«История Украины с древнейших времен до наших дней»

История Украины с древнейших времен до наших дней (fb2) - История Украины с древнейших времен до наших дней 1662K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Валерий Иванович Семененко - Людмила Алексеевна Радченко

Рекомендовано

загальноуніверситетською кафедрою історії України Харківського національного Університету ім. В. Н. Каразіна, кафедрою соціально-гуманітарних дисциплін Харківського бізнес-коледжу

Предисловие

Настоящее издание — это пособие переходного периода, когда на смену старым мифам о прошлом нередко приходят новые, чего нельзя допускать. Авторы попытались наметить основные вехи истории Украины, учитывая новейшие исследования как отечественных, так и зарубежных авторов. Пособие рассчитано на широкую читательскую аудиторию, уже имеющую определенные знания в пределах школьного курса истории Украины. Поэтому одни периоды — широко известные, устоявшиеся оценочно и сюжетно — рассмотрены кратко, а другим — дискуссионным — уделено больше внимания. Авторы учли, что ранее Украина исторически встречалась с большим миром по преимуществу опосредованно, сквозь призму другого, политически более развитого сознания, — греческого, польского, русского, немецкого. И не случайно в 1869 году французский политик, сенатор К. Делямар (1797–1870) подчеркивал: судьба 15-миллионного украинского народа трагична и потому, что он был забыт историками.

Современная отечественная историография должна всячески избегать соблазна неоромантизма. Еще М. С. Грушевский совершенно справедливо учил сторониться переоценки своих национальных ценностей, заслуг и интересов («надмірної переоцінки своїх національних вартостей, заслуг, інтересів»), не допускать гипертрофии национального самовозвеличивания и исключительности. Иначе, полагал он, такая история породит поколение национальных нарциссов, лишенных всякой объективности.

По мнению историка С. Стельмаха, сегодня смешиваются логические понятия «оценка» и «ценностный анализ», так как сменилась не методология, а лишь вектор оценки. Все еще присутствует догматизм мышления, одновекторное освещение исторического процесса. Между тем мировая историческая наука XX века действует на основе теоретического плюрализма, альтернативных подходов и синтеза философско-социологической мысли. Грядущее столетие станет столетием развития межотраслевой аналитической социальной истории, которая поставит под сомнение событийную, личностно ориентированную историографию.

Ученый, который изучает и анализирует прошлое, конструирует историю. Процесс исследования проходит через его субъективное мышление, и каждый историк видит исторический процесс по-своему. Именно поэтому чем больше логических схем, аналитических позиций, выводов представлено в историческом труде, тем с большей степенью вероятности можно будет приблизиться к достоверному описанию прошлого.

Для украинского этноса характерны такие черты, как чрезмерное внутреннее самоуглубление, тенденция к раздуванию противоречий. Эти качества украинского менталитета кроются в национальной философии, для которой всегда были характерны софистика, диалогизм, широкая палитра позиций и подходов к одному и тому же вопросу. Все вышеизложенное следует учитывать историку.

Как обеспечить, чтобы общечеловеческое наследие, имевшее в разные эпохи и различных культурах название «золотого правила», устояло перед плюрализмом новейшего времени? Как добиться, чтобы воцарился наконец консенсус в украинском обществе, победила привычка терпимо относиться к его несовершенству, выполнять обязательства, не приносящие сиюминутной пользы?! Невозможно жить, только упиваясь славным прошлым, ориентируясь на образ врага или чувство морального превосходства над соседом. Зрелые общества, подчеркивает современный немецкий философ О. Гёффе, вносят существенные поправки в первый постулат и полностью отказываются от второго. От того, удастся ли современному обществу независимой Украины объединиться вокруг общегосударственной, общегражданской цели, зависит, вне сомнения, будущее страны. А на пути к этой цели пусть хранит наша память опыт нелегкой, сложной, поучительной истории украинских земель и живущего на них народа.

Авторы выражают искреннюю благодарность работникам Научной библиотеки им. В. И. Вернадского (г. Киев), Библиотеки украинской диаспоры (г. Киев), Российской государственной публичной библиотеки (г. Москва), Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы имени М. И. Рудомино (г. Москва), Общественной библиотеки имени В. Сержа (г. Москва), Научной библиотеки имени В. Г. Короленко (г. Харьков), Центральной научной библиотеки Харьковского университета, а также деятелям украинской диаспоры Австралии, Германии, Польши, Великобритании, США, оказавшим неоценимую помощь при подготовке данного пособия.

Раздел I. Украинские земли в древности и эпоху средневековья (до второй половины XVI века)

Тема 1. Украинские территории от прадавних времен к позднему средневековью. Рождение украинского этноса

Первые человеческие сообщества на землях Украины

Первые антропоидные предки человека появились на Земле, видимо, три-четыре миллиона лет тому назад. Из прародины человечества — Кении, Передней и Юго-Восточной Азии, Танзании, Эфиопии древние люди (археантропы) примерно миллион лет назад начали мигрировать в Европу. Ранее европейский материк из-за периодических похолоданий был плохо приспособлен для примитивной охоты и собирательства, а именно эти занятия около двух миллионов лет давали пропитание и одежду первобытным людям.

В эпоху палеолита (на территории Украины он существовал 900—12 тысяч лет назад) из-за смены периодов похолодания и потепления древние человеческие стада постоянно перемещались с места на место. Мигрировали и животные, спасаясь от человека и стихии природы, а также в поисках более удобных ареалов, причем за стадом из 1500 голов обычно двигалось не более трех семей первобытных людей. Большие человеческие сообщества собирались только на различные церемонии, особенно религиозные. Маршруты, по которым люди продвигались в Восточную Европу, пролегали через Балканы, Венгрию, южную Германию и Карпаты. Если территория Левобережной Украины и Крыма заселялась через Кавказ и Центральную Европу, то в степную часть юго-восточной Украины люди шли из южного Средиземноморья.

Первый ледниковый период (600–500 тысяч лет назад) не коснулся территории Украины, ибо льды дошли только к югу Эстонии.

Второй ледник (470–430 тысяч лет назад) достиг региона современного Луцка. За ним последовало потепление, продолжавшееся около 200 тысяч лет, когда климат на территории Украины стал напоминать субтропики.

Третий ледник (230–180 тысяч лет назад) простирался к нынешнему Самбору, Кременчугу, Белгороду (но не затронул Закарпатья). Местами толщина ледового покрова достигала трех километров, что вынудило людей уходить на Балканы, Кавказ и в другие регионы. Затем снова наступило потепление (180–110 тысяч лет назад), когда массы воды достигли Индостанского субконтинента и севера Африки. Отсюда, по-видимому, исходит библейский сюжет о «Великом потопе».

Четвертый ледниковый период (110—12 тысяч лет назад) лишь коснулся северной оконечности Украины, после чего в очередной раз началось повышение температуры.

Наиболее давние стоянки первобытного человека периода раннего палеолита найдены на Закарпатье, Житомирщине, вдоль среднего течения Днестра, в Донбассе и Крыму. Так, у села Королёво нынешней Закарпатской области на высоком берегу Тиссы на глубине 12 метров от поверхности выявлено пятнадцать культурных пластов палеолитической эпохи. В самом нижнем из них обнаружены скребки, рубила, остроконечники из камня, возраст которых достигает одного миллиона лет.

В среднем палеолите (мустьерский период) люди проживали у бассейна Десны, в северном Донбассе. Около 150 тысяч лет назад появились люди нового антропологического типа — палеоантропы (неандертальцы). Объем их головного мозга достигал 1600 кубических сантиметров, они умели делать из кремния острия для копий, ножи, строить примитивные жилища и пользоваться огнем. Неандертальцы коллективно охотились на бизонов, мамонтов, южных слонов, оленей, диких лошадей.

Зарождаются членораздельная человеческая речь, родовой строй, появляются подобие счета, первые признаки искусства, впервые начинает производиться одежда из шкур зверей. Намечаются элементы абстрактного мышления, разделения труда между мужчинами и женщинами, но родственные связи ведутся только по материнской линии.

Археологи исследовали более двухсот стоянок неандертальцев, в том числе негроидного типа, от Донбасса к Закарпатью и пришли к выводу, что наиболее заселенным в те годы был Крымский полуостров.

В период позднего палеолита (40–12 тысяч лет назад) Украину покрывали степи и лесотундра, пересекаемые течением Днестра и Днепра; появился неоантроп (кроманьонец), принадлежавший к типу homo sapiens — человека разумного.

Кроманьонцы уже объединялись в племена, которые более успешно могли охотиться на крупных животных. Именно в позднем палеолите максимального развития достигают охотничий промысел и рыболовство, люди научились делать до 80 видов орудий труда. Зимние жилища сооружались из костей и бивней мамонтов, шерстистых носорогов, оленьих рогов, деревянных брусьев и покрывались шкурами. Хотя это подтверждает широкое распространение охоты (за 35–10 тысяч лет до нашей эры), одновременно в некоторых регионах начался ее кризис и постепенный переход к одомашниванию животных.

В селениях позднего палеолита проживало от 25 до 70 человек. Средняя продолжительность жизни кроманьонцев скорее всего не превышала 23–26 лет. На всей территории Украины (в современных ее границах) тогда проживало не более 20–25 тысяч человек. Происходило объединение кровных родственников по материнской линии в родовую общину на основе матриархата — ведущей роли женщин. Первобытные люди позднего палеолита освоили рисование и музыку, учились рационально мыслить. Укрепились начала религиозной веры анимистического характера. Проживавшие на территории Украины племена поддерживали связи с населением Центральной и Западной Европы с помощью бартерных операций, между ними происходили также периодические столкновения.

В мезолите (9–6 тысяч лет до нашей эры) природные условия на землях Украины стали напоминать современные. Выделились четыре природно-ландшафтные зоны: лесная — Карпаты, Волынь, Полесье; регионы Правобережной и Левобережной лесостепи; степная зона; регион горного Крыма. Люди стали все больше осваивать водоразделы, долины мелких водотоков. Они, как и ранее, занимались охотой, рыбной ловлей, собирательством. В связи с исчезновением мамонтов изменился характер охоты: произошел переход от коллективной охоты на стадных животных к индивидуальному или групповому промыслу небольшой дичи, а значит, началось более полное освоение кормовой базы. Из-за трудностей в воспроизводстве природной среды усиливается миграция людей, укрепляются племенные структуры. Характерно, что ранее всего этнические черты возникают у населения горного Крыма ив степях, где наиболее быстро шел переход к воспроизводящим формам хозяйства; несколько позже они наблюдаются в украинском Полесье.

Меняется вид кремневых орудий: они становятся меньше, точнее, среди них много насадок для стрел, гарпунов и копий — так называемых микролитов. Все они являлись типичными для свидерской культуры, очаги которой археологи находят на большой территории от Слобожанщины к Западной Европе. Все шире начинают применяться лук и стрелы (изобретены примерно 15 тысяч лет назад), люди приручают собаку (впервые это сделали туземцы Австралии и Новой Зеландии), пытаются заняться сельским хозяйством. Восемь тысяч лет назад в Азии были приручены козы, затем овцы, так что на территорию Украины они попали уже в качестве домашних животных. Около 6,5 тысячи лет назад одомашнены свиньи, что существенно увеличило питательный рацион человека.

Интересным памятником мезолита является пещера вблизи села Баламутивка на Буковине, стены которой разрисованы изображениями людей и зверей, охотников, танцующих колдунов.

В мезолите началась коренная перестройка родовых и семейных отношений, наблюдается рост экономической роли парной семьи, а в ряде случаев она превращалась в самостоятельный хозяйственный очаг. В горном Крыму, степном Побужье, Среднем Поднестровье шел довольно интенсивный процесс развития культурных традиций и их закрепления в менталитете населения. Люди поклонялись небесным светилам, прежде всего Солнцу.

Примерно с VI тысячелетия до нашей эры начался процесс формирования украинских черноземов.

Умерших сородичей в мезолите хоронили в скрюченном или выпрямленном положении, засыпали охрой, рядом клали оружие, чаще всего — стрелы и копья с костяными, кремневыми или обсидиановыми наконечниками. Характерно, что большинство найденных останков носило следы рубленых, колотых или резаных ран, что свидетельствует о постоянных столкновениях племен.

Период неолита

В течение VI–III тысячелетий до нашей эры в жизни человечества происходит качественный поворот — от собирательства и примитивной охоты люди перешли к воспроизводящим видам деятельности, т. е. к обработке земли и разведению домашних животных. Британский ученый В. Чайльд не без основания назвал этот процесс неолитической революцией. Формирование агро- и животноводческой культуры вызвало, в свою очередь, социальные изменения, потому что собиратели и охотники рассматривали добытое продовольствие как общее для всех членов рода, а в неолите оно становилось принадлежностью отдельных групп или лиц. Появление излишков продовольствия стимулировало возникновение военной касты, административного персонала, служителей культа и других специалистов, которые непосредственно не добывали пропитания. Не случайно социально структурированное общество возникало там, где находились центры распределения продукции.

Пашенное земледелие зародилось скорее всего в регионе Передней Азии в X или IX тысячелетии до нашей эры, оттуда проникло в Грецию, Южную и Центральную Европу, а в начале V тысячелетия появилось в Украине. Примерно этим же путем распространялись и древние земледельческие культы. Из районов Кавказа и Средней Азии в Европу пришло мастерство керамики и орнаментации посуды, позднее — металлургия. Глиняная посуда эпохи неолита была грубостенной, недолговечной, с заостренным или округленным днищем, потому что ее ставили между камней или втыкали в землю около костра. Потом появилась посуда с уплощенным днищем, что свидетельствовало о длительном оседании людей, наличии жилищ с полом и столами в быту. Посуду лепили без использования гончарного круга, выпаливая ее на огне. Эту работу, скорее всего, выполняли женщины. Орнаментация керамики в неолите становится одним из видов прикладного искусства. Каждое племя имело определенную форму гончарных изделий, способ их изготовления, своеобразный орнамент.

На севере и северо-востоке Украины в неолите жили племена, занимавшиеся в основном охотой и рыболовством, а на юго-западе население предпочитало агротехнику и животноводство. Естественно, они отличались друг от друга происхождением, бытом, привычками, верованиями. Население юго-запада принадлежало к средиземноморскому антропологическому типу и было генетически связано с культурами Балкано-Дунайского региона. Светлые европеоиды в Поднепровье смешивались с людьми иных типов, в том числе Ближневосточного района. Но до VII тысячелетия до нашей эры на территории Европы не наблюдались резко выраженные этнические особенности.

Сегодня трудно с уверенностью определить, что являлось первичной растительной пищей в древности — корнеплоды или злаки. Но в период неолита существенный вес в хозяйстве приобрело животноводство, так как изменения климата повлекли за собой возникновение обширных степей. Скотоводы все больше осваивали евроазиатские регионы, шире применяя колесо, прирученных лошадей, что означало также революционные изменения в военном деле. Средняя продолжительность жизни теперь составляла для женщин 32,5 года, для мужчин — 35,6.

На территории Украины археологами обнаружено более десяти неолитических культур. Их анализ показывает, что у людей усложнилось мировосприятие, появились новые религиозные культы, в том числе культ черепов, связанный с почитанием предков.

Энеолит (медно-каменный век)

В эту историческую эпоху появилась хорошо известная сегодня трипольская культура, существовавшая около двух тысячелетий (V — начало III тысячелетия до нашей эры) на огромной территории от современной Молдавии до реки Псёл на Сумщине. Ее элементы обнаружил при раскопках 1893–1906 годов на территориях Обуховского и Кагарлыкского районов, улице Кирилловской в Киеве археолог В. В. Хвойка, а свое название она получила от села Триполье под Киевом. Она существовала в период, когда в Египте строились знаменитые пирамиды — усыпальницы фараонов. Сформировалась трипольская культура, видимо, путем слияния культур тех племен, что пришли из восточного Средиземноморья и Балкан, с элементами местных культур.

Трипольцы жили в глинобитных одно- или двухэтажных домах, причем на первом этаже обычно сохраняли инвентарь, продовольствие, здесь находилась печь, а второй этаж предназначался для жилья. Дома стояли вплотную один к другому и соединялись переходами. Населенные пункты располагались на большой площади — до 400 гектаров, в них проживало от трех до двенадцати тысяч жителей, однако процесс урбанизации не произошел из-за частых переселений. Городские агломерации возникали в Древнем Египте исключительно в результате опустынивания, а трипольцам проще было возделывать практически бесконечную тогда целину. У трипольцев к тому же существовал обычай, переселяясь через каждые 50—100 лет на новые участки (в связи с истощением почвы), сжигать свои поселения.

Занимались они в основном выращиванием зерновых, разводили крупный и мелкий скот, реже промышляли охотой и рыбной ловлей. У них имелись уже разнообразные орудия труда из кремния, камня, костей и рогов, гораздо меньше использовались изделия из меди, которая была привозной — из Балкан и Карпат. В специальных гончарных печах трипольцы изготовляли керамическую посуду — кухонную, столовую и культовую. Она, как правило, расписывалась черной, темно-красной, белой, желтой красками, сложным орнаментом, отражавшим языческие и космогонические взгляды жителей.

У трипольцев существовал культ богини плодородия — Великой Матери, что было вполне естественно в эпоху матриархата. В центре населенных пунктов сооружались родоплеменные культовые храмы, где совершались жертвоприношения, в том числе человеческие.

В основе трипольского общества находилась конфедерация племенных протосоюзов, основной ячейкой была семья. Трипольская цивилизация поддерживала контакты с племенами Малой Азии, Фессалонии, Трансильвании, Кавказа. Отношения трипольцев со степными племенами сопровождались чаще всего жестокими схватками, поэтому структура трипольского общества напоминала тип военной псевдодемократии, а населенные пункты и могильники приспосабливались к обороне.

Антропологически трипольцы походили на арменоидов, были невысокого роста, узколицыми, и прямыми предками украинцев не являются. Их экономическая культура, не имевшая творческого характера, не выдержала натиска более высоких цивилизаций и агрессии племен, пришедших с востока и северо-востока. Трипольцы как бы растворились во времени и пространстве, а часть их ассимилировалась.

Этнокультурные процессы на территории Украины в период разложения первобытно-общинного строя

По мнению ряда ученых, со второй половины эпохи бронзы, т. е. за 2750–1200 лет до нашей эры, на территорию Украины прибывают земледельчески-животноводческие племена Среднего Подунавья, позже — народы североевропейского происхождения.

Они расселялись в верховьях Припяти, Западного Буга, Днестра. Последние использовали в боях с автохтонным населением боевые каменные топоры.

Одновременно на востоке и юге Украины появляются многочисленные животноводческие племена, пришедшие из Поволжья и Северного Кавказа. Они смешались с местным населением, быстро освоив степные и лесостепные области, дошли до Балкан. Характерной особенностью их культа предков было сооружение курганов, которые распространились по всей Евразии.

По-видимому, в это же время в Украине появились предки индоевропейцев — конгломерат прагерманских, прабалтийских и праславянских племен. Их обычно именуют племенами культуры шнуровой керамики. Занимались они животноводством, а проживали в Прикарпатье, на Подолии, Волыни, в Среднем Поднепровье.

Главной особенностью эпохи бронзы было отделение животноводческих племен от земледельческих, широкое распространение при этом пахоты.

С появлением запасов продовольствия обострилась необходимость охранять его от агрессоров, возникли новые виды наступательного и оборонительного оружия: мечи, улучшенные копья, панцири, щиты и т. п. В середине II тысячелетия до нашей эры среди праиранских и праарийских племен катакомбной культуры появилась легкая боевая колесница.

Выделяется племенная верхушка — сонм патриархов, усложняются далее общественные отношения внутри родов и племен, усовершенствуются властные функции, углубляется социальная стратификация. Некоторые этнографы полагают, что к концу данного периода окончательно сформировались сообщества прагерманцев, правенедов, прабалтов и праславян.

Киммерийцы. Скифо-сарматская эпоха

В конце II тысячелетия до нашей эры южную Украину населяли киммерийцы, о которых писали полулегендарный греческий поэт Гомер, историки Геродот, Евстатий, Скимп, ассирийские, иудейские, урартские авторы. Согласно их описаниям, земля киммерийцев в X–VII столетиях до нашей эры простиралась от предгорий Карпат и низовьев Дуная до Кубани, от их нападений страдали Ассирия и Урарту. Для культуры киммерийцев были свойственны табунное животноводство, высокий уровень обработки бронзы и железа. Происхождение киммерийцев, как и их название, не выяснено. Все упоминания о них в древних источниках связаны с их военными походами. У киммерийцев практиковались собрания воинов, советы старейшин, союзные племенные рады. Все эти формы общественного управления в дальнейшем унаследовали скифы.

Постоянных жилищ киммерийцы не имели, жили во временных лагерях и зимовниках. Одними из первых они научились выплавлять железо, ковали мечи длиной более метра, железные наконечники для стрел. Упоминания о них исчезают после 570 года до нашей эры.

В первой половине 7 века до нашей эры в Украину мигрировали скифы. Согласно данным древних историков, они сначала обитали в Средней Азии или в степях между Каспием, Уральскими горами и Кавказом. Затем под натиском соседей скифы ушли на Северное Причерноморье, позднее часть из них мигрировала в Переднюю Азию. Северный Кавказ долгое время оставался для них надежным тылом, где они черпали продукты сельского хозяйства, цветные металлы, железо (скифы освоили метод литья по восковым моделям), пополняли свои войска и т. д.

Благодаря походам в Малую Азию скифы подверглись сильному влиянию древневосточной культуры Ассирии, Вавилона, Мидии. Поселившись на территории Украины, они постепенно смешивались с местным населением, перенимая его образ жизни и обычаи. Геродот делил скифов на царских, скифов-кочевников, скифов-скотоводов и скифов-хлебопашцев. Две последние категории, скорее всего, являлись потомками трипольцев.

Апогей мощи Скифии пришелся на IV столетие до нашей эры, когда ее столица располагалась на территории нынешней Запорожской области. В это время скифы вели оживленную торговлю с греческими колониями Ольвией, Херсонесом, Тирой, Пантикапеей, а также с Македонией, Истрией, римскими провинциями.

У скифов господствовала патриархальная система с четкой социальной дифференциацией. Каждый взрослый скиф был воином, которого учили молниеносным нападениям, умению владеть различными видами оружия. В боях скифы были беспощадны, пленных ослепляли, кастрировали, приносили в жертву богине домашнего очага Табите, повелителю неба Папою, богу войны Арею. У них существовал также культ меча, их стрелы, выпущенные из лука, летели на 100–120 метров. Набеги скифских отрядов испытали многие регионы — от Балтики до южной оконечности Средиземноморья. Из черепов убитых врагов скифы часто делали чаши для питья, из кожи правых рук — колчаны для стрел. Вся жизнь скифов была пронизана воинскими традициями и обычаями, война являлась для них существенным источником обогащения.

Скифская религия достигла уровня развитого политеизма, и фактически они находились накануне создания национально-государственной религии с общедержавным пантеоном высших богов; их религиозные верования, по сути, были синтезом трипольской культуры, животноводческих тотемов и мифологии греков. Вероотступничество, игнорирование законов и обычаев предков жестоко каралось: известный мудрец Анахарсис — друг афинского философа, реформатора Солона, и царь скифов Скил были убиты родственниками за приверженность к эллинским обрядам. Это не мешало скифам-рабам выполнять в Афинах полицейские функции, считавшиеся гнусным занятием.

Важным источником познания скифской культуры являются грандиозные царские курганы: Чёртомлык, Солоха, Огуз, Куль-оба, Гаймоновая Могила, Толстая Могила и другие. Понятия «скифское золото», «скифский звериный стиль» стали синонимами высокого художественного и технического мастерства.

В летопись всемирной истории вошел 514 год, когда персидский царь Дарий I во главе почти 700-тысячной армии попытался наказать скифов за нападения на подвластные ему области. Скифы, разделив свои силы на две части, при отступлении применили тактику «выжженной земли»: отгоняли скот, жгли травы в степях, засыпали колодцы и источники воды, постоянно тревожили персов партизанскими набегами. Дарий был вынужден оставить пределы Скифии и уйти за Дунай.

В 339 году до нашей эры отец Александра Македонского Филипп II в сражении со скифской армией добился победы. Но через восемь лет скифы разгромили 30-тысячное войско наместника Александра Македонского во Фракии Пирнона, а после смерти Александра нанесли в 229 г. поражение Лисимаху — главе Фракии.

На протяжении IV–III столетий до нашей эры под влиянием местных земледельческих племен скифы потеряли свою идентичность и четкие признаки государственности. В конце III столетия царские скифы перенесли центр своей державы в Неаполь (на территории Крыма — недалеко от современного Симферополя). Во II столетии до нашей эры скифский царь Скимур пытался овладеть греческими городами-государствами на Крымском полуострове. Ему удалось подчинить Ольвию, но в боях за Херсонес и Боспор он встретил яростное сопротивление греков и понтийского монарха Митридата VI. В целом же под ударами готов Скифия прекратила существование как единый протоэтнический и политический организм в начале III века до нашей эры, распавшись на Малые Скифии — в Нижнем Поднепровье, Подунавье и в Крыму. Но скифский стиль в вооружении, украшениях, обычаях, религиозных верованиях оказал влияние на многие племена.

Не ранее второй половины II века до нашей эры северное Причерноморье заняли сарматы — ираноязычные племена из-за Урала и Поволжья. Они проживали здесь несколько столетий, разделяясь на языгов, аланов и роксоланов. В своей массе сарматы были кочевниками-скотоводами, их жилища, оружие почти не отличались от скифских. Сарматы-кочевники жили в телегах-кибитках, а полуоседлые сарматы-пахари — в грубошерстных шатрах. Название-сарматов ряд ученых выводит от иранского слова, «саоромант», что, означает — «опоясанный мечом». Действительно, главным предметом их культа был меч — олицетворение бога войны. Сарматская конница слыла непобедимой, причем женщины и девушки тоже умели ездить верхом на лошади, владеть оружием, принимали участие в походах. Отсюда, видимо, родились записанная Геродотом легенда о происхождении сарматов от браков скифов с амазонками, а также прозвище «женопослушные».

В I столетии до нашей эры племена языгов и роксоланов проникли на земли Римской империи, а греческие города-колонии Причерноморья и Крыма платили им огромную дань. В конце I столетия объединение сарматских племен, прозванное аланами, подчинив другие родственные племена, вынудило и Рим к уплате дани. Некоторое время аланы находились в союзе с готами. Затем сарматские племена были разбиты гуннами, часть сармат ушла с ними в Европу, а оттуда — в Африку. Небольшая часть сарматского населения влилась в праславянскую среду. По мнению профессора В. Тменова, аланы частично осели на Северном Кавказе, где их сначала подчинил Хазарский каганат. Впоследствии они стали основой алано-осской (осетинской) раннесредневековой народности.

Великое переселение народов и Украина

К I веку нашей эры на севере Балтики, в южной Швеции и прилегающих к ней островах, в дельте Вислы жили готы (историк М. Брайчевский считает их римлянами). В III столетии эти прагерманские племена в результате миграции овладели территорией между Бугом и Дунаем (их назвали вестготы), а также регионами между Днепром и Кубанью — это были остготы. Последние создали государство, столицей которого стал город Данпрштадир (на берегу Днепра). Наибольшего могущества оно достигло при короле Германарихе (350–375).

Часть готов поселилась в Приазовье среди остатков сарматских племен, которые тем не менее в значительной мере их ассимилировали. В конце VIII века готов подчинили хазары, но только в 1475 году турки штурмом овладели крепостью готов в Крыму — городом Манчуном. Таким образом, готская держава в Приазовье и Крыму фактически просуществовала 1100 лет.

По мнению В. Борисенко, готы сотрудничали с государственным объединением антов, существовавшим восточнее Днестра и Дуная с IV века. В ІІІ столетии готы и анты в совместных походах против Римской империи захватили часть Дунайской равнины, позже колонизованной славянами. Готы оставили в наследство протославянским племенам тип европейской семьи, передовую для тех времен металлургию, элементы военной демократии. Торговая лексика в Украине многое заимствовала из готского языка: ваги, крам, торги и т. п.

В IV столетии в южные степи Украины прибывают из Забайкалья гунны (хунну). Ранее они проживали в Монголии и Китае, в 155–156 годах нашей эры их империя прекратила существование. На протяжении двухсот лет они двигались на запад, причем в Приуралье и Поволжье слились с венграми. В 70-х годах IV столетия гунны разбили в Приазовье аланов, перейдя Дон, разгромили остготов, а вестготы, спасаясь от них, ушли, видимо, во Фракию. Венгерские ученые считают, что гунны представляли конгломерат племен, включающий алтайцев, готов, славян, аланов и других.

К 377 году гуннское государство простиралось от Волги к низовьям Дуная, а к началу V столетия ставка их царей находилась в северном Причерноморье. С 445 года властелином гуннской державы был известный в древней истории Аттила, под руководством которого совершались походы на Византию, Галлию, города Италии. Он перенес центр империи в Венгрию, оставив в Причерноморье править своего сына Эллака. Начало упадка гуннской государственности логично датировать 451 годом, когда в ходе Каталунской битвы во Франции между гуннами и римлянами обе стороны потеряли более 180 тысяч убитыми и ранеными. Через два года после этого сражения умер Аттила, ив течение 465–470 годов империя гуннов перестала существовать.

Через 90 лет народы Северного Причерноморья испытали натиск уйгурских племен аваров, прорывавшихся к Дунаю.

Таким образом, на территории Украины в I тысячелетии нашей эры сосуществовали одновременно германские, балтийские, фракийские, иранские, славянские протоэтносы, шел сложный, противоречивый природный процесс формирования человеческого общества на полиэтническом фундаменте. Вторжения так называемых варварских племен (в те времена понятие «варвар» означало только одно: воин с нетрадиционной манерой боя) несли с собой не только разрушения и смерть, но и элементы высокой агротехники, ремесел, металлургии, бытовой и семейной культуры.

Греческая цивилизация в Северном Причерноморье

Греческие поселения возникли в Причерноморье в VIII–VI столетии до нашей эры, когда избыточная часть населения Греции активно основывала колонии вокруг Средиземноморья, а затем — у Черного моря. Переселенцев привлекали здесь богатые источники сырья (металлы, лес, соль), плодородные земли, мягкий климат, потенциальные рынки сбыта. В VII веке в устье Дуная греки основали Истрию, на полуострове Березань (под Очаковом) — город Борисфенида. Затем в VI–V столетиях возникли такие колонии, как Ольвия, Никоний, Офиусса, Феодосия (Каркинитид), Тир, севернее Азовского моря — Танаис. На востоке Крыма в 480 году до нашей эры сформировалось Боспорское царство. Города-государства представляли собой отдельные рабовладельческие демократические республики. Полисы имели свой совет и народное вече, а исполнительная власть принадлежала или коллегии архонтов, или тиранам. Кроме наемного войска из греков, скифов, фракийцев, воинами в случае необходимости становились все взрослые мужчины.

В причерноморских городах сходились торговые маршруты, соединявшие Европу и Азию. Из колоний вывозили на экспорт пшеницу, рыбу, кожи, соль, пушнину, мед, воск, строительный лес, продукты животноводства, рабов. Только в Афины в IV столетии до нашей эры ежегодно поставлялось более 16 тысяч тонн зерна, часть которого греки закупали у местных племен.

Колонии, кроме того, представляли собой Культурные центры со своими школами, учеными, писателями, распространяя эллинскую цивилизацию вплоть до города Лубны на Полтавщине, где археологи обнаружили остатки храма Диониса, Артемиды и Аполлона.

Города-полисы, имевшие развитую экономику, чеканили серебряную и золотую монету, являлись незаменимыми посредниками между материковой Грецией и варварами.

В IV столетии Римская империя установила политический контроль над Тирой, а после победы над войсками Митридата VI — над понтийским царем. Затем Рим овладел Ольвией и рядом других городов-полисов.

Однако римляне одновременно защищали их от агрессии степных народов, протежировали торговым связям колонистов. Но затем готы, уничтожив в Ольвии, Тире, Пантикапее римские гарнизоны, подчинили эти регионы себе. Они стали своеобразными стартовыми площадками для набегов готских войск на Римскую империю.

В III столетии до нашей эры максимального величия достигает крымский Херсонес, защитившийся мощными фортификационными укреплениями. Город вел нескончаемые войны со скифами и другими племенами, вследствие чего вынужден был признать римский протекторат. В период укрепления на Среднем Востоке влияния Византии Херсонес превратился в центр византийской администрации в Крыму и на побережье Черного моря.

Эллинская эра в южной Украине оказала существенное влияние на культуру и быт местных племен. Заметим, что в городах-государствах большинство детей свободных граждан учились читать, писать, считать, осваивали риторику, философию, музыку, занимались спортивными упражнениями. Жители колоний являлись постоянными участниками спортивных состязаний, проводившихся в Афинах. Не всегда их отношения с соседними народами складывались враждебно.

Но в борьбе с римскими легионами, при участившихся нашествиях сарматов, готов, при углубившемся Разложении рабовладельческого строя города-полисы теряют экономическую мощь и независимость. В ІІІ столетии колонии практически прекратили свое существование. Их деятельность способствовала возникновению и росту индивидуально-предпринимательских тенденций в жизни украинского народа, стремлению к формированию свободолюбия, демократического стиля жизни.

Древние славяне на украинских землях

История Украины I тысячелетия нашей эры есть история праславянских и славянских племен (понятие «славяне» исчезает в X веке, заменяясь названиями конкретных племен и племенных союзов). Предками восточных славян являлись древние славяне, этногенез которых окончательно не выяснен. Видимо, одним из первых упомянул о них в своем труде «Германия» римский историк Плиний Старший. Затем о них писали Феофилакт, Птолемей Клавдий из Александрии, Тацит, авторы римских Певтингеровых таблиц. Но даже сегодня неясно, где находилась прародина славянства. Чешский ученый-славист П. Шафарнк считал ею земли современных Волыни, Подолии, Галиции, а его земляк Л. Нидерле — регионы от Эльбы к Десне. Польские исследователи Ю. Костшевский, Я. Чекановский, Т. Лер-Сплавинский искали ее между Вислой и Одером. Русские ученые полагали, что это была территория между Эльбой и Днепром.

Неясно и происхождение самого термина «славяне»: одни считали, что в его основе находилось понятие «слава» или «слово», римские историки выводили его от слова «склавины» (ср. немецкое der Sklave — раб, англ. — slave). Славяноведы Центральной Европы полагали, что оно произошло от слова «человек», а советский языковед 30-х годов А. Марр выводил его от названия скифов-сколотов. Упоминаемый ранее Л. Нидерле вообще пришел к выводу, что происхождение названия славян необъяснимо.

Современный украинский этнограф и историк Ю. В. Павленко считает, что разделение на балтийские и славянские диалекты имело место на переломе II–I тысячелетия до нашей эры, но индоевропеизация Среднего Поднеeпровья, Приднестровья и Волыни, a также Балкан шла в III тысячелетии до нашей эры у германо-балто-славян, греков, армяно-фракийцев, индоармян. На рубеже III–II тысячелетия до нашей эры произошел, по его мнению, распад индоевропейского сообщества на отдельные этнические культуры, включая германо-балто-славянскую. Собственно же праславянская культура формировалась на базе комаровско-тшинецкой, возникшей во II тысячелетии до нашей эры на землях Волыни и Правобережной Украины.

Известный социолог П. А. Сорокин в восточном славянстве видел смешение индоевропейских и арийских элементов с примесью урало-алтайского монгольского, тюркского, угро-финского компонентов.

Приведем мнение Б. Рыбакова, который рассматривал скифов и сарматов как этрускоидов и протославян, исключая наличие у последних влиятельного ираноязычного элемента. С его точки зрения, славяне-венеды населяли в I веке почти всю Европу, оставив о себе след в таких названиях, как Вена, Венгрия, Венев, Венеция, Женева, Генуя и т. п.

Современный ученый В. М. Мокиенко утверждает: древнейшей славянской культурой являлась зарубинецкая (II в. до н. э. — по IV–V вв. н. э.), для которой было характерно трупосожжение, занятия земледелием, охотой, рыболовством, бортничеством (пчеловодством). Впервые следы данной культуры археологи выявили у села Зарубинцы в 80 километрах от Киева. Ареал ее распространения простирался до границ современного Харькова, Луганска, бассейна Днестра. На польских землях она смыкалась с пшеворской культурой (II в. до н. э. — V в. н. э.), сформировавшейся в междуречье Одера, Вислы, Буга. Как полагает В. Мокиенко, праславянский язык второй половины I тысячелетия до нашей эры был близок к древнебалтским и североиранским диалектам, а в контакты с германскими и финно-угорскими племенами славяне вступили не ранее VII–VIII веков. Он считает, что прародиной славян являлся регион между средним течением Днепра и Западным Бугом. Отсюда со второй половины I тысячелетия до нашей эры славяне могли мигрировать в Повислинье, к Ильменскому и Ладожскому озерам, в Придунавье, к Карпатам и Балканам.

Некоторые славяноведы убеждены, что часть племен лужицкой культуры, возникшей в Польше, заселила южные лесостепи Правобережной Украины, от среднего Днепра к реке Збруч, создав в течение XI–IX веков до нашей эры белогрудовскую культуру. Она, с их точки зрения, оказалась той этнической общностью, на базе которой позже формировались восточные славяне.

Отметим, что десять значительных археологических культур на территории Украины имели аналоги германской, фракийской, кельтской, балтской культур, а балто-славянская общность скорее всего перестала существовать лишь в I тысячелетии нашей эры.

Киевская археологическая школа в последнее время выработала собственную концепцию этногенеза славянства, в том числе восточного. Она исходит из того, что на рубеже III–II столетий до нашей эры славянская общность формировалась прежде всего в регионе Вислы и частично на Волыни, затем центр славянского этногенеза переместился в междуречья Вислы и Днепра. Думается, поиск ответа на интересующую нас проблему не окончен, хотя с определенной долей уверенности можно утверждать, что древнейшие протославянские земледельческо-скотоводческие племена в конце III и во II тысячелетиях до нашей эры расселились между Днепром на востоке, Карпатами на юге, Одером на западе, Балтийским морем на севере. В конце I тысячелетия до нашей эры и начале нашей эры прошел процесс обособления ветви восточных и ветви западных славян, позднее обособилась ветвь южных славян.

Восточнославянские племена на территории Украины

Из 15 крупных племенных объединений (каждое племя занимало площадь 40–60 кв. километров), существовавших в VII–VIII веках, половина связана с территорией современной соборной Украины. В Среднем Поднепровье проживали поляне — вокруг Киева, Переяслава, Любеча, Белгорода и других центров. Среди ученых не нашла поддержки версия профессора Е. Прицака об их неславянском происхождении. В 1982 году совместно с Н. Голбом он сделал заключение, что поляне являются разновидностью хазар.

В бассейне Буга в VI–VII столетиях находился центр одного из дулибских племен — Зимновское городище. Дулибы расселились также в Чехии, на верхнем Дунае, на Балканах.

На их основе позже возникли территориальные объединения бужан и волынян, столицами которых были Буск и Волынь.

Между волынянами на западе и полянами на востоке жили деревляне, имевшие развитую племенную структуру во главе с князем и племенной знатью. Центром их земли был Искоростень (Коростень).

Восточнее полян, на Левобережье Днепра, охватывая Брянский и Курско-Белгородский ареалы, находились сиверяне — носители волынцевской и роменской культур.

Видимо, Южное Приднепровье занимали племена уличей, которых подчинил Киеву в 940 году воевода Свенельд, овладев после трехлетней осады их столицей Пересечень. Из-за этого, а также под натиском печенегов часть уличей мигрировала к междуречью Южного Буга и Днестра, став соседями тиверцев.

Тиверские племена населяли Среднее Приднестровье и Днестровско-Прутское междуречье. Свое название они получили скорее всего от греческого наименования Днестра — Тирас.

На территории Восточного Прикарпатья, в Польше, Словакии и Венгрии жили восточные (белые) хорваты, часть которых под давлением воинственных аваров ушла на Балканы. и в Среднюю Европу, остальные закрепились в Прикарпатье и Закарпатье.

Вышеперечисленные племенные объединения в VII–X веках имели сходную археологическую культуру с определенными этнотерриториальными отличиями. Она характеризовалась примерно одинаковым уровнем социально-экономического и политического развития, общими чертами в строительстве жилья, ремесленном и аграрном производстве, погребальных обрядах и верованиях. Одновременно, как отмечал М. Грушевский, в характере славян вообще и украинцев в частности издавна наблюдалось отсутствие дисциплины и общественной солидарности.

Этногенез украинцев

Еще в период феодализма под влиянием политической конъюнктуры возникла идея о существовании древнерусской народности, из которой входе последующей эволюции выделились великорусы, украинцы и белорусы. В советскую эпоху эта концепция доминировала в исторической литературе с начала 30-х годов, воплотившись в понятие «колыбель трех братских народов».

Можно констатировать наличие других точек зрения. Так, Богдан Хмельницкий полагал, что русский (украинский) народ ведет свою родословную от скифов; на его похоронах генеральный писарь С. Зорька назвал гетмана «руським Одонацером», имея ввиду вождя варваров-русинов (ругов) Одоакра, который во второй половине V века захватил Рим и правил им 14 лет. Неизвестный автор «Истории русов» выводил украинцев от сарматских племен, Ф. Чацкий — от приволжских укров.

В 1861 году Н. Костомаров в статье «Две русские народности» утверждал, что в древности существовали южнорусская, сиверская, великорусская, белорусская, псковская и новгородская народности.

В 1993 году известный ученый Я. Дашкевич обосновал существование четырех восточнославянских народностей в XVI веке: белорусской, псково-новгородской, русской и украинской. При этом он заметил, что на базе балто-славянской общности в VIII столетии возникли племена кривичей и радимичей — предков белорусов. Псково-новгородский субэтнос сформировался в результате слияния племен из низовьев Вислы и славяно-балтов верховьев Днепра (затем он был ассимилирован великоросами). Собственно великорусская же нация формировалась в течение XI–XII веков и далее, т. е, с момента продвижения в бассейн Оки и верхней Волги славяно-балтов верхнего Днепра, а также мигрантов из южной Украины, которые смешивались с финно-уграми.

Эти концепции не совпадают с автохтонной теорией происхождения славянских этносов, включая украинский, которую выдвигали ранее В. Хвойка, канадский ученый украинского происхождения Я. Пастернак, М. С. Грушевский. Последний утверждал, что корни украинского этноса находились в антских племенах. Еще историк древности Иордан Готский писал, что в составе Антского царства IV столетия, занимавшего регион от Дона до Румынии и далее на Балканы, находилось не менее 70 племен.

В целом схема истории украинства выглядела, по М. С. Грушевскому (в известном многотомнике «Історія України — Руси»), следующим образом:

а) украинский исторический процесс шел непрерывно от древности к современности;

б) Киевская государственность создана только на базе украинской (руськой) народности, а Владимиро-Московскую организовала великорусская. Соответственно их можно сравнить с Римской империей и Галлией;

в) «общерусской народности» не существовало;

г) предками украинцев были анты.

Но в брошюрах «Кто такие украинцы и чего они хотят» («Хто такі українці й чого вони хочуть»), «Переяславское соглашение Украины с Москвой» («Переяславська умова України з Москвою») 1917 года излагалась несколько иная теория:

а) название «Украина» означало — «крайние земли («край хрещеного світу»);

б) слово «украинцы» впервые широко начал употреблять Т. Г. Шевченко;

в) события национально-демократической революции 1917 года завершают превращение украинского народа в украинскую нацию;

г) названия «великоросс», «малорос», «белорус» употреблялись с 1654 года для тех народов, которые проживали ранее на территории Руси.

Ясно, что в 1917 году М. С. Грушевский излагал данную теорию, исходя прежде всего из политического лозунга Украинской Центральной Рады о национально-территориальной автономии Украины в составе Российской демократической республики.

Наконец, автор учебного пособия для студентов В. Борисенко утверждает: непрерывный поступательный этногенетический процесс формирования восточных славян, включая украинцев, берет начало от зарубинецкого племенного объединения. Оно занимало, как он считает, территорию Среднего Поднепровья, южную часть Правобережного Полесья, частично — лесостепи (в III ст. до н. э. — II ст. н. э.). Этническим ядром консолидации украинцев стали, с его точки зрения, племена киевской культуры, особенно Среднего Приднепровья.

Наиболее важную роль при этом сыграли поляне, чья ранняя история связывается им с легендарным князем Кием, его братьями Щеком и Хоривом, сестрой Лыбидь.

Своеобразно решает вопрос этнограф Л. Зализняк, указывая, что корни украинского этноса возникли на Волыни, Прикарпатье, Киевском Приднепровье. На том основании, что в сербохорватском и лужицком языках есть такие слова, как «квочка», «злочин», «вабити», «гай», «людство», «ватра», «плахта», «торба» и т. п., он сделал вывод, что этногенез славянства представлял собой процесс отпочкования славянских народов от праукраинского этнокультурного древа. В то же время Л. Зализняк признает, что в культуре праукраинцев представлены также ирано-аланские и тюркские (хазарско-болгарские) элементы.

Свою версию выдвинула в 1997 году молодой историк Е. Орловская: этническое ядро украинцев находилось только в Среднем Приднепровье, а их этническое самосознание проявилось уже в XII–XIII веках (академик А. Крымский в свое время полагал, что еще в XI столетии существовал украинский язык). Без сомнения, предки современных русских, украинцев, белорусов в ходе складывания и существования Киевской Руси имели общую политическую жизнь, единую культурную сферу. Но единая древнерусская народность не сложилась, потому что центробежные процессы нестойкой государственности способствовали возникновению отличных друг от друга этносов.

Заметим: термин «Украина» впервые употреблен в «Sermons» теолога Григория (середина XI ст.), вторично — в Ипатьевской летописи в связи со смертью переяславского князя Владимира Глебовича в 1187 году. Происхождение этого термина и сегодня вызываем дискуссию: означало ли оно данный регион либо местность на краю (например — Залесская Украйна, Амурская, Литовская, Прусская, Рязанская Украйна и т. п.) Термины «Оукраїна», «Країна», «Вкраїна» долго носили географически ориентированный характер — приграничные земли, не являясь собственными именами.

Тема 2. Киевская Русь (Руська земля)

В I веке нашей эры Европа условно делилась на два мира: Юг — к Средиземноморью и север; Дуная был Римской империей, где процветали ремесла, культура, искусства. Север и Восток континент представлял варварский мир с языческими обычаями отсутствием городов, письма, государственных устоев. В этом мире римляне знали Германию и Сарматию (последняя для них заканчивалась на Нижней Волге).

Ядром формирования Киевской Руси (это название дал М. С. Грушевский) стали поляне. В армянских и сирийских хрониках упоминание о стране Русь датировано 555 годом, в Вертинских анналах — 839-м. Арабские источники указывают, что к середине IX столетия существовали три восточнославянских политических организма: Куявия на территории Киевской земли, Славия — объединение ильменских славян и некоторых этносов Прибалтики, ставшее Псково-Новгородской землей, и Арсания в Приазовье и Причерноморье — будущее Тьмутараканское княжество.

В начале VIII века Хазарский каганат, существовавший примерно 300 лет (контролировал земли от Каспийского моря, низовий Волги до восточного Крыма Северного Кавказа и Приазовья), возможно, подчини, племена полян, сиверян, радимичей, вятичей и других вынудив их уплачивать дань. В этот же период хазары овладели и частью Крымского полуострова. В то же время хазары прикрывали Русь от набегов кочевых племен, стимулировали развитие торговли. Являясь союзниками Византии, они облегчали проникновение греческой культуры на Русь.

Столица Хазарского царства — Итиль находилась севернее Астрахани, поэтому Каспийское море долго называлось Хазарским. Подчинив часть восточных славян, хазары предоставили им ряд привилегий: они имели право служить в хазарском войске (каганат воевал с арабами и персами), вести торговлю через Черное море и Каспий с Багдадским халифатом. Скорее всего, славянские воины участвовали в походе на Тюрингию в 630 году, а в 644 году покоряли народы, живущие на берегах Каспия.

К VIII веку Хазарская империя стала самым могущественным государством Восточной Европы. Часть хазарской аристократии приняла от еврейских переселенцев иудейскую религию, после чего каган Овадил объявил ее государственной. Недовольство таким решением в стране было подавлено, и вскоре здесь мирно уживались христиане, мусульмане, иудеи, язычники. Именно из Хазарского каганата в Киевскую землю прибыли первые еврейские торговцы и менялы.

В течение нескольких столетий Киев не являлся городом, археологи не обнаруживают здесь культурных слоев VII–VIII веков. Но таковой была история всех европейских городских центров: к примеру, Париж возник как городское поселение в 582 году, а до этого здешние жители 3500 лет пахали землю; Лондону две тысячи лет, но его культурные слои не толще 10,3 метра. В Украине же подобием городских поселений в VII–VIII веках были, по-видимому, Пастырское городище на реке Тясмии, Добринское на Буковине, Зимно на Волыни, Хотимля на реке Припяти, Каневское городище у Днепра.

Как считают историки, освободил жителей Киевской земли от уплаты дани хазарам или князь Аскольд (о нем речь пойдет далее), или скандинавские наемные дружины. Племена сиверян прекратили выплату дани каганату в конце IX века.

Неясно, соответствует ли истине сюжет об основании Киева неким Кием, его братьями Щеком и Хоривом, сестрой Лыбидь в VI веке. Вызывают сомнения указания на то, что Кий якобы обучался в Константинополе.

В середине IX столетия киевским князем становится Аскольд (Оскольд), при котором старший брат Дир мог быть советником или соправителем. Их происхождение не выяснено, а версия о том, что они являлись племянниками скандинавского князя Гвитсерка, не имеет твердых доказательств. Такие ученые, как Я. Длугош, М. Стрийковский, полагали, что Аскольд и Дир были прямыми потомками Кия, другие вообще отрицают существование Дира. Возможно, имя Аскольд происходит от названия сколотов-скифов, а суффикс «олд» в кельтских именах означал «высокий». В третьей редакции «Повести временных лет» Аскольд и Дир обозначены как варяги. Во всяком случае, В. О. Ключевский считал, что именно Аскольд основал государственность Киевской Руси (она охватывала земли протяжением около 100 километров вокруг Киева). При Аскольде Русь подписала политические и экономические договоры с Баварией, Византией, его власть признали кривичи, половцы, имелись связи с Багдадом, Кавказом. Дружины Аскольда совершали походы против болгар, на южный берег Каспия, воевали с новгородским князем Рюриком за Полоцк.

Некоторое время под протекторатом Киева могли находиться венгры, а их предводитель Олмоен якобы стал личным другом Аскольда. Во время второго похода на Царьград в 866 году (первый имел место двумя годами ранее) Аскольд мог быть окрещен патриархом Фотием в христианскую веру. Некоторые историки утверждают, что он получил при этом христианское имя Николай, а в 867 году в Киев из Византии прибыл митрополит Михаил Сирин с шестью епископами. Вернувшись в Киев, Аскольд, по мнению ряда ученых, повелел уничтожить языческие кумиры, что вызвало озлобление и ненависть жрецов, негодование киевлян-язычников, ведь подавляющее большинство населения Руси поклонялось языческим богам.

Основой религии славян являлись органически соприкасавшиеся культы природы и предков. Русичи поклонялись огню, воде, земле, деревьям, камням. Роль жрецов, как правило, исполнял глава рода, семьи, на государственном уровне — князь, так как язычество оставалось и системой родового мышления.

Каждое племя имело своих богов, общим для всех был Перун — бог грома, молнии, войны и оружия (некоторое время рядом с ним ставили Рода — божество всей природы). Для совершения ритуальных действий люди собирались в лесах, на берегах рек, здесь же приносили жертвоприношения — животными, птицами, людьми. Волхвы заставляли князей приносить в жертву иноземцев — христиан, мусульман, иудеев, поэтому специалисты из различных стран избегали поездок на Русь. В ряде регионов действовал запрет на пребывание иноземцев, кроме транзитных купеческих караванов.

Как правило, святилища окружались рвом и земляным валом, на площадке горели ритуальные огни, в центре находился идол. Чаще всего его фигуру вырезали из дерева, реже — из камня.

Священными деревьями праукраинцев считались дуб, лещина, клен и липа, причем два последних олицетворяли символ супружества; под липами часто совершались жертвоприношения. Существовали целые священные рощи (они назывались раем), куда имели право заходить только жрецы (волхвы). Фактически это были своеобразные реликтовые заповедники.

Из птиц и животных обожествлялись белые лебеди, убивать их строжайше запрещалось. Сокол почитался как прародитель мира, существовал и культ ласок, лягушек. Почти в каждом доме обитали ужи, которым не возбранялось даже пить молоко из одной тарелки с детьми.

Видимо, чтобы религиозный церемониал проходил достаточно истово, в медовый напиток нередко добавляли хмель и соцветия конопли, от которых он приобретал наркотическое действие.

Норманнская теория происхождения государственности на Руси

Согласно летописи «Повесть временных лет», около 862 года славянские и финские племена Новгородской и Псковской земель призвали на княжение Рюрика (Регрика) — представителя скандинавской знати. В летописи говорится, что посланцы заявили: «Земля наша велика и обильна, а наряда (т. е. порядка — Л. Р., В. С.) в ней нет. Приидите княжить и володеть нами». Фактически речь шла о заключении ряда — устного договора между скандинавским аристократом и элитой славянско-финских племен.

Происхождение Рюрика спорно. Возможно, он являлся датским воеводой, которого германский император Лотарь I в 854 году изгнал из Фрисландии, после чего, получив приглашение в Приладожье, он и основал в 862 году город Альдейгьюборг (Ладога). По другой версии, он был сыном фрисландского маркграфа, вождем племени русов и носил имя Хродрика Хафдарнсона.

Современные российские историки Ю. Василькова и С. Парамонов считают, что Рюрик (817–879) был сыном вождя полабских славян Годлева, его мать — дочь славянского князя Гостомысла.

Многие историки напрочь отрицают версию о том, что вместе с Рюриком на Северную Русь прибыли его братья Синеус и Трувор, а появление их имен объясняют изъянами перевода летописцем древнеготского текста. А. Шахматов утверждал, что сюжет о призвании варягов в 1118 году повелел включить в летопись новгородский князь Мстислав — родственник государей Северной Европы.

Проникновение дружин скандинавских воинов-купцов в страны Европы, Северной Америки началось в конце VIII века. Суровая природа Скандинавии сформировала здесь касту профессиональных кондотьеров с высокоразвитым чувством долга, социального инстинкта. Они стали не только беспощадными завоевателями, но одновременно и поэтами, юристами, артистами. Не случайно у норвежских викингов свод законов, в которых наметился отход от феодальной кастовости, появился еще в 940 году.

В середине IX столетия боевые челны викингов (30–35 метров длиной, с 24 парами трехметровых весел) причаливали к берегам Испании, Италии, Греции, Британии, Северной Африки, Франции. Задолго до Колумба они достигли берегов Северной Америки, высаживались в Гренландии. Еще в 845 году отряды норманн осаждали Париж, откупившийся большим количеством серебра, в 911 году в устье Сены они создали Нормандское королевство, основали королевскую династию в Англии. Период миграции и военных походов в истории Скандинавии занял около 500 лет.

В 922 году могилу викингов на территории Украины описал арабский купец Ахмет ибн Фадлан. Говоря о местных жителях, он писал, что они смешались с варягами, а жены князей убивали себя после смерти мужей.

По системе рек и озер норманны систематически проникают в Восточную Европу, вступая в контакты (чаще всего торговые) с местным населением. В отличие от норвежских викингов, бороздивших под красно-белыми парусами далекие океаны, свей — предки современных шведов чаще осваивали торговые пути и богатые рынки Арабского халифата и Нового Рима (Византии).

После смерти Рюрика его воевода Олег организовал около 882 года поход на Киев, убил Аскольда и объединил Киевскую землю со Славней на севере. За время своего княжения (882–912) он присоединил (примучил) сиверян, деревлян, уличей, тиверцев, кривичей, радимичей, ходил походами на Византию в 907 и 911 годах.

Именно появление на Руси первых князей скандинавского происхождения, их дружин послужило основой так называемой норманнской теории происхождения государственности на славянской земле. Известно, что Екатерина II для изучения и анализа древних летописей, последующего написания истории Российской империи пригласила в страну немецких ученых. Один из них — Г. З. Байер (1694–1738), член Петербургской Академии наук с 1725 по 1738 год, считается родоначальником этой теории. А. Л. Шлёцер (1735–1800) в течение шести лет анализировал «Повесть временных лет», придя к выводу: варяги на Руси являлись важным для структур государства элементом, но вспомогательным — военной кастой. Г. Ф. Миллер (1705–1783) собрал внушительную коллекцию копий древних источников по русской истории, оригиналы которых впоследствии оказались утраченными. Все экземпляры его диссертации во время дискуссии 1749–1750 годов были сожжены — из-за того, что в ней не подвергался сомнению тезис о призвании варягов на Северную Русь. В то же время В. Н. Татищев (1686–1750) полагал: призвание варягов не что иное, как миф; примерно так рассуждал и М. В. Ломоносов. Современные историки, опираясь на 39 томов выпущенного с 1842 по 1997 год собрания русских летописей, оценивают рассказ о призвании варягов на Русь как достаточно достоверный.

Но в 2000 году появилась еще одна гипотеза русского историка Г. И. Анохина. Из нее следует, что в г. Руса в финно-угорской земле у слияния рек Порусья и Полнеть жили славяне-солевары, а их рабочая одежда называлась «варяжа» или «веряжа». Имя Рюрик он тоже относит к славянскому слову «ререг», т. е. «сокол малой породы».

Заметим, что известный торговый маршрут «из варяг в греки» возник задолго до появления на Руси скандинавов, но расцвет его связан с постройкой норманнами вдоль Днепра и Двины укрепленных посадов-факторий и развитием экономики Западной Европы. Он потерял свое значение после первого крестового похода (1096–1099). Кроме него, существовал и Заложный путь — на Балканы ив Венгрию, Соленый — к Таврии, на Дон и Волгу, а также маршрут от Германии к хазарам — «Великий меховый путь» через Ладогу и Новгород, Волжскую Булгарию и Хазарский каганат к странам Востока.

С приходом норманнов на Русь местное население заимствовало у них навыки охоты на пушную дичь с помощью капканов. Кроме того, хотя воинские дружины существовали у русичей с VI–VII столетий, их военно-фактическая выучка находилась на крайне низком уровне в силу мирной земледельческой природы славян. Поэтому варяги, являясь ударной силой княжеских войск на Руси, привнесли высокую для того времени систему организации, обучения и вооружения армии. Достаточно сказать, что большинство мечей в Киевской земле IX — первой половины XI века происходили из Рейнской области Германии или из Скандинавии. Только со второй половины XI столетия подобное оружие стало производиться и ремесленниками Руси. В течение XIX–XX веков на европейской части России (СССР) было найдено более ста древних мечей либо их фрагментов, большей частью именно зарубежного происхождения (типичный меч викинга был длиной 1 м, шириной 6 см).

Анализ подписей в договорах Руси с Новым Римом (Византией) 911 и 944 годов показал, что в них 80 и 68 процентов соответственно «фамилий» воинской верхушки князей Олега и Игоря — явно варяжские: Карл, Роанд, Игелд, Анун, Алдан, Фарлаф и т. п. Были и ираноязычные: Сфандр, Прастен, Истр и др.

Длительное время не менее семи порогов Днепра носили скандинавские названия: Ульворси, т. е. Островной, Геляндр — Звонкий, Аэифор — Ненасытец, Варуфорос — Вольный и другие. Именно так они упомянуты в хронике Константина Багрянородного «Об управлении империей».

Многочисленные женские украшения скандинавского происхождения, обнаруженные при раскопках вокруг Чернигова, Новгорода, Ярославля, Смоленска, Киева, свидетельствуют о том, что часть скандинавов прочно обосновалась на Руси. По данным шведского исследователя И. Ианссона, в эпоху викингов сюда могло переселиться до 10 процентов женского населения Средней Швеции.

Осевшие в славянских землях скандинавы (их количество П. А. Сорокин определял в 100 тысяч человек) ориентировались на активное восприятие местных традиций и языка. Высказываются предположения, что первые письменные договоры между Русью и Византией составлялись на древнеславянском языке, а дипломаты Киевской земли давали клятву не нарушать их от имени славянских языческих богов.

Современные ученые полагают, что вклад в формирование и укрепление государственных институтов Руси внесли как норманны, так и местное население, следует лишь точнее определить долю каждого.

В IX — первой половине X века арабские, византийские, западноевропейские авторы четко различали славян и русов, понимая под последними скандинавов. Специфика деятельности этих торговцев-воинов нашла отражение в их названии — «ротсман» или «ротскарл» (от скандинавского слова «роте» — грести), что означало — «гребец, участник похода на гребных судах». Финские племена, встретившие выходцев из территорий нынешних Швеции и Норвегии раньше славян, по-своему переделали это название на «роотси» или «руотси». В современных финском и эстонском языках корни «рютс», «руте», «руотс» обозначают — швед, шведское. Многие филологи сходятся на том, что именно из эстонского слова «роотси» произошла его ославяненная форма — «русь». Так, в 839 году император Византии Теофилий упоминает о киевском князе как о кагане Rhos.

Есть и другие объяснения термина «Русь»: от сарматского слова «rhos» — свет, от существовавшей на юге Франции международной торговой организации Рус. Академик И. Г. Пидопличко полагал, что данное слово составлено из двух: «ра» — солнце и тюркского «су» — вода, что означало — «люди солнечных вод». Иные считают, что его истоки — в названиях рек Рось, Роставица, Росава, племени роксоланов.

Столь же дискуссионной является и проблема происхождения Киева: его основателями видят то вождя белых хорватов Кия, то хазар, для которых он был опорной крепостью на торговом пути от Итиля к Регенсбургу. Данную точку зрения поддерживает и автор романа «Азия» О. Сулейменов. В конце XIX — начале XX века историки И. Даревский и Н. Малышевский утверждали, что Киев как городское поселение основали евреи. Н. Закревский в книге «История Киева» писал: первоначальное название Киева «Циев» или «Киун» якобы говорит в пользу данной концепции.

Первые князья Киевской земли

Выше уже упоминалось об Аскольде, Олеге (Хельг), Игоре. Хронология правления Олега, скорее всего не принадлежавшего к династии Рюриковичей, заставляет предполагать, что за 33-летний период существовали два Олега.

Прежде всего отметим, что структура управления в Киевской Руси складывалась несколько по-иному, нежели в Западной Европе. Если там элита существовала за счет пожалованных поместий, на Руси местное руководство кормилось от территорий, которыми они управляли. Вотчинная собственность возникла на Руси только в XI веке.

Итак, язычник Олег около 882 года совершил в Киеве династический переворот. Возможно, вечевой, полуреспубликанский Новгород не нравился Олегу, и он предпочел править в автократическом монархическом Киеве. Странно, что Е. Прицак утверждает, якобы вовсе не Олег захватил Киев, а в 930 году им овладел Игорь. Чтобы обезопасить Киевскую землю от норманнских отрядов, Олег ежегодно уплачивал Новгородскому княжеству по 300 гривен дани (т. е. 120 кг серебра).

В этот период Новгородское и Полоцкое княжества являлись серьезными соперниками Киеву. Достаточно отметить, что с 860 года им уплачивали дань прибалтийские племена. Зачастую чисто символическая и незначительная по объему (в основном рыбой и янтарем), она, однако, свидетельствовала о формальном признании сюзеренитета этих княжеств. При Олеге, Игоре и Святославе племена ливов, эстов, ижора участвовали в походах на Византию в составе дружин русичей и варягов.

В то же время в Константинополе существовала многочисленная колония русичей из путешественников, паломников, духовных лиц, военных, купцов, их прислуги и т. д. Еще до начала X века, видимо, Византия и Русь имели договоры «мира и любви», заключаемые обычно на тридцатилетний срок.

В начале X века верховенство Киева признали 12 племен. Но созданное Олегом государственное образование было нестойким, организационно аморфным, племенные союзы сохранили широкую самостоятельность, а их верхушка— богатство и власть. Лишь борьба с кочевниками и походы на Византию, сулившие большую добычу, заставляли племена объединяться.

Погиб Олег в 912 году — видимо, во время очередного похода на Каспий.

С 913 года Русью правил Игорь (М. Грушевский и Е. Прицак полагают, что это произошло позже), положив начало династии Рюриковичей на Киевской земле. Согласно летописи, в 28-летнем возрасте он женился на Ольге, происхождение которой для историков неясно. Одни считают ее внучкой славянского князя Гостомысла, другие — дочерью болгарского царя Бориса I из Плиски, третьи именуют Хельгой — дочерью скандинавского воеводы или жительницей Пскова.

Возможно, летописцы искусственно причислили Игоря к сыновьям Рюрика, хотя он мог быть его внуком или даже правнуком. Период его княжения с 920 до 941 года почти не отражен в летописях. Известно лишь, что в 914 году Игорь вынудил непокорных деревлян снова уплачивать дань Киеву, затем подчинил уличей. Воевал Игорь также с печенегами, совершал походы на юг Каспийского побережья, на Кавказ. Переходя через перевалы Западной Грузии, русичи обычно бросали вниз грузин-заложников, чтобы те своими телами вызвали сползание снежных лавин и сделали путь безопасным. У низовьев Волги хазары нередко отбивали у воинов Игоря часть добычи.

Вообще отношения Игоря с Хазарским каганатом складывались во многом враждебно. Поэтому когда император Византии Роман I призвал князя наказать хазар за преследования христиан (хотя в Константинополе крайне недружелюбно относились к иудеям), Игорь в 940 году послал воеводу Хельга с войском громить хазарские поселения в Крыму.

Чтобы ослабить Русь, византийская дипломатия всячески обостряла русско-печенежские отношения, хотя князья Киевской земли оказывали военную помощь Новому Риму в борьбе с внешней угрозой. В столице Византии находился постоянно корпус русичей, пополнявшийся по мере необходимости жителями Киевской земли.

Пытаясь овладеть побережьем Черного моря и принудить Византию неукоснительно выполнять условия предыдущих договоров с Русью, Игорь совершил морской поход на Царьград. Однако 8 июля 941 года греки сожгли корабли русичей зажигательной смесью, и оставшиеся в живых воины с трудом вернулись на родину. В 944 году армия Игоря, ударную силу которой составляли варяги, снова двинулась на Византию. Но император решил откупиться от русичей. Получив богатые дары, подписав новый торговый договор и обменявшись посольствами, часть дружины Игоря принесла присягу на верность букве и духу соглашения у языческого капища Перуну, а христианская знать — в церкви святого Ильи на Подоле. Следует заметить, что условия договора 944 (или 945) года оказались для Руси менее выгодными, чем в предыдущие годы. Поскольку дружина Игоря от этого похода получила мало добычи, было решено взять добавочную дань у деревлян, отказавшихся участвовать в походе на Царьград. Увидев в этом нарушение своих прав, деревляне разгромили у Искоростеня княжеский отряд, а самого Игоря убили. М. Брайчевский считает, что причиной его гибели стал не сбор дани вторично, а недовольство язычников-деревлян во главе с князем Малом фактом обращения Игоря в христианскую веру. Скорее всего, деревляне выражали протест против разорительной, насильственной политики варяжских князей Киева. Вовсе не случайно их воинов не было в войске князя Игоря. У князя же Мала Деревлянского и элиты было свое видение отношений центра с периферией — своеобразная политическая программа, ядром которой могло быть не насилие и диктат, а договор (ряд). Со смертью Игоря возникла угроза свержения династии Рюриковичей. Ведь Мал настойчиво предлагал Ольге вместе с сыном Святославом переезжать в деревлянскую столицу — Коростень. Такой исход мог бы генерировать антиваряжские восстания и в иных регионах.

Некоторое время Русью управляла жена Игоря Великая княгиня Ольга (945–964). Она жестоко отомстила деревлянам за мученическую смерть мужа, причем, если верить летописи, проделала это трижды. Однако, желая упорядочить сбор дани (полюдье), она регламентировала ее размеры, время и место ее сбора (погосты). Часть собранного, возможно, передавалась Хазарскому каганату, потому что его глава Песах после победы над русами обложил их данью. Ольга также закрепила за определенными социальными группами места бобровых гонов. Важное значение имели действия княгини по созданию структуры, напоминающей бюджетную. При Ольге расширились права бояр и знатных дружинников в распоряжении общинными землями. Хозяйственный двор княгини находился в Вышгороде. Фактически княгиня Ольга переориентировала политику центра в отношении подвластных областей, исключив из ее арсенала перманентное насилие. Закрепив союз Киева с деревлянами браком Святослава с дочерью Мала, она обеспечила лояльность этого племени. До начала XI ст. статус Деревлянской земли был исключительно высок.

В 946 году Ольга в сопровождении свиты из 100 человек посетила в Царьграде императора Константина VII. Она могла обсуждать с ним проблему торгово-экономических связей, христианизации Руси, перспективы женитьбы ее сына Святослава на византийской принцессе. Неясно, крестилась ли она во время этого визита или акт приобщения к христианству произошел ранее. Из летописей выходит, что Ольга распорядилась построить деревянный храм в 952 году (он сгорел якобы в 1017-м).

Хотя император принимал Ольгу в узком кругу своих сановников, она присутствовала на дворцовых обедах, ипподромных скачках. Все же визитом княгиня удовлетворена не была.

Как свидетельствуют германские хроники, в 959 году Ольга — королева русов, направила послов к императору Оттону I во Франкфурт-на-Майне с просьбой прислать на Русь епископа и священника. Но на пути в Киев епископ Либуций умер, поэтому в конце 961 года к Ольге прибыл монах из Трира Адальберт. Однако киевляне-язычники встретили его враждебно, поэтому в 962 году Адальберт вернулся в Германию.

24 июля 969 года Ольга скончалась — через пять лет после вступления на киевский княжеский стол сына Святослава. В 1911 году в Киеве по проекту скульптора И. Кавалеридзе ей был сооружен монумент (он был разрушен в 20-х годах). С 1987 года в Баунд-Бруке (около Нью-Йорка) существует статуя княгини Ольги работы П. Карпущенко.

Святослав получил киевский княжеский стол только в возрасте 32 или 34 лет, так как властолюбивая мать, к тому же обеспокоенная враждебностью сына к христианам, долго не допускала его к управлению. Воспитанный в языческих и воинственных традициях (его наставниками являлись норманны Асмуд и Свенельд), Святослав почти все восемь лет княжения пребывал за пределами Руси— в бесконечных военных походах. Хрестоматийно известное его предупреждение противникам «Иду на вы» — не что иное, как военная хитрость.

Уже в первый год княжения Святослав возглавил экспедицию на Оку и Волгу, чтобы заставить вятичей и угро-финнов уплачивать дань Киеву, а не Хазарскому каганату. Он разгромил здесь союзников хазар — волжских булгар и буртасов (мордву). Потом Святослав начал воевать с самой Хазарией, часть территории которой к тому времени захватили печенеги. В 965 году русичи овладели крепостью хазар Саркелом с ее стенами четырехметровой толщины, продвинулся к Тьмутаракани, расположенной в устье Кубани, разгромил Итиль, а на Северном Кавказе подчинил ясов и касогов — предков современных осетин и черкесов. Через три года Святослав окончательно добил Хазарский каганат, вступив в союзнические отношения со степными тюркскими племенами. Таким образом, продолжавшаяся с VIII века борьба славян и хазар закончилась победой первых. Однако это не принесло облегчения Руси, скорее наоборот — открылась дорога для набегов печенегов и других кочевых народов, что вынудило тратить значительные силы и средства на борьбу с ними.

В 968 году Святослав вмешался в войну между Византией и молодым Болгарским царством. Планируя расширить пределы Руси до Придунайской равнины, он с 60-тысячным войском захватил на болгарской территории 80 городов, а Переяславец решил сделать своей столицей. Князь говорил: хочу жить в Переяславце, пусть сюда везут из Руси меха, мед, рабов (в Царьграде пик торговли молодыми рабами, которой занимались купцы Киевской земли, пришелся на середину XI века).

Часть болгарской элиты считала, что Святослав имеет право на трон их державы, являясь сыном Ольги родом из Плиски. К тому же болгарский царь Петр придерживался провизантийских позиций, вводил элементы греческой культуры, закрывал школы на староболгарском языке. Но все же большая часть населения Болгарии не желала видеть Святослава главой государства. К тому же он оказался чрезмерно жесток: в Филиппополе посадил на кол 20 тысяч пленных болгар и греков, в Доростоле приказал убить 300 бояр, а 20 тысяч болгар посадил в тюрьму.

Не желая иметь соседом слишком воинственного князя, византийские дипломаты инициировали нападение на Русь печенегов, и в мае 969 года они осадили Киев, вынудив жителей города страдать от голода и жажды. Еще до прибытия под Киев воинов Святослава воевода Претич хитростью заставил печенегов отойти. Выслушав справедливые упреки бояр в игнорировании князем внутригосударственных дел, Святослав оставил киевский престол старшему сыну Ярополку, деревлянскую землю — Олегу, Новгород — Владимиру (внебрачному сыну от ключницы матери Святослава — Малуши). В помощь малолетнему Владимиру он отправил дядю по матери — Добрыню и группу верных княжичу воинов.

В Киеве Святослав распорядился сжечь христианские храмы и их атрибутику, жестоко преследовал тех, кто принял новую веру.

Вернувшись с войском в Болгарию, Святослав продолжил завоевательную политику. В результате под Адрианополем произошло крупное сражение русичей с армией императора Византии Иоанна Цимисхия, не выявившее победителя. Весной 971 года греческое войско окружило воинство Святослава в Доростоле. Осада продолжалась более трех месяцев. Перед решающей битвой 10 июля 971 года воины Святослава ночью вышли из города на равнину для совершения языческого церемониала. Они похоронили своих убитых сородичей, в том числе воевод Сфенкела и Икмора, убили и затем сожгли на кострах многих пленных греков и болгар, принесли в жертву богам грудных младенцев и петухов, утопив их в Дунае.

Вызов императора сразиться в поединке на виду обеих армий Святослав, как ни странно, отверг. В генеральном сражении под Доростолом погибли не менее 16 тысяч русских воинов, так что после подписания мира с Византией весной 972 года на родину вернулось не более 22 тысяч воинов Киевской земли, то есть менее 37 процентов тех, что прибыли в Болгарию в 968 году. Святослав отказался от претензий на Болгарию и Крым, обязался не воевать в дальнейшем с Византией.

Возвращаясь на Русь, Святослав с дружиной был вынужден провести зиму на Белобережье — недалеко от острова Хортицы. Произошло это потому, что византийцы условились с печенегами об уничтожении ханом остатков русской армии. Пробиваясь в 972 году к Киеву, большая часть измученных лишениями воинов киевского князя пала в бою. Погиб и Святослав, из его черепа хан Куря сделал себе чашу для питья, оковав ее серебром, а его подданные то же самое проделали с черепами павших воинов Руси.

Князь Владимир

К 972 году Русская земля фактически распалась на уделы. Правивший в Киеве Ярополк был тайно окрещен и принял христианство римского обряда. Он установил тесные связи со странами Западной Европы. В конце марта 973 года Ярополк направил посольство в Кведлинбург к императору Германии Оттону I с богатыми дарами, приурочив их к Пасхе. Он также заключил союз с печенегами, предварительно нанеся им серьезное поражение.

Но с 977 года между сыновьями Святослава разразилась братоубийственная война за овладение киевским престолом. Как известно, в ней победил Владимир (Вольдемар), но на начальном этапе борьбы он сбежал в Скандинавию, где провел более двух лет. Затем с помощью отряда варягов и новгородцев Владимир захватил известный сепаратизмом Полоцк, убив здесь варяжского князя Рогволода с двумя сыновьями, изнасиловал его дочь Рогнеду (она вскоре стала женой Владимира); из Новгорода были изгнаны посадники Ярополка. В 980 году на реке Друть на Смоленщине произошла битва войск Владимира и Ярополка, в которой последний потерпел поражение. В июне 980 года Владимир занял Киев, приказав варягам заколоть Ярополка, а супругу князя — гречанку Юлию, ставшую вдовой, забрал себе в жены. Аналогичные примеры мы находим в эпосе Западной Европы: Зигфрид овладел Брунгильдой с помощью грубой силы, Сигрид Гордая (шведская принцесса) сожгла своих женихов в бане, а Кримхильда, мстя за убийство мужа, уничтожила город («Песнь о Нибелунгах»), Всего Владимир имел семь или восемь жен, но все браки заключались им либо по обязанности, либо по политической необходимости, для сакрализации своей власти высшего суверена — собственника не только земли, но и проживающих на ней людей.

Чтобы подчеркнуть заслуги язычников в борьбе против христианина Ярополка, Владимир велел воздвигнуть на холме капище с фигурами богов: Перуна, Дажь-бога, Стрибога, Хорса, Семергла, Макоши. В других городах были также установлены идолы, но подчеркнутое поклонение прежде всего Перуну, его несомненный культ означали определенный шаг к единобожию.

Население продолжало приносить в жертву богам птиц, рыб, свиней и других животных, возле капищ происходили ритуальные гадания. 12 июля 983 года в честь победы над племенем ятвягов имели место человеческие жертвоприношения. В этот день толпа убила некоего Федора и его сына — оба являлись христианами.

Для объединения княжеской и общинной власти Владимир еженедельно устраивал на своем дворе учты — пышные банкеты для бояр, гридней, десятских, сотских и «лучших мужей» из окраин Руси. Чтобы избавиться от своевольных варягов, он отослал их в Константинополь (по другой версии — на остров Хортицу). Устранив от власти племенных вождей, Владимир передал управление уделами своим 12 законным сыновьям а в ряд регионов отправил наместниками бояр, доказавших преданность князю.

С помощью карательных экспедиций Владимир подчинил Киеву вятичей на Оке и радимичей на Десне, в 981 году вернул Перемышль и Червенские города (в 1018 году их снова захватила Польша), совершил поход на Волжскую Булгарию. Он укрепил связи с Венгрией, Германией, Чехией, Польшей (западная граница Руси шла по Висле).

Весьма характерно, что всеми походами руководили воеводы, а сам Владимир оставался в Киеве.

Для защиты южных рубежей Киевской земли была сооружена система укреплений вдоль рек Трубеж, Сула, Стугна, Десна и других, а Киев прикрыли Змеевые валы. В результате возникла оборонная система всей державы, а не отдельных регионов. На границах со степью Владимир поселил племена берендеев, торков, черных клобуков, создав фактически пограничную стражу. На востоке подобные функции выполняли ильменские славяне, кривичи, чудь, вятичи.

Владимир разделил светский и религиозный суд, не внес в обычаевое право смертную казнь, которая тем не менее действовала в форме самосуда. Уже после введения на Руси христианства он намеревался применять смертную казнь за разбой, но по совету церкви ввел вместо нее крупные штрафы.

Великий князь использовал практику раздачи земельных участков с проживающим на них населением представителям различных социальных групп, тем самым создавая свою опору — средний класс, предтечу будущей старшины и дворянства.

Принятие христианства на Руси

Система «шестибожия» во главе с Перуном не оправдала надежд Владимира, потому что тормозила процесс объединения земель, принявший в конце X века отчетливый конфедеративный характер. К тому же дружинники молились, как и ранее, Перуну, кузнецы — Сварогу, земледельцы — Яриле, мореходы — Стрибогу и т. д.

Возможно, не без влияния волхвов и «кудесников» даже сыновья Владимира пытались игнорировать общегосударственные интересы, замкнувшись на интересах своих уделов. Отход от киевского центра наблюдался в Полоцке, Древлянской и Новгородской землях. Кроме того, волхвы принуждали удельных князей приносить в жертву богам иностранцев-христиан, что никак не способствовало приезду на Русь зарубежных специалистов. В ряде земель им вообще запрещалось находиться.

Во всех странах Европы к концу X века проходил процесс христианизации, начинавшийся, конечно, сверху: так, князья Чехии крестились в 845 году, болгарский князь — в 865-м, хорватские и сербские князья — в течение 800–850 годов, польский князь Метко в 966-м. Поэтому языческую Русь Европа считала «поганой», имевшей архаичную веру, что утрудняло сотрудничество.

Скорее легендой является рассказ в «Повести временных лет» о том, как Владимир принимал представителей различных религий, чтобы убедиться, какая из них наиболее всего подходит для Руси. Выбор христианства византийского образца фактически был предопределен всей историей отношений Руси с Новым Римом. Именно Византия заложила основы восточноевропейской цивилизации, носителями которой стали болгары, греки, белорусы, сербы, русские, украинцы и другие народы.

Крещению предшествовал военно-политический союз Руси с Византией, заключенный, видимо, в 987 году. По просьбе императоров — братьев Василия II и Константина VIII, великий киевский князь послал шеститысячный отряд варягов для подавления мятежа полководца Варды Фоки. Затем он тайно крестился, получив христианское имя Василий. Но братья отказались выполнить обещание, данное Владимиру ранее, — выдать за него замуж принцессу Анну (в 985 году они не одобрили сватовства к Анне и сына германского императора). Тогда разгневанный Владимир осадил Херсонес (Корсунь) и после шестимесячной борьбы овладел им. Скорее всего, в октябре 988 года в Херсонесе (сейчас это окраина Севастополя) состоялось венчание Анны и Владимира, а 1 августа 989 года — крещение киевлян. Владимир предупредил жителей: кто откажется от обряда крещения, будет личным врагом князя. Сама процедура проходила, видимо, у слияния реки Почайны с Днепром; крестились и все 12 законных сыновей Владимира: Борис, Всеволод, Вышеслав, Глеб, Изяслав, Мстислав, Позвизд, Святополк (приемный), Святослав, Станислав, Судислав, Ярослав.

Чтобы унизить языческих богов, Владимир приказал тянуть статую Перуна к воде, а 12 киевлян избивали ее цепями, чтобы дух идола не влиял на людей. Брошенная в Днепр статуя главного языческого бога выплыла около того места, где позднее построили Выдубецкий монастырь. Статую Перуна язычники установили в лесу и долго молились здесь. До второй половины XIII века языческие капища сохранялись у реки Збруч, в Смоленской и Псковской землях, где совершались человеческие жертвоприношения.

Если в 981 году на Волыни Владимир приказывал разрушать христианские храмы, то теперь ликвидируются капища идолов, вырубаются священные рощи. Однако язычество еще долго оставалось не только особенностью жизненного уклада, но и второй верой — чтили одновременно христианских и «домашних» богов.

Вообще крещение регионов Руси происходило в течение нескольких столетий, ибо население упорно не желало расставаться с привычной верой предков. В 991 году митрополит Михаил и четыре епископа пытались крестить жителей Ростова и Суздаля, но встретили такое сопротивление, что вынуждены были, спасая свои жизни, бежать. На рубеже X–XI веков: христианство закрепилось больше в Северном Поднепровье, где находились центры епархий — города Чернигов, Белгород. Но сельское население восприняло христианские догматы только в XII–XIII столетиях, а трупосожжение как рецидив язычества существовало до XIX века.

До середины XII столетия язычниками оставались тиверцы, уличи, вятичи, радимичи, а в Ростово-Суздальской земле еще 200 лет после крещения изгоняли епископов, разоряли церкви, бунтовали против новой религии, причем восстания чаще всего инициировались жрецами.

Надо отметить, что элементы язычества сохраняются и сегодня: недобрый знак — появление черного кота, переход дороги перед путником с пустым ведром и т. п. Церковь вынуждена была примириться с существованием таких языческих праздников и обрядов, как колядки, праздник цветов, урожая на Макавея, Масленица и другие. В то же время в язычестве и христианстве существовало много однопорядковых символов: добрые и злые духи у язычников — ангелы и черти у христиан; пантеон богов — единый Бог; обряды — молитвы. Это облегчало внедрение новой веры.

Несомненно, одной из важных причин выбора Владимиром греческого обряда был факт подчинения высших духовных лиц светской власти, практиковавшийся, хотя ив мягкой форме, в Византии. Неслучайно киевский князь взял себе имя Василий (греческое basilevs — государь) — его целью являлась сакрализация собственного единовластия. Ведь еще в IX веке пала Лев VI Мудрый подчинил восточную церковь государству, тем самым лишив ее собственного творчества и свободы духовного развития. Известный украинский поэт В. Стус считал, что с принятием христианства на Русь пришла деспотия византийского православия, развился комплекс лицемерия, возникла женственность духа, исчезла пирамидальность государственных структур.

Именно от Византии восточное славянство восприняло идею государственности, но в ущерб правам личности, увлечение административной опекой за счет индивидуального почина, горделивое представление о своем историческом мессианизме (данная тенденция приобрела гипертрофированное выражение в Московском (Российском) государстве), слепое подчинение авторитетам и преследование всяческих попыток к анализу ошибок власти.

Иерархи православной церкви (раскол христианства на католицизм и православие имел место в 1054 году), начиная с Иллариона, Феодосия Печерского, Климента Смолятича, развили прежде всего мистико-аскетическую традицию греческого богословия, сурово критиковали все остальные вероучения — прежде всего иудаизм, римский обряд христианства, ислам. Например, митрополит Илларион проповедовал: иудейство — идеология закона, оно-де убого оправдывает свои догматы, в то время как христианство — религия благодати, в его основе лежит учение о спасении души, идея нестяжательства. И если иудейство, по его мнению, не простирало свою власть на другие народы, то христианское спасение — «благодатно и изобильно, простирается на все края земные». Благодать для автора — синоним истины, а закон — ее тень, слуга и предтеча благодати. Центральная идея Иллариона — человек должен свободно творить добро, что в реальной жизни весьма затруднительно.

И все-таки с принятием христианства Русь восприняла более высокую эллинскую культуру, технику каменной архитектуры и градостроительства, книжное дело, виды украшений для храмов — паникадила, мозаику, фрески. Новая, более гуманная религия помогла покончить с диким обычаем хоронить жен или наложниц умерших мужчин и уничтожать их слуг, скот и все имущество усопших. Русь вошла как равная в круг европейских государств. Церковь стала ведать семейными проблемами, внедряла христианские нормы морали и этики, карала за антирелигиозные проступки, самым тяжким из которых считалось богохульство.

В то же время монополия греков на митрополичью кафедру в Киеве порождала тенденцию религиозного чванства, неприязни к иным верованиям. Скажем, в XI веке за одобрение брака христианина с представительницей иудейской или исламской веры священник любого ранга платил огромный денежный штраф — 50 гривен. Митрополит Иоанн (1080–1089) резко осуждал брачные связи киевских князей с принцессами стран Западной Европы, а в 70-х годах XI столетия был введен запрет на употребление пищи совместно с представителями неправославной религии. Тем самым углублялась пропасть между католическим и православным миром, усугублялись конфликты. Понятно, почему Е. Дулуман и А. Глусман утверждают: крещение Руси — это добро и зло, прогресс и регресс.

Принятие христианства в форме революции сверху привело к тому, что в миропонимании и мировосприятии русичей скрытое язычество преобладало едва ли не до XIII века. Мировоззрению масс, занимавшихся в основном сельским хозяйством, более импонировало содержание языческой религии. Именно поэтому славяне не восприняли христианство как картину мира, и оно выступало в роли своеобразного канона межличностных отношений; противоположно подействовали христианские догматы на правящую верхушку Руси. В результате после 989 года конфессиональное единство лидеров и масс исчезло, а светская власть приобрела привычку вмешиваться в юрисдикцию церкви.

К сожалению, православие закрепило только юго-восточное направление интересов и связей Руси, утвердив ее в качестве своеобразного сателлита на орбите дряхлеющей Византии. Ее императоры умели манипулировать варварами в своих интересах. Повернувшись спиной к католической Европе, Русь многое утратила, существенно замедлила свой прогресс и подлинно европейский выбор.

Киевская Русь при Ярославе Мудром и его преемниках

В последние годы жизни Владимир рассорился со своими сыновьями Ярославом и Святополком (фактически это был его племянник). Когда в Туровскую землю к Святополку прибыл из Германии епископ Рейнборн с предложением объединить церкви Руси с Римом, Владимир приказал посадить в поруб (тюрьму) посланца, Святополка и его жену — польскую княжну. Другой сын — Ярослав, которого отец в десятилетнем возрасте послал наместником сначала в Ростово-Суздальскую землю, потом в Новгород, в 1014 году отказался уплачивать отцу как великому киевскому князю дань в размере 2 тысяч гривен. Он заявил, что намерен оставлять эти деньги для нужд Новгородской земли. В то же время он безропотно продолжает уплачивать дань шведскому королевству. В разгар подготовки к карательному походу на Новгород Владимир 15 июля 1015 года умирает. Похоронили его в Десятинной церкви, рядом с усыпальницей жены Анны, а в 1634 году митрополит П. Могила передал части его скелета в Лавру, Успенский собор, храм Святой Софии. Еще в середине XIII века Владимир был канонизирован и возведен в ранг святых православия, хотя и являлся на Руси первым сознательным братоубийцей. После его смерти имел место первый кризис государственности на Руси — разделение ее в 1015–1030 годах на семь княжеств.

После смерти в 1011 году Анны Владимир, выполняя, видимо, ее волю, назначил править Киевом их общего сына Бориса-Романа (родился приблизительно в 990 году) как будущего преемника. Это решение стало причиной заговора обойденных при этом старших сыновей. После смерти Владимира между его сыновьями развернулась длительная война за овладение киевским престолом, после которой из десяти братьев (Вышеслав и Изяслав в ней не участвовали, так как к тому времени умерли) в живых остались трое или четверо. Первым 24 июля 1015 года был убит Борис Ростовский, 5 сентября — Глеб — Давид Муромский, затем пропал без вести Святослав, правивший в Деревлянской земле. В 1072 году Борис и Глеб были причислены к лику святых мучеников православной церкви. Летописи обвинили в их гибели Святополка, получившего в 1075 году прозвище «Окаянный», хотя каких-либо достоверных данных о его ответственности за убийство братьев нет. Ведь даже в 1050 году внук Ярослава Мудрого был наречен именем Святополк, и вдруг через 25 лет после этого первый Святополк — уже Каин, убийца!? Видимо, он стал козлом отпущения для церкви, источником инициирования всплеска этнического и социального самосознания, повышения «воспитательной» роли первых русских святых Бориса и Глеба.

В 1016 году после трех месяцев противостояния в битве под Любечем войска Ярослава (титул Мудрый дал ему в начале XIX века Н. М. Карамзин) нанесли поражение дружине Святополка. Последний бежал сначала к печенегам, затем в Польшу — к тестю Болеславу Храброму. 14 августа 1018 года войска печенегов, германского императора Генриха II, венгерские и польские отряды разбили у реки Буг отряды Ярослава и тем самым помогли Святополку вернуть киевский трон. При этом население с радостью встретило его возвращение, так как он зарекомендовал себя мудрым и справедливым князем. Однако оставшиеся в Киеве польские войска своим поведением вызвали недовольство горожан, а Ярослав с потерей Киева примириться не желал. В 1019 году в сражении на реке Альте Ярослав, имея 6 тысяч варягов и 40-тысячное новгородское ополчение, победил армию Святополка. С этой победой, однако, не был согласен старший брат Мстислав, разгромивший войска Ярослава под Черниговом. Военные действия продолжались до 1026 года, когда братья решили разделить Русь между собой: Правобережье отошло к Ярославу, а Левобережье — к Мстиславу Черниговскому. Через 10 лет — после смерти Мстислава — правителем всей территории стал Ярослав. По не совсем понятным причинам Ярослав приказал бросить в поруб (тюрьму) своего брата Судислава, находившегося в Пскове. Тот провел более 20 лет в темнице, а после освобождения ушел в монастырь.

Воспользовавшись смутой в Польше, Ярослав в 1030–1031 годах захватил Белз, Червенские города, другие регионы Западной Украины. Часть пленных поляков он велел расселить в крепостях вдоль границы с печенегами. Не удалось Ярославу подчинить Прикарпатскую Русь, находившуюся под властью венгерского короля, не подчинился ему и Полоцк.

В течение 1038–1047 годов Ярослав совершил несколько походов против прибалтийских племен, прекративших уплачивать дань Руси. Но теперь они вынуждены были ее давать, что создавало напряженные отношения с ними. Более того, Ярослав использует дань не во благо Руси и ее народа, а строит в Прибалтике крепости Ерсики и Тарту (Юрьев). Полоцкое княжество возвело в устье реки Даугавы крепость-город Кукейнос (Кокнес). Для осуществления этих проектов приходилось затрачивать много средств, почерпнутых в собственно русских землях. Во второй половине XII века немецкие рыцарские ордена получили от князя Полоцка право на миссионерство в Прибалтике, и к началу XIII столетия влияние Руси здесь сошло на нет.

Ярослав воевал в Мазовии, помогая Казимиру (Казимежу) отобрать ее в состав польских земель, вмешался в борьбу за трон в Польше, поддержав в ней Сигизмунда — сына Болеслава Храброго. В 1036 году под Киевом войска Ярослава нанесли тяжелое поражение печенегам.

Какова судьба этого племени? Родина печенегов находилась между Аралом и средним течением Сыр-Дарьи (недалеко от нынешнего Ташкента). В течение 150 лет — примерно с 892 года — они находились на территории Южного Причерноморья. Существовавший у печенегов уклад жизни можно назвать военной демократией, с общим советом всех воинов племени — нечто схожее с черными радами казачества Украины XVII века. Истощив в бесконечных войнах с соседями человеческие ресурсы (из 3 млн человек к 1048 г. осталось примерно 800 тыс.), печенеги пересекли Дунай и ушли на земли Византии, где растворились среди других народов.

Ярослав старался поддерживать тесные дипломатические, династические и экономические связи с Германией, Францией и другими странами Западной Европы. Но с Византией сложились напряженные отношения, потому что ее руководство не соблюдало условий торговых договоров с Русью, вмешивалось во внутрицерковные дела Киевской митрополии, не поощряло контактов Ярослава с Западом. Последняя тенденция наблюдалась со времен князя Владимира, когда в 991 году византийский патриарх гневно осудил его за связи с папскими легатами: «Не приобщайтесь зловерно, от переписки с ними уклониться должно». И в 1043 году, использовав как повод убийство в Константинополе русских купцов, сын Ярослава Владимир повел войска против византийцев. Однако армия Киевской Руси потерпела жестокое поражение, многие воины оказались пленены, а воеводу Вышату ослепили. Подписанный обеими сторонами договор оказался крайне невыгодным для Руси. Чтобы несколько разрядить ситуацию, дочь императора Византии Анну Мономах выдали замуж за Всеволода Переяславского — сына Ярослава, родоначальника династии московских князей.

Двор Ярослава находился попеременно то в Новгороде, то в Киеве, причем на первом этапе — больше в Северной Руси (здесь ранее, нежели в Киеве, началось при Ярославе строительство собора святой Софии). Некоторое время Ярослав намеревался превратить Новгород в столицу своего государства, чтобы быть поближе к торговым путям со Скандинавией и германскими городами. Но, видимо, осознав политическую роль Киева, он затем много сделал для его расширения и укрепления: город обнесли земляным валом, по аналогии с Царь-градом возвели Золотые ворота; построили Благовещенскую церковь, собор святого Георгия, святой Ирины.

Чтобы укрепить связи со Скандинавией, Ярослав в 1016 году взял в жены старшую дочь шведского короля Олафа Скетктунга Ингдигерду (более известна как Ирина). В приданое за ней отец дал город Ладогу и Ингерманландию. На территории Руси нашли убежище политические эмигранты: сыновья английского короля Эдвин и Эдуард, принцы Магнус Норвежский и Олаф Святой.

Ярослава по праву называли «тестем Европы»: его сестра Добронега (Мария) стала супругой Казимира Польского, дочь Анастасия была выдана замуж за короля Венгрии Андрея, другая дочь — Елизавета — за Гарольда III Сурового, короля Норвегии. Ее муж — воин и поэт, 15 лет служил Руси, прибыв сюда в тяжелое время межусобиц, и вернулся на родину только после закрепления у власти своего тестя. После кончины Гарольда Елизавета стала женой датского короля Свена. Сын Ярослава Мудрого Святослав женился на внучке германского императора Генриха II, Изяслав стал супругом дочери польского короля. Дочь Анна 19 мая 1051 года вышла замуж за короля Франции Генриха Птицелова (с 1062 года ее мужем стал граф Рауль де Крепи). Некоторое время после смерти Генриха Анна Ярославна фактически выполняла регентские обязанности при сыне Филиппе, затем переехала в Санлис, построила там на свои средства церковь святого Венсана, монастырь. На ее надгробном памятнике долго оставалась надпись «Анна из России», и только 29 сентября 1996 года ее изменили. Теперь здесь говорится: «Анна Киевская. Королева Франции. Основательница Сен-Венсанского монастыря, 1060 год».

Племянница Анны Ярославны Евпраксия (известна на Западе под именем Адельгейды) на церковном соборе в Пьяченце 1 марта 1095 года своим рассказом об издевательствах над ней мужа — германского императора Генриха IV — способствовала тому, что, тот как авантюрист, распутник и убийца, был низложен с престола.

Находясь в Новгороде, Ярослав с помощью советников составил судебник — сборник обычаевых правовых норм «Правда Ярослава», в который включил 17 статей. Основным объектом юридической защиты здесь являлись человеческая жизнь, неприкосновенность общинной и частной собственности. В 1037 году он закончил строительство собора Святой Софии, начатое Владимиром в 1011 году. Собор стал подлинным шедевром мировой культовой архитектуры крестово-купольного типа. В Киево-Печерском монастыре был создан центр летописания (с 1598 года монастырь получил статус Лавры), появился слой просвещенных людей — Никон, Нестор, Илларион, Никита (знал латынь, древнегреческий и древнееврейский языки). Первый митрополит из местных жителей, глава церкви и монашества Илларион, создал произведение о всемирной истории, подчеркнув: в нем огромную роль Киевской Руси, апологетически осветил княжение Владимира и Ярослава. Видимо, византийская патриархия слишком ревниво отнеслась к назначению митрополитом русича, потому что после 1052 года в Киев на этот пост направили из Константинополя грека, а Илларион исчез — возможно, опасаясь за свою жизнь, прятался в монастыре.

Незадолго до своей кончины, случившейся 20 февраля 1054 года, Ярослав разделил Русь по принципу сеньората между своими сыновьями и двумя внуками. Старший сын Изяслав получил Киев, Новгород, Псков, Туровскую и Деревлянскую земли; Святослав — Черниговщину и часть Сиверщины, Тьмуторакань, территории вятичей и радимичей; Всеволоду достались Переяслав, юг Сиверской земли, Ростово-Суздальский удел и ряд городов в районе рек Ока, Клязьма, Волга. Младшие сыновья Игорь и Вячеслав получили соответственно Волынь и Смоленщину; Полоцк перешел под власть внука Всеслава, а Галиция и Червенские города достались другому внуку — Ростиславу. Однако Ярослав так и не определил, кто из них получит прерогативы великого князя, не указал тип устройства власти, что во многом и предопределило «большую смуту».

Некоторое время благодаря сотрудничеству триумвирата — братьев Изяслава, Святослава и Всеволода, удавалось избегать борьбы за киевский престол, бескровно решать проблемы перемещения младших братьев из одного удела в другой. Исключением стал князь Полоцка Всеслав, который был заточен в поруб (тюрьму) за попытку уйти из-под власти Киева. Но уже в 1057 году было принято несправедливое решение в отношении сыновей Святослава и Вячеслава, лишившее их права наследовать отцовские уделы, т. е. они превратились в князей-изгоев — лиц вне сложившейся социальной структуры. В течение XI века появилось около 20 таких князей-изгоев, которые ожесточенно пытались восстановить свои права на уделы, что стало одной из основных причин ослабления Руси.

Войдя во вкус, старшие братья по своему произволу помещали одних родственников под стражу, других — освобождали из заключения.

С начала 60-х годов XI столетия на Русь нападают племена половцев (куманов), которых называли желтой ордой. Группировались они куренями (родами), делились на коши — семьи. Именно от них украинский язык воспринял такие слова, как «тин, кохана, рух, оселедець, дякую, богатир, кощій» и другие. Впоследствии на Черниговщине из половцев формировалась княжеская гвардия, часть боярства. Не случайно в поэме «Слово о полку Игореве» у князя Игоря бабушка и мать — половчанки. За 135 лет Русь шесть раз заключала с ними союзы.

Но с середины XI до начала XIII века Русь испытала не менее пятидесяти вторжений половецких орд. Были опустошены Киевское и Переяславское княжества пострадали регионы Черниговской и Сиверской земель. Под влиянием этих нашествий украинский этнический элемент начал мигрировать в северо-восточном направлении в поисках более безопасных мест жительства. В результате территория, занятая украинским этносом на юге и юго-востоке, существенно сократилась. Попытки князей уменьшить вражду путем династических браков с дочерями половецких ханов ни к чему не привели. По инициативе бояр в Любече в 1097 году состоялся съезд князей, на котором было решено покончить с распрями и объединить силы в борьбе со степняками. На него прибыли переяславский князь Владимир, киевский — Святополк Изяславович, из Чернигова— внук Ярослава Мудрого Олег (за непрестанную вражду с соперниками получивший прозвище Гориславич), Давид Игоревич из Владимир-Волынска, смоленский князь Давид Святославич и князь Василько из Теребовли.

Однако вскоре после съезда в результате провокаций и оговора в Звенигороде по приказу Святополка ослепили Василька. Кроме того, господствовавший около пятидесяти лет принцип сеньората в Любече заменили родовым (наследственным). Тем самым ушла в прошлое централизаторская тенденция и возобладал децентрализм. В трехлетнюю войну сторонников и противников Василька были втянуты вооруженные силы Польши и Венгрии.

Русь неумолимо превращалась в квазиконфедеративное образование. Новые соглашения между князьями в Городне, Витичеве, Золотчине, Киеве не остановили княжеских усобиц. Ослабление княжеской власти вызвало возрождение древнего института самоуправления — вечей. Так, в Киеве вече приобрело большое политическое влияние с 1068 года, в Новгороде — с 1016 (с 1136 года на нем выбирали князей), в Смоленске — с 1185-го и т. д. Решения вечевых собраний, происходивших в так называемых старших городах, являлись обязательными к исполнению жителями младших городов. Вече могло вынести вердикт о войне и мире, изгнании или призвании князя, выбирать и смещать посадников, тысяцких и иных должностных лиц города. В Киеве вече собиралось, как правило, во дворе храма святой Софии.

В 1103 году объединенные дружины семи русских князей разгромили половцев на реке Самаре, в 1107 году под Лубнами их разбили князья Киева и Переяслава. На Донце в 1111 году половцы в очередной раз потерпели поражение от русичей. В этой битве взяли много пленных и богатую добычу. В результате хан Отрон покинул южные степи Руси, уйдя со своими племенами на территорию нынешней Грузии.

Однако политическая значимость Киева как центра Руси постепенно падала, особенно в годы княжения Святополка II Изяславича (1093–1113). Его коварные, провокационные действия в отношении половецких посланцев (в 1094 году он приказал убить ханских представителей Итлара и Кытона), участие в спекулятивных денежных операциях, незаконные конфискации имущества вызвали после его смерти кровавое восстание в Киеве, когда киевляне грабили и убивали еврейских купцов, менял, связанных корыстными интересами со Святополком II.

После нескольких бурных собраний вече на киевский престол пригласили Владимира II Всеволодовича, княжившего в Переяславе. Между тем по бытовавшему тогда закону он не имел права занимать киевский престол. Но Владимир II проигнорировал права на стольный град князей Давида и Олега Святославичей. Правил он под именем Владимира Мономаха: его матерью была греческая принцесса Анна Мономах. С двадцатилетнего возраста он непрерывно воевал, долго жил за рубежом — в Польше, Чехии, Византии и других странах, владел несколькими иностранными языками. Отличался беспощадностью и коварством в борьбе с половцами, относясь к ним как к людям низшей расы. Его войска истребили более двухсот половецких князей, однако более ста взятых в плен половецких князей были отпущены на свободу. Заняв киевский трон в шестидесятилетием возрасте, умелыми дипломатическими и военными действиями Владимир Мономах присоединил к Руси Турово-Пинскую и Волынскую земли, разграбил Минск. Однако подчинить Киеву ряд городов на Дунае ему не удалось. И все же в период наивысшего могущества он контролировал три четверти земель, находившихся под властью Ярослава Мудрого: границы Руси простирались от Дуная до Дона. Владимир II снова восстановил принцип верховенства великого князя Киевского.

Он продолжил традицию династических браков с семьями европейских монархов. Сам великий князь был женат на Гите — дочери английского короля Гарольда ІІ, его сын Мстислав взял в жены Кристину — дочь шведского короля, дочь Евфимия стала супругой венгерского короля Коломана, другая дочь — Мария, вышла замуж за сына греческого императора.

Владимир Мономах ограничил законодательно использование рабского труда, источники рабства. Особенно важным являлось решение о предельной прибыли ростовщиков — 150 процентов, хотя оно и нарушалось.

В назидание потомкам князь оставил «Поучение детям» — в некоторой мере автобиографический труд. «Поучение» проникнуто высокоморальными принципами любви, справедливости, милосердия, отвращения к убийству, защиты убогих, сирот, почитания старших, уважения к иностранцам. Ряд его положений актуален и сегодня. В частности, Владимир Мономах взывал: «Лжи остерегайтесь и пьянства, от того душа погибает и тело. Старых чтите, как отца, а молодых, как братьев… Ленности ведь мати всему дурному…»

Еще до своей смерти в 1125 году Владимир Мономах разделил Русь на пять подвластных ему княжеств: Киевское, Переяславское, Смоленское, Владимир-Волынское, Суздальское. Лишь номинально признавал, верховенство великого князя Киевского вечевой Новгород, освобожденный Ярославом от дани еще в 1019 году. Союзными Киеву княжествами считались при Владимире II Черниговское, Полоцкое, Червенское, а Камская Булгария и южная Эстония уплачивали дань.

В течение семи лет княжения традиции отца пытался поддержать его сын Мстислав I, прозванный Великим. Чтобы уничтожить сепаратизм Полоцка, он, например, приказал депортировать в Византию весь род местного князя. Ему удалось укрепить связи Руси с такими странами, как Швеция, Норвегия, Дания, Греция, Венгрия, Богемия.

После смерти в 1132 году Мстислава I хозяйственно самостоятельные княжества все больше замыкаются в своих пределах, не нуждаясь в протекции Киева. Сначала их стало пятнадцать, в том числе: Переяславское, Полоцко-Минское, Черниговское (с 1129 года потеряло Рязанскую землю), Смоленское, Галицкое, Новгородское. Через сто с лишним лет количество княжеств возросло до 250.

Особенности государственного управления и социальной структуры Руси

После династического переворота Олега произошло объединение Новгородско-Варяжской Северной Руси и Киевского Полянского государства. Но в этой протодержаве монархического типа отсутствовали какие-либо границы, не было единых законов, а подчинение земель центру заключалось в уплате дани великому князю Киевскому. Нередко дань уплачивали в виде охотничьих трофеев, даже символическую — воробьями или голубями. В целом охота или ловля зверей и птиц стала для князя скорее ритуалом, подтверждающим его власть над данной территорией. В течение всего существования Киевской Руси доход князей формировался за счет дани, платы за судебные издержки, штрафов и пошлин.

До Владимира I Русь представляла собой слабо скрепленную племенную конфедерацию, где население регионов владело разными языковыми диалектами. Но племенная верхушка в какой-то степени потеряла былое влияние и реальную власть. Отсутствовала единая общегосударственная символика, каждый руководитель территории пользовался своими знаками — символами власти. В этой знаковой системе можно было встретить изображения архангела Михаила, льва, двуглавого черного орла, а у Святослава — двузубец.

Постоянный аннексионизм династии Рюриковичей, к тому же воспеваемый интеллектуальной элитой, привел к такому чрезмерному расширению территории, при котором метрополия оказалась не в состоянии контролировать и без того лишь формально зависимые от нее земли. Имперские тенденции не могли также способствовать интенсивному приращению экономического потенциала.

Находясь на границе степей и заселенных регионов, центр Руси систематически подвергался нападениям кочевников, что серьезно мешало развитию государственных начал. Хотя здесь и выработались управленческие механизмы, сочетающие традиции Византийской империи, азиатских и скандинавских народов, ото стоило больших потерь, отставание от более мобильной Западной Европы, избежавшей подобных коллизий, становилось все заметнее. Кроме того, на Западе процессы развития государственности, экономики раньше пошли вглубь, а большая плотность населения инициировала предприимчивость и прагматический индивидуализм.

Нарушение лестничного порядка княжения явилось веской причиной дезинтеграционных процессов на Руси. Ранее он состоял в том, что после смерти великого князя Киевского власть переходила к его старшему брату, затем — к следующему по возрасту брату, пока не умирал последний из них. После этого киевский престол должен был занимать самый старший племянник, но лишь в том случае, если его отец был когда-то великим князем. Если же отец не владел киевским княжеским столом, то такой племянник лишался права наследования и становился князем-изгоем.

Характерно, что великий князь Киевский больше выступал не в роли государя, а скорее выполнял обязанности отца, поэтому узы, связывающие княжества между собой, являлись не юридическими, а нравственными.

Функции первых киевских князей состояли прежде всего в организации дружины, народного ополчений и командования ими в военных походах. В конце Х — начале XI века они усложнились, особенно в военно-дипломатической, фискальной, судебной, управленческой и экономической областях.

Советниками князя были «княжеские мужи» из верхушки его дружины, становившиеся воеводами. В XI веке они стали называться боярами. Возникли целые династии бояр, занимавших высшие государственные посты. Сословие бояр не являлось закрытой кастой, в его состав мог войти любой житель за выдающиеся заслуги перед князем (государством). Из среды богатых купцов и ремесленников выходили «старцы градские» и «нарочитые мужи» — высшие должностные лица в городах. Им оказывали помощь представители князя на местах — посадники, волестели (управляли сельскими волостями) и их помощники — мечники, мостники, вирники. Развивалась дворцово-вотчинная система, при которой местные князья и бояре получали большие права по отношению к зависимом; населению.

Отметим, что историческая княжеская власть так и не выделилась в автономный институт государственного управления. Фактически на Востоке Европы было три народосозидающих центра: Великий Новгород (сначала столицей Руси была Лагода, потом Новгород) Полоцк и Киев. А в XI веке Украина-Русь и Новгородская земля развивались так дивергентно, что у них действовали две системы права, два церковнославянских языка.

С 1140-х годов Киевская Русь стала федерацией (Украина-Русь, Залесье, Новгород, Полоцко-Минская земля). В 50-х годах XII столетия после Великой Усобицы между князьями — это конфедерация. Так был до 70-х годов, после чего усилилось соперничество Галицко-Волынской земли, Республики Святой Софии с центром в ослабевшем Киеве, Полоцко-Минского и Владимирского княжеств. Позиция Руси между Папством, Византией, Великой тюркской степью не стал для нее выигрышной.

В отличие от этого, Европа XII–XIII веков — эпох относительного мира, развития, стабильности, созревания феномена городской культуры, что сменяла замковую.

Социальная структура полиэтнической Руси включала свободных крестьян (общинников), смердов (их называли также «людьми»), свободное городское население, полусвободных граждан (закупов), рабов (челядь или холопы), изгоев. Скорее всего, рабов и полусвободных было больше, чем феодально зависимых.

Как полагал М. С. Грушевский, на начальном этапе существования Киевской Руси большую часть сельскохозяйственной продукции давали небольшие хозяйства типа феодальных. Однако в сложных условиях княжеских усобиц, сопровождавшихся войнами и разрушениями, они выжить не могли, поэтому добровольно или принудительно общинники отдавали свои участки земли боярам, получая взамен права арендаторов и защиту от посягательств. К середине XIII века рост числа рабов из военнопленных, обедневших общинников и полусвободных привел к появлению института приписанных к земле glaeboe adscripti. Данная категория крестьян в Восточной Украине стала результатом войн со степными племенами и внутренних конфликтов, а в Западной Украине явилась последствием эволюции полуфеодальных структур, заимствованных из Венгрии или Польши. Созданная таким образом система латифундий стала основой дальнейших социально-экономический: процессов.

Одной из наиболее важных государственных структур являлись вооруженные силы. На Руси они состояли из княжеской дружины — фактически профессиональных воинов-наемников и воев народного ополчения. Дружина делилась на старшую и младшую. К старшей принадлежали крупные бояре, к младшей — отроки, детские (боярские дети). В состав ополчения, формировавшегося на основе территориальной системы и созываемого периодически в случае острой необходимости, входило городское и сельское население, мусульманская конница.

Для морских походов использовались лоди и насады. Около 1151 года киевский князь Изяслав Мстиславич усовершенствовал насады для обороны переправ: на них нарастили борта, а гребцов укрыли под палубой (по типу скандинавского дракара). Впервые мореходы Руси приняли участие в походе на Царьград в 626 году, находясь в составе экспедиции аваров.

Подавляющее большинство из более чем 100 мечей или их фрагментов IX— первой половины XI веков, найденных археологами на территории Европейской части России, а также в Украине и Белоруссии (Беларуси), сделаны оружейниками Рейнской области, Скандинавии, Франкской державы. На Руси к ним, как правило, добавляли рукоятку и ножны. Лишь со второй половины XI столетия производство мечей освоили отечественные мастера.

Сабля как вид холодного оружия стала употребляться воинами Руси в последней трети X века, придя из арсенала хазаро-мадьярских племен.

Кольчуги впервые появились еще в IV веке до нашей эры у кельтов, на Русь попали примерно в IX веке, а местное их производство (весили 6,5 кг) было налажено через столетие. Минимальная цена кольчуги равнялась примерно 20 килограммам серебра.

В боях русичи применяли круглые щиты диаметром 70–90 сантиметров, сделанные из деревянных дощечек сантиметровой толщины. Их обтягивали толстой кожей, делали две мягкие петли для удержания щита кистью руки. В XI веке из Византии были заимствованы каплевидные щиты, из Азии — остроконечные шлемы, пластинчатые или кольчатые панцири. С конца XII — начала XIII веков использовались арбалеты и к ним — граненые стрелы.

Таким образом, процесс распада родовых отношений на Руси продолжался и в XI веке, а генезис феодализма наблюдается лишь в XII–XIII веках. Такое положение в целом соответствовало характеру переходной экономики и связанной с ней социальной структуры. До начала XIII столетия общинное землевладение преобладало и вотчины бояр выглядели в нем феодальными островками. Как полагал И. Я. Фроянов, классовое общество на Руси в домонгольскую эпоху сложиться не успело, а боярские вотчины имели слабую связь с рынком из-за господства натурального хозяйства.

Занятия и быт населения Руси. Особенности экономического развития

Еще до IX столетия на территории будущей Киевской Руси сложились свои хозяйственные традиции, особенно в агротехнике и торговле, что стало результатом контактов с более развитыми культурами — арабской и греческой. Объединение земель с различной специализацией, плодородием земли, минеральными ресурсами, несомненно, ускорило экономическое развитие. В течение X–XIII веков хозяйство Руси стало преимущественно аграрно-коммерческим, а охота и рыболовство отошли на задний план (кроме южных и восточных регионов). К тому же охота на дичь носила нерегламентированный, варварский характер, как и ловля рыбы, особенно лососевых, что явилось основной причиной постепенного исчезновения целых видов животных и рыб. Только с XIV столетия охотничий промысел несколько уменьшился в масштабах из-за введения религиозных постов. К XV веку уничтожение пчел бортниками при взятии меда и воска привело к резкому снижению их запасов.

Долгое время территория Украины являлась северной пограничной областью византийско-римской цивилизации, что предопределило некоторые формы бытия ее населения.

Главным источником национального дохода Руси служило сельское хозяйство, постоянно продвигавшееся к югу и востоку. Но в XII веке колонизация земель приостановилась из-за сопротивления степных и лесных племен, часть пахоты оказалась утерянной, а праукраинский этнос начал отступать на север. Из-за низкого плодородия почвы на Черниговщине, Полесье, Волыни, Галиции, даже на Киевщине изменилась агрокультура, ставшая более интенсивной.

На юге больше всего культивировались пшеница, гречиха, полба (двухзернистая пшеница), а на севере — рожь, овес, ячмень. Именно на северных территориях Руси было впервые внедрено дву- и трехполье, применены удобрения, глубокая вспашка. На Полесье и Волыни, видимо, ранее, чем в других землях, стали использовать железный плуг, железную мотыгу, бороны, лопаты, серпы, косы, вилы.

Хроники и летописи отмечают наличие на Руси крупных запасов зерна, особенно в центре. Отсюда его поставляли в Новгород, Владимиро-Суздальское княжество, Великое княжество Литовское, города Германии. Например, в 1141 году в Новгороде разразился голод из-за отсутствия экспортного зерна из южных регионов Руси, а в 1270 году ятвяги (племя южной Литвы), страдавшие от голода, обратились с просьбой о помощи к Галицко-Волынскому княжеству. Суда с зерном были отправлены Львом Даниловичем в Прибалтику по Бугу и Нарве, но их атаковали польские воины и разграбили припасы, что явилось поводом для войны Галиции против Польши.

Отметим, что значительные поставки зерновых Новгород импортировал из германских земель, расплачиваясь серебром и пушниной.

Сельскохозяйственное производство Руси страдало от периодических засух, переувлажнения, паводков, резких похолоданий. С X века наблюдались нашествия саранчи, особенно в южные земли. Обычно такие катастрофические явления приводили к локальному недоеданию населения или даже к голоду.

Поблизости городских строений жители Киевской Руси заводили сады и огороды, где издавна произрастали разнообразные плодовые деревья, орехи, виноград и овощи. Профессиональные садовники имели собственные организации, что свидетельствовало о большом значении их труда для экономики. Пионерами садоводства и огородничества часто являлись монастыри.

Руководство отраслями сельского хозяйства находилось в руках тиунов, зачастую происходивших из рабов. Животноводством чаще ведали тюрки или их потомки, смешавшиеся со славянами.

Центрами ремесленного производства являлись, естественно, города, в которых проживало в XII веке примерно 15 процентов населения. Одновременно горожане активно занимались торговлей и сельским хозяйством. На Руси существовали центры по обработке железа, где изготовлялось не менее двадцати наименований сельскохозяйственных и ремесленных орудий, более сорока видов изделий бытового и хозяйственного назначения. Киевские металлурги владели методами сварки, литья, ковки, наварки и закалки, использовали усовершенствованную чугунолитейную домницу. Ассортимент изделий из железа насчитывал около 150 наименований.

Расширялась деревообработка, в начале X века почти исчезла лепная керамика, и ей на смену пришел ручной гончарный круг. Расцветает ювелирное искусство, но исключительно из импортного материала. В XI веке началось производство изделий из стекла, созданы мастерские эмалей, возникли профессии каменщиков, штукатуров, специалистов по изготовлению плинфы (кирпича), извести. К XIII столетию существовало около 60 ремесленных специальностей. Добывалась железная руда, разрабатывались залежи соли и глины.

Самым крупным городом на Руси в XI веке был Киев, насчитывавший более 50 тысяч жителей. За ним по количеству населения и значению шел Чернигов, остальные городские поселения имели по 3–5 тысяч жителей,

Согласно данным академика П. Толочко, древний Киев застраивался по системе модульной планировки, а в роли архитектурной доминанты выступали собор святой Софии, Десятинная церковь и другие храмы. Верхняя часть города имела радиально-кольцевую планировку — от ворот в оборонительных валах (они достигали 25 м высоты и более 3500 м длины) улицы сходились к центру — Софийскому собору. На Подоле же расположение улиц в основном зависело от особенностей рельефа. «Главным архитектором» выступал скорее всего князь, а его замыслы исполняли специалисты— городники. Улицы средневекового Киева были неширокими — примерно 3,5 метра, мостились они колотыми бревнами, сверху которых укладывали толстые доски. Эти конструкции заменялись через каждые 20 лет.

Жили горожане в своеобразных двухэтажных домах, где часть, заглубленная в землю (подклет), служила вспомогательным хозяйственным помещением, в котором держали орудия труда, посуду, продовольствие. Углы домов ориентировали по сторонам света, чтобы обеспечить оптимальное проникновение солнечных лучей. Строились жилища наполовину из дерева, на 34 процента — из глины, на 16 процентов — из камня, окружались, как правило, живой или деревянной изгородью, внутри которой зачастую располагались фруктовые деревья, хозяйственные постройки, загон для скота.

Дома обычно закрывались довольно сложными (до 40 деталей) замками трубчатой конструкции, иногда с секретом. В некоторых местах археологи находят костяные шахматные фигурки, деревянные коньки, шашки, медные пластинки от книжных переплетов, серьги из дешевых сплавов свинца с бронзой или серебром.

Печи у бедных жителей топились по-черному, а зажиточные горожане возводили печи с дымоходом. Круглые по форме окна у богатых киевлян стеклились, у других — затягивались тщательно выделанными бычьими пузырями. Спали жители на широких деревянных полатях, имущество хранили в сундуках и ларях.

Торговля, денежная система Киевской Руси

Для императора Византии Константина, араба Ибн Даста и других термин «Русь» ассоциировался с понятиями «торговля» и «купец». Кроме внутренних торговых операций, Русь поддерживала экспортно-импортные связи с Багдадом, Дербентом, Ираном, Сирией, Туркестаном, Польшей, Богемией, германскими землями и т. д. Уже в Х веке в среднем пятьдесят купцов из Руси ежегодно посещали Константинополь. В самом Киеве на протяжении X–XII столетий существовало восемь специализированных рынков, где продавали хлеб, соль, оружие, ремесленные изделия. Единый общегосударственный рынок исчез на Руси к середине XII века, уступив место региональным.

Безопасность купеческих караванов гарантировалась обычно местными властями. Экспортными товарами для Руси являлись меха, мед, воск, молодые рабы, лен, конопля, кожи, орехи, рыбопродукты, скот. Еще до IX века в Африке, Азии, Ломбардии, других регионах существовали рынки, где славяне и скандинавы продавали рабов. С середины IX столетия славился рынок рабов в Константинополе, где первую скрипку играли именно купцы из Руси. Так было и в дальнейшем, в 1169 году, например, после победы над половцами русичи взяли столько пленных, что каждому воину их досталось несколько в качестве рабов.

В Регенсбурге (Бавария) временами находились торговые представительства купеческих корпораций из Киева и Смоленска, получавшие кредит у местных властей.

Центром торговли до середины XII века был Киев. Новгородцы привозили сюда для обмена на другие товары много мехов, которые затем реэкспортировались в Византию и арабские страны. Оживленными являлись связи с Прибалтикой, откуда поступали меха, воск, мед, янтарь, а из Киева через Смоленск и Полоцк шли изделия германских ремесленников.

Основными статьями импорта для Руси служили изделия из шелка, ткани, изысканная одежда, ковровые изделия, золотые и серебряные украшения, стеклянная посуда, парча, атлас, керамика, фаянс, фарфор, культовые предметы, иконы, произведения искусства, вина, фрукты, специи, оружие, изделия из металла, лекарства.

Чтобы иметь представление об объеме внешней торговли Руси, отметим: только вывоз в Византию составлял ежегодно по 5—10 тысяч тонн различных товаров и сырья. Между тем через перевал Сен-Готард в Германию из стран Средиземноморья поступало не более 1250 тонн импорта.

Постепенная ликвидация торгового пути «из варяг в греки» началась в ходе I крестового похода (1096–1099) и завершилась во время IV крестового похода 1204 года. Открылись новые торговые маршруты через страны Средиземноморского бассейна в обход территории нынешней Украины. В XII столетии, с возвышением западноевропейской цивилизации и упадком Византии, Русь становится все более заинтересованной в торговых связях с Западной Европой. К тому же коммерческие отношения облегчали и культурное влияние Запада на славянские регионы.

Торговля с Европой стала для Руси больше транзитной, снабжая европейцев греческими и восточными товарами. В свою очередь, на Русь поступало сырье: бронза, железо, олово, медь, а также ткани из Фландрии, головные уборы из Италии, оружие из Испании, шерстяные и полотняные изделия, стеклянная посуда, вино, соль и другие товары.

В Киевской Руси существовала практика сравнительно дешевого и легко получаемого кредита, сроки его возвращения тоже были приемлемыми. Для совершения сделок регулярного займа требовалось присутствие трех свидетелей, а для коммерческого — одного, разрешалась не только письменная, но и устная договоренность. В XII–XIII веках на четырех крупных межрегиональных рынках цены часто колебались — не только из-за неурожаев, но и из-за торговых блокад при княжеских междоусобицах.

Денежная система Руси складывалась постепенно, в ней не было стабильности. Стоимость тех или иных денежных единиц часто менялась в зависимости от экономических нужд или под влиянием внешней торговли. Сначала в качестве мерила стоимости выступал скот, затем пушнина: куна означала шкурку куницы, ногата — шкурку соболя, векша — шкурку белки. В некоторых регионах она сохранилась как средство оплаты до середины XIII века.

Широкое хождение имели золотые и серебряные монеты Римской империи, Греции, арабских стран, Западной Европы. В Х — XI веках некоторые князья Руси чеканили собственные монеты. Однако их выпуск быстро прекратился, и распространение получили деньги из Дании, Чехии, Польши, германских земель, Венгрии, а сребники и златники стали в основном средством накопления.

Достаточно долго для расчетов население использовало серебряные гривны. Они вырабатывались из серебра высочайшей пробы (от 860 до 960-й) в форме ромба, шестиугольника, круглой палочки. Если на Балтийско-Волжском торговом пути весовая гривна была ориентирована на фунт Карла Великого, имея 409 граммов, то в Новгороде ее вес в среднем не превышал 205, в Киеве — от 154 (половина византийской меры) до 170 граммов (к концу XIV века — до 180–200 г). Для мелких сделок гривну приходилось рубить. Период, когда гривны использовались как средство платежа, назывался безмонетным. В конце XI века монеты иностранного происхождения в связи с нестабильностью жизни на Руси полностью исчезли из оборота, превратившись в сокровища. К XV веку гривну вытеснили монеты, снова появившиеся в обороте примерно в 1255 году.

Культура Киевской Руси

Некоторые историки и археологи считают, что в IX веке на Руси существовала протописьменность в виде «черт и резов», о чем писали позже болгарин Черноризец Хробр, арабы Ибн Фадлан, Эль Масуди и Ибн эль Недима. Но после принятия христианства здесь распространилась новая письменность, азбука которой была составлена братьями-проповедниками из греческого города Солуне (ныне — Фессалоники) Кириллом и Мефодием. Сначала возникла глаголица (от старославянского названия буквы «Г» — глагол), имевшая 40 графем на основе фонетики староболгарского языка. Кириллица же, в которой использовано греческое письмо, содержала 43 знака, и создавали ее в конце IX — начале X столетия ученики Кирилла и Мефодия в Преславе. В ее основе находился понятный восточным славянам югославянский языковой диалект, поэтому она и преобладала на землях Украины. Кириллица была упрощена в результате деятельности просветителей эпохи Петра I, а затем в 1918 году.

Все дошедшие к нам древние славянские тексты написаны кириллицей, а об употреблении глаголицы известно очень мало (к примеру, ею сделаны надписи внутри храма Святой Софии в Киеве). Возможно, глаголица преследовалась церковью как языческое письмо.

В старинных текстах вплоть до XVI века считалось, необязательным отделять слова, иногда отделялись только группы каких-то слов. До XIV столетия для письма использовали пергамен или береста, затем появилась привозная бумага. Чернила делались из смеси солей железа, дубильных веществ, воды, вишневого клея, меда, камеди.

Открытие первой школы авторы «Повести временных лет» связывали с деятельностью князя Владимира, но, видимо, подлинное начало школьного образования на Руси следует датировать 996 годом, когда учеников перевели из княжеского дворца в помещения Десятинной церкви. Историки полагают, что в этой школе дети знатных горожан изучали богословие, историю, пение, математику, славянский и греческий языки. В храмах святой Софии в Киеве и Новгороде функционировали учебные заведения, готовившие священников. В них обучались будущий митрополит Илларион Троицкий, ставшие посадниками Ратибор, Остромир, кодификаторы «Русской правды» Коснячко, Перенег, Никифор Киевлянин, дети Ярослава Мудрого, иностранных государей из Англии, Венгрии, Дании, Норвегии.

В XI веке на территории Киево-Печерского монастыря возник своеобразный центр подготовки высшего духовенства, художников, врачей, каллиграфов, переводчиков. К 1240 году из его стен вышли более 80 лиц, ставших впоследствии епископами православной церкви. Здесь работали такие летописцы, как Нестор, Никон, Сильвестр, был составлен в XII столетии «Киево-Печерский патерик» — первый известный труд по истории Руси.

В 1086 году внучка Ярослава Мудрого Анна Всеволодовна создала при Киевском Андреевском монастыре школу для девочек, аналогов которой не наблюдалось в Европе. Княжна руководила ею более 26 лет. В ней дочери киевских знатных граждан обучались письму, шитью, пению, вышивке, правилам благородного поведения, чтению. Однако как цельная система светское образование отсутствовало, главным методом обучения оставалось заучивание латинских, греческих, древнееврейских текстов наизусть, читали Псалтырь, служебники, часословы. Грамотность насаждалась сверху, поэтому еще при Владимире детей для обучения зачастую забирали у родителей насильно, а матери плакали по ним, «аки по мертвецам».

Развивалось и книжное дело: в 1056–1057 годах было написано «Остромирово Евангелие», в 1073 — «Изборник» Святослава, в 1092 — «Киевское Евангелие». Естественно, рукописные книги были очень дорогими и доступны только для немногих. С 998 года началось их тиражирование.

Среди княжеских семей и высшей элиты известны знатоки иностранных языков, особенно греческого, латыни, болгарского, немецкого, а также почитатели Гомера, Платона, Демокрита, Аристотеля. В 1037 году княжна Евфросиния создала библиотеку при Софийском соборе, затем книжные собрания появились в монастырях, центрах уделов. Некоторые современные ученые считают, что в XI–XIII веках на территории Руси в обращении находилось около 140 тысяч книг нескольких сот названий. Кроме того, было написано не менее 95 литературных произведений, включая первый труд географического характера — «Жизнь и путешествия Данилы, настоятеля монастыря в Русской земле» (после 1108 года), книгу по медицине «Алима» («Мази»).

Неизвестными авторами созданы циклы былин о трех богатырях — Илье Муромце, Алеше Поповиче и Добрыне Никитиче, воспеты их ратная служба при дворе князя Владимира, борьба с силами зла — змеем Тугарином, Жидовином и другими мифическими персонажами. Напомним, что в 1643 году Илья Муромец был канонизирован православной церковью, а его гробницу перенесли из усыпальницы Софийского собора в Киево-Печерский монастырь. В 1992 году группа украинских ученых под руководством профессора Ириадны Концевич исследовала его мумию и пришла к выводу, что он был акромегалом— человеком с неестественно крупными стопами ног и кистями рук.

Архитектура и живопись

Основным строительным материалом долго оставались дерево и природный камень. До конца X века каменной архитектуры на Руси не существовало. Первым каменным храмом, сооруженным по проекту болгарских мастеров, была, скорее всего, Десятинная церковь (989–996) — копия храма в Охриде. В ней должна была по замыслу находиться резиденция митрополита. Возведенный за более чем 25 лет строительства Софийский собор Киева имел 13 куполов, и по его образцу в XI — начале XII века было построено 15 колонных соборов, в том числе в Новгороде, Полоцке, Чернигове. В XII–XIII столетиях больше возводили одноглавые соборы, нежели крестово-купольные. Строительным материалом для них в Галицко-Волынском княжестве служил камень размером 50x50x50 см, в других регионах — кирпич 31x31 см, толщиной 2,5–4 сантиметров. Внутри сооружения украшались фресками (живопись водяными красками по сырой штукатурке) и мозаикой (узор или изображение из кусочков камня, мрамора, керамики, смальты — сплава свинца со стеклом).

В 30-х годах XI столетия построены главные городские ворота Киева — Золотые, а также церковь при них (к XVII веку они почти полностью пришли в негодность). Образцом церковного строительства стал Успенский собор XII столетия (взорванный в ноябре 1941 года спецгруппой НКВД). Внук Ярослава Мудрого Святополк Изяславович в 1108 году заложил Михайловский Златоверхий собор в честь архистратига Михаила — вождя небесного воинства. Собор был достроен в год смерти князя— в 1113 году на Михайловской горе (теперь Владимирская горка). В течение 1934–1936 годов собор был разобран, а остатки стен и фундаментов взорваны.

Постепенно развивалась иконопись. Иконы писались на деревянных досках, обязательно помещались в церквях. К сожалению, большая их часть оказалась утраченной для потомков. Одним из первых иконописцев был киевлянин Алимпий, создавший в XII веке большую икону «Богоматерь Большая Панагия» для ярославского Спасо-Преображенского монастыря. Много икон доставлялось на Русь из Византии, в том числе икона Владимирской Богоматери, перевезенная в 1145 году Андреем Боголюбским из Вышгорода во Владимир на Клязьме, оттуда— в Москву.

Право Киевской Руси

Первым кодифицированным сборником юридических норм на Руси стала «Русская правда», состоявшая из двух частей: «Правды Ярослава» из 17 статей (1015–1016) и «Правды Ярославичей» (до 1072). К настоящему времени известно более ста экземпляров Краткой, Пространной и Сокращенной «Русской правды». В ней отражены некоторые положения римского частного права из Кодекса Дигесты, Институции Юстиниана. Она принадлежит к тому же правовому семейству, что и скандинавские, Веринский, Фризский, Салический кодексы, имеются заимствования из еврейского, готского, баварского права. В свою очередь, «Русская правда» повлияла на право Галиции, что прослеживается в Вислинском статуте, а также была одним из источников Литовских статутов, долгое время действовавших на Правобережной Украине.

Хотя из-за низкого правового уровня на Руси XI–XII веков так и не был создан специальный термин для фиксации права частной собственности, в статьях «Русской правды» это право четко отделялось от права владения. Приобретение собственности допускалось на базе природного права, по завещанию и закону. Разработано и право обязательства по купле-продаже, займу, уплате процентов (резов) — деньгами, медом или рожью.

Преступление в «Русской правде» квалифицировалось как оскорбление личности в физической, моральной или материальной форме. Все преступления разделялись на такие виды: против князя (государства), против личности и имущественные. Различалось и соучастие в преступлении, содержалось положение об обязательности наказания всех виновных в преступном деянии. Ограниченное применение смертной казни объяснялось тем, что заменявшие ее крупные штрафы за содеянные преступления облегчали финансирование затрат князя, особенно на военные нужды. За убийство «княжеского мужа» налагался штраф 80 гривен, за простолюдина — 40, за поджог церкви — 100 гривен (для сравнения: лошадь стоила 2–3 гривны, раб — 5 гривен). Часть штрафа изымалась в княжескую казну, остальное получали родные или родственники пострадавшего. Допускался самосуд, но только в том случае, если убийцу задерживали на месте преступления или он пытался оказать сопротивление. За поджог жилья, конокрадство и разбой преступника вместе с семьей изгоняли из общины, а его имущество уничтожалось.

Доказательством вины служило признание подозреваемого, следы преступления, показания свидетелей и так называемый суд Божий — ордалии. По делам местных жителей достаточно было свидетельств двух очевидцев, в делах иностранцев — трех и более. Не являлись доказательством свидетельства холопов.

На церковное законодательство существенное влияние оказало византийское право, что отразилось на содержании церковных статутов со времен Владимира I и позднее. В отличие от «Русской правды», допускавшей в исключительных случаях право кровной мести как древний обычай, церковные законы ее отрицали. В то же время влияние греков-митрополитов привело к появлению ряда правил, способствовавших отчуждению жителей Руси от подданных других государств, не исповедующих православие. Как уже говорилось выше, священнослужителю запрещалось совершать акт бракосочетания местного жителя с лицом иудейской или мусульманской веры. В конце XI века митрополит Иоанн осудил династические браки между князьями Руси и зарубежными принцессами. Запрещалось даже совершать трапезу с неправославными гражданами, а в случае пользования ими посудой — последняя уничтожалась.

Одновременно церковь и монастыри стремились насаждать трезвый образ жизни, высокую мораль и этику поведения. Регламентировался брачный возраст: для юношей — 15 лет, для девушек — 13 лет, но княжич мог свататься в тринадцатилетнем возрасте, а княжна становилась невестой в восемь лет.

Украинские земли в период политической раздробленности Руси и монгольского нашествия (вторая треть XII — первая половина XIII столетия)

В течение 1139–1239 годов в Киеве сменилось 48 отдельных управленческих периодов, причем 36 раз княжение продолжалось лишь один год или даже меньше. Не утихали княжеские конфликты, династические войны (с середины XI ст. до 1238 г. их известно более 80), опустошавшие земли. Обыденным явлением стало привлечение князьями союзников из ряда соседних государств или степных племен в этой борьбе за лидерство.

Лейтмотивом данного столетия оказалось соперничество за власть между родами Мономаховичей из Переяслава и Ольговичей Черниговских. Фактически главной движущей силой междоусобиц была борьба за перераспределение ренты — налога.

В принципе укрепление отдельных княжеств Руси — это часть общеевропейского процесса государственного строительства. Ведь распалась империя Карла Великого, около 1138 года — Польша и т. д. Входившие в состав средневековой Руси территории разнились как в этническом, так и в социально-экономическом отношении. В ней отсутствовало даже подобие монолитности, что свело к минимуму тенденцию осознания преимуществ федеративного устройства. Для Новгорода, Пскова, племен вятичей, радимичей стольный Киев существовал как бы вне сферы их интересов — политических и экономических. Угро-финские народы получали из центра Руси ресурсы в объеме, не выгодном для него. Примерно с 1178 года Новгородско-Псковская земля воспринималась остальными княжествами, в сущности, иностранным государством, ориентирующимся в своих связях на Скандинавию и Западную Европу. Из-за вражды к новгородской политике Смоленского, Полоцкого, Киевского княжеств жители Северной Руси часто страдали от дефицита зерновых, причем южные земли сознательно блокировали их подвоз. Зачастую новгородцы, получая из уральского региона по 5—15 тонн серебра ежегодно, покупали хлеб у германских купцов, хотя такие действия и выглядели мотовством.

Другой весьма показательный пример: когда в 1147 году митрополитом Киевским стал Климент Смолятич, то Новгород, Полоцк, Суздаль и Смоленск с этим выбором не согласились. Для князей этих земель митрополит-грек был бы предпочтительнее, потому что русич на данном посту прежде всего укреплял авторитет великого князя Киевского. Действительно, К. Смолятич, как прежде Илларион, защищал единовластие на Руси с опорой на великокняжеский централизм.

Усиление влияния вечей в XII столетии привело к устоявшейся практике договоров (ряда) жителей с претендентами на княжение. Так, в конце 1140-х годов киевляне отвергли право князя на управление без договора с местным боярством, причем за нарушение утвержденного договора был убит князь Игорь Олегович.

Однако вече функционировали в основном спорадически и не приобрели характера государственного института, не выросли в орган представительства различных сословий.

Не прекращалась борьба за овладение киевским престолом, апогеем которой стала вторая половина XII века. Особенно упорно к нему рвался шестой сын Владимира Мономаха — Юрий Долгорукий (с 1125 г. правил в Суздале). Дважды его выгоняли из города киевляне, в третий раз он был отравлен, и в день его похорон 16 мая 1157 г. жители уничтожили всех сопровождавших князя суздальцев. Его внук Андрей Боголюбский 12 марта 1169 года с войсками двенадцати князей после двухмесячной осады в очередной раз занял Киев и ограбил Печерский монастырь. После этого город по сути так и не оправился политически вплоть до середины XIII века.

С 1180 года на последующие 20 лет в Киеве утвердилась корпоративная форма правления в лице князей Святослава Всеволодовича и Рюрика Ростиславича, что несколько стабилизировало ситуацию.

Своеобразным буфером между центром и северо-востоком Руси являлось Черниговское княжество, владения которого в первой четверти XII века достигали на востоке нынешней Москвы, на юге Дона, на севере Десны. Но с середины XII столетия его земли начали частично переходить к Ростово-Суздальскому и Рязанскому княжествам.

К началу XIII века Киев окончательно потерял свое значение как центр русских земель. И не только потому, что усилился Владимир на Клязьме, ставший с 1157 года центром собирания будущего Московского княжества. Длительные княжеские распри вызвали, по мнению В. О. Ключевского, отток населения с юго-запада Руси во Владимирскую землю. Об этом говорят многие этнонимы: города Переяславль, Старобуд, Галич, Вышгород, реки Лыбедь, Почайна на Рязанщине и в Новгородской земле, река Серпень на Владимирщине и т. д. В 1210 году митрополит Матфей решил перенести свою кафедру из Киева во Владимир, а через 17 лет Кирилл I там же провел и церковный собор. И даже знаменитый Киево-Печерский патерик создавался в основном в начале XIII столетия не в Киеве, а во Владимире.

Завершение этого периода связано с захватом Руси монгольскими войсками. В частности, Киев был взят ими после 93-суточной осады (5 сентября — 6 декабря 1240). Руководящая элита Русской земли с запозданием отреагировала на угрозу, исходившую от империи Чингисхана. Более того, накануне вторжения монгольских туменов княжеские дружины в 1212, 1214, 1222 годах вели военные действия за овладение Эстляндией.

Таким образом, периодизация Киевской Руси может быть следующей:

I этап — формирование протогосударственности в рамках земли полян (VII столетие — 882 год);

II этап — расширение территории Руси путем присоединения соседних славянских земель (882—1093);

III этап — начало дезинтеграции Руси (1093–1169);

IV этап — кризис и упадок средневекового восточнославянского государства (1169–1240).

Галицко-Волынское княжество

Прикарпатский регион, где существовала, как утверждал Константин Багрянородный, Большая Белая Хорватия, номинально принадлежал к Руси времен Олега, затем перешел под протекторат Моравии. После смерти Владимира I им завладел польский король Болеслав Храбрый, однако Ярослав Мудрый отвоевал Галицию, получившую в те времена название «Красная Русь». Внук Ярослава Мудрого Ростислав не смог удержать этот регион из-за преждевременной смерти, а его три сына — Рюрик, Володарь и Василько, стали изгоями. Только в 1084 году, вернувшись из Тьмутаракани, Володарь стал править в Звенигороде и Перемышле, а Василько — в Теребовле (Рюрик рано умер). К 1144 году сын Володаря Володимирко объединил эти три земли в одно княжество со столицей в Галиче над Днестром.

Наибольшего могущества Галицкое княжество достигло в 1153–1187 годах при Ярославе I Осмомысле (отце воспетой в «Слове о полку Игореве» Ярославны). В 1159 году он даже овладел на некоторое время Киевом, контролировал часть территории в низовьях Прута и Дуная. Ярослав I поддерживал активные связи не только с соседними государствами, но и с Византией, «Священной Римской империей». Видимо, участвовал он и в походах против войск египетского султана Салах-ад-Дина. Германского императора Фридриха I Барбароссу князь официально признал своим сюзереном, а тот помогал незаконному сыну Ярослава Осмомысла Владимиру занять трон Галиции в борьбе с боярами, венгерским королем и князем Романом Мстиславичем.

Чтобы избавиться от самовластного Ярослава Осмомысла, традиционно мятежное в Галиции боярство использовало разлад в его семье. Дело в том, что Ярослав прервал всякие отношения со своей супругой — дочерью Юрия Долгорукого, и стал жить с наложницей — боярышней Настасьей. Бояре похитили ее и сожгли на костре, обвинив в колдовстве. Это событие очень повлияло на поведение князя, произвело надлом в его душе. Фактически он покорился боярскому диктату, хотя купечество Галиции обещало поддержать его в борьбе за усиление княжеской власти.

Рост боярской оппозиции вызвал после смерти Ярослава Осмомысла внутренние усобицы, в результате которых венгерский король Бела III в конце XII столетия сумел, хотя и на короткое время, поставить на престол Галиции своего сына Андрея.

На Волыни после кончины Ярослава Мудрого власть часто менялась. Отдельную династию основали здесь внук Владимира Мономаха Изяслав Мстиславич (1136–1142; 1146–1154) него сын Мстислав (1154–1170), стремясь занять даже Киев. Затем Волынь разделили между собой сыновья Мстислава, и только борьба одного из них — Романа, обеспечила единство Волынской земли в 1173–1205 годах.

Предпосылками объединения Галиции и Волыни в 1199 году были их тесные экономические и культурные связи. В 1203 году Роман Мстиславич занял Киев, причем горожане охотно открыли его войску Подольские врата.

С помощью служилых людей и горожан Галицко-Волынской земли Роман Мстиславич жестоко расправился с противниками централизованной власти. Чтобы укрепить авторитет княжества, он вмешался в династическую борьбу за трон в Польше и Венгрии, совершил несколько удачных походов на половцев и литовцев. Римский папа предлагал ему королевскую корону, но князь отказался ее получать. Погиб Роман Мстиславич под Завихвостом на Висле в 1205 году на пути в Саксонию, в случайной стычке с отрядом краковского князя Лешка Белого, когда направлялся в Германию на помощь сыну Фридриха Барбароссы Филиппу Гогенштауфену, добивавшемуся престола в споре с Оттоном IV Саксонским.

После смерти Романа Мстиславича в Галицко-Волынском княжестве 40 лет продолжался хаос и княжеско-боярские раздоры, опорой боярства являлся церковный клир, а князья ориентировались на поддержку мещан. Подчеркнем, что лишь в Галиче существовало 15 церковных комплексов, поэтому союз клерикалов и бояр был достаточно влиятелен.

Как только сыновья Романа Мстиславича Данила и Василько подросли, они начали борьбу с боярством за Волынь, позднее— за овладение властью в Галиции. Пока они не подросли, Галицией управлял венгерский король Андрей II, затем — сыновья новгород-северского князя Игоря Роман, Святослав и Ростислав. Подчиняя своевольное боярство, Игоревичи уничтожили до пятисот его представителей, однако в 1211 году были сброшены с престола с помощью венгерских и польских войск, а двое из них были повешены.

В течение последующих 26 лет власть в Галиции переходила из рук в руки, при постоянном вмешательстве в этот процесс Польши и Венгрии. Более того, с 1211 года королем Галиции провозгласили пятилетнего венгерского принца Калмана (Коломана), женив его на двухлетней польской принцессе Саломее, а правил от их имени венгр Бенедикт.

Постоянные обращения боярской олигархии за помощью к иноземцам объединили вокруг Данилы и Василька городские круги, национальные меньшинства (армян, немцев), крестьян-общинников, для которых сильная княжеская власть представлялась гарантией стабильности. Сих поддержкой в 1237–1238 годах Данила Романович окончательно укрепился в Галиче, оставив брату Волынь. В это же время он сумел установить контроль над Киевом, но отказался от борьбы за Чернигов. Однако в течение пяти лет продолжалось его противоборство с сыном Михаила Черниговского Ростиславом, претензии которого на Галицию поддерживал король Венгрии Бела IV.

Столицей Галицко-Волынской земли, продолжившей традицию государственности Киевской Руси, Данила избрал город Холм (ныне Хелм — центр польского воеводства), где построил мощную крепость, церкви, заложил большой парк. Известна активная градостроительная деятельность князя, которая реализовывалась с помощью немецких мастеров.

В начале 1241 года монгольские войска Бату-хана (Батыя, внука Чингисхана) взяли штурмом ряд городов на Волыни, причем часть населения проявила лояльность к ним, признав протекторат Чингизидов. Вернувшись из Венгрии, Данила и его сыновья осенью этого же года уничтожили семь городов по Бугу и Случи, жители которых стали монгольскими подданными.

В 1245 году под Ярославом войска Данилы и Василька одержали верх над объединенными силами оппозиции во главе с Ростиславом Михайловичем, союзниками которого стали Польша и Венгрия. Власть Данилы Романовича распространилась на всю Холмскую и Белзскую земли, а в 1243 году он даже занял Люблин.

Усиление Галицко-Волынского княжества обеспокоило Бату-хана, и он приказал Даниле Галицкому официально признать себя вассалом Золотой Орды. Скорее всего, в начале 1246 года Данила Галицкий посетил столицу Золотой Орды Сарай и ценой унижения, признания сюзеренитета хана сохранил за собой княжеский пост. Более того, Бату-хан предоставил княжеству официальный статус союзнической территории.

В то же время Данила Галицкий вынашивал планы освобождения от монгольской зависимости, ориентируясь как на союз с другими князьями Руси, так и на поддержку государей Западной Европы. Посол папы Римского Иннокентия IV Плано Карпини после беседы с Данилой заверил, что Европа организует военную помощь для борьбы с монголами. Но участие войск западных стран в крестовых походах и недостаточная настойчивость Ватикана сорвали эти планы. К тому же европейское рыцарство помнило тяжелое поражение в битве с монгольской армией 9 апреля 1241 года под Легницей (Польша), когда объединенные отряды ряда стран понесли серьезные потери: тысячи были убиты и ранены. После победоносного для полководцев Бату-хана сражения в Каракорум было отправлено девять мешков правых ушей, отрезанных у павших воинов из германских земель, Польши, Венгрии, Дании и других государств.

Тогда Данила Галицкий заключил тайный военно-политический союз с братом Александра Невского Андреем Владимиро-Суздальским князем. Но попытка вооруженного выступления против Золотой Орды закончилась тяжелой неудачей. После того, как оба князя объединились в союзе с Ярославом Тверским, Андрей предложил брату Александру тоже поддержать блок против монголов. Однако тот отказался и донес о замысле князей хану Золотой Орды. После этого Александр Невский, ставший в 1251 году названным братом Сартака — сына Бату-хана, получил ярлык на княжение в Киеве и Суздале, а Андрей бежал в Швецию. В 1258 году войско монгольского военачальника Бурундая вынудило Данилу и Василька уничтожить на своей земле все крепости, чтобы тем самым продемонстрировать мирные намерения. Свои фортификации сохранил только Холм.

После этого войска Галицко-Волынского княжества неоднократно привлекались монголами к борьбе с Великим княжеством Литовским и Польшей. Опираясь на поддержку Золотой Орды, Данила восстановил свою власть над Новгородской, Слонимской и Вовкомыйской землями.

Пытаясь противостоять натиску Бату-хана, Данила установил связь с Римским папой Иннокентием IV в надежде на организацию им крестового похода против монголов с участием армий стран Европы. В 1248 году Данила отверг предложение папы о вручении королевской короны, опасаясь отрицательной реакции Золотой Орды. Но через пять лет он принял корону, согласившись и на церковную унию с Римом. Однако через два-три года папа Александр II угрожал Даниле отлучением от церкви за отрыв от Ватикана, потому что князь, не дождавшись помощи от Запада, разорвал унию.

В 1264 году Данила Галицкий умер в Холме, а через шесть лет скончался Василько. В 1275 и 1277 годах галицкие, волынские и монгольские войска совершили два успешных похода на Литву, и сыну Данилы Галицкого, Льву, удалось присоединить к своим владениям Закарпатье с центром в Мукачеве и Люблинскую землю. Лев Данилович продолжал выплачивать ежегодную дань Золотой Орде. К сожалению, в 1267 г. убийством великого литовского князя Войшелка он разрушил складывавшийся при участии своего брата — волынского князя Шварна Даниловича украинско-литовский союз.

В княжестве не прекращались межусобицы, поэтому к началу XIV столетия оно перестало быть единым. Объединил снова Галицию и Волынь внук Данилы Галицкого Юрий I Львович (1301–1315). Его сыновья Лев II и Андрей (1308–1323) ориентировались на союз с Тевтонским орденом, чтобы противостоять натиску Литвы. В свою очередь, ордену они обещали помогать в борьбе с Золотой Ордой.

Силы Галицко-Волынской земли ослаблялись враждой между боярством и княжеской властью. В результате сын мазовецкого князя, 14-летний Болеслав, стал властителем княжества в 1324 году, приняв имя Юрий II. После его трагической смерти в апреле 1340 года польско-венгерские отряды напали на Галицию, но боярин Д. Детько обратился за помощью к монголам. Победив польскую армию, монгольско-литовско-галицкие дружины вошли на территорию южной Польши. Однако в защиту польского короля Казимира III выступили войска из Венгрии, Богемии, Германии, Франции, Дании, поэтому бои продолжались до 1345 года. Добившись нейтралитета Золотой Орды и крестоносцев, Польша в августе-сентябре 1349 года захватила Волынь и Галицию, вытеснив литовского князя Любарта Гедиминовича. Некоторое время (1370–1387) Галицией владела Венгрия, а волынские земли надолго оказались в руках Литвы, позднее — Речи Посполитой, увеличившей вдвое свою территорию.

Тема 3. Украина в эпоху позднего средневековья (XIV — первая половина XVI столетия)

XIV век оказался для большинства государств Западной Европы кризисным. Сто лет продолжалась война между Англией и Францией, враждовали между собой итальянские города-государства, в Германии шла гражданская война между Габсбургами, Люксембургами, Виттельсбахами, свирепствовала «черная смерть» — чума. Зато расцветала экономика и культура в Чехии при Карле IV, Венгрии — при Карле Роберте Анжуйском и его сыне Людовике I. На мировую арену выходили Московское княжество и Великое княжество Литовское.

Украинские земли в составе Великого княжества Литовского

В течение XIV столетия значительная часть Руси (с 1362 и Киев) перешла под власть Великого княжества Литовского. Первоначальная Литва — это небольшой район между реками Нерис, Вилия и Неман. Литва впервые упомянута в 1009 году в Кведлинбургских анналах, с 1253 года стала королевством. Признанным лидером литовских племен в 1230–1240 годах являлся князь Миндовг (Миндаугас). Он распространил свое влияние на большую часть нынешней Белоруссии, а незадолго до своей смерти в 1263 году готовил военную экспедицию для захвата Черниговского княжества. Еще в 1270–1280 годах литовцы присоединили к своему королевству Полоцк, Витебск, земли кривичей, дреговичей, части деревлян.

В XII–XIII веках Литва считалась периферией Европы, формально пребывала в состоянии войны чуть ли не со всеми католическими государствами севернее Альп, где находилась материальная и демографическая база крестоносцев. Ресурсы Литвы были невелики, поэтому перспектива овладения землями на юго-востоке казалась ей весьма привлекательной. К тому же в Золотой Орде, номинально владевшей украинскими землями, в XIV столетии шла острая борьба за власть между Чингизидами, которая закончилась в середине XV века распадом Золотой Орды.

Земли бывшей Киевской Руси могли уплачивать обильную дань, имели разветвленные торговые пути, способны были обеспечить Литве военную силу и материальные ресурсы. Не последнюю роль играл и династический интерес к расширению владений: у Гедиминаса, к примеру, осталось пять братьев, восемь сыновей, 34 внука, и все они нуждались в уделах. В силу этих причин на протяжении конца XII — начала XV века путем заключения вассальных договоров с древнерусскими княжествами или их силового подчинения

Великое княжество Литовское превратилось в державу, простиравшуюся от Балтики до Черного моря, от Подмосковья на востоке до границ Польского и Венгерского королевств на западе. Князья, имевшие владения в верховьях Оки, вплоть до первой четверти XV века имели право переходить в подданство либо московского, либо литовского князя и возвращаться обратно, что происходило довольно часто.

Первый этап экспансии литовцев на украинские земли начался в 1321 году, но подчинить Приднепровье тогда не удалось, поэтому здесь возникло нечто сходное со структурой двоевластия: действовали монгольские баскаки, опиравшиеся на вооруженные отряды из местных жителей (с 1331 года они уже не упоминались), и администрация, подчинявшаяся литовскому князю.

При великом князе Витаутасе литовцы составляли 5 % населения ВКЛ, остальные жители — белорусы и украинцы.

Согласно условиям перемирия с Польшей 1352 года, Литва сохранила за собой Волынскую и Брестскую земли. Через пять лет князь Витебска и Крево Ольгерд (Альгирдас) начал осваивать левый берег Днепра, отдав сыну Дмитрию во владение Брянск, а другому сыну, Корибуту, передал Чернигово-Северскую землю. В начале XV столетия князь Витовт (Витаутас) колонизовал часть Причерноморья, распространив свою власть и на Крымский полуостров. Но после его смерти в 1430 году литовцы потеряли интерес к степям, и они надолго превратились в Дикое поле.

Отметим, что овладение Киевщиной в конце 1361 — середине 1362 года Чернигово-Северским княжеством (включая Путивль и Курск) произошло с помощью войск крымского хана Мамая и дружин Руси. Литовские князья сначала декларировали сохранение в неизменности местных властных структур и обычаев, руководящей роли белорусской элиты. На территории Великого княжества Литовского в качестве государственных свободно функционировали не только литовский язык, но и польский, армянский, немецкий, украинско-белорусский, еврейский, письменная латынь. До начала XV столетия в Литве существовала федеративно-княжеская система управления.

Иногда литовцы именовали свою страну Великим княжеством Литовским, Русским и Жемайтийским, потому что подавляющее большинство его населения составляли формирующиеся нации украинцев и белорусов (этническая и языковая граница между ними оставалась нечеткой). Удельные князья Руси обладали всей полнотой власти на местах, являясь вассалами великого литовского князя, но на высших ступенях государственной структуры находились почти исключительно представители литовской аристократии. Зато славянское начало преобладало в экономической и культурной сферах. С середины XIV века литовские великие князья стремились создать единую державу на всей территории бывшей Киевской Руси, включая северо-восточные регионы. Отсюда — походы Ольгерда на Москву в 1368, 1370, 1372 годах. Но все они окончились неудачами. Не осуществился и план литовско-московского антиордынского союза, который предполагалось скрепить династическим браком. Назревали иные решения.

Кревская уния 1385 года

В конце XIV века ряд внешних и внутренних обстоятельств вынудил литовских и польских феодалов начать процесс объединения. Попытки части польских шляхтичей создать политический союз с Венгрией провалились, нарастало давление на Польшу Тевтонского ордена. Литва же испытывала все больший натиск со стороны усилившегося Московского княжества, претендовавшего на земли бывшей Киевской Руси и недовольного приглашениями князей из рода Гедеминовичей на новгородский и смоленской престолы. В 70-х годах XIV столетия войска Литвы, Михаила Тверского, Святослава Смоленского неоднократно осаждали Москву, но из-за наличия в обоих лагерях большого числа православных крупных битв не наблюдалось. Опасность угрожала Литве и с запада — со стороны Тевтонского ордена. Кроме того, с 1382 года Великое княжество Литовское фактически переживало этап гражданской войны, ослаблявшей державу.

14 августа 1385 года в местечке Крево (Крявас) литовский князь Ягайло и 11-летняя королева Польши Ядвига заключили династический брак. Он положил начало военно-политическому блоку обеих стран, а в марте 1386 года Ягайло под именем Владислава I получил польскую корону.

Согласно Кревской унии, Великое княжество Литовское обязывалось принять католичество, передать Польше свою казну, уплатить 200 тысяч флоринов Вильгельму Австрийскому за отказ от Ядвиги (они были ранее обручены), навечно присоединить литовские, украинские и белорусские земли к Польше. Уния была воспринята многими литовскими и русскими аристократами, в том числе князем Витовтом Кейстутовичем, отрицательно. В 1392 году оппозиция добилась провозглашения Витовта пожизненным Великим князем Литвы, что на деле означало аннулирование договора в Креве. Женитьба Витовта на дочери великого князя Московского Василия I и поддержка Литвы со стороны Тевтонского ордена помешали Польше диктовать свои условия литовскому князю.

В то же время крестоносцы в течение 1300–1400 годов совершили более 70 походов на земли Литвы, а литовцы — не менее 50 вторжений во владения Пруссии. Но так. как для завоевания славянских регионов Великому княжеству Литовскому потребовалось 32 похода, то можно заключить, что активность Ордена помешала литовским князьям овладеть оставшейся частью Руси.

Известно, что противоборство Литвы и крестоносцев достигло апогея в битве под Танненбергом (Грюнвальдом) 14 июля 1410 года. В ней польско-литовско-татарские войска и их союзники разгромили крестоносцев, остановив их экспансию на восток. Характерно, что из 15 полков Литвы семь набирались из украинцев и белорусов, а среди 16 польских полков шесть состояли из жителей Галиции и По долин.

Пытаясь овладеть землями Московского княжества, Витовт решил поддержать в борьбе за власть в Застой Орде хана Тохтамыша, соперником которого выступал хан Тимур. Подразумевалось, что в будущем Тохтамыш станет союзником Литвы при столкновении с Москвой. Летом 1399 года войска Великого княжества Литовского, 1600 германских воинов, 400 польских рыцарей, отряды Тохтамыша, господаря Валохии Стефана двинулись против стотысячной армии Тимура-Кутлука. Битва в устье реки Ворсклы 12 августа 1399 года закончилась полным поражением союзных войск: из пятидесяти князей было убито двадцать, погибли многие тысячи воинов. Ослабление позиций Литвы вынудило Витовта признать в 1401 году вассальную зависимость от Польши.

Еще в 1392–1394 годах киевский князь Владимир Ольгердович, новгород-сиверский Дмитрий Корибут и подольский Федор Кориатович пытались добиться большей автономии своих земель в составе Великого княжества Литовского. Но их выступления не привели к положительному результату. Затем в начале литовско-московской войны 1406–1408 годов за Псковскую землю часть литовской и украинско-белорусской знати, недовольная уступками Витовта Польше, стала переходить под власть царя. Этот процесс усилился после того, как в 1413 году на сейме в Городле Польша и Литва подписали новую унию, по условиям которой украинско-белорусская элита еще больше отстранялась от высших административных постов и источников обогащения. Только в 1434 году король Польши Сигизмунд, чтобы привлечь православное шляхетство на свою сторону, уравнял его в правах с католиками. Но и после этого решения дискриминация по отношению к православным аристократам сохранялась.

Утрата в 1452 году Волынью, а в 1470 — Киевом своей автономии снова вызвала стремление украинских князей перейти под патронаж московского государя. Первыми это сделали князья Одоевские, Воротынские, Бельские, Новосельские, Массальские и другие. В начале XVI столетия князья С. Можайский, В. Шемятич отдали Ивану III Стародуб, Новгород-Северск и много волостей (в 1608–1648 годах Черниговщиной владела Речь Посполитая). Согласно условиям перемирия 1503 года, Литва признала за Московским княжеством земли Чернигово-Сиверщины с 19 городами и всеми волостями. В делом к началу XVI столетия к Московскому государству отошли 319 городов и 70 украинско-белорусских волостей. С 1504 года московское руководство требует передать ему Киев и Смоленск как преемнику киевских князей. После отказа в этом Василий III начал военные действия, захватив 31 июля 1514 года после обстрела из 300 пушек г. Смоленск. Но при дальнейшем продвижении 80-тысячной царской армии она встретилась на реке Крапивная под Оршей с 35-тысячной конницей ВКЛ и Польши под командованием К. Острожского — русского Сципиона. В результате ожесточенной битвы в сентябре 1514 года войска Василия III потерпели сокрушительное поражение. Ее сюжет стал основой первой картины неизвестного художника 1520 года — провозвестника батальной живописи в Восточной Европе (сейчас она находится в Национальном музее Польши в Варшаве).

Во время очередной литовско-московской войны князь М. Глинский попытался восстановить автономию Киевского княжества с помощью царя и крымского хана. Однако к июлю 1508 года польско-литовские войска разбили отряды его сторонников, а сам он сбежал в Москву. Его выступление не имело широкой социальной поддержки.

Возникновение и эволюция казачества в Украине

Слово «казак» — тюркского происхождения, существовало, по мнению Е. Прицака, с XII века, зафиксировано впервые в арабо-половецком словаре 1245 года, половецком словаре 1303 года «Codex Cumanicus». Сначала оно носило бытовой оттенок и означало: одинокий человек, холостой мужчина. В Крыму в начале XIV столетия им называли тюрок, служивших стражниками или разбойничавших в степях Причерноморья. В течение 200 лет на границе степи с оседлым населением, т. е. по линии Каменец-Подольск — Бар — Винница — Белая Церковь — Черкассы — Киев — Путивль — Рыльск — Тула — Рязань Муром — Нижний Новгород, казаками считались также курьеры, эскорт, а с 1452 года — чингизиды и их потомки.

После упадка монгольской державы казаками назывались кочевые народы левого крыла Золотой Орды. В то же время слово «казак» примерно с 1492 года стало употребляться и по отношению к представителям восточного славянства.

В 1994 году историк Н. Яковенко попытался подвести итоги длительной дискуссии о происхождении казачества на территории Украины. Он полагает, что в конце XV столетия казаки-тюрки и славянские казаки (уходники, бродники и т. п.) слились, и данное понятие приобрело несколько иное значение — человек вне подданства. В реестрах казачества Польши 1552 и 1581 годов имелось очень много тюркских фамилий и прозвищ: Бахта, Байдак, Бут, Гусейн, Кудаш, Толук, Теребердей, Чурба, Малик-баша, Охмат и другие. Не менее примечателен факт, что до XVI века запорожцев часто именовали ордынскими казаками. Во второй половине XVI столетия понятие «казак» все еще обозначало скорее способ жизнедеятельности, нежели социальный статус.

В 1578 году посланник польского короля, посетив остров Хортицу, где проживали казаки, отметил царившую среди них двуязычную украинско-татарскую речь. Не случайно в Оттоманской Порте казаков именовали «смешанным народом». Казачья лексика впитала массу тюркизмов: кош, Куринь, сагайдак, шабля, кобза, шаровары, оселедець, джура, ватага, осавул, булава, бунчук, барабан, сурма, табир, майдан и другие. От татар Крыма казаки заимствовали методы степной партизанской борьбы, нападая на них или на купеческие караваны.

В конце XV — первой половине XVI столетия на украинско-татарском пограничье находились и украинские бояре-рыцари, возглавлявшие отряды, боровшиеся с татарскими наездами. Впоследствии они слились с казачеством.

До второй половины XVI века существовала также аморфная пограничная военно-промысловая общность бояр-казаков и бояр-шляхтичей. К началу XVII столетия все три общности слились, образовав союз с православной церковью, что обеспечило единство казачества с крестьянством на основе религии, просвещения, обычаев, языка. Народные массы признали ведущую роль казачества, получившего таким образом социально-политический статус.

Все попытки литовских и польских официальных лиц остановить процесс количественного роста казачества, усиления его политико-социальной роли к успеху не привели. Более того, региональная шляхта призывала правительство и сейм организовать казаков как полувоенную касту для защиты восточных и юго-восточных границ Речи Посполитой. Такое предложение было внесено на сейме еще в 1533 году старостой Черкас полутатарином О. Дашкевичем.

Именно казачество являлось бастионом на пути мусульманской экспансии в Европу, частыми набегами подрывая стабильность в Турции и Крыму. Так, в 1516 году староста Хмельника П. Лянцкоронский (по-видимому, один из первых известных историкам казачьих гетманов) во главе казачьего отряда штурмовал турецкую крепость Очаков. Староста Бара Б. Претвич (немец по национальности) провел 70 боев с татарами. Ядром его войск тоже являлись казаки.

В 1568 или 1572 году король Польши Сигизмунд II Август нанял на государственную службу 300 казаков, составив их реестр. Довольно тесные связи с казачеством установил король Стефан Баторий (казачья делегация была приглашена и на его коронацию). Осенью 1578 года между королем и представителями от казаков было подписано соглашение, согласно которому гетман Я. Орешовский и 500 казаков подчинялись черкасскому старосте М, Вишневецкому, а городок Трахтемиров отдавался в полное распоряжение казакам, включая монастырь, где создали госпиталь и приют для престарелых. Кроме того, король предоставил православным мастерам привилегию снабжать казачество саблями венгерско-польского типа.

В конце XV века казачий реестр вырос до тысячи человек. Казачество получило ряд привилегий, включая освобождение от налогов, неподчинение иным структурам власти, кроме собственной, право свободного распоряжения имуществом, неподсудность польской юстиции, кроме виновных в умышленном убийстве и изнасиловании. Но так как основную часть казачества составляли нереестровые, то проблемы, связанные со взаимоотношениями власти с ними, с каждым годом обострялись.

Запорожская Сечь

Выбор места для создания военно-политического центра казачества обусловливался как природными условиями, необходимостью его успешной обороны, так и привязкой к Днепру — главного пути морских походов против Турции и Крымского ханства. Первая Сечь была построена на острове Хортица, недалеко от Крарийской переправы (Кискача), служившей татарам при их нападениях на Украину. Жилые помещения разместили на скале, с юга и запада их защищал ров глубиной более 20 метров. Эта Сечь, названная Совутиной, существовала с середины XV до первой половины XVI века. Строительными работами здесь руководили гетманы В. Свентольдович и П. Лянцкоронский. По другим данным, первая Сечь под названием Комаровская, сформировалась еще в XIV веке на среднем Приднепровье — на территории нынешнего Переяслав-Хмельницкого района.

С 1554 до 1557 года на острове Малая Хортица площадью около 500 гектаров возникла Сечь, которой руководил князь Д. Вишневецкий (Байда). Она защищалась валами и редутами, высота которых даже через 400 лет составляла 12 метров.

На острове Большая Хортица длиной 12 и шириной 2,5 километра сохранились до нашего времени остатки Сечи П. Сагайдачного, О. Голуба и М. Жмайла (1617–1626).

Всего зафиксировано восемь Запорожских Сечей, в том числе пять — на территории Никопольского района нынешней Днепропетровской области.

С XV века основное пополнение для Запорожских Сечей шло из территории Киевщины, Сиверщины, Волыни, Галиции, в XVII столетии — из Подолии, Черкащины, Левобережной Украины.

Социально-политическое содержание доктрины основателей Запорожской Сечи состояло в следующем:

— признание Польшей особого статуса казачества с предоставлением ему экономических и социальных льгот;

— отказ польской шляхты и ополяченной украинской знати от колонизации киевского Поднепровья;

— оборона украинских земель от турецко-татарской агрессии (с 1479 года Крымское ханство стало вассалом Оттоманской Порты);

— защита украинско-белорусского (в современном понимании этих этнических терминов — В. С., Л. Р.) населения от католической экспансии, помощь братствам.

Несколько тысяч казаков жили на Сечи в куренях размером 40 на 12 метров. До конца XVI столетия они делались из хвороста, покрывались конскими шкурами, позже использовалось дерево. Имелись служебные помещения — амбары длиной до 24 метров для хранения различных припасов, оружия и боеприпасов; а также пекарни, церковь, дом для пожилых казаков.

Формально высшая власть принадлежала всеобщей казачьей раде, созывавшейся ежегодно в начале января для выборов гетмана (кошевого атамана) и других старшин. Первое свидетельство о такой раде датировано 1581 годом, когда гетманом оказался избранным авантюрист польского происхождения С. Зборовский. Он тут же приступил к формированию отряда для похода на Москву.

Несогласное с решением рады меньшинство принуждалось к покорности большинству не только угрозами, но иногда и избиениями, даже убийствами. Чтобы подчеркнуть зависимость кошевого атамана (гетмана) от власти толпы, его голову посыпали грязью. Демократизм в Запорожской Сечи — это классическая охлократия (власть толпы), опасная для укрепления идей государственности.

Казачьи обычаи были крайне суровыми, особенно в отношении уголовных преступлений. Кроме телесных наказаний, применения пыток, виновных в убийстве и воровстве вешали, закапывали живьем, забивали палками около позорного столба. В целом у казаков ценилась только воинская доблесть, презрение к смерти, материальным благам, повседневной трудовой деятельности на земле или занятиям ремеслом. В системе права они заимствовали от азиатских народов коварство, от поляков и русских — процедурные тяжбы. На них накладывались крайне суровые обычаи Сечи, поэтому за одно и то же преступление полагались разные наказания. Защита, естественно, отсутствовала, да и сам процесс наказания рассматривался как спектакль, а не трагедия личности.

Порядки в Сечи олицетворяли свободу личности и террор агрессивного большинства, аскетизм и разгул, благородство и жестокость, активность своевольной толпы и изнеженную лень, европейскую осторожность и азиатскую беспечность. Только в первой четверти XVII столетия начался переход от казачьей вольницы к жестко регламентированной военно-политической структуре. К сожалению, не был реализован план И. Верещинского 1596 года о политической эмансипации казачества и создании своеобразного государственного организма с публичной властью «князя».

Таким образом, у казачества выработалась противоречивая система власти и подчинения, которую некоторые историки назвали агрессивной безэлитной демократией. Являясь вечной оппозицией государственности, казачество игнорировало важность иерархической структуры, их вожди поэтому часто превращались в заложников, которых выдавали победителям в случае поражения или карали смертью за ошибочные решения, повлекшие тяжелые последствия. Знаток истории казачества Г. де Боплан отмечал, что за 17 лет ни один гетман не избежал такой трагической участи.

Не считая себя подданными ни Великого княжества Литовского, ни Польши (Речи Посполитой), нереестровые казаки постоянными нападениями на соседние государства вызывали дипломатические конфликты и ответные удары. Именно по этой причине польский сейм в 1593 году объявил их врагами отечества, а с 1597 до 1601 года формально запрещал казачество. В то же время польские власти не останавливались перед использованием казачьих отрядов в войнах с Московским государством и Турцией. Например, в феврале 1609 году по приказу короля 7 тысяч запорожцев совершили рейд по территории России, а осенью от 30 до 40 тысяч казаков под руководством атамана Олевченко прибыли под Смоленск, чтобы в дальнейшем занять такие города, как Путивль, Козельск, Вязьму, Брянск, Дорогобуж, Мещерск и другие. Во время польско-русской войны 1613–1614 годов запорожские отряды доходили почти до Архангельска и Холмогор, где объединились с английскими, ирландскими и шведскими войсками. В походе Самозванца на Москву в сентябре 1604 — мае 1605 года в его отрядах насчитывалось примерно 11 тысяч украинских казаков, до 1400 донцов, не более тысячи польских гусар.

За более чем 300-летнюю историю существования Запорожской Сечи казачество так и не выработало частную собственность на землю, поэтому часть угодий предоставлялась пользователям пожизненно, а большая часть распределялась ежегодно по жребию. Право на земельные участки фиксировалось согласно праву первого занятия данной территории, и оно признавалось как в Речи Посполитой, так позднее и царскими властями.

Но с середины XVII века в международном плане Запорожская Сечь не признавалась в качестве собственника своих земель, так как они принадлежали государствам-протекторам.

Необходимо отметить, что в течение XVI–XVII столетий запорожцы фактически держали в своих руках (или посредничали) торговлю Великого княжества Литовского, Польши и юга Московского княжества с Османской империей, татарами и турецким вилайетом в Крыму (прибрежная зона полуострова). В Турцию экспортировали ткани из России, пушнину, кожи, рыбу, масло, табак, а ввозили вина, бакалейные товары, оливковое масло, шелковые и хлопчатобумажные ткани, оружие, свинец, лошадиную упряжь. Согласно получаемым у запорожцев разрешениям, украинские чумаки брали соль в Крыму, причем ярлыки на ее добычу принадлежали именно Сечи. В Кинбурнских озерах казаки добывали свою соль, продавая ее затем жителям украинских и польских городов.

Для московских купцов запорожцы доставляли в Киев воск, мед, рыбу, скот, кожи; с донскими казаками они вели торговлю через земли Слобожанщины. Для покупки лошадей на Запорожье прибывали даже негоцианты из Пруссии. Однако у сечевиков все же преобладал архаичный способ получения добавочного продукта — путем захвата добычи в военных походах.

Практически все казаки варили пиво, брагу, мед, продавали спиртные напитки. На территории Сечи и в паланках было много шинков, но их количество известно только за 1740 год— 370 заведений.

Запорожское войско формировалось по принципу добровольчества, а новобранцев на протяжении нескольких лет обучали более опытные казаки. Славилась казачья пехота, а первые конные отряды появились у запорожцев только после 1576 года, когда Стефан Баторий передал в Сечь две тысячи лошадей. В то время как в Западной Европе и Польше в последней четверти XVI столетия исчезло рыцарство и появилась кавалерия, украинские земли оказались вне этого процесса. Поэтому запорожская конница, как, впрочем, и кавалерия реестровцев, оставалась слабой и малочисленной, хотя практически все казаки умели управлять лошадью. Именно отсутствие сильных кавалерийских частей предопределило поражения казацко-крестьянских выступлений против польско-литовских властей на протяжении 1591–1638 годов.

Широко известны морские походы запорожцев, происходившие, как правило, в июле. На гребных судах, именуемых чайками и вмещавших по 50–70 казаков, несколько пушек-фальконетов, каждая весом 96 килограммов, они достигали Кафы, Варны, Стамбула и других городов на побережье Черного моря. Сначала чайки сооружались из стволов липы или вербы (позднее — из досок), имели длину 15–20 метров, высоту и ширину по 4 метра, несли 10–15 пар весел. В конце XVII века на одну чайку шло, кроме дерева, до 210 килограммов железа, две бочки смолы, 50 килограммов клочья и 140 метров полотна на паруса.

Как известно, с конца XV столетия крымские татары, несмотря на получаемую от Польши ежегодную дань в 15 тысяч злотых (с 1511 года), систематически проникали на земли Украины, увозя пленников и добычу. Казачество же в меру своих сил и возможностей противостояло таким набегам, совершало ответные нападения на Крымское ханство и его протектора — Оттоманскую Порту. И все же отношения казачества и крымских татар не ограничивались враждой, имели место и союзы, взаимная помощь, никогда не прекращалась торговля. Сложившаяся в исторической науке тенденция видеть их контакты исключительно в негативном плане имеет давние традиции. Антиисламские мотивы, которые в XV–XVI веках живили европейскую поэзию, публицистику, хроники и летописи (только в XVI столетии опубликовано 2500 названий антимусульманских книг), объяснялись в большей степени религиозным противоборством христианства и мусульманства, нежели реальностью.

К середине XVII века национальный состав казачества Украины сложился примерно таким (в процентах): украинцев, белорусов, русских — 34,2, азиатов — 27,4, представителей среднеземноморских народов — 21, армяноидов — 17,4.

Для населения Украины Запорожская Сечь, в целом казачество стало олицетворением свободы и равенства, защитником православной веры, бастионом против внешних и внутренних врагов, «политическим народом».

Раздел II. Украина в период новой истории (вторая половина XVI — начало XX столетия)

Тема 4. Украина под властью Речи Посполитой (вторая половина XVI — первая половина XVII столетия)

Во второй половине XVI века ситуацию в Европе в основном определяли три государства: Речь Посполитая, Россия и Швеция. Потерял свою былую мощь Тевтонский орден, причем в 1560 году его руководство передало шведскому королю Эстляндию, польскому — Лифляндию, а сам орден стал вассалом Речи Посполитой. Жизнь народов Восточной Европы до конца XVIII века зависела от уровня взаимоотношений именно этих стран. Если в 1300 году Московское княжество занимало территорию 20 тысяч квадратных километров, то к 1480 году оно увеличилось в 21 раз, а в 1600 году его площадь равнялась территории всей остальной Европы. Территориальные претензии России, Польши, Швеции подогревались не только традиционным соперничеством, но и отсутствием установленных на местности границ. Характерный пример: в 1592 году царь Федор Иоаннович считал левый берег Сулы своим рубежом, хотя именно там магнат Речи Посполитой А. Вишневецкий заложил город Лубны.

Люблинская уния 1569 года и ее последствия

С середины XV века главным направлением экспансии русских царей стала территория Великого княжества Литовского. Неспособность Литвы (как и Польши) в одиночку отражать внешнюю угрозу привела к тому, что уже в период правления в Польше Сигизмунда II Августа (избран королем в 1548 году) можно говорить о целенаправленном польско-литовском сближении. Взятие Иваном IV в 1563 году Полоцка поставило под сомнение реальность самого существования Великого княжества Литовского, терпевшего военную катастрофу. Предотвратить подобный исход могло лишь объединение Литвы с Польшей. К тому же, несмотря на введенный в Литве запрет на раздачу земли иностранцам (принят в 1447 году), польская шляхта различными путями занимала все больше земельных угодий и должностей на Подляшье, Волыни и Подолии. Мелкие литовские, украинские и белорусские бояре, недовольные засильем крупной знати, стремились получить в будущем объединенном государстве такие же привилегии, как и польская шляхта. Совместными усилиями успешнее, как они полагали, могла бы вестись борьба с турецко-татарской опасностью. Петиции с требованием реального союза Литвы и Польши поступали постоянно к Великому князю литовскому от верхушки литовского и украинско-белорусского населения. Но на сейме 1551 года литовские и украинские магнаты высказали несогласие с идеей объединения. Тогда через 7 лет средняя и мелкая литовская знать, шляхта Волыни и Подляшья обратились к польскому королю с просьбой взять их под защиту в связи с неспособностью Великого княжества Литовского обеспечить безопасность своих подданных от нападений татар и войск московского царя. Ведь в феврале 1563 года войска Ивана Грозного заняли Полоцк — сердце ВКЛ. Город был разграблен, 20 тысяч жителей пленены, и потопу в Астрахани их продавали в рабство персидским купцам по цене 3 рубля за человека. В Москву было вывезено много золота, серебра, драгоценностей, разворована старейшая на территории Беларуси библиотека Софийского собора.

Хотя в январе 1564 года армия ВКЛ во главе с гетманом М. Радзивиллом почти целиком уничтожила 30-тысячное войско царя, однако в дальнейшем княжество не имело шансов выстоять против московской агрессии.

В январе 1569 года в Люблине начал работу польско-литовский сейм, на котором представители Литвы предложили создать унию двух стран, сохранив при этом оба законодательных учреждения — соответственно в Польше и Великом княжестве Литовском. Но собирать их вместе предполагалось только при выборах короля и для решения внешнеполитических вопросов. Не встретив поддержки, литовские и часть украинско-белорусских магнатов покинули заседания сейма. Тогда Сигизмунд II Август, опираясь на поддержку менее состоятельной шляхты, в марте и мае присоединил к Польше Подляшье и Волынь, а 5 июня по просьбе местной аристократии включил в состав польской короны Брацлавщину и Киевщину. 1 июля вернувшиеся на сейм делегаты от Великого княжества Литовского согласились с планом образования Речи Посполитой (Res Publica) — унии Польши с Литвой. Выборный король Польши при этом становился и великим князем Литовским, создавался объединенный сейм, общая монетная система, шляхта получала право владеть земельными угодьями на всей территории Речи Посполитой. В то же время Великое княжество Литовское сохранило право на собственный герб и государственную печать, законодательство, армию, финансы и администрацию.

Таким образом, более чем на 220 лет большинство украинских земель оказалось под властью польских шляхтичей. Только часть украинского Полесья осталась у Литвы, северную Буковину удерживала Молдавия (с 1514 года — Турция). Восточная часть Карпатской Украины после 1526 года оказалась в руках Австрии, западную заняла Трансильвания; Чернигово-Сиверская земля контролировалась Российским государством (с 1618 г. она перешла к Речи Посполитой).

С принятием в 1572 году Польшей так называемых Генриховых артикулов страна стала единственной в континентальной Европе территорией со шляхетской демократией, выборным королем, имевшим строго ограниченные властные полномочия. Между тем во всей остальной Европе (исключая Англию) роль кортесов, парламентов, ландтагов в XVI–XVII веках неуклонно снижалась, усиливалась власть абсолютного монарха, обеспечивавшего стабильность феодальных структур.

Правовой режим Польши после Люблинской унии постепенно распространялся и на земли, где проживало украинское и белорусское население. С 1563 года как в Польше, так и в Литве православная шляхта получила равные права с католической, в середине XVI века исчез из употребления термин «бояре». Однако возможность получить шляхетское звание для представителей всех народов, проживавших в Речи Посполитой, одновременно предполагала существенные ограничения их культурной автономии. Но в судопроизводстве Речи Посполитой несмотря на это использовался не только польский, но и немецкий, украинско-белорусский, армянский, латинский языки. Тем не менее историки Польши в конце XVI — начале XVII века (М. Стрийковский, В. Деболецкий и другие) изучали прошлое своей страны как историю всех территорий, что входили в состав Речи Посполитой — наследницы Сарматского царства и Скифии.

Большинство населения Украины, проживавшего на территории Речи Посполитой, составляло крестьянство, разделявшееся на такие категории:

— тягловые крестьяне, работавшие на помещика сначала 8—10 дней в году, затем по 2–4 дня еженедельно; платили подымный налог, несли дополнительные повинности и работы. Во второй половине XVI века постепенно исчезли;

— ремесленники, служивые крестьяне;

— чиншовые крестьяне, платившие налог зерном, медом, кожами. С расширением фольваркового хозяйства тоже исчезли;

— полусвободные крестьяне;

— бывшие холопы, слившиеся вначале XVII века с крепостными.

С XVI столетия крестьяне были лишены права продавать землю или сдавать ее под залог, а в случае перехода в другую местность следовало уплатить шляхтичу за прежние привилегии и получить от него документ о предоставлении личной свободы.

Еще в 1557 году в Галиции, на Волыни и Подолии была проведена аграрная реформа под названием «Устав на волоки». Пригодные к пахоте земли разделили на участки площадью 19 гектаров в Польше, 22 — в Литве. Их получали в пользование одна, реже — две крестьянские семьи. Чтобы культивировать трехполье, волоку делили на три поля. Владелец такого участка должен был два дня в неделю работать в фольварке шляхтича, платить денежный и продуктовый налог стоимостью 30 грошей, выполнять различные повинности. Богатые крестьяне имели пляц — 75–88 гектаров земли.

После Люблинской унии польские магнаты Потоцкие, Жолкевские, Калиновские, Замойские, Язовецкие, Конецпольские и другие активно вели колонизацию Левобережья. На Волынь, Подолию шло переселение и польских крестьян.

Расширение фольварковой системы означало зарождение протокапитализма, рыночных отношений. Кроме того, введение волоки разрушало, хотя и не полностью, сельскую громаду и общинную форму землепользования. К тому же в течение 10–20 лет крестьяне, проживавшие на земле новых владельцев, оставались юридически свободными. И хотя процесс ограничения миграции крестьянства ускорился после 1588 года, на Переяславщине, Брацлавщине барщины почти не наблюдалось даже в начале XVII века. Если в Галиции работа на шляхтича составляла 4–5 дней в неделю, то на Киевщине — 2–3 дня. По мнению Ю. И. Терещенко, к середине XVII века на территории этнической Украины была закрепощена лишь четвертая часть крестьян. Цитаделью панщины с XVI столетия оставались Западная Украина и Волынь.

Развитие агротехники, улучшение орудий обработки земли привели к тому, что к началу XVII века украинские регионы заменили Испанию в качестве житницы Европы. Заметим, однако, что освоение и раздел между польской шляхтой земель южнее линии Белая Церковь — Винница вызвали недовольство осевших там казаков и беглецов из Галиции, Побужья, Полесья, северо-западной Киевщины, бассейна Южного Буга, Брацлавщины.

Развивались на землях Украины и ремесла: если в середине XVI столетия в Киеве было 20 ремесленных специальностей, то к 1650 году — около 100, а в целом по Украине — до 300. Создавались цехи, зарождалось мануфактурное производство. Основная масса ремесленной продукции вырабатывалась в городах, большинство которых насчитывало всего по 2–3 тысячи человек. Лишь в таких населенных пунктах, как Киев, Львов, Белая Церковь, Меджибож, насчитывалось от 10 до 18 тысяч жителей. Кроме городов с королевским, частновладельческим и церковным статусом, существовали и города, обладавшие магдебургским правом (возникло в Германии около 1188 г.). Данная система самоуправления предполагала налоговый иммунитет, судебную независимость, льготы в торговле и ремесле. Первыми получили магдебургское право такие города, как Новый Сонг — в 1294 году, Хуст, Тячев, Вышкове — в 1329, Львов — в 1356, Киев — в течение 1494–1499 годов и другие. На территории Галиции его имели не менее 400 населенных пунктов, а в Восточной и Центральной Украине — более 20.

Но лишь немногие города Украины могли использовать преимущества магдебургского права в полном объеме. Чаще всего оно оказывалось ограниченным: в состав ратушного управления не имели права входить православные горожане, отсутствовала собственность жителей на землю, они слишком зависели от частников и королевской власти, за мещанами сохранялось много натуральных и иных повинностей. Эти ограничения хорошо видны на примере Киева, чье магдебургское право было подтверждено в начале XVI века. Здесь им обладал фактически только 110-гектарный Подол — торгово-ремесленный анклав, градообразующее ядро. Не обладая правом собственности на землю, магистрат в 1602 году лишился западного предместья Подола, где был создан католический епископат — так называемое Бискупское местечко. Часть Старокиевской горы передали магистрату только в 1645 году. В целом из 7000 жителей Подола впервой четверти XVII столетия пользовались магдебургским правом менее половины горожан. Вообще процессы урбанизации и протокапиталистического развития слабо затронули Украину. Если в Лондоне 1632 года насчитывалось 317 тыс. жителей, то в Киеве — чуть больше 10 тыс. Избы украинцев возводились без единого металлического гвоздя, крыша покрывалась камышом, вместо стекол в окнах были вычиненные свиные пузыри.

И все же в начале XVII века Киев славился как крупный торговый центр, куда прибывали купцы из многих государств. Изобилию товаров здесь способствовало введение беспошлинной торговли для местных торговцев в приграничных городах Московского царства. В 1624 году король Сигизмунд III Ваза объявил субботу днем свободной торговли (без взимания пошлин со всех купцов), что еще более интенсифицировало рыночные процессы.

Речь Посполитая в начале 30-х годов XVII века раскинулась на территории в 990 тысяч квадратных километров, переживая свой «серебряный век», счастливейшие годы. В Западную Европу вывозились зерновые хлеба, города покрылись строительными лесами, в Варшаве, ставшей с 1569 года столицей Польши, был перестроен королевский замок, возведен памятник Сигизмунду III. Славилась не только польская конница, но и театр, опера, музыка страны, ходили легенды о пышности посольств — К. Збаражского в Константинополе, Е. Оссолинского в Риме, К. Опалинского в Париже…

Однако Украине приобщение (как польской колонии) к новоевропейской цивилизации принесло не только интенсификацию производства, выход на западные рынки, но и рост социальной напряженности, который привел к ряду восстаний. Это подрывало могущество Речи Посполитой, но и Украины — не в меньшей степени. Кризис восточнохристианской цивилизации и невозможность восприятия достижений западнохристианско-новоевропейской системы ценностей превращали Украину, как и Белоруссию, в периферийные регионы Европы. Ситуация усугублялась противоположной цивилизационно-геополитической ориентацией господствующих и угнетенных слоев украинского общества.

Неудачей закончилась и попытка части польской и московской аристократии объединить оба государства воедино (т. н. «Смута»), хотя канцлер Польши Л. Сапега, будучи в Москве, уверял бояр 4 декабря 1600 года: «…мы с вами славяне, один народ». Пропасть разделила западных и восточных славян по линии вероисповедания, и преодолеть ее не удалось.

Брестская церковная уния

На протяжении XVI–XVII веков в Европе окончательно сформировались основные национально-религиозные идеологии. В результате католицизм победил в Испании, Италии, Польше, Франции, протестантизм — в Голландии, англиканство — в Британии, православие— в России. Противоположные процессы разворачивались в украинских землях. После упадка Византии с 1453 года Киевская митрополия осталась «без присмотра» патриархов Константинополя, скитавшихся по Европе. Украинство утратило религиозный флаг — среди священников воцарились бездуховность, моральная нечистоплотность, безграмотность, а церковные должности зачастую раздавались за деньги. Из девяти митрополитов XVI века, от Ионы II (1502–1507) до М. Рогозы (1589–1599), ни один не избирался на церковном соборе, все они назначались королем и благословлялись после этого патриархом. Доходило до абсурда: девять лет митрополитом являлся Онисифер Петрович (за двоеженство прозванный Девочкой), разрешавший епископам даже троеженство.

С середины XVI столетия в Украину все сильнее проникали латино-польская культура, протестантизм, что усиливало полонизацию украинской элиты. Католический Запад, Ватикан являлись инициаторами объединения христианских держав против наступления Оттоманской Порты, а это на деле означало усиление римской системы веры. Известно, что в эпоху Контрреформации с Запада проникала в Речь Посполитую музыка барокко, современная веку архитектура и живопись. И хотя в Украине распространялся протестантизм, основной формой идеологического протеста против засилья максималистского католицизма оставалась старая система веры — догматическое православие.

Отсутствие в книжной украинской культуре национального языка, сильные проявления фундаментализма облегчили создание иезуитских учебных заведений, имевших самую совершенную для средневековья систему обучения и воспитания. Первая в Украине школа иезуитов была создана в Ярославе (здесь, видимо, учился Б. Хмельницкий), затем возникло еще 20 коллегиумов, что ускорило процесс полонизации и окатоличивания украинской элиты. В ряде регионов развернули активную миссионерскую деятельность ордена францисканцев, доминиканцев, бернардинцев, римских католических сестер.

Попытки усилить позиции православия в конце XVI века предпринимались неоднократно, но соборы в Вильно, Бресте, Тернополе, Владимире не достигли желаемых результатов. Подписанный 28 января 1573 года в Варшаве союз протестантов с православными о соблюдении терпимости к различным верованиям католики не поддержали. Не выполнялся и эдикт Сигизмунда III 1589 года о равенстве прав ксендзов и священников, потому что в реальной жизни католический клир превосходил православный по уровню образованности, умению вести полемику. Естественно, католики-клерикалы пользовались мощной поддержкой государственной машины.

С середины XV столетия инициатором церковных реформ в православии стало организованное в братства мещанство. Сначала братства возникли в украинских и белорусских городах как общества, преследующие ограниченные цели: проведение церковных праздников, похорон. Затем они перешли к практике материальной поддержки православия, создавали школы, занимались благотворительностью. Организованные ими учебные заведения благословляли патриархи Антиохии и Константинополя, признавали их и польские власти. Братства снимали скомпрометировавших себя священников, строили типографии, организовывали библиотеки, распространяли духовную литературу. Именно они положили начало культурно-национальному возрождению Украины в конце XVI столетия, упорно боролись с наступлением католицизма, а с 1597 года — и с униатской церковью. Но выдержать противоборство с католической системой просвещения братства не смогли. Опора на церковнославянский и греческий языки обучения отрезала их от основного направления европейской культуры, препятствовала выпускникам братских школ продвигаться по служебной лестнице, так как в Польше царили латинский и польский языки.

Вопрос об унии, т. е. объединении христианских церквей, возник не позднее XIII века. Важно отметить, что Русь и после раскола 1054 года эпизодически поддерживала связи с римской курией: так, в 1091 году к папе был направлен посланник от киевского митрополита, доставивший оттуда святые мощи; в 1106 году в Новгороде создал монастырь Антоний Римский, позже причисленный к лику святых православной церковью. И все же предложение легата папы Александра III в 1160-х годах о религиозном диспуте в Киеве митрополит Иоанн IV не поддержал, сославшись на целесообразность его проведения в Константинополе.

Известно, что в 1439 году на Флорентийском соборе идея унии была формально реализована, но в нем не участвовали представители московского православия и польской католической церкви. Активными пропагандистами унии были иезуиты, а также та часть православного духовенства, которая очень болезненно переживала упадок православия и желала путем объединения с Римом избавиться от диктата польского католицизма и влияния Московской митрополии. В этот период папская власть приобрела четкую и эффективную централизацию, упорядоченность, добилась высокого уровня образования у ксендзов и кардиналов. Высший клир Украины надеялся с помощью унии получить равные права с польским, знать — возможность занимать высшие посты в структурах управления Речи Посполитой, мещанство — места в цехах, магистратах, судах.

По инициативе Львовского владыки Г. Балабана с 1590 года в глубокой тайне шли переговоры епископов о подготовке религиозного союза православной церкви Украины и Белоруссии с Римом. Их участники осознавали, что массы отрицательно относились к этой идее, а братства и казачество были настроены враждебно, непримиримо. Тем не менее в декабре 1594 года епископы К. Терлецкий из Луцка и И. Потий (Поцей) из Владимира на Волыни разработали план и детали перехода православных парафий Украины под власть папы Римского. Их поддержали еще три епископа — из Полоцка, Холма, Пинска, а также митрополит М. Рогоза. Мотивы их решений могли быть самыми разными — от желания защитить ценности православия до стремления обеспечить для себя более выгодные материальные условия жизни, отмежеваться от созданного в 1589 году московского патриархата.

23 декабря 1595 года в Риме папа Климентий VIII дал официальное согласие на принятие украинской православной церкви под свой протекторат. 6—10 (16–20) октября 1596 года в Бресте в церкви святого Николая открылся церковный собор, провозгласивший унию православной и католической церквей. Одновременно в доме князя К. Острожского представители православного духовенства, владыки из Александрии, Константинополя, Белгорода и других городов прокляли акт унии.

Униатский собор, положивший начало существованию греко-католической церкви, признал власть папы, догматы католицизма, но сберег православные обряды, традиции, церковнославянский язык в богослужении. Священнослужители-униаты получили много привилегий: они освобождались от налогов, имели право создавать семью, шляхтичам греко-католической веры открывались более широкие возможности для получения государственных должностей, мещане-униаты могли пользоваться преимуществами магдебургского права наравне с католиками. Лишь собор в Замостье 1720 года ликвидировал украинский иконостас, православные поминания и посты уравнял с католическими, богослужение стало проводиться в боковых алтарях, одежда священников-униатов копировала убранство ксендзов.

Знаменательно, что уния в Бресте имела место тогда, когда в Европе звучал призыв: «Долой от Рима!» Это были времена Лютера, Кальвина, Цвингли, Генриха VIII, стремившихся подорвать единство христианства, его вселенский характер. Подобная позиция объяснялась тем, что лидеры Контрреформации не желали отделять вопросы веры от проблем культуры.

Но Брестский собор означал усложнение и обострение религиозной атмосферы в Украине. Она усугублялась тем, что польские власти признавали законным только представительство греко-католических общин. Митрополит И. Потий принялся отбирать у православных церковные здания (в том числе храм святой Софии в Киеве), монастыри, типографии, школы. В борьбе с униатами казачество и мещанство нередко применяли прямое физическое насилие, на что те отвечали аналогичными действиями. Привычная вера для многих оказалась сильнее: когда в 1439 году на соборе во Флоренции киевский митрополит Исидор признал верховенство римского папы, разгневанные киевляне выгнали его за это из митрополии.

Непримиримыми врагами стали архиепископ-униат И. Кунцевич и православный епископ М. Смотрицкий. 12 ноября 1623 года в Витебске после ареста православного священника толпа фанатических приверженцев православия зверски расправилась с И. Кунцевичем, убиты были все его слуги, несколько горожан-униатов. В свою очередь, М. Смотрицкого власти обвинили в том, что он своей полемикой настраивает жителей на террор против греко-католиков. Согласно королевскому повелению, 120 жителей Витебска православного вероисповедания приговорили к расстрелу, более 200 — к наказанию кнутом, а 100 человек были арестованы. Отметим, что через пять лет М. Смотрицкий перешел в униатство и в работе «Апология» оправдал греко-католическую церковь, хотя ранее в «Треносе» проклинал Брестскую унию. Но в 1628 году по требованию православного собора он отрекся от идей «Апологии». Ясно, что такие метания интеллектуальной элиты вносили сумятицу в умы верующих, порождали безразличие, хаос в церковных делах.

В то же время литературная полемика, разгоревшаяся, между адептами православия и греко-католицизма, стимулировала рост творческого потенциала общества. Против унии выступил сказочно богатый и влиятельный украинский магнат К. Острожский, владелец 35 городков и тысячи сел — в основном на Волыни и Подолии. В защиту православия он мог в случае необходимости выставить до 20 тысяч вооруженных людей.

Однако, несмотря на сопротивление части украинской знати, братства и казачества, к 1623 году более 1,8 миллиона украинцев и белорусов стали униатами. Только Львовская и Перемышльская епархии долго оставались православными— до 1700 и 1691 годов соответственно. В то же время, к примеру, на Волыни благодаря позиции княжеских родов Острожских и Корецких униаты закрепились только во Владимирском уезде, где работали авторитетные епископы греко-католицизма И. Потий и И. Мораховский. Но к 1630 году клан Острожских распался, а его наследники — Александр и Владислав Заславские, стали приверженцами униатов. Поэтому в начале 30-х годов XVII столетия центрами греко-католической церкви являлись не только Луцк, Дубко, Кременец, но и Владимир. Все же среди крестьян Волыни, в целом относившихся к религиозному расколу индифферентно, только 30 процентов являлись униатами, а среди мещан их было еще меньше— до 25 процентов.

Подлинного равенства между римо-католиками и греко-католиками в Речи Посполитой так и не было достигнуто. Даже место в сенате митрополит-униат получил лишь в 1790 году— всего за пять лет до ликвидации польской государственности.

Не дали результатов и попытки митрополитов И. Рутского, П. Могилы, воеводы А. Киселя объединить греко-католиков[1] и православных в единую церковь под главенством Киевской митрополии. Во-первых, в ноябре 1632-го на выборном, а в марте 1633-го на коронационном сеймах Польши Владиславу IV удалось добиться формального признания равенства прав православной и католической церквей, униаты получили возможность переходить в ряды православных. К тому же Ватикан запрещал католическим священнослужителям принуждать верующих становиться греко-католиками. Но эти решения существенно затормозили процесс сближения двух украинских церквей.

Во-вторых, в начале XVII столетия среди православного духовенства Украины и Белоруссии большое влияние получила ориентация на Московскую митрополию. В 1626 году И. Борецкий по поручению казачества обращался к царю с просьбой принять их под свое покровительство, однако без обладания территорией такая идея являлась нежизнеспособной для российского руководства.

Особенности развития культуры в Украине во второй половине XVI — первой половине XVII века

Влияние западной культуры на Украину, начавшееся частично в первой половине XVI столетия, значительно усилилось после Люблинской унии и продолжалось почти до конца XVIII века. На рубеже XVI–XVII столетий украинское общество восприняло польский вариант Контрреформации, а внедрение иезуитами латыни и новых педагогических методов не отвергалось и частью православной элиты. Впервые в истории украинских земель верхи общества вступили в прямой контакт с источниками античной культуры в XVII столетии (в Киевской Руси знакомство с эллинизмом было слабым). Важно отметить, что в Западной Европе переход от церковной схоластики к светскому рационализму нового времени происходил в XIV–XV веках. Поэтому возрождение там интереса к античности вернуло из прошлого идеалы мира на основе культа разума и справедливого порядка.

Высшая для XVII столетия культура пришла в Украину фактически из Польши. Реакция на этот феномен оказалась неоднозначной, вызвав как одобрение, так и сопротивление, возрождение ценностей старой Руси. Наступление западной культуры несло и потенциальную опасность: раскол единства украинской протонации (нынешнее понятие «nation» стало употребляться образованной частью общества только в конце XVIII века). Здесь напрашивается сравнение с отчуждением между собой сербов и хорватов, имевших в XI столетии почти одинаковый язык, но разную веру.

Наличие в Украине нескольких религиозных направлений принесло не только изнурительное противостояние. Протестанты с конца XVI века оказывали помощь православным в создании полемической литературы, приближали письменный язык местных авторов к разговорной речи, формировали идею украинского космопольного мессианизма. Униаты выдвинули теорию «этнической нации», ее консолидации на светской основе. Наблюдались и явления украинизации католиков: в деятельности Замойской академии, украинских доминиканцев, культурного сообщества епископа И. Верещинского в Киеве. Католик С. Кленович мечтал об украинско-латиноязычном Парнасе, а Я. Домбровский в поэме «Днепровские камены» взывал к национальному самосознанию украинской аристократии.

Нельзя забывать, что в XV–XVI веках благодаря эмиграции в Польшу и Литву европейских гуманистов, близости ренессансных центров (Кракова, Варшавы, Вены) в Украину проникают идеи Возрождения, в том числе в литературной, философской, конфессионной формах. Однако экономическое развитие Украины не создало главного действующего лица Реформации — бюргера, ибо зависимость мещан, купцов, ремесленников от шляхетско-магнатской верхушки тормозила социоструктурные изменения. Поэтому западная модель Реформации оказалась нежизненной, т. е. идейно не оформила общественно-революционные процессы нового времени. Усилился феодализм, Реформация в Украине не приобрела политических функций и осталась лишь явлением культурной жизни.

Если в период Реформации Западная Европа имела много вольных городов, то в Украине к середине XVII века более 80 процентов городов принадлежало частным лицам, и главными центрами новых идей оставались поместья крупных патронов. Отсюда и результат: новации протестантизма стали не опорой городской демократической культуры, а элитарной религией, и даже еретические движения с трудом проникали в массы.

С конца XVI века Польша стала для Украины своеобразным окном в европейское культурное пространство. Ведь на трудах таких мыслителей, как А. Модржевский, Я. Ласки, поэтов М. Сербевского, Яна и Петра Кохановских, воспитывались многие выдающиеся личности Украины. А произведения вышеназванных авторов не уступали лучшим образцам европейского Ренессанса. К тому же многие украинцы обучались в университетах Кракова, Падуи, Болоньи, Праги и других просветительских центров. В искусстве и архитектуре украинское барокко фактически являлось отражением, хотя и не зеркальным по содержанию, его польской формы.

Процесс полонизации затронул верхушку украинской аристократии, которая сознательно шла на утрату национальной и религиозной идентификации, пополняя зато состав крупных земельных магнатов. Характерен в этом отношении пример И. Вишневского — родственника митрополита П. Могилы (Мовилэ). Став католиком (изменив имя «Ярема» на «Иеремию»), он сконцентрировал в своих руках земельные площади вокруг города Лубны с населением 288 тысяч человек, а его сын Михаил в 1669 году получил польскую королевскую корону. Хорошо известна роль в польской истории и таких этнографических украинцев, как Збаражские, Чарторыйские, Заславские, Потоцкие, Сангушки, Сапеги, Ходкевичи и т. п.

Видимо, первый научно-культурный кружок в Киеве создали в XV веке генуэзцы из Крыма. В середине XV столетия просвещенная часть киевлян из числа евреев и караимов занималась переводами сочинений арабских и еврейских мыслителей — Аль-Газали, М. Маймоена и других. Существование этой группы «ожидовленных» символизировало переориентацию части элиты на западно-европейскую ренессансную культуру. Не случайно поэтому их система мышления базировалась на арабо-европейской рационалистической философии, древнееврейской библейской и научноестественной оригинальной и переводной литературе, «Ожидовленные» и близкие к ним еретические учения представляли религиозно-оппозиционный поток, вызревал потенциал вольномыслия.

Разворачивалась деятельность украинско-польских гуманистов С. Ореховского, П. Русина, Ю. Котермака, A. Чагровского, М. Стрийковского. Восприняв идею «гражданского гуманизма» Г. Барона, они защищали ее основные постулаты: справедливость, социальную стратификацию, социальную коррекцию общественного бытия, теорию природного права. Но в специфических условиях Украины второй половины XV — первой половины XVI века эти идеи стали предметом не антропологических или этических концепций, а историософских.

Часть колонизованной украинской интеллигенции считала Ягеллонскую державу уникальной, гордилась ее прошлым я настоящим. Именно поэтому обучавшийся в четырех университетах Европы С. Ореховский называл себя этническим украинцем, но политически — поляком. Ряд историков Речи Посполитой выводил начала польской государственности от славы сарматов, Киевской Руси. Такие концепции содержались в «Истории всей Руси» М. Стрийковского, вышедшей в 1582 году на польском языке, в «Истории Польши» B. Деболецкого 1633 года и в других работах. Заметим, что в России книга В. Деболецкого, в которой проводилась идея о праве потомков сарматского племени управлять всем миром, трижды печаталась московскими издателями — в 1668, 1673 и 1688 годах.

Существование неформальных обществ и влияние польской исторической традиции являлось неизбежным этапом в развитии украинской истории и культуры, системы просвещения. Невозможно отрицать и роль князя А. Курбского, влияние его переписки (после бегства из Москвы он жил у князя Ю. Слуцкого на Волыни) на становление политических приоритетов аристократии в Украине.

Важно и то, что печатное слово пришло в Украину из второй польской столицы — Кракова. За 83 года до появления «Апостола» и «Евангелия учительного» И. Федорова издатель Ш. Фиоль опубликовал на кириллице «Часословец» и «Осьмигласник», причем по правилам украинского правописания.

Бурный рост числа иезуитских и протестантских школ в городах Украины вынудил часть православной шляхты противопоставить им школы, воспитывающие национальную интеллигенцию, прежде всего — клерикальную. В конце 70-х годов XVI столетия князь К. Острожский создал культурно-просветительское сообщество, которое ряд историков ошибочно именуют Острожской академией. Кроме проведения религиозных и литературных диспутов, здесь периодически шло обучение молодежи основам некоторых наук на греческом, латинском, украинском языках. Первым руководителем этой институции был М. Смотрицкий, учителями работали местные уроженцы, а также поляки — как протестанты, так и католики, греки. После 1620 года внучка князя Анна Ходкевич реорганизовала ее в иезуитский колледж.

В 1614 году пожар уничтожил братскую школу под Старокиевской горой. Тогда 15 октября 1615 года знатная мещанка Киева Е. В. Гулевич-Лозко подарила городу свою усадьбу на Подоле, предоставила средства на монастырь и школьное здание для детей всех сословий, дома для паломников (уже перед своей смертью в Луцке в 1645 году). Оживившее свою деятельность Киевское братство получило право ставропигии, т. е. находилось под прямой протекцией патриарха Константинополя. После полулегального воссоздания патриархом Феофаном в 1620 году православной иерархии в Украине и Белоруссии (под яростным нажимом казачьей верхушки) значение Киевского братства выросло еще больше. В 1629 году оно было официально признано королем Сигизмундом III. Активными проводниками православия и национального самосознания стали такие деятели, как митрополит И. Борецкий, юрист В. Борецкий, архимандрит Киево-Печерского монастыря З. Копыстенский, интеллектуалы М. Смотрицкий и К. Сакович.

С 1628 года архимандритом Печерского монастыря стал П. Могила. Он организовал на его территории школу, обучение в которой приобрело не греко-славянскую, а латинско-польскую направленность. Хотя этот факт встревожил ревнителей догматического православия, П. Могила, окончивший иезуитскую академию в Вильно или коллегиум Замостья, хорошо понимал консерватизм братских школ, применявших устаревшие методы педагогики, избегавших обучения латыни. Когда в 1631 году он добился одобрения своего учебного заведения патриархом, травля архимандрита и ста его учеников усилилась, причем казаки даже угрожали смертью за введение в обучение польского и латинского языков. Но рядом искусных дипломатических маневров П. Могила нейтрализовал оппонентов, добился в 1632 году слияния своей школы с братской школой на Подоле. 12 марта 1632 года в Каневе гетман И. Петражицкий и представители запорожцев подписали документ о протекции над Киево-Братским (Могилянским) коллегиумом.

Хотя иезуиты, опасаясь конкуренции со стороны коллегиума (их первая школа была открыта в 1620 году на Подоле), апеллировали к польским властям с требованием не допустить перехода высшего образования в руки украинцев, в 1635 году король Владислав IV узаконил Киево-Могилянский коллегиум, отказав все же в праве именоваться академией, вводить ряд дисциплин.

Под контролем П. Могилы находились учебные заведения в Кременце на Волыни, в Виннице на Брацлавщине. И все же отметим для сравнения: университет в Оксфорде создан в 1102 году, в Саламанке и Валенсии в начале XIII века; в Италии с 1245 до 1444 года открыто девять университетов, в Германии к 1476 году их было 13 и т. д.

Обучение в Киево-Могилянском коллегиуме продолжалось пять лет. Изучались греческий, латинский, польский, славянский языки, арифметика, катехизисы, литургия, литературная теория и практика, риторика, диалектика, логика, этика, физика, метафизика. В качестве учебников использовались книги таких авторов, как С. Полоцкий, Ф. Прокопович, М. К. Сарбевский, Я. Кохановский, С. Твардовский, И. Гизель, С. Ожеховекий, И. Конопович-Горбацкий, изучались труды Э. Роттердамского, Аристотеля. В старших классах домашние задания не практиковались, но каждую субботу проводились диспуты, а в конце года и курса — публичные диспуты на латыни. Число студентов коллегиума доходило до пятисот. Жили они очень бедно, нередко даже просили милостыню, потому что пожертвований на их содержание совершенно не хватало.

Доказывая православному и униатскому клиру необходимость широкого использования в обучении польского и латыни, П. Могила подчеркивал, что знание греческого и церковнославянского языков необходимо в религиозных церемониях, а латинского и польского — для повышения политической значимости и активности украинской элиты. В XVII веке большинство образованных людей в Украине владело, как правило, кроме родного языка, также церковнославянским, польским, латинским.

Перед Киево-Могилянским коллегиумом фактически ставилась цель поглощения культурных стандартов Запада, но не разработки новых концепций. В меру возможностей обучение здесь способствовало росту национального самосознания, возрождая память о прошлом Руси. Сам П. Могила полагал, что корни населения Киевской Руси исходят от Яфета, а один из студентов назвал украинцев «нацией» князя Владимира Святого.

Уточним, что обучение в коллегиуме строилось на базе модернизированного Аристотеля и богословских тезисов Фомы Аквинского, поэтому отличалось схоластическим духом. Как итог, у обучаемых отсутствовала самостоятельность мышления, не практиковались ни критика, ни научно-исследовательский анализ источников, насаждалась слепая вера в церковные авторитеты. На деле в коллегиуме готовили лишь искусных полемистов для защиты веры, проповедников, мастеров составлять панегирические сочинения, пользуясь трудами классиков прошлых эпох. Среди учеников вербовались тайные и официальные надзиратели (визитаторы). Суд и расправу вершил ректор, широко применялись телесные наказания. Во второй половине XVI столетия зародилась новая литература полемического характера, представленная такими авторами, как Г. Смотрицкий, иезуит П. Скарга, М. Броневский, И. Потий и др. Крайней бескомпромиссностью отличались труды И. Вишенского. В них отчетливо проводилась идея безразличия к земным социально-политическим измерениям жизни, оценки человеческого разума как губящего душу яда. Философ с полуострова Афон в Эгейском море не видел растущей национальной сущности народа Украины, проповедовал эгоцентризм, презрение к светской культуре, поэтому его концепции во многом страдали анахронизмом.

В результате ползучей полонизации исчезает как сословие категория украинских магнатов. Поэтому в XVII веке украинское общество лишилось той руководящей и организующей силы, которая могла бы заняться местным государственным творчеством. Богатая украинская шляхта также в основном денационализировалась, и близко к массам находилось лишь мелкое шляхетство, часть белого и черного духовенства. В этот период шел процесс объединения мещанской аристократии с казацкой старшиной, и именно этот союз оказался наиболее стойким защитником православия; с него началось национально-культурное и социально-политическое пробуждение.

Одновременно возникли две культуры и два типа украинского характера — крестьянский и рыцарско-казачий. Если для носителей первого из них главной, стержневой идеей жизни являлась Божья защита, то для вторых — оборона веры, групповых святынь, презрение к земному, духовный аскетизм (но в причудливом сочетании с бытовым разгулом). Если для казацкого мироощущения смерть являлась глубочайшей трагедией, то для крестьянского лишь обозначала неминуемый этап циклического процесса бытия.

Подытоживая сказанное, отметим: пребывание украинских земель под властью Речи Посполитой стало причиной того, что в начале XVII столетия украинцев рассматривали на территории Московского государства как иностранцев, язык которых так же непонятен, как немецкий или польский. По этой причине общение в Москве с Л. Зизанием происходило в 1627 году через переводчика.

Тема 5. Гетманщина второй половины XVII — конца XVIII века

Начало освободительной войны украинского народа против польской шляхты

В течение февраля 1648 — сентября 1676 года в Украине шла национальная революция, результаты которой во многом изменили геостратегическую ситуацию в Восточной Европе. Она несла в себе элементы религиозной, гражданской войны, шла в русле других европейских политических движений. Известно, что в 1640 году началась буржуазная революция в Англии, восстали португальцы против испанского господства; в Каталонии велась борьба за автономию. В 1647 году в Южной Италии, на Сицилии прошли выступления против испанского владычества, во Франции зрела Фронда, вспыхивали восстания крестьянства в Австрии, России, Швеции, Швейцарии ив других странах.

После почти пятилетних переговоров в Мюнстере 24 октября 1648 года был подписан Вестфальский мир. Он подвел итоги тридцатилетней войны между католической лигой и протестантским союзом государств, признал новый баланс сил в Европе, придал старому континенту иной облик, создав пространство для существования центристской политической мысли между религиозным фундаментализмом и рационализмом блока «капитал— труд». Вестфальский мир означал прекращение яростного протестантско-католического противоборства XV–XVII столетий. Ведь только за период военных действий 1618–1698 годов на землях Германии погибло от 33 до 75 процентов населения, процветал каннибализм. В Вестфальском соглашении виден курс на сосуществование доктрин, не осиливших друг друга. Политика с этого момента стала технологией улаживания конфликтов. Не всегда подобная парадигма реализовывалась путем компромисса. Так, в 1648–1653 годах во Франции (после восстания в Париже 26 августа 1648 г.) не утихала острая борьба с засильем итальянцев — ставленников кардинала Мазарини, за ограничение королевских прерогатив. Фактически в ходе 30-летней войны друг другу противостояли феодальная и национально-освободительная идеи, но победила третья — буржуазная.

Период «золотого покоя» 1638–1647 годов на этнографических украинских землях Речи Посполитой означал прежде всего ощутимый прирост доходов для польских фольварковых хозяйств. Но положение большинства социальных категорий украинского общества в связи с недееспособностью исполнительных структур Польши на местах ухудшалось. Не прекращались набеги шляхтичей на имения друг друга, усиливалось наступление католической церкви на православие, множились налоги и повинности крестьянства (посполитых), раздражали высокомерие польского правящего класса и претензии евреев-арендаторов.

Казачество, считавшее себя почти шляхетским сословием, оценивая свой вклад в победу Речи Посполитой над Россией в так называемой Смоленской войне 1632–1634 годов как решающий фактор, требовало увеличения реестра, возвращения прежних и новых привилегий. Вместо этого разгневанная польская шляхта добилась изгнания казацкой делегации из сейма при выборах короля. К тому же привилегии и права реестрового казачества не были гарантированы королевской клятвой.

Королевич Владислав (занял престол Речи Посполитой в ноябре 1632 года) еще в 1621-м писал, что польская шляхта, без сомнения, обижает украинцев. Не случайно поэтому казачья старшина искала контактов не только с татарами Крыма, но и с новым главой польско-литовской державы. В свою очередь, Владислав IV, увлеченный идеей защиты христианства от наступления ислама, решил инициировать военные действия с султанской Турцией, направив против нее казачество. Его посланец И. Радзиевский привез письмо к казачьим старшинам, в котором И. Барабаш, И. Караимович, М. Нестеренко и Б. Хмельницкий приглашались в Варшаву на встречу с королем и сенаторами. В ночь на 20 апреля 1646 года четыре казачьих сотника получили заверения Владислава IV об увеличении реестра до 12 тысяч, если будет организован морской поход против Оттоманской Порты. Король также обещал не располагать польские гарнизоны далее Белой Церкви, вручил посланцам казаков 18 тысяч злотых для подготовки операции и флаг. Военные действия на море планировалось развернуть в августе, но собранное под Львовом 16-тысячное войско для действий на сухопутье по требованию сената пришлось распустить. Рухнула и попытка подготовить необходимое число чаек с десантом для морского похода. Страна хотела мира, а король стремился к триумфам победоносных военных походов, дипломатическим и династическим успехам.

Хорошо известно, что восстание против польской шляхты возглавил чигиринскцй сотник, бывший генеральный писарь реестрового казачества Зиновий Богдан Федор Михайлович Хмельницкий (1595–1657). Его биография достаточно известна. Следует заметить, что до лета 1646 года ничто в его жизни после поражения казачьих выступлений не свидетельствовало о стремлении поднять бунт против власти Речи Посполитой. С 1638 года он осваивал плодородные земли за хутором Суботовом и слободой Новоселицей. Немалый доход ему приносили ловля рыбы в четырех крупных прудах, ветряные мельницы, сеножати, пасеки, торговля зерновыми.

Вероломное нападение шляхтича Д. Чаплинского на хутор Суботов, нежелание польских властей, судебных органов и сейма справедливо решить жалобу Б. Хмельницкого во многом изменили течение его жизни. К тому же Б. Хмельницкий был обвинен в подготовке бунта и по доносу эсаула Р. Пешты арестован. Освободившись с помощью полковника реестровцев С. М. Кречовского из-под ареста (полковник был его кумом и взял Б. Хмельницкого на поруки), он с группой из 15 сторонников в конце 1647 года уходит на Запорожье.

Глухо волновавшееся казачество получило наконец лидера и, как показали дальнейшие события, достаточно умелого политика, полководца, государственного деятеля. Закончился «золотой покой» для польской шляхты, а планы умиротворения Украины с помощью талантливого полянофила А. Киселя и канцлера Оссолинского оказались утопией. Не осуществилось и намерение коронного гетмана Н. Потоцкого и короля Речи Посполитой Владислава IV создать комиссию, которая бы внимательно изучила обоснованность жалоб населения Украины, претензии шляхетства к казачеству, чтобы достичь компромисса.

События 1648–1676 годов невозможно квалифицировать исключительно в русле национально-освободительного движения. В них присутствовали зримые, глубокие проявления религиозного, социального, экономического противоборства. Если для поляков эти годы означали трагедию и начало распада родины, то для украинского общества — попытку создать вассальную государственность на базе вооруженных сил казачества при условии протекции со стороны более мощной державы.

Б. Хмельницкий не ставил перед собой задачи провозглашения юридически независимой казачьей Украины, понимая прежде всего опасность такого лозунга в атмосфере тогдашних политических правил и реального веса Украины в системе европейского миропорядка. Но фактом свободного выбора суверена он как бы резервировал за собой статус практически самостоятельного правителя. Следует подчеркнуть, что в политической программе гетмана сочетались традиционные и новаторские идеи, с опорой на синтез демократизма охлократического типа, авторитаризма и религиозного возрождения.

Напомним, что Куруковское соглашение, подписанное 5 октября 1625 года С. Конецпольским и гетманом реестровцев М. Дорошенко, Переяславское от 8 июня 1630 года (его скрепили своими подписями С. Конецпольский, а от украинской стороны — А. Конашевич-Бут) сохранили принцип казачьего самоуправления и реестра в 6 и 8 тысяч казаков соответственно. Однако утвержденная на сейме в марте 1638 года «Ординация войска Запорожского», навязанная казакам после поражения восстания Я. Остряницы и К. Скидана, резко ухудшила положение казачества. Упразднялись многие привилегии, аннулировалось казачье судопроизводство, выборы старшин, вместо гетмана назначался комиссар из состава польской шляхты или иноземцев на королевской службе, все полковники, кроме двух, являлись поляками.

Реестровые казаки могли жить только в пограничных населенных пунктах, их обязали разгонять на Сечи самовольные собрания. Реестр был уменьшен до 6 тысяч, причем всех «выписчиков» обязали вернуться на прежнее место жительства. Польские власти восстановили разрушенную гетманом И. Сулимой в августе 1635 году крепость Кодак, гарнизон которой не пропускал на Запорожье беглецов ни по Днепру, ни сушей. На Сечи постоянно несли боевое дежурство два полка реестровых казаков.

Еще осенью 1647 года в течение девяти дней к Лебедину стягивались отряды казаков, готовясь выступить под лозунгом восстановления былых привилегий против польской шляхты. Но восстания не произошло из-за отсутствия общепризнанного вождя. Польный гетман А. Конецпольский, как и в целом польские верхи, просмотрели процесс накопления «горючего материала» в казачестве, тайную организаторскую деятельность таких старшин реестровцев, как Ф. Вешняк, К. Бурляй, С. М. Кречовский, М. Зацвилиховский и др.

Но вернемся к Б. Хмельницкому, который со старшим сыном Тимофеем, 15 казаками и присоединившимися к ним несколькими сотнями беглецов от панского гнета в декабре 1647 года прибыли на остров Бучку. Уже в январе 1648 года реестровые казаки Корсуньского полка впустили Б. Хмельницкого и его сторонников на территорию Запорожской Сечи. Попытка Черкасского и Чигиринского полков выбить мятежников, имевшая место 4–9 февраля, окончилась неудачей. После этого запорожцы избрали Б. Хмельницкого гетманом, поддержав курс на восстание против польской шляхты с целью восстановления казачьих прав и привилегий, усиления королевской власти.

Хорошо зная ударную силу польской тяжелой кавалерии и учитывая наличие в своем распоряжении преимущественно казачьей пехоты, Б. Хмельницкий посылает в Бахчисарай К. Бурляя и Я. Клышу с задачей: добиться военной поддержки в борьбе со шляхтой Речи Посполитой со стороны Крымского ханства, имевшего многочисленную, хотя и недостаточно оснащенную конницу. Напомним, что военно-политическое сотрудничество казачества с татарами имело место и ранее. Так, в 1624 году запорожцы помогли Магомет-Гирею III и его брату Шагин-Гирею разбить турецкие войска, а при освобождении хана из осады в Бахчисарае весной 1628 года погиб гетман М. Дорошенко.

Предложение Б. Хмельницкого для Ислам-Гирея III оказалось кстати: четыре года Речь Посполитая не уплачивала ханству традиционную дань. Кроме того, еще с 1618 года польское руководство разрабатывало планы изоляции и разгрома Крымского ханства, вело переговоры с Россией о совместной борьбе против татар (царь уплачивал дань Крыму до 1682 года). В армии гетмана сражались и более 6 тысяч польских шляхтичей, которых ранее выгнали за различные проступки из территории этнической Польши. Среди этих отчаянных рубак был и прапрадед будущего канцлера Российской империи Д. Ксенжицкий. В бою с поляками он потерял подбородок, поэтому канцлер России А. А. Безбородко носил именно эту фамилию.

Уже в середине апреля 1648 года татарские отряды отогнали от Запорожья польские сторожевые хоругви, взяв под защиту земли между Сечью и Белой Церковью. Завершив подготовку к военным действиям, Б. Хмельницкий вместе с двадцатитысячным татарским войском в течение 29 апреля — 16 мая разбил под Желтыми Водами полки С. Потоцкого и Я. Шемберга. После того, как на сторону восставших перешли реестровцы (это произошло 4 и 13 мая), у польских военачальников оставалось не более 2500 воинов против 18–20 тысяч татар и 14 тысяч казаков.

25—26 мая 1648 года в битве под Корсунем была завершена ликвидация польских вооруженных сил на Среднем Поднепровье. Отмечая важность помощи повстанцам со стороны ногайской орды Тугай-бея, гетман Говорил на совместном украинско-татарском параде в Белой Церкви: «Тугай-бей близько мене єсть, мій брат, моя душа, єдиний сокіл на світі, готовий все учинити, що я захочу». Не имея средств уплатить крымчакам за оказанную помощь, В. Хмельницкий нередко вынужден был разрешать им брать ясырь западнее Белой Церкви (в июне 1648-го татары имели право пленять население в течение недели).

Когда Б. Хмельницкий обратился к населению Украины с призывом поддержать борьбу с польской шляхтой, нарушающей веления короля, он обещал предоставить всем участникам движения казачий статус. Именно с лета 1648 года развернулась жестокая крестьянская война под лозунгом «змішати ворожу кров у полі з жовтим піском». Особенно часто насилия, издевательства над неукраинским населением допускали отряды М. Кривоноса (неясно, был ли он украинцем или шотландцем). По некоторым данном, гетман намеревался даже судить Кривоноса за слишком жестокое отношение казаков его полка к польским и еврейским общинам. Аналогичные действия допускала и другая сторона, о чем красноречиво свидетельствовал универсал коронного гетмана Н. Потоцкого февраля 1648 года, где содержалась угроза разграбить все имущество восставших и поголовно уничтожить их семьи. В эпоху религиозных войн подобная нетерпимость — не исключение, а всеобщее правило. Все попытки гетмана и части старшин ввести акции мщения в квазиправовое или лимитированное сверху русло оказались безуспешными.

Волна народного гнева обрушилась не только на польско-литовскую шляхту, но и на униатов, ополяченных украинцев, евреев. Что касается отношения восставших к представителям иудаизма (принявшие православие евреи служили в армии Б. Хмельницкого, занимая и старшинские должности), то причина еврейских погромов в 171 местечке Украины объяснялась не бурным всплеском антисемитизма. Большинство польских шляхтичей доверяли поместья в Украине евреям как арендаторам, вручали ключи от православных церквей, доверяли владение шинками. В результате на Киевщине в 1616–1622 годах почтя 80 процентов до ходов старостата давали именно сборы от аренды земли крестьянами. В поместьях Г. Сангушко с 1601 года евреи, выкупив земельный фонд за 40 тысяч злотых, даже получили право выносить смертные приговоры непокорным крестьянам.

Напряжение нарастало и с другой стороны: с 1640 года иерархи православия Украины запретили покупать мясо у евреев, служить у них поварами или уборщиками. Еврейские погромы зафиксированы в Украине не только в XI, но и в XVI веке. В период восстания 1648 года возник специфический народный эпос:

«На славну Україну прибувайте, Жидів-орендарів у пень рубайте, Тоді-то Хмельницький на славну Україну прибував, Ні одного жида-орендаря не застав».

Количество жертв погромов, видимо, достигало 16–19 тысяч человек.

В июне 1648 года восстание затронуло и регионы Беларуси, куда прибыли из Украины отряды Головацкого, Небабы, Гаркуши, Хвеськи, Крывошапки и других атаманов. Восставшие вместе с белорусами громили поместья шляхты и униатского духовенства, уничтожали не только документы, но и самих владельцев (лишь в Гомеле было убито 600 шляхтичей). Так как в Беларуси не было польских гарнизонов и польской администрации, то борьба здесь шла внутри единого общества и поэтому имела черты в основном гражданской войны.

К осени 1648 года большая часть Беларуси была захвачена отрядами Б. Хмельницкого и его местных сторонников.

После первых побед над польскими войсками, которые гетман назвал «іграшками», он вступил в переговоры с Варшавой. Еще в мае 1648 года скончался покровитель Б. Хмельницкого и казачества — Владислав IV, поэтому гетман намеревался включиться в кампанию выборов нового короля. В этот период у него нет более важной и жгучей задачи, чем утоление личной обиды, поэтому в своих письмах Б. Хмельницкий постоянно подчеркивал, что война началась из-за проступка Д. Чаплинского и требовал его выдачи. Для гетмана пока непреложной оставалась и другая цель: обеспечить восстановление привилегии и прав казачества в обмен на верную их службу польской короне.

2 (12) июня 1648 года в польскую столицу отправились послы гетмана во главе с Ф. Вешняком (Якубовичем). Они обратились к сейму с просьбой установить 12-тысячный казачий реестр, вернуть прежние вольности и права, а православным — отобранные униатами церкви. В послании гетмана не говорилось об автономных правах Украины как административной единицы, речь шла только о придании казачеству статуса военно-политической структуры, но в рамках Речи Посполитой. На «черной раде» 10–12 июня Б. Хмельницкому едва удалось уговорить казаков согласиться на приостановку военных действий и одобрить посылку депутации в Варшаву. Когда наказной гетман, черкасский полковник М. Кривонос, и его подчиненные не выполнили приказа Б. Хмельницкого о прекращении наступления и далее проявляли жестокость в отношении неправославных, в августе 1648 года гетман приказал его и еще четырех полковников приковать к пушкам. Готовилось судебное заседание, но затем все они были помилованы после уплаты большого выкупа. После этого Б. Хмельницкий полностью разочаровался в эффективности черных рад, да и старшинские стал созывать реже.

Хотя представителям казачества в Варшаве пообещали многое, среди польской верхушки крепла идея подавить восстание с помощью репрессий и грубой силы. Поэтому наряду со сформированной сеймом комиссией для переговоров с Б. Хмельницким была сконцентрирована против восставших 100-тысячная армия. Но 13 (23) сентября 1648 года под Пилявцами объединенные полки казачества и крымских татар разгромили часть вражеского войска, а остальные просто сбежали с поля битвы. Осадив Львов, Замостье и Дубно, гетман не стал их штурмовать (предместья были опустошены, разграблены и сожжены), удовлетворившись выкупом (жители Львова, в основном евреи, собрали 100 талеров, или 1 млн. золотых). Несмотря на требования радикально настроенных полковников, Б. Хмельницкий отказался вести войска на Краков и Варшаву. Вряд ли он опасался, как утверждают некоторые историки, что в случае наступления на польские столицы папа Римский мог объявить крестовый поход против повстанцев. Причина отказа от продолжения военных действий логически была иной: гетман лелеял надежду найти общий язык с новым королем Яном-Казимиром, для чего в конце ноября 1648 года в Варшаву отправились казацкие послы З. Хмельницкий и А. Мокрский (бывший учитель гетмана в иезуитском колледже).

Одновременно Б. Хмельницкий активно ищет союзников и протекторов, обращаясь с просьбами о помощи то к московскому царю Алексею Михайловичу Романову, то к турецкому султану. Да и Ян Казимир вскоре после своей коронации заявил, что намерен выполнить требования казачества, Б. Хмельницкий получит титул короля Руси, а казаки будут владеть всеми территориями, которые они завоевали силой оружия.

14 (24) декабря 1648 года войска Б. Хмельницкого вступили в Киев. На Софийской площади гетмана торжественно встречало население, посланцы Молдавии, Турции, Трансильвании, России. Студенты и преподаватели Киево-Могилянского коллегиума приветствовали его как украинского Моисея, а иерусалимский патриарх Паисий сравнил с Константином Великим. В то же время в течение трех суток киевская чернь убивала и топила в Днепре неправославную шляхту.

Видимо, по просьбе Б. Хмельницкого патриарх Паисий вскоре уехал в Москву в сопровождении казачьего конвоя, где просил царя принять под свою протекцию Низовое Войско Запорожское.

С января 1649 года в сохранившихся для истории универсалах Б. Хмельницкого исчез тезис о личной обиде как причине выступления против шляхты и говорилось о борьбе за православную веру, обеспечении прав всех сословий, проживавших в Украине. На переговорах в Переяславе (февраль 1649 г.) с польской делегацией во главе с киевским воеводой А. Киселем гетман заявил: Львов, Галич, Холм и прилегающие к ним земли должны отойти под казачью юрисдикцию, унию необходимо уничтожить, чернь намереваюсь поддерживать, ибо это моя правая рука. По мнению Б. Хмельницкого, слишком мал был и 12-тысячный реестр. Настойчивый А. Кисель, вручив ему личный флаг и звание польного гетмана Речи Посполитой, все же уговорил казачью старшину подписать перемирие с 24 февраля до 28 мая. Согласно обоюдной договоренности, воинские части обеих сторон не имели права переходить условную границу по реке Горынь.

После победы под Пилявцами ускорилось оказачивание крестьянства, большая часть которого, кроме монастырских селян, стала свободной и на правах «займанщины» осваивала земли католической шляхты. Часть угодий польских магнатов перешла во владение Запорожской Сечи. Но правового статуса частной собственности на землю в Гетманщине не существовало, а законность крестьянского владения бывшими поместьями уничтоженных или сбежавших шляхтичей подтверждалась лишь свидетельскими показаниями соседей.

Чтобы стимулировать процесс фермеризации, Б. Хмельницкий, видимо, планировал постепенно перейти от панщины к натуральной и денежной ренте. Однако эти намерения не осуществились из-за скрытого и явного сопротивления старшины, стремившейся занять ту социальную нишу в обществе, которую ранее занимала польская и ополяченная шляхта. Следовательно, наличие вольнонаемной рабочей силы не отвечало уровню экономического мировоззрения казачьей верхушки. Полагая, что привилегированное положение казачества — своеобразная плата за ликвидацию им польско-шляхетского господства, старшины высказывали откровенное недовольство распоряжениями гетмана относительно так называемых ранговых поместий, считая их незначительными; обычно Б. Хмельницкий жаловал верхушке казачества только мельницы, хутора, дома, отдельные небольшие села.

Несмотря на сложные условия существования в Гетманщине, Б. Хмельницкому удавалось обеспечить формирование 100—150-тысячной армии, состоявшей в разное время из 16–22 полков. Хотя верховным органом казачьей государственности по-прежнему считалась общеказацкая рада, гетман старался созывать ее как можно реже, а рада генеральных старшин фактически носила совещательный, а не распорядительный характер. Псевдореспубликанские методы управления явно не устраивали Б. Хмельницкого, и он упорно шел к утверждению принципа максимальной централизации управления, к единоначалию, а в перспективе — к созданию системы наследственного гетманства. Попытки старшинского своеволия им пресекались немедленно и жестоко. Гетман сосредоточил в своих руках всю полноту военной, административной, финансовой и судебной власти. Определились основные источники бюджетных поступлений: доходы от промыслов торговли, земельного фонда, налогов, аренды, различного типа пошлин (от них в казну ежегодно поступало до 100 тысяч злотых), конфискованной контрабанды.

К концу 1648 года контролируемая гетманской канцелярией территория Украины достигла 200 тысяч квадратных километров и простиралась от Слобожанщины до Галиции. Она разделялась в административном отношении на полки и сотни. Намерения распространить казачье устройство на города не увенчались успехом из-за сопротивления мещанства, боровшегося против старшинских амбиций так же упорно, как ранее они сопротивлялись притязаниям магнатов. Поэтому в городах власть целиком перешла в руки магистратов и ратуш. Не подчинились Б. Хмельницкому и представители высшего православного духовенства во главе с митрополитом С. Коссовым, не одобрявшие самого акта восстания против власти Речи Посполитой.

Была уничтожена польская система судопроизводства и оно стало базироваться на статьях третьего Литовского статута 1588 года, а также давних обычаевых законов казачества.

В целом украинское общество на территории Гетманата получило перспективу перехода к буржуазному стилю жизни. Однако этого не произошло, потому что руководство все же отстаивало нормы и традиции средневековья в сфере государственного устройства.

Б. Хмельницкий создал 100-тысячную армию, в которой, кроме казаков и крестьян, была Крымская орда, буджацкие татары, отряды кавказских горцев, более 6 тысяч турецких янычар, сотни донцов.

К лету 1649 года Речь Посполитая продемонстрировала твердое намерение покончить с восстанием «схизматиков», создав три армии. В июне военные действия развернулись на территории Украины и Белоруссии. В боях под Зборовом и Збаражем в июне — августе 1649 года обе стороны несли большие потери. По настоянию крымского хана Ислам-Гирея III, Б. Хмельницкий 8 (18) августа подписал Зборовский мир. С точки зрения права, он представлял милость короля по отношению к мятежным подданным и подлежал обязательной ратификации польским сенатом. Согласно его условиям, казачий реестр должен был составлять 40 тысяч человек, гетманско-старшинская администрация получала власть в Брацлавском, Киевском и Черниговском воеводствах. На этой территории без разрешения гетмана не имели права находиться польские войска, иезуиты, евреи (кроме владельцев шинков и перешедших из иудаизма в православие). Киевскому митрополиту было обещано место в сенате, а вопрос о судьбе униатской церкви переносился на заседание сейма. Более 200 тысяч крестьян, участвовавших в борьбе против поляков, но не вошедших в реестр, обязали вернуться в подчинение старшин или возвращавшейся в свои имения (согласно решению сейма) польской шляхты.

Одновременно с обеих сторон борьба все больше приобретала непримиримый характер на базе религиозной нетерпимости. Польские войска рассматривались в качестве защитников католицизма как единственно истинной веры, а действия украинской стороны стимулировали повышенную активность православных иерархов различных стран. Начиная с 1649 года, московскому патриарху Иосифу и царю наносили визиты не только иерусалимский патриарх Паисий, но и назаретский митрополит Габриэль, константинопольский патриарх Иеремия III, митрополит Наупаттос. Все они, выполняя просьбы Б. Хмельницкого, убеждали руководство Московии в необходимости объединения православного мира, опеки над запорожцами. Речь шла едва ли не о создании православного Интернационала, от Москвы до Балкан и Ближнего Востока, — для противостояния натиску ислама и католицизма. В то же время население Украины испытывало к России конфессионно-родственные чувства, ощущало наличие лингвистической связи.

Зборовское соглашение оказалось очень хрупким еще и потому, что большинство польских аристократов и шляхты считали его условия крайне невыгодными для Речи Посполитой, а крестьянские массы Украины, особенно «выписчики» (повстанцы, не вошедшие в 40-тысячный казачий реестр), — несправедливыми. Выиграла от него фактически только часть казачества, в основном старшинская. Ведь генеральный писарь получал ежегодную оплату в тысячу злотых, генеральный обозный — 400, полковники — по 300, в то время как рядовые казаки — 30 злотых (буханка хлеба стоила 1 грош). Кроме того, старшина владела ранговыми поместьями (хотя и небольшими), но на них трудились зависимые крестьяне (посполитые), мечтавшие о казацком статусе. Сам гетман получил во владение местечко Млиев, обеспечивавшее ему доход в 200 тысяч талеров, а также Чигиринскую округу и, возможно, Опошню (Суботов и Новоселица так и оставались за ним).

Но мир означал также утрату территории шести полков, рост классового недовольства, усугубляемого фактом разграбления союзниками-татарами 70 населенных пунктов Подольского воеводства.

Во время составления реестра (гетман давал указания старшинам увеличивать его) и возвращения польской шляхты в Украину вспыхнули восстания, во главе которых стояли полковники-радикалы: брацлавский — Д. Нечай, миргородский — М. Гладкий. На Запорожье поднял бунт новоявленный гетман Худолий. Когда эти выступления стали угрожать самой стабильности казацкой государственности, Б. Хмельницкий 20 сентября 1650 года издал универсал о применении смертной казни к их руководителям и активным участникам. Некоторые мятежные старшины были казнены, в том числе и Худолий. Еще в конце мая 1650 года гетман произвел кадровую чистку, сняв с постов нескольких опозиционных старшин.

Внешнеполическое положение Гетманщины все более осложнялось: Польша старалась втянуть ее в антитурецкую лигу, хан Крыма склонял Б. Хмельницкого к походу против Москвы. В августе-сентябре 1650 года 70-тысячное казацко-татарское войско совершило поход в Молдову, чтобы принудить господаря В. Лупу занять дружественную к Украине позицию, а также выдать свою дочь Розанду за старшего сына гетмана Тимофея. Со стороны Б. Хмельницкого это была ненужная в данной ситуации операция, больше похожая на авантюру.

Принятие султаном Турции Мухаммедом IV весной 1651 года Гетманщины под свой протекторат (гетман получил кафтан, принадлежавший главе Османской империи) практически свелось лишь к возобновлению союза с Крымским ханством.

После смерти в августе 1650 года канцлера Речи Посполитой Е. Оссолинского — сторонника компромисса с казачеством, в Варшаве получила влияние партия непримиримых во главе с гетманом Н. Потоцким, выступавшая за подавление затянувшегося бунта силой.

Военные действия возобновились в феврале 1651 года нападением поляков на местечко Красное, а в конце мая казачья рада вынесла решение о наступлении на Речь Посполитую. За осень 1649 — лето 1651 года Б. Хмельницкий и М. Нестеренко послали на территорию Галиции и этнографической Польши до двух тысяч разведчиков и агитаторов, призывавших население выступить против магнатов и готовивших диверсии в тылу. Активизировали свою деятельность и разведчики гетмана, в том числе находившиеся и при королевском дворе. По разрешению Алексея Михайловича казачий полк И. Шохова перешел русско-украинскую границу на территории нынешней Белоруссии, чтобы вести активные действия против литовских частей. Из России гетман получил пушки, ядра, хлебный запас, для участия в совместных действиях прибыли отряды казаков Дона. Возможно, царь откликнулся на просьбы генерального писаря И. О. Выговского, ставшего в мае 1651 года его тайным информатором.

18 (28) июня 1651 года началась битва под Берестечком (сейчас Ривненская область), где с обеих сторон насчитывалось более 300 тысяч воинов (больше, чем при Бородино в 1812-м). Ее трагический для восставших исход во многом объяснялся тем, что 50-тысячный отряд Ислам-Гирея III оказался неспособным воевать в дни мусульманского праздника курбан-байрама. Небольшие потери татарской конницы от артиллерийского огня поляков были восприняты ими как справедливое наказание Аллаха за нарушение древнего обычая предков. Впрочем, Б. Хмельницкий, переживавший в эти дни личную трагедию в связи с насильственной смертью жены, согласился продолжать сражение без участия татарской кавалерии. Но, отступая, хан забрал с собой гетмана и И. Выговского с 18 казаками охраны, опасаясь, скорее всего, их неминуемой выдачи полякам в случае поражения казацко-крестьянской армии. Уже с дороги гетман послал к оставшемуся войску сотника И. Лукьянова с просьбой готовиться к дальнейшим боям и ожидать его возвращения. В начале июля татарские чамбулы сосредоточились около Черного леса под Староконстантиновом, намереваясь и далее выполнять союзнический долг.

При отступлении и арьергардных боях под Берестечком украинские полки под командованием полковника Ф. Джеджалия понесли тяжелые потери — до 30–40 тысяч убитыми, ранеными, пленными. К этому поражению добавилась в конце июля 1651 года утрата Киева, занятого литовской армией гетмана Я. Радзивилла. Отметим, что его войска радушно встречало высшее православное духовенство во главе с митрополитом С. Коссовым.

18 (28) сентября 1651 г. был подписан Белоцерковский мир (после 2 июля 1652 года не соблюдался), условия которого оказались невыгодными для Украины: он предусматривал 20-тысячный реестр, под властью гетмана оставалась только Киевщина и он лишился права на ведение внешней политики. Договор, однако, не был ратифицирован сеймом, что дало возможность Б. Хмельницкому нарушать его положения. Однако противников мира в казачьем лагере, совершивших нападение на польских дипломатов, гетман наказал достаточно жестоко — около ста из них были казнены.

Но антигетманская оппозиция не успокаивалась. В ее рядах оказались полковники: черниговский С. Подобайло ненавидевший до глубины души католическую шляхту; миргородский М. Гладкий, винницкий И. Богун, корсунский Л. Мозыря. Намеренно срывалось составление реестра в Белоцерковском и Корсунском полках. На Левобережье появились самозванные претенденты на гетманскую булаву: Вдовиченко, Бугай, Дедюля, Боданко, на Запорожье поднял бунт М. Сулима. Имея до 10 тысяч всадников, Сулима намеревался объявить гетманом Тимофея Хмельницкого. Назревала опасность гражданской войны, в народе стали популярными иные, нежели ранее, песни о гетмане:

«О, бодай Хмеля Хмельницького Перша куля не минула, А другая устрелила, У серденько вцілила!»

Казнив нескольких организаторов восстаний, в том числе полковников Л. Мозырю (он был расстрелян в присутствии польской делегации), и М. Гладкого, гетман к концу января 1652 года практически закончил составление реестра.

Недовольство народных масс трудностями войны проявлялось в их массовом переселении на Слобожанщину — под защиту московских властей. Тысячи казаков и посполитых из Черниговского, Нежинского, Миргородского, Полтавского и других левобережных полков получали там экономические льготы и привилегии.

Чтобы снизить накал недовольства, гетман в конце марта 1652 года возобновил войну с Польшей, разгромив 23 мая (1 июня) 1652 года 20-тысячное войско польного гетмана Н. Калиновского под горой Батог. При этом 8 тысяч пленных были расстреляны или зарублены казаками. Чтобы обеспечить сыну Тимофею молдавский трон, Б. Хмельницкий послал в Молдову Винницкий, Брацлавский, Уманский полки для борьбы с противниками его тестя Лупу. Поход закончился осенью 1653 года поражением казаков, гибелью Тимофея, враждой с Трансильванией и Валахией.

Вообще 1653 год принес Украине много бед, социальных потрясений, дипломатических и политических неудач. На Правобережье были практически уничтожены дотла более сотни населенных пунктов (на Брацлавщине и Подолии), бушевали эпидемии чумы и холеры, на Слобожанщине восстал Неблядин, под Городком (Подольское воеводство) 20 июня 1653 года вспыхнул массовый бунт против политики гетмана. В конце года наступил серьезный кризис в украинско-татарских отношениях. Заключение в декабре ханом сепаратного мира с Польшей объяснялось тем, что на казацкой территории Украины крымчанам запретили брать ясырь, Польша по-прежнему не уплачивала налог (только с 15 декабря 1653 г. сейм разрешил брать ясырь из Галиции и Волыни). К тому же Ислам-Гирею стало известно, что за его спиной Б. Хмельницкий вел переговоры с царем. А ведь хан намеревался присоединить к Крыму Казань и Астрахань, потому и предлагал гетману участвовать в походе на Москву. В июне 1653 года старшинская рада в третий раз отклонила идею союза с Оттоманской Портой, но ее решение гетман скрыл от султана. Блок с Турцией не осуществился из-за сопротивления И. Выговского и А. Ждановича.

Переяславская Рада и мартовские статьи 1654 года

Еще в 1650 году патриарх константинопольский Партений II и патриарх иерусалимский грозили Б. Хмельницкому анафемой, если он не примет протекцию православного московского царя. Безвыходное положение Украины в 1653 году не оставляло надежд на мир с Польшей, а турецко-татарский протекторат виделся массам неприемлемым. Поэтому гетман весной — летом 1653 года активизировал дипломатические отношения с царем. В свою очередь Алексей Михайлович, потеряв надежду на получение польского престола, в марте 1651 года аннулировал «вечный мир» с Речью Посполитой от 1634 года. Опасаясь блока гетмана с Турцией и Крымом (оснований для таких подозрений, в принципе, не было, но Б. Хмельницкий умело создавал их искусственно), царь, видимо, поверил угрозам гетмана уйти под власть мусульманских владык, если не получит подданства Москвы. Фактически же намерения Б. Хмельницкого и Алексея Михайловича совпадали не только в плане ослабления Польши, но и в том, что касалось освобождения балканских христиан от власти Порты. Оба они поддерживали связи с болгарами и сербами, поэтому в период войны Турции с Венецией часть султанского флота крейсировала вдоль Черноморского побережья, опасаясь нападения казаков.

1 октября 1653 года в Москве на последнем в истории России Земском соборе было решено объявить войну Речи Посполитой под предлогом притеснений православия на землях Украины. Одновременно царь «изволил… принять гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское огородами и землями… под свою государеву высокую руку».

На старшинской раде в Переяславе 8—12 (18–22) января 1654 года присутствовали 12 полковников и пять генеральных старшин во главе с гетманом, представители мещанства из Переяслава, Киева и некоторые других городов. Не прибыли на раду пять полковников, митрополит С. Коссов, выразивший недовольство тем, что Б. Хмельницкий не советовался с ним по поводу предстоящего соглашения.

Глава посольства России В. Бутурлин передал гетману грамоту царя, в которой говорилось о взятии Войска Запорожского под опеку монарха с обещанием сохранить все привилегии и защищать от врагов. Создавалась конфедерация под верховенством России для борьбы с внешним врагом. После присяги на верность, которую дали гетман, полковники и В. Бутурлин, присягнули около 100 сотников и 184 казака, а мещан Переяслава вынудили дать клятву верности силой. Затем делегация России приводила к присяге население в 177 населенных пунктах, хотя в четырех полках сделать этого не удалось. Неизвестно, присягала ли Запорожская Сечь.

Историками сущность Переяславской Рады оценивается по-разному: как личная уния гетмана и царя, отношения типа «сюзерен — вассал», военно-политический союз, начало процесса присоединения Украины к России и т. д. Разработанная в 1953 году идеологически ангажированная формула «воссоединение Украины с Россией» после 1991 года подвергается серьезной критике.

В марте 1654 года гетманское посольство во главе с генеральным судьей С. Богдановичем (Зарудным) и переяславским полковником П. Тетерей доставили в Москву на утверждение царя «Просительные статьи» из 23 пунктов, а также пять документов о привилегиях казачества, данных ранее королями Речи Посполитой. Не получив согласия на одобрение всех просительных пунктов, послы гетмана 21 марта подали Алексею Михайловичу общий документ из 11 статей. На этот раз возражений не последовало. В целом текст письменного соглашения был продуман недостаточно хорошо, допускал двоякие толкования, выглядел составленным на неопределенное время. Не была классифицирована форма подданства Войска Запорожского (фактически Левобережной Украины) царю, подчиненность православной церкви или ее независимость от Московского патриархата.

С точки зрения формального права, Гетманщина сохраняла широкую автономию в управлении, системе экономических отношений, судопроизводстве, в собирании налогов и пошлин, прав всех сословий, имела 60-тысячный казачий реестр. В свою очередь, царь получил право держать в Киеве 15-тысячный гарнизон во главе с воеводой (город в связи с этим на 10 лет освобождался от уплаты налогов), контролировать связи гетмана с Польшей и Турцией (Б. Хмельницкий нередко пытался избежать этого), не платить жалованье казацкому войску. Стороны по-разному понимали договор и перспективы дальнейших взаимоотношений. Не случайно в сентябре 1655 года в титуле царя появились выражения «великий князь Литовский, Белой Руси, Волынский и Подольский», а мещане Переяслава еще в апреле 1654 года просили именно Алексея Михайловича снизить налог на производимое жителями пиво.

Внешняя политика В. Хмельницкого в 1654–1657 годах

С мая 1654 года войска России и полки наказного гетмана И. Золотаренко успешно действовали в Белоруссии против литовско-польской армии. Но попытки Б. Хмельницкого закрепить за собой белорусскую территорию встретили отпор царя, считавшего эти земли своими. Во взаимном соперничестве за подчинение населения Белоруссии и казацкие старшины, и русские воеводы допускали жестокость, грабили населенные пункты, силой принуждали жителей давать присягу на верность царю или гетману. Резкую реакцию Алексея Михайловича вызвало намерение Б. Хмельницкого включить в состав Гетманата пограничные с Украиной земли: в течение 1654–1656 годов гетман произвел красноречивые назначения: И. Золотаренко (погиб в октябре 1655 года) стал гетманом Сиверщины, И. Нечай — полковником белорусским, Д. Выговский — полковником быховским. Все они являлись родственниками Б. Хмельницкого по линии его жен или дочерей.

Весной 1655 года началось успешное генеральное наступление украинско-русских войск на Западной Украине. Однако в ноябре гетман вдруг прекратил бои за Львов, Самбор и сообщил шведскому королю Карлу X, что сделал это, чтобы избежать занятия городов армией царя. Не желая подвергаться гневу Алексея Михайловича за отход от Львова, командовавший русским отрядом В. Бутурлин отравился (без поддержки казачьих полков продолжать борьбу за город он оказался не в состоянии).

В этот период Б. Хмельницкий подписал новый договор с Крымским ханством, согласно которому татары обязались не помогать больше полякам и не воевать с Россией, а гетман — не враждовать с крымчанами. Фактически это было соглашение о взаимном нейтралитете.

Военные победы России в боях с Речью Посполитой вызвали беспокойство короля Швеции Карла Густава. Он поспешил объявить войну Польше и летом 1655 года занял часть ее земель. Семнадцать суток горел Вильно (Вильнюс), в сентябре шведам сдалась Варшава, а в это время русско-украинские войска захватили и сожгли Люблин. 20 ноября 1655 года король Польши Ян II Казимир призвал народ подниматься на партизанскую войну против захватчиков. Больше месяца оборонялись против шведской армии жители Ченстохова и Ясной Горы.

Активную дипломатическую деятельность развернул литовский гетман Я. Радзивилл, который еще в 1654 году предложил Б. Хмельницкому союз против России. Считая блок между Украиной и Россией смертельно опасным для судьбы Речи Посполитой, Я. Радзивилл в августе 1655 году добился того, что Литва приняла протекцию шведского короля.

В свою очередь Б. Хмельницкий вел переговоры со Швецией, предлагая сформировать то антимосковский, то антитурецкий союз.

Положение сторон резко изменилось в конце 1655 года, когда после трехдневных тяжелых боев под Варшавой войска Польши, Швеции и Бранденбургского курфюрства понесли тяжелейшие потери. В начале января 1656 года в Кенигсберге делегация Речи Посполитой подписала мир со Швецией, обязавшись уплачивать ей по 4 тысячи дукатов ежегодной контрибуции, предоставить в распоряжение короля по тысяче пехотинцев и 5 тысяч лошадей. Но против Швеции выступили Россия и Дания, а курфюрст Бранденбурга Фридрих Вильгельм, получив от Яна Казимира территорию Пруссии, в сентябре 1657 года помирился с Польшей. Австрийский император Фердинанд III Габсбург также склонился к поддержке суверенитета Речи Посполитой и послал в Украину болгарина — архиепископа П. Парчевича, с задачей уговорить Б. Хмельницкого прекратить войну с Польшей, сосредоточившись на борьбе с исламским миром.

Среагировал на изменение ситуации и царь: в конце 1655 года наблюдалось сближение России с Польшей, результатом которого стало заключенное в ноябре 1656 года в деревне Немез под Вильно соглашение о мире с объявлением царем войны шведам. Делегация гетмана во главе с Р. Гапоненко на эти переговоры допущена не была, что вызвало бурное негодование Б. Хмельницкого и старшины. На польско-российских переговорах Алексей Михайлович в обмен на обещание избрать его королем Речи Посполитой готов был оставить за Польшей все украинские земли, а их статус определить на встрече представителей Войска Запорожского, России и Речи Посполитой. Чтобы продемонстрировать реальность новой политической стратегии, царь разрешил изгнанным украинцами и белорусами католическим ксендзам вернуться назад (если в этих регионах находились войска России). Имущество католических орденов и монастырей также возвращалось владельцам.

Меняется и внешнеполитическая линия Б. Хмельницкого: он пытается создать союз Гетманщины с Молдовой, Валахией, Швецией, Бранденбургом, Семиградьем против России и некатолических стран Европы. Для борьбы с Турцией он просит у Карла X пятитысячное войско, обещая взамен него 10-тысячный отряд казаков. На помощь князю Трансильвании Дьерди Ракочи II гетман послал полки А. Ждановича и И. Богуна. Но не искушенные в дипломатических маневрах казаки, недовольные отрывом от родины и подстрекаемые антигетманскими агентами, подняли мятеж, и их пришлось уводить. Собранные же для замены казачьи полки вообще отказались идти в Трансильванию. Ответственным за неудачу данной акции следует считать генерального писаря И. О. Выговского, затягивавшего к тому же и заключение договора со Швецией. Возможно, он действовал в унисон планам польского короля, поскольку с сентября 1657 года являлся тайным сотрудником Яна Казимира. В результате достигнутое в середине 1656 года в венгерском населенном пункте Раднот (ныне румынский город Ернут) соглашение между Швецией, Семиградьем, Бранденбургом и Войском Запорожским о разделе Польши потеряло свою значимость.

Одновременно Б. Хмельницкий выступил посредником в переговорах придунайских княжеств Молдовы и Валахии с Московией о переходе под протекцию царя. После переговоров в Москве господаря Молдовы Г. Стефана в мае 1656 года Алексей Михайлович дал согласие взять эти княжества «под высокую государеву руку». Гетман подталкивал царя и к союзу с Трансильванией. Чтобы Турция не нападала на Украину и удерживала от этого татар Крыма, Б. Хмельницкий с ведома Москвы продолжал именовать себя рабом и холопом турецкого султана.

С мая 1657 года резко обострилась борьба между старшинскими группировками: радикальной, национально-патриотической, умеренной. Принятое в апреле 26-ю старшинами под давлением гетмана решение о наследовании булавы после смерти Б. Хмельницкого его младшим сыном Юрием не послужило сдерживающим фактором. Понимая, что Юрий слишком молод, гетман назначил его опекунами полковника Г. Лесницкого, генерального эсаула И. Ковалевского, генерального писаря И. Выговского (несмотря на их явное нежелание).

Еще весной 1657 года начала бунтовать Запорожская Сечь, намереваясь воевать с гетманом и его сторонниками. Запорожцы обвиняли их в непомерных поборах и незаконном обогащении. Крайне нестабильной складывалась обстановка в ряде полков. Все эти известия ускорили кончину недомогавшего Б. Хмельницкого. Он умер в Чигирине 27 июля (6 августа) 1657 года, а через месяц был похоронен в Ильинской церкви хутора Суботов — рядом с могилой старшего сына Тимофея.

Главный итог 1648–1657 годов — создание автономной по статусу Украинской полудержавы, с территорией, рубежами, населением, органами власти, вооруженными силами, правовыми нормами, признанием ее рядом близлежащих стран де-факто. Наметился процесс экономической интеграции украинских земель, произошло продвижение общества по пути протокалиталистического развития. Однако такое развитие событий не устраивало империалистических соседей Украины — Польшу, Россию и Турцию в блоке с Крымским ханством, поэтому они сделали все, чтобы торпедировать благоприятный для украинской государственности исход.

Тема 6. Кризис казачьей государственности

Многие историки период 1657–1687 (либо 1653–1687) годов называют «Руиной», хотя это понятие казацкий летописец С. Величко относил к событиям политического обособления Левобережной и Правобережной Украины. Как мы увидим далее, вторая половина XVII века для большей части Украины наполняет данный термин и его непосредственным значением.

После смерти Б. Хмельницкого пост гетмана менее месяца занимал 16-летний Юрий Хмельницкий. Но старшина почти откровенно игнорировала его полномочия: неделю миргородский полковник Г. Лесницкий не отдавал ему булаву и бунчук отца, муссировались слухи о болезненности Юрия (припадки эпилепсии), не позволявшей ему скакать на лошади, о том, что он не завершил обучения в Киево-Могилянском коллегиуме, подчеркивалось его неумение вершить государственные дела. В итоге в конце августа 1657 года исполняющим обязанности гетмана по решению старшинской рады в Чигирине становится генеральный писарь И. О. Выговский, но до достижения Юрием совершеннолетия. Однако через два месяца генеральная рада в Корсуне избрала Выговского полновластным гетманом. Фактически совершился бескровный государственный переворот, ибо был сорван дальновидный план Б. Хмельницкого о наследственном гетманстве (уже в реестре 1649 года его сын Тимофей был записан под № 2 как «гетманыч»).

Политика гетмана И. О. Выговского

Иван Остапович Выговский намеревался построить типичную для средневековья аристократическую республику, что не могло не усиливать охлократических тенденций у населения, не ослаблять центральной власти и не вызывать еще большего своеволия старшин. В экономической политике он возвращал Украину к старому социально-экономическому строю, лишь в новой национальной оболочке: устанавливалось господство украинской властной элиты над посполитыми.

В январе 1658 года И. Выговский принял требования царя о передаче в состав России некоторых белорусских городов, назначении российских воевод не только в Киев, но ив Нежин, Чернигов, Переяслав, объявлении войны Крымскому ханству. Вскоре после этого гетман подписал договор о союзе со Швецией, дружбе с Крымом, вел переговоры с Польшей.

Низы запорожцев, крайне недовольные ориентацией И. Выговского исключительно на интересы старшин, которым он щедро раздавал земельные владения, вообще не признавали его полномочий. Они нападали на соседние с Сечью полки, грабили старшин и зажиточных казаков, а И. Серко не называл гетмана иначе как «собакой».

Против курса на компромисс с Речью Посполитой выступили кошевой гетман Запорожья Я. Барабаш, полтавский полковник М. Пушкарь, миргородский — С. Довгаль. Оппозиционеры посылали в Малороссийскую канцелярию Москвы многочисленные доносы на Выговского, а тот в это время организовал экономическую блокаду Сечи. Арбитром в этой борьбе выступил царь, искусно пользуясь внутренними противоречиями в Гетманате для ревизии статей 1654 года. Так, в апреле 1658 года воеводы России находились уже в шести украинских городах (кроме Киева).

С марта 1658 года в Украине развернулась гражданская война. Хотя в мае под нажимом царского посланника И. Алфимова полковник М. Пушкарь соглашался сдаться на милость гетмана, И. Выговский не пошел на это и заявил: «Смирю его огнем и мечом». 31 мая (10 июня) 1658 года под Полтавой произошла битва 60-тысячной казацко-татарской армии и сербских наемников против 40-тысячных отрядов слабо вооруженных повстанцев. В бою погибло около 15 тысяч мятежников, в том числе и М. Пушкарь, по приказу гетмана были превращены в руины Полтава, Багачка, Барановка, Миргород, татары получили право брать ясырь до города Лубны и реки Сулы.

Уния в Гадяче 1658 года и ее последствия

Нарастание антирусских настроений среди окружения гетмана И. Выговского явилось основной причиной интенсивных контактов с Речью Посполитой. Их вел с украинской стороны богатый и образованный шляхтич Ю. Немирич, с польской — известный дипломат К. Беневский. Старшина полагала, что покровительство королевской Польши обеспечит ей беспрепятственный доступ к обладанию земельными участками, широчайшие права и привилегии, которых не могло быть под скипетром централистского царизма. В то же время среди большинства населения Гетманщины преобладали антипольские настроения. Но при поддержке киевского митрополита Д. Балабана И. О. Выговскому удалось подписать 6 (16) сентября 1658 года в Гадяче (присутствовал здесь и посланник царя В. Кикин) договор, согласно которому княжество «Руське» получало аналогичные с Великим княжеством Литовским права и входило в состав ставшей таким образом формально федеративной Речи Посполитой. Власть избираемого пожизненно гетмана распространялась на Киевское, Брацлавское и Черниговское воеводства, казачий реестр устанавливался в 30 и 10 тысяч наемников (сейм не согласился утвердить 60-тысячный реестр и 20-тысячный наемный отряд — фактически личную армию гетмана). Ежегодно 30 казаков должны были получать шляхетское звание (гетман просил, чтобы их было 100), И. Выговскому были подарены Любомское и Барское староства, православная церковь уравнивалась в правах с католической, разрешалось существование униатской. Предусматривалась также чеканка собственной монеты, создание двух университетов со статусом Краковского, открытие начальных школ и типографий. Но гетман терял право на внешнеполитическую деятельность, ликвидировалось полково-сотенное административное устройство Гетманщины, восстанавливались феодальные порядки начала 40-х годов XVII века. Соглашение могло бы принести успех в середине XVI столетия, а осенью 1658-го оно лишь дублировало Зборовский трактат. Кроме того, в тайной декларации 7 (17) сентября И. Выговский обещал Польше после разгрома царских войск в Белоруссии и Литве вывести оттуда казачьи полки. Одновременно он приказал И. Нечаю готовить наступление на тылы российской армии в этих регионах. Началось оно 12 (22) октября 1658 года.

Авторитет И. Выговского, Ю. Немирича, И. Нечая не мог укрепить факт передачи им польской властью поместий, приносивших 40 тысяч злотых ежегодного дохода. Кстати, Ю. Немирич в конце 1657 года уже получил от гетмана свои прежние экономии в шести населенных пунктах Полтавского полка, что вызвало бурный гнев жителей, считавших его лютеранином-евреем.

В воззвании к народу Украины, направленному и в европейские столицы, И. Выговский объяснял смену политических ориентиров предательством царя, его намерением превратить Гетманат в один из регионов России. Он обвинил русских представителей в намеренном раздувании гражданской войны в Украине, в сговоре с Польшей.

Осенью 1658 года украинско-русский союз оказался разорванным, и в грамотах царя 21 и 29 сентября Полтавскому, Чигиринскому и другим полкам, а также Запорожской Сечи И. Выговский именовался предателем, вероотступником. По распоряжению российских воевод — князей С. Р. Пожарского и Г. Г. Ромодановского, казаки Ахтырского полка были переброшены к границе Гетманата, а сотник П. Степанов получил задачу пленить полтавского полковника Ф. Гаркушу (вскоре его сменил ставленник царя К. Пушкарь).

В октябре 1658 года отряды слободских казаков под командованием И. Донца, А. Покушелова, А. Воропая при поддержке стрелецких полков России заняли Миргород, Лубны. Крупные сражения состоялись под Голтвой и Пирятином. В конце октября 50 тыс. казаков И. Выговского и И. Богуна в союзе с шестью тысячами татар потерпели неудачу при штурме Киева, который защищал 7-тысячный российский гарнизон. 9 ноября по приказу гетмана И. Выговского его представители дали клятву верности царю в присутствии воеводы

В. Б. Шереметева. Подобная ситуация повторилась в городке Варва, где находившиеся в осаде три гетманских полка выбрали в конце ноября 1658 года наказным гетманом сторонника союза с Россией И. Беспалого. После этого полковник Г. Гуляницкий сдал городок воинским частям царя.

С середины ноября 1658 года Алексей Михайлович приказал проводить в стране частичную мобилизацию, шло укрепление Тамбовской оборонной линии — впервые с 1647 года. В свою очередь И. Выговский в начале декабря 1658 года через войскового писаря И. Грушу попросил помощи у Крыма, а в Турцию и Польшу с аналогичной миссией был послан бывший киевский полковник А. Жданович.

Казачьи полки Гетманата начали вытеснять русские гарнизоны с территории Гетманщины, хотя часть населения протестовала против этого, видя в русских войсках надежную защиту от татарских рейдов. Противники И. О. Выговского при поддержке князя Г. Ромодановского сформировали в Белгороде 30-тысячный украинский казачий полк. Он стал основой вооруженных сил очередного претендента на булаву — наказного гетмана И. Беспалого.

Весной 1659 года войска России, часть Белгородского полка, Острогожский полк Г. Карабуты, отряды И. Беспалого осадили в Конотопе 5 тысяч казаков Нежинского и Черниговского полков под командованием Г. Гуляницкого. Чтобы освободить город из осады, через два месяца И. Выговский повел на помощь казачьи части, татарскую орду Мехмет-Гирея, отряды немецких, венгерских и сербских наемников, польские войска. 28–29 июня (8–9 июля) 1659 года у реки Сосновки под Конотопом состоялась битва, в которой войска А. Трубецкого и И. Беспалого потерпели серьезное поражение. Более 5 тысяч русских было убито, столько же казнено по приказу хана. Затем татарские отряды совершили рейд по территории России, достигнув Тулы и Воронежа. Они разорили около 30 городов, сотни сел, пленив более 30 тысяч жителей. По приказу И. Выговского были сожжены все населенные пункты между Гадячем и Лохвицей, а их жители переселены на Правобережье.

Победа под Конотопом не укрепила положения гетмана — скорее наоборот. Массовое недовольство среди населения Левобережья вызвали сведения об утверждении Гадячской унии в урезанном виде, В августе о переходе на сторону царя заявили полковники В. Золотаренко, Т. Цицюра, Я. Сомко, И. Богун, И. Искра, а кошевой Запорожской Сечи И. Серко вынудил татарские отряды отступить в Крым. На казачьей раде под Германовкой в октябре 1659 года были зарублены вернувшиеся из Варшавы послы гетмана, а сам И. Выговский, сложив полномочия, вынужден был спасаться бегством. Перейдя под покровительство Польши, он получил пост воеводы Киевщины, но в 1664 году его расстреляли польские власти по доносу гетмана Правобережья П. Тетери.

Настроенная в пользу царя «черная рада» под Фастовом (в октябре 1659 года) избрала гетманом Украины Юрия Хмельницкого. Надо отметить, что далеко не все старшины и казаки восприняли данное решение положительно. Прибывшие в ноябре 1659 года в Москву полковники П. Дорошенко и А. Одинец напрасно пытались добиться аннулирования неприемлемых для Украины статей нового Переяславского договора. К тому же отсутствие твердой политической воли у Ю. Хмельницкого, неуравновешенность характера делали гетмана послушным орудием в руках старшинских группировок.

Об уровне кризиса в Украине достаточно красноречиво свидетельствовало письмо И. Выговского к королю Польши (в конце 1659 года). В нем он взывал к Яну Казимиру: идите безбоязненно на Украину, потому что уничтожен 40-тысячный Полтавский полк, 30-тысячный Миргородский, почти целиком — Прилуцкий и Ирклеевский полки, крапивой поросли города и села. Еще трагичнее выглядела ситуация в послании А. Потоцкого: «…украинцы сами себя поедают, один населенный пункт воюет с другим, сын отца, а отец сына грабит».

Политический раскол Украины в ходе гражданской войны

Итак, в конце октября 1659 года на раде под Переяславом (на ней отсутствовали семь полковников, в том числе И. Богун, М. Ханенко, О. Гоголь) Ю. Хмельницкий подписал новый договор с царем. Согласно его условиям, гетман не имел права без разрешения Алексея Михайловича выступать с казачьими полками в поход, назначать полковников и других должностных лиц, украинская церковь переходила под власть Московского патриархата. Кроме того, гетману запрещалась дипломатическая деятельность, русские гарнизоны и воеводы вводились в шесть городов Гетманщины. Между тем старшины рассчитывали на иные условия: присоединение к Украине части белорусских земель, полунезависимую внешнюю политику, присутствие русского воеводы только в Киеве и т. д. Принятый под давлением князя А. Трубецкого договор разочаровал даже прорусски настроенную казацкую элиту.

Чтобы аннулировать унию в Гадяче, летом 1660 года российские и украинские полки двинулись в глубь Правобережья. Но после ряда неудач в боях с польской армией Ю. Хмельницкий в октябре подписал с Речью Посполитой Слободищенский трактат, по которому Гетманщина входила в ее состав на правах автономии. С этим решением категорически не соглашались левобережные полковники, поэтому в течение 1661–1663 годов гражданская война разгорелась с новой силой.

Ухудшение военно-политической ситуации вынудило царя дать тайную инструкцию своим дипломатам: если Польша, Турция и Крымское ханство будут объединяться для борьбы с Россией, следует обещать королю Речи Посполитой во владение не только Правобережную, но и Левобережную Украину. В это время польско-русский фронт проходил по Западной Двине и Днепру, а на Левобережье вспыхивали восстания против русских войск.

Однако попытки украинско-польских войск дважды — в 1660 и 1662 годах — подчинить Левобережье наталкивались на яростное сопротивление местного населения и казачьих полков, во главе которого встали родственники Б. Хмельницкого по линии его жен — переяславский полковник Я. Сомко и нежинский — В. Золотаренко. После гибели под Ржашевом и Каневом почти восьми тысяч казаков Ю. Хмельницкий в январе 1663 года отрекся от гетманства (такое желание он высказывал с февраля 1660 года), приняв постриг как монах Гедеон.

После этого борьба за гетманскую булаву втянула в свою орбиту Я. Сомко, Г. Гуляницкого, М. Ханенко, П. Дорошенко, П. Тетерю, И. Брюховецкого, В. Золотаренко. На первый план все более выходили региональные интересы старшинской верхушки, а не общенациональная идея. Левобережная элита, поддерживаемая царскими представителями, все больше отрывалась от правобережной. Казаки же слободских полков — Ахтырского, Сумского и других, часто использовались воеводами в качестве разведчиков, действовавших против правобережного казачества. В свою очередь Полтавский полк под командованием Ф. Жученко совершал набеги на Слобожанщину. И те, и другие игнорировали интересы крестьянства, старшина злоупотребляла властью, наживалась на эксплуатации масс.

В январе 1663 года на раде в Чигирине гетманом Правобережья становится П. Тетеря (Моржковский), поддержанный крымскими татарами. На Левобережье наиболее реальными претендентами на булаву выступили наказной гетман Я. Сомко и кошевой Запорожской Сечи, бывший слуга Б. Хмельницкого, И. Брюховецкий. С согласия царя 17–18 (27–28) июня 1663 года под Нежином состоялась «черная рада», в организации которой участвовал и российский представитель князь Д. Великогагин с отрядом из восьми тысяч стрельцов. Выборы, на которых присутствовали около 30 тысяч казаков, приняли столь ожесточенный характер (со взаимными оскорблениями, угрозами, дракой), что представители России вынуждены были их покинуть. Гетманом Левобережья избрали И. Брюховецкого, поверив его обещаниям укротить эксплуататорские аппетиты «золотожупанников», улучшить жизнь обедневшего казачества, мещанства и посполитых. Соперники нового гетмана были позже арестованы и казнены.

Первый этап очередной гражданской войны в 1658–1663 годах завершился, таким образом, территориальным расколом Украины, что породило следующий виток борьбы за власть, облегчило московским властям процесс инкорпорации Гетманата в состав Российского государства.

Деятельность гетмана П. Дорошенко. Поражение революции в Украине

После неудачной попытки гетмана П. Тетери воссоединить Украину с помощью польских войск зимой 1663 — летом 1665 года он сложил с себя полномочия. В августе 1665 года рада избрала гетманом Правобережной Украины генерального эсаула П. Дорошенко. К этому времени цветущие населенные пункты края потеряли почти 70 процентов жителей. Все более откровеннее Россия и Речь Посполитая шли к решению о юридическом закреплении раздела Украины на две части. Гетман Левобережья И. Брюховецкий вскоре стал марионеткой в руках московских воевод: после визита к царю он получил боярское звание, ему была обещана в жены дочь князя Долгорукова. Подписанный им осенью 1665 года договор с Россией существенно ограничил автономию Гетманщины. Бесцеремонность царских воевод и русских гарнизонов в городах Левобережья, увеличение податей, государственная монополия на производство и продажу спиртных напитков вызвали многочисленные восстания населения. Так, в Переяславе повстанцы перебили весь российский гарнизон во главе с полковником Д. Ермоленко. Восстания имели место в Стародубе, Гадяче, Соснице, Прилуках, Батурине, Глухове, Новгород-Сиверске и в других населенных пунктах.

30 января 1667 года в деревне Андрусово было подписано польско-российское перемирие сроком на 13,5 лет. Согласно нему, Сиверщина, Левобережная Украина и на два года Киев закреплялись за Ровней, а Белоруссию и Правобережную Украину удерживала Речь Посполитая. Территория Запорожской Сечи объявлялась общим владением обеих держав.

После этого П. Дорошенко, ранее ориентировавшийся на Польшу, избирает с согласия старшин своим союзником Оттоманскую Порту и Крымское ханство. Когда потерпел неудачу его план собрать «черную раду» у реки Росавы для избрания единого гетмана, П. Дорошенко послал украинско-татарские отряды в Польшу против войск Я. Собесского. Однако нападение на Крым восьмитысячного отряда запорожцев во главе с харьковским полковником И. Серко и кошевым Сечи И. Рогом оставило П. Дорошенко без помощи орд хана Адиль-Гирея. Не принесла успеха полкам гетмана и двухнедельная осада Подгайцев, где 3 тысячи польских солдат успешно выдержали натиск 30-тысячной украинско-татарской армии. 19 октября 1667 года на переговорах с поляками в помещении костела города Подгайцы П. Дорошенко признал подданство Правобережья королю. Одновременно представители гетмана вели переговоры с Россией, соглашаясь признать царскую протекцию над всеми этническими украинскими землями, но при условии их полной автономии. Посланцы П. Дорошенко установили в то же время тайную связь с восставшим атаманом Дона С. Разиным в надежде организовать с его помощью борьбу с отрядами царских войск на Левобережье.

Между тем к началу 1668 года взгляды И. Брюховецкого изменились, и он превратился в сторонника П. Дорошенко, в том числе в сфере внешнеполитических приоритетов. В феврале 1668 года при участии гетмана Левобережья и старшин здесь вспыхнуло восстание против России. В частности, на Московской оборонной линии казаки и татары под руководством И. Серко сожгли Боровую, Валки, Можевский острог, Мерефу, Мурафу, Царево-Борисово, Котельву и другие укрепленные пункты. В Гадяче жители уничтожили 200 московских стрельцов, население Нежина отказалось принять русский гарнизон, за что город был сожжен и т. д. Именно с этого времени началось массовое употребление украинцами по отношению к русским клички «кацап», этимология которой спорная.

К середине марта 1668 года часть русских гарнизонов вынуждена была оставить Левобережье, закрепившись только в Киеве, Нежине и Чернигове.

Воспользовавшись такой ситуацией, правительство Турции изъявило согласие взять под свою протекцию обе части Украины. В июне 1668 года войска П. Дорошенко переправились через Днепр и стали продвигаться по территории Левобережья. После убийства казаками И. Брюховецкого (вероятно, с одобрения П. Дорошенко) казачья рада 20 июня избрала П. Дорошенко гетманом всей Украины. Но уже во второй половине июля 1668 года угроза вторжения на Правобережье польских войск, возобновление спора за булаву части оппозиционных старшин, а также семейные неурядицы вынудили П. Дорошенко покинуть Левобережье, не закрепив успеха. Для организации здесь обороны он оставил наказного гетмана — черниговского полковника Д. Многогришного. Но в декабре 1668 года старшины Нежинского, Стародубского, Черниговского полков избрали его гетманом Левобережной Украины, а 13 марта 1669 года в Глухове воеводы России утвердили это решение от имени царя и заключили с ним новый договор. Гетманат сохранил автономию, имея право на 30-тысячный казачий реестр, собирание налогов, но не мог заниматься внешней политикой, а русские гарнизоны оставались в пяти городах Левобережья.

На Правобережье казачья рада в марте 1669 года одобрила принятие турецкого протектората, но на условиях широчайшей автономии края. П. Дорошенко в ожесточенной борьбе с писарем Войска Запорожского П. Суховеем, уманским полковником М. Ханенко, а также вернувшимся в большую политику Ю. Хмельницким удалось отстоять гетманский пост. Он старался наладить отношения с Польшей путем установления федеративной связи, вел дипломатические переговоры с курфюстом Бранденбурга Фридрихом Вильгельмом, царем, гетманом Д. Многогришным. Последнего арестовали 13 марта 1672 года старшины-заговорщики Д. Райча, К. Мокриевский, П. Забила, недовольные его антирусской политикой. После суда в Москве, где гетману обвинили в намерении создать потомственное гетманство, в тайном союзе с П. Дорошенко, интригах против польско-российского сближения, он вместе с семьей был сослан в Сибирь.

В августе 1671 года польское руководство приступило к восстановлению своей власти на территории Правобережья. На сторону коронного гетмана Я. Собесского перешли М. Ханенко, И. Серко, М. Зеленский и другие видные старшины. В свою очередь, на помощь П. Дорошенко прибыла 100-тысячная армия Магомета IV, благодаря которой войска Речи Посполитой потерпели поражение. По условиям Бучацкого мира от 18 октября 1671 года Подольское воеводство переходило под опеку Османской империи, а остальное Правобережье формально признавалось независимым. Но ни Польша, ни Турция не намеревались придерживаться условий договора, к тому же сейм в Варшаве отказался его ратифицировать.

П. Дорошенко удалось сформировать постоянное войско из наемников, что позволило ему быть независимым от старшины. Он организовал также таможенные структуры, чеканил монету, принял ряд мер по хозяйственному освоению Правобережья.

Вынужденный отказ Речи Посполитой от части Правобережной Украины решила использовать Россия, поручив в начале 1673 года И. Самойловичу начать переговоры с П. Дорошенко о возвращении ее под протекцию царя. Однако воссоединение казацкой Украины на условиях, выдвинутых гетманом Правобережья, Россия не приняла.

Осенью 1673 года политическое влияние и авторитет П. Дорошенко находились на крайне низком уровне. Бесчинства турецких и татарских отрядов, активизировавшиеся с весны— лета бесконечные военные действия, которые русские и левобережные казачьи полки вели от Днестра к Азову, переполнили чашу терпения местного населения. Картина опустошения Правобережья поразила И. Самойловича (рада в Переяславе 17 марта 1671 года провозгласила его гетманом всей Украины) своей безотрадностью и масштабами. Он писал, что на деле П. Дорошенко стало «не над кем гетманить, потому что от Днестра до Днепра нигде духа человеческого нет, разве где стоит крепость польская…» Украинское население Правобережья в массовом порядке переселялось под власть московского царя. К 1699 году на Слобожанщине и Гетманщине насчитывалось в 2,5 раза больше селений, чем за 33 года до этого. Такое положение стало итогом нескольких переселенческих волн XVII века: после восстаний 20— 30-х годов, Белоцерковского мира и в конце 50— 60-х годов. Заметим также, что миграция украинцев на территорию Левобережья имела место и в период «золотого покоя» в Речи Посполитой. Только в XVIII столетии часть мигрантов вернулась в родные края.

Крестьянские бунты в гетманской Украине стали обыденным явлением из-за роста уровня эксплуатации села со стороны старшинской верхушки. Более того, крестьяне нередко «били челом» царским представителям о введении на территории гетманщины правления русских воевод.

Нельзя не указать и на отрадный процесс: несмотря на все перипетии войн и конфликтов, не прекращалось поступательное развитие экономических структур. Цеховое ремесло медленно, но неуклонно превращалось в мелкотоварное производство, а мукомольное, винокуренное, рудничное, гутницкое, ткацкое дело по уровню технических приспособлений, разделения труда, числу работников и товарности находилось на начальной мануфактурной стадии. Еще в 1654 году была введена новая система прямых и косвенных налогов — в частности, пошлины стали в 2,5 раза меньше, чем по тарифам Речи Посполитой.

Высокого уровня достигло чугунное и бронзовое промышленное и художественное литье (еще в XVI веке во Львове пушки и колокола из бронзы лил мастер из Нюрнберга Л. Гарле, в Киеве — И. Т. Белашевич). В 1690 г. 100-пудовый колокол для Киево-Выдубецкого монастыря отлил А. Петров. Отличным качеством славились ювелирные изделия И. Равича (1677–1762). Не забудем, что в середине XVI века феодализм на украинских этнографических территориях достигал расцвета, а в Западной Европе уже шел закату. Еще в XIV–XV веках во Флоренции, Италий, Франции, Нюрнберге ремесленные мастерские в горнорудной, шелковой, шерстяной и других отраслях промышленности соединялись с мануфактурой — капиталистическим предприятием, создавая тем самым скрытую капиталистическую организацию труда. В этом отношении претенденты на роль протектора Украины — Польша, Россия, Турция оставались государствами «второго эшелона».

Отрадно, что в описываемый период не прекращались экономические связи между украинскими землями на обеих сторонах Днепра. Так, вывоз хлеба из Левобережья достиг такой интенсивности, что в 1665 и 1671 годах принимались меры, чтобы ограничить его поставки Правобережью. В свою очередь, соль в населенные пункты Слобожанщины и Гетманата в основном поступала из Коломыи. Возили ее прасолы, или чумаки (коломыйцы), формируя валки в несколько сот возов. Из России ввозились восточные товары, пушнина, из Западной Европы — промышленные товары. С середины XVII столетия Чигирин превратился в важный узловой пункт, где перекрещивались многие торговые маршруты.

Из Волыни, Галиции, Польши на Левобережье после 1660 года переезжали многие мастера стекольного промысла, специалисты книжного дела, граверы, маляры. В конце XVII столетия на Правобережье функционировали четыре ежегодные ярмарки в Тлуете, три — в Каменце, Таикурах, две — в Степане и других поселениях, причем в Ковеле и Степане они продолжались по 14 дней, а в левобережном Батурине и Стародубе — более трех недель.

В начале 1674 года русско-украинские войска начали наступление на Правобережье, но летом оставили его территорию в связи с появлением крупных сил султанской Турции. Турецкие отряды беспощадно расправлялись с населением городов, которые им оказывали сопротивление: в Ладыжине всех взрослых жителей увели в плен, детей вырезали, а сам город разрушили. Аналогичная судьба постигла Умань. Не спасала положение П. Дорошенко и присяга, которую он дал царю 22 октября 1675 года в Чигирине. Видя, что ему уже не удержать гетманской булавы, он во второй половине осени 1675 года капитулировал перед русским полковником Г. И. Косаговым и старшинами четырех левобережных полков. Впрочем, в августе 1678 года турецкие войска после продолжительной осады овладели Чигирином, который защищала русская армия и Курский, Озерский, Сумский, Ахтырский казачьи полки. Гетман П. Дорошенко согласно решению царя получил должность воеводы Вятки, затем переехал в подаренное ему село Ярополче Волоколамского уезда, где скончался 9 ноября 1698 года.

Заключенный в мае 1686 года между Россией и Польшей «Вечный мир» узаконил более чем на 100 лет существование «двух Украин». При этом, чтобы оставить за собой Киев, царь уплатил за него Речи Посполитой 146 тысяч рублей.

После взятия Чигирина турецкая армия восстановила султанский протекторат над югом Киевщины, Подолией, назначив здесь гетманом Гедеона Георгия (Юрия) Венжина Хмельницкого и дав ему титул князя Сарматского и гетмана Запорожского. Встретившись с упорным нежеланием населения принимать власть Оттоманской Порты, он был вынужден отказаться от Южной Киевщины и Брацлавского воеводства, но пытался снова заселить Правобережье, привлекая туда переселенцев из Молдавии. В отличие от Ю. Хмельницкого, И. Самойлович перегонял население на левый берег Днепра, разрушив весной 1679 года Корсунь, Жаботин, Ржицев и другие городки Правобережья.

Летом 1681 года трагически закончилась жизнь Юрия Хмельницкого: за издевательства над населением султан приказал казнить его, заменив на посту гетмана молдаванином Г. Дукой. Согласно Бахчисарайскому миру 1681 года между Россией, Турцией и Крымом, султан оставлял за собой Южную Киевщину, Брацлавщину и Подолию, а земли между Южным Бугом и Днестром должны были стать «Диким полем».

Состояние мира продолжалось недолго: весной 1687 года армия России под руководством боярина В. Голицына и полки И. Самойловича попытались овладеть Крымским полуостровом, но дважды потерпели неудачу. Виновником провала этих походов сделали гетмана Левобережья, давно уже вызывавшего нарекания старшин крутым и своевольным характером, тем, что продвигал на ключевые посты своих родственников. Группа заговорщиков, включая генеральных судей И. Кочубея и М. Вуяковича, генерального эсаула И. Мазепу, генерального обозного В. Дунина-Борковского, полковников К. Солонину, Г. Гамалия, Я. Лизогуба, С. Забилу, 7(17) июля 1687 года направили в Москву донос на гетмана, состоявший из 23 пунктов. В нем они приводили его резкие критические высказывания о российских властях, подчеркивали нежелание воевать с татарами. Возможно, И. Самойлович считал невыгодным для судеб Украины действия антитурецкой коалиции в составе Австрии, Венеции, Ватикана, Польши и России. Ведь уничтожение Крымского ханства — вассала Османской империи, не могла не ускорить процесса поглощения украинских земель Россией.

Существенным обвинением в адрес И. Самойловича прозвучал упрек в отстаивании им казачьей государственности.

В принципе наиболее вероятным претендентом на пост гетмана считался В. Дунин-Борковский, но он отказался выплачивать фавориту царевны Софьи — князю В, Голицину подарок в сумме 10 тыс. рублей. Он предпочел одолжить их И. Мазепе, а последний потом передал В. Дунину-Борковскому несколько имений и до самой смерти его держал в должности генерального обозного.

Тот факт, что благодаря настойчивости И. Самойловича и И. Мазепы Киевская митрополия в 1685 году перешла под власть Московского патриархата, не спас И. Самойловича от опалы. Царские вельможи и старшина, добившись ссылки гетмана вместе с семьей, старшим сыном Яковом (другой сын, Григорий, был казнен) в Сибирь, широко распространили слухи о его корыстолюбии и непомерном обогащении, основываясь на описи конфискованного у И. Самойловича имущества. В составленном комиссией документе фигурировали более 335 килограммов серебряной посуды (у его двоих сыновей столового серебра оказалось 162 килограмма), пять карет, две коляски, усыпанные драгоценностями седла, 75 бочек меда, 30 окороков, золотые украшения и т. д. Половину имущества И. Самойловича забрал новый гетман И. Мазепа. Избранием на казачьей раде в Коломаке 25 июля (4 августа) 1687 г. гетманом Левобережной Украины генерального эсаула Ивана Степановича Мазепы закончился драматический период в истории Украины, стержнем которого являлась революционная волна 1648–1676 годов.

Основными причинами поражения в Украине национальной революции можно считать:

отсутствие общей национально-государственной идеи и преобладание регионально-клановых интересов у верхушки украинского общества;

перманентную политическую борьбу между старшинскими группировками, во время которой из-за личностных или групповых Амбиций они блокировались с иностранными государствами, нередко пренебрегая интересами собственного народа;

игнорирование большинством элиты идеи создания потомственного гетманства и утверждение республиканско-олигархической формы правления, что генерировало соперничество за пост гетмана и вело к многочисленным злоупотреблениям старшин на местах;

принципиальные ошибки при проведении социально-экономических преобразований, раскалывавшие украинское общество на враждующие социумы.

Последствия военных действий и поражения революции оказались катастрофическими; потери населения от эпидемий, голода, миграций составили около 2,6–3,1 миллиона человек (из примерно пяти миллионов этнических украинцев Речи Посполитой). Но автономия Гетманщины в составе Российской империи существовала, как известно, даже после ликвидации самого поста гетмана, хотя и в урезанном виде. Это послужило основой для развития национального самосознания, формирования новой интеллектуальной элиты, национально-государственной идеи.

Гетманы эпохи Петра I — И. С. Мазепа и И. И. Скоропадский

Левобережный Гетманат в конце XVII века разделялся, как и ранее, на полки (в 1687 году их насчитывалось 10 и каждый имел от 7 до 20 сотен). Принятые казачьей старшиной «Коломацкие статьи» усиливали власть царизма на украинских землях, лишали гетмана права вести внешнюю политику, снимать старшин с занимаемых постов без позволения царя. Сама территория Левобережья получила название «Малороссийская земля под управлением гетмана». Ряд невыгодных для Украины статей не выполнялись потому, что И. Мазепа быстро стал любимцем Петра I и мог позволить себе игнорировать их.

Созданный еще в декабре 1662 года отцом Петра I Малороссийский приказ координировал действия российских и украинских сил в борьбе с внешним противником, ускорял процесс расширения русского присутствия на Левобережной Украине, последовательно сужая полномочия гетманской канцелярии. Благодаря миграции, частично из России, во второй половине XVII столетия население Левобережья возросло на 600 тысяч человек, составив к 1700 году более 1,8 миллиона. Особенно активно колонизовалась Слобожанщина, находившаяся под властью белгородского воеводы. За переселенцами из Украины здесь сохранялось казачье звание, им выделяли по 10–16 десятин земли душевого надела, семенное зерно, деньги на обзаведение, сохранялся и присущий казачеству тип управления. Переселение же в этот регион крестьян из этнографической России до конца XVII столетия искусственно сдерживалось.

Очередной гетман Левобережной Украины И. С. Мазепа (20 марта 1639 — 2 октября 1709) окончил иезуитский колледж в Варшаве, Киево-Могилянский коллегиум, являлся специалистом артиллерийского дела, поэтом, владел несколькими иностранными языками. Находясь на службе при дворе короля Речи Посполитой Яна Казимира в 1659–1663 годах, выполнял важные дипломатические поручения во Франции, Италии, Германии, Испании. После ухода с должности покоевого шляхтича служил у и. Выговского, Ю. Хмельницкого, П. Тетери, П. Дорошенко, был воспитателем сыновей И. Самойловича, старшиной в Переяславском полку. Прибыв 10 августа 1689 года с визитом в Москву (в сопровождении 220 старшин и 300 казаков), И. Мазепа благоразумно уклонился от участия в заговоре царевны Софьи против Петра I. Ровно через месяц при личной встрече с гетманом царь подарил ему золотой крест, усыпанный драгоценными камнями, саблю стоимостью 2 тысячи рублей. Но характерно, что И. Мазепу посетил французский резидент Де ля Невиль, предлагая ему перейти в подданство польского короля — то ли у дипломата была соответствующая информация о настроениях гетмана, то ли это был обыкновенный зондаж его позиции.

Заручившись поддержкой Петра I, гетман при укреплении своей власти сделал основную ставку на старшину, шляхту, духовенство. Тысячи крестьян свободных военных сел он передал во владение своим сторонникам, хотя и ограничивал их аппетиты в стремлении увеличить количество барщинных дней, запрещал переводить казаков в сословие посполитых. Однако все эти меры давали весьма скромный эффект. Сам И. Мазепа владел более чем 120 тысячами крестьян, находившихся в его поместьях, по преимуществу ранговых.

Земельная собственность старшин также существовала в виде ранговых (гетманские и царские пожалования на время занятия данной должности) и частных владений. Но все более отчетливо прослеживалась тенденция превращения временных (ранговых) поместий в постоянные. Генеральные и полковые старшины становились владельцами обширных латифундий. Так, Д. Райче и ахтырскому полковнику И. Перехресту принадлежало по 40 тысяч десятин земли, городок Березань и 11 сел, не намного меньшие угодья имели М. Миклашевский, И. Новицкий, Л. Свичка. Общая численность старшин составляла на территории Гетманата (без Слобожанщины) 540 человек. На Слобожанщине крупные владения имели семьи Шидловских, Донцов, Кондратьевых, Ковалевских и других. Существовали казацкие и крестьянские хозяйства по 50–80 десятин, имевшие 20–30, а то и большее количество голов рабочего скота.

Росла земельная собственность православных монастырей: в начале XVIII столетия им принадлежало в Гетманате почти 300 сел и хуторов. Старшина, шляхта и монастыри разными путями превращали казаков в своих подданных, отбывающих разнообразные повинности. Этот процесс часто сопровождался различного рода насилиями и злоупотреблениями. Углублялось имущественное неравенство среди казачества, а в 1698 году оно оказалось узаконенным: казаков разделили в соответствии с имущественным положением на выборных (несли военную службу) и подпомощников (оказывали помощь выборным при снаряжении последних на службу). В 1700 году аналогичное мероприятие провели на Слобожанщине среди полковых и городских казаков (реестр составил 30 тысяч).

Положение старшин особенно упрочилось в начале XVIII века, выросла численность бунчуковых товарищей — старшинской молодежи. Реформы в сфере судопроизводства и налогов (при И. С. Мазепе налог с 18–22 га земли составлял в среднем 1 рубль 20 коп. за год, а после него — 2 рубля 88 коп.), опора на элиту свидетельствовали о намерении гетмана создать в Украине слой национальной аристократии, чтобы с ее поддержкой сохранить приемлемый уровень автономии Украины в составе Российского государства. Свои полномочия И. Мазепа защищал всеми средствами, в том числе и с помощью карательных экспедиций, провокаций, казней, от посылавшей на него доносы старшин, а также от перманентного сепаратизма запорожцев, именовавших его «отчимом Украины».

В начале XVIII века в распоряжении гетмана было 10 реестровых (городовых), 8 компанейских и сердюцких полков. Обучение артиллерийскому делу в Девентере (Нидерланды) помогло И. Мазепе уяснить решающую роль огневой поддержки пехоты и кавалерии, поэтому он постоянно заботился о пополнении артиллерийского парка. Он насчитывал уже в 1700 году более 40 орудий, не считая полковой, сотенной и городовой артиллерии. Казачьи пикеты безотлучно находились по линии оборонительной системы Коломак-Ориль-Ворскла-Днепр.

За 1678–1701 годы войска И. Мазепы вместе с армией России участвовали в 20 походах против Турции и Крымского ханства. В июле 1696 года казаки и стрельцы штурмом овладели турецкой крепостью Азов. В многочисленных боях казачьи полки несли ощутимые потери, хотя реальной пользы для Гетманата эти действия не приносили. В результате значительная часть населения Левобережья видела в И. С. Мазепе верного сторонника русского царизма и его политических планов. Усиление эксплуатации низов расширяло пропасть между старшиной и народом, что еще в 1692 году послужило основной причиной восстания в южных полках под руководством канцеляриста П. Ивановича (Иваненко). Выступив под лозунгом бить «чортів-панів, дуків, що їм царі маєтності понадавали», он пытался с помощью татар создать между Днепром и Бугом самостоятельное государственное образование. Но все три его набега на Гетманат окончились неудачами. Русско-украинская армия разбила его немногочисленные отряды, состоявшие из запорожской голытьбы и татар.

Отношения к гетману не могла принципиально изменить его активная благотворительная деятельность. И. Мазепа затрачивал огромные личные средства на строительство» реконструкцию храмов, монастырей, покупку книг для своей библиотеки, материальную помощь Киево-Могилянской коллегии. Только в Киеве за 16 лет благодаря его пожертвованиям было построено или капитально отремонтировано 12 церквей, в 1690–1696 годах был отреставрирован храм святой Софии, который с конца XVI столетия стоял без крыши, приходя в негодность. На неотложные нужды Киево-Печерской Лавре И. Мазепа выделил 73 тысячи золотых, достроил второй этаж и портал Киево-Могилянской академии (в 1701 году она получила этот статус и нередко именовалась Могилянско-Мазепинской), для нее же на месте старой деревянной церкви времен П. Сагайдачного на гетманские средства возвели Богоявленский собор Братского монастыря.

18 августа 1700 года началась российско-шведская война. Украинское казачество несло серьезные потери в тяжелых сражениях с прекрасно обученными войсками Карла XII, страдало от сурового северного климата, болезней, плохого снабжения продовольствием. Поскольку казачьи части принадлежали к нерегулярным войскам, то потери личного состава (50–60 процентов и более) не волновали командование российских вооруженных сил, к тому же состоявшее в значительной степени из иностранцев. Только в июле 1709 года Петр I на год освободил полки Гетманата от военных походов. Война легла тяжелым бременем на плечи трудящихся, являлась по своему содержанию и целям совершенно чуждой интересам Украины, разрушала ее экономический потенциал, особенно торговлю.

С другой стороны, проводимые Петром I многочисленные реформы оказывали и позитивное влияние на развитие народного хозяйства Украины. Указами царя в сельском хозяйстве вводились новые технические культуры, улучшенные сорта овощей и фруктов, существенно увеличилось производство полотна и канатов, развивалось элитное животноводство. На украинской селитре работало большинство предприятий России, выпускающих порох. В связи с царским указом об освобождении работников горного дела от государственных повинностей, налогов и военной службы из Правобережья и Польши прибывали в Гетманат и Слобожанщину группы специалистов. Для обеспечения жителей Левобережной Украины хлебом на случай неурожая или стихийных бедствий, надзора за земледелием была создана государственная инстанция, посылавшая лично Петру I сведения о количестве собранных хлебов, эффективности мероприятий по улучшению обработки земли, освоению новых пахотных площадей. Согласно царскому указу, барщина ограничивалась 4 днями в неделю; было создано более 10 типографий, введен гражданский шрифт, в крупных городах велено было издавать еженедельные газеты.

В таких противоречивых и неоднозначных условиях среди части украинской элиты сформировалась, независимо от планов И. С. Мазепы, группа оппозиционеров, полагавшая целесообразным заключить договор по типу Гадячской унии 1658 года со ставленником Швеции польским королем С. Лещинским, а через него — союз с Карлом XII против Петра I. Характерно, что вплоть до 1708 года все предложения сторонников блока с Речью Посполитой, равно как и намерения С. Лещинского подтолкнуть Украину к шведской протекции, И. Мазепа отвергал. Более того, он, как правило, докладывал о них Петру I, который во многом по этой причине не верил доносам на гетмана, где сообщалось о намерении И. Мазепы изменить российской короне (их поступило около двадцати). Даже в марте 1708 года по приказу И. Мазепы были казнены выданные царем на расправу авторы двух довольно точных относительно планов и действий гетмана доносов — полтавский мещанин П. Яценко и некий монах.

Логика размышлений гетмана и части оппозиционных к Петру I старшин, видимо, заключалась в следующем: если бы в шведско-российской войне победил царизм, украинские земли (с лета 1704 до начала 1708 года Правобережье находилось фактически под властью И. Мазепы) могли быть разделены между Россией и ее союзником — польским королем Августом II. В случае же победы Швеции, на стороне которой выступал претендент на престол Речи Посполитой С. Лещинский, Украина могла перейти в состав Польши. Не позднее лета 1707 года (реконструкция планов гетмана из-за отсутствия документов затруднена) у И. Мазепы начала крепнуть мысль об уходе из московской протекции и переходе в лагерь Карла ХІІ. Согласно косвенным данным, в начале 1708 года было подписано соглашение гетмана со Станиславом Лещинским (ставшим польским королем 12 июля 1704 года) и шведским королем Карлом XII. По данному акту И. Мазепа получал титул князя, Витебское и Полоцкое воеводства, а к Польше отходили Киевщина и Черниговщина. Симптоматично, что русская дипломатия усиленно искала пути для заключения мира со Швецией. Посреднику в этом вопросе — английскому герцогу Марльборо посланник России даже обещал Киевское, Владимирское или Сибирское княжество с доходом в 50 тыс. ефимков ежегодно. Желание мира в течение 1705–1706 годов было столь велико, что Петр I готов был возвратить Швеции все завоеванные им земли, но не соглашался на уничтожение Петербурга. Вплоть до лета 1708 года русская армия всячески избегала генерального сражения, опасаясь поражения от возомнившего себя Александром Македонским шведского короля Карла XII.

Необходимо подчеркнуть, что И. Мазепа не без оснований надеялся, что его действия поддержит аристократическая оппозиция Петру I в России. Полагая, что целью Карла XII является лишь детронизация царя, а не захват российских земель, такие вельможи, как Б. Шереметьев, Д. Головкин, клан Голицыных, склонны были одобрить позиции И. Мазепы. Наконец, помощь шведам в борьбе с Россией обещал крымский хан Девлет-Гирей II — без сомнения, с ведома Стамбула.

В конце октября 1708 года гетман, под сильным давлением со стороны таких старшин, как полковники Д. Горленко, Д. Апостол, Д. Зеленский, генеральный обозный И. Ломиковский, после долгих колебаний и раздумий принял роковое для себя (впоследствии оказалось, что и для части населения Украины) решение. В ноябре с 4–5 тысячи казаков (через несколько дней большинство их разбежалось) И. Мазепа прибыл в штаб-квартиру Карла XII. Народные массы, казачество, большинство старшин не откликнулись на универсал гетмана, в котором он объяснял причину смены протектора и призывал поддержать его планы. Только запорожцы, не дождавшись 40-тысячной армии Девлет-Гирея II, под руководством кошевого атамана К. Гордиенко в марте 1709 года присоединились к гетману и его немногочисленным сторонникам. Они уничтожили русские гарнизоны в ряде населенных пунктов южной Полтавщины, а пленных отправили к татарам и шведскому королю. Несколько тысяч запорожских казаков совместно со шведами участвовали в осаде и штурмах Полтавы, а К. Гордиенко даже предлагал Карлу XII взять ее силами только сечевиков. В отместку три драгунских полка под командованием бригадного генерала П. Яковлева и отряд украинских казаков И. Галагана в начале июня 1709 года овладели Сечью, уничтожив часть запорожцев, а также рядом казачьих крепостей Запорожской Сечи. Часть сечевиков спаслась, основав Новую Сечь в урочище Олешки, контролируемом Крымским ханством.

Учиненная А. Меншиковым 2 (13) ноября 1708 года так называемая Батуринская резня, поражение шведской армии под Полтавой 27 июня (8 июля) 1709 года, развернувшаяся против шведов партизанская борьба украинского народа на Левобережье разрушили все надежды И. Мазепы. Отступив вместе с остатками войск Карла XII и 8 тысячами запорожцев на территорию Молдовы, И. Мазепа и его сторонники оказались в сложном положении. Хотя султан Турции и отказался выдать гетмана и старшин царю, эта угроза постоянно висела над ними. Вспыхнули разногласия между И. Мазепой и полковниками, в середине июля 1709 года подняли бунт запорожцы, угнетало безденежье.

После смерти И. С. Мазепы 2 октября 1709 года его племянник А. Войнаровский отказался от булавы, хотя и наследовал имущество покойного гетмана. Несмотря на желание Карла XII и большинства старшин видеть именно его гетманом, А. Войнаровский заявил, что отказывается от такой чести, потому что больше ощущает себя польским шляхтичем, нежели украинским казаком. 5 апреля 1710 года из двух претендентов — прилуцкого полковника Д. Горленко и генерального писаря Ф. Орлика на пост гетмана избрали последнего. Ф. Орлик был потомком чешского баронского рода, часть представителей которого в XV столетии жила в Польше, другая — в Пруссии. По линии матери он происходил из семьи Малаховских, проживавших в Вильно (Вильнюсе). Ф. Орлик родился в 1672 году, являлся автором двух поэтических сборников, с 1702 года занимал должность генерального писаря Гетманата, умер в Яссах в 1742 году. Его сын Григорий стал генералом французской армии, членом Секретного королевского совета.

Кошевой запорожцев К. Гордиенко и старшины подписали с Ф. Орликом документ, известный как «Бендерская Конституция» (или «Пакты и Конституция прав и вольностей Запорожского Войска»), утвержденный 10 апреля 1710 года. Сокращенный текст Конституции, подготовленный Ф. Орликом, А. Войнаровским и Г. Терщиком на латинском языке, был найден в библиотеке-архиве замка Дентевиль (восточная Франция), принадлежавшего жене Григория Орлика.

Конституция исходила из признания природных прав народа, прежде всего права на протест против угнетения. Она провозглашала независимость Войска Запорожского, идею соборности украинских земель, казачьего уклада общества, передавала высшую законодательную власть своеобразному военному парламенту, созываемому трижды в год — на Рождество, Благовещение и Покрову. Эта казачья рада составлялась из генеральных старшин, представителей Запорожской Сечи и по одному казаку от каждого полка. Предусматривалось, что генеральная старшина, советники, гетман будут давать торжественную присягу на верность Родине. В статье VI держава Войска Запорожского характеризовалась как социальная выборная гетманская монархия парламентского типа (если применять современную терминологию).

Согласно Конституции, гетманская казна отделялась от общевойсковой, а сам гетман выступал скорее как президент, нежели как сатрап. Если гетман нарушал права и вольности казачества, его обязывали дать отчет перед радой. Важным пунктом являлось введение контрольной инстанции, надзиравшей за действиями должностных лиц.

Будучи гетманом в изгнании, Ф. Орлик более 30 лет надеялся достигнуть независимости Украины с помощью Швеции, Оттоманской Порты, Польши, Крымского ханства, членов Ганноверской лиги — Франции, Голландии и Дании. Посланцы гетмана с этой целью установили контакты с Запорожской Сечью, Буджацкой и Кубанской ордой, донскими казаками, башкирами, казанскими и астраханскими татарами. Эти действия побудили российскую агентуру начать настоящую охоту за ним него соратниками: в 1719 г. во Вроцлаве Ф. Орлик едва не был схвачен миссией П. Ягужинского, в Гамбурге был пленен А. Войнаровский — племянник И. С. Мазепы, в Варшаве — Г. Герцик, в 1721 году в Бреславле предпринималась попытка захватить семью гетмана.

23 января 1710 года Ф. Орлик подписал договор с крымским ханом, своим содержанием напоминавший соглашение Б. Хмельницкого с Ислам-Гиреем III весной 1648 года. В ноябре 1711 года украинская делегация выехала из Молдовы в Константинополь на переговоры с турецкими властями. Но требование казаков о гарантиях территориальной и политической независимости Украины оттолкнуло от них руководство Османской империи, и 22 апреля 1714 года по просьбе крымского хана султан «подарил» украинские земли Польше. Такое решение объяснялось желанием укрепить Речь Посполитую перед лицом усиления России, чему служил и заключенный в 1711 году секретный военно-политический союз с Австрией. К тому же Ф. Орлик, соглашаясь на турецкий протекторат, рассматривал мусульман как «неверных», а с 1713 года вел тайную переписку с польскими властями, подчинявшимися С. Лещинскому, надеясь получить от них согласие на создание украинской государственности. Хотя деятельность Ф. Орлика не принесла свободы Украине, именно его активные дипломатические усилия заставили правительство России после смерти Петра I вести более умеренную политику в Гетманате.

Пока Ф. Орлик разрабатывал планы избавления от русского диктата, 6 ноября 1708 года в Глухове на старшинской раде, где присутствовали всего пять полковников, гетманом Левобережной Украины по велению царя «избрали» стародубского полковника Ивана Ильича Скоропадского (1648–1722). Он представлял консервативное крыло казачьей элиты, склонявшееся к сохранению прежних прав и вольностей, опирался на корпоративное старшинское землевладение. Радикальное крыло представлял черниговский полковник П. Л. Полуботок, кандидатура которого на пост гетмана была отклонена Петром I. Никаких противоречий между царем и П. Полуботком не только не наблюдалось ранее, но в целом их отношения складывались безоблачно. И поэтому, чтобы П. Полуботок не обижался, Петр I подарил ему часть поместий И. Мазепы, Ф. Орлика и их родственников, местечко Любеч — всего более 3 тыс. крестьян. Поэтому П. Полуботок жил на широкую ногу, беспощадно выколачивая из подданных недоимки и платежи. Только с осени 1722 года он стал бороться с Малороссийской коллегией, что и вызвало безудержный гнев царя.

На раде дьяк Н. Радостанов от имени царя пообещал сохранить незыблемыми все права и привилегии Гетманата, и И. Скоропадский принес присягу на верность монарху. Однако ни нового договора, ни жалованной царской грамоты в этот раз не последовало. Петр I всячески пытался возложить на гетмана полицейские функции, приказал снять с постов или наказать бывших сторонников Й. С. Мазепы, выслать в Россию семьи видных мазепинцев. На освободившиеся места были назначены верные царю чиновники из числа русских офицеров, украинских старшин, иностранцев.

В июле 1709 года И. Скоропадский представил царю 14 просительных статей (известны как Решетиловские), в которых просил подтвердить автономный статус Гетманата, подчиненность казаков только своим старшинам, запретить русским воеводам вмешиваться во внутренние дела Украины, включая судопроизводство. Петр I согласился утвердить часть статей, введя в то же время должность резидента для осуществления надзора за действиями гетмана и Генеральной войсковой канцелярии. В Глухов с этой целью прибыл стольник А. П. Измайлов, контролировавший также сбор налогов. С сентября 1710 года резидентов стало двое, затем А. Измайлова отозвали — видимо, узнав о его связях с женой гетмана Н. Маркович.

Некоторое время И. Скоропадскому удавалось добиваться принятия ряда важных для Гетманата решений: в апреле 1711 года казаки получили право на продажу пива, меда, браги, водки. Кстати, через десять лет Петр I запретил старшинам навязывать казакам и посполитым производимые только элитой спиртные напитки, чем, естественно, повысил свой авторитет. В 1714 году царь по просьбе гетмана объявил амнистию мазепинцам Д. Горленко, Д. Бутовичу, М. Ломиковскому, И. Максимову и другим. Благодаря этому акту в Глухов из Москвы вернулись гетманские клейноды, а из московской ссылки — семьи амнистированных старшин.

И все же преобладали меры центра, направленные на унификацию, особенно в экономической сфере. В 1714–1720 годах был жестко регламентирован вывоз за рубежи Гетманата сала, воска, кож, серебра, причем экспорт их мог производиться только через северные порты России. Был введен также запрет на непосредственный импорт в Украину иголок, табака, чулок, английского сукна и некоторых других товаров массового потребления.

Десятки тысяч казаков и посполитых работали на строительстве канала Волга-Дон, Ладожского канала, где их бытовые условия зачастую были невыносимыми. Казачьи полки принимали участие в тяжелейших походах в Персию, к предгорьям Кавказа. Только под Дербентом погибли или получили ранения 5183 казака — из посланных туда 6790 человек. Чтобы компенсировать убыль населения, с декабря 1711 до начала 1714 года на левый берег Днепра по распоряжению царя переселяли жителей семи правобережных полков.

29 апреля 1722 года последовало очередное ограничение автономии Гетманата — была создана Малороссийская коллегия, находившаяся в ведении Сената. В нее входили шесть офицеров во главе с бригадиром С. Вельяминовым. Она обладала судебными и финансовыми функциями, надзирала за действиями гетмана и его канцелярии. Протест И. Скоропадского по поводу грубого нарушения его прав в связи с появлением этой инстанции Петр I проигнорировал. 3 июля 1722 года после визита к царю гетман И. И. Скоропадский скончался.

Тема 7. Процесс дальнейшей инкорпорации Гетманщины в состав Российской империи

Гетманат в 1722–1764 годах

После двухлетнего пребывания на посту наказного гетмана (фактически — исполняющего обязанности гетмана) П. Л. Полуботка (июль 1722 — август 1724) до 1 октября 1727 года Левобережье было лишено полноправного гетмана. В связи с подготовкой к войне с Турцией Россия нуждалась в помощи казаков Украины, прежде всего в качестве разведчиков, десантников, знатоков театра военных действий. Поэтому в феврале 1726 года Верховный тайный совет рекомендовал Екатерине I избрать верную престолу особу на пост гетмана, ликвидировать Малороссийскую коллегию. Из тюремного заключения были освобождены арестованные еще при жизни Петра I 15 украинских старшин. Но выехать на родину им сначала не разрешили, сделав исключение только для миргородского полковника Д. П. Апостола. Перед отъездом с него взяли клятву быть «верным рабом российских монархов» (в 1718 году понятие «холоп», обозначавшее подданность граждан России, царь заменил понятием «раб»).

После прихода к власти в Санкт-Петербурге весной 1727 года Петра II политическая линия царизма по отношению к Украине продолжала смягчаться. В мае малолетний царь — внук Петра I, и его ближайший советник А. Д. Меншиков решили передать управление Гетманатом от Сената Коллегии иностранных дел, обещали восстановить мартовские московские статьи 1654 года. В конце июня в Глухов был послан тайный советник Ф. Наумов для организации выборов очередного гетмана. 1 (12) октября 1727 года гетманом Левобережной Украины избрали Д. П. Апостола — знатока финансов, гибкого дипломата, автономиста прорусской ориентации. Первыми шагами нового гетмана стали прошения к царю о восстановлении условий договора 1654 года, т. е. номинального вассалитета. Однако ни «Нужды малороссийские» Д. Апостола, ни царские «Решительные (конфирмационные) пункты» на них не содержали признания Гетманата как самостоятельной стороны, а властные функции в нем все более переходили к учреждениям, одобренным в Санкт-Петербурге, либо к отдельным вельможам. И все же гетманская канцелярия имела право решать приграничные вопросы непосредственно с Польшей и Крымом, хотя и с позволения резидента. Действовал Генеральный суд из шести старшин, включая трех русских офицеров. Российские помещики могли покупать земли в Гетманщине, но при соблюдении ее законов, им запрещалось ввозить сюда крепостных из России.

С 1728 года в Глухове работала Кодификационная комиссия в составе 12 человек, возглавляемая генеральным обозным Я. Лизогубом. За 15 лет она разработала документ под названием «Права, по которым судится малороссийский народ». В нем насчитывалась 351 статья с 1716 пунктами. Кодекс создавался на базе Литовских статутов XVI века, Хелмского, Саксонского и украинского обычаевого права и судебной практики. Он должен был узаконить автономное право и привилегии Гетманата. После 12-летнего нахождения документа в Сенате его отдали в 1756 году на доработку гетману К. Разумовскому. Однако и после этого ничего не изменилось, а в 1767 году Екатерина II отказалась его утвердить. К тому же в 1754 году на территории Российской империи были ликвидированы внутренние таможни, поэтому идея автономизма стала приравниваться к сепаратизму.

Опираясь на поддержку ряда старшин, Д. Апостол пытался искоренить коррупцию и кумовство, упорядочил земельные дата, проведя в 1729–1730 годах генеральное следствие о законности обладания поместьями. При этом неправомочно захваченные старшинами ранговые земли вернули в гетманскую казну. Им был установлен точный бюджет Гетманщины — 144 тысячи рублей в год, причем большинство расходов покрывалось за счет экспортных пошлин (эвекты). Д. Апостод организовал в Глухове первую в Украине певческую школу, типографию, провел 6 начале 1728 года съезд украинских купцов. В целом жизнь казачества и крестьянства при нем улучшилась, стала более стабильной политическая обстановка, расцвела торговля, причем был даже подготовлен проект универсала о свободной торговой деятельности. После смерти Д. П. Апостола 17 января 1734 года Гетманатом стало управлять Правление гетманского правительства, состоявшее из трех русских и трех украинских чиновников во главе с князем А. Шаховским. Фактически этим решением возобновлялась Малороссийская коллегия, сфера влияния которой распространялась и на Слобожанщину. Но попытки унифицировать политико-административное устройство Слободской Украины с имперским потерпели крах из-за сопротивления местных землевладельцев и сдержанной линии руководства Малороссийской коллегии. Одновременно деятельность Канцелярии тайных розыскных дел на территории Гетманата вызвала лавину доносов и оговоров. Выросла аморальность, продажность представителей таких старшинских фамилий, как Марковичи, Танские, Милорадовичи, множилось число коллаборантов и приспособленцев.

В 1734 году более 30 тысяч запорожцев покинули Олешковскую Сечь (создана К. Гордиенко весной 1712 года на землях Крымского ханства) и основали с разрешения царицы Новую Сечь на реке Подпольной (1734–1775). Напрасно Ф. Орлик в конце апреля 1734 года в личном письме к запорожцам призывал их не переходить под власть России. В ответном послании казаки заявили гетману в изгнании, что рассматривают подданство русским властям предпочтительнее турецко-татарского.

Новая Сечь делилась в хозяйственном и военном отношении на 38 куреней. Во время русско-турецкой войны 1734–1739 годов в составе царских войск находилось более 65 тысяч левобережных, слободских и запорожских казаков.

Война принесла украинским землям много несчастий, разорение от нападений войск противника, от постоев российских воинских частей, реквизицией скота, зерновых и других продуктов. Побывавший на Левобережье в 1737 году известный вельможа А. Волынский писал, что многие села опустели из-за гибели казаков в походах, поля стояли незасеянными… Ущерб от них составил 12 миллионов рублей, погибли 34200 украинцев, села лишились 47000 лошадей. В 1738 году царизм распорядился ввезти в Украину зерно для посева. К тому же за 1713–1735 годы на ее южные земли было совершено 35 набегов турок и татар.

Задача найти выход России к Черному и Азовскому морям потребовала от правительства Анны Иоановны новых дипломатических шагов в отношении казачества. Согласившись выполнить просьбу старшины о восстановлении поста гетмана, царица надеялась, что воодушевленное этим решением казачество окажет существенную помощь в борьбе с Крымским ханством и Османской Портой. Во время поездки царицы Елизаветы Петровны в 1744 году в Киев она согласилась на «избрание» нового гетмане. Указом от 16 октября 1749 года Коллегия иностранных дел поручила осуществить этот акт графу Гендрикову. Характерно, что через несколько дней войсковой писарь Запорожской Сечи П. Чернявский подал на имя императрицы прошение об изменении порядка выборов кошевого атамана. От имени старшин он настаивал, чтобы назначала атамана сама Елизавета Петровна, поскольку тогда казацкая чернь не сможет провести нужного ей кандидата.

22 февраля 1750 года в Глухове в торжественной обстановке, под артиллерийские залпы прошли выборы гетмана (на деле состоялось его назначение, а сам процесс выборов никакой роли не играл). Гетманом стал 22-летний К. Г. Разумовский — брат бывшего фаворита царицы Алексея Разумовского (настоящая фамилия братьев — Розум). Ранее Кирилл Разумовский обучался в университетах Германии и Франции, после чего получил должность президента Российской Академии наук, имея от роду 18 лет! Естественно, при такой молодости он ничему не мог научить почтенных академиков, большая часть которых к тому же являлась иностранцами с мировой славой. Реально в Академии наук распоряжался секретарь президента — некто Г. Теплов. Как ранее Петр I, К. Разумовский отвергал стремление ученых к неограниченному поиску истины, утверждая, что за словами академиков о любви к свободе дискуссий прячется «желание получить побольше денег, но поменьше работать».

Отметим, что на самой церемонии выборов в Глухове К. Г. Разумовский, не желая покидать Санкт-Петербурга, не присутствовал. Только в июле 1751-го, получив строгое предписание Елизаветы Петровны о переселении в гетманскую резиденцию, он прибыл в Глухов.

Близость К. Разумовского к царскому престолу позволила ему стать одним из богатейших граждан империи: он владел 45 тысячами крестьян в Украине и более 74 тысячами крепостных на территории этнической России. В его владении находились десять дворцов, личный оркестр, уникальная коллекция картин (богаче гетмана считался только фельдмаршал Б. Шереметьев).

До конца 50-х годов К. Разумовский скорее напоминал представителя Гетманата при царском дворе, а в его отсутствие на Левобережье распоряжался ранее упомянутый Г. Теплов (внебрачный сын Ф. Прокоповича), бывший воспитатель К. Разумовского.

И все же последние несколько лет активной деятельности К. Разумовского на посту гетмана свидетельствовали о его незаурядном таланте как государственного деятеля. Так, он запретил аресты жителей Гетьманщины без позволения гетмана (кроме уличенных в уголовных деяниях), планировал открыть в Батурине университет с девятью кафедрами, мечтал о приглашении сюда Ж. Ж. Руссо. В июле 1761 года К. Разумовский запретил русским помещикам владеть шинками в Гетманщине, а винокурением разрешил заниматься лишь старшинам и зажиточным казакам, владевшим землей и лесом. Была начата военная реформа, оформилось украинское шляхетское сословие, периодически созывались совещания старшин. В ноябре года гетман восстановил ту систему судов, которая была построена по польскому типу и существовала до середины XVII века. В каждом полку образовали по два земских и два подкоморных суда, что означало возврат к гражданскому судопроизводству. Получив указ Сената от 24 июля 1651 года о подчинении Запорожского Коша гетману, К. Разумовский старался не только реально управлять Сечью, но и перевести ее на новое место дислокации, чтобы избежать ее перехода под власть Крымского хана. Особо следует отметить действия гетмана по реорганизации 20-тысячного казачьего войска. Он ввел унифицированную форму и вооружение, создал учебный центр по обучению старшинской молодежи военному делу, упорядочил артиллерийский арсенал.

Имперская власть тем не менее продолжала усиливать централизацию: были сняты внутренние таможни, гетману запрещалась всякая связь с зарубежными странами. В период семилетней войны с Турцией 6 тысяч украинских казаков воевали в составе русской армии, с Гетманщины для обслуживания войска взяли 6 тыс. лошадей и 10 600 быков с 8 тысячами погонщиков. Из-за непривычного климата и лишений многие казаки погибли на немецкой земле или тяжело болели.

Во второй половине XVIII века все меньше украинских крестьян оставались юридически свободными, постоянно снижается число выборных казаков (в 1764 г. их насчитывалось еще 176 тыс., подпомощников — 198 тыс. и работающих на них— 80 тыс.), потому что старшина тормозила внедрение современных форм армейского строя, вооружений, тактики боя. Еще при Д. Апостоле верхушка казачества просила царские власти распространить закон о лишении крестьян личной свободы и на территорию Гетманата. А в июле 1739 года Генеральная войсковая канцелярия самовольно узаконила указ Сената от 29 мая 1738 года о запрете землевладельцам прятать в своих поместьях в пределах русских губерний беглецов из Слобожанщины. В 1761 году К. Разумовский издал универсал, согласно которому крестьянин, оставивший владельца земли, лишался при этом и своего движимого имущества. К тому же без письменного разрешения владельца уходить крестьянину к другому хозяину вообще запрещалось.

Возможно, К. Г. Разумовскому некоторое время удалось бы сохранить свой пост, однако в ноябре 1763 года Екатерину II, непримиримую противницу автономных единиц, чрезвычайно обеспокоила просьба старшинской рады. В представленных царице 23 пунктах содержалось положение о преемственности гетманской должности для рода Разумовских (у него и его супруги Екатерины Нарышкиной родилось 16 детей). Одновременно последовал донос статс-секретаря царицы интригана Г. Теплова («Записка о Малой России»), где говорилось об опасности существования республиканского военнодемократического правления Гетманата, о непорядках в нем. Оба эти документа ускорили ликвидацию поста гетмана. В конце 1763 года Екатерина II вызвала К. Разумовского в столицу империи, вынудив отказаться от булавы, о чем 10 (21) ноября 1764 г. вышел указ царицы. Не имело значения, что именно Измайловский полк, командиром которого по совместительству был К. Г. Разумовский, сыграл ключевую роль в низвержении с престола Петра III и воцарении Екатерины. Являясь сторонницей системы просвещенного абсолютизма, Екатерина II полагала, что любые автономные образования в стране мешают рационализации управления, принятию универсальных законов, эффективной колонизации земель (в Манифесте от 4 декабря 1762 года она приглашала на земли Российской империи специалистов-иностранцев, кроме лиц еврейской национальности), ликвидации экономических барьеров.

Причиной, ускорившей ликвидацию поста гетмана, могли также быть полученные царицей сведения о встрече двух посланцев К. Разумовского в Ряшеве с маршалом Франции У.-Ф. Лёвендолем в мае 1754 года. В это время двор Людовика XV под влиянием члена Секретного королевского совета генерала Г. Ф. Орлика склонялся к идее целесообразности отделения Гетманата от России. Екатерину II испугала и попытка переворота в Санкт-Петербурге (в августе 1764 года), когда племянник мазепинца Ф. Мировича подпоручик В. Я. Мирович пытался освободить из тюрьмы наследника престола Ивана VI. Царица не без основания подозревала гетмана в тайных симпатиях к идее В. Я. Мировича. Тем более, что дядя подпоручика Ф. Мирович, находясь в Бахчисарае, сообщал еще в 1754 году Г. Орлику: «Вся Украина накануне восстания, как во времена гетмана Мазепы».

В течение 10 лет после снятия с поста гетмана К. Г. Разумовскому не разрешалось возвращаться на территорию Украины, и только в 1794 году он поселился в Батурине, где и умер в январе 1803 года. Ликвидация поста гетмана означала, что процесс превращения Левобережной Украины в одну из провинций Российской империи будет ускорен.

Окончательная ликвидация остатков автономного статуса

Вместо гетманского правления на Левобережье была создана Малороссийская коллегия во главе с 39-летним генерал-губернатором графом П. А. Румянцевым (эта должность была введена 17 (28) ноября 1764 года). В состав новой коллегии входили восемь чиновников — четыре русских и четыре украинских, следивших прежде всего за ходом пополнения казны налогами. В данной фельдмаршалу П. Румянцеву инструкции Екатерина II писала: «Гетманщину надлежит превратить в приносящую доход провинцию, обрусить население, вести строгий надзор за старшиной, склонной к сепаратизму». Ио при этом, подчеркивала автор документа, следует лавировать, не допускать слишком жестких мер, изображая себя защитником простолюдинов от произвола «маленьких тиранов». Надо заметить, что с 1750 до 1765 года финансового контроля центра за Гетманатом не существовало. Местные управленцы привыкли к большой независимости действий как в области хозяйства, так и в области права. Благодаря этому Малороссийской коллегии удалось, в частности, расследовать 168 случаев незаконного владения старшиной ранговыми поместьями.

В бывшем Гетманате запретили выборность полковников, открытие школ при церковных парафиях, проводилась секуляризация монастырей. Председатель Малороссийской коллегии П. А. Румянцев подчинялся только Сенату и императрице.

С осени 1765 года казачество Левобережья стало платить наравне с крестьянами так называемый рублевый сбор. До этого экономическое давление на казачьи хозяйства было вдвое меньше, хотя и оно, с их точки зрения, являлось незаконным. Затем последовало решение о введении личной воинской повинности, в отличие от прежней подворной системы. Положение крестьянства юридически еще более ухудшилось: только 25 тысяч семей жили в ранговых поместьях, а 465 тысяч — в частных. Все эти и аналогичные им мероприятия П. Румянцев проводил с помощью таких деятелей, как канцлер А. Безбородко, граф П. Завадовский, Н. Лесницкий, А. Чепа, Д. Янковский (все они уроженцы Украины) и других. С их одобрения П. А. Румянцев провел реформу образования, но лишь в сфере начальной школы. Такие школы были открыты при церковных парафиях, поощрялась просветительская работа странствующих дьячков, расширялось школьное обучение в казачьих сотнях, инициированное лубенским полковником И. Кулябко еще в 1758 году. Но предложение П. Румянцева об открытии в бывшей Гетманщине средних школ и двух университетов (что совпадало с просьбой старшинской рады сентября 1763 года) так и не было реализовано.

Необходимо отметить, что администрация генерал-губернатора решительно боролась с пьянством (только в Глухове, небольшом по количеству населения местечке, работало 166 питейных заведений) и предрассудками, тормозившими экономический прогресс. Проводил П. А. Румянцев и работу, направленную на выполнение указаний Екатерины II о защите украинских крестьян от чрезмерной эксплуатации старшиной и знатью.

Часть казачьей элиты не сразу смирилась с процессом ликвидации институтов автономии. В конце марта 1767 года представители нежинского и батуринского шляхетства избрали в законодательную комиссию по составлению нового Уложения Российской империи не ставленника царского двора Л. Солецкого, а сторонника номинального вассалитета Гетманщины Г. Долинского. В докладной записке в Санкт-Петербург они настаивали на возобновлении гетманского правления. Последовала судебная расправа и приговор: 33 ослушников императорской воли расстрелять, 18 — сослать на каторгу в Сибирь. Но Екатерина И, часто руководствовавшаяся во внутренних делах принципом «лучше добрый мир, чем худая ссора», помиловала всех осужденных. В своем дневнике она писала в эти дни, что малороссы демонстрировали сокровенную ненависть к русским, которые привыкли относиться к ним с неприкрытым презрением.

Однако подавляющее большинство левобережной старшины видело решение проблем в возврате к «доброй старине», к возобновлению мнимых идеалов Зборовского и Гадячского договоров, хотя и под патронажем России. Основными требованиями для них оставалась выборность правителя, контрактный характер власти, сеймовое представительство и самоуправление, равенство статуса всех привилегированных социальных групп. Но для режима унитарной имперской России с ее корпоративными правами отдельных слоев элиты подобная структура напоминала враждебную по духу республиканскую польско-литовскую.

Противоречие разрешилось во второй половине XVIII века, когда старшина осознала, что только российские власти в состоянии помочь ей закрепить крестьянство и казачество в безраздельном подчинении, и непосредственная материальная выгода такой перспективы победила автономистские мечты. Лишь эпизодом осталось упорное стремление идеолога автономистов — старшины Дубенского полка Г. Полетики сохранить прежний статус Гетманата. Эти его требования представлены в виде пяти меморандумов Законодательной комиссии по составлению Уложения (1767–1774). Одновременно Г. Полетика защищал, как и другие представители известных фамилий — В. Капнист, З. Забелла, Г. Божич, А. Кондратьев, Н. Куликовский и другие, систему сословного феодализма.

Общественный климат в Украине не улучшала непрекращающаяся вражда мещан городов и казачьих верхов. Она послужила основной причиной того, что города первыми начали искать действенной имперской протекции, а затем легко русифицировались. И все же специфический «малороссийский патриотизм» почти незаметно готовил почву для революционизирования национального сознания местной элиты в последующую эпоху.

В августе 1775 года вступил в силу царский «Манифест об уничтожении Запорожской Сечи и причислении оной к Новороссийской губернии». Государственный совет России распорядился еще в апреле — мае уничтожить сечевиков как «домашних злодеев». Поводом для ликвидации Запорожья послужили нападения казаков на расположенные вдоль русской укрепленной линии населенные пункты, где проживали приглашенные царскими властями сербы, болгары, немцы, румыны (молдаване), греки, а также украинцы и русские.

Еще в 1751 году Петербург решил поселить на контролируемых Запорожской Сечью землях сербов, и уже осенью первая группа переселенцев во главе с полковниками И. С. Хорватом, фон Куртичем и Ж. Г. Шевичем прибыла в Киев. Инициатива их приглашения исходила от гадяцкого полковника М. Милорадовича, генерала П. Текели и других сербов, находившихся на русской службе. Поселившись в 1752–1756 годах между реками Бахмут и Луганка, они создали здесь районы Новой Сербии и Славяносербии. Запорожцы же считали, что сербы заняли принадлежавшие Сечи территории, опись которых, впрочем, началась только с июня 1756 года. Между поселенцами и казаками вспыхивали нескончаемые ссоры, в которых обе стороны допускали неправомерные действия. Жалобы казаков на притеснения со стороны сербов Петербург игнорировал. Тогда 21 апреля 1763 года общеказачья рада приняла решение: выселить сербов силой. К этому времени в Новой Сербии из всего состава населения сербы составляли лишь 11,5 процента (в Славяносербии — 38), зато 75,3 процента — молдаване. Запорожцы нападали на жилища новых колонистов, жгли их дома, забирали рабочий скот и лошадей, но дворы молдаван и украинцев обходили.

После завоевания Крымского полуострова Россией в район днепровских порогов, а затем на земли Кальмиусской паланки российские власти начали поселять депортированных из Крыма греков, чьи предки находились там с VIII столетия до нашей эры, армян, молдаван. Кроме того, после утраты Турцией своего вилайета на Южном берегу Крыма в июле 1774 года землям Украины уже не грозила опасность со стороны ханства. Значит, Запорожская Сечь как бастион против набегов татар становилась ненужной. Ее ликвидация облегчалась тем, что с 1766 года запорожское общество переживало социальный кризис, нарастала борьба «голоты» против «дуки» (багатеев). Кошевой Сечи П. Калнышевский дважды спасался бегством от восставшей запорожской бедноты, и оба раза мятежи подавляли русские войска под командованием П. Румянцева и П. Панина. В отместку кошевой атаман в 1766 году засек руководителей бунта до смерти, а в 1770-м выслал на каторгу в Сибирь.

Наступление на Запорожье шло методично: Г. Потемкин (в 1772-м он записался в запорожцы под именем Григория Нечёсы) предложил не уплачивать запорожцам жалованья за 1775 год. Затем русские войска окружили Сечь, и 4 июня 1775 года 20 тысяч солдат и офицеров готовились к штурму. Но по настоянию архимандрита Владимира Сокольского 3 тысячи казаков сдались. Царские власти конфисковали запорожскую казну (400 тысяч рублей), клейноды, 20 пушек, архив, а донские казаки разрубили в сечевой церкви иконостас, украшенный золотом и серебром. Кошевой атаман П. Калнышевский, войсковой писарь И. Глоба, судья П. Головатый были арестованы, их имущество, стада крупного рогатого скота и лошадей реквизированы. Запорожье не могло выжить в составе унифицированной структуры империи. Ведь его наследие характеризовалось традиционными способами хозяйствования, нетипичными для всей России, неподконтрольным правительству населением, проживавшим распыленно в 5767 зимовниках. Санкт-Петербург беспокоило и то, что запорожцы постоянно изгоняли из юга Украины приглашенных царицей на жительство сербов, болгар, армян, греков и других мигрантов.

Не сумев установить контроль над зимовниками, с 1780 года правительство уничтожает большинство зимовников, переселяя их жителей к слободам и городам. К середине 80-х годов XVIII столетия зимовники, которые еще оставались, превратили в слободские хутора. Но из-за недостатка земель, с расширением круговой поруки слободские громады стремятся ликвидировать хутора. Это им удалось, и юг Украины во многом стал напоминать «Дикое поле». Но затем правительство вынуждено было затрачивать огромные средства, чтобы заселить этот край и колонизовать.

Более 7 тысяч запорожцев ушли в Добруджду и создали там Задунайскую Сечь, существовавшую под турецким контролем более полувека. Из оставшихся на территории Причерноморья казаков в 1788 году сформировали Войско верных казаков, позднее переименованное в Черноморское, численностью 12500 человек. Казачья весельная флотилия уже 7 июня 1788 года нанесла ощутимый урон турецкому флоту, а 18 июля объединенные русско-украинские части выбили войска султана из Очаковского лимана.

Хотя 5 мая 1779 года Екатерина II объявила амнистию запорожцам, даже пригласила их вернуться в империю, они почти не откликнулись на ее призыв. Наоборот, под властью султана их количество выросло до 20 тысяч, а часть казаков (до 8 тысяч) переселилась во владения Австрии — в Банат — впрочем, ненадолго.

Турецкие власти заставляли казаков воевать с восставшими южными славянами, греками, молдаванами, что тяготило задунайцев. Поэтому в мае 1828 года атаман И. Гладкий повел в Россию около тысячи казаков и членов их семей. Часть оставшихся была репрессирована турками. Ныне потомки казаков Задунайской Сечи живут в Северной Добрудже (Румыния).

После ликвидации Запорожской Сечи имперские структуры могли не опасаться бегства крестьян на прилегающую к ней территорию. 3 (13) мая 1783 года Екатерина II издала указ о полном запрете перехода крестьян с места на место, распространив его на Левобережье и Слобожанщину. По всей территории российской Украины (кроме Новороссийского края) крепостное право в полном объеме было введено к 1786 году. Все население теперь уплачивало налоги: мещане по 70 копеек, монастырские и государственные крестьяне — 1 рубль в год, а казаки — 1 руб. 20 коп. В результате этой замены натуральных налогов денежными только с Левобережья стали собирать средств втрое больше, чем до 1783 года.

Закрепощение вызвало стихийное сопротивление масс: бунтовали казаки Донецкого и Днепровского полков, в 1789 году произошло хрестоматийно известное восстание в Турбаях. Его возглавили братья Рогачки и Помазан. Крестьяне убили местного помещика и в течение четырех лет жили, руководствуясь казачьим правом. По приказу царицы восстание подавили, село сожгли, а местность, где оно находилось, распахали. Гораздо меньше известно выступление крестьян села Морозовка под руководством С. Довгопьята. Путем бескровной борьбы с помещиками, при поддержке П. Румянцева они добились, что в марте 1785 года суд признал незаконность действий помещиков и перевел крестьян из разряда помещичьих в государственные, чего они и добивались.

Украинская правящая элита рвалась к обогащению, верно служила царизму, перенимала стиль жизни и обычаи российской аристократии. Поэтому в народном творчестве появились осуждающие стяжательство мотивы:

«Ей ви, дуки, ви, дуки, За вами всі поля та луки…»

Еще с мая 1767 года П. Румянцев начал присваивать старшине дворянские звания, не требуя при этом никаких документов, в военные школы России принимали детей украинской элиты. А 21 апреля (2 мая) 1785 года Екатерина II распространила на представителей украинской знати права российского дворянства согласно Грамоте на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства. За жителями городов Украины закреплялось и охранялось законом право владения движимым и недвижимым имуществом на основе Грамоты на права и выгоды городам Российской империи. Царица планировала издать Жалованную грамоту и для государственных крестьян, однако она осталась лишь в черновике. Из текста следует, что Екатерина II регламентировала в нем права «свободных сельских жителей», устройство органов крестьянского самоуправления. Но так как этот шаг мог поставить на повестку дня и вопрос о статусе крепостных, что вызвало бы массовый гнев дворянства, то решение так и не последовало.

В июле 1783 года было ликвидировано как социальный слой и казачество, а 10 полков преобразованы в карабинерные.

В течение 1785–1790 годов на бывшей Гетманщине и Слобожанщине появилось около 25 тысяч «новых дворян». Документы, по которым старшина получала дворянство, нередко фальсифицировались, процветал подкуп чиновников Герольдии, обман. П. А. Румянцев охотно раздавал украинской элите низшее воинское звание «корнет», предоставлявшее право на шляхетские привилегии. Породнившийся с некоторыми старинными украинскими фамилиями, он смотрел на такие явления спокойно. Поэтому новый генерал-губернатор Малороссии М. Кречетников впоследствии не удовлетворил прошения о даровании дворянства более чем 47 процентам претендентов. Но когда Герольдия в начале XIX века попыталась аннулировать закон о службе у гетманов как основание для претензий на дворянский титул, из-за волны протестов старшины сделать это не удалось.

Существенно то, что Манифест Петра III от 18 февраля 1762 года «О вольности дворянства» (разработал генерал-прокурор А. И. Глебов) и указ Екатерины II 1785 года санкционировали сословное самоуправление без политических прав. В результате дворянство превратилось в замкнутую корпорацию, зависимую от царской воли. Кроме того, царизм опирался на незнатное чиновничество, которое подбиралось по степени преданности престолу. Новое дворянство Украины оторвалось не только от народа, но и от власти и, являясь мыслящей элитой, попало в общественный вакуум. Последствиями такого развития стала беспочвенная мечтательность, отрыв от реальности, стремительная радикализация или уход в мистицизм. В то же время при императоре Павле был принят ряд актов, ослабивших крепостное право. Так, в октябре 1798 года была запрещена продажа украинских крестьян без земли, в декабре 1797 с крестьян и мещан была снята недоимка в подушном сборе, отменен назначенный еще Екатериной II рекрутский набор. Кроме того, Украине были возвращены некоторые традиционные органы управления. Одновременно «Манифест о трехдневной барщине» от 5 апреля 1797 года ухудшил положение украинских крестьян, как барщина здесь ограничивалась, как правило, двумя днями.

В конце XVIII столетия усилился отток интеллектуальных сил из Украины в российские столицы и другие крупные города. Образованные украинцы фактически оказались поставленными перед выбором «империя или провинция». Поэтому среди врачей, учителей Центральной России в начале XIX века насчитывалось больше этнических украинцев, нежели русских или представителей других народов. Первым ректором Петербургского университета был уроженец Закарпатья М. Балудянский, деканом юридического факультета — П. Лодий, директор Нежинской гимназии В. Кукольник впоследствии прославился как русский писатель и критик. Крупные посты в империи заняли А. Безбородко, П. Завадовский, Д. Трощинский и другие. Первым доктором медицинских наук в марте 1794 года стал уроженец Киева Ф. Барсук-Моисеев, сын К. Разумовского был министром просвещения России. В XVIII веке в зарубежных университетах защитили докторские диссертации по медицине 66 украинцев, но лишь небольшая часть их вернулась на родину. Такой исход просвещенной элиты из Украины стал дополнением предыдущего периода, когда только с 1701 по 1762 год в Москву на преподавательскую работу уехали 95 учителей и студентов старших классов Киево-Могилянской академии. В целом социальная верхушка украинского общества превратилась в инертную политическую силу, ее сословный эгоизм и приспособленчество вытеснили идеи национально-государственного строительства. Впрочем, попытки вернуть некоторые атрибуты прошлого наблюдались: в конце 1787 года предводитель дворянства Киевского наместничества В. В. Капнист при поддержке П. Румянцева-Задунайского и Г. Потемкина разработал проект восстановления казачьих полков. Более того, в Туле для будущего войска он закупил много оружия и боеприпасов. Однако из-за сопротивления ближайшего окружения при царском дворе, прежде всего А. Безбородко, этот план не осуществился. Тайный визит В. Капниста в Берлин (в апреле 1791 года) с намерением получить помощь прусского короля в деле освобождения Украины также представлял отчаянную, но безуспешную попытку изменить ситуацию. Ведь в конце XVIII — начале XIX века Российская империя являлась сверхдержавой, крепла ее экономика. Если в 1770 году Британия выплавляла 2 миллиона пудов чугуна, то Россия — 5,1, а в 1799 году — почти вдвое больше. На ее территории насчитывалось более двух тысяч промышленных предприятий, в том числе таких, где работало до 1000–1200 человек. Не без самодовольства амбициозная Екатерина II говорила поэту Г. Державину: «Если б я прожила 200 лет, то, конечно, вся Европа была бы подвержена российскому скипетру».

Левобережная же Украина оставалась сельскохозяйственным краем, а качественные изменения здесь наблюдались только в животноводстве. К 90-м годам XVIII столетия здесь функционировали 199 конных заводов, 207 ферм крупного рогатого скота, 209 — овечьих. Но в помещичьих экономиях львиную долю доходов приносило, как и ранее, винокурение. Не удалось из-за массового сопротивления населения внедрить (с 1765 года) культуру выращивания картофеля, внесения в почву органических удобрений.

Правобережная и Западная Украина во второй половине ХVII–XVIII веков

Правобережная Украина включала в этот период земли Волыни, Киевщины и Подолии, ее площадь составляла 160 тысяч квадратных километров. За 1657–1687 годы она утратила почти 70 процентов населения, но в результате колонизации и миграционных волн через столетие украинцев здесь стало более трех миллионов. Однако ведущую роль в политической и экономической жизни края играли поляки (270 тыс. человек) и евреи (200 тыс.).

Несомненно, соперничество Польши, России, Турции, Крымского ханства за контроль над Правобережьем принесло здешнему населению много бед. После Карловацкого конгресса (1698–1699) Речь Посполитая вернула себе украинские земли, принадлежавшие до этого Оттоманской Порте. Считая турецкую угрозу после этого несущественной, король Август II летом 1699 года потребовал от лидера казачества полковника С. Палия распустить пять правобережных полков. Это распоряжение осенью 1700 года вызвало массовое восстание на Правобережье, в ходе которого казаки и крестьяне уничтожали польскую шляхту, евреев, ксендзов. В ноябре 1702 года перед повстанцами капитулировал гарнизон Белой Церкви, но в начале 1703 года польские войска восстановили королевскую власть на Подолии и Брацлавщине. Тогда фастовский полковник С. Палий обратился с просьбой к Петру I о присоединении Правобережья к России. Однако царь не желал враждовать с Августом II — своим союзником по антишведской коалиции. К тому же Петр I не слишком доверял фастовскому полковнику, о настроениях которого его неоднократно информировал И. С. Мазепа. В письмах гетмана утверждалось, что С. Палий то склоняется к союзу с татарами Крыма, то занимает пропольскую позицию, то бунтует против короля. Естественно, что гетман подобными сообщениями отводил подозрения в сепаратизме от себя лично, убаюкивая царя этими доказательствами верности российской короне. Пока же И. С. Мазепа повышал свой авторитет лидера, чему служило и создание 1 октября 1700 года при содействии митрополита В. Ясинского Переяславско-Бориспольской епархии, позже распространившей свои полномочия почти на все Правобережье и часть Белоруссии.

В среде правобережной казачьей старшины в это время обострялись противоречия: претендентами на гетманскую булаву выступили, кроме фастовского полковника С. Палия, богуславский полковник С. Самусь, корсуньский— З. Искра. Вначале 1704 года оба последних ушли на Левобережье к И. Мазепе, а в апреле гетман посоветовал представителю царя Ф. Головину обманом захватить С. Палия и отослать в Батурин. В мае 1704 года левобережные полки направились на Правобережье Украины, где были встречены населением как освободители от польского владычества. Подлинной же целью царя являлось не освобождение этих земель от власти Польши, а помощь Августу II в борьбе с отрядами его соперника С. Лещинского. Когда С. Палий и правобережное казачество активизировали свои действия против поляков, И. С. Мазепа в конце июля 1704 года пригласил полковника в свой лагерь под Бердичевом, где арестовал и отправил в гетманскую столицу Батурин. Затем С. Палий был сослан в Верхотурье, позднее — в Тобольск, где находился до конца 1708 года. Умер он от смертельной раны, полученной при Полтавской битве — ему оторвало ногу.

После смерти И. С. Мазепы гетман в изгнании Ф. Орлик неоднократно пытался овладеть землями Правобережья. В феврале-марте 1711 года он свойском из 4 тысяч запорожцев, 30 тысяч буджацких и ногайских татар, 3 тысяч польских жолнеров овладел центральной и южной частями региона. Но вскоре союзная армия распалась, а остатки запорожцев вернулись в Молдову. После поражения Петра I в Прутской битве с турками летом 1711 года царь пообещал очистить Правобережье от русских войск к августу 1712-го. Но с уходом воинских частей России территорию заняли польские отряды, и в конце 1713 года остававшиеся здесь казаки полковника Д. Горленко тоже вынуждены были уйти.

В 20-х годах XVIII столетия на Правобережье снова вспыхнула борьба против поляков, в этот раз ее вели гайдамаки (от турецкого слова «hajda» — беспокоить или болгарского — «гайдук»). Когда войска России и украинские полки в 1734 году вступили в Польшу, чтобы поддержать претензии на трон Августа III против С. Лещинского, среди населения распространился слух, якобы они прибыли с целью ликвидировать польское господство. Сотник надворной варты у Любомирских на Подолии Верлан утверждал: «Дана воля грабувати жидів i вбивати ляхів!» Через шесть лет появился отряд атамана Вощило, объявившего себя внуком Б. Хмельницкого и призывавшего к аналогичным действиям. Будучи разбиты польскими войсками, восставшие нередко уходили на территорию России, но оттуда их обычно выдавали Польше. Социальной базой гайдамацкого движения являлись крестьяне, не имевшие рабочего скота (а таких на Правобережье насчитывалось от 40 до 60 процентов) — фактически люмпены. Безусловно, для данной категории населения такие польские магнаты, как Ф. Потоцкий, владевший на Уманьщине 18 городками и 173 селами, где проживали 125 тысяч человек, виделись заклятыми врагами.

Недовольство населения крепло из-за преследования православия— к 1765 году на Киевщине и Подолии, к примеру, осталось всего 20 православных парафий. Хотя в 1767 году польский сейм уравнял в правах католиков и православных, однако воплотить это решение в жизнь не удалось. Поскольку этот закон принимался под откровенным давлением России и ее союзников — шляхты, входившей в Радомскую конфедерацию, то часть недовольной им польской элиты выступила против. В феврале 1768 года М. Вельегорский, братья Красинские, Ю. Пулавский создали Барскую конфедерацию для борьбы с требованиями равенства верующих различных конфессий, в защиту подлинной «веры и свободы». Конфедераты поклялись:

«Стою на своем по велению Бога, Отрекаюсь от почестей ради места на небе, За свободу погибну, от веры не отступлю.»

В свою очередь, черное духовенство в православных монастырях возглавило упорное сопротивление всем попыткам дальнейшего насаждения униатства.

Когда русские войска под руководством А. В. Суворова разбили под Ореховом полки Барской конфедерации, вожди повстанцев решили использовать этот успех для расширения масштабов борьбы. За май — июнь 1768 года отряды А. Журбы, Н. Швачки, И. Бондаренко, Н. Москаленко овладели почти всей территорией Правобережья. Другим вожакам восставших — маргиналу М. Зализняку (бывший запорожец) и И. Гонте — сотнику казацкой милиции (владелец двух сел) удалось 18 июня (1 июля) овладеть Уманью. Как и в других населенных пунктах, гайдамаки (в их ряды входило 600 запорожцев и около 5 тысяч крестьян) вырезали здесь поляков, евреев, униатское и католическое духовенство, 400 учеников василианских школ. Повстанцы избрали М. Зализняка гетманом, а И. Гонту полковником.

Польские историки полагают, что входе «Колиивщины» (восстания, участники которого были вооружены кольями) погибло около 700 тысяч поляков, евреев, униатов Правобережья, однако эта цифра скорее всего завышена. Без сомнения, невинных жертв Колиивщины было много, потому что в воззваниях М. Зализняка четко прослеживалось указание: резать всех, кто не желает быть православным.

По просьбе польского руководства войска России под командованием генерала М. Кречетникова приступили к ликвидации гайдамацкого движения. Командир донских казаков полковник Гурьев пригласил повстанцев и их вожаков на переговоры, закончившиеся банкетом, во время которого они оказались арестованными. Около двухсот задержанных повесили по приговору польского суда, И. Гонту после двухдневных пыток казнили, а И. Зализняка, как российского подданного, отправили в Нерчинскую ссылку, где его след затерялся.

Колиивщина была наиболее ярким проявлением социально-религиозного протеста украинского народа против превращения его в примитивную «крестьянскую» нацию, а православной религии — во второстепенную и презираемую.

Принадлежность Правобережья к католической Польше, а Левобережья — к ортодоксально-православной России привело к деградации национальной культурной, экономической жизни, к неизбежной провинциализации элиты. Этот процесс принципиально не изменился, когда в результате трех разделов Польши 1792–1795 годов Правобережье отошло к Российской империи, здесь лишь усилились бюрократическая централизация управления, стремление искоренить национальный дух под видом борьбы с сепаратизмом. И все же идея воссоединения всех украинских регионов, независимости Украины не переставала снова и снова возникать в народной памяти, действиях национал-патриотов.

Судьба западноукраинских земель

К Западной Украине относились такие регионы, кок Восточная Галиция, Западная Волынь, Западное Полесье, Западная Подолия, Попутье, Прикарпатье, Буковина, Закарпатье, части Холмщины, Подляшья, Лемковщины. В XVII столетии они находились под властью Польши, Турции, Венгрии, Австрии. После первого раздела Польши в состав Австрии были включены Галиция, часть Волыни и Подолии. В ходе войны с Турцией русские войска оккупировали в 1769 году Буковину (в ноябре 1768-го ими были захвачены даже Бухарест и Яссы). Согласно договору с австрийским императором Иосифом II, после ухода русских частей из Буковины она должна была перейти под власть Вены. Впрочем, занятие Буковины австрийскими батальонами имело место 31 августа 1774 года, когда армия России еще находилась на этой территории. Получив от австрийцев 6 тысяч дукатов и усыпанную бриллиантами табакерку, фельдмаршал П. А. Румянцев единолично разрешил ввод австрийских войск. Турция признала утрату Буковины и ее принадлежность Австрии в мае 1775 года.

Чтобы воспрепятствовать эмиграции буковинцев, Иосиф II в 1780 году освободил край от рекрутской повинности. Затем в течение 1786 — марта 1849 года Буковину политико-административно включали в состав Галиции.

После второго раздела Польши к России перешло, как указывалось ранее, Правобережье— Киевщина, Волынь, часть Подолии, после третьего раздела — Берестейщина. В 1809 году Австрия уступила России четыре округа Галиции, включая Тернопольский.

Как известно, ни Б. Хмельницкий, ни П. Дорошенко, ни И. Мазепа не могли присоединить к Большой Украине Червоную Русь (так именовали Закарпатье). Не принесло свободы закарпатцам и их участие в освободительной войне венгерского народа против австрийского господства в 1703–1711 годах. Во второй половине XVII — начале XVIII века в Карпатском регионе, Северной Буковине, Галиции распространилось социальное движение опришков (от латинского «opressor» — нарушитель, истребляющий). Еще в период Хмельниччины их отряды возглавляли И. Сивохап, П. Варга, А. Руснак, П. Орос, С. Форгач и другие. В начале XVIII ст. действовали ватаги И. Пискливого, И. Панчишина, Пынти. Наибольшего размаха движение достигло, когда во главе одного из отрядов находился уроженец села Печенежин Олекса Довбуш (1700–1745). В его действиях присутствовали элементы средневекового романтизма, когда он, словно легендарный Робин Гуд, раздавал беднякам часть отобранного у зажиточных жителей имущества.

Для элиты Западной Украины все более закономерным со второй половины XVII столетия становятся ополячивание, мадьяризация, переход на консервативные и клерикальные позиции, «наивный, хамский аристократизм», прислуживание австрийским властям.

Выгодное с точки зрения экономики расположение основных городских центров позволяло им играть роль транзитных пунктов торговли между Европой и Азией. В середине XVII столетия Львов превратился в крупный центр ремесла и торговли, цеховых предприятий.

Продвижение западноукраинских земель по пути прогресса практически во всех сферах жизни особенно ускорилось в 60—70-х годах XVIII века, во время реформаторского правления Марии Терезы и Иосифа II. Затем начался отход от этого курса, продолжавшийся почти до середины XIX столетия. Результатом стали экономический регресс, падение уровня культуры, образования.

Культура Украины второй половины XVII–XVIII века

Во второй половине XVII столетия условия для развития в украинских землях культурнического процесса несколько улучшилось. При многих церковных парафиях и монастырях действовали приходские школы, где странствующие дьяки учили детей письму, чтению и счету. В XVIII веке начальных школ в российской Украине оставалось еще достаточно: в Нежинском полку их действовало 217, Лубенском — 172, в Миргородском поменьше— 37. С 1789 года открылись, как и по всей России, народные училища, в которых обучение велось на русском языке. Именно этот подход стал причиной существования в селах Украины так называемой вторичной безграмотности.

В Восточной Галиции после 1772 года начали открывать одно — четырехклассные школы с немецким языком обучения, а в селах — приходские. Основными учебниками служили: «Букварь языка славянского» С. Полоцкого, «Граматика славенскі правильное синтагма» М. Смотрицкого, «Синопсис» И. Гизеля, излагавший историю Украины с имперской точки зрения, а также часословы и псалтыри. С 1769 года по распоряжению Синода русской православной церкви украинские буквари были изъяты из школ Малороссии, а через шесть лет закрыты школы при полковых казачьих канцеляриях — шла унификация системы просвещения на всей территории Российской империи. По инициативе киевского митрополита С. Мыславского в 1784 году русский язык был введен в богослужении.

Среднее образование давали коллегиумы в Киеве, Переяславе, Чернигове, Харькове. Харьковский коллегиум был открыт в 1727 году, здесь впервые в Украине стали изучать инженерное дело, артиллерию, геодезию. Тип высшего учебного заведения в Украине представлял с 1661 года Львовский университет, а с 1701-го — Киево-Могилянская академия. Хотя в последней с начала XVIII столетия изучались такие предметы, как французский, немецкий, древнееврейский языки, естественная история, география, математика, архитектура, живопись, сельская и домашняя экономика, медицина, однако эпоха Петра I наложила специфический отпечаток на саму систему и стиль обучения. Отсутствовало научное искание истины, под образованностью понималась прежде всего начитанность, грамотность, причем с уклоном в богословие. Распространенная германская структура образования нацеливала на подготовку узких специалистов, а не на получение элитарного, разностороннего университетского образования. В коллегиумах учились спудеи самого различного возраста — от 18 до 29 лет, хотя были и 10—14-летние дети. Курс обучения продолжался от 5 до 10 лет, в зависимости от успехов учеников. Характерны оценки: понят., непонят., средствен, туп. И все же, несмотря на открытие в 1640 году в Яссах, а в 1685 году в Москве Славяно-греко-латинских академий, авторитет Киево-Могилянской продолжал привлекать многих интеллектуалов из славянских регионов, в том числе болгар и сербов. В Киеве учились такие деятели России, как А. Ромодановский, Б. Шереметьев, К. Зотов, К. Истомин, П. Зеркальников, болгарин В. Черняев, серб А. Стойков, в 1733–1734 годах здесь слушал лекции М. В. Ломоносов. Уже в 1715 году в Киево-Могилянской академии насчитывалось 1100 студентов (спудеев), большинство их принадлежало к разночинцам. Библиотека академии считалась одной из лучших в Европе. К сожалению, пожары 1780 и 1811 годов уничтожили более 10 тысяч книг, погибли уникальные источники по истории Украины.

Из стен академии вышли С. Яворский — автор учения о пирамиде власти в Российской империи, Ф. Прокопович — создатель концепций о божественном происхождении царской власти, феодальной структуры общества в России и другие деятели.

Во второй половине XVII — первой половине XVIII века развивается жанр историко-мемуарной прозы. К ней принадлежали «Кройника» Ф. Сафоновича, «Синопсис», «Летописец се ест Кроника» и другие произведения. Написанный несколькими авторами и отредактированный архимандритом И. Гизелем «Синопсис» (известны три его редакции — 1674, 1678 и 1680 годов) излагал схоластическую политико-религиозную программу иерархов Киево-Печерской Лавры в форме исторического труда. В нем поддерживалась идея автономии Украины в едином Московском государстве, оправдывалась и популяризировалась политика царизма, проводилось резкое противопоставление между «добродетельным» славянским и «греховным» турецко-татарским обществом. В 1690 году Священный Синод запретил работу И. Гизеля «Мир с Богом человеку», как не отвечавшую догматам православия. Автор защищал постулаты общественного договора и природного права, законность восстания народа против властителя, нарушавшего условия договора с населением. Осуждены церковной властью также труды П. Могилы, Л. Барановского, С. Полоцкого и других киевских авторов, на них было наложено «проклятство и анафему не точию сугубо и трегубо, но и многогубо».

В указанный период создавались казацкие летописи, продолжавшие традицию, заложенную в Густинской летописи «Кройника» (ее автором мог быть З. Копыстенский). Сюжеты в ней оказались доведены до 1597 года, причем одна из частей летописи носила название «О начале казаков».

Наиболее известные казачьи летописи — «Летопись Самовидца» анонимного автора (охватывает события 1648–1702 годов), летопись гадячского полковника Г. Грабянки за 1648–1708 годы, «Сказание о войне с поляками чрез Б. Хмельницкого» С. Величко, «Краткое описание о казацком малороссийском народе и о военных его делах…» П. Симоновского. Самым монументальным (четыре тома) является более мемуарный, нежели летописный, труд С. Величко — канцеляриста Главной войсковой казачьей канцелярии. Рассказывая о событиях 1648–1700 годов, он демонстрирует свои знания предыдущих летописей, включает много доступных ему документальных материалов. Выступая в качестве идеолога старшины, С. Величко дает исторические портреты десяти гетманов, с любовью отзывается об украинской земле, ее народе. Автор сравнивает Б. Хмельницкого с А. Македонским, считая гетмана величайшим деятелем украинского движения.

В конце XVIII столетия в Санкт-Петербурге А. Безбородко и В. Рубан издали «Краткую летопись Малой России», в которой освещался период с 1506 до 1776 года. В качестве архивного источника остался написанный А. Безбородко труд «Экстракт малороссийских прав», где проводились мысли о необходимости особой правовой системы для Украины как основы независимости украинской шляхты, что, по его мнению, укрепило бы русско-украинский симбиоз.

Представителями украинской барокковой философии были Г. С. Сковорода (1722–1794) и К. Транквилион Ставровецкий (?—1649). Г. С. Сковорода более 40 лет своей жизни отдал путешествиям и «хождению в народ». Еще в 23-летнем возрасте, оставив место певчего придворной капеллы в Санкт-Петербурге, он в 1745 году в составе миссии генерала Ф. Вишневского уехал в качестве учителя его сына Гавриила в Токай (Венгрия). Миссия закупала по заказу Елизаветы Петровны токайские вина. Жажда познания новых впечатлений приводила Г. Сковороду вторично в Венгрию, затем в Словакию, Австрию, немецкие земли, возможно, — в Италию. В центре его философского кредо находился человек, общественная жизнь. Внутреннюю сущность человека он трактовал как непрестанную борьбу двух начал — добра и зла, придавая последнему социальное содержание. Спасение от несправедливостей Г. С. Сковорода видел в самопознании, добропорядочности и неустанном труде. Социальный прогресс для философа — в познании мира, усовершенствовании духовного потенциала человека, в накоплении и передаче знаний новым поколениям. Работая на переломе эпох, Г. Сковорода отстаивал приоритет внутренних переживаний над внешними действиями, склонялся к воспеванию покорности, терпимости, веры в лучшее будущее как непременной потребности человека. В то же время он «реабилитировал» античность, находя в греко-римской культуре основу для формирования педагогических идей, использовал теорию Платона о «биологическом аристократизме», т. е. согласовании природы «человека и его социальной функции».

Сын сотника Полтавского полка Я. П. Козельский (1729–1795) издал «Статьи о философии и ее части из французской энциклопедии». Он защищал природные права человека, осуждал крепостничество, будучи в этом предшественником А. Радищева.

В 70-х годах XVII столетия некоторые киевские интеллектуалы стали идеологами династий Рюриковичей, и Романовых. Если до лета 1705 года Ф. Прокопович называл И. С. Мазепу великим наследником князя Владимира, то 5 июля этого же года в храме святой Софии воспел прибывшего в Киев Петра I как потомка и наследника не только Владимира, но и Святослава, Ярослава, Всеволода и Святополка. С 1716 года, будучи фактическим руководителем православной церкви России, реорганизовал ее, полностью подчинив светской власти. Как и С. Полоцкий, С. Яворский, он переходил из православия в униатскую веру и наоборот, поэтому вера для него стала подчиняться знанию. Превратившись в придаток государственной машины, православная церковь не только теряла авторитет, но и запятнала себя преступлениями против собственной паствы, приняв участие в системе доносительства. Определенную лепту в этот процесс внес и С. Яворский, получивший в декабре 1700 года пост «экзарха святейшего патриаршего престола».

Известно влияние и взаимопроникновение украинской и русской культур, интенсивно проходившее со второй половины XVII столетия. За 1701–1762 годы из 21 ректора и 25 префектов Славяно-греко-латинской академии в Москве (открыта С. Яворским на базе академии братьев Лихудов) соответственно 18 и 23 являлись выпускниками Киево-Могилянской академии, а 95 — работали профессорами. Многие украинцы стали епископами и митрополитами, основателями школьной сети на территории России. С. Полоцкий, будучи учителем наследника престола, написал ряд пьес религиозного содержания, положив начало русской драматургии.

Фундаментальные изменения внесли в музыкальную культуру М. Березовский, Д. Бортнянский, оказав влияние на стиль хоровой и инструментальной музыки в России и Украине. В 1736 году в Глухове была открыта первая в Украине школа певцов и музыкантов для хоровых оркестров. Лучшим оперным певцом в Российской империи второй половины XVIII столетия был уроженец Черниговщины М. Полторацкий, на равных соревновавшийся со знаменитыми итальянскими артистами. Являясь директором придворной певческой капеллы, он способствовал росту профессионализма певцов и музыкантов, обогащению репертуара.

Отметим, что еще в середине XVII века киевские песнопения и соответствующая нотная запись были заимствованы церковными хорами России и заменили устаревшую систему «крюков». Внедрение этих элементов в светскую музыку ознаменовало начало русского лирического вокала.

С середины XVIII столетия украинская культура, потеряв значительную часть интеллектуально-творческих личностей, отданных имперским центрам, становится все более провинциальной, теперь на нее воздействует русская культура. В Украину едут российские архитекторы, инженеры, художники, медики, учителя. Так, в Глухове первую архитектурную школу в 1760–1780 годах создали А. Квасов и М. Мосципанов. Аналогичных примеров много. Однако, как и ранее, из-за инертности и консерватизма украинского общества новые идеи и направления искусства, архитектуры, литературы находили в нем слабый отклик.

Тема 8. Украинские земли в составе Российской и Австро-Венгерской монархий (XIX — начало XX века)

Под властью Российской империи

К середине XIX столетия девять украинских губерний входили в состав Малороссийского, Киевского, Новороссийско-Бессарабского генерал-губернаторств России. За столетие их население выросло втрое — с 7,7 до 23,4 миллиона человек, в том числе и за счет миграции других народов — сербов, немцев, греков, болгар, армян, русских, молдаван.

Украинская нация развивалась в основном как крестьянская: в конце XIX столетия в составе городского населения она составляла, как и европейская, около трети (но в Одессе украинцев насчитывалось 6 процентов, в Киеве — 22 процента и т. п.). В индустрии, на транспорте, в торговле было занято не более 10 процентов украинцев, а в сфере науки, культуры, искусства, здравоохранения, церковных дел — 0,5 процента. Согласно переписи 1897 года, в девяти украинских губерниях было 456 ученых и литераторов-украинцев, 2056 художников, театральных артистов, музыкантов. Хотя украинское население составляло 69,1 процента, в сфере культуры было занято 40,7 процента русских, 25,7 процента евреев. Печальный показатель: в канун Первой мировой войны уровень грамотности взрослых украинцев не превышал 13–15 процентов.

На территории Надднепрянщины существенно увеличилась численность русского населения — в конце XIX века до 12 процентов. Больше всего русских было среди чиновничества, купечества и рабочего класса Левобережья и юга Украины.

На Правобережье наиболее многочисленным национальным меньшинством оставались поляки, а среди местного дворянства они преобладали. Самый высокий природный прирост населения наблюдался у евреев, так как о здоровье детей у них заботилась вся община — благодаря прочным традициям взаимопомощи. Принятие в 1791 году границы оседлости евреев в 15 губерниях западной части Российской империи привело к тому, что в Украине евреи составили к концу XIX столетия треть горожан, а на Правобережье — все 80 процентов. Вынужденные из-за дискриминации заниматься в основном торговлей и финансовыми делами, евреи составили значительную часть предпринимательского слоя Надднепрянщины: в 1845 году в Киеве среди купцов I гильдии евреев насчитывалось 32, а представителей всех иных национальностей — 12. Из других меньшинств, проживавших на Правобережье, следует назвать немцев (более 1 млн человек), татар и румын (молдаван) по 800 тысяч и болгар 200 тысяч.

Ситуация, при которой из-за перенаселенности и обезземеливания часть украинского крестьянства не могла найти постоянной работы, приводила к массовым миграциям, поощрявшимся, как правило, правительственными инстанциями.

Материальное положение населения не могло быть удовлетворительным из-за непрерывного участия Российской империи в войнах. Из 100 лет XIX века 70 Россия воевала, и не удивительно, что уже в 1809 году доходы бюджета и расходы на армию и флот сравнялись, то есть на просвещение, развитие культуры и другие мирные нужды у государства не оставалось ни копейки. При этом необходимо было выплачивать и долги банковским домам Амстердама, Антверпена и Генуе в размере 55,6 млн рублей.,

Переселенческие движения украинцев

Первое массовое переселение было осуществлено царизмом на рубеже XVIII–XIX столетий. Когда войска А. В. Суворова в начале 1778 года, подавляя восстание степняков, уничтожили 12 тысяч ногайцев, значительная их часть бежала в Турцию и Румынию. После этого Россия с 1783 года начала насильно переселять оставшихся ногайцев из Кубани в южные степи Зауралья. В результате все равнинное Прикубанье от Кавказской линии к Азову опустело. Поэтому еще летом 1792 года Черноморскому казачьему войску определили для поселения Фанагорийский полуостров и земли на правом берегу реки Кубань. Здесь, на так называемой Черноморской линии, украинские казаки основали 40 станиц. В течение последующих 124 лет сюда переселяли также казаков Дунайского, Буджацкого, Екатеринославского, Азовского казачьих войск.

Весь XIX век царские власти использовали украинские казачьи части для защиты своих рубежей, одновременно поощряя процессы русификации. Созданное в мае 1832 года Азовское казачье войско более 30 лет в составе 26 морских команд охраняло восточное побережье Черного моря — в основном преследуя контрабандистов. В составе Кавказского линейного войска с начала XIX столетия действовал казачий полк из уроженцев Екатеринославщины и задунайцев. К концу века на Кубани проживало 60,3 процента украинцев и 37,9 процента русских, но только 49,1 процента кубанцев считали украинский язык родным.

Со второй половины XIX столетия, особенно в 80-х годах, украинские крестьяне, пользуясь введенными ДЛЯ переселенцев льготами, в массовом порядке мигрировали на восточные и юго-восточные окраины Российской державы. На Северном Кавказе численность украинцев достигла 1,3 миллиона человек, Нижнее Поволжье осваивали 400 тысяч украинцев, более 100 тысяч переселились в Казахстан и Среднюю Азию. К началу XX столетия украинское население в Сибири, Приморье и Приамурье составило более 230 тысяч (освоенную им территорию в миллион квадратных километров, от побережья Японского и Охотского морей до Забайкалья, именовали Зеленым Клином). Земли здесь было предостаточно, так что новоприбывшие семьи получали до 100 десятин. В период столыпинской реформы за 1906–1912 годы в Сибирь переселилось еще почти миллион крестьян из Украины, но четверть из них вернулись по разным причинам на родину. Проводя переселения, власти преследовали цель ослабить остроту социальных конфликтов, освоить новые земли, используя богатый аграрный опыт украинского крестьянства.

Социально-политические изменения

В 1831–1835 годах на территории бывшего Гетманата было отменено магдебургское право, а в 1835-м — традиционное украинское, базировавшееся на Литовских статутах. Процесс административно-территориальной унификации практически завершился образованием Полтавской и Черниговской губерний.

С 1817 года военный министр А. А. Аракчеев начал создавать на землях Слободско-Украинской, Екатеринославской, Херсонской, Киевской и Подольской губерний военные поселения. Планировалось частично переложить тяжесть содержания вооруженных сил на местное население. Сначала воинские уставы жестко регламентировали жизнь поселенцев — военную службу, работу в поле, личное время и даже семейные дела. Но муштра и сверхурочная работа вызывали периодические бунты военных поселенцев. Их положение могло быть гораздо хуже, если бы не бескомпромиссная борьба А. А. Аракчеева с казнокрадством, мошенничеством и взяточничеством военных чиновников. На рубеже 20—30-х годов военных поселенцев перевели на работы по обеспечению армии продовольствием и фуражом, на различные строительные работы, и их положение стало лучше, чем положение помещичьих крестьян. Именно о тяжелой доле последних шла речь в нереализованном проекте А. А. Аракчеева: он предложил план постепенного освобождения крестьян с землей путем их выкупа государством у помещиков. В 1857 году военных поселенцев перевели в разряд государственных крестьян.

Чтобы стимулировать материальную заинтересованность и предприимчивость крестьян, в 1803 году по инициативе В. Н. Каразина Александр I издал указ о «вольных хлебопашцах». Он позволил помещикам освобождать крепостных селами или поодиночке за выкуп, с обязательным наделением их землей на правах собственности. Указ послужил основанием для освобождения многих десятков тысяч крестьянских семей и создал, пусть и недостаточные, возможности для развития капитализма на селе. Часть крестьян убегала на Дон, Кубань, в Новороссию, где становились юридически свободной. Поэтому к 1861 году помещичьи крестьяне составили половину всего крестьянства Левобережья и Правобережья, остальные имели статус государственных.

Социально-экономические реформы и развитие народного хозяйства

Для предупреждения социальных конфликтов, нормализации отношений между крестьянством и помещиками Правобережья в 1847–1848 годах была проведена инвентарная реформа. В каждом имении вводилась инвентарная книга, куда помещик обязывался вносить нормы барщины и иных повинностей. В глазах местного крестьянства царские власти после проведения такой регламентации выглядели защитником его интересов, ибо ограничивали всевластие польских магнатов. К тому же до 1840 года на Правобережье в сфере сельскохозяйственного производства действовали как законы России, так и законы бывшей Речи Посполитой. В ходе инвентарной реформы законодательство Польши оказалось аннулированным, что с удовлетворением восприняли украинские крестьяне.

После поражения царской армии в Крымской войне 1853–1856 годов, в связи с бурным ростом крестьянских выступлений (в них участвовало в середине XIX века 2,2 миллиона крестьян) и низким уровнем агротехники встал вопрос об отмене крепостного права, который решился революционным путем, сверху — царским Манифестом от 19 февраля 1861 года. К этому времени из-за неумения вести хозяйство многие помещики разорились или имели большую задолженность, часть земель была заложена. Положение крестьян в Украине усугублялось тем, что до февраля 1861 года они не имели права вместо барщины платить денежный оброк, как это практиковалось в Центральной России. Таким образом, на крестьянок в особенности ложилась двойная нагрузка, что привело к печальному рекорду: по уровню смертности женщин трудоспособного возраста к началу 60-х годов XIX столетия Украина занимала первое место в Европе.

С весны 1861 года 5,3 миллиона помещичьих крестьян российской Украины получили юридическую свободу, могли заниматься любым ремеслом или торговлей. Но в результате реформы они потеряли миллион десятин земли, ранее находившихся в их пользовании. Из 48,1 млн десятин крестьяне девяти губерний получили 21,9 млн, у помещиков осталось 22,5 млн, у церкви и государства — 3,7 млн десятин. В среднем на один двор государственные крестьяне получили по 8,2, помещичьи— по 5,5 гектара, однако 67 процентов хозяйств имели от 3 до 10 десятин и только 14 процентов — более 10 десятин. В условиях Западной Европы такие наделы считались вполне достаточными, но в Украине при очень низкой агротехнической культуре участок земли до пяти десятин не обеспечивал даже прожиточного минимума. За полученную землю к 1906 году крестьянство Украины уплатило 382 млн. рублей при ее рыночной цене 128 миллионов.

Несколько по-иному проходила аграрная реформа на Правобережье. По решению Сената от 30 июля 1863 года крестьяне получили земли на 225 068 десятин больше, нежели числилось в их пользовании по инвентарным спискам. Выкупные платежи здесь были снижены на 20 процентов в сравнении с платежами в Левобережье. Расчет власти строился на том, что подобные преимущества не позволят польскому революционному движению привлечь на свою сторону украинское крестьянство. Конечно, плата за землю все равно превысила ее рыночную стоимость, поэтому в 60-х годах на Правобережье было зарегистрировано 2079 крестьянских бунтов — 72 процента их общего числа по российской Украине.

Если на территории Центральной России, в Прибалтике промышленный переворот начался в 30—40-х годах XIX века, то в Украине — лишь в 60-х. Достаточно указать, что в 1830 году в Левобережной и Правобережной Украине насчитывалось не более 10 тысяч индустриальных рабочих — ничтожно мало. В этот период технологические новшества здесь имели место лишь в винокуренном и сахарном производстве, охватив часть помещичьих мануфактур.

Со второй половины XIX века экономическое развитие Украины определяли прежде всего такие отрасли, как угольная, железорудная, металлургическая, машиностроение. Если в 1867 году Украина выплавляла 0,3 процента чугуна Российской империи, а Урал — 65,4, то в 1897 году — 40,7 и 35,8 процента соответственно. Добыча каменного угля к началу XX столетия возросла более чем в 115 раз, составив в 1900 году 691,5 млн. пудов (почти 70 процентов всей его добычи в стране), железной руды — в 158 раз. Из 17 крупных металлургических заводов в Екатеринославской и Херсонской губерниях большая часть была построена на средства иностранных капиталистов. В целом бельгийский, французский, немецкий, английский капитал занял ключевые позиции в индустрии края. К началу XX века иностранным предпринимателям принадлежало более 90 процентов акционерного капитала монополистических объединений. Из 41 домны на металлургических заводах юга Украины почти три четверти принадлежали иностранцам, а из 22 заводов, перерабатывавших чугун и железо, только три контролировал русский капитал. Характерной можно считать картину на Нижегородской промышленной выставке августа 1896 года: роскошный отечественный бархат, ситец, атлас, но сделанный на станках зарубежного производства с применением импортных красок, часто с помощью иностранных мастеров.

Только Д. Хьюз (1814–1889) за 25 лет своей деятельности на юге Украины вывез в Англию прибыль в размере 25 млн рублей. Вместе с сыновьями этот бывший кузнец из Уэльса заложил город Юзовку (ныне Донецк), построил десять шахт, металлургический завод. К концу XIX века на его предприятиях существовала эффективная система социальной защиты рабочих: зарплата колебалась от 15 до 150 рублей, вдовы получали пенсии в размере 5—25 рублей, жилища рабочих обеспечивались бесплатным отоплением и водоснабжением, лечение в больнице на 100 кроватей тоже было бесплатным, за обучение в школе взималась символическая оплата — 5 рублей в год. В городе усилиями семьи Хьюзов был разбит парк площадью в 6,6 гектара, вырыт большой пруд, построена церковь на деньги рабочих и предпринимателей. Несомненно, своим прогрессом экономика Российской империи в значительной степени обязана полумиллиону иностранцев-менеджеров, рабочих и инженеров, а также иностранным инвестициям (25 млрд франков). Только в 1913 году в украинскую экономику было вложено 466 млн рублей иностранного капитала.

В 1887 году был создан синдикат сахарной промышленности — первая в России монополия, в которую через шесть лет вошли 203 из 224 сахарных завода Украины. Его организовали такие семейства, как Бобринские, Браницкие, Бродские, Потоцкие, Терещенки, Харитоненки, Ярошинские. По производству сахара Украина вышла на второе место в мире: 1,2 млн тонн против 1,9 млн тонн в Германии.

Надо отметить, что предприниматели украинской национальности составляли меньшинство среди своих коллег. Наиболее известны из них Алчевские, Голуб, Ищенко, Панченко, братья Рутченки, Рымаренко, Симиренки, Харитоненки, Яхненки. Торгово-промышленная фирма «К. М. Яхненко — Ф. Симиренко» в 40—90-х годах XIX столетия монополизировала потребительский рынок России, потеснила в Западной Европе производителей сахара-рафинада, сахара-песка и пастилы. Являясь пионерами «народного» капитализма, предприниматели занимались решением социальных проблем своих рабочих, в неурожайные годы кормили тысячи крестьян. За большие заслуги в развитии экономики южной России еще Николай I лично увенчал Ф. Симиренко и трех братьев Яхненко званиями почетных потомственных граждан, а К. М. Яхненко (1783–1868) заслужил почетное прозвище «украинский Форд».

Выпускник Парижского политехнического института П. Симиренко к середине XIX столетия под Млиевом на так называемом Платоновом хуторе (Черкасская обл.) создал уникальный дендрологический парк и помологический сад, не уступавший «Софиевке» в Умани. В. Симиренко на свои средства содержал почти все украинские газеты и журналы в российской Украине, финансировал историко-этнографические экспедиции, театральные труппы, выплачивал стипендии известным украинским писателям, ученым, деятелям искусства. Перед смертью он завещал огромные средства на развитие украинской науки и культуры.

Бурную деятельность развернул гражданский губернатор Екатеринослава А. Я. Фабр. Еще работая в Одессе, он основал дендрологический музей, стал одним из учредителей Общества истории и древностей. Прибыв в 1847 году в Екатеринослав, он увидел на его главной улице непролазную грязь, в которой барахтались свиньи, бродили коровы. За сравнительно короткое время он превратил заложенный еще князем Гр. Потемкиным проспект в одну из благоустроенных улиц империи. Был восстановлен также Потемкинский дворец, облагорожен лучший парк города, создан музей древностей и крупнейшая в Украине коллекция «каменных баб», сохранившаяся до наших дней.

Вообще размах филантропической деятельности в Украине пришелся на конец XIX — начало XX века. В ней деятельно участвовали как отечественные и зарубежные банкиры и предприниматели, так и лица из высших аристократических кругов, царского дома. Федор и Надежда Терещенки создали в Киеве картинную галерею, Елизавета Терещенко выделила 200 тысяч рублей на школу рисования, по 30 тысяч — двум учебным заведениям, 100 тысяч — для помощи бедным и т. п. Варвара и Богдан Ханенки передали 3145 денных экспонатов Киевскому художественно-промышленному музею (ныне Художественный музей). Жена брата Александра III Александра Петровна Романова (немка по национальности) ежегодно выделяла 180 тысяч рублей одной из киевских больниц, на ее средства были построены Свято-Покровский и Свято-Межигорский монастыри. При активном участии жен губернаторов — Е. Васильчиковой, Н. Безак, Н. Дондуковой-Корсаковой, О. Чертковой, супруги петербургского миллионера Е. Трубецкой Киевское товарищество для бедных за 55 лет организовало 13 милосердных учреждений.

Венцом благотворительности клана Терещенко можно считать выделение Николаем и Федором 425 тысяч рублей — огромной по тем временам суммы — на строительство и оснащение двух училищ.

С 1884 года созданное горнопромышленниками «Товарищество помощи горнорабочим Юга России» оказывало материальную помощь тем, кто потерял трудоспособность в результате несчастного случая. За 1906–1908 годы затраты владельцев шахт Донбасса на обеспечение травмированных рабочих превысили 6 миллионов рублей. И все же четкая система социальной защиты трудящихся к началу Первой мировой войны находилась еще в стадии становления.

Недостаточно развитой оставалась и социальная структура населения Украины. Своеобразным складывался национальный состав промышленного пролетариата: в начале XX столетия рабочие донбасских шахт на 73,3 процента являлись уроженцами русских губерний, хотя в середине XIX века 74,5 процента жителей Донбасса считали себя украинцами. В металлургии были заняты 69 процентов русских рабочих и 22,3 процента — украинцев.

В товарообмене с регионами Российской империи на долю Украины приходились в основном поставки сырья, а в потреблении ввозные товары составляли 83 процента, включая импорт. Тарифы на перевозку грузов регулировались таким образом, что их доставка из одного порта Черного моря в другой стоила столько же, сколько из любой черноморской пристани в Англию.

За 1909–1911 годы стоимость ввоза товаров в Украину составляла ежегодно 472 миллиона рублей, а вывоз из Украины — 781 миллион. Затруднял вывоз и тот факт, что к началу XX столетия Украина обладала недостаточно развитой сетью железных дорог — 8417 километров, а гужевые грунтовые пути здесь были наихудшими в Европе.

И все-таки в период индустриального подъема народного хозяйства (1909–1913 гг.) экономика Украины находилась в несколько более выигрышном положении, чем центральные губернии России. Выделение бюджетных средств на развитие промышленного производства приобрело приоритетный для украинских регионов характер. Посильным было и налоговое бремя. Так, в 1912 году в империи был получен доход в размере 3 107 780 000 рублей, в том числе от губерний Украины — 449 409 149, т. е. 14 процентов. Но доход от прямых налогов составил чуть больше половины, к тому же на 90 процентов собирался в городах. Остальные доходы поступали от непрямых налогов, в том числе акциза на спиртные напитки, а они согласно законодательству были льготными только для Средней Азии и Кавказа. Еще один пример: за 1913 год от Украины в виде доходов казна получила 650 миллионов рублей, из которых вернулось на потребление 585 миллионов, или 90 процентов. Следовательно, тезис об усиленной эксплуатации Украины в предвоенные годы не подтверждается.

В XIX столетии проявились порожденные индустриализацией экологические проблемы. Ушли в прошлое времена, когда в Северском Донце, Орели водилась крупная рыба — вырезуб, в южных степях можно было встретить диких лошадей, в лесах было много медведей, горностаев, диких коз. Редели лесные массивы — деревья рубили не только на строительство жилья, но изводили массу древесины на винокурение: за один день винокур еще в XVIII столетии сжигал два дорогих дубовых ствола. Из-за роста площадей пахотных земель только на Слобожанщине исчезли десятки малых рек. В Харьковской губернии уже в 1802 году пашня составила более 368 120 гектаров! Площадь сельскохозяйственных земель росла и потому, что в XIX веке пашня практически не удобрялась органическими удобрениями из-за предрассудка, что хлеба после них будут рослыми, но слабыми.

Основное количество зерновых поставляли на рынок помещичьи латифундии капиталистического типа на Правобережье и крестьянские хозяйства фермерского типа на юге. Доля Украины в экспорте пшеницы Российской империи составила 90 процентов.

Столыпинская аграрная реформа и ее последствия

После отмены крепостного права основные изменения в положении крестьян заключались в освобождении их от барщины и экономических обязательств перед помещиками. В среде украинского крестьянства стала развиваться естественная для экономической модели капитализма имущественная дифференциация. Около 46 процентов дворов имели по 6—10 и более десятин земли, а на Правобережье были крестьяне, владевшие десятками, а то и сотнями гектаров угодий (на Левобережье такие хозяйства встречались реже). Но юридическими собственниками земли являлись сельские общины, без их разрешения крестьяне не имели права свободно распоряжаться своими наделами. Многие крестьяне, не имея рабочего скота и орудий труда, сдавали свои наделы в аренду, однако продолжали считаться налогоплательщиками. Несмотря на ряд недостатков, система общинно-земельного устройства представляла собой тип «моральной экономики», позволявшей выживать наименее обеспеченным хозяйствам. Этой цели служили как периодические переделы земли, так и круговая порука при уплате налогов.

Неурожай 1901 года явился причиной крестьянских выступлений, особенно в Харьковской и Полтавской губерниях. Здесь в массовых выступлениях участвовали 150 тысяч человек, было разгромлено 105 имений. Восстание подавили 10 тысяч солдат и полицейских, затем к суду привлекли 1100 активистов движения, на 150 сел наложили контрибуцию в размере 800 тысяч рублей. Становилось ясно, что 670 крестьянских выступлений в Украине за 1900–1901 годы — явление не случайное. Хотя в конце 1904 года крестьян уравняли в правах с другими сословиями, этот акт не мог предотвратить их участия в революционных событиях 1905–1907 годов. После аграрных бунтов необходимость реформы общинного землепользования, тормозившего инициативу и предприимчивость более зажиточного крестьянства, осознавалась многими. Однако законопроект, предложенный I Государственной Думе конституционно-демократической партией и трудовиками, предусматривавший выкуп земли у частных собственников и передачу ее крестьянам, не прошел из-за роспуска Николаем II самой Думы в июле 1906 года. Таким образом, предложенный депутатами эволюционный путь преобразования деревни, когда бы сами крестьяне решали, переходить ли к частным хозяйствам или к кооперативным формам, не был принят.

9 ноября 1906 года указом премьер-министра П. А. Столыпина «О выделении крестьян из общины» началась реформа, но революционного типа. Стремясь ликвидировать общину в интересах среднего класса, наиболее плодородные земли передавали «сильному меньшинству», вышедшему из общины. При этом реформа сопровождалась серьезными нарушениями элементарных норм законодательства. Из несовместимой со структурами рынка общины крестьяне могли выходить на хутора или объединять отрезки земли, уничтожив чересполосицу, в единый массив (это был «отруб», т. е. крестьянин не выселялся из населенного пункта). В тех регионах, где переделов общинной земли не наблюдалось в течение 24 лет, крестьяне автоматически становились собственниками своих наделов. Чтобы не допустить сосредоточения земли в руках немногих богатых хозяев, в одном уезде разрешалось скупать у крестьян, продававших свои участки, не более четырех душевых наделов, т. е. 10–18 десятин. Больше всего заявлений о выходе из общины (с 29 мая 1911 года для закрепления надельной земли в частной собственности не требовалось разрешения членов общины) подали бедняки и середняки. Зажиточным же крестьянам (кулакам) выходить из общины было невыгодно.

Пестрая структура поземельно-общинной и подворной форм землевладения в Украине (если на Правобережье общины владели 3,5 % земли, то на Левобережье — 51,6 %; в Харьковской губернии было 93,1 % общинных земель, а в Полтавской — лишь 17,9 % и т. д.) стала причиной того, что результаты реформы были различны в разных районах. Украинское крестьянство восприняло мероприятия П. А. Столыпина как избавление от чересполосицы и помещичьего монополизма во владении землей. За 1907–1916 годы в Украине было создано 981 697 хуторов и отрубов, что составило 14,4 процента от всех видов хозяйств (по всей стране их насчитывалось 10 %). Ведь хутора были типичны для хозяйственного уклада Украины еще со второй половины XVIII века. Но тогда они вырастали, как правило, на купленной или подаренной земле, которой хозяева владели на правах фактической собственности. Хутора основывали различные слои населения: гетманы, казачья старшина, монахи, казаки, мещане, купцы. Чаще всего на хуторах велось комплексное хозяйство, включавшее хлеборобство, животноводство, винокурение, имелись пасеки, мельницы, плотины на реках. Если в 1740 году на территории Прилуцкаго полка насчитывалось 10 хуторов, то в 1780-м — уже 400. В уездах Черниговского наместничества к 1785 году от 25 до 40 процентов поселений составляли именно хутора, в южной части их было еще больше — от 67 до 80 процентов. Они отличались высокой для того времени товарностью, поставляя на рынки мед, табак, сало, горилку, лошадей, крупный рогатый скот. В силу такого наследия хуторская система укреплялась и в последующем, углублялась ее специализация. По количеству хуторов за полвека до столыпинской реформы в Украине лидировала Полтавщина. К примеру, в 1846 году Кобелякский уезд имел 453 населенных пункта, в том числе 307 хуторов, Лохвицкий — 210 и 105 соответственно. Реформа начала XX столетия изменила статистику хуторов, но не тенденцию.

…Важным компонентом столыпинской «революции сверху» являлась переселенческая политика. За 1907–1914 годы из Европейской части Российской империи на свободные земли за Урал переселились 3,3 миллиона крестьян, включая 1,2 млн украинцев. Переселенцам предоставляли по 15 гектаров земли на главу семьи и 45 — на остальных ее членов. Из-за материальных трудностей, нехватки рабочих рук и орудий труда, непривычного климата в Украину вернулись около четверти всех переселенцев.

Результатом реформы стало снижение на 29 процентов темпов разорения крестьянства, приватизация земли остановила сокращение числа середняцких хозяйств с 6–9 десятинами. Зато больше появилось дворов, обрабатывающих от 9 до 15 десятин, ив 1916 году их числилось около 8 процентов. После 1906 года резко сократился рост количества хозяйств, распоряжающихся 15–50 и более десятинами.

Реформа несколько замедлилась после убийства 1 (14) сентября 1911 года в Киевском оперном театре эсером-максималистом Д. Г. Богровым ее инициатора П. А. Столыпина (ранее на премьера было совершено 11 покушений).

С 1910 до 1913 года посевные площади в украинских губерниях выросли почти на миллион десятин, а в канун Первой мировой войны здесь был собран рекордный урожай зерновых — 1,2 миллиарда пудов. Из Сибири в Германию, Данию, Англию экспортировались перед войной миллионы пудов сливочного масла — только в 1912 году от его продажи в Британию бюджет получил 68 миллионов рублей, что вдвое больше, чем доход всей России от добычи золота.

Но наличие двух миллионов малоземельных дворов со средним наделом две десятины (половина из них не имела ни рабочего скота, ни коровы), низкая продуктивность и товарность многих хозяйств, где урожайность зерновых колебалась от 9 до 10 центнеров на гектар, закладывало основы будущих конфликтов. В руках помещиков осталось более 10 миллионов десятин пашни, причем наиболее крупные экономии представляли собой высококультурные хозяйства, где выращивался элитный скот, применялись передовая агротехника, улучшенные семена. Кроме того, на землях помещиков собиралось до 90 процентов сахарной свеклы, засевалось две пятых культурных трав. Вследствие того, что основным лозунгом борьбы украинского крестьянства за землю являлся ее уравнительный передел, гнев малоземельной части села обращался не только против дворянства, но и против жителей хуторов.

Культурно-интеллектуальное возрождение в Украине (XIX — начало XX века)

Развитие индустрии, неизбежное при этом повышение уровня грамотности и общей культуры вызвали к жизни заметный национальный и духовный подъем. Отдельный социальный статус получила интеллигенция Украины, расширились источники ее формирования, рос интеллектуальный уровень. Согласно положению 1785 года, интеллигенция освобождалась от телесных наказаний, могла в третьем поколении получить дворянство, владеть предприятиями.

По методологии профессора П. Магочи, национальное возрождение у славянства прошло три стадии развития, начавшись в XIX веке, после изобретения учеными (во время Великой французской буржуазной революции) самого понятия отдельных национальностей. Для Украины оно шло в неблагоприятной атмосфере уже потому, что в 1804 году указом Александра I было запрещено обучение в школах на «малороссийском наречии».

Истоки украинского интеллектуального подъема связаны со Слобожанщиной, где 17 января 1805 года был официально открыт первый в Украине университет. Он надолго взял на себя миссию проводника высокой культуры, стал научно-просветительским центром Харьковского учебного округа, куда входила территория восьми губерний, Донского и Кубанского (Черноморского) войск. При университете была основана типография, выпустившая только за первые десять лет 210 различных изданий, что составляло половину всех книг, опубликованных за это время в империи. К 1812 году приурочен выход первого периодического издания в российской Украине — «Харьковского еженедельника» (напечатано 12 номеров). В нем помещались материалы исторического, экономического, этнографического характера, бюллетени метеорологических наблюдений станции В. Н. Каразина в селе Кручик.

С 1816 года в университетской типографии писатель В. Г. Маслович издавал первый и единственный тогда в Украине журнал юмора и сатиры «Харьковский Демокрит». На протяжении 1816–1818 и 1820–1823 годов харьковский журналист, а затем профессор-филолог А. А. Вербицкий редактировал «Харьковские известия». В ежемесячнике «Украинский вестник» (1816–1819) впервые поместил критические и литературоведческие работы на украинском языке профессор (позже ректор) Харьковского императорского университета П. Гулак-Артемовский. Этот научный, литературный и общественно-политический журнал объемом до 350 страниц имел ярко выраженную украиноведческую направленность. Украшением «Украинского вестника» стали прекрасные путевые зарисовки, этнографические очерки и раздумья И. Вернета — швейцарского гражданина, влюбленного в природу Украины и ее народ.

В дальнейшем Харьков явился местом выхода таких периодических изданий, как «Украинский журнал» (1823–1825), «Харьковская Муза», «Украинский музыкальный журнал», «Утренняя звезда» и другие. В 1834 году здесь были изданы на украинском языке «Малороссийские повести» Г. Квитки-Основьяненко — отца украинской прозы. Как директор и режиссер местного профессионального театра, он пополнил его репертуар своими неувядаемыми произведениями: «Сватання на Гончарівці», «Шельменко — денщик», «Шельменко — волосний писар». Изучению и популяризации украинского народно-песенного творчества посвятили свои труды Н. Костомаров, И. Срезневский. Три сборника украинских народных песен издал первый ректор Киевского университета М. Максимович.

В 20—40-х годах XIX столетия студенты А. Метлинский, П. Боровиковский, А. Корсун и другие создали кружок «харьковских романтиков». В своих поэзиях они воспевали подвиги запорожцев, казачьи общественные порядки как идеал социальной справедливости.

Важно подчеркнуть, что в первой четверти XIX века в Российской империи сложилась политическая триада— «православие, самодержавие, народность». Усилиями министров просвещения А. Шишкова и С. Уварова эта триада вводилась как инструмент абсолютной монополии государства и правительства на всю духовную жизнь отдельного гражданина и общества в целом. Еще в наставлении А. С. Шишкова для Совета Харьковского университета 1825 года говорилось, что народное воспитание во всей империи должно быть, несмотря на разницу верований, только российским, а все инородцы обязаны преимущественно изучать историю и законы Российской державы. Заложенная в эту триединую формулу задача: перебросить мост через пропасть между образованными классами общества и неграмотным крестьянством, создать политическую русскую нацию из этноса так и не была выполнена из-за отсутствия подлинного духа «народности».

Одной из особенностей развития национальной культуры XIX века являлось преобладание «антикварных» исследований украинской старины, другой— восприятие романтизма на украинской почве в русской редакции. Отсюда и появление на великорусском языке ряда исторических повестей на тему прошлого казачьей Украины. В 1817 году Ф. Глинка опубликовал роман «Зиновий Богдан Хмельницкий, или Освобожденная Малороссия», в 1827–1833 годах вышли два романа И. Голоты. Осталась в архиве историческая эпопея П. Билецкого-Носенко «Зиновий Богдан Хмельницкий, Историческая картина событий, нравов и обычаев XVII века в Малороссии». Носитель умеренно-монархических взглядов историк Д. Бантыш-Каменский в четырехтомном труде по истории Украины защищал идею автономного казачьего самоуправления. Более решительно правомерность самостоятельного управления в Украине отстаивал автор пятитомника Н. Маркевич (его работа вышла в 1842–1843 годах).

До середины XIX столетия многие литераторы воспринимали историю украинских земель, песни и думы украинцев почти исключительно как областническую экзотику. Перелом в этом отношении произошел с началом работы в 1842 году «Комиссии по разбору древних актов» и выходом в 1856–1857 годах «Записок о Южной Руси» П. Кулиша, где преобладал исследовательский уклон, обращалось внимание на достоверность исторического источника. Почти документальное отображение событий июня 1663 года представляла его повесть «Черная рада», она точно передавала колорит времени и отличалась психологически верными зарисовками действующих лиц. В принципе авторы исторических сочинений XIX века всячески стремились дистанцироваться от политики, но политический фактор все равно вторгался в их сферу, влияя чаще всего негативно на качество работы. К тому же определяющим стержнем развития украинской исторической концепции стал этико-религиозный принцип.

На Западе интерес к Украине с начала XIX столетия возник на базе романтизации «казацкого народа — дикого и непосредственного». Такой подход виден в произведениях Леруа де Флажа, К. Мальи-Брюна, X. Решберга, Н.-Л. Писсо и других. В 1814 г. вышла «История казаков» Лезюра, где преобладало экзотико-восторженное описание Украины, а казачество уподоблялось тем казачьим полкам русской армии, что после войны с Наполеоном стали пугалом для Европы. В 1819 году сначала Д. Байрон, затем В. Гюго опубликовали поэмы о Мазепе, проникнутые духом казакомании и мазепомании, что стало общеевропейской модой в литературе, живописи, музыке. Затем эту тему повторили украинские романтики 30-х годов, так что в декабре 1830 г. И. Розковшенко с полным основанием писал И. Срезневскому: Украина — источник для романов в духе Вальтера Скотта.

В начале XIX столетия появились научные исследования украинского языка, языковедческие пособия, первым из которых стала «Грамматика малороссийского наречия» А. Павловского, вышедшая в Петербурге в 1818 году Вслед за этим попытку доказать самобытность украинского языка сделали И. Войцехович, И Срезневский, а известный баснописец Л. Глибов организовал «Товарищество любителей родного языка» («Товариство кохаючих рідну мову»), куда вошли А. Маркович, А. Лазаревский, М. Вербицкий и другие энтузиасты. Однако среди ученых все же преобладало мнение о неприемлемости украинского языка для использования в науке, технической литературе. Н. И. Костомаров, к примеру, заявлял: «Наша малорусская литература есть исключительно мужицкая», поэтому, по его мнению, на украинский язык невозможны переводы ни Шекспира, ни Байрона. М. Драгоманов называл русский язык «родным и природным» для украинской интеллигенции и украинофилов-романтиков. Подобные выводы имели место после реализации запретительных мер царизма против активизации усилий украинофилов, направленных на подъем национального самосознания в обществе.

Украинские громады и официальная политика царизма

Во второй половине 50-х годов XIX столетия в Петербурге проживала большая группа патриотически настроенных украинцев. При поддержке помещиков-меценатов Тарковских и Г. Галагана они создали типографию, где печатали произведения на украинскую тематику. Выходили они ив альманахе «Хата», журнале «Основа» (закрылся через 22 месяца из-за недостатка подписчиков). Редактор «Основы» В. Белозерский отказался от радикализма и основное внимание уделял защите украинского языка, литературы, изданию учебных и научно-популярных работ.

На рубеже 50—60-х годов развернулось движение громад, одно из течений в котором представляли хлопоманы — чаще всего этнические поляки. Наиболее видные из них — братья Тадей и Осип Рыльские, В. Антонович, Б. Познанский, К. Михальчук, П. Житецкий. Сначала они увлекались этнографией, посещали села Украины, рассказывали жителям об истории края и т. п. После ряда арестов они присоединились к городским громадовцам — киевлянам Ф. Вороному, трем братьям Синегубам, Драгоманову и др.

В ноябре 1862 года в воззвании «Отзыв из Киева» громадовцы объявили, что отходят от какого-либо революционного насилия, потому что не следует навязывать отсталому с точки зрения политического сознания и уровня грамотности народу политической теории. Они полагали, что украинцы более нуждались в подъеме культурного и просветительского уровня, в завоевании общественно значимых прав, формировании гражданского общества. Поэтому их деятельность носила исключительно культурнический характер. Наиболее активные кружки громад действовали в Полтаве, Харькове, Одессе, Киеве и ряде других городов.

Намерения революционно-народнической организации «Земля и воля» установить контакты с громадовцами, обвинения местных реакционеров в антиправительственной направленности громад, их сепаратистском «мазепинском» духе вызвали волну наступления на украинское интеллектуальное движение вообще. Формальным поводом для принятия 20 июля 1863 года широко известного теперь тайного циркуляра министра внутренних дел П. Валуева стал перевод и публикация на украинском языке текста Евангелия, осуществленное Ф. Морачевским. В циркуляре запрещалось издание на украинском языке педагогической, церковной, научной литературы и учебников, печатание же художественных произведений (изящной литературы) на нем позволялось. П. Валуев пытался доказать, что запрет вызван стремлением ряда авторов под видом распространения грамотности вести преступную подрывную агитацию против целостности государства. Талантливый и разносторонне образованный человек, блестяще вскрывший «язвы» чиновничьей России в своей «Думе русского», П. А. Валуев так и не уяснил, что «Чигиринское дело», террор «Народной воли», а затем и бомбы эсеров — это все русские явления, а К. Рылеев был опаснее для царизма, чем Т. Г. Шевченко.

Борьба с украинским словом не была исключением в XIX столетии: царские власти уничтожали церковнобогослужебные книги на молдавском языке, запретили независимую молдавскую православную церковь, вели русификацию Белоруссии, народов Сибири.

Второй этап деятельности громад начался в конце 60-х годов, причем часть их членов заняла радикальные, а то и революционные позиции, особенно это касалось таких фигур, как П. Житецкий, С. Подолинский, Н. Лысенко, М. Старицкий и другие. Чтобы легализовать работу, члены громад создавали научно-общественные организации («Историческое общество Нестора-летописца»), активно участвовали в деятельности Российского географического общества, его Юго-Западного отдела. Их органом в 1874–1875 годах стала газета «Киевский телеграф», помещавшая острые статьи на социально-экономические и политические темы. Но в административные и полицейские органы непрерывно поступали доносы о «вредной» для единства России деятельности громад — как от русифицированных украинцев, так и от украинофобов других национальностей. Созданная комиссия проверила эти сигналы, и в соответствии с докладом помощника попечителя Киевского учебного округа М. Юзефовича об украинофильском движении Александр II 18 (30) мая 1876 года, находясь на курорте в Эмсе (в Германии), подписал очередной запретительный указ.

Были закрыты Юго-Западный отдел Российского географического общества, газета «Киевский телеграф», запрещалось писать, петь, ставить спектакли на украинском языке, переводить на него произведения русской и мировой литературы, ввозить из-за рубежа книги на «малороссийском наречии». Разрешалось печатать на украинском языке, но русским шрифтом, исторические документы, художественные произведения — но с санкции цензуры. Через три года часть запретов была отменена, а 8 октября 1881 года Главное управление по делам печати еще отменило ряд ограничений украинского слова, потому что на практике выполнение Эмского указа нередко превращалось в насмешку над здравым смыслом. Так, композитору Сокольскому разрешили издать сборник украинских народных песен на… французском языке, в 1880 году был сожжен украинский перевод книг Иова. Но и после этого послабления перевод П. Кулишом шекспировских драм на украинский язык пролежал в рукописи 20 лет, прежде чем цензура дала «добро» на его выход в свет. Затем запретили перевод «Одиссеи» П. Лещинского, сборник детских рассказов, а в 1888 году Александр III аннулировал право родителей давать им при крещении украинские имена. Только за 1894–1899 годах цензура запретила 29 рукописей народно-просветительских книг, подготовленных Б. Гринченко, в том числе сборник русских народных сказок. 4 мая 1899 года Министерство внутренних дел России в циркуляре генерал-губернаторам Киевщины, Подолии и Волыни рекомендовало не заслушивать на XII археологическом съезде докладов на украинском языке.

Цензурные запреты продолжались и далее: за 1895–1904 годы из 230 поданных украинских рукописей цензура разрешила к печати всего лишь 80, т. е. 35 процентов.

Хотя громады и возобновили свою деятельность в 80-х годах и даже имели с 1882 года неофициальный орган — журнал «Киевская старина», к началу XX века в киевской громаде осталось лишь 25 членов, а подписку на «Літературно-науковий вісник» в 1892 году оформили только 155 человек.

Развитие науки и культуры в Украине на базе русского языка в сочетании с преследованиями властью «сепаратистов» тормозили расширение рядов национально сознательной интеллигенции даже в рамках развития украинской «неполитической культуры». Известный филолог и литературовед А. П. Потебня не без горечи говорил, что украинское общество не проявило в 60-х годах такой национальной инициативы и энергии, как чешское или сербское, потому и в 80-х годах оно оставалось не нацией, а этнографическим материалом.

Реакция большинства украинской образованной элиты на мероприятия власти оказалась в основном приспособленческой. Н. И. Костомаров в 1861 году назвал идею местной политической независимости донкихотскими мечтами, примерно так рассуждал и Б. Гринченко. Что касается М. Драгоманова, то он не возражал, в принципе, против самой идеи независимости Украины, но не видел реальных возможностей ее отделения от России. Он полагал, что ни слабость украинского движения, ни геополитическая ситуация не способствовали осуществлению такой идеи. Более того, попытка ее реализации, подчеркивал он в письме болгарскому просветителю И. Шишманову 21 марта 1889 года, вызовет кровавую войну между двумя братскими народами. Действительно, с XII по XX век имели место 20 вооруженных русско-«украинских» конфликтов.

Хотя в 1897 году на съезде громад Надднепрянщины усилиями В. Б. Антоновича и А. Я. Конисского была создана «Загальна українська безпартійна організація» для координации всей работы, должного размаха она достигнуть не могла. Ведь по всей российской Украине в конце XIX века насчитывалось 438 членов громад, включая и петербургскую. Их общественный идеал — формирование среднего класса и его блок с лучшими элементами аристократии и независимыми слоями трудящихся, отодвигал идеалы украинофильства на задний план.

Следует учитывать, что возникший в начале XIX столетия украинский национализм первоначально носил социально-психологическую направленность. Его идеологические схемы характеризовались преобладанием идеалистического мировоззрения, тенденции к прославлению прошлого, подчеркнутой эмоциональности, налета иррационализма, склонности к этническому радикализму. Так, стремление доказать самобытность украинской культуры, языка, литературной традиции привело И. С. Нечуя-Левицкого в статье «Ненужность великорусской литературы для Украины и славянства» («Непотрібність великоруської літератури для України й для слов’янщини» — 1878) к ряду неверных выводов. Он писал, что украинцам нечему учиться у драматурга А. Н. Островского и писателя Г. Успенского. П. Мирный же проклинал капитализм как целиком порочную и чуждую для Украины систему, создаваемые в ходе индустриализации города как источники пороков, фактически ратуя за превращение Украины в идиллический патриархальный край пастухов и пастушек. Л. Украинка в письме к М. Драгоманову категорически отрицала культурно-воспитательную роль произведений Л. Н. Толстого и Г. Успенского, причем Льва Николаевича назвала «крайней кацапщиной во французском варианте».

История не стоит на месте: в 1905 году были отменены указы 1876 и 1881 годов. Инициативу в данном вопросе проявила группа в составе семи академиков Российской императорской Академии наук во главе с Ф. Е. Коршем, направившая Николаю II докладную записку «Об отмене стеснений малорусского печатного слова». После этого начали выходить периодические издания на украинском языке: газета «Рада» (1906–1914), финансируемая Е. X. Чикаленко, журнал О. Пчилки «Родной край» («Рідний край») (1905–1916), публиковавшийся в Полтаве, Гадяче и Киеве, газета «Свободная Украина» («Вільна Україна») в Санкт-Петербурге и т. д. Но уже в 1907 году из 19 украинских газет и журналов (в Западной Украине их насчитывалось в это время 80) осталось девять, затем еще меньше. В мае 1908 года правительство России отклонило внесенный в Государственную Думу проект закона о преподавании учебных дисциплин в начальных школах Украины на родном языке, 20 января 1910 года в пяти городах были закрыты «Просвиты».

Политизация освободительного движения в Украине

Значительное влияние на усложнение общественно-политической жизни Российского государства оказала Отечественная война 1812 года. К столкновению готовились и Франция, и Россия, но первыми начали подтягиваться к западным границам пять русских корпусов — в соответствии с распоряжениями Александра I конца октября 1811 года. Ближайшее окружение царя полагало, что прежде всего следует раздавить «очаг заразы» — созданное Наполеоном Бонапартом Варшавское герцогство, поднять против французского императора Пруссию, покончить с революционным брожением в Европе. С января 1812 года к русской кампании начал готовиться и Наполеон, а к лету против России в первом эшелоне он собрал 448 тысяч солдат и офицеров. Им противостояли 320 тысяч российских военнослужащих, сосредоточенных на западном направлении.

При подготовке к войне руководство Франции активизировало деятельность, направленную на использование в своих интересах украинской проблемы. С начала XIX века французские дипломаты и политики публично обвиняли Россию в порабощении украинского казачества. Посол Франции в Турции Э. Годен в одном из исследований писал об организации народного восстания в Украине против российского владычества, а атташе Франции в Петербурге Бургуанг сигнализировал Парижу о недовольстве украинцев существующим режимом. Возможно, Наполеон лелеял мысль о создании независимой Украины под своим личным патронажем, однако подобные планы не могли выходить за рамки кабинетных рассуждений.

8 (20) июня 1812 года Александр I приказал генералу П. Багратиону: «Неприятель, собранный на разных пунктах, есть сущая сволочь. Прикажи, помолясь Богу, наступать». Однако Наполеон опередил Александра I: в ночь на 12 (24) июня его войска переправились под Каунасом через Неман. В частях, прикрывавших в арьергарде отступление Первой и Второй русских армий, находилось восемь бывших украинских казачьих полков, ранее преобразованных в гусарские или драгунские.

Население Украины в патриотическом порыве начало формировать добровольческие казачьи полки и земское ополчение. К сентябрю 1812 года Левобережье выставило 15 полков, а в ополчение записались 42 тысячи ратников, преимущественно из Полтавской и Черниговской губерний. Осенью 1812-го украинские добровольцы и русские части не пропустили французские войска в глубь Украины. Тысячи украинцев сражались с врагом в партизанских отрядах Е. Четвертака, Ф. Потапова (Самуся), Еремеенко и др.

После победы над Наполеоном коалиция держав в составе Австрии, Британии, Пруссии и России Заключительным актом Венского конгресса 9 июня 1815 года установила мир в Европе, основанный не на идеях национального суверенитета, а лишь на восстановлении легитимных прав монархов, лишенных власти императором Франции. Политический курс Александра I явно «поправел», хотя 2 (14) июня 1814 года в ознаменование заслуг России в преодолении наполеоновской угрозы ему вручили диплом почетного доктора права Оксфордского университета. Роль гаранта мира так воодушевила царя, что он потерял чувство меры и 4 сентября 1821 года объявил: под протекцию России переходят все территории северо-западной Америки и Тихого океана, вплоть до 51 градуса северной широты. В океанских водах данного региона он запретил рыболовство и судоходство на расстоянии 100 морских миль от Американского побережья. Правда, после энергичного демарша президента США это решение 22 февраля 1822 года было отменено. Именно поэтому и появилась на свет известная геополитическая доктрина Монро.

О наступлении политических заморозков свидетельствовали и общий спад дворянского либерализма, ряд решений правительства и Сената, в частности, указ от 3 марта 1822 года о ссылке крепостных крестьян в Сибирь за «дурные поступки». Усиливалась мертвящая власть чиновничьей верхушки (в XIX веке число чиновников всех рангов выросло в 25 раз!).

Как реакция на такое развитие общественной парадигмы активизировались те слои, которые не только вдохновлялись идеями духовного самоусовершенствования, но и стремились улучшить морально-политический и социально-экономический климат в Российской империи. Их действия проявились прежде всего в создании ряда масонских организаций (первую в Украине ложу организовали в 1742 году в селе Вишневцы польские дворяне, затем в 1782-м оформилась ложа «Святой Андрей»). Масонские идеи проникали в Украину из Польши, России, Западной Европы, а центры лож находились в Киеве, Одессе, Житомире, Полтаве, Немирове, Кременчуге и в других городах» Их членами являлись представители многих старшинско-шляхетских фамилий: Капнисты, Кочубеи, Мартосы, Кулябки, Ломиковские, Лукашевичи, Полетики, Родзянки, Скоропадские, Тарковские и др. С запретом масонских организаций в 1822 году религиозно-мистический характер деятельности их членов логично принял политико-социальную направленность. Побывавшие за границей офицеры-патриоты, разочаровавшись в казавшимся им невозможным официальном реформировании российского общества сверху, решили установить в стране конституционный строй путем верхушечного военного переворота, без участия в нем народных масс — во избежание эксцессов «пугачевщины».

Характерно, что до 1820 года тайные офицерские союзы типа «Союза благоденствия» выступали за формирование в России конституционной монархии, а не за политическую революцию. Но в марте 1821 года «Союз благоденствия» из-за противоречий между радикалами и умеренными распался, и члены Тульчинской управы в Украине создали «Южное товарищество» во главе с П. И. Пестелем (с 15 ноября он стал командиром Вятского полка). В своей программе «Русская правда» он предусматривал ликвидацию крепостного права, установление республиканской формы правления. В то же время П. Пестель и его соратники отрицали право на самоопределение всех народов России, кроме польского. Кавказские народы подлежали в случае победы заговорщиков насильственному расселению, а цыгане и евреи — выселению за пределы страны. Планировалось установить жесткую цензуру, контроль над ввозом книг из-за рубежа, предусматривалось создание тайной политической полиции (50 тысяч человек) и Тайной канцелярии. В 1823 году П. Пестель пришел к выводу, что жандармов необходимо больше — 112 900 человек (для сравнения: в 1836 году при шефе жандармов А. X. Бенкендорфе их было всего 5164 человека). Не случайно такие лидеры декабристов, как Н. Муравьев, К. Рылеев, С. Трубецкой, считали П. Пестеля опасной и слишком себялюбивой личностью. Ужаснул их и провокационный план главы «Южного общества» организовать убийство всех 13 членов царской семьи группой добровольцев, а затем казнить самих исполнителей.

Мировоззрение П. Пестеля содержало типичную для русского радикала (по национальности он являлся обрусевшим немцем) революционную модель, сочетающую культ разума с утопизмом. Отсюда — абсолютизация силы государства как орудия осуществления «разумного» порядка, революционного преобразования мира. В политическом и национальном аспектах на него оказали воздействие идеи Н. Макиавелли, чьи труды он неоднократно советовал изучать членам общества. Для П. Пестеля понятие «политика» было гораздо шире, чем мораль, в ней, по его мнению, может существовать некая сфера, свободная от нравственных категорий. Его сторонники пытались осуществить план перевода развития России в общецивилизационное западно-североамериканское политическое и экономическое русло, не считаясь при этом с потерями.

Несколько иной подход к решению общественных проблем был у членов «Товарищества объединенных славян», созданного в конце 1823 года на базе «Товарищества друзей природы» в Новгород-Волынске, где находился штаб восьмой артиллерийской бригады. Его организаторами являлись: юнкер 26-й артиллерийской бригады в Решетиловке Петр Борисов, его брат Андрей и польский шляхтич Ю. Люблинский. Это были типичные либералы, выступающие за свободу крестьянства, смягчение монархического режима. Под влиянием Ю. Люблинского в платформу товариществ включили политические пункты: создание славянской федерации, ликвидацию самодержавия, крепостного права, установление демократического представительского правления.

Члены «Товарищества объединенных славян» не поддерживали идею военной революции, хотя в сентябре 1825 года влились в состав «Южного общества». А в созданный 13 сентября отряд смертников, который должны были летом 1826 года на маневрах частей Второй армии под Белой Церковью совершить покушение на Александра I, вошли и 6 членов «Товарищества объединенных славян» (из 39).

После неудачи восстания 25 декабря 1825 года на Сенатской площади в Петербурге большинство членов «Южного общества» отказались от выступления. К тому же еще 13 декабря были арестованы в столице П. Пестель и почти все члены Тульчинской управы в Украине. Только настойчивость братьев Муравьевых-Апостолов вынудила несколько рот Черниговского полка выступить 29 декабря 1825 года. Душой восстания стал Сергей Муравьев-Апостол — «Орфей среди декабристов». Но его не поддержали такие декабристы, как генерал С. Г. Волконский, А. З. Муравьев, В. К. Тизенгаузен, а М. И. Пыхачев даже участвовал в подавлении мятежа как офицер конно-артиллерийской бригады.

В Василькове полковой священник Д. Кайзер, получив 200 рублей от С. Муравьева-Апостола, зачитал солдатам листовку декабристов, составленную в форме катехизиса. В ней утверждалось, якобы Иисус Христос запрещал повиноваться царям. После этого около тысячи солдат под руководством нескольких офицеров-декабристов двинулось к Белой Церкви на соединение с 17-м егерским полком. В пути стало известно, что его сменил верный правительству 18-й егерский полк, и восставшие роты Черниговского полка взяли курс на Житомир. Однако 3 (15) января 1826 года у села Трилесы черниговцы были рассеяны залпами картечи и атакой кавалерии.

Неудачей закончилась предпринятая офицерами Полтавского полка, членами «Товарищества объединенных славян» О. Трусовым и Е. Троцким, попытка поднять восстание в феврале 1826 года.

Из 579 привлеченных к суду декабристов 17 имели генеральские звания, 68 — полковничьи, 315 — оберофицерские. Приговор суда гласил: пять декабристов четвертовать, 31 — казнить, остальных отправить на каторгу. Вердикт императора Николая I оказался несколько иным — были повешены пятеро лидеров восстания, остальные отправлены в сибирские рудники.

Неудача декабристов закономерна и, несмотря на преклонение перед личным мужеством этих людей, Н. М. Карамзин, П. Я. Чаадаев осудили их выступление, ибо оно не менее чем на 50 лет «подморозило» политический климат российского общества. Своеобразный вердикт декабристскому проекту вынес Ж. Прудон в письме к А. Герцену. В нем критик деспотических режимов писал: «Верите ли вы, что русское самодержавие произведено одной грубой силой и династическими происками? Смотрите, нет ли у него сокровенных оснований, тайных корней в самом сердце русского народа!»

Осенью 1830 — летом 1831 года провал постиг и восстание польского народа против царизма. Украинское население проявило к нему либо индифферентность, либо враждебность. Более того, по инициативе генерал-губернатора Малороссии князя Н. Репнина для борьбы с восставшими было сформировано восемь украинских казачьих полков, влившихся потом в состав терского казачества.

Украинцев Правобережья отталкивала идея заговорщиков о восстановлении Речи Посполитой в границах 1772 года. После победы над восставшими поляками власти в середине мая 1839 года объявили о принятии православия почти двумя миллионами униатов. Несогласных с таким решением высылали в отдаленные районы империи. Были закрыты почти все католические монастыри. И все же предводителей выступления суды карали гораздо мягче, нежели ранее декабристов.

Не удалось объединить силы польского и украинского национального движения ив восстании января 1863 — апреля 1864-го. Призыв польского Центрального национального комитета к украинцам поддержать восстание остался практически не услышанным. На стороне польских повстанцев сражались не более 500 русских, украинцев и белорусов. Подпоручик Шлиссельбургского пехотного полка А. П. Потебня 15 июля 1862 года совершил покушение на наместника Царства Польского Лидерея, затем в рядах польских повстанцев погиб в бою с карателями в марте 1863 года, как и его брат Николай.

После подавления восстания на Правобережье были окончательно ликвидированы судопроизводство по Литовским статутам и магдебургское право, запрещено обучение на польском языке. Расширилось землевладение у русских и украинских дворян, ускорилась русификация самоуправления, шляхта начала отходить от идеи восстановления польского государства, центры оппозиции царизму переместились за пределы Российской империи. К началу XX столетия польское правобережное дворянство почти полностью ассимилировалось. Втянуть украинское население в повстанческое движение против России не удалось ни украинско-польскому поэту Т. Падуре, ни ставленнику Турции М. Чайковскому (Садык-паше). В отличие от этого, активно содействовали польскому освободительному движению белорусы— как в 1830-м, так и 1863 году. Поэтому на территории Белоруссии до 1870 года существовала жесткая военная диктатура России.

Кирилло-Мефодиевское братство

Своеобразной реакцией на теорию российского мессианизма стало создание в конце 1845 — начале 1846 года в Киеве тайного общества в составе 12 украинских интеллигентов — Кирилло-Мефодиевского товарищества (братства). В его программных документах — «Книга бытия украинского народа» («Книга буття українського народу» — украинский вариант работы А. Мицкевича «Книги народа и пилигримства польского») и «Статут…» нашли отражение идеи украинского панславизма, романтика всеславянского единства, автономизма и народовластия. Члены общества руководствовались принципами христианской справедливости и свободы, рассматривали славян как единый народ, отводя украинскому обществу ключевую роль в основании славянской конфедерации! При этом Н. Костомаров, В. Белозерский, Н. Гулак и другие считали, что такое право украинцам дает их глубокая религиозность, корни казацкого республиканизма. Адъюнкт Киевского университета Н. И. Костомаров, в отличие от другого члена братства — студента Г. Л. Андрузского, полагал возможным формирование монархической федерации с элементами республиканского строя в составе России и Украины. Лишь в третьем варианте «Книга буття українського народу» приобрела черты конституционности, тем не менее оставшись разновидностью социальной утопии, без упоминания о реальности государственной независимости украинских земель.

Если для деятелей польского сопротивления идеалом являлась свобода, то для большинства кирилло-мефодиевцев — социальное равенство.

Привлекает внимание разработанный Г. Л. Андрузским документ «Очерки Конституции Республики» («Начерки Конституції Республіки»), в котором шла речь о формировании славянской конфедерации из семи автономных штатов (областей) с выборным президентом, вице-президентом и законодательным собранием.

Реальная деятельность членов общества заключалась во встречах на квартирах у Н. Гулака или Н. Костомарова, где велись научные диспуты, обсуждались программные документы, а также в частных беседах с молодежью, интеллигентами, мелкими чиновниками. Получив донос от верноподданного студента А. Петрова, жандармы провели аресты и обыски у членов общества (в вещах Т. Г. Шевченко было найдено три пистолета). Состоявшееся следствие, а затем суд в конце мая 1847 года запротоколировали около четырехсот томов показаний арестованных. Наибольшую опасность царские власти увидели в планах национального расчленения Российской державы, установления фактической самостоятельности Украины и республиканского строя. Большинство членов братства были высланы в различные регионы России (часть из них подверглась тюремному заключению). Не являвшегося членом товарищества Т. Г. Шевченко по личному распоряжению Николая I, разгневанного карикатурами поэта на царицу Александру Федоровну, отдали в солдаты сроком на десять лет без права писать и рисовать. Все члены общества были амнистированы 26 августа 1856 года.

В заключение отметим, что концепции Кирилло-Мефодиевского братства представляли собой синтез христианских догматов с социальным и национальным романтическим радикализмом — подобно воззрениям А. Мицкевича, Ш. Петефи и других лидеров национальных движений XIX столетия. В их религиозной историософии образ нации рассматривался в свете духовного единства, наследования Христу, социального равноправия и славянофильской патетики.

Конечно, руководители правоохранительных органов России преувеличили опасность деятельности не только Кирилло-Мефодиевского братства, но и других общественных движений в Украине. Их вывод конца 50-х годов XIX столетия о том, что «деятельность украинофилов пахнет революционным обособлением Малороссии и отделением языка», не соответствовал истине. Даже среди документов Кирилло-Мефодиевского общества были найдены записи верноподданнического характера:

«Слава, слава тобі вовіки, Орле наш двоглавий».

Скорее спонтанный протест украинских интеллигентов, усиление их оппозиции рождали шовинистические предложения, подобные высказыванию графа Ф. И. Толстого: Н. В. Гоголя следует отправить в цепях в Сибирь как врага России, потому что он гордится Малороссией.

Атмосфера первой половины XIX века родила в Российской империи около 980 революционеров, в то время как после реформы 1861 года к началу следующего столетия их число возросло более чем в 25 раз. Это означал процесс бурной радикализации общества, что не могло не отразиться на ходе событий в XX столетии.

Общественно-политические изменения в Западной Украине

Основную массу населения Галиции, Буковины и Закарпатья составляли украинцы. Однако почти до конца Первой мировой войны самоидентификация жителей украинцами наблюдалась крайне редко, чаще использовалось понятие «русины» (в австрийской терминологии— «рутени») или региональные названия — гуцулы, лемки, бойки, буковинцы, батюки, русаки, угоросы и т. д.

Только в Северной Буковине к началу XX века украинцы составляли менее 40 процентов населения, в Восточной Галиции и Закарпатье их насчитывалось около 70 процентов. Но вследствие ассимиляторской политики Австрии (с 1867 года — Австро-Венгрии) здесь рос удельный вес поляков, румын и венгров. Более 90 процентов украинцев жили в сельской местности и занимались сельским хозяйством, в городах по числу жителей они находились на третьем месте после евреев, поляков, немцев (или венгров). В Восточной Галиции в 1900 году торговлей или коммерцией занимались 20 029 украинцев, но 279 571 еврей. В селах около 70 процентов украинских хозяйств имели по 4,6–5,6 гектаров земли, хотя из-за низкого уровня агротехники такое количество не обеспечивало надлежащего качества жизни.

До середины XIX столетия в украинских землях наблюдался застой в развитии промышленности: из 231 паровой машины в Австрии только две работали на территории Галиции. Перерастание мануфактурного производства в фабричное тормозилось непомерно высокими налогами, административными ограничениями, всевластием крупных землевладельцев.

B 1846 году власти Австрии рядом законодательных актов улучшили положение крестьянства: были ликвидированы некоторые повинности, уменьшена тяжесть барщины, крестьяне получили право продавать и передавать по наследству земельные наделы. 17 апреля 1848 года Фердинанд I ликвидировал в Галиции крепостное право. С 1 июля действие этого патента распространилось на Буковину, а со 2 марта 1853 года стало юридически свободным и крестьянство Закарпатья. Несомненно, это решение стало возможным не только в результате победы реформистских сил, но и благодаря активному участию украинцев в борьбе против венгерских повстанцев Л. Кошута. Австрийская династия, опираясь на славянство, не позволила Венгрии, Италии и Германии оторвать ряд своих территорий ради призрачных в тот период национально-политических идеалов.

25 апреля 1848 года Австрия была провозглашена конституционной монархией. Вслед за созданием поляками Центральной Народной Рады в Галиции в мае 1848 года Главную Руськую Раду (Головна Руська рада) организовали украинцы. Но на выборах в общеимперский парламент (рейхсрат) в июле 1848 года было избрано лишь 38 украинцев, т. е. 8 процентов депутатов. Впоследствии, после возобновления в 60-х годах конституционно-парламентского правления, их число колебалось от 2 до 14 человек (только 1907 год был исключением, когда в рейхсрат прошли 32 украинца).

Хотя революция 1848–1849 годов существенно потрясла бюрократически-полицейскую систему, созданную князем К. Меттернихом, правящие круги Австрии пошли на сближение прежде всего с влиятельными меньшинствами — венгерским и польским дворянством. Украинский язык не допускался ни в общественно-культурную сферу, ни в учебные заведения — здесь царили немецкий, частично — польский, румынский, венгерский (в зависимости от региона).

В 20—30-х годах XIX века интеллигенция, в основном происходившая на Западной Украине из среды греко-католического духовенства, приступила к работе, направленной на пробуждение самосознания своих земляков. Первыми такую деятельность развернули участники кружка в Перемышле: М. Левицкий, И. Снигурский, И. Могильницкий, И. Лавривский, И. Левицкий и другие. Затем во Львове возникло общественно-культурное объединение «Руська трийця» в составе студентов Львовского университета М. Шашкевича, И. Вагилевича, Я. Головацкого. В рукописном сборнике «Зоря» (1834), опубликованном в Вене с помощью серба Ю. Петровича альманахе «Русалка Дністрова» (1837) возвеличивалась национально-освободительная борьба народа, поэтизировались такие личности, как Довбуш, Морозенко, Бойчук, участники гайдамацкого движения. Знакомство с деятельностью создателей объединения «Руська трийця» определило патриотическую направленность творчества закарпатского писателя А. Духновича, восприняли ее и на Буковине.

Вначале греко-католические иерархи выступили против идей объединения «Руська трийця», зато поддержку ей оказали деятели из российской Украины — И. Срезневский, М. Максимович, И. Бодянский, а также славянские просветители Я. Коллар, П. Шафарик, К. Гавличек, Б. Копитар. Судьба всех трех членов «Руської трийцы» сложилась драматично. От М. Шашкевича отказалась семья, во Львове распространялись слухи о том, что он ставит целью отрыв Галиции от Австрии и передачу ее под власть России. Не вынеся безразличия многих соотечественников к украинской проблеме, преследуемый церковниками, М. Шашкевич в 32-летнем возрасте умер. И. Вагилевич переметнулся на сторону польской элиты, стал верным прислужником графа Борковского — известного тогда литератора. Я. Головацкий перешел на славянофильские позиции и стал активным русификатором Галиции, говорил о ненужности малорусской литературы. Затем он переехал в Россию, где работал председателем Археологической комиссии в Вильно.

В Закарпатье до 1853 года действовало «Товарищество народной литературы», во Львовском университете в начале 1849 года была открыта кафедра украинского языка, первым профессором которой стал Я. Головацкий. В мае 1848 года по инициативе Головной Руськой Рады было впервые заявлено о том, что галицкие и надднепрянские украинцы принадлежат к одному народу, принята символика — сине-желтый флаг и герб с изображением золотого льва на синем фоне. Рада и ее филиалы на местах выступали за национально-территориальную автономию Восточной Галиции, создание национальной гвардии в городах и крестьянской самообороны в Прикарпатье, батальона горных стрелков. На этой основе обострились польско-украинские отношения, потому что большая часть польского общества считала себя хозяевами всей Галиции, а не одной лишь ее западной части. Украинские деятели предпринимали попытки объединить польское и украинское движение. Видимо, первыми на этот путь встали члены тайного «Союза друзей народа» И. Силецкий, С. Гощинский и другие, исповедовавшие идеи христианского социализма. Русские, польские и украинские общественные организации пытался сплотить на движении к общей цели создатель «Товарищества западно-восточных славян» В. Капнист. Ополяченная часть украинской шляхты объединились 23 апреля 1848 года в собственную организацию «Руський собор», защищая лозунг независимой Речи Посполитой (куда бы входила и вся Галиция) под эгидой Габсбургов.

В 1848–1849 годах украинцы Буковины и Закарпатья выступили за территориальное объединение с Восточной Галицией, однако власти разрешили выделить одну Ужгородскую округу, предоставив украинцам возможность формировать местный аппарат управления.

В 50-х годах часть национально-патриотической интеллигенции, разочаровавшейся в надежде получить политические преимущества для украинства от Австрии, стала ориентироваться на поддержку России. Она поддержала концепцию «единого общерусского народа», представителями которого якобы являлись и жители Восточной Галиции, Северной Буковины, Закарпатья. Представителей этого лагеря называли твердыми русинами, позднее — москвофилами или русофилами. Им противостояли с 60-х годов так называемые народовцы, выступавшие за национальное единство западных и восточных украинцев: В. Шашкевич, Ф. Заревич, Е. Згорский, К. Климкович, Д. Танячкевич. В 1885 году они создали Народную раду во главе с редактором газеты «Родина» («Батьківщина») Ю. Романчуком. В Буковине их линию проводили Ю. Федькович, С. Смаль-Стоцкий, С. Воробкевич. Издания народовцев превратились в общеукраинскую трибуну для пропаганды национальной идеи, а Восточная Галиция приобрела значение «украинского Пьемонта». Новое поколение галицких интеллигентов — Н. Зубрицкий, М. Павлык, А. Терлецкий, И. Франко, В. Шухевич — в 70-х годах приступило к изучению этнографии украинского народа.

Австрийские власти, обеспокоенные усилением влияния «москвофилов», в 1882 году организовали над ними судебный процесс, но доказать их вину не удалось. Вряд ли этот факт подорвал их авторитет, однако на выборах в парламент Галиции в 1891, 1897 годах, в сейм в 1898 году «москофилам» не удалось провести ни одного кандидата, зато народовцы увеличили свое представительство, хотя и незначительно.

На Буковине полиция собрала целые досье на местных русофилов, так что к началу Первой мировой войны они здесь оказались разгромленными.

…8 декабря 1868 года в помещении польского общества «Стрельница» во Львове состоялось учредительное собрание товарищества «Просвита» (первая «Просвита» в Восточной Украине создана в Екатеринославле 8 октября 1905 года). Ее председателем избрали преподавателя гимназии, музыканта и дирижера А. Вахнянина. Первый устав «Просвиты» (всего их до 1939 года приняли пять) придал ей научно-просветительский характер. Но слишком высокие членские взносы (около восьми гульденов ежегодно, а это стоимость четырех овец) некоторое время закрывали двери товарищества не только для крестьян, но и для ремесленников, народных учителей, мелких служащих. Поэтому через два года в новом уставе взносы существенно уменьшили, ограничили научную деятельность, создав Научное товарищество имени Т. Г. Шевченко.

Конкурентами «Просвиты» в борьбе за рост национального самосознания стали не только москвофильские, «Галицько-Руська Матиця», «Общество имени М. Качковского», но и польское «Товарищество распространения народного образования», имевшие гораздо более солидную материально-финансовую поддержку.

Основой развития «Просвиты» были ее филиалы и читальни (первая из них возникла в 1875 году в селе Бортники), постепенно распространившиеся по всей Украине, а также в других странах, где проживали украинцы. За 60 лет «Просвита» издала около тысячи наименований книг для широких слоев населения.

В 1894 году В. Нагирный основал спортивное общество «Сокіл», а К. Трилёвский в 1900 году — спортивно-пожарную организацию «Січ» («Сечь»). Их кружки возникли на базе идеи вооруженной выучки галицкой молодежи для предстоящей борьбы за независимость. Перед началом Первой мировой войны в Галиции функционировали 900 сокольских и около тысячи сечевых кружков. В 1911 году И. Чмола, П. Франко, В. Кучабский, Р. Сушко организовали тайный военный кружок «Пласт», а 18 марта 1913 года К. Трилёвский, переведя на украинский язык Устав польского общества «Стрелец», добился регистрации «Общества украинских стрельцов» — предтечи корпуса украинских сечевых стрельцов, или, как их называли в Западной Украине, — «усусусів».

С 90-х годов XIX столетия национальное движение Западной Украины вступило в политическую стадию развития. В октябре 1890 года состоялся съезд Русско-украинской радикальной партии — первой в Европе крестьянской партии социальной ориентации. Ее главной задачей лидер В. Будзыновский считал достижение национально-территориальной автономии Восточной Галиции и Северной Буковины с собственным сеймом и администрацией, но в составе полиэтнической Габсбургской монархии. В феврале 1891 года И. Я. Франко и М. Павлык назвали данную цель радикалов глупостью, считая, что в таком объединении трудящимся будет жить хуже, чем в централизованном государстве. Эту точку зрения И. Франко изменил в декабре 1895 года на IV съезде Русско-украинской радикальной партии, перейдя на платформу борьбы за государственную самостоятельность Украины, на пути к которой автономия — только промежуточная цель.

В декабре 1889 года по инициативе И. Франко, Ю. Романчука, Д. Савченко, К. Левицкого была организована Украинская национально-демократическая партия. В заявлении ее руководящего органа — Народного комитета — от 5 января 1900 года говорилось о борьбе за полную политическую самостоятельность всех частей украинской нации, проведение реформ социалистического типа. За независимость Украины выступала и Украинская социал-демократическая партия.

Таким образом, накануне Первой мировой войны на территории Западной Европы почти завершился процесс образования украинской политической нации.

Украинские политические партии и общественные организации в России

Первые политические партии Восточной Украины возникли на базе Братства тарасовцев, Революционной украинской партии и Всеукраинской загальной (общей) беспартийной организации. Они включили в себя партии трех направлений: социал-демократического, национально-демократического и либерально-демократического. В национальном вопросе все они оставались на позициях культурологической теории нации, хотя XX век властно диктовал ориентацию на индустриальный ее тип.

Первой украинской общенациональной партией была Революционная украинская партия, созданная в 1900 году в Харькове из лиц, близких к марксизму: Д. Антоновича, И. Стешенко, П. Каневца, народника Б. Ярошевского, националиста Н. Михновского, членов рабочих и студенческих кружков. Решение о ее создании принял Совет четырех в Харькове 29 января 1900 года в составе Д. Антоновича, Б. Каминского, Л. Мациевича, М. Русова. Вначале РУП представляла союз семи «вільних громад» в Киеве, Харькове, Нежине и Полтаве.

Основной причиной ее образования явилась возникшая в конце 1899 года среди харьковских студентов и полтавских семинаристов волна протеста против «неполитического культурничества» громад 80-х годов, увлечения украинцев русским освободительным движением) Аналогичные позиции занимала украинская студенческая громада в Санкт-Петербурге, куда входили В. Садовский, Л. Мациевич, В. Мазуренко, Е. Косач и другие.

В речи Н. И. Михновского в марте 1900 года на квартире у Александра и Софьи Русовых по случаю шевченковского юбилея, а затем в его брошюре «Самостійна Украина» подчеркивалось: все предыдущие поколения деятелей украинского движения являлись псевдопатриотическими украинофилами, и за их ошибки следует заплатить кровью, готовиться к беспощадной и кровавой борьбе за свободу Украины. Он утверждал, что самостоятельную Украину построит третье поколение украинской интеллигенции, а первое служило Польше, второе — России, отравляясь ядом сервилизма, нерешительности и приспособленчества.

Большинство членов РУП не поддержало ультрарадикализма Н. И. Михновского (формально членом этой партии он не был), поэтому в 1902 году он создал Народную украинскую партию (НУП). Ее программа появилась в 1906 году, а лидер партии еще в 1902 году разработал катехизис самостийников — «Десять заповедей НУП» и несколько позже — проект Конституции. В этих документах Н. Михновский провозглашал шовинистические лозунги. Он оставался крайне недоволен отходом активистов РУП от программы «Самостійної України», называя руповцев «кружком политических идиотов»! Все беды Украины он и его сторонники связывали исключительно с национальным угнетением и господством неукраинцев. Радикалы в НУПе (С. Макаренко, Н. Шаповал, А. Шевченко) в знак протеста против помпезного празднования в 1904 году 250-летия присоединения Украины к России взорвали в Харькове памятник А. С. Пушкину. Попытки же уничтожить монументы царским особам в Киеве, Одессе и Полтаве оказались безуспешными. В целом эти действия были не чем иным, как актами отчаяния.

Постепенно РУП раскалывалась на три течения: социал-демократическое (марксистское), национал-радикальное и революционно-социалистическое (ядро будущей УПСР).

К началу 1903 года РУП насчитывала около 500 членов, имела ячейки не только в Украине, но и на Дону, в Петербурге, а ее заграничная оперативная база находилась во Львове. По меткому выражению одного из историков, член РУП — это юноша-революционер с «Манифестом Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса и «Кобзарем» Т. Г. Шевченко в кармане. На наш взгляд, здесь нет принципиального противопоставления, учитывая радикализм поэта и него оценку С. Т. Разина как коммуниста.

Весной 1903 года молодые руководители РУПа придерживались идеи создания украинского социалистического государства, но с ориентацией не на методы насилия, а на эволюционную тактику социал-демократов Западной Европы. Вышедший в апреле 1903 года «Очерк программы РУП» («Нарис програми РУП»), по сути, представлял переработанную программу Германской социал-демократической партии 1891 года, но с учетом автономистских лозунгов.

Весной 1904 года по инициативе Н. Порша в РУП произошла чистка от неукраинцев, эсеров-неонародников, либеральных демократов, был усилен акцент на лозунге самостоятельности Украины. Курс на построение национального социализма защищали члены РУП из Полтавы, Лубен, Харькова, небольших местечек. Во Львове же В. Винниченко, М. Меленевский, Надежда и Евгений Голицынские образовали Заграничный комитет РУП, большинство членов которого придерживались социал-демократического уклона, планировали объединиться с РСДРП путем отказа от национальных требований. Из-за этих разногласий во Львове так и не закончил работу в декабре 1904 года II съезд РУП. На его заседаниях произошел раскол по национальному, организационному и аграрному вопросам. Ситуация усугубилась и тем, что осенью 1903 — в начале 1904 года были произведены массовые аресты членов РУП в Киеве, Полтаве, Харькове.

В деятельности РУП все более явственно проявлялись тенденции социализма, заложенные еще в 1896 году Л. Украинкой и И. Стешенко при создании Группы украинских социал-демократов, пусть и оторванной тогда от масс. Их «Библиотеку украинских социал-демократов» широко использовали РУП и отпочковавшиеся позже от него партийные группировки.

В декабре 1905 года раскол в РУП стал «узаконенным», группа М. Меленевского-Баска и А. Скоропис-Йолтуховского провозгласила себя украинской социал-демократической «Спилкой» («Союзом») и влилась в меньшевистскую фракцию РСДРП. Ее численность достигала шести тыс. человек. «Спилка» не одобряла вооруженного восстания как формы борьбы, а земельный вопрос предполагала решать на всенародно избранной Конституционной раде. Наибольшей популярностью пресса и листовки «Спілки» пользовались среди железнодорожников и сельскохозяйственных рабочих.

Остальные члены РУП, возглавляемые Д. Антоновичем, В. Винниченко, С. Петлюрой, Н. Поршем, создали Украинскую социал-демократическую рабочую партию (УСДРП). В ее программу были включены идеи национально-территориальной автономии Украины в составе демократической Российской республики, ликвидации частной собственности, передачи крупных помещичьих имений органам местного самоуправления. Лозунг диктатуры пролетариата отсутствовал, но признавался плебисцит как один из элементов прямой демократии. УСДРП осудила «буржуазную» теорию национализма и классовой солидарности, характеризовала крестьянство в качестве основного носителя мелкобуржуазных инстинктов, поэтому не считала возможным создавать блок рабочие и крестьян с целью социалистического строительства. По этой причине лидеры партии склонялись к союзу с национальной буржуазией для борьбы с неукраинскими помещиками и капиталистами. Для украинских социал-демократов национальное чувство представляло собой социальное явление, выражающееся в форме традиций и способа этнического самосохранения.

С 1907 года украинская социал-демократия переживала кризис по причине усиления политической апатии масс, возрастания роли культурно-просветительной работы демократической интеллигенции, обострения внутрипартийного соперничества. Вне рядов УСДРП оказались те ее члены, которые выступали за сотрудничество с несоциалистическими организациями типа Товарищества украинских поступовцев, — Д. Донцов, В. Дорошенко, А. Жук, В. Степанковский и другие. Если доктринеры типа Л. Юркевича делали ставку исключительно на крайне немногочисленный украинский пролетариат, сужая социальную базу движения, то Д. Донцов в 1913 году призывал бороться против русской культуры, а российскую государственность считать враждебной, вне зависимости от ее содержания.

Другие национальные партии начала XX века — Украинская демократическо-радикальная, Украинская республиканская, Украинская социалистическая партия, были немногочисленны, находились в основном на либеральных, автономистских позициях. Особенность позиции Украинской республиканской партии, скажем, состояла в том, что она выступала за провозглашение национально-территориальной автономии Украины органами, избранными самим населением, с передачей ряда функций общероссийскому парламенту. В случае невыполнения российским правительством этих требований предполагалось автоматическое провозглашение самостоятельности края. Радикал-демократы исходили из концепции национальной вины элиты перед украинским народом за то, что в XVII–XVIII веках она ради своих сословных интересов пожертвовала политической и культурно-национальной самостоятельностью Украины. У истоков этой партии стояли такие украинские интеллектуалы, как В. Б. Антонович, А. Я. Конисский, Т. Р. Рыльский, Н. В. Лысенко.

В 1909 году распалась «Спилка», передав свой печатный орган, газету «Правда», Л. Д. Троцкому, который создал собственную социал-демократическую фракцию центристского типа. Лидеры же УСДРП С. Петлюра и В. Садовский предпочли в качестве союзника организованный в 1908 году межпартийный блок украинских либеральных деятелей — Товарищество украинских поступовцев, отстаивавшее конституционно-парламентский путь борьбы за «украинское дело». Все эти политические разночтения вызывали недоверие к самой идее «украинского социализма». Наиболее откровенно оно проявилось в мае 1915 года при обсуждении в Харькове проекта «Украинского народного круга» («Українське народне коло»), выдвинутого А. Ковалевским и В. Олексиенко. Его авторы заявляли, что основными чертами «украинского социализма» являются отсталость, инертность, слюнтяйство и хамство.

В течение 1905–1916 годов в Украине довольно сильными и многочисленными были черносотенные партии: «Союз русских людей», «Русское братство», «Товарищество русских патриотов», «Союз народной самообороны» и другие. Из 410 тысяч членов этих партий по всей империи в Украине действовало более 260 тысяч (только в «Союзе русского народа» насчитывалось 197 636 человек). Все эти организации являлись филиалами всероссийских, кроме молодежной группы «Двуглавый орел» и «Союза русского народа» с центром в Киеве. Черносотенцы ощущали постоянную поддержку православной церкви, части дворянства и интеллигенции. В «черные сотни» Киева, Одессы, Екатеринослава, Славянска вступили до 11 800 рабочих. Эти партии издавали в Украине 25 газет, один журнал, пользовались правительственной поддержкой и субсидиями. Их существование отразило своеобразную реакцию части общества на либеральные и революционные тенденции. Ведь если черносотенцы за 1905–1907 годы совершили три политических убийства, то жертвами революционного террора в России стали в эти годы более пяти тысяч граждан. Однако корни черносотенного движения оказались неглубоки, поэтому после марта 1917 года все партии этого толка самораспустились.

Раздел III. Украина в новейшую эпоху (1914 год— конец XX века)

Тема 9. Украина в годы первой мировой войны, революции и гражданской войны

Первая мировая война и украинский вопрос

На переломе XIX–XX веков оформились два мощных военно-политических блока, поставившие своей целью передел сфер влияния в мире. С одной стороны — это Четверной союз (Германия, Австро-Венгрия, Турция, Болгария), с другой — Антанта (Англия, Франция, Россия и их союзники Италия, США, Япония и ряд других стран). В этом противостоянии было и иное содержание: в остром соперничестве столкнулись индустриально-колониальные империи с демократической метрополией (Франция, Великобритания), традиционные полиэтнические империи (Австро-Венгрия, Россия, Турция) и страна с переходной структурой — Германия.

Германия считала, что США и Англия оттеснили ее при разделе испанских колоний после 1897 года, разрешив владеть только седьмой частью заморских американских колониальных территорий. Хотя германская индустрия обеспечивалась собственными энергетическими ресурсами лишь на 10 процентов, соперники изолировали Германию и от нефтеносных регионов.

Франция стремилась к реваншу за поражение, которое потерпела в 1871 году от Пруссии. Обязанная ей кредитами, Россия не отказалась от давней цели достичь Босфора и Дарданелл, заменить немецкое влияние на Балканах своим собственным, присоединить Галицию и Закарпатскую Украину. Румыния стремилась включить в свой состав Бессарабию и часть Буковины.

Уже после начала военных действий, в сентябре 1914 года, руководство Германии откровенно заявило: мы должны отбросить Россию как можно дальше к востоку, создать европейский экономический союз под эгидой Германии, заставить Францию открыть свой рынок для немецких товаров.

Из-за своего геополитического положения Украина неминуемо становилась зоной интересов враждующих коалиций, центром противостояния. При этом интересы собственно украинского населения оставались на заднем плане. Как говорил еще в октябре 1889 года И. Я. Франко, «на шахматной доске европейской политики Украина не является даже никчемной пешкой» («…на шахівниці політики Європи українці не є навіть нікчемною пішечкою»).

Соперники в будущей войне, пытаясь подорвать единство противника, поддерживали и финансировали сепаратистские движения украинцев как в Австро-Венгрии, так ив России, вели активную идеологическую обработку некоренного населения и негосударственных наций. И если в России украинское движение объяснялось происками австрийских и немецких политиков, то в Австро-Венгрии преследовали украинцев за прорусские симпатии.

Россия вступила в войну 19 июля (1 августа) 1914 года. Если в российскую армию мобилизовали 4,5 миллиона украинцев, то в австро-венгерскую — 250 тысяч. Но в поддержку Австро-Венгрии 28 июня — в день Сечевого Сдвига и одновременно убийства в Сараево сербскими националистами, за спиной которых стояли спецслужбы России, наследника престола в Вене Франца Фердинанда с супругой (сторонника австро-венгерско-славянской федерации), — высказалось подавляющее большинство общественных организаций западноукраинцев. Созданная 2 августа Главная украинская рада в изданном ею Манифесте призвала украинский народ «стати однодушно проти царської імперії… Нехай на руїнах царської імперії зійде сонце вільної України». Аналогичное воззвание к буковинцам издал Союз украинских парламентских и сеймовых депутатов Буковины. Только в августе 1914 года в украинский легион записалось более 20 тысяч добровольцев, а на их содержание население собрало несколько сотен тысяч крон драгоценностями и продовольствием. Но австрийские власти разрешили включить в легион только 2500 человек. В дальнейшем корпус сечевиков стал одним из лучших подразделений австро-венгерской армии. Но попытки 500 легионеров вести партизанско-диверсионную войну в тылу русских войск окончилась провалом.

Большинство украинских партий и организаций российской Украины выступили за победу России в войне, приняли активное участие в организации госпиталей, отделений Всероссийского союза земств и городов, занимавшихся снабжением фронтов. Часть членов УСДРП во главе с А. Жуком, В. Дорошенко, деятелями «Спилки» М. Меленевским и А. Скоропис-Йолтуховским при участии Д. Донцова, Н. Зализняка и других 4 августа 1914 года создали во Львове «Союз визволення України» — СВУ («Союз освобождения Украины»). Он ориентировался на Германию и Австро-Венгрию. В организационной деятельности СВУ было занято более 80 сотрудников, центр находился в Вене, крупные филиалы — в Берлине, Львове, Лозанне и Стамбуле, в десяти странах присутствовали его представители. Не удалось создать организационную сеть на востоке Украины. Возникновение СВУ было подготовлено теоретически деятельностью организованного в 1911 году Украинского информационного комитета (в составе А. Жука, В. Дорошенко, В. Степанковского) и его программой «молодоукраинства». Комитет занимался популяризацией и разъяснениями сущности украинской проблемы. Очаги пропаганды комитета в Англии, Чехии, Болгарии, Швеции впоследствии превратились в филиалы СВУ.

Финансировался СВУ преимущественно из внебюджетных и бюджетных фондов Австро-Венгрии, частично — Германии. Их субсидии для союза в сумме 743 294 516 марок обязался вернуть гетман П. Скоропадский, но сделать это не успел. Можно допустить, что ежемесячно СВУ получал по 50–80 тысяч австрийских крон, позже— по 40 тыс. немецких марок.

Подавляющее большинство украинских политиков и партий относились к СВУ негативно или враждебно. Так один из лидеров УСДРП С. В. Петлюра назвал его идею отрыва Украины от России сепаратизмом, а членов СВУ — «безответственными предателями». Недоброжелательно относился к союзу и М. С. Грушевский. Деятели «Общей украинской рады» («Загальна українська рада») летом 1915-го обвинили членов СВУ в агентурной работе по заданиям врагов России, в коррупции, некомпетентности, даже в психической неполноценности.

СВУ издавал большое количество литературы, периодику, в восьми лагерях на территории Австро-Венгрии и Германии сосредоточил более 80 тысяч пленных украинцев, среди которых вел большую пропагандистскую и культурно-просветительную работу. С помощью стран Четверного блока СВУ сформировал из этих людей две дивизии— «синих» и «серых» гайдамаков численностью 20 тысяч человек. Однако выполнить просьбу австро-венгерского генштаба об организации турецко-украинского десанта на Северный Кавказ СВУ так и не удалось. 1 августа 1918 года СВУ самоликвидировался.

В августе — начале сентября 1914 года в результате битвы на 450-километровом фронте в Галиции и Северной Буковине, где с обеих сторон участвовали полтора миллиона военнослужащих, русские армии овладели Тернополем, Львовом и другими городами Западной Украины. С занятием Галиции русскими войсками здесь начались аресты униатских священников, интеллигенции, демонтировались украинские типографии, в глубь России вывозились десятки тысяч галичан и буковинцев, включая сотни греко-католических иерархов и митрополита А. Шептицкого, 200 униатских громад были превращены в православные парафин.

Австрийская власть из-за действий «москвофилов», в свою очередь, тоже обрушила репрессии на западных украинцев. Подобная ситуация повторилась ив 1915–1916 годах.

Борьба с украинством велась и в Восточной Украине: закрывались национальные организации, периодические издания.

Подрыв производительных сил в ходе войны, острая нехватка рабочих рук и инвентаря на селе все больше политизировали общество. В 1916 году в Украине бастовали 193 тысячи рабочих, за 1916 год произошло 161 крестьянское выступление против помещиков. Усилились антиправительственные и антивоенные настроения среди военнослужащих царской армии, в том числе на Юго-Западном фронте, проходившем по Украине. И все же позиция украинских партий оставалась незыблемой и далее: разрешение национального вопроса возможно только в рамках национально-территориальной автономии Украины в составе демократической России. Отстаивавший принцип независимости Екатеринославский Инициативный комитет Украинского самостийницкого союза являлся исключением из общего правила.

Как известно, Первая мировая война закончилась в ноябре 1918 года. Ее результатом стала убыль 25 миллионов человек в воюющих странах, в том числе прямые военные потери составили 12 миллионов. Если накануне войны в Европе насчитывался 401 миллион жителей, то в 1919 — лишь 389 миллионов, хотя ожидалась иная цифра — 424 миллиона.

Февральская революция в России и создание Украинской Центральной Рады

Начавшаяся в конце февраля 1917 года волна демонстраций в Петрограде привела 27 февраля 1917 года (по старому стилю) к падению династии Романовых. Напрасно Н. Родзянко уговаривал Николая II даровать стране Конституцию — царь так и не осознал трагичности тех перемен, которые ожидали Россию и его лично при крушении режима.

Оппозиционные члены IV Государственной Думы создали «Временный комитет членов Государственной Думы для водворения порядка в столице и для сношения с лицами и организациями». Исполком Петроградского Совета, в котором ключевую роль играли меньшевики и эсеры, сознательно формировал ситуацию двоевластия, чтобы избежать опасности слияния монархических и буржуазных элементов. Большевики расценили февральские события как провокацию властей и в выборах в Советы рабочих и солдатских депутатов почти не участвовали.

2 марта 1917 года председателем Временного правительства России (республикой она была провозглашена лишь в сентябре) стал земский деятель князь г. Львов, но при согласии Петроградского Совета. Впрочем, двоевластие в центре быстро начало перерастать в безвластие на местах.

В свержении царизма активную роль сыграл созданный 22 августа 1915 года межпартийный Прогрессивный блок. Осенью — зимой 1916 года его члены взяли курс на совершение государственного переворота, искусственно ухудшали продовольственное снабжение, особенно Петрограда, собирали средства для ведения антиправительственной деятельности, муссировали различные антимонархические слухи. Однако стихийный взрыв в феврале 1917-го сорвал их планы образования конституционного правления.

Киевские газеты только 3 (16) марта сообщили о свержении самодержавия. В населенных пунктах Украины вслед за Россией были созданы общественные комитеты, которые совместно с городскими думами стали органами Временного правительства. Исполком Киевского совета объединенных общественных организаций возглавил беспартийный врач Н. Ф. Страдомский.

В Думах возник слой политического украинства, но в блоковой тактике украинские социалисты предпочитали заключить соглашения с общероссийскими, а не с национальными партиями. Активисты как УСДРП, так и Украинской партии социалистов-революционеров (УПСР), оформившейся в апреле 1917 года, конфликтовали с украинскими либерал-демократами, размывая и без того пестрый политический фон (летом 1917-го в Украине функционировали 30 партий, из них 15 имели своих представителей в Украинской Центральной Раде).

Собственно, март 1917 года в Украине был характерен инертностью большинства населения. Оживление вносили лозунги и демонстрации, дебаты ораторов от различных политических сил.

3 (16) марта 1917 года в клубе «Родина» на собрании представителей Товарищества украинских поступовцев обсуждался вопрос о формировании органа, который представлял бы интересы украинства в новой ситуации. Явившиеся на заседание украинские социал-демократы Д. В. Антонович, И. М. Стешенко, украинский эсер А. С. Степаненко потребовали выделить в нем несколько мест и для социалистов. В результате умеренные либералы-туповцы включили в будущую институцию даже лидера Украинского национального союза А. Ф. Степаненко, который при царизме шесть раз подвергался аресту за пропаганду идеи независимости Украины.

7 (20) марта был избран президиум Украинской Центральной Рады, а через два дня опубликовано воззвание «К украинскому народу», составленное С. А. Ефремовым. Председателем Рады избрали находившегося в Москве профессора М. С. Грушевского (кандидатура Д. И. Дорошенко не прошла), его заместителями — Ф. Крижановского, Д. Дорошенко, Д. Антоновича. До начала апреля 1917 года состоявшая из 85 человек Украинская Центральная Рада (УЦР) являлась временным национальным организационным центром, действующим только в Киеве. Но реальной властью в городе весной 1917-го обладали губернский комиссар Временного правительства (ВП) П. А. Суковкин, командующий Киевским военным округом Н. А. Ходорович (в мае его сменил К. М. Оберучев). Аппарат же УЦР находился в подвальных помещениях Педагогического музея и работал на одном энтузиазме.

Работа УЦР усложнялась тем, что на территории Российской империи в современные нации сложились, кроме русских, только поляки, финны и народы Прибалтики. Поэтому украинское движение представляло собой субнациональное (или этнонациональное) движение, и лидерам УЦР необходимо было оформить и провозгласить общезначимые требования складывающейся нации.

Двадцатитысячная демонстрация украинцев в Петрограде 12 марта, а в Киеве 19 марта — 100-тысячная прошли под лозунгами поддержки ВП и революционных завоеваний, автономии Украины. Сотни организаций, жители Украины посылали приветственные телеграммы новым российским властям, обещали свою помощь и поддержку.

Состоявшиеся вначале апреля IV конференция УСДРП и I съезд УПСР заявили о поддержке ВП по формуле «постольку-поскольку», т. е. поддерживались те шаги правительства, которые углубляли революционно-демократические завоевания.

Весной 1917-го события в Украине развивались в русле общероссийской революции, что находило отражение и в кадровой политике: будущий министр иностранных дел Украинской державы 1918 года Д. И. Дорошенко стал заместителем киевского губкомиссара, при содействии командующего Киевским военным округом из ссылки возвратились М. С. Грушевский, редактор «Украинской хаты» П. А. Богацкий. 15 марта был демонтирован находившийся возле здания Киевской думы величественный памятник П. А. Столыпину. УЦР оперативно отреагировала на телеграмму министра финансов России Н. Терещенко, в которой содержалась просьба помочь провести очередной государственный заем. Энтузиазм киевлян и агитационная работа УЦР привели к тому, что только за 6–8 апреля сумма подписки на четвертый военный «Заем свободы» (выплата предусматривалась в течение 50 лет) составила в одном Киеве 20 миллионов рублей. В то же время попытка финансовой комиссии УЦР добиться от населения уплаты до 1 августа налога за 1917 год закончилась неудачей.

6—8 (19–21) апреля в Киеве 848 делегатов Всеукраинского Национального Конгресса от различных политических, общественных, культурно-просветительных, профсоюзных организаций, их региональных отделов обсудили аспекты национально-территориальной автономии Украины, избрали новый состав УЦР. В созданный для решения текущих дел Комитет (с 23 июня — Малая Рада) вошли 20 человек, а полный состав УЦР в августе 1917 года формально насчитывал 792 человека, но практически в таком составе не собирался никогда. К примеру, уже на июньской сессии образовалось 150 вакансий, а 200 депутатов из 643 не прибыли на заседания, 32 — просто «исчезли».

По форме избрания членов и кандидатов УЦР в ней возникло три вида представительства: территориально-этнографический, партийный, социально-корпоративный. Такой состав не мог не усложнить процесса достижения компромиссных решений. К тому же для руководства Рады социально-экономические задачи долго оставались на заднем плане, как и приоритеты государственного строительства, зато преобладали национально-языковые и культурно-просветительские. Этот подход не совпадал с главными народными чаяниями, особенно крестьянского большинства, составлявшего 83 процента населения.

Правда, под влиянием радикализации масс даже Товарищество украинских поступовцев (с июня 1917 — Украинская партия социалистов-федералистов), сходное по своей платформе с российской Партией народной свободы, прежде всего демонстрировало левые идеи. Но не имея организационной структуры, Центрального Комитета, будучи представлена лишь небольшой группой известных личностей, партия целиком уступила свои позиции украинским социал-демократам и эсерам.

Заметим, что УЦР являлась предпарламентом, так как постоянно заявляла о намерении передать власть всенародно избранному Всеукраинскому Учредительному собранию.

Ведущая в УЦР партия украинской социал-демократии на апрельской конференции подтвердила правомочность программы 1905 года с ее ключевыми требованиями национализации земли и автономии Украины. Имея до 40 тысяч членов, УСДРП оставалась традиционно более влиятельной на Правобережье.

В начале сентября в резолюциях IV съезда УСДРП отчетливо прозвучали сомнения в реальности проведения чисто социалистической революции в условиях Украины без поддержки пролетариата Запада. К тому же Советы рабочих депутатов рассматривались партией как политические центры демократии, а не властные структуры. В речи на съезде В. Винниченко подчеркнул: революция уничтожила царизм, а значит, и всякую почву для «самостийництва», поэтому все украинство должно защищать идею федеративно-демократической республики. Фактически съезд склонился к паллиативному варианту — социалистически-демократической революции с замедленным темпом социально-экономических преобразований радикального типа. Относительно формы государственного устройства УСДРП занимала промежуточную позицию между Украинской партией социалистов-самостийников и Украинской партией социалистов-федералистов. Они ратовали за такие права украинского автономного сейма, которые бы позволяли ему принимать законодательные акты, а саму федерацию больше рассматривали в конфедеративном духе. Но на выборах во Всероссийское Учредительное собрание в ноябре 1917 года УСДРП получила всего 500 тысяч голосов, т. е. меньше, чем большевики.

4—6 (17–19) апреля 1917 года конституировалась УПСР, имевшая к осени, по одним данным, 75 тысяч членов, по другим — даже 350 тысяч (нередко крестьяне записывались в ее ряды целыми селами). В июле 1917 года II съезд украинских эсеров провозгласил своей задачей установление диктатуры революционной демократии, социализацию земли. Эти установки соответствовали программе русских эсеров. Лидеры УПСР полагали, что к лету 1917 года общероссийская революция в Украине себя исчерпала, поэтому следует начинать революцию украинскую, УЦР должна брать полноту власти в свои руки. Относительно формулы государственного устройства партия защищала идею добровольной федерации суверенных наций в демократической России. Как и УСДРП, партия украинских эсеров постепенно раскалывалась на умеренное и радикальнолевое, близкое к большевикам течение.

Социалисты-федералисты связывали право Украины на автономию с необходимостью краевого законодательства, отводя будущему парламенту роль автономного.

Осознавая либерально-демократический характер воззрений большинства лидеров УЦР и ВП, украинские социал-демократы и эсеры до конца ноября 1917 года готовы были закреплять демократические принципы в России (нередко за демократию принимали анархизм), подвести страну к Учредительному собранию, которое и решило бы украинский вопрос. Отсюда — постоянная сдержанность и уступчивость украинских политических сил, склонность к компромиссам.

Однако нерешительность, непоследовательность украинских социалистов сыграла роковую роль, особенно в решении экономических вопросов. В апреле — мае 1917 года Рада дебатировала вопрос о том, может ли она как коалиционный орган различных партий, каждая из которых имела свою экономическую платформу, заниматься проблемами народного хозяйства, или в ее компетенции — только вопросы автономии, культурно-просветительской сферы. Поскольку экономические программы имели лишь украинские социал-демократы и эсеры, то в созданную 7 (20) мая 1917 года экономическую комиссию включили только членов этих двух партий. Этот факт и определил в дальнейшем особенности экономической политики Украинской Центральной Рады.

Весной 1917 года в наименее выигрышном положении находилась партия большевиков Украины — из-за малочисленности, слабого авторитета, незначительного числа этнографических украинцев (владевшего украинским языком В. П. Затонского его коллеги-коммунисты именовали «нашим националистом»). В Одессе большевиков насчитывалось около 50 человек, в Киеве — 200, в Полтаве даже в сентябре 1917 года— 30 и т. д. К тому же заместитель председателя Киевского Совета рабочих депутатов большевик П. П. Ермаков оказался, как установил С. А. Ефремов, одним из провокаторов царской охранки (будущий академик выявил их 31), что подорвало и без того невысокий рейтинг партии. Однако к осени большевистская партия насчитывала 42 тысячи членов и кандидатов, у меньшевиков было 33 тысячи, у кадетов и бундовцев — по 10 тысяч, у русских эсеров — 69 тысяч. Но именно большевики стали генератором социального нетерпения масс, подпитываясь их энергией, они твердо придерживались государственно-идеократического начала, способного обуздать возникшую смуту и анархию.

Деятельность Украинской Центральной Рады можно условно разделить на такие этапы:

тесный союз и сотрудничество с Временным правительством на почве борьбы с наследием самодержавия, за демократизацию управления в бывшей Российской империи— сначала марта до начала июня 1917 года;

углубление процесса государственного строительства в Украине на базе автономно-федеративного принципа под воздействием стихийного роста радикализма масс; достижение временного компромисса с петроградскими деятелями по вопросам о легитимизации автономии Украины— конец июня— начало сентября 1917 года;

борьба Украинской Центральной Рады за федерацию национально-государственных субъектов с однородным социалистическим центральным правительством — октябрь 1917 — середина января 1918 года;

существование формально самостоятельной Украинской Народной Республики (УНР) под протекцией Австро-Венгрии и Германии — конец января — 28 апреля 1918 года (исключая отсюда период войны с большевистской Россией и потерю власти в феврале 1918-го).

Национальное военное строительство и проблема статуса Украины

По территории Украины на протяжении 615 километров простирался Юго-Западный фронт, с 1916 года здесь проходила часть Румынского, а на юге были базы Черноморского флота. На этих фронтах находилось 3 миллиона 839,3 тысячи военнослужащих. Из них украинцы составляли до трети личного состава на Юго-Западном, четверть — на Румынском фронтах и около 65 процентов на Черноморском флоте.

Февральская революция явилась катализатором создания различных национальных комитетов и организаций в армии и на флотах России. В Петрограде возникла Украинская войсковая рада для формирования украинизированных воинских частей, ее поддержали матросы и часть офицеров Морской школы, на Черноморском флоте среди украинцев развернул организационную работу Войсковой клуб имени И. Серко в Севастополе.

В Киеве деятели «Братства самостийников» в марте 1917 года сформировали комитет по организации украинской армии, а также Украинский войсковой клуб имени гетмана П. Полуботка. Солдаты-украинцы, стремясь самоорганизоваться в отдельные части, руководствовались прежде всего практической выгодой: пребывание в близкой культурно-языковой среде, возможность нести службу на родине, успеть к разделу помещичьих земель, иметь более тесную связь с родными. Учитывая нарастание стихийной украинизации в армии, УСДРП и УПСР в апреле 1917 года поддержали идею создания украинских полков, их передислокацию по возможности в Украину. И М. С. Грушевский, и В. К. Винниченко, рассматривая армию как неизбежное зло, полагали, что национальное войско — это всего лишь формирования этнических украинцев в составе армии России на период войны. Если сторонники Н. И. Михновского видели в украинизации частей начало строительства национальных вооруженных сил, то большинство партий в УЦР ограничивали ее культурничеством.

Благодаря интенсивным усилиям «Братства самостийников», полковников Н. Глинского и П. Волошина 17 мая Первый украинский полк имени Б. Хмельницкого под командованием подполковника Ю. Капкана выехал на Юго-Западный фронт.

Временное правительство, всячески поощряя создание польских, расширение количества чешских боевых единиц, не торопилось формировать украинские части. К концу мая 1917 года планировалось иметь, как и для эстонцев, лишь один украинский полк. Нежелание ВП пойти навстречу украинскому движению, стремление использовать национальные части в качестве «пушечного мяса» вынудило в конце мая одесскую Украинскую войсковую раду принять решение о прекращении посылки на фронт маршевых рот из украинцев. Руководители Рады полагали, и не без оснований, что на места ушедших на фронт украинских полков в тыловые районы присылают соединения, укомплектованные в основном из великорусов.

Бурный рост украинизации в войсках поставил задачу основания общепризнанного органа, который бы руководил этим процессом. Клуб имени Полуботка предложил созвать для этой цели Всеукраинский военный съезд. Эту идею, хотя и без особого энтузиазма, вынуждены были одобрить руководители УЦР.

Съезд, на который прибыли около тысячи делегатов от одного миллиона солдат-украинцев, открылся 5 мая. После острой борьбы самостийников и автономистов он одобрил идею создания национальных частей, но с целью улучшения дисциплины и искоренения дезертирства рядового состава (случаев дезертирства офицеров не наблюдалось). Был также сформирован Украинский генеральный войсковой комитет (УТВК) в составе 18 членов во главе с С. В. Петлюрой — гражданским деятелем, по профессии бухгалтером и журналистом. В итоговой резолюции съезда 8 (21) мая социалистам удалось провести решение о роспуске после войны постоянной армии и создании народной милиции. Подчеркивалось, что вооруженные силы — это опора украинской демократии, а не государственности. Из-за приверженности такой концепции УГВК сознательно ведал лишь военно-техническими вопросами, согласовывая свою деятельность с командованием российской армии. В свою очередь, УЦР, не имея программы военного строительства, самоустранилась от руководства военными делами, а всех высших офицеров считала сплошь контрреволюционерами и украинофобами.

5 (18) июня 1917 года в Киеве, вопреки запрещению ВП, открылся II Всеукраинский военный съезд, обратившийся к петроградским властям с требованием начать широкую украинизацию в армии и на флоте, признать обязательными для российских военных выполнение решений УГВК относительно этого процесса. Однако в ситуации, когда власть УГВК базировалась на его моральном авторитете, никаких гарантий в обязательном следовании его приказам при отсутствии механизма реализации не могло существовать. Съезд также легализовал возникшие весной 1917 года отряды Вольного казачества. В целом движение в войсках лидерам УЦР удалось оставить в русле автономистских границ, о чем свидетельствовал оглашенный на съезде 10 (23) июня I Универсал, лишь декларировавший лозунг национально-территориальной автономии Украины.

В июле 1917 года ВП и УЦР совместно ликвидировали восстание полка имени Полуботка, организованное самостийниками с целью подтолкнуть лидеров Рады на более решительную политику в отношениях с Петроградом.

Запрет в конце июня стихийной украинизации воинских частей дезориентировал солдат-украинцев, совпав с правым курсом Временного правительства. Результатом стало торможение украинизации в ряде соединений, включая 6-й и 34-й армейские корпуса.

Не следует игнорировать тот факт, что в украинизации армии обнаружился целый ряд отрицательных явлений: отказ от выполнения приказов и несения повседневной службы, если украинизацию не подтверждал вышестоящий штаб; нежелание идти на фронт, требования отправки в Украину, вражда солдатских комитетов и украинских войсковых рад, вмешательство национальных организаций в оперативную работу штабов, игнорирование распоряжений командования, не подтвержденных УГВК, и т. д.

В сентябре — ноябре, по мере углубления революционного кризиса, падения в армии дисциплины, массового дезертирства, усиливался процесс большевизации, массового полевения политических настроений солдат. Чтобы сохранить контроль над выглядевшими более исполнительными украинизированными частями, ВП 22 сентября разрешило провести украинизацию 20 дивизий, а 3 октября А. Ф. Керенский подписал приказ о комплектовании украинцами 14 пехотных дивизий, стрелковой дивизии и двух артиллерийских дивизионов. Но в условиях большевизации воинских частей, морально-политического их распада это запоздалое решение осталось на бумаге. Втягивание солдат в политическую борьбу со стороны многих партий, насаждение недоверия к офицерскому корпусу ускорили деморализацию и развал украинизированных полков. Более того, в трагические для судьбы УНР дни новый генеральный секретарь по военным делам Н. Порш 23 декабря 1917 года (3 января 1918) издал приказ, в котором говорилось: в украинские части можно брать лишь тех офицеров, которые родились в Украине, но если они прибыли из других регионов, следует требовать справки революционно-демократических организаций об их благонадежности. Все генералы и старшие офицеры этим распоряжением переводились из резерва в запас. И это в условиях невероятного дефицита командных кадров всех уровней!

К октябрю 1917 года ни УЦР, ни структуры ВП ситуации в стране совершенно не контролировали. Об этом красноречиво свидетельствует выступление заместителя Генерального секретаря по земельным делам Б. Мартоса 14 декабря. Он с горечью говорил: «Вспыхнули аграрные беспорядки, господствует анархия, разрушаются, грабятся культурные хозяйства… Из племенных заводов прекрасных английских коров ведут на базар или режут на мясо. Из наиболее культурного крестьянского хозяйства редчайшие семена хлебов или продают, или используют на производство самогона. Уничтожаются леса. Единственное пианино делят на части между целым селом… Сначала разгромили экономии, потом взялись за более состоятельных крестьян, а затем начались драки и между остальными крестьянами ради награбленного имущества… Много зла принесли большевики, пришедшие в села с фронта…» Действительно, более чем в 65 процентов антипомещичьих выступлений (точнее — грабежей и бессмысленного разбоя) в Волынской, Подольской и Бессарабской губерниях принимали участие солдаты Юго-Западного и Румынского фронтов.

Окрепло влияние в армии большевистских военно-революционных комитетов, что позволило военному министру Советской России Н. В. Крыленко 7 декабря направить телеграмму в войска, запрещавшую проведение украинизации на фронтах и в тыловых гарнизонах. Выполнялось это распоряжение в основном неукоснительно: так, в 7-й армии делегаты армейского съезда за сотрудничество с УГВК постановили снять с должности командующего. Аналогично действовали и на Юго-Западном фронте, где еще 26 ноября фронтовой военно-революционный комитет признал Совнарком во главе с В. И. Лениным высшей властью на всей территории бывшей империи.

В начале 1918 года УЦР перешла от концепции украинизации войска к формированию армии на добровольческих началах. В условиях, когда украинизированные части просто разбегались, растаскивая имущество, иного выхода не было. Этот принцип был оформлен законом от 3 января «О создании украинского народного войска» — фактически о демобилизации. Инициатива создания первых отрядов принадлежала группе офицеров во главе с К. Присовским и П. Болбочаном. К концу марта 1918 года в них насчитывалось около 15 тысяч военнослужащих. Планировалось открыть Академию национальной армии, инструкторскую школу для подготовки 1200 офицеров, проводился призыв граждан 1901 года рождения, предпринимались попытки формирования восьми территориальных армейских корпусов с соответствующими частями усиления. Была проведена реорганизация Генерального штаба, 14 января Военное министерство утвердило «Временный закон о флоте» («Тимчасовий закон про фльоту УНР»). В то же время Совет народных министров, отчаявшись реорганизовать деморализованные, кое-где превратившиеся в банды отряды «вільного козацтва», насчитывавшие до 76 тысяч человек, 23 марта прекратил их финансирование, а 5 апреля они были распущены. 2 апреля решено расформировать 1-ю украинскую дивизию «синих жупанов». Существующая в исторической литературе точка зрения о разоружении ее немцами в ночь на 27 апреля не соответствует истине.

Определить реальную численность вооруженных сил УНР в конце апреля 1918 года крайне сложно. Скорее всего, личный состав полурегулярной армии Украинской Народной Республики мог насчитывать около 30–33 тысяч штыков и сабель. В это число не входят команды кораблей Черноморского флота, потому что с 13 марта здесь шла демобилизация. Кроме того, флот, расколовшийся по политическим пристрастиям, Морскому министерству УНР не подчинялся.

Опаснее всего оказалась деморализация: когда в Полтаве с 25 декабря 1917 года начались пьяные погромы всего и вся, Совет рабочих и солдатских депутатов вынужден был принять несколько странное сегодня решение: «Собрать все трезвые элементы и ликвидировать погром» («Зібрати всі тверезі елементи і ліквідувати погром»).

Процесс дальнейшего строительства национальных вооруженных сил продолжался уже гетманом П. П. Скоропадским.

Российско-украинские отношения летом 1917 — зимой 1918 года

Как известно, с 20 июня 1917 года начал свою работу исполнительный орган УЦР — Генеральный секретариат. Обеспокоенные курсом Рады на автономию Украины, 29 июня в Киев прибыли министры ВП: А. Керенский, Н. Терещенко, И. Церетели (все трое — члены масонских лож), чтобы достичь взаимопонимания с Киевом. При посредничестве руководства Бунда и масонского ордена «Молода Україна» был достигнут компромисс: Петроград признавал УЦР, соглашался ее финансировать, а киевские лидеры не возражали более против решения вопроса об автономии Украины в будущем Всероссийском Учредительном собрании.

Во II Универсале 3 (16) июля 1917 года УЦР провозгласила себя высшим органом революционной демократии Украины, подчиняющимся ВП, объявила о пополнении своего состава представителями национальных меньшинств, как того требовали российские власти.

Результаты переговоров в Киеве вызвали правительственный кризис во Временном правительстве: — его покинули шесть министров — членов Партии народной свободы. В ситуации, когда в стране назревал социальный взрыв, такое поведение членов правительства являлось как минимум трагической ошибкой. Через 50 лет после Февраля, оценивая деятельность ВП, А. Ф. Керенский говорил: «Топтались везде: и в армии, и в аграрном вопросе, и в вопросе о войне и мире. Можно сказать, все государство топталось на месте, зацепившись за кадетский пень».

В середине июля делегация УЦР представила правительственной комиссии в Петрограде «Статут Генерального секретариата», где в 21 статье очерчивались его права и обязанности. В статье 19, в частности, говорилось, что УЦР безусловно подчиняется всем законам Временного правительства, «набирающим силу с момента публикации их в Краевом правительственном вестнике на украинском языке». Но 4 августа юрисконсульты ВП А. Гальперин и Б. Нольде заменили Статут «Временной инструкцией Генеральному секретариату», аннулировав секретариаты — военных дел, продовольственный, судебный, путей сообщения, почт и телеграфов. Правомочность Генерального секретариата и УЦР распространялась не на девять, а на четыре губернии — Киевскую, Волынскую, Подольскую, Полтавскую и часть Черниговской. Преодолевая сопротивление радикалов, В. К. Винниченко в Малой Раде заявил: если мы не примем инструкции, тогда получим ее от Германии. Тем самым он довольно прозрачно намекнул на невозможность раскола России в условиях войны. Несмотря на жаркие дебаты, с документом ВП согласились 247 членов УЦР, 70 — воздержались, а 36 были против.

Из-за неготовности к самостоятельному решению государственных проблем в августе 1917 года разразился «секретарский кризис». Лишь 21 августа, после длительных согласований и споров, созданная 6 июля Малая Рада утвердила список семи генеральных секретарей, генерального писаря и генерального контролера.

Центральная Рада до последнего стремилась только к закреплению своего конституционно-правового положения, не нарушая при этом целостности Российской республики. Ради этой цели она даже не затрагивала в контактах с Петроградом социально-экономических проблем — наиболее острых для Украины. Именно поэтому ее рабочая и крестьянская политика являлась декларативной. Между тем одни только резолюции I крестьянского съезда Украины 25 мая — 2 июня 1917 года, где присутствовали 2500 делегатов, в том числе много учителей, давали четкую картину настроений на селе. В них говорилось: один лишь идеал социализма сможет вдохнуть жизнь в крестьянские хозяйства, частную собственность следует упразднить, все земельные сделки после 1 марта 1917 года признать недействительными, запретить безусловно продажу, закладывание, долгосрочную аренду и раздробление земельных участков.

Отношения между ВП и УЦР складывались непросто ив дальнейшем, хотя руководство УЦР приняло активное участие в нейтрализации мятежа генерала Л. Г. Корнилова в конце августа 1917 года. Показательно, что в 1967 году бывший премьер России Керенский назвал ликвидацию выступления Корнилова основной политической ошибкой возглавляемого им правительства.

Чтобы пресечь усилия сторонников генерала Корнилова, 27 августа в Киеве был образован Особый комитет охраны революции, а на следующий день Мала рада обязала Генеральный секретариат «немедленно выработать план борьбы с контрреволюцией в стране». В своих телеграммах на места Генеральный секретариат предупреждал, что победа Корнилова приведет к разъединению сил российской демократии и к новому закабалению украинцев. В Бердичеве, где находился штаб Юго-Западного фронта, был арестован его командующий А. И. Деникин, разгром заговорщиков имел место и на Румынском фронте. С. В. Петлюра сформировал четыре батальона «Спасения Украины» — два в Киеве, по одному в Чернигове и Кременчуге. Ни ВП, ни УЦР тогда не осознавали, что ликвидацией корниловского выступления они открыли путь для победы большевистского переворота. В целом демократические силы не успевали ни верно анализировать события, ни идти хотя бы вровень с ними, поэтому они только реагировали на них, а не диктовали свою волю.

Впрочем, сотрудничество Рады с петроградским правительством приносило и положительные результаты: так, ВП разрешило ввести в начальных классах преподавание на украинском языке, финансировало две украинские гимназии и четыре кафедры украиноведения в университетах Украины. 1 сентября был утвержден Генеральный секретариат просвещения, но школьные округа оставались в подчинении российского министерства (в декабре они были упразднены).

Выступления представителей УЦР на съезде негосударственных (порабощенных) народов России в Киеве 21–18 сентября еще раз засвидетельствовали приверженность М. С. Грушевского него сторонников к федеративному устройству страны. В частности, С. Петлюра утверждал, что невозможно полное территориальное размежевание народов России, а М. Грушевский твердил о грядущей федерализации европейцев, а возможно, и создания всемирной федерации. Съезд народов принял постановление о создании Совета национальностей при ВП и Совета народов с резиденцией в Киеве, а также их печатного органа. Все эти решения остались лишь на бумаге.

В первой половине октября 1917 года Генеральный секретариат отослал в Петроград план мероприятий, которые, по его мнению, необходимо провести в Украине. Тем самым он показал, что не считает себя полновластным и самостоятельным органом.

События ускорили свой бег с конца октября 1917 года. После получения известия о большевистском перевороте в Петрограде на заседании Малой Рады 26 октября (9 ноября) был создан Краевой комитет обороны революции в Украине, куда вошли представители различных партий, включая большевистскую. При этом лидеры РСДРП(б) договорились с Радой, что она не пропустит ни одной воинской части с юга, направляемой для ликвидации власти Совнаркома.

Сначала УЦР пыталась занять нейтральную позицию в отношении петроградских событий, но не удержалась на ней и 28 октября (11 ноября) отказалась признать Совет народных Комиссаров общероссийским правительством, однако не осуждая его.

Заметим, что 27 октября (10 ноября) переворот в Петрограде осудил большевистский комитет Полтавы, а один из его лидеров — С. Мазлах, заявил: единственный выход теперь — это автономия Украины и поддержка Центральной Рады. Протест против захвата власти высказал и комитет РСДРП(б) Евпатории. В Бердянске и Севастополе только коллективы двух заводов послали приветствия Совнаркому. В Одессе через месяц после Октября был создан совместный орган управления из членов Совета рабочих депутатов и местной украинской Рады, после чего Одессу объявили «вольным городом».

28—30 октября в Киеве произошел вооруженный конфликт между большевистским Военно-революционным комитетом и штабом Киевского военного округа, верным не существующему де-факто ВП. При завуалированной помощи воинских частей УЦР большевики, имея не менее 7 тысяч бойцов (боеприпасы они получали из Арсенала, контролируемого Радой), вынудили части округа прекратить сопротивление. 31 октября (13 ноября) представители большевиков (Г. Л. Пятаков) и УЦР (полковник В. Павленко) подписали обращение к киевлянам в связи с падением власти ВП в Киеве. В нем Центральная Рада признавалась краевой властью, а Советы рабочих депутатов — местной. Генеральный секретариат конструировался как однородное социалистическое правительство. В ночь на 7 (20) ноября на заседании Малой Рады был провозглашен III Универсал об образовании Украинской Народной Республики, пополнении Генерального секретариата новыми секретариатами, в том числе и Генеральным секретариатом военных дел, который возглавил С. В. Петлюра. Однако и здесь шла речь о формировании Российской федеративной демократической республики с правительством из членов социалистических партий, не исключая большевистскую. Заняв проигрышную для судьбы УНР мессианскую позицию, УЦР повела переговоры с Доном, Белоруссией, Кубанью, Крымом, Северным Кавказом, Сибирью, Молдавией, Ставкой российской армии в Могилеве о совместных действиях в этом направлении. В то же время украинские лидеры, опасаясь конкуренции, не соглашались на размещение общероссийского правительства в Киеве.

Несмотря на острую нехватку дисциплинированных, верных УНР частей, Рада изъявила готовность оставить украинизированные полки в Маньчжурии для охраны железной дороги, послать несколько батальонов охранять покой жителей Армении.

До конца ноября 1917 года большевистское руководство Советской России вело с УНР только идеологическую борьбу, не исключая возможности компромисса. Однако нарастание неприкрытой враждебности УЦР к Совнаркому, готовность отдать под власть донского атамана А. Каледина весь Донбасс, тайное соглашение с ним о взаимном пропуске на родину казаков и соответственно — украинцев при недопущении на Дон войск советской России, разоружение в ночь на 17 (30) ноября большевистски настроенных частей в Киеве и их высылка в Россию усилили влияние крайних радикалов в Петрограде.

За попытки вернуться в Украину, поддержку Центральной Рады в декабре 1917 года происходили убийства и избиения военнослужащих-украинцев в Минске, Рославле под Смоленском, Петрограде, Москве, Риге и других местах. Был разоружен 2 украинский полк, разгромлен и разграблен штаб революционных украинских частей в Петрограде, а 8 его сотрудников арестованы. Уже с 6 декабря зафиксированы нападения большевистских отрядов на населенные пункты северной Украины. В определенной степени эти действия были реакцией на утверждение Донским правительством атамана А. Каледина «Союза юго-восточных областей и Украины», идею Центральной Рады о совместной борьбе Дона и УНР против большевиков. Военные действия донских полков против рабочей Красной гвардии Донбасса демонстрировали их намерения выйти к Харькову, чтобы создать общий антибольшевистский фронт с частями Центральной Рады.

Прошедшие в ноябре выборы во Всероссийское Учредительное собрание показали, что в Украине подавляющее большинство избирателей (из 7,6 млн) поддержали программы русских и украинских эсеров — за них было подано соответственно 25 и 45 процентов голосов. Ни большевики, ни украинские социал-демократы не могли с ними конкурировать, потому что украинское село требовало социализации земли по принципу: получить не менее потребительской, но не более трудовой нормы. Речь фактически шла о вековой мечте крестьянства — «черном переделе».

Поскольку большевизм в Украине не являлся естественным фактором ни в идеологическом, ни в организационном отношении, а питался стихийным экстремизмом люмпенизированных масс, то в конце 1917 года он не мог получить здесь осознанной поддержки. Она пришла несколько позже, когда большевики реализовали заветную цель мелких собственников — ликвидировали крупные латифундии. А в декабре 1917 года даже руководство Киевской областной организации РСДРП(б) признало, что в Украине массы отталкивает от большевиков само название партии— «российская», поэтому было решено принять новое — «РСДРП(б) — социал-демократия Украины». Естественно, для отчаяния у руководства оснований не было: в Донбассе за большевиков было подано в ноябре 32 процентов голосов (в Луганске и Юзовке — по 50 процентов), Екатеринославе — 26, в Харькове — 28 процентов.

До конца декабря 1917 года лидеры УЦР не рассматривали Украину как субъект международного права (только 26 декабря по старому стилю) был образован Генеральный секретариат по иностранным делам во главе с А. Шульгиным). Но даже в январе 1918 года М. С. Грушевский предупреждал, что из «самостийницкого яйца вылупится шовинистическая реакция и всякие националистические авантюры».

Хотя 27 ноября в Могилеве большевики создали революционный полевой штаб для борьбы с контрреволюционными войсками А. Каледина, А. Дутова и УЦР, развал регулярной армии и отсутствие собственной вынудили их некоторое время маневрировать. И. Сталин предложил большевикам Украины и УЦР созвать Всеукраинский съезд Советов, на котором провести перевыборы Рады. Именно такое решение приняли Советы рабочих депутатов Киева, Одессы и Харькова 24 ноября 1917 года. Сначала УЦР выступила против созыва съезда, затем, приняв меры по завышению числа делегатов от «селянських спілок» (сельских союзов) и украинизированных воинских частей, согласилась участвовать в нем. Чтобы гарантировать перевес своих сторонников, Генеральный секретариат ограничил въезд в Киев — разрешение выдавали органы внутренних дел лишь в случае крайней государственной или общественной необходимости.

Открывшийся в Киеве 4 (17) декабря 1917 года I Всеукраинский съезд крестьянских рабочих и солдатских депутатов в составе 2100 человек вел не Оргкомитет, а руководство УЦР. В этот же день было получено письмо от Совнаркома России, в составлении которого участвовали В. Ленин, Я. Свердлов, И. Сталин, Л. Троцкий. В нем Центральная Рада обвинялась в проведении буржуазной политики, дезорганизации фронта, от нее требовали принять участие в борьбе с контрреволюционным кадетско-калединским восстанием. В то же время признавалось право УНР на отделение от России. В целом документ представлял образец классической революционной фразеологии, где разумные вещи перемежались с заранее невыполнимыми политическими требованиями и нагнетались идеологически окрашенные обвинения. В ответе Совнаркому УЦР явно отвергала всякую возможность компромисса, считая власть большевиков недолговечной.

На самом съезде в Киеве делегатам-большевикам устраивали обструкцию, стаскивали их с трибуны. После отъезда в Харьков 127 большевиков и их сторонников все решения принимались съездом практически единогласно — всего лишь при двух голосах «против» и от 2 до 19 «воздержавшихся», т. е. действовала режиссура собрания при отсутствии оппонентов. Переизбрание состава УЦР делегаты, естественно, признали нецелесообразным, так как 9 января 1918 года должно было состояться Всеукраинское Учредительное собрание. То, что в составе Рады появилась не одна сотня «мертвых душ», их не смутило.

11—12 (24–25) декабря 1917 года в Харькове уехавшие из Киева 127 делегатов совместно с 73 делегатами III Чрезвычайного съезда Советов Донецко-Криворожского бассейна (его исполком подчинялся российским властям) провели I Всеукраинский съезд Советов рабочих, солдатских и части крестьянских депутатов. На нем присутствовали представители от 89 Советов и военнореволюционных комитетов, но не было ни одного делегата от крестьян «Съезд провозгласил в Украине советскую власть (против этого голосовали 77 делегатов, а 13 отказались участвовать в голосовании), избрал Всеукраинский Центральный исполнительный комитет в составе 41 члена, включая 35 большевиков (около 40 процентов его состава являлись лицами еврейской национальности), и Народный секретариат из 12 человек. Для представителей села было оставлено 20 вакансий во ВУЦИКе, заполненных только в конце января 1918 года из тщательно отобранных кандидатур. Таким образом, оба первых съезда Советов Украины декабря 1917 года невозможно считать легитимными, отражающими волю большинства населения.

До середины декабря 1917 года конфликт между Совнаркомом и Центральной Радой воспринимался как стычка далеко не полярных политических сил внутри одного государства. По мере углубления и расширения масштабов противоборства она все больше трактовалась как борьба радикальных и умеренных социалистов, не поделивших власть.

Военное руководство отрядами, наступавшими на Украину, осуществлял бывший подполковник М. А. Муравьев, а с 19 января 1918 года он формально подчинялся члену Народного секретариата Советской Украины Ю. М. Коцюбинскому. Не имея возможности эффективно противостоять натиску 40 тысяч красногвардейцев, матросов и солдат (из них 8 тысяч — рабочие из Украины, а три четверти остальных родились или проживали здесь ранее), Малая Рада после трехсуточного обсуждения приняла 11 (24) января 1918 года IV Универсал, провозглашавший самостоятельность УНР (из 49 присутствующих «за» проголосовали 38). Но реальной независимости Украина без помощи извне получить не могла: шла гражданская война, отсутствовали механизмы проведения социально-экономической, военной, региональной политики, в обществе господствовала апатия или раздражение.

В кровавом водовороте гражданской войны обе стороны применяли недозволенные нормами гуманизма методы, не щадили людей. Пресса УНР в январе 1918 года разжигала страсти, публикуя призывы типа: «Покончим с чувствительностью! Не время взвешивать теперь, кто нам брат, а кто сват» («Геть з чутливістю! Не час розважати тепер, хто нам брат, а хто сват!»).

После подавления восстания рабочих завода «Арсенал» сечевики Р. Сушко и Е. Волоха, «черные» и «красные» гайдамаки С. Петлюры 20 января без суда и следствия расстреляли 300 рабочих, включая 11 детей и 31 женщину. Лишь вмешательство С. Петлюры спасло оставшихся 500 пленных от самосуда. Подобные примеры можно продолжить.

О масштабах террора подчиненных Совнаркому частей красноречиво свидетельствует жалоба Всеукраинского парткома большевистской партии Украины конца мая 1918 года в ЦК РКП(б). В письме, в частности, говорилось: «…многих рабочих удерживают от перехода на сторону большевиков воспоминания о бандитских и грабительских действиях Ремнёва в Киеве и Черниговской губернии, всяких Сиверсов, Полупановых и других вождей разложившихся советских отрядов».

Все эти действия нельзя квалифицировать ни как большевистский, ни как националистический террор. Повторялось ожесточение, известное со времен Великой французской буржуазной революции или Гражданской войны в США, когда никакие центры власти не могли сдержать озверевших маргиналов, а в бывшей Российской империи 1918 года их насчитывалось не менее 20 миллионов. В этот период в левых и экстремистских партиях числилось по всей России около 1,5 миллиона членов — в сравнении с XIX веком их число возросло в геометрической прогрессии. Кроме того, террор начала XX столетия носил бандитский характер, будучи далеким от террора благородных бомбистов «Народной воли». В расколовшемся социуме произошла аномалия общественного сознания, старые морально-нравственные нормы казались непригодными, а поиск новых шел с огромными издержками.

Сегодня широко известно сражение более 200 студентов Киевского университета, учеников 2-й имени Кирилла и Мефодия украинской гимназии, гидротехнической и фельдшерской школ на станций Круты с тысячным отрядом Красной гвардии и матросов 17 (30) января 1918 года. Напомним, что более 200 гайдамаков и юнкеров в самом начале боя или еще до него сбежали, увезя с собой боеприпасы, а Нежинский полк, находившийся неподалеку, сохранял нейтралитет. В бою погибли 20 студентов и гимназистов, 27 — были пленены и расстреляны, а шесть по распоряжению члена ВУЦИК отправлены в харьковский госпиталь. Но ведь таких локальных боев в январе было не менее 400, а известно только о немногих из них.

…В ночь на 26 января (8 февраля) 1918 года трехтысячный отряд гайдамаков, члены УЦР и Совета народных министров, используя заключенное с М. А. Муравьевым перемирие сроком на одни сутки, ушли из Киева по Житомирскому шоссе. В самом Житомире остаться надолго не удалось, потому что ревком 7-й армии в ультиматуме Городской думе заявил: «…если Дума окажет гостеприимство Раде, то город будет обстрелян и разгромлен». Вечером 11 февраля, так и не выгрузившись из вагонов, УЦР проследовала в Сарны.

В большинстве украинских полков оставалось по 5–8 бойцов, только в Богдановском — 120 военнослужащих, остальные разбежались.

Захватив Киев, войска М. А. Муравьева в течение трех суток осуществляли «красный террор». От их рук погибли 2587 киевлян, в основном офицеров, юнкеров, зажиточных граждан. Хотя следствие под надзором председателя ВЧК Советской России Ф. Э. Дзержинского 5 мая 1918 года пришло к выводу, что действия муравьевцев принесли советской власти массу вреда, однако 9 июня М. А. Муравьев решением Совнаркома был назначен командующим Восточным фронтом. Срабатывал принцип революционной целесообразности — не так много крупных военных перешли в те дни на сторону Совнаркома.

С 6 января до 9 февраля 1918 года делегация УНР участвовала в переговорах о мире с представителями Германии и ее союзников. Подписав мирный договор и условия экономического сотрудничества, руководство УНР 12 февраля обратилось к Германии и Австро-Венгрии с просьбой о военной помощи. Через неделю 33 дивизии союзников Рады вошли на территорию Украины. Несмотря на то, что из России за март — апрель 1918 года было ввезено в Украину 165 тысяч винтовок, 3 тысячи пулеметов, 360 пушек, 17 миллионов патронов, 28 тысяч гранат, сколоченные наспех большевиками пять революционных армий численностью менее 25 тысяч бойцов не могли сдержать натиск австро-венгерских и германских войск.

В целом согласно Брестскому договору Германии и ее союзников с советской Россией политическую свободу получили 6 народов — 56 млн человек, проживавших на территории 780 тыс. км2. Уже 27 февраля Народный секретариат эвакуировался из Киева в Полтаву, а 9 марта— в Екатеринослав. Но прошедший 17–19 марта II Всеукраинский съезд Советов принял решения, заложившие прочный фундамент под будущее торжество большевиков в Украине. Делегаты одобрили проект социализации земли, отменили выплату 100 миллионов золотых рублей арендной платы на селе, запланировали передачу крестьянам 23 миллионов десятин земли, 3,5 миллиона голов крупного рогатого скота и лошадей из помещичьих и кулацких хозяйств. Для 600 тысяч безземельных хозяйств предусматривалось выделить по 5–6 десятин на двор, а это увеличивало наделы вдвое у двух миллионов хозяйств. Этими решениями советская власть вчистую переиграла Центральную Раду, так что ликвидация последней была только вопросом времени. Материальные интересы большинства населения и политика Рады драматически не совпадали. Село ожидало радикальной аграрной реформы, а его кормили обещаниями; города не могли простить национальному правительству экономии на их нуждах. Особенное недовольство у горожан вызывала практика веерного отключения электричества в домах: то с 17 до 18 часов, то с 18 до 21 часа (кроме лифтового хозяйства, помещений систем водопровода, больниц), причем запрет касался и тех, кто имел собственные двигатели.

УНР в марте — апреле 1918 года. Причины поражения Украинской Центральной Рады

К концу апреля 1918 года вся территория бывшей российской Украины находилась под контролем австро-венгерских, германских и украинских войск. Деятели УЦР проявили политическую наивность, когда считали помощь из Берлина и Вены лишь дружественной, не имеющей корыстных целей. Еще в мае 1917-го суточный продовольственный паек немецкого рабочего составлял 285 граммов хлеба, 300 — картофеля в кожуре, 28 — мяса, 7 граммов масла и ничтожные дозы некоторых иных продуктов. Под Лейпцигом значительные площади были засеяны крапивой, из которой затем вырабатывался батист. Даже в нейтральной Швеции в мае 1917-го было запрещено варить картофель очищенным, кормить им скот, а овсяная крупа отпускалась только по рецептам врачей. Со 2 декабря 1917 года здесь ввели штраф в виде нескольких десятков тысяч крон или трех месяцев тюрьмы для тех, кто купит более двух килограммов муки за один раз. А в Донбассе рабочим в сентябре 1917 года худо-бедно выдавали по 800 граммов мяса, 200 — сала, 200 — колбасы, 6 килограммов хлеба на неделю.

Напрасно ожидали от УЦР власти Австро-Венгрии и Германии своевременных поставок продовольствия, обещанных в Бресте (к июню они получили всего 240 тыс. тонн хлеба). С 10 апреля государственная комиссия экспертов во главе с профессором В. Д. Ковалем вела напряженные переговоры о подписании экономического соглашения с Германией. Представители УНР требовали ввоза 315 тысяч тонн угля, 8 тысяч тонн нефти, 640 тысяч тонн керосина, 67 видов химических продуктов, 10 типов аптекарских приборов, сельскохозяйственных машин, инвентаря и других товаров. Крупный рогатый скот весом 2 миллиона 750 тысяч пудов украинская власть соглашалась поставлять по высоким ценам — от 125 до 187 рублей за 100 килограммов. Наоборот, цены на германские и австрийские товары, включая высококачественные штирийские косы и сельскохозяйственные машины, устанавливались столь низкими, что село перестало вообще покупать отечественные изделия. Но если цена собственного сахара в Германии не превышала 40 марок за 100 кг, то украинский продавался за 300, что вызывало массовое недовольство немцев. Ежемесячно из Германии ввозилось в УНР по 105 тысяч тонн угля, к 10 июня в Одессу поступило 640 тонн румынской нефти. В целом за май — ноябрь 1918 года Украина доставила в Австро-Венгрию и Германию 37 055 вагонов различных грузов, получив оттуда 26 797 вагонов с товарами и сырьем. Большинство импортных товаров являлись для УНР дефицитными: замки, болты, гайки, кожи, слесарный и столярный инструмент, оконные и дверные блоки, шелк, тонкие сукна, платки, тюль, бостон, аграмент, нитки, пряжа, льняные ткани, мешки, трикотажные и чулочные изделия и т. п. Но большая часть украинского экспорта приходилась именно на этот период (май — ноябрь 1918 года), потому что УЦР хронически не выполняла своих обязательств перед союзниками — план поставки хлеба не достиг и 15 процентов, не лучше обстояли дела и с другими товарами.

Вернувшись 9 марта 1918 года в Киев, Центральная Рада втянулась в тяжелейший кризис. М. С. Грушевский сознательно оттеснил от процесса подготовки решений лиц, не являвшихся членами УПСР или УСДРП, чрезмерное влияние на него стал оказывать его заместитель — 23-летний студент Н. И. Шраг. У Рады не сложились отношения с Киевской городской думой, обеспечивавшей жизнедеятельность всех коммуникаций, и 12 марта весь ее состав подал в отставку. Часть влиятельных членов УЦР, включая министра иностранных дел А. Шульгина, выступила за расширение контактов с Антантой, но М. Грушевский всячески противился этому.

Попытка УЦР улучшить ситуацию формированием нового состава Рады народных министров ни к чему не привели, потому что он подбирался по партийному, а не по профессиональному принципу и компетентных специалистов в нем насчитывалось не более трех.

Несмотря на то, что 25 марта и 19 апреля принимались проекты законов, запрещающих участие военнослужащих армии УНР в политике, они так и не стали реальностью. К 15 апреля УЦР разработала тайный приказ о создании «Комитета по формированию и организации армии» во главе с полковником Л. Дроздовским. Видимо, лидеры Рады готовили вооруженные силы для борьбы с немецкими и австро-германскими войсками, чтобы реабилитировать себя перед населением, упорно не желавшим поставлять продовольствие вчерашним противникам. Если такое решение и было, то оно осталось лишь на бумаге, как и многие другие: 6 марта — об административном делении УНР на 32 земли, 11 марта — об освоении всеми служащими украинского языка в трехмесячный срок, ликвидации всех надписей и объявлений на русском языке. Министры путей сообщения Л. Сакович, почт и телеграфов Г. Сидоренко предложили полностью прекратить всякие связи с Россией и даже не выплачивать гражданам Украины тех переводов, что поступали из Советской России. Фактически УЦР превратилась в дискуссионный клуб, в заседаниях которого участвовали не более 40 человек. Лишь горькую улыбку могло вызвать обращение Совета народных министров 19 апреля к германскому командованию с просьбой очистить Черноморский флот от большевиков и принудить к послушанию украинскому правительству.

Возник серьезный спор между руководством УПСР и УСДРП по вопросу о правомочности состоявшихся выборов в Украинское Учредительное собрание. Из 301 депутата в него оказались избраны лишь 172, в том числе 115 украинских эсеров и 34 большевика. Поэтому украинские социал-демократы считали, что необходимо 12 июня провести новые выборы, а эсеры предлагали 12 апреля созвать Учредительное собрание.

В середине марта Малая Рада утвердила резолюцию о проведении социалистических преобразований на селе, реквизициях домов и товаров у буржуазии, установлении народного контроля над банками. Эти решения рассматривались как метод повышения популярности у населения, а не как мера, направленная на укрепление власти.

Действующий на селе с января 1918 года запрет на применение наемного труда, частной собственности на землю восстановил против УЦР не менее 16 миллионов крестьян. Еще 6 марта в Лубнах собрались на съезд члены Украинской демократическо-хлеборобской партии и констатировали: культурное хозяйство должно иметь не менее 20—100 десятин земли, тогда и можно будет получать стопудовые урожаи. Они потребовали прекратить социализацию экономий, передать их землю в аренду рачительным хозяевам.

К концу марта немецкое и австро-венгерское командование, дипломаты убедились в бессилии Рады и бесперспективности сотрудничества с ней. В середине апреля 1918 года представители Германии вели переговоры с крупным собственником, известным меценатом Е. X. Чикаленко, добиваясь от него согласия баллотироваться на пост гетмана Украины, но он отказался. Не согласился Е. К. Чикаленко и с предложением В. Голубовича возглавить министерство сельского хозяйства УНР. Когда на гетманский пост не прошла и кандидатура Н. И. Михновского, германское руководство сделало ставку на бывшего генерал-лейтенанта, флигель-адъютанта Николая II, ушедшего в отставку командующего Первым украинским корпусом П. П. Скоропадского — потомка давнего старшинского рода, к тому же родственника по линии жены германского фельдмаршала Г. Эйхгорна. Отвергнуто было и предложение ряда лидеров УСДРП и УПСР о вручении булавы Вильгельму Габсбургу (Василию Вышиваному).

После того, как 23 апреля 1918 года был подписав хозяйственный договор между УНР, Австро-Венгрией и Германией, судьба Центральной Рады была решена. После встречи германских военных и дипломатов с П. Скоропадским и делегацией «Української народної громади» (объединение землевладельцев, «вольных казаков» и офицеров Первого украинского корпуса) в составе 105 человек император Вильгельм II 26 апреля дал согласие на замену правительства УНР. А в это время заместитель председателя УЦР Н. И. Шраг направлялся во Францию, Швейцарию и Испанию, чтобы выяснить, возможно ли признание на Западе УНР как суверенного государства.

Поводом для ликвидации УЦР (отчасти самоликвидации) стала авантюра премьера В. Голубовича и его сторонников — похищение 24 апреля директора Российского банка внешней торговли Б. Доброго, отвечавшего за финансовые расчеты между УНР, Германией и Австро-Венгрией. 26 июля 1918 года за организацию похищения банкира премьер В. Голубович и военный министр А. Жуковский были приговорены к двум годам тюремного заключения, а четверо непосредственных исполнителей — к годичному сроку.

На заседаниях УЦР 27–29 апреля ощущалась тревога и нервозность: немецкие военно-полевые суды, игнорируя власти УНР, карали украинских граждан за участие в восстаниях, усилилась цензура со стороны германских и австрийских чиновников, запрещались всякая устная агитация, несанкционированные митинги и собрания.

28 апреля на очередном собрании членов УЦР тон задал Н. Порш: он резко осуждал вмешательство Германии во внутренние дела УНР, в то же время, не желая ухода немецких войск, говорил о развале украинской власти, ее бессилии, отсутствии четкой программы действий, особенно в структурах Рады народных министров. Во второй половине дня немецкий караул оцепил Педагогический музей, где заседала УЦР, арестовал в связи с похищением Е. Доброго двух ее членов, произвел обыск в помещении, где жил М. С. Грушевский (его шестиэтажный дом с богатейшими коллекциями был уничтожен артиллерийским огнем муравьевцев еще в начале февраля 1918 года).

29 апреля 1918 года в цирке Крутикова по улице Николаевской (сейчас на этом месте находится кинотеатр «Украина» — улица архитектора Городецкого) собрался хлеборобский конгресс, на котором присутствовали более 8 тысяч делегатов и гостей (всего было выдано 15 тысяч пригласительных билетов) из восьми губерний Украины. Он собрался, несмотря на то, что УЦР всячески срывала приезд в Киев иногородних делегаций (харьковские представители, например, последние 33 километра к столице преодолевали за 10 часов, и смогли получить на одной из станций паровоз, только угрожая оружием). В противовес этому съезду УЦР пригласила в Купеческое собрание около 500 крестьян, обсуждавших проблему созыва Украинского Учредительного собрания и земельной реформы, но без социализации.

Собравшиеся в цирке хлеборобы единодушно избрали гетманом Украины П. Скоропадского, потребовав от него «спасти страну от хаоса и беззакония».

Одновременно в этот же день продолжалось заседание УЦР, ход которого показывал, что ее лидеры не осознавали драматизма ситуации: обсуждая текст 83 статей «Устава о государственном устройстве, правах и свободах УНР» («Статуту про державний устрій, права і вольності УНР»), депутаты корректировали Закон о земле, пытались избрать президента, хотя такой пост не был предусмотрен ни в одном документе, послали представителей к германскому руководству с просьбой утвердить новый состав кабинета и земельный закон с долевой собственностью для мелких хозяев. Ответа, конечно, не последовало, и вечером 29 апреля члены УЦР разошлись, не дождавшись М. С. Грушевского, который после неудачного покушения на него у выхода из Педагогического музея ушел в глубокое подполье, почти девять месяцев непрерывно меняя квартиры.

Попытка делегации Центральной Рады во главе с В. К. Винниченко добиться от немцев 30 апреля создания Государственного совета УНР, созыва Учредительного собрания из членов Рады и трех-четырех представителей П. Скоропадского окончилась неудачей.

Таким образом, 12-месячное существование Украинской Центральной Рады, пытавшейся усидеть на нескольких политических стульях, закончилось, но уроки его поистине поучительны. Ее деятельность продемонстрировала противоречивый характер политизации сознания украинской нации и ознаменовалась появлением нового, хотя и крайне аморфного, государственного организма — Украинской Народной Республики. К основным причинам падения УЦР следует отнести:

раскол украинского общественного движения, взаимные обвинения политических партий, различных кругов элиты, населения регионов;

политическую неопытность и наивный романтизм лидеров центристского типа, их склонность к народнической, а не к державотворческой идеологии;

утопизм социально-экономического законодательства, особенно в аграрной сфере;

отсутствие эффективных органов управления на местах, неразработанность системы самоуправления, полномочий центра и регионов;

анархические тенденции украинского менталитета, которые стали причиной неподготовленности масс к самостоятельной национально-государственной жизни; в переломные моменты истории вирус деморализации и апатии охватывал значительную часть общества, политическая культура которого была развита очень слабо, оставаясь глубоко патриархальной;

нежелание и неумение создать регулярную армию; неготовность национально-демократических сил ни в идейном, ни в материальном, ни в психологическом отношении к построению государства; УСДРП и УПСР в основном освоили только стратегию разрушения старого, демократия виделась им как ничем не ограниченное народовластие, а это плодило охлократические тенденции;

соседние с УНР государства в силу различных причин не были заинтересованы в существовании независимого, сильного украинского государства.

Украинская держава гетмана П. П. Скоропадского

Государственный переворот 29 апреля 1918 года совершился почти бескровно. Согласно «Закону о временном государственном устройстве Украины» («Закон про тимчасовий державний устрій України»), гетман назначал отамана (председателя) Совета Министров, утверждал состав его Кабинета, имел право объявлять амнистию, военное или чрезвычайное положение, был Верховным главнокомандующим. Гетманская власть пыталась погасить революционный пожар силой власти и умеренными реформами, восстановить стабильность, обеспечить право частной собственности в качестве фундамента цивилизации»

Но с первых же дней существования Гетманата 1918 года возникла оппозиция ему со стороны демократов-хлеборобов, социалистов-федералистов и, естественно, партий, входивших в состав УЦР. 8—10 мая в Киеве по инициативе «Селянской спилки» — креатуры УПСР, состоялся украинский крестьянский съезд, делегаты которого оказались настроенными враждебно к новой власти, представлявшей, по их мнению, кучку «землевладельцев и помещиков, враждебных Украинской Народной Республике и всем завоеваниям революции» («землевласників і поміщиків, ворожих до Української Народної Республіки та всіх здобутків революції»).

Гетмана безусловно поддержали Партия народной свободы и Протофис — объединение промышленников, торговцев и финансистов Украины. В своей Декларации от 28 апреля руководство Протофиса заявило: все государственные органы должны быть свободны от политики, служить надклассовым интересам; частная собственность отвечает правосознанию народа, а социалистические эксперименты в Украине недопустимы; восьмичасовой рабочий день нужно вводить осторожно, постепенно, учитывая опыт передовых стран и крайне низкую производительность труда в народном хозяйстве Украины; не следует форсировать украинизацию общего и технического образования; рабочие не должны вмешиваться в управление производством.

Консервативный поворот 29 апреля не мог стать решающим фактором государственной власти в деформированном украинском обществе, раздираемом противоречиями. Корневых национальных консервативных ценностей в начале XX века в Украине практически уже не существовало, а оставшиеся представляли собой архаику и этнографический декор.

Со сменой названия державы власть захватили в свои руки землевладельцы, земские деятели, военные. Началось наступление на революционно-демократические завоевания: закрывались оппозиционные газеты, державная варта (сочетание полиции и жандармерии) громила непослушные профсоюзы, свирепствовала цензура, ограничивались политические свободы.

На селе Кабинет Министров создал правовые основы для возвращения земли и имущества, захваченных ранее крестьянами, помещикам, а это чрезвычайно обострило классовую войну. Идея «черного передела», овладевшая крестьянством, не могла быть уничтожена ни карательными отрядами гетмана, ни германскими военно-полевыми судами. Уже 3 июня по призыву ЦК УПСР вспыхнуло восстание в Звенигородском и Таращанском уездах. В июле число повстанцев выросло до 30 тысяч, они имели на вооружении две батареи орудий, 200 пулеметов. Около местечка Виноград 20 июля в бою с немецким отрядом 600 крестьян были убиты и ранены. Два месяца они держались против трех дивизий австро-немецких войск и гетманских карателей, прорвавшись в августе в нейтральную зону на границе с Россией. Лозунг украинского села летом 1918 года оказался Достаточно радикален: «выгнать немцев, перебить помещиков, евреев и чиновников». Репрессии только подливали масла ненависти в огонь борьбы, хотя в одном Нежинском уезде каратели расстреляли за август 1918 года более трех тысяч крестьян, уничтожив при этом их имущество. Для подавления восстаний гетманской властью было создано 139 пеших и 86 конных сотен из оказавшихся не у дел русских офицеров. Не отличались милосердием и повстанцы, уничтожив за полгода около 19 тысяч немецких солдат и офицеров.

Переговоры гетмана, поощряемые представителями Австро-Венгрии и Германии, с украинскими политическими партиями продвигались с большим трудом. Украинский национальный союз (УНС) требовал включить часть своих лидеров в состав Кабинета Министров, избрать на Всеукраинском конгрессе высший законодательный орган — Державную Раду. Сближения позиций и желаемого компромисса не произошло из-за чрезмерной амбициозности членов УНС, антиукраинской позиции ряда руководителей Гетманата, изменения геостратегической ситуации осенью 1918 года, прежде всего поражения в войне Четверного союза и появления Добровольческой армии — опоры белого движения. Хотя 24 октября в новый состав правительства Ф. Лизогуба вошли пять представителей УНС, одновременно союз принял твердое решение готовить свержение гетмана. Председатель Всеукраинского земского союза и Киевской земской управы С. В. Петлюра летом 1918 года превратил эти органы в центр координации антигетманского движения. К нему направлялись атаманы повстанцев, связные, агитаторы, был разработан план тайных встреч С. Петлюры с вожаками «вольного казачества», повстанцами Киевщины. Эти действия оказались прерваны в связи с его арестом 27 июля 1918 года (на свободу С. Петлюра вышел 8 ноября).

Во внешней политике П. Скоропадский проводил в основном ту же линию, что и УЦР ранее, укрепляя независимость и престиж Украинской державы. Ее признали де-факто более 30 стран мира, были подписаны договоры с Грузией, Доном, Кубанью, обеспечено вхождение Крыма в качестве автономной единицы в состав Украины, успешно шли переговоры с Румынией о присоединении к Украинской державе Бессарабии. 12 июня делегации Украины и России подписали прелиминарный мирный договор сроком до 1 января 1920 года, состоялся обмен консульскими службами. Не удалось решить вопрос о делимитации границ, потому что глава советской делегации X. Г. Раковский предлагал установить их таким образом, что Харьков оказался бы за 26 километров от России, а Чернигов — (за 55. Несколько лучше обстояли дела во взаимной торговле: до 6 октября 1918 года украинская сторона обязалась поставить 900 тысяч пудов муки, получив за нее нефть и мешки. Запросы России оказались незначительными — до 10 миллионов пудов зерна и муки. В обмен на уголь, чугун, сахар, зерновые Украинская держава надеялась получить чай, мыло, кожи, бумагу, рыбопродукты, лес, стекло, посуду и другие товары широкого потребления.

Торговый договор получил завершение благодаря настойчивой позиции председателя Совета съездов представителей промышленности и торговли России Л. Б. Кафенгауза. В направленном им 16 июля 1918 года письме наркому торговли и промышленности советской России В. П. Ногину он подчеркнул, что Украине потребуется не менее 10 лет, чтобы Германия и Австро-Венгрия заменили Россию как поставщика тканей и иных товаров массового спроса. В. Ленин рассуждал более прозаично: 5 июля 1918 года он попросил Я. М. Свердлова решить вопрос о создании ЧК для Украины и подборе ее руководителя (таковым на короткое время стал И. Шварц).

В договор гетмана со Всевеликим войском Донским от 7 августа была включена секретная статья о военной взаимопомощи.

За 230 дней гетманского режима в Украинской державе было принято более 300 законов, воссоздан Украинский Красный Крест, проведена предварительная работа по формированию регулярной армии. Военные министры Украины в эпоху П. Скоропадского (этот пост последовательно занимали А. Лигнау, А. Рогоза, Д. Шуцкий) согласно приказу гетмана создали штабные структуры восьми территориальных корпусов (в перспективе их планировалось десять). До встречи П. Скоропадского в Берлине с Вильгельмом II в сентябре 1918 года командование германских войск в Украине тормозило этот процесс.

В украинскую армию брали только тех граждан, которые показали «безусловную преданность идее независимой Украины», хотя большинство офицеров, к сожалению, воспринимали такой тезис как фарс. Летом 1918-го в армии Украинской державы были введены погоны и воинские звания, утвержден текст торжественной присяги на верность гетману, запрещена политическая деятельность в войсках, составлен реестр пехотных и конных полков, обеспечен переход к схеме «кадетский корпус — общая юношеская военная школа — Академия Генерального штаба». Для будущей армии в 310 тысяч штыков и сабель катастрофически не хватало офицеров, особенно младших, к тому же в трех корпусных звеньях 90 процентов старшин имели не более трех-четырех классов образования. Однако в июне 1918 года военный министр А. Рогоза издал явно непродуманный приказ: офицеров военного времени (т. н. «зауряд-прапорщиков») уволить из украинской армии с сомнительным правом доучиваться в военных училищах, что прибавило новых врагов режиму. Среди уволенных оказались многие будущие вожди антигетманского переворота — Зеленый, Струк, Соколовский, Григорьев и другие.

Благодаря усилиям работников Генштаба в армию Украинской державы были зачислены 202 генерала, однако в связи с тем, что большинство из них, а также старших офицеров были русифицированы, возникло опасное расхождение между принципами военного строительства и субъективными настроениями офицерского корпуса.

Массовый призыв в войска не был осуществлен до ноября 1918 года не только потому, что гетман допустил ошибку в определении сроков пребывания германских войск в Украине — поздняя осень 1919 года. Подавляющее большинство призывников Киевской, Подольской, Волынской губерний было настроено крайне отрицательно к воинской службе, стремясь любой ценой избежать ее. Хотя объявленная 16 октября запись граждан в состав реестрового казачества и принесла успех (150 тысяч семей пожелали получить такой статус), заменить регулярные части они не могли. Гетман отменил решение Совета народных министров Центральной Рады о службе в Черноморском флоте только по вольному найму, потому что оно во многом являлось причиной развала флота. Была возобновлена обязательная флотская служба по призыву. В мае 1918 года гетманское правительство рассчитывало предъявить претензии на половину боевых кораблей бывшей Российской империи. В силу того, что в Новороссийске большевики затопили часть черноморской эскадры, было предъявлено требование Совнаркому России передать Украинской державе определенное количество судов Балтийского флота. Ясно, что все эти планы не могли сбыться.

К осени 1918 года министр сельского хозяйства В. Г. Колокольцов на основе докладной записки посла Германии в Киеве П. Мумма фон Шварценштайна «Об основах земельной политики на Украине» разработал принципы фермеризации украинского села. Предполагалось, что на протяжении двух лет помещики будут свободно продавать свои земли (не более чем по 27,5 гектаров в одни руки), а после этого Госбанк принудительно выкупит поместья площадью более 200 гектаров, оставшиеся нереализованными. Но на практике законопроект не применялся. Новый министр-аграрник В. Леонтович 22 октября 1918 года сформировал Высшую аграрную комиссию, которая в начале декабря одобрила проект принудительного отчуждения земли, однако политические события аннулировали и этот проект.

За два месяца до ликвидации Гетманата были созданы предпосылки для реального экономического роста: в закромах державы находилось 6,4 миллиона тонн зерновых, 48 тысяч тонн сахара, Госбанк накопил 4 миллиарда рублей золотовалютных резервов. Обязательство по поставкам зерновых в Германию оказалось в принципе легко выполнимым. Ведь из урожая 1918 года объемом в 15 млн тонн следовало вывезти всего 1/9 его часть, т. е. около 105,3 млн пудов зерновых.

Большая работа была проведена в сфере культуры, просвещения и науки: открыто около ста национальных гимназий (кроме тех пятидесяти, что создала УЦР), два украинских университета, основана Академия наук (хотя реально она начала работать при большевиках в феврале 1919 года, когда В. П. Затонский предоставил ей помещение). При поддержке гетмана и Кабинета Министров основаны Национальная библиотека, Государственный архив, Симфонический оркестр, Кобзарская школа, Институт восточных языков, Консульские курсы при Украинском обществе экономистов, оживилась работа в Академии искусств.

Более осторожно велся курс на дерусификацию школьного образования: в низших начальных школах к занятиям на украинском языке приступили с 1 сентября (в первых — четвертых классах), а в высших начальных (пятые — седьмые классы) они ли на украинском языке, если в группах более половины детей были украинцами, в старших классах — по возможности, а в государственных школах — только на украинском языке (хотя он и не был объявлен государственным). В школах с русским языком обучения вводилось обязательное изучение украинского языка и литературы, истории и географии Украины.

В Новороссийском и Харьковском университетах, Нежинском историко-филологическом институте открылись кафедры украиноведения.

Если в 1917 году было опубликовано 747 названий украинских книг, то за 1918 год — 1085, несколько миллионов учебников на украинском языке.

Однако поражение Германии в войне, нежелание стран Антанты признавать Украинскую державу субъектом международного права, усиление белого движения привели, как указывалось ранее, к резкой переориентации внешнеполитического курса П. Скоропадского. Он встал перед выбором: оказаться Украине под властью большевистской России или Белой гвардии. Отметим, что курс гетмана на независимую Украину не подвергался сомнению у лидеров белого движения. Так, П. Н. Врангель именно по этой причине отказался возглавить армию Украинской державы, хотя являлся давним знакомым П. Скоропадского. В одной из резолюций пророссийского Национального центра в Киеве от 30 октября 1918 года речь шла о борьбе с сепаратистским режимом Украинской державы, а А. И. Деникин вообще не признавал П. Скоропадского главой государства. Дело в том, что сокровенной целью гетмана являлось создание общероссийкой федерации снизу, путем серии договоров на планируемой им конференции с участием делегаций Дона, Кубани, Грузии, Белоруссии, Финляндии, Сибири, Польши, а также Белой гвардии.

Еще в августе 1918 года премьер Украинской державы Ф. Лизогуб выразил мысль о необходимости нового «Переяславского договора». 26 ноября Кабинет Министров С. Гербеля подписал договор с представителями Антанты о переброске союзных войск на юг Украины. Одновременно правительство Украинской державы обратилось в Лигу наций с просьбой принять в нее Украину. Гетман хорошо понимал, что союз с Антантой означал подчинение Украины руководству Белой гвардии с ее лозунгом единой и неделимой России, где украинцы могли получить как максимум национально-территориальную автономию. Но выбор был сделан: 29 ноября гетманский Кабинет Министров постановил выдать из государственной казны представителю Добровольческой армии 10 миллионов рублей и «просить приглашения частей Добрармии для борьбы с внутренними большевиками, преимущественно в Екатеринославской и Харьковской губерниях». К тому же за неделю до этого страны Антанты признали правительство Украинской державы, а представитель Франции Э. Энно потребовал от Директории прекращения борьбы за власть. В представленной В. Винниченко программе Директории содержались лишь требования к Антанте о предоставлении Украине финансовой помощи, содействии в шлюзовании Днепра, присоединении к будущей УНР Галиции, Буковины, Закарпатья. Однако ни слова не говорилось о борьбе с большевиками, а намерение об организации восстания против германских войск в Украине еще больше оттолкнуло Антанту от Директории. Ведь лидеры Англии и Франции рассчитывали оставить немецкие воинские части как гарант недопущения на территорию Украины войск Красной армии. Направленная Директорией 27 ноября 1918 года из Винницы нота протеста, в которой Антанта в ультимативном тоне обвинялась в реакционных, империалистических замыслах, окончательно похоронила надежду на помощь или поддержку Запада. Немаловажным фактором для Антанты являлось наличие в распоряжении А. И. Деникина около 55-тысячной армии и отсутствие таковой у Директории (отряды повстанцев в счет не принимались).

Хотя еще 11 ноября 1918 года В. Ленин поручил Реввоенсовету Российской федерации в 10-дневный срок подготовить наступление на Украину, Директория, созданная 13 ноября на заседании Национального союза, опередила советские войска. Лидеры Директории объявили П. Скоропадского узурпатором народной воли, бывшим царским наемником, поставила его вне закона, призвала население брать в заложники помещиков, арестовывать всех служащих гетмана и русских офицеров, терроризировавших крестьян. Более того, в своих воззваниях Директория обещала компенсировать крестьянству все убытки от действий австро-венгерских и германских войск, отобрать земли у помещиков. Добившись нейтралитета Большого солдатского совета германской армии, вооруженные силы Директории, ядром которых был корпус сечевиков Е. Коновальца, 14 декабря вступили в Киев с лозунгом «За власть Советов!» В этот же день гетман П. Скоропадский под видом раненого немецкого офицера выехал в одном из вагонов санитарного поезда в Германию, где весной 1945 года скончался от полученной при бомбардировке раны.

Таким образом, в декабре 1918 года завершилась еще одна социально-политическая утопия времен революции: построить национальное государство на фундаменте консервативной идеи.

Директория УНР в поисках пути между национализмом и социализмом

Осенью 1918 — зимой 1919 года украинские земли охватило пламя широкомасштабной гражданской войны. Утвержденный в Москве еще 17 ноября 1918 года Украинский Реввоенсовет под фактическим руководством И. Сталина готовил к наступлению отряды Красной армии и интернационалистов. 28 ноября 1918 года в Курске без ведома президиума ВУЦИК и ЦК КП(б)У под диктовку ленинского ЦК РКП(б) было сформировано марионеточное Временное рабоче-крестьянское правительство Украины.

Созданные полулегально к 22 сентября 1918 года в так называемой нейтральной зоне две украинские повстанческие дивизии, номинально подчиненные Реввоенсовету Советской России, с 21 ноября самовольно начали продвигаться в Украину. Вопреки воле В. Ленина и Л. Троцкого, не желавших пока открывать новое оперативное направление, руководство Украинского фронта 10–12 декабря ускорило их продвижение к Харькову и Чернигову, прикрываясь от гетманского пограничного корпуса нейтральными войсками Германии.

В составе Красной армии, наступавшей на Украину, 95 % военнослужащих были этническими русскими, только в двух дивизиях находились украинские повстанцы, ушедшие в т. н. «нейтральную зону» на территории РСФСР. Кроме того, в походе участвовали 6 тыс. башкир и татар, 5 тыс. китайцев (в основном в спецотрядах ВЧК), 1 тыс. венгров, 1 тыс. латышей, кавказский полк.

Согласно секретного приложения № 48 к приказу Реввоенсовета советской России от 13 ноября 1918 года, командирами дивизий, бригад и полков, двигавшихся на Украину, могли назначаться только русские и евреи. Для украинцев оставалась только должность командира батальона, но и тут уточнялось: в ограниченном количестве.

В захватившем власть третьем национальном правительстве Украины — Директории с первых же дней ее государственной деятельности возникли споры о приоритетах, о том, что важнее, социально-экономические реформы или национально-духовное возрождение. В принципе Директория отрицала не программу П. Скоропадского, а его политику. В создавшейся ситуации она стала не коллективным органом, а государственной институцией из-за отсутствия четких полномочий ее членов. Пытаясь создать властные структуры, Директория то копировала большевистскую систему, то удовлетворялась формальным переименованием гетманских органов. Ее лидеры усиленно демонстрировали социалистические планы, восстановив восьмичасовый рабочий день, коллективные договоры, право пролетариев на организацию профсоюзов и проведение стачек, подтвердили полномочия фабзавкомов, рабочего контроля, потерпевшего полное банкротство даже в Советской России.

8 января 1919 года деятели Директории изложили свои взгляды на агарную реформу: право частной собственности на землю аннулировать, на каждое хозяйство выделять по 5–6 десятин, но не более чем по 15 десятин земли (на Подолии — до 12, в Полесье — до 45) и до 15 десятин леса. Членам помещичьих семей разрешалось оставлять нищенскую норму продовольствия: по 440 г пшеницы, около 90 г круп, 156 г подсолнечника и незначительное количество других продуктов в сутки.

С. Петлюра спешил подчеркнуть приверженность национальной идее: 2 января 1919 года он распорядился высылать за пределы УНР всех ее врагов, замешанных в преступной агитации против украинской власти. Через шесть дней вышел приказ об аресте и отдаче под суд как врагов Украины тех граждан, которые носят погоны русской армии и царские награды, кроме Георгиевских крестов. Действуя единолично, Головной атаман тем не менее не согласился на введение власти триумвирата с диктаторскими полномочиями в составе Е. Коновальца, А. Мельника и самого С. Петлюры. Он прекрасно понимал, что в этом случае лидером станет именно Е. Коновалец.

Шла кадровая перетряска: всех служащих, включая учителей, назначенных при гетмане, увольняли, аннулировали свидетельства об образовании, выданные большевистской и гетманской администрациями.

Чтобы создать впечатление демократизма новой власти, Директория провела 22–28 января 1919 года Трудовой конгресс. Первоначально от участия в выборах делегатов на него отстранили учителей (кроме сельских), юристов, врачей (фельдшера право голоса имели), профессуру и других представителей интеллигенции. Хотя позже это дискриминационное решение отменили, многие интеллигенты, оскорбленные таким отношением, в них не участвовали. Из 593 делегатов на конгресс съехалось не более 300. Прежний кумир — М. С. Грушевский, избранный от Чигиринского уезда, не был даже представлен в президиуме. Позднее он пытался создать Комитет по защите революции, критиковал Директорию за контакты с Антантой, советовал ей примириться с большевиками.

Состав Конгресса раскололся на три непримиримых лагеря: «Селянскую спилку» и группу Галагана, выступавших за доверие Директории; меньшевиков, бундовцев и эсеров российской ориентации, призвавших участников форума брать власть в свои руки; левые течения УСДРП и УПСР, членов Бунда, требовавших установления советской власти, в органах которой находились бы исключительно рабочие и крестьяне. Единство среди делегатов было достигнуто только в отношении «Злукы» (объединения) УНР и Западноукраинской народной республики. Но этот союз носил больше идеологический, демонстративный, нежели государственно-правовой характер. В качестве соборной Украина существовала только до 16 ноября 1919 года — слишком различной оказалась политико-ментальная среда обеих регионов, они обладали разным политическим опытом, иными религиозными традициями, подвергались противоположному внешнеполитическому влиянию.

Лидеры Директории не представили Конгрессу никакой программы действий, ограничившись общими политическими заявлениями, критикой по адресу большевиков, российской Красной армии, поляков, донского казачества, румын и белогвардейцев. Был принят закон о власти, согласно которому Директория получила все существовавшие в тот период полномочия, созданы шесть комиссий для надзора за работой народных министров, приняты Универсал к украинскому народу, нота к народам всего мира.

Через пять дней после закрытия Конгресса Директория перед угрозой взятия Киева войсками Красной армии покинула город. Начались ее 10-месячные перемещения по Украине, сопровождавшиеся политическими комбинациями и переговорами. Так, 18 февраля в совместной декларации Казачьего круга Дона, Кубанской Рады, правительства Белорусской Народной Республики и Директории было провозглашено создание федерации снизу. Этот документ был подан командованию французских войск в Одессе, с тем чтобы подписать соглашение между Францией и УНР. Однако в Париже запретили этот договор, ориентируясь на воссоздание единой и неделимой России.

Невероятно сложной проблемой для Директории стало формирование регулярной армии. Восприняв от УЦР традиции комплектования частей «под конкретного атамана», она тем самым укрепила местечковый вариант патриотизма и военной тактики. Даже талантливые командиры — А. Осецкий, Е. Волох, П. Болбочан, В. Тютюнник, И. Божко и другие — часто вносили далеко не удачные коррективы в планы Генерального штаба и Головного атамана. Командиры отрядов проявляли самоуправство, нередко самодурство, авантюризм, не желали осваивать современные методы боя и управления. Приходилось постоянно делать кадровые рокировки, посылать карательные отряды против мятежных частей, казнить атаманов.

Созданная в конце 1918 года многочисленная повстанческая крестьянская армия после ликвидации режима П. Скоропадского быстро разошлась по домам. Дивизия атамана Зеленого (Д. Терпило) еще в январе 1919 года выступила за советскую власть, осудив «петлюровщину», затем против Директории поднял бунт Н. Григорьев. К весне 1919 года большая часть армии УНР стала совершенно небоеспособной.

Под влиянием военных неудач, выступлений атаманов В. Оскилко (командующего Волынской группой), П. Болбочана (командира Запорожского корпуса), натиска Красной армии, внутренних конфликтов в начале июня 1919 года Директория оказалась в отчаянном положении. Основные ее структуры и остатки вооруженных сил сосредоточились на станции Богдановка Тернопольского округа — на территории шириной 10–20 километров — между польскими войсками, захватившими Тернополь, и большевиками, контролировавшими Волочиск. Видимо, в это время и родилась пословица «В вагоне — Директория, под вагоном — территория».

Однако за май — июнь усилиями военной инспекции под руководством полковника В. Кедровского — личного друга С. Петлюры, штабов армия УНР была реорганизована и перешла в наступление против советских войск, достигнув 6 июля Каменец-Подольска. Успехи могли быть и более значительными, если бы руководство Директории не разъедали бесконечные политико-идеологические распри. В апреле 1919-го украинские эсеры и независимые украинские социал-демократы, возглавившие Всеукраинский ревком (позже — это Главный повстанческий штаб), относились к Директории как ко внутренней реакции. Хотя 9 июня они на основе достигнутого компромисса послали своих представителей в Кабинет Б. Мартоса, вскоре отношения опять разладились.

После подписания УНР перемирия с Польшей взбунтовался глава Западноукраинской области УНР Е. Петрушкевич, поэтому 4 июля он был выведен из состава Директории.

Трудности нарастали и после объединения 15 июля 1919 года 30-тысячной армии УНР и почти 50-тысячной Украинской Галицкой армии (УГА), отступившей восточнее реки Збруч после отказа Румынии принять ее на своей территории. Хотя 30 августа украинские подразделения под командованием генерала А. Краузе заняли Киев, однако по требованию белогвардейцев их пришлось оттуда вывести.

Осенью 1919 года положение украинских армий снова резко ухудшилось: не хватало боеприпасов, обмундирования, лекарств. Антанта, ориентируясь на победу А. Деникина, запретила миссии Международного Красного Креста поставлять гуманитарную помощь в районы дислокации воинских частей Директории. Все попытки добиться международного признания УНР рушились: так произошло с миссией генерала Баженова в Скандинавии, потерпели неудачи действия генерального консула в Стокгольме Д. В. Антоновича, посла в Англии и США И. Я. Коростовца и др. Миссия Ю. Бачинского в составе 9 дипломатов ожидала разрешения на въезд в США почти четыре месяца, получив его лишь как частные лица. Несмотря на все усилия, ей не удалось закупить в кредит на 8 миллионов долларов военное имущество, оставленное во Франции американскими экспедиционными войсками, так как государственный секретарь Р. Лансинг заблокировал сделку. Общественное мнение США пребывало в уверенности, что Украина — аналог рабовладельческого американского Юга периода 1860 года, а Россия — символ творческих революционных поисков, пусть не всегда удачных.

Авторитету УНР на международной арене наносили огромный урон работники ее дипломатических представительств: спекулятивными комбинациями с валютой и закупками товаров, скандалами, неприкрытой семейственностью, незнанием языков и особенностей стран пребывания, иногда просто отсутствием культуры поведения. Глава делегации УНР на Мировой конференции в Париже Г. Сидоренко в составляемых им нотах употреблял оскорбительные выражения, часто заканчивая их угрозами по адресу тех или иных держав.

Позиция А. Деникина, признававшего только культурно-национальную автономию Малороссии в составе единой и неделимой России, считавшего петлюровцев врагами, привела к объявлению Директорией 24 сентября 1919 года войны белому движению и его Добровольческой армии. Однако руководство Западной области УНР считало, в отличие от лидеров УНР, что союз с А. Деникиным даст возможность получить помощь Антанты, без которой западноукраинская армия не могла выжить. Действительно, поздней осенью 1919 года УГА переживала тяжелейшие дни. Начальник интендантства И. Цекан 25 октября писал: «Стрільці з голоду кидаються під поїзди. Зі шпиталів утікають у гарячці. Армія в розпуці через нестачу матеріального забезпечення… Стрільці конають в бараках на гною. А при цьому йде страшна пропаганда проти галичан…» («Стрельцы с голода бросаются под поезд. Из госпиталей убегают в горячке. Армия в отчаянии из-за недостатка материального обеспечения… Стрельцы погибают в гнойных бараках. А при этом идет страшная пропаганда против галичан…»).

6 ноября 1919 года на станции Зяткивцы было подписано перемирие между УГА и Вооруженными силами Юга России, а через 10 дней галицкая армия перешла под командование А. И. Деникина. В конце ноября правительственный поезд УНР на станции Гречаны остался без пассажиров, ставших нелегалами. Остатки армии пытались пробиваться на юг, через белогвардейские тылы. Несмотря на возражения членов кабинета, С. Петлюра уехал в Варшаву, попытавшись перед этим передать свои полномочия И. П. Мазепе. Неудачной шуткой в меморандуме Министерству иностранных дел Германии, посланном Н. Поршем в ноябре 1919 года, выглядели заверения о наличии у украинцев прочного иммунитета против большевизма и перспективе легкого захвата немецкой армией Москвы и Петрограда. В декабре на совещании членов правительства УНР и армейского командования было решено перейти к партизанским методам борьбы. С 6 декабря 1919-го до 6 мая 1920 года пятитысячный отряд армии УНР совершил «зимний поход» в Украину, достигнув Умани и уездов Киевщины.

Для восстановления антибольшевистского фронта единоличный глава Директории С. В. Петлюра попытался еще раз найти выход — в союзе с Польшей Ю. Пилсудского. Шаги в этом направлении предпринимались еще в конце 1918 года. Но тогда тайные украинско-польские переговоры не увенчались успехом: стороны не сошлись в вопросе территориальных уступок со стороны УНР. Кроме того, и в Польше, и в Украине часть руководства категорически возражала против союза.

В сентябре 1919 года члены Директории и Кабинета Министров предполагали условно передать Польше Холмщину и Подляшье, а вопрос о принадлежности Галиции должен был решаться по усмотрению великих держав. Но под влиянием военных поражений 2 ноября пришлось пожертвовать и Восточной Галицией (Малопольшей), а в апреле 1920 года. С. Петлюра согласился с потерей Западной Волыни, Подолии, Полесья. 21 апреля в Варшаве представитель УНР А. Левицкий и Польши — Я. Домбровский подписали соответствующий договор. Согласно его статьям, Польше отдавалось 162 тысячи квадратных километров украинских земель, где проживали 11 миллионов человек. Через три дня генерал В. Синклер, польские военные В. Славек и В. Енджеевич согласовали текст военного блока из 13 Пунктов. Хотя оба договора носили тайный характер, они в общих чертах стали известны общественности, вызвав негодование большинства украинских национальных партий и деятелей. В частности, в мае 1920 года отказались из-за этого формировать новый состав правительства И. Мазепа и В. Прокопович. На конференции УПСР в Праге 22–24 мая 1920 года М. Грушевский и Н. Шаповал назвали договор УНР с Польшей авантюрой, а С. Петлюру — предателем, продавшим Украину буржуазной реакции Запада. Заметим, что в начале 1920 года Советское правительство России предлагало Ю. Пилсудскому начать переговоры о мирном договоре, обещая большие территориальные уступки Польше, нежели те, что зафиксировал союз с УНР.

25 апреля вооруженные силы Польши и С. Петлюры (в украинской армии реально было не более 18 тысяч военнослужащих — дивизии М. Безручко, М. Омельяновича-Павленко и Херсонская дивизия) вторглись на земли УССР, овладев уже 6 мая Киевом. Слабость находившихся в Украине советских армий оказалась такова, что появившийся на Крещатике первым польский патруль доехал к нему на трамвае из Пущи-Водицы, пленив по пути восемь красноармейцев.

Уже через месяц с лишним в результате контрнаступления элитных дивизий Красной армии польско-украинские части откатились за Збруч и Днестр. После разгрома Западного фронта М. Н. Тухачевского под Варшавой польская армия при содействии украинской возобновила наступление в середине сентября 1920 года. Разгромив части 14-й советской армии, поляки и украинцы овладели территорией между Днестром и Збручем, а 27 сентября заняли город Проскуров. В принципе войска С. Петлюры и 3 русская армия Б. Перемыкина стремились соединиться с частями П. Н. Врангеля.

Однако польское руководство пришло к логически верному выводу о невыгодности дальнейшего продолжения военных действий и обеспечения независимого существования государства-сателлита на территории Правобережной Украины. Поэтому 12 октября в Риге начались советско-польские переговоры, завершившиеся 18 марта 1921 года подписанием мирного договора. Армия УНР с помощью кавалерийского корпуса Польши до конца ноября 1920 года отступила из района Коростеня на польскую территорию, где была интернирована. Количество интернированных бойцов, старшин и гражданских лиц к 1923 году достигло 40 тысяч человек.

Согласно Рижскому мирному договору, Польша получила территории Западной Украины и Западной Белоруссии. Вместе с Виленщиной они составили 180 тысяч квадратных километров. Попытки советских чекистов с весны 1921 года подорвать стабильность на землях Восточной Галиции и Волыни с помощью диверсионных акций «Закордота» существенных успехов не принесли. Подобное же фиаско ожидало польских диверсантов и спецслужбы УНР на территории Советской Украины.

Завершение польско-советской войны положило конец существованию УНР, борьба за которую шла четыре года. Ее уроки вынудили правящие круги большевистской партии возродить национальную государственность Украины в советской форме.

Украина под властью большевиков в 1919 году

Первая попытка распространить советскую власть и диктатуру пролетариата на Украину закончилась в 1918 году, как указывалось ранее, неудачей. Созданная в июле 1918 года Коммунистическая партия (большевиков) Украины в качестве областной организации РКП(б) взяла курс на революционное объединение Украины с Россией на принципах ограниченного федерализма, с признанием руководящей роли московского центра. В конце января 1919 года председатель Совета народных комиссаров Украины X. Г. Раковский (назначенный В. И. Лениным для преодоления правительственного кризиса — противостояния групп Г. Пятакова и Артема — Ф. Сергеева) подтвердил, что Временное рабоче-крестьянское правительство Украины является органом ЦК РКП(б) и выполняет все его приказы.

До мая 1919 года почти вся территория Украины в границах бывшей Российской империи контролировалась войсками украинской Красной армии (в ее составе преобладали представители неукраинской национальности).

Как известно, основой экономической политики большевиков в годы гражданской войны был «военный коммунизм» — набор поспешных и чрезвычайных мер для максимальной концентрации ресурсов в руках Политбюро ЦК РКП(б) и его диктаторов-комиссаров.

Он был продиктован не столько ситуацией, когда война велась на нескольких фронтах, сколько концепцией активного вмешательства государства в экономику, а также утопизмом большевистской программы. Его стержень — продразверстка, заменила гораздо более жесткую систему подворного обхода и регламентации крестьянского потребления, вызвавшую массовые восстания деревни в Советской России. Фактически большевики продолжили формировавшуюся в 1916 году продовольственную диктатуру царизма.

19 февраля 1919 года ЦК РКП(б) санкционировал введение продразверстки в Украине, планируя получить здесь 50 миллионов пудов зерна в течение трех с половиной месяцев. Предполагалось изымать продовольствие по твердым государственным ценам, однако обвальная инфляция превратила их в фикцию. Характерный пример: весной государственная цена 16 килограммов зерна на станции Ромодан не превышала 12–18 рублей, атак называемые мешочники забирали его по 200–400 рублей. Товарообмен села и города не мог состояться из-за крайней ограниченности товарной массы, необходимой крестьянству.

Нежелание крестьянства отдавать продовольствие за бесценок или взаймы вынудило ВУЦИК 12 апреля 1919 года ввести продовольственную диктатуру, создать продармию из 5000 бойцов, вызвать из России 71 продотряд (крестьяне называли их «пропойцами народного доверия»). В мае селу установили драконовские нормы сдачи хлеба: с каждой десятины посевов независимо от урожая середняк должен был сдать 180 кг, состоятельный (кулак, по люмпенской терминологии) с наделом более 10 десятин — по 400 кг, бедняк от «налога» освобождался. Для сравнения: белогвардейские власти более 80 кг с одной десятины не брали. Но реквизиционные отряды избегали посылать в Черниговскую, Киевскую, Полтавскую, Харьковскую губернии, а некоторые членов ЦК КП(б)У выступили принципиально против реквизиций, создания комитетов незаможных селян, защищая идею организации товарообмена с крестьянством.

12 июня 1919 года пленум ЦК РКП(б) по предложению В. И. Ленина подчинил украинский наркомпрод «в финансовом и организационно-политическом смысле Всероссийскому Компроду без опубликования об этом». И все же к моменту захвата Украины белогвардейцами удалось собрать не более 8 миллионов пудов зерна при плане 140 миллионов.

Конечно, украинское село восстало не только против продразверстки. Согласно положению «О социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию» (выполнялось с марта, хотя было утверждено только 29 мая 1919 г.), почти половину помещичьих земель государство отдало под посевы сахарной свеклы создаваемым коммунам, совхозам и артелям. Именно поэтому первыми против большевиков выступили бедняцкие слои деревни, не получившие земли по принципу уравнительного передела. Не удивительно поэтому, что восстание незаможных крестьян в четырех волостях Киевщины подавляли, к примеру, части Красной армии и отряды зажиточных хозяев Кагарлыкской волости.

В борьбе с протестовавшим против коммунизации крестьянством с начала апреля 1919 года Красная армия применяла варварский метод — сжигание сел. Несмотря на то, что 16 апреля Г. И. Петровский, С. В. Косиор и В. П. Затонский внесли в ВУЦИК запрос «О недопустимости сжигания сел во время ликвидации кулаческих восстаний», такие акции продолжались и далее. Но волна протестов не спадала, только за 20 дней июля 1919 года состоялось 207 крестьянских выступлений.

Все крестьянские восстания, проходившие в Украине в 1918–1921 годы, можно разделить на антибольшевистские, антиденикинские, стихийные, бандитские; не наблюдалось ни антисоветских, ни антиврангелевских. Основной лозунг повстанцев летом 1919 года типичен для масс: «За без коммунистов и чекистов!». За весну — лето только на юге Украины произошло 238 антибольшевистских восстаний и 321 антибелогвардейское. В отрядах повстанцев в этот период насчитывалось около 300 тысяч бойцов. В то же время намерение большевиков — мобилизовать в Красную армию за полгода не менее 1 млн украинцев — провалилось. С огромными усилиями удалось доставить в части под охраной не более 18–25 тыс. пополнения.

В течение 1919 года в борьбе с карателями крестьянство Украины создало 10 социалистических республик, ликвидировав в них произвол ЧК и продотрядов. Даже в пролетарском Донбассе, где пробольшевистские настроения были наиболее широко распространены, в 20 отрядах насчитывалось не менее 10 тысяч повстанцев.

Интересно, что лидеры большевиков Украины пытались объяснить участие бедноты в восстаниях наличием сильного кулацкого влияния, затем — доминированием в среде незаможников кулацкой идеологии. Эти неуклюжие объяснения вызвали едкую критику сотрудничавших с КП(б)У украинских эсеров-боротьбистов. В своем письме руководству ЦК РКП(б) они с иронией отмечали: «В таком порядке можно дойти до мирового эфира, до ионов, эманации, словом, говорить о чем угодно и не видеть виноватым самого себя».

Несмотря на то что Советы рабоче-крестьянской обороны УССР ввели круговую поруку населения, военную блокаду сел, систему заложников и «десятихатчиков», устанавливали денежные и материальные контрибуции, выселяли семьи руководителей восстаний, справиться с массовым повстанческим движением так и не удалось. Более того, в мае 1919-го против большевистской диктатуры выступил известный командир Красной армии Н. Григорьев, несколько позже — Н. И. Махно (Михненко).

В то же время большевики небезуспешно укрепляли свои связи с пролетариатом, чаще всего — путем финансовых инъекций в индустрию. Только до конца марта 1919 года для украинской промышленности Совнарком Советской России выделил 125 миллионов рублей. Ряд крупных заводов по распоряжению Высшего Совета народного хозяйства (ВСНХ — в народе эта аббревиатура расшифровывалась своеобразно: «Воры, Спешите, Нет Хозяина») с конца февраля были поставлены на первоочередное снабжение в связи с их общегосударственным, а не локальным украинским значением. Некоторые отрасли индустрии УССР управлялись непосредственно из Москвы, с помощью уполномоченных всероссийских наркоматов.

С весны 1919 года начало проявляться массовое недовольство военнослужащих Украинского фронта (с 19 мая его армии подчинили командованию Южного и Западного фронтов) продотрядами, в целом политикой «военного коммунизма», все заметнее становилось разложение. Проверка 1-й украинской дивизии советской военной инспекцией 30 апреля и 7 мая показала: личный состав Богунского, Таращанского и Нежинского полков настроен контрреволюционно, заражен антисемитизмом, бандитскими привычками. Не случайно В. П. Затонский позже вспоминал, что советское командование часто не могло понять, почему та или иная воинская часть воевала за большевиков, а не против них.

Летом 1919-го остатки 14 и 15-й армий отступали в панике вместе с беженцами-большевиками и их семьями, которые спасались от мести повстанцев. Под натиском Белой гвардии А. И. Деникина красные 25 июня оставили Харьков, а 30 августа — Киев. Отступая, большевики вывозили материальные ценности, ценное сырье, угоняли паровозы и вагоны, из Киева группа К. Баумана вывезла золотой запас. Предпринимались также меры по насильственной эвакуации в Россию врачей, инженеров и других высококлассных специалистов. К началу осени 1919 года большинство украинских регионов контролировалось Добровольческой армией.

Хотя в программных документах белого движения отсутствовал лозунг восстановления монархии, для низших социальных групп оно связывалось с реставрацией дореволюционных порядков. Еще 25 января 1919 года Особое совещание при ставке А. И. Деникина аннулировало украинские деньги (кроме ассигнаций до 50 гривен), объявило государственным языком в Украине (Малороссии) только русский, с лета 1919-го форсировалась русификация системы просвещения. Генерал-лейтенант А. Деникин соглашался отпускать средства Академии наук Украины лишь в том случае, если все ее печатные труды будут выходить на русском языке. Цензурная комиссия под руководством известного украинофоба А. Савенко составила список 118 запрещенных для читателей украинских книг, был даже закрыт методический журнал для педагогов «Вільна українська школа», рассыпан типографский набор 40 книг по истории Украины. В воззвании «К населению Малороссии» от 12 августа 1919 года А. Деникин обвинил С. Петлюру в том, что он продолжал «свое злое дело создания самостоятельной «Украинской державы» и борьбы против возрождения Единой России». Таким образом, для антиденикинского движения в Украине существовали социальные и национальные предпосылки. В силу этого подавляющее большинство повстанческих отрядов, боровшихся с большевиками, выступило против белогвардейцев. На юге Украины восставшие крестьяне создали народные республики, находившиеся под влиянием левого крыла УПСР и большевиков, — Высунскую и Баштанскую. Обе они сформировали вооруженные силы численностью по три — три с половиной тысячи бойцов. Но наибольшую роль в разгроме деникинских тылов и коммуникаций, оказании помощи Красной армии сыграла армия Н. И. Махно.

Махновщина как явление

Зажиточное крестьянство юга Украины вместе с семьями (здесь насчитывалось в 1919 году 56 процентов хозяйств с десятью и более десятинами земли) составляло 2 миллиона 466 тысяч человек. Весной — летом 1919-го из-за сильного сопротивления не знавшего фактически крепостного права крестьянства большевикам удалось собрать здесь лишь 4,3 процента запланированного к вывозу хлеба. Столь же единодушно партизаны южных степей выступили против белогвардейцев. Мощный вал партизанщины, захлестнувший летом — осенью 1919 года большую часть Украины, в принципе мог подорвать любую власть, кроме тоталитарной.

Главная социальная и военная база махновского движения — Гуляйполе, волостной центр Александровского уезда Екатеринославской губернии, был самым рыночным во всей Российской империи. Здесь сложилась своеобразная социальная и национальная среда, впитавшая вольнолюбивые, в том числе и анархические, традиции запорожского казачества, неприятие многих атрибутов центральной власти.

В конце 1918 года военно-революционный штаб (в него входил и большевик) под руководством Н. Махно, одухотворенного встречей в Москве с В. Лениным и Я. Свердловым, провел на Гуляйпольщине и в Павлоградском уезде ряд типично коммунистических преобразований: ликвидировал частную собственность на землю, реквизировал хлеб у наиболее богатых крестьян, приказал физически расправиться с помещиками, наложил денежную и натуральную контрибуцию на немецкие колонии и хутора и т. п. При этом разгул анархии, убийства, мародерство махновские анархо-коммунисты воспринимали как высшее проявление свободы, которую им предоставила революция. Они являлись последовательными приверженцами анархо-большевистской революции, а их программные лозунги и методы вооруженной борьбы в основном совпадали с ультра-большевистскими. Теоретическое невежество участников махновского движения сочеталось с крайним экстремизмом и революционным фанатизмом.

В декабре 1918 года анархо-коммунистические формирования Н. Махно численностью до 10 тысяч человек рассматривались ЦК РКП(б) и Реввоенсоветом Украинского фронта как опора и стратегический резерв Красной Армии в Украине. В стратегических планах красного командования начала 1919 года «Революционная повстанческая армия Украины» занимала еще более важное место, обеспечивая плацдарм для оперативного развертывания сил Украинского фронта против войск УНР на линии Днепра. В мае махновские полки стали частью 2-й Украинской армии (командарм Е. Скачко), именуясь 1-й повстанческой Заднепровской дивизией. В конце июня, несмотря на травлю и репрессии со стороны догматического крыла РКП(б), махновские части, будучи наиболее боеспособными, обеспечили выход из Крыма войск П. Е. Дыбенко.

Апофеозом махновского движения являлись действия повстанческой армии в сентябре — октябре 1919 года по разгрому деникинских тылов. Только в бою вблизи села Перегоновка на Правобережье махновцы убили и ранили более 18 тысяч белогвардейцев. Во время рейда по деникинским тылам махновские части к середине октября разгромили все силы Белой гвардии в Криворожско-Никопольском районе. Они контролировали всю Таврию, шесть недель удерживали Екатеринослав, создали угрозу для ставки Добровольческой армии в Таганроге. Успехи повстанческой армии вынудили А. Деникина пересмотреть свой стратегический план, замедлив наступление на Москву, откуда большевистское руководство уже вывозило архивы и ценности, готовило подполье и тайное убежище для В. Ленина, опасаясь занятия столицы белыми. Для борьбы с махновскими отрядами на Левобережье были направлены Терская и Чеченская дивизии, Донская кавалерийская бригада, дивизия под командованием генерала Я. Слащева, три резервных полка и другие части.

В связи с переходом стратегической инициативы в середине ноября 1919 года к Красной армии Политбюро ЦК РКП(б) 14 ноября обсудило предложение о стратегическом контрнаступлении, в котором армии Н. Махно отводилась существенная роль. Член Реввоенсовета Южного фронта И. В. Сталин писал: «Мы рассекаем армию Деникина на две части, из коих добровольческую оставляем не съедение Махно, а казачьи армии ставим под угрозу захода им в тыл».

Осенью 1919 года армия Н. Махно имела 103 тысячи штыков, 20 тысяч сабель, 1435 пулеметов, 84 орудия, 11 тысяч тачанок и подвод. Ее социальный состав был достаточно пестрым: люмпены, пролетарии, бывшие красноармейцы, бедное, среднее и зажиточное крестьянство, студенты. Летом 1919-го бывшие бойцы Красной армии составляли половину махновских сил, рабочие — 10 процентов, крестьяне-бедняки — 15, зажиточные — 23 процента. Подавляющее большинство бойцов, почти 90 процентов, были украинцами (сам Н. Махно знал украинский язык очень плохо, почти никогда на нем не общался). Девизом махновцев являлся лозунг: «Смерть всем тем, кто препятствует получению воли трудовому народу» — они исповедовали концепцию свободного советского строя, без партийной диктатуры, всеобъемлющей роли центра и его чиновников, так как считали, что власть рождает паразитов.

Больше всего воззрения махновцев были созвучны программе РКП(б), однако большевиков очень пугали их анархистские взгляды, упор на местное самоуправление, неприятие централизма. Уже в декабре 1919 года на VII Всероссийском съезде Советов Л. Д. Троцкий, выражая точку зрения ЦК РКП(б), заявил: если сегодня махновцы опасны для Деникина, то после освобождения Украины станут смертельной опасностью для рабоче-крестьянского государства. 11 декабря он подписал секретный приказ командованию Южного фронта о ликвидации махновских и других партизанских отрядов. Преследовалась вполне определенная цель — полностью избавиться от махновщины и иных вооруженных отрядов, претендующих на независимость, выступающих против диктатуры РКП(б) и ее вождей, упорствующих в проведении анархо-коммунистических преобразований.

Под предлогом того, что махновцы отказались выступить на польский фронт в ночь на 10 января 1920 года (до публикации постановления об объявлении Махно вне закона), пять дивизий Красной армии приступили к разоружению повстанческих полков в районе Александровска (Запорожья). Основная масса махновцев влилась в ряды Красной армии, и к весне 1920 года в распоряжении Махно осталось не более 1500 бойцов. Тем не менее его штаб в своей агитационной работе подчеркивал, что врагами повстанцев остаются белогвардейцы, националистке. Петлюры, призывал бороться не против РКП(б), а только со злоупотреблениями красных комиссаров и чекистов. Махновская газета «Повстанец» в номере от 18 июня 1920 года призывала крестьянство выгнать всех комиссаров и карателей, не верить польским генералам, изменникам типа С. Петлюры, А. И. Деникину, кулакам, политиканам и болтунам.

Когда к июлю 1920 года армия Н. Махно снова превратилась в значительную силу (более 10 тысяч штыков и сабель, 300 пулеметов, 12 орудий), ее попытался привлечь на свою сторону генерал П. Н. Врангель. Однако посланный им парламентер 9 июля был расстрелян по решению махновского Совета и штаба. Аналогичные попытки повторились осенью 1920-го (в октябре посланцем являлся генерал Спиридонов), но снова безуспешно. Хотя летом 1920 года отряды Н. Махно прошли рейдом по тылам Красной армии, все же надежда на союз с большевиками ради борьбы с П. Н. Врангелем у верхушки махновцев не исчезла. Проводимый махновцами летом — осенью 1920 года «черный террор» (расстрелы продработников, комсостава красных частей, партийных и советских работников) являлся, как правило, ответом на репрессии в отношении жителей «махновских» сел. Н. Махно с удивительным упорством старался доказать свою «революционную правоту» и добиться примирения с большевиками.

В критический момент, когда Красная армия сражалась в Украине против Врангеля и Польши, в Харькове по указанию В. Ленина 26 сентября начались переговоры представителей ЦК КП(б)У с делегацией от армии Н. Махно во главе с Д. И. Поповым — одним из организаторов мятежа левых эсеров в Москве в июле 1918 года, и В. Куриленко. Она завершилась 2 октября подписанием военно-политического соглашения для совместных операций против врангелевцев.

22 октября 1920 года 14-тысячная фронтовая группировка махновцев начала наступление на Крым, во время которого Н. Махно был ранен и его заменил С. Каретников. Оставшиеся в Гуляйпольском регионе части и махновский Реввоенсовет в очередной раз приступили к организации «вольных органов политического и экономического самоуправления», формировали резерв для армии.

С непрерывными боями Крымская группа махновцев, форсировав Сиваш, преследовала противника до Евпатории, Севастополя и Ялты, потеряв более 6 тысяч убитыми и ранеными.

Когда разгром П. Врангеля стал фактом, 14 ноября в Харькове на заседании ЦК КП(б)У с участием представителей Москвы Л. Серебрякова и Л. Троцкого было принято решение о ликвидации ставшей ненужной армии Махно. В секретных приказах М. В. Фрунзе по Южному фронту вчерашние союзники теперь именовались «бандитами». В ночь на 25 ноября чекисты арестовали в Екатеринославской губернии выявленных анархистов-махновцев, дипломатов от Махно в Харькове увезли на расстрел в Москву, а 11 теоретиков анархизма выслали за границу. В Симферополе по распоряжению М. Фрунзе были арестованы и позже казнены командующий махновской группой С. Каретников, начальник штаба П. Гавриленко.

Утром 26 ноября, согласно подписанному М. Фрунзе в Харькове приказа о разоружении «махновских банд» и их уничтожения на территории Украины, части Красной армии обрушились на Гуляйпольский гарнизон махновцев. Широко использовался массовый террор: только в четырех случаях было расстреляно 4700 пленных махновцев.

И все же выполнить поставленную задачу — уничтожить армию Махно в кратчайший срок, не удалось, началась изнурительная погоня за ее отрядами, продолжавшаяся до 28 августа 1921 года. В этот день Н. И. Махно с женой Г. Кузьменко и 80 соратниками переправился через Днестр недалеко от города Ямполя и сдался румынским властям. После провала чекистской операции по физическому устранению Н. Махно в Бендерах (ее пытался осуществить Д. Н. Медведев) он в апреле 1922 года вместе с семнадцатью друзьями переехал в Польшу. Скончался Н. И. Махно в Париже 6 июля 1934 года, так и не расставшись с иллюзиями о торжестве вольных Советов.

Третий приход большевиков в Украину (конец 1919–1920 год)

Руководство РКП(б) учло ошибки, допущенные им в 1919 году в Украине при решении аграрного и национального вопросов. На VIII конференции партии в декабре 1919 года В. Ленин внес на рассмотрение делегатов «Тезисы по украинскому вопросу», составленные X. Г. Раковским. На их основе было принято решение о признании формальной независимости УССР при условии централизованного управления хозяйством и обороной из московских наркоматов. Вождь большевиков предыдущую политику своей партии в Украине полностью раскритиковал, назвав ее отражением великорусского империализма и шовинизма, призвал внести в нее существенные коррективы, особенно в экономической и культурно-просветительской сферах.

Для расширения социально-политической базы режима КП(б)У под сильным нажимом московского Политбюро установила союз с партией боротьбистов (вышли из левого крыла УПСР) и борьбистов (украинская ветвь общероссийской партии левых эсеров), допустив, хотя и с большой неохотой, их представителей в высшие органы власти, прежде всего — во Всеукраинский ревком, заменивший в начале декабря 1919 года давно не действовавшие Совнарком Украины и ВУЦИК.

Чтобы удовлетворить деревню, 5 февраля 1920 года был принят популистский «Закон о земле», по которому, несмотря на протесты X. Раковского, почти все помещичьи земли подлежали уравнительному переделу среди крестьян Украины. На практике он производился по-разному, и часто бывало так, что по решению сельского схода (на них, как правило, первую скрипку играли зажиточные хозяева) крестьянину, имевшему 10 десятин земли, прирезали еще столько же, обрабатывавшему две десятины — добавляли тоже две и т. п.

В большинстве сел бедняки и незаможники (голота) авторитетом не пользовались, поэтому в Советы население чаще всего избирало зажиточных хозяев, представителей небольшевистской партии (ведь даже в ноябре 1920 года на сотни тысяч сел Украины приходилось всего 1333 большевистские ячейки; например, в 2935 населенных пунктах Харьковщины действовали 300 партячеек). По этой причине до конца 1920 года в большинстве деревень выборы в Советы не проводились, власть получили ревкомы, революционные «тройки», военно-революционные комитеты и другие невыборные органы. Фактически такое положение означало отсутствие советской власти и существование длительного чрезвычайного положения. И это несмотря на принятый 26 мая 1920 года дискриминационный избирательный закон, по которому от тысячи красноармейцев избирался один депутат, от 10 тысяч рабочих и 50 тысяч крестьян — тоже по одному. Выражаясь словами В. И. Ленина августа 1917 года, такие выборы можно именовать только подлогом.

Не намного лучше обстояли дела в этом отношении и в городах, где значительным влиянием пользовались меньшевики, особенно в профсоюзных организациях, а также боротьбисты. Так, в Харькове в Совет рабочих депутатов в 1920 году было избрано 200 социал-демократов, в Кременчуге — 71 (большевики получили лишь 62 мандата). В Киеве на беспартийной рабочей конференции в начале февраля 1920 года за резолюцию меньшевиков проголосовали 244 депутата, а за большевистскую — 166. Характерен состав конференции: большевиков — 40, боротьбистов — 180, меньшевиков — 140. Нейтрализовать влияние меньшевиков большевикам удалось после инспирированного процесса над киевскими членами РСДРП(м) 21–23 марта 1920 года, последующих арестов, высылки за рубеж их лидеров, искусственным расколом партии.

Вообще существование в Украине многопартийности, наличие в рядах КП(б)У так называемых национал-коммунистов, ориентированных на создание действительно самостоятельной Советской Украины, пугало руководство в Москве. Поэтому в марте 1920 года под видом слияния Украинской коммунистической партии (боротьбистов) с КП(б)У произошла самоликвидация партии боротьбистов, причем осенью при перерегистрации большинству бывших членов УКП(б) не были выданы партбилеты КП(б)У.

Кадровые репрессии коснулись и большевистской партии Украины. На IV Всеукраинской конференции КП(б)У делегаты дружно забаллотировали весь список кандидатов в члены ЦК во главе с X. Раковским, составленный в кабинетах Кремля. Поскольку КП(б)У по уставу являлась областной организацией РКП(б), то Политбюро в Москве распустило неугодный ему состав Центрального комитета и назначило членов временного ЦК КП(б)У во главе с поляком С. В. Косиором, длительное время работавшим в Петрограде. С помощью ответственных партийных работников из России (приехало 958 человек) местные кадры, выступавшие за полное слияние Украины с Россией (в русско-еврейской КП(б)У таких было подавляющее большинство), «прочистили» ряды большевиков Украины, отказав в перерегистрации трети ее членов. Однако партию разъедала язва злоупотреблений служебным положением, воплотившийся в поговорку «Блат выше Совнаркома» принцип кумовства и бессовестного протекционизма. Не случайно председатель ВЧК Ф. Дзержинский 23 мая 1920 года писал руководителю Одесской чрезвычайки С. Ф. Реденсу: «Железной рукой Вы должны искоренять преступления и всякого рода свинства ответственных советских работников… Присылайте нам материалы о жизни деятелей и советских организаций». Естественно, компромата было предостаточно!

В июне 1920 года КП(б)У поглотила партию боротьбистов, насчитывавшую 7700 человек. Несколько дольше — до 24 декабря 1924 года, продержалась Украинская коммунистическая партия; в этом же году «самоликвидировалась» РСДРП(м).

Партийно-советское руководство РСФСР соглашалось на признание отдельной государственности в Украине только из тактических соображений. Эти настроения хорошо выражены в письме В. Ленина (январь 1920 г.) руководителю Украинской трудовой армии И. В. Сталину. Рекомендуя ему вводить русско-украинских переводчиков в штабах воинских частей, проявлять мягкость в национальном вопросе, В. Ленин с немалой долей цинизма заметил: «Хохлам теперь можно обещать что угодно».

Чтобы усилить свое влияние на селе (ведь даже весной 1922 г. здесь находилось всего лишь 10 тысяч членов и кандидатов в члены КП(б)У, но 80 процентов из них составляли административные работники), большевики еще в конце 1918 года создавали там комитеты бедноты, показавшие свою несостоятельность и распущенные в России в ноябре 1918-го. Тем самым крестьянство искусственно разделялось на враждебные друг другу слои. Впрочем, летом 1919 года комбеды в Украине повсеместно распались или были разогнаны самими крестьянами. Возобновлять их существование в 1920 году стало нецелесообразно, потому что количество бедняцких хозяйств после уравнительного раздела земли резко сократилось. Тогда председатель Совнаркома УССР X. Г. Раковский поддержал идею лидера УКП(б) А. Ричицкого (Песоцкого) о создании в деревне комитетов незаможных селян. 9 мая 1920 года вышел «Закон про комітети незаможних селян». До конца 1920 года в КНС числилось более миллиона крестьян Украины. Фактически они осуществляли контроль за работой сельских Советов, чего из-за малочисленности деревенских коммунистов не могла делать КП(б)У, и являлись филиалами Всеукраинской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, саботажем и преступлениями по должности — украинским вариантом ВЧК Ф. Э. Дзержинского. С помощью КНС до начала 1921 года, в основном силовыми методами в Украине удалось собрать 71,5 миллиона пудов хлеба (при плане продразверстки 160 млн. пудов). Но крестьянство резко сократило посевы, получив от властей не более 2–7 процентов необходимых ему товаров. Кроме того, по всей территории республики снова, начиная с лета 1920 года, мощно разлилось повстанческое движение. В результате еще более ухудшилось и без того тяжелое положение с продовольствием в городах. Росло недоверие к советским деньгам: в Харькове за царские 500 рублей давали 6500 совзнаков, а за сторублевку (с портретом Екатерины II) — тысячу.

Несмотря на кризис, со второй половины 1920 года правящая партия начала целеустремленное наступление на свободный рынок, а в декабре готовила ликвидацию денежного оборота и замену денег так называемыми тредами (трудовыми единицами) или энедами (энергетическими единицами). 4 декабря 1920 года В. Ленин подписал декрет «О бесплатном отпуске продовольственных продуктов и предметов широкого потребления», который должен быть вступить в действие на территории УССР с 1 января 1921 года. Вышли также декреты об отмене платы за жилье, пользование водопроводом, канализацией, газом, электричеством, услугами почты и телеграфа. Но они распространялись только на определенные категории городского населения.

6 декабря 1920 года председатель Совнаркома РСФСР подписал постановление Совета труда и обороны о чрезвычайных мерах по ликвидации крестьянских восстаний в Украине. В документе подчеркивалось, что это вопрос жизни или смерти не только для Советской Украины, но и для всей советской федерации. В Украину срочно перебрасывались наиболее боеспособные части Красной армии под командованием В. М. Примакова, И. Н. Дубового, Г. И. Котовского, В. К. Блюхера и других. В этих соединениях, как признавал председатель коллегии ВУЧК В. Н. Манцев, находились в основном красноармейцы из северных губерний России — «исходя из тех соображений, что они не связаны с местными условиями, являются более стойким элементом». Действительно, из 214 387 призывников, мобилизованных в ряды Красной армии в Украине за 1919–1920 годы, дезертировало около 70 процентов. Даже после массовой демобилизации Красной армии с весны 1921 года летом в Украине находилось 13 дивизий и 7 бригад, Особый корпус ВУЧК, батальоны ЧОНа, коммунистические роты, части железнодорожной охраны, внутренних войск и другие подразделения.

В июле 1921 года на территории Украины действовало более 550 крестьянских отрядов, причем в большинстве губерний число повстанцев составляло от 10 до 12 тысяч человек. Оправдался прогноз руководителей Комиссариата земледелия: скоро все украинское село будет стоять единым фронтом против пролетарской диктатуры. Летом 1920 года все члены и кандидаты в члены КП(б)У получили личное оружие и боеприпасы, во многих селах партячейки ушли в подполье, а часть коммунистов примкнула к повстанцам.

Был создан так называемый Внутренний фронт во главе с К. Е. Ворошиловым, организованы 18 лагерей принудительного труда, драконовские формы приняла борьба с дезертирством. В губерниях и уездах действовали специальные «тройки», а в волостях — «четверки», обладавшие фактически неограниченными полномочиями. Инициатором этих неконституционных органов был председатель Одесской ЧК М. А. Дейч, установивший своеобразный рекорд: за 1920 год его подчиненные арестовали 10 225 граждан. Шла настоящая охота за членами четырех повстанческих комитетов, созданных эмигрантским правительством УНР (позднее они возникли в Екатеринославской, Полтавской, Харьковской губерниях). Только на территории нынешней Сумской области и сопредельных с ней районах Черниговщины с 1919 по 1923 год действовали 106 противобольшевистских отрядов. В Глуховском уезде возникла целая повстанческая республика. В борьбе с крестьянством власть не гнушалась никаких, самых варварских методов: контрибуции, конфискации, система заложников и 10-хатчиков, блокада сел, обстрел селений, департация населения, расстрелы, ликвидация целых населенных пунктов.

Эта «Великая крестьянская война», длившаяся с разной интенсивностью 15 лет, носила характер антигосударственной, антиавторитарной, народной революции. Первый ее этап — 1919–1922 годы — убедил партию большевиков в том, что крестьянство Украины по своей природе антикоммунистично, представляет определенную угрозу существующему советскому строю. Именно такой вывод содержался в инструктивном письме Политбюро ЦК КП(б)У от 31 мая 1922 года руководителю чекистов Украины В. Манцеву.

Только к середине июля 1923 года более половины атаманов (в основном ими являлись сельские учителя, агрономы, студенты, другие представители интеллигенции) и повстанцев прекратили борьбу с советской властью. Трудно определить, сколько бойцов и командиров потеряли части Красной армии в боях с повстанцами Украины — видимо, десятки тысяч. Сегодня известны их потери на всей территории будущего СССР за 1921–1922 годы: 237 908 убитыми и ранеными. Потери же Украины — около 500 тыс. человек.

Следовательно, ни распыленные отряды повстанцев, каждый из которых воевал только на территории своего уезда, ни коммунистическая власть не могли выйти из этой мясорубки, не достигнув определенного компромисса. Руководство РКП(б) под нажимом В. Ленина, Л. Троцкого, Л. Красина, И. Сталина, А, Рыкова сделало выбор между коммунистической идеей и реальной государственной властью, провозгласив новую экономическую политику, отбросив милитаристскую экономическую систему. Этот шаг положил конец гражданской войне, на 70 лет утвердил в Украине диктатуру большевистской партии, закамуфлировав ее в национальные формы псевдогосударственности.

Революционно-освободительное движение на землях Западной Украины

Длительное пребывание западноукраинских регионов под властью Габсбургов создало здесь верноподданную украинскую элиту, которая с удовлетворением восприняла Манифест императора Австро-Венгрии Карла от 18 октября 1918 года о превращении страны в федерацию. Этот акт планировал наследник престола Франц Фердинанд — защитник славянства в Австро-Венгрии, убитый 28 июня 1914 года сербскими националистами. Украинская Национальная Рада устами своего председателя К. Левицкого на митинге 20 октября провозгласила создание Украинской державы в границах Австро-Венгрии как альтернативу польской власти над Восточной Галицией с центром во Львове.

Но против таких планов выступила оппозиция со стороны молодых галицких интеллигентов, социал-демократов, старшин-сечевиков. Им стало известно о том, что 1 ноября 1918 года во Львове польский генерал Т. Розвадовский предполагал получить властные полномочия от австро-венгерского наместника К. Гуйна. Ведь еще 18 октября Польский национальный комитет заявил претензии на Познаньщину, Западную Белоруссию и Галицию. Однако в ночь на 1 ноября 1918 года созданный еще в феврале Военный комитет из 2400 младших и средних офицеров австрийской армии (украинцев) и представителей УСС (Украинских Сечевых Стрельцов) во главе с Д. Витовским взял власть во Львове в свои руки. Видимо, не случайно в сентябре — октябре ряд украинских воинских частей с ведома австро-германского командования был передислоцирован во Львов и окрестности. Поверив слухам о том, что Вена обязательно признает правомочность тех политических сил, которые первыми овладеют Львовом, сотник Д. Витовский ускорил выступление, намечавшееся на 15 декабря.

Заговорщики ставили задачу восстановить после почти 600-летнего перерыва национальную государственность на землях Западной Украины. 13 ноября была провозглашена Западноукраинская Народная Республика (название — Западная область УНР, появившееся 22 января 1919 года, употреблялось редко) в составе Восточной Галиции, Буковины и Закарпатья.

Известие о создании ЗУНР лидеры Запада восприняли осторожно, и все же в британском «Меморандуме Говарда» не исключалась перспектива пребывания Львова в «непольских руках», чему, впрочем, активно сопротивлялась Франция.

Но вскоре в результате наступления польских войск, поддержанных венгерскими частями, в ночь на 22 ноября 1918 года украинские силы оставили Львов. В принципе позиции украинцев здесь с самого начала конфликта выглядели проигрышными: во Львове проживало 62 % поляков, 20 % евреев и лишь 18 % украинцев, часть из которых к тому же утратила этнографические черты своей нации или являлась калакутами — украинскими католиками.

Положение в ЗУНР с 1919 года еще более усложнилось. Принятый Национальной Радой 14 апреля земельный закон не удовлетворил крестьянство, откладывал раздел помещичьих земель на неопределенный срок. Опасаясь обвинений в большевизме, правительство вело себя осторожно и в решении других социальных проблем, что восстановило против него часть населения, усилило левацкие настроения в обществе. Ухудшились взаимоотношения с руководством УНР, советской Венгрии.

6 ноября 1918 года по решению Краевого веча Буковины, собравшегося в Черновцах, была провозглашена Украинская республика во главе с А. Залозецким. Предусматривалось, что в ближайшем будущем она объединится с ЗУНР. Но уже через пять дней по приказу короля Румынии Фердинанда на буковинскую территорию вошли румынские войска. Попытки воинских подразделений УНР освободить Буковину от войск Румынии, предпринимавшиеся с 15 января 1919 года, закончились неудачей. В начале мая 1919 года правительства Польши и Румынии подписали секретное соглашение о военно-политическом союзе и разделе сфер влияния в Западной Украине, заложив фундамент будущей Малой Антанты. Чтобы образовать общую границу, 20 мая 1919 года 8-я румынская дивизия заняла Покутье, Коломыю. Но дальше румыны не пошли, рассматривая УНР как необходимый буфер между красным Будапештом Б. Куна (Когана) и Советской Украиной. Присоединение Буковины и Бессарабии к Румынии оформил так называемый Бессарабский протокол от 28 октября 1920 года.

Сложно развивались события и на Закарпатье, где 90 процентов крестьянских дворов являлись малоземельными или безземельными, а 86 процентов жителей не умели ни читать, ни писать. В октябре 1918 года «Русские Народные Рады» Свалявы, Марамарош-Сигета, Любовли приняли решение о присоединении к УНР. Аналогичное постановление одобрила Народная громада Хуста 21 февраля 1919 года, свое согласие выразил и Общий собор русин Венгрии.

Одновременно с конца 1918 года интенсивные консультации о будущем Закарпатья вели товарищества закарпатских переселенцев в США. Некоторое время они считали, что возможен переход края к Украине или к демократической России, если будет гарантирована его автономия. Переход Закарпатья под власть Польши, Румынии или Венгрии ими безоговорочно отвергался. 12 ноября 1918 года съезд Национальной Рады венгерских русинов в Скрентоне (штат Пенсильвания) большинством голосов обязал Г. Жатковича начать переговоры с лидерами Чехословакии о возможности присоединения к ней Закарпатья. В феврале 1919 года комиссия по чехословацким делам Верховного совета Антанты во главе с Ж. Камбо рекомендовала расширить территорию Польши и Чехословакии, обеспечивая этим укрепление «санитарного кордона» против большевизма.

4 апреля 1919 года представители Пряшевской, Ужгородской и Хустской Рад приняли общее решение: присоединить Подкарпатскую Русь к Чехословакии. Центральная Русская Народная Рада, находившаяся в Ужгороде, 8 мая одобрила такое объединение, как Чешско-Словацко-Русская федеративная республика. Протесты руководства Директории, направленные странам Запада по данному вопросу, не были приняты во внимание. В ноябре 1919 года чехословацкое правительство издало Генеральный статут Подкарпатья и создало управленческий орган края — Директорию, в составе А. Волошина, Г. Жатковича, Ю. Бращайко и других.

Фактически судьбу территорий Восточной Галиции, Волыни, Буковины и Закарпатья определили на Парижской конференции страны Антанты и США. По настоянию Конференции послов Антанты в марте 1923 года было узаконено право Польши на Восточную Галицию. Но отторжение западноукраинских земель от Великой Украины породило стремление украинского народа к воссоединению всех этнических территорий, без которого не могло осуществиться возрождение нации.

Тема 10. Украина в межвоенный период (1921–1939 годы)

Новая экономическая политика в УССР

Попытка построить бестоварную централизованную экономику вызвала в России и Украине паралич производства, усугубленный двумя войнами. Если в Западной Европе спад производства к началу 1921 года составлял примерно одну треть, то на территории бывшей Российской империи валовой продукт не превышал 13 процентов валового продукта довоенного 1913 года.

В Украине в 1920 году практически прекратилась добыча железной руды, угледобыча находилась на уровне 12 млн пудов, причем по пути к потребителю половину угля разворовывали. Чугуна выплавлялось 0,48 %, стали — 1,7 %, проката выпущено 1,8 % по сравнению с 1913 годом. Крайне низкими стали объемы производства в пищевой и легкой индустрии: но сахару — 5 %, по тканям — 28,9 % по сравнению с довоенными показателями. В городах выжили лишь те рабочие, которые имели тесную связь с селом или огороды. Если в 1917 году в украинской промышленности было занято 942,3 тысячи рабочих, то к лету 1921 — лишь 260 тысяч, т. е. 27,6 процентов. К примеру, в Харькове из 319 крупных и средних предприятий в начале 1921 года с перебоями работали всего 180, в селах губернии урожайность зерновых упала почти втрое.

В шахтах Донбасса оказалось затоплено или завалено 82 млн тонн угля, из 3269 шахт выдавали топливо на-гора лишь 893, а из 295 тысяч шахтеров осталось 147,7 тысячи, отчего добыча угля упала в 6,2 раза. Если в 1914 году донецкий шахтер мог купить на суточную зарплату 2,3 кг хлеба, 600 г мяса, 0,5 кг круп, 850 г картофеля, 150 г масла, 154 г сахара, шесть яиц, шесть стаканов молока, то в 1920-м — 800 г хлеба, 75 г мяса, 75 г круп, 200 г картофеля, 25 г масла, 3/4 яйца, 3/4 стакана молока, 41 г сахара.

Но что поразительно: в 1921 году доля Украины в производстве ряда товаров и в добыче сырья на территории будущего СССР образца 1922 года составляла (в процентах): по чугуну и металлопрокату — 75, по сеялкам — 100, по углю — 61, по железной руде — 50, по сахару и ртути — 88.

К июлю 1921 года безудержная эмиссия увеличила денежную массу в сравнении с ноябрем 1917 года в 60 раз, а цены возросли к 1923 году на 7200 процентов. К такому состоянию финансовая система государства пришла в результате следования формуле наркома финансов советской России И. Гуковского, заявившего в мае 1918-го: «Финансам в социалистическом обществе существовать не полагается».

В городах Украины свирепствовали эпидемии, донимали голод, массовая безработица, развал жилищно-коммунальной системы, небывалый дефицит жилья. Тем не менее 10 марта 1921 года Совнарком РСФСР предложил бывшему Главкому царской армии А. А. Брусилову разработать детальный план похода на Индию, предусмотрев поставку вооружении для 10 миллионов индийцев и 150 тысяч афганцев. Несмотря на то что национализированная военно-промышленная экономика оказалась неспособной обеспечить население товарами широкого потребления, V Всеукраинский съезд Советов в начале марта 1921 года постановил довести до конца национализацию и концентрацию частнохозяйственных предприятий. Более того, пленум ЦК КП(б)У ранее — 27 февраля, отверг идею В. Ленина о замене продразверстки натуральным налогом, ограничил дискуссию по данной проблеме, оставшись на позиции принудительного изымания продовольствия у крестьян. Но партийная дисциплина вынудила участников пленума констатировать: если продразверстка в России будет отменена, то в таком случае за ней последует и Украина (и все же против данного решения голосовали 10 человек из 24 присутствовавших).

Как известно, X съезд РКП(б) в марте 1921 года официально объявил о введении продналога, но это вовсе не означало кардинального поворота в экономической политике, т. е. признания рыночных отношений. Уже после съезда Совнарком получил ноту правительства США, в которой говорилось, что Россию невозможно возродить без создания атмосферы личной безопасности, неприкосновенности имущественных прав, свободы труда и капитала. Наивные американские политики не понимали, что новая экономическая политика — лишь передышка перед очередным прыжком к коммунизации общества.

Нэп — новая экономическая политика (данное выражение впервые использовано в мае 4921 года, в народе нередко расшифровывалось как «новая эксплуатация пролетариата»), имеет следующие временные рамки: 12 августа 1921 — 29 июня 1927 года. Первая дата — решение Совета труда и обороны о переводе трестов на хозяйственный и коммерческий расчет, а вторая — превращение хозрасчета, согласно постановлению Центрального исполнительного комитета и Совнаркома СССР, в административный. Между тем В. Ленин полагал, что нэп может продолжаться до 1931–1941 годов, а Н. Осинский (Оболенский) отводил еще больший срок — до 1946 года.

Но Советская Украина 1921 года не испытала воздействия нэпа, и не только потому, что весь год действовала продразверстка, но также из-за отсутствия частнопредпринимательских структур. Только 26 июля 1922 года ВУЦИК законодательно закрепил право частной собственности на имущество фабрично-заводских, торговых и других предприятий. Пока же с мая 1921 года для выколачивания продразверстки использовались воинские части, на местах кое-где возрождалась практика взятия заложников при непоставках продовольствия (по 15–25 крестьян на волость). Не довелось лишь реализовать идею В. Ленина о размещении в Украине 500 тысяч оголодавших призывников из Поволжья, где свирепствовал голод, чтобы с их помощью увеличить изъятие хлебных запасов. Ситуация выглядела столь напряженной, что даже Л. Троцкий отказался от поста наркома продовольствия УССР, хотя на него и делалась крупная ставка как на организатора трудармий.

Между тем положение в пяти южных губерниях Украины, где весной — летом практически не было осадков, становилось трагическим. Сбор хлебов здесь не превышал 80 килограммов на душу населения. Хлеба республике явно не хватало, чтобы кормить миллионную армию, города и поселки, выполнять продразверстку и поставлять зерно в центры России, а также в голодающее Поволжье. Только за январь— апрель 1921 года из УССР было вывезено 1 млрд 635 млн пудов зерновых, в том числе из губерний, где летом начинался массовый голод. Тем не менее летом вывозили по 500 вагонов продовольствия ежесуточно, а осенью — по 2100. Даже соль в сельской местности продавалась только в обмен на хлеб. Из 20 тысяч тонн мяса, которое заготавливали ежемесячно в России, Белоруссии и Украине половину давала УССР. Только в конце декабря 1921 года руководство РКП(б) и КП(б)У признало факт голода в Украине, до этого речь шла только о недороде. В результате такого отношения в июне 1922 года число голодающих, по официальным данным санитарно-эпидемиологической службы Украины, превысило 3,7 миллиона. В Запорожской губернии от голода и болезней умерло три четверти населения, она лишилась 98,7 % поголовья свиней, 88,9 % коров, 83,4 % лошадей, 82,3 % овец. Население голодающих регионов употребляло в пищу мясо собак, крыс, кошек, белую глину, кожаную обувь, мясо павших животных, побеги тростника, различные суррогаты еды.

Урожай 1922 года оказался значительно лучшим, но Украину обязали вывозить хлеб за рубеж, поэтому голод на юге продолжался до второй половины 1923 года. С марта 1922 по июнь 1923 года советская Украина получала продовольственную помощь от международных организаций и ряда стран, в том числе США. Огромную работу по спасению от голодной смерти семи миллионов жителей провел Ф. Нансен, который в качестве комиссара Международного Красного Креста прибыл в Украину. Для закупок продовольствия он выделил денежную часть полученной им Нобелевской премии. И все же жертвами голода в Украине за 1921–1923 годы стали полтора миллиона граждан.

В мае 1921 года Всеукраинское партийное совещание признало, что новую экономическую политику придется вводить, хотя это и нужно рассматривать как очередное поражение РКП(б), «крестьянский Брест». В противном случае пришлось бы вести войну с селом, опираясь на хилый и малочисленный пролетариат.

Необходимость нэпа следовала, как справедливо заметил Л. Троцкий в апреле 1923 года, после провала надежд на ускорение темпов мировой революции. Ведь 6 ноября 1920 года В. Ленин твердо заявил, что «в одной стране совершить социалистическую революцию невозможно».

Начиная с поздней осени 1921 года, в Украине шел процесс массовой сдачи в аренду кооперативам, бывшим владельцам и другим юридическим лицам ряда мелких и средних предприятий (в частную собственность они передавались неохотнее). Заявления бывших владельцев о возвращении им национализированных предприятий поступали в президиум Украинского совета народного хозяйства до конца 1927 года, но в большинстве случаев отклонялись, потому что государству аренда была выгоднее. К тому же, чтобы владеть частным предприятием с числом работников более ста, требовалась санкция Совнаркома. В аренду же, как правило, отдавали те объекты, которые или развалились, или работали из рук вон плохо. По совету идеолога партии Н. И. Бухарина государство предварительно вывозило из таких предприятий сырье, исправное оборудование. Срок аренды, обставленный рядом жестких условий, не превышал пяти лет.

За несколько месяцев в распоряжение новых хозяев перешло более шести тысяч экономических объектов. Их получили в аренду в основном те, кто подпольно торговали в 1918–1921 годах и теперь нуждались в «отмывке», легализации накопленного капитала. Хотя ежегодная арендная плата в госбюджет к середине 20-х годов составила 3,2 миллиона рублей, государство ни в чем не помогало арендаторам, зачастую требуя от них слишком многое. Больше всего арендуемых предприятий было в мукомольной и пищевой индустрии, т. е. в отраслях с быстрым оборотом капитала. И все же: там, где у арендатора трудилось 30 рабочих, у частника — 17, но с большей производительностью.

На местах наблюдалось массовое недовольство системой нэпа, потому что за годы гражданской войны у миллионов граждан, у руководства правящей партии выработалась стойкая привычка к планово-распределительным методам хозяйства. Учитывая, что Октябрьский переворот совершился под лозунгом социального равенства, имущественное расслоение при нэпе приводило одних в негодование, других — к разочарованию, ненавистной становилась даже терминология, допускавшая существование типично капиталистических понятий.

Когда в Донбассе с августа 1921 года по решению Совнаркома начали сдавать в аренду мелкие шахты, значительная часть из них по инициативе низовых партийных работников или шахтеров была затоплена. Хотя из-за голода шахтеры массами уходили из Донбасса, перспектива работать на частника-арендатора оказалась страшнее недоедания. Только прибывшая правительственная комиссия во главе с И. Т. Смилгой смогла ускорить переход к арендным отношениям, применив метод «кнута и пряника». Но уже к началу 1924 года в Донбассе не осталось ни одной арендной шахты. Причины такого явления оказались типичными: непомерные налоги и придирки фининспекторов, требования властей достичь в кратчайшие сроки максимальной прибыльности, чиновничья волокита. Несмотря на спад добычи угля, в марте 1922 года московское Политбюро не поддержало просьбу пленума ЦК КП(б)У о выделении Донбассу оборотных средств и кредита для закупки техники за рубежом.

Своего пика развитие частноторгового оборота и предпринимательства достигло в 1923/1924 хозяйственном году (43,1 процента общегосударственного уровня), но вытеснение частника и арендатора в УССР шло быстрее, чем в целом по Советскому Союзу. Оказалось, что само существование частных и арендных предприятий носило несколько искусственный характер. Они действовали, как отметил Малый ВУЦИК (а Наркомат юстиции это подтвердил), еще в 1923 году, на правах, условно предоставленных большевистской властью.

Тактика налогообложения и сам общественный климат в обществе ставили жесткие границы возможной прибыли, не позволяли частнику достигать больших объемов производства. Из всего количества крупных предпринимателей в Украине (к ним принадлежали в середине 20-х годов 368 человек) только 16 получали годовой доход 50 тысяч рублей, причем 13 из них являлись оптовыми торговцами, а не производителями товаров. Три четверти нэпманов, занятых в индустрии, имели доход не более 50 рублей в месяц, владея объектами с двумя-тремя рабочими. Из-за отсутствия в госбюджете затрат на развитие частного и арендуемого сектора владельцы вынуждены были для получения заказов и сырья широко использовать взятки.

В розничной торговле доля частника в продаже продовольствия, одежды, обуви, хозяйственных товаров достигла значительного уровня — 50–71 процента, хотя цены здесь складывались выше, чем у государства или кооперативов (из-за повышенных налогов). В августе 1924 года на территории СССР функционировал 266 031 частный магазин, в то время как государственных насчитывалось всего 6736, кооперативных — 8084, т. е. частная торговая сеть достигла 94 процентов.

Ощутимый упадок доли частно-арендной сферы в производстве начался с осени 1925-го, торговли — с октября 1926-го, а к январю 1929 года уцелели лишь отдельные торговые точки частников, но цены у них стали в 7 раз выше кооперативных. Следовательно, поставленная лидерами РКП(б) (с декабря 1925 года — ВКП(б)) цель — вытеснение частно-арендного соперника из экономики, выполнялась успешно. Половина всех частных предприятий в Украине существовала менее двух лет, четверть владельцев торгово-промышленных заведений ежегодно не возобновляла патент, многие частники и арендаторы в течение пяти-шести лет меняли до десяти видов деятельности.

Большевистскому руководству не нравилось, что нэп оживил частнособственнические инстинкты и в рядах партии. Так, апрельский 1925 года пленум ЦК КП(б)У сделал весьма неприятный для его участников вывод: до половины преступлений в городах совершает партийная и советско-хозяйственная номенклатура, а в селах их доля в этом отношении достигала 80 процентов. А ведь в данный период членам партии в сельской местности не разрешалось иметь богатое хозяйство, в городах им запрещали владеть собственным домом, конным выездом или автомобилем, держать деньги в сберкассе, использовать в личных интересах служебный персонал, носить обручальные кольца или дорогие запонки, работать где-либо кроме основной деятельности, т. е. всячески поощрялся аскетизм и презрение к материальному благополучию. Разумеется, подобная программа не могла не давать трещин и оставаться неизменной.

Нэп не оправдал и повышенных надежд на быстрое процветание: если в 1913 году в сберкассах Украины числилось 1 млн 420 тыс. вкладчиков (вклады составляли 232 млн рублей), то к 1 октября 1926 года 186 тысяч граждан хранили всего лишь 12 млн рублей (из расчета довоенной стоимости рубля). Не прекращался рост индекса средней стоимости жизни и индекса цен в сравнении с довоенным уровнем. Более того, эти показатели превышали соответствующие по Западной Европе и США.

Следует отметить, что частники зачастую нарушали Кодекс законов о труде (в 1925 году на частных и арендных предприятиях УССР работали 116 400 рабочих и служащих), причем больше всего нарушений фиксировалось в пищевой, кожевенной и швейной индустрии. И хотя на государственных предприятиях наблюдалось значительно больше трудовых конфликтов, ВКП(б) намеренно разжигала на объектах частного предпринимательства классовые конфликты, стачечную борьбу, чтобы быстрее разорить их. К тому же уровень социального партнерства рабочих и хозяев уступал росту социального эгоизма обеих групп.

Немаловажным отрицательным фактором для дальнейшей судьбы новой экономической политики было то, что среди 24 403 предпринимателей Украины (без сельских хозяев) 53 процента составляли лица еврейской национальности и только 32,4 процента — украинцы. Среди 381 заводчика и фабриканта евреев насчитывалось 78,5, украинцев — 6,3 процента, русских — 7,1. Из 3776 торговцев, использовавших наемный труд, евреями были 73,6 процента. Учитывая, что за 1918–1921 годы в 694 населенных пунктах Украины различные политические силы организовали 887 еврейских погромов (в 1919 году на украинской территории проживала большая часть российских евреев — 3,3 млн человек), рецидив антисемитизма не исчез, а значит, и впечатление о том, что якобы «нэп выгоден жидам», овладевало многими. Дополнительным раздражителем для роста антисемитизма послужила попытка центра колонизовать евреями пахотные земли на юге Украины. Осенью 1923 года Политбюро ЦК РКП(б) обсудило докладную записку ряда видных евреев-партийцев о создании к ноябрю 1927 года государственной еврейской автономии в районе Одесса — Херсон — север Крыма и далее по побережью Черного моря до границ с Абхазией, включая регион Сочи, общей площадью 1,1 млн квадратных километров. В январе 1924 года речь шла уже об автономном еврейском правительстве, федерированном с Россией. Из-за сопротивления руководства УССР автономию решили формировать на более ограниченной территории. В конце концов, по настоянию И. В. Сталина, были организованы только комитеты по земельному устройству еврейского населения. В 1927 году на землях Херсонщины возник еврейский район с центром в Калининдорфе. По проекту А. Брагина к концу 20-х годов предусматривалось вовлечь в сельскохозяйственное производство 500–600 тысяч евреев, выделив им 1 млн 830 тыс. десятин. Одновременно за Урал из Украины вынуждены были мигрировать 482 100 украинцев, а из Крыма депортировали 20 тысяч крымских татар. Не случайно поэтому в южных губерниях Украины с 1924 года наблюдались еврейские погромы, хотя и не такие кровавые, как ранее.

Своего расцвета нэп достиг в 1926 году: к этому времени оплата труда в индустрии выросла в 1,6 раза в сравнении с 1924 годом, учителям ее повысили в 3,6 раза, шло массовое строительство или капитальный ремонт жилья, 14-дневный ежегодный отпуск для рабочих стал обязательным, доходы крестьян на треть превышали довоенные.

В течение 1922–1924 годов червонец, равный десятирублевке Николая II, вытеснил советские знаки, будучи равен шести американским долларам. Червонцы на четверть обеспечивались золотом, платиной, иностранной валютой, а на три четверти — товарами широкого потребления, краткосрочными векселями и другими обязательствами. С октября 1923 года бюджет исчислялся только в червонцах, что позволило несколько повысить процентные ставки по вкладам, эмиссия держалась в размере 6,3 процента от доходов бюджета.

Но с 1925 года Госплан нарушил принцип «живи по деньгам» и эмиссия перестала быть строго пропорциональной росту товарооборота. Госбанк вытеснил акционерные и коммерческие банки, получив монополию на распределение кредитных ресурсов. Возникло своеобразное «крепостное право» — прикрепление клиентуры к одному банку, будь то Промбанк, Торгбанк, Сельхозбанк или Цекомбанк. Централизация методов регулирования бюджета сохраняла его устойчивость, но резко снизила хозрасчетную заинтересованность предприятий. И хотя номинальная зарплата выросла за 1926–1932 годы, но реальная упала на 67 % из-за нестабильности рубля и высоких цен на товары. Хроническую нехватку товаров несколько смягчали частники. Крайне низким оставалось пособие по безработице. Все это вместе взятое приводило к протестному движению рабочих в форме т. н. «волынок», «итальянских забастовок», стачечным настроениям. Несмотря на репрессии, стачка, к примеру, на Константиновском бутылочном заводе в 1926 году продолжалась 18 часов. В ней принимали участие 1544 работника предприятия.

В течение всего так называемого нэповского периода не прекращалось наступление на частника, хотя к началу 1929 года потребление населением сахара достигло лишь 75 % невысокого уровня потребления 1913 года, по хлопчатобумажным тканям данный показатель составил 80 %, появились очереди — верный признак дефицита. В селах Украины конца 20-х годов более 43 % мужчин и две трети женщин оставались неграмотными, и это не давало исчезнуть духу «народной расправы» с «буржуями».

К тому же с мая 1925 года наблюдалось падение производительности труда в индустрии, хотя фонд зарплаты сохранял стойкую тенденцию роста. В ряде регионов заработная плата в промышленных отраслях превысила 72 процента уровня накладных расходов, что консервировало технологическую и техническую отсталость. Отчетность государственных трестов продолжала оставаться, по словам председателя ВСНХ СССР Ф. Э. Дзержинского, сплошной фантастикой, квалифицированным враньем. К 1 марта 1927 года из 14 товарных бирж Украины остались четыре, упал фактор планового регулирования, зато росла распределительная тенденция бюрократического типа, соотношение плана и рынка грубо нарушалось.

Важно отметить, что мозаичный характер, сложность рыночных отношений требовали высококвалифицированных кадров, а их-то как раз и остро не хватало: до 1927 года среди руководителей индустрии УССР было только 22 процента лиц с высшим и средним образованием, из 529 членов правлений трестов, директоров крупных предприятий и их заместителей такое образование имели 155 человек, а 71,7 процента — лишь начальное. До июля 1924 года труд управленцев высшего звена оплачивался недифференцированно, причем беспартийный директор завода мог получать до 500 рублей, а коммунист — не более 300. Однако после 18 июля 1924 года с введением персональных окладов руководству, превышавших зарплату рабочего от 4 до 30 раз, появился противоположный перекос.

После этапа подъема сельского хозяйства на базе нэпа к концу 20-х годов определилась его стагнация. Большинство хозяйств имели очень низкую товарность, ограниченные возможности для роста урожайности, улучшения пород скота.

В середине 20-х годов в селах Украины существовали четыре типа хозяйств: потребительские с посторонними заработками, потребительские натуральные, переходные к рыночному типу и с комплексным сельскохозяйственным производством. В северной и южной Лесостепи три четверти дворов оставались маломощными, из каждых шести хозяйств только одно начинало продвигаться к рынку. Почти половину налогов уплачивали зажиточные хозяева, зато 36,8 процента бедняцких до 1929 года не платили ни копейки. Следовательно, стимулов становиться богатыми оставалось не так много.

К осени 1929 года резко увеличилось количество брака в индустрии: бой стекла на четверть превысил норму, крайне некачественными стали такие товары, как кирпич, металлопрокат, текстиль, лесоматериалы, фарфор и фаянс, товары кожевенного и пищевого ассортимента (даже градусники), а брак рельсов, железнодорожных осей и бандажей «зашкалил» за 50 процентов. Безобразными по качеству были молотилки харьковского завода «Серп и молот», пришлось ввозить косы, кастрюли, посуду, даже ночные горшки из Австрии. Если на лучшей обувной фабрике СССР выпуск обуви на одного рабочего составлял 4,3 пары, то в Чехословакии — 12 пар, в США — 7 пар и т. п.

Ограничения частнопредпринимательской деятельности привели к бегству частного капитала из легальной сферы. Тогда за дело взялись органы ОГПУ и «рабочего контроля», реквизируя у нэпманов валюту и драгоценности. Было полностью проигнорировано предложение В. Ленина весны 1922 года: подумать над тем, как ограничить рост социального расслоения, не останавливая развития производительных сил. Но с 1926–1927 годов в бюджете резко возрос объем капитальных вложений в индустрию при незначительном их повышении для нужд села. Этим актом сознательно нарушалось равновесие на рынке — подрывался фундамент нэпа. В 1929 году с новой экономической политикой было покончено окончательно, страна перешла к более привычным административно-распределительным методам, попытавшись вторично провести коммунистический штурм и пролетаризацию на селе.

Укрепление большевистской диктатуры

Во второй половине 1920 года в рядах РКП(б) шла дискуссия о необходимости режима «рабочей демократии» во внутрипартийной жизни. Ярким свидетельством наличия в партии самостоятельно мыслящих личностей являлось существование оппозиционных группировок, создание комиссии по проверке законности привилегий и льгот высших руководителей РКП(б), не исключая В. И. Ленина.

Лидеры оппозиционного течения «демократического централизма» в Украине одобряли курс на преодоление «назначенства» и бюрократизма, плодивших карьеризм и приспособленчество. Однако X съезд РКП(б), руководствуясь указанием о том, что партия — не дискуссионный клуб, запретил существование фракций и группировок, что, по сути, означало искоренение инакомыслия. Симптоматично, что результаты проверки уровня материальной обеспеченности обитателей Кремля с анализом допущенных ими злоупотреблений были положены «под сукно» на 75 лет.

Некоторое время, даже после смерти В. Ленина, компартия Украины, несмотря на устранение с поста председателя Совнаркома УССР независимого X. Г. Раковского, сохраняла полусамостоятельный статус. Естественно, и для нее были характерны те же болезни, что и в целом для РКП(б): неприятие критики, нетерпимость к некоторым социальным группам населения, бюрократизация, приверженность к силовым методам управления с опорой на чекистский аппарат. Характерный пример: 20 августа 1920 года контролируемый большевиками Наркомат финансов Украины распорядился обменивать несоветские деньги только с разрешения местных Советов семьям красноармейцев и бедноты на сумму месячного прожиточного минимума, а остальные деньги аннулировать. В этом решении отчетливо видно, какие именно категории населения партия считала враждебными или ненужными.

Группа влиятельных политиков Политбюро ЦК КП(б)У некоторое время попыталась отбивать атаки центра на прерогативы республиканских органов. Так, в начале августа 1923 года заместитель председателя Госплана СССР Г. Пятаков внес в ЦК РКП(б) проект изменений в управление индустрией. В нем предусматривалось лишить Украинский совет народного хозяйства права руководить ключевыми трестами, в том числе такими, как «Химуголь», «Южмаштрест», «Текстиль-трест», «Сахаротрест». В результате могло оказаться, что в распоряжении УСНХ оставалось бы 5 процентов рабочего класса. Возмущенный председатель правительства УССР В. Я. Чубарь не замедлил с резким осуждением данного проекта: «Или это крайнее проявление реакции против самостийницких уклонов на местах, или современная нэповская заправка и потеря всяких Здоровых оргперспектив». Проект Г. Пятакова тогда удалось отклонить.

Руководство Украины и органы республиканских филиалов ОГПУ активно участвовали в кампании Высылки за границу оппозиционных к программе и тактике РКП(б) интеллигентов. В ночь на 18 августа 1922 года из Екатеринослава, Киева, Одессы, Харькова было депортировано за рубеж 77 интеллигентов — в основном врачей, агрономов, инженеров, литераторов, экономистов. Их предупредили, что в случае самовольного возвращения на родину они будут расстреляны.

В конце 1923 года верхушка КП(б)У осудила выступление Л. Д. Троцкого и его сторонников (за исключением наркома внутренних дел И. Николаенко, которого немедленно сняли с должности, сфабриковав дело о хулиганстве). Поддержав И. Сталина в борьбе с Л. Троцким, Л. Каменевым и Г. Зиновьевым за власть в партии и стране, КП(б)У с 1925 года пользовалась определенной поддержкой Генерального секретаря. В частности, все перемещения дипломатов из УССР согласовывались с аппаратом ЦК КП(б)У, хотя еще в августе 1923 года все консульства и дипломатические службы УССР были слиты с посольствами союзного Наркомата иностранных дел. Но Комиссия по иностранным делам Политбюро ЦК КП(б)У оказалась распущенной только 9 июня 1926 года, причем по инициативе национал-коммуниста Н. А. Скрыпника.

Не следует, конечно, переоценивать самостоятельность КП(б)У — по Уставу она имела примерно такие же полномочия, как любой губком партии Российской федерации. И. Сталин в этот период маневрировал, ведь еще в 1922 году он откровенно заявил, что независимость национальных республик — это просто «показуха», необходимая в годы гражданской войны, когда ради победы над врагами следовало непременно демонстрировать либерализм Москвы в национальном вопросе.

Централизация руководства в стране происходила по линии полного подчинения государственных органов соответствующим партийным комитетам. Со временем этот процесс приобрел все признаки узурпации властных полномочий и превращения Советов в безгласные органы — рупоры парткомов. Именно высшие инстанции РКП(б) — ВКП(б) с 1919-го до июля 1928 года передали в состав России и Белоруссии территории, на которых из 478 тысяч жителей 69 процентов являлись этнографическими украинцами. В то же время к УССР отошли регионы, где проживал 278 081 человек, т. е. в 7,4 раза меньше, чем по украинскому проекту размежевания ноября 1924 года. Вне границ Украины остались два миллиона украинцев Курской, Воронежской губерний и Северо-Кавказского края.

12 октября 1924 года с расчетом на потенциальную советизацию Бессарабии и Румынии, углубление революционного брожения была создана искусственная Молдавская АССР из частей Одесской и Подольской губерний Украины. Еще в феврале 1924 года группа большевиков-молдаван во главе с неистовым Г. И. Котовским направила письмо харьковскому и московскому ЦК с просьбой о создании Молдавской республики, но до провала советско-румынских переговоров в Вене этот вопрос не решался. Только 29 июля ЦК РКП(б) одобрил такую инициативу, а чтобы ускорить дело, санкционировал бессарабских большевиков на Татарбунарское восстание, в ходе которого 16 сентября 1924 года в Бессарабии была провозглашена советская власть. Естественно, румынская армия быстро подавила выступление, а СССР не посмел оказывать прямую помощь восставшим, опасаясь возможных осложнений. Молдавская автономия в 1926 году насчитывала 227,8 тысячи украинцев (48,5 %), 172,4 тысячи молдаван — 30,2 % (из общего количества населения 572,3 тысячи человек). Хотя румынские коммунисты предлагали ввести в МАССР в качестве государственного румынский язык — как более развитый лексически, без варваризмов, а большевики-молдаване защищали молдавский, последнее слово осталось за ЦК КП(б)У: в качестве равноправных государственных введены украинский, русский и молдавский языки. Предложение Н. А. Скрыпника о включении новообразованной республики в состав России не прошло.

Чтобы коммунистическая идеология доминировала в обществе, в апреле 1921 года в Харькове был организован суд над 24 интеллигентами, хотя их вину так и не удалось доказать. Затем состоялся судебный процесс в Киеве над членами ЦК УПСР, в 1922-м судили лидеров российских эсеров, в 1923-м нанесен очередной удар по все еще популярной среди части рабочих РСДРП(м) и ее молодежному крылу.

До 1923 года в заводских коллективах было очень мало членов и кандидатов в члены КП(б)У — каких-то 2–3 процента. Тогда началась усиленная вербовка пролетариев в ряды правящей партии, ускорившаяся после смерти В. Ленина, когда прошли так называемые ленинские призывы. Таким образом удалось к 1926 году увеличить число партийцев среди пролетариата Украины до 10 процентов. Новые члены партии, рекрутировавшиеся в основном из рабочих-маргиналов или правдолюбов-романтиков, не обладали необходимой политической культурой, легко подвергались идеологической обработке, тяготели к обожествлению вождей. Но иного выбора время не предоставляло, потому что в середине 20-х годов интеллектуально развитые, квалифицированные рабочие даже в крупных индустриальных центрах Украины составляли в лучшем случае 5–6 процентов, а в уездах — и того меньше. Даже в начале 1927 года 90,5 % членов КП(б)У имели лишь начальное, незаконченное начальное или домашнее образование, 8,3 % — среднее, 0,8 % — высшее. По оценкам идеологического отдела ЦК, в 1923 году 65 % коммунистов являлись политически неграмотными, в селах — более 90 процентов. В. Ленин еще в 1921 году считал уровень в 300 тысяч членов партии чрезмерным, однако в дальнейшем это предостережение не было услышано, поэтому сознательные, высокоидейные члены партии попросту потонули в массе карьеристов, приспособленцев и наивных романтиков.

И все же в 20-е годы партии удалось установить достаточно прочную связь с пролетарскими массами: с 1924 года практиковались производственные совещания, комиссии по проверке различных учреждений, включая партийные, с участием рядовых членов КП(б)У, выездные заседания парткомов на предприятиях и т. д. Все вместе взятое обеспечивало практически полную лояльность рабочего класса к правящему режиму, а с учетом приоритета пролетариата в обществе — и верность партии.

Система подбора руководящих кадров закрепила верховенство политических, а не деловых качеств кандидатов в касту вершителей судеб людей. Поэтому выдвиженцы постоянно ощущали, что могут занять тот или иной пост не по праву лучшего, а в соответствии с решением вышестоящей инстанции. В такой ситуации стал процветать «личный режим», формировались влиятельные номенклатурные группировки. В составе ЦК КП(б)У до середины 20-х годов наиболее влиятельной слыла «екатеринославская фракция» во главе с Э. Квирингом, Д. Лебедем, Я. Яковлевым (Эпштейном). На Киевщине огромное превосходство над соперниками приобрели «яновцы» — Ян Гамарник и его сторонники — И. Якир, Л. Картвелишвили, В. Затонский. Допуская в своей деятельности немало теоретико-методологических ошибок, номенклатура одновременно отличалась завидной трудоспособностью, упорством в достижении цели, презрением к благам жизни, что не могло не импонировать большинству трудящихся.

Проведение дерусификации в УССР и ее особенности

Отношение большевиков к национальным проблемам в ходе гражданской войны претерпело своеобразную эволюцию. В феврале 1919 года председатель Совнаркома Украины X. Раковский, выступая на заседании Киевского горсовета, утверждал: «Декретирование украинского языка как языка государственного является реакционным, никому не нужным мероприятием». А через четыре года он резко критиковал второго секретаря ЦК КП(б)У Д. З. Лебедя за игнорирование украинского языка и культуры. Чтобы завоевать доверие украинских масс и национальной интеллигенции, в резолюции VIII Всероссийской партийной конференции «О советской власти на Украине» говорилось о долге членов РКП(б) гарантировать право трудящихся учиться и разговаривать в советских учреждениях на родном языке. Неудивительно, что X. Раковский честно признал: «Если село не с нами, то виновато не село, виноваты мы». В марте 1920 года, являясь фактически наместником В. Ленина в Украине, он инициировал задачу создания национального рабочего класса, украинизацию школьного образования, организацию Центральной школы червоных старшин, где обучение шло на украинском языке.

При существовании почти сплошь украинского села (среди национальных меньшинств крестьянскими по природе оставались также молдаване, немцы, болгары, греки и белорусы — В отличие от евреев и русских) и русифицированного города (в семи губернских центрах Украины, кроме Подолии и Волыни, проживало всего 14 % украинцев, зато 44 % русских, 35 % евреев) овладение крестьянской массой означало — нести идеи коммунизма на их родном языке. Характерно, что даже украинские эсеры с марта 1919 года требовали не украинизации городов, а создания культурно-национальных учреждений в деревне и соответствующей школьной политики.

Популярный в 1917–1920 годах среди национально-демократических сил термин «украинизация» после «завоевания Украины большевиками» (высказывание В. Ленина весны 1919 года) означал формирование национального по составу административного аппарата, который бы безусловно подчинялся московскому центру, и вынужденное ослабление контроля за национально-культурными процессами. Ведь восстановление единства страны в форме СССР требовало определенной компенсации в виде советизированной идеи культурно-национальной автономии. Кроме того, в условиях «диктатуры пролетариата» сам ход национально-культурного возрождения давал возможность постепенной большевизации сферы просвещения (учительство республики перешло на платформу советской власти в 1923–1924 годах), науки и культуры, воспитания «нового человека», выявления национально сознательных граждан с целью их дальнейшей нейтрализации.

Но в ситуации 20-х годов речь шла фактически не об «украинизации», а о «дерусификации». Ведь весной 1919 года в УССР на все украинское население приходилось 10,8 процента средних школ, зато русские имели их 84,7 процента. Из 5000 профессоров украинцы составляли ничтожное меньшинство — полпроцента. В составе КП(б)У, не без оснований окрещенной Н. Бухариным й Г. Зиновьевым русско-еврейской партией, в 1923 году только 11 процентов коммунистов знали украинский язык. Руководящая верхушка ГПУ Украины в январе 1923 года насчитывала 18 человек, но лишь два чекиста являлись украинцами, к тому же практически обрусевшими. И не случайно в апреле 1923 года заместитель председателя Совнаркома Украины И. В. Фрунзе с тревогой говорил: может сложиться так, что рабочие и крестьяне республики не будут понимать ДРУГ друга из-за разности культур и языка.

Еще до принятия XII съездом РКП(б) и IV совещанием по национальному вопросу идеи И. Сталина о «национализации государственных и партийных учреждений в республиках и областях» руководство УССР в сентябре 1920 года приняло закон об обязательном изучении в школах украинского языка, истории и географии Украины. Через два года задачу уточнил пленум ЦК КП(б)У: необходимо советизировать народную школу, борясь с искусственной украинизацией и русификацией, что несколько запутало исполнителей.

До декабря 1922 года обучение в школах Волынской, Подольской, Полтавской губерний, селах Киевщины без всяких указаний сверху шло на украинском языке, в остальных губерниях — на русском или обоих языках параллельно. К тому же до конца 1918 года гетманские власти дерусифицировали 5400 (более четверти) начальных школ, частично украинизировали 262 высшие начальные (74 %), а также 55 средних школ.

Через три месяца после завершения работы XII съезда РКП(б), 27 июля 1923 года, вышел декрет Совета народных комиссаров Украины «О мерах по украинизации учебно-воспитательных и культурно просветительных учреждений» («Про заходи по українізації навчально-виховних і культурно-освітніх установ»). На его базе к 1 августа были разработаны мероприятия по обеспечению равноправия языков и содействию развитию украинского языка. Хотя в них предусматривалось выполнить задачу украинизации в течение года, содержалось указание о запрете брать на руководящую работу лиц, не овладевших украинским языком, первый секретарь ЦК КЦ(б)У (с марта 1925-го — Генеральный секретарь) Э. Квиринг почти два года тормозил процесс дерусификации. И только с прибытием в УССР Л. М. Кагановича, заменившего Э. Квиринга, пленум ЦК КП(б)У в экстренном порядке создал в апреле 1925 года комиссию по украинизации. Это решение 30 апреля продублировал ВУЦИК, сформировав Всеукраинскую Центральную комиссию по украинизации советского аппарата (председатель — В. Я. Чубарь) и издав грозное постановление «О мерах незамедлительного проведения полной украинизации советского аппарата» («Про заходи термінового проведення повної українізації радянського апарату»). Но форсированное проведение фактически дерусификации вызвало сопротивление как партийно-советского аппарата, так и части населения.

Центральное руководство в Москве по-разному реагировало на трудности, появившиеся при проведении национальной политики: И. Сталин требовал «преодолеть иронию и скептицизм в вопросе об украинской культуре», а Г. Зиновьев считал, что украинизация «бьет по нашей линии относительно данного вопроса, помогает петлюровщине». Но Генеральный секретарь ЦК КП(б)У Л. М. Каганович настойчиво выполнял указания И. Сталина, правда, для него не имело решающего значения, что проводить в жизнь — русификацию или украинизацию.

Созданные для государственных служащих трех-четырехмесячные курсы изучения украинского языка в большинстве городов функционировали формально, хотя над слушателями довлела угроза увольнения с работы в случае, если на экзамене они получат неудовлетворительную оценку. Многие слушатели посещали занятия эпизодически, общались между собой, как правило, на русском языке или на смеси украинского и русского, доклады тоже зачастую произносились не на украинском языке. К примеру, в Артемовске из 8323 служащих различного ранга 3680 (44,2 %) вообще их не посещали, а 796 человек были освобождены от занятий, хотя подавляющее большинство из них украинским языком владели крайне слабо. Не хватало и учителей, потому что с 1921 по 1923 год учительский корпус Украины уменьшился почти вдвое — с 85 до 45 тысяч… Для многих чиновников (совбуров, как их называло население) украинизация была мимикрией, уловкой, несерьезным и конъюнктурным мероприятием.

Кроме того, символы «украинизации» и «борьбы с украинским буржуазным национализмом» являлись двумя сторонами единой политики. Параллельно дерусификации шла пролетаризация обучения, а это усложняло социальные отношения, приводило к третированию дореволюционных педагогов. Процветали упрощенчество, полуграмотность, хронически не хватало средств на культурно-просветительскую работу. Крайне медленно проходила украинизация в комсомоле Украины, где на 1 мая 1924 года насчитывалось украинцев 21,1 процента, русских — 10,5, евреев — 65,8, других национальностей— 2,6 процента. Не лучше обстояло с дерусификацией и в дислоцированных на территории УССР воинских частях, особенно среди комсостава. Причина здесь тоже лежала на поверхности: из 42 начдивов и военных комиссаров лишь два человека были украинцами, 21 — русскими, 10 — евреями, 9 — латышами, а в штабе Украинского военного округа из 246 работников украинцев насчитывалось 6 человек.

В 1924 году 66 видных украинских деятелей-эмигрантов одобрили украинизацию, заявив в связи с этим о проявлении лояльности к советской власти. Однако фактически украинизация внедрялась наиболее активно лишь в сфере начального образования, имела двойственную теоретическую базу, многие решения при этом были явно непродуманными, а удовлетворение культурных запросов превращалось в советизацию, ликвидацию национальных традиций. В Киевской, Волынской, Полтавской губерниях ее результатом стал украинизированный русский язык — «суржик».

Вместе с тем нельзя отрицать, что благодаря усилиям украинской интеллигенции, в том числе вернувшейся из эмиграции в УССР, а также национал-коммунистов типа А. Шуйского или Н. Хвылевого (Фитилева), в республике произошел расцвет национальной культуры, процесс украинизации городов. Прогресс был виден и в количественном отношении: на украинский язык преподавания к 1927 году перешли четверть вузов, около половины техникумов, 80 % периодических изданий стали «украиноязычными», более 92 % первоклассников начинали учебу в украинских классах. Еще в 1931 году 79 % вузовских учебников издавались на украинском языке.

Реальные перемены имели место и на той территории Слобожанщины, где компактно проживало украинское население, но которая административно относилась к Российской федерации — на части Курской, Воронежской и Брянской губерний. Здесь в 1927 году работали восемь украинских педагогических техникумов, Воронежский университет готовил учителей украинского языка и литературы, в трех техникумах ввели украиноведение, до 1932 года 13 районных газет выходили на украинском языке. В этих регионах планировалось дерусифицировать 26 районов, где большинство населения составляли украинцы. Не отставала и Кубань: до 1930 года здесь открыли 240 украинских школ, украинский педагогический институт, два педагогических техникума, украинские отделения в сельскохозяйственном институте и на рабфаке.

Кроме того, в Украине с 1924 года началось образование национальных районов. Они формировались для неукраинцев с целью интенсифицировать среди национальных меньшинств классовую борьбу, побудить Польшу также ввести автономию для живших там украинцев и белорусов. Однако их создание в УССР активизировало национальную борьбу. Остававшиеся в том или ином национальном совете представители других наций ощущали себя чужаками. Слухи о том, что украинцев выселят, скажем, из польского национального сельсовета, заставляли украинцев, издавна проживавших здесь, при переписи 1926 года заявлять о себе как о поляках. Появились тенденции дореволюционных сословий: украинцев и русских считали крестьянским сословием, немцев — колонистами, а поляков — дворянами. Массовое недовольство украинцев вызвал декрет 1925 года об увеличении на 20 % земельных угодий для немецких колонистов, имеющих менее 35 га земли. Таким образом, комбинация этничности, проблема контроля над территорией и земельной собственностью вызвали к жизни интенсификацию национальных чувств, обострение понятий «свой», «чужой».

С течением времени решение национального вопроса и проблема дерусификации все более противоречили необходимости унификации национальных культур в СССР, идеям пролетарского интернационализма, превращения русского языка в язык межнационального общения. Все большее влияние приобретала догматическая формула «социалистическая по содержанию, национальная по форме культура». Не прекращалось сопротивление дерусификации: в Сталинском округе Донбасса из 92 городских школ только две являлись украинскими, из 190 заводских школ к 1928 году осталось 42. Объясняя подобную медлительность, руководители обычно ссылались на указание И. Сталина о том, что «нельзя украинизировать сверху… это процесс длительный, стихийный, естественный».

Среди значительной части украинского общества продолжало доминировать мнение о том, что Украина на деле является частью России и никогда «не будет самостоятельной, всегда будет жить по указаниям матушки-России». Киевские служащие бесцеремонно заявляли: «Мы не понимаем китайского языка!» — имея в виду, конечно, украинский.

Партийные инстанции, сам Л. Каганович постоянно напоминали, что в процессе украинизации не прекращается идейная борьба, причем буржуазно-националистическая идеология, антисоветская культура по темпам развития якобы опережают пролетарскую идеологию и советскую культуру. Уже с апреля 1926 года начались нападки на наиболее последовательного сторонника дерусификации и подлинной суверенности Советской Украины, особенно в подборе и расстановке кадров, наркома просвещения А. Шуйского. Его политическую травлю не в последнюю очередь организовал Н. А. Скрыпник, добившись при поддержке И. Сталина и Л. Кагановича высылки А. Шуйского на работу в Россию (в сентябре 1927 г.). Кроме жупела «шумскизм», который верхи партии трактовали как «национальный уклон», появились также «хвылевизм» и «волобуевщина», особенно напугавшая догматиков. В одной из своих статей 1927 года 24-летний коммунист М. С. Волобуев-Артемов, не отрицая партийной программы, рассматривал Украину как исторически сформировавшийся народнохозяйственный организм, имеющий собственные пути развития. Опираясь на официальные данные советской статистики, он показал потребительское отношение центра к Украине, требуя обеспечить за ее национальными учреждениями права и возможности настоящего, а не формального руководства всей экономикой республики, без всяких исключений в пользу союзных инстанций, ликвидировать провинциальный статус украинского языка, литературы и культуры в целом. Хотя и А. Шуйский, и М. Волобуев-Артемов были арестованы только в 1933 году (Н. Хвылевой в мае 1933 года покончил с собой), их позиции существенно повлияли на дальнейшую судьбу украинизации, ставшей теперь в глазах «правоверных» сверхцентрализаторов синонимом сепаратизма. Фактически проблему дерусификации нельзя было оторвать от дилеммы развития производительных сил Украины, ее индустриализации и модернизации, а дальнейшее углубление национального самосознания могло породить тяготение к экономической, а затем и политической самостоятельности.

Такие явления действительно стали наблюдаться в начале 30-х годов среди коммунистов-украинцев. Многие из них считали именно титульную нацию государствообразующей в УССР, а русских — только национальным меньшинством. Все больше и больше членов КП(б)У проникались идеями национал-коммунистов, считая строительство украинской государственности целью своей деятельности. В письмах и запросах они требовали предоставить Украине более широкие бюджетные полномочия, право на международные связи, реального, а не бумажного осуществления суверенных прав, а не только права развивать национальную культуру и язык. Указывая на тяжелую жизнь украинского народа, национал-коммунисты возмущались, однако, не фактом чрезмерной эксплуатации трудящихся, а тем, что полученные средства не остаются в Украине. Недовольство Москвы вызывали и требования об украинизации Красной армии в Украине, репрессивных и карательных органов, в которых преобладали тогда русские и евреи.

Какого-либо партийного документа о прекращении дерусификации в УССР принято не было, но ее ощутимое торможение началось почти откровенно с 1929 года, А при проведении итогов хлебозаготовок на Северном Кавказе в решении Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) в декабре 1932 года говорилось, что украинизация на Кубани — не что иное, как петлюровщина. После этого всякая дерусификация была прекращена вне пределов Украины: с 14 декабря — на Кубани, с 15 декабря — на территории Центральной Черноземной области Российской федерации, в Казахстане и на Дальнем Востоке. С 1 сентября 1933 года дети украинцев в этих регионах могли посещать исключительно русские школы.

По инициативе наркома просвещения Украинской ССР В. П. Затонского были уволены все заведующие районными отделами народного образования, 90 процентов — заведующих облоно, 200 сотрудников Наркомпроса, четыре тысячи учителей — видимо, за чрезмерное усердие в проведении украинизации.

В декабре этого же 1932 года под Харьковом расстреляли более 200 кобзарей и их поводырей — хранителей и распространителей национального песенного эпоса. К сожалению, даже диссидент Н. Хвылевой «разоблачал» их как «отъявленных контрреволюционеров».

Наконец, в июле 1933-го с подачи главного идеолога КП(б)У, бывшего меньшевика и тайного сотрудника ВУЧК Н. Н. Попова было принято постановление «О националистических уклонах в рядах украинской парторганизации и задачах борьбы сними» («Про націоналістичні ухили в лавах української парторганізації і про завдання боротьби з ними»). Главным врагом партии на долгие 58 лет стал «украинский буржуазный национализм». Но чтобы власть не выглядела оккупационной в связи с существенным сокращением количества украинцев на важных постах и сохраняла ореол борца за освобождение угнетенных народов в колониях, с 1935 года началась вторая волна украинизации. В партийные и советские органы стало выдвигаться больше этнических украинцев. Позднее стало ясно, что соединить действительно насущные требования украинизации с большевизацией кадров, невозможно. В дальнейшем даже в риторике, а не только в политике по национальному вопросу принимались во внимание только нужды кремлевских вождей, которые постоянно маневрировали, учитывая изменения на мировой арене. В январе 1934 года в прессе речь шла уже только о большевистской украинизации, а затем во второй половине 1937 года исчез даже этот термин. В ходе реорганизации системы просвещения появились новые учебники, фальсифицирующие историю Украины — в частности, Б. Хмельницкого называли провокатором, предателем украинского народа. С 1938 года преподавание русского языка ввели во всех украинских школах со 2-го класса. Однако сеть школ с украинским языком обучения осталась, потому что все они были советизированы. Так, в 1937–1938 учебном году в них обучались 4 054 972 ученика, в то время как в русских — 590 990, а в смешанных русско-украинских — 275 065 учеников. Преобладала и украинская пресса — в 1933 году 10,1 % газет выходили на русском языке, даже в 1940-м украинские издания составляли более 75 процентов. Показательно и то, что с 8 апреля 1940 года русский язык в украинских начальных школах стали изучать с 4-го, а не со 2-го класса, а в средних — с 5-го, а не с 3-го класса. Дальнейшее резкое снижение количества школ с украинским языком преподавания и усиление русификации имело место спустя 30 лет после окончания второй мировой войны.

Массовая коллективизация и голодомор

На XIV партийной конференции РКП(б) в апреле 1925 года наметился переход от идеи кооперативного социализма на селе к коллективизации сельского хозяйства и на этой базе — к индустриализации, не завершенной при царизме. Если в 1925–1926 годах планы капитального строительства в промышленности трижды сокращались, чтобы сохранить равновесие на рынке, то в дальнейшем этого не делалось.

Во-первых, с 1927–1928 годов начался очередной этап милитаризации в СССР, а с начала 30-х годов — реализация огромной по размаху и средствам военно-промышленной программы. Как считал И. Сталин, большая война ожидала Советский Союз не позднее чем через десять лет, хотя вероятного противника тогда определили неверно. Во-вторых, рост индустрии требовал увеличения импорта машин и оборудования, а одним из главных источников доходов для этого служило сельское хозяйство.

Когда еще только готовились предпосылки для массовой коллективизации, две зимы подряд (1927–1928 и 1928–1929 годов) крестьяне отказывались продавать хлеб государству добровольно из-за крайне низких заготовительных цен. Кроме того, вывезенные из Украины зимой 1926–1927 года 62 млн. пудов зерна лишили мукомольную индустрию республики так необходимого ей сырья, а поступавшая из Поволжья и центра России мука оказалась намного дороже, чем собственная. Хлебозаготовительный кризис 1927–1929 годов преодолевался чрезвычайными мерами: с помощью обысков, огромных штрафов, распродажи имущества неплательщиков налогов и должников по хлебопоставкам, высылки протестующих против произвола крестьян в отдаленные районы страны. Все эти акции из арсенала «военного коммунизма» под суровым надзором ОГПУ проводили местные органы власти — от сельсоветов до окружкомов (губернская структура была ликвидирована после октября 1924 г.). Только на Днепропетровщине во время подобной «заготовки хлеба» в 1928 году привлекли к суду 1200 граждан, а более трех тысяч крестьянских семей выселили. Опора на беднейшие слои, стимулирование властью его борьбы с остальным крестьянством плодили злоупотребления и рождали чувство вседозволенности. Уже за 1928 год 33 тысячи «кулаков» были отданы под суд, а параллельно — с лета этого года — в селах Украины наблюдалось недоедание, исчезнувшее к середине 20-х годов. С 1 марта 1929 года в городах появляются карточки на хлеб — зримое доказательство продовольственного кризиса.

Стремясь выйти из положения, власти вводят в июне 1929 года продразверстку, а 3 июля 1929 ВУЦИК и СНК УССР приняли постановление «О расширении прав местных советов по содействию выполнению общегосударственных заданий и планов» («Про поширення прав місцевих рад щодо сприяння виконанню загальнодержавних завдань і планів»). Сельские советы получили право накладывать штрафы до пятикратного размера стоимости несданного хлеба, продавать хозяйства крестьян-должников, заводить на них уголовные дела. ЦК КП(б)У обязал местные органы составлять списки зажиточных хозяйств с целью высылки их членов или ареста. Следовательно, метод ликвидации «кулачества как класса» применялся почти за полгода до постановки И. Сталиным такой задачи. Уже весной 1929 года на торгах распродали имущество 68 тысяч хозяйств, объявленных кулацкими и не выполнивших плана хлебосдачи. А ведь в принципе дореволюционный тип кулака-ростовщика почти повсеместно ликвидировали в ходе аграрной революции 1920–1923 годов. Новое зажиточное крестьянство — это в основном бывшие середняки, даже бедняки, увеличившие свои доходы рачительным, умелым хозяйствованием. В 1927 году кулачество Украины вместе с семьями составляло не более 5,4 % населения, но даже у тех, кто имел по 16 гектаров земли и более, доля наемного труда составляла всего 5,9 %, зато рабочий день хозяев в среднем продолжался 11 часов 20 минут.

Кроме цели забрать продовольствие внеэкономическим путем, партийные верхи выполняли и важную для них политическую задачу: пролетаризовать село, уничтожив тяготение к частной собственности и индивидуализму. Ведь село фактически демонстрировало свою обособленность от коммунистической доктрины: на 25 августа 1927 года в рядах КП(б)У насчитывалось только 33 554 члена и кандидата в члены партии, проживавших здесь (13,7 %), причем львиную долю из них составляли административные, советские и партийные работники. С огромным трудом в деревне создавались и функционировали также ячейки комсомола. Более того, за 1927–1928 годы органы ОГПУ обезвредили 47 повстанческих отрядов, несколько террористов-одиночек из крестьян, охотившихся на партийцев.

После принятия разработанного комиссией В. М. Молотова порядка раскулачивания, определения признаков трех кулацких категорий в феврале 1930 года в Украине прошла первая волна раскулачивания, затронувшая пока 61 887 хозяйств, т. е, 2,5 процента. Однако провозглашение колхозов переходной к коммуне формой (в постановлении ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 года) вызвало яростное сопротивление всего крестьянства, не желавшего расставаться с личным скотом и инвентарем, нажитым тяжелым трудом. Пришлось временно отступить, и в марте 1930 И. Сталин вину за «перегибы» в ходе коллективизации (обобществление коров, мелкого скота, птицы) возложил на местных работников. В закрытом письме ЦК ВКП(б) от 2 "апреля 1930 года говорилось, что крестьянские волнения едва не переросли в «широкую волну повстанческих крестьянских выступлений», когда на селах перебили бы добрую половину низовых советских и партийных работников и сорвали бы весенний сев. Лишь 10 июля 1932 года В. Молотов с облегчением заявил: «Опасность крестьянских волнений и массового восстания в частях Красной армии можно считать преодоленной». Возможно, лидеры несколько преувеличивали угрозу, но все же за январь — июнь 1930 года в Украине было зарегистрировано 1500 террористических актов, связанных с созданием колхозов и раскулачиванием, в том числе 76 убийств.

Как известно, к 1 октября 1929 года в УССР колхозы объединили 15 800 дворов — 5,6 % имевшихся в республике хозяйств, хотя в масштабах СССР такие результаты оказались еще скромнее. Причем на один колхоз в Украине в среднем приходилось по 4,4 головы лошадей, 2,5 — крупного рогатого скота, 2,2 головы свиней, 2,7 — овец, т. е. ничтожно мало. Фактически это были давно известные селу «супряги», куда стремились самые бедные хозяйства. К 1933 году уровень товарности зерновых по УССР составлял лишь 5 процентов (в 1913 году — не менее 29 % собранного урожая). И все же до конца 1932 года в Украине было коллективизировано почти 70 % дворов с охватом более 80 % посевных площадей. Созданные с огромным напряжением сил 592 машинно-тракторные станции могли обслуживать лишь половину колхозов и совхозов, в остальных царил рутинный ручной труд. Чтобы колхозники не могли сбывать хлеб минуя государственные каналы, в 1930 году частная торговля была запрещена, а рынки закрыты (и возобновили работу лишь 6 мая 1932 года).

Для пострадавшей от массовой коллективизации Украины (исчезло 352 тыс. наиболее мощных хозяйств, способных превратиться в фермерские) ситуация еще более ухудшилась в связи с тем, что расплачиваться с Западом за машины, оборудование и дефицитное сырье пришлось в значительной мере зерновыми культурами. С конца 1930 года в ряде стран Европы и Северной Америки прошли массовые кампании, направленные на ограничение советского экспорта в связи с демпинговыми ценами. Мировая общественность протестовала также против массового применения принудительного труда заключенных, который стал в СССР обыденным явлением с осени 1929 года. Весь 1931 год Запад отказывался покупать в Советском Союзе нефть, лесоматериалы, частично даже зерно. Затем последовали акции протеста против импорта советского сливочного масла, мехов, конфет, лососины, бритвенных лезвий и других товаров. В начале 1931 года Канада ввела эмбарго на ввоз из СССР угля, асбеста, пиломатериалов, целлюлозы, пушнины. Если в 1932 году Германия импортировала 12 тысяч тонн сливочного масла из Советского Союза, то в 1933 году — всего 2 500 тонн, еще в 1930 году Берлин запретил ввозить советские спички.

Валюта требовалась также для поддержки мирового коммунистического движения. В ноябре 1932 года, например, германские большевики получили из фондов Коминтерна (на 90 % финансировавшегося из бюджета СССР) 10 млн рейхсмарок, Компартия США — 5 млн долларов, Компартия Китая — 3 млн мексиканских долларов, 1 млн японских иен и т. п.

С весны 1932 года в 44 районах УССР начался голод с многочисленными смертными случаями, фактами людоедства. Правда, летом, со сбором нового урожая, он прекратился. План госпоставок для Украины центр сократил вдвое, вследствие чего объем заготовок хлебов на Северном Кавказе и в УССР упал от 44–46 до 33 процентов в масштабе всего СССР. Но почти полное отсутствие материальной заинтересованности в колхозах и чрезмерно высокий уровень госзаготовок вынуждали крестьян припрятывать зерно, не обращать внимания на огромные потери при уборке урожая (в 1931 году — до 150–200 млн пудов, а в 1932-м еще больше). Помощь в виде урожая с приусадебных участков стала ощутимой только с 1935 года.

Чрезвычайная комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) во главе с В. М. Молотовым в ноябре 1932 года продиктовала руководству УССР зловещее постановление «О мерах по усилению хлебозаготовок» («Про заходи до посилення хлібозаготівель»). Оно санкционировало массовые обыски у населения, изъятие не только спрятанного колхозного зерна, но и любых запасов еды, введение натуральных штрафов мясом и картофелем. Террор массовым голодом с весны 1933 года являлся «воспитательной» мерой, о чем красноречиво свидетельствовало письмо С. В. Косиора от 15 марта 1933 года. В нем, в частности, говорилось: «То, что голодание не научило еще очень многих колхозников уму-разуму, показывает неудовлетворительная подготовка к севу как раз в наиболее неблагополучных (т. е. голодающих — В. С., Л. Р.) районах».

За сопротивление чрезмерному выкачиванию продовольствия в 1933 году диктатором Украины П. П. Постышевым были сняты с работы 237 секретарей райкомов, 249 председателей райисполкомов, 158 руководителей районных контрольных комиссий, в украинские села «высадили десант» из 15 тысяч правоверных догматиков, готовых на все ради выполнения планов. С марта 1933 года органы ОГПУ искали «козлов отпущения» за голод — ветеринаров, зоотехников, колхозных счетоводов, кладовщиков, конюхов, бригадиров, работников наркоматов земледелия и совхозов.

По некоторым данным, за 1932 — лето 1933 года от голода в Украине скончались 3,3–3,5 миллиона человек, затем с осени 1933 до лета 1934-го наблюдалась высокая смертность от тифа, переедания, в результате самоубийств или самосудов над людоедами и трупоедами. Фактически массовая коллективизация и связанный с нею голодомор на селе являлись социоцидом, т. е. уничтожением класса мелких собственников. Новая категория крестьян украинской деревни — колхозники в ранге пролетариев, считались «хозяевами производства», ликвидировалось понятие «стоимость рабочей силы» в сельском хозяйстве, рынки стали рудиментами частной собственности, вызывали подозрение, поскольку у власти не могли установить тотальный контроль над ними.

Украинские села умирали молча, даже случаев спонтанного протеста наблюдалось крайне мало. Не удивительно — на селе не осталось лидеров и, кроме того, разительно изменился менталитет крестьянства. Уже в 1927 году подавляющему большинству сельских жителей УССР были свойственны эгоцентризм, подчеркнутый индивидуализм, углубленность исключительно в свой внутренний мир. Их отличали склонность к иллюзорным мечтаниям, социальной уравниловке, консерватизму и провинциализму, к аполитичности и неистребимому анархизму. Даже традиционно уважаемые на селе люди — учителя, большей частью принимали участие в обысках и конфискациях съестного в качестве «буксиров» (так население именовало членов бригад из числа местных жителей, выколачивавших продовольствие). За эту деятельность они ежемесячно получали по 18 кг муки, 2 кг круп, 1 кг жиров. Конечно, это было спасением от голода, хотя сельский учитель понятия не имел, что реальный доход сотрудников ОГПУ в 12 раз выше.

Несмотря на чрезвычайно заниженную оплату труда в колхозном секторе, крестьянство Украины приобретало товаров в государственных и кооперативных магазинах на сумму в 5—б раз большую, нежели получало в колхозах. Если бы в 1933 году колхозник питался только заработанными в колхозе продуктами, то его рацион составлял бы: хлеба и круп — 600 г, подсолнечного масла — 3 г, картофеля — 170 г, огородных культур — 2 г в сутки. Но на фоне постоянного дефицита продовольствия в городах неиссякаемым источником пополнения крестьянского бюджета и насыщения городских рынков продуктами стали приусадебные участки. Так, в Харькове к концу 30-х годов жители покупали на колхозных рынках 62,1 % потребляемой свинины, 76,3 % — мяса птицы, 89,2 % — куриных яиц, 59,1 % молока. В таких городах, как Днепропетровск, Днепродзержинск, Запорожье, Луганск, эти показатели были еще выше. В заселенных украинцами районах Кубани городские жители приобретали на рынках 92,6 % мяса, 78 % молока, 98,2 % картофеля, 96,5 % яиц, Иной была картина в Ленинграде: здесь рынки снабжали жителей мясом только на 16 %, молоком — на 13 %, картофелем — наг 14,4 %, яйцами — на 3,4 процента. Несмотря ни на что, рынок, материальная заинтересованность побеждали своей производительностью созданную насильственными методами колхозно-совхозную систему.

Форсированная индустриализация. Массовый террор 30-х годов

С начала 1928 года в управлении индустрией СССР стала преобладать формула не планов-прогнозов, а планов-директив. В апреле 1929 года XVI конференция ВКП(б) одобрила «оптимальный» вариант плана I пятилетки со среднегодовым темпом роста 22 процента. На практике же в ежегодные контрольные цифры развития народного хозяйства вносились все новые коррективы в сторону повышения темпов — руководство партии таким образом «подхлестывало» страну. Была поставлена задача провести форсированную модернизацию экономики, в кратчайшие сроки преодолеть разрыв между СССР и передовыми странами по уровню промышленности.

Для поощрения роста производительности труда в основном использовались моральные стимулы, а для ударников и стахановцев — и материальные. В 1930 году ударник получал в 8—10 раз больше, чем чернорабочий.

Если в 1929 году капиталовложения в основные промышленно-производственные фонды Украины составляли 438 миллионов рублей, то за 1932 год — уже 1 млрд 229 миллионов (в сравнительных ценах 1928 года). За четырехлетие (1929–1932) производственные мощности тяжелой промышленности удвоились. Были сданы в эксплуатацию 53 крупные шахты в Донбассе, где использовались врубовые машины и отбойный молоток, построены три огромных металлургических завода полного цикла — Запорожсталь, Азоветаль и Криворожсталь. Символом индустриализации стал Днепрогэс (1927–1932), где было установлено шесть мощных турбогенераторов американской фирмы «Дженерал электрик».

Первую пятилетку выполнить не удалось (как, впрочем, и все последующие), но иначе не могло и быть, ведь плановые задания заранее ставились как не выполнимые в полной мере. Довоенные пятилетки предусматривали обязательное «затягивание поясов» трудящимися, энтузиазм которых успешно эксплуатировался для целей технического перевооружения индустрии. Строители гигантских объектов нередко жили в тяжелейших условиях: бараки могли стоять без стекол в окнах и дверей, без полов и печей, протекала кровля, не было кроватей, постельного белья, матрацев, мебели. Почти не существовало бань и прачечных, свирепствовали эпидемии тифа, дизентерии, кори, малярии.

Бюрократическая, сверхцентрализованная система управления постоянно давала сбои: так, финансовый план строительства Харьковского тракторного завода до мая 1930 года менялся трижды, а генеральный — 7 раз. В результате производилось много ненужных работ; механизация строительства в 1932 году едва достигала одного процента, а в 1937-м — не более четырех процентов по плану.

За две с половиной пятилетки в Украине было построено 2 тысячи крупных народнохозяйственных объектов. Цифры по СССР еще более впечатляющи: за 1928–1940 годы национальный доход возрос более чем в 5 раз, выработка элетроэнергии увеличилась в 3,7 раза, добыча угля — в 4,7 раза, нефти — в 2,7 раза, выплавка стали — вчетверо, продукция машиностроения — в 20 раз.

Но привлечение в тяжелую индустрию огромных финансовых, материальных и людских ресурсов, игнорирование легкой и пищевой отраслей, невнимание к социально-бытовой стороне создали крайне напряженное положение с обеспечением населения продовольствием и товарами массового потребления. С осени 1936-го до конца июля 1937-го в сельскохозяйственных зонах СССР наблюдался хлебный кризис, кое-где — локальный голод. В течение 1936–1939 годов нормировалось все больше товаров и продуктов. В частности, одному человеку нельзя было покупать более чем по 2 кг мяса, колбасы, хлеба, макарон, круп, сахара, 3 кг рыбы, 0,5 кг масла, маргарина, 100 г чая, 200 штук папирос, 2 кусков хозяйственного мыла, 0,5 л керосина. Кроме того, эти официальные нормы стихийно урезались самими гражданами в очередях. Что касается таких товаров, как часы, велосипеды, патефоны, костюмы, то для многих жителей они вообще были в диковинку.

В апреле 1940 года в докладной записке руководителя органов НКВД Л. П. Берии отмечалось, что от недоедания выросла заболеваемость населения в Киевской области и в ряде регионов России. Пришлось вводить нормы потребления сметаны, яиц, молока, соли, кондитерских изделий.

Именно в эти годы сложился уникальный статус Москвы: имея всего два процента населения Советского Союза, столица получала из общегосударственного фонда мясных продуктов — 40 %, жиров, сыров, шерстяных тканей — 25 %, сахара, рыбных продуктов, круп и других товаров — 15 процентов.

Особенно ограничивалось село: за 1936–1939 годы в его торговую сеть поступало товаров в 4,5 раза меньше, чем в городе (в расчете на душу населения). Однако жизненный уровень колхозников и рабочих совхозов за данный период существенно улучшился. Во второй пятилетке (1933–1937) государство ослабило налоговое бремя, в большинстве артелей развивались пчеловодство, птицеводство, закладывались сады и ягодники, строились животноводческие фермы. Колхозникам предоставили возможность получать беспроцентный кредит для покупки скота.

Укрепление правящего режима в стране происходило не только на фоне роста производительных сил города и села. Как и любая авторитарная власть, большевистская диктатура использовала методы устрашения, судебного преследования инакомыслящих, террор в отношении лиц и социальных групп, считавшихся враждебными.

В принципе террор никогда не был для России XX века чем-то необычным: только за период 1905–1907 годов от рук радикалов погибло 4500 государственных служащих и примерно столько же «случайных лиц». Власть отвечала на эти действия, хотя и не адекватно — расстрелами или виселицами. Характерно, что в октябре 1917 года ряд видных большевиков — В. Володарский, А. Бубнов, Я. Фенигштейн заявляли: после взятия власти коммунистами придется обязательно вводить террор. Причина лежала на поверхности — часть населения категорически не воспринимала большевистских планов и доктрин. Надо сказать, что через 30 лет, на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года, К. Е. Ворошилов честно изложил видение перспектив террора, заявив: «Весь мир против нас». При этом врагами, по его мнению, являлись все те, кто проживал за пределами СССР, а в «качественном» отношении — все некоммунисты. И если в 1921 году ВУЧК расстреляла трех девушек в возрасте 15–17 лет лишь за то, что они 21 день работали санитарками в махновском госпитале, то выступающие против власти тем более были обречены.

Неудачи в экономическом строительстве, аварии, производственный брак, неквалифицированные решения — все это очень удобно было списать на «вредителей», «саботажников», «замаскировавшихся врагов народа», «злостных оппортунистов», «иностранных шпионов».

Нелепо приписывать И. Сталину авторство тезиса об обострении классовой борьбы в процессе социалистического строительства. В 1928 году он лишь придал ему общегосударственное звучание. Задолго до него такую идею выдвигали Н. И, Бухарин, Г. Е. Зиновьев, X. Г. Раковский и другие. Например, X. Раковский, выступая 6 марта 1919 г. перед делегатами III Всеукраинского съезда Советов, заявил: «Чем дальше мы пойдем в социалистическом строительстве… тем больше будут увеличиваться наши враги». Сказано несколько косноязычно, но довольно ясно.

Маховик репрессий раскручивался постепенно. Пока нэп развивался поступательно, росла экономика, они имели в основном вялотекущий характер. Скажем, за 1925–1927 годы Комиссия по политическим делам при ЦК КП(б)У, рассмотрев 657 судебных дел, рекомендовала 210 обвиняемых осудить к расстрелу. Казней было бы и больше, если бы еще 9 апреля 1924 года И. Сталин от имени ЦК ВКП(б) не телеграфировал в Харьков: без санкции Москвы выносить смертные приговоры запрещается. И тут же конкретное указание — членов «Областного центра действий» осудить не к лишению жизни, а к различным срокам тюремного заключения.

По всему СССР за 1924 и 1926 годы было приговорено к расстрелу 2628 граждан, но лишь половина приговоров исполнена. Органы ГПУ — НКВД за 9 лет (1922–1930) арестовали 381 130 человек, однако не все они были осуждены на лишение свободы. Разумеется, цифра не малая, но она ни в какое сравнение не идет с вакханалией второй половины 30-х годов.

В Украине репрессии ужесточились с конца 20-х годов: уже в ноябре Г. Петренко и Н. Суровцеву обвинили в сотрудничестве с польской и немецкой разведками соответственно. Затем последовала первая волна репрессий: в 1929–1931 годах ликвидирована Украинская автокефальная православная церковь, в Москве расстреляли Ю. Тютюнника и восьмерых его соратников, в марте-апреле 1930-го состоялся суд над 45 членами «Союза освобождения Украины» («Союзу визволення України»), в начале 1931-го — арестовали группу командиров Красной армии, служивших в УССР, и т. д.

Второй, более массовый этап репрессий начался после убийства С. М. Кирова 1 декабря 1934 года, Оно оказалось совершенным на бытовой почве, И. Сталин не имел к нему никакого отношения (С. Киров являлся убежденным сталинистом, одним из немногих любимцев Генерального секретаря). Но сам факт убийства И. Сталин использовал мастерски, прежде всего для нагнетания подозрительности, небывалого усиления репрессивного аппарата.

Центр не видел иных методов борьбы с лавиной недостатков в работе государственных и партийных органов, кроме беспощадного террора. Проведенные в 1919 1936 годах шесть партийных чисток и проверок документов (было «вычищено» около 2,6 млн членов партии) не покончили со склоками, подсиживанием, кумовством, семейственностью, потрясающей безответственностью и некомпетентностью, мздоимством, от чего страдал прежде всего авторитет Политбюро и Совета Народных Комиссаров.

«Первые лица» на местах во многом вышли из-под контроля центра и стали единовластными хозяевами в своих регионах, соревнуясь друг с другом в насаждении собственных «культов» и «культиков». Авторитет руководителя теперь измерялся тем, сколько предприятий, колхозов, учреждений названо его именем. Ответственные работники, избранные в состав Советов, уклонялись от выполнения самых элементарных обязанностей, прекратили регулярно отчитываться перед населением сотрудники потребительской кооперации, торговли, коммунального хозяйства. В трудовых коллективах сошла на нет роль общественных организаций, а решение всех вопросов перешло в руки «треугольника» — директора, секретаря партийного комитета и председателя профкома.

В верхах партии продолжалась борьба бывших политэмигрантов и подпольщиков, причем последние считали себя незаслуженно обделенными властью.

Ставилась также задача ликвидации территориальных кланов, требовавших более широких полномочий. Не исчез «сепаратизм»: с весны — лета 1930 года в различных республиках СССР выдвигались планы усиления роли местных органов власти. Звучали предложения о переносе столицы Советского Союза в Ленинград, создании Компартии Российской федерации. Группа большевиков во главе с заместителем начальника сектора пропаганды Наркомата связи Крыловым разработала проект образования Российской демократической республики во главе с президентом. Далеко не случайно за 1935–1938 годы около 400 партийных, советских работников, деятелей культуры было обвинено в «национал-уклонизме». В ссылке находилось к 1937 году около 8–9 тысяч «троцкистов», которые имели тысячи приверженцев и сочувствующих по стране (за изучение работ В, Ленина и Л. Троцкого в нелегальных кружках «виноватые» исключались из ВКП(б) и подлежали аресту).

Параллельно разворачивалось преследование инакомыслящих, и не только среди национальной интеллигенции.

Выстрел в Кирова как бы демонстрировал, что враги не перевелись, поэтому на страну обрушилась стихия доносительства, наушничества, всеобщей подозрительности, недоверия. Поразительно, но большую часть доносов писали граждане, искренне верившие в идею коммунизма и непогрешимость высшего руководства, особенно И. Сталина.

В моду вошли политические отчеты членов партии, на которых оценивалось, сколько «врагов народа», прежде всего троцкистов, разоблачил тот или иной коммунист. К тому времени мало кто знал об интересном предложении Л. Д. Троцкого 20-х годов: «широко поставить дело общественного питания и постепенно улучшить его как идеальную форму контроля степени участия граждан в производстве, без чего говорить о реальном социализме преждевременно». Искушение выловить «заядлого троцкиста» стало так велико, что дела фабриковались с небывалой ранее интенсивностью. Если в 1934 году в Одесской области была раскрыта одна «троцкистская группа», то в 1935-м — уже 31, а в следующем году выявлен «Областной подпольный троцкистский центр». В результате только в течение 1935 года в области исключили из рядов ВКП(б) каждого шестого коммуниста, причем на некоторых предприятиях почти совсем не осталось членов партии, поэтому пришлось ликвидировать там партийные ячейки. Подобные акции приобрели такой размах, что 10 декабря 1935 года ЦК КП(б)У обратил внимание на недопустимость проявления болезненной подозрительности и «бдительности» разоблачителей. Однако атмосфера взвинченности, доносительства, политического кликушества не исчезала. К примеру, на собрании партийцев в Запорожье один из рабочих заявил: «Надо послать за границу нашего товарища для того, чтобы убить Троцкого».

Тем не менее после серии взрывов на шахтах Кемерово 23 сентября 1936 года И. В. Сталин счел, что следует ужесточить репрессии, и 30 сентября новым наркомом внутренних дел СССР стал Н. И. Ежов. При нем репрессии действительно достигли невиданных масштабов, особенно после печально известного пленума ЦК ВКП(б) в феврале — марте 1937 года, на котором основные трудности в народном хозяйстве объяснялись действиями саботажников, шпионов и диверсантов, замаскировавшихся троцкистов.

В 1937 году на Подолии, например, число жителей, репрессированных за «троцкистскую» деятельность, возросло по сравнению с 1934 годом в 60 раз, за «украинский буржуазный национализм»— в 500 раз, за «шпионаж» — в 60 раз. К 1 июля 1938 года за Днепропетровским управлением НКВД числилось 1145 «германских шпионов», 586 — «болгарских», 62 — «румынских», по 58 — «греческих» и «иранских», 52 — «латвийских», 32 — «японских», 31— «китайский», 15 — «эстонских» и 9 «финских», итого — 2084 человека.

31 июля 1937 года ЦК ВКП(б) утвердил приказ Н. Ежова местным органам НКВД, согласно которому за четыре месяца следовало репрессировать 268950 граждан, 75950 из них подлежали расстрелу. Решение о казни принимали внеконституционные «тройки» в составе первого секретаря обкома партии, начальника областного управления НКВД и прокурора области. Впрочем, даже их участие являлось номинальным, дел, по существу, они не рассматривали.

«Ежовщина» 1937 года носила антибюрократический, популистский характер и в принципе поддерживалась большинством трудящихся, все еще исповедовавших идею о хорошем царе и плохих боярах. Расширение силовых функций режима соответствовало взглядам И. Сталина на природу государственной власти в период противоборства капитализма и социализма. Недаром на обложке книги «Государство и революция» В. Ленина издания 1923 года он написал: «Теория изживания (государства) есть гиблая теория».

Общество все глубже погружалось в пропасть страха, отчаяния, моральной деградации. О какой офицерской чести могла идти речь, если, скажем, в доносе комкора И. Р. Апанасенко от 19 августа 1936 года на командарма первого ранга И. П. Уборевича говорилось: «Неверит в конницу и нашего Коня…» (стиль документа и оформления сохранен — В. С., Л. Р.).

Всего за 1935–1938 годы в Украине было арестовано 308 230 граждан, из них только в 1936–1937 годах осуждены 197 617. Во второй половине 1937 года для чистки КП(б)У от «врагов народа и троцкистско-фашистских элементов» в Киев были направлены Н И. Ежов и Н. С. Хрущев. А с января 1938 года Н. Хрущев стал исполнять обязанности первого секретаря ЦК КП(б)У. В результате из 102 членов и кандидатов в члены ЦК было расстреляно или осуждено 100 человек, из 11 членов украинского Политбюро погибли десять, из пяти кандидатов — четыре, из девяти членов Оргбюро — все. Из 5100 коммунистов, отмечавших в анкетах еще в 1926 году, что ранее находились в других партиях, к 1938 году не осталось ни одного. К сожалению, для части партийцев слово «украинец» стало синонимом понятия «петлюровец».

Если до января 1938 года количество смертных приговоров в Украине было меньше, нежели различных сроков заключения, то с прибытием Н. С. Хрущева число первых резко возросло.

Шквал репрессий начал несколько стихать после январского пленума ЦК ВКП(б) 1938 года, принявшего постановление «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к аппеляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков». С приходом на пост наркома НКВД в декабре 1938 года Л. П. Берии часть заключенных была выпущена из лагерей. Но старые кадры партии были уничтожены почти полностью, а ведь только коммунисты с дореволюционным стажем или вступившие в ее ряды в годы гражданской войны сохраняли волю к независимости от верхов, к конструктивной критике, преданность идеалам. Теперь власть сталинской группировки стала абсолютной, оппозиция ей уже не угрожала.

Западноукраинские земли между двумя мировыми войнами

В начале 20-х годов вне границ Советской Украины на территории 146 тысяч квадратных километров проживали 6,6 миллиона украинцев — в составе Польши, Румынии и Чехословакии. В сентябре 1921 года восточная Галиция была включена в состав Польши, созданы три воеводства — Львовское, Тернопольское, Станиславское, подчинявшиеся варшавским властям. Однако попытки лишить украинское население национальной идентификации провалились; в 1921–1922 годах украинские общественные организации провели частичный бойкот переписи населения, выборов в сейм и сенат, призыва в польскую армию. Тем не менее наступление на автономные права украинцев продолжалось, хотя они и были закреплены в Конституции Польши 17 марта 1921 года. От украинцев избавлялись в государственных учреждениях, включая уездные, на землях Галиции поселились 200 тысяч польских фермеров (осадников). Учителей-украинцев из Восточной Галиции переводили в западную часть, где преобладало польское население; студентами Львовского университета могли быть лишь те граждане, кто присягал на верность Польше.

31 июля 1924 года польский сейм одобрил программу создания утраквистических (двуязычных) школ, в которых даже молитву «Отче наш» запрещалось произносить на украинском языке, из букварей убрали все сведения об Украине. Но с октября 1925 года после протестов мировой общественности переселение украинских учителей в Западную Галицию прекратилось, а ряд лояльных к властям украинцев допустили к государственной службе.

Под гнетом цензуры находились 60 украинских издательств и около 120 редакций украинских газет и журналов (по состоянию на 1930 год). Систематически публиковались списки запрещенных украинских книг, альманахов, календарей и других изданий, выходивших как в Галиции, так и за ее пределами. К началу Второй мировой войны в них насчитывалось более тысячи наименований.

В то же время «украинская политика» Варшавы в отношении Волыни была тесно связана с концепцией «прометеизма» — обеспечения Польше роли лидера освободительной борьбы народов от Прибалтики до Кавказа. Соответственно в Волыни хотели видеть привлекательный пример польско-украинского сотрудничества, своеобразный «Пьемонт украинского движения». Здесь не проводилась, в отличие от восточногалицких регионов, политика ассимиляции украинского населения.

29 июня 1931 года бывшие сторонники С. Петлюры создали при поддержке воеводы Г. Юзовского Волынское украинское объединение (ВУО). Оно выступало за дружбу украинского и польского народов, автокефалию украинской православной церкви, инициировало программу наделения землей бедняцких слоев. ВУО поддержало идею двуязычия (польско-украинского) в системе просвещения, что на деле означало вытеснение украинских школ — к осени 1932 года их осталось на весь край только четыре.

Фактически Волынское украинское объединение обладало скорее моральным, нежели материальным или политическим, влиянием. К тому же в феврале 1939 года польское правительство приняло программу «государственной политики Польши на Волыни», где предусматривалась полная колонизация и католизация украинцев.

Чтобы привлечь внимание мировой общественности к проблемам Восточной Галиции, митрополит греко-католической церкви А. Шептицкий совершил в начале 20-х годов трехлетнюю поездку по восьми странам Европы и Америки. После прибытия на родину он был на месяц изолирован в Познани. Но владыка не имел намерений разжигать польско-украинское противостояние, поэтому 8 сентября 1925 года греко-католический епископат присягнул на верность польскому государству, хотя часть униатского клира исповедовала «христианский национализм».

Поскольку понятия «священник» и «просветитель» для галичан являлись синонимами, то благотворное влияние духовенства постоянно росло среди членов таких организаций, как «Просвита», «Ридна школа», «Союз украинок» и др. В 30-х годах духовной опекой украинского студенчества и молодежи занимались: «Академичное душпастырство», «Марийське товарыство», «Католический союз украинской молодежи» («Католицька спілка української молоді»). На базе последней было создано товарищество «Орлы», насчитывавшее к началу 1939 года более 30 тысяч человек. Почти 12 лет, с 1928 по 1939 год, во Львове работала Греко-католическая богословская академия — единственное высшее учебное заведение национального типа (во Львовском университете существовала лишь одна украинская кафедра — украинского языка и литературы). Тем не менее религиозная ситуация оставалась напряженной. Пользуясь покровительством власти, католики в конце 20-х годов потребовали вернуть им 724 православные церкви и монастыря (из 1169). Несмотря на неоднократные жалобы в судебные органы, к 20 октября 1933 года православным удалось вернуть только десять храмов.

Формой самоорганизации украинцев стали многочисленные кооперативные объединения, Союз украинских купцов и промышленников, Украинское техническое товарищество и другие добровольческие институции.

Что касается национально-политического движения, то в нем действовали самые различные силы: национальные демократы, националисты, консерваторы (в гетманском и христианско-демократическом вариантах), социалисты (марксистского и народнического типа) и коммунисты (до конца 30-х годов). Первые два направления сначала практически совпадали, но в течение 1923–1933 годов произошло их размежевание. Разногласия, яростные споры, взаимная вражда, вождизм мешали объединению зарубежных украинцев, их центров, Об этом с глубокой горечью писал один из деятелей Государственного центра УНР в эмиграции проф. Р. Смаль-Стоцкий: «Куди не глянеш, розтіч думок, брак організації, консолідації. Ми сильні в поборюванні самих себе, своїх братів. Як скажені собаки жеремося за костомахи, кинені до того між нас нашими ворогами».

Кредо радикальных (интегральных) националистов было выражено в положении 1923 года: один абсолют — нация, один категорический императив — ее воля к жизни.

Созданное же 11 июля 1925 года Украинское национально-демократическое объединение (УНДО) своими ориентирами избрало соборность, духовность, демократию, антикоммунизм. Находясь на позиции сотрудничества с польскими официальными кругами, его сторонники пользовались поддержкой трети украинской общественности. До 1930 года между УНДО и националистами существовало сотрудничество, прерванное затем из-за различного отношения к компромиссам с польской властью.

Наиболее радикальная часть молодежи из корпуса УГА еще в июне 1920 года на совещании стрелецкой Рады в Праге создала «Украинскую войсковую организацию» («Українська військова організація») во главе с полковником Е. Коновальцем. Она взяла курс на революционно-политическую борьбу, выполняя в дальнейшем миссию «армии в подполье». С весны 1922 года ее активисты начали проводить в Галиции акты саботажа, поджигать скирды хлеба польских осадников, совершать вооруженные нападения на жандармские посты, подрывать поезда и мосты. В течение нескольких лет боевики УВО сожгли 2300 польских фольварков, а в октябре 1922-го просоветски настроенная диверсионная группа С. Мельничука и П. Шеремета в составе 50 боевиков совершила рейд по всем трем воеводствам Галиции.

В 1922–1926 годах УВО организовала ряд покушений на государственных деятелей и чиновников (21 ноября 1922 г. С. Федак пытался убить диктатора Польши Ю. Пилсудского), ее «Летучие бригады» («Летючі бригади») экспроприировали деньги в почтовых отделениях. Станицы (филиалы) УВО существовали в Литве, Германии, Чехословакии, США, Данциге, боевики обучались в Восточной Пруссии, у хорватских усташей, в армиях Литвы, Италии, Голландии, Германии (сам Е. Коновалец имел литовское гражданство). Обладая разветвленной разведывательной сетью, УВО представляла интерес для некоторых европейских стран, прежде всего для Германии и Литвы. Несколько раз руководитель ОГПУ Советской Украины В. А. Балицкий обращался к руководству УВО с предложениями о помощи и сотрудничестве. Однако для Б. Коновальца основными противниками Украины после 1921 года являлись большевики и Польша, поэтому совместной деятельности не вышло ни с Компартией Галиции, ни с чекистами УССР.

В 1923–1924 годах УВО переживала кризис, многие ее активисты и боевики находились в тюрьмах, провалился план распространения диверсионных и пропагандистских действий на территорию УССР. Е. Коновальцу не удалось укрепить «Украинскую партию национальной работы» (Українська партія національної роботи), крепло влияние компартии Западной Украины. Затем от УВО откололась просоветски настроенная группа бывшего президента ЗУНР Е. Петрушевича и параллельно с УВО появилась «Западноукраинская революционная организация» («Западноукраїнська революційна організація»). Она выступала за расширение партизанского движения, часть молодежи перешла в ее ряды. Все эти события подорвали доверие к УВО, а в 1928 году германское правительство даже прекратило ее финансировать.

Чтобы укрепить национально-патриотические силы, в ноябре 1927 года в Берлине состоялась I конференция украинских националистов, в которой участвовали: представители УВО от «Группы украинской националистической молодежи» из Чехословакии (лидер — М. Коновалец), от «Союза украинской националистической молодежи» (Львов), от «Легии украинских националистов» (Чехословакия) под руководством Н. Сциборского. Затем в Праге 8–9 апреля 1928 года прошла II конференция украинских националистов. Обсуждая проблему консолидации групп националистов, ее участники подчеркивали необходимость формирования единой организации на базе всеукраинства, надпартийности, монократизма и национальной диктатуры.

28 января — 3 февраля 1929 года в Вене 30 делегатов от националистических партий и движений (11 бывших старшин УГА, 9 студентов и 10 профессиональных политиков) создали Организацию украинских националистов (ОУН). Сначала часть ее руководства не исключала использования легальных методов работы, в том числе и парламентской трибуны. Накануне выборов в сейм 1930 года велись переговоры о включении кандидатов ОУН в избирательные списки УНДО, но гибель Ю. Головинского сорвала этот план. Кроме того, проведенная польскими властями в 1930 году «пацификация» (умиротворение) Восточной Галиции, во время которой уничтожались ростки национальной культуры украинцев, ширилась польская колонизация, вынудила ОУН все чаще прибегать к индивидуальному террору. Состоявшая из молодежи Краевая экзекутива (управление) ОУН мыслила слишком эмоционально: революционный идеализм лидеров соседствовал с национальной экзальтацией. Они презирали цивилизованный стиль поведения и политической борьбы более сдержанных членов ОУН, проживавших за рубежами Польши, особенно группы А. Мельника.

После того, как во второй половине 1932 года из арсенала пропаганды УНДО убрали лозунги о независимости и соборности Украины, заменив их требованием национально-территориальной автономии украинцев в составе Польши, размежевание националистов и национал-демократов свершилось полностью. На заседании ЦК УНДО 1 января 1934 г. Д. Левицкий обвинил ОУН в том, что ее творцы приравняли национализм к расовому и национально-политическому экстремизму, монополизировав звание националистов. Весной — летом 1935 года польское правительство и УНДО нормализовали свои отношения, подписав ряд взаимных договоренностей. В этом же направлении действовали Польско-украинское товарищество во главе с С. Стемпковским, Украинский научный институт в Варшаве (ОУН не смогла подчинить его своему влиянию), группа польских консерваторов, возглавляемая Я. Бобринским. В течение 18 лет на польской территории действовали военно-политические структуры Госцентра УНР, в том числе Генеральный штаб, военное министерство, разведслужбы. Разрабатывались планы формирования Национальной армии, ядро которой составили бы эмигранты, а развертывание полнокровных дивизий продолжалось бы на территории Украины. До 1938 года активно действовали разведка и контрразведка, финансировавшаяся Францией, Румынией, Польшей, Японией, Литвой. Резидентуры и разведпункты для работы на советской территории были созданы в Чехословакии, Болгарии, Германии, Турции, Польше, Франции, Маньчжурии. Однако работа таких агентов НКВД, как К. Полуведько и П. Судоплатов, парализовала их работу в 1938 году.

Но все усилия этих организаций перечеркивались жестокой и кровавой «пацификацией», последствиями экономического кризиса, событиями в УССР. Молодежь все более привлекали непосредственная борьба, акты саботажа и нападения на польские полицейские постерунки. При этом все больший акцент делался на сотрудничество с Германией. В 1932 году представители ОУН при штабе нацистской партии Р. Ярый и Н. Сциборский добились включения боевиков в состав штурмовых отрядов Э. Рема. Будущий командующий УПА Р. Шухевич (Т. Чупринка) закончил курсы при военной академии в Мюнхене, получив даже право на управление безмоторными летательными аппаратами. Теоретики ОУН утверждали, что украинский национализм — такое же природное явление, как в Германии — гитлеризм, а в Италии — фашизм. Основными качествами членов ОУН они считали догматизм, романтизм, аморальность, «творческое насилие». В разработанном Н. Сциборским проекте Конституции говорилось: «Украина есть суверенная, тоталитарная, авторитарная, профессионально-классовая держава». Форму тоталитарной организации ОУН предпочла из-за глубокого разочарования демократическими методами освободительной борьбы, а также видя успехи в борьбе за власть у действующих силовыми методами большевиков, германских нацистов и итальянских фашистов.

Всестороннее сотрудничество развивалось между ОУН и Литвой. Деятели УВО, ОУН, в том числе Е. Коновалец, легко получали литовские паспорта и гражданство, на протяжении 1929–1934 годов в Вильнюсе печатался журнал УВО «Сурма» тиражом 10 тыс. экземпляров. Литовские власти помогали ОУН финансово, успешно действовал переход на литовско-советской границе для внедрения в СССР агентуры УВО и ОУН, Это было очень важно, потому что до 1935 года переход на советско-финской границе был вскрыт органами НКВД.

В свою очередь, Е. Коновалец помог отправить из Гданьска две подводные лодки, закупленные у Польши в 1925 году правительством Литвы. А в 1926 году он же помог властям в Вильнюсе избежать агрессии Польши, обратившись за помощью к лидерам Германии и Великобритании.

Радикальные настроения в украинском обществе усилились после смерти 12 мая 1935 года Ю. Пилсудского, когда потерпели крах попытки премьера Польши В. Славека и министра внутренних дел М. Косцялковского нормализовать украинско-польские отношения. Предполагалось, что УН ДО получит в сейме 15 депутатских мест, будут реализованы требования украинцев социально-экономического и просветительского характера, и это ускорит их государственную ассимиляцию. Однако еще после тайного совещания 31 января 1935 года группы влиятельных военных в Люблине отношение к национальным меньшинствам стало строиться с расчетом на усиление «польскости». Генеральный инспектор вооруженных сил Польши Э. Рыдз-Смигла, министр обороны Т. Каспжицкий одобрили идею превращения православной церкви в инструмент полонизации, поддержали регионализм лемков в Краковском и Львовском регионах, гуцулов — в Станиславском. Возникла концепция реполонизации украинцев, якобы забывших о своем польском происхождении, а лидер «Табора национального единства» А. Коц выдвинул план создания однонациональной Польши.

С 1936 года на украинские земли хлынули военные «осадники», а через два года началась «пацификация» на Тернопольщине. Напрасно С. Грабский предупреждал: «Как Пруссии не удалось задушить польский национализм, так и Польше не удастся задушить украинский национализм».

Подобные шаги польского правительства усиливали польско-украинское противостояние в канун Второй мировой войны.

…Один из десяти округов ОУН в конце 1929 года организовала на Закарпатье ужгородская учительница С. Новакивская. Жажда боевой деятельности в конце 30-х годов толкнула молодежь Закарпатья и Галиции на героическую, но безнадежную борьбу с венгерскими войсками.

После Мюнхенского совещания великих держав Европы 30 сентября 1938 года, когда часть чехословацкой территории была передана Германии, лидеры закарпатских украинцев потребовали для края автономии. Примером для них служила Словакия, получившая статус автономии 7 октября. В этот же день работники германского Министерства иностранных дел советовали А. Гитлеру потребовать от правительства Праги предоставить автономию и Карпатской Украине. Уже 11 октября было сформировано первое правительство Закарпатья, главой которого стал лидер Автономного союза хлеборобов А. Бродий. Однако через два дня его арестовали как венгерского агента, и пост премьер-министра получил руководитель Христианской народной партии священник А. Волошин.

Однако претензии на Карпатскую Украину выдвинула хортистская Венгрия. С начала октября 1938 года созданные венгерским реваншистом М. Козмой «отряды голодранцев» совершали провокационные террористические акты в Закарпатье и юго-восточной Словакии. Туда были переброшены четыре роты «голодранцев» (300 человек чешская полиция сумела арестовать), группами по 6–8 человек орудовали польские диверсанты. Их расчет строился на том, что подобные действия послужат законным предлогом для ввода в Закарпатский регион венгерских войск.

Первую попытку оккупации Карпатской Украины венгерские части предприняли под вечер 20 ноября 1938 года, но А. Гитлер и Б. Муссолини приказали М. Хорти остановить наступление. Более того, с января 1939 года Германия обещала А. Волошину свою поддержку, ширились украинско-немецкие связи, в том числе экономические. Но стремление крепче привязать власти Будапешта в качестве союзника предопределило окончательную позицию Гитлера. 13 марта 1939 года посол Венгрии в Германии Стоян прибыл в Будапешт с известием о том, что Гитлер позволил ввести войска на территорию Закарпатья. В течение 15–18 марта созданная 4 сентября 1938 года полувоенная «Украинская национальная оборона» («Карпатская Сечь») вела неравные бои за Хуст с 40-тысячной венгерской группировкой. После взятия столицы независимой Карпатской Украины еще несколько дней продолжались арьергардные бои сечевиков, в которых погибло около двух тысяч закарпатцев и галичан, включая активистов ОУН — М. Колодзинского и З. Коссака.

Очень тяжелым было положение украинцев Буковины и Бессарабии, где дважды — с января 1919 до 1928 го, а затем в конце 30-х годов — румынские власти вводили военное положение. Проживающих на Буковине 500 тысяч украинцев Бухарест провозгласил «украинизированными румынами», поэтому к 1924 году здесь не осталось ни одной украинской школы. Был румынизирован и Черновицкий университет, хотя в начале 20-х годов 80 процентов его студентов не являлись румынами.

Земельные угодья в массовом порядке раздавались румынским колонистам, оборудование важных промышленных объектов вывозилось в Бухарест, Плоешти и другие города. В 1938 году румынский король Кароль II установил в стране военную диктатуру. Все политические партии, включая лояльную к властям Украинскую национальную партию под руководством В. Залозецкого, были ликвидированы. Сохранили свои структуры лишь находившиеся в подполье националисты. В Бессарабии румынская оккупация привела к тому, что к началу Второй мировой войны исчезли даже элементарные формы организованного украинства. Однако преследования лишь подогревали тяготение населения к воссоединению всех украинских земель.

Тема 11. Украина в период Второй мировой и Великой Отечественной войны (1939–1945)

События 1939–1940 годов. Оборонительные бои в Украине 1941 года

К концу 30-х годов в мире возникли два противоположных полюса: так называемый Антикоминтерновский пакт в составе Германии, Италии, Японии и его потенциальные противники — СССР, Англия, Франция, а в перспективе — США.

Как известно, 23 августа 1939 года был подписан советско-германский договор о ненападении (фактически — о взаимной помощи). И. Сталин целеустремленно продвигался к нему несколько лет. Обладая информацией о военно-техническом сотрудничестве Красной армии и рейхсвера в 20-х — начале 30-х годов, он уяснил всю привлекательность таких связей для советской стороны. Охлаждение отношений между двумя странами после прихода к власти Гитлера отрицательно влияло на развитие военно-промышленного комплекса СССР. Поэтому уже в середине декабря 1935 года торговые представители Советского Союза в Германии, ведя переговоры о кредите на сумму 500 миллионов рейхсмарок с министром экономики Я. Шахтом, обусловливали его получение возможностью прежде всего военных закупок германской техники и оборудования. Согласно решению Политбюро ЦК ВКП(б), 11 февраля 1939 года А. И. Микоян передал послу Германии в СССР В. фон Шуленбургу подготовленные советскими наркомами заявки на станки, военное оборудование и материалы, в которых нуждалась советская сторона (с осени 1939-го до середины июня 1941 года Красная армия и военно-промышленный комплекс получили от немцев военных материалов на сумму 977,2 млн. марок).

И. Сталин не согласился с предложением Германии заключить договор сроком на 25 лет, резонно полагая, что и за 10 лет многое может измениться. О неминуемости советско-германской войны он уверенно говорил еще в ноябре 1939 года. С нападением на Польшу, полагали советские лидеры, разразится схватка в империалистическом лагере, в которую можно будет вмешаться в наиболее благоприятный для Советского Союза момент. Пакт давал также возможность выиграть время для подготовки к войне, освобождения Европы от нацизма. Секретные приложения к протоколу 23 августа 1939 года позволяли расширить территорию СССР едва ли не до границ 1913 года. Вряд ли Гитлер ошибался, называя Сталина хладнокровным шантажистом, ни в чем не доверявшим германскому руководству.

1 сентября 1939 года в 4.50 утра немецкие войска атаковали польскую армию по трем оперативным направлениям. Танкам Г. Гудериана отчаянно пытались противодействовать роты польских велосипедистов и полки улан. Используя украинско-польское противостояние, абвер (немецкая военная разведка) всячески подогревал антигосударственную деятельность ОУН на территории Речи Посполитой. Так, в ночь на 31 августа 1939 года на железных дорогах Польши было зарегистрировано 32 случая разборки путей или их подрыва. Власти арестовали 30 известных им лидеров ОУН, а несколько тысяч интернировали в лагерях. Находившийся в Словакии украинский легион Р. Сушко под кодовым названием «Bergbauer Hilfe» (помощь горским крестьянам) готовился идти вместе с 14-ой армией вермахта в направлении Львова. Для проведения диверсий и саботажа в Польше немцы создали отряды из четырех тысяч украинцев. Характерно, что и Англия, и Германия в начале сентября 1939 года предпринимали усилия по организации восстания в Западной Украине, но гитлеровцы 12 сентября рассчитывали с помощью украинцев разгромить польские и еврейские хозяйства, а британцы — использовать их против СССР и Германии. В то же время английское правительство однозначно выступило против идеи украинской независимости, а в США к этому времени сформировалось стойкое антиукраинское общественное мнение. Созданный несколько позже, 24 мая 1940 года, «Украинский конгрессовый комитет Америки» (УККА), выдвигавший лозунг национального самоопределения, фактически не действовал до 22 января 1944 года. С 12 сентября около 8 тыс. повстанцев на территории Западной Украины в стычках с польскими частями захватили 1 танк, 8 самолетов, 7 пушек, 25 автомашин, 3757 винтовок, 23 пулемета, 80 автоматов, много боеприпасов, амуниций.

Чтобы поскорее втянуть СССР в войну с Польшей, германскому послу в Москве было поручено посетить 15 сентября 1939 года советское руководство, На встрече Ф. В. фон Шуленбург передал инструкцию из Берлина: если Советские войска не вступят в ближайшее время в Польшу, там будут формироваться под патронажем Германии новые государства — это был явный намек на перспективу воссоздания (марионеточной, естественно) ЗУНР. Печально, но такие лжеобещания, полученные ранее лидерами ОУН, вызвали среди них такую эйфорию, что был срочно определен даже премьер грядущего правительства Западной Украины — Е. Сеник-Грибовский.

Инспирировав 14 сентября 1939 года статьи в прессе о восстаниях галичан против Польши, советское руководство 17 сентября направило почти полумиллионную группировку Красной армии на земли Западной Белоруссии и Западной Украины. Не имело значения, что в тот же день, 14 сентября, через львовское радио и польскую прессу были обнародованы заявления митрополита А. Шептицкого и председателя УНДО В. Мудрого, опровергавших слухи о восстаниях украинцев, К этому времени в рядах польских вооруженных сил сражались против гитлеровцев до 180–200 тысяч украинцев.

Начав военные действия против Польши, СССР нарушил не менее девяти международных договоров, в том числе о ненападении, срок которого истекал только 31 декабря 1945 года. В ночь на 22 сентября советская артиллерия выпустила по кварталам Львова 2862 снаряда, а днем в город вошли полки 2-го кавалерийского корпуса, хотя в его пригородах находились части 18-го немецкого армейского корпуса.

После победы над Польшей в Бресте, Гродно, Минске и других городах состоялись совместные парады советских и германских войск (в Бресте от Красной армии участвовали лишь восемь военных музыкантов и один танковый экипаж). Потери СССР в боях с польскими частями составили около 2,5–3 тысяч убитыми и 8—10 тысяч ранеными, 150 танков, до 20 самолетов. Для 250 тысяч плененных польских военнослужащих на советской территории было срочно организовано 146 концлагерей, в которых впоследствии погибли 105 тысяч человек.

В результате четвертого раздела Польши к Советскому Союзу отошло 202 069 квадратных километров польских земель с населением в 13,2 миллиона человек, включая 5,2 миллиона поляков (38,3 %), 4,9 — украинцев (37,2 %), 1,9 — белорусов (14,6 %), более 8 процентов евреев — 1,1 миллиона.

С ноября 1939 года на территории Западной Украины начала проводиться «советизация»: крестьянские комитеты распределяли помещичьи земли, скот, посевной материал, орудия труда. В городах нуждающиеся слои населения получали жилье, национализированное после бегства польской элиты. Повсеместно вводился украинский язык, количество украинских школ быстро выросло до 6500.

В то же время новая власть отнеслась враждебно к униатской церкви, пыталась культивировать колхозы, закрывала национально-культурные институции, включая «Просвиты», имевшие к осени 1939 года 360 тысяч членов, 3208 читален, 2065 театральных кружков, 1200 хоровых коллективов, 2272 просветительских кружка. В течение осени 1939 — весны 1941 года из Западной Украины было депортировано около 1,2 миллиона жителей, в том числе примерно 200 тысяч украинцев. Спасаясь от репрессий, более 20 тыс. украинских политических беженцев перебрались в германскую зону оккупации — Польское генерал-губернаторство. Тем не менее большинство населения поддержало решение Народного собрания Западной Украины 26–28 октября 1939 года во Львове об установлении советской власти и воссоединении с УССР.

Готовя войну против Германии, И. Сталин не мог не обратить внимание на Буковину, находившуюся под властью Румынии. Ведь овладение ею создавало удобный плацдарм для продвижения советских танков к нефтедобыче Плоешти. Вместе с поставками нефти из СССР этот регион обеспечивал Германию топливом на 87 %. Использовав как предлог решение народного веча Буковины (ноябрь 1918 года) о воссоединении с УНР (конечно, не с Советской Украиной), СССР проинформировал Гитлера о своем решении занять Северную Буковину. Об украинцах Южной Буковины Москва не упоминала, так как военно-стратегически их территория была не нужна.

28 июня 1940 года войска советского Южного фронта перешли Днестр и вступили на территорию Бессарабии и Северной Буковины. Не желая ухудшать отношений с Советским Союзом, Гитлер посоветовал Румынии не оказывать сопротивления Красной армии. VII сессия Верховного Совета СССР 2 августа 1940 года включила Северную Буковину, Аккерманский, Измайловский, Хотинский уезды Бессарабии в состав Украинской ССР. Таким образом, летом 1941 года население Советской Украины составляло почти 41,7 миллиона человек, а территория — 565 тысяч квадратных километров.

18 декабря 1940 года Генеральный штаб вооруженных сил Германии завершил разработку директивы № 21 (плана «Барбаросса») о нападении на Советский Союз и последующем осуществления «блицкрига». Этот документ советской разведке так и не удалось заполучить до самого развязывания войны. В нем предусматривалось разбить Красную армию за несколько месяцев и выйти на линию Архангельск — Астрахань. Союзниками Гитлера в походе на Восток выступали: Италия, Румыния, Венгрия, Словакия, Финляндия, Хорватия, Япония, Болгария, отчасти Испания.

К лету 1941 года Советский Союз, по мнению И. Сталина, не был готов к большой войне, тем более с таким противником, как германская армия, контролировавшая территорию с населением 300 миллионов человек. Хотя в 30-х годах И. Сталин заменил оборонительную доктрину Л. Троцкого — М. Фрунзе наступательной, обновив путем беспощадных репрессий старые командные кадры (за 1937–1940 гг. арестовано 8 тысяч красных командиров, из них 620 расстреляно), требовалось время, чтобы перевооружить Красную армию современной техникой.

В планах нацистов большое внимание уделялось Украине — «немецкой Индии», предназначенной для заселения германскими колонистами. На заседании генералитета вермахта 2 мая 1941 года Гитлер подчеркнул: если после двух лет войны наши вооруженные силы не будут снабжаться продовольствием за счет оккупированных районов СССР, мы не сможем успешно ее продолжать. Но чтобы достичь желаемого, следует помнить, что миллионы славян должны при этом умереть от голода.

В отличие от фюрера, будущий министр оккупированных территорий А. Розенберг в меморандумах от 2 апреля и 20 июня 1941 г. предлагал стимулировать в завоеванной Украине национальную жизнь, создать под протекторатом рейха Черноморский союз (Украина, Донская область, Кавказ) как противовес России. При этом он считал, что к Украине следует присоединить заселенные украинцами районы Курской и Воронежской областей, т. е. создать Украинскую державу на территории от Львова до Саратова, возродить «вільне козацтво», институт гетманства, украинские университеты, обучать национальную элиту немецкому языку. Без таких мероприятий, полагал Розенберг, превратить Украину в сырьевой придаток Германии не удастся, поскольку в случае использования методов жесткой колониальной политики вермахту не хватит сил для контроля над сорока миллионами жителей.

Согласно плану «Барбаросса», ранним утром 22 июня 1941 года на территорию УССР начали наступление 57 дивизий и 13 корпусов группы армий «Юг», которым противостояли 80 дивизий Киевского и Одесского военных округов, преобразованных в Юго-Западный и Южный фронты соответственно.

Периодизация участия Украины во Второй мировой и Великой Отечественной войне следующая:

I период — сентябрь 1939 — 21 июня 1941 года;

II период — 22 июня 1941 — до ноября 1942-го, когда в Западной Украине были созданы национальные вооруженные силы, а под Сталинградом начался разгром фашистов;

III период — декабрь 1942 — октябрь 1944. На этом этапе шла битва за освобождение украинских земель от оккупантов;

IV период — ноябрь 1944 — август 1945.

Уже в первые два дня войны на аэродромах и в воздухе Красная армия потеряла более двух тысяч самолетов, оставшись без прикрытия. Контрнаступление советских мотомеханизированных корпусов в районе Луцк — Броды — Ровно успеха не имело. К 15 июля войска Юго-Западного фронта потеряли 2648 танков (из 4200), 1907 самолетов (из 2256). На 12-й день войны фашисты продвинулись от 350 до 600 километров на восток. За первые полгода военных действий в плену оказались 3,6 миллиона советских военнослужащих, в том числе 1,3 миллиона украинцев. Но уже к началу мая 1942 года на фронте находилось 5,5 млн бойцов и командиров, а в тыловых округах и резерве — еще почти 4,5 млн.

Неудачи СССР в летне-осенней кампании 1941 года не в последнюю очередь объяснялись тем, что поступавшие в Москву донесения от агентуры пяти разведывательных органов страны страдали противоречивостями и неточностями, причем немалая часть подбрасывалась германскими спецслужбами. Советская разведка так и не сумела определить достаточно точно, сколько сил и средств вермахта подтянуто к границе. Если в целом при подсчете количество германских дивизий оказалось преуменьшенным, то перед Южным фронтом было «обнаружено» 900–960 танков (на самом деле там находилось всего 60), 40 пехотных и 13 танковых дивизий (фактически — ни одной танковой и в 2,5 раза меньше пехотных). Из-за ложной информации командование фронта поспешило отвести войска к рубежу Днестра. Между тем только в 16 мехкорпусе А. Д. Соколова имелось 608 танков.

Лидеры и СССР, и Запада почти до начала Великой Отечественной войны были уверены, что наиболее вероятное направление дальнейших действий Гитлера — Ближний Восток. Это мнение имело под собой солидные основания, строилось на логическом анализе тяжелых последствий для Германии войны на двух фронтах.

Английское руководство лишь терялось в догадках, где конкретно будет нанесен удар — то ли на севере через Турцию и Сирию, то ли на западе через Египет.

Известные сегодня предупреждения У. Черчилля о намерениях Германии воевать с Советским Союзом, которые Сталин получил в апреле — мае 1941-го, на деле являлись попыткой втянуть СССР в войну. Ведь одновременно с ними английская агентура усиленно распространяла слухи о подготовке Красной армии к наступлению на Германию, планированию ею основного удара в направлении южной Польши, что удивительно соответствовало превентивным стратегическим разработкам работников советского Генштаба во главе с Н. Ф. Ватутиным. Полет заместителя Гитлера — Р. Гесса в мае 1941-го в Англию вообще заставил Сталина резко приостановить подготовку к войне из-за опасности англо-германского союза. Поэтому-то переданную англичанами 16 июня 1941 года послу СССР в Британии И. М. Майскому схему расположения 109 дивизий вермахта у советских границ и восприняли как очередную дезинформацию, хотя данная цифра и была близка к реальности.

Весьма неточными, часто взаимоисключающими, являлись шифровки из Японии Р. Зорге о возможных сроках агрессии.

Не блистали точностью и данные германской разведки о советском военном потенциале: 11 июня 1941 г. абвер считал, что у СССР есть 175 боеготовых дивизий, хотя их было 198, в отношении танковых дивизий ошибка оказалась гораздо серьезней — реально была сформирована 61, а по немецким данным — только 7, моторизованных дивизий Красная армия имела 31, абвер же почему-то не заметил ни одной. Зато преувеличили количество кавалерийских соединений, причем намного — на 20,5 дивизий.

Война стояла на пороге, и поэтому к середине июня 1941-го все дети советских дипломатов были отправлены из Берлина на родину, 16 июня при НКВД создана Особая группа для проведения разведывательно-диверсионных операций в тылу врага, срок готовности которой Л. Берия определил к 1 июля. Но для большинства советских граждан, военнослужащих нападение Германии стало действительно неожиданным, вероломным, учитывая заключенные договоры, сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года, веру в пролетарскую революцию в Германии и симпатии к СССР.

Неудачи начального этапа не помешали наращиванию сил для отпора врагу: если 22 июня 1941 года в Красной армии насчитывалось 5 млн 373 тыс. человек, то 1 декабря — 5 млн 493 тысячи. Огромные потери компенсировались призывом 5,3 млн граждан, что позволило сформировать почти 400 новых дивизий, включая 40 национальных. Ни на один день не упустил нитей руководства страной и армией И. Сталин: 21–28 июня в его кабинете побывали 188 посетителей — видных государственных, военных, партийных деятелей. Естественно, положение было очень тяжелым: к августу 1941-го спад производства во многих сферах советской экономики достиг невиданного уровня. По прокату цветных металлов — в 430 раз, по производству подшипников — в 21 раз и т. д. Более 80 процентов военно-промышленного комплекса, включая 94 процента авиазаводов, оказалось во фронтовой или прифронтовой зоне. Хотя более 2500 крупных предприятий было эвакуировано за Урал, включая 148 авиазаводов, 31 завод по производству вооружений, требовалось время для налаживая их работы на новом месте. Однако уже в конце 1941 года при встрече с Э. Иденом И, Сталин внес предложение о раздроблении территории Германии после победы над фашизмом на несколько независимых государств. Только позже, в ноябре 1943, на встрече в Тегеране Ф. Д. Рузвельт поддержал эту идею, заявив о разделе Германии на 5 стран и две зоны международного контроля. Ясно, что в 1941 году президент США не разделял уверенности Сталина в неминуемой победе СССР.

За июль 1941 — июнь 1942 года из Украины в сухопутную армию и на флот призвали 3 млн 185 тысяч граждан, в 12 областях сформировано народное ополчение численностью 1,3 млн человек, 657 истребительных батальонов, куда записалось 160 тысяч жителей.

Колоссальную работу по устройству заградительных сооружений, противотанковых рвов проделали за июль 1941 — июнь 1942 года трудящиеся республики. Было создано более 4 тысяч километров оборонных линий, вынуто и переброшено вручную 17 млн кубометров грунта, построено 20 тысяч военно-инженерных сооружений. Однако большинство этих оборонных объектов было обойдено танковыми соединениями немцев и по сути оказались бесполезными.

С 11 июля до 19 сентября 1941 года продолжалась оборона Киева, с 5 августа до 16 октября держалась Одесса. Но к концу 1941-го была оккупирована почти вся Украина, кроме восточных районов Харьковской, Ворошиловградской, Сталинской областей. Оборонительные бои Красной армии на украинской территории закончились 22 июля 1942 года, когда фашисты заняли город Свердловск на Ворошиловградщине.

Оккупационный режим

На захваченной территории Украины гитлеровцы, их союзники и коллаборационисты установили «новый порядок», который характеризовался:

а) физическим и моральным террором против лиц, не покорившихся оккупантам;

б) разрушением производительных сил, грабежом материальных средств;

в) крепостнического типа эксплуатацией трудовых ресурсов, вывозом в Германию молодежи на принудительные работы;

г) фашизацией сознания советских людей.

Для регионов Западной Украины ситуация осложнялась тем, что здесь в борьбе за массы переплелись интересы оккупационных властей, оуновцев, польских националистических и коммунистических сил, участников большевистского и националистического подполья, советских партизан. Как и на востоке Украины, население боролось не столько за идеи той или иной политической партии или движения, сколько за спасение своих жизней, сохранение национальных обычаев и культуры.

Территория Украины оказалась разделенной на несколько оккупационных зон:

1) 1 августа Восточная Галиция была присоединена к Польскому генерал-губернаторству (губернатор — Г. Франк);

2) 14–19 июля земли между Днестром и Южным Бугом, Северная Буковина и Бессарабия переданы Румынии, им дано название Транснистрия. Сюда вошли Черновицкая, Измаильская, Одесская, юг Винницкой и запад Николаевской областей. Ее «столицей» с 19 августа 1941 года считался Тирасполь, а с 16 октября — Одесса;

3) 20 августа создан рейхскомиссариат «Украина» в составе десяти областей Украины (Волынь, Полесье, Правобережье), части Полтавской и Запорожской, южных районов трех областей Белоруссии и юга Орловщины (губернатор — Э. Кох). В дальнейшем планировалось расширить его пределы от Припяти до Азовского моря, а на востоке — до Сталинграда;

4) Луганская, Сталинская и Харьковская области номинально подчинялись администрации Э. Коха, но фактическая власть здесь принадлежала военному командованию.

В дальнейшем Гитлер намеревался включить Галицию в состав рейха, а Крым передать тирольским немцам.

На службу Германии оккупанты стремились поставить индустрию и сельское хозяйство республики, однако эти планы осуществились лишь в незначительной мере. Если в 1943 году фашисты рассчитывали получить на металлургических заводах Донбасса и Приднепровья до миллиона тонн стали, в 1944 году — в два раза больше, то ее фактическая выплавка не превысила 35 тысяч — 70 тыс. т в год. В предвоенном 1940 году БССР и УССР выработали 13 млрд киловатт-часов электроэнергии, в то время как на всей оккупированной территории СССР — менее 2 млрд Добыча угля в Донбассе не превысила 10 процентов добычи 1940 года, поэтому из Германии к осени 1943 года в Украину его было ввезено более 1 миллиона тонн. Несколько повысилась в сравнении с довоенным периодом добыча марганца — в дополнение к тому миллиону тонн марганцевой руды, которая досталась немцам после отступления наших войск. В целом если страны Западной и Центральной Европы предоставили Германии товаров и услуг на 26 млрд долларов (в ценах 1940 года), то из Советского Союза оккупанты их получили лишь на 1 миллиард. Фашистам так и не удалось эффективно использовать Украину как транзитно-ресурсную зону, нужную для успеха блицкрига, в основном из-за собственных просчетов.

В 1942 году германские экономисты разработали «Иван-программу» — перспективный план освоения и эксплуатации оккупированных районов СССР. Согласно этому плану, в Украине были существенно расширены посевы подсолнечника, лекарственных трав, коксагыза, на площади 100 тысяч гектаров посеяли хлопчатник. Крестьянские дворы, объединенные в так называемые общинные хозяйства (фактически это бывшие колхозы), обкладывались налогами 12 видов. В то же время немцы разрешали иметь по одному гектару приусадебной земли, а при желании — дополнительно столько же в поле.

С декабря 1941 года Научный институт труда в Берлине разрабатывал планы заселения немцами территории СССР до Урала с таким расчетом, чтобы славян здесь осталось незначительное меньшинство. Зато к 2001 году на «освобожденных» от них регионах России, Белоруссии, Украины должны были проживать 90 миллионов немцев, а население самой Германии возросло бы втрое благодаря повышению уровня рождаемости и онемечиванию славянских детей арийского типа в возрасте 3–7 лет, составив 250 миллионов. После победы над СССР фашисты планировали германизовать примерно треть этнических украинцев, остальных — превратить в батраков у немецких хозяев, выселить или уничтожить. В оккупированных странах Западной Европы режим был намного мягче. Например, за 1940 год в Норвегии производство мяса превысило уровень предыдущего года, не допускались грабежи населения или конфискация продуктов, вещей у населения.

В Украине несколько более мягкий режим существовал в Галиции и Транснистрии. Так, благодаря деятельности А. Бизанца — бывшего комбрига УГА, ставшего главой службы по украинским делам при генерал-губернаторе Г. Франке) была организована даже система социальной помощи. За 1941–1943 годы открыты 2 тыс. детских садов для 114 тыс. детей, 1500 народных кухонь, кормивших более 100 тыс. обездоленных украинцев и т. я.

В ряде городов Восточной Украины, в том числе на Донбассе, немецкие комендатуры обязывали бургомистраты вести переписку и все дела только на украинском и немецком языках, запретив употреблять русский. Напротив, в Приднестровье господствовали румынский и русский языки.

Чтобы восстановить экономический потенциал Украины (при отступлении Красной армии многие предприятия были взорваны, оборудование вывезено или уничтожено), 20 германских фирм возобновили работу большинства консервных фабрик, ввезя для них на 13,8 млн марок машин и оборудования. Были восстановлены 172 бойни, 35 птицекомбинатов, большинство молочных, сахарных и ликеро-водочных заводов. Конечно, подавляющая часть продукции предназначалась для немецкой армии и населения рейха. Продовольственный рацион жителей Украины, работающих на оккупантов, даже в мае 1943 года (16 марта были созданы отделы снабжения населения в городах) составлял 150 г мяса, 75 г жиров, 2 кг хлеба, 3,5 кг картофеля, 250 г пшена в неделю, что обеспечивало лишь 1250 калорий ежесуточно.

С конца февраля 1941 года до конца сентября 1943-го руководство Германии обсуждало проблему о праве крестьян оккупационных зон на частное владение землей. И если в Прибалтике, Галиции, Крыму к концу 1943 года многие хозяйства реализовали это право (в Галиции немцы признавали крестьянскую земельную собственность до 20 га), то в центральной и южной Украине вопрос практически так и не решился. Хотя в течение 1942–1943 годов немецкая администрация рассчитывала реорганизовать в Украине по 10–20 процентов колхозов, данное решение начало реализовываться лишь в прифронтовой полосе, чтобы ослабить уровень сопротивления оккупантам. Мешали его выполнению проекты создания в Украине немецких фермерских хозяйств после победы над СССР.

С весны 1943 года оккупационные власти усилили борьбу со спекуляцией, часть зарплаты в связи с инфляцией выдавалась местным рабочим продовольствием, были введены 6—12-дневные ежегодные отпуска, срок оплаты бюллетеня по болезни повышен до 26 недель с сохранением половины средней зарплаты, назначались пенсии при гибели на работе кормильца семьи, обеспечивалось медицинское обслуживание рабочих и служащих, расширялась сеть детских дошкольных учреждений. Но большая часть населения Украины в связи с грабежом края, насильственной отправкой молодежи в Германию, расстрелами заложников к этому времени была настроена в пользу восстановления советской власти.

Следует отметить, что германское военное командование, нередко пренебрегая директивами Гитлера, пыталось склонить нерусскую часть населения на свою сторону. Так, за 25 июля — 12 ноября 1941 года из плена было отпущено 318 770 советских бойцов и командиров, из которых 277 761, т. е. почти 87 процентов, являлись этнографическими украинцами. Затем эта практика была продлена в течение 1 января 1942 — 1 мая 1944-го, когда разрешение на освобождение из лагерей военнопленных получили еще 823 230 человек — более половины из них украинцы. Некоторое время немецкая администрация заигрывала с православной церковью. В Херсоне, например, местному священнику было вручено 30 тыс. рублей на восстановление храма, в Борисполе в ноябре 1941 года был даже проведен референдум по вопросу о языке проповедей — украинском или русском. Лишь для 700 оставшихся в Киеве мусульман была открыта мечеть, на Западной Украине поддерживались начинания униатской церкви. Не удивительно, что 10 сентября 1941 года при массовом крестном ходе в Почаеве собралось не менее 15 тысяч верующих, восхваляя «батька-Гитлера», а некоторые даже целовали его портрет.

Для улучшения контроля над населением и некоторой стабилизации обстановки Э. Кох разрешил провести в Пинске 8—10 февраля 1942 года Собор по воссозданию Украинской автокефальной православной церкви во главе с митрополитом Луцким и Ковельским Поликарпом (Сикорским). Количество парафий УАПЦ быстро росло, особенно на Киевщине, Полтавщине и Харьковщине. Ее пастыри призывали украинцев уезжать на работу в Германию, организовывали сбор теплой одежды, обуви, металлолома, денежных средств в помощь Германии, а также украинским военнопленным. Только в Кривом Роге церковный комитет помощи пленным собрал за два года 157 тонн хлеба, 69 тонн муки, 22 тонн круп, 37 тонн овощей, ИЗО кг мяса и другие продукты. Для населения Германии и солдат вермахта в Украине было собрано только в январе 1942 года 273 446 шуб, полушубков, валенок, пальто, ватников и других теплых вещей.

Но объединение 1 октября 1942 года УАПЦ и Автономной церкви архиепископа А. Громадского (он признавал верховенство Московского патриархата) немцы не признали. А в начале 1943-го, после издания Э. Кохом приказа «О правовых отношениях религиозных организаций», немецкая администрация усилила вмешательство в церковные дела, тем более, что часть священников либо старалась остаться независимыми, либо помогала партизанам. Лишь в зоне Транснистрии православная церковь действовала практически беспрепятственно.

На остальной территории Украины оккупанты запретили преподавание Закона Божьего в начальных школах, посещение священниками концлагерей (ранее можно было доставлять сюда даже посылки весом до 6 кг), набор слушателей на краткосрочные пастырские курсы в Луцке, Полтаве, Днепропетровске, Харькове, Николаеве, Каменец-Подольске. И все же только в четырех областях Украины (Киевской, Полтавской, Луганской, Донецкой — в их современных границах) функционировали 950 храмов, в то время как весной 1941-го по всей УССР церковная служба проводилась лишь в 7 процентов церквей, действовавших в 1917 году. Но отметим и другое: за период оккупации фашисты уничтожили или осквернили в Украине 1670 церквей.

Рушились все попытки национальной интеллигенции обеспечить хотя бы минимальный уровень местного самоуправления. 5 октября 1941 года в Киеве была создана Украинская национальная рада во главе с профессором А. Величковским, обер-бургомистром столицы стал известный историк А. Оглоблин. В Днепропетровске бургомистрат возглавил с сентября 1941 И. В. Сокол, под руководством которого к концу года в области открыли 1388 школ (307 тыс. учеников и 1070 учителей), а также девять профессиональных школ с контингентом 21 654 ученика, его помощники — профессор А. Олейниченко, П. Козырь (бывший секретарь Д. Яворницкого) организовали ремонт Исторического музея, областного архива, библиотек, упорядочили археологические коллекции. Открылся Днепропетровский университет, 38 специалистов трудились над написанием украинских учебников.

Однако тот же А. Оглоблин руководил составлением списка киевских евреев, подлежащих расстрелу за диверсии, которых они не совершали (в него был включен 33771 человек). Именно он подсказал немцам, что их целесообразнее расстрелять в Бабьем Яру, а не в Голосеевском лесном массиве. Ему же довелось переводить на украинский язык приказ «Всем жидам Киева», где говорилось о явке евреев 29 сентября 1941 года. В расстрелах на территории Бабьего Яра участвовали 1200 казаков Буковинского куреня, а также 118-й украинский полицейский батальон (позже, 22 марта 1943-го, его бойцы под командованием бывшего старшего лейтенанта 67-й стрелковой дивизии Красной армии Г. Н. Васюры уничтожили 149 жителей деревни Хатынь в Белоруссии). Для своих нужд фашисты использовали и украинские батальоны «Роланд» и «Нахтигаль». В течение девяти месяцев 1942 года они воевали с белорусскими партизанами, потеряв 49 бойцов убитыми и 40 ранеными. Согласно сводок, потери партизан были существенно выше — до 2500 человек.

К началу 1942 года нацисты уяснили, что увеличение числа национальных органов власти в Украине усилит сопротивление русскоязычного населения и будет способствовать росту национального самосознания украинцев. Поэтому распоряжение командования группы армии «Юг» от 16 августа 1941 года о взятии заложников исключительно из числа русских быстро забыли. Во многих городах Украины прошли репрессии актива «Просвит», были заменены многие бургомистры, редакторы газет, проведены аресты видных националистов. 17 ноября 1941 года немцы запретили деятельность Украинской национальной рады, пытавшейся даже формировать правительство — Генеральный секретариат. Все дальнейшие решения коллаборационистов: слияние Национальных рад Киева, Львова и Карпатской Украины 22 апреля 1944 года, громкое заявление о создании в Братиславе 18–22 августа Всеукраинской национальной рады, — оказались в лучшем случае авансом на будущее. Только в Польском генерал-губернаторстве легально работал Украинский Центральный комитет во главе с профессором географии В. Кубиёвичем, правомочность которого распространялась на все сферы жизни общества, кроме политики.

За июль 1941 — октябрь 1944 года из Украины в Германию на принудительные работы оккупанты вывезли более трех миллионов юношей и девушек (около четверти из них уехали добровольно). Для снабжения немецкого населения в рейх было доставлено: 3,8 млн голов крупного рогатого скота, 4,4 млн свиней, 5,4 млн овец и коз, 3 млн лошадей, а также вывезено 125 тысяч электромоторов, 80 тысяч станков и других материальных ценностей. На германскую территорию перевезли более тысячи ученых из Украины (в одном лишь Киеве осенью 1941-го их осталось 1139, включая трех академиков, 190 профессоров, 250 доцентов). Пользуясь посулами и угрозами, нацисты организовали в ряде городов учебные курсы для подготовки агентуры из состава местных жителей. Более того, в Славянске они готовили агентов из числа подростков, в Харькове в здании бывшего медицинского техникума функционировали спецкурсы гестапо, на которых подростков 16—18-летнего возраста обучали в качестве шпионов и диверсантов в советском тылу.

На украинской земле оккупанты уничтожили 5 миллионов 264 тысяч мирных граждан (в том числе 2,4 млн евреев, более 220 тысяч цыган, 1,8 млн военнопленных). С этой целью здесь было создано 250 лагерей и гетто. В Транснистрии из 300 тысяч евреев выжила лишь шестая часть. Только за 1944 год спецкоманды в концлагерях выплавили для рейха из золотых зубов, перстней, колец уничтоженных узников две тонны золота. Например, во Львове лишь за пять месяцев в местах сжигания трупов отсеяли 110 кг золота. Не случайно в швейцарские банки нацисты поместили золотые слитки на сумму 415 млн долларов.

И напрасно штаб «Ост» 9 апреля 1942 года издавал приказ о запрете избивать местное население на Востоке, а Розенберг и Геббельс просили не упоминать термина «неполноценность славян». Террор не прекращался, так что еще летом 1942 года население Украины говорило: «Мы для немцев хуже негров».

Движение Сопротивления: партизаны, подполье

В период лета 1941 — осени 1944 года на украинских землях шло сопротивление врагу. Борьба с оккупантами имела разные формы: большевистское партизанское движение и партийно-комсомольское подполье, деятельность структур ОУН — УПА, а также стихийное сопротивление.

Согласно директивам ЦК ВКП(б) от 29 июня и 18 июля 1941 года, в захваченных противником районах создавалось подполье, организовывались партизанские и диверсионно-разведывательные группы. Но пока эти документы дошли к конкретным исполнителям, враг уже захватил почти всю Белоруссию, Молдавию, Прибалтику, более половины Украины. Номинально партийные органы с помощью 4-го отдела НКВД сформировали 23 подпольных обкома партии, 685 горкомов и райкомов, 4316 подпольных партячеек. Но к лету 1942-го из них остались лишь немногие: 13 подпольных обкомов (эффективно работали только те, что находились в расположении крупных партизанских отрядов), 110 подпольных горкомов и райкомов, 280 партийных ячеек. Фактически в подполье смогли сохраниться и наносить ущерб врагу не более 15 20 процентов первоначально привлеченных кадров. Причина коренилась в отсутствии подготовленных для подполья работников, в грубых просчетах при выборе типа организационных структур, методов их деятельности, мест базирования и способов конспирации, а также в многочисленных фактах предательства хозяев конспиративных квартир или самих подпольщиков. Очень мало внимания уделялось подбору связных, изготовлению достоверных личных документов для подпольщиков, обеспечению их продовольствием и материальными средствами. Эти и многие другие ошибки привели к тому, что за несколько месяцев службы безопасности гитлеровцев уничтожили сотни подпольных организаций, тысячи патриотов. В конце 1941 — летом 1942-го было разгромлено подполье Днепропетровска, Киева, Николаева, Одессы, Запорожья, Сталино, Винницы, Симферополя, Феодосии, Харькова и других городов. Запасные и создаваемые заново подпольные комитеты спустя некоторое время, как правило, обезвреживались фашистами или их работа ограничивалась агитацией среди населения. В целом лишь немногие подпольные группы, особенно связанные с резидентурами НКВД, смогли наладить разведывательную и диверсионную деятельность. Характерный пример: из 33 подпольных сельских райкомов ВКП(б) на Харьковщине слабо, но все же как-то действовали 5–6 райкомов. В самом Харькове из 54 членов подпольных райкомов партии, а также нескольких десятков связных реально работали 12 человек.

Большие трудности возникли при организации партизанского движения, где были допущены те же серьезные просчеты, что и при формировании подполья. Осенью 1941 года партизанские отряды состояли в основном из партийного, комсомольского, советского и хозяйственного актива, сотрудников милиции и органов безопасности, попавших в окружение военнослужащих. Немецкое командование, не желая этого, само способствовало росту количества партизан, потому что в ходе войны в оперативном окружении побывали 36 советских армий, не считая отдельных полков или дивизий. Как правило, значительная часть окруженцев, избежавших плена, потом рассасывалась среди местного населения в немецком тылу и с весны 1942-го стала надежным источником пополнения партизанских отрядов и групп. В течение зимы 1941–1942 годов руководство НКВД практиковало массовую заброску в тыл врага по воздуху или пешим порядком организаторских и диверсионно-разведывательных групп. Всего на оккупированной советской территории действовало более трех тысяч таких групп, в том числе не менее половины в Украине. Хотя не все они работали успешно, сам факт их существования способствовал расширению масштабов сопротивления.

Попытки формирования крупных партизанских сочинений осенью — зимой 1941 года привели к огромном, неоправданным потерям личного состава. За три последних месяца 1941 года в районах Никополя, Значении, Смелы, Черкасс, Чернигова, Днепропетровска, Запорожья и некоторых других мест в боях с фашистами погибло около трех тысяч партизан, а почти шесть тысяч попало в плен. Некоторое время в 1941–1942 годах партизаны чувствовали себя уверенно на территории северо-западнее Сум и Чернигова. Здесь лесные массивы протянулись на 160 км в ширину и более чем 500 км в длину, потому что Гитлер включил в состав Украины часть южной Беларуси. Наличие таких массивов, болотистой местности, близость Брянских лесов России долго не позволяла здесь совершать немцам карательные мероприятия.

Трагическая судьба ожидала народных мстителей Крыма: с ноября 1941 по декабрь 1942-го от голода и ран погибло 700 партизан, пропали без вести или дезертировали — 400, на Большую землю отправлено 672 бойца, больных дистрофией, в боях погибли более 900. Голод свирепствовал среди крымских партизан и зимой 1942–1943 годов, отчего численность отрядов сократилась вдвое.

В результате к 1 мая 1942 года из организованных ранее 1314 отрядов и групп в Украине действовали только 200 (12 тыс. бойцов), в июле 1942 года 4-е управление НКВД Украинской ССР поддерживало связь по радио или с помощью курьеров со 110 отрядами и группами. Реальной вооруженной силой, на которую мог рассчитывать созданный в конце мая 1942 года Украинский штаб партизанского движения во главе с генералом НКВД Т. А. Строкачем, являлись отряды А. Федорова, С. Ковпака, А. Сабурова, В. Бегмы, С. Маликова, М. Наумова и некоторые другие, имевшие по 2–4 тысячи бойцов. До сентября 1942-го они в основном дислоцировались в северо-восточных и северных районах Черниговщины и Сумщины, Брянских лесах. В сентябре 1944-го на оккупированной территории Украины действовали 297 партизанских отрядов численностью 70 370 человек.

Если в 1941 году украинские партизаны подорвали 23 поезда, в 1942-м — уже 232, то в течение 1943 — первых 10 месяцев 1944-го, когда увеличилась помощь Большой земли, — 4703 вражеских эшелона. В целом за лето 1941 — осень 1944 партизаны республики совершили на путях сообщения врага около пяти тысяч крупных операций и массу мелких диверсий, вследствие которых движение по железным дорогам прекращалось в общей сложности почти на 2 тысячи суток. Партизанские соединения продолжали дезорганизацию тыловых коммуникаций фашистов и после выхода в западные районы Украины, а впоследствии — на территории стран Юго-Восточной Европы. Эти результаты могли быть более значительными, если бы партизаны обеспечивались хотя бы половиной необходимых им вооружения, продовольствия, взрывчатки, медицинских препаратов. Если белорусским партизанам Центральный штаб партизанского движения с июня 1942-го по февраль 1944-й доставил почти 55 тысяч винтовок и автоматов, 1089 противотанковых ружей, 996 минометов, около 100 тонн взрывчатых веществ, 229 тысяч мин, то партизанам Украины досталось 22 тысячи единиц стрелкового оружия, один миномет приходился на 500 партизан, орудие — на 5 тысяч. Если количество всех грузов, полученных украинскими партизанами за время войны, разделить на их численность, то на каждого пришлось бы чуть более килограмма.

В целом тот урон, который нанесли врагу партизаны, несоизмерим с размахом и результатами репрессий, которые обрушили фашисты на мирное население. Гораздо больше эффекта могла бы принести в тылу противника деятельность не более 20 тысяч минеров-подрывников и использование ими ежемесячно по 200 тонн взрывчатки. В этом случае оказалась бы парализованной вся система вражеских коммуникаций. Но за апрель 1942 — январь 1945 для партизан было подготовлено лишь 4513 таких специалистов, да и то часть из них не попала за назначением.

Известно, что советские партизанские отряды не только воевали с ОУН — УПА, но и терроризировали население Западной Украины, сжигая села и расстреливая местное население за поддержку бандеровцев и мельниковцев. Так было и в ходе Карпатского рейда соединения С. А. Ковпака в 1943 году по территории Полесской, Ровенской, Львовской, Тернопольской и Станиславской областей. Недаром в дневнике комиссара С. В. Руднева за июль 1943 года появилась запись: «Националисты — наши враги, но они бьют немцев. Вот здесь лавируй и думай!»

«Малая война» являлась не только вооруженной борьбой, она охватывала также политические и идеологические сферы. Движение Сопротивления имело свои специфические черты, не всегда позитивные, однако оно сыграло свою роль в разгроме врага.

Движение Сопротивления: ОУН — УПА в 1941–1945 годах

Роль «третьей силы» в советско-германской войне пыталась сыграть ОУН. После ее раскола весной 1940 года на ОУН революционную, больше известную как ОУН(б) — бандеровскую, и ОУН(м) — мельниковскую обе фракции продолжали, хотя в разной степени, ориентироваться на политическую и финансовую поддержку Германии. Не случайно Гитлер 25 сентября 1940 года распорядился беспрепятственно пропускать на польскую территорию только немцев и украинских националистов. Если УВО (Украинская военная организация) получала от германского правительства по 9 тысяч марок ежемесячно) то ОУН до 1941 года — по 2,5 млн ежегодно от структур абвера и МВД Германии. Лидеры ОУН следовали формуле Д. И. Донцова: «Украина освободится в тени немецкого похода» («Україна визволиться в тіні німецького походу»), считали немцев 1918-го и 1939–1941 годов идентичными по мировосприятию и культуре поведения. Так, в письме к Гитлеру 14 апреля 1941 года А. Мельник просил создать после победы над СССР Украинское государство под протекцией Германии от Дуная до Карпат, Каспийского моря и гор Кавказа, включить в него Крым, Бессарабию, юг Воронежской и Курской областей. На Волге, как он полагал, Украина должна иметь общую границу с Казахстаном, а на территории Зеленого Клина (Дальний Восток) после отъезда оттуда украинцев можно будет поселять японцев. С обещаниями оказать помощь вермахту в борьбе с большевизмом к Гитлеру обращался и С. А. Бандера. А. Мельник вел переговоры с финскими, хорватскими, итальянскими, испанскими уполномоченными, надеясь на то, что они благоприятно воздействуют на политику Гитлера относительно Украины и роли в ней ОУН.

Весной 1941 г. ОУН активно формировала подполье в украинских регионах Польши, в Галиции, заготавливала оружие и боеприпасы, вела антибольшевистскую агитацию среди населения. В результате с началом Великой Отечественной войны в 26 районах и трех областных центрах 5-ти областей Западной Украины были подняты восстания против большевиков. Повстанцы при этом захватили 11 районных центров еще до прихода немецких войск, на военных складах Красной армии забрали 15 тыс. винтовок, 7 тыс. пулеметов, 6 тыс. ручных гранат и т. д. Было объявлено о создании Головной команды УНРА под командованием лейтенанта И. Клымива (Легенды), «Центра украинских воздушных войск», «Центра украинского танкового оружия», несколько позже — Бюро народной милиции. В 37-ми офицерских школах ОУН осенью 1941 года обучались до 500 курсантов.

Хотя 25–27 июня 1941 года во Львове части Красной армии подавили восстание, поднятое бандеровцами, боевики 30 июня овладели радиостанцией и при поддержке украинского батальона «Нахтигаль», вошедшего во Львов на 7 часов раньше немецких войск, передали сообщение о создании правительства Украинской державы во главе с премьер-министром Я. Стецько. Реакция Гитлера последовала незамедлительно: 5 июля — в день, когда было окончательно сформировано правительство Я. Стецько, — в Кракове арестовали С. Бандеру, а через четыре дня — и самого премьера, а также 300 активистов ОУН(б), часть которых расстреляли. Территория Галиции и Волыни была передана под юрисдикцию германского тылового командования, в направлении Проскурова выслан батальон «Нахтигаль».

Но и после этого 6 июля А. Мельник снова обратился к германскому руководству с очередной просьбой: разрешить украинцам участвовать в крестовом походе против «большевистского варварства» (видимо, он имел в виду расстрел органами НКВД в начале Великой Отечественной войны тысяч заключенных в тюрьмах Западной Украины) вместе с легионами Европы в союзе с вермахтом. Письмо подписали шесть бывших старшин армии УНР и немецкий полковник А. Бизанц. Через 10 дней с аналогичной просьбой к Гитлеру обратился бывший гетман Украины П. Скоропадский, Но у фюрера планы были совершенно иные: господствовать, руководить, эксплуатировать. В Берлине заместитель госсекретаря У. Кундт заявил С. Бандере: «Мы не ваши союзники, а завоеватели российско-советской территории».

К середине июня 1941 года в составе германских вооруженных сил служили более 15 тысяч украинцев в качестве переводчиков, разведчиков, диверсантов, несколько тысяч обучались в полицейских школах. После 22 июня на восток в составе шести «походных групп» в направлении Киева, Харькова и Одессы продвигались еще 10 тысяч украинцев. Сначала в них были в основном члены ОУН(м), за ними двинулись отдельно и бандеровцы. 2 сентября 1941 года одна из групп достигла Днепропетровска, еще в конце июля — Винницы. В Житомире возникла база ОУН(м), хотя тут с августа находились и бандеровцы. С их поддержкой были открыты две украинские гимназии, педагогический институт, много школ, работала «Січ» и другие общественные организации. В Житомир прибыли такие активисты ОУН(м), как О. Ольжич (Кандыба), Я. Чемеринский, П. Олийнык, И. Рогач, а отсюда их путь лежал в Киев. 30 августа 1941 года в Житомире произошло событие, существенно обострившее отношения между мельниковцами и бандеровцами: некто С. Козий застрелил деятелей ОУН(м) Е. Сеника и Н. Сциборского (сам он был убит тут же полицейскими). Вину за этот акт фракция А. Мельника возложила на группу С. Бандеры. Признав бандеровцев более опасными для Германии, в начале сентября 1941 немцы провели аресты активистов ОУН(р) в Житомире, Балте, Николаеве, Джанкое. Причем в Николаеве члены ОУН(м) выдали гестаповцам ряд бандеровцев. Репрессии имели место и в Кировограде, Кривом Роге, Фастове, Василькове. Уже в 1942 году были расстреляны более 40 членов ОУН(б) во главе с С. Сапуном в г. Сумы, а накануне войны арестами бандеровцев здесь занимались органы НКВД.

Вскоре репрессии обрушились и на членов ОУН(м), особенно после организованного ими дня памяти защитников УНР в местечке Базар в ноябре 1941 года.

В октябре 1941-го с одобрения В. Кубиёвича украинцев начали брать в войсковые части СС, но лишь в том случае, если они удовлетворяли определенным требованиям: арийский тип лица, возраст 17–35 лет, рост не ниже 170 сантиметров, физически крепкие, неженатые, не судимые. Однако желающих оказалось слишком мало, поэтому весной 1943-го с одобрения губернатора О. Вехтера был объявлен набор добровольцев в дивизию СС «Галиция». Сначала предполагалось дать ей название «Украина», однако М. Борман и Й. Геббельс приказали зачислять в нее исключительно уроженцев Галиции — как они полагали, потомков кельтов. Агитаторы из Украинского Центрального комитета разъясняли молодежи, что литеры СС — аббревиатура названия «Сечевые стрельцы», а дивизия будет первым соединением Украинской национальной армии. Семьи добровольцев получали такой же паек, как и родные немецких военнослужащих. Наплыв желающих стать солдатами дивизии оказался внушительным — более 82 тысяч человек. После годичной подготовки 14-я гренадерская дивизия СС «Галиция» в июле 1944-го под Бродами попала в окружение, потеряв в боях около 11 тысяч человек. Затем она была воссоздана и участвовала в боях на землях Польши, Словении, Австрии. 25–30 апреля 1945 года солдаты и офицеры дивизии приняли клятву верности Украинской державе и влились в состав Украинской национальной армии генерала П. Шандрука, насчитывавшей к 1 мая 40 тысяч военнослужащих.

…В апреле 1942 года лидеры ОУН(б) полагали, что СССР безнадежно проиграл войну, и примерно до середины июля сосредоточили усилия на борьбе с советскими партизанами и парашютистами. Не имея крупных вооруженных сил, они рекомендовали местным проводникам не ввязываться в бои с фашистами (кроме случаев защиты населения). Действительно, батальон «Нахтигаль» в это время находился под Винницей, «Роланд» — под Одессой. Затем их личный состав подписал контракт на год с германским командованием и в качестве охранного батальона № 201 (600 человек, в том числе 22 украинских офицера) до ноября 1942-го воевал против белорусских партизан.

Лишь III конференция ОУН(б) 17–21 февраля 1943 года приняла решение о переходе к вооруженной борьбе с оккупантами, чтобы не остаться на обочине антифашистского движения. В августе же на III Чрезвычайном сборе речь шла в основном о вооруженном противостоянии советской власти на западноукраинских землях. Совместить и эффективно выполнить оба постановления оказалось невозможно, пришлось отдавать предпочтение чему-то одному, в зависимости от ситуации на фронтах. До конца 1943 года нелегальные издания ОУН(р) заполнены материалами дискуссии о роли подполья вообще, природе и значении терроризма, который понимался в качестве политической тактики и о роли будущей Национальной украинской армии. По-прежнему острой, необъективной критике в печати бандеровцев подвергалась ОУН(м), тенденции к компромиссу с русофилами.

Первое соединение под названием «Украинская повстанческая армия» создал на Полесье представитель правительства УНР в эмиграции Т. Боровец (псевдонимы — Байда, затем Бульба), переброшенный на украинскую территорию в июле 1940 года. При содействии германского командования, опасавшегося флангового удара советских дивизий, окруженных в районе Пинских болот, Т. Боровец к лету 1941-го сформировал полицейские подразделения «УПА — Полесская Сечь», насчитывающие к ноябрю более 6 тысяч бойцов. Они преследовали отступавшие части Красной армии, пытались помешать немцам вывозить в Германию сырье и продовольствие. Тогда оккупационные власти 16 ноября 1941 года распустили УПА Т. Боровца, и до весны 1942-го ее деятельность не ощущалась. Потом с ведома немцев ее формирования возникли снова, а 23 ноября был подписан договор между германским командованием и «УПА — Полесская Сечь».

В то же время в течение 1942 года под эгидой местных лидеров ОУН(м) и ОУН(б) возникали вооруженные отряды, противостоявшие немецким карателям, польским националистам, советским партизанам, бандитским группам из числа дезертиров. К апрелю 1943-го они насчитывали до 10–12 тысяч бойцов. Начиная с 9 апреля, представители ОУН(б) вели переговоры с Т. Боровцем, требуя от него признать платформу бандеровцев как единственно верную, очистить территорию от польского населения, с чем тот не согласился. Но с этого времени отряды ОУН(б) стали именовать себя Украинской повстанческой армией — УПА (командующий — К. Савур (Клячкивский)), а с середины августа бандеровские боевики и Служба безопасности начали разоружать бойцов Т. Боровца и А. Мельника, расстреливая противников объединения повстанческих сил в единую УПА под флагом ОУН(б). После убийства службой СБ жены Т. Боровца и захвата членов его штаба он ушел к немцам, поместившим атамана «Полесской Сечи» в особый блок концлагеря Заксенхаузен.

С 20 июля 1943 года остатки отрядов Т. Боровца стали носить новое наименование — Украинская народно-революционная армия.

Осенью 1943-го в результате массовой мобилизации молодежи (А. Мельник назвал эту акцию политическим и военным безумием) ОУН(б) — УПА имела более 40 тысяч человек, не считая вооруженного подполья. В октябре — ноябре 1943 года УПА провела 47 боев местного значения с немецкими частями (с 1 января по 30 сентября потери вермахта от нападений повстанцев составили около 3 тысяч убитыми и ранеными), 54 боя — с советскими партизанами (только в течение 25–28 марта на Волыни погибло 500 партизан).

Одновременно отряды УПА проводили кампанию вытеснения польского населения за пределы украинских этнографических границ — за Буг или Сан. Лишь за 11–12 июля 1943 года было сожжено 60 польских сел. Однако и Армия краёва (АК) с помощью польской полиции сожгла только на Холмщине в 1943–1944 годах десятки украинских сел, убила около пяти тысяч украинцев. Подобные акции с обеих сторон умножались, хотя решить имеющую исторические корни проблему украинско-польских отношений они никак не могли. В октябре 1943-го В. Кубиёвич с горечью говорил: если ОУН(б) — УПА будет одновременно воевать против шести врагов, то сведет Украину в могилу. Как полагают современные исследователи, в необъявленной польско-украинской войне с обеих сторон погибло по 40–50 тысяч человек.

13 мая 1943 года глава иностранного отдела ОУН(б) Н. Лебедь поставил задачу структурам УПА вступить в контакт с представителями Румынии, Польши, Венгрии, США, Великобритании. В результате переговоров с делегацией венгерской армии во главе с подполковником Д. Падани осенью было подписано перемирие, которое в целом соблюдалось. Переговоры с румынской стороной цели не достигли из-за неприемлемости условий, выставленных обеими сторонами.

Не могли оправдаться и надежды лидеров ОУН-УПА на то, что Запад обеспечит Украине ту модель политической свободы, которую имели Филиппины под властью Японии.

Июльские встречи 1943 года с поляками закончились безрезультатно, и только 29 апреля 1945 года делегации УПА и Армии краевой договорились не воевать друг и другом, а сосредоточиться на борьбе с Красной армией. В сентябре этого же года объединенные силы АК и УПА атаковали советские гарнизоны в Ковеле и селе Бирча под Перемышлем.

20—21 января 1944 года состоялись первые переговоры представителей ОУН(б) УПА с германским командованием.

5 марта 1944 года при встрече с офицерами германской службы безопасности представитель ОУН(б) И. Гринёх заявил: «Мы никогда не считали немцев и поляков врагами». Он попросил, чтобы работники абвера распространили по своим каналам слухи о тайной работе ОУН(м) на большевиков, оказали помощь УПА оружием, боеприпасами, специальным снаряжением, специалистами саперного и подрывного дела. Руководство Украинской повстанческой армии согласилось вести арьергардные бои с Красной армией, чтобы прикрыть отступавшие части вермахта в Карпатах. Поэтому зимой 1944–1945 года здесь развернулись кровопролитные сражения, с большими человеческими жертвами с обеих сторон.

Немецкое армейское командование выделило УПА 320 инструкторов, Передало много оружия и боеприпасов. 17 ноября 1944 года руководство ОУН(б) сообщило Розенбергу о создании в июле Украинской головной вызвольной рады (УГВР) — революционного парламента во главе с киевлянином К. Осьмаком. Ранее министр оккупированных территорий признал бандеровцев правомочными представителями украинского народа, запретив употреблять в печати по отношению к воинам УПА кличку «бандиты».

Вскоре в лесах Западной Украины появились боевые группы из украинских и немецких солдат, участились столкновения с частями тыла Красной армии: только на Ровенщине в январе— феврале 1944-го было зарегистрировано 154 нападения на красноармейские части, потерявшие при этом 439 бойцов и командиров.

Чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений, руководство ОУН с 1943 года начало вводить на Волыни и Полесье бофоны — заменители денежных знаков. Их силой навязывали населению в качестве платежного средства. На протяжении 1944–1946 годов функционировали бофоны 4–8 номиналов в 12 областях Украины и Белоруссии. Над их изготовлением работал известный график Н. Хасевич.

С приходом на западноукраинские земли советской власти полевые военкоматы начали мобилизацию местной молодежи, которая с помощью ОУН всячески скрывалась. Так, в Ровенской области 15 марта — 20 апреля из 66 110 призывников на сборные пункты явились лишь 2620 человек, в Дрогобычской из 88 979 человек прибыли в военкоматы всего 3867 и т. д. Но при этом часть неявившихся призывников шла не в ряды УПА, а становилась мародерами, бандитами, поэтому в июле 1945-го на совместной встрече делегаций УПА и польского подполья обсуждалась проблема ликвидации польских и украинских банд, дискредитирующих своими действиями национально-освободительное движение.

После того, как группа Энея (П. Олийника) 29 февраля 1944 года смертельно ранила из засады командующего I Украинским фронтом Н. Ф. Ватутина, натиск войск НКВД на повстанцев усилился. Чтобы подорвать социальную базу УПА, велся террор, совершались провокации против местного населения: сжигались населенные пункты, использовалась практика взятия и расстрела заложников. Нарушение законности при этом стало обыденным явлением. Только за 11 месяцев 1945 года за злоупотребления властью и преступные действия было осуждено 326 сотрудников НКГБ — НКВД. С большим запозданием, 13 июня 1946 года, вышел приказ Л. П. Берии, категорически запрещавший поджоги домов, хуторов, хозяйственных построек в ходе карательных акций.

К началу июля 1945-го в Галиции действовали 156 спецгрупп НКГБ, которые, выдавая себя за отряды УПА, издевались над жителями.

Борьба еще более ожесточилась, когда 19 июля 1944 года личный состав УПА принял присягу, в которой говорилось: клянусь бороться за полное освобождение всех украинских земель. Срабатывало убеждение: «Пусть будет крови по колено, лишь бы Украина была свободной» («Хай би крові по коліна, якби вільна Україна»).

Весь 1944 год с помощью германских саперов УПА сооружала многочисленные схроны (убежища), в которых прятались и местные жители — от фашистов, румынских солдат, польской гранатовой полиции, чекистов, бандитских групп и шаек дезертиров. Глубоко под землей расположились типографии, госпитали, сторожевые посты, библиотеки, архивы, склады, казармы для воинов и т. п. В 1945–1946 годах советские органы безопасности и войсковые группы обнаружили 28 969 таких убежищ.

С осени 1944-го в рядах УПА и среди значительной части населения рос пессимизм, неверие в победу над советской властью, все больше жителей шли на сотрудничество с НКГБ — НКВД. Срабатывала и антиоуновская пропаганда, изображавшая повстанцев кучкой нацистских палачей и неисправимых фанатиков, наблюдались случаи убийств крестьянами местных руководителей националистов. После 11 июля 1944 года до сведения населения был доведен приказ Р. Шухевича: кто будет замечен в связях с НКВД, станет злейшим врагом УПА, таких предателей Служба безопасности будет четвертовать, вешать, не жалея при этом ни их детей, ни родителей. Приказ по группе УПА «Север» гласил: «Всех выступающих агитаторов и пропагандистов вражеских идей арестовывать и расстреливать. Казнь приводить в исполнение в присутствии населения». («Всіх явно виступаючих агітаторів і пропагандистів ворожих ідей арештовувати і розстрілювати. По відношенню до них катування застосовувати в присутності населення»). На Львовщине членам двух семей за сотрудничество с НКВД выкололи глаза, а затем тела публично разрубили топорами на мелкие кусочки. В Волынско-Ровенской епархии за поддержку мероприятий советской власти СБ казнила 60 священников. Хотя в мае 1945-го командование УПА догадалось наконец запретить убийства членов семей секретных сотрудников НКВД, однако на деле они продолжались. За февраль 1944 — декабрь 1946-го службы ОУН — УПА уничтожили 11 725 платных агентов НКГБ — НКВД, из них 6980 являлись уроженцами Западной Украины, иногда ликвидировались и их семьи.

В операциях Красной армии и войск НКВД против УПА с февраля 1944 до 22 октября 1945-го было убито 98 846 повстанцев, пленено — 104 990, сдались в плен добровольно — 48 880 человек. При этом потери советских войск составили 13 420 убитыми и ранеными, на фронтовые базы поступила масса трофеев: самолет У-2, 473 миномета, 55 563 винтовки и автомата, 6012 пулеметов, много боеприпасов.

До весны 1950-го советская власть на Западной Украине существовала только в крупных городах, в селах в дневное время было двоевластие, ночами — всевластие СБ — ОУН.

Попытка Н. С. Хрущева достичь компромисса с УПА в феврале 1945-го не удалась. При встрече под селом Конюхи работники госбезопасности С. Т. Карин и А. А. Хорошун не смогли убедить представителей УПА в безнадежности сопротивления. Оно продолжалось, хотя в иных формах, и в дальнейшем.

Освобождение Украины. Итоги войны

Попытка изгнания оккупантов из Украины, предпринятая во второй половине декабря 1942 — феврале 1943-го, не увенчалась успехом. Только после победы Красной армии на Курской дуге (она досталась дорогой ценой: советские армии потеряли здесь 6 тысяч танков, 250 тысяч человек было убито и 600 тысяч ранено, вермахт потерял 1500 танков и 30 043 убитых) она перехватила у врага стратегическую инициативу. В конце сентября 1943-го наши войска на 750-километровом фронте вышли к Днепру. 6 ноября, потеряв более 420 тысяч солдат и офицеров, советские части освободили Киев. К весне 1944-го от врага была очищена большая часть Правобережья и Западной Украины, 9 мая 1944-го освобожден Севастополь, а 28 октября завершен разгром фашистов в Закарпатье. За 22 месяца боев по освобождению Украины Красная армия теряла ежесуточно по 67 тысяч 865 военнослужащих.

Население освобожденных районов, радостно встречавшее советских воинов, надеялось на серьезные социально-политические изменения, демократизацию общественной жизни. Всеобщий порыв охватил религиозных деятелей, верующих. За лето 1943–1944 год они собрали в фонд помощи Красной армии 15 274 863 рублей, а также на 4 486 187 рублей продовольствия и различных вещей. За эту поддержку медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» были награждены в Киевской и Днепропетровской областях по 11 священников, в Ворошиловградской — восемь, Полтавской — пять, в Харьковской — четыре служителя православной церкви.

Надежды на либерализацию режима не оправдались: многих жителей Украины ожидали репрессии за работу на оккупантов, нежелание эвакуироваться в 1941 году, дезертирство, критику недостатков властей, начались депортации «антисоветских элементов». В мае 1944-го из Крыма было выселено 165 тысяч татар и 35,6 тысячи лиц других национальностей. Крымско-татарский народ обвинили в пособничестве фашистам, хотя в боях с фашистами на фронтах погибли 26 тысяч бойцов-татар, в армии честно служили четыре генерала-татарина, более 80 полковников, более 100 подполковников, семь Героев Советского Союза, а известный ас Амет Хан-Султан получил это звание дважды. Из 32 руководителей крымского подполья 26 являлись татарами, из 30 комиссаров партизанских отрядов — 10. Власти оправдали свою бесчеловечную акцию тем, что при обыске татарских жилищ было обнаружено 8 тысяч автоматов и винтовок, более 500 пулеметов, комплекты боеприпасов и гранат.

На освобожденную территорию возвращался морально-психологический и политический прессинг бюрократической системы, произвол центра. Напрасно Н. С. Хрущев в феврале 1944-го просил И. Сталина утвердить макет медали с надписью на украинском языке «За освобождение Украины» («За визволення України»), а в конце августа — создать Холмскую область в составе УССР, у Москвы были иные планы.

Разгром фашизма был бы намного более труден и продолжителен, если бы не огромная материальная помощь союзников — США, Англии, Канады и других стран. Они предоставили Красной армии автомобилей вдвое, пороха — втрое, телефонного провода — в 15 раз, паровозов — в 22 раза больше, чем произвела за годы войны вся индустрия СССР. Поставки продовольствия и сырья продолжались до 20 сентября 1945 года.

Радость победы омрачали значительные жертвы, которые понес советский народ. Как известно, потери СССР составили 28 миллионов 860 тысяч человек (Германии — 7,8 млн), в том числе Украина за 1938–1945 годы потеряла не менее 8,6 млн своих сынов и дочерей. Из 6,5 млн граждан республики, воевавших на фронтах, более половины сложили головы (31 военнослужащий — уроженец Украины повторили подвиг А. М. Матросова, в том числе четыре война-еврея). За героизм и мужество в боях 2072 гражданина Украины стали Героями Советского Союза, причем 32 из них дважды, а летчик И. Н. Кожедуб — трижды. Ордена и медали получили 2,5 млн воинов (из 7 млн всех награжденных).

Фашисты полностью уничтожили более 250 украинских сел, в том числе 171 — на территории самых «партизанских областей» — Волынской, Житомирской, Сумской, Черниговской, было разрушено 700 городов и более 27 тысяч других населенных пунктов. Прямой материальный ущерб составил 285 млрд, рублей в ценах 1941 года, потеряно 40 процентов экономического потенциала, 10 тысяч жителей остались без крова.

С окончанием Великой Отечественной войны завершился процесс объединения всех украинских земель в едином государстве: 26 ноября 1944 года съезд народных комитетов Закарпатья в Мукачеве принял решение о выходе края из состава Чехословакии и присоединении к УССР. Этот акт был скреплен соглашением между Советским Союзом и Чехословакией от 29 июня 1945 года.

Впереди народ ожидали творческие будни восстановительного периода.

Тема 12. Украина в послевоенный период. Кризис авторитаризма (1946–1991 годы)

Социально-экономическое развитие УССР (вторая половина 40-х — 80-е годы)

Принятый Верховным Советом Украины в августе 1946 года 4-й пятилетний план развития народного хозяйства предусматривал выделение 65 млрд рублей капитальных вложений в экономику, что превышало соответствующие ресурсы двух с половиной довоенных пятилеток. Из Урала, Дальнего Востока, Поволжья и других регионов в Украину направлялись кадры специалистов, техника, оборудование.

Надо отметить, что еще в 1944 году на восстановление жилищного фонда республика получила 500 млн рублей, и до 1946 года было сдано в эксплуатацию 1317 объектов — театров, библиотек, жилых домов, имеющих архитектурно-художественную ценность. За 1945 год отремонтировано 30 архитектурных сооружений, 18 — законсервировано, включая руины Успенского собора в Киеве, взорванного советскими диверсантами в ноябре 1941-го. Однако из-за нехватки материалов, мастеров за 1944–1945 годы удалось освоить лишь пятую часть ассигнований.

Четвертая пятилетка была выполнена досрочно, хотя и с огромным напряжением сил, ведь 70 процентов работников индустрии занимались ручным трудом, игнорировался мировой опыт.

Наиболее остро проблема восстановления стояла в сельском хозяйстве, которое постоянно ущемлялось государством материально. Закон о сельскохозяйственном налоге 1939 года во второй половине 40-х приобрел средневековые формы: он уплачивался за каждое фруктовое дерево и домашнее животное, независимо от величины урожая или дохода. На колхозников не распространялось пенсионное законодательство, они не имели паспортов, оплата труда оставалась символической, а приусадебные участки ограничивались по площади. Если, к примеру, колхозник-ударник в 1946 году проработал 350 дней, то после уплаты налогов он мог купить на свою годовую зарплату брюки и гимнастерку. В некоторых колхозах люди не получали ни зерна, ни денег по 2–3 года.

Продуктивность животноводства оставалась крайне низкой, потому что зимой скот, как правило, кормили соломой, после сбора урожая — пасли на стерне, как и сто лет назад. Число специалистов сельского хозяйства было мизерным — в среднем по одному на колхоз, только 10 процентов коллективных хозяйств имели электричество. В сельских магазинах недоставало элементарных товаров: мыла, спичек, табака, керосина, тетрадей, зато у властей нашлась возможность вшестеро (за 1945–1948 годы) повысить затраты на безнадежно отставшую от жизни систему партийного просвещения.

Весной 1946 года большинство колхозов провели сев, используя в качестве тягловой силы коров. Из-за сильнейшей засухи урожай выявился очень низким — по 2,3–3,8 центнера на гектар, поэтому даже скорректированный до 362,7 млн. пудов план хлебозаготовок был выполнен наполовину. За несдачу зерна отдали под суд каждого 16-го председателя колхоза (в основном это были демобилизованные солдаты или инвалиды). В ноябре, чтобы выполнить планы мясопоставок, пришлось сдавать птицу весом 500 г, свиней — 30 кг.

В 1947 году в большинстве областей Украины зерна собрали вдвое больше, чем в предыдущем, но с марта в республике наступил голод. План хлебосдачи был выполнен на 99,7 процента, и это усугубило ситуацию. С 1 октября централизованного снабжения хлебом по карточкам были лишены работники совхозов, МТС, предприятий по переработке продукции села, а также рабочие предприятий, проживающие в сельской местности. Для партийно-советского актива ввели закрытое улучшенное снабжение: литерное, специальное, второе горячее и т. д. В ряде южных областей люди ели мясо собак и кошек, воробьев, ворон, павших животных, цвет акации и другие суррогаты, за январь — июнь 1947-го органы милиции зарегистрировали 130 случаев людоедства, 189 — трупоедства, задержали 3632 нищих, 12 665 беспризорных детей-сирот.

По состоянию на 30 июня 1947 года в республике числилось 1 154 378 дистрофиков. По предварительным данным, в 20 областях УССР (в Западной Украине голода почти не было) от голода за 1946–1947 годы умерли около 900 тысяч жителей. И в то же время в апреле 1946-го правительство СССР пообещало Ш. де Голлю поставить во Францию 500 тысяч тонн зерна, а в целом экспорт его за год составил 1,7 млн тонн. Только в конце марта 1947 года республика получила из союзного фонда 350 тысяч тонн зерна, но на посевную кампанию и фураж.

10 февраля 1948 года первый секретарь ЦК КП(б)У Н. С. Хрущев обратился с просьбой к Л. Берии о выселении тех колхозников, которые не вырабатывали минимума трудодней. Такой указ был принят, а Совет Министров УССР 20 марта его продублировал: «О выселении из Украинской ССР лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни».

Со 2 июня 1948 года практиковалось выселение жителей села и в других союзных республиках. Фактически применение указа свелось в сведению счетов с непокорными колхозниками либо карали тех, кто больше трудился на приусадебных участках, спасая семьи от недоедания. Ведь до 1951 года работа в колхозе обеспечивала не более 5 % семейного бюджета, 35 % — потребностей в зерновых, 1 % — в мясе и сале, 0,5 % — в молоке. Всего за февраль — июнь 1948 года из украинских сел было выселено 11 439 человек.

В течение 1946–1953 годов ускоренными темпами шла индустриализация и коллективизация на Западной Украине, здесь росла сеть семилетних и средних школ.

Реформаторские шаги в области экономики стали характерными для 50—70-х годов, когда стало ясно, что СССР вплотную подошел к рубежу, за которым жизненно необходимо стимулировать научно-технический прогресс, переосмыслить приоритеты экономической политики. Модернизаторский импульс, основанный на насилии, принудительном труде и диктате сверху совершенно иссяк к 70-м годам. И когда в начале 80-х Ю. В. Андропов попытался возродить методы внеэкономического принуждения, то всю систему просто залихорадило, выявились ее тяжеловесность и неэффективность.

Для ударной модернизации страны типа 30-х годов сил не хватило ни у Н. Хрущева, ни у его наследников. Как и в дореволюционные времена, реформы Н. Хрущева строились на закреплении максимума свободы действий за властью и ограничении ее для масс.

После смерти И. Сталина 5 марта 1953 года новые руководители СССР Г. М. Маленков, Л. П. Берия, Н. С. Хрущев попытались вывести из состояния хронического застоя сельское хозяйство. Из-за чрезвычайно низких закупочных цен хлеб для горожан стоил втрое дешевле, чем в 1948 году, а колхозы не могли свести концы с концами. В сентябре 1953 года закупочные цены на мясо были повышены в 5,5 раза, на молоко — в 2 раза, на зерновые — на 50 процентов, снижены налоги с приусадебных участков. С 1954 года началось освоение целинных и залежных земель в районах Казахстана, Алтая, Урала, частично Северного Кавказа. Из Украины туда уехали около 80 тысяч юношей и девушек. В июле 1957 года принято постановление об отмене обязательных поставок сельскохозяйственной продукции хозяйствами колхозников, рабочих и служащих.

В мае 1957-го началась перестройка управления промышленностью и строительством: в УССР вместо 11 союзно-республиканских и двух республиканских министерств были созданы 11 экономических административных районов (в 1960 году — еще три), которыми руководили советы народного хозяйства, расширены права республиканских и местных органов, в том числе по использованию бюджетных средств. В результате система отраслевого, вертикального централизованного управления была заменена территориальной. Десятки тысяч советских чиновников вынудили уехать в провинцию, что вызвало среди них бурное недовольство, усугубленное тем, что за 1954–1955 годы под нажимом Н. С. Хрущева под сокращение попала 61 тысяча управленческих должностей в стране существовало явное перепроизводство «начальства».

Ликвидация с 1958 года машинно-тракторных станций и передача их имущества колхозам лишь на какое-то время дали положительный эффект, но уже в 1961–1962 годах из-за неквалифицированного обслуживания техники впервые за 40 лет в стране сократился парк сельскохозяйственных машин.

За 1950–1958 годы объем валовой продукции аграрного сектора Украины вырос на 65 процентов, однако уже в следующем шестилетии — только на 3 процента, и с 1963 года пришлось импортировать значительные объемы зерна. Как только уровень материального благосостояния колхозников вырос, Н. С. Хрущев, чье мировоззрение застыло на уровне псевдомарксистских догматов 20-х годов, провел 6 марта 1956 года через ЦК и Совет Министров решение о запрете на увеличение приусадебных участков и ограничении количества домашних животных, включая коров и свиней.

В индустрии ощутимо вырос уровень капитальных вложений в тяжелую промышленность, но при замедлении темпов развития легкой и пищевой, общем снижении темпов роста. По сути, реформа Н. С. Хрущева была обращена не в будущее, а в прошлое, в досталинскую эпоху, именно там выискивались различные реставрационные нововведения вроде совнархозов или обновленной рабоче-крестьянской инспекции. Огромный вред экономике принесли его волюнтаристские лозунги типа выдвинутого 22 мая 1957 года — догнать и перегнать США по производству мяса и молока на душу населения, а также кукурузная лихорадка, мясная кампания и молочные рекорды. Снижалась оплата труда, особенно продуктами: если в 1940 году на один колхозный двор в среднем выдавалось по 820 кг зерна, то в 1963 году — 370 кг.

Ослабление хозяйственных связей между предприятиями, отсутствие единой научно-технической политики, местничество, снижение уровня технической и технологической вооруженности дискредитировали идею совнархозов.

В Украине на многих предприятиях выпускали машины и оборудование устаревших конструкций, медленно внедрялись новые технологии, передовой зарубежный и отечественный опыт, затянулось строительство новых и реконструкция 64 химических заводов. С начала 70-х годов доля Украины в совокупном общественном продукте и национальном доходе СССР приобрела стойкую тенденцию к снижению. Несколько лучше работал металлургический комплекс, но половина всего металла выпускалась экологически вредным мартеновским способом. Из 400 действующих шахт Донбасса почти 140 не реконструировались больше 20 лет (к 1985 году их число удвоилось). С осени 1964 года в течение 8 лет первым секретарем ЦК КПУ был П. Е. Шелест, который приобрел в 70-х годах совершенно незаслуженный имидж борца за украинские национальные интересы. Между тем его нельзя причислять ни к национал-сепаратистам, ни сторонникам шестидесятников. Скорее это был современный образец гетмана первой трети XVIII столетия, пытавшийся сохранить нормальные отношения с имперским центром, одновременно защищая автономные права подвластной ему земли. П. Шелест неоднократно критиковал, хотя и в мягкой форме, центральные органы СССР за игнорирование нужд Украины, поддержал план украинизации высшего образования в УССР, запрещенный позже Москвой. Его отношение к диссидентам казалось руководителям СССР несколько снисходительным. Одновременно П. Шелест был яростным антисемитом, несомненным сторонником раннего ленинизма, воинствующим атеистом, сторонником усиления т. н. «идеологической борьбы» как внутри страны, так и с Западом.

Побочные атаки на П. Шелеста начались еще до того, как О. Гончар написал книгу «Україна наша радянська» (на титуле автором значился именно П. Шелест). Уже запрет на продажу романа О. Гончара «Собор» означал серьезный удар по первому секретарю. Затем в июле 1970 с поста руководителя КГБ республики был снят протеже П. Шелеста — генерал В. Ф. Никитченко и заменен представителем центра В. Федорчуком, начинавшим свою карьеру в период самой мрачной сталинщины. Одновременно были сменены все руководители областных управлений КГБ. В результате КПУ практически потеряла контроль над органами госбезопасности республики.

Чистки 70-х годов в Украине включали не только отставку П. Шелеста. Ведь за март 1971 — февраль 1976 года были сменены 6 из 11 членов Политбюро ЦК КПУ, 41 % членов ЦК, 63 % секретарей обкомов. Кроме того, за 1973–1974 годы из рядов КПУ было исключено более 37 тыс. коммунистов. На долгие годы первым секретарем ЦК КПУ становится представитель днепропетровского клана В. В. Щербицкий — типичный консерватор с патриархальными замашками.

В 1965 году началась экономическая реформа по инициативе председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина, заменившего престарелого Н. А. Тихонова. У ее истоков стояли харьковский профессор Е. Либерман и группа столичных технократов. В управлении производством восстановили отраслевой принцип, усилили стимулирующие механизмы и хозрасчетные принципы, расширилась самостоятельность предприятий. Одновременно возникли такие монополисты, как Государственный комитет по ценам, Госкомитет по поставкам и другие. Министерства так и остались «удельными княжествами», горизонтальные связи на местах отсутствовали. Хотя производительность труда в промышленности за 5 лет выросла на 37 процентов, усилившаяся гиперцентрализация и намеренное торможение реформы бюрократическим аппаратом, не желавшим терять нити управления, нивелировали этот успех. Со второй половины 70-х годов полурыночные элементы реформы были направлены не на достижение конечного результата, а на гонку за чистой прибылью. Возникла «самоедская» экономика — увеличение вала путем повышения затрат материальных ресурсов и приписок чужого труда (лишь бы получить прибыль, перевыполнить план ради премиальных выплат). Создалась основа для еще большего дефицита товаров широкого потребления, процветания теневой экономики; постепенно исчезли и полурыночные механизмы.

Политический принцип районирования производства в СССР привел к тому, что до конца 60-х годов Украина производила всего 3,5 % общесоюзного выпуска тканей, 6,4 % предметов ширпотреба, 14,9 % холодильников, 18,5 % телевизоров, 10,7 % автомобилей, 9 % стиральных машин и т. п. Упор делался на военно-промышленный комплекс, снабжавшийся по принципу «вне всякой очереди, сверх плановых лимитов». В Харьковской области, например, на его долю приходился 71 процент продукции. Винницкая область производила продукции для массового потребителя всего на 29 тыс. рублей, хотя ее валовый внутренний продукт составлял 34,9 млн рублей. Сюда из Коми АССР и Белоруссии завозили даже молотки, топоры, качалки для теста и другую мелкую продукцию.

Мощностей консервной и пищевой индустрии не хватало для переработки сельскохозяйственной продукции, отчего значительное количество ее приходило в негодность или расхищалось.

Колоссальные средства съедала гигантомания, в социально-экономический быт надолго вошли понятия «долгострой» и «незавершенка».

Внедренные в производство за 1970–1985 годы более 13 тысяч научных разработок сотрудников Академии наук Украины использовались на небольшом количестве предприятий, причем применяли их, как правило, под нажимом, путем административных распоряжений.

С конца 60-х годов Госплан СССР мало заботился об индустрии Украины, обновлении ее производственных фондов. К 1991 году по объему ВВП республика занимала шестое место — после России, Белоруссии, Прибалтики. Производство промышленной продукции на душу населения составляло по сравнению с этим же показателем в ФРГ и Греции 22 и 44 процента соответственно.

Для сельского хозяйства УССР наращивание объемов производства в 50—80-х годах означало увеличение вывоза продукции по плану межреспубликанских перевозок. Если в середине 50-х годов она должна была поставлять другим республикам по 7 тысяч тонн картофеля, то к 1985 году — в 11 раз больше. Что касается овощной продукции, то в 1956 году план ее перевозок по стране составлял 185 тысяч тонн, в том числе на Украину приходилось 169 тысяч тонн. Аналогичная ситуация наблюдалась в поставках растительной продукции, мясомолочной, растительного масла и др. Просьбы ЦК Компартии Украины и Совета Министров уменьшить плановые нагрузки долго оставались без внимания. Между тем по многим показателям аграрный сектор республики существенно отставал от передовых стран мира. Так, в погоне за ростом поголовья крупного рогатого скота забывалось о его качестве. Поэтому к концу 80-х годов среднегодовые надои молока на фуражную корову не превышали 2835 килограммов, в то время как в Польше они составляли 3356, в Канаде — 5800, в США— 6460, в Израиле — 8800 килограммов. Отсюда — все большая интенсификация использования природных ресурсов республики, рост распаханности земель до 82 процентов (небывалый в мире уровень!), обострение экологических проблем.

Весь послевоенный период для советского общества была характерна асинхронность развития отдельных сфер жизни. Типичный пример таких «несовпадений» — полет 10. А. Гагарина в космос и бытовая нищета большинства граждан. Поразительной была готовность людей подчиняться давлению сверху, их общественная апатия, отчего все реформы пробуксовывали не только из-за половинчатости.

К середине 80-х годов субсидии на сельскохозяйственные товары съедали 35 процентов бюджета, коммунальные услуги — еще 15, сфера образования и науки поглощала тоже 15 процентов средств, на пенсии и другие социальные пособия шло 12 процентов. Из-за таких затрат пришлось сокращать даже военные расходы, однако преподносилось это как добрые побуждения «пламенных борцов за мир». В 1990 году общественные фонды потребления — предмет вечной гордости советской пропаганды — уменьшились до 600 рублей на душу населения, а в США они превысили 5200 долларов.

Если до 1994 года ученые Соединенных Штатов Америки получили 125 Нобелевских премий по экономике, физике, химии, физиологии, медицине, Англии — 56, ФРГ — 54, то дореволюционная Россия и СССР довольствовались лишь восемью. Система государственного социализма генерировала устаревший техникоэкономический базис, высокий уровень неквалифицированного труда, поэтому в 1976–1985 годах наукоемкая продукция стран СЭВ в мировой торговле составила едва 1,5 процента.

Возникшая в 60-х годах проблема дефицита электроэнергии привела к тому, что 8 июня 1965 года первый секретарь КПУ П. Е. Шелест обратился с настоятельным требованием к ЦК КПСС включить в директивы пятилетки план строительства атомной электростанции мощностью 2,6 млн киловатт-часов. Украинские атомщики дали безответственное заключение о достаточной безопасности блоков будущей Центрально-Украинской АЭС (со 2 февраля 1967 года — Чернобыльской), посетив Белоярскую и Ново-Воронежскую станции. Хотя им было известно об авариях на этих АЭС, как и на трех блоках в США, на протяжении 1951–1961 годов, специалисты умолчали об этом. Из 16 площадок для строительства Чернобыльской АЭС выбрали одну из наиболее неподходящих — у села Копачи: на разломе гранитного щита, с песчаной, а не базальтовой основой, наличием вблизи трех рек — Днепра, Десны и Припяти, всего за сто километров от Киева.

Руководство Украины первоначально не понимало всей опасности последствий взрыва на ЧАЭС 26 апреля 1986 года. Так, первый секретарь Киевского горкома партии Ю. Ельченко через два дня после аварии на вопрос студентов Киевского университета о подробностях трагедии бодро ответил: «Нашли проблему! Важнее вопрос — продавать ли 1 мая водку?..» Последствия такой безответственности могли быть еще ощутимее, если бы роза ветров в день аварии повернула на столицу республики.

Большой урон наносился природе Украины: только за 1944–1963 годы сверх нормы было вырублено 100 млн кубометров древесины, город Константиновка занял второе место в мире по загрязнению окружающей среды. Если в Средней Азии под заповедники выделили 0,7–2 процента земельных площадей то в Украине — всего 0,02 процента, неоднократно предпринимались попытки закрыть некоторые заповедники или превратить их в охотничьи угодья для высокопоставленных лиц, чему, правда, противился Совет Министров СССР.

К весне 1985 года Советский Союз занимал по душевому потреблению продовольствия 77-е место в мире, по продолжительности жизни населения — 35-е, по детской смертности — 50-е место. Провалился 10-летний план (1981–1990) мероприятий, направленных на улучшение работы в сфере культуры и досуга граждан УССР, включая социально-культурное развитие сел. Его реализация требовала значительных средств, а их недоставало, поэтому объем выполненного не достиг и 50 процентов, а план строительства учреждений культуры и досуга — 16 процентов. Более 800 клубов к началу 00-х годов находилось в аварийном состоянии, в 820 селах их вообще не было. Сократилось количество читателей библиотек, посещений кинотеатров, кружков художественной самодеятельности, ухудшилось музейное и архивное дело.

Никакой критики не выдерживал бытовой уровень жизни сельских тружеников: в конце 80-х годов лишь 5 % украинских сел пользовались природным газом (в Белоруссии — 80 %), водопровод имели 15 %, центральное отопление — 3,2 процента и т. п. Только с лета 1964-го на колхозников распространили закон о пенсионном обеспечении: для мужчин — с 65 лет, для женщин — с 60 лет.

С середины 80-х ухудшилось материальное и финансовое обеспечение высшей школы, ослабела ее исследовательско-производственная и конструкторско-технологическая база, имел место спад строительных работ.

За последние пять лет советской власти в Украине вдвое вырос уровень грабежей и разбоев, на 31 процент увеличилось количество преступлений с нанесением тяжких телесных повреждений, на 10,5 % — умышленных убийств, на 45 % — случаев незаконного владения оружием, на 72 % — воровства государственного и общественного имущества, в 2,6 раза — краж личного имущества граждан.

Громоздкому централизованному планированию оказалось не под силу своевременное освоение компьютерной техники и информатики, мелкого высокотехнологичного производства, быстрое насыщение изменяющихся потребностей. В советской экономике отсутствовал механизм саморазвития, а стратегические просчеты в инвестиционной политике, гонка вооружений привели к неоправданной растрате ресурсов. Ослабление политико-идеологических рычагов, падение дисциплины труда, рост деморализации общества, почти полное исчезновение энтузиазма довершили дело. Сочетание структурного, психологического, экономического, общественного кризисов вплотную подвело правящую элиту к необходимости серьезных перемен. Однако провозглашенная в июне 1987 г. на пленуме ЦК КПСС программа радикальной реформы управления экономикой, инициированная группой М. С. Горбачева, так и не сработала. Не удалось соединить в единую систему взаимоисключающие элементы: народнохозяйственное планирование, рыночное саморегулирование и политическую демократию. В течение 1988–1990 годов СССР пошел не по пути постепенной реорганизации тяжеловесных структур экономики и формирования элементов рынка, а по линии практически бесконтрольной и безбрежной либерализации, ликвидации планово-административного регулирования, поэтому результаты реформы не могли не нанести огромного урона народному хозяйству.

Кадровые ротации (только в Украине после лета 1989 года сменилось 1912 работников из числа номенклатуры ЦК КПУ, пять заместителей председателя Совета Министров, семь министров, шесть председателей Госкомитетов, ряд первых секретарей обкомов партии и т. д,), смена лозунгов: от «больше социализма» — до «больше демократии», от «ускорения» — до «гласности» (так и застывшей на уровне строго дозированной) результатов не давала.

В августе 1990 года Верховная Рада Украины приняла закон об экономической самостоятельности республики, но в условиях спада производства он ничего изменить на мог. К тому же только 36,2 процента затрат госбюджета УССР покрывались собственными доходами, остальные — за счет перераспределения общесоюзных средств. К 1991 году более 80 % промышленного производства Украины не имело законченного цикла, только 3 % продукции вывозилось за границы СССР. Хотя в сельском хозяйстве производительность труда была выше общесоюзной на 8 %, она составляла всего 10 % американской, а в индустрии это выглядело как 80 и 20 процентов соответственно.

Стагнация экономики, ее спад переросли в глубокий кризис, а товарный голод, тотальный дефицит усиливали в обществе социальную напряженность и разочарование в самой программе «перестройки». Уже осенью 1990 года Н. И. Рыжков публично заявил, что она не достигла ни одной из запланированных целей, что означало неудачу очередной программы «догоняющей модернизации». На месте разрушенной административно-бюрократической модели возник вакуум, а политические «новации» привели к полному разбалансированию общества. Хотя состав ЦК КПСС за 1985–1990 годы обновился на 86 процентов (для сравнения: в 1935–1939 годах — на 77 процентов), из-за фактического раскола в верхушке руководства этот факт не возымел никакого влияния на ситуацию.

В течение 1988–1989 года по промышленным регионам Украины прокатилась первая волна стачек, инициаторами которых выступили шахтеры. Сначала они носили экономический характер, затем летом 1990-го начались их быстрая политизация и расширение сферы влияния. Назревали решающие события, последствий которых тогда никто предугадать не мог.

Общественно-политическая динамика жизни украинского общества

Урегулирование территориальных вопросов, связанных с вхождением в состав УССР новых регионов, сопровождалось массовыми переселениями: более 40 тысяч чехов и словаков выехали из Украины в Чехословакию, около 810,6 тысяч поляков, евреев и украинцев — в Польшу, 100 тысяч украинцев — из Польши в Украину. За 1944 — март 1946 года из ПНР было выселено насильно еще 600 тысяч украинцев, причем часть их переселили на север и запад Польши. Таким образом, в Польском государстве исчезли четыре этнографически украинских района — Лемковщина, Надсянье, Холмщина и Южное Подляшье, а в Северном Подляшье украинцев объявили белорусами. В Холмщине и Южном Подляшье, кроме этого, 200 тысяч калакутов (украинских католиков) власти полонизовали. На землях Пряшевщины (Словакия) из 210 тысяч украинцев большинство восприняло словацкую культуру, язык и обычаи, так что к концу 50-х годов украинцев здесь не набралось и 68 тысяч.

Весной 1947 года Политбюро ЦК ПОРП решило провести операцию «Висла» — выселение оставшихся украинских и польско-украинских семей в количестве 150 тысяч человек, а также создание концлагеря в Явожно, под Краковом, для «подозрительных украинцев». Это мероприятие ускорило гибель заместителя министра обороны Польши К. Сверчевского от рук воинов отряда УПА (командир — С. Хрин) у села Яблинка — на границе с ЧССР. До августа 1947 года на запад и север ПНР вывезли 140,6 тысячи украинцев, расселив их среди польского населения. Данная акция ставила своей целью завоевать симпатии польских националистов, а также подорвать корни влияния ОУН — УПА.

Затем в Западной Украине была ликвидирована Украинская греко-католическая церковь. 8—10 марта 1946 года подготовленный советскими органами госбезопасности собор во Львове аннулировал Брестскую унию 1596 года и провозгласил объединение галицкой церкви с русской православной. Результат: 281 священник-униат включился в борьбу с советской властью на стороне УПА. После убийства влиятельного епископа Т. Ромжи в 1949 году была упразднена Мукачевская епархия.

Но на землях Западной Украины все еще продолжалось сопротивление отрядов ОУН(б) — УПА, перешедших к партизанской борьбе малыми группами, по 10–15 человек. С 30 мая 1947 года бойцы УПА и члены ОУН считались участниками единой подпольной системы, что означало идеологическое слияние обеих организаций.

Руководство ОУН после августа 1945-го надеялось на то, что противостояние США — СССР может вылиться в войну между ними, пусть даже с применением ядерного оружия. Такой конфликт, по их мнению, снова расширил бы возможности Украины в достижении ею самостоятельности вне рамок СССР. Между тем реальная политическая программа США имела другие приоритеты. Разработанный к 1948 году для Совета национальной безопасности документ «Цели США относительно России» определил стратегию по отношению к Украине на 40-летний период. В нем украинская нация характеризовалась неспособной взять на себя ответственность за независимый статус и оказать серьезное противодействие России. Одновременно рекомендовалось правительству не препятствовать независимому режиму, если бы он через определенное время возник в Украине.

Чтобы усилить международный резонанс своих действий, отряды УПА в 1945–1948 годах совершили агитационно-пропагандистские рейды в Словакию, Венгрию, Румынию, Белоруссию, Литву. Осенью 1946-го группа Энея из Волыни прошла 400 километров по украинским областям, почти достигнув Киева, отряд Хмары весной 1947-го за сто дней преодолел тысячу километров на пути к Одессе, а подполковник Прирва с помощью польских националистических сил достиг Восточной Пруссии.

Борьба шла с переменным успехом: за июль 1946-го войска НКВД организовали в семи западных областях УССР 7991 операцию и засаду, но в 6741 из них не достигли ни малейшего успеха. Не лучшими оказались результаты у истребительных отрядов («яструбків», как их называло местное население) — лишь каждая десятая операция в сентябре 1946-го дала эффект.

Проводники ОУН требовали от школьных учителей преподавать историю Украины, отсутствовавшую в учебных планах, не разучивать с учениками песен о Сталине и Ленине. Если приказы не выполнялись, учителей пороли шомполами, расстреливали. Во время избирательной кампании 1946 года многие учителя были агитаторами, и, чтобы сорвать выборы, боевики ОУН — УПА повесили или расстреляли 144 из них.

Все попытки Н. Хрущева и силовых структур с помощью массового террора, депортаций и военных действий подавить вооруженное сопротивление провалились. За три года его пребывания на посту первого секретаря ЦК КП(б)У авторитет УПА только вырос. Население не могло простить власти роста беззакония, произвола и жестокостей. Только в Станиславской области за январь — июнь 1946 года было зарегистрировано 3145 случаев злоупотребления властью органами НКВД и армейских частей. 27 апреля интеллигенция Львова была шокирована вандализмом группы курсантов поварской школы, которые учинили разгром помещений Львовского архива, уничтожили 128 ценнейших документов XV–XVII веков. Партийцы западных областей чувствовали себя, словно на враждебной им территории, и еще 7 апреля 1945 года по решению ЦК КП(б)У армейские органы выдали им 1800 пистолетов и по 50 патронов на каждый.

2 марта 1947 года на пост первого секретаря ЦК КП(б)У был «избран» Л. М. Каганович, а Н. С. Хрущев остался председателем Совета Министров УССР. Поводом для такой кадровой перемены послужило неудовлетворительное положение в сельском хозяйстве республики.

К 1948 году органы безопасности буквально пронизали ОУН — УПА своей агентурой, шла чистка партийно-советских кадров, причем в первую очередь снимали с работы тех, кто проявлял чрезмерную жестокость к населению. Летом органы власти на Западной Украине руководствовались директивой: меньше воевать, а квалифицированнее работать с населением и кадрами. С сентября 1948-го участились аресты сотрудников силовых ведомств за злоупотребления властью, не прекращавшиеся пять лет.

После гибели 5 марта 1950 г. командующего УПА Р. Шухевича организация начала быстро терять боеспособность. Его преемника — В. Кука в 1954 году арестовали вместе с женой.

С весны 1952 года Л. П. Берия настойчиво продвигал на ключевые должности в системе МВД Западной Украины национальные кадры, требуя от них досконального владения украинским языком, знания обычаев и нравов населения. После обсуждения на пленуме ЦК Компартии Украины постановления ЦК КПСС по двум докладным запискам Л. П. Берии относительно ситуации в западных областях УССР впервые за всю историю украинской парторганизации ее первым секретарем стал украинец по происхождению А. Кириченко (если не считать краткого пребывания на этом посту «хохла напрокат» Д. З. Мануильского), был разработан план мероприятий по устранению серьезных недостатков в партийно-политической и социально-экономической сферах в этом регионе. Уже в 1950/1951 учебном году в Западной Украине работали 24 вуза, в том числе два университета, 110 техникумов, а количество средних школ увеличилось в 7 раз в сравнении с 1945 годом. Все вместе взятое привело к постепенному затуханию вооруженной борьбы, прекратившейся в середине 50-х годов.

…Со смертью И. В. Сталина усложнилась расстановка сил в верхнем эшелоне Кремля. На стороне Г. М. Маленкова, ставшего первым лицом в стране и возглавившего Совет Министров СССР (до 14 марта 1953 года он являлся и первым секретарем ЦК КПСС), были Л. Берия, А. Микоян, Н. Булганин и большинство членов Президиума ЦК КПСС, а Н. Хрущев состоял лишь одним из пяти секретарей ЦК. С конца марта 1953 года по инициативе Г. Маленкова и Л. Берии началась «тихая десталинизация»: 26 марта президиум ЦК отмолчался, когда первый секретарь ЦК ВЛКСМ А. Шелепин предложил переименовать комсомол во Всесоюзный ленинско-сталинский союз молодежи, а газету «Комсомольская правда» назвать «Сталинской сменой». В органы пропаганды и агитации была направлена директива: не следует цитировать высказывания И. Сталина; министр финансов А. Г. Зверев 12 апреля получил задание переработать бюджет 1953 года, перебросив часть средств из тяжелой индустрии в легкую и пищевую. В подготовленных Г. Маленковым набросках выступления на апрельском Пленуме ЦК КПСС появилось выражение о том, что культ личности Сталина — это эсеровщина, антимарксистское явление.

Надо заметить, что еще в январе 1944 года Г. М. Маленков с одобрения В. Молотова, И. Сталина, Н. Хрущева готовил проект новой модели партии, согласно которому она ведала бы только вопросами пропаганды и подбора руководящих кадров, не вмешиваясь в экономическую, культурную, научную и другие сферы. Однако большинство членов Политбюро и ЦК ВКП(б) тогда не одобрили проекта.

9 мая 1953 года с подачи Л. Берии было принято решение о запрете носить портреты руководителей на демонстрациях, отмене «конвертов» — доплаты для партийных работников, повышающей их официальные оклады в 2,5 раза.

Но после того, как 7 сентября 1953 года Н. С. Хрущев стал первым секретарем ЦК КПСС (по инициатив Н. Булганина и Г. Маленкова), критика культа личности оказалась свернутой. Еще в августе по указанию Н. Хрущева возобновили выплату «конвертов» (средства по ним вернули и за май — июль), парткомы получили право вмешиваться во все хозяйственные вопросы. 7 декабря 1953 года Н. Хрущев занял посты заместителя председателя Совета Министров СССР и председателя Бюро по сельскому хозяйству, а в годовщину смерти И. Сталина в «Правде» при участии М. А. Суслова появилась статья о роли И. Сталина как великого продолжателя дела В. Ленина. В июле 1954-го была осуждена находившаяся в рукописи поэма А. Твардовского «Теркин на том свете», автора отстранили от руководства журналом «Новый мир», назначив редактором К. Симонова, призывавшего в марте 1953-го всех деятелей искусства посвящать свои труды великому Сталину.

26 июня 1953 года вдруг был арестован Л. Берия и в декабре его вместе с группой руководящих сотрудников МГБ — МВД расстреляли, не позволив разгласить «кремлевских тайн».

В течение 1953–1955 годов шел процесс пересмотра уголовных и политических дел довоенного периода, и до февраля 1956-го было реабилитировано 7679 человек — партийных, советских, военных, комсомольских деятелей. Конечно, при таких темпах процесс реабилитации мог растянуться на десятки лет, ведь только в Украине за 1929–1953 годы было арестовано по различным мотивам 961 645 человек, из которых 205 640 — расстреляны.

25 февраля 1956 года на закрытом заседании XX съезда КПСС произошло поистине потрясающее событие — Н. Хрущев зачитал доклад о культе личности Сталина. Фактически его выступление представляло разоблачительную самореабилитацию системы. Глубоко не рассматривая причин культа и массовых репрессий, сведя их только к особенностям характера Сталина и сложностям внутренней и международной жизни, Хрущев тем самым сумел переложить преступления всей структуры большевистского режима на отдельную личность. Ни слова не было сказано об ответственности самого Хрущева, когда в бытность его первым секретарем Московского горкома ВКП(б) только за 1936 год в столице арестовали по политическим мотивам 56 тысяч человек, а в Украине за 1938–1940 годы — сотни тысяч.

В Украинской ССР процесс демократизации продвигался очень тяжело, многие партийные деятели не одобряли критики сталинизма, а рядовые граждане не понимали, как можно было 30 лет восхвалять вождя, а потом вдруг «облить помоями». Хотя все бюсты Сталина в республике были послушно убраны, к реабилитации сотен украинских деятелей литературы и искусства так и не приступили. Если в России реабилитировали талантливого писателя-эмигранта И. Бунина — ярого врага революции, то в Украине и речи не шло о такой же акции в отношении В. Винниченко — носителя идей «украинского буржуазного национализма». Лишь за намерение вывесить в 1957 году желто-голубые флаги во Львове в честь создания 30 июня 1941 года украинского правительства В. Душинский получил 25 лет лагерей, а М. Васылив за то, что изготовил их, — 10 лет.

Если за 1956–1959 годы 90 спецкомиссий реабилитировали 250 тысяч граждан, в основном посмертно, из ГУЛАГов к марту 1958-го освободили 65,6 тысячи (число политических заключенных уменьшилось в 40,7 раза), то за 1963–1966 годы было реабилитировано лишь 80 тысяч. В Украине до начала 60-х годов органы КГБ и прокуратуры пересмотрели дела почти 5,5 миллиона человек, находившихся на учете репрессивных структур, сняв с них 58 процентов дел (фактически это означало реабилитацию). Но преследования, аресты по политическим мотивам продолжались и в период хрупкой «оттепели», а в августе 1965-го в нескольких городах Украины было арестовано около тридцати инакомыслящих — курс круто менялся.

С осени 1964 года в течение восьми лет первым секретарем ЦК КПУ был П. Е. Шелест, умевший лавировать, угождать кремлевским верхам, антисемит и украинофил, один из основных инициаторов интервенции стран Варшавского договора в Чехословакию в августе 1968-го. При нем в Украине прокатились две кампании арестов диссидентов, особенно крупная — 12–14 января 1972 года. Среди арестованных находились такие деятели культуры, как И. Светличный, братья Горыни, И. Сокульский, Е. Сверестюк, В. Черновил, Н. Кульчинский, В. Стус и другие. Всего в начале 70-х годов в заключении были не менее 250 участников национально-освободительной и оппозиционной борьбы, в том числе 84 человека пострадали за религиозную веру. Имидж сторонника национальных устремлений украинцев принесла П. Шелесту раскритикованная в апреле 1973 года книга «Україна наша радянська», в которой центр увидел «опасную» идеализацию украинского прошлого.

Усиление давления на интеллигенцию не ликвидировало инакомыслия, а наоборот, привело к его расширению: расцвел самиздат, возник целый ряд оппозиционных организаций. Однако почти никто из них не выступал против советской власти, не выдвигал лозунга независимости Украины, предпочитая легальные, мирные формы борьбы. Лишь члены Украинского национального фронта (1964–1967) выступали за выход УССР из состава Советского Союза, а Объединенная партия освобождения Украины (1953–1958) и Украинский национальный комитет (1957–1961) не исключали методов вооруженного противостояния режиму.

Диссидентские структуры пронизала агентура КГБ, отсутствовала необходимая конспиративность, социальная база оказалась крайне узкой, периодически происходили расколы. Из 530 известных украинских оппозиционеров к интеллигентам принадлежали почти 80 процентов, рабочих насчитывалось 12,8, колхозников — 2,6 процента. Диссиденты могли лишь с горечью цитировать:

«Творець історії — народ… До ранку грає в доміно».

Главные силы оппозиции сосредоточивались в Киевской и Львовской областях, а в половине регионов УССР диссидентов было не более одного-трех человек на всю область.

В 1974–1977 годах, по данным КГБ, Секретариат ЦК КПСС и Совет Министров секретными распоряжениями ограничили поступление из-за рубежа денежных переводов наиболее активным оппозиционерам, что существенно подорвало их издательскую деятельность.

Широкую петиционную кампанию проводила созданная в ноябре 1976 года Украинская Хельсинкская спилка (УСХ). В пятом по счету меморандуме от 15 февраля 1977 года, направленном делегациям стран-участниц Белградского совещания, ее члены требовали рассмотреть ситуацию в Украине, связанную с грубейшими нарушениями прав человека, призвали формировать Братство свободных народов Земли. Подчеркивая отсутствие каких-либо суверенных прав УССР, они с иронией замечали, что украинцы служат для демонстрации «гопака на сцене». Последние документы Украинской Хельсинкской спилки датированы сентябрем 1980 года — это письма к Л. И. Брежневу, озаглавленные «Проявите великодушие», из лагеря в Пермской области и «Разоружение — в сердце». Из 37 членов этой группы содействия выполнению Хельсинкских договоренностей 23 были осуждены, шестеро лишены советского гражданства, а трое — В. Стус, А. Тихий, Ю. Литвин погибли в лагерях. Полномочия организации перешли к членам заграничных групп, которые получали информацию от сторонников УХС, остававшихся неизвестными карательным органам УССР. Уже в начале 1990 года в рядах Украинской Хельсинской спилки числилось 2300 человек.

В апреле 1985 года началась т. н. «перестройка», инициаторы которой во главе с М. Горбачевым и А. Яковлевым пытались реформировать СССР, введя гласность, элементы рынка, но сохранив власть КПСС. Однако очень скоро деструктивные процессы в стране превзошли по объему конструктивно-реформаторские, и общество стало раскалываться на различные по мировоззрению слои.

«Перестройка» по сути опоздала на 30–50 лет, потому что в середине 80-х КПСС была не в состоянии стать «партией прогресса». Других структур, способных выполнить роль локомотива, в стране не было, поэтому общество некоторое время двигалось по инерции, а экономика рушилась. Госзнак, работая в три смены, не успевал печатать деньги, дефицит бюджета СССР составлял 20 %, угнетал товарный дефицит. Союзные республики постепенно удалялись друг от друга, крепли элементы межнациональной розни и шовинизма.

28 сентября 1989 года с поста первого секретаря ЦК КПУ был снят В. В. Щербицкий, при котором республика получила далекое от истины название «заповедник застоя». В Советской Украине, как в целом по стране, шла скрытая социальная революция, обуржуазивание общества, возникли слои населения, готовые принять часть западных идеологических ценностей. Бюрократическая элита интеллектуализировалась, руководители-технократы прикрывали прагматизм действий привычной политической трескотней. 26 октября 1988 года председатель Госплана УССР В. П. Фокин заявил на заседании Верховного Совета: центр игнорирует экономические потребности Украины, потребительски, хищнически использует ее ресурсы, экологию, не развивает жилищно-коммунальную сферу. Безудержная сверхиндустриализация заняла за 25 лет не менее 1,4 млн. га пахотных земель. Подобных упреков геронтократы из Политбюро ЦК КПСС давно не слышали. Знаковым событием для Украины стала т. н. «колбасная революция» в Чернигове (конец декабря 1990 — январь 1991 годов). На волне недовольства масс привилегиями партийного аппарата на митингах жители требовали ликвидировать райкомы Компартии и комсомола. Появились сине-желтые флаги, что было непривычно для Восточной Украины и символизировало возвращение к истокам национальной государственности.

В условиях «перестройки» в Украине возникают группы «зеленых», политические клубы, просветительские общества, которые постепенно политизировались. Осенью 1988-го Союз писателей Украинской ССР выдвинул идею создания «Народного Руху Украины за перебудову». В его программе признавалась руководящая роль КПСС, незыблемость СССР как единой державы. Хотя заведующий идеологическим отделом ЦК КПУ Л. М. Кравчук заявил, что скорее у него вырастут волосы на ладони, чем будет создан Рух, однако 8—10 сентября 1989 года с разрешения М. С. Горбачева состоялось его Учредительное собрание, на котором из 1109 делегатов Руха 228 являлись коммунистами, в том числе его идеолог — Олесь Гончар. Выборы в Верховную Раду в марте 1990-го показали, что позиции Руха на востоке и юге республики очень слабые. В целом Демократический блок завоевал лишь четверть мандатов, вследствие чего в парламенте была сформирована оппозиция в лице Народной Рады, чье влияние усиливалось по мере радикализации общества. Но во Львовской, Ивано-Франковской, Тернопольской областях Рух одержал победу, и Компартия осталась в Советах местного уровня в меньшинстве.

В октябре Рух превратился в правоцентристскую антикоммунистическую оппозицию и изъял из своего названия слова «за перестройку». При этом участие членов КПСС в Рухе было категорически запрещено. В свою очередь, попытки коммунистов разложить Рух изнутри успехом не увенчались.

5 ноября 1990 года была зарегистрирована первая оппозиционная коммунистам партия — Украинская республиканская партия во главе с Л. Лукьяненко. Через год получили право на легализацию (а значит, достигли численности трех тысяч и более) еще четыре партии — Украинская социал-демократическая партия, Демократическая партия Украины, Партия зеленых Украины, Партия демократического возрождения Украины. Но ни одна из них не могла конкурировать с КПСС ни в численном, ни в организационном или материальном отношении.

В серьезную силу превратилось рабочее движение. На I съезде шахтеров СССР в июне 1990 года (больше половины делегатов и почти весь оргкомитет были из Украины) прозвучали требования отставки правительства Н. И. Рыжкова, формирования Кабинета народного доверия. Съезд заявил, что не считает более КПСС партией, выражающей интересы пролетариата, не обратив внимания, что уже давно она имела статус общенародной. В проведенной после съезда массовой забастовке участвовали рабочие семи регионов, которые выдвигали в основном политические требования, в том числе о департизации на производстве, в армии, правоохранительных органах.

Видя, что из рядов Компартии Украины выходят сотни тысяч членов, ее руководство пыталось всячески маневрировать. В Декларации о государственном суверенитете Украины, принятой 16 июля 1990 года (за нее голосовало в Верховной Раде и прокоммунистическое большинство — группа «239»), многие положения были заимствованы из документов Руха.

Наиболее активно процесс разрушения коммунистической идеологии происходил на Западной Украине: так, 1 августа 1990 года в городе Червонограде был демонтирован памятник В. Ленину, 14 сентября подобный акт совершен во Львове, затем и в других населенных пунктах. На демонстрациях появились желто-голубые национальные стяги, эмблема трезубца, звучали гимны «Ще не вмерла Україна» и «Не пора».

Осенью 1990-го как в стенах Верховной Рады, так и на местах обострилась борьба между коммунистами и их оппонентами. Ее отражением стал, в частности, двукратный арест народного депутата С. И. Хмары. Поводом для ареста послужило обвинение в применении насилия к полковнику милиции Григорьеву, причем Народная Рада утверждала, что данный инцидент — намеренная провокация. Недовольство членов группы «239» С. Хмарой было вызвано тем, что 30 октября 1990 года тот подал в Верховную Раду проект запрещения Компартии Украины, поэтому так охотно парламент проголосовал 14 ноября за лишение его депутатского иммунитета.

Война с памятниками (ее вели и сторонники КПУ), саботаж экономических реформ, радикализация Руха, отмена Верховной Радой в конце октября 6-й статьи Конституции УССР 1978 года о руководящей роли Коммунистической партии, раскол правящей элиты на суверен-коммунистов и ортодоксов, — все это свидетельствовало о назревании решающих событий.

Чтобы сберечь унитарное государство, пусть даже с конфедеративными чертами, М. С. Горбачев инициировал проведение 17 марта 1991 года всесоюзного рефрендума относительно дальнейшей судьбы СССР. За две недели до него он обратился с немыслимым ранее призывом: «Коммунисты, выйдите из окопов!»

В Украине параллельно с союзным проходил республиканский референдум, а в Западной Украине был и третий бюллетень, где стоял вопрос об отношении к политической независимости Украины. Большинство опрошенных (80,2 %) дали утвердительный ответ на вопрос о вхождении республики в Союз советских суверенных государств на основе Декларации о государственном суверенитете УССР. Одновременно 70,5 процента высказались за сохранение СССР в обновленном виде. Кроме того, против участия Украины в какой-либо федерации проголосовало большинство жителей трех западных областей и города Киева.

На стремление к обособленности республик влияли пропагандистские кампании, в ходе которых лидеры на местах обвиняли центр в неэквивалентности межреспубликанского обмена. Так, выступая 14 августа 1990 года в Уфе, Б. Ельцин заявил: «Россия подкармливает всех. Россия всем все время жертвовала. Россия все время отдавала». В Украине широко распространялись данные о самодостаточности ее экономики в случае получения независимости, прибалтийские республики предъявляли иск руководству СССР, требуя компенсировать ущерб от их оккупации Красной армией в 1940 году.

Между тем в стране усиливался дефицит товаров массового потребления. 28 августа 1990 года Политбюро ЦК КПСС отмечало острую нехватку мяса, масла и других продуктов во многих регионах, невыполнение планов поставок животноводческой продукции семью республиками, включая УССР. За семь месяцев года население недополучило овощей и фруктов на миллиард рублей, промтоваров — на 15 миллиардов.

Дни существования СССР подходили к концу, ведь в союзном референдуме не участвовали республики Прибалтики, Грузия, Армения, Молдавия, Татарстан, Тамбовская область, Северная Осетия, Чечено-Ингушетия и Тува. Но даже неистовый З. Гамсахурдия в ноябре заметил, что Грузия выйдет из состава Советского Союза не ранее чем через пять лет.

Попытка группы заговорщиков, куда вошли, в частности, вице-президент Г. Янаев, премьер-министр В. Павлов, председатель КГБ В. Крючков, министр внутренних дел Б. Пуго, министр обороны Д. Язов, сорвать подписание нового союзного договора, назначенное на 20 августа, коренным образом изменила ситуацию. Неудача путча 19–21 августа 1991 года дискредитировала КПСС, зато шансы сторонников независимости Украины резко возросли. 24 августа деморализованное большинство Верховной Рады под напором оппозиции приняло Акт о государственной независимости Украины, вынеся его на референдум 1 декабря. 30 августа президиум Верховного Совета, обвинив структуры Компартии республики в поддержке ГКЧП, запретил деятельность КПУ. Несмотря на призыв М. Горбачева, Б. Ельцина, руководителей семи союзных республик к Верховному Совету УССР в конце октября 1991 года об участии представителей Украины в заседаниях обновленного Верховного совета СССР, киевские лидеры фактически игнорировали высший законодательный орган разваливающейся державы. Такая позиция только подтверждала окрепшее намерение Л. Кравчука и его сторонников избавиться от надоевшей опеки московского центра. Вовсе не случайно будущий первый президент Украины находился в апреле 1991 года в Германии с официальным визитом, когда в Новоогарево шли консультации представителей девяти республик с центром о реформировании СССР. Наконец, в конце ноября Л. Кравчук заявил, что Украина не заинтересована в сохранении Советского Союза даже в форме конфедерации, поэтому в переговорах по данной проблеме участвовать не будет.

Хотя 18 октября 1991 года Б. Ельцин и утверждал, что Россия никогда не выступит инициатором развала Союза, менее чем через два месяца Верховный Совет РСФСР объявил о выходе России из состава СССР (из 247 депутатов только три голосовали против, а девять воздержались). К 1 ноября в Советском Союзе осталась только Компартия Российской федерации, все остальные 15 компартий оказались распущенными. Реально с августа по 26 декабря 1991 года в работе Верховного Совета СССР принимали участие лишь представители семи республик. Политика нового руководства Российской федерации определялась меморандумом Г. Бурбулиса «Стратегия России в переходный период». В нем утверждалось, что союзные республики стремятся сохранить ресурсопотоки и финансы экономического пространства СССР, чтобы реконструировать экономики за счет природных богатств России.

1 декабря 1991 года подавляющее большинство граждан (90,3 %), участвовавших в референдуме, поддержали Акт о независимости Украины (даже в Крыму за него высказались 54,1 %). 7–8 декабря в Беловежской пуще президент Украины Л. М. Кравчук, России — Б. Н. Ельцин и председатель Верховного Совета Беларуси С. Шушкевич заявили: СССР прекращает свое существование, а для сотрудничества самостоятельных держав создается Союз Независимых Государств (СНГ).

Тема 13. Независимая Украина (24 августа 1991 — конец XX века)

В канун XXI столетия во всем мире наблюдается тенденция перехода от смешанного традиционно-обычаевого порядка к урбанизированному гражданскому правовому обществу. В этой связи в Украине, находящейся на границе между традиционно общинным Востоком и либеральным Западом, в условиях глобальных интегральных процессов, имеет место конфликт обеих видов цивилизаций. Распад СССР стал новым этапом выбора общественной философии, призванной сочетать рост культурно-духовного своеобразия, национального самосознания с тенденцией сохранения единого оборонного и экономического пространства, общего информационного поля. Но из-за мощного остаточного влияния социальной идеологии прошлого народные массы нередко рассматривают либеральные ценности и позитивные мероприятия власти как негативные, а та в свою очередь видит в традиционной культуре и менталитете народа препятствие для реформирования.

В целом переходный период, который ныне переживает Украина — страна со слаборазвитым обществом и развивающейся экономикой полурыночного типа, — характерен, в отличие от западной модели капитализма, наличием гибридных, смешанных форм собственности, нивелирующих разницу между государственным и частным секторами. Чтобы преодолеть прошлое, следует учесть, что основное его содержание коренится в специфических типах менталитета, формах коммуникации и культурном генотипе. Наложение парламентской системы на общество, которому не хватает предпосылок демократии, — честной бюрократии, среднего класса, прочных морально-этических устоев, уважения к законам, приводит к беззакониям и анархии.

В течение 1992–1997 годов в Украине шел не всегда удачный демонтаж номенклатурных механизмов формирования и функционирования властной элиты на местах. Пик формально-демократических реформ государственного управления направленных на ослабление политической власти центра, приходится на 1991–1994 годы. При этом политическая ткань общества неоднократно взрывалась противостоянием двух сил: правые считали, что Украина должна быть только президентской республикой, что альтернативы нет, а крайние левые не желали видеть никакой иной Украины, кроме советской. Не способствовали единству и раскол правящей элиты на три основные фракции: бывшую советскую и партийно-государственную номенклатуру, «новых» украинцев и представителей этно-национальной группы. Хотя языковой политике и усвоению исторического опыта придан государственный статус, возможности для объединения населения, нации на основе идентификации в рамках этнической культуры лишь титульной национальности в Украине более чем проблематичны (на этом поле проиграл выборы во втором туре 1994 года Л. М. Кравчук). Ведь индустриализация в УССР происходила на классовой основе, этнос утратил в большинстве случаев чувство национальной самобытности. Этнические лидеры современности не обладают в Украине, как правило, политическим опытом, а господствующая прослойка не консолидирована должным образом и не может эффективно контролировать госаппарат, к тому же пользуется лишь минимальным доверием населения. Пока в Украине доминирует идеология протеста, у граждан наблюдается смещение многих понятий, общественный азимут ощутимо склонился влево, а все это не способствует задачам достижения экономического роста, без которого независимость Украины не может быть прочной. Общественная мысль Украины распорошена на 50 партий, 15 религиозных конфессий, массу обществ и фондов. Поражала амплитуда лозунгов: от теории лидера УНА — УНСО О. Витовича об «украинской сверхнации» до призыва «Назад к Центральной Раде!»

В 1994 году С. Хантингтон охарактеризовал Украину как раздвоенное государство, так что не случайно Л. Д. Кучма 13 февраля 1995 года во Львове говорил об опасности распада Украины на части, особенно учитывая длительный процесс достижения ею соборности.

Действительно, в стране нет четких тенденций внутренней эволюции, отсутствует прочный общенациональный выбор пути развития, вопрос о цивилизационной принадлежности Украины либо вызывает споры, либо для части населения не представляет интереса. Пока имидж Украины в мире невысок, а по степени коррумпированности чиновников она находится на втором месте после Нигерии в списке 48 стран мира. Не исчезла опасность распространения неконструктивного национализма или левацки-ортодоксальных взглядов, хотя сфера их влияния в последнее время сузилась. Но именно неопределенность в принципиальных вопросах политической экономии послужила причиной того, что основные положения Закона «О предпринимательстве» претерпевали десятикратные изменения.

Для Украины 90-х годов стали характерными просчеты в разработке экономической стратегии и тактики, отсутствует достаточно глубоко проработанная политика трансформационного этапа, вместе с идеей коммунизма был выброшен важный компонент социальных достижений. Не следовало столь бесконтрольно рушить государственный сектор экономики, целиком отказываться от планирования из центра. Страна не имеет соответствующей данному периоду налоговой, денежно-кредитной, социальной, жилищной политики. Огромный урон сельскохозяйственному производству нанесло неконтролируемое прекращение дотаций, ведь в конце 80-х годов более 60 процентов его затрат компенсировались из госбюджета.

В течение сентября 1991 — февраля 1992 года Украина приобрела все основные атрибуты государственности, включая символику: 15 января 1992 года утверждены музыкальная редакция государственного гимна «Ще не вмерла Україна», 28 января — сине-желтый национальный флаг, а 18 февраля — трезубец как малый герб страны. Не оправдал себя новый орган центральной власти — Державная Дума, и в конце 1992 года ее пришлось распустить. Но до принятия Конституции 1996 года так и не были решены проблемы распределения полномочий между законодательной и исполнительной властью, что делало властные структуры бессильными при решении многих вопросов.

Опасные размеры приняла люмпенизация населения, особенно в Донбассе, где 80 % трудоспособных заняты тяжелым физическим трудом, 30 % жителей имеют неподобающие бытовые условия.

В целом по стране ухудшение уровня жизни большинства населения приобрело опасные размеры, причем именно теневые заработки не позволяло ему снижаться к катастрофическому уровню. Однако ситуация драматическая: для родившихся в конце XX столетия граждан Украины мужского пола предполагаемая продолжительность жизни не превысит 63 лет. Для сравнения — в Швеции этот показатель равен 76,7 годам, в Исландии — 76,4, даже в Португалии — 71,3 года.

Шел бурный рост партийных образований: если в начале 1993-го зарегистрировалось 18 партий, то через год — 30, а в 1998 году существовали уже 54 партии (для сравнения — в Румынии создано 200 партий). К середине 90-х годов в Украине сложилось пять основных политических блоков: консервативно-коммунистический, социал-либеральный, национал-демократический, национал-государственный, национал-радикальный. Но большинство партий представляли собой искусственные образования, чаще действующие не как политические организации, а как группы поддержки того или иного лидера, часть их носила региональный или корпоративно-клановый характер. Партийное мнение обычно определяли не глубокие социально-экономические интересы, а воля лидеров. Максимальную консолидацию проявили левые силы, что помогло им получить наибольшее количество голосов на выборах 1994 и 1998 годов. Однако ни одна из политических партий или коалиционный блок, представленные в парламенте, пока не могут создать парламентского большинства и взять на себя политическую ответственность за ситуацию, которая сложилась в народном хозяйстве и обществе. Характерно и то, что весной 1998 года опросы общественного мнения показали: только 7,7 процента взрослых граждан Украины желают быть членами каких-либо партий. Видимо, большинство населения не удовлетворено ни «иждивенцами от интернационализма», ни ревнителями этнической стерильности, ни партиями вообще — действует идиосинкразия к этим общественным институциям как реакция на крах 19-миллионной КПСС.

Украина сохраняет стабильность, сознательно или инстинктивно избегая конфликтов, и относительную упорядоченность — благодаря пассивности, инертности украинского общества, включая истеблишмент. Между тем после 1992 года в каждой третьей стране СНГ президентами распущены парламенты, а несколько глав государств узаконили свое пребывание на президентских постах путем референдумов. В Украине же политический кризис мая — июня 1995 года разрешился компромиссом — принятием Конституционного договора, разграничившего прерогативы президента и Верховной рады (судебная власть пока не сложилась в реальный противовес). Ослабление политических позиций России и поражение на президентских выборах 1996 г. в России кандидата коммунистов Г. Зюганова облегчило Украине нейтрализацию сепаратизма в Крыму. При этом характерно, что ликвидация ранее в марте 1995 года киевскими властями института президентства в Крыму (этот пост занимал бывший офицер ВДВ Ю. Мешков) была поддержана не только большинством населения Украины, но и третью крымчан.

Несмотря на неизбежное обострение ситуации в будущем, основные политические силы Украины и в дальнейшем намерены действовать по законам политической игры, предпочитая поиски консенсуса разрушительным действиям. О предопределенности такого развития событий свидетельствуют и характеристики наиболее известных лидеров.

В последнее десятилетие уходящего века основные трудности Украина переживает в экономической и финансово-денежной сферах. Спад производства, в отличие от ФРГ или Японии, происходил не по типу «творческого разрушения», а приобрел спонтанный, оттого крайне опасный для национальной безопасности характер. Из-за чрезмерного налогового пресса до 60 процентов экономики находится в теневом секторе, вне государственной инкассации вращается 48 процентов денежной массы, коррупция превратилась в социальную норму, а демократия часто имеет номенклатурный или показушный характер.

До обретения Украиной независимости более 72 процентов ее хозяйственных связей замыкалось на Россию, в уровнях социально-экономического развития регионов наблюдалось большое неравенство, территориальное разделение труда и межрайонная интеграция были малоэффективны, а местные ресурсы использовались ограниченно и однобоко. Существенно отставали в индустриальном развитии Волынская, Закарпатская, Ровенская, Тернопольская, Хмельницкая области. Если капитальные вложения в народное хозяйство Волыни в 1995 году составили в душевом исчислении 9414 крб., то в экономику Днепропетровщины — 24389 крб., то есть в 2,5 раза больше.

На территории Украины, перегруженной горнометаллургическими и химическими комплексами, которые сами по себе — источник периодических экономико-экологических кризисов, отмечалось высокое содержание вредных выбросов в атмосферу: на 1 квадратный метр их приходилось в 6,7–7,3 раза больше, чем в среднем по бывшему Союзу.

Из-за отсутствия гибкого, ориентирующегося на спрос индустриального потребительского сектора, потери управляемости народным хозяйством, разрыва межхозяйственных связей между бывшими республиками СССР экономика Украины 1992–1997 годов переживала невиданный комплексный кризис. Его последствия больно ударили по уровню жизни большинства населения: к 1998 году потребление мяса на душу человека снизилось за 5 лет с 68,2 до 36 кг в год, молока и молокопродуктов — с 373 до 230 кг, яиц — с 272 до 171 шт., рыбы — с 17,5 до 3,4 кг. Пищевая индустрия Украины оказалась на уровне 1953 года, сахарная — 1960 года, масложировая — 1962 года, легкой промышленности угрожает полный крах.

В 1995 году провалилась так называемая большая приватизация, когда из запланированных 8 тыс. крупных и средних предприятий на аукционы выставили всего 945. Серьезное потрясение переживала валютнофинансовая система Украины в конце августа 1998 года в связи с падением курса российского рубля.

Очень слабо разворачивается программа создания конкурентной среды в сельском хозяйстве — к лету 1998 года в Украине существовало лишь 36 тысяч фермерских хозяйств, в среднем имеющих по 26 гектаров пашни, хотя для оптимальной рентабельности необходимо 200. Раздел колхозных угодий на паи не привел и не мог привести к появлению реального хозяина земли, власть на селе фактически по-прежнему находится в руках колхозных баронов.

Власть и общество в Украине пока не составляют симбиоза, общественно-политическая жизнь сосредоточена в кланово-ведомственных образованиях, а деятельность «профессиональных патриотов», создающих новые мифы и сеющих иллюзии, затрудняет сближение. Продолжаются поиски доминанты развития, причем Рух видит ее в демократическом патриотизме, правые уповают на возрождение национального духа и этатизм, либералы — на усвоение западных ценностей, левые зовут к возврату к прежней советской модели, только лишенной общеизвестных недостатков.

Несмотря на то, что Верховная Рада XIII созыва (27 марта 1994–1998 года) приняла 1506 законов и 1627 постановлений, их исполнение, как и ранее, затруднено продолжающимся кризисом. Не улучшил ситуацию и факт защиты за 1992–1997 годы около 17 тысяч кандидатских и докторских диссертаций, в том числе почти трети — в области медицины и аграрных наук.

Крайне раздражающим для всех граждан фактором остается «уничтожение» 116 млрд рублей сбережений в сберегательных и страховых полисах, отсутствие перспектив их компенсации при жизни владельцев.

Предметом заботы и тревог для руководства страны является проблема реального реформирования вооруженных сил. Созданное в конце августа 1991 года Министерство обороны Украины во главе с генерал-майором авиации К. Морозовым (позже получил звание генерал-полковника) наследовало армию численностью полтора миллиона человек, имеющую 9 263 танка, 11 346 бронетранспортеров и боевых машин пехоты, около 18 240 артиллерийских систем, горы боеприпасов и военного имущества. Для Украины же достаточно иметь армию численностью 250 тысяч, и не случайно в июне 1998 года указом президента Л. Д. Кучмы был приостановлен воинский призыв в армию, Национальную гвардию и войска правительственной связи. При дефиците средств на жилищное строительство реорганизация вооруженных сил и увольнение в запас офицеров, прапорщиков и мичманов идет медленно, с огромными материальными и морально-психологическими издержками.

В военно-промышленном комплексе (а это около двух тысяч предприятий) происходил процесс «обвальной конверсии», в результате чего из 1,3 млн работников в нем осталось 57 тысяч, был потерян ряд рынков вооружений. Ныне все это приходится восстанавливать.

С октября 1991-го до 28 июня 1996 года продолжался конституционный процесс, в ходе которого было разработано семь вариантов Основного закона. При обсуждении последнего из них Конституционная комиссия получила от граждан и организаций 47 320 различных. предложений, на основе их были доработаны 188 статей, внесено 30 новых, а 48 изъято. Знаменитая «конституционная ночь» (с 27 на 28 июня 1996 г.) покончила с периодом безгосударственности, юридически гарантировала независимость Украины, обозначила базовые ориентиры и общественные ценности. После принятия соответствующего Закона 16 октября 1996 года был создан Конституционный суд Украины в составе 18 судей как гарант соблюдения конституционных норм.

Значительное время соседи Украины — Беларусь, Молдова, Россия и Румыния отказывались от официального признания ее границ. Только в апреле 1997 года Беларусь первой из стран СНГ по настоянию киевских лидеров согласилась на делимитацию украинско-белорусской границы. После 20 дипломатических нот, направленных Министерством иностранных дел Украины; в Москву и Бухарест, власти России и Румынии наконец признали (в мае и июне 1997 года соответственно) границы с Украиной. С разделом кораблей Черноморского флота снизилась напряженность и в Крыму.

Пожалуй, наибольших успехов Украина достигла в области внешнеполитической деятельности. Она признана большинством государств мира, имеет торговые отношения со 176 странами. Нормализованы связи с соседями, 31 мая 1997 года подписан договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Украиной и Российской федерацией, три соглашения по разделу Черноморского флота. Однако если Верховная Рада Украины ратифицировала договор 14 января 1998 года, то Государственная Дума России гораздо позже сделала аналогичный шаг.

Расширяя достигнутые договоренности, президенты России и Украины 26 февраля — 1 марта 1998 года приняли программу экономического сотрудничества обеих стран на 1998–2007 годы. В ходе ее реализации предполагается выйти на уровень товарооборота в 35–40 млрд долларов, что обеспечит создание сотен тысяч новых рабочих мест.

21 мая 1997 г. президент Польши А. Квасьневский и президент Украины Л. Кучма подписали совместное заявление «К взаимопониманию и единству» («До порозуміння і єднання»), направленное на преодоление сложного исторического наследия. В Мадриде 9 июля 1997 года подписана Хартия об особых отношениях между Украиной и НАТО. Некоторые политики Украины не исключают, что в XXI веке страна может стать членом Североатлантического пакта, который превратился сегодня в международного арбитра. Как бы то ни было, внешняя политика Украины носит многовекторный характер, что немаловажно в связи с ее отказом от обладания ядерным оружием.

Для внутренней жизни страны большое значение имели бы утвержденные 18 октября 1997 года президентом «Основные направления социальной политики на 1997–2000 годы», насчитывающие около 240 пунктов. До конца 1999 года планировалось ввести минимальную зарплату на уровне не ниже черты малообеспеченности, в течение пяти лет повысить ее до размера 60 процентов средней заработной платы в народном хозяйстве. Ведь социальная проблема обострилась до опасной черты: к лету 1998-го соотношение доходов 10 процентов самых богатых и 10 процентов самых обездоленных граждан составило пропорцию 60: 1, а полтора процента населения имеет месячный доход 4 тысячи долларов. В основном из-за стремительного расслоения общества на богатых и бедных, нищенского положения большинства пенсионеров, хронических задержек зарплаты, растущей прямой и скрытой безработицы на выборах в Верховную Раду 29 марта 1998 года больше всего голосов из восьми партий, преодолевших четырехпроцентный барьер, получили коммунисты (24,65 %).

Достичь указанных в «Основных направлениях…» целей так и не удалось, что явилось одной из причин создания антикучмовской оппозиции в 2001 году. Наоборот, социальное расслоение углубилось: если подавляющее большинство граждан считает свое материальное положение неудовлетворительным, то у 40 представителей высшей элиты декларируемый годовой доход превысил 250 тысяч долларов. Только в течение одного года в Украину было ввезено для продажи или закуплено за рубежом 6 тысяч сверхдорогих автомобилей стоимостью 100 и более тысяч долларов, при падении валового внутреннего продукта Украины с 1991 по 2000 год на 60 %.

Можно сказать, что последние выборы в парламент Украины носили экспериментальный характер: была введена пропорционально-мажоритарная система выборов, технически слабо подготовленная. Входе избирательной кампании вырисовались две линии противостояния: левые — правые, пропрезидентская — антипрезидентская платформы.

К концу июля 1998 года определилась расстановка сил в парламенте; наиболее многочисленную фракцию создали коммунисты — 121 депутат, Народно-демократическая партия — 90 депутатов, «Левый центр» — 35 депутатов. В отличие от двух первых составов Верховной Рады, в ней много предпринимателей и бизнесменов 185 человек, а с «замаскировавшимися» предпринимателями они составляют половину депутатского корпуса.

В парламенте левые выступают за изменение ненасильственным путем курса реформ и направления социально-экономического развития Украины, правые стремятся завершить «национальную революцию», убрать «прорусскую» администрацию и правительство полупатриотов, остановить наступление левых. Правоцентристы намерены прежде всего не допустить левого реванша.

Несмотря на то, что лишь на 57-й день работы Верховной Рады удалось избрать спикера (председателем президиума Верховной Рады стал 7 июля 1998 г. представитель Селянской партии А. Н. Ткаченко), опыт отбора главы парламента из 60 кандидатов не прошел бесследно. Фракции и их лидеры научились находить компромиссные решения, и поэтому заместителями Головы стали представители фактически полярных политических сил: от Компартии Украины — А. И. Мартынюк, от СДПУ объединенная — В. В. Медведчук.

Хотя обострение социально-экономического и финансово-валютного кризиса летом-осенью 1998 года и увеличило ряды сторонников варианта «предположительного вступления Украины в союз Российской федерации и Белоруссии», республиканское руководство продолжало придерживаться концепции многовекторной внешней ориентации Украины без потери государственного суверенитета. Согласно указу президента Л. Д. Кучмы от 4 ноября 1998 года, стратегической целью Украины является полномасштабная интеграция в европейские и североатлантические структуры. Что касается сотрудничества в рамках СНГ, то речь идет о взаимовыгодных двусторонних связях или совместной деятельности в «группах по интересам». Эти установки остались прежними и после вступления Украины в марте 1999 года в члены Межпарламентской ассамблеи СНГ.

Политические процессы идут в Украине по модели мирной демократической революции в Восточной Европе, но с существенным отставанием. Рождался гибридный политический режим, соединяющий современные внешние черты с квазитрадиционным советским обществом. Ведь последнее из-за неорганической, противоречивой модернизации пока не исчерпало свой потенциал. По-прежнему перед Украиной стоит ряд весьма сложных задач, реализацию которых к тому же осложняют несколько факторов:

— сложность геостратегического положения страны, при котором нельзя допустить ни превращения страны в буферную или «серую зону» между Россией и НАТО, ни рассчитывать на вхождение в европейские структуры в ближайшие 18–20 лет;

— нерешенные социально-экономические проблемы, отсутствие эффективной модели хозяйственного прогресса;

— противоречия между регионами Юга, Востока Украины и ее западной частью, связанные с разницей в менталитете и политических пристрастиях;

— неудачи в формировании политической нации и современной национальной культуры эры урбанизации;

— вызовы глобального и экологического порядка, ответить на которые Украина неспособна без помощи зарубежных стран;

— падение международного престижа Украины в связи с обострением внутренней обстановки зимой 2000 — весной 2001 года.

16 апреля 2000 года в Украине был проведен всенародный референдум, формально инициированный группой граждан Житомира в декабре 1999 года. До этого все четыре попытки провести референдум по требованию общественности оказывались безуспешными. Чтобы данный императивный референдум не отдалил от президентских структур Верховную Раду, Л. Кучма, вторично победивший на президентских выборах 1999 года, 29 марта 2000 года предложил изъять из вопросов референдума два: о недоверии Верховному Совету и внесении изменения в Конституцию Украины; принимать Основной закон страны не в парламенте, а Всеукраинским референдумом. Хотя использование административного ресурса и позволило получить на все четыре вопроса референдума желательные ответы граждан, но Верховная Рада отказалась реализовать его результаты.

В ходе «мягкой революции» в Верховной Раде (некоторое время в стране одновременно заседали два парламента — антипрезидентский во главе с А. Ткаченко и пропрезидентский во главе с И. Плющом) в январе 2000 года было сформировано искусственное, нестойкое парламентское большинство. Однако политические процессы с осени 2000 года резко обострились после убийства мало кому до этого известного журналиста Г. Гонгадзе и т. н. «кассетного скандала». Сами по себе эти факты могли бы служить лишь завязкой уголовных дел, если бы не намерение некоторых оппозиционных к президенту деятелей, так и не взошедших на Олимп власти, использовать действия убийц журналиста и сотрудника президентской охраны Н. Мельниченко в своих узкокорыстных целях.

Далеко не адекватно, во многом противоречиво и непрофессионально вела себя и центральная власть. Одна из лидеров оппозиции, бывший вице-премьер Ю. Тимошенко то подвергается аресту, то освобождается из-под стражи с подпиской о невыезде — и так несколько раз. Генеральная прокуратура и новое руководство Министерства внутренних дел оглашают взаимоисключающие и сомнительные версии о расследовании «дела Гонгадзе». Президент то вообще отрицает всякую возможность диалога с оппозицией, то назначает в конце марта 2001 года секретаря Совета национальной безопасности и обороны Е. Марчука своим представителем на переговорах с оппозицией. Более того, несомненной уступкой с его стороны являлось увольнение со своих постов руководителей службы безопасности и внутренних дел Л. Деркача и Ю. Кравченко.

Кризис подвиг трех экс-премьеров украинского правительства — А. Ляшко, В. Фокина и В. Масола выступить с предложением о создании политического блока всех патриотических сил, не исключая при этом участия в нем Компартии Украины во главе с П. Н. Симоненко. По сути это было завуалированной идеей формирования коалиционного кабинета, назревшей в ходе кампании по отставке премьера В. Ющенко.

К марту 2001 года произошло структурирование антикучмовской оппозиции, продемонстрировавшей свои лоскутный характер и склонность к силовым методам 9 марта в Киеве. В нее вошли: Фронт национального спасения (больше похожий на дискуссионный клуб), гражданский комитет «За правду» (его основатели игнорировали давно известную истину о наличии у каждого человека собственной правды) и движение «Украина без Кучмы» (кто-то из журналистов острил: надо бы дать название пошире — «Вселенная без Кучмы»). Возникла идея «круглого стола» для противоборствующих сил, с оппозицией встречались Е. Марчук и В. Пустовойтенко.

Как часто бывало в украинской истории, Фронт национального спасения 30 марта 2001 года поставил перед собой заранее невыполнимую задачу: превратиться в политическую коалицию на основе коллективного членства партий и движений. Естественно, заверения Ю. Тимошенко, возглавившей штаб референдума за добровольную отставку Л. Кучмы, о том, что в его состав входят представители 80 партий, — чистая фикция.

С отставкой 26 апреля В. Ющенко и избранием на эту должность председателя Украинского союза промышленников и предпринимателей А. Кинаха 29 мая 2001 года закончилась очередная фаза в попытке превращения вялотекущего политического процесса в более наступательный. Ни одна из политических сил за девять месяцев противостояния не достигла поставленных целей: некоммунистической оппозиции не удалось создать массовое движение, народ так и остался верен украинскому менталитету — не участвовать в событиях, способных резко разрушить привычную стабильность. Правящая элита, в свою очередь, частично утратила полную свободу действий и вынуждена маневрировать перед лицом внезапно обострившегося протестного потенциала.

В дальнейшем разворачивающаяся кампания подготовки к выборам в Верховную Раду 2002 года, а затем — к выборам президента осенью 2003 года скорее всего восстановят хрупкое равновесие сил.

Рекомендованная литература

1. Баран В. Україна після Сталіна: нарис історії 1953–1985 рр. — Львів, 1992.

2. Баран В. Україна 1950—1960-х рр.: еволюція тоталітарної системи. — Київ, 1996.

3. Бойко О. Д. Україна 1991–1995. Тіні минулого чи контури майбутнього: Нариси новітньої історії.— Київ, 1997.

4. Борисенко В. Й. Курс української історії. З найдавніших часів до XX століття: Навч. посібник. — Київ, 1996.

5. Василькова Ю. В. Страницы отечественного образования. С древнейших времен до конца XVIII века: Курс лекций. Кн. 1.— М., 1996.

6. Верига В. Нариси з історії України (кінець ХУІП — початок XX ст.). — Львів, 1996.

7. Вернадский Г. Русская история. — М., 1997.

8. Винокур О., Трубніков С. Давня і середньовічна історія України. — Київ, 1996.

9. Грицак Я. Нарис історії України. Формування модерної української нації XIX–XX століття. — Київ, 1996.

10. Грушевський М. Історія України — Руси. В 11 т., 12 кн. — Київ, 1991–1998.

11. Гунчак Т. Україна, перша половина XX століття. Нариси політичної історії.— Київ, 1993.

12. Давня історія України. Кн. 1–2.— Київ, 1994–1995.

13. Дорошенко Д. Нарис історії України. Т. 1–2.— Київ, 1991.

14. Дыбковская А., Жарын М., Жарын Я. История Польши с древнейших времен до наших дней. — Варшава, 1995.

15. Жуковський А., Субтельний О. Нарис історії України. — Львів, 1993.

16. Залізняк Л. Нариси стародавньої історії України. — К., 1994.

17. Єфименко О. Історія України та її народу, — Київ, 1992.

18. Ісаєвич Я. Україна давня і нова: народ, релігія, культура. — Львів, 1996.

19. Історія України. — Львів, 1996.

20. Історія України: нове бачення. Т. 1–2.— Київ, 1995, 1996.

21. Історія України: Навч. посібник. — Київ, 1997.

22. Історія держави і права України: Курс лекцій. — Київ, 1996.

23. Історія українського війська. Т. 1–2.— Львів, 1992, 1996.

24. Історія України. Маловідомі імена, події, факти. — Київ, 1996.

25. Котляр М., Кульчицький С. Довідник з історії України. — Київ, 1996.

26. Крип’якевич І. Історія України. — Львів, 1992.

27. Лукашевич Л. М. Україна: історико-економічний огляд. — Київ, 1997.

28. Мала енциклопедія етнодержавознавства. — Київ, 1996.

29. Малик Я., Вол Б., Чуприна В. Історія української державності.— Львів, 1995.

30. Нагаєвський І. Історія української держави двадцятого століття. — Київ, 1993.

31. Онищенко І. Етно- та націогенез в Україні. Етнололітологічний аналіз. — Київ, 1997.

32. Основи етнодержавознаства. — Київ, 1997.

33. Петрухин В. Я., Раевский Д. С. Очерки истории народов России древности и раннем средневековье. — М., 1998.

34. Полонська-Василенко Н. Історія України. Т. 1–2.— Київ, 1995.

35. Радченко Л. О. Сучасна історіографія національно-демократичної революції в Україні 1917–1920 років. — Харків, 1996.

36. Рибалка І. Історія України. Ч. 1–2. Харків, 1995, 1997.

37. Семененко В. І. Історія Східної України: поновлення кайданів (1917–1922). — Харків, 1995.

38. Субтельний О. Україна: історія. — Київ, 1988.

39. Терещенко Ю. І., Курило В. М. Історія України. Кн. 1.— Від найдавніших часів до 1917 року. — Київ, 1995.

40. Україна: друга половина XX століття. Нариси історії.— Київ, 1997.

41. Хрестоматія з історії України: Посібник для вчителів. — Київ, 1996.

42. Шаповал Ю. Україна 20—50-х років: сторінки ненаписаної історії.— Київ, 1993.

43. Якимович Б. Збройні сили України: нарис історії,— Львів, 1996.

44. Яковенко Н. Нарис історії України з найдавніших часів до кінця XVIII ст. — Київ, 1997.

45. Кормич Л. І. Історія України від найдавніших часів і до 2000 року. Навч. посібник. — Харків, 2000.

46. Новітня історія України: 1900–2000: Підручник для історичних спец-стей вузів. — К., 2000.

47. Україна в XX столітті (1900–2000): Зб. докум. і матер.: Навч. посібник для вузів. — К., 2000.

48. Кравченко П. Вітчизняний культурно-історичний досвід у системі сучасного державотворення (соціально-філософські аспекти). — К., 2001

49. Рудницький С. Політична географія України. — Б.М., 2000.

50. Дністрянський М. С. Україна в політико-географічному вимірі.— Львів, 2000.

51. Українське питання в Російській імперії та Радянському Союзі (XVIII — перша половина ХХ ст.). — Дніпропетровськ, 1998.

52. Коцур В. П. Коцур А. П. Історіографія історії України. Курс лекцій. — Чернівці, 1999.

53. Реєнт О. У робітнях історичної науки. — К., 1999.

54. Колесник І. І. Українська історіографія XVIII — початок XX століття. Навч. посібник. — К., 2000.

55. Україна на зламі тисячоліть. Історичний екскурс, проблеми, тенденції та перспективи. — К., 2000.

56. Коцур А. Українська державність. Історія та сучасність. — Чернівці, 2000.

Тема 1

1. Бубенок О. Б. Ясы и бродники в степях Восточной Европы (VI — начало XIII в). — Київ, 1997.

2. Гудзь-Марков А. В. История славян. — М., 1997.

3. Дзир Я. Автопортрет нації.— Київ, 1997.

4. Залізняк Л. Нариси стародавньої історії України. — Київ, 1994.

5. Залізняк Л. Етногенез українців, білорусів та росіян (за даними археології) // Пам’ять століть. — 1997.— № 4.— С. 2—13.

6. Залізняк Л. Від склавинів до української нації.— Київ, 1998.

7. Залізняк Л. Первісна історія України. Навч. посібн. для вузів. — К., 1999.

8. Іванчик А. И. Киммерийцы. Древневосточные цивилизации и степные кочевники в VIII–VII веках до н. э. — М., 1996.

9. Колесников А. Г. Трипольское общество Среднего Поднепровья: опыт социальных реконструкций в археологии. — Київ, 1993.

10. Онищенко І. Діалектика становлення українського етносу та нації/Етнополітологічний аспект). — Київ, 1997.

11. Писаренко Ю. Г. Вел ос— Волос в язичницькому світогляді Давньої Русі.— Київ, 1997.

12. Татаринов С. И. Древний металл Восточной Украины. — Артемовен, 1993.

13. Цыбулькин В. В. Быль «Велесовой книги» (забытые пласты славянской цивилизации). — Харьков, 1998.

14. Шелухін С. Україна — назва нашої землі з найдавніших часів. — Дрогобич, 1992.

15. Смирнов С. Г. Годовые кольца истории. — Москва, 2000.

16. Канигін Ю. М. Шлях аріїв: Україна в духовній історії людства: Роман-есе. 3-тє вид. — К., 2000.

17. Павленко Ю. В. Дохристиянські вірування давнього населення України. — К., 2000.

18. Наливайко С. Таємниці розкриває санскрит. — К., 2001.

19. Павленко Ю. Історія світової цивілізації. Соціокультурний розвиток людства. 2-е вид., стереотип. — К., 2000.

20. Дворнік Ф. Слов’яни в європейській історії та цивілізації.— К., 2000.

Тема 2

1. Бибиков М. В. Византийский историк Йосип Киннем о Руси и народах Восточной Европы. — М., 1997.

2. Вернадский Г. В. История России. Киевская Русь. — М. — Тверь, 1996.

3. Грабовецький В. Нарис історії Галича. — Івано-Франківськ, 1998.

4. Гримберг Ф. Рюриковичи, или Семисотлетие «вечных» вопросов. — М., 1997.

5. Древнейшие государства Восточной Европы 1994. Новое в нумизматике. — М., 1996.

6. Древняя Русь. Пересечение традиций. — М., 1997.

7. Духовна спадщина Київської Русі: 36. наук, праць. Вип. 1 та 2.— Одеса, 1997.

8. Железный А. Происхождение русско-украинского двуязычия в Украине. — Киев, 1998.

9. Іванченко Р. Історія без міфів. Бесіди з історії української державності.— Київ, 1996.

10. Історія релігії в Україні у 10 томах. Т. 1.— Дохристиянські вірування. Прийняття християнства. — Київ, 1996.

11. Карпов А. Владимир Святой. — М., 1997.

12. Котляр М. Ф. Історія України в особах. Давньоруська держава. — Київ, 1996.

13. Любавский М. К. Обзор истории русской колонизации с древнейшего времени и до XX века. — М., 1996.

14. Любецький з’їзд князів 1037 року в історичній долі Київської Русі. — Чернігів, 1997.

15. Моця О., Ричка В. Київська Русь: від язичництва до християнства. — Київ, 1996.

16. Паїк В. Корінь безсмертної України і українського народу. — Львів, 1995.

17. Подскальский Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988—1237). — М., 1997.

18. Пріцак О. Походження Русі. Стародавні скандинавські джерела (крім ісландських саг). Т. 1. — Київ, 1997.

19. Ричка В. М. Церква Київської Русі (соціальний та етнокультурний аспект). — Київ, 1997.

20. Свердлов М. Б. Становление феодализма в славянских странах. — СПб., 1997.

21. Скрынников Р. Г. История Российская IX–XVII вв. — М., 1997.

22. Толочко П. П. Від Русі до України. Вибрані науково-популярні, критичні та публіцистичні праці.— Київ, 1997.

23. Феннел Д. Кризис средневековой Руси 1200–1304 гг. — М., 1989.

24. Чукаева В. А. Русские княжества и Золотая Орда 1243–1350 гг. — Днепропетровск, 1998.

25. Шинаков Н. А. На пути к державе Рюриковичей. Брянск; СПб., 1995.

26. Юрій М. ф. Етногенез та менталітет українського народу. — Чернівці, 1997.

27. Толочко П. П. Кочевые народы степей и Киевской Руси. — К., 1999.

28. Скрынников Р. Г. Русь IX–XVIII века. — СПб., 1999.

29. От Киевской Руси к цивилизации XXI века. Матер. междун. научно-практ. конфер. (20 апреля 1999 г.). — Харьков, 1999.

30. Наливайко Д. Очима Заходу. Рецепція України в Західній Європі XI–XVIII ст. — К., 1998.

31. Джаксон Т. Н. Четыре норвежских конунга на Руси. — М., 2000.

32. Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX–XII веков. — М., 2001.

33. Успенский Б. А. Борис и Глеб: восприятие истории в древней Руси. — М., 2000.

34. Федака С. Д. Політична історія України — Русі доби трансформації імперії Рюриковичів (XII століття). — Ужгород, 2000.

Тема 3

1. Крижанівський О. П., Плохій С, М. Історія церкви та релігійної думки в Україні. У трьох книгах. — Київ, 1994.

2. Любащенко В. Історія протестантизму в Україні. Курс лекцій. — Львів, 1995.

3. Огієнко І. Українська церква. Нариси з історії української православної церкви. Томи І і II. — Київ, 1993.

4. Пащенко В. Православ’я в новітній історії України. Част. 1.— Полтава, 1997.

5. Терещенко Ю. І. Україна і європейський світ. Нарис історії від утворення старокиївської держави до кінця XVI ст. — Київ, 1996.

6. Яковенко Н. Українська шляхта з кінця XIV до середини XVII ст. — Київ, 1993.

7. Петрухин В. Я., Раевский Д. С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. — М., 1998.

8. Бычкова М. Е. Русское государство и Великое княжество Литовское с конца XV века до 1596 года: опыт сравнительно-исторического изучения политического строя. — М., 1996.

9. Sevcenko I. Ukraine between East and West. Essays on Cultural History to the Early Eighteenth Century. — Edmonton; Toronto, 1996.

Тема 4–8

1. Історія України в особах. Литовсько-польська доба. — Київ, 1997.

2. Історичні постаті України: Історичні нариси: Збірник. — Одеса, 1993.

3. Андреев А. История Крыма: краткое описание прошлого Крымского полуострова. — М., 1997.

4. Балашов В. І. Глухівська столиця Гетьманської і Лівобережної України. Посібник. — Глухів, 1996.

5. Бовуа Д. Битва за землю в Україні 1863–1914. Поляки в соціоетнічних конфліктах. — Київ, 1998.

6. Бовуа Д. Шляхтич, кріпак і ревізор. — Київ, 1996.

7. Богачевська-Хом’як М. Білим по чорному. Жінки в громадському житті України 1884–1939.— Київ, 1995.

8. Володарі гетьманської булави. Історичні портрети. — Київ, 1995.

9. Высшее образование в России. Очерк истории до 1917 года.—М., 1995.

10. Голобуцький В. Запорозьке козацтво. — Київ, 1994.

11. Голобуцький О., Кулик В. Український політичний рух на Наддніпрянщині кінця XIX — початку XX століття. Довідник. — Київ, 1996.

12. Головченко В. Від «Самостійної України» до Союзу визволення України: нариси з історії української соціал-демократії початку XX століття. — Харків, 1996.

13. Гошовська В. А. Становлення української соціал-демократичної думки кінця XIX — початку XX століття. — Харків, 1997.

14. Грабовецький В. В. Олекса Довбуш (1700–1745). — Львів, 1994.

15. Гуржій О. Українська козацька держава в другій половині XVII–XVIII ст.: кордони, населення, право. — Київ, 1996.

16. Джеджула Ю. Таємна війна Богдана Хмельницького. — Київ, 1995.

17. Євселевський Л. І., Фарина С. Я. «Просвіта» в Наддніпрянській Україні. Історичний нарис. — Київ, 1993.

18. Женщины-террористки в России. — М., 1997.

19. Жуковський А. Петро Могила й питання єдності церков. — Київ, 1997.

20. Запорозьке козацтво в українській історії, культурі та національній самосвідомості.— Київ; Запоріжжя, 1997.

21. Заруба В. М. Студії з історії України. — Київ, 1995.

22. Кан Г. С. «Народная воля»: идеология и лидеры. — М., 1997.

23. Кандыба В. М. История русской империи. — Спб., 1997.

24. Кармазіна М. С. Ідея державності в українській політичній думці (кінець XIX — початок XX століття). — Київ, 1998.

25. Киянская О. И. Южный бунт: восстание Черниговского пехотного полка. — М., 1997.

26. Ковалинский В. Меценаты Киева. — Київ, 1995.

27. Когут З. Російський централізм і українська автономія: ліквідація Гетьманщини 1760–1830.— Київ, 1996.

28. Корчмарик Б. Духовні впливи Києва на Московщину в добу гетьманської України. — Львів, 1993.

29. Леп’явко С. Козацькі війни кінця XVI ст. в Україні.— Чернігів, 1996.

30. Мацьків Т. Англійський текст Зборівського договору з 1649 року та інші вибрані статті.— Нью-Йорк, etc., 1993.

31. Мицик Ю. А. Козацький край. Нариси з історії Дніпропетровщини. XV–XVIII ст. — Дніпропетровськ, 1997.

32. Наумець Л. Товариство об’єднаних слов’ян. — Житомир, 1997.

33. Национальная политика в императорской России: цивилизованные окраины. — М., 1997.

34. Нестуля О. Доля церковної старовини в Україні 1917–1941 рр. В 2-х част. — Київ, 1995.

35. Могила: богослов, церковний, культурний діяч. — Київ, 1997.

36. Павленко С. Міф про Мазепу. — Чернігів, 1998.

37. Пагиря В. В. Світочі Карпатського краю. — Мукачево, 1996.

38. Первая мировая война. Пролог XX века: Сборник статей. — М., 1998.

39. Прокопович В. «Вічне підданство». До питання про правну природу з’єднання України і Москви. — Париж, 1976.

40. Пулюй-Куліш. Подвижники Нації. — Київ, 1997.

41. Россия — Украина: история взаимоотношений. — М., 1997.

42. Світленко С. І. Народництво в Україні 60—80-х років XIX століття. Аналіз публікацій документальних джерел. — Дніпропетровськ, 1995.

43. Свешников І. К. Битва під Берестечком. — Львів, 1993.

44. Сергійчук В. Армія Богдана Хмельницького. — Київ, 1996.

45. Смолій В. А., Степанков В. С. Українська державна ідея XVII–XVIII століть. Проблеми формування, еволюції, реалізації.— Київ, 1997.

46. Смолій В. А., Степанков В. С. Богдан Хмельницький. Соціально-політичний портрет. — Київ, 1993.

47. Смолка А. О. Соціально-економічна думка та політика в Україні XVII — на початку XVIII ст. — Київ, 1996.

48. Старовойт І. С. Збіг і своєрідності західноєвропейської та української ментальностей: Філософсько-історичний аналіз. — Тернопіль, 1997.

49. Стельмах С. Історична думка в Україні XIX — початку XX століття. — Київ, 1997.

50. Степовик Д. Церква в кайданах (Боротьба українських християн за свою самобутність в XIX столітті). — Київ, 1996.

51. Стороженко І. Богдан Хмельницький і воєнне мистецтво у визвольній війні українського народу середини XVII ст. Кн. 1. — Воєнні дії 1648–1652 рр. — Дніпропетровськ, 1996.

52. Сухий О. Галичина: між Сходом і Заходом. Нариси історії XIX — початку XX ст. — Львів, 1997.

53. Украинский сепаратизм в России. Идеология национального раскола. — М., 1998.

54. Українські політичні партії кінця XIX — початку ХХ-ст. Програмові та довідкові матеріали. — Київ, 1993.

55. Уния в документах. — Минск, 1997.

56. Федорук Я. Міжнародна дипломатія і політика України, 1654–1657. Ч. 1.— 1654 рік. — Львів, 1996.

57. Феномен Петра Могили: біографія, діяльність, позиція. — Київ, 1996.

58. Флоря Б. Н. Брестская уния и общественно-политическая борьба на Украине и в Белоруссии в конце XVI — первой половине XVII в. Ч. 1.— М., 1996.

59. Чайковская О. Императрица. Царствование Екатерины II. — М.; Смоленск, 1998.

60. Штепа П. Московство, його походження, зміст, форми й історична тяглість. — Львів, 1995.

61. Ярмыш А. Наблюдать неотступно. Административно-полицейский аппарат царизма и органы политического сыска в Украине в конце XIX — начале XX века. — Київ, 1992.

62. Побірченко Н. Пора дитинства в етнографічній спадщині членів українських громад (друга половина XIX ст. — початок XX ст.). — К., 2000.

63. Побірченко Н. Педагогічна і просвітницька діяльність українських громад у другій половині XIX — на початку XX століття (у двох книгах). Кн. II. Громади Наддніпрянської України. Монографія. — К., 2000.

64. Омельянчук И. В. Черносотенное движение на территории Украины (1904–1914 гг.). Монография. — К., 2000.

65. Подов В. И., Курило В. С. История Донбасса век ХІХ-й. — Луганск, 2001.

66. Бойко А. Південна Україна останньої чверті XVIII століття. Аналіз джерел. — К., 2000.

67. Архів Коша Нової Запорозької Січі: Корпус докум. 1734–1775 рр. У 2-х томах. — К., 1998–2000.

68. Розумний М. Українська ідея на тлі цивілізації.— К., 2001.

69. Миллер А. И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении: Вторая половина XIX века. — СПб., 2000.

70. Щербак В. Українське козацтво: формування соціального стану. Друга половина XV — середина XVIII ст. — К., 2000.

71. Гвоздик-Пріцак Л. Економічна і політична візія Богдана Хмельницького та її реалізація в державі Військо Запорозьке. — К., 1999.

72. Глущенко В. В. Казачество Евразии: зарождение, развитие, интеграция в структуру российской государственности. — М., 2000.

Тема 9

1. Анатомия революции. 1917 год в России: массы, партии, власть. — СПб., 1994.

2. Андрусишин Б. У пошуках соціальної рівноваги. Нарис історії робітничої політики українських урядів революції та визвольних змагань 1917–1920 рр. — Київ, 1995.

3. Архівна та бібліотечна справа в Україні доби визвольних змагань (1917–1921 рр.). — Київ, 1998.

4. Беспечный Т. А., Букреева Т. Т. Нестор Махно. Правда и легенды. — Донецк, 1996.

5. Кость Блакитний — отаман Степової дивізії: Збірник документів і спогадів. — Київ, 1997.

6. Булдаков В. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. — М., 1997.

7. Верстюк В. Українська Центральна Рада. — Київ, 1997.

8. Ветров Р. І. Політичні партії України на початку XX століття (1900–1925 рр.). Навчальний посібник. — Дніпродзержинськ, 1997.

9. Винар Л. Михайло Грушевський — історик і будівничий нації: Статті і матеріали. — Київ; Торонто, 1995.

10. Витанович І. Аграрна політика українських урядів. 1917–1920.— Мюнхен, 1969.

11. Гейфман А. Революционный террор в России. — М., 1997.

12. Голованов В. Тачанки с Юга. Художественное исследование махновского движения. — Запорожье, 1997.

13. Голубко В. Армія Української Народної Республіки 1917–1918. Утворення та боротьба за державу. — Львів, 1997.

14. Горелов М. Передвісники незалежної України. Історичні розвідки. — Київ, 1996.

15. Гуммерус Г. Україна в переломні часи. Шість місяців на чолі посольства у Києві: Спогади. — Київ, 1997.

16. Гунчак Т. Симон Петлюра. — Київ, 1997.

17. Гусєв В. І. Бунд, Комфарбанд, євсекції КП(б)У і їх місце в політичному житті України (1917–1921 рр.). — Київ, 1996.

18. Другий зимовий похід. Листопадовий рейд. Базар. — Київ, 1995.

19. История национальних политических партий России. — М., 1997.

20. Кондратюк В. О., Буровченкова С. Б. Українська революція: здобутки і втрати в державотворчих змаганнях (1917–1920 рр.): Навчальний посібник. — Київ, 1998.

21. Копиленко О. Л., Копиленко М. Л. Держава і право України 1917–1920. Центральна Рада. Гетьманство. Директорія: Навчальний посібник. — Київ, 1997.

22. Копиленко О. Л. «Сто днів» Центральної Ради. — Київ, 1992.

23. Кравчук М. В. Правові основи будівництва Національних Збройних Сил в 1914–1993 рр. (Організація, структура, штати): Історико-правове дослідження. — Івано-Франківськ, 1997.

24. Кравчук М. Українські січові стрільці.— Івано-Франківськ, 1998.

25. Кукурудзяк М. Г., Собчинська М. М. З історії національної школи і педагогічної думки в Українській Народній Республіці.— Кам’янець-Подільськ, 1997.

26. Липа Ю. Призначення України. — Львів, 1992.

27. Литвин М. Р., Науменко К. Є. Історія ЗУНР. — Львів, 1995.

28. Мироненко О. М. Світоч української державності. Політико-правовий аналіз діяльності Центральної Ради. — Київ, 1995.

29. Мирський Р. та ін. Юдофобія проти України (старі забобони і модерні вигадки). — Львів, 1998.

30. Мушинка М. Музей визвольної боротьби України та доля його фондів. — Мельбурн, 1996.

31. Нестор Махно. Воспоминания. — М., 1992.

32. Павленко Ю., Храмов Н. Українська державність у 1917–1919 рр. (історико-генетичний аналіз). — Київ, 1995.

33. Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России. Власть и массы. — М., 1997.

34. Симон Петлюра та його родина: До 70-річчя його трагічної загибелі: Документи і матеріали. — Київ, 1996.

35. Симон Петлюра. Статті.— Київ, 1993.

36. Солдатенко В. Ф. Українська революція: концепція та історіографія. — Київ, 1997.

37. Проблеми соборності України в XX столітті.— Київ, 1994.

38. Прушиньський М. Драма Пілсудського: війна 1920 р. — Київ, 1997.

39. Реєнт О. П. Українська революція і робітництво: соціально-політичні та економічні зміни 1917–1920 рр. — Київ, 1996.

40. Реєнт О. П., Лисенко О. П. Українська національна ідея і християнство. — Київ, 1997.

41. Ріпецький С. Українське січове стрілецтво. — Львів, 1995.

42. Римаренко Ю. І. Національний розвій України: проблеми і перспективи. — Київ, 1995.

43. Симоненко Р. Г., Реєнт О. П. Українсько-російські переговори в Москві (січень — лютий 1919 р.): Документи. — Київ, 1996.

44. Стрельський Г., Трубайчук А. Михайло Грушевський, його сподвижники й опоненти. — Київ, 1996.

45. Телицын В. Нестор Махно: историческая хроника: — М.; Смоленск, 1998.

46. Тимков О. Махновський рух на Херсонщині: Спогади очевидців, архівні матеріали, гіпотези. — Нововоронцовка, 1995.

47. Тимощук А. В. Анархо-коммунистические формирования Н. Махно, сентябрь 1917 — август 1921, Симферополь, 1996.

48. Тинченко Я. Українське офіцерство: шляхи скорботи та забуття. — Київ, 1995.

49. Тинченко Я. Перша українсько-більшовицька війна (грудень 1917 — березень 1918). — Київ; Львів,

1996.

50. Третій міжнародний конгрес україністів 26–29 серпня 1996 р. Історія. — Харків, 1996.

51. Уильямс Б. Революция. — М., 1997.

52. Украинская государственность в XX веке: историко-политологический анализ. — Київ, 1996.

53. Українське державотворення: невитребуваний потенціал: Словник-довідник. — Київ, 1997.

54. Українська національна ідея: історія і сучасність. Науковий збірник. — Житомир, 1997.

55. Мирочник М. А. Вожди Октября и страницы из истории евреев. — Киев, 1997.

56. Українські культурні цінності в Росії. Перша спроба повернення 1917–1918.— Київ, 1996.

57. Уляновський В. Церква в Українській державі 1917–1920 рр. (доба Української Центральної Ради). — Київ, 1997.

58. Уляновський В. Церква в Українській державі 1917–1920 рр. (доба Гетьманату Павла Скоропадського). — Київ, 1997.

59. Українська Центральна Рада. Документи і матеріали. У двох томах. Т. 1. 4 березня — 9 грудня 1907 р. Т. 2. 10 грудня 1917 р. — 29 квітня 1918 р. — Київ, 1996, 1997.

60. Февральская революция 1917. Сборник документов и материалов. — М., 1996.

61. Федкж В. П. Белые: антибольшевистское движение на юге России 1917–1918 гг. — М., 1996.

62. Центральна Рада і український державотворчий процес (до 80-річчя створення Центральної Ради. В 2-х част. — Київ, 1997.

63. Центральна Рада на тлі української революції. Науково-теоретичні читання в Іституті історії Української Національної Академії наук 16 березня 1995 р. — Київ, 1996.

64. Черненко А. М. Українська національна ідея: Монографія. — Дніпропетровськ, 1994.

65. Штендера Я. «Засуджений до розстрілу…». — Львів, 1996.

66. Procyk A. Russian Nationalism and Ukraine. The Nationality Policy of the Volunteer Army during the Civil War. — Edmonton; Toronto, 1995.

Тема 10

1. Бриндак О. Б. Ліквідація більшовиками політичної опозиції та встановлення однопартійної системи в Україні в 20-ті роки XX століття. — Одеса, 1998.

2. Вінниця: злочин без кари. — Київ, 1994.

3. Гринчуцький В. Промислові трести України в 20-ті роки. — Київ, 1997.

4. Двадцатый век. Многообразие, противоречивость, целостность. — М., 1996.

5. Докашенко В. М. Профспілки України в умовах тоталітарної системи (70-ті — початок 90-х рр.). Історіософсько-критичний аналіз. — Донецьк, 1997.

6. Житарьок М. Московська режисура голокосту: слов’янська любов чи азійська ненависть? — Львів, 1997.

7. Зінченко А. Л. Визволитися вірою. Життя і діяння Митрополита Василя Липківського. — Київ, 1997.

8. Ільенко І. У жорнах репресій. Оповіді про українських письменників (за архівами ДІГУ — НКВС). — Київ, 1995.

9. Индустриализация Советского Союза: Новые документы. Новые факты. Новые подходы. Ч. 1.— М., 1997.

10. Калініченко В. Селянське господарство України в період непу: історико-економічне дослідження. — Харків, 1997.

11. Касьянов Г. Українська інтелігенція 1920-х — 30-х років: соціальний портрет та історична доля. — Київ — Едмонтон, 1992.

12. Конквест Р. Жнива скорботи. Радянська колективізація і голодомор. — Київ, 1993.

13. Костюк Г. Сталінізм в Україні (Генеза і наслідки). — Київ, 1995.

14. Культурне відродження в Україні.— Київ, 1998.

15. Кульчицький С. Комунізм в Україні: перше десятиріччя (1919–1928). — Київ, 1996.

16. Лихолобова 3. Г. Сталінський тоталітарний режим та політичні репресії 30-х років (переважно на матеріалах Донбасу). — Донецьк, 1996.

17. Мандрик Я. Культура українського села в період сталінізму. 1929–1938 рр. — Івано-Франківськ, 1998.

18. Мерль Ш. Голод 1932–1933 годов — геноцид украинцев для осуществления политики русификации? // Отечественная история. — 1995.— № 1. — С. 49–61.

19. Новиков М. Н. Исторический опыт нэпа: идеи и реальности. — М., 1997.

20. Платонов О. Тайная история России. XX век. Эпоха Сталина. — М., 1996.

21. Православная церковь на Украине и в Польше в XX столетии, 1917–1950 гг.: Сборник. — М., 1997.

22. Пристайко В., Шаповал Ю. Михайло Грушевський і ГПУ — НКВД. Трагічне десятиліття: 1924–1934.— Київ, 1996.

23. Раззаков Ф. Досье на звезд (1934–1961 гг.). — М., 1998.

24. Раззаков Ф. Досье на звезд (1962–1980 гг.). — М., 1998.

25. Роговин В. 1937.— М., 1996.

26. Русская военная эмиграция 20—40-х годов. Документы и материалы. В 2 т. — М., 1998.

27. Свобода віровизнання. Церква і держава в Україні: Матеріали міжнародної наукової конференції. Київ, 28–30 вересня 1994 р. — Київ, 1996.

28. Советская деревня глазами ВЧК — ОГПУ — НКВД. 1918–1939: Документы и материалы. В 4 т. Т. 1. — 1918–1922 гг. — М„1998.

29. Стерчо П. Карпато-Українська Держава. До історії визвольної боротьби карпатських українців у 1919–1939 роках. — Львів, 1994.

30. Стецовский Ю. И. История советских репрессий. В 2 т. — М., 1997.

31. «Счастье литературы». Государство и писатели 1925–1938: Документы. — М., 1997.

32. Україна — Польща: історична спадщина і суспільна свідомість: Матеріали міжнародної наукової конференції. Кам’янець-Подільськ, 29–31 травня 1992 р. — Київ, 1993.

33. Тимошик М. Голгофа Івана Огієнка. — Київ, 1997.

34. Тоталітарна держава і політичні репресії в Україні у 20—80-ті роки: Матеріали міжнародної наукової конференції, 15–16 вересня 1994 р. — Київ, 1998.

35. Трощинський В. П. Міжвоєнна українська еміграція в Європі як історичне і соціально-політичне явище. — Київ, 1994.

36. Трухан М. Негативний стереотип українця в польській післявоєнній літературі.— Львів, 1992.

37. Україна в XX столітті: 36. док. і матер. (1900–1939). — Київ, 1997.

Тема 11

1. Антонюк Н. В. Українське культурне життя в «Генеральній Губернії» (1939–1944 рр.). За матеріалами періодичної преси. — Львів, 1997.

2. Анфилов В. Дорога к трагедии сорок первого года. — М., 1997.

3. Болей П. Фронда Степана Бандери в ОУН 1940 року: причини і наслідки. — Київ, 1996.

4. Бульба-Боровець Т. Армія без держави. Слава і трагедія українського повстанського руху. Спогади. — Київ, 1996.

5. Волкогонов Д. А. Тріумф і трагедія. Політичний портрет Й. В. Сталіна. Кн. 2.— Київ, 1990.

6. Волошин Ю. Українська православна церква в роки нацистської окупації (1941–1944 рр.). — Полтава, 1997.

7. Коваль М. В. Україна: 1939–1945. Маловідомі і непрочитані сторінки історії.— Київ, 1995.

8. Косик В. Україна і Німеччина у другій світовій війні.— Париж etc., 1993.

9. Косик В. Розкол ОУН (1939–1940). Збірник документів. — Львів, 1997.

10. Левітас Ф. Євреї України в роки другої світової війни. — Київ, 1997.

11. Ляшко А. П. Груз памяти: Воспомин. Трилогия. Кн. 1 и 2. — Киев, 1997.

12. Літопис нескореної України: Документи, матеріали, спогади. — Львів, 1993.

13. В боротьбі за українську державу. — Лондон etc., 1990.

14. Мірчук П. Українська повстанська армія 1942–1952: Документи і матеріали. — Львів, 1991.

15. Мірчук П. Нарис історії ОУН. І том. — Мюнхен etc., 1968.

16. Молодцыгин М. А. Красная армия: рождение и становление, 1917–1920 гг. — М., 1997.

17. Муковський I. Т., Лисенко О. Б. Звитяга і жертовність: українці на фронтах другої світової війни. — Київ, 1997.

18. Невежин В. А. Синдром наступательной войны: советская пропаганда в преддверии «священных боев», 1939–1941 гг. — М., 1997.

19. Озенбашлы А. С.—А.-оглу. Трагедия Крыма: из истории трагической судьбы крымскотатарского народа. — Симферополь, 1997.

20. Поліщук В. Гірка правда (Злочинність ОУН — УПА). Сповідь українця. — Донецьк, 1996.

21. Похлёбкин В. В. Великая война и несостоявшийся мир 1941–1945—1994. Военный и внешнеполитический справочник. — М., 1997.

22. Радченко Л. А., Семененко В. И. Войны забытое похмелье. — Харьков, 1997.

23. Рубльов О. С., Черненко Ю. А. Сталинщина й доля західноукраїнської інтелігенції. 20—50-ті роки XX ст. — Київ, 1994.

24. Сергійчук В. ОУН — УПА в роки війни. Нові документи і матеріали. — Київ, 1996.

25. Сергійчук В. І. Трагедія українців Польщі. — Тернополь, 1997.

26. Содоль П. Українська повстанча армія 1943–1949. Довідник II. — Нью-Йорк, 1995.

27. Того дня зійшло сонце возз’єднання: минуле та сучасне. — Ужгород, 1997.

28. Трубайчук А. Брудершафт двох диктаторів. — Київ, 1993.

29. Українська революційно-демократична партія (УРДП — УДРП): Збірник матеріалів і документів. — Чикаго; Київ, 1997.

30. Україна в Другій світовій війні у документах: Збірник німецьких архівних документів. Т. 1.— Львів, 1997.

31. Чайковський А. С. Невідома війна (Партизанський рух в Україні 1941–1944 рр. мовою документів, очима історика). — Київ, 1994.

Тема 12

1. Білас І. Г. Репресивно-каральна система в Україні, Суспільно-політичний та історико-правничий аналіз. В 2-х книгах. — Київ, 1994–1995.

2. Гончарук Г. Народний Рух України. Історія. — Одеса, 1997.

3. История советской политической цензуры. Документы и комментарии. — М., 1997.

4. Касьянов Г. Незгодні: українська інтелігенція в русі опору 1960—1980-х років. — Київ, 1995.

5. Кримські татари 1944–1994 рр. Статті. Документи. Свідчення очевидців. — Київ, 1995.

6. Кравченко Б. Соціальні зміни і національна свідомість в Україні XX ст. — Київ, 1997.

7. Лівицький М. Відносини Захід — Схід і проблеми поневолених Москвою націй. — Мюнхен, 1975.

8. Потебенько М. О. Спогади останнього прокурора Української PCP. — Київ, 1997.

9. Раззаков Ф. Досье на звезд (1962–1980 гг.). — М., 1998.

10. Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. В 2 т. — М., 1998.

11. Фюре Ф. Прошлое одной иллюзии. — М., 1998.

12. Шаповал Ю. I. Людина і система (Штрихи до портрету тоталітарної доби в Україні). — Київ, 1994.

13. Шубин А. В. Истоки перестройки, 1978–1984. В 2 т. — М., 1997.

Тема 13

1. Витренко H. М. Спасти Украину. — Харьков, 1997.

2. Дашкевич Я. Україна вчора і нині. Нариси, виступи, ессе. — Київ, 1993.

3. Добош А. Уния на Украине, век XX. — Каменец-Подольск, 1996.

4. Івченко О. Г. Україна в системі міжнародних відносин; історична ретроспектива і сучасний стан. — Київ, 1997.

5. Калмакан І., Бриндак О. Виникнення та еволюція національної партійної системи в Україні в 20-ті роки XX століття. — Одеса, 1998.

6. Кремень В. Г., Табачник Д. В., Ткаченко В. М. Україна: альтернативи поступу (критика історичного досвіду). — Київ, 1996.

7. Куклин В. М., Куклин С. М. Парадоксы украинских реформ (мотивы и события). — Харьков; Львов, 1997.

8. Лазаренко П. І. Україна — останній шанс. — Київ, 1998.

9. Левит А. И. Угар: в Украине, в Германии, в СССР и СНГ. — Днепропетровск, 1997.

10. Леонова А. О. Етнокультурна політика України. — Київ, 1998.

11. Медведчук В. Сучасна українська національна ідея і питання державотворення. — Київ, 1997.

12. Незалежність України: історичні витоки і перспективи. — Київ, 1997.

13. Симоненко В. К. Регионы Украины. Проблемы развития. — Київ, 1997.

14. Українці в світі.— Мельбурн, 1997.

15. Украина и Россия: общества и государства. — М., 1997.

16. Этнические и региональные конфликты в Евразии. Книга 2. — Россия, Украина, Белоруссия. — М, 1997.

17. Яблонський В. Сучасні політичні партії України. Довідник. — Київ, 1996.

Дополнительная библиография

1. Андрусишин Б. І. Церква в Українській Державі 1917–1920 рр. (доба Директорії). Навч. посібн. — К., 1997.

2. Білодід О. Панченко В. Павло Скоропадський і Україна. —К., 1997.

3. Вишневский А. Г. Серп и рубль. Консервативная модернизация в СССР. —М., 1998.

4. Габріелян О. А., Петров В. П. Крим. Депортовані громадяни: повернення, облаштування і соціальна адаптація. — Сімферополь, 1997.

5. Гайбонюк В. Д. Богдан Хмельницький в українській та світовій історії. — Рівне, 1996.

6. Ганжа О. І. Опір селян становленню тоталітарного режиму в Україні. —К., 1996.

7. Гой П. Дипломатичні стосунки України з Московщиною, 1648–1651. —Львів, 1996.

8. Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. — М., 1998.

9. Губа П. І. Свідчення історії буремних ліг. — Черкаси, 1998.

10. Давня історія України. В трьох томах. Т. 1. Первісне суспільство. —К., 1997.

11. Добко О. Час назрів. — Луцьк, 1999.

12. Drozd R. Ukrainska Powstancza Armia. — Koszalin; Warszawa, 1998.

13. Єфремов C. Щоденники 1923–1929 років. —К., 1998.

14. Жук В. Н. Із сивої давнини. Нариси з історії України та Полтавщини VII ст. до н. е. — XIV ст. н. е. — Полтава, 1998.

15. Заборовский Л. В. Католики, православные, униаты. Проблема религии в русско-польско-украинских отношениях конца 40-х—80-х гг. XVII в. Документы. Последования. Ч. 1. Источники времен Б. Хмельницкого. —М., 1998.,

16. Іван Франко і національне та духовне відродження України. Збірник наукових статей. — Івано-Франківськ, 1997.

17. Козерод О. Переломные годы. Еврейская община Украины в первое послевоенное десятилетие (1919–1929 гг.) — Харьков, 1998.

18. Козловський І. Встановлення українсько-польського кордону 1941–1951 рр. — Львів., 1998.

19. Кондрадький А., Розенко М. «Злочин без кари». — К., 1998.

20. Кравченко Б. Соціальні зміни і національна свідомість в Україні XX ст. —К., 1997.

21. Кучер В. ОУН — УПА в боротьбі за незалежну Україну. —К., 1997.

22. Лесной С. Откуда ты, Русь? — М., 1998.

23. Макарчук С. А. Українська республіка галичан. Нариси про ЗУНР. — Львів, 1997.

24. Мургулия М. П. Шушарин В. П. Половцы, Грузия, Русь и Венгрия в XII–XIII веках. — М., 1998.

25. Осокина Е. А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации 1927–1941. —М., 1998.

26. Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. — Краснодар, 1996.

27. Павленко Н. И. Петр Великий. —М., 1998.

28. Пирог О. А. Ринок і торгівля України (історичний аспект). —К., 1996.

29. Письма во власть 1917–1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям. —М., 1998.

30. Пихоя Р. Т. Советский Союз: история власти. 1945–1985, — М., 1998.

31. Розенблат Г. Евреи в партизанском соединении С. А. Ковпака. — М., 1998.

32. Савченко М. О. Анатомія неоголошеної війни. — К., 1997.

33. Сас П. М. Політична культура українського суспільства (кінець XVI — перша половина XVII ст.). — К., 1998.

34. Седов В. В. Русский каганат IX века// Отечественная история (Москва), 1998, № 4, с. 3—24.

35. Сергійчук В. Українська соборність. Відродження українства в 1917–1920 роках. —К., 1999.

36. Сергійчук В. Як нас морили голодом. —К., 1997.

37. Силантьев В. И. Большевики и православная церковь на Украине в 20-е годы. — Харьков, 1998.

38. Синицына Н. В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции. —М., 1998.

39. Строев Е. С., Бляхман Л. С., Кротов М. И. Экономика Содружества Независимых Государств накануне третьего тысячелетия. Опыт и проблемы реформ. — СПб., 1998.

40. Сувениров О. Ф. Трагедия РККА 1937–1938. — М., 1998.

41. Ткаченко В. Д. Аграрная политика Советского государства в 1970–1985 гг. и развитие сельского хозяйства на Украине. —М., 1998.

42. Толочко П. П. Об этническом развитии Киевской Руси// Русские Украины: прошлое, настоящее, будущее. Матер, межд. науч. — практ. конфер. (27 28 февр. 1998 г.). Ч. 1. —К., 1998, с. 10–17.

43. Уиткрофт С. Г., Дэвис Р. У. Кризис в советском сельском хозяйстве //Отечественная история, 1998, № 6, с. 95—109.

44. Українське Придунав’я. Кн. 1. — Ізмаїл., 1998.

45. Шубин А. В. Махно и махновское движение. — М., 1998.

46. Экономика ГУЛАГа и ее роль в развитии страны. 1930-е годы. Сборник документов. — М., 1998.

47. Пашин В. П., Свириденко Ю. П. Кадры коммунистической номенклатуры: методы подбора и воспитания. — М., 1998.

48. Українські ліві: між ленінізмом і соціал-демократією. — К., 2000.

49. Исаков В. Б. Расчлененка: Кто и как развалил Советский Союз: Хроника. Документы. — М., 1998.

50. Рябчук М. Від Малоросії до України: парадокси запізнілого націєтворення. — К., 2000.

51. Рябчук М. Дилеми українського Фауста: громадянське суспільство і розбудова держави. — К., 2000.

52. Боляковський А. Дивізія «Галичина». Історія. — Львів, 2000.

53. Долженков О. О. Тоталітаризм в Україні: проблеми формування та трансформації.— Одеса, 2000.

54. Евзеров Р. Я. Украина: с Россией вместе или врозь? — М., 2000.

55. Гринів О. Україна і Росія: партнерство чи протистояння? (Етнополітологічний аналіз). — Львів, 1996.

56. Касьянов Г. Теорії нації та націоналізму. Монографія.—К., 1999.

57. Кучма Л. Д. Вірю в український народ. Вибрані статті, виступи 1994–2000.— К., 2000.

58. Литвин В. М. Україна на межі тисячоліть (1991–2000 рр.). — К., 2000.

59. Базив Д. Геополитическая стратегия Украины. — К., 2000.

60. Антология мировой правовой мысли. Т. IV — Россия XI–XIX вв. — М., 2000.

61. Корсун О. О., Ващенко К. О., Павленко Р. М. Особливості виконавчої влади в пострадянській Україні.— К., 2000.

62. Семиряга М. И. Коллаборационизм: природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. — М., 2000.

63. Шаповал Ю. Україна XX століття. Особи та події в контексті важкої історії.— К., 2000.

64. Шатайло О. Генерал Юрко Тютюнник, — Львів, 2000.

1

Термин «греко-католики» был введен в обиход с середины XVIII столетия австрийскими чиновниками, а в 1767 году группа католических епископов под давлением России и Радомской конфедерации заменила оскорбительное для православных прозвище «схизматик» (раскольник) на «несоединенный», для униатов же использовали понятие «соединенные».

(обратно)

Оглавление

Предисловие Раздел I. Украинские земли в древности и эпоху средневековья (до второй половины XVI века)

  Тема 1. Украинские территории от прадавних времен к позднему средневековью. Рождение украинского этноса

    Первые человеческие сообщества на землях Украины Период неолита Энеолит (медно-каменный век)

    Этнокультурные процессы на территории Украины в период разложения первобытно-общинного строя Киммерийцы. Скифо-сарматская эпоха

    Великое переселение народов и Украина

    Греческая цивилизация в Северном Причерноморье

    Древние славяне на украинских землях

    Восточнославянские племена на территории Украины

    Этногенез украинцев Тема 2. Киевская Русь (Руська земля)

    Норманнская теория происхождения государственности на Руси

    Первые князья Киевской земли

    Князь Владимир

    Принятие христианства на Руси

    Киевская Русь при Ярославе Мудром и его преемниках

    Особенности государственного управления и социальной структуры Руси

    Занятия и быт населения Руси. Особенности экономического развития

    Торговля, денежная система Киевской Руси

    Культура Киевской Руси

    Архитектура и живопись

    Право Киевской Руси

    Украинские земли в период политической раздробленности Руси и монгольского нашествия (вторая треть XII — первая половина XIII столетия) Галицко-Волынское княжество Тема 3. Украина в эпоху позднего средневековья (XIV — первая половина XVI столетия)

    Украинские земли в составе Великого княжества Литовского

    Кревская уния 1385 года

    Возникновение и эволюция казачества в Украине

    Запорожская Сечь Раздел II. Украина в период новой истории (вторая половина XVI — начало XX столетия) Тема 4. Украина под властью Речи Посполитой (вторая половина XVI — первая половина XVII столетия)

    Люблинская уния 1569 года и ее последствия

    Брестская церковная уния

    Особенности развития культуры в Украине во второй половине XVI — первой половине XVII века Тема 5. Гетманщина второй половины XVII — конца XVIII века

    Начало освободительной войны украинского народа против польской шляхты

    Переяславская Рада и мартовские статьи 1654 года

    Внешняя политика В. Хмельницкого в 1654–1657 годах Тема 6. Кризис казачьей государственности

    Политика гетмана И. О. Выговского

    Уния в Гадяче 1658 года и ее последствия

    Политический раскол Украины в ходе гражданской войны

    Деятельность гетмана П. Дорошенко. Поражение революции в Украине

    Гетманы эпохи Петра I — И. С. Мазепа и И. И. Скоропадский Тема 7. Процесс дальнейшей инкорпорации Гетманщины в состав Российской империи Гетманат в 1722–1764 годах

    Окончательная ликвидация остатков автономного статуса

    Правобережная и Западная Украина во второй половине ХVII–XVIII веков

    Судьба западноукраинских земель

    Культура Украины второй половины XVII–XVIII века Тема 8. Украинские земли в составе Российской и Австро-Венгерской монархий (XIX — начало XX века)

    Под властью Российской империи

    Переселенческие движения украинцев Социально-политические изменения

    Социально-экономические реформы и развитие народного хозяйства

    Столыпинская аграрная реформа и ее последствия

    Культурно-интеллектуальное возрождение в Украине (XIX — начало XX века)

    Украинские громады и официальная политика царизма

    Политизация освободительного движения в Украине

    Кирилло-Мефодиевское братство

    Общественно-политические изменения в Западной Украине

    Украинские политические партии и общественные организации в России Раздел III. Украина в новейшую эпоху (1914 год— конец XX века) Тема 9. Украина в годы первой мировой войны, революции и гражданской войны

    Первая мировая война и украинский вопрос

    Февральская революция в России и создание Украинской Центральной Рады Национальное военное строительство и проблема статуса Украины

    Российско-украинские отношения летом 1917 — зимой 1918 года

    УНР в марте — апреле 1918 года. Причины поражения Украинской Центральной Рады

    Украинская держава гетмана П. П. Скоропадского

    Директория УНР в поисках пути между национализмом и социализмом

    Украина под властью большевиков в 1919 году

    Махновщина как явление

    Третий приход большевиков в Украину (конец 1919–1920 год)

    Революционно-освободительное движение на землях Западной Украины Тема 10. Украина в межвоенный период (1921–1939 годы)

    Новая экономическая политика в УССР

    Укрепление большевистской диктатуры

    Проведение дерусификации в УССР и ее особенности

    Массовая коллективизация и голодомор

    Форсированная индустриализация. Массовый террор 30-х годов

    Западноукраинские земли между двумя мировыми войнами

  Тема 11. Украина в период Второй мировой и Великой Отечественной войны (1939–1945)

    События 1939–1940 годов. Оборонительные бои в Украине 1941 года

    Оккупационный режим

    Движение Сопротивления: партизаны, подполье

    Движение Сопротивления: ОУН — УПА в 1941–1945 годах

    Освобождение Украины. Итоги войны

  Тема 12. Украина в послевоенный период. Кризис авторитаризма (1946–1991 годы)

    Социально-экономическое развитие УССР (вторая половина 40-х — 80-е годы)

    Общественно-политическая динамика жизни украинского общества Тема 13. Независимая Украина (24 августа 1991 — конец XX века) Рекомендованная литература Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg