«Кровавый евромайдан — преступление века»

Осень 2015 года, за окном тихий теплый вечер, «очей очарованье», как писал Александр Сергеевич Пушкин.

Замечательное время, чтобы, оторвавшись от повседневной суеты, привести в порядок мысли и чувства и взглянуть на события последних лет несколько иначе, под другим углом.

Совсем недавно поймал себя на неожиданном открытии, что вот так спокойно предаваться созерцательному настроению у меня возможности не было. На это просто не хватало времени, круговорот неотложных дел не отпускал ни на мгновение. Не скажу, что меня это напрягало, мне было комфортно в таком состоянии, жизнь была заполнена до краев и не оставляла места лишним переживаниям и отвлеченным от работы мыслям.

Служба в милиции, которую я выбрал еще в далекой юности, приучила меня к системным подходам, к жесткому планированию всех своих действий, к определенному самоотречению, и честно говоря, я не представлял, как можно жить иначе.

И только в последние год-полтора обстоятельства непреодолимой силы, как выражаются юристы, заставили на время остановиться, оглянуться назад, попытаться систематизировать и переосмыслить все те события, которые трагическим образом поменяли не только мою судьбу, но и судьбу миллионов людей на моей Родине.

Я думаю, что те колоссальные тектонические сдвиги, которые произошли на Украине в 2013–2014 годах, невозможно воспринимать только как сугубо внутриукраинские дела. Причины и движущие силы этих потрясений выходят за рамки национального государства Украина.

Мне всегда было любопытно, почему люди на каком-то этапе вдруг решают переложить свои воспоминания, мысли и рассуждения о жизни на бумагу. Приступая к написанию данной книги, я долго размышлял, для чего вообще министры, президенты и чиновники, занимавшие ранее высокие посты, садятся за написание таких литературных трудов, зачем копаться в прошлом и кому это может быть интересно.

Ведь очевидно, что основным мотивом для подобного литературного творчества не может быть ни меркантильный интерес, ни жажда популярности. Ответ, к которому я пришел, оказался простым и сложным одновременно.