«Тактика в боевых примерах: истребительная авиационная дивизия»

Георгий Васильевич Зимин Тактика в боевых примерах: истребительная авиационная дивизия

Зимин Г. В. Тактика в боевых примерах: истребительная авиационная дивизия. – М.: Воениздат, 1982. – 175 с., ил. Тираж 14.000 экз.

В книге на примерах из опыта Великой Отечественной войны показывается, как развивались и совершенствовались тактика истребительной авиации, способы боевого применения истребительной авиационной дивизии. Герой Советского Союза маршал авиации Г. В. Зимин в годы войны командовал авиационным соединением. Он использовал богатый личный опыт при анализе боевых действий авиации в прошедшей войне. При описании воздушных боев и сражений показаны героизм и мужество советских летчиков, раскрыты истоки зарождения тактического мастерства авиационных командиров.

Книга на сайте: militera.lib.ru/science/zimin_gv/index.html

Иллюстрации: militera.lib.ru/science/zimin_gv/ill.html

OCR, правка: Андрей Мятишкин (amyatishkin@mail.ru)

Дополнительная обработка: Hoaxer (hoaxer@mail.ru)

Введение

Впервые авиация приняла участие в боевых действиях в итало-турецкой войне 1911 г., затем в балканской войне 1912 г. Более широкое применение она нашла в первой мировой войне.

Вначале авиацию использовали главным образом для ведения воздушной разведки, корректировки артиллерийского огня, осуществления связи. По мере того как боевые возможности самолетов возрастали, они стали использоваться и для нанесения бомбовых ударов.

Рост активности действий авиации и эффективность ее Применения привели к необходимости создания специальных самолетов, предназначенных для борьбы с другими летательными аппаратами в воздухе.

Так, в феврале 1915 г. у французов появился одноместный истребитель «Ньюпор-Бебе», вооруженный одним пулеметом, стреляющим через винт. Летом того же года в Германии был принят на вооружение истребитель «Фоккер», также оснащенный одним пулеметом.

В России первый истребитель РВБЗ-С-16 с пулеметом на борту был создан тоже в 1915 г. В том же году в русской армии были сформированы два авиационных отряда, предназначенных для борьбы с воздушным противником, а в 1916 г. в состав первой авиационной группы Юго-Западного фронта вошли уже три таких авиационных отряда [1].

С развитием истребительной авиации рождалась и тактика ее применения.

Еще до появления специальных самолетов-истребителей русские летчики искали пути повышения эффективности применения авиации в вооруженной борьбе, предугадывая [4] [2] возможность использования самолета, в том числе и как средства борьбы с вражескими самолетами.

Значительный вклад в дело развития отечественной тактики авиации внес талантливейший летчик своего времени П. Нестеров. Люди, знакомые с историей авиации, знают, что фигура пилотажа «мертвая петля» названа его именем. И это не случайно. Впервые в мире эту фигуру выполнил он, чем внес большой вклад в дело развития отечественной школы техники пилотирования.

Летом 1913 г. Нестеров проводил опыты на артполигоне под Киевом по взаимодействию авиации и артиллерии. Из его отчетов видно, что было испытано десять способов целеуказания и корректирования артогня с самолета.

В том же году Нестеров возглавил перелет группы из трех самолетов на расстояние 300 км. В этом перелете перед летчиками были поставлены задачи: сбор группы после взлета, перестроения в воздухе по сигналу командира, выбор посадочных площадок на незнакомой местности и посадка на них. Этот перелет подтвердил мысль о возможности групповых действий авиации.

В этом перелете на самолет Нестерова был установлен киноаппарат и было отведено место для оператора, который производил съемку маршрута. С высоты 1000 м были сняты Киев, окрестности Нежина, Козельска, зафиксирован перелет через Днепр и Десну, сделаны снимки облаков. Это был первый в России опыт применения фотоаппаратуры в полете, имевший впоследствии огромное значение при ведении воздушной разведки.

На осенних войсковых маневрах 1913 г. Нестеров командовал авиационным отрядом. Ему пришлось решать задачи выбора полевых аэродромов, перебазирования, ремонта самолетов и осуществления связи с общевойсковым командованием и наземными войсками и планомерности в действиях авиации.

Занявшись применением авиации в ночных условиях, он на практике доказал, что оно вполне возможно. Освоив посадку при кострах, Нестеров затем сконструировал и поставил на своем самолете прожекторную установку для выполнения разведки и посадки ночью.

В журнале военных действий 11-го корпусного авиационного отряда с 6 по 19 сентября 1913 г., который он вел, много интересных замечаний и выводов о работе отряда. В этом документе и в своих отчетах о маневрах Нестеров указывал на необходимость усиления тренировки [5] военных летчиков в перелетах и посадках на незнакомой местности, на способы поддержания надежной связи с наземными войсками, ставил вопрос о применении фотосъемки при воздушной разведке.

В одной из сложившихся ситуаций на маневрах он встретил в воздухе самолет «противника» и умелым маневрированием своей машины заставил его прекратить разведку и вернуться в свое расположение.

Маневры позволили Нестерову окончательно убедиться в правильности своего предположения о том, что в недалеком будущем бои в воздухе неизбежны [3].

Опыт первой мировой войны подтвердил это предположение.

Сам Нестеров в 1914 г. провел первый в мире воздушный бой, в котором таранил самолет врага и при этом погиб.

Большой вклад в дело развития отечественной теории и практики ведения воздушных боев внес русский летчик-истребитель Е. Крутень. Он лично сбил 15 самолетов. Им было написано семь брошюр по истребительной авиации, разработано более двадцати способов атак и выхода из них для различных типов самолетов.

В своей работе «Тип аппарата-истребителя» Е. Крутень, учитывая свой опыт и многочисленные наблюдения, выдвигал следующие требования к качеству нового самолета-истребителя: 1) скорость вертикальная и горизонтальная, 2) верткость аппарата, 3) высокий потолок.

Скорость, маневренность (верткость), высотность и на сегодняшний день остаются важнейшими требованиями к самолету-истребителю.

В вопросах тактики воздушного боя Е. Крутень считал необходимым умело сочетать маневр и огонь. «Надо подойти к противнику в упор, – говорил он, – и только тогда открывать огонь наверняка» [4]. Эти же требования были главными и в ходе всей Великой Отечественной войны.

Е. Крутень пришел к выводу о целесообразности парного построения боевого порядка, обеспечивающего лучший маневр и взаимодействие в воздушном бою. Это было сделано раньше, чем на Западе.

Приходится только сожалеть, что этот боевой порядок не сохранили впоследствии, и мы его вынуждены были снова осваивать уже в ходе Великой Отечественной войны. [6]

В советский период тактика истребительной авиации получила наибольшее развитие.

После окончания гражданской войны Коммунистическая партия и Советское правительство наметили необходимые мероприятия для развития отечественного самолетостроения. Были созданы авиационные конструкторские бюро, возглавляемые А. Н. Туполевым, Н. Н. Поликарповым, Д. П. Григоровичем, а также конструкторские бюро по разработке новых авиационных двигателей, авиационного вооружения и пилотажного оборудования самолетов. В развитии отечественного самолетостроения большую роль сыграл Центральный аэрогидродинамический институт под руководством Н. Е. Жуковского. Наши военные специалисты скрупулезно обобщали опыт использования военной авиации, итоги учений. А разработка ими теории боевого применения истребительной авиации во многом способствовала выработке правильных взглядов на ее предназначение.

Из работ того времени можно выделить статьи С. А. Меженинова «Воздушные силы в войне и операции», «Основные вопросы применения военно-воздушных сил», труд А. В. Сергеева «Стратегия и тактика Красного Воздушного Флота» и рецензии на этот труд видного авиационного начальника В. В. Хрипина.

Ценным научным исследованием в области тактики истребительной авиации была вышедшая в свет в 1926 г. книга Н. А. Лапчинского «Тактика авиации». Она была первой капитальной работой по тактике истребительной авиации, опубликованной не только в СССР, но и за рубежом. На опыте боевого применения авиации в первую мировую войну и по состоянию истребительной авиации в послевоенный период автор глубоко исследовал основные положения только что создаваемой тактики ВВС и подробно рассматривал вопросы, связанные с воздушным боем.

Большинство авторов, изучая вопросы тактики истребительной авиации, разрабатывая основные положения теории ведения воздушного боя, исходили из утверждения советской военной доктрины о том, что победа в бою и операции достигается совместными усилиями всех видов Вооруженных Сил и что все рода авиации, в том числе и истребительная, предназначались для совместных действий с наземными войсками. Истребительной авиации отводилась [7] главная роль в деле уничтожения вражеской авиации в воздухе.

В 1939 г. вышел в свет крупный труд Н. А. Лапчинского «Воздушная армия», где были изложены основные положения о возможном характере боевых действий Военно-Воздушных Сил в начальный период войны, и в частности о борьбе за господство в воздухе.

Подробно тактика истребительной авиации была изложена в книге П. П. Ионова «Истребительная авиация», изданной в 1940 г., а также в книге Б. Л. Теплинского «Основы общей тактики Военно-Воздушных Сил». В этих трудах авторы использовали все лучшее из полученного боевого опыта и развития отечественной авиации. Они исходили из того, что основным принципом боевого применения истребительной авиации следует считать боевые действия в интересах боя и операций сухопутных войск в тесном с ними взаимодействии, не исключая при этом самостоятельных действий авиации.

После гражданской войны началась планомерная разработка уставов и наставлений. Так, в 1929-1930 гг. вместо существовавшего временного руководства был издан Боевой устав ВВС РККА. В нем наиболее полно был обобщен опыт первой мировой и гражданской войн и отражены изменения, происшедшие в Вооруженных Силах в результате военной реформы 1924-1925 гг. [5].

Были определены назначение и задачи истребительной авиации: «Истребительная авиация принимает участие в самостоятельных операциях ВВС и действует в тесной оперативно-тактической связи с общевойсковыми соединениями, выполняя задачи по уничтожению авиации противника на его аэродромах и в воздушном бою. В некоторых случаях истребительная авиация может привлекаться и для нападения на цели, находящиеся на земле (колонны на марше, скопление войск, поезда и т. д.). Не исключена возможность использования истребителей и для разведки как в интересах наземных войск, так и в интересах ВВС» [6].

В 1937-1940 гг. в связи с дальнейшим техническим оснащением ВВС Боевой устав ВВС РККА был переработан.

В 1940 г. вышел Боевой устав истребительной авиации. В нем указывалось, что «истребительная авиация является [8] главным средством борьбы с воздушным противником и имеет своим основным назначением уничтожение его на земле и в воздухе»1. Основными задачами истребительной авиации являлись: прикрытие войск и важных объектов тыла, фронта и территории страны; обеспечение действий других родов авиации, борьба с воздушными и морскими десантами противника. В особых случаях истребители могли привлекаться для ведения воздушной разведки и уничтожения войск в местах их сосредоточения и в движении.

Уставом были определены способы боевых действий истребительной авиации в зависимости от конкретно выполняемой ими задачи. В частности, при прикрытии войск и объектов предусматривались патрулирование в воздухе и вылеты из положения дежурства на аэродроме. К патрулированию рекомендовалось прибегать при слабо организованной службе воздушного наблюдения, оповещения и связи и при наличии достаточных сил истребителей. Указывалось, что патрулирование в зонах лучше строить эшелонированно по высоте в три яруса на высотах 600-2000-3500 м. Для борьбы с воздушными разведчиками рекомендовалось применять «засады на земле». Обеспечение истребителями действий других родов авиации предусматривалось непосредственным сопровождением самолетов до цели и обратно. Истребители выполняли полеты в плотных боевых порядках. Деление на подгруппы тактического предназначения – ударную и прикрывающую – допускалось только при одновременном полете не менее 30-45 самолетов [7]. При обеспечении других родов авиации способом непосредственного прикрытия боевой порядок истребителей должен был состоять из группы непосредственного прикрытия (1/3 сил) и ударной группы (2/3 сил), следующих в стороне и выше прикрываемых групп.

При уничтожении авиации противника на аэродромах и боевой техники противника на поле боя боевой порядок истребителей предполагалось строить из двух групп: ударной и прикрывающей. Атаку рекомендовалось производить с высот от 300-400 до 10-15 м, применяя пулеметно-пушечный огонь и, как дополнительные средства, мелкие осколочные бомбы. [9]

В Боевом уставе истребительной авиации были определены основы управления. Предусматривалось, что боевую задачу истребительным авиационным соединениям и частям, учитывая характер задач и их многообразие, целесообразно ставить только на один день и даже на один вылет.

Определялось место, откуда командир соединения осуществлял управление своими частями на земле и в воздухе. Обычное место командира истребительного соединения (части) и его штаба при вылетах на боевое задание частей (подразделений) – на главном аэродроме аэродромного узла. Командир истребительного соединения (части), входящего в состав пункта ПВО, должен был находиться на командном пункте (КП) начальника ПВО, а начальник штаба авиасоединения – оставаться со штабом на главном аэродроме.

При выполнении задачи по прикрытию своих войск командиру авиасоединения (части) рекомендовалось находиться на КП одного из стрелковых корпусов, обычно центральном, и иметь радиосвязь с самолетами, находящимися в воздухе, а также проводную и радиосвязь с главным аэродромом и КП соседних корпусов, на которых должны быть его наблюдатели. Подобное управление должно было обеспечить наблюдение и анализ воздушной обстановки и своевременное принятие решения. При вылете большой части или всего состава соединения (части) на выполнение одной и той же боевой задачи командир соединения (части) ведет сам соединение (часть) в воздухе и управляет им с флагманского самолета.

Разработанные и закрепленные в боевых уставах в предвоенные годы способы боевого применения истребительной авиации прошли суровую проверку в Великой Отечественной войне. Одни, например принципы воздушного боя (активность, наступательный характер, преимущество первой атаки и др.), подтвердились на практике, другие оказались нежизненными и были в ходе войны заменены на более совершенные.

Много ценного и поучительного в науку побеждать врага в воздухе для летчиков частей и подразделений, которыми автору довелось командовать во время войны, внес дважды Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Хрюкин Т. Т. [10]

Глава первая. Организация и боевые возможности истребительной авиационной дивизии

Развитие организационной структуры дивизии в годы войны

С первого дня войны на советско-германском фронте сложилась крайне сложная воздушная обстановка. 22 июня 1941 г. большие группы фашистских бомбардировщиков подвергали ударам 66 наших аэродромов, на которых базировались основные силы авиации западных пограничных округов. В первую очередь были подвергнуты ударам с воздуха аэродромы, на которых базировались авиационные полки, вооруженные самолетами новых конструкций. Одновременно вражеские истребители активно вели борьбу с нашими истребителями в воздухе с целью обеспечения действий своих бомбардировщиков. В результате ударов по аэродромам и в ожесточенных воздушных боях противнику удалось уничтожить до 1200 самолетов, в том числе 800 на аэродромах [8].

Авиация фашистской Германии на ряде направлений советско-германского фронта захватила господство в воздухе. Это поставило советские войска в трудное положение, явилось одной из причин временных неудач нашей армии в первый период Великой Отечественной войны.

В такой обстановке истребительной авиации пришлось вести борьбу с авиацией противника, прикрывать отходящие наземные войска и обеспечивать другие рода авиации.

Опыт первых дней войны показал, что истребительные авиационные дивизии, состоявшие из четырех авиаполков, [11] имеющих каждый по штату 60 самолетов (приложение 1), очень громоздки и мало пригодны для маневренных действий. Такая громоздкость мешала рассредоточению самолетов на аэродромах и облегчала противнику уничтожение их на земле. И поэтому с августа 1941 г. авиационные дивизии были переведены на двухполковой состав, а штатная численность истребительных полков сокращена с 60 до 20 самолетов [9].

Согласно приказу Наркома обороны от 21 июля 1941 г. для усиления ВВС на важнейших направлениях стали формироваться резервные авиагруппы из 4-5 авиаполков различных родов авиации, насчитывавшие по 80-100 самолетов каждая [10]. Они являлись резервом Ставки ВГК. Эти авиагруппы сыграли положительную роль в боевых действиях Советской Армии в первые годы войны.

С началом войны часть полков истребительной авиации ВВС приграничных округов вошла в состав ВВС армий, а другая часть – в состав ВВС фронта (приложение 2). Причем командующим фронтами запрещалось без разрешения Ставки ВГК отбирать авиацию армий в непосредственное подчинение командующему ВВС фронта [11]. Однако практика ведения боевых действий показала, что распыление истребительной авиации по общевойсковым армиям, не объединенным общим командованием, не обеспечивало возможности использовать истребительные соединения централизованно на решающих направлениях. Это привело к тому, что в мае 1942 г. произошла новая реорганизация фронтовой авиации. Авиационные части и соединения были изъяты из общевойсковых армий. Были расформированы различные по своему составу и назначению авиационные группы. Вся авиация фронта была сведена в крупные объединения – воздушные армии. К концу года их насчитывалось уже 17 [12].

Одновременно с формированием воздушных армий были созданы однородные дивизии трехполкового состава. Такие дивизии могли успешно решать различные тактические задачи и в течение длительного срока сохранять [12] боеспособность. По мере увеличения выпуска самолетов возросла численность самолетного парка авиационных полков, повышались их боевые возможности. Осенью 1942 г. в штаты полков истребительной авиации была введена третья эскадрилья и количество самолетов возросло в полку до 32. Летом 1943 г. количество самолетов в истребительных авиационных полках было увеличено до 40 [13].

Такая организационная структура истребительной авиационной дивизии оказалась жизненной и сохранилась до конца Великой Отечественной войны.

Массовое применение авиации обеими воюющими сторонами, ожесточенная борьба в воздухе, возрастание влияния результатов удара авиации на ход боя и операции потребовали массирования усилий истребителей на главных направлениях. В связи с этим в течение лета и осени 1942 г. были сформированы крупные авиационные резервы ВГК в составе истребительных авиационных корпусов, состоявших из двух-трех истребительных авиационных дивизий каждый.

Всего до конца 1942 г. было сформировано 4 истребительных авиационных корпуса [14].

Проведенные организационные преобразования применительно к истребительной авиации оказали положительное влияние на ход борьбы в воздухе. Появилась, во-первых, реальная возможность создавать численное превосходство в истребителях на решающих участках боевых действий наземных войск, во-вторых, новая структура руководства соединениями давала большие возможности для обобщения опыта ведения боевых действий, а значит, и для совершенствования тактики ИА.

Оценивая значение совершенствования структуры авиасоединений этого периода, главный маршал авиации П. Кутахов пишет: «Соединения смешанного состава были вытеснены однородными: истребительными, штурмовыми и бомбардировочными. Опыт войны показывает, что совершенствование организационной структуры способствовало увеличению огневой мощи, ударной силы и маневренных возможностей соединений и частей, созданию устойчивых органов управления, увеличению возможности вести боевые действия продолжительное время» [15]. [13]

Боевые задачи истребительной авиационной дивизии

По своим возможностям истребительная авиационная дивизия при выполнении боевых задач действовала самостоятельно или во взаимодействии с соседними истребительными дивизиями и соединениями других родов авиации.

В дивизии планировались боевые действия, организовывались все виды обеспечения и взаимодействия между частями, входящими в ее состав. Имея в своем составе различные типы истребителей, средства и пункты управления, дивизия выполняла одну или одновременно несколько задач. Например, одна задача могла быть поставлена на прикрытие наземных войск, а вторая на ведение воздушной разведки или сопровождение других родов авиации. Так было в первый период войны, когда у нас еще не хватало истребителей и они к тому же распылялись по общевойсковым армиям, одни и те же полки и дивизии истребительной авиации привлекались (в зависимости от обстановки) для прикрытия войск и тыловых объектов фронта и для сопровождения штурмовиков и бомбардировщиков. Опыт между тем показал, что каждая из этих задач имеет свои характерные особенности и требует применения различных способов боевых действий, особых навыков летного состава, специфической организации управления. Вот почему во второй и третий периоды войны, когда мы уже располагали большим самолетным парком, истребительные авиационные соединения стали специализироваться по задачам. В директиве командующего ВВС Красной Армии от 29 ноября 1943 г. указывалось: «При условии, когда воздушная армия располагает достаточным количеством истребительной авиации, необходимо задачу завоевания господства в воздухе и прикрытие истребителями методом сопровождения штурмовиков и бомбардировщиков резко разграничивать между частями и соединениями истребительной авиации» [16].

Истребительным авиационным дивизиям в соответствии с их предназначением решительно уничтожать авиацию противника в воздухе и активно действовать в целях завоевания господства в воздухе в ходе Великой Отечественной [14] войны приходилось решать следующие боевые задачи:

– прикрывать войска на поле боя и объекты фронтового тыла от ударов авиации противника;

– обеспечивать боевые действия других родов авиации;

– воспрещать противнику ведение воздушной разведки;

– вести воздушную разведку;

– осуществлять борьбу с воздушными десантами противника;

– уничтожать наземные цели.

Прлкрытие войск на поле боя и объектов фронтового тыла являлось наиболее важной задачей, и для ее выполнения, как правило, привлекался весь состав дивизии. Решая эту задачу, истребительные соединения фронтовой авиации взаимодействовали со средствами ПВО фронта, а в отдельных операциях – и с соединениями истребительной авиации и зенитной артиллерии ПВО страны. Например, 2 июня 1943 г. при отражении массированного удара авиации противника на железнодорожный узел Курск взаимодействовали между собой соединения истребительной авиации 16-й и 2-й воздушных армий, а также 101-й истребительной авиадивизии ПВО страны.

При прикрытии войск основные усилия истребителей сосредоточивались на направлении главного удара и концентрировались тогда, когда войска решали важнейшие задачи. Эту задачу дивизия выполняла путем уничтожения авиации противника не только в районах над полем боя, но и нередко за линией фронта в глубине территории, занимаемой противником.

Много усилий потребовалось от истребительной авиации с первых и до последних дней войны для сопровождения и прикрытия боевых действий штурмовой и бомбардировочной авиации, особенно в моменты, когда крупные силы бомбардировщиков наносили массированные и сосредоточенные удары по наиболее важным группировкам и объектам противника. Начиная со второй половины 1942 г. некоторые полки истребителей стали специализироваться в обеспечении действий бомбардировщиков и штурмовиков.

Немецко-фашистское командование большое внимание уделяло организации и систематическому ведению воздушной разведки в целях выявления намерений и группировки [15] наших войск. Наши истребители вели борьбу с самолетами-разведчиками. Только за время битвы под Москвой они на перехват и уничтожение самолетов-разводчиков совершили 5% всех произведенных вылетов [17].

Нередко и наши истребители привлекались для ведения разведки. А во многих воздушных армиях имелись истребительные авиационные части или подразделения, специально подготовленные для ведения воздушной разведки. Так, за время битвы под Москвой истребителями на выполнение этой задачи было совершено 3% всех произведенных вылетов, а за время битвы под Сталинградом – 13% [18].

Задачу борьбы с воздушным десантом истребители выполняли путем непосредственного уничтожения самолетов противника, транспортирующих по воздуху войска и грузы.

Истребители нередко привлекались для уничтожения наземных целей. Значительно чаще эту задачу они выполняли в третьем периоде войны.

Боевые возможности и способы боевых действий истребительной авиационной дивизии

При прикрытии наземных войск на поле боя и объектов фронтового тыла показателями боевых возможностей истребительной авиационной дивизии являлись, во-первых, величина района, в котором она в состоянии была уничтожать авиацию противника, и, во-вторых, количество и состав групп самолетов противника и время, в течение которого дивизия способна была вести с ними успешную борьбу.

Основные усилия авиации обеих воюющих сторон сосредоточивались там, где находились главные силы сухопутных войск, – на поле боя и в ближайшем тылу. Именно в этой зоне располагались основные объекты, которые прикрывала наша фронтовая истребительная авиация.

Начиная с лета 1943 г. за каждой истребительной авиационной дивизией стали закреплять определенную полосу, в которой она уничтожала появлявшиеся в воздухе [16] самолеты противника [19]. Исходя из тактического радиуса действий истребителей, которыми была вооружена дивизия, величина этой полосы достигала в среднем ширины 100-150 км от условного центра базирования дивизии. В таком относительно большом районе возможных действий при отражении массированных налетов авиации противника истребительная авиационная дивизия чаще всего использовалась по плану командующего ВА. Для непосредственного прикрытия наземных войск на поле боя от налетов больших групп авиации противника дивизии определялись две-три зоны патрулирования в воздухе или полоса уничтожения размерами 20-30 км по фронту и до 100 км в глубину.

Боевые возможности истребителей по уничтожению бомбардировщиков противника Ю-88 и Xe-111 характеризовались следующими показателями: звено истребителей на большой высоте, ведя бой с группой бомбардировщиков при двух атаках, могло уничтожить 1-2 самолета. Звено истребителей на средней высоте в воздушном бою с группой бомбардировщиков при двух атаках могло уничтожить 2-3 самолета. Из этих данных исходили при назначении наряда истребителей. Практически для уничтожения бомбардировщика требовалась пара истребителей.

Истребительная дивизия, вводимая в бой в полном составе, при выделении 1/3 сил в прикрывающую группу для борьбы с истребителями сопровождения могла уничтожить до 20-30 бомбардировщиков противника.

Опыт воздушных боев показал, что группа бомбардировщиков противника, атакованная нашими истребителями до линии фронта, теряла до 25-30% самолетов и, как правило, была не в состоянии осуществлять прицельное бомбометание.

Боевые возможности истребительной авиационной дивизии во многом зависели и от способа боевых действий. Перехват самолетов противника из положения дежурства на аэродромах был наиболее экономичен. Однако до 1944 г., когда фронтовая авиация не располагала достаточным количеством средств дальнего обнаружения самолетов противника, перехват из положения дежурства на аэродромах не обеспечивал надежного прикрытия войск на поле боя. Этот способ был наиболее эффективен [17] в тех случаях, когда он использовался для наращивания усилий патрулей или когда перехват осуществлялся по данным радиолокационных станций. Всего на перехват из положения дежурства на аэродромах фронтовой истребительной авиацией было произведено за время войны 21064 самолето-вылета, что составило 4% всех вылетов, совершенных ею на прикрытие войск [20].

При дежурстве на аэродромах для истребителей было установлено три степени боевой готовности: № 1, 2, и 3. Они обеспечивали взлет истребителей: из готовности № 1 – немедленно; из готовности № 2 – летом через 2-3 мин, зимой через 4-6 мин; из готовности № 3 – летом и зимой через 15-20 мин. Находившиеся в то время на вооружении радиолокационные средства в зависимости от высоты полетов самолетов противника обнаруживали цели, летящие на высоте 500 м, на дальности 30-40 км, на высоте 3000 м – на дальности 100-120 км, что давало возможность своевременно перехватывать самолеты противника. При полетах авиации противника на высотах более 500 м истребители, базировавшиеся на аэродромах на удалении 10-15 км от линии фронта, как правило, успевали ее перехватить до линии фронта, т. е. над территорией, занятой противником. При полетах авиации противника ниже 500 м обнаружение ее происходило визуально и перехват нашими истребителями самолетов противника происходил до линии фронта, т. е. над своей территорией.

Зона, в которой авиация противника могла осуществлять удары до перехвата нашими истребителями, находящимися в положении дежурства на аэродроме в готовности № 1, получила название зоны тактической внезапности. Глубина этой зоны зависела от высоты и скорости полета самолетов противника, системы обнаружения и оповещения, удаленности базирования наших истребителей от линии фронта, их скороподъемности и скорости полета.

При перехвате самолетов противника из положения дежурства на аэродромах дивизия, как правило, имела три группы истребителей соответственно в готовности № 1, 2 и 3, имея в каждой группе 1/3 своих сил или одну авиаэскадрилью [18] на каждом аэродроме, что на дивизию составляло один авиаполк, который мог взлететь немедленно. Такое же примерно количество истребителей можно было поднять в воздух через 2-3 мин из готовности № 2 для наращивания усилий первой группы или в качестве второго эшелона для смены первой группы, если встреча и бой с самолетами противника состоялись на дальних подступах. Третья группа использовалась в качестве резерва или третьего эшелона.

Истребительная авиационная дивизия, как правило, имела на каждый полк отдельный аэродром при базировании вблизи линии фронта. При одновременном взлете самолетов с трех аэродромов из готовности № 1 взлетали сразу три авиаэскадрильи. То же самое было при взлете из готовности № 2 и 3. Причем порядок устанавливался следующий: при взлете эскадрильи из готовности № 1 эскадрилья, находившаяся в готовности № 2, занимала немедленно готовность № 1, а эскадрилья, находившаяся в готовности № 3, – готовность № 2.

Как правило, взлет осуществлялся звеньями и реже парами, что обеспечивало взлет дивизии в полном составе за 5-6 мин. Сбор каждой эскадрильи после взлета производился на прямой при полете к линии фронта. Ввод в бой каждой эскадрильи осуществлялся с ходу, и, конечно, в первую очередь истребители атаковывали бомбардировщиков противника. Управление производилось с КП дивизии, расположенной у линии Фронта, командиром дивизии или его заместителем.

Патрулирование являлось самым распространенным и надежным способом боевых действий фронтовых истребителей при прикрытии войск на поле боя. Однако этот способ требовал исключительно большого расхода сил истребителей и высокого физического напряжения летного состава [21]. Он применялся в наиболее активные периоды действий войск, при прорыве вражеской обороны, вводе в прорыв подвижных соединений и т. п.

Патрулирование осуществлялось в заранее намеченных зонах. В состав групп патрулирования могло входить от звена до двух-трех эскадрилий. В первый период войны [19] истребители прикрывали войска и тыловые объекты способом дежурства в воздухе на высотах 2000-3000 м. Зоны патрулирования назначались над своей территорией. Начиная с весны 1943 г. зоны патрулирования стали выноситься на территорию, занимаемую противником, что давало возможность перехватывать и уничтожать вражеские самолеты на подходе к линии фронта.

При наличии достаточного количества самолетов в зонах дежурства в воздухе назначалось несколько патрулей, эшелонированных по высоте от 500-600 до 4000-5000 м. Так было, например, в боях на Кубани – «кубанская этажерка», о которой главный маршал авиации К. А. Вершинин писал: «Каждая ступенька „этажерки“ выполняла свою, строго определенную роль. В том случае, когда неприятельским самолетам и удавалось уйти из-под удара одной ступеньки „этажерки“, они тут же попадали под огонь другой. Такой боевой порядок позволял нашим… истребителям успешно вести бой с авиацией противника и надежно прикрывать войска от ее ударов» [22].

Продолжительность патрулирования в зоне зависела от типа истребителей, состава группы, удаления зоны от аэродрома базирования истребителей и высоты патрулирования в зоне. В целях экономии сил и средств авиационные командиры стремились всемерно продлить время патрулирования каждой группы. Этого удавалось достичь путем подбора наивыгоднейшего режима полета от аэродрома до зоны патрулирования, в самой зоне и на обратном маршруте, а также приближением аэродромов базирования истребителей к линии фронта. Длительность и непрерывность патрулирования достигались также наличием достаточного количества смен патрулей. В течение дня дивизия могла обеспечить непрерывное патрулирование в двух-трех зонах. Наращивание сил в бою происходило за счет резерва самолетов, находившихся в готовности № 1. В резерв назначалось от эскадрильи до полка истребителей. В ходе боевых действий нередко возникала необходимость срочной смены патрулей, например тех, которые вели воздушные бои и израсходовали все свои боеприпасы. Иногда по обстановке требовалось значительное наращивание сил истребителей для отражения массированных налетов крупных групп авиации противника. [20]

При выполнений задачи прикрытия войск на поле боя истребительная авиационная дивизия была в состоянии выполнить эту задачу самостоятельно. Но ее действия не были изолированы от действий других истребительных дивизий, входивших в состав корпуса или ВА, которые также выполняли задачи прикрытия наземных войск, и от действий средств ПВО прикрываемых войск. Нередко были случаи, когда истребительная авиационная дивизия, прикрывая наземные войска перехватом из положения дежурства в воздухе, являлась как бы первым эшелоном истребителей, завязывающим воздушные бои с авиацией противника, а другие истребительные соединения и части ВА наращивали или сменяли в бою силы этой дивизии.

Перехват самолетов противника из засад применялся главным образом для борьбы с воздушными разведчиками и корректировщиками. В засады выделялись небольшие группы самолетов (пара, звено), которые располагались на аэродромах (площадках) в 8-15 км от линии фронта; они вылетали на перехват «по-зрячему». Этот способ применялся нашими летчиками в 1942-1943 гг., когда фронтовая авиация еще не имела системы радиолокационного обнаружения самолетов противника. Например, перехват самолетов-разведчиков противника из засад нашел широкое распространение весной и летом 1943 г. перед началом битвы под Курском. Используя такой способ действий, летчики только одного 27 иап за период с 10 мая по 5 июня перехватили и уничтожили 23 немецко-фашистских самолета-разведчика [23].

Способ «свободной охоты» получил довольно широкое применение в Великой Отечественной войне. На борьбу с авиацией противника способом «свободной охоты» наши истребители затратили в ходе войны 31 330 самолето-вылетов, что составило 5,7% всех произведенных самолетовылетов на прикрытие [24]. Этот способ боевых действий советские истребители стали применять в конце 1942 г., когда на вооружении истребительной авиации появились новые самолеты, превосходящие по своим тактико-техническим данным самолеты противника. В директиве от 14 сентября [21] 1942 г. командующий ВВС Красной Армии требовал: «Группы „истребителей-охотников“ создавать при каждой истребительной дивизии, отработать с ними тактику „истребителя-охотника“… „Истребители-охотники“ должны быть набраны добровольно из лучших бойцов воздуха. Это должны быть не только отважные летчики, но и отлично владеющие пилотажем, отличные воздушные стрелки, хладнокровные, расчетливые, уверенные в себе, своем самолете и оружии» [25]. «Свободная охота» велась парами или одиночными экипажами в определенных районах над территорией, занимаемой противником. Этот способ использовался для борьбы с небольшими группами самолетов, особенно во время их взлета, сбора и построения в общий боевой порядок. «Охота» отличалась высокой эффективностью при относительно малой затрате сил и средств на ее ведение. Массовые действия «охотников» в значительной степени деморализовали немецко-фашистских летчиков противника, сковывая их действия. В среднем на один уничтоженный самолет противника «охотники» затрачивали приблизительно три-четыре самолето-вылета [26].

Обеспечение боевых действий других родов авиации являлось для истребительной авиации также одной из важных задач. На выполнение этой задачи фронтовые истребители затратили 37,1% всех вылетов, произведенных за время войны [27]. Эта задача выполнялась прикрытием района действий бомбардировочной и штурмовой авиации, непосредственным сопровождением их до цели и обратно, блокированием и штурмовыми ударами по аэродромам истребителей противника и прикрытием аэродромов базирования своих бомбардировщиков и штурмовиков, особенно при возвращении их после выполнения боевой задачи. Истребители привлекались и для подавления зенитных средств ПВО противника на маршрутах полетов бомбардировщиков и штурмовиков, а иногда, как исключение, в районах их боевых действий.

Обеспечение бомбардировщиков и штурмовиков в районе их действий достигалось путем уничтожения и вытеснения [22] истребителей противника («расчистка воздуха»), а также связыванием их боем на время, необходимое нашей бомбардировочной и штурмовой авиации для выполнения своих задач.

Этот способ обеспечения бомбардировщиков и штурмовиков родился в боях на Кубани. Его появление было обусловлено повышением активности советских истребителей.

«Расчистка воздуха» осуществлялась патрулированием истребителей в зонах, выдвинутых относительно цели, по которой действовали наши самолеты, в сторону наиболее вероятного появления истребителей противника. Первые группы наших истребителей приходили в зоны за 5-10 мин до подхода к цели бомбардировщиков или штурмовиков. «Расчистка воздуха» применялась чаще всего в периоды наиболее напряженных действий авиации, при осуществлении ею крупных массированных ударов.

Возможности истребительной авиационной дивизии и наряд сил, необходимый для выполнения прикрытия района боевых действий, определялись рядом конкретных условий. Они зависели от наличия и активности истребителей противника в районе действий бомбардировщиков и штурмовиков, от характера действий нашей авиации и потребного времени прикрытия, а также от возможности противника привлечь истребителей с других участков фронта.

Размеры прикрываемого района во многом зависели от величины тактического радиуса истребителей и времени, в течение которого истребители должны были прикрывать ударные силы своей авиации.

Часть сил истребителей выделялась в ходе обеспечения боевых действий других родов авиации для блокирования близлежащих аэродромов истребителей противника. Первоначально блокирование применялось сравнительно редко. Более широкий размах оно приобрело в заключительный период Великой Отечественной войны.

Блокирующие аэродром истребители делились на ударную и прикрывающую группы. Ударная группа воспрещала взлет самолетов противника и уничтожала их на взлете и на стоянках. Прикрывающая группа обеспечивала атаки ударной группы. Ударная и прикрывающая группы менялись местами, если позволяла обстановка.

В среднем истребительная авиационная дивизия могла надежно заблокировать в течение 15-20 мин 3-5 аэродромов истребителей противника при наряде сил на каждый [23] аэродром в среднем по одной авиаэскадрилье и не допустить взлета истребителей с этого аэродрома и подхода его истребителей, которые бы попытались осуществить деблокирование [28].

Обеспечение боевых действий других родов авиации, особенно в первый период войны, чаще всего производилось непосредственным сопровождением бомбардировщиков и штурмовиков при их полете к району нанесения ударов и обратно.

Хотя сопровождение и вынуждало истребительную авиацию на пассивное ожидание встречи с противником, а также приводило к повышенной затрате сил и средств, этот способ в связи с его простотой и надежностью считался главным вплоть до конца войны.

Боевые возможности истребительной авиационной дивизии при сопровождении бомбардировщиков и штурмовиков зависели от тактического радиуса действия подразделений и частей дивизии и от времени нахождения штурмовой и бомбардировочной авиации над объектами. В среднем в зависимости от типов истребителей глубина сопровождения бомбардировщиков составляла для Ла-5 и Ла-7 до 300 км. Сопровождение штурмовиков в большинстве случаев обеспечивалось на полный радиус их действия.

Если требовалось сопровождение на большую глубину, применялось эшелонированное сопровождение, при котором одна группа истребителей сопровождала бомбардировщиков при полете к цели, вторая группа истребителей действовала с передовых аэродромов или аэродрома подскока и прикрывала бомбардировщиков в районе боевых действий, а третья группа истребителей прикрывала возвращение бомбардировщиков на свои аэродромы.

Эшелонированное сопровождение было еще целесообразно и потому, что первые группы истребителей в результате воздушных боев при полете к цели и в районе цели могли израсходовать горючее и боеприпасы и не могли обеспечить прикрытие при возвращении бомбардировщиков на свои аэродромы.

При определении наряда истребителей на сопровождение командир дивизии и командиры полков должны были особенно внимательно учитывать возможное противодействие [24] истребителей противника в районе цели, состав и порядок построения своих бомбардировщиков и штурмовиков и условия погоды. На сопровождение эскадрильи (9-12 самолетов) бомбардировщиков или штурмовиков выделялось, как правило, от 4 до 12 истребителей [29].

Опыт войны показал, что соотношение бомбардировщиков и штурмовиков к истребителям сопровождения составляло от 2: 1 до 1:1. Причем чем больше был состав сопровождаемых групп бомбардировщиков и штурмовиков, тем меньше был наряд истребителей сопровождения. Нередко это соотношение определялось и наличием истребителей, особенно в начале войны, когда их не хватало.

По своим боевым возможностям в зависимости от характера выполняемых задач и условий воздушной обстановки истребительная авиационная дивизия была способна обеспечить сопровождение и прикрытие одной-двух дивизий бомбардировщиков или штурмовиков при действии их по объектам на поле боя.

Хорошее вооружение самолетов-истребителей и способность с большой точностью поражать малоразмерные цели на земле создавали реальные возможности использования истребителей для уничтожения этих целей. Однако опыт войны показал, что привлечение истребителей для выполнения этой задачи было оправдано только в случае крайней необходимости, когда требовалось массирование усилий всех родов авиации или когда сил бомбардировщиков и штурмовиков было недостаточно, а истребители были свободны от выполнения своей основной задачи – борьбы с авиацией противника в воздухе. Особенно часто это имело место в периоды наступления наших войск, когда крупные колонны вражеских войск и боевой техники стремились оторваться от преследования и закрепиться на новом рубеже. В эти периоды обычно противодействие авиации противника снижалось и создавались благоприятные условия для использования наших истребителей для штурмовки колонн отходящего противника. В первый период войны применение истребительной авиации для уничтожения наземных целей было еще также вызвано и недостаточным количеством штурмовой и бомбардировочной авиации.

18 июня 1942 г. был издан приказ Народного комиссара обороны. В нем было указано, что поступающие в [25] авиационные части самолеты Як-1 и Як-7 с бомбодержателями обязательно использовать для решения бомбардировочных задач днем на поле боя на глубину 20-30 км от переднего края. Рекомендовалось бомбовую зарядку на истребителях варьировать в зависимости от целей, используя для этого авиационные бомбы ФАБ-100, ЗАБ-100, ФАБ-50, ЗАБ-50 и осколочные АО-25; во всех истребительных полках, находящихся на фронте и в тылу, приступить немедленно к обучению бомбометанию всех летчиков, не умеющих бомбить.

Так, уже 22 июня 1942 г. летчики частей 4 ВА на самолетах ЛаГГ-3 при действиях по наземным целям стали применять бомбометание с пикирования. В боях 1 июля 1942 г. части 216-й истребительной авиационной дивизии боевыми действиями с применением бомб уничтожили 150 вражеских солдат и офицеров, 4 вагона с боеприпасами, подавили 6 орудий, 5 точек зенитных пулеметов, сбили в воздухе и сожгли на земле 7 самолетов противника [30].

После выхода указанного выше приказа истребители стали чаще наносить удары по наземным целям. Даже истребители, сопровождавшие группы бомбардировщиков или штурмовиков, при отсутствии противодействия в воздухе атаковали зенитные точки, артиллерию и минометные позиции. Во время «свободной охоты» над вражеской территорией при отсутствии воздушных целей истребители избирали объектами наземные цели: эшелоны, бронепоезда, автомашины, скопление войск и техники у переправ, а также бомбили вражеские самолеты на аэродромах [31].

Успеху истребителей сопутствовала слабая противовоздушная оборона указанных целей. При действии истребителей по наземным целям, расположенным на поле боя, зенитная оборона которых была хорошо организована, истребители несли потери. Поэтому одновременно с назначением групп истребителей для уничтожения наземных целей на поле боя выделялись истребители для подавления зенитных средств.

В практике боевых действий определились и средние нормы наряда истребителей для поражения типовых наземных целей. Одна авиаэскадрилья в состоянии была дезорганизовать и задержать движение пехотного батальона [26] на время около часа и нанести значительные потери его живой силе. Один истребительный авиаполк с той же задачей мог успешно действовать против полка пехоты. Одного звена истребителей было достаточно, чтобы задержать движение походной колонны одной батареи в составе 4 орудий и 6-8 автомашин. Для поражения одного железнодорожного эшелона назначалась одна авиаэскадрилья. Известным стимулом для повышения эффективности и активности бомбардировщиков и штурмовиков истребительной авиации при выполнении сопровождения послужил приказ Народного комиссара обороны от 9 сентября 1942 г. В соответствии с этим приказом боевым вылетом для истребителей стал считаться такой полет, в котором произошла встреча с противником и состоялся воздушный бой, а также вылет на прикрытие штурмовиков и бомбардировщиков, если последние при выполнении боевой задачи не имели потерь от истребителей противника.

Боевые порядки истребителей

Опыт войны показал, что, поскольку истребители в основном могут успешно действовать лишь группами, расположение самолетов в группе и взаимное размещение этих групп в воздухе оказывало большое влияние на выполнение тактических задач каждой группой и ведение воздушного боя.

Расположение самолетов-истребителей в группе и взаимное размещение групп было таким, чтобы истребители, находясь в составе группы, могли наилучшим образом использовать в воздушном бою свои сильные стороны и создавать благоприятные условия для выполнения своих задач.

Сильными сторонами самолета-истребителя в годы войны являлись следующие:

– огневая мощь пулеметно-пушечного и ракетного вооружения;

– большая горизонтальная скорость;

– большая скороподъемность;

– маневренность, позволяющая создавать численное превосходство в нужном месте или участке боя.

Слабыми сторонами истребителя были невозможность отражения атак сзади, плохой обзор с задней полусферы и ограниченное количество боеприпасов и горючего. Однако [27] правильный выбор и построение боевых порядков позволяли компенсировать указанные недостатки.

Это достигалось выбором наиболее удобных для боя и управления боевых порядков. Умение выбрать наиболее выгодный для воздушного боя боевой порядок являлось большим искусством командира.

Война показала, что более эффективными боевыми порядками истребителей являлись боевые порядки, разомкнутые по фронту и эшелонированные по высоте. В этом случае возможна была одновременная атака нескольких истребителей по одной цели. Такое построение обеспечивало сохранение максимальной скорости полета и скороподъемности групп, значительно повышало маневренность группы, особенно пары истребителей, основной огневой единицы боевого порядка. Кроме того, создавались наилучшие условия для отражения атак противника сзади.

В 1942-1943 гг. от трехсамолетного звена истребители перешли к четырехсамолетному звену, состоящему из двух нар, действующих в расчлененных боевых порядках на увеличенных дистанциях и интервалах [32]. Такое звено могло действовать в боевом порядке «фронт», «пеленг» или «колонна пар».

Боевые порядки эскадрильи и полка состояли из групп различного тактического назначения. Так, уже осенью 1941 г. в битве под Москвой практиковалось их деление на прикрывающую и ударную группы [33]. В полете прикрывающая группа следовала с превышением над ударной на 1000-1500 м. Прикрывающая группа выполняла задачу непосредственной обороны ударной группы и поэтому для отражения атак истребителей противника могла отходить от нее только на время отражения атаки и должна была быстро вновь занять исходное положение для обороны ударной группы.

В боевом порядке дивизии выделение отдельной группы прикрытия не предусматривалось.

В целях быстрого сосредоточения основных сил истребителей на одном из участков боя для разгрома основной группы самолетов противника другие группы самолетов необходимо было сковывать небольшими силами. Для этого в боевом порядке дивизии предусматривалось создание [28] специальной сковывающей группы. Такая группа выделялась только в случае, если дивизия действовала одновременно всем составом, что было обычно при отражении крупных сил авиации противника. По своему тактическому предназначению она отличалась от группы непосредственного прикрытия, была по сравнению с ней более свободна в своих действиях, могла удаляться от ударной группы на значительное расстояние; иногда ее высылали вперед, чтобы она отвлекала истребителей противника и могла начать бой раньше ударной группы.

При невозможности своевременно определить состав, численность и направление полета групп авиации противника создавали группу резерва в составе одной-двух эскадрилий; эта группа могла быть использована для усиления действий ведущих бой истребителей или для выполнения самостоятельной задачи по разгрому той или иной группы противника, угрожающей действиям наших истребителей.

В предвидении боя с истребителями противника все группы строили свой боевой порядок широко расчлененным по фронту и эшелонированным по высоте. Подобный боевой порядок обеспечивал высокую маневренность и более полное использование в бою возможностей каждого самолета и не давал возможности противнику одновременно атаковать или сковать значительные силы наших истребителей.

В предвидении боя с бомбардировщиками истребители ударной группы строили свой боевой порядок более компактно, эшелонируя его в глубину с таким расчетом, чтобы иметь возможность последовательно наращивать удары при атаках бомбардировщиков, следующих, как правило, в плотных боевых порядках. Ударную группу можно было эшелонировать и по высоте для нанесения одновременного удара по возможно большему количеству самолетов-бомбардировщиков и расчленения их боевого порядка.

При сопровождении бомбардировщиков и штурмовиков боевые порядки истребителей состояли из группы непосредственного прикрытия, ударной группы и иногда группы резерва. Состав и положение этих групп в боевом порядке при сопровождении бомбардировщиков и штурмовиков были различными.

Каждая группа бомбардировщиков имела свое достаточно сильное оборонительное вооружение и имела возможность сама отразить атаки отдельных самолетов или [29] небольших групп истребителей противника. Истребителям сопровождения важно было не дать возможности истребителям противника выполнить организованную атаку одновременно большим количеством самолетов. Для этого основные усилия истребителей сопровождения должны быть направлены на расчленение боевых порядков и уничтожение истребителей противника, до того как они перейдут в атаку. Поэтому в состав ударной группы истребителей при сопровождении бомбардировщиков выделялось до 2/3 всех сил сопровождения. Истребители ударной группы следовали рассредоточение, попарно и звеньями на вероятных направлениях атак истребителей противника. Группа в целом выполняла полет в стороне от бомбардировщиков на удалении 3-4 км с превышением над бомбардировщиками на 1-1,5 км, поддерживая зрительную связь и радиосвязь с ними.

Группа непосредственного прикрытия бомбардировщиков находилась ближе к бомбардировщикам вне зоны их оборонительного огня примерно на удалении от них 1-1,5 км и в направлениях, где огонь бортового оружия обеспечиваемых самолетов был менее эффективен, в голове колонны или между группами. Основная задача этой группы состояла в том, чтобы атаковать и расстроить боевые порядки противника, до того как он войдет в зону оборонительного огня бомбардировщиков.

При сопровождении штурмовиков группа непосредственного прикрытия находилась на удалении 150-200 м от сопровождаемых самолетов, а ударная группа не более 400-600 м с превышением на 600-800 м.

В ряде случаев в составе боевых порядков дивизии предусматривались еще и небольшие группы в качестве разведывательных дозоров, которые просматривали угрожаемые направления на флангах или по курсу полета боевого порядка и предупреждали по радио о воздушном противнике и обстановке.

Ведение воздушного боя

Истребительная авиационная дивизия решала свои боевые задачи путем ведения активных наступательных воздушных боев в целях уничтожения самолетов противника.

Для совершенствования тактики воздушного боя в годы Великой Отечественной войны большое значение имел [30] приказ Народного комиссара обороны от 17 июня 1942 г., который требовал от истребителей: главными силами атаковать бомбардировщиков, сковывая мелкими группами истребителей сопровождения. Таким образом определялся основной объект атаки истребителей. В этом же приказе перед летчиками-истребителями ставилось требование разнообразить способы боевых действий, применять наступательный воздушный бой на вертикалях [34].

В большинстве случаев воздушный бой был групповым. Поэтому только хорошо организованное взаимодействие пар, звеньев, эскадрилий и полков и возможность непрерывного и четкого управления обеспечивали успех дивизии в воздушном бою.

Основное содержание группового воздушного боя составляли действия тактических групп истребителей, направленные на уничтожение самолетов противника, находящихся в воздухе. Тактическую группу составляло подразделение или часть истребителей, выполняющих одну общую боевую задачу в одно и то же время, в одном районе или зоне, тесно взаимодействуя между собой, оказывая друг другу поддержку и помощь атаками, огнем и наблюдением.

Воздушному бою всегда были свойственны решительность действий, высокая маневренность, большой пространственный размах, а также динамичность и быстрота развития. Он подразделялся на ряд этапов, главными из которых были: сближение, атака, выход из атаки, сбор и выход из боя.

Этапы могли повторяться в течение одного воздушного боя. Так, например, выход из боя повторялся в целях сбора группы и изменения тактики боя с последующим возобновлением атаки.

Каждому воздушному бою предшествовал поиск противника. Поиск не являлся этапом воздушного боя, но оказывал большое влияние на его успех. Победа в воздушном бою во многом зависела от того, кто из противников первым обнаруживал цель при поиске. Тот, кто обнаруживал цель первым, мог выбрать направление сближения и атаки противника с учетом конкретных условий обстановки.

После обнаружения противника перед завязкой боя истребители всегда стремились к достижению тактического превосходства над ним. [31]

Это превосходство заключалось в преимуществе по высоте, скорости и внезапности атаки. Внезапность атаки одиночного самолета или небольшой группы, особенно истребителей, иногда была такой, что противник обнаруживал атакующих истребителей только в момент открытия ими огня. Достигнуть этого при атаке больших групп бомбардировщиков было очень трудно. Поэтому тактическое превосходство истребителей при атаке в этом случае достигалось быстротою маневра, концентрацией огня по наиболее важным целям или группам, до того как противник осуществлял маневр или перестраивался для ведения оборонительного огня или перехода к ответным атакам, а также для атаки с разных направлений.

Опыт Великой Отечественной войны показал, что первая атака всегда давала наибольший результат по той причине, что в ней элемент внезапности наиболее вероятен. Кроме того, в первой атаке создавалась возможность более четко организовать взаимодействие между группами боевого порядка полков и дивизий.

Примеры действий ряда истребительных авиационных дивизий в различных крупных операциях, проведенных нашими войсками в период 1944-1945 гг., показывают, что с первых атак было уничтожено до 75% немецких самолетов, в последующих атаках – 20-25% [35]. Конечно, надо иметь в виду и то, что к этому времени немецко-фашистская авиация была уже подавлена, бои велись в основном с истребителями, которые после первых атак стремились выйти из боя и не всегда проявляли высокую активность. Но это характерно для боя с истребителями. Бомбардировщикам сложно было выйти из боя или совершить маневр, затрудняющий атаку истребителей, поэтому повторные атаки истребителей, как правило, имели более высокий результат, чем первая, так как первой атакой истребителей обычно был расстроен боевой порядок бомбардировщиков и ослаблена их огневая оборонительная система. Не расстроив же боевой порядок бомбардировщиков первой атакой истребителей, повторными атаками это сделать было труднее, так как требовалось время на ее организацию, за которое противник мог выйти к объектам бомбометания и выполнить свою задачу.

Если при уничтожении бомбардировщиков можно было все силы истребителей сосредоточить для разгрома одной [32] группы, а потом перенести усилия на другую группу, то в бою с истребителями противника это было делать нецелесообразно. Бомбардировщики в воздушном бою только обороняются, а истребители сами нападают, поэтому при вступлении с ними в бой наши летчики стремились к тому, чтобы по возможности все истребители противника были втянуты в бой или скованы в своих действиях и не имели свободных самолетов для создания превосходства в силах над нашими истребителями.

При отражении» налетов групп бомбардировщиков противника, прикрытых истребителями, обычно первый эшелон дивизии в составе до полка должен был сперва произвести атаку по бомбардировщикам, а потом связать боем истребителей прикрытия, с тем чтобы обеспечить возможность вторым эшелонам дивизии нанести сосредоточенный удар по группам бомбардировщиков. Таким образом, первый эшелон дивизии, если позволяла обстановка, как правило, двумя эскадрильями наносил первый удар по бомбардировщикам, а одна эскадрилья этого эшелона связывала боем истребителей прикрытия.

Полки дивизии, предназначенные для уничтожения бомбардировщиков, могли последовательно наносить удары по одной группе противника или каждый полк получал для уничтожения свою цель. Все это зависело от боевого порядка и количества групп бомбардировщиков противника. По опыту войны бомбардировщиков противника, следующих в узкой длинной колонне, было целесообразно атаковать одновременно в нескольких частях боевого порядка. При широком построении боевого порядка бомбардировщиков и при условии, что встреча произошла на дальних подступах, наибольший успех получался при одновременном ударе основных сил истребителей по головной и хвостовой частям колонны. Если встреча происходила вблизи к линии фронта или прикрываемым объектам, основные усилия истребителей во всех случаях были направлены по головной части колонны.

При совместных действиях дивизии с другими истребительными соединениями фронтовой авиации, и если дивизия предназначалась только для борьбы с истребителями прикрытия, а другие дивизии предназначались для уничтожения бомбардировщиков, бой велся следующим образом. При ведении воздушного боя только с истребителями противника один полк истребителей дивизии должен был нанести удар по истребителям противника, выполняющим [33] задачу ударной группы прикрытия бомбардировщиков, а другой полк нанести удар по истребителям непосредственного сопровождения бомбардировщиков.

Подобное распределение усилий с другими истребительными дивизиями имело место при отражении массированных налетов бомбардировщиков противника, прикрытых истребителями сопровождения, и главное, когда другие наши истребительные дивизии были в воздухе и готовы были одновременно атаковать и бомбардировщики противника. Если же другие дивизии были на подходе к району боевых действий и не могли одновременно с первой атакой истребителей сопровождения нанести удар по бомбардировщикам, то первая атака дивизии, предназначенная для боя с истребителями сопровождения, как правило, должна была производиться по бомбардировщикам противника. Взаимное расположение полков в боевом порядке дивизии не могло иметь существенного значения, так как в этом случае огневое взаимодействие практически было невозможно. Командир дивизии свое место в боевом порядке определял в зависимости от обстановки.

Организация управления

Война показала, что умелое и твердое руководство частями на земле и в воздухе со стороны командира дивизии было решающим фактором в разгроме авиации противника с наименьшими потерями в короткие сроки.

Большие скорости полета самолетов, способность сосредоточивать крупные силы на узких участках фронта или, наоборот, вести действия одновременно на широком фронте и на большую глубину создавали весьма сложную динамичную и притом быстро меняющуюся воздушную обстановку, в которой приходилось действовать нашим истребителям.

Быстрота действий являлась характерной особенностью работы командиров и штабов дивизий и полков. Своевременное обнаружение противника, передача команды на вылет, запуск двигателей и взлет самолетов, наведение на противника, организация воздушного боя, возвращение на аэродром, посадка самолетов и подготовка к последующему вылету должны были выполняться быстро, четко, организованно.

Командиры истребительных дивизий и полков постоянно в ходе боевой обстановки изучали характер действий [34] авиации противника и своих истребителей, видели слабые и сильные стороны тактики воздушных боев и своевременно реагировали на всевозможные изменения обстановки.

Особое место в работе командира при организации управления занимала заблаговременная разработка возможных вариантов воздушного боя дивизии и полков, обеспечивающих быстрый и своевременный ввод в бой истребителей и создание необходимого тактического превосходства над противником в различных случаях конкретной воздушной обстановки.

Для командира истребительной авиационной дивизии основой организации управления являлась боевая задача, которую ему ставил вышестоящий командир. В зависимости от характера действий и обстановки задача ставилась на день, на боевой вылет или на какой-то этап операции. В практике также имели место случаи, когда дивизия получала задачу на этап операции и задача эта, кроме того, ежедневно уточнялась.

Если к отражению крупных налетов авиации противника привлекалась не одна, а несколько авиационных дивизий, управление боевыми действиями дивизии осуществлялось вышестоящим командиром и дивизия, как правило, получала задачу на один-два вылета. При обеспечении действий других родов авиации дивизия получала задачу на период или на день, при обеспечении действий авиации дальнего действия – на один вылет, при действиях совместно с истребителями, находящимися в системе Войск ПВО страны, – на длительный срок.

После того как дивизия получила боевую задачу, для командира дивизии главным вопросом являлось принятие решения, обеспечивающего полное и своевременное выполнение поставленной задачи. В соответствии с его решением штаб планировал боевые действия и организовывал управление истребителями на земле и в воздухе. Организация управления в истребительной дивизии во время ведения боевых действий должна была обеспечить командиру возможность постоянного руководства боевыми действиями частей дивизии и сосредоточения усилий всего личного состава на выполнении боевой задачи.

Штаб обеспечивал командира дивизии всеми необходимыми данными (справками, расчетами) при оценке обстановки и принятии решения, планировал боевые действия, организовывал основные виды обеспечения, быстро [35] доводил решение командира соединения до командиров авиационных частей, контролировал выполнение боевых задач, организовывал систему пунктов управления и налаживал бесперебойную связь, разрабатывал мероприятия по скрытому управлению, следил за выполнением мероприятий, направленных на повышение боевой готовности, а также выполнял другие задачи по указанию командира соединения.

Анализ показывает, что управление авиацией в годы Великой Отечественной войны неуклонно улучшалось. До мая 1942 г., когда еще не были сформированы воздушные армии и однородные авиационные соединения, организационное распыление сил авиации по общевойсковым армиям обусловливало децентрализованное руководство их боевыми действиями. С созданием новой организационной структуры фронтовой авиации основной формой руководства авиационными соединениями и частями стало централизованное управление, которое обеспечило широкое использование маневренных возможностей авиации.

Главными направлениями, по которым развивалось и совершенствовалось управление авиации в соединениях в ходе Великой Отечественной войны, являлись повышение гибкости и обеспечение устойчивости и непрерывности управления.

Это достигалось созданием в авиационных соединениях надежной системы пунктов управления, внедрением и лучшим использованием радиотехнических средств и средств связи, заблаговременным и тщательным планированием боевых действий, совершенствованием организационно-штатной структуры органов управления, организацией четкой работы командиров и штабов соединений по руководству боевыми действиями.

В ходе войны произошли также существенные изменения в организации пунктов управления авиационных дивизий. В первом периоде войны командиры соединений руководили боевыми действиями подчиненных частей, как правило, с КП, расположенных в районе базирования. В результате этого они не имели возможности наблюдать и руководить действиями своей авиации на поле боя. Это отрицательно сказывалось на итогах воздушных боев и на эффективности применения истребителей при выполнении ими совместных боевых задач с сухопутными войсками. [36]

Командующий ВВС Красной Армии в своей директиве от 31 мая 1942 г. указывал: «Управление истребителями заключается не только в том, чтобы выделить наряд сил и проследить за их своевременным вылетом, а управление состоит главным образом в том, чтобы своевременно вводить в бой дополнительные силы истребителей, чем и завоевывать господство в воздухе». Дальше в директиве требовалось от командиров авиационных соединений, чтобы они «организовали наблюдение за воздушной обстановкой на поле боя и обеспечили наведение и управление боем с земли по радио» [36].

Пункты управления и наведения истребителей на воздушные цели стали создаваться уже в первый период войны: сначала под Ленинградом, а затем и на других участках фронта. Так, в 1942 г. в боях под Ленинградом и на подступах к Сталинграду стало успешно практиковаться управление действиями истребителей с земли по радио. Штабами 16-й и 8-й воздушных армий в сентябре 1942 г. опыт управления оповещения и наведения истребителей на самолеты противника был обобщен и в виде инструкций доведен до подчиненных частей, а затем по указанию штаба ВВС Советской Армии использован во всех воздушных армиях [37].

Маршал авиации С. И. Руденко в своих воспоминаниях о Сталинградской битве писал, что большую роль в борьбе с авиацией противника сыграла развернутая сеть пунктов управления и наведения истребителей с земли. Радиостанции наведения располагались вдоль всей линии фронта. Они вызывали истребителей с аэродромов, информировали летчиков о воздушной обстановке, наводили их на самолеты противника и перенацеливали на более важные объекты.

Результат этой целенаправленной деятельности не замедлил сказаться. Если за первые 30 дней битвы под Сталинградом было уничтожено 567 вражеских самолетов, то за последующие 27 дней враг потерял 655 машин [38].

Со второго периода войны командиры истребительных авиационных соединений, выделенных для прикрытия [37] войск, начали создавать свои пункты управления вблизи КП командования прикрываемых войск.

Новой и чрезвычайно важной задачей, впервые поставленной перед истребителями летом 1943 г., стало прикрытие вводимых в прорыв подвижных войск, действовавших в отрыве от общевойсковых армий. Для решения этой задачи специально выделялись соединения истребителей. Командиры этих соединений на бронетранспортере или автомашине со средствами радиосвязи двигались вместе с командующим танковой армии и управляли подчиненными частями: вызывали группы самолетов с аэродромов, ставили им задачи, а иногда и наводили на воздушные цели.

«Опыт воздушных боев показывает, что лучшим местом управления истребительной авиацией в воздухе является метод непосредственного командования (с наземных наблюдательных пунктов) командиров авиационных соединений своими частями, находящимися в воздухе», – отмечалось в Инструкции по организации связи в авиационных соединениях и частях, изданной командующим ВВС Красной Армии в июле 1943 г. Инструкция требовала, чтобы пункты управления командиров авиационных соединений размещались в районе КП командующего прикрываемой общевойсковой (танковой) армии. «На наблюдательном пункте развертывается радиостанция, при помощи которой командир авиационного соединения командует авиацией, находящейся на поле боя, и наводит истребителей на самолеты противника с наиболее выгодных направлений и высот», – указывалось в данной Инструкции [39].

На организацию управления истребительной авиации положительно сказывалось широкое внедрение радио – и радиотехнических средств связи.

В первый период войны основным средством управления на земле были телеграф, телефон и подвижные средства связи, а в воздухе – эволюции самолетов и сигнальные ракеты. Радиосредств не хватало, подчас они неправильно использовались, а иногда даже просто игнорировались.

В приказе командующего ВВС Красной Армии от 27 мая 1942 г. отмечалось, что многие командиры авиационных [38] частей и соединений не придают значения радиосвязи. «За вторую половину февраля ВВС Юго-Западного фронта, – указывалось в этом приказе, – провели 75% боевых вылетов без радиосвязи, а истребительная авиация на всех фронтах, несмотря на наличие радиоаппаратуры, слабо ее использует». В последующие годы указанный недостаток был устранен. «Начиная с конца 1942 года, – отмечается в книге „Гвардейцы в воздухе“, – радиосвязь получила широкое применение… Благодаря радио были созданы условия для организации группового боя по единому замыслу командира. Создавалась система оповещения, наведения и управления истребителями с земли. Голос командира с земли оказывал моральную поддержку летчикам, вселял уверенность, придавал силы» [40].

С 1 мая 1943 г. Народный комиссар обороны СССР ввел в действие Инструкцию по управлению, наведению и оповещению авиации по радио. В соответствии с ней в воздушных армиях создавались две отдельные радиосети: оповещения и наведения авиации. Первая из них работала круглосуточно в системе ВНОС фронта на строго установленной волне, имея целью непрерывно информировать о воздушной обстановке истребительные авиационные соединения и части. Вторая предназначалась для управления и наведения истребителей на цели. Эта сеть использовалась для вызова с аэродромов истребителей, информации летчиков о воздушной и наземной обстановке наведения истребителей на воздушные цели.

Весной 1944 г. приказом командующего ВВС Советской Армии была введена в действие Инструкция по боевому управлению истребительной авиацией. В ней излагались принципы централизованного управления действиями истребителей. Впервые командиру авиационного соединения рекомендовалось организовывать свой передовой КП рядом с КП заместителя командующего артиллерией по ПВО. Много внимания уделялось использованию радиолокационных станций. И это не случайно. В 1944 г. с помощью этих средств во всех воздушных армиях фронтовой авиации было обнаружено 26 734 цели, состоялось 2102 наведения и сбито 1262 немецких самолета, а в [39] 1945 г. состоялось 1367 наведений и сбит 841 немецкий самолет [41].

Применение радиолокаторов позволило в ряде случаев резко сократить число самолето-вылетов истребителей. Первоначально радиолокационные станции не имели взаимной связи и подчинялись командирам истребительных корпусов или дивизий. К концу войны на главных направлениях удавалось создавать сплошное радиолокационное поле. Радиолокационные станции группировались в радиолокационные узлы, связанные между собой радиорелейными линиями. Управление осуществлялось централизованно в масштабе воздушной армии (например, 16 ВА при проведении Берлинской операции) [42].

Наряду с радиолокаторами для получения информации использовались радиостанции перехвата переговоров фашистских летчиков. Благодаря радиоперехвату нашим истребителям часто удавалось не только вовремя встретить самолеты врага, но и заранее спланировать воздушный бой.

Успех управления истребителями в воздухе во многом зависел от того, насколько четко и правильно была поставлена задача на земле или сразу же после взлета истребителей в воздухе. Командир каждой группы истребителей должен был знать свое место в общем боевом порядке и понимать боевую задачу. Этому во многом способствовала предварительная подготовка на земле, во время которой подробно разрабатывались возможные варианты воздушного боя, что избавляло командира в воздухе от многословных указаний и давало возможность управлять группами с помощью коротких команд. Если командир дивизии находился в воздухе, то ему в полной мере управлять боем дивизии не всегда представлялось возможным. В воздухе полки рассредоточивались на большом пространстве, зрительная связь утрачивалась и тогда управление передавалось командирам полков и даже эскадрилий. В этом случае командиры полков или эскадрилий должны были иметь непрерывную связь с землей, для того чтобы правильно ориентироваться в воздушной обстановке [40] и иметь возможность сосредоточить усилия на выполнении основной задачи, поставленной дивизии.

Таким образом, опыт войны показал, что успех каждого воздушного боя во многом зависел от его организации и управления им. Командиры истребительных авиационных дивизий и полков были основными организаторами воздушных боев. Они постоянно изучали противника, непрерывно оценивали воздушную обстановку, ставили боевые задачи полкам и организовывали боевые действия. Организация истребительных дивизий совершенствовалась в интересах решения задач в воздушном бою и улучшения системы управления. Управление боевыми действиями в дивизиях, особенно во втором и третьем периоде войны, было хорошо продумано и обеспечено средствами связи (число радиостанций во фронтовой авиации за время войны выросло в 7 раз) [43]. Оно отличалось твердостью, гибкостью и непрерывностью. Непрерывно росло боевое мастерство командиров, основой которого являлся полученный боевой опыт. Они разработали много нового в способах и приемах тактики ведения воздушных боев с учетом возросших в ходе войны боевых возможностей истребительных авиационных дивизий и полков.

Организация партийно-политической работы

Великая Отечественная война с первых дней приняла ожесточенный характер. Боевые действия нашей авиации развертывались в условиях преодоления огромных трудностей войны с опытным противником. Приходилось переживать горечь поражений и неудач. Все это тщательно изучалось командирами, политорганами и партийными организациями.

Воспитание у личного состава беспредельной преданности своей Родине, народу и партии, готовность отдать жизнь за защиту завоеваний Великого Октября, воспитание массового героизма, стойкости и уверенности в нашей победе – все это являлось главным содержанием партийно-политической работы.

Высокое политико-моральное состояние всего личного состава истребительной авиации, как и всей Советской [41] Армии, всегда было одним из главных факторов, решавших успех воздушных боев и сражений. Воспитание у личного состава дивизии высокого морального духа и стойкости являлось основной и постоянной заботой политических органов и партийных организаций.

Важнейшая задача командиров, политических органов и партийных организаций в период всей войны заключалась в том, чтобы каждый летчик-истребитель, техник и все воины частей и подразделений дивизии глубоко осознали значение каждого воздушного боя в осуществлении разгрома немецко-фашистской авиации и общей задачи наших Вооруженных Сил по защите Родины. Необходимо было добиться того, чтобы, несмотря на большие трудности и сложность наземной и воздушной обстановки, особенно в первый период войны, весь личный состав дивизии сохранил уверенность в нашей победе, высокий моральный дух и глубокую преданность партии и народу.

На протяжении всей войны политработники и партийные организации всегда были опорой и боевыми помощниками командиров частой и подразделений дивизии при Подготовке и в ходе боевых действий. Качество и эффективность партийно-политического влияния на личный состав были много раз подтверждены подвигами многих летчиков-истребителей в многочисленных воздушных боях, которые они провели в годы Великой Отечественной войны с противником.

Большая роль принадлежала политорганам и партийным организациям в деле укрепления воинской дисциплины, организованности в подготовке материальной части, освоении новой боевой техники и тактики воздушного боя, в повышении роли штабов, в организации культурного отдыха и воспитании товарищества, дружбы и взаимного уважения личного состава.

Партийно-политическая работа в дивизии проводилась с учетом конкретной обстановки и была очень многообразной. Ее воздействие на личный состав было очень действенным. Наибольшее значение имели такие формы, как митинги, политбеседы, политинформации, когда живое партийное слово доходило до сердца и сознания людей и вело их на подвиги. Политработники и парторганизации через дивизионную печать и личное общение вели большую работу по пропаганде подвигов героев летчиков-истребителей. Большое значение в деле повышения эффективности партийно-политической работы играл личный [42] пример политработников и коммунистов, которые всегда были в первых рядах, там, где было наиболее трудно, где решался успех воздушного боя.

Исключительно важное значение имели организация и проведение партийно-политической работы среди личного состава в первое время войны, когда трудности ведения оборонительных наземных операций, вынужденный отход в глубину страны, невыгодная воздушная обстановка в результате численного превосходства немецко-фашистской авиации, ожесточенность воздушных боев и значительные потери истребителей в воздухе вызывали у отдельных летчиков-истребителей неуверенность и даже боязнь воздушного противника и недооценку наших самолетов-истребителей. Политические работники и руководители партийных организаций делали все, чтобы враг не сломил боевой и моральный дух летчиков-истребителей; они были уверены, что только проявлением мужества, стойкости и организованности можно выдержать удары противника и нанести ему еще большие ответные удары и в конце концов полностью разгромить его.

Политорганы и парторганизации большое внимание уделяли вступлению в ряды партии лучших летчиков-истребителей, техников, солдат и сержантов, отличившихся в боевых действиях, и поэтому в большинстве авиаэскадрилий дивизии к концу 1941 г. были созданы полнокровные партийные организации, быстро приобретающие опыт партийной работы в различных условиях сложной воздушной обстановки. Это имело немаловажное значение для общего успеха, так как коммунисты выполняли наиболее трудные и ответственные боевые задания и тем самым увлекали на подвиги весь личный состав. Поэтому на повестке дня партийных собраний, в беседах и лекциях находили место такие, например, темы: «Ленин о дисциплине в Советской Армии», «Трус и паникер – худший враг Родины», «Ни шагу назад». Действия лиц, нарушающих воинскую дисциплину, проявивших трусость и другие недопустимые для военного времени проступки, резко осуждались коммунистами и всем личным составом дивизии.

В октябре 1942 г. был издан приказ Народного комиссара обороны № 307 «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии», который имел большое значение для укрепления дисциплины и повышения боеспособности истребительной авиации. Командир дивизии становился полновластным [43] руководителем всего личного состава соединения. В соответствии с этим приказом политорганы и парторганизации развернули и провели большую работу по воспитанию среди личного состава уважения и беспрекословного выполнения приказов своих командиров. Воспитание у летчиков-истребителей этих качеств имело особо важное значение, обусловленное спецификой ведения воздушного боя, где вера в командира должна быть абсолютной, а выполнение его приказов и а земле и в воздухе – точным и быстрым. Все это нашло отражение в системе агитационно-пропагандистской работы политорганов и парторганизаций, что еще в большей степени способствовало укреплению воинской дисциплины и повышению боеспособности частей и подразделений дивизии.

В ходе всей войны коммунисты и беспартийные летчики-истребители совершили много героических подвигов и показали примеры мужества и стойкости. Это явилось источником воспитания патриотических качеств у остальных. Пропаганда опыта летчиков-истребителей, проявивших мужество и героизм, нанесших поражение врагу в воздушных боях, занимала большое место в партийно-политической работе.

На Юго-Западном фронте родилась слава летчика 91-го истребительного полка младшего лейтенанта Ковтюева Д. В. и младшего лейтенанта Князева В. А. из 252-го истребительного полка [44]. Оба эти летчика в последующем были удостоены звания Героя Советского Союза.

Все эти и другие примеры героизма летчиков-истребителей вызывали законную гордость и служили примером для подражания многим. В одном из политдонесений Управления пропаганды Западного фронта от 3 июля 1941 г. указывалось: «Героически дерутся наши летчики. В партийно-политической работе авиачастей основное внимание уделяется обеспечению авангардной роли коммунистов и комсомольцев в бою» [45]. Так реагировали политорганы на первые успехи летчиков-истребителей. Героизм летчиков-истребителей в скором времени стал массовым. Примером массового героизма могут служить воздушные бои под Ленинградом. Из 4306 немецких самолетов, участвовавших в налетах на Ленинград с 1 июля по октябрь 1941 г., к городу [44] прорвалось только 508. Наши летчики сбили в воздушных боях 333 самолета [46].

Перед Сталинградской битвой политорганы и парторганизации уже имели значительный опыт партийно-политической работы. Выросла партийная и комсомольская прослойка в летных частях дивизии. В дивизиях 8-й воздушной армии на 1 октября 1942 г. коммунисты и комсомольцы составляли 59,6% всего личного состава, в том числе члены и кандидаты в члены партии 28,4% [47]. Особое внимание в партийно-политической работе было обращено на воспитание личного состава в духе советского патриотизма, любви к Коммунистической партии и социалистической Родине. Постоянно пропагандировались и разъяснялись величайшие достижения нашего государства в деле защиты завоеваний социализма. Надо было показать личному составу, что за спиной защитников Сталинграда стоит наша великая социалистическая Родина.

В начальный период войны политорганы авиасоединений особое внимание обращали на пропаганду успехов авиационной промышленности, с тем чтобы показать летному составу, что в ближайшее время будет ликвидировано численное и качественное превосходство противника в авиации. Между личным составом авиационных соединений и авиационными заводами была установлена тесная связь. Например, рабочие одного авиационного завода приняли шефство над истребительной авиационной дивизией 8-й воздушной армии, и их делегации нередко прилетали на фронт. Большая работа проводилась в связи с получением летчиками-истребителями именных самолетов, построенных на средства трудящихся.

Постоянно в работе политорганов и парторганизаций большое внимание уделялось воспитанию у личного состава ненависти к врагу. Для этих целей нередко использовались труды видных советских писателей Алексея Толстого, Ванды Василевской, Ильи Эренбурга, Михаила Шолохова, в которых описывались зверства и насилия, чинимые врагом на захваченной территории.

Для пропаганды героизма и храбрости истребителей применялись самые различные формы. Широко объявлялись Указы Президиума Верховного Совета СССР о присвоении [45] звания Героя Советского Союза, приказы командующих о награждении орденами и медалями. Торжественно вручались награды. Отдельным героическим поступкам посвящались специальные выпуски боевых листков и дивизионных газет. Устраивались встречи Героев Советского Союза с молодыми летчиками. О боевых подвигах истребителей писались письма в колхозы, на заводы и в учреждения, где они работали до призыва в армию. Полученные ответы публиковались в дивизионной печати.

Немаловажное значение в работе политорганов и парторганизаций имела военно-техническая пропаганда. В ней разъяснялось, что победа в современном воздушном бою достигается не только в результате беспримерной доблести, мужества и героизма, но что она является результатом отличного овладения новой сложной техникой и умения летчиков и командиров правильно использовать эту технику. Технический состав должен постоянно обеспечивать в строю максимальное количество боеготовых самолетов.

В воздушных боях в битве под Сталинградом родилась слава многих летчиков-истребителей, в том числе таких прославленных героев, как В. Д. Лавриненков, А. В. Алелюхин, Амет-Хан Султан, В. М. Голубев и многих других. Ряд истребительных авиационных дивизий был преобразован в гвардейские и получил почетные наименования.

Решающее значение в воспитании личного состава имел личный пример командиров эскадрилий, полков и дивизий, которые показывали высокое мастерство в воздушных боях, умело руководили боями в воздухе, оказывали летчикам помощь в критической обстановке, воспитывали взаимовыручку и показывали примеры героизма.

Главная задача партийно-политической работы соединений истребительной авиации – мобилизовать личный состав на разгром противника в воздухе, была достигнута. Партийно-политическая работа велась тем активнее и напряженнее, чем сложнее была боевая и воздушная обстановка. Партийные и комсомольские организации были той цементирующей силой, которая придавала летчикам истребительных дивизий стойкость и упорство в воздушных боях. [46]

Глава вторая. Борьба за господство в воздухе

Война убедительно показала, что завоевание господства в воздухе является необходимым условием, обеспечивающим планомерность и успех развития любой наземной наступательной операции, так как невозможно надежно подготовить наступление, если железные и шоссейные дороги все время находятся под ударами авиации противника; нельзя предохранять от ударов с воздуха подвозимые к фронту новые части, особенно мотомеханизированные войска, если воздушные силы противника не подавлены; невозможно быстро и планомерно осуществить прорыв укрепленной полосы противника, если не господствуешь в воздухе над полем боя; в тяжелом положении окажется и подвижная группа, развивающая успех, если в момент ввода в прорыв и действий в оперативной глубине она будет непрерывно подвергаться атакам авиации противника.

Война показала также, насколько успехи и неудачи в действиях наземных войск и авиации зависят от степени завоевания господства авиации в воздухе. Следует подчеркнуть, что немецко-фашистское командование в начале войны не предпринимало ни одной наступательной операции, не обеспечив себя достаточно мощной авиационной группировкой. Так, к началу наступления на Москву немецко-фашистское командование сосредоточило крупную авиационную группировку, входящую во 2-й воздушный флот. В составе этого флота было 950 самолетов, из них 495 бомбардировщиков [48]. [47]

В нашей предвоенной теории были решены принципиальные положения об организации и ведении борьбы за господство в воздухе в стратегическом, оперативном и тактическом масштабах.

Конкретизируем понятие господство в воздухе в зависимости от его стратегического, оперативного и тактического значения, поскольку оно по масштабам, времени и пространству оказывается различным. Здесь же необходимо оговориться, что точные рамки между ними установить трудно и поэтому нередко встречается термин – «оперативно-тактическое», «оперативно-стратегическое» господство в воздухе, что следует, видимо, признать также законным и правильным.

Стратегическое господство в воздухе – господство на всем фронте действий вооруженных сил страны (наше господство на советско-германском фронте в 1944-1945 гг.) или на отдельном стратегическом направлении, на котором действуют одновременно несколько фронтов, решая стратегическую задачу, например: Белорусская операция 1944 г., в которой одновременно наступало четыре фронта.

Стратегического господства в воздухе воюющие стороны добиваются в течение продолжительного времени, нередко в течение всей войны. Оно включало в себя подрыв военного потенциала противника (уничтожение военно-промышленных объектов, в первую очередь авиапромышленности, авиабаз, авиации на аэродромах, центров обучения летного состава и аэродромной сети) и способность защитить от ударов с воздуха свои наземные войска, авиацию, морской флот, коммуникации и государственный тыл страны.

В это же понятие входит создание количественного и качественного превосходства в материальной части, в выучке и мастерстве летного состава, умелом оперативно-стратегическом использовании авиации. Завоевывается стратегическое господство всеми видами авиации. С первых же дней войны, несмотря на временные неудачи, наши ВВС по решению ВГК начали вести борьбу за стратегическое господство в воздухе. Из общего количества самолето-вылетов, произведенных нашей авиацией в годы Великой Отечественной войны, на борьбу за господство в воздухе было затрачено фронтовой авиацией 35,1%, авиацией дальнего действия – 9,6%, военно-воздушными силами ВМФ – 55,2% и ИА ПВО страны – 83,8% всех [48] совершенных самолето-вылетов. Всеми видами и родами авиации на решение указанной задачи было произведено более 1,4 млн. боевых самолето-вылетов [49].

Оперативное господство в воздухе – в масштабе одного или более фронтов на период проведения всей наступательной операции, когда авиация фронтов сохранила за собой инициативу в воздухе, полностью выполнила задачи обеспечения действий наземных войск, одновременно подавляя авиацию противника, лишая ее возможности организованно и массированно действовать по наступающим войскам, аэродромам, фронтовому тылу и коммуникациям.

Завоевывалось оперативное господство совместно бомбардировщиками, штурмовиками и истребителями по замыслу и решению командующих фронтами, утвержденному Ставкой, уничтожением авиации противника в воздушных боях и на его аэродромах.

Для завоевания оперативного господства в воздухе необходимо было численное и качественное превосходство нашей авиации над авиацией противника (качество самолетов, подготовка и моральное состояние летного состава ВВС).

Борьба за оперативное господство в воздухе велась на важнейших направлениях в интересах отдельных стратегических или фронтовых операций. Опыт войны показал, что между стратегическим и оперативным господством в воздухе существовали тесная связь и взаимозависимость. Поэтапное завоевание оперативного господства в воздухе на важнейших направлениях действий сухопутных войск способствовало победе в стратегическом масштабе на всем советско-германском фронте. Вместе с тем и при наличии стратегического господства в воздухе не исключался захват противником на короткий промежуток времени оперативного господства в воздухе на отдельных направлениях, как, например, в Белорусской и Львовско-Сандомирской операциях. Поэтому после завоевания стратегического господства в воздухе перед ВВС возникала задача удержания этого господства, а на отдельных направлениях – и ведение ожесточенной борьбы за оперативное господство в воздухе. [49]

Тактическое господство в воздухе – в пределах поля боя в интересах наземных войск и своей авиации, действующих на главном направлении.

Продолжительность тактического господства была равна времени, необходимому для решения тактических задач, что в среднем составляло 2-3 суток. Тактическое господство имело целью обеспечить свободу действия своим наземным войскам и авиации, в то же время лишить авиацию противника возможности организованно и массированно действовать по нашим войскам на поле боя и по ближайшему войсковому тылу.

Тактическое господство завоевывалось как совместными действиями истребительной, бомбардировочной и штурмовой авиации путем уничтожения самолетов противника в воздушных боях и на аэродромах, так и действиями одних истребителей, которые уничтожали авиацию противника в воздухе, не допускали ее в районы боевых действий наземных войск, блокировали ближайшие аэродромы врага.

Решающее значение в разгроме авиации противника и завоевании господства в воздухе во время Великой Отечественной войны имели воздушные бои и сражения, в ходе которых уничтожались не только самолеты, но и в 70-80% случаев погибали летные экипажи.

С начала войны по 28 февраля 1945 г. немецко-фашистская авиация на всех театрах военных действий потеряла около 55 тыс. человек [50]. Из этого числа советской истребительной авиацией было уничтожено не менее половины [51].

Преимущество воздушных боев состояло в том, что, как правило, с уничтожением самолета погибал и экипаж, а для страны, имеющей сильную авиационную промышленность, было легче восполнить потери материальной части, чем потери летного состава, требующего длительного периода обучения и больших материальных затрат. Еще большее значение имел подрыв морального состояния летного состава противника, что приводило к снижению его активности, подрывало его наступательный дух. [50]

Условия ведения борьбы за господство в воздухе в начальный период войны

Большие потери, понесенные авиацией приграничных военных округов, и некоторое превосходство вражеских самолетов над нашими позволили немецко-фашистским ВВС на решающих направлениях захватить господство в воздухе. Это в значительной степени усложнило действия войск в приграничной полосе при отражении развернувшегося наступления противника. И все же советские ВВС не потеряли своей боеспособности. В воздухе разгорелись ожесточенные воздушные бои, фашистская авиация натолкнулась на сильное сопротивление, оказанное нашей истребительной авиацией, и понесла большие потери.

Значительный урон своей авиации вынуждены были признать фашистские генералы и офицеры. Так в книге «Мировая война 1939-1945 годы», изданной в Западной Германии, указывается: «…потери немецкой авиации не были такими незначительными, как думали некоторые. За первые 14 дней боев было потеряно самолетов даже больше, чем в любой из последующих аналогичных промежутков времени. За период с 22 нюня по 5 июля 1941 года немецкие ВВС потеряли 807 самолетов всех типов, а за период с 6 по 19 июля – 477. Эти потери говорят о том, что, несмотря на достигнутую немцами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия» [52].

Численному превосходству немецко-фашистской авиации наши летчики противопоставили беспримерный героизм и самоотверженность. Например, в первый же день войны летчики 127 иап ВВС Западного особого военного округа под командованием старшего лейтенанта И. И. Дроздова четыре раза поднимались в воздух для отражения налетов бомбардировщиков противника в районе Бреста и сбили пять фашистских самолетов. На юго-западном направлении в 4 часа 25 минут первого дня войны командир звена 46-го истребительного авиационного полка старший лейтенант Иванов, израсходовав в воздушном бою [51] все боеприпасы, применил таран и сбил вражеский бомбардировщик [53].

Всего за 22 июня 1941 г. советские летчики совершили около 6 тыс. боевых самолето-вылетов и уничтожили более 200 немецких самолетов [54].

Гитлеровцы стремились уничтожать нашу авиацию главным образом на аэродромах. Советское командование в начале войны противопоставляло массированным налетам немецких ВВС активные наступательные бои истребительной авиации, проводимые в границах каждого фронта, и удары бомбардировщиков по аэродромам противника.

В ожесточенных боях вскрывались сильные и слабые стороны авиации противника, одновременно выявлялись и недостатки в действиях наших летчиков и принимались энергичные меры по их устранению.

Первым примером, когда нашей истребительной авиации удалось создать благоприятные условия для завоевания господства в воздухе, являются действия истребителей в период обороны Москвы.

Советским военным командованием в районе Москвы было сосредоточено 1170 самолетов, авиация противника имела 670 самолетов [55]. Таким образом, к началу контрнаступления советская авиация численно превосходила авиацию противника (в 1,7 раза) [56]. Немецко-фашистские ВВС не смогли преодолеть воздушную оборону Москвы, сорвать подготовку советских войск к переходу в контрнаступление.

В ноябре 1941 г. фашистская авиация произвела 41 налет на Москву. Из 1953 самолетов, участвующих в налетах, к городу прорвалось только 28, что составляло 1,4% общего числа самолетов, принявших участие в налетах. В то же время было сбито и уничтожено истребительной авиацией и огнем зенитной артиллерии 198 самолетов противника (10,1% всех участвующих в полетах самолетов) [57].

Главнокомандующий ВВС главный маршал авиации П. С. Кутахов так оценивает действия авиации в сражениях под Москвой: «Первую крупную победу советская [52] авиация одержала над фашистской авиацией зимой 1941/42 гг. в битве под Москвой. На подступах к столице днем и ночью в ожесточенных воздушных сражениях наши герои-летчики самоотверженно отражали яростный натиск воздушных армад Геринга и уничтожили 1600 фашистских самолетов. В результате победы под Москвой была окончательно развеяна легенда о непобедимости немецко-фашистской армии и ее авиации. В этой исторической битве наша авиация во взаимодействии с войсками ПВО надежно обеспечила прикрытие столицы нашей Родины от ударов с воздуха» [58].

Одновременно с боями под Москвой шли жестокие бои с немецкими захватчиками на подступах к Ленинграду. Истребительная авиация надежно прикрыла от воздействия с воздуха единственную коммуникацию – ледяную трассу, проходящую через Ладожское озеро. Защищая эту «дорогу жизни», истребители сбили в воздушных боях свыше ста самолетов противника. Наши летчики своевременно встречали вражеских истребителей и бомбардировщиков, вели с ними успешные бои и уничтожали их в воздухе. Характерно, что наши ВВС в этом районе располагали всего лишь несколькими аэродромами, которые были достаточно хорошо известны противнику. Тем не менее немцы оказались бессильными парализовать действия наших истребителей.

Однако, несмотря на высокую активность наших летчиков и их победы в воздушных боях, немецкая авиация в основном продолжала господствовать в воздухе. Необходимо было создать более благоприятные условия для ведения борьбы за господство в воздухе. Одним из важных условий (о чем говорилось ранее) явилось объединение авиации в составе воздушных армий и создание однородных авиационных дивизий. Другим важным условием явилось поступление в большом количестве в полки дивизий самолетов Як-1, Як-7Б, ЛаГГ-3, Ла-5.

Переход от оборонительной к наступательной тактике

Летом 1942 г. немецко-фашистское командование, пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, собрало свои свободные резервы, создало перевес сил на юго-западном [53] направлении и начало там новое наступление. На этом направлении они сосредоточили не менее половины всех своих военно-воздушных сил, действовавших против СССР. Среди них свыше одной трети составляли истребители.

Положение нашей авиации осложнялось и тем, что помимо численного превосходства противник на данном направлении ввел в действие свои отборные части. Здесь был сосредоточен 4-й воздушный флот, укомплектованный наиболее подготовленным личным составом.

Немецко-фашистское командование в районе Сталинграда имело сильную группировку авиации, что обеспечивало ему господство в воздухе в моменты наибольшей активности своих наземных войск.

Истребительная авиация противника патрулировала группами в районах прикрытия войск, их летчики, как правило, при завязке воздушного боя с нашими самолетами вызывали по радио дополнительные силы. В зонах самолеты противника находились в разомкнутом строю с интервалом 200-250 м, при полетах больших групп самолеты эшелонировались по высотам. Состав группы на одной и той же высоте, как правило, не превышал 3-6 самолетов. Задача прикрывающих истребителей противника заключалась в расчистке района предстоящих боевых действий бомбардировщиков в районе расположения наших частей.

Воздушные бои, как правило, проводились парой, четверкой и в очень редких случаях группой до 12 самолетов. В ходе боя противник старался атаковывать наши самолеты внезапно [59]. Во всех воздушных боях его истребители заходили в атаку сзади строго в хвост или под углом 15° на большой скорости и открывали огонь с дистанции 100-150 м. Атака производилась ведущим, ведомый имел основную задачу прикрыть ведущего, идя с ним на одной высоте или с незначительным превышением справа или слева в зависимости от характера воздушного боя. После выполнения атаки истребители уходили в сторону, занимая выгодное положение для повторной атаки.

При невыгодном соотношении сил истребители противника в бой не вступали и с набором высоты уходили в сторону солнца, ожидая удобного момента для атаки. Если такого подходящего момента для атаки не было, то истребители уходили совсем. Во всех случаях истребители [54] противника при ведении воздушных боев старались иметь преимущество в высоте.

Блокируя наши аэродромы, истребители противника группами по 2-4 самолета в отдельные дни почти непрерывно барражировали в районе блокируемых аэродромов, атаковывая самолеты на взлете и посадке и самолеты, одиночно возвращающиеся с задания. В отдельные дни некоторые аэродромы в результате таких действий были полностью блокированы. Атаки самолетов, находившихся на аэродроме, производились, как правило, с бреющего полета.

В таких сложных условиях 287 иад начала свою боевую работу. Полки дивизии базировались на удалении 25-50 км от линии фронта. Самолеты на аэродромах были размещены на интервалах 100-150 м друг от друга, в капонирах и замаскированы. КП иап располагались на аэродромах или на удалении не более 500 м, но во всех случаях располагались так, чтобы можно было видеть все самолеты полка или их большую часть.

Основными способами боевых действий 287 иад в целях завоевания господства в воздухе на Сталинградском фронте были «дежурство на аэродроме» и «патрулирование в воздухе». Для этого назначались как отдельные экипажи, так и подразделения (звено, эскадрилья). Вылет дежурных подразделений производился по установленным сигналам с КП иап. Зрительная связь с КП дополнительно дублировалась проводной связью.

Смена дежурных истребителей осуществлялась через один-два часа дежурства [60].

Патрулирование обычно применялось в наиболее ответственные периоды боя или операции, когда требовалось не допустить на определенное время к охраняемым районам воздушного противника и при обороне весьма важных стационарных или подвижных объектов.

Решение на определение способов боевых действий принимал командир дивизии.

Патрулирование над стационарным объектом осуществлялось по замкнутой кривой с разворотом в сторону наиболее вероятного подхода противника. При патрулировании над полем боя маршрут патрулирования выбирался такой, чтобы избегать разворота над одним и тем же пунктом. При патрулировании над подвижным объектом [55] маршрут полета истребителей обычно был вытянутым по оси движения объекта [61].

Командир 287 иад задачу полкам ставил на день боевой работы за 2-6 ч до первого боевого вылета, а затем по ходу выполнения боевых задач в зависимости от приказаний, поступавших из штаба 8 ВА, воздушной и метеорологической обстановки. Задача корректировалась частными боевыми распоряжениями.

Из поставленных перед 287 иад боевых задач главными были уничтожение бомбардировщиков противника на подступах к Сталинграду и обеспечение тактического господства в интересах 62-й армии, действующей на данном участке фронта. Дивизии были определены зона прикрытия и район уничтожения самолетов противника.

Боевые вылеты организовывались и выполнялись следующим образом: командующий 8 ВА ставил задачу 287 иад на период боевых действий. Решение о вылете, времени вылета и составе группы принимал командир дивизии. Чаще всего он или его заместитель находились на командном пункте и вызывали истребителей по радио.

Истребительные полки одной третью сил (группами по 6-8 самолетов) несли дежурство в готовности № 1, остальной боевой состав находился в готовности № 2 [62]. Взлет осуществлялся по команде с КП иап. Боевой порядок, как правило, состоял из ударной группы, включающей 2/3 всех сил и группы прикрытия. Последняя обычно следовала сзади или со стороны солнца с превышением на 300-500 м. Кроме того, для перехвата и уничтожения противника применялись засады, которые себя вполне оправдали.

При ведении боевых действий летчики-истребители 287 иад начинали переходить все больше от оборонительной к наступательной тактике. Многие истребители решительно переходили к ведению воздушного боя с применением вертикального маневра. Воздушные бои велись парами, иногда звеньями. В полетах они стали применять радиосвязь, что улучшило управление самолетами. Все решительнее сокращали наши истребители и дистанцию открытия огня. Рассмотрим несколько примеров боевых действий 287 иад. [56]

10.9.42 г. 6 Ла-5 15 иап прикрывали наземные войска в районе Яшнино, Бекетовка. Высота дежурства 2700 м. Боевой порядок: строй пар в правом пеленге, третья пара с превышением на 300 м. Истребители завязали воздушный бой с 4 Ме-109. Наши летчики атаковали противника в лоб и снизу сзади, стрельбу вели с дистанций 200-100 м. В результате воздушного боя один Ме-109 сбит, остальные ушли. Потерь у нас не было.

24.10.42 г. на задание вылетало 4 Як-1 293 иап. В районе цели встретили 6 Ю-88 под прикрытием 2 Ме-109. В результате воздушного боя были сбиты 1 Ю-88 и 1 Ме-109. Наши истребители атаки производили под ракурсом 2/4 в хвост, открывали огонь с дистанции 100-70 м.

2.11.42 г. 6 Як-1 293 иап вылетели в район северной части г. Сталинграда. На подходе к цели они были атакованы 8 Ме-109. Одновременно в этом районе появилось 12 Ю-87. Ведущий группы принял решение не выделять сковывающей группы, а нанести удар по бомбардировщикам ведущими парами под прикрытием ведомых пар. Такой прием был рискован, но оправдывал себя. При первом сосредоточении удара было сбито 4 Ю-87, последующими атаками было сбито еще 3 Ю-87. Кроме того, в результате отражения атак Ме-109 ведомыми парами было сбито еще 2 Ме-109, наша группа в этом бою потеряла один самолет.

23.10.42 г. 6 Як-1 293 иап получили задачу прикрыть наши войска в районе Сталинграда. В момент взлета аэродром пытались блокировать 6 Ме-109. Наши истребители взлет произвели с боем и продолжали его до высоты 2000 м. Встретив организованное сопротивление наших истребителей, самолеты противника поспешили уйти на запад. Успех наших истребителей объясняется хорошей осмотрительностью летчиков и отличным управлением командира группой по радио. Характерный тактический прием наших истребителей в этом бою заключался в том, что первая взлетевшая пара сразу же вступила в бой с противником и «оттянула» его на высоту. Остальные самолеты взлетали под прикрытием этой пары. Взлетев, вся группа организованно оказала сопротивление истребителям противника [63]. [57]

При организации и ведении боевых действий по завоеванию господства в воздухе истребителей 287 иад можно выделить и следующие недостатки:

– летчики иногда запаздывали с вылетами, что приводило к безнаказанному появлению самолетов противника как в районе прикрываемых объектов, так и в районе базирования наших истребителей;

– не было связи между аэродромами базирования истребителей, что позволяло противнику часто блокировать наши аэродромы;

– еще слабо использовалась радиосвязь между истребителями в полете; взаимодействие между экипажами было еще слабым, роль ведущего резко снижалась;

– была еще недостаточная осмотрительность у некоторых летчиков в воздухе, особенно при возвращении с задания; в результате этого было много случаев потерь от внезапных атак противника [64].

Командир и офицеры штаба дивизии тщательно изучали опыт боевых действий.

Все положительные и отрицательные случаи в действиях истребителей при ведении воздушного боя после посадки немедленно разбирались командирами полков со всем летным составом.

Особое внимание при подготовке летчиков уделялось совершенствованию их умения вести прицельную стрельбу по самолетам противника и открывать огонь с коротких дистанций.

В целях обобщения боевого опыта проводились специальные конференции. Так, в январе 1943 г. была проведена тактическая конференция боевого актива 287 и 228 иад.

Все эти мероприятия безусловно повышали результаты боевых вылетов летчиков 287 иад. Всего за Сталинградскую операцию дивизия произвела 3142 самолето-вылета, было уничтожено 205 самолетов противника [65].

Примером перехода от оборонительной к наступательной тактике также являются боевые действия 240 иад по завоеванию господства в воздухе в первой половине 1943 г. при обороне Ленинграда. Полки дивизии имели на вооружении самолеты Як-1, Як-7Б и ЛаГГ-3. Летно-тактические [58] данные указанных самолетов при грамотном их использовании в полной мере обеспечивали возможность успешной борьбы как с одиночными самолетами, так и с группами истребителей и бомбардировщиков немецкой авиации.

Немцы выставили против истребительных дивизий 6 ВА на Северо-Западном фронте группу хорошо подготовленных летчиков-истребителей на самолетах Ме-109Ф и Ме– 109 г.

Некоторые наши командиры и летчики, придерживаясь старой оборонительной тактики, не сумели противопоставить вражеским летчикам какие-либо новые тактические приемы. Стоило нашим летчикам стать в круг, как группа «мессершмиттов» с высоты пикировала на них, ведя огонь по всему кругу, с расчетом в «кого-нибудь да попадешь», проскакивала и вновь набирала высоту для повторной атаки. В это время другая группа поджидала момент, когда у наших самолетов горючее подходило к концу, и встречала одиночек на выходе из боя. Отставший и плохо маневрировавший летчик становился добычей врага. Мало того, сковав наших истребителей, враг получал полную свободу действий по наземным войскам. Командование дивизии начало планомерную работу по подготовке летного состава к переходу к наступательной тактике в воздушных боях. Провели в полках учебные бои и тренировочные стрельбы, оценили их положительные и отрицательные стороны. При этом еще раз убедились, что в дивизии достаточно прекрасных летчиков и хорошие самолеты, но не хватает еще умения тактически грамотно вести воздушные бои.

Прежде всего в дивизии создали и закрепили постоянные пары истребителей, подобрав их на основе боевого опыта и личной дружбы летчиков. Из числа лучших пар в дивизии составили группу «асов», которые должны были являться новаторами в освоении новых тактических приемов в воздушных боях. Опыт показал, что такая группа действует лучше, если она составлена из летчиков одного полка, а не является «сборной командой» из разных частей. Стали отказываться от практики полетов в плотных строях. Это стало нужно потому, что с поступлением на вооружение более скоростных самолетов воздушный бой развертывался на значительном пространстве и давал победу тому, кто умело использовал это пространство, облака, заходы со стороны солнца, кто управлял боевой [59] группой с помощью средств радиосвязи. Неоднократно приходилось наблюдать случаи, когда молодые летчики, управляемые по радио, действовали значительно успешнее опытных летчиков, которыми управляли по-старинке, маневрированием самолетом.

Конечно, навыки ведения радиосвязи дались летчикам дивизии не сразу: тут не поможешь одним лишь приказом. Потребовалась длительная кропотливая работа. В тех подразделениях, где лучше была налажена радиосвязь, в бою, как правило, больше было успехов и меньше потерь, быстрее входили в строй молодые летчики.

Вскоре в дивизии были созданы КП в районах действий наземных войск, над которыми разыгрывались основные воздушные бои. Создание таких пунктов, оборудованных радиостанциями и проводной связью, способствовало четкому управлению воздушными боями с земли, а также позволяло экономить силы истребителей.

Командование дивизии убедилось, что наличие КП повышает также дисциплинированность и стойкость летчиков в воздухе. Полки стали практиковать посылку на КП не только лиц руководящего состава, но и рядовых летчиков. Эти летчики могли сами видеть бой с земли и, кроме того, они являлись прекрасными агитаторами, так как рассказывали остальным, что значат для наземных войск действия наших истребителей, особенно когда они на виду у всех сбивают вражеские самолеты.

Как правило, накануне наступательных действий наземных войск фронта по решению командующего воздушной армией наносился ряд ударов нашими штурмовиками и бомбардировщиками по аэродромам противника. Истребители их сопровождали. В ходе сопровождения завязывались воздушные бои, которые начинались с активных наступательных действий лучших летчиков дивизии против истребителей противника, патрулировавших в районах, прикрывая свои войска на поле боя. Фашистские летчики привыкли к тому, что наши истребители появлялись большими группами. И вдруг в один из воздушных боев появилась всего лишь небольшая группа наших истребителей и сразу пошла в атаку. Увидев их, первая пара истребителей врага, не вызывая подкрепления, приняла воздушный бой и тут же за это поплатилась, атакованная парой сверху, которую она не заметила. Это произошло потому, что командир четко управлял группой по радио. Все это ошеломило фашистов и навело на них такую [60] панику, что два «мессершмитта» столкнулись в воздухе. Вторая пара врага, пришедшая на помощь с запозданием, «бежала» с поля боя.

Такие бои летчиков 240 иад постепенно заставили немцев появляться в воздухе уже не парами, а большими группами. После потери нескольких своих отличных летчиков фашистское командование стало посылать группы по 6-8 самолетов, которые вступали в бой только при своем численном превосходстве.

Продолжали в дивизии совершенствовать вопросы управления и наращивания сил истребителей в ходе воздушного боя.

Так, например, однажды против четверки Як-1 (ведущий майор Найденов), которая осуществляла прикрытие наземных войск, фашисты выслали 11 Ме-109. По команде с КП 240 иад для наращивания сил была поднята вторая четверка самолетов. Фашисты в район воздушного боя дополнительно выслали еще 8 Ме-109. Таким образом, произошел воздушный бой 8 Як-1 против 19 Ме-109.

Управление осуществлялось по радио с КП 240 иад. Бой решился в пользу наших истребителей. Блестяще в этом бою сражался старший лейтенант Мотуз. Ведя бой один против четырех фашистов и будучи тяжелораненым, отважный летчик одного Ме-109 сбил, другого подбил, а два Ме-109 из этой четверки «бежали» с поля боя.

В следующие дни в упорных воздушных боях наши летчики уничтожили еще несколько вражеских самолетов. В результате активных действий наших истребителей бомбардировщики фашистов резко» сократили свою активность.

На основе постоянного анализа боевых действий и воздушных боев с авиацией противника командир дивизии и командиры полков могли выявлять их недостатки и вносить в тактику боевых действий уточнения, намечать новые способы борьбы, наиболее соответствующие воздушной обстановке, возросшему уровню подготовки летчиков и качеству руководства со стороны командиров и их штабов.

Опыт проведенных воздушных боев, например, показал необходимость предварительного планирования возможных вариантов воздушных боев. Командиром дивизии совместно с командирами полков были разработаны несколько вариантов ведения воздушного боя группы наших истребителей с группами бомбардировщиков и истребителей [61] противника, а также с бомбардировщиками, прикрытыми истребителями. Так рождалась тактическая зрелость летчиков и командования дивизии.

В апреле 1943 г. 240 иад перебазировалась на Ленинградский фронт и вошла в состав 13 ВА, имея основной задачей отражение массированных налетов авиации противника на важнейшие объекты Ленинградского фронта в районе г. Волхов (ГЭС им. Ленина, ж.-д. мосты через р. Волхов и ж.-д. станции Волховстрой I и Волховстрой II, а также участок железной дороги и «дорогу жизни»). Дивизия базировалась на полевых аэродромах в районе п. п. Валдома, Кипуя и г. Волхов. В начале 1943 г. с прорывом блокады Ленинграда были восстановлены сухопутные коммуникации Ленинграда со страной. В феврале началась эксплуатация железнодорожной линии Шлиссельбург – Поляна – Волховстрой. Однако подвоз грузов в Ленинград был затруднен, так как отдельные участки пути хорошо просматривались противником и систематически разрушались артиллерийским огнем и ударами с воздуха.

Бомбардировке с воздуха и артиллерийскому обстрелу подвергались также и мосты через реки Волхов и Нева, а также различные базы снабжения Ленинградского и Волховского фронтов.

В первой половине мая немцы усилили разведку Ладожской трассы, железной дороги от Волхова до Шлиссельбурга и нанесли ряд массированных ударов с воздуха но указанным объектам.

В период с 24.5 по 30.5.43 г. немецкая авиация перенесла свои основные усилия на объекты Ладожской трассы на участке Осиновец – Кабона, а также на порты и корабли Ладожской флотилии. Одновременно немцы вели разведку этих объектов, продолжавшуюся вплоть до 24.6.43 г. [66].

Командир 240 иад проанализировал действия воздушного противника и опыт предыдущих воздушных боев, рассмотрел с руководящим составом дивизии и полков особенности действий авиации противника, а также недостатки в действиях своих истребителей и определил способы их устранения. Особое внимание уделил тактическим вопросам, таким, как построение боевых порядков [62] истребителей для воздушного боя с большими группами бомбардировщиков, создание численного превосходства над противником, а также разнообразию способов действий летчиков.

Для командиров полков и эскадрилий был организован выезд на пункты наведения, с которых они имели возможность наблюдать за боем в воздухе и лично оценивать все положительные и отрицательные стороны боевого использования истребителей, оказывающие влияние на успех борьбы в воздухе.

Для отражения крупных налетов противника, когда в воздухе находилось до 100 и более бомбардировщиков одновременно, – приказом командующего Ленинградским фронтом в оперативное подчинение командира 240-й дивизии были выделены части истребительной авиации КБФ, а решением командующего 13 ВА в дивизию был передан 630 иап из состава армии [67].

В дивизии стали обращать особое внимание на организацию взаимодействия внутри звеньев и между звеньями. Управление самолетами на земле и в воздухе организовывалось по радио. На пунктах наведения приказано было иметь подготовленных офицеров для помощи летному составу в выполнении боевой задачи. Однако в ходе воздушного боя эти офицеры не ограничивали инициативу командиров подразделений и групп в воздухе и вмешивались в их действия только в тех случаях, когда они не справлялись с управлением своими подчиненными, допускали серьезные тактические ошибки или когда им угрожал противник, которого они не видели.

При построении боевых порядков предусматривалось эшелонирование по высоте и в глубину с назначением ударных групп и групп прикрытия, а в отдельных случаях и резерва, что должно было обеспечивать тактическое преимущество при ведении воздушных боев. Численное превосходство истребителей над противником наращивалось путем вызова дежурных подразделений с аэродромов.

Для своевременного оповещения о появлении самолетов противника организовывалось использование данных о воздушном противнике от радиолокационных станций «Редут»; эти данные поступали на КП полков дивизии и КП истребительной авиации КБФ. [63]

В результате оценки противника и своих частей командир дивизии поставил боевые задачи полкам. Главной задачей для дивизии и приданных частей командир считал уничтожение групп бомбардировщиков противника на дальних подступах к прикрываемым объектам. Первые взлетевшие группы истребителей во всех случаях должны были следовать с набором высоты до 5000 м в сторону вероятного подхода самолетов противника. В случае блокирования противником основных аэродромов полкам были поставлены задачи по деблокированию аэродромов соседа и установлены запасные аэродромы. Наличие в каждом полку дежурной эскадрильи, постоянно находящейся в готовности № 1, обеспечивало командиру дивизии возможность быстрого ввода их в бой.

Данные о воздушной обстановке, принятые с системы радиолокационных станций «Редут», немедленно передавались по телефону командирам дежурных эскадрилий, находящимся в готовности № 1. В результате этого командиры дежурных эскадрилий знали воздушную обстановку до взлета и после взлета, что позволяло им принимать решение на построение боевых порядков эскадрильи до встречи с противником. Среднее время на взлет дежурной эскадрильи при наличии прямой телефонной связи с КП полка составляло 2-3 мин, что обеспечивало перехват противника на подступах к объектам. На КП дивизии постоянно несли дежурство офицеры из числа руководящего состава. Оперативный дежурный штаба дивизии, находившийся на КП дивизии, непрерывно получал данные оповещения и контролировал поступление их на КП полков и соответственно действия командиров полков по подъему в воздух дежурных групп. Последующий подъем групп истребителей планировалось производить решением командира дивизии [68].

Для организации взаимодействия между частями дивизии и оперативно подчиненными частями ИА КБФ штабом дивизии был разработан план взаимодействия. Этим планом в зависимости от воздушной обстановки и возможного характера действий авиации противника предусматривались различные варианты действий частей дивизии и истребителей КБФ. План обеспечивал командиру дивизии возможность сосредоточивать усилия истребителей в районах, где действия противника были более активны. [64]

При выходе из строя главной командной радиостанций дивизии планом предусматривалось, что должны были делать летчики, находящиеся в воздухе. Кроме того, планом предусматривался порядок взаимодействия с Ладожским дивизионным районом ПВО [69].

В распоряжении по радиосвязи было указано, что при вылете групп на задание вначале они поддерживали связь с полковыми аэродромными радиостанциями, а по прибытии в район боевых действий управление ими осуществлялось главной радиостанцией дивизии.

Каждый летчик знал позывной главной радиостанции дивизии и командира дивизии. Команды этой радиостанции и особенно команды командира дивизии должны были выполняться немедленно всеми экипажами, а командные радиостанции полков должны были в этом случае прекращать связь и переходить на прослушивание [70]. Все это способствовало установлению высокой радиодисциплины среди летного состава дивизии и тем самым улучшало качество управления на земле и в воздухе. Так, 24.5.43 г. на КП дивизии получили сообщение о появлении вражеских самолетов. Распоряжением командира дивизии все средства дивизии были приведены в повышенную боевую готовность в соответствии с планом боевых действий. Расчет КП немедленно приступил к боевой работе. Обнаружение самолетов вражеской авиации производилось радиолокационными станциями «Редут» и визуальными постами ВНОС. Данные воздушной обстановки наносились на планшет воздушной обстановки.

В течение короткого времени в воздух были подняты все боеготовые истребители, которые имелись в распоряжении командира дивизии, в том числе и оперативно подчиненные истребительные части КБФ. Обстановка в том налете складывалась исключительно сложной. Противник действовал двумя большими группами Хе-111 и Ю-87, в два и более раза превосходившими по количеству самолетов силы дивизии и приданных частей. Командиру дивизии приходилось свои силы использовать только по наиболее важным целям, угрожавшим прикрываемым объектам. Он имел небольшой резерв – одну эскадрилью, но это давало ему возможность усиливать ту или иную группу истребителей, особенно при организации преследования [65] уходящих бомбардировщиков и ведении борьбы с истребителями противника, пытающимися блокировать наши аэродромы.

Управление истребителями в воздухе при ведении боевых действий осуществлялось по радио централизованно с КП дивизии, который находился почти в центре всех маршрутов авиации противника. Это давало возможность командиру дивизии вести визуальное наблюдение за воздушной обстановкой, что позволяло ему влиять на ход воздушных боев.

В процессе ведения воздушных боев радиостанции КП полков работали только на прием, а на передачу выходили с разрешения командира дивизии, будучи в постоянной готовности принять на себя управление своими самолетами как в процессе ведения воздушного боя, так и после выхода из него или для оказания помощи пострадавшему экипажу.

1.06.43 г. немецко-фашистская авиация произвела налет на объекты г. Волхов. Это был массированный налет, в котором участвовало до 70 Хе-111, Ю-87 и Ю-88 и 40 истребителей прикрытия Ме-109 и ФВ-190. Боевой порядок немцев на дальних подступах к объекту представлял общую колонну под непосредственным прикрытием 24 истребителей, 16 истребителей действовали впереди колонны, представляя собой истребительный заслон. При подходе к г. Волхов бомбардировщики разделились на несколько групп и пытались с разных направлений, преимущественно южного и восточного, нанести удар по объектам (приложение 3).

С получением первых данных о противнике командир дивизии принял решение дежурными эскадрильями 86 и 156 иап атаковать группы самолетов противника на дальних подступах, а истребителям 630 иап и ИА КБФ наращивать их усилия. Основными силами удар наносить по бомбардировщикам и только частью сил связать боем истребителей.

Дежурная эскадрилья 86 иап в составе 6 Як-7Б под командованием капитана Ходакова из района Жихарево была перенацелена командиром дивизии на группу бомбардировщиков Хе-111. Истребители атаковали первую группу Хе-111 и сбили два бомбардировщика. После этого авиаэскадрилья вступила в бой с 12 ФВ-190, одновременно частью сил атаковала бомбардировщиков противника. [66]

Дежурная авиаэскадрилъя 156 иап в составе 8 ЛаГГ-3 под командованием капитана Пастухова, вылетев в район 15 км юго-западнее г. Волхов, на высоте 4000-4500 м вступила в бой с большой группой бомбардировщиков противника (до 50 Хе-111, Ю-88 и Ю-87) и одновременно частью сил отражала атаки истребителей противника. Взаимодействие между авиаэскадрильями 156 и 86 иап заключалось в том, что после первого удара по бомбардировщикам истребители 86 иап завязали бой с истребителями ФВ-190 и не дали им помешать второй атаке 8 ЛаГГ-3 по основной группе бомбардировщиков. Бой велся на виражах и вертикалях при хорошем огневом взаимодействии между звеньями, парами и самолетами в парах.

Только отдельным самолетам противника удалось беспорядочно сбросить бомбы в одном заходе, большинство которых упало в стороне от объекта. Основные объекты г. Волхов не пострадали. Истребители преследовали бомбардировщиков до линии фронта. В результате этого боя было сбито 7 самолетов противника.

5.06.43 г. 80 бомбардировщиков противника под прикрытием 16 истребителей (10 ФВ-190, 6 Ме-109) пытались нанести удар по объектам и. п. Нов. Ладога (приложение 4). Немецкие бомбардировщики следовали колонной группами по 9 самолетов, истребители противника прикрывали их двумя группами с превышением относительно бомбардировщиков на 1000-1500 м. Командир дивизии направил эскадрилью 86 иап для отражения налета бомбардировщиков в район Жихарево, а эскадрилью 156 иап в район Волхова с последующим усилением их другими группами истребителей. Прибыв в заданный район, эскадрилья 86 иап в составе 6 Як-7Б под командованием ст. лейтенанта Дергача не обнаружила там самолеты противника. Командир дивизии перенацелил ее на группу бомбардировщиков, появившихся в районе с. Новый Быт. Там были обнаружены три группы Хе-111 по 9 самолетов в каждой. Командир эскадрильи атаковал каждую группу истребителями аэ. Этих сил было, конечно, недостаточно, к тому же бомбардировщики вели сильный оборонительный огонь. В то же время эскадрилья была атакована 8 ФВ-190 и вступила с ними в бой. Это позволило командиру находившейся в этом районе эскадрильи 156 иап атаковать бомбардировщики почти без воздействия истребителей противника. Плотный строй бомбардировщиков [67] был разбит. Часть из них повернула обратно. Одна группа произвола бомбометание на маршруте до объекта. Отдельные прорвавшиеся в район Нов. Ладоги группы произвели беспорядочное бомбометание. После отхода от цели наши истребители преследовали бомбардировщиков противника до линии фронта.

В этом бою было сбито 7 Хе-111, 3 ФВ-190 и 1 Ме-109. Потерь дивизия не понесла. Два наших самолета были подбиты и сели на своей территории.

Эти примеры позволяют сделать вывод, что наступательный бой постепенно становился основным способом боевых действий истребительных авиационных дивизий. В дальнейшем части дивизии совместно с КБФ успешно отразили значительное количество массированных налетов авиации противника, провели ряд крупных воздушных боев, нередко перераставших в воздушные сражения, в которых одновременно участвовало до 300 и более самолетов.

За это время в воздушных боях только частями дивизии было сбито 83 самолета противника [71].

В целом боевые действия истребительной авиации по завоеванию господства в воздухе в период битвы под Сталинградом и обороны Ленинграда подтвердили целесообразность перехода к наступательной тактике воздушного боя, так как только наступательный бой обеспечивал успех над противником. Кроме того, в этих боях нашел свое подтверждение правильный выбор организационно-штатной структуры соединений истребительной авиации – создание однородных истребительных авиадивизий.

Стратегическое господство в воздухе завоевано

Весной 1943 г. над Таманским полуостровом развернулась исключительно упорная борьба за господство в воздухе. С этой целью противник сосредоточил в середине апреля на аэродромах Крыма и Тамани до 1 тыс. боевых самолетов 4-го воздушного флота (510 бомбардировщиков, 250 истребителей, 60 разведчиков и 170 транспортных самолетов). [68]

С нашей стороны всего в воздушных сражениях участвовало более 900 самолетов [72]. Таким образом, было создано примерно равное соотношение сил в воздухе. Боеспособность нашей авиации была весьма высокой. Истребительная авиация была почти полностью вооружена новыми самолетами Як-1, Як-7Б и Ла-5. В соотношении сил мы имели преимущество в истребителях, противник превосходил нас в бомбардировочной авиации и имел лучшее базирование и большее количество аэродромов для маневра.

Размах этой борьбы был настолько велик, что в некоторые дни над узким участком фронта (25-30 км) в день происходило до 50 групповых воздушных боев с участием 30-50 самолетов и более с каждой стороны [73]. Когда противник попытался ликвидировать десантные части на плацдарме в районе Мысхако, на войска 18-й армии, оборонявшейся на плацдарме общей площадью в 30 км [74], противник бросил 450 бомбардировщиков и около 200 истребителей. С советской стороны для противодействия вражескому наступлению в районе Мысхако использовались 500 самолетов, в том числе 100 бомбардировщиков. В тот день немецкие бомбардировщики совершили в район Мысхако более 1000 самолето-вылетов. Советские истребители им активно противодействовали [75].

Так вспоминает об этом Л. И. Брежнев в своей книге «Малая земля»: «Трудно мне передать, что творилось в небе. Куда ни глянешь, то в одиночку, то звеньями сходились в смертельных петлях наши и немецкие самолеты. Черные шлейфы сбитых машин, пересекая друг друга, тянулись к земле. За три дня боев наши летчики сбили над Малой землей 117 вражеских самолетов. Об этих яростных схватках подробно рассказал в своей книге их участник А. И. Покрышкин» [76].

В борьбе на Кубани еще лучше отшлифовалось тактическое мастерство наших летчиков-истребителей и искусство авиационных командиров. Вертикальный маневр, эшелонирование по высоте боевых порядков, четкое управление групповым боем в воздухе и с земли, хорошо организованная система оповещения и наведения истребителей [69] на противника, наращивание сил в бою – все это нашло здесь еще большее распространение. Истребители освоили такие наступательные приемы борьбы, как вытеснение авиации противника с поля боя, свободная охота и блокирование вражеских аэродромов. Центр воздушных боев впервые был перенесен по ту сторону линии фронта, т. е. на территорию, временно занятую противником.

Воздушным силам противника на Кубани были нанесены невосполнимые потери, и борьба за господство в воздухе на южном фланге советско-германского фронта была выиграна. Особенности боевых действий истребительной авиации в тот период рассмотрим на примере боевых действий 229 иад, входившей в состав 4 ВА.

В ходе подготовки к боевым действиям в 4 ВА особое внимание было обращено на организацию управления истребительной авиацией над полем боя. С этой целью у линии фронта были развернуты несколько радиостанций для наведения истребителей, из них три в полосе наступления основных сил фронта. В районе станции Абинская вблизи передового КП фронта был развернут ВПУ ВА с главной радиостанцией для управления всеми истребителями, находившимися в воздухе. Этим обеспечивалась возможность наращивания сил истребителей в нужные моменты операции.

229 иад вначале базировалась на двух аэродромах, а впоследствии из-за большого насыщения в этом районе авиации – на одном. Большая скученность самолетов дивизии при базировании на одном аэродроме несколько затрудняла боевую работу.

Командование авиацией противника большое внимание уделяло прикрытию района сосредоточения наземных войск. Прикрытие осуществлялось непрерывным патрулированием истребителей в зонах, на разных высотах группами от 4-6 до 15-20, а иногда до 30-40 самолетов. В своих действиях противник стремился достигнуть внезапности за счет использования малой высоты и рельефа местности. Атаки фашистские летчики осуществляли сзади сверху и снизу, сохраняя в основном принцип боя с использованием вертикального маневра. Обнаружив наших истребителей, они уходили в сторону солнца или в облака с набором высоты.

Наряду с массированным применением своих истребителей противником использовались свободные полеты пар истребителей – «охотников» на глубину 30-40 км для [70] внезапной атаки наших отдельных самолетов и небольших групп при возвращении с боевых вылетов или при перелетах.

Для обеспечения бомбардировщиков истребители производили заблаговременно расчистку воздушного пространства в районе их действий.

В апреле 1943 г. наиболее характерной особенностью в действиях авиации на Кубани явилась борьба за господство в воздухе над полем боя [77].

В активную борьбу за господство в воздухе 229 иад включилась со второй половины марта 1943 г. Первые же воздушные бои показали, что появление в составе дивизии самолетов Ла-5 обеспечивает летчикам перевес над немецкими истребителями в воздушном бою.

Значительное возрастание огневой мощи самолета Ла-5 и улучшение качества огневой подготовки летчиков дивизии намного повысили эффективность воздушных боев.

Одержанные летчиками дивизии первые крупные тактические победы не исключали еще полностью недостатков в ведении истребителями воздушных боев. Некоторые из них даже на новых самолетах продолжали вести оборонительные бои, летать скученно, не используя радио для связи и управления в воздухе.

Командир 229 иад совместно с офицерами штаба проанализировал результаты первых воздушных боев на Кубани. Были разработаны указания о построении боевых порядков истребителей над полем боя, о подготовке пары как тактической единицы в воздушном бою. Штабом 4 ВА также был обобщен опыт первых воздушных боев на Кубани, с результатами этого обобщения были ознакомлены все дивизии армии [78].

Немецко-фашистское командование также принимало меры к повышению эффективности действий своей авиации. Вместо небольших групп в воздух все чаще поднимались крупные группы немецких истребителей, и им удавалось атаковать наших истребителей с различных направлений и наносить нам потери.

В связи с такой обстановкой командир 229 иад стал строить боевые порядки своих истребителей в два яруса. Группа первого (нижнего) яруса в составе половины или даже 2/3 сил действовала на высотах от 2000 до 3000 м. [71]

Группы двух верхних ярусов находились с превышением над нижним от 500 до 1000 м. Поскольку обе группы истребителей действовали в ограниченной зоне, то даже потеря зрительной связи не имела особого значения. Боевой порядок внутри группы состоял из пар, эшелонированных между собой по высоте. При таком положении истребители противника, находящиеся над полем боя, были вынуждены вступать в затяжные и ожесточенные бои с нашими истребителями.

Однако иногда при завязке воздушного боя с противником некоторые группы истребителей дивизии, вместо того чтобы точно выполнять поставленную задачу по прикрытию, без всякой необходимости уходили вниз для оказания помощи нижней группе, которая в этой помощи не нуждалась. Это сковывало маневр общей группы, и бой терял общий замысел и управление. Оставление истребителями верхнего яруса приводило к тому, что «охотники» противника внезапными атаками сбивали наших истребителей, а летчики, находясь в скученном боевом порядке, даже не замечали потери своих самолетов и при возвращении докладывали о них как о не вернувшихся с задания, в то время как они были сбиты противником в воздушном бою.

Но командование дивизии принимало меры к устранению этого недостатка. Постепенно инициатива в воздухе переходила к нашим истребителям, и, хотя количество воздушных боев не уменьшалось, бомбардировщики противника несли такой урон, что их воздействие на боевые порядки наземных войск с каждым днем ослабевало.

Победы наших истребителей приводили к уменьшению активности авиации противника. Немецко-фашистские летчики уже не всегда решались вступать в воздушный бой.

Командир дивизии и командиры полков, имея возможность управлять по радио, оказывали большую помощь истребителям, ведущим воздушные бои, предупреждали об опасности внезапного нападения противника, перенацеливали истребителей на вновь обнаруженные цели, помогали восстанавливать потерянную во время боя ориентировку [79].

Всего за время боевых действий на Кубани истребители 229 иад провели свыше 120 воздушных боев и сбили более 100 самолетов противника [80]. [72]

Воздушные бои на Кубани для истребителей явились школой боевого мастерства, летчики освоили наступательную тактику действий. Большинство командиров полков и офицеры штабов получили большую практику управления с помощью радиосвязи группами истребителей на земле и в воздухе.

Опыт воздушных боев на Кубани показал и эффективность наземных пунктов наведения.

Успех в воздушном сражении на Кубани, в котором кроме 229 иад активное участие принимал ряд других истребительных авиационных соединений, стал переломным моментом в борьбе за господство в воздухе. С этого момента и до окончания войны господство в воздухе оставалось за нашими Военно-Воздушными Силами.

В начале июля 1943 г. гитлеровская армия предприняла решительную попытку перейти в наступление на Курской дуге. Это наступление поддерживало свыше 2000 самолетов. С первого же дня операции завязалась упорная и невиданная по своим масштабам борьба за господство в воздухе.

Истребительная авиация была готова к отражению наступления врага. Накануне наступления наши бомбардировщики нанесли удары по вражеским аэродромам, чем значительно ослабили силы немецкой авиации, после чего центр борьбы за господство в воздухе переместился в небо.

Рассмотрим, как она протекала на опыте боевых действий 294 иад.

Эта дивизия участвовала в составе 4 иак 4 ВА в битве под Курском с 5 по 18 июля 1943 г., т. е. в период наступления немцев в районе Курска.

В июне 1943 г. в частях 294 иад были проведены мероприятия по подготовке летного состава и материальной части для отражения готовящегося наступления немцами в районе Курска. Полки дивизии были пополнены новой материальной частью, с летным составом отработаны вопросы ведения воздушного боя в вертикальной плоскости, значительно повышены их огневая и штурманская подготовка. В дивизии были проведены военные игры и занятия по действиям истребителей в воздушном бою, прикрытию наземных войск, сопровождению бомбардировщиков и штурмовиков, управлению по радио на земле и в воздухе, взаимодействию в группах и т. п.

План боевых действий 294 иад предусматривал различные варианты возможного противодействия противника. [73]

Его заблаговременно довели до частей. При решении вопросов взаимодействия командир дивизии и офицеры штаба установили личные контакты с представителями взаимодействующих наземных и авиационных соединений [81].

Базирование полков дивизии было максимально приближено к линии фронта. Основной задачей дивизии являлась борьба за господство в воздухе в целях обеспечения свободы действий наземных войск и авиации.

В ходе начавшегося наступления гитлеровских войск их бомбардировочная авиация наносила удары по боевым порядкам наших войск.

Действовали они группами по 40-50 самолетов. Эти группы, как правило, прикрывались истребителями, патрулировавшими в районе их действия. Группы истребителей делились на две подгруппы (два патруля). Одна подгруппа патрулировала на направлении подходов наших истребителей, при встрече с которыми вступала в бой, чтобы не допустить к бомбардировщикам. Вторая подгруппа патрулировала в районе целей, не допускала ударов истребителей по бомбардировщикам. Немецкие истребители приходили в район действий своих бомбардировщиков с целью очистить район действий от наших истребителей. Если они встречали в этом районе наших истребителей, то стремились отвлечь их из этих районов в сторону.

Прикрытие своих наземных войск обеспечивали патрулированием истребителей группами в 2-4 самолета на вероятных подходах наших бомбардировщиков к районам боевых действий наземных войск. Эти патрули, как правило, стремились воздушными боями оторвать наших истребителей от сопровождаемых бомбардировщиков и штурмовиков и дать возможность другим патрулям атаковать группы наших бомбардировщиков и штурмовиков, с тем чтобы сорвать их удары по целям. Кроме того, в местах вероятного подхода наших самолетов можно было встретить пару или две пары истребителей противника, патрулирующих под облаками или над ними. Они тщательно маскировались, стремясь остаться незамеченными, с тем чтобы нанести удар по нашим истребителям или бомбардировщикам скрытно, используя внезапность.

В действиях авиационного командования гитлеровцев в начале операции отмечалось умение быстро наращивать [74] силы в ходе воздушных боев в целях создания превосходства над нашими истребителями. Воздушные бои немецких истребителей с нашими происходили обычно в периоды активных действий наземных войск и бомбардировщиков. В это время бои приобретали наиболее жестокий и напряженный характер.

В тех случаях, когда наши истребители застигали бомбардировщиков в районе действий и создавали угрозу для их атаки, бомбардировщики противника постоянно без прицеливания сбрасывали бомбы и поспешно уходили на свою территорию [82].

Учитывая эти особенности в тактике действий авиации противника и быстро меняющуюся обстановку, командир и штаб дивизии были вынуждены постоянно уточнять задачи частям, и нередко эти задачи доводились за 25-30 мин до вылета. Вынужденные по условиям обстановки частые перебазирования частей дивизии затрудняли возможность проводной связи штаба дивизии с вышестоящим командованием и частями дивизии, что нередко приводило к запаздываниям с постановкой задач и вылетом истребителей на боевое задание. В этот момент и радиосвязь использовалась еще ограниченно, так как полки обеспечивались радиосредствами БАО и комендатур, а последние не всегда успевали их развернуть на новых аэродромах. Поэтому нередко в качестве связи использовались самолеты связи.

Командир 294 иад решил прикрытие наземных войск осуществлять патрулированием истребителей в воздухе, для чего были назначены районы боевых действий, в которых находились истребители в составе 10-20 самолетов на различных высотах.

Боевой порядок истребителей в районах боевых действий состоял из ударной и сковывающей групп.

В ударную группу выделялось до 3/4 всех истребителей с основной задачей разгрома бомбардировщиков противника, атакующих боевые порядки наших наземных войск. 1/3 истребителей выделялась в сковывающую группу.

Ударная группа занимала высоты от 1000 до 2500 м, сковывающая – с 2500 до 4000 м. Каждая группа в этом диапазоне высот эшелонировала своих истребителей по высотам и в глубину. Ударная группа обычно состояла из [75] трех подгрупп, каждая из которых действовала в строю «фронт»: первая – на высоте 1000 м, вторая – сзади первой на дистанции 700-800 м и выше ее на 200-300 м, третья – сзади второй и выше ее на 1000 м. Сковывающая группа патрулировала на высоте 2000-4000 м сзади ударной на удалении от нее 1000 м.

Такой боевой порядок обеспечивал возможность атаковать имевшимися силами истребителей противника и большую часть сил истребителей использовать для уничтожения бомбардировщиков. При выполнении этой задачи были случаи, когда истребители ударной группы ввязывались в активные воздушные бои с истребителями противника и оставляли без воздействия бомбардировщиков.

В ходе боевых действий командир 294 иад руководил полками со своего КП дивизии, а также вылетал в полки, где производил уточнение задач и давал указания по всем вопросам боевой работы.

Командиры полков в зависимости от поставленной командиром дивизии задачи уточняли боевые порядки, определяли состав групп и порядок взаимодействия, производили с летным составом предварительный розыгрыш вылетов на земле. На разборе полетов изучались основные недостатки вылетов и принимались меры по их устранению.

Для руководства боевыми действиями истребителей по прикрытию войск командир дивизии вместе с командирами полков и офицерами штаба выезжал в районы боевых действий. Имея с собой средства связи, он мог контролировать действия истребителей в воздухе и помогать им вести бой.

Для того чтобы ослабить силы немецкой авиации и вырвать инициативу в борьбе за господство в воздухе, 294 иад пришлось вести упорную и напряженную боевую работу. Так, в период с 5 по 8 июля 1943 г. летчики дивизии произвели 236 боевых вылетов, в ходе которых провели 35 воздушных боев, сбили 47 самолетов противника.

Вот наиболее характерные групповые воздушные бои этих дней.

8.7.43 г. группа капитана Юдина в составе 10 Як-1 и Як-7Б, находясь в районе боевых действий на высоте 800 м, встретила 9 Ю-87 под прикрытием 12 Ме-109. Связав боем истребителей противника небольшой частью своих истребителей, ведущий основными силами нанес удар по бомбардировщикам, в результате чего были уничтожены [76] все 9 Ю-87 и, кроме того, в воздушном бою были сбиты 2 Ме-109.

11.7.43 г. в районе боевых действий находились эскадрильи капитана Чувелева в составе 9 Як-1Б. Встретив в районе Прохоровки две группы по 30 Ю-88 под прикрытием 25-30 Ме-109 и ФВ-190, эскадрилья вступила в бой. Сковав частью сил истребителей противника, основные силы эскадрильи нанесли удары по бомбардировщикам. В результате были сбиты 7 10-88 и два истребителя.

С 3 по 18 августа 1943 г. 294 иад участвовала в наступательной операции войск Воронежского фронта, имея основной задачей также борьбу за господство в воздухе, для чего она должна была вести самостоятельно активный поиск и уничтожать бомбардировщиков противника в заданных районах, а также действовать из положения дежурства на земле по вызову с КП командира 4 иак и командующего 5 ВА в целях немедленного перехвата и уничтожения авиации противника.

Штаб дивизии на основе решения командира 294 иад составил план боевых действий и график боевых вылетов и выписки из него передавал в полки. Иногда боевая задача истребителям передавалась уже в зонах патрулирования.

Состав группы истребителей, высылаемых на патрулирование, зависел от воздушной обстановки и состоял от 4-12 до 30 самолетов. Их действиями руководил командир дивизии или его заместитель с пункта наведения, располагаемого вблизи линии фронта или поблизости от КП командра наземного соединения, в интересах которых дивизия вела уничтожение самолетов противника в воздухе.

Всего за период наступательной операции фронта летчики дивизии совершили 423 вылета, провели 73 воздушных боя, в которых сбили 93 самолета противника из общего числа 802 самолетов, отмеченных за это время в районе боевых действий 294 иад [83].

Высокая активность истребителей 294 иад и понесенные потери авиации противника привели к тому, что, начиная с августа 1943 г., активность авиации противника в зоне действия дивизии заметно снизилась. Бомбардировщики противника атаку наших наземных войск стали производить с одного захода. С приближением наших истребителей [77] их экипажи сбрасывали бомбы беспорядочно и, не достигнув районов цели, поспешно возвращались на свою территорию, несмотря на прикрытие истребителей. Истребители противника особую активность в ведении воздушных боев проявляли в моменты, когда бомбардировщики находились над полом боя в момент ударов по нашим наземным войскам. С уходом бомбардировщиков на свою территорию истребители не проявляли большой активности, стремились держаться в стороне, однако выискивали при этом момент для внезапной атаки. В действиях истребителей 294 иад были и недостатки, среди которых наиболее характерны следующие.

В начале операции часть летчиков не выдерживала установленный боевой порядок ударной и сковывающей группами и поэтому нарушилось взаимодействие между группами. Нередко все внимание летчики уделяли борьбе с истребителями противника, а бомбардировщики получали возможность безнаказанно наносить удары по нашим войскам. Командиры групп иногда нечетко руководили действиями своих истребителей в воздухе. Действие пар в воздушном бою в ряде случаев было отработано недостаточно, вследствие чего пары в бою быстро распадались, действовали одиночными самолетами и от этого несли потери [84].

Но в целом боевые действия 294 иад позволяют говорить о возросшем мастерстве в ведении групповых воздушных боев и воздушных сражений, в которых советские летчики умело использовали все преимущества наших самолетов: высокую скорость и скороподъемность, хорошую маневренность и мощное пушечное вооружение. Как правило, они вели воздушные бои с применением вертикального маневра, умело использовали солнце и облачность для внезапного сближения с воздушным противником, открывали прицельный огонь с малых дистанций. Командиры и их штабы широко применяли радио как для вызова истребителей и их наведения с земли на воздушные цели, так и для управления самим воздушным боем.

«Гигантская битва на Орловско-Курской дуге летом 1943 года, – говорил Л. И. Брежнев, – сломала хребет гитлеровской Германии и испепелила ее ударные бронетанковые войска. Всему миру стало ясным превосходство нашей армии в боевом мастерстве, в вооружении, в стратегическом [78] руководстве» [85]. Эти слова Л. И. Брежнева относятся и к действиям наших ВВС.

В воздушных боях и сражениях на Кубани и под Курском было завоевано стратегическое господство в воздухе, которое наша авиация сумела прочно удержать до Дня Победы над гитлеровской Германией. Немецко-фашистская армия еще была способна, напрягая все свои силы на узких участках фронта, на короткий промежуток времени добиваться местного тактического превосходства в воздухе, и то используя временные наши трудности, связанные с отставанием наших ВВС от передовых частей фронта в ходе стремительных наступательных операций.

После Курской операции борьба в воздухе по прекращалась. Она велась и осенью 1943 г. и в операциях 1944-1945 гг. Однако советские истребители уже но встречали столь сильного противодействия, как в 1941-1943 гг.

К началу Берлинской операции для защиты подступов к Берлину и самого города фашистское командование создало сильную группировку авиации, насчитывающую около 3300 самолетов, из них 70% истребителей. Однако общая численность советской авиации по количеству боевых самолетов превосходила немецкую авиацию на главном направлении в 3,7 раза [86].

В этой операции участвовала и 16 ВА, в состав которой входила 240 иад.

Проанализируем на примере этой дивизии опыт борьбы за господство в воздухе на заключительном этапе войны.

За пять дней до операции командующим 16 ВА для истребительных авиационных соединений были указаны полосы предстоящих боевых действий. В целях скрытности подготовки к предстоящей операции сосредоточение истребительных частей было заблаговременным. Перелеты производились на малых высотах или в ночное время. Базирование большинства истребительных соединений было приближено к линии фронта на удаление 10-30км. На узле связи 16 ВА находились представители авиационных дивизий армии. [79]

Для достижения наиболее эффективной борьбы с авиацией противника в воздухе в 16 ВА были выделены истребительные авиационные соединения свободного воздушного боя, которые имели определенные полосы для действий истребителей способом «свободной охоты».

Такая задача была поставлена и перед 240 иад. Командир дивизии, действуя в определенной его дивизии полосе, отвечал за надежность прикрытия в ней наземных войск на всем протяжении операции. В тех случаях, когда по обстановке ему требовалось усиление, оно производилось решением командующего 16 ВА [87]. Прикрытие наземных войск выполнялось способом «свободной охоты». Задача дивизии состояла в том, чтобы не допустить ударов с воздуха по боевым порядкам войск еще на подступах к району их действий.

В ходе начавшихся боевых действий вся информации с КП и радиолокационных узлов воздушной армии передавалась на КП дивизии. Это позволяло командиру дивизии видеть всю воздушную обстановку, в том числе и ход воз,душных боев.

В Берлинской операции фашистская авиация действовала с большим упорством. Гитлеровцы меняли тактику своей авиации по нескольку раз в день. Например, от действий мелкими группами неожиданно переходили к действиям группами по 30-40 самолетов, эшелонированных по высотам.

Командир дивизии быстро наращивал усилия истребителей, и авиация противника уничтожалась или изгонялась из районов прикрытия наших наземных войск или вытеснялась оттуда. Иногда для выполнения такой задачи привлекались истребители, сопровождавшие бомбардировщиков или выполнявшие другие задачи. В этом случае они переключали свои радиостанции на частоту радиостанций истребителей свободного воздушного боя и вели борьбу с авиацией противника. Это обеспечивало выполнение боевой задачи с высокой эффективностью.

Особенностью действий истребителей свободного воздушного боя являлось непрерывное следование за наступающими наземными войсками вплоть до занятия аэродромов, на окраинах которых вели бои наземные войска [88]. [80]

Такой способ действий истребителей, когда они базировались вблизи от переднего края наступающих войск, обеспечивал возможность находиться в полосе прикрытия более продолжительное время.

В целях воспрепятствия взлету самолетов противника командиром дивизии высылались небольшие группы истребителей-»охотников», которые обнаруживали вражеские аэродромы и блокировали их, не допуская ни взлета, ни посадки самолетов противника.

В тех случаях, когда активность авиации противника снижалась, истребители свободного воздушного боя штурмовали наземные цели противника.

Напряженность воздушной обстановки, в которой приходилось действовать истребителям свободного воздушного боя, видна из следующего примера. 25.5.45 г. полки 240 иад с рассвета вели «свободную охоту» группами по 6-12 самолетов Як-9 и Як-3 на высотах 1500-2500 м. Встречая врага, вступали с ним в воздушный бой. Действиями истребителей в воздухе руководил лично командир дивизии, для чего он дважды в этот день поднимался в воздух. Всего 25.5.45 г. было проведено 10 воздушных боев, в которых было сбито 10 ФВ-190, в том числе 1 ФВ-190 был сбит командиром дивизии. К середине дня воздушный противник был изгнан из района Берлина и истребители дивизии получили и выполнили новую задачу – нанесли ряд штурмовых ударов по войскам и боевой технике противника в районах, где они оказывали упорное сопротивление наступлению наших войск [89].

Рассмотренные в настоящей главе примеры из боевых действий истребительных авиационных дивизий по завоеванию господства в воздухе в различные периоды Великой Отечественной войны позволяют сделать следующие выводы.

Борьбу за господство в воздухе истребительные авиационные дивизии, как правило, вели на главных направлениях наступления наших наземных войск.

Успех этой борьбы обозначился не сразу. Потребовалось длительное время, огромное напряжение усилий частей и соединений фронтовой истребительной авиации, чтобы разгромить немецкую авиацию в воздухе.

Основным способом борьбы за господство в воздухе [81] для истребительной авиации являлось уничтожение вражеских самолетов в воздушных боях.

В ходе войны, вследствие того что скорость поступивших на вооружение истребителей возрастала, а время, затрачиваемое истребителями при сближении с самолетами противника на встречных курсах, сокращалось, вероятность внезапных атак увеличивалась. В связи с этим обстановка в воздухе быстро менялась и действия авиации приобретали более скоротечный и маневренный характер. В этих условиях успех в воздушном бою во многом зависел от умения летчиков искать противника и обнаруживать его на большом удалении. Если это достигалось, истребители быстро производили нужный маневр для занятия выгодного исходного положения и добивались хороших результатов в первой атаке.

Опыт борьбы за господство в воздухе наглядно подтвердил важность организации перед боем поиска противника для его последующего уничтожения. И в этом плане значительную роль играли психологические особенности летчика-истребителя. В авиации известна истина: первый увидел – победил. Первое золотое правило летчика-истребителя: смотреть и видеть.

Все могут смотреть, а увидеть первым – но все, и это нужно учитывать в бою.

В эскадрилье, если ее боевой порядок построен для поиска воздушного противника и обеспечивает каждому летчику возможность без напряжения сохранять свое место в боевом порядке и максимум времени вести поиск, т. е. внимательно осматривать воздушную сферу, сосредоточивая основное внимание на направлении, откуда наиболее вероятен его подход или появление, все равно не все летчики одинаково хорошо обнаруживают воздушного противника. Находясь в одинаковых условиях, первыми увидят противника из 10-12 летчиков один, два и редко три летчика на эскадрилью. Причем они это свое качество будут подтверждать постоянно, т. е. видеть противника значительно раньше всех других летчиков, каждый раз, в каждом боевом вылете. На полк таких летчиков в годы войны бывало 5-8.

Эти летчики были на учете у командиров эскадрилий, полков и дивизий. В предвидении предварительного поиска противника, когда продумывали построение боевых порядков, этим летчикам определялось такое место, чтобы оно позволило им максимум внимания уделять поиску [82] противника, а для их безопасности и для их прикрытия назначали специальные самолеты. В начале войны этому не придавали значения, а многие командиры просто не верили в индивидуальные психологические особенности отдельных летчиков. Это неверие порой приводило к неоправданным потерям наших самолетов в воздухе.

А что говорит опыт войны о летчиках с особым даром видения? Были ли они всегда асами, т.е. были ли лучшими бойцами, сбивали ли больше всех самолетов? Нет, этого сказать нельзя. Эти летчики приносили неоценимую пользу, давали большой выигрыш в бою для эскадрильи и полка как умеющие видеть, но сами становились асами довольно редко, скорее как исключение, а не как правило.

Опыт войны дает возможность сделать и другой вывод. В каждом полку было примерно такое же количество летчиков – это 5, максимум 7, которые сбивали в воздушных боях значительно больше, чем другие, самолетов противника (на их долю приходилась примерно половина всех сбитых самолетов). Как правило, они сами с большим желанием летали на каждое боевое задание, у них было всегда хорошее настроение, оптимизм, которым они заражали других и вызывали боевой порыв, создавали высокий боевой задор. Многие из них стали Героями Советского Союза, а некоторые и дважды были удостоены этого высокого звания.

Учитывая большой вклад асов в борьбу за господство в воздухе, им поручали самые сложные и ответственные боевые задания, которые они всегда с честью выполняли. Их воздушные бои играли большую воспитательную роль для остального летного состава, особенно для молодого пополнения летчиков.

Естественно, для асов было важно определить место в боевом порядке эскадрильи и полка, чтобы это место соответствовало лучшему выполнению боевой задачи в целом и полной реализации боевых возможностей их как лучших воздушных бойцов. Особенно целесообразно было именно им ставить задачу на «свободную охоту», активную блокировку аэродромов, выполнение заслонов на отсечных рубежах и для других подобных задач.

В воздушных боях с противником особенно широкое распространение получил вертикальный маневр, который использовался большинством наших летчиков-истребителей для наступательных действий, обеспечивая им наиболее [83] эффективное применение в бою огня своих самолетов.

Применяя вертикальный маневр в бою и располагая при этом превосходством в высоте, они овладевали инициативой и обеспечивали себе необходимый запас скорости, что давало им возможность успешно вести бой.

Когда противник вступал в бой на вертикали, а наши истребители вели его на горизонтальных виражах и разворотах, то наши летчики, как правило, оказывались в роли обороняющихся и теряли при этом не только инициативу в выборе момента атаки, но и свободу выхода из боя. Это было выгодно истребителям противника в тех случаях, когда требовалось сковать пашу группу истребителей незначительными силами и надежно обеспечить действия своих бомбардировщиков или заставить наших летчиков выходить из боя в невыгодных для них условиях.

При изучении приемов боя, в результате которых противник нес потери, выяснилось, что наиболее выгодными были атаки, проводимые нашими истребителями сверху сзади и снизу сзади, т. е. атаки, выполняемые с маневром в вертикальной плоскости и выходом на огневую позицию с задней полусферы под ракурсом от 0/1 до 2/4. Количество сбитых при этом самолетов противника составляло в среднем 80-85% общего числа сбитых в воздушных боях [90].

С ростом темпа воздушного боя время, затрачиваемое летчиками-истребителями на ведение прицельного огня, сократилось, а выход истребителя на намеченную огневую позицию стал исключительно трудным. Поэтому для летчика-истребителя стало важным умение сбить самолет с первой атаки. Это достигалось своевременным обнаружением противника, умелым маневрированием в целях занятия исходного положения для атаки и стрельбы на поражение одновременно из всех огневых точек самолета с коротких дистанций (150-50 м). Стрельба с больших дистанций оказывалась неэффективной, так как вероятность попадания резко снижалась и даже хорошо выполненный маневр не приводил к нужным результатам.

Установленные на самолетах-истребителях пушки калибром 37 мм, казалось бы, позволяли вести эффективный огонь по самолетам противника с дистанции до 500-600 м, [84] однако большая их вибрация при стрельбе сбивала прицеливание и поражающими оказывались только первые 2-3 снаряда. Стрельбу нужно было вести строго прицельно, не просто по самолету, а по его наиболее уязвимым местам с коротких дистанций.

Управлял парами и одиночными самолетами в воздушном бою, как правило, командир звена. В его обязанности входило организовать взаимодействие пар звена. Они постоянно находились в его поле зрения и не были стеснены и ограничены в выполнении маневра в бою. Командир звена мог предусмотреть наиболее вероятные варианты боя и в соответствии с ними заблаговременно распределить обязанности для своих летчиков и в процессе боя переходить с одного варианта на другой.

Вывод руководства ВВС о необходимости представления командиру звена полной инициативы в управлении боем оказался вполне оправданным и был подтвержден практикой боевых действий многих истребительных соединений. Но большое противодействие, оказываемое противником в воздухе, вынуждало наших истребителей выполнять задания также в составе эскадрилий и даже полков.

Командиры эскадрилий и полков, управляя воздушным боем, координировали действия звеньев (эскадрилий), распределяли и нацеливали истребителей перед началом атаки и перенацеливали в процессе воздушного боя, своевременно вводили в бой истребителей для наращивания усилий и создания численного превосходства над противником, определяя момент сбора для повторной атаки и выхода из боя.

Выполняя эти функции в бою, командиры эскадрилий и полков, как правило, не вмешивались в непосредственное управление боем командиров звеньев, предоставляя им возможность лично управлять боем своих подчиненных.

Боевая практика показала, что командиры эскадрилий и полков могли успешно управлять боем только при участии в бою не более одной эскадрильи, состоящей из ударной группы, группы прикрытия и иногда резервной группы. При участии в бою более крупных групп управление усложнялось настолько, что нередко приводило к нарушению взаимодействия между звеньями и потере управления в группе старшим командиром.

Координацию действий эскадрилий в этом случае осуществлял командир истребительной авиационной дивизии со своего КП или пункта управления. Перед началом боя [85] он принимал меры к тому, чтобы создать Для своих истребителей наиболее благоприятные условия, предусматривал численное превосходство над противником. В ходе боя он информировал своих истребителей о воздушной обстановке, нередко наводил их на цели, предупреждая об угрозе внезапного нападения, следил за действиями в бою и при необходимости оказывал им необходимую поддержку.

Эффективным средством для управления истребителями в бою стало в годы войны радио. В тех случаях, когда для управления истребителями в районе их действий выделялась отдельная частота, а летчики строго соблюдали радиодисциплину в полете, радио являлось настолько совершенным средством управления, что позволяло командирам, управляющим боем, не только своевременно получать необходимые данные о противнике, но и добиваться четкого выполнения подчиненными всех приказаний в бою.

Поэтому для борьбы с авиацией противника создавались такие группы истребителей, которые могли успешно выполнять задачу, не теряя управления в бою.

В наибольшей мере этим требованиям отвечали группы истребителей, состоящие из 8-12 самолетов.

Многоярусное расположение эскадрильи истребителей целесообразно было строить по звеньям, если эскадрилья действовала над полем боя самостоятельно.

Это обеспечивало выгодное построение боевого порядка для боя, сохранение взаимодействия между звеньями.

Бой эскадрильи строился на основе огневого взаимодействия входящих в ее состав звеньев, которые эшелонировались по высоте и в соответствии с планом боя наносили удар или наращивали его, взаимно прикрывая друг друга.

Если ударное звено вступало в бой, то прикрывающее обеспечивало его от возможных атак истребителей противника, особенно с верхней полусферы, и при благоприятных условиях обстановки наносило удар по группе или одиночным самолетам противника.

Успех боя эскадрильи зависел прежде всего от умения ее командира правильно распределять силы перед началом боя и в процессе его, координации им боевых действий звеньев, а также от подготовки к выполнению боевого задания перед вылетом на земле.

Воздушный бой в составе полка истребителей имел [86] место при отражении массированных налетов бомбардировочной авиации противника, при ведении крупных воздушных боев и сражении за господство в воздухе, а также при обеспечении действий соединений других видов авиации.

Истребительный полк вел бой эскадрильями. Действия эскадрилий координировались командиром полка по радио в соответствии с намеченным планом боя и складывающейся обстановкой. В отдельных случаях командир полка лично видел свои эскадрильи и руководил ходом воздушного боя, но при отрыве отдельных эскадрилий требовалась помощь с земли. Имея радиосвязь с КП полка и дивизии или с пунктами наведения и командирами эскадрилий, он имел возможность преодолевать это затруднение и руководить боем [91].

Наибольшие трудности при управлении боевыми действиями полков в воздухе возникали для командира дивизии. Командир дивизии, находясь в воздухе в боевых порядках частей дивизии, не мог видеть все самолеты по той причине, что они занимали пространство по фронту и в глубину 20-30 км, по высоте от малых высот до 5000-6000 м. Если дивизия введена в бой в полном составе (90-100 самолетов), то и у противника в воздухе было не меньше.

В этом случае командир дивизии не мог проследить, как развиваются воздушные бои в том или ином районе, какое складывается соотношение сил, где нужна помощь. Даже определить принадлежность самолетов – свои или чужие – по причине больших дальностей и значительного сходства силуэтов самолетов своих и противника было невозможно.

Наконец, немаловажным являлось и то, что командир, так же как и любой летчик, находился в боевых порядках дивизии на таком же, как и все, самолете, с теми же возможностями управления, т. е. имел только радиосвязь. Он мог быть атакован в любой момент истребителями противника и должен вести воздушный бой, хотя бы в интересах самозащиты, должен был непрерывно вести наблюдение за воздушной сферой, чтобы не быть внезапно атакованным. Все это делает вполне очевидным, что возможности для управления боем, а тем более влияния на его исход у командира дивизии были весьма ограничены. [87]

Учитывая трудности для командира дивизии организовать управление полками дивизии в воздухе, управление боевыми действиями истребителей в основном осуществлялось с земли.

Напрашивается вполне закономерный вопрос – насколько необходимо, полезно и нужно было командиру дивизии летать на боевое задание? Боевой опыт подсказывает – да, нужно. Командир истребительной авиационной дивизии должен иметь отличную технику пилотирования и быть отличным воздушным бойцом. Эти его качества являются основополагающими для его безоговорочного авторитета среди летчиков.

Командир дивизии должен был летать в годы войны на боевые задачи не вообще, чтобы были на счету боевые вылеты, а тогда, когда это было необходимо, когда особо сложная воздушная обстановка, когда в предыдущих воздушных боях его подчиненные летчики дрогнули, почувствовали неуверенность. Эта неуверенность у летного состава может привести к переоценке противника. Летчикам, например, покажется, что у противника появились новые самолеты с лучшими тактико-техническими данными, чем у наших, лучшим вооружением, что на них летают особо подготовленные летчики.

Командир дивизии должен был летать сам и тогда, когда выполнение всех этих и других заданий связано с вылетом не менее полка истребителей, к примеру, на «силовую» разведку, когда вылетает на задание полк, который частью сил вступает в воздушный бой, а частью ведет разведку. В разведке участвуют командир полка и командир дивизии.

Боевые вылеты на особо важные задания не только нужны, но и обязательны для авиационного командира.

Командир истребительной авиационной дивизии должен был всегда вылетать на непосредственное сопровождение до цели и обратно бомбардировочного корпуса двухдивизионного состава, когда сопровождение осуществлялось составом истребительной авиационной дивизии или не менее чем двумя полками. Тогда на каждую бомбардировочную дивизию на непосредственное сопровождение выделялся один истребительный авиационный полк и в ударную группу всего боевого построения выделялся истребительный полк. В этом случае командир дивизии имел возможность, находясь в ударной группе, наблюдать весь боевой порядок, видеть, как выполняют боевую задачу и [88] как ведут боевые действия отдельные эскадрильи, каждый полк в целом и, наконец, вся дивизия, выполняющая боевое задание.

Это, пожалуй, была единственная боевая задача, когда командир истребительной авиационной дивизии мог, находясь в воздухе, оценивать лично воздушную обстановку и управлять своей дивизией в полном объеме.

Что же давали командиру истребительной авиационной дивизии подобные боевые вылеты?

В воздухе он мог более точно оценить уровень подготовки, зрелость и грамотность летного состава каждой эскадрильи, их командиров, полка в целом и, конечно, командира полка. При необходимости он мог вмешаться в управление воздушным боем полка и этим учил подчиненных командиров полков и эскадрилий умению управлять боевыми действиями.

Участвуя в воздушных боях вместе с подчиненным составом различных авиаэскадрилий, неоднократно помогая в критической обстановке управлению воздушным боем, командир дивизии, кроме того, лично сбивал самолеты противника и как летчик-истребитель приобретал непререкаемый авторитет такого командира, указания которого впоследствии уже выполняются без промедления, с огромным доверием к ним. Опыт войны показал, что в самой сложной воздушной обстановке, когда численное превосходство было на стороне противника и он имел тактическое превосходство, вначале, когда неудачно складываясь начало боя и чувствовалась неуверенность в его исходе, было достаточно такому командиру сказать по радио: «Спокойно, слушать мою команду», – и появлялась уверенность у летного состава, которая затем помогала изменить ход боя.

Таковы лишь некоторые психологические аспекты сложнейшей боевой задачи, которую приходилось решать летчикам-истребителям в годы Великой Отечественной войны, завоевывать господство в воздухе.

Как уже говорилось ранее, в борьбе за господство в воздухе начиная с 1943 г. истребители широко применяли такой способ боевых действий, как «свободная охота».

Господство в воздухе в тот период войны достигалось ожесточенной борьбой в воздухе, проведением воздушных боев и сражений с авиацией противника при отражении налетов и особенно его массированных ударов по войскам на поле боя и по объектам фронтового тыла. [89]

«Свободная охота» явилась частью этой борьбы. Ее вели самые подготовленные летчики, как правило, в глубине территории, занятой противником, в районе его аэродромов и на подступах к линии фронта, на наиболее вероятных маршрутах полета авиации противника к объектам на поле боя. Такие действия для противника были неожиданными, и если был сбит самолет из боевых порядков их бомбардировщиков еще на своей территории, то это производило сильное моральное воздействие на остальные экипажи боевого порядка. Они излишне отвлекали внимание на наблюдение за воздушной обстановкой, вследствие чего снижалась точность бомбовых ударов по объектам на поле боя. Если наши «охотники» сбивали несколько бомбардировщиков, то противник сбрасывал бомбы и над своей территорией, а нередко вообще отказывался от выполнения боевого задания.

При действиях способом «свободной охоты» в районе аэродромов противника наши летчики в первую очередь уничтожали его самолеты на взлете, а также внезапными атаками на маршруте при следовании к объектам ударов. Эффективным было преследование самолетов противника «на хвосте» при возвращении их с боевого задания и при заходе на посадку. Подобная тактика действий наших «охотников» вызывала панику у противника, снижала его активность при выполнении боевых заданий, а все это помогало нашим летчикам завоевать устойчивое господство в воздухе. Для перехода к таким действиям подбирали наиболее подготовленных летчиков, обязательно хорошо слетанные пары, имеющие боевой опыт. На первом этапе группы формировались в составе 8-12 самолетов из состава полка. С ними проводили предварительный розыгрыш возможных вариантов боя, прорабатывали детально на схемах, макетах самолетов построение боевого порядка, взаимодействие звеньев, пар и тактических групп, способы поиска противника и другие вопросы.

Второе, не менее важное условие при отборе «охотников» – их личное желание.

Вести «свободную охоту» вначале могли только хорошо подготовленные для выполнения этой задачи пары и звенья. На первых этапах это была одна пара или одно звено из эскадрильи, и то не из всякой. В конце войны способом «свободной охоты» выполняли боевые задания отдельные полки и даже истребительные авиационные дивизии и корпуса. [90]

Глава третья. Прикрытие войск

В годы Великой Отечественной войны прикрытие войск на поле боя и в тактической глубине являлось для истребительной авиации одной из важнейших боевых задач. На выполнение ее фронтовые истребители произвели 47,4% всех боевых вылетов, выполненных за годы войны [92].

Накануне войны считалось, что войска будут нуждаться в прикрытии истребителями, главным образом на маршруте и в районах сосредоточения, а также при вводе в прорыв и действиях в глубине группы развития успеха [93]. Прикрытию войск непосредственно на поле боя не было уделено должного внимания.

Опыт войны заставил решительно пересмотреть это положение. С первых же дней войны усилия авиации обеих воюющих сторон сосредоточились там, где находились главные силы войск, – на поле боя и в ближайшем тылу, в 15-20 км от линии фронта. Именно в этой зоне располагались основные объекты, которые пришлось прикрывать нашей истребительной авиации.

В операциях начального периода войны невозможно было организовать надежное прикрытие наших войск от атак с воздуха. Это объяснялось недостатком сил истребительной авиации, распыленностью их применения и недоработкой вопросов взаимодействия и управления авиации и сухопутных войск. В тот период задача прикрытия войск решалась в основном способом непрерывного патрулирования истребителей в воздухе. Вылеты на [91] патрулирование составляли свыше 90% всех вылетов, затраченных на прикрытие [94].

Непрерывное патрулирование небольшими группами на широком фронте не могло обеспечить прикрытие войска от нападения авиации противника, даже в случае когда мы имели количественно равные с ним силы.

Дело в том, что командиры дивизий использовали свои истребители равномерно в течение всего дня, поднимая в воздух через определенные промежутки времени группы по 4-6 самолетов. Противник, намечая себе цель, поднимал, как правило, в воздух группу из 10-12 бомбардировщиков и 6-10 истребителей. Что могли сделать 4-6 наших истребителей против такого количества самолетов противника?

При идеально благоприятных условиях воздушного боя им удавалось рассеять противника и уничтожить несколько самолетов.

Но такое соотношение сил заставляло наших истребителей вести бой в неравных условиях, что приводило к неоправданным потерям, в лучшем случае они при самых дерзких действиях, атаках с коротких дистанций могли только сорвать прицельное бомбометание. Задача надежного прикрытия войск не решалась. Прикрытие патрулированием небольшими силами было нецелесообразно. Кроме того, нужно иметь в виду, что противник вел воздушный бой только тогда, когда он был ему выгоден. В других случаях, используя преимущество в скорости, выходил из боя. Однако даже в той сложной воздушной обстановке было немало случаев, когда истребители срывали атаки фашистских бомбардировщиков по нашим войскам.

Примером может служить воздушный бой на Северо-Западном фронте в июне 1942 г. Части 239 иад прикрывали войска на поле боя. 16 июня по вызову с ВПУ ВА группа 485 иап в составе 8 самолетов во главе с автором этих строк (в то время командиром полка) вылетела на прикрытие наземных войск на поле боя. Один самолет из-за неполадок в материальной части произвел посадку на свой аэродром.

Над линией фронта мы на высоте 2500 м встретили 12 Ю-87 под прикрытием 4 Ме-109. [92]

Самолеты противника следовали в колонне шестерок на увеличенных дистанциях, шестерки в растянутом правом пеленге звеньев, звенья в строю «клин самолетов». Группа Ю-87 перестраивалась в правый пеленг для бомбометания с пикирования. Истребители сопровождали бомбардировщиков сзади, справа и выше их на 1000-1200 м. Группа наших истребителей была выше бомбардировщиков противника на 200-300 м.

Боевой порядок бомбардировщиков был удобен для атаки наших истребителей с ходу с передней полусферы при индивидуальном прицеливании каждым летчиком. Это использовали наши летчики и атаку производили под ракурсом около 2/4 со стороны пеленга самолетов противника. Учитывая боевой порядок наших истребителей (звено в правом пеленге пар), я передал по радио, что атакую ведомый самолет второго звена первой шестерки, ведомой паре своего звена приказал атаковать ведущее звено, а звену капитана Лазарева (находившемуся выше в группе прикрытия) обеспечить прикрытие от атак истребителей противника, после чего атаковал противника. То же самое выполнили и все летчики головного звена. Выход из атаки истребители производили над строем бомбардировщиков на максимальной скорости с набором высоты в левом развороте под строй истребителей сопровождения противника, которые первую внезапную атаку, скорее всего, не видели.

После разворота наши истребители вторую атаку производили по замыкающей шестерке Ю-87 сзади сверху под ракурсом 0/4, строго в хвост колонны, ведя огонь до самых предельных дистанций 20-30 м. Только после второй нашей атаки истребители сопровождения противника произвели первую атаку, но были перехвачены звеном капитана Лазарева.

На усиление противнику подошло 11 Ме-109. Теперь он, имея значительное превосходство в силах, вынудил наших истребителей прекратить атаки бомбардировщиков и принять бон. Бой этот был исключительно тяжелым для нас, напряженным и затяжным. Инициатива в бою была на стороне противника, имевшего значительное превосходство в силах. Его резерв (не менее 4-6 самолетов) был выше наших самолетов на 1500-2000 м и, имея запас высоты, в удобные моменты боя атаковывал нас и снова занимал положение со значительным превышением над нами. Бой велся с применением практически всех [93] тактических приемов, но преимущественно горизонтального маневра. Выручала наших истребителей отличная слетанность и хорошая боевая выучка, летчики умело сохраняли свое место в боевом порядке, что обеспечивало четкое взаимодействие и взаимную выручку в парах, между парами в звеньях и между звеньями. Управление осуществлялось по радио. Противник непрерывно стремился расколоть нашу группу на отдельные самолеты, пытался втянуть в воздушный бой только на вертикальном маневре, чтобы лишить наших летчиков огневого взаимодействия и огневой поддержки.

В ходе боя фашистские летчики имитировали выход из боя пикированием, применяли падение и штопор, при этом такой имитированный выход сопровождался густыми клубами дыма за самолетом, чтобы показать, что самолет подбит, и завлечь наших летчиков на «легкую победу».

Когда у нас горючего оставалось на пределе, я дал команду на оттягивание боя в направлении ближайших фронтовых аэродромов для выхода из боя.

Кончились боеприпасы, на исходе было горючее. Выдержав 45-минутный бой с превосходящими силами врага, мы уничтожили 10 и подбили 3 фашистских самолета.

В наиболее ответственные периоды боевых действий фронтовые истребительные авиационные соединения главные свои усилия сосредоточивали на прикрытие основных группировок войск.

Одним из таких периодов является наступление. В это время войска особенно остро нуждались в прикрытии с воздуха, поскольку противник пытался ударами с воздуха сорвать это наступление.

Основным способом перехода наших войск в наступление в годы войны был прорыв подготовленной обороны противника. Если противник переходил к обороне поспешно и оборона его была неглубокой, прорыв такой обороны осуществлялся с ходу.

Танковые и механизированные корпуса, как правило, предназначались для развития прорыва и превращения тактического успеха в оперативный. Для организации наступления и ввода в прорыв корпуса назначались выжидательные районы (в 10-20 км от линии фронта). Перед вводом в прорыв они из выжидательных районов переходили в исходные районы (5-10 км от линии [94] фронта). После прорыва они сразу устремлялись в оперативную глубину.

Различные способы наступления наземных войск накладывали отпечаток и на действия истребительных авиационных дивизий.

Порядок и объем работы командиров и штабов авиационных истребительных дивизий но организации прикрытия наступления наземных войск зависели от боевой задачи, наличия времени на подготовку, уровня подготовки летного состава, характера действий авиации противника и других условий наземной и воздушной обстановки.

Рассмотрим это на примере 240 иад, которая прикрывала наступление войск 1-го Прибалтийского фронта в сентябре 1943 г.

В составе дивизии находилось три истребительных авиаполка, полностью укомплектованных летным составом и самолетами Як-9 с 37-мм пушкой. Значительная часть летного состава имела хороший боевой опыт воздушных боев с авиацией противника.

После сосредоточения полков на фронтовые аэродромы и ознакомления с районом боевых действий командир дивизии получал боевую задачу от командующего 3 ВА, в состав которой входила 240 иад, на прикрытие войск фронта в полосе наступления армии, действовавшей на главном направлении.

Во время сосредоточения войск фронта для наступления и особенно в период наступления авиация противника резко повысила свою активность. Бомбардировщики большими группами под прикрытием истребителей в течение всего светлого времени суток наносили удары по боевым порядкам наступающих войск фронта. Истребителям, прикрывающим наземные войска фронта, не всегда удавалось сорвать налеты противника.

Одной из причин невысокой эффективности действий истребителей была недостаточная организация оповещения о воздушном противнике. Посты ВНОС, не имея радиолокационных станций, обнаруживали цели только на расстоянии 10-12 км от линии фронта, т. е. за 1-2 мин до подхода их к нашим войскам. Передача сигнала для вызова истребителей с аэродромов занимала около 1 мин. Дежурные группы истребителей могли прибыть в район прикрытия через 5-7 мин после команды на вылет. Такая система оповещения не обеспечивала дежурным истребителям [95] возможность для своевременного наращивания усилии в районах прикрытия. Они нередко вылетали «вхолостую», т. е. появлялись в ионах прикрытия после того, как противник успевал нанести удары и уйти на свою территорию. Воздушных боев было мало, и их эффективность оставалась невысокой.

Для увеличения боевых возможностей дивизии командующий 3 ВА передал в распоряжение командира дивизии единственную в воздушной армии и фронте радиолокационную станцию «Редут». Для управления боевыми действиями истребителей был организован командный пункт дивизии. Он располагался в полосе наступления главной группировки наземных войск в 2 км от линии фронта. Для связи и управления были установлены три радиостанции: одна – для управления и наведения истребителей, находившихся в воздухе, вторая – для вызова истребителей, дежуривших на аэродроме, третья – для связи с командующим 3 ВА.

На единый кодированный планшет КП дивизии наносились данные о воздушном противнике, поступающие от радиолокационной станции «Редут», от летчиков, ведущих воздушную разведку и разведку аэродромов противника, и от командиров групп истребителей, ведущих воздушные бои.

Все эти данные обеспечивали принятие решения на своевременный подъем истребителей в воздух и определение наряда сил.

По указанию командира дивизии пункты наведения были приближены к линии фронта, В периоды интенсивных действий авиации противника по боевым порядкам наступающих войск фронта согласно приказу командующего 3 ВА командир 240 иад имел право привлекать истребителей, выполнявших задачи обеспечения действий других видов авиации.

Для нанесения неожиданных ударов по боевым порядкам бомбардировщиков до подхода их к линии фронта на глубину до 50-70 км высылали несколько пар истребителей для «свободного поиска» вражеских самолетов и заблаговременного сообщения о них на КП дивизии. Группы истребителей, выделяемые для этой цели, состояли из наиболее подготовленных к ведению воздушного боя летчиков, умеющих отлично ориентироваться и пользоваться средствами радиосвязи в полете. Они должны были самостоятельно искать самолеты противника на вероятных [96] подходах к полю боя, своевременно подавать сигналы об угрозе нападения и при благоприятной воздушной обстановке уничтожать одиночные или замыкающие боевой порядок самолеты врага.

При выполнении боевой задачи в районах прикрытия эти истребители вели поиск на высотах, несколько превышающих высоты полета вражеских самолетов. Во избежание поражений от огня зенитной артиллерии над территорией противника и в районе линии фронта обычно ниже 1000 м они не снижались. Избегали также полета под нижней кромкой облачности, высота которой была известна зенитчикам противника.

При поиске воздушного противника истребители строили свой маршрут полета ломаными курсами и уклонялись от боя с превосходящими силами вражеских истребителей. При обнаружении бомбардировщиков противника наши истребители немедленно сообщали на КП их координаты и, максимально используя возможные средства маскировки, наносили внезапный удар.

Так, 4 сентября 4 Як-9 вылетели в целях поиска самолетов противника в район Ярцево, Смоленск. Подойдя к Смоленску, они обнаружили в воздухе до 20 Хе-111, которые шли в направлении на Духовщину. Командир группы сообщил об этом на КП дивизии, а сам со стороны солнца внезапно атаковал и сбил один самолет противника, расстроив боевой порядок бомбардировщиков, в результате чего удар бомбардировщиков был сорван.

Единственный «Редут» часто отказывал и не обеспечивал надежного предупреждения о налете.

Непрерывное патрулирование резко снижало возможности дивизии при отражении больших групп бомбардировщиков противника. На весь фронт была одна 240 иад, которая прикрывала войска фронта и вела борьбу за господство в воздухе. Нужно было экономить силы и иметь в готовности на земле наибольшее количество истребителей к немедленному взлету по команде с КП дивизии.

Для этого командир дивизии посылал пары самолетов в целях разведки и наблюдения за взлетом авиации противника с аэродромов. Используя облака, солнце, дымку, летчики наблюдали взлет, сбор в группу над аэродромом бомбардировщиков противника и сбор их в общую колонну с нескольких аэродромов. Эти данные они по радио передавали на КП дивизии, что позволяло командиру дивизии [97] принимать своевременное решение на отражение авиации противника.

На отражение налетов противника в течение дня приходилось поднимать дивизию в полном составе два – три раза. Разведка аэродромов не только дублировала РЛС «Редут» и повышала надежность оповещения, но и намного раньше позволяла предупреждать о начале вылета бомбардировщиков, что давало возможность поднимать полки в полном составе во главе с их командирами.

В период наиболее напряженных боевых действий в глубину территории, занятой противником, высылались целые подразделения самолетов с задачей сковать действия истребителей противника и нанести первый удар по его бомбардировщикам.

Как показал опыт, этот способ использования истребителей вполне себя оправдал. Перехватывая бомбардировщиков противника на подходах к линии фронта, наши истребители расстраивали их боевые порядки, и бомбардировщики противника вынуждены были возвращаться обратно, не выполнив задания. Те небольшие группы и одиночные самолеты противника, которым удавалось проникнуть к полю боя, уничтожались истребителями, заблаговременно поднятыми в воздух со своих аэродромов.

Заслуживает внимания решение командира 203 иад, принятое им при прикрытии наземных войск, во время Ржевско-Сычевской операции в ноябре – декабре 1942 г.

На этом участке фронта авиация противника со свойственной фашистам методичностью в первую половину дня появляется над полем боя мелкими группами. С 13 до 15 ч воздушный противник, как правило, не действовал, что отмечалось несколько дней подряд, зато в период с 15 до 17 ч наносил мощные удары по переднему краю наших войск. Учитывая такой «распорядок дня» противника, 17.12.42 г. командир дивизии в 15.00 поднял в воздух 16 Як-1 и ЛаГГ-3. При подходе истребителей к переднему краю наземная радиостанция КП дивизии сообщила им о появлении группы бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Наши истребители немедленно атаковали врага. Завязался ожесточенный воздушный бой. Большую помощь истребителям оказал КП 203 иад, который наводил группы истребителей на цели, предупреждал их об опасности и сообщал о результатах атак. [98]

Работа КП имела большое значение особенно потому, что бой происходил в условиях сильной дымки и ограниченной видимости (4-5 км). Бой продолжался 30-40 мин. Бомбардировщики противника были рассеяны и сбросили свои бомбы куда попало. Значительная часть из них упала на передний край противника. 9 Ме-109, деморализованные неожиданной встречей с нашей мощной группой, поспешно покинули поле боя. Всего в этом бою было сбито 3 Ю-87, 2 Ме-109, 2 ФВ-190, 1 Хе-111 и два самолета врага были подбиты. Истребители дивизии понесли небольшие потери.

Вернемся снова к боевым действиям 240 иад.

Рассмотрим несколько характерных примеров из опыта ее боевых действий по прикрытию войск Калининского, а затем 1-го Прибалтийского фронтов в период август – октябрь 1943 г.

Авиация противника на этом участке боевых действий в течение сентября 1943 г. проявляла значительную активность [95].

По мере того как повышалась эффективность наших истребителей по прикрытию наступающих войск фронта, фашистское командование стало менять тактику своих ударов с воздуха.

Нередко бомбардировочная авиация врага наносила удары по нашим наземным войскам эшелонирование с интервалом между группами до 2 мин и на высотах 2000-4000 м, действуя, как правило, с 6 до 9 и с 15 до 19 ч. При наличии облачности бомбардировщики шли за облаками, в районе цели снижались ниже облаков и производили бомбометание: Хе-111 – с горизонтального полета, Ю-88 и Ю-87 – с пикирования. Уход от цели производили: Ю-87 – на бреющем полете, Ю-88 и Хе-111 – со снижением. Иногда самолеты противника к линии фронта подходили на малых высотах и на удалении 30-40 км от цели начинали набор высоты. Были отмечены случаи, когда бомбардировщики противника при наличии наших истребителей в районе цели шли «ломаным курсом» и в стороне от цели ждали ухода наших истребителей [96].

Командир 240 иад, исходя из обстановки, стал на патрулирование вместо одной группы, состоящей из 12-16 самолетов, выделять 3-4 группы по 4-6 самолетов в каждой. [99]

В районе патрулирования группы эшелонировались по высотам с таким расчетом, чтобы превышение или принижение было не более той высоты, какую способен набрать истребитель за боевой разворот. Уменьшение состава групп и эшелонированное построение их по высотам, а также постоянное дежурство истребителей на аэродромах позволили значительно повысить эффективность прикрытия наших войск. Свидетельство этому следующий воздушный бой (приложение 5).

4.09.43 г. эскадрилья 42 иап в составе 8 Як-9 по данным самолетов, ведущих разведку в районе Смоленска, вылетела на отражение бомбардировщиков противника в район Плюшево, Ельково, Степанково. При подходе к району Духовщины группа встретила три группы бомбардировщиков, всего до 20 10-88, Хе-111 и До-215 на высоте 2000-3000 м. Атаку эскадрилья произвела одновременно двумя звеньями. Первое звено, являясь ударной группой, используя высоту, произвело атаку сверху в лоб под ракурсом 0/4. Сковывающая группа, воспользовавшись отсутствием истребителей прикрытия, также произвела атаку в лоб под ракурсом 2/4.

После первой атаки наших истребителей у бомбардировщиков противника нарушился боевой порядок, они рассыпались по звеньям, развернулись на 180° и, не сбросив бомб, попытались уйти в сторону своих войск в направлении Смоленска.

Наши истребители после первой одновременной лобовой атаки по бомбардировщикам противника вышли из нее боевым разворотом вверх попарно, с последующей атакой отдельных групп бомбардировщиков сверху сзади.

Командир эскадрильи старший лейтенант Бражнец и его ведомый младший лейтенант Королев после первой атаки в лоб вышли боевым разворотом вверх и перешли в атаку сверху сзади по ведущему звену самолетов Ю-88. Бражнец после третьей атаки с дистанции 150 м сбил один Ю-88. Его ведомый, прикрывая атаки ведущего, одновременно атаковал второй Ю-88 и с дистанции 180-200 м сбил его.

Лейтенант Герман вместе со своим ведомым младшим лейтенантом Чалмеевым, атакуя второе звено До-215, сбил два До-215.

Бой с бомбардировщиками вели все группы эскадрильи при хорошем огневом взаимодействии между парами [100] и отдельными самолетами при зрительной связи между звеньями. При ведении атаки одной парой вторая пара находилась выше и прикрывала ее атаку. При выходе из атаки первой пары вторая пара производила атаку. Группа истребителей, оттеснив бомбардировщиков противника на линию Бережияны, возвратилась в указанный район и продолжала прикрывать свои войска [97].

Разделение групп патрулей на более мелкие упростило и управление группами в воздухе. В обязанности командира каждой группы входила организация взаимодействия только 2-3 пар, которые постоянно находились в поле его зрения. Маневр не был стеснен, как прежде, большим количеством самолетов в группе.

В случае участия в бою командиров эскадрилий или полков принцип управления не нарушался. Старший командир, не ограничивая инициативу командиров групп, распределял свои силы и организовывал первую атаку, а с момента вступления в бой, как правило, непосредственно руководил действиями только своей группы.

Например, 7.9.43 г. (приложение 6) командир 42 иап подполковник Шинкаренко во главе группы 6 Як-9 вылетел на прикрытие своих войск в районе Быхов, Паново, Кулагино, Сельцо. При подходе к району южнее Духовщины группа встретила 2 ФВ-190 на высоте 4500 м. Ведущий первой пары старший лейтенант Бражнец и его ведомый младший лейтенант Королев, находясь на высоте 4600 м, внезапно сзади атаковали 2 ФВ-190. Бражнец выполнил атаку с дистанции 50-100 м под ракурсом 0/4, сбил ФВ-190.

В это время к району Духовщины на высоте 4300 м подошла группа бомбардировщиков противника без прикрытия истребителей. Подполковник Шинкаренко дал команду атаковать бомбардировщиков и во главе пары вступил в бой. Наши истребители атаку Ю-88 осуществляли одновременно всей группой, попарно атакуя в заднюю полусферу сверху под ракурсом 1/4-2/4, открывали огонь с дистанции 50-100 м. В результате группа бомбардировщиков рассыпалась. Наши истребители стали уничтожать одиночные самолеты противника.

В конце боя со стороны солнца появились 4 ФВ-190, которые атаковали наших истребителей. Завязался бой. Его вели преимущественно на вертикалях. На третьей минуте [101] боя лейтенант Герман, зайдя в хвост ФВ-190, под ракурсом 1/4 с дистанции 150 м сбил его. Старшина Кулагин, находясь выше самолетов, ведущих бой, атаковал с пикирования ФВ-190 и с дистанции 100-150 м сбил его. Оставшиеся два ФВ-190 от боя уклонились и ушли с набором высоты.

Патрулирование истребителей несколькими группами, эшелонированными по высотам, уменьшило угрозу внезапного нападения на них. Если противнику удавалось иногда внезапно атаковать одну из групп наших истребителей, то эффективность такой атаки была незначительной. Этому способствовали повышенная маневренность каждой группы и взаимное их прикрытие от атак сверху.

Избавившись от необходимости непрерывного наблюдения за воздухом в верхней полусфере, наши истребители при патрулировании в средних ярусах получили возможность уделять больше внимания дальнему поиску бомбардировщиков противника и оказывать им организованное противодействие еще на подступах к полю боя.

Для командира дивизии эшелонированное по высотам построение истребителей облегчало управление и наведение их на воздушную цель.

Для отражения нападения истребителей противника или его бомбардировщиков при патрулировании мелких групп командир дивизии мог свободно использовать часть сил своих истребителей, т. е. одну или две группы, в то время как при патрулировании группами большого состава это выполнить было более затруднительно.

При патрулировании мелкими группами, эшелонированными по высоте, представлялась возможность одновременно меньшими силами связать боем вражеских истребителей, а главный удар направить на отражение налета бомбардировщиков противника.

Подтверждает это следующий пример. Три звена 900 иап 8.10.43 г. вылетели в зоны патрулирования. Управление и наведение осуществлялось с КП 240 иад. Первое звено под командованием старшего лейтенанта Данилина в составе 4 Як-9 (приложение 7) прикрывало наши войска в районе о. Езерище. На высоте 4000-4500 м ими были обнаружены две группы бомбардировщиков противника по 9 До-217 под прикрытием 8 ФВ-190, которые находились немного выше бомбардировщиков. С КП дивизии была подана команда «На Невель идут три группы бомбардировщиков – атакуйте». Старший лейтенант [102] Данилин повел группу с набором высоты в район Невеля, развернувшись в нижнем слое облачности, подал команду «Атакуем четверкой попарно». Внезапной атакой по противнику сзади из-за облаков (каждый летчик выбрал себе цель) с дистанции 200-150 м прицельным огнем были подожжены 3 До-217, а один До-217 взорвался в воздухе. Старший лейтенант Данилин и его ведомый младший лейтенант Василисин были атакованы двумя ФВ-190. Прикрывающие 2 Як-9, ведущие лейтенант Кожанов и младший лейтенант Сериков, атаку истребителей отбили. При этом один из ФВ-190 был сбит летчиком Сериковым.

Второе звено Як-9 под командованием старшего лейтенанта Просяника было нацелено с КП дивизии на группу самолетов противника (до 40 Ю-87, под прикрытием 8 ФВ-190). Пара старшего лейтенанта Просяника пошла в атаку на бомбардировщиков противника. Те заметили наших истребителей, начали разворот влево и стали уходить на юго-запад. Одна группа Ю-87 встала в круг и одновременно уходила в сторону своих войск, беспорядочно сбрасывая бомбы. Наши истребители атаковали эту группу. Бой велся преимущественно на виражах при хорошем огневом взаимодействии между парами. В результате этого боя наши истребители сбили 3 Ю-87.

Группа из 8 ФВ-190 находилась выше бомбардировщиков и при выходе наших истребителей атаковала их. Всего за этот бой звено сбило 3 Ю-87 и 1 ФВ-190, своих потерь звено не имело.

Третье звено под командованием лейтенанта Лисецкого патрулировало в районе о. Сенница. С КП дивизии сообщили о подходе группы бомбардировщиков. Ведущий на высоте 3000 м обнаружил 10 Ю-88 под прикрытием 4 ФВ-190, идущих бомбить передний край обороны наших войск. Наши истребители атаковали бомбардировщиков противника. Те, заметив наших истребителей, беспорядочно сбросили бомбы и со снижением начали уходить на свою территорию.

Немецко-фашистское командование изучало нашу тактику. Так, противник, непрерывно наблюдая за деятельностью наших самолетов при дежурстве в зонах, для действий своих бомбардировщиков стал выбирать такие моменты, когда у наших истребителей в конце дежурства оставался ограниченный запас горючего; при этом он [103] стремился связать их в это время боем с более крупными силами своих истребителей.

Для устранения пауз в патрулировании во время смены в организацию патрулирования в 240 иад были внесены некоторые изменения. Если по данным радиолокационных станций «Редут» обстановка над полем боя была не напряженной, состав группы уменьшался. Если же авиация противника действовала активно и большим количеством самолетов, то количество в группе увеличивалось до выгодного соотношения сил. В зависимости от обстановки в воздухе интервалы между вылетами отдельных групп также уменьшались или увеличивались.

В тех случаях, когда противник действовал большими группами, следовавшими к линии фронта непрерывной колонной, задача их отражения выполнялась подъемом дежурных истребителей с аэродромов. Перед вылетом на отражение налета истребителям указывались район и высота с таким расчетом, чтобы принцип эшелонированного построения групп по высотам сохранился, а на наиболее вероятных высотах появления вражеских бомбардировщиков было наибольшее насыщение нашими истребителями. При необходимости боевой порядок истребителей уточнялся с КП дивизии.

Группы истребителей, расположенные в нижнем эшелоне, обычно выполняли задачу уничтожения бомбардировщиков противника. Верхний эшелон должен был сковывать истребителей противника, а также прикрывать те группы, которые уничтожали бомбардировщиков.

В районе боевых действий, если истребители прибывали туда раньше противника, каждая группа стремилась построить свой маршрут по треугольнику, направленному своим острием в сторону солнца, а основанием – к району патрулирования. После разворота от солнца летчики увеличивали скорость за счет небольшой потери высоты и набирали высоту после разворота в сторону солнца уже за счет приобретенной ранее скорости.

Таким образом, не расходуя дополнительно горючего, наши истребители постоянно располагали необходимым запасом скорости и правильно использовали солнце в качестве маскировки.

В целом в результате проведенных изменений в организации прикрытия войск количество сбитых самолетов противника в полосе действий 240 иад за один групповой воздушный бой увеличилось в 1,3 раза, а удары бомбардировщиков [104] противника стали иенее успешными. Потери наших истребителей при этом сократились в 1,7 раза [98].

При ведении боевых действий в течение длительного времени весьма важным моментом является сохранение постоянной боевой готовности сил дивизии. Заслуживает внимания решение этого вопроса в 240 иад.

Летчикам хорошо известно, насколько утомительно дежурство в кабине самолета в готовности № 1 в полной летной экипировке летом в жаркий день и зимой в сильный мороз. Летом продолжительность светлого времени составляет 14-16 ч. А это значит, что при дежурстве поэскадрилыю, а их было три в полку, каждый летчик должен был просиживать в кабине самолета ежедневно 5-6 ч. К концу дежурства он сильно уставал и часто при получении команды на вылет действовал недостаточно четко, даже после вылета.

Командир 240 иад ввел в полках способ боевого дежурства, который применялся в ходе боев у о. Хасан и в процессе боевого дежурства на Дальнем Востоке по охране государственной границы. Суть этого способа заключалась в следующем. Летчики, находясь у самолетов, имели все летное снаряжение (парашют, шлемофон, кислородную маску, летные перчатки, планшет с полетной картой и т. д.) в таком положении и порядке, который обеспечивал бы быстрое их надевание и посадку в самолет. Установленные нормативы для взлета из готовности № 1 выдерживались постоянными тренировками каждого летчика и техника самолета.

Летчики, которые не укладывались в нормативы, дежурили по-прежнему в самолетах и продолжали тренироваться до достижения нужных результатов.

С таким способом боевого дежурства на земле ознакомился командующий ВВС главный маршал авиации Новиков А. А. Он дал ему положительную оценку, рекомендовал распространить опыт в других истребительных авиационных соединениях.

Полки 240 иад располагались на отдельных аэродромах рассредоточение по эскадрильям в укрытиях с соблюдением правил маскировки, с тем чтобы обеспечивалась быстрота вылета и ввода в бой. Командир дивизии большое значение придавал состоянию аэродромной сети, которая обеспечивала бы базирование полков дивизии на [105] отдельных аэродромах, а также наличие запасных аэродромов и аэродромов «подскока» для организации засад.

Особенно большое значение при прикрытии наземных войск имело правильное определение момента подъема в воздух своих истребителей. В 240 иад командиры полков и эскадрилий время вылета групп рассчитывали обычно заранее. При этом учитывали предполагаемые районы встречи с противником и базирование своих истребителей, возможную продолжительность полета, время набора высоты, сбора и выхода в район боя, а также местонахождение аэродромов, где истребители должны были произвести посадку после боя.

В тех случаях, когда система наведения обеспечивала встречу с противником на большой глубине, а продолжительность полета не являлась лимитирующей, командир дивизии старался поднять истребители в воздух несколько ранее установленного времени. Нужно заметить, что наиболее пагубным для наших войск являлось опоздание с подъемом истребителей, так как при этом противник мог пройти к линии фронта и истребители встречали его лишь после выполнения удара.

Я уже говорил ранее, что для успешных действий истребителей в воздушных боях важно было организовать их хорошую подготовку на земле.

Так, в 240 иад в каждом полку имелись наборы схем и расчетов для проведения следующих занятий:

– по тактике одиночного и группового воздушного боя истребителей с различными типами самолетов противника (схемы силуэтов самолетов противника с огневыми точками и углами обзора и обстрела);

– по воздушно-стрелковой и бомбардировочной подготовке;

– по аэродинамике, технике пилотирования и штурманской подготовке.

Схемы чертились на ватмане размером 25X50 см, крепились на дюрале, сверху накрывались плексигласом и крепились зажимами. Они складывались в дюралевый ящик такого же размера, комплект получался компактным и легким. Таких ящиков в каждом полку было два. Это позволяло каждому командиру полка проводить занятия с летным составом оперативно и в различных условиях.

В ходе занятий анализировались сильные и слабые стороны своих самолетов и самолетов противника и делались практические выводы, как выгоднее атаковать тот [106] или иной тип самолета противника и с учетом высоты боя.

Вначале эти занятия некоторые летчики считали ненужной затеей, полагая, что на войне теорией некогда и незачем заниматься, нужно воевать.

Однако опыт вскоре показал, что качество подготовки к каждому боевому вылету и боевому заданию в частях дивизии значительно повысилось. Особенно это наглядно было видно по количеству сбитых самолетов противника, наших боевых потерь и летных происшествий, т. е. небоевых потерь.

Вот итоги боевой работы 240 иад за сентябрь 1943 г. Летчики дивизии провели 71 групповой воздушный бой, в которых участвовало в общей сложности 380 наших самолетов и 743 самолета противника. В результате проведенных воздушных боев сбито 153 самолета противника. Свои потери – 49 самолетов. Соотношение составило 1: 3,1. В октябре летчики дивизии провели 39 групповых воздушных боев, в которых участвовало всего 128 наших самолетов и 388 самолетов противника. В результате проведенных воздушных боев сбито 69 самолетов противника. Свои потери – 20 самолетов. Соотношение составило 1: 3,4 [99].

Разборы боевых вылетов, особенно отдельных неудач и неоправданных боевых потерь, которых можно было избежать, проводились также с использованием этих материалов и макетов самолетов.

Когда летчики возвращались после тяжелого воздушного боя и были сильно возбуждены, для того чтобы объективно проанализировать прошедший бой, в дивизии проводились плановые занятия по одной из учебных дисциплин. Даже если после тяжелого боя летчикам: дать просто свободное время для отдыха, то они все равно будут заняты прошедшим боем. Поэтому и переключали их внимание на вещи, не связанные с прошедшим боем. Часто это была подготовка к выполнению планируемого нового боевого задания, или штурманская подготовка к предстоящему перелету на другой аэродром, или занятие по аэродинамике применительно к своему самолету и т. п. Затем после некоторого перерыва в спокойной обстановке проводился тщательный и подробный разбор действий каждого летчика в прошедшем воздушном бою. [107]

Прикрытие подвижных войск при вводе в прорыв и действии их в оперативной глубине

Успех действий истребительной авиации по прикрытию танковых армий во многом зависел от организации взаимодействия с прикрываемыми войсками и управления.

Наземная и воздушная обстановка при действиях войск в глубине прорыва менялась очень быстро. Трудно было заранее многое предвидеть, чтобы спланировать боевую работу истребителей и организовать взаимодействие.

Разберем боевые действия по выполнению этой задачи на примере 193 иад, прикрывавшей действия 11-го и 8-го танковых корпусов в Висло-Одерской наступательной операции 1-го Белорусского фронта в январе 1945 г. [100].

Заблаговременно, до начала наступательной операции фронта, командующий 16 ВА еще в ноябре 1944 г. поставил боевую задачу командиру 193 иад быть готовым прикрыть движение 11-го и 8-го танковых корпусов, которые вводились в прорыв в полосе наступления 69-й и 33-й армий.

Боевой опыт совместных действий истребителей с подвижными войсками показал, что там, где взаимодействие было тщательно подготовлено, неизменно достигался успех, последствия которого весьма положительно сказывались на успехе развития наступательной операции в целом.

С учетом этих требований командир 193 иад уделял большое внимание подготовке и организации взаимодействия с 11-м и 8-м танковыми корпусами, а также штурмовыми авиационными дивизиями, обеспечивавшими ввод их в прорыв.

Вначале командир и офицеры штаба дивизии установили личные контакты с руководящим составом прикрываемых корпусов.

На совместном совещании командования взаимодействующих соединений были составлены в соответствии с указаниями командования 1-го Белорусского фронта и командующего 16 ВА специальные планы подготовки [108] и организации взаимодействия путем проведений совместных занятий, учений, игр с последующей практической отработкой всех вопросов взаимодействия на местности в условиях, приближенных к боевой обстановке.

Была составлена плановая таблица взаимодействия истребителей с танковыми частями на фоне района предстоящих действий и рубежей, которые должны будут преодолевать подвижные войска. Особое внимание в ней было уделено вопросам взаимодействия со штурмовой авиацией с началом ввода подвижных соединений в прорыв и до выхода на рубеж, позволяющий танкам маневрировать.

В период подготовки к операции были проведены совместные занятия командиров авиаполков истребительной и штурмовой авиации с командирами частей 11-го и 8-го танковых корпусов.

Летный состав 193 иад обучался умению отыскания и опознавания группировок и своих подвижных войск, которые ему следовало прикрывать.

В дивизии с летчиками были проведены занятия, на которых отработали порядок вступления в связь с подвижными войсками, опознавания сигналов своих войск, целеуказания, а также порядок получения задач от авиационных командиров, находящихся в составе подвижных войск. По картам масштаба 1: 200 000 летчики изучили район предстоящих боевых действий подвижных войск, В подвижные войска выделялись авиационные представители. Была разработана инструкция, определяющая их обязанности.

С офицерами инженерных батальонов, танковых корпусов и офицерами аэродромного инженерного батальона было налажено взаимодействие по вопросам отыскания и строительства посадочных площадок для истребительной авиации на территории, освобожденной от противника подвижными войсками.

На совместных занятиях истребителей со штурмовиками, обеспечивающими прорыв и поддержку подвижных войск в глубине, особое внимание было уделено вопросам управления истребителями в процессе прикрытия войск при ожидаемых высоких темпах продвижения наземных войск в ходе операции.

Было уделено внимание вопросам использования радиосвязи. Опыт предыдущих операций показал, что нередко маломощные радиостанции у авиационного командира, [109] находящегося на наблюдательном пункте командира подвижных войск, не обеспечивали хорошей связи с самолетами. Это затрудняло управление ими в тех случаях, когда наблюдательный пункт командира подвижных войск при их продвижении удалялся на значительное расстояние от аэродромов базирования частей дивизии. Для устранения этого недостатка на наблюдательном пункте командира 193 иад было предусмотрено иметь мощную радиостанцию «РАФ» для связи со штабом дивизии и вызова истребителей в зависимости от обстановки и требований командира подвижных войск. Кроме того, для командира дивизии предусматривалось выделение радиостанции «РСБ» для управления авиацией в воздухе над полем боя. Помимо указанных средств радиосвязи для командира дивизии была подготовлена небольшая оперативная группа в составе офицера оперативно-разведывательного отдела, помощника начальника связи по радио, шифровальщика и офицеров наведения. Офицеры наведения, которые намечались в танковые части и передовые отряды подвижных войск, должны были обеспечиваться радиосредствами танковых частей. Штабом 193 иад совместно со штабами танковых корпусов были разработаны документы но скрытому управлению и сигнальные таблицы.

К началу наступательной операции активность авиации противника значительно повысилась. Над полем боя стали появляться группы по 6-12 ФВ-190, которые пытались наносить удары по нашим наземным войскам, и в том числе по танковым группировкам. Одиночно и парами вражеские самолеты усиленно вели воздушную разведку группировки войск фронта, атаковали узлы управления и штабные автомашины.

16 января 1945 г. началось наступление войск 1-го Белорусского фронта. Командир 193 иад находился с оперативной группой и средствами связи на наблюдательном пункте командира 11-го танкового корпуса. После того как части этого корпуса были введены в прорыв, в первый же день продвижения его передовых отрядов и основных сил в глубину у командира 193 иад возник ряд трудностей в управлении своими истребителями. Командиру дивизии не хватало времени для развертывания своих радиосредств и организации связи со своим штабом, потому что части танкового корпуса находились в непрерывном движении. Кратковременные остановки (на 25-30 мин) [110] также были недостаточны для вступления в связь со своим штабом. По этой же причине командир дивизии не всегда успевал войти в связь с группами истребителей, прикрывавшими движение частей танкового корпуса.

Положение усугублялось еще и тем, что части танкового корпуса двигались впереди пехоты на 20-40 км, а между ними и пехотой находились остатки разбитых частей противника. Это не давало командиру дивизии возможности сделать длительную остановку и вступить в связь со штабом для постановки дополнительных задач своим полкам. Такая остановка потребовала бы выделения специального наряда от танкового корпуса для охраны его оперативной группы, что было явно нецелесообразно, так как это положение привело бы к ослаблению темпов движения танковых частей.

В этих условиях командир дивизии вынужден был использовать радиостанции, установленные на танках как для связи с самолетами, находящимися в воздухе, так и передачи через них задач своим истребителям, которые находились на аэродромах, и штабу дивизии. Со своей стороны начальник штаба дивизии, не получая от командира систематической информации об обстановке в районе боевых действий, принял правильное решение направлять все самолеты, вылетающие на боевое задание, таким маршрутом, чтобы они пролетали над основной группировкой танков, где находился командир дивизии, вступали с ним в связь, уточняли обстановку и получали новые указания. Кроме того, по мере продвижения один самолет-истребитель командир дивизии стал систематически использовать в качестве ретранслятора для передачи приказаний начальнику штаба дивизии. При атом экипаж самолета, получивший от командира информацию об обстановке или новую задачу, немедленно передавал ее в дивизию с борта самолета, а затем дублировал устно после посадки самолета на аэродром. При таком способе организации управления успешно выполнялась задача по прикрытию подвижных войск (приложение 8).

Быстрое продвижение подвижных войск в оперативную глубину расположения противника приводило к необходимости частой передислокации авиации на новые аэродромы, непрерывной смены узлов связи и организации командных пунктов. Штаб 193 иад при прикрытии частей 11 тк в течение января 1945 г. неоднократно [111] был вынужден менять дислокацию своих авиаполков и пять раз перемещать узлы связи.

Прикрытие танковых соединений в оперативной глубине осуществлялось небольшими группами истребителей, которые в зависимости от обстановки действовали либо из положения дежурства в воздухе, либо дежурства на аэродромах (по вызову). Главной их боевой задачей было уничтожать бомбардировщики противника и не допустить прицельных ударов по танковым войскам.

Из опыта боевых действий 3 иак в первой Будапештской операции весьма показателен пример взаимодействия 6 и 13 иад с 2 и 4 КМГ, действующих с рубежа р. Тисса в направлении Кечкемет – Будапешт. В этой операции истребители, базировавшиеся на аэродромах, более удаленных от линии боевого соприкосновения, использовались преимущественно для дежурства в зонах по графику, а истребители с передовых аэродромов действовали по вызову командира авиасоединения со своего КП, организованного на ПН командира 2 КМГ.

В начале операции по вызову работали истребители 6 иад, а в последующем после перебазирования и истребители 13 иад.

Таким образом в данной операции при прикрытии подвижных войск применялся комбинированный способ прикрытия.

Командир 6 иад, находясь вместе с командиром КМГ, вошедшей в прорыв, продвигался с подвижными войсками. Имея при себе мощную радиостанцию, он поддерживал непрерывную связь с полками своей дивизии, что позволяло наращивать силы истребителей [101].

Подвижные войска, войдя в прорыв, быстро продвигались вперед, а истребители при слабо развитой аэродромной сети оставались на прежних аэродромах, расстояние между ними быстро увеличивалось. Если в начале наступления аэродромы истребителей находились на расстоянии 25-40 км от линии фронта, то в ходе преследования противника их удаление иногда доходило до 200 км. В этих условиях были случаи, когда истребители из-за выработки горючего производили вынужденные посадки на соседних аэродромах [102].

Одной из наиболее сложных проблем была организация [112] аэродромного маневра вслед за наступающими войсками и прежде всего за танковыми соединениями и объединениями. Это было вызвано большими трудностями изыскания площадок для строительства аэродромов в узкой полосе наступления танковой армии (КМГ, танкового корпуса) и недостаточной производительностью имевшейся тогда инженерно-строительной техники.

Этот пример является частным случаем взаимодействия ИА и подвижных войск. В целом же в годы Великой Отечественной войны в целях улучшения базирования авиации, действовавшей в интересах подвижных войск, воздушные армии выделяли усиленные инженерно-аэродромные батальоны, которые следовали в боевых порядках танковых войск и предназначались для восстановления и строительства аэродромов на освобожденной от противника территории. Для этой же цели привлекались силы и средства танковых войск и местное население.

В некоторых операциях танковые соединения получали специальные задачи по захвату аэродромов и удержанию их до подхода частей авиационного тыла.

Так, при наступлении войск 1-го Белорусского фронта в Висло-Одерской операции, как только передовые части 2 ТА 16 января 1945 г. вышли в район Сохачево, захватили аэродром врага, туда вылетели истребители 402 иап во главе с командиром 3 иак. Часть истребителей произвела на него посадку, а другая прикрывала их огнем с воздуха; затем приземлились и остальные истребители. Вокруг аэродрома еще шел бой с гитлеровцами, а на летном поле инженерные части танковой армии уже помогали авиаторам заделывать воронки и ямы. Вскоре транспортные самолеты начали переброску на аэродром технического состава и материальных средств. К концу дня перебазирование авиаполка было закончено, и он приступил к прикрытию 2-й танковой армии. Все это происходило в тылу противника. На западной окраине аэродрома танковые части продолжали громить мотопехоту врага [103].

Для изыскания аэродромов начали создавать специальные рекогносцировочные группы, которые следовали вслед за танковыми армиями. В соответствии с директивой Ставки ВГК от 22 января 1942 г. до начала операции выделялось в резерв несколько батальонов аэродромного [113] обслуживания, которые двигались вместе с передовыми частями танковых и общевойсковых армий. Эти батальоны немедленно занимали освобождаемые от противника аэродромы и приступали к обслуживанию авиачастей.

В некоторых операциях (например, Висло-Одерская) в качестве взлетно-посадочных полос использовались автострады [104].

Как правило, над районами прорыва вражеской обороны и ввода в сражение подвижных войск развертывались ожесточенные воздушные бои. Так, за первые пять дней, когда общевойсковые и танковые армии 1-го Белорусского фронта прорывали оборону, истребители 16 ВА провели 599 воздушных боев и сбили 564 самолета противника [105].

Взаимодействие истребительной авиации зенитной артиллерии ПВО фронта в ходе прикрытия войск

Успех боевых действий истребителей при выполнении боевой задачи по прикрытию наземных войск, как об этом было сказано выше, во многом зависел от правильной, хорошо продуманной организации тесного и непрерывного взаимодействия наземных войск и истребительной авиации.

Как правило, командир и штаб истребительной авиационной дивизии при прикрытии войск на поле боя взаимодействие организовывали с командованием и штабом наземных войск в районах сосредоточения и полосах наступления общевойсковых соединений, а также со средствами ПВО фронта или армии. Взаимодействие организовывалось по задачам, рубежам и времени.

Важнейшим условием непрерывности взаимодействия авиации с наземными войсками было установление сигналов обозначения переднего края, местонахождения передовых частей и опознавание своих самолетов. [114]

В битве под Москвой в основу взаимодействия истребительной авиации с зенитной артиллерией был положен принцип разграничения зон боевых действий по местности. Зона боя истребителей начиналась на дальних подступах к Москве и доходила до зоны зенитного огня, в которую истребители могли входить только днем для завершения начатой атаки самолетов противника. В этих случаях зенитная артиллерия прекращала огонь.

В октябре 1943 г. при проведении Невельской операции 1-го Прибалтийского фронта основной задачей 240 иад являлось прикрытие поля боя наступающих войск 4-й ударной армии. Для организации тесного взаимодействия с командованием армии командир дивизии свой КП разместил на направлении главного удара армии в 3-5 км от переднего края рядом с КП командующего 4-й армией. КП командира дивизии обеспечивался радиолокационной станцией «Редут» и тремя радиостанциями. С командным пунктом армии была прямая проводная связь.

Для организации взаимодействия истребительной авиации с зенитной артиллерией штабом 240 иад и штабом командующего артиллерией 1-го Прибалтийского фронта была разработана инструкция по организации взаимодействия истребителей дивизий и частей ЗА [106]. В ней предусматривался порядок оповещения о полетах самолетов противника и своих истребителях службой ВНОС фронта.

В зоне обстрела ЗА истребителям дивизии предоставлялось право атаки любой цели (группы) самолетов противника. В этом случае ЗА прекращала огонь по сигналу истребителей – короткое пикирование в направлении цели. Истребители начинали атаку через 20-25 с после этого сигнала.

В случае неблагоприятной для истребителей воздушной обстановки воздушные цели противника «передавались» для обстрела ЗА с таким расчетом, чтобы ЗА могла начать стрельбу у границы зоны огня и успевала поразить противника до выполнения им боевой задачи. Сигналом передачи воздушной цели ЗА служил отход истребителя от цели.

В случае налета больших групп самолетов противника, [115] когда были необходимы совместные действия истребителей и ЗА, преимущество в выборе целей предоставлялось истребителям, а ЗА обстреливала не атакованные истребителями цели. Наведение истребителей на цели производилось как с пунктов наведения ИА, так и с помощью разрывов снарядов ЗА. Пункты наведения по разрывам снарядов выполняли целеуказания. При совместных действиях ИА и ЗА в условиях облачной погоды ЗА поражала цели ниже облаков, а ИА – за облаками. Если соотношение сил в воздушном бою было в пользу противника, то истребители стремились увлечь противника в зону ЗА, с тем чтобы она своим огнем отсекала самолеты противника и обеспечила выход из боя своим истребителям.

Интересен один из примеров взаимодействия ИА 4 ВА и ЗА. По личной договоренности командира 216 сад со штабом 56-й армии в марте 1943 г. на Кубани вдоль шоссе Абинская – Крымская были расставлены зенитные средства для отсечения истребителей противника от наших самолетов при их возвращении с задания. Зенитчики сзади наших самолетов ставили завесу огня, отсекая этим истребителей противника [107]. [116]

Глава четвертая. Обеспечение боевых действий бомбардировщиков и штурмовиков

Непосредственное сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков

При выполнении этой задачи наши истребители наибольшего успеха в борьбе с истребителями противника добивались в том случае, если они действовали в строгом соответствии с общим планом борьбы за господство в воздухе на данном направлении и не распыляли своих усилий на сопровождение большого количества групп и одиночных самолетов.

Сопровождая группы бомбардировочной и штурмовой авиации, истребители, как правило, встречали над линией фронта заслоны вражеских истребителей, причем последние навязывали им бой и нередко отрывали их от сопровождаемых самолетов.

Трудность сопровождения бомбардировщиков и штурмовиков увеличивалась еще и потому, что привлекаемые для этой цели истребители часто вели борьбу с воздушным противником изолированно от истребителей, выполняющих задачу обеспечения своих наземных войск от ударов с воздуха.

Важным условием успеха сопровождения было согласование перед вылетом всех вопросов взаимодействия между истребителями и сопровождаемыми ими бомбардировщиками или штурмовиками.

Для непосредственного сопровождения истребители привлекались обычно в тех случаях, когда бомбардировщики или штурмовики на маршруте своего полета и в районе цели ожидали сильное противодействие истребителей противника и не могли преодолеть его своими силами. Экипажи бомбардировочной и штурмовой авиации, [117] выполняя задание совместно с истребителями, поддерживая с ними в полете зрительную связь, действовали более уверенно и результативно. Они имели возможность делать по нескольку заходов на цели.

Истребители при непосредственном сопровождении бомбардировщиков не могли упредить воздушного противника в нападении, так как для этого нужно было оторваться от прикрываемых самолетов и потерять с ними не только огневую, но и зрительную связь. Они же в целях наиболее эффективного прикрытия следовали совместно с бомбардировщиками, сохраняя свое место в общем боевом порядке. В этих условиях истребители сопровождения были скованы в наступательных действиях; они должны были только отсекать истребителей противника, нападающих на бомбардировщиков или штурмовиков.

Особую трудность для наших истребителей представляло непосредственное сопровождение штурмовиков на малых высотах, так как в этих случаях они попадали под огонь зенитных средств противника и сами несли потери.

Штурмовики, имея возможность вести сильный пушечно-пулеметный огонь вперед, не нуждались в обеспечении их с передней полусферы. Бомбардировщики, которые не располагали в передней полусфере сильным огнем, постоянно нуждались в прикрытии спереди и поэтому требовали большего наряда для сопровождения. Однако независимо от количества сил, выделенных для сопровождения, истребители, как выше было сказано, лишь отражали атаки нападающих истребителей противника.

Сложность управления в воздухе истребителями при непосредственном сопровождении не позволяла создавать большие смешанные группы истребителей, поэтому если обстановка требовала выделения одновременно нескольких групп истребителей, то эти группы выделялись из одного полка во главе с командиром полка.

Успех воздушного боя при непосредственном сопровождении нередко решался группой резерва, летчики которой стремительными ударами сверху вынуждали истребителей противника прекращать атаку, обеспечивая тем самым летчикам других групп возможность сохранения своего места в строю. Для наших истребителей это [118] было особенно важно, так как в случае затяжного боя они могли оторваться от сопровождаемых самолетов.

При атаке цели штурмовики обычно становились в круг, создавая при этом взаимную огневую поддержку. От истребителей сопровождения в этот момент требовалось создать надежное прикрытие штурмовиков сверху. Группа непосредственного прикрытия, имея небольшое превышение над штурмовиками, становилась в обратный круг, а истребители ударной группы, находившиеся с превышением 800-1000 м, становились в круг того же направления, что и штурмовики. Истребители резерва действовали, сообразуясь с обстановкой. Такое расположение групп, перемещающихся в разных направлениях, создавало надежное прикрытие штурмовиков и благоприятные условия для успешного выполнения ими своей задачи.

При атаке штурмовиками цели в боевом порядке «пеленг» или «клин» истребители непосредственного прикрытия на протяжении всего полета сохраняли свое место в общем боевом порядке, а истребители ударной группы и резерва при развороте штурмовиков для последующих заходов начинали делать разворот в обратном направлении. При выходе же штурмовиков из разворота они вновь занимали свое место в общем боевом порядке. В результате такого маневра истребителей попытки противника атаковать штурмовиков на разворотах обычно терпели неудачу. Иногда, когда позволяла воздушная обстановка, истребители прикрытия могли оказывать помощь штурмовикам в подавлении зенитных огневых точек, а часть сил истребителей привлекалась и для помощи в самой штурмовке.

Рассмотрим пример тактики действия истребителей при непосредственном сопровождении штурмовиков.

11 октября 1941 г. 6 МиГ-3 42 иап вылетели на сопровождение 12 Ил-2. Штурмовики имели задачу нанести удар по аэродрому в районе г. Орел, Истребители должны были их сопровождать и при возможности также участвовать в штурмовке. Прикрытие на маршруте было организовано в следующем порядке: одно звено истребителей под командованием капитана Морозова осуществляло непосредственное сопровождение штурмовиков, звено старшего всей группы – автора этих строк – было ударной группой и шло впереди и выше основных сил, чтобы [119] раньше увидеть основную стоянку самолетов противника на аэродроме и пикированием показать ее штурмовикам.

На аэродроме я обнаружил основную стоянку бомбардировщиков, стоящих крыло в крыло – более 200 самолетов, подал сигнал «внимание» и начал пикировать. Штурмовики перестроились в правый пеленг и стали в левый круг по направлению стоянок самолетов, каждый с индивидуальным прицеливанием стал атаковывать самолеты противника. На первом заходе «илы» сбросили бомбы, на втором обстреляли с пикирования стоянку реактивными снарядами и на третьем – уничтожали непораженные самолеты пушечным огнем с выходом из атаки на предельно малых высотах. Три огневые точки МЗА, которые открыли огонь, также были подавлены огнем штурмовиков.

При подходе к аэродрому основной группы наших самолетов начали взлет 4 Ме-109. На взлете они были атакованы и уничтожены нашими истребителями сопровождения. В это время на высоте 200 м я увидел подходящие к аэродрому с юга 5 Ю-52. Мы атаковали эту группу. Летчики с предельно малых дистанций, практически каждый с одной атаки, сбили все пять самолетов.

В процессе того, как штурмовики над аэродромом образовали левый круг и наносили удары по самолетам противника, звено истребителей капитана Морозова также было в левом развороте и, образовав круг над аэродромом на высоте 200-250 м, обеспечивало штурмовиков от внезапных атак с внешней стороны круга. Звено истребителей под моей командой находилось на высоте 400-500 м под облаками в нравом кругу и хорошо просматривало весь боевой порядок группы. Каждый штурмовик сделал по три-четыре захода по самолетам на стоянках. После ударов штурмовиков истребители также приняли участие в уничтожении самолетов на земле. Группа штурмовиков, прикрываемая звеном капитана Морозова, выполнив задание, без потерь вышла из боя с курсом на свои аэродромы. Мое звено сделало еще круг над аэродромом с целью определить результаты удара и отсечь истребителей противника, если они будут обнаружены в воздухе.

На земле мы засекли только горящих около 60 самолетов. В донесении полка за этот вылет значилось: на земле уничтожено 60 бомбардировщиков противника, в воздухе 4 Ме-109 и 5 Ю-52; итого 69 самолетов. [120]

На другой день наши партизаны через штаб фронта передали, что на земле уничтожено 70 самолетов, и подтвердили количество сбитых в воздухе самолетов. В итоге за этот вылет противник потерял 79 самолетов.

На втором примере разберем порядок организации непосредственного сопровождения штурмовой и бомбардировочной авиации в 240 иад в июне 1944 г. Дивизия в составе 1 ВА участвовала в боевых действиях войск 3-го Белорусского фронта.

23.06.44 г. наши войска на этом направлении прорвали оборону противника и перешли в наступление.

Дивизия на этот период боевых действий получила задачу – непосредственным сопровождением обеспечивать боевые действия 6 бад и 1 шад.

В приказе командующего 1 ВА «О приведении в боевую готовность соединений и частей 1 ВА и приданных частей РГК» внимание командира 240 иад обращалось на отработку вопросов взаимодействия с 1 шад и 6 бад [108].

Командир 240 иад на основе боевой задачи, поставленной командующим 1 ВА, принял решение и поставил следующие боевые задачи полкам дивизии:

– 86 иап непосредственным сопровождением групп 74 и 136 шап обеспечить действия штурмовиков на поле боя. Вылеты групп, район действия и порядок взаимодействия по сопровождению лично согласовывать с командирами штурмовых полков по каждому вылету группы;

– 133 иап непосредственным сопровождением группы 6 бад надежно обеспечить бомбардировщиков Пе-2 при действиях на поле боя, по аэродромам, железнодорожным станциям и подходящим резервам противника;

– 900 иап непосредственным сопровождением обеспечить боевые действия групп 75 и 76 шап на поле боя;

– 86, 133 и 900 иап ежедневно с рассветом и до наступления темноты иметь по одной дежурной эскадрилье; для отражения налетов авиации противника, деблокирования его аэродромов и уничтожения разведчиков противника.

В ходе отработки вопросов взаимодействия командир 240 иад и командиры 86 и 900 иап вылетали в штурмовые авиационные полки. Командир 240 иад провел тактическое занятие с руководящим составом управления дивизий [121] и полков совместно с представителями 1 шад на тему «Организация взаимодействия штурмовиков с истребителями в наступательной операции. Разведка и доразведка целей и наведение штурмовиков на цель истребителями». Руководящий состав 86 и 900 иап совместно со штурмовиками произвели облет района предстоящих боевых действий, в ходе которого отрабатывали вопросы встречи истребителей со штурмовиками, работу экипажей по радио и управление боевыми группами по радио с земли, боевой порядок групп и огневое взаимодействие истребителей со штурмовиками, а также наведение на цель штурмовиков истребителями.

Для организации взаимодействия командир дивизии с начальником штаба дивизии и командирами полков выезжали в наземные войска [109].

При организации взаимодействия с бомбардировочной и штурмовой дивизиями штабом 240 иад были разработатаны: совместно со штабом 6 бад – радиосигнальная таблица по организации взаимодействия, совместно со штабом 1 шад – таблица взаимодействия.

С началом боевых действий задачи дивизии ежедневно уточнялись штабом 1 ВА по телеграфу, радио, шифровкой за 4-5 ч до вылета с указанием времени удара, цели и количества сопровождаемых групп.

После уточнения боевой задачи штаб дивизии немедленно составлял предварительное боевое распоряжение и передавал его в полки.

В 6 бад был направлен представитель штаба 240 иад. Штаб 6 бад решение командира дивизии передавал в штаб 240 иад с помощью радиосигнальной таблицы. При этом указывались цели для удара бомбардировщиков, количество и состав групп, высота встречи, позывные ведущих, маршрут полета, высота бомбометания, количество заходов и боевой курс при заходе на цель, способ бомбометания и направление разворота для ухода от цели, сигналы встречи. Получив решение командира 6 бад, командир 240 иад совместно с офицерами штаба принимал окончательное решение на выполнение боевых вылетов по обеспечению бомбардировщиков, которые немедленно передавались в полки и в штаб 6 бад.

Обычно для непосредственного сопровождения бомбардировщиков 6 бад для первых трех девяток Пе-2 назначалось [122] прикрытие в составе 8 Як-9 и ударная группа в составе 4 Як-9. Для прикрытия второй группы, состоящей из трех девяток Пе-2, назначалась ударная группа в составе 4 Як-9 и группа непосредственного прикрытия из 8 Як-9.

Организация встречи бомбардировщиков с истребителями намечалась следующим образом.

Ведущие групп бомбардировщиков за 12-15 мин до подхода к установленному участку встречи давали по радио предварительный сигнал. По этому сигналу истребители запускали двигатели и выруливали на старт. За 6-8 мин до подхода к участку встречи бомбардировщики давали исполнительный сигнал, по которому истребители взлетали и шли на встречу с бомбардировщиками по установленному маршруту.

В дальнейшем при полете к цели бомбардировщики Пе-2 следовали одновременно двумя-тремя группами с интервалом между ними в 3-5 мин.

Группа непосредственного прикрытия следовала вместе с бомбардировщиками на флангах с интервалом 200 м, причем первая пара на высоте полета бомбардировщиков; вторая – с превышением 100 м над ней, третья, которая прикрывала ведущее звено на пикирование слева или справа (в зависимости от метеоусловий и положения солнца), на дистанции 100-150 м от основных сил и с превышением 50-100 м над ними.

Ударная группа истребителей следовала на флангах прикрываемой группы; одна пара с превышением над бомбардировщиками 400 м, вторая – с превышением 600 м и на дистанции 600 м от бомбардировщиков.

За 8-10 мин до подхода к цели бомбардировщики из клина звеньев перестраивались в колонну звеньев.

Как только бомбардировщики начинали перестраиваться, истребители, уменьшая скорость, отставали с таким расчетом, чтобы пара, прикрывающая ведущее звено на пикирование, оказалась на уровне второго звена. Внешнюю сторону разворота бомбардировщиков прикрывали две пары, внутреннюю – одна.

Как только бомбардировщики по звеньям начинали пикирование, пара, прикрывающая данное звено, находясь сзади на дистанции 300-400 м, также переходила в пикирование. Угол пикирования истребителей не превышал 40-45°, что позволяло им отражать любую атаку противника с любого направления. [123]

Ударная группа над целью разделялась попарно: одна пара прикрывала ввод в пикирование, находясь с превышением 400-600 м над бомбардировщиками, вторая пара прикрывала выход из пикирования, располагаясь на одной высоте с выходящими из пикирования самолетами Пе-2.

Такой боевой порядок полностью оправдал себя, и бомбардировщики от атак истребительной авиации противника потерь, как правило, не имели. Когда сопротивление истребительной авиации противника было слабым, в группу непосредственного прикрытия вместо 6 выделялось 4 истребителя, которые попарно прикрывали на пикирование; первая пара – ведущее звено, вторая пара – замыкающее звено.

При бомбометании с горизонтального полета группы Пе-2 состояли из трех и более девяток.

Для их сопровождения дивизия выделяла группу непосредственного прикрытия: на каждую девятку 4 истребителя и ударную группу от 4 до 12 самолетов на всю колонну.

При сопровождении больших групп бомбардировщиков особую сложность представляло построение боевого порядка и выдерживание летчиками места в боевом порядке. Опыт сопровождения бомбардировщиков показал, что колонна девяток заданной дистанции часто не выдерживала. Вместо 200 м дистанция доходила до 15-20 км. Ударная группа в этом случае не в состоянии была полностью прикрыть всю колонну [110].

Воздушные бои истребителей сопровождения с истребителями противника были иногда очень напряженными. Тогда от наших летчиков требовалось высокое тактическое мастерство, чтобы выполнить свою задачу – прикрыть боевые порядки бомбардировщиков от ударов с воздуха.

Так, 9.7.44 г. группа в составе 6 Як-9 133 иап под командованием старшего лейтенанта Бутурлина прикрывала 9 Пе-2 6 бад, действующих по скоплению танков противника в районе 3 км сев-зап. Мейшагола. Боевой порядок истребителей включал группу непосредственного прикрытия 2 Як-9 на левом и 2 Як-9 на правом фланге бомбардировщиков и ударную группу 2 Як-9 сзади с превышением над Пе-2 на 300-400 м. Командир группы Бутурлин находился в ударной группе. При подходе группы к цели радиостанция наведения 1 ВА передала, что на высоте [124] 4000 м в районе цели барражируют 7 ФВ-190. Через несколько минут пара ФВ-190 попыталась атаковать группу Пе-2 в лоб, но группа непосредственного прикрытия своевременно заметила ее и стала выходить вперед для отражения атаки (приложение 9, А). ФВ-190 ушли вниз и больше не появлялись. При отходе бомбардировщиков от цели (приложение 9, Б) появились 4 ФВ-190, два из них пытались атаковать бомбардировщиков сверху спереди в лоб. Атака была своевременно отражена двумя парами наших истребителей – лейтенантов Балгона и Кривко. Для отражения атаки пара вышла вперед бомбардировщиков с последующим пристраиванием к ним. Группа ФВ-190 уклонилась от боя. Вторая пара ФВ-190 пыталась атаковать Пе-2 сбоку сверху, но пара ударной группы старшего лейтенанта Бутурлина и лейтенанта Жарова своевременно заметила врага и отразила атаку. Ведущий пары ФВ-190, имея преимущество в высоте, атаковал ведомого лейтенанта Жарова, который был подбит и, резко снижаясь, пошел к земле и выровнял самолет на высоте 500 м в районе Райца.

Ведущий в это время, видя атаку на своего ведомого, немедленно развернулся и стал атаковывать ведущего ФВ-190, уходящего со снижением под строй группы Пе-2, и с дальности 100 м под ракурсом 2/4 сбил его.

Второй ФВ-190 находился слева сбоку с превышением, атаковал самолет старшего лейтенанта Бутурлина, но безрезультатно, после чего ФВ-190 вышел из боя и ушел в сторону своих войск.

Оставшиеся три ФВ-190 преследовали группу до населенного пункта Вилейка, но наши истребители отражали их атаки. Не добившись успеха, истребители противника вышли из боя. Ведущий группы истребителей старший лейтенант Бутурлин по радио дал приказание паре непосредственного прикрытия занять место ударной группы, а сам перешел в непосредственное прикрытие.

Этот бой наглядно показал, как истребители непосредственного прикрытия, действуя правильно, короткими и энергичными атаками отражали истребителей противника, не отрываясь от строя бомбардировщиков.

Интересно в тактическом отношении решение командира группы: паре непосредственного прикрытия встать на место ударной группы, а оставшемуся истребителю из ударной группы перейти в непосредственное прикрытие, [125] в результате чего противник вынужден был выйти из боя [111].

Вот еще один пример решения задачи сопровождения бомбардировщиков истребителями 216 шад.

24.4.43 г. две группы истребителей 16 иап по 8 самолетов в каждой сопровождали 12 бомбардировщиков в район Новороссийска. По пути к цели в районе Абинской сзади на одинаковом курсе обнаружили 6 Ме-109; те в бой не ввязывались и держались в стороне. Через 1-2 мин появились еще 4 Ме-109, а при подходе к цели выше со стороны солнца обнаружили группу до 10 Ме-109. Бомбардировщики находились на высоте 2000-2500 м. Командир группы непосредственного прикрытия майор Крюков приказал по радио экипажам внимательно следить за противником. В районе Новороссийска 6 Ме-109 произвели ложную атаку сзади для привлечения на себя ударной группы капитана Покрышкина. При развороте бомбардировщиков на боевой курс Ме-109 попарно со стороны солнца начали атаковывать бомбардировщиков, открывая огонь с дистанции 800-1000 м [112].

Атака была отбита, один бомбардировщик пошел со снижением в направлении Геленджика, его прикрывало два истребителя.

Вторую шестерку бомбардировщиков, идущую в колонне звеньев за первой, атаковали 4 Ме-109. Эту атаку своевременно отбила ударная группа наших истребителей. Одновременно сзади снизу бомбардировщиков атаковали 4 Ме-109 и 6 Ме-109 попытались атаковать сверху в хвост, но атаки были отражены.

Одиночным истребителям противника удалось прорваться через прикрытие истребителей, но они были перехвачены умело маневрировавшей группой непосредственного прикрытия. В результате оборонительного боя было сбито 5 Ме-109 и 1 Ме-109 подбит. Свои потери – один подбитый бомбардировщик и три сбитых истребителя [113].

Некоторые вопросы взаимодействия истребителей с частями штурмовой авиации при выполнении задачи прикрытия видны на примере боевых действий 229 иад и 230 шад. Штабы дивизий получали боевые распоряжения штаба 4 ВА, в состав которой они входили, как правило, в [126] 2-3 ч ночи. На принятие решения командир дивизии затрачивал 10-15 мин. Штаб дивизии немедленно передавал предварительное боевое распоряжение в полки. Полное боевое распоряжение в полки поступало через 20-30 мин после получения задания от штаба 4 ВА. Боевое распоряжение полки получали к 4.00, а это значит, что времени на подготовку было у летчиков достаточно.

Решение командира 230 шад немедленно сообщалось в штаб 229 иад. При этом указывались количество групп штурмовиков и состав каждой группы, фамилии ведущих групп и позывные, время вылета, место и порядок встречи, маршрут и профиль полета цели, высота удара, время удара, цель, количество заходов на цель, порядок ухода от цели, обратный маршрут, профиль и высота полета, место оставления штурмовиков и порядок использования средств связи. После принятия решения командиром 229 иад из штаба дивизии сообщали в штаб 230 шад количество выделяемых истребителей на каждую прикрываемую группу, фамилии ведущих, позывные и хвостовые номера самолетов, сколько и каким боевым порядком будут прикрывать в группах [114].

Встреча со штурмовиками осуществлялась над аэродромом истребителей, на котором выкладывались специальные сигналы встречи. После пристраивания истребителей штурмовики ложились на маршрут к цели. Полет по маршруту к цели происходил на высоте не ниже 200 м для штурмовиков, а истребители шли с превышением над ними на 300 м.

Наряды сил для обеспечения действий штурмовиков были различными и во многом зависели от воздушной обстановки в районе действий штурмовиков. Боевой порядок истребителей прикрытия обычно состоял из группы непосредственного прикрытия, в которую входили пара или звено, следовавшее на флангах штурмовиков с интервалами 200-300 м без превышения в высоте, ударной группы, состоявшей из 4-6 истребителей, которая маневрировала на скорости, переходя слева направо и обратно на высоте 200-400 м над Ил-2 и сзади на 600-800 м.

При слабой активности авиации противника наша истребительная авиация для сопровождения небольших групп штурмовиков выделяла только пару – звено самолетов, [127] которые находились сзади группы, имея небольшое превышение над штурмовиками [115].

Распределение сил истребителей прикрытия производили так, чтобы обеспечить штурмовики заслоном не только сверху, но и снизу. Одной-двум парам истребителей иногда, если позволяла высота полета штурмовиков, а противник мог атаковать снизу, было целесообразно находиться несколько ниже высоты полета штурмовиков.

Прикрытие штурмовиков и бомбардировщиков в районе их действий

Этот способ применялся чаще всего в период наиболее напряженных действий авиации при осуществлении массированных ударов с воздуха.

Он осуществлялся путем уничтожения или вытеснения истребителей противника и создания на подступах к району боевых действий сильных заслонов на время выполнения бомбардировочной и штурмовой авиацией своих боевых задач.

При таком способе обеспечения штурмовой и бомбардировочной авиации истребители получали свободу действий и могли более выгодно построить свой боевой порядок и профиль полета. Находясь в районе цели, истребители не были привязаны к боевым порядкам бомбардировочной и штурмовой авиации и отдельным их группам. Они связывали боем истребителей противника и не допускали их к боевым порядкам наших самолетов, кроме того, на вероятных маршрутах подхода истребителей противника создавали заслоны.

При этом способе обеспечения наши истребители прибывали в район действий за 2-3 мин до прихода бомбардировщиков или штурмовиков. Решить задачу прикрытия нашей авиации удавалось только активными и решительными атаками, четким взаимодействием всех сил истребителей. Этому во многом помогала воздушная разведка, которая организовывалась штабом истребительной дивизии как непосредственно перед вылетом, так и в ходе боевых действий. Выяснив воздушную обстановку в районе действий, разведчики немедленно по радио сообщали об этом на КП дивизии, а также командирам групп, уже вылетевших вслед за ними для прикрытия бомбардировщиков и [128] штурмовиков в районы их действий. Эти данные помогали командирам прикрывающих групп принять окончательное решение на организацию боя с истребителями противника, определить боевой порядок своих истребителей и высоту подхода к району боевых действий.

Состав групп истребителей, выполнявших задачу прикрытия авиации в районе ее действий, зависел от сил истребителей противника и наличия своих самолетов. Обычно один район прикрывала одна истребительная эскадрилья, но при наличии сильного противодействия противника выделялось 2-3 эскадрильи одного полка во главе с командиром полка. В этом случае, если цели находились в глубине территории противника, взаимодействие между истребителями и прикрываемыми самолетами достигалось на основе заранее отработанного плана взаимодействия [116]. Если бомбардировочный или штурмовой удар предполагался вблизи линии фронта, то руководство и координация действий истребителей осуществлялись с КП командира истребительной авиационной дивизии. Прикрытие бомбардировщиков и штурмовиков в районе их действий получило широкое применение в годы войны, но оно не гарантировало прикрываемые самолеты от отдельных атак истребителей Поэтому в ходе прикрытия дополнительно к силам прикрытия выделялись и небольшие силы истребителей непосредственного сопровождения бомбардировщиков и штурмовиков для отражения отдельных атак прорвавшихся истребителей противника. Так, в боях в апреле 1943 г. для обеспечения действий крупных групп штурмовиков и бомбардировщиков на крымском направлении до начала удара было выслано 3 пары наших истребителей с задачей определить воздушную обстановку и доложить о ней но радио. За ними с интервалом 10-15 мин следовали группы в составе 6-8 самолетов каждая для вытеснения истребителей противника из района действий или для связывания их боем. Вслед за этим (через 2-3 мин) шли группы штурмовиков и бомбардировщиков иод небольшим прикрытием истребителей. Такой порядок прикрытия позволял бомбардировщикам и штурмовикам выполнять по 2-3 захода в цель, гарантировал безопасность их действий и почти полностью исключил потери от истребителей противника [117]. [129]

Другой пример. 5 ноября 1943 г. штурмовики 1 шак в составе более 60 самолетов наносили сосредоточенный удар по войскам и технике противника в районе Панчешки, Хвошно, Зедюлино (приложение 10).

Для обеспечения их действий кроме небольшой группы непосредственного сопровождения было выделено четыре эскадрильи истребителей, которые должны были прикрыть штурмовиков в районе их действий, а также заблаговременно уничтожать истребителей противника на подходах к нему.

Командир выполнявшей задачу прикрытия 11 иад принял решение организовать поэскадрильно дежурство в воздухе на направлениях вероятных подходов истребителей противника. Одна эскадрилья, патрулируя непосредственно в районе действий штурмовиков, должна была уничтожать самолеты противника, если они прорвутся через заслоны наших истребителей.

Продолжительность патрулирования для всех эскадрилий 30 мин.

Истребители за 5 мин до появления штурмовиков над целью вышли в заранее назначенные районы патрулирования.

При выполнении задачи две эскадрильи отражали удары истребителей противника, стремившихся прорваться в район действий штурмовиков с запада, вступая в бой с противником на дальних подступах к району прикрытия. Большинство самолетов противника были сбиты или оттеснены, а одиночки, прорвавшиеся в район действия штурмовиков, были перехвачены истребителями непосредственного сопровождения. Создав основными силами заслон вокруг района действий штурмовиков, наши истребители могли встречать заблаговременно самолеты противника, связывать их боем и не допускать ударов по группам штурмовиков. Штурмовики успешно выполнили свою задачу и благодаря правильно организованному обеспечению их истребителями без потерь возвращались на свой аэродром [118].

Блокирование аэродромов противника

Обычно блокированию подвергались одновременно несколько аэродромов и в большинстве случаев те, [130] по которым должны были действовать наши штурмовики или бомбардировщики. Соседние с ними аэродромы не всегда подвергались воздействию с воздуха, вследствие чего противник имел возможность поднять своих истребителей и направить их к заблокированному аэродрому для оказания сопротивления нашим истребителям.

Тактика наших истребителей при блокировании состояла в том, что они прибывали за 3-5 мин до появления над целью бомбардировщиков или штурмовиков и наносили удары по вражеским истребителям на стоянках, а затем блокировали аэродромы с воздуха на время, необходимое нашим самолетам для выполнения задачи.

Блокирование аэродромов противника выполнялось группами в составе, как правило, эскадрильи истребителей. Самолеты эшелонировались по высотам и действовали в следующем порядке. Нижняя группа (ударная) штурмовыми действиями уничтожала истребители на земле и в первую очередь взлетающие самолеты противника. Группа, располагавшаяся в среднем ярусе, была прикрывающей; она обеспечивала действия ударной группы и оказывала ей помощь в уничтожении взлетающих самолетов. Выше группы прикрытия находилась группа резерва, которая отражала атаки истребителей противника, находившихся в воздухе и прибывших с других аэродромов для деблокирования, и уничтожала самолеты противника при выходе их из боя или при занятии ими исходного положения для атаки.

Примером блокирования аэродромов являлись действия 101 иап 329 иад в период проведения наступательной операции войск 2-го Белорусского фронта в начале 1945 г.

В целях обеспечения действий бомбардировочной и штурмовой авиации перед началом наступательной операции войск 2-го Белорусского фронта штабом 4 ВА был разработан план боевых действий соединений и частей по уничтожению авиации противника на его основных аэродромах в Восточной Пруссии и Северной Польше.

Согласно этому плану приказом командира 329 иад 101 иап была поставлена задача: в 15.00 13.1.45 г. нанести бомбо-штурмовой удар по аэродрому Гросс-Шиманон в целях уничтожения базирующихся на нем истребителей.

С летным составом тщательно изучили маршрут полета, основные ориентиры, выгодные подходы к цели. [131]

Аэродром и расположение на нем самолетов противника изучались по фотопланшету и карте масштаба 1:25000. Для выполнения удара было подготовлено 30 истребителей, из которых 16 имели подвесные баки с горючим. В их задачу входило нанести удар по самолетам противника на аэродроме. На остальные 14 самолетов возлагалось прикрытие действий штурмующей группы и подавление средств ПВО аэродрома пушечно-пулеметным огнем.

Для уточнения данных о цели была выслана пара разведчиков – командиров авиаэскадрилий; они были затем ведущими штурмовых групп.

Разведчики на цель зашли с тыла со снижением до бреющего полета (50-20 м). В момент прохождения над аэродромом Гросс-Шиманен разведчики были обстреляны редким огнем МЗА. Летчики распределили между собой секторы наблюдения, ведущий просматривал южную часть аэродрома, ведомый – северную. Уход от аэродрома разведчики совершили на высоте 10-15 м над лесом, используя его для маскировки полета.

Разведкой было установлено, что расположение аэродрома Гросс-Шиманен соответствовало ранее полученным данным. Вдоль южной границы аэродрома проходит бетонированная полоса шириной до 60 м, в северо-западном углу аэродрома – ангар, около которого находились один самолет четырехмоторный и семь ФВ-190, северо-западнее ангара в лесу и вдоль северной границы на запад – рассредоточено до 10 самолетов разных типов, в северо-восточном углу аэродрома в лесу также расположено 5-7 самолетов разных типов. В юго-западной части аэродрома имеется второй ангар, у которого находилось до 10 самолетов. В восточной части аэродрома была обнаружена четверка дежурных истребителей типа ФВ-190, пара из которых после прохода разведчиков над аэродромом взлетела и преследовала их до линии фронта.

В 15.00 согласно плану группы были над целью.

Истребители подошли к аэродрому с северо-восточной стороны. Бомбометание производилось с пикирования (приложение 11). Первое звено одной парой штурмовало дежурные самолеты, вторая пара подавляла батарею МЗА, расположенную в западной части аэродрома между ангарами. Второе звено нанесло удар по самолетам противника, находившимся в северо-восточном углу аэродрома. Третье звено бомбило, а затем пушечно-пулеметным огнем расстреливало самолеты на стоянке, расположенной [132] в лесу в западной части аэродрома. Четвертое звено бомбило и штурмовало самолеты и ангар, расположенные в юго-западной части аэродрома.

Прикрывающая группа обеспечивала действия штурмующих групп.

Командир 101 иап возглавлял группу прикрытия и одновременно руководил ходом штурмового удара. Выбор места в строю давал ему возможность наблюдать за ходом выполнения удара и вместе с этим своевременно вносить коррективы в действия групп, производящих штурмовку аэродрома. Штурмовка аэродрома длилась 15 мин. Каждое звено произвело 2-3 захода. При этом нужно отметить как отрицательное явление, что отдельные экипажи, увлекаясь штурмовкой, нарушали боевые порядки в группах. Оторвавшись от группы, экипажи действовали одиночно и, как правило, были невнимательны к подаваемым командам, что тормозило сбор групп и затрудняло управляемость ими.

По наблюдениям экипажей, в результате штурмового удара по аэродрому Гросс-Шиманен противнику нанесен следующий ущерб: сбито 3 ФВ-190 при взлете; сожжено на земле 5 ФВ-190; создано два очага пожара: один в районе ангара в северо-западной части аэродрома, второй 300-400 м восточнее ангара.

После того как Гросс-Шиманен был занят нашими войсками, специально выезжавшая на аэродром комиссия обнаружила разбитыми на аэродроме и на окраине леса 6 Ме-109 и 6 ФВ-190 [119].

Интересен пример блокирования аэродрома Цеханув истребителями 229 иад. Он находился в 20 км от объекта удара наших штурмовиков, в интересах которых и блокировали аэродром.

При вычислении времени появления истребителей над аэродромом Цеханув предполагалось, что истребители противника смогут взлететь с него лишь через 4-5 мин после пересечения штурмовиками линии фронта.

Исходя из такого расчета, был сделан вывод, что истребителям необходимо приступить к блокированию вражеского аэродрома не позже чем за 9-10 мин до появления штурмовиков над целью. Общая продолжительность блокирования составляла 25 мин. [133]

Летный состав тщательно изучил по фотоснимкам и схемам подходы к аэродрому и расположение на нем самолетов, бензоскладов и точек ЗА. Для выполнения задачи из состава эскадрилий были выделены ударные группы и отдельные пары самолетов, каждая из которых получила свои цели, подлежащие уничтожению или подавлению.

Удар штурмовиков был намечен на 12.00 29 сентября 1944 г.

В 11.20 вылетели 6 Ла-5 159 иап под управлением командира полка. На каждом самолете этой группы были подвешены по две бомбы АО-25. Линию фронта ударная группа пересекла на высоте 2000 м. В это время радиолокационной станцией обнаружения в районе Макув, Цеханув, Млава были засечены отдельные группы по два – четыре самолета противника. Эти данные были немедленно переданы по радио истребителям, которые с получением сигнала усилили наблюдение за воздухом. Не доходя 10 км до аэродрома Цеханув, ударная группа перестроилась в правый пеленг и с ходу попарно стала пикировать на стоянки вражеских самолетов, находившиеся на северной окраине аэродрома. В момент появления наших истребителей над аэродромом противника на нем было рассредоточено свыше 20 Ме-109.

Часть наших истребителей сбросила бомбы с высоты 800 м и произвела по два захода, обстреляв пушечным огнем самолеты противника, стоявшие в укрытиях и возле них. Один самолет противника пытался подняться в воздух, но был уничтожен на взлете. Другая часть истребителей подавила огонь зенитной артиллерии.

В ходе нанесения ударов некоторые истребители противника пытались рулить или взлететь со стоянки. Наши летчики из состава ударной группы немедленно переходили в пикирование и вели последовательные атаки такого самолета до тех пор, пока он не был подбит или уничтожен.

После пикирования на цель и обстрела ее летчики на повышенной скорости переходили к набору высоты и вновь занимали выгодную исходную позицию для повторной атаки или нападения на другую цель. Действия истребителей были активными и согласованными. От возможных ударов истребителей противника с верхней полусферы они обеспечивались прикрывающим звеном. [134]

Удар по аэродрому Цеханув явился полной неожиданностью для противника. Его зенитные средства открыли огонь только после разрывов бомб, сброшенных первой парой наших истребителей.

Штурмовики появились над объектами своих действий в 12.01. В процессе нанесения ими удара 4 Ме-109 на высоте 2500 м пытались атаковать пару Ла-5 из числа истребителей непосредственного сопровождения, но после кратковременного воздушного боя один вражеский истребитель был подбит, а остальные вышли из боя. В дальнейшем штурмовики противодействия в воздухе не встречали и, нанеся противнику большой материальный ущерб, без потерь вернулись на свой аэродром.

Наши истребители, блокировавшие аэродром Цеханув, свою задачу выполнили полностью – они не дали подняться в воздух ни одному из вражеских самолетов, чем обеспечили от противодействия воздушного противника наших штурмовиков [120].

Подобные примеры действий истребителей позволяют сделать вывод, что блокирование аэродромов противника являлось достаточно эффективным способом обеспечения истребителями действий других родов авиации. Успех применения этого способа обеспечения во многом определялся умением начать блокирование аэродромов раньше, чем противник мог поднять в воздух хотя бы часть своих истребителей.

Действия истребителей ночью

Фронтовая истребительная авиация в Великой Отечественной войне ночью боевых действий, как правило, не вела. Однако исключения из правил были. Необходимость их диктовал ход боевых действий.

Вот два примера таких исключений.

В 1944 г. в ходе проведения Белорусской операции наша истребительная авиация имела превосходство в воздухе и бомбардировщики противника перенесли свою боевую деятельность на ночное время. Объектами их действия были основные железнодорожные станции и узлы, что задерживало подход наших резервов, подвоз боеприпасов и других материальных средств. [135]

Части 240 иад, входившей в состав 1 ВА, базировались в это время на полевых аэродромах в районе н. п. Симна, Алитус, Каунас.

Командующий 1 ВА поставил задачу командиру 240 иад ночными действиями истребителей на маршрутах полета бомбардировщиков противника сорвать бомбардировку железнодорожных станций во фронтовом тылу и на подходе к ним. Доводы о том, что ночью никто из летного состава не летал, опыта боевых действий в ночных условиях нет и что, наконец, в БАО нет и оборудования для ночных стартов, не были приняты в расчет.

Во исполнение поставленной боевой задачи командир 240 иад после тщательного изучения обстановки принял решение на действия истребителей в ночных условиях.

Для боевых действий ночью был выделен 133 иап, имевший наиболее опытный летный состав и некоторую практику ведения ограниченных боевых действий ночью в начале войны при обороне Орла.

Из состава полка были выделены наиболее подготовленные и имеющие большой опыт летной работы летчики – в основном командиры эскадрилий, их заместители, командиры звеньев. Всего в полку набралось 12 таких летчиков.

В это время 133 иап базировался на хорошо оборудованном аэродроме, с открытыми подходами, и, кроме того, основной маршрут полетов ночью бомбардировщиков противника проходил в непосредственной близости от аэродрома его базирования.

Поиск противника, его обнаружение и атака должны были производиться по факелам из выхлопных патрубков, хорошо видимых темней ночью (а это было в августе). Для лучшего поиска освещение в кабинах должно было выключаться. Пушки и пулеметы на самолетах заряжались только трассирующими и зажигательными снарядами.

Учитывая, что маршрут полета противника был неизменным, на оси его маршрута в районе аэродрома была развернута радиостанция управления и наведения. Вторая радиостанция была развернута у ближайшей железнодорожной станции, которая подвергалась бомбежке.

Истребители, наводимые на самолеты, должны были выключать навигационные огни. Резерву истребителей намечался район барражирования справа и слева от трассы полетов противника на удалении 5-6 км и на высоте полета [136] противника. Они также должны были выключать навигационные огни, чтобы противник заранее не обнаруживал их и не менял направления полета. Направление посадки обозначалось кострами, зажигаемыми только на время посадки.

На аэродром базирования полка были доставлены два посадочных прожектора.

После одной ночи тренировочных полетов, которые прошли вполне успешно, выделенный летный состав 133 паи перешел к боевому дежурству.

Истребитель по командам с ПН по радио выводился на маршрут примерно на высоте полета бомбардировщиков противника.

С земли по радио, когда это было возможно, сообщалось летчику, где по выхлопам наблюдается бомбардировщик противника относительно курса его полета, если он сам производил поиск. Сосредоточивая внимание в указанном направлении, летчик обнаруживал цель, сближался с ней и открывал огонь, ведя его длинными очередями. Это был единственно возможный метод наведения и атаки – «по-зрячему».

Несколько раз летчики, еще при выходе на маршрут (трассу) полета противника, на разворотах и даже на встречных курсах сами обнаруживали по выхлопам противника и немедленно открывали огонь. Следует сказать, что стрельба была не очень эффективной, так как трассирующие снаряды слепили летчика.

В результате боевых действий ночью летчики дивизии не сбили и не подбили ни одного самолета. Тем не менее результат этих боевых действий оказался самым неожиданным.

Резко сократилось количество бомбардировщиков противника, производящих полеты ночью. Высота полета бомбардировщиков противника в ночное время была поднята с 2000-3000 м до 5000-6000 м. Эффективность бомбовых ударов противника по железнодорожным узлам и станциям резко снизилась и практически не влияла и не срывала график движения эшелонов.

И еще один неожиданный результат. Ровно через две недели после первых действий ночью была получена разведсводка фронта, в которой сообщалось, что немецко-фашистское командование считает, что на советско-германском фронте в советских ВВС появились ночные истребители, оборудованные станциями перехвата. [137]

В апреле 1945 г. при штурме нашими войсками г. Кенигсберг, имело место использование истребителей 240 иад для обеспечения ночных действий бомбардировщиков АДД.

Немецко-фашистское командование для противовоздушной обороны г. Кенигсберг перебросило в этот район из-под Берлина одно из лучших своих истребительных формирований – эскадру «Удэт». В эскадре были отборные летчики. Их хорошая подготовка явно чувствовалась в воздушных боях по тактике и технике пилотирования.

Начались ночные налеты нашей Дальней авиации по объектам Кенигсберга. В одном из налетов (до наступления темноты оставалось 20-25 мин) командование АДД сообщило на КП командующего 1 ВА, что их самолеты подвергаются атакам большого количества истребителей противника. По действиям можно было понять, что это были летчики эскадры «Удэт».

Командующий 1 ВА приказал командиру 240 иад немедленно поднять в воздух полк самолетов Як-3 и обеспечить в районе Кенигсберга боевые действия Дальней авиации. Командир 240 иад доложил командующему 1 ВА, что наступает темнота, летчики ночью не летают, а на аэродроме нет ночного старта. Командующий подтвердил приказ о немедленном вылете полка в полном составе и добавил: «После выполнения задания при невозможности посадки всем летчикам покинуть самолеты, используя парашюты». Командир 240 иад поставил по телефону боевую задачу командиру 86 иап подполковнику Чистякову на немедленный вылет и передал указание командующего – летчикам после выполнения задачи при невозможности посадки покинуть самолеты.

Передав необходимые указания на КП и начальнику штаба дивизии, командир 240 иад немедленно выехал на аэродром Хайлигенбайль, где базировался 86 иап. Штаб дивизии размещался на окраине этого же населенного пункта. Приехав на аэродром в момент окончания взлета полка, командир дивизии собрал инженерно-технический состав полка и поставил задачу – немедленно вдоль металлической ВПП на расстоянии не более 50 м один от другого и в двух метрах на удалении от ВПП подготовить смоченную в мазуте или масле ветошь для костров. Каждой эскадрилье отводилось по 400 метров ВПП, ответственными за участки были назначены инженеры эскадрилий. Готовность через 30 мин. К каждой груде ветоши был [138] назначен «зажигатель» костра. Зажигание было определено по двум зеленым ракетам с СКП. О готовности участков докладывали инженеры АЭ. Был подготовлен тягач, который находился в районе СКП.

К моменту возвращения летчиков на аэродром с боевого задания наступила полная темнота.

На самолетах Як-3 был ограниченный запас горючего, и в случае напряженного воздушного боя он подходил к концу после часа полета. Выяснив с СКП по радио, что запасы горючего у большинства летчиков на пределе, командир дивизии определил очередность посадки (первыми сажал менее опытных летчиков), дал две зеленые ракеты (сигнал на поджигание огней), приказал при заходе на посадку включать прожектора и лично руководил посадкой. Все самолеты благополучно сели. Были и аварийные ситуации: некоторые летчики «проскакивали» полосу, допускали высокое выравнивание, а у последних двух самолетов, производивших посадку, остановились двигатели на ВПП, но это садились самые опытные летчики, и все прошло благополучно.

Конечно, можно было бы начать посадку с самых опытных летчиков, а менее опытных пустить во вторую очередь, поскольку неудачная посадка молодого летчика могла закрыть ВПП для посадки остальных. Уборка разбитого самолета, хотя и был в готовности тягач, заняла бы много времени. Но в тех условиях решение командира дивизии было правильным, так как в основе его было стремление сохранить самолеты. Он знал уровень подготовки летчиков, верил в них, и посадка в ночных условиях прошла успешно.

По прибытии в штаб командир 240 иад немедленно доложил командующему 1 ВА, что все самолеты благополучно произвели посадку. На это генерал-полковник авиации Хрюкин Т. Т. ответил: «Я в этом был уверен, полк отлично выполнил задачу». И действительно, наши истребители отогнали самолеты противника и обеспечили действия дальних бомбардировщиков.

Командующий 1 ВА за успешное выполнение этой боевой задачи объявил всему личному составу 86 иап благодарность. [139]

Глава пятая. Действия по наземным целям, воздушная разведка, обеспечение полетов

Действия истребителей по наземным целям

В ходе войны для действий по наземным целям части истребительной авиации использовались эпизодически.

В целом при действиях по наземным объектам истребители использовали три способа боевых действий: сосредоточенные удары, эшелонированные удары и «свободная охота». Сосредоточенные удары полковыми группами истребители применяли относительно редко и только по крупным объектам (аэродромам, большим скоплениям вражеских войск).

В большинстве случаев наши истребители привлекались для действий по наземным целям попутно с выполнением ими других задач. В то же время есть немало примеров из опыта войны, когда подобные действия велись по заранее определенным целям, в том числе по скоплениям войск противника, железнодорожным станциям, аэродромам и т. п., или по объектам, которые обнаруживались истребителями в полете, такие, как железнодорожные эшелоны, автоколонны и т. п.

Применение бомб истребителями при сопровождении штурмовиков и бомбардировщиков усиливало удары по войскам и технике противника, а при действии по огневым точкам ЗА противника уменьшало эффективность ее действий и сокращало потери нашей авиации.

Примером специально спланированных и быстро реализуемых бомбардировочных и штурмовых ударов являются боевые действия 130 иад на самолетах Як-9Б, [140] имевших специальные отсеки для подвески до 400 кг бомб [121], проведенные в период Восточно-Прусской операции в 1945 г. в условиях наступления войск 3-го Белорусского фронта. В результате ударов частей 130 иад войска противника были сильно деморализованы. Была нарушена работа его тылов, сорван подход его резервов и нанесен значительный ущерб живой силе и технике.

Истребители дивизии успешно бомбили колонны автомашин на дорогах и скопление их в населенных пунктах, железнодорожные эшелоны в движении и на станциях, пристанционные строения, аэродромы. Особенно эффективно истребители дивизии действовали по живой силе и артиллерийским позициям противника [122].

Однако это был единственный пример в истории фронтовой истребительной авиации в Великой Отечественной войне, когда истребительная авиационная дивизия в полном составе действовала как штурмовое соединение. Имея на вооружении самолеты-истребители, она не нуждалась в обеспечении и действовала самостоятельно.

В большинстве случаев истребительные авиационные дивизии получали задачи на поражение наземных целей попутно с сопровождением штурмовиков и бомбардировщиков, ведением воздушной разведки, а специально для штурмовки наземных целей выделяли отдельные подразделения.

Так, в частности, действовала 240 иад, которая в течение всего периода Восточно-Прусской операции, активно обеспечивая боевые действия 1 шад и 6 бад, одновременно наносила удары по наземным целям. Решение командира 240 иад на уничтожение наземных целей вытекало из общего решения командующего армией по действиям авиации в этой операции. Летчики дивизии в ходе подготовки изучали систему обороны и характер наземных целей противника, облетали районы предстоящих боевых действий, для изучения объектов ударов выезжали на передний край войск фронта.

Поскольку в ходе операции воздушная обстановка характеризовалась невысоким противодействием истребителей противника, командир 240 иад поставил задачу [141] командирам полков действовать по наземным целям противника как при сопровождении штурмовиков, так и: путем организации специальных вылетов истребителей.

Тактика действия истребителей дивизии по наземным целям при сопровождении штурмовиков заключалась в следующем.

Если группу сопровождала пара истребителей, то один истребитель атаковывал наземные цели, а второй находился сверху, наблюдая за воздушной обстановкой. После выхода из атаки первого самолета они менялись местами.

При сопровождении группы двумя парами истребителей штурмовка наземных целей проводилась попарно. При этом одна пара обеспечивала работу штурмовиков, находясь выше их на 300-500 м, а другая ударная пара совместно со штурмовиками производила штурмовку, после чего пары истребителей менялись местами. В случае появления истребителей противника наши истребители прекращали удары по наземным целям и занимали боевой порядок для воздушного боя.

Атаку наземных целей истребители производили с высоты 800-1200 м при угле пикирования 20-25°, вывод из пикирования на высоте 300-400 м. В первые заходы истребители сбрасывали бомбы, а затем делали несколько заходов и обстреливали цели пушечно-пулеметным огнем.

Атаку автоколонны выполняли, как правило, «змейкой» вдоль дороги. Это экономило время, так как истребители продолжали полет по прежнему маршруту. Кроме того, увеличивалась вероятность встречи их с транспортными и связными самолетами и затруднялось противодействие МЗА противника, которую нередко он использовал для прикрытия крупных автоколонн.

При встрече автоколонны каждый истребитель прицельно атаковывал одну автомашину и, не повторяя захода, следовал дальше для атаки новой автомашины. Как показал опыт, лучшими являлись углы пикирования 15-30°. В этом случае при открытии огня с высоты 200-300 м на дальности 400 м и прекращении огня на высоте 100 м летчик на самолете Як-9 успевал дать из 37-мм пушки прицельную очередь в 2-3 снаряда, а из крупнокалиберных пулеметов или 20-мм пушки до 12-15 снарядов. [142]

При атаках автоколонны под большими углами к направлению их движения огонь открывали с высоты 100-150 м при угле снижения 10-15°. Атака движущихся автомашин в лоб по мотору обычно вызывала пожар.

Вот пример действия истребителей по колоннам автомашин. 19 августа 1944 г. 2 Як-3 515 иап вели разведку в районе Магнушев, Мариамполь (южнее г. Варшава). На шоссе Козенице – Радом истребители обнаружили двустороннее движение автомашин, шедших с интервалом 50-100 м одна от другой. Осуществляя атаку вдоль шоссе «змейкой», летчики подожгли 3 автомашины и предположительно уничтожили до 50 солдат противника. Возвратившись на свой аэродром, истребители после подготовки вылетали снова в составе уже четверки Як-3, рассчитав, что автомашины противника еще не успеют уйти далеко. Действительно, на участке Козенице – Аогустув летчики обнаружили колонну в составе до 20 автомашин. На этот раз маневр был изменен и заходы на цель выполнялись посамолетно со стороны солнца. Ввод в пикирование был начат с высоты 700 м под углом 30°. Вследствие удачного построения маневра атака была непрерывной: к моменту выхода последнего самолета из первой атаки командир четверки уже начинал вторую атаку. Этот прием обеспечивал одновременное взаимное прикрытие. Двумя заходами истребителей было уничтожено 6 автомашин. Противодействия зенитной артиллерии не было [123].

Штурмовые и бомбовые удары истребителей по артиллерии и живой силе имели свои особенности. Штурмовые действия истребителей непосредственно на поле боя даже в условиях полного отсутствия истребителей противника все же ограничивались высокой уязвимостью истребителя на малых высотах от огня пехотного оружия и МЗА. Кроме того, если войска находились в укрытии, то пушечно-пулеметные удары были малоэффективны и необходимо было наносить бомбовые удары. В практике боевых действий истребителей были случаи, когда в условиях сильного противодействия авиации противника только истребители способны были решить задачу уничтожения малоразмерных и подвижных целей благодаря [143] высокой точности бомбометания и способности сочетать атаку целей с ведением воздушного боя.

Именно такая сложилась обстановка в районе Варшавы в сентябре 1944 г. Три батареи полевой артиллерии противника с огневых позиций у высоты 85,0 (1,5 км юго-восточнее Яблонка) преграждали путь нашим войскам, а его истребители вели непрерывное патрулирование в этом районе, не допуская прицельного бомбометания наших штурмовиков и бомбардировщиков. Командир 6 иак принял решение подавить огонь батарей противника силами одних истребителей. 16 сентября двенадцать самолетов-истребителей Р-39 под командованием капитана Деева вылетели в район высоты. Четверка самолетов получила задачу связать боем истребителей противника и обеспечить остальным нашим летчикам беспрепятственное бомбометание. Ударная группа в составе восьмерки Р-39 по окончании бомбометания должна была поддержать прикрывающую четверку и вытеснить истребителей противника из данного района, чтобы расчистить воздушное Пространство для последующих действий наших штурмовиков и истребителей. Каждый самолет ударной группы имел по одной бомбе ФАБ-50. В район цели вся группа прошла на высоте 2000 м. Находившиеся над целью четыре ФВ-190 ушли, не приняв боя с прикрывающей группой, полагая, видимо, что наши истребители имеют лишь задачу расчистки воздуха. Ударная группа, произведя перестроение и увеличив дистанцию между парами до 500 м, атаковала цели с одного захода. Атака выполнялась последовательно парами; высота ввода в пикирование была около 2000 м, угол пикирования 50-60°. Уход от цели пары производили поочередно в разные стороны боевым разворотом, этим облегчалось наблюдение за результатом бомбометания, увеличивалась быстрота сбора и обеспечивалось взаимное прикрытие от атак истребителей. В результате атаки огонь батарей был подавлен. Наши истребители потерь не имели [124].

Преимущество использования истребителей для ударов по аэродромам заключалось в том, что истребители, не требуя для своих действий какого-либо прикрытия, способны были вылетать в кратчайшие сроки, что позволяло [144] застать авиацию противника на аэродромах до того, как она сумеет взлететь.

Бомбометание с пикирования значительно повышало точность и эффективность ударов истребителей. Кроме того, истребители могли наносить бомбовые удары на выводе из пологого пикирования, с горизонтального или бреющего полета. Эти способы применялись в тех случаях, когда бомбометание с пикирования было затруднено наличием низкой облачности.

С горизонтального полета можно было бомбить площадные цели. Бомбометание с бреющего полета требовало применения взрывателей замедленного действия.

При бомбометании с пикирования в зависимости от величины цели противодействия зенитной артиллерии и типа самолета углы пикирования самолетов были в пределах от 40-50 и до 60-70°.

Ввод в пикирование начинался в большинстве случаев с высот 1500-2500 м, высота сбрасывания бомб и вывода из пикирования была в пределах от 600 до 1000 м.

При действиях больших групп истребителей бомбометание производилось в боевом порядке «колонны пар», что обеспечивало длительность и непрерывность воздействия по целям на аэродроме и повышало меткость бомбометания.

В процессе действий истребителей по наземным целям большое значение имела четкая работа штабов дивизии и полков. Они были обязаны организовать своевременное получение и доведение до летного состава разведывательных данных о состоянии целей, обеспечивали тщательное изучение летчиками обстановки на земле и в воздухе, а также характер целей и возможные способы действий по ним.

В подтверждение сказанному рассмотрим пример боевых действий 265 иад – удар по трем аэродромам в районах Апостолова и Б. Костромка.

Ударам по аэродромам предшествовала тщательная их разведка, которая велась силами самих истребителей. Истребители-разведчики стали вести систематическое наблюдение за этими аэродромами, фотографировали их и сообщали, по радио на КП 265 и 278 иад о наличии на них самолетов противника. Полученные от разведчиков данные в максимальной степени использовались летчиками, выделенными для нанесения ударов. Задолго до [145] вылета летчики дивизии изучили наиболее выгодные подходы к аэродромам, места расположения материальной части и зенитных точек.

3 января 1944 г. очередная пара, производящая разведку, доложила о сосредоточении на аэродроме Апостолово, а также на двух аэродромах в районе Б. Костромка большого количества самолетов противника.

Командир 265 иад, выполнявший задачу подавления авиации противника на земле, решил в 14.00 произвести одновременный сосредоточенный удар по трем аэродромам (приложение 12). Две эскадрильи одного полка (каждая в составе 8 Як-1 и Як-9) должны были произвести удар по аэродромам в районе Б. Костромка, эскадрилье другого полка в составе 10 Як-1 было приказано нанести удар по аэродрому Апостолово. Согласно намеченному плану в 13.30 взлетели две эскадрильи первого полка. Одна из них возглавлялась капитаном Лебедевым и вторая – старшим лейтенантом Маковским. Чтобы осуществить удар внезапно и ввести противника в заблуждение, обе эскадрильи пересекли линию фронта на высоте 4000 м и подошли к цели с северо-запада. Эскадрилья капитана Лебедева была в районе цели встречена четверкой истребителей противника. В завязавшемся бою два фашистских самолета были сбиты летчиками прикрывающего звена. Ударное звено во главе с командиром эскадрильи, пользуясь тем, что вражеские истребители были связаны боем, атаковало самолеты на аэродроме и пулеметно-пушечным огнем уничтожило с первого захода три из них. После окончания боя с вражескими истребителями прикрывающее звено одной парой атаковало обнаруженные зенитные огневые точки, а второй произвело атаку по группе вражеских бомбардировщиков, появившихся в это время в районе аэродрома, при этом были сбиты 1 Ю-87 и 1 Хш-129.

Эскадрилья старшего лейтенанта Маковского, наносившая удар по второму аэродрому в районе Б. Костромка, противодействия в воздухе со стороны истребителей противника не встретила. Ударное звено, возглавляемое Маковским, произвело три захода на цель. В последующем это звено обеспечивало действия прикрывающего звена, которое по приказанию командира эскадрильи продолжало обстрел вражеских самолетов, находившихся в укрытиях. На аэродроме было уничтожено 3 Ме-109, 1 ФВ-189 и сожжен один бензозаправщик. [146]

Кроме того, был подавлен огонь одной батареи зенитной артиллерии.

Эскадрилья истребителей под командованием старшего лейтенанта Щукина вылетела с опозданием от намеченного времени на 10 мин, в результате чего одновременный удар по трем аэродромам противника не удался. Наши истребители еще на дальних подступах к аэродрому Апостолово были встречены 12 Ме-109 и после окончания воздушного боя с ними были вынуждены возвратиться на свой аэродром. В этом бою нашим летчикам удалось сбить несколько истребителей противника.

Благодаря правильному взаимодействию между тактическими группами внутри эскадрилий одного полка противнику в результате этих ударов были нанесены значительные потери. Однако опоздание с вылетом эскадрильи второго полка привело к тому, что удар по аэродрому Апостолово не удался, и наши истребители вынуждены были вступить в воздушный бой с превосходящими силами противника на маршруте своего полета.

Накопленный опыт действий истребительной авиации по наземным целям позволил составить памятки летчикам-истребителям, в которых были сформулированы требования при действиях по наземным целям. Одну из них можно привести в качестве примера [125].

1. Умей искать цели, находить наиболее выгодные цели и внезапно поражать их – в этом залог твоего успеха.

2. Умей поражать цели первой же очередью или бомбой, так как вторая атака не всегда возможна и менее эффективна, чем первая.

3. Изучай дислокацию ЗА противника, избегай районов, прикрытых сильным огнем ЗА.

4. Заходи оттуда, откуда тебя не ждет противник. Помни, что тебе легче будет бить, если тебя не видят.

5. Штурмуя, не увлекайся, не расходуй весь боезапас, – помни, что боеприпасы могут понадобиться для боя с самолетами противника.

6. Заходи на цель, используя облачность, солнце, рельеф местности, – внезапность твой лучший друг. [147]

7. Атакуй машины с пологого пикирования; при крутых углах атаки поражение будет меньше.

8. Атакуя автоколонну, веди огонь по одной автомашине, но наверняка из всех огневых точек. Перенос огня по движущейся автоколонне неэффективен.

9. Автомашины и живую силу поражай осколочными снарядами, паровозы и бензоцистерны – бронебойными.

10. Атакуй эшелоны противника на перегонах, перехватывая их на мостах, в железнодорожных выемках, дефиле, на закруглениях – этим вызовешь крушение и надолго застопоришь движение.

11. Штурмуя эшелоны в движении, бей прежде всего по паровозу, чтобы остановить эшелон или вызвать крушение.

12. Паровозы атакуй под большими углами к направлению движения, а эшелоны – под малыми.

13. Умей уйти от цели внезапно и скрытно, как заходил на нее.

В ноябре 1944 г. войска 3-го Белорусского фронта начали подготовку к важнейшей стратегической операции по разгрому немецких войск в Восточной Пруссии. Боевые действия войск фронта обеспечивали части 1 ВА. Истребительные авиасоединения армии имели уже немалый опыт ведения боевых действий с использованием способа «свободной охоты».

В частности, командиру 240 иад была поставлена задача специально выделенными эскадрильями истребителей систематически уничтожать автомашины, спецмашины по дорогам, паровозы и железнодорожные эшелоны на перегонах (приложение 13).

Район действий «охотников» для дивизии представлял полосу шириной 60 км и глубиной 120 км. В группы истребителей «охотников» были назначены от полков одна или две пары хорошо слетанных летчиков на самолетах Як-3 и Як-9.

Первые вылеты истребителей выполнялись в большинстве случаев четверками. Однако опыт показал, что такой состав затрудняет управление группой и не обеспечивает достаточного маневра при атаках наземных целей. Поэтому в последующем в основном выделялись пары хорошо подготовленных истребителей-»охотников». Это оправдало себя полностью.

Наибольшего успеха «охотники» достигали при действиях в районах, удаленных на 50-100 км от линии [148] фронта. Там противник обычно пренебрегал правилами маскировки, его войска двигались более плотными колоннами и не были прикрыты достаточно сильными средствами ЗА.

Большинство боевых примеров истребителей-»охотников» показали, что «свободная охота» явилась весьма эффективным способом уничтожения наземных целей противника.

Приводим несколько конкретных примеров из боевых действий 240 иад.

18.11.44 г. 2 Як-3 86 иап, ведущий капитан Сомов, ведомый капитан Королев, вылетели на «охоту» в район Инстербург. «Охотники» обнаружили железнодорожный эшелон – до 30 крытых вагонов на участке дороги Пилькаллен – Инстербург. Наша пара атаковала эшелон. Ведущий произвел атаку по паровозу под ракурсом 3/4 по ходу движения эшелона с дистанции 600 м при угле пикирования 30°, дал три короткие очереди с дистанции 200 м. Выход из атаки произвел боевым разворотом с набором высоты до 800 м. Ведомый, находясь на дистанции 600 м от ведущего, произвел атаку по составу под ракурсом 1/4. Железнодорожный эшелон ускорил движение. Экипажи произвели 4 повторных захода, в результате которых прямым попаданием в котел был выведен из строя паровоз. Эшелон остановился. Экипажи сделали еще по два захода по составу, расстреливая его огнем пушек. Продолжая выполнять задание на шоссейной дороге Жиллен – Ауловеке, пара обнаружила движение группы автомашин. Находясь под нижней кромкой облаков, она атаковала колонну и уничтожила несколько машин.

18.11.44 г. в 13.02-13.40 2 Як-3 86 иап, ведущий капитан Лобас, ведомый младший лейтенант Тенин, вылетели на «охоту» в район Гумбиннен – Инстербург. На шоссейной дороге Куссен – Гумбиннен в просветы облачности с высоты 1000 м экипажами увидели движение автомашин. Ведомый атаковал автомашину под ракурсом 2/4 с дистанции 600 м и повредил ее. В районе Инстербург «охотники» заметили железнодорожный эшелон. Ведущий атаковал паровоз в лоб. Состав остановился, из вагонов стали разбегаться солдаты, по которым ведомый вел прицельный огонь. При повторной атаке Лобас под ракурсом 3/4 с дистанции 200 м пробил котел паровоза. Его ведомый обстрелял вагоны. Сделав еще по одной [149] атаке, экипажи заметили, что с аэродромов Инстербург начали взлетать истребители. «Охотники» скрылись в облачность, так как боезапас был почти полностью израсходован.

13.12.44 г. 2 Як-3 133 иап, ведущий капитан Кислов и ведомый младший лейтенант Яременко, выполняли полет в районе сев.-вост. Инстербург. Ведущий увидел железнодорожный эшелон. Самолеты шли под нижней кромкой облаков на высоте 200 м. Ведущий с ходу атаковал паровоз, целясь по котлу под ракурсом 4/4 на большой скорости. Атака была неудачной, снаряды ушли с перелетом. Эшелон остановился. Из котла пошел пар, видимо машинист решил обмануть летчиков. «Охотники» сделали повторный заход по паровозу под углом пикирования 20° при ракурсе 4/4. Снаряды пробили котел. Ведомый также атаковал паровоз и вторым заходом атаковал эшелон, расстреливая его пулеметно-пушечным огнем.

Пара истребителей 133 иап во главе со старшим лейтенантом Мацаковым в одном из вылетов атаковала железнодорожный эшелон. В момент выхода из первой атаки Мацаков проходил над эшелоном на высоте 25-30 м. В это время в эшелоне произошел взрыв; в этот взрыв попал самолет Мацакова.

После посадки было обнаружено, что на самолете вся краска обгорела, а в плоскостях впрессованы взрывом два больших камня. После окончания Восточно-Прусской операции командующий 1 ВА на аэродроме Растенбург организовал авиационную выставку, на которой был экспонатом и этот самолет.

Удачные действия «охотников» дивизии послужили основанием для решения более широких тактических задач. В связи с этим командующий 1 ВА поставил командиру 240 иад следующие задачи:

– в течение трех суток с 12 по 14.12.44 г. полностью исключить в дневное время какое-либо движение по железной дороге Кенигсберг, Инстербург, Гумбиннен и до линии фронта и по всем другим дорогам, выходящим на эту центральную железнодорожную магистраль в ответственном секторе. Цель – выводить из строя паровозы и попутно уничтожать подвижной состав эшелонов;

– при отсутствии целей на железных дорогах действовать по шоссейным и грунтовым дорогам и уничтожать [150] автомашины в целях срыва автоперевозок к линии фронта.

Поставленная задача 240 иад была успешно выполнена.

Рассмотрим примеры действий «охотников» по дезорганизации железнодорожных перевозок и автомобильного движения в войсковом и армейском тылу по опыту 6 иад.

Приказом командующего 8 ВА для «охоты» дивизии была отведена полоса по ширине 180 км. Распределение сил, разбивка участков, районы действий, порядок наведения, задачи и методы действий излагались в плане, к которому прилагались карта и инструкция командиру полка по боевому применению истребителей-»охотников. Для работы «охотников» использовалась вся аэродромная сеть 6 иад, что позволяло им без большого напряжения производить по 2-3 вылета в день, затрачивая по 40-50 минут на полет.

Задача полку «охотников» штабом дивизии ставилась накануне дня работы или ночью за 2-3 ч до начала боевой работы, причем после проведенной подготовки летного состава на основе составленного ранее плана. Задача ставилась кратко с указанием, в каком участке, какому количеству пар и с каким напряжением работать, к какому сроку возвратиться на основной аэродром. С рассветом группы «охотников» по две-три пары разлетались с аэродромов основного базирования на аэродромы подскока, откуда и вели работу в течение всего дня. К назначенному сроку «охотники» группами возвращались на основной аэродром базирования.

Связь в воздухе на волне наведения обеспечивалась. Используя радио, ведущий управлял группой, держал связь с землей (аэродром вылета) и радиостанциями управления и наведения. Кроме того, при обнаружении важных целей по радио вызывались дежурящие на земле штурмовики для атаки цели.

Всего за семь дней боевой работы (с 8.5 по 14.5.43 г.) 76 самолетов Як-1 произвели 156 самолето-вылетов. В результате действий «охотников» было уничтожено 29 грузовых автомашин, 6 легковых, 1 автобус, сожжено 2 железнодорожных вагона, затоплено 3 катера, выведено из строя 7 паровозов, подавлено одно орудие ЗА, убито 60 солдат. В воздушных боях «охотники» сбили [151] 2 ФВ-189, 1 Ме-109, 1 Ю-52, подбили 2 ФВ-189 и 1 Ю-88 был сожжен на земле.

За время действий «охотники» потерь своих самолетов не имели. Характерной была и тактика «охотников». Боевую работу «охотники» вели парами, патрулируя над заданным линейным ориентиром на высотах от 3000 до 1000 м. При обнаружении цели по сигналу ведущего атаковали парой или по одному по принципу: ведущий атакует, ведомый прикрывает и наблюдает за результатом действий, и наоборот. Атака производилась с пикирования с выводом на 100-50 м с последующим уходом вверх. В последующие дни (с 12.5.43 г.), когда стали встречаться группы самолетов противника по 4 Ме-109, группы «охотников» были усилены и летали составом по 2-3 пары. При обнаружении отдельных разведчиков противника типа ФВ-189 истребители-»охотники», применяя внезапную атаку, стремились его сбить.

Атака железнодорожных эшелонов производилась преимущественно по паровозу. Так, 13.5.43 г. 2 Як-1, ведущий лейтенант Костырко, вылетели на выполнение задачи. Обнаружили эшелон в движении под двойной тягой от ст. Загатьевка до ст. Хлебодеровка, атаковали его с высоты 100-50 м и повредили. Дальнейшим наблюдением было установлено, что эшелон стоял на месте в течение всего дня [126].

Ведение истребителями воздушной разведки

К ведению воздушной разведки привлекались все виды и рода авиации. Из общего количества самолето-вылетов, совершенных на разведку, 81% приходится на истребительную авиацию [127]. Истребители привлекались для ведения в основном тактической разведки, которая велась на глубину до 100 км, а также для наблюдения за полем боя на глубину до 15 км.

Истребителей в качестве разведчиков использовали потому, что они обладали большой скоростью, которая позволяла им быстро проскочить объекты, сильно защищенные зенитными средствами. Используя солнце или прикрываясь облачностью, истребитель мог достигнуть [152] большой внезапности разведки, а имея достаточно мощное вооружение, мог вести разведку боем. Наличие радиосредств на самолете позволяло истребителю непосредственно с борта самолета передавать результаты визуальной разведки, а установка на истребителях фотоаппаратуры обеспечивала возможность производства фоторазведки объектов, дорог и т. п., что значительно повышало качество разведки.

В декабре 1942 г. 287 иад имела главной задачей при ведении воздушной разведки устанавливать характер передвижения и направления выдвижения главных сил противника к линии фронта. Как правило, разведка велась парами истребителей и редко наряд увеличивался до 6-8 самолетов. Установка аэрофотоаппаратов на самолете-истребителе содействовала успеху выполнения задачи. Так, например, 29.12.42 г. при разведке аэродрома Питомник аэросъемкой было установлено наличие 18 Ме-109 и 28 Ю-52. Фотографирование этого аэродрома производилось и после штурмовки в целях подтверждения эффективности удара. В результате установлено, что 6 Ю-52 уничтожено и 3 повреждено. Кроме того, повреждено 2 Ме-109 [128].

В ходе войны значение воздушной разведки и объем выполняемых ею задач при проведении операций неуклонно возрастали. Это обусловило необходимость в частях и соединениях истребительной авиации выделять и готовить специальные экипажи и подразделения для ведения воздушной разведки.

Так, в 1 ВА с 1944 г. в каждом истребительном полку выделялось по две пары самолетов для ведения разведки, из них одна пара использовалась постоянно для воздушной разведки, а вторая пара была запасной [129].

В 16 ВА с 9 июля 1944 г. в каждой истребительной авиадивизии выделяли по одной эскадрилье штатного состава специально для ведения разведки как по задачам фронта, ВА, так и разведки на себя [130].

Рассмотрим более подробно действия разведчиков 240 иад в октябре 1944 г. в период подготовки к Восточно-Прусской операции. Командующим 1 ВА на тот период была поставлена задача 240 иад хорошо подготовленными [153] экипажами истребителей определить занятость оборонительных рубежей противником и их подготовленность в инженерном отношении.

Первые полеты разведчиков не дали необходимых данных, интересовавших командование фронта и армии. Разведка производилась с высоты 1500-2000 м и поэтому установить, заняты ли рубежи пехотой и огневыми средствами, было невозможно. Вести разведку с меньших высот (800-1000 м) было сложно из-за сильного противодействия ЗА и огня пехоты. Кроме того, разведке поля боя противодействовали истребители противника, которые, имея преимущество в высоте, сбивали наших истребителей-разведчиков. Тогда командир 240 иад решил вести разведку на истребителях с малых высот вплоть до бреющего полета, что обеспечило возможность детально установить расположение войск противника, его силы и огневые средства. Конечно, это было более опасно, так как на этой высоте самолет обстреливался всеми видами ружейно-пулеметного огня. Кроме того, полет на малой высоте значительно сковывал маневр и взаимодействие пары, ставил ее в невыгодное положение по отношению к патрулирующим истребителям противника. Однако задание надо было выполнять.

Вылетали на разведку как парами, так и одиночными истребителями. До вылета летчики тщательно изучали объекты разведки, разрабатывали варианты заходов на цель, маршруты полета к цели и маневр над целью.

16 октября 1944 г. 2 Як-9 133 иап, ведущий старший лейтенант Мацаков, вели разведку войск противника. Начав просмотр на высоте 500 м, они со снижением до бреющего полета установили, что первый и второй рубежи обороны противника заняты войсками. В тот же день Мацаков повторил полет на разведку рубежей обороны противника. Учитывая трудность полета в паре, данный полет он совершил одиночно и подтвердил первые данные. Эти сведения позволили командованию фронта принять решение на дальнейшие действия.

При ведении разведки особую трудность у летчика вызвала разведка войск в лесистой местности. Чтобы определить наличие войск в лесу, приходилось делать несколько заходов и огнем из пушек и пулеметов заставлять войска обнаружить себя.

Как показали дальнейшие полеты, разведка истребителями [154] рубежей обороны с малых высот оправдала себя и имела достаточно широкое применение.

С началом наступательной операции наземных войск фронта и во все последующие дни наступления истребители дивизии неоднократно выполняли полеты в целях разведки подходов резервов и начала отхода войск противника. Летчики непрерывно контролировали шоссе, грунтовые дороги, железнодорожные станции, новые рубежи в глубине, населенные пункты. На наиболее вероятные направления выдвижения резервов противника или ожидаемого отхода производилось 8-10 вылетов в течение светлого времени. В районы менее активных боевых действий производилось 3-4 вылета. Разведку вели на глубину до 70-80 км с высот от 100 до 3000 м.

Так, 2 ноября 1944 г. летчики-истребители 133 иап своевременно обнаружили железнодорожные эшелоны противника, с помощью которых противник стремился перебросить резервы с других участков и из глубины, с тем чтобы задержать действия войск 3 БФ.

Большое значение имела разведка истребителями 240 иад, проводимая в интересах подвижных войск. С момента ввода в прорыв подвижных войск летчики дивизии переключились на выполнение задач разведки в их интересах. При быстром движении подвижных войск точное определение достигнутых ими рубежей бывало исключительно важным моментом, так как знание местонахождения наших войск позволяло правильно ставить задачи штурмовой и бомбардировочной авиации, не опасаясь, что эти удары произойдут по своим войскам.

Выполняли эту задачу, как правило, нарой истребителей при полете на малой высоте. Пролетая над своими войсками, истребители устанавливали с ними радиосвязь и получали нужную для командования информацию. Полученные данные от подвижных войск передавались командованию ВА, а оттуда в штаб фронта.

Истребители также нередко привлекались для разведки аэродромов противника. Так, 24 октября 1944 г. летчик 133 иап капитан Портнов на аэродроме Гердауен установил наличие большого количества самолетов противника, в том числе 59 ФВ-190 и 6 IO-8S. 2 ноября 1944 г. летчик 133 иап старший лейтенант Мацаков на аэродроме Растенбург обнаружил большую группу бомбардировщиков и истребителей. Все эти сведения имели [155] большую ценность и послужили основанием для принятия решении командующим ВА [131].

Разведка обычно производилась парой истребителей. В случае противодействия истребителей противника разведка велась двумя парами истребителей. Почти во всех вылетах визуальное наблюдение летчиков подтверждалось фотографированием. Задание выполняли хорошо подготовленные летчики. Они производили подход к аэродрому противника на высотах 3000-4000 м со стороны солнца, из-за облаков или со стороны противника. Затем истребители-разведчики быстро снижались до высоты 1000-600 м и, разведав аэродром, количество и тип самолетов, на большой скорости уходили. При наличии сплошной облачности разведка велась на малых высотах с применением всех мер для внезапного появления над аэродромом противника.

Совершенствование воздушной разведки истребителями шло по линии улучшения организации, увеличения глубины и объема решаемых задач, повышения роли инструментальных методов разведки.

Штурманская подготовка летчиков-истребителей

Опыт войны показал, что хорошая штурманская подготовка летчиков-истребителей значительно повышала безопасность полета и эффективность их боевых действий.

Только в совершенстве владеющие всеми методами самолетовождения летчики-истребители по-настоящему были в состоянии выполнять боевые задания.

Например, в начальный период войны наши истребители вели воздушные бои при численном превосходстве противника. Трудно было после выхода из боя сохранить ориентировку и быть способным кратчайшим путем следовать на свои аэродромы. При ведении боя все внимание уделялось тому, чтобы не допустить внезапной атаки противника и не быть сбитым. А если учесть, что воздушные бои велись в тот период войны в основном на высотах 500-1500 м и заканчивались часто у земли, следить за наземными ориентирами было весьма тяжело. На самолетах-истребителях того времени главным средством [156] самолетовождения был магнитный компас, да ещё с большими поправками на девиацию, поэтому летчику было очень сложно ориентироваться. Необходимо вспомнить, что в то время наши войска отступали, авиация также непрерывно меняла свое базирование и с новых аэродромов вела боевые действия каждый раз над новой местностью. Спасал большой опыт летного состава в предвоенные годы, когда в учебных полетах проводилось много воздушных боев.

Эти бои вырабатывали необходимые навыки и способы ведения и сохранения ориентировки. В частях истребительной авиации было принято за правило, что летчики, не ожидая указаний, в свободное время изучали район полета, особенно основные ориентиры: озера, их форму и размер; реки, их характерные изгибы и общее направление по компасу; железные и шоссейные дороги, их особенности, изгибы, курс, пересечение с реками и т. п. Если светило солнце, то это был, как тогда говорили, общий ориентир, который позволял определить приблизительный курс на аэродром.

Летчики-истребители, не имевшие опыта ведения визуальной ориентировки, испытывали большую сложность, даже неуверенность в самом начале каждого воздушного боя, а это иногда влияло и на исход боя.

Так, к примеру, в первые дни войны 42 иап был более чем на половину пополнен летчиками-инструкторами из Качинского летного училища. Училище находилось в Крыму. Береговая кромка Черного моря, ее характерные изгибы обеспечивали надежную ориентировку. Видимо, ориентировке в училище не придавали поэтому большого значения.

Обладая летным мастерством, качинцы быстро переучились на самолетах МиГ-3 и считались в тот период наиболее подготовленными летчиками полка.

Когда же полк начал боевые действия, отсутствие опыта ориентировки в полетах над однообразной местностью сразу дало себя почувствовать, особенно в период частой смены базирования. После одного из воздушных боев заблудилось звено, летчики произвели посадку в поле на фюзеляжи. Через некоторое время потеряли ориентировку еще пять самолетов. Летчики тоже произвели посадку в поле на фюзеляжи. Один самолет был при этом разбит, остальные повреждены, но затем восстановлены. [157] Во главе этой группы был бывший командир отряда из Качинского училища.

Эти случаи с потерей ориентировки были тщательно разобраны с летным составом и приняты меры к тому, чтобы они не повторялись. Однако даже после этого еще был случай, когда одно звено потеряло ориентировку после боя с теми же последствиями. И все эти летчики были из Качинского училища.

Опыт войны показал, что только отличное знание местности, умение сохранять общую ориентировку по хорошо видимым ориентирам, а если их пнет, умение мысленно представлять, в каком направлении смещается воздушный бой относительно хороших линейных ориентиров, позволяют брать общий курс после выхода из боя на этот ориентир, при пересечении которого можно восстановить детальную ориентировку.

В 240 иад, как только становилось известным направление ударов наших наземных войск и истребители получали указание о предстоящем районе боевых действий, летный состав полков приступал к тщательному изучению района полетов на радиус действий своих самолетов. Большое внимание обращалось на особенности ориентировки в предстоящем районе боевых действий, изучение системы линейных ориентиров с учетом времени года и изменений, внесенных войной.

Район полетов летный состав полков дивизии должен был изучить так, чтобы в полете при ведении общей ориентировки полетными картами не пользоваться. После тщательного изучения от летного состава принимался зачет, и результаты зачетов отдавались приказом по полку.

Перед началом боевых вылетов летный состав производил облет районов боевых действий, чтобы с воздуха осмотреть наиболее характерные ориентиры и ознакомиться с линией фронта и общей наземной обстановкой.

Сохранению ориентировки в полете, а также восстановлению ее в случае потери истребителям помогало знание позывных и мест расположения пунктов наведения и командных пунктов частей дивизии, сигналов и знаков, обозначающих расположение наших наземных войск.

Для облегчения летному составу сохранения ориентировки штурманской службой ВА на направлении наступления наших войск выставлялись контрольно-опознавательные пункты, а у переднего края фронта развертывались [158] контрольно-пропускные пункты с наличием радиостанций и радиолокационных средств.

На полетных картах летчиков наносилось расположение этих средств и от них прокладывался маршрут на свой аэродром.

Большое значение приобрело в конце войны применение радионавигации. Это обязывало летчиков-истребителей твердо знать расположение и порядок работы радиопеленгаторов и тренироваться как при учебных, так и при боевых вылетах умению пользоваться радиопеленгатором.

Хорошая штурманская подготовка летчиков требовалась также для безопасных перелетов при смене базирования, которые приходилось совершать в ограниченные сроки, нередко в плохих метеорологических условиях и сложной воздушной обстановке.

Так, 14 апреля 1945 г., когда Восточно-Прусская операция находилась на завершающей стадии, 240 иад была поставлена боевая задача – к исходу 15 апреля перебазироваться из-под Кенигсберга на аэродромы в районе Франкфурт-на-Одере. Погода в это время была сложной: сплошная облачность на высоте 150-300 м, сильная дымка, видимость не более 2 км.

На следующий день с рассветом вылетела на рекогносцировку аэродромов на Одере и маршрута перелета группа руководящего состава полков дивизии (командиры полков и командиры эскадрилий). Посадка группы была произведена на одном из аэродромов, с которого после уточнения обстановки руководящий состав полков перелетел на свои аэродромы, строго по тем же маршрутам в целях лучшего изучения местности.

После возвращения с рекогносцировки летчики этой группы провели подготовку остального летного состава дивизии.

Подготовка к перелету в каждом полку была проверена заместителем командира и штурманом дивизии. Выпускал в перелет на новые аэродромы заместитель командира дивизии. Перелет производили поэскадрильно, эскадрильи – в колонне звеньев, звенья – в правом пеленге. Каждое звено шло на увеличенных дистанциях и интервалах в целях предоставления возможности летчикам вести самостоятельную ориентировку. Но дистанции и интервалы были такими, что обеспечивали надежную зрительную связь между самолетами и звеньями в эскадрилье. [159] При ухудшении погоды, особенно видимости, интервалы и дистанции уменьшались. При плотных строях ориентировку вели ведущие звеньев. Запасные аэродромы были выделены по всему маршруту перелета. На самолетах Як-9 в задних отсеках находились техники самолетов. На маршруте перелета, и особенно в прифронтовой и фронтовой зонах, соблюдалась максимальная осмотрительность. Командиры эскадрилий и звеньев имели подготовленные варианты ведения воздушного боя в случае нападения истребителей противника. В конце маршрута при подходе к аэродрому посадки погода еще более усложнилась.

Была весна, все реки вышли из берегов и сильно разлились, изменив облик местности, что затрудняло визуальную ориентировку. Кроме того, на маршруте полета встречалось много железных и шоссейных дорог, населенных пунктов, которых не было на картах.

Несмотря на эти трудности, перебазирование прошло нормально и в этот же день все полки дивизии сели на свои новые аэродромы. [160]

Заключение

Великая Отечественная война убедительно показала, что основным предназначением истребительной авиации являлось уничтожение самолетов противника в воздухе.

Истребительная авиация была тем средством, которое нанесло невосполнимые потери немецко-фашистской авиации в самолетах и подготовленных летных кадрах.

Истребительная авиационная дивизия являлась тем соединением, которое наиболее полно решало все задачи, стоявшие перед истребительной авиацией в наступательных и оборонительных операциях наземных войск.

Наибольшее значение при решении всех задач истребительной авиации имела борьба за завоевание господства в воздухе.

Воздушные бои с истребителями отличались маневренностью и скоротечностью и, как правило, носили групповой характер.

В войне с очевидностью выявилось значение первой атаки истребителей. Первая атака обычно решала исход боя. Внезапность в большинстве случаев достигалась лишь при первой атаке. Поэтому чем больше истребителей одновременно принимало в ней участие, чем точнее был маневр, прицеливание и огонь, тем результативнее были итоги.

Исключительно важное и решающее значение первой атаки требовало от командиров групп умения производить быстрый и правильный учет обстановки и использовать выгодные стороны своего положения для успеха атаки.

Боевой опыт прошлого показал, что каждый летчик-истребитель и тем более командир должны были знать целый ряд тактических приемов и готовых решений для уничтожения бомбардировщиков и истребителей противника в зависимости от положения целей относительно своего самолета. [161]

Большие скорости самолетов-истребителей нередко затрудняли летчику выполнение расчетов и не оставляли времени для размышления. Поэтому в каждом отдельном случае надо было знать, как действовать, используя заранее разработанные варианты боя. Особенности различных положений своего самолета по отношению к противнику, отдельно к бомбардировщику и истребителю, летчиками-истребителями детально анализировались и изучались, учитывалось при этом, что имеются определенные закономерности, облегчающие ведение воздушного боя, например, определение дальности, наиболее выгодных ракурсов для атаки.

Атака группой всегда требовала точного расчета. Резкие изменения направления атаки нарушали боевой порядок и не давали возможности вести огонь отдельным летчикам. Одновременная атака, выполненная несколькими самолетами, являлась высшей ступенью воздушного боя и требовала высокой подготовки командира, ведущего группу в бой, и отличной слетанности летчиков группы. Выполнение атаки группой имело много положительного, так как мощь огня нескольких самолетов и моральное воздействие, производимое на противника, а также чувство товарищеской поддержки одновременно идущих в атаку истребителей делали атаку группой чрезвычайно эффективной. Она применялась, когда требовалось расстроить группу противника и вызвать замешательство и неуверенность среди ее экипажей.

Большие скорости истребителей сократили время поиска, сближения и сделали атаку скоротечной. Это повысило значение и необходимость учета элемента времени. Каждая секунда решала исход боя.

Успех воздушного группового боя обеспечивался массированием усилий истребителей на главном направлении, созданием необходимого соотношения сил, своевременным вводом в бой, надежным целеуказанием и четким наведением.

Развитие радиолокационных средств и радиосвязи позволило организовать эффективное управление истребителями в воздухе.

Одним из важнейших вопросов, так полностью и не решенным в Великой Отечественной войне, являлось опознавание самолетов противника. Опознавание своих самолетов осуществлялось на наземных пунктах управления истребительной авиацией. [162]

Недостаточная глубина обнаружения самолетов противника и несвоевременное оповещение о них в годы войны вынуждали истребителей вести боевые действия патрулированием в зонах, дежурством на аэродроме, организацией «засад» и «свободной охоты».

Истребительная авиация накопила в Великой Отечественной войне большой опыт прикрытия войск на поле боя. Особую остроту имели вопросы организации взаимодействия с наземными войсками и вопросы обеспечения безопасности истребителей, действовавших в районе прикрытия. Высокие темпы наступления войск настойчиво требовали осуществлять аэродромный маневр вслед за наступающими наземными войсками. А это в свою очередь требовало совершенствования аэродромного обеспечения, умения быстро строить полевые аэродромы, восстанавливать аэродромы противника, создавать запасные аэродромы, имеющие все необходимые средства для обслуживания всех типов истребителей, их ремонта и восстановления.

Героические подвиги советских летчиков-истребителей являются достойным примером для подражания и в наши дни.

В современных условиях под влиянием научно-технического прогресса теоретические положения тактики истребительной авиации существенно изменились. Однако опыт Великой Отечественной войны продолжает сохранять свое значение. Изучение этого опыта поможет офицерам глубже осознать сущность современного воздушного боя и сделает их решения более смелыми, оригинальными и творческими.

Список иллюстраций

Приложение 1. Организация 43 иад на июнь 1941 г. [132]. (стр. 163)

Приложение 2. Организация ИА ВВС Западного фронта на февраль 1942 г. [133]. (стр. 163)

Приложение 3. Отражение налета бомбардировщиков на г. Волхов частями 240 иад 1 июня 1943 г. (стр. 164)

Приложение 4. Отражение налета бомбардировщиков на г. Волхов и н. п. Н. Ладога частями 240 иад 5 июня 1943 г. (стр. 165)

Приложение 5. Воздушный бой эскадрильи 42 иап 240 иад с группой бомбардировщиков 4 сентября 1943 г. (стр. 166)

Приложение 6. Воздушный бой 6 Як-9 42 иап 240 иад с группой бомбардировщиков 7 сентября 1943 г. (стр. 167)

Приложение 7. Воздушный бой 4 Як-9 900 иап 240 иад с группой бомбардировщиков и истребителей прикрытия 8 октября 1943 г. (стр. 168)

Приложение 8. Схема управления боевыми действиями 193 иад при прикрытии 11 тк [134]. (стр. 168)

Приложение 9. Боевые действия 6 Як-9 133 иап 240 иад по обеспечению боевого вылета группы Пе-2 6 бад 9 июля 1944 г. А. Отражение атаки пары ФВ-190 в районе цели (стр. 169)

Б. Воздушный бой истребителей сопровождения с 4 ФВ-190 при отходе Пе-2 от цели (стр. 170)

Приложение 10. Обеспечение истребителями 11 иад боевого вылета группы штурмовиков 1 шак 5 ноября 1943 г. (стр. 171)

Приложение 11. Удар истребителей 101 иап 329 иад по аэродрому Гросс-Шиманен 13 января 1945 г. (стр. 172)

Приложение 12. Боевые действия истребителей 265 иад в целях нанесения ударов по аэродрому Апостолово и двум аэродромам в районе Б. Костромка 3 января 1944 г. (стр. 173)

Приложение 13. Боевые действия истребителей 240 иад способом «свободной охоты» (стр. 174)

[1] История Военно-Воздушных Сил Советской Армии. М., Воениздат, 1954, с. 124.

[2] Так обозначены страницы. Номер страницы предшествует странице.

[3] Боевая слава советской авиации. М., Воениздат, 1953, с. 23.

[4] Там же, с. 28.

[5] СВЭ, т. 1. М., Воениздат, 1976, с. 538.

[6] Справочные сведения по авиации. М., Воениздат, 1938, с. 113.

[7] Боевой устав истребительной авиации (БУИА-40), ст. 5.

[8] Там же, ст. 47 и 49.

[9] ЦАМО СССР, ф. 35, оп. 30802, д. 32, л, 4.

[10] ЦАМО СССР, ф. 219, оп. вр. 999, д. 1, л. 99.

[11] Тимохович И. В. Оперативное искусство Советских Военно-Воздушных Сил в Великой Отечественной войне. М., Воениздат, 1976, с. 311.

[12] Советские ВВС в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Сборник документов № 1. М., Воениздат, 1957, с. 215.

[13] СВЭ, т. 2. М., Воениздат, 1976, с. 204.

[14] История военного искусства. Учебник. Монино, 1969, с. 196.

[15] Кожевников М. Н. Командование и штаб ВВС Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. М., Наука, 1977, с. 86.

[16] «Военно-исторический журнал», 1977, № 10, с. 39.

[17] Тимохович И. В. Оперативное искусство Советских Военно-Воздушных Сил в Великой Отечественной войне. М., Воениздат, 1976, с. 87.

[18] Федоров А. Г. Авиация в битве под Москвой. М., Наука, 1975, с. 295.

[19] Корец Л. Б. Битва под Сталинградом и действия ВВС. Учебник, Монино, 1955, с. 88.

[20] История военного искусства. Учебник. Монино, 1969, с. 266.

[21] Тимохович И. В. Оперативное искусство Советских Военно-Воздушных Сил в Великой Отечественной войне. М., Воениздат, 1976, с. 89.

[22] Тимохович И. В. Оперативное искусство Советских Военно-Воздушных Сил в Великой Отечественной войне. М., Воениздат, 1976, с. 88.

[23] Московский В. П. Твои крылья. ДОСААФ, 1977, с. 80.

[24] История военного искусства. Учебник. Монино, 1969, с. 267.

[25] Тимохович И. В. Оперативное искусство Советских Военно-Воздушных Сил в Великой Отечественной войне. М., Воениздат, 1976, с. 89.

[26] ЦАМО СССР, ф. 366, оп. 21852, д. 1, л. 87.

[27] Тимохович И, В. Оперативное искусство Советских Военно-Воздушных Сил в Великой Отечественной войне. М., Воениздат, 1976, с. 89.

[28] История военного искусства. Учебник. Монино, 1969, с. 268.

[29] Истребительная авиация в Отечественной войне. Сборник статей № 1. М., Воениздат, 1946, с. 213-215.

[30] История военного искусства. Учебник. Монино, 1969, с. 269.

[31] ЦАМО СССР, ф. 319, оп. 27803, д. 3, л. 23.

[32] ЦАМО СССР, ф. 290, оп. 3284, д. 449, л. 61.

[33] Руководство по боевым действиям истребительной авиации (проект). М., Воениздат, 1942, ст. 15.

[34]} «Военно-исторический журнал», 1973, № 6, с. 25.

[35] «Вестник противовоздушной обороны», 1977, № 9, с. 84.

[36]История военного искусства. Учебник. Монино, 1969, с. 272.

[37] Тимохович И. В. Оперативное искусство Советских Военно-Воздушных Сил в Великой Отечественной войне. М., Воениздат, 1976, с. 280.

[38] ЦАМО СССР, ф. 336, он. 5953, д. 2, л. 304-307.

[39] Двести огненных дней. М., Воениздат, 1968, с. 117 и 118.

[40] Тимохович И. В. Оперативное искусство Советских Военно-Воздушных Сил в Великой Отечественной войне. М,, Воениздат, 1976, с. 281.

[41] Ильин Н. Г., Рулин В. П. Гвардейцы в воздухе. ДОСААФ.

[42] 1973, с, 177.

[43] Тимохович И. В. Оперативное искусство Советских Военно-Воздушных Сил в Великой Отечественной войне. М., Воениздат, 1976, с. 283.

[44]ЦАМО СССР, ф. 368, оп. 248197, д. 6, л. 7-16.

[45]Тимохович И. В. Оперативное искусство Советских Военно-Воздушных Сил в Великой Отечественной войне. М., Воениздат, 1976, с. 282.

[46] ЦАМО СССР, ф. 229, оп. 181, д. 25, л. 51 и 52.

[47] ЦАМО СССР, ф. 258, оп. 2526, д. 22, л. 29.

[48] Десницкий Г. С. Часовые воздушных просторов Родины. М., Воениздат, 1961, с. 69-79.

[49] ЦАМО СССР, ф. 346, оп. 9860, д. 3.

[50] Корец Л. Б., Амплеев Н. И. Битва под Москвой. Монино, 1956, с. 8.

[51] Тимохович И. В. Оперативное искусство Советских Военно-Воздушных Сил в Великой Отечественной войне. М., Воениздат, 1976, с. 17.

[52] Мировая война 1939-1945 годы. Сборник статей. М., Изд-во иностр. лит., 1957, с. 515.

[53] «Военно-исторический журнал», 1973, № 6, с. 23.

[54] Мировая война 1939-1945 годы, Сборник статей. М., Изд-во иностр. лит., 1957, с. 472.

[55] Советские Военно-Воздушные Силы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. М., Воениздат, 1968. с. 34.

[56] Авиация и космонавтика СССР. М., Воениздат, 1968, с. 87.

[57] Корец Л. В., Амплеев Н. И. Битва под Москвой. Монино, 1956, с. 8.

[58] Там же, с. 39.

[59] Там же, с. 28.

[60] Федоров А. Г. Авиация в битве под Москвой. М., Наука. 1975, с. 272.

[61] ЦАМО СССР, ф. 346, оп. 5755, д. 109, л. 254 и 255.

[62] ЦАМО СССР, ф. 346, оп. 5755, д. 24, л. 275.

[63]ЦАМО СССР, ф. 346, оп. 5755, д. 109, л. 254 и 255.

[64] ЦАМО СССР, ф. 346, оп. 8755, д. 24, л. 18 и 19; оп. 5755, д. 26, л. 106 и 410.

[65] ЦАМО СССР, ф. 346, оп. 5755, д. 109, л. 266-268.

[66] Там же, л. 655.

[67] ЦАМО СССР, ф. 336, оп. 5220, д. 12, л. 120-122.

[68] ЦАМО СССР, ф. 240 иад, оп. 6695, д. 1, л. 78-84.

[69] ЦАМО СССР, ф. 240 иад, оп. 211547, д. 2, л. 132-143.

[70] ЦАМО СССР, ф. 240 иад, оп. 66959, д. 1, л. 78-84.

[71] Там же, л. 80-84.

[72] ЦАМО СССР, ф. 240 иад, оп. 66959, д. 1, л. 90 и 91.

[73] Гречко А. А. Битва за Кавказ. М., Воениздат, 1973, с. 362 и 372.

[74] СВЭ, т. 2, М., Воениздат, 1976, с. 299.

[75] ЦАМО СССР, ф. 6598, оп. 12475, д. 140, л. 134.

[76] Брежнев Л. И. Малая земля. М., Воениздат, 1978, с. 21.

[77] ЦАМО СССР, ф. 319, оп. 4789, д. 69, л. 1, 8 и 9; д. 70, л. 65 и 66; д. 72, л. 66-69.

[78] ЦАМО СССР, ф. 319, оп. 4798, д. 7а, л. 7, 11, 14, 16 и 18.

[79] ЦАМО СССР, ф. 229 над, оп. 24291, д. 1, л. 24 и 25.

[80] ЦАМО СССР, ф. 229 над, оп. 223172, д. 8, л. 2.

[81] ЦАМО СССР, ф. 20059, оп. 1, д. 5, л. 4-7.

[82] ЦАМО СССР, ф. 20057, оп. 1, д. 5, л. 35-37.

[83]ЦАМО СССР, ф. 20059, оп. 1, д. 5, л. 134-139.

[84] ЦАМО СССР, ф. 20059, оп. 1, д. 5, л. 201.

[85] Брежнев Л. И. Великая победа советского народа. М., Политиздат, 1965, с. 13.

[86] История военного искусства. Учебник. Монино, 1969, с. 160.

[87] ЦАМО СССР, ф. 368, оп. 6476, д. 532, л. 128.

[88] Там же, л. 129 и 130.

[89] ЦАМО СССР, ф. 368, оп. 6476, д. 532, л. 140-142.

[90] История военного искусства. Учебник. Монино, 1969, с. 272.

[91] ЦАМО СССР, ф. 13 ВА, оп. 65169, д. 2, л. 472-486.

[92] История военного искусства. Учебник. Монино, 1969, с. 265.

[93] Боевой устав истребительной авиации (БУИА-40), ст. 88.

[94] Тимохович И. В. Оперативное искусство Советских Военно-Воздушных Сил в Великой Отечественной войне. М., Воениздат, 1976, с. 88.

[95] ЦАМО СССР, ф. 311, оп. 4495, д. 134, л. 7.

[96] Там же, л. 8-18.

[97] ЦАМО СССР, ф. 240 иад, on. 2H547, д. 2, л. 202-213.

[98] ЦАМО СССР, ф. 240 иад, оп. 211547, д. 2, л. 243-247.

[99] ЦАМО СССР, ф. 240 иад, оп. 211547, д. 2, л. 202 и 443.

[100] ЦАМО СССР, ф. 13 иап, оп. 134820, д. 1, л.

[101] ЦАМО СССР, ф. 20059, оп. 1, д. 46, л. 16, 18 и 21.

[102] ЦАМО СССР, ф. 626, оп. 517090, д. 16, л. 11.

[103] 16-я воздушная. М., Воениздат, 1973, с. 277.

[104] Советские ВВС в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. М., Воениздат, 1968, с. 348.

[105] Тимохович И. В. Оперативное искусство Советских Военно-Воздушных Сил в Великой Отечественной войне. М., Воениздат, 1976, с. 160.

[106] ЦАМО СССР, ф. 311, оп. 142195, д. 19, л. 49-53.

[107] ЦАМО СССР, ф. 319, оп. 4798, д. 69, п. 40 и 41.

[108] ЦАМО СССР, ф. 240 иад, оп. 211548, д. 8, л. 98.

[109] ЦАМО СССР, ф. 240 иад, оп. 211548, д. 8, л. 98 и 100.

[110] ЦАМО СССР, ф. 240 иад, оп. 211548, д. 8, л. 104-110.

[111] ЦАМО СССР, ф. 240 иад, ои. 211548, д. 8, л. 130-133.

[112] Там же. л. 140.

[113] ЦАМО СССР, ф, 319, оп, 4798, д. 69, л, 39 и 40.

[114] ЦАМО СССР, ф. 299 иад, оп. 212291, д. 1, л. 42.

[115] ЦАМО СССР, ф. 240 иад, оп. 211548, д. 8, л. 104-110.

[116] ЦАМО СССР, ф. 229 над, оп. 21291, д. 1, л. 28.

[117] Истребительная авиация в Отечественной войне. Сборник статей № 1. М., Воениздат, 1946, с. 35.

[118] Истребительная авиация в Отечественной войне. Сборник статей № 1. М., Воениздат, 1946, с. 213-215.

[119] Истребительная авиация в Отечественной войне. Сборник статей № 1. М., Воениздат, 1946, с. 242.

[120] Истребительная авиация в Отечественной войне. Сборник статей № 1. М., Воениздат, 1946, с. 270.

[121] Кожевников М. Н. Командование и штаб ВВС Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. М., Наука, 1977, с. 203.

[122] ЦАМО СССР, ф. 220, он. 3284, д. 937, л. 35.

[123] Истребительная авиация в Отечественной войне. Сборник статей № 1. М., Воениздат, 1946, с. 243-245.

[124] Истребительная авиация в Отечественной войне. Сборник статей № 1. М., Воениздат, 1946, с, 246.

[125] Истребительная авиация в Отечественной войне. Сборник статей № 1. М., Воениздат, 1946, с. 43-45.

[126] ЦАМО СССР, ф. 346, оп. 5755, д. 109, л. 336-341.

[127] История военного искусства. Учебник. Монино, 1969, с. 250 и 251.

[128] ЦАМО СССР, ф. 346, оп. 5755, д. 24, л. 414 и 416.

[129] Советские ВВС в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Сборник документов № 5. М., Воениздат. 1960, с. 168.

[130] Там же, с. 170.

[131] ЦАМО СССР, ф. 240 иад, оп. 211548, д. 2, л. 187-207.

[132] ЦАМО СССР, ф. 208, оп. 142690, д. 3, л. 4.

[133] ЦАМО СССР, ф. 229, оп. 142208, д. 3, л. 58.

[134] ЦАМО СССР, оп. 1, д. 46, л. 19.

Оглавление

Введение

Глава первая. Организация и боевые возможности истребительной авиационной дивизии

Глава вторая. Борьба за господство в воздухе

Глава третья. Прикрытие войск

Глава четвертая. Обеспечение боевых действий бомбардировщиков и штурмовиков

Глава пятая. Действия по наземным целям, воздушная разведка, обеспечение полетов

Заключение

Список иллюстраций

Реклама на сайте