«Русские провидцы и предсказатели»

Я теперь много чего наперед знаю.

Св. Прокопий Устюжский Xll-XIV вв. (?)

Первым настоящим юродивым на Руси принято считать Христа ради юродивого святого Прокопия Устюжского.

Настоящее имя его навсегда утеряно в веках и вряд ли удастся установить его, по крайней мере до тех пор, пока мы не научимся путешествовать во времени, поскольку первое житие Прокопия было написано в XVI веке. В житии этом немало несоответствий: годом кончины Прокопия называется 1302 год, а описываемые события происходят то в XII, то в XV столетии. Впрочем, житие тем и отличается от обычного жизнеописания, что в нем каких только чудес не происходит.

Согласно житию Прокопий был богатым купцом, по происхождению – немцем католического вероисповедания, «от западных стран, от латинска языка, от немецкой земли». Немцами же в те времена часто называли практически всех иностранцев, независимо от национальности. В молодости он жил и торговал не в Устюге, а в Новгороде, где со времен легендарного Садко селились богатые гости – иноземные купцы.

В Новгороде он пленился «церковным украшением»: красотой величественных храмов, звонами, торжественностью икон и православным богослужением. Очарованный этой величественной красотой, он принимает православие. Как и положено в таких случаях будущему святому, раздает все свое имущество бедным, в обители преподобного Варлаама Хутынского принимает крещение и становится иноком.

Вскоре Прокопий «приемлет юродственное Христа ради житие и в буйство преложися». То есть принимает на себя подвиг юродства Христа ради, притворившись безумным.

Подвиг юродства – тяжелейший из принимаемых на себя трудов во имя Господа, без благодатной помощи свыше этот подвиг вынести было невозможно. Это подвижничество требовало не только силы духа, но и незаурядных физических свойств человека, крепости не только духовной, но и телесной, поскольку юродивые проводили большинство времени на улице, ходили полунагие в любые, самые жуткие морозы.

Поскольку Прокопий на Руси был первым юродивым, новгородцы не знали о том, что это он «понарошку» чудит, и посчитали его действительно сумасшедшим. А поскольку впал неосмотрительный Прокопий не просто в блажь, а в «буйство преложися», то новгородцы, по их разумению, для его же блага несколько раз «успокаивали» не в меру буйного юродивого, задавая ему трепку.