь велся по заранее разведанным целям. 3500 орудий и минометов в течение 1 часа 20 минут разрушали и подавляли огневую систему румынских войск и на переднем крае, и в Шубине их обороны. Так начался окончательный разгром фашистских оккупантов на советской земле. До конца ноября основные силы румынской армии под Сталинградом были разгромлены и капитулировали одними из первых в Великой Отечественной войне советского народа. Остатки румынской армии отовсюду отступали — из Кубани, Таманского полуострова, Крыма, Одессы, Бессарабии, Буковины, Молдавии. Румыния оказалась в состоянии жесточайшего кризиса. 23 августа 1944 года диктатора Антонеску свергли, а после войны по решению суда повесили. Румынская армия повернула оружие против Германии.

Весной 1942 года Венгрия направила на Восточный фронт более крупные силы, чем прежде. Теперь это была 2-я венгерская армия в составе 13 дивизий общей численностью свыше 300 тысяч человек. В период Сталинградской битвы ее войска вели бои на Дону южнее Воронежа. Здесь в январе 1943 года на фронте протяженностью до 150 километров венгерские войска были разбиты.

Победа под Сталинградом и разгром 2-й венгерской армии вызвал в Будапеште смятение. Летом 1943 года оно усилилось в связи с поражением Италии, которая вышла из войны. Новые венгерские войска появились перед фронтом Красной армии лишь в октябре 1944 года, на территории самой Венгрии. 12 апреля 1945 года венгерская армия капитулировала. По данным В.П. Галицкого, за время войны Красная армия пленила 513 767 венгров.

Боеспособность словацких дивизий была низкой, особого рвения воевать за интересы Рейха словаки не проявляли. К февралю 1943 года не менее 4600 словацких солдат и офицеров перешло на сторону Красной армии. После Сталинградской битвы их переходы умножились. Некоторые части переходили на сторону Красной армии или сдавались партизанам вместе с оружием. Всего сдалось в плен 27 000 словаков, большинство из них пополнило Чехословацкий армейский корпус под командованием генерала Людвика Свободы. В начале 1944 года по приказу Гитлера словацкие дивизии были разоружены и использовались на строительстве укреплений, а перемещенные на родину приняли участие в Словацком национальном восстании (29 августа — 27 октября 1944 года). Чтобы помочь восставшим, Красная армия 8 сентября начала Восточно-Карпатскую операцию. На освобожденную территорию были переброшены несколько сформированных в СССР чехословацких частей, советские партизанские соединения и отряды; военная техника и оружие.

Однако немецкие войска, захватив в Карпатах перевалы, замедлили продвижение советских войск, а в октябре предприняли наступление на восставших и оккупировали освобожденные районы. Повстанцы отошли в горы, где сражались до полного освобождения Словакии советскими войсками.

Однако поражение под Москвой, Сталинградом, в Курской битве расстроило их планы, вызвало замешательство. Страны гитлеровского блока оказались в состоянии непредвиденного кризиса. Ошеломляющее впечатление произвела капитуляция германских войск в Сталинграде 2 февраля 1943 года вместе с их командующим генерал-фельдмаршалом Фридихом Паулюсом. Огромные потери итальянских, венгерских и румынских войск осложнили отношения Германии со своими союзниками, чьи правящие круги стали задумываться о выходе из войны против Советского Союза.

1943 год без второго фронта в Западной Европе

Победа Красной армии в Сталинградской битве не прибавила энтузиазма и союзникам СССР по антигитлеровской коалиции. На очередной встрече президента США Ф. Рузвельта и премьер-министра Великобритании У. Черчилля в Касабланке (14–23 января 1943 года, Северо-западная Африка) с участием высших военных руководителей обеих стран был подтвержден курс на периферийные операции — в Средиземноморье (высадка в Сицилии, десант на Апеннинский полуостров), акватории Тихого океана, Восточной и Юго-восточной Азии. Их действия в этих регионах не угрожали жизненно важным центрам ни Японии, ни Германии. Обещание открыть второй фронт в 1943 году на севере Франции не выполнялось, хотя из переписки И.В. Сталина с Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем явствовало, что его открытие «намечается… на август — сентябрь» 1943 года.

16 февраля в ответном послании Сталин настаивал, «чтобы эти сроки были максимально сокращены и чтобы второй фронт на Западе был открыт значительно раньше указанного срока. Для того, чтобы не дать врагу оправиться, по-моему, весьма важно, чтобы удар с Запада не откладывался на вторую половину года, а был нанесен еще весной или в начале лета».

В действительности открывать второй фронт в Западной Европе союзники, как и прежде, не собирались. Имея абсолютное численное превосходство в людях, артиллерии, танках, авиации, они ограничились вялотекущими операциями в Северной Африке. 16 марта в послании Ф. Рузвельту И.В. Сталин писал: «Вместе с тем я считаю своим долгом заявить, что главным вопросом является ускорение открытия второго фронта во Франции. Как Вы помните, открытие второго фронта и Вами и г. Черчиллем допускалось еще в 1942 году и, во всяком случае, не позлее как весной этого года. Для этого были достаточно серьезные мотивы…

После того как советские войска провели всю зиму в напряженнейших боях и продолжают их еще сейчас, а Гитлер проводит новое крупное мероприятие по увеличению и восстановлению своей армии к весенним и летним операциям против СССР, нам остается валено, чтобы удар с Запада больше не откладывался, чтобы этот удар был нанесен весной или в начале лета…

И тем не менее я считаю нужным со всей настойчивостью предупредить, с точки зрения интересов нашего общего дела, о серьезной опасности дальнейшего промедления с открытием второго фронта во Франции. Поэтому неопределенность как Вашего ответа, так и ответа г. Черчилля по вопросу открытия второго фронта во Франции вызывает у меня тревогу, о которой я не могу умолчать».

Всякий раз, когда И.В. Сталин ставил вопрос об открытии второго фронта, он получал от Ф. Рузвельта и У. Черчилля уклончивые и неопределенные ответы. Более того, в марте 1943 года США и Великобритания под предлогом необходимости обеспечения безопасности конвоев с торговыми судами снова решили прекратить доставку военных грузов в СССР по северному маршруту, самому важному. В консервативных кругах США развернулась антисоветская кампания, имевшая целью создание новых трудностей в осуществлении поставок по ленд-лизу. Государственный секретарь США Д. Ачесон публично выступил против заключения нового протокола о ленд-лизе, хотя поставки по ленд-лизу обогащали американские монополии, помогали усиливать военный потенциал США. «Русский фронт» имел большое значение для безопасности и самих США.

На конференции в Вашингтоне, проходившей с 12 по 15 мая 1943 года, руководители США и Великобритании решили еще раз отложить открытие второго фронта в Западной Европе, но теперь на целый год — на весну 1944-го. Трудно сказать, что это было: или провокация, или вызов союзнику по коалиции. В послании от 24 июня 1943 года И.В. Сталин писал: «Нечего и говорить, что Советское Правительство не может примириться с подобным игнорированием коренных интересов Советского Союза в войне против общего врага… Дело идет здесь не просто о разочаровании Советского Правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого тяжелым испытаниям… Нельзя забывать того, что речь идет о сохранении миллионов жизней в оккупированных районах Западной Европы и России и о сокращении колоссальных жертв советских армий, в сравнении с которыми жертвы англо-американских войск составляют небольшую величину».

В США и Англии имелись влиятельные силы, готовые столковаться с Гитлером и обратить оружие против СССР. О настроениях, царивших в правящих кругах Англии после нашей победы в Сталинградской битве, говорится в телеграмме посла СССР И.М. Майского, отправленной из Лондона в Наркомат иностранных дел 13 февраля 1943 года: «Еще сложнее реакция британских господствующих классов на наши военные успехи. В их груди живут сразу две души. С одной стороны, очень хорошо, что русские так крепко бьют немцев, — нам, англичанам, легче будет… Еще раз используем наш извечный метод — воевать чужими руками. Но, с другой стороны, нам, англичанам, страшно, а не слишком ли в результате усилятся большевики? Не слишком ли повысятся шансы “коммунизма“ в Европе? Эти два противоречивых чувства находят теперь отражение в двух основных группировках британского господствующего класса, которые для краткости могут быть окрещены как “черчиллевская“ и “чемберленовская“. Первая дает крен в сторону удовлетворения нашими победами, вторая уже сейчас дает крен в сторону испуга перед нашими успехами. Между прочим, это последнее настроение довольно явственно ощущается в руководящем аппарате военного ведомства. Но сейчас Красная армия только на подступах к Ростову и Харькову. Каково будет ощущение “черчиллевской“ группы, когда Красная армия будет на подступах к Берлину, трудно сказать. Не исключены разные неприятные сюрпризы…

Из только что сказанного, — говорилось далее в телеграмме советского посла, — вытекает позиция здешней правящей верхушки и в вопросе о втором фронте. В этом вопросе опять-таки имеется раздвоение. С одной стороны, Британское правительство хотело бы отложить создание второго фронта на более отдаленный срок, с тем чтобы дождаться момента, когда Красная армия сделает всю основную работу и перешибет становой хребет германской военной машины. Тогда англичане вместе с американцами смогли бы “комфортабельно“ высадиться во Франции и без больших потерь проделать путь до Берлина… И просто в экспрессе прикатили бы в Берлин — раньше русских. Но, с другой стороны, если англичане (и американцы) в погоне за своей “комфортабельностью“ слишком затянут создание второго фронта на Западе, они могут пропустить момент и позволить Красной армии прийти в Берлин раньше союзников. Этого англичане и американцы страшно боятся. Еще бы: как бы СССР не “большевизировал “ Европу. Поэтому в вопросе о том, когда именно создавать второй фронт, становится основным вопросом для Британского правительства, причем в его решении главную роль играли и играют не столько военные, сколько политические соображения. С точки зрения Британского и Американского правительств второй фронт надо устроить не слишком рано и не слишком поздно, а как раз “вовремя“. Но когда именно? Судя по решениям в Касабланке, англичане и американцы как будто бы думают, что у них еще имеется достаточно времени, прежде чем наступит необходимый момент для действия. Очень много, однако, тут будет зависеть от событий на нашем фронте, а также от нашего военно-политического маневрирования».

В апреле 1943 года в Северной Африке против англоамериканских войск стояло всего 14 с половиной немецких и итальянских дивизий. Зато против Советского Союза Гитлер мог сосредоточить максимально возможные силы. К июлю 1943 года против СССР действовало 196 немецких дивизий, в том числе 26 танковых и моторизованных, а всего вместе с сателлитами — 232 дивизии. Советский Союз продолжал сражаться с Германией и подвластной ей континентальной Европой в одиночестве. Однако общий перевес сил на советско-германском фронте теперь был на стороне Красной армии. Она превосходила врага в личном составе в 1,2 раза, в орудиях и минометах — в 1,9 раза, в танках и самоходных орудиях — в 1,7 раза, в боевых самолетах — в 3,4 раза. Советская экономика окончательно предопределила военное превосходство СССР над Германией и всей гитлеровской Европой.

Решающее значение дня дальнейшего хода Великой Отечественной и Второй мировой войн в целом имела Курская битва (5 июля — 23 августа 1943 года). С обеих сторон в ней участвовало более 4 миллионов человек, свыше 69 тысяч орудий и минометов, более 13 тысяч танков и самоходный орудий, до 12 тысяч боевых самолетов. Блистательная победа в Курской битве завершила коренной перелом в Великой Отечественной и Второй мировой войнах, раскрыла возросшую силу и мощь Красной армии, мастерство и героизм ее воинов, превосходство советского военного искусства. Соотношение сил на советско-германском фронте окончательно изменилось в пользу Советского Союза.

Возрос авторитет Советского Союза как решающей силы антигитлеровской коалиции. В дни Курской битвы, 6 августа 1943 года, президент США Ф. Рузвельт в послании И.В. Сталину писал: «В течение месяца гигантских боев Ваши вооруженные силы своим мастерством, своим мужеством, своей самоотверженностью и своим упорством не только остановили давно замышлявшееся германское наступление, но и начали успешное контрнаступление, имеющее далеко идущие последствия… Советский Союз может справедливо гордиться своими героическими победами».

Высокая оценка победы Красной армии в Курской битве последовала и со стороны премьер-министра Великобритании У. Черчилля. В послании И.В. Сталину 12 августа он писал: «Ваша телеграмма от 9 августа дает мне возможность выразить Вам свои искренние поздравления с недавними весьма значительными победами под Орлом и Белгородом, открывающими путь к Вашему дальнейшему наступлению в направлении Брянска и Харькова. Поражение германской армии на этом фронте являются вехами на пути к нашей окончательной победе».

Летом и осенью 1943 года войска вермахта вместе с союзниками понесли огромные потери в людях и технике. Чтобы их восполнить, на советско-германский фронт были переброшены десятки дивизий, снятых с западных рубежей. Произошло это по причине отсутствия второго фронта.

В течение всего следующего периода протяженностью в 2 года и 3 месяца — от разгрома в Сталинградской битве и до конца войны — вермахт не добился ни одной победы. На всех театрах военных действий он перешел к стратегической обороне. Англо-американские войска в Северной Африке и особенно в Италии имели перед собой ослабленного противника. 3 сентября итальянцы подписали с Великобританией и США перемирие, а, капитулировав, 13 октября Италия объявила Германии войну

18. ТОТАЛЬНЫЕ МОБИЛИЗАЦИИ

Тотальная мобилизация в Германии

Беспрецедентные масштабы потерь на советско-германском фронте, понесенные летом и осенью 1942 года и особенно под Сталинградом с ноября 1942 года по февраль 1943-го, освободили часть немецкого народа и часть людей в союзных, оккупированных и нейтральных странах от иллюзий быстрой и легкой победы над Советским Союзом. Угроза поражения и его последствия все больше проникали в сознание народов. Но они еще не дошли до понимания того, что с их жизненными интересами несовместимо прямое или косвенное участие в гитлеровской агрессии.

Потери на советско-германском фронте и общая неблагоприятная обстановка на других театрах военных действий заставили руководство Германии искать новые пути пополнения вермахта и развития военного производства в целях «окончательной победы».

Чтобы устоять в затянувшейся войне и добиться решающих стратегических успехов летом 1943 года, 13 января 1943 года Гитлер ввел тотальную мобилизацию всех немцев. Она означала новое напряжение сил, чтобы в определенной мере восполнить потери и удовлетворить потребности вермахта.

Это была система чрезвычайных мероприятий по обеспечению полного переключения ресурсов Германии, союзных и оккупированных стран для продолжения войны. Требования к экономике пересматривались. Была выдвинута программа мобилизации всех людских и материальных сил. Руководство Германии старалось приучить немцев к мысли, что война будет длительной и жестокой «битвой за существование», требующей новых жертв и усилий. Предполагалось сформирование новых дивизий взамен уничтоженных под Сталинградом, мобилизация в вооруженные силы сотен тысяч человек, включая изъятых из военных предприятий. На замену им направлялись люди из невоенных отраслей хозяйства, мужчины в возрасте от 16 до 65 и женщины от 17 до 45 лет, пригодные для использования на работах военного назначения. В вермахт были призваны немцы, проживавшие в оккупированных странах Европы. Однако к лету 1943 года полностью восполнить потери и обеспечить возросшие потребности вермахта в людях и технике не удалось.

В целях увеличения трудовых ресурсов в 1943 году из оккупированных стран на работы в Германию были насильственно пригнаны миллионы мужчин и женщин, оказавшихся на положении рабов. Вместе с военнопленными они составляли более одной пятой всей рабочей силы в экономике Германии. Их труд применялся на самых тяжелых работах в производстве основных видов сырья и материалов, в машиностроении и металлообрабатывающей промышленности, в сельском хозяйстве.

Тотальная мобилизация людских ресурсов позволила увеличить военное производство в Германии и по выпуску основных видов промышленной продукции даже превзойти уровень 1942 года. На высоком уровне оставалась металлургическая промышленность. Значительно увеличился ввоз меди, свинца, цинка, никеля, магния из оккупированных и так называемых нейтральных стран, хотя поступление хрома, кадмия, вольфрама сократилось.

Используя ресурсы и промышленный потенциал стран континентальной Европы, военная экономика Германии не испытывала сколько-нибудь значительных трудностей в обеспечении основными видами сырья и материалов. Производство вооружения и боеприпасов обеспечивалось за счет машиностроения, станков специального назначения и кузнечно-прессового оборудования самой Германии, союзных, оккупированных и нейтральных стран. В 1943 году Германия была в состоянии обеспечить военное производство в крупных масштабах.

С января по июнь 1943 года германское производство основных видов вооружения, боевой техники и боеприпасов значительно превзошло уровень второго полугодия 1942 года. Во второй половине 1943 года производство бронетанковой и авиационной техники, артиллерийского и стрелкового вооружения еще более возросло и достигло максимальных значений за все время войны. И все же потребности вермахта из-за больших потерь полностью не удовлетворялись.

В огромных масштабах в Германию поступили экономические ресурсы из оккупированных и зависимых стран. В 1943 году, по данным седьмого тома 12-томной «Истории Второй мировой войны 1939–1945», они поставили 12,1 миллиона тонн чугуна и 13,9 миллиона тонн стали. В одной только Франции 14 тысяч предприятий выполняли немецкие военные заказы. На Третий рейх работало более 70 процентов всех производственных мощностей Голландии. Чехословакия поставляла Германии в значительных количествах танки. Нужды Рейха обеспечивала экономика Бельгии, Дании, Норвегии, Югославии, Греции.

Огромные экономические ресурсы перекачивались в военную промышленность Германии из союзных стран. Румыния, Венгрия, Болгария, Финляндия, Италия и Словакия в 1943 году дали 92 процента германского импорта нефти и нефтепродуктов, 64,5 процента бокситов, 58,7 процента свинцовой, 36,7 процента хромовой и 26,7 процента медной руды, 34 процента общего импорта продовольствия. Наряду с сырьем от них поступали полуфабрикаты и готовая промышленная продукция.

Прирост добычи угля обеспечивали в первую очередь Австрия, Судетская область, французская Лотарингия и польская Силезия. Рост производства металла шел за счет оккупированных стран и областей, в том числе Австрии, Судетской области, западных земель Польши, французской Лотарингии, Люксембурга, протектората Чехии и Моравии и Польского генерал-губернаторства. Значительное количество готовой военной продукции вермахт получал из Франции, Бельгии, Голландии, Дании, Норвегии, Сербии, Хорватии, Греции, Чехословакии и Польского генерал-губернаторства. Из стран Юго-восточной Азии, оккупированных Японией, и нейтральных государств Германия получила в течение 1942 года 34,8 тысячи тонн натурального каучука. Этот импорт вместе с собственным производством синтетического каучука существенно превысил потребности страны в каучуке.

В 1943 году важное место в военной экономике Германии по-прежнему занимал импорт из «нейтральных» стран. На долю Швеции, Швейцарии, Испании, Португалии и Турции приходилось более 52 процентов ввоза в Германию железной, 39 процентов цинковой, 24,6 процента свинцовой и 13,9 процента хромовой руды, 29,8 процента олова, 18 процентов алюминия и около 7 процентов меди. Швеция поставляла железную и цинковую руду, а также готовую промышленную продукцию. Из Швейцарии поступали некоторые виды вооружения, боеприпасов, автомашины и другая продукция. Из Испании Германия получала продовольствие, легированные металлы и продукцию обрабатывающей промышленности, из Португалии — вольфрамовый концентрат, из Турции — хромовую руду, продовольствие. В 1943 году большое количество сырья и продовольствия в Германию поступило из Аргентины и Парагвая.

Готовясь к летней кампании 1943 года, гитлеровцы стремились получить из оккупированных стран, в том числе областей Советского Союза, максимальное количество продовольствия, пищевых полуфабрикатов, предметов бытового и личного пользования. В этих целях вводились принудительные поставки зерна, мяса, молока, масла, яиц, картофеля, овощей и других продуктов.

Тотальная мобилизация в Италии

Ситуацию в Италии обострил разгром на Дону и беспорядочное отступление на запад 8-й итальянской армии. Ее бесславный конец в Сталинградской битве правительство Муссолини скрывало от населения, а газеты трубили о военных успехах гитлеровского блока. Однако десятки тысяч раненых и больных солдат, печальное возвращение в Италию остатков разбитой 8-й армии произвело на народные массы удручающее впечатление, умножило антивоенные настроения. Война вызывала разочарование и в кругах итальянской буржуазии.

Хотя в начале 1943 года тотальная мобилизация мужчин в возрасте до 70 лет и женщин до 55 лет была объявлена и в Италии, но осуществить ее не удалось. Эта страна оказалась в более сложном положении, чем Германия, ее главный союзник. Она испытывала серьезные трудности и с сырьем, и с рабочей силой, и с обеспечением возросших потребностей фронта.

Экономика Италии не могла далее нести бремя войны. С осени 1942 года из-за поражений на советско-германском фронте и в Северной Африке в стране обострялся экономический и политический кризис, сокращались добыча и импорт угля, производство в металлургической промышленности, нарастал дефицит горючего из-за резкого падения импорта нефти из Румынии. В 1943 году военное производство в Италии резко падало, а гражданские отрасли промышленности еще ранее были фактически свернуты. Экономика Италии близилась к полной дезорганизации. Итальянская промышленность была не в состоянии обеспечить возросшие потери вооруженных сил в танках, самолетах, транспортных средствах, боеприпасах для орудий почти всех калибров. Резко сократилось производство танков, самолетов. Еще хуже было положение с производством артиллерийских орудий, стрелкового оружия.

Не лучше было положение в 1943 году и остальных союзников, чьи ресурсы контролировались Германией и использовались в ее интересах для продолжения войны. Нефтяная промышленность Румынии, основной экспортер нефти в Германию, работала большим напряжением. Из Венгрии Третий рейх в 1943 году получил в возросших объемах бокситы, нефть, снаряды для пушек, боевые самолеты и авиамоторы. Значительное количество никеля, целлюлозы, леса и других материалов поставила Германии Финляндия. Исправно выполняла военные заказы Болгария, поставлявшая военные суда и снаряжение для вермахта. Не считаясь с нуждами своих народов, в 1943 году союзники отправили в Германию большое количество продовольствия. Его поставки не снизились, хотя собственное население пребывало на голодном пайке.

Возможности государств гитлеровского блока вести затянувшуюся войну неумолимо снижались. Вслед за сокрушительным поражением в Курской битве (5 июля — 23 августа 1943 года) Германия, ее союзники и пособники понесли тяжелые потери в ходе общего стратегического наступления Красной армии во второй половине 1943 года — от Великих Лук до Черного моря в восточных районах Белоруссии, Левобережной Украины, на Таманском полуострове. В следующем, 1944-м, году Красная армия провела новые масштабные стратегические операции на фронте от Балтийского до Черного моря и в конце марта вышла в предгорья Карпат, на государственную границу, и вступила на территорию Румынии. Весной был освобожден Крым.

«Программа победы»

Она была принята вопреки возможностям Германии в марте 1944 года и предусматривала в течение оставшихся девяти месяцев этого года обеспечить значительный общий рост военного производства, артиллерийско-стрелкового вооружения, танков, самолетов. Такого роста военного производства, какого достигли в первом квартале 1944 года, не было никогда прежде даже в более благоприятных условиях. Это был наивысший уровень, на который могла подняться промышленность Германии, ее союзников, оккупированных и нейтральных стран.

Во втором квартале 1944 года оно стало падать и неуклонно падало до конца войны. Сказалось сокращение рабочей силы вследствие частых мобилизаций на восполнение больших потерь вермахта на советско-германском фронте, снизились возможности по вербовке и насильственной мобилизации иностранных рабочих из-за потери ряда территорий и роста движения Сопротивления в оккупированных странах.

Высокие показатели, достигнутые в военной промышленности, скрывали действительное состояние экономики Германии и порождали у нацистского руководства иллюзии относительно возможностей военного производства. Эти иллюзии поддерживались более жестким, чем прежде, распределением сырья для нужд войны, ограничением невоенной сферы потребления, усилением эксплуатации немецких трудящихся, народов зависимых и оккупированных стран, привлечением дополнительной рабочей силы и труда военнопленных. За счет экономии сырья сокращалось применение легированных присадок в металлургии, что снижало надежность металла, применяемого в изготовлении военной техники.

В середине и второй половине 1944 года начались перебои с поставками из оккупированных стран, неуклонно сокращался импорт сырья и материалов из нейтральных стран, хотя доля импорта стратегического сырья в промышленном производстве Германии оставалась высокой и в 1944 году.

Атлантический вал против второго фронта

Летом 1944 года были освобождены Белоруссия, большая часть Украины, Литвы и Латвии, восточная часть Польши, почти вся Советская Прибалтика. Красная армия разгромила основные группировки противника. Румыния и Болгария объявили Германии войну. Ход военных действий убеждал, что Советский Союз своими силами может завершить разгром Германии, ее союзников и пособников. Эти события заставили правительства США и Великобритании пересмотреть свою прежнюю политику и отказаться от бесконечных проволочек и затягиваний с открытием второго фронта в Западной Европе. Крупные поражения, нанесенные вермахту советскими войсками, вынуждали гитлеровское руководство свои лучшие силы направлять на Восточный фронт, ослабляя противодесантную оборону атлантического побережья во Франции, Бельгии, Нидерландах.

Распространяемый немцами миф о неприступности «Атлантического вала» призван был скрыть его слабость. Но и сам миф, и сопровождавшую его немецкую дезинформацию охотно распространяли в США и Великобритании для оправдания насаждаемого ими обмана вокруг рассуждений об открытии второго фронта в Западной Европе.

Как свидетельствовал командующий немецкими войсками на Западе генерал-фельдмаршал Г. Рундштедт, «Атлантический вал» был иллюзией, придуманной, чтобы ввести в заблуждение и немецкий народ, и противника. «Меня всегда злило, — говорил он, — когда я читал легенды о непреодолимой обороне. Было нелепо называть это валом. Гитлер никогда не посещал его и не видел, что представлял он собой в действительности». Расположенные на береговой линии опорные пункты Дюнкерк, Кале, Булонь, Гавр, Шебур, Брест и другие были названы «крепостями», хотя таковыми не являлись. Далее Г. Рундштедт продолжал: «Стратегическая ценность этих крепостей была ничтожна вследствие того, что они не могли защитить себя при ударе с суши. Впоследствии, отступая из Франции, мы потеряли свыше 120 тысяч человек в этих бетонированных огневых точках».

Для высадки морского и воздушного десантов было выбрано побережье от залива Сены до устья реки Орн протяжением около 80 километров и далее на пространство полуострова Нормандия. Войска союзников превосходили противника в численности личного состава, танков и САУ (штурмовые орудия) в три раза, в артиллерии — в 2,2 раза, в боевых самолетах — в 61,4 раза. В проливе Ла-Манш союзники имели 7 линкоров, 2 мониторов, 23 крейсеров, немцев — ни одного корабля подобного класса. У немцев было 16-кратное превосходство в численности эскадренных миноносцев и 24-кратное в подводных лодках (Ист. Вт. м. в. Т. 9. С. 243). Из-за плохой погоды немецкие надводные корабли накануне высадки десанта не вели даже обычного патрулирования. Ряд немецких радиолокационных станций бомбардировщики союзников вывели из строя. Поэтому приближение десантных судов противник обнаружил только визуальным наблюдением. Накануне ночью 1662 самолета и 512 планеров американской авиации, 733 самолета и 335 планеров английской высадили воздушный десант, не встретивший сильного противодействия (с. 244).

6 июня 1944 года началась Нормандская десантная операция. Вторжению англо-американских войск в Северо-западную Францию противник смог оказать всего лишь слабое сопротивление.

Нормандская десантная операция (6 июня — 24 июля 1944), самая крупная десантная операция стратегического значения во Второй мировой войне, означала запоздалое открытие второго фронта в Западной Европе. Ее успеху способствовало грандиозное наступление Красной армии в Белоруссии с 23 июня по 29 августа 1944 года. В ходе ее были окружены и ликвидированы витебская, бобруйская, минская группировки врага, освобождены Витебск, Бобруйск, Минск, Вильнюс, войска 1-го Белорусского фронта и 1-й Польской армии вступили на территорию Польши и освободили Люблин. Советские войска успешно наступали на всех направлениях. По-прежнему им противостояли основные силы Германии, ее союзников и пособников. Все это резко ограничивало оборонительные и наступательные возможности немецких войск на Западе.

Покушение на Гитлера

Поражения на фронте спровоцировали в Германии новый внутриполитический кризис, более значительный, чем в 1938 году на почве протеста против авантюр Гитлера во внешней политике, и в 1942-м, когда поражение в Московской битве еще раз вскрыло авантюризм планов «молниеносной войны». Поражения на фронте в 1943–1944 годах убеждали буржуазно-помещичьи и военные круги в Германии, что война проиграна. В поисках выхода из создавшегося положения в первой половине 1944 года в Германии оформился заговор, имевший целью физическое устранение Гитлера, но сохранение власти германских монополий. Самая большая перемена намечалась во внешней политике. Заговорщики надеялись заключить с Англией и США сепаратный договор о союзе и вместе с ними действовавшие на Западе германские войска развернуть против Советского Союза. В заговоре участвовали представители крупных монополий, генералитета, высших чиновников, юнкерства. Буржуазно-патриотическое крыло участников заговора представлял начальник штаба армии резерва полковник Клаус Штауффенберг, считавший необходимым после ликвидации Гитлера и других фашистских главарей заключить мир со всеми державами антигитлеровской коалиции и установить в Германии буржуазно-демократический строй. Заговор возглавил Карл Фридрих Герделер, бывший обер-бургомистр Лейпцига, доверенное лицо монополистов Круппа и Боша.

Покушение на Гитлера взял на себя полковник Штауффенберг. 20 июля 1944 года на совещании в Ставке в Растенбурге (Восточная Пруссия) он привел в действие взрывное устройство. Однако Гитлер отделался легким ранением. Заговорщики проявили растерянность и нерешительность, упустили момент для ареста фашистских главарей и захвата важнейших государственных объектов. Гестапо парализовало все их действия. Большинство командующих войсками не поддержало заговорщиков. Были арестованы тысячи противников нацистского режима, так или иначе связанных с антифашистским движением. Несколько сотен военнослужащих были приговорены к смертной казни. Начался террор против участников движения Сопротивления. Тысячи антифашистов были казнены. 18 августа 1944 года в концентрационном лагере Бухенвальд был убит вождь германского рабочего класса Эрнст Тельман.

19. НЕЙТРАЛЬНЫЕ И ОККУПИРОВАННЫЕ СТРАНЫ НА СТОРОНЕ ГИТЛЕРА

Нейтральные страны

На Европейском континенте считались нейтральными Испания, Португалия, Турция, Швеция и Швейцария. Их войска в боевых действиях не участвовали, но законы не запрещали им посылать на фронт «добровольцев». Правда, «добровольцы» направлялись только на советско-германский фронт, чтобы помочь гитлеровскому вермахту. По подсчетам шведского журналиста Боссе Шона, приведенным в книге российского журналиста Игоря Шумейко, 500 шведских добровольцев воевали в эсэсовских дивизиях «Викинг» и «Норланд», получая ежемесячно зарплату. Причем неплохую зарплату. Если средний заработок в Швеции составлял тогда 270 крон, то рядовые добровольцы в СС — 311 крон в месяц, сержанты — 563 кроны, капитан — 1200. Кто-то должен был эти расходы по зарплате оплачивать.

Смеем предположить, что эти расходы брали на себя состоятельные шведские деятели, получавшие доходы от поставок в Германию важных военно-стратегических материалов — шведской железной руды, отличавшейся высоким качеством, ферросплавов, электрооборудования, шарикоподшипников, станков, инструментов, морских судов, целлюлозы, искусственного волокна. Благодаря шведскому «нейтралитету» морские поставки в Германию не подвергались ударам с воздуха.

Большую роль в обеспечении Германии стратегическими материалами играла и нейтральная Швейцария. Она экспортировала автомашины, локомотивы, станки, паровые машины, электротехническую аппаратуру, часы, астрономические и геодезические приборы, радиоаппаратуру и другие средства связи, вооружение и боеприпасы. В 1942 году ее поставки вооружения и боеприпасов и другой важной в военно-экономическом отношении промышленной продукции в Германию достигли максимальных значений.

Общий вклад нейтральных стран в военную экономику Германии неуклонно рос. Большое значение имели их услуги по воинским и торговым перевозкам. Расходы покрывались за счет оккупированных стран.

Поддерживали Гитлера в войне против Советского Союза Испания и Португалия. Хотя в обеих были фашистские режимы, они позиционировали себя в качестве нейтральных. С сентября 1939 года по июнь 1940-го, то есть в период «странной войны», диктатор Франко особо подчеркивал нейтралитет своей страны. С июня 1940-го, когда Германия нанесла Англии и Франции жестокое поражение, и до октября 1943 года, пока в Великой Отечественной и Второй мировой войне не произошел коренной перелом в пользу СССР и антигитлеровской коалиции, испанский диктатор Ф. Франко позиционировал свою страну как «невоюющее государство», а с октября 1943 года — снова как нейтральное государство. Эта словесная эквилибристика маскировала реальную роль Испании в войне на стороне гитлеровского блока. Как свидетельствовала С.П. Пожарская, в беседе с германским послом Г. Дикгофом 3 декабря 1943 года Франко разъяснил, что «такая осторожная политика отвечает не только интересам Испании, но и интересам Германии. Нейтральная Испания, доставляющая Германии вольфрам и другие продукты, в настоящее время ей нужнее, чем Испания, вовлеченная в войну».

22 июня 1941 года, в день нападения Германии на Советский Союз, министр иностранных дел Испании С. Суньер заявил, сославшись на мнение Франко, что «испанское правительство выражает глубочайшее удовлетворение в связи с началом борьбы против большевистской России и в равной степени сочувствует Германии, вступившей в новую трудную войну». Министр просил германское правительство дать возможность испанским добровольцам принять участие в борьбе против русского коммунизма. «Этот жест солидарности, — разъяснял министр, — делается, разумеется, независимо от договоренности о полном и окончательном вступлении Испании в войну на стороне “оси“, которое последует в соответствующее время».

«Невоюющее государство» направило в вермахт три добровольческих формирования. Самое крупное из них известно как «Голубая дивизия» (голубые рубашки и красные береты были обязательной формой фалангистов, членов фашистской партии). Дивизия в составе 641 офицера, 2272 унтер-офицеров и 15 780 солдат имела три пехотных полка, четыре артиллерийских батальона, батальон разведки, саперный батальон, противотанковый батальон, батальон связи, медчасть и штабной дивизион. Ее первый эшелон отбыл в Германию 13 июля 1941 года. Здесь «добровольцы» получили обычное обмундирование немецкой пехоты, имевшее лишь одно отличие — нарукавный знак дивизии повыше локтя в цветах национального флага Испании. После того как солдаты приняли присягу на верность Германии, соединение стало именоваться 250-й пехотной дивизией вермахта и в 20-х числах августа отправилось на советско-германский фронт — в пешем стою, по разбитым войной дорогам. Гитлеровцы не сочли нужным обеспечить ее транспортом. 14 октября 1941 года, после 47-дневного марша, дивизия прибыла в район Новгорода, где сменила части 126-й немецкой пехотной дивизии. В этом районе, у берегов озера Ильмень и реки Волхов, испанцы вели боевые действия до конца августа 1942 года. Здесь, по данным их командира, дивизия потеряла убитыми, обмороженными, ранеными 14 тысяч человек. С 1 мая в «голубую дивизию» стало поступать новое пополнение, к концу июля было обновлено до 80 процентов ее состава. Сменившиеся подразделения возвращались в Испанию.

В конце августа 1942 года по железной дороге дивизия была переброшена под блокадный Ленинград, где заняла позиции в районе города Колпино. Гитлер был удовлетворен действиями испанской дивизии. Победы Красной армии под Сталинградом и Курском, а также большие потери «Голубой дивизии» на Ленинградском фронте сгустили в Мадриде атмосферу пессимизма. 10 октября 1943 года испанский диктатор Франко публично объявил о переходе Испании от статуса «невоюющей стороны» к нейтралитету. 12 октября начался вывод «Голубой дивизии» с Восточного фронта. К декабрю 1943 года около 8 тысяч солдат вернулись в Испанию. Однако в середине ноября 1943 года в распоряжение вермахта поступил «Голубой легион», сформированный в составе 2500 человек. Его пребывание на Восточном фронте хранилось в глубокой тайне от населения Испании.

Эскадрилья «Сальвадор» («Спаситель») формировалась в то же время, что и «Голубая дивизия». Первые испанские летчики приземлились на аэродроме Темпельхоф в Берлине 30 июля 1941 года. Устроенная им помпезная встреча была омрачена. Оркестр германских ВВС с большим подъемом исполнил гимн. Однако вместо привычного гимна франкистской Испании летчики услышали мелодию государственного гимна Испанской республики.

Из Испании в Германию поступали в значительных количествах железная, цинковая и свинцовые руды, пириты, свинец, олово, ртуть и вольфрамовый концентрат. В течение 1940–1942 годов вывоз стратегических материалов из Испании в Германию достиг максимальных значений. Через Испанию и Португалию Германия получала стратегические материалы из стран Южной Америки и Азии. В 1942 году через Испанию Германия получила большие партии натурального каучука из Голландской Индии. В больших объемах Испания перепродавала Германии бензин, поступавший из США. В странах Латинской Америки Португалия закупала для рейха нефть, нефтепродукты и другое сырье.

В осуществлении плана «Барбаросса» не последнее место занимала Турция, имевшая общую сухопутную и морскую границу с СССР. Ее территория была продолжением балканского плацдарма. 18 июня, за четыре дня до начала войны против СССР, Германия и Турция подписали договор о дружбе и ненападении. В результате наметился отход Турции от позиции «невоюющей» стороны на позицию прогерманского «нейтралитета», потенциального союзника Германии. Было восстановлено железнодорожное сообщение между Турцией и странами германского блока. И хотя не единожды делались заявления о нейтралитете Турции, ее правящие круги выжидали удобного момента для вступления в войну против СССР.

Политические и торговые отношения Турции с государствами гитлеровского блока быстро расширялись. Невоюющая Турция поставляла Германии хромовую руду, в которой нуждалась немецкая военная промышленность, другое стратегическое сырье, шерсть, кожу, продовольствие и полуфабрикаты, закупала для нее иранскую нефть. Гитлеровское руководство надеялось склонить Турцию к вступлению в войну против СССР Летом 1941 года, в связи с тяжелым военным положением СССР, некоторые государственные деятели Турции были готовы осуществить свои агрессивные намерения — захватить месторождения нефти в Советском Азербайджане и осуществить другие территориальные захваты на Кавказе. Турцию удержали от войны победа Красной армии в битве за Москву и провал «блицкрига».

Оккупированные страны на стороне оккупантов

Без заметного сопротивления оккупированные страны Европы перешли в услужение Гитлеру, умножая военно-экономический потенциал Германии. Все они обязаны были платить оккупационные платежи, в счет которых оккупанты покрывали свои расходы. Для обеспечения роста военного производства гитлеровский «новый порядок» предусматривал продление рабочего дня, многосменную работу, сокращение, а то и прекращение выпуска продукции гражданского назначения. Из захваченных стран в Германию вывозились станки и оборудование, стратегическое сырье и материалы, нефтепродукты и средства транспорта.

Правительства побежденных в «молниеносных войнах» стран возглавили коллаборационисты. Это были буржуазные деятели, предавшие национальные интересы и служившие оккупантам. Их действия в зависимости от статуса территории контролировал «имперский комиссар», «наместник» или «протектор». Единственной страной, избежавшей полной оккупации, была Франция, ее южная часть и французские колонии управлялись правительством маршала А.Ф. Петэна. (Под его управлением находились и остальные две трети территории, оккупированной немцами.) Герой Первой мировой войны, Петэн перешел на службу Гитлеру и подписал протоколы о «военной помощи» Германии. Петэна поддержали все видные деятели довоенной Франции, за исключением генерала де Голля, призвавшего французов не сдаваться и продолжать борьбу против Германии. Столицей страны коллаборационисты выбрали небольшой город Виши в Центральной Франции.

Франция по условиям капитуляции ежедневно выплачивала Германии в счет оккупационных платежей 400 миллионов франков с июня 1940 года и 500 миллионов франков — с ноября 1942 года. К началу 1944 года, по данным В.П. Смирнова, 80 процентов французских предприятий выполняли немецкие военные заказы, которые оплачивались за счет оккупационных платежей. В Германию вывозилось до трех четвертей французского сырья и от 50 до 100 процентов готовой продукции основных отраслей французской промышленности. Начиная с 1942 года, около 1 миллиона французских рабочих пребывало на принудительных работах в Германии, а свыше 700 тысяч использовалось на строительстве немецких укреплений в самой Франции.

Пособники Гитлера были небескорыстны. Они, как и другие предатели, надеялись на свою «долю» в случае «молниеносной победы» над Советским Союзом. Но Гитлер втайне от них отверг их притязания как необоснованные, о чем заявил на совещании в Ставке, состоявшемся 16 июля 1941 года. Гитлер, как явствует из служебной записки начальника партийной канцелярии НСДАП Бормана, осудил «одно из наглых утверждений газеты Виши, что война против Советского Союза — это война Европы, и ее следует вести для всей Европы. Очевидно, газета Виши хочет сказать этим, что воспользоваться результатами этой войны должны не только немцы, но и все европейские государства. Поэтому важно, — продолжал Борман, — чтобы мы не объявляли всему миру нашу цель; это и не является необходимым, главное же то, чтобы мы знали, чего мы хотим».

В результате разграбления оккупированной части Франции в Германию поступило большое количество промышленного оборудования и станков, натуральный каучук, алюминий, магний, глинозем, бокситы. Из Польши гитлеровцы вывезли все новые американские станки. В Бельгии они реквизировали десятки тысяч железнодорожных вагонов и сотни тысяч автомашин. Из Франции угнали несколько тысяч паровозов и сотни тысяч вагонов. Трофейными автомобилями было оснащено не менее 92 дивизий вермахта. Различные материалы и имущество, захваченное в оккупированных странах Европы до 1941 года, вдвое превышало довоенный национальный доход Германии.

Несоизмеримы объемы продовольствия, поставлявшегося в Германию из оккупированных, союзных и нейтральных стран — Дании, Франции, Польши, Югославии, Болгарии, Румынии, Словакии, Голландии.

Военно-экономическому обеспечению плана «Барбаросса» служили производственные мощности Франции, Дании, Бельгии, Чехословакии, Польши, Норвегии и других оккупированных стран. По заказам вермахта там работали тысячи промышленных предприятий. Они производили автомобили, самолеты, артиллерийские орудия и снаряды, различное вооружение. Из Чехословакии вермахт получал много разного назначения оружия; особенно славились произведенные чехами танки. Благодаря импорту железной руды и легирующих металлов (марганец, хром, никель, вольфрам, титан, ванадий и молибден) металлургическая промышленность Германии обеспечила возрастающие масштабы военного производства.

Военное производство для вермахта практически ни в чем не испытывало дефицита: потребности с лихвой покрывались за счет мощностей самой Германии, присоединенных территорий, союзных и оккупированных стран. Рост военного производства позволил восполнить понесенные в боях потери, обеспечивать на советско-германском фронте боевые действия вермахта и союзных Германии стран. На нужды Германии работали машиностроительные предприятия оккупированных, союзных и нейтральных стран.

Без военно-экономических, продовольственных и людских ресурсов союзных, оккупированных нейтральных стран Германия была не в состоянии вести против Советского Союза никакую войну — ни молниеносную, ни затяжную.

20. ТАЙНЫ ВТОРОГО ФРОНТА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ

За какую войну были США и Англия

Нападение Германии на Советский Союз изменило международную ситуацию коренным образом. Теперь, чтобы спасти себя и отстоять свою независимость, США и Англия вынуждены были участвовать в разгроме агрессора вместе с Советским Союзом. Уинстон Черчилль, премьер-министр Великобритании, в речи по радио вечером 22 июня 1941 года заявил:

«Сегодня в четыре часа утра Гитлер напал и вторгся в Россию. При этом самым скрупулезным образом были использованы обычные для него коварные приемы. Между обеими странами существовал торжественно подписанный и сохранявший силу договор о ненападении. Германия не предъявляла ни одной жалобы о том, что договор о ненападении не выполняется. Прикрываясь договором, Германия проводила концентрацию огромных армий на линии, простирающейся от Белого до Черного моря. Германские военно-воздушные силы и бронетанковые дивизии постепенно и методически занимали свои позиции. Внезапно, без объявления войны и даже без предъявления ультиматума, на русские города посыпались германские бомбы, а германские войска вторглись в страну. А час спустя германский посол, который еще вечером накануне не скупился на заверения в дружбе и чуть ли не в союзнических узах в отношении русских, явился с визитом к русскому министру иностранных дел, чтобы сообщить ему о состоянии войны между Германией и Россией.

Таким образом, повторился в значительно больших масштабах тот же образец всех форм попрания заключенных соглашений и международного общения, чему мы были свидетелями в Норвегии, Дании, Голландии и Бельгии, и которые сообщник и шакал Гитлера Муссолини скопировал столь добросовестно в Греции…

За последние 25 лет не было более последовательного противника коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем… Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, — наши враги… Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем».

Речь Черчилля закончилась заявлением: «Гитлер хочет уничтожить русскую державу потому, что в случае успеха надеется отозвать с Востока главные силы своей армии и авиации и бросить их на наш остров… Его вторжение в Россию — лишь прелюдия к попытке вторжения на Британские острова… Поэтому опасность, угрожающая России, — это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам».

Исполняющий обязанности государственного секретаря США С. Уоллес 23 июня 1941 года от имени своего правительства заявил, что обороне и безопасности США будет способствовать «любая борьба против гитлеризма». В это заявление президент Ф. Рузвельт лично включил фразу: «В настоящее время гитлеровские армии являются главной опасностью для Американского континента».

Вопреки таким громко заявленным обещаниям Советский Союз в 1941 году существенной помощи не получил ни от Англии, ни от США. Их правительства выжидали развития событий на советско-германском фронте, чем затягивали войну. В обеих странах были деятели, предлагавшие вести дело так, чтобы СССР воевал с германским блоком как можно дольше один на один, чтобы СССР и Германия как можно больше обескровили себя. Именно с таким заявлением выступил сенатор, а впоследствии вице-президент и президент США Гарри Трумэн — тот самый, который в 1945 году приказал сбросить атомные бомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки, а после Второй мировой войны стал организатором «холодной войны» против СССР и других социалистических стран. 22 июня 1941 года, по получении известия о нападении Германии на Советский Союз, он заявил (его заявление на другой день помещено в «Тайме»): «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше».

Трумэну вторил другой американский сенатор, Уиллер. В день нападения Германии на СССР он заявил: «Советско-германской войне надо радоваться, а коммунизму помогать нечего».

Подобные мысли в начале сентября 1941 года высказал министр авиационной промышленности Великобритании Д. Мур-Брабазон: «Пусть Германия и СССР истощают друг друга, в конце войны Англия станет хозяином положения в Европе».

Эти высказывания исходили, как видим, из правящих кругов США и Великобритании, влиявших на политику своих правительств.

Глава советского правительства И.В. Сталин считал, что различия в общественном строе не должны препятствовать совместной борьбе народов против нацизма, фашизма и милитаризма. В выступлении по радио 3 июля 1941 года он заявил: «Наша война за свободу нашего отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы. Это будет единый фронт народов, стоящих за свободу против порабощения и угрозы порабощения со стороны фашистских армий Гитлера».

Во властных структурах США и Великобритании не скупились на заявления о готовности оказать Советскому Союзу военную и экономическую помощь. Однако правительства обеих стран избегали каких-либо конкретных предложений о совместной борьбе против гитлеровской коалиции. Посол Великобритании в СССР С. Крипе 27 июня предупредил наркома иностранных дел В.М. Молотова, что для политического соглашения между двумя странами «время еще не созрело». Военный министр США Г. Стимсон и аппарат его министерства 29 июля встретили враждебно приезд советской военной миссии, и переговоры не состоялись. Хотя именно в те дни американский президент Рузвельт поручил Г. Гопкинсу, своему личному представителю, «передать Сталину и Молотову, что он восхищен борьбой Советского Союза и успехами его армии… и готов сделать все, чтобы оказать СССР всяческую помощь».

На встрече с английским послом в СССР С. Крипсом 8 июля 1941 года Сталин отметил, что «у советского правительства создалось плохое впечатление в связи с непонятной позицией, занятой английским правительством. Советскому правительству кажется, что Великобритания не хочет связывать себя с Советским Союзом каким-либо соглашением». Далее Сталин сказал: «В то время как у Гитлера имеется коалиция, в отношениях между Англией и СССР создается впечатление изолированности. Коалиции нужно противопоставить коалицию, а не изоляцию».

Сталин умел убеждать. 12 июля 1941 года в Москве было подписано «Соглашение между правительствами СССР и Великобритании о совместных действиях в войне против Германии». Оно вступало в силу немедленно, с момента подписания, и ратификации не подлежало. В Соглашении были указаны взаимные обязательства об оказании помощи и поддержки в войне, об отказе от заключения сепаратного мира с противником. Так было положено начало антигитлеровской коалиции — союзу государств и народов, боровшихся во Второй мировой войне против фашистского блока.

Где быть второму фронту?

Как первый шаг к совместным действиям 15 июля правительство СССР предложило британскому правительству «создать на севере, в районе Киркенес — Петсамо — Мурманск, общий фронт действий против Германии». 18 июля в новом послании премьер-министру Великобритании У. Черчиллю Сталин предложил создать «фронт против Гитлера на западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика)». Но на следующий день, 19 июля, У. Черчилль высказался «против создания фронта в Северной Франции».

Британское правительство заняло выжидательную позицию по всем вопросам, включая поставки в СССР самолетов и оружия. Вместо конкретных действий оно предпочитало пребывать, как сообщал из Англии советский посол И.М. Майский, в роли «сочувствующего нам зрителя», издающего «массу восторгов по поводу мужества и патриотизма советского народа, по поводу блестящих боевых качеств Красной армии».

Курс правящих кругов США и Великобритании в этот период состоял в том, чтобы, поощряя СССР к сопротивлению обещаниями помощи, выжидать. В Великобритании, как отмечалось в мемуарах Черчилля, «почти все авторитетные военные специалисты полагали, что русские армии вскоре потерпят поражение и будут в основном уничтожены».

Советское правительство не заблуждалось относительно позиции своего британского союзника «как сочувствующего нам зрителя». Глава советского правительства И.В. Сталин в телеграмме советскому послу в Лондоне 30 августа 1941 года оценил ее ясно и точно: «По сути дела, Английское правительство своей пассивно-выжидательной политикой помогает гитлеровцам. Гитлеровцы хотят бить своих противников поодиночке — сегодня русских, завтра — англичан. То обстоятельство, что Англия нам аплодирует, а немцев ругает последними словами, нисколько не меняет дела. Понимают ли это англичане? Я думаю, что понимают. Чего же они хотят? Они хотят, кажется, нашего ослабления».

Провал «блицкрига» становился все более очевидным с каждым днем, что требовало от правительств США и Великобритании пересмотра планов войны. СССР и США 4 августа путем обмена нотами договорились об экономическом содействии Советскому Союзу. В американской ноте подчеркивалось, что сопротивление СССР гитлеровской агрессии «соответствует интересам государственной обороны Соединенных Штатов», и выражалась готовность «самым дружественным образом» рассматривать советские заказы на товары и материалы, срочно необходимые для обороны СССР. Так к антигитлеровской коалиции присоединился ее третий главный участник.

30 сентября 1941 года началась битва за Москву (продолжалась до 20 апреля 1942 года). Советский Союз по-прежнему сражался один против стран континентальной Европы, имея на Западе Англию, своего единственного воюющего союзника. Лишь после 7 декабря 1941 года, когда Япония атаковала Перл-Харбор, военную базу США, расположенную в центральной части Тихого океана на Гавайских островах, а 11 декабря Германия и Италия объявили США войну, правящие круги Америки стали сознавать важность сотрудничества с Советским Союзом. Однако их военные грузы поступали в СССР медленно, а из-за своей незначительности не играли заметной роли. За девять месяцев, с 1 октября 1941 года по 30 июня 1942-го, Советский Союз получил из США всего 267 бомбардировщиков, 278 истребителей, 363 средних танка, 420 легких танков, 16 502 автомобиля, что не шло ни в какое сравнение с военным производством в СССР и потребностями действующей армии.

Лишь после разгрома вермахта в битве за Москву, когда стало ясно, что стратегия «молниеносной войны» провалилась окончательно, правящие круги США и Великобритании расширили сотрудничество с СССР. 1 января 1942 года произошло еще одно событие, важное для хода Второй мировой войны и послевоенного сотрудничества, — представители 26 государств подписали Декларацию Объединенных Наций.

Зловещий «Меморандум 121»

Поздравив И.В. Сталина с победой в Курской битве, Ф. Рузвельт и У. Черчилль встретились в канадском Квебеке (17–24 августа 1943 года). Во встрече участвовало высшее военное руководство обеих стран и высшие офицеры разведки. Обсуждались проекты важнейших решений, главный среди них — «Стратегия и политика: могут ли Америка и Россия сотрудничать?», именуемый в деловом общении как «меморандум 121». Его составили в управлении стратегических служб под руководством генерала У. Донована и обсуждали как документ Объединенного комитета начальников штабов — высшего органа вооруженных сил США. До 1978 года он пребывал на строго секретном хранении. В СССР его обнародовал Л.А. Безыменский в своей книге «Тайный фронт против второго фронта» (М., 1987. С. 174–184).

«Меморандум 121» — свидетельство истинных намерений США и Великобритании, союзников СССР во Второй мировой войне.

Отношения с Советским Союзом авторы «меморандума» оценили как «кризис», хотя ни в каком из официальных документов такого слова нет. Что же стало причиной кризиса в отношениях США и Великобритании с Советским Союзом? Как это ни покажется странным, кризис вызвали победы Красной армии в отсутствие обещанного, но так и не открытого второго фронта в Западной Европе ни в 1942 году, ни в 1943-м. Цели США и Англии в войне против нацистской Германии и всей гитлеровской коалиции, как явствует из «меморандума», не совпадали с целями Советского Союза. И потому не совпадали, что США и Англия, оказывается, хотели не разгрома гитлеризма, а лишь «поражения Германии». Это обусловило их «стратегию и политику в отношении Германии и России». Исходя из подобного расхождения целей в войне, авторы «меморандума» предложили своим правительствам «попытаться повернуть против России всю мощь непобежденной Германии, все еще управляемой нацистами и генералами».

Из «меморандума» также явствует, почему открытие второго фронта в Западной Европе руководители США и Англии перенесли на весну (или лето) 1944 года. Они считали, что к лету 1944 года «нынешняя нехватка продовольствия и живой силы… вероятно, вызовет значительное снижение военных возможностей России». Из этого делался вывод: «Имеется лишь один способ победить Советский Союз только силой: повернуть против него всю мощь все еще сильной Германии. Это, вероятно, приведет к завоеванию Советского Союза той самой могущественной и агрессивной Германией, которая объявила войну против России и против нас в 1941 году. Однако, чтобы не допустить последующего господства Германии над всей мощью Европы, мы вместе с Великобританией будем обязаны после завоевания России Германией взяться еще раз и без помощи России за трудную, а может быть, невыполнимую задачу нанести поражение Германии».

Что же помешало осуществить этот замысел?

Оказывается, трудности с поворотом общественного мнения против Советского Союза, который нес на себе главную тяжесть борьбы против гитлеризма. В «меморандуме» далее говорилось: «Даже если бы это было осуществимо с точки зрения количества живой силы и вооружения, — связанный с этим двойной поворот политики, вероятно, неприемлем для американской и британской политики и морали. В Соединенных Штатах, и еще больше в Великобритании, где общественное мнение решительно мобилизовано против Германии (и в гораздо более ограниченной степени в пользу России), вероятно, невозможно повернуть общественное мнение в пользу Германии хотя бы на время (или, по крайней мере, пока завоевание России значительно не продвинется), а затем вновь ориентировать его на успешное ведение нашей собственной войны против Германии».

Трудности с манипулированием общественным мнением не пугали авторов «меморандума». Они были уверены: повернуть его можно с помощью жупела «красной опасности». Другую помеху являли настроения в высшем политическом руководстве США и в некоторых кругах военных. Это в июне 1941-го Трумэн мог рассуждать, кому должны помогать США, когда и на чьей стороне воевать американцам. В 1943-м США были связаны обязательствами в пользу антигитлеровской коалиции так крепко, что американский народ и солдаты на фронте считали антигитлеровскую коалицию своим выбором. Рассуждая о победе Германии над Советским Союзом в 1943 году, авторы «меморандума» признавали, что в 1944-м «военные возможности Германии значительно снизятся». И кто тогда поможет Германии победить Советский Союз? Авторы «меморандума» считали: это — США.

Антисоветский вариант продолжения войны составители «меморандума» поделили на «две фазы» острого соперничества англо-американской и советской стратегии и политики. Уже на первой фазе — «до конца зимы 1943/44 года» — предусматривалось пренебречь союзническими обязательствами, «проводить независимую стратегию в надежде на дешевую победу над Германией и лучшую позицию для переговоров с Россией». В этих целях «в Западной Европе можно не предпринимать крупных сухопутных операций… Военно-политическую деятельность можно частично направить на попытку отделить ненацистов в Германии от нацистов и других лиц, ответственных за войну, и предложить им несколько примирительные по характеру условия, если нацисты и генералы будут отстранены от власти».

Отдавая «дешевую победу над Германией» себе, авторы «меморандума» полагали, что Советский Союз продолжит «операции против Германии… на нынешнем уровне и со значительным успехом». Это очень устраивало США, поскольку «германские войска все больше будут перебрасываться из Западной Европы в Восточную», чему поспособствуют следующие факторы: «отсутствие сильного давления союзников на Западе, сильное давление русских на Востоке и широко распространенный страх немцев перед Россией и коммунизмом».

Такие расчеты исключали открытие второго фронта, по крайней мере до весны 1944 года, программировали вражду с СССР, отказ от безоговорочной капитуляции Германии и сговор с немецкими «ненацистами».

Наступление «второй фазы», по расчетам авторов «меморандума», предполагалось весной — летом 1944 года. С этого времени становилась возможной «дешевая победа» с ее — по выбору «победителей» — возможными вариантами действий:

«а) Соединенные Штаты и Великобритания могли бы предпринять наступление ограниченными силами на Западе.

б) Немцы, предпочитая англо-американскую оккупацию русской, вероятно, станут оказывать сравнительно слабое сопротивление на Западе, но будут пытаться удерживать свои позиции на Востоке.

в) В такой ситуации правление может перейти от нацистов к немецким генералам.

г) При продвижении в Германию ограниченных англо-американских сил, встречающих слабое сопротивление, и при попытках германской армии сдержать русских на Востоке генералы могут попросить у западных союзников перемирия. После отклонения этой просьбы предположительно могут быть предприняты следующие шаги: передача власти центристско-социалистическому правительству, поддержка этого правительства англо-американскими вооруженными силами».

Открытие второго фронта в Западной Европе против Гитлера

Незадолго до конференции в Квебеке, 10 августа 1943 года, военный министр США Г. Стимсон обратил внимание Ф. Рузвельта на опасные последствия отсрочек с открытием второго фронта в Западной Европе. Он писал: «В свете послевоенных проблем, перед которыми мы встаем, наша позиция… представляется крайне опасной. Мы, как и Великобритания, дали ясное обязательство открыть второй фронт. Не следует думать, что хотя бы одна из наших операций, являющихся булавочными уколами, может обмануть Сталина и заставить его поверить, что мы верны своим обязательствам». Рузвельт согласился со Стимсоном. Сын президента Элиот, вспоминая об одном из разговоров с отцом перед Квебеком, записал следующее высказывание Рузвельта: «Ведь если дела в России пойдут и дальше так, как сейчас, то возможно, что будущей весной второй фронт не понадобится» (Безыменский Л.А. Указ. соч. С. 190). По этим причинам Рузвельт и некоторые другие военные руководители США на встрече в Квебеке решили считать операцию «Оверлорд» (кодовое название операции по вторжению вооруженных сил США, Великобритании и их союзников на полуостров Нормандия в Северо-западной Франции) главной операцией 1944 года. Ее задача: «В сотрудничестве с Россией и другими союзниками добиться в возможно короткий срок безоговорочной капитуляции европейских стран оси» (Безыменский Л.А. Указ. соч. С. 191).

Осенью 1943 года стало ясно, что Советский Союз способен разгромить противника и освободить народы Европы самостоятельно. Именно это встревожило союзников СССР по антигитлеровской коалиции. Второй фронт в Западной Европе они открыли лишь за 11 месяцев до окончания войны. (Разумеется, никто не знал времени ее окончания.)

Открытый с чрезмерным опозданием, второй фронт в Западной Европе уже не мог сыграть той роли, на которую он рассчитывался в 1942 году и даже в 1943-м. Советские войска вышли к государственной границе СССР, началась их освободительная миссия в Европе. 27 марта 1944 года они вступили на территорию Румынии, 17 июля форсировали Западный Буг, началось освобождение Польши.

Теперь, спеша обеспечить господство в Западной Европе, руководители США и Англии форсировали подготовку вторжения своих войск в Северную Францию, в районе полуострова Нормандия. Боеспособность немецких войск здесь была низкой. Основные силы вермахта находились на советско-германском фронте, куда непрерывно направлялись все новые и новые войска, снятые с рубежей так называемого «Атлантического вала», которого на самом деле не было, а была реклама по запугиванию противника. Вторжение в Нормандию через Ла-Манш проходило без особого сопротивления немецких войск на побережье. У немцев не было здесь той обороны, о которой кричала на весь мир нацистская пропаганда. Это откровенно признал бывший начальник Генштаба немецких сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер в своих воспоминаниях в 1949 году: «Германия не имела никаких оборонительных средств против десантного флота, который был в распоряжении союзников и действовал под прикрытием авиации, полностью и безраздельно господствовавшей в воздухе».

Нормандская десантная операция — самая крупная морская десантная операция Второй мировой войны, проходившая с 6 июня по 24 июля 1944 года в обстановке полной потери германским рейхом стратегической инициативы после поражений на советско-германском фронте. Германское командование знало о предстоящей операции в Нормандии, но не могло усиливать свои войска на западе, главным образом из-за начавшегося в июне грандиозного наступления советских войск в Белоруссии, которое осуществлялось по договоренности с союзниками о поддержке их действий в Нормандии мощным ударом на советско-германском фронте.

Открытый с большим опозданием, второй фронт играл вспомогательную роль. События на Западном фронте развивались под воздействием мощного наступления Красной армии, разгрома ею крупных группировок вермахта, что позволило вооруженным силам западных союзников провести ряд важных операций. Во второй половине 1944 года они освободили Францию, Бельгию, Люксембург, Нидерланды, в 1945 году очистили от противника всю территорию к западу от реки Рейн, форсировали этот водный рубеж, окружили и ликвидировали крупную группировку противника в Рурском промышленном районе. После форсирования Рейна союзные войска серьезных боев с немцами не вели. Немецкие части быстро отходили и без особого сопротивления сдавались американцам и англичанам. Как отмечал в своих воспоминаниях Георгий Константинович Жуков, за 23 апреля 1945 года 1-я американская армия потеряла всего трех человек, тогда как в этот день взяла в плен 9 тысяч немецких солдат и офицеров. Трехмиллионная американская армия, двигаясь от Рейна на восток, юго-восток и северо-восток, потеряла всего 8351 человека, в то время как число пленных немцев исчислялось сотнями тысяч солдат и офицеров.

Чтобы расколоть антигитлеровскую коалицию и заключить сепаратный мир с США и Англией, руководство Германии искало возможности для сговора с западными державами, в первую очередь с США. В марте 1945 года начались тайные переговоры между американским представителем А. Даллесом и эсэсовским генералом К. Вольфом в Швейцарии. После протеста советского правительства они прекратились. Оценивая обстановку, сложившуюся в январе 1945 года, генерал К. Типпельскирх впоследствии писал: «Если вообще стоило продолжать войну, то разве лишь для того, чтобы остановить красный поток на востоке и по возможности отбросить его назад. Была надежда, что все же удастся найти какую-то общую политическую линию с западными державами, пока на востоке еще не прорваны последние заслоны».

С этой целью гитлеровское руководство требовало от войск любой ценой держать оборону на Восточном фронте, действуя под лозунгом: «Лучше сдать Берлин англосаксам, чем пустить в него русских». На берлинском направлении перед фронтом Красной армии была создана мощная оборона, глубина которой вместе с Берлинским укрепленным районом достигала 100 километров. В обращении к солдатам Гитлер утверждал, что «большевизм истечет кровью под стенами столицы германской империи», и требовал расстреливать на месте всех, кто даст приказ об отходе или будет отходить по собственному почину».

К середине апреля Красная армия разгромила или полностью уничтожила крупные группировки врага в Восточной Пруссии, Польше, центральной части Чехословакии и в Венгрии. Овладев Верхней Силезией и районом Вены, советские войска глубоко охватили группировку гитлеровцев в западных районах Чехословакии. На правом фланге советско-германского фронта шли бои с окруженной группировкой врага в Курляндии. Советские войска вышли на выгодные исходные рубежи для овладения Берлином.

Третий фронт Черчилля против СССР

Когда войска Красной армии готовились к штурму Берлина, в это самое время премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, наш откровенный и великодушный друг, распорядился подготовить план войны против Советского Союза. Мысль эта осенила его предположительно в начале апреля 1945 года.

К тому времени Красная армия освободила Польшу, Венгрию, заканчивала ликвидацию противника в Восточной Пруссии, овладела Силезией, Восточной Померанией, заняла столицу Австрии Вену, вышла к центральным районам Чехословакии. До Берлина оставалось 60–70 километров. Утром 16 апреля главные силы 1-го Белорусского, а затем 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов приступили к операции по взятию Берлина.

Войска западных союзников в апреле форсировали Рейн и завершили ликвидацию рурской группировки противника, освободили Дрезден, Магдебург, ряд других крупных городов Германии. 25 апреля состоялась историческая встреча американских и советских войск на реке Эльба, в районе города Торгау.

Пока союзники по антигитлеровской коалиции добивали общего врага, британский Штаб объединенного планирования разрабатывал план войны против СССР, своего союзника по антигитлеровской коалиции. Окончательный вариант плана, представленный премьер-министру Великобритании Черчиллю, был утвержден 22 мая 1945 года. Приводим его некоторые положения:

«а) Акция получает полную поддержку общественного мнения как Британской империи, так и Соединенных Штатов, соответственно, высоким остается моральный настрой британских и американских войск…

д) Дата объявления военных действий — 1 июля 1945 года.

е) До 1 июля продолжается осуществление планов передислокации и демобилизации войск, затем оно прекращается…

2. Общеполитическая цель — навязать русским волю Соединенных Штатов и Британской империи…

3. Единственный для нас способ добиться цели в определенном и долгосрочном плане — это победа в тотальной войне…

4…6) нанесение русским войскам на поле сражения такого поражения, которое сделало бы невозможным продолжение Советским Союзом войны…

Оккупация жизненного пространства России…»

План, разумеется, находился на строгом секретном хранении. Первые сообщения в английской и мировой печати о планах кабинета Черчилля начать войну против Советского Союза 1 июля 1945 года появились через 53 года, в октябре 1998-го. В России он был опубликован в 1999 году с предисловием доктора исторических наук, профессора О.А. Ржешевского. (См. журнал «Новая и новейшая история». М., 1999. №3. С. 98–123.)

Что же случилось с «товарищами» по оружию?

Победы Красной армии умножали международный авторитет и влияние СССР, крепла его политическая роль. По мере приближения конца войны в правящих кругах США и Великобритании нарастали антисоветские настроения.

12 апреля 1945 года, позируя русской портретистке-эмигрантке Елизавете Шуматовой, президент США Ф. Рузвельт внезапно потерял сознание и через два часа умер. Президентом стал Гарри Трумэн, избранный вице-президентом на очередных президентских выборах в ноябре 1944-го. Это тот самый сенатор, который в день нападения Германии на Советский Союз сделал заявление, помещенное в «Тайме» 23 июня 1941 года: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше».

В конце войны позиции президента Трумэна и премьера Черчилля сошлись на почве подготовки к войне, но не против нацистской Германии, а против Советского Союза. Едва стихли последние залпы Второй мировой войны на Европейском континенте, как Черчилль направил фельдмаршалу Б.Л. Монтгомери секретную телеграмму с предписанием: «Тщательно собирать германское оружие и боевую технику и складывать ее, чтобы легко можно было бы снова раздать это вооружение германским частям, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось».

Как явствует из воспоминаний Г.К. Жукова, в то время руководителя советской военной администрации в Германии, представлявшего Советский Союз в Контрольном совете по управлению Германией, англичане в своей зоне оккупации, несмотря на протесты представителя СССР, сохраняли немецкие войска. Не возражал им и представитель США Д. Эйзенхауэр. В начале августа 1945 года Г.К. Жуков вручил Контрольному совету меморандум. В нем содержалась подробная дислокация в английской зоне оккупации Германии организованных «военных, военно-морских, военно-воздушных штабов, а также сухопутных, воздушных, противовоздушных и военно-морских соединений, частей и служб» бывшей гитлеровской армии. Обращалось внимание Контрольного совета на наличие в провинции Шлезвиг-Гольштейн «около одного миллиона немецких солдат и офицеров, не переведенных на положение военнопленных, с которыми проводятся занятия по боевой подготовке».

Немецкие воинские формирования в английской зоне оккупации Германии перестали существовать лишь… через три месяца после капитуляции Германии. В Англии на этом отрезке времени прошли парламентские выборы. Партия У. Черчилля их проиграла. Победила Лейбористская партия, а ее лидер К.Р. Эттли возглавил правительство. Он был в числе инициаторов «холодной войны» против СССР, но — противником «горячей».

21. КАК СОЗДАВАЛИСЬ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ СССР В ПРЕДВОЕННЫЕ ГОДЫ

Экономическое возрождение страны в 1920–1930-е годы

25–26 октября (7–8 ноября н. ст.) 1917 года революционные рабочие и крестьяне России свергли власть либерально-буржуазного правительства и провозгласили власть Советов. Рождение и становление Советского государства происходило в стране, разоренной двумя войнами — Первой мировой (1914–1918) и Гражданской (1918–1920). После Гражданской войны Советская Россия и другие советские республики находились в состоянии крайнего разорения. Продукция их крупной промышленности упала до 14,6%, металлообработка — до 7%, выплавка чугуна — до 2% от уровня 1913 года. Большинство промышленных предприятий бездействовало. Разоренная деревня не обеспечивала промышленные центры продовольствием. В шести советских республиках, сложившихся в период Гражданской войны и иностранной вооруженной интервенции, к началу 1921 года насчитывалось 134,3 миллиона человек населения. В течение трех лет, если считать от осени 1917 года, оно уменьшилось на 10 887 тысяч человек. Из них от 2,5 до 3,3 миллиона погибли, сражаясь на фронтах Гражданской войны в красных и белых армиях. Население сокращалось и после войны: в 1921-м — на 1854 тысячи, в 1922-м — на 1592 тысячи. К концу 1921 года страну покинула почти вся политическая, финансово-промышленная, научная и художественная элита. Вместе с семьями их было не менее 1850 тысяч человек.

Казалось, что у России не будет будущего. В разоренной стране остались крестьяне, рабочие и тонкий слой людей умственного труда, именуемый интеллигенцией.

Страна переживала еще одно страшное бедствие — голод. Весной 1920 года голодало население Центрального региона, Поволжья, Северного Кавказа, Украины. В следующем году бедствие усугубила засуха, уничтожившая посевы в Поволжье и ряде губерний Центра. В мае 1922 года голодало от 22 до 27 миллионов человек. Около миллиона крестьян погибли от истощения и заболеваний, обострившихся на почве голода. 7 миллионов детей остались без родительского призора.

На почве бедствий и лишений, вызванных разорением, нарастало протестное сопротивление крестьян и значительной части рабочих, множились народные восстания. Положение исправлялось медленно, разруха была слишком велика. С переходом от войны к миру оживилась хозяйственная деятельность, восстановление связей города с деревней стимулировала экономическая политика, которой дали название «новая» (НЭП).

В возрождении России наряду с новой экономической политикой большую роль играла еще одна «политика», названная социалистической реконструкцией народного хозяйства. Ее первым стратегическим действием стал план Государственной электрификации России (ГОЭЛРО), разработанный в 1920 году. Тогда, в условиях Гражданской войны, по инициативе Владимира Ильича Ленина была создана Государственная комиссия по электрификации России (ГОЭЛРО). По ее плану за 10–15 лет, «в зависимости от общего хода развития народного хозяйства», предусматривалось строительство крупных предприятий, сооружение 30 крупных (районных) электростанций, в том числе 10 ГЭС (гидроэлектростанций), общей мощностью 1,75 миллиона киловатт и годовой выработкой 8,8 миллиарда киловатт-часов электроэнергии. На базе электрификации планировалась коренная реконструкция народного хозяйства. План был в основном выполнен к 1931 году.

За планом ГОЭЛРО последовали пятилетние планы экономического и социального развития народного хозяйства СССР. 4 февраля 1931 года на Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности с большой речью выступил И.В. Сталин, в то время генеральный секретарь Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Его выступление так и осталось бы ныне известно узкому кругу обществоведов, если бы не коренная задача, поставленная им перед страной. Сталин сказал тогда: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут… Максимум в десять лет мы должны пробежать то расстояние, на которое мы отстали от передовых стран».

Обратите внимание, как задача поставлена: не пройти, а пробежать! Так следовало преодолеть унаследованное отставание от так называемых «передовых стран». Ведь до вооруженного нашествия этих, извините за слово, «передовых стран» осталось десять лет. Если считать точно, до 22 июня 1941 года оставалось всего 10 лет, четыре месяца, 15 дней. Поэтому наши пятилетние планы требовали форсированного движения к цели. «Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Внешний враг тоже форсированно готовил силы против Советского Союза.

Задания первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР (1928–1932) страна выполнила в 4 года и 3 месяца. Тогда было построено или находилось в стадии завершения строительства 1500 важных объектов народного хозяйства. Это означало, что каждый день вступало в строй новое предприятие.

Второй пятилетний план (1933–1937) тоже выполнили досрочно, в 4 года и 3 месяца. За это время успели построить 4500 крупных промышленных предприятий, в три раза больше, чем в первую пятилетку. Каждый день в стране вступали в строй три новых предприятия. В СССР возникли мощные индустриальные центры и новые отрасли промышленности, каких не было до революции: химическая, станко-, тракторо- и авиастроительная. В Москве проложили первую линию метрополитена. Ускоренными темпами развивалась индустрия в союзных республиках.

Невиданные доселе достижения были результатом происходивших в стране революционных изменений в процессе производства, организации труда, технологии. Менялось сознание человека. Строительство социалистического общества, основанного на принципах справедливости и равенства, формировало новые отношения между людьми, порождало гордость за свое Отечество, питало чувство патриотизма. Это, в свою очередь, рождало новое отношение к труду, трудовые подвиги. Таким подвигом стал мировой рекорд 30-летего шахтера Алексея Григорьевича Стаханова из поселка Кадиевка (Ворошиловградской, впоследствии Луганской, области). В ночь на 31 августа (шахтеры работают в три смены) 1935 года он спустился в шахту «Центральная-Ирмино» и за одну ночную смену нарубил 102 тонны угля — в 14 раз больше обычной нормы.

Стахановский почин вызвал настоящий производственный подъем и стремление побить рекорд товарища. На следующий день 40 шахтеров заявили о желании вступить в соревнование за звание лучшего забойщика. В ночь на 4 сентября забойщик той же шахты Мирон Дюканов добыл за смену 115 тонн угля. 6 сентября комсомолец Дмитрий Концедалов довел рекорд до 125 тонн. 9 сентября вырвался вперед уже сам Алексей Стаханов. Он добыл 175 тонн. Но и этот показатель был превзойден. 11 сентября на горловской шахте «Кочегарка» Никита Изотов добыл 240 тонн. В тот день в газете «Правда» всему происходящему впервые дали название «стахановское движение».

Почти ежедневно страна узнавала имена новых героев: кузнеца Горьковского автозавода Александра Бусыгина, перетяжчика с ленинградской обувной фабрики «Скороход» Николая Сметанина, мариупольского сталевара Макара Мазая, ткачих-многостаночниц Евдокию и Марию Виноградовых, организатора первых женских тракторных бригад Пашу Ангелину с ее лозунгом «100 тысяч подруг — на трактора!».

Стахановское движение стимулировало рост и развитие общественного производства, повышение культурного и технического уровня рабочего класса. Через год, в сентябре 1936-го, в стране насчитывалось 993 тысячи стахановцев, в январе 1938-го — 1 миллион 593 тысячи. «Радуюсь я — это мой труд вливается в труд моей республики». Владимир Владимирович Маяковский тоже был среди героев труда.

За годы второй пятилетки СССР преодолел технико-экономическую отсталость. По структуре промышленного производства Советский Союз вышел на уровень развитых стран мира. Прирост производства за досрочно выполненную вторую пятилетку — 4 года и 3 месяца — составил 73 процента, среднегодовой прирост — 17,2 процента. По объему промышленного производства СССР уступал только США, а по темпам индустриального роста — никому! Производительность труда в крупной промышленности возросла за пятилетку на 82 процента. Страна обрела полную экономическую независимость. Удельный вес импортной продукции в 1936 году составлял 0,7 процента. Поэтому ничьи «санкции» никого в нашей стране не пугали.

В третьем пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР, рассчитанном на 1938–1942 годы, предусматривалось строительство 6000 тысяч предприятий. В то время агрессия вплотную подступила к восточным и западным границам Советского Союза. 23 августа 1939 года, подписав с гитлеровской Германией договор о ненападении, Советский Союз на 22 месяца отвел от себя угрозу войны. В эти месяцы главные силы страна сосредоточила на развитии оборонных отраслей промышленности, прежде всего за Волгой, на Урале, в районах Средней Азии, на Дальнем Востоке. Военные расходы возросли, как никогда, — с 23 миллиардов рублей в 1938 году до 56 миллиардов в 1940-м и составили почти треть государственного бюджета. В Красную армию стала поступать боевая техника новых конструкций: истребители Як-1 и Миг-3, пикирующий бомбардировщик Пе-2, начался выпуск современных танков Т-34 и КВ.

Когда 22 июня 1941 года мирный труд советского народа прервало нашествие континентальной Европы с Гитлером и Германией во главе, за три неполные довоенные пятилетки в СССР успели построить 8900 заводов, фабрик, электростанций, шахт, нефтепромыслов и других важных объектов. Если в 1940 году весь объем промышленной продукции превысил уровень 1913 года в 7,7 раза, то крупной промышленности — в 12 раз, а производство средств производства — в 13,4 раза. Промышленное производство Урала, Дальнего Востока и Сибири возросло в 14,5 раза, Казахстана — в 20 раз, Киргизии — в 153 раза, Таджикистана — в 324 раза.

Накануне германо-европейского нашествия СССР занял второе место в мире и первое в Европе по объему продукции машиностроения и по добыче железной руды, третье место в мире и второе в Европе — по выплавке чугуна и стали и производству электроэнергии, четвертое место в мире и третье в Европе — по добыче угля.

К концу второй пятилетки завершилась в основном коллективизация сельского хозяйства. Она сопровождалась большими трудностями и провалами, порожденными ошибками, облегченными представлениями о путях и способах переустройства деревни на социалистических началах. Задачи укрепления обороны учитывались и в развитии сельского хозяйства: расширялись посевные площади в Сибири и Казахстане, создавались значительные резервы продовольствия.

Форсированная модернизация страны — величайший подвиг рабочих, крестьян, всего советского народа.

Строительство Красной армии: расчеты и просчеты

Коренные перемены происходили и в армии. Демобилизацию Красной армии после Гражданской войны, ее переход на положение мирного времени завершила военная реформа, основные мероприятия которой прошли летом и осенью 1924 года. В результате ее численность сократилась с 5,5 миллиона человек в 1920 году до 562 тысяч человек в конце 1924 года.

Одним из важнейших мероприятий военной реформы было введение территориального принципа комплектования Красной армии, который сочетался с кадровым. Территориальный принцип распространялся на стрелковые и кавалерийские дивизии, кадровыми оставались технические войска, военно-морской флот и большая часть дивизий приграничных военных округов. В кадровых частях сохранялся полный непрерывный срок службы, в территориальных красноармейцев призывали на сборы в течение пяти лет. Первый сбор новобранцев продолжался три месяца, последующие — один месяц в году. К концу 1923 года на территориальную систему перешли 17,2 процента стрелковых дивизий. К концу 1924 года их стало 52,4 процента, в 1928-м — 56, в 1930-м — 58, а после 1930-го — 74.

В ходе военной реформы в составе Красной армии создавались национальные части и соединения, предусмотренные решениями XII съезда РКП(б) по национальному вопросу в связи с образованием СССР. К весне 1925 года национальные формирования Красной армии составляли 10 процентов ее общей численности.

Нарастание угрозы войны и задачи обороны требовали, чтобы советские вооруженные силы ни в чем не уступали вероятному противнику и превосходили его. К концу 1920-х годов в Красной армии имелось всего 89 танков и 1394 самолета, в основном иностранного производства. Поэтому пятилетние планы развития народного хозяйства предусматривали не только преодоление унаследованной от прошлого технической отсталости страны, но и перевооружение Красной армии и флота.

К июню 1941 года оборонная промышленность Советского Союза была оснащена передовой техникой. Но этот успех снижали и отягощали диспропорции в наличии различных видов вооружения. Производство танков, самолетов, артиллерийских орудий значительно опережало производство средств связи (особенно радио), автомобилей, механических средств тяги для артиллерии, инженерного вооружения, средств транспортировки, ремонта техники и подвоза горючего. Без достаточных средств обеспечения не могла на должном уровне поддерживаться боеспособность танков, самолетов, артиллерии. Из-за недостатка ремонтных средств почти четверть всех автомобилей и восьмая часть боевых самолетов накануне войны были неисправны. Большинство танковых соединений были укомплектованы полевыми средствами ремонта и подвоза горючего не более чем на 25–30 процентов от штатной нормы. В войсках имелось только 36 процентов автомобилей от штатной потребности. Большинство боевых самолетов были устаревших конструкций и уступали германским по многим техническим характеристикам. Хотя в войска западных приграничных округов поступило 1540 самолетов новых конструкций, но переподготовку на них успели пройти только 208 экипажей.

Поспешные, необоснованные и ошибочные решения накануне Великой Отечественной войны причинили ущерб механизированным корпусам Красной армии. В 1929 году в СССР был сформирован опытный механизированный полк, развернутый в 1930 году в механизированную бригаду. На ее базе в 1932 году был создан первый в мире механизированный корпус — самостоятельное оперативное соединение, включавшее две механизированные и одну стрелково-пулеметную бригады, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион. В корпусе насчитывалось более 500 танков и 200 автомобилей.

За годы первой пятилетки советская промышленность произвела свыше 5 тысяч танков, а к концу второй пятилетки в армии насчитывалось уже 15 тысяч танков, из них около 12 тысяч основных образцов. Это были танкетки Т-27, легкие танки Т-26 и БТ, средний танк Т-28, а затем появился тяжелый танк Т-35. К началу 1936 года в Красной армии имелось 4 механизированных корпуса, 6 отдельных механизированных бригад и 6 отдельных танковых полков. Еще 15 механизированных полков находилось в кавалерийских дивизиях и 83 танковых батальона и роты — в стрелковых дивизиях.

Вследствие неверной оценки опыта гражданской войны в Испании и освободительного похода советских войск в Западную Украину и Западную Белоруссию механизированные корпуса в ноябре 1939 года переформировали в танковые. Каждый состоял из трех бригад — двух из легких танков и одной моторизованной стрелково-пулеметной. Очень скоро ошибочность этого решения стала очевидна, и весной 1940 года механизированные корпуса были созданы вновь. Теперь их стало 9. В феврале — марте 1941 года началось формирование еще 20 механизированных корпусов, каждый в составе трех дивизий — двух танковых и одной моторизованной. Для их полного укомплектования требовалось более 15 тысяч танков Т-34 и KB, а промышленность могла дать в 1941 году около 5,5 тысяч танков всех типов.

Имевшиеся в Красной армии танковые бригады, ранее укомплектованные и подготовленные, были расформированы. Для новых корпусов теперь создавались танковые дивизии.

Формирование чрезмерного количества новых соединений и частей ничем не оправдывалось. Они могли быть обеспечены военной техникой не ранее, чем через несколько лет. Подобные ошибки имели место и в других родах войск. К началу войны не удалось завершить формирование около одной трети авиационных полков и фактически всех механизированных и воздушно-десантных корпусов.

Ошибки в военном строительстве накануне Великой Отечественной войны вытекали из излишне завышенных оценок опыта боевых действий Красной армии в локальных конфликтах: на Дальнем Востоке у озера Хасан в июле — августе 1938 года с Японией, у реки Халхин-Гол в июле — сентябре 1939 года с той же Японией, в республиканской Испании в 1936–1939 годах. Сказалась и неспособность неопытного, слабо подготовленного в профессиональном отношении военного руководства в СССР оценить опыт большой войны, которую вермахт вел в Европе с сентября 1939 года. Ошибки такого рода хотя и по-разному, но проявлялись на всех направлениях военного строительства.

Войска, передислоцированные в 1939–1940 годах на инкорпорированные территории Бессарабии, Западной Украины, Западной Белоруссии, Литвы, Латвии, Эстонии, не успели оборудовать позиции на театрах скоро наступивших военных действий. Фортификационные сооружения пребывали здесь в стадии строительства. Отсутствовали нормальные условия для размещения и боевой учебы более чем двухмиллионной армии. В приграничных военных округах солдаты первого года службы составляли более двух третей личного состава, а солдаты дополнительного весеннего призыва, состоявшегося в апреле — мае 1941 года, были поставлены в строй сразу же, без должного военного обучения. Большие проблемы были с поставками автомобилей и тракторов в районы новой дислокации войск. Не все боевые самолеты имели подготовленные экипажи.

Как обеспечивался тыл Красной армии

Уровень советской индустрии позволял в случае войны полностью переключить ее на обеспечение нужд фронта, восполнять боевые потери, наращивать боевую мощь армии и флота. Танки могли производить самые мощные в Европе тракторные заводы и все автомобильные, судостроительные, паровозостроительные предприятия, а вооружение и боеприпасы — вся машиностроительная промышленность. На ряде заводов гражданского назначения имелись специальные цехи военной продукции.

Если в начале Великой Отечественной войне агрессор превосходил войска Красной армии в численности личного состава и боевом опыте, боевой технике и вооружении, то с осени 1942 года превосходство по этим показателям переходит к Красной армии. К концу 1942 года советские войска превосходили противника по орудиям и танкам в 1,5 раза, по боевым самолетам — в 1,3 раза. За время войны число орудий и минометов в действующих войсках возросло почти в 3 раза, танков и боевых самолетов новых типов — в 7–10 раз. Преимущество врага в техническом оснащении, которым он обладал в начале войны, было ликвидировано.

Превосходство над врагом обеспечивалось усилиями всего народа. Имея накануне фашистского нашествия в 3–4 раза меньше станков, металла, угля, электроэнергии, в СССР произвели за годы войны боевой техники и оружия в 2 раза больше, чем Германия вместе со своими союзниками и сателлитами. С июля 1941 года по сентябрь 1945-го СССР выпустил 489,9 тысячи орудий, 104,4 тысячи танков и самоходных артиллерийских установок, 136,8 тысячи боевых самолетов, 333,3 миллиона штук снарядов, множество стрелкового вооружения и боеприпасов.

Еще в сентябре 1939 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о строительстве в 1940–1941 годах девяти новых и реконструкции девяти старых авиационных заводов. В результате производственные мощности советской авиационной промышленности к лету 1941 года должны были почти в полтора раза превысить мощности авиазаводов Германии. Это создало хорошую основу для массового производства самолетов новых типов в условиях Великой Отечественной войны. С января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная армия получила около 18 тысяч боевых самолетов, из них более 2,7 тысячи новых типов.

К лету 1941 года производственные мощности советского танкостроения в полтора раза превышали германские. Было начато серийное производство танков новых типов — тяжелого танка KB и среднего танка Т-34. В танке Т-34, ставшим лучшим танком Второй мировой войны, сочетались мощная броня, эффективное вооружение и высокая маневренность. С января 1939 года и до начала Великой Отечественной войны Красная армия получила более семи тысяч танков, но танков KB и Т-34 — всего 1864.

Накануне Великой Отечественной войны производственные мощности артиллерийской промышленности позволили в полтора раза увеличить орудийный парк Красной армии, создать новые типы орудий и минометов, многие из которых оставались на вооружении в течение всей войны. Большим успехом стало создание реактивного оружия — боевой машины под новый реактивный 132-мм снаряд (БМ-13). Каждая такая боевая установка за 10–15 секунд выпускала 16 снарядов, что обеспечивало массирование огня.

Большое значение для укрепления обороноспособности имело развитие военной промышленности в восточных районах СССР. К лету 1941 года там находилась почти пятая часть военных заводов. По некоторым видам вооружения и боеприпасов они обеспечивали более трети всей оборонной продукции. На Урале и в Сибири военные заводы строились форсированными темпами.

С 1 января 1937 года и до начала Великой Отечественной войны производство пулеметов и орудий средних калибров возросло почти в 2 раза, винтовок и танковых пушек — в 2,5 раза, орудий крупных калибров — в 3,5 раза, противотанковых орудий — почти в 4 раза, зенитных орудий — в 5 раз. На протяжении трех предвоенных лет ежегодный прирост продукции оборонной промышленности в среднем в три раза превышал рост всей советской промышленности. Быстро наращивало мощности военное судостроение в СССР. В течение 1939–1940 годов они выросли в 3 раза. За два предвоенных года флот получил 265 боевых кораблей различных классов.

Большие сдвиги произошли и в социальной структуре общества. Для нее были характерны отсутствие эксплуататорских классов, социальное и морально-политическое единство народа. Советское общество находилось в состоянии духовного подъема. Чувство гордости за великие свершения в стране породило советский патриотизм — источник массового героизма народа в защите Отечества.

Нарастание опасности у границ СССР заставило советское правительство в 1935–1938 годах осуществить переход от смешанной территориально-кадровой системы к кадровому принципу строительства вооруженных сил. Этот переход сопровождался ростом их численности. Если в 1933 году они имели 885 тысяч человек, то в 1936 году — 1100 тысяч, к 1 января 1938 года — 1 513 400 человек, на 31 августа 1939 года — более 2 миллионов человек. Принятие внеочередной Четвертой сессией Верховного Совета СССР Закона о всеобщей воинской обязанности 1 сентября 1939 года, в день начала Второй мировой войны, ускорило мобилизационное развертывание армии и флота. К 1 января 1941 года численный состав вооруженных сил возрос до 4207 тысяч человек, а к 22 июня — до 5373 тысячи человек, без учета вновь поступивших в войска призывников.

Положение в Красной армии с кадрами

В течение 1937–1941 годов произошел четырехкратный рост численности вооруженных сил. Это обстоятельство, как никогда остро, породило проблему комплектования армии и флота кадрами, начиная от командира отделения и взвода. У большинства личного состава — от рядовых красноармейцев до командиров всех уровней — был низкий общеобразовательный уровень, что препятствовало полноценному учебному процессу, освоению поступавшей в войска новой техники. Технический прогресс опережал рост грамотности и общий уровень культуры личного состава.

В отличие от стран Западной Европы в России царского времени не было закона о всеобщем обязательном начальном образовании. Накануне Октябрьской революции 1917 года примерно три четверти ее взрослого населения составляли азбучно неграмотные, эти люди не умели ни читать, ни писать. Особенно много неграмотных было в сельской местности и национальных окраинах. В конце 1919 года советское правительство приняло декрет «О ликвидации неграмотности среди населения России», обязавший всех граждан в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющих читать и писать, обучаться грамоте на родном или русском языке. Уклоняющиеся от этой обязанности могли быть привлечены к уголовной ответственности.

Для обучения чтению и письму создавались пункты ликвидации неграмотности. Их работа осложнялась недостатком финансовых средств, слабостью материальной базы, недостатком педагогических кадров. В этих условиях большую помощь в преодолении неграмотности оказали общественные организации, особенно общество «Долой неграмотность», возникшее в 1923 году. Его городские организации, объединявшие свыше 1,2 миллиона человек, были призваны помогать подъему культуры в деревне, в первую очередь они учили людей разных возрастов читать и писать, элементарному счету. Преобразования происходили и в системе высшего образования, где преимущества при поступлении имела молодежь из среды рабочих и крестьян.

В 1925 году советское правительство приняло закон, предусматривавший введение в стране всеобщего начального образования и расширение сети школ. Всесоюзная перепись населения 1926 года зафиксировала рост умеющих читать и писать среди лиц старше 9 лет. Таких было до 51,1%. Итоги этих перемен были умножены в последующее время, но они не могли полностью удовлетворить потребности народного хозяйства и Красной армии в достаточно грамотных людях.

Форсированная индустриализация и переустройство сельского хозяйства на принципах коллективности, строительство Красной армии и Красного флота требовали превращения СССР в страну грамотных людей. Пока что средняя продолжительность школьного обучения детей рабочих составляла 3,5 года, почти 14% рабочих были неграмотны. В 1930 году было введено обязательное всеобщее начальное (четырехклассное) образование. В стране открывались тысячи новых школ, множилась сеть высших учебных заведений. К началу 1940-х годов 4600 вузов готовили специалистов для всех отраслей народного хозяйства и культуры. За период с 1928 года по 1940-й численность специалистов с высшим образованием возросла с 233 тысяч до 909 тысяч, со средним специальным — с 288 тысяч до 1,5 миллиона.

Перемены в сфере народного образования благотворно влияли на положение в вооруженных силах. Укрепление обороноспособности СССР, особенно рост технической оснащенности армии и флота, требовали хорошо подготовленных военных специалистов, имевших высокую образовательную подготовку.

С ростом численности и технической оснащенности вооруженных сил происходили перемены в их организационной структуре и в командном составе. В течение полутора предвоенных лет впервые были назначены на должности 82 процента командующих округами, 53 процента — командующих армиями, 68,6 процента — командиров корпусов, 71,8 процента — командиров дивизий. Основным источником пополнения армии командным, начальствующим и политическим составом были военно-учебные заведения. К 1939 году в Красной армии имелось 14 военных академий и 6 специальных военных факультетов при гражданских вузах. В них обучалось более 20 тысяч слушателей. Еще 15 тысяч человек обучалось на вечерних и заочных курсах при военных академиях. За три предвоенных года военные училища окончили 48 тысяч человек, курсы — 80 тысяч командиров, из них 14 тысяч среднего политсостава.

Однако рост численности вооруженных сил требовал и других решений, ускоряющих подготовку командно-начальствующего состава. В течение 1939–1941 годов обучение в системе военно-учебных заведений с нормальным (двухлетним) сроком обучения сокращалось, ставка делалась на систему ускоренной подготовки, где значительная часть офицеров проходила краткосрочные (шестимесячные) курсы младших лейтенантов. Не хватало летчиков для военно-воздушных сил. Это заставило экстренно готовить их даже в системе добровольной военно-патриотической организации Осоавиахим (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству).

Офицерам, прошедшим ускоренный (сокращенный) курс обучения, предстояло обучать военному делу солдат и сержантов. О том, какие это имело результаты, свидетельствует доклад о боевой подготовке войск Киевского особого военного округа в зимнем периоде 1940/41 учебного года: «Командиры взводов, рот и батальонов по стажу и опыту работы являются молодым командным составом, не имеют навыков и опыта в организации и проведении боевой подготовки в своих подразделениях, благодаря чему методика обучения бойца и подразделений в большинстве частей округа стоит на низком уровне».

Слабо отвечал требованиям современной войны и уровень подготовки старшего и высшего командного состава, о чем сообщалось в подготовленной к совещанию высшего командного состава (декабрь 1940 года) справке: «Последняя проверка, проведенная инспектором пехоты, показала, что из 225 командиров полков, привлеченных на сбор, только 25 человек оказались закончившими военное училище, остальные 200 человек — это люди, окончившие курсы младших лейтенантов и пришедшие из запаса». Из них высшее военное образование имели только 4,3 процента командиров, 13 процентов после военных училищ повысили свою квалификацию на различных курсах. Военные училища окончили 36,5 процента командиров, одногодичные курсы — 3,3, а 27,2 — шестимесячные курсы. Не имели военного образования 15,9 процентов командиров. 77,7 процента служили в Красной армии менее пяти лет.

Накануне войны полковые школы сделали несколько ускоренных выпусков младших командиров. Однако это не удовлетворило потребности войск в сержантах. К началу войны и в «старых», и в новых формированиях был большой некомплект младших командиров. Отделениями и орудийными расчетами командовали, как правило, ефрейторы.

Эти недостатки пагубно сказались на действиях советских войск в войне с Финляндией (30 ноября 1939–13 марта 1940). Чтобы исправить положение, были приняты срочные меры. До германского нашествия оставалось чуть больше года.

Время нападения на Советский Союз Гитлер соотносил с общим состоянием вооруженных сил СССР, пребывавших в положении реорганизации, формирования и переформирования. В январе 1941 года на совещании с представителями командования вермахта он заявил: «Для разгрома России вопрос времени очень важен. Хотя русская армия является глиняным колоссом без головы, ее будущее развитие трудно предсказать. Так как Россия должна быть в любом случае разбитой, то лучше это сделать сейчас, когда русская армия не располагает руководителями…»

Из очередной сводки германской разведки, датированной 12 июня 1941 года, Гитлер получил следующие данные о состоянии вооруженных сил СССР: «Характерные черты русских: неповоротливость, шаблон, нерешительность и боязнь ответственности… Командиры всех звеньев на ближайшее время все еще являются неподходящими для умелого управления крупными современными соединениями. Они не способны осуществлять крупные операции наступательной войны, быстро вступать в бой при благоприятной обстановке и действовать самостоятельно в рамках общей операции».

На состояние боеготовности частей и подразделений Красной армии отрицательно влияло и откровенно процветавшее пьянство. Нарком обороны даже издал специальный приказ от 28 декабря 1938 года № 0219, в котором, в частности, говорилось: «Пьянство стало настоящим бичом армии… Значительная часть всех аварий, катастроф и всех других чрезвычайных происшествий — прямое следствие пьянства и недопустимого отношения к этому злу со стороны ответственных начальников и комиссаров».

Этот приказ, однако, кардинально положения с дисциплиной не улучшил. Так, согласно докладу в августе 1940 года начальника Генерального штаба К.А. Мерецкова наркому обороны, С.К. Тимошенко, в авиачастях Западного Особого и Прибалтийского военных округов «дисциплина стоит не на высоком уровне», из-за чего имело место «большое количество пьянок с дебошем… большое количество столкновений в воздухе… невыполнение требований по безопасности полетов». И Мерецков сделал вывод, что «с дисциплиной в частях ВВС… явно неблагополучно. Нет технической дисциплины, самолеты осматриваются плохо, нарушаются установленные правила на земле и в воздухе. Все это является одной из главных причин аварийности в частях ВВС КА».

Боеспособность вооруженных сил СССР ограничивала недостаточная дисциплина личного состава или ее отсутствие, что в сложной боевой обстановке вызывало деморализацию и панику. Такие явления были в боях у озера Хасан, на реке Халхин-Гол, в Советско-финляндской войне.

Исправлению такого положения в войсках было посвящено два обстоятельных обсуждения в Главном военном совете Красной армии. 14–17 апреля 1940 года обсуждались итоги Советско-финляндской войны, а с 21 по 31 декабря 1940 года — вопросы дальнейшего совершенствования обучения и воспитания войск. Главное управление политической пропаганды Красной армии 20 августа 1940 года издало директиву о перестройке партийно-политической работы в войсках. Новый народный комиссар обороны СССР маршал С.К. Тимошенко, на этом посту сменивший К.Е. Ворошилова, 21 января 1941 года издал приказ о боевой и политической подготовке войск в 1941 году.

Пострадавших в результате репрессий 1930-х годов в Красной армии огульно принято считать политическими заключенными. После смерти И.В. Сталина состоялась их массовая реабилитация. Однако в то время на скамью подсудимых сажали не только участников военно-фашистского заговора, «иностранных шпионов» и «вредителей». Как «врагов народа» нередко судили тогда за преступную халатность, растрату казенных средств, коррупцию, хищение социалистической собственности, откровенную бесхозяйственность и всякое причинение ущерба народному хозяйству и боеготовности воинских частей. Все это на языке тех лет называли вредительством.

Среди людей, причисленных к врагам советской власти, нередко оказывались и военачальники, выдвинутые на высокие командные должности, хотя ни их жизненный опыт, ни образование или отсутствие такового не позволяли им соответствовать подобным назначениям, препятствовали их успешной работе. За срыв боевой подготовки, развал работы в войсках, неудовлетворительное руководство и другие упущения их смещали со своих постов, а то и наказывали с трагическими последствиями как «вредителей» или «врагов народа».

22. ТОВАРИЩИ ПО ОРУЖИЮ

Чехословацкий корпус

Первым союзником СССР в борьбе с германо-европейской агрессией стала Чехословакия. 18 июля 1941 года советское правительство признало Чехословакию как суверенное государство в его домюнхенском статусе. В тот же день советский посол в Великобритании И.М. Майский и министр иностранных дел чехословацкого эмигрантского правительства в Лондоне Я. Масарик подписали соглашение, заложившее основы военного сотрудничества двух стран, и обязались помогать друг другу в войне против гитлеровской Германии. Соглашение знаменовало присоединение Чехословакии к складывавшейся антигитлеровской коалиции. Советское правительство согласилось на создание чехословацких воинских частей на территории СССР.

Новый шаг в советско-чехословацком военном сотрудничестве был сделан в Москве 27 сентября. В этот день представитель советского Верховного Главнокомандования A.M. Василевский и чехословацкого Верховного командования Г. Пика подписали соглашение, которое регламентировало формирование и деятельность чехословацких воинских частей на территории СССР. По соглашению от 22 января на их вооружение и содержание в первом полугодии 1942 года советское правительство предоставило беспроцентный заем в 5 миллионов рублей. Набор добровольцев в 1-й Чехословацкий отдельный пехотный батальон начался 15 января 1942 года среди эмигрантов и советских граждан чешской и словацкой национальности. В СССР их было около 45—50 тысяч. Местом формирования стал Бузулук — небольшой город в Приуралье, хотя лондонцы требовали вести формирование на подконтрольной Англии территории Среднего Востока. Обучение проходило при участии советских офицеров-инструкторов на основе советских уставов и наставлений.

30 января 1943 года 1-й Чехословацкий отдельный пехотный батальон под командованием подполковника Людвика Свободы в составе 979 воинов прибыл на Воронежский фронт, на его левое крыло. Здесь с 4 по 25 марта войска фронта участвовали в Харьковской оборонительной операции. Наступление советских войск зимой 1942–1943 года и выход их к середине февраля на подступы к Днепропетровску и Запорожью создали угрозу рассечения всего германского фронта. Чтобы спасти положение, противник создал ударные группировки и 19 февраля перешел в контрнаступление против войск Юго-западного фронта в Донбассе. Ослабленные в предыдущих боях войска этого фронта вынуждены были в начале марта отойти за реку Северский Донец, вследствие чего оказалось открытым левое крыло Воронежского фронта, который в то время проводил Харьковскую наступательную операцию, и его войска понесли крупные потери, имели большой некомплект в людях и технике. Люди были утомлены, резервы отсутствовали, недоставало горючего, боеприпасов, тылы растянулись на 250–300 километров. В 3-й танковой армии, например, осталось всего 50 танков. В районе юго-западнее Харькова противник обеспечил значительное превосходство в силах и средствах, особенно в танках и самолетах.

Здесь, у села Соколово Змиевского (с 1976 года — Готвальдовского) района Харьковской области, в составе 25-й стрелковой дивизии 3-й танковой армии занял боевой рубеж 1-й Чехословацкий отдельный пехотный батальон. Его воины впервые вступили в бой 8 марта. Имея перед собой превосходящие силы врага, не дрогнули, проявили стойкость и массовый героизм. Они подбили 19 танков, 6 бронетранспортеров, уничтожили до 300 солдат и офицеров врага. Противник захватил Соколово, однако на рубеже реки Мжа был остановлен совместными действиями советских и чехословацких воинов. Немалые потери понес и чехословацкий батальон. Он потерял, как о том вспоминал его командир Людвик Свобода, 86 убитыми и 56 ранеными. За бой 8 марта 87 воинов батальона были награждены орденами и медалями СССР, а их командир Людвик Свобода — орденом Ленина. Подпоручик Отакар Францевич Ярош первым из иностранцев удостоился звания Героя Советского Союза (посмертно). Указ о его награждении Президиум Верховного Совета СССР принял 17 апреля 1943 года.

Бой у села Соколово стал символом советско-чехословацкого боевого содружества. Здесь братские могилы 120 чехословацких воинов, павших в марте 1943, и 479 советских воинов, погибших в марте и августе 1943 года. В 1958 году в Соколово открыт Музей советско-чехословацкой дружбы с диорамой «Бой у Соколово 8 марта 1943», в 1962 году сооружен монумент «Братство по оружию», в 1964-м — обелиск над братскими могилами чехословацких и советских воинов.

Когда 1-й Чехословацкий отдельный пехотный батальон убыл на фронт, в Бузулуке остался запасной полк, в который прибыло 1500 новых добровольцев. Но вскоре их дислокация была изменена, и в городе Новохоперске (ныне Воронежская область) в мае 1943 года на основе 1-го батальона началось формирование 1-й отдельной Чехословацкой пехотной бригады под командованием генерала бригады Людвика Свободы. В ноябре бригада вошла в 38-ю армию 1-го Украинского фронта и в его составе участвовала в освобождении Киева. За отличия в этих боях бригада была награждена орденом Суворова 2-й степени, она стала первой иностранной воинской частью, награжденной советским орденом, а офицеры Антонин Антонович Сохор и Рихард Ярославович Тесаржик 21 декабря 1943 года были удостоены звания Героя Советского Союза. В январе 1944 года бригада отличилась в боях за освобождение города Белая Церковь (Киевская область), за что была награждена орденом Богдана Хмельницкого 1-й степени.

Основой для дальнейшего развертывания чехословацких воинских частей на территории СССР стал советско-чехословацкий договор «О дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве», подписанный 12 декабря 1943 года в Москве наркомом иностранных дел СССР В.М. Молотовым и послом Чехословацкой республики в СССР 3. Фирлингером сроком на 20 лет. Стороны обязались оказывать друг другу военную и другую помощь в войне против Германии и ее союзников, не заключать с ними сепаратного мира или перемирия. В 1963 году советско-чехословацкий договор был продлен, а затем заменен договором 1970 года «О дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи».

Большое значение для руководства ходом военных действий имело соглашение «Об отношениях между советским Главнокомандующим и Чехословацкой администрацией после вступления советских войск на территорию Чехословакии», подписанное 8 мая 1944 года в Лондоне послом СССР при правительстве Чехословацкой Республики В.З. Лебедевым и исполняющим обязанности министра иностранных дел Чехословакии Г. Рипка. Советское правительство, — говорилось в соглашении, — никогда не признавало Мюнхенского соглашения 1938 года, нарушившего государственную самостоятельность Чехословакии. Это соглашение, основанное на принципе уважения суверенитета и независимости Чехословакии, предоставляло Главнокомандующему совместными (союзными) войсками власть и ответственность на территории Чехословакии только в пределах зоны военных действий и лишь в делах, касающихся ведения войны. При этом оговаривалось, что как только какая-либо часть освобожденной территории перестанет быть зоной непосредственных военных операций, чехословацкое правительство полностью берет в свои руки управление общественными делами, оказывая помощь и содействие совместному (союзному) командованию.

Важное место в отношениях двух стран занимал договор о «Закарпатской Украине», подписанный в Москве 29 июня 1945 года наркомом иностранных дел СССР В.М. Молотовым, председателем Совета министров Чехословацкой Республики 3. Фирлингером и статс-секретарем МИД В. Клементисом. Прежде Закарпатская Украина (по конституции ЧСР — Подкарпатская Русь) входила в состав ЧСР как автономная единица. Договор удовлетворял желание населения Закарпатской Украины, которая воссоединялась со своей родиной — Украиной и включалась в состав УССР.

На новой юридической основе, созданной договором от 12 декабря 1943 года, ускорилось и облегчилось формирование новых чехословацких воинских частей. В январе 1944 года в городе Ефремов Тульской области была сформирована 2-я отдельная Чехословацкая воздушно-десантная бригада. Весной 1944 года вместе с 1-й пехотной бригадой она составила 1-й Чехословацкий армейский корпус, который возглавил генерал И. Кратохвил, а с сентября 1944-го — генерал Л. Свобода, будущий министр национальной обороны и президент Чехословацкой Социалистической Республики. Затем в состав корпуса вошли сформированные весной и летом 1944 года 3-я отдельная пехотная и 1-я отдельная танковая бригады, 1-й отдельный истребительный авиаполк и другие части и подразделения. Из 45 тысяч проживавших на Волыни чехов (территория Западной Украины) свыше 12 тысяч человек, как отмечал в своих воспоминаниях Людвик Свобода, изъявили желание встать в ряды корпуса. Из них отобрали лучших. Корпус пополнили несколько тысяч словаков из Словацкой армии, которые не хотели служить Гитлеру и перешли на сторону партизан в 1943 году, а также словацкая пехотная дивизия, в полном составе перешедшая на сторону Красной армии в октябре 1943 года.

1-й Чехословацкий армейский корпус находился в оперативном подчинении командующего 38-й армией 1-го Украинского фронта. В состав корпуса входили 4 бригады (две пехотные, воздушно-десантная и танковая), авиаполк, 5 артиллерийских полков, несколько зенитных артиллерийских дивизионов, 4 саперных батальона, 4 батальона связи и ряд других подразделений общей численностью около 16 тысяч человек.

Впоследствии 1-й Чехословацкий армейский корпус послужит основой Чехословацкой народной армии.

К сентябрю 1944 года советские войска вышли к предгорьям Карпат. Им противостояла армейская группа из двух армий — одной немецкой танковой и одной венгерской общевойсковой. Они имели 19 дивизий, около 300 тысяч человек, 3250 орудий и минометов, 100 танков и штурмовых орудий, 450 самолетов. На важнейших направлениях противник создал сильную оборону, основу которой составляли укрепленные районы, эшелонированные в глубину до 60 километров.

К проведению операции привлекались крупные силы, в том числе 1-й Чехословацкий армейский корпус.

Словацкое национальное восстание

Военно-политическая обстановка в Европе, сложившаяся в результате наступления Красной армии, помогала освободительной борьбе народов, усиливала сопротивление оккупантам и их прислужникам. Летом 1944 года на территории Чехословакии действовали 42 советских и чехословацких партизанских отряда численностью свыше 10 тысяч человек. С согласия фашистского правительства Тисо 29 августа в Словакию были введены немецкие войска. В ответ словацкие повстанцы развернули активные действия, хотя подготовка к восстанию не была полностью закончена.

30 августа Словацкий национальный совет, созданный из представителей коммунистической партии Словакии и других партий, заявил от имени восставших о свержении марионеточного фашистского правительства. Это выступление быстро переросло в общенациональное восстание с центром в Банска-Бистрице, где разместились руководящие органы восставших. К 31 августа восстанием было охвачено около двух третьих территории Словакии. Власть на освобожденной территории перешла в руки Словацкого национального совета. 1 сентября в Банска-Бистрице была принята Декларация, в которой провозглашалась необходимость восстановления Чехословацкой Республики и проведения национально-демократических преобразований. В Словацком национальном восстании участвовали представители свыше 20 национальностей.

Для подавления восстания гитлеровцы сосредоточили около 30 тысяч человек, в том числе две танковые дивизии. Между повстанцами и хорошо вооруженными силами гитлеровцев развернулись ожесточенные бои, продолжавшиеся почти два месяца.

По просьбе компартии и правительства Чехословакии Советский Союз помог восставшему словацкому народу. С этой целью было решено провести Восточно-Карпатскую стратегическую наступательную операцию войск 1-го и 4-го Украинского фронтов (8 сентября — 28 октября 1944 года). Ее составной частью стала Карпатско-Дуклинская операция. На этот участок фронта был направлен 1-й Чехословацкий армейский корпус. Это было первое боевое крещение вновь сформированного соединения.

В результате тяжелых боев 6 октября 1944 года 1-й Чехословацкий армейский корпус генерала Л. Свободы, действуя в составе 38-й армии генерала К.С. Москаленко, штурмом овладел Дукельским перевалом и вступил на землю Чехословакии. Так началось освобождение Чехословакии. День 6 октября в Чехословацкой Социалистической Республике стал отмечаться как день Чехословацкой армии.

Освобожденная территория Словакии превышала 20 тысяч квадратных километров с населением 1,7 миллиона человек. Чтобы не допустить соединения с повстанцами советских и чехословацких войск, в середине октября гитлеровцы, сконцентрировав крупные силы, предприняли против повстанцев генеральное наступление. Силы были не равны. 27 октября пала Банска-Бистрица. Основная часть партизан ушла в горы. Руководство борьбой перешло к Главному штабу партизанского движения во главе с полковником А.Н. Асмоловым. Боевые действия партизан продолжались до января 1945 года, когда они соединились с наступающими частями Красной армии.

Словацкое национальное восстание — это высшая точка антифашистской борьбы словацкого народа, начало национально-демократической революции в стране. Оно укрепило сотрудничество чешского и словацкого народов.

В последующее время 1-й Чехословацкий армейский корпус участвовал в Западно-Карпатской и Моравско-Остравской операциях. Свой боевой путь он завершил в Пражской наступательной операции войск 1-го, 4-го и 2-го Украинских фронтов (6–11 мая 1945 года). После Берлинской операции на территории Чехословакии и на севере Австрии продолжали сопротивляться группа армий «Центр» (4-я танковая, 17-я полевая и 1-я танковая армии генерал-фельдмаршала Ф. Шернера) и часть сил группы армий «Австрия» (8-я армия и 6-я танковая армия СС генерал-полковника Л. Рендулича). В них насчитывалось свыше 900 тысяч человек, 9700 орудий и минометов, 1900 танков и штурмовых орудий и 1 тысяча самолетов.

Советские войска занимали выгодное стратегическое положение. В состав трех наших фронтов входили 20 общевойсковых армий, в том числе 2-я армия Войска Польского, 1-я и 4-я румынские армии и 1-й Чехословацкий армейский корпус.

Утром 5 мая в Праге вспыхнуло народное восстание, для подавления которого были брошены крупные силы войск группы армий «Центр». В связи с этим восставшие обратились к командованию Красной армии и союзников с просьбой о помощи. Обстановка требовала в кратчайший срок разгромить противника. Советские войска нанесли несколько мощных ударов по сходящимся направлениям на Прагу, окружили и расчленили основные силы вражеской группировки восточнее Праги и освободили Чехословацкую столицу. В этом наступлении 1-й Чехословацкий армейский корпус и 2-я армия Войска Польского успешно решили свои боевые задачи. Утром 9 мая вместе с подвижными советскими войсками в Прагу вошла 1-я отдельная Чехословацкая танковая бригада.

10 и 11 мая основные силы окруженной группировки противника были пленены. Войска 1-го, 4-го и 2-го Украинских фронтов взяли в плен около 860 тысяч вражеских солдат и офицеров, в том числе 60 генералов. Только несколько дивизий группы армий «Австрия», действовавшие на флангах, провались в зону действий американских войск.

Пражская операция стала последней в Великой Отечественной войне. Успешные и быстрые действия Красной армии принесли освобождение народу Чехословакии и положили конец политическим комбинациям, которые замышляли правящие круги Великобритании и США в отношении Чехословакии.

В ознаменование этой выдающейся победы, подтвердившей высокие организаторские способности советского командования, героизм и воинское мастерство личного состава Красной армии, Президиум Верховного Совета СССР учредил медаль «За освобождение Праги».

Свыше 800 чехословацких воинов были награждены советскими орденами и медалями, а 7 человек, среди них Людвик Свобода, удостоены звания Героя Советского Союза.

Свыше 50 соединений и частей, наиболее отличившихся в освобождении Праги, получили почетное наименование «Пражские».

Около 260 соединений и частей были награждены советскими орденами, среди них — 10 чехословацких.

В честь советских воинов в Чехословакии воздвигнуты памятники, названы улицы и площади в разных городах.

День вступления советских войск в Прагу — 9 мая — стал национальным праздником народов Чехословакии — Днем освобождения.

Так было когда-то.

За время войны Советский Союз безвозмездно передал чехословацким войскам свыше 50 тысяч винтовок и автоматов, около 4 тысяч пулеметов, свыше 1400 орудий и минометов, 151 самолет, 142 танка и САУ, 1262 автомашины и другое имущество.

Чехословацкие войска потеряли убитыми свыше 4 тысяч человек.

Советские войска в боях за освобождение Чехословакии потеряли убитыми свыше 140 тысяч человек.

Польская армия генерала Андерса

После оккупации Польши в сентябре 1939 года главной организованной силой в антифашистской борьбе польского народа стала Гвардия Людова (Народная гвардия), преобразованная в начале 1944 года в Армию Людову (Народная армия). В 1942–1943 годах Гвардия Людова объединяла вооруженные отряды Польской рабочей партии, отряды «Союза борьбы молодых», часть отрядов Народной милиции, созданных левыми социалистами, и Батальонов хлопских (крестьянская военно-политическая организация) общей численностью свыше 50 тысяч человек. Армия Людова провела, по неполным данным, 120 сражений с гитлеровскими войсками, уничтожила около 20 тысяч гитлеровских солдат, около 350 железнодорожных эшелонов.

Другой организованной силой вооруженного сопротивления поляков была Армия Крайова (Армия страны) — конспиративная военная организация, действовавшая в 1942–1945 годах в оккупированной Польше. В 1943–1944 годах в ней было 250–350 тысяч человек. Она подчинялась пребывавшему в Лондоне эмигрантскому правительству Польши. Солдаты и большая часть офицеров Армии Крайовой состояли из честных поляков, рвавшихся в бой с оккупантами. Но высшее и старшее командование Армии Крайовой представляло интересы прежних правящих кругов, стремившихся восстановить старый режим в обновленном виде. Проводимая им прежняя антисоветская политика ограничивала возможности Армии Крайовой в борьбе с оккупантами.

30 июля 1941 года в Лондоне посол СССР в Великобритании И.М. Майский и глава польского эмигрантского правительства В. Сикорский подписали соглашение о взаимных обязательствах в войне против Германии. Соглашением предусматривалось восстановление дипломатических отношений между обоими правительствами. Стороны обязались оказывать друг другу помощь и поддержку в войне против Германии. Правительство Советского Союза согласилось создать на территории СССР польскую армию под командованием, назначенным польским правительством, но подчиненную Верховному командованию СССР в оперативном отношении. Польское правительство заявило, что «Польша не связана никаким соглашением с какой-либо третьей стороной, направленным против Советского Союза». Согласно прилагавшемуся протоколу правительство СССР предоставляло амнистию всем польским гражданам, находившимся на советской территории в качестве военнопленных или на других основаниях.

Представители польского и советского командований 14 августа 1941 года подписали военное соглашение о формировании польской армии на территории СССР. Ее общая численность устанавливалась в 30 тысяч человек. Армия создавалась в основном из польских военнослужащих, находившихся на советской территории после оккупации Польши в сентябре 1939 года немецкими войсками. Главнокомандующим польских вооруженных сил на территории СССР был назначен генерал Владислав Андерс, враждебно настроенный в отношении СССР. Крайне враждебно относились к СССР и польские офицеры. Дивизии по мере их готовности польское правительство обещало направлять на советско-германский фронт. Для обеспечения нужд армии советское правительство предоставило крупные кредиты, продовольствие, различные материалы. Первоначальный срок ее готовности был установлен 1 октября 1941 года.

Не всех в эмигрантских кругах Польши устраивало это соглашение. Претендуя на исконные белорусские и украинские земли, воссоединенные в 1939 году с Белорусской ССР и Украинской ССР, они вынашивали идею конфедерации стран Восточной Европы под эгидой Польши в противовес СССР, к которому относились враждебно.

3–4 декабря 1941 года в Москве проходили новые советско-польские переговоры. Советскую сторону представляли председатель Совнаркома СССР И.В. Сталин и нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов, польскую — глава польского правительства Лондоне генерал В. Сикорский и С. Кот, польский посол в СССР. Советское правительство приняло предложение Сикорского об увеличении польской армии на территории СССР до 96 тысяч человек. Снабжение польской армии полностью приравнивалось к снабжению частей Красной армии, находившихся на формировании. Была согласована декларация о дружбе и взаимопомощи, подписанная 4 декабря 1941 года председателем Совнаркома СССР И.В. Сталиным и главой польского эмигрантского правительства В. Сикорским. В ней провозглашалось, что оба государства совместно со своими союзниками будут вести войну до полной победы над Германией.

Зная, каким тяжелым было положение на советско-германском фронте, Сикорский настоял, и советскому правительству пришлось согласиться эвакуировать из СССР на Ближний Восток 25 тысяч польских солдат из еще не сформированных соединений армии Андерса, а в Великобританию — польских летчиков и моряков. Это было время, когда гитлеровские войска находились вблизи Москвы, а до контрнаступления Красной армии оставалось еще несколько дней, да и не было уверенности, будет ли оно успешным. Сикорский не принял предложение советского правительства отправить на фронт хотя бы одну дивизию армии Андерса. Всем было понятно, и ему, Сикорскому, тоже, что такое решение имело бы большое политическое значение.

По окончании переговоров в Москве генерал В. Сикорский прибыл в Бузулук, где формировалась польская армия. На торжественном приеме в честь высокого гостя присутствовали представители союзных военных миссий в СССР. По свидетельству присутствовавшего на этом приеме Людвика Свободы, участвовавшего в формировании чехословацкого батальона, аплодисментами встретили они заверение Сикорского: «Мы верим Сталину, верим Советскому Союзу, и совместно с Красной армией будем сражаться против гитлеровской Германии вплоть до ее полного разгрома». Не вызывало сомнений и заверение генерала Андерса, командующего польской армией: «Лично для меня было бы огромным счастьем получить первый оперативный приказ советского Верховного Главнокомандования о выступлении на фронт!»

Глава польского правительства обещал участникам приема, что к 1 июня 1942 года польская армия будет готова к боям.

Однако правительство Сикорского нарушило принятые им обязательства, развернуло кампанию, враждебную Советскому Союзу. Вероятно, сказалось убеждение, что дни СССР сочтены. В феврале 1942 года Андерс, с одобрения Сикорского, отказался выполнить взятые польской стороной обязательства. Пропаганда, враждебная СССР, широко велась и в армии Андерса, состоявшей из семи дивизий. Учитывая нелояльные действия эмигрантского правительства, СССР в марте 1942 года сократил численность армии Андерса до 44 тысяч человек, разрешив эвакуацию в Иран контингентов, превышающих эту численность. В марте — апреле в Иран выехало 43 тысячи человек.

Наркомат иностранных дел СССР в заявлении для англо-американской печати, сделанном 6 мая 1942 года, отметил, что польское правительство в Лондоне не считало возможным сформированные в СССР польские части использовать на советско-германском фронте. В силу этого советское правительство приняло решение в соответствии с желанием польского правительства разрешить эвакуацию польских частей на Ближний Восток.

Поправ свои обязательства, воинский долг, жизненные интересы польского народа, эмигрантское правительство 10 июня 1942 года заявило об отказе использовать армию Андерса на советско-германском фронте. В июле — августе, в условиях начавшейся Сталинградской битвы (17 июля 1942–2 февраля 1943), состоялся второй этап ее эвакуации. Советское правительство просило польское правительство направить под Сталинград три польские дивизии. Ответом был отказ. Всего из СССР эвакуировалось в Иран около 114,5 тысячи польских военнослужащих и 31 тысяча членов их семей.

Правительства Великобритании и США, добивавшиеся эвакуации из СССР армии Андерса, рассчитывали в дальнейшем использовать ее в целях установления в Польше прозападного режима.

Эвакуированная на Ближний Восток армия Андерса в 1943–1944 годах воевала в Италии вместе с англо-американскими союзниками и в военных действиях по освобождению Польши не участвовала.

Антисоветская деятельность польского эмигрантского правительства после победы Красной армии под Сталинградом усилилась. 25 апреля 1943 года советское правительство прервало с ним всякие отношения.

1-я армия Войска Польского

Далеко не все поляки были согласны с эмигрантским правительством в Лондоне. В январе 1943 года польские эмигранты, находившиеся в СССР, объединились в Союз польских патриотов. По инициативе этой общественно-политической организации Государственный Комитет Обороны 6 мая 1943 года принял постановление о формировании 1-й польской пехотной дивизии, которой было присвоено имя Тадеуша Костюшко, польского военного деятеля и руководителя национально-освободительного польского восстания 1794 года. Так стала создаваться демократическая польская армия.

Дивизию возглавил ее организатор генерал Зыгмунт Берлинг. В польской армии он командовал полком. После оккупации Польши немецкими войсками в сентябре 1939 года подполковник Берлинг оказался в Советском Союзе. 22 июня 1941 года он первым подписал письмо 13 офицеров бывшей польской армии советскому правительству с просьбой предоставить им возможность сражаться за свою родину против гитлеровской Германии.

В 1941–1942 годах Берлинг возглавил штаб 5-й пехотной дивизии армии Андерса. Он был среди тех поляков, кто отказался следовать за Андерсом в Иран и остался в СССР.

В апреле 1943 года Зыгмунт Берлинг обратился к советскому правительству с предложением о формировании польских воинских частей. Первой из них стала дивизия имени Тадеуша Костюшко.

Формирование дивизии проходило с 14 мая 1943 года в Селецких лагерях под Рязанью. Осенью она прибыла на фронт, где вошла в состав 33-й армии Западного фронта. Здесь ей были приданы вспомогательные части, ее поддерживала армейская артиллерийская группа и авиация 1-й воздушной армии. Дивизию повел в бой полковник Берлинг. Это было 12 и 13 октября в Белоруссии, юго-восточнее Орши, в районе деревни Ленино, Горецкого района, Могилевской области. В результате двухдневных боев части дивизии, взаимодействуя с советскими войсками, вклинились в оборону противника западнее деревни Ленино и, отбив все контратаки, удержали захваченный рубеж. В ходе боев под Ленино дивизия уничтожила 9 танков и штурмовых орудий, около 1S00 солдат и офицеров противника, захватила свыше 300 пленных, 58 орудий и минометов. 239 польских воинов были награждены советскими орденами и медалями. Рядовой А. Кшивонь, капитаны Ю. Хибнер и В. Высоцкий были удостоены звания Героя Советского Союза посмертно.

Бой под Ленино знаменовал новый этап в освободительной борьбе польского народа и в советско-польских отношениях, стал символом советско-польского братства по оружию. В память боев под Ленино в Польской Народной Республике была учреждена медаль «Отличившимся на поле Славы». За подвиги в совместных боях многие польские и советские воины были награждены орденами и медалями СССР. День 12 октября в ПНР стал отмечаться ежегодно как День Войска Польского. В 1968 году в Ленино открылся Музей советско-польского боевого содружества.

С августа 1943 года по март 1944-го был сформирован 1-й армейский польский корпус. Его командиром стал генерал-майор Зыгмунт Берлинг. В следующем месяце корпус был преобразован в 1-ю польскую армию, которую возглавил генерал-лейтенант Берлинг. Это было самое крупное на территории СССР иностранное формирование, в строю которого состояло свыше 57 тысяч воинов. В конце апреля 1944 года 1-я польская армия вошла в оперативное подчинение командования 1-м Белорусским фронтом, возглавляемым Маршалом Советского Союза К.К. Рокоссовским, поляком по национальности. Находясь во втором эшелоне фронта, она занимала оборону по восточному берегу реки Стырь. Декретом от 21 июля 1944 года Крайова Рада Народова, в то время высший орган государственной власти сражающейся Польши, объединила 1-ю польскую армию и Армию Людову в 1-ю армию Войска Польского. Накануне вступления в бой на польской земле, по данным сборника «Зарождение народных армий стран — участниц Варшавского договора», в 1-й армии Войска Польского действовали 4 пехотные дивизии, 1 кавалерийская и 5 артиллерийских бригад, минометный полк, зенитно-артиллерийская дивизия, танковая и инженерно-саперная бригады, 2 авиационных полка и другие части общей численностью более 90 тысяч человек.

С 20–23 июля в составе 1-го Белорусского фронта 1-я армия Войска Польского участвовала в Люблинско-Брестской операции, в ходе которой были освобождены от оккупантов юго-западные области Белоруссии и освобождены восточные районы Польши, куца вместе с войсками 1-го Белорусского фронта вступила с многодневными боями 1-я армия Войска Польского. Особенно ожесточенные бои велись по захвату, удержанию и расширению плацдармов на западном берегу реки Висла. В результате Люблинско-Брестской операции сложились благоприятные условия для разгрома противника на варшавско-берлинском направлении и полного освобождения Польши.

Продолжая наступление, передовые отряды 8-й гвардейской армии фронта генерал-полковника В.И. Чуйкова 1 августа 1944 года форсировали Вислу и закрепились на ее левом берегу в районе города Магнушев, в 60 километрах южнее Варшавы. К исходу этого дня по наведенным переправам на левый берег Вислы переправлялись войска, которые расширили плацдарм до 15 километров по фронту и до 5 километров в глубину. В последующие три дня советские войска овладели Магнушевом и расширили плацдарм до 44 километров по фронту и до 15 километров в глубину. На этом ограниченном пространстве разместилась главная ударная группировка 1-го Белорусского фронта, которой предстояло участвовать в Варшавско-Познанской операции.

Сюда, на Магнушевский плацдарм, в начале августа были переброшены 3-я пехотная дивизия и 1-я танковая бригада 1-й армии Войска Польского, а в середине августа — ее главные силы.

Противник не жалел сил, чтобы ликвидировать Магнушевский плацдарм. На этом участке фронта немецкая авиация совершала до 600 самолето-вылетов в сутки. 23 августа 1944 года в районе Магнушевского плацдарма начался боевой путь истребительного авиаполка «Варшава», сформированного на территории СССР из летчиков-поляков и вооруженного советскими самолетами. Польские летчики совершили здесь первые боевые вылеты. Этот день стал отмечаться в ПНР как День авиации.

Однако в планы 1-го Белорусского фронта по разгрому врага вклинились непредвиденные обстоятельства. 1 августа 1944 года в оккупированной немцами Варшаве началось антифашистское восстание, организованное руководителями Армии Крайовой в соответствии с замыслами польского эмигрантского правительства в Лондоне. Организаторы восстания намеревались захватить власть в польской столице еще до того, как Варшаву могли освободить советские войска. Такой ход событий давал политическое преимущество эмигрантскому правительству над демократическими силами, создавшими в июле 1944 года временный исполнительный орган народной власти — Польский Комитет Национального Освобождения (ПКНО).

Подобное решение могло исходить только от избытка авантюризма. Преждевременное массовое патриотическое выступление жителей Варшавы было в интересах антисоветских сил, которые не хотели знать истинное положение на фронте.

Решение руководства Армии Крайовой о восстании преднамеренно исключало его согласование и с советским командованием, и с ПКНО, и с польскими демократическими организациями, действовавшими в подполье, и с руководством Армии Людовой.

Восстание началось без учета обстановки на советско-германском фронте. Советские войска 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов, пройдя с боями за 40 суток около 700 километров, вели тяжелые бои севернее и южнее Варшавы и не могли оказать повстанцам немедленной помощи. Слабой была и военно-техническая подготовка восстания. Расчет основывался на том, что повстанцы (около 40 тысяч человек) превосходили численность немецкого гарнизона города вдвое (около 20 тысяч). Корень беды был не в численном превосходстве. Лишь у 10 процентов повстанцев имелось оружие, а боеприпасов хватало только на 2–3 дня боев. Вначале основную силу повстанцев составляли военные группировки Армии Крайовой. Когда же действия варшавян стали массовыми, в бой вступили и части Армии Людовой. К 5 августа вооруженная борьба охватила всю Варшаву. Прибывшие в город свежие немецкие войска оттеснили повстанцев к центру города.

14 сентября 1-я польская пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко и 1-я польская танковая бригада имени Героев Вестерплатте 1-й армии Войска Польского, взаимодействуя с советскими войсками 1-го Белорусского фронта, овладели восточным предместьем Варшавы — Прагой. С воздуха повстанцев поддерживали советские и польские летчики. Они произвели свыше 5000 самолето-вылетов, из них 700 — силами авиации Войска Польского. Повстанцам были сброшены 156 минометов, более 500 противотанковых ружей, около 3000 автоматов, винтовок и карабинов, более 3 миллионов патронов, более 100 тонн продовольствия, различное военное имущество и медикаменты.

15 сентября подразделения Войска Польского, взаимодействуя с советскими частями, форсировали Вислу и захватили несколько плацдармов в пределах города, но удержать их не смогли, так как руководители Армии Крайовой, боясь соединения повстанцев с частями Войска Польского, отвели их на другие рубежи.

2 октября командование Армии Крайовой подписало продиктованные немецким командованием условия капитуляции. Немцы жестоко расправились с участниками восстания и мирным населением. Большая часть жителей Варшавы была отправлена в концлагеря и на каторжные работы в Германию. В ходе боев и от террора оккупантов погибло свыше 200 тысяч человек. Варшава была разрушена почти полностью.

Лишь 17 января 1945 года, в ходе Варшавско-Познанской операции 1-го Белорусского фронта, войска фронта совместно с 1-й армией Войска Польского смогли освободить Варшаву. За заслуги в боях 11 частей и соединений 1-й армии Войска Польского получили почетные наименования «Варшавские». По своей разрушенной столице польские воины прошли, почти не задерживаясь. Преследуя врага, 1-й Белорусский освободил Лодзь, Быдгощ, Познань, всю западную часть Польши (в полосе своего наступления) и устремился к Одеру, за которым лежал Берлин. В конце января в боевых порядках фронта воины 1-й армии Войска Польского вступили на территорию Германии.

Авантюра с Варшавским восстанием стала объектом политических вымыслов и спекуляций и тогда, в годы войны, и в послевоенное время особенно.

По нашему мнению, концентрированным выражением подобного подхода к вопросу являются мемуары Джорджа Кеннана, американского посла в СССР с 1954 по 1963 год, а в годы войны, с июля 1944-го, советника американского посла в СССР А. Гарримана. Цитируем его: «Мало того что Красная армия на другом берегу реки (Висла) пассивно наблюдала, как немцы убивают героев восстания, также Сталин и Молотов не дали нашему послу Гарриману разрешения использовать американскую военную базу на Украине для облегчения снабжения осажденных поляков оружием и другими нужными вещами. Более того, было выдвинуто требование, чтобы мы совершенно отказались от подобных баз. Никто из нас в Москве не сомневался в истинной природе позиции советских руководителей. Это был прямой вызов западным державам, означавший, что советские руководители собираются изолировать Польшу от внешнего мира, а также что их ничуть не заботит судьба польских борцов, не принимающих коммунистической власти, которые, с советской точки зрения, ничуть не лучше немцев. Это значило, что советским лидерам нет никакого дела до мнения американцев о польской проблеме и что они не намерены и впредь считаться с их мнением».

А вот о чем рассказал в 3-м томе своих «Воспоминаний и размышлений» участник фронтовых событий того времени маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков: «С его стороны (руководителя Варшавского восстания Бур-Комаровского) не было сделано никаких попыток увязать их действия с действиями 1-го Белорусского фронта. Командование советских войск узнало о восстании постфактум от местных жителей, перебравшихся через Вислу. По заданию Верховного… К.К. Рокоссовский послал к Бур-Комаровскому двух парашютистов-офицеров… для согласования действий, но он не пожелал их принять, и нам осталась неизвестной их дальнейшая судьба. Для оказания помощи восставшим переправленные через Вислу советские и польские войска захватили в Варшаве Набережную. Однако со стороны Бур-Комаровского вновь не было никаких попыток установить с нами взаимодействие. Примерно через день немцы, подтянув к Набережной значительные силы, начали теснить наши части. Мы несли большие потери. Обсудив создавшееся положение и не имея возможности овладеть Варшавой, командование фронта решило отвести войска с Набережной на свой берег… Все время, и до и после вынужденного отвода наших войск, 1-й Белорусский фронт продолжал оказывать помощь восставшим, сбрасывая с самолетов продовольствие, медикаменты и боеприпасы. В западной прессе, я помню, по этому поводу было немало ложных сообщений, вводивших в заблуждение общественное мнение».

Кого интересует четкая картина Варшавского восстания — сложного и трагического события в истории польского национального движения в годы Второй мировой войны — рекомендуем книгу Рышарда Назаревича «Варшавское восстание. 1944 год», вышедшую в СССР 2-м изданием в 1989 году (к тому времени в Польше вышло 3 издания этой книги).

В феврале — марте, действуя в составе ударной группировки 1-го Белорусского фронта, 1-я армия Войска Польского участвовала в Восточно-Померанской операции. В условиях распутицы и лесисто-озерной местности воины преодолевали ожесточенное сопротивление противника, опиравшегося на глубоко эшелонированную оборону. К 5 марта они вышли на побережье Балтийского моря и к 10 марта в основном освободили побережье Балтийского моря от района Кольберг — есть такой город на балтийском побережье! — до устья реки Одер. 18 марта 1-я армия Войска Польского под командованием генерал-лейтенанта Станислава Гиляровича Поплавского, Героя Советского Союза, овладела Кольбергом. За отличия в боях ряду частей 1-й армии Войска Польского было присвоено почетное наименование «Кольбергские». Войска 2-го Белорусского фронта в конце марта заняли Гдыню и Данциг.

Так польскому народу было возвращено польское Поморье с крупными городами и важными портами.

Выход советских войск к побережью Балтийского моря надежно обеспечил фланг главной стратегической группировки Вооруженных Сил СССР, действовавшей на берлинском направлении. После завершения Восточно-Померанской операции для действий в Берлинской операции было возвращено 10 армий, и среди них — 1-я армия Войска Польского.

Как и прежде, она действовала в составе 1-го Белорусского фронта, наносившего главный удар со знаменитого Кюстринского плацдарма. 1-я армия Войска Польского наносила вспомогательный удар из района севернее Кюстрина.

2-я армия Войска Польского

Здесь, на берлинском направлении, участвовала в штурме фашистской столицы и 2-я армия Войска Польского. Ее командующий генерал брони Кароль Сверчевский, Герой Советского Союза, прежде участвовал в создании 1-го польского корпуса, затем 1-й польской армии, являясь в обоих случаях заместителем командующего. С августа по сентябрь 1944 года, уже на польской земле, под его руководством формировалась 2-я армия Войска Польского в составе почти 70 тысяч человек. Советский Союз сделал все необходимое, чтобы она была мощным войсковым объединением. Ей было суждено участвовать в боях на завершающем этапе Великой Отечественной войны. Под командованием Кароля Сверчевского 2-я армия Войска Польского участвовала в Берлинской и Пражской операциях в составе 1-го Украинского фронта. В полосе его главного удара она наносила вспомогательный удар.

Обе польские армии — 1-я и 2-я — составили народное Войско Польское. Его возглавил маршал Польши Михал Роля-Жимерский, в прошлом офицер польской армии, а в годы гитлеровской оккупации — участник движения Сопротивления. Роля — псевдоним подпольщика, борца с оккупантами. С мая 1943 года он — военный советник в Главном штабе Армии Людовой, а с января 1944-го — ее главнокомандующий. К концу 1944 года Войско Польское насчитывало около 300 тысяч, а к маю 1945-го — около 400 тысяч человек.

1-я польская пехотная дивизия имени Т. Костюшко, 1-я минометная и 2-я гаубичная бригады и 6-й отдельный понтонно-мостовой батальон вели бои на улицах Берлина.

Берлинская операция — венец советского военного искусства. К Берлину спешили и войска наших союзников по антигитлеровской коалиции — США, Великобритании и Франции. В то время как в 60 километрах от Берлина сосредоточились основные силы Красной армии, на рубеж реки Эльбы в 100–120 километрах от столицы Германии вышли передовые части англо-американских войск. С такими силами решать большие задачи, разумеется, невозможно. Поэтому столицей Третьего рейха могли овладеть лишь войска Красной армии. Чтобы разгромить главные силы врага, им потребовалось всего 23 дня — с 16 апреля по 8 мая 1945 года. В течение 16–19 апреля они прорвали одерско-нейсенский рубеж обороны противника, с 19 по 25 апреля окружили и расчленили его главные силы, а с 26 апреля по 8 мая уничтожили окруженные группировки врага. Операций с подобным результатом в истории войн не было.

Советский Союз в годы войны передал безвозмездно вооруженным силам Польши свыше 400 тысяч винтовок и автоматов, 18799 пулеметов, 3,5 тысячи орудий, 4800 минометов, 670 танков и САУ, 1,2 тысячи самолетов. По просьбе польского командования в Войско Польское были направлены на командные должности или в качестве инструкторов около 19 тысяч советских генералов и офицеров, свыше 13 тысяч советских солдат и сержантов — технических специалистов, из них около 2 тысяч погибли в боях за освобождение Польши.

За отличия в боях 29 польских частей и соединений, а также свыше 5 тысяч польских воинов были награждены орденами Советского Союза. 13 раз польским войскам объявлялась благодарность в приказах советского Верховного главнокомандования.

Войско Польское потеряло в боях около 18 тысяч человек убитыми. Вооруженные Силы СССР в боях за освобождение Польши потеряли около 600 тысяч человек.

Союз польских патриотов

Так называлась общественно-политическая организация, созданная в январе 1943 года из представителей прогрессивной польской эмиграции, находившейся в СССР.

Это было время, когда шла к завершению Сталинградская битва, победа в которой положила начало коренному перелому в ходе Великой Отечественной войны в пользу Советского Союза и антигитлеровской коалиции в целом. Стало очевидной возможность освобождения Польши и других оккупированных стран. Чтобы ускорить изгнание оккупантов с польской земли, требовалось объединить прогрессивные патриотические силы, готовые помочь Красной армии. В Советском Союзе такую задачу решал Союз польских патриотов, в оккупированной Польше — Польская рабочая партия (ППР) и созданная по ее инициативе Крайова Рада Народова (КРН), высший государственный орган сражающейся Польши, а также Армия Людова. На своем первом заседании в новогоднюю ночь 1944 года КРН выдвинула программу борьбы за демократическую независимую Польшу, связанную тесным союзом с СССР и другими государствами антигитлеровской коалиции.

Создание КРН означало, что в польском движении Сопротивления завершился раскол на две противостоящие группировки. Их различали противоположные позиции по вопросам внутренней и внешней политики послевоенной Польши. Сторонники эмигрантского польского правительства в Лондоне и поддерживавшие его партии стояли за восстановление буржуазно-демократического строя в том виде, каким он был до гитлеровской оккупации, национализацию некоторых отраслей промышленности, проведение аграрной реформы в интересах крестьянства, за восточную границу, какой она была до войны. Во внешней политике они ориентировались на западные державы.

ППР и ее союзники отстаивали идею народно-демократического государства, в котором политическая власть принадлежала бы рабочему классу и непролетарским слоям трудящихся (крестьянству, мелкой городской буржуазии), при сохранении ведущей роли за рабочим классом. Главным союзником новой Польши они видели СССР, граница с которым определялась по этническому принципу.

По степени своего влияния в обществе левые силы уступали лондонскому лагерю, но на их стороне был мощный внешний фактор — освобождение Польши Красной армией и готовность западных союзников СССР предоставить ему свободу действий в послевоенном устройстве Центральной и Юго-восточной Европы.

Большую роль в объединении польских патриотов в Советском Союзе сыграла Ванда Львовна Василевская, выпускница Краковского университета, польская и советская писательница. Гражданкой СССР она стала после возвращения Западной Украины в состав Украинской ССР. Ванда Львовна была одним из инициаторов Союза польских патриотов и главным редактором его официального органа еженедельника «Свободная Польша». В своих произведениях, среди которых наиболее значительными были повести «Радуга» (1942) и «Просто любовь» (1944) она писала о борьбе советских людей, оказавшихся на оккупированной территории, о силе духа, помогавшей залечивать раны войны.

Союз польских патриотов действовал при поддержке центральных и местных советских государственных органов. Государственный Комитет Обороны по его инициативе 6 мая 1943 года принял постановление о формировании 1-й польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко. Дивизию возглавил член Главного правления Союза польских патриотов Зыгмунт Берлинг.

При Народном комиссариате просвещения РСФСР в июне 1943 года был создан Комитет по делам польских детей, куда вошли представители Союза. В августе того же года было создано Управление по снабжению эвакуированных поляков при Наркомате торговли СССР. К концу 1943 года в СССР при участии Союза польских патриотов было организовано 48 польских детских домов, где жили свыше 4 тысяч человек, и 74 детских сада, в которых воспитывалось свыше 3 тысяч детей. К концу 1945 года в СССР работало 248 польских школ, где обучалось свыше 18 тысяч человек. Польские классы при русских школах посещало свыше 900 учеников. На польском языке был издан комплект учебников и организована библиотека польской литературы.

Своим руководящим центром Союз польских патриотов признал Крайову Раду Народову. Ряд его деятелей вошли в Польский комитет национального освобождения. Главное правление Союза польских патриотов 1 октября 1944 года создало Комитет по оказанию помощи Варшаве и освобожденным польским землям.

Союз польских патриотов был хорошо структурированной организацией, способной оказывать серьезное влияние на положение дел. К апрелю 1944 года в СССР действовало 2944 местные организации Союза польских патриотов, 1107 его комиссий по социальному обеспечению, 645 культурно-просветительных комиссий и других организаций.

Когда закончилась война, Союз польских патриотов участвовал в репатриации польских граждан и после ее завершения в августе 1946 года прекратил свою деятельность.

В 1944–1945 годах Польша и Советский Союз заключили договоры и соглашения, регулировавшие отношения двух стран в последние месяцы войны и в послевоенное время. Это были:

Соглашение «Об отношениях между советским Главнокомандующим и Польской администрацией после вступления советских войск на территорию Польши», подписанное в Москве 26 июля 1944 года наркомом иностранных дел СССР В.М. Молотовым и председателем Польского Комитета Национального Освобождения и руководителем его отдела иностранных дел Э. Осубка-Моравским.

Договор «О дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве», подписанный 21 апреля 1945 года председателем СНК СССР И.В. Сталиным и председателем Совета министров, министром иностранных дел Польской Республики Э. Осубка-Моравским сроком на 20 лет.

Соглашение «Об обмене населения», подписанное 6 июля 1945 года в Москве заместителем наркома иностранных дел СССР А.Я. Вышинским и послом Польши в СССР 3. Модзелевским. В соответствии с ним право свободного добровольного выхода из советского гражданства предоставлялось лицам польской и еврейской национальностей и членам их семей, состоявшим в польском гражданстве к 17 сентября 1939 года, и переселения их в Польшу Такое же право выхода из польского гражданства и переселения в СССР предоставлялось лицам русской, украинской, белорусской, русинской и литовской национальностей и членам их семей, проживающим на территории Польши.

Договор «О советско-польской государственной границе», подписанный 16 августа 1945 года в Москве заместителем председателя СНК СССР и наркомом иностранных дел СССР В.М. Молотовым и председателем Совета министров Польской Республики Э. Осубка-Моравским. СССР и Польша устанавливали госграницу вдоль так называемой «линии Керзона» с отступлениями от нее в пользу Польши в некоторых районах от 5 до 8 километров.

Одновременно с договором от 16 августа было подписано советско-польское соглашение о возмещении ущерба, причиненного Польше германской оккупацией. Советское правительство отказывалось в пользу Польши от всех претензий на германское имущество и другие активы, а также на акции германской промышленности и транспортных предприятий на всей территории Польши, включая и ту часть Германии, которая переходила Польше. СССР уступал Польше часть своей доли репараций с Германии.

23. СОЮЗНИКИ ГИТЛЕРА ПОВЕРНУЛИ ОРУЖИЕ ПРОТИВ ГИТЛЕРА

Югославия в войне против Германии

Королевство сербов, хорватов и словенцев, возглавляемое династией Карагеоргиевичей, образовалось 1 декабря 1918 года в результате событий Первой мировой войны, революционного движения в Европе, в том числе на Балканах, и распада Австро-Венгерской империи. 6 января 1929 года вследствие государственного переворота король Александр стал правителем с неограниченными полномочиями. Чтобы придать непопулярной диктатуре облик парламентаризма, стране даровали конституцию и бесправный двухпалатный парламент. Государство стало официально именоваться Королевством Югославия.

9 октября 1934 года короля Александра во время официального визита во Францию убили свои же подданные — усташи. Так назывались хорватские националисты, похожие не на революционеров, за которых они себя выдавали, а на гитлеровских национал-социалистов. При малолетнем наследнике престола политическая жизнь в Югославии оживилась, хотя продолжала действовать прежняя конституция.

С началом Второй мировой войны Югославия заявила о нейтралитете, надеясь на хорошие отношения с обеими воюющими группами стран. Это было не лучшее для Югославии время. Ее раздирали межнациональные конфликты. Она не имела реальных союзников. В военном отношении она была слабой. Ее оружие давно устарело. В связи с войной Белград был объявлен открытым городом, то есть городом, лишенным противовоздушной обороны и не имевшим на своей территории военных объектов стратегического значения.

Поражение Франции в июне 1940 года, оккупация Германией ряда европейских стран, давление Италии, Венгрии, Румынии и Болгарии склонило правящие круги Югославии на сторону стран «оси» (Рим — Берлин — Токио). 25 марта 1941 года правительство Югославии заявило о присоединении к Тройственному (Берлинскому) пакту. Этот шаг вызвал негодование населения и югославской армии. Через два дня, 27 марта, группа офицеров, связанная с английской разведкой и поддержанная населением, свергла правительство и обратилась за помощью к Англии и Советскому Союзу.

После свержения правительства, подписавшего Тройственный пакт, гитлеровский план нападения на Грецию, разработанный весной 1941 года, был дополнен планом «Наказание» — бессмысленного разрушения Югославии. Его предстояло осуществить войскам Германии, Италии, Венгрии, Румынии и Болгарии. По этой причине нападение Германии на СССР, запланированное на май, переносилось на более позднее время. Сроки нападения на СССР устанавливал Гитлер. Они менялись по его усмотрению, вследствие чего добываемые советской разведкой сведения не подтверждались и воспринимались как дезинформация.

5 апреля Югославия и Советский Союз заключили в Москве договор о дружбе и ненападении. СССР согласился поставлять Югославии оружие. Однако утром, всего через 4 часа после подписания договора, войска Германии и ее сателлитов вторглись в Грецию и Югославию. Десятки эскадрилий немецких бомбардировщиков несколько дней подряд безнаказанно бомбили столицу Югославии — Белград. Особенно зверской бомбардировке она подверглась 12 апреля. 17 апреля Югославия капитулировала. Такая же участь постигла Грецию, которая капитулировала 29 апреля. В течение 20 мая — 1 июня 1941 года немецкие воздушно-десантные войска захватили остров Крит.

Югославия была расчленена и как государство перестала существовать. На ее месте образовались «независимые» Хорватия и Сербия, вступившие в союз с гитлеровской Германией. Черногория стала добычей Италии, Македония — Болгарии, Воеводина — Венгрии, а Словению поделили между Италией и Германией.

Правительство Сербии возглавил бывший министр обороны Югославии генерал Милан Недич. Контролировал это «независимое» государство командующий немецкими оккупационными войсками, расквартированными на ее территории. Оккупантов открыто поддерживала группировка фашистского толка «Збор».

Организатором Независимого государства Хорватия (НГХ) был немецкий генерал Э. Вензенмайер, прибывший в столицу Хорватии Загреб еще до начала военных действий. Возглавил НГХ вождь усташей Анте Павелич, провозглашенный (по «совместительству») вождем хорватского народа. Еще с довоенной поры в своих программных документах усташи копировали идеи немецких национал-социалистов. Они следовали требованию: «независимая Хорватия, очищенная от сербов, цыган и евреев». Террористическую и диверсионную подготовку отряды усташей проходили в специальных лагерях, созданных в Венгрии и Италии. На войну против Советского Союза они направили усташеский «Хорватский легион», а затем и другие формирования.

От усташей исходила инициатива карательных экспедиций против всех, кто сопротивлялся фашистскому «новому порядку». С молчаливого одобрения Гитлера происходило взаимное истребление славян, разжигалась вражда на религиозной почве. На массовые зверства усташей националистически настроенные сербы отвечали убийствами боснийских мусульман и хорватов. В братоубийственной войне насаждался принцип «око за око, зуб за зуб».

Нападение Германии на Советский Союз оживило традиции славянского единства среди крестьян, рабочих, интеллигенции, повысило активность югославских антифашистов и, прежде всего, коммунистов и комсомольцев. Около 20 лет, со 2 августа 1921 года, дня принятия «Закона о защите безопасности и порядка в государстве», Коммунистическая партия Югославии (КПЮ) и Союз коммунистической молодежи Югославии (СКМЮ) пребывали вне закона. Принадлежность к КПЮ и коммунистическая деятельность карались тюремным заключением, а в отдельных случаях — смертной казнью.

Закон этот был направлен не только против коммунистов, но и против всех несогласных с существующим государственным устройством и принципом единства югославян. Сербы, хорваты и словенцы считались одним народом, имеющим лишь разные региональные названия.

За время пребывания в подполье югославские коммунисты преодолели множество кризисных ситуаций, острых разногласий в своих рядах и в 1941 году были реальной силой, хорошо организованной, способной вести борьбу. К началу вооруженной борьбы с оккупантами насчитывалось 12 тысяч коммунистов и 30 тысяч комсомольцев. Их организации имелись во всех национальных регионах страны. После оккупации Югославии, раздела страны коммунисты сохранили хорошо налаженные конспиративные связи и многие подпольные организации. Однако до 22 июня 1941 года их активность сдерживалась пактом Молотова — Риббентропа и на этот счет соответствующими инструкциями Коминтерна.

Среди югославских коммунистов были и сербы, и хорваты, и словенцы, и боснийские мусульмане. КПЮ делала все, чтобы вместо взаимного истребления братские народы организовались для сопротивления оккупантам.

4 июля 1941 года Центральный Комитет Компартии Югославии призвал всех антифашистов Югославии всеми средствами помогать справедливой борьбе Советского Союза против общего врага, начать вооруженную борьбу с оккупантами и их пособниками. В течение лета в стране разгорелось всенародное вооруженное восстание. Наиболее массовым оно было в Черногории. В июне — июле восставшие контролировали почти всю ее территорию, кроме некоторых городов. Гарнизоны оккупантов блокировались. Массовые восстания и изгнание оккупантов в июне — июле произошли в Сербии, ряде районов Далмации, Лики, Боснии и Герцеговины, Словении. В октябре начались вооруженные выступления в Македонии.

В восстаниях участвовали сумевшие избежать плена солдаты и офицеры югославской армии, до того скрывавшиеся в лесах и горах Сербии и Восточной Боснии. Здесь они объединились в чети (отряды), которые возглавил Драголюб Михайлович, боевой офицер, антикоммунист и монархист. Четники — сербские националисты, сторонники монархии — вступили в вооруженную борьбу с оккупантами в мае 1941 года. Летом и осенью сербские четники и отряды коммунистов-партизан действовали вместе. Между Д. Михайловичем и Иосипом Броз Тито, генеральным секретарем ЦК КПЮ и Верховным главнокомандующим Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ), имелись встречи.

Совместная борьба партизан и четников была недолгой. Их разногласия вызывались глубокими различиями в идеологии и во внешнеполитической ориентации. Осенью 1941 года и особенно в начале 1942-го между партизанами и четниками началась вооруженная борьба, носившая характер гражданской войны. На такие действия Д. Михайловича толкало эмигрантское правительство и король Петр II, пребывавшие в Лондоне. Михайлович получил чин генерала и стал военным министром, сражавшимся на оккупированной территории Сербии. При Верховном штабе формирований четников действовала английская военная миссия. Она обеспечивала поступление военной помощи четникам, требовала подчинить Михайловичу все антифашистские силы страны. С апреля 1942 года и до конца войны английская авиация регулярно снабжала четников оружием, боеприпасами, медикаментами, крупными суммами в иностранной валюте. В конце 1941 — начале 1943 года из четников были сформированы бригады, а затем корпуса, страна делилась на военно-оперативные зоны, возглавляемые командирами-четниками. Зоны охватывали почти всю территорию Югославии, даже те ее части, где влияние четников было слабым.

Крепкую и мобильную военную организацию, но более эффективную, чем у четников, сумели создать партизаны Тито. К концу декабря 1941 года в Югославии насчитывалось около 80 тысяч партизан. 22 декабря в Боснии была сформирована первая регулярная воинская часть — 1-я Пролетарская бригада, положившая начало Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ). Соединения и части НОАЮ, в отличие от партизанских отрядов, не были привязаны к определенной территории, а действовали с учетом военно-политической ситуации в том или другом регионе страны.

Оккупанты и их пособники много раз пытались разгромить партизанские войска. Против партизан боролись и сербские четники, стремившиеся восстановить в Югославии довоенный монархический режим, и хорватские усташи. Однако все их попытки разгромить партизанские отряды и НОАЮ окончились неудачей во всех национальных регионах. Ожесточенные бои между частями НОАЮ и четниками имели характер гражданской войны.

Победы Красной армии в 1942–1943 годах, особенно в Сталинградской битве, способствовали усилению народно-освободительной борьбы в Югославии. К концу 1942 года НОАЮ контролировала пятую часть территории своей страны. В это время она насчитывала 150 тысяч человек. В ноябре Верховный штаб приступил к формированию первых дивизий и корпусов Народно-освободительной армии Югославии.

Победа Красной армии в Курской битве (5 июля — 23 августа 1943 года) и капитуляция Италии (8 сентября 1943 года) облегчали путь к новым победам Народно-освободительной армии Югославии. После капитуляции Италии части Народно-освободительной армии Югославии, разоружив итальянские войска, заняли Истрию и горы между Триестом и австрийской границей, окружили Загреб, захватили город Сплит и значительную часть прилегающей территории. Затем они заняли ряд островов у побережья Далмации, оставив на большинстве из них свои гарнизоны. В центральной части страны они расширили занимаемую территорию, на юге вступили в Черногорию.

К концу 1943 года освобожденные партизанские районы составляли около половины территории Югославии.

Освободительная борьба народов Югославии сопровождалась созданием демократической государственности. С лета 1941 года и на освобожденной, и даже на занятой врагом территории стали создаваться органы народной власти в Югославии — народно-освободительные комитеты (НОК). Это были внепартийные организации, избираемые демократическим путем, без учета классовой, национальной или религиозной принадлежности. Высшим органом, их объединяющим и решающим вопросы политической, экономической и культурной жизни, стало Антифашистское вече народного освобождения Югославии (АВНОЮ), созванное в боснийском городе Бихаче 26–27 ноября 1942 года представителями большинства национальных регионов страны. Для руководства повседневной работой АВНОЮ создал Исполнительный комитет. Вместе с коммунистами в его работе участвовали представители разных довоенных партий и политических группировок.

В орбиту освободительной борьбы народов Югославии вовлекались все новые силы. И это были не только местные крестьяне или городские жители, но и советские граждане, бежавшие из фашистского плена и оказавшиеся в Югославии. В состав НОАЮ, наряду с отдельными русскими подразделениями, входило целое соединение — 1-я советская ударная бригада. Она участвовала в 150 боях. Осенью 1943 года на территории СССР началось формирование югославских воинских частей из добровольцев — югославских граждан, проживавших в Советском Союзе, и военнопленных (служивших в немецко-фашистских войсках по мобилизации). Первым был сформирован пехотный батальон, которым командовал подполковник М.И. Месич. В боях за освобождение Югославии активно участвовали полностью снаряженные и обученные в течение 1944–1945 годов 1 пехотная и 2 танковые бригады, танковая рота, рота связи, 2 авиаполка. В советских военно-учебных заведениях обучались югославские военнослужащие.

В рядах НОАЮ к концу 1943 года сражалось свыше 300 тысяч воинов, из них свыше 6 тысяч были гражданами Советского Союза.

Великобритания и США, хотя и поддерживали эмигрантское правительство и сербских четников, вынуждены были считаться с укреплением позиций НОАЮ и установили контакт с ее Верховным штабом.

Надежды правительств Англии и США на антинародные силы внутри Югославии сильно поколебались, когда в разное время до осени 1943 года несколько английских и американских военных миссий посетили освобожденные патриотами районы Югославии и пришли к одному выводу: партизаны Тито являются в Югославии единственной реальной военной и политической силой, они контролируют многие военно-стратегические районы страны и их влияние неуклонно растет ввиду того, что они «стойко сражались с общим врагом с самого начала, в то время как другие группы внутри Югославии не делали этого».

Борьба НОАЮ получила признание на конференции руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании, состоявшейся в Тегеране 28 ноября — 1 декабря 1943 года.

«Конференция: 1. Согласилась, что партизаны в Югославии должны поддерживаться снабжением и снаряжением в возможно большем размере, а также операциями “коммандос”, — гласил первый пункт “военных решений” глав трех союзных держав — СССР, США и Великобритании, лично И.В. Сталина, Ф.Д. Рузвельта, У. Черчилля (Сов. С-з на межд. конф-х периода ВОВ, 1941–1945 гг.: Сб. д-тов. М, 1984. Т. 2. Тегер. кон-я трех союз, дер-в — СССР, США и Великобр. (28 ноя. — 1 дек. 1943 г.). С. 155). Английский премьер У. Черчилль сказал участникам конференции: «…мы готовимся к рейдам в Югославии и к организации помощи снабжением партизанам, которые дерутся с немцами лучше, чем четники Михайловича» (с. 87). Президент США Ф. Рузвельт пожелал «произвести десант в районе северной части Адриатического моря, с тем, чтобы поддержать партизанские войска Тито…» (с. 88). На заседании военных представителей генерал Брук, начальник имперского Генерального штаба Великобритании, сказал: «Необходимо использовать все возможности для того, чтобы еще более затруднить положение немцев. Для этого необходимо увеличить силы сопротивления в Югославии путем оказания помощи партизанам снабжением, десантами комбинированных отрядов и поддержкой с воздуха» (с. 93).

Президент США обратил внимание руководителей союзных держав на пространный доклад американского представителя при штаб-квартире Народно-освободительной армии Югославии от 29 октября 1943 года, в котором указывалось, что партизанское движение в Югославии «имеет гораздо большее военное и политическое значение, чем это обычно представляют себе во внешнем мире». В докладе подробно освещалась борьба НОАЮ как против итало-германских оккупантов, так и против югославских коллаборационистов — усташей и четников (с. 101, 163).

Имя вождя югославских партизан Иосипа Броз Тито руководители трех союзных держав упоминали на конференции только в положительном значении. Не прозвучало ни одной положительной оценки по адресу сербских четников и их вождя Д. Михайловича. Однако президент США и премьер-министр Англии настояли, чтобы военная помощь оказывалась одновременно и партизанам и четникам.

29–30 ноября 1943 года в боснийском городе Яйце состоялась 2-я сессия Антифашистского вече народного освобождения Югославии. Она приняла решение о строительстве демократического федеративного государства на принципах равенства и братства народов Югославии. АВНОЮ было признано высшим законодательным органом. Правительственные функции в стране были возложены на Национальный комитет освобождения Югославии, который возглавил Иосип Броз Тито. Декларация АВНОЮ осудила деятельность эмигрантского правительства. Королю Петру II запрещалось возвращаться в страну до окончания войны. Провозглашалось, что новая Югославия будет строиться на принципах федерализма, братства и единства всех народов.

Советский Союз делал все возможное, чтобы помочь югославским партизанам. С Верховным штабом НОАЮ поддерживалась постоянная радиосвязь. С осени 1941 года из Москвы вела передачи радиостанция «Свободная Югославия». Материальную помощь югославским партизанам СССР смог оказывать практически с февраля 1944 года. Для координации военных действий Красной армии и НОАЮ, информации советского правительства о положении в Югославии и нуждах НОАЮ в феврале 1944 года в боснийский город Дрвар, где находилось руководство Народно-освободительного движения Югославии, прибыла состоявшая из разных военных специалистов советская военная миссия во главе с генерал-лейтенантом Н.В. Корнеевым. С этого времени из СССР началось регулярное снабжение НОАЮ по воздуху, сначала из района Киева, затем Винницы. В течение 1944 года советские самолеты совершили примерно 1930 вылетов, доставив в Югославию 1758 тонн вооружения, боеприпасов, обмундирования, медикаментов и разных других грузов. Воздушным путем в районы боевых действий югославских патриотов было переправлено свыше 2600 советских военных специалистов и медработников, а из Югославии эвакуировано в СССР 1354 раненых воинов НОАЮ (ВОВ. Энцикл. С. 668).

В связи с прорывом танковых частей противника в район города Дрвар руководство Народно-освободительного движения Югославии во главе с Тито было на советском самолете переправлено в Италию, где в 15 километрах к северу от города Бари была организована база снабжения народно-освободительных армий Югославии, Греции и Албании. Отсюда снабжение НОАЮ обеспечивали две советские авиагруппы в составе 24 транспортных самолетов. Воздушным рейсом из СССР в Бари была доставлена батарея противотанковых пушек, переброшенная затем советскими самолетами в район боснийского города Валево. Всего за 1944 год с базы в Бари советские самолеты совершили 1460 вылетов и переправили в Югославию около 3 тысяч тонн различных военных грузов. В дальнейшем снабжение НОАЮ осуществлялось с баз в Крайове (Румыния) и Софии (Болгария).

В результате освобождения Болгарии и Румынии и революционных перемен, затронувших эти страны, войска 2-го и 3-го Украинских фронтов к осени 1944 года вышли к югославской границе. Первым это сделал 6 сентября 1944 года мотоциклетный полк 6-й танковой армии в районе города Турну-Северин, а чуть позже в районе Видина — другие части 3-го Украинского фронта.

Председатель Национального комитета освобождения Югославии и Верховный главнокомандующий НОАЮ маршал Иосип Броз Тито обратился к Государственному Комитету Обороны СССР с просьбой ввести советские войска в Югославию, чтобы разгромить действующие на территории Югославии немецко-фашистские войска. Переговоры между Сталиным и Тито состоялись в Москве в начале сентября 1944 года. Они договорились о временном вступлении советских войск на территорию Югославии, их совместных с НОАЮ военных действиях по освобождению Восточной Сербии и Белграда, а также расширении помощи НОАЮ. После переговоров делегации Верховного штаба НОАЮ с представителями советского командования было официально заявлено, что с одобрения АВНОЮ и НКОЮ Красная армия вступает на территорию Югославии для совместных военных действий против оккупантов.

Советское командование направило в НОАЮ в качестве инструкторов большую группу офицеров. В распоряжение командования НОАЮ передавалась советская авиагруппа в составе 10-й гвардейской штурмовой и 236-й истребительной авиадивизий (около 350 самолетов) под командованием Героя Советского Союза генерал-майора авиации А.Н. Витрука. С помощью этой авиагруппы в декабре 1944 года были сформированы истребительная и штурмовая авиадивизии НОАЮ. По окончании войны вся материальная часть авиагруппы была передана командованию НОАЮ. С вступлением советских войск на югославскую территорию материально-техническая помощь СССР значительно усилилась. Всего в 1944–1945 годах Советский Союз передал НОАЮ свыше 193 тысяч винтовок, карабинов и автоматов, 15,5 тысячи пулеметов, 5,8 тысячи орудий и минометов, 69 танков, 491 самолет (там же).

Важнейшим этапом советско-югославского боевого содружества стала Белградская операция 3-го Украинского фронта и части сил 2-го Украинского (28 сентября — 20 октября 1944 года). Вместе с советскими войсками в ней участвовали 1-я, 2-я и 4-я болгарские армии и Народно-освободительная армия Югославии. К тому времени НОАЮ освободила значительную территорию страны. Однако все важнейшие югославские города, основные железные и автомобильные дороги оставались в руках противника. На территории Югославии продолжали действовать войска немецко-фашистской группы армий «Ф», 2-я танковая армия, армейская группа «Сербия». Наиболее сильная среди них армейская группа «Сербия» насчитывала 150 тысяч человек личного состава, 2130 орудий и минометов, 125 танков и САУ, 352 самолета (там же).

На фронте запланированного наступления удары наносились на двух направлениях: силами советских и югославских войск — на белградском направлении, чтобы освободить оккупированные районы Сербии и столицу Югославии Белград. На нишском (город Ниш) и скопьенском (город Скопье) направлении югославским и болгарским войскам предстояло выйти на коммуникации немецко-фашистской группы армий, дислоцировавшейся в Греции, и воспрепятствовать ее отходу с юга Балканского полуострова.

Советские, югославские и болгарские войска насчитывали 660 тысяч человек, 4477 орудий и минометов, 421 танк и САУ, 1250 самолетов. Их поддерживала Дунайская военная флотилия; она перевозила войска, боевую технику и различные грузы. В упорных боях советские, югославские и болгарские войска освободили Белград, овладели крупными узлами дорог и мощными опорными пунктами противника, разгромили армейскую группу «Сербия», перерезали коммуникацию, по которой противник отводил свои войска с юга Балканского полуострова. Значительную роль в успешном проведении операции сыграла 17-я воздушная армия. Ее летчики произвели 4768 самолето-вылетов.

Успешному проведению Белградской операции способствовало тесное оперативное взаимодействие НОАЮ с болгарскими войсками и войсками Красной армии. Фронт их боевых действий имел протяженность от 400 до 620 километров, максимальную глубину до 200 километров, а среднесуточный темп наступления составлял 8–9 километров.

Освобождение Сербии, включая Белгород, обеспечило благоприятные условия для действий южного фланга группировки советских войск, участвовавших в Будапештской операции (29 октября 1944–13 февраля 1945 года), проводившейся с целью освобождения Будапешта и вывода Венгрии из войны. Это была стратегическая наступательная операция 2-го и части сил 3-го Украинских фронтов. Вместе с советскими войсками в Будапештской операции боевые действия вели 1-я и 4-я румынские армии.

К концу 1944 года от оккупантов были окончательно освобождены Сербия, Македония, Черногория, частично — Босния и Герцеговина.

За мужество и отвагу в боях с врагом Президиум Антифашистского веча народного освобождения Югославии наградил орденами и медалями 794 воина НОАЮ и более 2 тысяч советских солдат и офицеров.

13 советских воинов были удостоены звания Народного Героя Югославии.

300 воинов НОАЮ награждены советскими орденами и медалями.

20 частей и соединений получили наименование «Белградские», 30 частей и соединений, отличившихся в боях за освобождение Белграда, удостоились боевых орденов Советского Союза.

8 дивизиям НОАЮ была объявлена благодарность в приказе советского Верховного главнокомандующего. Президиум Верховного Совета СССР 19 июня 1945 года учредил медаль за «Освобождение Белграда».

7 марта 1945 года в Белграде было сформировано правительство Демократической Федеративной Республики Югославии во главе с Иосипом Броз Тито.

11 апреля 1945 года в Москве заместитель председателя Совета народных комиссаров СССР В.М. Молотов и председатель Временного правительства Демократической Федеративной Республики Югославии И. Броз Тито подписали советско-югославский договор «О дружбе, взаимопомощи и послевоенном сотрудничестве» сроком на 20 лет. Стороны обязались продолжать совместную борьбу против фашистской Германии до полной победы, оказывать друг другу военную и другую помощь всеми имеющимися средствами.

Предусматривалось, что в случае возобновления после Второй мировой войны агрессии против СССР или Югославии со стороны Германии или ее союзников обе стороны взаимно окажут друг другу немедленную военную и другую помощь. СССР и Югославия обязались активно сотрудничать во всех международных акциях, направленных на обеспечение мира и безопасности народов, не заключать какого-либо союза и не участвовать в какой-либо коалиции, направленных против одной из сторон.

Стороны выразили стремление действовать и в послевоенный период в духе дружбы и сотрудничества в целях дальнейшего развития и укрепления экономических и культурных связей между народами обоих государств.

К 15 мая 1945 года югославская армия завершила разгром Независимого государства Хорватии, последнего союзника рейха, и освобождение всей страну. К этому времени ее численность составляла около 800 тысяч человек. В сражениях с врагами она потеряла 305 тысяч человек убитыми, 425 тысяч ее воинов были ранены (там же. С. 479).

Советские Вооруженные Силы в боях за освобождение Югославии потеряли около 8 тысяч человек (там же. С. 669).

29 ноября 1945 года стало в Югославии национальным праздником — Днем республики. Учредительное собрание в Белграде окончательно ликвидировало монархию.

Румыния в войне против Германии

С начала Второй мировой войны Румыния была основным поставщиком нефти для Германии. Этот важнейший стратегический ресурс поставлялся «в долг», который плохо погашался и со временем достиг астрономических размеров. По существу, это был беспощадный грабеж. За участие в войне против СССР Гитлер обещал правителям Румынии территорию вплоть до Днепра. Разорение и грабеж национальных богатств усиливали ненависть румынских трудящихся к фашистскому режиму Иона Антонеску, чья диктатура в стране при здравствующем короле Михае утвердилась в сентябре 1940 года.

Румынская армия и румынская сигуранца (тайная полиция) были главной вооруженной опорой монархо-фашистского режима.

Настроения в стране стали заметно меняться под влиянием побед Красной армии над войсками гитлеровского блока.

В первую очередь перемены сказались на настроениях румынских солдат, оказавшихся в советском плену. Заграничное бюро Центрального Комитета Коммунистической партии Румынии развернуло среди них разъяснительную работу, чтобы подготовить их к участию в войне на стороне СССР против Германии. 16 сентября 1943 года румынские военнопленные обратились к советскому правительству с просьбой о формировании в СССР румынских добровольческих частей. Эту просьбу советское правительство удовлетворило. За время с октября 1943 года по март 1944-го в Селецких лагерях под Рязанью была сформирована 1-я Румынская добровольческая пехотная дивизия имени Тудора Владимиреску, руководителя Валашского восстания 1821 года (в Валахии и некоторых районах Молдовы) против турецкого (османского) владычества. Первыми в дивизию вступили эмигранты-антифашисты. Около половины ее офицеров были кадровыми военными старой румынской армии, остальные подготовлены в Рязанском пехотном училище. Дивизия полностью оснащалась советским оружием и военным снаряжением. В обучении ее воинов участвовало около 160 советских инструкторов. В конце мая 1944 года полностью подготовленное соединение было передано в состав 2-го Украинского фронта и участвовало в освобождении Румынии, Венгрии и Чехословакии. За отличие в боях дивизия была награждена орденом Красного Знамени, а за освобождение венгерского города Дебрецен удостоилась почетного наименования «Дебреценская».

Весной 1945 года в районе городов Балта и Котовск (Одесская область) из патриотов-эмигрантов была сформирована 2-я Румынская добровольческая пехотная дивизия. Принять участие в боевых действиях она не успела. Обе дивизии впоследствии сыграли важную роль в демократических преобразованиях в стране и армии.

20 августа в районе городов Яссы и Кишинев началась крупная стратегическая наступательная операция. Ее цель: разгромить войска группы армий «Южная Украина», освободить Молдавскую ССР, вывести Румынию из войны на стороне Германии, помочь румынскому народу в его борьбе за освобождение от фашистского ига. Советским воинам предстояло не только сломить сопротивление и разгромить сильную группировку противника, но и действовать на территории государства, армия которого в союзе с Германией участвовала в войне против СССР. От гуманного отношения войск к местному населению, от дружественных взаимоотношений войск с местным населением зависело укрепление тыла Красной армии. Это знал каждый советский воин.

Ясско-Кишиневская операция продолжалась с 20 по 29 августа 1944 года. В эти дни советские войска окружили и ликвидировали крупнейшую группировку противника, в том числе разгромили почти все румынские дивизии, находившиеся на фронте. В Ясско-Кишиневской операции приняла боевое крещение 1-я Румынская добровольческая пехотная дивизия имени Тудора Владимиреску.

Продвигаясь в глубь Румынии, советские войска устанавливали контакты и налаживали сотрудничество с румынскими соединениями, повернувшими оружие против гитлеровцев. Таких пока было немного. Это 3-й румынский пограничный полк, который вел боевые действия более месяца, 103-я румынская горнострелковая дивизия и несколько других частей.

Разгром главных сил группы армий «Южная Украина» резко изменил военно-политическую обстановку на южном крыле советско-германского фронта. Были освобождены Молдавская ССР и Измаильская область УССР, выведена из гитлеровского блока Румыния, которая объявила войну Германии. Создались условия для успеха вооруженного восстания румынского народа, свергнувшего режим Антонеску. Перед советскими войсками открылись перспективы для наступления в глубь Румынии, в пределы Венгрии и Болгарии.

В результате разгрома главных сил группы армий «Южная Украина» изменилась обстановка в Румынии. Нарастание антигитлеровских настроений в румынской армии лишало режим Антонеску главной вооруженной опоры, создавались благоприятные условия для его свержения. Ближайшее окружение короля Михая и лидеры буржуазных партий спешили отмежеваться от политики Антонеску. Король Михай и его ближайшее окружение вынуждены были принять план вооруженного восстания, предложенный Коммунистической партией Румынии. И такое бывает!

Цель восстания — свержение фашистского режима Антонеску и выход Румынии из войны на стороне гитлеровского блока. Для руководства подготовкой восстания КПР еще 4 апреля создала оперативную группу.

Восстание началось 23 августа 1944 года, на четвертый день Ясско-Кишиневской операции, когда советские войска освободили значительную часть Румынии и продвигались к Бухаресту. В этот день Антонеску и члены его правительства прибыли на аудиенцию к королю, чтобы заручиться его поддержкой в мобилизации «всех сил нации» для продолжения войны, но были арестованы в королевском дворце. Боевые патриотические отряды и перешедшие на сторону повстанцев соединения румынской армии, пребывавшие в Бухаресте, заняли правительственные здания, центральную телефонную станцию, телеграф, радиостанцию и другие важные объекты. Ни одно подразделение румынской армии, в том числе охранный полк диктатора, не выступили в защиту Антонеску. Свергнутый Антонеску по приговору народного трибунала в 1946 году был казнен.

23 августа 1944 года Румыния вышла из войны на стороне Германии.

Арест клики Антонеску означал не конец, а лишь начало восстания. Гитлеровские войска, а их в Бухаресте и его пригородах было около 14 тысяч солдат и офицеров, пытались подавить восстание. Бои продолжались до 30 августа. 31 августа в Бухарест вступили войска Красной армии и 1-я Румынская добровольческая пехотная дивизия имени Тудора Владимиреску, что и закрепило победу восстания.

24 августа 1944 года Румыния объявила войну Германии. В этот день в окруженном противником Бухаресте было создано «правительство национального единства», заявившее о выходе Румынии из войны против Объединенных Наций и объявившее войну Германии. Так в Румынии началась народно-демократическая революция.

Получив известие о событиях 23 августа, советское правительство сразу же заявило о своей поддержке антифашистского восстания. В заявлении указывалось, что если румынские войска прекратят военные действия против советских войск и обяжутся рука об руку с ними вести освободительную войну против немецко-фашистских захватчиков, то «Красная армия не будет их разоружать, сохранит им полностью все вооружение и всеми мерами поможет им выполнить эту почетную задачу».

Заявление советского правительства нейтрализовало планы реакционных деятелей в румынском правительстве, пытавшихся воспрепятствовать участию Румынии в войне против Германии и договориться с гитлеровским командованием о «свободном» уходе немецких войск с румынской территории, чтобы вести боевые действия против Красной армии на других направлениях. Они пытались не допустить продвижения Красной армии в глубь Румынии, предлагая объявить Бухарест и всю западную территорию страны зоной, куда советские войска не должны вступать.

29 августа Ставка Верховного главнокомандования поставила задачу войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов завершить разгром гитлеровцев в Румынии. В тот же день 5-й гвардейский танковый корпус 6-й танковой армии 2-го Украинского фронта разгромил противника на восточной окраине Плоешти и ворвался в город. К утру 30 августа совместными усилиями корпуса и 3-й гвардейской воздушно-десантной дивизии 27-й армии нефтяной Плоешти был полностью очищен от гитлеровцев.

Вместе с советскими воинами в освобождении Плоешти участвовали 18-я румынская пехотная дивизия, действовавшая с фронта, а также румынские части и рабочие отряды, блокированные фашистами в городе.

30 и 31 августа советские и румынские войска разгромили противника в долине реки Прахова и освободили весь нефтяной Плоештинский район. Противнику был нанесен тяжелый и решающий удар: гитлеровская армия лишилась румынской нефти. Была устранена угроза Бухаресту с севера, а советские и румынские войска получили возможность быстро продвигаться в Трансильванию.

30 августа советские войска вплотную подошли к Бухаресту и тем самым закрепили победу восстания в столице. Вместе с войсками Красной армии в город вошли части 1-й Румынской добровольческой пехотной дивизии имени Тудора Владимиреску.

Победа народного восстания в Румынии во многом изменила ход наступления 2-го Украинского фронта. Теперь румынская армия повернула оружие против гитлеровцев и в боях взаимодействовала с советскими войсками. В это время она имела две армии, включавшие 9 боеспособных дивизий, остатки 7 вернувшихся с фронта разбитых дивизий и 21 учебную дивизию.

1-я румынская армия получила задачу прикрывать границу с Венгрией и Югославией на западе и северо-западе, на удалении 200–300 километров от советских войск. Сформированная из остатков 3-й и 4-й румынских армий 4-я армия прикрывала румынскую границу с Венгрией на севере. Обе румынские армии, как только заняли свои боевые участки и еще не успели организовать оборону, сразу же оказались в полосе внезапного наступления немецких и венгерских войск, поддержанных танками и авиацией, и вынуждены были отступать.

В этой сложной обстановке по соглашению с правительством Румынии румынские войска перешли в оперативное подчинение командующего 2-м Украинским фронтом. Для разгрома группировки противника, наступавшего против 4-й румынской армии, — 27-я и 6-я танковая армии. Для уничтожения сил противника, наступавшего против 1-й румынской армии, были привлечены 53-я армия и 18-й танковый корпус. Их действия поддерживала 5-я воздушная армия, в состав которой входил 1-й румынский авиационный корпус. Преодолев исключительно сложные условия горной местности, советские воины вышли в район боев и вместе с румынскими воинами отразили удары противника и перешли в наступление (Ист. Вт. м. в. Т. 9. С. 116). Враг был отброшен на исходные позиции, а на ряде участков начал отступать.

В течение сентября войска 2-го Украинского фронта продвинулись на запад и северо-запад от 300 до 500 километров. Они освободили западные районы Румынии, вышли к границам Югославии и Венгрии. Вместе с советскими войсками сражались две румынские армии, в составе которых было 23 дивизии, в том числе дивизия имени Тудора Владимиреску, отдельный мотомехполк и один авиационный корпус.

Румыния была полностью освобождена от гитлеровцев в октябре 1944 года. Почти семь месяцев, с марта 1944 года, Красная армия вела бои за изгнание гитлеровцев с румынской земли. За это время пролили свою кровь на румынской земле свыше 286 тысяч советских воинов, из них 69 тысяч погибли. Потери румынских войск с 23 августа по 30 октября составили более 58,3 тысячи человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести (Ист. Вт. м. в. Т. 9. С. 118).

Освобождение Румынии, выход Красной армии на границы, Болгарии, Югославии и Венгрии предвещал скорое освобождение от гитлеровцев всех Балканских стран.

12 сентября 1944 года было подписано Соглашение о перемирии между СССР, Великобританией, США и Румынией. Его подписали по уполномочию трех союзных держав представитель Союзного (Советского) главнокомандования и представитель румынского правительства генерал К. Санатеску (сменило правительство Й. Антонеску), а также главнокомандования Румынии. По соглашению Румыния признавала факт своего поражения в войне против Советского Союза и других Объединенных Наций и принимала условия перемирия. С 24 августа 1944 года Румыния полностью прекратила военные действия против СССР, вышла из войны против Объединенных Наций, порвала отношения с Германией и вступила в войну на стороне союзных держав в целях восстановления своей независимости и суверенитета, для чего она обязалась выставить не менее 12 пехотных дивизий.

По условиям перемирия восстанавливалась советско-румынская граница, определенная соглашением от 28 июня 1940 года (в соответствии с ним Бессарабия была воссоединена с СССР); отменялся Венский арбитраж 1940 года (по которому от Румынии была отторгнута и передана хоритистской Венгрии Трансильвания).

Правительство и главное командование Румынии обязались принять меры к разоружению и интернированию вооруженных сил Германии и Венгрии, обеспечить советским и другим союзным войскам возможность свободного передвижения по румынской территории, передать Союзному (Советскому) главнокомандованию все находящееся на территории Румынии военное имущество Германии и ее сателлитов (включая суда флота в водах Румынии), частично возместить Советскому Союзу убытки, причиненные военными действиями и оккупацией Румынией советской территории; возвратить вывезенные с территории СССР ценности и материалы; распустить находящиеся на румынской территории фашистские и профашистские организации. Предусматривалось восстановление румынской гражданской администрации во всей полосе Румынии, отстоящей от линии фронта не менее чем на 50–100 километров.

Окончательные итоги войны подвел Парижский мирный договор, подписанный 10 февраля 1947 года. Договор устанавливал границы Румынии по состоянию на 1 января 1941 года, за исключением румыно-венгерской границы, которая была восстановлена по состоянию на 1 января 1938 года. Договор устанавливал объем репараций, выплачиваемых Советскому Союзу за нанесенный войной ущерб.

Парижский мирный договор, подготовленный при участии СССР, сохранил независимое существование Румынии.

Болгария объявляет войну Германии

В обеих мировых войнах — Перовой и Второй — Болгария участвовала на стороне Германии. В Первую мировую она состояла в Четверном союзе вместе с империями Германской, Австро-Венгерской, Османской (Турецкой), которые противостояли странам Антанты — Англии, Франции, России и другим государствам, включая США. Поражение в Первой мировой войне лишило Болгарию гарантированных ей территориальных приобретений. На нее были наложены тяжелые репарационные обязательства — выплата 2250 миллионов золотых франков и сдача победителям 70 тысяч голов скота и 250 тысяч тонн каменного угля. Вооруженные силы Болгарии не могли иметь свыше 20 тысяч человек. Болгарская общественность восприняла эти результаты как «национальную катастрофу».

Вторую мировую войну Болгария встретила заявлением о нейтралитете. Предложения советского правительства заключить договор о дружбе и взаимной помощи, сделанные Болгарии в сентябре 1939 года, а затем и в ноябре 1940-го, были отвергнуты. Однако «нейтральная» Болгария не отказывалась от своих территориальных притязаний на Македонию, Фракию и Добруджу. 27 июля 1940 года Гитлер и Риббентроп пообещали болгарскому премьеру Б. Филову поддержать притязания Болгарии на Южную Добруджу, которую по Версальскому мирному договору 1919 года отобрали у Болгарии и передали Румынии. В сентябре 1940 года Румыния под давлением Германии вернула Болгарии Южную Добруджу. Поддержка со стороны Гитлера была платой за присоединение Болгарии к Тройственному (Берлинскому) пакту. С «нейтралитетом» было покончено. 1 марта 1941 года Болгария присоединилась к Тройственному пакту и согласилась с размещением на болгарской территории германских войск. 2 марта германские части, следовавшие в Грецию, были уже на территории Болгарии. Еще раньше, с декабря 1940 года, в Болгарию прибывали германские офицеры, маскировавшиеся под туристов. Болгария стала участницей германо-итальянской агрессии на Балканах.

Официально правительство Болгарии не объявляло войну СССР.

Когда в начале сентября 1944 года советские войска подошли к болгарской границе, правительство Болгарии потребовало от германского руководства отозвать свои части с территории Болгарии и одновременно начало вывод своих войск из Югославии.

Правительство Советского Союза считало такие меры недостаточными и настаивало, чтобы Болгария объявила войну Германии. Получив отказ, Советский Союз 5 сентября объявил войну Болгарии. Войска Красной армии утром 8 сентября 1944 года вошли на ее территорию. В ночь с 8 на 9 сентября власть в стране перешла к Отечественному фронту.

Еще накануне этих событий, 26 августа 1944 года, Центральный Комитет Болгарской рабочей партии призвал население создавать комитеты Отечественного фронта — объединения патриотических и демократических сил болгарского народа, начало которым было положено еще в 1942 году. Программу Отечественного фронта разработало Заграничное бюро Болгарской рабочей партии под руководством Георгия Димитрова, ее главной целью было свержение монархо-фашистского режима и образование народно-демократического правительства. Антифашистские настроения в стране стимулировал разгром основных сил гитлеровцев в Румынии и продвижение Красной армии к границам Болгарии. С 1943 года в стране действовали боевые подпольные группы Народно-освободительной повстанческой армии.

Непосредственная подготовка восстания началась в конце августа 1944 года, с призыва ЦК БРП создавать комитеты Отечественного фронта и брать власть в свои руки. Органы прежней администрации были полностью дезорганизованы. К 5 сентября был выработан план восстания, руководство которым возглавил Тодор Живков. В этот день Советский Союз объявил Болгарии войну. 6 сентября ЦК БРП призвал болгарский народ к решительным действиям против монархо-фашистского режима. 6 и 7 сентября в Софии, Пернике, Пловдиве, Варне и других городах прошли массовые демонстрации и стачки, из тюрем освобождались политические заключенные. Партизанские отряды занимали целые районы, устанавливая власть Отечественного фронта. В Софии на сторону Отечественного фронта перешла часть столичного гарнизона.

8 сентября 1944 года части Красной армии вступили на территорию Болгарии. Восстание получило новый импульс. 8 и 9 сентября восставшие воинские части, партизанские отряды и боевые группы рабочих заняли в Софии важнейшие стратегические пункты и свергли правительство.

9 сентября по радио было объявлено об образовании правительства Отечественного фронта. Правительство Отечественного фронта объявило войну Германии.

Поскольку болгарская армия не сопротивлялась советским войскам, Ставка Верхового главнокомандования приказала не разоружать ее.

28 октября 1944 года в Москве было подписано Соглашение о перемирии между СССР, США, Великобританией и Болгарией. По уполномочию своих правительств его подписали представители Советского главнокомандования, Верховного командующего союзников в средиземноморском районе и правительства Отечественного фронта. Соглашение констатировало, что Болгария прекратила военные действия против всех Объединенных Наций. Правительство Отечественного фронта обязалось принять участие в борьбе против Германии своими вооруженными силами под руководством Союзного (Советского) главнокомандования. Ряд статей Соглашения предусматривал: вывод болгарских вооруженных сил с территории Греции и Югославии; обеспечение свободного перемещения войск союзников по болгарской территории; роспуск всех находящихся в Болгарии фашистских и профашистских организаций и недопущение впредь их существования; возврат всей собственности Объединенных Наций и возможную выплату репараций за нанесенный им ущерб; передачу Союзному (Советскому) главнокомандованию военного имущества Германии и ее сателлитов, включая суда, находящиеся в водах Болгарии.

После осуществления революционных преобразований в болгарских вооруженных силах было сформировано 4 армии, из которых три (1-я, 2-я и 4-я общей численностью около 290 тысяч человек) по условиям Московского соглашения о перемирии с октября 1944 года действовали в составе 3-го Украинского фронта.

К этому времени относится и начало боевого содружества советских и болгарских военно-морских сил. Дивизион болгарских минных тральщиков вместе с бригадой советских минных тральщиков Дунайской военной флотилии участвовал в разминировании фарватера Дуная, транспортировке войск и грузов.

В декабре 1944 года была сформирована новая 1-я болгарская армия (около 100 тысяч человек) под командованием генерал-лейтенанта В. Стойчева. В составе 3-го Украинского фронта она участвовала в Балатонской и Венской операциях 1945 года, а в апреле — мае 1945-го — в освобождении югославских городов Чаковец, Марибор и Дравоград. Боевой путь Болгарской армии завершился в Альпах на территории Австрии.

С сентября 1944 года по май 1945-го Советский Союз передал Болгарии около 30 тысяч винтовок, карабинов и автоматов, 2040 пулеметов, 826 орудий и минометов, 104 самолета, большое количество боеприпасов и других военных материалов. С помощью Советского Союза были перевооружены 5 пехотных и 1 авиационная дивизии, 1 танковая бригада и другие части.

За успешные боевые действия болгарским войскам трижды объявлялась благодарность в приказах советского Верховного главнокомандующего, 360 болгарских воинов были награждены советскими орденами, 750 советских воинов — болгарскими орденами.

В августе 1945 года Болгария восстановила дипломатические отношения с Советским Союзом. Непосредственно ассоциировавшаяся с ним Болгарская рабочая партия стала наиболее влиятельной политической силой в стране. Если в сентябре 1944 года в ней насчитывалось 13–14 тысяч членов, то в конце 1944-го — более 250 тысяч.

Более 11 тысяч виновников присоединения Болгарии к Тройственному пакту и военных преступников были привлечены к народному суду, из них свыше 2 тысяч были приговорены к смертной казни.

10 февраля 1947 года в Париже Объединенные Нации подписали с Болгарией мирный договор. И хотя Болгария не получила статуса страны — участницы антигитлеровской коалиции, она вышла из войны без территориальных потерь, имея те же границы, какие существовали на 1 января 1941 года.

Венгрия воюет против Германии

До конца декабря 1944 года Венгрия оставалась последней союзницей Германии в Европе. Поражение войск гитлеровского блока на советско-германском фронте усилило у ее господствующих классов смятение и страх, заставило их лавировать, искать пути выхода из войны. Вследствие роста военных расходов налоги многократно превысили довоенный уровень. Рабочий день на военных предприятиях составлял 10–12 часов в сутки. Резко ухудшилось положение крестьян, они обязаны были сдавать государству основную массу продукции. Их зерно и скот реквизировались. Промышленность и сельское хозяйство Венгрии обеспечивали военные и продовольственные нужды Германии в кредит.

В марте 1944 года, когда Красная армия вышла в предгорья Карпат, обстановка в стране обострилась чрезвычайно. Все настойчивее стали раздаваться требования немедленного выхода из войны и заключения перемирия. Чтобы воспрепятствовать осуществлению таких намерений, с согласия Хорти в марте 1944 года Венгрию оккупировали германские войска. Были произведены массовые аресты, оппозиционные партии и организации распущены, их газеты и журналы запрещены.

Оккупационный террор не сломил волю венгерских патриотов к сопротивлению оккупантам и клике Миклоша Хорти, который с марта 1920 года был регентом при несуществующем монархе. При регенте-диктаторе Венгрия примкнула к «Антикоминтерновскому пакту» и Тройственному (Берлинскому) пакту, в результате чего вступила в союз с гитлеровской Германией. В послужном списке регента-диктатора были участие в расчленении Чехословакии (1938–1939), оккупация Закарпатской Украины (март 1939-го), вместе с Германией и ее сателлитами — участие в нападении на Югославию (апрель 1941-го), а с 27 июня 1941-го — нападение на СССР. Против Советского Союза Венгрия направила 18 дивизий.

После того как Красная армия разгромила 2-ю венгерскую армию (это произошло в начале 1943-го на Дону), а затем приблизилась к границам Венгрии, Хорти стал активно проводить «политику качелей». Ее цель была в том, чтобы предотвратить вступление в Венгрию советских войск. Он дважды предлагал США и Англии сепаратный мир (мир, заключенный государством отдельно от своих союзников в войне) и одновременно заверял Германию, что Венгрия будет ее оплотом в Центральной Европе. Чтобы воспрепятствовать выходу Венгрии из гитлеровского блока и обеспечить устойчивость режиму Хорта, Германия 19 марта 1944 года с согласия Хорта оккупировала Венгрию и приняла ее вооруженные силы под немецкое командование. Продолжая ту же «политику качелей», 1 октября 1944 года Хорта прислал в Москву делегацию для согласования условий перемирия. Он просил прекратить военные действия, не препятствовать свободному отходу немецких войск из Венгрии и согласиться на участие англо-американских войск в оккупации Венгрии. Хорта и его окружение понимали, что эта предложения не могли быть приняты. Но они стремились выиграть время, чтобы вовлечь в эту игру англичан и американцев, от которых можно ожидать более благоприятных условий перемирия и избежать расплаты за совершенные злодеяния.

Зная о колебаниях Хорти и неустойчивости его режима, И. Риббентроп прислал диктатору письмо, в котором содержалось обязательство Германии защищать Венгрию и требование принять меры против возможных выступлений народа. В ответном письме М. Хорти обещал оставаться полностью на стороне Германии. В Венгрию было введено еще несколько германских дивизий.

Когда венгерские фашисты разуверились в способности Хорти спасти положение, 15 октября 1944-го они организовали государственный переворот. К власти пришел глава венгерских фашистов Ф. Салаши, отдавший приказ продолжать борьбу против СССР. Хорти выехал в Германию. С 1949 года жил в Португалии, где в 1957 году бесславно скончался.

В отличие от других стран, венгерская оппозиция не сумела организовать мощное вооруженное сопротивление диктаторскому и оккупационному режиму. В условиях оккупации единственной организованной политической силой в Венгрии, способной сплотить борцов за свободу и независимость своей страны, была Партия мира (с июня 1943 года так называлась Коммунистическая партия Венгрии, в сентябре 1944 года она вернула прежнее название), пребывавшая в глубоком подполье. Сразу после оккупации она призвала всех патриотов, включая армию, объединиться в единый венгерский фронт для участия в общей борьбе, организовать комитеты национального сопротивления оккупантам. В мае 1944 года был образован антифашистский Венгерский фронт, объединивший четыре партии — Партию мира (коммунистическую), Социал-демократическую партию, Партию мелких сельских хозяев, Национальную крестьянскую партию. Его возглавил исполнительный комитет Венгерского фронта. В конце сентября Компартия выступила с воззванием, призвавшим трудящихся усилить борьбу за независимость Венгрии и создание демократической республики, за изгнание гитлеровцев, свержение фашистского режима. Компартия указывала на необходимость установления правильных отношений народных масс с советскими войсками.

Однако вооруженное сопротивление венгерских патриотов не обрело ожидаемых масштабов. Сказались жестокие репрессии оккупантов и их пособников, изощренная шовинистическая пропаганда, тяжелые нелегальные условия и — главное — тактика выжидания правых лидеров в рядах социал-демократов и Партии мелких сельских хозяев. Выжидание слишком затянулось.

И все же трудящиеся Венгрии все активнее включались в борьбу против фашистского режима. Участились диверсии на заводах и железных дорогах, случаи неповиновения властям, крестьяне саботировали поставки продуктов для Германии и ее армии. С Красной армии на территорию Венгрии прибыли 10 партизанских отрядов в составе 250 венгров и 30 советских партизан, получивших хорошую боевую подготовку в Советском Союзе. Эти отряды привлекли к борьбе с врагом от 1000 до 1500 человек. В Венгрии появились районы, подконтрольные партизанам. Большой урон наносили врагу партизанские диверсионные группы подрывников, действовавшие на железных и шоссейных дорогах.

В операциях по разгрому противника на территории Венгрии советское командование учитывало военно-политическое положение в стране.

Советские войска вступили на венгерскую землю 23 сентября 1944 года. Через две недели войска 2-го Украинского фронта Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского начали Дебреценскую наступательную операцию (6–28 октября 1944 года). Это была первая крупная операция на территории Венгрии. Здесь выдержало испытание на прочность советско-румынское боевое содружество. Вместе с советскими войсками в Дебреценской операции участвовали 4-я и 1-я румынские армии, 1-я Румынская добровольческая пехотная дивизия имени Тудора Владимиреску, 1-й румынский авиакорпус. Войска 2-го Украинского фронта нанесли тяжелое поражение немецкой группе армий «Юг» и к 28 октября продвинулись в глубину от 130 до 275 километров. На правом крыле приближались к Тисе, на центральном участке вышли на восточный берег реки, а на левом крыле форсировали ее, захватив на правом берегу крупный оперативный плацдарм, чем создали благоприятные условия для разгрома противника в районе Будапешта. От оккупантов было освобождено почти все левобережье Тисы (29 процентов территории и 25 процентов населения Венгрии) и Северная Трансильвания. Так завершилось освобождение всей территории Румынии в ее довоенных границах.

За боевые отличия 24 соединения и части получили почетные наименования «Дебреценские», 13 — «Сегедские», 10 — «Клужские».

Выход советских войск на Среднедунайскую низменность и овладение Дебреценом помогало активизации антифашистского движения в Венгрии, обострило кризис в хортистской армии. Командующий 1-й венгерской армии генерал Бела Миклош, видя бесперспективность дальнейшего сопротивления и будучи недовольным политикой фашистского правительства и гитлеровскими акциями в Венгрии, с частью штаба армии 16 октября перешел на сторону советских войск.

По указанию Государственного Комитета Обороны 27 октября Военный совет 2-го Украинского фронта обратился к венгерскому народу с воззванием, призвав его содействовать советским войскам в их освободительной миссии. В воззвании разъяснялось, что на освобожденной территории страны сохранятся венгерские органы власти, система экономического и политического устройства и существующие обычаи, все права и собственность граждан берутся под охрану советских военных властей. Также сообщалось, что в освобожденных районах будут созданы органы советской военной администрации.

На основе указанных принципов началась демократизация жизни в стране. Между советскими воинами и местным населением установились добрые взаимоотношения, деятельность местных коммунистических и других прогрессивных организаций активизировалась, возрождались профсоюзы.

После завершения Дебреценской операции 29 октября началась Будапештская стратегическая наступательная операция 2-го и части сил 3-го Украинских фронтов (29 октября 1944–13 февраля 1945) с целью освобождения Будапешта и вывода Венгрии из войны. Им противостояли войска немецкой группы армий «Юг», в составе которых действовала 3-я венгерская армия, оборонявшая юго-восточные подступы к Будапешту.

На подступах в Будапешту противник создал глубокую оборону из трех обводов, которые своими флангами упирались в реку Дунай. Сам город был превращен в крепость. К исходу 26 декабря войска 2-го и 3-го Украинских фронтов завершили окружение Будапештской группировки врага. Ликвидация ее затянулась, так как войскам 3-го Украинского фронта пришлось отражать три сильных контрудара противника, пытавшегося деблокировать окруженные силы и восстановить оборону по Дунаю.

С 27 декабря 1944 года по 13 февраля 1945 года бои за Будапешт вела специально созданная группа войск в составе трех стрелковых корпусов и девяти артиллерийских бригад при участии 20 рот венгерских добровольцев, которые придавались отдельным соединениям. Бои завершились ликвидацией 188-тысячной группировки противника.

Важнейшим военно-политическим итогом будапештской операции стало поражение немецкой группы армий «Юг», освобождение Будапешта и вывод Венгрии из войны на стороне Германии. Были созданы благоприятные условия для наступления советских войск в Чехословакии и на венском направлении.

В боях за освобождение Венгрии погибло свыше 140 тысяч советских солдат и офицеров. Указом Президиума Верховного Совета СССР была учреждена медаль «За взятие Будапешта». 79 частей и соединений удостоились почетного наименования «Будапештские».

В период Будапештской наступательной операции формировалась новая Венгерская народная армия. Этот процесс сопровождался острой борьбой прогрессивных сил Венгрии во главе с компартией против хортистско-салашистской реакции. Первой частью новой Венгерской народной армии стал Будайский добровольческий полк численностью около 2,5 тысячи человек. В боях за Буду полк потерял около 600 воинов. Советско-венгерское боевое содружество ознаменовалось также формированием двух железнодорожных строительных бригад. Эти соединения совместно с советскими и румынскими железнодорожными подразделениями обеспечивали ремонт и эксплуатацию фронтовых магистралей в ходе Венской и Пражской операций.

22 декабря 1944 года в освобожденном советскими войсками Дебрецене было образовано Временное национальное правительство Венгерского национального фронта независимости. 28 декабря 1944 года Временное правительство Венгрии объявило войну Германии.

20 января 1945 года по уполномочию правительств СССР, Великобритании и США представитель Союзного (Советского) главнокомандования и представитель Временного правительства Венгрии подписали Соглашение о перемирии между СССР, Великобританией, США и Венгрией.

Согласно Соглашению, Временное национальное правительство признало факт поражения Венгрии в войне против Советского Союза и других Объединенных Наций и принимало условия перемирия. Подтверждался выход Венгрии из войны против Объединенных Наций и объявление ею 28 декабря 1944 года войны Германии.

Временное национальное правительство обязалось разоружить германские вооруженные силы, находящиеся в Венгрии, передать их в качестве военнопленных; содержать и предоставлять сухопутные, морские и воздушные силы для службы под общим руководством Союзного (Советского) Главнокомандования и выставить не менее 8 пехотных дивизий против Германии; эвакуировать все венгерские войска с оккупированных ими территорий Чехословакии, Югославии и Румынии в пределы границ Венгрии на 31 декабря 1937 года; возвратить Советскому Союзу и другим Объединенным Нациям вывезенные во время войны с их территории ценности и материалы, передать в качестве трофеев все находящееся на венгерской территории военное имущество Германии; частично возместить убытки, причиненные войной союзным государствам и их гражданам; сотрудничать в деле содержания и передачи заинтересованным правительствам лиц, обвиняемых в военных преступлениях, немедленно распустить все фашистские и профашистские организации и не допускать впредь их существования. Решения Венских арбитражей 1938 года (когда Венгрия получила часть Словакии и часть Закарпатской Украины) и 1940 года объявлялись несуществующими.

После подписания Соглашения венгерские воинские части, находившиеся в подчинении 2-го Украинского фронта, продолжали свое участие в военных действиях против Германии.

Окончательное мирное урегулирование с Венгрией нашло свое завершение в подписании Парижского мирного договора 10 февраля 1947 года. Договор устанавливал границы Венгрии с Австрией, Югославией и Румынией по состоянию на 1 января 1938 года. Граница между Венгрией и Чехословакией была незначительно изменена в пользу Чехословакии в районе Братиславы.

Парижский мирный договор, подготовленный при активном участии СССР, сохранил независимое существование Венгрии.

Финляндия выходит из войны против Советского Союза

Прорыв блокады Ленинграда (18 января 1943 года) и окончательное освобождение города от вражеской блокады (27 января 1944 года) обусловили глубокий кризис в настроениях правящих кругов Финляндии. Цели, ради которых они ввергли страну в войну на стороне гитлеровской Германии, были преступны и, как оказалось в действительности, недостижимы. Первое сильное впечатление они пережили после победы Красной армии в Сталинградской битве (2 февраля 1943 года). В марте 1943 года новый кабинет министров Финляндии возглавил Эдвин Линкомиес, тот самый, который незадолго до своего назначения заявлял, что важной задачей правительства должен быть вывод Финляндии из войны. Это были не просто слова. Финские правящие круги пытались зондировать у представителей западных держав условия прекращения военных действий. На первый раз зондаж этот не дал желаемого результата. Да и нацистская верхушка, угрожая крайними мерами, потребовала, чтобы финское правительство торжественно заявило о своем отказе от сепаратного мира. Пришлось финскому правительству заявить, что оно будет продолжать войну на стороне Германии.

Эхо Сталинградской битвы, победа в Курской битве, выход Красной армии на рубеж Днепра, капитуляция Италии (8 сентября 1943 года) вызвали крушение оси Берлин — Рим — Токио, положили начало распаду гитлеровского блока. Правительство Финляндии искало выход в соглашении с западными державами. Летом и ранней осенью 1943 года в Лиссабоне финские дипломаты не раз пытались вступить в переговоры с их представителями. Попытки договориться с Западом за спиной СССР, страны, наиболее заинтересованной в мирном соглашении с Финляндией, ни к чему не привели.

Чтобы упрочить немецкое влияние в Финляндии, в Хельсинки прибыл особо уполномоченный правительства Германии Шнуре. Параллельно с его миссией велись переговоры о германо-финских военных операциях на советско-германском фронте. Рейху удалось добиться новых заверений со стороны правительства Финляндии о готовности продолжать войну.

Крупные поражения вермахта на советско-германском фронте летом 1943 года, обусловившие нарастание кризиса в гитлеровском блоке, убеждали, что окончание войны не за горами. Перед государствами антигитлеровской коалиции вызревала задача послевоенного устройства мира. Советская программа послевоенного устройства мира была разработана в ЦК ВКП (б) и изложена в докладе И.В. Сталина «26-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции».

Первым практическим шагом в ее осуществлении стало образование при Народном комиссариате иностранных дел Комиссии по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства. Несколько позже ее преобразовали в Комиссию по перемирию с Германией и дополнительно учредили Комиссию по перемирию с Финляндией, Венгрией, Румынией. В конце сентября по договоренности с союзниками была учреждена военно-политическая комиссия в составе представителей правительств СССР, США, Великобритании с теми функциями, которые предусматривались ранее для советской комиссии.

Финляндия была первой страной, выведенной из войны при участии советской дипломатии. В ноябре 1943 года советский посланник в Швеции Александра Михайловна Коллонтай сделала заявление, которое сводилось к следующему. Если Финляндия изъявит желание вести переговоры о мире, то советское правительство будет приветствовать приезд ее представителей в Москву. Условие было одно: финляндское правительство должно заранее известить советские органы относительно своей позиции в этом вопросе и не выдвигать претензий на территории, которые Финляндии не принадлежали. Советский Союза не намерен угрожать независимости Финляндии и не ставит условий безоговорочной капитуляции.

Это заявление правительство Финляндии встретило требованием о восстановлении границ, существовавших до 1939 года, и тем самым фактически отказалось от переговоров с Советским Союзом.

Разгром группы армий «Север» и полное окончание блокады Ленинграда подорвало моральный дух вермахта, населения Германии, ее союзников, ослабило влияние Германии в Скандинавских странах. Военно-политическое положение Финляндии значительно ухудшилось, что вынудило ее правительство запросить у Советского Союза условия, на которых Финляндия могла бы выйти из войны, а затем начать переговоры о перемирии.

Война, однако, продолжалась. В ночь на 11 и 23 февраля 1944 года авиация дальнего действия нанесла массированные удары по финским портам Котка и Турку, препятствуя перевозке противником стратегического сырья из Финляндии в Германию и войск из Норвегии и Финляндии в Эстонию. За две ночи 358 самолетов сбросили 402 тонны бомб на портовые сооружения и суда. В ночь на 7, 17 и 27 февраля авиация дальнего действия совершила три мощных налета на военно-промышленные объекты в районе города Хельсинки. 1980 самолетов обрушили 2386 тонн бомб. Особенно мощным был третий налет с участием 850 самолетов и продолжительностью 12 часов (Сов. Воен-Возд. Силы в ВОВ 1941–1945 гг. М., 1968. С. 241).

Разные слои населения Финляндии убеждались, что война на стороне гитлеровской Германии угрожает их национальным интересам.

19 февраля 1944 года Финляндии были переданы запрашиваемые ею предварительные условия перемирия. Они предусматривали разрыв отношений с Германией, интернирование германских войск и кораблей в Финляндии, восстановление советско-финляндского договора 1940 года и отвод финских войск на границу, определенную этим договором, немедленное возвращение советских и союзных военнопленных и гражданских лиц, содержащихся в концлагерях или используемых на работах. Решение вопросов о демобилизации финской армии, возмещении убытков, причиненных СССР, и о районе Петсамо предлагалось отложить до переговоров в Москве.

Западные союзники были информированы о советско-финляндских переговорах и одобрили позицию СССР.

Встреча представителей СССР и Финляндии состоялась в Москве 27 и 29 марта. Финляндия не согласились заключить перемирие. Под нажимом Германии 12 апреля финский парламент отказался принять советские предложения. Финское правительство 19 апреля прислало официальный отказ. Финские правящие круги надеялись на поддержку США. Эти надежды рухнули, когда 13 мая правительства СССР, США и Англии опубликовали совместное заявление, где указали на гибельность политики руководителей Венгрии, Румынии, Болгарии и Финляндии. Они считали, что эти страны путем выхода из войны, прекращения пагубного сотрудничества с Германией, а также, оказывая сопротивление нацистам, еще могут сократить срок борьбы в Европе, уменьшить собственные жертвы.

30 июня 1944 года США разорвали с Финляндией дипломатические отношения.

Между тем зимой и весной 1944-го советские войска на фронте протяженностью более 2,5 тысяч километров, от Финского залива до Керченского полуострова, провели крупные стратегические операции под Ленинградом и Новгородом, на Правобережной Украине и в Крыму и разгромили основные силы стран гитлеровского блока. В результате было занято выгодное стратегическое положение для новых наступательных операций. Одной из них была операция Ленинградского фронта на Карельском перешейке и Карельского фронта в Южной Карелии (10 июня — 9 августа 1944 года) против финских войск.

10 июня 1944 года после мощной артиллерийской подготовки 21-я армия Ленинградского фронта при поддержке Балтийского флота перешла в наступление в направлении Выборга. 20 июня советские войска овладели этим городом. Сопротивление противника на Карельском перешейке все более усиливалось. Он перебросил сюда значительные силы из Южной Карелии. К середине июля здесь действовало более половины всей финской армии. Это изменило соотношение сил и средств в пользу левого крыла Карельского фронта, действовавшего в Южной Карелии. Утром 21 июня перешли в наступление войска 7-й и 32-й армий Карельского фронта. Войска 32-й армии 28 июня освободили столицу Карело-Финской ССР Петрозаводск, затем полностью очистили от противника Кировскую (Мурманскую) железную дорогу, а

21 июля вышли на государственную границу СССР. 7-я армия, продвигаясь по бездорожью, через леса, болота и озера, заняла важный узел финской обороны Питкяранта.

Поражение на фронте поставило правительство Финляндии перед выбором: либо принять советские условия перемирия и прекратить войну, либо продолжать ее и поставить тем самым страну на грань катастрофы. При посредничестве Швеции

22 июня оно обратилось к советскому правительству с просьбой о мире. Ответ был следующим: правительство СССР ожидает заявления за подписью президента и министра иностранных дел о готовности принять советские условия. Однако президент Финляндии Ристо Рюти, тот самый, что способствовал вовлечению Финляндии во Вторую мировую войну, а в 1946 году осужденный как военный преступник, и на этот раз избрал путь сохранения союза с гитлеровской Германией и участия в войне. 26 июня Рюти подписал декларацию, в которой дал личное обязательство не заключать сепаратного мира с СССР без согласия германского правительства. (История дипломатии. Т. IV. Дипломатия в годы Вт. мир. в-ны. М., 1975. С. 473.)

Такую же позицию занимал и премьер-министр, выступивший по радио с заявлением о продолжении войны на стороне Германии. Финские руководители рассчитывали при помощи Германии стабилизировать положение на фронте и добиться от Советского Союза более выгодных условий мира.

Ухудшение военно-политического положения Германии и ее сателлитов заставляло часть правящих кругов Финляндии искать выход из войны. 1 августа ушел в отставку Рюти. Сейм избрал президентом главнокомандующего вооруженными силами маршала Карла Маннергейма, был сменен и глава правительства. Им стал Антги Хакцель. Для укрепления сотрудничества с новым руководством страны Хельсинки посетил Вильгельм Кейтель, начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии. Миссия его не достигла цели.

Наступательные действия советских войск заставили новое финское правительство 25 августа просить правительство СССР начать переговоры о перемирии или заключении мира. 29 августа советское правительство согласилось вступить в переговоры, если Финляндия порвет отношения с Германией и в течение двух недель выведет германские войска со своей территории. Советское правительство даже согласилось подписать с Финляндией мирный договор. Но этому воспрепятствовала Великобритания.

Правительство Финляндии приняло предварительные условия перемирия. 4 сентября 1944 года оно заявило о разрыве дипломатических отношений с Германией. В тот же день финская армия прекратила военные действия. Утром следующего дня Ленинградский и Карельский фронты закончили военные действия против финских войск.

Согласно предварительным условиям перемирия, Финляндия, хотя и потребовала от Германии к 15 сентября вывести свои войска с финской территории, сделала это нерешительно. Немецкое командование не спешило с выводом своих войск. К 14 сентября эвакуировалось менее половины немецких войск. Финляндское правительство мирилось с этим положением; в нарушение предварительных условий не только не собиралось разоружать немецкие войска своими силами, но и отказалось от предложения правительства СССР помочь ему в этом.

Волею обстоятельств Финляндия оказалась в состоянии войны с Германией. Немецкие войска в ночь на 15 сентября пытались овладеть островом Гогланд. Вынужденная защищать свою территорию, 15 сентября Финляндия объявила состояние войны с Германией. Финским войскам оказала помощь советская авиация.

Переговоры с Финляндией проходили в Москве с 14 по 19 сентября 1944 года. От имени всех Объединенных Наций их вели представители СССР и Великобритании. По уполномочию правительств СССР и Великобритании представитель Союзного (Советского) главнокомандования и представитель правительства Финляндии 19 сентября 1944 года подписали Соглашение о перемирии между СССР, Великобританией и Финляндией.

Советский Союз не ставил вопроса о вводе своих войск на ее территорию.

Соглашение обязало Финляндию отвести свои войска за линию советско-финляндской границы 1940 года. Германские вооруженные силы, оставшиеся на ее территории после прекращения Финляндией 4 сентября 1944 года военных действий на стороне Германии, подлежали разоружению. Их личный состав передавался Союзному (Советскому) главнокомандованию в качестве военнопленных. Финляндия порывала всякие отношения с сателлитами Германии и переводила свою армию на мирное положение. На исполнение этих обязательств отводилось 2,5 месяца, считая со дня подписания Соглашения.

Восстанавливалось действие советско-финляндского договора 1940 года (с изменениями), а также соглашения 1940 года между СССР и Финляндией об Аландских островах. Финляндия возвращала Советскому Союзу область Петсамо (Печенга). СССР отказывался от своих прав на аренду полуострова Ханко, а Финляндия обязывалась предоставить ему на правах аренды территорию и водные пространства для создания военно-морской базы в районе Порккала-Удд (в 1956 году арендная территория возвращена Советским Союзом Финляндии).

Соглашение предписывало Финляндии распустить находящиеся на ее территории все фашистские и профашистские организации и впредь не допускать их существования.

Финляндия обязалась возместить Советскому Союзу убытки, причиненные в результате военных действий, возвратить СССР все вывезенные в Финляндию материальные ценности и передать Союзному (Советскому) главнокомандованию все военное имущество Германии и ее сателлитов.

Мирный договор с Финляндией, подписанный в Париже 10 февраля 1947 года, установил границы Финляндии по состоянию на 1 января 1941 года, а также подтвердил основные положения Соглашения о перемирии 19 сентября 1944 года. Договор обязал Финляндию возместить частичные убытки, причиненные Советскому Союзу в сумме 300 миллионов долларов, и возвратить ценности, вывезенные с советской территории.

Финская сторона пыталась затянуть выполнение Соглашения. Не спешила с арестом военных преступников и роспуском фашистских организаций. На севере Финляндии ее войска начали военные действия против германских войск с большим опозданием и малыми силами. Затягивалось разоружение германских войск на территории Финляндии, особенно в районе Петсамо (Печенги), богатом никелем, и прикрывавшим подступы к Северной Норвегии. Твердая позиция советского правительства обеспечила выполнение Финляндией условий Соглашения.

Заключение Соглашения о перемирии положило начало новым советско-финляндским отношениям, основанным на принципах добрососедства.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Позорная и постыдная война объединенной Гитлером Европы против Советского Союза, а по существу, против исторической России, — самая тяжелая и жестокая из войн, известных человечеству. В 1930-е годы Гитлер был кумиром «западной демократии», самой обожаемой политической личностью, ему угождали английский премьер Чемберлен, французский премьер Даладье, а уж про остальных премьеров и говорить не приходится. Американский журнал «Тайм» назвал Гитлера «Человеком 1938 года». За семь с лишним лет пребывания во власти «Человеку 1938 года» позволили выбросить в корзину для сора все ограничения по Версальскому мирному договору 1919 года, создать вермахт, поглотить Австрию, Судеты, ликвидировать Чехословакию как государство. И при этом ни одна германская пушка не произвела ни одного боевого выстрела, не израсходовала ни одного снаряда.

А уже в следующем, 1939-м, «Человек 1938 года» развязал войну. Мировой назовут ее потом, когда страны континентальной Европы с населением, превышающим 330 миллионов человек, предпримут «крестовый поход Европы против большевизма» или, по другой версии, «восточный поход», и народы Советского Союза их план «молниеносной войны» провалят. Пока немецкому фюреру позволят разгромить Польшу, после полугодовой паузы — Данию и Норвегию, затем Бельгию, Голландию, Люксембург, Францию, нанести тяжелое поражение Англии, а после паузы в десять месяцев — Югославию, Грецию, Албанию. И покорение каждой новой жертвы произойдет в «молниеносной войне». Лишь народ островной Англии окажет врагу достойное сопротивление.

Эти страны окажутся во власти Гитлера в результате оккупации, но в положении, мало похожем на оккупацию, и подчинят интересам оккупанта свой военный и экономический потенциал, свои трудовые ресурсы. Многие тысячи их добровольцев окажутся в составе вермахта или в немецких вспомогательных войсках. Пять стран свои отношения с германо-европейским агрессором установят на принципах нейтралитета. Но это будет бутафорский, показушный нейтралитет, очень выгодный воюющему агрессору. Таких стран будет пять: Швейцария, Швеция, Турция, Португалия, Испания. Последняя хотя и будет позиционировать себя как нейтральную страну, однако пошлет свои войска на советско-германский фронт. Не известно ни одного случая, чтобы эти страны противодействовали интересам агрессора в чем-то важном, существенном. Они целиком подчинили свой потенциал войне против Советского Союза.

Девять европейских стран состояли в военном союзе, их войска действовали вместе с войсками вермахта, находясь в оперативном подчинении германского командования. Это были войска Германии, Италии, Финляндии, Словакии, Венгрии, Румынии, Хорватии, Сербии, Болгарии. Войска Болгарии действовали на Балканах против Югославии и Греции. По немецким данным, в августе 1941 года действующие против Советского Союза ненемецкие войска насчитывали свыше 700 тысяч человек. После крушения планов на победу в «молниеносной войне» союзники Германии под давлением Гитлера усилили свое участие в военных действиях, прежде всего за счет итальянских и венгерских войск. Осенью 1942 года, в пору Сталинградской битвы, на советско-германском фронте действовало более одного миллиона солдат из союзных с Германией стран.

Поражение в Сталинградской битве зимой 1942–1943 года привело к разгрому войск вермахта и союзных армий. Их военная коалиция стала распадаться. Первой вышла из войны Италия (июль — октябрь 1943 года), за ней последовали Румыния (август 1944 года) и Финляндия (сентябрь 1944 года). Венгрия не смогла это сделать из-за прямой военной оккупации войсками вермахта. И все же в конце войны в составе вермахта и в боевых частях и соединениях СС насчитывалось почти 500 тысяч добровольцев из оккупированных стран Европы.

Такую войну вела Европа против Советского Союза.

ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

Азаров И.И. Осажденная Одесса. 3-е изд. Одесса, 1975.

Лнтосяк Л.В. В боях за свободу Румынии. М., 1974.

Анфилов В.А. Провал «блицкрига». М, 1974.

Баграмян И.Х. Так начиналась война. 2-е изд. М., 1977.

Барсенков А.С., Вдовин А.К. История России. 1917–2009. 3-е изд. М.,2010.

Безыменский Л.А. Тайный фронт против второго фронта. М, 1987.

Битва за Москву. 3-е изд. М., 1975.

Бишоп К. Иностранные дивизии III Рейха. Иностранные добровольцы в войсках СС 1940–1945. М, 2006.

Боевое содружество советского и польского народов. М., 1973.

Белградская операция. М., 1964.

Братство по оружию. М., 1975.

Бэйда О.И. Французский легион на службе Гитлеру. 1941–1944 гг. М, 2013.

Ватлин А.Ю. Германия в XX веке. М., 2005.

Великая Отечественная война Советского Союза 1941–1945: Краткая история. 3-е изд., испр. и доп. М, 1984.

Великая Отечественная война. 1941–1945. Энциклопедия. М, 1985.

Великая Отечественная война. 1941–1945. Военно-исторические очерки. В четырех книгах. Кн. 1. Суровые испытания. М., 1998; Кн. 2. Перелом. М., 1998; Кн. 3. Освобождение. М, 1999; Кн. 4. Народ и война. М., 1999.

Война Германии против Советского Союза 1941–1945. Документальная экспозиция. Под ред. Рейнгарда Рюрупа. Берлин, 1991.

Война и революция в Испании. ML, 1987.

Вклад Румынии в разгром фашистской Германии. Пер. с рум. М., 1959.

Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Документы и материалы. Т. 1. М., 1946.

Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Документы и материалы. Т. 2. М., 1946.

Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Документы и материалы. Т. 3. М., 1947.

Война и революция в Испании 1936–1939. В 2-х томах. М., 1966.

Воробьев Ф.Д., Паротькин И.В., Шаманский А.Н. Последний штурм. 2-е изд. М., 1975.

Вторая мировая война в воспоминаниях У. Черчилля, Ш. де Голля, К. Хэлла, У. Леги, Д. Эйзенхауэра / Сост. Е.Я. Трояновская. М., 1990.

Вторая мировая война. Краткая история. М., 1985.

Вторая мировая война: Два взгляда. Г.-А. Якобсен. 1939–1945. Вторая мировая война. Хроника и документы. Пер. с нем.; А. Тейлор. Вторая мировая война. Пер. с англ. М., 1995.

Вторая мировая и Великая Отечественная войны в учебниках истории стран СНГ и ЕС: проблемы, подходы, интерпретации: Материалы международной конференции (Москва, 8–9 апреля 2010 года). М., 2010.

Выстояли и победили. Документы и материалы. М., 1966.

Галицкий В.П. Вражеские военнопленные в СССР (1941–1945 гг.). Военно-исторический журнал. М., 1990. № 9.

Гальдер Ф. Военный дневник: ежедневные записки начальника Генерального штаба сухопутных войск 1939–1942. В 3-х томах. М., 1968–1971.

Гальдер Ф. Военный дневник (июнь 1941 — сентябрь 1942). М., 2010.

Год кризиса. 1938–1939: Документы и материалы. В 2-х томах. М., 1990.

Голль Ш. де. Военные мемуары. В 2-х томах. М., 1957.

Горохов В.Н. История международных отношений. 1918–1939: Курс лекций. М., 2004.

Грабин В.Т. Оружие победы. М., 1989.

Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование. Под общей ред. Г.Ф. Кривошеева. М., 1993.

Гудериан Г. Воспоминания солдата. М., 2012.

Гуркин В.В. Разгром немецко-фашистских войск на Среднем Дону // Военно-исторический журнал. 1972. № 5. С. 21–27.

Дашичев В.И. Стратегия Гитлера — путь к катастрофе, 1933–194S: Исторические очерки, документы и материалы. В четырех томах. М., 2005. Т. 1. Подготовка ко Второй мировой войне, 1933–1939; Т. 2. Развертывание борьбы за господство в Европе, 1939–194; Т. 3. Банкротство наступательной стратегии в войне против СССР, 1941–1943; Т. 4. Крах оборонительной стратегии Гитлера. Разгром Третьей империи, 1943–1945.

Джексон Р. Красные соколы // От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада. М, 1988. С. 135–155.

Диев Д.В. Румынская народная армия. М., 1966.

Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. М., 1948.

Документы и материалы кануна Второй мировой войны. 1937–1939. В 2-х томах. М, 1981.

Документы и материалы по истории советско-чехословацких отношений. Т. 4. Кн. 1. М, 1981.

Документы внешней политики СССР. Т. XVIII. М, 1973.

Документы внешней политики СССР. Т. XIX. М., 1974.

Дробязко С.И. Под знаменем врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941–1945 гг. М., 2004.

Дробязко С.И., Романько О.В., Семенов К.К. Иностранные формирования Третьего рейха. М., 2009.

Егоров Ю.В. Народный фронт во Франции. Л., 1972.

Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. В 3-х томах. М., 1988.

Задорнов М.Н. Князь Рюрик: Откуда пошла земля Русская. М., 2012.

За освобождение Чехословакии. М, 1965.

Зарождение народных армий стран — участниц Варшавского договора. 1941–1949 гг. М., 1975.

Зданович А.А. Рождение войска польского (1942–1944 гг.) // Военно-исторический журнал. № 2.2011. С. 48–54.

Земсков И.Н. Дипломатическая история второго фронта в Европе. М., 1982.

Зимняя война 1939–1940. Книга первая. Политическая история. М., 1999.

Зимняя война 1939–1940. Книга вторая. И.В. Сталин и финская кампания. (Стенограмма совещания при ЦК ВКП(б).) М., 1999.

Европа между войной и миром. 1918–1939 гг. Под ред. А.О. Чубарьяна. М., 1992.

Исаев А.В. АнтиБЛИЦКРИГ Красной армии. От победы под Москвой до Харьковской катастрофы. М., 2011.

Исаев А.В. Жуков. Оболганный Маршал Победы. М., 2012.

Исаев А.В. 10 мифов о Второй мировой. М., 2013.

История внешней политики СССР. 1917–1975 гг. В 2-х томах. Т. 1 (1917–1945 гг.). М., 1976.

История новейшего времени стран Европы и Америки: 1918–1945. Учебник. М., 2005.

История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг. Т. 1–6. М., 1960–1965.

История Второй мировой войны, 1939–1945. В 12 томах. М., 1973–1982.

История фашизма в Западной Европе. М., 1978.

История южных и западных славян. В 2-х томах. Т. 2. Новейшее время: Учебник. Под ред. Г.Ф. Матвеева и З.С. Ненашевой. 2-е изд. М.,2001.

Канн А. Внешняя политика Скандинавских стран в годы Второй мировой войны. М., 1967.

Кеннан Дж. Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана. Пер. с англ. М., 2002.

Ковалев С.Н. СССР и Прибалтика: нейтралитет и договоры о взаимопомощи 1939 года // Военно-исторический журнал. № 8. 2011. С. 33–37.

Колесник А.Д. Ополченские формирования Российской Федерации в годы Великой Отечественной войны. М., 1988.

Конев И.С. Записки командующего фронтом. 1043–1945. 3-е изд. М., 1982.

Кравченко Е.А. Народный фронт во Франции. М., 1972.

Мединский B. Война. Мифы СССР. 1939–1945. 2-е изд. М, 2012.

Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. М, 2004.

Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу: 1939–1941 гг. (Документы, факты, суждения). Изд. 3-е, испр. и доп. М, 2008.

Москва — фронту. 1941–1945. М., 1968.

Мюллер-Гиллебрандт Б. Сухопутная армия Германии. 1933–1945 гг. М., 2003.

Мюллер Р.-Д. На стороне вермахта. Иностранные пособники Гитлера во время «крестового похода против большевизма» 1940–1945 гг. Пер. с нем. М., 2012.

Назаревич Р. Варшавское восстание. 1944 год. Пер. с польск. М., 1989.

Накануне, 1931–1939. Как мир был ввергнут в войну: Краткая история в датах, воспоминаниях и комментариях. М., 1991.

Интернациональная миссия советских войск в Болгарии. Пер. с болг. М., 1973.

Наше Отечество: Опыт политической истории. В 2-х томах. М., 1981. Т. 2.

Новые документы по истории Мюнхена. М., 1958.

Оглашению подлежит. СССР — Германия 1939–1941: Документы и материалы. М., 1991.

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 1. Накануне. Кн. 2. 1 января — 21 июня 1941 г. М., 1995.

Орлик И.И. Эдуард Бенеш: годы побед и поражений // Новая и новейшая история. М., 2008. № 5. С. 145–161.

Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил во Второй мировой войне. 2-е изд. М., 1974.

Освобождение Юго-восточной и Центральной Европы войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов. 1944–1945 гг. М., 1970.

Освобождение Венгрии от фашизма. М., 1965.

От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада / Сост. Ю.И. Логинов. М., 1988.

От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории Второй мировой войны. М., 1992.

Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну? / Н.А. Нарочницкая, В.М. Фалин и др. М., 2009.

Партитура Второй мировой. Гроза на Востоке / Авт.-сост. А.А. Кошкин. М, 2010.

Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Т. 1. Переписка с У. Черчиллем и К. Эттли (июль 1941 г. — ноябрь 1945 г.); Т. 2. Переписка с Ф. Рузвельтом и Г. Трумэном (август 1941 г. — декабрь 1945 г.). М., 1957.

Пожарская С.П. Франсиско Франко и его время. М., 2007.

Полтавский М.А. Австрийский народ и аншлюс 1938 г. М., 1978.

Порохов С. Битва империй: Англия против России. М. — СПб., 2008.

Пыхалов И.В. Великая Оболганная война. 4-е изд. М., 2012.

50 лет Вооруженных Сил СССР. М., 1968.

Ржешевский О.А. Секретные военные планы У. Черчилля против СССР в мае 1945 г. // Новая и новейшая история. М., 1999. № 3. С. 98–123.

Ржешевский О.А. «Не дать никакого повода для войны…» // Военно-исторический журнал. № 6. 2011. С. 3–6.

Романько О.В. Мусульманские легионы во Второй мировой войне. М., 2004.

Русский архив: Великая Отечественная. Т. 12 (1). Накануне войны: Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года. М., 1993.

Сафронов В.Т. Итальянские войска на Восточном фронте. 1941–1943 гг. М., 2012.

Свобода Л. От Бузулука до Праги. Пер. с чеш. 3-е изд. М., 1984.

Семенов К.К. Политические солдаты Гитлера. М., 2011.

Семиряга М.И. Советские люди в европейском Сопротивлении. М., 1970.

Семиряга М.И. Тайны сталинской дипломатии. 1939–1941. М., 1992.

Семиряга М.И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М., 2000.

Сидоров А.Ю., Клейменова Н.Е. История международных отношений. 1918–1939: Учебник. М., 2008.

Сиполс В.Я. Дипломатическая борьба накануне Второй мировой войны. М., 1979.

Скуратовский В. Тайны 22 июня / Улики № 7 // Советская Россия, 11 июня 2013 года.

Смирнов В.П. Новейшая история Франции: 1918–1975: Учебник. М., 1975.

Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Том 1. Московская конференция министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (19–30 октября 1943 г.). Сб. документов. М., 1984. Том 2. Тегеранская конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании (28 ноября — 1 декабря 1943 г.). Сборник документов. М., 1984. Том 3. Конференция представителей СССР, США и Великобритании в Думбартон-Оксе (21 августа — 28 сентября 1944 г.). Сборник документов. М., 1978. Том 6. Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании (17 июля — 2 августа 1945 г.). Сборник документов. М., 1980.

Советские Вооруженные Силы в борьбе за освобождение народов Югославии. М., 1960.

Советский Союз в годы Великой Отечественной войны. Изд. 2-е, испр. и доп. М., 1985.

Советский Союз и борьба народов Центральной и Юго-восточной Европы за свободу и независимость. 1941–1945. М., 1978.

Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: Сб. документов. Т. 2. Тегеранская конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании (28 ноября — 1 декабря 1943 г.). М., 1984.

Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945. Документы и материалы в двух томах. Том 1. 1941–1943. Том 2. 1944–1945. М., 1984.

Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945. Документы и материалы в двух томах. Том 1. 1941–1943. Том 2. 1944–1945. М., 1983.

Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945. Документы и материалы в двух томах. Том 1. 1941–1943. Том 2. 1944–1945. М, 1983.

Советско-чехословацкие отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945. Документы и материалы. М., 1960.

Советско-чехословацкие отношения между двумя войнами. 1918–1939. М., 1968.

Соратники Гитлера. Ростов-на-Дону, 1998.

Сориа Ж. Война и революция в Испании. 1936–1939. В 2-х томах. Пер. с фр. М., 1987.

СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны (сентябрь 1938 г. — август 1939 г.). Документы и материалы. М., 1971.

Сталин И.О. Великой Отечественной войне Советского Союза. Изд. 5-е. М., 1946.

Степанов А.С. «Далеко не все военные подвергались преследованию со стороны органов госбезопасности…» // Военно-исторический журнал. № 11. 2013.

Типпельскирх К. История Второй мировой войны. Пер. с нем. М., 1956.

Торез М. Сын народа. М., 1960.

Урбшис Ю. Литва в годы суровых испытаний, 1939–1940. Пер. с лит. Вильнюс, 1988.

1939 год: Уроки истории. М., 1990.

Фалин В. Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов. М., 2000.

Фомин В.В. Варяги и варяжская Русь: К итогам дискуссии по варяжскому вопросу. М., 2005.

Хостингс А. Операция «Оверлорд»: Как был открыт второй фронт. Пер. с англ. М., 1989.

Хиггинс Т. Гитлер и стратегия блицкрига. Третий рейх в войне на два фронта. 1937–1943. Пер. с англ. М., 2009.

Хубач В. Захват Дании и Норвегии. Операция «Учение Везер». 1940–1941. Пер. с англ. М., 2006.

Чадаев Я.Е. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 1985.

Челышев И.А. СССР — Франция: трудные годы 1938–1941. М., 1999.

Черчилль У. Вторая мировая война. В 3-х книгах. Кн. 1. Т. I–II; Кн. 2. Т. 3-^; Кн. 3. Т. 5–6. М., 1991.

Чуев С. Проклятые солдаты. Предатели на стороне Третьего рейха. М., 2004.

Шатилов В.М. Знамя над рейхстагом. 3-е изд. М., 1975.

Шейнис З.С. Максим Максимович Литвинов: революционер, дипломат, человек. М., 1989.

Шумейко И.Н. Гитлеровская Европа против СССР. Неизвестная история Второй мировой. М., 2009.

Цыпкин Г.В. Эфиопия в антиколониальных войнах. М., 1988.

Юрадо К.К. Иностранные добровольцы в вермахте. 1941–1945. Пер. с англ. М., 2005.

Ялтинская конференция 1945: Уроки истории. М. 1985.

ИЛЛЮСТРАЦИИ 

Гинденбург и Гитлер. Немецкий плакат. 1930-е гг.

Гитлер на военном параде. 1938 г.

А.-Ф. Петэн и Ф. Франко в 1941 г.

Б. Муссолини и А. Гитлер. 1930-е гг.

Лидер судетских немцев К. Генлейн приветствует немецкие войска

Ф. Франко принимает парад своих войск

М. Хорти и А. Гитлер

Югославия присоединяется к Тройственному пакту

В. Квислинг и Г Гиммлер

И. Антонеску и Г. Геринг

Солдаты Французского легиона вермахта отправляются на Восточный фронт

Итальянские солдаты общаются с жителями СССР

Жители Югославии встречают немецкие войска как освободителей

Генерал вермахта перед добровольцами

К.-Г. Маннергейм

Финские солдаты

Финские артиллеристы ведут огонь

Й. Тисо выступает перед единомышленниками

Д. Михайлович в 1946 г.

Немецкие горные егеря и итальянские берсальеры во время привала

Албанские добровольцы записываются в 21-ю горную дивизию СС «Скандербег»

Итальянские и болгарские офицеры у станкового пулемета

Словацкие и немецкие солдаты на улице оккупированного советского города

Итальянские альпийские стрелки на позиции

Венгерские солдаты форсируют на плоту реку. Восточный фронт

Солдаты добровольческого корпуса СС Дании во время принятия присяги на верность Гитлеру

Три голландских эсэсовца в лагере военнопленных

Освобождение Вены советскими войсками

Жители освобожденной Праги приветствуют маршала Конева

Оглавление

ВВЕДЕНИЕ

1. «МОЛНИЕНОСНАЯ ВОЙНА» И ГИТЛЕР

  Миф о «молниеносной войне»

  Вермахт — орудие Третьего рейха

2. «MEIN KAMPF» — БЕСТСЕЛЛЕР ДЛЯ ЗАПАДА

  Новый символ веры и войны

  «Норманнская теория» и Гитлер

  Михаил Задорнов о Рюрике, Рароге и Ророге

  Вклад Гитлера в «норманнскую теорию»

3. ВСТУПЛЕНИЕ ГИТЛЕРА ВО ВЛАСТЬ

  Почему немцы были за Гитлера

  Партия Гитлера и «западная демократия»

  Гитлер вступил во власть как демократ

  Книгу Гитлера «Майн кампф» молодожены получали в подарок.

  «Собирание немецких земель» и фольксдойче

  Исправление Версальского мира

  Подготовка к войне

4. НАЦИЗМ И ФАШИЗМ — ПРОДУКТ ЗАПАДНОЙ ДЕМОКРАТИИ

  Расползание фашизма

  Итальянская агрессия в Африке и Европе

  Коминтерн против фашизма

  Сектантская позиция коммунистов раскалывала и профсоюзы.

  Но постепенно наступало прозрение.

  Тактика народного фронта

  «Антикоминтерновский пакт» — против СССР

5. ИСПАНИЯ — ПОЛИГОН ГЕРМАНСКОГО ВЕРМАХТА

  Народный фронт Испании

  От мятежа к гражданской войне

  Интервенция Германии, Италии, Португалии

  Дипломатия «невмешательства»

  Советский Союз Испанской республике

  Интернациональные бригады

  Республика сражается

6. ГИТЛЕР ИСПРАВЛЯЕТ ОШИБКУ КАЙЗЕРА ВИЛЬГЕЛЬМА II

  Если бы кайзер знал…

  «Mein Kampf» для Англии

  Цена сговора с Гитлером

  Почему Германия — главная ударная сила

7. ЦЕНА УМИРОТВОРЕНИЯ ГИТЛЕРА — АНШЛЮС АВСТРИИ

  Австрия защищается…

  Судьба Австрии решалась в Лондоне

8. КАК ПРЕДАВАЛИ ЧЕХОСЛОВАКИЮ. ДЕЛО БЫЛО В ЛОНДОНЕ И В ПРАГЕ

  Геополитическая привлекательность Чехословакии

  Как образовалась Чехословацкая Республика

  Тайна «немецкого вопроса» в Чехословакии

  Чехословацкая Республика в европейском сообществе

  Советский Союз и суверенитет ЧСР

  План «Грюн», линия «Зигфрид» и «умиротворители»

  Посредник лорд Ренсимен

  Записка генерала Гамелена

  Президент Бенеш обратился к советскому правительству

  Капитуляция президента Бенеша

  Второй визит Чемберлена к Гитлеру

  Меморандум Чемберлена правительству ЧСР

  Польша и Венгрия с Гитлером расчленяют ЧСР

  Готова ли Чехословакия защищаться?

  Красная армия и Чехословакия

  «Западная демократия» и «какая-то Чехословакия»

  Совещание в Мюнхене по инициативе Чемберлена

  Конференция в Мюнхене

  Расчленение Чехословакии

  Кого не позвали в Мюнхен

  Генералы тоже предали Чехословакию

  Позиция Коммунистической партии Чехословакии

  Польша на стороне Гитлера

  Венгрия на стороне Гитлера

  Беглый Бенеш снова стал президентом

  Чехословацкая республика накануне ликвидации

  Ликвидация Чехословацкого государства

  Умножение военного могущества рейха

  Адольф Гитлер — «Человек 1938 года»

9. ПОЛИТИКА «ГАРАНТИЙ» КАК РОД ОБМАНА

  Англо-французские гарантии без гарантий

  Президент Рузвельт верит в гарантии

10. СОВЕТСКО-АНГЛО-ФРАНЦУЗСКИЕ ПЕРЕГОВОРЫ О ВЗАИМОПОМОЩИ ЛЕТОМ 1939 ГОДА

  Англо-германская декларация

  Франко-германская декларация

  СССР зовет Запад за стол переговоров о взаимопомощи

  Англо-французская позиция на переговорах

  Попытка заключения военной конвенции

  Секретные англо-германские переговоры

11. СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1939–1941 ГОДАХ

  Пакт Молотова — Риббентропа

  Выход СССР к новым границам

  Экономические отношения с Германией

12. СОВЕТСКО-ЯПОНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ. ДОГОВОР О НЕЙТРАЛИТЕТЕ

  Планы Японии относительно СССР

  Вопрос о тихоокеанском пакте

  Бои в районе озера Хасан и реки Халхин-Гол

  Договор о нейтралитете

13. ПОЛЬША — ПОСЛЕДНЯЯ ЖЕРТВА «УМИРОТВОРЕНИЯ» И «ГАРАНТИЙ»

  Эхо советско-польской войны 1920 года

  Линия Керзона

  СССР в агрессивных планах Польши

  Польша в агрессивных планах Гитлера

  План войны с Польшей

  Польша в пламени войны

  Почему бездействовали за «линией Мажино»

  Последствия победы Германии над Польшей

14. ЕВРОПА С ГИТЛЕРОМ ВО ГЛАВЕ

  Скрытый смысл «странной войны»

  Капитуляция Дании и Норвегии

  Капитуляция Люксембурга, Голландии, Бельгии

  «Стоп-приказ» Гитлера

  Капитуляция Франции

  Триумф «блицкрига»

  Британский бастион

  Миссия Гесса и план «Барбаросса»

  «Блицкриг» на Балканах

15. ПОДГОТОВКА АГРЕССИИ ПРОТИВ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

  Намерения стран гитлеровского блока

  План «Барбаросса»

  Заговор против Гитлера в 1938 году

  Секреты по плану «Барбаросса»

  Но разведка не доложила точно

  14 июня. Заявление ТАСС

  Директивы Генштаба о начале войны

16. ЕВРОПЕЙСКИЙ «ВОСТОЧНЫЙ ПОХОД»

  Численное соотношение вооруженных сил

  Роль крепкого сна в войне

  Исходное положение для войны

  Дипломаты объявляют войну

  Приграничные сражения 1941 года

  Смоленское сражение (10.07–10.09.41)

  Начало Ленинградской битвы (10.07–30.09.41)

  Оборона Киева (07.07–26.09.41)

  Оборона Одессы (05.08–16.10.41)

  Московская битва (30.09.41–20.04.42)

  От Московской битвы к победе под Сталинградом

17. СТАЛИНГРАДСКАЯ ПОБЕДА И КРИЗИС ГИТЛЕРОВСКОГО БЛОКА

  Англия и США против второго фронта в Европе

  Союзники Германии в войне против СССР

  Кризис гитлеровского блока

  1943 год без второго фронта в Западной Европе

18. ТОТАЛЬНЫЕ МОБИЛИЗАЦИИ

  Тотальная мобилизация в Германии

  Тотальная мобилизация в Италии

  «Программа победы»

  Атлантический вал против второго фронта

  Покушение на Гитлера

19. НЕЙТРАЛЬНЫЕ И ОККУПИРОВАННЫЕ СТРАНЫ НА СТОРОНЕ ГИТЛЕРА

  Нейтральные страны

  Оккупированные страны на стороне оккупантов

20. ТАЙНЫ ВТОРОГО ФРОНТА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ

  За какую войну были США и Англия

  Где быть второму фронту?

  Зловещий «Меморандум 121»

  Открытие второго фронта в Западной Европе против Гитлера

  Третий фронт Черчилля против СССР

21. КАК СОЗДАВАЛИСЬ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ СССР В ПРЕДВОЕННЫЕ ГОДЫ

  Экономическое возрождение страны в 1920–1930-е годы

  Строительство Красной армии: расчеты и просчеты

  Как обеспечивался тыл Красной армии

  Положение в Красной армии с кадрами

22. ТОВАРИЩИ ПО ОРУЖИЮ

  Чехословацкий корпус

  Словацкое национальное восстание

  Польская армия генерала Андерса

  1-я армия Войска Польского

  2-я армия Войска Польского

  Союз польских патриотов

23. СОЮЗНИКИ ГИТЛЕРА ПОВЕРНУЛИ ОРУЖИЕ ПРОТИВ ГИТЛЕРА

  Югославия в войне против Германии

  Румыния в войне против Германии

  Болгария объявляет войну Германии

  Венгрия воюет против Германии

  Финляндия выходит из войны против Советского Союза

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

ИЛЛЮСТРАЦИИ  Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg