«Полевые заметки визуального психодиагноста»

Владимир Тараненко Полевые заметки визуального психодиагноста Об издании

Владимир Тараненко

Полевые заметки визуального психодиагноста

РАЗДЕЛ 1. «Говорящие» сигналы: визуальная психодиагностика в бизнесе Глава 1. ПОД НЕВИДИМЫМ ПРИЦЕЛОМ, или РАЗГОВОР О МЕТОДАХ СКРЫТОЙ ПСИХОДИАГНОСТИКИ

Как защититься от неведомого вторжения? Разве что на ином уровне…

Принцип трансцендентного Дао

Человек и не подозревает, как он разговорчив. О самом себе.

Из анонимного трактата «Человековедение и человеколюбие»

Современный бизнес управляет человеческими ресурсами в большинстве случаев по методу: «Будь таким, каким я хочу тебя видеть». Не случайно рекрутинговые «зазывалы» начинаются везде традиционно: «Если вы… такой-то и такой-то, и если вы обладаете тем-то и тем-то, но главное если вы хотите и стремитесь, то…». Бесспорно, чтобы зажить хорошо или еще лучше, потенциальный работник готов тут же «видоизмениться» под выдвигаемые требования. Скрыв до поры времени свою настоящую натуру под личиной «чего пожелаете?». То же можно сказать и о деловом партнере: почему бы временно не стать тем, кто «им нужен»? И если такая ситуация вполне устраивает противоположную сторону, т. е. заказчика и работодателя, то тратить время, средства и усилия на психологическую диагностику покажется ненужным расточительством. До той поры, пока не сработает так называемый человеческий фактор. Чаще всего, увы, не в лучшую сторону.

Знать своего работника, делового партнера или своего конкурента – значит, уметь предвидеть его действия в той или иной конкретной ситуации. Однако без учета глубинных психологических (включая психофизиологические и генетические параметры) характеристик, опираясь исключительно на профессиональные и деловые сведения, достичь эффективного прогноза о поведении человека почти невозможно. «Натура», глядь, в самый неподходящий момент и вылезет-таки боком. Иными словами, фактор личности может сработать самым неожиданным образом, но все же стоит попытаться сей риск минимизировать, а лучше всего – извлечь из него если не прибыль, то хотя бы пользу. Житейская мудрость предлагает съесть совместно пуд соли с тем, кого хочешь узнать. Или пройти вместе сквозь огонь, воду и медные трубы. Если от второго рецепта пожелаем всем уберечься, то относительно совета первого необходимо заметить, что в эпоху стремительных межличностных коммуникаций нужны и более оперативные способы узнать человека. Справедливости ради следует отметить, что классическая «вузовская» психология может предложить на данный запрос парочку громоздких и устаревших опросников наподобие «16-факторного Кеттелла» (187 вопросов) или «собчиковский» СМИЛ (полный вариант 550 (!) вопросов, сокращенный – 384), ну еще что-нибудь из проективных методик: «Нарисуй несуществующее животное, дерево и человека». Еще – восьмицветный тест Люшера или пять геометрических фигур по методу Сьюзен Деллингер – методики в общем-то неплохие, скажем, для тренингов либо психоанализа, но совершенно непригодные для психодиагностики (отсутствует система защиты от преднамеренного искажения информации). Как последний аргумент можно, конечно, использовать полиграф (он же «детектор лжи»), но для его применения нужны особые условия, да и метод сам по себе весьма и весьма недешев. Но самое главное – весь перечисленный «арсенал» напрямую «бомбардирует» человека, навязывая ему роль подопытного кролика. Со своим персоналом так можно обращаться, но вот как быть с партнерами либо конкурентами? Да и сама по себе процедура для многих уважающих себя специалистов может показаться слишком унизительной либо прямым ущемлением их личностных прав. В итоге – уход лучших из лучших, не терпящих атмосферы тотального казарменного дознания методами дедушки Павлова и старика Фрейда. Нужны иные подходы – прежде всего абсолютно анонимные для личности тестируемого, оперативные по времени и притом способные давать объективную информацию о человеке. Иными словами, получаемая информация должна быть предельно индивидуальной и прогностичной к возникающим запросам. Бизнес, как известно, теоретические модели и концепции по поводу специфики человеческой личности интересуют мало. Зато в гораздо большей степени – «портрет» и поведение человека в тех или иных ситуациях: деловых, коммуникативных, возможно, экстремальных либо определенных житейских. Еще важно знать внутреннюю «начинку» индивидуума, чтобы не прикупить случаем себе на фирму «троянского коня». Каждый, как известно, сходит с ума по-своему. Что и нужно на всякий случай знать заранее.

Не секрет, что ведущие фирмы мира предпочитают составлять подробнейшие психологические досье на своих деловых партнеров, конкурентов и ведущих специалистов. Какие методы в подобных случаях привлекают для составления углубленного психологического портрета и выдачи необходимого прогноза? Об этом и пойдет далее разговор.

1.1. ГРАФОЛОГИЧЕСКОЕ ПСИХОДОЗНАНИЕ

Трудно обмануть двигательные навыки.

Компетентное мнение физиологов

Как известно, рукописи не горят. К сожалению.

Сетования компилятора

Товарищ Сталин старался не демонстрировать свой стиль почерка. Свои рукописи он не хранил, равно как и секретные протоколы. Может быть, потому, что очень хорошо представлял возможности тогдашних графологов? Указом о «педологических извращениях» в 1936 г. был наложен запрет также и на любые психологические исследования почерка. Впрочем, НКВД, по-видимому, занялось графологами чуть раньше. Во всяком случае, последний официально известный русский графолог Д.Зуев-Инсаров канул в Лету где-то в 1935 г., а до своего печального конца подрабатывал сиим ремеслом по московским ресторанам. Вынырнул почтенный почерковед уже в наши дни многочисленными репринтными переизданиями своего труда (Зуев-Инсаров Д.М. Почерк и личность). Графология, так и не будучи ни официально признанной, ни реабилитированной на бывшем постсоветском пространстве, тем не менее уже в 90-е годы ушедшего века начала свою «технологическую реинкарнацию». Может быть, потому, что современный «западный» бизнес вовсю пользуется возможностями графологии? (Автору приходилось видеть анкеты Мирового банка, где соискателю на должность «добровольно принудительно» предлагалось оставить образец своего почерка. Именно для графологического психоанализа, о чем анкета добросовестно предупреждала.) Во Франции – кстати, родине психологического почерковедения, – должность графолога имеет государственный статус, существует разветвленная сеть центров подготовки специалистов, что, впрочем, несколько забюрократизировало эту процедуру. В Голландии, Израиле, США больше уповают на качество работы графолога, нежели на его официальный статус. По большому счету, профессионал в этом виде деятельности ошибаться не должен. Как врач или минер. Ошибка в диагностике может дорого обойтись и не только самому графологу. А возможности метода действительно впечатляют, ведь по почерку можно узнать о человеке очень многое. Вот лишь некоторые примечательные психодиагностические маркеры почерка.

Возьмем, например, букву «у». Стиль ее написания расскажет о способностях индивидуума к интуитивному проникновению в суть вещей, процессов и различных явлений. Особенно если последние плохо поддаются логической интерпретации и к ним почему-то нельзя применить привычный метод дискретного формализованного анализа. Примерно так себя ведут биржевые рынки, политические процессы и кампании ну и в конечном счете наша с вами человеческая психика вкупе с матушкой природой. Буква «у» (впрочем, как и сам звук – протяжный, воющий звук «у-у-у-у») прямо проецирует способности индивида к интуиции, предчувствию, предвидению и прогнозированию ситуации в целостной (гештальт) форме, т. е. зачастую в виде образов, картинок, эмоциональных проявлений, инсайта (озарений) и т. п., что никак не обозначишь, кроме как «действуем, кумэ, по плану номер один». Согласитесь, для современного бизнеса, черпающего свой потенциал развития и благосостояния в основном из непредсказуемого хай-тека, это отнюдь не последнее профессионально значимое качество. Невзрачная буква «у» с коротким отростком – и перед вами просто человек-винтик, для которого существует лишь инструкция к исполнению, а там хоть трава не расти. Тоже ведь пригодится и такой «субчик».

По букве «р» мы будем судить о бойцовских качествах человека, его генетических и наработанных по жизни способностях действовать жестко и рискованно в опасных или даже экстремальных ситуациях. С грозным рычанием наши далекие пращуры шли навстречу явной опасности и… выигрывали в жаркой схватке. В противном случае сии ударные гены просто не дожили б до наших, тоже не совсем спокойных дней. Так вот: явное ослабление нажима, когда рука пишущего так и хочет уйти по воздуху, «подгибы», «прогибы», различные укорачивания и искривления нижнего отростка прописной буквы «р» свидетельствуют о малодушии и склонности к компромиссам. Вам именно такой работник нужен? Послушность иногда оказывается оборотной стороной трусоватости. Здесь графологический психоанализ поможет однозначно расставить все по своим местам. Есть люди, которые хороши «на войне», но мало пригодны к делу.

Сравнение букв «р» и «д» поможет выяснить и этот вопрос. «Корни», фундамент, базис любых начинаний, равно как и способность доводить задуманное до конца, – все это можно воочию увидеть через вариации написания, казалось бы, обычной буквы «д». Прожектерство и подмена дела карьеризмом – здесь же (тогда наблюдается так называемая инверсионная прописная буква «д» с отростком сверху, а не снизу, как положено). Впрочем, о различных формах честолюбия и самолюбия больше поведают буквы «в» и «л». Знаете, каждый кулик хвалит свое болото, но некоторые уж чересчур неумеренно… В таких случаях прописная «л» грозит перерасти в грозный пик «Монблан» на фоне расположенных рядом нейтральных букв, а отросток «в» вертикальный, как меч легионера, норовит вспороть небо. Чем острее, длиннее и кинжалоподобнее отросток буквы «в» – тем отчетливее проявляется «комплекс Наполеона», или болезнь успеха, или синдром лидерства в его патологической форме. Сейчас это модно, вот только потери вследствие неудач оказываются уж больно устрашающи. Да и жить с таким человеком более чем проблематично. Загонит себя и других во имя призрачной победы. Другая крайность – уход, а точнее, бегство в фантазирование, мечтания и прочую надуманную «виртуальность». Благо, современных средств для доставки своего «я» в иную реальность более чем достаточно, скажем, Интернет-пространство, легкий, но систематический «дринк» и т. д., и т. п. Подловить «невозвращенца» достаточно легко: отросток буквы «в» окажется явно раздутым и нередко причудливой формы, как у воздушного шара с почему-то обвислыми боками, но тем не менее увлекаемого переменчивым ветром. Зато у тех, кто живет по принципу «моя хата с краю» и «мы люди темные, нам абы гроши», отросток «в» будет остреньким, наклоненным и незаметным, так себе, маленький ножичек, дотоле припрятанный под полой и разящий по касательной.

Способности к коммуникации, особенно в навязчивой форме, эдакий жестковатый промоушн проявляется в манере написания букв «з» и «ж», «ш». Эволюционно это все сигнальные звуки для внешней среды, чтобы все услышали и надлежащим образом среагировали. Слишком острые, словно нарочно зазубренные и превращенные в противотанковые ежи, такие буквы выдадут атакующе-озлобленных личностей. Быть добрым для них – все равно что слабым или лоховатым. Узнаем стиль наших дней. Звук и буква «ц» также сигнальная, но уже с явным «металлическим» оттенком, и потому по ее стилистике очень легко вычислить скандалистов и сутяжников, т. е. тех, кто любят закатывать истерики и изображать бурю в стакане. Иными словами, такой индивид непомерно и неадекватно драматизирует обычную жизнь, и наоборот: когда действительно настает время «Ч», его воинственный пыл куда-то испаряется? На собеседование, понятно, они также придут тише воды и ниже травы. Зато потом, обжившись слегка на рабочем месте… Может быть, стоит от таких поберечься? Зачем подкладывать себе ежа под задницу, если не нуждаешься в психотерапевтическом иглоукалывании? Иногда и отменные «профи» своего дела обладают прескверным характером. Тогда уж лучше подготовиться заранее.

Кстати, всегда можно подстраховаться и по почерку определить интеллектуальные, творческие или даже эвристические способности работника. Это графоанализ буквы «т» во всех ее вариациях, а также специальное изучения типов прописных «связок» между буквами и словами. Еще – вариативность самих букв и почерка в целом. Взять, например, букву «у». Но главным критерием останется все же стиль написания прописной «т». Ее можно изобразить в виде палочки с перекладиной – интеллектуальный способ или в виде «заборчика» (перевернутое написание буквы «ш») – догматический, с малой информационной пропускной способностью вариант. Заметим: время, которое затрачивает рука на пропись буквы «т» обратно пропорционально способности эффективно перерабатывать информацию. А вот по величине отрыва перекладины от палочки, когда между ними образуется пустой зазор, можно судить о степени интеллектуального риска, вплоть до авантюризма и некорректируемой самоуверенности. Буквально, когда летит ввысь крыша моя, уже не до выверенного просчета происходящего. Сейчас людей, беззаветно верящих в будущее золотое Эльдорадо, увеличилось во сто крат, но стоит ли под их безумные проекты растрачивать свои кровные? Мир будет жить и после крушения надежд даже очень и очень многих уверовавших в призрачный блеск.

Графологическая экспертиза позволит также довольно точно определить, насколько человек целостен и не подвержен ли он внешнему «зомбированию». Сейчас, кажется, это как никогда актуально. Мы все в той или иной мере подвержены внушению, но вот насколько далеко зашел процесс? Буква «о» раскроет эту тайну. Ее прописной овал окажется разорванным, нарочно обведенным, а главное – перечеркнутым, зачеркнутым либо будет иметь в своем внутреннем пространстве лишние графические элементы. Буква «о» – проекция индивидуального онтологического «яйца», суть сокровенное вместилище души нашего «я», и ему непозволительно быть даже слегка «надтреснутым». Вспомним, как сказочный Кощей ревностно прятал свое бессмертие. Сказка ложь, да в ней намек. Ну а как мы относимся к собственной «персоне», поведает, конечно, наше «я». Как прописное, так и строчное. По его выделяемости из ряда других букв легко диагностируется склонность к нарциссизму.

Всех возможностей графологии не перечислишь. Она вскрывает, подобно хирургическому ножу, или проявляет, подобно проявителю, тщательно замаскированные симптомы и комплексы человека, обнажая его подлинную натуру. О чем сам индивидуум может даже не догадываться. (Вообще-то, проводить графологический анализ, так сказать «лицо в лицо» – неблагодарная вещь, мало кто пожелает о себе знать всю подноготную. Иное дело – все о ближнем. Так уж мы устроены, и тут ничего не поделаешь. Времена для святости еще не наступили.) И не будем забывать о полной или абсолютной конфиденциальности данного метода сканирования человека, ибо достать втайне несколько строк почерка не сложно.

Что еще? По почеркам индивидуумов достаточно легко спрогнозировать будущие межличностные отношения в группе, команде или личной жизни. Точно так же можно проследить изменения человека до и после каких-либо событий, мало ли что могло в душе перевернуться после пережитого. Также реально проследить реакцию субъекта на конкретную ситуацию (например, деловые переговоры) по его протокольным записям. По специфике прописи некоторых смысловых слов (название фирмы, обращение к кому-то, обещания или заверения и т. д.) можно расшифровать действительное отношение или настоящую реакцию писавшего на указанные в письме факты. Проще говоря, можно узнать правду о намерениях и мотивах, что является высоким классом любой целенаправленной психодиагностики.

1.2. ФИЗИОГНОМИКА: «ЛИЦЕВЫЕ» ДОКАЗАТЕЛЬСТВА

Открой свое личико, Гюльчатай!

Из кинофильма «Белое солнце пустыни»

Пластический хирург не господь Бог: все не спрячет.

(…)

Понятия «лицо» и «персона» в нашем языке взаимозаменяемы. Но так ли это на самом деле?

Козьма Прутков «Психолингвистические изыски»

Физиогномика в самом общем смысле – психодиагностика человека по лицу (включая строение черепа) и лицевым морщинам (в последнем случая принято говорить о «физиодерматоглифике», но лучше не усложнять «навороченной» терминологией и без того достаточно непростую технологию). Благодаря этому методу мы можем определить генетические характеристики индивидуума, так сказать его природные задатки. Так, мощная челюсть выдает сильный тип нервной системы, но действительно ли человек воспользовался данным качеством по жизни, покажет физиогномическая «сборка» всех элементов. У того, кто и в самом деле оказался сильной личностью, помимо всего прочего, будут явно выделяться жевательные мускулы (так называемые желваки) да и сама челюсть окажется выдвинутой вперед. Большой рот при слабой узкой челюсти – генетически провокационный нонсенс для личности: есть непреодолимое желание захватывать, но нет возможности удержать и осилить добычу, т. е. аппетит ну никак не соответствует возможностям. Зато маленький рот свидетельствует об избирательности и даже щепетильности (иногда это воспринимается как капризность) в выборе объекта вожделения. Но зато «маленькоротые» своего никогда не упустят (что со стороны может показаться коварством). А вот развитые полные губы определяют так называемый сенсорный тип. Такие люди никогда не принимают решения, предварительно не прощупав ситуацию (в японском менеджменте это называлось бы «иди и посмотри сам»). И делают это они всеми доступными им органами чувств. На что, конечно, уходит время и пауза сенсорной переработки может затянуться. Зато потом в точности ответных ходов им не откажешь. Тонкогубые и большеротые, наоборот, на предварительную «разведку» много времени не тратят. И уж тем более в момент решительных действий их никак не упрекнешь в чрезмерной ситуативной рефлексии. Неполноту данных компенсируют быстрота и неожиданность атаки. Особенно если при этом еще и хорошо развит носогубный желобок. Впрочем, большое расстояние между носом и ртом создает предпосылки для авантюрного и волюнтаристского характера, т. е. повышается склонность к необдуманному риску. В ситуациях неопределенности и непредсказуемости данное качество может оказаться решающим для победы, успеха или спасения. А вот нависающий надо ртом, хорошо развитый нос весьма продуктивно повышает чуткость и адаптивность индивида к внешней среде. Про такого обычно говорят, что он «держит свой нос по ветру». Его антипод – мило вздернутый носик – «обеспечивает» его владельцу добрую толику самонадеянности в сочетании с наивностью, ну а если он коротенький, то еще и с недальновидностью. В эпоху расцвета дворянства барышня с таким «лицевым приданым» имела больше шансов выйти замуж. Еще бы: такая жена в дела мужа не лезла, довольствовалась очередным комплиментом, балами и нарядами, а как устроена жизнь, и не пыталась догадываться. Нос с горбинкой – гордость, высокомерие, неуступчивость и болезненная щепетильность при высокой чувствительности к выпадам и оскорблениям. Такие носы были у настоящих фрондеров и бретеров, т. е. в современной интерпретации – забияк и драчунов в вопросах чести, идеи и долга. Как известно, гены не изнашиваются и тем более не разбавляются. Потому не пытайтесь опрометчиво обидеть человека с явной горбинкой на носу – может ответить резко и очень жестко. Большие крылья носа – признак страстной натуры, вспыльчивой и очень энергичной.

Тонкие брови (ах, как любят их выщипывать барышни перед зеркальцем и в наши дни!) усиливают давление сознания вместе с нашим «эго» на чувства и непосредственную эмоциональность. Человек буквально теряет непосредственность и непринужденность, но зато он под завязку нагружен своими и чужими эго-установками и эго-программами. Отчего жизнь его становится беспокойной, нервной и, простите за выражение, какой-то стервозной.

Причем разобраться в хитросплетениях надуманного и возжеланного, равно как и в мотивах того или иного поступка, не всегда под силу даже опытному психоаналитику. Чего никак не скажешь о людях с хорошо развитыми бровями (вспомним «незабвенного» Леонида Ильича Брежнева, говорят, до того, как он впал в старческий маразм, это был очень непосредственный и приятный в общении человек). Вообще-то, волосы на лице – это наша витальная или биологическая сила. Может быть, поэтому колдуньи никогда не были коротко остриженными, а женщинам во храм Божий и по сей день запрещено входить с непокрытой главой. А вот сросшиеся брови – тревожный сигнал: мы имеем дело с подозрительным и необузданным в своих экспрессиях человеком. Пожалуй, у него инстинкты могут доминировать над социальными установками. Люди с короткой стрижкой пытаются таким образом непроизвольно усилить свое «я», особенно его сознательную часть. С такими можно пытаться договариваться, поскольку они привыкли сдерживать свои первоначальные побуждения. Впрочем, короткая стрижка (самоконтроль) и развитые скулы (нападающая коммуникация, склонность первым делать встречный шаг) выдают очень опасного и решительного бойца. Саморефлексирующей невротической паузы перед принятием решения у него не наблюдается. При впалых глазах он без страха и в упор смотрит на возникшую опасность, нередко подавляя ее проявление одной лишь силой взгляда. Выпуклоглазые, наоборот, предпочитают не разглядывать, а действовать, мгновенно и по сути оценив сильные и слабые стороны возникшей ситуации. Они быстро все сканируют глазами-«датчиками» и, найдя подходящую точку приложения, тут же решительно атакуют. Чаще всего им это удается.

И так далее. Физиогномический анализ не оставит без внимания ни одного органа или сегмента вашего лица. Считывание генотипа дает возможность выявить скрытые доселе побудительные импульсы в поведении человека, притом зачастую не осознаваемые самим субъектом. Кроме того, можно с большей достоверностью судить о его возможностях и склонностях. Чтобы случаем не поставить не на ту лошадку. История, увы, знает слишком много печальных примеров, когда выбор главного действующего лица оказывался совершенно неудачным. Например, типично длинноголовый (установочность, пониженная адаптивность), но с недостаточно мощной челюстью (отсутствие решительности в экстремуме) и развитыми височными долями (склонность к рационализации) физиогномический тип фельдмаршала Паулюса оказался поистине роковым для судьбы всей наступательной стратегии вермахта в Сталинградской битве 1942 г. Генетические данные, как правило, имеют склонность проявляться в экстремальных условиях. Впрочем, так называемый индивидуальный стиль также во многом определен все теми же индивидуально-типологическими задатками.

Иное дело – топография морщин. Это уже абсолютно нажитое. Заметьте, их зачастую пытаются скрыть под макияжем или даже с помощью хирургического вмешательства. И не напрасно. По тому, какие и в какой части лица расположены морщины, можно узнать очень многое из биографии человека. Есть, например, морщины глобальной стратегической цели, они идут от внутренних уголков глаз (т. е. от переносицы) к скулам. Поверьте, такие люди весьма целенаправленно стремятся к задуманному, подчас подчиняя всю свою жизнь поставленным приоритетам. Присмотритесь: среди известных политических лидеров всегда найдутся те, кто взошли на властный олимп отнюдь не по воле случая. А те, кто склонны к компромиссам, неизбежно получат круги под глазами. Добавьте сюда еще и постоянный «перегруз» от взваленной и непосильной ноши. Вертикальные борозды на щеках предостерегают окружающих о том, что перед ними человек, который в случае чего «своего не пожалеет» (как говорится: «За нами не станет»). А вот бульдожий тип щеки выдает мощно наработанную деловую хватку. Точно так же об успехе свидетельствуют морщины, удлиняющие уголки рта. Рот будто растягивается наподобие «сомовьего», чтобы не упустить, а ухватить и проглотить еще большую добычу. Не правда ли, под водой все, как в жизни? Если же рот свернулся трубочкой, то вы явно имеете дело с «жалобщиком» и просителем «конфетки». А вот ямочки на щеках – это хорошо, есть шанс, что с вами поделятся, а не будут грести все только под себя. Вертикальная морщина посредине лба – сигнал о чрезвычайно сильно развитом «эго». Такой индивид не привык подавлять свои желания и уж тем более упреждающе реагировать на ваши. Морщины, идущие от крыльев носа к уголкам рта, – прагматизм и практичность в делах, вплоть до меркантильности. Если же от крыльев носа пролегают глубокие морщины к нижним «желвакам» (т. е. к месту крепления нижней челюсти), то перед вами человек, который скорее «путник», нежели «приобретатель». Он готов все положить ради того, чтобы достичь задуманного, но вряд ли его цель окажется банальным свечным заводиком. Скорее, романтической мечтой о Рио… Еще такие люди слишком хорошо осведомлены о жизни, чтобы прятаться от нее за наивностью и радостью чисто материального приобретения. Иное дело – заняться чем-нибудь стоящим и всецело захватывающим.

Напротив, морщины от наружных краев глаза – всегда созерцательны. Они усиляют панорамность обозрения и формируют целостность видения. Еще – эффективно увеличивают проработку всевозможных поисковых вариантов, вплоть до самых неожиданных. Шахматисты, писатели, картежники, военные стратеги и просто много повидавшие на своем веку люди, а потому с толерантностью реагирующие на непонятное, – имеют развитую сеть таких вот морщинок, словно бы удлиняющих наружный разрез глаз. Действительно, зачем ломиться в закрытую дверь, не убедившись в отсутствии черного входа? Обходной маневр всегда ценился своей результативностью.

Маленькая, словно бы след от дуговых очков, поперечная морщинка на переносице, напротив – явное свидетельство перегруженности текущими делами и «неотложными» проблемами. За отдельными деревьями уже не видно леса, и нет конца и краю одолевшим заботам. Впрочем, в «текучке» есть свои плюсы: не надо думать, как убить свободное время, и жизнь воспринимается заполненной делами до самых краев.

Еще один немой свидетель жизненных неудач – так называемые блокаторы рта. Это маленькие поперечные морщинки в уголках рта, обычно они идут полукружиями и визуально не дают рту далее раздвигаться. Впрочем, так оно есть на самом деле. Индивид почему-то ограничивает свои аппетиты, не столько в гастрономическом, сколько в личностном и деловом аспектах. Он – на самоконтроле, чтобы казаться уступчивым, добрым и не агрессивным. Он в «обломе» своих личных экспансий и заявок. Видимо, не позволительно либо страшит груз очередных неудач и неврозов. Обычно при этом также обиженно подтянуты губы. Не нападать и не прикасаться! Пожалуй, так можно переждать «лихую годину», но можно ведь и привыкнуть. Тогда формируется устойчивый невротический комплекс: «Я бы многое смог, но мне не позволили…». Далее комментарии излишни.

Вертикальная морщина над переносицей (получается – посредине лба), увы, изобличает личность весьма эгоистичную и своевольную, живущую под девизом: «Я так хочу!». А вот если подобная морщинка расположена чуть ниже, как раз между бровями, то перед вами человек, способный настоять на своем в делах и решать прагматические вопросы, но вот лишних «бзиков» и капризов у него не наблюдается. Просто он веско ценит свое деловое слово и свои деловые принципы. Пожалуй, стоит попробовать с ним заварить кашу, она должна получиться съедобной.

Круговая морщина под нижней губой (может располагаться еще ниже, буквально на вершине подбородка) отделяет так называемый говорильный подбородок от рта и челюсти. Будьте осторожны – такой индивид сам не верит тому, что говорит. Слово для него – не более чем способ заработка, притом безо всяких правил. Впрочем, один принцип он истово исповедует: «Ложь – это не неправда, а всего лишь умелая дезинформация». Что и помогает ему выживать в нашем отнюдь не блистающем искренностью мире.

Морщины могут рассказать многое… Впрочем, физиогномический «портрет» личности – это отнюдь не механический перечень отдельных свойств и качеств, а скорее «сборка» расшифрованных фрагментов в единую целостность. И не вина физиогномики, что порой полученный «образ» без привычной ретуши может оказаться несколько неожиданным. Ну а претензии к зеркалу известно ведь, чем заканчиваются.

1.3. ЖЕСТЫ: ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИЛИ НЕОПРОВЕРЖИМАЯ УЛИКА?

До рождения фонетического языка его функции выполняли жесты.

Мнение антропологов

Язык – враг мой, так что же тогда говорить о жестах и мимике?!

Козьма Прутков «Памятка идущему на дознание»

Станцуйте мне бином Ньютона.

(…)

Жесты, в отличие от почерка и черт лица, гораздо легче подделать, т. е. изобразить то, что нужно на данный момент. С выходом в свет книги Алана Пиза «Язык жестов» это можно делать на надежной технологической основе. Окружив себя взводом имиджмейкеров можно в конце концов войти «в образ» до максимального его правдоподобия. Но… природа человеческая лукава: вдруг позабудешь заученный урок и непроизвольно дашь волю физиологически и психологически более адекватному мышечному движению. Жесты, поза, мимика – древнейшая система коммуникации человеческого сообщества (господин Павлов обозначил ее как первую сигнальную систему), и ее программные блоки чрезвычайно прочно закреплены в нашем подсознании (на уровне так называемой древней коры головного мозга). Учтем, конечно, и культурные традиции, поскольку каждый народ и нация имеют свои особенности в передаче информации и душевного состояния посредством жестикуляции. Однако слой социальной культуры всегда несоизмеримо более тонок, по сравнению с мощным пластом древнейших сигнальных рефлексов общения. Вот эти «коммуникативные архетипы» зачастую и прорываются непроизвольным движением в наших вполне современных и окультуренных жестах.

Так, поглаживание рукой нижней челюсти (или бороды, растущей там) что у русских купцов, что у дервишей и воинов Аллаха, равно как и у нынешнего менеджера всегда будет означать одно: готовность дать отпор и уверенность в своих силах. Провести рукой, даже невзначай, по широкой дуге подбородка – это проверка и стимуляция нашего древнейшего оружия защиты и нападения: челюсти с ее резцами и клыками. (Боксеры, кстати, именно так разминают свою челюсть, кусаться нельзя, но держать удар и наносить выпады нужно непременно.) А вот если человек касается (или подпирает рукой) самого кончика подбородка, то он готов скорее к словесному отпору, нежели к иным активным действиям. (Эспаньолка, короткая остроконечная бородка, традиционно ассоциируется с профессиями адвоката или преподавателя высшей школы.) Рука, подпирающая щеку, – явный признак утери интереса к происходящему, вследствие отсутствия ожидаемых материальных стимулов. А вот если рука будто невзначай потеребит свое ухо (например, типичный жест, чтобы поправить волосы в области ушной раковины), то будьте уверены – клиент проявляет стратегический интерес и пытается интуитивно просчитать будущее.

Жесты «с носом» требуют детализации. Притрагивание к самому кончику – стремление что-либо неприметно разузнать, куда-то тайно внедриться, не оставляя следов, и в целом разведать что-то деликатное либо пикантное. А еще – «выйти сухим из воды». Ощупывание и поглаживание крыльев носа (аналогично, простите, и ковыряние в носу) – неудержимое желание куда-то или во что-то обязательно внедриться, при необходимости производя разведку, что называется, боем. Потирание горбинки на носу – жест упрямства и желания отстаивать свою позицию или как минимум оставаться при своем мнении. Чуть выше расположена переносица, но касание ее (часто под видом утомления глаз) свидетельствует о смятении и растерянности из-за каких-то неотложных проблем. То же – потирание височных долей лба: человек напряженно пытается придумать некую комбинацию, чтобы выйти из создавшегося положения. Увы, оба жеста не из разряда победных, это скорее всего попытка отступить с наименьшими потерями. Опускание век – также защитная реакция от ситуации, которая явно не по душе. Зато когда непроизвольно притрагиваются к губам (либо, простите, их слегка облизывают) – это выражение неподдельного интереса к происходящему, желание все «пощупать» и «попробовать». Впрочем, женщины всех народов еще с давних времен умело научились имитировать эту непроизвольную реакцию.

Интересна расшифровка сигнальных функций пальцев. Снял покров таинственности с «распальцовки» известный психоаналитик Макс Люшер, который более известен своими работами по цветологии. Люшер подтвердил, что указательным пальцем мы действительно «тычем» – т. е. таким образом поучаем, морализируем, провозглашаем и т. д. Короче, власть ментора или моралиста. Добавьте сюда уверенность в том, что «так надо» и «я всегда прав». Не очень удачная жизненная позиция, но в эпоху идеологических диктатур прекрасно срабатывала. В наше время даже политическая идеология стала несоизмеримо гибче. Кстати, помимо самого жеста, наводящей информацией может послужить обилие украшений на самом пальце.

Психологическая функция среднего пальца – демонстрация власти собственного «я» (в астрологии подобную черту характера именуют «юпитерианской» – вполне адекватное сравнение). Вооружать средний палец массивным кольцом с камнем, а чаще перстнем-печаткой любят властные и жесткие натуры, для которых стремление повелевать, так же естественно, как кому-то дышать. Демонстрация среднего пальца символизирует выражение персональной мощи, в том числе и фаллической. Изречения современного новояза вроде: «Я тебя сделаю» в жестовом эквиваленте изображаются именно средним пальцем. Что ж, каковы нравы, таков и коммуникативный язык.

Безымянный палец демонстрирует приверженность к устоям, традициям, нормам и архетипам. Не случайно именно он удостоился чести быть украшенным обручальным кольцом, ведь брак – институт весьма традиционный, архетипичный и консервативный. Вообще, люди, которые обильно украшают безымянный палец перстнями и кольцами, – классические традиционалисты и к тому же весьма болезненно чувствительные к своему имиджу, реноме, паблисити, проще говоря – к своей репутации. Кроме того, они ярые приверженцы устоявшихся систем и правил и ни за что не рискнут их нарушать. Это их основная добродетель и одновременно – ахиллесова пята.

Самый интересный в психоаналитическом ракурсе палец, казалось бы, самый маленький и невзрачный – наш мизинец. Однако легко убедиться, что после отставленного большого это самый подвижный палец из оставшихся четырех. Более того, он один из самых крепких. Тот, кто много печатал на старых механических печатных машинках, могут данный тезис подтвердить, ведь на мизинцы положено (при слепом десятипальцевом методе) много буквенных клавишей. Поначалу печатать им трудно, но потом привыкаешь и убеждаешься, что мизинец – весьма грозное орудие не только для печатной скорописи. В ряде боевых искусств он очень и очень опасен, его используют для нанесения специфических ударов. В психоанализе (также по Максу Люшеру) мизинец – выразитель чувства противостояния, оригинальности на грани фола и эпатажа, провокационного фрондерства и просто утверждения собственной неповторимости и самобытности. Присмотритесь к окружающим: кокетка, если хочет показать себя оригинальной и своенравной, обязательно украсит свой мизинец гирляндой колец. А когда человек, беря в руку, скажем, бокал, далеко отставляет мизинец, он сигнализирует окружающим: «Я могу поступить по-своему и для вас весьма неожиданно». Непроизвольное постукивание мизинцем по столу, также будет означать неповиновение и стремление проявить себя более смело и неожиданно, чем того требуют окружающие. Это сигнал нетерпения и одновременно творческого вызова. Тот, кто любит поигрывать мизинцем, непременно готов перешагнуть через устоявшиеся правила и начать игру «за забором», т. е. действовать в стиле хеджа. Возможно, это всего лишь демонстрация или провокация, но субъект внутренне готов вырваться из тисков косности и традиционализма. В наше время сии качества щедро вознаграждаются, общество технологических свершений жаждет перемен и новых ощущений, как никакое иное, впрочем, в границах управляемости и определенной толики предсказуемости.

И наконец, сказ о большом пальце. Ну, с ним все так же понятно, как и с указательным. Его функция открыто говорит сама за себя. Большим пальцем мы что-либо захватываем и удерживаем. Большой палец символизирует наши реальные возможности, т. е. действительное, а не, скажем, властное могущество. Это то, что мы можем на самом деле самолично безо всякого опосредования. Большим пальцем наш далекий предок удерживал в руке дубину, потом – древко и рукоять. Большой палец позволяет руке сжаться в кулак, он – скрепляющий элемент. Древний оскорбительный жест – кукиш – самым непосредственным образом демонстрирует противнику, что у него ничего не получится, ибо палец схватывания и удержания бессмысленно зажат между указательным и большим, он дезактивирован и унижен (и большой палец, и его хозяин). Те, кто в жестах активно демонстрируют большой палец, – люди действия, жесткого прагматизма и практической сметки. Они прежде всего рассчитывают на свои возможности и готовы, засучив рукава, самолично реализовывать свои планы, то бишь быть хозяином своей судьбы. Благодаря чрезвычайно гибкому и широко отставленному большому пальцу первобытный человек смог многого достичь. Сей древний архетип, пожалуй, почти без изменений сохранился и в нашем подсознании.

1.4. ПОМИМО МОДЫ: ПО ОДЕЖКЕ ПРОГНОЗИРУЕМ

Le style c’est l’homme. [1]

Изречение французского натуралиста Бюффона

В мелочах человек более искренен.

Одно из правил психодиагностики

Безусловно, современный человек одевается по моде. Кому охота быть «белой вороной», т. е. социальным изгоем. Но индивидуальные предпочтения все же нет-нет, да и вырываются наружу. Одеваясь «для других», мы подчиняемся внешним требованиям к собственному заявлению – имиджу и потому приходится терпеть неудобства ради собственного пиара. Одеваясь «для себя», мы проецируем вовне свой собственный образ, окружаем себя своей комфортной оболочкой – на примере одежды – самым что ни на есть непосредственным способом. Одежда «для себя» выражает наше подспудное устремление именно таким быть, а не просто казаться. Как уловить разницу, тем более что мода и правила делового этикета порой весьма жестко унифицируют личность. Да очень просто! Понаблюдайте за человеком – насколько комфортно он себя чувствует облачившись «во вторую кожу». Считайте с выражения лица, мимики, жестов и поведения, какие чувства он вкладывает в свой облик. Но главное определите – нравится ли ему таким быть или нет? Буквально: это «его» или «не его»? Попадая в зону «комфортного «я» мы действительно преображаемся: исчезает скованность и неуклюжесть, позерство и многозначительность движений (так называемая грация манекена), осторожность и мнительность с оглядкой на то, «правильно ли я выгляжу и соответственно ли себя веду?». Зато появляется уверенность и спокойствие не только во взгляде, но и в общем облике, в жестах, позе – раскрепощенность, легкость и ощущение комфортной приятности с неким оттенком воодушевления: «Мне так вот хорошо, и я к этому стремился». Когда человек одевает то, что ему больше всего подходит, он будто возвращается после тяжелого рабочего дня домой. Еще момент: подметьте то настроение человека, с которым он облачается в одежду выходного дня без приема гостей. В своем личном быту человек полновластный хозяин. Его психологический портрет мы по возможности и должны «снять».

...

Одежда, которую мы носим, – вторая кожа нашей натуры.

Козьма Прутков, бывший мастер индпошива

Давайте рискнем поговорить о тканях и фактуре. В аспекте практической психодиагностики – рискуем нарваться на «доброе» слово от модельеров и закройщиков. Хотя… Им, может, тоже будет интересно. Итак, вельвет предпочитают люди комфорта, благоустройства и обеспеченности. Вы всегда их сможете купить, предложив достойную цену. В случае шантажа или угроз можете быть спокойными, это – блеф. «Вельветовые» особи сами боятся жесткого сценария. Они взамен предпочитают богему, и это хорошо. Ведь кто-то должен создавать шарм приятной куртуазности в сочетании с тугой барсеткой. Велюр или замша представляет собой кожу, весьма приятную на ощупь, но плотную и прочную. В таком случае к чувству комфортности добавьте силу и желание всячески защищать свой уют в сочетании с нажитым богатством. Более того, чем плотнее велюр или замша, тем выше готовность у ее хозяина непрерывно расширять свои владения, руководствуясь мудрым политическим кредо: «Хочешь устойчивого мира – готовься к войне». Если вы посягнете на его права или, чур, сферы влияния – готовьтесь к немедленному отпору. И пусть вас не удивит неприятный сюрприз – те, кто страстно любят облачаться в велюр или замшу, имеют втайне припасенный «прикуп», а еще – до поры времени не разглашаемые полезные связи. Не обольщайтесь, пожалуйста, внешней мягкости и улыбчивой доброжелательностью – у такого человека присутствует весьма жесткий расчет на предмет будущих дивидендов во всем и вся. Вы не окажетесь исключением. Преимущество кожи еще в том, что она все-таки толстая и непробиваемая.

Любители «чисто» кожаной одежды хотят не только чувствовать себя защищенными, но и иметь карт-бланш для нанесения атакующего удара. Имидж «крутого парня» традиционно подкрепляется еще одной кожей на теле. Чувство неполноценности, снобизма в сочетании с неуверенностью также припрятано за кожаной твердыней. Облаченный в кожу вспыльчив и агрессивен, поскольку до конца не может удовлетворить ущемленное самолюбие. Вместо признания со стороны окружающих, приходится заставлять и диктаторствовать, обижаться и ревновать. В конечном счете черствость и эгоизм станут второй натурой такого индивида, и не во «второй коже» ведь дело – последнюю можно просто снять. Присмотритесь также внимательно к фактуре самой кожи – из проведенных наблюдений вытекает следующее правило: чем грубее материал кожи, тем «настоящее» человек в своих амбициозных устремлениях и заявках. Толстая, но хорошо обработанная кожа, без всяких изысков и ненужных «финтифлюшек» выдает человека, для которого бороться за место под солнцем – что для Василия Ивановича Чапаева носить шашку. Чем больше на одежде угрожающих элементов (погончики, заклепки, тяжелые металлические пуговицы, цепочки и т. д.), тем явственнее типаж: «Ты меня бойся – я крутой». А по сути – таковым хочу казаться либо когда-то таким был, но незаметно разменял жизнь на «погремушки». Бывает. Тонко выделанная, очень мягкая, с шитьем и на вид почти декоративная кожа – намек на желание жить красиво, комфортно и готовность ее «носителя» в случае чего тут же показать зубки. В драке за мечту вожделенного стиля жизни можно и куснуть. В болевую точку и наверняка, потому что долгой изнурительной войны и лишений индивид никак не предполагает. Кожаное изделие в стиле «крэк», а также лакированная кожа – стремление быть мобильным, жестким и модернистским одновременно, а также навязчиво акцентуировано стремление к престижу и блистательному успеху. Эдакое суперменство в блеске софитов. В конце концов, все мы в той или иной степени падки на славу и обожание. Облаченным в блестящие кожаные «доспехи» хотелось бы сего особенно.

Бархат – однозначно заявляемый имидж преуспевания, достоинства и снобизма. Можно сказать и по-другому: элитарность плюс комфорт. Желательно, чтобы и то, и другое было навечно закреплено в правах и возможностях. Чтобы так было всегда. Впрочем, не спутайте представителя родовой элиты с выбивающимся в люди, слегка разбогатевшим мещанином. Если уж больно хочется побыть «знатью», то можно облачиться и в бархат. В жару и не к месту, например. Истинное достоинство – это намек на престижность, но уж никак не кричащая назойливость среды приглашенных на деловой фуршет или коктейль. Припасите лучше что-либо из бархата для посещения оперы. Но тогда лучше не опускаться в метро – странно, согласитесь, наблюдать в демократической подземке человека в таком престижном одеянии. Хотя почему бы и нет, в пику тому же снобизму и протоколу?

Те, кто страстно любят фланель, почти открыто заявляют о желании получать ласку, внимание и заботу о своей особе. Видимо, они в детстве недополучили теплоты. С другой стороны, сам индивид может оказаться весьма эгоистичным и капризно-требовательным. Может быть, его в нежно-розовом возрасте перебаловали? В обоих случаях мягкая и податливая фланелевая ткань компенсирует индивиду ту долю симпатии и сочувствия, которую он почему-то недополучает от окружающих уже во взрослом возрасте. Как ни странно, но «фланелевая» личность в драке за житейские блага превращается в «стального терминатора» и оказывается удивительно глухой к мольбам всех, кто встал на ее дороге. Фланелевая рубашка, как вы уже поняли, ближе всего к собственному телу.

Волосатость, равно как и шерсть, в психоанализе является выразителем биологической чувственности и витальной силы. Шерстяной свитер добавляет нашим цивилизованным натурам некую толику чувственной непосредственности и генетической (слово «дикой» как-то не хочется употреблять) силы. Надев свитер или пуловер, мы становимся более раскованными и импульсивными, у нас появляется чуточку больше активизированного подсознания и образного восприятия. Мягкий и приятный на ощупь трикотаж – безусловный сигнал готовности к контакту в более непосредственной и эмоциональной форме. Женщины-«кошечки», пожалуй, это знают гораздо лучше автора. Ну а если приятные формы облеклись в пушистую ангорскую шерсть (то же мохер), берегитесь вдвойне: за каждое ответное «мурлык» могут пребольно царапнуть… по вашей барсетке. Либо удивительно наградить ответной нежностью. В любом случае не оставят без внимания, раз вы приглянулись «ангорской» особе. А вот свитер толстой вязки выдает совершенно иное: такие люди честны и откровенны, но вряд ли захотят поступиться своими принципами в угоду других. Впрочем, и нападать они зря не станут, разве что вы вторглись на их территорию. Податливость изделий из шерсти грубой вязки весьма обманчива, и здесь мы сталкиваемся с адаптивностью, но уж никак не с угодливостью и моральной лабильностью. Впрочем, элемент защиты от внешней среды в грубом шерстяном трикотаже всегда присутствует. Налицо некая двойственность: хочется остаться при себе и в то же время – при деле. Ну, с делом все в порядке – «грубошерстные» индивиды предпочитают упорно и много работать, притом не обязательно в управленческой связке, а самолично. Трикотаж тонкой вязки предпочитают личности, умеющие очень эффективно адаптироваться к окружающей среде, но… при этом с безусловной пользой для себя. Только в отличие от «длинношерстной» фактуры, «короткошерстный» материал дает возможность более тонко чувствовать партнера и его сигналы, да и вообще, создает максимально благоприятный эффект для пластической подстройки к ситуации. Одежда из тонкого трикотажа – позиция человека, заведомо ведомого, готового получать за свою адаптивность определенные дивиденды. Что вполне заслужено.

Шелковые изделия, кажется, в глубоком психоанализе не нуждаются. Шелковая ткань – символ праздника, торжества и веселья одновременно. Добавьте к сему еще элемент престижности и шарм некой удачливости. Те, кому фортуна особо щедро улыбается и кажется что праздник никогда не кончится, – с удовольствием предпочитают дорогую натуральную шелковую ткань. Шелковый шарфик у женщин или шелковый галстук у мужчин однозначно повышают внутренний личностный статус их владельцев. Удача, как известно, почему-то чаще обходит стороной скромняжек и льстит тем, у кого в глазах горят звезды. «Шелковые» особи дорого ценят свою персону. Впрочем, до тех пор, пока конъюнктура на их стороне. В шелковой рубахе долго сквозь тернии к звездам они точно продираться не станут. Есть только миг упоения, и его стоит вовремя оседлать. Пожелаем им удачи.

Коттон, или плотный хлопок (cotton и есть в переводе с английского «чистый хлопок»), – ткань, которая очень четко определяет зону облаченного тела от окружающей среды. Иными словами, – это граница, демаркация. Чем плотнее и жестче хлопчатая ткань, тем явственнее индивид разделяет мир на «мое» и «не мое». В принципиальности подходов и четкости формулировок ему не откажешь. В конечном счете это жесткие бойцы, но только на избранном направлении. Во всех остальных случаях они руководствуются предельно здоровым рационализмом без излишних сантиментов. Зато от «своего», пожалуй, за просто так не отступят. Войти в доверие к ним непросто, но если вас пропустят за «демаркационную» линию, считайте – вы член его семьи. Согласитесь, было непросто, но дело оказалось стоящим.

Скажем пару слов о льне – эластичной, прочной и очень гигиеничной ткани, в которой легко дышится в жару и тепло в непогоду. Лен – это практичность и адаптивность, без той толики жесткости, которая свойственна коттону. Можно добавить, что любящие льняные изделия открыты и весьма надежные личности, дружелюбны и лишены снобизма. Вот только садиться им на голову не стоит – лен очень прочен на разрыв и долговечен, может, поэтому люди, его обожающие, способны перетирать даже камни. Уж лучше дружить без корыстных побуждений – так надежнее.

Дорогая костюмная ткань, например бостон, выдает личностей, умеющих не только держать свое слово, но и воплощать его в делах. Ну что тут еще добавишь? Форма и стиль обязывают держаться, даже если в силу сложившихся жизненных обстоятельств хотелось бы пойти на понижение своей личной миссии. Костюмная ткань типа мундирной (очень плотная, мелкая по фактуре полушерстяная ткань) добавит ее почитателю упрямство и догматизм в отстаивании своих принципов. Но, как ни странно, обратной стороной цивильного мундира окажется тщательно скрываемая чувственность. Вот только отмычку к сердечному ларцу хозяин очень тщательно спрятал. Да так, что со временем там все истлевает.

Обойти молчанием джинсовую ткань не получится никак. Она прочно завоевала позицию «на все случаи жизни». Плотная и жесткая джинсовая ткань по диагностическому психоанализу близка к коттону, ее предпочитали ковбои, золотоискатели и прочие искатели приключений. Их девизом было правило: «Или делай, или – умри». Такая одежда одновременно и защита, и некий буфер, чтобы подготовиться самому к нападению. Жесткая джинсовая ткань – это диктат сильной личности, выкладывающейся в деле до конца, но без деструктивной агрессивности, т. е. либо подчиняйся мне, либо уходи, я справлюсь и без тебя. Еще один аспект джинсы: декларируемая личностная независимость и автономия, равно как и устойчивое пренебрежение к сословным правилам и снобистскому упреждению. Увы, если что-то становится символом, значит, в нем этой истины уже нет. «Настоящие» высокопрочные джинсы ныне становятся такой же роскошью и заявкой на элитарную уникальность, как подержанные и отреставрированные мотоциклы 60-70-х годов ушедшего века. Мягкие разновидности современной джинсовой ткани – это прежде всего утилитарность, прагматизм, практичность и унифицированность как стиля жизни, так и образа потребления. В последнем случае еще подразумевается неразборчивость в средствах и потребительская адаптивность к доминирующим тенденциям. Как ни цинично это звучит, но современный человек, облаченный в расхожую джинсовую ткань, – такой же «товар», как и его одежда. Мягкие джинсы недолговечные и быстро изнашиваются, после непродолжительной носки их уже можно воспринимать как секонд-хенд. Век «рабсилы» скоротечен?

...

Клубный костюмчик сделайте посвободнее, чтоб кобура не топорщилась.

Козьма Прутков, из эссе «Блеск огней казино в сточной канаве»

...

Жора, только не расстегивайся, у тебя на пузе пуговица от сорочки оторвалась!..

Услышанная мимоходом фраза

Стиль самой одежды, а не только ее материал может многое поведать психодиагносту. Всех фасонов не перечислишь, но вот хотя бы некоторые характерные детали.

Прежде всего обращайте внимание на воротнички. Да, те, которые вокруг шеи от рубашки или новомодного сюртука. Воротник рубашки также достоин внимания: мягкий, жесткий, остроконечный или округленный, с пуговицами на воротничке или стойкой – все имеет свое обоснование, и поверьте, им не стоит пренебрегать. Шея – проекция таких чувств, как гордыня, упрямство, своеволие, покорность, сила и адаптивность. Надо уметь различать нюансы. Прежде всего обращайте внимание на то, как свободно шея может двигаться, насколько она гибка и подвижна.

Жесткий воротничок-стойка выдает человека, который истово верит в силу своего убеждения и предназначения. Его упрямству и амбициям можно слагать оды, а там, глядишь, и партер почитателей образуется. Не важно, по каким причинам, главное – видимый результат почитания и поощрения. Воротник-стойка непроизвольно поднимает голову вверх и делает ее неподвижной – чем не окаменевшая статуя командора? Поступиться принципами – ни в жисть! Но самое интересное – люди «стоящего воротника» испытывают душевный трепет перед мифом силы и авторитарной машины. Если не порулить, то хотя бы поприветствовать! Отнесите к данному типу также воротник-стойку с бабочкой – и добавьте сюда явно выраженное честолюбие, снобизм и тщеславие. Для смягчения диагноза – еще толику эстетических претензий и артистического шарма. Хотя с последней характеристикой будьте осторожней: к внешним аксессуарам необходим еще соответствующий стиль и поведение. Впрочем, талантливо играть чужую роль еще никому не возбранялось.

Интересен психоанализ любителей легких свитеров-«водолазок», или так называемых гольфов, под костюм. Воочию, казалось бы, открытость и демократичность. Но не обольщайтесь. В данном случае мы имеем дело с показательным сокрытием собственной гордыни и тайного упрямства. Шея ведь прикрыта! Можно сказать и более неприятное: такой человек скрытен и может долго прятать кулак в кармане. Еще у него может быть целая куча комплексов по поводу собственной неполноценности. Естественно, самолюбие у него также весьма ранимо. Ну, как говорят в народе: «если со временем не попустит, то – парализует».

Иное дело – свитер под пиджак без ворота – пуловер. Вот здесь действительно можно говорить об открытости индивидуума. Вплоть до безаппеляционности и поведения на грани фола. Иными словами, демонстрируемая позиция гласит: «Я открыт, но могу постоять за себя!». О каких-то барьерах щепетильности, мнительности или приверженности догмам воспитания говорить не приходится. Вместо упомянутых качеств – непосредственность, импульсивность и убедительность реагирования на вызов внешней среды. Пожалуй, следует еще раз подчеркнуть динамичность и мобильность как характерологические качества.

Обращайте внимание на костюм-тройку, в наше время это уже почти индивидуальный стиль. Жилетка под пиджаком – своеобразный грудной щит, к тому же она отлично собирает и концентрирует энергию в области грудного отдела, не позволяет расслабиться и «размякнуть». Таким образом, есть перед нами человек, который прежде всего контролирует проявление своих сердечных чувств и сантиментов, а также весьма и весьма щепетилен в вопросах чести, идеологии и ментальности. В вопросах долга и обещаний на него, скорее всего, можно будет положиться. Если только предложенное вами не идет в разрез с его принципами. И еще один интересный момент – облаченные в костюмную жилетку люди всячески стараются уйти, убежать, самоустраниться от всяческих межличностных дрязг, прежде всего – сердечных, а также всякой бытовой и суетной неурядицы. Для этого они и окружают себя непроницаемым барьером. Костюмная жилетка, особенно если она застегивается высоко под шею – почти идеальный щит для того, чтобы пребывать в автономности и гордом неприсоединении. Только не путайте, пожалуйста, избегающую «нагружаемых» контактов щепетильность данных индивидов с малодушием или пугливостью. Как раз наоборот, имея «щит» на груди, очень легко держать свою марку и при необходимости неожиданно пойти на обострение отношений. Вы можете оказаться неготовыми к столь жесткому отпору. «Тройки» зачастую предпочитают жесткие лидеры-одиночки, для которых кризисные ситуация – почти родная стихия. Сие стоит учесть. Как и тот факт, что кое-кто может соблазниться одежной «мимикрией» под означенный стиль. Но тогда он будет чувствовать себя весьма неуютно, будет скован в движениях и при первой же возможности сбросит ненужную «броню».

Присмотритесь также, насколько комфортно чувствует себя человек в галстуке и как плотно облегает его узел воротник сорочки. Чем жестче увязка «воротник – узел галстука», тем упрямее и несговорчивее может оказаться ваш предполагаемый партнер. Он последователен и весьма догматичен в своей бизнес-деятельности: не пройдя предварительно оговоренный пункт А, вряд ли станет рисковать в пункте Б. Чем сильнее вы будете на него жать, тем жестче окажется сопротивление с его стороны. Но если все идет по плану взаимных договоренностей, то за результат совместной работы можно не беспокоиться. Напарник не подведет, даже если придется преодолевать случайно возникшие форс-мажорные обстоятельства. Недоделки и проколы он будет устранять методично и тщательно. Есть некоторая закономерность: чем эстетичнее воротник рубашки и галстук гармонируют с общим стилем («красиво все смотрится»), тем щепетильнее индивид переживает за качество выполненной работы. Впрочем, в некотором позерстве ему также не откажешь, что нынче воспринимается как уверенно заявляемый личный бренд. К слову, воротник рубашки «на выпуск» выдает индивида куда более самоуверенного, даже нахального. А вот привычка ходить без галстука, но с обязательно застегнутой верхней пуговицей воротника – педантичность на уровне самоконтроля, а также показную скромность, которая вполне может скрывать тлеющий жар громаднейших амбиций. Кстати, боязнь того, что просквозит шею – явно негативная реакция на вызов любых перемен, равно как и пониженный уровень адаптивности. Расстегнуться не пробовали?

...

Картуз на голове, чтоб свои узнавали.

Уличная дипломатия

...

Хотелось затылок почесать – да вот шляпа мешает.

Адаптационные проблемы «выдвиженца»

Хотелось бы вскользь упомянуть в психодиагностическом аспекте наши головные уборы. Например, кожаные кепки выдают предельно активного и очень целеустремленного человека, легкого на подъем, отличного оперативника и в целом весьма деятельного и практического руководителя, не любящего застревать на мелочах («лес рубят – щепки летят!») и уж тем более не склонного к депрессивным застоям или сентиментальному созерцанию того, что с миром проделывают другие. Будете удивлены, но вот кепи из мягкого кашемира засвидетельствует несколько иную характеристику: гораздо больший акцент будет сделан на стремление достигнуть комфорта и богатства, появится намек на повышенную осторожность и даже невротичность, усилится рефлексирующая составляющая, а вместе с ней – субъективная избирательность реагирования на внешние сигналы. Вместо активного вторжения – выжидающая позиция человека, зорко следящего из-под прикрытия: что там – свои или чужие, то или не то? Впрочем, вершина прицельного всматривания в близлежащее оперативное пространство принадлежит блейзерам – они до предела суживают панораму обозрения, но зато многократно усиляют центровое фокусное видение. Блейзеры очень любят лидеры одной, но «всепобеждающей» парадигмы. Точного им прицела.

Фуражки, особенно с высоко поднятой тульей и лакированным козырьком, – самый что ни на есть триумф честолюбия, властности и гордыни. Своего рода маленькая корона на голове. Что ж, всякую часть тела следует украшать, чтобы вызывать невольное почтение, обожание, трепет и страх у взирающих. Впрочем, настоящая власть и действительная диктатура вполне довольствуются менее роскошными, но более вескими фуражками «а ля Сталин» или «околоточный городовой». Неброско, но убедительно. А вот современные полицейские котелки с козырьком, как говорится, ни туда, ни сюда, нечто среднее между лакеем, господином и спортсменом. Поди угадай, что сие значит.

Цилиндрический котелок (не улыбайтесь, мода имеет свойство возвращаться на круги своя) куда более определенен: респектабельность, покоящаяся на неких условных правилах и законах, действующих по соглашению. Кстати, многие теоретики современного бизнеса пытаются загнать его в подобие большой, но регулируемой резервации. Для его же, бизнеса, пользы. То есть чем больше правил и условностей, тем выше шансы на успех в них играющих. Увы, в нашей реальной быстротечной жизни все образуется чаще всего как-то неожиданно и неправильно, в результате чего человеческая популяция все же потихоньку развивается. Фрак и котелок – дань беспечному ликованию, что теперь «так будет всегда». Стоит лишь разбогатеть. Право, немного жаль расставаться с таким беспечным позитивом.

Иное дело – шляпа, особенно с широкими и слегка опущенными полями. По большому счету ей не страшны ни палящие лучи солнца, ни пронизывающий ветер, ни лезущая в глаза пыль. Удобно и эффективно выдерживать паузу и дожидаться своего момента. При этом сохраняется панорамный кругозор, а куда именно смотрят глаза из-под слегка опущенных полей, не так просто уловить. И если длинный пиджак позволяет мужчине скрывать свои пылкие чувства, то длиннополая шляпа – прочие стратегические интересы, простите за грубоватую шутку. Но доля истины во всем этом есть. Учтите также, что человеку в шляпе чужды соблазны внешнего блеска (мы не будем брать в расчет сувенирные сомбреро и расцвеченные гуцульские «капелюхи»), а потому предпочитает быть скорее кукловодом в тени, нежели заводной игрушкой на троне. Его интересует реальная власть, и совсем не интересуют те, кто любопытствуют: а кто там под шляпой? Граница тени неприкосновенна, в противном случае готовьтесь выдержать встречный взгляд – в упор. Ну а когда-то расхожая насмешливая фраза «эх ты, шляпа!» относилась к слабосильной прослойке интеллигенции давно ушедших «брежневских» 70-х, которую, по сравнению с «пролетарским гегемоном», даже не признавали общественным классом. Сама в «шляпах» партийная номенклатура видимо ревниво реагировала на любые происки социальной мимикрии. Просто запретить ношение было уже как-то не с руки.

Вязаная, плотно облегающая голову спортивная шапочка – антипод надуманным ролевым статусам прочих головных уборов. Впрочем, в наше беспокойное время «свой» имидж она обрела прочно. Удобна, неприметна, сидит на голове как влитая, легко опускается на лицо или приподнимается на лоб повыше. Все зависит от конкретной функциональной надобности. Личности, не расстающиеся с вязаной шапочкой даже под стильное пальто, как правило, бойцы по натуре и всегда предпочитают быть наготове. Дополнительная шерсть на голове – стимул к раскрепощению инстинктов и дремлющих архетипов подсознания. Кроме того, активизируется образное правое полушарие. Человек «в шапочке» будет действовать ситуативно и в то же время импульсивно. Это стоит учитывать, чтобы потом не сетовать на собственную запоздалую контрреакцию.

Ну а если индивид старается по возможности вообще обходиться без головных уборов? Как минимум он хочет постоянно пребывать «здесь и теперь», получая образную информацию без каких-либо даже малейших искажений. Еще немножко форса и постоянной бравады, впрочем, готовность к спаррингу может оказаться не показной, если, конечно, уши не замерзнут. Ну а если серьезно, то открытость ушей – очень серьезный плюс для чрезвычайно эффективных и внезапных действий на упреждение. Вслушивание в ситуацию для противников ничего доброго не сулит. Но, кажется, мы начали исследовать уже чисто физиогномические факторы…

1.5. ОТВЕТЫ ТЕХ, КОГО МЫ ПРИРУЧИЛИ

– У вас есть хобби?

– Нет, в свободное время я продолжаю любить родину, работу и семью.

Козьма Прутков «Анкетирование перед загранкомандировкой»

Разводите рыб! За ваш счет они не греют космос.

Совет физиков

Человек раскрывается в мелочах и деталях, надо только уметь их подмечать. Конечно, можно полностью вжиться в чужую роль, но даже она будет носить отпечаток индивидуальной неповторимости. Например, в той или иной привязанности и любви к братьям нашим меньшим, т. е. животным. Котов любят натуры независимые и не терпящие вторжения в их личную жизнь. И еще они высоко ценят комфорт и всяческие бытовые удобства, не страдая при этом «вещизмом». Привязанность к кошкам добавляет такие черты, как коварство и умение в случае необходимости понравиться окружающим. Из социума они всегда сумею «скачать» выгоду для себя, оставаясь максимально свободными. Впрочем, необязательными их не назовешь, ценя свою свободу, они с такой же ответственность относятся и к интересам других. Просто предпочитают лишний раз ни во что не вмешиваться.

А вот собаку всегда заведет тот, кто не только плохо переносит одиночество, но и стремится сделать карьеру. Прежде всего в сфере управления, поскольку пес – идеальный «полигон» для наработки командных навыков. Он также компенсирует дружбу и преданность в человеческих отношениях. В какой-то степени любители собак потерпели в этих делах фиаско, скорее всего, из-за привычки командовать и крайне нетерпимого отношения к любым проявления оппозиционности. Авторитарность у них, что называется, в крови. От окружающих они требуют прежде всего послушания и еще раз послушания. «Кто не с нами, тот против нас» – их любимое жизненное кредо. В своих крайних проявлениях оно приобретает более зловещую формулировку: «Если не раб, то – враг». Впрочем, надо учитывать еще и породу собаки, которую выбирает индивид. Любители такс, например, вряд ли будут агрессивны по натуре, они отвечают на искренность и доброту крепкой привязанностью и надежностью отношений. Разорвать и предать дружбу для них почти немыслимо. И под их всегдашней приветливостью будет скрываться достаточно твердый и принципиальный характер. К тому же они весьма щедры и готовы прийти на помощь. А вот любители ротвейлеров могут оказаться весьма жесткими «авторитарщиками» и «накопителями», но при этом явно избегающими риска и импульсивных решений. Им нравится надежность, основательность и предсказуемость мира, который их окружает. За это они и будут весьма и весьма настойчиво бороться. Любители овчарок – отличные системологи, преклоняются перед интеллектом и не прочь иногда сыграть по крупному. К риску их толкает сильно развитое честолюбие и интеллектуальная самоуверенность. Те, кто заводят доберман-пинчеров, – всегда готовы к действиям, очень мобильны, наблюдательны, выносливы и исключительно целеустремленны. Они не терпят проволочек, формализма и занудства. В делах больше рассчитывают на себя и предпочитают автономный фронт работ. Ценители собак бульдожьих пород живут по принципу: «Не тронь меня, а то пожалеешь!». В своем кругу – отличные друзья и весьма надежные компаньоны. Если, конечно, ими не пытаются командовать, помыкать либо «пробрасывать». Тогда, конечно, придется столкнуться с бульдожьей хваткой и агрессивной неуступчивостью. Многочисленное семейство терьеров (фокстерьеры, бультерьеры, эрдельтерьеры) выбирают личности, склонные переоценивать фактор силы. Решительности и целеустремленности у них также не отнимешь. Но главное – создать имидж силового превосходства в узкой сфере жизненных интересов (все остальное их менее интересует), также можно намекнуть на серьезность «крыши» над ними.

О собаках, пожалуй, достаточно. Всех пород не перечислишь, но глядя на четвероного друга, всегда можно ассоциативно представить характер его хозяина. Надо только чтобы они пожили пару лет вместе (даже строптивый пес со временем неизбежно подстраивается под хозяина). Их взаимоотношения – это почти откровенная копия того, что ожидает данный индивид от окружающих. Так что не упускайте возможности бесплатно получить столь ценную информацию.

Ну а кто же любит разводить рыб и рыбок – в аквариуме либо в собственном пруду (сейчас возможности имеются)? Как правило, натуры ранимые и потому стремящиеся «построить» вокруг себя порядок и гармонию. Поразительно, но в расчетливости, прагматизме и педантичности им не откажешь. Эдакие «наполеоны собственного домостроительства». Чтобы добиться желанного «орднунга» (нем. – порядок), готовы быть в чем-то холодными и даже беспощадными. Гармония мироустройства, как и красота, требует жертвоприношений. А во всем остальном они романтичны, чувствительны и адаптивны. Как правило, это весьма неплохие семьянины, партнеры и сослуживцы, потому что действуют исключительно по расчету. И «за просто так» своих схем никогда не меняют. Очень осторожны и в свой интимный мир впускают только избранных и далеко не сразу. Зато потом сторицей вознаграждают счастливца своей пылкостью и преданностью. Если собственный мир обустроен, почему бы теперь в нем и не понаслаждаться?

Те, кто содержат в своем доме крыс, мышей, хомячков, ручную ондатру или нутрию, но не в качестве предполагаемого гастрономического деликатеса, – прежде всего натуры очень деятельные, работящие, до крайности любопытные и, как ни удивительно, не агрессивные, к тому же любящие уют и чистоту. От скандалов и всяческих проблем они предпочитают убегать в свою работу, которую, как правило, выбирают по интересу.

Пауков разводят не только те, кто ленятся убирать в квартире пыль и паутину. Паук – символ одиночества, предельного терпения, трудолюбия и упрямства. Можно также добавить, что свои интересы арахнофилы (в переводе с научного – пауколюбы) порой готовы отстаивать даже ценой жизни. Но тем, кого они любят, пожалуй, очень повезет. Вот только разорвать отношения будет трудно – жалко будет расставаться с комфортом и ежесекундной заботой. К тому же люди-«пауки» почти трагически переживают любые разрывы с близкими. Ведь ради них они готовы не только на самопожертвование, но и на хитрость и коварство. Кроме того, они умеют плести свою сеть на много ходов наперед. Как говорится, выигрывает тот, кто смеется последним. А потому их невзрачность всегда обманчива. Учтите также, эти люди скорее изображают страх, нежели его испытывают на самом деле. Пожалуй, они из разряда охотников-одиночек.

Интересен психоанализ тех, кто любит заводить черепах. По большому счету, это попытка уйти от проблем и треволнений современной суеты. Вернуться, так сказать, к естественным истокам. У таких людей мощно развито подсознание, они способны тонко и целостно чувствовать и передавать взаимосвязь времен, явлений и процессов. Вот только выводы, равно как и их поведение, могут показаться окружающим несколько иррациональными и не совсем объяснимыми. Они – «импрессионисты своей судьбы», и лучше жить бы им где-нибудь на первозданных атоллах. Там, где Мировой океан доверчиво лижет пятки прагматичным жителям суши.

Разводить маленьких (до двух метров) удавчиков нынче модно и эпатажно. Гости – кто в обмороке, кто в восторге. Змеи мало едят, гигиеничны, легко приручаются и абсолютно преданны хозяину. Главное – подавить в себе биологический инстинкт страха перед пресмыкающимся «гадом». Поэтому серпентофилы (то же, что и змеелюбы) как минимум готовы перешагнуть через предрассудки и обывательские установки. Пожалуй, даже больше – у таких людей крепкая нервная система и отличная интуиция. Они стремятся перешагнуть барьер понятных и разрешенных истин. По ту сторону «забора» может оказаться куда интересней. А потому их взгляд на мир абсолютно диалектичен – в настоящем понимании этого слова.

И напоследок немного юмора. Свинья – не только сало, отбивная, колбаса и холодец. Она также может быть другом, товарищем и братом нашим меньшим. Те, кто удосужится завести себе свинку, как это делают на Западе и в Юго-Восточной Азии, – точно принимает жизнь во всех ее проявлениях. И никогда не побрезгует отыскать жемчужину в куче, ну, догадываетесь сами, чего. В конце концов, дружить со свиньей – уметь хорошо держать нос по ветру. Как это отлично умеют делать свинушки – в отличие от людей они преданны и дружелюбны.

1.6. МЕДИЦИНСКАЯ КАРТА

Болезнь уже не подсказывает – она наказывает, но вначале были симптомы.

Непреложное житейское правило

Наш непогрешимый характер, к сожалению, помещен в некое тело…

Просто сентенция

А теперь еще один метод диагностики по более надежным и прогностическим критериям. Таковыми являются наши… болезни. Психоанализ характера человека и его проблем по имеющимся у него заболеваниям как диагностический метод стал популярен относительно недавно, с середины 80-х ушедшего века (см., например, Теппервайн К. О чем хочет сказать твоя болезнь. – М., 1996; Виилма Л. Боль в твоем сердце. – Екатеринбург, 2001). Но и раньше, о том, чем болеют генсеки и президенты, как-то не принято было распространяться. Не снято сие информационное табу и сейчас. И не напрасно. Медицинская карта может слишком много чего поведать о действительной, а не придуманной сущности человека. Вопреки всем желаниям не совсем здорового индивида и внушениям его личной пиар-службы. Впрочем, судите сами.

Люди, страдающие заболеваниями почек (острые и хронические нефриты, заработанные отнюдь не ледяным карцером или физическими побоями), давно уже не честны не только с окружающими, но и самими собой. Почка – индикатор внутренней честности и искренности по отношению к себе. Тот, кто давно и с успехом научился обманывать себя, вряд ли окажется принципиальным в делах. Так что, пожалуй, отпетые циники и откровенные мерзавцы насчет почечных колик подстрахованы. Как и искренне кающиеся.

Диабетом (не врожденной формой, а нажитой) страдают те, кто потерял способность любить, но изо всех сил стремятся к тому, чтобы окружающие непрестанно и непременно их любили. Короче – дарили «конфетки». Ненормируемая и непроизвольная тяга ко всему сладкому – серьезный сигнал о том, что пора делиться частицей своей души и сердца с кем-нибудь. Князь Мышкин, он же «Идиот», любил даже дерево. Его душевные приступы были невротическими, но отнюдь не инсультными. Диабет – профессиональная болезнь революционеров и террористов (любили идею, но, увы, не жизнь вокруг себя) и партийных чиновников (любовь к партии тоже как-то…), а еще служителей секретных служб не по долгу и велению сердца, а из-за расчета. Чем больше власти и меньше любви, тем серьезнее надо опасаться диабета.

Подагра и отложение солей – перегиб не только в мясной и мучной диете, но и признак несгибаемого догматизма и высокомерной неуступчивости. Плюс снобизм и интеллектуальная самоуверенность. Скрипя костьми и суставами, крайне сложно делать бизнес в наш быстротечный век. Зато так удобно гордо и одиноко застыть памятником… самому себе. Можно с флагом на какой-нибудь демонстрации «о былом». Либо в кресле-качалке, пописывая мемуары. В любом случае жизнь неудержимо грохочет почему-то мимо.

То же самое можно сказать и о тех, кто страдают застоем крови в венах (варикозное расширение). Они помягче «подагриков», но в целом остались при своих интересах. Было лень двигаться, переключаться, перестраиваться и впитывать нечто новое. Хотелось бы, чтобы все было надежным, устойчивым и так… навсегда. Чтобы за выученный когда-то урок и по сей день кто-то выводил пятерки. Отсутствие гибкости и адаптивности часто прикрывают моралистичностью: дескать вот, страдаем, но терпим. А надо-то было всего лишь сделать шаг вперед. И еще один. И еще. Бесплатно, для самого себя, просто так, из любопытства к жизни.

Те, у кого болят суставы (артриты) – явно прижаты к стенке не столько жизнью, сколько своим психологическим состоянием повышенной ответственности «за все и вся», а также излишней щепетильностью в делах, изначально требующих некой дозы моральной лабильности. Будучи в чем-то Дон Кихотом не стоит переть в открытую на танки, лучше отойти, залечь либо ударить с тыла. И кости будут целы и танк, глядишь, сгорит. Но в любом случае – это бойцы, вот только с отчасти исчерпанным моторесурсом, а точнее – зажатой во внутренних тисках агрессивностью. Но для ближнего отчаянного боя они незаменимы, хотя бы потому, что не привыкли отступать и прятаться. Негибкие суставы не позволят. И вряд ли их надломит очередная неудача. Прижатые к стенке на рикошеты не жалуются. Вот если «полетит» (не обязательно от алкогольного цирроза) еще и печень, тогда совершенно ясно – человек взвалил на себя явно не по силенкам. Нужно срочно сбавлять обороты либо готовиться к судьбе крейсера «Варяг». Невриты и миозиты предупредят о локальном «перегреве» прочности еще раньше. Последним аккордом из этой серии может стать инфаркт.

Интересен психоанализ астматиков. Этим заболеванием страдал пламенный революционер нового времени – Эрнесто Че Гевара. Легочное удушье возникает у тех, кто в целом не приемлет прозу жизни вокруг себя. Такой человек живет возвышенными идеалами и презирает все низменное (астматикам легче дышится прозрачным воздухом гор либо на побережье океана). Вообще, заболевания легких – признак гордыни. Нарушен контакт с миром, легкие не дышат в полную силу и прекратили полноценный энергообмен со средой. (Так называемая штабная грудь у больших начальников – тоже гордыня и высокомерие ко всему юдольному, но при этом страдает диафрагма, она становится неподвижной и легко уязвимой к воспалениям.) Парадоксально, но нуждающиеся в непрерывной опеке астматики, тем не менее обвиняют окружающий мир в несовершенстве. Так что чахоточный революционер или террорист вдвойне опасен – он искренне презирает своих будущих жертв. И его сложно соблазнить благами «низменного» мира. Возьмите это на заметку «про всяк случай».

Мы любим, когда у человека приятная на взгляд, ощупь и обоняние кожа. И не напрасно. Кожа – первичная зона контакта. Любого. Поэтому тот, кто имеет психологические проблемы с коммуникацией, обязательно ощутит это на своей коже. Неприятие «грязных мыслей», например о любви, обернется угревой сыпью. Мелкий фурункулез – уже настоящая трагедия контакта, нам совершенно не нравится то, к чему мы прикасаемся, и потому начинаем страдать. Не проще ли уйти, бросить, восстать? Полный разрыв со «всем миром» выдаст активное шелушение кожи. Наши претензии и высокомерные пожелания по поводу контакта грозят обернуться заболеванием витилиго. Пожалуй, стоит жить чуть-чуть попроще, и тогда не придется во всем видеть лишь лужи да грязь в ожидании большой и блестящей жемчужины. Аллергия – общий знаменатель отторжения человека от естественной среды. Ее проявление укажет тонкое место, где оборвался мостик контакта человека с тем, что его окружает. Надуманная жизнь предполагает особые стерильные условия. Можно не сомневаться, что страдающие тем или иным аллергическим заболеванием работники вряд ли пойдут «в мир» – они там уже не приживутся. А потому с особым усердием они будут поддерживать свою искусственную микросреду.

Воспаление миндалин и ангина – сигнал организма о том, что мы «заглатываем» что-то не свое и к тому же весьма опасное. Если не реагировать на указанные симптомы, то рискуешь невзначай приобрести «троянского коня» для себя и своего бизнеса. Одним словом, нужен срочно взвешенный аудит проделанных шагов, что-то в них не так безопасно, как хотелось бы думать. О неприятной и опасной ситуации нас заблаговременно предупреждает нос. Его «закладывает» именно тогда, когда мы суемся не в свои дела, о чем позже начинаем горько сожалеть. Человек с хроническим тонзиллитом – явно не в своей тарелке. Его деловым прогнозам вряд ли стоит доверять. Пусть вначале приведет в порядок свой нос. А может, он давно уже лишь делает вид, что работает на вас? Вот и выдает организм двойную игру.

Приступ мигрени – также сигнал о ситуации, которую обычными методами уже нельзя распутать. Те, кто страдают височной болью, явно попали в какой-то неразрешимый тупик и лихорадочно ищут выход, которого в их системе координат, скорее всего, нет. Понадобятся некие кардинальные и открытые шаги, но отнюдь не очередной хитроумный пасьянс – страдать и далее от жуткой головной боли, глотая пачками анальгетики.

Слабительное люди принимают не из-за того, что не совсем удачно все смешали в своем желудке во время очередной трапезы. Запоры, увы – наказание за скуповатость, меркантильный прагматизм и агрессивное упрямство. Нужно делиться и иногда принимать в расчет волю и желание других. Говорят, еще легчает после искренней исповеди. Видимо, так.

Пожалуй, приведенных примеров достаточно, чтобы убедить читателя в том, что психоанализ болезней просветит нашу натуру далеко не с лучшей стороны. И к сему нужно быть готовым. А еще лучше – попытаться изменить себя до того, как болезнь станет очевидной и неуправляемой. Характер, который ей сопутствовал, – в наших руках. И тогда «психологическое досье» по болезни может оказаться в чужих руках, мягко говоря, дезинформацией. Это куда более прогрессивный путь, нежели упрямо скрывать от себя самого то, о чем недвузначно сигнализирует болезнь. Так что, будьте здоровы!

1.7. ФОНООБРАЗ ИМЕНИ, или ПОЗИЦИОНИРОВАНИЕ ПСИХОНЕЙМИНГА

Пошел новый русский по грибы и заблудился. А тут еще и мобилу потерял. Призадумался, как-то ведь надо выходить. И тут вспомнил:

– Ау, что ли?!

Современный анекдот

– Козьма, что значит: кердыкнулся?

– А то, что не думавши и по-глупому сие значит…

Козьма Прутков «Побасенки на скамеечке»

Слово «БэТээР» звучит, ну прямо, как…

Психофонологические изыски

Особое примечание: все фамилии-слова выбраны автором в совершенно случайном порядке, без всякой на то преднамеренности.

И напоследок немного экзотики из арсенала «психоаналитического модерна». Речь пойдет о психофонологии, что в переводе на общепонятийный смысл означает расшифровку «звуковой программы» вашего имени, фамилии, прозвища, ну а в целом, любого слова или словосочетания. Согласитесь, слова «бора» и «лагуна» звучат совершенно по-разному и ассоциируются у нас с совершенно разными образами. Явно не похожи по звучанию и звуковой модальности слова «эскорт» и «гольф». Люди, способные к образному восприятию, согласятся, что ничего не означающие слова «бимер» и «бумер» отложат в нашем подсознании несколько различные ассоциативные «картинки» (звук «и» – протяжный, контактно сливающийся с предыдущим и последующими звуками, а вот «у» – устремление вглубь, проникновение в суть, который, как воронка, втягивает в глубину соседствующие звуки). В итоге «бимер» звучит пронзительно, активно и навязчиво, но несколько поверхностно, как будто вширь, а вот «бумер» – нечто основательное, проходящее препятствия, как бур, и пытающееся достигнуть какой-то метаморфозы (звук «м»).

Психофонология как раз и пытается определить особенности воздействия фонограммы слова (не важно, услышанное «в живую» или прочитанное с помощью глаз) на наше подсознание. Мы все живем в мире звуков, слов, названий (теперь еще брендов и слоганов), и их программирующее влияние на нас, вполне возможно, похлеще нежели, скажем, цвет и форма. От последних легче абстрагироваться. (Это легко доказать: отключите звук у телевизионной рекламы, и она тут же потеряет львиную долю своей убедительности. Небывалый ренессанс радио FM также тому подтверждение.) «Правильный» выбор названия в звуковом варианте воздействия вызовет у слушателя (он же покупатель, партнер, избиратель, работник и т. п.) нужный и заранее просчитанный побудительный импульс, образ или ассоциативную связь. Все, цель достигнута, фонограмма слова сделала свое дело.

Впрочем, дело точно таким же «макаром» можно и завалить. Например, выпустив в оборот качественную элитную водку под названием «ЭРИК» (совпадение с именем прошу считать случайным) и предварительно проведя мощную пиар-кампанию по ее продвижению. Поверьте, через некоторое время марку придется закрыть. Все дело в том, что звуковая психограмма «ЭРИК» несет достаточно много заявительной агрессивности (слог «ЭР-»), а вот суффикс «-ИК» – привносит сюда же некий уничижительный (так и хочется сказать: несерьезный) оттенок с вопрошанием: «Как бы схитрить или словчить?». Психофонограмма звукосочетания «эрик» лишена какой бы то ни было щепетильности, стеснительности или неуверенности. Но с другой стороны, в ней нет и в помине того свойства, что определяется как элитарность. Придется как минимум сменить целевую группу покупателей. Название «Эрик» гораздо больше подойдет для слабоалкогольного напитка для тинэйджеров и, простите, «мальчиков-мажоров». Либо ту же водку следует существенно понизить качественным и ценовым рангом, продавая ее в недорогих забегаловках. Впрочем, можно предложить ее как «элитную» для буфетов масс-медиа и шоу-бизнеса – должна пойти, хотя и в несколько другом позиционировании.

Возьмем еще один вариант: «ШТУРВАЛ». Например, компания по продвижению брендов решила так обозвать массовый крепкий напиток. Ассоциативный ряд, казалось бы, весьма и весьма неплох: уверенность, лидерство, некая «непотопляемость», предложение брать бразды управления в свои руки и т. д. Но так лишь в самом поверхностном слое нашего восприятия этого слова. Штурвал – всегда ответственность, риск и опасность, которую желательно было бы всячески избегать. Все дело в корневом слоге «ШТУР…». Шипящий звук «ш» архетипно воспринимается как безусловный сигнал тревоги и повышенного внимания. В сочетания со звуком «т» образуется к тому же жестко-твердая и атакующая пара «ШТ-» (только ни миг произнесите или представьте, например, слово «штырь»). Последующая звуковая пара «-УР» добавит ощущение активного проникновения во что-то или куда-то (звук «у»), причем с постоянной готовностью к отражению нападения или проявления своих ударных качеств (звук «р»). В общем, звуковой слог «ШТУР» бросает вызов и требует серьезного, даже очень серьезного и ответственного погружения в дело или процесс, т. е. воспринимается почти как грозное предупреждение: «Не можешь – не берись!». Слог «-ВАЛ» куда более мягкий и хотя тоже требует вовлечения, но уже гораздо более в честолюбивом и заявительском плане. Это также некий провоцирующий вызов, но уже в стиле честолюбивой подначки: «Ты сможешь обуздать вал?». К слову, человек по фамилии «ВАЛев», будет, несомненно, запрограммирован на непрерывное подтверждение успеха, покой и безмятежность ему вряд ли будет сниться. Но вернемся к товарно-потребительскому позиционированию марки «Штурвал». Видимо, для расслабления этот напиток совершенно не годится. Не получится его удачно презентовать как праздничный и торжественный. Для престиж-марки название также не подходит: преуспевающему лидеру не совсем будет приятно на подсознательном уровне чувствовать некий вызов, проблем даже у победителей тоже хватает. Во время бизнес-переговоров и деловой коммуникации также не совсем уместна тревожная жесткость данного звукового ряда. Будет доминировать одна парадигма, да и та в раздражающем стиле. Что остается? Активизация подсознания потребителя по типу, простите, «вздрючки по необходимости». «Штурвал» почти идеально подойдет как «водка на производстве для рабочих и низшего управленческого звена». Еще для социальных маргиналов околачивающихся в забегаловках, чтобы дешево и сердито почувствовать себя после полутора стаканов «у руля». Казалось бы, все. Но… можно кардинально спасти положение, создав, например, не водку, а особую настойку с добавлением иммуностимуляторов и психоактиваторов, т. е. напиток, который действительно, несмотря на вызов, позволит крепко держать «штурвал» своего дела и своей бизнес-миссии. Крепкий напиток «Штурвал», позиционирующийся как «энергетик», сможет резко расширить свою потребительскую аудиторию прежде всего за счет делового класса. Сценарий такого промоушна вполне может сработать. Идею подсказывает сама фонема слова.

Ну и если зашел такой «бизнесовый» разговор, то давайте психофонологически присмотримся к управленческим должностям, как то: «директор» и «председатель». Фонема слова «директор» очень жестка, целенаправленна, весьма алгоритмична и деятельна по строго выверенному плану, обладает направляющей и организовывающей харизмой. В слове «директор» уже фонологически заложено правило: «Кто не с нами, тот против нас». А также: «Выполняйте строго наши указания и победа будет непременно за нами». Фонообраз слова «директор» в аспекте жесткого лидерства и «рейдерства», пожалуй, один из самых сильных, которые можно встретить в нашем словаре. Так что директория почти близка к диктатуре, и вообще, есть триумф центральной плановой системы управления. Со строгой дисциплиной и сверхжесткой ответственностью, заметьте. Стиль «директора» очень ко многому обязывает, и для кризисных периодов он наиболее подходящий. Деморализации директор уж точно не позволит.

Психофонология слова «председатель» совершенно иная. Здесь явно преобладает стабилизирующий фактор. Важно делать дело в границах неких норм, приличий, обязательно – договоренностей. Заметно усилен фактор страховки от всевозможных рисков и просматривается подспудное желание идти на компромисс, если дела пойдут не совсем так, как предполагалось. Учитываются всевозможные варианты, в основном рационалистические, но с трендом в сторону обеспечения безопасности и комфортности при любых обстоятельствах. Демонстрация диктата воли минимизирована. И вообще, в фонопрограмме слова «председатель» личностное начало явно подчиняется факторам обязательства, безопасности и коммуникативности. Так что крушить стулья «председателю» как-то не с руки.

Нечто подобное, только в более постоянном кармическом режиме происходит и с нашими именами (то же – с фамилиями, кличками, прозвищами). Смысловое значение, если оно, конечно, есть, – не более, чем тонкая корка на мощном пласте звукового психовоздействия. Свое имя мы не выбираем, получая его в том жизненном периоде, когда работают одни лишь первичные рефлексы. Следовательно, звуковая программа имени самым непосредственным образом формирует нашу «натуру», просто мы этого не осознаем. Это – очень мощная и неосознаваемая постнатальная матрица.

Например, в имени «Борис» очень сильный корневой слог «бор-«: звук «б» – бытийный, утверждающий, самодостаточный, активный и независимый; «о» – целостность и глубина личной программы или собственной миссии; «р» – предельно атакующий и агрессивный звук. В итоге «бор-» – вызов, предельно жесткое и атакующее отстаивание своего «бытия», упрямство и неуступчивость, чрезвычайно высокая самодостаточность. Звуки «и», «с», равно как и сам образующийся второй слог «-ис», создают многоплановую предпосылку к контакту и развертыванию своей активной жизненной программы. Вообще, предполагается выраженная тенденция вступать и организовывать после «борьбы» некие «союзы», «сообщества», «семьи» и т. д. Согласитесь, весьма удачное сочетание для прирожденных предводителей. Имя, а точнее, его фонетика, к тому подталкивают носителя. Жаль, сейчас редко затребованное.

В имени «Анна» два совершенно раздельных слога (в литературе используют специальный греческий термин: силлаб, силлабический, т. е. – слог, слоговый): «ан-» и «-на». Звук «а» – это всегда начало, первый шаг, активация. А вот «н» – сложнее, посредством этого звука мы говорим либо – «на», либо – «нет». Это контактный звук, который делит окружающее на «мое» и «не-мое», а процессы или действия на «дать» или «не дать». Смысл (функциональное назначение) звука «н» раскрывается в таких словах, как «наше», «нет», «на». Через звук «н» осуществляется контакт со средой по типу отбора. Вот и получается, что все «Анны» очень активны в попытках произвести вокруг себя некий отбор, ради этого они, собственно говоря, и вступают во взаимоотношения. «Анна» тщательно перебирает, присваивает, а потом дает, а точнее – делится путем взаимообмена по критерию взаимосогласованности. «Анны» предельно активны и даже бывают навязчивы, если их что-то интересует или вы попали в категорию «соответственности». Они действую напористо, но их рассудок при этом чаще всего остается холоден. Более того, происходит иногда рассогласование между действиями и желаниями, ведь слоги «ан-» и «‑на» между собой никак не взаимосвязаны. В действиях «Анны» не всегда будет просматриваться логика, но в конечном счете она может дать больше, даже сама того не желая (конечный слог «-на»). Вспомним, хотя бы самопожертвование Орлеанской Девы – Жанны д’Арк.

Чтобы понять суть и действенность психоанализа по методу психофонологии (просим простить читателя за невольную тавтологию, но такие сложившиеся терминологические традиции), разберем две вариации имени Михаил. Представим, что одного ребенка в детстве и отрочестве постоянно окликали «Михай», а второго – «Миша». Казалось бы, ну какая разница: там звук «х», а здесь – звук «ш». Поверьте (или проверьте) – дети изначально попадут под совершенно разные психофонологические программы. Звук «х» в имени «Михай» заставит ребенка быть целеустремленным и весьма принципиальным, вплоть до честолюбивой щепетильности. Изменять правилам, а уж тем более своему делу, увлечениям и привязанностям не в его натуре. Блеск славы и победы будет манить его вместе с избранной путеводной звездой. «Михай» – король даже в нищете, потому что сможет подняться с колен и в который раз повести за собой тех, кто остался ему верен. Даже если под своим личным штандартом он окажется один одинешенек. Совершенно иная судьба программируется именем «Миша». Прежде всего – быть в коллективе, группе, команде обязательно любимцем и заметной особой. Иными словами, работать всецело на собственный имидж, но в границах общепринятых норм и предпочтений. Добиваться благ за счет умелой коммуникации, своих ярких способностей и старания. «Миша» – всегда душа компании и к тому же незаменимый работник. Первый заместитель на подхвате, который обязательно станет генеральным директором. Правда, привычка оглядываться так и останется. Вот такие разные расклады. Маленький ребенок усваивает психофонологическую программу без внутренней цензуры, независимо от характера и генотипа.

А теперь познакомьтесь с господином по фамилии «Дорн» (звуковые сочетания здесь и везде выбраны совершенно произвольно). Краткий «фонопортрет» этого слова будет следующим: способность к действию и к деяниям (звук «д»), цельный смысловой подход ко всем начинаниям (звук «о»), умение постоять за себя и «свое» (звук «р»), деловитость и прагматичность в итоге (звук «н»). Можно однозначно констатировать: такая фамилия не позволит индивиду бросить начатое, заниматься суетными мелочами и поддаться впечатлениям или непроизвольному импульсу по ходу дела. Пожалуй, жесткости в данной «звуковой» программе более чем достаточно.

Или скажем, «Талев». Звук «т» – заявки, рационализм, убежденность и упрямство. Слог «та-» – добавляет напористость, безаппеляционность и самоуверенность. Такие люди действуют активно и весьма алгоритмично, четко прорабатывая персональный бизнес-план. Самоуверенных амбиций в слоге «та-» хоть отбавляй. Звук «л» и слог «лев-» – дополнительная и притом изрядная доля честолюбия и слегка «понтоватого» заявительства, что поделаешь, такой звуковой ряд, что от «львистости» никуда не денешься. Но вот конечный звук «в» и слоговое окончание – «ев‑» требуют куда-то внедряться и быть «в чем-то», в итоге возникает смутное беспокойство какого-то честолюбивого неудовлетворения. Еще окончание «-в» требует состояния «принадлежности» либо, как еще говорят, психологического слияния или хотя бы симбиоза. Иными словами, индивид подсознательно будет стремиться врасти в некую фирму, структуру, группу, семью и т. д. Но учитывая первый слог «та-», он будет стараться это делать на правах руководителя. Уж больно много звуковых программ честолюбия.

Короткий экскурс в возможности технологий психофонологии и психонейминга окончен. Уже сейчас все больше названий появляется с учетом «звукового образа». Это не может не радовать. Мы начинаем лучше воспринимать все богатство оттенков жизни и бытия, а значит – становимся могущественнее, ибо нам стал доступен еще один способ раскрытия своих возможностей. Мир звуков очаровывает и дарит. Жалко игнорировать…

Глава 2. БЕРЕГ ЛЕВЫЙ – БЕРЕГ ПРАВЫЙ, или ПСИХОЛОГИЯ ПРОСТРАНСТВЕННОГО ПОЗИЦИОНИРОВАНИЯ

Некуда бежать от себя самого? А если короткими перебежками из одной половинки собственного мозга в другую?

Козьма Прутков «Интраперсональная квазишизофия»

На мосту ощущаешь мгновение в «никуда». А потом опять возвращаешься на какой-то берег.

(…)

2.1. НЕОСОЗНАВАЕМОЕ РАЗДЕЛЕНИЕ

Тихо сам с собою я веду беседу…

Из лирической песни «Травы, травы…» времен советской эстрады

Чтобы комфортно жить вдвоем, нужны как минимум три комнаты.

Жилищное законодательство нашего будущего

О том, что мы двойственны по своей биологической природе, люди подозревали издревле: легенды о двух ищущих друг друга половинках можно интерпретировать не только по половому признаку, но и по фактору асимметрии нашего мозга и тела. В обыденной жизни мы как-то опускаем из виду, что левое и правое полушарие мозга функционируют по-разному. И совершенно напрасно, поскольку наше поведение очень часто оказывается пленником (или рабом?) индивидуальной мозговой асимметричности. У кого-то всю жизнь доминирует левое полушарие, у кого-то – правое, встречаются индивиды, которые активно «переключаются» с одного на другое, а есть и такие, кто задействуют синхронно обе половинки. Самое интересное, что в каждом варианте есть свои неоспоримые плюсы и минусы, и чтобы наверняка прогнозировать поведение человека, нужно знать и уметь распознавать асимметрические симптомы. Учтем также (к выгоде манипулирования), что подавляющее большинство людей своей индивидуальной мозговополушарной асимметрии не осознают и потому не способны к продуктивной самокоррекции именно в этом плане. Например, «левополушарные» в ситуациях неопределенности выбора при ориентировании на местности всегда предпочитают поворачивать вправо. Им так комфортнее, и не важно потом, куда приведет та дорога.

Но вначале – о базовых функциях непосредственно самих полушарий нашего головного мозга. Итак, левое полушарие ответственно за всю вербалистику, т. е. смысловое оперирование словами и лексическими конструкциями. То же относится к логике и арифметическим операциям – это все прерогатива левого полушария, в том числе и индукция (т. е. метод рассуждений от частного к общему), а также оперирование любыми дискретными символами либо алгоритмами. Абстрактное мышление и способность к планированию также «производится» левой половиной полушарий. Аналогично – экстраполяция и прогнозирование, а также построение и восприятие будущего. Указанные аспекты весьма немаловажные как факторы принятия решения, в том числе и в бизнесе. Еще левое полушарие «создает» так называемые позитивные эмоции: радость, уверенность, чувство правоты, надежности, понятности и предсказуемости в восприятии окружающего мира. В общем, оно оперирует, анализирует, определяет, позиционирует, систематизирует и прогнозирует. Отсюда становится понятным и портрет личностей с явно выраженным доминированием левого полушария: у них преотлично получается все то, что было перечислено ранее (о «плате» за такие навыки – чуть позже).

Правое полушарие мозга выполняет функции более древние (и так оно действительно есть). Оно оперирует образами, чувствами, эмоциями и воспоминаниями. Работает, так сказать, исключительно в аналоговом режиме и отражает воспринимающий мир целостно, не расчленяя и не классифицируя. Такая категория, как иррациональность восприятия и поведения, также будет отнесена сюда. Еще один аспект – континуальность или непрерывность, именно благодаря правому полушарию мы можем чувствовать время, а не только о нем логически рассуждать. С правым полушарием связано продуцирование таких эмоций и чувств, как печаль, страх, гнев, ностальгия и сентиментальность. Их почему-то определяют как «негативные», впрочем паранойя (т. е. патологическая подозрительность) также, безусловно, связана с доминантной деятельностью правого полушария (например, у Иосифа Сталина усыхала левая рука). Для равновесия отметим, что гипертрофированная деятельность левого полушария приводит к прогрессирующей шизофрении (у Владимира Ленина отняло после инсульта правую половину тела). Еще раз оговорим временные аспекты деятельности полушарий, ибо они диаметрально различны: левое полушарие работает с тем, «что будет», а правое оперирует образами и чувствами из прошлого, «что было». Как мы увидим далее, для бизнеса (переговоры, презентации и мерчандайзинг) это имеет отнюдь не теоретическое значение. Во временных категориях мы почему-то не придаем значения тому феномену, что прошлое мы (т. е. люди, субъекты) всегда воспринимаем как «свое», «нажитое» и «лучшее», нежели оно на самом деле было. (Чем дальше во времени отдалены воспоминания, тем сильнее они окружены приятным романтическим ореолом. Время не только лечит, но и прощает и ретуширует все плохое и неудачное, что пришлось пережить. Это фундаментальное свойство человеческой психики и от сего никуда не денешься.) А вот будущее для нас подсознательно и архетипно неопределенно и угрожаемо. Как ни странно, но именно так – слегка опасное и лишенное прочной уверенности, что именно «так» будет. Потому-то мы так тяготеем к прогнозированию, планированию и прочим формам предсказывания, которые повысят наш душевной комфорт по отношению к будущему «завтра». Крайней формой такого субъективного желания является надежда. Мы надеемся на лучшее завтра, потому что очень хотим верить, зачастую даже вопреки здравому рассудку. Но где-то в глубинах нашего подсознания накопленный опыт, как личный, так и архетипный, напоминает: то, что станет в будущем явью, нам до конца не подвластно и во многом непредсказуемо, а потому может оказаться даже угрожающим, неприятным или весьма опасным. Современный, донельзя социализированный человек вовсю пытается заглушить чувство тревоги за свое будущее, истово веря в предначертанные им самим (или внушенные) планы, установки, предписания, законы и положения. Он искренне и наивно уверен в «завтра, которое непременно будет таким, как сегодня, только еще лучше». Тем не менее в пространственном выборе и поведенческих мотивациях ведет себя точно так же, как и его далекий первобытный пращур. Как и любое другое живое существо, современный человек, чтобы выжить, использует накопленный до него багаж инстинктивных знаний и программ. Попытаемся доказать это на примерах.

2.2. ПОЧЕМУ МЫ ГОВОРИМ «УЙТИ НАЛЕВО…», или С КАКОЙ СТОРОНЫ ПОДОЙДЕШЬ, ТО И ПОЛУЧИШЬ

Военные прижимают даму левой рукой. Правильно, сердце нужно как-то прикрывать. Не ровен час…

Козьма Прутков «Гусарский променад»

Что значит слово «прав-да», нам понятно. Но тогда почему не существует слово «лев-да»?

Детский вопрос из области психолингвистики

Входя в чужую пещеру, троглодит не знал, рады ли ему, и хотел в случае чего тут же опереться спиной о стену, а руками действовать. И вот он крался вдоль стен, глухо рыча и сжимая дубинку. Человек современный, как мы видим, ведет себя примерно так же, только рычит он потише и дубинки у него нет.

С.Н.Паркинсон «Законы Паркинсона: Исследование приглашенных, или Гостевая формула»

Начнем, пожалуй, с того, что при езде на автомобиле (мотоцикле, велосипеде) уставшего водителя (или ездока) пространственно «тянет» влево. При правостороннем движении – получается как раз под колеса идущего навстречу автотранспорта. Вместо того чтобы прижиматься к обочине, он выезжает на разделительную полосу (и если бы только на нее, а не далее!). Создается парадоксальная ситуация: чем сильнее устает водитель, тем активнее он лезет под встречные колеса. Здесь налицо конфликт между инстинктами и логически сложившейся ситуацией. Ведь левая сторона для человека всегда воспринимается более безопасной и комфортной, нежели правая. Вот и «уходит» организм водителя туда, где ему будет лучше. Несмотря на явные сигналы из сферы сознания, что там, левее, оказаться как раз и нельзя – произойдет авария. Пока мозг в рабочем состоянии, он старается подавлять первичный инстинкт, но стоит лишь ему устать… (Отсюда, кстати, весьма неутешительный для наших дорог вывод: может, стоит перейти на левостороннее движение? Тогда чаще будем заваливаться в кювет, где шансов уцелеть гораздо больше, нежели при лобовом столкновении.)

Вспомним наблюдение, подмеченное господином Сирилом Норткотом Паркинсоном: «Гости сперва занимают столики у левой стены, потом в конце зала, потом справа, а потом, с большим скрипом, в центре» (см. Паркинсон С.Н. Законы Паркинсона: Исследование приглашенных, или Гостевая формула). Причина все та же, и ее первым открыл господин Паркинсон: человек предпочитает безопасность с левой стороны, там, где у него расположено сердце (левой стороной тела управляет правое полушарие мозга, как раз то, которое «отвечает» за чувства, образы, переживания и нажитое). Но вернемся к ресторанному залу и попытаемся пойти чуть дальше в законах, открытых господином Паркинсоном. Представьте, что стена слева не глухая, а стеклянная, и сам ресторан, скажем, располагается на высоте десятого этажа или выше. Тогда посетители начнут испытывать непонятный им дискомфорт и потихоньку перемещаться вправо. Подмечено: на смотровой высотной площадке люди предпочитают обозревать панораму в направлении «от центра – в право», при этом объекты, отстоящие от зрителя на расстояние более 5–8 км будут явно проекционно смещаться влево. Поэтому, если вы сделает прозрачной стенку справа от столиков, от желающих там сесть не будет отбоя. И главное – вместо подспудного чувства тревоги и легкого дискомфорта они ощутят упоение радостью панорамного обозрения. Почему мы так любим смотреть вдаль? Потому что нам нравится планировать и воочию видеть перспективу «пространственного посылания себя». Что и происходит, особенно если точка горизонта ниже зрительной оси глаз смотрящего. Панорамность справа отражает нам наши будущие успехи и свершения, надежды и чаяния. Почему бы хоть на миг не ощутить себя великим?

А теперь представим современный супермаркет (мега-, гига– и т. д., но, впрочем, масштабы магазина здесь не принципиальны). Вы идете вдоль рядов с товарами, которые расположены слева и справа. Исходя из нашей субъективной асимметрии пространственного восприятия, совершенно новый и незнакомый дотоле товар (скажем, никогда не попадавшийся на глаза сорт кофе в непривычной упаковке) наше подсознание проигнорирует… Слева должно быть все узнаваемо, привычно, традиционно, проверенное опытом и чувствами, короче – родное. Новизна в левом ряду вызовет только отрицательную реакцию наших биологических инстинктов, кои, безусловно, подавляются осознанием острой потребности (кофе нужен «до зарезу»!) или массированно проведенной рекламной кампанией (гигантские деньги будут выброшены на переделку нашей природы, которую, как известно, гонишь в дверь, а она лезет обратно через окна).

Зато нечто новое, необычное, оригинальное и даже эпатажное на товарных полках справа (имеется в виду с позиции покупателя) вызовет вполне положительный интерес по типу: «Что это такое, и не поможет ли «оно» мне достигнуть успеха?». Собственно говоря, общий слоган для товаров «справа» так и будет звучать: «Мне это нужно». Имеется в виду для будущих свершений. Покупки в данном пространственном сегменте напоминают инвестиции под будущее. Тогда как товары, расположенные слева, попадают под категорию «приятных», «привычных», «необходимых на каждый день» и даже… «сентиментальных».

Звучит забавно, но подушку и часы, предметы интима, домашнего интерьера для продажи лучше разместить по левую сторону от покупателя, а например, алкогольные напитки – по правую. Последняя категория товаров, как известно, покупается «по случаю», по необходимости и в предвидении таковой. Люди пьют для того, «чтобы стало лучше», и «за…». Иными словами, мотивацию потребления курирует в гораздо большей степени левое полушарие (а вот страдает потом и переживает вовсю как раз больше правое, левое же коварно подсовывает идею опохмелки – и пошло-поехало). Традиционные продукты питания (те, которые на каждый день, например, хлеб или молоко) будут стимулировать повышенные закупки, если их поместить справа. Данное пространственное расположение сработает на покупателя в качестве бесплатного агитпропа: «Ты купил нас на завтра?!». Поневоле, запасешься. То же произойдет, скажем, с инструментом: «Ты уверен, что завтра сможешь обойтись без нас?!». Молоток, положенный справа, будет своим видом «долбанить» башку до тех пор, пока вы его не купите. Про запас, на всякий случай. Хотя точно такой же уже лежит дома. Само собой, любые расходные материалы (например, картриджи) будут непрерывно пополняться сверх меры, если покупатель узрит их в секторе обозрения справа. Заметьте: позиция товара справа: напоминает, настойчиво указывает, предполагает, сулит будущий успех, дарит надежду и в конце концов требует, «чтобы так и было назавтра и впредь». Девиз основной мотивации покупки: «Это вы должны приобрести», «это вам пригодится уже завтра», «Купите ради будущего успеха» и т. д. Яркость, необычность, экстравагантность, эпатажность, модность и престижность будут только усиливаться при правом позиционировании. Желание попробовать, поэкспериментировать, рискнуть – окажутся аналогично подкреплены.

Левая позиция товара, еще раз это подчеркнем, означает для нашего подсознания: комфортное, приятное, знакомое, сентиментальное и чувственное, родное, близкое, постоянное и надежное. Поставьте в левый угол покупательского обозрения… стиральную машину, и она каждому смотрящему на нее именно такой и покажется. Осталось для подкрепляющего толчка добавить какой-нибудь стильный слоган: «Я уже у тебя дома!» или «Не кажется ли тебе, что мы с тобой уже давно знакомы?». Вещь в позиции слева действительно воспринимается как уже имеющаяся. Это, безусловно, хорошо, но потенциальный покупатель может посмотреть, пофантазировать, простите за новоязычное выражение, «виртуально поиметь» и – уйти частично удовлетворенным восвояси. Чтобы через какое-то время опять вернуться и снова окунуться в мир приятных грез. Но рано или поздно придет острое желание обладать полюбившейся вещью по-настоящему.

Учтем также, что любые недостатки товара при левом позиционировании сглаживаются и кажутся менее принципиальными. При этом резко усиливаются иррациональные побуждения типа: «А я все равно хочу приобрести!». Здесь важно не навредить рациональной назойливостью и всякими банальными доводами со стороны продавца, как то: «Вы это должны купить, потому…». Куда лучше просто усилить образ товара, дать его ощутить, «присвоить», и будьте спокойны – покупатель наверняка «созреет». Вообще, мотивация «левого товара» куда глубже и основательнее, но гораздо хуже поддается рациональному истолкованию и манипулированию. Ее (мотивации) корни уходят в незавершенные гештальты прошлого или в то, что уже было единожды испытано как приятное. Покопавшись, можно почти всегда обнаружить в многогранном мотивационном аспекте ностальгическую или сентиментальную составляющую. На чем и можно сыграть. «Бабушкины вареники» – классический пример усиления образа товара при левом позиционировании. Слоган «Уют для вас» – тоже гораздо сильнее выигрывает в левом секторе обзора. Безусловно, светильник-ночник или настенное бра должно восприниматься зрением покупателя также с левой стороны. Справа оставьте место для освещения офиса и рабочего стола. «Бабе – цветы, дитям – мороженое. Гляди, не перепутай!» – как говорил в популярной комедии «Бриллиантовая рука» герой Анатолия Папанова.

Кстати, несколько слов о рекламных постерах. Товар, изображенный слева, всегда воспринимается как уже купленный и имеющийся. Отсюда и лексика слоганов должна быть соответствующей: «Вы, дескать, просто не можете «этого» не иметь!». Заверения типа «Ваша покупка принесет вам нечто большее, чем просто исполнение заявленных функций!» также сработают. Одним словом, левостороння позиция подсознательно убеждает: «как мы без «этого» могли раньше жить!». Согласитесь, промоушн почти проникновенный, и главное работающий на неосознаваемом уровне. Совершенно иные призывы должны озвучивать правостороннее размещение: «с сим вы победите!». Или будете всегда и навечно непобежденными. Можно акцентуировать: «Это ваш главный козырь!», т. е. самое что ни на есть сильно действующее средство. Покупатель поверит, он ведь и сам ищет чудо-отвертку для триумфального осуществления своих замыслов.

2.3. НЕ ТАК СИДИМ: АСИММЕТРИЧНЫЙ ДИАЛОГ

Мадам, давайте немножко переместимся, а то так ни о чем и не договоримся.

Козьма Прутков «Поучительные истории квартирного брокера»

Она томно вздохнула, но он все продолжал читать ей лекцию. А ведь никогда не работал преподавателем.

Современный «Декамерон»

Представьте – вы в лирическом и слегка сентиментальном настроении, а вам нужно изучать правила дорожного движения и решать попутно тестовые задания. Тоска, засада, а в общем, время и настроение коту под хвост. Уж лучше бы плюнуть на занятия да прошвырнуться куда-нибудь в поисках романтических впечатлений. Но отставной дорожный автоинспектор, знай, долдонит свое.

Схожая ситуация наблюдается зачастую во время деловой встречи. Особенно – когда клиенты встречаются впервые и еще не притерлись к коммуникативному стилю друг друга. Еще более ответственный момент – попытка достижения некоего консенсуса при возникших разногласиях и повышенных эмоциональных обертонах делового разговора. В такой напряженный момент малейший диссонанс грозит перерасти в грохочущий обвал эмоций и лавину взаимных претензий. Как известно, нельзя договориться, если каждый слушает только самого себя и ловит лишь подходящую «волну». И виной тому, помимо чисто характерологических и ситуативных диспозиций, может быть совершенно не подходящее пространственное расположение тех, кто ведут нелегкий разговор. Рассмотрим конкретнее психологические нюансы коммуникативного местоположения двух деловых собеседников.

Позиция «слева – слева». То есть оба партнера сели таким образом, что видят друг друга слева от себя. Следовательно, у обоих субъектов во время переговоров доминирующее полушарие – правое. А значит, они куда больше реагируют на интонацию произнесенных слов, жесты, мимику, сопутствующую эмоцию, образность и впечатлительность. Для успешного взаимопонимания чрезвычайно важен некий иррациональный чувственный резонанс, вплоть до единства физических ощущений и общего такта дыхания, раскрытия зрачков, мимики губ, жестов рук и прочих неосознаваемых визуальных сигналов. Решающим для настроя может оказаться запах партнера, но также и место встречи. Окружающий интерьер, вкусовые и звуковые ощущения также внесут свою неоспоримую лепту и, вполне возможно, могут оказаться решающим довеском к склонению чаши весов в резюмирующем решении. Смысловую информацию для вящей гармонии обоюдного взаимопонимания нужно подавать в образной форме, избегая длинных «корреляционных» пояснений и логических сложноподчиненных словесных длиннот. Следует вовремя делать паузы для восприятия эмоционально-образной реакции партнера на услышанное. Ради достижения комфорта взаимопонимания стоит пожертвовать не только протоколом, но и временем вообще. Пусть разговор протекает как можно более непредвзято и свободно. Впрочем, не впадайте и в другую крайность – выйдя за деловые конструктивные рамки, довести обоюдное общение до большей приятности лучше все же в другой обстановке. Иначе останутся наилучшие воспоминания о встрече, но отчитаться перед шефом о достигнутых результатах будет проблематично. Постарайтесь просто быть максимально искренним и вовлеченным в то, о чем говорите, и ваш партнер ответит вам тем же. Потому что вы оба выбрали такую пространственную позицию – левостороннюю по отношению к партнеру и активирующую именно правые полушария мозга. Все, что произойдет во время встречи по принципу «здесь и теперь», и будет вашим результатом. Вы получите превосходный шанс преобразовать этот миг в обоюдную пользу. Учтите также, что в позиции «слева – слева» нет состязания, лидерства и победителя, но зато возникнет некое чувство обоюдности и консенсус, основанный на обоюдных компромиссах.

Кстати, разочарование также окажется если не «навсегда», то, во всяком случае, в эмоционально яркой протестной форме. Ведь образы запоминаются надолго и безотчетно. И вообще, любая эмоциональная установка чрезвычайно живуча, и ее весьма трудно переделать. Разве что, клин клином…

Впрочем, то же самое можно сказать и о симпатии. Единожды возникнув, она еще какое-то время будет «подогревать» формальные взаимоотношения доверием и пониманием. Впрочем, в «костерок» придется хоть что иногда подбрасывать, и тогда на одной волне можно продержаться очень долго.

Позиция «справа – справа». В данном случае партнеры расположились таким образом, что видят друг друга в правом секторе обозрения. Как результат – для коммуникации у них доминантно активировано левое полушарие мозга. Таким образом, они оба настроены логически мыслить, дискретно дробить информацию, рационалистически реагировать на услышанное и так логически рационально отвечать партнеру. В ход пойдут сложноподчиненные предложения, ссылки на правила, законы, тенденции, причинно-следственные связи, корреляционные явления, аналогии и т. д. Будут задействованы также абстрактные посылки вроде: «давайте абстрагируемся и порассуждаем еще таким образом…». Короче, на головы партнеров обрушится весь логический арсенал убеждений и увещеваний. И все – с прицелом на спланированный и вроде бы тщательно спрогнозированный успех. Без малейшей тени критического сомнения. С апломбом и интеллектуальной самоуверенностью «знающих деловых людей». Если оба партнера поднаторели в умении логически обосновывать свои планы и заблуждения, то вместо них с таким же успехом беседу могли бы продолжить два… компьютера. По большому счету, принцип один и тот же: перебор вариантов и обоснование наиболее оптимального из имеющихся данных.

Расположившиеся в позиции «справа – справа» на ситуацию никак не реагируют. Более того, все, что выходит за границы ранее запланированного, попросту полностью игнорируется. И чем сильнее разговор в силу независимых причин уходит в сторону, тем активнее собеседники отстаивают свою парадигму. В какой-то момент каждый будет продолжать добросовестно отрабатывать свой сценарий, а проблема явно обозначится в какой-то иной плоскости. Может быть, партнеры в конце концов к этому дойдут, но скорее всего их ожидает вынужденный тайм-аут. Для логического осмысления возникшей проблемы и разработки новых подходов. Появится необходимость встретиться снова. До очередного камня преткновения. И так n-е число раз. Дорого, конечно, затратно, неэффективно, но чаще всего именно так и происходит. Либо – полное «логическое» взаимопонимание и «действуем вначале по сценарию № 1, а если возникнут проблемы – запускаем вариант № 2».

Отметим также, что задействовав левое полушарие, человек становится не критичным к проработке заманчивых перспектив. Он готов клюнуть на надежду. Лишь бы последняя была более-менее аргументировано обоснована. Его бдительность легко усыпить, если деликатно подыгрывать в «логическом» аспекте: соглашаться с неопровержимостью доводов, подбрасывать схожие аналогии, развивать в том же ключе поданную идею и т. д. Вообще, в позиции «справа – справа», чтобы войти в доверие, партнеру нужно изобразить на лице интерес, слушать не перебивая длиннющие выкладки и в итоге резюмировать свое отношение теми же словами. Все должно быть привычно, узнаваемо, логично и понятно друг для друга. Учтите – критические замечания по делу будут восприняты не иначе как диверсия и не желание сотрудничать, т. е. план либо безоговорочно принимается, либо нет. Безапелляционность и самоуверенность оппонентов в таком варианте месторасположения вполне закономерное явление. Фактически мы имеем дело с вторжением и подавлением самостоятельности партнера логической интроекцией. В итоге деловое сотрудничество превращается в нечто похожее на «принятый и единогласно одобренный пятилетний план развития хозяйства». Тоже неплохо, если план окажется не дорогой, ведущей к обрыву…

Позицию сидящих «слева – справа» (или, что то же самое, «справа – слева») можно смело обозначить как «коллизию местоположений». Во всяком случае, взаимопонимание и общий настрой будет достигаться с определенным трудом. Да и как же иначе? Один из партнеров (тот, кто видит другого в правом секторе обозрения) активирует для переговоров свое левое полушарие, а значит – логическое, рациональное и дискретное восприятие поступающей информации. Другой, поскольку видит первого в левом секторе обозрения, непроизвольно активирует правое полушарие своего мозга и настраивается доминантно на образы, эмоции, мимику, жесты, запахи и прочие ощущения. Логические и рациональные акценты он попросту не оценивает должным образом, как того хотел бы сидящий напротив деловой партнер. Каждый изначально настроен на несоответствие воспринимаемой информации. Как минимум затрачиваются весьма существенные усилия на перекоммутацию. Ну а в худшем варианте возникает подспудный дискомфорт от общения и подсознательно формируется негативная реакция на собеседника. Для «логика» (левое полушарие) во время деловой беседы окажется слишком мало убедительных доводов и рационально построенных доказательств со стороны оппонента, а для «иррационалиста» (правое полушарие) – как раз обилие сухих логических конструкций без убедительной эмоциональной подоплеки покажется чисто формальной трескотней. Логически настроенный на беседу партнер воспримет эмоциональную реакцию другого как явный признак непонимания, невнимания и несогласия. Короче говоря, с каждой стороны выстроится целая баррикада противостоящих друг другу «не-». И если вовремя не спохватиться и не пересесть, то деловая беседа может закончиться плачевно. Возникает, правда, вопрос: кто именно должен поменять свое местоположение? Наверное, либо более чуткий, либо более осведомленный в том, как и почему возникают «пространственные недоразумения». Если так важно взаимопонимание, то почему бы об этом не позаботиться нарочно?

Ну а если договаривающиеся стороны сидят строго друг напротив друга, так сказать, лицом к лицу, буравя и сверля взглядом друг друга. Если это не дуэль или не игра в «гляделки»: кто дольше выдержит взгляд другого, а бизнес-разговор, то тогда они совершенно напрасно так «противо-расположились». Фронтальная позиция и есть посылка собственного «эго» в пространство «от себя и дальше» в планируемую перспективу. Естественно, с противоположной стороны происходит нечто абсолютно аналогичное: отправляется в пространство программа и утверждение также своего «эго». В результате – неминуемое столкновение двух «эго»-побуждений. Далее – жесткий психологический спарринг на проверку прочности, силы и натиска. Таким образом, мы опять вернулись к дуэли, пусть и без явного кровопролития. Но для дела – почти то же самое. И главное – победа может не достаться никому (силы окажутся примерно равными), ресурсы измотаны и на губах горечь от пепла бессмысленного сражения. Вообще, фронтальная позиция диалога двоих происходит под девизом: «Либо покоришься мне, либо ты мой враг». Иными словами, союз равноправия, симбиоз, синергия, адаптация и прогрессивное развитие вследствие объединенных усилий окажутся в принципе невозможными. Зато родится сцепка «сильный – слабый», «лидер – ведомый», «начальник – подчиненный», «босс – исполнитель». Короче, так активно реанимируемый в наши дни пресловутый путь бусидо самурая и его господина или, что то же самое, – сеньора и вассала. Вполне возможно, что такой итоговый «расклад» устроит обоих дотоле равноправных партнеров.

БЕСПЛАТНЫЙ СОВЕТ ПО СУЩЕСТВУ ВОПРОСА. Для пользы дела и максимальной эффективности переговоров лучше всего организовать встречу, на которой договаривающиеся стороны могут свободно перемещаться в пространстве относительно друг друга. Иными словами, создать пусть и нарочное, но зато абсолютно свободное «броуновское» коммуникационное общение. Чтобы главные игроки могли подсознательно и непроизвольно изменять свое пространственное позиционирование, таким образом реагируя на ситуации протекающего диалога. Сегодня наиболее продуктивные переговоры так и происходят. В нескольких возможных вариациях «раскрепощенного» делового приема, например: а) совместная прогулка; б) партия в гольф; в) фуршет; г) коктейль; д) барбекю; е) возможны иные варианты. Главное во всех этих пиаровских затеях, сдобренных бутербродом и бокалом, именно то, что можно снять напряжение навязанного или формального пространственного позиционирования. Равно как и материального или иерархического противостояния в его жесткой «лобовой» форме. Непроизвольно двигаясь с партнером по лужайке или залу, можно удобно усилять диалог удачным фактором пространственного психовоздействия. Достаточно легко сменить «позицию», устроить легкую «стирающую» впечатление паузу или, наоборот, усилить чувство доверительного контакта. Одним словом, полигон для переговорных «па» предоставлен, господа!

И еще один практический момент. Выступающий перед некой аудиторией непроизвольно и совершенно не по своему сознательному желанию делит сидящих в зале на тех, кто «слева», «справа» и «по центру». Такова неумолимая «логика» нашего восприятия. Самое интересное, что те, кто сидят слева, для выступающего почти как братья и сестры – он испытывает к ним доверие и проявляет ничем не обоснованную симпатию и дружелюбие. Общение с ними происходит на уровне чувств. С теми же, кто справа, – диалог, невзирая на приятность улыбок и проявление дружественных эмоций, возможен только в связке «я сказал – вы подумали; мне задан вопрос – я ответил». В стиле некоего аналитического спарринга. Наверное, обсуждать бизнес-планы так удобнее всего, ибо какие-либо допустить «фривольности» в подобном пространственном позиционировании почему-то не получается. Ну а о «центровыми» происходит психологическое единоборство: кто кого. Здесь уже не до сантиментов, равно как и не до логических пасьянсов. Нужно «додавливать» и подчинять своей воле. Даже если это и не входило в первоначальные планы.

2.4. ОБРЕМЕНЕННЫЕ ОДНОЙ ПОЛОВИНОЙ, или ОДНОПОЛЮСНАЯ ПСИХОЛОГИЯ ПРОСТРАНСТВА

Из двух направлений выбирайте то, которое вам нравится меньше, и вы наверняка попадете туда, куда хотели.

Козьма Прутков «Дао намерений»

Глядя в зеркало, не перепутайте части лица!

Первая заповедь макияжа

Короли селили своих жен строго на женской половине, превращая потом ее посещения в событие. Недурственно – пиар на голом месте!

Подзабытая психология нравов

В физическом, а также и в своем психологическом пространстве мы располагаемся сообразно функциональной асимметрии нашего головного мозга. Какое полушарие доминирует, так мы и поступаем, т. е. принимаем решения, совершенно не осознавая этого, какой-то отдельной половинкой мозга, всячески заглушая и подавляя конструктивную оппозицию второго. Не очень-то хорошо, имея двухкомнатную квартиру и оплачивая за нее коммунальные услуги, упрямо ютится в одной комнатушке. Увы, именно так живет, действует и думает большинство из нас. В итоге – одновариантное поведение, минимум адаптационных возможностей, «слоновья» или «носорожья» тактика в резко изменяющихся ситуациях, сверхзатратная «эффективность» достижения результата и абсолютно прогнозируемое поведение всегда, везде и во всем. Последнее чревато тем, что на нашем излюбленном траверсе нас будет поджидать ловушка, поставленная чьими-то умелыми руками. Спрогнозировать, что мы именно там окажемся, будет несложно – «однополушарный» человек поведет себя завтра точно так же, как и вчера. Тоскливо и неинтересно наблюдать подобную обедненность, но – таковы сегодняшние реалии. Почему происходит именно так? Виной тому, по-видимому, явно устаревшее школьное воспитание, когда у ребенка жесткой дрессурой гипертрофируют деятельность левого полушария: сугубо практическое арифметическое исчисление, зубрежка и алгоритмическое логическое оперирование голой информацией в гуманитарных предметах, дискретное пошаговое обучение и повторение с минимумом возможностей для развития творчества и т. д. К слову, классические гимназии дворянской эпохи развивали юную личность куда более гармонично, введя в обязательные программы искусство, физическую грацию, творчество и самовыражение. Более веская, хотя и менее зримая причина – увядающее, а от того все более тоталитарное господство в методах познания так называемого научного метода, в котором прогнозируемость и повторяемость эксперимента объявлены единственным методом постижения реальности для мыслящего и рефлексирующего субъекта. Все, что не может быть «научно» объяснено, либо отвергается, либо переделывается, чтобы соответствовать жесткой прокрустовой форме логического представления. Собственно, даже само понятие «диалектика» воспринимается как лексический анахронизм неудачников, не умеющих оперативно и успешно действовать в мире, «где делают деньги». Психоанализ личности, по большому счету, также сведен к сугубо рационалистическому объяснению, как надо «правильно» себя построить и воспринимать. Все то же, наперед по заданному алгоритму прогнозирующее и структурирующее, левое полушарие…

Впрочем, не все так безнадежно. Новые запросы нынешней эпохи высоких технологий все настойчивее требуют не только образного восприятия (например, мультимедийные системы в рекламе), но и адекватного реагирования на так называемые рефлективные процессы в бизнесе, политике, культуре (т. е. такие, в которых субъект принятия решения непосредственно вовлечен и включен в происходящий процесс и потому не может быть отстраненным наблюдателем или аналитиком). Таким образом, обойтись в деловой жизни одной лишь привычной «левой» половинкой еще как-то можно, но вот продуктивно двигаться и развиваться, а тем более опережать конкурентов – это уже несколько проблематично. Тем не менее «однополюсно» функционирующих представителей современного рода человеческого более чем достаточно. Про себя отметим, что свою ахиллесову пяту они, как правило, не осознают и потому не способны к эффективной самокоррекции в этом аспекте. В итоге проигрывает не только такой индивид, но и его окружение. Давайте разберем чуть подробнее некоторые «болевые точки» не только явно выраженной психологической «монополушарности», но и прочих встречающихся «асимметрических» вариантов.

Итак, начнем, пожалуй, с наиболее распространенной доминантной «левополушарности». Такого человека прежде всего выдает речь: она полна логических и рациональных вставок, а также сложных конструкций, как явно откровенных: «Давайте будем рассуждать логически» (именно так выражал свои мысли незабвенный Шерлок Холмс), так и более скрытых: «существуют определенные тенденции», «наблюдается закономерность», «алгоритм действий должен быть следующий», «существует правильный подход» или «…точный расчет» и т. д. Убеждение и вербальная манипуляция прочно базируются на вере во всесилие законов, правил, алгоритмов и планов. Иными словами, теоретические конструкции явно доминируют над опытом и адаптацией. «Левополушарная» личность отличается удивительным пренебрежением к восприятию существующего и ситуативного: если дан приказ на запад, значит, так тому и быть! Смена идеи, парадигмы, плана, стратегии и даже тактики в руководстве к действию не предусмотрена. Становится понятно неистребимая тяга к лидерству, успеху, авантюрности и прожектерству – если вдруг получится, то, как говорится, победителей не судят. В конечном счете работа на одно лишь левое полушарие дает позитивистскую психологическую установку на будущее – оно кажется вполне конструируемым и просчитываемым в плане подчинения нашим желаниям и фантазиям. Добавьте к сему блестящую упаковку «научного» метода, и виртуальный монологический мир готов к употреблению! Звучит слишком утрировано, но получается, что бизнес-план своей судьбы мы предпочитаем разрабатывать и сохранять в левом полушарии мозга. Там, где вовсю расширяет свой штат некий церебральный планово-экономический отдел, специализирующийся на выполнении заказов нашего «эго». Судя потому, как растут заявки, – дело спорится. Вот только реальность вдруг почему-то стала ускользающе зыбкой. Впрочем, убежденность «левополушарного» человека в своей исключительной правоте от этого нисколько не страдает. Он сам себе придумывает точку опоры и систему координат, в которой далее намерен действовать. И горе окружающему миру, если он не впишется в наперед заданное прокрустово ложе. Ну а то, что нельзя под себя переделать, – попросту отвергается и игнорируется.

Поэтому коммуникатируют названные личности исключительно в формате своих интересов и на своем языке. Серьезных возражений «контра» категорически не приемлют, но поспорить любят, ведь их доводы кажутся им же самим безупречными, так почему бы ни поласкать слух? В конечном счете вступать с ними в спор и пытаться обрести истину – пустая трата времени, сдобренная горькой примесью досады. Либо априори соглашаться, либо молча уходить и делать свое дело. Впрочем, «левополушарные» особи весьма тотальны и экспансивны, поэтому приготовьтесь право на свое мнение отстаивать жестко и решительно. Причем «наяву», по факту, а не в теоретическом аспекте. На вас обидятся, но с «переделкой» повременят. На уступчивость, взаимопонимание и душевную синергию можете не рассчитывать – каждый останется при своем.

Кстати, понаблюдайте – при явно доминирующей «левополушарности», человек в незнакомой местности и при ориентировании всегда предпочитает поворачивать вправо. На прогулках – двигается по кругу по часовой стрелке. Жестикулирует большей частью правой рукой: ни дать ни взять, как бывший вождь мирового пролетариата «товарищ Ленин», у которого в последние годы активно развился прогрессирующий паралич правой стороны тела. Мимика и морщины правой части лица также окажутся более развиты, да и сам «портрет» будет будто бы состоять из двух правых половинок.

К прочим физиогномическим маркерам «левополушарности» можно добавить следующее: в какой-то степени нездоровый лихорадочный блеск глаз, суженный зрачок, взгляд поверх головы собеседника, куда-то вдаль, поднятый кверху подбородок, так, что хорошо виден выступающий кадык; брови далеко вверху; выпуклый лоб, посредине, выше переносицы; губы чаще всего слегка поджаты, улыбка неестественно широкая, вроде известного «чи-и-з». Еще просматривается заметное облысение правого пробора волос, да и в общем вся лобная часть головы очень быстро начинает избавляться от волосяного покрова. Что поделаешь, гипертрофированная деятельность сознания активно препятствует такому мощному генетическому рудименту как наш волосяной покров. Полная и окончательная победа левого полушария, наверное, превратит наши головы в подобие бильярдных шаров. Главное успеть узаконить сие явление как непреложное и эстетическое.

Индивиды с явным доминированием правого полушария выглядят и ведут себя противоположным образом. Начнем хотя бы с того, что они живут в мире образов, впечатлений, чувств, эмоций и воспоминаний. Они всецело доверяются накопленному жизненному опыту и от будущего в лучшем случае ожидают повторения чего-нибудь приятного из прошлого. Они полностью «в себе» и выходить из своего состояния ради торжества каких-то абстрактных парадигм не станут. Логическое обоснование для них также вторично и опосредованно, а вот первичны – собственные ощущения и предчувствия. И если для «левополушарных» характерна безоглядная самоуверенность, то для их антиподов – мнительность и рефлексия. Зато «правополушарным» не откажешь в совершенстве восприятия и оценке происходящего – они могут излишне драматизировать ситуацию, но видеть схему вместо явления не могут. Еще один бесспорный и, пожалуй, даже уникальный плюс: способность мгновенно использовать генетически наработанную информацию архетипов. То же относится и к любым биологическим или социобиологическим рефлексам. «Правополушарный» человек мыслит образами и картинками, поэтому голая логическая установка в его подсознании никак не закрепляется. Впрочем, современные манипуляции больше напоминают виртуальное кино, нежели скучноватую речь пропагандиста. Чтобы уверовать во что-то, «правополушарным» нужно это что-то пережить и пропустить сквозь себя, превратив информацию в собственное субъективное убеждение. Как раз в их среде чаще всего попадаются экзальтированные особи различного толка. «Правополушарный» человек слишком гипертрофирует взволновавшее его явление. Апостол Павел, бывший ревностный охранитель иудаистской ортодоксии Савл, именно таким образом (по дороге в Дамаск ему явилось видение и произошла встреча с Христом) стал бескомпромиссным приверженцем и апологетом учения гонимых им христиан, превратив затем их верование во всемирную религию. Пожалуй, поведение, побуждения и мотивация «правополушарной» личности куда более естественны и целостны, нежели у «левополушарной». Люди искусства, вырывающегося из оков искусственности и «заказа», – яркий тому пример. «Правополушарный» человек видит всю палитру происходящего по принципу «здесь, теперь и сразу», поэтому в качестве свидетеля и «ретранслятора» процесса или феномена они незаменимы. Отсюда – их удивительное чутье подмечать с виду малозначимые мелочи, которые в итоге подсказывают сокрытую истину происходящего. В высказываниях шутов «по поводу» всегда крылся правдивый намек, поэтому короли предпочитали о нем услышать первыми и по возможности наедине. Чтобы затем «сыграть на опережение». При нынешней моде выдавать желаемое за прогнозируемое институт шутов у «можновладцев», даже если и объявится, вымрет от голода. Внешне в облике и поведении человека доминирующая «правополушарность» проявляется следующим образом. Прежде всего – бурные эмоциональные проявления с покраснением и побледнением кожи, зрачки чаще всего расширены, т. е. налицо физиологические признаки вегетососудистых реакций организма на внешние информационные сигналы. Речь сбивчивая, образная, щедро сдобренная эмоциями и жестикуляцией. Импульсивность поведения, не всегда поддающаяся логической предсказуемости. Точно так же – своеобразие распределения внимания и выбора приоритетов. Обычно у «правополушарных» людей хорошо развитые кустистые брови и длинные ресницы, достаточно стойкий и низко расположенной волосяной покров на лобной части головы, а также полные губы. В пространственном ориентировании или расположении они предпочитают левую сторону. Подмечено: «правополушарный» человек любит все пробовать, ощупывать, нюхать, прислушиваться, т. е. помимо зрения активно использовать остальные органы чувств и их информацию. (У «левополушарных» как раз рецепторная сфера слишком обеднена, у них доминирующий поставщик внешней информации – исключительно зрение.)

Это, так сказать, два крайних психологических типа мозговой полушарной асимметрии. Но жизнь была бы бедна, утомительна и неинтересна, если бы строилась на одних лишь контрастах. В психологическую типологию добавим еще один интересный вариант – человек, способный быстро переключаться с одного полушария на другое, некоторые люди временами действуют как типично «левополушарные», а временами – как «правополушарные». Причем сей переход происходит весьма оперативно, в экстремальных случаях – за доли секунды. Так, после логических высказываний может без перехода последовать бурная эмоциональная реакция. Иными словами, если такой человек думает, то только думает, если проявляет эмоции или вовлекается в образ – то тоже всецело и без остатка. Асимметрическая циклотимия – явление достаточно необычное и слегка обременительное для внешней стороны. Для достижения доверительного контакта необходимо точно так же вовремя переключаться, что далеко не каждому удается. Спрогнозировать поведения «циклотимика» легко, но до той поры, пока он вдруг резко не перешел в свою другую полушарную ипостась. Тогда вы оказываетесь явно не «в теме», что отнюдь не способствует решению взаимных вопросов. Зато у противной стороны появляется карт-бланш. Асимметрические «циклотимики», в общем, весьма экспансионистские личности и чаще всего предпочитают нападать, а не обороняться. Внешнему окружению они предлагают подстраиваться под них, а не наоборот, хотя для достижения карьеры или успеха им ничего не стоить временно побыть «монодоминантными», т. е. пожить «логиком» или, наоборот, «художником». В манипуляции адаптивными возможностями им не откажешь, поскольку действуют они всегда конкретно по обстоятельствам, чего и требуют соответственно от остальных. Именно категоричность поведения и требований при неожиданной смене собственного асимметрического состояния и является, пожалуй, наиболее отличительной коммуникативной чертой «циклотимика», т. е. кому-то придется удивиться резкой смене образа у делового напарника и на всякий случай приготовиться к возможным упрекам в непонимании, а точнее – отсутствии конкретной подстройки. Благодаря своей мобильной перестройке, напористости и уверенности в своем амплуа, «циклотимики» весьма успешно продвигаются в сфере бизнеса, управления и политики. Но, пожалуй, больше всего их в спорте, особенно в тех видах, где присутствует личное или командное единоборство. Не бедны решительными и конкретно действующими командирские кадры в армии, в силовых и, чего греха таить, в криминальных структурах. Двойная стратегия и тактика всегда дает больше шансов на победу, нежели чистая стилистика одного полушария. Как итог: «циклотимик» весьма быстр, находчив, решителен и непредсказуем. Он действует по обстановке, не делая пауз на принятие решения, что очень даже неплохо в наш мир заведомо просчитываемых алгоритмических предписаний и предположений. Визуально определить «циклотимика» достаточно легко – на то существуют соответственно конкретные физиогномические признаки. Прежде всего – выраженная разделенность верхней губы на левую и правую часть (так называемый ласточкин хвост, просьба не путать с «заячьей губой»), т. е. посредине губы имеется выемка, идущая от желобка между носом и ртом. Сами же губы чаще всего достаточно выразительные, с очень четким контуром (подобного эффекта женщины легко достигают, применяя контрастную помаду, однако без искусственного макияжа такие губы были, скажем, у Марлона Брандо). Четкий контур губ (конечно, от природы) свидетельствует о конкретности поведения и требований индивида к окружающему миру. Он предельно точно разделяет свое «эго» и внешнюю среду. Разделенность губ укажет на асимметрическое противостояние левого и правого полушарий и соответственно – наработанных психофизиологических паттернов. Дополнительный критерий: разделяющая выемка посредине выступающей части подбородка, то же – маленькая вертикальная морщинки над левой и правой бровью в области переносицы. Сами брови слегка сдвинуты с легким мышечным напряжением навстречу друг другу. Выражение лица у асимметрических «циклотимиков» носит налет или отпечаток некой озабоченности или напряженности. Понятно почему: такой индивид в функциональном психофизиологическом плане словно бы постоянно «мечется» из одной полушарной «квартиры» в другую, что отнюдь не способствует расслабленному покою и умиротворению. Впрочем, его момент истины раскрывается именно в самом динамическом переходе – тогда «циклотимик» буквально энергетически преображается – он начинает быстро и уверенно действовать согласно сделанному выбору. В добрый путь!

Помимо асимметрических «циклотимиков» встречается еще один крайне интересный промежуточный вариант. О нем стоит поговорить особо, и вы поймете почему. Но вначале – небольшое лирическое отступление. Сирано де Бержерак известен, помимо всех прочих своих достоинств, и еще тем, что разработал и ввел в технологию фехтования сверхопасный смертельный прием, известный как «удар баклана». Дуэлянт, дерущийся шпагой в правой руке, неожиданно и молниеносно перебрасывал ее в левую руку, падал на левое колено и производил поражающий выпад снизу вверх в область печени противника. Удачно парировать удар противник обычно не успевает – слишком сильна привязка к традиционному позиционированию боя. Добавим: владеть «ударом баклана» могли очень немногие, ибо от человека требовалось почти невозможное: одновременно и совершенно одинаково работать как левой, так и правой стороной тела. Как известно, тогда во время поединка обе руки были вооружены: в одной кинжал, а в другой тяжелая дуэльная шпага. В позиции «баклана» правая рука одновременно парировала рубящий выпад противника. (Попутно вспоминается известный в Украине род Ливицких, общественных деятелей УНР. Их дальний предок, казак из Сечи, во время боя потерял правую руку. Перехватив саблю в левую, он продолжал рубить неприятеля. За такое бесстрашное мастерство его и прозвали «Ливицким».) Со времен легендарного СМЕРШа известна стрельба «по-македонски»: стрельба из пистолетов одновременно из двух рук при движении, идя на сближение с противником. Сам стрелок при этом производит маятникообразные колебания туловища. Попробуйте, может, и сможете при этом еще куда-нибудь попасть.

Синхронная работа обоих полушарий мозга – явление эволюционно очень молодое, так как подмечено, что герои древнейших на планете эпосов могут либо говорить, либо действовать, а вот чтобы одновременно… Собственно, говорят за них и дают советы им некие «боги», т. е. свою левую половинку коры головного мозга человек еще 5000 лет назад воспринимал как будто со стороны. Так что у функциональной шизофрении есть вполне филогенетическое обоснование: мы только-только осваиваем возможности двуполушарного функционального стереоэффекта. Впрочем, синхронной работой полушарий мозга владеют многие, подчас особо не задумываясь об этом. Например, преподаватели, которые читают лекцию или ведут семинар в логическом формате и одновременно реагируют чисто образно на реакцию слушателей. Правда, многие из этой вполне уважаемой профессиональной гильдии больше ораторствуют, слушая и видя только себя самого. А вот все тот же дуэлянт и фрондер Сирано мог драться на шпагах и одновременно… сочинять стишок про своего противника или какой-нибудь сонет о любви. Обещая на последнем куплете пронзить шпагой того, кто в тихом ужасе слушал и отчаянно отбивался, пытаясь, чтобы хотя бы только ранили, а не убили.

Однако вернемся к прозе современной жизни. Водители «маршруток», ведя разговоры с пассажирами и производя при этом расчет, еще попутно как-то умудряются управлять машиной в городской автомобильной толчее. Пожалуй, вряд ли получится удачно провести сделку, если не работать одновременно по двум коммуникационным каналом: нужно быть в созвучном «образе» с партнером и в то же время преследовать свои стратегические цели. Нельзя оказаться в плену патологического «слияния» и точно так же нельзя декларативно и догматически поддерживать «домашнюю заготовку». (Почему-то вспомнился «брежневский» бессменный министр иностранных дел СССР Андрей Громыко. На тогдашнем Западе его прозвали «господин Нет». Громыко ни на йоту не отходил от заранее заготовленных предписаний, сведя тонкость отчасти ситуативной дипломатической игры до тяжеловесных «категоризмов».) «Синхронный» человек тем и отличается от «монополушарного» и «переключаемого», что не только адекватно реагирует на происходящее вокруг него, но и остается непредсказуемым в ближайшем поведении и дальнейших прогнозах. Он не то что бы на шаг опережает противника или собеседника, но находится в несколько ином, скользящем мимо измерении коммуникационного поля. Психологический феномен, чем-то напоминающий музыкальный прием синкопы. Таким образом, «синхронный» индивид находится словно бы «здесь и теперь», в то же время – он в неком смещенном измерении, которое позволяет оценить происходящее в совершенно иной перспективе. Отсюда – замечаемое со стороны смещение адаптационного модуса, ибо такой человек непроизвольно реагирует не на то, что «есть», а на некие непроявленные, хотя и реально существующие факторы, а также на то, что «будет». Действительно, синхронная работа обоих полушарий головного мозга дает возможность наиболее прогностично оценивать будущее. То, что мы зачастую называем предвидением, и есть экстраполяция, произведенная нашим мозгом в целостном синхронном режиме. Впрочем, и в оперативном плане церебральный «стереоэффект» дает шанс устроить небольшое шоу «по-македонски». Об этом нужно помнить.

Наиболее надежным визуальным критерием выявления «синхронного» человека является, пожалуй, только один: слитная и развитая верхняя губа, т. е. без видимых намеков на разделенность в форме «ласточкиного хвоста». Попутным маркером может отчасти послужить развитость бровей и легкая впалость глаз. Сравнительно незначительная степень облысения даже при не очень густых волосах на голове. Добавьте сюда выявляемый наблюдением факт адаптационный сдвиг в межличностной коммуникации. Например, «синхронный» человек легко ведет разговор, но при этом отвечает на вопросы и реплики не прямо, а слегка с другим подтекстом, порой весьма неожиданным, в стиле некой притчи, но без поучительства и высокопарной морализации (в противном случае вы имеете дело просто с морализующим и эгоистичным «проектантом»). Обычно «конкретный» собеседник от такого стиля приходит как минимум в легкое замешательство. Идет обычный деловой разговор, но вот для полной ясности чего-то не хватает. Вернее было бы сказать: слишком много задействовано других «шумовых» факторов. Нет такой успокоительной категоричности, единства образа и состояния и легко вычисляемой линейной перспективы. Как, впрочем, нет и категорического отказа. Хитрит, что ли… Предположение скорее всего ошибочное. Просто собеседники находятся в различных «асимметричных плоскостях», или, как нынче принято говорить, – не в тех форматах. Может, оттого так мало в современном мире взаимопонимания?

Глава 3. БИЗНЕС-МИССИЯ ЖЕНЩИНЫ, или АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС В БРЕНД ПО ИМЕНИ ДЕЛОВАЯ ЖЕНЩИНА

– Козьма, ты как относишься к женщинам?

– Никак, я – мужчина. А в общем – люблю. Без них наш мир был бы куда большей мерзостью.

Козьма Прутков «Откровения мужской рефлексии»

Не ищите иной мир, взирая на небо. Он – под боком, рядом.

Постижение влюбленного астронома

У бизнеса есть шанс эволюционировать. В него пришли женщины.

Центр стратегических исследований. Резюме

3.1. ЖЕНЩИНА ПРИДЕТ И СПАСЕТ МИР

Мы, бесспорно, где-то утеряли вожделенный парадиз. Но, кажется, не по вине женщины, как об этом неистовствуют некоторые религиозные проповедники.

Возможное высказывание пилигрима

Психоанализ не виноват, что его почитатели так редко вкушали плод запретного…

Сентенция современного Казановы

Мы живем в мире, который построил «под себя» мужчина. Этот факт по большей степени неосознаваемый современным человеческим обществом. А напрасно, ибо утрата альтернативы всегда наказуема. Тем более в таком насущном вопросе, как архитектура совместного дома для жизни на нашей маленькой чудной планете. Ведь нас, жильцов-землян, почти поровну (ну, откровенно говоря, женщин на пару процентов больше, и не верится, что эта тенденция резко изменится) – но мы все равно продолжаем тупо цементировать крошащуюся под ударами перемен и вызова эпохи «железобетонную» цивилизацию мужчин-воителей. Мы, мужчины (а автор надеется, что таковым биологически и состарится), пытаемся всячески спасти разрываемую распрями собственную однополую мировоззренческую культуру, привнося «гуманистические женские вкрапления», но больному лихорадкой вряд ли помогут одноразовые припарки. Видимо, пришло время встать на больные ноги и окунуться в живительное лоно первичного океана (и здесь торчат уши маскулинизированной цензуры древних греков: Okeanos – в античной мифологии бог водной стихии, сын Урана и Геи, но водную стихию народы мира всегда отождествляли исключительно с женским началом!) – авось откроется позабытая, но никем не сокрытая альтернатива «нормального», а не утерянного рая. Ибо женщина всегда была и есть рядом, и кажется, технотронные мутации пока что «обломались» перед ее глубинной жизнестойкостью. Ведь мы действительно стремимся к тому, что именуется счастьем, удовольствием и любовью? Тогда давайте вначале вспомним о матриархате.

Нет, не о том пыльно-скучном, по господам Энгельсу и Дарвину, «учебниковом», в котором плохо вымытая женщина в лохмотьях с зари до зари ковырялась палкой в дикой сельве, отыскивая какие-то коренья на пропитание вечно голодному чаду. Дескать, возясь у домашнего очага с глиняными лоханками, в которых под треск поленьев булькал прообраз злаково-овощного супа, она каким-то чудом сумела на долгие столетия подмять под свою натертую, мозолистую ступню незадачливого самца и мужа, тире полного идиота, ничего не умеющего и вечно скулящего от суеверных страхов. Позже мужчина все же наберется духу, возьмет увесистую палку и пойдет убьет на одежду и для пропитания пещерного льва. А заодно и заявит свои права на власть. И, о чудо! Дальше побежит семимильными шагами прогресс, от которого мы и поныне в восторге, правда, с жутковатым холодком по спине – не многовато ли «зияющего» оптимизма впереди?

Первыми брешь в устоявшейся версии о сумеречном периоде матриархата пробили палеоэтнографы и палеоархеологи. Оказалось, кроманьонско-неолитическая «Венера» благоухала и процветала отнюдь не в голодные для человечества времена. Наоборот, кости «выкопных» красавиц явно указывали на устойчивое переедание печени животных и икры рыб – по нашим временам недурно питались зашуганные природой люди первобытного матриархатного общества. Да и свободного времени у них, как оказалось, было навалом – археологов просто поражает обилие резных женских статуэток и богато украшенных резьбой костяных орудий – с жиру что ли бесились, или, может, они понимали и чувствовали, что такое… красота?! Под «они» подразумевается не только женщины, вечные рукодельницы, но и мужчины. Современный археолог до сих пор в толк не возьмет, каким образом «кроманьонские рафаэли» оставили после себя гигантские расписные настенные пещерные панно, не отложив на них ни миллиграмма копоти от факелов. Это на глубине в десятки метров, куда естественный свет не проникал. Что за эстетизм ими двигал? Неужели просто любовь к красоте окружающего мира и переполняющее чувство счастья от сопричастности бытия? Кто же их так воспитал? Мощнейшие пласты культуры «женского» каменного века просто потрясают воображение современного человека. Если он, конечно, не до конца деградировал и умеет искренне удивляться после стилизованных «бродилок» на экране компьютера или очередной мыльной жвачки на серийном суперплоском экране телевизора.

В позднем неолите, уже почти на заре железно-каменного века (5–6 тысяч лет до нашей эры), в эпоху расцвета матриархата на нашей планете создаются первые города. Впрочем, поражает иное – в этих городах или крупных перевалочных селениях, насчитывающих несколько тысяч дворов, абсолютно не было человекоубийств! Говоря современным языком, криминогенный фактор как таковой отсутствовал напрочь. Как и иные проявления так называемой врожденной агрессивности человека, а уж тем более первобытного, еще не расставшегося с «обликом зверя». Не сходятся что-то концы у обветшалых концепций антропологической социологии, написанной в кабинетах под грохот танков на военных парадах ушедшего кровавого XX века! Например, пышно процветала транзитная торговля (осуществлялись впечатляющие переброски кремния и соли путем учета вексельных обязательств), но – безо всякого посредничества государства со всеми его силовыми структурами. А в религиозных культах почему-то отсутствовали человеческие жертвоприношения. По-видимому, реформистская «религия Солнца и цветов», учрежденная в период правления фараона Нового Царства Египта Эхнатона (он же Аменхотеп IV, приблизительно 1400 до н. э.) была провозглашена под влиянием его жены, очаровательной и мудрой Нефертити. Аналогов перерождения, пускай даже при жизни одного поколения, крайне жестокого и деспотического правления в некий государственный гуманистический институт под влиянием любви женщины и мужчины (удивительно, но фараоны тоже иногда бывают очень счастливы в семейной жизни) вы в исторических анналах не часто встретите. Удивительная судьба Эхнатона и Нефертити ярко вспыхнула, подобно заблудшей комете, и сейчас многих исследователей-египтологов ставит в тупик. Откуда столько любви и радости бытия? Но несколько тысяч лет назад люди эпохи матриархата именно так и жили. То, что стало недостижимым идеалом уже для фараонов и его подданных, то, чем и поныне грезим мы в своем технотронном одиночестве, тогда, в далекие времена отхода ледников назад на север, было обычной нормой полноценной и радостной жизни в любви. Непривычно звучит, скажите? Но тому есть неоспоримые доказательства – их материальная и духовная культуры, постигать которую мы только начинаем. Понемногу становится понятным и менталитет управления матриархатным обществом. Разгадка – в психологии самой женщины. Кстати, интерес сей отнюдь не академический, а с сугубо деловым и прагматическим уклоном. Современный мир нуждается в счастье, а бизнес хай-тек-эпохи в новых идеях и более прогрессивной миссии. Поищем женщину?

3.2. «МЯГКИЙ» МЕНЕДЖМЕНТ ЛЕДНИКОВОГО ПЕРИОДА

– Козьма, ты когда делал шкоду в раннем детстве, к кому бежал просить прощения: к маме или к папе?

– Я убегал в лопухи. Они росли за двором и были выше моей головы. Потом меня ловил папа. А прощала мама.

– Вот!

Козьма Прутков «Воспоминания, вынутые из сундука»

С саблей спать, конечно, безопасно, но как-то холодновато.

Сетования бывалого казака

Женщина действительно была хранительницей домашнего очага. Римская богиня Веста, видимо, не меняла своей «прописки» еще с пещерных времен, когда и «телевизором», и вечерней «газетой», уютом и теплом был именно костер в кругу выложенных камней, и возле него всегда хлопотали деятельные женщины, обещая пищу и добрый уход всем, кто расположится у огня. Последнее принципиально. Дело в том, что женщина как минимум гарантировала всем равный уход (не оттуда ли христианские «сестры милосердия»?) и всем равную долю участия и сопереживания. Это само собой шло от женщины из-за материнства и естественного понимания среды обитания ее самой и ее детей. Иными словами, женщина в те времена органически воспринимала себя частью некой мета-системы, которая дарует и обеспечивает само таинство жизни и ее продления. Отсюда безоговорочный, почти инстинктивный механизм тотального гуманизма женского мировосприятия. Она в равной степени наделяла своих детей любовью и вниманием, независимо от того, насколько ее чадо было преуспевающим или послушным. Слабые от рождения детеныши, беззащитные, старики и калеки, все, кто, казалось, был «не нужен» племени или роду, под покровительством женщины находили приют, пищу и покой. Так сохранялась не только преемственность традиций, навыков, в общем – информации, но и поддерживалось генетическое богатство и многообразие вида человеческого. В конечном счете – укреплялось и множилось его технологическое могущество. Ведь кто может предугадать, что слабый от рождения ребенок не несет в себе задатки гения? Или что дряхлое с виду тело старика не таит в себе мудрость бесценного жизненного опыта? Да и, в конце концов, поделившись немногим, обретаешь куда большее – благодарность и поддержку тех, кого ты смог поддержать в лихую годину. А если учесть, что доброе дело женщина времен эпохи ледника творила не от своего имени (т. е. по-нашему, не от собственного «эго»), а ссылалась на безвозмездно дающее солнце и землю, то становится отчасти понятен мотив ее бескорыстия. Она действительно сеяла вечное, доброе, была проводником и хранительницей оберегающих жизнь моральных устоев. Поведение и убежденность женщины были искренни – потому-то ей и наследовали. Безо всякого принуждения, по доброй воле. И так в течение как минимум полутора десятков тысячелетий. Отчасти мы можем засыпать спокойно – наша подсознательная вера в добро и справедливость покоится на мощном бессознательном фундаменте генетически закрепленных архетипов. Сохраненных лоном женщины.

Когда к власти придут мужчины, все станет наоборот. Любовь и благоденствие отца – главы племени, рода или семьи сыновьям и дочерям теперь придется заслужить. Возникнет соперничество, лидерство, агрессия неудачника и безжалостность победителя. Мир превратится в арену состязаний. Впрочем, к чему продолжать – все это нам очень знакомо. Ведь мы и поныне так живем. За право бросить вызов и добиваться своего в конечном счете приходится расплачиваться деструкцией общества и индивидуального сознания. С приходом эпохи мужчин-воителей страх и невроз прочно поселится в душе человека. Даже если он – временно победитель. Впрочем, древний женский «парадиз» также накладывал свои неукоснительные обязательства перед членами общества. Прежде всего – табуирование любого выхода за пределы традиций и законов. Сегодня мы назвали бы абсолютной тотальностью слияния отдельного индивида и общества как некой цельности. Нечто отдаленно подобное происходит у муравьев, пчел и прочих «коллективистских» организмов, у которых регуляция совместной деятельности возложена на отдельную особь женского пола – «матку». Аналогия, безусловно, очень грубая, но в некой всеобщей гармонии построения своего маленького сообщества под предводительством «мудрой самки» им не откажешь.

Первобытная женщина в этом плане сделала куда большее – ведь у нее не было ни «плана», ни наперед заданных социоинстинктов. Тем не менее в ее человеческой «семье» человекоубийств и угнетения слабого более сильным на протяжении нескольких тысячелетий не наблюдалось. Парадоксально, что в столь жесткий период вечного льда и борьбы за выживание среди хищных зверей человек сумел выстроить собственную устойчивую экосистему. Может быть, это действительно был «рай» в нашем теперешнем понимании? И ключевым звеном в его создании, вопреки устойчивым представлениям Библии, была все же «Ева», а не «Адам»? Мы имеем право поставить и такой вопрос, но будет ли найден подтверждающий ответ? Видимо, лишь в том случае, если современное мировое сообщество сможет построить нечто гуманное и жизнеутверждающее для всех своих граждан. Без исключений и всяческих дискриминаций. Рискните это сделать хотя бы в своей локальной человеческой среде.

СПРАВКА ДЛЯ БИЗНЕСА. Женщина-руководитель всегда ориентирована более на сотрудничество, нежели на соперничество. Для нее согласованность рабочей группы всегда весьма весомый производственный фактор – она не склонна в подчиненном ей коллективе «топить» аутсайдеров и чрезмерно «выпячивать» лидеров. (Вспомним из всемирной истории: королевы постоянно меняли своих фаворитов и отнюдь не из-за каприза или разврата – только таким образом можно было хоть как-то регулировать до предела наэлектризованную агрессией и соперничеством толпу придворных мужчин.) Ее метод разрешения конфликтов – достижение некоего консенсуса, а стабильность она предпочитает формировать на основе предоставления для всех равных социальных гарантий. Ее максимальная эффективность как менеджера – в умении стабилизировать производственную и моральную атмосферу в коллективе. Там, где мужчина пройдет «огнем и мечом», женщина обойдется миром и договором. А уж уверенности в правоте своего дела ей у противоположного пола не занимать! И потому женщине на посту топ-менеджера удается самое главное – сохранение и укрепление традиций и базисных устоев фирмы. Причем безо всяких диктатур и непрерывных «промываний мозгов». Согласитесь – для организованного бизнеса качество ценнейшее. Как выразитель и «гармонизатор» (!) корпоративной миссии она идеальна. (Мужчины-менеджеры неизбежно рано или поздно начнут реформы и ревизию того, что было заложено в идеологию фирмы до них; женщине решиться на такой кардинальный шаг гораздо сложнее.) Поэтому, если у вас традиционное производство, ориентированное прежде всего на высокое качество, то женщина у технологического руля просто незаменима. Она никогда не позволит рисковать тем, что уже наработано. Таким образом, поручив ей защищать имидж фирмы, можете более об этом не беспокоиться.

Женщины погашают и будто срезают ненужную и лишнюю часть агрессии у мужчины, которая рискует превратить любое дело в озлобленную деструкцию и сплошное эго-самоутверждение. В то же время они обеспечивают уже самой своей «аурой» всяческую психологическую поддержку. В военных доктринах это называется «крепкий тыл» – фактор, который невозможно переоценить. Для бизнеса, а особенно сегодняшнего – до предела жесткого и утилитарного – актуальность женской подпитки и стабилизации только возрастает.

Ну а если у вас слегка запущены дела и невооруженным взглядом просматривается некоторый беспорядок в управлении – тогда немедля запускайте в свой бизнес-дом «хозяйку»: женщину-менеджера. Поверьте, не пожалеете. Приводить все в некий гармонический порядок и уют безо всяких там пертурбаций, революций и катаклизмов – ее генетическое призвание. Что и было с блеском продемонстрировано на заре становления человечества. Нынешний бизнес вроде бы не делается на кромке «мирового льда», но уж больно его «перегревает» безальтернативная мужская экспансия. Так что, пришло время полноценно делегировать часть управленческих полномочий хранительницам уже не только домашнего очага, но и всего «офисного» дома?

ФИЗИОГНОМИЧЕСКИЙ КРИТЕРИЙ. Обратите внимание на форму подбородка и силу нижней челюсти у вашей деловой «дамы». Острый, узкий и выступающий подбородок всегда характерен для людей атакующего и агрессивного склада. Увы, если челюсть при этом не широкая, значит, слабая, т. е. не надежная для длительных и напряженных стрессовых будней. Мгновенная целевая атака на поражение, отчасти даже коварство, – вот излюбленный генетический стиль борьбы за существование лиц «треугольного» сечения подбородка и нижней челюсти. Добавьте сюда амбициозность, скандальность и упрямство. Совершенно иной психофизиологический тип дают лица с округлым и широким подбородком. У них, как правило, сильная нервная система без агрессивной вспыльчивости. В радостях и лишениях они всегда действуют не торопливо, но зато основательно, по принципу: «перемелется – мука будет». Предпочитают сперва выдержать удар, а уж затем контратаковать. Чтобы наверняка.

К захватнической экспансии весьма активно стимулирует (на неосознаваемом генетическом уровне) большой рот. Неизбирательность, «всеядность» и неразборчивость в том, что присовокупляется к уже имеющемуся, – сочетание большого рта и тонких губ. Это тип экспансивного «приобретателя», но уж никак не «хранителя». Маленькоротая женщина, да еще с полными губками, наоборот – щепетильна, осторожна и наверняка знает, чего она хочет. Лишнего не потребует, но от своего никогда и ни за что не откажется. А уж рисковать нажитым – уж и подавно не станет. Адаптивность и чувствительность к возникшей ситуации и сигналам внешней среды выдает опять-таки развитость губ. Критерий, по которому, видимо, мужчины всегда предпочитали выбирать себе даму сердца. Подоплека, как видим, крылась не в одних лишь способностях «по-голливудски» долго и упоительно целоваться.

3.3. ПРОДУКТИВНОЕ ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ ПРАВИЛАМИ, или ЧЬЯ И В ЧЕМ НАИЛУЧШАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ

– Слушай, если они умнее нас, то как же нам тогда?!

Почти гамлетовский вопрос к теме

Чего не знает женщина, того, может быть, не ведает и сам Бог.

Перефразированное изречение

Женскую логику справедливее было бы назвать логическим кошмаром.

Заметки ученого-мизантропа

О женском уме и присущих только женщине методах и способах познания мужчины понавыдумывали столько противоречивых суждений, что достоверно ясно одно: вопрос такой имеется, но вот с ответом – проблемы. Подтверждением сего факта служит хотя бы прочно укоренившиеся в расхожем сознании общества отсылки на «непонятную женскую логику». Спасибо «мудрецам» и на том, ибо когда мужчина в чем-то проигрывает, он на выражения, как правило, не скупится. А проигрывает хотя бы потому, что маленькая девочка, идя в школу, с успехом обучается там исключительно «мужскому» методу мышления и развитию интеллекта, но когда природа берет свое, взрослеющая девушка начинает применять и свои, сугубо «женские» умственные способности и познавательные дарования. Таким образом, женщина в современном мире обучена дважды, чего, увы, не скажешь о мужчинах. В итоге женщина научилась состязаться почти на равных в «мужских» интеллектуальных играх, но она становится куда опасней и недостижимей, когда ту же игру переносит на «свое поле». Там мужчина оказывается совершенно беспомощным, хотя в этом видится только его вина. В конце концов, за все приходится когда-то расплачиваться. А за гордыню и самоуверенность тем более. Право, ну нельзя же за полноту человеческого разума считать бинарную логику, двоичный код и переизбыток адреналина в крови в неуемном стремлении достигнуть некоего конкретного «позитива» по переделке окружающего нас мира. Чтобы представить силу женского ума, надо честно признаться в определенной слабости мужского, т. е. использовать метод положительного отрицания. Ну, что ж, попытаемся.

Кажется, со времен Аристотеля мы применяем в обучении и познавательном развитии чисто «мужской» метод, а именно: мужчина мыслит чаще словами и понятиями, а не образами и всегда стремится прийти к какой-то определенной однозначности или категоричности. Еще он истово поклоняется так называемому научному методу, т. е. повторяемости, или, иначе – воспроизводимости, а следовательно, и предсказуемости эксперимента или опыта. Ну а все то, что каким-то образом не вмещается в сие прокрустово ложе, без сомнений объявляется «ненаучным», «ненастоящим», «неправильным» и т. д. Частокол из подобных «не-» позволяет сохранить чистоту метода, но, увы, резко снижает потенциал познавательных возможностей человека. Добавим сюда чрезмерную легкость и, можно даже сказать, податливость к построению абстрактных схем и конструкций. Сия способность запрограммирована природой у самцов генетически, по крайней мере, лабораторные крысы мужской стати, представьте, – тоже увлекаются немотивированными поисковыми действиями абстрактного типа: «А если еще вот так…». Таким образом, построить в своей голове какую-либо отвлеченную схему, уверовать в ее чудодейственность и затем приняться с жаром претворять ее в жизнь для мужчины (особенно активного и не встречающего достойного сопротивления со стороны среды его обитания) – само что ни на есть естественное и любимое занятие. Отсюда – весьма ощутимый разрыв в процентном соотношении между шизоидами-женщинами и шизоидами-мужчинами. К шизофрении, или, иначе, рассечению рассудка и окружающей его действительности, гораздо более склонны именно мужчины. Так они расплачиваются за выход из тупика, над которым полощется весьма почитаемый мужскими «архитекторами» лозунг: «Мы наш, мы новый мир построим!». Способность к абстрагированию – это всегда превалирование части над целым и схемы над действительностью. Иными словами, метод, безусловно, прогрессивный и даже революционный, но уж больно «залетный», поскольку легко позволяет оторваться от обыденной и наскучившей окружающей реальности и с головой уйти в свою индивидуальную метафизику, в которой места другим людям, бывает, и не находится. Что поделаешь, самец как биологическое существо – организм рыскающий и слегка непостоянный, детенышей ему ведь не вынашивать и не обязательно кормить, пока они подрастут. На то всегда есть «мама», чем и в природе, и в социуме самцы пользуются. (Впрочем, и за эту мнимую свободу природа с них спрашивает плату как минимум в виде уменьшенного биологического запаса прочности. Любая безответственность в конечном счете упрощает систему.)

Как действует мужчина, т. е. каков его поведенческий стиль и «почерк»? Оперативно, весьма мобильно и всегда целеустремленно. Ему важен конечный результат и самое главное, чтобы он совпадал с первоначальным планом или установкой. А то, что по ходу дела могут им самим меняться правила игры, так ничего не поделаешь – мужчина легко принимает вызов сложившейся ситуации и все равно – любой ценой пытается добиться именно своего. Кажется, примерно так и поступали первобытные охотники, ставшие на путь воина. Что их заставило сделать это, мы достоверно не знаем. Хотя версий на данный счет довольно много. Например, может во всем виновато неожиданное изменение условий экосистемы, и в итоге: голод, соперничество, агрессия? Или причина тому – приращение частной собственности, по господину Энгельсу? Или мутационный бунт мужского «эроса», по господину Фрейду, повлекший за собой эдипов комплекс, а заодно так им толком и необъясненное влечение к «танатосу» или, проще говоря, к войне и смерти? А может, прилетали пришельцы из космоса и резко активизировали только у самцов-гуманоидов левое полушарие коры головного мозга? Ведь оно оперирует вербальной (т. е. словесной) информацией, дискретными (т. е. отдельными) символами, логическими операциями, арифметическим счетом и в конечном счете абстрактными отвлеченными умозаключениями.

К теме – у женщин, наоборот, подавляющего доминирования левого полушария как раз не наблюдается. У нее не менее активно задействовано также и правое, «образное», полушарие. Может, оттого девушка «любит» ушами, а не глазами: мир высоких, красивых и загадочных слов ей не совсем генетически близок, он для нее, как «иная страна», и потому, казалось бы, просто слова способны ее взволновать гораздо глубже, нежели ее воздыхателя. Мужчина вследствие своего прагматизма в словах прежде всего видит передатчик вполне конкретной информации, тогда как женщина воспринимает слово как некий символ. Современные барды, как и их предшественники, средневековые менестрели, кажется, на этом всегда кое-что имеют от очарованных слушательниц.

СПРАВКА ДЛЯ БИЗНЕСА. Женские возможности в межличностной коммуникации несравненно шире и богаче, нежели у мужчин. Им намного легче установить неформальный контакт, почувствовать смену настроения партнера на переговорах, найти общий эмоциональный фон и подобрать наиболее эффективную форму общения. Но самое примечательное – они (т. е. женщины) всегда способны отказаться от заложенной изначально жесткой парадигмы и повести переговоры в совершенно ином, смягченном и более компромиссном русле, что в итоге дает куда более положительный результат, нежели предполагаемый при неукоснительном соблюдении предписаний. Диктат формального подхода и догматического преклонения перед законом или инструкцией никогда не был сильной стороной женской натуры. (Может, оттого женщина-бухгалтер гораздо изощреннее в проработке отнюдь не примитивных финансовых схем на грани фола и даже ним?) Ну и, понятно: для презентаций, деловых переговоров женское присутствие более чем желательно не только в качестве подносчицы чая и крекеров. Для продуктивного (!) разрешения трудового или делового конфликта постарайтесь привлечь женщину-менеджера, наделенную соответствующими полномочиями. Там, где нужно идти на уступки и налаживать некую общую адаптационную почву для совместного партнерства, «референт в юбке» окажется незаменимым и проведет всю подготовительную работу с блеском и приятностью. Во всяком случае, логический хлам и дурацкие установки «как надо вести дело» ей не помешают достигнуть намеченного результата. Если не больше.

3.4. ИДУЩИЕ ВДВОЕМ… НА ДЕЛО, или ВИДЕТЬ РАЗНОЕ – ДЕЙСТВОВАТЬ СООБЩА

Если муж – голова, то жена – шея.

Народная мудрость

Олени, женщины и собаки – большие друзья чукчи.

(…)

Понять, почему женщины и мужчины думают и принимают решения по-разному, помогает реконструкция первобытной «ячейки общества» позднеледникового периода – тогдашней «групповой семьи». Именно тогда потекли первые ручейки миграций, и, как ныне полагают, – только небольшими группами, в пределах одного «рода». (Даже современный экстремальный туризм при нынешнем техническом вооружении предполагает как можно меньшее число участников – так легче выжить и достичь цели. Что же говорить о тех временах?) Вероятно, именно тогда и произошло весьма существенное разделение функций в сфере принятия решений между мужчиной и женщиной. Инициатором «ухода» был, несомненно, мужчина. Его неуемная поисковая активность как охотника неизбежно к этому приводила. Именно он изобрел карту и научился кодировать знаками свой путь, чтобы иметь возможность передать информацию другим. Отсюда – прогрессирующее развитие абстрактных способностей, склонность к построению далеко идущих схем и планов и… неизбежность ошибок, потерь и заблуждений. Иными словами, мозг мужчины риск просчета воспринимает как некую «норму». Об этом всегда стоит помнить, разрабатывая очередной бизнес– или социальный проект. Стратегия мужчины – всегда не более чем схема, и воплощать ее он намерен уже по ходу дела, руководствуясь принципом «дойдем туда, а там посмотрим». Понятной становится оперативность и конкретность поведения в реальной ситуации – мужчина не колеблется в принятии решения, когда есть «план» и некий вызов окружающей среды: второе должно быть «переделано» в соответствии с первым. Реально это выглядело так – он шел сам и вел группу, изображая уверенность в знании «куда» и «зачем», а по пути вынужден был непрерывно добывать пищу, отражать нападение хищников, устраивать переправы и вообще, делать всю тяжелую и опасную работу, в которой решающим фактором была его преобладающая мускульная сила в сочетании с решительностью. В неожиданной экстремальной ситуации мужчина чаще всего действовал напролом, ведь убегать от хищника было бесполезно, а вовремя отступить на марше не всегда получалось. (Психопатический склад человеческого характера генетически закрепился, развился и почти без существенных изменений дожил до наших дней благодаря именно мужскому стилю поведения.) Он был для себя одновременно и генералом, и солдатом, поскольку собственную стратегию сам же и приводил в исполнение. Впрочем, тогда же родилось и «оперативное» руководство, благо, все остальные члены семьи признавали его безоговорочный авторитет в делах охоты и похода.

А что же женщина? Представить ее, покорно семенящей позади, навьюченной домашним скарбом, в окружении многочисленного чада? Бред! Рожденный в воспаленном мозгу какого-то кабинетного женоненавистника из позапозапрошлого века и почему-то до сих пор тиражируемый в массовом сознании. (Впрочем, почему? Удобно знаете ли…) А «амазонку», вооруженную точно так же, как и мужчина, не хотите? И с поклажей такого же веса, чтобы не отставать от предводителя. Дети, кстати, тоже не вышагивали с пустыми руками, все-таки не «елисейские» поля тогда были. В экстремальных ситуациях и открытых схватках женщина отнюдь не отсиживалась, ожидая финала, – сражалась на равных за общую судьбу. Правда – первой под удар она не подставлялась. А потому у нее всегда было больше возможности оценить ситуацию во всем ее многообразии, чтобы затем принять наиболее эффективное решение. Целостное схватывание по принципу «здесь и теперь» – сегодня мы так можем определить эту ее замечательную способность. Иными словами, женщина видит одновременно все и ничего, она воспринимает целое и фрагмент без рассекающего разделения и потому может учитывать одномоментно оба параметра. Честное слово, это очень даже не слабо. (Те мужчины, кто осведомлены об этих качествах, предпочитают в своей охране обязательно иметь хотя бы одну женщину. Ни в коем случае не выставляя ее на передний план.) Добавим к сему, что целостное «схватывание» позволяет отследить малейшие изменения нейтрального фона (где-то сбоку и не вблизи колыхнулись кусты – засада? Или потенциальная дичь, например, стадо косуль?), и потому чувствительность женщины к восприятию слабых, на первый взгляд, ничего не значащих сигналов чрезвычайно высокая. (Может, потому женщина-детектив – персонаж с куда большими возможностями и, пожалуй, не только литературными.) Для сравнения: мужчина замечает только то, что либо противоречит его «плану», либо подтверждает его правоту, т. е. он изначально установочен, субъективен и предвзят. Женщина, к счастью, видит «все», казалось бы, даже то, что совершенно не относится к делу. Подобную целостность и тотальность восприятия мужское самолюбие почему-то объявляет «женской недалекостью» и, мягко говоря, «неумностью». Впрочем, понятно: защита по принципу «кислого винограда» – чего не имеем, то хулим. Женская неизбирательность (парадоксально звучит для тривиального сознания, не правда ли?) в конечном счете оборачивается для нее золотой монетой – именно ее мозг настроен на слабые сигналы отдаленной угрозы и потому дает ей возможность заблаговременно подготовиться к надвигающейся опасности. Мужчина, конечно, как всегда, среагирует «оперативно», но может оказаться, что слишком поздно. К тому времени женщина может отдать распоряжение занять оборону, отступить или сменить маршрут и даже временно отказаться от цели. Она в итоге сохранит свое потомство и заслужит право на управление. Вполне возможно, что так и начинал произрастать «матриархат» – поначалу как чисто адаптивная форма управления, как некий «страховочный дубль» в помощь ударной стратегии мужского прорыва. В результате именно второй вариант на последующие тысячелетия оказался для еще неокрепшего человечества более оптимальной формой управления, чтобы выжить и продолжать развиваться.

НЕКОТОРЫЕ ФИЗИОГНОМИЧЕСКИЕ ПОДРОБНОСТИ. Наилучшим «панорамным» эффектом обладают большие и удлиненные (есть хороший образ: «сливовидные») глаза. Тогда как круглые да еще близко посаженные обладают склонностью «видеть» только цель и ближний оперативный план. Учтите также, что чем глубже посажены глаза, тем пристальнее они могут взирать на опасность, не искажая при этом картины видимого. Женщин с таким взглядом мужчины несколько побаивались и потому брали красавиц «волооких», у которых глаза слегка выпуклые и они сразу подмечают малейшие изменения в окружающей их панораме. Это и есть знаменитый тип женщины-спутницы воина, кроманьонского охотника и путешественника. А вот повышенную чувствительность к фону, деталям, различным нюансам обеспечивают длинные и густые ресницы. Благодаря ресницам резко повышается «светосила» глаза (характеристика аналогичная таковой у фото– и телеобъективов), т. е. способность видеть одинаково хорошо как ярко освещенные участки, так и что-то находящееся в густой тени. Поразительно, но глаза красавиц, оказывается, прежде всего очень функциональны и обеспечивают их прелестной хозяйке максимальный объем информации о том, что происходит вокруг и вдали… Что и позволяло ей, например, без особых напряжений фиксировать любые «фоновые» изменения настроения своего спутника (причем смотреть прямо, выдавая себя, им было совершенно незачем – использовался веками отточенный «панорамный» способ видения «ни на что и на все одновременно»). Погоду, видимо, они не угадывали, а просто раньше успевали подмечать метеорологические сигналы.

Со временем у женщины (впрочем, и у мужчины), активно пользующейся «панорамным» видением, от наружных краев глаз к вискам появляется сеть небольших морщин. Тибетские мудрецы называли их «лучиками счастья», ибо они позволяют увидеть больше и всегда найти выход из любой ситуации. Обычно, когда человек смеется глазами, такие морщины видны отчетливо, ну а тех, кто умеют искренне смеяться, наверное, к разряду озабоченных неудачников не причислишь.

Посему, дельное резюме: «глазастая» с длинными ресницами женщина способна подмечать многое из того, что упускает мужчина, всецело поглощенным борьбой за свою цель. Доверьтесь ее умению «видеть» и не пренебрегайте столь чудесным и чувствительным фоновым «сканером». Особенно для ситуаций, в которых действующих факторов гораздо больше, нежели предполагалось изначально по плану. Достоверность информации резко повышается, если женщина имеет возможность более-менее спокойно понаблюдать, а не бежать стремглав выполнять очередной приказ своего шефа-мужчины. И последнее: будьте, господа хорошие, менее самоуверенны, все же дама, глазами напоминающая газель, видит чуть больше возможных вариантов, нежели мы, мужчины, предполагаем.

3.5. ОБЯЗАТЕЛЬНЫЙ ЛАНЧ В ОБЩЕСТВЕ «ПИФИИ»

Женщины угадывают порой то, чего сами не знают. Мужчины, кажется, знают все, но ничего никогда не угадывают.

Козьма Прутков-дилер «Биржевые спекуляции по-новому»

Не знаю как, но борщ вкусный получается!

Интервью с юной колхозной поварихой

Труднее всего идти по следу женщины.

Мнение пограничников, следователей и обманутых мужей Адаптационные возможности даже современной женщины не перестают изумлять мужскую половину. Приспособиться «для нее» – почти всегда означает выиграть ситуацию. Что же говорить о древности, когда ее возможности так не стесняли и не подвергали тотальной «мужской» переделке? Ведь мужчина все, что «не по нему», попытается перестроить под свое представление. Он – преобразователь, но уж никак не адаптационист и гармонизатор по своей изначальной биологической природе. Может быть, поэтому у него гораздо слабее выражена способность к интуиции, или иначе – к предвидению. «Крутой» и по нынешним временам слоган: «Лучший способ наверняка предвидеть будущее – создать его» как нельзя лучше характеризует мужское отношение к интуиции. На наше счастье, женщина синдромом «оптимистически уверенного самоубийцы» в такой мере не страдает. Будучи последние несколько тысячелетий человеческой истории всегда «второй» и отвечая за жизнь своего потомства, она привыкла реагировать на среду (в первую очередь важнейшим элементом среды был ее муж, мужчина, предводитель и защитник) – но отнюдь не для того, чтобы затем покорно согласиться с возникшими обстоятельствами. Нет, она всегда искала максимально эффективные точки приложения собственных усилий, чтобы переломить ситуацию в свою пользу. Для этого приходилось понять слабые места и точки опоры в окружающей ее среде. Но чтобы что-то получалось в свою пользу, необходимо как минимум впустить внутрь себя всю гамму сигналов извне, познать их на уровне сопереживания и не потерять при этом способности быть автономным лицом в сфере принятии решения. Чертовски сложная дилемма! Так вот женщина в состоянии разрешит ее, сняв все противоречия «субъектно-объектного» противопоставления. Она абсолютно без проблем может органически сливаться со средой, быть ее частью и в то же время находиться «вне» ее, оставаясь при своей самости и автономности. И это безо всякого раздвоения сознания, угроз шизофрении, неврозов, рационализирующей диалектики и всей прочей чепухи, которая дамокловым мечом тяготеет над мужчинами с тех пор, как они начали завоевывать и переделывать окружающий мир!

Время – одна из наиболее загадочных категорий и субстанций бытия, тем более что «оно» даже в самой малости до сих пор не поддается нашей переделке. Кажется, время попросту «саботирует» современного человека с его блистательными инженерными достижениями и полным забвением метафизики. Отсюда – беспомощность не только в управлении и параметрировании временем, но и в точности и надежности любых временных прогнозов применительно к будущему. Впрочем, «забросить» себя в прошлое мы также не умеем. Хотя некоторым из рода человеческого это, говорят, удавалось. И почему-то чаще всего это были женщины (астрологи не в счет, «ну разве можно было женщину подпускать к таким серьезным вычислениям?»). До сих пор сохранившийся институт гадалок и всяческих прорицательниц можно, конечно, отнести к «архаическим пережиткам», если бы не их наивная, но все же явственная способность как-то чувствовать и предсказывать динамику временных процессов. На языке научной терминологии это и есть «интуиция». Да и наука достаточно вяло отмахивается от факта, что женщины в большинстве и по существу более интуитивные существа, нежели мужчины. Скажем больше: если у первых она присутствует априори и проявляется в естественном порядке, то мужчинам приходится ее развивать, «подключать», «входить», «концентрироваться-деконцентрироваться» и т. д. Складывается впечатление, что мужчинам гораздо легче глыбами ворочать, нежели уловить внутри себя намек интуиции. Отчасти из-за этого наш мир потихоньку превращается в плоский лист, разлинованный в клеточку: из пункта А в пункт Б – куда он, в лешего, денется? В итоге катастрофически упрощаемся мы сами, а мир – Бог ведает, куда он мчится на нашем земном шарике.

Женщины не умели так примитивно высчитывать, чтобы не водить по примеру мужчин самих себя за нос. Есть предположение, что они использовали каким-то образом время, чтобы решать проблему прогноза за счет видения. Видеть истоки, фиксировать настоящее и просматривать будущее тех процессов, которые происходили в мире вокруг них. Чтобы затем скорректировать то, что было им под силу и в их компетенции. И достойно встретить неизбежное, порядок возникновения которого им был неведом. Вполне возможно, благодаря своей женской природе они могли каким-то иным, «ненаучным» способом влиять на процессы в их наиболее уязвимых точках, но это уже гипотезы о возможностях древнейшей магии и о перспективах ее вполне реалистического применения в наши дни. К слову, ведуний, или ведьм, как раз за их реальные способности боялись во все времена, да и сейчас, кажется, не сильно пытаются переходить им дорогу. Куда проще и безопаснее управлять теми, кто чувствуют свою силу лишь в сомкнутом строю.

Впрочем, подобные экстремальные способности раскрываются далеко не у каждой женщины, но вот способность к глубинному проникновению в суть процесса на уровне образного иррационального восприятия есть почти у каждой. Оттого-то точность предчувствия у женщины очень высока. Ведь для того, чтобы понять и спрогнозировать любой процесс, его нужно как минимум «принять». Заметьте: не исследовать, не изучить, а «принять». Точно так, как женщина принимает к себе ребенка. И кажется, учить ее этому мужчинам бесполезно.

Кстати, именно на врожденной способности женщин глубоко и органично проникать в любую ситуацию, а не просто ее «анализировать» и основывается убеждение известного американского фантаста и большого пропагандиста гуманистических либертианских идей Роберта Хайнлайна, что лишь женщина может быть достойным судьей и объективным свидетелем. Еще Хайнлайн весьма высоко ценил врожденное чувство долга и отменную реакцию у женщин. В его произведениях пилоты космических кораблей с десантом «звездных рейнджеров» были исключительно незамужние девушки. На недоуменной вопрос одного из героев «почему?» последовал ответ бывалого космодесантника: «Они уведут с орбиты планеты корабль ровно в объявленный час «Ч». Ни секундой позже и ни секундой раньше. Даже если кто-то из нас останется там, внизу, и будет продолжать вести бой. Они всегда приведут корабль на Землю и спасут только тех, кого еще можно спасти». К этому, пожалуй, нечего добавить. Ну разве ту мысль, что почти все фантасты отводят женщине в будущем гораздо большую общественную и специфически профессиональную роль, нежели она играет сейчас. И под «специфическими» видами деятельности понимается отнюдь не «кухня, дети и церковь». Пожалуй, об одной ближайшей профессиональной перспективе стоит поговорить чуть подробнее.

СПРАВКА ДЛЯ БИЗНЕСА. Почему-то бизнес «по-мужски» традиционно видит женщину в роли бухгалтера, секретаря или администратора-распорядителя. Обобщенно говоря, эдакий обслуживающий сервис типа «наведи порядок по указанному образцу и поддерживай его». Надо отдать должное – женщины умеют быстро и главное максимально эффективно, без резких движений и революционных подвижек приводить в «божеский вид» даже изрядно запущенное хозяйство. Для сравнения: гармония обустройства по-мужски – это либо образцовая казарма, где «зубная щетка только справа от саперной лопатки и не далее двух сантиметров», либо – стабильно удерживаемый «рабочий беспорядок», когда срочно ищешь одно, а находишь совершенно другое, но как по ходу оказывается, не напрасно, ибо ситуация к тому времени уже успела перемениться. Женщины так не поступают, поскольку предпочитают гармонию, уют и стабильность своей среды обитания. К бизнесу, в котором они заняты, они относятся точно так. И незаметными подчас действиями пытаются всячески предотвратить грядущие проблемы и пертурбации. Их биологическому чутью заблаговременного ухода от опасности стоит всячески доверять. Поэтому женщина-аналитик тире прогнозист – ее наиболее массовая профессия недалекого будущего. Спрогнозировать поведение многофакторных систем с высоким уровнем неопределенности – как раз ее стихия. Учтем также то, что женщина никогда не поддастся внушению магии цифр, коэффициентов, рейтингов, моделей и прочей рационализации, от которой порой так млеют менеджеры-мужчины. Она больше доверяет действительному, но уж никак не писаным законам, правилам и всяким теоретическим выкладкам. Ее отправная точка для прогнозирования – это текущий реализм, строго по правилу «здесь, теперь и вокруг». Весьма сложно будет подтолкнуть женщину и к неоправданному риску, убеждая будущими дивидендами. Как раз то будущее она предчувствует гораздо лучше, нежели ее коллеги-мужчины. Еще одно неоспоримое женское преимущество: она значительно реже впадает в панику, когда ситуация пошла «не по плану». Женщина ведь не обладает жесткой установочностью и потому никогда не драматизирует неожиданное изменение предполагаемого сценария развития событий. Может быть, поэтому так много в мужских мемуарах благодарностей за «надежное женское плечо», подставленное в трудную минуту». Пожалуй, можно сказать: она эту «лихую годину» предчувствовала и была готова к испытаниям. Чего никак не скажешь о ее избраннике. Вообще, на данном этапе развития мирового бизнеса представляется довольно странным, что так мало женщин востребованы в сфере прогностического принятия решения. Не иначе как бойкотом это не назовешь. Увы, мир слишком стремительно меняется, чтобы его постигать одной лишь логикой и нажитым опытом. Время более глубокого проникновения в суть происходящего и грядущего неотвратимо наступает. «Женский» прогностический потенциал, его стиль и его методы, будут в этом плане весьма и весьма кстати.

Признаемся также в том, что женщина, даже если и проигрывает, никогда не считает себя обреченной. (Чем вам не «экстремальный менеджер»?) В современной конкурентной борьбе всех и вся, когда у многих «срывает крышу» и сдают нервы, – выверенное тысячелетиями женское чутье к торжеству жизни (а не каких-то идей или индивидуального первенства!) позволяет «вытянуть» дело и дать ему шанс на продолжение и развитие. Не к этому разве мы стремимся?

Сейчас стало очень модным много говорить о креативе и всяческом стимулировании данного качества. Создается впечатление, что это еще одна срочно затребованная интеллектуальная панацея для тех, кто запутался и лихорадочно ищет выход. Пожалуй, разве что на очередные «виртуальные небеса». И далее, пока совсем не станет страшно… Женщине и в этом плане больше повезло – сама природа ей указывает «просвет», ибо ее «творение» и есть сама жизнь. Так что ищущим выход стоит прислушаться к голосу женщины. Но для начала – попытаться впустить ее в иерархию топ-менеджмента. Чтобы услышать голос на равных.

Портрет «Пифии»

...

По традиции, крысы первыми начинают покидать корабль. После того как с него, не подавая вида тревоги, сошли женщины.

Козьма Прутков «Капитанский узелок на память»

По лицу человека (как мужчины, так и женщины) можно достаточно уверенно предположить, насколько он генетически предрасположен к умению делать сбывающиеся потом прогнозы. Это – мощный нос, большие уши и развитые лобные доли, только не по центру лба, а по бокам, над бровями повыше – две заметные выпуклости («лобные рожки»). Последние отвечают за синтез информации, т. е. сводят воедино картину из разрозненных фактов, явлений и прочего набора неполных данных. Нос (чем длиннее, тем лучше) буквально – вынюхивает не замечаемые до поры до времени феномены, которые позже разрастутся до угрожающих или доминирующих тенденций. Подмечать все, что явлено, но сокрыто и завуалировано – одна из функций нашего носа и, безусловно, тех мозговых структур, которые его обслуживают. Таким образом, можно успеть почувствовать опасность или почти незаметное дуновение проходящей рядом фортуны. У страха, любви, ликования и даже денег – у всех есть свой неповторимый запах. Если вдуматься, то бабушка Яга в юности была, ой какой сведущей во многом девицей. Пробилась к известности без всяких «промоуторов», исключительно благодаря своим уникальным способностям. Однако мужчины в этом плане избрали тактику самых простодушных: для дальнейшей спокойной жизни отдавали предпочтение в браке барышням с мило вздернутым маленьким носиком. Зачем отравлять себе жизнь предчувствиями? Сейчас моды и вкусы, к счастью, более демократичны. Свои красивые ушки женщины обычно стараются не акцентировать, вот разве что каким-нибудь украшением. И напрасно. Большеухость в древности почиталась как признак божественности и наличия могучей интеллектуальной силы. Уши – это своеобразные локаторы для чрезвычайно отдаленных и ослабленных сигналов. То, что произойдет через несколько часов, а то и суток, наши уши уже воспринимают сейчас. Надо только уметь расшифровывать информацию. У женщин это получается гораздо лучше, нежели у мужчин. Оттого им намного легче обходить «айсберги», и вместо больших неприятностей они предпочитают иметь дело с маленькими, как то: стрелка на чулке или шеф прошел с равнодушным видом…

3.6. ГЕНДЕРНЫЕ ВОЙНЫ ПО МУЖСКИМ ПРАВИЛАМ

Почему женщина «сконструирована» лучше? Потому что Господь Бог предварительно потренировался – на Адаме.

Вполне серьезное мнение антропологов

Ошибки в умных системах до поры до времени скрыты и никак себя не проявляют.

Правило системотехники

Побеждая в мужских играх по мужским правилам, женщины, увы, подчас платят непомерную цену. Как для самих себя, так и для общества в целом, ибо нет ничего опаснее в стратегической перспективе, чем переделка своей природы вопреки своей сути, и подобное «мичуринство», добровольное или под натиском, не важно, – будет иметь горькие плоды. До повальной андрогинии (гр. androgynous – наличие у самки вторичных половых признаков самца) дело пока не дошло, но в психологическом аспекте все признаки мутаций под «сильный пол» налицо. Все больше и больше в деловом мире женщин, которые ведут себя как мужчины самого что ни на есть «мужского» экстремистского толка, – жестко, самоуверенно и предельно алгоритмично, круша и переделывая все на своем пути. Беспощадный к любым констатациям современности новояз придумал очень точный словесный эквивалент подобным явлениям: «отвязанность», т. е. оторванность от некоего стабилизирующего базиса. В интересах бизнеса (а по сути, всего лишь карьеры) происходит оглушение накопленных эволюцией женских психоархетипов – и в итоге дамам, побеждая на мужском поле, приходится неминуемо расплачиваться глубочайшим психологическим дискомфортом. Можно прыгать с парашютом, ездить на мотоцикле и оставаться в душе (и теле!) настоящей женщиной – любимой, желанной, чувственной и адаптивной. А можно садиться в кресло референта, наводить макияж и копировать в стиле своего босса-мужчину. Со временем привычка поступать «по-мужски» дополняется еще и думать «по-мужски», говорить «по-мужски»… Как далеко можно зайти – оставим пофантазировать читателю. Так исподволь рождается так называемая гендерная проблема в бизнесе. Предполагается – между мужским и женским полом. Увы, ситуация чуть запутаннее. Правильнее было бы говорить: «между мужчинами и женщинами, ведущими себя как мужчины». Типичная ошибка однополюсной коммуникации: два одноименных заряда, как известно, отталкиваются. Порождая абсолютно подобных себе деловых «напарниц», мужское сообщество доводит идею культа силы и удачи до «зияющего» апогея – дальше можно смело уступать пальму первенства киборгам, а самим – марш по пробиркам. Ну это так, веселый «футуризм». У человеческого сообщества пока еще есть шанс эволюционировать более естественным способом.

К слову, мужчины в деловых схватках за успех и место под солнцем перед «терминаторами» в юбке всегда будут проигрывать. Им противостоят более совершенные организмы, знаете ли… И уповать на то, что «творения» окажутся слабее «мастеров», не стоит. Ну и в конечном счете любые гендерные пусть даже не войны, а просто склоки и конфликты играют роль пятой колонны на фирме – все продуктивные силы уходят на выяснение отношений и проблем. Отвечать на вызов времени и быть конкурентоспособным стает недосуг: все друг против друга в соперничестве, которое тихо переходит в ненависть. Например, так же в свое время бесславно выродился институт самурайства. Нескончаемые войны за краткий миг лидерства вряд ли могут служить источником продуктивности. Становясь на время «мужчиной», деловая «вумен», безусловно, выигрывает в бизнес-кампаниях, поскольку лишена естественных мужских слабостей (по меткому мнению госпожи Фаины Раневской, «женщины умнее, ибо не сходят с ума от пары стройненьких ножек») и уже в силу своей психологической «оторванности» призвана далее продолжать упорно строить свой теперь уже совершенно новый синтетический мир достатка и благополучия. В стремлении достичь вожделенного успеха такие женщины становятся «правильнее» многих мужчин. Так и хочется воскликнуть: «Даешь парадиз!». И как раз это мы уже проходили, раздалбывая жизнь под прокрустово ложе светлого коммунистического «завтра». Можете поспорить, но своего рода деловой фанатизм и самоотверженный трудоголизм многих современных бизнес-леди под стать напору и самоотверженности Прасковьи Никитичны Ангелины, в 1930-х годах знатной «Паши-трактористки». Пока мужчины недальновидно пьют пиво, их соратницы куют мечи и орала под свою уверенную и нежную женскую руку. Грядет новая цивилизация?

3.7. БОЕВОЙ ОКРАС НЕЖНОГО ОВАЛА

Что мы скажем нашим детям, когда матери пойдут на войну?

Что мы сделаем, к черту, когда женщина станет войной?

Из песни «Новые легионы» группы «Наутилус Помпилиус»

ФИЗИОГНОМИЧЕСКИЕ АКЦЕНТЫ ЖЕНЩИНЫ-ЛИДЕРА В «МУЖСКОМ ИСПОЛНЕНИИ». Лицо человека – предательски раскрытая книга, и тут уж ничего не поделаешь. Женское лицо попутно выдаст и наметившееся черты психологической «маскулинизации» характера (волосики над верхней губой и огрубление голоса не в счет – разговор идет о гормонально полноценных женщинах). К слову, волосатость кодируется геном, сцепленным с женским полом, а облысение – геном, находящийся в мужской хромосоме. Волосы же в целом – показатель биологической или, как еще говорят, витальной силы человека. Добавьте к сему также хорошо задействованную подсознательную инстинктивную сферу в поведении, мотивациях и чувствах. Иными словами, когда мы коротко стрижемся или подрезаем волосы, мы тем самым увеличиваем силу нашего логического и рассудочного сознания. Аналогично прически «под мальчика» весьма активизируют у барышень мужские бойцовские качества, но, увы, заметно понижают интуитивные и прогностические способности. Природная, естественная чувственность также начинает переделываться под эгидой: «я так хочу, потому что так считаю!».

Еще более заметные преобразования в структуре личности женщин происходят, когда они с усердием и старанием изводят (утончают, укорачивают, ровняют, выщипывают и т. д.) на лице… брови. Они (брови) и как раз являются внешним критерием раздельного функционирования биологической и сознательной части нашего «я». Проще говоря, «бровастый» человек весьма и весьма непосредственный в поведении, чувствах и побуждениях. Он, как принято сейчас говорить – целостная личность. Не случайно широкие вразлет брови у девушек раньше были бесспорным признаком красоты не только внешней, но и внутренней. Впрочем, для бизнеса не менее значимо и другое: «нормально» развитые брови способствуют адекватной выработке решений, потому что не позволяют в такие моменты тотально доминировать чему-то одному: либо логике и рационалистике, либо чувствам и подсознательным побуждениям. Брови – естественный разграничитель биологических и рациональных процессов, и благодаря их наличию возможен «стереоэффект» в подаче информации. Именно так происходит наиболее полноценный синтез полученных сигналов, и как следствие рождается точно выверенный прогноз. Увы, на практике мы обычно принимаем решение «однобоко», предпочитая либо «голые» эмоции, либо линейную логическую развязку. И то, и другое не может дать положительного результата, с чем и приходится как-то мириться. А жаль. Процессы в бизнесе и политике по своей природе являются исключительно рефлексивными и потому требуют от нас целостного реагирования на поступающую информацию. Действовать «чисто логически» – неизбежно себе в убыток при очередной резкой и неожиданной смене правил в непредсказуемо развивающейся бизнес-среде.

Однако вернемся к лицу. Сверхтонкие брови – достаточно надежный критерий наличия такой черты характера, как (простите!) – стервозность. Иными словами, у индивида все перемешано и спутано в мотивациях и побуждениях: «эго»-устремления, инстинкты, логические установки, непосредственные эмоциональные реакции и т. д. По сути, человек уже толком не осознает, что в данный момент им руководит и на основе чего он принимает то или иное поведенческое решение. И во всей этой «каше» первую скрипку начинают играть сугубо эгоистические мотивы. Клубок сплошных эго-капризов, из которого распутать хотя бы одну нить – что сунуться с лопаткой в авгиевы конюшни. Да и не стоит оно того.

Обращайте внимание на губы. Поджатые и стиснутые так, что прорисовываются желваки на лице – однозначно признаки личности, у которой ее внутреннее психологическое пространство – сплошное ристалище во имя торжества успеха и личного «эго». Таковыми они проявляют себя и вовне – бойцами без страха и упрека. При этом нижняя челюсть вместе с подбородком выдвинута вперед – для нанесения превентивного удара. А в глазах наметился некий прищур, словно на жизнь они смотрят сквозь сетку прицела. Безусловно, отличные качества, чтобы прорываться сквозь вражеские редуты, но вряд ли они таковыми окажутся при выработке стратегически верного решения. Если изначально не готов впустить в себя среду с ее многочисленными сигналами, то отпадает и сама надобность в проработке решений. Бульдозер ведь тоже роет траншею пока не сломается либо пока роется. И он лишен всяческих сомнений, потому что у него есть план. К чему прогнозы и предчувствия – пошли «копать» зияющие высоты, а женщины нам помогут… Увидеть иные, более благодатные перспективы.

P.S. Автор отнюдь не призывает мужчин становиться женщинами, а женщин – подмять под себя мужчин и отомстить «им». Более того, он склонен категорически утверждать, что «современные женщины, действующие по подобию мужчин в стиле «мачо», и современные мужчины, постепенно превращающиеся в женщин эпохи буржуазной морали, – вполне серьезное бедствие наших дней». Автор за синтез мировоззрений и обогащение души человека всеми альтернативными возможностями, которые несет в себе биологическая разнополость. Как вы уже поняли, это совершенно не означает идти путем трансвестизма – не лучше ли каждому оставаться самим собою, но понимать глубже мир благодаря друг другу? Вместе, вдвоем, «единосущностно», но «неслиянно», кажется, все-таки будет легче достичь вожделенного парадиза. Будем надеяться, что нам там понравится и мы останемся там также всегда желанными друг другу. С уважением.

Глава 4. РАЗОБЛАЧЕННЫЙ ЛОГОТИП, или ПСИХОГЕОМЕТРИЯ ДИАГНОСТИРУЕТ

Треугольные люди в апельсиновый день вдоль ромбического шоссе…

Психогеометрическая антиутопия

Мы все – «формат», вот только какой и для чего?

Восклицание в мультимедийном пространстве

Нарисованное всегда правдивее написанного.

Козьма Прутков «Обнажение логоса»

Нас везде и всюду окружает геометрическая символика. Повезло хотя бы в том смысле, что не как орнаментальная компенсация запрета на изображение телесной «натуры». Тотальное однообразие государственной, партийной и спортивной визуальной атрибутики, к счастью, также пока не набивает оскомину – указанный «визуальный монументализм» щедро и непрерывно разбавляется неиссякаемым источником рекламы торговых марок и их производителей. До эстетизма еще далеко, до художественности тем более, так – нечто среднее между эргономическим разнообразием и психовизуальным оглушением тех, кто еще способны вертеть головой и потребительски любопытствовать. Товарные знаки, логотипы, бренд-символы, фирменные значки, эмблемы, всяческая новоиспеченная геральдика, рекламная «наружка» и рекламные видеоролики в телеэфире – все это назойливо воздействующее на нас организованное пространство тщательно подобрано и сложено из неких геометрических форм и символов.

Бизнес, как всегда, оказывается умнее государства – не доверяя затертости слов, он использует для передачи «своих» сообщений информационные каналы подсознания в виде знака. Так гораздо эффективнее что-либо донести до нашего сведения, когда «промоутер» – всего лишь некая комбинация из цвета и формы. Ничего особенного, но зато как работает! Особенно если, помимо факта запоминания, закрепления и внушения, учитывается еще психология образа логотипа, так сказать, его скрытая бизнес-миссия. А все из-за того, что геометрические, или точнее, пространственные, фигуры отнюдь не «пусты» и отнюдь не нагружены одними лишь нашими субъективными проекциями вроде «на вкус и цвет товарища нет».

Любой знак или фигура обладают конкретным архетипным и сугубо объективным воздействующим психологическим «смыслом» для смотрящего на них человека, не зависимо от того, подозревает он об этом или нет. Достаточно, чтобы внешняя форма запечатлелась на сетчатке глаза. Иными словами, психовоздействие формы тем и замечательно, что всегда осуществляется подсознательно, тотально и не зависит от капризов субъективной природы.

Можно поддразнить «научных объективистов» сообщив им, что «не мы выбираем понравившуюся нам фигуру, а она нас». Обычно через далеко не бесплатное посредничество дизайнера, когда заказываем «под себя» свой личный фирменный знак. А по сути, «чистосердечно» выдаем на-гора собственные проекции. Профессиональному художнику не сложно перевести наши смутные геральдические фантазии во вполне осязаемый пространственно-геометрический образ товарной марки или фирменного знака. Так, мило улыбаясь, поднаторевшая продавщица сверкающего бутика без проблем подберет стильный галстук к тут же купленному костюму. Все, теперь вы в единстве образа и сути и можете смело заявлять свой имидж как персональный бренд. Если, конечно, выбранная символика действительно пропагандирует «то», что вы хотели бы заявить внешнему миру. В противном случае, предлагая визитку или презентуя новую упаковку своего товара, вы рискуете создать у покупателя или партнера совершенно не тот образ и побудительный импульс, на которые рассчитывали. Но ведь так чаще всего и происходит. В наше рыночное время, когда так много значит любая товарная «визуалка», играть вслепую с геометрической символикой по меньшей мере не разумно и очень расточительно. Ведь так можно запросто втянуть «троянского коня» в свой хорошо возделанный огород. Мало ли кто что может подсказать дизайнеру или рекламисту насчет вашего с ним контракта. Хотя чаще всего мы в буквальном смысле через рекламную вывеску на весь мир засвечиваем свои проблемы, комплексы и проекции. В неистребимой человеческой потребности петь о «наболевшем». В наивной надежде, что поймут и воспримут «правильно». Увы, через атрибутику все же лучше раскрывать свои сильные стороны, а не накопившиеся неврозы и претензии. И уж если надо «быть», то только – самим собой.

Поэтому давайте вместе заглянем в психоаналитическую «кладовую» пространственных символов. Что-нибудь подберете для себя, а узнав психологическую расшифровку, может быть, в несколько ином ракурсе увидите свой «выпестованный» торговый знак. А глядя на фасад соседской фирмы, сможете увидеть воочию то, о чем лишь смутно догадывались. Знаки куда более искренни в своих ответах, нежели современные люди. Надо только уметь с ними разговаривать. Как и в любом новом деле, начнем, пожалуй, с азбуки. Психогеометрической.

4.1. КВАДРАТ: СИСТЕМНАЯ РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ

Кто-нибудь из вас играл в круглые шахматы? Вот так-то!

На приеме у индийского раджи

Военные парады лучше всего проводить на аэродромах – все линейно и перспективно, не то что тесные и неправильные площади городов.

Козьма Прутков, представитель военного пиара

КВАДРАТ (в трехмерном варианте КУБ) – чаще всего это символ хорошо отлаженного производства, чего-то устойчивого, базисного и крепко сколоченного на рациональной основе.

Вспомните «технологическую» незыблемость македонской фаланги, квадратные в плане римские военные лагеря или строевые казарменные плацы. На квадратных тумбах подпирают балки римские архитектурные колонны, имперскому сознанию так больше подходит (сейчас мы именуем это стилем «ампир»). Впрочем, любой государственный механизм является «квадратным» по своей сути – рациональная, громоздкая, иерархически упорядоченная социальная мегамашина. Существуют во множестве города, предварительно расчерченные под линейку, в противовес всяческим исторически сложившимся полисным «шанхайчикам» – и ничего, глаз живущих привыкает к строгостям линейной перспективы.

«Квадрат» черпает энергию внутри себя, поскольку является собственно производителем, а потому всегда готов к экспансии. Но только в виде поступательной, хорошо спланированной и тщательно проработанной акции. Авантюрный риск – не дело «квадратов», и если уж приходится наступать, то только строевым шагом и после длительной рекогносцировки. К обороне «квадраты» приспособлены еще лучше. Попытаемся взять их измором и принудить к соглашению – только погубить себя, истощив в бесплодных атаках и провокациях весь свой бизнес-ресурс. Хорошо, если только восполняемый финансовый.

Если на эмблеме квадрат – ищите источник могущества фирмы в ее действительной (не всегда совпадает с заявленной) миссии или в тех скрытых силах, которые ее представляют. За «квадратом» обязательно стоит кто-то или что-то весомое, точно так же, как за римский лагерь «подписывалась» вся империя и горе дерзнувшим простакам! «Квадрат», производя и непрестанно наращивая свои ресурсы по заранее начертанным бизнес-планам, рано или поздно сам может за себя постоять, но даже в таком случае он прикупит «крышу» сверху – «на всяк случай». По стилю действия «квадраты» (и фирмы, и люди) достаточно угловаты и скорее подминают, нежели адаптируют под себя внешнюю среду, поэтому осторожности ради они всячески стараются обезопасить свое продвижение и минимизировать риски. Впрочем, отказываться от намеченного им также не свойственно: принятый к исполнению план должен быть реализован. Мобильностью в перераспределении средств под неожиданно возникшую альтернативу «квадраты» похвастать не могут.

Обратите особое внимание на элементы рассеченности изображения квадрата: в бизнесе таким образом могут намекать на дивизиональную структуру управления. Вообще, любые разделительные линии внутри квадрата снимают рациональную целостность его структуры и повышают его модификационные возможности в ущерб единству плана и формы. Разделенный квадрат может в один прекрасный день распасться на фрагменты, и каждый из них начнет уже свою отдельную биографию, но… в «квадратном» стиле. Шансов на другие метаморфозы у этой фигуры ничтожно мало – квадратное каре скорее погибнет, нежели сдастся. Потому пометьте еще и это: разделительные линии, разрывающие квадрат на некие осколки, скорее всего будут изобличать некое внутреннее напряжение и гибельный кризис внутри внешне целостного контура квадрата.

4.2. ТРЕУГОЛЬНИК: НЕОТСТУПАЮЩАЯ ФРОНДА

Сложно катиться, будучи треугольным.

Сентенция камней, еще не превратившихся в гальку

Третий не лишний, а обязателен.

Не только житейское, но и философское правило

ТРЕУГОЛЬНИК – символ максимально жесткого подразделения, обладающего чрезвычайно высокой прочностью для того, чтобы держать удар и раскалывать препятствия. Треугольник – передовой аванпост, все выносные форты крепостей были треугольными в плане. Эмблема треугольника – на беретах армейского и милицейского спецназа.

У «треугольника» ни взять, ни отнять: он предельно жестко настаивает на своем и не готов идти на какие-либо компромиссы. Чувство страха или малодушия ему не известно. Его единственная ахиллесова пята – необходимость пополнения энергетических и прочих ресурсов (за исключением идеологической и ментальной «подкачки» – «треугольники» верны своим идеям до конца и не требуют вмешательства агитатора). Спецификой действия в бизнесе и политике «треугольники» (как фирмы, так и личности) чем-то напоминают авиадесантную дивизию, которая всегда в мобильной боеготовности, атакует мощно и без предварительной паузы, вначале воюет тем, что прихватила с собой, затем тем, что отбила у противника, и лишь при успешном развитии операции начинает воспроизводство и пополнение боевого состава силами подкрепления извне. «Треугольники» не производят и не накапливают энергию – они ее тратят. Но в результате – завоевана территория, пробита брешь в обороне, захвачен сектор рынка.

Треугольник – символ атакующей экспансии, лидерства и фрондерства в стиле прочной и бескомпромиссной команды. Отметим тот феноменальный факт, что геометрический центр у треугольника как фигуры выражен крайне слабо, а потому идея единоначалия и авторитарности здесь не доминантна. Углы крепко-накрепко связаны сторонами друг с другом, т. е. «один за всех и все за одного» или «все как один – на бруствер!». Чисто командный стиль действия и менталитета. Принципиальность и открытость также естественна для «треугольников», как для кого-то тактическая хитрость и деловитое лукавство. Может, потому «треугольники» очень редко находят своем место в корпоративном «домострое», где нужно уметь тихо плести свою сеть и терпеливо дожидаться решающего момента.

Слабая сторона «треугольников» – не достаточная выраженность «производственного» и креативного, то бишь творческого, начала. Они постоянные испытатели чего-то нового и сверхэффективного, но сами что-либо разрабатывать как-то не удосуживаются. Зато в оценке эффективности того или иного оружия или приема им не откажешь. Врожденное чутье, так сказать.

Оцените в логотипе геометрию треугольника: равносторонний треугольник свидетельствует об упрямстве, несговорчивости и методичности… захвата. Иными словами, перед вами хорошо проработанная система экспансии с накопленной в былых сражениях самоуверенностью и определенным финансовым запасом. Равносторонность треугольника – выражение тотальности его треугольной позиции. Если вам не нравится термин «тотальность», замените его на «основательность», смысл останется тем же. У таких «треугольников» мобильность несколько занижена, и, как правило, носители подобного логотипа весьма склонны к упрямству и длительной несговорчивости. Треугольники с вытянутым острым углом и противоположным прямым – символика армейских разведгрупп и подразделений спецназа. Предельная мобильность и концентрированность удара, но только в одном направлении. Прямой противоположный угол – как основание и некий базис ударной силы, напоминающей острие пики или кинжала. Прямота угла – строгая бескомпромиссность опоры и выверенная избирательность одного, но очень мощного удара. Нечто противоположное круговой тотальности равностороннего треугольника, не правда ли? «Остроугольные» в отличие от «равносторонних» очень редко существуют сами по себе, они всегда – структурное подразделение некой куда более глобальной организации (например, служба безопасности в корпорации). Есть еще одна распространенная форма сильно удлиненных равнобедренных треугольников. Это, как вы уже догадались, различные вымпелы, наподобие тех, которые гордо полощутся ветром на корабельных мачтах. Они как нельзя лучше символизируют движение и неотвратимость покорения цели. Таковы «реющие треугольники», для которых рейд – привычный образ жизни, а девиз: «Бороться и искать, найти и не сдаваться» – не только красивая фраза. Что же, в бизнесе для таких, пожалуй, всегда найдется место. Вряд ли его рискнут занять другие.

4.3. ПИРАМИДА, КОНУС, СПИРАЛЬ: СВЕРШЕНИЕ «АБСОЛЮТА»

Трудно уцепиться за вершину – с любой стороны скользишь обратно. А не хочется.

Козьма Прутков «Назидание покорителям»

Сделав дело, гуляй смело!

Не пионерский девиз современных предпринимателей

ПИРАМИДА достойна отдельного разговора. Слово в наши времена более чем одиозное и ассоциируется исключительно с финансовым надувательством доверчивых вкладчиков. Фараоны, право, расстроились бы. Хотя постройка их пирамид (если только этим не занимались космические пришельцы) для экономики Древнего Египта была не менее разорительна. Привычно усвоилось также выражение «перевернутые пирамиды». Самое поразительное, что в логотипах несколько раз доводилось встречать стилизованное изображение именно такой перевернутой пирамиды. Что это – рекламное ноу-хау из недавнего подзабытого прошлого, предел нахальства или глупость? Впрочем, все по порядку.

Пирамида – объемная фигура, имеющая одну принципиальную особенность: у нее есть вершина. Или, по-другому, точка абсолюта, предел, финиш, «ноль Хроноса». За пределами этой вершины пирамиды уже не существует, но она всем свои естеством стремится к этой точке, где уже нет процесса, равно как и времени. Если позволите – пирамида находит здесь свою совершенную законченность, ибо дальше – в никуда. Поэтому пирамида как геометрический символ идеально выражает идею процесса, эволюции, историчности или просто завершенности какого-либо дела.

Те, кто пропагандируют в своих логотипах изображение пирамиды, не только деятельны, но и прагматичны. Впрочем, в меркантильности им также не откажешь. Язык – враг наш, иначе финансовые спекуляции характеризовались бы по-другому.

Однако справедливости ради следует заметить, что пирамида может символизировать не только рисковые финансовые авантюры, но и любые другие дела или предприятия, у которых четко прослеживаются все стадии роста и завершения. Пирамида – фигура весьма тяжеловесная и особенно импонирует людям основательным и серьезно берущимся за дело. Символ иерархии – также пирамида. Она – энергетический конденсатор, втягивающий ресурсы своей «подошвой» из окружающей среды (базиса или фундамента) и аккумулирующий все средства в точке вершины. Далее – перекачивание, трансформация или даже реинкарнация накопленного. Впрочем, от понравившейся схемы порой трудно отказаться. Любая «пирамида» неизбежно подойдет к своему завершению. И если оно произошло, тогда что? Правильно. Строится очередная пирамида. Если налажен приток энергии и средств извне, сами по себе «пирамиды» не спешат сойти к нулю. (Вспомним эпоху бутлеггерства – отмена «сухого закона» им была совершенно не нужна, но все «хорошее» когда-то кончается.) Поэтому всегда нужно вовремя переориентировать жутко инерционную массу «пирамидальной» структуры. Чтобы не повторить судьбу фараонов в еще более прозаических масштабах.

КОНУС символически подобен пирамиде. Однако в нем отсутствуют ребра жесткости и грани. Отсюда – «обтекаемость», скрытность и повышенная осторожность в реализации плана. Иными словами, гнать волну впереди и вокруг себя «конусные» структуры вряд ли станут. Очевидная жесткость проявится только в финале, как и для «пирамид», он абсолютно неизбежен. И еще один момент: вам будет затруднительно определить действительные иерархические уровни «конуса»-фирмы. Как, впрочем, и действительный смысл бизнес-миссии. В этом плане «конус» куда более скрытая фигура, нежели «пирамида». Есть риск «вечно» скользить по ее наружной оболочке. Что поделаешь, таков «конусный» стиль.

СПИРАЛЬ и СПИРАЛЕВИДНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ. Помните из учебников спираль эволюции и исторического прогресса? Однако графически сию идею демонстрировали буквально вверх ногами, а именно в виде перевернутой лейки, снизу вверх по расширяющимся орбиталям. Однако любая эволюция, например компьютерной техники или автомобилестроения, происходит по спиральному принципу, и спираль эта – сходящаяся (идея академика Р.Ф.Абдеева, современные информационные технологии). Действительно, время разработки новых моделей и их внедрение непрерывно сокращается, а класс продукта – повышается. В то же время затраты на улучшение очередной модели или версии растут в геометрической прогрессии, то, что раньше давалось почти «даром» по наитию и полученному опыту, теперь требует колоссальных наукоемких вложений и бесчисленных полигонных испытаний. Вершина спирального конуса – некий абсолютно совершенный продукт, улучшить который практически невозможно, и потому лучше осваивать принципиально новые технологии и новый вид товаров.

Концепция «вчерашнего товара» Питера Друкера как нельзя лучше подтверждает сказанное выше. Бесконечное улучшение хорошего – враг «завтрашнего» товара, который рискует запоздало выйти на рынок. Эти краткие теоретические рассуждения, думается, помогут вам представить идею спирали, которая, кстати, весьма распространена в современных логотипах. Знаете, идея прогресса уже воспринимается априори, без уяснения глубокого смысла, но согласитесь, хочется быть уверенным, что завтра будет лучше, чем вчера. Если, конечно, к тому прилагать немалые усилия.

4.4. РОМБ: ВСЕВЛАСТИЕ АВТОРИТЕТА

Танки идут ромбом. А возвращаются с атаки россыпью.

Размышления сквозь артиллерийский прицел

К железным подковкам женских шпилек так идет ромбическая мостовая плитка…

Замечание мимоходом

РОМБ внешне напоминает производное от двух соединенных своими основанием равносторонних треугольников, но психогеометрическая суть в итоге получилась совершенно иная. Ромб весьма интересная фигура – лишенная базиса или подошвенной части и существующая в явном отрыве от «почвы» и «среды» в навострившейся углами жесткой самодостаточности. Личный базис ромба, так сказать, основа его существования – в его внутренней площади, а ударная сила – в остроте и прочности углов. Ромб – очень жесткая и «упрямая» фигура, сугубо автономная в своем существовании и обеспечивающая свою живучесть своеобразной, только ей присущей адаптивностью. Адаптивность ромба заключается в его удивительной способности менять остроту углов и поперечного сечения. При одинаковой площади ромб может быть вытянутым и остроконечным или, наоборот, ромбически-квадратным с углами под 90 градусов. В первом случае два острия, как жало, резко повышают разящую проникаемость при нападении, а во втором образуется укрепленный со всех сторон форт.

Знак ромба – символ жесткой идеи, некой парадигмы, он, как и треугольник, олицетворяет ударную силу и могущество, но последнее качество у «ромбов» представлено весьма агрессивно. Заметьте, что «ромбы» не имеют устойчивого основания или точки опоры (их неудобно «положить» и еще менее удобно «поставить»), они не имеют наружного базиса, а потому сами по себе или, как еще говорят, пребывают в своей собственной тотальности. Чрезвычайно опасная психологическая тенденция, поскольку при этом напрочь отсутствует какая бы то ни было «пуповина» со средой.

Ромб – это диктат во все стороны единого властного центра, и потому его знак как нельзя лучше олицетворяет персонализацию авторитарной власти. Высший командный состав Красной Армии, начиная с комбрига, в петлицах гордо носил именно ромбы. Возможно, просто случайность. Как и ромбик значка о высшем образовании на лацканах тогдашних «генералов» от производства, была такая мода, многие ее еще помнят (на «гражданке» знак единовластия продержался гораздо дольше, но был постепенно размыт массовостью «верхних» специалистов, сойдя в наши дни на нет). Чекистские и прокурорские эмблемные «щиты», нагрудные наградные солдатские значки также геометрически представляют собой неравносторонний ромб с одним доминирующим ударным углом. Резко удлиненный и заостренный угол ромба-значка, может быть, по чьему-то замыслу должен ассоциироваться с карающей государственной десницей, но в общем-то, в древнем ратном деле заостренный конец большого ромбовидного (или каплевидного) щит служил прекрасным упором в землю.

«Ромбы» действительно любят и могут упираться или выдерживать осадный бой, подавляя ретивость противника своим неистощимым психологическим прессингом. Они предельно жестки и догматичны (жесткость и прочность «ромбов» обеспечивается изнутри диагональной крестовиной), деловиты и целеустремленные… к усилению своего господства и власти. Впрочем, если нужно, «ромбы» могут временно преследовать иные цели, создавая под свою «империю» стратегически важный плацдарм.

Для изменения конфигурации ромба, как уже подчеркивалось, нужны весьма серьезные причины, да и сам процесс подобной перегруппировочной модификации для ромба отнюдь не безболезнен. Куда лучше жестко нападать и несокрушимо отстаивать свои жизненные приоритеты. Стиль действия «красноромбных» командиров в финской кампании в 1941–1942 гг. лучшее тому подтверждение: предельный формализм, сверхагрессивность ко всем и вся, тупое безразличие к собственным людским потерям. В ходе войны поменяли не только знаки различия: была в корне переработана доктрина ведения боя и воспитан совершенно новый комсостав. В противном случае армия с ромбами в петлицах в последующие годы войны лишилась бы своего последнего солдата. Признать за «ромбами» самокритичность и рефлексивность было бы чересчур опрометчиво: таковые психологические качества у них попросту не наблюдаются. Их предельная самоуверенность покоится на двух китах: способности а) концентрировать удар; б) поддерживать внутри своей структуры самовоспроизводство не только идеологии, но и ресурсов (по типу «квадратов», но с гораздо более выраженной идеологической «накачкой»). Как вы уже поняли, здесь важна конфигурация фигуры – «худые», остро сплющенные ромбы, как наконечники копья, пригодны исключительно для нанесения фронтального поражающего удара, но уж никак не для обороны. Танковый корпус СС в составе трех дивизий – «Адольф Гитлер», «Мертвая голова» и «Рейх» генерал-полковника Хауссера, возможно, после боя под Прохоровкой продвинулся бы еще с десяток километров в сторону Курска, но назад он вряд ли смог бы возвратиться. Приказ фюрера об отступлении спас твердолобых фанатов от неминуемой гибели.

Вы призадумались: стоит ли использовать ромб в своем логотипе? Почему бы и нет? Кто сказал, что ромб – это плохо? По крайней мере, слабым и внушаемым вас уже не посчитают. Пусть будет герб-щит на фронтоне вашего дела, господа.

4.5. КРУГ: ВХОД РУБЛЬ, ВЫХОД – ДВА

Колобка погубила в конечном счете самореклама.

Из нравоучительной лекции черствого бублика румяным булочкам

Они ходили по кругу в поисках укромного уголка для распития или чего-нибудь еще.

Из перлов современной прозы

КРУГ (в трехмерном варианте ШАР) визуально кажется наиболее «плотной» фигурой, такой же шар, обладая одинаковой площадью с кубом, будет казаться всегда меньшим. Символизирует кумулятивность, накопление (например, округлые щечки). Круг абсолютно лишен «угловатости» и не имеет мест соприкосновения с внешним средой за исключением одной точки – произвольной. Отсюда – высочайшая степень некой пластичности взаимоотношений с окружающим миром, а точнее – избирательная минимизация взаимодействия.

«Круг» слишком автономен и самодостаточен в своем существовании, но поскольку энергию он аккумулирует извне по одному избирательному каналу, то предпочитает внешнюю среду не «дразнить» своей навязчивостью. Как следствие – осторожность в действиях, мягкость в обращении и никаких шумных «спецэффектов». В итоге фирму или человека-«круга» совершенно ошибочно воспринимают почти как идеал «пластилиновой» податливости и безоговорочной адаптивности к внешним требованиям. Напрасно. Символ мистического царства Шамбалы – три круга треугольником в одном большом круге, но кто слышал легенды об этой «космической» стране, вряд ли припишет ее создателям плюшевость наивного мишки-коалы. Урановый заряд первых атомных бомб был также круглым, как, впрочем, и чугунные ядра тех пушек, которые – «последний довод королей».

«Круг» – взрывная сила и тайна, спрятанные за внешнюю оболочку обтекаемости. Те, кто выбирают символ круга в своем логотипе, вряд ли окажутся простаками, и наверняка у них есть «что-то»: хитро сплетенный холдинг, некое ноу-хау, тщательно скрываемая бизнес-миссия либо – своя идеология. Последнего у «кругов» ну никак не отберешь – они живут в своем мировоззрении, тщательно охраняя свой «алтарь». Всегда помните о пристрастии «кругов» к идеологии – и подыгрывайте в меру надобности. Иначе рискуете оказаться у самого края их пиршественного стола. Второй идеологии «круги» не потерпят, а вот толковый и деятельный менеджер-«пробивник» – совершенно другой разговор…. Впрочем, «круги» никогда не шли путем оголтелой экспансии, они любят все впитывать в себя и производить в своих глубинах сжатие и трансформацию накопленного. Если «круг» вдруг почему-то безудержно и открыто атакует, значит, он готов вот-вот взорваться. Тогда берегитесь! Попытайтесь успеть вовремя залечь в окопчик, пусть ударная волна схлынет.

ОВАЛ. Очень часто на визитках и в структуре логотипа изображен не круг, а овал. Овалы тем и отличаются от кругов, что они ориентированы по некой оси симметрии и смотрятся «продолговато». Так, «овалы» непосредственно указывают на приоритетность определенных направлений в бизнесе и стратегии продвижения, при этом весьма актуально их осевое расположение: горизонтальные «овалы» делают акцент на движение, развитие в стандартных условиях и вполне обычными способами; вертикальные – стремление к совершенству, могуществу, господству. В «овале» концентрическая энергия «круга» весьма активно переходит в эксцентрическую и «вовсю» направляется вовне. Чрезвычайно удлиненный овал, если разобраться, и уже не круг вовсе, ибо у него образуются полярные центры, которые пока соединены в силу различных причин, из которых главная – прежняя совместная деятельность. Но на данном этапе возникают текущие разногласия и неустранимые противоречия. Помните со школьной скамьи молекулы-диполи с разно заряженными концами? Назовем данное явление диверсификацией бизнес-приоритетов, т. е лебедь и рак… Однако о монолитном единстве говорить уже не приходится. Возможно, фирму объединяют и… раздирают одновременно различные направления приложения усилий, также вполне возможно, внутри одновременно существуют несколько командирских центров. Слово «внутри» здесь упомянуто не случайно, ведь «овалы», как и «круги», гораздо более «зациклены» на своем внутреннем пространстве, нежели на внешней среде. В «овале» мы большей частью наблюдаем именно метаморфозы, но уж никак не перегруппировку для более эффективного нанесения удара. «Овал» – простите за образ – это скорее всего рефлексирующий круг, и делает он сие в силу веских причин. Смена парадигмы – вещь очень даже полезная в бизнесе.

4.6. ОВОИД: ЭРГОНОМИКА СОХРАНЕНИЯ И ДВИЖЕНИЯ

«AB OVO» – буквально: «от яйца», с самого начала; у древних римлян обед начинался с яиц и заканчивался фруктами.

(…)

Ну а если вы совершенно уверенны в своей миссии и хотели бы двигаться только вперед, тогда вам лучше всего изобразить в своем логотипе ОВОИД (в более обиходной лексике: «яйцевидная фигура»). Триумфом каплевидных и яйцеобразных обтекаемых форм означил себя дизайн 90-х годов ушедшего XX века, сейчас мы уже привыкли лицезреть автомобили «овоидных» конфигураций (помните триумфальный прорыв на рынок «форд-скорпио»?), не осознавая, что, по сути, произошла революция формы. Человечество, как это ни парадоксально звучит, начало лучше воспринимать сущность посредством формы, и потому в мир пришел «овоид». Скажем прямо, удачная фигура. Одновременно вместилище, защита, сохранение и в то же время – движение к цели, неотвратимое, как сама судьба, но с минимальными потерями на сопротивление внешней среды.

Представьте на миг обычное куриное яйцо: острый обтекаемый конец для продвижения, простите, по яйцекладу и тупой полукруглый для рождения на свет птенца. Весьма древний архетип и с вполне конкретным психовоздействующим образом. Для краткости так и обозначим его: мягкий прогрессивный прорыв. В биологии есть вполне адекватное определение: рост. Так вот, «овоид» и есть та капсула или программа, с которой все и начинается. Что примечательно: «овоид» не требует опеки или защиты извне, он сам вполне может постоять сам за себя. Наводящей информации, куда и как двигаться, он также не потребует, поскольку таковая уже заложена в его структуре. Неплохо, да? Поступателен, в меру динамичен, обладающий собственной миссией, накапливающий резервы и средства для дальнейшего развития – таков собирательный портрет фирмы или человека-«овоида». Добавьте сюда отсутствие резкости, жесткости и опрометчивости в обиходе, действиях и принятии решений. Иными словами, такой человек (или фирма) никогда не станет «гнать волну» и чрезмерно обращать на себя внимание. Хотите еще плюсы, пожалуйста: максимальная эргономичность образа жизни и экономность в затратах. Если нужно рискнуть или потратиться, то «овоиды» скажут: «Я пас!». Иногда, пожалуй, в ущерб себе и своему делу.

РЕЗЮМЕ ПО ПОВОДУ: идеальных стратегий не бывает, «овоиды» тоже могут проигрывать, ибо, как правило, слегка запаздывают с реакцией на нововведения. Да и вообще, непредвзятая и раскованная коммуникация отнюдь не самая яркая их характерологическая черта. «Овоиды», как вы уже поняли, как-то сами по себе, а точнее, «сами себе на уме». Им хочется реализовать что-то свое, но не в грохоте пушек и фейерверков революций. Их девиз: «Пусть тянется к небу трава и теплится очаг!». Однако наученные горьким скепсисом наши ум и жизненный опыт подстерегают: откуда мы знаем, чем оплодотворен зародыш? И что может родиться из «мирового яйца»? И все же есть надежда: ничего ужасного и плохого.

4.7. КОЛЬЦО: СКОВАННЫЕ АТОЛЛОМ

Из кольца удастся выскользнуть только через иное измерение.

Неевклидова психология

А как обстоят дела с… кольцом? Ну, допустим, бублик, кроме пекарен и булочных, вряд ли кто поместит в свой логотип, но элементы спаянных колец вполне могут вам встретиться в логотипах. Как минимум раз в четыре года – олимпийские игры всегда были календарным явлением.

Кольцо, заметьте, визуально – некая спаянность и однородность, ведь где бы мы ни пробовали его на разрыв – результат всегда один и тот же: монолитное сопротивление. Скажите, ведь неплохая эмблема для некоего братства, «бригады», ордена, союза или сплоченной команды? Все вместе создаем структуру, в которой информация и энергия совершенно свободно перемещается в любом направлении по некоему структурированному коридору – кольцу. Эдакая «радиальная» демократия. Ибо все равноудалены от… середины, которая и является управляющим, организующим и связующим центром. Но, пожалуй, самое интересное здесь то, что сам центр как таковой в фигуре представлен лишь… виртуально! То есть – умозрительно и в то же время вполне реально. Потому что центр фигуры существует… вне самой фигуры. Встречаются и такие визуальные парадоксы. Центром служит некая точка, равноудаленная от кольца, которая, по сути, задает характеристики окружности.

Хотите ближайший аналог из сферы бизнеса? Ответ напрашивается сам собой: холдинг! Скрытый дирижер играющего на виду у всего оркестра. Или кукловод с невидимыми нитями для управляемых на расстоянии игрушек. Либо глубоко законспирированная резидентура с действующей сетью агентов, через которых, как ни старайся, на мозговой штаб не выйдешь. Для этого нужно покинуть структуру кольца и поискать в другом измерении. Занятно и практически трудно выполнимо, почти как угадать, где гуляет черная кошка, которой и в помине нет в темной комнате.

Тот, кто предпочитает иметь кольца в своем логотипе, умеет создавать анонимные, подставные и просто тайные структуры, расставляя везде своих людей, при этом нигде… не присутствуя. Причем управляемая в автономном режиме организация окажется монолитной по духу, сплоченной и функционально однородной. Взятую на себя миссию она будет выполнять самозабвенно, без компромиссов избавляясь от случайных попутчиков и ненадежных партнеров.

Живучесть «кольцевидной» структуры потрясающа за счет универсальности и взаимозаменяемости ее сегментов. Высочайшая мобильность и непредсказуемость переброски средств, энергии и информации. Даже в локальном конфликте придется иметь дело со всем «кольцом» сразу. Так стоит ли греметь цепью, которую не в силах потом разорвать? Попасть в сферу интересов «кольца» – значит, уже быть окруженным, и понадобится разом вся решительность, чтобы избавиться от подобной «опеки». В противном случае – вы в «лагуне» некоего «атолла». Хорошо если с кокосовыми пальмами и прогретым песочком и за труды вам не воздадут дыркой от бублика. Впрочем, «кольца» своих не обижают.

4.8. КОЛЕСО: РАДИАЛЬНАЯ ИМПЕРИЯ

«Колесницегонитель».

Название песни Вячеслава Бутусова и группы «Ю-Питер»

Еще более жесткую, но, с другой стороны, и более открытую структуру представляет КОЛЕСО С РАДИАЛЬНЫМИ СПИЦАМИ. Здесь мы имеем дело с неприкрытым диктатом одного властного центра (ось или центр колеса), жестко удерживающего все каналы коммуникации, и приводным ремнем подчинения (спицы) для тотального управления периферией (обод). Имперский стиль управления из единой столицы унифицированными провинциями, или сатрапиями, из которых власть дублируется аналогичным радиальным принципом на более низкие исполнительные уровни.

«Колесо» – очень жесткая, мобильная и чрезвычайно прочная фигура, умеющая выдерживать удары среды и стремящаяся любой ценой сохранить свою структуру. Если нужно «законсервировать» идею или власть, то лучше формы, нежели «колесо», не придумаешь. К тому же «колесо» может «крутиться», т. е. перемещаться, оставаясь неизменным в своей сущности. Своего рода некий динамический консерватизм. Попасть в управленческую обойму «колеса» просто так не получится – от периферии к центру путь долог и только по специально созданным каналам, то бишь – номенклатурным коридорам. «Колесо» – «заинтересованная» фигура, поскольку каждый из его элементов может успешно функционировать только в иерархической и функциональной связке с другими элементами, при этом взаимозаменяемость возможна только на «своем» уровне. Например, бюрократия только таким образом с успехом выживает в современном постиндустриальном информационно-техногенном обществе. Так и хочется сказать: «колесо» – фигура категорического иерархического императива. По типу: «Один царь – один народ – одна вера». Ну а тот, кто оседлает «колесо», будет его колесницегонителем. Империи боевых колесниц, например, Ассирия или «тачаночная» Красная Армия первой Страны Советов, поражали блеском своего неукротимого могущества. Но в историческом масштабе почему-то оказывались недолговечными. Может быть, ввиду полного отрицания любых альтернатив?

Совершенно иной психогеометрический смысл имеет АРКА или СВОД. Как известно, арочное перекрытие гораздо прочнее простого балочного и к тому же создает эффект легкости и движения вверх в подарочном пространстве. Девиз психовизуального воздействия арки можно сформулировать как: «сохранять и развивать». Еще в арочной фигуре довольно сильно выражен одновременно виртуальный и трансцендентный эффект: центр окружности арки «висит» в пространстве и является точкой «сборки». Наверное, чтобы затем выйти за пределы арочного пространства. Очень даже неплохая эмблема для страхового общества или религиозной общины. Для общества любителей пива или, скажем, мясного бутерброда подойдет гораздо меньше, но какова сама идея: «Пока ешь – ты, сохраняясь, развиваешься». (Простите за невольную шутку.)

«Арка» – символ безопасности, уюта, жилища (кроманьонские хижины из костей и шкур были полукруглыми, так же как и монгольские юрты, индейские типи, современные туристические палатки и т. д.), но, в отличие от прямоугольной землянки или сруба, в ней не чувствуется сжатие и ограниченность пространства. Всегда срабатывает стимул выйти и совершить что-нибудь. Так что побудительный стимул у арки выражен достаточно сильно. Что и было подмечено современным бизнесом.

«Арка» обладает весьма здоровым консерватизмом, и ее вряд ли соблазнишь на какую-нибудь авантюру или риск. Зато в надежности и чувстве стабильности ей не откажешь. В общем, неплохой «конденсатор» для подзарядки и остаточной «сверки» планов и стратегий. В таком случае «арка» несомненно принесет удачу!

4.9. СТИЛЬ БАРОККО

Пару слов о СЛОЖНЫХ КРИВОЛИНЕЙНЫХ ЭЛЕМЕНТАХ по типу лекал. Психовизуальное восприятие подобных форм прочно ассоциируется со стилем барокко или рококо, т. е. намек на роскошь и комфорт золотого дворянского века, богатство, беспечность и тонкая изящность правящей элиты. Сюда же можно отнести эстетизм и вычурность, претенциозность и снобизм, в сочетании с… вышколенностью. Дворяне, они ведь от слова «дворовые», то бишь служащие, а подобный род деятельности, как ни крути, требует особой избирательной прогибчивости, которая затем тщательно маскируется под спесь. А вот в природе и технике криволинейность отражает информационную сложность пространственной формы, ее высокую специфичность и уникальность. Шифровальные преобразователи в период аналоговых устройств имели чрезвычайно сложную криволинейную поверхность. Криволинейные структуры имеют повышенную пластичность и адаптивность. «Не мытьем, так катаньем» и «сложное в виде обманчиво простого» – под таким прикрытием высокие технологии незаметно просачиваются в повседневный быт современного человека.

Анализируя «сложный» логотип, следует строго разграничивать претензию на вычурность и «красивость» от действительной многогранной эстетики информационно плотной пространственной композиции. Вообще-то, криволинейные формы всегда иррациональны и вряд ли их можно втиснуть в прямолинейное алгоритмическое мышление. Знаете, как-то сложно неуловимое, но существенное без потерь разложить на понятные дискретные величины. Что-то неминуемо ускользнет из расчленяющей сети аналитика, например категория бренда. Вроде бы все «правильно» и по «умному» плану, а ожидаемого эффекта нет и нет. Зато добавь пару штрихов – и торговая марка сама по себе заиграет блеском привлекательности. Отсеки, казалось бы, лишнее – и вновь невозвратная потеря прибылей и популярности. Давайте будем уважать полутона, синкопу и прочую иррациональность в окружающем нас мире – неизъяснимое может оказаться весьма продуктивным.

Что касается стиля «барокко» в современных логотипах, то помните: перед вами индивид или фирма, которые за внешней обходительностью и респектабельностью мечтают о «вечных» правах на избранность и собственную исключительность. А вы вхожи в тот свет, где так пристально следят за вроде бы несущественными, но такими значимыми мелочами комфорта и изыска? Может быть, ваша визитка или торговая марка должна выглядеть как-то по-другому? Более современно и динамично, что ли? Во всяком случае, без завитушек, рюшек, виньеток, лавровых венков и прочей вычурной геральдики «мещан во дворянстве». В первом поколении «баронства» можно быть чуть прагматичнее – так и для дела надежнее.

4.10. ШЕСТИУГОЛЬНИК: МАТРИЦА КОРПОРАЦИИ

Муравьи создали свою корпорацию и на том успокоились. А могли бы…

Козьма Прутков «Изумление перед муравейником»

Клонирование – первый шаг в бессмертие. Как бы только потом найти дорогу обратно.

(…)

ШЕСТИУГОЛЬНИК (просьба не отождествлять с шестиугольной звездой Давида) – порождение эмблематики исключительно новейших времен. Почему такая затребованность, мы сейчас поймем. Шестиугольник вообще-то интересная фигура, в нем что-то есть от круга и что-то от квадрата. И конечно, его собственная неповторимая индивидуальность. Особенность шестиугольника в том, что он ужасно любит… себе подобных! А потому всячески стремится к клонированию. Много тесно и ладно пригнанных друг к дружке шестиугольников – это уже монолит. Или пчелиные соты. Или тротуарный панцирь. А может, что-нибудь и посерьезнее, например, керамическая облицовка атомного реактора. Крепость спайки отдельных элементов в единый монолит заключена в самой конфигурации шестиугольника. Вот почему его так любят пчелы, проектировщики и продавцы сотовой связи.

Шестиугольник – идеальный символ любой сетевой структуры, ибо он, если так можно выразиться, наиболее «колониален» и явно тяготеет к внешней экспансии путем клонирования своих «факторий». В нем чувствуется рассудительная и упорядоченная хозяйственность «квадратов», и по возможностям к внутреннему воспроизводству своих ресурсов они весьма подобны. В нем, пожалуй, еще больше от кумулятивности «кругов», и он в такой степени идеологичен. Более того, шестиугольник, по-видимому, из всех фигур наилучше выражает дух и идею корпорации. В этом качестве с ним может поспорить разве что ближайший «родственник» – пятиугольник. (Может, кто-то еще помнит советский знак качества?) А вот чем они отличаются, так это степенью автономности. «Шестиугольник» более автономен и самодостаточен, хотя в целом они оба в данном аспекте гораздо ближе к ромбу, нежели к прочно осевшему на «базу» квадрату.

Наши «многоугольники» также предпочитают покорять пространства, они деятельны и несговорчивы со всеми, кто им не подобен и не желает стать «ячейкой». В то же время эти фигуры более осторожны (нежели «ромбы») и тщательно расчищают и подготавливают путь впереди себя. Внешне, впрочем, это всегда будет выглядеть вполне респектабельно и законопослушно, поскольку лоббировать во властных коридорах свои законы – одно из их главных стратегических правил. Они также предпочитают административно-региональную систему управления любой иной. Кто стремится занять прочное кресло в монументальном офисе, хочет попасть именно в такие фирмы, где в логотипе есть что-то от бывшего «знака качества».

4.11. ЗИГЗАГ: БОЕВОЙ ТОТЕМ ЭВРИСТИКИ

Запряги молнию в колесницу…

(…)

В любом разрушении есть зародыш будущего возрождения.

Почти по «Книге перемен»

ЗИГЗАГ обычно встречается в виде остро-ломаной кривой наподобие знака «Не влезай, убьет!» или древнегерманской руны SOL (солнечная энергия, позволяющая достичь невозможного). Впрочем, молниевидных логотипов в современном бизнесе также вполне достаточно – уж больно он соответствует атмосфере предельной динамичности и целедостижению вопреки любым стереотипам.

Зигзаг, или молния, действительно – инсайт, озарение, прорыв ноу-хау и хай-тек в едином устремлении самореализации. Подчеркнем: вопреки устоявшимся тенденциям и господствующим парадигмам. Таким образом, можно предполагать, что те, кто изображают зигзаг или молнию в своем логотипе, делают ставку на силу новейших технологий и быстроту натиска. На грани фола и с беспредельным апломбом. В бизнесе такую политику часто обозначают как агрессивную, хотя, право, стоит все же отличать агрессивность прорыва новых технологий от мрачной озлобленности неудачника и завистника, как и от жесткой авторитарности какого-нибудь сверхмонополиста, состоявшегося отнюдь не благодаря рыночной конъюнктуре.

Конечно, говорить об адаптационности и мягкости «зигзагов» не приходится; они – сотрясатели всего, что им мешает реализоваться, а потому при рубке дров меньше всего озабочены радиусом разлета и количеством производимых щепок. Сюда же: комплекс стыдливости или излишней щепетильности им также не присущ. Правда, с небольшим уточнением: только в сфере дела, которое они отстаивают с такой яростной самоотдачей. Как гроза летом – на расстоянии совершенно безопасно, величественно красиво и даже полезно подышать озоном, а вот высовываться не надо – случаем убить может. К тому же «грозовая» акция редко бывает затяжной: «зигзаги», как никто другой, умеют концентрироваться и сгруппироваться для целевого прорыва.

В бизнесе фирма «зигзаг» очень мобильна, например, в торговле она может жить исключительно с оборота и рисковать всеми своими активами. Частные стратегии у «зигзагов» могут быть разными, но всегда с опорой на нечто уникальное и подвластное только им одним. Увидеть перспективу бизнеса там, где другие лишь недоуменно пожмут плечами и с увлечением окунутся в новое дело, – привычный стиль действия для «зигзагов». Им на роду написано быть если не первооткрывателями, то уж возмутителями спокойствия обывателей точно. Противостоять «зигзагу» проблематично – ведь непонятно, где шибанет и чего эти бойцы понапридумывают. «Зигзаги» ведь не склонны к компромиссам и всю свою энергию тратят на достижение цели, а не на оправдание постигших неудач. Упорства им также не занимать, и, отстаивая свои идеи, они могут идти прямо в лобовую атаку, точь-в-точь как танковые дивизии СС (обратите внимание на логотип этой организации!). Или упереться и настаивать на своем как Джордано Бруно. Или поставить все на кон своего изобретения, как инженер Гарин (роман А.Толстого «Гиперболоид инженера Гарина»). Впрочем, перечисленные примеры все же крайности, и среднестатистический «зигзаг» попытается в силу своей мобильности найти какие-то обходы и лазейки, чтобы как-то реализовать задуманное. Но варианты обхода снова окажутся либо оригинальными, либо рискованными, что зачастую почти одно и то же. Однозначно оценить такой деловой стиль трудно.

Ну а каковы более определенные недостатки у «зигзагов»? Скорее всего – их преувеличенная самоуверенность и уж очень невыразительное желание подчиняться существующим реалиям, не говоря уже о нормах и правилах. Добавьте сюда лихорадочную веру в свою звезду и склонность выдавать желаемое за действительное вроде «вот, вот: еще чуть-чуть и…». Так что, если «зигзаг» вас убеждает, что все наилучшим образом разрешится и непременно завтра, то можете смело запасаться терпением и ресурсами для выживания примерно на ближайший годик и далее. А вдруг произойдет именно так, как он утверждал? Тогда готовьте корытце под золотой дождь либо прокалывайте дырку на лацкане парадного костюма. Разве их поймешь, этих неугомонных?

4.12. ЗВЕЗДА: СИЛОВОЙ ТРАНСФОРМАТОР «ЭГО»

Августовский звездопад – к повышению жалованья.

Устойчивая убежденность чиновников

Зазвездили так, что хоть на Марс лети. Здесь показываться нельзя.

После разборки «алконавтов»

В изображении логотипов могут встретиться также ЗВЕЗДЫ: чаще всего трехлучевые либо пятилучевые. В бывшем «союзе нерушимом» эмблема пятиконечной звезды играла роль политического, а то и идеологического символа, но отнюдь не торговой марки. Впрочем: звездочки на «армяносовестком-бывшешустовском» коньяке, как их прикажете воспринимать? Ну а в целом за пределами «совковой» идеологии звезду охотно использовали в логотипах тех фирм, товар которых олицетворял прежде всего престижность как продавца, так и покупателя (сюда к месту – «хилтоновская» градация сервиса и престижности гостиниц по звездному разряду). Второй аспект звезды – могущество (от слова «мочь»), понимаемого как реализующийся потенциал; но, к сожалению, в сознании современного человека указанное понятие ассоциируется с авторитарной силой или имперским господством. А уж господство кого или чего, не имеет значения: это могут быть моторы фирмы «Мерседес-Бенц» (живо представили трехлучевую звезду с автомобильных радиаторов: на земле, в воде и в воздухе), либо – лучший отель престижного курорта, либо, скажем, победоносные танки с пятиконечными звездами на улицах побежденной Европы. Однако древнее и, по-видимому, исконное значение звезды все же не олицетворение имперских замашек фирмы или государства.

Звезда – исключительно магический символ («маг», «могущество», «мочь», как видим, все из одного корня) и геометрически точно изображает «ударную» позу мага, в которой он способен аккумулировать и трансформировать энергию, время и пространство. Энергию и силу маг черпал буквально из среды благодаря умению, то бишь информации и своим способностям. Таким образом, звезда – это сам маг, он – собиратель и трансформатор пространственно-временного континуума, он создатель и разрушитель, он – фокус, в котором собирается и преобразуется все по его велению. Не слабо, да? На рисунках великого Леонардо да Винчи новый Человек эпохи Возрождения изображен именно в такой позе: прочно, широко расставленные ноги, разведенные в стороны ладонями от себя руки и гордо вскинутая голова. Как додумались «сатанисты» использовать перевернутую звезду в качестве своей эмблемы, кривотолков не мало, впрочем их цель ясна – всячески понизить действующий потенциал Человека.

«Нормальные» неперевернутые пяти– и трехлучевые звезды как нельзя лучше олицетворяют идею собирательного центра, который, сконцентрировав ресурсы и информацию, может приступить к трансформации внешней среды по своему усмотрению. Жестко и авторитарно, согласимся. Но, отчасти, именно так проявляется могущество как таковое. Звезда – мощнейшее сосредоточие оного, она в какой-то мере микрокосм и даже центр мироздания, но вот ее цель и ее миссия – сокрыты в самой звезде. Таким образом, сущностное содержание «звездной» идеологии может быть каким угодно, а потому «звезды» выживают далеко не все. По крайней мере, в человеческом сообществе. Дело в том, что в отличие от «квадрата» или даже «шестиугольника», «звезда» никак не может существовать сама по себе, только за счет внутренних ресурсов, она обязательно должна что-то брать и что-то отдавать взамен. Поэтому вариант безудержной, навязчивой и агрессивной экспансии, даже в блеске ореола имиджа, – может не сработать. Звезды, говорят астрономы, рождают планетные миры и созидают на них жизнь, а когда наступает их финал, умеют переродиться в сверхновые.

Нынешний владелец «собственной» звездочки в логотипе менее масштабен и более меркантилен: просверкать поярче, построить удачную бизнес-пирамиду, вознеся свою звезду на зависть всем, возвестить мир о приходе нового, ну совершенно потрясающего качества. Пожелаем последнему, т. е. отличному качеству, долгой жизни и процветания, не в пример ряду «звездных» империй ушедшего века. Поскольку превосходство в бизнесе завоевывается ныне революционными технологиями или, как любят говорить философы, – более совершенной формой трансформации энергии и информации.

4.13. КРЕСТЫ: ПЕРЕКРЕСТИЕ ПУТЕЙ

На перекрестке лучше долго не торчать – примут за указатель и начнут все спрашивать дорогу.

Из путевых размышлений Козьмы Пруткова

Особым элементом в логотипах является также изображение КРЕСТА. Символ, по-видимому, еще более древний, нежели звезда, и никто, за исключением христианских священников, не может дать уверенного объяснения его происхождению. Впрочем, существует блестящая версия (Морозов И. Таинственным путем Гермеса. – Минск, 1994), что крест, изображенный на камне, дереве, коже, играл роль топографической карты, а точнее – сценария маршрута, его легенды. Перекресток дорог – это ведь и есть на самом деле крест на земле. Где и куда повернуть путнику, обозначалось насечками. Обладатель такого вот креста наверняка знал, куда идти, он был буквально защищен информацией и мог сделать правильный выбор. Отсюда – глубокая вера в магические охранные свойства креста, впрочем, как и в опасности перекрестья. Как видим, подсознательный страх перед самостоятельным выбором у человека заложен архетипно, что и неудивительно: в древности за каждое неверное решение в пути можно было поплатиться не только своей головой, но и всем родом (например, в условиях зимнего перехода). Крест давал подспорье и надежду.

В психогеометрическом смысле крест – символ исключительно информационный, несущий некую определенную главенствующую идею (средокрестие!) и ее возможные направление развития (стороны креста). Не пройдя «точку креста», вы не сможете обрести дальнейший путь. Средокрестие – своего рода момент истины, точка сборки, контрольная сверка. Как говорится, нужно быть в нужное время в нужном месте… Крест – это движение строго по особым каналам или путям, которые четко обособлены от внешней среды (тот же смысл несет и обычная дорога, но вот сойди с нее, и на обочине течет совершенно иная жизнь).

Приверженцы «креста» – люди четкого плана действий и ясно обозначенной миссии. Распылять свои силы и средства для «базара» на обочине они вряд ли станут. Но и остановить их будет делом не простым. Потому что придется проникнуть в скрытые каналы их пути, т. е. отчасти самому стать странником или путником. Идти по дороге и целиком быть вне ее никак не получится. Тем более по дороге, у которой четко структурированы все этапы и видимо обозначен смысл движения. Берем котомку и посох?

4.14. ГАРМОНИЧЕСКОЕ СООТНОШЕНИЕ

Просчитаем гармонию алгеброй.

Кредо «архитекторов»

О РАЗДЕЛИТЕЛЬНЫХ линиях мы уже вскользь упоминали. Часто геометрические элементы в логотипе рассекаются на несколько фигур, скажем, большой треугольник состоит из нескольких треугольных блочков поменьше. Первая мысль, которая приходит в голову, – мобильность и автономность, а управление скорее всего подходит под понятие «федеральная децентрализация» (термин Питера Друкера). Получается, что фирмы, у которых структура логотипа «блочная», должны быть мобильны, подвижны, с гибким уровнем управления и прочее, прочее. Увы, так бывает далеко не всегда, и первое впечатление в данном случае было подменено логической установкой, чисто поверхностным суждением. Очень часто разделение основной фигуры логотипа на несколько частей выказывает сепаратизм и внутренний «напряг» в фирме, а также – отсутствие органической сплоченности, казалось бы, единого «фирменного организма». Сдерживаемая «токмо волей» руководящего центра, такая фирма в одночасье распадется и погрязнет в раздорах при его серьезном ослаблении. А если логотип единолично создавал руководитель, то он не верит в живучесть своего коллектива, и значит, на него работают всего лишь поденщики-наемники, которые вряд ли назовут свое рабочее место чем-то родным. Может также оказаться, что идея, вокруг которой вертятся дела, не обладает должной цементирующей силой. Может обнаружиться еще какой-нибудь серьезный изъян, знаете, как пустота внутри еще крепкого дуба. Вот такими противоречивыми могут оказаться психологические диагнозы на «рассеченность».

Понять, что есть истина, поможет особая психологическая сборка логотипа в целом, или интуитивный синтез отдельных факторов в единое резюме. Вот здесь мы подходим ко второму аспекту анализа: фоновое восприятие пространственной гармонии логотипа. Что под сим подразумевается, покажет пример. Представьте кольцо, разорванное на два полукруга, лежащих в одной плоскости, скажем, на прозрачной подставке. Не сложно, правда? А теперь представьте пирамиду, у которой треугольная вершина срезана и… парит над ней в пространстве. И это представить несложно, а вот поверить… Точно так и с психологическим восприятием логотипа. Безусловно, в изобразительном искусстве существует масса условностей, но они предельно точно расклассифицированы: это вот виртуальные поделки и фантазии; это – оптические иллюзии и вольные игры с перспективой; это – неожиданный ракурс; это – сказочные или фольклорные элементы. Но все дело в том, что логотип весьма специфичный по своему предназначению вид предметно-зрительного воздействия и если он абсурден, то, в отличие от реакции на картины Дали, подсознание покупателя или избирателя улавливает это только в отрицательном смысле. Мы ведь планируем сделать покупку, а не пустить деньги на ветер, не правда ли? Или отдать голоса за достойного кандидата.

К теме разговора: вспоминается облик одного из обкомовских зданий областного центра в Украине. Эдакий сталинский послевоенный ампир с пышными дорическими полуколоннами по всему фасаду. Все бы ничего, да вот полуколонны, с виду тяжелые и фундаментальные, опирались не на пяточные постаменты или полукруглую базу, а на… окна первого этажа. Самым непосредственным образом. В итоге странная возникала ситуация: а) либо полуколонны неприкрыто бутафорские, и весь наружный макияж здания сплошная липа (не забывайте: здание обкома!); б) либо полуколонны все же настоящие, имеют вес, и тогда существует вероятность, что они когда-либо рухнут, продавив хрупкие балки оконных проемов – час от часу не легче. Ну о какой незыблемости основ «всесильного учения, потому что оно верно» могла идти речь!

Неосознанному, но отнюдь не менее действенному анализу, мы подвергаем также пропорции отдельных частей логотипа. Простите за дурацкий пример (навеян просмотром рекламных клипов!), но чтобы могла взлететь буренка, ей понадобились бы крылья большого десантного планера, никак не менее. В природе высота дерева и пышность его кроны сбалансированы корневой частью, так достигается устойчивость. Шрифт букв логотипа – те же «деревья», и если зрительно они могут легко опрокинуться от малейшего толчка – возникает закономерное сомнение в надежной плавучести фирмы в неспокойном море бизнеса. Это относится и к элементам, поставленным на ребро. За подобной претенциозностью часто скрывается отсутствие мощной поддерживающей базы, зато амбиций – хоть отбавляй. Сколько угодно встречается логотипных фигур, которые подвержены «синдрому айсберга» (опрокидывание на плаву большой ледяной горы, вследствие того, что нижняя часть подтаивает и непропорционально уменьшается). Что тут добавить – волей дизайнера все может существовать на красивой картонке. Было б так и в жизни.

Глава 5. РЮМОЧНЫЙ ТЕСТ-ДРАЙВ, или КТО, ЧТО И ПОЧЕМУ ПРЕДПОЧИТАЕТ ПИТЬ: ЗАМЕТКИ ВИЗУАЛЬНОГО ПСИХОДИАГНОСТА

Народная любовь – это когда тебе всегда нальют и дадут закусить.

Факт, не требующий социологических доказательств

5.1. ТОСТ НА… ЭШАФОТ, или НАБЛЮДАЮЩИЕ ЗА ВЫПИВАЮЩИМИ

Пьем много, но часто.

Ответный тост мариупольских сталеваров товарищу Сталину

– Петька, сколько будет одна вторая?

– Доказать не могу, но нутром чувствую, Василий Иванович, что это пол-литра.

Анекдот из любимой народом серии

Почему многие рядовые представители человечества упрямо отказываются признать в алкоголе своего злейшего врага, можно не объяснять. Отличный антисептик, обладает анальгетическими и наркотическими свойствами, легко всасывается во всех отделах нашего пищеварительного тракта и к тому же весьма калориен, почти идеально растворяется и смешивается с другими жидкостями и веществами – «послужной» список можно продолжать и продолжать. Седой ветеран человеческой цивилизации, антропологи уверены, что с процессом алкогольного брожения наши предки знакомы еще с каменного века. Отдав сиим кратким вступлением должное многовековой репутации, имиджу и даже харизме сего чудодейственного напитка, мы все же поговорим не о нем (о котором почтительно говорят в народе – «ОН»), а о человеке, его употребляющем. И если уж совсем откровенно, то разговор пойдет о психодиагностике процесса пития, благо при нынешнем разнообразии «горячительных» и «увеселительных» напитков любому человеку можно предельно адекватно проявить свои некоторые скрытые сущности. Так что, дамы и господа, будьте настороже – самый страшный зверь в финале может оказаться вовсе не нарколог. А тот, кто умеет наблюдать, подмечать и делать определенные выводы из того, как, что и почему вы «употребляете». Вспомним товарища Сталина – он любил угощать и наблюдать, спаивать и делать затем далеко идущие выводы. Да и чего греха таить – большинство фуршет-коктейлей в бизнес– или политсреде организовываются отнюдь не из-за бескорыстной и благородной привязанности к Бахусу или Дионису. Импровизированный «случай» на поверку может оказаться глубоко продуманной акцией и провокацией одновременно. Впрочем, информацию о человеке можно снять и без нарочной режиссуры – умея расшифровывать индивидуальные привычки и вкусы к алкоголю (включая и разновидности отрицательного отношения к нему). Итак…

5.2. ПОДРОБНОСТИ ДАВАЙ! или ИНДИВИДУАЛЬНАЯ ТИПОЛОГИЯ «УПОТРЕБЛЕНИЯ»

Если нельзя пить, так зачем тогда жить?

Из подслушанного разговора

Было б что – а повод сыщется.

Бытовое кредо пьяниц

Всех людей (а прежде всего занятых в каком-то серьезном деле, как то бизнес или политика) можно по стилю «принятия» четко разделить на тех, кто употребляет «для…», и тех, кто делает это «после…». Нередко в одиночку и безо всякой приличествующей моменту торжественной или хотя бы почтительной атрибутики. Так вот, первые используют начальную фазу воздействия алкоголя на организм – возбудительную. Понятна и мотивация: раскрепоститься, если есть проблемы с межличностной коммуникацией, поднять жизненный тонус, если одолевает усталость от текущих проблем. Отсюда – желание хотя бы на какое-то время «оторваться» и почувствовать себя на празднике жизни отнюдь не в роли дворника, но самое главное – стать более сильным и уверенным как для себя самого, так и для окружающих. Иными словами, алкоголь используют в качестве допинга – для силы, уверенности, энергетического блеска в глазах и бодрящего душу самовнушения: «Лед вот-вот тронется, господа!». А значит, хоть на какой-то процент, но мы вправе предположить, что работнику этой самой твердости, воли, работоспособности и нажитой резистентности (лат. resistere – сопротивляемость) к возможным неудачам и препятствиям как раз и не хватает: либо генетика слегка подкачала (слабый и утомляемый, но легко поддающийся возбуждению тип нервной системы), либо жизненный путь недостаточно закалил индивида (дан был хороший старт, и до сего дня сплошняком шли победы и успехи при сравнительно небольших психических затратах и трудовложениях).

МАРКЕРЫ-УЛОВКИ. Человек ох как не любит признаваться, а тем более обнажать свои индивидуальные слабости. Поэтому свои «пилюли от страха» он предпочитает получить невзначай или за компанию. Уловки известные – вроде бы шуточное: «двадцать грамм для храбрости!» (хотя так оно и есть на самом деле!) или более замаскированное под общее радение: «ради успеха будущего дела» или: «ну, ни пуха!..», «за победу!» и так далее. Удобно также спрятать личную тревожность за спасительное «Мы», тем более что автоматом зарабатываешь баллы как радетель дела и попечитель коллективного настроения. Ведь кто осудит такое вот предложение: «Надо бы перед делом чуток расслабиться, а то уж больно напряг большой» или «Чуть вспрыснем и дело само пойдет как по маслу». Можно, в конце концов, сослаться на негласную традицию: «Мол, так принято» или «Так уж повелось, и не нам судить». Если такова традиция на фирме имеет место, то ее придется изживать, благо история бизнеса творится самым бизнесом и никаких священных «коров» здесь попросту не может быть. Поэтому два слова о возможных контрмерах.

КОНТРМЕРЫ. Можно наложить полный мораторий на любые формы употребления алкоголя «до». Помните, как в детские школьные годы: «Сделал дело – гуляй смело». Даже слова подменять не надо: «гуляй» взрослые и серьезные «дяди» поймут именно так, как подразумевалось. Впрочем, можно добавить для слишком уж активных: «Эксцессы необратимо наказуемы!».

Если уж совсем нельзя отменить, то нужно хотя бы минимизировать пагубную привычку. А именно: разрешить буквально 20–50 капель. Автор не шутит и не «объелся» рекламы: эффект малой дозы снимет излишнюю нервозность и стресс у персонала. Важно «терапевтический прием» не превратить в банальную микропьянку. Для чего напрочь отказать после «процедуры» в… закуске. Только чай или кофе, можно со сливками и сахаром. Исключая даже конфеты. Сие правило должно соблюдаться неукоснительно: если пить «по делу», то исключительно в деловой, но уж никак не «фуршетной» обстановке. Хотите пойти еще дальше? Тогда предложите к употреблению только два вида алкогольных напитков: либо чистую, очень высокого качества водку, либо – марочное сухое вино. Дополнительно введите моду пить в два-три глотка (как принято на Востоке), а не залпом и… с приятным выражением лица. Кстати, в дореволюционном российском Генштабе и Ставке именно так и пили «перед делом»: 50 грамм сверхчистой охлажденной ржаной водки из серебряного стаканчика (водку подавали в таком же графине), не чокаясь (!) и не провозглашаю никаких тостов за удачу (!). И упаси Бог, поморщиться или скривиться при этом. Закуска, как вы уже поняли, также не полагалась. Российскую армию в 1917-м от развала это не спасло, но дух доблестного офицерства тех времен и сейчас считается образцом. Да, выпить больше перед началом боевой операции однозначно воспринималось как малодушие. Хотя о психоанализе тогда еще и не помышляли.

5.3. ОДИНОЧНОЕ ПОТРЕБЛЕНИЕ, или ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ ПАУЗА ПОСЛЕ БОЯ

Алкоголь, как и патроны, – всегда должна быть неприкосновенная заначка.

Правила выживания

Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,

надевал на себя, что сызнова входит в моду,

сеял рожь, покрывал черной толью гумна

и не пил только сухую воду.

Иосиф Бродский, лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 г.

Отмечать компанией очередной трудовой успех, знаменательное событие или праздник понятно, привычно и не требует пояснений. Покуда «на Руси веселие есть питие», так оно и будет. Для психодиагностики куда более важен факт употребления алкоголя после проделанной работы и не обязательно в компании. Вообще, если человек принимает некую дозу без общей команды к увеселению, это еще совершенно не значит, что вы имеете дело с алкоголиком. Зато наверняка можете быть уверены, что перед вами типичный случай подавления или вытеснения субъектом каких-то нежелательных эмоций и прежде всего – нереализованной агрессии. У алкоголя как психотропного вещества есть замечательное свойство: он концентрируется прежде всего в очагах возбуждения нашего мозга, деструктурирует передачу нервных импульсов (стадия эйфории и временной активации), а затем при накоплении – тотально тормозит область чрезмерной активации. В фильмах, да и в жизни тоже, во время истерики человеку едва ли не силком вливают добрый стакан чего-нибудь крепкого. Чуть погодя он обязательно утихомирится, и это куда лучше, нежели всаживать в него укол транквилизатора. Нечто аналогичное, как вы уже поняли, проделывает тот, кто испытывает мощнейший психический дискомфорт, но не может его разрешить прямым, непосредственным путем. Чаще всего именно так «глушат» агрессию. Или страх. Таким образом, это – либо подавление, либо – вытеснение. Оба явления могут существовать в паре, но их полезно различать. Потому что синдром подавления свидетельствует о подспудном желании индивида тут же начать войну или хотя бы устроить хорошую разборку. Чтобы не сорваться, он все же предпочитает немного выпить. Без закуски и без огласки либо под предлогом, скажем, к примирению: «Ну, хорошо, выпили и забыли». Выдаст синдром подавления также нарочитая успокоенность и даже некая отрешенность самого акта «приема»: пожалуй, так пьют лекарство или пересчитывают оставшиеся патроны. Да, еще один момент: при подавлении вкус напитка не ощущается, в расчет идут только «градусы» и вкусовая крепость – чем сильнее, тем лучше (жгучая или горькая настойка успокаивает лучше, нежели мягкая водка, буквально – прижечь в душе рану). Однако количество достаточно тщательно дозируется – ведь субъекту надо лишь «подавить» агрессию, а уж никак не напиться. Важен также временной фактор принятия: обычно это происходит по принципу «здесь и теперь», пока перевозбуждение не подавило сдерживающие тормоза и не привело к внешнему конфликту. Еще раз повторимся: синдром подавления нужно заблаговременно подмечать и выявлять. Недовольство или бунт лучше вскрывать на ранней стадии, во всяком случае, вы хотя бы будете готовы к тому, что в вашем окружении далеко не все так безоблачно, как вам кажется.

Подавляют свои «взрывные» негативные эмоции обычно сильные и уверенные в себе люди, готовые всегда перейти к более решительным действиям. А вот вытесняют свое отрицательное состояние, как то: страх, тревожность, неуверенность, чувство собственной неправоты, личности куда более слабого и ненадежного склада. Страх и сомнения выбить из закоулков души, пожалуй, посложнее, нежели подавить агрессивные симптомы. Поэтому «вытесняющие» субъекты «присаживаются» на алкоголь всерьез и надолго. Это как лечение антибиотиком: нужно постоянно поддерживать высокую концентрацию «глушителя» в крови. И главное – перед сном, чтобы успокоить нервы и вымести напрочь из сна все нехорошее и дурное. Чтобы наутро блистать перед сослуживцами напускной уверенностью. Впрочем, начнут выдавать глаза – бегающие и какие-то отстраненные при нарочитой «энергетичности» взгляда.

НЕБОЛЬШАЯ ЗАРИСОВКА С НАТУРЫ

В одном из столичных кафе в центральном районе пришлось как-то раз наблюдать занятную картину. Зашел весьма приличный посетитель в безукоризненном деловом облачении и, подойдя к стойке бара, негромко заказал «чашечку кофе с коньяком». Видимо, он был завсегдатай, потому что барменша согласно кивнула и сразу сварила заказанную чашечку ароматного кофе. А потом без слов (!) поставила на стойку рядом граненый 200 граммовый стакан (многие их помнят еще со времен советского общепита, ну а этот был имитацией под «соцретро») и наполнила его до краев коньяком. Представьте: грамм 80 «двойного» кофе и 200 грамм коньяка. Все. Посетитель отнес большущий стакан и изящную чашечку (как они смотрелись в паре!) на подносе к столику и без тени смущения под чтение какого-то документа начал поочередно прихлебывать из обеих посудин. Посетители тихо «тащились» от наблюдаемой картины. Ведь сильно, правда? Самое интересное, что оба напитка он допил одновременно, кажется, глоток кофе был последним, а не наоборот. И без видимых изменений, вежливо поблагодарив, уверенной походкой вышел. Да, забыл уточнить: это происходило сразу же послев самом начале седьмого.

5.4. ЧТО ПЬЕМ? ПОНЯТНО… или ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕДПОЧТЕНИЙ

Спирт – классная штука, но от него очень быстро уходишь за горизонт.

Компетентное мнение работников, занятых в ликероводочном производстве

Жизнь горькая, вот и тянет на сладкое.

Предполагаемый слоган для крем-ликера

Давайте пройдемся по списочному составу наиболее употребляемых алкогольных напитков. Их могут пить по рекомендации, под действием рекламы, под блюдо или по ситуации, но бывает – из личных предпочтений и, что называется, по «хотению души». Вот тут мы и займемся небольшим, но весьма конкретным диагностическим психоанализом.

Итак…

… Очень крепкие напитки – свыше 55 % крепости: отдельные сорта виски, рома, кальвадоса, а также первач «магазинный», но чаще домашний, абсент, спиртовые настойки, можно помянуть еще и одеколоны, но это уж будет слишком. Так вот, их пьют люди, для которых стресс или опасность – это вызов и они скорее всего готовы его принять. Чем больше «градус», тем сильнее «точечное» воздействие алкоголя на нервные клетки. Понятное дело, последние должны обладать очень высоким порогом к устойчивости. Плюс привычка, то бишь тренировка. Именно сравнительно небольшой дозой, но неожиданно высокой крепости можно вышибить из равновесия того, кто считает, что он может и умеет пить. (Алкогольная и кофеиновая пробы действительно используются при специальном тестировании силы нервной системы человека. Есть такие профессии, где это нужно знать наверняка.) Потому-то Кот Бегемот особо не льстил Марго («Мастер и Маргарита») утверждая, что королеве бала положено пить только чистый спирт.

Любители абсентов и травяных настоев на крепком спирту или перваче – особая и отдельная категория людей (сюда же отнесем и тех, кто употребляет крепкие бальзамы отнюдь не в гомеопатических дозах). Полынь (составляющая абсента) обладает галлюциногенными свойствами. (Наш «тройной» одеколон, если он сделан по старой советской рецептуре, – тоже.) Настойка из вишни с обязательной добавкой косточек именовали «скаженной», потому что она содержала в себе синильную кислоту, прочно и «всерьез» задурманивающую мозги. Из травок, которые сейчас продаются на базаре как лечебные, можно «заколотить» все что душе угодно, был бы лишь под рукой более-менее подробный ботанический справочник. Слабую и чувствительную нервную систему такие «коктейли» могут серьезно поломать и довести до глубокого психического расстройства (вспомним показательный в этом плане суицид Винсента Ван Гога, большого любителя абсента и крепкого кальвадоса). Сильная и крепкая нервная система предоставит индивиду возможность, как сейчас модно говорить, побродить «трансперсональными» коридорами своего подсознания. И заодно уйти от очень мощного стресса, чтобы потом вовремя вернуться для дальнейших дел (увы, личности слабого типа – первейшие кандидаты на «невозвращенцев», о чем их еще раз предупредим). Одним словом, травяные крепкие настои выдают тенденцию личности к глубокому «уходу» от окружающей реальности. Иногда к этому прибегают очень сильные и яркие личности, для которых даже успешная игра по предсказуемым правилам – скучное занятие, господа.

Среди любителей самогона довольно много тех, кто изображает из себя «талант, вышедший из глубин народа», т. е. снобизм только в другой форме. Либо желание выделиться или прослыть «уникальным». Любят, как это ни покажется странным, употреблять сей самобытный напиток перестраховщики за свое здоровье, считая самогон «чистым натуральным» продуктом.

Коньяк, или, как сейчас принято говорить, – бренди, нужно уметь оценивать исключительно на вкус и аромат, а не по этикетке, т. е. быть как минимум человеком не предвзятым, не внушаемым и не падким на чисто внешние эффекты. Добавим сюда же способность оценивать явления и впечатления «по факту». Истинные ценители коньяка – очень тонкие сенсорики, привыкшие доверять только своим ощущениям и чувствам. Точно также они поведут себя и в бизнесе: вначале снимут «пробу», а уж затем примут решение. Не обязательно в громогласной публичной форме – наслаждаться настоящим качеством можно и про себя (уж поверьте – стоящее дело такие люди не упустят, поскольку всегда ориентированы на суть, а не внешнюю сторону). Но сейчас очень распространены не только подделки среди товаров, но и мимикрия среди людей. Поэтому модно прослыть знатоком коньячного напитка. Впрочем, разоблачить их также легко. Предложите (если не жалко денег) коньяк марки «КС» (коньяк старый – от 15 лет) или «КВВК» (коньяк выдержанный высшего качества, 10–12 лет) под видом «обычного» 3-4-летнего «бренди», и если вы не услышите восторга или не увидите немого обожания – значит, на вашего знакомого действует магия рекламы. Поступать наоборот (выдать посредственный за отличный) не совсем корректно – воспитанный клиент может из вежливости похвалить и выпить, чтобы вас не обидеть. Ну а в общем, этот поистине божественный и тонкий напиток из виноградной лозы как никакой другой подтверждает житейское правило: «доверяй, но проверяй». Согласитесь, и для современного бизнеса оно ничуть не устарело.

Ну а теперь о страстных почитателях ликеров (почему-то считается, что к таковым относятся только женщины, но сие заблуждение объясняется лишь отсутствием ныне в широкой продаже хороших ликеров и сладких наливок: знаменитый во всем мире ликер «Бенедиктин» и украинский «Спотыкач» – классически «мужские» напитки, вспомним сюда «Старый Таллинн», активно отвоевывающий постсоветское пространство явно не в стиле «женского промоушна»). Пожалуй, мужчины иногда даже более падки на крепкие и очень сладкие ликеры (наливки и пунши), нежели прекрасная половина. Все дело в сахаре, коим богаты эти алкогольные напитки, поскольку, как известно, наши нервные клетки постоянно нуждаются в притоке глюкозы. Историки давно уже подметили, что революционеры и террористы очень любили сладкое: конфеты, шоколад, сильно подслащенный кофе и, конечно, ликеры (тот же «спотыкач» ввели в свой обиход казаки, жизнь которых постоянно связана с риском). Чем напряженнее и опаснее жизнь, тем сильнее человека непроизвольно тянет «подсластить» свой организм, особенно перед наиболее ответственным моментом. Так что количество съедаемого сахара (в сочетании с алкоголем) может служить достаточно надежным индикатором психического стресса, который испытывает индивид. Еще один момент: в психоаналитическом аспекте сахар является символическим заменителем… любви. И те, кто не способен любить других (эгоизм, душевная черствость, обида, завышенные требования), компенсируют недостаток сего чувства чем-то «сладеньким». Любители ликеров и пирожных буквально взывают к окружающим: «Полюбите меня!». Может быть, стоит помочь? Впрочем, на эквивалентную самоотдачу не рассчитывайте – такие люди требуют любви от других, но вряд ли способны сами на глубокое ответное чувство. А непомерная тяга к сладкому когда-нибудь может обернуться нажитой формой диабета. Право, тогда уж лучше употреблять ликеры как маленькую и заслуженную награду после хорошего «боя». При нашей-то современной жизни расход глюкозы в нервных клетках малым никак не назовешь. Так что иногда своевременная подпитка не помешает.

В мадере, а особенно в хересе – крепких белых виноградных винах – количество сахара сравнительно небольшое, во всяком случае, во вкусовом отношении (от 2 до 4 %). Зато спирта – в среднем около 19 %, что для вина более чем достаточно. Пожалуй, за крепость и слегка сладковатый вкус мадеру прозвали «дамским коньяком». Херес более мужской напиток, но дамы также пьют его с видимым удовольствием. Особенно если они – женщины деловые, решительные и не склонные к излишним сантиментам в не то время и в неположенном месте. Любительницы хереса умеют преотлично различать чувства и дела, совершенствуясь одинаково и в том, и в другом. Пожалуй, то же относится и к мужчинам. Они явные почитатели всего прекрасного, но в и деловой хватке им не откажешь. И еще почитатели мадеры или хереса, независимо от пола, обладают развитым чувством меры и тонкостью восприятия. Намеки и полутона они схватывают, что называется, «на лету». Их действия отточены и почти всегда достигают цели. Еще маленький штрих: такие люди не терпят фамильярности и деловой необязательности, они весьма щепетильны и умеют при случае постоять за свои принципы. В свой внутренний мир пускают неохотно, однако весьма надежны для тех, с кем искренне дружат.

Обширное семейство портвейнов, десертных вин, токаев, кагоров предпочитают те, кто богаты чувствами, открыты к общению и полнокровно относятся к жизни. Безусловно, красные вина предпочитают более страстные натуры. Белые – те, которые ценят полутона и палитру всех ощущений. Красные – импульсивность, белые – внешняя (но отнюдь не внутренняя) сдержанность. Эти вина сладкие, с насыщенным букетом, поэтому их предпочитают те, кто не равнодушны к любви и приятным переживаниям. Скука и ханжество здесь попросту не уместны. Как и абсолютно голый прагматизм, сведенный к сплошному трезвому расчету. Действительно, радоваться жизни искренне и непредвзято в наше время – это уже немало.

Сухие вина любят утонченные натуры. И еще те, кто весьма бережно относятся к своему здоровью. Но не только. В психоаналитическом ракурсе винная кислота – это вещество, которое помогает «разъедать» проблемы. Это хорошо осознавали еще в Древнем Риме, вводя в ежедневный рацион легионеров сухое разбавленное вино. Чтобы резвее дрались и не болели. И своевременно разрешали все текущие проблемы. Но если последних скапливается очень много – неизбежно наступает изжога. Вместе с ней приходит раздражительность, недовольство собой и усталость. Поэтому сухое вино (особенно его белые мягкие сорта) – отличный индикатор душевного и психофизиологического комфорта. Проследите: именно те, кого заедает «текучка», начинают всячески отказываются от сухих напитков, вполне обоснованно жалуясь на дискомфорт в желудке (предгастритное состояние). Хотя причина кроется в неспособности разрешить накопившиеся проблемы. Теперь им понадобятся весьма жесткий внутренний «аудит» и кардинальный пересмотр образа и стиля собственной жизни. Только тогда бокал сухого вина принесет гармонию тонких ощущений и несравненную вкусовую радость. (Опять почему-то вспомнилась биография товарища Сталина – он очень любил белое сухое грузинское вино и при этом умел своевременно разрешать все свои проблемы. Впрочем, к старости – не все, о чем свидетельствует его слегка преждевременная кончина. Но, согласитесь, в чуткости к удержанию власти ему не откажешь.) Отметьте также, что любители сухих вин предпочитают после тщательных раздумий принимать ясные и окончательные решения. Переубедить их окажется делом непростым, и даже, возможно, безнадежным. В своей правоте они уверены так же, как прозрачен и чист их виноградный напиток. (Сейчас, правда, в моде полусухие и полусладкие вина. Те, кто им отдают предпочтение перед какими-либо другими алкогольными напитками, чрезмерно не рискуют и в какой-то мере всегда готовы пойти на компромисс ради собственного благополучия. Личности подобного склада буквально «на дух» не переносят создавать себе проблемы. Такие люди весьма пластичны и стремятся обеспечить себя пожизненным душевным и материальным комфортом в «разумных» и «достаточных» пределах. Что же, тенденция не самая худшая, хорошо жить, как говорится, не запретишь.)

Пару слов о пиве. Этот «янтарный» напиток, как ни покажется кому-то прискорбным, но огрубляет наши ощущения и в целом – сенсорное восприятие. Так сказать, примат материи над духом или иначе – заземленного прагматизма над стратегией и инновацией. Те, кто страстно любят пиво, хотели бы быть «на высоте» и в материальном достатке, преследуя исключительно практические интересы по принципу «пусть вместо журавля в небе, будет синица в руке, но чтобы большая, жирная и – наверняка». Сии индивиды несколько упрощенно смотрят на мир, но это скорее их сильная, нежели слабая сторона. Во всяком случае, в абстрактной или излишней мечтательности их не заподозришь. Они всецело ориентированы на те правила игры, которые наверняка принесут сугубо конкретный дивиденд. Главное, чтобы без головной боли.

А вот чистая водка (согласитесь, нынче она переживает не то чтобы бум, но ренессанс уж точно), если, конечно, в меру и без «прицепов» в виде пива или газированного коктейля, – показатель меры, вкуса и естественности. Этот напиток предполагает открытость, например, партнерских взаимоотношений. Еще – терпимости и отсутствие установочных предрассудков как в делах, так и в суждениях. Но чтобы заслужить такую характеристику, индивид, употребляющий водку, действительно должен абсолютно адекватно воспринимать ее аромат и вкус, но не на тривиально обывательском: «хорошо пошла…». Как говорили древние греки: «Просто пить свойственно и мулу». Кстати, истинные ценители никогда не пьют водку охлажденной – вкус огрубляется и остается лишь эффект «послевкусия». Будьте уверены: те, кто умеют водку «смаковать» малыми глотками, с таким же вниманием отнесутся и к деловым начинаниям. Они смогут различить лес за отдельными деревьями, даже если последние выглядят совершенно непривлекательно. Мы ведь зачастую и хлеб начинаем ценить лишь тогда, когда его вдруг не обнаружится на столе.

Теперь о различного рода коктейлях и «взрывоопасных» смесях. Те, кто их пьют, пожалуй, не ведают, что творят, ибо очень быстро теряют ориентацию в происходящем. Достижение максимального эффекта «ухода» за предельно короткий срок, притом не расставаясь с чувством приятного. Вот только возвращение в обыденность бывает слегка мучительным. Впрочем, до следующего праздника, фуршет-коктейля или приема. Иными словами, соблазна чуть-чуть сойти с проторенной дорожки, отведав вкус неведомого, оригинального и необычного. Экзотическое путешествие в дождливый вечер, не покидая стен прелестного клуба или ресторанчика. Те, кто охотно употребляют коктейли, обладают как минимум чувством доверия к окружающим, т. е. верят в сказку, подарки и прочие приятные неожиданности от судьбы.

Ну и напоследок – о шампанском! Впрочем, здесь, кажется, все и так понятно. Напиток победителей и тех, к кому благосклонна фортуна, т. е. личностей, ориентированных на успех и стремящихся добиваться оного. А еще тех, кто активно стремится к публичной «раскрутке» собственного бренда, имиджа и личностного паблисити. Кстати, те, кто не любят шума вокруг своей особы, весьма прохладно относятся и к шампанскому. Еще не очень падки на сей замечательный напиток те, кто привыкли очень много работать и мало веселиться, особенно если судьба их даровыми подарками особо не баловала и расслабиться «под момент» у них не всегда получается. Говоря психоаналитическим языком: плохо срабатывает вытеснение текущих проблем (кислотность даже у сладких видов шампанского довольно высока).

5.5. НЕГАСТРОНОМИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ЗАКУСКЕ

Вот ею, родимой, и будем закусывать.

Кредо алкогольных «профи»

Трезвость – начальная стадия алкоголизма.

Современное изречение

Искусство вкуса – это прежде всего несмешивание несовместимого.

Впечатление после суши с саке

С позиций психоанализа весьма принципиально «как» человек употребляет алкогольный напиток. И дело здесь, как вы сейчас убедитесь, вовсе не в привычках вкуса или воспитании: дурном или хорошем.

Постарайтесь не иметь серьезных дел с теми субъектами, которые содержимое «опрокинутой» внутрь себя рюмки запивают минералкой, лимонадом, пепси, соком, в общем, не важно (пожалуй, только питьевому спирту в пределах 65 % и выше можно сделать исключение). Точно так же и дело они попытаются «запихнуть» внутрь себя, так и не поняв, в чем его суть. Могут проглотить попутно «мину» или кем-то расставленную ловушку. При таком подходе к деятельности об интуиции, упреждающем прогнозе или эффективном предчувствии можно даже не заикаться: чего нет у них, того нет. Запивание алкоголя иным напитком – это нарочное сокрытие от самого себя всех неприятностей и наметившихся проблем. Говорят, иногда так поступают страусы, когда зарывают голову в песок (в реальности страусы убегают или дерутся, древний Геродот здесь не совсем прав). Люди-«страусы» могут себе позволить подобное «оглушение», но вряд ли их бизнес окажется длительно процветающим. Проблему нужно не «проглатывать», морщась от неприятного момента (проследите внимательно за мимикой пьющего!), а пробовать на вкус, «разжевывать» и устранять на той стадии, когда она еще не может пустить метастазы внутри нас. Привычка не реагировать на симптомы – отнюдь не показатель ума, твердости духа или выдержки. Так что оставим неприятности тем, кто их не хочет замечать на ранней стадии.

Вторая категория людей – обильно заедающие выпитое различной снедью, опять выпивающие и снова закусывающие. Смешались в кучу кони, люди, то бишь обильная еда и алкоголь. Примерно так и в жизни: побольше и побыстрее «напихать» в себя и себе, а там как-нибудь разберемся. Пожалуй, в таком стиле обязательно когда-нибудь прикупишь кота в мешке. Или смешав хорошее и плохое, погубишь первое. Как таковой стратегической проработки попросту не существует. Нет также и надлежащей дифференцировки того, что осуществляется. Зато воочию демонстрируется захват и накопительство. Вообще-то обильная еда после выпитого может сигнализировать об устойчивом и глубоком стрессе и тревоге. Поэтому человек непроизвольно наращивает «запасы», в предчувствии некоего фиаско. Все мы теперь знаем, что приобретение (например, поход в магазин за покупками) на время успокаивает нервы. Здесь то же самое.

Так что же, скажет читатель: совсем не закусывать что ли? Можно, а иногда даже нужно, потому что при систематическом употреблении малых доз алкоголя без еды поджелудочная железа постепенно отвыкает вырабатывать пищеварительные ферменты (процесс обратимый, так что не смертельный). Но – после небольшой паузы (от 10 минут), дав организму ощутить вкусовую прелесть напитка, а алкоголю – слегка впитаться в кровь, создав первичный эффект комфорта. Просто создайте небольшой временный сдвиг, и в итоге вы не только не выпьете лишнего, но и не перегрузите своего желудка. А если хотите после рюмки что-то «бросить» в рот, то пусть это будет что-то маленькое и даже не порционное, например ломтик неострого сыра. Те, кто имеют привычку именно так пить, – несомненно, «бойцы» и никогда не допустят «мух» к «котлетам». А также ничего лишнего за ваш счет не припишут себе. К процессу «пития» они подходят вполне профессионально и со знанием «дела» – вполне возможно, что и в других делах поступают аналогично.

5.6. ДОЛОЙ «ГАДОВ»! или И В БОРЬБЕ С ЗЕЛЕНЫМ ЗМЕЕМ ПОБЕЖДАЕТ ЗМЕЙ!

В питии нужна постоянная тренировка и старания. Как и в каждом серьезном деле.

Уловка «наливающих»

В воскресный поход приглашаются все энтузиасты этого дела. Этого дела брать по две бутылки на брата.

Современный анекдот Как не спутать тех, кто умеет пить, с твердо ступившими на стезю систематических алкогольных возлияний? Да очень просто: они не перебирают «дозы» и не стремятся выпить «все». Им легко и запросто не допить в бокале ли бутылке, они умеют остановиться, когда еще хочется и еще «можно накатить». Важно также то, что внешне такие люди после выпитого не меняют своего привычного амплуа, у них не начинают оживленно блестеть глаза и не развязывает язык. Они не делаются смелее и не выглядят самоуверенными глупцами. Они остаются внешне такими же, но еще более приятными партнерами и собеседниками. Иначе зачем тогда пить?

Уделим также должное психодиагностическое внимание тем, кто не пьет абсолютно ничего крепче кваса и кефира. Причины тому могут быть совершенно разные. Например, религиозные убеждения. Либо фанатическая убежденность в «здоровом образе жизни», что не более чем сознательный «бзик», поскольку полбокала сухого вина еще никому не повредил. Может, вы имеете дело с явным ипохондриком (от гр. hypochondria – болезненная форма мнительности). Тогда стоит ли с ним «забор городить»? Избегают принимать «на душу» алкоголь личности, которые панически боятся потерять даже малейший контроль над собой. Это уже похуже, поскольку возникает подозрение на ананкастизм (простите за термин, в переводе на обиходный язык сие значит – патологическая форма пунктуальности и «правильности»). Алкоголь – «неправильное» явление, поскольку повышает неопределенность и непредсказуемость в поведении людей, что очень плохо. Приблизительно так считают «ананкасты». Кстати, на поверку субъекты весьма подозрительные и агрессивные, с комплексом железобетонной правоты во всем и для всех. Мрачновато как-то.

Прием даже малых доз алкоголя приводит к психическим осложнениям у индивидов с эпилептическим синдромом. (Вспомним пророка Магомета, он потому и ввел для мусульман абсолютно «сухой» закон, так как страдал «падучей» болезнью. Дико мучился эпилептическими припадками после выпивки также царь Петр I, но отказаться от пагубного пристрастия не смог, что и ускорило его кончину.) Не испытывают тягу к спиртному и шизоиды, резонно побаиваясь усиления бредового состояния. Как видим – «непьющий человек» может не всегда оказаться психически здоровым гражданином. (Только не введите в «железный» закон обратное положение: мол, те, кто могут себе позволить выпить, – совершенно здоровые и нормальные. Тогда читай все сначала.)

Не пить могут также те, кому противопоказано по терапевтическим заболеваниям или по состоянию (ряд лекарственных препаратов несовместимы с этанолом).

Еще избегают выпивки «ветераны», то есть те, кто временно (а может, и надолго, но главное – что не навсегда, а потому редко, но могут сделать исключение) свою причитающуюся долю уже употребил. (Случается, человек прочно «завязывает» после какого-либо мощного стресса или жизненного потрясения. Всяко ведь бывает.) Теперь заслуженные кавалеры Бахуса на «сухой» диете, и это может быть не совсем уж плохо. В каждом деле должна быть пауза, чтобы оценить миг прожитый и взглянуть на миг приближающийся – что он сулит. Трезвым взглядом.

Глава 6. ПСИХОАНАЛИЗ МАТА, или СИЛЬНЫЙ АКСЕССУАР НЕОБЯЗАТЕЛЬНОГО ПРИМЕНЕНИЯ

– Козьма, а что будет, если, например, люди ругаться перестанут?

– Понятное дело. Всякая мысль исчезнет.

– Дык, силен ты, Козьма, умищем!

Козьма Прутков «Любомудрие на завалинке»

6.1. НЕПРИСТОЙНОСТЕЙ ДРЕВНИЕ ТРАДИЦИИ, или ИСТОРИЧЕСКИЕ И ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ КОРНИ МАТА

Живяху зверьскым образом, живуще скотьскыи, и убиваху друг друга, ядуще все нечистое, и брака у них не бываша.

Радзивиловская летопись, л.6

Можно удивляться, но в древней языческой Руси словоупотреблений, которые мы сейчас определяем как «мат», и в помине не было. Русичи бывало, конечно, временами серчали и от сердца ругались, но… обычными в нашем теперешнем понимании словами, пусть и не совсем приятными, но и не «матерыми». В основном то были слова-зооморфизмы или, проще говоря, нелестное приписывание человеку тех или иных качеств животного или даже растительного мира, как то: «грязный, как свинья», «толковый, как пень чурбатый», «искренний, как змея подколодная», сюда же «гад» или, например, «скотина», «тварь» (последним словом обозначались все произведения самого Господа Бога в подлунном «тварном» мире – ничего абсолютно обидного, кроме напоминания, что все мы вышли из «грязи» и туда же вернем свое бренное тело). Несколько иное происхождение «негативного» слова «поганый» (т. е. плохой, нехороший, отрицательный). Ведет оно свою этимологию от латинского pagus – село, соответственно paganus – сельский, а собственно pagani и есть селяне. Данный «латинизм» прижился на Руси в раннем средневековье, с приходом греческих и латинских книжников и проповедников христианской веры. Кстати, местным аналогом было слово «смерд», т. е. вольный поселянин, живущий «по-черному», но вполне сытно, довольно и главное – свободно. Отсюда «смердеть», т. е. источать запахи протопленной и прокуренной дымом хаты, прямо скажем, запах не самый плохой, особенно, когда поедаешь томленую на парном молоке картошку из печи, пьешь настоянный узвар или «запеканку», да и банальный шашлык «с дымком» нынче идет за высший сорт. Но в общем, такая брань, которая использует те или иные отрицательные качества окружающего нас обихода, – пережиток далекого «тотемистического» прошлого человечества эпохи неолита в виде мощного подсознательного архетипа. Данный тип ругани присущ всем народам, и его можно считать наиболее общим видом отрицательного самовыражения индивида по отношению к чему-либо происходящему вокруг него.

«Матом» здесь и не пахнет, так, обычная сварливость и раздражительность, в которой сквозит обида индивида на жизнь, а по сути – на самого себя (доказательство в самом слове: «сварка» происходит от санскритского svarga – небо, индийского svaraja, – сварадж, т. е. самоуправление, в итоге мы имеем прямой намек сетования на свою незадачливую судьбу и персональную бестолковость, которую тем не менее вменяем в вину неким высшим силам). Человек, который непрестанно ругается, брюзжит и бурчит на всех и вся – типичный психологический «проектант», привыкший собственные неудачи приписывать другим лицам или обстоятельствам. К тому же это неудачник и завистник, не способный конструктивно извлекать уроки из собственных неудач. Для полноты картины добавьте сюда повышенный уровень нереализованной агрессивности – адреналин сжигается в бесплодной ругани, но отнюдь не в продуктивных действиях. Так что сварливых желательно к ответственному делу не пристраивать, хотя внешне они могут показаться людьми весьма решительными – пусть вначале разберутся со всеми свои проблемами и перестанут обвинять мир в злых кознях. Главное, что просто сварливые и люди, пользующиеся крепким матерным словцом, – не всегда одно и то же. Чтобы это предельно четко понимать с позиций психодиагностики личности, вернемся к теме разговора. Итак, в чем же особенность именно матерных слов и выражений?

6.2. МУЖСКАЯ РЕАКЦИЯ НА БЕЗДНУ… ЖЕНСКОГО РОДА, или ПОЗДНО «ПОСЫЛАТЬ» СВОЕ НАЧАЛО

Видите ли окаяньную сию и скверненую службу, стваряему от скверных язык? Елены окаяньии! Блядивия жертви!..

«Слово, како погание кланялись идолам», неизвестный автор Печерского монастыря, XI в.

…Красавице платье задрав,

видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.

И не то что бы здесь Лобачевского твердо блюдут,

но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут –

тут конец перспективы.

Иосиф Бродский, из стихотворения «Конец прекрасной эпохи»

А я, Кика, добавил бы вот что: в отличие от авторов, которые работают по справочникам и энциклопедиям, мне два или три раза в жизни действительно доводилось стоять лицом к лицу с п-дой, глядя прямо в ее тусклый немигающий глаз, поэтому эротические периоды Уэльбека кажутся мне несколько надуманными, умственными, показывающими блестящее знание теории, но обнажающими досадную нехватку практического опыта.

Виктор Пелевин, из повести «Македонская критика французской мысли»

Почему-то как раз у славян эволюция брани оказалась удивительно плодовитой, создав за полторытысячелетнюю историю почти автономный и невероятно богатый нюансами «матерный» параязык. Чем же отличался мат от просто ругани и брани? Прежде всего своей запрещенностью, полнейшим социальным остракизмом и в то же время чрезвычайно острой оппозиционностью к существующим социально-культурным традициям (позже присовокупятся и другие не менее значимые функции, о которых чуть далее). Мат в языковой среде древних славян появляется как жесткая и непримиримая форма протеста, эдакое социальное и культурное непримиренчество и «партизанщина».

Первый и очень мощный толчок рождению мата дала проводимая в основном насильственно православная христианизация языческого люда. Огнем и секирой крушили по родовому близких и понятных местных божков и идолы, а закованные в латы варяжские дружинники несли какую-то непонятную весть о Святой Троице, Отце, Сыне и Божьей Матери… При этом следует вспомнить, что культ матери-земли и матери-роженицы у славян почитался глубоко, истово и трепетно. Можно с высокой долей доказуемости утверждать, что славяне так и остались материнско-женской нацией с ярко выраженным матриархатным укладом сознания. (Например, обилие ругани без драки – типично женская черта характера, впрочем, нынешние «леди» могут продемонстрировать обратную тенденцию. O tempora, o mores!)

Вспомним, что в эпоху первых межплеменных войн (период позднего неолита и ранней бронзы) овладеть физически (и сексуально) матерью твоего врага значило не только утвердить свою победу, но и окончательно подорвать боевой дух неприятеля. Внедрение своего семени в лоно чужачки-родительницы давало неоспоримый шанс изменить карму враждебного рода в свою сторону, поскольку программа «зова крови» неизбежно возьмет свое. Во всяком случае, так считали в эпоху родоплеменных отношений. Поэтому угроза «поиметь твою мать» демонстрировала полнейшее презрение к врагу и превосходство над ним. И конечно, обещание быть свободным от уз традиций и законов в период «разборки» и выяснения отношений. Иными словами, ругавшийся таким образом сознательно ставил себя в положение «вне правил». С приходом насильственной христианизации таковых оказалось слишком много, ибо грубое попрание вековых дедовских традиций воспринималось как тотальное вторжение чужой силы в сферу сакрального, сокровенного и интимного. Отсюда – неизбежный бунт (славяне всегда отличались свободолюбием и независимостью) и угрозы «поиметь твою мать».

Христианский образ Божьей Матери предметно вербализировал эту угрозу-ругань и закрепил ее именно в такой словесной форме. Парадокс исторической культуры. В скором времени, по происшествии двух-трех поколений, уверовавших в спасение через Сына Божьего, культ Богородицы в пределах Русской земли сольется с древнейшим культом матери-земли и расцветет с необычайной духовной силой. В религиозном христианском обряде божественные «женские» праздники имеют необычайно высокий ранг святости, как то: Рождение, Введение во Храм, Благовещение, Успение и Покров Пресвятой Богородицы. Православная Церковь начнет весьма активно бороться с употреблением «матерщины» как проявлением крайнего беззакония, богохульства и морального уродства. Поминание в ругательстве «матери» считалось тогда (да и сейчас) тяжким грехом, за который неминуемо придется жестоко расплачиваться. Поэтому неудивительно, что с усилением влияния церкви в современном украинском обществе именно этот вид ругани из уст верующих услышать невозможно. Это – равносильно богохульству.

В обиходном жаргоне вид ругательства через «…твою мать» также считается сильным и грубым оскорблением и однозначно воспринимается как неприкрытая агрессия. Ругающийся, в свою очередь, выглядит сильным, наглым и уверенным. Чаще всего ругаются «за просто так», чтобы выглядеть «покруче». Тогда посылание «…твою мать» беспредметно, как сброс перегретого пара. Ругательство превращается в сигнал, что «все плохо» и нужно как-то реагировать.

С приходом суровых и требовательных христианских канонов «веселища» и «игрища» языческих праздников уходят в подполье, а точнее, их проводят в темные предрассветные часы в глубоких ярах и диких рощах. В противовес жесткой регламентации сексуальной жизни христиан на этих праздниках славяне себя вовсю «отпускали», блудили и любились и срамоты от сего не имели. Слово «блудить» означало выискать своего сексуального партнера и совместно предаться любовной страсти. То, что церковь со всей яростью напала именно на женщин, а не на мужчин, – яркое свидетельство прочных матриархальных устоев древнего славянского общества. Необходимо было как-то заклеймить, опозорить, унизить и испугать девушек и женщин, с охотой предающихся совершенно непристойным, с точки зрения аскетического православия, сексуальным формам поведения. Так родилось, фактически разрешенное церковью, ругательское (но отнюдь не матерное, поскольку официально разрешалось в письменах и словесном обращении!) – слово «бл…дь.». Любимым обращением староверца протопопа Аввакума к пастве, поддержавшей новониконовские реформы, было: «Эх, вы, бл…ди вы окаянные!». (См. также эпиграф, взятый из более раннего христианского источника).

Этимологически слово «бл…дь» происходит от древнеславянского «лада» (в полном выражении: «быть ладой»), т. е. в современном переводе – «любимая женщина» (ведь действительно не каждую встречную девушку называли «ладушкой», а только ту, которая приглянулась). Богиня Лада – культ любви и роженицы у русичей, оберег семьи, символ женушки-спутницы, и, безусловно, чувственной сексуальной страсти (в украинском языке есть ныне редко употребляемое красивое слово по этому поводу: «злягатися»). Упорное нежелание простого люда отказаться от любовных утех в языческих игрищах сделало подобные выражения весьма популярными. Производителям и носителям матерных выражений, безусловно, была простая народная среда, хотя, как это ни парадоксально, но первый толчок был дан «официозом», чрезмерно активно насаждавшего жесткие каноны православной церкви. (Ныне и не матерное вовсе, а просто ругательное «сука» происходит от латинского «суккуб», т. е. демон-искуситель в образе женщины.)

Рискнем сказать пару слов о действительно грубом матерном слове, имеющим в виду женский половой орган (для очень недогадливых – оно слегка созвучное названию города Пиза). Сама фонология слова здесь лишена загадки, все мы в детском возрасте просились голосом «пи-пи»: заметьте, и девочки, и мальчики. Вот только последние испытывали психологический дискомфорт из-за мучительного желания увидеть, откуда это у такой же малышки происходит сие «пи-пи». Недоверчивых и сильно стыдливых отошлем к дедушке Фрейду, особенно к его поистине революционному на те времена труду «Психоанализ детских неврозов». Матерное слово на «п…» – явная агрессия мужчин на женское начало в целом, на его непонятную иррациональную природу, оно уходит корнями в эпоху «мужского» родоплеменного переворота и его жестокой победы над матриархатом. (Древняя мифология тому подтверждение. Так, вавилонский бог Мардук сокрушил первородную богиню Тиамат, раскроив ей череп своей булавой. Не очень жаловал уважением и любовью Зевс свою первую жену и сестру Геру. Но куда драматичнее была судьба его «тещи» и «бабушки» одновременно – Геи, вынужденной пойти на кровавое оскопление мужа-мучителя и тирана Урана руками их сына Кроноса. Громовержец Перун, по-видимому, также низвел Ладу до строго подчиненной роли, правда, без войны и драматизма.)

СПРАВКА ДЛЯ ПСИХОДИАГНОСТИКИ. Матерная ругань с употреблением «женских» слов в устах и женщин, и мужчин звучит как явная агрессия деструктивного типа. Добавим сюда же иррациональность мотивов и побуждений ругающегося. Собственно говоря, мы имеем дело с типичной проекцией личных бед и неудач «на мать», «среду» и «истоки». Согласитесь, достаточно мрачно, неприятно и абсолютно не конструктивно. Вопль обозленного неудачника вроде: «И зачем ты меня, мать, в этот мир породила?» – некорректный вопрос из уст совершеннолетнего субъекта своей судьбе.

Если в конкретной ситуации кто-то начал очень интенсивно выражаться «женским» матом, значит, он по уши в дерьме и трясине, из которых не знает как выбраться. Ругательство с использованием «женских слов» всегда отражает толику отчаяния и иррациональной неопределенности в оценке самого себя и происходящего. Это захлебывающаяся в себе самой агрессия против всех и вся. А на поверку – против самого себя. Ведь нельзя действительно послать «природу», частью которой сам же и являешься. Злобный бунт потерявшего гармонию со средой жизни и обитания – понять можно, но вот посочувствовать – скорее нет, чем да. Сыплющий на всех и вся матерные ругательства, как пошлая баба, – что толку и кому станет легче? Нас подсознательно угнетает и возмущает именно отсутствие «продуктивной» результативности в слишком частом употреблении непотребных слов по «женской части». Право, неужели прекрасная половина человечества так уж повинна во всех тех грехах, которые накопила мужская цивилизация на нашей планете? И которые затем выплескиваются в бесплодной истерике?

Данный нюанс следует особо подчеркнуть: матерное ругательство, акцентуированное исключительно на «женской атрибутике» – изначально истерично по своей психологической сути. И «отмазаться» от подобного диагноза, пожалуй, будет трудно – слово не воробей, пусть даже и матерное, слетит с губ – обратно не поймаешь. Истерика – далеко не самый лучший способ найти разрешение любой проблематики, и ее можно временно и отчасти вытерпеть лишь от чрезмерно балованных детей и безнадежно инфантильных женщин. Но отнюдь не от политиков или бизнесменов. Ибо тогда – прощай имидж и романтический ореол сильного человека.

Отсюда можно сделать вывод: индивиды, не боящиеся трудностей жизни, а потому способные в ней чего-то стоящего достигнуть, крепкое ругательство «женского» толка применяют крайне редко, но… метко. В ситуациях предельной неприятности и тотальной мобилизации всех своих сил (особенно подсознательных, инстинктивных и биологических – «женский» мат ведь иррационален и древнеархетипен) на предотвращение беды. Чтобы не случился «капец» всему тому, за что живем и боремся. А еще мат «женскими» словами в устах человека означает крайнее неприятие им чего-то – на уровне инстинктивном, подсознательном и в целом жизненном. На языке уже психоанализа – целостное и личностно тотальное отторжение и оппозиция. Категорическое «нет», идущее из глубин индивидуального естества. В таких случаях, может, действительно не стоит огород городить? Грубый «намек» ведь вроде бы сделан…

6.3. БУНТ НЕПРИСТОЙНОСТЕЙ, или ЗЛЫЕ ФРАЕРА ЛЕТОПИСНЫХ И ПРОЧИХ ВРЕМЕН

Веселка обыкновенная, он же – Phallus impudicus, он же в дословном переводе с латинского – «член бесстыжий». Вполне съедобный гриб, встречается в смешанных и лиственных лесах, на вырубках в июле-октябре. Зрелое плодовое тело действительно внешне очень напоминает торчмя стоящую «мужскую гордость».

Сведения почерпнуты из справочника о грибах

Глаза боятся, а руки делают. А язык – онемел при этом, что ли?

Козьма Прутков, из эссе «Человек на дело»

Когда жизнь отсылают по конкретному адресу, значит – было не скучно.

Сентенция современности

Собственно, человеческое бренное существование никогда и ни для кого не было одним сплошным катком для удовольствий. В эпоху относительной сытости и личной безопасности об этом как-то забывают. Но достаточно лишь окунуться «вниз», в народную простоту или ввязаться в какое-то серьезное и непростое дело, чтобы тотчас ощутить ту питательную атмосферу, в которой самопроизвольно зарождается крепкое матерное словцо. О естественной народной «бесстыдливости» говорит хотя бы сохранившийся колорит наречия белорусского Полесья: табурет по селам там до сих пор преспокойно именуют «подсрачником» (т. е. стул без спинки, исключительно под седалищное место), а гриб-дождевик, или порховку, – «бздюшкой» и т. д. То ли еще было в далекие «поганские» времена – у современных тинэйджеров могли бы привычные к современному матерному сленгу ушки завянуть, услыхав тогдашнее.

Возводя хулы и кары небесные на «бесовские игрища», даже благопристойный церковный язык также отчасти перенял моду на «матерщинскую заразу», и браннословие в средние века становится едва ли не литературной нормой. Полемическая переписка между государственным отступником Андреем Курбским и царем Иваном Грозным даже с учетом современной цензуры поражает обилием ругательных форм («пес шелудивый, алкающий свою блевотину» – наиболее пристойное выражение). И если в то время первые лица Московского государства могли запросто себе позволить так публично выражаться на всю Московию и Речь Посполитую, то что же тогда представлял собой «народный стиль»?

В свое время одним из полюбопытствовавших оказался известный артист кино Ролан Быков. В фильме «Андрей Рублев» он играл поющего частушки скомороха. Режиссер Андрей Тарковский предложил пойти в тогдашнюю Ленинскую библиотеку, поднять подлинники и выучить десяток-другой частушек. К назначенному сроку Ролан Быков (сведения из его собственных воспоминаний) не смог пропеть режиссеру ни одной частушки… Вернее, парочку пропел, но в кино такое снимать было никак нельзя. Потому «народное творчество» состояло сплошняком из мата под незатейливую рифму. Талантливому Ролану Быкову пришлось срочно перевоплощаться в барда и выдумывать «под стиль» что-то свое, но, увы, все с теми же непристойными намеками наподобие: «А боярин боярыню… кхе!». На слове-покашливании «кхе!..» демонстрировалась соответствующая пантомима. Другого выхода не было. Иначе – явный отступ от исторической правды. Фильм смотрится как хроника и, кажется, будет шедевром еще не для одного поколения. Народный мат в фильме – это не более чем фон, но своей панорамой Андрей Тарковский как художник находит объяснение почему Русь изначальная вдруг окунулась в беспросветный мат. Виной тому прежде всего жесточайшее татаро-монгольское нашествие и полная моральная деградация феодальных князьков, рвущих друг другу глотки, чтобы выжить на крови ближнего. Смутные времена междоусобной дикости под общим гнетом внешнего врага рождают и соответствующий эпохе язык: предельно грубый, едкий, ставящий под сомнение сам смысл и веру…

Но вначале был шок от тотальной экспансии чужестранных завоевателей. Протестная форма на уровне языка порождает новый вид матерщины – в доселе неизвестных формах и выражениях. Существует гипотеза, что известное ныне мужское ругательство «на три буквы» есть русскоязычное передразнивание боевого монгольского клича «Кху-у!». Монголы ведь шли в атаку отнюдь не с криком «Ура!». Их боевой слоган имеет совершенно иную звуковую семантику. В любом случае корневой слог «ху…» как в монгольском, так и в китайском языке чрезвычайно распространен и в переводе означает «сильный». Русичи фактически передразнивали боевой клич свирепых восточных завоевателей, тем самым подтверждая для самих себя способность противостоять и сопротивляться. Плюс ко всему прочему стойкое нежелание ассимилироваться с врагом, пусть даже и более сильным. Еще – своеобразный «пароль» для своих – кто мог позволить себе насмехаться над монгольским языком, значит, не боялся завоевателей и был готов драться и дальше, невзирая на подавляющее превосходство врагов.

О том, что «новый русский мат» был порождением и контрреакцией на татаро-монгольское иго, свидетельствует появление еще одного, более «мягкого» ругательства, ныне почти разрешенного в обиходной речи. Имеется в виду, извините за допущенную ненормативность, слово «хер» и его производные. Так вот, в монгольском языке (и тогдашнем, и современном) слово «хеер», звучащее более протяжно, обозначает «степь». Поэтому славянское ругательное «херня» означало в те далекие и тяжелые времена буквально «то, что в степи» или «из степи». Понятно, из куманских (т. е. половецких), а позже золотоордынских степей для тех, кто оказались под игом, вряд ли могло явиться что-либо положительное или приятное. Любимое народом и сравнительно мягкое «пошел на х…р» означало почти миролюбивое, но решительное: «Иди в свою степь и не возвращайся». Рискнем предположить, что и торговля между тюркоязычной степью и русскими поселениями началась под этим слоганом. Действительно, не век же воевать, жизнь понемногу брала свое и приходилось как-то общаться.

Вполне вероятно, что появление обидных форм ругательств, связанных с упоминанием женского полового органа, было обусловлено, выражаясь современным языком, разрастанием и усилением сексуального фактора именно в период половецкой экспансии. Во всяком случае, достоименно известно из русских летописей активное любвеобилие русских дружинников и знати к иноплеменным барышням – половчанкам. Что, безусловно, только сеяло раздоры, свары и междоусобицу среди военной знати. (Престарелый предводитель половецких племен хан Котян перед печально известной битвой на Калке обращался к русским князьям буквально: «Сынки мои!») Увы, в скором историческом промежутке роли совершенно поменялись: улусы Золотой Орды, а особенно крымские татары, начинают активную торговлю живым славянским товаром, отдавая предпочтение юному женскому телу. Коим, если было не жалко денег, удовольствовались и сами. В конечном счете подобная насильственная сексуальная интервенция не могла не сказаться на языке непрерывно терпящих набеги славян. В их речи появляются новые обидные формы мата, копирующие грубый сексуальный жаргон захватчиков-«людоловов», ведь из-за притягательной женской красоты славянок приходилось гибнуть всему остальному населению.

Исторический аспект здесь весьма принципиальный, поскольку и в нынешней языковой среде использование мужчинами друг против друга «женских» ругательств однозначно воспринимается как нанесение очень обидного и предельно оскорбительного унижения, т. е. за такие слова нередко приходится отвечать, и причем тут же на месте. Что интересно, современные женщины реагируют аналогично, «мужской» вид мата без упоминания женских «прелестей» кажется им менее оскорбительным и куда более терпимым. Получается, что в «женской» матерщине, помимо древних биологических архетипов, где-то глубоко прячется факт некоего скрытого, но очень сильного унижения и даже наше современное восприятие этот момент определенно улавливает. Хотя бы на уровне неких наслоений исторического коллективного бессознательного. Поэтому чаще всего в современном обществе «женским» матом в обиходе пользуются вконец опустившиеся и деградировавшие личности, в среде которых оскорбление, унижение и попрание элементарных человеческих достоинств – рутинное проявление повседневности. Ну а тот, кто сам сломлен и опущен, для обретения душевного равновесия подобное пытается совершить и с окружающими. В таком случае нужно быть готовым немедленно дать решительный отпор.

СПРАВКА ДЛЯ ПСИХОДИАГНОСТИКИ. Посредством «женских» ругательных словоупотреблений индивид, помимо деструктивного деспотизма, выдает свои обиду, нытье и в чем-то малодушие. Поэтому решительность действий против такого обидчика иногда просто необходима.

Иначе обстоит дело с «матерщиной» на мужское «троебуквие». Прежде всего хотя бы потому, что рождался этот мат скорее всего в ратных условиях среди русских дружинников и ратников, т. е. по-нынешнему – в армейской среде и непосредственно на поле боя. Отсюда становится понятным, почему и русские солдаты, и офицерство больше уже никогда не захочет расставаться с крепким бранным словом. Он (мат) не только бессменный символ храбрости и пренебрежения к опасности, но и почти родственная среда общения. А почему бы и нет? Мат оказался вполне универсальным и пригодным языком для оперативного обмена информацией и кровавой сечи, и баталии, и даже современного боя. Он – краток, предельно экспрессивен и весьма образно точен (о коммуникативных и даже отчасти «инсайтных» функциях мата чуть ниже). Здесь отметим еще раз важнейшую особенность мата – мобилизационную перед лицом серьезной опасности.

Точно известно, что трагически прославившиеся штрафбаты, вместо киношного «ур-а-а» вопили самым диким и жутким матом, какой только могли изрыгнуть уста (сейчас об этом можно прочитать в воспоминаниях очевидцев). Говорят, солдаты вермахта, услышав такую матерную вакханалию, могли даже уйти с передовой на запасные позиции, если, конечно, дорожили жизнью, а не метром бруствера. В противном случае готовились встретить смерть, пьянеющую и беспощадную от обилия жатвы. Выжить в том сотворенном человеческими руками аду мог только разум, защищенный матом как магическими заклинаниями. Произнося, а точнее, крича во всю мочь, матерное ругательство, человек высвобождает толчком огромное количество энергии, резко сбрасывая внутренний перегрев. Те, кто сильно и главное вовремя ругаются, редко падают в невротический обморок. Впрочем, истинная сила и мужество – безмолвные. Самые страшные армейские психические атаки производились в полной тишине. Однако чаще всего армия предпочитает щедро подкреплять свой командирский язык еще и языком мата – это если б мы, в крепкий джин с тоником да бахнули толику-другую спирта – чтоб не показалось слабовато. Кажется, без родимого мата славяне уже не могут воевать – но ведь с ним получается-то! Во всяком случае, чувство страха и рациональные доводы о возможном и неизбежном он заметно притупляет. Способность к временному вытеснению страха и инстинкта самосохранения у произнесенного в голос мата поистине потрясающая! Он действительно вскрывает в подсознании плотину, сдерживающую первобытную человеческую ярость, и тогда «человек становится страшнее зверя, ибо он не зверь».

Психика современного представителя нынешнего технотронного общества пока что вряд ли что-либо сможет противопоставить подобному плотинному прорыву, когда вовсю заработает условная «отмычка» – произнесенные вслух матерные слова. Приписывать же мату или отдельным его выражениям какие-то особые магические или оккультные свойства, право, не стоит. Мат силен уже хотя бы тем, что он – условно закрепленный сигнал к активному противодействию на протяжении без малого последней тысячи лет весьма кровавой борьбы за существование. Даже изолировав начисто ребенка от мата, мы в итоге получим взрослого человека, который… тоже ругается, но уже совершенно другими словами. Ведь препятствия и опасности в жизни человека никогда не исчезнут.

Слово обязывает ко многому и само есть величайшая тайна. Потому древние гораздо щепетильнее относились к использованию брани, нежели мы с вами. Мат, по сути, силен, когда его произносят открыто, громко и вовремя. Но за него неизбежно придется отвечать. Все остальное – слабо и наказуемо. Ругаться непрерывно «под себя», простите, все равно, что и ходить под себя. Всуе нельзя поминать не только Господа Бога, да простится мне за сие сравнение.

СПРАВКА ДЛЯ ПСИХОАНАЛИЗА. Наблюдайте, кто и как ругается. По аналогии с алкоголем: если человек пьет перед делом – значит, он слаб и трусоват. Непрерывно кроющий всех и вся также таким образом подавляет свой страх. Происходит словесное матерное «недержание»: бессвязное, сплошным потоком и очень примитивное. Вместо «крутого» эффекта наблюдается как раз обратное. Сильные личности умеют держать паузу и ловить подходящий момент. Они жестко и небрежно выплевывают крепкое матерное словцо, словно пулю посылают в затвор. И только тогда, когда нужно, не раньше и не позже. Подготовительной матерной словесной шелухи нет вообще. Иногда про такого даже не знаешь, что он способен «сильно» выражаться, поскольку «что за шум без драки»? Пригодится и такое наблюдение: настоящие «бойцы» силу мата, взгляда и движения используют одновременно. Так сказать, синхронный парализующий эффект для противника. В словесную перепалку они втягиваются редко и неохотно. Но если приходится отвечать только словом – пощады не ждите: фольклорные изыски тех, кто в совершенстве владеет и умеет пользоваться матом, поистине безграничны.

6.4. СИЛА МАТА ИЛИ МАТ СИЛЫ?

Не ругается – а кто ж его знал, что он сдачи дать может?!

Размышления селян после разборки с заезжим гостем

Если приказ отдан без мата – значит, командир пошутил…

Солдатский рефлекс

Сильно сказано и – коротко…

(…)

Так уж повелось – если руководитель может крепко ругнуться, значит, он сильный и волевой управленец. По сути, в нашем отечественном менеджменте матерные выражения – мощный побудительный стимул для подчиненных выполнять приказания. Заметьте, сей управленческий прием по формированию деятельных мотиваций как-то стыдливо замалчивают учебники и тренинг-пособия. Складывается идиллическое впечатление, что «наш» начальник в состоянии лишь тихо и вкрадчиво пожурить нерадивого подчиненного. Особенно при закрытых дверях и в разговоре тет-а-тет. Причем заметьте, чем больше иерархический разрыв между ними, тем меньше прав у «нижестоящего» ответить руководителю аналогичным тихим и «сочным» словом: уволят или накажут «рублем» и дисциплинарно. Живуч, ох как живуч рецидив холуйства и холопства! Как ни диковато сие звучит, но право свободно «выражаться» всем без учета иерархических «допусков» – некая мера демократичности и командности в стиле управления. В итоге при равных правах волна мутного «мата» неизбежно уменьшается до «полезных», а точнее – функциональных, размеров. Если мат так живуч в среде даже современных управленцев – значит, он востребован. В силу каких причин и свойств?

Прежде всего как древний безусловный условный социорефлекс на силу, уверенность и смелость того, кто осмеливается открыто и вслух ругнуться матом. Надо только учитывать тот факт, что встречаются индивиды, которые как раз за матерным словесным потоком пытаются скрыть свою растерянность, малодушие и прочие личные недостатки и прегрешения.

Второй момент – использование мата для усиления эмоциональной экспрессии и придание сказанному некоего «энергетического» компонента. Очень часто, согласитесь, эмоциональная «окраска» слов важнее их смысла. Мат позволяет особо подчеркнуть то, «как сказано». И главное всем будет понятно, даже иностранцу, который дословно перевода русского мата не понимает. Его эмоциональный компонент срабатывает на иррациональном безусловном подсознательном уровне – и это тоже немалый плюс матерной речи. Таким образом, «директ-мейл» мата, по сути, доходит до глубинных слоев психики субъекта, без проблем минуя социальные, рациональные, «эго»-структурные и прочие внутриличностные заслоны и установки. (Ох как бы порезвился современный, жадный до бесстыдства рекламный промоушн, дай ему волю изъясняться этим весьма прибыльным и доходчивым языком – да нельзя! Впрочем, шанс всем нам пожить в атмосфере героев «Заводного апельсина» Энтони Берджесса всегда будет сохраняться.)

Третий фактор – выражение непосредственно личностной реакции субъекта, т. е. именно матерной речью очень часто усиляют персональное отношение к чему бы то ни было. В наше время сплошного контекста, рассеченного абстрактного восприятия, заученного дискурсивного мышления, внушенных культурой масс-медиа установок и стереотипов это – возможность хотя бы ситуативно и на время стать целостным индивидуумом со своим «я». Самая непосредственная реакция всегда более убедительна, в том числе и в сфере стратегии принятия решения. Попутно – усиляется имидж и персональный личностный бренд. Особенно в кризисных, экстремальных или крайне ответственных ситуациях. В таких случаях обществом прощается невольный срыв матерного словца с уст даже публичной VIP-персоны. Однако произнесенную «кузькину мать» припоминать будут ох как долго. В какой-то мере ругающийся на публике матом приобщается к скандальной Геростратовой славе, ведь, как ни крути, деструктивный элемент в мате всегда был силен и ярок. Но если иного способа переубедить окружающих в своей личной позиции, кроме столь одиозного и эпатажного, как мат во всеуслышание, нет – ответственность за последнее будет нести именно говорящий, а не те, кто его к сему принудили и спровоцировали. «За базар» придется ответить – во все времена так было и будет. Нынешняя эпоха тоже вряд ли получит такую индульгенцию. Хотя попытки наблюдаются.

Произнести матерное слово даже невзначай в принципиальные моменты – все равно, что, ступив в Рубикон, сделать вид, что вода сухая. Обоюдоострие матерной речи в этом смысле невероятно опасно, ибо может с головой выдать не к месту и не вовремя «ругнувшегося». С другой стороны, искренность позиции мата весьма и весьма убедительна. Собственно, посредством матерных выражений к нам самим и к слушателям обращается наша подлинная натура, ту, которую мы обычно прячем под термином «подсознание». А это не только эмоциональная непосредственность, но и невидимая кухня выработки нужного решения.

6.5. НЕПУБЛИЧНЫЙ СТИМУЛЯТОР ХАЙ-ТЕКА, или КАКИЕ СЛОВА ПРЕДШЕСТВОВАЛИ «ЭВРИКЕ!»

– Так от взглянітє шірє: спочатку у нас все мале, ну там раковини, спірохети разні. Вобщем, шо я вам розказую, та по…бень, що з моря вилізла. Так?

– Так.

– Потім знов все велике, динозаври, бронтозаври, всякі там п…здозаври. Так?

– Так.

– Потім знов все мале, опять порозводилось всяке падло – миші, комарі, клопи, пігмеї, бл…дь, всякі карлікі!..

Лесь Подерв’янський «Казка про ріпку, або Хулі не ясно»

Всякой стоящей мысли поначалу предшествует смутное напряжение и беспокойство. Фигня, короче.

Козьма Прутков «Благоприятное производство мудростей»

В старину такие были памятники. Но их снесли. Застеснялись. А кого застеснялись? Ведь член, кирюха, если разобраться, самое главное. Главней мозгов. Мы же лет мильен назад не мозгами ворочали, а х…ми. Мозги же развивались. Да если бы не так, то и ракета была бы не на х…й похожа, а на жопу, и из нее только вонь и грохот шли. Сама же не то что до Луны… В общем, хули говорить.

Юз Алешковский «Николай Николаевич»

Прилетали тут русские и с помощью молотка, зубила и еще какой-то матери эту хреновину вскрыли.

Из старого советского анекдота

О том, что матерное словцо иногда действительно помогает нащупать верное решение или хотя бы определиться с вычленением проблемы, подозрения имеются. Житейские наблюдения также подтверждают тот факт, что талантливые ученые за крепким и метким выражением в карман далеко не лезут, хотя очень не любят словесную ругань всуе и без веской на то причины. И еще: многие сугубо профессиональные сленги инкорпорировали в той или иной мере мат. Приходилось ведь замечать – профессионал своего дела нет-нет да и ругнется под руку, так, больше для самого себя, нежели на публику. Что это – некий словесный допинг к творчеству, «виагра» от интеллектуального бесплодия, эмоциональный всплеск и призыв к высшим силам о помощи в трудно разрешимом деле? Мощная и глубинная активация подсознания, интуиции и прочих древних механизмов приоткрытия тайны, которая дискурсивной логикой и традиционными мыслительными алгоритмами ну никак не дается? Пожалуй, всего понемногу, когда речь идет о прыжке к неизведанному или в принятии весьма ответственного решения. Когда непонятно, как действовать, и нет готовых рецептов, наш мозг привык подключать все имеющиеся в его распоряжении резервы, в том числе и возможности мата как метаязыкового средства. Посудите сами.

Мат – очень образный и динамичный способ передать без искажений плохо поддающуюся структурированию и логическому расчленению информацию. Таким образом, все то, что поначалу нельзя полностью охватить современными лингвистическими приемами, мат может прощупать и опробовать «на вкус и цвет». Он является переходным (гр. meta – вне, за пределами, между, после) инструментом познания между образом, ощущением, эмоцией, инстинктом и рациональной речью. Он вне закона и «по ту сторону забора» научного познания. Но кто сказал, что бизнес и политика – строго научные общечеловеческие процессы? Наоборот, все больше раздается голосов, утверждающих, что мы имеем дело с рефлексивными явлениями, в которых субъективный момент едва ли не решающий.

Мат вербализует, т. е. озвучивает возникающие предчувствия развития событий или процессов. Заметим также, что для него запретов, установок, законов и парадигм, равно как авторитетов и прочих «священных коров» не существует. Он уже изначально в критической оппозиции ко всем и всему. А потому волен свободно выражать то, что в действительности грядет и происходит, а не то, что внушено и лишь кажется. И если современному человеку язык зачастую дан для того, чтобы скрывать свои истинные мысли, то мат как раз их обнажает. Правда, в присущей только ему форме: экспрессивном словесном «фонообразе». Здесь не просто оскорбление воспитанного уха неприемлемыми звукосочетаниями, а особая игра точно выражаемого семантического смысла, который трудно нащупать, но который уже «есть». Подчас не имея другого способа пробиться сквозь железобетонный слой социальных, культурных и интеллектуальных запретов, наше подсознательное «я» находит здесь спасительную лазейку, чтобы выдать на-гора актуальную и правдивую информацию.

Применение мата как инструмента «донаучного» познания имеет свои внешне проявляемые особенности. Он прежде всего не нападающий по форме на всех и вся, не брызжущий злобой вкупе с нереализованной агрессией. Он не обвиняет, не казнит и не приговаривает. Этот мат явно критичен к индивиду, его произносящего, и к самому проблемному моменту, который сие «высказывание» сопровождало. Последнее, даже будучи простым и понятным по форме, по максимуму обогащено интонацией и тонкой звуковой нюансировкой. Простите за некое кощунство сравнений, но такой мат нужно слушать отчасти как музыку. Мы же не требуем от музыки ясности передовицы популярной газеты? Вот и у мата другие функции, и он никогда не станет языком сухой «канцелярщины». Его будут воспринимать, даже ничего не понимая, но при этом впитывая мощные пласты неформализованной информации. Это совершенно другой тип кода, который за внешней формой общественного неприличия скрывает свою содержательную (имеется в виду информационную и познавательную) суть.

Но вернемся к стратегии принятия решения. Будучи весьма оппозиционным и критическим по своей сути, опасным и раскрепощающим средством, мат, как ластик, стирает из сознания субъекта все то наносное и внушенное, что не позволяет принять адекватно верное решение, особенно в условиях жесткого психологического прессинга. Через его интонацию и звуковой образ к нашему сознанию подчас прорывается глубоко запрятанная и не высказанная истина. Происходит своеобразный диалог с самим собой в «запретном» режиме: скорее всего мало приятный, но весьма откровенный и полезный. Хотя бы в плане самоочищения от накопившегося мусора. Просто «перезагрузиться», как операционная система компьютера, мы не можем. И поскольку мы все же люди, а не машины, то при сбоях своих внутренних и внешних программ иногда срываемся на нелицеприятный словесный образ. Чтобы полегчало и, может, появился хоть какой-то просвет в обступившей неразрешимости бытия…

6.6. БУДНИ СОВРЕМЕННОЙ ЯЗЫКОВО-МАТЕРНОЙ КУЛЬТУРЫ, или КТО КАК ЖИВЕТ, ТОТ ТАК И РУГАЕТСЯ

– Капитан, вы какими языками владеете?

– Тремя!

– ?..

– Командирским, русским и матерщиной.

– Капитан, командирский и матерщина – это одно и то же.

– Ну, тогда двумя.

Старый армейский анекдот

Режиссер – драматургу:

– Я вашу пьесу прочитал, но ставить ее не буду. Я, знаете ли, противник мата в театре.

– Но там в тексте нет мата.

– В тексте нет. Мат будет в зале.

Современный анекдот

«Русский», а точнее, общеславянский тип мата (ведь фактически украинцы, белорусы, россияне, равно как и все, кто постигал когда-то в советской школе или на рыночном толчке «великий и могучий», ругаются, а посему и общаются совершенно одинаковыми словесными выражениями, и никаких тебе таможенных границ!) – поистине уникальное явление, поскольку представляет собой настоящий «второй» язык со своим грамматическим набором. Он может выражать не только отношение субъекта к отдельным явлениям и к жизни в целом, но и передавать действие, качество, сравнение. По сути, все что угодно, даже философские сентенции и абстрактные понятия. Причина этого – высокая грамматическая гибкость славянского языка, в котором с помощью различных морфем, как то: префиксы, суффиксы и изменяющиеся по падежам окончания, а также благодаря различным флексиям легко производить целые каскады совершенно новых словообразований. Поначалу краткий и односложный мат попал в жернова народного словотворчества, и в итоге появился своеобразный языковый «дубль» – матерщина, или матерная речь. По богатству и гибкости выражений славянский мат, возможно, не имеет себе равных на планете. Поэтому, окунаясь в естественную среду жизни народа Украины или России, Белоруссии или Казахстана, необходимо привыкнуть, что мат – это зачастую повседневная речь тех, кто здесь живет. Первое правило общения: такую порой очень витиеватую речь или, наоборот, очень упрощенную из двух-трех слов и одного видоизменяемого матерного глагола не стоит воспринимать как личное оскорбление. С вами таким образом просто… разговаривают. Причем, заметьте, вполне доверительно и дружелюбно, то бишь на одном понятийном языке. Если в таком случае с вашей стороны последует резко отрицательная реакция – значит, вы не «свой». Общность языка порождает как минимум понимание общности мировоззрения. А это в коммуникации очень даже не мало.

Такая матерная речь – общение на предмет коммуникативного «слияния», очень характерна для сельской глубинки Украины и ее маленьких аграрных местечек-райцентров. Там подобным матерным рассказом изливают душу, рисуют самобытное полотно событий, дают предельно точную и многогранную характеристику происходящему. Удивительно, но матерная речь почти никогда не врет, надо только научиться слушать эти диссонирующие ноты ее звучания. По образности и хитро «закрученности» словесных оборотов при сохраненной целостности и гармонике как смысла, так и звучания автору никогда не приходилось слышать более превосходящее сельский мат. В нашей национальной культуре, кажется, еще только самогон, этот непревзойденный «кантри-виски», может встать с ним вровень.

Впрочем, считайте этот пассаж маленькой шуткой. У украинцев масса и иных достоинств как, впрочем, и недостатков. Почему именно в сельской среде, понятно – близость к первоначальным корням и сохранение целостности и непосредственности мировоззренческого восприятия. Ведь, как ни крути, – крестьянство в Украине пока еще автономно, многочисленно и не превращено в аграрный придаток индустриально-корпоративного механизма. Оно научилось выживать в самых немыслимых условиях (вспомним хотя бы жуткий период голодоморов) и потому вправе органично слить свою жизнь с матом. Отчасти как со своеобразным оберегом и «иммуноактиватором» от лихолетий и нашествий.

НЕБОЛЬШОЕ ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ. Как-то в сельской местности, будучи невольным свидетелем, по-видимому, межсемейной «разборки», довелось услышать громкое: «Ну что, доигрался, «член лопатый»?..». Какой образ! И как много сказано одним лишь предложением. Даже в предельно обедненном сугубо текстовом виде. И еще. Общепринято, что сильнее всех ругаются сапожники. Как бы не так! Колоритней мата, нежели у сельских пастухов, автору слыхивать не приходилось. К тому, видимо, располагает все: социальный статус, психологическая вольница, чарующая природа и непослушная скотина, так и норовящая влезть «в шкоду». Вот только привыкнув к такому словесному «чародею», далее без мата сельские добродушные коровки – ни шагу. По-видимому, многоэтажные матерные эпитеты буренки воспринимают как комплимент, неподдельное внимание и приглашение к диалогу. В итоге – повышаются надои и качество молока. Вот только мается потом село, подыскивая замену пастуху – аналогичного виртуоза матерной коровьей «музыки». Не каждому ведь «это» дано.

Городской, а особенно индустриально мегаполисный мат гораздо жестче, прагматичнее и злее. В большом городе нужно прежде всего конкурировать с ближним, и тут уж не до сантиментов, а уж тем более мировоззренческих философских изысков. Поэтому форма выражения мата однозначно воспринимается как угроза и нанесение оскорбления. В большом «муравейнике» людские особи отчаянно борются за лучшее место под солнцем и их мат куда озлобленнее. Индустриальная масс-культура заметно унифицирует и обедняет городскую матерную речь, низводя ее буквально до «ублюдочного» словесного придатка примитизированных потребительских инстинктов. Именно такую форму мата наиболее резко осуждает общество, ибо ее деградирующее влияние очевидно. (Лучше, чем в произведении Энтони Берджесса «Заводной апельсин», о скотском перерождении матерной речи и его носителя все равно не скажешь, хотя и наши современные продолжатели тоже выразились об этом достаточно ярко, например, Эдуард Лимонов в романе «Это я, Эдичка», Юрий Андрухович в «Московиаде» либо Виктор Пелевин в его пессимистическом прогнозе «Диалектика переходного периода из ниоткуда в никуда». Список можно продолжать, сейчас модно писать нарочно «опущенным» языковым стилем – больше шансов быть проданным. Правда, становится уже непонятным: кто кого больше «уделывает»: то ли писатель бытовую чернуху, то ли она его?) Ну а в наших городских трущобах и на промышленных окраинах неумение использовать в нужный момент отборнейшую брань порой сказывается на здоровье. Не в пользу последнего, конечно. Хотя ругаться и драться – не одно и то же, а потому все лучше молча действовать, нежели, опустив руки, вопить «благим» матом. Будем помнить, что ритуал слабых и напуганных – это многословие, причитания и ругательства. Умеющий выстоять будет использовать мат как хлыст…

6.7. СЛЕНГ УБЬЕТ «ЭТО»?

– Вася, ты как-то чудно говорить стал…

– Дык, на нашем базаре я теперь сейлсмен, Нюра!

Современный диалог

Не стоит также путать общепринятый мат маргинальных и андеграундных слоев общества с матерным сленгом уголовного мира. У них (т. е. уголовных элементов) мат выполняет лишь внешнюю функцию, наподобие некой фурнитуры, все же «ядреная соль» кроется в особом скрытом для непосвященного языке – блатной «фене». Это еще один метаязык, но гораздо более тайный, поскольку цель его – изолированное существование внутри общепринятой языковой культуры. Поэтому криминальный авторитет проводит непрерывную цензуру общепринятого мата – что, где и как годится для «выражений», понятно только посвященным. На примере уголовной речи хорошо видно, что мат и сленг – не одно и то же. Сленговый язык предельно специализирован и по-кастовому закрыт. Мат абсолютно демократичен и потому готов соединяться с любым сленгом. Для сленга важно так зашифровать информацию, чтобы она была понятна только специально подготовленному адресату. Кстати, сейчас на дворе время господства сленга, а не мата – эпоха стремительных технологий заказывает под себя и соответствующий стиль языка.

Мощное расслоение общества на страты приводит к ослаблению неформального коммуникационного мостика – пока что явление незаметное, но набирающее тенденцию. Если не образуется устойчивый и многочисленный «средний класс» – придет время отдельного языка для «черни» и «господ» со своими предельно жестко табуированными матерными нюансами. Тот случай, когда не хотелось бы видеть много «языковых сэндвичей», ибо здесь количество будет означать только потерю качества. Звучит диковато, но покамест мат служит слиянию современного общества в единое целое. Но если появится поколение детей, которое никогда не ездило в метро и не слышало говор улиц, то оно также окажется в осадном положении и в ситуации с матерной речью.

6.8. ЭПИЛОГ МАТУ, КРАТКО ПЕРЕХОДЯЩИЙ В ПРОЛОГ

На вопрос: «Какое слово из трех букв больше всего любят женщины?» правильно ответил лишь маленький Вовочка: «Это слово – мир!».

Анекдот советской эпохи

В последнее время в отечественном бизнесе носителей и любителей агрессивных форм мата несколько поубавилось. Спала мутная волна криминалитета, понемногу покидают свои посты бойцы «старой матерной закалки». А современная и превосходно подготовленная молодежь, садясь в кресло менеджера, предпочитает больше опираться на современные управленческие технологии, нежели на «бронебойную харизму» матерно-командирского языка. Безвозвратно уходят в прошлое административно-силовые методы принуждения, а вместе с ними понемногу растворяется и их языковая матерная агрессивность. Свобода выбора и возможность удовлетворения личного интереса стимулируют человека больше работать и меньше ругаться. Если вам встретился изрядно и не совсем к делу «выражающийся» топ-менеджер, то: а) либо он весьма неуверенно себя чувствует и его дела далеко не так хороши, как он их «рисует»; б) либо у него тяжелое прошлое, что тоже не совсем хорошо; в) либо он не тот, за кого себя выдает.

В сфере «чистого бизнеса», особенно в области высоких технологий, люди стали ругаться гораздо меньше, нежели раньше. (Чего, увы, не скажешь о политике – там в моменты острых баталий до сих пор вовсю гуляет словесный «ботинок» Никиты Сергеевича. Власть и мат в стране пока что почти не разделимы.) Сейчас в молодежной бизнес-среде если и звучит матерное словцо, то больше для проформы и напускной «крутости». Либо – по очень веской психологической причине. Несколько формальное отношение элитной молодежи к матерщине объясняется очень просто. Матерный язык – это поколение отцов и дедов, а они, увы, обещанного светлого будущего так и не построили. Слегка подорван авторитет не только уходящего поколения, но и их языковой неформальной культуры – мата – как агрессивной экспрессии сдерживаемых внутри характера сил противодействия. Прятать фигу в кармане уже не нужно, выразить себя можно и как-то иначе. Как говорится, пришло время одиночных киллеров, но исчезли массовые драки и стычки «стенка на стенку», улица против улицы. Жизнь стала демократичней, раскованней, но и более беспощадной относительно индивидуальных промахов и ошибок. Именно в точках кризиса, экстремума и принципиального выбора мат иногда воскрешается в своей первобытной роли – охранителя человека, его щита и оружия.

КРАТКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ГЕОГРАФИЯ МАТА. Достаточно резко разграничивается «матерная культура» в региональном срезе на территории Украины. Наиболее вульгарный, агрессивный и нетерпимый мат – в промышленных районах Донбасса и Мариуполя, Криворожья. Даже на Луганщине, где не только терриконы, но и нивы, уже дышится «на слух» легче. Невообразимая смесь матерных оттенков в «ссыльных» степях Херсонщины и Николаевщины. Тонкий, а чаще всего острый как жало и колоритный мат «жемчужины у моря», дивной красавицы с «трудной» судьбой – Одессы-мамы. Западные области Украины с отменой официального атеизма и безбожия ругаться стали гораздо меньше, да и мат у них гораздо мягче и милозвучней, очень часто пересыпанный польскими ругательствами, кои на наш ядреный слух и руганью-то никак не назовешь. Наиболее близок к древнеисконному матерный говор у жителей Полесья. Его даже слушать порой приятно, столько в нем смысла, заговоров и образов. Почти колдовство. Центральноукраинские районы в провинциальной глубинке ругаются почти по-козацки, котляревски и шевченковски – сочно, с перцем, не в бровь, а в глаз, иногда с ехидцей, иногда с улыбкой, но порой и в глухой ярости. Гнать в подобной среде волну народного гнева – весьма губительная кампания. Родная и любимая столица, мать народов русских, – это мягкий интеллигентный «маток» завсегдатаев кафешек и достаточно вежливых прохожих, голосистых уличных бардов и вечно спешащих «белых воротничков», скептических студентов и «по делу» поругивающихся многочисленных строителей. Жизнь в Киеве многогранна и убийственный мат в нем услышишь разве что на «базарных» разборках и во время яростных стычек футбольных фанов. Немало поколесив по Украине, автор пришел к заключению: концентрация «вольно слышимого» мата в воздухе города Киева не опасна для здоровья его граждан. И это чудно. Всем спасибо. Так держать!

По тому, как ругается нация, можно многое сказать о ее менталитете, характере, скрытых комплексах и т. д. Что же раскрывает нам подобный психоанализ об украинской нации?

1. Прежде всего у нее глубокие матриархатные корни. Украинцы – типичная «женская» нация с присущими ей чертами, как то: эмоциональность; иррациональность восприятия и реагирования; образность мышления; непредсказуемость поведения и «неразумность», когда дело касается чувств в противовес доводам разума; склонность к коммуникации типа «симпатия – антипатия»; повышенное чувство социальной справедливости; терпимость и податливость, но до определенной меры, далее – странный в своей силе «женский бунт» (скептикам полезно вспомнить гайдаматчину-«колиивщину» и кровавую кулацкую эпопею 1920-х годов); а также – толерантность ко всем пришедшим с добром, хотя и с чужой культурой. Для «женского» типа менталитета также характерна склонность к оседлости, хлебопашеству и мягкая форма консервативности, отсутствие лидерской «горячки» и агрессивного соперничества.

2. Украинцы – целостная нация, умеющая цепко держаться за свои корни и потому не растерявшая себя. Плохо поддающаяся внешнему манипулированию. Недоверчивая и консервативная прежде всего в чувствах и мировоззрении. Легко уходит в саботаж при малейших попытках навязать внешнюю идеологию.

3. В нации глубоко укоренились традиции сопротивления и даже активного противодействия любым формам принуждения, в том числе и со стороны государственной власти. Так уж повелось исторически. Лозунг «Народ и власть едины» – дело будущего, впрочем – вполне обозримого.

4. Народ привык терпеть, выживать и сопротивляться. Но он достоин гораздо лучшей судьбы, и при таких запасах прочности он ее неизбежно достигнет.

6.9. НЕКОТОРЫЕ НЕБЕСПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ НА «МАТЕРНУЮ» ТЕМУ

Став неожиданно объектом «матерного» нападения, лучше всего сохранять полную невозмутимость и суверенность. Не краснеть, не сжимать кулаки, не опускать глаза и не стыдиться. Самое лучшее – идти своей дорогой, не давая впутать себя в «разборку». Иными словами, лучший ответ – действие не нападающее и позволяющее выйти из неприятной ситуации. Не пытайтесь уговаривать, стыдить – эффект достигнете прямо противоположный. Не пытайтесь вышибать клин клином – скорее всего от вас ждут именно этого и потому намеренно провоцируют. Свой мат приберегите для неизбежного – когда придется дать физический отпор. Тогда в нужный момент, краткий и сильный, он поможет морально сломить нападающего. (Совет жесткий, но в жизни всяко бывает и лучше не уподобляться страусу с головой в песке. Тем более что страусиное мясо едят охотно и в придачу перья со шкурой вовсю используются.)

Помните, что действительно опасный противник редко перед нападением грязно и шумно ругается. Чем сильнее человек и серьезней его намерения, тем реже он прибегает к публичной ругани, поэтому скорее всего перед вами слабак и истерик и вас таким образом берут на агрессивный «понт».

В момент наивысшего ругательного «экстаза» человек, по существу, беззащитен, поскольку уверен, что нападает и его все боятся. Используйте именно этот момент.

Никогда публично не вступайте в матерную перепалку. Запомнится последний, и этим последним будете именно вы. Однако лучший способ урезонить распоясавшегося матерщинника не при свидетелях – ответить ему тем же, позаковыристей и «посолонее». Но если у вас нет практики – лучше не пробуйте. Отличный способ – заснять «речь» на видео– или аудиопленку и подарить автору. Гарантирую – эффект превзойдет все ожидания.

Детям следует объяснять, что такое мат и почему он существует. Не приучайте детей к мату, но и не пугайте, создав тем самым психологический страх перед тем, кто ругается матом. Такой ребенок беззащитен перед нападением. А еще лучше приучите ребенка к самообороне без матерного крика. Вы же знаете – дети нас копируют. В народе говорят: «У сварливой хозяйки и собака во дворе постоянно лает».

Если почему-то очень страшно, поругайтесь тихонько вслух и про себя. На время отпускает. То же самое при боли, когда нужно терпеть и не сломаться.

Никогда не используйте мат против друзей, родных и близких. Помните, это – обоюдоострое оружие, оно больно и глубоко ранит человека. Будьте стократ осторожны и никогда не пользуйтесь матом всуе.

Если вам что-то мерещится, чертовщина какая-то – тихонько ругнитесь. Проходит. Но не забудьте после этого покаяться перед Господом Богом.

В компании, где принято общаться под легкий разговорный мат, вставьте хотя бы одно словцо «по-ихнему» – разговор станет доверительней.

Не учите мат специально, тем более если он не «звучит». Значит, судьба вам уготовила иной путь. Не искушайте ее. Ведь, по большому счету, ругательство – грех.

Но если уж ругаетесь – то никогда не фальшивьте. Ложь в мате вскрывается сразу. Постарайтесь развить в себе «интеллектуальную», образную и индивидуально неповторимую матерную речь. Во всем нужен собственный стиль и почерк. Здесь тем более.

Остерегайтесь женщин, любящих ругаться матом. Не женское это дело.

Никогда не ругайте матом своих подчиненных. В их глазах вы становитесь не сильнее, а слабее. Отнимите также неизбежную потерю уважения. Не позволяйте распускать язык и своему начальнику. Лучше смените начальника, самоуважение дороже денег.

Среди ругающейся братии человек, который не оскверняет «этим» свои уста, – белая ворона, однако вызывающая невольное уважение и обладающая своей харизмой. Но тогда особо следите за тем, чтобы вы не сорвались в кризисные моменты. Следуйте всегда правилу сильных: чем больше опасность, тем меньше мата.

После боя кулаками не машут. И не ругаются. Чтобы не прослыть «бабой».

И последнее: если вы любите матерное словцо, будьте готовы к тому же и в свой адрес. С непривычки может оказаться очень неприятно.

Глава 7. СЕКРЕТЫ АББРЕВИАТУРЫ, или ПРОМОУШН ДЕЛОВОГО СЛОВОСОЧЕТАНИЯ

Можно ошибиться названием, а можно – словом, не к месту.

Козьма Прутков «Изыски психонейминга»

Ближнее не всегда есть открытым.

Почти по Мартину Хайдеггеру

7.1. КОМПОЗИТНЫЙ ПСИХОНЕЙМИНГ

Плац пронумерован сообразно высочайшему мнению.

Прусский дивертисмент

В словесных конструкциях, как и в мостостроительстве, есть свои опоры.

Лингвистический сопромат

– Вы не верите моему первому слову?! А второму?

На одесском Привозе

Скажите быстренько и про себя «нет», чтобы потом громко и для всех сказать – «да!».

Сватовство позапрошлого века

Тема разговора – местоположение слов в названии или букв в аббревиатуре. Как известно: от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Ну, это только лишь в арифметике. В языке или лингвистике и даже в тривиальном человеческом сознании присутствует иная логика. То, что для логического сознания «все равно», для языкового восприятия и бытийного переживания момента отнюдь нет.

Субъективность речи всегда «плясала» от говорящего и слышащего, и не наша в том вина, что правила здесь сложились эмпирические, что не значит – произвольно и случайно. В нашей с вами речи всегда есть глубокое «уразумение» перекодирования явления или действия в словесную конструкцию. Кстати, архетипно обоснованное и заложенное в виде «социобиологических лингвистических архетипов». Простите за невольный каламбур, но обозначаемое не может быть обозначено произвольно в виде абстрактной комбинации не только слов, но и звуков. Просто вера в абсолютную относительность правил порой не дает увидеть внутреннего смысла и гармонии очевидного.

К счастью, бизнес и прогресс позволяют адекватно реагировать на проявляемые сущности, если последние могут повысить эффективность прибыльности или продвижения, невзирая на жесткую догматику устоявшихся «научных» парадигм. Впрочем, в лингвистическом «пограничье» их может оказаться не так уж много. Тривиальный «научный» рассудок не привык опираться на рефлексивные ощущения и уж тем более – архетипного происхождения. Создалась парадоксальная ситуация: в век тотальной маркетинговой и социологической измеряемости мы так и не подозреваем, что значит место «сказуемого» в изречении. Это (забегая вперед) помимо психофонологии.

Рискнем вторгнуться в диковатые джунгли словесного творчества. Авось найдем тропы. Воспримите еще один раз парадокс: человечество добрый десяток тысячелетий явно что-либо проговаривает, но, в совершенстве владея речью, мы беспомощны перед психоанализом сего лингвистического дара. Тем не менее современный рекламный бизнес вовсю торгует слоганами и названиями – хотелось бы знать, почем и как покупаешь очередного «словесного» кота. Иными словами, до психоаналитического аудита по «неймингу» мы уже доросли. Во всяком случае, психовоздействие места слова вполне конкретно и объяснимо. Давайте попытаемся это проследить.

7.2. ПЕРВЫЙ – НЕ ЗНАЧИТ ОСНОВНОЙ

Зри в корень!

Козьма Прутков

Ну чего первым поперся?

Рассуждения в травматологическом отделении

Передний план есть всего лишь приход перспективы.

Мысль созерцателя

Местоположение начинается с диады, т. е. с двух слов. Одно из них окажется первым, другое – вторым. Казалось бы, что здесь непонятного: первое, оно и есть первое, а за ним, следовательно, – второе. Знаете, это как два истребителя в паре на боевом вылете, один из которых ведущий, а за ним в хвосте ведомый. Увы (или, может быть, к счастью?), наш мозг не работает линейно, подобно логической машине. И если уж «баловаться» словами, то мы это проделываем отнюдь не рационально, что и выразилось в правдивой пословице: «Язык мой – враг мой». Видимо, мы либо говорим нечто большее, нежели понимаем, либо – нечто иное. Чтобы понять истину высказываемого, нужна как минимум рефлексия, т. е. сопричастие и сопереживание момента сказания и сказанного. Ну а если вникнуть в суть словесного ряда, то можно сделать очень интересные выводы.

Начнем с того, что из двух слов в неком названии более весомым и значимым окажется именно… второе. (О, какая неожиданная легкая «пощечина» современному лидерскому устремлению везде, всегда и во всем быть только первым!) Ибо устоявшийся тысячелетиями лингвистический архетип работает по обратному принципу: доминантное слово окажется последним. За которым уже нет ничего, кроме паузы, то бишь пустоты. Благодаря чему, вполне возможно, последнее слово резко усиляется и воспринимается как окончательное. Своего рода, вердикт. А еще: базис, основа, корень. Есть поговорка: «Смеется тот, кто смеется последним». Но так же верно, что «последнее слово – закон». Видимо, бесконечно молоть словесную шелуху не получится, когда-то нужно остановиться и начинать делом подтверждать сказанное. Отсюда, возможно, в сложном названии последнее слово всегда психологически воспринимается как действительное и настоящее.

Ну а что в таком случае воспроизводит первое слово? Каков его психовнушаемый образ или воздействующий импульс? Наверное, как и в жизни: демонстрация, заявка, провокация, активация, разведка боем и… приверженность провозглашаемому идеалу. Иными словами, то, о чем страстно мечтается, мы почему-то подсознательно выносим на передний план, как своего рода флаг в руках отважных знаменоносцев. Заявка, она и есть заявка. Агрессивно атакующая, но по большому счету не всегда подтверждаемая, хотя и не безосновательная. Намек понятен: главный козырь позади и прима-номер пока придерживают для повышения заангажированности зрителя. Почитатели «первого места» будут слегка расстроены: во все времена в бою первые эшелоны нападающих бойцов рассматривали исключительно как расходный материал. Но с одним весьма существенным уточнением: те, кто сумели выжить в первых рядах, – далее далеко пойдут. В технологии современного психоанализа позволительно утверждать: слово, сказанное первым, стремится стать решающим, базовым и последним, то бишь – вторым. Наше подсознание здесь работает однонаправлено: от первого ко второму, но не иначе.

Подытожим наши выводы: в паре из двух слов названия первое будет заявительным, а второе – определяющим. При всем нашем субъективном желании они своими значениями не поменяются. Можно идти против логики и всецело уповать на убедительность имиджа, но нельзя – идти против природы разума. Давайте убедимся на примерах. Феноменология частного, или отдельного, восприятия как нельзя лучше излечивает от установочных предубежденностей.

Представим вполне зазывное название «СТУДИО ПОРТАЛ» и его обратный двойник «ПОРТАЛ СТУДИО». В данном случае попытаемся абстрагироваться от привычного ассоциативного ряда, тем более что у многих он будет сугубо индивидуален. Вот есть такое словосочетание в двух вариантах. Итак, в первом случае ведущим будет слово «портал»: нечто конструктивное, выносное и однозначно функциональное. Таким образом, в названии «Студио портал» главное все же – портал. Ну а «студио» – заявительный стиль того, что именуется «порталом», его промоушн-акция; внешний имидж, если хотите; наружная презентация и пр., что позволяет «порталу» представляться первоначально в формате «студио». Впрочем, «студио» – не просто выносная роль «портала». Во временном аспекте это – перспективный вызов, если хотите, развивающаяся потенция, но в подсознании читающего эти строки останется единый образ: «студио, которое подотчетно порталу, и он, портал, здесь – главный». Или, если хотите, «портал, который хочет и действует в стиле студио, но, по сути, является только порталом». Одним словом, как на эстрадной тусовке: те, кто заявлен под занавес, и как раз и есть «основными».

Двойных названий в логотипах превеликое множество – можно понять и поприветствовать рефлексию владельца своего дела, но нужно отдавать себе отчет, что всплывет «наружу». Легко понять, кто «главный» в восклицательном слогане «Viva, Мистер!». Ну конечно, он, «мистер», в честь которого так экспрессивно восклицают «Вива!». Ну, хорошо, потому что понятно и не возникает установочных возражений. Но ехидство жизненного опыта тут же подсовывает «мину»: а как быть с «Мистером Икс»? Здесь столь мощный образ «Мистера» однозначно пасует перед более значимым «Икс», т. е. все же некий господин по имени «Икс», а не наоборот. Скажете, все потому, что слово «икс» обладает какой-то особой притягательностью? Отнюдь нет, имидж «икса» здесь не умаляется, но и ни на йоту не относится к существу лингвистического психовосприятия. Как вам словесная пара «Город Зеро» (есть такой замечательный фильм режиссера Карена Шахназарова времен советской перестройки с Леонидом Филатовым в главной роли)? Слово «город» узнаваемо всеми без исключения и, возможно, вполне социально архетипно. Ну а «зеро»? Ведь, кроме посетителей казино, мало кто сознает, что это «нуль», но только на французском языке. Тем не менее словосочетание «Город Зеро» однозначно акцентуируется на последнем слове. Убедитесь сами, прочтя или произнося его. Забавно, не правда ли? Незнакомое слово оказывается доминирующим, потому что оно стоит на втором месте. Произнесите про себя «Зеро Город», и магия таинственного «Зеро» исчезнет. Есть – «Город», а то, что он «зеро», так все равно остается «городом». Что и есть суть. Зато «Город зеро» (даже в таком написании) начинает волновать и тревожить – что значит сие: «зеро»?! Подсознание не дает покоя: город только и потому, что он – «зеро»! Можно себя успокаивать, но лучше посмотрите фильм, где герой попадает в такую же ситуацию, что и читатель, запоздало задумавшийся: «Что это за город Зеро?».

В бизнесе точно так же. Можно назвать свою социологическую фирму, скажем, «Социологическое мнение», а можно «Резюме социс». В первом случае акцент делается на то, что будет выражаться именно мнение, вполне независимое, объективное и социологическое по технологии исследований. Во втором варианте важнее не мнение, а именно – «социс». Теперь скажите, какое название вызовет больше доверия у избирателей в аспекте подкупа и заангажированности? То, которое отстаивает пусть и демонстративно, но все же «мнение», или то, которому важно не «мнение», а – «социс», т. е. социально провозглашаемое общественное мироустройство?

Вообще-то, с диадой нужно быть поосторожней. Уж слишком выдает себя второе слово в том, что есть суть. Ну а первое слово по ходу откровенно рисует не только показательный имидж, но и стратегические устремления, вместе с технологией достижения. Скажем, попадается вам заведение гостиничное заведение «Плаза импрессио», и сразу станет ясно – вас, возможно, ждут яркие или необычные впечатления, ну а то, что это все же снимаемый номер, – пожалуй, второстепенно. Но платить придется с наценкой за «впечатление», т. е. предоставленные дополнительные услуги, необычный сервис или что-либо вообще эксклюзивное или даже на грани фола. О возможном сервисе «плаза» умолчим – чего ждать от декларации… Хотя «место», или «палац», может оказаться вполне приличным. Как-никак заявка на «импрессио» обязывает. А теперь поменяем слова местами. В названии «Импрессио плаза» явственно прослеживается намек на стиль дорогого и престижного «заведения», ведь базовым является именно «плаза» – т. е. «место», «палац», в котором, как намекает вывеска, имеется своя изюминка, вполне легально включенная в прейскурант.

Мысли по ходу: обратите внимание, как мы пишем адрес на конверте. Раньше писали: вначале почтовый индекс, названия области, города, улицы, номер дома и в конце – фамилию получателя. Сейчас все наоборот: вначале идут именные персоналии, затем – адрес жилища (т. е. дом, улица, город, поселок), затем – область и страна. Почтовый индекс самый последний. В старом варианте тот, кому адресовано письмо, значился в базовом формате. Он и был последней инстанцией. А как же иначе? Сейчас – все наоборот. При таком формате адреса идет реклама… почтового ведомства и государственной географии. Персоналии, стоящие на первом месте, непроизвольно затираются при прочтении «кому и куда». Боюсь предположить, но процент не дошедших до адресата писем увеличится, не важно, по какой причине. Сбой произойдет на последнем этапе и исключительно по субъективному фактору. А так, в целом почтовый механизм обретет дополнительную весомость. Как и государственная пропаганда. Пишите письма, господа.

Сказанного вполне достаточно, чтобы убедиться в неоднозначном психовоздействии места слова в лексической паре. Подбирая себе название, попытайтесь базовое понятие не выставлять на передовую – появится дешевый рекламный привкус «завлекаловки». Если вы хотите максимально подчеркнуть что-то свое, особенное, то поставьте его тоже вторым словом. Кстати, мудрописцы древних летописей именно так и составляли свой текст. Для нас необычно звучит словосочетание «солнце красным красное» или «месяц серебряный», хочется по современной традиции прилагательное поставить первым, например: «золотой денек», но увы – психологический акцент неуловимо смещается уже на предмет, а не на его состояние. В бизнесе как раз чаще всего важна уникальная или функциональная часть названия. Например, «принтер высокоскоростной», ибо мало ли какие могут быть еще принтеры, но этот отличается именно скоростью печатания. Вспомним легендарный в советский период «Торт киевский». Другого такого было не сыскать. А поменяйте слова местами, и уже перед вами, может быть, и хороший, но вполне серийный продукт Киевского булочно-кондитерского комбината.

Это можно отнести и к простым слоганам. Девиз «Радуйся – с нами!» не совсем то, что «С нами – радуйся!». В первом случае психологический акцент сделан на то, что радоваться можно только с нами. Во втором предложении гораздо более важно, что дарится радость, правда, с попутным уточнением – с нами. Пожалуй, мягче и эффективнее завлекает все же вторая версия слогана, в первом варианте уж больно открыто просматривается внушение «только – с нами». Подсознание современного покупателя относительно подобных манипулятивным изысков уже хорошо натренированно и сигналит индивиду: нас конкретно «делают».

Поэтому с рекламными или торговыми призывами будьте внимательны. Не вспугните навязчивым и жестким маркетингом. Ну а в своем бренд-слогане не спутайте, господа, что для вас главнее и существеннее. Меткой удачи.

7.3. ДВА КРАЙНИХ И ОДИН ПОСРЕДИНЕ

Крайности сходятся – и рождают посредственность.

Артефакт селекции

Третьим будешь?

Сакраментальная фраза «запойных» времен

Дуализм снимается троичностью.

Метафизический постулат

Три слова в ряд – довольно часто встречающиеся названия фирм и организаций. И здесь, по сравнению с лексической диадой, есть свои психовоздействующие нюансы. В триаде появляется особое местоположение – посредине, и его видимая роль в качестве «посредника» требует отдельного рассмотрения.

Отбросим сразу логические или счетные аналогии типа «первый лучше, чем второй, а третий…». Сей подход хорош разве что для финишной прямой на спортивных состязаниях. Вряд ли подойдет и былинный или сказочный архетип о трех братьях, где второй всегда «ни то, ни се», т. е. и ни плох, и ни хорош. В психолингвистике несколько свои правила.

Начнем с того, что последнее слово всегда остается базисным и главным существенным. Первое, как и в диаде, проявляет свои заявительские и демонстративные функции. А вот второе слово, то, что посредине, в силу своего местоположения функционирует как действующее и оперативное. Именно так оно и воспринимается при просматривании или прочтении. Иными словами, второе слово воздействует максимально по принципу «здесь и теперь». В силу чего к нему наибольшее доверие в деловом аспекте. Поднаторевшие в жизни знают, что решения принимаются на самом верху, но подготавливают и исполняют их оперативные работники и службы. В ряду «названного» словотворчества прослеживается нечто подобное. Наиболее действующее слово здесь именно второе. Базисным, фундаментальным, основательным так и остается последнее, т. е. третье. Ну а вся презентация и заявка ложится на долю первого.

Давайте прорефлексируем означенные положения на конкретных примерах. Возьмем что-нибудь поближе к официозу, например: «Союз предпринимателей Руды». Мы не знаем, что такое «Руда», мало ли что взбредет в голову, но уже готовы принять (заметьте, на подсознательном уровне), что «Руда» нечто вполне осязаемое, серьезное и вообще то, с чем придется считаться. Если бы не было некой «Руды», вряд ли пришлось бы иметь дело с этим «Союзом». Таким образом, «Руда» – некий фундамент, базис…. и в конечном счете главное обоснование сделки. Не было б «Руды» – нечего было бы и забор городить. Вся соль – вот она, здесь, в «Руде». По-видимому, это не только исполнительная власть, но и вполне значимый территориальный менталитет, с которым придется по-серьезному считаться.

С «базисом» вроде бы понятно, а теперь обратимся к слову первому – заявка тоже ведь чего-то стоит. Здесь мы имеем типичное (так и хочется сказать: классическое) представление некоего юридического и официального органа, например, «союза». Де-факто сразу понятно (т. е. в пределах наработанных социальных рефлексов), а на уровне психологического восприятия получается следующее: некий «союз» есть не более чем главенствующая парадигма, идеал, образец. Злословный язык добавил бы: некая «фата-моргана» для любителей организовывать организации и пытаться с сего образования недурственно пожить.

Мотор означенной триады действует во втором слове – «предприниматели». Именно их деятельность и обеспечивает функционирование всего заявленного словесного «комплекса». Проще говоря, это именно то, что реально работает и крутится. Если нужно решать оперативные вопросы, придется иметь дело с «предпринимателями» напрямую. На вывеску «Союз», возможно, не стоит много тратиться. И уж ни в коем случае не пренебрегать теми структурами или факторами, которые сокрыты в базисном слове «Руда».

Примем также во внимание, что, в отличие от диады, в тройственном названии первое слово психологически воспринимается как более идеальное, демонстративное и символическое, нежели то же первое слово в парном сочетании. В звании «мастер спорта» определяемое «мастер» одновременно и заявительское и функциональное. Базисное – именно «спорта», т. е. не гончарной, скажем, лепки. Ну а мастер, он и есть мастер – одновременно звание, квалификационный уровень, функциональные возможности, заявительский имидж и т. д. Несколько по-иному смещаются акценты в номинации «мастер международного класса». Здесь более значимыми становится не определяемое «мастер», а определители «международного» и «класса». Самым действующим на человеческое восприятие оказывается именно слово «международного». Определение «мастер» уже зависимо не только от категории «международный», но и некоего измерительного маркера – «класса». Если вы скажете «боец международного класса», по сути, ничего не изменится, ведь психологически более «нагруженными» окажутся именно два последних слова.

РЕЗЮМЕ ПО СУТИ: постарайтесь свое ноу-хау, т. е. функционально наиболее действенную часть, не вставить на переднее место. Пусть ваш главный козырь будет задействован после вступительной декларации. Сделайте паузу – и скажите то, в чем вы реально сильны. Попутный момент – в «базисе» должно быть только нечто «работающее». Никаких деклараций и заявлений вроде «союзов», «комитетов», «ассоциаций» или «финансовых трастов». Простите за слово, но хлипкие структуры вряд ли следует объявлять в основе вашего дела. Даже если оно, увы, шатается, не стоит расшатывать подпорки. Впрочем, возможны исключения. «Торговая промышленная гильдия» – звучит весьма обстоятельно. Может быть, потому, что социально выработанный архетип на немецкое «Gilde» (дословно: корпорация) в наше время и нашем обществе еще не подвергся социальному остракизму и ценностной девальвации.

ВЫВОД: в базисе заявляйте нечто основательное, но, пожалуйста, без патетики, «эго»-проекций и морализма. Фундамент должен быть прочным и лишенным идеологической заангажированности. В названии из трех слов свои «патроны» поставьте на второе место. Например, в названии «Кружок художественного свиста» вам важно то, что это именно «свист» и он – «художественный», а уж в последнюю заявительную роль – «кружок». Зато в названии «Промышленная артель водопроводчиков» сразу становится ясно, что «артель» – постоянно функционирующее звено и с его управленческой структурой придется считаться. Слово «промышленная» явно на заявку, дескать, можем и по более крупному. Ну а плясать придется от базиса «водопроводчики», и если они окажутся даже в малейшей степени не таковыми, значит: прости-прощай. Не к тем обратились. И чем тогда занимается «артель», сие неведомо, хотя сомневаться в ее наличии не приходится.

Психологически точно выставить три слова в ряд, уже своего рода искусство, но полученный результат того стоит. В начале войны 1941-го Сталин, предвидя борьбу не на жизнь, а на смерть, создаст чрезвычайную управленческую структуру с неограниченными полномочиями: ГКО – Государственный комитет обороны. В психологическом лингвистическом чутье Сталину не откажешь, и в проблемах языковедения он действительно кое-что понимал. В расшифровываемой аббревиатуре ГКО действующий акцент предельно жестко и точно выставлен на слове «комитет», который однозначно определяется фундаментальным: «обороны». Все. Ни дать ни взять – железная сцепка, в которой слово «государственный» играет сугубо знаковую или символическую роль. А ведь могли породить, например, такого словесного монстра: «Комитет обороны государства». С таким названием, пожалуй, государство в войне не защитишь. А в бизнесе – не разбогатеешь.

7.4. ОНИ СТОЯЛИ ЧЕТЫРЕ В РЯД, или ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НЮАНСЫ СЛОВЕСНОГО КВАРТЕТА

Четыре – это два на два или дважды два?

Лингвистическая арифметика

Разлить пол-литра на четверых – это вам не батон поделить.

Козьма Прутков «Гармония чисел»

С квадригой шутки хороши до первого поворота.

Завет колесничего

Названия, состоящие из четырех слов, букв или сокращенных компонентов – лингвистически еще более сложное образование, нежели триада. Можно с полной уверенностью говорить о психологическом позиционировании места слова в ряду. При условии, что все четыре слова лексически равнозначны.

«Творческий союз промышленников и предпринимателей» по смыслу делится на три блока: «творческий», «союз» и вместе: «промышленников и предпринимателей». Базис слегка размыт, потому что союз «и» создает еще и эффект перечисления, а не только слитности. По возможности постарайтесь создавать свою заглавную фирменную «шапку» без соединений и перечислений, связанных с союзом «и». Как это делал товарищ Сталин, увлекавшийся, как вы уже поняли, психонеймингом вполне профессионально. Вот поистине его лингвистический перл: «Ставка Верховного Главнокомандования». Здесь последние два слова слиты в одно базисное и притом вполне удачно. Себя гениальный вождь и будущий генералиссимус позиционировал в харизматически функциональном «Верховный». Ну а обезличенное «Ставка» не более чем прикрытие персонального имиджа и личного властного диктата. Имеется в виду – над «Главнокомандованием». «Ставку» можно было переименовать даже в «штаб», и все равно – «Главнокомандование» сохранит свой непререкаемый статус. Сталин интуитивно чувствовал и образно ощущал, что четыре слова просто в ряд неизбежно потеряют оперативный центр единого притяжения. Представьте лишь: «Генеральная Ставка Верховного Главнокомандования». Все, центровая и максимально психологическая харизма воздействия слова «Верховный» неизбежно размывается. Ибо в четырехместном ряду два слова посредине – второе и третье – являются «функциональными» и явно тяготеют друг к другу, образуя внутреннюю пару. Причем в этом «действующем» блоке второе слово гораздо больше «работает» на заявительную демонстрацию первого, тогда как третье технологически связано с последним четвертым, образуя своего рода «корневую пару». В данном примере второе слово «Ставка» начинает «обслуживать» заявительское «Генеральная», и уже непонятно, что важнее: «генеральная ставка» или – «верховное главнокомандование». Гениальный психоманипулятор товарищ Сталин такой несуразности в названии личной управленческой структуры допустить никак не мог.

Таково психологическое воздействие четырех слов, которые существуют раздельно, а не как сложное составное слово в виде аббревиатуры (от лат. brevis – краткий). Иными словами, длинное название, состоящее из четырех сокращенных частей, психологически воспринимается совершенно иначе.

Продемонстрируем это на примере. Давайте проанализируем вполне прозаическое сложносоставное название, коих существует великое множество, например: «Спецавтодорсервис» (все названия вымышлены, совпадения просьба считать случайными). Чего греха таить, многим, и не только бюрократам, нравятся подобные длинноты. Итак, начальное «Спец» демонстрирует особенность имиджа организации, и – почему бы ни поверить? «Спец», т. е. «специальный» – уникальный, высокопрофессиональный, специализированный. При этом, правда, возникает легкое подозрение, что «специализация» – это не «универсальность», и потому далеко не все задачи на фирме подвластны тому, что именуется автодорсервисом. Любителям имиджевой приставки «спец-» стоит призадуматься: целесообразно ли настолько сужать горизонт предложений и возможностей. Почему в данном случае напрашивается психологически отрицательный ответ? Да все оттого, что слово «спец» стоит в начале четырехместного ряда и тем самым демонстративно ограничивает функциональное поле последующих определений. Хотите, чтобы «спец» играло роль дополнительного имиджа? Тогда разместите его где-то на втором или третьем месте. Нужен предельный акцент на то, что именно «спец»? Ответ конкретен: «спец» должен быть в самом конце – никаких иных вариантов! Только тогда слово «спец» прочно осядет в подсознании в виде остаточного пласта. Но мы рассматриваем название «Спецавтодорсервис», и таким базисным осадком окажется именно «сервис». Хорошо, если миссия фирмы и ее фактическое бизнес-позиционирование совпадает с тем, что стоит в конце ее именной сложносоставной «шапки». Одним словом, пока все аналогично, как и с четырьмя раздельными словами. Но вот средина составного названия ведет себя уже по-иному. Вторая и третья части тяготеют друг к другу и составляют автономную функциональную группу. Чтобы убедиться в действительности сего психолексического феномена, проговорите про себя: «Спецавтодорсервис». Вряд ли у вас получится естественно разделение названия на «Спецавто-» и «-дорсервис». Нет, вы скажете вот так: «Спец-автодор-сервис», т. е. внутри слитного четырехсоставного названия образуется «внутреннее слово». В нашем примере: «автодор», которое, в свою очередь, психологически будет восприниматься уже по законам словесной диады. Таким образом, частица «-дор» выступает как определяющая, а «авто-» как более заявительная, но в целом они несут общий функциональный смысл. Можете их также определять как базисное функциональное сокращенное слово («-дор») и заявительное функциональное слово.

Но и это еще не все. Психологически (отдельным шрифтом при наборе или ударением с паузой при выговаривании) можно также создать комбинации «1+3» и «3+1». Но тогда словесная часть, которая обозначена как единица, воспринимается почти как автономная приставка. Вариант «1+3» по психологическому восприятию более естественный и легко проговаривается посредством ударения и паузы: «Спец…автодорсервис». Особенность имиджевого «Спец…» в таком случае заметно усилена как своего рода заявительная нотабене. И не захочешь, а поневоле обратишь внимание и зафиксируешь значимость первой части составного слова. Правда, еще раз оговоримся: при особом графическом и звуковом усилении указанной первой части.

Вариант «3+1» отчасти представляет собой нелепицу. Отделенный базис?!. Зачем он тогда вообще нужен? Ведь окончание составного слова, произнесенное с ударением и через паузу, просто-напросто лексически воспринимается как рядом стоящее, но уже отдельное слово. Убедитесь, произнеся с паузой и ударением в конце: «Спецавтодор…сервис». При таком произношении, по сути, действительную базисную роль начинает выполнять частица «-дор» в слове «Спецавтодор». Для которого «‑сервис» не более чем дополнение. Так что, создавая название из четырех составных частей, подходите к неймингу максимально профессионально, словам ведь не прикажешь и – написанное пером, не вырубишь и топором.

7.5. ОТЛИЧНО – НЕ ВСЕГДА ПЯТЬ

На руке вот понятно, какой палец для чего пригож, – а в названии?

Козьма Прутков «Мысль по поводу»

Теперь несколько слов о названиях, которые состоят из пяти слов или пяти частей в одном длинном названии. Что можно сказать по этому поводу? Если откровенно, то перед нами – некий лингвистический монстр, выстроенный по рациональному признаку в примитивном линейном алгоритмическом стиле. С психологической точки зрения здесь мы сталкиваемся с явлением реактивного образования, когда вследствие большого числа слов или составных частей в названии резко теряется его основная идея. Да и с дополнительными информационными или имиджевыми вставками тоже возникает путаница. Как говорится, если хочешь многого и сразу – не получишь ничего. Нужно уметь ограничивать себя, господа. Чтобы добиться максимально эффективного позиционирования названия собственного дела. Ваша «главка», «шапка» должна быть – краткой. Только тогда фирменный логотип имеет шанс стать брендом. Хотя так хочется втиснуть всего по максимуму наподобие некой «Вторчерметпромполитики». Бюрократическим структурам любовь к несуразным длиннотам можно простить, но практический бизнес вряд ли может себе позволить подобную лингвистическую «занудиловку». В пятичленном названии как минимум последняя часть, которая обычно представлена в виде полного слова, психологически четко отделена. Прочтите еще раз, желательно вслух название: «Вторчерметпромполитика». Что у вас осталось в подсознательном осадке? Скорее всего слово «политика». Прорефлексируйте название еще раз, и вы отметите еще один осадочный пласт: начало «Втор-». Срединная часть в виде «-черметпром-» неизбежно выпадает и теряется. Можно, конечно, уповать на эффект «25-го кадра», но так же можно говорить о скользящем не-впускании данной части названия нашим восприятием. Отметим еще один психологический эффект. Первая и последняя части несоразмерно усиляются. Иными словами, начало фокусирует в себе весь заявительный имидж. Как флаг или геральдический знак. Подумайте, стоило ли именно так себя позиционировать? То же относится и к базису. Теперь это самодовлеющая часть в свободном отрыве. Также, несомненно, запомнится, но – автономно. Можем даже вывести формулу психологического восприятия пятичленного названия: «1+3+1». Увы, в данном случае ни о каком функциональном или психологическом единстве словесных частей речь не идет. Вы в силах графически или лексически выделять составные блоки, например: 2+3 или 3+2, но тогда опять-таки возникает вопрос: стоило ли огород городить столь длинным названием и что-то в нем отдельно усилять? Неумение кратко выразить миссию фирмы наводит на еще более печальные выводы. Может, там и с делом так же?..

РАЗДЕЛ 2. Скрытые психоманипуляции: приемы «контра» и «за» Глава 1. ВОВЛЕЧЕНИЕ, или ЛОВУШКА В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ

Вовлечение – это слишком поздно распознанное увлечение.

Козьма Прутков «Под обломками дельтаплана»

То, что делаешь сам и добровольно, – всегда лучше получается.

Аксиома о человеке № 1

Вам какую, господа хорошие, мышеловку: с «бесплатным» сыром, коттеджем, лимузином, припухшим от зависти соседом? Выбирайте…

Лавочка «нужных» вещей

Закон перемещения предполагает как минимум наличие где-то там, впереди, пустого места. Иначе…

«Тоннель под Вселенной»

Самое надежное исполнение – добровольное. Кнут и пряник тоже принесут нужный эффект, но уже иного качества: чуть-чуть похуже. Исчезнет как минимум ни с чем не сравнимый шарм энтузиазма. Можно, конечно, активно и настойчиво внушать даже вдохновение, вплоть до слез радости или умиления на глазах, но внешняя интроективная обработка мозгов – вещь весьма затратная и притом заметная даже неискушенному взгляду. За жестким и агрессивным маркетингом или промоушном может последовать аналогичное противодействие. Собственно говоря, все, кто могли стать внушаемыми субъектами, уже таковыми являются, и теперь борьба разворачивается за «независимые души». Оттого ценится в бизнесе и политике искусство так высоко добиваться от человека чего-то «нужного» непрямыми косвенными методами – за счет интереса лично самого индивида. Среде приемов манипулирования это – едва ли не самый высший класс.

Речь идет о вовлечении – методе психовоздействия, для которого как нельзя лучше подходит слоган: «Вы это сделаете сами и при этом будете очень рады». Пожалуй, сюда вполне подойдет и образ «бесплатного» сыра в мышеловке – ведь, по сути, никто силком к нему мышь не тащит и внутрь не загоняет. Вовлечение провоцирует, соблазняет, втягивает и приобщает без формальных признаков тотального внушения, и потому его весьма тяжело поймать не только цензурой нашего сознания, но и подсознательным предчувствием. Для того чтобы понять суть сего непростого механизма манипулирования, давайте увидим его в действии.

1.1. НАМЕК, или ВОВЛЕКАЮЩИЙ СОБЛАЗН НЕДОСКАЗАННОГО

– Милый, мне так хочется чего-нибудь вкусненького…

– И не думай, за персиком я больше не пойду! За лимончиком тоже!

По мотивам рассказа О.Генри

– Петька, что на приборе?

– Триста, Василий Иванович!

– Что триста?!..

– А что прибор?

Из анекдота

Не знаю как, но не так!

Классический ответ тещи или свекрови

Итак, если вы продолжаете читать, то механизм вовлечения отчасти уже сработал. Путем намека и обещания чего-то весьма эффективного и полезного из сферы той человеческой деятельности, в которой люди охотно «ведутся» «поиметь» друг друга. Намек на инстинкт соперничества или самозащиты всегда беспроигрышен. Кто из нас не хочет побеждать, а потом еще и пожинать плоды достигнутого успеха?

Намек как манипулятивный инструмент всегда предполагает наличие у субъекта некоего ожидания, желания, установки или хотя бы возбужденной активности. Можно также использовать в этих же целях энергию незавершенного гештальта или какого-нибудь невротического комплекса. Еще одна сфера приложение намека – ненаправленный поисковый интерес (он отличнейшим образом развит у животных, но и люди еще до конца не утеряли «драйв» ориентировочного рефлекса вроде: «Что это такое, и чем бы это его заняться?». Иными словами, когда есть время и энергия, появляется соблазн куда-то ее потратить, хотя бы просто из любопытства и для удовольствия.

Во всех перечисленных случаях важно то, что индивид уже изначально готов к восприятию внешнего побудительного сигнала. Намек как раз и выполняет функцию направляющего толчка, импульса. Вам нравится выполнять чужие категорические команды? Почти наверняка вы ответите «нет», а не «да». Вовлечение не было б столь эффективным средством манипулирования, если бы действовало по тому же принципу: субъект, пока он до конца не «поломан», стремится реализовывать собственную волю, а не чужую. Намек дарит ему эту иллюзию, в силу того что в нем (т. е. намеке) не содержится в открытом виде ни категоричности, ни конкретики приказа, ни тем более жесткого давления извне. Все должно произойти само собой, по воле и желанию индивида. По сути, главной приманкой и является формальная неопределенность подачи сокрытого направляющего и внушающего импульса. Индивид проглатывается «изюминку» легко и незаметно, ведь способность фантазировать, надеяться и придумывать способы реализации вроде бы своих желаний – глубинное свойство человеческой натуры.

Но в то же время мы всегда подспудно тяготеем к неким ориентирам. Идти по вязкому болоту, да еще в густом тумане – отнюдь не самое любимое занятие представителей рода человеческого. Надежда, перспективы, прогнозы и т. д. – вот тот желанный свет в конце любого тоннеля. Привязка к чему-то определенному и склонность к планированию порождают чувство безопасности и душевного комфорта, к чему, по большому счету, и стремится каждый из нас. Намек как раз «ненавязчиво» и подсказывает «что и к чему». Образно говоря, высказывает пожелание, в какую сторону дуть ветру. Ну а как этого добиться – забота, собственно, самого «озабоченного». В реализации намека манипулятор великодушно позволяет проявить свободу воли и усердия субъекту. Ведь тот должен пребывать в полной уверенности, что он сам того захотел.

Двойственная природа намека и объясняет его чрезвычайную эффективность как манипулятивного средства. С одной стороны, кажущаяся свобода воли, ожиданий и фантазий индивида, с другой – четкая, хоть и не осознаваемая, определенность, а точнее, внушаемость стратегии направления его персональной активности.

Каковы же распознаваемые сигналы-маркеры данной манипуляции? Прежде всего через словесную коммуникацию, посредством неопределенно-побудительных намеков-предложений, как то: «подумайте…», «нужно попытаться что-то предпринять…», «проявите инициативу…», «действуйте по вашему усмотрению…». При этом обязательно будут подчеркивать и стимулировать персональную активность субъекта, например, в таких выражениях: «это же в ваших интересах…», «мы даем вам возможность…», «это ваш шанс…». При этом вас еще непременно «бесплатно» одарят комплиментами и всяческой похвалой. На первый взгляд настолько щедрой и любезной, что даже станет неловко так сразу отказать столь милым партнерам. Но самое главное, так сказать, ключ всей манипулятивной конструкции раскроется завершающими пожеланиями (ни в коем случае не в категорической форме!): «хотелось бы, чтобы вы…», «было бы неплохо, если бы…», «самый оптимальный вариант видится где-то…», «почему бы ни попытаться…». В армейской терминологии манипуляция посредством намека выглядит так: вначале бодрящая команда «рота к бою», затем сигнальная ракета в нужном направлении и только потом – «мягкие» и не навязчивые пожелания действовать по обстановке и по своему усмотрению. «Но с учетом…». Вот как раз последняя оговорка здесь самая главная. По сути, субъекту предлагается самому себе отдать приказ и при этом «правильно» догадаться, в каком направлении и что нужно сделать. Намек – довольно жестокий по эксплуатации манипулятивный прием, поскольку даже формализацию задания, внушенного извне, индивид проделывает сам.

Какие в данном случае можно посоветовать контрприемы? Первейший совет, пусть он не покажется банальным, – никогда не обольщаться и не обнадеживаться! Иными словами – не тешить себя фантазиями там, где нужен трезвый прогноз и деловой подход. Совет второй: по возможности, хотя бы иногда занимайтесь психологическим самоанализом, особенно касательно своих мотиваций и побуждений. Так больше шансов быть уверенным, что поступаешь по собственной воле, а не благодаря подсказкам извне. И чем сильнее возникшее желание, тем тщательнее нужно «покопаться» в своей сути: с чего бы это так вдруг мне приспичило? Как известно, дурной пример заразителен, но еще опасение, те примеры, которые кто-то создает кем-то нарочно и с умыслом для последующего копирования. Вы уверены, что напичканы лишь собственной выпечки глупостями и достижениями? Или первые отсутствуют, а вторые исключительно «домашней» заготовки? Тогда вам, пожалуй, удается безнаказанно пользоваться бесплатным сыром с мышеловки. При попытках принудить вас выполнить чужую волю посредством замаскированного намека вам пригодится следующая тактика. Намек нужно разоблачить – т. е. начать уточнять, конкретизировать, структурировать и всячески детализировать все «то», что негласно содержится в намеке. Этот манипулятивный прием на дух не выносит уточняющих и «копающих» под него вопросов, ну точно как кошка – брызг воды в свою сторону. Вполне возможно, и «намекающий» манипулятор поступит так же, как пушистый и на вид безобидный представитель кошачьих, – он обиженно уйдет и оставит вас в покое. Если игра в стимулирующую недосказанность продолжается, тогда можно использовать более сильнодействующее средство и спросить в лоб: «Вы на что-то намекаете, но я плохо улавливаю суть. Простите, не догадлив». После такого оборота манипулятор слегка «скиснет». Ведь разоблаченный намек теряет свою силу и привлекательность. Последуют извинения и заверения, что ничего такого и не предполагалось, и, вероятно, игра «в поддавки» на этом оборвется. Для смены стратегии. Вы как минимум выиграете время и инициативу. Что, согласитесь, очень даже неплохо.

Сфера приложения намека в бизнесе – это любые формы подталкивания человека, для того чтобы он бесплатно (или почти бесплатно) сделал нужную для кого-то работу или выдал свои технологические секреты, умения и перспективные идеи. «Классический» вариант бизнес-намека: организация всяческих конкурсов, тендеров, тестов, кастингов не столько с целью выявить лучшего и наиболее достойного, сколько – выкачать из претендентов все, что может пригодиться фирме. То же самое относится к (вроде бы) конкурсному участию в различных проектах и разработках бизнес-планов. Так и хочется к сему добавить: в подобных мероприятиях важна не награда, а участие, т. е. опять-таки сброс в общую копилку своей толики секретов и технологий. Заметьте, никто ведь выворачивать карманы вас не заставлял, так, слегка поманил, подтолкнул, намекнул…

К намеку можете смело причислить любые испытательные сроки. По сути, таким образом вам уже в юридической форме намекают, что есть все-таки шанс быть зачисленным в штат «на постоянно». Фирма при этом ничего не теряет, ибо вы обязательно привнесете что-то новое, да и первоначальный, самый сложный организационный этап одолеете. Дальше на «пригретое» место можно без риска посадить и «своего». Подобная участь ожидает не только физических лиц, но и целые организации, если они ввязываются в какую-то акцию с «ограниченной долей ответственности». Скажем, совместно разработать какой-то совершенно новый продукт, а затем при его реализации получать долгожданную прибыль. Будьте уверены: на завершающем этапе консорциум распадется, да таким «случайным» образом, что через некоторое время этот же продукт внезапно возникнет на рынке, но уже от имени других владельцев и разработчиков.

Намек широко применяется и во внутрифирменном менеджменте. Буквально, когда шеф предлагает своему подчиненному поднатужиться с новыми идеями. Естественно, кроме пустой папки ничем более не помогая. Зато намеков на увольнение и обещаний озолотить – более чем достаточно. Так, чтобы и нерасторопному стало понятно. Впрочем, иногда это тоже делается «по-интеллигентному» тонко и формально со стороны почти не заметно – чтоб нельзя было потом уличить руководителя в неправомочном шантаже. Намек ведь к делу не «подошьешь», в чем еще одно несомненное достоинство сего манипулятивного приема.

1.2. ЧЬИ УШИ ТОРЧАТ ИЗ КОРОБКИ, или ПЛАТА ЗА ТАЙНУ, КОТОРОЙ НЕТ

Сие есть тайна несокрытая.

Парадокс познания бытия

Если число томящихся «загадок» явно превышает число желающих их разгадать, значит, мужчины либо на войне, либо сразу после праздника.

Социологическое наблюдение

Мы не можем сказать, что есть Бог, мы можем только предполагать, чем Он не является.

Эриугена Иоанн Скот, шотландский схоласт-философ IX века

Полуобнаженное тело эротически соблазняет сильнее, нежели совершенно оголенное.

В защиту нудистов

Человек от природы чрезвычайно любопытное существо, равно, впрочем, как и ленивое. Насчет последнего утверждения можно высказаться и помягче: homo sapiens весьма экономен в усилиях и потому хочет все и сразу, много и без труда. Таков вкратце принцип удовольствия. Еще человеческий индивидуум с самого раннего детства наделен весьма и весьма развитой фантазией, воображением и склонностью к мечтам. В которых все легко и приятно – как в игре, где правила всегда можно поменять под себя. Так же мы реагируем на загадки, будучи по-детски убеждены, что всегда отыщется «золотой ключик» от потайной дверцы. Пусть это не обидит читателя, но в каждом из нас есть некая толика от того «чурбанистого сеятеля» на поле «чудес», которого папа Карло назвал Буратино. В противном случае мы не были б так охочи до тайн, секретов, чудес и возможностей сказочного обогащения в один миг.

А ведь любая тайна уже по своей сути ловушка намека. Сладкий зуд незавершенного гештальта познания и в конечном счете еще не свершившегося овладения. Тайна не была б тайной, если бы не сулила индивиду какие-то выгоды и удовольствия. В силу нашего субъективизма мы склонны вовне проецировать собственные желания, фантазии, ожидания и прочие грезы. Лучшего зеркала, нежели манящий воображение «черный сундучок», не найти. Вот туда-то мы и помещаем все самое сокровенное, что хотели бы иметь от судьбы. А если нам чуток еще приоткроют крышку и мы убедимся, что там есть что-то весьма заманчивое… Все. «Мышеловка» намека, считайте, нас уже прихлопнула, и насколько теперь вырастит счет за выход на волю, зависит только от дальнейшего сценария.

Намек через некую таинственность или многообещающую недосказанность, или сокрытую многозначительность – почти беспроигрышный манипулятивный прием. Собственно говоря, его даже обманом или ловушкой не назовешь. Разве юридически наказуемо сокрытие тайны, которой… нет? С позиции морально-этической тоже далеко не все так однозначно, кто-то же всю кашу заварил, которую кому-то пришлось расхлебывать. Мало ли что господину хорошему могло померещиться, вот и напридумывал себе того, чего ему не обещали. Отметим про себя, что сила самообмана обратно пропорциональна степени сокрытости и недосказанности. Проще говоря, чем больше тайна, тем легче в нее верится. Или, чем меньше знаний о предмете интереса, тем сильнее вожделение. Впрочем, зачем так долго объяснять механизм манипулирования через недосказанность намека, который всем женщинам хорошо знакомом на примере такого искусства, как кокетство. Женщины, в которой нет загадки, в природе не встречается.

Политика испокон веков считалась сугубо мужским занятием (как и игра в шахматы, футбол или бокс), но имидж политика или государственного деятеля всегда представляет собой коктейль отрепетированной публичности и многозначительной сокрытости. Можно вывести даже некую константу в стиле закона Паркинсона: чем бездарнее политик, тем меньше достоверных сведений о нем нам известно, и тем больше накручено (за деньги, и притом немалые!) вокруг его имени мифов, легенд и многообещающих намеков. Чем таинственнее герой на публике, тем ярче светится его ореол. Сила намека через тайну возрастает с убыванием простоты, естественности и искренности поведения VIP-персоны. Харизма «крутого парня» либо аура обожествления диктатора или вождя взращивается за стеной неприступности и сокрытости от глаз простых смертных. Вспомним, какого потрясающего эффекта внушать и повелевать добился всего лишь редкой и немногословной демонстрацией своей персоны «дядюшка Джо» – он же товарищ Сталин – не только в глазах своего советского народа, но и для всего остального цивилизованного мира.

В целом же политика, как и невесту, желательно показывать пореже, а то цена перед «свадьбой» упадет. Шутка, но с долей житейской истины. Во всяком случае, многие пиаровские технологии выстраивают по законам того же «сватовства» к избирателю: хороша у нас «невеста», да за просто так «всю» ее ни за что не покажем. Вначале за нее проголосуйте. А пока довольствуйтесь «портретиком», на котором она – ох как хороша. И так далее. Намек «загадочного» обольщения срабатывает. Особенно среди тех, кто привык всю жизнь фантазировать и ждать помощи от «чудотворца».

Отдельным ходом по усилению намека через тайну следует считать нарочно организованную утечку некой «строго конфиденциальной» информации. Да и сама ссылка на «компетентные», но таинственные источники тоже не более чем манипулирование посредством особо доверительного «намекания». Причем, заметьте, при этом информацию в полном объеме никогда не выдают – чтобы невозможно было проследить, как построен весь сценарий «утечки», и понять, кто является «режиссером». Зато неполноту информации как бы невзначай «компенсируют» обильными слухами, предположениями, целенаправленными аналитическими рассуждениями и т. д. Поверьте, чтобы раскрутить в полной мере нужную притягательность «тайны», будет задействован полный арсенал «теневого промоушна». Обязательным элементом станет демонстрация неких фрагментов «неопровержимых» доказательств. В намеке на тайну всегда должны присутствовать крупицы привлекательной истины. Метод отнюдь не нов, чтобы продать убыточный золотой прииск еще в прошлом веке шурфы, где собирались брать пробы специально «подсаливали» золотыми крупинками, распыляя золотой песок… выстрелами из обыкновенного дробовика (более любознательных отсылаем к работам академика В.Обручева). С тех пор ничего особо не изменилось в подлунном мире: «тайну», чтобы сделать ее интересной, тоже обильно снабжают «золотой» мишурой, но для убедительности подкладывают немножко настоящих самородков. Для «наживки» скептиков и критически мыслящих реалистов.

Для усиления вовлекающей притягательности некой тайны (а точнее – того, чего нет в наличии) применяется особый метод демонстрации «фрагмента». Причем во «фрагмент» действительно вкладывается все то лучшее, что имеет в своем распоряжении манипулятор. Оно и понятно: нужно ведь заставить всех поверить, что существует некое «целое», малая часть которого в данный момент демонстрируется. Прием, согласитесь, стар как мир, но и в наши дни не дает осечки. Во времена нэпа в ходу были сорочки-обманки: воротник, передняя часть строго под жилетку, далее – манжеты на резиночках, которые будут выглядывать из-под пиджака. Ткань тогда была еще в страшном дефиците, вот голь, косившая под «буржуев», и оказалась на выдумку хитра. В благополучные брежневские времена в ходу были шапки-«обманки», только «уши» и перед которых шились из дефицитнейшего и невероятно престижного по тем временам меха норки, лисы, песца, а все остальное – из второсортного материала. Визуально, впрочем, это в глаза сразу не бросалось. Типичный намек через «фрагмент» – это снятый для презентации напрокат шикарный лимузин или престижный VIP-зал. Всего на сутки, но с апломбом постоянных завсегдатаев. То же можно сказать и об одежде или шикарно выполненной визитке. (Может, не к месту вспомнилось, что костюм и обувь «под крематорий» с виду также весьма престижно смотрятся, да вот совершенно не предназначены для носки.) Еще сюда можно отнести все намеки, фрагментарно, но со смыслом и в специально организованный момент на некие солидные знакомства, связи и респектабельные «крыши». В доказательство вам демонстрируют какую-нибудь мелочь: невесть как добытый телефон, ссылку на знакомство и «вхожесть». Ну чего только может стоит невзначай, например, оброненная фраза: «завтра занят(а) – деловая встреча в стенах парламента». Все. Клиент должен тут же созреть и упасть к ногам манипулятора спелым и готовым к употреблению. Для пущей важности можно организовать звонок «оттуда». Короче – изобразить «фрагмент» исключительной важности и значимости собственной персоны не сложно – важно, чтобы зритель «повелся».

СЛОВЕСНЫЕ ИЛИ ПОВЕДЕНЧЕСКИЕ МАРКЕРЫ ПРИЕМА «НАМЕК ЧЕРЕЗ ТАЙНУ»: все ситуации, в которых вам намекают на некую многозначительность, строгую конфиденциальность или особо доверительные условия. «Тайна» обычно передается некими образными и эмоциональными намеками, при этом чисто словесных паролей может и не оказаться. Однако, как только вы услышите ключевые, хоть и брошенные вроде бы мимоходом фразы вроде: «…информация из компетентных источников», – советуем насторожиться. Возможно, вас берут на «понт». А если при этом вдруг звонит мобильник и ваш партнер заговорщицки с кем-то начинает разговаривать – то уж тем более. Отметьте про себя: чем выше статус беседы, тем реже должен звонить телефон. Демонстрировать свою занятость можно и в другом месте и в другое время. Впрочем, именно таким образом вам могут продемонстрировать вроде бы исключительное расположение к вашей персоне. Это тоже уловка, но уже с прицелом на «эго» клиента. Дескать, только вы и ничего более. Постарайтесь почувствовать нарочность сценария, ведь все как раз должно происходить самым естественным образом. И если уж некая информация подается «к столу», то уж без намеков о том, как дорого она обошлась и сколько стоит. Особенно если вы не можете проверить источник ее возникновения.

Как противодействовать намекам на тайну? Перво-наперво – отказом. В недвусмысленной форме объясните собеседнику, что вы – не копилка для секретов, домыслов и чужих предположений. Второе – дайте понять, что вы верите только фактам и очевидным явлениям, но иногда готовы усомниться даже в своих глазах, не говоря уже о чьем-то «компетентном» мнении. Подобный скептицизм обязательно поубавит энтузиазма у тех, кто пытается вам всучить очередную «утку» с предоплатой. Далее – примените убийственный компонент: недоверие в сочетании с недалекостью. Иногда, поверьте, можно позволить себе таковым временно побыть. С позиции «моя хата с краю и я ничего не знаю» взятки гладки, хоть ты тресни. Просто многие стыдятся таковыми показаться. И напрасно. Прикинуться простаком и при сем смеяться в глаза противнику – контрприем высшего класса! (Ведь тоже формально не докажешь, кто кого теперь водит за нос.) Когда все пыжатся от своего непомерно раздутого «эго» – срабатывает безукоризненно и наповал!

Если хотите продолжить развитие сценария в свою пользу, начинайте дотошно и скрупулезно уточнять, конкретизировать, просчитывать варианты, короче, обращаться с «тайной», как Тузик с грелкой. Поверьте, такого святотатства ваши мнимые партнеры и «доброжелатели» не выдержат. Ведь никакого пиетета и благоговения перед хитроумно расставленной ловушкой! Вы же продолжайте усердствовать в критическом разборе: «тайны» ох как не любят жесткого контрастного освещения со всех сторон. Харизма притягательности улетучивается, как легкий туманец под лучами солнышка. Где уж тут кого-то ловить…

1.3. ИГРЫ БЕЗ ПРАВИЛ ПО ТУ СТОРОНУ ЗАБОРА

В фокусе и анекдоте мы платим за то, чтобы нас надули. Иначе – деньги на ветер.

Козьма Прутков, комедиант

За углом оказался еще один угол. Потом еще. И еще.

«Блин, «бродилка»», – подумал Штирлиц.

(…)

«Тенденция, однако», – обрадовались чукчи, получив приглашение на участие в чемпионате мира по футболу.

(…)

Действительно, за что мы так любим анекдоты? Наверное, за непредсказуемость и красоту сюжетной развязки. Иными словами, мы обманываемся и оттого вовлекаемся еще более. Анекдот – пример ловушки «намека» через экстраполяцию: если предполагаемый прогноз или кажущаяся вероятность вдруг окажутся совершенно иными, нежели ожидалось, – это поневоле очаровывает, задевает, будоражит и вовлекает. Согласитесь, когда финал игры или поединка заранее известен, то исчезает томящий душу «драйв» драматизма и накала страстей сопереживания. Если в игровом сюжете как-то затерлась интрига, то дальнейшее разворачивание событий – уже просто утомительная «жвачка» для зрителя или соучастника. Когда известно, что произойдет, и мы в этом со временем убеждаемся – значит, пора сменить декорации и бросить отведенные роли статистов. Вполне возможно, настоящая жизнь проносится где-то рядом, но – мимо. Нас «купили» на ожидании, выдав на-гора очередную предсказуемую картинку для дежурного потребления. Экстраполяция современного менталитета – это уверенность, что завтра будет так же, как сегодня, но обязательно еще лучше. И те, кто совершенно уверены в своих прогнозах, уже как минимум одну ошибку успели совершить. Дотоле как произойдет нечто вне расписания и предположения. Вот небольшие зарисовки по поводу сказанного.

В свое время Гитлер усыпил бдительность гениального стратега товарища Сталина. Начав войну… без подготовки. Все аналитики сталинского генштаба были уверены: с таким летним мобилизационным, техническим и сырьевым раскладом вермахт войну не начнет.

Игра доллара против евро велась и ведется с неослабевающей методичностью и жесткостью. Вспомним, как много в мире было скептиков, которые не верили в стабильность общей европейской валюты. Сейчас, впрочем, наблюдается обратная тенденция – слишком много оптимизма и спекуляций на тему «как высоко до потолка запрыгнет евро».

К слову, прогнозы по стабильности национальной валюты, равно как и по экономическому росту, слава Богу, не сбылись. Потому что были исключительно пессимистически осторожными.

О том, что в политике и общенародном благосостоянии также будет гораздо лучше, нежели «кем-то» просчитывается, – верят и надеются далеко не все. И напрасно.

Считается, что вкладывать деньги в недвижимость сейчас максимально выгодно. Однако цены давно уже «на перегреве». Ждем обвала?

Нечто аналогичное происходит и в мире большого спорта, а точнее, очень больших денег, в нем «тусующихся». Грядущий финансовый коллапс в этой сфере человеческой деятельности очевиден. Кто покроет растущие долги? Но пока «Титаник» плывет и никто не хочет думать о том…

Налоговый «рай» оффшорных зон и хедж-фондов – красивый способ формально не делиться ни с кем деньгами, когда их слишком много. Это игра без правил, по ту сторону «забора», где отмываются капиталы и существуют неучтенные финансовые потоки, – ловушка для слишком распорядительных и слишком алчных одновременно. Теневой интернациональный финансовый рынок – нонсенс для цивилизованного обращения капитала, но кому-то уж больно хочется побыть великим дирижером вне досягаемости устоявшихся механизмов регуляции и контроля.

Язык – враг наш, ибо он выдает лучше хроник и документов дня реалии сего. «Беспредел» – это и есть существование «вне» всяких правил, законов и прогнозируемых ожиданий. «Нечто» целиком «отвязанное» (простите за «новояз»!), которое в конечном счете стремится превратиться в… «ничто». Такова неумолимая цена за экстраполяцию безо всякого смысла. Уже не ловушка, а необратимая деструкция, разрушение и хаос поджидают тех, кто привыкли жить без обязательств и ответственности. Казалось бы, легче всего победить, поправ все законы и правила, выйдя начисто из системы. Зубную пасту так же без труда можно всю выдавить из тюбика, но вот затолкать ее обратно… Соблазн сыграть против всех правил в чем-то аналогичен: кратковременный успех вскоре может обернуться глобальным кризисом и неизбежным фиаско.

Обычно нас с вами пытаются подловить не столько на вседозволенности и внушаемой удачливости произвола, сколько на гипертрофированной привычке человеческого разума легко и охотно выстраивать различные логические умозаключения и абстрактные «механические» экстраполяции относительно тех или иных явлений и событий. Мы все в какой-то степени рабы тенденций и несуществующих законов, но почему-то не так часто пытаемся эту зависимость осознавать. Себе же во вред. Трансатлантический пароход по имени «Титаник» был во всех отношениях великолепным и почти безупречным кораблем, но лучше бы его капитан пошел на прямое столкновение с неожиданно возникшем по их курсу айсбергом. Пассажиры и команда отделались бы ранениями, может, кто-то даже увечьями, но сохранились бы плавучесть лайнера и жизни всех тех, кто затем оказался в ледяной воде. Увы, инстинкт выживания был роковым образом подменен логическим мышлением и наработанными установками.

Игра «в доказанные тенденции» и бесспорные логические интерпретации и по сей день губят не одно полезное начинание в бизнесе. Маркетинговые исследования зачастую просто-напросто выдают в наукообразной форме желаемое за действительное. Многие процессы и явления описываются обычными линейными функциями, убеждая неискушенных в математике управленцев, что они – на правильном пути. Во многих прогнозах торчат не особо спрятанные уши самого тривиального детерминизма, хотя рынок и политика вряд ли можно отнести к логически-объективным процессам. Здесь сфера действий, мотиваций и предпочтений субъекта, который обладает способностью к рефлексии и непредсказуемости.

Постарайтесь быть настороже, когда вас особенно усердно пытаются во что-то вовлечь, активно налегая на такие доводы, как: «исходя из наметившейся тенденции, которая объясняет…», «следуя закону…», «логически можно с уверенностью предположить, что…», «экстраполируя данные…», «математически выверенный прогноз констатирует…» и т. д., и т. п. Иногда делают более красивый ход, переходя с менторского и указующе-поучительного тона на партнерски-доверительный: «вы можете сами убедиться, если проследите…», «проанализируйте сами…». Здесь ловушка в том и состоит, что предложенная методология неизбежно сама подведет вас к выводам, к которым так усердно подталкивают манипуляторы. Главное – убедить вас поверить в силу прогноза и достоверности аналитического инструмента. Последние вполне могут оказаться совсем даже неплохим подспорьем в стратегии принятия решения, но вот на «выходе» вас все равно будут ожидать специально подтасованные факты и определенным образом организованное «резюме». Наивная и высокомерная убежденность, что события подчиняются нашим сценариям, обходится слишком дорого. Но до тех пор, пока «Титаник» плывет, никто не хочет думать об этом…

Среди положительных моментов намека посредством внушенной экстраполяции можно отличить эффект успеха при демонстрации неожиданной развязки. Сила юмора, розыгрышей, анекдотов как раз и объясняется феноменом парадоксальности. Любая неожиданность вопреки установкам и предполагаемой экстраполяции сама по себе уже мощнейшее психологическое средство воздействия. Озадачить, сломать стереотип, вызвать изумление и растерянность, активизировать поисковую активность, а затем победно навязать свою парадигму – вот приблизительная формула успеха с применением парадокса (по греч. paradoxos так и будет – неожиданный, резко расходящийся с общепринятым). Для пущего эффекта можно даже вначале несколько подыграть традиционному подходу, чтобы драматичнее оказалась «сшибка» и затем легче произошло требуемое вовлечение в новую идею. Использовать неожиданный и никем не предвиденный политический ход – считай, выиграть целую кампанию. В менеджменте – быстро и чрезвычайно эффективно захватить инициативу и успеть «перевести стрелки» в своих интересах. Ведь у противников некой «домашней заготовки» против приема парадокса просто не может существовать, а потому понадобится время и чрезвычайные усилия, чтобы организовать слаженный отпор. Впрочем, одним парадоксом долго сыт не будешь, это оружие локального психологического натиска, и при повторном использовании оно начинает резко терять свою пробивную силу и привлекательность. Поэтому так важно, чтобы неожиданность предлагаемой развязки подкреплялась хорошо эшелонированной «новой» системностью. А дотоле момент инерции ваших противников будет работать только на вашу инициативу: ведь все необычное и нестандартное поначалу без труда набирает ряды восторженных приверженцев. Не упустите шанс использовать энтузиазм сего вовлечения к заманчивым горизонтам. «Прежняя» экстраполяция умерла, но ее место никогда пусто не бывает…

1.4. РИТМ, РИТМ, РИТМ!.. или КАПКАН НА ТРОПЕ

Воскресенье омрачено подготовкой к понедельнику. Жаль, такой день испортили…

Вздохи мизантропа

Если вы такие умные, то почему тогда строем не ходите?

Армейская хохма

Очень удобно и весьма продуктивно использовать в манипулятивных целях механизмы, так сказать, естественного вовлечения. Например, чувство ритма. С этого, пожалуй, кормится вся современная эстрада. В бой с незапамятных времен так же шли под ритмические звуки. Сейчас – принимаются решения и делаются дела в FM-сопровождении. Для успешного проведения переговоров предлагается настроиться на ту же частоту дыхания, походки, жестов, что и у партнера: ритмический «якорь» гарантирован и подсознательно вы будете работать на одной волне. Главное, на чьей? Ведь тот, кто задает ритм, тот и доминирует. Это хорошо знают спортсмены-бегуны, заклинатели змей и организаторы грандиозных шоу-мероприятий. Таким же образом можно «захлопать» даже тирана или вождя, не говоря уже о руководящих личностях меньшего калибра. Или раскачать под запланированное крушение лодку со всеми ее пассажирами, т. е. подстроившись в такт, неожиданно создать разрушительную силу резонанса. Иногда достаточно лишь толчка в момент экстремума, чтобы резко изменить траекторию событий.

Мы физически и психологически существуем не только в мире пространства и вещей, но и в среде гармоний, колебаний, циклов, периодов и полупериодов. У нас по жизни вырабатываются рефлексы и установки на любую мало-мальски повторяемую периодичность. А поэтому мы заранее настраиваемся на ожидание того, что должно «непременно» произойти. Отсюда – соответствующие расчеты и расценки предполагаемого будущего. Как в тарифной сетке телевидения. Поэтому особенно заманчиво использовать ритмические механизмы в своих частных целях.

Самый банальный пример – предпраздничный ажиотаж в сфере торговли, гостиничного и ресторанного бизнеса. Сезонные распродажи – из этой же серии. Воскресная наценка в кинотеатрах так же извлекает добавочную прибыль из недельного ритма. Аналогично – никто в понедельник с утра не пытается принимать кардинальных решений – надо чуток втянуться в рабочий, заметьте, – ритм. Да, вам не приходилось в тот же понедельник, но уже вечером посещать выставки, концерты, музеи? То-то же… И почему-то у большинства занятого населения в пятницу, во второй половине дня слегка приподнятое настроение и многие проблемы решаются быстро и легко, не в пример другим дням.

А есть ведь еще суточные, солнечные, лунные, зодиакальные, климатические ритмы и колебания. Понемногу в сознание современных бизнесменов приходит понимание воздействия энергетики места встречи, окружающего ландшафта и всего того пространства, в котором мы имеем честь пребывать и вершить свои дела. Как говорил когда-то Козьма Прутков: «В тени под акацией приятно помечтать о дислокации». К сему можно добавить: изменение настроения и общего фона сознания происходят не только под воздействием фармакологии, приключений выходного дня, получки или телепрограммы. Существует много скрытых и не осознаваемых факторов, которые в конечном счете определяют момент и приоритет выбора того или иного решения. Тот, кто научился «слушать» ситуацию и людей, может с выгодой для себя использовать и первое, и второе. Как в некоторых системах единоборства: пусть энергия и прием противника работают против него же. Поэтому всегда старайтесь сохранять чувство рефлексии по отношению к происходящему. Не стоит выполнять функцию маятника, флюгера или щепки в чужом водовороте. Иногда спасением может стать умение вовремя спрыгнуть с подножки набирающего скорость вагона. Впереди может оказаться пропасть. Кстати, те, кто панически боятся путешествовать, страдают неврозом мегаломании. Они хотели бы все тотально контролировать и всем управлять в жестком детерминистском стиле. Отдаться, даже временно, на волю внешнего ритма они абсолютно не способны. Увы, мир по чьему-то, даже очень сильному хотению застыть не может.

1.5. ВИЗУАЛЬНОЕ ВОВЛЕЧЕНИЕ, или ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СЮЖЕТ…

Если подглядывать грешно, то зачем тогда везде и повсюду понаделывали замочных скважин?

Недетский вопрос вуайериста

Жизнь – театр, но не каждому дано подняться на подмостки, так и просидишь свой век зрителем.

(…)

Присоединяйтесь, барон, присоединяйтесь!..

Из кинофильма «Тот самый Мюнхгаузен»

Одна из самых красивых ловушек вовлечения – втягивание (иногда сокрытое, а бывает – нагло и с бесстыдной откровенностью) нас в некий сюжет, кампанию, приключение, историю, одним словом – в событие, о котором мы ни сном, ни духом не помышляли, а в итоге – таки вляпались. Отчасти можно оправдаться устройством человеческой природы: люди с самого детства и до седых волос сохраняют тягу к играм и приключениям; отчасти – неуемностью собственных грез и фантазий, которые внутри нас зудят и настоятельно просят выхода «в жизнь», но придется воздать некую хвалу и тем «режиссерам», которые как будто специально «под нас» придумали очередной сюжет-ловушку.

Больше всего, конечно, подобные игры и приемы любит мир рекламы и масс-медиа. Впрочем, мудрые вожди первого государства «рабочих и крестьян» это понимали не хуже нас вами, а поскольку были в числе первых, то и результат оказался поистине ошеломительным. Ленинское «Кино – важнейшее для нас из искусств» не было преувеличением – массы в итоге оказались глубоко вовлечены в «дело построения…». Здесь «во что» совершенно не принципиально, важно «как» и насколько глубоко и необратимо. Маёвки, субботники, демонстрации и надуманные и высосанные из пальца праздники – все это тем не менее вовлекало, воодушевляло и направляло энтузиазм и активность нескольких поколений кряду.

Сейчас моду «во что вовлекать» почти монопольно и тотально диктует телевидение. Интерактивное привлечение зрителей «в процесс» – новый, вполне удачный виток манипулятивных приемов. Гора, чтобы глубже вовлечь Магомета, сама шагнула ему навстречу – где жизнь, а где кино, мы теперь так легко не определим. Фраза: «Событие не произошло, если его не показали по телевизору» – отнюдь не острословный парадокс, а одно из правил технологии формирования под заказ нужного ролевого поведения субъектов. Отметим штрих к сегодняшним реалиям: чтобы попасть «в экран» сегодня платят телестудии, а не наоборот. И платят по-большому. Лишь бы «засветиться». Иногда – вопреки своим убеждениям, вкусам и предпочтениям. «Ну, чисто, как дети!» – сказала б опытная домовитая Мышь, обходя яркую и нарядную мышеловку.

Не отстает в технологическом плане и реклама: сюжетные ролики также активно стирают грань между зрителем и действующим лицом с экрана. Пожалуйста, присоединяйся! Успех, счастье и смысл жизни гарантированно, упакованы вместе с купленным товаром. Технологическое новшество – визуальное вовлечение, активно тиражируемое наружной рекламой. Распознаешь прием только тогда, когда дело уже сделано и ты весь невольно в демонстрируемом сюжете. Комиксы – самая очевидная форма визуальной ловушки для блуждающего внимания. Более хитро, когда картинка подается со смыслом, действием и сюжетом, но так, чтобы зритель смог стать главным действующим лицом, рассматривая ее. Приоткрытая дверь, на полу небрежно разбросана одежда или прочие аксессуары, роскошные апартаменты и, скажем, нечеткий силуэт человеческой тени от ночника… Дальше представляйте, фантазируйте и мечтайте уже сами. Вы – тот герой, ради которого и создан этот парадиз на бумаге. Конкретно предметы на переднем плане? Ну, с чего-то ведь нужно начинать претворять мечту в реальности. Присоединяйтесь!

Впрочем, формы присоединения через вовлечение могут обретать вполне материально зримые и ощутимые очертания. Например, собирательство крышечек и ярлычков от упаковок, за которые полагается определенная мзда от производителя. Не всем, конечно, но по совпадению ретивости и специально разыгранного «счастливого» случая. Выгода обоюдная и вдвойне очевидная: индивид вовлечен, обретает смысл бытия и функционирует по предначертанной кем-то извне стратегии потребления. Сейчас, пожалуй, это наиболее востребованные модели «сюжетов».

С приемом вовлечения по сюжету в наиболее жесткой и грубой форме большинство из нас познакомилось, попав в свое время под уличный прицел так называемых канадских мальчиков, или вернее – рядовых бойцов системы сетевого маркетинга. Нас бесцеремонно хватали за руки, лацканы, заглядывали пытливо и нагло в глаза, что-то совали в руки и обливали сладким сиропом невиданных обещаний и возможностей. Главное, без малейшей тени сомнения, с уверенностью и апломбов настоящих безумцев, маниакально уверовавших в силу завлекающей финансовой пирамиды. Как мы помним, сии сюжеты имели для многих простых и наивных весьма трагичный финал. Сейчас подобных представлений заметно поубавилось, выдавая свое присутствие броскими с виду значками на лацканах: «Спросите меня, как я: а) разбогател; б) похудел; в) обрел счастье; г) можете продолжить сами. Подходят очень мало, предпочитая свои проблемы решать без «добрых самаритян».

Кстати, о «самаритянах» – все религиозные организации именно так и набирают в свои ряды будущих прозелитов, т. е. новообращенных. Все начинается с безобидного: «приходите, посмотрите, пообщаетесь, послушаете». Заметьте, предлагается априори сразу сделать первый шаг, т. е. добровольно «чуть-чуть» вовлечь себя. Прием вовлечения именно этим и силен, ну что стоит «чуточку» попробовать? Так становятся, например, наркоманами, ведь всегда был первый и чаще всего добровольный шаг. Малость «вовлечься» – в манипулировании то же самое, что и дать увязнуть коготку, из-за которого уже не выберешься без существенных потерь.

В бизнесе сюжеты и представления посложнее. Впрочем, приемчики в стиле «задейливания» или «энэлпирования» остались еще как в ходу для тех, кто не прошел курс психологического выживания. Сейчас в моде разыгрывать целые спектакли-«многоходовки», чтобы не сразу бросалось в глаза, на чем именно будут «пробрасывать». Например, вроде бы организовывается семинар под оригинального «мастера», но как только тот подал материал (обязательное условие!) тут же возникают непредвиденные затруднения с проведением мероприятия. Нечто аналогичное: организуется сбор материала для создания совместного и весьма солидного печатного труда. Но книга в силу множества причин так и не выходит, зато ценные сведения у кого-то собраны воедино. По такому же принципу выманивается не только информация, но чаще и более откровенно – деньги. Финансовые пирамиды, «млм»-фирмы, «дутые» трасты и быстро ликвидные консорциумы вначале создают много шума из ничего, демонстрируют перспективу сказочного обогащения и под напев золотого дождя предлагают внести своих пару «злотых» в номерную ячейку на поле дураков. Сюжет прост и незатейлив, как наивное кино, но ведь срабатывает! Главное убедить потенциальных доноров, что процесс «схвачен» и вовсю идет (здесь демонстрируется нечто из области «реальных достижений», например – интервью с уже разбогатевшими вкладчиками).

Сюжеты могут быть самые различные, и для осуществления некоторых в буквальном смысле монтируется «съемочная площадка»: ради кошелька клиента можно не поскупиться на декорации, сценариста и исполнителей ролей. Традиционно: организуют выездное «мероприятие», на котором вроде бы и отказать в дружбе и сотрудничестве как-то неприлично. Более хитро: навешивают крючок «подельничества», когда «мы оба теперь в деле, и от этого никуда, браток, не денешься». На попытки остаться при своем незамедлительно следует с ухмылкой ответ: «Раньше надо было думать». В бизнесе зачастую, как в женитьбе «по случаю», поутру рискуешь проснуться не только с разрывающей виски головной болью, но и в другом гражданском статусе. А все так весело и безобидно вчера начиналось… Отсюда вывод: бесплатные мероприятия, на которые вас очень рьяно приглашают, сродни дополнительному кусочку масла к тому сыру, что в мышеловке. Раз так стараются, значит, очень хотят подловить и подцепить клиента.

Закон вовлечения гласит: любым способом сделайте так, чтобы клиент сказал «А», тогда появляется реальный шанс, что он произнесет «Б», далее «В» и – пошло-поехало. Пусть он сделает хоть и маленький, но конкретный шажок в сторону расставленной ловушки. Потому в бизнесе так важны все мелочи и нюансы начальных партнерских взаимоотношений. Не стоит вестись ни на «бесплатную» встречу в ресторане, ни на приглашение вначале «подружиться», ни тем более на выдачу всех своих технологических секретов под заманчивые перспективы. Вместо этого предлагайте тактику постепенных шагов с обязательным аудитом проделанного. Не форсируйте событий и не поддавайтесь соблазну «ковать пока горячо», а тем более, ни в коем случае не прельщайтесь «дармовой» подачкой. И если все идет как нельзя лучше, задумайтесь – не нарочно ли смазана дорожка под колесами вашей телеги? Именно в таких случаях лучше немножко прослыть недоверчивым «параноиком», ибо когда гром грянет, креститься будет уже поздно.

В менеджменте прием вовлечения просматривается в сделанных руководителем своему подчиненному невзначай либо мимоходом неких предложений-пожеланий: «посмотрите вот это…». Любая внеплановая работа должна не только дополнительно оплачиваться, но и проводиться специальным распоряжением. Если же это – досуг, то тем более ему не место в рабочем распорядке. По сути, здесь насильное втягивание в «сюжет» того, кто ни сном ни духом об этом не мечтал. Иногда ловушка вовлечения выглядит как призыв о помощи, а затем незаметно вы уже «просто обязаны…!». Бывает, пытаются сыграть на профессиональном интересе или чувстве профессиональной чести. Но чаще всего «манок» представляет мастерски нарисованные перспективы и обещания невиданных дивидендов за внеплановую работу. Дальше ситуация все сильнее будет напоминать перетаскивание чемодана без ручки: оплата в неопределенном будущем, но и признаться себе, что «развели», тоже как-то не хочется. И напрасно. Ведь первое противоядие против манипуляций вовлечением – критическое и непредвзятое отношение к себе и к делам, которыми занимаешься. Очень трудно «вовлечь» того, кто предельно реалистично смотрит на окружающий мир и свою миссию в нем. У такого человека за просто так его поклажу не отнимешь и не взвалишь на плечи чужую. «Кесарю кесарево, а мне пусть будет – мое». Неплохой девиз, скажите?

1.6. ОТСУТСТВИЕ ВОЗМОЖНОСТИ СЪЕХАТЬ НА ОБОЧИНУ, или БЕЗУПРЕЧНОЕ КОВАРСТВО ПРОВОКАЦИИ

Если гора плохо спешит к Магомету, стимулируйте ее… динамитом.

Памятка не поддающимся влиянию современного пиара

Встречаются ежик и медвежонок.

– Привет, медвежонок!

– Привет, ежик!

Так слово за слово, шутка за шуткой, ежик и получил по морде.

Недетский анекдот

А чего оно лежало без присмотра?

Классическая отповедь воришек всех времен и народов

Что такое провокация, объяснять никому не надо. Латинское provocatio буквально означает побуждение к действию. Причем не просто к действию, но еще и к – не желательному. Имеется в виду с позиции субъекта (или объекта, если, скажем, речь идет о чем-то неодушевленном) действия. Но зато провокация всегда выгодна тому, кто ее всячески стимулирует и организовывает. Провокация – типичный прием психологической манипуляции по классу вовлечения. Потому она так опасна и весьма эффективна в применении. Чтобы противодействовать провокации, нужно как минимум осознавать, что она таковой является. И попытаться заблаговременно применить нейтрализирующие провокацию контрмеры. Хотя очень часто даже противодействие будет лишь стимулировать и подпитывать энергией провокационную ситуацию. Пример: подавить ловко разыгранную истерику легче всего именно равнодушием, но, упаси вас Бог, вступить в споры, пререкания или обвинения, чего как раз больше всего хочется. Если не обращать внимания на провокацию и продолжать заниматься своим делом, то она, провокация, «обесточится» сама по себе. На Востоке есть очень мудрая пословица, а точнее, дельный совет: «Собаки лают – караван идет», т. е. следуйте своей дорогой и не ввязывайтесь по ходу дела в кем-то разыгрываемые склоки и скандалы. Для бизнеса – это золотое, если не «платиновое» правило. А если начнете противодействовать, значит, выдаете свое неравнодушие к тому, что происходит под чьей-то режиссерской палочкой. Отрицательный интерес, тоже ведь «интерес». И вот вы уже незаметно для себя втянулись и вовлеклись, да так, что о прежнем курсе можно надолго позабыть. Что и требовалось «заказчику» со стороны.

Кстати, провокация как прием не всегда означает некое действие или нападение (хотя чаще всего мы привыкли воспринимать ее именно так). Затянувшаяся пауза, нарочно созданный «вакуум» в деловых отношениях или в сфере принятия решения – тот же очевидный провокативный ход со стороны, чтобы непременно подтолкнуть вас к активным действиям на свой страх и риск. В политике и дипломатии подобная стратегия манипулирования ситуацией называется «искусством выжидания». К ней еще охотно прибегают женщины всех эпох и народов, и наиболее безобидная из всего арсенала «провокаций» форма – формально ни к чему не обязывающее, пассивно «выжидающее» кокетство. Впрочем, почему только женщины? «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей»…, хотя, впрочем, Александр Сергеевич слыл преотменным ловеласом, знатоком женских сердец и мастерски контркопировал их уловки. Видимо, психологическая способность переждать, пересидеть в игре на нервах добычу, а чаще всего – хищника, была отшлифована еще палеолитическими охотниками в борьбе за жизнь и пропитание. Позже наступят времена героев, вождей и сильных личностей, а потому умение выжидать нарекут коварством более «слабого» женского рода. И напрасно. Многие полководцы и завоеватели проиграли, потому что не умели вовремя остановиться и выдержать затянувшуюся паузу. Вот один из красочных примеров.

Сатрапу Мардонию, командующему конницей персов, после сокрушительного морского поражения своего царя Ксеркса у острова Саламин (480 г. до н. э.) взять бы да и уйти с неприветливых и бедноватых греческих теснин. Но… остался, обуреваемый гордыней и жаждой славы, ибо был не кем иным, как самим зятем великого Дария I. Однако греки не приняли вызова, и Мардонию со своей гигантской армией пришлось перезимовать в оккупированной Фессалии, теряя в мелких партизанских стычках боевой дух и личный состав. Да и на следующее лето греческая «сборная» фаланга под руководством спартанца Павсания, как могла, долго противилась генеральному сражению, изматывая куда более сильного противника психологически. И наконец, устроила персам настоящее «Бородино» у Истмийского перешейка: пешие гоплиты таки принудили конницу Мардония атаковать их, что называется, «в лоб». В этом сражении погибнет и сам Мардоний, и весь цвет его ударной экспедиционной армии. А ведь Ксеркс не настаивал, чтобы они оставались в Греции… И уж тем более нельзя играть в прятки с теми, кто к сему лучше приспособлен. Ранее в такой же ситуации едва не погорел сам великий царь Дарий I, предпринявший весьма неудачный поход против черноморских скифов (514–513 гг. до н. э.). Те тоже отказывались драться, но засыпали колодцы, выжигали степь и никак не реагировали на ультимативные угрозы.

КРАТКОЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ РЕЗЮМЕ. Искусство выжидания – великое умение побеждать противника его же методами. Поэтому, если вы чувствуете, что от вас непременно чего-то ждут, сделайте вид, что не поняли, и продолжайте заниматься своим делом. Провокацию «затянувшейся паузы» игнорируйте, как и любой другой вид провокаций, но ни в коем случае не принимайте целиком правила игры. Ведите себя естественно и, когда нужно будет сделать первым решительный шаг, – не пропустите момент… двигаться далее своей и только своей дорогой! В ожидании для того, чтобы победить, нельзя ожидать, а нужно продолжать свое дело, ну а тот, кто затеял «ожидалку», запоздало поймет, что в клетку «птичка» никогда сама не залетит. Но будет уже поздно делать вид, что ничего не произошло и никаких силков никто ни на кого не расставлял. Чрезмерно затянувшая пауза всегда выявит организатора по его нарочито организованному равнодушию и бездействию. Вот и хорошо. Тот, кто «ожидал», потерял самое безвозвратное – время. Теперь вас попробуют подцепить чуть погодя и каким-то иным способом.

1.7. РОКОВАЯ ОПЛОШНОСТЬ ПОЛУШАГА

Три дела, однажды начавши, трудно кончить: а) вкушать хорошую пищу; б) беседовать с возвратившимся другом; в) чесать, где чешется.

Козьма Прутков

Нельзя быть беременным только наполовину.

Пока неоспариваемое житейское утверждение

В играх на вовлечение всегда существует одна серьезная опасность: «переиграть» и выдать преждевременно противнику свою тщательно проработанную и до поры до времени скрываемую стратегию. Но еще хуже – при подготовке собственной «кампании» (фр. campagne – поход) сделать полшага в правильном направлении и тут же отступить на прежние позиции как ни в чем не бывало. Увы, наблюдательный противник сразу заметит промах, и далее вы будете играть открытыми для него картами. Точнее, битыми. Потому что даже непроизвольным движением в сторону вожделенной цели вы ее выдаете. Так красавица, лишь слегка скосив глаза в сторону своего тайного избранника, именно этим жестом и укажет его своим соперницам. Понаблюдайте, как ведут себя некоторые покупатели на рынке. Они делают вид, что некий конкретный товар их совершенно не интересует, и при этом наворачивают случайные круги возле нужного им прилавка. Наивные. Именно эти с виду вроде бы бесцельные шатания и показное равнодушие с головой их и выдают. Опытному продавцу осталось лишь поджидать, раздумывая: не поднять ли еще цену? Ведь клиент сам подает сигналы, что он «созрел»… Куда умнее поступают те, кто: а) либо начинают естественно торговаться, не скрывая своего интереса; б) либо покупают тут же, «не глядя», чтобы продавец не заподозрил, что продаваемая вещь может стоить гораздо дороже. Опытные картежники знают, что в азартных играх главное – не выдать блеском глаз и оживлением лица, что тебе на руки пришла отличная карта. Чуть неверно или преждевременно повышена ставка, и все: «рыбки», то бишь партнеры по игре, дружно слетают с крючка. Ибо учуяли, что за показным равнодушием и вроде бы случайным поднятием ставки кроется «нечто». Профессионал попытается спровоцировать игру по сценарию: «у меня плохая карта, но я попытаюсь блефонуть, ребята». Все, живец по методу провокации заброшен. И тот, кто на него соблазнится, – обречен играть до полного «вскрытия».

Закон противоборства в политике и бизнесе, пожалуй, не менее суров: нигде, никому и ни при каких обстоятельствах нельзя выдавать свои истинные стратегические намерения! В этом случае действия «с ходу» или импровизация гораздо более приемлемы, нежели тщательно проработанный, но заранее известный противнику тайный план действий. Согласитесь, на данном явлении покоится фундамент прибыли биржевых сделок: ведь чем больше тайного интереса к тем или иным акциям высказывает трейдер, тем выше их поднимут в цене опытные брокеры или дилеры. Естественно, появляется большой соблазн сымитировать таковое, чтобы конкуренты бросились первыми на предполагаемую прибыль, а по сути, тонко сфабрикованную ловушку. Но это игра, так сказать, второго и выше плана. Чаще всего делается ложный выпад в стратегическом направлении… чего и не следовало как раз делать! Это вам только так кажется, что вы «незаметно присмотрелись». На поверку – «засветились» ярче луча фонарика на помойке в темное время суток (простите за образ!).

Сюда можно отнести пресловутую разведку боем времен Второй мировой войны. На тех участках, где ее применяли, противник только усиливал свою боеготовность. В советских войсках это поняли далеко не сразу, хотя разведбаты приносили очень ценную информацию. Но использовать ее уже не представлялось возможным. Более хитрый и успешный прием – провокационные артобстрелы с целью выявить замаскированные огневые точки противника. Даже если противник не отвечал, то польза от «ложного» артобстрела всегда была: теперь становилось непонятно, когда же началась настоящая атака. А в общем-то, тогда товарищу Сталину хитроватые полушаги обернулись невероятно дорого: началом войны без предупреждения и отнюдь не по его инициативе. Толчком к войне «не по правилам» для Гитлера послужила небывалая по своей ударной мощи концентрация советских войск против… нейтральной Румынии весной 1941 г. Сталин одним неосторожным шагом полностью выдал свои глобальные замыслы на абсолютную гегемонию в Европе. Ведь и сейчас, кто владеет источниками нефти, тот владеет всем. В итоге изначально недоверчивый к своему «союзнику» фюрер рискнет атаковать первым, не дожидаясь окончательного развертывания сталинских фронтов и армий. (Весьма аргументированная версия Виктора Суворова.)

В бизнесе очень популярен метод «обгони неожиданно конкурента». Нечто подобное наблюдается при грибной «лихорадке», когда за опытным грибником тщательно наблюдают менее везучие лукошники. Чтобы, когда он найдет вожделенную грибницу, броситься впереди него к бо-о-льшим грибным «дивидендам». Он сделал полшага в нужную сторону, а дальше мы уж сами… В данном случае лучшая защита от посягательств не спускающих с вас ока «доброжелателей» – предельно быстрое развертывание своих производительных активов в выбранном вами направлении. (Некоторые грибники так и делают – двигаются быстро, срезая по ходу самую лучшую добычу, в конце концов преследователи просто физически и психологически устают подбирать крохи с пути.) А по ходу – лучше немного попутать наблюдателей проявлением интереса как можно шире в разброс (т. е. запутывать, заманивать, всячески притуплять бдительность алчущих наблюдателей) либо готовить тигра к прыжку под покровом глубокой ночи. Чтобы никто его не видел и даже не догадывался, что таковой существует.

1.8. ЛОВУШКА НЕИЗРЕЧЕННОГО КОНТЕКСТА, или ИГРЫ В «КТО ЧТО ПОДУМАЛ»

Одно пишем – два в уме.

Школьный метод счета

– Вовочка, какой твой самый нелюбимый предмет в школе?

– Классный журнал.

Непосредственный анекдот

– Козьма, представляешь, у них на великой чайной церемонии и взаправду только чай!

– Эх, нам бы их силу воли…

Козьма Прутков, из эссе «Пивное чаепитие после баньки»

Как известно, исключения всегда важнее правил, а пометки и примечания надо читать в первую очередь – в них вся соль документа. Дополнения и уточнения могут напрочь извратить первоначальный смысл. Но еще важнее знать, КТО их туда внес и с чьим мнением придется в случае чего столкнуться. Иными словами, негласное мнение, если таковое существует, всегда главнее официальной точки зрения. Здесь мы сталкиваемся со всесилием такого манипулятивного приема, как намек. Ведь зачастую невысказанное мнение совершенно никак не определено и никак себя не проявляет, это, по сути, – чистый «фантом», который тем не менее обладает могучей силой внушать и повелевать. Притом чем неопределеннее мнение, тем большей силой воздействия оно обладает – человек как и его далекий пращур чрезвычайно склонен поклоняться неким незримым вещам. Умному и опытному психоманипулятору нужно только вовремя подбросить «зернышко» намека, а дальше мы его сами взлелеем и укрепим.

Всесилие, например, «телефонного права», «дружественных» тусовочных недомолвок, умело сфабрикованных слухов в сфере паблисити, негласных предписаний, кодексов и «понятий» основывается зачастую на тиражировании мнимой силы и мнимых возможностей. Может быть, поэтому не случайно эпоха первоначального накопления капитала при резкой смене общественно-политических формаций, уже (добавьте: и еще) не веря ни во что, в гораздо большей степени ориентируется на всевозможные «стрелки», «разборки» и «крутость» по факту. Тогда как сила мнения обычно произрастает из традиций, правил и неких неписаных законов. Последние, как правило, сочиняют те, кто предпочитают все время оставаться в тени, управляя при этом теми, кто пребывают на свету. В мутной воде так легко множатся страхи для глупых рыбок, которых периодически кто-то ловит и поедает.

Помимо создания фантомов извне, которым мы потом служим и на которых раболепно уповаем, мы еще склонны создавать химеры внутри своего психологического пространства. Как ни странно это прозвучит, но зачастую именно благодаря неумелому психоанализу, невротической рефлексии, изощренной рационализации и чрезмерно «нагруженному» дискурсивному мышлению внутри современного человека плодятся страхи и предрассудки, основанные только на собственных домыслах и психологических комплексах и ни на чем более. Что это: игра с самим собой в «намек»? Очень даже возможно и распространено. Впрочем, одно другому не мешает: фантомы снаружи так же легко порождают, как говорят ныне, «глюки» внутри личности, и наоборот. Важно, чтобы индивид изначально был склонен верить «мнению». Компетентному, конфиденциальному, самовнушенному – не важно, какова характеристика этого самого «явления», поскольку оно де-факто все равно существовать не будет. Ибо тогда вместо намека через затаенную недосказанность и скрытную особенность мы столкнемся с фактом, феноменом, действием, процессом. Попросту говоря, с чем-то реальным. Что можно пощупать, проверить и ощутить на вкус. Безусловно, преодолев при этом некий психологический барьер перед верой в черную кошку в темной комнате. Если ее там нет, то появится возможность вместо поисков и домыслов заняться чем-то более продуктивным.

Внушение и психологическое манипулирование посредством высказанного, но ничем не доказуемого «мнения» чрезвычайно распространено в менеджменте и политике. Именно так буквально на корню подрывается уверенность человека в своих силах и его убежденность, что успеха можно достичь, будучи упорным и принципиальным. По своей деструктивности эта «деза», пожалуй, не имеет аналогов. Человек на ровном месте начинает оглядываться в поисках неких корректирующих сигналов, кои незамедлительно и будут для него организованы. Эдакая «ложа» посвященных в лице манипулятора и исполнителя его актерской воли. Впрочем, в политических играх вовлечение в намек всегда гораздо масштабнее. В бизнесе, в сфере сделок и контрактов – чаще ручная работа с каждым клиентом. В финансовых интервенциях и спекуляциях также просматривается массированность психологической атаки с помощью пиар-методов. «Мнение» – это тот же слух и дезинформация, но действующая исключительно по специфическим каналам и, в отличие от компьютерных сетевых вирусов, выдающая себя за конфиденциальную, абсолютно достоверную и крайне полезную «наводку».

ОЧЕНЬ КРАТКОЕ РЕЗЮМЕ ПО КОНТРМЕРАМ. Как эффективно противодействовать кулуарному праву «мнения»? Ответ прост и лаконичен: никак, а попутно еще обеспечьте себе и алиби. Иными словами, принимайте решения и действуйте исходя из реальных диспозиций и взвешенного прогноза, а не по чьему-то приказу в виде сфабрикованного «мнения». Тот случай, когда лучше быть Фомой неверующим. Пусть, как и в случае с недоверчивым апостолом, вам предоставят неопровержимые факты. В конце концов, повышенная критичность смертных грехом покамест не считается. Примите к сведению тот момент, что от вас будут ожидать обязательной (пусть даже и отрицательной) реакции на подсунутое «мнение». Поэтому так важно иметь некое алиби по отношению к навязчивому сигналу со стороны. Не был, не состоял, ни сном ни духом не ведал, радея лишь о пользе своей и общества… Слава не очень догадливого человека не слишком тяжкое бремя, но снимает массу совершенно не нужных и глупых проблем, подсовываемых со всех сторон всевозможными радетелями и советчиками. А поэтому почаще допускайте вопиющую «несообразительность» и «невнимательность». При чем в наиболее естественной и непосредственной форме. Иными словами, пройдите мимо «мнения», никак на него не реагируя. Пример? Как очень мудро поступают редакции журналов, заранее предупреждая своих читателей: «Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Полемика только на страницах издания». Вы пишите и высказывайте свое мнение, дорогие товарищи, но нам еще нужно и дело делать. Между прочим.

Глава 2. ТЕМПОРАЛЬНЫЕ МАНИПУЛЯЦИИ, или «ДЕЛАТЕЛИ» ВРЕМЕНИ…

Время за деньги не купишь. А обратный процесс возможен?

Вариация на тему «Если бы Эйнштейн жил в Одессе»

Остановись, мгновенье! Нужно обсчитать тебя и измерить.

(…)

Перпетуум мобиле будет работать до тех пор, пока не иссякнет вечность.

Непонятая запись из средневекового манускрипта

Ходики тикают. Но, выражаясь книжно,

Как жидкость в закупоренном сосуде,

Они неподвижны, а ты подвижна,

Равнодушной будучи к их секунде.

Иосиф Бродский, из стихотворения «Персидская стрела»

Оказывается, на времени можно очень даже неплохо зарабатывать. Не в смысле торговли часами, будильниками и прочими таймерами. Календари тоже не в счет. Имеется в виду непосредственное управление в своих целях субъектом посредством манипулирования временем. Речь, впрочем, не идет о сверхпопулярном ныне тайм-менеджменте и прочих наставлениях, как выжать из суток побольше работы, а значит, и побольше прибыли. Нет, все гораздо проще и… сложнее. Есть ведь не только время физическое или объективное, но и время субъективное или психологическое, причем не только личное, внутреннее, но общее, трансперсональное. Все мы очень по-разному проживаем отмерянный нам жизненный отрезок пути, но тем не менее и здесь существуют некие устоявшиеся феномены и тенденции. Манипулируя ими, можно многого добиться от субъекта без необходимости грубого стимулирования (лат. stimulus – буквально: «погонялка», так называлась палка пастуха в древности). Ведь время, как и воздух, для нас незаменимы, хотя в повседневной жизни мы как-то об этом глубоко не задумываемся. И напрасно. И если «продавец воздуха» уже не режет слух и не эпатирует, то как вам: «автозаправочная временем»? «Авто» от autos – сам, т. е. те, кто имеют право на существование в сем времени. Привыкаем?

2.1. ВИРТУАЛЬНОЕ ВЧЕРА СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ

Чем старее коньяк, тем он дороже. Чего не скажешь об автомобильных покрышках.

Козьма Прутков «Вынужденные размышления на обочине»

Как-то на вопрос одного вельможи, кто его предки, Михаил Ломоносов незамедлительно ответил: «Я сам себе предок».

Козьма Прутков «Гисторические анекдоты»

Когда-то был молоком повышенной жирности.

Анкетная биография сыра

…Жизнь,

в сущности, есть расстояние – между сегодня и

завтра, иначе – будущим. И убыстрять свои

шаги стоит, только ежели кто гонится по тропе

сзади: убийца, грабители, прошлое и т. п.

Иосиф Бродский «Назидание»

Переписывать историю и создавать «под себя» благоприятное прошлое додумались еще первые цари Египта, Вавилона и государства Чжоу. Короче, как только появляется государство, династии и тоталитарное мышление, история из фиксации памяток о том, «что происходило», немедленно превращается в «пиаровский» инструмент по созданию имиджа и паблисити тому, «что должно было происходить до того…». И ничего. Срабатывало, да еще как. Наверное, тогдашние крестьяне искренне верили, что фараон, надрываясь, трудится над сотворением разливов Нила. Ведь так было всегда, и гробницы его предков на своих стенах об этом тоже толковали скептикам и неверующим. Впрочем, тогда (да и сейчас) усомниться во взгляде назад было чревато для головы и шеи. Могли разъединить смутьянку с душой и туловищем. Ну, каковы времена, таковы и нравы. Однако переписывать историю и биографию – дело живучее и прибыльное во все времена. Кстати, кто на этом больше всего зарабатывает и поныне? Монументалисты. Кромсать гранитную глыбу для увековечения памяти тяжело даже современной резальной техникой, но зато весьма дорого оплачивается. При условии, что есть желающие напоминать о чем-то потомкам. Не важно, как оно тогда «было», важно, как его теперь и далее будут представлять.

В этом, пожалуй, едва ли не главный «хит» манипуляций с прошлым. Переписав по своему усмотрению «вчера», мы тем самым жестко под свои цели программируем «сегодня» и набрасываем не менее прочную установку в «завтра». Красиво, не правда ли? Причем так происходит не только в высоких политических и идеологических сферах, но и в области вполне практичного бизнеса. Нет более удачного хода для формирования благоприятного паблисити, респектабельного имиджа и надежного бренда, чем… их придуманная биография. Что и происходит повсеместно. В пору корпорациям обзавестись отделом «литературных архивариусов». Сейчас сии функции попутно выполняют менеджеры по рекламе. Но у каждого товара должно быть свое нажитое лицо. Потому с уверенностью прогнозируем востребованность специалистов по созданию неповторимых и захватывающих дух биографий фирмы, ее президента и каждой номинации товара или вида услуги в отдельности. Раскройте любой деловой журнал и вы воочию убедитесь, как популярно стало рассказывать историю о себе преуспевающем. Иногда, право, доходит до анекдота. Вот сравнительно недавно создатели одного массового журнала перед тем, как закрыться насовсем, успели шумно отпраздновать первую (!) годовщину, выпустив юбилейный экземпляр под сплошную тему: «как мы его делали»… И все. Второго номера второго года издания заинтригованные читатели так и не увидели. Но легенда и поныне живет своей жизнью, подготавливая почву под некие новые будущие свершения. Так что выгодно, господа, вкладывать средства в свою персональную историю. Или в товарную марку, ненавязчиво продвигая ее в бренд-категорию посредством активной мифологизации. Создавая своему кровному детищу «легенду», бизнесмен не только успешно легализует свое произведение, но и наделяет его такими полезными покупательскими качествами, как надежность и респектабельность. Если игра в «почетное прошлое» будет и далее процветать в среде бизнеса, то логотип фирмы или даже товарной марки автоматически станут причислять к разряду геральдических атрибутов, т. е. он будет выполнять роль средневекового герба (от нем. das Erbe – наследство). Впрочем, зачастую так оно и есть на самом деле. Ведь была же когда-то в среде буржуазии мода на титулы виконтов, баронов, князей.

Кстати, нынешнее повальное распространение длиннющих сериалов и сиквелов есть не что иное, как ставка на удачное продолжение того, «что уже было». Действительно, зачем рисковать с новым продуктом, если можно продолжать до бесконечности одну и ту же «песню» в различных вариациях. Парадоксальная ситуация: в эпоху стремительных инноваций громоздятся айсберги бесчисленных повторений одного и того же. Буквально замороженное прошлое, которое не дает прорасти ничему новому. Но зато все предсказуемо и минимизировано в плане риска капиталовложений. До тех пор пока кто-то одним мощным рывком не создаст инновацию и не захватит настоящее.

Оглядываясь назад, пропасть в один прыжок не преодолеешь. Принципиально новый подход к делу, эвристическое озарение, прорыв к ноу-хау осуществить, опираясь на прошлое, невозможно. Об этом впервые начал говорить еще отец кибернетики Норберт Винер, а до того была теорема Курта Геделя о невозможности формализации знаний внутри любой системы. Питер Друкер – «гуру» современного менеджмента – неоднократно подчеркивал губительную бесполезность прошлого опыта для успешного конкурентного противостояния. «Например, ясно, что совершенно бесполезно пытаться игнорировать перемены и притворяться, что завтра будет таким же, как вчера, только еще лучше» – цитата из его книги «Задачи менеджмента в XXI веке». С подачи Друкера в деловой обиход нынешнего менеджмента введено понятие «вчерашний товар» – коварная категория еще продаваемого изделия или услуги, которые тем не менее бессмысленно и бесполезно съедают львиную долю продуктивных инвестиций. Еще парадоксальнее, а вернее, провидчески гениальнее его утверждение, что традиционный менеджмент всегда рассматривал бизнес с позиций потребителя, но теперь пришло время вплотную заняться именно непотребителями. Пожалуй, стоит еще раз процитировать мэтра Друкера: «Число «непотребителей» продукции даже самого крупного предприятия значительно превышает число потребителей. Немного найдется предприятий, доля рынка которых превышает 30 %. Следовательно, у огромного числа предприятий «непотребители» составляют свыше 70 % потенциального рынка. И при этом вряд ли нам удастся отыскать хотя бы одного руководителя, который знал бы своих «непотребителей».

2.2. «СЛАВА ВАМ И ХВАЛА, МЕРТВЫЕ ЛЬВЫ!» [2]

Под вой умирающих львов я спел свой вальс.

Из песни «Собачий вальс» группы «Крематорий»

Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.

Иосиф Бродский, из стихотворения «Дорогая, я вышел сегодня из дому…»

Игра в прошлое создает так называемую ловушку опыта, когда всецело полагаешься на свой багаж прошлых успехов и наработанных умений. Сквозь призму чего и рассматривается не только день сегодняшний, но и день грядущий. Представим, что кто-то на своем предприятии умеет исключительно хорошо делать… гаубицы. Большие такие пушки для стрельбы по крутой навесной траектории – взламывают своим огнем доты, форты и прочие «долгоиграющие» огневые сооружения. И вдруг их перестают заказывать и покупать. Все, как говорится, приехали. Накопленный опыт теперь будет камнем на шее у пытающегося плыть в неизведанных водах. Придется резко освобождаться от балласта, чтобы совершенно по-новому строить свое будущее. А потому лучший способ страховки от подобных коллизий – непрерывное совершенствование и профессиональное саморазвитие. Без оглядки на накопленные запасы. Айсберги поначалу тоже кажутся огромными, покуда не пригреет солнышко.

ПОПУТНОЕ РЕЗЮМЕ: никогда не обольщайтесь прошлыми заслугами и приобретенным величием других! Вспомним жестокое и циничное Володи Ульянова по поводу крепости самодержавия: «Стена-то гнилая, тронь, и она упадет». В итоге оказался прав именно он. В бизнесе и политике очень часто происходит то же самое, к нашему счастью, может, лишь не столь кроваво, но не менее драматично. Прошлые заслуги, они и есть прошлые, а потому совершенно напрасен пиетет там, где нужны деловые доказательства, но уж никак не бряцанье «медальками». Абсолютно справедливо считают спортсмены мирового класса, что былые заслуги и достижения только мешают сконцентрироваться перед новым испытанием. Кстати, весь парадокс манипулятивных игр с прошлым состоит именно в том, что, убеждая других в своем величии и славе, поневоле сам и цепляешься на этот крючок. Создав на ровном месте легенду, со временем в нее начинаешь верить. Но при этом расплата и фиаско неизбежны – ведь рано или поздно уверовавшие в тебя потребуют подтверждения чуда. Ушлые дельцы и великие пройдохи успевают перед заключительным актом смыться в неизвестном направлении. Фирме с нажитой репутацией бежать некуда, хотя мир и большой. Поэтому, пока еще не поздно, нужно срочно вызывать кризис-менеджера. Он не будет взирать на памятники былого и не побоится зарезать «священных коров». Ли Якокка успел спасти большой и тонущий «Крайслер», но лишь благодаря наличию в разработке совершенно нового перспективного автомобиля, т. е. был реальный задел на будущее. В противном случае пришлось бы символ «большой и процветающей Америки» продать с молотка, невзирая на почести и заслуги. В наши дни вереница громких скандалов, кажется, только начинает свою жатву: «Barings»-банк, «Энрон», банк «Украина», «Parmalat», кто дальше в очереди повторить судьбу динозавров? А ведь находились те, кто до последней минуты вкладывали свои кровные средства в эти и многие другие фирмы под гипнозом репутации и внешнего блеска увядающих гигантов. Как остроумно отметил Питер Друкер, нынешний наемный работник имеет все шансы за свою трудовую биографию пережить несколько больших фирм, и это лишь наметившаяся тенденция. А значит, фабрика «легенд» неминуемо будет набирать обороты, чтобы и далее завлекать под свой миф доверчивых инвесторов и алчущий карьеры и достатка персонал. Последним уготована роль «пушечного мяса», ибо их трудом и будет создаваться реальный задел под раскрученную легенду-имидж.

Примем также во внимание, что мы в принципе не можем иметь точного представления и достоверную информацию о прошлых событиях, если только не были их прямыми свидетелями и участниками. Да и то память не только нас подводит, но и постепенно переделывает картинки былого под наше исключительно субъективное видение. Существует вполне определенная психологическая закономерность: чем дальше во времени отстоит некое событие, тем в более «розовый» цвет оно окрашивается при воспоминаниях и тем положительнее, а то и героичнее мы там себя видим. Пожалуй, с годами товарищ Сталин совершенно искренне уверовал, что наряду с Лениным он стоял у истоков создания партии большевиков. На горе и беду тем, кто помнили все в несколько ином свете. Применительно к стратегии принятия решения любые спекуляции на прошлых событиях представляют серьезную угрозу верным решениям по насущным, а тем более – грядущим проблемам. Ведь ничто и никогда не повторяется в точности дважды, а излюбленный рационалами метод аналогий – не более чем притянутые за уши доказательства личной правоты. Для прогностических решений совершенно не корректный ход! Зато внешне вполне убедительный для восприимчивых слушателей. Собственно говоря, в данном случае умелым манипулированием эрудицией подменяется прогнозирование. Путем демонстрации в выгодном для докладчика ракурсе тех или иных фактов прошлого проводится целенаправленная дезинформация настоящего. О действительном положении вещей, а тем более о поиске наиболее адекватного решения можно далее не беспокоиться – мифологизация не позволит. Что, собственно, и преследовалось заинтересованной стороной изначально. Существует расхожее мнение, «что история учит тому, что она ничему не учит». Сюда можно добавить: «зато учит тому, что ей повелели». Те, кто преуспели извлекать выгоду из манипулирования прошлым. Оглядываясь, помните об этом.

НА ЗАМЕТКУ ВИЗУАЛЬНОМУ ПСИХОДИАГНОСТУ. Есть отдельная категория личностей, которых принято определять как «традиционалистов». Это именно те индивиды, которые особо чтят заслуги нажитого прошлого, всячески превозносят свой жизненный опыт, трепетно относятся к титулам, чинам, наградам, званиям и прочим атрибутам «заслуженного общественного положения». Еще они любят поучать и ссылаться на свою биографию. Маленькая, но очень красноречивая бытовая деталь, а именно: «нагружают» гостей длительным и весьма обстоятельным рассматриванием своих многочисленных фотоальбомов. Любят вспоминать и смаковать детали пережитого. В делах, а особенно в принятии кардинальных решений предпочитают действовать строго по прецеденту, смену устоявшихся законов и традиций рассматривают почти как святотатство. Жить в эпоху перемен считают для себя большим несчастьем и агрессивно реагируют на любые непредсказуемости. При жизненных неудачах убегают в спасительное прошлое, воспоминания, ностальгию, былые грезы.

Хорошо выдают таких людей их глаза – они постоянно будут слегка прикрыты опустившимся верхним веком, как заслонкой от мира сего. Вообще, опущенные веки всегда означают защитную реакцию – бегство от проблем внутрь себя, туда, где «эго» построило свой домик из переработанных воспоминаний. Такое заболевание, как катаракта или любое другое помутнение глазного хрусталика и роговицы, также свидетельствует о невротической реакции на «теперешнее» и «завтрашнее». Ну, это уже почти кризис личности.

Еще один весьма показательный критерий распознания «традиционалиста» (по Максу Люшеру, причем действительно совпадает) – визуальное выделение с помощью украшения кольцами и перстнями безымянных пальцев. Особенно левого, там, где обычно положено быть обручальному кольцу. В жестикуляции человек также будет непроизвольно выделять из ряда других пальцев именно безымянные, например, постукивать им по столу, выпячивать, беря бокал, и т. д. Именно безымянные пальцы почему-то выбирает человек для проекций на подсознательном уровне прошлого и традиций, устоев, обычаев и прочих социокультурных архетипов.

Выдаст «традиционалиста» авторская визитка – свой «имярек» они предпочитают располагать строго в левой части – либо внизу, либо даже чаще вверху. Верхний угол визитки – излюбленное место для проекции «трона», «кресла», статуса и прочих заслуженных регалий.

Излюбленный цвет – синий, фиолетовый, коричневый и зеленый темных оттенков, иногда – темно-серый. Всячески избегают желтого и алого. Двойственное отношение к серебристому металлику, он им одновременно и нравится, и отпугивает.

Любят заводить собак послушных сторожевых пород. И, пожалуй, благоговеют перед антиквариатом, напитками больших сроков выдержки и архитектурой в стиле классицизма. Что, впрочем, и так очевидно.

2.3. КУПИТЕ, СЭР, БУДУЩЕЕ! В ПРИДАЧУ БЕСПЛАТНО – НАДЕЖДА

Время подсчета цыплят ястребом…

Иосиф Бродский, стих из цикла «Урания»

Человек предполагает, а Господь Бог располагает.

Вековая народная мудрость

Пока мы не вникнем мыслью в то, что есть, мы никогда не сможем принадлежать тому, что будет.

Мартин Хайдеггер «Время и бытие» Не менее распространены и чрезвычайно продуктивны манипуляции с… будущим. Первыми банкующими на сем торге были профессиональные служители религиозных культов, еще задолго до появления расхожих векселей на гарантированное счастье и спасение в будущем – индульгенций. Впрочем, и сам вексель – не что иное, как обязательство оплатить указанную сумму в определенный срок и в определенном месте. Иными словами, возмещение некоего долга в обозначенном будущем. Безусловно, с выгодой для векселедержателя. Продажа в рассрочку, или в кредит, – то же самое: сегодня используется то, за что придется заплатить и переплатить завтра. Но до того дня, как говорится, еще нужно дожить. В чем и кроется психологическая привлекательность любого одалживания. Кто останется в большем выигрыше, кредитор или заемщик, определит свершившееся будущее. Чей сценарий окажется ближе к тому, что произойдет на подмостках жизни, тот, безусловно, и станет более продуктивным инвестором «в завтра». Презанятная штука – время как тотализатор, где каждый размещает свою «золотую» фишку. И как в любом игорном деле, здесь существуют свои секреты и подвохи.

Самый надежный и до предела «наивный» способ сорвать куш в манипуляции с будущим – пообещать абсолютно всем гарантированную толику благ, богатства, успеха и счастья. Об индульгенциях уже упоминалось, сейчас надежнее продавать какую-нибудь чудодейственную микстуру. Красиво упакованные пилюли – овеществленная продажа надежды завтра и всегда быть здоровым и счастливым. То есть предполагается, что в один прекрасный день мы умрем свеженькими, словно только родившимися. И даже тот день с помощью «таблеточек» мы будем отодвигать бесконечно долго. Пенсии, сбережения и страховка не дадут омрачить оптимистический закат нашей жизни. После того как ушли в тень «финансовые пирамиды», безопаснее и выгоднее играть в высокодоходный процент на вложенные средства. Предложив всем купить надежду на лучшее как можно дороже. Чтобы в итоге немногие смогли действительно насладиться райскими благами. Кажется, после обещаний посадить цветущие сады на Марсе современное человечество должно было бы скептически относиться к мессианству в любой форме, а вот поди ж ты… Увы, даже финансовое процветание всех и сразу в принципе не возможно, но вот хочется верить в беспроигрышную лотерею, которая накормит, и обует, и развлечет. Достаточно лишь записаться в ряды ее поклонников и внести страховочный взнос.

Второй, куда более технологичный, высокодоходный и абсолютно беспроигрышный способ выгодного манипулирования с будущим – его непосредственное «конструирование» уже сегодня. Безусловно, «самый надежный способ угадать будущее – это создать его». По силе своего программирующего воздействия сей слоган явно уже перевесил подзабытое «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и его антитезу: «мировой интернационал капитала». Сейчас куда более насущно говорить о целевом формировании потребностей и предпочтений покупателя и производителя в одном лице. Причем не только на день сегодняшний, но, что не менее важно, – на день грядущий. Так гарантированно ликвидируется проблема риска капиталовложений. Неужели открыт перпетуум мобиле благоденствия и процветания в сфере бизнес-деятельности? Омрачают лишь астрономически растущие расходы на поддержание веры масс тот или иной сценарий будущего. Оптимизм и вера «на завтра» в наше время стоят значительно дороже, нежели во времена царствования Ирода Великого. По большому счету все манипуляции с будущим непродуктивны, ибо сегодняшние издержки тотальной переделки дня завтрашнего должны покрываться из доходов, которые лишь предполагаются в том «новом будущем». Добавьте сюда еще страховку за риск сбоя «манипулятивной машины времени». Как-то неуютно становится просыпаться утром… Оно уже многократно заложено в некий, ломбард и чтобы дальше жить, придется его обязательно выкупить. Таков-с расклад на текущее время.

Возможности виртуального построения будущего современными технологическими средствами поистине безграничны. И если раньше человек грезил, фантазировал, мечтал и предполагал в своем внутреннем психологическом пространстве, то теперь он просто «пользуется» будущим наяву, как если бы оно уже произошло. Что, собственно, и является конечной целью промоушна как такового. Его блистательный финал приблизительно таков: нарисуйте дом и продайте его по цене настоящего. Потом на вырученные деньги можете позволить себе что-нибудь построить. При нынешних средствах «визуалки» нарисовать можно – любо-дорого, так, что тут же захочется в «картонный» дом вселиться – по любой цене. Особенно если первый, сравнительно небольшой взнос сделан (прием вовлечения) и отступать далее вроде бы себе в прямой убыток.

КРАТКОЕ РЕЗЮМЕ ПО ПОВОДУ. Постарайтесь в предполагаемой бизнес-акции отделить воображаемое от прогностического и перспективное от действительного. Чем убежденнее и назойливее вам «втюхивают» виртуальную картинку будущего благоденствия, тем критичнее относитесь к соучастию в совместной кампании. Не поддавайтесь соблазну очарования мастерски изображенному виртуальному феномену: «Вот оно, блистает под рукою, только возьми его!». Как известно, хамелеоны также перед своей кончиной вспыхивают всеми цветами радуги. Правда, не надолго. Не поддавайтесь на блеск фейерверков, отойдите в сторону и осмотритесь вокруг: в призрачном свете петард окружающие праздник развалины и «временные недоработки» могут показаться еще более зловещими. Иногда и без помощи пророков нам бывает явлено грядущее, нужно только уметь видеть. Не бойтесь прослыть мрачноватым пессимистом: лучше мимолетное несчастье, нежели кратковременная удача. Не стоит никогда забывать о правиле страховки: нельзя класть все яйца в одну корзину и уповать всецело на одну лишь надежду. Если добавить к последней трезвый расчет и максимум упорства, тогда, пожалуй, может быть… Армия не погибает, если есть куда отступить. Таким образом, некий страховочный «НЗ» ни при каких условиях не должен быть задействован в акциях «на будущее». Считайте, что это табу. Слишком много воинов, первопроходцев и предпринимателей заплатили дорогой ценой за эту простую истину. «НЗ» – как сто грамм перед решающим боем – и точка. Это не залог, и не вексель, и не разменная монета, а все остальные варианты оставим для хеппи-энда современных незамысловатых телесериалов. Кино ведь первый пропагандист и важнейший промоутер запланированного будущего. Об этом в первой четверти XX века, как всегда, «дальновидно» и «провидчески» догадался еще товарищ Ленин. Сто лет общественной эволюции не прошли даром: мы теперь способны со всей персональной ответственностью отрефлексировать заманчивую картинку будущего. Чтобы оно действительно состоялось в положительном для нас смысле. Как продуктивно бороться с «виртуальными» поползновениями? Покамест нет ничего лучшего, нежели непредвзятый и весьма основательный аудит, т. е. посмотреть, выслушать (audire с лат. буквально: выслушать), затем провести собственное расследование (ох, как не любо сие действие тем, кто привыкли с ходу, с пылу и жару «впаивать» очередную авантюру в завлекательной упаковке) и в итоге, весьма непредосудительно рассмотреть все аргументы «за» и «против». Причем психологически последние следует всячески усилять – лучше страх и сомнения поначалу, нежели потом, на марше к избранной цели.

ПОЛЕЗНЫЙ СОВЕТ: перед тем как сказать «да, я согласен», обязательно сделайте паузу. А еще лучше возьмите тайм-аут. Пусть как минимум яркость и привлекательность перспективного плана немного «уляжется» в подсознании. Короче, дайте самому себе передышку от захватывающих дух планов, авось ваш подсознательный «бухгалтер» сведет воедино «дебет-кредит» и выскажет свои соображения в виде некоего предчувствия по предстоящей акции. Немного помучьте себя, сдерживая азартную спешку и вообще по возможности отвлекитесь от навязчивой темы. Если к тому времени привлекательность виртуального «града» потускнеет, значит, на то есть, видимо, вполне обоснованные причины. Со временем они проявятся более отчетливо, нужно только выдержать еще некоторое время позицию «невмешательства». Это тот случай, когда лучше догонять, нежели спрыгивать.

2.4. ВИЗУАЛЬНЫЕ КРИТЕРИИ ЖИВУЩИХ «С КОЛЕС»

Остановите внезапно долго бегущего человека, и он упадет.

Физиологический феномен

Есть особая категория индивидов, которые хотя и пребывают «здесь», но живут, дышат и видят все глазами своих устремлений, чаяний, надежд, планов и фантазий. Они уже всецело «там» и потому совершенно не адаптивны к текущим ситуациям и жизненным коллизиям. Назвать их дальновидными стратегами язык как-то не поворачивается, ибо они редко достигают намеченных рубежей и вообще не могут похвастаться эффективной целевой продуктивностью. Но зато всячески пытаются создать вокруг себя ореол деловитости и предприимчивости за счет своих бесчисленных начинаний. Перезакладывая одно дело за другое, они создают иллюзию непрерывного совершенствования и прогрессивной поступи в развитии своего бизнеса. Ухватить их за руку крайне затруднительно, ибо все активы «в перспективном деле» и сам индивид «убедительно» докажет, что вот завтра… По сути, перед нами ловкачи, убегающие от сегодняшних тягот и ответственности в «синий туман» обещаний и собственных фантазий. Причем делают они это настолько убедительно, что умудряются жить и кормиться за счет других под залог одной сплошной перспективы. Можно отчасти позавидовать. Или хотя бы уберечься от спонсорства кондотьеров неопределенного будущего.

Выдаст манипуляторов обещанного завтра прежде всего речь. Она, как правило, монологична и является, по сути, демагогией из сплошных обещаний. Глаза – слегка навыкате с не совсем здоровым лихорадочным блеском. Взгляд устремлен куда-то вдаль, поверх головы того, к кому обращена речь. Характерная деталь: подбородок всегда приподнят и выдвинут вперед. Еще – весьма активная жестикуляция правой руки и ее указательного пальца, а также обязательно – мизинца. Чем авантюрнее предлагается акция, тем сильнее вовлекается в жесты именно мизинец – обратите на это особое внимание. Усугубит психологические симптомы «бегства в будущее» сильно выпуклый лоб прямо в его срединной части (повыше переносицы, там, где мы обычно его потираем, призадумавшись после очередной неудачной авантюры). Ну а если лоб еще и заметно скошенный, то даже не стоит пытаться переубедить такого индивида в его устремлениях. Добавьте сюда высоко приподнятые брови (признак самоуверенности), и портрет «невозвращенца» из своих честолюбивых грез будет почти законченным. Хотите составить компанию?

Кстати, обратная связь с собеседником у него нарушена, точнее – отсутствует как таковая. На «неудобные» вопросы незамедлительно последуют бурные тирады, в которых ничего так и не объясняется и уж тем более не гарантируется. Спорить или пытаться провести критический разбор – дело невозможное, вас обвинят в недальновидности и чрезмерной осторожности.

Почерк «убегающих в будущее» заметно «заваливается» вправо (у правшей, у левшей соответственно – влево). Такое впечатление, что буквы непрерывно бегут, чтобы окончательно не упасть на бок вперед по ходу строки. Собственно говоря, человек пишет, как живет и действует: весь в порыве, убегая от проблем и самого себя в очередное начатое дело.

На авторской визитке «Ф.И.О.» чаще всего изображается смещенной в крайне правое положение, обычно, в срединной зоне визитки. Так выдается деловая устремленность, буквально куда-то за пределы… Можете смело предполагать: этому человеку, несмотря на все потуги демонстрируемого имиджа, еще предстоит «себя сделать». Если же «имярек» занимает правый верхний угол, то приготовьтесь к тому, что индивид чрезвычайно высоко оценивает и себя, родимого, и свои проекты. Перед вами человек-«приз». Из того манящего будущего, за место в котором вам предлагается хорошенько раскошелиться.

2.5. ЛОВУШКА «ФИКСИРОВАННОГО НАСТОЯЩЕГО», или ЛАТЕНТНАЯ [3] СОСТАВЛЯЮЩАЯ УСПЕХА

Только дураки да те, кто не знают, что такое борьба и победа, видят повсюду случай.

Высказывание Зои Монроз из романа А.Толстого «Гиперболоид инженера Гарина»

Чтобы быстро ехать, надо долго запрягать.

Слегка переделанное известное высказывание

«Хрен с ним!». Выражение родилось оттого, что, поди попробуй, его вырви голыми руками!

Козьма Прудков «Закуска на огородике»

Эту ловушку, пожалуй, никто никогда специально не придумывал, но все в нее попадали хотя бы раз. Уж больно неприметная с виду, но срабатывает безотказно и шансов восстановиться после этого немного будет. Полезные активы окажутся бесплодно и бессмысленно растраченными, время – упущено, стратегической проработки – ноль, и что его далее делать – непонятно. Ловушка «фиксированного настоящего» дает всем нам возможность почувствовать себя в роли старухи у разбитого корыта, с которого еще не успела осыпаться мишура мнимой позолоты. Потому что изначально было нарушено важнейшее правило выживания, продвижения и завоевания успеха. Кратко оно гласит: «Нельзя копировать тех, кто оказался на вершине!».

Парадоксально, не правда ли? Все средства массовой информации описывают людей, достигших успеха, и предлагают поучиться у них ловить капризную фортуну «за уши». Так что же, мы имеем дело с повальной дезинформацией?! Отчасти да, правда, не в нарочной и тем более не в злонамеренной форме. Все дело в том, что нам предлагают копировать стиль, поведение и образ жизни уже находящихся на олимпе. Но подавляющее большинство из нас еще на склонах к своей вожделенной вершине. Да и взяв одну «сопку», видишь, как необозримо раздвигается горизонт, и начинаешь готовить себя к новому витку восхождений. Заметьте, разговор идет о процессе и технологии достижения успеха. Но это далеко не то же, что и упоение славой на достигнутой вершине! Здесь работа, продвижение, тяготы и радости, в конце концов – некое динамическое развитие, а там – фиксация достигнутого, факт победы, феномен славы и удовлетворения. Престижные призы и премии в приличном обществе принято получать во фраке либо вечернем праздничном костюме. Но вот работа, которая награждена столь блистательным способом, обычно делается в рабочей одежде.

Безусловно, можно купить и надеть фрак или торжественную пару, но это совсем не означает, что ее носитель – победитель. Такой человек всего лишь безвозвратно потратил средства, силы и время на то, чтобы таковым казаться. Хотя стоило, засучив рукава, заниматься своим делом, чтобы затем пожать заслуженные плоды успеха. Теперь становится очевидным, в чем незаметное коварство «ловушки настоящего»: она переориентирует наши усердия с настоящего дела на копирование уже кем-то достигнутого. В биологии есть такое понятие: мимикрия, что буквально означает (от англ. mimicry) – подражательность. Новояз наших дней выражает то же в присущем ему стиле: «косить под кого-то», «понтовать». По сути, ловушка «фиксированного настоящего» – это губительная для дела мимикрия бизнесмена под чью-то победу и успех. Он состоялся «по факту» демонстрации. Увы, не более…

Далее наш «герой» устраивает роскошные презентации, заказывает разорительные для его кармана и явно не по «росту» товара рекламные акции, так что у более сведущих возникает закономерный вопрос: «Это прощальные проводы или все же «промоушн», но только в один конец…». Товар и дело явно не вписываются в круто взятый формат. А представительские – как на выезде английской королевы или мега-звезды эстрады – деньги нещадно тратятся в расчете, что те, кто на олимпе, как-то их потом многократно «отбивают». Пройдет еще немного времени, и по приходу долговых обязательств роковая ошибка станет зримой.

Отсюда весьма убедительно следует ПРАВИЛО УСПЕХА, оно же – ПРОДУКТИВНОЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ЛОВУШКЕ «ФИКСИРОВАННОГО НАСТОЯЩЕГО». Его главная суть заключается в том, чтобы делать то, что вынесло других на вершину успеха, и копировать действия, стиль и методы ныне преуспевающих, когда они только взбирались наверх, а не когда они уже почивают на лаврах достигнутого. Нельзя брать пример с успеха состоявшегося, но нужно предельно точно уяснить, что именно его породило. Отражаемый в лучах софитов блеск славы очень ловко затемняет всю предысторию и, может быть, очень даже не напрасно. Настоящую технологию принято тщательно скрывать, тем более если она плохо вписывается в состоявшийся имидж и образ. У венгерских крестьян по этому поводу есть замечательная поговорка: «То, что воняет во дворе, потом пахнет на столе». Собственно говоря, чтобы не попасть впросак, стоит покопаться в латентном периоде интересующего вас вопроса. Как правило, на виду у общественности оказывается старт и финиш либо один лишь финиш, а вся деловая рутина проходит совершенно незаметно, без «засветки» настоящей технологии и демонстрации профессиональных секретов. Но зато потом успешно пройденный путь обрастает немыслимыми легендами, мифами и «полезными советами», т. е. всем тем, что отведет от настоящей правды и не позволит толпам алчущих вкусить чужого плода. В манипулятивном аспекте ловушка «фиксированного настоящего» обязательно породит «игры в прошлое». Все – круг замкнулся, и теперь только слепой случай или проницательность позволит повторить успех и превзойти блистающих на подиуме жизни.

Но еще лучше – взяв на вооружение чужой опыт, ни в чем не повторять его слепо, а остаться даже на кем-то разведанной дороге автором своего уникального исполнения. Есть вероятность, что и в денежном эквиваленте это окажется более прибыльным занятием.

2.6. НИКОГДА НЕ ГОВОРИ «НИКОГДА», или ПСИХОДИАГНОСТИКА «ВЕЧНЫХ» ВОСКЛИЦАНИЙ

Неправда! Меня привлекает вечность.

Я с ней знакома.

Ее первый признак – бесчеловечность.

И здесь я – дома.

Иосиф Бродский, из стихотворения цикла «Пейзаж с наводнением»

В раннем детстве и, говорят, в глубокой старости не боишься смерти. Но по разным причинам.

Козьма Прутков «Фигушки Танатосу!»

Для Агасфера пересадка запрещена!

Памятка прибывающим в Чистилище

Нет ничего постояннее временного жилья.

Из прошлого советского опыта

Поговорим немного о любителях вечности… Или о безмерно размножившихся слоганах, где время буквально зацементировано или распято в чьих-то заверениях и призывах: «никогда», «всегда», «вечно», «мгновенно», «постоянно», «непременно». К счастью, мы живем в земном планетарном измерении, а то пришлось бы клясться для убедительности часовым поясом Юпитера, Солнечной системы или Галактики. Но тенденция налицо: так и хочется сделать время пластилиновым, что-то вылепив «под себя», а потом закалить его намертво до железобетонного состояния для безмерного восхищения далеких потомков. А может, подсознательно обнажаются куда более прозаические цели и мотивы?

Скажем, явно бросающийся в глаза синдром предельно честолюбивой мегаломании. До Коперника ведь тоже искренне считали, что весь космос вокруг матушки-Земли вращается, и в дыму костров под еретиками тщетно скрывали разочарование и страх своей несостоятельности. Зато, например, небезызвестный Сфинкс и большие пирамиды действительно оказались на планете долгожителями, не потеряв ни йоты своего величия – но почему и зачем они коротают очередное тысячелетие в долине Нила, никто ведь истинно не ведает. Свое равнодушие они проявили еще к Геродоту (Сфинкс был засыпан тогда по уши песком и ничего, дожил) и с нами, теперешними, не более разговорчивы. Вот уж где действительно отзвук вечности, внушающий невольное уважение.

Мы привыкли играть в слова и понятия, особо не задумываясь об обратимом воздействии сказанного или содеянного. Продавая майонез или даже торгуя золотыми слитками по временной лицензии, как-то некорректно подписываться под вечность, абсолют или мгновенность, которая и достигается-то лишь в эпицентре термоядерного взрыва (так утверждают физики). Бизнес ведь процесс сугубо временной, развернутый и проходящий не то чтобы в историческом масштабе, но на данном этапе – не перекрывающий своей протяженностью даже одной человеческой жизни (назовите фирмы с более чем 70-летней историей: раз, два и обчелся), и замечательно, если удается – одного поколения (25–30 лет). Самое главное – бизнес как деятельность – процесс ощутимый и соизмеряемый с временной разверткой индивидуальной судьбы человека. И если кто-то громогласно начинает уповать на «вечность» и «вневременность», то он – либо «бог», «демиург», либо просто озабочен страхами и невротическими комплексами. Последнее, как вы понимаете, скорее всего. А неврозы по факту проекции на «вечность» выдают подсознательно подавляемую боязнь перед: а) смертью; б) бесславием и «никудышностью» текущего индивидуального бытия; в) болезненной формой тщеславия и величия; г) чувством ущербности и некой неполноценности; д) вытесненной неприязнью и агрессией на прогресс, инновации и творческую продуктивность других; е) деструктивным и агрессивным желанием подавить, проконтролировать процессы роста нового. Перечисленных психопатологических симптомов, пожалуй, достаточно, чтобы как минимум остерегаться, а то и невзлюбить проявления «вечных» и «вневременных» заявлений в такой динамической и продуктивной среде, как бизнес (попутно – политика и реклама). Добавьте сюда также тех, кто любит часто бросаться такими словечками, как «никогда», «всегда», «стопроцентно», «абсолютно», да еще и с крайней самоуверенностью и безапелляционностью. Причем зачастую до ближайшего поворота или первого серьезного испытания. Вообще-то, выявить тщательно подавляемый страх и глубокую внутреннюю неуверенность, наивно прикрываемую амбициозными заявками, – уже, как говорится, «нечто». Это очень серьезная ахиллесова пята, и ее можно использовать в своих целях (нечто подобное блистательно и остроумно описал в своем бестселлере «Generation P» Виктор Пелевин – история с рекламным роликом для «Империала», – сумели ведь впаять свой продукт ребята, найдя столь уязвимую слабость у клиента).

Срабатывает принцип реактивности: тот, кто утверждает «вечность», скорее всего не уверен даже в завтрашнем дне. В итоге срабатывает компенсаторный принцип как-то защититься и убежать в самообман хотя бы на словах. Вдруг кто-то еще поверит и клюнет на приманку о «рае, который никогда не кончается». Ведь жива до сих пор надежда отыскать перпетуум мобиле. Хотя жизнь подсказывает: чем больше заявлений об абсолютных величинах, тем зыбучее фундамент под ногами подобных «романтиков». Куда надежнее те, кто дают уверенную, однако относительную гарантию: на день, месяц, год – в зависимости от обстоятельств, качества и прогнозов. Вечной любви не бывает, но можно вполне счастливо, удовлетворенно и сексуально прожить долгую совместную жизнь, под названием «семья». Все относительно и преходяще в этом мире, однако до тех пор, пока есть возможность «слепить» свой островок стабильности и благополучия. Главное – не перестараться в заявлениях, что «так будет всегда». Чтобы не сглазить, тьфу-тьфу! Насчет дела то же самое – иногда полезнее дать ему эволюционно изжить себя и переродиться в нечто новое и более продуктивное. Ведь мумии хороши только в гробницах и мавзолеях. А для живых – «есть только миг между прошлым и будущим». Быстротечный, но зато какой полнокровный!

Отдельная категория слоганов (и деятелей, их придумывающих и им поклоняющихся) – в которых время призывают «сделать»: «остановить», «покорить», «придумать наново», «преобразить», ускорить или замедлить, короче – «сделать» и более точно не скажешь. Казалось бы, «делатели времени» – ребята крутые и весьма технологичные по меркам нашей ультрасовременной и быстротечной жизни. Но на поверку ситуация оборачивается скрытым неврозом и глубоким чувством ущербности у преуспевающего с виду субъекта из-за ускользания проживаемого времени. «Раньше у нас было время, теперь у нас есть дела…», но в конечном счете нет ни того, ни другого. Потому что человеческое бытие, время и сущность наших деяний каким-то непостижимым образом крепко-накрепко связаны между собой. Или повязаны, если хотите. «Сделать» время – звучит почти так же, как «сделать» воду в реке (древние греки так и говорили: река времени) или заставить саму реку то останавливать свой бег, то течь вспять по чьему-то капризу, волению и хотению. Да мало ли что еще может взбрести в голову, когда в душе смутное беспокойство и агрессивный страх, что время и дни жизни неподотчетны и ускользают, как песок сквозь растопыренные пальцы. В итоге самооправданий оказывается виновато время, и кажется вполне уместным призыв его оседлать, взнуздать и промчаться на нем торжествующим галопом. Увы, от себя никуда не убежишь, и время только сожмет психологическое пространство маневра. Собственно, те, кто пытаются в той или иной форме «сделать» время, хотели бы то же проделать с собой. Неудовлетворенность, крайне честолюбивый эгоизм, страх, что «все пройдет и ничего не получится», ущербность и неверие в свои продуктивные силы и личные потенции – вот, пожалуй, типичный набор новоявленных «сантехников» на предмет «делания» реки времени. Да, добавьте сюда ощущение внутренней пустоты и явно выраженный, но при этом агрессивно подавляемый синдром «экзистенционального вакуума», проще говоря, обессмысливание самого процесса проживания. Хотелось бы что-нибудь «подмантачить» и на том успокоить себя и свое подсознание. Время жизни не только бесценно, но, кажется, еще и невосполнимо. Как тогда уловить «неуловимое» и попридержать счастье «за уши»?

Может быть, стоит придерживаться принципа реалистичности, сформулированного основателем гештальтпсихотерапии Фредериком Перлзом, в его стиле – емко, сильно и лаконично: «быть здесь и теперь», т. е. не примешивать в настоящее, которое единственно реально и проживается нами, ушедшее прошлое с багажом наработанных комплексов, установок, неврозов, равно как и не обольщаться будущими иллюзиями, фантомами, фантазиями и даже надеждами. Особенно в момент восприятия ситуации и последующей стратегии принятия решения. Впрочем, и действовать нужно также сообразно уникальности происходящего. Только таким образом можно быть в струе главного жизненного фарватера, в противном случае есть большой риск закиснуть где-то в заводи, так и не осознав, почему судьба не прельстилась героем. Все очень просто: его не оказалось на месте в нужный момент. Он был вне «настоящего».

Глава 3. ЦЕНА БЫТЬ ЗАМЕЧЕННЫМ, или ПИРРОВА ПОБЕДА ПИАРА

Известность и популярность – не одно и то же.

Слишком поздно понимаемая аксиома

Ничего, что плохо, главное – ни на что не похоже!

Возглас «архимеда»-креативщика

3.1. ВЫДЕЛИТЬСЯ ИЗ РЯДА…

Если взгляду не за что зацепиться, значит, вы смотрите телевизор.

Неизрекаемое правило для обывателей

Сир, вы не выше меня, а длиннее. Но я вас могу укоротить – на голову.

Ответ Наполеона одному из своих генералов, подчеркнувшему свой высокий рост

Nec plus ultra. [4]

Ориентировочный рефлекс у нас, что называется, в крови, и сие не требует пояснений. Впрочем, животные тоже не прочь произвести исследования на тему: «А это что такое?». Вдруг окажется съедобным, полезным, приятным, а то и просто интересным. Жизненный опыт – не только кладезь умений, навыков, привычек, но еще сложившаяся веха ориентировочных установок и предпочтений. Ориентировочная копилка время от времени перетряхивается, но сам принцип остается неизменным: необходимость реагирования на что-то выходящее за обычную норму, пределы тривиального. Поскольку ориентировочный рефлекс безусловный и не требует отдельного биологического подкрепления, то само собой напрашивается вариант максимально направлять его в русло, скажем, покупательской мотивации выбора и предпочтения товара или услуги. Если природу естества нельзя игнорировать, стоит ее поднапрячь для иных, более социализированных целей.

Манипуляция ориентировочного рефлекса известна издревле, поскольку последний сам напрашивается на роль тендера. Ну а дальше – грузи, сколько влезет, да поживее, поскольку жизнь ориентировочной реакции подобна зажженной спичке – вспышка, затем светит ярко, но недолго. А хотелось бы «вечную лампочку» для своего дела. Увы, так не бывает. Необходимо вновь и вновь стимулировать возникновение ориентировочной реакции в заданном для бизнеса направлении.

Самый простой способ «зажечь» интерес – буквально сам себя и выдает словом «самый». В горной гряде мы непроизвольно выделяем самую высокую вершину, в лесной кромке – самое высокое дерево, в незнакомом жилом микрорайоне прежде всего бросаются в глаза доминирующие «высотки». В шеренге солдат или колоне людей примечательны крайности: самые высокие и самые низкие. Таким образом, мы привыкли подсознательно непроизвольно выделять то, что выпадает из нормы. Отсюда отчасти понятна тяга к фиксации всевозможных рекордов и достижений не только в человеческом обществе, но и в окружающей нас природе. Так легче не только ориентироваться, но и соизмерять свои личные диспозиции по отношению ко всему остальному. Иными словами, ориентировочная «прикидка» позволяет предполагать будущий результат нашего контакта с внешней средой. И если мы не располагаем, то обязательно «располагают» нами: скажем, нормировочное подразделение «труда и зарплаты» именно этим денно и нощно (посменная и вахтовая работа) занимается, получая свою квоту за «труды».

Вообще-то, набрасывать очередной план «от достигнутого» и есть типичная ловушка ориентировочного рефлекса или подхода. Ну кто и где доказал, что надо приращивать очередные прогнозируемые достижения в пределах нескольких процентов (обычно от 1 до 8 %)? А почему бы не рывком сразу эдак прыжок на 200 % или даже 600 %? Абсурд или волюнтаризм (сохранилось еще в лексиконе это редкое слово)? Отнюдь нет. Возьмите, например, совершившийся факт «мобильной революции» в недрах традиционной телефонной связи. За каких-то неполных десять лет мир персональной телекоммуникации изменился не «в разы», а «на порядок» – достигнут совершенно новый технологический прорыв и притом совершенно не в той отрасли, где ожидалось, в начале 90-х ушедшего века на слуху была «мировая паутина» и персональные компьютеры – увы, мир начала третьего тысячелетия массово болтает по мобильнику, но вот компьютерная сеть так и не вошла в каждую квартиру.

Впрочем, так было всегда и не только в бизнесе. Неприступная крепость Измаил в 1790-м, легендарная морская твердыня Кронштадт в 1920-м, линия Маннергейма в 1940-м, в том же году, но летом «неприступный французский вал» – линия Мажино и дотоле непобежденный никем форпост русского Черноморского флота город-крепость Севастополь в июле 1942-го – были взяты атакующими силами, хотя казалось – осуществить подобную операцию почти не возможно. Ориентировочная установка работала против дерзнувших, но – «глаза боятся, а руки делают». Снять пострадавших челюскинцев в далеком 1934 г. со льдины в Чукотском море утлыми фанерными самолетиками без рации, пеленга и обогрева (именно таким был «Р-5») по 5-10 человек за рейс считалось верхом безумства. Да и как было переправить самолеты в края, где об аэродромах и летных траверсах никто и слыхом не слыхал и мало-мальски серьезная авария грозила почти наверняка гибелью? Но ведь получилось! В каких процентах «от достигнутого» выразить ту беспримерную по мужеству и технологической безукоризненности спасательную операцию? (Бизнесу наших дней да тех людей и их дерзновения! Но кто сейчас об этом помнит, сохранилась лишь голая дата о бывшем событии?)

Получается, что укоренившийся в нашем подсознании биологически архетипный синдром ориентировочного рефлекса провоцирует и… ограничивает одновременно. Мы невольно (ведь удобно и легко просчитывается!) привязываемся к некоему масштабированию, чем фатально ограничиваем развертывание своих действительных потенциальных возможностей. Традиционная «научная» мысль утверждает как раз обратное: обозначив ориентиры, мы, дескать, дальше смело штурмуем горизонт. Для линейного мышления так оно и есть: поставив прогнозируемый эксперимент – с торжеством предъявляем полученные результаты. Круг замкнулся. Не приведи, Господи, всем так загрузнуть… Кстати, вы, уважаемый читатель, никогда не задумывались, почему нас так магически манит звездное небо над головой? Может, оттого, что звезды визуально близки и в то же время абсолютно недостижимы? Да и в детстве каждый из нас хотел хотя бы в воображении дойти до линии горизонта, где небо и земля соприкасаются.

Еще один психологический прием, близкий к означенному, – широко разрекламированное понятие «первый». Так и хочется спросить «первый – от чего?». Можно ведь быть первым в группе аутсайдеров, но тогда возникает совершенно «дурацкое» уточнение: первый откуда, из какого ряда? Первый аутсайдер, т. е. последний, или все же первый, выбившийся из среды отстающих? Откуда вести счет? Впрочем, большинство из нас привыкло понимать под «первым» именно первопроходца, первооткрывателя, лидера и победителя. Здесь мы видим, как ориентировочный рефлекс сливается с комплексом успеха, однако в такой же степени работает на усиление индивидуального могущества. Первым быть почетно, престижно, но, наверное, все же не так-то просто. Придется, рискуя многим, если не всем, раздвинуть горизонт нормы до неизведанных пределов. Однако современный бизнес куда как прозаичнее и утилитарнее в плане подсчета денежек. Можно быть «просто в чем-то первым». В психологическом плане – не более, нежели отмеченным как первый в ряду. Если нет героев, их срочно приходится выдумывать. Жаль, что «пионеры» (англ. pioneer – разведчик, исследователь) в наше время активно девальвировали до «первого по счету». В ряду обычных посредственностей. Неплохо, да? Приходится как-то спасать имидж «первого». И тогда рождаются гипертрофированные монстры дешевого ориентировочного выделения наподобие «суперэкстракласс», «гигазвезда», «первый среди наи-наилучших» и т. д. В таком случае почему бы не вернуться к апробированному в дворянские «золотые» годы: «ваше сиятельство» и иже с ним? Там хоть были разработаны четкие правила «кому, куда и как». Кроме того, можно было получить шанс быть пожизненно только первым. Заманчиво, так, может, если супервыгодно быть всегда и только «первым» – цивилизацию XXI века вспять? Будем все же надеяться, что у бизнеса, равно как и у политики, есть и другие варианты «выделиться» и заслужить положительное внимание со стороны человеческого сообщества.

РЕЗЮМЕ ПО ХОДУ: где только возможно отказаться от порочной практики бизнес-планирования «от достигнутого». Внедрять, стимулировать, воспитывать у персонала качественное, а не количественное измерение предпринимаемых шагов. И никакого пиетета перед «авторитетным мнением»! Если фирма хочет выжить, она должна уметь вытягивать сама себя за волосы из «планового болота», где прирост рентабельности составляет несколько процентов. Пусть рабочим девизом станет «не то, что достигнуто, а то – что не сделано». Иными словами, следует перенести приоритет на борьбу за упущенные возможности. Точно так же в выборе альтернативы забудьте навсегда слово «правильное». Вполне возможно, что с виду непривлекательный вариант в перспективе приоткрыл бы невиданные дотоле возможности. Одним словом, перечитайте еще раз сказку «Гадкий утенок» Христиана Андерсена.

...

Старый конь борозды не портит, но пашет понемногу, правда – с удовольствием.

Современная версия старой пословицы

А теперь, несколько слов о провоцирующем моменте ориентировочного рефлекса. Пожалуй, в виде психоманипуляционной ловушки он используется в своей явной и предельно откровенной форме. Мотыльки ведь сами летят на огонь. Здесь происходит нечто похожее, разве что трагизм финала размыт в череде более общих случаев. Короче говоря, мы подсознательно готовы отдать на алтарь «самого-самого» свои кровные, помимо надежды, устремлений и старания. Вы заметили, каким девятым валом нас захлестывают всевозможные рейтинги, конкурсы, дипломанты и награды. По сути, качество как таковое незаметно подменяется местом. Нечто похожее происходило в эпоху расцвета феодализма с его Уложением почетных разрядов. Что, дожили? Но ведь действительно удобно и очень рентабельно объявить себя и свой товар под номером «один». Чем сразу же снимается проблема выбора у массового покупателя. Вот и стараются все, что есть мочи стать «самым».

Правда, здесь возникает проблема похожести: если все одинаково «первые», то кого же выбрать? В искусственно организованной конкурентной среде проблема лидерства станет чисто фиктивной по принципу: «сегодня ты, а завтра я». В спорте подчас бывает то же самое, в гимнастике, например, сотые доли баллов отделяют фаворита от конкурентов. В итоге, чтобы ориентировочный рефлекс у зрителей не угасал, приходится тратить неимоверные средства на поддержание искусственного «драйва». Что поделаешь, декорации надуманного мира обходились во все времена очень не дешево. Сегодня тем более.

Ловушка рейтинга работает безотказно и в духе соперничества вряд ли будет изжита. Тем более что проверить чисто субъективный метод ранжирования «первых» не возможно, в конце концов любой масштаб – вещь исключительно относительная, а в данном случае – еще и под определенный заказ. Нужно выдумывать или назначать кого-то «первым», когда по большому счету нынешняя индустрия потребления делает нас всех одинаковыми.

Впрочем, современного прирученного покупателя можно подловить и более скрытыми способами «ориентировочной наводки». Например, призывом «самой последней» или «новой» модели. Согласитесь, срабатывает, да еще как. При этом само собой почему-то устанавливается равенство между понятиями «последняя», «новая» и – «лучшая». Что далеко не всегда так. Будем исходить хотя бы из того, что любое новшество нужно длительное время доводить и отлаживать для массового тиражирования и потребления. Существует также такое понятие, как «вчерашний товар», т. е. потребительский продукт, который принципиально улучшить уже невозможно и потому косметические доработки лишь приводят к непродуктивным затратам на изготовление очередной модификации. «Лучшее – враг хорошего» – гласит известная пословица. Вот и приходится расплачиваться за «последнюю модель» вдвойне, если не более. Кстати, само слово «последний» означает «идущий по следу», т. е. по проторенной ранее дороге, поэтому уравновешивать его с понятием «новый» неверно. И самое примечательное, что в нашем обиходном языке «новый» или «новейший» означает отнюдь не что-то принципиально иное, непредсказуемое дотоле, а так – очередной виток спирали бесконечной гонки кажущегося улучшения товара. По большому счету тюнинг как вид бизнес-технологии также возник не на пустом месте – надо ведь как-то старую добрую модель приукрасить «прибамбасами», глядь – и сойдет за совершенно уникальный «сверхновый» продукт. В конечном счете несущественная «новизна» в приеме тюнинга скрыто эксплуатирует уже наработанные добрые качества заслуженную репутацию «старого» товара. Было бы ничего, если бы за «новшества» не надо было переплачивать столь многократные суммы (например, бортовой компьютер современного автомобиля стоит куда больше, нежели сердце машины – его двигатель, последний ведь бесконечно усовершенствовать не получается).

«Новое» и «самое новейшее» в современном мире очень быстро приедается и не дарит потребителю очередной порции «драйва» или, проще говоря, – радости и смысла своего существования. Приходится все чаще менять декорации, чтобы хоть как-то поддержать видимость горизонта и каких-то перспектив. Иначе – тоска, разочарование, деструкция, испуг и уныние. Так исподволь сослуживший древнему человеку биологический ориентировочный рефлекс подменяется искусственным стимулом реагировать на эрзац-подобие «нового» и «необычного». Если современный человек перестал развиваться, то пусть вокруг него хотя бы будут непрерывно сменяющиеся движущиеся картинки. Пассажиры стоящего поезда с телевизорами вместо окон. Почем знать, на что нужно теперь реагировать.

P.S. Научитесь видеть в привычном и постоянном уникальность и глубину проникновения в суть того, что мы воспринимаем как жизнь, или бытие. Тогда, может быть, откроются совершенно иные ориентиры. Остерегайтесь бросаться с воодушевленным оптимизмом на очередной клич: «самое новое!». Вожделенная новизна может подвести. Нажитая житейская мудрость гласит: «новый супруг или супруга могут быть только хуже прежнего». Почему-то чаще всего именно так и получается. Время, что ли, такое?

3.2. ВЫРАБОТАТЬ РЕФЛЕКС… И ЗАМЕРЕТЬ

Нет ничего устойчивого, хотя мир, кажется, этого не замечает.

Наследуя Гераклита

То, что он разведен, мужчина осознает только после голодного завтрака.

Житейская сентенция

То, что условный рефлекс может быть «выработан», мы как-то упускаем из виду. Заметьте, двойную игру этого слова: выработан как устойчивый, надежный, стабильный и т. д., но язык, враг наш, тут же подсказывает и совершенно противоположное: выработан, значит – скоро станет опустошенным, истощенным. Хотя так хочется чего-то вечного и стабильного. Но когда оно, это самое «навсегда», устоялось, тотчас исподволь начинает просачиваться необъяснимая тоска и депрессия. Оказывается, душа все равно жаждет перемен, новизны и чего-то такого… чудесного. Когда нечем самого себя удивить и постылая жизнь невмоготу – приходится эпатировать (см. далее). Но в общем устоявшиеся рефлексы тем не менее исправно тянут лямку нашего существования – завтра будет так же, как сегодня, главное, чтобы не хуже.

Вырабатывать (опять это слово!) устойчивый потребительский рефлекс на свой товар или вид услуг – мечта любого бизнесмена. Репутация, испытанная временем, согласимся, – очень дорогостоящее бренд-качество. Устойчивый и длительный рефлекс уже сам по себе работает как вовлечение. Куда уж лучше. Главное теперь не дать ему преждевременно угаснуть, буквально израсходовав потребительский интерес. Первое правило выживания здесь, как ни странно, – полный отказ угождать сиюминутным интересам, моде и прочим скоротечным тенденциям. То, что поддается переделке, уже не представляет такой ценности, и однажды размыв свой бренд в угоду тактическим выгодам, вы рискуете потерять стратегическое будущее. Ваш товар и марку просто подменят другим «новоиспеченным рефлексом». Второе – нельзя терять глубину наполнения бренда, что в переводе на более понятийный язык означает качество и смысл. Заметим, что любой ориентировочный рефлекс, если он перерастает в категорию условного, всегда обладает мотивацией, т. е. смыслом. Бесполезно и крайне расточительно в бизнесе пытаться удержать то, что уже изжило себя. «Вчерашний товар» никому не нужен, как бы навязчиво вы его не продвигали. И третье – обновление необходимо. Условный рефлекс всегда предполагает живой интерес к тому, что происходит, при этом непрерывно задействована обратная связь и если нет должной подпитки – реакция постепенно, но неизбежно угасает. Третье условие еще можно обозначить как своевременность и актуальность предложения на уже наработанном базисе качества и смысла товара. Надо не уставать развиваться в русле наработанной привязки, иначе рискуешь превратиться в музейную традицию. Для истории неплохо, для бизнеса, простите, – крышка.

Не будем обольщаться – уповать только на традицию, инерцию и репутацию чрезвычайно выгодно, но без динамической подпитки и новых адаптационных возможностей бесконечно долго так продолжаться не будет. Наработанный устойчивый условный рефлекс все же определяется именно условиями, о коих мы попытались поговорить. Если ваш бренд жив – пожелаем ему согласно предложенному рецепту жизнерадостного и продуктивного долголетия. К живому и полноценному всегда возникает неподдельный интерес. Устойчивый, ибо такова наша бытийная сущность.

3.3. ОТЧАЯНИЕ ЭПАТАЖА, или ПИАР С ДУШКОМ

Просьба не хамить – у меня больные нервы!

Объявление у базарного лотка

Если нечем удивить, покажи им голую задницу.

Наставление артистам средневекового вертепа

Перейдите границу дозволенного, и окажется, что все уже разрешено.

Правило «черного пиара»

Эпатировать, буквально с французского epater – поражать, удивлять необычным поведением, шокировать. Когда другим способом нельзя привлечь внимание, в этом видится некий выход. Из застоя, кризиса или даже агонии. Таким образом, эпатаж – выходка от отчаяния, не более, когда иных продуктивных вариантов в активе не предвидится. В эпатаже накапливается нереализованная потенция, но теперь уже в виде деструктивной агрессии и атакующего вызова. Увы, не надолго и главное – безрезультативно, потому что перешагиванием за этические и прочие общечеловеческие границы сосуществования проблема не снимается. Она – внутренняя трагедия индивида и внешние факторы здесь мало чем помогут. Окружающий мир удивится или даже возмутится, затем примет меры к самосохранению и… забудет со временем того, кто перешагнул определенные общечеловеческие табу. Каков итог? Надеяться на бессмертие в памяти человечества? Ну это уже из разряда психической мании. Надо лечиться самому, а не пытаться эпатировать окружающих. Геростратова слава не дает покоя? Но кто помнит что-нибудь еще, кроме сего имени, и очень немногие могут рассказать, в чем там было дело.

Первое, на чем ловятся любители громкого эпатажа, – это уверенность в том, что их поступок будут чтить и долго помнить. Увы, не пройдет и полгода… И если отбросить психические отклонения, то каковы дивиденды означенного поступка? Человеческая психика устроена таким образом, что после того, как неприятность ликвидирована, эмоциональная составляющая о ней постепенно в долговременной памяти затухает. Иначе мы все так и не выползли бы из «психиатрических лечебниц» каменного века – тогда, если верить антропологам, бесноватых и «ненормальных» было даже поболее, так как человеческий мозг и психика пребывали еще на стадии динамичной эволюции. А жизнь в ледниковую эпоху не баловала. Так что обольщаться не следует – отрицательная реклама куда менее живуча, и чем сильнее эпатаж, тем эффективнее будет происходить вытеснение. Что в итоге? Шокировать, пугать и возмущать в еще больших масштабах? Но тогда неизбежно вовлекутся архетипные защитные барьеры нормальной человеческой психики и после ликвидации «артефакта» произойдет глубокая зачистка эмоциональной памяти. Пожалуй, играть против наработанных и отточенных тысячелетиями рефлексов природы весьма неразумно, непродуктивно и неэффективно. Если история нас учит тому, что история ничему не учит, то мир рекламы убеждает, что не стоит убеждать покупателя приемами эпатажа. В долгосрочной перспективе не сработает. Даже те, кто «на дне», тянутся к какому-то просвету. Ну а почему относительно обустроенный в своей жизни обыватель (само слово почему-то считается обидным, хотя что может быть ущербного в стремлении прочно и надежно «обитать»?) должен непременно выходить «за рамки» и желать самому себе что-то плохое с примесью экстраординарного, по правде говоря, – не понятно. Может, лучше понизить «градус» и выйти на уровень ориентировочных рефлексов? Однако весь парадокс в том, что именно ориентировочная возгонка и приводит неизбежно к эпатажу. То бишь, когда уже нечем удивлять и ничего «нового» не предвидится – нужно срочно придумать… скандал. Внимание, безусловно, привлечет, но падение покупательского интереса в дальнейшем будет просто катастрофическим. Кажется, все хотят сыграть в свою пользу на первой возрастающей фазе эпатажа. Если вас не интересует, что будет послезавтра с вашим продуктом, – тогда рискуйте своей маркой, брендом, а вместе с ними и добрым именем. «Отмыть» его – дело весьма длительное, а о неизбежных затратах лучше умолчим.

Помимо неизбежной психологической контрреакции, в эпатаже есть еще одна пренеприятнейшая мина, а именно: намек на неудачливость и отсутствие каких-либо положительных идей или вариантов для разрешения ситуации в свою пользу. Накопленный социальный опыт здесь категоричен: скандалит слабейший. Тот, кто может продемонстрировать свою правоту и силу, предпочитает самореализацию. Проще говоря – доказать делом, даже если кто-то из современников будет считать его неудачником. Как говорится, время потом рассудит. Почти невозможно будет переубедить покупательский или политический электорат в своей перспективности после того, как пусть даже невольно допустил пошлость, непристойность или хамство. Деструктивную агрессию обычный человек однозначно воспринимает как негатив, и переделать ее во что-то другое невозможно.

Почему все-таки популярен прием эпатажа в рекламе, политике и даже – в бизнесе? Наверное, все дело в психологической проекции отдельных индивидуумов, разочарованных, обозленных и завистливых. И еще, что возможно даже главнее – в общей ментальной и социальной атмосфере, господствующей в современном обществе. Затянувшаяся эпоха никак не утихающих социальных катаклизмов, накопления и передела первоначального капитала движение «по факту» без каких-либо определяющих ориентиров… В итоге те, кому особенно не повезло, хотя, казалось, были предпосылки на успех, готовы смело перейти границу всех приличий, правил и даже табуированных законов. Почему бы и нет? Если выигрывает более удачный, то, может быть, заветный ларец успеха припрятан в «запретной зоне»? Но самое интересное, что эпатаж как бунт обреченных и неудачливых, начинает буйно расцветать именно в периоды становления и подъема общего благополучия. Как острый невроз и чувство собственной неполноценности и невостребованности. Согласимся, обидно, право, уже быть в струе бушующего фарватера и вдруг оказаться на отмели. Впрочем, оттуда еще можно как-то вернуться в деятельное русло. Гораздо хуже, когда индивид чувствует внутреннюю бесплодность, опустошенность и разочарованность, в сочетании с обидой и накопленной нереализованной потенцией. Тогда, может быть, стоит шокировать мир своими проекциями и обвинениями? В недопустимой для общества форме?

Попутно отметим еще один странный парадокс: к эпатажу более склонны личности творческие, неординарные, с большим апломбом и гипертрофированным «эго» – на стыке бизнеса, политики и рекламы, пожалуй, их больше всего. Здесь накапливаются деструктивные маргиналии (а вы думали, что на стройке?), и, к сожалению, иного выхода, кроме как через эпатаж, они более не видят. К слову, революции и перевороты делали также глубоко неудовлетворенные в плане творческой самореализации личности. Эпатаж самовыражения здесь уже переходил в силовую диктатуру обычной посредственности.

К слову, ничего так быстро не надоедает и не перестает вовлекать, как эпатаж, или проще говоря, непристойное поведение. Как в жизни, так и на экране или глянцевом постере. Просто-напросто норма обыденности переходит в норму пошлости. Придется забирать все круче, но эффект психовоздействия «гиперпошлости» начнет обвально регрессировать. Дальше – неизбежное отторжение, психологическое вытеснение с выработкой некоего устойчивого табу. Этого, что ли, добивался заказчик рекламного промоушна?

3.4. БЛЕСК И НИЩЕТА «ЭГО»-КАПРИЗА

Я так хочу! Ой, передумала!!

(…)

Чем меньше смысла – тем дороже чек.

Прейскурант лавки чудес

Nil admirari. [5]

Мир действительно сложно чем-то удивить. Потому что все прогнозируемое, мечтаемое, фантазируемое и хоть в какой-то мере представляемое тут же перестает казаться чем-то новым и необычным. А покопавшись, еще вдруг узнаешь, что нечто похожее уже было. Современная эпоха напрочь истребила остроту феномена или явленного, да и само бытие стало некой протяженностью «от» и «до». Чисто человеческий интерес вскоре можно будет заносить в красную книгу атавизмов. Видимо, одно лишь потребление и воспроизводство непрерывного потребления атрофируют ориентировочный рефлекс как таковой. В биологических системах, так же как и в создаваемых человеком машинах, ненужные более механизмы просто выбрасывают. Будет жаль, если мы перестанем удивляться, изумляться и искренне восхищаться дарованными мгновениями жизни.

А покамест мы старательно выплескиваем наружу собственные «эго»-проекции. Вершиной которых, наверное, следует считать его высочество каприз. Чаще всего встречаются маленькие повседневные «капризики», а могут быть бо-о-льшущие, с явной заявкой на публичность. В современном мире принято полагать, что таким образом «очень важная персона» или «невероятно преуспевающее дело» весьма достойно и респектабельно сами себя «промоутируют». Собственно говоря, почему бы и нет? Тот, кто может позволить себе заставить других удовлетворять его прихоть, имеет полное право считать себя и свое дело эталоном вожделения и подражания для всей остальной человеческой массы. Таким образом, «удачно» осуществленный «эго»-каприз подменяет естественную ориентировочную реакцию на нечто биологически иное – безусловное копирование стиля господина сеньора, лидера, вожака, директора или фюрера. Вместо свободной конкуренции личных интересов – строго направленный выбор одного предпочтения. Поработив свою волю и обуздав свои потенции, действительно не остается ничего другого, как повиноваться и копировать чужой экстаз: «Я так хочу!». Вот здесь и кроется главная ловушка для самого «эго»-каприза, а именно: повторение не может долго оставаться привлекательным. Но это еще не все. Любая психологическая проекция, а тем более «эго»-структуры – неизбежно возвращается к ее владельцу. Иными словами, продуцируя вовне собственный каприз, с ним же потом и встречаешься. Но теперь уже заявлять: «Я так не хочу!» совершенно бесполезно – как можно убежать от собственной тени или своего запаха?

Для бизнеса, рекламы, политики и просто персонального имиджа увлечение продуцированием своих «эго»-капризов приведет именно к такому печальному финалу. Хотя поначалу предполагалось удивить и впечатлить внешнюю среду. Помимо сказанного, любое усиление собственного «эго» в публичной рекламной кампании всегда чревато обострением и активизацией оппозиции других личностей. Как минимум на уровне зависти и прочего недоброжелательства, но могут быть вещи и посерьезней – возникнет устойчивый эффект фронды, т. е. прямого сопротивления и саботажа. Причем обязательно на подсознательном уровне, что куда опаснее. Именно таким образом человеческие индивиды защищаются от тотального произвола друг над другом. Ведь «эго»-каприз – всегда атакующая и экспансионистская форма персонального самовыражения. В конкурентной среде – явный вызов другим. Об ориентировочном рефлексе речь уже не идет – мы имеем дело с безусловной реакцией на немотивированную внешнюю агрессию со стороны другой человеческой особи или группы. Немотивированность персонального или группового «эго»-каприза в качестве некоего «привлекательного» сигнала для остальных – еще одна его ахиллесова пята. Не многовато ли отрицательных последствий просто за желание «повыпендриваться»? Впрочем, тяга к «эго»-заявкам до сих пор неистребима, ведь огромное число действующих лиц просто-напросто кормится на технологиях обеспечения мнимого пиара чужого «эго»-каприза. Что потом станет с их «героем», меньше всего кого-то из «технологов» интересует. Очередь жаждущих заявить о себе пока не иссякает.

3.5. РЕАКТИВНОЕ САМООПРОВЕРЖЕНИЕ

Кашу маслом не испортишь, а вот масло…

Новый взгляд на старую истину

Можно хотеть всего и сразу – передозировка исключается!

Рекламные заверения джинна

Хочет отлупить – значит, очень сильно любит.

Житейские драмы старшей группы детского сада

Отрицательная составляющая «эго»-каприза, который изначально представлялся как безусловная заявка на лидерство, успех, могущество, приоткрывает для нас психологический феномен, значение которого для пиара трудно переоценить. В классическом психоанализе он определяется как сопротивление индивида, или блок-защита по принципу реактивного образования. Данное психологическое явление можно трактовать гораздо шире (да простят ортодоксы от «фрейдистского» психоанализа!). По-видимому, мы здесь сталкиваемся не с просто процедурной лечебной контрзащитой, а с глубинным метафизическим механизмом человеческой психики не доверять и не поддаваться влиянию чрезвычайно мощного и назойливого сигнала извне. Реактивное образование выработано в процессе человеческой эволюции как противодействие слишком мощному и длительному вторжению внешней среды во внутренний мир субъекта. Человеческая психика смогла прочувствовать и закрепить в качестве безусловного рефлекса четко определенную диалектическую (слово-то как подзабыто!) фазу любого процесса: чрезвычайно мощный сигнал свидетельствует о прохождении пика, за которым неизбежно – затухание. Кто ходил в горы, знает – чем ближе к перевалу, тем психологически гораздо легче, ибо знаешь – впереди обратный склон.

Но вернемся к свойствам человеческой природы. В физиологии нервной системы известно такое явление, как торможение нейронов при длительном или сильном раздражении нейронов. Наше нервно-психическое устройство просто-напросто отключается (заметьте, процесс совершенно обратный!) и начинает исподволь восстанавливать утраченные силы. Запредельное торможение – весьма эффективная защита от перегрузок, чтобы иметь возможность сохранить автономность существования. А тем временем чрезвычайно мощный сигнал, может быть, пойдет на убыль. В нашем подлунном мире пока еще работают законы термодинамики относительно развития любых процессов, и еще раз повторимся: фаза активного роста неминуемо выйдет на некое плато, за которым может начаться спад. Иногда – обвальный.

Психологический феномен реактивного образования почему-то совершенно не учитывают разработчик рекламных промоушнов, да и в современном менеджменте насаждается культ дальше, больше, «круче» по какому-то отдельно взятому критерию, без возможной оглядки на скорое истощение ресурсов и вариантов развития, что затем будет именоваться «обвальным кризисом». Впрочем, до того как произойдет крушение де-факто, индивидуальное, а в целом и массовое сознание начнет потихоньку защищаться и «сваливать» по принципу реактивного пресыщения. Вам хорошо знакомо слово: «заколебал». Вот это и есть реактивная реакция человеческой психики. Наш современный новояз может подбросить еще одно аналогичное: «достал». Мало-мальски опытный педагог подтвердит, что крик, угрозы и вообще бурная реакция со стороны учителя очень быстро начнут работать против него самого. Например, громогласные призывы «учиться, учиться и еще раз учиться» у вдумчивых учеников вызывают лишь недоумение: сколько можно талдычить об одном и том же?

Проведем небольшой психолингвистический эксперимент. Прочитайте про себя: «я кричу», «я кричу!», «я кричу!!», «я кричу!!!». Казалось бы, самое сильное впечатление должно производить последнее словосочетание с тремя восклицательными знаками. Однако еще раз проверьте себя. В ряду самым ярким по возрастанию спонтанно возникшей эмоции будет словосочетание «я кричу!!», а последующее – не более чем истерический «всхлип». А все потому, что нарастающая эмоциональная последовательность неизбежно начала пригашать силу воздействия обозначенных семантических символов (словосочетание + восклицательные знаки). Сильный эмоциональный всплеск срабатывает только тогда, когда он единичный: «я кричу!!!». Торможение не успевает возникнуть, а вот легкое подсознательное реактивное противодействие уже наметилось. С чего бы это так надрывно вопить? Подозрение на истеричность, т. е. демонстративность, остается. И отметьте про себя: после прочтения сего абзаца у вас уже выработалась применительно к данной ситуации негативная реакция на «крик!!!». Как говорится – немножко «достало».

Синдром реактивного образования возникает незамедлительно и главное без участия сознания, а по сути – вопреки смысловым установкам и сознательным побуждениям. Это наш ограничитель и страховщик, ибо как только мы чему-то сильно начинаем верить и поддаемся чувству заангажированности – тут как тут появляется внутри нашего «я» противодействие. И хорошо, что так. В противном случае человек уподобился бы мотыльку, летящему без оглядки на яркое пламя.

Знание психологического реактивного принципа открывает глаза на многое. Вас ни с того ни с сего начали активно примечать и обхаживать? При первой деловой встрече уж больно много комплиментов? Приглашают без видимой причины на фуршеты и предлагают особо теплую дружбу? Много внимания и неприкрытой лести? Значит, вы «на прицеле» и уже составлен бизнес-план вашей эксплуатации. Попутно отметьте до поры до времени скрываемую неприязнь, если не более. Мягко стелют, да жестко спать. Народная мудрость издавна разобралась с реактивными проявлениями, так что Зигмунд Фрейд далеко не первооткрыватель этой психологической житейской уловки, хитрости и защиты. Исходя из вышеозначенного реактивного принципа, любое проявление излишнего внимания, лести и подношений следует воспринимать как сигнал опасности! Бойтесь данайцев, дары приносящих! Бессмертная строка Гомера, и как глубока древнейшая истина. Троя именно так и пала, после стольких лет бесплодной осады. Заметьте, из-за доверчивой жадности и славолюбия. Ее граждане посчитали достойным (!) принять во время жесточайшей войны «подарок». Поэтому еще раз сделаем самовнушение: подарки, почести, награды и прочее достойное внимание лучше всего принимать в размерах уже отработанного и заслуженного. Авансы могут обойтись слишком дорого. Будем всегда настороже, потому что, напомним еще раз, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Проявление феномена реактивного образования универсально и применительно не только к «позитиву», но в такой же степени и к нарочному или специально организованному «негативу». Правда, с противоположным результатом. Сие правило удобнее прояснить на примерах. Так, явно высказываемое равнодушие на бизнес-переговорах – не более чем уловка скрыть свой ажиотаж по поводу обсуждаемого проекта. Особенно если «равнодушный» бизнесмен при этом не уходит и исподволь наблюдает за происходящим. На рыночном базаре таких «хитрых» покупателей опытные продавцы «раскусывают» в миг (о чем уже говорилось ранее), а вот в мире продвинутых менеджеров и предпринимателей проколы почему-то встречаются, хотя, казалось бы, им не должно быть там места. Видимо, «реактивной слепоте» подвержены те, кто без должной житейской практики уж слишком резво вознеслись на олимп, где легко тратить деньги в надежде получить еще больше. Куда более откровенным является проявление открытой нервозности, критичности, и вообще, некоего демонстративного недовольства. Будьте уверены, вами не только всерьез заинтересовались, но вы еще и реально обладаете некими достоинствами и преимуществами. Вас за «что-то» не полюбили, и это «что-то», несомненно, ваше ценное достояние, свойство или качество. Как минимум можете начинать смело торговаться. Как максимум – продолжать начатое вами дело, допуская лишь мелкие тактические компромиссы в переговорах с теми, кто уж больно заинтересованы вас перекупить. К слову, распространенное мнение, что «отрицательная реклама – тоже реклама», истинно двояко. Как реактивный признак, безусловно, «да»; вы чем-то явно взбудоражили застоявшееся болото. Но при условии, – что и в помине нет невротически бессильного проявления эпатажа или другой деструктивной «отрицаловки». Тогда негативные отзывы следует все же воспринимать буквально и непосредственно, иными словами – так оно и есть.

Отсюда весьма принципиальное резюме: проведите тщательный аудит отрицательной реакции на устроенный вами промоушн. Постарайтесь четко уяснить: а) вы столкнулись с завистью и желанием вас если не устранить, то хотя бы подешевле перекупить, т. е. налицо реактивное образование ваших конкурентов и противников; б) на самом деле вы сформировали устойчивое отрицательное мнение о своем паблисити, и, к сожалению, это – объективная реальность, с которой придется считаться. Ошибка в аудите здесь недопустима, слишком противоположные выводы. Постарайтесь найти толковых аналитиков и советчиков.

Феномен реактивного образования весьма серьезно подрывает ныне сложившийся культ лидерства и успеха. Многие бизнесмены и политики изо всех сил пытаются убедить потенциальных покупателей или электорат, что они есть «те самые». И своей активной назойливостью добиваются совершенно противоположного. Но деньги, и немалые (!), уже потрачены, проработать иные альтернативные варианты слишком поздно либо слишком затратно. Все, поезд ушел. Быть назойливым, «достающим» или слишком «задолбанивающим» в наше время чревато сокрушительным политическим или финансовым поражением. Впрочем, почему только в наше время? Генсеки бывшего Советского Союза так и не поняли, что «слишком много себя» для народа – означает фиаско триумфа и начало конца. Товарищ Сталин и тот не сумел избежать соблазна перегнуть палку. Видимо, сказался возраст и потеря критического осмысления действительности. А вообще-то интересна психологическая диспозиция того, кто наиболее подвержен ловушке реактивного образования. Прежде всего это человек отчасти маниакальный, ибо он преследует безо всякой обратной связи одну и ту же идею-фикс. Добавьте сюда истеричность и демонстративность, поскольку реактивное образование явно и недвусмысленно рассчитано на внешний эффект. Но, пожалуй, самое главное, что мы здесь сталкиваемся с выраженным психологическим застреванием. Индивид совершенно не чувствует, что он явно «перебарщивает», но продолжает с упоением гнуть свою генеральную линию. В итоге добивается совершенно противоположного. О какой-либо продуктивной реакции на обратную связь с внешними сигналами говорить не приходится. В конечном счете заангажированная маниакальность берет свое. Еще один психологический «подвид», подверженный реактивному синдрому – так называемые крикливые фюреры, или на психологическом жаргоне – демонстративные проектанты. Человек, который с упоением выплескивает наружу свои желания и убеждения, а затем ревниво ждет положительного отзвука, в итоге неизбежно поддается ловушке реактивного образования. Ведь так хочется убедить в своем, настоять на своем, облагодетельствовать собой, что теряется всякое чувство меры. Реактивный импульс – почти всегда проекция собственных проблем наружу, неумело переделанная под позитив, но в сочетании с почти ультимативным требованием среагировать на отчаянный призыв. К сожалению, происходит обратное по принципу: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Если не гнать волну впереди себя, то всегда есть шанс удачно выкарабкаться. «Реактивщики» почему-то этого никак не чувствуют и не воспринимают. Может быть, в силу личной непродуктивности? Иначе откуда столь глупый промоушн собственных неудач? Ведь настойчивое и с виду болезненное настаивание на чем-то своем приводит в конечном счете к обратному. Но «больной» все равно не унимается, безвозвратно теряя возможность изменить свою жизнь к лучшему как-то по-другому. Не выдавайте столь откровенно свои проблемы – вам вряд ли помогут, но вот воспользоваться вашей слабостью очень даже решатся. Поскольку дан был ориентир.

РЕЗЮМЕ. Не настаивайте много раз кряду на чем-то в течение одной деловой встречи! Так вы выказываете свои проблемы и свою слабость. Не убеждайте беспрерывно! Дайте шанс оппоненту самому прийти к признанию вашей правоты. Пусть это случится не сразу, но зато – наверняка. Запомните еще одно эмпирическое правило: «В рекламном промоушне ничего не стоит так дешево и не работает так дорого, как вовремя сделанная пауза!».

3.6. ПРОГРЕССИРУЮЩЕЕ НАЛОГООБЛОЖЕНИЕ ЗАЯВКИ НА ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ

Похудеть навсегда!!!

Рекламный слоган

Вы настолько очаровательны, что нет слов.

Дежурный комплимент дамского прохиндея

Болезнь нашего времени – маниакальное честолюбие, достигающее небес. Как известно из библейских текстов, вавилонская башня гордыни сынов Земли резко остановилась в своем устремлении и, надо полагать, со временем от ветхости потихоньку превратилась в обыкновенный холм. Нечто похожее, только в гораздо более коротком историческом промежутке происходит и сейчас. Мощное заявительство чревато настолько огромным бременем расходов по поддержанию «блистательного» имиджа, что можно быть уверенным – сверкающая золотом ладья вскоре превратится в лодку Харона. В иносказательном смысле. А на самом деле – в утлый паромчик, спешащий к низменным болотистым берегам, где все придется начинать сызнова. Печально, равно как и неизбежно. Все дело в том, что человеческая сущность столь падка на псевдохаризму обещаний и заявлений, но только вожделенное чудо не свершилось – происходит неизбежное отторжение и обструкция «заявителя». А его продвинутый слоган превращается в повод для ругательства. Хорошо, если потребителем и про себя, без выброса возмущенного адреналина наружу. Поэтому, в общем-то, следует отдавать себе отчет, что исключительность и абсолютизированность любой рекламной или деловой заявки массовый покупатель в скором времени будет воспринимать негативно. По одной простой житейской причине: несовпадение ожидаемого с действительным. Чем значительнее обещание, тем выше вера в чудо. Но если ничего похожего не происходит, то даже все хорошее будет выплеснуто вон. Откат реактивного образования еще более мощен, чем первопричина, из-за которой все затеялось. Если есть хоть какие-то виды на будущее бизнеса – стоит ли так рисковать своим реноме?

Мы как-то легко разбрасываемся словами в самой что ни на есть абсолютной или превосходной степени совершенства. Такое ощущение, что вожделенный «парадиз» у нас в кармане. Но почему тогда так «невротично» вокруг? Проявляется латентная стадия реакции на внушенный реактивный восторг? Вообще-то, девальвация чуда и чудес дорого обходится человеческой психике. Даже если оная имеет шанс спрятаться в свое виртуальное гнездышко. Нельзя безнаказанно перепродавать и обесценивать любую человеческую мечту. Равно как и правила соизмерения своего товара с величинами абсолютными. Не поверят, оттолкнут и, вполне возможно, могут попрать. Все по той же причине глубокого разочарования, узрев очередную подделку под обещанное совершенство.

В конечном счете вырабатывается устойчивый горький и циничный иммунитет к призывам вроде «сверхсамое!», т. е. житейский опыт подсказывает: будет в лучшем случае, как обычно. А вот то, что мы называем «сверхсознанием» в паре с архетипами выставляет куда более жесткий счет: «Может быть гораздо хуже, нежели мы предполагаем. Здесь подстава, засада или западня, а может, даже что-то еще мрачнее и ужаснее». До какой степени может быть плохо или хорошо, наша индивидуальная сущность не в состоянии наперед измерять. Но применять меры контрзащиты еще как может. В противном случае человечество давно бы погибло, слепо пойдя на один из множества соблазнов обрести «тут и сразу все». Так не бывает. Но почему-то всегда хочется подписаться под декларацией очередного совершенства. Ну хотя бы в рамках одной торговой акции. О последствиях «абсолютного» промоушна задумываемся позже, но – непременно.

Хотелось бы подытожить: всячески избегайте высших степеней превосходства и восхваления своего рекламируемого товара. Пусть это делают неразумные другие, коим совершенно все равно, что будет потом. А вы просто покажите потребителю уникальность и практическую эффективность вашего произведения. Пусть оценят и похвалят вас другие, т. е. потребители и покупатели. Как-то совершенно призабылось правило, что товар должен сам за себя говорить. Предполагалось – отнюдь не одними средствами удачно отрежиссированного промоушна, а качеством, удобствами, преимуществами. Почему-то игнорируется значимость радости познания потребителем своего товара. Иными словами, если вы вдруг сами обнаруживаете скрытые достоинства потребляемого продукта, то какая еще реклама нужна? Скромность потому и красит девицу, что остальное будет проверено со временем. Но, пожалуй, намекнуть можно, где, что и как оценить. Только не в абсолютной степени!

Забудьте слоганы: «навсегда!», «абсолютно!», «стопроцентно!», «самый-самый!», а также приставки «сверх-», «мега-», «гига-». Крайне осторожно и критически относитесь к оценочной категории «суперкласс!». Призывы «только у нас и – нигде более!» подойдут скорее для разъездного циркового балагана, но отнюдь не для респектабельной фирмы. Не нагружайте слово «уникальность» приставкой «сверх-». Уникальность, она и есть уникальность. Либо ее как таковой нет. Не давайте повода усомниться. Призыв «Быстрей, а то опоздаешь!!» – в ряде случаев очень даже подойдет. Поскольку в нем нет намека на сверхисключительность момента. Но добавьте лишь: «…опоздаешь навсегда!!!», и все – круг потенциальных потребителей резко сузится до маргиналов и прочих акцентуированных неудачников. А остальным дадите повод к размышлениям: навсегда – для кого? Случаем, не для самого производителя? Поверьте, подбросив намек, его уже потом не отнимешь. Тем более негативный.

Куда выигрышней смотрится промоушн или бренд-акция, в которой откровенно и явственно позиционируется товар в своих наилучших качествах, но без претензий на сверхисключительность, т. е. в итоге срабатывает очень надежное правило прогрессивной реалистичности. Иными словами, есть продукт, который действительно совершенный, но в честно означенных параметрах и допущениях. И он будет не только полезен, но и не подведет вас, т. е. окажется надежен и эффективен. Пожалуй, на означенных критериях потребительской оценки можно заработать гораздо больше, нежели на зазывах «не премините, господа!». Безупречная репутация – качество долгоиграющее и говорящее само за себя. Ради ее создания, право, стоит немного потерпеть, тем более когда занимаешься любимым делом. Увы, в погоне за скоротечной прибылью понятие «свое дело» девальвируется и качество подменяется скоротечной выгодой. Жаль, могло бы получится что-нибудь более стоящее.

Покажется парадоксальным, но промоушн-акция, честно признающая границы достоинства и преимущества товара, будет намного выигрышней! Слоган «Мы можем многое, но не все!» куда убедительнее истерических увещеваний: «Для нас нет границ невозможного!!!». Однозначно положительно сработает заверение: «Мы гарантируем лишь то, что можем». Подойдет также: «Мы отвечаем прежде всего за качество». Вот только подбирайте сюжеты под рекламный видеоролик как можно более реалистичные, с демонстрацией производственной изюминки. Не нужно никаких инопланетян, проверяющих качество, скажем, вашей конвейерной сборки. Впрочем, можно немного и «прихвастнуть», но в меру: «Есть пределы пока невозможного, но мы решились сделать еще один шаг». Слоган весьма амбициозный, и потому лучше бы так не заявлять. Все дело в нынешней порочной моде торжества реактивных промоушнов, за провал которых потом никто не хочет отвечать. Если друг дружку непрестанно хвалить, то где уж тут успеть увидеть начало грядущего конца.

На этом фоне девятого вала всеобщего бахвальства непременно не останутся незамеченными призывы совершенно иного рода. Имеется в виду специально организованная акция в стиле антипромоушна или против реактивного приема. Мы с подобной ситуацией периодически сталкиваемся, и если участники не переигрывают, то потом продолжаем еще долго помнить ее, как ни странно, в положительном аспекте. Казалось бы, только сумасшедшие или блаженные могут позволить себе в рекламной кампании нарочито усилять отрицательные аспекты товара, услуги или проекта, то бишь, заведомо плясать от того, что не есть выгода или достоинство. На философском жаргоне можно было бы определить сей прием, как негативный позитивизм апофатического абсолюта или совершенства. Иными словами, мы не можем знать, как далеко простираются наши возможности, но мы точно можем указать, чем мы не есть и к чему не пытаемся стремиться. Сильный ход. Даже очень. Поскольку, то, что мы есть, самопроизвольно усиляется, причем в невероятные для традиционного линейного мышления разы. Собственно говоря, «отрицательное заявление» и есть своего рода становление бренда. Поскольку совершенно четко определяет само позиционирование, более того, таким «отрицательным» образом выставляются маркеры уникальности бренда. Можем забежать даже немного вперед: определение, что «не есть товар, услуга или качество», непременно приоткрывает шанс к дальнейшему развитию. Ибо если я не могу того-то и того-то, то совершенно ясно представляю горизонты, к которым надо стремиться, равно как перспективу, которая тем не менее остается позади меня.

Яркими промоутерами по «отрицательному признаку» в свое время были кошевые атаманы Запорожской Сечи. В свой поход они призывали только тех, кто хотел бы быть «порубанным, плененным, посаженным на кол и замученным иным способом». О деньгах, полонянках, долгой вольнице и прочих прелестях флибустьерской жизни – ни слова. Нормально, поскольку «в кампанию» собирались только те, кто изначально были готовы платить собой за риск. Слабо так современным рекрутерам? Впрочем, встречаются фирмы, где честно предупреждают персонал не только о мифических дивидендах, но и о вполне реальных проблемах, которые придется преодолеть на пути к вожделенному золотому руну благоденствия. Выход на политическую арену сильного лидера, который не обещает, а предпочитает говорить в русле технологий преодоления проблем, намного выигрышнее громкого и яркого, но дешевого популизма. В целом отстаивание деловой позиции «что я не есть и чего не хочу» в конечном счете намного прибыльней, нежели готовность просто быть преуспевающим в формате куда пошлют или куда укажут.

Наш мозг и наша психика так устроены, что отрицание отрицания типа: «Мы не снимаем с неба звезд и не обещаем несбыточного» воспринимается гораздо позитивнее, нежели рекламный пунш «Мы можем все, вы только позвоните». Есть хорошо проверенное жизнью правило: кратковременная неудача лучше кратковременной удачи. Стоит добавить: честно объявленная неудача или проблема дает возможность дальнейшего развития. Почему-то мода на безудержность лидерства совершенно не готова искать конструктивную эффективность в допущении собственных неудач и объявлении ограничения собственных возможностей. Короче, на аудите как таковом при сохранении подобных «позитивистских» устремлений можно поставить крест.

Когда-то в Китайской Народной Республике (в 1958 г.) во времена «великого кормчего» всерьез пытались выплавить больше стали, нежели в тогдашнем СССР и США за счет множества дворовых доменных печей. Только извели весь металлолом и переплавили на низкопробные болванки всю хозяйственную утварь, вплоть до столовых приборов. «Большой скачок», кажется, так называлась с треском провалившаяся затея «обогнать необгоняемое». Китай должным образом усвоил урок, который сам себе преподал. Сейчас эта страна может «быть» успешной во многом благодаря критическому осмыслению того, что «было» и «есть», без ложного обольщения. Спишем сие на традиции конфуцианства, чань-буддизма и философии дао. Положение того, «что не есть, может породить все остальное» с трудом воспринимается европейским позитивистским научным менталитетом. К сожалению для последнего.

3.7. ЭФФЕКТ ФРОНДЫ, или ЧАРУЮЩАЯ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ САМОБЫТНОСТИ

Надо драться, хотя это, может, и не спасет от гибели. Но хотя бы – от бесчестья.

Подзабытое правило чести

А ну его все!

(…)

Ну и напоследок рассмотрим самый сильный вариант промоушна. При котором вполне возможно сознательное понижение декламируемых возможностей, чтобы потом наверняка взять гораздо большее. Без срывов и неврозов комплекса успеха или синдрома неудачника. Заявления, в которых ориентировочный рефлекс внешней среды вызывает само движение и реализация задуманного, т. е. бренд, реализующий сам себя, о себе же попутно и заявляет. Легко сказать, но чтобы выполнить, придется изрядно попотеть. Как минимум. Но идущий только своей дорогой о перспективах своих имиджа и паблисити может не беспокоиться. Самореализацию в наше время уважают. Пока еще меньше, нежели чисто денежный успех, но кажется, более основательно. Деньги ведь приходят и уходят. А умеющий делать дело вряд ли останется за бортом. Всегда может соорудить свой плот. И начать сначала, если волны разобьют его вдребезги. Жизнь подсказывает – бросающие вызов стихии имеют больше шансов выжить, нежели те, кто от нее прячутся.

Фронда (фр. fronde, нем. Front – противостояние, открытая оппозиция) – это всегда персональный вызов. Жесткое право следовать только своей и ничей более дорогой. А также иметь силу и смелость расплачиваться за сию весьма дорогостоящую привилегию. Но право, дело стоит вычинки. Не нужно обезьянничать, скандалить, подлизываться, двурушничать и взывать подобострастно к чужому мнению. Все скоротечно, однако реализация своего потенциала и следование собственной миссии дает шанс изменять мир в свою пользу. Пусть в локальных масштабах, но вполне конкретно и реально. Может быть, потому мы так уважаем людей риска, в отличие от бравады и отчаяния безрассудства? Быть самим собой в наши дни чрезвычайно самозатратно и в то же время – еще более окупаемо. Персональный имидж, становление личностного бренда, собственное паблисити и реноме создаются сами собой, без специальных сверхзатрат и неизбежной корректировки по намеку свыше. Путь тернист, хотя к шипам привыкаешь, а вот розы продолжают все больше радовать.

Но здесь потребуется одно принципиальное уточнение. Современный человек под «самореализацией» понимает исключительно удовлетворение своего «эго»-я». Это не так. Действительная миссия личности, а соответственно и дела, которому она служит, увы – не каприз, успех, рейтинг, власть или даже деньги. Миссия (лат. missio – посылать) значит гораздо больше. Как можно оценить стоимость дороги? Или открытия? Самореализация открывает источник неисчерпаемой продуктивности – и рынку с его устоявшимися правилами придется считаться с брошенным вызовом. Игнорировать прогресс человека без последствий еще никому не удавалось – посетите развалины канувших цивилизаций и полистайте учебник по истории бизнеса (например, Фернана Броделя). Всегда найдется тот, кто рискнет сломать стену предубеждений и косных правил. Вначале будет остракизм, потом – осторожная ориентировочная реакция, затем – безудержный ажиотаж, вовлечение и подражание. В итоге – гарантированная прибыль на конкретном этапе. Отлично, если есть привычка не оглядываться, а просто шагать себе дальше. Удачного пути!

P.S. Как же отличить фрондирующий вызов от эпатажа? И как не впасть в противодействие самому себе, создав контрреакцию среды в виде реактивного образования? Ответ отчасти может показаться неожиданным: единым критерием может быть лишь субъективное впечатление. Можно сказать иначе: индивидуальное переживание момента. Причем, заметьте, как действующего лица, так и воспринимающего. Иными словами, окончательный критерий можно определить только феноменально. Проще говоря – надо чувствовать меру. Если не получается самому, чтобы не впасть в соблазн солипсизма – создайте конклав экспертов. Подстрахуйтесь, ибо уж больно тонка грань перехода достоинства в нечто противоположное. Ну а еще какие могут быть маркеры? Человек бунтующий всегда готов к равному и честному взаимообмену потерями и лишениями – таков тезис известного французского писателя и философа Альбера Камю. Аргументировано по сути. Эпатаж во всем ищет повод для притязаний и выгоды, фрондирование ставит целью отстоять лишь только право. Еще один штрих: эпатаж всегда и везде нуждается в публике, зрителях и соучастниках, в то время как фронда остается таковой и в одиночестве или безвестности. Вызов самобытности не обязательно произойдет под свет софитов. Важна ведь самореализация, а не промоушн-акция. Не стоит ставить лошадь впереди телеги. Прорыв, он и есть прорыв. После него действительность будет выглядеть немного иначе. Сила вызова, наверное, в том, что он не просит разрешения и не оплачивает заблаговременно свой «аусвайс» выхода на арену. Таково одно из очарований жизни.

Напоследок отметим еще эффект послевкусия. Ведь мы не просто машины заученных условных рефлексов, наш человеческий и культурный пласт гораздо глубже и надежнее, хотя об этом мы и не догадываемся. Будем учиться доверять чувству временной рефлексии: как оно после того, как? Не сложно подавить подсознательное чувство дискомфорта и затем всячески отвлечь себя, но постоянно и много раз подряд так не получится. А хорошее отзовется даже в заблудшей душе и покличет… Так стоит ли огород городить?

3.8. НЕОТРАЖАЕМОЕ НАПАДЕНИЕ

«Меня зовут Арлекино».

Название одного замечательного фильма

Смеется тот, кто смеется последним.

Непрерывно подтверждающееся правило

– Мадам, вы так мило улыбаетесь.

– Я улыбаюсь только для себя.

Козьма Прутков, из подслушанного на фуршете

Есть еще один уникальный для человека способ отстаивания своей позиции и самореализации. Это – смех. Традиционно считается, что животные не смеются, хотя скорее всего сие просто еще не доказано утрированными научными методами. И все же смех – наиболее яркая прерогатива человеческой личности, которая в силе критически отвергать господствующую парадигму и видеть нелепое в величественном. Но это еще не все. Смеющийся уверен в себе и видит просвет, казалось бы, в «забетонированной» ситуации. Иными словами, смех намекает на индивидуальное могущество того, кто может искренне смеяться. В смехе очень много критического отношения к самому себе и к ситуации, в которой находишься. Смех парадоксален, так как предлагает совершенно неожиданный способ реагирования – весьма эффективное действие без присвоения, потребления и целевого домогательства. Согласимся, в результативности психовоздействия смеху не откажешь. Вроде бы ничего страшного не произошло, но атмосфера и сценарий будущего развития коренным образом меняется. Смех может начисто разрушить, но точно так же он может и поддержать. Но главное – он создаст альтернативу. Осуществится активный рефрейминг, как ныне модно говорить. Иными словами, человек смеется, когда готов положительно воспринимать парадоксальность и непредсказуемость своего бытия и вокруг того, что его окружает. Все-таки в обычном с виду так много может быть чарующего, уникального, драматического и… смешного. Сложно да и бесполезно доказывать, что по своей природе человек отказывается реагировать на чей бы то ни было смех, юмор или остроумную сатиру. Здравый рассудок подтверждает – на смех человек реагирует как на безусловный раздражитель. Видимо, очень глубоко в нас утвердился психосоциальный, а может, и психобиологический архетип от тех, кто смеялись последними. Ибо они выжили и создали человеческую культуру.

Смех – очень серьезное средство психоманипулятивного воздействия. Может быть, потому под него очень часто мимикрируют совершенно иные мотивы и проявления. Например, истерия, проекция или даже психопатия. Дельный совет: смотрите смеющемуся прямо в глаза. У тех, кто смеется «по мотиву», зрачок глаз так и не расслабится, он будет суженным да и прищур глаз окажется определенно «прицельным»: прищуренным при психопатии и явно навыкате при истерических демонстрациях. Глаза искренне смеющегося человека глубокие, зрачок расслабленный, увеличенный, а само зрение направлено вовнутрь, при этом на внешнем крае глаз образуются приятные морщинки – так называемые «лучики солнца». Искренний смех – всегда оптическая и психологическая расфокусировка, релаксация и поиск чего-то нового своим «внутренним образом», поэтому ни о какой «прицельности» не может быть и речи. А вот весьма зло и «прицельно» смеялась корыстная Кармен, у нее на все были свои конкретные виды. Одновременно обращайте внимание на мимику смеющегося: не должно быть явно и вызывающе видно открытого ротового зева – «ротового провала». Именно таким способом выплескивается наружу задавленный страх, истерия и паника. Еще есть смех с оскалом, когда рот смеющегося вымучено натянут и визуально явственно выделяются зубные резцы, рудимент биологических клыков. Так не смеются, так угрожают, но исходя из принципа реактивного образования – вследствие бессилия, злости и поражения. Злой смех – уже не смех, в нем слишком много несвободы, обиды и желания во что бы то ни стало самоутвердиться. Приходится вынуждено реагировать на такое проявление, но в итоге можно лишь посочувствовать. Право, не стоит так открыто демонстрировать собственную несостоятельность. И уж тем более в агрессивной форме. Смех указывает на разрешение ситуации, но отнюдь не в форме мелочной или мстительной сатисфакции. Жаль, сейчас мало смеются по-доброму, искрометно, заразительно. И без оглядки.

Глава 4. АТАКА ДОВЕРИЕМ, или БАРХАТНАЯ ДИКТАТУРА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЭКСГИБИЦИОНИЗМА

– Кто там?

– Впусти, твой самый откровенный друг.

(…)

4.1. ТЕПЕРЬ ТЫ В ОТВЕТЕ ЗА МОЮ ОТКРОВЕННОСТЬ!

Доверился – значит пропал.

Жизненная аксиома 30-х годов XX века

Всю правду о самом себе легче сказать другому.

Парадокс исповеди

Изливая душу, смотри, чтобы не перетекло.

Закон не сообщающихся сосудов

Психологический эксгибиционизм – манипулятивный прием из разряда не только чрезвычайно эффективных, но и весьма жестких по своей сути. Отметим также – обратного хода он не имеет, и вольно или невольно попав в его сети, вам придется немедля проявить твердость и решительность. Короче, будьте готовы к отпору, ибо те, кто увлекаются эксгибиционистским психологическим террором, за просто так вас в покое не оставят. Это прием агрессивного вторжения и провокационного шантажа, но делается сие под видом почти совершенной благодетели. Мы, дескать, к вам с открытой душой и полным доверием, а вы в ответ забор городите. Нехорошо, и теперь мы вправе от вас потребовать некую сатисфакцию или компенсацию за… доверчивость и открытость, проявленную нами. Приблизительно таков сценарий эксгибиционистской уловки.

В данном случае название говорит само за себя. «Эксгибиционизм» в сексопатологии – влечение к обнажению половых органов перед другими людьми в целях получения сексуального удовольствия. Психологический эксгибиционизм – предельно навязчивое раскрытие своей души перед другим человеком. Обычно для того, чтобы пережить острое экстатическое возбуждение, или в других, более прагматических и корыстных целях. В таких случаях мы вправе говорить о манипулятивном приеме, нарочно срежиссированном и преследующем вполне конкретную цель. Каким же образом? Схема достаточно проста, но не так наивна, как кажется на первый взгляд. Вторжение доверием, вовлечение и только затем обвинения, шантаж или угрозы. На определенном этапе манипулятивный эксгибиционист безапелляционно заявит: я же вам доверился, раскрылся, пришел с душой нараспашку, а вы не хотите проявить участие. Вот именно так. Участие и есть ключевой момент манипуляции. В итоге придется принять навязанные чужой волей правила игры, казалось бы, из самых лучших побуждений. Либо вступить в открытую конфронтацию, вынужденно защищая индивидуальные границы от чужого доверительного вторжения. Отметьте для себя: нападение может быть внешне лишенным агрессивности, но оно всегда окажется явно навязчивым, а потому не запрашиваемая вами большая откровенность со стороны партнера – уже есть вторжение в вашу индивидуальную целостность и личное пространство. Далее придется неминуемо и по возрастающей расплачиваться. За оказанное доверие, в котором вы абсолютно не нуждались.

Давайте для наглядности представим следующую ситуацию. Вы в темном переулке, и вдруг за углом идущие навстречу парень и девушка неожиданно распахивают прямо у вас перед носом пальто, под которыми скрыты лишь телесные прелести во всей своей откровенной наготе. Не более, но весьма недвусмысленно. А затем через пару метров вас вежливо и настойчиво попросят расплатиться за продемонстрированный только что «сюрприз». Ведь вы же видели, правда? Значит, должны за «просмотр». Вот так. Теперь надейтесь либо на толщину кошелька, либо на силу контраргументов с вашей стороны, лучше – если в неопровержимой физической форме. Скажете, нереальная ситуация? Как бы не так, и времена торговли «кирпичами», завернутыми вежливо в бумагу, либо стриптиза очаровательных «чебурашек» в приличном манто на голое тело всегда могут возродиться. Уж больно прибыльный бизнес навязанного «эксгибиционизма». Впрочем, это уже крайности применения данного манипулятивного приема. В нашей повседневности метастазы психологического «эксгибицио» не всегда различимы, но тем более эффективны по результатам. Вы, например, посещаете ресторан, где в цену обслуживания автоматом включена стоимость шоу-номеров или музыкального сопровождения. Новинка: демонстрация приготовления блюда тоже не бесплатно, хотя о сем в меню латентно умалчивается. Да и само чрезвычайно дотошное в кулинарных объяснениях и неприкрыто подобострастное до тошноты поведение официантов также повышает стоимостную разрядность заведения питания. Заметьте, к вам с полным доверием, почтительностью, вниманием и изумительной технологической открытостью. Однако не задаром. Ради чего, собственно, и организовывается «ненавязчивое» ресторанное эксгибицио.

Как лучше преподнести преимущества товара, практически аналогичного уже существующим? Один из вариантов современного промоушна: показать технологию изготовления «изнутри», глазами технолога в роли популиста. Можно пойти еще далее и представиться абсолютно и совершенно искренним перед покупателям во всех своих огромных преимуществах и очень маленьких грешках. О которых честно поведать, выложив перед смущенным покупателем даже «интим», т. е. стратегию и тактику продажи. Своего рода интерактивный маркетинг, в котором производитель полностью искренен, а покупателю уже как-то и неудобно отказать столь милому доверию со стороны тех, кто, по идее, должен скрывать свои корыстные мотивы. «Мы к вам пришли или вломились, а теперь спрашивайте, пожалуйста, что хотите!» – таков девиз эксгибиционизм-промоушна в сочетании с вторжением и вовлечением. Тогда жесткую атаку на внутреннее пространство индивида заменяет иллюзия полнейшей обоюдной откровенности. Разве можно отказать кому-либо в открытости? Заметьте, как тонко и незаметно психологический эксгибиционизм подменяет право свободы выражения на право свободного навязывания. Грань между означенными явлениями весьма тонка и относительна, чем и пользуются манипуляторы от эксгибиционизма. На беспредельном обнажении человеческой натуры в наши дни можно баснословно зарабатывать, что и демонстрирует без комплексов телевидение в своих бесчисленных ток-шоу, «окнах», «больших стирках», «судах присяжных», «за стеклом», «последних героях», интим-исповедях без табу и т. д., и т. п. Впрочем, возникает закономерный вопрос: если уже «все» обнажено, то что тогда демонстрировать далее? Угасает зрительский интерес, падают рейтинги и коммерческое эксгибицио неминуемо переходит черту человеческой здравости, предлагая проекты уже чисто некрофильного или садомазохистского характера.

Сугубо деловой бизнес пока стесняется обнажиться в гротеске подобных проблем. Но отнюдь не прочь использовать эксгибиционистский шантаж в собственном менеджменте. Начнем с принудительного пряника под угрозой бичевания. Имеется в виду весьма дотошное и безапелляционное допрашивание претендентов на должность как в виде собеседования, так и путем тестирования, где ни в коем случае нельзя опротестовать ни один из вопросов, касающихся личной и персональной, а то и интимной жизни опрашиваемого. Как тут не вспомнить уже хрестоматийное: «Покайся, товарищ, чистосердечно перед партией…». Средневековая инквизиция ведь тоже не карала, а лишь помогала заблудшей душе вернуться в лоно церкви. Иногда путем утраты бренного тела, но зато в слезах умиления молящихся за спасение того, кто все же покаялся и отходит в мир иной с помощью слуг божьих.

Сейчас дело поставлено на серийный поток и, к счастью, без жертвенных крайностей. Всего лишь нужно уметь достаточно разоблачиться, чтобы быть принятым в некую фирму. Дальнейшая эксгибиционистская «доводка» в случае карьерного роста будет осуществляться по необходимости, но, поверьте, в обязательном порядке. Чем «дышит» сотрудник фирма не преминет разузнать. И не только с помощью прямого дознания. В управленческом менеджменте стойко наработаны традиции, например, «алкогольного излияния души», когда можно сказать больше, нежели положено, что сразу не повлечет видимых последствий. Правда, до поры до времени. А вот «эксгибиционистских саботажников» точно ждут унылые трудовые будни без неожиданного блеска карьерного взлета. Надо вовремя разоблачаться, но только под ненавязчивый запрос. Демонстрация исподнего должна соответствовать ритуалу, иначе – неминуемое забвение. Отметим про себя: те, кто организовывают эксгибиционистский шантаж, терпеть не могут вышедшего за рамки эксгибиционистского террора со стороны жертвы. Абсолютная откровенность позволялась во все времена только шутам, юродивым и блаженным, ну, еще полным идиотам. Всем остальным приличествует откровенничать по указанию и намеку. Ведь если все вдруг начнут исторгать из своих душевных глубин сущею правду, то допрашивающий может и слегка тронуться. Эксгибиционистские прорвы глубоки и непредсказуемы, как и превечные болотные топи. Потому не стоит понапрасну тревожить уснувших в закоулках человеческой души демонов.

Поэтому, если вы приглашены на некую неофициальную встречу «без галстуков», то будьте уверены – придется быть весьма откровенным, но в пределах заданного формата. Вас попытаются «раскручивать» намеками и прочими методами вовлечения с демонстрацией направляющих ориентиров. В теплой «дружественной» атмосфере, под изысканную закуску и многозначительные обещания. Но серьезным и по-настоящему опасным «подцепом» станет момент, когда вам вдруг начнут выдавать «свои» секреты и изливать душу. Это и есть эксгибиционистский шантаж. Вас обяжут и притом накрепко – навязанным доверием.

Чтобы не попасться в жесткие тиски эксгибиционистского манипулирования, придется своевременно проявить твердость и личную независимость, т. е. решительно пресечь ненужные вам излияния и панибратство. Даже если придется пожертвовать так называемыми добрыми отношениями. И попутно заработать репутацию мизантропа. Если с приставкой «деловой», то это не так уж и страшно для развития собственного бизнеса. Бессмысленных потерь в чужую копилку и платы за чьи-то тайны и сторонние интересы, по крайней мере, не будет. Подвох в эксгибиционистском стиле может начаться с вполне невинного: «давайте поговорим…» или «хотелось бы с вами неофициально пообщаться…». Тогда немедля создайте контротпор: «Мы деловые люди (партнеры), и давайте только ими и будем». То есть чистый меркантилизм и ничего более. Да, причину нежелания идти на более откровенный контакт не называйте – просто «нет» и все, точка (ибо в противном случае вы уже «подцепились», начинается доверительный диалог). В крайних случаях или в весьма неблагоприятных жизненных периодах пригодится до предела жесткое правило выживания бывшего сталинского колымского политзека Варлама Тихоновича Шаламова: «Не верь, не бойся, не проси». Именно в такой последовательности. Шаламов как человек в адских нечеловеческих условиях выиграл схватку у судьбы. Современные трагедии, может быть, не столь откровенны и жестоки, но от того не менее опасны. Падение может начаться не столько от слабости и глупости или случайного проигрыша в силе, сколько от излишне наивного доверия и вполне объяснимого желания не прослыть белой вороной в черной каркающей стае. Эксгибиционистская уловка предполагает в дальнейшем активное вовлечение, безальтернативную интроекцию, и вообще, на подгруз любые другие формы психологического манипулятивного порабощения. Но вначале распахивание души, за которое вы уже обязаны…

Говорят, мужчины плохо переносят женские слезы и тотчас отступают перед безутешно рыдающей хрупкой женской натурой. Вот еще один пример эксгибиционистской ответственности. Мы всегда в ответе за тех, кого приручили. Даже если это произошло ненароком. В общем, как ни парадоксально, но излишняя доброта, чуткость и доверчивость в нашем подлунном мире весьма наказуемы. Придется потом расплачиваться дважды: за себя и за того парня. Может быть, пусть будет поменьше таких откровенно доверчивых и нагло требовательных друзей?

НЕБОЛЬШАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ЗАРИСОВКА. Адольф Гитлер сумел перехитрить поднаторевшего в провокациях и параноидного по своей сути Сталина именно демонстративным эксгибиционизмом в их двусторонних политических и экономических отношениях. Начиная с осени 1939 года и собственно до конца 1940 года германское военное руководство показывало советским делегациям, в которые входили изобретатели и испытатели военного оружия, практики от действующей Красной Армии и организаторы военного производства, буквально все, что у них было на то время, как в серийной эксплуатации, так и в виде опытных разработок. Гитлеровский вермахт от ошарашенных советских военспецов ничего не скрывал. Позже историки скажут, что, дескать, немецкая военная машина уже изначально хотела морально подавить советскую сторону. Вряд ли, если учесть, что вермахт технологически был оснащен куда слабее «ударной и непобедимой». Тяжелых танков не было и в помине, как и сверхдальних бомбардировщиков или реактивных установок залпового огня. Боле того, немецкое руководство совершенно не скрывало объемы своего производства и охотно возило представителей советского Наркомата оборонной промышленности на свои заводы и опытные конструкторские бюро (см. например, потрясающие признания Главного авиационного конструктора Яковлева в его мемуарах: Рассказы авиаконструктора. – М., 1967). В конечном счете Гитлер добился своего: он убедил крайне недоверчивого Сталина в своих открытых намерениях. К нападению на Советский Союз он также начал готовиться не таясь, точнее, не подготавливаясь к войне, в расчете на молниеносный блицкриг. И когда Сталину доложили, что немцы начали сворачивать проволоку на своей границе и выкладывать штабелями снаряды прямо на вспаханном поле – он все равно не верил (см. Баграмян И.Х. Так начиналась война. – К., 1984). И как всякий одураченный мнимой откровенностью, Сталин так и не избавился от чувства обиды на того, кого тоже наметил в очередную жертву.

4.2. СИЛА В ОТКРЫТОСТИ

Нам нечего скрывать в пределах оговоренного.

Профессиональное кредо куртизанок

Выложите, пожалуйста, свои доказательства.

Допрос Дон Жуана

Не стоит путать манипулятивный эксгибиционизм с позицией ненавязчивой открытости. Скажем так: если есть что показать, то почему мы должны это скрывать? Ложная скромность, может быть, красит девицу, но вряд ли окажется полезной для серьезного дела. Поэтому демонстрация технологических новшеств или достоинств в рекламируемом товаре может оказаться решающим для удачного промоушна. Только, пожалуйста, без истерической восторженности, когда придуманное на копейку выдается за «Эврику!» мирового масштаба. Марка качества «водка серебряная», т. е. прошедшая повторную очистку серебром, – пример технологического достоинства без навязанного эксгибиционизма. Расскажите, что происходит с водо-спиртовой смесью при ее обработке сухим молоком, но сделайте это в традициях старой доброй аптеки – без визга, восклицаний и прочего эмоционального вторжения. Безусловно, нужно показывать технологические достоинства товара – кратко, доступно, по сути, но без примеси восторженного идиотизма. Еще лучше – просто укажите ориентир для оценки и пусть товар говорит сам за себя.

Как ни странно, но упаковка только вредит товару. В том смысле, что она словно «вторая одежка» и зачастую скрывает индивидуальные достоинства продаваемого продукта. Дорогая косметика, элитные алкогольные напитки, ювелирные украшения представляют собой «вещь в себе», поскольку их содержимое гораздо важнее «тары». Механически улучшая обертку, вы убиваете доверие покупателя к ценности внутреннего содержимого. Подумайте над сим психологическим феноменом, который слабовато учитывает современная маркетология. Вынести наружу технологическую изюминку или уникальное потребительское качество нужно посредством открытости самого товара, но отнюдь не его «одежки». Потрудитесь именно сие донести до потребителя. В итоге ваш товарный бренд окажется непотопляемым.

Свобода открытости не оспаривается. Тот, кто ведет себя открыто, – силен и уверен в своей миссии. Протянутая ладонь или поднятые кверху руки не значат капитуляцию или признание своей слабости. Отнюдь. Это – древний архетипный жест открытости и отсутствия чего-либо иного, помимо того, что заявлено. Идти своей дорогой и демонстрировать честно свои намерения – удел тех, кого не постигнет невроз неудач или нереализованный комплекс успеха.

Примем также к сведению, что тот, кто спокойно, без страха и подобострастия демонстрирует свои проблемы, равно, как и свои достоинства – весьма надежный партнер. Согласитесь, быть самим собой в неудачах и перипетиях ох как не легко. Так же, как и быть честным во всех отношениях. Если нечего скрывать, как минимум нет проблем с самореализацией. Что очень высоко ценилось во все времена и эпохи. А в современной интерпретации звучит примерно так: «Истинный бренд всегда открыт». Только тогда его персональная миссия, технологические и прочие потребительские качества убеждают. Заметьте, открытость любого бренда, в том числе и личностного, не это самореклама сплошь достоинств, а скорее даже наоборот – критическое восприятие как хорошего, так и плохого. По принципу: «Мы многого не можем, но то, что нам по силам, – делаем добросовестно». Вдумайтесь еще в такой слоган: «Без признания своих ошибок, невозможно совершенствование». Кстати, современный маркетинг, торговый и политический, только тогда в выигрыше, когда он идет к «не-покупателю» или к оппозиционному избирателю. Здоровое критическое отношение, в том числе и к самому себе, на фоне сплошного безудержного позитива других, срабатывает безотказно – как бесспорный аргумент в пользу надежности и уверенности. Только не путайте, пожалуйста, открытую позицию с наивом и уж тем более с недалекостью. Отличить легко: открытые люди, в отличие от наивных, ничего не скрывают, но и лишнего специально не демонстрируют. А в сравнении с манипулятивными эксгибиционистами не станут навязчиво поверять вам свои проблемы. Слово «дружба» они произносят гораздо реже, нежели «длительное партнерство» или «хорошие деловые отношения». Дружба – это ведь очень личное и проверяется на прочность не один год.

А вообще-то, в плане общечеловеческих коммуникационных взаимоотношений, может быть, подойдут «правила гостеприимства суфиев». Путника, пришедшего в их общину из пустыни, ни о чем не спрашивали и не предъявляли ему никакого внутреннего устава. День его кормили и помогали, второй день молча присматривались, а на третий предлагали: либо остаться, либо уйти. Причем без объяснения причин такого решения, во втором случае просто говорили, что он им не подходит для общежития. И если путник не соглашался, просил дать испытательный срок и разъяснить в чем возникли проблемы… его все равно без комментариев выпроваживали, снабдив пищей и водой до ближайшего оазиса. Так суфиям удавалось сохранить целостность общин и стойкую последовательность своей миссии. «Подгружаться» чужими проблемами они явно не желали, но были вполне открытыми для контакта. Для чего и приходилось четко выставлять коммуникационную границу. Из житейской философии суфиев можно извлечь еще один урок: нужно помогать человеку, но не впускать его в свой личный мир. И не пытаться залезть в чужой. Таким образом, любую форму навязчивого эксгибиционизма следует пресекать на корню, тут же и сразу.

4.3. ЗМЕЯ, КУСАЮЩАЯ СЕБЯ ЗА ХВОСТ, или РЕТРОФЛЕКСИВНОЕ ПОГАШЕНИЕ

– Скажите, пожалуйста…

– Пожалуйста.

Разговор с коренным одесситом

Если долго мучиться, что-нибудь получится. Но привычка к мазохизму останется.

Рефрейминг прописных истин

– Можно взглянуть на проблему…

– Некогда. Пора удирать.

Почти по Остапу Бендеру

Не надо целиться, нужно попадать.

Наставление по стрельбе из обреза

Есть психоманипулятивные приемы, которые лишь сохраняют видимость попадания в цель. Но зато рикошетом причиняют гораздо больше вреда тому, кто их применил. Ретрофлексивное манипулирование именно такого рода. Уж лучше бы ничего не делалось, говорят затем о последствиях. Само понятие «ретрофлексия» ввел в обиход психоаналитиков основатель гештальттерапии Фредерик Перлз, оно обозначает «возврат психической энергии индивидуума на самого себя». За внешне академическим термином скрывается чисто практическая суть: ретрофлексия – это когда вы вместо того, чтобы действовать, начинаете себя уговаривать, рассуждать, анализировать, короче – всячески тянуть «волынку», причем себе во вред. Скажем, вместо принятия решения возникает бесконечная мысленная жвачка вперемежку с невротическими комплексами: «а что будет, если вдруг получится плохо?». Да ничего, будет плохо, а дальше станет видно. Увы, ретрофлексивная личность все сделает для того, чтобы так и случилось – в наихудшем варианте. Помните, у Михаила Жванецкого периода «застоя»: нельзя спрашивать у продавца гастронома «колбасы нет?», так как тот ответит «нет». Бесполезно требовать, нужно уметь сразу же брать. Что некоторые бывшие советские люди с успехом и продемонстрировали уже в эпоху перемен. Жизненное кредо: «государство нам должно…» или «нас должно…» с головой выдает ретрофлексивного гражданина, да еще инфантильного в придачу, который надеется только на повышение пенсии и пособий. Вообще любое долженствование в словах – первый признак ретрофлексии как стиля, так и способа жизни. На «подцеп», начинающийся со слов: «Вы должны…», человек независимый и могущий за себя постоять незамедлительно парирует в лоб: «Я ничего не должен». А как иначе? Подставлять собственную шею под ярмо чужих долгов и обязательств, простите, удел рабочей скотины, но не свободного гражданина. Дай-то Бог, честно платить по своим долговым обязательствам. В остальном – нужно как можно дальше пройти своей дорогой, не останавливаясь на долгие перекуры и размышления о самом себе, бренном и загадочном.

По большому счету чрезмерное увлечение психоанализом собственной персоны – типичная ретрофлексивная ловушка. Чем больше «анализируешь это», тем меньше действуешь. Принятие решения в психоанализе подменяется объяснением, т. е. формой пассивного переживания жизненного момента. Безусловно, можно спровоцировать некое подобие катарсиса, разыграть психодраму, устранить на время телесные блоки и психические заслонки, но действующее лицо так и останется пассивным, хотя и деятельным. Ретрофлексия – весьма своеобразная «штуковина»: предполагает бурную, вплоть до драматизма, активность, которая сама на себя и замыкается. В итоге продуктивный выход – ноль, равно как и возможность обрести просвет в интроспективных блужданиях. Для граждан цивилизации пассивного потребления, ретрофлексивная озабоченность – своего рода наполнитель душевного экзистенционального вакуума. Почему бы не взбивать пену из невротических осадков, глядишь, перельется через край от полноты «всепереживаний». Хронические неудачи можно всегда объяснить происками неврозов по аналогии: заболевший не вовремя гриппом неподсуден, зато нуждается в попечении и внимании…

Как известно, стимул – это в Древней Греции палка погонялка в руках пастуха для стада быков. Когда не знаешь как, лучше не пытаться стимулировать. Увы, искусство управления то и дело хромает из-за пагубного пристрастия к ретрофлексивным приемам. Расхожая фраза «сержантского» управленческого комсостава, обращенная к нерадивому персоналу: «Посмотрите, на кого вы похожи, разве так можно?», ничего, кроме непродуктивной паузы и досады, не принесет. Посмотрят на себя, ну и что? В итоге еще глубже погрязнут в безнадеге повседневной текучки и мелкой суете. В гештальтпсихологии и НЛП-тренингах это, кажется, именуется фиксацией собственного отрицательного образа. За что спасибо товарищу менеджеру. Не много полезного принесет и побудительное обращение: «Подумайте, в какой точке вы сейчас находитесь». Ориентир для прогрессивного развития таким способом не проложишь. Не говоря уже о самом продвижении. Будут просто-напросто раскачивать остановившийся вагон, имитируя поезд в пути.

Еще один управленческий изыск: «Вы должны меня заинтересовать». Как только управленец сказал своим подчиненным такие слова, его можно тотчас увольнять. Дело ничуть не пострадает. Именно в рутинной с виду повседневной работе закладывается будущий успех. Не нужно никого нарочно развлекать, и если у начальника душа не болит за свое дело и ему «не интересно» – это его личные проблемы. За что и поплатится фирма. Ретрофлексивный менеджмент дополнительной прибыли не создает. Лишь заморочит голову, создав тем самым видимость серьезной работы. По сути, именно руководитель должен создавать атмосферу делового интереса и увлечения, а если он сидит в своем рабочем кресле, как зритель в театре, то грош ему цена. Ленивые сибариты уместны на почетной пенсии или на тетушкиной фазенде.

Побудительное предупреждение: «Надеюсь, вы меня поняли?» не более, нежели пшик выдохшегося паровоза. При вербальном сигнале: «надеюсь…» даже самые послушные и ретивые подчиненные начинают мечтать об отпуске, повышении оклада, запретных грезах и мелких шалостях, но… не о кривой роста производственного плана или текущей нормы прибыли. Человеку вообще-то свойственно мечтать о том, чем «загружено» его подсознание. «Homo faber клонированный», пока еще лишь футуристическая гипотеза. Может, взамен усовершенствуем кухонные комбайны?

В стратегии принятия решения или во время ведения переговоров ретрофлексия выдает себя обилием пролонгирующих неопределенность лексических оборотов-вставок, таких как: «в этом не должно быть никаких сомнений…», «честно говоря…», «если же назвать вещи своими именами…», «впрочем, понятно…», «ни для кого не секрет…», «вы должны согласиться…», «знаете, есть…». Страшно (не для нас, уважаемый читатель) даже подумать, какой резонанс могут иметь эти слова. По закону возвратности ретрофлексивной энергии, они произведут именно то, что сказано! Добавьте к сему еще реактивный синдром, и в итоге вы получите нечто совершенно противоположное тому, чего добивались. Произнесите фразу: «знаете, есть мнение…», и каждый присутствующий подумает именно о том, что он лично знает. Вы уверены, что намек создаст нужный стимул? Если я знаю что-то, чего не знаете вы, – это уже кое-что… Вместо общего побудительного импульса вы сдобрили почву сепаратизма. Колеблющиеся точно не стали вашими твердыми союзниками. Так стоило ли нечаянной фразой множить разброд?

Но, пожалуй, наибольшее количество ретрофлексивных проколов наблюдается в сфере рекламы. Странно, высокооплачиваемый профессиональный агент промоушна, и вдруг такой прокол… Ничего удивительного, если учесть, что многие из плеяды рекламистов пребывают в постоянном неврозе: «Как угадать чаяния заказчика?». Отсюда стремление к навязчивой ретрофлексии: «правильно ли? угадал или не угадал? как следовало бы поступить?». Неуверенность порождает сомнения, сомнения – психологические метания, которые неизбежно приводят к зацикливанию на самом субъекте принятия решения. Ведь что нужно заказчику от рекламных деятелей? Естественно, максимально эффективное продвижение на рынок собственного продукта. А еще попроще и ближе к сути – создание побудительного импульса у покупателя приобрести данный товар. Именно этот, а не какой-либо иной, аналогичный по своей сути. Нарочно или нет, но ретрофлексивный прием как раз работает «на дядю». Давайте убедимся на конкретных примерах.

«Прежде чем покупать, подумай!» – хорошо, но вы уверены, что покупатель подумает именно о вашем товаре и самое главное примет решение в вашу пользу? Мысль не только быстротечна, но и непредсказуема. Тем более следующее за ней «мыследействие». Команда «подумай» вовсе не значит – покупай!

«Наше дело создать товар, ваше – сделать правильный выбор» – из ретрофлексивной «оперы». Ну почему вы думаете, что выбор будет сделан в пользу именно вашего товара? Дан толчок к анализу, но мало ли куда приведет цепочка умозрительных ассоциаций. Вы же не хотите статистически среднего распределения потребления? Тогда нужен яркий привлекающий образ или четкий указатель на имеющиеся преимущества.

«Будем спорить?» – нередко вопрошает с телеэкрана рекламный промоутер. Так и хочется ответить: «Будем! Еще как будем!». На ровном месте рекламисты создали психологическую «сшибку» и усилили противовес.

«Впечатляет?» – как раз тот случай, когда лучше действовать, а не вопрошать. Экспрессия должна явно предшествовать вербализации. Или, проще говоря, вначале чувствуешь, а потом говоришь. Но зачем тогда спрашивать?! Давать словесную команду эмоциям – последнее дело. В пору становиться «терминатором». Но, кажется, и там есть шанс «подгрузиться» чувствами до того, как начинаешь их анализировать.

«Как стать великим?» – а действительно как? Вопрос так и зависнет без ответа, потому что великими становятся, делаются, в конце концов, реализуются и достигают вожделенных вершин, по крайней мере, без риторического вопрошания. Самое интересное, что оценка «великий» приходит извне, а потому не стоит даже беспокоиться – великим либо будешь, либо нет. Ну а кто подцепится на сей слоган? Безусловно, озабоченные комплексом собственной неполноценности. Вдобавок слегка ограниченные, возможно, в силу природных обстоятельств. И еще те наивные, которые верят, что солнышко на небе светит только им. Для всего остального люда вопрошание «как стать великим» имеет предельно конкретный ответ: пожимание плечами. Ибо плечи – это работа и еще раз работа, которую, может быть, потом оценят как «великую». Что вовсе и не важно, по сравнению с тем, что было сделано или достигнуто.

«Если вы так считаете…» (аналогичный вариант «Если вы так думаете…») – едва ли не самый провальный ход в качестве слоганового промоушна. Каждый из нас хоть о чем-то имеет свое мнение, строит какие-то планы и видит свои перспективы. В конце концов, да мало ли о чем мы можем думать. И если дана подобная установка, то наше подсознание с легкостью вовлекается в личные проекты. Но причем тогда рекламируемый товар?

«Почему…». Не стоит начинать рекламные зазывы с вопроса, на который может быть множество ответов и ни одного стоящего. Вспомним к месту детское передразнивание: «А по качану!». Устами ребенка глаголет истина. Примерно так реагирует наше незаангажированное восприятие на столь многозначительную заявку. Образ товара опять окажется на обочине интереса.

«Потому что…» – аналогично «почему…». Хотя, кажется, проигрышность сего слогана доказывать уже не надо. Не годится для побудительного импульса еще одно утверждение: «так как…». И «потому что…», и «так как» несут в себе элемент рационалистического оправдания. А ведь тот, кто оправдывается, – никогда не выигрывает. Человек способен выдумать тысячу объяснений, почему он не смог, не достиг, не получилось, но сильнее он так и не станет. Наше подсознание хорошо выучило игру в самооправдание, и не надо ему предоставлять очередного шанса укрыться от настоящего разрешения проблемы или вопроса. Вообще сложноподчиненные предложения подобного типа неизбежно девальвируют стоящее за ними утверждение. Об этом надо помнить.

Особый вид ретрофлексии – разрешать то, что не запрещено. Скажем, в рекламном постере изображается экран мобилки с табличкой «Открыто!». Она что, при других условиях не работает? Тогда зачем вообще нужна такая? Все. Наслоение отрицательных качеств произошло само собой, благодаря «умной» подсказке, команде или сообщению. Опять тот случай, когда лучше промолчать, нежели разрешать и без того незапрещенное. Ну, право, не в детском же садике большую часть жизни проводим.

«Надо жить ярче!» – жаль, слегка подпортили словом «надо» красивый образ. Уходите прочь от любых форм долженствования и сослагания. Почему бы не сказать в повелительном наклонении: «Живите ярче!». Звучит гораздо убедительней. Особенно с большого полотна или экрана. Представьте, вы зашли в дорогой бутик и там на всю стену красочно «НАДО…». Тут же обвалом посыпятся из подсознания, как из ящика Пандоры, так не уместные ассоциации с разнообразными заботами: «надо заплатить по счетам…», «надо не забыть завтра…», «надо что-то делать с той или иной проблемой…». В итоге дорогая покупка может так и не состояться. Перебили настроение.

Не совсем удачен также слоган, начинающийся словами: «Для тех, кто…». Идея вроде бы понятна – заставить потенциального покупателя «слиться» с преуспевающими владельцами рекламируемого товара или услуги. Не бесплатно, конечно. Вот только обращение «те» воспринимается нами как «иные», «другие». «Для тех, кто» расшифровывается на подсознательном уровне: отнюдь не «для себя». Здесь происходит ретрофлексивная посылка «к другим». Наше внутреннее «я» с таким положением категорически не согласно: я для самого себя «свой» и только «свой». В итоге, слоган «пролетает» мимо, поскольку мало ли о ком может идти речь. Тут бы со своей самоидентификацией управиться. Через причисление «для тех, кто…» наше «я» с самим собой разбираться не станет.

На последнем примере хорошо просматривается различие ретрофлексии и рефлексии. В состоянии рефлексии мы одновременно воспринимаем текущий момент и принимаем решение, т. е. действие, чувство и анализ происходящего разворачиваются одномоментно, но не слитно. Приставка «ретро» указывает на то, что о полноте переживания бытия можно позабыть. Начинает доминировать застревающий самоанализ. Возникает эффект тормоза побудительной энергии и ее бесплодного транжирования на всяческие «надо», «потому что», «должно» и т. д. Об этом уже было сказано достаточно.

4.4. ЧТО В СУХОМ ОСТАТКЕ, или ПРЕДЕЛ ВОЗМОЖНОСТЕЙ СУБЛИМИРОВАНИЯ

Рекламы для кошек: «Полюбите молочные сливки» вы не найдете. И так все понятно.

Этюд на тему «Что могли бы сказать наши пушистые братья о «Вискасе»

Все, что нравится человеку, либо неприлично, либо противозаконно.

Парадокс большого счастья

Перегонка, в отличие от сублимации, всегда на повышение.

Рекламный слоган для «первача»

Мы живем в мире сублимативной переделки, эрзац-продуктов и квазизаменителей настоящих потребностей. Это нормально в том смысле, что стабилизирована некая усредненность. Для большинства, так и хочется сказать, – некий «социализм упущенных возможностей», который (почему бы и нет) именуется «свободой рынка». Судьба сыграла злую шутку с самим понятием «сублимация». Изначально он обозначал в среде алхимиков возгонку, переход вещества при нагревании из твердого состояния в газообразное без превращения в жидкость (от лат. sublimare – возносить). Отсюда – сублимированные продукты, предельно обезвоженные для питания альпинистов и полярников, лишнюю воду им незачем носить за плечами. Зигмунд Фрейд в духе своего «инженерного» времени предложил считать частичную переделку неудовлетворенных низменных сексуальных инстинктов в творчество и различные свершения также сублимацией. Неплохое продолжение теории эволюции господина Дарвина, по которой выходило, что кроманьонцы рисовали в своих пещерах потому, что самки человеческого рода были чрезвычайно переборчивы в выборе сексуальных партнеров. С тех пор «сублимация» стала двойным понятием: с одной стороны, вроде бы вознесение, а с другой – подмена, переделка, пусть худшего, но действительного – в лучшее, но не настоящее. Можно сказать, что сублимация – это своего рода прогрессивный налог на плату за прогресс. Ну а налоги, как известно, если у кого-то изымаются, то где-то неизбежно тратятся…

Менеджмент, пожалуй, еще до Фрейда учуял чистый «навар» от эксплуатации сублимативных порывов человеческой натуры. Реклама осмелела чуть позже, когда убедилась, что «это» не наказуемо и весьма прибыльно. В любом случае, чуть-чуть драйва от несбыточных сексуальных фантазий еще никому не помешало с большим рвением окунуться в дела повседневные. Психоманипуляции на сублимативную тему, кажется, будут всегда, даже если на весь мир набросить паранджу.

Но что нас ждет в эпоху утвердившегося сублимативного торжества везде и во всем? Ответ очевиден: тотальный приход не-настоящего. В самом широком смысле: вместо революции – некая регулируемая полуреволюция; вместо вызова – «потешный бунт»; вместо взрыва чувств – наигранный сюжетом «драйв»; вместо образов – клише; вместо переживаемости мгновения бытия – сиквел сиквелов; вместо качества товара – его рекламная марка и в быстротечном эпилоге жизни – мыльно утешительная эвтаназия. Да еще незаметно накапливающая усталость и непреходящая тоска от правильно заученных способов разрешенной сублимации собственного бытия в «просто жизнь». На этом поприще современной драмы (от греч. drama – действие) можно неплохо заработать. В манипулятивном аспекте тем более. Как ловится гордый гражданин сего времени на сублимативном позыве особо растолковывать незачем: тема, известная каждому и не единожды пройденная. Не все только в том признаются. Что и было доказано еще традиционным психоанализом – застигнутые врасплох на сублимации начнут лихорадочно подыскивать себе другое алиби. Стыдно, знаете, признаться на людях даже в некоторой неполноценности. Чистосердечность – удел слабых и тех, кому уже терять нечего. Пожалуй, здесь и кроется «промоушная» истина: сублимация как психоманипулятивный прием беспроигрышна, потому что все «хотят», но никто открыто о том не заявляет. Но еще меньше желают говорить о сценарии и режиссерах частичного снятия запрета. Подсознательная проблема с надеждой на облегчение делегируется вовне, но за это приходится щедро платить. Так, жалкое подобие победы выдают за избавление и порыв к индивидуальному могуществу. Уже другой разговор – не за горами продажа полного триумфального «эрзаца». За проценты, господа, за проценты.

Если банковская система станет гораздо надежнее чувств, значит, сублимация, в отличие от революций, победила. Каков минус или дебиторская задолженность? Проблема такая же, как и с ориентировочным рефлексом: сублимировать придется все больше и больше, т. е. все дальше и дальше в отрыве от настоящего чувства, ощущения, переживания, действия. А чтобы не было краткосрочных неврозов, следует убеждать субъектов манипулирования в том, что «жизнь удалась». Но тогда прощай!.. прорыв, катарсис, эвристика и покорение несбыточного. Сублимированный продукт годится лишь в том случае, если вы пошли пешком к Северному полюсу. Да и тогда – на очень короткое время. Как чисто вспомогательное средство для делания своей судьбы в гораздо большем масштабе. Иными словами, опять вернулись к все той же «возгонке» неистовых философов средневековья – алхимиков.

Привкус «не-настощего» вряд ли можно вторично сублимировать. «Консервированные» пиво и лимонад прошли экватор потребительской популярности. «Настоящие» чувства «за стеклом» теряют свою аудиторию. Эксгибиционизм уже не может подзаряжать сублимативные потребности. В императорском Риме гладиаторские бои и вакханалии неизбежно уступили место душевному умиротворению христиан и естественной цивилизации варваров. В отличие от искусственной арены, пришлые жили подлинной жизнью. Попутно отметим, что сублимирующий человек чрезвычайно интроективен и весьма слаб во всех отношениях. Для его более-менее стабильного функционирования необходимы все новые и новые дозы сублимативного вливания. «эго»-заявка: «Я так хочу!» необратимо девальвирует до окончательного: «…потому что по-другому уже никак не могу». Драма вырождается в копеечный фарс и непритязательный мюзикл в стиле: «Если не будем делать вид, что смеемся, станет еще грустней». Увы. Те, кто перешли на очень облегченную пищу, должны предъявлять претензии к себе, а не к собственному желудку. Тот всегда еще может перестроиться.

Сублимация бессильна перед бытием и сущностью, которые проявляются в нашем подлунном мире именно как подлинность, настоящесть, естественность. В конце концов, как истинность. В товарном эквиваленте следует говорить о полноценности потребительских качеств продукта или услуги. Может, кому-то покажется интересным феномен бренда в антитезе к сублимации. Бренд – настоящий, он живет полнокровной жизнью и не девальвирует собственную миссию. Он – как вызов скоротечной товарной подделке и предъявляет (!) собственные покупательские критерии пользования для покупателя. Дело не в сумме денег, а в готовности соответствовать честному запросу. «Если взялся за гуж, не говори, что не дюж». Мы, дети затянувшейся эпохи сублимативных взаимоотношений, даже как-то психологически не готовы полностью отвечать за все и выкладываться вопреки соблазну сбросить часть собственной ноши. Кажется, напрасно. Ведь подлинность все выше и выше в цене. Начнем реинвестицию?

P.S. По законам реактивного образования те, кто чаще всего в своей рекламе налегают и «грузят» словами типа: «мы настоящие», «подлинное качество», именно в этом и имеют проблему. У кого что болит, тот о том и говорит. Уж лучше бы предлагали убедиться в подлинности предложения самолично покупателю. Но в таком случае принято демонстрировать технологическое качество и весьма стоящую миссию товара, т. е. становиться настоящим брендом. Пусть он говорит сам за себя. Но… без подсказок.

Глава 5. ОЖИДАНИЕ В БИЗНЕСЕ – ВНИЗ ПО ЛЕСТНИЦЕ…

Ожидание – это вокзал, где надежды неопределенно запаздывают.

Козьма Прутков «Раздумья на перроне»

Хочу персик!.. Нет, апельсинчик!

По мотивам рассказа О.Генри

Ах, ожидание!.. Прелестная вещица. Когда скучно и ни за что не отвечаешь.

Вздох томящейся кокетки

Почем сегодня пряники? Ой, я и не ожидала!

Реплика к рекламному видео-ролику

Ожидание в бизнесе – это нонсенс. Артефакт, которого не должно быть в такой сфере, но который вполне можно объяснить слабостями человеческой природы. Все мы, однако, люди, даже когда стоим у штурвала или прокладываем лоцию для будущих свершений и просто для неотложных и нужных дел, но при этом мы субъективны, предвзяты и… озабочены своими желаниями. Добавьте к сему еще и горечь предчувствия тщетности, несбыточности или неоправданности риска, и вы почти получите полный букет предстоящих разочарований. Бизнес – самая неподходящая арена для «прокручивания» надежд и сладких грез, ибо здесь победа и результат достаются «реализатору», а отнюдь не мечтателю. Нет ничего горше, чем пытаться обвинять приливную волну в том, что она случаем задела столь вычурно построенный чудный замок на песке. В ожидании уже априори кроется слабость – ведь мы ждем, уповаем и надеемся, вместо того чтобы упорством, решительностью и умением склонить реальность в свою сторону. Знаете, у будущего невероятное множество вожделенных картинок и только одна из них станет явью. И если управлять мечтой в бизнесе можно и нужно, то с ожиданиями придется распрощаться раз и навсегда. Почему – давайте выясним.

5.1. ПОСЫЛКА, У КОТОРОЙ НЕТ АДРЕСАТА

Можно посадить сухое дерево и ждать, когда оно зацветет. Это нормально. Патология – это когда вы начнете огорчаться, что так не произошло.

Козьма Прутков «В тени сухого сада»

Мы все в крови бывшие неолитические охотники.

Ожидание – силок на охотника.

Козьма Прутков «Тропа разочарования»

Хотеть не вредно. Как сказать…

(…)

Пока солнце взойдет, роса очи выест.

Украинская народная пословица

– Доложу вам, Александра Павловна, – медленно проговорил Пигасов, – ничего не может быть хуже и обиднее слишком поздно пришедшего счастья. Удовольствия оно все-таки вам доставить не может, а зато лишает вас права, драгоценнейшего права – браниться и проклинать судьбу. Да, сударыня, горькая и обидная штука – позднее счастье.

И.Тургенев «Рудин»

Ожидание – это наши фантазии в сочетании со скребущим душу вожделением. Под последним имеется в виду не набивший оскомину фрейдовский мотив о сексуальной неудовлетворенности ибо любая заангажированность, озабоченность, пристрастие уже есть вожделение, т. е. то, что мы любой ценой пытаемся «провести в дело». Ожидание – наша программа и наша посылка в будущее, «круто» замешанная на желании, чтобы именно так и произошло. Иными словами, в любом, даже незначительном акте ожидания уже присутствует как программирование будущего, так и «силовой приказ» на исполнение того, «что очень хочется». Поэтому о какой-либо объективности ожидающего субъекта говорить не приходится – он весь в волнении, поскольку решается судьба его «заказа». В конечном счете до остального ему попросту нет дела, ибо все «лишнее» остается за границей фокуса внимания ожидающего. Он буквально возвел перед собой пока гипотетичный, виртуальный, но – собственный мир. За который, заметьте, будет остервенело драться, но уже в реальном текущем измерении, «здесь и теперь», безжалостно сжигая действующие активы и взрывая мосты к альтернативному разрешению коллизии. Люди в состоянии ожидания глухи и безжалостны ко всему постороннему и слепы в оценке того, что происходит на самом деле. И еще один невеселый момент: любое ожидание по сути своей – бездеятельно и нервически пассивно: дело сделано, золотой грош зарыт на поле дураков ночью и теперь лишь осталось с нетерпением дождаться урожая с золотоносного деревца. Приблизительно в таком вот роде. Добавьте сюда ажиотаж и треволнения риска поставленного на кон, и у вас будет почти полная картина живописуемого… провала. Чаще всего именно провала. Можно, конечно, дождаться вожделенного успеха, победы, вознаграждения, но уже в силу того, что мы «ждем», происходит необратимая девальвация продуктивного потенциала личности. И нет ничего хуже, когда ожидание тотально – тогда человек буквально «сгорает» раньше времени, так и не реализовав до конца своей миссии.

Винсент Ван Гог убил себя не только алкоголем, но и горячкой ожидания от общества хотя бы малой толики денег и признания. Ему не хватит самой малости до первых продаж своих произведений с аукциона. И непрекращающегося до наших дней небывалого триумфа. Слишком поздняя слава и горькое разочарование действительностью побудит внешне преуспевающего Джека Лондона к символичному уходу с арены жизни, так же как и его литературного героя Мартина Идена. Нечто похожее произойдет и с Эрнестом Хемингуэем, у которого ожидания «человеческого социализма» явно не совпадали с наблюдаемой им кубинской действительностью. Максим Горький, он же Алексей Пешков, ожидал мировой славы, почестей и много денег, эмигрировав из большевистской России. Но радушные ожидания закончились горьким разочарованием, впереди «светила» нищета и старческое прозябание в Сорренто. Пришлось вернуться… навстречу почетной смерти.

Приведенные примеры, к сожалению, не из ряда мажорных. Но именно так чаще всего случается с теми, кто слишком односторонне верят своим надеждам. В ожидании, каким бы приятным оно поначалу не казалось, уже априори заключена неудача, неуспех и еще ряд отрицательных «не‑», которые убавляют, но не приумножают могущество и возможности ожидающего. Что хорошего в том, чтобы первоначально «забросить» в будущее свои желания и порой даже капризы, а потом ревниво отслеживать: получилось или как?

В силу субъективной человеческой природы мы превосходно умеем строить планы, намечать перспективы и выбирать соответствующую (чаще – нашему желанию!) стратегию, но в этих человеческих свойствах и кроется коварная опасность разочарования. Когда неожиданно выясняется, что все, что ожидалось, – несбыточно и нереально. Не важно – почему, здесь принципиален сам факт оказаться у разбитого корыта своих чаяний и надежд (кажется, проблема извечная, и породил ее отнюдь не бизнес, многие народные сказки, такие как сказка о старике и золотой рыбке, о Емеле и щуке, именно об этом). В «виртуальных» домогательствах можно зайти очень далеко, настолько, что, упав на грешную землю, многие все равно продолжают карабкаться на «небо», которое сами себе напридумывали и взлелеяли в своих мечтах и желаниях.

У современного бизнеса есть весьма плодородная почва и свои «парники» для поддержания феномена ожидания. Ситуация парадоксальная, удивительная и почти неправдоподобная для наших дней: прагматизм, деловитость, прогрессивность и вдруг… синдром разочарованных бизнесменов в ожидании… дивидендов, власти, успеха, взаимовыгодного сотрудничества, радужных перспектив и прибыльных вложений, эффективных решений – да мало ли еще чего в сфере, где так мало значат сантименты и фантазии.

Оговоримся сразу: ожидание – это строго говоря, не сантименты, не тем более настоящие чувства. Это – посылка собственного «эго» в будущее, только и всего. Слегка истеричная атмосфера современного лидерства типа: «Ты сможешь все, только дерзни!» как нельзя лучше тащит позади себя тендер ожидающих своего букета разочарований. Добавьте сюда вольготно чувствующий себя институт тщеславия, непомерно раздутого честолюбия и пренебрежительного отношения ко всему тому, что осталось вне подножек мчащегося неведомо куда «поезда». По меткому выражению великого мэтра от менеджмента Питера Друкера: «Мир затоплен «виртуальными деньгами»… не инвестированными в собственность, бизнес, производство или обслуживание, а хранящими в легко реализуемых и нестабильных «портфельных» инвестициях» (Друкер П.Ф. Задачи менеджмента в XXI веке. – М.: Издат. дом «Вильямс», 2001. – С.101). Когда реальность современного бизнеса такова, то и успех в нем воспринимается как свершение, прорыв или даже – чудо. Чем-то напоминает азарт играющих в лотерею, не правда ли? Как известно, разочарованных там большинство, но поток лелеющих надежду ухватить обещанное Эльдорадо за хвост, однако не иссякает. Наивно, примитивно, но тем не менее… Тем более если ожидание «всего-всего» всячески подкрепляется и насаждается средствами рекламы, воспитания и даже… делового менталитета. К тому же современный бизнес накопил невиданные доселе активы и располагает великолепными технологическими возможностями. А когда до тебя уже «поработали» и есть что потреблять, то можно и помечтать как приобщиться к прослойке, где взбиваются сливки. Манящие перспективы и их кажущаяся доступность порождают феномен «виртуальных грез», что на поверку оборачивается горьким заблуждением и разочарованием. Дискретность мышления и восприятия окружающего мира, который непрерывно усложняется, с лихвой компенсируется восполняющим действительность «виртуальным моделированием» будущего на предмет: «как оно хотелось, чтобы было». Даже богатство сейчас уже не гарантирует длительности столь безмятежного жизнепрепровождения. А уж о рядовых «социальных инженерах» собственного благополучия и говорить не приходится. Увы, мир сегодня не только сложен, но и требует предельно точного и своевременного реагирования на всевозможные вызовы. Чтобы успешно выжить и развиваться, нужны принципиально иные подходы к будущему.

5.2. РЕЗИСТЕНТНОСТЬ К РАЗОЧАРОВАНИЯМ, или ТЕХНОЛОГИЯ ВМЕСТО МЕЧТАНИЙ

Все продумать, все предвидеть, ничего не оставить на произвол судьбы и, когда наступит решающий момент, – не останавливаться ни перед чем, даже перед смертью.

Руал Амундсен, покоритель Южного полюса

У выстрела из гранатомета как минимум четыре независимых взрывателя. Мало ли что…

(…)

Ожидание в сфере бизнеса нужно заменить прогнозированием. Здесь не просто подмена слов и терминов, в данном случае мы имеем дело с абсолютно различными явлениями. Чтобы почувствовать разницу, достаточно спросить: «Вы обижены/разочарованы погодой или пытаетесь ее спрогнозировать и заранее подготовиться к тому, что нам будет вскоре ниспослано с небес?». Глобальным климатом развитое человеческое сообщество пока управлять не умеет. Но вот предсказывать абсолютно точно погоду научилось. Без роптаний, сетований, но зато с упрямой готовностью противостоять ударам стихии и неприятным выпадам климата. Впрочем, за последние десятилетия человечество экологически заметно поумнело: перестало тотально насиловать природу и пребывать в обиженном недоумении, если она отвечает людям тем же. Произошли кардинальные перемены и в ментальности бизнеса: если раньше достаточно было лидерства как синонима решительности и умения претворять в жизнь собственные планы, то сейчас лидером становится тот, кто своевременно отвечает на вызов среды и обстоятельств адекватными действиями. И суперлидер тот, кто заблаговременно (а не просто вовремя!) готовит упреждающий ответ. Сейчас, чтобы быть уверенным в завтра, нужно уметь предвидеть это «завтра» с учетом всех известных факторов и вероятных непредсказуемостей. Столь популярная в средине XX века мода на «социальную инженерию» постепенно преобразуется в некую форму эволюционного футуризма. Иными словами, сейчас важно «вписаться» как в глобальные, так и в локальные процессы и тенденции, а не пытаться «обломать» всех и упрямо строить бизнес «как хочется». Экстраполяция, прогнозирование, предвидение все явственнее начинают играть определенную роль в стратегии принятия решения. Отживающая свое, но такая лакомая и блистательная посылка: «победить во что бы то ни стало!» заменяется совершенно неожиданной парадигмой: «реализоваться в новых условиях!».

Прогнозирование и предвидение технологически не предполагают в своей методологии такого феномена, как разочарование. Можно сказать даже так: если прогноз слишком часто разочаровывает, то надо немедленно уволить «метеоролога». Он явно не тот, за кого себя выдает. Либо честно признаться себе, что хотелось услышать лишь то, что ласкает слух и греет мечтательную душу. Безусловно, можно казнить гонца, принесшего дурную весть с поля боя, но от этого сражение, увы, так и останется не выигранным. Можно сколько угодно «обижаться» на врага, но вряд ли он станет в итоге более милостив. Но можно попытаться стать «врагом» и ощутить, что называется, изнутри его мотивацию, стиль и устремления. Признаем уважительно, это – высший пилотаж в контриграх на достижение результата. Временно стать «другим», значит, представить все возможные альтернативы выбранному сценарию ожидания и тогда, более чем вероятно будет найдено совершенно изумительное разрешение проблемы. В конечном счете разочарование всегда предполагает пребывание в неком тупике, и выход придется искать… Так не лучше ли изначально попытаться понять другого, чтобы увидеть ситуацию не только с двух точек зрения, но и во всей ее целостности? Как поле боя с высоты птичьего полета. (Кстати, вам приходилось когда-нибудь встречать в голубой синеве разочарованного ястреба? Автор признается: ему нет. Перепелятники часами плавно, как «мирные юнкерсы», кружат над территорией, но вот куда и когда они падут сокрушающим камнем, не может догадаться никто. Просто ястребы изначально ни на что не настраиваются, они ищут, высматривают и мгновенно пытаются просчитать свою выгоду от сложившейся ситуации. Их традиционная добыча – грызуны и змеи – отнюдь не глупые и беспечные создания. Подмечено, что хищник из мира животных всегда обучается повадкам тех, на кого охотится. Он на время становится «артистом» и примеряет на себя необычную роль. А иначе успешной охоты не видать.) Чтобы не быть разочарованным в своих ожиданиях, нужно всегда пытаться стать временно, но целиком на сторону тех, от кого хотя бы частично зависит успех дела. Чтобы, например, понять и их ожидания тоже. А еще подспудные, т. е. подсознательные, мотивации и влечения. Чтобы отделить действительное от мнимого. Согласимся, что это отнюдь не просто и многие бизнесмены, взращенные на своих первых успехах, даже психологически к сему не готовы. Но тогда и высшего пилотажа в продвижении своего дела не видать. Тогда – как получится, но не как хочется. Потому что истина где-то в области того «как может быть», а не «как хотелось бы».

Прогнозирование по своей методологической сути изначально готово к просчитыванию всех возможных вероятностей. Как это несоизмеримо далеко от наивной посылки своих чаяний в будущее! Учет всех возможных сценариев развития событий как минимум предполагает аудит последних. И тогда субъективные желания нашего «эго-я» чисто технологически несколько пригашаются. Проще говоря, наш разум в процессе прогнозирования в сочетании с нажитым опытом начинает ревизию наших ожиданий. Заметьте, абсолютно независимую, но мы-то, то бишь наше «эго-я», вправе ее игнорировать, вытеснять, переделывать по своему… желанию. Создается порочный круг, и чтобы выйти из него, нужно обладать некой личностной потенцией. Это немного неожиданно, но современный бизнес, в отличие от политики, искусства и проч., кажется, первым будет вынужден преодолеть данный психологический барьер. В скором времени бизнесменом сможет стать лишь тот, кто в силе «личное» преобразовать в «общее». (С ментальными призывами пролетарского коммунизма времен дедушек Маркса и Ленина просьба не путать!) Иными словами, придется угадать общую тенденцию и суметь извлечь из этого прибыль, предложив к реализации именно то, что окажется актуальным и затребованным.

5.3. ФАКТОРЫ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ, или ИНТУИЦИЯ, КОТОРАЯ НЕ ПОДВОДИТ

Чтобы не быть разочарованным, не обнадеживайте. Ни себя, ни других.

Кредо выживших

Люби не то, что хочется любить,

а то, что можешь, то – чем обладаешь.

Гораций

Прогнозирование – всегда признание системности, т. е. глубокое понимание того, что на успех дела могут повлиять совершенно неучтенные факторы, так сказать, «внесистемного порядка», пришедшие извне по независящим от нас причинам. Зона «вероятной неизвестности» и неполнота данных никогда не исчезнет из метода прогнозирования. Тот, кто продолжает верить в то, что «все может быть схвачено», как минимум наивный человек. Точно так же сейчас уже кажется явно безосновательной вера в незыблемость законов, правил, тенденций и тривиальных убеждений, «что, как было, так и будет всегда, нужно лишь стараться». Время торжества законов, тенденций, моделей, парадигм и теорий постепенно уходит с исторической авансцены. (Интеллектуальным скептикам предлагается наиграться вдоволь «по схеме», скажем, в рулетку или на бирже валют либо инвестиций – разочарование более чем вероятно, впрочем, не стоит в этом винить несовершенство либо коварство игрового заведения – просто не все поддается точной калькуляции типа «компьютерного преферанса».)

Технологический прогресс вывел современный бизнес на такие рубежи, где нет и не может быть никаких готовых решений, ответов и даже… убеждений. Вспомним к месту давнее даосистское изречение: «Идущий по пути не ведает конца его». Кстати, воспитание древних воинов и современных курсантов военных училищ построено по тому же мудрому принципу: непредсказуемым режимом боевого дня у них начисто отбивают рефлекс к ожиданиям и тем более – к разочарованиям. Мы не знаем, что принесет нам день грядущий, а потому нужно всегда быть начеку. Вот приблизительно такая мораль воина или путника. Тот, кто пытается бизнес превратить в заранее заданную шахматную партию, действительно рискует заполучить неизлечимый невроз. А также разорение своего дела. Питер Друкер предлагает при подготовке к принятию решения самым тщательным образом изучить все отрицательные факторы, а изо всех возможных сценариев принять к сведению самый худший. А еще лучше – самый невозможный из худших. А еще он обращает внимание, что уже сейчас стратегия маркетинга должна строиться на основе концепции «непотребителей продукции предприятия». Иными словами, нужно не «ожидать» успеха, а выяснять почему существуют зоны «неуспеха». Может, тогда не будет так много разочарованных, обиженных, обозленных и непродуктивных личностей в наши отнюдь не безмятежные (но и не самые худшие!) дни.

Примем к сведению также феномен рефлексивности, поскольку все мы субъекты, не только принимающие решение, но и участвующие в разворачивании событий. Проще говоря, мы всегда вправе изменить ход событий. Особенно в моменты неустойчивости, в так называемых точках бифуркации (лат. bifurcatio – разделение, например водораздел, левый и правая сторона горного кряжа и т. д.) или экстремума (лат. exstremum – буквально крайнее значение). Ожидание в подобных случаях вообще безнадежное и гибельное дело! Ибо там нужно своевременно принимать кардинальное решение и незамедлительно его реализовывать, пока колеблются весы и неизвестно, чья возьмет. Так вот: в нынешнее время таких бифуркационных точек в индивидуальной жизни каждого становится все больше и больше. А потому полезно привыкнуть к мысли, что «человек управляемый» таким на самом деле может не оказаться. И его поведение вдруг выйдет за границы ожидаемого и, увы, не в сторону наших желаний. Чтобы не оказаться «вдруг разочарованным» в своих партнерах и работниках, пожалуй, нелишне попытаться понять их мотивации, устремления, а также индивидуальные особенности как их жизненного пути, так и сложившегося характера. Бытующий и до ныне необихевиористский подход «умно формировать потребности и мотивации» вынуждено уступает место технологиям взаимопонимания и сопряженного реагирования не только в сфере делового партнерства, но и в рамках должностного соподчинения. Иными словами, грядет эпоха договорных взаимоотношений в стиле паритета и жесткой ответственности за свои обязательства… с позиций другой стороны и восприятия всей совокупности возможного влияния сверхситуационных факторов. Разочарование в ожидании всегда предполагает возникшую неприятную неожиданность, но прогнозирование с позиций «со стороны» или «вне системы ожидания» технологически создает упреждающее реагирование на проблемы, которые, казалось бы, не должны были возникнуть, или о которых субъект ведения бизнеса и вовсе не подозревал. Вообще, даже просто четкое и ясное понимание того, что далеко не все зависит от нас самих и наших усилий даже в том, где мы вовсю стараемся добиться успеха, а выводит наше субъективное прогнозирование и личностное ожидание на более реалистичный и результативный уровень. А значит, шансы на «сбываемость» запланированного заметно повышаются.

Сейчас много говорится об усилении феномена интуиции в современной деловой стратегии. Но интуиция – это способность предугадывать развитие процессов в будущем. Заметьте, не посылка ожидания того, «как должно быть» или «как хотелось бы», а именно предчувствие, «как оно произойдет на самом деле». Не станем создавать ореол мистики и загадочной харизматичности вокруг интуитивного предвидения. Но попытаемся принять во внимание тот факт, что предчувствие рождается в условиях полного восприятия сверхслабых сигналов скрытых или только рождающихся процессов либо событий. Иными словами, мы все прочувствовать далеко наперед результаты того, «что будет», если бы не досадное увлечение задавать самим себе жесткие стереотипы и посылки в виде догматических планов, негибких установок и беспочвенных фантазий. То, что будет завтра, родилось не сегодня, но вчера как минимум. Просто это многие не сумели и не захотели заметить, хотя информационных сигналов было более чем достаточно. Надо только их подмечать и принимать во внимание в своих прогнозах на будущее. Ожидание, чтобы не оказаться разочарованием, должно идти рука об руку с предугадыванием. И если с последним почему-то не выходит, лучше вовсе отказаться от ожидания как некоего направляющего ориентира. Как ни прискорбно, но, видимо, игра идет совершенно по иным правилам, нежели представлялось. В таком случае попытайтесь отталкиваться в своей стратегии лишь от того, «что есть», т. е. возведите в деловую стратегию принципат феноменального подхода (от греч. phainomenon – являющееся). Феноменальные качества (адекватное восприятие действительности одномоментно во всех ее аспектах), интуиция (экстраполяция в будущее разворачивающихся событий) и рефлексия (осознание и действие в единстве субъективного реагирования) позволяют человеку максимально продуктивно для себя упреждающе реагировать в столь быстротечном и непредсказуемом мире. Видимо, помимо желания, воли, ума и упорства, существуют и другие факторы, влияющие на конечный результат предпринимаемых усилий.

5.4. ОЖИДАНИЯ, КОТОРЫЕ НАС ИГРАЮТ, или ЗАПЛАНИРОВАННОЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ

Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у нее – наша задача.

Иван Мичурин

Сегодня в мышеловке кусочек белого хлеба. Ожидалось, что будет сыр. Жаль.

Обход своих владений старой домашней мыши

Чтобы что-то понять, это надо пережить, чтобы простить – надо перестрадать.

(…)

Когда человек в ожидании – он уже пленник. Самое интересное, что даже не столько возникшей ситуации, но прежде всего – некой части самого себя, притом не самой прогрессивной и продуктивной. Если ожидаешь – значит, в тебе произошел личностный «сбой». Люди ожидания как минимум лишь изображают, что управляют событиями и своей судьбой. И чтобы скрыть эту правду, они, собственно, само ожидание превращают в самый что ни на есть ценный деловой акт. Ожидающий всегда занят и, получается, – всегда «при деле», вот только – при каком? Гештальтпсихоанализ на сей счет весьма категоричен: любое ожидание – всегда проекция некой части собственного «я» вовне, в мир, которому, по большому счету, глубоко индифферентно, что мы там из себя выплескиваем. «Проектанты» страсть как любят строить вокруг себя свою «виртуалку», вот только далеко не всем удается затем ее выгодно продать и получить вожделенные дивиденды (все-таки речь идет о бизнесе, а не грезах юной барышни у окошка). Еще ожидание можно трактовать в стиле классического психоанализа как регрессию и наив. У всех нас был период, когда ожидание было приятным и даже поощрялось. Как вы догадались, речь идет о раннем детстве, когда ребенок вправе задать волнующий вопрос папе и маме: «А что мне принесет Дед Мороз?». Согласитесь, волнующий был период. А что – ко дню рожденья? Или – за первую отличную отметку в школе или похвалу в детсадике? Короче – ожидалось по любому заслуженному и незаслуженному поводу и всегда – только то, что хотелось (неприятное приходило вопреки ожиданиям). Перенос детских привычек и рефлексов во взрослую жизнь и есть то, что в психоанализе принято называть регрессией (буквально отступление назад, «в детство»). Наив – также чисто детская реакция: ну когда еще мы можем быть уверены, что «все сбудется, стоит лишь загадать»? А теперь подмените «загадать» на более «взрослые» понятия: «быть уверенным» или «добиваться своего», и механизм наива – запущен в действие. Многие так и делают – встав поутру, повторяют как молитву свою мечту и с непоколебимостью «терминатора» продолжают долбить стену в… никуда. Ибо сбываются лишь те планы, у которых есть право на существование. Если верить в чудеса своего «я», то впору открывать еще одно религиозное течение (что и происходит!), а не заниматься бизнесом. Либо – неизбежны разочарования.

А еще – обиды. Обидчивость как явление в бизнесе – такой же нонсенс и артефакт, как и разочарование от ожиданий. Если бизнесмен обижается, тогда он – не бизнесмен и в конкурентную схватку ввязался абсолютно напрасно. Обида – это энергия поражения, направленная против самого себя (дети наивно думают, что – против других, когда у них надуты губки…). Состояние обиды нельзя в себе культивировать, даже если вы пытаетесь кому-то что-то доказать. Кстати, современный молодежный «новояз» пустил в обиход словечко: «обидка» вместо «обида». Язык врать не может, именно так неосознанно подчеркивается несерьезность и пустота состояния обидчивости в тусовочной среде, где не только «отрываются», но и «проворачивают дела». В «обидке» ясно виден намек на детские рецидивы во взрослой жизни, когда на папу с мамой, плохих «дядей и тетей» обижаться как-то уже не с руки. Может, проще понизить планку собственных претензий и, засучив рукава, попытаться разгрести ком накопленных проблем и комплексов? Обида – это обвинение проигравшего и неудовлетворенного, но бизнес по роду своей миссии не очень любит подменять собой прокурорскую скамью. В бизнесе интересы диктуют принципы, но отнюдь не наоборот, и сетовать на «неправильность» или «несправедливость» бизнесового мироустройства по меньшей мере пустая трата времени. Не стоит обижаться на партнера – его нужно менять или бросать дело. Перевоспитание оставим педагогам и воспитателям – у каждого свой хлеб и свои задачи.

Вызвать у бизнесмена состояние разочарования в ожидании и обиженность – значит, выиграть у него раунд. В схватках за лучшее место под солнцем нередко именно так нарочно и поступают: рисуют радужные перспективы, клянутся в верности и дружбе (вообще-то бизнес не место для подобных излияний души!), всячески вселяют чувство беспечности и надежности деловых взаимоотношений. Получается, что разочарованные обманули сами себя, ибо того, во что они поверили, в реальности не существовало. А было взаимное переплетение интересов, и чья-то сторона больше на себя перетянула, играя на слабостях и надеждах партнера, чьи «фантазии» вдруг оказались далее невостребованными и неоплаченными.

На играх в ожидание преотлично ловятся не только «регрессивные проектанты», не видящие вокруг ничего, кроме как себя, но и ярко выраженные лидеры, для которых характерно ослепление своей целью. Иными словами, чем больше заангажированность индивида, чем сильнее его пристрастность и целеустремленность, тем легче партнеру или конкуренту использовать его в своих интересах. Если нарушена обратная связь с тем, что происходит вокруг, но зато много энергии и энтузиазма – финал крушения надежд и последующее разочарование неизбежны. Первый опасный сигнал – нежелание или невозможность корректировать курс, намеченный таким лидером. И уж совсем плохо, если начинаются увольнения строптивых, сомневающихся и предусмотрительных работников. Значит, фирма во главе со своим кормчим отчалила в невозвратное плавание. Что и случается сплошь да рядом.

Еще одна питательная среда для культивирования несбыточности ожиданий и ошибочного прогнозирования – укоренившаяся в современном менталитете бизнеса тенденция к преувеличению «позитива» и всяческом сокрытии негативных моментов. Это мода, непререкаемое правило, стилистика, но никто не рискует ее нарушать, мол, «так принято» и иначе дело не «завернешь». Так, по сути, по обоюдному сговору происходит демонстрационное завышение истинных возможностей деловых партнеров и всячески утаиваются возможные риски и проблемы (о непрогнозируемых трудностях речь даже не идет). Понятно, что если каждый обещает даже чуть больше, нежели может, – разочарования в достигнутом не избежать, ведь сверку результатов мы привыкли проводить по намеченному заранее плану. Ситуация в целом с психологической точки зрения выглядит дурацкой: каждый тянет одеяло обязательств как можно больше на себя (особенно если на этом настаивает партнер – не принято нынче отказывать ни клиенту, ни заказчику!) и в итоге оказывается обманщиком. Выход здесь видится один: прекратить гонку на опережение таких же до предела «запыхавшихся», как и сам, и реально ощутить почву под ногами. Да и работа должна доставлять радость, а не заставлять человека чувствовать себя заезженной лошадью. Сегодня первый – а завтра? Ведь известно, какая участь ждет загнанных лошадей. Нынешний мировой рынок работает на заведомо ускоренных оборотах, и потому все сложнее и сложнее брать очередную планку. Отсюда – почти фатальная неизбежность разочарования в ожидании, ведь в таком темпе не может долго продержаться ни фирма, ни работника. Лавина банкротств вследствие завышения доходов и активов – тому подтверждение. «Два пишем, а один в уме» – нечто подобное уже было, когда стагнировала от непосильного бремени военных расходов неуклюжая советская экономика. Сейчас опять модно обещать одни лишь позитивы, исподволь готовясь к худшему из сценариев. В противном случае – добро пожаловать в партию излишне доверчивых.

И вообще, наблюдаемый феномен разочарования в ожиданиях является следствием завышенной оценки роли личности в бизнесе (равно как и в политике, культуре, науке, идеологии и т. д.). Чтобы не оказаться сегодня «разочарованным», стоит признать, что обстоятельства имеют такое же право на жизнь, как и наши желания, и их противодействию не всегда следует противиться. А тем более обиженно «цементироваться» в своем упрямом ожидании и личностных амбициях. Современные события и тенденции ведь так быстротечны…

Глава 6. ДЕНЬГИ ИЗ ПУСТОТЫ, КОТОРАЯ ЗА ВСЕ ПЛАТИТ, или РЕАЛЬНАЯ МАГИЯ В БИЗНЕСЕ

Мы не знаем, откуда что берется, но боремся между собой, чтобы это все продавать.

Нетрадиционный взгляд на приращение капитала

Получается даже лучше, если мне не верят, – можно спокойно работать.

Пожелание мага

Капли порождают толчок, вибрирующая струна – волну, мысль – события.

Мир истинных приложений

6.1. ОБЪЯСНИТЕ ПОРАЖЕНИЕ, или ПОБЕДА ПРИ УСЛОВИИ

Пока штаб пишет, война еще не проиграна.

Кредо тыловиков

Если вы начали испытывать абстрактное удовольствие, значит, все съедено и выпито.

Примечание к фуршету

Чего нельзя понять, но можно объяснить – считать нормальным.

Эпитафия барону Мюнхгаузену

Психологическая рационализация известна со времен полулегендарного древнегреческого баснописца Эзопа (V–VI вв. до н. э.). В современной интерпретации: известное лицо – Лиса (случаем, не VIP-персона?) не может достать высоко растущего винограда и, чтобы не уронить свой имидж, объявляет его кислым и незрелым. Дескать, незачем утруждаться. В сей древнейшей побасенке заключена вся суть не ахти какого психоманипулятивного приема. Свой проигрыш или неспособность всегда можно «умно» объяснить. Ну а заполучив индульгенцию за допущенные проколы, можно начинать сколачивать очередную бизнес– или политкампанию. До очередного поражения. Как ни странно, но используя психологическую рационализацию (просьба не путать с изобретательским рационализаторством!), можно выслужиться до весьма почетной пенсии, издать мемуары (любимейшее времяпрепровождение «рационалистов») и почивать на лавровых венках, так по-настоящему и не заслуженных. Круг оболваненных рационалистической псевдохаризмой псевдогероя будет еще какое-то время помнить про оного, да и в исторической библиографии, авось, найдется место. Согласимся, совсем неплохо с учетом реальной невзрачности свершенных деяний лицом, умеющим толково и вовремя использовать инструмент рационалистического психоманипулирования. Здесь ведь важно успокоить не только себя, любимого, но и, что, пожалуй, важнее, всех остальных. Тогда карт-бланш на правоту сохранится в руках манипулятора. В наше время убедить – эквивалентно любой ходовой валюте.

Как проявляется психоманипулятивная рационализация? Безусловно, в неких оправдательных действиях, но прежде всего в нарочно созданных вербальных логических конструкциях. Упор ведь делается на объяснение, самооправдание, выработку концептуальных решений, пояснительных записок, планов, схем и прочего бюрократического, простите, «барахла».

…Его высокопревосходительство, генерал и князь Куропаткин Алексей Николаевич, бывший в 1898–1904 гг. военным министром, а затем главнокомандующий русской армией в Маньчжурии, совершенно бездарно проиграл русско-японскую войну 1904–1905 гг. Со своим начальником штаба он всю боевую кампанию вел оживленную переписку, хотя «…генерал Седов находился не за горами, а в соседнем вагоне, и на все бумаги командующего отвечал тоже в письменной форме» (цит. по книге: Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. – М.: Воениздат, 1988). Естественно, при таком методе главнокомандования и штабного управления оперативность японских войск просто не могла не ошеломлять.

…В октябре 1941-го сверхбдительный Сталин тем не менее разрешил Генштабу и его оперативному отделу принимать неотлагательные оперативные решения без предварительного согласования с его Ставкой. Немцы стремительно приближались к дальним подступам Москвы, и каждый час, а не сутки были на фатальном счету. Оправдательной «бухгалтерией» тогда некогда было заниматься, как вспоминал начальник Главного артиллерийского управления генерал Яковлев.

…С осени 1943 г. официальная пропаганда доктора Геббельса начала объяснять повальное отступление гитлеровских войск стратегией «выравнивания фронта». Как-то слишком скоро позабылись знаменитые танковые клинья войск вермахта. Тем не менее в Германии искренне верили, что вот-вот, после «выравнивания», начнется череда очередных блистательных побед. Под вой дальних бомбардировщиков, все чаще утюжащих небо Берлина.

…Исторический анекдот про Наполеона и некоего артиллерийского бригадного генерала, у которого во время боя неожиданно замолкли пушки. Взбешенный император прискакал и потребовал объяснения. «Сир, у меня аж двадцать причин, почему я не мог стрелять по вашему приказанию. Во-первых, не оказалось достаточно пороха…». Дальше Наполеон слушать не стал, он опять ускакал руководить боем. А как насчет карьеры генерала?..

В стратегии принятия решения в области бизнеса и политики рационализация – просто перебор, пусть даже аналитически блестящий, увы, уже существующих вариантов, кои при выборе будут гордо именовать альтернативами. А фактически – выбор плохого из наихудшего. Не ждите, господа бизнесмены, от рационализации креатива, инновационного прорыва, инсайта, эвристики и хай-тека. Взамен – «интенсивная» мысленная жвачка, при которой бесконечно могут перемешиваться, дробиться и слипаться уже давно известные компоненты. Из всего этого и будет испечен «пирог», обильно припудренный сладкой патокой. Когда нужны патроны и ориентир, обычно не до сладкого…

В мире бизнеса существует множество компьютерных программ поиска оптимального решения на основе высказываний группы экспертов, но практика показала, что их рекомендации годятся лишь для рафинированных устойчивых ситуаций. Малейший сдвиг к бифуркации, и никем не учтенные факторы вдруг становятся решающими. Разбор «принятия решений» обычно только усугубляет ситуацию.

Привычка аналитически рационализировать плотно привита ныне существующими бизнес-инкубаторами, но она же и предельно пагубна. Рационализация + интроекция = намертво бетонирующие ваше принятие решения в собственном бизнесе. Это надо как-то осознавать. Поиск действительно существующих альтернатив следует производить в области психологического или рефлексивного принятия решения. Хотя бы поначалу, в системе рефрейминга Эдварда де Боно и рефлексивной парадигме Джорджа Сороса. Но затем вам неизбежно придется сделать следующий шаг, в сторону персональной ментальной картографии (Виктор Антончик), фонового восприятия (Олег Бахтияров) и магического сталкинга в практическом приложении.

Чтобы успешно реализовываться в раскрытии и выигрышном использовании очередной серии усложненностей современного бытия, необходимо непрерывно совершенствоваться внутри самого себя. Оттачивать аналитический аппарат имеет смысл, лишь как прилагательный к основополагающему содержанию происходящего сущего. Иными словами, как первоначальный грубый инструмент, позволяющий хотя бы контурно очертить область проблем и приложений. Самое интересное, что вам придется полученные аналитические данные использовать только как трамплин ухода от схематического рационального. Потому что истинное решение окажется вне аналитической экстраполяции и тем более вне оправдательного психологического рационализма.

Как выловить рационализацию? В тексте и выступлениях прежде всего по стилю речения, то бишь высказывания. В речи говорящего будут преобладать сложноподчиненные предложения с обязательными «рационализмами» типа: «можно предположить…», «так как…», «исходя из…», «логически вытекает…», «давайте подойдем концептуально…», «доказуемо, что…», «наиболее вероятностный…», «прогнозируемая тенденция…», «предположительно…», «можно объяснить…», «из чего следует…». Вербальными маркерами рационалистических уходов также будут часто используемые слова: «системный», «правильный», «нормативный», «корреляционный», «экстраполируемый». Одним словом, полный набор логико-детерминистского лексикона. В метафизическом аспекте рационализация привычно представляет собой типичное субъектно-объектное противостановление. Ни о каком слиянии, а уж тем более о рефлексивности речь не идет. Вместо попытки действительно найти истинное разрешение проблемы – по сути, игра в поддавки с самим собой. В не меньшей мере, правда, с расчетом и на окружающих. ПОПУТНЫЙ СОВЕТ: постарайтесь не доверять «объективным» показателям, как то: социологический рейтинг, корреляционная связь, факторный анализ. В мире кажущейся измеряемости очень легко ввести самого себя в рационалистическое заблуждение. Графики, цифры, доказательства, правила, тенденции в конечном счете не более чем ширма, скрывающая до поры до времени истинный ход событий. Надо доверять восприятию, интуиции и прозрению. Иными словами, инсайту, катарсису, эвристике и магическому деланию, в христианстве – явлению чуда благодати. Каким бы парадоксальным это ни показалось, но становление личного или товарного бренда меньше всего зависит от рациональных просчетов конъюнктуры. «Быть» в силе и «мочь» кардинально изменить существующий расклад и реализовать именно ту реальность, которой беременно текущее «сегодняшнее» – счетоводы и аналитики здесь окажутся ни при чем. Разбор полетов в устоявшихся парадигмах ни к чему хорошему не приведет. Тогда уж лучше сразу садиться писать мемуары о событиях, которые еще только грядут. Вообще, постарайтесь очень осторожно относиться к любым видам прогнозирования. Таким образом, вам внушают рациональную схему, которая должна подменить живое видение мира. Полезно понять: будущее не конструируется, оно может только состояться, но в тех возможностях, которые и есть бытийными. Прочувствовать «драйв» завтрашнего дня – это, наверное, и есть успех и удача.

6.2. В ПЛЕНУ У СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВЫ, или БЛИСТАТЕЛЬНЫЙ МИР АБСТРАКЦИЙ

Можно абстрагироваться от чего угодно, до тех пор пока есть не захочется.

(…)

Прирученная свинья мастерски отыскивает трюфеля, да вот проблема: потом не хочет ими делиться.

Сетования заядлого грибника

Идеальная линия на идеальной спине – то ли я в Эрмитаже, то ли – в виртуалке.

Козьма Прутков «Замешательство…»

Абстракция с латинского abstractio переводится как удаление, отвлечение. Пожалуй, о «полезности» абстракции в делах бизнеса и политики убедительней не скажешь. Давайте все же покаемся: до сих пор абстракцию мы воспринимаем как что-то возвышенное, престижное, дельное и очень дорогостоящее. Абстракционизм, символизм, сюрреализм, модернизм – киньте камень в того, кто скажет, что это все не за так продается на аукционах, презентациях и в фешенебельных салонах. Согласимся также с тем, что в нашем современном и уже традиционном понимании «абстрактно мыслить» – значит, прослыть необыкновенным интеллектуалом. Как-то подзабыто родственное speculatio, то бишь спекулярэ, или спекуляция, что в переводе с того же средневеково академического латинского означает «отвлеченное умозрительное рассуждение». Для схоластов спекулировать абстрактными темами было сподручно и по стилю, и по меркантильным соображениям: церковь охотно оплачивала попытки построения «виртуального рая». В эпоху строителей коммунизма абстрактное мышление было также очень даже востребовано: нарисуйте мне ту коммуну, в которой мечтали бы пожить. Но куда важнее, что тогда культивировался «оруэлловский» феномен «двоемыслия», когда приходилось абстрагироваться от очевидного и верить надуманным догматам в полном противоречии с биологическими и психологическими архетипами. Искусственно созданный социум щедро спонсировал абстрагирование от сермяжной жизни.

Безусловно, у абстракции как интеллектуальной психологической способности человеческого разума есть один бесспорный плюс: отвлекаясь от повседневности, видеть не соринку в глазу, а жемчужину в иле. В конце концов, стремиться построить некий храм звезды или вавилонскую башню. Удобно, знаете, абстрагироваться от причин собственных неудач и вовлечься в эдакое приятно умозрительное. Абстракция как психоманипулятивный прием питает свои корни от психологической рационализации и проекции. Послать подальше (не в том значении, что вы подумали) и рационально самому себе объяснить, почему так надо было сделать. В конечном счете абстракция – это своего рода просто уход в междверие или необычную отстраненную перспективу с приглашением в оной пожить.

Еще один плюс, с сомнением и переходом в минус, – отвлечение от текущей реальности и рефрейминговый поиск новых альтернатив. Так и хочется добавить: вроде бы. «Здесь и теперь» совершенно оппозиционно абстрактному методу разрешением проблем, комплексов, неврозов и фрустраций. Можно, конечно, абстрагироваться от невроза, истерии, фобии и т. д., но проблема все равно останется неразрешенной! А уж «отвлекаться» от факта падения продаж или заваленного промоушна – значит, уподобиться горделивому страусу, не вовремя отстранившемуся от наседающих неприятностей. Если вы в период кризиса собственного бизнеса начали «абстрактно» подходить к нарастающему кому проблем – значит, у вас сработал рефлекс вытеснения, и остается лишь уповать на время перемен или спасительный челнок, невесть откуда посланный. Бывает и так, причем не обязательно в формате «чуда», просто сработали не учтенные в свое время факторы, форс-мажорные обстоятельства и кармические последствия собственных наработок. Абстракция здесь выполнила лишь роль ширмы, на время отвлекая озабоченного бизнесмена от конкретики давящей суетности, в которой, увы, технологического просвета на прорыв может и не оказаться. Нужна будет идея, как любил говаривать большой оптимист – Остап Бендер.

Здесь самое, пожалуй, неожиданное – отсутствие каких бы то ни было тесных дружественных взаимосвязей между возникновением «инсайта» и абстрактным методом поиска продуктивных разрешений. Абстракция, на то она и отвлечение, чтобы рождать идеальные схемы для идеальных условий. Таковым было, например, «государство» Платона, который так и не стал реалистичным политологом своего времени, хотя старался к этому приобщиться. Аристотель и Гегель уже не пытались прослыть практиками и не давали наставительных рекомендаций, «как надо было бы все обустроить». Александр Македонский с уважением относился к своему учителю, но завоеванную ойкумену собирался построить по своему образу и подобию. Великий полководец всегда действовал конкретно и по обстоятельствам, впрочем, применяя наработанные метод и систему.

Попутно отметим, что системный и абстрактный – не синонимы или близкие родственные понятия. Греческое systema буквально означает целое, составленное из частей, т. е. конкретность, проявленная в действительном системном виде. Абстракция же предполагает усиление лишь некоторых факторов, фрагментов, качеств и т. д. Что здесь может быть общего, кроме нашей современной языковой неразборчивости? Абстрагируясь, вы, образно говоря, ставите все на кон, отвлекаясь от прочих сигналов. При системе срабатывает подход в виде некоего целостного метода, у которого, пожалуй, есть все шансы оказаться долгожителем. Впрочем, жизненность и системность также не всегда одно и то же – мало ли какую целостную систему можно родить и внедрять вопреки всему ходу событий, тенденций и судьбы? Хотя уже сам подход – «целостность», дает определенный шанс состояться, пусть даже на какое-то время.

Абстракция в аналогичном сравнении явно проигрывает. Абстрагируясь, мы ступаем на очень зыбкую почву «при условии». Иными словами, давайте все вместе «отвлечемся» и примем свои отстраненные правила игры. Так можно выиграть на какое-то время в некой тусовке или замкнутой социальной прослойке, но жизнь все равно пройдет мимо. К тому же хоть один игрок в «своей» рафинированной среде, отказавшись играть по надуманным правилам, либо становится изгоем, либо – несказанно выигрывает и меняет под себя все надуманные «абстракции». Видимо, в этом-то и заключается вся прелесть абстрактного подхода в бизнесе. Хочется наконец-то перестать непрерывно отвечать на вызов среды и времени и пожить в идеальном замке. Абстракция рождает иллюзию и мечту, с которыми так не хочется расставаться. В конечном счете все великие мании также абстрактны по своей природе. Перпетуум мобиле поиска вечного счастья можно эксплуатировать до бесконечности. Абстрагируясь от очевидных проблем продвижения своего товара в ряду конкурентных – продолжать мечтать об исключительности собственной миссии и великой судьбе своих предназначений. В итоге – выложить все средства на некую идею фикс и дальше тешить себя, что «схема была верна, да вот время не подошло». Можно еще сослаться на чрезвычайно неблагоприятное стечение обстоятельств, происки конкурентов или мировой заговор, на худой конец. Добавим сюда: погоду, революции, катаклизмы или совершенно не тот порядок астрономических «домов» и планет в них. Абстракция всегда может найти и донельзя усилить причину оправдания, тем самым упустив момент такого близкого шанса на успех. Выигрышный приз чаще всего по своей сути уникален и не повторяется. Будет что-то другое, при хорошей, простите, бизнес-карме очередная попытка может оказаться даже более мощной. Те, кто реально борются, достойны лучших времен.

Постарайтесь не попасть во внешне интеллектуально привлекательную ловушку психоманипулятивной абстракции. Проявляется она, как правило, в речи и слоганах. Прежде всего: не допускайте абстрактных лингвистических оборотов там, где должна быть простая и понятная речь. Вспомним незабвенных Ильфа и Петрова: «Не нужно бороться за чистоту, надо подметать!». Последуем примеру великих классиков и не будем излагать свои приказы и распоряжения в отвлеченном, абстрактном стиле, например: «повысим стандарты привлекательности…». Стоп, так все-таки чем мы занимаемся: привлекательностью или стандартами? Сюда же: «будем бороться за повышение потребительского качества». Или качество – а оно либо есть, либо нет, – или «повышение», но тогда при чем здесь качество? Вообразите на миг «повышающуюся» мачту, сделанную из плохого железа и готовую вот-вот рухнуть. Факт «повышения» налицо, а об остальном лучше не спрашивайте. «Определим нормативную базу…». Что здесь главное, поди разберись: некая база, норматив или все же цель, ради которой это все стоило определять? «Определим критерии…» – сразу возникает контр вопрос: ради чего эти критерии?.. Может, гораздо эффективнее будет: «Давайте, ребята, что-то конкретно предпримем»? Даже возглас: «Да делайте же что-нибудь!» окажется куда более результативным. Во всяком случае, есть шанс, что побудительный импульс не растворится в создании абстрактных химер и никому не нужных подпорок. Попутно отметим – употребление термина «абстрагируемся» в бизнесе вообще весьма чревато. Как минимум уходом потребителей и партнеров. Все мы, грешные, хотим к себе вполне личностного и конкретного обращения. Схемы «вообще» припрячьте для выступления с трибуны на очень большо-о-о-м радио. Вряд ли для человеческого сближения сработает обращение: «есть потребность…» или «есть некая общность…». Абстрактные призывы: «мы – народ» и «мы – нация» обязательно потребуют конкретного наполнения. Обобщающая идея абсолютно бессильна перед реалиями устоявшегося этнического существования.

Весьма распространенные ныне слоганы об «абсолютном» качестве грешат не только синдромом реактивного противодействия, но и бесплодным намеком на абстракцию. Ну нету, нету свершившегося абсолюта, хотя можно абстрагироваться и… помечтать о троне в застывшем ледяном королевстве. Усиление качеств тюнинга – тоже ведь, по сути, абстракция, поскольку вряд ли покупатель будет в состоянии реализовать заявленные преимущества. За которые более чем в двойне переплачено. В реальности любой товарный гротеск – призыв оценить непомерно возвеличенное качество товара, обязательно абстрагируясь от его практических и прагматических потребительских реалий.

Почему-то вспомнилось по ходу. Немецкий танк «Т-VI», именуемый «тигр», с лобовой броней в 100 мм, так и не оказал решающего влияния на боевом театре сухопутных сражений Второй мировой. Просто усиление одной лишь броневой защиты без учета соотношения проходимости, поражающей способности, удельной мощности и запаса хода, по сути, оказались «голиафовым комплексом». Абстракция неминуемо разрушает любую жизнестойкую конструкцию. Танк «Т-34» был изначально только средним танком и никак не мог претендовать на роль тотального истребителя тяжелых «тигров» и «пантер». Тем не менее он довольно эффективно противодействовал бронированному «зверинцу». А вот в своей номинации он был непревзойденным и, даже выходя за границы означенной «бизнес-миссии», мог вполне эффективно решать и другие боевые задачи. Органичность, гармония и естественность всегда являются противодействием порожденных абстрактным умом монстров. Мегаломания, идея фикс, ставка на решающий кон – тот же абстрактный метод разрешения проблемы. Обычно, идя по жизни, так и не замечаешь нарочно усиленного момента.

Еще одна форма фетишизации абстрактного подхода в бизнесе и политике – ссылка на некие абстрактные, а точнее, отвлеченные обстоятельства или факторы. Да что там говорить, даже сама идея некоего всемогущего «бога» уже по своей сути – умозрительная оправдательная индульгенция собственным неудачам и проколам. Так и хочется напомнить: «Оставьте Богу богово, а кесарю – кесарево». Или: «Что положено Юпитеру, то не положено быку». Уходя в абстрактные методы ведения бизнеса, мы неизбежно порождаем надуманные фантомы. Колебания курса стоимости любой валюты или биржевого индекса – лучшее тому подтверждение. Мы всегда можем самопроизвольно усилить некий фактор или явление, а затем либо заработать на этом, либо прогореть. «Блеф» – не что иное, как усиление того, чего не существует, т. е. экстраполяция и абстракция нарочно выделенного из потока отдельного сигнала. Вместо того чтобы действовать конкретно, сообразно обстоятельствам, мы упорно настаиваем на некой отвлеченной схеме или парадигме. Вопрос на «засыпку»: кто проиграет?

6.3. СХИЗО, или ПУТЬ ГОЛЕМА

Благодать не может быть вопреки и по отдельности.

(…)

Если брать по частям – окажется дороже.

Закон рынка

Отсеченная голова все понимает, но кивнуть не может.

Из юмора палача

Абстракция обедняет. Звучит непривычно, но затем, когда уясняешь, какие возможности оказались упущенными, перестаешь всецело доверять методу «отвлеченного» взгляда на проблему. Вообще-то каждая проблема содержит зародыш решения. Мысль не ахти как нова, но редко используется как практический императив. Вместо абстрагирования и выдумывания виртуальных ходов прорыва гораздо эффективнее окажется полное, извините, по самые уши, погружение в проблему и лишь затем поиск просвета. Восприятие ситуации и всей гаммы происходящего куда важнее надуманных устремлений и лихорадочных чаяний. «Перемелется – мука будет» – решитесь сказать лучше и по-другому. Можно лишь попытаться сколотить по ходу микрорезюме: переживание момента всегда окажется важнее абстрактной или виртуальной программы предполагаемых действий. Точка перелома потребует не домашних заготовок, а персонального мужества в уникальный момент. Там, где время и пространство сжимаются до «нуля», т. е. – в ничто, и где можно запросто изменить сценарий предполагаемых событий. Понятно, что не на бумаге.

Увы, все мы чаще сталкиваемся с явлениями совершенно противоположными. Надуманный виртуально-абстрактный мир, который несет не только товарную ценность, но и все больше подменяющей истину реальности, – еще не самое худшее. В век «семимильного прогресса» предметы обихода могут вдруг оказаться умнее тех, кто ими пользуется, и создать некое подобие глобальной и тотальной «матрицы». Опасность, однако, таится в самом человеке – творце и субъекте принятия решения. Он может статься расщепленным на несколько действующих начал с понижением личностного статуса и полным отсутствием целостной ориентировки. Это явление известно издревле и по-гречески звучит schizo – раскалываю, отщепляю, дроблю. Отсюда печально известное наименование умственного расстройства шизофрения (гр. schizo – раскалываю + phren – ум). Однако разговор пойдет не о болезни, хотя, как любят шутить сами психиатры, в мире 50 % скрытых шизофреников, остальную часть населения просто еще не проверили. Мрачноватый анекдотец, но пусть анекдотом и остается. Нас будут интересовать конкретные проявления эффекта «схизо» в менеджменте и рекламе. Наверное, в сфере принятия решения «расщепление» будет означать исключительный примат какой-то отдельной части, схемы, правила, парадигмы над всеми остальными действующими факторами, т. е. нечто близкое к рационалистике и абстракции. «Расщепленный» человек принимает решение какой-то одной частью своего естества, будь то логика, установка, доминирующий психологический комплекс и т. д. Его мотивации устремлений также обусловлены обычно разобщенными навязчивыми или внушенными идеями, которые вряд ли составят некое гармоническое единство.

Яркий тому пример – «терминатор». Необычное слово благодаря кинематографу прочно вошло в житейский обиход как образ сильного, действующего без обиняков «металлического» героя. Хотя само понятие чисто астрономическое, но и в данном образе его используют не без умысла. Терминатор (с латинского terminare – ограничивать) обозначает границу света и тени на поверхности Луны или астероида, там, где нет атмосферы. Предельно четкий раздел: либо свет, либо тьма. Никаких полутонов и переходных моментов. Жесткое субъектно-объектное противостановление уже отчасти «схизо» как расщепление единства на несовместимые части. Чем больше линейной категоричности и полярности подхода, тем меньше шансов постичь истину того, что в действительности происходит. Для бизнес-процессов такая односторонность оборачивается как минимум свертыванием возможностей. Кстати, само слово «термин», с латинского terminus – предел, граница, т. е. нечто ограниченное в своей конкретике. Занятно, не правда ли? Но «схизо» заходит еще дальше, и тогда разобщенные и гипертрофированные фрагментики уже никак не удается собрать. Любой факт или процесс следует воспринимать феноменально, т. е. целостно являющимися. Тогда становится возможной не только адекватная оценка происходящего, но и интуитивное прозрение дальнейшего сценария развития событий.

Руал Амундсен в своем базовом антарктическом лагере при подготовке к походу на Южный полюс приучил товарищей каждое утро «на глаз и субъективное ощущение» угадывать температуру воздуха и затем сверять ее с показаниями термометра. Так вот, у некоторых среднемесячное расхождение с метеорологическими данными составляли десятые доли градуса! За стабильную многодневную точность восприятия победителю полагался некий призовой бонус. Такое вот азартное и весьма тренинговое погодное «спортлото». Скажете, зачем это все понадобилось руководителю? Прежде всего он не очень верил, что хрупкие термометры успешно доедут до Северного полюса, и тогда температуру на еще никем не изведанной земле придется определять на глазок. Но не менее важная причина – приучить сотоварищей по походу всецело полагаться на свое шестое чутье. В сверхэкстремальных условиях опора на логику, вера в законы или механизмы может подвести, тогда как опыт, воля и интуиция человека всегда дают шанс на победу либо спасение.

Чтобы управлять сценарием своего предприятия, нужно поначалу приучить себя верно воспринимать все факторы воздействия на «здесь и теперь». Без мешающего «подгруза» установок, чаяний, отдельных мотиваций и прочей субъективной заангажированности. Поверьте, что целостное восприятие ситуации уже очень многое значит для успешного продвижения дела. Наименьшее, что вы здесь для себя хорошего сделали – последовали старому мудрому совету: не класть яйца в одну корзину. В еще более продуктивном аспекте – восприняли как единую фоновую картину все многообразие воздействующих факторов и процессов. Вычленить для себя и своего дела полезные сигналы – уже следующий этап. Но в «расщепленном» сознании он невозможен.

Бизнесмен прекрасно поймет утверждение, гласящее, что основные фонды и персонал должны давать наиболее эффективную отдачу. Не частями и не только в определенный период. Точно так же и наш мозг, сознание, подсознание, ядро личности теряют гораздо больше в своей эффективной продуктивности, если начинают функционировать «фрагментарно», по разобщенным программам и главное – не исходящим от действительных личностно-индивидуальных побуждений. Самое коварное и опасное здесь, наверное, то, что «рассеченный» индивидуум привыкает «облегченно» действовать и рассуждать, ему понятны только формализованные «конкретные» сигналы, но общей картиной видения, равно как и полнотой бытия, он уже не владеет. Грубая аналогия, но если приучить себя питаться рафинированной пищей, то при потреблении пищи натуральной вряд ли вашему желудку будет комфортно. Перейдя на прием внешних синтетических ферментов, вы уже никогда не сможете от них отказаться. Добро пожаловать в пожизненную аптеку.

Прием «схизо» во многом похож. Вначале – упрощенно и «понятно» воспринимается действительность или некие навязанные правила игры, затем – уже сложно представить свое существования вне неких «систем». Примите к сведению, что «расщепленный» индивидуум может комфортно коммуникатировать только с таким же. Варианты целостного видения и естественного реагирования ему покажутся чуждыми, если не агрессивными. Все, круг замыкается – своя среда только для прошедших «структурную» проработку. Поэтому явление психологического «схизо» предельно тотально и распространяется аналогично вялотекущей инфекции. Переделка сознания происходит чаще всего в контактной коммуникационной сфере, незаметно для сознания и здоровья индивидуума методом социально-рефлекторного научения и копирования. Указание на незаметность и рефлексивную трудноуловимость процесса «схизо» следует отдельно усилить. Посудите сами.

Выражение «игра по правилам» или «индивид есть часть некой системы» уже выдают манипуляцию сознанием (не только индивидуальным, но и общественным). Древние греки говорили: «Человек есть микрокосм», а еще: «Человек есть мера всех вещей». Сейчас: «Любая часть системы служит для выживания и благополучия прежде всего системы в целом». Покупатель – член глобального общества потребителей, а пользователь мобильной связи – некий, пусть главный и специфичный, но элемент телекоммуникационной системы. Правила оптимального функционирования системы обязательны для всех ее частей. Вообще-то, лет 40 тому назад молодая наука кибернетика объявила системный подход наиболее перспективным для прогресса человека и человеческого общества. Продуктивный этап прочно усвоен и пережит, а теперь мы сталкиваемся все больше с деструктивным рассеченным системным мышлением. Безусловно, не везде и не во всем, но тенденция чисто автоматического функционирования человека, пожалуй, только усиливается. Хотя, надеемся, экватор «схизо» в обозримой исторической перспективе пройден. На чем основана такая уверенность? Да на все том же индивидуальном оптимизме и целостном предчувствии (некоторые доказательства см. далее).

Но пока что манипуляция сознанием человека в стиле «схизо» весьма распространена. И вряд ли она добавляет прибыли тем, кто является ее потребителем (равно как и невольным заказчиком). Прежде всего имеется в виду реклама. Не в обиду армии рекламистов будет сказано, но в погоне за все более сногсшибательной «креативностью» появляются рекламные образцы, которые можно комфортно воспринимать только как «рассеченные». Самое распространенное «схизо»-явление: отдельные увеличенные или соединенные с механическими устройствами элементы человеческих органов или части лица, тела. Глаз симпатичной девицы сквозь призму встроенной в мобильник видеокамеры – признак высокой моды стремительного хай-тека? А как вам лицо сквозь оптику прицела с наводящим крестиком? Тоже сойдет. Можно срезать половину лица (к счастью, виртуально) и заменить его компьютерной «башней». Выпустить образ газеты в виде больших мозговых полушарий. Вообще соедините человеческую плоть, нервы, душу и сознание с товаром, который нужно «раскрутить», – и вы обеспечите неизбежно психологический эффект вторжения «расщеплением». Естественная психика обычного человека начнет сопротивляться. Этого ли в долгосрочной перспективе добивались производители товаров от профессиональных «креативщиков»? Скрытая оппозиция человеческого мозга вторжению эффекта «расщепления» чаще весьма жестка и однозначна: жизнь есть целостно переживаемое явление. Будем надеяться, что увлечение приемом «схизо» скорее временно симптоматично и то лишь по причине погони за внешним эффектом и скоротечной прибылью. Замысел понятен: хочется эпатировать потребителя чем-то необычным, экстравагантным, взбодрить его побудительным драйвом, используя все возможные отмычки к подсознанию. Здесь явно видимый прокол выдается за большое достижение промоушна. Все дело в том, что среда потребителей «схизо» для обретения «душевного» комфорта нуждается во все большем расщеплении. Но при этом параллельно возрастает деструкция всех общественных, в том числе и потребительских, процессов. В итоге получается саморазрушающая система, которую ждет либо коллапс, либо катарсис, либо что-нибудь иное, но с обязательным перерождением для организменной сущности «схизо». Впрочем, уточнение «обязательным» оставим под вопросом, поскольку категоричность – прерогатива «расщепленного» взгляда на текущий мир. Вся соль в том, что обедненный возможностями потребитель не эффективен. Да и стабильность его воспроизводства ставится под сомнение самой жизнью – на много поколений не размахнешься. Особенно когда сохраняется возможность иной, более продуктивной альтернативы, или, хотя бы отстраненной, оппозиции. Человек по своей архетипной натуре склонен выбирать из двух зол меньшее, а из соблазнительных предложений – то, что ближе к его природе. Пока что мы не вывели синтетического гомункулуса, в которого можно заложить любые приоритетные программы. Вопреки любой биологии и общежитейской гуманистической философии. Но и тогда проблемы «первоначала» встанут во весь свой обозримый рост. В основе должен лежать смысл, дающий шанс просвета бытия, и не иначе. Рекламный промоушн, использующий «рассечение» как стимулятор к продвижению товаров, априори обречен на забвение – нельзя спекулировать, простите, из-за мелочной выгоды, на том, что составляет основу человеческого бытия.

Пока что нам хочется или нас приучают выискивать сомнительные в плане перспективы дивиденды на лишенном перспективного просвета манипулятивном поприще методов «схизо». Отчасти понятно, почему. «Рассеченный человек» легко управляем в нужных алгоритмах и вряд ли будет комплексовать о смысле собственного «времяпроживания», а уж тем более в бытийных аспектах лично им производимой деятельности. Увы или к счастью, перспектива развития здесь точно обречена. Мы будем в ответе за тех, кого «расщепили», и даже если окажемся все вместе в одном котле – вряд ли для кого-то забрезжит спасение только на том основании, что он «был, как все». Целостность и жизненность индивидуального бытия надо самому защищать и беречь. Пожалуй, здесь поможет внутреннее осознание того, что у продуктивной жизни как таковой всегда есть возможность дальнейшего позитива и развития. Вот только «открытку» о предоставленном шансе может не прочесть сознание, глубоко погруженное в «схизо».

Товарность, или «продажную» перспективность, психологических манипулятивных методов «рассечения» уже сейчас можно поставить под сомнение. Уж слишком чревато обструкцией восприятие «расщепленных» рекламных сюжетов, слоганов, промоушн-акций и бренд-заявок. На подсознательном уровне нашей психики биологически закреплена блок-защита от любых форм умаления индивидуального статуса организма. Все, что понижает или угнетает индивидуальную личность, делает ее структурно или функционально неполноценной, – воспринимает живой целостный организм как угрозу. Отсюда до поры до времени не проявляемое острое неприятие призывов к «рассечению» по собственной воле самого себя. Пусть даже за обещанный дивиденд и гарантию душевного комфорта. О последнем просто умолчим – и у целостной личности своих неврозов хватает, а что уж говорить, если у человека вразнобой действуют мотивации, устремления, установки, «эго»-побуждения и всяческие подпрограммы внушенного «счастья».

Тем не менее примеров вольного или невольного использования «рассечения» в рекламе множество. С изображением еще куда ни шло, ведь сюжеты, в которых человек – придаток к элементу машины или некой механической системы, наше подсознание вылавливает достаточно легко. Мы пока еще не раса «киборгов», но демонстрируемая техническая «случка» явно указывают человеку субдоминантную, т. е. подчиненную, вторичную или вспомогательную роль. Не будим обсуждать эпатажные сюжеты с неким некрофильным подтекстом. Кровь с экранов телевизоров так и «хлыщет», но до изображения разлагающегося трупа на бигбордах, к счастью, еще не дошло.

Зато фраз типа: «давай убьем вечер» никто в «рассеченном» контексте не воспринимает. Хотя, по сути, так оно и есть, «убитое время» мертвое и бесполезное. Кому понравится так его переживать?

Постарайтесь осторожно пользоваться слоганом, включающим слова: «наша цель…». Архетипный первообраз цели – как раз то, что должно быть поражено. Когда-то автор видел в захолустном советском гарнизоне сразу два лозунга, почти дублирующие друг друга: «Все ракеты – в цель» и «Наша цель – коммунизм». Комментарии излишни.

Весьма двойственный смысл имеет слово «готовый…». Но данном случае обратная ситуация, потому что здесь первообраз это: «приготовленный к потреблению или употреблению». А вот вторичный контекстный «подгруз» не столь благоприятный для успешного продвижения товара с таким бренд-слоганом или названием. «Готовый» – т. е. «реализованный», «завершенный», что приводит к более нежелательной ассоциации: «конченый» и «израсходовавший свой потенциал». Кстати, «готовая» к употреблению еда долго храниться не может, у нее предельно жесткий лимит времени, опущенный «на свежесть». «Свежесть второго сорта» бывает разве что в анекдотах об изысках общепита, или, как сейчас принято говорить, фастфуда.

«Выработанный» – аналогично, также проблема двойного смысла. С одной стороны, сейчас гораздо чаще в обиходе выработанный – значит, апробированный, испытанный, закрепленный в практическом применении. Выработанный рефлекс, например. Но есть и другое значение слова, вы сразу поймете, о чем идет речь, если представите выработанный карьер. Иными словами, опустошенный. Совет прост: чтобы не возникало нежелательных смысловых ассоциаций, используйте лексический эквивалент «наработанный».

Кстати, чрезвычайно любимое ныне словечко «новый» также имеет свою смысловую «мину». Новый ведь совершенно не обязательно лучший. У нас срабатывает стереотип, что «завтра будет круче, чем сегодня», но, кажется, поколение, живущее в эпоху социальных кризисов уже приобрело иммунитет к безапелляционной вере в подобные утверждения. А еще парочка социальных ляпов – и появится мощнейшее движение луддитов (так в Англии, во второй половине XVIII – начале XIX вв. называли рабочих, стихийные выступления которых были направлены на разрушение машин, поскольку механизация резко сокращала потребность в ручном труде). Собственно, выбрасывать старые вещи, которые отлично служат, только потому, что они не новые, – уже отчасти подрыв могущества человека. В итоге неизбежно придет и его, потребителя «новейшего», черед ускоренно подойти к рубежу утилизации. Не совсем веселый ракурс, правда?

А вот гораздо более серьезная заявка с явными элементами психологического рассечения: «забудьте, где у вас сердце». Психоанализ убедительно показал, что смысловую фразу мы поначалу воспринимаем буквально и лишь затем – контекстно. Забыть свое сердце, значит, стать как минимум бессердечным, т. е. бесчувственным. Какая-то мрачная амнезия.

Постарайтесь не умалять и не «опускать» потребителя за счет товара, который он должен ассимилировать или использовать. Скажем, слоган вроде «лучшее в соке – лучшее во мне» не только рекламирует товар, но и попутно слегка унижает достоинство того, кто его употребил вовнутрь. Лучшее в человеке – всегда при нем, но уж не в банке с томатами на полке. «Креативщик» скорее всего хотел сказать, что «лучшее в соке в лучшем виде и попадет внутрь организма потребителя». Но если он хотел довести мысль о том, что все лучшее попадает к нам в виде того, что мы потребляем как товар, тогда – простите… Идеальный потребитель убалтывает (не бесплатно!) нас стать такими же. Вот это и есть, пожалуй, начальное расщепление целостности личности. (К этой теме: точно так же нельзя «подставлять» свой бренд за счет унижения иных товаров, особенно более высокой потребительской стоимости. Например, гнать из хлеба водку и расхваливать последнюю. Скорее, кощунственно, нежели «прикольно».)

Совершенно неудачными представляются также словесные обороты, основанные на счете, например «моя первая коллекция». Подразумевается, что будет вторая, третья и т. д. В итоге – умаление статуса коллекции как таковой. Было бы куда привлекательнее, если бы она была единственной, уникальной, неповторимой. Обычно именно таковой бывает первая любовь, здесь неповторимость, увы, обречена соседствовать с более чем вероятной очередностью. А жаль, согласитесь.

А как вам призыв: «Мы продаем не диваны, а любовь и наслаждение». Во-первых, наш мозг сразу четко воспримет установку «мы не продаем диваны…». Тогда, пардон, что же происходит в мебельном салоне? А во-вторых, «…продаем любовь и…» – тоже как-то не очень, хотя наши испорченные нравы позволяют к любви так относиться, но вот сердцу и душе не всегда прикажешь. Вообще, «продаем…» тоже не всегда означает продаем-покупаем, есть еще иной смысл: продаем как предаем, делаем некую подлость или низость. Диван можно просто продать, а вот с чувствами, идеалами, мечтой надо обходиться как-то по-другому. Хотя бы другие слова находить.

Ну и чтобы вас немного развлечь, давайте на миг представим… «мир ковровых дорожек и светильников». Здесь ключевое слово «мир», с которым следует обходиться осторожно. Мир – это глобальное заселенное жизненное пространство, ойкумена, как говорили когда-то древние греки. А теперь на миг вообразите бескрайние просторы, городки и села, даже мегаполисы, которые сплошняком устланы… коврами, половичками, дорожками, и везде – светильники, люстры, бра, торшеры, которые горят днем и ночью. Больше ничего нет. Как-то станет дико тоскливо, и потянет поваляться в обычной березовой роще или на пляже у сонной речушки. Прокуренный паб тоже сойдет. Есть древняя легенда о фригийском царе Мидасе, который опрометчиво пожелал у бога Диониса способность превращать все, к чему он притронется в золото, т. е. Мидас хотел мир золота. В результате он чуть не умер от голода, ибо еда, которую он отправлял в рот, также превращалась в золото. Дионис оказался добрым, снял заклятье. Поучительный урок всем «миротворителям».

6.4. РАБОТАЮЩИЙ ТАЛИСМАН, или СОВРЕМЕННАЯ МАГИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА БИЗНЕСА

Ветер дует туда, куда прикажет тот, кто…

Из песни «Воздух» группы «Наутилус Помпилиус»

Сценарий написан, а значит, начнет сбываться.

Дамоклов закон рукописей

Противоположение познания бытию как противостоящему ему предмету есть результат уже чего-то вторичного, а не первичного, есть порождение уже рефлексии.

Николай Бердяев, из книги «О назначении человека»

Альтернативой «схизо» является… магизм. Не в смысле колдовства, суеверий, табу и ритуалов. Магия в переводе с древнеарийского mogen – мочь, быть в состоянии что-то осуществить. Иными словами, раскрыть неизведанные дотоле горизонты. В нашем современном языковом обиходе – стать прогрессивным, овладеть хай-теком или найти свое ноу-хау, в конце концов, просто осуществить прорыв, оставив конкурентов безнадежно позади. Во всех названных случаях мы наблюдаем безусловное приращение индивидуального могущества. Вызов времени требует выработки совершенно не традиционных методов. Самое интересное, что «магический» процесс в современном бизнесе уже давно начался, хотя традиционно научно-позитивистское мышление явно не спешит теоретически осмыслить наблюдаемые явления.

Начнем, пожалуй, с рефрейминга. Важнейшая часть новых мыслительных подходов – верно усиленный аспект восприятия и оценки, которая осуществляется субъективно. Скажем, согласно методологии Эдварда де Боно, это вначале шаг ПМИ: плюс, минус, интересно.

Теория рефлексивности Джорджа Сороса постулирует невозможность «объективного» подхода к оценке и прогнозирования тех процессов, в которых субъект сам непосредственно задействован как активный фактор. Научная методология здесь явно пробуксовывает, рисуя порой картину, безупречную в корреляционном отношении, но весьма далекую от действительно происходящего. Еще менее точным окажется долгосрочное и перспективное прогнозирование.

Чтобы верно осуществить прогноз, равно как и дать истинную оценку происходящего, необходимо фоновое восприятие слабых сигналов, деконцентрация доминирующих установок и выход в поле произвольного принятия решения (по Олегу Бахтиярову). Фактически система дельфийского оракула и была построена по данному принципу, правда, кустарно, но с достаточным для тех времен КПД. В нынче популярных экстремальных и «пьяных» тренингах частично осуществляется попытка выхода на «фоновое озарение».

Дальнейший шаг – изменение жизненного сценария по воле участвующего в нем субъекта. Слово воля здесь не совсем удачно, ибо чисто волевыми усилиями можно лишь достигнуть неких локальных изменений того, что уже происходит. Правда, в точке перелома или бифуркаций воля индивида может резко изменить ход событий, но в границах причинно-следственных отношений. Изменение жизненного сценария – нечто иное. Здесь мы имеем возможность сравнительно слабыми воздействиями повлиять на судьбу и карму. Важно лишь знать, где, когда и как это удается сделать. Не упустить указующего знака и дающего шанса. Но чтобы субъективно влиять на сценарии, нужно как минимум быть готовым к постановке такого вопроса. Миссия фирмы, жизнь бренда – разворачивающиеся в реальности предопределенные сценарии. Даже слабый, но своевременный толчок в нужном месте породит лавину. Поскольку сама реальность в бизнесе зачастую – остовы упущенных возможностей, того, что могло быть, но почему-то не произошло. Заклинания и походы к экстрасенсам не помогут. Нужно самому внедриться в «операционную среду», где возможно эффективное изменения сценария, судьбы, кармы, прогноза или некой другой причинной «неизбежности». Традиционное прагматическое мышление, не в обиду ему будет сказано, даже в миссии или бренде видит еще одну «заморочку», помогающую более удачно продать свой товар. Впрочем, мы находимся на переломе смен многих парадигм, дискурсивных конструкций и «симулякров». Чтобы далее успешно развиваться, бизнесу придется далее «быть», а не казаться или реализовываться в искусственной среде. Дальнейшее манипулирование персонально субъектами неизбежно активизирует усиление личностного «магического» фактора. Впрочем, уже сейчас политтехнологии больше напоминают социальную «магию», нежели социологическую науку. Понемногу приоткрываются факторы, которые влияют на процессы гораздо радикальнее, нежели просто «стимул – реакция – закрепление». Попутно: тренинги индивидуального совершенствования все ближе подбираются к данной проблеме. Заманчиво овладеть технологиями изменения сценария на тех стадиях, когда это требует минимальных усилий, но чрезвычайно высокой «режиссерской» технологичности.

О том, что это возможно, свидетельствует небывалый прорыв «анимистических» технологий в теорию и практику новейшего бизнеса. Латинское слово «anima» означает «душа», соответственно анимизм – одушевление вещей и явлений, наделение их неким духом. Первобытные племена в это искренне верили, а мы сейчас посмеиваемся над их темнотой. Тем не менее современные маркетинговые технологии как раз и предлагают относиться к товару или бренд-марке как к «личности». Создавая очеловеченную образ-концепцию товара, мы, по сути, делаем то же, что и наш далекий предок: «анимируем» (не путать с созвучным словом). «Личностное ядро бренда» сейчас также легко произносится, как много веков назад – «тотем племени».

Дело, которым занимается бизнесмен, должно вовлечь его тотально. Иными словами, необходимо душой слиться с тем, что ты делаешь. Иначе как анимизмом в современной интерпретации это не назовешь. Когда Людовик XIV говорил: «Государство – это я», он был типичным зарвавшимся «эго»-проектантом. Когда современный бизнесмен подчеркивает: «Это – мое дело», он скорее всего вложил в него гораздо больше, нежели просто средства. Ему также далеко не все равно, что лежит в материальной основе получения прибыли. Мы опять вернулись к идеологии миссии. Судьба товара, дела, фирмы разрешается прежде всего в сфере душевных потенций и лишь затем – в конкурентно потребительском аспекте. Одушевляя свой товар, мы вольно или невольно даем ему судьбу. Звучит как-то странновато, но наша современная быстротечность легко проглатывает и ассимилирует необычное. Молебны в честь фирмы покамест просто модное поветрие. Тем не менее наблюдается устойчивая тенденция хотя бы чисто формально заручиться еще какой-то поддержкой, помимо легко учитываемых факторов. Мир постепенно теряет линейные очертания субъектно-объектного противостановления. И то, что раньше считалось сферой отвлеченной или мистической метафизики, сейчас все более настойчиво проявляется в нашем персональном бытие.

Еще один интересный аспект – анимация личных предметов и вещей или реально работающие талисманы в нашей жизни. Навязанная современному обществу ажиотажная погоня за «сверхновым» ни к чему хорошему не приведет. Об этом уже вскользь упоминалось. Здесь стоит добавить, что вещь, которую любят, будет гораздо преданнее служить своему хозяину, нежели очередная сменная модель или версия. Быстротечность жизни окружающих нас предметов неизбежно подтачивает жизнь их владельца. Диковато звучит, но, видимо, так оно и есть. Архивариусы и библиотекари живут долго и счастливо. Это можно сказать и о бабушке с ее курочками и котом на уютном сельском подворье. Коллекционеры также подпитываются необъяснимой энергией от своих экспонатов, если находят с ними общий язык и их «кармы» не противоречат друг другу, в противном случае ждите трудно объяснимых неприятностей. С лесниками то же самое: они живут долго, пока любят и охраняют лес. Профессиональные водители вам подтвердят, что машина без имени – просто «тачка», которая всегда может подвести. Именная любимая «родимая» вытащит себя и хозяина целым из опаснейшей дорожной передряги. Лесорубы скажут, что топор с персональным именем плохо рубит в чужих руках и никогда не причинит вреда своему владельцу.

Существует древнее народное поверье: если старые и преданно служащие предметы личного обихода вдруг неожиданно разрушаются, значит, они приняли на себя удар, направленный на их хозяина. При условии, что последний их искренне любит и не собирается выбрасывать. Удлинив жизнь своим вещам, мы получаем от них отдачу сторицей. Таков закон «симпатической дружбы» (просьба снова не путать с колдовством!). Конечно, закон «симпатической дружбы» никак не должен противоречить техническому прогрессу и модернизации, просто тогда старые проверенные «друзья» становятся своего рода «почетными ветеранами». Помнится, в бытность Советского Союза в депо и на глухих разъездных путях приходилось встречать тщательно выкрашенные и оберегаемые паровозы, ведь все может случиться, нельзя будет достать дизтопливо или пропадет электричество, а «кукушка» пусть медленно, но честно потянет груз и людей, сжигая в своих топках уголь, а то и дрова. «Мы в ответе за тех, кого приручили», – сказал Антуан де Сент-Экзюпери. В том числе, за вещи и предметы, которые нас окружают. Странно ведь? Сейчас опять в моде охранительные талисманы и ритуалы. Это уже не прогрессивная «магия», а возврат к примитивному табуированию. Современный мятущийся в неуверенности человек готов полностью делегировать свою потенцию близкому к себе предмету. Если далее пойдет такими темпами, то кухонный комбайн окажется наделен большей душой, нежели его пользователь. И тогда человек недалекого будущего превратится в близкую копию своего табуированного предка, с той лишь разницей, что последний своей «магией» наделял предметы дополнительным одушевлением, а его сверхдальний потомок получал смысл и мотивацию от вещи, «которая думает про нас». Хотите еще доказательств, тогда как вам слоган: «Техника, которая обирает вас»? У человека есть только один выход: стать сильнее своих вещей и предложить им свою более бытийную сущность. В таком случае могущество продвижения будет обеспечено. В наиболее эффективном варианте будет достаточно одного лишь пожелания. Если, конечно, оно представлено в «магическом» формате.

P.S. А пока начните с шага маленького: приучите себя почаще благодарить… вещи и предметы, которые вам исправно служат. Чем чаще после ответственной работы вы будете говорить своему персональному компьютеру «спасибо!», тем реже он будет выходить из строя. Благодарите, и «магическая симпатия» будет вам обеспечена. Что очень даже неплохо для начала. Магических вам свершений!

Приложение

Иллюстрации к книге

Об авторе книги

Тараненко Владимир Иванович (13.09.1962 –эксперт в области визуальной психодиагностики и графологического психоанализа с большим опытом работы.

Закончил в 1985 году Киевский государственный университет им. Т. Г. Шевченко, биологический факультет (кафедра физиологии человека и животных, специализация – прикладная психофизиология человека).

С 1988 г. по 2000 г. – ведущий специалист и руководитель сектора разработки программных диагностических средств отдела психофизиологического обеспечения Минтопэнерго Украины. Автор уникальных учебных прикладных курсов: графологии, физиогномики, психоанализа болезней, специальных приемов имиджа и рекламы, психогеометрии (расшифровка графических логотипов), психофонологии и психонейминга (психологическое воздействие звука и имени), корпоративного психомониторинга персонала.

Автор ряда практических работ и множества консультаций в области психоанализа бренд-марок, логотипов, психонейминга, а также прикладных разработок современных методов психодиагностики персонала и постановки задач по их программному обеспечению. Обладал определенной приоритетностью в ряде принципиальных методических подходов по актуальным вопросам психологии современного менеджмента (определение команды, лидерства, селф-бренда, непродуктивного психоманипулирования, визуального воздействия организованного пространства и т. д.).

Разработал более 50 психограмм для конкретных профессий по заказу фирм. Своими работами известен за пределами Украины. Был одним из учредителей Тренингового центра «Мастерская визуальной психодиагностики» (www.corvus.com.ua).

Примечания

1

Стиль – это человек.

2

Из песни «Собачий вальс» группы «Крематорий»

3

От лат. latentis – скрытный, невидимый, непроявленный.

4

До крайних пределов; самый лучший, непревзойденный (лат.).

5

Ничему не следует удивляться (лат.).

ОглавлениеОб изданииРАЗДЕЛ 1. «Говорящие» сигналы: визуальная психодиагностика в бизнесеГлава 1. ПОД НЕВИДИМЫМ ПРИЦЕЛОМ, или РАЗГОВОР О МЕТОДАХ СКРЫТОЙ ПСИХОДИАГНОСТИКИГлава 2. БЕРЕГ ЛЕВЫЙ – БЕРЕГ ПРАВЫЙ, или ПСИХОЛОГИЯ ПРОСТРАНСТВЕННОГО ПОЗИЦИОНИРОВАНИЯГлава 3. БИЗНЕС-МИССИЯ ЖЕНЩИНЫ, или АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС В БРЕНД ПО ИМЕНИ ДЕЛОВАЯ ЖЕНЩИНАГлава 4. РАЗОБЛАЧЕННЫЙ ЛОГОТИП, или ПСИХОГЕОМЕТРИЯ ДИАГНОСТИРУЕТГлава 5. РЮМОЧНЫЙ ТЕСТ-ДРАЙВ, или КТО, ЧТО И ПОЧЕМУ ПРЕДПОЧИТАЕТ ПИТЬ: ЗАМЕТКИ ВИЗУАЛЬНОГО ПСИХОДИАГНОСТАГлава 6. ПСИХОАНАЛИЗ МАТА, или СИЛЬНЫЙ АКСЕССУАР НЕОБЯЗАТЕЛЬНОГО ПРИМЕНЕНИЯГлава 7. СЕКРЕТЫ АББРЕВИАТУРЫ, или ПРОМОУШН ДЕЛОВОГО СЛОВОСОЧЕТАНИЯРАЗДЕЛ 2. Скрытые психоманипуляции: приемы «контра» и «за»Глава 1. ВОВЛЕЧЕНИЕ, или ЛОВУШКА В КОНЦЕ ТОННЕЛЯГлава 2. ТЕМПОРАЛЬНЫЕ МАНИПУЛЯЦИИ, или «ДЕЛАТЕЛИ» ВРЕМЕНИ…Глава 3. ЦЕНА БЫТЬ ЗАМЕЧЕННЫМ, или ПИРРОВА ПОБЕДА ПИАРАГлава 4. АТАКА ДОВЕРИЕМ, или БАРХАТНАЯ ДИКТАТУРА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЭКСГИБИЦИОНИЗМАГлава 5. ОЖИДАНИЕ В БИЗНЕСЕ – ВНИЗ ПО ЛЕСТНИЦЕ…Глава 6. ДЕНЬГИ ИЗ ПУСТОТЫ, КОТОРАЯ ЗА ВСЕ ПЛАТИТ, или РЕАЛЬНАЯ МАГИЯ В БИЗНЕСЕПриложениеОб авторе книги