«Книжный шкаф Кирилла Кобрина»

Я не настолько скромен, чтобы чтением книг полностью заменить их сочинение. В то же время, не настолько тщеславен, чтобы досаждать читателю «серьезными литературными жанрами»: романом, повестью, новеллой. Все, на что хватает моих ограниченных способностей, – поделиться некоторыми соображениями о прочитанных книгах. Биография автора этих строк умещается в несколько десятков книжных полок, украшающих стены его квартиры. Да-да, как говаривал один из героев нижеследующих заметок, библиография вместо биографии.

Ибо что есть биография? История отвлечения от себя самого, от мышления, от бытия, в конце концов. Трюк разодетого в блестящие тряпки иллюзиониста. Что толку носиться по горячим точкам с калашом или фотокамерой в руках, запускать сознание в снеговые кокаиновые лабиринты, бесконечно совокупляться или столь же бесконечно отказываться от совокупления? Взбалтывать серебряной ложечкой теплый еще мозг только что умервщленной обезьяны в каком-нибудь таиландском притоне? Жрать баланду в вонючей камере? Резать глотку несчастным курицам на Гаити? Штурмовать ледяную возвышенность, теряя по дороге зубы и шерп? Все одно. Остаток будет прежним. Исчезновение. Надгробиями высятся книжные шкафы над кладбищем людей. Исчезнут, конечно, и они, но – позже. Придет, я уверен, время, когда кроме книг ничего не останется на земле. И читать их будет некому. Так что надо бы успеть сделать это сейчас.

Чтение есть процесс довольно странный, граничащий с гурманством, пиянством, сексом. Книга – средство Макропулоса, благодаря которому проживаешь дополнительные жизни, продумываешь не предусмотренные для тебя Создателем мысли. Тот, кто много читает, – долго, если не вечно, живет. Тело ссыхается или гниет; сознание профессионального читателя стремительно растет, захватывая все новые и новые территории. В момент смерти тело истинного читателя представляет собой белую точку на грифельной доске мира, которую вот-вот сотрет неумолимая тряпка Классного Руководителя. В этот момент его сознание становится всем миром, вливается в неделимую бесконечность.