««Если бы можно было рассказать себя...»: дневники Л.Н. Толстого»

(авторизованный пер. с англ. Б. Маслова)

Опубликовано в журнале: «НЛО» 2003, № 61

“Бог один знает, сколько разнообразных, занимательных впечатлений и мыслей, которые возбуждают эти впечатления… проходит в один день. Ежели бы можно было рассказать их так, чтобы сам бы легко читал себя и другие могли читать меня, как и я сам, вышла бы очень поучительная и занимательная книга” (1: 279) [1]. Так мечтал молодой Толстой; подобно Руссо, он стремился превратить себя в открытую книгу [2]. Хотя он и подозревал, что “не достало бы чернил на свете написать ее и типографщиков напечатать” (1: 279), это не помешало ему взяться за дело. Задуманный им в 1851 году полный отчет об одном прожитом дне — “История вчерашнего дня” — остался неоконченным, но на протяжении почти всей жизни, изо дня в день, Толстой писал “историю себя”: он вел дневник [3]. Тома дневников Толстого отражают продолжавшуюся всю его жизнь борьбу с ограничениями возможности самоописания и самопознания, налагаемыми повествовательной формой.

Принято считать, что Толстому удалось передать в своих романах те виды человеческого опыта, которые до того не поддавались описанию, — внутреннюю речь, подсознательные процессы, сны. В дневниках эта борьба велась в области повседневного и касалась самого автора. В старости она особенно обострилась, и открытия Толстого-писателя не принесли облегчения Толстому-человеку. На протяжении всей жизни Толстой то и дело испытывал отчаяние, которое впервые охватило его в юности, когда он попытался, “черт[я] по бумаге буквы”, запечатлеть свои ощущения и мысли в дневнике (46: 65).

Причиной отчаяния были не только трудности риторического порядка. В структуре повествовательного текста XIX века заложена философская концепция, отводящая поступательному движению времени главную роль в оформлении человеческой жизни, иными словами, метафизика конечности. Для Толстого эта концепция была неприемлемой. Он не хотел смириться и с тем, что личность ограничена пределами того, что может быть высказано. В этом смысле дневники Толстого представляют собой исследования в области философии повседневной жизни.