«Можно ли предвидеть будущее?»

Каким образом предшествующие явления связаны с последующими, в какой степени прошлое предопределяет будущее и можно ли на основе знания всех причинных связей в настоящем определить все возможные следствия на будущее? Все эти и аналогичные им вопросы возникали с незапамятных времен, и их обсуждение всегда стояло в центре внимания науки и практики.

Во многих философских системах прошлого на них давались положительные ответы, и это соответствовало оптимистическому мировоззрению людей, которые всегда хотели видеть будущее лучше настоящего и надеялись со временем решить все задачи, доставлявшие им неприятности и страдания в прошлом. Будущее оптимистами представлялось как улучшенное настоящее, изображалось в идеализированных образах и представлениях. Но часто этим надеждам не суждено было сбыться. Опустошительные войны и эпидемии, голод и нищета уносили в могилы миллионы людей, их повсюду подстерегали несчастья и непредвиденные бедствия. И вот тогда возникала мысль, что пути господа бога неисповедимы, что будущее не обязательно может быть лучше настоящего и что эта земная жизнь представляет собой юдоль скорби и печали, а подлинное освобождение от страданий может быть лишь в загробной жизни, в раю, куда допустят только праведных.

Церковь была заинтересована в отрицании возможности научного предвидения будущего, ибо в качестве лучшего будущего она изображала только загробную жизнь, вера в которую является оплотом всякой религии. Вместе с тем возможность предвидеть церковь допускала только у особо избранных богом людей, пророков, которые своей святой жизнью заслужили признание у бога. На них снизошла божественная благодать, сверхъестественное наитие, благодаря чему им приоткрылась завеса будущего, некоторые черты божественного плана.