«Воспитание без воспитания. Как вырастить ребенка счастливым человеком»

Воспитание без воспитания. Как вырастить ребенка счастливым человеком (fb2) - Воспитание без воспитания. Как вырастить ребенка счастливым человеком 1729K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Леонид Анатольевич Сурженко

Леонид Сурженко Воспитание без воспитания. Как вырастить ребенка счастливым человеком

© ООО Издательство «Питер», 2017

© Серия «Родителям о детях», 2017

© Сурженко Л., 2017

* * *

Предупреждение

Эта книга не для каждого родителя. Более того: я искренне не рекомендую следовать приведенным в ней советам тем, кто хочет воспитать «правильного» и послушного ребенка. Вообще не стоит знакомиться с данной книгой тем, кто ценит спокойную, уютную домашнюю жизнь, стабильность и предсказуемость в отношениях с детьми и не готов к постоянным стрессам.

Хочу предупредить читателя о том, что так называемое воспитание без воспитания, или то, что я понимаю под свободным воспитанием, не имеет никакого отношения к воспитанию традиционному, одобряемому педагогической наукой. Некоторые дипломированные психологи и учителя назовут приведенные здесь советы ненаучными, а возможно, и вредными.

Вряд ли эта книга поможет вам избавиться от проблем. Укажет выходы из сложных ситуаций. Даст в руки некие волшебные средства, позволяющие контролировать ребенка. Все эти, безусловно, интересные и даже в чем-то полезные вещи можно найти в моих предыдущих книгах. Хотя бы в «Воспитании без крика и истерик». Задача данной книги иная. Как и ее предназначение.

В ней я не стану учить, как воспитывать. Я постараюсь подсказать нечто иное.

Как сохранить.

Как не расплескать.

Как не помешать взрасти тому, что уже есть в вашем ребенке.

И в этом заключается великая трудность данного дела. А еще она в том, что куда сложнее «не воспитывать», нежели «целенаправленно формировать». И в том, что адресуется книга, конечно, родителям, тогда как нужнее она на самом деле их детям…

Если у вас не отпало желание читать дальше, добавлю еще одно предостережение. Воспитание без воспитания, или свободное воспитание, – трудоемкий процесс. Решитесь на него – полумерами не отделаетесь. Будет необходима работа. Умственная. Еще в большей степени – физическая. И в куда большей – душевная. И терпение. Много терпения. Готовы к этому?

Да, совсем забыл. Результат. Награда. Конечная цель этого всего… Какая она?

Ребенок. Наш. Самый обычный. Такой, каким он задумывался Небом.

А если менее пафосно? Можно и менее.

Ребенок. Наш. Самый обычный. Вольный решать сам за себя. Свободный.

И еще – с реальным шансом на счастье. Тоже на самое обычное. Которым, может быть, он сможет поделиться с нами…

О чем это?

У самой голова фарфоровая, Туловище ватой набито, А туда же – воспитывать! Х/ф «Приключения Буратино»

В самом деле, о чем это? Совсем писаки оборзели: то по воспитанию книжки сотнями пишут, то – на тебе: «Воспитание без воспитания»! Куда ж это годится?

Такого «воспитания без воспитания» и безо всяких книжек кругом навалом. Стоит только руки опустить, глаза водкой залить – вот и нет никакого воспитания. Об этом книжки писать, что ли? Нет, правда, что за новая завлекуха такая? Суть-то в чем? И нужно ли это самое «без» хоть одному здравомыслящему родителю? Если он, конечно, чуток о будущем задумывается. Пусть не детей, так о своем собственном.

Откровенно говоря, не знаю, что и ответить. Воспитание без воспитания надобно, по моему скромному мнению, вовсе не родителю. Ему гораздо интересней воспитание с воспитанием. Почему? А тут все просто. Воспитание – это, грубо говоря, дрессировка.

Только юных человеков «дрессируют» не там, где зверей.

Требуется зверю дрессура?

Может быть, и да. Если он будет жить у нас дома, то как же иначе?

Требуется ребенку воспитание? Ответ примерно тот же.

А если мы спросим самого ребенка?

В том-то и дело. Поэтому я вынужден разочаровать дорогих родителей. Эта книга будет полезнее не вам.

Вовсе не вам. А вашим детям.

Причем – вот парадокс – адресована она взрослым. А что же делать, если именно мы, родители, отвечаем за судьбы наших детей?

И нам хотелось бы, чтобы судьбы эти были счастливыми.

Не могу поручиться за всех, но большинство готово сделать все, чтобы любимым чадам жилось лучше.

Но если мы не знаем, если мы не можем, если мы не в состоянии подарить нашим детям счастье – давайте попытаемся хотя бы…

не калечить им жизнь.

Вот как раз об этом и говорится в данной книге.

Кому это нужно?

Боже, спаси взрослых, Боже, спаси их родителей, просвети их и сделай умнее, сейчас самое время.

Братья Стругацкие. Гадкие лебеди

Наверняка те, кто читал мои книги, вспомнят один из основных тезисов, который я упоминаю довольно часто. Он звучит так: воспитание не очень-то нужно тому, на кого, собственно, оно направлено.

Да, оно необходимо нам. Тем, кто воспитывает. Для чего? Для того, чтобы как-то приспособить новое, непредсказуемое и неадаптированное (по нашему глубокому убеждению) существо к жизни. Причем, надо признаться, подспудно мы подразумеваем: к жизни с нами. Потому что Бог знает, что там будет в «большой» взрослой жизни, а вот как мы будем уживаться с этим неведомым пока созданием, которое лишь условно можно назвать своим, – в этом и состоит главная проблема. Таков страх любого родителя.

Вот он – младенец, о котором мы сейчас знаем не больше, нежели акушерка, которая его принимала. Кто он? Что он? Каким будет? Что принесет в нашу жизнь? Как ее изменит? Какие трудности нас ждут? Сможем ли мы, наконец, мирно и счастливо жить под одной крышей? Разве не посещали вас подобные мысли, когда вы забирали вашего первенца из родильного дома?

Нет? Тогда я вам завидую. И позже ничего подобного? Просто замечательно. В таком случае, уверен, вам и голову забивать не нужно ни воспитательными, ни антивоспитательными книжками. Зачем? Знаете – от добра добра не ищут.

А если мелькало нечто такое, что ж: вы не одиноки.

Так что еще разочек: кому нужно воспитание?

Сыну, дочке, супруге, собаке – неважно, кого вы там воспитываете?

Да вроде бы не очень. Зачем им оно? Их и так неплохо кормят. Нет, понятно: для их же блага, для того, чтобы потом, в далеком будущем, все было «как у людей», чтобы успешно социализироваться. То есть приспособиться к соседям, работодателям, власть имущим…

Беда в том, что воспитуемые, как правило, наши благие намерения не ценят или же не понимают. Ну, что поделаешь. Потом поймут. Наверное.

Воспитание нужно нам.

К этому выводу мы придем непременно, если отбросим всякие оправдания и перестанем гадать на завтрашний день.

Да, может быть, наше воспитание поможет детям в будущем. Или не поможет. Потому что этого будущего мы не знаем и знать не можем. Можем лишь предполагать – на основе своего опыта. И предположения эти будут, думаю, не слишком затейливы. Потому что опыт – вещь консервативная. Он подразумевает одно: то, что уже было, будет и далее. Иначе само понятие опыта теряет смысл.

А если все изменится?

Если все будет не так, как было, то опыт наш – и, соответственно, наше воспитание, – окажутся вовсе не передачей знаний и оберегом от ошибок, а кандалами. Самыми натуральными кандалами. Тяжкой гирей на ногах, которая не дает свободно двигаться. Ну, как же по-другому-то, если родители учили именно так… Воспитание – это опыт, который мы пытаемся передать дальше. Воспитание – это наши представления о том, что понадобится нашему чаду.

Но воспитание – это и наши сегодняшние требования не просто к нашему ребенку, но и к тому человеку, которым мы хотели бы видеть его в будущем. Это как бы «предзаказ», который мы делаем здесь и теперь, чтобы получить нужное потом.

А еще воспитание – это попытка как-то приспособить, приучить своего ребенка к самостоятельной жизни. Это правила выживания.

Которые, конечно, бывают разными. Да-да, поэтому и существует столько «воспитаний». Хорошее, нравственное, свободное, трудовое (как правило, ассоциируется с наказанием), эстетическое. А есть еще и физическое. Впрочем, перечислять все эти виды, которых можно выделить не один десяток (было бы желание), я не стану. Не вижу особого смысла. Ибо в разных обстоятельствах вырабатываются свои правила. Писанные либо нет, но они есть. Можно их соблюдать – традиционно считается, что тогда наши шансы на успешное приспособление возрастают.

Можно не соблюдать. И тогда кто знает…

Ведь не все правила актуальны и жизненны. Какие-то устаревают. Какие-то сохраняются лишь в силу инерции. Что-то и вовсе не соответствует действительности, но бережно передается из поколения в поколение…

А еще открою такой неприятный секрет: личный опыт – он и есть ЛИЧНЫЙ.

Еще раз: опыт нарабатывается лично.

Конечно, можно говорить о коллективном, семейном, групповом опыте. Но тот, который нас больше всего интересует, – опыт непосредственный, житейский, бытовой – всегда личный.

Только наш.

Нет, конечно, мы можем его передать. Поделиться им с сыном, дочерью, племянником, супругой, даже с родителями.

Но!

Мы делимся СВОИМ опытом. То есть опытом, приобретенным лично вами и вами же испытанным.

Человеком с определенными способностями, физическими данными, внешностью, реакциями, характером, темпераментом. Возрастом, болезнями, полом, наконец!

И вот этот личный опыт, который – успешно либо нет – был применен именно вами, в ваших условиях, вы пытаетесь передать другому человеку, в других условиях.

Смешно, наверное, когда стройный красавчик поучает полноватого друга далеко не голливудской внешности, что с девчонками можно вести себя раскованно и развязно – мол, от этого они сами будут на тебя липнуть. Может, и будут – только не на неловкого толстячка, а на того, кто ему это советовал.

Хотя сказать, что совет не работает, тоже нельзя. Работает. Но с другим человеком и в другой ситуации.

Так есть ли смысл передавать этот опыт, который только ваш?

В самом деле, получается какой-то двусмысленный подарок. Вроде подразумевается, что он – ваш опыт – пригодится детям впоследствии. В то же время собирали вы его сами для себя, а отдаете лишь то, что, по нашему мнению, может быть полезно. Эдакий урезанный вариант… Подретушированный и подкрашенный.

Представьте, что летчика научили взлетать, описали, как прекрасно небо и как здорово парить среди облаков, но совершенно не ознакомили с таким необходимым действием, как посадка… Представили?

Вот и наш опыт, передаваемый по наследству, в любом случае будет куцым. Потому что мы вырываем его из канвы своей жизни, рассказываем только то, что считаем нужным, и многое неизбежно упускаем – по собственному желанию либо нет. А сработает ли этот урезанный опыт?

Ответ будет сродни ответу на вопрос «можно ли научиться жить по книжкам?».

Но давайте взглянем на проблему с другой стороны.

Кто нам сказал, что наш опыт окажется продуктивным и полезным? Откуда мы знаем, что мы поступали наилучшим способом?

Как разобраться, где «сработали» наши усилия и умения, а где просто изменились обстоятельства?

Может, все налаживается не благодаря, а вопреки нашим стараниям? Как вам такой вариант? Может, проблемы действительно решаются сами собой?

Кто может дать ответы на эти вопросы? Я, например, нет.

Отсюда напрашивается вполне резонный вывод: а не лучше было бы вовсе не передавать никакого опыта?

Или, другими словами: а нужно ли вообще какое-либо воспитание?

Помните старую детскую сказочку, где курица учила приемного утенка своим куриным премудростям? Клевать зернышки, выковыривать червячков, «шаркать» лапкой, говорить на курином языке.

А потом незадачливая наседка была в шоке, когда ее «цыпленочек» вдруг ни с того ни с сего бросился в воду – сделал то, чему «мама» его никогда не учила. По той простой причине, что куры не плавают.

Так ведь это еще хороший конец истории. Утенок все же поплыл. То есть самостоятельно научился тому, что не прививала ему и не воспитывала в нем приемная мама.

А ведь мог и не научиться. И в таком случае судьба его сложилась бы печально. Ведь утка прекрасно чувствует себя в воде, но не в состоянии поспеть за курицей на суше…

Конечно, у людей все иначе. Но порой один человек отличается от другого гораздо больше, чем курица от утки. И за примерами далеко ходить не приходится. Давно ли вы восклицали в сердцах, поражаясь поступку своего чада: «И в кого он такой пошел!»?

А бывали ли у вас внезапные прозрения вроде: «Да я его совсем не знаю»? Или в более мягком варианте: «Надо же, я и не думал, что он на такое способен»?

Да наверняка не раз и не два вы делали для себя маленькие открытия: оказывается он – ваш ребенок – вовсе не такой, как вы! Более того: он не такой, каким вы привыкли его видеть.

Люди уникальны. Несмотря на то что многое нас объединяет, мы очень разные.

У нас разный пол.

То, что прекрасно подходит девочке, может быть неприемлемым для мальчика. И наоборот.

У нас разный возраст.

Трехлетка и семилетний ребенок – как далекие вселенные. Настолько непохожие, что их смело можно отнести к разным видам. Они отличаются друг от друга больше, нежели головастик от лягушонка…

У нас разный темперамент.

Не совсем разумно требовать от холерика усидчивости, а от флегматика – быть заводилось. Или сравнивать сангвиника с меланхоликом.

У нас разные физические возможности.

Худенький мальчик вряд ли окажется в равных условиях с крупным, атлетически сложенным мальчишкой, когда им придется отстаивать свое место под солнцем на улице.

У нас разный социальный статус.

Что бы мы ни говорили о равенстве и братстве, на сегодняшний день в большинстве своем они есть разве что в декларациях. Тот, кто в пятнадцать лет убежал из дома, вряд ли поймет того, кто учился в спецшколе.

У нас разная генетика.

«Наследственность» – увы, не просто красивое слово. Это еще один фактор, на который мы как раз повлиять не в состоянии. Крепкое телосложение, отменное здоровье, надежное сердце и светлая голова – хорошее наследство, которое мы можем получить от наших предков. Или не получить. И полжизни отчаянно сражаться за то, что другим, на первый взгляд, досталось даром. А есть еще раса. Этнос. Национальность.

Порой вообще кажется, что различий между людьми гораздо больше, нежели общего.

И какие тут могут быть универсальные правила? Какое единственно верное для всех воспитание?

Ладно, пусть так. Но как же без того, чтобы не воспитывать? Да и реально ли без этого вырастить нормального человека? Есть ли смысл в выражении «воспитание без воспитания»?

И, наконец, нужно ли кому-то такое воспитание?

Нужно. Более того – необходимо. При одном условии: если мы собираемся приспособить ребенка к жизни в обществе. Впрочем, даже не так: оно необходимо, чтобы ребенок выжил.

Вдумчивый читатель возразит: да какое отношение воспитание имеет к выживанию? Вон есть же маугли – они и так выжили! Какое воспитание могли дать им волки и обезьяны?

Свое. Звериное. Передача навыков выживания – самое настоящее воспитание. Или мы тешим себя мыслью, что воспитание – это привилегия исключительно человеческая?

Как бы не так! Может быть, в отношении амебы либо креветки понятие «воспитание» и не применимо, но к птичкам и зверям – очень даже. Кто сомневается – почитайте труды натуралистов. Хотя бы Сетона-Томпсона, которого неоднократно печатали на русском языке.

Инстинкты? Частично да. Но частично – несомненное «целенаправленное формирование навыков». Не так мы далеки от животного мира, как многим это кажется.

Полностью уйти от воспитания вряд ли получится. Хотя бы потому, что мы воспитываем своих детей (и не только их) даже тогда, когда, казалось бы, вовсе ничего не делаем. Распространено заблуждение, что воспитание – это нотации и поучения. Как раз наоборот: если мы вынуждены читать нотации и делать выговоры, значит, в воспитании у нас появились реальные трудности.

Потому что давать воспитание и «воспитывать» – вещи разные.

И все же: кому нужно воспитание?

По всей видимости, нам. Конечно, можно сколько угодно говорить, что «все это» ребенку пригодится, что мы стараемся не для себя, думаем о его будущем… А давайте честно: для кого, как не для себя, мы растим свое чадо? На кого втайне надеемся, как на опору в старости?

А что же он – наш ребенок? На первый взгляд, никакое воспитание ему не нужно. Ему что с ним, что без него.

Но только на первый.

Все свое детство дитя проживает с вопросом: КАК?

Как поступить.

Как научиться.

Как сделать первый шаг.

Как себя вести в новой ситуации (а для него, ребенка, новая ситуация – на каждом шагу).

Как узнать.

Как спросить.

Как правильно…

Ответы на эти бесчисленные «как» он ищет везде, но в первую очередь – у родителей. У папы и мамы.

И вовсе не обязательно это будут вопросы. Скорее наоборот. Больше всего и чаще всего ребенок учится, наблюдая.

Как поступают другие. А самые близкие и самые авторитетные другие – опять же папа с мамой.

И это – самое настоящее воспитание. Когда воспитывают, не воспитывая.

Воспитание без воспитания.

И вот такое воспитание необходимо ребенку как воздух. Беда в том, что воспитывать не воспитывая может любой.

Более того, каждый родитель делает это ежедневно, ежечасно, ежесекундно. Даже не подозревая о том, что занимается важным и очень ответственным делом.

В этом и заключается беда. Ибо вне зависимости от нашего желания мы передаем ребенку слепок своей жизни. Своей судьбы. Которой сами зачастую недовольны. И которой, возможно, ему не желаем.

Именно поэтому воспитывать без воспитания нужно уметь.

А если не уметь, то хотя бы представлять, что это такое.

Может быть, пригодится.

Даже наверняка…

Зачем мне это?

Надоело – поучают, поучают. Надоело – поучают, поучают. «Поучаем. Поучаем!» Поучайте лучше ваших паучат! Х/ф «Приключения Буратино»

Совершенно законный вопрос. Автор уже извелся весь, доказывая, что воспитание идет своим ходом и фактически даже не требует нашего активного вмешательства. Мол, солдат спит, а служба идет.

Чего же тогда напрягаться, читать какие-то методики, следовать чьим-то советам?

Да к тому же автор внаглую заявляет, что опыт наш так себе и передавать его нет никакого смысла. Верно ведь?

Отчасти. Опыт, знаете ли, дорогого стоит. Просто иной раз он слишком дорого обходится.

Наш жизненный опыт обязательно нам пригодится. Может быть, и не только нам, но и нашему ребенку. В чем-то.

И это замечательно. Только вот к свободному воспитанию передача опыта имеет отдаленное отношение. Ведь это самое свободное воспитание – не поучения и не установки. И, в общем, даже не столько личный пример.

Суть воспитания без воспитания отчасти раскрывает одна притча, которую читатель наверняка знает.

Помните историю про заблудившегося в лесу мальчика, который встретил в пуще дедушку? Весьма странного, надо сказать. Вместо того чтобы отвести мальчика в деревню, тот сделал вид, что не замечает ребенка. И продолжал заниматься своими делами: собирать ягоды, жарить грибочки, строить себе шалашик из еловых веток…

И мальчишка быстро сообразил, что ежели он не хочет пропасть в суровых условиях темного леса, нужно делать так же.

И он сделал. И выжил.

А потом он нашел дорогу к дому – сам.

Может быть, главное в этой притче – личный пример? Мол, делай как я, и все будет отлично?

Ничего подобного. Никто же не заставлял: хочешь – делай, хочешь – ори дальше. Авось кто услышит. Или хватайся за дедову штанину: глядишь, сжалится.

Главное тут – свобода выбора. Никто ничего не навязывает. Никто не предлагает готовых решений. Думай сам…

И, само собой, последствия будешь расхлебывать тоже ты.

Так зачем же свободное воспитание родителям? К чему оно нам вообще?

Знаете ли, занимательный вопрос.

А вы хотите получить разностороннего, думающего, активного и самостоятельного ребенка?

Если да, то свободное воспитание вам в помощь.

Если вам удобнее иметь дело с покорным, послушным, внушаемым дитем, которое будет цепляться за мамину юбку и в сорок лет, – тогда нет.

Все просто, не так ли?

Свободный, деятельный и самостоятельный.

Либо активный, либо любящий, возможно, даже очень коммуникабельный, но… не свободный.

А это значит – не совсем настоящий. Не совсем искренний. И даже не совсем ребенок.

Конечно-конечно: мы тоже не свободны. Тоже не самостоятельны. Ведь все, на самом деле, очень относительно. И мои заявления тоже.

Тут дело в векторе движения.

Никто не гарантирует, что вы достигнете цели. Но если вы идете в правильную сторону, то, по крайней мере, приблизитесь к ней.

Другой вопрос, а нужен ли нам свободный и самостоятельный ребенок. Ведь за этим вопросом стоит другой, гораздо более страшный:

А нужны ли такому ребенку его родители?

В самом деле: родители кормят, защищают, оберегают, дают приют, учат, обеспечивают… Устраивают. Воспитывают. Помогают, наконец.

Ну понятно: пока он маленький, о какой самостоятельности и свободе может идти речь?

Но ведь подрастет! Ведь станет взрослым! Зачем тогда ему родители?

Зачем ему мы?

Действительно, незачем. По всей видимости.

Опека, защита, помощь… Они же требуются несамостоятельным, незащищенным, немощным. А ведь он должен вырасти сильным, независимым, умелым.

Вот ведь вопрос, да? Получается, есть два варианта. Либо мы воспитываем ребенка для себя, и тогда (если все получится) он и в старости будет греть нам бочок.

Уютный вариант, что и говорить.

Либо прилагаем все силы, чтобы он твердо встал на ноги. Желательно на обе. Но тогда.

А вот что «тогда», я не знаю. В самом деле не знаю.

Ибо ни вас, ни вашего ребенка я в глаза не видел. И не представляю, какой он – ваш реальный малыш. Чего он на самом деле хочет. И что для него в этой жизни важно.

А делать прогнозы, не зная исходных данных, – дело неблагодарное.

Но одно я знаю точно.

В результате свободного воспитания он не станет хуже. Злее. Циничнее.

А вот стать сильнее, добрее, решительнее у него есть все шансы. Все!

А теперь думайте, нужен ли вам такой ребенок. Если да – не будем терять времени. Пора уже вплотную познакомиться с этим загадочным «воспитанием без воспитания».

Воспитание без воспитания: основная концепция

А ребенок кротко смотрит на тебя и думает: ты, конечно, здоровый, можешь меня выпороть, однако как ты был с самого детства дураком, так дураком и останешься, помрешь дураком, но тебе этого мало, ты еще и меня дураком хочешь сделать…

Братья Стругацкие. Гадкие лебеди

А начнем мы с самого главного. С самой, можно сказать, сути свободного воспитания. С аксиомы, которая не требует доказательств, но на которой базируются все дальнейшие выводы и рекомендации.

Впрочем, концепция эта может показаться вам знакомой. Возможно, не в контексте воспитания, но наверняка вы ее встречали. Итак, основа основ воспитания без воспитания звучит примерно так:

Я знаю, что я ничего не знаю.

Знакомо? Еще бы! Сократ. Или Демокрит – кто ж теперь разберет. Давно дело было.

Да и не суть важно. Вопрос в другом: чем это выражение поможет в воспитании? По идее, должно быть все наоборот: воспитывать, как и учить кого-то, не имея знаний, – довольно бессмысленный процесс, не так ли?

Совершенно верно. Собственно, и свободное воспитание исключением не является. Самое смешное, что данная аксиома никак не исключает возможности воспитывать.

Между прочим, у приведенного мною выражения есть продолжение. По легенде, полностью фраза звучит так: «Я знаю, что ничего не знаю, но другие знают еще меньше».

К чему бы это вроде как совершенно бессмысленное с точки зрения математической логики выражение? Ведь ноль, как его ни сравнивай с другими нолями, не может быть больше либо меньше их.

Но смысл в выражении все же есть. Ибо тот, кто понимает, что на самом деле ничего не знает (об этом мы еще поговорим позже), уже знает чуточку больше, чем тот, кто не осознает даже этого. Но хватит философии, перейдем к практике.

Чем нам поможет такое парадоксальное знание?

Чтобы пояснить сказанное выше, позволю себе очередную притчу. На этот раз восточную.

Один западный ученый приехал к известному духовному учителю, чтобы тот растолковал ему смысл буддийского учения. Учитель по старинной дальневосточной традиции предложил гостю чаю. И стал наполнять чашку. Но, видимо, по рассеянности перелил кипяточку, и чай стал выливаться из переполненной чашки на пол. Гость заметил это и указал буддисту на оплошность. На что мудрый учитель заметил: «Вот и твоя голова, как эта чашка, переполнена собственными знаниями. Как же я волью туда еще и мои, не вылив то, что там находится?»

Поучительная притча. Однако мы не буддисты, и я вовсе не призываю читателя выбросить из головы все то, что он знает и во что верит, дабы наполнить ее сокровенными знаниями из этой книги.

Право же, не стоит. А вот на минуту забыть, оставить «за кадром» свои принципы, былой опыт, прежние воспитательные концепции иногда очень даже полезно.

Не навсегда. На время. Вы сможете достать их в любой момент. Если, конечно, они вам действительно понадобятся.

Почему так важно «забывать» о том, что мы опытнее, умнее, старше? О том, что мы должны воспитывать, подавать пример и наставлять на путь истинный?

Да потому, что когда мы считаем себя умнее и опытнее других, естественным образом возникает соблазн подсказать. Указать правильное направление. Настоятельно порекомендовать. Убедительно попросить. Заставить, наконец, сделать правильно.

То есть так, как хотим этого мы.

Конечно-конечно, вовсе не обязательно одно приведет к другому. Наверное, найдутся родители, которые при всем своем достаточно развитом самомнении не станут давить авторитетом. Только много ли таких наберется? Да и рано или поздно, но если ружье висит на стене, когда-нибудь оно выстрелит. Так что самое первое, что нужно помнить: на самом деле мы ничего не знаем.

Наши познания, накопленный опыт – все это помогло нам. Или не помогло. Может быть, поступи мы по-другому, результаты были бы значительнее. Кто знает?.. Где тот пророк, который определит, что для нас было бы лучше? Как изменилась бы жизнь, сделай мы иначе?

Мы этого не знаем. И, видимо, никогда не узнаем. Тогда почему мы утверждаем, что надо делать именно так, а не иначе? Что вот это – зло, а то – добро?

Тем не менее без фанатизма. Без фанатизма!

Да, в этом мире ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Это так. Слишком быстро все меняется. Слишком много информации. Разной. Когда одно опровергает другое.

И на что же нам опираться, кроме своего опыта и своего же здравого смысла?

Еще раз: без фанатизма!

А теперь очередное лирическое отступление. Необходимое. Без этого отступления, боюсь, наша основная концепция будет казаться зыбкой и оторванной от реальности.

Что есть ребенок?

Наша ли это копия, созданная, скажем, совместными усилиями меня и моего партнера?

Может быть, это нечто вроде движимого имущества, собственности? Чего тут возмущаться – такое понимание «детского вопроса» превалировало сравнительно недавно, годков двести-триста тому назад. А кое-где существует и поныне.

Или ребенок – это случайность, живой организм, который свалился как снег на голову и с которым надо как-то уживаться? Или вот еще вариант: рожденное дитя – это душа, данная нам на сохранение. На время…

Понятно: своих детей мы любим. Или, по крайней мере, считаем, что любим. Мы о них заботимся. Или делаем вид, что заботимся. И, конечно, они для нас свои, родные. С ними нам приходится мириться – с радостью, умилением или же с плохо скрываемым раздражением. Уж как кому повезло.

И все же это никоим образом не снимает вопроса: а кто он для нас – наш ребенок?

Ответ на него знает любой родитель. Повторяю: любой. Потому что в данном случае меня совершенно не интересует объективная реальность. То есть как оно «на самом деле». Кто его знает! В данном случае мне важно именно мнение самого читателя. Ваше мнение. Кто для вас ваш ребенок? Откуда он взялся?

Понятно, вопрос далеко не простой. Но хотя бы в первом приближении.

* * *

А теперь внимание: правильный ответ!

Да шутка, шутка… Какие уж тут правильные ответы. Правда у каждого своя.

И тем не менее ответ, который содержит в себе потенциал будущего свободного воспитания, – это последний вариант. Помните?

Рожденное дитя – это душа, данная нам на сохранение.

К сожалению (либо к великому счастью), человек не рождается большим, сильным, умным и самостоятельным. Чтобы элементарно выжить, ему нужны взрослые люди, которые будут о нем заботиться. В первые месяцы – буквально не отходить от кроватки. Затем – оберегать, одевать, кормить. Позже – учить, воспитывать и, опять же, – оберегать, одевать, кормить.

Иначе он не выживет.

Поэтому еще раз: все в мире относительно. И воспитание детей в том числе. А посему, презентуя такую оригинальную вещь, как свободное воспитание, я тут же делаю оговорку: это всего лишь цель. Цель, к которой можно стремиться.

Итак, если читатель согласен со мною, что ребенок – это душа, данная нам на сохранение, на время (хоть и очень продолжительное), но никак не собственность или какое-либо «продолжение себя» (ведь любое «продолжение» подразумевает копирование, пусть и не полностью, пусть и в каких-то частях), то и поступать в отношении этого дара нужно соответственно. Как?

А так, как поступают с тем, что доверено нам на время.

И что от нас требуется?

Сберечь. Сохранить.

Не сломать. Не испортить.

Задача не из легких, ведь ребенок – он живой. Его невозможно поставить в кладовку или положить под стекло. Нельзя запереть в сейфе. С ним следует общаться. Его надо растить. Вот задачка-то, правда?

С одной стороны – сохранить то, что есть. Не навредить.

С другой – помнить, что он изменяется. Растет. Набирается опыта. Взрослеет.

Становится другим.

И что же делать нам? Отойти в сторонку и наблюдать? Не получится. Влиять, «формировать», воспитывать – а как же тогда сохранить то, что заложено в нем самом? Не искривить, не заглушить, не затоптать?

Неординарное дело, не правда ли? Но я совершенно открыто предупреждал: свободное воспитание – это не самый простой путь. И не легкий. Так что еще есть время остановиться. Попробовать чего-то попроще.

Ну а если трудности вас не пугают – вперед. Пора познакомиться с основными правилами свободного воспитания.

Правило № 1. Не говори, а делай!

Если все время говорить «А что если», то всю жизнь сиднем просидишь на месте.

Роальд Даль. Чарли и большой стеклянный подъемник

Понятно, что для того чтобы воспитывать эффективно, нужно иметь какие-то инструменты. То есть знать, как можно воздействовать на воспитуемого. В традиционном воспитании таких инструментов немало.

Это слова, если надо:

• объяснить;

• уговорить;

• доказать;

• предупредить;

• наорать;

• привести пример;

• напугать;

• внушить;

• похвалить и т. д.

Это дела, если надо:

• показать;

• научить;

• исправить;

• помочь;

• отшлепать;

• проконтролировать;

• организовать;

• потискать;

• (вставьте свой метод).

А еще можно подкупить, приучить, заставить силой, шантажировать любовью. Обмануть, наконец.

«Какие же это воспитательные методы?! – воскликнет внимательный читатель. – Тут же добрая половина – антивоспитательные!»

Вот тут я не соглашусь.

Что значит воспитание? Это целенаправленное воздействие. То есть я хочу чего-то добиться от ребенка и с помощью определенных методов заставляю его это сделать.

Но бывает, что мы и не собираемся воздействовать, а все получается как-то само собой.

Ребенок в садике ругается матом. Где «набрался»? Дома, у папы. А папа его этому не учил…

Таким образом я, к примеру, считаю любое воздействие, которое приводит к каким-то изменениям в поведении либо мироощущении ребенка, воспитательным.

Желаем ли мы того или нет, но он «воспитывается» непрерывно. И зачастую приучается не к тому, что мы хотим в нем видеть.

В связи с этим главной задачей свободного воспитания мне видится вовсе не какое-то полезное для ребенка «воздействие», а, наоборот, уменьшение его до разумного минимума.

Именно поэтому – воспитание без воспитания.

И многие традиционные методы воздействия в этом нам не помощники.

Убеждение, внушение, уговоры… Ничего против не имею, действенные штукенции… Но не то! Все они подразумевают навязывание своей воли, своего видения. Может быть, и правильного. Может быть, и мудрого. Но своего. Не годится!

Запугивание, обман, лесть – методы также иной раз весьма эффективные. В принципе, они немногим отличаются от предыдущих. Но в рамках свободного воспитания и эти превосходные средства не годятся.

С «делами» все обстоит несколько лучше. То есть с теми методами, которые подразумевают не словесные внушения в разнообразных их формах, а какие-то действия. По крайней мере, они намного честнее, чем увещевания. И даже физическое наказание более точно укажет нашему ребенку на серьезность текущей ситуации, нежели тысячи красивых и некрасивых слов.

Но гораздо важнее наглядный пример. Ребенок сам видит, что происходит в семье и что из этого получается. И делает свои выводы. А это самое ценное, что может дать воспитание. Любое воспитание!

Ключевое понятие тут – «воздействие». А вот как раз «воздействия» в свободном воспитании рекомендуется избегать всячески. Насколько это возможно.

Что же предлагается вместо «воздействия»?

Выбор. Обычный выбор, который мы в жизни делаем ежечасно.

Опытный в воспитательных делах читатель тут же возразит: да полноте! Какой тут выбор? Так ведь заранее понятно: при таком раскладе любое дитя выберет вкусное вместо полезного, красивое вместо теплого, бестолковое вместо нужного…

Совершенно верно! Именно это и случится. Особенно если вдруг, ни с того ни с сего, мы предложим все прелести свободного воспитания абсолютно неподготовленному ребенку.

Это примерно так же, как одним мощным рывком вытянуть глубоководную рыбу на поверхность. Лопнет она, эта рыба! Несмотря на наши гуманные устремления. Мы ведь хотели как лучше… У нас тут, наверху, и солнышко поярче, и кислороду побольше… И червячков всяких хоть отбавляй!

Одна беда: не привыкла рыбка-то к тому, что давления уже нет. Что не удерживает ее со всех сторон тонна воды. Ей бы постепенно.

К свободе нужно приучать по чуть-чуть. Либо с пеленок. Иначе будут трудности.

Ребенок-то, конечно, не рыба, не лопнет. А вот бед наделать может. И себе, и нам. Так что еще раз напомню о разумности, то есть постепенности. Вода, она, знаете ли, камень точит. Так вот: один из немногих методов «воздействия», который будет нам необходим, – это личный пример.

Я не зря взял в кавычки слово «воздействия». Потому что в воспитании без воспитания личный пример – это, скорее, не воздействие, а укрепление доверия к нам самим. Как со стороны ребенка, так и со своей собственной. Да-да, доверие к себе так же важно, как доверие к вам других людей. А может, и куда важнее…

Личный пример в свободном воспитании просто подкрепляет наш авторитет. Придает действиям силу и реальную наглядность. Личным примером мы снимаем всякие ненужные и опасные вопросы со стороны ребенка:

– Ага, а сам-то ты так не делаешь!

Конечно, личный пример используется не только в свободном воспитании. В традиционных педагогических системах данный метод тоже рассматривается в обязательном порядке. Только вот назначение его немного разное.

Традиционное воспитание призывает делать «как я».

В свободном воспитании личный пример предлагает всего лишь еще одну из нескольких альтернатив поведения.

Чувствуете разницу? Другими словами: заставить ребенка что-то сделать можно разными средствами. В том числе и личным примером. Мол, смотри, как надо, и делай так же.

А можно не заставлять, а предложить вариант – гляди, можно еще и так.

Конечно, это тоже влияние. Родители – величайшие авторитеты для малыша с самого его рождения. Это со временем родительский авторитет слабеет, растворяется, отходит на задний план. Данный процесс можно затормозить, а можно и существенно ускорить. Вот как раз это в руках родителей. Но в любом случае их поведение и слово очень важны для ребенка. И несомненно воздействуют на него, по крайней мере, до раннеподросткового возраста.

Поэтому наши действия, наш личный пример серьезно влияют на ребенка. И сколько бы мы ни говорили о воспитании, свободном от влияний и принуждения, полностью избежать этих вещей просто не получится. Как не получается укусить свой локоть, если, конечно, у нас нет какой-то страшной патологии. Природа, понимаете ли…

Что же такое личный пример и как им пользоваться?

Личный пример – штука незамысловатая. Вся суть ее, собственно, проста, как эмалированный тазик: старайся делать так, чтобы твои слова не расходились с делом.

Согласитесь, двоякое впечатление производит отец, который учит ребенка не врать, одновременно сочиняя благопристойную легенду о своих вчерашних похождениях «с друзьями» и требуя от сына подтвердить ее перед матерью.

Как-то неловко говорить о вреде алкоголя, ежедневно «поддавая».

Не очень убедительно звучат слова о бережливости и неумении тратить, когда мы только что влезли в очередной бестолковый кредит…

Примеры, в общем, приведите сами – думаю, так будет и нагляднее, и полезнее.

Само собой, вывод напрашивается автоматически.

Именно поэтому с выводами спешить не будем – хотя бы потому, что лично я очень не люблю то, что выходит «автоматом». Унизительно, понимаете ли. Спрашивается: зачем тогда мыслительный процесс?

Понятно: самое время указать на «плохие» примеры и клятвенно заверить себя и окружающих: такого больше не повторится. «Зуб даю»!

А я не стал бы спешить. Дело ведь вот в чем: воспитание наше – свободное. И растить мы собираемся человека свободного. В том числе и от вранья. А человек, который вынужден врать, не свободен. Хотя бы потому, что по доброй воле никто врать не станет.

Итак, каков вывод?

Пожелать родителю, как врачу, сначала исцелиться самому?

Не возражаю. Попробуйте.

А пока вы будете пробовать, позвольте полюбопытствовать: кто в это время станет воспитывать ваше чадо?

Вот ведь незадача: воспитание нельзя отложить. Оно все равно идет. Иногда вопреки нашим усилиям.

Что ж тогда делать: вообще не воспитывать?

Никаких проблем! Но свято место пусто не бывает. Будут воспитывать другие… А вам достанется самое интересное: пожинать плоды.

А знаете, большое количество детей, выросших в семьях алкоголиков, становятся убежденными трезвенниками. В рот водки не берут! Феномен, да? Казалось бы, вот он, негативный пример – родители-алкаши! Делай, как они!

К чему это я? Уж не призываю ли выставлять свои слабости напоказ? Не стесняться мелких и не очень грешков? Не скрывать от детей темные стороны характера?

Ну, видите ли, во-первых, дети зачастую знают о нас значительно больше, чем мы подозреваем.

Во-вторых, шило в мешке не утаишь. Рано или поздно тайное становится явным.

Хотя порой и не становится.

Вот ведь ситуация: куда ни кинь, всюду клин.

Нет, конечно, если вы – примерный семьянин, не обремененный вредными привычками, да к тому же замечательно справляетесь со всеми трудностями и проблемами, со своими желаниями и страстями, живете в мире и согласии с домочадцами и купаетесь в уважении соседей и друзей, тогда все прекрасно! Живите, как живете, и никакого дополнительного воспитания точно не понадобится.

А если нет?

А если нет, то хотя бы…

Пробуйте. Предпринимайте попытки.

Если, конечно, вы действительно готовы воспитывать нашего ребенка. Именно воспитывать, а не представлять собой наглядное пособие по воспитанию.

Порой именно попытки учат большему, чем самые захватывающие примеры. По очень простой причине: «готовый» пример зачастую воспринимается как некий дар свыше.

Подумаешь, штангу поднял в два центнера… Так он от природы здоров как бык.

Другое дело – видеть, как близкий человек, которого ты хорошо знаешь и которого, казалось бы, изучил до последней черточки, старается измениться – вот это уже гораздо интереснее. И заслуживает куда большего доверия…

Лучшее воздействие в свободном воспитании – личный пример.

Но как это выглядит на практике? Как применять эту воспитательную меру?

А применять как раз и не нужно. Что значит – применять? Использовать время от времени. Так сказать, в случае надобности. Вот сегодня, к примеру, учимся честности. Да, Машенька? Сейчас мама покажет, как быть честной. И всегда говорить правду. А когда Машенька уйдет в садик, можно и расслабиться. Все время не врать – это же так утомительно!..

Личный пример именно потому лучший метод свободного воспитания, что применяется он постоянно. Непрерывно. При любом общении с ребенком.

Фактически это обычная семейная жизнь.

Так в чем же разница между обычной жизнью и таким вот растянутым во времени личным примером?

Разница в осознании.

Когда я осознаю, что мои поступки и действия что-то значат не только для меня, но и для других, я как-то внимательнее отношусь к себе. И своему поведению.

А это уже немало.

Однако тут подстерегает еще одна опасность, которую желательно мастерски обойти. Это опасность выставить себя напоказ. Позерство.

Вот этого как раз делать не нужно. Знаете ли, дети наблюдательны. Они многое видят и многое запоминают. Иногда больше, чем мы предполагаем.

Так что прошу не переигрывать. Просто иногда задумываться над тем, что мы делаем.

Что еще? О, еще много чего! К примеру, политика честности. Но об этом – в следующей главе.

Правило № 2. Врать вредно

Ну, думаю, была не была: возьму да и скажу на этот раз правду, хотя это все равно что сесть на бочонок с порохом и взорвать его из любопытства – куда полетишь?

Марк Твен. Приключения Гекльберри Финна

Не то чтобы нельзя, но вредно. Как правило. Особенно в долгосрочной перспективе.

Есть такой рассказ: «Честность – лучшая политика». Написал его Гордон Джон.

Довольно забавная история. Любителям фантастики наверняка понравится. Правда, на самом деле честной политики там нет. Сплошной обман и манипуляции. Но название хорошее. Правильное.

Знаете, честность иной раз – довольно обременительная роскошь. Однако она имеет одно важное преимущество, которое перевешивает многие недостатки.

Говорящему правду нет необходимости врать.

А это уже немало. И не только в воспитании, но и в жизни.

Знаете ли, в свободном воспитании (позволю себе еще раз оговориться: в моем его понимании) честность – не столько моральный принцип или этическая норма. Конечно, она включает и то и другое, но нас интересует результат. Практика. И рассматривать политику честности я буду именно с этой стороны. Главой ранее мы разбирали личный пример. Внимательный читатель, скорее всего, заметил минимум практических рекомендаций. Как-то непонятно: что делать? Что конкретно? Совершенно верно. Описывать каждый наш шаг, поступок (а личный пример – это и есть буквально каждый шаг, который мы делаем на глазах у ребенка) нет ни смысла, ни возможности. Поэтому правильным я считаю писать не о том, что делать, а о том, как.

И одно из этих «как» – по возможности честно.

Честно, в первую очередь, перед собой. Вот как раз ребенка обмануть можно. И, в общем-то, ничего сложного в этом нет. Но нужно ли?

Конечно-конечно, есть вещи, о которых «не при детях». О чем-то им знать рано, а что-то и вовсе не для детских ушей. Обычно это то, чего мы стыдимся. Хотя причем тогда тут дети?

Вполне согласен с тем, что есть темы, которые при них поднимать не стоит. Не то чтобы нельзя, а просто не время. В самом деле, могут не понять. Сделать поспешные и порой опасные выводы. Опасные и для себя, и для нас.

Но ведь зачастую мы врем на автомате. Даже тогда, когда нет никакой необходимости. Просто потому, что так проще. Привычнее. Безопаснее.

– Мама, а почему ты злишься? У тебя что-нибудь болит?

– Потому что вы с братом меня «радуете». Бардак в доме!

А мама пришла с работы, по дороге заскочила в магазин, ей нахамили, она устала, потратила больше, чем ожидала, а получка маленькая и грозят сокращением… Хочется отдохнуть и забыться, а дома – дети, муж. Надо варить супы, лепить котлеты…

Попробуйте это все объяснить ребенку! Вот так открыто и честно сказать: «Я тебя пока не хочу видеть! Я хочу отдохнуть от всех!» Правда, она, знаете ли, бывает очень жестокой. Именно поэтому и придумали ложь – мягкую подушечку, которая защищает от твердых скал истины.

– Папа, ты обещал повезти нас в аквапарк…

– Обещал? Когда? Ах да, помню, помню. Поедем обязательно. Только не сегодня: дел по горло. Разберусь, и поедем. Иди, поиграй…

Папа очень занят: у него активная переписка в соцсетях. А еще утречком пивка попил с соседом, куда там за руль…

Так что честно было бы так:

– Уйди, сынок, не до тебя. У меня на первом месте сейчас – переписка в «ВКонтакте» и в «Одноклассниках». Там как раз «в друзья» такая леди напросилась… Может, и до тебя дойдут руки… Когда рак на горе свистнет.

Нет, это не плохой папа. Обычный. Просто ему неинтересно возиться с ребенком. Понятное дело! Таких пап легион! Справедливости ради – и мам тоже.

А теперь предположим, что мы решились-таки стать честными. Ну и? Вот прямо так и попробуйте: подойдите к своему ребенку и скажите ему такую правду.

Хватило духу? Щечки алыми не стали? Глазки не забегали? Ничего внутри не екнуло?

Если нет – мне нечего вам посоветовать. Надо будет у вас поучиться.

Если да, то следует что-то менять. Или отказаться от принципа «не ври» (и тогда о по-настоящему свободном воспитании можно забыть, как и о свободном ребенке), или показывать другой личный пример.

А это значит – менять свою жизнь.

Невесело, да? Затруднительно. Долго. Даже, можно сказать, непрактично. Ведь есть десятки (а то и сотни) методик, которые предлагают воспитывать быстро, весело, без усилий. Тогда зачем нам еще одна, да такая затратная? Затратная и физически, и психологически, и душевно.

Отступись, читатель, пока не поздно! Купи книженцию «Как за два часа воспитать вундеркинда» или «Воспитание без проблем». Возможно, их авторы знают, как воспитать живого, настоящего, реального ребенка «без проблем» и за два часа. Я таких методов не знаю. И, подозреваю, вовсе не потому, что неграмотен либо глуп. Хотя нет: одно средство все же есть. Оно «без проблем». Даже без усилий. Знаете, как? Абсолютно бесплатный совет: сдать свое дитя в детский дом.

Не подходит? Ну, можно еще вовсе детей не заводить. Тоже вариант…

Если и это не подходит, тогда только усилия. Только работа. Которой может быть слишком много, потому что мы делаем не то или не так. Но она может приносить радость и хорошие плоды. При сравнительно небольших усилиях.

Но совсем без усилий не будет и результата.

Понимаю: жить по правде, быть честным везде и всегда весьма проблематично. Вот если бы все. Не случайно у нас про честного человека говорят обычно с некоторым надменным пренебрежением: наивный.

Но видите ли, читатель. В основном так говорят не про тех, кто не врет, а про тех, кто болтает лишнее где надо и, главное, где не надо. Язык мой – враг мой. Это, как-никак, весьма тонкое наблюдение. Слово – серебро, молчание – золото. Тоже о чем-то говорит?

Молчать я вовсе не призываю. Язык для того и дан, чтобы им пользоваться. Наводить коммуникации. Обмениваться информацией. Помогать. Объяснять. Просить о помощи.

Я о другом. О том, что нужно различать два понятия: «говорить правду» и «быть правдивым».

В первом случае мы доказываем другим свою правоту.

Во втором – стараемся сами поступать по правде. По совести. То есть правильно.

Надо сказать, что в большинстве случаев наша правда никому не нужна. Не исключая и наших детей. Потому что у каждого правда своя.

А вот второй вариант гораздо предпочтительнее.

Но давайте перейдем к деталям. Ведь именно в них скрывается дьявол. И не только он, но и «секрет» эффективности.

С чем столкнемся мы, начав жить по правде?

Спешу успокоить: ни с чем таким, с чем не сталкивались ранее. Потому что вдруг взять и начать жить «правильно» не получится. Это бросить курить можно одним махом. И то – обладая завидной силой воли и огромным желанием победить зависимость. Так что можно расслабиться: вот так и сразу не выйдет.

Более того: даже постепенно, «по плану», вряд ли что-то удастся. Не тот случай, чтобы составлять планы.

Тут все проще: нам не нужно начинать. Нам следует научиться держать в уме эту установку. Приучать себя идти не самым легким, но самым разумным путем.

Вовремя себя одергивать.

Навык не выработается моментально, но ведь никто и не подгоняет. Кроме нашей совести и чувства ответственности. А они наверняка должны присутствовать. Ибо в противном случае и заводить детей-то – преступление. Понятно, что никто никому не должен. Но опять же – за все нужно платить.

Самый первый шажок – выработать в себе условный рефлекс, реакцию. И эта реакция – внимание.

Вот прямо так – внимание!

Поясню: при появлении ребенка в зоне нашего влияния мы должны перенаправлять на него свое внимание и «включать» слух.

Для начала достаточно, если реакция «внимание» будет возникать только тогда, когда дитя непосредственно к вам обратится. С вопросом, просьбой, с радостным известием… С простым «Здравствуй, папа!»

Нетрудно, правда? Это на словах. А вот на деле попробуйте! Мы ведь привыкли действовать на автомате. Поэтому уточню: я говорю о необходимости включить слух, а не имитировать внимание. – Папа, я сегодня «десятку» по математике принес…

– Да-да, молодец… Положи на полку…

Казалось бы, делов-то: секунду послушать, что скажет сын или дочь. Всего лишь послушать.

Но сразу оговорюсь: тут нужна тренировка. Первое время будет не то чтобы трудно… Но непривычно.

Как-то вот именно сейчас нет времени.

Не вовремя подошел.

Обстановка не располагает слушать…

Может, в следующий раз получится?

А сейчас вроде бы ничего не мешает, да вот досада: опять вырвалось привычное:

– Погоди, не тараторь: а ты уроки сделал?

Нет, сами понимаем: не нужно было перебивать, ведь внимание и все такое. Но как-то само собой вышло!

Вот с этим-то «само собой» и придется серьезно сражаться. Ничто так прочно не укореняется и так трудно не изводится, как автоматические реакции. То есть те, которые нарабатывались годами. Или десятилетиями. Зачастую – практически без участия нашего сознания.

Ничего. Со временем. Главное – пробовать. Не вышло? Сорвались? Бывает. Давайте исправим. Не потом – теперь. Тотчас же.

– Варь, извини… Я не расслышала: что у тебя там с подругой?

– Саня, погоди минуту. Прости, я был занят. Расскажи еще раз, хорошо?

– Ой, чего-то я задумался… Погоди, так ты рассказывала…

Ну, если уж совсем невмоготу признавать, так можно ведь смягчить ситуацию. Сочинить фразу вроде:

– Ты что говорил?.. А, я не так понял…

Однако, знаете ли, не советую. Конечно, на мой взгляд, лучше пусть обманное, но внимание и ласка, чем честная агрессия и ненависть.

Но также я почему-то уверен, что вы, мой читатель (или читательница), никоим образом не испытываете ненависти к своему ребенку. Так?

Значит, и врать надобности нет.

На самом деле врать вредно. Вранье – вариант временный. Оно может быть долговременным, может – нет. Но не вечным. Нам же нужны крепкие основания. Хороший фундамент.

А теперь еще раз уточним, что значит «не врать» в применении к свободному воспитанию.

Вранье имеет много уровней. Более всего нас интересуют в чисто практических целях:

• коммуникативный, или уровень общения;

• уровень поступка или взаимодействия;

• уровень психологический, или внутренний уровень «правдивости».

Попробую объяснить, что я имею в виду под этими уровнями и зачем они вообще нам понадобились.

С коммуникативным все достаточно просто. Это уровень слов, общения. То, что можно объяснить с помощью речи. Обычно выражение «не врать» и воспринимают именно на коммуникативном уровне – то есть «не говорить неправду».

С уровнем поступка все несколько сложнее. Как правило, здесь слова не совпадают с делами. Хотя ситуация может быть двоякой: возможно, наш поступок окажется более честным, чем то, что мы декларировали. Правильнее было бы определить этот уровень лжи так: я делаю не то, что считаю правильным и честным, а то, что в данной ситуации более привычно, легко и несет мне наименьшие угрозы. Между тем это тоже вранье. Просто выраженное не на словах, а на деле.

И наконец, третий уровень. Психологический. Я его поставил последним, однако по важности он является первым.

Это честность с самим собой. Тот внутренний редактор, который решает, как поступить в каждой конкретной ситуации. Какую сторону выбрать: «светлую» либо «темную». Это критерии, по которым мы формируем свое отношение к миру. К детям в том числе. Именно по этим «лекалам» мы конструируем затем поступок.

Великолепно, когда психологически вы настроены не врать. Не только своему ребенку. Вообще. Самому себе в том числе (а это, поверьте, самое сложное). Значит, освоить остальные два уровня для вас, как говорится, дело техники.

Но для этого нужно принимать ребенка равным себе.

Искренне принимать. На самом деле. Без оговорки «когда вырастет».

Конечно, это не значит, что в этом случае наш ребенок становится взрослым. Берет ответственность за свои поступки. Приобретает все обязанности, которые наш мир щедро вешает на плечи совершеннолетнего гражданина.

Он равен мне. Но он – ребенок. И с этим нужно считаться. Если вам такое отношение к детям близко и понятно – прекрасно. Вам будет проще настроить другие структуры в соответствии с этой установкой.

Если нет, но, тем не менее, вы не враг своему ребенку и хотите видеть его не только сытым и одетым, но еще и счастливым (а это уже по умолчанию подразумевает свободу), что ж, попробуйте начать «снизу».

То есть, прежде всего, попытайтесь не врать на словах. Попрактиковавшись в этом, вы быстрее перейдете от слов к делам. Скорее всего, это произойдет само собой. Автоматически. Ну, а уж на таком фундаменте перестройка принципов тоже не за горами.

На коммуникативном уровне есть свои трудности. Как правило, проявляются они тогда, когда сказать правду не так-то легко.

Конечно, когда ребенок ничего не спрашивает, как-то легче. А когда припирает нас к стене неудобным вопросом? Вроде врать-то не хочется, но и правда как-то не к месту…

Есть варианты?

Есть.

Один из них – выждать время.

– Давай с тобой потом поговорим, договорились?

Или:

– Дай мне самому разобраться, хорошо?

А потом, знаете ли, может многое измениться. Или осел умрет, или эмир, или Ходжа…

Другой вариант, когда ребенок лезет в ваши личные дела. Туда, где, по вашему мнению, ему нечего делать.

Но вот ведь какая штука: доверительные отношения и ваше сокровенное – они как-то должны согласовываться. А у этих вещей это иногда получается не совсем здорово. Как же, разве мы не возмущаемся, когда у наших детей появляются от нас тайны и секреты?

– А я думала, что ты мне доверяешь! Я все-таки твоя мама! Видите ли, в подобных ситуациях я считаю, что любой человек имеет право на личную тайну. На сокровенное. И мы. И наши дети.

И если даже очень близкий человек хочет в эту тайну проникнуть, то мы можем ему в этом отказать.

– Знаешь, сынок… Это мое личное дело. Давай с ним я разберусь сам. Может быть, хочется помягче? Можно. Что-то вроде:

– Давай это останется моей тайной, хорошо?

Хотя воспитание свободного человека – это отнюдь не сахар. Иногда придется поступать достаточно жестко. Хотя бы потому, что мир вокруг нас далеко не всегда расцветает яркой радугой. Порой он становится серым и холодным. Или даже черным и страшным. А свобода – это мир. Весь мир, а не отдельные его кусочки, разрешенные кем-то к показу.

В конце концов, мы имеем право просто не обсуждать какие-то темы. Полное право. И будет гораздо честнее сказать: «Я не хочу об этом говорить!», чем выкручиваться, придумывая, как бы «по-честному» объяснить ребенку вещи, которые мы доверили бы не каждому взрослому.

Знаете, иной раз даже грубое: «Не твое дело!» будет не самым плохим вариантом.

И все же: если как-то объяснить можно – объясняем.

Если нет веской причины соврать – говорим правду.

Если есть возможность поговорить по-душам – разговариваем. Никаких особых сложностей, не так ли? А раз такое дело, давайте перейдем к следующей теме. И к следующему правилу.

Правило № 3. Твое личное дело!

– Форест, ты уже выбрал, кем станешь, когда вырастешь?

– Кем буду я?

– Да!

– А разве я не буду самим собой?

К/ф «Форест Гамп»

Еще один основополагающий принцип свободного воспитания. Который, кстати, многим родителям, склонным опекать своих детей везде и всюду, придется не по нутру.

Дело в том, что этот принцип разрушает стойкую, но, на мой взгляд, губительную для ребенка (да и для родителя тоже) веру в то, что папа и мама обязаны контролировать каждый шаг своего дитяти. Что на их плечах висит постоянный незримый груз ответственности за каждый поступок, каждое высказывание и каждую мысль малыша.

Что основа основ воспитания – это неусыпный контроль и опека. А вышедший из-под этого контроля ребенок – хоть на минутку, хоть на секунду – становится преступником, которого следует как можно скорее «поставить на место». Вернуть в загон.

Хороший воспитатель – тот, которого слушаются. Тот, которому подчиняются. Приказы которого выполняют.

Не суть важно, каким образом достигнуты эти цели. Главное, что дети получились воспитанные. В принципе, у нас само слово «воспитание» подразумевает репрессии. Разве не угроза звучит во фразе «ладно, придем домой, я тебя воспитаю»? Разве не наказание подразумевают отчаявшиеся как-то повлиять на подростка учителя, когда сетуют, что родители его «никак не воспитывают»? Разве не кожаный ремень имеет в виду мать, призывая супруга «воспитать, наконец» подросшего шалопая?

Итак, что же за крамольное правило я собираюсь предложить читателю?

В принципе, не такое уж оно и страшное. Разве что не совсем типичное для большинства мам и пап.

Более того: в некоторых сферах жизни – например, в учебе – мы даже поощряем подобные устремления.

– Чего ты к маме бежишь? Думай сам!

Это когда задачка не получается. Ведь как бывает: вроде бы он и подумать не успел (или не захотел), а уже спешит с тетрадкой: «А как тут делать?»

Само собой, пусть попробует решить сам. В конце концов, кому нужна эта учеба: нам или ему? Мы свое отучились… Так?

Но вот незадача: почему-то в других сферах жизни такую позицию мы, родители, встречаем в штыки.

– Пап, даже не знаю… Парень на дачу пригласил… Ехать, нет? Представили ситуацию? И? Ваш ответ Чемберлену?

Нет, я понимаю: рано ей по дачам таскаться. Да еще непонятно с кем. Да еще без нашего надзора. Да еще спрашивает, негодяйка!

А может быть, и вправду он нормальный парень? Да и пусть побудут вдвоем – не пятилетние поди. Без маминой юбки разберутся. А мы-то какими были?

Так все-таки «да» или «нет»?

Вот тут-то как раз и прячется ловушка. Что значит «да, иди»? Это значит «я разрешаю». Что означает «нет, только через мой труп»? Запрет. Но эти реакции – суть одно. То есть наше решение. За него – за нашего ребенка.

А слабо сказать: знаешь, доченька, это тебе решать…

Есть такой вариант в нашем лексиконе?

Ой, понимаю. Неудачный пример. Вот если бы чего-то «попроще». Например, в выборе одежды. Или мобильника. Или там карманных денег… Почему бы и нет: тут можно в демократию поиграть. Все равно нам это ничего не стоит. В смысле сил душевных. В смысле выбора морального.

А тут как же?! Это ведь слишком. Как тут пустить все на самотек? Совершенно верно. Решение предстоит принять неординарное. Возможны последствия. Может быть, весьма серьезные. Именно потому и спрашиваю: слабо?

Задайте себе этот вопрос. Прикиньте ситуацию на своего ребенка. А, у вас мальчик.

«Отправьте» его добровольцем в «горячую точку». Тоже вариант. Сможете сказать:

– Это твое дело…

Или. Или?

Жестокая эта штука, свободное воспитание, да? Но я честно предупреждал, что малинового варенья не будет. И если нам ближе и приятнее опека, позиция вечного защитника или наседки – не беритесь. Вам это НЕ НУЖНО!

Для тех же, кто не боится трудностей и готов их героически преодолевать, сформулирую очередное правило свободного воспитания. Звучит оно до неприличия просто:

Пусть решает сам.

Как-то слишком уж наивно, так? Безответственно. В самом деле: он же еще ребенок. Какое там «решает»!

Конечно, автор шутит? Само собой, здесь должна быть оговорка: под нашим бдительным и неусыпным контролем.

Или, по крайней мере, в определенной ситуации. Там, где это самостоятельное решение ни на что существенно не повлияет. Ну, можно еще согласиться с поправкой на возраст.

Л если без всяких поправок и оговорок?

Но, наверное, так не бывает? Чтобы ребенок решал сам за себя? Ладно, если это подросток или старшеклассник. Почему бы и нет. Да и то с оговорками. Опыта-то у них, этих молодых, еще мало. Но уж точно не пятилетний! И даже не семи! Да и в десять лет какая ответственность?.. Это же беды не оберешься. Очень даже может быть. И все-таки я настаиваю: пусть решает сам. Причем приучать к самостоятельным решениям нужно с самых малых лет. Даже до того, как ваш малыш научится разговаривать. Но совсем маленьким детям я посвящу отдельную главу, пока же давайте рассмотрим возраст постарше – годиков от четырехпяти, когда ребенок уже хорошо разговаривает и, в принципе, легко переходит на вербальное общение.

Наверняка в разных воспитательных методичках вы встречали что-то вроде кругов свободы. То есть распределения «можно» и «нельзя» в соответствии с возрастом и уровнем самостоятельности и ответственности ребенка.

Обычно «зону свободы» делят на три неравные доли:

• «можно»;

• «можно, но…»;

• «нельзя».

Пересказывать эту модель не буду. Кто желает с ней ознакомиться, почитайте другую мою работу – «Как вырастить личность: воспитание без крика и истерик».

В данной же книге я предлагаю иную модель. В корне отличную от первой.

Чтобы расставить точки над «i»: «новая» модель ничем не лучше. Просто предназначена она для других целей. Спиннинг ведь тоже не лучше удочки. Только на него ловят щуку, а на удочку – леща.

В книге «Как вырастить личность» я предлагал читателю наиболее сбалансированную, по моему мнению, модель воспитания. Сбалансированную в смысле «ни вашим, ни нашим». В результате и ребенок, и взрослый получают примерно равную долю «одеяла». И не перетягивают его на себя.

Это хорошая модель. Но не моя. Да и не чья-либо. Она синтетическая. То есть собрана из самых разных источников, включает разные фрагменты знаний, опыта – как моего, так и других педагогов, психологов и воспитателей.

В свободном воспитании парадигма немного другая. Здесь гипотетическое «одеяло» будет на стороне ребенка. Большая его часть.

Хотя окружающим, скорее всего, будет казаться, что все наоборот. В свободном воспитании ребенок получает больше свободы, а следовательно, меньше ее остается у нас, его родителей. По крайней мере, в первое время – пока наше дитя обучается свободе. Учится быть свободным. Независимым. Самостоятельным. Потом мы уравняемся «в правах». А впоследствии каждый получит больше, чем рассчитывал.

Но для того чтобы прийти к такому результату, придется «по-ужаться». Приложить усилия. В чем-то ограничить себя.

Перевели дух? Готовы идти дальше? Поехали…

Итак, как же действует правило «решай сам?»

Да очень просто. В каждой ситуации, когда есть выбор – пойти туда либо сюда, сказать то либо это, сделать так либо иначе, – мы оставляем его за ребенком.

Это сложное дело. Ибо когда мы отдаем ему выбор, ответственность за его решение все равно ложится на нас. Все-таки живем мы в одной семье.

Более того, выражение «моя свобода кончается там, где начинается твоя» – это не абстракция. А самое что ни на есть практическое руководство. Так что добавляя там, мы урезаем здесь.

Дети – особенно младшего возраста – часто справляются у родителей, что и как им делать.

Это естественно: ребенок учится, и один из способов этой учебы, или познания мира, – впитывание готовых знаний. У кого же брать готовые решения, как не у авторитетнейших людей – мамы с папой? Он и берет.

И это нормально.

Но не замечательно. Почему? Да потому что такой способ обучения не развивает самостоятельности мышления.

Как заучивание стишка не предполагает размышления над его смыслом. Куда интереснее, когда родитель предлагает сразу несколько вариантов.

– Папа, у нас в школе на «рисование» записывают! Мне идти?

… конечно;

… может, дома порисуешь?

… а как ты думаешь?

… а ты рисовать-то любишь?

… а времени у тебя на рисование хватит?

… а может, танцы?

Это не варианты ответа. Это варианты выбора. Для маленьких они будут куда уместнее, чем кивок:

– Как хочешь…

Хотя на самом деле самый главный критерий – именно этот: как он хочет. А не хочет – и не надо.

Чем младше ребенок, тем меньше вариаций этого выбора. Фактически, для начала он делается между «да» и «нет». Решиться или отказаться от попытки.

– Зайка, можешь пойти погулять. Или хочешь посидеть дома?

С возрастом и наработкой своего опыта выбор можно расширить вариантами.

Из простейшей ситуации «делать/не делать» формируем другую, более сложную: «так или по-другому». То есть вариант «не делать» остается, но добавляются варианты к «делать».

– Солнышко, пока есть свободное время, может, выучим новогодний стишок? Или поможешь мне убрать в комнате? Или отдохнуть хочешь?

Предвижу ехидные улыбки читателя: ну что за варианты?! Так мы далеко не уйдем! Ежу ведь понятно, что выберет наше чадо. Развлекаться, а не трудиться. Бить баклуши, а не учить уроки. Сидеть за компьютером, а не заниматься физкультурой.

Где система стимулов? Где железобетонный принцип: «Не умеешь – научим. Не хочешь – заставим»? Кстати, здоровский принцип. Очень эффективный в плане воспитания человека светлого коммунистического прошлого. Но нам нужно ведь и будущим мыслить, не так ли?

Но о стимулах позже. Пока о том, а стоит ли давать какие-то варианты, когда речь идет о свободном воспитании. Свободном! Делай, что хочешь, и ничего тебе за это не будет. А что? Говорят, японцы вот так и воспитывают. Вообще никаких тебе ограничений лет до пяти. И вона какая развитая нация!

Да, смысл в полностью свободном воспитании есть. В самом деле: маленький ребенок при всем своем горячем желании не сможет натворить чего-то катастрофического (мы же не дадим ему в руки автомат Калашникова, верно?). Ну, разрисует пол. Так можно ведь и вытереть… Ну, сломает игрушку. Да и Бог с ней! А спички с хрустальными рюмками можно и подальше спрятать.

Не зря же говорят: маленькие детки – маленькие бедки.

Но Россия или Беларусь – это не Япония. Менталитет не тот. Традиции иные. Люди другие. Конечно, если вы не выходите из дома, можно попробовать дать малышу полную свободу. Но ведь пять лет взаперти не просидишь!

Это японский малыш до пяти лет воспитывается мамой. Наш – яслями. Детским садиком. Бабушкой с дедушками. Улицей. А улицы Самары, Москвы, Тамбова или Минска разительно отличаются от улиц Осаки или Токио. И то, что для японского малыша будет обычным делом, нашему может здорово аукнуться. Последствиями. И не только малышу, но и его родителям. То есть нам. Фраз:

– Уберите своего ребенка!

– Девочка! Это не твоя игрушка!

– Мальчик, не трогай это!

Или популярное:

– Мамаша, смотреть надо за своим ребенком!

в Японии не услышишь. У нас же одними фразами дело может и не ограничиться. Так что делаем выводы.

А я продолжу. Итак, выбор. То есть варианты, предлагаемые нами. И каверзный вопрос: а если он выберет вкусное и сладкое вместо полезного, но невкусного?

Ну, так и пусть выбирает. В самом деле: земля не перевернется, если дитя поступит по-своему, а не по-нашему.

Тем более наш-то авторитет не пострадает никак. В этом, кстати, заключается еще один плюс свободного воспитания.

Нельзя потерять авторитет, не опираясь на него.

Что мы понимаем под авторитетом? Правильно: то, слушает ли ребенок наши приказы (или просьбы). Или нет. А если мы не командуем? Не просим? Не даем указания?

Совершенно верно: тогда никакого авторитета не теряем. Просто потому, что мы его не демонстрируем.

Но, тем не менее, родительский авторитет в таком случае не только сохраняется, но и укрепляется.

Все просто: если родитель уважает мнение ребенка, то и ребенок уважает мнение родителя.

И еще: чем реже мы пользуемся собственным «авторитетом», тем эффективнее будет его применение. Если же к месту и не к месту давить дитя своим мнением, то довольно скоро вместо любви и уважения к родителю останутся только раздражение и страх. Которые, может быть, тоже помогают удерживать «дисциплину», но совместную жизнь уютнее никак не сделают.

Да, я всерьез предлагаю предоставить выбор ребенку.

Но лишь в том, что касается непосредственно его. Или – и его в том числе. В значительной степени.

Если же в возникшей ситуации затрагиваются интересы других, тут уже нужно учитывать мнения всех. И либо принимать решение коллективно, либо отдавать его на откуп тому, кого это больше всего касается.

Мы же помним: моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого.

А уж определить, «чья» это ситуация, на самом деле несложно, правда?

– Мама, а пусть на Машином дне рождения будет медовый торт!

– Это Маша будет решать. Ведь это ее день рождения.

– Папа, мне надоело ходить, пойдем домой!

– А вот твоя сестра и мама хотят погулять. Извини, родной, но трое одного не ждут. Хочешь – иди домой сам.

– Мама, Денис не дает мне поиграть на планшете!

– Напомни мне, чей это планшет? Дениса? Тогда почему ты обращаешься ко мне?

Бывают, правда, ситуации посложнее. Когда, к примеру, «по правилам» вроде бы надо сделать так, но «по справедливости» – как раз наоборот. Как быть?

А ведь таких случаев немало. Особенно если у вас не один ребенок. Даже если вы совершенно искренне стараетесь поступать «по справедливости» и делить все доступные блага поровну. Ведь у нас есть еще и детский садик. Где, к примеру, одному в обед дадут кашу, а другому – упаковку йогурта. Уже вопрос!

Есть школа. Одни – в военный музей, на пушки смотреть, другие – в душных классах парятся.

А есть еще бабушки-дедушки, и хорошо, если у них нет любимчиков (что вряд ли).

А еще есть крестные мама или папа.

А дни рождения – это же сплошная несправедливость! Одному «надарили» поддома игрушек, а другому, само собой, ничего… Прошлогоднее-то не в счет! То, что было давно, – неправда! А свой день рождения – когда он еще будет.

Исправить мировую несправедливость мы, родители, не в состоянии. Хотя иной раз наши дети именно этого от нас и ждут.

Но мы можем научить воспринимать эту «несправедливость» безболезненно. Философски.

А можем пытаться устранить нарушения «на местах». Действительно, почему ребенок должен страдать, видя, что его брату или сестре что-то дают, а ему нет? Разве это справедливо?

Вот давайте, дорогой читатель, проведем маленький тест. Что бы вы сделали в ситуации, когда один из ваших детей, которому подарили, скажем, дорогой наладонник с играми, наотрез отказался бы делиться этим сокровищем с братом? (Если у вас один ребенок, на минуту представьте, что их двое.)

Варианты ответа:

• собрал бы деньжат и купил бы второму такой же, а то и лучше;

• восстановил бы справедливость, распределив время владения подарком между обоими поровну;

• забрал бы дорогой подарок себе, дабы не было раздоров;

• запретил бы родственникам и знакомым дарить такие вещи детям;

• объяснил бы второму ребенку, что распоряжаться подарком может только тот, кому его подарили, и что его претензии к брату (или сестре) необоснованны.

Какой вариант выберете вы?

Для сведения: здесь нет «плохих» и «хороших» вариантов. Они все имеют право на жизнь.

Так вот, в суровых реалиях свободного воспитания наиболее адекватным ответом будет последний. Самый жестокий – ведь мы фактически лишаем второго ребенка права на «социальную справедливость». Да, это суровая правда жизни: у Олежки (или Данилки, или Маринки) есть богатый и щедрый крестный папа, а у Владика (или Петьки, или Оленьки) – нет. Что ж тут делать – на чужой кусок не разевай роток.

Но не все так безнадежно. Это же не совсем чужой человек, правда? Твой брат (или сестра). Вот, сыночек (или доченька), и договаривайся. И, может быть, придете к какому-то компромиссу.

Вариант, на самом деле, хороший. Образно говоря, сразу убиваем двух зайцев: во-первых, мы преподносим суровый, но необходимый урок «мое – не мое», а во-вторых, у ребенка появится лишний стимул научиться договариваться. Искать компромиссы. Пусть даже с родным братом. Или сестрой.

А это – очередной шажок к свободе.

С возрастом варианты выбора не просто возрастают количественно. Подросшему ребенку («подросшему» в первую очередь психологически, ставшему более самостоятельным, научившемуся отвечать за свои поступки) предоставляют не просто варианты. Пусть и многочисленные.

Ему предоставляют свободу решать.

Конечно, мы, родители, можем что-то и подсказать. Почему бы и нет? Особенно если попросит. Но, может быть, он обойдется и без наших советов. И это, кстати, совсем неплохо.

Вот теперь, наконец, мы подходим к правилу «это твое личное дело» вплотную.

И подготовить к соблюдению этого правила нужно не только его, нашего ребенка, но и себя. Может быть, себя даже в большей степени.

Потому что с определенного момента мы не просто барским жестом бросаем ничего не значащее:

– Твои дела, сам и решай…

И даже не перекладываем на него ответственность за свои поступки. Это было бы слишком просто. И безответственно.

Мы взваливаем на себя дополнительную ответственность. И за свое решение – растить ребенка свободным, и за его. Ведь он по-прежнему остается нашим ребенком, которого мы будем оберегать, охранять.

В очередной раз спрашиваю: зачем нам это? Надо ли?

И в очередной раз отвечу. Нет. Нам это не нужно. Для нас это лишние усилия. Лишние нервы. И куда большая ответственность.

Знаете, в запретах есть своя прелесть. Они помогают просто разрешать сложные ситуации.

Это ему пригодится. И, скорее всего, не только в мифическом «потом», а в реальном «сейчас». Потому что возникнут сотни, тысячи ситуаций, когда нас не будет рядом. Когда потребуется решать самому. Наш ребенок будет к этому готов. А значит, не пропадет наш скорбный труд…

Правило № 4. Без оценок и сравнений

Крошка сын к отцу пришел, И спросила кроха: Что такое хорошо И что такое плохо? В. Маяковский. Что такое хорошо и что такое плохо?

Читатели, интересующиеся литературой по воспитанию, видимо, никакого откровения в данной главе не отыщут. Разве что некоторые нюансы.

Однако кто знает, может быть, и она покажется им любопытной. А возможно, и полезной. Остальных, я надеюсь, ждут волшебные открытия и новые горизонты.

Воспитание без оценки в нашем обществе воспринимается, прямо скажем, как нечто не совсем полноценное. Примерно так же, как безоценочная система в школе.

Как это? Я хорошо или плохо сделал? На «троечку»? Или на «отлично»?

Да ладно, что школа: лучше взглянем на нашу взрослую жизнь.

– Нормальную я себе тачку присмотрел, как думаешь?

– Да ну, брось… «Фиат». Нашел машину! Вот «Бэху» купи…

Знакомо?

– Да, классная девчонка пошла, «восемь из десяти».

– Ага, точно, не Любка из «Короны».

Прямо как на базаре.

Или вот социальные сети – это же сплошная оценка: смотрите, какая я на фотке! Ну поставьте мне класс или лайк! Хотя бы плюсик!

Чем не магазин? Больше лайков – дороже товар.

Еще можно оценивать поступки. Или качества. Или возможности.

– Настоящий мужик… Как он ее отшил!

– Ага, поставил на место!

Это уже оценка поступка.

– Никогда не извиняешься? Уважаю!

А тут оценивается человеческое качество.

– Да ладно, он больше пол-литры не выпьет…

– Согласен, не мужик…

Оценка физических возможностей.

Есть примеры и поприличней.

Новый «инфинити», квартира на Кутузовском, должность во «Внешпромбанке» – понятно, человек стоящий, хорошо бы добавить «в друзья».

А тот вон, имени не помню, учителем в 130-й школе работает – понятно, на большее не способен.

Оценки – куда без них. Мы оцениваем, нас оценивают. Иногда приятно. Но зачастую обидно. В любом случае – не слишком уютно, когда тебя оценивают.

Только вот беда: без оценок сложно. Как получить нужную информацию о ком-то, не оценивая его? Попробуйте! Конечно-конечно, есть спасительное «мы не человека оцениваем, а его знания». Или «его поступок». Или «его внешность». Однако большинство не отделяет себя от своих знаний, своих поступков и своей внешности. И воспринимается это самое: – Вот придурок…

не как «Ох, какой глупый поступок я совершил. Но сам я ведь не глупый, правда?», а именно так, как сказано. Неубедительно звучит, правда?

Давайте разберемся. Разве можно совсем без оценок? Особенно в воспитании. Все равно в каком – пусть и в свободном.

Ведь, в конце концов, любое воспитание сводится к внушению ребенку общепринятых правил. Как в том детском стишке Владимира Маяковского: вот это хорошо, а вот это плохо.

Понятно, что задача максимум – это научить ребенка самостоятельно отличать «хорошее» от «плохого». Но ведь для того, чтобы он их отличал, для начала ему надо указать, где это самое «добро», а где то, чего лучше не делать. Так?

Тоже вариант. Распространенный, между прочим. И довольно практичный. Можно воспитывать таким образом? Отчего же нет? Вполне. И даже с весьма обнадеживающими результатами.

А можно по-другому? Попробуем.

И первый шаг на этом пути – начисто забыть идеологически неверный стишок Маяковского. В самом деле: почему чужой дядя, пусть и знаменитый стихописец, учит нас жизни? Уж не хуже его разберемся, что есть что.

Ладно, ладно… Шутка. Пора вам уже привыкнуть…

Можно и не забывать. И даже почитать детишкам для общего развития. Но сейчас я все-таки немного отойду от поэзии. Займемся обычной рутинной прозой. Прозой жизни.

А вот как раз житейская ситуация:

Ваш драгоценный сынуля устроил в детской кавардак. Среди прочего разворошил рюкзак своей сестры, с которым она ходит в школу. Тетрадки и странички учебников помялись. Дочка в истерике бежит к вам, как к высшему судье, за вердиктом и жестоким, но справедливым наказанием для домашнего хулигана. Ваши действия?

Условие: про отсутствие оценки я вам ничего не говорил, договорились? Просто как вы, именно вы, поступаете в подобных ситуациях?

У меня, например, хватило фантазии на целых пять ответов. При желании можно накопать и больше, только, сдается мне, что они будут просто вариациями приведенных.

Первый: виноват он! Зачем разбросал вещи?!

Второй: виновата она! Почему бросила портфель без присмотра? Третий: виноваты оба! Почему – смотри выше.

Четвертый: виноват я, родитель. Не уследил. А должен был! Пятый: виноватых нет. И вообще, нечего тут сырость разводить, нужно последствия ликвидировать.

Как вам последний вариант? Не кажется ли, что он самый неэффективный и даже глупый? В самом деле: как это – нет виноватых? Знаете, как говорили работники НКВД, это не ваша заслуга, а наша недоработка…

Хорошо, разберем каждый вариант с точки зрения обычной практичности.

Назначим виноватым непосредственного исполнителя. То есть сына, который, справедливости ради, и устроил шурум-бурум. Раз такое дело, виновный должен понести наказание. Какое? Это уж компетенция судьи. То бишь временно исполняющего его роль родителя. Иными словами, ваша. Значит, придется наказывать. То есть брать на себя также роль палача (если наказание физическое) или судебного исполнителя (если вы вынесли решение об устранении последствий хулиганского действия). В любом случае инициатива и самокритика нашего обвиняемого будут сведены к минимуму. Если не к полному нулю.

Ну заставили убрать. Ну наказали. Восстановили, так сказать, справедливость. Какие уроки извлекут из данной ситуации представители обеих сторон?

Сын, видимо, такой: папа (или мама) – злые и нехорошие люди. Сестра – доносчица, и ей стоит отплатить тем же. И вообще мир – несправедливая штука.

В том-то и дело: когда нас (пусть и заслуженно) наказывают, нам все равно кажется, что с нами поступили слишком уж жестоко. Таков человек – свои недостатки он считает милыми и безобидными, в отличие от соседских.

А дочура? Она тоже извлечет урок. Например, усвоит, что сильный всегда прав. «Вот приедет барин, барин нас рассудит». И еще: маму или папу можно использовать в качестве орудия мщения. Вывод совершенно логичный.

У родителя же останется неприятный осадок от осознания того, что ему, такому доброму и любящему, приходится наказывать (или хотя бы осуждать) своего ребенка.

Как видим, из трех сторон минимум две в минусе.

Следующий вариант. Ситуация практически та же, только с точностью до наоборот. Опять же: один в выигрыше, двое в минусе.

Вариант третий. Двое в минусе, один, если у него начисто отсутствует совесть, в плюсе. Кто этот один, догадайтесь сами, дорогой читатель. Кстати, очень может быть, что в минусе окажутся все трое. При условии, о котором говорилось выше.

Вариант четвертый. Так сказать, самокритический. Два минуса и один плюс. Где кто – по-моему, понятно. Да, сынуля будет, наверное, рад такому повороту. А может, и нет. Если любит своих папу и маму и старается их не расстраивать.

Вариант последний. Самый, на первый взгляд, невыгодный. Все трое в минусе. Справедливость не восстановлена. Виновные не наказаны. Вернее – наказаны все трое. Ибо вынуждены устранять последствия не своего поступка.

Но это только одна сторона медали. А есть и другая. Если, конечно, мы умеем смотреть на вещи с разных сторон.

Мы не ищем виновного – и, возможно, его и не будет.

Мы не распределяем ответственность – и, может быть, она сама ляжет на плечи того, кого надо.

Мы не собираемся наказывать – и, не исключено, это и есть самое справедливое наказание. Ибо идет не от других, а от себя самого. Так, может быть, это и не самый плохой вариант?

Согласен. Отказаться от принципа справедливости, который у нас почему-то неизбежно связан с наказанием, довольно сложно. В самом деле: разве справедливость – не основа основ? Особенно в воспитании. Что будет, если не наказывать виновного?

Давайте посмотрим. Я предлагаю родителям на практике проверить, а что же случится, если его не наказать.

Наверняка ваш ребенок время от времени что-нибудь да выкинет. Случается ведь? Так вот, попробуйте его не наказывать. Вообще. Я уточню, ведь многие, наверное, искренне воскликнут: «Да я ведь и не наказываю!»

Имеется в виду не просто физическое наказание – ремень, шлепок, «угол».

И не моральное вроде криков, упреков, попыток устыдить и тому подобного.

И даже не «молчаливое» наказание посредством демонстрации своей обиды – мол, посмотри, как маме плохо от твоего поступка. То есть вообще сделайте вид, что ничего не произошло. Сможете?

Нет-нет, это не установка к действию. Просто тестик. Разовый, на вашу выдержку. Я никоим образом не призываю закрывать глаза на хулиганские поступки детей. Но все же проверьте себя: сможете?

Если да, то шансы на успех в свободном воспитании у вас достаточно велики.

Они еще больше, если у вас не возникло острого и навязчивого желания «восстановить справедливость». Хотя бы впоследствии.

Знаете, скорее всего, оно и не возникнет. Как правило, ребенок прекрасно чувствует, что сделал что-то не так. И если вы сможете сделать вид, что ничего, собственно говоря, не произошло, то ему так поступить будет труднее. Очень часто в подобных ситуациях дети сами исправляют последствия своей шалости. Конечно, меру своих сил и возможностей.

Попробуйте – возможно, ваш ребенок как раз из «этих».

Ну а если вам не повезло и сознательность вашего сына или дочери немного «хромает», что же – можно и помочь.

Причем церемонии тут излишни. Свободное воспитание – отнюдь не вседозволенность и сюсюкание. Это ответственность за свои поступки. Тут действует простое, но мудрое правило:

Что посеешь, то и пожнешь.

винить, то есть заставлять ребенка испытывать вину, не нужно. Это лишнее. А вот исправить последствия своего поступка как раз лишним не будет.

– Саш, ты видел, что у нас в детской творится? Надо бы прибраться.

Понимаю: если бы все дети слушались, было бы прекрасно.

Но ведь, бывает, начинается:

– Это не я…

– Я не буду…

– А чего я? Пусть (имя вставьте сами) убирает!

И что делать в таком случае? Заставить? Наказать?

Успеем. Я же предлагаю следующий вариант:

– Вот что, сынуля. Ты, конечно, можешь и не убирать. Это решать тебе. Но понимаешь, все в жизни возвращается. Вот ты устроил беспорядок. Ладно, жил бы ты один – наказал бы только себя. Но ты живешь со мной, мамой, Светкой. Думаешь, нам нравится ходить по такому бардаку? И вот еще – Светку обидел, учебники разбросал. И исправлять ситуацию не собираешься. Как считаешь, например, мне или Светке хорошо от твоего поступка? Правильно думаешь – плохо. Захотим теперь я или Светка тебе что-то хорошее сделать? Сегодня мы на горку собрались. Так вот: мне тебя брать чего-то не хочется. Может, еще у Светы спросим?

Как-то так. Причем хорошо бы привести конкретный пример, как подобное поведение отразится на ближайшем будущем ребенка.

Ведь дети не большие мастера мыслить абстрактно. «Вот когда вырастешь» или «вспомнишь еще мои слова» – для ребенка большей частью пустой, ничего не значащий звук. Только конкретное указание на событие влияет на детское восприятие. Никаких «ладно, потом увидишь» или «я сама не знаю, что с тобой сделаю». Это лишь сотрясание воздуха.

Я сознательно не употребляю понятие «наказание», ибо в свободном воспитании оно несколько теряет свой смысл.

Не наказание – последствие.

Сделал то-то и то-то – соответственно получишь то-то и то-то. Помог кому-то, ободрил, поддержал – и тебе протянут руку помощи. Обидел, разозлил, отобрал – ожидай того же. Попробуйте разыскать старый советский мультик про крошку Енота (там еще песенка есть хорошая – про улыбку). Как он ходил к пруду, где поселился кто-то, подозрительно похожий на него. Обязательно покажите вашему ребенку. Уверен, это будет полезный просмотр.

Но вернемся к теме главы. А она посвящена, если вы еще помните, нашим оценкам поведения ребенка. Вернее, их отсутствию. Уж не повернул ли автор в обратную сторону, заведя разговор о каких-то последствиях?

Но ведь и водитель едет не строго по компасу, правда?

Так вот об ошибках. О «правильном» и «неправильном».

В рамках свободного воспитания (фу, какая ужасная фраза – «свободное воспитание» и «рамки») предлагаю читателю немного изменить свою картину мира. По крайней мере, в плане общения с ребенком и оценки его поступков.

Временно (пока не вырастет) считать, что «плохих» и «хороших» поступков не существует. А есть поступки, которые влекут за собой последствия.

Причем самые разные: как позитивные (и для нас, и для окружающих нас людей), так и негативные. И уже нет никакого смысла выяснять, правильно или неправильно поступил ребенок. Важно указать на последствия. И всякие оценки будут просто излишними…

Вообще свободное воспитание – чрезвычайно практичная штука. Здесь нет места морализаторству, бессмысленны рассуждения о справедливости, совести, стыде и вине. Бессмысленны, потому что толку от этих рассуждений, как правило, ноль. А вот негатив у ребенка останется.

Знаете, как проще всего привить ненависть к Пушкину или Гоголю? Правильно! Заставить учить их произведения. Насильно. В школе почему-то это называется «прививать любовь». Интересно, можно ли «привить» любовь насильно? Говорят же – насильно мил не будешь.

То же с морализаторством. Как полагаете, о чем думает ребенок, когда мы «учим его жизни»? Да обо всем на свете, только не о том, что мы ему стараемся «привить». А более всего он хочет оказаться от нудного папаши (или мамаши) как можно дальше. Чтобы не видеть и, главное, не слышать нравоучений.

Я не говорю, что они – поучения и морализаторство – неправильны.

Просто у них очень низкий КПД.

Поэтому лично я предлагаю не отвергать эти методы (сам грешен, чего уж тут – нервы не железные, поди), а поискать нечто поэффективнее.

Как же отказаться от оценок в ситуации, когда, к примеру, ребенок сам требует его оценить? В самом деле, в детстве потребность в оценке очень велика. Просто потому, что малыш сравнивает себя с другими. Таким образом он познаем мир и себя.

– Мама, а я красиво нарисовала?

Как тут поступить? Можно ли не давать оценку, когда ребенок сам ее требует?

Можно. Вы можете высказать свое мнение.

– Ты знаешь, мне нравится.

Немного труднее сориентироваться в ситуации, когда дети требуют сравнения их с другими:

– А кто лучше пел: я или Ирка?

В таких ситуациях нужно учитывать возраст ребенка, а также его характер. Хотя не совсем так: и возраст, и характер нужно учитывать всегда. Почему это так важно?

Потому что ребенок – не робот и не компьютер, который нужно загрузить сухой информацией.

Так, малыши больше нуждаются в одобрении и поддержке. Детишки шести-восьми лет – в повышении самооценки. Подростки – в большей самостоятельности и свободе. И опять же, как ни странно, в любви и внимании.

Впрочем, любовь и внимание – это общая потребность для любого возраста.

Вплоть до преклонного…

Так вот: маленьким детям важно знать, что у них получается. Не столь существенно, лучше, чем у других, или хуже. Получается! Поэтому скупиться на похвалы не стоит.

– Ты же у меня лучшая (лучший)!

– Знаешь, ты просто замечательно пела (пел)!

– Ты у меня вообще молодчинка!

А вот сравнение можно оставить «за кадром». Оно уместно, но в смысле не «лучший – худший», а «ты делаешь так, он по-другому».

Но актуально это для детей старшего возраста. Годкам эдак к шести-семи, а то и позже, сравнение себя с другими становится актуальным. Но оно вовсе не обязательно означает оценку. Чей голос лучше?

– У тебя голос эстрадный, а у Ирки – оперный.

– Мне кажется, Ирина запнулась на третьем куплете.

– Вначале ты не попала в ноты, но потом исправилась.

Наконец, почему бы и нет:

– Твое пение мне нравится больше, ведь ты же моя дочка.

И, опять-таки, напоминаем, что это – наше мнение. Другие люди могут думать иначе.

Например, мама Ирины.

Надеюсь, вы уже поняли алгоритм безоценочного сравнения? Совершенно верно: никаких категорий «лучше/хуже».

Да, еще. Уверен, что читатель знаком с азами воспитания и наверняка знает, что если очень уж хочется дать оценку, то оценивать нужно не ребенка в целом…

(Знаете ведь? Или на всякий случай повторить это мудрое правило? Хорошо, разве что на «всякий случай».) Оценивать нужно не самого ребенка:

– Ну, ты и дрянь!

– Дурак, что ли?

– У всех дети как дети, а у меня…

и так далее, а его конкретный поступок или высказывание:

– Ну что ты, это будет глупо;

– Смотри, как некрасиво получилось…

– Сынок, нехорошо так поступать…

Чувствуете разницу? Казалось бы: и там, и здесь порицание. Но разница кардинальная. Если мы порицаем ребенка, то вывод для него получается следующий: «Я плохой, чего же от меня еще ожидать?» В критике же поступка, а не того, кто его совершил, посыл совершенно иной: «Я сделал не так, так поступать не следует». Однако в очередной раз повторюсь: воспитывая человека свободного, избегайте всяческих оценок, порицаний и внушений. Можно ли в принципе отказаться от оценок? В принципе, можно. Если очень постараться. Но необязательно. Но что действительно оценивать не стоит, так это самого ребенка. И взрослого, кстати. И вообще – людей. Знаете, это ведь давно заметили. «Не судите, да не судимы будете». Оценка – всегда суд.

Может, не стоит судить своего ребенка?

Правило № 5. Мы равны

Детей нет – есть люди, но с иным масштабом понятий, иным запасом опыта, иными влечениями, иной игрой чувств.

Януш Корчак. Как любить ребенка

Вот и подошли мы, по-моему, к самому трудному правилу в свободном воспитании.

Трудному не потому, что его тяжело усвоить. Совсем нет. Как раз в этом отношении все просто. Сложность скрыта в практическом применении.

Хотя, вроде бы, ничего такого тут нет. «Свобода, равенство и братство» – поди мы с детства слышим эти слова? Все люди равны – это аксиома. Которая, правда, на каждом шагу опровергается жизнью.

Непростая тема. На самом деле, нам трудно признать своего ребенка равным себе. Наверное, гораздо труднее, чем признать таковым любого постороннего человека. И для этого есть свои причины.

Одна из них понятна: мы ведь знаем своего ребенка, не так ли? Как правило, с самого рождения. И уж наверняка осознаем, что он – пусть и очень сообразительный, пусть и замечательный, и даже самый лучший, и самый любимый (мы ведь на самом деле так думаем, да?) – все же ребенок. То есть у него объективно меньше знаний. Опыта. Сил. Возможностей, наконец. Какое уж тут равенство?

Ответственность. Кто за кого должен отвечать? Ребенок за родителей либо они за него? Ответ очевиден. Понятно, что есть безответственные родители, но вряд ли они станут читать эту (да и любую другую «воспитательную») книгу.

Посмотрим в бытовом плане – именно мы кормим, одеваем, оберегаем. В младенчестве меняем подгузники. Помогаем завязывать шнурки. Купаем. Учим. Опекаем. Сложно говорить о каком-то равенстве.

Наконец, вечный вопрос дисциплины. Ведь равенство подразумевает равные права, так ведь? То есть мы, родители, теперь в доме не полные хозяева и должны считаться с детскими прихотями? А может быть, ему завтра взбредет в голову устроить дома кошачий питомник? Или пустить дедушкину библиотеку на самолетики? Да мало ли что может случиться – он же ребенок!

Совершенно обоснованные опасения. Действительно, идеальное равенство – это, скорее, идея. Яркая, светлая, но все же идея. В жизни все гораздо сложнее. Ведь сама природа сделала нас разными, не так ли?

И все-таки он равен нам. Наш ребенок. И не завтра, не через несколько лет – когда вырастет. Сейчас.

Да, пока он меньше ростом (ему ведь еще не шестнадцать, нет?). Пока он слабее нас и нуждается в нашей помощи (или уже призер по гребле?).

Не так много знает и, как мы надеемся, понимает (или ему с вами теперь неинтересно?).

Но дело даже не в том, что все это временно. И довольно скоро (иной раз поражаешься – насколько скоро) они вырастают и… Опять же, какое тут равенство?! Это мы уже слабые и беспомощные. Это нам нужно помогать. Это мы не успеваем сообразить, понять, принять решение. А у них еще все впереди.

Дело в том, что он (или она) – теперешний, пусть маленький, пусть смешной, пусть беспомощный – равен нам.

Хотя правильнее, наверное, так: мы относимся к нему как к равному. А вот это как раз вполне реализуемо. И даже не так трудно, как может казаться на первый взгляд.

Сегодня мы пошли на каток. Могли бы, конечно, сходить к бабушке, но дети сказали, что у нее они были в прошлые выходные, а сегодня им хочется покататься на коньках.

Достаточно просто, так?

Не совсем. Бывают ситуации, когда желания не совпадают. Или даже не в желаниях дело: вот нужно так, а как ему объяснишь?

А давайте попробуем. Если действительно нужно. Может быть, уже в ходе самого объяснения (или до него, только формулируя это самое «почему») мы вдруг сами поймем. что на самом-то деле не так уж это и необходимо!

Что, говоря откровенно, все это «нужно» заключается в одном: мы так привыкли. Ведь это на каждом шагу: делаем не то, что на самом деле лучше, практичнее, полезнее. А то, что привыкли делать.

– Вера, надень шарфик!

– Мам, на улице тепло!

– Какое тепло – февраль месяц!

А в этом феврале уже неделю плюсовая температура…

Еще вариант: нам так удобнее. Очень распространенный случай. Человек, знаете ли, создание инертное. Если есть возможность лишний раз не шевелиться, то большинство и не пошевелится. Кстати, воспитательный процесс здесь не исключение.

– Пап, а давай аккаунт мне в «Одноклассниках» сделаем?

– Мал еще в интернетах сидеть. И вообще – иди уроки делай! Действительно: сиди тут, аккаунты ему создавай… Сам тогда в «танчики» не погоняешь.

А может быть, и вовсе дело в том, что я вот так сказал – и все! Ну должен же родитель иметь авторитет? Должно его слово что-то значить? А раз должно – значит, будет так: сказал – как отрезал! А то ведь никакого уважения не будет!

Тут и примеров приводить не буду: и так понятно.

Хотя с авторитетом есть вопросы… Слишком часто мы путаем понятие «авторитет» с понятием «страх». Видимо, это связано как раз с уголовными понятиями, где криминальный авторитет должен внушать страх. Иначе какой же он авторитет?

Что поделать, жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Согласны?

В итоге, если наше «нужно» продиктовано приведенными выше причинами, то, может быть, оно и вовсе не «нужно»? А раз так, то самое время прислушаться к нашему ребенку: может, он как раз и предлагает «дело»?

Кстати, одна из главных причин, по которой нам трудно относиться к ребенку как к равному, – это неумение слышать.

Не верите? Понаблюдайте за собой. Попробуйте вспомнить, с чем ваш малыш подходил к вам в последний раз? Чего хотел? О чем спрашивал? Чего добивался?

Если помните – что же, респект! Замечательно. Хотя, может быть, у вас просто хорошая память?

Иногда люди путают понятия «слушать» и «слышать». Знаете, можно вести долгую беседу с человеком, даже его не слушая.

Просто стандартно реагируя на услышанные фразы. «Да». «Конечно». «Молодец». «Так держать». Фразы-автоматы, которые выручают в любой ситуации. И задумываться не надо, все равно будут к месту. Но мы ведь слушали, не так ли? Слушали!

Слушать можно и холопа.

Другое дело – услышать. Это значит не просто отреагировать, зачастую автоматически. А еще и понять.

Услышать можно только равного.

Вот как, оказывается, все непросто.

Довольно трудно изжить в себе это пренебрежительное отношение к ребенку. Мол, что он понимает? Разве он видел жизнь? Разве с его детским умишком можно разобраться в ее хитросплетениях?

Как с этим бороться? Как выработать иммунитет от подобного высокомерия?

Есть такой способ. Довольно эффективный. Может быть, даже единственный реально действующий. Но сначала – небольшая история.

Случилось это в бытность мою воспитателем ГПД. Это обычная «продленка» – наверное, многие помнят свое советское детство. Есть такие группы и сейчас.

Детишки сделали уроки и занимались своими делами. Кто чем. А меня заинтересовала игра двух мальчишек – Ильюши и Саньки. Они что-то рисовали на большом листе, потом возбужденно спорили, но уловить суть игры мне так и не удавалось. Тем не менее правила определенно были, и игра всерьез затягивала ребят.

Считая себя человеком по крайней мере продвинутым, я все-таки не выдержал и попросил объяснить мне суть этой игры. Ильюша смутился, немного подумал и выдал:

– Леонид Анатольевич, вы все равно не поймете…

Это я к чему? Да к тому, что если мы действительно попытаемся понять, хотя бы выслушать ребенка, то очень быстро поймем, что их мир – мир детский, мир, по укоренившемуся среди взрослых представлению, примитивный и простой – иной раз никак не проще нашего. Иногда я убеждаюсь, что сложнее. Много сложнее.

Но чтобы это увидеть, нужно поднапрячься. Иной раз значительно. Потому что дети – как высоковольтные линии. Выдержать их напряжение дано далеко не каждому. Их время спрессовано. Их эмоции сконцентрированы. У ребенка отличная память и «соображалка» лучше, чем у взрослого. Его мышление оригинально и образно. Попробуйте провести с ним один лишь час, вникая в каждое слово, пытаясь прожить каждую эмоцию, входя в каждый из десятков образов, которые он меняет быстрее, чем профессиональная актриса на сцене. Всего час!

Перегорите.

Именно поэтому мы и ставим щиты, предохранители, трансформаторы в виде нашей избранной «глухоты» («да что эту мелочь слушать, тараторит и тараторит»), замаскированного высокомерия, эдакого возрастного «расизма» («мал еще мамку учить»), обычной невнимательности и пренебрежения («не мешай, я тут делом занят»).

Не оттого, что мы такие злые.

Оттого, что иначе не выдержим. Сгорим.

Так что, скорее, неравенство заключается даже не в том, что мы, взрослые, считаем себя выше, умнее и опытнее детей. Но и в том, что дети энергичнее, эмоциональнее, подвижнее, сообразительнее и гибче любого из нас.

И, тем не менее, без равенства вряд ли можно говорить о свободном воспитании. И о свободном человеке.

В чем же конкретно заключается наше равенство с ребенком?

В равенстве принятия решений.

Естественно, тех, которые непосредственно касаются ребенка. Если сын или дочь пытаются за вас решать ваши проблемы, вы имеете полное право отослать их куда подальше. Потому что вы тоже свободный человек и своими делами занимаетесь сами. Естественно, учитывая реальные возможности и условия. А еще последствия.

Вдруг ваш ребенок не захочет учиться в школе… Что ж, если вы способны обеспечить ему домашнее обучение – прекрасно. А если нет? Излишне напоминать, что без «корочек» о среднем образовании получить какую-либо признанную государством специальность сложно. Оценили возможности? И последствия тоже? Сделали выводы? Вместе с ним, с ребенком?

С полным уважением к нему, выслушав его суждения.

А для этого, как я уже отмечал ранее, нужно обычное внимание. Иными словами, надо внимательно слушать – внимать, то есть принимать к сведению.

Между прочим, научившись внимательно слушать, или внимать, мы очень быстро заметим практическую выгоду от этого. Видя, что его не просто слушают и понимают, но и ценят его мнение, ребенок начинает по-другому относиться к мнениям папы и мамы. Ничего удивительного: обычная обратная реакция. Исключения из этого правила бывают, когда ребенок вам просто не верит. В таком случае он долго проверяет родителей на прочность: а не обманут ли его в очередной раз, спровоцировав на откровенность только для того, чтобы впоследствии более цепко ухватится за «живое»? В таком случае совет один – терпение!

В реальной помощи ребенка в семейных делах – как делом, так и советом.

Это правило, кстати, очень важно. Если на словах вы соглашаетесь с ребенком и всячески показываете ему, что его мнение важно, но в то же время не спрашиваете у него совета и не просите помощи – вероятнее всего, в вашу искренность он не поверит. И будет прав. Знаете, чем отличается дружба от приятельских отношений? Тем, что друга мы без проблем попросим о помощи. А знакомого или приятеля – вряд ли. Разве что в крайнем случае.

Эту житейскую истину дети хорошо чувствуют. Поэтому совет мой таков: при возможности просите ребенка вам помочь. А уж с советами и того проще: есть целые области, где ребенок ориентируется гораздо лучше нас. Компьютерные игры, молодежные словечки, современная музыка…

И самое главное – самому ощутить это равенство. Не попытаться имитировать, а понять, жить с ощущением этого равенства. Тогда, глядишь, и советы станут ненужными.

А пока следует начинать с малого.

Одергивать себя, когда мы срываемся на «начальственный тон». Избегать фразочек вроде этих:

– Я сказал тебе!

– Последний раз повторяю…

– Ну кто так делает?

Это, кстати, довольно сложно: избавиться от покровительственного тона и говорить с ребенком на равных. Особенно тем, кто к такому тону привык. Да и как отказаться от повелительной интонации, когда даже школьные учителя советуют вырабатывать командирский голос, иначе, дескать, ребенок даже не воспринимает приказ.

В этом есть своя правда. Дело в том, что приучать к общению на равных нужно не только себя, но и ребенка. Дитя, которое привыкло слышать повеления и приказы, зачастую просто не реагирует на ровный товарищеский тон. Ибо таким тоном с ним просто не разговаривают. Либо говорят о вещах незначительных и не имеющих большой важности.

Что делать-с в такой ситуации?

Приучать-с. Постепенно снижать громкость своего голоса. Убирать категорические нотки. Пусть не враз, пусть постепенно. Не услышал?

Подойдите ближе.

Повторите еще раз.

Зайдите спереди.

Загляните в глаза.

Обнимите за плечи.

Услышит. Обязательно услышит. Пусть сначала это потребует усилий – ничего. Они окупятся. И вашими сэкономленными нервами. И благодарностью ребенка, который станет ближе, теплее, роднее.

В этом и заключается прекрасная суть свободного воспитания: мы сохраняем ребенка НАСТОЯЩИМ. Не ломаем. Не втискиваем в рамки. Не кроим по кем-то созданным лекалам. Мы просто растим его. Ребенком. Живым, чувствующим, свободным.

По крайней мере, пытаемся. И поверьте – это великое дело. Может быть, это далеко не все правила свободного воспитания. Наверняка. Но я осмелюсь добавить только одно – самое важное. И пусть звучит оно, как фраза из американского боевика, – все же возьмем его на вооружение:

Нет никаких правил.

Если какие-то принципы, законы или запреты сковывают ваше творчество, ваши лучшие устремления, вашу любовь – отбросьте не эти искренние душевные порывы, а правила, которые их убивают. Пусть советы и опыт будут перилами, страховочным фалом, а не решеткой. По плодам их узнаете их – слышали? Если вы «применили правило», а ребенок напуган, плачет или расстроен – выбросьте этот принцип или этот опыт. Потому что ребенку плохо.

А ему должно быть хорошо…

Пока мы маленькие…

Все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит.

Антуан де Сент-Экзюпери.Маленький принц

Ребенок – понятие не статическое. Дети меняются. Впрочем, как и взрослые. Только в детском возрасте эти перемены более выраженные и быстрые. Поэтому считаю необходимым остановиться на некоторых особенностях свободного воспитания в каждый период жизни ребенка.

И прежде всего рассмотрим младенчество. А именно период от рождения до первых сознательных слов малыша.

Я специально не ставлю ограничение по возрасту: ведь дети начинают разговаривать не строго по «графику». Кто-то лепечет уже в годик, у кого-то и к двум слова не вытянешь. Поэтому конец этого условного периода я определяю не по годам, а по тому, стал ли ребенок сознательно произносить слова либо нет. Сознательно – значит, связывая их с реальностью. То есть при виде мамы он произносит «мама», при виде папы – «папа» и так далее. Кстати, именно тут мы сдаем первые «экзамены» на готовность к свободному воспитанию. Когда, к примеру, перестаем метаться от одного «знатока» к другому в поисках ответа на вечный материнский вопрос: почему те, другие, уже (пошли, заговорили, начали кушать с ложечки), а мой еще нет…

Когда понимаем, что двух одинаковых детей не бывает и всему свое время. В этот момент стоит вспомнить правило номер четыре. Не оценивать. Не сравнивать с другими.

Он не «другой». И даже не ваш. Он свой. И только свой.

Вот первый урок свободного воспитания: не торопить природу. Ожидать терпеливо, со смирением и верой.

Пока не произнес ни слова? А у Маши из соседнего подъезда (рожали вместе) вовсю щебечет «папа-мама-дай»? Все может быть.

А тот родился уже с волосиками. А этот грудь взял только на вторые сутки. А за стенкой младенец орет круглосуточно. А нашему все нипочем: спит – хоть стреляй под ухом. Разные дети! Не научилась мать-природа собирать их по одному шаблону.

Это только у врачей есть средние показатели. Поищите ребенка с идеальными средними – и вы его не найдете. Потому что он существует только в отчетах статистики. Этот «средний», который должен набирать столько-то граммов каждый месяц и начать говорить в такое-то время – на самом деле «сборная команда» статистических данных. Для нас же, родителей, эти показатели интересны разве что своими рамками. От и до. Если именно ваш ребенок не растет по графику – это не значит ровным счетом ничего. Не набрал «нужный» вес? Так не поросенок же, не за килограммы мяса его ценят. Кому этот вес нужен? Вам? Ребенку? Или участковому педиатру, который должен поставить галочку в карточке?

А если и правда болен? Не исключено. Так ведь это можно проверить. Спит хорошо? Как кушает? С аппетитом или вяло, без удовольствия? Глазки подвижны, любопытны или застывают, он смотрит в одну точку? Чаще стал капризничать? Внезапно вскрикивает, морщится, плачет? И не нужно искать в Интернете симптомы: вы не найдете там мелочей, которые видит чуткое родительское око. Оно усмотрит то, чего не увидит «пятиминутный» доктор. Мама чувствует свое дитя. Иногда не может оформить свою тревогу, переживание, беспокойство. Но доктор увидит заболевание только тогда, когда появятся симптомы. То есть когда болезнь будет уже в разгаре. Вы же имеете все шансы сработать на опережение. Если, конечно, поверите себе, а не врачу.

Вот тут как раз сравнение необходимо. Только не с другими детьми, а с ним же – с вашим ребенком. Как было раньше – и как теперь. Если изменений вы не видите, то, скорее всего, для вашего малыша именно вот это – норма. Его норма. Она может не совпадать с медицинской. Ибо там указаны нормы других детей. «Средних». Тех, которых в природе не бывает. Не верите себе – сходите к доктору. Пусть посмотрит ушки, глазки, пощупает животик. Ничего не нашел?

Открою небольшой секрет. Вы знаете гораздо больше врача. Он лучше разбирается в болезнях, а вы – в своем ребенке. У него на одного карапуза есть две-три минуты, у вас – сутки, месяцы, годы. Для него ваш ребенок – одна из сотен «историй болезни», которые лежат на полочке, для вас он Единственный и Неповторимый. Опытный родитель не ждет откровений от педиатра, но лишь консультируется с ним, как со знатоком болезней и фармацевтики. А опыт вам не подарит никакой врач. Его нужно нарабатывать самим.

Прошу не ловить меня на несовпадении «официально признанного» периода младенчества, хронологические рамки которого устанавливают врачи, с рассматриваемым мною этапом жизни ребенка. Я выделяю последний именно как период воспитания, когда коммуникация с ребенком происходит не на вербальном, то есть словесном, уровне, а на уровне прикосновений, когда главное – внимание, уход, создание условий. «Воспитывать» ребенка в общепринятом смысле слова мы пока не можем.

Тем не менее этот период очень важен, и упустить его было бы по крайней мере нерационально. И если ваш ребеночек недавно появился на свет, думаю, эта глава будет вам особенно интересна.

Впрочем, равно как и тем, кто только планирует стать родителем. Я не собираюсь давать советы по каждодневному уходу или кормлению – их достаточно в книгах педиатрической направленности. Мои советы – исключительно воспитательного характера. Если они помогут кому-то и в бытовом плане – прекрасно. В чем же заключается свободное воспитание в младенческом возрасте? В принципе, в том же, в чем и в более старшем.

В предоставлении свободы выбора.

Пикантность ситуации лишь в том, чтобы каким-то образом выяснить, что на самом деле хочет малыш. Ведь если у ребенка постарше можно спросить, то в младенческом возрасте этот способ не поможет. Поэтому наша первая задача – научиться «читать» сигналы младенца, которыми он пользуется, чтобы привлечь внимание взрослого.

Итак, рассмотрим разные реакции.

Ребенок улыбается.

Наверное, самый распространенный и простой знак «мне нравится». Впрочем, не только у младенца, но и у человека любого возраста. Если вы видите улыбку на устах младенца, вывод напрашивается сам собой: он доволен вашими действиями.

Ребенок смеется.

Младенческий смех отличается от смеха более взрослого ребенка. Тем не менее не нужно обладать специальными знаниями, чтобы понять, что младенец смеется. Это реакция одобрения и удовольствия. Основное значение – ребенку весело. Или щекотно. Ребенок спокоен.

Если ребенок спокоен, наблюдает за окружающим и двигает ручками – это хороший знак. Он изучает, он внимателен. Окружающее его скорее устраивает, чем нет. Спокойствие же в сочетании с неподвижностью глаз и тела – знак очень тревожный и он указывает, как правило, на сильный испуг на грани ужаса.

Ребенок активно «гугукает» и двигает ручками и ножками.

Знак хороший. Вполне адекватная реакция здорового ребенка на доброжелательность внешнего мира.

Спокойно засыпает.

Не учитывая различные клинические случаи, связанные с заболеваниями, можно сказать, что это знак положительный. Его можно расшифровать как «мне хорошо и уютно, я чувствую себя в безопасности». Беспокойный сон либо сон после длительного плача хорошим знаком не является и говорит лишь о том, что ребенок устал от переживаний и пытается спастить от них во сне.

Плачет.

Порой единственный знак, по которому родители безошибочно определяют: ребенку плохо, он недоволен ситуацией. Опытный педиатр или внимательная мать по типу плача легко определяют, что беспокоит малыша. Для нас же важно, что плачем ребенок высказывает свое неодобрение.

Кривится, краснеет.

Тоже выражение недовольства. Пусть не такое отчетливое, как плач. Что-то не нравится, не устраивает. Если родители не устранят причину, следующим этапом будет плач.

Кричит.

Короткие отчетливые выкрики, как правило, являются выражением восторга или притворного испуга. В таких случаях крики сопровождаются улыбкой либо смехом. Вскрики во сне указывают на испытываемую тревогу либо говорят о том, что ребенка что-то беспокоит. В сочетании с неподвижным «сердитым» взглядом крик может выражать злость либо недовольство. Хватает ручками предложенный предмет, тянет в рот. Проявляет интерес, изучает. Предложенный предмет не пугает, не вызывает недовольства, воспринимается положительно. Если он его бросает, это не обязательно означает, что вещь не нравится ребенку, – просто у младенцев быстро переключается внимание, не задерживается надолго на чем-то конкретном. Резко дергает ручками и ножками, отворачивается.

Что-то не нравится, раздражает. Возможно, предложенный предмет (или пища) чем-то не устраивают или пугают.

Такой вот краткий «переводчик» с младенческого языка жестов на наш взрослый язык поможет на первых порах яснее разобраться в том, что испытывает наш ребенок, что он пытается сказать нам, его родителям.

С опытом потребность в каких-либо «переводчиках» отпадет, ибо любая мама за несколько бессонных месяцев около кроватки своего дитяти узнает его лучше, чем великие ученые умы педиатрии. Мы же, вооружившись начальными знаниями, двинемся дальше, непосредственно к воспитательным моментам.

Или, вернее, к воспитанию без воспитания. Ибо в младенчестве о воспитании и в самом деле говорить как-то неловко.

Свобода ребенка начинается с уважительного отношения к его желаниям.

Но как узнать, чего хочет младенец? Сказать он ничего пока не может, движения его ограниченны, жесты неопределенны.

Но, собственно, и желания маленького человечка не столь разнообразны, как у взрослого. В первые месяцы жизни он нуждается:

• в пище;

• во сне;

• в тепле;

• в сухости.

Такой вот скромный набор. И, тем не менее, даже в этом небогатом ассортименте есть вариации, которые требуют выбора. Достаточно простого, и все же: в пище: нравится – не нравится; во сне: хочется – не хочется; в тепле: жарко – нормально – холодно; в сухости: уютно – неуютно.

В качестве примера могу привести хотя бы обычное пеленание. Конечно, сегодня многие родители вовсе не пеленают ребенка. Или же применяют «широкое пеленание», которое дает младенцу гораздо больший простор для движений. Но, как ни странно, существует немалое количество малышей, которые с трудом засыпают без пеленания.

Можно ли как-то выяснить, нравится ребенку быть спеленутым или он предпочитает свободу? Как это сделать?

Есть такой замечательный научный метод – эксперимент. В народе его называют методом научного тыка.

А вы попробуйте понаблюдать, как ведет себя ребенок в пеленках и без них.

Это ведь несложно выяснить: если в пеленках ребенок извивается, недовольно кряхтит, морщит личико, краснеет и, что красноречивее любых иных признаков, плачет, все понятно: они ему не нравятся. Ваш малыш любит свободу.

Если же, наоборот, малыш засыпает только тогда, когда его ручки удерживает пеленка, радостно гугукает, когда вы его пеленаете, и спит долго и спокойно, значит, так тому и быть. Со временем, конечно, пеленки не понадобятся. И, в принципе, неплохо было бы и вовсе не пеленать младенцев. Но смысл в том, что ребенок имеет право выбирать – и даже из этого весьма незамысловатого выбора постепенно выковывается его самостоятельность.

Не сложнее ситуация и с питанием. Конечно, на первых порах выбор у младенца невелик: материнское молоко либо смесь из бутылочки. Но вот время кормления он вполне может установить сам. И, наверное, это будет далеко не самый худший вариант.

Кстати, понять, что ребенок хочет есть, не так уж трудно. Для этого вовсе не обязательно тыкать в него бутылочкой или грудью каждые полчаса. Достаточно делать это тогда, когда вы заметите признаки беспокойства: недовольные движения головой, причмокивание губами, плач.

В педиатрии это называется кормлением по требованию, в отличие от кормления по часам. Последнее, впрочем, удобнее для родителей, ибо позволяет планировать время. Впрочем, и ребенок обычно привыкает питаться по часам и даже неплохо набирает вес, привыкая к расписанию. Но если мы хотим воспитывать индивидуальность и самостоятельность с малых лет – все же предпочтительнее, на мой взгляд, кормление по требованию.

В аналогичных ситуациях действуем по той же схеме.

Думаю, нет нужды подробно разбирать такие ситуации. Тут важнее определить, правильно ли мы поняли ребенка. Тот же плач может указывать не только на то, что ему не нравится предложенное вами в данный момент, но и на совершенно другие вещи. Так, можно сколько угодно менять смеси, попрекая ребенка тем, что ему не угодить, в то время как ему может быть просто не до еды. Проверьте подгузник – возможно, тот переполнен. Возьмите дитя на ручки – не исключено, что он просто отлежал спинку. Или у него болит животик. У младенцев это нередкая хворь.

А уж после, когда мы выяснили, чего же он желает (сильное слово – «выяснили»; правильнее сказать – «предполагаем»), следующий шаг – дать ему это.

Или не дать, если на самом деле «нельзя». В этом как раз и состоит наша родительская ответственность: не мешать, не ограничивать, но открывать и страховать.

Хочу также обратить внимание читателя на важное право младенца – право ломать. Оно редко одобряется родителями. Действительно, у малышей зачастую наблюдается настоящая мания разрушения. Что бы ни попало в руки, они пробуют на прочность. Гибкое гнется, хрупкое ломается, непрочное рвется. Не иначе, растет будущий разрушитель!

Однако опытные родители понимают: это не совсем так. Ребенку нужно познавать мир. Вот акула, к примеру, познает то, что находится перед ней, с помощью челюстей. Укус – и сразу ясно, съедобный предмет либо нет. А большего ей и знать не надо. Примерно так же действует младенец. Только роль анализатора играет не только ротик, но и ручки.

Так как же поступать нам, родителям, когда ребенок начинает ломать и рвать буквально все, до чего дотягивается?

В раннем младенчестве как-то проще: ребенок практически не может передвигаться сам, а то, до чего он добирается, как правило, тщательно отобрано нами. Крупные погремушки, пледик, прутья колыбельки.

Ситуация осложняется, когда он начинает передвигаться сам. Сначала ползать, потом ходить на четвереньках, а уж к годику, глядишь, и на ножки встанет. Вот тогда – только держись. Дотянуться ребенок может до массы интересных предметов. Многие из которых мы желали бы видеть в исправном и неповрежденном состоянии.

Как поступать?

Можно, конечно, постараться ограничить свободу действий ребенка. Например, запирать его в детской, держать подальше от ценных и опасных предметов.

Другой вариант – постараться убрать такие предметы в недоступные для дитяти места. Например, на высокие полки. Или под ключ в секции шкафа.

А еще можно ничего не прятать и никого не ограничивать. Пусть себе познает мир – почему бы и нет? А если чего и сломает – пережить можно.

Между прочим, этот последний вариант неплохо вписывается в концепцию свободного воспитания. Прямо скажем – вариант похвальный, но… Нужно обязательно учитывать два момента.

Первый. В таком случае оставлять ребенка без присмотра не стоит. А это уже наше время и внимание.

Второй. Надо иметь хорошую реакцию, чтобы вовремя выудить из шаловливых ручек малыша предметы потенциально опасные. Скажем, тонкостенный стеклянный стакан. Или электрическую лампочку. Или, упаси Боже, какие-нибудь таблетки. Замечательно, если мы сможем обеспечить выполнение двух этих условий. Тогда лично мой вариант – именно третий.

И что-то мне подсказывает, что он понравится и самому младенцу.

Однако если времени у нас в обрез (а это скорее правило, чем исключение) и постоянно следить за ребенком нет ни сил, ни возможности (да, чего греха таить, зачастую и желания), видимо, стоит задуматься о варианте втором. То есть убрать все подальше и повыше, от греха подальше.

Первый вариант, несмотря на всю его простоту и привлекательность, все же в рамках данной книги рекомендовать не могу. Не потому, что он исключительно плох и нанесет нашему дитяте некие тяжкие психологические травмы. А просто потому, что в рассматриваемую здесь концепцию воспитания ограничение свободы как-то не вписывается.

Решить проблему уничтожения ребенком ценного имущества можно и другими способами. Поэтому дерзайте, родитель! Вот в этом творческом порыве будет заключаться уже ваша свобода.

Возраст «почемучек»

Ребенок, который сперва радостно скользит по поверхности жизни, не зная мрачных ее глубин…. вдруг пробуждается от голубого полусна и с остановившимся взглядом, затаив дыхание, шепчет дрожащими губами в страхе:

– Что это, почему, зачем?

Януш Корчак.Как любить ребенка

Но вот самый кошмарный первый годик позади, как-то легче прошел второй… Наш ребенок начинает ходить и, самое главное, говорить.

Настоящий праздник для родителей – первые слова. Особенно сначала. Потом умиление, с которым наблюдаешь за юным существом, старательно выговаривающим осмысленные фразы, понемножку проходит. Становится не таким ярким. Стирается обыденностью.

Правда, открытия будут каждый день. Первые слова складываются в первые фразы. Затем – в первые предложения. А годикам к трем ребенок уже не просто говорит. Он спрашивает. Это уже не примитивное «дай» двухлетки. Это вербальное познание мира. Инструмент взрослых, который детишки только пробуют осваивать.

Возраст вопросов, который начинается где-то к трем годам, для родителя – серьезное испытание. Однако эпидемия «почему» нарастает постепенно. Мы радуемся, что ребенок начал спрашивать. Обычно радость эта длится недолго. Месяц, два. Может быть, полгода. Потому что выдержать неиссякаемый поток вопросов со стороны подрастающего поколения нелегко.

На что обратить внимание именно в этом возрасте? Какие особенности имеет свободное воспитание в период от трех до пяти лет? Вот эти вопросы я попробую рассмотреть в данной главе.

И прежде всего хотелось бы разобраться с первым и самым главным, на мой взгляд, препятствием на пути развития равноправных и дружественных отношений с ребенком именно этого возраста. Ибо без них какие-либо воспитательные мероприятия (опять какой-то неживой, суконный язык) не принесут нужного эффекта. Проще говоря, ничего не получится.

А главное препятствие для равноправных отношений – обида на ребенка и страх перед ним.

Возмущены? Неправда? Как так можно – обижаться на собственное дитя? Да в своем ли уме автор: бояться ребенка?

Да ладно, давайте начистоту. И по порядку.

Вот родился ваш малыш – вы на самом деле его ждали? Как сейчас модно говорить, планировали? Не ворвался ли он в вашу размеренную жизнь потому, что где-то недосмотрели, в чем-то поспешили, не убереглись?

А может быть, и планировали, но как-то позже? Или, наоборот, раньше? А он взял – и теперь!

Да и можно ли планировать ребенка?

Хорошо. Предположим, родился он желанным, в удачное время, не нарушил ничьих планов, не поломал карьеру, не «испортил» фигуру. Такое бывает, хотя и не часто. И вот вы – счастливая мама (или папа, или папа с мамой и родней) – приносите Его (Ее) домой. Вы в полном восторге – у вас ведь Ребенок!

И понеслось. Начались бессонные ночи. Их не избежать, просто со «спокойными» младенцами их будет меньше. И если раньше вы любили поспать (а есть такие, кому не обязательно высыпаться?)… А менять пеленки или подгузники, причем по многу раз в сутки? Не верьте рекламе про «сухие попки», эти «супер-пупер» подгузники также придется часто менять, и занятие это не шибко приятное.

А ежедневные ребусы «да чего же ты хочешь»? А недоумение, когда вместо красивых рекламных улыбок вы видите искривленные губки малыша и слышите его недовольный плач?

А беспомощность, которая умиляет только вначале. Потом она начинает тяготить, ведь отойти-то нельзя! Родитель привязан к детской кроватке, как к галере!

Но ладно: прошли первый год «строгого» и второй год «общего» режима. Малыш уже ходит, пробует говорить. Лезет, куда только возможно. И невозможно.

Конечно, это также может умилять. Мол, растет же, развивается! Даже веселить, когда ребенок забирается в совсем уж необычные места вроде стиральной машины. Но опять же – до поры. Потом такая гиперактивность только изматывает и раздражает. А постоянные вопросы, которые только вначале кажутся милыми и желанными, но вскоре становятся глупыми и утомительными и просто злят?

И самое неприятное – это прямо какая-то маниакальная детская страсть ломать все, что попадается под руку. Нет, мы, просвещенные родители, понимаем, что так он изучает мир. Но когда видишь в руках маленького деспота разорванный в клочья семейный альбом со старыми фотографиями (нынешние-то у нас на флешке хранятся) и четко понимаешь, что их уже не восстановить, – тут никакие разумные доводы не действуют. Какие доводы, если только вчера ему внушали: это трогать НЕЛЬЗЯ!

И в самом деле: ведь не объяснишь! Не доходит! Понятно, мал еще. Понятно, ребенок. Но сколько же можно?!

Совершенно верно. Терпение родителей не безгранично. Они такие же люди, как и все остальные. И всеобщее гипнотическое табу, которое запрещает обижаться на своего ребенка, – всего лишь миф. А мифы, как известно, имеют малое отношение к реальности.

Вряд ли возможно не обижаться на ребенка вообще никогда. Обиды эти вспыхивают по мелочам, рождаются из обычных бытовых ситуаций, из необходимости следить, убирать, не отвлекаться, ограничивать себя во многом.

Кто такое выдержит и не обидится? Не вспылит? Не вспыхнет гневом, не испытает раздражения?

Разве что святой. Много ли их, этих святых?

Не для них эта книга. Она для обычных родителей. Родителей, которые живут повседневными заботами. У которых есть живые, реальные дети.

Такие, как у меня. Или у вас.

Так что, если вы ловите себя на том, что иногда готовы разорвать своего малыша в клочья, не ужасайтесь. Это бывает. Это не страшно. Вы нормальный родитель. Вдохните глубже и читайте дальше. У нас впереди еще много интересных открытий. Например, вы признаетесь в том, что боитесь своего ребенка? Да не мне – себе. Я вполне серьезно. В буквальном смысле слова.

Речь, правда, идет не о сюжетах из фильма ужасов вроде «Дети кукурузы». А о том, что мы боимся даже не ребенка как такового, а того, что он может сделать потенциально.

А вдруг он выйдет из-под контроля?

Или спалит дом, когда нас не будет рядом?

Или приведет друзей, и они ограбят квартиру?

Или вдруг разболтает о нас такое, чего нам не хотелось бы выносить «из избы»?

А что будет, когда он подрастет, станет большим и сильным?

А не сядет ли он на шею?

А не отомстит ли, будучи взрослым, за обиды и оскорбления? Принесет ли воды, если наши ноги перестанут нас слушаться?

Не подведет ли?

Не придется ли за него краснеть или, что хуже, отвечать?

Может быть, вас никогда не посещали такие мысли. Допускаю, хоть и с весьма большой долей сомнения. Тогда, собственно, можете ближайшие абзацы пропустить – они не о вас и не для вас. Или не пропускать: может, пригодится. Мало ли что. Знание за плечами не носить.

Но довольно. Пусть так. Пусть мы иной раз и обижаемся на наших детей и порой даже побаиваемся их. Пусть. Что из этого, какой конструктив можно вывести из подобных заключений? Очень простой.

Когда проблему осознают, ее пытаются решать. Нет проблемы – нет и решения.

А в чем, собственно, корни указанных проблем? Отчего мы порой злимся на ребенка, раздражаемся, казалось бы, из-за мелочи? Вспыхиваем праведным гневом от брошенной на пол игрушки, взрываемся потоком обвинений при виде запачканных колготок, хватаемся за ремень, когда он отказывается нас слушать?

Ведь мелочи, не так ли?

Да, мелочи. Песчиночки. Которые со временем складываются в песчаную гору. А уж эта гора в состоянии засыпать нас с головой. Хорошо, понятно. В самом деле, вода камень точит. Нервы не железные, и самая мощная психика иногда дает сбои.

Но!

Мы всегда убираем за собой вещи? А наша супруга или супруг? Мы никогда не пачкаемся и всегда выполняем то, что нам говорят? А своей жене (или мужу) указываем, куда и что класть, на повышенных тонах? Или любому другому взрослому человеку? Только честно?

Вот ведь часто бывает так, что от ребенка мы требуем того, чего не осмеливаемся требовать от взрослого. Просто потому, что он слабее и меньше. Только поэтому!

Видимо, и с обидами ситуация похожая: удобно обижаться на того, кто мал и беззащитен.

Мы все возмущаемся жестокими взрослыми из «Оливера Твиста». Но редко задумываемся о том, что эти самые бедные оливеры живут рядом с нами. Даже не в соседнем городе или квартале. Не в другом доме или квартире. В буквальном смысле – рядом. Потому что это наши дети.

Без вины виноватые, они страдают, когда мы, папы и мамы, этого даже не замечаем. Страдают потому, что мы должны о них заботиться. Должны их кормить и одевать. Должны тратить на них деньги и свое время.

Все верно. В самом деле, то, что мы вынуждены делать, вряд ли принесет что-то, кроме раздражения.

Но дети в этом не виноваты.

Они действительно не просили их рожать.

Ладно, ладно… Не все так плохо. Ведь дети – это еще и радость. И свежесть ощущений. И тепло улыбок. И надежная, великолепная защита от одиночества. И благодатная почва для наших усилий.

И помощь – не только теперь, но и в будущем. И совет – иной раз единственно мудрый, ибо он не замутнен «опытом», нажитым с помощью боли, разочарований и ошибок.

И если подходить непредвзято – чисто математически – мы с удивлением обнаружим, что дают нам они больше, нежели берут.

Не так уж много, на самом деле, требует ребенок. Просто эти требования, нами же облаченные в тогу обязанностей, в силу этой же обязательности превращаются в пытку. Для нас же. Но разве в этом виноват ребенок?

Итак, вопрос: а что же делать? Где же выход?

Есть вариант простой, но практически нереализуемый.

Начать относиться к ребенку так же, как к взрослому.

То есть как к равному.

Безо всяких «но» или «в известной степени». Почему этот вариант практически нереализуем? Да потому, что инерция нашего мышления и восприятия, сложившиеся принципы и – в первую очередь – душевная лень вряд ли позволят так просто перестроить картину мира. Хотя попытаться, конечно, можно. Авось получится?

Есть и другой вариант. Трудный, времязатратный. Но более реалистичный.

Научиться прощать ребенка.

Именно такого – с его непонятными и нелогичными (вроде бы) капризами. С неуемной жаждой все знать, которую мы часто называем глупостью. С неприемлемыми (для нас) способами самовыражения в виде разрисованных обоев и разобранных до винтиков игрушек. С его непослушностью и неугомонностью. Сложно простить просто так? Давайте прощать за что-то. Ведь на каждый «проступок» ребенка наверняка найдется что-то положительное – то, что в нем радует. Что рождает в нас гордость, нежность, любовь.

Иногда надо лишь вспоминать, что это наш ребенок. Только и всего.

Почему эти мотивы я затронул в данной главе, в которой обещал разобрать особенности детей от трех до пяти лет?

Потому что именно на этот возраст зачастую приходится пик родительской усталости, раздражения и страха перед ребенком. Да, самый трудный – первый год. Но родители еще свежи, полны сил и надежд. Да и младенец пока весьма пассивен.

Он просто нуждается в нашей заботе, в нашей опеке. Единственный инструмент воздействия на нас, внешний мир – это его крик. Да, он может нервировать, но ведь никакого иного оружия у него нет.

Трехлетка же не только кричит, но и может передвигаться, говорить, задавать вопросы, не просто хватать, но и разбирать предметы. Если младенцу многое прощается в силу его несознательности, то ребенок, который умеет общаться, получает в нагрузку и ответственность за свои слова и действия.

А еще родители просто устают. Сумасшедший первый год, тяжкий второй… Может, на третьем отдохнем? Может, он уже сам понимает, осознает, старается?

И тут несчастного родителя ожидает горькое разочарование. Вполне закономерное, но от этого не менее обидное.

Покой нам только снится.

Да, в воспитании это так. И третий, и четвертый, и десятый – все та же кутерьма, все те же проблемы: обуть, накормить, научить, найти общий язык. Понять, выслушать, наставить на путь истинный. Есть от чего прийти в отчаяние!

И можно тысячу раз повторять, как мантру, слова «ребенок не виноват», но разве это поможет?

Поможет. Особенно если подкреплять эту мантру магическими действиями. Обрядами. Маленькими обетами, обязательными для исполнения.

Например, таким.

При обращении к вам ребенка обязательно выслушайте его первую фразу до конца, не перебивая. Обращение «мама» или «папа» в данном случае фразой не считается.

Смысл? О, он тут немалый. Но зачем раскрывать смысл таинства, если вы сами поймете? Попробуйте – и все станет ясно. Кстати, выслушать не перебивая можно не только первую фразу, но и последующие. Магия от этого не нарушится, правда!

Еще подсказки из зала? Пожалуйста.

Попытайтесь найти в словах ребенка рациональное зерно. И представить, что будет, если вы примете его предложение.

Понимаю, это уже сложнее. И психологически – все-таки где мы, а где он. И физически – ведь если окажется, что ребенок прав, придется, видимо, прилагать какие-то усилия.

Но что поделать? Я сразу оговорился: данный вариант будет более осуществимым, чем первый, но потребует в разы больших усилий.

А стоит ли их прилагать – это уж решать вам, дорогой читатель. Если вам нужен ребенок-друг, ребенок-напарник, ребенок-близкий, тогда, видимо, все-таки нужно.

Если для нас достаточно ребенка-раба, ребенка-слуги или льстивого холопа – нет проблем. Все в наших руках. В ваших и его.

Но вернемся к другой проблеме – к проблеме страха перед ребенком. В принципе, есть еще один вид страха – страх за ребенка. Эмоции вроде бы те же, а вот причины у них разные. И «лечение» также будет различаться. Но в рамках данной главы мы будем рассматривать только первый вид страха, ибо именно он прекрасно лечится микстурами свободного воспитания. Боимся ли мы наших детей?

Предлагаю читателю самому ответить на этот вопрос. Я лишь укажу на основу этого страха. Так сказать, главный страх, который порождает все остальные.

Это страх, что ребенок выйдет из-под контроля.

В восьмидесятые (да и позже) были популярны фильмы, в которых сюжет развивался вокруг темы выхода роботов из-под контроля человека. Тема действительно жутковатая и, несмотря на фантастичность, весьма актуальная. Ведь уже сейчас созданы совершенные машины, которые помогают по дому, играют в шахматы, управляют техникой… И «киношные» роботы для нас порой не более понятны, чем собственные дети.

О чем ребенок действительно думает?

Как он воспринимает ситуацию в семье, нас?

Как найти ту «кнопку», которая заставит его всегда слушаться? И наконец, что будет, если однажды он перестанет слушаться?

То есть вообще!

Вам никогда не приходили в голову такие вопросы?

Конечно, в отношении других детей – не наших – мы могли об этом и не задумываться. Просто потому, что живем с ними не под одной крышей. Пусть себе думают, что угодно, какое нам дело? Но свой ребенок – он ведь здесь, рядом. И от его действий – теперь ли, в будущем ли – в немалой степени зависим и мы сами. Как тут не опасаться?

Говорят, от подобных страхов спасает любовь к ребенку. Безусловная и естественная. Наверное, так оно и есть.

Но существуют и другие средства. И если научить любить, наверное, невозможно (однако, кто знает…), то выяснить, как побороть страх, хотя бы перед собственным дитем, вполне реально.

Ничего сложного в этом нет. Мы все боимся неизвестного. Непонятного.

Мышление ребенка – загадка. По крайней мере, для взрослого. Не потому, что дети мыслят как-то по-иному. Или у них совершенно другая логика. Или, наоборот, всякая логика отсутствует. Нет, как раз в этом различий немного.

Просто дети видят мир таким, каков он есть. Они оценивают события непосредственно, без оглядки на кривое зеркало опыта.

Для нас, взрослых, такой взгляд как минимум непонятен. А непонятное пугает.

Так, может, попробуем посмотреть на мир глазами ребенка? Кстати, не так уж это и трудно.

Даже совсем не трудно.

Нужно просто сесть на корточки.

Да, только и всего. Сядьте на корточки – и вы увидите мир глазами ребенка. С его позиции. С позиции маленького, слабого и бесправного существа.

Да, забыл. Есть еще одно условие. Тоже несложное, но без него ничего не получится. Это как пыльца фей из «Питера Пэна», без которой никакие тренировки не помогут взлететь.

Условие такое: забудьте то, что вы знаете.

На время.

Не так это и сложно. Хотя сначала придется себя поправлять. Даже одергивать.

Зато потом вы с удивлением заметите, что ребенок стал вам понятен – и близок. А близкое и понятное уже совсем не пугает. И нонсенсом покажутся не наивные реплики ребенка, а наше обычное:

«Как ты не понимаешь?!» или «Тебе что, все объяснять нужно?!»

Сложно опуститься на корточки? Не совсем ясно, как можно выбросить из головы то, что вы старательно копили десятки лет? Считаете, что ваши года – ваше богатство?

Есть другой путь.

Попробуйте без предварительной подготовки решить квадратное уравнение или логарифм. При условии, что вы не математик. Разберите современный дизельный двигатель с распределенным впрыском, если вы не автомеханик.

Да, наконец, зарегистрируйте электронный кошелек на Web-many, если вы не умеете пользоваться компьютером.

Попробуйте и, я уверен, очень быстро почувствуете себя в шкуре ребенка.

А самые острые ощущения вы получите, если приедете в государство, языка которого вы не знаете. Куда идти? Что делать? Что можно, а что нельзя? Какие тут законы? Как объясниться в магазине, гостинице? Да и как их найти, эти магазины и гостиницы, не понимая вывесок? Может быть, это здание – вовсе не отель, а прачечная? А эта яркая витрина – не гипермаркет, а музей?

Примерно так же дети видят мир взрослых. С той разницей, что язык-то вроде понятен. Можно спросить, попросить помощи, совета. Но вот беда: мы, взрослые, не любим и не умеем объяснять. Чужим людям – да, пожалуйста. Своему ребенку – сквозь зубы. Вы, дорогой читатель, исключение? Тогда рад за вас!

И все же примерьте шкуру ребенка. Маленького и слабого. И многое станет понятным.

Вы любите спорт? Не «по телевизору», а в смысле самостоятельные занятия? Нет? Прекрасно! Попробуйте отыскать в вашем квартале тренажерный зал. И позаниматься там один день. Вместе с теми, кто ходит туда год, пять, десять. Как ощущения? Не чувствуете себя пигмеем, когда рядом дяденьки «таскают» штанги весом по центнеру, а вы едва поднимаете гриф от этой штанги?

А если вы спорт любите и активно им занимаетесь – еще лучше. Попробуйте посоревноваться с вашими же партнерами классом повыше. С мастером спорта. С чемпионом вашего города. Да, понимаю: неравное будет соревнование.

Представляете себя выступающим против Николая Валуева? Само собой, о равных условиях тут нет и речи. И весовые категории, и опыт, и тренированность…

Но и ребенок в «большом» мире не имеет равных условий. Он мал, у него нет опыта, нет силы и выносливости взрослого. Но он здесь живет. И волей-неволей приспосабливается.

Для чего эти примеры? Зачем они? Затем, чтобы почувствовать себя слабым. Зависимым. Несамостоятельным.

Почувствовать себя ребенком.

Иногда это очень полезно.

И если вы честно и ответственно проведете над собой хотя бы эти нехитрые эксперименты, уверен, ваши непонимание, страх перед ребенком испарятся. Потому что бояться вы уже будете не его, а за него. А это совсем разные вещи.

Однако почему автор вместо того, чтобы учить, как воспитывать ребенка, воспитывает его родителей?

Если читатель помнит, я обещал написать о воспитании без воспитания. Так оно и будет.

На мой взгляд, зачастую нет никакой нужды воспитывать ребенка. Достаточно его понять.

А для того чтобы понять, иногда надо лишь выслушать. Довольно просто, да?

Правда, чтобы не перегреть свою нервную систему, не перегореть психически (да и физически), к общению с нашими трех– и пятилетками все же стоит приноровиться.

Ранее я писал, что жизнь ребенка насыщеннее, динамичнее, порой ярче жизни взрослого. И нам выдержать такой темп зачастую не по силам. Именно поэтому дети нередко нас раздражают – не потому, что они в чем-то виноваты, а потому, что мы не привыкли перенапрягаться.

И я вовсе не призываю вас, дорогой читатель, к героическим усилиям. Ибо ничего хорошего через силу не получится. Результат будет обратным.

Да, преодолеть обычную милую сердцу лень – это похвально. И оно того стоит. А вот ежесекундно, непрерывно «находиться на связи», выслушивать каждую просьбу, каждый вопросик, каждое требование малолетнего дитяти – это перебор. Просто потому, что мы – люди. И нам жизненно необходимо свое, свободное от работы и ответственности время. Конечно, не все двадцать четыре часа в сутки, но хотя бы часик. Два. Нам требуется отдых, но еще больше – нормальный ритм жизни. Тот, при котором мы, с одной стороны, не застаиваемся, а с другой – не перегораем. Как его обеспечить, этот ритм, когда у нас маленький ребенок? Который требует – и чрезвычайно настойчиво – чуть ли не всего нашего внимания?

Вот тут и пригодятся меры, защищающие уже нас, взрослых. Не от ребенка – нет. Он нашего же излишнего рвения.

Первое. Раз мы равны, то имеем такое же право на отдых. Знайте: в любой момент вы можете сказать своему малышу: «Мама устала, пожалуйста, не мешай, пока она будет отдыхать». Это справедливо, если, конечно, подобная фраза не становится отговоркой на все случаи жизни из-за нашей лени и нежелания возиться с ребенком.

Второе. Конечно, детские вопросы важны. Но среди них есть действительно насущные, то есть жизненно важные для дитяти, а есть такие, которые могут подождать. Это вопросы-провокации, вопросы «от нечего делать», «ленивые» вопросы, когда ребенок может все выяснить сам, но не делает этого. Все как у взрослых: есть деловые разговоры, а есть пустая болтовня. Вот на такие вопросы можно отвечать «подумай сам». Пусть думает…

Третье. Не спешите помогать ребенку во всем. Пусть приложит усилия, сначала попробует сам. Если действительно не получается – не беда, подрастет – сможет. Не нужно форсировать события. Помогайте только тогда, когда он попросит сам. Но – это важно – не ведитесь на хитрости ребенка, который стремится делать все вашими руками. У него есть свои.

Не достает до стола – что же, подадим кружку. Хотя, в принципе, он мог бы и придвинуть стульчик. А ленится протянуть руку, зовет маму – тут уж извини-подвинься: у родителей есть более интересные занятия.

Ребенок в три годика уже кое-что может сам. В четыре – еще больше. А в пять это уже практически самостоятельный человек. По крайней мере, завязывать ботиночки и надевать пальтишко он в состоянии.

А самостоятельность – самый прямой путь к свободе.

И его. И нашей.

Что делать с «почемучками»

Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать.

Антуан де Сент-Экзюпери.Маленький принц

Думаю, теоретические аспекты «возраста почемучек» в целом мы разобрали. Пора перейти непосредственно к главной проблеме: как же воспитывать ребенка от трех до пяти лет?

Отправлять ли его в садик или справляться своими силами? Давать ли ему полную свободу или все-таки разумно ограничивать? Разговаривать ли с ним, как со взрослым, или учить «его язык»? Приучать ли к самостоятельности или не «отнимать у ребенка детство»?

Ответам на эти и другие вопросы и будет посвящен данный раздел.

О детском садике есть два противоположных мнения. Вы прекрасно их знаете.

Сторонники садика ссылаются на то, что в него ходит большинство детей, и ничего плохого, мол, не случилось. «Плюсы» детсада следующие:

• детский коллектив, в котором ребенок быстрее приобретает навыки общения;

• свободное время для мамы и папы, которые получают возможность оторваться от ребенка и зарабатывать деньги;

• развивающие игры и занятия, в результате которых ребенок учится правильно разговаривать, распознавать буквы и даже писать (с ударением на «а». Впрочем, правильно писать мальчик тоже научится, но уже благодаря сверстникам);

• подготовка к школе и вообще к жизни в обществе.

Не будем рассуждать здесь о «плохих» и «хороших» садиках. Мы исходим из того, что наш садик – нормальный.

Сторонники же воспитания на дому обычно приводят следующие аргументы в пользу такого подхода. Итак, ребенок:

• становится ближе к маме или папе (в зависимости от того, кто за ним присматривает);

• не «лишается детства», то есть волен делать все, что угодно, избавлен от режима и расписания;

• лучше защищен от инфекций и эпидемий, которые «гуляют» по садикам, несмотря на все санэпидемические меры;

• воспитывается так, как решат родители, а не как пожелает воспитательница либо отдел образования;

• окружен вниманием и заботой, тогда как в садике его могут обижать более сильные ребята, невзлюбить персонал либо воспитатели.

Да и шутка ли – отдать в чужие руки собственного ребенка на долгие восемь часов! Как можно?!

Ну а как же правильно? Отдавать или нет?

Конечно, садик – не самое лучше место для воспитания свободного человека. Когда мы говорим «детский сад», то впоминаем сады из нашего детства. А они практически не изменились с советских времен. Массовость, коллективизм, за ручку на прогулку, строем в столовую. Спать по расписанию, делай как все. Совершенно верно. А есть еще «воспитательная работа»: детки разучивают старые и давно не актуальные стишки, учатся «любить Родину», которая ассоциируется с портретом президента на стене.

Уже в детском садике милые воспитательницы, даже не задумываясь об этом, подавляют первые порывы к самостоятельности и старательно нивелируют личность. Не потому, что они такие злые или тупые ретрограды. Просто им платят не за то, чтобы ребенок развивал свою индивидуальность (хотя на бумаге это обязательно пропишут, как одну из главнейших целей воспитания), а за то, чтобы дети были под присмотром. То есть вернулись в родительские руки целыми и по возможности невредимыми. А когда детей куча, то для выполнения этой основной задачи можно пожертвовать какими-то там желаниями, порывами и устремлениями отдельного ребенка. Их много – этих самых детей. Воспитателей мало.

С другой стороны, как ни оттягивай, когда-то наш ребенок должен социализироваться, влиться в общество. Разумеется, при этом вовсе не обязательно терять свою индивидуальность. Иной раз удается прожить жизнь, никуда не вливаясь и даже особо не контактируя с группами и коллективами. Всякое бывает.

Но как-то так происходит, что в коллективе, в группе ребенок развивается быстрее. Вот до трех годиков говорил плохо, мало и невнятно. А отдали в садик – и через неделю начала исчезать «каша во рту», в разы увеличился словарный запас.

Ребенок стал самостоятельнее, серьезнее. У него появились первые друзья-ровесники, которых дома просто не было.

Да и дисциплина в садике вроде бы пошла ему на пользу: складывает свои вещи, сам одевается, убирает за собой игрушки.

А еще – меньше привередничает в еде. Раньше супов вообще не ел, а теперь – пожалуйста. Может, не так уж плохи садики? И все же, что лучше: отдавать в садик или воспитывать дома?

А вы спросите у ребенка.

Это несложно. Сегодня практически в любом садике малыша можно оставить на короткое время. Посмотреть, как он там освоится. Такой «тестовый» режим можно практиковать пару деньков. Либо недельку. И станет ясно: нравится вашему ребенку садик или нет.

Беда в том, что зачастую выбор-то невелик, и ни нашего мнения, ни желания нашего ребенка никто, в общем, не спрашивает. Ждать, пока ваш малыш подрастет, работодатель не хочет, а денежки зарабатывать надо.

Поэтому подобный выбор – не столько вопрос желания (неважно – вашего или ребенка), сколько возможностей.

Имеете ли вы шикарную возможность растить ребенка дома? Прекрасно! У вас будет больше шансов сохранить его индивидуальность, свободу и независимое мышление.

Если же такой возможности нет (на самом деле она есть ВСЕГДА, вопрос в цене и усилиях), что ж – садик так садик. Но! Коллективистский дух, который непременно будет превалировать в садике, придется каким-то образом уравновешивать развитием индивидуалистических ценностей. А требование «ты должен» – декларацией «ты можешь». Иначе какая же свобода?

А что же с домашней свободой? Пусть делает все, что угодно, или рамки все же нужны?

Рамки и границы необходимы. Это вам скажет любой воспитатель. Без них ребенок просто не сможет ориентироваться в социальном пространстве. Как поступать? Что делать? И главный вопрос детства: я правильно сделал?

Все это совершенно оправданно, когда мы говорим о традиционном воспитании. Но наша цель – вырастить человека свободного. А в этом случае, увы, принципы несколько иные.

Позволять все? Несомненно. Пусть делает, пусть пробует, пусть экспериментирует. Сломает, испортит? Очень даже может быть. Но тут уж надо спрашивать себя: а что нам дороже: вот эта испорченная безделушка или же развитие ребенка? Если важнее вещь, тогда вам не нужна эта книга. Вырастить свободного человека, не пожертвовав ничем, просто не получится.

Свобода стоит дорого.

Но вот жертвовать разумом все же не стоит. Поэтому весьма желательно убрать из поля зрения нашего маленького исследователя «острые режущие предметы, легковоспламеняющиеся вещи, опасные для жизни вещества и лекарства» – продолжать нет смысла, не так ли?

Не беспокойтесь – это только на первых порах. Позже их можно будет не убирать. В дальнейшем надо будет знакомить и обучать ребенка правилам пользования спичками, ножом, чайником… Пусть он сам увидит, убедится, что огонь – это опасно, пусть знает, что кушать яркие, но незнакомые таблеточки – смерти подобно. Объясните. Покажите. Научите. И главное – доверьте. Пусть попробует сам. Пусть сделает.

Порезался? Бывает. Ничего. На ошибках учатся.

«Дай я тебе пальчик перевяжу… А как ты ножик держал? Вот так? Смотри, так опасно, видишь? Пальчики в сторонке держать нужно…» Обжегся? Укололся? Тоже беды нет.

А вот с некоторыми вещами экспериментировать не нужно. С теми же лекарствами. С новогодними петардами-ракетами. Да мало ли с чем!

Не забываем о здравом смысле. Не забываем оценивать физические возможности ребенка. Может, он бы и рад, но рано ему в три годика хлеб нарезать! А вот в пять – почему бы и нет?

Естественное ограничение для маленьких – это их физические возможности. Много не поднимет – значит, не надорвется. Далеко не убежит – значит, не потеряется. А если и потеряется, то быстро найдется. Силенок маловато – так и поломать чего крепкого не сможет.

Но что значит «позволять все»?

В общем и целом это означает следующее.

Свобода передвижения. Ребенок свободно передвигается по квартире. Мы не устанавливаем ему место для игр и не отправляем «в его комнату», где он не будет никому мешать. Хочет идти на улицу – его право. Наша задача – помочь одеться да открыть дверь. Мы не бегаем за ним по пятам – лишь приглядываем за перемещениями в пространстве.

Мы принимаем к сведению пожелания ребенка пойти к бабушке или в магазин игрушек и не пренебрегаем его мнением относительно маршрута обычной прогулки.

Знаете, у маленьких детей есть такая милая привычка – бежать впереди. Наверное, у них создается иллюзия, что это они ведут, а не их. Что они свободны. Что они важны – ведь это он, ребенок, показывает дорогу. Давайте не лишать их этой веры.

Свобода выбора. Во всем – будь то одежда (все равно выберет из того, что есть в наличии, чего ограничивать-то?), еда (а кто готовит и покупает?), выбор занятия. Не заставлять! Не манипулировать! Не нужно – в самом деле, пусть побудет свободным хотя бы в детстве.

А если оденется неправильно? Не по сезону? Простынет? Замерзнет? Но дети-то не глупы. Пусть не по сезону. Пусть прохладно. Прибежит, попросит кофточку. А не попросит сам – охотнее согласится на ваше предложение ее надеть. Потому что никто не заставляет.

Думаете, с кормежкой сложнее? Будет лопать только конфетки и печенье, закусывая чипсами с кока-колой?

Моя старшая как-то призналась: «Что-то я не очень люблю сладкое. В больницу все несли и несли… Теперь мне лучше супчик или мясо…»

Организм не обманешь. Попробуйте длительное время посидеть на одной картошке. А ведь пирожные и шоколадки приедаются гораздо быстрее. Так что не стоит особо напрягаться: захочет ребенок и суп, и котлетку. Сам.

Самостоятельность. С этого возраста (а можно и раньше) пора приучать ребенка к самостоятельности. Свободы без нее не бывает. Пусть вместо «давай помогу» в вашем лексиконе появится «делай сам». Ничего, если долго. Ничего, если что-то не получилось. Не вышло теперь – удастся позже. Если всегда помогать, то это «позже» никогда не наступит.

Для того чтобы ребенок быстрее стал самостоятельным, слово «нельзя» по возможности надо заменять словами «как хочешь». Как можно меньше запретов, как можно больше выбора. Не разрешений, нет. Запрещая или разрешая, мы находимся в позиции начальника, то есть того, кто выше. В свободном воспитании места для начальника нет, но есть более опытные и более сильные, с мнением которых приходится считаться. И все же главное слово на данном этапе – «сам».

Сам одевайся.

Сам кушай.

Сам убирай игрушки.

Наконец, сам думай.

Вернемся еще раз к детским вопросам, к «почемучкам». В этом возрасте они не просто естественны, но жизненно необходимы. И если ребенок что-то спрашивает – нужно отвечать. Думаю, не прав тот родитель, который на все вопросы малыша отвечает «подумай сам». Нет. Почему бы не объяснить, не показать, не обрисовать? Особенно то, до чего ребенок сам пока «не дотягивается». Почему луна светит ночью, как «бегает» машинка, откуда я взялся?..

Отговорки «потом поймешь» лично я не приветствую. Почему? Да потому что любопытство просто так не возникает. Это своеобразный внутренний запрос, и если он не будет удовлетворен здесь и сейчас, то малыш найдет ответ где-то в другом месте либо просто подавит свое желание познавать. В первом случае мы потеряем авторитет как источники знаний (папа или мама, оказывается, знают не все!), а во втором – на распускающемся древе жизни не вырастет несколько красивых листочков. Может, и не трагедия, но пышная крона смотрится куда богаче и красивее…

Что касается ограничений – знаете, их достаточно и без нас. Во взрослом мире ребенок находится в жетских рамках. Чтобы в этом убедиться, достаточно несколько часов побыть в его шкуре и ощутить хотя бы такие детские «прелести»:

• маленький рост – и, соответственно, унизительно скромные физические возможности;

Вы замечали, что двери в большинстве подъездов можно открыть только с усилием? Для нас, взрослых, это порой непросто. Для детей же такая дверь – непреодолимое препятствие. Каково это – просить других людей, чтобы тебе помогли войти в свой дом?

• почти полная зависимость от прихотей и желаний «больших» людей, именуемых взрослыми;

Хочу есть – жду, когда позовут. Хочу выйти на улицу – жду, когда мама с работы придет. А каково ждать, когда тебя заберут из садика?

• отсутствие карманных денег, а значит, и возможности хоть что-то купить.

Пробовали жить вообще без денег? Очень даже поучительный опыт, знаете ли. Трудно поверить: дети без денег живут годами. И при этом умудряются радоваться жизни. Невероятно, да?

Так стоит ли еще ограничивать?

А вот оберегать – да, конечно. Но опять же: не нужно терять голову. Ходить по пятам, прятать все, что только можно, запирать на ключ в стерильной детской комнате – поверьте, это перебор. Даже если ребенок взял в руки что-то острое – это вовсе не значит, что он сейчас же отрубит себе уши, отпилит пальчики или выколет глаза. Подозревая такие «способности» у нашего малыша, мы просто его унижаем. Не нужно пугать его и пугаться самому. Как взял, так и положит. А если и порежется, то не иначе, как испугавшись нашего крика.

Пусть пробует. Пусть старается. Пусть почувствует себя свободным и счастливым. Хотя бы в детстве. Хорошо?

Следующий вопрос – как разговаривать. Стоит ли подстраиваться под ребенка или надо учиться общаться с ним, как со взрослым. А может быть, комбинировать оба подхода?

Здесь, знаете ли, я опять взываю к разумности. На вопрос, как разговаривать, ответит сама ситуация.

Если вы нашли время просто побаловаться, поиграть с ребенком, так суровый деловой разговор тут как-то не к месту.

Если малыш чем-то расстроен и горько плачет – видимо, нужно просто утешить, по-отечески (или по-матерински) обняв его и прижав к себе, а не разбирать причины и следствия.

А если ребенок пытается что-то до нас донести, со всей серьезностью и старанием объясняет нечто несомненно для него важное – тут ни покровительственный, ни снисходительношутливый тон не годится. Хотя слишком часто мы по привычке, из-за слепого взрослого высокомерия («Да что он там может сказать?!») именно в такой тон и впадаем. И тогда беседы по душам не получится. Ребенок быстро улавливает фальшь, и даже если не до конца понимает, что его просто обманывают, имитируя внимание, то интуитивно «гаснет», начинает говорить не то, умолкает.

Как же разговаривать в таких случаях?

А так же, как мы разговаривали бы с родным братом. С другом или подругой. С товарищем по работе. Просто с хорошим человеком. Как с другим взрослым.

Да, только этими взрослыми не должны быть начальник и подчиненный, следователь и подследственный, дающий и проситель.

Если вы читали Эрика Берна, то наверняка знаете, что согласно его теории человек играет три роли: «Взрослого», «Ребенка» и «Родителя». Иными словами, мы может взаимодействовать с другими на трех уровнях. «Взрослый» – это равноправное общение: оба собеседника находятся в одинаковом положении, никто из них не подчиняется и никто не доминирует. «Родитель» – это ситуация, когда один из собеседников занимает положение начальника, главного, лидера («я сказал, ты сделал»). И наконец, «Ребенок» – это подчиненная позиция; роль слуги, просящего – «чего угодно?».

Я беру эти роли в кавычки, потому что они присущи всем. «Ребенок» Берна – вовсе не малыш, так же как «Родитель» – не обязательно тот, у кого есть дети. Но суть не в этом. Она в том, что нормальные продуктивные и, что немаловажно, творческие взаимоотношения могут быть только на уровне «Взрослый» – «Взрослый», когда мы общаемся на равных, не ставя собеседника ниже либо выше себя, не приказывая и не умоляя.

Отношения «Ребенок» – «Ребенок» не приведут к какому-либо результату, ибо изначально не предполагают ответственного, серьезного подхода к ситуации. Контакт «Родитель» – «Родитель» – это прямой конфликт («сам дурак»). «Родитель» – «Ребенок» – вроде бы прелестные гармоничные отношения, но на самом деле один в них приказывает, а другой исполняет. Вполне рабочая ситуация, но вот беда: она не предусматривает никакой самостоятельности, а значит, и творчества. Это позиция не сотрудничества, а подчинения.

Поэтому для общения с ребенком я предлагаю использовать схему «Взрослый» – «Взрослый».

При этом важно помнить о том, что:

• если малыш обращается с просьбой о помощи, бывает очень сложно удержаться в позиции «Взрослого» и не скатиться в позицию «Родителя». То есть не броситься выполнять работу за него («Ничего сам не можешь!»), не приняться читать нотации;

• позиция «Взрослый» – «Взрослый» вовсе не подразумевает, что ваш собеседник действительно стал взрослым и внезапно начал разбираться во всех тонкостях вопроса. Все-таки надо учитывать его возраст и наличие у него жизненного опыта;

• позиция «Взрослого» подразумевает совместный поиск решения, что вовсе не исключает вашу инициативу как более опытного товарища.

Что касается других схем общения, то надо понимать, что плохими они никоим образом не являются. Так, схема «Родитель» – «Ребенок» порой очень даже полезна. Малышу необходимо чувствовать себя защищенным, иной раз ему нужно, чтобы его пожалели. Почему бы и нет?

Что еще существенно в общении с ребенком?

В первую очередь – умение слушать. И слышать.

Не всё поняли или услышали – не стесняйтесь переспросить. Корона с головы не упадет, а для ребенка ваши вопросы будут лишним радостным подтверждением того, что его не просто слушают – его слова ценны и важны для вас. Разве стали бы папа или мама переспрашивать о чем-то незначительном и неинтересном?

Не забывайте поддерживать разговор. Ребенок быстро разочаруется в общении, если вы будете молчать или даже согласно поддакивать. Живое общение необходимо всем, а оно подразумевает диалог, а не монолог.

Интересуйтесь жизнью ребенка. Расспросите его о делах в садике (если ходит), о том, что ему снилось ночью, почему у него с утра такой хмурый вид. Тема найдется всегда. Не знаете, что спросить, – поговорите о погоде. Вечная тема для всех возрастов…

В том, что касается непосредственно ребенка, обязательно с ним советуйтесь. Выбор новых рукавичек, поход в магазин за вкусненьким, размещение стойки для игрушек в детской…

Пусть не только советует, но и помогает. Мал еще? Но если малыш не приучен помогать родителям в три-четыре годика, позже такому желанию не из чего будет родиться.

Понятно, пусть делает то, на что у него хватает силенок и опыта. Хоть как. Даже если толку от такой помощи немного. Пока важнее не результат, а стремление.

Не отталкивайте. Не подавляйте желание помочь. Не идите по более легкому пути, выполняя работу за него. Пусть потом придется переделать. Но ведь не всегда. Но ведь только в первое время. Но ведь если не будет учиться, то и не научится.

Так воспитывается самостоятельность. Так ваш ребенок обретает свободу.

И не помогайте, пока сам не попросит. Пусть попыхтит. Пусть поищет разные варианты. Пусть включит «соображалку». Отчаялся? Капризничает? Ничего. Никто не заставляет – не вмешивайтесь, не спешите на выручку. Можете поддержать словесно – мол, что, не получается? Бывает, брат…

А вообще нужно помогать? Да. Если попросит. Если действительно попросит.

Пусть не словами. Пусть жестом. Взглядом. Выразительностью позы. Но не раньше. Потому что губить полезное и необходимое «Я сам!» преступно.

И не стоит считать, что мы отнимаем у ребенка детство, стимулируя самостоятельность и «навязывая» ему самообслуживание. Детство отнять нельзя. Конечно, оно бывает нелегким, полным лишений или, наоборот, беспечным, как ветер. Но чтобы его вовсе не было – это вряд ли.

Так вот: богатое, разнообразное и радостное детство будет как раз у того ребенка, который способен сам принимать решения. Которому не нужно тратить драгоценные минуты на просьбы о помощи, ибо он может САМ.

Однако, наверное, пора перейти к следующему этапу жизни ребенка. К этапу, когда он идет в школу. О, это трудная и замечательная пора! Я осмелюсь назвать ее золотой. И для ребенка, ибо он уже многое знает и может. И для нас, ибо с шести годиков и до самого подросткового возраста детишки приносят нам куда больше радости, чем хлопот. Это, наверное, самый стабильный и долгий период детства.

«Золотой» возраст

Чарли Бакит был самым счастливым мальчиком на всем белом свете, просто он этого не знал.

Роальд Даль. Чарли и шоколадная фабрика

Не стану спорить с известной пословицей: маленькие детки – маленькие бедки… Однако, если объективно, то с подросшими детишками куда меньше проблем, чем с малышами.

За малышами нужен глаз да глаз – просто в силу того, что они совершенно беспомощны и нуждаются в постоянном уходе.

Хотя, на мой взгляд, слухи о хрупкости организма младенца сильно преувеличены. Так, груднички нескольких месяцев от роду могут успешно плавать и вполне уверенно держаться на воде, – иной раз дольше, чем тренированные взрослые пловцы. Двух-трехгодичные малыши с удовольствием закаляются ледяной водичкой, не подозревая о том, какая у них несовершенная система терморегуляции. При этом растут они, как ни странно, крепкими и здоровенькими.

Но сейчас не об этом.

Длительное «затишье», которое мы рассмотрим в этой главе, случается в жизни детей в определенный период: от шести лет и до начала подросткового возраста. Для мальчиков он заканчивается в 13–14 лет, для девочек – на годик-другой раньше.

Сроки достаточно условные. Так, начало периода я определяю поступлением детей в школу, а не тем, что пятилетний существенно отличается от шестилетнего. Посещение школы сильно меняет ребенка, заставляет перестраиваться, приспосабливаться и зачастую ломать старые привычки.

А вот конец «стабильного» периода – подростковый возраст – уже вносит свои коррективы. О том, какие они, мы поговорим далее.

Это прекрасный возраст. Детишки уже подросли, они в состоянии следить за собой, уже вполне логично излагают мысли и уже вполне самостоятельны.

С ними уже есть о чем поговорить, более того – они сами могут рассказать массу интересного.

Дети начинают ходить в школу, а вместе с ними – и мы. И в прямом смысле – на родительские собрания, на линейки и встречи с учителями, и косвенно – заново постигая азы математики или вспоминая части речи.

Наши детки уже многое могут и многое делают, хотя тут как раз это «многое» зависит от нас. Вернее, от того, сколько мы будем делать за него. Дети ведь – народ практичный. Если есть возможность не прилагать усилия, почему бы и нет? Если мама или папа сделают за меня – пусть так и будет!

В принципе, в этом отношении восьми-девятилетний ребенок мало отличается от взрослого. Мы тоже не прочь, чтобы нашу работу кто-то сделал за нас. Особенно если мы от этого ничего не потеряем.

Вообще детишки младшего и среднего школьного возраста – как раз самый удобный полигон для всестороннего и активного применения принципов свободного воспитания. Ибо к этому возрасту дети уже начинают осваивать нелегкое и несладкое понятие ответственности, которое идет в комплекте с самостоятельностью и свободой. Теперь наше весьма условное равенство становится более реальным. Ребенок способен не только брать, но и отдавать. Может быть, гораздо меньше, чем взрослый, но суть не в количестве. Не стоит забывать, что детство – это время учебы. Время авансов, когда маленький человек больше получает, нежели отдает. Время взрослости, время паритета «взял-отдал» еще придет. Как и время разбрасывать камни.

А пока он – наш сын или дочь – все еще ребенок.

И об этом забывать не нужно.

Но вот забыть о том, что он нуждается в заботе и опеке, – уже пора.

Угу, я не оговорился. Самое время.

Наш шестилетний малыш нуждается во многом. Только не в том, чтобы за ним ходили по пятам и подтирали сопельки.

Какие возможности открываются перед нами, родителями, с наступлением этого золотого возраста?

Воистину огромные. Во-первых, в некотором смысле нашим союзником в деле свободного воспитания будет выступать школа. Но только в некотором – и о школе мы поговорим отдельно.

С походом в школу наш ребенок обретает новую степень ответственности, которую мы можем использовать.

Во-вторых, школа дает нам передышку, возможность перевести дух, пока ребенок постигает науки. Конечно, такую же возможность дает и детский садик, однако его посещают далеко не все детишки, а вот школу – практически все.

На минутку отвлечемся от школьной темы. Как раз в этом возрасте самое время переходить на действительно равные отношения с нашим ребенком. Почему именно сейчас? Да потому, что сам ребенок готов к этим отношениям. Мышление восьмиодиннадцатилетнего гораздо ближе к мышлению взрослого, чем мышление трехлетки.

Это уже далеко не малыши. В семь лет смышленые ребята разряды в шахматах получают, в школьных олимпиадах участвуют.

Лучше работает и личный пример. Не каждый ребенок трехчетырех лет сможет делать так, как вы. А вот через два-три годика – уже совершенно другое дело. И тут важно не столько физическая, сколько психологическая готовность: школьнику проще понять взрослого, нежели детсадовцу.

Возникает еще один существенный момент свободного воспитания, о котором я вскользь упоминал ранее. В этом возрасте у ребенка появляется возможность отдавать. Не только брать и пользоваться, но и что-то давать взамен. Принимать участие в домашней работе, в жизни семьи, делать что-то нужное для других.

Это чрезвычайно важно, ибо равные отношения предусматривают движение в обе стороны, упрощенно говоря: ты мне – я тебе. Этот замечательный принцип, который часто упоминают с оттенком пренебрежения, на самом деле далеко не прост и вовсе не плох. Нужно лишь избегать его вульгарного толкования, не видеть в нем обмена чем-то конкретным.

Если же воспринимать это воистину крылатое выражение как принцип вселенского равновесия (чтобы где-то отнять, нужно куда-то добавить), то получается очень даже позитивное правило жизни. При этом надо учитывать, что:

под «ты мне» можно подразумевать все что угодно:

• помощь;

• игрушку;

• подсказку;

• что-то вкусненькое;

• заботу;

• создание условий и т. д.;

а «я тебе» за это могу отплатить:

• тем же;

• чем-то другим;

• вообще ничем;

• тотчас же;

• завтра;

• после дождичка в четверг;

• напоминанием, что уже все отдал тебе вчера;

• заявлением, что я тебе ничего не должен.

Может показаться, что такое определение применимо только ко взрослым. Как бы ни так! Детишки тоже вполне себе непринужденно используют подобные приемы, особенно если видят, что это приносит им выгоду.

Дети чрезвычайно практичны, и забывать об этом не стоит. Это у взрослого человека глаз замылился из-за прочных представлений, мнения окружающих, предыдущего опыта, внушений, воспитания и прочего морально-этического тумана. У детишек такой нагрузки пока значительно меньше, нежели у нас. Поэтому не стоит ожидать, что ребенок будет действовать по отношению к вам справедливо и честно. Может, и будет. Если это принесет ему выгоду. Например, отсутствие наказания или порицания. Но, скорее всего, наши понятия о честности, и справедливости будут разными. То, что честно и справедливо для вас, может казаться нечестным и вовсе не справедливым для вашего ребенка.

– Илонушка, вымой посуду, пожалуйста!

– А почему я?

– Ну, я устала. И потом, я же всегда мою, а ты редко…

– Но ты же большая!

Обидно, не так ли? Мы за ними ухаживаем, растим, от кроватки не отходим, столько вкладываем в них, а они… Как с этим мириться? Вот тут самое время задуматься: а что они?

Наверное, ребенок должен нам это все вернуть? Возможно, даже с процентами?

Или, ладно, пусть не возвращает все и полностью, но хоть благодарность, хоть какие-то признаки того, что он ценит нас, нашу заботу и труды, мы ведь заслужили, не так ли?

А что мы должны своим родителям, которые нас вырастили? Причем в условиях наверняка более суровых, чем нынешние. Без подгузников, о которых еще пару десятков лет назад никто слыхом не слыхивал. Без современных смесей и детских соков. Без декретного отпуска, в котором можно сегодня просидеть годик-другой-третий.

Что мы-то должны? И как собираемся рассчитываться?

Так, может, стоит не заниматься какими-то расчетами и вообще забыть о том, что нам кто-то должен. Не в деловых отношениях – это особая сфера жизни, в которой долги, как правило, лучше все-таки отдавать. А в отношениях семейных. В которых философия жизни немного иная.

Бросьте! Не засоряйте свое сердце ожиданиями.

Не играйте роль экстрасенсов и прорицателей.

Попробуйте роль беспристрастного ученого, который не предсказывает, а наблюдает и изучает.

Вот именно с такой позиции я и предлагаю вам взглянуть на собственное дитя.

А это значит наблюдать, а не воспитывать.

Это не правило на каждый день – просто алгоритм на случай, когда мы не знаем, что делать. Когда ребенок выкинул что-то неординарное. Когда наша рука сама тянется к ремню или к бутылочке с валерьянкой.

Не спешите как-то реагировать и давать оценки. Успеется. Посмотрите, что будет дальше. Задайте себе вопросы: почему? Каковы причины? Что привело?

Может быть, тогда мы поймем, что на самом деле не знаем своего ребенка. Потому что то, что мы видим каждый день, – это оболочка, которую он сам нам показывает.

А ведь есть остальное, которое не на виду. В принципе, как и в любом человеке.

В шесть, семь, десять лет ребенок далеко не так прост, как трехлетка. И, знаете ли, открывать новые пласты, неизвестные черточки и совершенно незнакомые особенности его характера – занятие порой куда более увлекательное, чем археология. Приятно обнаружить в ребенке свои черты, увидеть свое отражение. Увы! Зачастую то, что мы хотели бы видеть, и то, что мы наблюдаем на самом деле, – разные вещи.

Почему?

Потому что он – наш ребенок – на самом деле не наш.

Он «сборная команда» генов родителей, бабушек с дедушками, прабабушек и прадедушек, далеких и неизвестных нам предков. А еще на него наложили отпечаток особенности беременности, случайные заболевания, экология, диеты, окружение, улицы, родственники, воспитатели, случайно встреченные взрослые и сверстники, мультики и телепрограммы, реклама, одноклассники… Наш? В какой мере? На сколько процентов?

Для чего я заостряю ваше внимание на этом вопросе? А для того, чтобы как-то проиллюстрировать, что ребенок – не просто наша уменьшенная и упрощенная копия. Его нельзя знать. Ему не нужно указывать и направлять. Он – иное существо, незнакомое нам, но живущее с нами под одной крышей. И относиться к нему следует соответственно.

Мы не можем сказать «делай так», потому что это было бы верно для нас. Но он – не мы. И как нужно именно ему, мы знать не можем.

Лучше всего об этом знает он сам.

Школьные проблемы

Оставшись один, Виктор побрел по коридорам, заглядывая в пустые классы, вдыхая забытые ароматы чернил, мела, никогда не оседающей пыли, запахи драк «до первой крови», изнурительных допросов у доски, запахов тюрьмы, бесправия, лжи, возведенной в принцип.

Братья Стругацкие.Гадкие лебеди

Школа. Если фазу «детский садик» можно пропустить (и это, в общем, не такая уж и редкость), то со школой все сложнее. Конечно, можно не отдавать ребенка в школу. Каким-то образом игнорировать призывы отдела образования, настоятельные рекомендации социальных структур, которым по долгу службы положено защищать интересы детей. Но ведь есть и другие вещи, о которых трудно забыть. Ладно, обучить элементарной грамотности можно и дома, но вот будущая карьера – как быть с ней? Понятно, что аттестат об окончании школы – всего лишь бумажка. Но без нее не примут не то что в университет, но даже в училище. Не дадут профессию. Не признают полноценным членом общества.

Даже открыть собственное дело без аттестата нелегко – проблем чисто бюрократического характера будет на порядок больше. И не стоит говорить сейчас о талантливых самородках – у всех современных успешных людей за плечами, как правило, есть вуз. Так что вопрос «отдавать или не отдавать в школу» обычно не стоит. Настоящая проблема в том, какую именно школу предпочесть. Благо выбор сегодня есть.

Общеобразовательные, гимназии, лицеи, специальные, «с углубленным изучением», «элитные», за рубежом… Но опять же, выбор школы – не тема данной книги. Нас интересует другое: как сохранить внутреннюю свободу ребенка, фактически ограничивая ее длительными «сроками» пребывания в «казенном доме». А о том, что школа лишает не только физической свободы, мы поговорим отдельно.

Что делать, если принципы свободного воспитания в корне расходятся с реалиями общеобразовательных школ, где старый советский метод иерархии и подчинения и по сей день правит бал.

Что же дает школа?

Конечно, ответ напрашивается сам собой. Мы слышим его с детства.

Школа дает знания.

Эта фраза стала настолько обыденной, что мы даже не задумываемся, что стоит за ней на самом деле. И действительно ли наши дети (да и мы в свое время) получают в школе знания. В современной постсоветской школе обучение ведется по установленной Министерством образования программе. Программа эта, в принципе, чрезвычайно консервативна. Предметы, которые изучались еще два столетия назад, до сих пор занимают основную ее часть. Грамматика, чистописание, арифметика, география, физическое воспитание – все это изучали наши предки. Правда, названия с тех времен несколько изменились, но суть предметов осталась той же.

Но не это главное. В самом деле, если предмет не теряет актуальность отчего же его не изучать? Беда в том, что и методы со времен церковно-приходских школ поменялись несущественно. Разве что розги нынче не отмокают в школьном углу. Впрочем, им на замену пришли более изощренные методы воздействия: скорее психологические, нежели физические. И гуманнее ли они – большой вопрос.

Что же требуется от современного ученика?

Многое. И успеваемость, и участие в жизни школы, и вежливость по отношению к учителям и администрации, и…

Видимо, самым главным требованием школы, как ни печально это звучит, является послушание.

И правда: за красивыми словами об индивидуальном подходе и развитии творческого начала ученика обычно ничего не стоит. Это пустая демагогия.

Какой индивидуальный подход может быть в школе, где ученики обучаются по одной и той же школьной программе, где в классе два, а то и три десятка человек? Сколько времени учитель может уделить каждому из них на протяжении сорокапятиминутного урока? Да и за что ему платят зарплату: за развитие индивидуальности и творчества ученика или за «отчитанные часы» в неделю?

Отправляя ребенка в школу, мы должны отдавать себе отчет в том, что ни воспитанием, ни развитием (за исключением развития памяти и в некоторой степени интеллекта) она не занимается. И не может заниматься из-за своей структуры и нынешних задач.

В школах Западной Европы и Северной Америки дела обстоят иначе: серьезное внимание уделяется там развитию личности, а вот энциклопедические знания, которыми так гордилась советская школа, на Западе не особенно приветствуются.

В школе ребенка волей-неволей приучают к мысли, что он должен быть как все, не выделяться, не выставлять себя напоказ.

Еще раз напомню: декларируемые цели и то, что происходит на самом деле, – вещи разные. Точно так же нельзя категорически утверждать, что наша школа подавляет, а не развивает личность. Это не совсем так. Творческие мероприятия, самобытные учителя – наверное, они найдутся в любой школе. Как и яркие индивидуальности среди учеников. Все это есть и, конечно, будет. Просто это скорее побочный эффект, нежели заслуга школы.

Учитель, возможно, был бы рад, чтобы его ученики вырастали оригинальными творческими личностями. Однако основная его задача – обеспечить условия, при которых он сможет без особых препятствий «отчитать час» в частности и программу своего предмета в целом. А для этого нужны дисциплина и порядок, что в переводе на обычный язык означает тишину и послушание учеников. Ибо если будет шумно, если дети, вместо того чтобы чинно сидеть за партами, будут ходить по классу либо играть, об усвоении предмета и о самой возможности занятия можно будет забыть. Ведь нынешние школьные уроки построены на старом добром принципе лекций: учитель излагает факты, дети его слушают и запоминают материал.

Нет-нет, я вовсе не отрицаю, что в современных школах не используются другие подходы и невозможна работа с конкретным ребенком. Я говорю об основном принципе. Если класс шумный, если детишки не слушают, а бегают между партами и бросаются учебниками – какая может быть лекция?

Таким образом, первейшая задача учителя – это установление его власти над классом, попытка добиться послушания. В противном случае любые другие качества учителя просто потеряют свою ценность, и, скорее всего, он просто «вылетит» из школы с клеймом «профнепригоден».

Зачем я так долго рассуждаю о школьной жизни?

Для того чтобы вы не питали иллюзий относительно школы и, по крайней мере, имели собственное мнение о поведении и поступках вашего ребенка.

Родитель, которому небезразлична судьба своего отпрыска, обязательно будет интересоваться его школьными успехами. Ходить на родительские собрания. Встречаться с учителями. Делать с ребенком домашнее задание. Это так.

Но в то же время он должен понимать, что истинные цели учителя могут не совпадать с вашими и нередко противоречить интересам ребенка.

«Ваш Костя совершенно не умеет себя вести в классе. Знаете, он дважды за день сорвал мне урок. Вы же понимаете, нужно что-то делать, иначе что с ним будет потом?»

Знакомо, да?

Не ведитесь, уважаемый родитель. Это самое обычное манипулирование. Ни что иное. Педагог просто пытается использовать вас для своих целей, то есть для подавления инициативы, живости и активности вашего ребенка. Ему (педагогу) такое не нужно, ему надо тихо и спокойно изложить материал и отчитаться начальству во время будущих проверок и на собраниях. Мол, все идет по плану, успеваемость не хуже, чем у других, класс хороший. А что значит хороший класс на школьном языке? Управляемый. А раз класс хороший, то и учитель хороший, и заслуживает надбавки и премии.

Вы где-то видите здесь интересы ребенка?

Я – нет.

Так что же делать, когда педагог подходит к вам с таким вот предложением?

Решать вам. Эта книга – о воспитании без воспитания. Воспитывать кого бы то ни было, ребенка ли, его ли родителей, я не собираюсь.

Но парочку вопросов задать могу. Например, для кого вы растите ребенка? Для себя или для школы?

Почему вы должны доверять учителю, а не собственному ребенку? Или, например, такой: кто вам скорее поможет в будущем – ваш ребенок или чужой человек, с которым вас пока связывает разве что тот факт, что в его классе учится ваш сын либо дочь?

Это простые вопросы. Ответьте на них. Наверное, многое встанет на свои места.

И еще. Школьный учитель не знает вашего ребенка лучше вас. И не любит его больше, чем может любить его родная мать или отец. Он хорошо разбирается лишь в своем предмете (впрочем, не всегда). И вряд ли этим предметом будет детская психология.

Ваш ребенок ходит в школу? Да? Тогда, думаю, самое время избавиться от представления о том, что учителю виднее, что нужно вашему сыну или дочери.

Это действительно иллюзия – считать, что человек, который видит вашего ребенка несколько часов в день, да и то в условиях, далеких от нормальных, знает о нем больше, чем родители, которые живут с ним бок о бок и растят его с самого рождения.

И пока мы не расстанемся с этой иллюзией, продвинуться в свободном воспитании нам будет трудно.

Даже не потому, что хороший учитель постарается привлечь на свою сторону родителей ученика. Это называется взаимодействием семьи и школы. В наших условиях это борьба с индивидуальностью ребенка на два фронта. Если раньше от атак в школе можно было спастись дома, то теперь покоя не будет и там.

Уважаемый читатель! Не стоит воспринимать мои слова как отрицание роли школы. Вовсе нет. Школа действительно дает знания. Возможно, не совсем те, которые понадобятся ребенку впоследствии, но тем не менее. Учитель действительно может желать вашему ребенку добра. И даже делать это добро – в его понимании. Скажу больше: для очень многих детишек школа – это реальный позитив, светлое пятно на фоне весьма неприглядных домашних будней.

Но не для всех.

Есть дети свободолюбивые.

Есть сильные характером.

Есть тонко чувствующие.

Есть оригинальные.

Талантливые.

Упрямые.

Пытливые.

Со сложным характером.

Одним словом – нестандартные.

Не могу удержаться, чтобы не привести слова замечательного педагога Януша Корчака: «Л до тех пор – борьба родителей и школы с каждым исключительным, нетипичным, слабым или неровным по своим способностям ребенком.

Не „умен ли вообще“, а „какого склада у него ум“?

Наивный призыв к семье добровольно принести тяжелую жертву. Пристальное изучение способностей ребенка обуздает эгоистические амбиции родителей. Разумеется, это песнь отдаленного будущего». Сказано это еще до Второй мировой. И что же? Как о сегодняшнем дне писал…

Вот для них, для этих нестандартных детей школа – это исправительное учреждение открытого типа. Вроде исправительнотрудовых лагерей.

Почему?

Да потому что школа рассчитана на детей стандартных. Наши общеобразовательные школы не зря называются средними. Это слово не столько отражает их статус, сколько говорит о назначении.

Одна на всех учебная программа.

Общие для всех школьные правила.

Одинаковые парты и скамьи.

Одна форма или, как это теперь называется, единые требования к одежде.

Одно на всех универсальное правило выживания: не выделяйся, будь как все.

Вы думаете, что дело обстоит иначе? Что наши школы учат самостоятельности, развивают характер, творчество ребенка? Может быть, мы просто путаем понятия. Ведь если ребенок смог проявить свои способности, показать талант, блеснуть эрудицией, возможно, это не заслуга школы?

Росток пробьется и через асфальт. У него нет иного выхода.

Но заслуга ли асфальта в том, что он стал фоном для прекрасного цветка?

Прошу читателя понять меня правильно: я не утверждаю, что школа сегодня – это плохо. Что в ней сознательно душат таланты и уничтожают свободный дух ученика. Совсем нет.

Не сознательно. В силу того, что нынешней школьной системе не нужны ни оригиналы, ни таланты, ни дети с сильным характером.

Что такое талантливый ребенок для учителя?

Чувство гордости – да, в моем классе такой есть!

Иногда похвала от отдела образования: есть кого отправить на конкурс или школьную олимпиаду.

А еще?

А еще много головной боли, ведь с нестандартным ребенком нужно как-то работать. Если он интеллектуал, ему неинтересен обычный урок. Значит, он будет требовать отдельных заданий, и тогда учителю придется ориентироваться не просто на класс, но и на него в отдельности. За эту вот отдельную работу, кстати, зарплату не увеличивают и урок не удлиняют.

Если же не нагружать его дополнительно, ученик просто станет скучать. А значит, искать себе развлечения сам.

Разговаривать.

Рисовать в школьных тетрадях.

Снимать родного педагога на видео для YouTube.

Он же талантливый, ему же просто так скучно…

Другой пример. Не интеллектуал. Не вундеркинд. Но прекрасно поет. Все школьные конкурсы – на «ура». Вот же прямое противоречие словам автора. Развивает же школа!

До поры. Пока не выяснится, что эти самые конкурсы мешают занятиям. Ребенка нужно готовить, а значит – снимать с уроков. А кто будет «догонять» пресловутую программу?

Ладно уроки. Появился в школе «золотой голос» – со школы же и спросят. Готовьте на район, на область. А это деньги, силы, время преподавателей. Кто будет готовить? Завуч? Директор? Техперсонал? Понятно: учитель пения. Но он ведь не резиновый, у него «часы». Значит, придется поломать голову и завучу, и директору: где эти свободные «часы» выкроить. Как заместить. Как оплатить внеклассную работу.

Надо им это?

А вам нужна лишняя работа за те же деньги? Вот то-то же.

Еще одной особенностью наших школ является гендерный фактор. Проще говоря, мужчин в них очень мало. Разве что директора да физруки. Ну, может быть, завхоз.

Конечно, встречаются и мужчины-предметники. Однако сколько их по сравнению с преподавателями-женщинами?

Но это в средней и старшей школе. А младшую ведут практически исключительно женщины. Как, впрочем, и группы в детских садах. Там вообще мужчин, кроме как на хозяйственных должностях, днем с огнем не сыщешь.

К чему это я? Да к тому, что типично женский архетип, или стиль поведения, – это подчинение и пассивность. Это приспособляемость и ведомость. То есть качества, противоположные мужскому началу. А ведь в школе учатся не только девочки! Как же быть пацанам? С кого им брать пример? На кого равняться в школе, где им приходится проводить почти половину суток, если не считать сон?

Свободный человек, человек, который берет судьбу в свои руки, не пассивен. Он не подчиняется и не идет вслед за лидером, кем бы тот ни был. Он решает за себя сам. Кто его этому научит? Женщины в школе?

Нет, я понимаю: зачастую в современном мире женщины бывают активнее и решительнее мужчин. Но разве это естественное явление, а не вынужденная реакция на сегодняшние реалии?

Так что же со всем этим делать? Не пускать ребенка в школу? Копить деньги на частных учителей? Искать элитные учебные заведения? Как вариант. Почему бы и нет, если есть возможность. Если же ее нет, попробуем использовать то, что под рукою.

Наверное, самое первое, самое главное правило в извечной борьбе за свое дитя и его свободу – это быть на стороне ребенка.

Особенно трудно это дается интеллигентным родителям, которые стремятся вникнуть в ситуацию, не показаться бестактными, невежественными. Как раз в так называемых порядочных семьях очень часто родитель не в состоянии осознать простую истину: его ребенок – только его.

Волчица сначала вырвет волчонка из когтей коршуна, а уж затем будет его «воспитывать». То есть разбираться, как он туда попал. Зачастую мы делаем по-другому. В классе ребенок является тем воином, который в поле один, а значит, находится в заведомо неравном положении. И если на помощь и так отлично вооруженному педагогу (а порой и нескольким) придут еще и родная мама или папа… Те, кто должен защитить. Спасти. Вырвать из лап. Даже если ты ошибся. Даже если сделал что-то не то.

Дорогие родители! Если на вашего ребенка нападают – его нужно спасать, а не топить.

Если он ошибся – ничего, исправит. Но если вы его утопите, такую ошибку исправить будет нельзя.

Не позволяйте учителям, завучам, директорам и вообще кому бы то ни было унижать, ругать, отчитывать вашего ребенка. Это только ваша прерогатива! Да, педагог может быть тысячу раз прав. Возможно, ваш ребенок действительно заслуживает наказания. Но не здесь. Не сгоряча. Не от посторонних людей при вашем молчаливом (или, что хуже, активном) согласии.

Не прав? Ничего. Разберемся дома.

Вот увидите: такая политика работает гораздо лучше, чем публичные «порки» на глазах чужих людей. Из этих экзекуций ребенок выносит твердое убеждение: «Мама и папа меня не защитят. Они меня предали».

Я уже говорил, что дети очень практичны. Не найдя защиты у родителей, они выстроят ее сами. Круговую. Против всех. И против вас в том числе. Только вот авторитетом, примером, любимым человеком вы вряд ли останетесь.

Выбирайте, что вам важнее. Если сохранить лицо перед чужими в сущности вам людьми – ваше право. Если вам дороже свой ребенок – делайте выводы.

Кстати, портить отношения с учителями все же не стоит. Есть вполне нейтральная позиция, которая устроит обе стороны. Называется она «Я разберусь».

Так и говорите: «Я разберусь. Дома».

Если педагог продолжает отчитывать вашего ребенка, можно просто отправить его (ребенка, не педагога) в гардероб за одеждой. Не дожидаясь окончания учительской тирады. И поговорить с учителем один на один, предложив ему выслушать все аргументы в отсутствие ребенка.

Только вот скандалить, вступать в противоборство с учителями не следует. Хотя бы потому, что у них найдутся возможности отыграться на вашем ребенке. Если учитель не позволит себе мстить своему ученику, отношения все равно испортятся, хотя бы и на подсознательном уровне. Вам ведь вряд ли понравится человек, с которым вы конфликтуете?

Может, вы не поверите, но стойкая защита родителем своего сына либо дочери всегда производит положительное впечатление. В этом случае ребенок чувствует себя увереннее, защищеннее и в целом счастливее, чем тот, который всегда виноват. Педагоги начинают подходить к нему более внимательно, более осторожно, ведь родители не позволяют ими манипулировать. И хотя между собой учителя могут говорить совсем другое, но обижать вашего ребенка решится не каждый.

С конфликтами, будем считать, разобрались. Перейдем к следующему, не менее важному вопросу – тем установкам и правилам, которые внушают в школе. И которые далеко не всегда соответствуют целям свободного воспитания.

В школе учат многому. И считать. И читать. И петь. И даже рисовать. И, наверное, это очень здорово.

Но дети-то разные. У одного математический склад ума. Он любит считать, складывать, решать задачки. А другой терпеть не может математику, зато обожает читать сказки или сочинять стихи. Третьему вообще «по барабану» как первое, так и второе, он витает в облаках урок за уроком и оживляется только на рисовании.

В общем, это нормально. Каждому свое. Но не совсем правильно то, что эти разные дети учатся по одной и той же учебной программе. Изучают науки по одним и тем же учебникам. И требования к ним со стороны учителей выставляются, в общем, одинаковые. Должен знать – и точка!

Выбирать любимый предмет? Вот мы, взрослые, выбираем, что нам смотреть, чему учиться и куда пойти работать. Да, не все просто, не всегда наше желание совпадает с возможностями, но в целом мы можем выбирать.

А он – нет.

Помните знаменитую фразу Михаила Жванецкого: «Бери, что дают, и беги домой, пока автобусы ходят»? Детям как раз и предлагается брать, чего дают, и не слишком возмущаться. Наоборот – учиться «хорошо» или «отлично» по всем предметам. Без исключения. Иначе ты «плохой ученик».

Представьте себе столовую. Или ресторан, если так больше нравится. В котором вы вынуждены питаться каждый день. И не один, а пять-шесть разиков (сколько там уроков у третьеклашки)? Причем пищу заказываете не вы, а вам. Очень разную. Может быть, даже полезную. Но вот проблема: что-то вы любите, а что-то терпеть не можете. Но есть нужно все…

Представили? Вот так ваш ребенок чувствует себя в школе.

Давай, учись: любишь – не любишь, нравится – нет нравится. Попробуй только не съесть… Ой, извините, получить «неуд». При этом мы, вполне разумные люди, отдаем себе отчет в том, что и половина тех знаний, которые вливаются в голову нашего дитяти, ему никоим образом в жизни не понадобится. Вряд ли будущий кондитер вспомнит, что такое логарифм, а бухгалтер отличит катод от анода.

Тем не менее редко найдется родитель, который скажет своему ребенку:

– Знаешь, сынок, вот в этих предметах ты силен, на них и поднажми, а остальными можешь не забивать голову.

Вы бы так смогли? А ведь давно известно, что распыление не приводит ни к чему выдающемуся. Чтобы чего-то добиться, усилия нужно концентрировать.

Но это, наверное, нам, взрослым? А дети пусть «поднажмут» на все. Ведь аттестат с отличием – это достойная цель, не так ли? Только вот универсальность – палка о двух концах. Помните у Пушкина:

Мы все учились понемногу Чему-нибудь и как-нибудь. Так воспитаньем, слава Богу, У нас немудрено блеснуть…

Знаете, это трудно дается: разрешить ребенку не думать об успеваемости. Как так? Разве можно? Что это за родитель, который не может заставить ребенка нормально учиться?!

Ладно – не заставить. Помочь. Проследить. Проконтролировать. Не на самотек же пускать, в самом деле? Это же дети! Скажите, дорогой читатель, только честно: а что лично вам дают высокие оценки вашего ребенка? Повышают самооценку? Тешат самолюбие? Или вы в самом деле считаете, что высокие оценки как-то помогут ему в жизни? Ах, да: вроде бы аттестат «с отличием» позволяет сдавать меньше экзаменов в вуз. Или уже нет?

С другой стороны, учеба – это та же работа. Делать ее нужно хорошо, не так ли?

Только вот работу мы выбираем сами. По крайней мере, отчасти. А с учебой все сложнее. Школьную программу пишут не дети. Предметы выбирают не дети. Школьник может выбрать разве что дополнительную нагрузку на свою голову. В виде факультативов, внешкольных занятий, кружков или секций. А остальное – «надо».

А вы задумывались, кому это «надо»?

К великому сожалению, в обычной общеобразовательной школе ни мы, как родители, ни наши дети не вольны выбирать предметы, по которым ребенок будет учиться. Железобетонные «надо» и «должен» затмевают скромные вопросы «зачем» и «кому». На самом деле огромная часть школьной программы – как раз то, что не надо. К великому сожалению, школа сегодня учит не искать закономерности, а заучивать массивы фактов. Учит не мыслить, а зубрить. Не развивать логику и делать выводы, а брать на веру.

Возможно, все не так, я преувеличиваю? Ведь любой учитель скажет, что учит ребят мыслить, делать выводы, развивать ум? Хорошо, а каким образом?

Может, индивидуальной работой? Но как организовать ее в рамках единой программы и для всего класса сразу?

Может, терпеливыми построениями общей теории, которая объяснит сам принцип проблемы? Этим славилась советская школа, но, увы, не нынешняя. Программа стала сложнее, а на деле – просто запутаннее и объемнее. Все больше, и больше, и больше – символ современной школы. Какая общая теория? Какие объяснения? Сегодня на изучение дробей пару уроков отводится… И что, дети становятся умнее?

Впрочем, ладно. Что мы-то, родители, можем с этим поделать? Понятно, что повлиять на школьную программу – вряд ли. Если, конечно, у нас нет родственников в Министерстве образования.

Мы можем надавить на ребенка, чтобы тот карабкался «все выше, и выше, и выше». Почему бы и нет: пусть старается. А мы уж в меру сил, методом кнута и пряника…

Так?

Тоже вариант. Только какой-то однобокий.

Потому что мнение самого ребенка он не учитывает.

Нет, понятно: какое там может быть мнение. Мал еще. Для его же блага заставляем. Но почему-то, когда нас неволят ради «нашего же блага», мы возмущаемся. Сопротивляемся. Не желаем. Потому что нам можно, а ему нельзя? Мы взрослые, а он маленький? То есть глупый? Или, если совсем начистоту, слабый? Вот-вот. Вовсе не потому мы давим на дитя, что ему это надо. Или в жизни пригодится. Или «потом поймет и спасибо скажет». А отому, что на него надавить легче всего. Он маленький и слабый, дави – не хочу. Если и ответит, то ответ-то будет неопасным, нестрашным, неболезненным. Тоже маленьким.

Так что же делать, раз выбирать предметы мы все равно не можем, а учиться плохо – как-то непедагогично советовать?

А я ничего советовать не буду. Сами решайте. Воспитание-то свободное. Вот и дайте свободу. И себе. И ребенку.

Свободу мыслить самостоятельно. Думать своей головой. Не полагаясь на мнения других, посторонних нам людей.

Кто вам сказал, что вы и ваш ребенок не можете выбирать школьные предметы самостоятельно? Еще как можете!

Кто может заставить вашего малыша работать против его воли? Учиться против его желания?

Но ведь обязательно найдутся предметы, которые ему понравятся. Заинтересуют. Увлекут.

Именно они с большой долей вероятности и пригодятся вашему ребенку в жизни. Ибо интерес – не что иное, как индикатор нужности. Раз это меня интересует – значит, это мне нужно. Значит, сама судьба указывает мне направление, где я буду прилагать усилия с удовольствием. Ибо мне это интересно.

А остальные предметы? Как быть с ними?

Примерно так, как с товарами в гипермаркете. Что-то мы берем, а мимо чего-то просто проходим. Может быть, и пригодится. Когда-нибудь. А может, и нет. Зачем тогда тратить деньги и усилия на покупку?

Вот когда понадобится, тогда и возьмем.

Чудовищно? Неправильно?

Да нет. Обычный практический подход.

Нельзя знать все. Да, наверное, и не надо. А вот хорошо изучить то, что тебя интересует (и, скорее всего, будет кормить в будущем), – это разумно. Ибо как раз в таких вещах нужно быть профессионалом.

А остальные предметы – те, к которым, как говорится, душа не лежит? Не заставлять учить? Отказаться от их изучения в письменном виде?

Как угодно. Хоть бы и так. А можно и учить. Можно постараться понять. Детство – естественная пора для изучения, познания, развития. Пусть умственная пища будет разнообразной.

Вот только насильно «кормить» не следует.

Не хочет учить – не надо. Возможно, именно вашему ребенку сто раз не нужна математика. Зато здорово пригодятся грамматика или знание литературы.

А для кого-то важнейшим предметом станет третьестепенная по значимости в нашей школе физкультура. Всякое может быть.

Главное – понять: ребенок имеет право учиться. Это его право, а не обязанность.

Точно так же он имеет право не учить. И если мы хотим видеть его на самом деле самостоятельным и свободным человеком, то будем уважать это его законное право.

Если же мы «желаем ему добра», «заботимся о будущем», «хотим, чтобы он был не хуже других» – тогда да: нужно подгонять, уговаривать, «мотивировать», контролировать и требовать.

Выбор за вами.

Хотя, справедливости ради, если дитя на самом деле имеет сильный и независимый характер, то мы мало что можем. Сломать – да. Но для этого нужно обладать поистине железными нервами и каменным сердцем.

А если ваш ребенок впечатлителен, тих, не любит огорчать папу или маму, тогда ваша ответственность за него куда больше. Почему – догадайтесь сами…

И напоследок – очень важный момент.

Когда ребенок идет в школу, у него появляется еще один мощный авторитет. В младенчестве авторитетом была мама, затем папа. После – другие члены семьи, которые жили вместе с ним. Позже к ним прибавляется первая воспитательница – если, конечно, ребенок ходил в детский садик.

И вот школа. В которой учат всему-всему. Где учительница (в начальных классах она одна) знает все-все. Даже то, чего не знают родители. И все чаще от шести-семилетнего ребенка родители слышат: «Нет, ты говоришь неправильно, в школе учат вот так».

С одной стороны – это хорошо: у ребенка теперь есть новый источник знаний. Авторитетный. Да и традиционно мы считаем, что в школе «дурному не научат».

А вот с этим можно поспорить. В школе, видите ли, работают разные люди. Люди, а не роботы. Кто-то приходит туда по велению сердца. Кто-то – потому что некогда поступил в педвуз, ибо там был маленький конкурс. Есть и откровенно случайные люди.

И вот ведь незадача: добрый и душевный учитель вовсе не обязательно окажется профессионалом и будет обладать энциклопедическими познаниями. Такое бывает, не спорю. Но далеко не всегда.

Точно так же отличный «предметник» совсем не обязательно внимательный и незлобивый человек.

Учитель может ошибаться. Немалое количество ошибок содержится и в наших учебниках. Также наставник может совершать не самые благовидные и высокоморальные поступки. Это всего лишь человек. И считать, что педагог будет вести праведный образ жизни только потому, что получает зарплату в школе, – большая наивность.

Вот это мы должны понимать сами. В первую очередь. Это даст нам необходимые силы для того, чтобы, с одной стороны, внимательно выслушивать претензии ребенка к школе, а с другой – научить его самого относиться к ней не как к храму, пусть и знаний, то есть благоговейно и некритично, а так, как мы относимся, например, к словарю иностранных слов. Да, в некотором смысле он дает нам знания. Хотя правильнее сказать, что мы эти знания берем. Те, которые нужны и в необходимом нам количестве. Но мы же не считаем словарь Священной Книгой!

К тому же, как известно, и в словарях бывают ошибки и опечатки, словари устаревают, оказываются неполными или неактуальными. Один словарь можно заменить другим, более современным… Но вот школу и учителя поменять сложнее.

Зато можно поменять к ним отношение. И ваше. И ребенка.

Научите вашего ребенка верить себе, а не другим.

Как это?

Довольно просто. Я не призываю вас разрушать авторитет школы. Выискивать недостатки у учителей или компрометировать их в глазах ребенка. Это лишнее.

Знаете, собственную значимость вовсе не обязательно повышать за счет других. Можно сделать иначе.

Ввести правило проверки.

Что это такое? Согласно ему на веру принимается только то, что мы можем проверить сами. Если что-то проверить невозможно, вывод будет таким: это может быть, а может и не быть.

Как данное правило реализуется на практике?

Относительно школы – довольно просто. Когда ваш малыш приносит очередной факт, который ему поведал педагог, попробуйте вместе с ним проверить это утверждение.

«Два плюс два равно четыре? Давай проверим. Вот два яблока…» Несложно, да? И то, что солнце восходит на востоке, тоже элементарно проверяется. И что лед – это вода, просто замороженная. Да мало ли что…

Зачем же проверять такие элементарные вещи, которые и так вроде не нуждаются в доказательствах?

А для того, чтобы ребенок привык больше полагаться на свой ум, свою логику и свой здравый смысл.

Не подрываем ли мы таким образом авторитет учителя? Конечно, подрываем. Если учитель окажется не прав. Если он некомпетентен и допускает ошибки. Но в этом случае – поделом ему. Авторитет глупости должен быть ниспровергнут.

Но если его наука подтверждается опытом, то никакого авторитета педагог не теряет. Более того: ребенок видит, как слова – невесомые, неощутимые слова – превращаются в реальность, которую можно увидеть, пощупать и даже сфотографировать. И это замечательное открытие значительно оживит в его глазах не только школьные уроки, но и фигуру самого учителя. Сделает ее объемнее, красочнее.

Но самое главное: ваш ребенок научится мыслить самостоятельно. А это реальный и очень важный шаг к свободе.

Впрочем, к школьной теме мы еще вернемся, когда будем рассматривать возраст подростковый. Теперь же давайте перейдем к следующей непростой, но не менее захватывающей теме, которая для многих родителей покажется чуть ли не кощунственной. Эта тема – ребенок и собственность, ребенок и деньги, ребенок и деловые отношения. Думаете, рано? Давайте поговорим.

Деловые отношения

Воспитывать, вероятно, надо, прежде всего, свободу и понимание того, что личные интересы, если они будут здравыми и неприступными, – это лучшая основа, лучший кирпичик, в том числе и для любого социума…

Александр Невзоров

Я обещал, что эта глава будет не слишком легкой для восприятия. Не потому, что излагать я собираюсь некие сложные вещи. А потому, что традиционно в восточнославянских семьях не принято обсуждать деловые отношения между детьми и родителями. Не на Западе же мы, в самом деле…

Да и как же быть со свободным воспитанием? Разве эти самые деловые отношения необходимо строить человеку свободному, самостоятельному, имеющему свое мнение?

А вот не надо спешить. Давайте по-порядку. Может быть, и не таким страшным покажется черт, как его малюют.

Первый вопрос, который я хочу рассмотреть, – вопрос карманных денег. Для подростков он решается, как правило, положительно: они должны быть, и все. Хотя и тут есть исключения, когда родители стараются не давать сыну или дочери деньги «на руки». Мол, вырастет – пусть сам зарабатывает.

А вот с детишками шести-двенадцати лет ситуация иная. Давать им карманные деньги или нет? Не испортит ли ребенка «денежный вопрос»?

Здесь я позволю себе очередное лирическое отступление.

Нужны ли оленю рога? Эти ветвистые костные наросты на голове? Как вы думаете?

С одной стороны, приходится таскать такую тяжесть. Шея устает.

С другой – от волков защищаться есть чем. С другими оленями бодаться. Может быть, какие-то корешки из земли выковыривать. Мало ли…

Так нужны или нет?

Вопрос, как всегда, с подвохом. Хотя ответ, в общем, несложный.

Смотря где находится этот олень. Если в лесу, в естественных условиях – тогда да, наверное, нужны. И волков гонять, и соседских оленей попугать.

А если в клетке зоопарка? Тогда проку от рогов мало. Один вред: и за решетку цепляются, и носить тяжело, и соседей в тесноте клетки поранить можно. Одни неприятности.

К чему эта байка?

Может быть, в условиях натурального хозяйства, когда деньги это роскошь, а не эквивалент всего и вся, их отсутствие для ребенка вполне естественно. И, наверное, даже во благо.

Но мы живем во время, когда человек, который не имеет денег, фактически не имеет ни прав, ни возможностей. Никаких. И не важно, что там написано в Конституции или в декларациях. Ребенок, увы, не исключение. Понятно, что всем необходимым его обеспечиваем мы. Да, обеспечиваем. Возможно, даже с избытком. Может быть, даже всем, чего душа пожелает. Наша или его. Но этого мало.

Любите ли вы находиться на иждивении? То есть чтобы за вас кто-то платил? Понятно: в этом тоже есть свои прелести. Но бывает и существенный дискомфорт. Во-первых, мало ли что может взбрести в голову тому, кто нас содержит. Вдруг завтра он решит, что тратить на нас средства нерационально? И что прикажете делать?

Во-вторых, все же напрягает каждый раз обращаться за очередной подачкой. Даже если она будет достаточно крупной. Унизительно, что ли…

Так вот, ребенок находится в положении просителя постоянно.

Довольно сложно сделать свободолюбивым человеком того, кто стоит с протянутой рукой, вы не считаете? И не важно, стар он или млад. Избавиться от дурной привычки непросто. Поэтому лучше всего не заводить ее вовсе.

Деньги нужны всем. Хотя бы потому, что их наличие предоставляет нам выбор. Выбор простой: купить или не купить. Иметь или не иметь. Завладеть или потерпеть. Но он есть. Отсутствие хоть каких-то денег лишает ребенка этого выбора.

Конечно, с одной стороны, тогда жизнь становится проще. Но самая простая жизнь у одноклеточных. А еще у рабов. Потому что за них думает хозяин. А вот жизнь свободного человека более сложная. Потому что в ней есть главное, что отличает человека от амебы, – выбор.

Суммы не важны. Повторяю: суммы, которые вы будете «выделять» вашему ребенку, не важны. Пусть это будут сущие копейки. Но его копейки. Его личные средства, которыми он будет волен распоряжаться, как он захочет. По своему усмотрению. Но давать карманные деньги просто так, на мой взгляд, неверно. Понятно: мы родители, и какие тут могут быть денежные отношения между нами и нашими детьми? Неужто пожалеем ребенку пару рублей? Потребуем за это что-то делать или вообще запишем в кредит?

А ведь, между прочим, деньги, которые даются даром, действительно развращают. Даже если их совсем немного.

Потому что если много и «за просто так» – значит, можно не ценить. Можно сорить деньгами, выдумывая все новые способы их траты. Особенно перед сверстниками. Посмотри: у меня деньги есть, а у тебя нет.

Когда появляются «лишние» деньги, очень быстро вокруг них собираются паразиты. Именно потому, что они «лишние». Непонятные случайные дружки, компании, доброжелатели, которые всегда знают, на что лучше потратиться. Самое интересное, что даже в таком нежном возрасте, в шесть-семь лет, обязательно найдутся сообразительные ровесники, которые «помогут» вашему ребенку распорядиться его деньгами. Знаете, в данной ситуации переживать нужно не о деньгах, которые пропадут неизбежно, а о ребенке, который может пропасть вместе с ними.

А с заработанными что, не так? Не так. Почему? Да потому что их жалко. Потому что ребенок узнает деньгам цену.

А то, чему знаешь цену, ты уже не выбросишь «на ветер».

Вывод прост: деньги нужно зарабатывать. Даже в детском возрасте.

С другой стороны – разве это зарабатывание не означает, что мы лишаем ребенка детства?

Нет, детство никуда не денется. Оно не престанет быть таковым от того, что ребенок сможет сам, по своему усмотрению купит себе что-то вкусненькое или желанное. Что касается самого процесса зарабатывания, то разве мы, любящие родители, станем посылать малыша колоть дрова или перетаскивать кирпичи на даче? Но есть занятия, которые вполне по плечу малолетнему работнику.

Какие? Наверное, не нужно и перечислять. Зайдите в детскую комнату: там не найдется работенки для маленького человека?

Да, звучит неожиданно – платить ребенку за то, что он будет что-то делать по дому. Конечно, гораздо дешевле – и в глазах многих родителей правильнее – заменить денежную плату «долгом». Должен убирать. Должен помогать. Должен делать.

Нет-нет, я не собираюсь повторять потрепанный лозунг практической психологии о том, что никто ничего нам не должен. Он спорный, хотя в иных случаях и чрезвычайно полезный. Посмотрим на ситуацию с другой стороны.

Нам ведь тоже за работу платят. И, в общем, вряд ли наши работодатели вместо хрустящих бумажек напоминают нам о долге. То есть да – мы должны, но только отрабатывать деньги, которые нам платят.

Конечно, мы работаем на других людей. А в своей семье, будем считать, все делаем бесплатно. По своей воле. Потому что «должны».

Хотя на деле тоже кое-что получаем. Только не деньги, а нечто другое.

С ребенком ситуация еще проще. Если мы решаем, что карманные деньги ему все же нужны, то выбор у нас невелик. Он будет либо получать их «просто так», что имеет некоторые плюсы и массу минусов, либо зарабатывать. А вот в последнем варианте плюсов, пожалуй, больше.

Между «дают» и «зарабатываю» есть огромная разница. Не в деньгах, ибо «давать» могут иной раз больше, нежели мы заработаем сами.

Дают тебе, а зарабатываешь ты сам.

Улавливаете разницу? Если кто-то дает, мы от этого человека зависим. От его настроения. От его отношения к нам. От его финансовых возможностей.

Зарабатывая, мы рассчитываем только на себя.

Нет-нет, разумеется, тут есть многочисленные оговорки. Но не будем о них – нам важен принцип. Приучится ли наше дитя рассчитывать на свои силы и зарабатывать себе на жизнь или усвоит науку иждивенчества, будет выпрашивать, требовать, брать то, что ему не принадлежит?

И в данной ситуации немалая роль отводится нам, родителям. Огромный плюс в таком вот «зарабатывании» состоит также в том, что ребенок учится планировать свои расходы. Нужна значительная сумма – что ж, придется подсуетиться и на чем-то сэкономить.

Он учится рациональному подходу. А это в жизни пригодится обязательно. Даже в случае, если мы не собираемся воспитывать свободного человека. Пусть так, но ни один родитель не захочет, чтобы его ребенок был безвольным, бедным и бестолковым.

А уж как организовать эту самую «заработную плату», подумайте сами. Вариантов много.

Давать ли определенную сумму раз в неделю при условии выполнения некоего минимума дел (ежедневная уборка своей комнаты, мойка за собой посуды и хорошая успеваемость в школе)? Причем за небрежную работу полагается вычет, а за хорошую премия.

Поощрять ли каждое действие живой «копейкой»? Сделал нечто полезное для семьи – получи и распишись.

Оба варианта неплохи. Но доводить «деловые отношения» до абсурда не стоит. Карманные деньги – всего лишь часть наших взаимоотношений с ребенком. В них должны быть и «надо», и «пожалуйста», и бескорыстие, и самый обычный праздник. Это если очень хочется, но «не заработал»… Почему бы не сделать подарок своему ребенку?

Свободное воспитание тем и отличается от традиционного, что в нем есть все. Ибо свободный человек – человек богатый. Душевно, психологически, культурно, материально. Богатый своим опытом. Ведь ему «можно» все. И если при этом он далеко не все делает, то не потому, что ему это кто-то запретил. А потому, что он не хочет и не испытывает душевной нужды в таких действиях. Впрочем, не будем отвлекаться – мы же о воспитании, не так ли?

В целом возраст от шести и старше – замечательный. Именно сейчас наш малыш становится не просто милой игрушкой или тяжкой обузой (чего греха таить, младенцы могут быть и тем, и другим), а нашим партнером. Помощником. Иногда советником. И зачастую окном в новый, а вернее, основательно позабытый чудный мир – мир детства.

Он вовсе не является дивной сказкой или страной чудес. Однако возможность заново взглянуть на мир глазами ребенка здорово меняет и освежает наше мировосприятие. Омолаживает нас. Делает нас другими. Вырывает из обыденности.

Это ощущение не купить за деньги. Не приобрести тренировками. Для того чтобы вот так вот взглянуть на мир по-новому, нужен Учитель. Партнер. Тот, кто видит мир так. Новыми глазами.

И этим партнером для нас будут наши дети.

Правда, лишь в том случае, когда мы сами станем им партнерами. Будем разговаривать на одном языке. Будем понимать друг друга. Или хотя бы пытаться понять.

Не на языке приказов и наставлений. Не с помощью указаний и репрессий. Не наказывая и запугивая. А так, как общаются с равным.

Иначе не получится ничего. Нет, мы можем воспитывать и даже кого-то воспитать. Может быть, успешного человека. Послушного сына. Добродетельную дочь. Возможно. Но только не свободного человека. Не человека, который возьмет судьбу в свои руки.

И еще – мы потеряем нечто очень важное и большое. Мы потеряем возможность на время ощущать себя ребенком. Не безбашенным дурачком, коим можно притвориться хоть сейчас, опрокинув рюмашку, а именно ребенком.

Возможно, вам этого и не нужно. Но, видите ли, человек не ценит то, о чем не имеет представления. Вряд ли тот, кто не знает об Интернете и мобильной связи, возжелает купить последний айфон. Но покажите ему возможности, позвольте ощутить связь со всем миром, доступность информации, головокружительное чувство владения «волшебной коробочкой», где есть буквально все, – и его мнение изменится.

Но, кажется, я собирался писать не рекламный проспект, а книгу по воспитанию. Потому возвратимся из облачных высот на нетвердую почву вольного воспитания.

Говоря о деловых отношениях со своим ребенком, я вовсе не собираюсь сводить их к карманным деньгам. Да, деньги – существенный элемент не только деловых отношений но и вообще нашей жизни. Однако в данном случае мы все же говорим о детях. О наших детях. Потому от денежной темы я предлагаю немного отстраниться – она здесь не главная.

Под деловыми отношениями с ребенком я подразумеваю отношения равноправные, без сюсюканья и начальственного тона, основанные не на понятиях «должен» или «обязан», а на взаимной выгоде. То есть такие, которые приняты между взрослыми здравомыслящими людьми.

Давайте сразу договоримся: в моем понимании деловые отношения с ребенком – это лишь часть, одна из многочисленных сфер общения с ним. Значительная и важная, но далеко не единственная и не превалирующая над остальными.

Запомните это, дорогой читатель, чтобы не обвинять автора в потребительском отношении к ребенку и воспитанию.

А еще есть отношения, построенные на любви.

На игре.

На бескорыстии и доверии.

На наставничестве.

Эти отношения необходимы. Они нужны человеку свободному. И нашему ребенку тоже. Однако о них мы обязательно поговорим в других главах.

Как деловые отношения выглядят на практике и когда именно на них стоит переходить?

Начну с ответа на второй вопрос.

На мой взгляд, такие отношения уместны в ситуациях, когда:

• нужно настроить ребенка на «деловой лад»: речь идет об учебе, о помощи родителям, о подготовке к важному событию и т. п.;

• предстоит обсуждение по-настоящему серьезных и важных тем вашей общей с ребенком жизни;

• появились денежные вопросы, которые касаются вашего ребенка;

• необходимо планирование общесемейных мероприятий.

В принципе, любая проблема, которая касается ребенка, подразумевает деловой тон. Хотя, конечно, можно пойти и другим путем. Скажем, ввести родительскую диктатуру. Это тоже вариант, и я вовсе не утверждаю, что он хуже делового обсуждения. В нем есть свои плюсы и минусы. Как, впрочем, и в деловых отношениях. Но в воспитании свободного и счастливого ребенка все же диктаторский стиль нам не помощник.

Итак, с «местом» делового тона мы определились. Это, в принципе, любая серьезная ситуация, которая касается ребенка и без его участия вряд ли разрешится конструктивно – то есть к обоюдному удовольствию. Дорогой читатель, не воспринимайте слово «серьезная» как синоним ситуации трагической, тяжелой или болезненной. Нет. Серьезная ситуация отличается от несерьезной необходимостью обсуждения. Только и всего.

Как же пользоваться этим самым «деловым тоном»?

В принципе, ничего особо сложного здесь нет. Только вот с непривычки придется немного потренироваться.

Если ваша профессия подразумевает переговоры с людьми, например вы менеджер, парикмахер или продавец, то никаких трудностей освоение делового стиля для вас не составит. Все, как на работе. Не кричать, не уговаривать или просить, не давить авторитетом и не угрожать. Это основные «не». А вот внимательно и, что очень важно, доброжелательно выслушивать, искать компромисс, то есть точки, где наши интересы сходятся, терпение, умение разъяснить и предложить – как раз то, что нужно.

Понятное дело: путь договоренностей кажется более длинным и сложным. На первый взгляд, куда проще путь диктата: я сказал – значит, так тому и быть!

Иногда такой номер проходит. Но, как ни странно, бывают случаи, когда компромисс срабатывают не просто лучше, но и быстрее. Особенно если договариваться с ребенком – ваша обычная практика.

А если он не хочет идти навстречу? Если знает только «хочу!»? Действительно, вариант тупиковый. Можно, конечно, противопоставить «хочу» ребенка железное «я кому сказал» или такое же «хочу», но уже ваше. Но опять же, это не значит, что мы договариваемся.

Так что же получается, в таком случае мы беззащитны перед ребенком? Не можем ответить на его эгоистический отказ от договоренностей?

Ну почему же. Чем хороши деловые отношения, так это тем, что в них каждая сторона может выставить свои условия в противовес условиям собеседника.

Ты берешь с собой на прогулки младшую сестру, я со своей стороны буду брать тебя на рыбалку по субботам.

Самая натуральная сделка: ты мне, я тебе. Конечно, можешь этого и не делать, но тогда и моя часть сделки также аннулируется. Просто, не так ли?

Вы считаете, что не совсем правильно заключать с ребенком сделку? Что он должен все делать добровольно и безо всяких условий? О, я был бы счастлив, если бы наши дети вдруг, по некоему высокому душевному порыву принялись убирать в комнатах, по собственному желанию следить за своими младшими сестрами и братьями, безо всяких напоминаний и давления добросовестно выполнять домашние задания.

Нет, возможно, такие дети и существуют. Может быть, даже вы, уважаемый читатель, являетесь счастливым родителем такого чудесного ребенка. Что же, тогда могу вас только поздравить и посоветовать выбросить эту книгу в мусорный бак. Она ничем не поможет, хотя бы потому, что от добра добра не ищут, а кашу маслом все же можно испортить. Но если в вашей семье растет не ангел с крылышками, а обычный малыш, думаю, умение договариваться все же пригодится и вам, и ему.

Однако было бы жестокой ошибкой сводить деловые отношения к примитивной сделке. Это не так. Они намного шире и многограннее.

Это, к примеру, партнерство. Непривычное слово, да? Особенно в приложении к собственному ребенку. Тем не менее на практике весьма полезная штука. Говоря по-русски, это действие можно перевести как «давай вместе».

«Слушай, сынок… У нас тут проблемка образовалась. Давай вместе решим, ладно?»

Можно и чуток по-другому:

«Я тут не успеваю… Поможешь мне, хорошо?»

Это тоже партнерство. Правда, уже не совсем равноправное. Главный тут-таки папа, а сын (или дочь) помогает. То есть находится в роли ведомого.

Но ведь может быть и наоборот, когда трудности возникли уже у самого ребенка? Вы ведь тоже можете выступить в роли помощника?

Роли могут меняться, но партнерство остается партнерством, если, конечно, мы видим в ребенке именно партнера, а не слугу, которому можно приказывать.

Чем еще отличается партнерство?

Тем, что партнерство учитывает мнение обеих сторон.

Вот мы желаем, чтобы ребенок что-то сделал. Может быть, помог нам в чем-то. Неважно, в чем. А он не хочет. У него, видите ли, другие планы. Что предлагает партнерство? Каковы механизмы воздействия, которые помогли бы нам склонить ребенка на свою сторону? Если мы задаемся подобными вопросами, значит, мы далеки от партнерских отношений. Потому что партнерство не предполагает «перетягивание каната», пусть и основанного на хитрых приемах. Партнерство – это когда и вам, и вашему партнеру выгодно сотрудничать. Работать вместе. Что-то делать, объединив усилия. Если хоть одной стороне такая деятельность неинтересна – никакого партнерства не получится.

А как же «должен»? Как же обязательства и прочее «через не хочу»?

Как ни грустно это констатировать, но у свободного человека такие понятия не котируются. Никто никому не должен. Нет никаких обязанностей. Перед всякими «нужно» всегда стоит острый, как бритва, вопрос: «кому»?.

Между прочим, его неплохо было бы задать и самим себе. И тем, кто напоминает нам, что мы должны и обязаны – государству, семье, начальнику, Родине…

В таких случаях понятно, кому мы «должны», но не совсем понятно, за что. В деловых отношениях, прежде чем предъявить счет, его необходимо как-то обосновать. Просто так, «потому что должен», требуют «благодарности» разве что бандиты.

Когда вам говорят, что вы должны стране, Родине или всему человечеству – это означает, вами хотят воспользоваться конкретные люди. Желательно бесплатно.

Точно так же призывы к ребенку что-то делать «просто так», чтобы воспитать у него бескорыстие, сознательность, патриотизм и прочие безусловно необходимые, но совершенно не предусматривающие материального вознаграждения вещи, можно рассматривать как обычную манипуляцию. Цель ее проста, как и все гениальное. И, наверное, дорогой читатель, мне даже не нужно раскрывать эту цель, да?

Так что же – не воспитывать в ребенке патриотизм, самоотверженность, бескорыстие?

Знаете ли, я вообще сомневаюсь, что эти качества можно искусственно воспитать. Нет-нет, можно вынудить человека работать бесплатно. Более или менее добровольно.

Но вряд ли это будет бескорыстием. Как нельзя назвать бескорыстным труд раба.

Можно заставить человека кричать на всех перекрестках, что именно его Родина лучшая, а все остальные ей в подметки не годятся. Можно даже убедить его в том, что он свято верит во все это. А можно ли научить любить свой край, свою землю?

Нет ничего невозможного в том, чтобы выжечь у человека инстинкт самосохранения, вытравить из него желание жить. Тогда он покажет чудеса самоотверженности лишь потому, что жизнь для него просто не имеет цены.

А вот привить любовь к жизни, раскрыть ценность и уникальность не только своей, но и чужой – вот эта задача куда сложнее.

Как это сделать? Можно ли воспитать любовь к жизни, научить любить свою землю, понимать и уважать других людей? Искренне, внутренне, не по указке либо под палкой?

Я не знаю. Я не могу с уверенностью сказать, что эти качества воспитываются. Что их можно привить.

Уничтожить, выжечь, высмеять, разрушить – может быть. Даже наверняка можно. Однако ломать – не строить, не так ли?

Но можно попробовать. Создать условия для роста.

Маленькое отступление. Когда мы сажаем зернышко, то можем ли с уверенностью сказать, что из него вырастет?

Наверное, мы можем лишь предугадывать. Если мы взяли зернышко яблока, то, скорее всего, вырастет именно яблоня, так? Но прорастет ли оно, подходящая ли для него почва? Будут ли на дереве яблоки или же оно никогда не даст плодов? Похожи ли будут эти плоды на ту яблоню, у которой мы взяли зернышко, или они приобретут другой вкус?

На самом деле, мы совершаем чуть ли не мистический акт: кладем в землю что-то, что должно превратиться в нечто нам желанное, не так ли? Что же зависит непосредственно от нас? Мы можем лишь создать условия для роста. Найти хорошую почву, внести удобрения, вовремя поливать, защищать от вредителей…

Мы не можем вырастить. Мы только помогаем. И если мы посадили яблоню, не в наших силах вырастить из этого зернышка грушу. Как бы мы этого ни хотели.

Что поделаешь, я не зря назвал эту книгу «Воспитание без воспитания». И вообще, я не очень-то люблю это слово – «воспитывать». Помогать – да. Не лезть грязными пальцами в чистое – да. Может быть, просто не мешать. Видимо, для хорошего воспитания достаточно уже этого.

Что еще важно знать о деловых отношениях? Пожелания и мнение партнера. То есть в данном случае – вашего ребенка. Чего он сам хочет?

Что для него существенно, что не очень?

На что он готов пойти ради этого?

И никаких особых хитростей тут нет. Спросите у него. Так просто и спросите. Если собираетесь совершить сделку, то есть приобрести нечто желанное вами, отдав нечто желанное ему, то в первую очередь следует знать, что же требуется вашему партнеру. Сможете ли вы это ему предложить? А если сможете, то не будет ли цена слишком высока?

Даже воспитывая ребенка, надо уметь торговаться. Вот как раз в этом ничего предосудительного нет, в отличие от абсолютно бескорыстного и высокодуховного, навязанного вами «долга». Закончишь четверть на «отлично» – куплю ролики.

Самое обычное честное торгашество. Ты мне – я тебе.

Нет, конечно, учеба нужна не родителям, а ребенку. Но вот беда: когда он осознает, что эта самая учеба была ему нужна, может стать слишком поздно.

Пока же у ребенка есть желания попроще: компьютерные игры, поездка в аквапарк, новый «горняк» или планшетик. И зачастую именно через эти весьма приземленные стимулы мы, родители, можем заинтересовать нашего сына или дочь занятиями, которые для него пока не представляют ценности. Той же учебой. Музыкальной школой.

Ведь мы также не работаем бесплатно, ради высших интересов, не так ли? Ведь и нам нужны вполне материальные цели, чтобы заняться чем-то требующим усилий? Так отчего же мы ждем от детей того, чего не ожидаем от взрослого, сильного и самостоятельного человека, то есть бескорыстия? Мы ведь часто говорим ребенку: учеба – это твоя работа. В принципе, верно.

Могу поспорить, что зачастую ученик шестого-седьмого класса прикладывает больше умственных усилий, решая разнообразные задачки из разных областей знания, от физики до географии, нежели это делает обычный государственный чиновник, который за день может проштамповать с десяток бумажек и ни разу не напрячь извилины. Так почему же ученик должен работать бесплатно, а чиновник – за деньги?

Так что же, нам «покупать» успеваемость, помощь ребенка по дому, его послушание?

Дорогой читатель! Давайте начистоту. Вы покупаете ребенку игрушки? Водите его в парки развлечений? Возите на курорты? Дарите подарки? За что вы это все делаете? Почему? Потому что «так надо»? Чтобы ваш ребенок был «не хуже других»? Потому что хотите показать свою любовь к нему?

Или потому, что он выпросил, вытребовал, умело шантажировал вас своими истериками?

Так почему бы не сделать эти подарки заслуженными? Разве заработанная вещь не ценнее той, которая досталась «на халяву»? Спросите у ребенка – может, ему самому приятнее заработать, нежели просто получить? Ведь заработанное – это твое. А подаренное… Наверное, не отберут. Но вот упрекнуть могут. Мол, я тебе дал, а ты…

Получается, что не так уж это и разорительно – заинтересовывать ребенка материально. Это гораздо честнее и справедливее, нежели требовать за свои подарки послушания, помощи, угодливости и услужливости.

А противников такого подхода хочу успокоить хотя бы тем, что деловые отношения далеко не всегда предполагают натуральный или денежный обмен. Как и в обычной жизни, ребенка можно просто попросить что-то сделать. Помочь вам. Или целиком взять на себя заботу о порядке в комнате, школьных учебниках, домашнем любимце. Это тоже деловые отношения – если мы не заставляем, не запугиваем, а предлагаем либо просим.

Да, и просить можно убедительно. И предлагать настойчиво. Но отличие от принуждения здесь в том, что в случае отказа наш ребенок не несет наказания.

Не хочешь – как хочешь.

Впрочем, пора закругляться. Давайте кратенько подведем итоги. Итак, деловые отношения:

• построены на равенстве сторон. Ребенок имеет такое же право не принять предложение либо выставить вам встречное, как и вы сами;

• предполагают общение с ребенком, как со взрослым, – то есть без начальственных ноток, высокомерия и «я лучше знаю»;

• выгодны обеим сторонам, причем преимущества заранее обсуждаются;

• основываются на том, что если вы хотите что-то получить, как правило, нужно что-то отдать.

Чего нельзя допускать?

В первую очередь, замены всех других отношений с ребенком деловыми. Это самая большая ошибка – перестать видеть в нем ребенка и начать относится к нему, как к взрослому, – требовать с него, как со взрослого, лишать и себя, и его права на шалости, баловство и беззаботность. Ни к чему хорошему это не приведет. Деловые отношения с ребенком – не главные. Это во-первых. Их стоит «включать» тогда, когда нужно решить общую для вас обоих достаточно серьезную проблему.

Во-вторых, деловые отношения с детьми нам, взрослым, стоит считать «учебными». Да, к ним нужно относиться ответственно. Держать свои обещания, честно учитывать мнение ребенка и его пожелания. Не «наседать» и не пользоваться своим родительским авторитетом. Но в то же время всегда помнить: перед нами ребенок. Он учится. Ему многое предстоит узнать. Его чувство ответственности еще только развивается. А ответственны за него мы. Даже в самом свободном воспитании. И забывать об этом не следует.

И еще одно «нельзя» – о сделках. Когда «ты мне – я тебе». Обмен может быть только положительным. Иначе это не сделка, а шантаж. То есть взамен чего-то ценного для вас надо предложить нечто ценное для него, но ни в коем случае не «а не будут брать, отключим газ».

То есть нужно что-то давать, а не отбирать.

И хотя в отношениях между взрослыми и детьми бывает всякое, и нередко мы, родители, срываемся на простой, но эффективный ультимативный тон («Попробуй только не сделай, я тебе…»), это будет уже что угодно, но только не деловые отношения.

Впрочем, я обещал свернуть эту тему. По крайней мере, пока. Ведь нас ждет еще немало интересного, не так ли?

Жизнь без «нельзя»

Какой же толк стараться делать все как полагается, когда от этого тебе одно только беспокойство; а когда поступаешь как не надо, то беспокойства никакого, а награда все равно одна и та же. Я стал в тупик и ответа не нашел. Ну, думаю, и голову больше ломать не стану, а буду всегда действовать, как покажется сподручней.

Марк Твен. Приключения Гекльберри Финна

Вы никогда не задумывались, чем отличается человек свободный от человека несвободного? Чем вообще свобода отличается от неволи?

Наверное, не нужно быть большим философом, чтобы сделать простой вывод: свобода – это когда «можно», неволя – когда «нельзя».

Если вы согласны с этим выводом, то давайте на нем пока и остановимся.

Другой вопрос, а бывает ли вообще так, чтобы все было «можно»? Знаете, на этот вопрос замечательно отвечает один анекдот. Малыш спрашивает у папы:

– Папа, а можно спрыгнуть с крыши десятиэтажного дома?

– Можно, сынуля. Но только один раз…

Действительно, гениальный по своей простоте ответ.

В жизни действительно можно все. Беда в том, что многое можно только один раз…

Суть свободного воспитания, в принципе, передается одной этой фразой. Это так: в жизни можно все. Просто надо хорошо представлять последствия. И еще вовремя вспоминать замечательную поговорку «можно, но не нужно».

Воспитание свободного человека как раз и заключается в том, чтобы не запрещать или, по крайней мере, максимально ограничить всяческие запреты, но в то же время научить ребенка понимать разницу между «можно», и тем, что стоит делать. Обычно такую науку именуют ответственностью. В первую очередь, ответственностью за свои поступки.

Не так уж это и просто – научить ответственности. Самый надежный и наглядный способ – это, конечно, личный опыт. Можно десятки раз повторять, что огонь – это опасно и больно, но один-единственный ожог обнажит истину быстрее, чем тысяча нравоучений и запугиваний.

Однако у опыта есть несколько больших недостатков. Во-первых, не все можно, образно говоря, попробовать на вкус. В самом деле, некоторые вещи можно испытать только раз в жизни. И вряд ли подобный опыт в дальнейшем пригодится попробовавшему. Разве что сторонним наблюдателям в качестве поучительного примера.

Во-вторых, всего не попробуешь. При всем горячем желании. И даже самые обычные вещи. «Скопить» необходимый набор навыков с помощью личного опыта не так уж и просто.

Например, научите ребенка покупать буханку хлеба в ближайшем магазине. Не рассказывая о деньгах и о том, как их нужно считать. Не показывая, что рассчитываться следует на кассе. Не объясняя «на пальцах» всю процедуру покупки – от начала до конца. Получится?

В-третьих, приобретение личного опыта путем проб и ошибок чревато не только потерей времени и мелкими неприятностями, но и существенными травмами, иной раз весьма опасными для здоровья.

И тем не менее это очень хороший метод. Самый доходчивый. Самый прямой. Незаменимый в обучении. И в свободном воспитании без него никуда. Только вот применять его, как, в общем, и любые другие методы, необходимо с умом.

То есть там, где это действительно нужно. И в той мере, в какой это необходимо.

В самом начале книги я призывал вас, дорогой читатель, забыть о том, что вы что-то знаете. Не опираться на свой опыт, ибо он ваш и ничей больше. Не зацикливаться на проверенных решениях, ибо эти решения могли быть верными тогда, а не теперь. Не брать на веру то, что всегда казалось незыблемым. Помните? А теперь забудьте. Потому что вы и ваш ребенок – свободные люди. И не обязаны слушать и, тем более, претворять в жизнь советы и наставления кого бы то ни было. Как бы ни нравился вам автор, какими бы правильными ни казались его слова.

Никто не знает вашу жизнь лучше, чем вы сами.

Никто не знает, что важнее для вашего ребенка, кроме него самого.

А опыт – это тоже здорово. Особенно, когда он действительно помогает, а не висит гирей на конечностях. Это как? А так:

• не смогу, потому что никогда не удавалось;

• куда уж мне, я этого никогда не делал;

• все говорят, что так ничего не получится;

• этому меня не учили;

• я такого не видел, значит, этого не существует…

Такой вот «опыт» можно смело спускать в унитаз. Возможно, он тоже чем-то ценен – но только не для свободного человека. Потому что свободному человеку не нужны ни кандалы, ни ошейник.

Как не нужны они и вашему ребенку.

В шесть лет и старше для него открывается время великих возможностей. Ребенок впитывает в себя мир, как губка воду. Он в десятки раз восприимчивее взрослого, у него гораздо более гибкие мышление и психика. Он скорее приспосабливается и не так болезненно переживает неудачи и падения.

У нас, взрослых, перед детьми всего лишь два неоспоримых преимущества. Мы выше и сильнее. Только и всего. О других якобы преимуществах – уме, опыте, знаниях – я не хочу говорить, ибо мое мнение на этот счет внимательный читатель наверняка уже выяснил.

Но мы действительно знаем больше детей. У нас в голове залежи бытового мусора. И в них порой можно обнаружить действительно полезные вещи.

Просто мы дольше живем. Нас раньше выпустили на свет. Это не наша заслуга, но и не наша вина. Есть ли в этом какое-то преимущество перед детьми – то есть теми, кто пришел в этот мир позже нас, – не уверен…

Но плюсов у ребенка куда больше:

• огромная мобильность и подвижность в сочетании с быстрым восстановлением сил;

• восприимчивость, которой зачастую начисто лишены мы, взрослые;

• замечательная возможность делать выводы с «чистого листа», а не пользоваться шаблонами (которых пока либо нет, либо слишком мало);

• отсутствие инерции мышления, которую мы ошибочно называем опытом или принципами;

• быстрое восстановление после травм, в том числе психологических и эмоциональных;

• умение учиться и впитывать информацию, чем может похвастаться не каждый взрослый;

• желание постигать мир, открывать его, что в корне отличается от взрослой «стабильности» и позиции «ничего нового под луной».

Можно продолжать – но это право я предоставляю вам, дорогой читатель. Думаю, вы сами без труда найдете еще с десяток преимуществ детского возраста по сравнению с нашим.

По очень многим параметрам именно ребенок лучше приспосабливается к окружающим условиям, нежели взрослый человек.

А теперь задумаемся: нам ли его учить жизни?

Да, мы можем передать ему свои знания. Знания о том мире, который построили мы. Зачастую – в собственном воображении. Это так. С теми законами, которые мы приняли сами. Для себя. Но нужен ли ребенку этот наш мир? Такой ли он идеальный и разумный, что его стоит передавать по наследству? Может, пусть думает сам? Пусть построит свой мир, отличный от нашего? Может быть, тогда у нас появится шанс что-то изменить?

Нет, дорогой читатель, это не философия. Это и есть воспитание. Ведь воспитывать – значит передавать своему ребенку нечто ценное. А для этого стоит сначала понять, что мы передаем и требуется ли это ему?

Вот и повод для размышлений: следует ли что-то передавать. И в каких количествах. А если мы не знаем, понадобится ли наш опыт ребенку, пригодится ли ему в жизни или, наоборот, повиснет камнем на шее, тогда давайте попробуем хотя бы не мешать ему делать свои выводы. Самостоятельные.

Попробуем ему не мешать.

Возможно ли воспитание без «нельзя»? И вообще – можно ли без «нельзя» прожить жизнь? Вопрос из области чистой теории. А вот другой вопрос, он гораздо ближе к реальности: а вы пробовали пожить без «нельзя»? Пытались ничего не запрещать ребенку, например, недельку? Не день – хотя бы несколько часов?

Знаю, знаю. Звучит практически нереально. Но я не обещал, что будет просто. Воспитание свободного человека – штука архисложная. Особенно у нас, где свобода, мягко говоря, не является предметом первой необходимости.

Конечно, легко не запрещать, если ребенок ничего криминального не требует. Хорошо бы он вообще спрашивал разрешения, когда хотел взять со стола пирожок или заправить кроватку. Но, наверное, такое бывает разве что в сказках. А как же разрешать то, что мы считаем в корне неправильным?

Давайте разложим ситуацию по полочкам.

Что значит «нельзя»?

Я вполне серьезно спрашиваю: что значит «нельзя» именно в вашей семье? Может быть, это «нельзя» обозначает, что такой вариант не нравится маме? Или папе?

Или, возможно, вы уверены, что ребенок не справится? Повредит себе? Покалечится? То есть мы боимся за него?

Или не за него, а за свое имущество?

Бывает так: сын хочет привести домой приятелей, а родители боятся, что после такого визита в квартире придется делать ремонт. Или производить полную ревизию. Или прятать в потайные места деньги.

Бывает? Бывает. Так в чем тут суть запрета? В том, что мы боимся за свое имущество.

Или, может быть, за свою репутацию. Хорошо, если в доме прибрано и аккуратно. Но ведь так бывает не постоянно. Придут посторонние, увидят, осудят, расскажут…

То есть, как ни крути, получается, ребенок тут ни при чем. Наши запреты – это просто наш страх, наши опасения. Мы запрещаем, потому что боимся мы, а не потому, что это на самом деле НЕЛЬЗЯ.

Думаю, читатель возразит: да не всегда же так! Наверное, есть ситуации, когда запрет необходим! Когда без него – никак? Позвольте спросить: какие? Давайте вместе подумаем, когда же нам необходимо запрещать, ибо по-другому нельзя?

Может быть, тогда, когда ребенок может пораниться, искалечить себя, лишить жизни?

Согласен, уважительная причина для «нет».

Но давайте смотреть на вещи трезво.

Предлагаю провести зверский, но совершенно безобидный эксперимент. Попросите своего ребенка сунуть пальчик в кипяток. Со вполне серьезным лицом попросите. На всякий случай подойдите поближе – вдруг ваш малыш и взаправду верит вам больше, чем себе.

Но, скорее всего, вряд ли вы уговорите сделать такое даже четырехлетнего ребенка. Дети прекрасно понимают, что такое опасность и что такое больно. И несчастные случаи приключаются с ними не чаще, чем со взрослыми.

Дети не настолько глупы, чтобы спрашивать у нас разрешения свалиться в яму, сунуть голову в растопленную печку или подставить ногу под колесо проходящего авто. У шестилетки достаточно жизненного опыта и рассудительности, чтобы не напрашиваться на очевидные неприятности.

Открою секрет: вы, полагаю, сильно удивились бы, подслушав разговоры шестилеток. Они намного реалистичней смотрят на вещи, чем нам кажется. И весьма трезво оценивают свои возможности.

Но мы ведь им не верим, так? Потому что они – всего лишь дети? Так есть ли у запретов реальное основание? Нужны ли они вовсе? Действительно ли запрет от чего-то спасает, либо это самый легкий способ прикрыть наши страхи?

Давайте не будем забивать головы этими вопросами. Просто отбросим те запреты, без которых можно обойтись.

А если уж останутся такие, без которых никак нельзя, – что же, пусть остаются. Может, они действительно нужны. Договорились?

Но родительские запреты – это только часть «нельзя». Кроме них существуют запреты окружающего мира – школы, взрослых и не слишком взрослых окружающих, родственников, товарищей по играм, одноклассников… Как правило, они не бывают прямыми. То есть вашему ребенку никто не скажет: «Вот так не делай». По крайней мере, такие запреты будут редкостью, если, конечно, исключить школьных учителей. Но тем по статусу положено запрещать – такая уж у них работа.

Зато эти самые другие владеют искусством запрещать не прямо, а скрыто. Как это? По-разному.

С помощью осуждающих взглядов.

С помощью открытой неприязни.

С помощью язвительных замечаний и высмеивания.

С помощью игнорирования просьб и обращений вашего ребенка.

Не принимая его в свои игры.

Не давая возможности высказаться.

Не предлагая приемлемых вариантов выхода из трудной ситуации. Не считая равным себе.

Возможностей показать ребенку «его место», ограничить его рамками, «подрезать крылышки» у окружающего мира предостаточно. И противостоять этому нам, родителям, сложно. Порой невозможно. В самом деле – разве будешь ходить за ним по пятам? Сидеть за одной партой в школе? Контролировать каждый шаг?

Так можем ли мы как-то повлиять на запреты по «ту сторону»? Да, можем.

И для этого вовсе не обязательно объявлять миру войну и вешать на нашего ребенка видеокамеру.

Достаточно будет подготовить нашего малыша к встрече с реальностью. К тому, что его могут игнорировать. С ним могут не считаться. Его могут ограничивать.

Могут. Особенно успешно, если ребенок не умеет отвоевывать свою свободу.

Не может постоять за себя.

Слишком уступчив.

Слишком доверчив.

Приучен к мысли, что взрослый всегда прав.

Что взрослых нужно уважать. Просто так. Ни за что.

Что другим надо уступать. Не только слабым и девочкам.

Что требовать свое некрасиво. И не по-мужски.

Что нехорошо отказываться, если тебе что-то дают.

Что настаивать, когда тебе отказали, нельзя.

Что пока ты маленький, тебе нельзя многое.

Да, дорогой читатель. Мы как родители не можем повлиять на окружающий мир. Он слишком большой. И защитить от его влияния ребенка тоже невозможно. А изолировать ребенка от этого мира – преступно.

Но мы можем подготовить ребенка к встрече с этим миром.

И это будет самым верным шагом для его защиты. Шагом действенным, ибо этот иммунитет выработается надолго. И поможет вашему малышу не только в детстве, но и позже, когда он станет взрослым.

Как же сформировать этот иммунитет?

Опять же, самым первым советом будет – не мешать.

В детях заложено чувство свободы. Впрочем, как и во взрослых. Никому не нравится, когда его ограничивают, ему приказывают или считают неспособным на самостоятельные поступки. Нормальный, психически здоровый человек не любит, когда им манипулируют, когда не считаются с его мнением.

Ребенок ничем не отличается от взрослого. Более того: зачастую именно детям сложнее принять правила подчинения, которыми, как паутиной, окружен «большой» мир. Просто потому, что нашу свободу отнимают постепенно, годами. Чтобы привыкли. Чтобы сильно не трепыхались.

И ведь привыкаем!

Ребенку же для того, чтобы свыкнуться с мыслью, что кто-то решает за него, что его мнение не так уж и важно, требуется время. Нужны периодические «удары по голове». Не единичные. Не от случая к случаю. Постоянные. Знаете, как гвозди забивают. Стук да стук – пока не вгонят в доску. Вылез? Еще раз. Еще…

И самое страшное, что роль этих «молотков» чаще всего исполняют самые близкие люди. Мы, родители. Это мы учим ребенка заранее прогибаться – из боязни, что иначе его сломают. Потом. Получается, из-за этого иррационального страха мы ускоряем процесс. И ломаем – прямо теперь. Сами.

А не лучше ли поддержать ребенка? Не лучше ли стать на его сторону? Не гробить его пока здоровый организм своими «прививками», которые иной раз опаснее самой болезни?

Давайте попробуем.

Хотя это потребует усилий. Не физических – душевных. Очень сложно встать на сторону ребенка, когда твои близкие либо авторитетные люди не разделяют такой позиции.

К великому сожалению, у нас существует практически одностороннее движение во взаимоотношениях с детьми. Несмотря на то, что на каждом шагу декларируется защита детства и ценность ребенка. На деле – судите сами.

В городском автобусе мальчишка сидит, женщина стоит – виноват ребенок. Нет, понятно: принято старшим уступать место. Хотя почему?

Внук упорно спорит с седовласым дедом – кого попросят замолчать? Правильно – младшего.

Посторонний дядька что-то ляпнул в компании подростков и получил словесный отпор – кто виноват? Конечно, подростки.

Ведь некрасиво встревать в разговоры взрослых. Наоборот – пожалуйста.

Девочка назвала тетушку по имени – получила по губам. Невежливо – ко взрослым надо на «вы». А к ребенку на «вы» могут обращаться разве что ведущие шоу-программ. Демонстративно – мол, смотрите, как я могу!

Взрослый потерял кредитку – ну что поделаешь, в жизни все бывает. Ребенок выронил где-то карманную мелочь – идиот безрукий.

Да, наверное, таких примеров вы сами, дорогие родители, приведете сколько угодно. Только в чем смысл? Пора уж признать, что дети у нас – существа другого сорта. Фактически бесправные. Да, мы их любим. Никто не спорит. Но не любовью единой… Понимаете, куда я клоню, дорогой читатель? Ничего нового. Ничего сверхъестественного. Возвращаемся все к тому же: к равенству. Не на словах, а на деле.

И только когда это равенство станет, говоря языком рекламы, «стилем жизни», тогда можно будет не забивать голову воспитательными книжками. За полной их ненадобностью.

А если советы пока нужны – что же, обращайтесь.

Советы эти вытекают из самого принципа равенства, и, зная его, вы сами прекрасно составите не один десяток подобных советов. Например:

Объясните ребенку, что другим можно ничуть не больше, чем ему.

К сожалению, это простое правило мы сами часто нарушаем. Сколько раз мы просили своего сына или дочь уступить соседнему ребенку, дать ему поиграть своей игрушкой, не капризничать, если другой малыш схватил его вещь?

А как иначе? Разве это не элементарные правила вежливости? Разве уступать, проявлять мягкость, умение делиться – это не хорошо? Очень даже. Просто замечательно. Если при этом не страдаешь ты сам. Или твой ребенок.

Почему соседский ребенок должен играть машинкой вашего сына, когда тот будет скромно стоять в сторонке? Разве это его игрушка? Пусть ваш мальчик сам решит, делиться своей вещью или нет. Это его право. Наше право – тихонько промолчать в сторонке, когда очень хочется «поправить» поведение сына. А призывы поделиться, быть «хорошим мальчиком» означают для вашего ребенка примерно следующее: «Вот этот, соседский, он ценный и настоящий, а я для мамы и папы ничего не значу, они меня не любят». Если считаете, что такие выводы – плод моей фантазии, предлагаю не верить мне на слово. Ни мне, ни кому-либо еще. Понаблюдайте за детьми сами. Проведите пару экспериментов, уговаривая вашего ребенка делиться, уступать, отдать. Думаю, очень скоро малыш сам выскажет вам то, что я сформулировал чуть выше. Может, другими словами, но смысл будет тот же.

Дайте понять, что взрослые – не боги, они такие же, как дети. Только старше…

А раз не боги, значит, и преклоняться перед ними не стоит. И внимать каждому слову, как священному писанию. Потому что и взрослые ошибаются. Причем довольно часто. И среди взрослых хватает дураков и безответственных типов.

Мы боимся, что наш ребенок перестанет нас уважать? А что это значит? Бояться? Преклоняться? Повиноваться? Так если мы хотим видеть его свободным человеком, эти качества ему и не нужны.

Зато так удобно манипулировать ребенком, который с детства приучен слушаться, но не критически осмысливать, повиноваться, но не задумываться, зачем и кому это надо!

Нужно ли ребенку уважать взрослого? Возможно. Но давайте разберемся, что мы подразумеваем под словом «уважать». Быть вежливым, не грубить? Согласен.

Внимательно выслушивать, не перебивать? Наверное, это зависит от того, что говорят. Умные и интересные вещи почему бы и не выслушать. А вот раздраженное зудение, морали, нотации – порой не то, что стоит слушать внимательно и не перебивая.

Выполнять беспрекословно то, что скажут? Смотря что скажут. И смотря кто.

А может, все просто: уважают – значит боятся? Тогда и вовсе это «уважение» не нужно ни нам, ни нашему ребенку. Или вы считаете, что дитя свое следует воспитывать в страхе?

Знаете, ребенок по умолчанию испытывает некое благоговение перед взрослым. Такое же, какое испытывали бы мы, увидев трехметрового великана. Ведь этот великан может многое. Он легко нас догонит. Безо всяких усилий поднимет на руки. Сделает с нами все что угодно, – потому что он великан. А мы перед ним – слабые карлики.

Впрочем, можно и не напрягать воображение. Наверняка вам иной раз приходилось стоять рядом с сильными, большими людьми. Здорово, конечно, когда это наши хорошие знакомые. А если нет, все же чувствуешь какой-то дискомфорт, верно? Он большой, я маленький. Так вот, рядом со взрослыми дети испытывают примерно такие же чувства.

Конечно, бывают хорошие взрослые. Некоторым даже доверяешь. Большинство детей вообще очень доверчивы. А куда деваться? Жить среди взрослых и шарахаться от них – что ж это за жизнь? Но некоторое опасение остается. Особенно ярко это видно на примере младенцев. Вы замечали, что многие из них пугаются незнакомых людей? Еще бы – мы, взрослые, такие огромные и непонятные…

Так что если «уважение» заключается для нас только в том, чтобы ребенок нас боялся, – тут дело совсем простое. Побольше крика, угроз, даже наказывать не нужно – и так уже страшно.

Однако такие методы в свободном воспитании не приветствуются, ибо, как правило, не приводят к нужным результатам.

Впрочем, не будем отвлекаться от темы. И самое время разобраться, чем же заменить запреты и ограничения? Как же воздействовать на ребенка, если все можно?

А вот о воздействии в свободном воспитании вспоминать надо как можно реже. Разве что помогать. И то далеко не во всем. Может сам – пусть делает.

Значит ли это, что мы, родители, беззащитны перед капризами и прихотями ребенка? Ведь только восторженный теоретик воспитания уверен, что ребенок – ангельское создание, не способное испортить кровь большим людям. Может, и регулярно это делает. И далеко не всегда в ответ на какие-то обиды со стороны взрослого. В конце концов, иные дети предложение убрать в комнате воспринимают как личное оскорбление. Так что же делать, если заставлять нельзя? Если запреты под запретом? Коли ребенку все можно?

А вот и не все. Ограничители есть всегда. Хватает их и в свободном воспитании.

Потому что твое «можно» кончается там, где начинается мое.

Все очень просто. Если это не касается непосредственно меня или других членов семьи, – делай. Навредить себе ты имеешь полное право. А вот если твои действия причиняют вред или неудобство мне…

Напоминает уголовный кодекс, не правда ли? Напоминает. Потому что жизненно. А свободное воспитание отнюдь не подразумевает тепличные условия. Даже наоборот. Свобода – это иной раз очень жестоко.

Ты не помог мне, я не помогу тебе.

Что проще? Не хочешь убрать в своей комнате – твое право. Но тогда и у меня пропадет желание водить тебя в бассейн или на спортплощадку.

Не считаешься с моим мнением? Будь готов, что я также проигнорирую твое.

Не гуманно? Но справедливо.

– Я все равно пойду играть! Надоели эти уроки!

– А я тогда пойду гулять! Надоело за тобой убирать и готовить! Вернешься домой, приготовь себе кушать сам, договорились?

«Жизнь сама таких накажет строго»…

Замечательная фраза из «Милицейского протокола» Владимира Высоцкого. И в самом деле – жизнь порой объясняет гораздо доходчивее, нежели самый лучший педагог. И даже родители.

Правда, полагаться на этого лучшего из учителей все же стоит с оглядкой. Хорошо помня о том, что некоторые вещи «можно» лишь один раз в жизни. И все же…

Помню, в весьма нежном возрасте (а было мне годков семь-восемь) на пикничке около славного города Магнитогорска мне вдруг пришла в голову идея сбежать с довольно крутого холмика вниз. В таком возрасте кажется, что тебе все по плечу. Да и право дело: чего тут сложного – бежать вниз по склону? Пусть даже и слегка каменистому. Мудрые присутствующие вполне резонно предупредили, что такие подвиги закончатся плачевно. Но куда там! В конце концов, махнули рукой: беги, соколик неугомонный. И побежал… Как сейчас помню хороший дебют. А сразу за ним – полную потерю управления и мельтешню перед глазами. Короче, не рассчитавший свои силы юный смельчак полетел кубарем, больно ударяясь о почву и где-нигде попадавшиеся камни.

Насколько хорошо усвоился урок, можно судить хотя бы по тому, что я до сих пор помню тот случай. Интересно, запомнил бы я этот пикник, если бы мне просто запретили сбежать вниз? Не запрещайте, не надо.

Где надо – договаривайтесь.

Где получится – помогайте.

Хочет попробовать сам – пусть пробует.

И только в исключительных случаях, когда совершенно очевидно, что ребенок делает плохой выбор, что он не может оценить эту опасность либо, находясь в панике, не в состоянии здраво мыслить – тогда да, нужно просто удержать.

Такое случается не только с детьми. Мы, взрослые, зачастую попадаем в беду именно тогда, когда нас выбивает из колеи. Внезапное несчастье, шок, стресс, болезнь, страшная новость, паника. Тогда твердая рука или трезвый совет помогут иной раз не сорваться в пропасть, не слететь с рельсов. Не погибнуть…

Давайте договоримся, дорогой читатель: никакие советы не стоит воспринимать как абсолютную истину. Как скрижали Завета. И если инстинкт самосохранения подсказывает, что нужно поступить не так, как сказано в книге или как вам советовали признанные авторитеты, верить стоит, видимо, себе. И действовать так, как говорит здравый смысл.

Свободное воспитание – мероприятие достаточно рисковое. Мы никогда не знаем, как на самом деле следует поступить. Нас всегда будут мучить сомнения – все ли мы сделали. Правильно ли. Не стоило ли поступить с точностью до наоборот.

При свободном воспитании мы намеренно лишаем себя тех инструментов управления ребенком, которые многие родители любовно культивируют годами, считая, что именно эти «уздечки» и «вожжи» и есть секреты воспитания.

Мы остаемся перед ребенком практически беззащитными, ибо добровольно отказываемся от применения главных наших козырей – силы и давления.

Мы пытаемся стать равными – а это тоже страшно.

Но самое страшное – мы не знаем, кем он вырастет, наш ребенок.

Да, «ортодоксы» от воспитания этого тоже не знают. Но они, по крайней мере, иной раз весьма успешно насаждают иллюзию контроля над ребенком, позволяющую надеяться, что ваше влияние сохранится на долгие годы и даже десятилетия.

У тех, кто вступил на путь свободного воспитания, такой иллюзии нет. Мы честно признаем, что не знаем, кем он станет. Не знаем, как будет относиться к нам в будущем. Будет ли благодарен за то, что мы пытались подарить ему свободу? Что учили быть самостоятельным? Что не сдували пылинки, не таскали котлетки в кроватку? Но ведь и благодарность – это путы, один из инструментов контроля. Ведь так?

Принесет ли стакан воды в старости или бросит, видя в нас пройденный этап? Мы ведь учим его, что главное – это его интересы, его личная выгода. Его – не наша!

Дорогой, милый читатель! Возможно, вам не слишком по нраву такие вот «демотиваторы». Понимаю. Зачем же я периодически возвращаюсь к ним?

Да потому, чтобы вы еще раз задумались о том, что для вас воспитание. И какое воспитание нужно именно вам.

Вам – но не вашему ребенку. Ему как раз никакое воспитание не нужно.

Как не нужна собаке цепь. Или птице – клетка.

Просто когда мы это понимаем – понимаем глубоко, отчетливо, всей душой, – тогда выбор исчезает уже у нас. Тогда ничего не остается, кроме как не воспитывать вовсе. Воспитание без воспитания…

Но если у вас не возникла еще вполне здравая мысль «А на кой это мне надо?», то давайте продолжим. И чтобы немного отдохнуть от весьма непростых тем, в следующей главе я просто расскажу поучительные истории. Подсмотренные, пережитые, услышанные от кого-то. Некоторые из них – практически документальные. Некоторые – «по мотивам». Для иллюстрации к сказанному выше. А другие появились здесь просто потому, что та или иная сценка показалась мне важной. Или наглядной. Иногда они с комментариями. Иногда – без них. Так, житейские пустячки. Мелочи. Которые, впрочем, иногда содержат в себе нечто большее.

Обо всем понемногу, или Воспитание без воспитания в быту

Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.

Антуан де Сент-Экзюпери.Маленький принц

Иду домой. Впереди молодая мама с колясочкой выруливает на тротуар. Идущая с ней малышка годиков двух, не более, не обращая внимания на мать, поворачивается и шустро топает в противоположную сторону. Мама зовет дочь, но где там! Поравнявшись со мной, девочка притормаживает и внимательно смотрит прямо в глаза. Улыбаюсь и протягиваю руку – пошли к маме. Цепко хватается за пальцы и спокойно идет рядом, все так же задирая голову в мою сторону. Так и идем, а мама терпеливо ждет, пока незнакомый ей мужчина возвращает путешественницу на исходную точку.

Знаете, что удивило? Не поведение девочки. Это обычное поведение здорового, непуганого ребенка. А поведение мамы. Не кричавшей на дочь. Не бросившейся вдогонку, чтобы схватить за руку и потащить обратно, к коляске. Прямо скажем, нетипичная реакция в наше время. Нормальная. Даже удивительно…

Скандалим со средней. Не хочет мыть посуду ни в какую. «Почему я? Не буду, и все!» Логичный вопрос. Действительно, почему? «А почему я? – ору в ответ. – А кушать тебе хочется? А из тарелки грязной будешь есть?!» – вскипаю в благородной ярости. К консенсусу не приходим. Каждый остается при своем. Мечу громы и молнии, грожу страшными карами и убираюсь прочь – за первоклашкой, младшеньким. Видимо, посуду придется мыть мне. Или супруге.

Возвращаемся домой с сыном за руку. Настроение на нуле. Мучает перспектива физического труда и явная личная педагогическая несостоятельность.

С порога слышу шум воды на кухне. Дочка старательно моет посуду. Понимай как хочешь…

Вот и думай: воспитываешь «грамотно, научно обоснованно» – в результате шиш. Без масла. Срываешься по кочкам и ухабам – и на тебе, получилось… Спокойствие, только спокойствие!

В детстве совсем не понимал: чего родители волнуются? Ну, не пришел домой в два, приду в три. Какая разница?

Теперь вот пишу о свободном воспитании, о том, что ребенок сам волен выбирать, и поглядываю на часы: задерживается что-то доченька. Должна уже дома быть. Может, очередное мероприятие в школе? Да… Переживания, нервы, нервы, нервы…

Занятно, как быстро мы меняем свое мнение, когда у нас появляются дети. И так неловко себя чувствуешь, когда твой ребенок говорит тебе те же слова: «Папа, ну чего ты волнуешься?» И правда – чего?!

Уборка детской комнаты – всегда аврал. Игрушек много, устраивать бардак есть кому. Призывы навести порядок встречаются без энтузиазма и практически всегда саботируются. Метод «стояния над душой» помогает, но тогда уж проще самому все убрать. С помощью научного тыка отыскал-таки метод, позволяющий практически без скандалов решить эту проблему.

Называется он «дележка территории». Каждый получает свой «квадрат», который он должен привести в божеский вид, – и вперед! Дело пошло куда шустрее, и, самое интересное, – как-то спокойнее все стало происходить. Совсем без споров не обходится («А мне кинули игрушку на мою территорию!»), но куда этим редким «разборкам» до тех, которые были ранее. Кстати, комната после таких уборок стала выглядеть гораздо симпатичнее, чем когда-то. Стараются.

Понимаю: первый вопрос, когда речь идет о свободном воспитании, – «а можно ли ребенка заставлять?». Какая же это свобода? Это свобода, не обремененная обязанностями. Пустая. Вредная. А вот свобода с ответственностью – другое дело. Делай как хочешь. Делай что хочешь. Но вот этот участок – зона твоей ответственности. Твой вклад в общее дело семьи. Твоя полезность. Твоя оплата счетов за проживание. И дети, кстати, прекрасно это понимают.

Просто удивительно, как дети меняются. Младшенький по метаморфозам даст фору матерому хамелеону. Поразительный ребенок. При маме (которая мне, соответственно, приходится женой) – совершенно беспомощное, не способное зашнуровать ботинки существо. Не знает, где находится курточка, куда вчера положил носочки. Любит покапризничать, повалять дурака и вообще притвориться несчастным и обиженным.

При папе почему-то собирается сам, без вопросов и лишних телодвижений. Оказывается, и шнурки мы завязывать умеем, и отлично помним, где оставили вещи. Хотя, справедливости ради, попытки поныть были. Были, но самоликвидировались. Где «настоящий» ребенок? С кем он раскрывает себя, а с кем – скрывает свою суть? И что со всем этим делать?

А я думаю, не стоит «грузиться» этими вопросами. Наивно видеть в ребенке бесхитростное, ангелоподобное существо, которого тиранят злые взрослые. Дети очень гибкие. Гораздо гибче взрослых. Они могут быть и такими, и эдакими. А еще они здорово манипулируют нами. Не хуже, чем мы ими. И мне кажется, что иной раз простые «надо» и «должен» будут куда более уместными, нежели книжные обоснования капризов и элементарной лени. А как же быть со свободой? Разве ребенок не имеет права вести себя так, как желает сам? Конечно, имеет. И право капризничать тоже имеет. И лениться. Но в свободное от обязанностей время. И так, чтобы не наступать на хвост другой свободе. Например, маминой. Или папиной.

После одного из семинаров по воспитательной тематике ко мне подошла женщина с вопросом, ответ на который я ищу и сегодня. Хотя в целом я со своим тогдашним ответом согласен. Однако когда жизнь ставит в такую же ситуацию тебя, поневоле испытываешь нечто вроде модного нынче «когнитивного диссонанса».

Суть вопроса была в следующем. Что делать, если ребенок (мальчишка – как в том конкретном случае, так и в большинстве подобных ситуаций) ведет себя в школе безобразно, и учителя каждый божий день «поднимают настроение» маме, дабы та как-то воздействовала на чадо. Чадо, само собой, на это никак не реагирует.

Понимая очевидную тупиковость ситуации, да и не понаслышке зная интересы учителей, я, ничтоже сумняшеся, предложил позицию школы, мягко говоря, игнорировать. Ребенок – он родительский, не школьный, и в будущем помогать родителям, скорее всего, будет именно он, а не его классный руководитель.

К тому же, будучи практикующим педагогом, я неоднократно встречался с ребятами, на которых никакие допустимые законом и человеческой моралью педагогические методы не действовали. В таком случае, видимо, лучше сберечь нервы себе и ребенку, не включаясь в заранее проигранную войну со своим пусть не в меру шаловливым, но родным дитятей.

Но вот ведь незадача… С такой же ситуацией я сам столкнулся через полтора десятка лет. Испытал на собственной шкуре. И теперь уже самому впору искать ответ на вопрос: а чего делать-то, если тебя чуть ли не ежедневно на пороге класса встречают просьбой «воздействовать»? Ну, тесно мальчишке в рамках школы. Тут все ясно. Но ведь и учителей понять можно. Да и вроде бы по справедливости надо… С другой стороны, проблемы и интересы учителей – с чего же они должны волновать меня?

«Папа, ты сам был таким». Ну что скажешь? Смешно, когда приходится напоминать себе простые вещи. Например, что это мой сын. Не школьный. Не государственный. Мой.

Ходили на выставку бабочек. Ничего такая выставочка. Необычная. Бабочки-то живые. Настоящие. Летают. Громадные. Яркие. Тропические. Большие, с ладонь, голубые с бурым обрамлением. С огромными «глазками» на тыльной стороне крыльев. В строгом бело-черном, с красными вкраплениями, одеянии…

Позже рассматривал с моей средненькой фотки, вместе вздыхали: ох, и классные же были бабочки! И правда: листаешь на мониторе фотки, а они – как живые.

– Вот «Совиный глаз». – выдает моя второклассница. Удивленно поднимаю брови: смотри-ка, помнит.

– А это – «Голубая морфа», – продолжает Улька.

Уже с интересом поглядываю на дочку.

– Вот, смотри! «Грозовое облако»!

Иди ж ты, от этих деток можно ожидать чего угодно. «Голубую морфу» она помнит! А я, некогда увлекавшийся биологией и коллекционировавший бабочек, даже с «Совиным глазом» запутался.

Это я к чему? К тому, что мы не знаем собственных детей. А они полны сюрпризов. Причем самых разных. Учиться нужно, учиться, батенька! Да-да – нам. Родителям!

Вся семья занята делом. И я тоже. Выстукиваю по клавиатуре буковки. Старшая что-то мастерит за спиной. Потом, видимо, закончив работу, пытается отвлечь меня от монитора:

– Папа, а у меня хорошо получилось?

– Здорово… – отвечаю традиционно.

– Но ведь ты даже не посмотрел!

Я возмущаюсь:

– Ну и что? Так ты же видела. Или ты станешь хвалиться какой-то ерундой?

Знаю, что непедагогично давать какую-то оценку, даже не взглянув на результат. Понимаю и то, что ребенок жаждет оценки – хорошей оценки. Он хочет, чтобы его похвалили, одобрили, поставили в пример. Что ты будешь делать: тщеславие – не типично взрослый грешок. Но также осознаю и то, что негоже зависеть от чужого мнения. От чьей-то похвалы. Что настоящее «хорошо» – это когда нравится тебе самому. Когда оценка со стороны не требуется…

Первый педагогический опыт я приобретал в одной из сельских школ на окраине района. Не край земли, конечно, но отнюдь и не центр цивилизации. Сегодня в Радевичах и школы-то нет. Здание есть – хорошее, двухэтажное, а школу закрыли. За ненадобностью.

Но тогда мне нравилось. Люди. Поля кругом. Лес. Романтика. И я – такой же романтик с массой благих намерений вместо практики.

Первый год моей деятельности закончился полным провалом. Нет, никаких скандалов, никаких увольнений или записей в «трудовую». Школьники перестали видеть во мне педработника. Может, это и неплохо. Но не для школы. Я не понимал, почему это произошло.

Теперь знаю. Поэтому тех ошибок в последующем уже не повторял. По крайней мере, старался.

А ведь вроде бы правильные посылы были. Равенство с ребенком. Ненасильственность. Убеждение. Индивидуальный подход. Вместо приказов – просьбы и свобода выбора. Что неверно? Почему перестали слушать и слушаться? Почему приходилось бегать за каждым, когда пожилым «училкам» достаточно было грозно глянуть, и дело решалось?

Может быть, потому, что, признавая свободу других, нельзя жертвовать своей?

Вы в детстве рыли канавки на бережке озера или ручейка? Прорываешь такую канавку, а вода раз – и там! Пустишь дальше – заполнит следующую ямку. Свойство у нее такое – занимать свободные полости в зоне доступа.

Со свободой примерно так же. Коли мы не ценим и не защищаем свое личное пространство – его займут другие. Как водичка ямку. Ибо свято место пусто не бывает. И не стоит обижаться на то, что люди неблагодарны. Что они не ценят наших жертв. Как же не ценят? Очень даже ценят. И пользуются этими жертвами. Разве не для того мы подвигаемся, чтобы кто-то уселся на наше место?

Дочка проявила инициативу. Забралась в кухне на стульчик, включила воду. Собрала грязную посуду и принялась отмывать. В меру сил и способностей. Способностей, да и силенок, оказалось недостаточно: навернулась со стульчика вместе с тарелками, ушиблась сама, побила посуду. Испугавшись, не смогла вовремя завинтить кран, и жирная вода из забитой раковины полилась на пол. Катастрофа.

Что делать родителям? Что делать маме, которая должна краснеть перед соседями снизу, которых залили? Покупать новые тарелки? Лечить разодранный локоть и разбитый лоб дочери? Наказать, дабы неповадно было? Или похвалить – все-таки ребенок старался? Девочка хотела помочь маме, как за такое ругать? Ведь можно на долгие годы внушить ей, что инициатива наказуема. Но ведь не накажи, завтра она розетку чинить полезет…

Что тут сказать… Это смотря кого вы вырастить хотите. Если ребенка послушного – вариант первый. Наказать. Ежели человека инициативного и самостоятельного – терпите. «Спасибо, дочка. В следующий раз будь осторожнее, хорошо?» Свобода стоит дорого. И не только в переносном смысле…

Слышали о едином подходе к воспитанию? Это когда один родитель сказал, а другой его непременно поддерживает. Любой педагог скажет, что это правильно. Что только так можно по-настоящему воспитывать. Если же в пожеланиях разнобой, то понятно, что ребенок будет саботировать родителя, требования которого ему не нравятся, в пользу того, кто более покладист. Но вот ситуация…

Сынишка приходит домой грязный, как трактор «Беларус» после весеннего сева. На все расспросы относительно причины такого явления упорно отмалчивается. Понятно: что тут можно сказать! Поросенок, и все. Мама начинает «воспитательную работу». По всем правилам папа должен ее поддержать. В конечном итоге – двое взрослых против одного ребенка. Нечестно, зато одобрено педагогической наукой.

А потом выяснится, что его толкнул местный хулиган. А молчал, потому что гордость не позволяла признаться, что его обидели… Знаете, это даже не случай. Это такая вот довольно обычная реакция на многочисленные «Папа (мама), а можно я.». Лежишь эдак на диванчике, смотришь ток-шоу либо в YouTube «зависаешь» – разницы особой нет. Занят человек, и все. И тут начинается. Подходит любимое чадо и умильно, заглядывая в глаза, клянчит: а можно пойду туда, не пойми куда. Сделаю чего-то, что требует нашего высочайшего разрешения. Бывает? И как обычно мы отвечаем?

Я-то знаю, что отвечаю, потому особых ожиданий в отношении других пап (да и мам тоже) в подобной ситуации не испытываю. Следует запретить, верно? Ну, надежней все ж запретить, а то мало ли чего. Мы же за него несем ответственность, не так ли? Но обычно дело вовсе не в ответственности. Нам проще отказать, чем заставить себя совершить умственное усилие и разобраться, о чем, собственно, просит дитя. Да чего там – мал еще…

А потом вырастет. И вернется нам наше «не дури голову» сторицей. Тьфу-тыфу… Пугаю.

Прекрасное время для развития самостоятельности – ранние школьные годы. Ребенок сам просит: дай я! Посудку помою, цветочки полью, батончик нарежу… Но ведь опасно! Ведь еще не умеет! Побьет посудку, зальет цветочки, порежет пальчик. Нет-нет, сыночек (или доченька), не нужно, папа (мама) сам (сама). А ты иди погуляй.

Знаете, они как-то недолго просят помочь. Потом этот период заканчивается. И получается интересная вещь: когда уже вроде бы пора – пропадает желание помогать. А вот играть, ничего не делать почему-то хочется всегда. И мы же возмущаемся: да как же так? Не помогает! Не хочет сам! Не привык к самостоятельности! Да просто упустили времечко. Всему оно свое. Время растить молочные зубки. Время их терять. Время переходить с молочка на кашки… Вот и время самостоятельности есть. Упустили, посчитали, что мы умнее природы, – оказались в дураках. На кого обижаться? Точно не на ребенка. Он же просил…

Что в свободном воспитании напрягает и одновременно освежает восприятие – так это спонтанность. Неожиданность. Отсутствие нерушимых планов.

Вот планируешь одно, а приходит дитятко со школы – и требует совершенно другого. И что делать? Как поступить?

Все просто. Коли ребенок требует чего-то, что касается непосредственно его, то почему бы и не сделать так, как он просит. А планы… Самая большая прелесть плана, наверное, в том, что его можно изменить.

Однако хватит расслабляться. Пора приступать к самой ответственной и сложной теме. К теме подростковой.

Хотя, с другой стороны, именно подростковый возраст – самый бурный, интересный и насыщенный как эмоциями, так и событиями. И именно в подростковом возрасте ваш уже не малыш будет активно помогать вам в нелегком деле обретения свободы. И для себя. И для него.

Бурный возраст в первом приближении

Я смотрю телевизор и хорошо знаю современную молодежь. У нас замечательная молодежь.

Х/ф «Курьер»

Да-да, подростковый возраст – это чрезвычайно интересный и бурный период в жизни как самого подростка, так и его родителей.

Нередко родители опасаются трудностей. И совершенно обоснованно: скорее всего, они будут. Особенно у тех, кто их боится. Многие просто игнорируют рост ребенка: растет да растет. Вырастет – замуж отдадим. Что же – тоже вариант. Помогает экономить нервные клетки. Наверное. Правда, до поры.

Но есть родители, для которых подросток – это самый занятный объект для общения, взаимоотношений и исследования.

И не зря. Именно в подростковом возрасте ясно прослеживается уникальная встреча детства со взрослостью. А такое зрелище мало кого из вдумчивых родителей оставит равнодушными. Подросток – он как мифический кентавр: одна его половина – это ребенок: милый, нуждающийся в опеке и заботе, другая – взрослый: самодостаточный, самостоятельный, свободный.

Ну, насчет самодостаточного взрослого я погорячился.

Однако у подростка есть горячее желание стать самостоятельным и самодостаточным. А это уже немало.

Свободное воспитание в подростковом возрасте – одно удовольствие. Цели воспитателя и воспитуемого в данном случае совпадают, а это уже козырь. Если ребенок пяти-шести годиков зачастую боится самостоятельности, нуждается в родительской опеке и даже здорово обижается, если родители не следуют за ним по пятам (что порой интерпретируется так: «не любят»), то у подростка желание ухватиться за мамину юбку возникает нечасто.

Хотя бывает. И зависит это не только от воспитания. От характера ребенка. От его темперамента. Даже от состояния здоровья. Болезненным детям сложно привыкать к самостоятельности. В нашей культуре больной человек – это тот, кто нуждается в уходе и заботе. А к этому быстро привыкаешь, как ко всему хорошему (за исключением самой болезни, разумеется).

Подростковые максимализм, резкость в выражении мыслей и чувств, даже бестактность можно сделать союзниками в деле воспитания свободного человека. Как говорится, флаг в руки! Вперед и только вперед!

Именно в подростковом возрасте деловые отношения между вами и вашим ребенком имеют все шансы перейти на новый уровень. Когда вклад со стороны вашего ребенка будет уже ощутимым и весомым. Подросток, кстати, вполне может получать карманные деньги, «работая» не только на родителей, но и на других людей. Для вас – это облегчение, для него – первая серьезная тренировка перед стартом во взрослую жизнь.

Более того, ваши совместные мероприятия вполне могут перерасти в настоящее дело. Приносящее прибыль всем, и подростку в том числе.

Сила в руках уже есть, соображалка у тринадцатилетних работает отлично, энтузиазма хватит на вас обоих. Дело за малым: приобщить подрастающее поколение к занятию, которое будет приносить не только удовольствие, но и прибыль. Или даже без прибыли – но пользу. Всей семье.

Впрочем, расписывать подростковый период одними яркими красками – это, конечно, рекламный ход. Потому что есть и другие его стороны. Потусклее.

К примеру, раздражающее желание отделиться. Все делать самостоятельно. Не сообщать свои тайны и секреты родителям. Не допускать их в свои дела. Проявлять скрытность.

Подростки бывают весьма скандальными. Недовольными жизнью. Собой. Родителями. Страной. Порядками. Чем угодно. Обычно за этим стоят не слишком хорошие отношения со сверстниками. Ибо как раз в подростковый период они выходят на первый план. Социализация, знаете ли. Мнение подруги или недавнего уличного знакомого могут показаться гораздо более значимыми для нашего ребенка, нежели слова папы или мамы.

Весьма грустное открытие, но такое бывает. Хотя и не всегда. Можно ли избежать этой отчужденности и потери родительского авторитета? Не знаю. Правда, не знаю. Но вот постараться минимизировать потери, подстелить соломку можно и нужно.

И, как ни странно, в этом как раз и помогают методы свободного воспитания (хотел написать принципы, но нет – какие принципы у свободы?).

Сам процесс воспитания без воспитания развивает эту самостоятельность не только у детей. Возможно, это звучит как-то не политкорректно, но, воспитывая других, мы воспитываем и себя. В том числе – и свободолюбие. И самостоятельность. А человеку свободному и самодостаточному легче переносить неизбежные особенности подросткового возраста: утрату монополии на внимание и любовь своего чада.

Ребенок растет. Не только физически. Психически. Социально. Открывает для себя мир. Других людей. Друзей. Родители становятся не единственными. Не исключительными. Одними из многих.

Потом это пройдет. Но в подростковом возрасте папа и мама отходят на второй план практически всегда. Так распорядилась природа, придавая мощный импульс стремлению к самостоятельности, стимулируя опираться на свои силы. Ведь друзья и знакомые, которых находишь ты сам, – это тоже выражение твоей силы и твоя заслуга.

Правда, бывает обидно, что этот процесс идет стремительно и преподносит неприятные сюрпризы. Еще недавно наш мальчик (или девочка) был таким «домашним», а сегодня – в дом не загонишь.

Хотя, может, это и к лучшему: резким рывком разорвать путы, броситься к самостоятельности.

Подростковый возраст – это как рождение ребенка: только что был частью, а теперь – другой, отдельный человек. И оба действа неизбежны.

Но, видимо, расписывать особенности подросткового возраста не стоит. Наверняка вы сами знаете, что это такое. Хотя бы потому, что все взрослые когда-то были подростками. Остановимся на другом: на особенностях свободного воспитания именно в этом возрасте.

Эти особенности есть, и их достаточно много.

Так, подросток, в отличие от ребенка, уже обладает основными навыками и знаниями, необходимыми для автономного существования в семье. Как правило, он не только самостоятельно питается, но вполне может приготовить пищу сам. Примерно такая же ситуация с одеждой: в большинстве случаев подросток не только самостоятельно одевается (если, конечно, у него в порядке руки-ноги и голова), но и сам решает, что ему надеть, как подобрать себе одежду в магазине либо на рынке или даже что-то изобрести самому. Скажем, из старых джинсов сварганить летние шорты.

Гигиена, элементарные медицинские навыки, самообслуживание – это для подростка нормальные операции, не представляющие трудностей и не требующие помощи со стороны взрослого. Конечно, ребенок десяти-одиннадцати лет иной раз тоже прекрасно справляется с такими задачами, и это похвально. Но все же подобная «продвинутая» самостоятельность больше характерна именно для подросткового возраста.

Подросток достаточно силен физически и умственно, дабы взаимодействовать со взрослыми практически на равных. А это открывает новые возможности для деловых отношений.

Для тех читателей, которых пугает само словосочетание «деловые отношения», спешу заверить: эти отношения не имеют ничего общего с диким капитализмом, когда родитель проплачивает своему ребенку любое «полезное» усилие с его стороны. Как раз такая проплата – вовсе не деловые отношения, а, скорее, откупные родителя и шантаж со стороны отпрыска. Впрочем, куда хуже, когда подросток просто клянчит деньги «ни за что», не прилагая к их получению вовсе никаких усилий.

Платить же за работу собственному ребенку отнюдь не зазорно. Правда, следует понимать, за что стоит, а за что нет.

Не совсем верно, когда родители платят подростку за то, что он обслуживает сам себя. Приносит хорошие оценки. Исправно ходит в музыкальную школу. Убирает в своей же комнате.

Зато почему бы не заплатить ему за выкрашенный забор на приусадебном участке? Ведь в противном случае пришлось бы красить вам либо нанимать маляра. За деньги, разумеется.

Или за добротно сделанную страничку в Интернете с рекламой вашей фирмы, товара или услуг? Современные дети зачастую владеют веб-дизайном не хуже, чем те якобы профессионалы, которые берут за это немалые деньги.

Или за помощь в реализации ваших задумок, какими бы они ни были. Зачем привлекать посторонних, если рядом есть готовый помощник – ваш ребенок?

Конечно-конечно, ничего плохого в том, что ваш сын или дочь будет помогать вам абсолютно бескорыстно, нет.

Кроме, разве что, того, что в таком случае подросток учится не зарабатывать, а отдавать свой труд просто так, «за спасибо». Дурная привычка в нашем коммерциализированном мире, вы не считаете? Это, может быть, и неплохо по отношению к родителям и близким людям, но где тогда наработать иной опыт – опыт продажи своих умений и своего труда?

Мне не хотелось бы, чтобы читатель решил, что я агитирую за оплачиваемый труд и не одобряю добровольный бескорыстный. Отнюдь нет.

Свободное воспитание на то и свободное, что ребенок сам волен решать, что и как ему делать.

А еще не стоит забывать, что даже самый бескорыстный труд кому-то все же приносит прибыль.

Не совсем справедливо, когда тот, кто работает, ничего не получает. Так что выводы делайте сами, уважаемый читатель. Конечно, вроде бы не в наших традициях комерциализировать отношения с детьми. Но ответьте на один вопрос: вам или вашему ребенку отдадут бесплатно батон в магазине? Рубашку? Сапоги? Пустят ли без денег даже не в парк аттракционов, а в святилище культуры – в театр или музей?

Так чего же мы должны стесняться? Почему не можем просто учить ребенка зарабатывать себе на жизнь? Как раз умение прокормить себя – вполне достойный навык. Во всяком случае, он заслуживает куда большего уважения, нежели искусство попрошайничать или приспосабливаться. А ведь если человек не сумеет самостоятельно заработать, ему ничего другого не останется, кроме как идти этими не слишком достойными путями. Или, как вариант, помереть с голоду. Хотя нет – это не вариант…

А теперь поговорим об еще одной важной вещи – о половом созревании, которое в подростковом возрасте создает не только весьма напряженный эмоциональный и психологический фон, но и является потенциальным источником многих как положительных, так и далеких от позитива ситуаций.

И совсем неправильно считать этот возраст опасным именно для девочек. Хотя, конечно, ранняя беременность мальчишкам не грозит, но от других «побочных эффектов» созревания они не застрахованы.

Среди этих «побочных эффектов» раздражительность, не спровоцированные внешними факторами вспышки гнева, повышенная скрытность и стыдливость. Периоды «романтического настроения», когда тянет на подвиги, хочется показать себя, покрасоваться перед противоположным полом, сменяются депрессиями и даже суицидальными мыслями.

Все нормально – подростковый период.

В отличие от прошлых поколений, нынешние подростки более просвещены в сексуальном плане, поэтому перед родителями весьма рано встает довольно щепетильный вопрос: как откровенно поговорить о сексе?

Да, наивно считать, что к четырнадцатилетию подросток ничего не знает о том, каким образом изготавливаются дети, однако гигиена и контрацепция в их чисто техническом аспекте зачастую остаются вне зоны его внимания и изучения. В результате проблемы начинаются уже у родителей.

Практически неизбежно родителям придется решать, как относиться к любовным увлечениям дочери либо сына. В подростковом возрасте влюбленность имеет иные черты, нежели в детском.

В какой-то момент в вашем доме могут появиться не только друзья сына, но и его подруга. И с ней придется как-то взаимодействовать. Как-то реагировать. Как?

Ничуть не проще ситуация, когда дочь-подросток приводит в дом своего парня.

Но, наверное, куда хуже, когда никто никого не приводит. Когда все любовные приключения происходят где-то вдали от наших глаз. Когда о тайных встречах и визитах мы можем только догадываться.

Вот тут мы кое-что можем сделать. Прелесть свободного воспитания еще и в том, что ребенок или подросток доверяет своим родителям. Не боится их. Не прячется от них. Просто потому, что они не посягают на главное – на его свободу. На его достоинство и право решать за себя.

И это очень здорово.

Новый виток свободы

Против опасностей юности нужно его (ребенка) вооружить прежде, чем он достигнет ее.

Жан Жак Руссо.Эмиль, или О воспитании

В подростковом возрасте наш уже не ребенок обретает новую степень свободы, недоступную ему ранее. Но получит ли он ее относительно мирным путем или в доме разгорится война (в которой победителей не будет – только побежденные), зависит от нас, родителей.

Подросток в любом случае будет отстаивать свою самостоятельность. Даже если это тихая и ранее очень послушная пай-девочка.

Методы могут быть разными. Разной интенсивности. И с различными результатами.

Суть будет одной: в прежних рамках новому человеку уже тесно. И он обязательно будет их расширять.

Прямым противостоянием.

Упрямством.

Капризами и истериками.

Побегом из дома.

Тихим противодействием.

Саботажем наших просьб и требований – явным или скрытым. Манипуляцией нашими чувствами.

Хитростью.

Молчанием.

Наглостью.

Впрочем, перечислять все методы нет никакого смысла. Их превеликое множество. Единственное, на что можем повлиять мы, родители, так это на то, чтобы одни методы в борьбе с нами же казались подростку более приемлемыми, нежели другие. Например, попытки договориться «по-хорошему» я, как родитель, воспринимаю вполне доброжелательно и охотно иду на уступки. А вот истерику и шантаж не жалую и на них не реагирую. Как думаете, какие методы выберет мой ребенок?

Правда, есть уникальные случаи, когда и подростковый период проходит как будто очень даже спокойно. Подросток не бунтует, не вступает в конфронтацию с родителями, не удирает из дома на ночь или на несколько суток, не ворует деньги и не грозит отлупить родного папу.

Такие случаи есть. Их можно назвать пресловутым исключением, которое подтверждает правило.

А можно увидеть в этом грамотную и основательную воспитательную работу самих родителей.

Но мне кажется, что зачастую все не так радужно. Может, родителям подобного «хорошего» подростка и не так повезло, как им кажется. Ибо их дитя просто не вступило в подростковый возраст. Не вступило психически. Психологически. Эволюционно. Хотя при этом все признаки взросления могут быть налицо. И любой врач вам уверенно скажет: да, это подросток.

Но, знаете, третий размер груди и волосы на лобке указывают на половое созревание, а вовсе не на кризис подросткового возраста. Ведь каков, на мой взгляд, главный посыл пресловутого переходного периода? В чем заключается коренное отличие подростка от ребенка, кроме того, что в этом возрасте он может уже сам зачинать детей?

А главное отличие ребенка от подростка в том, что ребенок ориентируется и опирается в первую очередь на родителей, подросток же – на себя и знакомых.

Это очередное «обрезание пуповины», самое решительное, самое болезненное со времен родов. Постепенно ребенок растягивал, удлинял эту психологическую «пуповину» – поводок, который связывал его с родителями. В подростковом возрасте это постепенное растягивание сменилось рывком. Резким. Травмирующим. Обидным. Обидным для нас, для тех, кто его родил, кормил, воспитывал.

Именно мы – родители – были самыми важными, самыми необходимыми, самыми любимыми и авторитетными людьми для него, нашего малыша, долгие годы. Это чертовски приятно – быть самым-самым для кого-то. Практически не прикладывая для этого усилий. В силу того, что вы – РОДИТЕЛЬ.

Согласитесь, не часто встретишь человека, который будет тобой восхищаться, любить и боготворить не за что-то конкретное, а просто так.

Мы привыкаем к этому почитанию. Даже если оно не подкрепляется послушанием, уважением, какими-то конкретными действиями. Мы видим, что для ребенка мама и папа – самые главные, самые нужные, и это ого как повышает наш вес и авторитет в наших же глазах.

Но природа разумна. Разумна, хотя иной раз и кажется весьма жестокой. Родители стареют. Слабеют. Утрачивают энергию, возможности, умения. Прокормить свое дитя до его пенсии они не в состоянии. При всем желании.

По крайней мере, так было большую часть истории человечества. Но как оторвать от себя живое, доверчивое, привязанное к тебе существо? Как внушить ему мысль о самообслуживании, самостоятельности, опоре на свои силы?

Вот эта задача и решается в подростковом возрасте. Физически. Физиологически. Психологически.

Ребенок «перерастает» свои детские привязанности. Свою зависимость. Но для того чтобы мама и папа ему помогли – помогли отлипнуть от них, оторваться, обрубить путы, – сама природа превращает его из трогательного детеныша в подросшего волчонка. Нескладного, вовсе не милого, агрессивного и опасного.

Природа как бы говорит нам: да чего за такого трястись?! Да зачем такого жалеть?! Да не хочет жить по-старому, пусть идет куда угодно!

Конечно, я утрирую. Конечно, это все равно наш ребенок. Пусть агрессивный. Пусть нескладный. Но наш. И все же сам внешний вид, само поведение этого уже не ребенка показывает: пора. Пора ему выбирать дорогу. Свою. Самостоятельно.

А если он не переболеет этой самостоятельностью в подростковом возрасте, не сделает громадный прыжок из родительского крова в чужой, сложный мир теперь, когда это задумано самой природой, – беда.

Представьте, что у ребенка, скажем, к пятнадцати годам не поменялись молочные зубы. Он растет, растет и его челюсть, а зубы – нет. Не заменяются более крупными, более крепкими постоянными. А ведь ребенок уже не тот! И пища потяжелее. И «гарантийный срок» этих зубочков истек. Тонкие они, нестойкие. Легко портятся и ломаются. А новых все нет! Непорядок…

С подростковыми трудностями – та же картина. И если все проходит как-то слишком гладко и незаметно, то, может быть, это повод не для радости, а для беспокойства. Может, что-то здесь не так?

Таким образом, пренеприятные «издержки» подросткового периода в виде:

• повышенной агрессивности;

• максимализма;

• склонности критиковать все и всех;

• нетерпимости к ограничениям и обязанностям;

• низложению авторитетов

я считаю явлениями вполне нормальными и здоровыми. Наоборот, отсутствие этих «симптомов» данного периода наводит на некоторые размышления. Нет, вовсе не обязательно подросток должен быть агрессивным и наглым. Очень многое зависит от его характера, темперамента. Отношений с родителями.

Я вполне допускаю, что мальчишка, растущий в интеллигентной семье, где с его мнением всегда считались, не станет бежать из дома и скандалить. Однако он вполне может спорить с отцом и не соглашаться с матерью в том, в чем раньше они были единодушны.

И это будет всего лишь знаком того, что мальчик вступил в переходный период. И процесс идет по плану.

Пусть эта мысль станет нам утешением в ситуациях, когда мы столкнемся с пугающим открытием: наши дети, оказывается, могут думать не так, как мы. Они могут быть не с нами.

Это печально. Для большинства пап и мам. И я их понимаю. Но есть и утешение.

Когда ребенок слезает с наших рук, он становится на свои ноги.

И что же делать нам, родителям, дабы не отступиться от великих принципов свободного воспитания?

А задача наша становится и проще, и одновременно сложнее. С одной стороны, стремление к свободе подростка как нельзя лучше совпадает с главной целью свободного воспитания.

С другой – влияние родителей на выросшего сына либо дочь значительно слабее того, которое они имели несколько лет назад. «Золотой» возраст прошел, а вместе с ним уменьшился и безусловный родительский авторитет.

Наверное, немногие родители принимают это легко. Хотя… Первый шаг нашего ребенка мы воспринимаем с восторгом. Он пошел! Ура! Праздник! Свершение!

Первый зуб – это здорово. Скоро он сам сможет кусать яблочко. Замечательно!

Первое слово – скоро он будет разговаривать. Это настоящее событие! Первый класс, первая оценка, первый друг или подруга…

Все это – не более чем шаги, удаляющие от нас, родителей, приближающие к самостоятельности. Сделанные в направлении другого, большого мира. Но почему-то эти шаги для нас – радость и праздник, а вот очередной, даже не шаг – шажище, прыжок в новый мир, отчаянный рывок подросткового возраста – мы воспринимаем в штыки.

Потому что так неожиданно?

Потому что так резко?

Потому что, наконец, отчетливо видно, что это дорога не к нам, а от нас?

А разве раньше было иначе? Разве с каждым своим самостоятельным шагом ребенок не уходил все дальше и дальше?

Что же делать?

Не мешать.

Наверное, это самое правильное, что мы можем сделать. Помочь подростку справиться с его проблемами – реальными и надуманными – видимо, вряд ли получится. Они уже не детские. Их нельзя разрешить просто и быстро. Да, наверное, и не стоит. Пусть думает сам. Пришло его время.

Да, мы поддержим. Да, если понадобится – выручим. Спасем. Как родители. Как папа и мама. Но решать за него или за нее уже поздно.

Как же воспитывать подростка в этот сложный период?

Да никак.

Общие правила вы наверняка знаете.

Не навязывать.

Не приказывать.

Не указывать.

Просто, не так ли? Можно добавить еще: не помогать, если сам не попросит.

Очень важное правило. Наша опека нередко воспринимается ребенком как обуза, как недоверие к нему и его способностям. Еще в три годика малыш начинает бунтовать, требуя самостоятельности: «Я сам!»

Для подростка это «я сам» становится чуть ли не лозунгом.

Пусть пробует. Пусть набивает шишки. Пусть ошибается. Сам. Самостоятельно. Есть прекрасная пословица – дурак учится на своих ошибках, умный – на чужих. Смею предложить ее усовершенствованный вариант.

Умный учится на любых ошибках. Дурак не учится вообще.

Пусть набивает свои шишки сам. Обратится за советом, за поддержкой – милости просим. Конечно, это здорово потешит наше самолюбие. Но лучше бы он справился самостоятельно. Своими силами. Обращение за помощью для подростка, особенно для парня, – признание своей слабости. Своего поражения. Такое переносится нелегко. Подрывает веру в себя. И родительская задача в подобном случае – не столько помочь, сколько дать мудрый совет и оказать поддержку.

Слушай, сынок, ты просто этого не знаешь. А ты сбрось газок, когда отпускаешь сцепление, и потом плавненько его добавляй. Кажется просто, а на деле попробуй, угадай усилие… Этому «фокусу» некоторые месяцами учатся. Не зная, можешь вообще с места не тронуться.

Опять не получилось? Ладно, значит, не время еще. Даже если одногодки уже могут. Ничего. Что-то умеют они, что-то он, в итоге – никто внакладе не останется. Хотя объяснить это подростку ох как непросто. Ибо это время – подростковая пора – как раз и требует того, чтобы он был «как все». Но эти «все» – на самом деле далеко не все. Ко «всем» принадлежат сверстники, одноклассники, старшие ребята. Кумиры. Отдельные взрослые, которые могут произвести впечатление. Короче, те, с кем подросток ассоциирует себя либо на кого он желает походить. Прослойка эта на самом деле не такая уж и большая. Зато тех, кто не входит в определение «все», – таких как раз очень много. Обычно к ним относимся и мы, родители. А также подавляющее большинство взрослых. Это те, кто живет «обычной» жизнью. Работа, дом, дела, дети. Кому это может быть интересно? Ошибается родитель, который считает любого подростка бунтарем и эдаким волком-одиночкой. Увы, это не так. Именно в подростковом возрасте пышно расцветает «стадный инстинкт», когда ребятки сбиваются в группы. Называется эта штука социализацией. Пока социализация идет несколько однобоко – подросток тянется к «своим», то есть к ровесникам, начисто забывая о том, что существует масса других людей. Например, родители. Если подросток большую часть времени проводит один, это, в общем, не слишком хороший знак.

Правда, в современном мире нужно учитывать то, что компании могут быть не только дворовыми. Социальные сети, чаты, «аська», «Вайбер» и «Скайп» в значительной мере заменили старые формы общения. Сегодня уже не актуально собираться где-нибудь на старой фабрике и идти «громить» соседний район. Сегодня хорошо социализировался тот подросток, который имеет сотню «друзей» в «Одноклассниках» и входит в десяток групп на «Фейсбуке». Прогресс…

И вовсе не стоит полагать, что такая «виртуальная» дружба не имеет значения и не может заменить живого общения в компаниях «старого образца». Для многих подростков виртуальная жизнь кажется иной раз куда более реальной, нежели та, которую мы наблюдаем за окном квартиры.

Плохо это? Неверный вопрос.

Это есть. И с этим приходится считаться. И выбор у нас, в общем-то, невелик.

Можно попробовать запретить нашему ребенку «ползать» по соцсетям. По крайней мере, дома.

Ничего – компьютеры, планшеты, айфоны и прочие устройства с выходом в Интернет есть теперь практически у каждого. На домашнем компьютере свет клином не сошелся.

А вот завязать основательную переписку, сформировать круг не просто неких виртуальных «друзей», но единомышленников, найти родственные души на просторах Сети вашему ребенку будет сложнее. Да и может ли быть серьезной переписка, когда приходится пользоваться чужими планшетами? Ничего сокровенного не скажешь. Так, словесная шелуха.

Правда, есть опасение, что это виртуальное общение полностью заменит реальное.

Все может быть. Но, знаете ли, волков бояться – в лес не ходить. С другой стороны, сегодня Интернет стал не только средством поиска информации и общения, но и своеобразной «доской знакомств».

В принципе, так было и десятки лет назад. Вспомните свои юные годы: со многими ли друзьями вы познакомились самостоятельно? Чаще всего ведь знакомятся через общих друзей, родственников…

– Привет, Паша!

– Привет, Марина! Давненько тебя не видел!

– Ой, Паш, познакомься: это Люда.

– Рад познакомиться… Люда, а что ты делаешь сегодня вечером? Аналогичную роль выполняют соцсети. Они неплохо освоили функции подруг, свах, газетных объявлений. Соцсети помогают отыскать человека, что-то узнать о нем, снимают психологический барьер при первой встрече. Куда проще настучать на клавиатуре «Привет, меня зовут Саша», нежели решиться подойти к незнакомой девчонке. А уж после того, как познакомились в Сети, как-то проще сговориться о встрече в «реале», правда? Так что компьютер и Интернет – это скорее «гуд», нежели беда. Не с компьютером общается наш ребенок в тех же «Одноклассниках», а с такими же живыми ребятами, как он сам.

С другой стороны, виртуальная реальность не заменит «реала». Даже самый крутой аккаунт в «ВКонтакте» и сотни друзей противоположного пола не помогут создать семью и наплодить потомков.

Однако они сформируют предпосылки, благоприятные условия для того, чтобы познакомиться и узнать собеседника поближе.

Так плох или хорош виртуальный мир?

Видимо, и не то и не другое. Просто его можно по-разному использовать.

Ведь на том же танке можно и землю пахать. Или застрявшую технику из болота вытаскивать.

А можно из танка по людям стрелять. Выходит, танк-то не виноват…

Но не будем углубляться в компьютерную тему. Интернет-зависимости описываются в специализированных книгах, и, если нужно, читатель найдет их самостоятельно.

Поговорим лучше о бытовых мелочах, которые на поверку оказываются иной раз куда важнее, чем то, о чем написано в толстых воспитательных талмудах.

Например, о том, что у нашего свободного ребенка должно быть своим, а что – общим.

Замечательно, если у подростка есть своя комната. Годиков до двенадцати «квартирный вопрос» стоит не так остро, как в период полового созревания. И дело даже не в том, что девочки начинают стесняться ходить в белье перед родственниками, или в том, что мальчишке неловко за утреннюю эрекцию. Хотя и это тоже. Ведь то, что нам, взрослым, кажется делом житейским, подростки зачастую воспринимают, как позор и катастрофу.

Впрочем, если в семье не принято особенно стесняться наготы, то и подросток будет относиться к голому телу куда спокойнее. Но, как я уже говорил ранее, дело не только в этом.

Чтобы качественно и полно «отработать» задачи переходного возраста, подростку нужно уединение. Не отшельничий «уход от мира», а, скорее, временное убежище, где можно было бы укрыться, перевести дух, собратья с мыслями. Спрятать свои потаенные записи, ценные и дорогие сердцу вещи. Наконец, просто закрыться, чтобы тебя не тревожили. Чтобы никто не мог внезапно зайти, ворваться, увидеть.

Подросткам есть что скрывать. По крайней мере, они в этом твердо уверены. Даже если мы убеждены в обратном и считаем, что нас ничем не удивишь. Сложность в том, что объяснить это подростку трудно. Порой невозможно.

А ежели так, то почему бы не пойти навстречу своему же ребенку? Сделайте ему подарок – выделите отдельную комнату. Если, конечно, это возможно.

Нет, конечно, бывает, что и рад бы помочь, но как? Однокомнатная квартира или просто слишком большая семья. Что делать в таком случае?

Тогда не мешало бы, например, выделить подростку свой угол и, как минимум, предоставить ему собственную тумбочку. То есть место, где можно хранить личные вещи.

И договориться, что без его разрешения в эту тумбочку (пусть даже в роли хранилища будет выступать картонный ящик) никто не может залезть.

Важное уточнение: «никто не может» – это значит «никто не полезет». Даже если очень хочется. Даже если вы уверены, что никто об этом не узнает…

А еще время от времени родителям стоит гулять на свежем воздухе. Вместе. Как когда-то в юные годы. Можно – под ручку. Можно – просто рядышком.

И не спешить домой.

Да! Не забудьте прихватить младшего братика или сестричку. Им тоже полезно пройтись. Особенно когда старший (или старшая) остаются дома.

Если такие «выходы» войдут в систему, то подросток будет благодарен вам за возможность побыть одному. Ему не нужно будет бежать из дома в поисках уединения, которое в переходном возрасте иной раз необходимо, как воздух.

И пусть вас не волнует, что он будет делать в одиночестве. Совершенно неважно, будет ли он писать стихи или заниматься онанизмом. Если мы попытаемся контролировать его времяпрепровождение, наверняка результат будет не тем, на который мы рассчитываем.

Когда-то в детстве я притащил во двор ящерицу. Вырыл для нее норку, накрыл сверху камнем, как крышей. По всей видимости, жилище ей понравилось. По крайней мере, когда я через некоторое время поднял камень, ящерка все еще сидела в своем укрытии.

Наверное, она так и поселилась бы там, если бы не мое неуемное любопытство. Я несколько раз приходил во двор, чтобы убедиться, что она все еще в своей норке. Наконец, в очередной раз подняв камень, я обнаружил, что ящерки там нет.

Она так и не вернулась. Еще бы! Кому понравится, когда твой дом – уже не твое надежное убежище, а какой-то зоопарк, в который может зайти любой?

Это уже не дом, а так, фикция…

Важно понять: собственный «угол» нужен не только ему. И даже не столько ему, нашему ребенку. Он нужен нам. Чтобы не искать его по чужим углам.

На самом деле, это большой вопрос: кто больше свободен? Тот, у которого есть свой дом, или тот, у кого его нет? В первом случае у человека имеется укрытие, вполне определенное место, где его можно найти. Во втором – таким местом может быть весь мир.

Решать вам, дорогой читатель. Понятно, не комильфо советовать контролировать ребенка в книге, где проповедуется свободное воспитание. Поэтому примите следующее высказывание не как совет, а как наблюдение.

Хотите не потерять контроль над вашим подросшим ребенком? Выделите ему собственную комнату. Или всего лишь угол. Мебель. Необходимые вещи. Все то, чем будет распоряжаться только он. Это сложно. Нет, не потому, что мы что-то отдаем своему ребенку. Как раз это самое простое. Сложное начинается потом.

– Почему ты без разрешения привел знакомого с улицы в наш дом?

А это уже не только ваш дом – в нем есть его комната.

– Почему ты не убрал свою кровать, а твои носки так и висят на спинке стула?

А это его угол – что хочет, то и делает.

– Почему ты выходишь на улицу в летней куртке, когда мы купили тебе теплую дубленку?

А он ее на планшет обменял. Имеет право. Дубленка-то его, не так ли? Сможете, дорогие родители, удержаться от гневных речей и язвительных замечаний? От обвинений и угроз? Что же – держитесь. Свободное воспитание даром не дается.

Со вступлением нашего ребенка в подростковый период нам, родителям, нужно готовиться к следующему испытанию свободой. К очередному этапу освобождения нашего сына либо дочери. Детский принцип «ограниченной свободы» уже не действует. Правда, за его остатки мы еще можем побороться, но, боюсь, это только усугубит ситуацию и взрастит зерно недоверия между нами.

Самое время готовиться к страшному: к свободе полной.

Вам уже не по себе? Мне тоже.

Однако я утешаю себя мыслью, что полной свободы в нашем богатом ограничениями мире все равно нет. Наверное, и быть не может. Мы все равно подчиняемся каким-то правилам, законам. Не только искусственным, то есть созданным нами, людьми. Или обществом. Но и законам природы, физиологии, физики. Мироздания. Которые не в силах изменить отдельно взятый человек. Даже если он – Родитель, то есть в глазах ребенка – чуть ли не всемогущее существо.

Но об этих законах мы говорить не будем. Затронем лишь те, на которые мы можем непосредственно влиять.

Подростковый возраст – это возраст, когда дети оставляют позади две предыдущие ступени свободы.

Свобода раннего детства – свобода разрешительная.

Это когда ребенок спрашивает разрешения, чтобы совершить какое-то действие, а мы его, соответственно, даем либо нет. Несвободный, практически полностью зависимый от родителей малыш постепенно приучается к самостоятельности, к пока маленькой, но своей свободе и даже ответственности.

Да, пока он спрашивает разрешения, хотя это вовсе не обязательно (помните Японию и ее традиции свободы по отношению к детишкам до пяти лет?). Но для ребенка это обращение к родителям имеет не только такой смысл – «можно» либо «нельзя», а в большей степени является подтверждением того, что он, ребенок, все делает верно. Само собой, если вы решили сразу же разрешать ребенку все, – прекрасно! Значит, вам не придется заморачиваться дальнейшими «послаблениями» и брать на себя роль судьи: что можно, а что нельзя. Просто в данном случае есть свои плюсы, а есть и минусы. Так, кроме теоретически большего количества физически ощутимых синяков и шишек ребенок рискует получить и весьма болезненную психологическую травму, когда он столкнется с реальностью садика, начальной школы, да и просто улицы, где далеко не все будет «можно».

Свобода школьного возраста, вплоть до подросткового, – это уже свобода заявительная.

«Мам, я пошел к Сашке». То есть разрешение уже не требуется, но предупредить о том, где ты будешь находиться и чем заниматься, все же стоит. Это очередной этап развития свободы. Как ни странно, но применение принципа полной свободы в «золотом» периоде уже более проблематично, нежели в нежном возрасте трех-пяти годков. И окружение, знаете ли, требует ограничений, и ребенок в силу возросших возможностей может натворить бед.

С другой стороны, эти дети – далеко не малыши, они уже неплохо ориентируются в окружающей среде и способны позаботиться о собственной персоне.

К тому же в этом возрасте детишки очень быстро учатся. Причем всему. Минус в том, что с не меньшим успехом они учатся не только хорошему, но и плохому.

В чем же отличие следующего этапа – этапа подростковой свободы? В том, что в этом возрасте «заявительный» принцип становится необязательным.

Куда-то собирается? Ладно. Захочет – скажет.

Это вовсе не означает, что нам, родителям, не стоит интересоваться жизнью нашего чада. Почему бы и нет? Вреда от этого однозначно не приключится. Если, конечно, соблюдать элементарные правила общения и знать меру. Но вот настаивать, требовать отчета, вынюхивать, куда, где и с кем наш подросток проводит время, – это лишнее.

Если с младых ногтей ребенок нам доверял, а мы, соответственно, ему – мало что изменится и в подростковом возрасте. Если же нет, то, как говорится, поздно пить боржоми.

Некоторые родители ухитряются сохранить добрую традицию «докладов» даже тогда, когда их ребенку «стукнет» пятнадцать. Уходишь? Доложи: куда, с кем, когда вернешься и что там будешь делать. И удивительно не то, что они действуют по старой схеме. Нет, как раз это свойство человеческого поведения не поражает. Мы, взрослые, редко по-настоящему меняем модель поведения.

Странно другое: зачастую подростки смиряются с такой моделью «воспитания» и даже не пытаются спорить.

Что же, если такие взаимоотношения устраивают обе стороны – почему бы и нет? Конечно, назвать подобные обязательные «доклады» свободным воспитанием можно лишь с известной долей иронии, но я придерживаюсь мнения, что от добра добра не ищут. Если и тебе, и мне в такой ситуации комфортно, то есть ли смысл ее менять?

Однако приверженцу свободы, коим, я полагаю, является и мой любимый читатель, стоит все же подумать над тем, чтобы окончательно «отпустить поводок».

Нет-нет! Это вовсе не означает, что вы тут же, раз и навсегда утратите контроль над своим ребенком.

Рассчитывать на такое было бы слишком самонадеянно. Мы «привязаны» к своим детям тысячами невидимых ниточек, разорвать которые одним рывком не получится, при всем нашем (и его) желании. А теперь о грустном.

Далеко не все в воспитательном процессе находится в наших руках. Иной раз нам только кажется, что мы кого-то воспитываем. Что мы на кого-то воздействуем. Может быть, это и так. А может, мы только мешаем, делаем вид, что воздействуем? Успокаиваем себя, что тоже принимаем участие в воспитании?

В любом случае, мы не боги, и по одному щелчку пальцев ни мир, ни наш ребенок не изменится.

И в свободном воспитании мы потерпим полное фиаско, если только он сам не захочет быть свободным.

Думаете, так не бывает? Еще как бывает.

Свобода имеет один огромный недостаток – она непредсказуема. А это пугает.

Распланированная размеренная жизнь, казалось бы, не является помехой нашей свободе. Но планы и размеренность есть результат ограничений, они сами являются стенами, решетками темницы.

Темницы иной раз уютной, удобной и привычной. И менять эту темницу на нечто неизвестное, хотя, возможно, и захватывающее, решится не каждый.

В том числе и подросток.

Каковы симптомы этой свободобоязни?

Да такие же, как и у взрослого человека.

Нежелание что-то менять и меняться.

Занятия, которые остались еще со времен раннего детства. Одежда, которую подросток носит, пока она не станет мала. Одна и та же прическа. Привычные места для прогулок. Отсутствие новых друзей и нежелание знакомиться. Негативное отношение к любым переменам.

Всяко может быть. Возможно, в душе ваш ребенок консерватор. Тогда все нормально, хотя и в этом случае немножко «потормошить» его не помешало бы.

А может, он просто панически боится перемен. И это уже если не патология, то, по крайней мере, тревожный знак. Значит, с этим нужно что-то делать. Что именно – разберем чуточку позже.

Отсутствие самостоятельности в принятии решений.

Зачастую таким подростком родители не нарадуются: у знакомых дети буйные, «трудные», своенравные. А этот по любому поводу спрашивает разрешения. Обо всех своих шагах сообщает маме (папе – реже). Никаких глупостей не наделает по определению, ибо сначала поговорит с мамой, а мама, известное дело, плохого не посоветует. Задает вопросы, и хотя они могут здорово «доставать», но как только он что-то сделает без спросу, это вызывает у родителей бурю эмоций. Причем вовсе не позитивных.

В данном случае тоже могут быть варианты. Возможно, с детства ребенка «душили» запретами и ограничениями. И «разорвать цепи» он не в состоянии даже в подростковом возрасте.

Но бойкого, свободолюбивого ребенка чрезвычайно сложно сделать послушным «вопрошайкой». Он будет сопротивляться всеми доступными ему способами и уж к подростковому возрасту наверняка разругается с деспотичными родителями.

А вот меланхоличного, неуверенного в себе ребенка поставить в зависимость куда проще. Хотя именно ему больше всего необходимы «прививки» свободы и самостоятельности, с которыми у него все складывается сложно. Только вот кто будет делать эти «прививки»? Те самые родители, для которых послушный и не смеющий перечить ребенок – это главная цель воспитания?

Паническая боязнь подростка остаться в одиночестве.

Она может проявляться как угодно. Например, в самых обычных ситуациях, когда великовозрастный ребенок обрывает телефон, если мамы нет дома. А может приобретать характер настоящих фобий. Есть, знаете ли, дети, которые не заснут, пока не получат от мамы гарантий, что она никогда не умрет или, по крайней мере, будет жить еще лет сто. В принципе, нормальное детское желание. Для ребенка пяти-шести годиков. Но мы говорим о подростковом возрасте… Что значит остаться в одиночестве? Это значит полагаться на свои силы. Если надежды на себя нет – становится страшно. Страшно, что рядом нет папы или мамы. Страшно, что они не всегда будут нас кормить, одевать и отгораживать от этого непонятного, чужого и пугающего мира.

Если эти симптомы замечены у вашего ребенка, то, вероятнее всего, он «болеет» острой либо хронической самонедостаточностью.

Этот недуг лечится, иной раз даже довольно успешно. И об этом «лечении» мы поговорим уже в следующем разделе.

Лечение от несвободы

Пусть я не достигну ничего, пусть расчет неверен, пусть лопну и провалюсь, все равно – я иду. Иду потому, что так хочу.

Федор Михайлович Достоевский.Подросток

Казалось бы, зачем городить огород и писать толстую книгу о свободном воспитании, коли стоит одним махом все разрешить – и всего делов. Делай что хочешь! Иди куда хочешь! Никто тебе не указ, никто не начальник. Мы, как родители, ничего не запрещаем. Красота!

Действительно, отчего бы не написать вместо книги брошюрку? Или, еще лучше, листовку? Да зачем листовку – плакат, фразу-лозунг:

Родитель! Возьми и отмени запреты!

Или в духе семнадцатого года:

Нет родительскому контролю! Свободу и полные права каждому ребенку!

Достаточно? А чего тут мудрить: все знают, что чем проще, тем надежнее. А всякие усложнения – они от лукавого, не так ли?

А вот предки наши утверждали, что простота хуже воровства.

Видимо, дураками были, да?

Знаете ли, дорогой читатель, я ведь не зря написал такое не слишком мотивирующее к прочтению предисловие. Вовсе не потому, что пытался столь дешевым способом набить цену моему труду. Свободное воспитание – и вправду штука тонкая, загадочная и очень трудоемкая. И движешься порой, почти как ежик в тумане, методом научного тыка. Потому я всячески избегаю каких-либо конкретных советов или методик. Нет их здесь. По крайней мере, в моем понимании. И быть не может. Ибо любая методика или правило – это уже рамки. Уже несвобода.

Но вот ведь парадокс: лучший способ воспитать несвободного человека – это дать ему полную свободу с детства. Не воспитывать вовсе. Не прививать. Не заниматься. Не прилагать усилий. Казалось бы, чего уж лучше? Тогда уж наверняка ребенок вырастет самостоятельным и свободным человеком.

Да нет. Не вырастет. Ни самостоятельным, ни свободным.

Ибо к свободе нужно быть готовым.

Свободе нужно учиться.

Свободный человек должен быть сильным.

Не физически, нет. Сильным духовно. Морально. Психологически.

Внезапная свобода ломает. Слабый человек бежит от нее куда подальше. Обычно – в теплое уютное рабство, где не нужно думать, где все расписано и учтено. Где нет ответственности или она всего лишь обман.

Бросить ребенка на произвол судьбы – вовсе не означает дать ему свободное воспитание. Это значит отдать его в рабство. Первому попавшемуся. Обстоятельствам. Друзьям или компаниям. Недобросовестным учителям. Уголовному авторитету. Да кому угодно.

Свято место пусто не бывает. Если я не вижу себя хозяином своей судьбы, то на «должность» будет претендовать кто-то другой.

Но вот беда: никогда и никакой самый добрый дядя не позаботится о вас и вашем ребенке лучше, чем он и вы сами. Просто иной раз, чтобы убедиться в этом, приходится потратить добрый кусок жизни. А бывает – и всю.

Пусть простит меня дорогой читатель за нудные проповеди, которые я регулярно ему читаю. Но мне кажется, что иного пути просто нет. Не поняв, не уяснив для себя ценность свободы, ее дары и трудности, мы не сможем передать этот дар своим детям. Никоим образом. Никакими ухищрениями и заумными методиками. Я твердо убежден, что такое невозможно.

Свободе нельзя обучить. Ее нельзя воспитать. Свободу можно лишь открыть. Указать к ней путь собственным примером.

А лучшим примером для ребенка всегда являются его родители. Показать, как жить своим умом, своими силами, своей судьбой, и значит дать воспитание без воспитания. Таков медленный, непростой и далеко не легкий путь к свободе.

Может быть, вы считаете, что свободу можно завоевать? Устроить бунт? Раз и навсегда порвать цепи ответственности, связей, обязательств, условностей?

Хотелось бы, чтобы такое было возможно. Но все же стоит отличать свободного человека от бунтующего раба.

В подростковом возрасте недостаточно просто снять родительский контроль. Отпустить «вожжи». Для того чтобы наш ребенок становился свободнее, самое время активно помогать ему в этом. Да-да. Не в детском возрасте, когда он играет в песочнице. Тогда стоявшие перед ним задачи можно было решить и без нашего вмешательства.

Иное время теперь, когда круто меняется мировоззрение, сама картина мира подростка. Когда он ищет свое место в жизни. Когда стоит не только вопрос – как стать свободным? – но и не менее острый: что с этой свободой делать?

Разберемся и с этим вопросом. Попозже.

Теперь о тех помощниках, которые необходимы нам в борьбе за правое дело – за ее величество Свободу. Для нас и нашего ребенка.

Проблема закабаления идет от головы. В наше время достаточно редки случаи, когда человека превращают в раба физически. Это не исключено, но все же не является распространенной практикой.

А вот внушение понятий «надо», «должен», «обязан» – под любыми соусами – происходит уже с малых ногтей.

«Ешь кашку, за мамочку, за папочку, за кошку Машеньку» – это прямая манипуляция любовью. Любишь маму? Люби и кашку. А еще – очевидная подмена понятий. Любовь к маме приравнивается к любви к манной каше. Оригинально, да? Но ведь работает!

А позже манипуляции будут чуть похитрее. Хотя их субъект практически не меняется. Мама расстроится. Папа любить не будет. Мальчишки засмеют. Бабушка разозлится. Учительница будет недовольна.

«Что ж ты такая растрепа! Скорее расчешись, пока мама не увидела!» Безобидная, казалось бы, манипуляция, но ведь и мошенники так действуют: сначала усыпляют бдительность…

Растет ребенок – растет и сложность манипуляций.

«Л чего, слабо к чувихе подойти?» – «дергаем» за весьма чувствительную струнку: чувство собственного достоинства. Это «слабо» – вообще универсальный ключик к подростку. Практически всегда работает.

Оно и понятно: именно в этом возрасте как никогда раньше оголяется требовательное «я сам»! Именно для подростка невыносима сама мысль о том, что он чего-то не может или на что-то не способен. Что он, хуже других сверстников? Прекрасный ключик! Знатный крючок! Таких ключиков множество. Мы потихонечку будем их «вылавливать» и, по возможности, искать способы, как от них избавиться.

Один из универсальных методов борьбы с манипуляцией нами и нашим ребенком – критическое мышление. Замечательная вещь, если она у нас имеется. Еще лучше, когда умеешь ею пользоваться.

Но вот людей с критическим мышлением как-то не очень привечают. Недолюбливает их государство. Не выносит начальство. Не рукоплещут учителя. С трудом терпят одноклассники.

Отчего же так? Казалось бы, умение критически мыслить полезно для каждого.

Верно. Критическое мышление полезно для каждого. Но не для всех вместе.

Почему? Ответ прост: потому что оно позволяет критически осмыслить то, что нам навязывают другие. А то, что идет со стороны, скорее всего (даже наверняка), полезно и нужно им, но не нам.

В чем же оно заключается?

Критическое мышление – это всесторонний анализ информации. Только и всего.

А еще – это когда информация проверяется, а не принимается на веру.

Приучать критически мыслить желательно уже в детском возрасте. И обязательно, когда ребенок пойдет в школу. Параллельно со школьным обучением. В мягкой и ненавязчивой форме, как любят говорить воспитатели детских садиков.

Как? Да очень просто.

– Мама, а знаешь, Витькин папа – самый сильный! Сильнее нашего!

– А откуда ты знаешь?

– Витька сказал!

– А ты сам видел?

– Нет.

– Значит, ничего не известно. Может, его папа и сильный, а может, и врет твой Витька.

Это, знаете ли, примитивный способ – увидеть самому, «попробовать на зуб». Но иногда он оказывается более разумным, чем слепое доверие постороннему человеку.

Попробуйте с раннего детства дать ребенку самый первый, пусть простой, но довольно надежный ориентир:

А ты сам это видел?

Видел, слышал, понял, почувствовал… Ключевое слово – «сам». Это элементарное правило уже спасет от многих неприятностей. Оно избавит от огромного количество «крючков», которые забрасывают окружающие нас (порой очень близкие) люди. Их цель – получить ниточку, чтобы хоть частично, но влиять на наше поведение. Или поведение нашего ребенка.

Логическим выводом, сделанным после этой проверки достоверности, будет примерно такая цепочка: не видел сам – нет уверенности в достоверности. То есть, может быть, и правда, а может, и ложь.

Вторым простым приемом, или очередным шагом к критическому мышлению, будет проверка информации.

– Маш, давай поменяемся: ты мне своих покемонов отдашь, а я тебе завтра всех своих феек Винкс подарю. Согласна?

– Миш, я не против, только сначала покажи мне своих феек, а потом и поговорим, хорошо?

Ничего сложного, не так ли? Такие приемы прекрасно работают и в подростковом возрасте. Более того: самая острая необходимость в «ремнях безопасности» возникает именно сейчас, когда желание самоутвердиться любой ценой принимает порой самые неожиданные и далеко не самые позитивные формы.

– Слышь, мам, я один такой лох на весь класс! Да у всех давно айфоны шестые, а у меня какой-то «андроид»!

– Это у кого, у всех?

– Ну, у Паши… У Жеки…

– А сколько у вас в классе народу? Вроде бы человек двадцать?

– Двадцать три…

– И у остальных «шестые»? Или только у двоих?

– Да ладно, мам… Чего ты…

Иногда очень полезно уточнять. У кого конкретно? Сколько конкретно? Где конкретно? Что именно? При каких обстоятельствах? Задавая нашему подросшему ребенку эти вопросы, мы заставляем его задумываться над его же представлениями. И очень часто его мнение магическим образом начинает меняться.

– Да ладно, бать, Санька любого «положит». Вчера вон двоим вломил…

– И ты это видел?

– Да видел.

– И что, правда «положил»?

– Ну, одному врезал, а другой сам убежал…

– Значит, один на один получается?

– Вроде так…

– Значит, они вместе и не нападали?

– Так… Санька первый «вмазал». Они ему что-то там не то сказанули…

– Выходит, первый ударил, да к тому же тех, кто его пальцем не тронул?

– Ну… Нечего было рот открывать…

А есть еще такая здоровская штука, как проверка. Причем она хороша всегда. И тогда, когда вы можете ее провести (пусть не вы, пусть ваш ребенок), и тогда, когда нет.

– Мам… Ксюша говорит, что ей модельное агентство контракт предложило. Классно, да?

– Здорово, если на самом деле так. А она тебе документы показывала?

– Да какие документы, ты что! Ей сказали, что это коммерческая тайна! Никаких бумаг показывать нельзя.

– То есть, кроме ее слов, никаких доказательств нету?

– Ты что, думаешь, Ксюшка врать будет?

– Дочур, я ничего не думаю, но как-то странно получается… Говорит про контракт, а он секретный… Раз уж сказала, то и покажи! Какой это секрет, если ты про него уже всем разболтала…

– И правда… Что-то я не подумала. Значит, врет?

Смотрите, как хорошо получается: есть доказательства – понятно, все «чисто». Значит, информация заслуживает доверия. Нет доказательств – будем считать, что информация не подтвердилась.

Или проще – нас обманывают.

При этом не стоит самостоятельно напрягаться и искать эти самые доказательства. Зачем? Разве нужно вам или вашему ребенку искать подтверждения чьей-то правоты или лжи? Пусть их предоставляет тот, кто говорит. Ибо он и есть заинтересованная сторона.

Представьте себе, что навязчивый продавец предлагает вам свой товар. Купите ли вы его не глядя, а потом, придя домой, станете выяснять, нужна ли вам эта вещь, хорошего ли она качества? Согласитесь, глупая ситуация. Но ведь с информацией то же самое. Если вы предлагаете мне нечто взять на веру, то сначала докажите, что ваша информация получена из надежных источников. В противном случае я, может быть, и не объявлю вас лжецом, но к предоставленным «сведениям» буду относиться критически. То есть не стану на них полагаться.

Золотое правило: представлять доказательства своей правоты должен тот, кто говорит, а не тот, кто слушает.

Облегчите себе жизнь и осложните ее тем, кто любит пользоваться чьим-то трудом – возьмите это правило на вооружение. Оно не помешает не только вашему ребенку, но и любому взрослому. Хорошо, хорошо: а как же научить этим правилам подростка? С помощью нравоучений?

Да, но не только ими. Есть и другой, более короткий и доходчивый путь. И вы, дорогой читатель, наверняка уже догадались, какой.

Совершенно верно – это личный пример.

Поступайте с вашим сыном либо дочерью в полном соответствии с этими правилами, и вы просто поразитесь, насколько быстро ваш ребенок усвоит урок.

Нет, я понимаю всю сложность ситуации. Ведь как ни крути, если мы критически относимся к словам своего же ребенка, то, выходит, мы ему не верим на слово?

Получается, не верим.

А как же доверительные отношения между родителями и детьми? Как же открытость, откровенность, отсутствие запретных тем? А пусть они существуют параллельно, хорошо?

Как?

А вот так.

Родитель – это всего лишь одна из наших ролей. У нас их много. На работе мы – Всегда Готовый Помочь Коллега, или Дотошный Контролер, или Грозный начальник. В спортзале – Подающий Надежды или Занимающийся Для Себя. На лестничной площадке – Приветливый Сосед или Этот, Который Никогда Не Здоровается. Среди друзей – Душа Компании, а может быть, Васька-Дай-Рубль или Маша, Которая Все Про Всех Знает.

Ролей уйма. И даже роль Родителя предполагает множество подролей. Например, роль Воспитателя. Роль Учителя. Роль Опекуна или Защитника.

И эти роли должны меняться, только тогда ребенок получает полноценное и всестороннее воспитание. «Всестороннее» – от словосочетания «со всех сторон».

Будьте для него Лучшим другом. Самым надежным Плечом, на которое всегда можно опереться и на котором можно вдоволь поплакаться. Убежищем, которое всегда спрячет и будет вечно хранить тайны.

И в других ситуациях – Придирчивым Экзаменатором. Строгим и Мудрым Учителем, который учит не столько словами, сколько поступками.

Самое важное – не перепутать ситуации.

Наверное, это одна из самых серьезных проблем в воспитании: правильно оценить, выбрать, подготовить, угадать, наконец, время и место воздействия.

Слово, сказанное не вовремя и в неподходящей обстановке, – мусор. Оно даже не влетает в одно ухо, чтобы вылететь в другое. Оно пролетает мимо.

Слово, сказанное в нужное время и в правильном месте, стоит тысячи других. Это слово – ЗОЛОТО. Впрочем, как и своевременное молчание…

Надеюсь, я не окончательно запутал вас, милый мой читатель?

Учите, учите своих деток доверять, но проверять. Учите своим примером. На его же материале.

– Мам, я задержалась, у нас был факультатив…

– Погоди, доченька… Насколько я знаю твое расписание, в пятницу у тебя нет факультативов. Да если бы и был, он бы окончился к двум, а теперь – четыре…

Ах, нехорошо уличать во лжи своего же ребенка! Психологически неверно!

Пусть не врет! А если уж и врет, то умело и расчетливо.

Или вот приходит домой – и глазки растерянные, движения спутанные, настроение какое-то мятежное… Видно ведь: с нашим дитем что-то не так.

Вот тут не критический подход нужен, а душевный, мягкий и очень тактичный:

– Что-то я по тебе соскучилась, доченька… Дай я тебя обниму. Случилось что-то, понимаю. Можешь не говорить ничего… Пройдет. Все проходит… Главное – ты у нас с папой есть.

Это очень жестокая ошибка – однобокость в воспитании. Нельзя быть постоянно строгим. Постоянно беспечным. Постоянно добрым.

Особенно в воспитании свободном. Родитель должен быть разным.

Как это сделать? Да ничего сложного, в общем, нет. Старайтесь не скрывать своего настроения.

Да, это не совсем педагогический совет. Да, он не очень подходит, когда ваши детишки еще совсем маленькие. Но мы ведь говорим о подростках, так?

Расстроены, устали – не притворяйтесь бодрым. Скажите встречающему вас сыну или дочери, что сейчас устали, не в духе и лучше поговорить позже.

Напротив, настроение прекрасное, хочется петь и расцеловать весь мир? Так в чем же дело? Так и делайте! Обнимите первого, кто встретит вас на пороге. Пойте. Танцуйте, наконец!

Злитесь? Ваше право. Ничего, потерпят.

Игривое настроение, хочется делать пакости, кого-то разыграть? Пожалуйста! Устройте родственникам веселый денечек!

Помните: сохранять хорошую мину при плохой игре – самый обычный обман. Он ничем не лучше, чем все остальные.

Не нужно притворяться. Вы – свободный человек. И вольны выбирать свою роль.

Или не играть никаких ролей.

Наверное, это будет самым лучшим воспитанием, которое мы можем дать своему ребенку. Наверное, богатство отношений, эмоций и ситуаций – это и есть то самое свободное воспитание, когда воспитывать нет никакой необходимости.

Но продолжим тему защиты от «крючков». Помните? Один из способов, с котором мы бегло познакомились, – критическое мышление. Однако этот механизм может не подействовать без следующего – чувства собственного достоинства и значимости.

– Мам, но на улице тепло…

– Какое «тепло»? Я тебе сказала – шапку надевай и шарф…

– Но, мам… На градуснике – шестнадцать градусов…

– Ветер холодный! Спорит он еще со мной! Кому сказала!

Знаете, есть такое выражение: против лома нет приема. Однако есть и его продолжение: если нет другого лома. Так? Так. Одно критическое мышление – это здорово. Но нужно иметь решительность, чтобы отстаивать свою позицию. Иначе никакая критика не поможет. Разве что послужит поводом для физической расправы со стороны оппонента.

Но откуда же взять это чувство достоинства и значимости? Где выкопать эту решительность?

Вот тут, дорогие родители, я наконец-то смогу вас обрадовать: как раз чувство собственной значимости у ребенка могут воспитать родители.

Или незначительности, это уж кто как…

– Отойди, не мешай, видишь, ВЗРОСЛЫЕ разговаривают… Перевод: кто ты такой, чтобы мешать БОЛЬШИМ людям?!

– Ладно, ладно… Считаешь, хорошо написал контрольную? А что учитель говорит?

Перевод: мало ли что ты там думаешь, вот когда УЧИТЕЛЬ скажет.

– Не видишь, я делом занят!

Ключевое слово: Я. Я занят ДЕЛОМ, а ты с какими-то своими проблемками. Да какие у тебя могут быть проблемы!

Воспитывать у ребенка чувство собственного достоинства несложно. Ребенок эгоистичен, он видит себя в центре мира. И это нормально. Нам, родителям, стоит приложить совсем немного усилий – похвалить, поддержать, поговорить на равных, высоко оценить – и оно, это великое чувство самодостаточности, будет расти.

Беда в том, что унизить достоинство еще проще.

Просто потому, что для этого вовсе не нужно прилагать никаких усилий. Достаточно отмахнуться, отвернуться, не ответить. Ведь это так просто. Он кто? Малый, недоросль, несмышленыш. Человек – да еще не совсем. Недоделанный взрослый.

– Подрастешь – узнаешь…

– Мал еще…

– Вот молоко на губах обсохнет…

Все это мусор. Неважно, с какой интонацией это было сказано: с иронично-веселой или с оскорбительно-злой. Это мусор, потому что такими словами мы принижаем детство, приравниваем ребенка к существу неполноценному, неразвитому, бесправному. А еще, дорогой читатель, я бы посоветовал значительно сократить такие милые обращения к ребенку, как «мой маленький», «малыш», «котеночек»… Не потому, что это плохие и оскорбительные слова. Просто они предназначены для маленьких и слабых. А мы хотели бы видеть его сильным и большим, так ведь?

Как же обращаться? По имени. Можно – уменьшительно ласкательно.

Катенька.

Оленька.

Андрюшенька.

Но давайте так: сейчас «Катюша», а через минутку – «Катя», а то и «Катерина Валерьевна». Почему? Да чтобы не закреплять эту «уменьшительность». Пусть наш ребенок от нас услышит, что он большой, что к нему обращаются так же, как к папе или маме, как к взрослому. Как к равному.

И самое обидное, что больше всего унижают достоинство своих детей… их же родители! Вот ведь несуразица! Люди, которые должны, по идее, больше всего ценить и уважать своих детей, зачастую уничтожают ростки самостоятельности и самодостаточности в своих же детях куда эффективнее и упорнее, чем худшие недоброжелатели с улицы.

Не верите, милый читатель? А вы понаблюдайте за собой. Вернее, за своими взаимоотношениями с ребенком.

– Не надо, сынок, я сама…

Перевод: я тебе не доверяю, ты не способен даже на такую малость, как помочь мне.

Хотя я допускаю, что родитель имел в виду что-то вроде «побереги себя».

– Оденься потеплее, хорошо, зайка?

Перевод: сама-то не догадается, куда ей. Хотя, опять же, разве мы не заботимся о здоровье дочери?

– Сделаешь алгебру, покажешь.

Перевод: ага, нужно ведь проконтролировать. И так – каждый шаг!

Специально мы так делаем? Да нет, как-то так получается. Само собой. Привыкли. А как же иначе? Это же НАШИ дети. Вот в этом, наверное, и состоит главная опасность: мы считаем детей нашими. Предметом. Вещью. Собственностью. А с собственностью можно обращаться как угодно. Даже с любимой.

Это же мое – значит, и ответственности за то, как я обращаюсь с этой собственностью, не может быть. Нет-нет, все знают о правах ребенка, о том, что за увечья и побои можно «схлопотать» уголовную статью. Но ведь за видимые повреждения. А за невидимые? За искалеченную психику? За сломленный дух? За угробленные надежды? За растоптанные мечты?

Дорогой читатель! Я уверен, что вы любите своего ребенка. Своих детей. Как я люблю своих. Но уверен также в том, что зачастую мы ведем себя как слоны в посудной лавке. Не потому, что мы плохие. Не потому, что мы хотим навредить своим чадам.

Потому, что мы просто не задумываемся. Потому, что привыкли действовать на автомате, по инерции. Потому, что не даем себе труда войти в его ситуацию. Прочувствовать, что такое быть ребенком.

Потому, что на самом деле мы не ощущаем ответственности. За их здоровье. За их судьбу. За их счастье.

Простите, если я не прав. Дай Бог, чтобы в вашем случае это было не так.

Отслеживать нужно не только свои слова, но и поступки.

Звонят одновременно двое: ваша подруга и ваш ребенок. На чей звонок вы ответите первым?

Что вы дарите свому ребенку на день рождения: деньги или то, что, по вашему мнению, ему необходимо иметь?

Советуетесь ли с детьми перед тем, как сделать большую покупку или принять решение, которое касается всей семьи?

Да чего усложнять: попробуйте ответить на самые обычные вопросы. И, думаю, многое для вас прояснится:

• с кем сидит ваш сын или дочь за одной партой?

• как зовут его (ее) классного руководителя? Хорошо, это просто. А вот как зовут, скажем, учителя физики или алгебры?

• назовите самых близких друзей сына или дочери;

• какое, по вашему мнению, самое значимое событие произошло у вашего ребенка за последнюю неделю? Месяц?

• какие песни или группы слушает ваш ребенок? А многие ли из них вы слушаете вместе с ним?

• что он (она) сегодня ел на завтрак?

Впрочем, данный тестик не был предназначен для того, чтобы подорвать вашу веру в себя как хорошего родителя. Это разве что небольшая проверка внимательности. Потому что именно внимательность – как раз очень важная вещь. Иногда именно она может заменить другие качества и предупредить многие опасности на тернистом родительском пути. Элементарная внимательность.

Вывод прост: коли мы собираемся воспитывать у нашего ребенка чувство собственного достоинства и самодостаточности, то начинать нужно не со слов «какой ты у меня хороший и славный», хотя и они нужны, а с переориентации своего внимания на ребенка.

Это не так сложно физически.

И даже не потребует больших психологических затрат. Достаточно соблюдать простые правила:

1. Всегда своевременно отвечать на обращения ребенка к вам. Даже если вы заняты. Если очень заняты – попросите подождать, пока вы завершите текущее дело. И обязательно подойдите потом к ребенку. Сами.

2. Всегда спрашивайте мнение ребенка обо всем, что касается его лично, и старайтесь как-то следовать его пожеланиям.

3. Вникайте в сообщения и дела вашего ребенка. Мало просто выслушать, нужно пытаться понять, о чем он говорит, чем живет и что его тревожит.

4. На деле, а не на словах обеспечьте равенство ребенка в семье. Это значит, в частности, что голос сына или дочери должен значить столько же, сколько голос папы или мамы. По крайней мере, в вопросах, которые касаются его.

5. Постарайтесь обеспечить вашему сыну либо дочери относительную финансовую свободу, чтобы ему или ей не приходилось клянчить у вас деньги. И что важно, – не требуйте отчета об этих деньгах. Пусть это будет его личное дело.

Это программа-минимум. Даже эти элементарные правила дадут значительный и позитивный эффект. В подростковом возрасте, дабы укрепить в ребенке самоуважение и чувство собственной значимости, без этих простых рецептов не обойтись. Вырастить из подростка взрослого получится и без всякого воспитания. А вот свободного, широко мыслящего и независимого человека – уже нет. Не получится.

Но идем далее. Следующим рецептом от рабства и неволи во всех их проявлениях будет пресловутое, воспетое сотнями классиков просвещение.

Да-да! Как трудно верблюду пройти сквозь игольное ушко, а богатому «на халяву» попасть в рай, так и необразованному, не наученному мыслить индивиду прямая дорога – служить тем, кто окажется хитрее и изворотливее. То есть прямая дорога к рабству.

Нет-нет, я не утверждаю, что энциклопедические знания гарантированно делают человека свободным и счастливым. Более того: не призываю тут же хвататься за умные книги и штудировать естественные, гуманитарные и формальные науки. Особенно если к наукам вашего ребенка не очень-то и тянет.

Дело не в количестве знаний. Дело в желании их приобретать и приумножать. А также в азах, не зная которые ориентироваться в нашем сложном многоликом мире непросто.

И еще, что, наверное, гораздо важнее, – в умении пользоваться знаниями.

Любая информация, любые науки, любое знание без умения его применить – ненужная шелуха. Чем мы, родители, можем помочь нашему подростку в нелегком деле саморазвития? Нашим опытом. Помните, в самом начале книги я отзывался о нем критически? Да, опыт, как многие другие понятия, может быть негативным явлением. Якорем. Камнем на шее.

А может – надежным подспорьем, ступенькой повыше. Стартовой площадкой. Грамотно составленной инструкцией.

Все зависит от того, как мы его применяем.

Опыт как догма, как «единственно правильное учение» есть тормоз и тюрьма, мавзолей для пытливого ума. Опыт как инструмент для дальнейшего развития, как практика, которую можно творчески переосмысливать, – это ценнейшее приобретение, наш капитал, неоценимые инвестиции в будущее.

Конечно, учиться, впитывать в себя знания – это задача вашего ребенка. И ее вы за него не выполните.

Зато мы, родители, можем помочь с предоставлением информации. У нас есть и шикарная возможность ее комментировать и интерпретировать. Но вот как раз этой возможностью нужно пользоваться осторожно. Ибо у комментирования есть три основные цели.

Первая – это обычная пропаганда, или агитация, когда какие-то сведения приводятся как доказательство вашей правоты, в подтверждение некоего вывода или теории. Любой факт можно интерпретировать так, что он сможет служить доказательством одновременно для двух противоположных высказываний.

Вторая – обратная: использование информации для опровержения какого-то вывода или теории. Может применяться, опять же, для пропаганды.

И третья – это попытка объяснить нечто сложное простым языком, разложить «по полочкам», если понять в целом это явление достаточно непросто.

Надо ли говорить, что свободное воспитание приветствует как раз третий тип комментариев и старательно избегает первых двух. Хотя в качестве негативного примера можно позабавиться и пропагандистскими лозунгами – дабы воочию показать их суть и нелепость.

Правда, чтобы не привить отвращение к вашим комментариям, желательно все же соблюдать два простых правила:

• не комментировать ситуацию или сообщение, пока вас об этом не попросили;

• если комментировать, то кратко: частично или намеком. Если тема действительно заинтересовала, вас обязательно попросят рассказать подробности.

Кстати, второй вариант имеет даже больше шансов на успех. Как известно, намек на нечто большее порождает интригу. И неважно, кто вы – взрослый, ребенок или подросток: эту «наживку» глотают все.

Если вы предлагаете подростку информацию, старайтесь всегда предоставлять и контрдоводы. Это здорово расширяем мышление и воспитывает критический подход.

Старайтесь осветить ситуацию с разных сторон, а не только с той, которая кажется вам правильной. Пытайтесь при ребенке «входить в положение» оппонента, найти рациональное зерно в его поступках:

«Нет, он, конечно, сволочь, но, с другой стороны, я думаю, в той ситуации трудно было поступить по-другому».

Категоричность высказываний частенько отпугивает собеседников, поэтому лучше выбрать нейтральный тон: «я думаю» вместо «я знаю», «на мой взгляд» вместо «на самом деле», «видимо» вместо «так, а не иначе».

Очень важно объяснить подростку, что такое источник информации. И что чьи-то домыслы и представления им не являются. А доверять чему-то, кроме источников, глупо и неосторожно.

Не забудьте подсказать, что источники информации бывают разными. Это:

• газеты и то, что называется периодической печатью;

• телепрограммы и документальные фильмы;

• рассказы непосредственных свидетелей;

• выводы специалистов, которых принято называть экспертами. Кладезем информации является Интернет. Но пользоваться ею тоже нужно с умом. Среди действительно заслуживающих доверия сайтов и сообщений есть целые пласты «пустой породы», на которую не стоит тратить свое время.

Пусть читает. Пусть смотрит. Пусть анализирует информацию. Наше дело – не ограничивать. Наше дело – подсказать, как вытащить из тонны букв и слов рациональное зерно. Как проверить информацию. Как отличить верное от неверного. Знаете, как? Да элементарно. Во-первых, верный вывод подтвердят несколько источников. Причем разных. Если несколько человек приходят к одному и тому же выводу, то, скорее всего, он верный.

Во-вторых, замечательным мерилом правдивости является логика. Обычная человеческая логика. Если количество сторонников разных мнений достаточно велико, стоит провести свое расследование и поверить все-таки себе.

Не так уж редко бывает, что ошибается как раз большинство. Считается, что оно всегда право, не так ли? А следовательно, зачем думать головой, если ты и так в большинстве, а значит, прав?

Это, кстати, один из важных выводов, который подросток должен сделать сам.

Большинство не всегда право. Очень часто люди ошибаются просто потому, что не хотят делать свои выводы. Либо не верят самим себе, предпочитая слепо доверять авторитетам.

А это чревато.

Раз находятся люди, готовые думать «чужой головой», обязательно найдутся те, кто воспользуется этим в своих целях.

Наверное, главнейшая цель свободного воспитания – научить ребенка думать своей головой.

Это не так-то просто, дорогой читатель. И если вы полагаете, что мы все думаем собственными головами, игнорируем чужие внушения, то, наверное, вы большой оптимист.

Тогда позвольте простой вопрос: когда вам предстоит сделать нечто, что вы никогда не делали, как вы поступите?

Будете искать информацию в Интернете?

Спросите совета у знакомых или родных, которые раньше с чем-то подобным сталкивались?

Обратитесь за разъяснениями в инстанции, которые должны, по вашему мнению, владеть этим вопросом?

Или на свой страх и риск будете действовать самостоятельно, рискуя ошибиться и наделать глупостей?

Ваш вариант ответа – не последний? Тогда поздравляю: вы принадлежите к подавляющему большинству, которое предпочитает использовать чужой опыт, а не думать своей головой. Не огорчайтесь! Это нормально. Так живут многие. Зачастую данный способ решения проблем вполне себя оправдывает.

И наоборот: те, кто всегда и везде полагаются на свои силы и свои возможности, набивают немало шишек и совершают кучу ошибок. Про них зачастую презрительно говорят: от большого ума и глупость большая.

С другой стороны, это их глупости и их шишки. И пенять им, кроме как на себя, не на кого. И еще: именно у этой категории людей всегда выше шанс найти наилучшее решение. То решение, до которого ранее никто не додумался.

Тут я немного лукавлю. И вы, мой милый читатель, наверняка это уже заметили. Потому что умный и самостоятельный человек обязательно будет использовать чужой опыт и чужие знания. Ибо не пользоваться тем, что наработали до тебя, – глупо и беспечно. Но!

Свободный и самостоятельный человек будет делать выводы САМ.

Он не станет спрашивать: как правильно? Он это выяснит. Когда соберет необходимую информацию и без подсказок «со стороны» сделает свои выводы.

Научите этому своего ребенка! Не давайте ему простых и однозначных ответов. Вместо этого предложите информацию к размышлению. Разностороннюю.

А выводы пусть делает сам.

Невозможно по-другому научить мыслить! Нельзя по-другому развить критичное мышление. Нереально стать свободным тому, кто не научился думать своей головой.

Безжалостно развенчивайте мифы, опровергайте аксиомы.

Это вовсе не означает, что они неверны и их нужно растоптать. Вовсе нет. Это значит, что ребенок сам должен прийти к выводу, что вот это утверждение – верно. Не поверить на слово каким-то умным дядям из телевизора, или маститому автору учебника, или рекламному транспаранту на улице.

Изучить вопрос. Собрать информацию. Проанализировать ее. И сформулировать свое мнение.

Может быть, вывод ребенка будет повторять то, что и так известно. Ничего. Это тоже здорово. Ведь каждый открывает мир самостоятельно. И не важно, что другие открыли его для себя. Главное, что и он это понял. Прочувствовал.

Или же подросток не согласится с общепринятым мнением, и это тоже будет здорово. Ибо далеко не всегда большинство право. И зачастую его утверждение на поверку оказывается соображением одного-единственного человека, который умеет убеждать. Этих людей называют лидерами. И далеко не всегда они правы. Просто они умеют красноречиво говорить. Вот и все.

Иной раз – красиво врать.

Вот тут и спасет самостоятельное мышление.

Знаете, был такой забавный эксперимент. Детишек подговорили подшутить над товарищем. Дали ему стаканчик с соленой водичкой, а все в один голос утверждали, что водичка сладкая. Он попробовал – да нет, соленая… Вроде.

Но, знаете, убедили. Убедили, что соленая вода – сладкая. Потому что все не могут быть неправы, не так ли?

Может быть, ваш ребенок сделается белой вороной. Не очень-то приятно. Однако такое случается.

А может, именно он станет тем лидером, за которым потянутся остальные. Ведь, знаете ли, лидер – это не тот, кто больше всех работал или лучше других учился в школе.

Лидер – это тот, кто первым говорит, как делать нужно, когда все прочие знают, как делать нельзя.

Хотя вряд ли. Свободолюбивый человек любит свободу, а не лидерство. Ибо лидер вынужден считаться с мнением тех, кого ведет. Он не может быть свободен в своих поступках.

Да не о лидерах теперь речь, а о том, как научить подростка избавляться от пут, навязываемых окружающими.

А следующее средство – мощнейшее, эффективнейшее средство от всяческих «должен» и «обязан» – мы рассмотрим в следующей главе.

Это страшное слово «Выгода»

Да я ведь и теперь богатый, коли рассудить. Я ведь сам себе хозяин, а за меня дают восемьсот долларов. Кабы мне эти деньги, я бы и не просил больше.

Марк Твен.Приключения Гекльберри Финна

Да-да, мы опять возвращаемся к тому, о чем говорили ранее. Но если применительно к малышам мы понимали выгоду определенным образом, то теперь, в отношении подростков, попробуем рассмотреть если не все, то многие другие ее аспекты. Это понятие, которое большинство учителей посчитает антипедагогическим. Антивоспитательным. И если не откровенно вредным, то по крайней мере нежелательным.

Не оспаривая высокого авторитета классиков от воспитания, предлагаю читателю вместе со мной взглянуть на выгоду несколько под другим углом. И, может быть, это покажется вам небезынтересным. Не лишенным здравого смысла. И даже, возможно, в чем-то рациональным.

Приступим?

Приступим. Только сначала разберемся в терминах.

Итак, что такое выгода и каким мы представляем себе подростка, ее ищущего?

Может, это жадное, корыстолюбивое и бессовестное существо, которое все измеряет деньгами?

Может, это скупердяй, который за копейку удавится и бессовестно грабит своих родителей?

Может, это расчетливый барыга, который считает, что любое его телодвижение должно оплачиваться?

Что же, при горячем желании можно сделать из ребенка и нечто подобное.

Только я настоятельно не советую этим заниматься. И старательно избегать воспитания в детях такой выгоды.

Какую же выгоду имею в виду я?

Нет, не ту, которая обещает мир и процветание всему человечеству за счет отдельно взятых индивидов. Не всеобщую. Даже не общественную. И не групповую.

А индивидуальную. Эгоцентрическую. Личную.

Очень может быть, что такой подход с годами выльется в нечто иное. Может быть, не обещаю. Но первый шаг к рациональному мышлению я вижу в установлении для себя первейшего критерия правильности поступка – собственной эгоистической выгоды.

А теперь непосредственно о самой выгоде. Что это такое? Достаточно узкое понимание слова «выгода» – это прибыль. Обычно материальная. Это определение нам тоже понадобится, но в куда меньшей степени.

В широком смысле слова выгода означает пользу, полезность. Личный интерес. А также преимущество одного перед другим.

Мне больше всего нравится определение выгоды как пользы.

Выгодно то, что полезно. Вы станете спорить с таким определением?

Какая же бывает выгода?

Самая разнообразная.

Финансовая, то есть денежная. Подразумевается, что мне выгоднее, если я получил больше денег, нежели потратил. Обычно именно такое представление о выгоде имеет большинство. Материальная. Чем-то напоминает финансовую, однако вместо денег используется все, что можно взвесить или попробовать на зуб.

Психологическая, или моральная. Это ощущение удовольствия, правильности, радости и счастья, в отличие от ощущения расстройства, обиды, злости и горя. В принципе, любая положительная эмоция (а ею может быть хотя бы и злорадство или чувство превосходства над другим) – это уже психологическая выгода.

Социальная. Улучшение своего социального положения, повышение статуса. Зачастую, хотя и не обязательно, сопровождается также материальной выгодой.

Отдельной строкой я бы выделил еще и выгоду духовную.

Под духовной выгодой я понимаю любую пользу для человека, которую не так просто оценить в материальном выражении и практически не видно в краткосрочной перспективе.

Что я имею в виду? Любые достижения и решения человека, которые принесли плоды или потенциально могут их дать по прошествии какого-то времени. Это своеобразные нематериальные инвестиции в будущее. Накопленный опыт, обретенная мудрость, приходящее со временем понимание сути вещей. Избавление от своих психологических тормозов в виде комплексов или «заморочек». Победа над дурными привычками. Выработка терпимости, прощения. Расширение мышления.

А теперь, уважаемый читатель, я хотел бы спросить вас: вы что-нибудь имеете против вот такой совокупной выгоды? Вы не хотели бы, чтобы ваш ребенок искал для себя разные выгоды, а не только финансовую либо материальную?

Хотя, на мой взгляд, ни деньги, ни материальные блага сами по себе не делают из человека раба или негодяя. Если воспринимать их правильно, они не смогут испортить подростка. Равно как и их отсутствие либо недостаток.

Проблемы начинаются тогда, когда мы бросаемся в крайности. Начинаем видеть смысл жизни в богатстве либо, наоборот, считаем деньги источником всех зол, предпочитая прозябать в нищете. Крайности порабощают человека, ограничивают его мышление. Недаром Будда проповедовал срединный путь – путь отказа от крайностей.

Вырабатывать у ребенка выгодное для него поведение нужно не в подростковом возрасте, а в самом раннем детстве. С младых ногтей. Правда, совсем маленький ребенок имеет свое представление о выгоде и зачастую не ахти как пользуется логикой. В этом отношении, конечно, подростку куда легче.

Тот уже в состоянии четко выделить свою выгоду и, что немаловажно, найти путь и способы для ее достижения.

Но для чего нам воспитывать это «чувство выгоды» в наших детях? Для того чтобы они научились успешно зарабатывать? Чтобы не стеснялись обогащаться?

И для этого тоже. Но это всего лишь побочные эффекты главной цели. А она заключается в том, чтобы предложить ребенку мощный инструмент самозащиты, универсальный спасательный круг, который не даст утонуть в «тумане житейских морей».

Зачастую невинный простой вопрос: «А что я с этого буду иметь?» спасает человека от самого настоящего рабства. Пускай временного. Пускай «добровольного».

Кстати, нам, взрослым, неплохо было бы освоить науку выгоды в первую очередь. Ибо трудно научить ребенка тому, чего не разумеешь сам…

Многого не потребуется. Всего лишь привить вредную привычку каждый раз себя спрашивать: «А что это мне даст?» Только и всего!

Да, я понимаю. Нужно думать не только о себе. Есть еще интересы семьи. Соседей. Общества. Страны. Человечества, наконец. Но тут сложнее. Мы не можем знать, каковы истинные интересы других. Даже своих родственников, не говоря уже о потребностях страны или всего человечества. Поэтому начать вполне логично со своих. А уж если мы научимся блюсти их, будьте спокойны – тогда уж мы точно будем готовы представлять интересы других. Ибо на практике знаем, какими они могут быть и каким макаром их защищают. Не так ли?

Однако пока мы не обрели мастерства в представлении своих интересов, браться за отстаивание чужих я бы просто не советовал. Это как-то нескромно, не так ли? Начинать-то всегда нужно с себя. И ребенку неплохо бы привить простую мысль: сначала следи за собой, причем в самом широком смысле, а затем уж за другими. И папа с мамой при обращении к ребенку могут мягко сообщить: «Солнышко, это хорошо, что ты интересуешься делами (имя персонажа вставьте сами). Но меня больше всего интересуют твои дела и успехи, а не (вышеупомянутый персонаж)».

А можно еще немного сместить акценты и перевести внимание непосредственно на выгоду: «Хорошо-хорошо, а тебе-то что с того»?

Кстати, модная нынче фраза «А тебе это надо?» тоже имеет смысл. Только немногие о нем задумываются.

В самом деле, как отличить правильное от неправильного? Как выбрать полезное, не прихватив вдобавок вредного?

Наверное, самым простым и надежным мерилом будет собственная выгода.

Мы не можем знать, как наш поступок повлияет на других. На общество. На страну или на культуру. Можем лишь догадываться. Но понять, принесет нам это выгоду либо нет, гораздо проще.

А если мы не знаем этого сами, можно прямо спросить у тех, кто предлагает нам чем-то пожертвовать: «А что я с этого буду иметь»?

Очень просто. Пусть объяснят, что конкретно получаете вы. Или ваш ребенок. И нужно ли это вам.

Неопределенные ответы не принимаются. Только конкретика. Вот то-то и то-то. Тогда-то и тогда-то. В таких вот количествах. Если же вдруг окажется, что вам предлагают отказаться от чего-то во имя каких-то высших или общих интересов, обязательно уточните: чьих?

Видите ли, читатель… Абстрактных интересов не бывает. Они всегда конкретны. Если вам говорят: «надо» – значит, это надо кому-то. И если вам не совсем понятно, кому конкретно это надо, следовательно, определенно не вам.

Поделитесь этим открытием со своим ребенком. Пусть привыкнет задавать этот вопрос – хотя бы не собеседнику, а самому себе. И вы собственными глазами увидите, насколько сложнее станет манипулировать вашим ребенком.

Простое правило – не делать того, что не приносит личную выгоду.

Именно так. Несмотря на то что окружающие – бабушки с дедушками, тети с дядями, учителя с воспитателями и соседи со знакомыми – будут осуждающе качать головами. Неважно! Пусть возмущаются. Пусть качают. Ибо вот незадача: большинство любит призывать к бескорыстию всех остальных, а на деле альтруистов почему-то считанные единицы. С чего бы так?

С нежного возраста знакомьте ребенка с разными цветами выгоды.

С выгодой радости. За пустяшную услугу, которая не стоит тебе практически ничего, ты получаешь добрую улыбку в ответ. И благодарность. Не денежную, нет. Душевную. Выгодно? Почему бы и нет!

С выгодой опыта. Поработал, не получил за это ни копейки, но научился же! И завтра сможешь сделать сам, без посторонней помощи. А может, это умение принесет тебе деньги. Довольно скоро. Выгода? Конечно! Прямые инвестиции в будущее!

С выгодой приятных встреч. Увлекательный разговор, щемящая сладость свидания, невероятные открытия нового знакомства – это ли не выгода?

Ну и – как же без этого? – разнообразные обмены, сделки, продажи и дарения также должны быть выгодными. Тут все довольно просто, и наша задача – не столько учить и наставлять, сколько не вмешиваться. Не корить за «невыгодные» сделки. То, что нам кажется убыточным (дорогую флешку на дворового котенка выменял), для ребенка может оказаться очень даже выгодным. Бог его знает, нужна ли ему была эта флешка, а вот с котенком он возится чуть ли не целый день…

Наша задача не в том, чтобы научить его не продешевить (сам разберется), а в том, чтобы объяснить, как не спутать Божий дар с яичницей.

Что это значит? А то, что финансовые операции должны быть финансовыми, материальные – материальными, а вот менять хорошее отношение на деньги – это, простите, не комильфо. Кстати, именно из-за таких «разноуровневых» сделок окружающие и смотрят косо на юных (и не очень) дельцов.

Главная особенность честной сделки заключается в том, что она не закабаляет. Это сделка двух свободных людей, каждый из которых остается в выигрыше. Думаете, такое невозможно? Полно! Именно это и есть сделка. Если в результате обменной операции одна из сторон оказалась в минусе, а другая что-то приобрела, – это уже не сделка, а мошенничество.

Итак, простые правила:

Деньги обмениваются на другие материальные ценности.

Но при этом стоит помнить, что некоторые вещи принадлежат, скорее, к ценностям духовным, нежели к материальным. Их покупать за деньги неправильно. Как, к примеру, можно оценить в деньгах старый кофейник – подарок мамы?

Вещи можно менять на вещи или деньги.

Ни деньги, ни вещи нельзя обменивать на расположение.

Не стоит пытаться за деньги или вещи купить себе репутацию. Хорошее настроение мы «оплачиваем» тем же, а не мороженым или рублем.

За услугу или помощь можно заплатить чем-то аналогичным, хотя за работу можно взять и деньги.

И помним:

Все в мире имеет свою цену. Но далеко не все измеряется в деньгах.

Как же направить подростка на верный путь для обретения собственной выгоды?

А не так уж и сложно. Просто свои отношения с ребенком тоже нужно строить на этой же основе. Только и всего.

Ужасно? Да нет, ничего страшного. Просто, наверное, для начала нужно освободиться от предрассудка: выигрыш одной стороны предполагает проигрыш другой.

Мы привыкли к тому, что выгодная сделка – это когда кто-то хорошо нажился за счет другого. Увы, это как раз сделка невыгодная. Материально мы что-то приобретаем (выгоду), но многое и теряем – уважение, репутацию, хорошее отношение. А это уже убыток. Пусть не материальный, но все в жизни взаимосвязано.

Так вот, на основе взаимной выгоды как раз и строятся вполне нормальные и продуктивные отношения между родителем и повзрослевшим ребенком.

Все элементарно: отвечаем на вечную просьбу «мама, дай!» очень позитивной фразой «заработай».

Попробуйте выкорчевать или хотя бы свести к минимуму понятия «должен» и «обязан». Не зря практические психологи уверяют, что установка «я никому ничего не должен» – это путь к душевному здоровью и равновесию. И правда, она сродни путеводной звезде, достичь которой невозможно, но пользоваться ею, как ориентиром, – вполне можно.

Но вернемся к нашим баранам. Итак, ключевой метод формирования у подростка деловых отношений, построенных на выгоде, – это внедрение их в семейную жизнь. Как это происходит на практике?

Построение таких отношений чем-то напоминает контракт. Самую обычную контрактную систему. Когда два человека заключают некий договор, выгодный обоим, и принимают его условия.

Конечно, говоря о воспитании, трудно представить некие контрактные отношения со своим ребенком. Но на самом деле мы каждодневно заключаем сиюминутные контракты и, в принципе, очень многое в воспитании строится на основе соглашений.

«Мама, я уроки сделала и в комнате убрала. Можно, к подруге пойду?» – это и есть самый натуральный контракт. Правда, устный. Не закрепленный подписями. Если маму, как одну из сторон, устраивает выполнение другой стороной (дочерью) ее обязательств, то и она свою часть контракта выполнит. Иными словами, не будет препятствовать, чтобы девочка проводила свободное время по своему усмотрению.

Такие же «контракты» вы можете заключить и со своими детьми. Но в случае с подростком предлагать в качестве ответной услуги свои родительские разрешения – не самый подходящий вариант. Все-таки к этому возрасту ребенок, по идее, уже обладает немалой свободой передвижения, а не клянчит у родителей разрешения по любому поводу.

Контракты могут быть как положительными, так и отрицательными. Причем в данном случае положительный – не синоним «хорошего», равно как и наоборот.

Положительный контракт подразумевает, что мы, родители, предлагаем подростку нечто взамен на какую-то услугу с его стороны. «Миш, давай на этой недельке ты Дашку из садика забирать будешь? Я просто не успею: на работе завал. А я тебе на следующей неделе с рефератами помогу. Ты говорил, многовато их задали».

Обратите внимание: я не предлагаю договариваться «за просто так». То есть «забери сестренку, а я тебе скажу „спасибо“». Хотя вполне нормально, если старший безо всяких ответных действий со стороны родителей согласится недельку походить в садик за маму или папу. Но тогда теряется сама суть «контракта». Любой труд должен оплачиваться. Выгодный контракт предполагает: я что-то даю, но что-то и приобретаю.

Как свободный человек, ваш ребенок имеет право отказаться от такого предложения или не принять ваши условия, предложив свои. Он также может не потребовать ответной платы либо услуг. Все это – его право. Его выбор. Понимаете, о чем я?

И все же не стоит контракт превращать в просьбу. Детство, отрочество – это периоды учебы. Периоды, когда маленький человек естественным образом усваивает правила и законы общества. Формирует привычки и навыки. И один из них – умение поступать выгодным для себя образом. И отрабатывать его для начала можно хотя бы в семье…

Если выгоде и практицизму не станет учить семья, за обучение примется общество. Но, скорее всего, оно будет стоить очень дорого. Иногда непомерно.

Внимательный читатель обязательно задастся вопросом: а не приведут ли эти поиски выгоды к очередному закабалению ребенка? Вот я много говорю о свободном воспитании, но разве контракты и сделки – это путь к свободе?

Что же, вполне закономерный вопрос. И очень неоднозначный. Действительно, практически в любой религии свободный человек – это человек, не имеющий привязанностей к мирским ценностям. Нищий духом и карманом. Бессребреник.

С другой стороны, обременяют ли птицу крылья либо, наоборот, дарят ей свободу?

Трудно сказать, поможет ли практический подход и деловая хватка на пути вашего ребенка к душевной и духовной свободе. Ответы могут быть диаметрально противоположными.

Однако отсутствие этих качеств с большой долей вероятности приведет к зависимости. От обстоятельств. От работодателей. От сроков выплаты зарплаты и аванса. От цен в местных магазинах. Мое мнение таково – лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Понимаю: вывод банальный. Но правильный.

А теперь – об отрицательных контрактах. В них мы не предлагаем нечто взамен, а, скорее, отказываем в чем-то из-за возможного невыполнения условий.

«Хорошо, Володя, можешь не мыть после себя посуду. Я тоже буду мыть только свою тарелку. А ты в следующий раз спокойно покушаешь и из грязной. Я же не нанималась мыть за всеми?» Отрицательный контракт, конечно, не столь конструктивен, как положительный, но иной раз очень эффективен. Помните «Собачье сердце» Михаила Булгакова? Сцену, когда профессор Преображенский устанавливает новые правила в отношении Шарикова, указывая на то, что согласно бумажке из домоуправления он, возможно, и обязан предоставить Полиграфу Полиграфовичу жилплощадь, но отнюдь не должен его кормить. Помните, каким волшебным образом подействовало это уточнение на Шарикова? Таков классический отрицательный контракт.

Это, скорее, вынужденная мера по отношению к своему ребенку. Но использовать данную форму все-таки стоит. Хотя бы для того, чтобы подросток получил в руки еще один мощный инструмент против злоупотреблений своим хорошим отношением.

Отрицательный контракт – это тоже отношения выгоды. Только выгода здесь не в том, чтобы приобрести, а в том, чтобы не потерять.

Согласно законам экономики и здравого смысла, заключать стоит только те контракты, которые приносят прибыль.

Если предложение невыгодно или вы не видите в нем своей выгоды, с позиций обычного делового расчета его нужно отклонить. Несмотря на громкие заявления и красивые слова.

И будет разумным привить это правило своему ребенку. Пусть вопрос: «Что я с этого буду иметь?» станет обычным в любых отношениях, где ему предложат что-то сделать, чем-то поступиться, где-то приложить усилия.

Это нормальный вопрос. Это правильный вопрос. Соответственно, ответ на него должен быть дан конкретно или, говоря официальный языком, по существу.

То есть с указанием размера вознаграждения и даты его выдачи. Каким бы это вознаграждение ни было. В чем бы оно ни выражалось.

А уж задача подростка – оценить, стоит ли предложенное вознаграждение потраченных усилий. Останется ли он «в плюсе» или больше потеряет, нежели приобретет.

Надеюсь, внимательный читатель помнит, что под словом «выгода» я понимаю не только материальную или денежную выгоду, но и широкий спектр нематериальных благ…

При таком подходе закабалить вашего ребенка, заставить его служить чьим-то интересам достаточно сложно. Как вообще трудно манипулировать человеком, который привык решать за себя сам. Человека самостоятельного. Того, кто мерилом отношений сделал свою выгоду, а не громкие, пафосные лозунги вроде долга, патриотизма, святой обязанности, чести и прочих в целом неплохих вещей, за которыми слишком часто прячутся ослиные ушки чьих-то вполне конкретных корыстных интересов.

Научите ребенка простой истине: нет ничего важнее Человека. А самый главный человек на Земле – это он сам. Просто потому, что никто другой не проживет за него его жизнь.

А для вас самый главный человек – это вы. Каждый для себя – центр Вселенной.

Это не значит, что я или вы лучше других. Это не значит, что нужно отделить себя от общества или смотреть на других свысока. Но само мироздание сделало нас отдельными личностями.

Мы видим мир своими глазами. Мы чувствуем только свою боль. В конце концов, каждый из нас имеет свою картину мира. Не такую, как остальные.

Поэтому естественное мерило добра для любого человека – это то, что хорошо именно для него.

А хорошо человеку тогда, когда хорошо его семье.

Когда у него хорошие отношения с соседями.

Когда в его стране все хорошо.

Когда мир вокруг него хорош и разумен.

Но начинать нужно с малого – с себя.

И вот это «хорошо» и есть выгода, к которой нужно стремиться. И не подменять это простое и надежное мерило долгом и обязанностями.

Попробуйте сами. Научите этому своих детей. И, думаю, мир вокруг вас станет проще. И краше.

Напоследок, или Кратко о многом

При рождении ребенок кричит; первое детство его проходит в плаче. Его то качают и ласкают, чтоб успокоить, то грозят и бьют, чтобы заставить замолчать. Мы или делаем, что ему нравится, или требуем от него, что нам нравится: сами подчиняемся его прихотям или его подчиняем нашим – никакой середины! Ему приходится давать приказания или получать. Таким образом, его первые идеи – идеи власти и рабства.

Жан-Жак Руссо.Эмиль, или О воспитании

В этой главе мне хотелось бы в конспективной форме осветить те вопросы, которые остались без внимания в предыдущих главах или просто заслуживают достаточно краткого ответа. Возможно, о некоторых можно было бы написать отдельно и подробно. Но уж как есть.

Авторитет

Наверное, не стоит долго распространяться о том, какое значение имеет авторитет в нашей жизни. Равно как и в жизни ребенка. Авторитетный родитель только взглянет – и ребенок тут же понимает, что нужно делать. А главное – делает. Нет авторитета – нет власти.

Но рассмотрим авторитет с другой стороны. Нужен ли он свободной личности? Как относиться к авторитетному человеку? Стоит ли завоевывать этот самый авторитет?

В свободном воспитании авторитет – понятие эфемерное. И достаточно условное.

Во-первых, любой авторитет должен быть подтвержден личным мнением.

Что это значит? А то, что как бы ни нахваливали ту или иную персону знакомые, родители, друзья, газеты или телевидение, для свободно мыслящего человека это не значит ровным счетом ничего, пока он лично не убедится в том, что данная фигура действительно заслуживает внимания.

Такое ознакомление, впрочем, не предполагает личного знакомства. У современных людей нет возможности познакомиться с Карлом Юнгом, Марком Твеном или Федором Достоевским. Однако мы можем обратиться к их трудам, к их духовному наследию. Иногда это знакомство даст куда больше, нежели посиделки со знаменитостью где-нибудь за рюмкой чаю или с шашлычками. А до этого мы вполне можем «заворачивать» любителей ссылаться на авторитеты простой фразой:

– Не знаю, не слышал… А кто это такой?

Подобное отношение к авторитетам здорово облегчает жизнь. Ибо те, кто искренне желает воспользоваться нами либо нашими детьми (безвозмездно, то есть даром), зачастую прикрываются тем или иным авторитетом.

Наверное, излишне говорить, что подобный подход очень полезно было бы выработать и нашим детям. Да, сегодня их не заставляют равняться на пионеров-героев или деятелей революции 1917 года. Просто изменились авторитеты. Но суть осталась: можно ведь равняться не на Феликса Дзержинского или Павлика Морозова, а на победителя Евровидения или чемпиона мира по боям без правил. Это при хорошем раскладе. Ведь есть еще и авторитеты местного масштаба. «Откинувшийся с малолетки» несовершеннолетний ворюга. Одноклассник-«мажор» с папой – членом правления «Газпрома». Самый здоровый во дворе гопник. Депрессивная девчонка из соседнего подъезда, проповедующая унылую и страшную философию бренности всего земного. Да мало ли!

Так что авторитет – это, мягко говоря, не всегда пример. Ведь по умолчанию он предполагает влияние на других людей. Нет влияния – нет авторитета. А уж каким будет это влияние – вопрос открытый.

Воздействовать на свободного человека весьма сложно. Ведь он прислушивается к самому высокому авторитету – к голосу собственного рассудка. И к тому тонкому, иной раз сложно уловимому чувству правильности, внутренней справедливости, которое иногда не совсем точно называют совестью. Само собой, каких-то беспрекословных, непогрешимых авторитетов у свободного человека нет и быть не может.

Но есть люди, советы которых могут оказаться полезными. Которых стоит уважать. К которым испытываешь теплые чувства. Если угодно, можно называть их авторитетными.

Хорошие манеры

Замечательная штука. Правила этикета, вежливость, галантность – это здорово. Не очень здорово, когда наш ребенок эти правила не то что не знает, а просто игнорирует. Не катастрофа, но неприятно. Все люди как люди, дети как дети, а этот… Бывает же такое?

И ладно бы, если б мы воспитывали ребенка путем традиционным. Традиционным в самом что ни на есть архаичном смысле. То есть не умеешь – научим, не хочешь… Понятно, да?

Но вот беда: мы же собираемся воспитывать человека свободного! Вот что делать в подобном случае?

Если кратко – ничего.

Совершенно антипедагогический совет. Как же так? Ведь нужно повлиять, приструнить, воздействовать каким-то образом, наконец!

При этом мы часто упускаем из виду, что ребенок имеет право быть таким, каков он есть. И ежели он почему-то не спешит становиться вежливым и галантным, то, может быть, не только потому, что мы недостаточно его «воспитываем». А еще и потому, что он не считает нужным притворяться. Что ведет себя естественным для себя образом.

Так что ответом на этот вопрос я вас, читатель, наверняка разочарую. Я не знаю, что делать, когда ваш ребенок не отличается хорошими манерами. Но я знаю, чего делать нельзя. Наверняка. Это укорять его в плохом поведении. Даже если что-то он сделал нарочно. В таком случае наши укоры лишь его раззадорят. Тем более нельзя укорять, если ребенок сделал что-то неумышленно. По невнимательности. По детской беспечности. Почему-то у нас, взрослых, принято не замечать, если кто-то сказал бестактность или публично опростоволосился. С кем не бывает! С детьми же ситуация обратная. «За нечаянно бьют отчаянно». Не так ли?

Желаете воспитать свободолюбивого и незатюканного человека? Не одергивайте. Не корите. Не стыдите.

Видите ли, помочь расти деревцу очень сложно. А вот помешать или сломать – проще простого. Может, лучше не мешать?

Наказание

Наивно предполагать, что наш свободный ребенок будет примером во всем и не доставит нам никаких хлопот. Просто в силу того, что мы его воспитываем правильно – ничего не запрещаем, не ругаем, не наказываем.

Увы, наверное, никакое воспитание не гарантирует, что ребенок будет расти паинькой. Что не возникнут ситуации, когда его поведение не вызовет у нас возмущения или гнева. Или хотя бы недовольства. Вряд ли даже самый терпеливый родитель никогда не желал бы изменить поведение своего дитяти. Хотя бы изредка. Хотя бы в экстренных случаях.

Собственно, именно для таких вот ситуаций и предусмотрено наказание.

Оно бывает разным. Например, физическим, против которого единым фронтом выступает практически весь педагогический бомонд вкупе с психологами, социальными работниками и воспитателями детских садиков. Что, впрочем, вовсе не уменьшает его популярности у населения, в том числе и у весьма немалой его прослойки с дипломами о высшем гуманитарном образовании.

А бывает и психологическим. Например, можно:

• наорать;

• не разговаривать в течение суток, а то и недель;

• лишить чего-то очень желанного, например, прогулок с любимой собакой;

• заставить выслушивать мораль или обидные упреки;

• выставить посмешищем в глазах сверстников.

А можно заставить исправить то, что натворил (вполне педагогически приемлемое требование).

Да мало ли! Наказания могут различаться по степени изощренности и жестокости, но суть едина – причинение своему ребенку неких, пусть и воображаемых, мучений с целью отомстить сформировать у него понимание недопустимости такого поступка либо модели поведения. Натуральный павловский условный рефлекс.

Очень хотелось бы написать: наказания в свободном воспитании недопустимы! К сожалению, как констатировал бы робот Вертер, я не романтик. Но полагаю, что существуют на белом свете семьи, где наказания не применяются. В мире есть всякое. Однако вернемся на грешную землю. А в реальности можно лишь высказать надежду: сможете не наказать, сдержаться, дать остыть себе и ребенку – прекрасно.

Пусть что-то вас не устроило, пусть кровь кипит от такого хамства или непонимания и внутренний голос кричит: «Да нельзя же так!» Что, что прикажете делать? Мы же не роботы!

Наорите. Сломайте швабру. Только, минутку, не о спину ребенка. Разбейте чашку о стену. Не держите в себе гнев и обиду. Скажите все, что думаете о нем и о его поступке.

Но – прошу – не спешите наказывать!

Выпустите пар. Остыньте. Проанализируйте ситуацию: может, ничего страшного и не случилось. Вдохните глубже. Живите дальше.

Конечно, вы – человек родной, сможете простить. Потерпеть. Спустить на тормозах. Но ведь те, другие, окружающие – они не спустят. Не простят. И если не накажете вы, накажет сама жизнь. Может быть, куда жестче.

Возможно, накажет. Но тут вот в чем дело: воспитывая свободного человека, мы, родители, даем ему стержень. Крепкий, надежный. И этот стержень – это наша поддержка. Сложно сломать нечто, имеющее прочный стержень. Нужно хорошее внешнее усилие. А вот если этот стержень надломить изнутри…

Так что не нужно помогать внешнему хаосу. Не стоит самим ломать своего ребенка. Поверьте, желающие это сделать найдутся и без нас. А наказание – верный способ подорвать естественную опору, которая есть у любого ребенка – веру в его папу и маму. Не надо. Пусть он растет сильным и уверенным: что бы ни случилось, тылы всегда будут надежно прикрыты.

Дисциплина

Вот уж какой темы не избежать в любой воспитательной книге, так этой. В самом деле, какое воспитание без дисциплины?

Какие воспитательные методики без рекомендаций, как ее поддерживать?

Что же, я, к примеру, не против дисциплины. Единственное, хотел бы уточнить: а что это такое?

Безусловное подчинение младших старшим?

Но нередко бывает так, что прав как раз младший. И дело отнюдь не в возрасте. И даже не в наличии жизненного опыта. И даже не в почетном звании «родитель» или «дедушка». Вопрос, да?

Может, это тишина и покой в доме, или порядок в классе, когда дети громко не разговаривают, по помещению не носятся, а все происходит чинно и без лишнего шума?

Но тогда это, скорее, хорошие манеры, нежели дисциплина.

Или это точное и своевременное исполнение просьб, приказов, наставлений или заданий?

Опять-таки, наверное, это не столько дисциплина, сколько исполнительность.

Так что на самом деле мы имеем в виду под этим волшебным словом? Неужели все-таки первый вариант? «Я начальник, ты дурак». «Я сказал – ты сделал». «Старший всегда прав. Если старший не прав, смотри пункт первый».

Так вот, с такой «дисциплиной» я не согласен. Совершенно. Я сам не собираюсь, прогнувшись, смиренно выслушивать благоглупости только потому, что их вещает мне некто годами постарше. И также не желаю, чтобы мой ребенок выслушивал и (или) исполнял чьи-то распоряжения лишь потому, что он младше. Даже если эти распоряжения отдаются из самых благих побуждений.

Пусть думает сам. Пусть решает сам. Прожить за него жизнь не сможет никто.

Но есть и другой аспект дисциплины.

Соблюдение правил. С обоих сторон. Ради поддержания согласия в семье и обеспечения комфортных условия для всех ее членов.

Вот с такой дисциплиной трудно спорить. С одним небольшим условием: правила эти не должны быть догмами. Не то что их можно свободно нарушать, но можно обсуждать и изменять. Совместно. По инициативе любого члена семьи.

Если каждый соблюдает правила и имеет право на них влиять, я только «за» такую дисциплину.

Святое

Что я имею в виду? Уж не взбрело ли мне в голову указывать, что есть святое, а что недостойно такого названия? Спешу успокоить читателя: вовсе нет. Такая идея мне и в голову не придет.

Хотя не скрою: мне действительно любопытно, почему одни люди относятся к неким понятиям или личностям с великим почтением, а другие – безо всякого пиетета или даже с нескрываемым презрением? Отчего то, что для одних – свято и лежит выше всякой человеческой критики, для других не имеет никакой ценности или даже служит объектом насмешек?

Видимо, понятие «святое» все же глубоко субъективно, то есть индивидуально для каждого человека. Иначе говоря, у каждого свои ценности.

И, наверное, это очень даже неплохо. Тут и возразить нечего.

Я осмелюсь возразить не против отдельно взятых высоких чувств человека, а против его нередкого желания выдать свое сокровенное «святое» за нечто всеобщее ценное. Даже более того, за нечто, чему должны поклоняться все. Или, как минимум, ближайшее окружение.

Вот такую тенденцию я вижу ненужной и очень опасной. Навязывание своих кумиров, своих идеалов – это натуральное насилие. Насилие пострашнее физического. И даже если эти идеалы действительно прекрасны, толку от такой вот пропаганды «святости» не будет. Скорее, вред.

Считаю, что детям необходимо с юных лет прививать стойкий иммунитет против громогласных проповедей различных идеалов. Против всеобщего восхищения некими героями либо подвижниками. Ибо громче всего гремит, как известно, именно пустая бочка.

А то, что находит живой отклик именно в сердце (нашем и нашего ребенка), – это интимное, это сокровенное. Очень личное. И вещать на каждой площади об этом вряд ли захочется и мне, и вам. Но, наверное, именно это скрытое и дорогое для нас и будет являться святым.

Самостоятельность

Самостоятельность – краеугольный камень свободного воспитания. Несамостоятельный человек, конечно, может считать себя свободным, но, боюсь, это будет всего лишь иллюзией. Как и когда приучать ребенка к самостоятельности?

Да с самого раннего детства. Начиная с простых, даже примитивных задачек.

Алгоритм действий тут вот какой: пусть то, что ваш ребенок способен сделать, он делает сам.

Мы многое делаем за наших детей. Даже не задумываясь. Зашнуровываем ботинки (маленький, трудно ему). Наливаем чай в кружечку (чайник-то тяжелый, да еще обожжется). Водим за ручку в первый класс (через дорогу ведь, а там машины). Кстати, садик и школа нас в этом активно поддерживают: как это – оставить ребенка без присмотра? Как это – дать ему в руки острый предмет? Да мыслимо ли, чтобы дитя само переходило дорогу?

Но читатель, видимо, помнит, что я неоднократно показывал, как интересы социума – хотя бы той же школы, садика или соседей – противоречат интересам личности.

Ребенку нужно набираться опыта. Расти – и в физическом, и в психологическом плане. Учиться решать задачи, которые ставит перед ним не школа, а сама жизнь.

А развитие – вообще дело рисковое. Ибо то, что растет, трудно предсказать. Запланировать. Обезопасить. Оно же живое…

И воспитателя в детском саду интересует не столько развитие вашего ребенка, сколько удобство управления им. А еще – страховка от всех неприятностей, коих немало доставляет живой и подвижный ребенок.

А уж самостоятельность ни в садике, ни в школе особенно не поощряется. И, думаю, если ваш ребенок посещает эти заведения, вы в этом наверняка убедились сами.

Как же воспитывать самостоятельность?

А не иначе, как предоставляя свободу действий. С помощью выбора. Нет выбора – нет и самостоятельности.

Пусть сам решит. Пусть сам выберет. Пусть сам сделает. Неважно – в малом или в большом. Главное – сам.

Постарайтесь не вмешиваться. Подстраховать? Может быть. Но только на самый крайний случай. Если действительно опасность реальна.

А если есть опасение, что не справится? Не выполнит? Не сумеет?

Ну и ладно. Не сумеет теперь, так научится потом. Со временем. Если возможно, не делайте за него. Не вышло? Не смог? Силенок не хватило? Ничего. Попробуй еще раз. Потом. Рано или поздно получится. Но получится у него. Не у нас. Чувствуете разницу? Не отнимайте сладость победы. Сладость первого шага. Пусть пробует. Пусть ошибается. Если долго мучиться… Ладно?

Контроль

Вряд ли я ошибусь, если предположу, что читатель, который честно добрался до этого раздела, воскликнет: да чего тут писать? Понятно, никакого контроля. Это же свободное воспитание. Действительно, «свобода» и «контроль» как-то не совсем согласуются друг с другом. Даже, видимо, враждуют.

Но ведь и контроль многогранен. И у свободы есть свои ограничения. Совершенно естественные. Все-таки мы здорово зависим от очень многих факторов, которые практически не поддаются нашему контролю.

Нужен ли контроль при свободном воспитании?

На мой взгляд, нужен.

Такой же, как воспитание, – свободный и разумный.

Что значит «свободный»?

А это значит, что ребенок не должен ощущать его бремени. Знаете, хороший шпион – не тот шпион, который умеет прятаться, а тот, про которого никогда не подумаешь, что он шпион. Хотите контролировать ребенка – контролируйте так, чтобы он об этом даже не догадывался.

Что такое «разумный»?

Значит не тотальный, а точечный, только в ситуациях, когда это действительно необходимо. Что это за ситуации, думаю, вы, дорогой читатель, разберетесь и без моей помощи. Навскидку в голову приходит, например, первое знакомство с кухонным ножом. Или первая поездка на двухколесном велосипеде. Или переход оживленной трассы по дороге в детский садик.

Но если есть возможность не контролировать, довериться ребенку – доверяйте. Да, страшновато. А вдруг что-то пойдет не так? Да, тревожно: а как он там, что с ним? Но путь к самостоятельности и свободе вообще тревожен. Пугающ. И главное – не поддается никакому контролю.

Общественное мнение

Вот уж действительно, один из самых тяжких якорей на пути к свободе – это пресловутое общественное мнение.

Что подумают люди?

Как я буду выглядеть в глазах друга, соседа, родной мамы, сослуживцев и т. д.?

Какое мнение сложится обо мне, если я поступлю вот так?

Да что и говорить: от таких мыслей избавиться непросто. Даже суровые мужики, которые смертельно обидятся, если вы заподозрите их в желании казаться лучше, нежели они есть, на самом деле зачастую обычные рабы общественного мнения. Весьма загадочного понятия, которого… Не существует!

А что такое общественное мнение? Наверное, примерно то, о чем говорится в известном анекдоте про добровольно-принудительный советский труд:

– Тебе это надо?

– Мне нет.

– И мне нет… Но раз надо, значит, надо…

Где «водится» это общественное мнение? Кем оно транслируется? Как узнать, что на самом деле думают о вас люди? Помните, как-то мы уже разбирали такие понятия, как конкретизация и уточнение. Так вот: без них данные вопросы просто не имеют смысла.

Итак, начнем с малого: а кто конкретно должен думать о вас или вашем ребенке? Да, понимаю: наверное, имеются в виду люди, с которыми вы общаетесь. Или, по крайней мере, которым вы попадаетесь на глаза. Или, как минимум, они о вас слышат. Так вот же проблема: это отдельные личности, у которых наверняка складываются различные мнения. Для кого-то вы или ваш ребенок – чудесные люди и примерная семья, а кто-то будет с этим сильно не согласен. Так как же привести их суждения к единому знаменателю, который и будет являться тем мифическим общественным мнением?

Конечно, глупо отрицать, что кем-то пущенный слух либо сплетня не могут разойтись широким тиражом и даже здорово испортить нервы его жертве. Но и тут речь о «мнении» не идет. Определенный источник у такого рода сведений всегда имеется. То же, что мы принимаем за мнение большинства, на самом деле есть не что иное, как растиражированное мнение одного (или нескольких) индивидов, которые имеют возможность и (или) желание публично кого-то обсуждать.

О каком же общественном мнении можно говорить, если это самое большинство, которое пользуется слухами в качестве единственного источника информации, нас и в глаза не видело? Если оно такое, то относиться к нему со всей серьезностью нет никакого смысла. Ибо, во-первых, сложить какое-либо мнение о человеке можно, лишь с ним пообщавшись. Желательно – длительное время.

Во-вторых, такие «мнения», основанные на слухах, переменчивы, как весенний ветерок. И зависят они не от реального поведения вашего ребенка или вас самих, а от того конкретного человека, обычно имеющего широкий круг общения (в народе его называют сплетником), который решил высказаться по этому поводу.

Понятно, что стоимость подобных общественных мнений – медный пятак.

Также ясно, что весьма неприятно слышать о себе или своем ребенке какую-либо пакость или даже просто нелестное высказывание. Но ведь и тут нет необходимости бороться с тенью. У всякой высказанной гадости есть вполне конкретный автор, который ее изрек. И ссылки на то, что это лицо «само так не думает», а «только слышало, как говорили», не являются оправдывающим обстоятельством.

Не нужно бороться с химерами. С тем, чего не существует. Не забивайте себе голову мучительными мыслями о том, «что же о нас думают люди». Как правило, ничего. Людям обычно просто не до нас.

Нет никакого общественного мнения.

А на нет – и суда нет. «Плевать на Бена Гана, живой он или мертвый». Помните?

Но есть люди, которые под прикрытием этого мифа могут оскорблять или обижать нас или нашего ребенка. Вот в такой ситуации действуйте. Ибо это уже вполне конкретное физическое лицо, которое наносит вам психологический и моральный ущерб. И его можно привлечь к ответственности за клевету и порочащие вас высказывания.

Или проще – дать по физиономии. На тех же основаниях.

И, поверьте, вдруг окажется, что это самое общественное мнение целиком на вашей стороне.

Вера в себя и самонадеянность

Обычно эти понятия разделяют. Мол, верить в себя – это хорошо, это приветствуется. А вот самонадеянность – это уже плохо, это излишне и ни к чему хорошему не приведет.

Хотя, на мой взгляд, переоценка своих сил имеет один корень с верой в себя. Конечно, переоценивать возможности – не слишком здорово, но ничуть не лучше их недооценивать. Все, видимо, зависит от того, верит ли в себя человек либо нет.

Для свободного воспитания вера в себя необходима, как воздух. Нужна она и вам, дорогой читатель. Для того чтобы не спасовать перед трудностями, преодолеть препятствия, не свернуть на проторенную дорожку – туда, где ходят «все».

Нужна она и вашему ребенку, ибо без веры в себя не воспитать самостоятельность, не привить уважение к себе, не выработать способность отстаивать свои позицию, свой стиль жизни. Наконец, просто для того, чтобы защитить свое место под солнцем. Не отвоевать, нет. У каждого это место есть изначально. Но вот сбиться с пути, делать не то, на что способен, а то, что заставляют, жить не так, как хочется, как чувствуешь правильным, а так, как получается, – вот тут уже нужно за себя постоять. Именно за себя – не за какие-то идеалы или принципы, а за свою сущность, свою неповторимость и самобытность.

Как взрастить эту веру? В себе, в своем ребенке?

Наверное, самым простым и надежным способом – с помощью малых побед. Выполняя пусть и не грандиозные, но необходимые вам задачи. Самые различные. Те, которые вы в состоянии решить. Своими силами. Своими возможностями. Ни на кого не опираясь. Ни на кого не озираясь.

Что касается ребенка, то тут все еще проще. Доверяйте ему. Пусть пробует! Пусть старается!

Подмечайте самые маленькие его победы. Выделяйте их и хвалите его. Не надо скупиться на похвалы, зачастую мы так щедро одариваем лестью совершенно чужих нам людей, но жалеем скромное «молодец» для своего родного сына либо дочери… Поддерживайте! Даже если не получилось, даже если сорвался, не осилил, завалил – ничего! Не последний день живем! Завтра сможешь! Осилишь! Выдержишь!

Потому что ты у меня самый лучший! Самый-самый!

Дорогой читатель! Вера в себя у детишек зарождается из нашей веры в них. Не поверим в ребенка мы – кому, скажите, нужны будут наши дети?

А если перехвалим? А если зазнается?

И пусть! Конечно, бытует мнение, что лучше недокормить, чем перекормить. Но дорогие мои! Мы, родители, порой не просто недокармливаем своего ребенка вниманием, любовью и лаской. Очень часто мы морим его голодом. Годами держим на голодном пайке.

Сколько раз, дорогой читатель, вы сегодня смотрели в глаза своему ребенку? Брали за руку? Сколько раз похвалили? Обняли? Признались в любви? Сколько?!

А еще попробуйте посчитать разные упреки, обвинения, приказы, сравнения с далеко не лучшими примерами…

А сколько раз отмахнулись, когда ребенок пытался похвастаться красиво вырезанным листочком бумаги, картинкой, нарисованной своими руками, найденным пестрым камешком. Да пусть даже виртуальными успехами в компьютерных «танчиках» или «стрелялках». Может быть, вам не по вкусу такие вот достижения и успехи, но много ли иных поводов похвалить ребенка есть в запасе?

Ладно, успеется. Не последний день живем, верно? Да и чего тут хвалить: этими рисунками весь дом завален. В день по десятку клепает.

Может, потому и клепает, что наивно надеется восполнить дефицит нашего внимания их количеством. Не оценили эту картинку – нарисуем еще. Может, хоть следующая маме понравится.

Дорогой читатель! Здесь же все просто: не торопитесь отмахнуться. Презрительно скривить губы. Бросить уничижительное замечание. Знаю: дети бывают надоедливыми. От них устаешь. Раздражаешься. На них злишься. Но это наши дети. Они же приносят нам радость. Они же наши самые близкие люди во Вселенной!

Просто представьте, что их вдруг не стало.

А ведь когда-то наверняка придется расставаться.

Так пока мы вместе, может, стоит превратить это время в праздник?

Хвалите. Даже если «не заслуживают».

Радуйтесь их успехам. Даже если эти успехи видны только вам. Поддерживайте начинания. Даже если они вам непонятны и неблизки. А вера – она уже придет сама. Как подарок. Как приятный бонус к нашим усилиям. Обязательно придет. Верьте.

Самое неприятное

В детстве хватает вещей неприятных. Вредных и даже опасных. Но вот одной из самых плохих штук, полагаю, можно считать снисходительность.

Это когда мы смотрим на ребенка сверху вниз.

Даже если пытаемся быть дружелюбными и внимательными. Даже если искренне его любим.

Ну как же иначе? Он же маленький! Как можно относиться к его словам серьезно? Стоит ли напрягать извилины, чтобы найти адекватный ответ? Нужно ли помогать или разбираться, если эти детские проблемы – такой пустяк?

А вот представьте, что ваши проблемы, ваши трудности и ваши устремления для какого-нибудь очень большого начальника тоже сущий пустяк. Вы приходите к нему с вопросом, от решения которого, может быть, зависит вся ваша жизнь, – а у него таких, как вы, сотни. И заниматься ему вами недосуг. И вообще, кто вы такой?

Правда, неприятно? А ведь с детьми мы поступаем так же. Каждый день. Как с несмышленышами.

«Мал еще».

«Подрастешь – узнаешь».

«Погоди, дай я, а то еще натворишь что-нибудь».

Даже успехам своего ребенка мы зачастую радуемся с оттенком высокомерия.

«Похвалили в школе? Ну, молодец…»

«Что, получается? Ну, давай, давай…»

«Сам сделал? Хорошо… Здорово. Иди погуляй…»

И вот эта снисходительность, эта фальшивая внимательность, эта лживая заинтересованность очень быстро распознается ребенком как самое обычное пренебрежение им. И раз за разом, и день за днем он будет отстраняться от взрослого, как любой нормальный человек избегает источника унижений. Ведь снисхождение – это одна из самых унизительных вещей, которые можно придумать. И для детей, и для взрослых.

«Кто ты такой, чтобы отнимать мое драгоценное время?» – слышится в каждом снисходительном ответе.

Но ведь как иначе? Как научиться принимать его всерьез? Как не утонуть в тысяче наивных вопросов? Как побороть эту снисходительность, это пренебрежение своим же ребенком? Только искренностью. Только интересом к его делам, его успехам, его трудностям. Можно ли этому научиться? Не знаю. Наверное, это как научиться любить.

Но ведь любить свое дитя – это так естественно, правда?

Но пришла пора…

… бывают такие книги, у которых самое лучшее – корешок и обложка.

Чарльз Диккенс. Приключения Оливера Твиста

Действительно, пора и меру знать. Нельзя объять необъятное, но и сказанного, думаю, достаточно для того, чтобы хотя бы оценить этого диковинного зверя – воспитание без воспитания. Понять, нужна ли вам лишняя головная боль. А может, и радость. Кто знает?

Проницательный читатель, думаю, давно уже догадался, что эта книга не столько о воспитании детей, сколько о воспитании родителей. Не раз и не два мне приходилось чуть ли не вынужденно добавлять фразу «и вашего ребенка». Почему? Думаю, ответ не станет для вас откровением.

Потому что только свободный родитель может воспитать свободного ребенка. Подобное порождает подобное. И это очень сложно изменить.

Помните, в самом начале книги я говорил о личном примере? О том, что это чуть ли не единственный способ свободного воспитания? Нет, не единственный. Но самый простой и естественный. Знаете, ребенку очень легко стать свободным, когда он видит, что его папа или мама не прогибаются под начальством. Открыто смеются над нелепицами, в которые верят (или делают вид, что верят) массы других людей.

Спокойно и непринужденно избавляются от всяческих «доброжелателей», «помощников» и «учителей», готовых в любую минуту разделить с вами ваши проблемы и, нередко, залезть в ваш кошелек.

Сами (понимаете – САМИ) решают, что им делать, без оглядки на многочисленных «экспертов» и бригаду родственников, которые всегда знают, что для вас лучше.

Вот рядом с таким взрослым и ребенок будет тянуться к свободе и самостоятельности. Просто потому, что пример этой свободы, ее колючие прелести всегда будут перед глазами.

Если же вы не готовы измениться, если чувствуете, что у вас не хватит духу быть примером, – не беритесь. Живите как есть. Это не хорошо и не плохо. Такова реальность.

Жизнь, как и воспитание, нельзя остановить. Их можно прервать. Остановить – нет. Да простит меня читатель также за то, что в книге нет никаких воспитательных методик или непреложных правил. Нет конкретных указаний и готовых рецептов.

Все так. Признаю: я не могу себе представить, как можно написать методичку на данную тему. Даже дописывая последние строки, я все еще сомневаюсь: а стоило ли писать книгу о свободном воспитании? А можно ли вообще ее писать? А найдется ли читатель, который захочет ее купить? Прочитать? Вдуматься, наконец, в строки?

Ведь свободолюбивому Родителю книжки не нужны. Он найдет свой путь. Зачем ему какие-то сторонние «авторитеты» и советы из чужих рук?

Но ведь есть родители, которые находятся на грани. Которые ищут пути. Которые не готовы самостоятельно оторваться от привычного, но уже не черпают в нем ответов на свои вопросы.

Может, именно этим родителям книга и пригодится. Может, прочитав ее, они и получат тот необходимый толчок, который поможет оторваться от привычного берега указаний и догм и пуститься в тревожное, но такое захватывающее и волнующее плавание – по океану свободы.

Для себя и для своих детей.

Удачи!

Оглавление

Предупреждение

О чем это?

Кому это нужно?

Зачем мне это?

Воспитание без воспитания: основная концепция

Правило № 1. Не говори, а делай!

Правило № 2. Врать вредно

Правило № 3. Твое личное дело!

Правило № 4. Без оценок и сравнений

Правило № 5. Мы равны

Пока мы маленькие…

Возраст «почемучек»

Что делать с «почемучками»

«Золотой» возраст

Школьные проблемы

Деловые отношения

Жизнь без «нельзя»

Обо всем понемногу, или Воспитание без воспитания в быту

Бурный возраст в первом приближении

Новый виток свободы

Лечение от несвободы

Это страшное слово «Выгода»

Напоследок, или Кратко о многом

  Авторитет

  Хорошие манеры

  Наказание

  Дисциплина

  Святое

  Самостоятельность

  Контроль

  Общественное мнение

  Вера в себя и самонадеянность

  Самое неприятное

Но пришла пора… Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg