«Между поэзией и прозой: к родословной «Недоноска» Боратынского»

Боратынского принято причислять к ведущим представителям «литературной аристократии». Между тем само это определение инспирирует некоторую предвзятость и оценочность, не лишенную привкуса анахронизма. Людям пушкинского круга приписывается обычно подкупающе-элитарная позиция, запечатленная в «Поэте и толпе», тогда как на деле в их личностном строе «поэт» мирно и довольно успешно уживался с «книгопродавцем». В этом отношении «литературные аристократы», по существу, мало отличались от своих расчетливых плебейских соперников. Разница состояла преимущественно в том, что первые, на классицистский манер, предпочитали четко разделять обе свои функции, тогда как у последних они часто, но, как мы вскоре увидим, все же далеко не всегда, смешивались, и «книгопродавец» подминал под себя «поэта». Само представление о цельности поэтической личности утвердилось значительно позже, хотя было хорошо известно уже и романтикам 1830-х годов.