Интерес к вопросу об условиях и степени фактического влияния научного знания на общество уходит своими корнями в эпоху формирования научных дисциплин в Новое время. Очевидно, что этот вопрос волновал ученых не только в прошлом, но волнует и сейчас – уже хотя бы по причине необходимости легитимации науки. Утвердительный ответ на вопрос о практической пользе научного знания помог не только первым ученым в период становления научных дисциплин, но и позволил современным исследователям завоевать общественное признание и, что немаловажно, получить доступ к ресурсам, необходимым для все более дорогостоящих научных изысканий в современном мире. Поэтому до сегодняшнего дня во внутренних уставах многих научных институтов можно встретить двойное обоснование их существования: с одной стороны, речь идет о научном прогрессе, с другой – о благополучии общества. В этой связи отрицание практической значимости научного познания неизменно наносит болезненный удар по науке, снижая далеко не только символическую ценность труда ученых.
Как правило, ответ на вопрос о причинах власти научного знания сводился к краткому указанию на успехи науки и техники в преобразовании условий нашей жизни. Благодаря научным открытиям мы дольше сохраняем свое здоровье и жизнь. Научный прогресс в медицине – ярчайший пример, доказывающий неоспоримую пользу и силу научного познания[1].
В своем исследовании условий власти научного знания мы не хотим довольствоваться простым тавтологическим ответом, согласно которому вопрос о причинах практического успеха научных изысканий можно считать решенным в силу практического успеха науки и техники.
Так, например, по мнению британского химика, лауреата Нобелевской премии Гарольда Крото, существует множество теорий, но только некоторые из них верны. Верные теории – это факты, и подтверждением им служит применение на практике:
Комментарии к книге «Власть научного знания», Нико Штер
Всего 0 комментариев