«Политическая полиция Российской империи между реформами»

Политическая полиция Российской империи между реформами (fb2) - Политическая полиция Российской империи между реформами [От В. К. Плеве до В. Ф. Джунковского] (АИРО - Первая монография) 1740K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Екатерина Игоревна Щербакова

Политическая полиция Российской империи между реформами. От В. К. Плеве до В. Ф. Джунковского

Рецензенты:

кандидат исторических наук Д. А. Андреев,

кандидат исторических наук Н. И. Дедков,

кандидат исторических наук А. А. Левандовский

Вступительная статья, составление и комментарии — Е. И. Щербакова

Предисловие

Фигуры, поставленные рядом в заголовке, объединяет многое. Вячеслав Константинович Плеве — второй (после И. О. Велио) директор Департамента полиции, занимал этот пост с 15 апреля 1881-го по 20 июля 1884 г. В 1884 г. как признанный специалист в области политического сыска он был назначен товарищем министра внутренних дел, заведующим полицией. А 4 апреля 1902 г. стал министром внутренних дел. Владимир Федорович Джунковский являлся товарищем министра внутренних дел и командиром Отдельного корпуса жандармов с января 1913-го по сентябрь 1915 г. Оба стояли у руля политической полиции Российской империи и определяли приоритеты ее деятельности. Характер и направление реформ политической полиции, проведенных при этих руководителях ведомства, позволяют проследить представленные в сборнике документы.

Трагедия 1 марта 1881 г. стала зримым доказательством небоеспособности армии политического сыска, оказавшейся не в силах уберечь императора. Еще летом 1880 г. сенатором И. И. Шамшиным была проведена ревизия, которая привела к весьма неутешительным выводам. Государственный секретарь Е. А. Перетц записывал в дневнике со слов Шамшина: «Дела велись в III отделении весьма небрежно. Как и понятно, они начинались почти всегда с какого-нибудь донесения, например тайного агента, или записанного полицией показания дворника. Писаны были подобные бумаги большею частью безграмотно и необстоятельно; дознания по ним производились не всегда; если же и производились, то слегка, односторонним расспросом двух-трех человек, иногда даже почти не знавших обвиняемого; объяснений его или очной ставки с доносителем не требовалось; затем составлялась докладная записка Государю, в которой излагаемое событие освещалось в мрачном виде, с употреблением общих выражений, неблагоприятно обрисовывающих всю обстановку. Так, например, говорилось, что обвиняемый — человек вредного направления, по ночам он сходится в преступных видах с другими подобными ему людьми, ведет образ жизни таинственный, или же указывалось на то, что он имеет связи с неблагонадежными в политическом отношении лицами; далее упоминалось о чрезвычайной опасности для государства — от подобных людей в нынешнее тревожное время и в заключение испрашивалось разрешение на ссылку в административном порядке того или другого лица…»[1] При таком положении вещей выполнить свою главную задачу — «предупреждение, пресечение и исследование преступных деяний государственных»[2] — III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии было не в состоянии.

1 августа 1880 г. глава Верховной распорядительной комиссии М. Т. Лорис-Меликов подал на высочайшее имя записку о преобразовании полиции (см. д-т № 1). 6 августа Указом о закрытии Верховной распорядительной комиссии упраздняется и временно подчиненное ей III отделение «с передачей дел оного в ведение Министерства Внутренних Дел…», в составе которого был создан Департамент государственной полиции, призванный сосредоточить все нити «политического розыска и наблюдения». После гибели императора его главой становится В. К. Плеве.

На первых порах в штате Департамента полиции насчитывалось всего 125 человек. Первое делопроизводство было распорядительным, второе — законодательным. Вопросами политического розыска ведало третье (секретное) делопроизводство, а с 1898 года — Особый отдел Департамента, который курировал также деятельность заграничной агентуры. Кроме того, в этом учреждении имелась справочная часть, которую составляли коллекция фотографий и библиотека нелегальных изданий, унаследованная от III отделения. На местах «розыскными и осведомительными» источниками Департамента полиции служили Губернские жандармские управления, а также «Отделения по охранению безопасности и порядка», существовавшие первоначально только в столицах и Варшаве. Этим, последним, учреждениям суждено было сыграть роль своеобразных лабораторий, в которых отрабатывались новые приемы и методы розыскной работы, которые менялись в зависимости от эволюции антиправительственного движения.

Постепенно руководство политической полиции пришло к заключению, что подрыв бастионов противника следует вести изнутри. Внешнее давление оказывалось неэффективным главным образом потому, что, устраняя недовольных, политическая полиция не устраняла причины недовольства. От внешнего наблюдения, попросту говоря — слежки, и последовательных арестов подозрительных лиц акценты смещались в сторону развития внутренней агентуры в революционной среде.

Под рукой жандармов старой школы подрастало молодое поколение деятелей политического розыска, которым покровительствовал В. К. Плеве. Один из наиболее ярких его представителей, Г. П. Судейкин, развернул широкомасштабную вербовку внутренней агентуры «нового образца» из числа ренегатов революции. Их внедрение в организационные структуры нелегальных партий позволяло не только контролировать революционное движение, но и манипулировать им. Даже «провал» секретного сотрудника правительства был бы ему на руку, подтачивая силы революционного лагеря, сея в нем подозрительность и неуверенность в своих бойцах. Повальные обыски и скоропалительные аресты сменила тщательно продуманная филерская опека над объектом наблюдения, предварительное установление его связей и т. д. При самой массовой ликвидации о ком-то намеренно забывали — свечу оставляли гореть на подоконнике, увлекая все новые жертвы в искусно расставленные сети. Результаты не заставили себя ждать. К середине 80-х «Народная воля» была разгромлена и организация подобного масштаба (ПСР) смогла появиться лишь в начале XX в.

Революционное движение не ограничивалось Петербургом и Москвой, что требовало реформирования структуры политического сыска. В 1902 г., по образу и подобию столичных, были образованы Охранные (розыскные) отделения в губернских городах. Их начальники являлись офицерами Корпуса жандармов, «в строевом отношении прикомандированные к жандармским управлениям», фактически подчинялись Департаменту полиции. Такое положение вещей, позволявшее Департаменту эффективно координировать деятельность сыска в масштабах империи, нередко вызывало серьезные проблемы во взаимоотношениях местных органов политической полиции, негативно влиявшие на их взаимодействие.

Во вновь созданных структурах сосредоточивалась розыскная работа, их важнейшими подразделениями являлись агентурные отделы. Оперативно реагировать на все изменения в революционном лагере помогала налаженная система учета и обобщения информации (знаменитые «разноцветные» досье — красные карточки на эсеров, зеленые на анархистов и т. д.), обязателен был и обмен розыскными данными между заинтересованными учреждениями. Служба наружного наблюдения, созданная задолго до организации Департамента полиции, была централизована с появлением в 1894 г. при Московском охранном отделении Летучего отряда филеров.

С увеличением значения в деле политического розыска охранных отделений усиливается соперничество между ними и ГЖУ. Конфликтные ситуации вызывались нередким несоответствием чина и властных полномочий, а также тесным переплетением служебных функций представителей ГЖУ и ОО. Руководители охранных отделений, которые являлись офицерами Корпуса жандармов, в строевом отношении были подчинены начальникам ГЖУ. Начальники ГЖУ (обычно полковники или генерал-майоры), в свою очередь, в служебном отношении нередко подчинялись младшим по чину начальникам ОО. Функции ГЖУ (наблюдательная деятельность и проведение дознаний) и ОО (розыскная работа) формально были разведены, однако на практике отделить одно от другого оказывалось невозможно, да и нецелесообразно.

Революционный 1905 год принес новые проблемы, вплоть до таких трудновообразимых, как едва не разразившаяся стачка филеров. Глава петербургской охранки А. В. Герасимов вспоминал: «Когда летом 1905 года один из них был убит на окраине города революционерами, то остальные пытались устроить совещание и выработать требования, чтобы их не заставляли ходить в рабочие предместья, особенно по ночам…»[3].

Положение усугублялось тем, что осенью 1905 г. ЦК Партии социалистов-революционеров — одного из приоритетных объектов внимания политической полиции — сообразуясь с новыми политическими реалиями (Манифест 17 октября, подготовка к созыву Государственной думы), принял решение приостановить террористическую деятельность и распустить Боевую организацию. Вскоре, в связи с установкой I общепартийного съезда (декабрь 1905 — январь 1906) на вооруженное восстание, в преддверии которого вновь возрастало значение террора как фактора дезорганизации власти и агитационного воздействия на массы, БО была восстановлена. Непоследовательный курс руководства ПСР вызвал к жизни множество оппозиционных групп эсеровского толка (в 1906 г. они объединились в Союз эсеров-максималистов), а их несогласие с тактической линией ЦК привело к взрыву терроризма, который приобрёл децентрализованный характер.

Многочисленные местные боевые дружины, группы, отряды и «боевики-одиночки» обрушились на представителей власти, преимущественно среднего и низшего звена. Широкое распространение получили экспроприации казённых, а нередко и частных средств, никогда ранее не применявшиеся в таких масштабах. С января 1905-го по июль 1906 г. было совершено 1951 ограбление по политическим мотивам. 8 июля 1906 г., в день своего назначения председателем Совета министров, П. А. Столыпин с трибуны Государственной думы сообщил, что с октября 1905-го по апрель 1906 г. от руки террористов погибли 288 человек, 388 должностных лиц было ранено, 150 покушений не удались. По статистике Департамента полиции только в 1907 г. «невыясненными лицами» было совершено 3487 терактов[4].

Политическая полиция оказалась в сложной ситуации. Разрозненные действия боевиков было гораздо труднее взять под контроль, чем централизованный партийный террор. Кроме того, наряду со старыми противниками, появилась масса новых организаций, в лояльности которых по отношению к власти нельзя было быть уверенными.

Небывалое расширение сферы наблюдения потребовало нового преобразования органов сыска. В 1906 г. в «политической части» Департамента полиции формируются два Особых отдела: первый ведал розыскной работой в партиях, второй — в массовом движении и среди общественности. Число охранных отделений с трех в 1902-м возросло до тридцати одного в 1908 г. Кроме того, было создано восемь Районных охранных отделений, являвшихся промежуточным звеном между Департаментом полиции и местными органами политического розыска (см. д-ты №№ 16, 17). На первых порах РОО оказались достаточно эффективными, оперативно реагируя на возникающие проблемы и координируя работу местных органов политической полиции.

Увеличивалась количественно и совершенствовалась качественно агентурная сеть. К началу 1907 г. были разработаны и разосланы в Охранные отделения и Губернские жандармские управления инструкции по организации внутреннего и наружного наблюдения (см. д-ты №№ 18, 25, 26), строго регламентирующие эту сторону деятельности политической полиции. С изданием инструкции по ведению агентурного наблюдения «Департамент полиции окончательно положил в основу политического розыска в государстве секретных сотрудников, а внешнему, наружному наблюдению через филеров, стал придавать второстепенное и вспомогательное значение»[5].

В связи со смещением акцентов на развитие внутренней агентуры многие щекотливые вопросы, неизбежно возникающие в процессе деятельности политической полиции, вставали особенно остро. Какую линию поведения должен избрать секретный сотрудник, внедренный в противозаконное сообщество? «Активным участником в преступлениях секретный агент ни в каком случае не может быть допущен», — доказывал генерал В. Д. Новицкий. Но что способен узнать человек, который далек от дел нелегальной организации?

В атмосфере охранного отделения всегда витал соблазн провокации. Любой секретный сотрудник мог оказаться двойным агентом как, например, знаменитый Евно Азеф, агент политической полиции и глава Боевой организации Партии социалистов-революционеров с 1903-го по 1908 год. В одном из обзорно-аналитических документов Департамента полиции имеется следующее определение понятия «провокатор» — это «такое лицо, которое само принимает на себя инициативу преступления, вовлекая в это преступление третьих лиц, которые вступили на этот путь по побуждению агента-провокатора»[6]. Офицерам, «ведающим розыск», вменялось в обязанность неукоснительно следить, чтобы агент не переступал тончайшую грань, отделяющую «сотрудничество» от «провокации».

С одной стороны, при участии Азефа были организованы убийства министра внутренних дел В. К. Плеве и великого князя Сергея Александровича. С другой стороны, его деятельность «обессилила террор в самую критическую для правительства и для революции эпоху»[7] — ни одного удачного теракта после покушения на Сергея Александровича 4 февраля 1905 г. до конца Первой русской революции ПСР не осуществила. Но главным результатом подрывной работы Азефа стал острейший кризис партии, вызванный разоблачением секретного сотрудника полиции, ставшего одним из лидеров эсеров. Не доверяя больше ЦК, «гнезду измены и провокации», местные группы стремились к самостоятельности, происходило распыление террора. Многие боевики отошли от дел, в партии и обществе набирали силу антитеррористические настроения. После ряда неудач в начале 1911 г. БО ПСР была распущена.

«Дело» Азефа не прошло бесследно и для органов сыска. Помимо скандальных запросов о провокации в Думе, политическая полиция стала всё чаще сталкиваться в своих рядах с феноменом двойных агентов. Нередко последние пытались найти выход из тупика, в который рано или поздно загоняла их игра на два фронта, с помощью терактов. Гибель полковника С. Г. Карпова, убийство П. А. Столыпина поставили под сомнение правомерность использования важнейшего средства политического розыска — внутренней агентуры.

С назначением в январе 1913 г. товарищем министра внутренних дел заведующим полицией и командиром Корпуса жандармов В. Ф. Джунковского эти сомнения перетекли в практическую плоскость. Как пишет А. Ю. Дунаева, автор одной из последних монографий об этой интересной личности, «уже с первых шагов Джунковского на новом поприще обозначился конфликт между его взглядом на систему органов розыска как часть государственного аппарата, которая должна строго подчиняться действующим законам, и взглядом офицеров-«охранников», для которых на первом месте зачастую была конкретная розыскная целесообразность, а не абстрактное представление о чести и достоинстве и формальное выполнение законодательных норм»[8].

Прежде всего, В. Ф. Джунковский поставил вопрос об отмене внутренней агентуры из числа нижних чинов в войсках (см. д-т № 62). Хотя накануне этого распоряжения Департамент полиции издал целый ряд циркуляров, свидетельствующих о необходимости усиления агентурной работы в армии. Но человеку чести, каким, несомненно, являлся В. Ф. Джунковский, казалось совершенно «недопустимо, чтобы солдат был шпионом среди своих товарищей»[9]. О результатах этого преобразования можно судить по мемуарам Константина Ивановича Глобачева, который встретил Февральскую революцию на посту начальника Петроградского охранного отделения: «С этого времени розыскные органы черпали сведения как бы мимоходом, случайные и весьма поверхностные. Например, известно было по некоторым данным, что уже в 1916 году настроение войск Петроградского гарнизона внушало опасения, но за отсутствием внутренней агентуры, вопрос этот не мог быть исследован с достаточной полнотой и конкретно, а потому и невозможно было заранее принять требуемые меры по ликвидации вредных элементов»[10].

Подобным же циркуляром В. Ф. Джунковский запретил органам политической полиции иметь агентов среди учащихся средних учебных заведений (см. д-т № 63). Реформы коснулись и наружного наблюдения. Жандармских унтер-офицеров, которые нередко использовались розыскными органами в качестве филеров, были предписано заменить вольнонаемными сотрудниками наружного наблюдения. Тогда им не пришлось бы переодеваться в «партикулярное платье» и отказываться от мундира — символа воинского достоинства. В. Ф. Джунковский был убежден, что высокое звание офицера вообще несовместимо с политическим розыском. Задача максимум, которую он не успел осуществить — передать эту грязную работу штатским специалистам-юристам.

В 1912–1913 гг. несколько снизилась острота противостояния власти и общества, в революционном движении наступило временное затишье. Товарищ министра внутренних дел счел момент вполне благоприятным для сокращения средств на секретную агентуру. Исследователи замечают, что самому существенному сокращению подверглись агентурные расходы Киевского ГЖУ. Расследование обстоятельств гибели П. А. Столыпина выявило не только халатность местных органов сыска, но и растрату начальником Киевской «охранки» подполковником Н. Н. Кулябко значительных казенных сумм. А. Ю. Дунаева вообще считает, что предвзятое отношение Джунковского к сотрудникам охранных отделений «было вызвано скорее всего тем фактом, что именно при участии агентов-провокаторов Е. Азефа и Д. Богрова погибли два человека, которых Владимир Федорович глубоко уважал — великий князь Сергей Александрович и П. А. Столыпин»[11].

Институт секретных сотрудников постепенно сокращался, также как и количество охранных отделений — «рассадников провокации», по мнению В. Ф. Джунковского. 15 мая 1913 г. были ликвидированы 8 охранных отделений, а осенью и все остальные, за исключением Петербургского, Московского и Варшавского. Та же участь была уготована Районным охранным отделениям, упраздненным в 1914 г. (за исключением Туркестанского). Дела ликвидированных учреждений передавались Губернским жандармским управлениям. «…Джунковский уничтожил охранные отделения в провинции и передал снова агентуру в руки губернских жандармских управлений, то есть вернулся к той старой отжившей системе политического розыска, которая была изменена опытным и умным министром Плеве»[12], — писал один из видных деятелей политического сыска Александр Иванович Спиридович. В сущности, структура политической полиции возвращалась к положению, существовавшему до 1902 г. Хотя вызовы времени требовали совсем другого ответа…

* * *

Материалы сборника расположены в хронологическом порядке, имеют самостоятельные порядковые номера, даты, редакционные заголовки. Основная масса материалов публикуется полностью. В некоторых случаях допущено сокращение особенно объемных документов, которые наряду с необходимыми сведениями содержат информацию, дублирующуюся в других материалах или не имеющую непосредственного отношения к теме сборника. Если документ приводится в извлечении, то заголовок начинается словом «Из», а пропуски обозначаются отточием в квадратных скобках.

Тексты документов переданы с сохранением орфографии, пунктуации и стилистики оригинала. Пропущенные в оригиналах и восстановленные составителем слова и части слов, а также раскрытые сокращения заключены в квадратные скобки. Подписи под всеми архивными документами сохранены; в случае предположительного прочтения они даются в квадратных скобках. При отсутствии даты на документе и установлении ее составителем, она также приводится в квадратных скобках.

Документы снабжены примечаниями и комментариями. Справочный аппарат сборника составляют также указатель имен, содержащий перечень фамилий и инициалов с обозначением номеров страниц, на которых они встречаются; и список сокращений, где в алфавитном порядке раскрыты наиболее часто употребляемые в текстах сокращения.

Сборник составлен на основании материалов, опубликованных в книгах «Политическая полиция и политический терроризм в России (вт. пол. XIX — нач. XX вв.)» (М. АИРО — ХХ. 2001) и «Агентурная работа политической полиции Российской империи (1880–1917)» (АИРО — ХХ. М. — СПб. 2006). При отборе документов основное внимание уделялось тем материалам, которые связаны с изменениями в структуре и методике работы политического розыска. По сравнению с предшествующими изданиями значительно переработаны примечания к документам.

В книге осуществлена попытка выстроить достаточно репрезентативный документальный ряд, отражающий основные направления деятельности органов политического сыска и те преобразования, которым они подвергались с 80-х годов XIX в. до первых десятилетий XX в. Хронологические рамки сборника определяются важнейшими реформами ведомства политической полиции в указанный период.

Совокупность разнородных материалов — нормативных, обзорно-аналитических, оперативно-розыскных — позволит очертить круг задач политической полиции Российской империи в зависимости от конкретно-исторической ситуации, проследить развитие системы политического розыска.

Документы

№ 1. Из всеподданнейшей записки начальника Верховной распорядительной комиссии М. Т. Лорис-Меликова[13] о преобразовании полиции

1 августа 1880 г.

Вопрос о преобразовании полиции разрабатывается в особой комиссии, учреждённой при Министерстве Внутренних Дел. Вопрос этот так важен для упрочения общественного порядка и спокойствия и вообще для будущего России, при дальнейшем развитии нашего законодательства, что является необходимость не откладывать далее его разрешение и уяснить ныне же те основные начала, которые должны послужить исходною точкою для правильной организации полиции в государстве.

Первые шаги уже сделаны в 1878 году учреждением полицейских урядников и установленною в 1880 году связью между деятельностью, по охранению общественного спокойствия, чинов Жандармского Корпуса и административною губернскою властию.

При установлении последней меры признана необходимость единства полицейских мероприятий, основанная на крупных указаниях опыта.

Внутренно-политические события последних лет вызвали значительное число политических дел, с производством дознаний чинами Жандармского Корпуса, дознания эти производились означенными чинами до 1880 года без сообщения нередко о них местной администрации, что иногда признавалось даже необходимым, в виду отсутствия уверенности в сознании важности возникавших дел со стороны чинов общей полиции, а также их умения действовать успешно с сохранением должной тайны. Между тем при незначительности жандармского в губерниях состава, чины корпуса лишены были возможности производить своими средствами розыски и прочие полицейские действия, столь необходимые для успеха раскрытия преступных действий и в итоге, таким образом, получалось не дознание, не раскрытие преступлений, а лишь оформление их законом установленными протоколами, другими словами, производилась лишь проверка тех данных, которые случайно доходили до жандармского ведомства. Но мера, установленная в марте 1880 года, не может ещё быть признана мерою, окончательно устранившею существовавшие неудобства: таковые могут быть вполне устранены только полным объединением жандармской и общей полиции, что достигается путём полного подчинения жандармских чинов высшей губернской административной власти. Тогда только представится основание рассчитывать на возможность дружного действия всех полицейских чинов в данной местности, а следовательно и основание рассчитывать на достижение тех результатов, которые так необходимы для предупреждения и раскрытия преступных действий…

То же, что сказано выше о настоятельности объединения всех полицейских сил в ведении одной в губернии власти, всецело относится и до государственного учреждения, ведающего полицейское в государстве дело: вся полицейская часть в империи должна нераздельно ведаться одним центральным учреждением…

…Нельзя не заметить, что полицейская служба, так много требующая от сообразительности исполнителей, когда нередко не указания закона и инструкции, а смелый и решительный приём даёт успешные результаты, тем самым представляет массу соблазна для полицейских чинов к увлечениям, побуждающим их ради ожидаемого успеха упускать из вида требования закона. Устранение этого недостатка, возможного также и в губернских властях, достижимо только при постоянном внимании центрального управления к глубокому упрочению между всеми полицейскими органами чувства законности и при его настоянии на взыскания с нарушителей этого основного принципа, столь необходимого в блюстителях народного спокойствия… Можно было бы ограничиться вышеприведенными доводами из числа весьма многих оснований в пользу мнения о необходимости одного центрального установления для ведения полицейским делом в государстве, но ввиду важности рассматриваемого вопроса не лишне будет упомянуть ещё об одном весьма веском доводе: при розыскных полицейских действиях, особенно по делам политического свойства, требующим быстрых и верных мероприятий, весь успех нередко зависит от своевременного сообщения местным полицейским властям сведений о происходящем в других местностях, а также о лицах разыскиваемых и о всем касающемся этих лиц; но этого можно достигнуть только при содействии такого центрального установления, которое способно было бы сосредоточивать у себя все необходимые сведения и имело бы власть давать более важным полицейским розыскам направление согласное с требованиями обстоятельств.

Сосредоточение всего полицейского дела в ведении одного государственного установления даст сверх того возможность постепенно выработать те частные преобразования в личной организации, которые для завершения устройства полицейского дела крайне необходимы…

Здесь нельзя не наметить и не выяснить одного принципиального недоразумения, нередко встречающегося в последнее время в различных сферах:

В последнее время наша периодическая печать, не столько заботясь об улучшении полицейской службы, как из желания угодить вкусам читающей публики, при неразвитости камерального образования в обществе весьма сочувственно относящейся ко всякому проекту расширения круга деятельности общественных учреждений, много толковала о подчинении полиции земству и местным городским управлениям… Такой способ разрешения вопроса государственной важности конечно не может соответствовать ни целям правительства, ни установившимся понятиям об общественной правоспособности в её законной сфере деятельности… Наиболее прогрессивные, и потому пользующиеся у нас наибольшим сочувствием, из публицистов и профессоров по кафедре административного права, известные германские ученые Лоренц фон Штейн и Резлер, находят, что существенная обязанность исполнительной власти состоит, между прочим, в приостановке распоряжений, изданных самоуправляющимися учреждениями, если подобного рода распоряжения противоречат общегосударственной пользе или благу и, безусловно признавая за исполнительною властью в государстве право высшего надзора над самоуправлением, ставят целью этого надзора — сохранение гармонии между самостоятельностью самоуправления и государственным единством. Те же мысли легли в основание ограничительных, по отношению к земским собраниям, статей нашего положения о земских учреждениях, но эти статьи остались бы мертвою буквою, если бы упомянутым учреждениям был предоставлен выбор лиц назначаемых на должности уездных исправников…

Желание приурочить полицию к самоуправлению во многом объясняется недостатком распространения в обществе правильных юридических понятий…

…С теоретической точки зрения, передача полиции в ведение общественных учреждений есть не только ограничение власти правительства, но её полное упразднение.

[…]

На западе конституционные правительства ревностно охраняют свою прерогативу полицейской власти… Полиция во Франции, обыкновенно не подвергаясь переменам в своём личном составе, была послушным орудием в руках быстро сменявших друг друга правителей, преследовавших разнообразные политические цели. Она всегда была верною исполнительницею распоряжений верховной власти, что естественно могло иметь место лишь при неизменности её организации чисто государственного характера.

На основании поучительных опытов одной только Франции уже можно прийти к заключению о чрезвычайной важности для государственной жизни такой же тесной связи правительства с полицией, какая существует по отношению к войску. Только при такой связи возможно достигнуть точного исполнения правительственных распоряжений во всякое время и во всех местностях без различия общественного положения лиц, частные интересы которых могут быть затронуты этими распоряжениями. Равно без этой связи едва ли возможно установить строгую исполнительность по всем вообще предметам полицейского ведения, а между тем такая исполнительность должна составлять главную отличительную черту полицейской деятельности и её главное достоинство, как важнейшей функции исполнительной власти в государстве. Но исполнительность полиции и её неуклонное служение общегосударственным целям, помимо всяких соображений местных органов самоуправления, не зависит только от подчиненности полиции исключительно правительственной власти. Подчиненность не есть ещё гарантия от бездеятельности и злоупотреблений… Абсолютную услугу может оказать правительственному надзору лишь учреждение фактического контроля над действиями полиции.

В настоящее время контроль над действиями чинов провинциальной полиции находится в руках не полицейского, а высшего в данной местности административного начальства, представляемого в губерниях губернаторами. Постоянные занятия этих административных должностных лиц в разных местных присутствиях составленных из представителей различных ведомств и выборных от сословий, земства и городов, наконец, их многосторонние сношения по предметам ведения казенных, земских и городских учреждений, не позволяют им всецело посвятить себя полицейскому делу.

Вследствие чего действующие чины полиции остаются без постоянного надлежащего контроля и руководствуются не практическими наставлениями при самом исполнении служебных обязанностей, а наскоро полученными устными приказаниями, иногда чрез посредство третьего лица, или циркулярными предписаниями, которые читают и исполняют по мере сил и возможности и по степени их практического смысла.

Для содействия более правильному воспитанию активных полицейских чинов, которые при существующем порядке вещей никогда не достигнут необходимого уровня умелости, т. н. полицейского такта и не могут быть дисциплинированы надлежащим образом, полезным казалось бы поручить заведывание специально-полицейским делом по губернии особому лицу в звании второго вице-губернатора.

[…]

Настоящие начальники губернских жандармских управлений прошли хорошую школу нравственной и служебной дисциплины, большею частью опытны в деле полицейских розысков и по части наблюдательной и, живя постоянно в губерниях, хорошо знакомы с местными условиями и со слабыми сторонами полицейского надзора. При всём том указанная выше необходимость в полном подчинении чинов жандармского ведомства местному губернатору делает должность начальника губернского жандармского управления совершенно излишнею, а за упразднением этой должности, многие из настоящих начальников жандармских управлений могли бы быть с пользою для дела, переименованы во второго вице-губернатора.

Само собою разумеется, что вице-губернатор по полицейской части обязан своевременно доводить до сведения губернатора о всём касающемся полиции в губернии, а равно представлять все полицейские донесения и в распоряжениях своих руководствоваться указаниями губернатора.

При выяснении вопроса о том центральном государственном установлении, которому следовало бы встать во главе полицейского в империи дела, Министерство Внутренних Дел представляется тем установлением, которое имеет преимущественно все данные для наиболее успешного принятия этого дела в своё ведение, высшее в губернии заведывание полицейским делом не может не оставаться в руках губернатора, как главного представителя высшего правительства, губернатор же принадлежит уже ведомству Министерства Внутренних Дел. Общая полиция в настоящее время состоит в ведении Министерства Внутренних Дел: слияние с нею жандармской полиции, значительно меньшей по составу, чем полиция общая, вовсе не требует создания нового государственного установления, а логически указывает на необходимость оставления общей полиции в ведении Министерства Внутренних Дел и передачи в его же ведение жандармской полиции. Это тем более удобно, что это же Министерство ведает дела медицины, земских, городских и крестьянских учреждений, близко соприкасающихся со многими предметами полицейского ведения…

Всё высказанное приводит к следующим заключениям:

Всё ведение полицейским в империи делом следовало бы сосредоточить в Министерстве Внутренних Дел, от которого представляется вполне возможным и полезным ввиду громадности настоящего круга ведения этого Министерства отделить Департаменты Почтовый, Телеграфный и Духовных дел иностранных исповеданий;

Чинов Корпуса Жандармов необходимо было бы подчинить губернаторам, с подчинением всего Корпуса всецело Министру Внутренних Дел применительно к порядку подчинения Министру Финансов пограничной стражи, с сохранением за чинами Жандармского Корпуса принадлежащих им ныне служебных прав;

Звание начальников губернских жандармских управлений полезно упразднить с учреждением в каждой губернии должности второго вице-губернатора с возложением на него обязанности заведывания по указаниям губернатора всею полицейскою частик» в губернии, а равно личным полицейским составом и руководства жандармских офицеров, а за отсутствием их полицейских чиновников в производстве дознаний о государственных преступлениях;

С передачею в Министерство Внутренних Дел заведывания всею полицейскою в империи частью представляется возможным передать в Министерство Внутренних Дел и остальные предметы ведения III Отделения Собственной ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Канцелярии…

Затем представляется возможным упразднить III Отделение Собственной ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Канцелярии и Штаб Корпуса Жандармов.

ГА РФ. Ф. 569. On. 1. Д. 65. Л. 5–20.

№ 2. Положение об устройстве секретной полиции в Империи[14]

3 декабря 1882 г.

Высший надзор за розыскной деятельностью по делам о государственных преступлениях принадлежит товарищу министра, заведующему государственной полицией и осуществляется через Департамент сей полиции.

Для ближайшего заведования на местах этими розысками могут быть учреждаемы по распоряжению товарища министра, заведующего государственной полицией, особые розыскные отделения в составе жандармских управлений или в ведомстве общей полиции, по образцу существующих в столицах отделений по охранению общественного порядка и спокойствия.

Для занятий в этих учреждениях командируются как офицеры корпуса жандармов, так равно и гражданские чиновники. Последние, в видах предоставления им прав государственной службы, причисляются сверх штата или к Департаменту Государственной полиции, или к тому управлению общей полиции, в состав коей отделение состоит.

Все изменения в действующих штатах, существующих в обеих столицах розыскных учреждений, производятся властью заведующего Государственной полицией.

Ближайшее руководство деятельностью учреждений секретной полиции, в видах единообразного направления производимых розысков, принадлежит особому инспектору секретной полиции, назначаемому на эту должность товарищем министра, заведующим Государственной полицией, преимущественно из лиц, которые могли бы соединить с исполнением обязанностей по этой должности, заведование С.-Петербургским отделением по охранению общественного порядка и спокойствия.

Инспектор секретной полиции действует по особой, преподанной ему заведующим Государственной полиции инструкции, об основаниях коей поставляются в известность те правительственные установления и должностные лица, до коих она может касаться, в том порядке, с коим это признано будет удобным по соображении с интересами розыскного дела.

В местностях, где особые отделения по охранению общественного порядка и спокойствия не будут открыты, заведование розысками по делам о государственных преступлениях, остается на прежнем основании за чинами жандармских управлений.

Расходы по содержанию личного состава розыскных учреждений и по розыскам, а также канцелярские и другие издержки покрываются из средств, находящихся в распоряжении Департамента Государственной Полиции. Размер суммы, ассигнуемой на розыски отдельным розыскным учреждениям определяется по представлениям Инспектора Секретной Полиции Департаментом Государственной полиции с утверждения Товарища Министра, заведующего Государственной полицией.

Печатается по: Перегудова З. И. Политический сыск России (1880–1917). — М., 2000. С. 377–378.

№ 3. Инструкция инспектору секретной полиции[15]

29 января 1883 г.

§ 1

Инспектору секретной полиции в силу Высочайше утвержденного Положения об устройстве сей полиции (п. 5) принадлежит ближайшее руководство деятельностью указанных в последующем параграфе учреждений оной, в видах единообразного направления производимых ею розысков.

§ 2

Инспектор секретной полиции, впредь до дальнейших распоряжений, участвует в розыскной по государственным преступлениям деятельности нижеследующих учреждений, заведующих в настоящее время предметами ведомства секретной полиции: а) отделений по охранению общественного порядка и безопасности при управлениях С.-Петербургского и Московского обер-полицмейстеров и б) жандармских управлений: губерниях — Московского, Харьковского, Киевского, Херсонского и городского — в Одессе.

§ 3

Начальники вышеуказанных жандармских управлений и начальник Московского отделения по охранению общественного порядка и безопасности обязаны сообщать инспектору секретной полиции, по его требованию, сведения как об организации, личном составе и стоимости состоящих в их заведовании агентур, так равно и о ходе розысков.

Примечание: Сообщения эти предпочтительно делаются изустно, письменными они могут быть только в случае особого заявления о том инспектора.

§ 4

В силу полномочий, предоставленных инспектору секретной полиции пунктом первым настоящей инструкции, ему предоставляется: а) вступать в непосредственное заведование местными агентурами, б) передвигать часть их личного состава из одной местности в другую подведомственного ему района и в) участвовать в решении вопроса об отпуске на расходы по этим агентурам денежных средств.

§ 5

В случае осложнения розыскных действий, инспектору секретной полиции предоставляется командировать в местности его района особо доверенных им лиц, по преимуществу из числа заведующих агентурами смежных местностей. Требования служебного характера, предъявляемые этими лицами от имени инспектора, подлежат безусловному исполнению.

§ 6

Инспектор секретной полиции имеет, кроме того, право предъявлять начальникам жандармских управлений, поименованных выше, требования о том, чтобы они в течение известного времени, без соглашения с ним не производили ни обысков, ни арестов, ни вообще гласных следственных действий.

Примечание: Если надобность, однако, в обыске или аресте вытекает из обстоятельств дознания, производимого при участии лиц прокурорского надзора и сим последними будет предложено о производстве означенных действий, начальник жандармского управления обязан изустно ознакомить прокурора палаты с этими соображениями розыскного свойства, коими обусловливается надобность не производить обыска или ареста, и если соображения эти прокурором признаны будет неуважительными, произвести арест или обыск, предварительно однако доведя о возникшем разномыслии по телеграфу до сведения Департамента Государственной полиции и по возможности выждать его ответа.

Печатается по: Перегудова З. И. Политический сыск России (1880–1917). — М., 2000. С. 379–380.

№ 4. Докладная записка заведующего заграничной агентурой П. И. Рачковского[16] директору Департамента полиции П. Н. Дурново[17] о постановке работы органов сыска в связи с возникновением в Петербурге «Группы народовольцев»

24 ноября/6 декабря 1892 г.

Наступающая эпоха русского революционного движения во многом сходствует, по моему мнению, с периодом возникновения бывшего «Исполнительного Комитета»[18].

На известном Липецком съезде, который послужил в 1879 году основанием упомянутого «Комитета», цареубийство было возведено революционерами в систему, как единственное, по их мнению, средство добиться конституции, чтобы потом беспрепятственно пропагандировать идеи социализма.

Точно такие же задачи ставит себе и настоящая Петербургская группа[19], если судить по существу вышедшего от нее «Летучего листка народной воли». Как и прежде, революционеры опираются на поддержку русских либералов с той разницей, что раньше эти господа питали скрытую надежду получить конституцию мирным путем, а потому уверяли партию во вреде и гибельности ее стремлений, но теперь у них надежды уже совершенно не имеется. Следовательно, дело становится в гораздо худшие рамки, ибо исключает либеральные колебания в смысле открытого сочувствия революционерам.

Как бы ни разветвлялись революционные кружки в провинции, но главной ареной их практической деятельности должен быть Петербург, по условиям Императорской резиденции и средоточия Правительственных функций. Революционеры в настоящее время хорошо понимают, что вне систематического террора для них в России не может быть никакой плодотворной деятельности и потому снова выступают на почве бывшего «Исполнительного Комитета», остерегаясь повторять его ошибки и противоречия, связанные с предварительной выработкой конечных революционных целей.

Предстоящая эпоха по всем данным, грозит неминуемыми катастрофами, особенно если принять в соображение, что разобщенные революционеры отыскали способы организоваться без помехи со стороны политической полиции, о неподготовленности которой бороться с ними на избранном поприще, они очевидно, были предуведомлены заранее.

При означенных обстоятельствах, самая блестящая постановка наружного наблюдения не может дать необходимых результатов и без освещения внутренней жизни революционеров лишь производит путаницу, нанизывая бесконечный ряд ничего не говорящих имен и поддерживая рискованное напряжение агентурных сил к сугубому удовлетворению неуязвимой внутри революционной среды.

Печальный опыт показал, что под давлением одного наружного наблюдения, она только изощряется обманывать полицию и самые опасные конспираторы легко устраивают для себя все внешние признаки благонадежности; достаточно, например, вспомнить революционные квартиры, увешенные образами или посещение церквей усердно молившимися террористами…

Грозящие события, наоборот требуют, чтобы фактически существующая политическая полиция вполне отвечала своему назначению и находилась не позади возникающих революционных предприятий, а шла им навстречу.

Исторический склад русской государственной жизни, к счастью, дает в этом случае исключительные привилегии против тех стран, где революционное движение принимало неудержимый национальный характер: несмотря на самые острые и зловредные формы, у нас революционное движение носит лишь паразитные особенности увлечений западно-европейскими политическими и социальными теориями, не имея действительных корней ни в обществе, ни в народе. В отдельности, каждому человеку или сословию свойственно ныть, взваливая свои собственные неудачи (как результат лени или отсутствия предприимчивости) на Правительство. Этим прискорбным свойством русского человека успешно пользуются беспочвенные, профессиональные конспираторы, чтобы «ловить рыбу в мутной воде», особенно после стихийных бедствий, постигших наше отечество и осуществлять свои разрушительные замыслы.

Таким образом, успешная борьба с русскими революционерами всегда возможна в пределах правильно функционирующей политической полиции, если эта последняя признает, что революционное движение приобрело уже постоянный характер, несмотря на временные затишья или отдельные удачные репрессалии и придет к необходимости создать из себя прочную, контрреволюционную организацию, под непосредственным руководством Департамента Полиции.

Сколько бы ни возникало на пространстве России отдельных и замкнутых революционных кружков, политическая полиция данной местности всегда имеет возможность объединить их для безошибочного контроля и своевременно пресекать преступные замыслы. Сосредоточивая, путем внутреннего воздействия, самые разнородные революционные элементы в центральные группы, органы названной полиции должны сделаться распорядителями положения, а не быть рабами революционных предприятий. При известной настойчивости и такте они могут довести дело до того, что подпольные и, вообще, профессиональные революционеры должны будут сойтись под их прямым наблюдением с той или другой легальной средой, им сочувствующей. Каждый революционер, действующий например, в Петербурге, на собственный страх, непременно примкнет к искусственному центру, находящемуся в ведении местного руководителя розыскной деятельностью, и наиболее опасные конспираторы всегда будут на виду для соответственных против них мероприятий.

Только по роковому недоразумению можно принимать означенную систему за подобие осужденной всюду провокации, которою дерзнет увлекаться или круглое невежество, или преступное честолюбие, жаждущее громких дел во что бы то ни стало.

Для торжества приведенной системы, прежде всего возникает вопрос о приобретении способных и убежденных внутренних агентов.

Как ни трудно отыскать их, но невозможностью исполнить такую задачу в состоянии отговариваться лишь те руководители политической агентуры, которые ограничиваются одним формальным исполнением своих обязанностей или косвенно сознающиеся в полной неспособности вести доверенное им дело. Внутренних агентов, которые отвечали бы своему назначению всегда можно навербовать из элементов, наиболее враждебных Правительству в данной местности. После всесторонних справок о том или другом лице, о его положении, образе мыслей и характере, следует пригласить его (при известной обстановке) для переговоров и, если нельзя рассчитывать на удачу в каждом отдельном случае, то из 5 подобных случаев одно или два лица, при искусном давлении, наверное перейдут на сторону Правительства.

Если революционеры узнают об этих фактах, то они отзовутся тем хуже на них в моральном отношении и, порождая взаимную подозрительность, принесут гораздо больше пользы, чем самое идеальное наружное наблюдение. По личному опыту мне известно, что вышеприведенные переговоры представляют большие трудности, требуя чрезвычайной настойчивости, продолжительного времени, ясного понимания вопроса и крайнего нервного напряжения, но тем существеннее оказываются результаты.

К сожалению этим дело далеко не исчерпывается. Даже в официальных сферах установились закоренелые предрассудки против внутреннего агента, как продажного, безнравственного и предательствующего человека, не говоря уже о русском обществе, которое по ложным воззрениям на обязанности перед Отечеством, привыкло с брезгливостью относиться ко всему, что соприкасается с Правительством. У нас почти никто не склонен видеть в агенте лицо, исполняющее скромный долг перед родиной вопреки, например французам или англичанам, которые в качестве частных людей, сами помогают полиции в раскрытии преступлений и публично гордятся каждым представившимся случаем, который дает им возможность исполнить эту патриотическую обязанность. Таким образом, при беседах с новыми внутренними агентами, необходимо больше всего убеждать их, что они отнюдь не презренные шпионы, а лишь сознательные сторонники Правительства, которые борются с беспочвенными проходимцами, посягающими на спокойствие, честь и национальное достоинство России.

Укрепивши агента на подобной идейной почве, следует также всячески щадить его самолюбие и осмотрительно избегать всего, чтобы хоть отчасти дало ему повод размышлять о своей мнимой позорной роли.

Затем уже наступает область опытного руководительства таким агентам, сообразно обстоятельствам.

Вышеизложенное представляется по моему скромному разумению, единственным способом предотвратить те невыразимые катастрофы, которые обещает видимая постановка нарождающегося внутри России революционного движения. Вне организационной деятельности органов политической полиции с помощью внутренних агентов, остается только один рискованный расчет на благоприятные случайности, которые имели, например место в Петербурге при недозрелых или неудавшихся злоумышления первостепенной важности в 1887 и 1890 годах[20].

Состоящий при Министерстве Внутренних Дел П. Рачковский Помета: «читал»

ГА РФ. Ф. 102. Д–3.1892. Д. 888. Л. 31–35.

№ 5. Записка заведующего заграничной агентурой П. И. Банковского об условиях деятельности политической полиции

27 мая 1902 г.

Задача политической полиции состоит в предупреждении, пересечений и подавлении деятельности революционеров, а равно и знании всего, что происходит среди оппозиционных элементов, враждебных существующему государственному строю. Названные элементы, как показывает внимательное наблюдение над ходом современной русской жизни, не только не ослабевают, но к сожалению начинают проявляться в формах гораздо более сложных, чем до сих пор.

Главная и наиболее опасная оппозиционная среда состоит по прежнему из революционеров, которые организовали после известного хождения в народ партию «Народной Воли» с «Исполнительным Комитетом» во главе. Несмотря на погромы, испытанные партией, от нее осталось до сих пор много революционеров, которые или ускользнули от розысков, или были сосланы, но получили помилование, или наконец, успели бежать за границу. Все они, не переставая вдохновляться прежними своими традициями, мечтают снова приняться за прерванную деятельность и возродить уничтоженную партию «Народной Воли» в пределах программы бывшего «Исполнительного Комитета», который, как известно, стоял на стороне строго централистической организации и в ней одной только видел тайну своих исключительных успехов. В 1892 году среди революционеров упомянутого типа в России возникла революционная группа «Народного Права», задававшаяся целью ниспровергнуть существующий строй путем политического переворота, но благодаря арестам главных своих членов, деятельность означенной группы прекратилась. В настоящее время в России начинает вырастать террористическая партия социалистов-революционеров, поставившая себе задачей, путем систематического террора, достигнуть насильственного низвержения существующего государственного строя. Успешно действующие в России социал-демократы в свою очередь доказывают необходимость развития в русских рабочих такой политической сознательности и самодеятельности, которая сделала бы их способными организоваться в самостоятельную революционную партию, при неизбежном условии упразднения русского абсолютизма и заменой такового конституционной монархией.

Помимо вышеприведенных, так сказать, профессиональных революционных элементов, которые видят конечные способы для ниспровержения существующих порядков в устройстве террористических заговоров, — политическая полиция должна считаться с либеральным движением, стремящимся к ограничению монархии конституцией, причем проекты последней сочиняются нашими разночинцами по собственной фантазии и с полным пренебрежением к историческим условиям русской народной жизни. Желая принять участие в государственных делах, в каком бы то ни было русском парламенте, они до сих пор питали надежду, что Самодержавие добровольно пойдет на уступки в их пользу; в виду твердо проявленной Верховной Властью охранительной политики, их честолюбивые надежды совершенно исчезли и уступили место сознанию, что им конституционалистам, следует, наконец, организоваться в активную оппозицию и не дать правительству времени погасить на долгий срок «общественное самосознание».

Военное сословие также начинает заражаться революционной язвой и порождать из своей среды конспиративные кружки, следить за которыми тем более затруднительно, что по существующим требованиям товарищества каждое отдельное лицо здесь может не соглашаться с пропагандирующими его сослуживцами, но отнюдь не разоблачать их перед начальством. В 1895 году были, например, получены сведения о существовании какого-то офицерского кружка разного рода оружия из 34 человек, которые отпечатали за границей брошюру «Не пора ли», где требуют уничтожения Самодержавного строя от имени русских войск.

Сверх упомянутых течений внутри России, — политической полиции необходимо также считаться с многочисленными происками, направленными против государственной целости России. Обстоятельства доказывают, что, например, мечты о политическом возрождении «от моря до моря» нисколько не угасли у русских поляков и польские социалисты-революционеры, вступая неоднократно в сношения с польской партией «националистов» на почве интернационального социализма, всегда должны были выставлять перед своими соотечественниками патриотическое знамя Польши, чтобы получать от них денежную и нравственную поддержку для революционных предприятий.

Прибалтийские немцы, очевидно, проникнуты теми же целями политического сепаратизма и открыто начинают восставать против русской политики в Курляндской и Эстляндской губерниях, считая их не русскими провинциями, а своей собственной, немецкой землей, неправильно, будто бы захваченной Россией. Доказательством этого может служить возникший в 1895 г. за границей орган прибалтийских немцев под названием «Russihe Zustande» с чисто сепаратистскими тенденциями и с замаскированным стремлением подготовить, в свою очередь, государственный или дворцовый переворот в России.

Таким образом, если мы изучим в основе идеи различных противников существующего государственного строя, то невольно придем к заключению, что профессиональные революционеры всевозможных оттенков, равно как и оппозиционные элементы стремятся каждый по своему и только в своих интересах к ниспровержению или ограничению Самодержавия. Конституционалисты, например, были застигнуты врасплох террористической деятельностью 80-х годов и потому не пошли дальше скрытого сочувствия ей; но в настоящее время, когда неприязненное отношение их к охранительной политике обостряется с новой силой, они непременно должны присоединиться к боевой партии, если бы таковая возродилась и упрочилась. Что же касается действующих ныне революционных организаций, то эти последние, несмотря на существующие среди них разногласия, философствования и шатания, неизбежно должны возвратиться к своему первоисточнику и, по роковой для себя необходимости, организоваться в централистическую партию эпохи 1879–1881 годов.

Помешать такой организаторской работе революционеров едва ли будет возможно, да и не в этом заключаются, по моему мнению, условия успешной борьбы с ними. Напротив, политической полиции отнюдь не следует препятствовать возникающим революционным стремлениям к централизации, так как с организованным центром она может несравненно легче бороться, чем с изолированными террористическими и иными группами, уследить за которыми, при их многочисленности, не представится возможности. Чтобы выразиться яснее — политической полиции следует пойти на встречу существующему течению и, в свою очередь, организоваться на тех же основах централизации. Если руководящие сферы остановятся на таком решении и приступят к делу именно теперь, когда представители различных революционных направлений не успели еще вполне согласиться между собою, то, при посредстве подготовленных сотрудников, им не трудно будет подойти к проектируемому революционерами центру, чтобы распоряжаться затем, путем всестороннего наблюдения за внутренней жизнью, как его собственными судьбами, так и участью второстепенных кружков, с ними связанных.

Но прежде чем приступить к обсуждению означенного вопроса, нелишне будет сказать здесь несколько слов об условиях деятельности нашей политической полиции.

В России, как и в большинстве государств Европейского материка, политическая полиция действует тайно и не имеет возможности, по самой своей сущности, сообразоваться всегда только с установленными законами, но обязана иногда принимать в соображение требования времени, места и случая. Вероятно, вследствие этого в нашем обществе издавна установилось понятие о бесправной опеке над ним жандармов, а оппозиционные элементы, идя на встречу этому воззрению, доказывают обыкновенно, что Правительство не может издавать предписаний в области человеческой совести и мысли, причем заведомые противники существующих порядков охотно забывают, что самая мысль должна проявляться в разумных границах и не употреблять во зло дарованную ей свободу. Ни одно Правительство, уверенное в своей силе и опирающееся на охранение исторических устоев народной жизни, не может допустить беспрепятственной пропаганды таких идей, которые в корне подрывали бы государство и общественность. И в то время, когда иностранцы проникнуты уважением к законам своей страны и беспрекословным повиновением требованиям Правительства, у нас, к сожалению, замечается обратное явление: отсутствие политического и философского образования, открывая полный простор теоретическим мечтаниям, главным образом конституционалистическим бредням, подрывает в нашем так называемом образованном обществе чувство монархического долга, законности, монархических убеждений, русского самосознания и психологии монархических начал в нашей истории. Отсюда то шатание умов, которое составляет характеристическую черту русского современного общества. Отсюда и бессмысленные толки о мнимой несостоятельности нашего Правительства в управлении страной и голословные обвинения Правительственных властей в подавлении всякой самостоятельности общественных учреждений. При таком настроении русского общества у нас установилось также мнение, что политическая полиция исполняет свои обязанности с полным пренебрежением к общественным интересам, подвергает арестам совершенно невинных людей, заключает их в тюрьмы без серьезных оснований, разбивает множество молодых жизней и, наконец, вынуждена в большинстве случаев освобождать арестованных по отсутствию улик.

Справедливость, однако, требует сказать, что по существующей системе розыска, политическая полиция действительно осуждена исполнять свои обязанности наудачу, не отделяя очень часто правых от виновных, чем и объясняется вполне крайняя и повсеместная неприязнь к ней. Чтобы прекратить подобные ненормальности и внушить к этому учреждению уважение общества, требуется утвердить его на началах компетентности и справедливости, при которых избегались бы печальные ошибки, и законная кара постигала бы только людей, на самом деле зловредных в политическом смысле. Но если даже при такой постановке политической полиции русское общество не будет содействовать Правительству своими добровольными указаниями и сведениями, как это практикуется в Англии и Франции, то оно, по крайней мере, проникнется сознанием, что наша политическая полиция при охранении общественного порядка действует с верою в правоту своего дела и с полной добросовестностью.

Известно, что Петербург, как центр Русской Государственной власти, а Москва, как средоточие народной жизни, составляли, по роковому стечению обстоятельств, также и главные пункты всех революционных происков против государственного строя, причем существовавшие оппозиционные группы в губерниях служили, в большинстве случаев, лишь поддержкой для столичных революционеров. В настоящее время обстоятельства изменились и мы видим, что антиправительственное движение распространилось на всю Россию. До 1896 года деятельность столичных Охранных Отделений ограничивалась рутинным исполнением возложенных на эти учреждения обязанностей, занимаясь розыском профессиональных революционеров и, вообще, во всей своей практике полагаясь только на благоприятную случайность, не умея проникнуть в революционную среду, а тем более удержаться в ней. Без преувеличения можно сказать, что Петербургское Охранное Отделение ничего не сделало самостоятельно для борьбы с революционным движением, хотя имело в своем распоряжении значительные денежные средства и многочисленную наружную агентуру. Некоторые благоприятные результаты в его мероприятиях исходили исключительно от Департамента Полиции, который снабжал Отделение своими указаниями и подробными инструкциями. В редких случаях Отделению удавалось проникнуть в социально-демократические организации фабричных рабочих, причем весь успех сводился не к выяснению той или другой группы в необходимой для дела полноте, но к поимке нескольких отдельных лиц. Прочие оппозиционные элементы совсем не подлежали наблюдению Отделения, что и дало им возможность развиваться беспрепятственно.

Благодаря существованию внутренней агентуры, Московское Отделение того времени находилось в более благоприятных условиях, но к сожалению, и оно не выходило из пределов одностороннего наблюдения над профессиональными революционерами, что далеко не отвечало задачам, которые возникали для политической полиции в Москве. Здесь необходимо отметить, что отличительными чертами руководителей розыскным делом описываемой эпохи были следующие: неподвижность, отсутствие инициативы и идейных наклонностей и тяготение к рутине. Наблюдаемые особенности могут исчезнуть только в том случае, когда состоится полная реорганизация политического розыска и по исходящему от центра примеру будет дано провинциальным учреждениям более интенсивное направление, столь необходимое для успешной борьбы с революционерами.

В настоящее же время, когда революционная деятельность быстро прогрессирует, являясь в виде сплоченной организованной силы, правительственные средства борьбы с нею, в силу рутины, развиваются весьма медленно и, как доказала практика последних лет, сохраняют до сих пор все недостатки устаревшей их организации.

Прежде всего поражает несоответствие количества наличных розыскных сил в провинции с размерами работы, выпадающей на их долю. Губернские Жандармские Управления завалены делом настолько, что при всем их старании выполнить его с полной тщательностью сделать этого они не в состоянии. Мало того чины этих учреждений, находясь под постоянным бременем непосильной работы, чувствуя, что все равно всего не переделаешь, падают духом, деморализуются, начинают относиться к делу спустя рукава. Я подразумеваю здесь Жандармские Управления в Киеве, Полтаве, Харькове и Одессе. В каком положении находится следственное делопроизводство в других пунктах — мне неизвестно. Замеченное мною несоответствие сил с количеством работы зависит еще от равномерного их размещения, основанного на административно-территориальном делении, несовпадающем с главными пунктами развития революционного движения. Отсюда весьма частое сосредоточение сил там, где в них не имеются надобности и недостаток их в центрах преступной пропаганды.

Благодаря такому отсутствию людей и материальных средств, жандармские органы, будучи не в силах вести это дело самостоятельно, принуждены уступать часть своих прерогатив полицейской власти и поручать ей вести розыск, или же должны пользоваться ее средствами. Так ведется дело в Кременчуге, Ярославле, Кишиневе и других местах. При таком положении вещей полиция, видя бессилие жандармской власти, нередко, по собственной инициативе, производит обыски, аресты и дознания по политическим делам, как это имело место в Вильне, Екатеринославле и Кременчуге, нанося иногда непоправимый вред не только местным, но и общим, непосредственно самим Департаментом Полиции руководимым розыскам.

Близкое знакомство с офицерской средой Корпуса Жандармов беспристрастного всякого наблюдателя убедит в том, что среди чинов этого института слишком мало лиц, которые по своим способностям, развитию и наклонностям вполне отвечали бы тем важным, ответственным обязанностям, которые на них возложены. Сам по себе состав Корпуса пополнялся долгое время людьми, выбор которых, по-видимому, производился с недостаточной осмотрительностью, без надлежащих соображений о пригодности их для избранного ими дела в настоящем или о способности их примениться к нему в будущем. Попавши таким образом в Корпус, некоторые офицеры, достигнув обычным порядком известного служебного положения и занимая ответственные посты, являются нередко тормозом в общей современной розыскной работе, оказывая деморализующее влияние на развитие молодых людей, находящихся у них в подчинении и своим незнанием дела, непониманием окружающей действительности роняют в глазах общества престиж жандармской власти, лишая ее необходимого обаяния, поддержки и возможности достигать своих целей.

С другой стороны офицеры, входя в состав Корпуса, не получают необходимой специальной подготовки по тем предметам, которые имеют войти в сферу их ведения. Вступая в ряды защитников существующего государственного строя, они нередко обнаруживают полное незнание исторических преимуществ и всех особенностей самодержавного правления. Мало того, многие офицеры не имеют надлежащего представления ни о прошлом оппозиционных движений, ни о формах и приемах, в которых они проявляются в настоящее время. Занимая потом те или иные должности в дополнительном штате, названные офицеры совсем уже теряют возможность выработать в себе широкий и правильный кругозор; с литературой социальных вопросов они почти не знакомятся, так как легальные сочинения на подобные темы их совсем не интересуют, а нелегальные произведения этого рода они часто не имеют под руками. При таких обстоятельствах даже офицеры с хорошими задатками теряются в провинциальной обстановке, застывают в первоначальной стадии своего развития и превращаются в самых заурядных жандармов. Вследствие этого среди офицеров Жандармского Корпуса нередко встречаются такие, которые не умеют отличить социал-демократа от народоправца, социалиста-революционера от народовольца и «буддиста» от человека, бунтующего на улице. Между тем характер нынешних политических преступлений таков, что для офицеров хотя бы производивших дознание, недостаточно умение опросить обвиняемого по отобранным у него вещественным доказательствам и попугать его Сибирью. Теперь допрашивающий часто становится лицом к лицу с всесторонне образованным, интеллигентным преступником, иногда даже из рабочей среды и если он не сумеет одержать над ним моральную победу, то разрушает в нем последние остатки уважения к Правительственной власти.

Таким образом, офицеры Корпуса, вся подготовка коих к практической работе до сего времени сводилась исключительно к усвоению формы дознаний по 1035 ст. Уст. Угол. Судопр., будучи поставлены в необходимость самостоятельно вести розыскную часть, сплошь и рядом являются в этой сфере людьми не сведущими, не опытными и недостаточно осторожными, благодаря чему поручаемое им агентурное наблюдение, отличаясь неловкими приемами, ведет очень часто к провалу и сотрудников и наблюдающих.

В связи с описанным положением находятся еще нижеследующие неблагоприятные обстоятельства: розыскная часть в провинции распадается, в порядке последовательности, на две функции: расследование в порядке охраны и формальное дознание. При настоящем порядке вещей, означенные функции осуществляются одними и теми же органами — Губернскими Жандармскими Управлениями, которые по самой своей сущности, а равно по неимению людей и денег сосредоточивают свою деятельность на работе, носящий для них более обязательный характер и лучше им знакомый, а именно — на производстве формальных дознаний. В этом случае оставляется в совершенном забросе чисто агентурная работа, которая, однако, по нынешним временам, представляется едва ли не более важной, ибо допросы и проч. следственные действия, благодаря крайней осторожности привлекаемых и практикуемой ими системы замалчивания, не достигают требуемых результатов.

Между тем местный розыск, тесно связанный теперь с общим, руководимым Департаментом Полиции, ставит офицеров Корпуса Жандармов в самую близкую связь с упомянутым центральным учреждением, но только в деловом отношении, во всем же остальном такие офицеры остаются в зависимости от Штаба Корпуса. Благодаря этому создается такое положение вещей: офицер, работающий по указаниям Департамента Полиции для него, совместно с ним, в то же время не может быть уверен, что труды его найдут справедливую оценку в своем прямом начальстве — Штабе Корпуса, так как последний этой их деятельности не касается и ею мало интересуется. В данном случае Штабом оказывается предпочтение чинам Жандармских Полицейских Управлений, деятельность которых находится в виду у Штаба. Немудрено поэтому, что вполне законные и понятные надежды выдающихся офицеров дополнительного штата не всегда осуществляются, а испытываемое ими вследствие этого чувство неудовлетворенности — парализует их работоспособность. По тем же причинам служебные повышения, которые могли бы служить наградой за успешную деятельность действительных тружеников, получают иногда офицеры, не испытавшие вовсе трудов теперешней практической розыскной работы и потому даже незнакомые достаточно с делом.

Таковы, в общих чертах, условия следственно-розыскной деятельности по политическим делам в Империи. Между тем, повсеместно усиливающее антиправительственное движение, до террора включительно, вызывало необходимость всестороннего наблюдения за деятельностью профессиональных революционных организаций, а равно и за существующими оппозиционными элементами в самых разнообразных слоях русского общества. Вследствие этого, и в интересах создания надлежащих условий безопасности, в смысле предупреждения и пересечения революционных происков, Департамент Полиции в конце минувшего года признал целесообразным приступить к реорганизации ныне действующей политической полиции.

На состоявшемся в декабре 1901 года специальном совещании при Департаменте Полиции чинов Корпуса Жандармов и представителей розыскных органов, было, между прочим, решено, взамен проектировавшихся Охранных Отделений, учредить, в разных местностях Российской Империи, около 14 Жандармских Охранных пунктов, а Московскому Охранному Отделению было поручено выработать проект инструкции заведующим названными пунктами.

При ближайшем ознакомлении с вышеупомянутой инструкцией, нельзя, между прочим, не обратить внимание на то, что составители ее совершенно упустили из виду военную организацию Корпуса Жандармов и условия военной дисциплины. Так, например, в § 1 проекта инструкции сказано, что Заведующие Охранными пунктами в губерниях являются не только самостоятельными руководителями розыскного дела, но и участвуют в расследовании по делам в порядке Положения о государственной охране «при условии заинтересованности». Между тем, на основании 658 ст. кн. 11 Свобода Военных Постановлений, все жандармские части в губернии, кроме Жандармских Полицейских Управлений железных дорог, подчиняются губернским Начальникам Жандармских Управлений, имеющим над ними в строевом, инспекторском и военно-судебном отношении власть Командира полка. Без изменения вышеупомянутого коренного закона, пунктеров нельзя устроить иначе, как безусловно подчинив их Начальникам Губернских Жандармских Управлений на общем основании, назвав их Помощниками или прикомандированными по делам службы, причем в губернских городах они должны сноситься с своими непосредственными начальниками, а в уездах пунктеры могли бы, в случае надобности, входить с донесениями непосредственно в Департамент Полиции.

Согласно тому же проекту, означенные офицеры являются не только самостоятельными органами, но им предоставляется право контроля над действиями и распоряжениями Начальников Управлений и даже Прокурорского надзора, так как, по § 14 инструкции, исполнение предложений Прокурорского надзора обусловливается предварительным соглашением с пунктером. На практике такое ненормальное положение вещей поведет к целому ряду столкновений и, в значительной степени, обострит отношения прокурорской и жандармской власти, особенно в тех случаях, когда требования наблюдающего за дознанием Прокурора о производстве какого-либо следственного действия не могут быть исполнены по розыскным соображениям. Это последнее обстоятельство до сих пор, однако, не приводило к столкновениям, только именно благодаря личным отношениям Начальников Жандармских Управлений с прокурорской властью, на что едва ли можно рассчитывать младшему офицеру, не пользующемуся в глазах Прокурорского надзора достаточным авторитетом.

На основании § 7 инструкции Начальники Губернских Жандармских Управлений обязаны безотлагательно исполнять все требования пунктеров и сообщать сведения, касающиеся их компетенции, а пунктовые офицеры могут только словесно осведомлять своих начальников о производимых ими розысках в пределах губернии, причем, если пунктеры находятся не в губернских городах, то Начальникам Губернских Управлений по существу розысков ничего не должно быть известно, так как пунктеры обязаны доносить о своих действиях только Директору Департамента /§ 3/. Между тем, согласно § 11, ликвидация дела производится от имени Начальника Управления. Благодаря такой странной постановке вопроса, Начальники Управлений обращаются в какую-то бессознательную подписывающую машину; они подвергают обыску и аресту лиц, о революционной деятельности коих не имеют ни малейшего представления. Не надо упускать из виду, что все это Начальники Управлений должны выполнить под руководством своих подчиненных. Такие искусственно созданные условия работы между Заведующим пунктом и Начальником Губернского Жандармского Управления открывают широкое поле для мелких пререканий, доносов и взаимных провалов и являются значительной помехой для достижения желаемого результата.

Во избежание этого, я полагал бы, что заведующих пунктами практичнее было бы прикомандировать в распоряжение Губернаторов, т. е. поставить их в такие служебные отношения, в которых находятся Начальники столичных Охранных Отделений по отношению к местным Начальникам полиции. При этом, конечно, Начальники Губернских Жандармских Управлений передали бы пунктерам все имеющиеся у них сведения. На обязанности пунктеров лежало бы тогда исполнение всех требований производящих дознания относительно выяснения личностей, адресов и справок о благонадежности. В этом случае будет устранен всякий повод к столкновениям с Начальниками Жандармских Управлений, которые, в свою очередь, не будут поставлены в необходимость ликвидировать розыски, им неизвестные. Что же касается ликвидации дел, то они могли бы производиться не распоряжениями Жандармских Управлений, как это делается в настоящее время, а по требованиям Губернаторов, которые, на основании положения об усиленной охране, пользуются, по вопросу об обысках и арестах, одинаковыми правами с Начальниками Губернских Жандармских Управлений. При такой постановке дела, при необходимом такте пунктера и умении ладить с властями, у него помимо агентов, оказалась бы в распоряжении вся полиция местности, без содействия которой ни один Заведующий агентурой не может обойтись.

На Заведующих жандармскими охранными пунктами возлагается, согласно упомянутому проекту, предупреждение уличных беспорядков и демонстраций, наблюдение за преступной деятельностью революционных организаций во всех проявлениях, а равно и наблюдение за местными общественными явлениями. При том незначительном составе агентуры и тех ограниченных средствах, которые предполагаются для ведения агентурного дела в жандармских пунктах, осуществление § 2 инструкции представляется невозможным, даже при крайнем напряжении розыскной деятельности, ибо для выполнения намеченной задачи у пунктового жандармского офицера должна быть широко организованная внутренняя агентура. Кроме того, на долю таких офицеров выпадает весьма ответственная и сложная задача, требующая огромного такта, понимая революционного движения и выдающихся способностей. Для того, чтобы быть на высоте таких требований, предъявляемых инструкцией, необходимо подобрать офицеров, которые вполне соответствовали бы многосложным обязанностям, намеченным инструкцией. Нечего, конечно, говорить, что большая часть офицеров приложат свое старание и умение, но не надо забывать, что способности их, в этом направлении, далеко еще не испытаны, а сложная обстановка, созданная трудными положениями, выработанными проектом, не раз вовлечет их в неприятные столкновения с губернскими властями.

Признавая засим проект инструкции несостоятельным и могущим создать лишь одни осложнения, мне бы казалось более целесообразным остановиться на плане создания в таких выдающихся по революционному значению центрах, как Вильна, Одесса и Киев, Охранных Отделений, по примеру Петербургского и Варшавского. Охранное Отделение в Вильне, где, как известно, свило себе прочное гнездо движение еврейского «Бунда», могло бы распространить свою деятельность на Минск, Витебск, Гродно и Ковно; Киевское — охватило бы Полтавскую, Екатеринославскую, Подольскую и Волынскую губернии, Одесское — коснулось бы революционного движения в Херсонской, Бессарабской и Таврической губерниях.

В другие центры Департамент мог бы командировать, для усиления состава Жандармских Управлений особых офицеров из резервистов, на которых можно было бы возлагать заведование агентурой и политическим розыском, снабдив их при этом денежными средствами и потребным количеством людей. Конечно, эти офицеры должны будут находиться в распоряжении местных Начальников Губернских Жандармских Управлений и строго выполнять все их приказания. В непосредственных сношениях с Департаментом особенной надобности не встречается; переписка может идти от имени Начальников, за скрепой пунктера. Вслед за тем, если встретится надобность, то эти пунктеры, по мелким надобностям розыска и агентуры, могут писать, как это и делается на практике, в Особый Отдел Департамента. По миновании надобности, когда революционная деятельность в данной местности ослабнет и нужно будет усилить другую, такой пунктер может быть отозван и со всем своим составом перемещен. Если революционные организации охватят собою известный район, то можно будет учредить районный розыск. В таком случае, по распоряжению Департамента, должно назначить центр и, прежде чем приступить к работе, устраивать периодически, под представительством центрального Губернского Начальника Жандармского Управления совещания Заведующих агентурой и розысками из тех городов, которые связываются с центром и, обсудив предварительно общий план розыска, действовать в дальнейшем, подобно тому, как теперь делается на Юге. Для общего наблюдения и укрепления связи между всеми органами розыска, к центру может быть прикомандирован Чиновник Особых Поручений Департамента Полиции. Таких Чиновников 7 и даже 8 класса необходимо иметь от двух до трех, причем функции эти успешно могли бы выполняться молодыми офицерами, которые, после некоторого пребывания при Охранных Отделениях, обнаружили свою опытность. В обыкновенное время они должны состоять при Особом Отделе, а в случае возникновения районного розыска, могут быть командированы в центр. При назначении же чинов гражданского ведомства на эти должности, не следует требовать от них высшего образования, ни умения особо литературного писать. Их можно выбирать преимущественно из филеров, дослужившихся до классных чинов. При означенных условиях Летучий Отряд[21] может быть значительно сокращен и его можно было бы разбить по Охранным Отделениям и к пунктерам, на основаниях полного подчинения и запрещения каких-либо непосредственных сношений с Москвой.

Коснувшись роли Летучего Отряда, я позволю себе сказать несколько слов по поводу его направления и состава служащих. Большая часть агентов Летучего Отряда — люди, безусловно порядочные, прекрасно знающие свое дело и добросовестно выполняют возложенные на них обязанности, но к сожалению, также имеются и такие, которые в значительной степени наносят вред организации. Такие агенты до крайности избалованы, проникнуты каким-то артельно-коммунным духом, никого из местных властей не признают, смотрят на Начальников Губернских Жандармских Управлений свысока, подчас дерзки и заносчивы, при столкновении с местными агентами стараются выставить свое превосходство, хвастаются своими делами и значительными денежными средствами, издеваются над своими провинциальными товарищами и поселяют в них завистливое недоброжелательство, что сильно деморализует местных агентов, состоящих в большинстве случаев из жандармских унтер-офицеров, получающих грошовое содержание и суточные. При столкновениях с губернским начальством названные агенты Летучего Отряда весьма часто ссылаются на свой необыкновенный авторитет, сплошь да рядом угрожают доносами в Москву, куда действительно и пишут всевозможные кляузы. В результате — ряд прискорбных недоразумений: Начальники Управлений и те офицеры, которые заведуют агентурами, как, например, в Киеве и Харькове, считают себя приниженными и оскорбляются недоверием начальства. До известной степени их претензии могут считаться основательными. Появление агентов Летучего Отряда пренебрегающих местными властями и смотрящих только в Москву, отражается на самолюбии и необходимой уверенности в собственные силы: Полковники падают духом и, в конце концов, испуганные размашистой деятельностью Отряда, начинают относиться безучастно к своим обязанностям.

В инструкции много говорится о внутренней агентуре, которая, и на мой взгляд, является неизбежным подспорьем в борьбе с оппозиционными элементами. За последнее время, помимо Петербурга, Москвы и Варшавы, все внимание заведующих агентурой было сосредоточено на наружном наблюдении; блестящие результаты, добытые таким путем, однако, не исчерпывают необходимости правильно организованной внутренней агентуры, при освещении которой и можно вполне рассчитывать на успех. Исключительное пользование наружной агентурой, без необходимого освещения внутренней, часто сводится к простой группировке лиц, без всякой системы и определения, к какой революционной партии принадлежат эти лица. Такая постановка вопроса, при крайне неблагоприятных условиях, при которых, вообще, производятся за последнее время политические дознания, ставит Жандармские Управления в немалые затруднения. Бывали случаи, что благодаря наружным наблюдениям при ликвидациях арестовывались лица, совершенно неповинные, которых, после двух-трех месячного содержания под стражей, приходилось освобождать, что с одной стороны, порождало бесконечные толки в обществе, а с другой озлобляло арестуемых. Благодаря этим ошибкам, власть дискредитировалась и это явление отчасти может считаться одной из причин распространения, с такой быстротой, революционных идей в России.

Наряду с этим вопросом возникает другой — производство дознаний. За последнее время, как я уже заметил выше, производство дознаний становится все более и более затруднительным, вследствие того, что преступные организации, в видах обеспечения себя от полных «провалов», а также с целью уменьшить неблагоприятные для себя последствия, усиленно знакомят своих единомышленников, не только с приемами производства дознания вообще /брошюра «Как надо держать себя при допросах»/, но даже с манерой допроса, причем так запугивают неопытных и молодых своих товарищей, что при допросах, за редкими исключениями, представляется затруднительным добыть сколько-нибудь ценное показание. Между тем формальное дознание является необходимым и неизбежным продолжением агентурной работы, причем результаты дознаний лишь в том случае продуктивны, когда дело внутренней агентуры станет на надлежащую высоту: без внутреннего освещения, несмотря на всю опытность офицера, производящего дознание, ему грозит провал, так как он не сможет ориентироваться и вести дело свое с надлежащей уверенностью и спокойствием.

Обращаясь засим к самой инструкции, я не могу скрыть того впечатления, которое произвел на меня этот документ. Основная цель его, по моему мнению, — это создать такое положение вещей, которое сосредоточивало бы в одних руках всю розыскную часть и тем самым лишить Департамент главного элемента своей деятельности. В самом деле, при кажущемся подчинении Департаменту, составители инструкции стремятся создать из Московского Охранного Отделения главный руководящий центр, распространяющий сферу своей деятельности на всем пространстве России. Если проектируемой в этом смысле организации суждено будет осуществиться, то присваиваемое Московскому Охранному Отделению господствующее положение, в виду несомненно существующих уже и в настоящее время недоброжелательных к нему отношений Губернских Жандармских Управлений, внесет полную деморализацию в розыскные сферы а Департамент лишится, силой вещей, руководящей роли.

Не предрешая вопроса об окончательной постановке розыскного дела в Империи, я, тем не менее, позволяю себе думать, что Департаменту Полиции, как ведомству, имеющему верховное руководство и надзор за деятельностью всех вообще розыскных учреждений, надлежало бы, не теряя времени, ныне же приступить к преобразованию политической полиции, в смысле расширения и объединения таковой. Рассуждая теоретически, наилучшим выходом из этого положения, — было бы образование должности третьего Вице-Директора, специально заведующего политическим розыском, который мог бы, по крайней мере на первое время, посвятить себя, делу проектируемых преобразований и служить живым посредником между Г. Директором Департамента и целой сетью местных розыскных учреждений. Но, в случае, если бы такой план признан был практически неосуществимым, то я бы полагал настоятельно необходимым расширить Особый Отдел Департамента Полиции, значительно увеличив личный состав такового, так как уже и в настоящее время Особый Отдел, при незначительном количестве служащих в нем, едва может справляться с текущей перепиской по поступающих как из России, так и из-за границы агентурным сведениям. Только тогда заведующий Особым Отделом мог бы, с разрешения Директора Департамента, приступить немедленно к правильной организации внутренней агентуры, чтобы этим способом учредить рациональный и вполне достигающий своей цели надзор за всеми оппозиционными элементами в столицах и во всех выдающихся культурных центрах Империи. Здесь я подхожу к весьма сложному вопросу. Подбор агентов представляется на практике крайне затруднительным, требуя глубокого опыта и знания дела. Наилучшей средой для внутренней организации представляются люди, заведомо находящиеся в сношениях с революционерами, как сочувствующие им, или даже сами революционеры, несколько разочарованные в успехе своего дела. При предварительных переговорах с намеченными людьми требуется исключительная осторожность, так как последние могут передать каждое неосторожное слово товарищам, от которых еще не успели отстать окончательно. Затем, внутренние агенты могут завербовываться из среды учащейся молодежи так же, как последняя завербовывается революционерами для своих целей, причем и в первом и во втором случае необходимо подготовлять каждого вербуемого молодого человека к правильному выполнению предназначенной ему миссии, во избежание нравственных колебаний с его стороны и ошибок при агентурной борьбе с революционерами, бессмысленную и опасную деятельность которых следует выставлять в надлежащем свете. Такому агенту следует, между прочим, объяснить его положение внутри той или другой революционной партии, отношение к себе самому как работнику на пользу родины, и внушить не подневольное, но идейное уважение к русскому государственному строю, перед которым преклоняются самые «передовые» европейские государства, измученные язвой парламентаризма столь желательного нашим революционерам для России. Путем личных сношений с завербованным, но еще неопытным агентом, необходимо поддерживать в нем душевную добрость и, кроме того, уверенность, что в случае «провала», он не будет выброшен опозоренным на улицу.

Из вышеизложенного явствует, что в борьбе с революционными течениями внутренней агентуре отводится первенствующее место. При правильной постановке ее, эта последняя не только будет сообщать своему руководителю сведения обо всем, происходящем в революционных организациях, но и влиять на них в желательном для Правительства смысле. Последняя задача вовсе не принадлежит к числу трудно решимых, несмотря на кажущуюся невозможность с первого взгляда. Все зависит от упорной настойчивости и сознательного стремления к намеченной цели, а на тягости или невозможность достигнуть желаемого результата могут ссылаться только те из начальников агентуры, которые не задавали себе труда отнестись добросовестно к своим обязанностям.

Второе место в охранении общественного порядка и спокойствия принадлежит наружной агентуре, которая должна проверять и дополнять указания из внутренних источников. Под опытным руководством наружные агенты могут выяснить самые сокровенные связи того или другого революционного кружка, подлежащего внутреннему надзору, который не может, однако, проникнуть во все разветвления его по конспиративным условиям, всегда практикуемым революционерами. Наконец, наружные агенты должны, в необходимых случаях, давать также показания на суде, чтобы в случае запирательства со стороны того или другого революционера, свидетельствовать о компрометирующих его связях.

При возникающей попытке к систематизации и однородности розыскной деятельности, столичные Охранные Отделения в свою очередь вынуждены будут с помощью внутренних агентов и при посредстве местных революционных кружков, находящихся у них под наблюдением, узнать о существовании провинциальных групп и объединить их под руководством Заведующего Особым Отделом в родственные между собой организации. Этим путем естественно установится правильный надзор за всеми предприятиями и замыслами людей, не только уже стоящих на революционном поприще, но и желающих вступить на него. При известном такте дело необходимо дойдет до того, что все профессиональные революционные элементы должны будут сойтись под непосредственным контролем солидарно действующих руководителей агентурного дела, с элементами, сочувствующими революционерам в той или другой местности.

Таким образом, Департамент Полиции будет получать точные и всесторонние сведения о положении революционного движения из всех пунктов и розыскная деятельность не будет основана только на удаче, как до сих пор, но приобретет строгую систему, торжество которой должно опираться не на какую-либо благоприятную случайность, а на совокупность мер. При означенных условиях, вопрос о ликвидации того или другого революционного кружка выйдет сам собою из пределов слепой удачи розыска или преувеличенных опасений за могущие произойти последствия и будет решаться только ясно сознанной необходимостью.

Не подлежит, однако, сомнению, что изложенная постановка борьбы с революционным движением встретит, при ее применении на практике, много препятствий: нельзя привить сразу к Начальникам охранных пунктов и Отделений именно этот способ действий, как ни существенна его польза. Благоразумие требует считаться при этом с их установившимися воззрениями и дать, прежде всего, возможность спокойно развиваться делу, под руководством Заведующего Особым Отделом — без возбуждения к нему естественного недовольства и зависти среди его сослуживцев в подавлении революционных происков. Поэтому и впредь, до постепенного ознакомления начальников местных агентур с новой программой действий, следует щадить их самолюбие, основанное часто на долголетней службе и предоставить полную возможность сообразоваться пока с своими собственными взглядами на дело, а также и с лежащей на них ответственностью. Личный такт руководителя покажет, каким именно образом вступить с ними в чисто дружеское соглашение, при котором не может быть соревнований по службе, но должно господствовать лишь стремление к усердному выполнению принятых на себя обязанностей.

Чиновник Особых Поручений П. Рачковский

ГА РФ. Ф. 102. On. 316. Д. 1.4. 1. Д. 1898. Л. 1–12 об.

№ 6 Инструкция филерам летучего отряда и филерам розыскных и охранных отделений[22]

31 октября 1902 г.

1) Старший филер сообщает письменно Департаменту полиции, на имя заведующего наружным наблюдением Евстратия Павловича Медникова[23], не менее двух раз в неделю, краткие сведения по текущему наблюдению: об установке и выяснении наблюдаемых и мест ими посещаемых, о появлении в сфере наблюдения новых лиц, о перемене наблюдаемыми места жительства, об их выбытии куда-либо, о сходках, конспиративных свиданиях, о появлении у наблюдаемых, при их передвижениях и деловых сношениях, каких-либо свертков и вообще подозрительных предметов, и о передаче таковых. Независимо от этого, старший филер сообщает заведующему наблюдением о всех выдающихся фактах по наблюдению — немедленно.

2) Филер, выехавший из места постоянного пребывания с наблюдаемым, при первом удобном случае телеграфирует заведующему наблюдением и своему начальнику. Телеграммы должны носить характер торговой корреспонденции, например: «Товар Черного везу Тулу»; подписывать такие телеграммы филер должен собственной фамилией.

3) По прибытии в какой-либо другой город вне своего постоянного места жительства, филер немедленно телеграфирует свой адрес заведующему наблюдением и своему начальнику и письменно сообщает подробно результаты наблюдения ежедневно.

4) Письма отправляются заказными, причем рекомендуется сдавать таковые на вокзалах, или же опускать в почтовые ящики поездов.

5) Желательно, чтобы старшие филеры знали адреса таковых же старших в других пунктах.

6) Все письма из какой-либо одной местности должны иметь общую порядковую нумерацию и указания, когда и где они составлены, в конце подпись.

7) Каждому лицу, вошедшему в наблюдение, дается кличка, как равно и лицам, кои, по мнению филеров, будут представляться интересными или часто встречаться ими по наблюдению.

8) Кличку надлежит давать краткую (из одного слова). Она должна характеризовать внешность наблюдаемого или выражать собою впечатление, которое производит данное лицо.

9) Кличка должна быть такая, чтобы по ней можно было судить, относится ли она к мужчине или к женщине.

10) Не следует давать одинаковых кличек нескольким лицам, и каждый наблюдаемый должен иметь одну кличку, данную ему впервые, когда его узнали.

11) Упоминая новое лицо под кличкой, должно сообщать подробно когда и как оно появилось, описать его приметы, а также кто из филеров его лучше знает.

12) Приметы должны быть сообщаемы в следующем порядке: лета, рост, телосложение, лицо (глава, нос, уши, рот, лоб), растительность на голове и проч., цвет и длина волос; одежда; особенности в походке, или манерах.

13) При сообщении сведений о каждом наблюдаемом, в самом начале должно указывать, где он живет и с какого приблизительно времени, если же в адресе его нет полной уверенности, то следует оговариваться об этом.

14) При посещении наблюдаемыми домов следует точно указывать помимо улиц, еще номер владельца и фамилию владения, а равно, по возможности, и квартиру (ход, этаж, флигель, окна).

15) Если в одном доме наблюдаемые посещают два или несколько разных помещений, то надлежит каждый раз указывать, куда именно они ходят.

16) Если дом угловой, надлежит обязательно указывать, под какими номерами он значится и с какой улицы существует вход в такой дом.

17) В донесениях не следует писать «пошел» к такому-то, а «пошел в дом» такой-то к такому-то.

18) В донесениях надлежит указывать на места, где наблюдаемые бывают по частным надобностям (обед, занятия, родственники).

19) При посещениях же наблюдаемыми магазинов и мастерских, следует обязательно указывать фамилию владельцев их и улицы, на которых эти заведения находятся.

20) С карточек, находящихся у входов, надлежит записывать все полностью (фамилию, имя, отчество и т. д.).

21) При осуществлении наблюдения необходимо всегда действовать так, чтобы не обратить на себя внимания, не ходить заметно тихо и на одном месте в течение продолжительного времени не оставаться.

Подписал: директор Лопухин[24]

С подлинною верно: за заведующего Особым Отделом Трутков

Печатается по: З. И. Перегудова. Политический сыск России (1880–1917). — М., 2000. С. 381–382.

№ 7. Циркулярное предписание Департамента полиции начальникам губернских и областных жандармских управлений о порядке привлечения наблюдательных агентов к формальным дознаниям

20 марта 1903 г.

Совершенно секретно

Из поступающих в Департамент Полиции донесений Начальников Губернских Жандармских Управлений по производству дознаний по делам о государственных преступлениях и некоторых представлений Начальников Охранных Отделений касательно этих дел усматривается, что Начальниками сказанных Управлений нередко предъявляются к Начальникам Охранных Отделений требования о командировании в Жандармские Управления состоящих при означенных Отделениях наблюдательных агентов для допроса последних в качестве свидетелей по производящимся в Управлениях делам. При этом замечено, что привлечение наблюдательных агентов Отделений к формальным производствам допускается иногда и без крайней в том надобности, а производящие допрос таких агентов жандармские офицеры, не ограничиваясь установлением обстоятельств, непосредственно касающихся привлеченных к дознанию лиц, допускают выяснение и даже занесение в протокол сведений о служебном положении и деятельности агентов, а также обстоятельств, касающихся способов осуществления наружного наблюдения.

Кроме того, в одном случае замечено, что производивший дознание офицер допросил наблюдательных агентов, с занесением в протокол, даже о совершенно не способствовавших разъяснению дела обстоятельствах, при коих ими была оказана услуга внутренней агентуре.

По поводу вышеизложенного Департамент Полиции считает нужным высказать, что хотя наблюдательные агенты и могут быть допрашиваемые в качестве свидетелей, но имея в виду необходимость охранения интересов наружного наблюдения, к подобному допросу должно прибегать только в крайних случаях, когда все другие средства для установления виновности привлекаемых к дознаниям лиц уже исчерпаны и при том есть твердое основание надеяться, что показания наблюдательных агентов будут служить необходимым освещением обстоятельств дела. Поэтому официальное установление данных, которые по своему характеру представляются секретными, не может быть признано желательным.

Вместе с тем, в видах сохранения в тайне личного состава наблюдательных агентов, представляется нежелательным производство допроса агентов в помещении Жандармских Управлений, где агенты могут встретиться с наблюдаемыми или наблюдавшимися лицами, кои могут там оказаться или в качестве обвиняемых, или в качестве свидетелей, или в качестве родственников и знакомых лиц, привлеченных к делам, производящимся в Управлениях.

Об изложенном Департамент Полиции имеет честь уведомить Г. г. Начальников Губернских и Областных Жандармских Управлений, для сведения и руководства, покорнейше прося в будущем:

1) допускать привлечение наблюдательных агентов Охранных Отделений к производящимся в Управлениях делам в качестве свидетелей только в исключительных случаях, при условии крайней в том необходимости;

2) допрос наблюдательных агентов производить не иначе как в помещении Охранных Отделений;

3) и при допросе наблюдательных агентов безусловно не допускать предъявления к ним со стороны лиц, производящих дознание, требования объяснений относительно способов осуществления наружного наблюдения, возможных отношений их к внутренней агентуре, а равно и объяснений, касающихся их служебного положения.

Подписал: директор Лопухин Скрепил: за заведующего Особым Отделом Трутков

ГА РФ. Ф. 102. Ос. Отд. 1903. Д. 2145. Л. 1–1 об.

№ 8. Записка о деятельности П. И. Банковского

13 июля 1903 г.

Потомственный дворянин, действительный статский советник Рачковский, получив образование домашнее и не имея чина, поступил на службу в 1867 г. младшим сортировщиком Киевской губернской почтовой конторы, затем состоял на службе в канцеляриях: Одесского градоначальника, губернаторов Киевского, Варшавского и Калишского, а также в канцелярии X департамента Правительствующего Сената; в 1877 г. был назначен судебным следователем по Архангельской губернии, а в 1878 г. от этой должности уволен по прошению. Оставшись вследствие того без средств, Рачковский поместился в качестве воспитателя в доме генерал-майора Каханова и вместе с тем стал заниматься литературным трудом, посылая корреспонденции в разные газеты, с апреля же 1879 г. взял на себя заведование редакцией вновь появившегося тогда журнала «Русский еврей». В 1879 г. в III отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии были получены сведения о близком знакомстве Рачковского с некими Семенскими, которые обвинялись в укрывательстве Мирского[25] после совершения им покушения на жизнь генерал-адъютанта Дрентельна[26]; кроме того, имелись агентурные сведения, что Рачковский пользуется в студенческих кружках репутацией выдающегося революционного деятеля. В виду этого он был подвергнут обыску, аресту и привлечению в качестве обвиняемого к дознанию о государственном преступлении. Дело это в том же году было прекращено, так как Рачковский выразил готовность оказывать государственной полиции агентурные услуги.

Рачковский вслед за этим был разоблачен, как секретный агент, революционным кружком при содействии одного из членов этого кружка Клеточникова[27], служившего в III отделении Собственной Его Величества канцелярии, поэтому вынужден был скрыться на некоторое время в Галицию, где проживал около 2-х лет. В 1881 г., после злодеяния 1-го марта с учреждением в гор. С.-Петербурге так называемой Священной дружины Рачковский принимал в ней деятельное участие (отсюда его близкое знакомство с князем Белосельским)[28]. В 1883 г. Рачковский был причислен к министерству внутренних дел с откомандированием в Департамент полиции и весной 1884 г. послан в Париж для заведования заграничной секретной агентурой означенного Департамента. В первое время пребывания в Париже Рачковский доставлял Департаменту полиции весьма ценные данные, касающиеся революционного движения не только за границей, но и в России. Завязав агентурные сношения во Франции, Швейцарии, Лондоне и Берлине, Рачковский был весьма осведомленным о составе и планах подпольных кружков. Создав себе в Париже весьма авторитетное положение, Рачковский сумел добиться преследования преступных замыслов против русского правительства и за границей. Так, в 1890 г., благодаря собранным им и сообщенным французским властям сведениям, в Париже были арестованы и подвергнуты тюремному заключению лица, изготовившие разрывные метательные снаряды для отправки их в Россию. Благодаря своему положению в Париже, Рачковскому посчастливилось сыграть известную роль в деле укрепления дружественных отношений России с Францией. Под влияние успеха в этом Рачковский стал злоупотреблять своею близостью к лицам, стоявшим во главе французского правительства, и позволять себе вмешательство в дела международной политики. Приписывая себе несоответствующее его положению значение руководителя отношений между Россией и Францией, Рачковский стал весьма небрежно относиться к своим обязанностям по Департаменту полиции. В течение нескольких последних лет доставлявшиеся им в этот Департамент сведения стали отличаться крайней скудностью, вращаясь в области общих отзывов о подпольных течениях и греша отсутствием указаний на конкретные факты. Кроме того, в нарушение долга подчиненности, не только без разрешения, но и без ведома министерства внутренних дел предпринял в минувшем 1902 г. в Париже газетную кампанию от имени несуществующей «Лиги спасения русского отечества», стремившуюся, по его соображениям, укрепить наш союз с Францией и обратить ее общественное мнение против проживающих во Франции русских эмигрантов-революционеров и их преступных замыслов. Недостойные авантюристы, с которыми он сошелся для этой цели, отсутствие серьезного основания в его предприятии и ничем не ограниченная уличная реклама, к которой он прибегал и в которую он дерзнул облечь даже священное имя державного создателя двойственного союза, создали Рачковскому, как русскому чиновнику в Париже, положение весьма недостойное, вызвали в заграничной прессе целый ряд оскорбительных для русского правительства статей и заметок, а вместе с тем самая мысль о необходимости борьбы с русским подпольным движением, таким исключительным способом, какой изобрел Рачковский, дала повод к тому, чтобы в общественном мнении за границей создалось представление о том, что Россия находится накануне революции и что государственному ее строю грозит серьезная опасность.

Таковы сведения о прошлом Рачковского и его служебной деятельности по сведениям Департамента полиции, на данных его делопроизводства основанных. Независимо от этих сведений у министра внутренних дел есть данные, по внутреннему их достоинству находящихся на рубеже области достоверного и фактов, требующих еще исследования. В ряду этих данных следует отметить:

1) Разоблачения, сделанные арестованным в Бельгии анархистом Яголковским[29] (русский поляк): а) относительно пособничества, оказанного Рачковским совершению анархистских преступлений, между прочим — взрыву собора в Льеже и б) относительно участия одного из агентов Рачковского в убийстве в Париже генерала Селиверстова[30].

2) Сведения об услугах, оказанных Рачковским без ведома своего начальства министру финансов по делу о краже у известного Циона документов, относящихся к финансовым делам.

3) Участие Рачковского в устройстве из-за личной выгоды разных иностранных коммерческих предприятий в России, и

4) Продолжающиеся и после отставки Рачковского сношения его с французской полицией, через которую он имел возможность сводить личные счеты с неприятными ему людьми.

Печатается по: Заграничная агентура Департамента полиции (Записки С. Сватикова и документы заграничной агентуры). — М., 1941. С. 102–104.

№ 9. Предписание Департамента полиции начальникам охранных отделений о необходимости обмена информацией об агентах, уволенных по неблагонадежности

4 сентября 1904 г.

Совершенно секретно

Лично

Недавно один из офицеров Корпуса Жандармов был поставлен в ложное положение недобросовестным лицом, сообщавшим ему подкрепляемые доставлением документов сведения о подготовлении террористического факта.

Последствием доставления этих сведений было задержание и заключение под стражу лиц, совершенно неповинных во взводимых на них преступлениях.

Произведенным одним из чинов Департамента Полиции расследованием установлено, что сведения сказанному офицеру были доставлены лицом крайне предосудительного поведения и притом известным с этой стороны некоторым офицерам Корпуса, а документы подделаны. Офицер был введен в заблуждение, главным образом, тем, что лицо это имело удостоверение и рекомендации офицеров Корпуса, данные ему тогда, когда оно доставляло этим офицерам сведения, а равно и тем, что сообщало наряду с вымышленными, как обнаружено расследованием и действительно верные сведения.

По докладе результатов расследования Господину Товарищу Министра Внутренних Дел Сенатору Дурново, Его Превосходительство, принимая во внимание, что неосведомленность офицеров Корпуса о тех сотрудниках, кои устранены от службы по политической или нравственной неблагонадежности, может иметь весьма печальные последствия при возможном предложении услуг незнающему такого сотрудника офицеру, изволил приказать, чтобы Начальники Охранных Отделений обо всех сотрудниках, кои будут устранены от службы по политической или нравственной неблагонадежности, представляли мотивированные донесения Директору Департамента Полиции, а всем Начальникам сказанных Отделений совершенно секретно сообщали о состоявшемся устранении каждого такого лица от службы.

Вместе с сим, принимая во внимание, что выдача офицерами Корпуса секретному сотруднику на руки каких бы то ни было удостоверений или рекомендаций может повлечет за собою, не говоря уже о злоупотреблениях, гибель сотрудника, Департамент Полиции предлагает никаких удостоверений, определяющих служебное положение секретного сотрудника, а равно и рекомендаций никогда сотрудникам на руки не выдавать.

Подписал: За Директора Зуев[31] Скрепил: За Заведующего Особым Отделом Трутков

ГА РФ. Ф. 102. On. 316.1908. Д. 112. Л. 8–8 об.

№ 10. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских и областных жандармских управлений, охранных отделений и розыскных пунктов о регулярном предоставлении Особому отделу отчётов о деятельности революционных партий

24 августа 1905 г.

Секретно

Противоправительственное движение, органами борьбы с которым являются главным образом Жандармские Управления и Охранные Отделения, получило за последнее время весьма широкое развитие, выразившееся в образовании целого ряда самостоятельных революционных партий и организаций, действующих каждая по собственной программе и системе.

Ближайшее ознакомление с характером, целями и способами действий тайных организаций, несомненно, должно составлять первейшую обязанность офицеров Отдельного Корпуса Жандармов, призванных к непосредственной борьбе с ними, так как только полная в этом отношении осведомлённость может дать розыскным органам Правительства правильный взгляд на дело и содействовать выработке целесообразных приемов борьбы, которая в противном случае будет сводиться лишь к временному, часто случайному, изъятию из преступной среды отдельных её представителей, или задержанию одних средств пропаганды, которыми они пользуются.

Между тем опыт показывает, что некоторые представители Жандармского надзора на местах не проявляют надлежащего интереса к теоретическому ознакомлению с программами и тактикой отдельных революционных организаций, не имеют посему ясного представления о характере противоправительственного движения во вверенных им районах, вследствие чего, доносят Департаменту Полиции о частных случаях проявления революционной деятельности отдельных лиц или групп, оставляя Департамент Полиции в неизвестности относительно общего положения революционного движения в районе, вследствие чего Департамент, как центральное учреждение, ведающее розыском, встречается с весьма значительными затруднениями при оценке положения противоправительственного движения и при выработке общих руководящих указаний и планомерной борьбы с таковым.

В виду изложенного, Департамент Полиции признаёт необходимым установить за общее правило, чтобы Главные Начальники Губернских и Областных Жандармских Управлений и Охранных Отделений периодически, два раза в год представляли в Департамент, независимо от обычных по ходу текущих дел, донесений, особые записки, в которых без излишних подробностей и мелочей, затемняющих дело но с достаточною определённостью и точностью излагали обоснованные более или менее фактически, а не на одних предположениях, сведения по нижеследующим вопросам:

I) Какие революционные организации существуют в данном районе, когда они возникли, в чем выразилась их деятельность (демонстрации, забастовки, террористические факты, пропаганда словом и литературой), каков их полный состав и кто выдающиеся по своему значению их руководители. В этом отношении наибольшего внимания должны заслуживать местные группы нижеперечисляемых организаций:

1) Партии социалистов-революционеров, с её союзами, боевой организацией и боевыми дружинами;

2) «анархистов-коммунистов», «непримиримых» и «махаевцев»;

3) Российской социал-демократической рабочей партии, в виде её местных союзов, комитетов и групп фракций так называемых «большинства» и «меньшинства»;

4) «Всеобщего еврейского рабочего союза в Польше, Литве и России» (то же — «Бунд», действующий преимущественно на Западе России);

5) «Польской социалистической партии», «Социал-демократии Королевства Польского и Литвы» и партии «Пролетариат» (Привислинский край);

6) «Латышской социал-демократической рабочей партии» (Прибалтийский край);

7) «Армянской партии революционеров-федералистов» («Дрошак», то же — «Дашнакцутюн») и Грузинской социально-революционной федералистической партии «Сакартвело» (Кавказ);

8) «Партии активного сопротивления» (Финляндия), а также самостоятельных организаций: «Военно-революционной», «Сионистов-социалистов» (Пойалей-Цион) и «Союза освобождения».

II) Какие указания получены на существование в данном районе технических революционных предприятий, как то: изготовление разрывных снарядов, приобретение оружия, организация паспортных бюро, постановка тайных типографий и устройство других множительных аппаратов.

III) Какие появились в пределах района за определённый период времени наиболее характерные преступные издания (брошюры и листки) и от имени каких революционных организаций и каким способом тиснения они выпущены. В этом случае надлежит указывать, с представлением образцов, главным образом, те издания, которые имеют программный характер, или направлены к агитации в военной и крестьянской среде, или же изданы по поводу отдельных особенно серьёзных событий.

IV) Какие имелись указания на сношения и связи революционных организаций данного района с таковыми же других местностей и сообщалось ли и что именно об этом подлежащим Начальникам Жандармских Управлений и Охранных Отделений.

V) Какие именно меры, административные и другие, были предпринимаемы в каждом отдельном случае по предупреждению главнейших явлений революционного характера и преследованию уже совершённых преступлений политического свойства.

Принимая за сим во внимание, что сроки 1 января и 1 июля уже приурочены для представления Жандармскими Управлениями и Охранными Отделениями отчётностей по негласному наблюдению, Департамент предлагает включать в вышеуказанные записки сведения, по полугодиям, с 1 октября по 1 апреля и препровождать в Департамент (по Особому Отделу) немедленно и не позднее недели по наступлении этих сроков.

Сообщая об изложенном Г.Г. Начальникам Жандармских Управлений, Охранных Отделений и офицерам, заведывающим розыскными пунктами, к неуклонному и точному исполнению, Департамент присовокупляет, что содержательность и основательность вышеуказанных отчётов будут служить одним из главных оснований для суждения о степени деловой осведомлённости местных розыскных органов и дееспособности лиц, стоящих во главе таковых.

За директора [П. Рачковский] За заведывающего Особым Отделом С. Пятницкий

ГА РФ. Ф.102. Оп.260.Д. 13. Л. 376–377 об.

№ 11. Телеграмма Минского губернатора П. Г. Курлова[32] Николаю II

14 января 1906 г.

Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству, что сего числа в 12 час. дня, когда я с офицерами местного гарнизона выносил из кафедрального собора гроб скончавшегося Начальника местной бригады Генерал-Майора Курча[33], неизвестным злоумышленником из толпы была брошена бомба, оцарапавшая мне голову и безвредно упавшая к моим ногам. Счастлив, что по воле Божией могу продолжать служить своему Государю. Соучастница задержанного злоумышленника несколько раз стреляла в Полицмейстера, у которого прострелен воротник пальто и мундира. Полицмейстер невредим. Оба преступника задержаны. Оскорбление религиозных чувств войск, бывших в конвое, который несомненно пострадал бы со всеми высшими представителями духовной, военной и гражданской власти, окружавшими гроб считаю беспримерным. Всеподданнейше испрашиваю соизволение Вашего Императорского Величества судить виновных военно-полевым судам.

(подписал) «Исправляющий Должность Минского Губернатора, Двора Вашего Императорского Величества Камергер Курлов»

ГА РФ. Ф. 102. Д–7.1906 г. Д. 8. Ч. 32. Т. 5. Л. 9.

Объяснение этому эпизоду можно найти в мемуарах А. В. Герасимова. «Однажды, зимой 1905–06 года, агент московского Охранного отделения, известная впоследствии Жученко, сообщила своему начальству, что ей поручено революционной организацией доставить бомбу в Минск для покушения на минского губернатора Курлова, и просила дать указания, как ей быть. Начальник отделения полковник Климович и его помощник фон-Коттен решили, что бомбу она должна отвезти по назначению, нов таком виде, чтобы она не могла взорваться. Фон-Коттен, бывший артиллерист, сам вынул детонатор из бомбы, после чего Жученко отвезла её в Минск. Неудивительно, что брошенная бомба не взорвалась, хотя попала Курлову, кажется, в голову» (Герасимов А. В. На лезвии с террористами. — М., 1991. С. 153–154). Любопытно сравнить эти строки с описанием покушения, которое приводит в своих воспоминаниям сам П. Г. Курлов (Курлов П. Г. Гибель императорской России. — М., 1992. С. 58–59).

№ 12. Уведомление Департамента полиции начальникам жандармско-полицейских управлений железных дорог в связи с подготовкой всеобщей железнодорожной забастовки

7 августа 1906 г.

Секретно

Циркулярно

По полученным Департаментом Полиции сведениям на собрании членов Центрального забастовочного Комитета Харьково-Николаевской железной дороги, бывшем 29-го минувшего июля, предложена следующая программа для осуществления всеобщей железнодорожной забастовки:

1) начать с террористических актов против административных лиц, главным образом против военных чинов, чтобы лишить воинские части командного состава. Для этого обратить все внимание на пропаганду среди нижних чинов, подготовив из них боевиков для террористических актов.

2) по получении телеграммы из Центрального железнодорожного Комитета в Москве, немедленно привести в негодность подвижной состав карательных поездов.

3) разобрать путь перед станциями, взорвать имеющиеся железнодорожные мосты, чтобы воспрепятствовать прибытию карательных поездов.

4) если требование пун[ктов] 2 и 3 почему-либо выполнить будет нельзя (бдительная охрана подвижного состава, охрана пути войсковыми частями и пр.), то напрячь все усилия к тому, чтобы поезда эти взорвать в пути, или произвести каким-либо другим путём крушение этих поездов. Для этого теперь же озаботиться надлежащим подбором путевых сторожей.

5) прервать телеграфное сообщение, оставив одну проволоку для обслуживания забастовочного комитета; для чего теперь же выбрать надежнейших телеграфистов.

6) теперь же озаботиться заготовкою необходимых материалов для баррикад; подготовить техников знакомых с устройством баррикад. На каждой станции должны быть теперь же выработаны правила забаррикадирования, сообразные с местными условиями.

7) озаботиться теперь же приобретением оружия, динамита, пороха, бомб и проч. для оказания упорного сопротивления войсковым частям.

Подробная инструкция в настоящее время разрабатывается Комитетом и по отпечатании будет разослана по линии Харьково-Николаевской железной дороги.

Подготовительные работы должны быть закончены к сентябрю месяцу сего года и тогда должна начаться всеобщая железнодорожная забастовка.

Изложенное Департамент Полиции сообщает Вашему Высокоблагородию для сведения и соображений при принятии предупредительных мер против всеобщей железнодорожной забастовки.

Подписал: Директор Трусевич [34]. Скрепил: Заведывающий Особым Отделом Васильев[35]

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 15. Л. 18–18 об.

№ 13. Предписание Департамента полиции начальникам жандармско-полицейских управлений железных дорог об организации внутренней агентуры в среде железнодорожных служащих

7 августа 1906 г.

Секретно

Тревожные события последнего времени, выразившиеся в непрерывных волнениях среди различных слоев населения и в целом ряде революционных выступлений вызвали необходимость ныне же организовать самую усиленную борьбу против означенных преступных течений, вследствие чего Департамент Полиции, обращая внимание на усиленную революционную пропаганду среди железнодорожных служащих и живущих в полосе отчуждения, признал необходимым привлечь к борьбе с революционным движением также и жандармскую железнодорожную полицию.

Придавая особое значение своевременному обнаружению террористических групп и прекращению агитации среди железнодорожных служащих и расположенных в черте отчуждения войск, Департамент Полиции признавал бы возможным, в целях организации совершенно секретного агентурного наблюдения среди вышеуказанных слоев населения, снабжать Г. г. Начальников Жандармских Полицейских Управлений, а также подведомственных им Начальников Отделений агентурными кредитами на содержание секретных сотрудников. При этом Департамент Полиции, не считая возможным, в виду ограниченности денежных средств, ныне же отпустить Начальникам Управлений и Отделений агентурные авансы, предполагает ассигновать денежные средства лишь в случае действительного приобретения секретных сотрудников и в размерах соответствующих кругу их деятельности.

В виду изложенного Департамент Полиции просит Вас, Милостивый Государь, в случае возможности приобретения Вами секретных сотрудников уведомить о сем Департамент с указанием определенных сведений, какие сферы они будут обслуживать, под какими псевдонимами они будут известны Департаменту и какое максимальное месячное вознаграждение им потребуется.

По соображении представленных Вами данных Департамент войдет в рассмотрение вопроса о назначении Вам соответственного на агентурные надобности кредита.

Подписал: Директор Трусевич Скрепил: Делопроизводитель Лемтюжников

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 116. Л. 508–508 об.

№ 14. Шифртелеграмма директора Департамента полиции М. И. Трусевича начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений о координации действий в борьбе с терроризмом

17 августа 1906 г.

Расследованием ряда террористических актов установлено, что таковые весьма часто исполняются лицами, прибывающими из других местностей по соглашению с организациями и находят приют в пунктах осуществления преступлений у местных членов организации. Совокупность же данных, имеющихся в Департаменте Полиции, указывает, что агентура в провинции совершенно не интересуется освещением других местностей, сосредоточивая своё внимание исключительно в своём районе. Предлагаю немедленно же озаботиться направлением деятельности сотрудников таким образом, чтобы постоянно получать сведения об адресах членов организаций, явках, адресах для переписки в других городах и немедленно сообщать об этом Департаменту и по принадлежности. Не следует забывать, что организованным революционерам должен быть противопоставлен организованный розыск, интересы коего не могут быть только местными. В данную минуту необходимо обратить особое внимание на оппозицию социалистов-революционеров именуемую максималистами[36] и выполнить приведенные выше указания в отношении этой организации.

Директор Трусевич

ГА РФ. Ф.102. On. 260. Д. 28. Л. 28.

№ 15. Письмо министра юстиции И. Г. Щегловитова[37] министру внутренних дел П. А. Столыпину[38] по делу о подготовке теракта в помещении Московского охранного отделения

31 августа 1906 г.

Совершенно секретно

Милостивый государь, Петр Аркадьевич.

Из имеющихся в Министерстве Юстиции сведений усматривается, что 15 минувшего июля в г. Москве, в помещении охранного отделения, было учинено покушение на взрыв при следующих обстоятельствах. Вечером означенного числа, в одной из комнат нижнего этажа отделения, в которой иногда производится прием сотрудников, показался дым. По прибытии служителей и начальника охранного отделения подполковника Климовича оказалось, что дым шел из шкафа, а в комнате пахло горящим динамитом. Распространение огня тотчас же было прекращено домашними средствами, причем несколько обуглился лишь шкаф и обои. При осмотре этой комнаты в шкафу была обнаружена «адская машина» с часовым механизмом, в виде маленького будильника, причем взрыв не произошел, по-видимому, от недостатка детонатора.

Первоначально возникло лишь предложение, что означенный взрывчатый снаряд могли оставить в шкафу состоявшие агентами охраны Богданова и Новикова, посетившие в тот вечер на короткий срок отделение; вскоре, однако, было установлено, что названные Богданова и Новикова неожиданно скрылись из Москвы; тем не менее, охранное отделение, не имея в своем распоряжении бесспорных доказательств виновности упомянутых лиц, ограничилось частным сообщением прокурору Московской судебной палаты приведенных данных, с просьбою не предавать этого случая огласке возбуждением о нем судебного расследования. Затем, названным прокурором были получены неофициальные сведения о последовавшем на основании Положения об охране ареста Богдановой и Новиковой, которые, при допросе их, сознавшись в покушении на учинение взрыва, объяснили, что, войдя случайно в Московскую группу оппозиционной фракции партии социалистов-революционеров[39], вскоре, однако, решили выдать административной власти всю преступную деятельность означенного сообщества, для чего и поступили на службу охранного отделения, но затем на одной из сходок были заподозрены членами партии в измене, в виду чего, желая восстановить доверие к себе, приняли поручение взорвать помещение охранного отделения и, получив от партии «адскую машину», поставили ее в одной из комнат отделения.

Вся обстановка описанного деяния Богдановой и Новиковой и особые отношения, в которых они состояли к охранному отделению, послужили основанием для подполковника Климовича представить всю переписку о Богдановой и Новиковой в Департамент Полиции, причем, по имеющимся у прокурора Московской судебной палаты сведениям, означенный штаб-офицер намерен ходатайствовать о разрешении этого дела высылкою Богдановой и Новиковой в административном порядке в одну из отдаленных губерний Сибири.

Вследствие изложенного, имею честь просить Ваше Превосходительство не отказать в сообщении мне о том, какое направление будет дано Министерством Внутренних Дел настоящему делу.

Примите, Милостивый Государь, уверение в истинном почтении и совершенной преданности.

Ив. Щегловитов

ГА РФ. Ф. 102. Ос. Отд. 1906 г. Д. 522. Л. 13–14.

№ 16. Положение о районных охранных отделениях

14 декабря 1906 г.

Совершенно секретно

§ 1

Для объединения и направления деятельности местных органов, ведающих политический розыск в Империи, учреждаются районные охранные отделения, действующие под непосредственным руководством и контролем директора Департамента полиции, через Особый отдел последнего.

§ 2

Районные охранные отделения учреждаются в следующих пунктах:

1. В Петербурге (Северное) — для губерний: Петербургской, Эстляндской, Псковской, Новгородской и Олонецкой.

2. В Москве (Центральное) — для губерний: Московской, Тверской, Ярославской, Вологодской, Архангельской, Костромской, Калужской, Тульской, Орловской, Владимирской, Рязанской и Нижегородской.

3. В Самаре (Поволжское) — для губерний: Самарской, Пермской, Вятской, Казанской, Симбирской, Уфимской, Саратовской, Оренбургской, Астраханской, Пензенской и Уральской области.

4. В Харькове (Юго-Восточное) — для губерний: Харьковской, Курской, Воронежской, Тамбовской, Донской области, Черноморской и Екатеринославской.

5. В Киеве (Юго-Западное) — для губерний: Киевской, Черниговской, Полтавской, Подольской и Волынской.

6. В Одессе (Южное) — для губерний: Херсонской с городом Одессой, Таврической, Бессарабской и для надзора за всем побережьем Черного моря.

7. В Вильно (Северо-Западное) — для губерний: Виленской, Ковенской, Гродненской, Могилевской, Минской, Витебской и Смоленской.

8. В Риге (Прибалтийское) — для губерний: Лифляндской и Курляндской.

§ 3

Во главе охранных округов стоят начальники районных охранных отделений, каковые должности могут совмещаться с должностью начальника местного губернского жандармского управления или охранного отделения.

Примечание: Впредь до дальнейших изменений, на начальников охранных отделений в С. — Петербурге, Москве, Киеве, Харькове, Одессе, Вильно и Риге, а равно и на начальника Самарского губернского жандармского управления возлагаются обязанности начальников соответствующих районных отделений.

§ 4

Независимо от прав и обязанностей, возлагаемых на начальников районных отделений настоящей Инструкцией, они пользуются всеми правами начальников охранных отделений и руководствуются в своей деятельности по розыску установленной для начальников охранных отделений Инструкцией.

Занятия между служащими в канцеляриях районных охранных отделений должны распределяться по отдельным революционным организациям.

§ 5

С учреждением районных охранных отделений, временное положение о начальниках охранных отделений, утвержденное 27-го июня 1904 года, остается в силе впредь до изменения, но начальники местных охранных отделений поступают в непосредственное подчинение начальников районных отделений, которые и дают им, по требованию Департамента полиции, служебные аттестации.

§ 6

В округе районного отделения все органы, ведающие политическим розыском, а именно: губернские, уездные и полицейские жандармские управления и отделения, охранные отделения, начальники крепостных жандармских команд, чины городских и уездных полиций руководствуются, в деле розыска, указаниями начальника районного охранного отделения и исполняют все требования последнего по розыскной части и вытекающим из розыска следственным действиям. При этом начальники районных охранных отделений сносятся с чинами полиции, вне мест их квартирования, по возможности через местных начальников жандармских управлений или охранных отделений.

Все недоразумения, возникающие между начальниками Районных отделений и Жандармских управлений, разрешаются директором Департамента полиции.

§ 7

Одной из главнейших задач начальников районных охранных отделений является учреждение центральной внутренней агентуры, могущей освещать деятельность революционных сообществ вверенной его надзору области. Указания этой агентуры должны быть использованы для направления деятельности входящих в районы розыскных органов и в особенности тех, которые проявляют недостаточно успешную деятельность.

§ 8

Начальникам районных охранных отделений, в целях объединения деятельности входящих в район розыскных органов, предоставляется, с особого каждый раз разрешения Департамента полиции, созывать областные съезды лиц, непосредственно ведающих розыском. Вообще же рекомендуется возможно более живое общение розыскных органов и возможно частый личный обмен сведениями лиц, стоящих во главе розыска в соседних местностях, причем неуместная конспирация между лицами, призванными к исполнению одного и того же дела в данном районе, недопустима.

§ 9

Требования начальников районных охранных отделений о производстве обысков, осмотров, выемок и арестов для начальников Губернских жандармских управлений, их помощников и чинов жандармской железнодорожной, а равно общей и сыскной полиций, обязательны, причем арестованные зачисляются за подлежащим начальником Губернского жандармского управления.

Начальнику Управления или лицу, произведшему арест (если оно имеет право самостоятельного производства дознаний), должны быть переданы начальником районного охранного отделения в трехдневный срок все данные, послужившие основанием к задержанию данного лица. В случае неполучения этих сведений в течение семи дней, по отношению к арестованному принимаются меры сообразно имеющимся в распоряжении местной власти основаниям к дальнейшему содержанию его под стражей.

В экстренных случаях, начальник районного охранного отделения обращает требование о производстве обысков, осмотров, выемок и арестов непосредственно к отдельным чинам корпуса жандармов и чинам полиции, помимо начальников жандармских управлений.

§ 10

Агентурные сведения, имеющие значение в общественной жизни или требующие принятия немедленных мер вне округа данного районного охранного отделения, должны быть сообщаемы в Департамент полиции и начальникам районных охранных отделений непосредственно местными розыскными органами, по телеграфу, с добавлением в телеграммах, присылаемых Департаменту, слов: «району сообщено». Все же прочие агентурные указания немедленно доставляются в районные охранные отделения, по каждой организации отдельно, с указанием принятых мер и результатов разработки, или объяснением причин неисполнения последнего.

Начальники районных охранных отделений, сделав сводки по организациям по всему району, представляют таковые в Департамент полиции один раз в месяц, с изложением результатов разработки района и сделанных ими указаний на места.

§ 11

Начальники районных отделений, при посещении губерний, словесно осведомляют начальников губерний, жандармских управлений и прочих розыскных органов о ходе розыска, о положении революционного движения, сообщая о тех мерах, которые, по их мнению, необходимо предпринять. Этими же приездами начальники районных отделений пользуются для дачи личных указаний и чинам полиции, получив на это предварительно разрешение от губернатора.

§ 12

В интересах розыска начальники районных охранных отделений и командированные ими офицеры и чиновники для поручений пользуются всеми, имеющимися в местных жандармских управлениях, сведениями.

Они имеют доступ по всем делам (в том числе и производящимся во порядке 1035 ст. Уст. Угол. Суд.) и перепискам управления. В случае требования с их стороны, им должны быть известны и секретные сотрудники как управления, так равно и охранных и железнодорожных отделений, и в случае надобности, предоставлена возможность личных переговоров с таковыми. Если начальник районного отделения признает необходимым принять в свое ведение непосредственные сношения с наиболее серьезными сотрудниками, то местные органы оказывают в этом отношении полное содействие.

§ 13

Для надобностей розыска вне мест расположения районных охранных отделений, начальники последних пользуются назначенными в их распоряжение чиновниками особых поручений, отдельными офицерами корпуса жандармов и филерскими отрядами.

В случае необходимости произвести розыск в означенных местностях, начальники районных охранных отделений, по соглашению с лицами, ведающими местный розыск, временно командируют в их распоряжение упомянутых чиновников, офицеров и филеров (или только филеров), которые и производят розыск, согласно данным им начальником районного охранного отделения указаниям, и в полном единении с местными органами, которые обязаны сообщать старшим из командированных все необходимые им сведения местной агентуры. Все установки лиц и адресов производятся местными властями. О назначении подобных командировок местные начальства обращаются непосредственно к начальникам районных охранных отделений.

§ 14

В целях усиления филерского состава на местах, начальники губернских жандармских управлений обязаны выбрать лучших унтер-офицеров для подготовки к филерской службе, которые ни в каком случае не должны уже надевать форму. Таких унтер-офицеров-филеров должно быть не менее 2-х человек при 10 унтер-офицерах штатного состава, а при большем составе, не менее половины всех остальных. В случае серьезной огласки деятельности таких филеров, таковые немедленно, распоряжением начальника районного отделения, перемещаются в другие управления и отделения по представлению начальника районного отделения, директору Департамента полиции, для сношения со штабом корпуса жандармов.

§ 15

В районных охранных отделениях, губернских жандармских управлениях и в охранных отделениях должна вестись, по установленным на сей предмет Департаментом полиции образцам, регистрация данных розыска:

а) Дневники агентурных сведений, доставляемых секретными сотрудниками, отдельно по каждой организации, и к ним отдельный листковый алфавит лиц, упоминаемых в этих дневниках.

б) Дневники наружного наблюдения, с соответствующими сводками, отдельно по каждой организации.

в) Листковый алфавит лиц, сведения о коих имеются в данном управлении или отделении, а также и разыскиваемых лиц, по установленной форме.

г) Листковый алфавит домов, проходящих по наблюдению, агентуре или переписке, с выписками из домовых книг. (На листках трех цветов.)

д) Особые наряды по каждой организации отдельно, с образцами всех прокламаций данной фракции.

е) Особые дела по каждой организации отдельно (комитетские), куда подшиваются в хронологическом порядке все бумаги, имеющие значение для освещения деятельности данной партии и принимаемых против нее мер.

ж) Фотографический архив.

з) Схемы.

и) Библиотека нелегальных изданий, с алфавитным к ней каталогом. Образцы описанной регистрации при сем приложены.

§ 16

Начальники районных охранных отделений избираются директором Департамента полиции из числа штаб-офицеров корпуса жандармов, или других известных ему лиц, и утверждаются в должности шефом жандармов.

Примечание: В случае необходимости, директору Департамента полиции предоставляется право представлять к возложению исполнения этих должностей на местных начальников губернских жандармских управлений.

§ 17

Начальники районных охранных отделений, если они в то же время не состоят в должности начальников губернских жандармских управлений, при назначении их на эту должность, откомандировываются в непосредственное распоряжение директора Департамента полиции; для получения же содержания от Интендантства, офицеры, занимающие означенные должности, зачисляются в списки подлежащих жандармских управлений.

Офицеры, для замещения других должностей в районных охранных отделениях, назначаются тем же порядком и, по прибытии к месту служения, поступают в непосредственное подчинение начальника районного отделения.

§ 18

О лицах, назначенных на должности начальников районных охранных отделений, Департамент полиции сообщает штабу корпуса жандармов, для объявления в приказах по корпусу.

§ 19

Начальники районных охранных отделений, а равно и заведующие таковыми начальники жандармских управлений, пользуются должностными печатями и бланками служебной переписки, присвоенными местным управлениям и отделениям, при коих учреждены Районные охранные отделения. Представления свои в Департамент полиции начальники Районных отделений адресуют на имя директора Департамента по I Особому отделу, что обязательно отмечается и на конвертах.

§ 20

Начальник районного охранного отделения имеет право отлучаться из места его квартирования в пределах района, не испрашивая разрешения, а лишь сообщив о цели и месте поездки в Департамент полиции. В случае же надобности выезда из пределов района, испрашивает разрешение директора Департамента полиции.

§ 21

Личное присутствие начальников районных охранных отделений при обысках предоставляется их усмотрению. Кроме того, начальникам отделений предоставляется право командировать для присутствия при обысках и подведомственных им чинов, с правом давать в потребных случаях необходимые указания лицам, производящим обыски.

§ 22

Начальники районных отделений и командированные классные чины отделения, при разъездах по делам службы, получают прогонные деньги на общем основании, через Департамент полиции, по представлении установленных маршрутов поездок.

Печатается по: Перегудова З.И. Политический сыск России (1880–1917). — М., 2000. С. 387–392.

№ 17. Положение об охранных отделениях

9 февраля 1907 г.

Секретно

§ 1

В тех местностях Империи, где представляется необходимым создание отдельных розыскных органов, негласные расследования по делам о государственных преступлениях возлагаются на особо назначаемых для этой цели офицеров корпуса жандармов или состоящих при Департаменте полиции чиновников, с образованием при них, в случае надобности, канцелярии, именуемой охранным отделением.

Примечание: Положение упоминаемых в этой инструкции лиц гражданского ведомства, назначаемых к должностям для розыскного дела, определяется особыми правилами.

§ 2

Район деятельности отделения составляют город, где оно находится, и те местности губернии, относительно коих последует особое указание Департамента полиции.

§ 3

Начальники охранных отделений, при определении на должность, назначаются в распоряжение директора Департамента полиции (1 п. 689 и 701 ст. III кн. Св. Воен. Пост.); для получения же содержания от Интендантства офицеры корпуса жандармов, занимающие означенную должность, зачисляются в списки подлежащих губернских жандармских управлений, приказами по корпусу жандармов.

§ 4

О назначении на должность начальников охранных отделений Департамент полиции сообщает подлежащим лицам и учреждениям.

§ 5

Начальники отделений осуществляют свои обязанности под высшим руководством Департамента полиции, который, ввиду лежащей на нем по закону (ст. 362. Т. 1. Ч. 2 Свода законов и 656 ст. III кн. Св. Воен. Пост.) обязанности, ведает делами по охранению общественной безопасности и порядка и дает общее направление розыскной деятельности, распоряжаясь всем личным составом отделений. Вмешательство других учреждений и лиц, кроме Департамента полиции и начальников районных охранных отделений, в деятельность местных охранных отделений не может иметь места.

Примечание: Охранные отделения в гг. С.-Петербурге, Москве и Варшаве состоят в ведении подлежащих главных начальников полиции.

§ 6

Начальники охранных отделений в тех местностях (округах), где учреждены районные охранные отделения, подчиняются начальникам сих последних, руководствуются в своей деятельности их указаниям и исполняют все служебные требования начальника районного охранного отделения, согласно утвержденному 14 декабря 1906 г. Положению о районных охранных отделениях.

§ 7

Департамент полиции отпускает в непосредственное распоряжение начальников охранных отделений потребные суммы на содержание канцелярии, секретных и наблюдательных агентов и прочие расходы по розыску.

В израсходовании отпускаемых сумм начальники охранных отделений представляют отчеты непосредственно в Департамент полиции ежемесячно, не позже 15-го числа следующего месяца.

§ 8

Начальники отделений имеют в своем распоряжении письмоводителя и других служащих, согласно особым для каждого отделения расписаниям. Кроме того, в распоряжение начальников отделений, в случае надобности, могут быть командируемы Департаментом полиции офицеры корпуса жандармов или чиновники, для исполнения отдельных поручений.

Для практического ознакомления с делом политического розыска, в охранные отделения могут быть назначаемы офицеры корпуса жандармов и чиновники полиции, по соглашению с их начальством.

§ 9

Письмоводитель отделения (где таковые положены) и старшие служащие избираются начальником отделения и определяются на службу с разрешения директора Департамента полиции. Прочие служащие избираются и определяются на службу начальником отделения, которому предоставляется право входить в Департамент с ходатайством о зачислении чинов отделения на государственную службу.

§ 10

Лица, привлекавшиеся к ответственности по государственным преступлениям, а также состоявшие секретными сотрудниками, не могут быть допускаемы к занятию должностей в охранных отделениях.

§ 11

О всех переменах в составе служащих отделения сообщается Департаменту полиции, с указанием звания, происхождения, имени, отчества и фамилии лиц, принимаемых вновь на службу.

§ 12

О всех отлучках из постоянного места пребывания начальники охранных отделений доводят до сведения начальника районного охранного отделения, с указанием своего временного адреса. Для выезда за пределы губернии требуется разрешение Департамента полиции по предварительном сношении с начальником районного отделения.

§ 13

Начальники охранных отделений принимают все меры к сосредоточению в своих руках всего розыскного дела. Чины корпуса жандармов и общей полиции, получая из негласного источника сведения, относящиеся к политическому розыску, сообщают таковые начальнику охранного отделения для разработки и производства обысков, выемок и арестов, каковые меры не могут быть применяемы без ведома начальника охранного отделения.

О должностных лицах, не принадлежащих к составу охранных отделений и оказавших существенные услуги делу розыска, начальник охранного отделения представляет их начальству или Департаменту полиции, на предмет их поощрения.

§ 14

Начальники отделений с Департаментом полиции, начальниками районных охранных отделений, жандармских управлений и их помощниками, а равно губернскими и уездными учреждениями и между собою — сносятся непосредственно. Письменные сношения ведутся записками на личных бланках начальника охранного отделения. Представления свои в Департамент полиции начальники охранных отделений адресуют на имя директора Департамента по Особому отделу, что обязательно отмечается и на конвертах.

§ 15

Начальники охранных отделений принимают все зависящие меры к установлению правильных отношений с начальниками управлений, офицерами корпуса, производящими дознания, а равно с прокурорским надзором и судебными следователями, в видах оказания содействия успеху дознаний и следствий, а также для извлечения из этих производств всех сведений, полезных для розыска.

О всех случаях обнаружения следствием или дознанием секретных сотрудников отделения, или приемов его агентурной деятельности и о разногласиях с упомянутыми чинами судебного ведомства и корпуса жандармов начальники охранных отделений подробно доносят Департаменту полиции.

§ 16

Начальники охранных отделений осведомляют начальников губернских жандармских управлений об обстоятельствах, интересующих начальников означенных управлений по производимым в последних дознаниям.

§ 17

В интересах розыска начальники отделений, кроме данных агентуры и наблюдения, пользуются также и всеми имеющимися в местных жандармских управлениях сведениями и с разрешения начальников сих управлений могут обозревать дела, производящиеся в порядке 1035 ст. Уст. Угол. Суд. и в порядке Положения об охране, а равно и по негласному розыску. Все сведения, дающие основания к принятию мер негласного розыска в местах нахождения охранного отделения, должны быть немедленно направляемы начальниками управлений к начальнику охранного отделения, без принятия мер предварительного исследования.

§ 18

Начальники отделений, по делам их должности, с разрешения генерал-губернаторов, губернаторов и градоначальников, имеют непосредственные с ними сношения и докладывают им лично все то, что необходимо знать высшим представителям административной власти в целях охранения государственного порядка и общественной безопасности в крае.

§ 19

Агентурные сведения, имеющие значение в общественной жизни, или требующие принятия мер вне сферы деятельности охранного отделения, должны быть сообщаемы в Департамент полиции и соответствующим начальникам районных охранных отделений непосредственно местными розыскными органами, с добавлением в телеграммах, присылаемых в Департамент полиции, слов: «району сообщено». О том же начальники охранных отделений словесно докладывают губернаторам и градоначальникам.

Все же прочие агентурные указания начальники охранных отделений в пределах, определяемых начальником районного охранного отделения, сообщают последнему по каждой организации отдельно, с указанием принятых мер и результатов разработки, или объяснением причин неисполнения последнего.

§ 20

Регистрация данных розыска в охранном отделении должна быть так поставлена, чтобы начальник отделения в каждый момент мог дать все сведения о преступной деятельности известного отделению лица.

В этих целях надлежит обратить внимание на систематическое составление сводок всех сведений (агентурных, наружного наблюдения, по сообщениям других розыскных учреждений и т. п.) на каждое отдельное лицо, известное отделению. Сведения эти начальник отделения должен тщательно изучить, предварительно решения вопроса об обыске и особенно о личном задержании данного лица.

§ 21

В районных охранных отделениях, губернских жандармских управлениях и охранных отделениях должна вестись по установленным на сей предмет Департаментом полиции регистрация данных розыска:

а) Дневники агентурных сведений, составляемые со слов секретных сотрудников, отдельно по каждой организации, и к ним отдельный листовой алфавит лиц, упоминаемых в этих дневниках.

б) Дневники наружного наблюдения с соответствующими сводками, отдельно по каждой организации.

в) Общий листовой алфавит лиц, сведения о коих имеются в данном управлении или отделении, а также и разыскиваемых лиц, по установленной форме.

г) Листовой алфавит домов, проходящих по наблюдению, агентуре или переписке, с выписками из домовых книг (на листках трех цветов).

д) Особые наряды, по каждой организации отдельно, для образцов всех изданных ею прокламаций.

е) Особые дела, по каждой организации отдельно (комитетские), куда подшиваются в хронологическом порядке все бумаги, имеющие значение для освещения деятельности данной партии и принимаемых против нее мер.

ж) Фотографический архив.

з) Схемы текущего наружного и внутреннего наблюдения.

и) Библиотека нелегальных изданий с алфавитным к ней каталогом.

§ 22

Начальники отделений в исследовании государственных преступлений и политической благонадежности отдельных лиц руководствуются Уставом уголовного судопроизводства и Положением о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия (прил. I к прим. 2 к ст. I Т. XIV Св. Зак.), а также инструкцией, изданной в развитие означенных законов.

§ 23

Начальники отделений, при получении сведений секретной агентуры, предварительно их использования, обязываются тщательно проверять таковые и основательно разрабатывать их наружным наблюдением. При этом надлежит иметь в виду, что розыскные органы должны руководить секретными сотрудниками, а не наоборот. Направлять внутреннюю агентуру и наружное наблюдение должно таким образом, чтобы попутно с обследованием обстоятельств дела, выяснялись и отмечались с особенною точностью те факты, которые в дальнейшем, при ликвидации или формальном расследовании, могли быть установлены как улики следственными действиями. В этом отношении начальники охранных отделений обязаны руководствоваться тем соображением, что главным мерилом успешности их деятельности будет всегда не количество произведенных им ликвидации, а число предупрежденных преступлений и процентное отношение обысканных лиц к количеству тех из них, которые подвергнуться судебной каре.

§ 24

В деятельности охранных отделений должны быть различаемы: а) расследования в видах предупреждения и обнаружения преступных деяний государственных (ст. 1 и 103–127 Уст. о пред. и прес. прест. Т. XIV Св. Зак. и 250–261,1035 и сл. Уст. Угол. Судопр.) и б) исследования политической благонадежности отдельных лиц (32 и сл. ст. Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия).

§ 25

В отношении предупреждения и обнаружения государственных преступлений начальники охранных отделений руководствуются правилами, указанными в 250–261 и 1035 и ел. ст. Уст. Уголов. Суд. При этом собирание сведений о замышляемом или совершенном преступлении политического характера производится способами, указанными в 251 ст. Уст. Угол. Суд., то есть путем розысков (секретная агентура), словесных расспросов и негласного наблюдения (через секретных сотрудников и филеров).

§ 26

Если начальником охранного отделения получены достоверные сведения о совершившемся уже преступном деянии государственном, то он немедленно сообщает о сем подлежащему начальнику жандармского управления или его помощнику, а также прокурорскому надзору (250 ст. Уст. Угол. Суд.).

§ 27

В случае возбуждения по указанному в предшествующей статье поводу предварительного следствия или дознания, начальник охранного отделения сообщает производящим таковые должностным лицам все имеющиеся у него сведения, сообразовывая полноту таковых с интересами ограждения внутренней агентуры и приемов деятельности отделения.

§ 28

Если поступившие к начальнику охранного отделения сведения не дают оснований к немедленному возбуждению формального дознания и следствия, то начальник отделения приступает, на основании 253 ст. Уст. Угол. Суд., к проверке и разработке означенных путем негласного расследования, причем, если событие или состав преступления не подтвердятся, то может по данному делу не было составляемо формальных актов, расследование остается без дальнейших последствий, в противном же случае производство направляется: 1) в местное губернское жандармское управление, если перепиской выяснена политическая неблагонадежность кого-либо, вызывающая только необходимость дальнейшего дознания для внесения дел в Особое совещание, образованное на основании 33 и 34 ст. Положения об охране, и 2) в губернское жандармское управление в порядке 1035ст. Уст. Угол. Суд. для направления прокурорскому надзору, если для принятия мер, указанных в п. I нет достаточных оснований, причем дальнейшее расследование, если таковое окажется необходимым производится жандармским управлением.

§ 29

Если произведенное негласное дознание приведет к положительным результатам, то начальник охранного отделения руководствуется в дальнейшем нижеследующим: а) если расследование обнаружило основательные указания на готовящееся преступление (покушение на чью-либо жизнь, ограбление с политической целью, приготовление к демонстрациям и т. п.), то начальник охранного отделения принимает меры к предупреждению такового, путем задержания заподозренных лиц и отобрания орудий преступления и б) если негласное расследование установило совершающееся преступление (существование революционного сообщества (102, 124, 126 и др. ст. Угол. Улож.), тайной типографии (132 ст. того же Улож.), лаборатории взрывчатых веществ (закон 9 февраля 1906 г.), склада преступной литературы (132 ст. Угол. Улож.) и т. д., — то начальник охранного отделения, на основании 257 и 258 ст. Уст. Угол. Суд., если на месте не находятся судебный следователь, начальник жандармского управления или его помощник, принимает все не терпящие отлагательства меры, как-то: осмотры, освидетельствования, обыски и аресты, руководствуясь в этом отношении Уст. Угол. Судопр.

§ 30

Время производства обысков и арестов должно быть строго сообразовано с возможностью наиболее полного обнаружения уличающих вещественных доказательств, для чего начальник охранного отделения должен обстоятельно осветить этот вопрос внутренней агентурой и наружным наблюдением.

§ 31

При невозможности выполнить означенные выше следственные действия своими силами, начальник охранного отделения обращает требование об исполнении таковых к чинам общей полиции или входит в соглашение с начальником губернского жандармского управления (или железнодорожной жандармской полицией) о командировании на указанный предмет офицеров корпуса жандармов. При этом в требовании чинам полиции должно быть указано следующее: а) если обыск касается исследования политической благонадежности, то в ордере означается 21 и 29 ст. Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия; б) если делается в виду сведений о нахождении у заподозренного предметов, уличающих его в государственном преступлении, то в поручении полиции указывается, что обыск производится в порядке 258 и 1035 ст. Уст. Угол. Суд.

§ 32

О предполагаемых к одновременному производству многочисленных обысках и арестах (ликвидациях) надлежит, по возможности заблаговременно, входить в соглашение с начальниками районных охранных отделений, если данное охранное отделение входит в охранный район. Списки лиц, намеченных к обыскам и арестам, с указанием имеющихся о них кратких сведений и предполагаемых мер пересечений, совершенно доверительно передаются начальнику жандармского управления и его помощнику, а за отсутствием их, начальник охранного отделения предупреждает старшего начальника полиции о числе предстоящих обысков и арестов, с таким расчетом, чтобы было время для назначения необходимых полицейских и жандармских нарядов, приготовления арестантских помещений и других предварительных распоряжений. Со своими предложениями о готовящихся ликвидациях рекомендуется своевременно совершенно доверительно ознакомливать и местного начальника губернии или градоначальника, а в необходимых случаях просить содействия последних.

§ 33

Личное присутствие при обысках начальника Отделений — предоставляется их усмотрению. Начальникам Отделений предоставляется право командирования для присутствования при обысках состоящих в их распоряжении лиц, с правом давать в нужных случаях соответствующие указания чинам, производящим обыски.

§ 34

Все протоколы следственных действий (а равно и поручения, даваемые полиции) должны быть составляемы с соблюдением установленных законом форм. Таким образом — а) если обыск произведен исключительно в видах исследования политической благонадежности заподозренного лица и не дал никаких результатов, то в протоколе должно быть отмечено, что обыск сделан на основании 21 или 29 ст. Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия, и б) если при производстве обыска, сделанного хотя бы и в порядке предшествующего пункта или на основании указаний на наличность у обыскиваемого вещественных доказательств, будут обнаружены предметы, уличающие обыскиваемого в преступлении государственном или общеуголовном, то в протоколе, на точном основании 258 ст. Уст. Угол. Суд., обозначается, что таковой составлен в порядке этой статьи (а если оказались признаки государственного преступления, — то и 1035 — ст. того же Устава).

§ 35

В тех же протоколах должно быть самым точным образом обозначено, где именно найдены предметы, приобщаемые к протоколу, причем, если таковых отбирается немного, то все они должны быть поименованы отдельно в протоколе. Если же перечисление всех вещей потребовало бы слишком много времени, то они распределяются по группам (напр., брошюры, письма, карточки и т. п.), с обозначением количества предметов, входящих в каждую группу, и затем опечатываются при обыскиваемом лице (или его заменяющем) и при понятых.

§ 36

По окончании обысков, протоколы таковых со всеми вещественными доказательствами доставляются в Охранное отделение, где начальник такового или его помощник, имеющие право производства следственных действий, делают, в случае надобности, на основании 258 и 259 ст. Уст. Угол. Судопр., осмотр вещественных доказательств в присутствии обысканного лица, если к этому не представляется особых препятствий. По поводу этого осмотра составляется особый протокол, в котором обозначается, что осмотр произведен в порядке 258 ст. Уст. Угол. Суд., а также излагаются следующие сведения: 1) какой печатью был опечатан вскрытый пакет; 2) краткое описание (в форме описи) предметов, оказавшихся в пакете; 3) распоряжение об оставлении при отделении до востребования вещей, неудобных для перевозки к следователю или в жандармское управление или не могущих во всяком случае иметь значение для дела; 4) обозначение печати, коей опечатан пакет, в который заключены вновь вещественные доказательства в охранном отделении и 5) подписи производившего осмотр, а равно понятых и других лиц, присутствовавших при таковом.

§ 37

Осмотры вещественных доказательств должны быть произведены с наибольшею быстротой, причем из них должны быть извлечены все сведения, необходимые для дальнейшего негласного расследования. Если заключающиеся в вещественных доказательствах данные не требуют принятия немедленных мер, то об этих обстоятельствах должно быть особо указано в сообщении судебному следователю или жандармскому офицеру с отметкой, что данные эти не использованы.

§ 38

В отношении принятия мер пересечения против лиц, подвергавшихся обыскам, начальники охранных отделений должны избегать заключения под стражу лиц, лишение коих свободы не вызывается необходимостью в видах воспрепятствования им возможности уклониться от преследования или скрыть доказательства преступления. При этом начальники охранных отделений должны соблюдать требования, указанные в 416–421 ст. Уст. Угол. Судопр.

§ 39

По поводу составлений постановлений о заключении — под стражу должны быть соблюдаемы нижеследующие правила:

1) Если обыски произведены лицами, имеющими право арестования на основании 21 и 29 ст. Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия (начальники полиции, начальники губернских жандармских управлений и их помощники), то постановления составляются теми же лицами.

2) Если обыски или задержания произведены без заранее условленного планами лицами, не пользующимися правами, указанными выше в п. I, то лица эти составляют постановления в порядке 257 ст. Уст. Угол. Суд и передают задержанных в распоряжение начальников жандармских управлений, или их помощников, или по предложению прокуратуры, — судебным следователям.

3) Если обыски и задержания происходят на основании законного негласного расследования, то, если означенными мерами руководит лицо, пользующееся правами, описанными в п. I сей статьи, оно же и подписывает постановления об арестах в порядке 257 ст. Угол. Суд., или 29 ст. Положения об охране, сообразно тому, будет ли подлежать дело немедленной передаче судебной власти или дальнейшему исследованию.

4) Если распоряжения об указанных мерах делаются начальником охранного отделения, его помощником или чиновником особых поручении притом все эти лица не обладают означенными в I п. правами, то списки подлежащих задержанию лиц, с кратким объяснением имеющихся против них данных расследования, представляются местному начальнику губернского жандармского управления или его помощнику, коим затем подписываются надлежащие постановления об арестах обвиняемых, зачисляемых дальнейшим содержанием за теми же должностными лицами причем, ввиду единства власти и действий чинов розыскных органов упомянутые требования начальников охранных отделений обязательны.

§ 40

Подлинные постановления об аресте должны быть обязательно предъявляемы при самом задержании лицам, заключаемым под стражу, а копии сих постановлений доставляются неукоснительно в место заключения в течение 24 часов с момента ареста.

§ 41

Начальники охранных отделений или уполномоченные ими лица должны в течение суток с момента ареста заподозренного допросить его по существу падающего на него обвинения, причем, если опросу подлежит значительное количество лиц, то начальники охранных отделений обращаются за содействием к начальнику жандармского управления, который командирует для опроса офицеров корпуса жандармов, осведомляемых начальником отделения с обстоятельствами дела, касающимися данного арестованного.

§ 42

Тотчас по окончании расследования и обысков, удостоверивших наличность государственного преступления, начальник охранного отделения не позднее как в течение 24 часов дает знать об этом начальнику жандармского управления или его помощнику и прокурорскому надзору о сущности обнаруженного деяния государственного и о подвергнутых аресту лицах. Вместе с тем начальники охранного отделения немедленно изготовляет и подробное сообщение по данному делу, включая в него все агентурные сведения (кроме могущих) повредить агентуре и указания на значение существенных вещественных доказательств и тех свидетелей, которые могут дать полезные для расследования показания. При этом не должно быть допускаемо присвоение значения агентурных сведений результатам обысков, а также голословных характеристик обвиняемых (вроде фраз «член комитета», «главарь партии», «пропагандист» и т. п.), так как сообщение начальника охранного отделения должно служить основанием для разрешения вопроса о привлечении заподозренного к формальной ответственности и избрания против него соответствующей меры пересечения. Поэтому в отзыве начальника охранного отделения должны быть по возможности указаны все факты, удостоверяющие проявление преступной деятельности данного лица.

§ 43

Ни в каком случае не следует соединять в одной записке или сообщении сведения о деятельности разных партий, а тем более не соединять такие сообщения с посторонними делу данными (как, например, с денежными требованиями и отчетами и т. п.). О лицах, принадлежащих к разным партиям и организациям, а равно о разных отдельных проявлениях революционной деятельности надлежит составлять отдельные же сообщения.

§ 44

Если в течение 7 дней начальник жандармского управления или его помощник, за коим зачислены лица, арестованные охранным отделением, не получат от последнего сообщения для приступа к дознанию в порядке 29 ст. Положения об охране или 1035 и следующих статей Уст. Угол. Судопр., то названные жандармские офицеры поступают в дальнейшем сообразно имеющимся у них сведениям, немедленно освобождая тех задержанных, к дальнейшему аресту коих нет достаточных оснований.

§ 45

Все распоряжения о производстве обысков и арестов по делам политического характера, основанные на постановлениях местных жандармских и полицейских властей или вытекающие из отдельных требований, должны приводиться в исполнение не иначе, как по предварительному сношению с начальником охранного отделения или жандармским офицером, ведающим самостоятельно розыском в данной местности. В случае возникших по сему предмету неустранимых разногласий, о таковых, до исполнения следственных действий, доносится немедленно Департаменту полиции, если требование исходит от жандармской или полицейской власти, и прокурору палаты, если подлежит исполнению постановление судебной власти, причем о сем факте доводится до сведения названного Департамента, с указанием, на распоряжение какого прокурора палаты представлено возникшее пререкание.

Печатается по: Перегудова З. И. Политический сыск России (1880–1917). — М., 2000. С. 393–403.

№ 18. Инструкция по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения

[Не ранее 10 февраля 1907 г.]

Совершенно секретно

Копии снимать воспрещается

§ 1

На обязанности лица, ведающего политическим розыском, лежит прежде всего приобретение и сбережение внутренней секретной агентуры, — единственного вполне надежного средства, обеспечивающего осведомленность.

На приобретение и сбережение внутренней агентуры должны быть направлены все усилия лица, ведающего розыском.

Наружное наблюдение является лишь вспомогательным и притом весьма дорогим средством для разработки агентурных сведений и для прикрытия конспиративности агентурного источника.

§ 2

Для успешной работы в деле политического розыска и руководства внутренней агентурой лица, ведающие розыском, должны знать программы революционных партий, быть знакомы с историей революционного движения, положением его, движения, в данный момент и следить за революционной литературой.

§ 3

Лица, заведующие агентурой, должны руководить сотрудниками, а не следовать слепо указаниям последних. Обыкновенно сотрудник выдающийся — интеллигентный и занимающий видное положение в партии — стремится подчинить своему авторитету лицо, ведущее с ним сношения, и оказывает давление на систему розыска. Если для сохранения отношений возможно оставлять его в убеждении, что такое его значение имеет место, то в действительности всякое безотчетное увлечение сотрудниками приводит к отрицательным результатам. Лицо, ведающее агентуру, должно составить себе план расследования и стремиться извлечь из агентуры все данные для его осуществления. Поэтому, никогда не открывая своих карт перед сотрудником, надлежит давать ему поручения, вытекающие из плана розыска.

При этом следует с особенным вниманием относиться к выяснению или закреплению в памяти сотрудников таких фактов, которые могли бы быть впоследствии использованы как судебные улики и подтверждены доказательствами, лежащими вне соприкосновения с сотрудником. Эти задачи розыска (в общих чертах) могут быть указаны сотруднику, дабы и он приучился к собиранию данных, пригородных для судебного расследования, и прикрытию агентуры.

§ 4

Лица, ведающие розыском, должны твердо помнить, что «сотрудничество» от «провокаторства» отделяется весьма тонкой чертой, которую очень легко перейти. Они должны знать, что в умении не переходить эту черту и состоит искусство ведения успешного политического розыска. Достигается это только безусловно честным отношением к делу и пониманием целей розыска, а не погоней за отличиями, открытием и арестом отдельных средств пропаганды (типография, склады оружия, взрывчатые вещества и проч.).

Лица, ведающие розыском, должны проникнуться сознанием, что лучшим показателем успешной и плодотворной их деятельности будет то, что в местности, вверенной их надзору, совсем не будет ни типографий, ни бомб, ни складов литературы, ни агитации, ни пропаганды. Последние результаты будут достигнуты, если они при серьезной осведомленности о революционной деятельности и умении систематически и планомерно пользоваться этими знаниями достигнут того, что революционеры вынуждены будут прекратить в данной местности свою преступную работу.

§ 5

Секретные сотрудники должны состоять членами одной из революционных организаций, (о которых они дают сведения), или, по крайней мере, тесно соприкасаться с серьезными деятелями таковых, т. к. только тогда сведения их будут ценны. Лица, не состоящие в революционных организациях и не соприкасающиеся с ними, особенно различные местные «старожилы», принадлежащие иногда к крайним правым партиям, зачастую не только не бывают полезны в целях политического розыска, но даже и вредны, т. к. заставляют неопытных и неосведомленных лиц, ведающих розыском, направлять таковой в ложную сторону и совершенно непроизводительно тратить силы и средства. Изложенное отнюдь не значит, что сведениями таких лиц надлежит пренебрегать, — не следует лишь на последних возлагать больших надежд и считать таких лиц «секретными сотрудниками», а сведения их «агентурными». В деле розыска нельзя пренебрегать никакими сведениями, но нужно научиться давать им надлежащую оценку и не считать их без проверки (дающего сведения лица и самых сведений) — достоверными.

§ 6

Секретные сотрудники должны быть постоянными и получать определенное жалование (помесячно), а не за отдельные сообщения, т. к. только при имении постоянной агентуры можно быть в курсе деятельности революционных организаций, и только постоянная агентура может относиться с интересом к делу розыска.

В сотруднике, начавшем работу по материальным соображениям, надлежит, по возможности, создавать и поддерживать интерес к розыску, как орудию борьбы с государственным и общественным врагом — революционным движением. Особенно ценны в этом отношении сотрудники, взявшие на себя эту роль по побуждениям отвлеченного характера.

При удачных ликвидациях, являющихся результатом сведений и разработки, постоянного сотрудника следует поощрить денежной наградой.

§ 7

Сведения приходящих лиц, требующих платы за каждое отдельное указание на то или другое революционное предприятие («штучники»), конечно, должны быть использованы в интересах дела, в особенности сведения о предполагаемых экспроприациях, совершаемых часто лицами, не имеющими никакого отношения к революционным организациям, но к таковым сведениям нужно относиться с большой осторожностью и тщательно проверять их всеми способами. Зачастую сведения эти бывают провокаторскими, а иногда просто «дутыми». При этом всегда надлежит стремиться использовать лицо, дающее отдельные сведения, в целях учреждения при его посредстве систематической агентуры.

§ 8

Состоя членами революционных организаций, секретные сотрудники ни в коем случае не должны заниматься так называемым «провокаторством», т. е. сами создавать преступные деяния и подводить под ответственность за содеянное ими других лиц, игравших в этом деле второстепенные роли. Хотя для сохранения своего положения в организациях сотрудникам приходится не уклоняться от активной работы, возлагаемой на них сообществами, но в таких случаях они должны на каждый отдельный случай испрашивать разрешения лица, руководящего агентурой, и уклоняться во всяком случае от участия в предприятиях, угрожающих серьезною опасностью. В то же время лицо, ведающее розыском, обязано принять все меры к тому, чтобы совершенно обезвредить задуманное преступление, т. е. предупредить его с сохранением интересов сотрудника. В каждом отдельном случае должно быть строго взвешиваемо, действительно ли необходимо для получения новых данных для розыска принятия на себя сотрудником возлагаемого на него революционерами поручения, или лучше под благовидным предлогом уклониться от его исполнения. При сем необходимо помнить, что все стремления политического розыска должны быть направлены к выяснению центров революционных организаций и к уничтожению их в момент проявления ими наиболее интенсивной деятельности, почему не следует «срывать» дело розыска только ради обнаружения какой-либо подпольной типографии или мертво лежащего на сохранении склада оружия, помня, что изъятие подобных предметов только тогда приобретает особо важное значение, если они послужат к изобличению более или менее видных революционных деятелей и уничтожению организации.

§ 9

Секретных сотрудников надлежит иметь в каждой из действующих в данной местности революционных организаций и, по возможности, по несколько в одной и той же организации. Лицо, ведающее розыском, не должно упускать ни одного случая, могущего дать хотя бы слабую надежду на приобретение секретного сотрудника. Каждое лицо, подающее надежду, надлежит расположить к себе и использовать в целях агентуры, причем нужно помнить, что дело приобретения секретных сотрудников очень щекотливое и требует много терпения и осторожности. Малейшая неосторожность или форсировка часто вызывает решительный отпор.

§ 10

Секретные сотрудники приобретаются различными способами. Для приобретения их необходимо постоянное общение и собеседование лица, ведающего розыском, или опытных, подчиненных ему лиц с арестованными по политическим преступлениям. Ознакомившись с такими лицами и наметив тех из них, которых можно склонить на свою сторону (слабохарактерные, недостаточно убежденные революционеры, считающие себя обиженными в организации, склонные к легкой наживе и т. п.), лицо, ведающее розыском, склоняет их путем убеждения на свою сторону и тем обращает их из революционеров в лиц, преданных Правительству. Этот сорт сотрудников нужно признать наилучшим. Помимо бесед с лицами, уже привлеченными к дознаниям, удается приобретать сотрудников и из лиц, еще не арестованных, которые приглашаются для бесед лицом, ведающим розыском, в случае получения посторонним путем сведений о возможности приобретения такого рода сотрудника.

Независимо от сего при существовании у лица, ведающего агентуру, хороших отношений с офицерами Корпуса Жандармов и чинами Судебного ведомства, производящими дела о государственных преступлениях, возможно получать от них для обращения в сотрудники обвиняемых, дающих чистосердечные показания, причем необходимо принять меры к тому, чтобы показания эти не оглашались. Если таковые даны словесно и не могут иметь серьезного значения для дела, то желательно входить в соглашение с допрашивавшимся о не занесении таких показаний в протокол, дабы с большею безопасностью создать нового сотрудника.

§ 11

Кроме того можно использовать тех лиц, которые, будучи убеждены в безопасности своей личной революционной деятельности, нуждаются в деньгах и хотя не изменяют коренным образом убеждений, но ради денег берутся просто продавать своих товарищей.

§ 12

Сотрудники, находящиеся в низах организаций, могут быть путем постоянной совместной работы с лицом, ведающим розыском, а равно арестами более сильных работников, окружающих его, проведены выше.

§ 13

Вновь принятого сотрудника всегда следует незаметно для него основательно выверить наблюдением и постараться поставить под перекрестную агентуру.

§ 14

Лицо, ведающее политическим розыском, должно осмотрительно относиться к приезжим заявителям, разъезжающим по Охранным отделениям и Жандармским Управлениям с единственной целью выманивать деньги. Такие лица (в большинстве случаев из провалившихся сотрудников), зачастую довольно развитые, развязные будучи осведомлены о личном составе некоторых Охранных Отделений или Управлений и знакомы с деятельностью некоторых революционеров, вводят в заблуждение даже опытных лиц, давая им заявления о готовящихся террористических актах и других выдающихся преступлениях, и тем заставляют вести розыск в ложном направлении. Личность такого заявителя и его нравственные и служебные качества надлежит немедленно проверить по алфавиту и путем сношения по телеграфу с Начальником подлежащего Управления или Отделения, прежде чем предпринимать что-либо по его указанию.

§ 15

Самым прочным, хотя и не всегда продуктивным, положением сотрудника является такое положение, когда он находится в организации в роли пособника и посредника в конспиративных делах, т. е. когда его деятельность ограничивается сферой участия в замыслах или приготовлениях к преступлению, что фактически неуловимо формальным дознанием и следствием и дает возможность оставлять на свободе сотрудника и близких к нему.

§ 16

Секретные сотрудники на в коем случае не могут посвящаться в сведения, даваемые другими сотрудниками. С особою осторожностью следует относиться вообще к ознакомлению сотрудника с ходом розыска, а также деятельностью и личным составом розыскного учреждения. При сношениях с сотрудником нужно получать от него все необходимое и, по возможности, не разоблачать перед ним ничего. В противном случае лицо, ведущее агентуру, быстро окажется в руках сотрудника, из коих очень многие склонны вести двойную игру, а в случае разрыва отношений с ними, розыскному делу и лицам, ведущим его, будет всегда угрожать крайняя опасность.

§ 17

Никто кроме лица, заведующего розыском, и лица, могущего его заменить, не должен знать в лицо никого из секретных сотрудников.

Фамилию сотрудника знает только лицо, ведающее розыском, остальные же чины учреждения, ведающего розыском, имеющие дело со сведениями сотрудника, могут в необходимых случаях знать только псевдоним или номер сотрудника. Чины наружного наблюдения и канцелярии не должны знать секретного сотрудника и по кличке. Он им должен быть известен лишь как действительный революционный деятель по кличке наружного наблюдения, если он вошел в сферу последнего.

§ 18

Секретные сотрудники ни в коем случае не должны знать друг друга, так как это может повлечь за собою «провал» обоих и даже убийство одного из них.

§ 19

Сведения, даваемые секретными сотрудниками, должны храниться с соблюдением особой осторожности и в строгой тайне.

§ 20

Сведения, полученные от секретных сотрудников, обязательно проверяются, если к этому представляется возможность, наружным наблюдением.

§ 21

Заведующему агентурой рекомендуется ставить надежных сотрудников к себе в отношения, исключающие всякую официальность и сухость, имея в виду, что роль сотрудника обыкновенно нравственно очень тяжела, и что «свидания» часто бывают в жизни сотрудника единственными моментами, когда он может отвести душу и не чувствовать угрызений совести. Только при соблюдении этого условия можно рассчитывать иметь преданных людей.

§ 22

Никогда не следует заставлять сотрудника форсировано добывать сведения, т. к. это часто вызывает провалы. После ликвидации необходимо дать сотруднику возможность на время прекратить активные сношения с товарищами.

§ 23

Производя ликвидацию, никогда не следует арестовывать всех, окружающих сотрудника, лиц, оставляя его одного на свободе, но надлежит оставлять около него несколько лиц, более близких и менее вредных, или дать ему возможность заранее уехать по делам, или, в крайнем случае, арестовать и его самого, освободив впоследствии с близкими к нему и наименее вредными лицами по недостатку улик. О предстоящем аресте сотрудника всегда нужно войти с ним в соглашение. Арест сотрудника допустим лишь в случаях неустранимой необходимости.

§ 24

Производство обысков и арестов по агентурным сведениям совершать с большой осторожностью и осмотрительностью, дабы не «провалить» секретного сотрудника, почему, предварительно ликвидации, надлежит тщательно рассмотреть все то, что может повлиять на целость агентуры, и отвести последнюю от возможности подозрений.

§ 25

В ликвидационных записках никогда не следует помещать конспиративных кличек сотрудников, а также указывать вообще на лицо, давшее сведения, а употреблять для этого выражения «по имеющимся негласным сведениям». Агентурные сведения, известные лишь одному секретному сотруднику или очень тесному кругу лиц, помещать в такие записки не надлежит вовсе.

Ликвидацию следует начинать с тех мест и лиц, где могут быть серьезные вещественные доказательства или «техника», т. к. таковое, как поличное, дает возможность привлекать по обвинению в участии в революционном сообществе лиц, даже застигнутых доказательств на их квартирах, и дает возможность прикрыть агентуру. Лучше всего удается прикрыть агентуру, если начинать ликвидацию с ареста установленной наблюдением, сходки хотя бы некоторых из подлежащих ликвидации наиболее видных лиц, т. к. таковой прием придает ликвидации вид случайности. Для взятия типографий или мастерских бомб хорошо начинать с задержания на улице, под благовидным предлогом, кого-либо из проживающих в намеченной квартире лиц, чем и объясняется обыск квартиры.

§ 26

Вознаграждение сотрудника находится в прямой зависимости от ценности даваемых им сведений и положения, занимаемого им в организации.

§ 27

Секретные сотрудники, если они не живут на партийные средства, обязательно должны иметь какой-нибудь легальный заработок, т. к. неимение такового немедленно возбуждает в организации подозрение относительно источника средств к существованию. Устраиваться на службу сотруднику следует рекомендовать самому, без посредства лица, ведающего розыском, т. к. посредничество это, хотя бы и через промежуточных лиц, рано или поздно неминуемо ведет к «провалу» сотрудника. При наличности скудного легального заработка секретного сотрудника надлежит обращать самое серьезное внимание на то, чтобы он не давал повода заметить другим, что он живет выше своих средств. В особенности следует обращать внимание на несоответствие легальному заработку платья, обуви и т. п.

§ 28

Во время ареста жалованье сотруднику должно быть обязательно сохранено и, по возможности, даже увеличено. Провалившихся сотрудников следует стараться устраивать на места (кроме службы в розыскных учреждениях) и первое время поддерживать их материально.

§ 29

Расставаясь с секретным сотрудником, не следует обострять личных с ним отношений, но вместе с тем не ставить его в такое положение, чтобы он мог в дальнейшем эксплуатировать лицо, ведающее розыском, неприемлемыми требованиями.

§ 30

Свидания с секретными сотрудниками должны происходить на особых («конспиративных») квартирах. Не выяснившемуся секретному сотруднику не следует показывать «конспиративную» квартиру; лучше иметь для такового особую квартиру или номер в гостинице, или же назначать свидания с такими лицами в ресторанах и т. п. местах.

§ 31

Конспиративная квартира не должна помещаться в таких местах, где за ней может быть установлено наблюдение (соседство трактира, сада, мелочной лавочки, стоянки извозчиков, трамвайного павильона, общественного заведения и пр.). Она должна иметь обязательно два входа, если позволяют обстоятельства, не находиться во дворе, быть, по возможности, ближе к канцелярии и в такой части города, где живет поменьше революционных деятелей.

§ 32

Конспиративных квартир для свидания с сотрудниками нужно иметь по возможности больше, и на одной и той же квартире назначать свидания в разные дни и часы сотрудникам разных партий, чтобы предупредить не только весьма вредные последствия, но и самую возможность встречи двух сотрудников.

§ 33

Чтобы предупредить возможность встречи двух сотрудников, из коих один пришел в назначенный час, а другой по какому-либо экстренному делу, квартира должна быть устроена так, чтобы сошедшихся всегда можно было изолировать друг от друга.

§ 34

Хозяином наилучшей конспиративной квартиры может служить безусловно верный человек, служивший в Охранном Отделении или в Жандармском учреждении на должности, по которой его мало знали в городе, живущий на покое, в отставке, без прислуги, и не имеющий никакого другого отношения к розыскному учреждению.

§ 35

Обыкновенно же конспиративная квартира устраивается у лиц, служащих в Отделении или Управлении, пользующихся особым доверием, которые не занимают показных должностей, (которых меньше знают) и которых никто из служащих, известных в городе, и, в особенности в форменном платье, не посещает.

§ 36

Следует принять за правило запирать ключ комнату, в которой происходит свидание с секретным сотрудником или в которой он находится один. У зеркала или окна сотрудника никогда сажать не следует. Не следует также иметь в комнате, посещаемой сотрудником, никаких бумаг, записок и т. п. документов, относящихся к деятельности Отделения или Управления. Вообще в целях предупреждения различных неудач не следует пренебрегать никакими предосторожностями до мелочных включительно.

§ 37

Самое ничтожное сведение о подозрении в «провале» конспиративной квартиры должно служить основанием к немедленной ее перемене.

§ 38

На каждого секретного сотрудника заводится особая тетрадь (книжка), куда заносятся все, получаемые от него сведения. В конце тетради должен быть алфавит, в который заносятся все имена, упоминаемые сотрудником, со ссылкой на страницу тетради, на который имеются о них сведения. В этот же алфавит заносятся и установки лиц со ссылкой на первоначальное имя или революционную кличку.

§ 39

Со всех алфавитов пишутся листки, которые нанизываются на дугу (общий архив) или регистратор всех лиц, проходивших по внутреннему и наружному наблюдению. На каждое лицо может быть несколько листков по различным кличкам и установке, но со ссылкой на другие листки, например «Мортимер» (кличка в организации Самуила Рысса). Регистр. С. Р. т. 1. См. Николаев Иван Петров (нелегальный паспорт Рысса). — См. Рысс Самуил Янкелев — действительная фамилия Николаева («Мортимера») См. «Самоня» — (Имя Рысса в семейном кругу) см. «Берлинский» — (кличка наблюдения Рысса) и т. п.

Таким образом, имея отдельный лист на каждую из кличек со ссылкой на остальные, всегда можно по каждому из них найти нужное лицо. На этих листках кроме кличек и установок и ссылки на регистратор агентуры или № сотрудника, который дает сведения о данном лице. Ничего не пишется.

§ 40

Все сведения об одном лице, поступающие от различных сотрудников заносятся из книжек на особый лист, на котором сосредоточиваются решительно все агентурные сведения о данном лице…

Все листки со сведениями о членах одной и той же организации нанизываются на отдельный регистратор, на который и делается ссылка в листке, находящемся на дуге (напр. — «Per. С. Р. т. 2»).

§ 41

О лицах, бывших секретными сотрудниками и зарекомендовавших себя с отрицательной стороны, следует незамедлительно сообщить в Департамент полиции, а также во все розыскные учреждения и Жандармские Управления.

Печатается по: Из глубины времен. — СПб., 1992. № 1. С. 71–83.

№ 19. Циркуляр Департамента полиции начальникам охранных отделений и губернских жандармских управлений о степени участия агентов в деятельности революционных организаций

10 мая 1907 г.

Лично

Совершенно секретно

Циркулярно

В Департамент Полиции поступают сведения об активном участии секретных сотрудников в такого рода революционной деятельности, как вооруженные экспроприации, хранение бомб и т. п., причем один из секретных сотрудников во время обыска даже подбросил хранившуюся у него бомбу своему соседу по квартире. Таковые секретные сотрудники задерживались с поличным, или на месте преступления, и привлекались к судебной ответственности. В то же время, ведающие розыском о деятельности своих секретных сотрудников уже после их привлечения к следствию, а в своих донесениях в Департамент Полиции старались оправдать преступную и провокаторскую их деятельности и возбуждали ходатайства об освобождении сотрудников от судебной ответственности. Такое поведение секретных сотрудников и описанное отношение к нему лиц, ведающих розыском, ясно указывает на полное непонимание последними назначения секретной агентуры и степени ее участия в революционной деятельности.

В виду изложенного, Департамент Полиции в подтверждение § 8 Инструкции Начальникам Охранных Отделений по ведению внутреннего (агент.) наблюдения считает необходимым разъяснить, что, состоя членами революционных организаций, секретные сотрудники ни в коем случае не должны заниматься так называемым «провокаторством», т. е. сами создавать преступные деяния и подводить под ответственность за содеянное ими других лиц, игравших в этом деле второстепенные роли, даже совершенно неповинных. Если для сохранения своего положения в организации секретным сотрудникам приходится не уклоняться от активной работы, возлагаемой на них сообществами, то они должны на каждый отдельный случай испрашивать разрешение лица, руководящего агентурой, и уклоняться, во всяком случае, от участия в предприятиях, сколько-нибудь угрожающих какою-либо опасностью и, во всяком случае, не привлекать к соучастию других лиц. В то же время лицо, ведающее розыском, обязано принять все меры к тому, чтобы совершенно обезвредить задуманное предприятие, т. е. предупредить его, с сохранением сотрудника. В каждом отдельном случае должно быть строго взвешиваемо, действительно ли необходимо для получения новых данных для розыска, принятие на себя сотрудником возлагаемого на него революционного поручения, или лучше, под благовидным предлогом, уклониться от его исполнения, причем разрешение на такую деятельность допустимо лишь в целях розыскных.

К сему Департамент считает необходимым присовокупить, что в случаях нарушения сотрудниками преподанных им инструкций или учинении чего-либо преступного без испрошения предварительных указаний со стороны чина, руководящего агентурой, Департамент ни в какой мере не выступит в пользу облегчения участи уличенного в преступлении сотрудника, вредная деятельность коего в таком случае всецело отнесена на вид заведующего розыском.

Пописал: Директор Трусевич Скрепил: Заведующий Особым Отделом Васильев

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 259. Л. 121–121 (об.)

№ 20. Циркулярное письмо Департамента полиции начальникам районных охранных отделений об использовании агентурных сведений Департамента

22 мая 1907 г.

Совершенно секретно

Департамент Полиции, получая агентурным путем выписки из писем, в которых заключаются указания на участие в революционной деятельности отдельных лиц, или имеются сведения, могущие служить к уяснению общего положения дел в той или другой противоправительственной партии известного района, сообщает означенные данные местным розыскным органам в тех видах, чтобы последние использовали бы агентурные сведения Департамента на местах, пополняя ими указания собственной агентуры, устанавливая наблюдение за заподозренными лицами и принимая все другие, соответственные обстоятельствам каждого случая, меры с целью изобличения и получения возможности привлекать виновных к законной ответственности. Между тем некоторые чины, ведающие политическим розыском, по получении подобных агентурных указаний от Департамента, ограничиваются донесениями о том, что то или другое из указываемых в секретных сведениях лиц «отделению не известно», «по делам отделения не проходило», или что о нем «сведений, неблагоприятных в политическом отношении: в отделение не поступало», и, по-видимому, вовсе не разрабатывают самостоятельно означенных, зачастую весьма ценных, сведений.

Сообщая об изложенном Вашему Высокоблагородию, Департамент Полиции предлагает принять приведенные соображения к руководству и преподать соответственные указания по вверенному Вам району, особенно в порядке, рекомендуемом § 2 Положения о Рай[онных] Охр[анных] отделениях.

Независимо от сего Департамент считает нужным обратить внимание на то, что выписки из получаемых агентурным путем писем ни в каком случае не должны быть передаваемы (как это наблюдалось) к формальным дознаниям или следствиям, и даже при сообщении следственным властям сведений из подобного рода писем надлежит ограничиваться общим объяснением, что сведения добыты «агентурным путем», отнюдь не указывая действительных источников получения таковых.

За Директора, Член Совета Министра П. Курлов

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 19. Л. 26–26 об.

№ 21. Предписание Департамента полиции начальникам районных охранных отделений в связи с подготовкой ряда террористических актов против высших должностных лиц

12 июня 1907 г.

Совершенно секретно

Циркулярно

По имеющимся в Департаменте Полиции сведениям, соединённое собрание центральных комитетов партий социал-демократов и социалистов-революционеров постановило произвести целый ряд террористических актов против высших должностных лиц, продолжая террор и после созыва нежелательной для революционеров Государственной Думы[40]. С этой целью революционеры составляют списки лиц, воспитывающихся в учебных заведениях, принадлежащих к одной из указанных преступных партий и способных к производству террористических актов, из каковых лиц затем будут составлены особые боевые отряды.

Сообщая об указанных приготовлениях революционеров, Департамент Полиции предлагает Вашему Высокоблагородию сосредоточить все силы в наблюдении за террористами и боевиками и принять надлежащие меры к прекращению их преступной деятельности.

Подписал: За Вице-Директора Васильев Скрепил: За Заведывающего Отделом Броецкий[41] Верно: Помощник Делопроизводителя [Подпись неразборчива]

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 281. Л. 8.

№ 22. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений, губернских жандармских управлений, охранных отделений и жандармских полицейских управлений железных дорог о недопустимости использования секретных сотрудников для наружного наблюдения

3 октября 1907 г.

Секретно

До сведения Департамента Полиции постоянно доходят слухи, что некоторые Начальники Охранных Отделений и чины Жандармских Управлений пользуются секретными сотрудниками в качестве наблюдательных агентов, посылая их на проследки, для выяснения квартир разыскиваемых лиц и указания подлежащих аресту чинами полиции. Для выполнения означенных функций сотрудники снабжаются удостоверениями от офицеров, руководящих розыском, их визитными карточками и т. п. Отдельные случаи нарушения со стороны ведающих розыском лиц правил о надлежащем пользовании сотрудниками случались довольно часто и каждый раз они вели к провалу ценного агентурного источника, в виду чего Департамент неоднократно разъяснял г.г. офицерам, заведующим розыском о необходимости крайне осторожного пользования сотрудниками, отнюдь не поручая им обязанностей наблюдательных агентов, совершенно не отвечающих их прямому назначению — обстоятельному осведомлению розыскных органов о деятельности революционных организаций и их личного состава. В виду изложенного, Департамент Полиции просит Ваше Высокоблагородие принять к точному и неуклонному руководству вышеуказанные соображения, имея постоянную заботу о сохранении на возможно более продолжительное время секретных сотрудников, приобретение которых всегда сопряжено с большими трудностями.

Подписал: За Директора, Член Совета Министра П. Курлов Скрепил: За Заведующего Отделом Пешков

ГА РФ. Ф. 102. On. 316. 1908 г. Д. 112. Л. 15.

№ 23. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений о мерах по усилению агентурного наблюдения за революционными организациями

4 октября 1907 г.

Лично

Совершенно секретно

Поступающие из партийных агентурных источников сведения указывают на то, что наряду с напряжением сил боевых элементов, требующим и ныне самой упорной и решительной борьбы, деятельность главнейших революционных организаций (социалистов-революционеров, социал-демократов, польской партии социалистов[42], социалистов-революционеров-максималистов и др.) вступила в переходный фазис, обуславливаемый отчасти усилением розыскных учреждений, а главным образом — неудачей недавних принципиальных начинаний и необходимостью вызываемых течением жизни России изменений в партийных программах и тактике. В этом направлении замечается ныне усиленное движение среди интеллигентных руководителей революции, некоторое ослабление притока к партиям новых личных и материальных сил и агитационной деятельности. Исключение составляет, как выше указано, — террористические посягательства, а также пропаганда среди крестьян и войска. В то же время вследствие целого ряда правительственных распоряжений против преступной агитации, осуществлявшейся еще в недавнем прошлом путем легальных мер, партийные группы вынуждены ныне перевести многие свои предприятия в подпольную область.

Опыт минувших лет дает некоторое основание предполагать, что неудача последних программных планов революционеров заставит их организовать новые приемы противоправительственной борьбы, которые в более или менее близком будущем, на почве неустойчивости общества, могут создать и новую волну революционных выступлений.

Описанные обстоятельства вызывают необходимость в направлении ближайшей деятельности органов Департамента полиции сообразно указанному выше положению революционного движения. В этих видах надлежит принять следующие меры:

1. Всем сотрудникам должно быть внушено, чтобы они, участвуя в совещаниях, на коих обсуждаются те или иные повороты в программах и тактике организаций, настойчиво отстаивали направление, наиболее смягчающее революционное движение и эти идеи распространяли усиленно в окружающей среде и в пределах, возможных по условиям подпольной деятельности.

2. Перед собраниями, на коих могут обсуждаться указанные основные вопросы, розыскные органы должны устранить хотя бы на короткое время лиц, придерживающихся крайних воззрений и оказывающих по своим личным качествам серьезное влияние на единомышленников.

3. Пользуясь разногласиями и колебаниями в партийных организациях, начальники розыскных учреждений должны ныне же принять самые энергичные меры к приобретению новых сотрудников, стремясь заручиться содействием серьезных представителей, а не мелких кружковых деятелей, а вместе с тем использовать означенное переходное состояние в том смысле, чтобы продвинуть своих сотрудников ближе к центрам организаций.

4. При стремлении партийных руководителей законспирировать значение скрываемых ими целей некоторых, с формальной стороны легализированных предприятий (как например профессиональные союзы), Начальникам розыскных учреждений надлежит немедленно направлять агентуру в среду этих организаций и выяснить действительных руководителей таковых, скрывающихся за спиной фиктивных руководителей таковых, применяя к ним соответственные меры по охране, при невозможности возбуждать уголовное преследование. Самое серьезное внимание должно быть обращено на выяснение через агентуру тех планов и намерений революционных групп, из которых комбинируется общая, скрытая программа их деятельности, и которыми определяются конечные цели таковой, дабы Правительство имело возможность правильно ориентироваться в тех или иных отдельных выступлениях революционного свойства. Данные эти должны быть полностью сообщаемые Департаменту полиции.

5. При этом надлежит обратить особое внимание на недопущение соединений означенных организаций в крупные группы, вроде областных групп, союза союзов и т. п., каковые попытки должны быть пересекаемы в самом зародыше путем арестовывания и высылок инициаторов и главарей этого движения (без расширения размеров ликвидаций в этой области).

6. В борьбе с террором и пропагандой в войсках и среди крестьян, руководствоваться предшествовавшими указаниями Департамента относительно неослабной, самой упорной розыскной работы в этом направлении, причем ввиду уклонения многих бывших членов революционных партий, приученных к партийной дисциплине и организованности, в область самочинных обще-уголовных преступлений в соучастии с обыкновенными преступниками, чинам розыскных учреждений надлежит отнюдь не ослаблять агентурного наблюдения в этих сферах и не проводить в ней демаркационной линии между своими функциями и обязанностями полиции, но работать с последней совершенно согласованно, придерживаясь того принципа, что исследовать современную экспроприаторскую и террористическую область, выходящую из пределов партийных предприятий обязано то учреждение, которое получило впервые сведения о замысле, и которому в нужных случаях другой розыскной орган Министерства внутренних дел обязан оказать посильную поддержку.

Все указанные выше меры, составляющие на ближайшее время основной круг обязанностей розыскных учреждений, должны быть выполнены при полной взаимной осведомленности со стороны подлежащих органов Департамента полиции.

Начальники районных охранных отделений имеют словесно ознакомить начальников жандармских управлений с приведенными выше указаниями.

Директор Трусевич

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 19. Л. 144–145 об.

№ 24. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений и губернских жандармских управлений о формировании филерских отрядов из унтер-офицеров

19 октября 1907 г.

Секретно

Согласно § 14 Положения о Районных Охранных Отделениях, в целях усиления филерского состава на местах, Начальники Губернских Жандармских управлений обязаны выбрать из числа лучших унтер-офицеров по несколько человек для несения филерской службы, которые затем ни в каком уже случае не должны надевать форму.

В виду возбуждаемых по сему предмету вопросов Департамент Полиции считает необходимым преподать нижеследующие указания:

1. Очевидно, что одно переодевание унтер-офицеров не сделает из него филера. Необходимо выбрать толковых способных унтер-офицеров, удовлетворяющих требованиям, изложенным в §§ 1, 2, 3 Инструкции по организации наружного наблюдения, а затем установить раз навсегда за правило, что все вновь принимаемые на службу унтер-офицеры оценивались и с этой точки зрения. Что же касается остальных обязанностей, возлагаемых на жандармов — дежурства по канцелярии, конвоирование арестантов и т. п., то обязанности эти могут исполняться дослуживающими свои сроки старыми унтер-офицерами, неспособными уже к филерской, подвижной службе.

Следует заметить, что в некоторых Управлениях возможно обойтись значительно меньшим числом филеров, чем это требуется § 14 Положения, и вопрос этот может быть разрешен по соглашению Начальников Управлений с Начальниками Районных Охранных Отделений.

2. По вопросу об упразднении, в целях сформирования филерских отрядов, отдельных унтер-офицерских жандармских пунктов следует признать, на основании долголетнего опыта, что таковые никакой пользы не принесли и не приносят и что пока необходимо сохранить унтер-офицерские пункты только на пограничной полосе, но с тем, чтобы таковые постоянно посещались и направлялись г. г. офицерами.

С постепенным сокращением и упразднением отдельных пунктов останется достаточное число свободных унтер-офицеров, которые постепенно и должны быть подготовлены и приспособлены к несению филерских обязанностей, а также и к временным командировкам в уезды для негласных разведок.

Что касается вопроса о порядке упразднения жандармских пунктов, то изменение дислокации делается распоряжением Штаба Корпуса Жандармов по представлениям Начальников Управлений.

3. Вопрос о том, следует ли испрашивать разрешение Штаба Корпуса жандармов на переодевание унтер-офицеров в статское платье разрешается § 14 Положения, в коем определенно изложено приказание Шефа Жандармов, обязательное и для Штаба Корпуса, которому оно известно.

4. Денежные вопросы:

а) При зачислении филеру-унтер-офицеру следует выдать единовременно 50 руб. на обзаведение необходимым по сезону платьем и головными уборами. Затем ежемесячно на ремонт платья выдавать по 6 рублей, платье поступает в полную собственность жандарма. При этих условиях как показал опыт, филеры берегут платье и одеваются вполне прилично.

б) Унтер-офицерам, переводимым с пунктов в губернский город для филерской службы, может быть выдаваемо пособие в размере месячного оклада содержания.

в) На общем основании все филеры должны получать за дни действительной службы по 50 коп. суточных (на продовольствие); за командировки — проезд и по 1 руб. суточных; кроме того им возвращаются действительные расходы на извозчиков и др. по наблюдению по особым счетам.

г) Временно командируемые в другие города унтер-офицеры-филеры, для получения квартирных денег, прикомандировываются к соответствующим Управлениям, с отдачей о сем установленных приказов.

д) Унтер-офицерам, командируемым в Охранные Отделения, для обучения, на общем основании выдаются суточные деньги по одному рублю в сутки, считая и время проведенное в дороге от места служения; статским платьем унтер-офицеры снабжаются только после того как в Районном Охранном Отделении будут признаны пригодными к филерской службе, если они посылались на обучение, или же со времени фактического исполнения ими этих обязанностей.

е) Расходы по организации филерских отрядов покрываются из отпускаемого Департаментом Полиции аванса на секретные надобности.

Сообщая вышеизложенные указания для руководства и исполнения, Департамент Полиции предлагает принять все меры к тому, чтобы к 1 января 1908 года розыскное дело в Губернских жандармских Управлениях было налажено во всем согласно Положениям о Районных Охранных Отделениях и об Охранных Отделениях и к тому же времени были представлены в Департамент Полиции и в районы списки жандармских унтер-офицеров, обращенных к исполнению филерских обязанностей.

Директор Трусевич Заведующий Особым Отделом Васильев

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 19. Л. 170–171.

№ 25. Инструкция начальникам охранных отделений по организации наружного наблюдения

[1907 г.]

§ 1

Одним из средств негласного расследования является наружное наблюдение за лицами, прикосновенными к революционному движению, для каковой цели назначаются особые лица (филеры).

§ 2

Наружное наблюдение представляется средством, большей частью вспомогательным, а потому, при отсутствии освещения со стороны внутренней агентуры, оно лишь в исключительных случаях может дать самостоятельный материал для выяснения сообществ. Поэтому наибольшую выгоду из наружного наблюдения можно получить только при строгом сообразовании его с указаниями внутренней агентуры на значение наблюдаемых лиц и намеченных филерами событий.

§ 3

При отсутствии попутного освещения со стороны внутренней агентуры не следует допускать чрезмерного развития наружного наблюдения, так как будучи весьма растяжимо, оно может давать весьма обширный, непонятный материал, крайне затрудняющий работу филеров и отделения.

§ 4

Подробные правила для деятельности филеров изложены в особой инструкции.

§ 5

В видах успешного наблюдения, филеры должны быть приучены к возможно тщательному запоминанию лиц наблюдаемых, а не к определению их по одной одежде.

§ 6

Начальники охранных отделений, кроме денег, назначаемых по их усмотрению и выдаваемых только за дни действительной службы, возмещают филерам также и расходы, вызываемые осуществлением наблюдения (трактиры, извозчики, квартиры и т. п.) по представляемым ими счетам, по мере действительной надобности. Расходы эти покрываются из отпускаемых на каждого филера 15 рублей «суточных» денег.

§ 7

В отношении представления филеров для допроса в качестве свидетелей при дознании, надлежит в точности руководствоваться правилами, изложенными в циркулярном предписании начальникам губернских и областных жандармских управлений от 20 марта 1903 года № 2821.

§ 8

Заведующий наружным наблюдением в охранном отделении разрабатывает все поступившие сведения по наблюдению, выбирает из них наиболее серьезные и заслуживающие внимания и представляет таковые через начальника отделения в районное охранное отделение, по каждой организации отдельно, один раз в неделю. Никаких переписок помимо начальника отделения с другими учреждениями и лицами, а также Департаментом заведующие наблюдением вести не имеют права.

§ 9

Все сведения по наружному наблюдению за каждым отдельным лицом записываются филерами ежедневно в вечерние рапортички.

В дальнейшем, сведения по наблюдению за лицами, принадлежащими к одной и той же организации, переписываются и соединяются в дневники наблюдения за определенный период времени (форма Б.). При этом, прежде внесения в дневник, сведения выверяются соответственно позднейшим данным и делаются установки лиц и домов, которые в день наблюдения не были выяснены.

Независимо от этого по каждой организации отдельно составляются сводки лиц и домов, проходящих по наблюдению (форма Б.).

§ 10

Для более быстрого ориентирования в домах, проходящих по наблюдению, в отделении должен иметься листковый алфавит сведений о домах, так называемая «дуга домов», на которую нанизываются листки трех цветов в порядке номеров домов по каждой улице особо.

Первый — красный (форма Г.-I), на который заносятся вкратце все сведения о данном доме по агентуре, делам и проч. (например, «живет социалист-революционер» «Артур» — см. регистр. С. Р. № 1; собираются сходки социал-демократов в квартире № 6 (агент. № 4); входящий № 168, исходящий № 379 и т. п.). Если дом проходит по наблюдению, то на красном листке ставится штемпель того месяца, когда дом проходил по наблюдению: «Наблюдение, январь 1906 г.». Взяв соответствующую сводку, можно видеть, кто посещал этот дом.

Второй лист — зеленый (форма Г.-II), является сводкой наружного наблюдения по этому дому. На нем, в соответствующих графах по каждой организации отдельно, отмечается: кто, когда и кого посетил в данном доме. В верхней части этого листка (где нет граф) выписываются фамилии, имена, отчества и звания лиц, к которым, по предположению, могло относиться посещение. Зеленые листы, если дом проходит в данное время по наблюдению, находятся у заведующего наблюдением и представляют из себя черновую сводку домов текущего наблюдения. По окончании же наблюдения за данным домом, зеленые листы помещаются на дугу для справок.

Третий лист — белый (форма Г.–3), представляет из себя выписку из домовых книг лиц, живущих в означенном доме, к квартирам которых, по предположению, могли относиться посещения, агентурные сведения или сведения по переписке.

Все три листа на один дом кладутся по порядку один под другой.

§ 11

Сводки к дневникам наблюдения (без дневников) к 5-му числу каждого месяца начальники охранных отделений представляют в районные охранные отделения, в Департамент же полиции представляются ими ежемесячно к 5-му числу следующего за отчетным месяца списки лиц, проходивших по наблюдению в этом месяце по каждой организации отдельно, с полной установкой наблюдаемых (фамилия, имя, отчество, звание, лета, вероисповедание, занятие, кличка по наблюдению и в организации) и кратким указанием причин, вызвавших наблюдение. Наиболее серьезным (центральным) лицам следует давать вкратце характеристику в особом примечании к этому списку.

§ 12

Заведующий наблюдением в районах и старшие филеры в отделениях должны знать адреса таковых же всех других охранных отделений и пунктов для посылки условных телеграмм и писем. Адреса эти и все перемены их сообщаются начальникам всех охранных отделений и заведующему Особым отделом Департамента полиции.

§ 13

Филерам должны быть заранее отданы приказания о том, кого из наблюдаемых надлежит сопровождать в случае выезда их из города.

§ 14

Сопровождать наблюдением в иногородних поездах следует только лиц: а) в отношении коих имеются специальные на этот предмет распоряжения Департамента полиции, б) заведомо нелегальных, в) основательно подозреваемых в террористических злоумышлениях и г) относительно которых доподлинно известно, что поездка их имеет революционную цель.

§ 15

Для сопровождения наблюдаемых в иногородних поездках командируются не менее двух агентов, так как только в этом случае может быть обеспечен успех наблюдения и устранены нежелательные случайности (потеря, провал и т. п.).

§ 16

Филер, выехавший из места постоянного пребывания с наблюдаемым, при первом удобном случае телеграфирует заведующему наблюдением в районе и своему начальнику. Телеграммы должны носить характер торговой корреспонденции, например: «Товар Черного везу Тулу» или другую, установленную районными отделениями форму.

§ 17

В случае выбытия наблюдаемого в сопровождении филеров в район ведения другого охранного отделения или управления — начальнику последних надлежит немедленно телеграфировать о том шифром, с обязательном указанием: какого числа, каким поездом и какой дорогой в вагоне какого класса и за каким номером, до какого пункта выехал наблюдаемый, как его фамилия, или, если он установлен, кличка; кто именно его сопровождает; к какой организации он принадлежит; какое значение он имеет для розыска и что требуется в отношении его предпринять (неотступное наблюдение, установка личности, задержание). В этих телеграммах желательно указывать условные признаки, по которым можно узнать сопровождающего филера.

§ 18

В случаях переездов лиц, причастных к преступной деятельности, наблюдательные агенты передают наблюдаемого, для дальнейшей проследки, тотчас по прибытии в район первого же на пути охранного отделения или жандармского управления филерам этих учреждений. Если же лицо остановилось на более или менее продолжительное время в местности, где филерских отрядов не имеется, то старшему из прибывших филеров вменяется в обязанность явиться к подлежащему жандармскому начальству, если таковое есть в данной местности и, доложив о цели своего прибытия, продолжать наблюдение силами своего отделения до получения распоряжения своего начальника.

В то же время начальник отделения сообщает начальнику управления, в район коего проведен наблюдаемый, необходимые о последним сведения, входит с начальником управления в соглашение относительно дальнейшего наблюдения, то есть или о передаче наблюдаемого местным органам или о продолжении наблюдения филерами отделения, причем последнее если это возможно по состоянию сил отделения, должно предпочитаться.

§ 19

О выезде всякого наблюдаемого в сопровождении филеров безотлагательно сообщается начальнику районного охранного отделения с подробными сведениями о личности выехавшего и основаниях, послуживших к сопровождению его.

Если наблюдаемый не будет в дальнейшем передан на ответственность розыскных органов другого района, то о результатах проследок, а равно о прекращении таковых, сообщается дополнительно.

§ 20

О принятии в наблюдение приезжего лица доставленного иногородними филерами, в течение суток уведомляется соответствующий начальник охранного отделения и одновременно сообщается в районное отделение, а после того, дополнительно сообщается о результатах последующего наблюдения.

§ 21

Расходы по разъездам филеров по делам службы вне постоянного местопребывания их, покрываются Департаментом полиции, которому и представляются счета по этому поводу с отметкой на представлении и конверте: «по 3-му делопроизводству».

§ 22

О каждой иногородней командировке надлежит представлять в Департамент полиции по Особому отделу, по окончании командировки, сведения о причинах, вызвавших сопровождение наблюдаемого, результатов, достигнутых наблюдением, числе дней командировки и количестве израсходованных денег на командировку, со ссылкой на номер представления счетов в 3-е делопроизводство.

Печатается по: З. И. Перегудова. Политический сыск России (1880–1917). — М., 2000. С. 404–408.

№ 26. Инструкция по организации наружного (филерского) наблюдения[43]

[1907 г.]

Совершенно секретно

§ 1

Для несения наружной наблюдательной (филерской) службы выбираются строевые запасные нижние чины, предпочтительно унтер-офицерского звания, не старше 30 лет. Преимущество, при удовлетворении условиям, изложенным в последующих §§, отдается окончившим военную службу в год поступления на филерскую службу, а также кавалеристам, разведчикам, бывшим в охотничьей команде, имеющим награды за разведку, отличную стрельбу и знаки отличия военного ордена.

§ 2

Филер должен быть политически и нравственно благонадежен, твердый в своих убеждениях, честный, трезвый, смелый, ловкий, развитой, сообразительный, выносливый, терпеливый, настойчивый, осторожный, правдивый, откровенный, но не болтун, дисциплинированный, выдержанный, уживчивый, серьезно и сознательно относящийся к делу и принятым на себя обязанностям; крепкого здоровья, в особенности с крепкими ногами, с хорошим зрением, слухом и памятью, такою внешностью, которая давала бы ему возможность не выделяться из толпы и устраняла бы запоминание его наблюдаемыми.

§ 3

Филерами не могут быть лица польской и еврейской национальности.

Вновь поступившему филеру должно быть разъяснено:

1) О том, что такое Государственное преступление.

2) Что такое революционер.

3) Как и какими средствами революционные деятели достигают своих целей.

4) Несостоятельность учений революционных партий.

5) Задачи филерского наблюдения и связь его с внутренней агентурой.

6) Серьезность принятых филером на себя обязанностей и необходимость безусловно-правдивого отношения к службе вообще, а к даваемым сведениям в особенности.

7) Вред от утайки, преувеличивания и вообще ложных показаний, причем ему должно быть указано, что только совокупность безусловно точно передаваемых им сведений ведет к успеху наблюдения, тогда как искажение истины в докладах и, в особенности, стремление скрыть неудачи в его работе, наводят на ложный след и лишают филера наверное возможности отличиться.

§ 4

Когда молодых филеров, наберется несколько, то желательно попросить в Отделение священника и привести их к присяге на верность службе.

§ 5

Принимать филеров нужно с большой осторожностью, и, в случаях сомнений, надлежит новичка испытать, для чего выдержать его при Отделении недели две без поручений по наблюдению, стараясь за это время изучить его характер, на основании данных общения его с другими служащими. Бывает, что филер, при всех своих достоинствах, обладает также чрезмерной нежностью к семье, или непростительной слабостью к женщинам, — эти качества с филерской службой несовместимы и вредно отражаются на службе.

Филеру в первый же день службы должно быть внушено, что все, что он слышал в Отделении, составляет служебную тайну, и ни в коем случае не может быть известно кому бы то ни было.

Во время испытания, новичка нужно посылать для деятельного изучения города. Он должен знать части города, улицы площади, полицейские участки, проходные дворы, трактиры, пивные, общественные сады, скверы, сколько последние имеют входов, выходов; отход и приход поездов, пути трамвая, конки, места стоянки извозчиков, таксу последних, учебные заведения, государственные и частные учреждения, время занятий в таковых; фабрики, заводы, время начала и окончания в последних работы; формы чиновников, служащих в различных учреждениях и заведениях, техников, учащихся.

Полученные филером в этой области познания он должен представлять ежедневно в письменном виде заведующему наблюдением. По этим письменным ответам можно судить до некоторой степени о пригодности его к филерской службе.

§ 6

При удостоверении в наличности требуемых от филера качеств, можно его посылать и в наблюдение за своими служащими, показав ему некоторые приемы наблюдения; в дальнейшем, можно уже будет переходить на настоящее наблюдение, для чего назначать новичка в помощь к старому, опытному филеру, который дает ему соответствующие практические указания и поправляет его ошибки. До этого же, о служебных приемах, составляющих тайну, говорить не следует.

§ 7

Так как филер полезен для службы только тогда, когда его мало знают в лицо и не знают его профессии, то филер должен держать себя конспиративно, избегать знакомства, в особенности в месте его квартирования, чтобы там не знали, что он служит в Охранном Отделении. Отнюдь никому не следует говорить о приемах филерской службы, и каждому филеру должно быть внушено, что чем меньше посторонние знают приемы филерской службы, тем успешнее розыск. Квартиру следует избирать в таком доме, где нет учащейся молодежи. Если филер живет одиноко, то комнату подыскивает в таком семействе, где меньше интересовались бы его службой и поздним возвращением домой. Род занятий нужно указать такой, при котором можно поздно возвращаться домой, (служба на железной дороге, в товарной конторе, трамвае, гостинице, и т. под.), дав филеру возможность иметь у себя дома и некоторые доказательства этого рода занятий.

§ 8

Одеваться филер должен согласуясь с условиями службы; обыкновенно же так, как одеваются в данной местности жители среднего достатка, не выделяясь своим костюмом вообще, и отдельными его частями (шапка, пальто, ботинки и пр.) в частности, из общей массы жителей.

§ 9

Филеры ни под каким условием не должны знать лиц, состоящих секретными сотрудниками, и — наоборот.

§ 10

Наружное наблюдение устанавливается за известной личностью, с целью выяснения ее деятельности, связей (знакомства) и сношений. Вследствие этого недостаточно «водить» одно данное лицо, а надлежит выяснять лиц, с которыми оно видится и чьи квартиры посещает, а также и связи последних.

§ 11

Дабы приобрести навык быстро (с первого же взгляда) запоминать наблюдаемого, филер должен пользоваться всяким удобным случаем для практики в запоминании на лицах не наблюдаемых. Посмотрев на таковое, филер, отвернувшись в другую сторону, или закрыв на минуту глаза, должен представить себе все приметы этого лица и проверить, таким ли является лицо в действительности.

§ 12

Приметы должны быть замечаемы в следующем порядке: лета, рост, телосложение, лицо (глаза, нос, уши, рот, лоб), растительность на голове и проч., цвет и длина волос, особенности в одежде, походке, или манерах.

Примечание. При описании цвета волос рекомендуется не употреблять мало понятных для филеров и не точно определяющих цвет выражений: «брюнет», «шатен», «блондин», а определять цвет так: 1) черный («брюнет»), 2) темный («шатен»), темный русый («блондин»), светло-русый, седой. Рыжие цвета: темно-рыжий, рыжий, светло-рыжий.

Для более точного определения цвета волос, филерам должно показать примеры на живых лицах.

§ 13

При сообщении сведений о каждом наблюдаемом, в самом начале должно указывать, где он живет, если же в адресе нет уверенности, то писать: «по предположению в доме № ____ по _____ улице». Если местожительство не установлено, то писать: «местожительство не установлено».

§ 14

При посещении наблюдаемыми домов, следует точно указывать, помимо улиц, еще номер владения и фамилию владельца, если нет №, а равно, по возможности, и квартиру (ход, этаж, флигель, окна, балкон, и т. под.).

§ 15

Если в одном доме наблюдаемые посещают два или несколько разных помещений, то надлежит каждый раз, указывать, куда именно они ходят.

§ 16

Каждому лицу, вошедшему в наблюдение, дается кличка, как равно и лицам, кои, по мнению филеров, будут представляться интересными, или часто встречаться ими по наблюдению.

§ 17

Кличку должно давать краткую (из одного слова). Она должна характеризовать внешность наблюдаемого или выражать собою впечатление, которое производит данное лицо.

§ 18

Кличка должна быть такая, чтобы по ней можно было судить, относится она к мужчине или женщине.

§ 19

Не следует давать одинаковых кличек нескольким лицам. Каждый наблюдаемый должен иметь одну кличку, данную ему впервые, когда его узнали.

§ 20

Упоминая новое лицо под кличкой, должно в вечерней рапортичке сообщать подробно, когда, как и где оно появилось, описать его приметы, а также кто из филеров его лучше знает, (например: Минский мещанин Лейба Ицков Фридман (кличка «Худой»), проживающий в доме № 29, квартира 3 по Златоустовской улице. 20-го сентября «Худой» вышел из дому в 91/2 часов утра и направился на Спасскую улицу в д. № 26 (по предположению в квар. 5), откуда вышел с неизвестным, по виду рабочим (лет 20–23, среднего роста, плотного телосложения, рябой, русый, с маленькими рыжеватыми усиками, без бороды, коротко остриженный, одет в сероватый пиджак, такие же брюки, высокие сапоги, черная фуражка: при походке прихрамывает на левую ногу), коему дана кличка «Хромой». Наблюдаемый вместе с «Хромым» сели в вагон трамвая и поехали к Гостиному двору, где зашли в писчебумажный магазин Петрова и т. д. Подписи: Фролов, Сидоров, Зорин).

§ 21

Определенное число филеров, назначенных для наблюдения за определенной личностью или домом, называется наблюдательным постом.

На каждый наблюдательный пост, назначается не менее 2 филеров, при чем один посильнее, другой послабее.

§ 22

Необходимо менять филеров, при назначении на посты, с тою целью, чтобы, во-первых, наблюдаемые не замечали одних и тех же наблюдающих за ними филеров, и, во-вторых, чтобы все филеры ознакомились со всей наблюдаемой группой и имели бы понятие о важности того или другого лица в наблюдении. Последнее важно для того, чтобы стоящие на посту филеры, видя серьезного наблюдаемого без наблюдения, следовательно утерянного, могли оставить свой пост, как менее важный, и взять его в наблюдение, для передачи потерявшим филерам. Дабы не оставлять свой пост без наблюдения, можно отделиться только одному. Знать всех наблюдаемых нужно также и для того, чтобы своевременно скрыть себя от случайно проходящего одного из наблюдаемых, так как он может невольно обратить внимание на стоящих филеров, а последним может быть завтра же придется за ним наблюдать.

§ 23

Филеру, назначенному на пост, указывается место, откуда нужно взять наблюдаемое лицо, описываются приметы последнего, дается (если есть) фотографическая карточка; сообщается, если известно, время выхода или прихода; вообще дается вся сумма имеющихся данных, по которым можно узнать лицо, подлежащее наблюдению.

§ 24

Во избежание провалов и вообще для конспиративного наблюдения, рекомендуется иногда одевать филеров посыльными, торговцами, газетчиками, солдатами, сторожами, дворниками, и т. под., смотря по местности и надобности.

§ 25

На пост филер должен прийти не более как за час до известного времени выхода наблюдаемого; если же время неизвестно, то нужно быть на посту ко времени начала общего движения в данной местности.

§ 26

При осуществлении наблюдения, необходимо действовать так, чтобы не обратить на себя внимания, не ходить заметно тихо и на одном месте в течение продолжительного времени не оставаться.

§ 27

В ожидании выхода наблюдаемого лица, филер становится на таком расстоянии от места выхода, чтобы только видеть последний (на сколько хватает зрения) с тем, чтобы по выходе безошибочно определить по приметам данное для наблюдения лицо.

§ 28

Позиция филера должна быть по возможности закрыта, т. е. чтобы филер не бросался в глаза наблюдаемому лицу. Для этого нужно применяться к местности, пользуясь для прикрытия калитками, углублениями в воротах, бульварами, скверами, парадными ходами, общественными и публичными зданиями и т. под. Удобными местами прикрытия являются находящиеся по близости: трактир, или чайная, пивная, кофейная, и т. под. Заведения, где, усевшись у окна, из которого видно место выхода, можно спокойно ожидать наблюдаемого.

§ 29

Во время стоянки на посту, в ожидании выхода наблюдаемого, филеры становятся таким образом, чтобы один был к месту выхода лицом, а другой — спиной: при этом они стараются по возможности изобразить из себя лиц очень занятых деловым разговором, обращая в то же время внимание на окружающее; один из филеров смотрит к месту выхода, а другой отдыхает глазами. Если нельзя стоять, то филер фланирует около места жительства наблюдаемого таким образом, чтобы как можно меньше оставалось места без присмотра, останавливаясь в пути под различными благовидными предлогами: рассматривая витрины, разговаривая с извозчиками, лавочниками, женщинами и проч. В случае совершенно неудобной стоянки и невозможности фланировать, — надлежит занять концы улицы и брать наблюдаемого по пути.

§ 30

При выходе наблюдаемого, филер должен держать себя спокойно, не теряться, не срываться с места. Если наблюдаемый еще не увидел наблюдающего за ним филера, то последнему лучше укрыться, но если наблюдаемый заметил, то лучше оставаться, не изменяя положения и трогаться лишь тогда, когда наблюдаемый далеко отойдет или завернет за угол.

§ 31

Заметив выход наблюдаемого и его направление в их сторону, филеры должны быстро сообразить, по условиям местности, как избежать встречи с наблюдаемым: последнее необходимо достигнуть всеми способами, но без суеты и торопливости. Для этого филеры, зная проходные дворы, лавочку, калитку, скрываются туда и, давши время пройти мимо них наблюдаемому, следуют за ним по одной с ним стороне, или по противоположной, что зависит от условий местности.

§ 32

Следуя за наблюдаемым, филер должен изучить его походку, характерные движения, обращает внимание на то, как наблюдаемый держит голову, руки, как ступает ногами и проч. Чтобы посмотреть в лицо наблюдаемого, нужно пользоваться людными улицами, базарами, перекрестками улиц, трамваем, конкой и проч., так как в этих местах можно видеть лицо наблюдаемого незаметно для последнего. На глухих улицах и переулках совершенно нельзя смотреть в лицо наблюдаемому.

§ 33

Если встреча наблюдаемого с филерами неизбежна, то не следует ни в каком случае встречаться взорами (не показывать своих глаз), так как глаза легче всего запоминаются.

§ 34

Дистанция, которую нужно держать при следовании за наблюдаемым, зависит от многих причин. Например, если улица прямая, длинная, мало оживленная, — филеры держатся сзади на таком расстоянии, чтобы только видеть наблюдаемого. При следовании по оживленной улице, дистанция сокращается; в толпе же нужно держаться близко.

§ 35

Если наблюдаемый начинает оглядываться, то филер должен определить, почему именно он начал оглядываться: потому ли, что намеревается посетить какое-либо конспиративное место и боится, чтобы его не заметили, или потому, что сам заметил наблюдение. В первом случае нужно продолжать наблюдение с большей осторожностью (если место позволяет, то в обход или в объезд), если же есть основание предполагать, что наблюдаемый может заметить даже осторожное наблюдение, то лучше прекратить таковое. Если есть основание предполагать, что серьезный наблюдаемый может уехать из города, то нужно обеспечить железнодорожный вокзал.

Если наблюдаемый вообще очень «строг» (оглядывается, конспирирует), то нужно чаще меняться филерам и вообще вести наблюдение осторожней.

§ 36

Проведя наблюдаемого в дом, филер должен обследовать дом, т. е. узнать, не проходной ли он, и, если проходной, то обеспечить все выходы. Проходные дворы в городе, где филер имеет постоянное жительство, он должен знать все наизусть.

§ 37

Все места, куда заходил наблюдаемый, нужно твердо запоминать и, при первом удобном случае, — записывать: — время пребывания, прихода и выхода, улицу, № дома, парадное; если на последнем есть карточка, то запомнить ее и записать.

§ 38

Если дом угловой, надлежит обязательно указать под какими №№ он значится с обеих улиц и с какой улицы существует вход в таковой дом.

§ 39

В сведениях не следует писать: «пошел к такому-то», а «пошел в дом такой-то, к такому-то».

§ 40

В сведениях должно указывать на те места, где наблюдаемые бывают по частным надобностям (обед, занятия, родственники и т. под.), если это уже ранее выяснено.

§ 41

При посещении наблюдаемыми магазинов и мастерских, следует обязательно указывать фамилию владельцев их и улицы, на которых эти заведения находятся.

§ 42

При посещении наблюдаемым какого-либо дома, желательно установить квартиру, в которую он зашел, что сразу удается сравнительно редко, почему, на первых порах филер ограничивается тем, что узнает, какие №№ квартир в том парадном, куда зашел наблюдаемый, и кто там живет (по дверным карточкам); при дальнейшем наблюдении, можно иногда зайти несколько вперед наблюдаемого и пройти на самый верхний этаж, и, когда наблюдаемый войдет, то, спускаясь, заметить квартиру, в которую он зашел. С тою же целью можно заранее приготовить филера, одетого посыльным, или одному из филеров где-нибудь по близости снять пальто, шапку, даже сюртук, выпустив цветную рубаху на выпуск, и зайти в парадное, как бы здесь живущему человеку.

§ 43

Если наблюдаемый завернул за угол, нужно ускорить шаги, дабы видеть, как бы за углом наблюдаемый не зашел куда-либо. Если наблюдаемый будет утерян за углом, — то, значит, он зашел в место, находящееся недалеко от угла. Рассчитав по времени место, куда мог приблизительно зайти наблюдаемый, нужно вновь избрать место стоянки и стать так, чтобы видно было несколько парадных выходов и ворот.

§ 44

В местностях, недоступных для стоянки пеших филеров (где они очень заметны), а также к наиболее важным наблюдаемым, для успешности наблюдения, назначается конное наблюдение, через филера, переодетого извозчиком.

В извозчики избирается филер более находчивый, знакомый с управлением лошадью, а также с правилами езды извозчиков. Если такового в Отделении нет, то нужно его подготовить (без наблюдения). Без выучки в наблюдение пускать нельзя, так как неумелый извозчик быстро «провалится». Филер-извозчик, по внешности, костюму, равно как и его экипаж ничем не должен отличаться от извозчиков профессионалов или кучеров собственных экипажей, если употребляется последний. Извозчику-филеру, нужно всегда помнить, что по внешности он прежде всего извозчик, а потому он должен исполнять беспрекословно требования полиции, не вступая ни в какие пререкания. Если требование чина полиции приносит вред наблюдению, то оно все равно должно быть выполнено, а потом незаметно от других извозчиков, филеру нужно переговорить с чином полиции или старшим над ним, сказав ему, кто он есть в действительности. Если этих переговоров можно избежать, не нанося особого ущерба делу, то последнее предпочтительнее.

При появлении среди других извозчиков, извозчику-филеру нужно прежде всего бояться «провала», так как появление нового извозчика сразу заинтересует его коллег; поэтому, с посторонними извозчиками надлежит поменьше разговаривать. Появление извозчика вне места обычной их стоянки обращает внимание дворников и сторожей, которые обыкновенно гонят их, чтобы не «гадили лошади». В этом случае продолжительность стоянки филера-извозчика на одном месте зависит всецело от находчивости филера. Он всегда должен быть готовым к ответам и быстро схватывать тип дворника. Судя по типу дворника, извозчик одному говорит, что выжидает доктора приехавшего к больному, другому «по секрету» сообщает, что ожидает «барина», который находится у чужой жены и для поездок по этому делу всегда берет его, или рассказывает басню про такую же барыню, третьему предлагает угостить «по хорошему», чтобы не гнал с «выгодного» места и т. под.; все это зависит от находчивости извозчика. На вопросы публики филер-извозчик отвечает: «занят». Возить наблюдаемого, во избежание провала, не считается удобным, но иногда, вечером, или в дождливую погоду, или близко к ликвидации, или, если нет другого извозчика и филеру неудобно сказать, что он «занят», — это делается, но извозчик торгуется с наблюдаемым так же, как со всяким пассажиром.

§ 45

Обязанности филера-извозчика те же, что и пешего. Он также должен выбрать позицию и оттуда наблюдать выход наблюдаемого. Пешие же, назначенные в помощь конному, обыкновенно скрываются в ближайшем прикрытии (трактир, чайная), расположение которого извозчик должен знать. По выходе наблюдаемого, извозчик, незаметно для наблюдаемого и посторонних, трогается с места, сажает пеших филеров, если они на улице, с такими же приемами, как обыкновенных седоков и едет за наблюдаемым, если тот также поехал на извозчике; или идет один, а пешие ведут пешком извозчика, если наблюдаемый идет пешком. Если пешие находятся в трактире, то извозчик, заметив направление наблюдаемого, быстро дает знать пешим посредством условного между ними сигнала, если они сидят у окна; или входит во внутрь трактира и говорить пешим что-нибудь вроде следующего: «Что же, господа, деньги давайте, или поедем»? — Пешие спокойно, но быстро выходят, садятся на извозчика, и последний догоняет наблюдаемого. Если наблюдаемый идет пешком, то пешие оставляют извозчика и следуют обыкновенным порядком за наблюдаемым непосредственно, или за извозчиком, а последний ведет уже наблюдаемого, следуя тихо за ним. При приближении к углам, извозчик подъезжает ближе, дабы, при повороте за угол, видеть, куда зайдет наблюдаемый. Вообще извозчик может держаться ближе к наблюдаемому, что и делает там, где этого нельзя пешим.

§ 46

Когда наблюдаемый поехал на извозчике, пешие филеры должны также брать извозчика (хотя бы и не филера) и ехать за наблюдаемым. Извозчику нужно только указать — куда ехать. Заметив, что наблюдаемый оставил извозчика и зашел в дом, или пошел дальше пешком, нужно также оставить извозчика, свернув для этого за первый попавшийся угол, для того, чтобы наблюдаемый не заметил, что ехавшие сзади его также оставили извозчика. После этого, рассчитав извозчика, подальше от места стоянки, надлежит, продолжать наблюдение пешком. Иногда (например, когда близко нет угла), дабы не упустить наблюдаемого из виду, один из филеров оставляет извозчика на ходу и занимает позицию, а другой едет для расчета дальше и, затем, возвращается. Необходимо всегда запоминать и записывать № извозчика, на котором едет наблюдаемый, дабы, в случае утери, можно было навести справку у извозчика, — куда он возил пассажира.

Если наблюдаемый часто ездит на извозчиках и представляет интерес, — полезнее назначать за ним своего филера-извозчика.

§ 47

Если наблюдаемый садится в трамвай или конку, то филер может также сесть с ним, но должен обратить внимание на то, — не наблюдает ли наблюдаемый за тем, кто после него садится и слезает. Если наблюдаемый обращает на это внимание, то, в следующий раз, садиться в трамвай не следует, а нужно ехать на извозчике. Так как извозчик не всегда успевает за трамваем и поэтому можно потерять наблюдаемого, то одному из филеров можно сесть на извозчика, а другому в трамвай.

§ 48

Если наблюдаемый отправился в театр, сад и т. под. места, то одному из филеров следует отправиться за наблюдаемым, а другому остаться оберегать выход, на случай, если филер, вошедший внутрь, утеряет там наблюдаемого. Нужно иметь в виду, что наблюдаемые вообще редко заходят в увеселительные места для развлечения, а в большинстве случаев они пользуются этими местами для конспиративных свиданий: а потому, если в театре наблюдаемый с кем-либо виделся, имея продолжительный разговор, или избирал для разговора укромные места, и, вообще, судя по конспиративным приемам, имел деловое свидание, то лицо, видевшееся с наблюдаемым, по выходе, следует брать под наблюдение для установки.

Находясь в театре, — филер ведет наблюдение также как и на улице, и также старается не встречаться с наблюдаемым лицом к лицу.

Если нет возможности быть в одном отделении с наблюдаемым (партер, балкон, галерея), то филеру надлежит поместиться так, чтобы все-таки видеть наблюдаемого. Надлежит также заметить вешалку, на которой оставил наблюдаемый пальто.

Если филер (почему-либо найдет неудобным для себя дальнейшее пребывание в театре, то, заметив хорошо приметы лица, с которым виделся наблюдаемый, выходит наружу, присоединяется к своему товарищу, и вместе ожидают выходов наблюдаемых.

§ 49

При входе наблюдаемого в трактир или другое подобное заведение, нужно проникнуть туда и посмотреть, что делает там наблюдаемый. При этом нужно держаться очень осторожно: войти вместе с другими посетителями и под их прикрытием быстро сообразить расположение помещения, дабы занять удобный пункт для наблюдения и, заняв таковой, — наблюдать. Если заметно, что наблюдаемый зашел не на свиданье с кем-нибудь, а просто поесть, напиться чаю и пр., то тогда лучше всего поскорее уйти из трактира, если же заметно, что наблюдаемый кого-то ждет, то непременно нужно ожидать (заказав себе что-либо в трактире), — кто к нему явится и, затем, если пункт для наблюдения удобный, можно ожидать его выхода там же; если же почему-либо наблюдать неудобно, — то выйти на улицу и ожидать там. Если наблюдаемых несколько и они выйдут порознь, то один из филеров ведет первого, а другой остается в ожидании выхода второго, и ведет его.

§ 50

Если филеры осуществляют наблюдение, сидя в пивной, трактире и проч., то должны садиться у окна, таким образом, чтобы видно было, когда войдет или выйдет наблюдаемый. Деньги за пиво, чай и т. под. должны быть всегда наготове. Разговоров с посторонними нужно избегать. Заметив наблюдаемого, нужно спокойно кончить чаепитие, спокойно встать и также спокойно выйти. Если наблюдаемый сам находится в трактире, чайной и проч., то особенно важно не срываться с места вслед за ним. Не говорить в слух фраз, относящихся к наблюдению, вроде следующих; «вышел, — пойдем». Собираясь уходить, нужно спокойно сказать: «не пора ли»? «Пойдем», чтобы и окружающая публика не имела ни малейшего подозрения, что филеры за кем-нибудь наблюдают.

§ 51

При встрече наблюдаемого с другими лицами, нужно запоминать их приметы (лицо, костюм), обращать внимание на характер встречи, (условный, случайный, сердечный, товарищеский, формальный и пр.) продолжительность разговора, передачу чего-либо и проч. И все это потом записать, а также записать в какой час встретились, в каком месте, сколько времени говорили.

§ 52

Если при наблюдении за одним лицом будет замечено свидание его с несколькими при конспиративной обстановке (в трактире; саду; сквере и т. под.) или сходка, то, в этом случае, один из филеров должен немедленно дать знать в Отделение, которое распорядится послать подкрепление, для чего, в случае недостатка филеров, последние снимаются с менее важных постов. Присутствовавшие на свидании или сходке устанавливаются; т. е. их нужно водить до того места, где они, по признакам, живут (нужно «положить» наблюдаемого). Признаками возвращения домой могут служить: уверенная походка, вход в парадное без звонка, с своим ключом, выход на балкон, к окну, — одетым по домашнему, зажигание огня в темной квартире, выход за покупкой съестных припасов, и т. под. Если же подобных признаков нет, то иногда можно, под благовидным предлогом, завести осторожный разговор с дворником или прислугой, и навести у них в разговоре справки. (Не доктор ли возвратился? Кажется акушерка пришла? А, вот наконец, и сапожник пришел… и т. под.).

§ 53

При наблюдении за домом, куда зашел наблюдаемый, филер должен обращать внимание на то, нет ли около дома патруля, не проходят ли туда через короткие промежутки времени лица, знакомые наблюдению, или вообще подозрительные, которые ищут дом, не заходят в него сразу, а сначала проходят мимо, оглядываются и проч. Такое поведение заходящих указывает, что в означенном доме происходит сходка, о чем филер должен немедленно дать знать в Отделение.

§ 54

Если филеру нельзя оставить поста, а нужно дать знать о чем-нибудь в Отделение (сходка, необходимость увеличить наблюдательные силы и проч.), то оно пишет записку заведующему наблюдением и посылает ее с посыльным или извозчиком в Отделение, запоминая № извозчика или посыльного. Записку надлежит писать условно. («В таком-то доме гости ждут Вас», «пришлите столько-то приказчиков туда-то», «Мы ждем Вас с товарищами там-то», и т. под.).

§ 55

Если при наблюдении за конспиративным свиданием, или сходкой, число наблюдаемых будет больше, чем число филеров, несмотря на присланное подкрепление, то под наблюдение, для установки, берутся наиболее серьезные, преимущество отдается более пожилым и тем, которые при выходе конспирируют, т. е. оглядываются, прячут лицо и т. под., или тем, которые имеют при себе какую-нибудь подозрительную ношу.

§ 56

Если несколько наблюдаемых приведены в одно место и вследствие этого произошло в данном месте скопление филеров, то последние не должны группироваться, а должны немедленно же распределить роли и, оставить необходимый пост; — остальные удаляются в ближайшее укрытое место (пивную, чайную и т. под.), где ожидают сигнала о выходе.

Если оставшимся на посту неудобно зайти в трактир, чтобы предупредить о выходе наблюдаемых, то можно филерам, сидящим у окна трактира, показать условный сигнал, например, пальцы, число коих означает выход первого, второго и т. д. наблюдаемых; по этому сигналу подлежащий филер выходит и ведет своего наблюдаемого.

§ 57

Находясь в продолжительном наблюдении у дома, где живет наблюдаемый, филер должен изучать живущих в наблюдаемом доме, чтобы отличать живущих от случайно приходящих и интересующую личность взять под наблюдение.

§ 58

Наблюдение за местами, где предполагается, что имеется лаборатория, типография, склад оружия и т. под., ведется с крайней осторожностью. В таких случаях обыкновенное пешее наблюдение, часто ведет к провалу, а потому нужно наблюдать или из квартиры (снимается напротив или по близости квартира) или ставить конное наблюдение, если есть близко извозчики, или же, если на боковой улице, то переодетым торговцем, посыльным и проч., в помощь которым даются пешие филеры. Последние не становятся близко около наблюдаемого дома, а загораживают выходы из улиц и берут наблюдаемых по пути, ведут с большой осторожностью, остерегаясь малейшего провала. При возвращении таких наблюдаемых домой, нужно идти как можно дальше от наблюдаемого. Входить во двор или дом, для установки квартиры, можно только в бойких дворах и очень больших домах.

§ 59

Если приходится арестовать наблюдаемого на улице, то филеры должны «отвести» наблюдаемого подальше от его квартиры и указать наблюдаемого чину полиции, для ареста. Если наблюдаемый идет по направлению к полицейскому участку, то лучше «подвести» его ближе к последнему.

§ 60

В случае потери наблюдаемого, филеры должны возвратиться к месту жительства наблюдаемого и ожидать вторичного его выхода или возвращения, а также установить наблюдение в местах наиболее частых его посещений.

§ 61

Вечером, на общем собрании в Отделении, филеры обмениваются приметами новых лиц, вошедших в отчетный день в сферу наблюдения и этим путем удостоверяются, не было ли данное лицо, в этот же день, в сфере наблюдения другого поста; в то же время сообщается о новых местах, посещаемых наблюдаемыми, дабы общими силами наметить квартиру, которую посещает наблюдаемый. Дома, посещаемые наблюдаемыми, в тот же день отмечаются заведующим наблюдением, или самими филерами, на «дуге домов», имеющейся в Отделении (на красном листе дома ставится штемпель: например, «Наблюдение Март») и одновременно наводятся справки, (на листе посещенного дома), — имеющиеся о нем в Отделении.

§ 62

Если филер находится на службе на вокзале или пристани, для наблюдения за приходящими и отходящими поездами и пароходами, то он должен приходить за 1 час до отхода поезда и за 15 минут до прихода, чтобы иметь возможность оглядеться в публике.

§ 63

Если наблюдаемый явился на вокзал или пароходную пристань и имеет там свидание с отъезжающим пассажиром и, может быть, что-нибудь ему передает, то надлежит немедленно дать знать об этом (по телефону или лично) в Отделение и спросить нужно ли ехать за этим пассажиром.

Относительно сопровождения наблюдаемых при выездах из города, нужно заранее дать указания филерам, дабы они имели возможность всегда ехать с наблюдаемым, так как последние весьма часто являются для отъезда, в момент отхода поезда.

На случай отъезда наблюдаемых должно иметь на вокзале, у состоящих при вокзале филеров, аванс, из которого отъезжающие филеры берут себе на дорогу. Этот же аванс может храниться в жандармской канцелярии на вокзале, или же иметься у филеров (рублей по 25 на каждого), которые наблюдают за лицами, подлежащими сопровождению при выездах.

Если наблюдаемый намеревается брать билет, то нужно постараться стать непосредственно за ним, чтобы узнать, куда он берет билет, если же это не удается, то заблаговременно предупредить жандармского унтер-офицера, который может всегда узнать, куда наблюдаемый берет билет. Если не удалось узнать у жандармского унтер-офицера, то попробовать узнать у носильщика, который прислуживает наблюдаемому. На больших вокзалах можно узнать, по кассе, какой взял билет наблюдаемый: пригородный или дальний. Если не удалось узнать, куда взял билет наблюдаемый, то филер берет билет до первой большой станции. В пути филер старается узнать, куда взят билет у наблюдаемого. Это можно узнать путем наблюдения за кондуктором, контролером, которые при поверке билетов имеют обыкновение говорить вслух конечную станцию пассажира. Спрашивать кондукторов и контролеров нужно избегать, так как они могут сообщить наблюдаемому; во всяком случае спрашивать нужно под благовидным предлогом. Если наблюдаемый держится спокойно, то филеру можно поместиться в одном с ним вагоне (в другом отделении), заняв верхнее место, откуда и следить за наблюдаемым. Установку места следования наблюдаемого надлежит делать весьма осторожно и, в случае неудачи, — брать билет до следующей узловой станции.

В пути один филер всегда бодрствует, другой отдыхает. При приближении к каждой остановке, необходимо посмотреть, не приготовляется ли наблюдаемый к оставлению поезда.

§ 64

В случае не указания, что за наблюдаемым надлежит следить, и после его выбытия из города, наблюдение должно производиться только в сем последнем. Если, однако, есть агентурные сведения о том, что выезд делается с нелегальными целями, (съезд, серьезное конспиративное поручение, и проч.) надлежит продолжать за ним наблюдение и по выбытии его из города. При этом филеры передают наблюдаемого для дальнейшей за ним проследки тотчас по прибытии в район первого же по пути Охранного пункта, Охранного Отделения или Жандармского Управления филерам сих Отделений или Управлений. О выбытии наблюдаемого делается предупреждение условной телеграммой, для организации встречи.

§ 65

В случаях переездов лиц, состоящих под наблюдением, в район другого Отделения, наблюдение передается местным филерам, о чем филер, начавший наблюдение, докладывает Начальнику местного Отделения. Если же лицо прибыло в местность, где Охранного Отделения или филерских отрядов не имеется, то наблюдение за ним продолжается прежними филерами, причем старшему из них вменяется в обязанность явиться к подлежащему Жандармскому Начальству, если таковое в данной местности имеется, и доложить о цели прибытия.

§ 66

При неожиданном, внезапном выезде с наблюдаемым, филеры обязаны при первой же возможности телеграфировать своему Заведующему наблюдением условным языком о том каким поездом они следуют, кого сопровождают, куда направляются, а также указать станцию (узловую), куда можно послать ему телеграмму «до востребования» если потребуется дать какие-либо распоряжения относительно наблюдаемого. Если место следования наблюдаемого известно филерам, то они телеграфируют кроме того Заведующему наблюдением соответствующего Охранного Отделения, сообщая иносказательно, сколько наблюдаемых едет, каким поездом, кто именно сопровождает. Если после этого наблюдаемый изберет почему-либо иное направление, или пересядет в другой поезд, филер о происшедших переменах дополнительно и своевременно телеграфирует в пункт встречи, во избежание напрасного там ожидания.

Если расстояние между местом следования и пунктом направления слишком кратко, то извещение о необходимости встречи должно делаться срочно телеграммой, дабы было время для необходимых распоряжений.

§ 67

Если наблюдаемый направится с какой-либо железнодорожной станции лошадьми в имение, или деревню, то, в большинстве случаев, ехать за наблюдаемым не представляется возможным. В этом случае нужно заметить № извозчика, нанятого наблюдаемым, а если нет №, то спросить других извозчиков, как зовут того, который повез наблюдаемого. Наняв после этого извозчика, в разговоре, спросить его, куда он отвез седока.

§ 68

При прибытии филеров и наблюдаемого из места постоянного жительства в другой города, филеры немедленно сдают свои вещи (если таковые имеются) на хранение носильщику и продолжают вести наблюдение.

В это время наблюдение нужно вести особенно энергично, дабы не упустить наблюдаемого, и беспрерывно до тех пор, пока не явится возможность определить, где именно поселился наблюдаемый.

Если представится возможным, то филерам полезно занять квартиру такую, (в гостинице, меблированных комнатах и пр.), чтобы можно было видеть выход наблюдаемого.

В первые же свободные часы филеры должны заняться изучением города, т. е. узнать улицы, общественные места, коночные пути, узнать приходы и отходы поездов, переменить головные уборы, если таковые не соответствуют уборам, которые носят в данное время в этой местности.

Если не удалось поселиться около наблюдаемого, то полезно останавливаться в гостинице около вокзала. Это необходимо потому, что часто приходится уезжать из города вслед за наблюдаемым, а потому, если филер живет близко к вокзалу, то он, при отъезде наблюдаемого, успеет захватить свои вещи.

В случае потери наблюдаемого, необходимо одному из филеров являться на вокзал к отходу поездов, дабы не пропустить отъезда наблюдаемого, а в городе производить розыск около того места, где наблюдаемый утерян, а также около тех мест, которые он часто посещал и в пунктах гуляния публики.

§ 69

Если наблюдаемый привезен в другой город и приезжих филеров встретили филеры местного Охранного Отделения, то приезжим надлежит немедленно же передать местным филерам наблюдаемого и отнюдь не ехать вместе с ними в наблюдение, так как наблюдаемый мог при отъезде, или в пути, запомнить филеров, и тогда наблюдение будет испорчено.

Приехавшие филеры, сдав наблюдаемого, должны немедленно с вокзала явиться в местное Охранное Отделение и доложить имеющиеся у них сведения о наблюдаемом, и, если не будет особого приказания, — возвратиться назад.

§ 70

По прибытии в какой-либо другой город, вне своего постоянного местожительства, филер немедленно телеграфирует свой адрес своему Начальнику и письменно сообщает подробно результаты наблюдения ежедневно.

О всех выездах наблюдаемых лиц Начальник Охранного Отделения письменно сообщает в Особый Отдел Департамента Полиции, с краткой характеристикой лица, указывающей на причину сопровождения наблюдаемого.

§ 71

В небольших провинциальных городах, где улицы пусты и филер, близко идущий к наблюдаемому, заметен последнему. — практикуется способ «параллельного» наблюдения (по смежной улиц). При таком способе наблюдения один из филеров идет по улице, параллельной той, по которой идет наблюдаемый и при том со скоростью движения наблюдаемого, а другой сзади наблюдаемого, но настолько далеко от последнего, чтобы его было только видно. Первый филер равняется с наблюдаемым на перекрестках, где филеры непременно должно зорко проверить проход наблюдаемого через пересекающую улицу. Таким образом, можно всегда (при ровных улицах) наблюдать «без провала» и видеть, куда заходит наблюдаемый. При наблюдении за очень серьезной личностью, по параллельным улицам идут два филера: один с правой, другой с левой стороны наблюдаемого, а третий на далеком расстоянии сзади, по одной улице с наблюдаемым.

§ 72

При осуществлении наблюдения в небольшом городе, нельзя долго оставаться на одном месте на улице, не обратив на себя внимания жителей, поэтому наблюдаемые берутся на ходу, т. е. Не прямо от дома, а на пути его из последнего, а также из наблюдательных квартир, с мест прогулок и проч.

§ 73

В продолжительной командировке, в маленьком городе, удобнее жить с семьей, так как меньше шансов на провал и, кроме того, прогулки с женой или ребенком часто могут замаскировать наблюдение.

§ 74

Письма по наблюдению посылаются заказными, в двух конвертах, запечатанных сургучной печатью; при чем в верхнем (большом) конверте на месте печати делается прорез, чтобы сургуч при запечатании проник до внутреннего конверта и припечатал его к наружному. Письма рекомендуется сдавать на вокзалах, или же опускать в почтовые ящики поездов.

§ 75

Все письма из одной какой-нибудь местности должны иметь общую порядковую нумерацию и указание, когда и где они составлены, в конце — подпись.

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 250. Л. 19–27.

№ 27. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений и губернских жандармских управлений в связи с проблемами розыскной работы в сельской местности

2 марта 1908 г.

Совершенно секретно

В настоящее время в Губернских Жандармских Управлениях, согласно § 14 Положения о районных охранных отделениях и циркуляра Департамента Полиции от 19 октября 1907 года за № 137983 сформированы из жандармских унтер-офицеров более или менее значительные филерские отряды, что соединено было, между прочим, с упразднением большого числа отдельных унтер-офицерских пунктов, за исключением пограничных.

Казалось бы, что соединение в руках Начальников Управлений филерских отрядов должно было бы в значительной степени облегчить борьбу с проявлениями революционного движения в уездных городах и сельских местностях, так как у Начальников Управлений явилась возможность командировать по мере надобности в сельские местности лиц, совершенно новых, неизвестных, которые могли бы собирать необходимые сведения, вести наружное наблюдение и тем облегчать деятельность местной агентуры.

Между тем, на самом деле некоторые Начальники Жандармских Управлений не только отнеслись совершенно равнодушно к предложению о приобретении в сельских местностях секретных сотрудников, но и сосредоточив в своих руках филеров, не пользуются этой силой для розыскных целей, ограничиваясь назначением филеров, для затяжной зачастую бесцельной слежки в губернских городах за «неблагонадежными» лицами и предоставляя остальные пункты губернии исключительному надзору чинов общей полиции.

Такое безусловно недопустимое отношение со стороны некоторых жандармских чинов к их главнейшей обязанности приводит к усилению революционной пропаганды в деревнях, результатом чего являются аграрные беспорядки, крестьянские бунты, грабежи, насилия и разбойные нападения на должностных и частных лиц. Признавая необходимым положить предел таким печальным явлениям, ответственность за которые всецело ложится на слабость и бездействие подлежащих розыскных органов, Департамент Полиции вынужден еще раз предложить Начальникам Губернских Жандармских Управлений принять к неуклонному руководству и точному исполнению нижеследующее:

1) Необходимо принять самые решительные меры к приобретению в наиболее угрожаемых пунктах губернии вполне осведомленных секретных сотрудников, входящих в состав местных организаций.

2) Сношения с сотрудниками вести с соблюдением полной конспирации, отнюдь не назначая им свиданий в Управлении и не встречаясь с ними в форменном платье. Ни в каком случае не следует пользоваться для письменных сношений с сотрудниками адресами управления и жандармских офицеров.

3) Иметь на местах кроме секретных сотрудников, так сказать вспомогательных агентов, в лице местных лавочников, волостных и сельских писарей, чинов почтового ведомства и т. п., которые, не состоя в организациях, могли бы за небольшое вознаграждение своевременно осведомлять Жандармское Управление о настроении на местах, о тех или других противоправительственных проявлениях, об отдельных лицах, занимающихся агитацией и т. п. Этим вспомогательным агентам должны быть даны точные инструкции и указания и сообщен конспиративный адрес.

4) Для разработки получаемых агентурных сведений, а равно для свиданий с вспомогательными агентами, а в исключительных случаях и с менее серьезными секретными сотрудниками командируются на места филеры, в потребном числе, которые должны отрешиться от рутинных приемов неотступной слежки, законспирировать цель своего приезда торговыми или другими целями и не останавливаться перед некоторыми сыскными приемами, являясь на места под видом крестьян, мелких торговцев и т. п. Все воспитание и обучение филеров должно быть направлено главным образом к умению найтись во всякой обстановке и приспособиться к ней.

5) Независимо отдельных частных случаев необходимо организовать секретное освещение губернии путем периодических командировок филеров-унтер-офицеров в места наибольшего развития пропаганды, в фабричные и заводские центры, в наиболее населенные пункты и в те сельские местности, в коих возможно ожидать проявление аграрных беспорядков. О результатах этих объездов следует немедленно же сообщать в район, а важнейшие сведения и Департаменту Полиции (по Особому Отделу) и поставлять в известность Губернаторов для принятия необходимых мер.

6) Фамилии секретных сотрудников и вспомогательных агентов ни в каком случае не обнаруживаются.

7) Все сведения, получаемые от секретных сотрудников и вспомогательных агентов вносятся немедленно же по получении этих сведений в особые дневники, отдельные на каждого сотрудника, собственноручно лицом, заведующим розыском, причем дневники эти ведутся в третьем лице.

8) Филеры обо всем замеченном в течении дня представляют ежедневно вечерние рапортички, содержание которых вносится в дневник наружного наблюдения по данному городу или селению.

Предлагая принять к руководству вышеприведенные указания, Департамент Полиции вновь настоятельно просит обратить самое серьезное внимание на проявления революционного движения и в уездах вверенной Вашему наблюдению губернии, а в особенности на крестьянское движение, остающееся во многих местностях без всякого внимания и наблюдения, имея при этом в виду, что негласное наблюдение, как уже это было Вам указано в циркулярном письме от 25 июля 1906 г. должно быть направлено на разоблачение террористических групп, агитаторов среди крестьян и войск, а также на агитацию среди железнодорожных и почтово-телеграфных служащих, причем необходимо строго различать лиц так называемого либерального направления, хотя бы громко высказывающих свое недовольство существующим порядком, от преступных деятелей, подстрекающих к учинению беспорядков и участвующих в организациях революционного характера. Только на этих последних группах должны быть сосредоточены все усилия наблюдения и своевременное выяснение и арестование их будет признано целесообразным результатом деятельности розыскных органов. Главной задачей в области движения среди городского населения и войск должно быть препятствование всеми мерами сформированию тайных организаций, в особенности же руководящих, так как своевременное расстройство их является наилучшим способом предотвратить массовые и единичные революционные выступления. При этом плодотворности розыска в смысле возможности судебного преследования будет содействовать внимательное отношение агентуры к указанию лиц, могущих быть допрошенными в качестве свидетелей.

Обо всех возникающих при исполнении настоящего циркуляра сомнениях и недоразумениях, а равно о вырабатываемых путем опыта новых приемах политического сыска и наблюдения, Департамент Полиции просит с полной откровенностью сообщать личными письмами на имя Директора, отправляя таковые в казенных заказных пакет.

За Директора С. Виссарионов[44] За заведующего Особым Отделом Пешков

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 20. Л. 91–92 об.

№ 28. Письмо начальника Харьковского районного охранного отделения П. К. Попова[45] начальнику Московско-Киевского жандармского полицейского управления железных дорог Д. А. Правикову[46] о развитии агентурной работы

15 марта 1908 г.

Совершенно секретно

Лично

Милостивый государь,

Дмитрий Александрович.

Озабочиваясь успешным ведением розыска в губерниях, входящих в район вверенного мне Районного Охранного Отделения, и руководствуясь преподанными Г. Директором Департамента Полиции указаниями по этому предмету, считаю неотложную надобностью обратиться к Вашему Высокоблагородию за содействием с просьбой не отказать в преподании г.г. Начальникам Отделений вверенного Вам Управления по выполнению для улучшения постановки розыска в заведуемых ими районах нижеследующих указаний, к каковым надлежит приложить все усилия с надлежащим направлением подчиненных и подведомственных чинов, принимая во внимание, что единственным и вполне надежным средством, обеспечивающим широкую осведомленность, является секретная агентура, приобретение каковой составляет главнейшую обязанность лица, ведающего политическим розыском.

Для приобретения сотрудников необходимо постоянное общение, собеседование лица, ведающего розыском, с арестованными по политическим преступлениям. Ознакомившись с такими лицами и наметив тех из них, которых можно склонить на свою сторону (слабохарактерные, недостаточно убежденные революционеры, считающие себя обиженными в организации, склонные к легкой наживе и т. п.), лицо, ведающее розыском, склоняет их путем убеждения на свою сторону и тем самым обращает их из революционеров в лиц преданных правительству. Причем откровенные показания лиц, изъявивших согласие быть сотрудниками, не подлежат оглашению и по возможности не заносятся в протокол, дабы с большей безопасностью создать нового сотрудника. Этот сорт сотрудников нужно признать наилучшим. Помимо бесед с лицами, уже привлеченными к дознаниям, часто удается приобретать сотрудников и из лиц еще не арестованных, которые приглашаются для бесед с лицом, ведающим розыском, в случае получения посторонним путем сведений о возможности приобретения такого рода сотрудника.

Кроме того, можно использовать тех лиц, которые будут убеждены в бесполезности своей личной революционной деятельности, нуждаются в деньгах и хотя не изменяют коренным образом убеждений, но ради денег берутся просто продавать своих товарищей.

Секретные сотрудники должны состоять [в] одной из революционных организаций ([по] которой они и дают сведения) или, по крайней мере, тесно соприкасаться с серьезными деятелями таковых, так как только тогда сведения их будут ценны. Лица, не состоящие в революционных организациях и не соприкасающиеся с ними, особенно различные местные «старожилы», принадлежащие иногда к крайним правым партиям, зачастую не только не бывают полезны в деле розыска, но даже и вредны, так как заставляют неопытных и неосведомленных лиц, ведающих розыском, направлять таковой в ложную сторону и совершенно непроизводительно тратить силы и средства.

Изложенное отнюдь не значит, что сведениями таких лиц надлежит пренебрегать, — не следует лишь на последних возлагать больших надежд и считать таких лиц «секретными сотрудниками», а сведения их «агентурными». В деле розыска нельзя пренебрегать никакими сведениями, но нужно научиться давать им надлежащую оценку и не считать их без проверки «дающего сведения лица и самых сведений» — достоверными.

Секретные сотрудники должны быть постоянными и получать определенное жалованье (помесячно), а не за отдельные сообщения, так как только при имении постоянной агентуры можно быть в курсе деятельности революционных организаций и только постоянная агентура может относиться с интересом к делу розыска.

Сведения приходящих лиц, требующих платы за каждое отдельное указание на то или другое революционное предприятие (штучники), конечно, должны быть использованы в интересах дела, в особенности сведения о предполагаемых экспроприациях, совершаемых часто лицами, не имеющими никакого отношения к революционным организациям, но к таковым сведениям нужно относиться с большой осторожностью и тщательно проверять их всеми способами. Зачастую сведения эти бывают провокаторскими, а иногда и просто «дутыми».

При этом всегда надлежит стремиться использовать лицо, дающее отдельные сведения, в целях учреждения при его посредстве систематической агентуры.

Секретных сотрудников надлежит иметь в каждой из действующих в данной местности революционных организаций и по возможности по несколько в одной и той же организации. Лицо, ведающее розыском, не должно упускать ни одного случая, могущего дать хотя слабую надежду на приобретение секретных сотрудников. Каждое лицо, подающее надежду, надлежит расположить к себе и использовать в целях агентуры, причем нужно помнить, что дело приобретения секретных сотрудников очень щекотливое и требует много терпения и осторожности. Малейшая неосторожность или форсировка часто вызывает решительный отпор.

Заведующему розыском рекомендуется ставить надежных сотрудников к себе в отношения, исключающие всякую официальность и сухость, имея в виду, что роль сотрудника обыкновенно нравственно очень тяжела и что «свидания» часто бывают в жизни сотрудника единственными моментами, когда он может отвести душу и не чувствовать угрызений совести. Только [при] соблюдении этого условия можно рассчитывать иметь преданных людей.

Что касается вознаграждения сотрудников, то таковое находится в прямой зависимости от ценности даваемых ими сведений и положения, занимаемого ими в организации, но во время ареста жалованье сотруднику должно быть обязательно сохранено и по возможности даже увеличено, а при удачных ликвидациях, являющихся результатом сведений и разработки постоянного сотрудника следует поощрять денежной наградой.

Относительно руководства сотрудниками лицу, заведующему агентурой, надлежит твердо помнить, что они должны руководить сотрудниками, а не слепо следовать указаниям последних. Обыкновенно сотрудник выдающийся, интеллигентный, занимающий видное положение в партии, стремится подчинить своему авторитету лицо, ведущее с ним сношения, и оказывать давление на систему розыска. Если для сохранения отношений возможно оставлять его в убеждении, что такое его значение имеет место, то в действительности всякое безотчетное увлечение сотрудниками приводит к отрицательным результатам.

Лицо, ведущее агентуру, должно составлять себе план расследования и стремиться извлечь из агентуры все данные для его осуществления.

Поэтому, никогда не открывая своих карт перед сотрудником, надлежит давать ему поручения, вытекающие из плана розыска. При этом следует с особенным вниманием относиться к выяснению или закреплению в памяти таких фактов, которые могли бы быть впоследствии использованы как судебные улики и подтверждены доказательствами, лежащими вне соприкосновения с сотрудником. Эти задачи розыска (в общих чертах) могут быть указаны сотруднику, дабы и он приучался к собиранию данных пригодных для судебного расследования и прикрытию агентуры.

Лицо, ведающее розыском, должно также твердо помнить, что «сотрудничество» от «провокаторства» отделяется весьма тонкой чертой, которую очень легко перейти, т. е. сами сотрудники не должны создавать преступных деяний и подводить под ответственность за содеянное ими других лиц, игравших в этом деле второстепенные роли. Хотя для сохранения своего положения в организации им приходится не уклоняться от активной работы, но они должны на каждый отдельный случай испрашивать разрешения лица, руководящего агентурой, и уклоняться во всяком случае от участия в предприятиях, угрожающих серьезной опасностью. В каждом отдельном случае должно быть строго взвешиваемо, действительно ли необходимо для получения новых данных для розыска принятие на себя сотрудником возлагаемого на него революционного поручения, причем лицо, ведающее розыском, должно знать программы революционных партий, быть знакомо с историей революционного движения, положением сего движения в данный момент и следить за революционной литературой. Лицо, ведающее розыском, должно помнить, что все стремления политического розыска должны быть направлены к выяснению центров революционных организаций и к уничтожению их в момент проявления ими наиболее интенсивной деятельности, почему не следует «срывать» дела розыска только ради обнаружения какой-либо подпольной типографии или мертволежащего на сохранении склада оружия, помня, что изъятие подобных предметов только тогда приобретает особо важное значение, если они послужат к изобличению более или менее видных революционных деятелей и к уничтожению организации.

Лицо, ведающее розыском, должно проникнуться сознанием, что лучшим показателем успешной и плодотворной его деятельности будет то, что в местности, вверенной его надзору совсем не будет ни типографий, ни бомб, ни складов литературы, ни агитации, ни пропаганды. Последние результаты будут достигнуты, если лицо, ведающее розыск, при серьезной осведомленности о революционной деятельности и умении систематически и планомерно пользоваться этими знаниями достигнет того, что революционеры вынуждены будут прекратить в данной местности свою преступную работу.

Чтобы лицу, ведущему розыск, было легко ориентироваться в сведениях, поступающих от сотрудников, и возможно было в любое время навести справки о лицах, прошедших по агентуре за прошлое время, необходимо выполнять нижеследующее: на каждого секретного сотрудника заводится особая тетрадь (книжка), куда заносятся (собственноручно заведующим розыском) все получаемые от него сведения, причем в тетради оставляются большие поля для отметок заведующего розыском о принимаемых мерах. В конце тетради должен быть алфавит, в который заносятся все имена, упомянутые сотрудником, со ссылкой на страницу тетради, на которой имеются о них сведения, в этот же алфавит заносятся и установки лиц со ссылками на первоначальное имя или революционную кличку. Все сведения об одном лице, поступают ли они от одного или от различных сотрудников, заносятся из книжек на особый лист (форма прилагается), на котором сосредоточиваются решительно все агентурные сведения о данном лице, иначе говоря производится «сводка» сведений, после чего листы эти со сведениями о членах одной и той же организации нанизываются на отдельный регистратор (дугу), который и заводится на каждую организацию отдельно. Кроме того, со всех упомянутых алфавитов пишутся листы общего архива (форма прилагается), которые нанизываются на дугу всех лиц, проходящих по внутреннему и наружному наблюдению, как равно проходящих и вообще по переписке в канцелярии, причем на одно лицо может быть несколько листков по различным его кличкам, установкам, наблюдению и переписке, но непременно со ссылками в каждом на другие листки, напр.: «Федька Бомба» — кличка в организации (регистратор анархистов-коммунистов) см. Вдовенко Федор Иванов (нелегальный паспорт Николаева) см. Николаев Иван Федоров (действительная фамилия Вдовенко Федьки-Бомбы) см. Жанчик (имя Николаева Вдовенко Федьки-Бомбы) в семейном кругу см. Быстрый (кличка наблюдения Николаева) и т. п., таким образом, имея отдельный лист на каждую из кличек со ссылкой на остальные, всегда можно по каждому из них найти нужное лицо. На этих листах, кроме кличек, установок, ссылок на регистратор агентуры или №№ исходящих и входящих бумаг, где лицо упоминается, ничего не пишется.

Вместо с сим считаю необходимым просить Ваше Высокоблагородие принять к сведению для указаний Г.г. начальникам Отделений вверенного Вам Управления, что хотя одним и большим из средств негласного сбора сведений и расследований является наружное наблюдение за лицами, прикосновенными к революционному движению, для каковой цели назначаются особые лица или переодеваются жандармские унтер-офицеры (филеры), но оно представляется средством большей частью вспомогательным, а потому при отсутствии освещения со стороны внутренней агентуры оно лишь в исключительных случаях может дать самостоятельный материал для выяснения сообществ, поэтому наибольшую выгоду из него можно получить только при строгом сообразовании его с указаниями внутренней агентуры на значение наблюдаемых лиц и намеченных (может быть самими филерами) событий. Филерам должно быть заранее отдано приказание о том, кого из наблюдаемых надлежит сопровождать в случае выезда их из города, а к таковым лицам следует отнести только тех лиц 1) в отношении коих имеются на этот предмет распоряжения Департамента Полиции, 2) заведомо нелегальных, 3) основательно подозреваемых в террористических злоумышлениях и 4) относительно которых доподлинно известно, что поездка их имеет революционную цель.

Сообщая об изложенном, лично и совершенно доверительно прошу Ваше Высокоблагородие об ознакомлении с сим Г.г. Начальников Отделений вверенного Вам Управления лично и совершенно конфиденциально без выдачи копий настоящего письма, подлежащего хранению в строгой тайне.

Прошу принять уверение в совершенном почтении и преданности Вам готового служить.

Попов

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 38. Л. 1–5.

№ 29. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений, губернских и жандармских полицейских управлений железных дорог в приграничных губерниях и на пограничные пункты об использовании агентуры для наблюдения за снабжением революционеров оружием

20 марта 1908 г.

Секретно

Как показал опыт, наиболее верным способом розыска и задержания транспортов оружия, как на границе, так и внутри края, является секретная агентура, которая ныне уже существует при некоторых жандармских управлениях, в виде постоянных сотрудников, получающих определенное содержание и случайных агентов, получающих вознаграждение за каждое отдельное сообщение, смотря по его важности.

Признавая необходимым применение со стороны жандармских чинов вышеозначенного способа преследования тайного водворения оружия в Россию, в самых широких размерах, Департамент Полиции предлагает обратить на это дело самое серьезное внимание, немедленно же приняв меры к приобретению секретной агентуры, близко стоящей к главным складам, снабжающим революционеров оружием и к складочным пунктам, в которых сосредоточивается оружие, уже водворенное в Россию, и сообщая немедленно же все получаемые сведения, как местным розыскным органам, так в Департамент Полиции и в подлежащее районное охранное отделение.

Все сведения, сообщаемые сотрудниками по оружию, обязательно вносятся в особые дневники, в коих делаются пометки о том, как именно использованы полученные сведения.

При этом следует иметь в виду, что во избежание так называемого «провала» секретных сотрудников и мести со стороны их единомышленников, фамилии сотрудников ни в каком случае не обнаруживаются и таковые в дневниках и отчетах именуются псевдонимами.

Расходы по приобретению секретных сотрудников по наблюдению за тайным ввозом оружия должны быть отнесены на агентурные средства на общем основании.

За Директора С. Виссарионов Заведующий Особым Отделом Васильев

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 20. Л. 114–114 об.

№ 30. Письмо вице-директора Департамента полиции С. Е. Виссарионова начальнику Олонецкого губернского жандармского управления М. Д. Загоскину[47] по поводу участия агентов в революционном движении

2 апреля 1908 г.

Лично

Совершенно секретно

Циркулярно

Из деятельности розыскных органов Департамента полиции известны случаи провалов секретных сотрудников, происшедших вследствие неосторожного использования последних лицами, ведающими политическим розыском, и неполного понимания степени участия секретной агентуры в революционном движении. Так, один сотрудник, в целях предупреждения организованного партией покушения на жизнь офицера, заведовавшего розыском, заявил организации о согласии своем привести в исполнение решение партии, для чего принял от организации бомбу и револьвер. В день, назначенный для совершения покушения, произведена была ликвидация, причем в квартире сотрудника обнаружена была бомба. Обстоятельство это повело к провалу сотрудника.

В другом случае, секретный сотрудник в целях раскрытия преступления и выдачи виновных, принял участие в ограблении кассы магазина. Один из задержанных участников ограбления выдал участие сотрудника. Последний, привлеченный к следствию в качестве обвиняемого, объяснил, что в описанном преступлении он принимал участие в качестве секретного сотрудника. Обстоятельство это также повело к провалу сотрудника.

Подобные приведенные повторяющиеся случаи разоблачений революционными организациями участия некоторых своих членов в качестве сотрудников розыскных органов указывают на необходимость более серьезного руководства агентурой. Хотя для сохранения своего положения в организациях сотрудникам и приходится не уклоняться от активной работы, возлагаемой на них преступными сообществами, тем не менее они должны на каждый отдельный случай испрашивать разрешение лица, руководящего агентурой, которое в каждом отдельном случае должно строго взвешивать действительно ли необходимо для получения новых данных для розыска принятие на себя сотрудником возлагаемого на него революционерами поручения, или же лучше под благовидным предлогом уклониться от его исполнения. Во всяком случае заведующий розыском отнюдь не должен допускать сотрудников до активной работы в преступных организациях в сфере опасных выступлений, когда провал сотрудников является почти неизбежен.

Сообщая об изложенном для сведения, имею честь просить Вас, милостивый государь, принять уверение в совершенном моем почтении и искренней преданности.

За директора Департамента Полиции С. Виссарионов

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 256. Л. 175.

№ 31. Из отчета о заседаниях Первого съезда начальников районных охранных отделений

Апрель 1908 г.

2–4 апреля 1908 года под председательством директора Департамента полиции действительного статского советника М. И. Трусевича происходило совещание Начальников Районных охранных отделений, созванного для обмена мнениями по поводу годичного опыта, применения положения о районных охранных отделениях и обсуждения принципиальных вопросов, вызываемых практикой этих новых учреждений и развивающимся делом розыска.

В совещании принимали участие: исп. об. вице-директора Департамента полиции коллежский советник Виссарионов, заведующий Особым отделом надворный Советник Васильев, состоящий при Департаменте полиции подполковник Беклемишев[48], помощник Московского градоначальника полковник Климович[49], Начальники районных охранных отделений: Северного — генерал-майор Герасимов[50], помощники его подполковник Комиссаров[51] и ротмистр Гаврилов[52], Кавказского полковник Еремин[53], Поволжского полковник Критский[54], помощник его подполковник Пастрюлин[55], Сибирского — полковник Кременецкий[56], Центрального — подполковник фон-Котен[57], Юго-западного — коллежский асессор Кулябко[58], Юго-восточного — подполковник Попов[59], Южного — подполковник Левдиков, Прибалтийского — подполковник Балабин[60], Уральского — подполковник Бабчинский, Привислинского — подполковник Заварзин[61], Северо-Западного — подполковник Шебеко, Ташкентского — надворный советник Квицинский[62], помощник его надворный советник Огиевич, Начальник Донского Охранного Отделения подполковник Карпов[63] и заведующий Заграничной агентуры статский советник Гартинг[64].

Начальники Районных охранных отделений, начальник Донского Охранного Отделения и Заведующий Заграничной агентурой сделали краткие доклады о положении революционных организаций во вверенных им районах, причем по ходу изложения директором Департамента возбужден и поставлен на обсуждение совещания ряд вопросов, имеющих общее значение.

Внутренняя агентура в областных центрах и центральных комитетах революционных партий

Дает ли внутренняя агентура в местных революционных группах освещение исключительно этих групп, или предоставляет возможность нащупывать верхи организаций, и обратно — агентура, стоящая в центральных комитетах, может ли дать указания, которые являлись бы полезными для розыска на местах.

Всестороннее обсуждение этого вопроса привело к выводу, что агентура в провинциальных охранных отделениях осведомляет только о местных революционных силах и зачастую, но не всегда, о составе и деятельности областных партийных комитетов. Дать освещение верхов партии местная агентура не в состоянии; точно также агентура центральных комитетов не может доставить сведений розыскного характера для провинции, так как сами революционные центры не располагают данными о личном составе той или другой группы, а лишь дают перифериям общие циркулярные директивы. Во всяком случае, по отзывам Начальников охранных отделений, в разъяснение вопросов, касающихся связи местных революционных организаций с центрами, розыскные органы всегда получают надлежащие сведения от Департамента полиции и многие вопросы выяснены были исключительно таким путем.

Директор Департамента по этому предмету обратил внимание совещания на то, что охранным отделениям, при получении сведений о появлении в области члена или агента центрального комитета одной из преступных партий, необходимо беззамедлительно запрашивать Департамент полиции или С. Петербургское Охранное отделение о таком лице и иметь тщательное наблюдение за ним, так как этим способом весьма успешно могут быть разрабатываемы местные группы.

В связи с только что приведенным вопросом директором Департамента поднят был вопрос, принимают ли розыскные чины меры, чтобы провести своих секретных сотрудников, состоящих в губернских или городских комитетах, в областные.

Общий ответ свелся к тому, что подобный прием не практикуется, причем по этому поводу участвующими в совещании высказан был ряд соображений. Не говоря уже о том, что каждый офицер, ведающий розыск, старается сохранить хорошего сотрудника в своем распоряжении, проведение его в областной комитет представляется затруднительным и потому, что сопряжено с переездом сотрудника в другой город, тогда как он всегда связан с постоянным местом своего жительства возможностью заработка, личными узами и т. п.; кроме того необходимо точно знать момент, когда агента удобно «подставить» в комитет, а это, при условии, что связанный с сотрудником офицер живет вне места нахождения комитета, весьма затруднительно; наконец, хороший сотрудник всегда знает личный состав областного комитета и может дать сведения о сем району и не входя сам в областной комитет. В противовес изложенного довода некоторые из начальников районных охранных отделений доложили, что члены областных комитетов обыкновенно не прибывают постоянно все вместе в одном определенном пункте, а, проживая в разных городах, только периодически съезжаются для обсуждения комитетских дел, в городе же, где числится комитет, функционирует в качестве постоянного, распорядительного органа его, штаба, «областное бюро», причем если приобрести агентуру в этом учреждении, ведающем фактически все дела области, комитет будет освещен вполне.

Вывод из приведенного выше обмена мнений сделан Директором Департамента нижеследующий: секретных сотрудников, состоящих в местных группах, офицеры, в распоряжении которых они находятся, по возможности должны проводить в областные бюро, ни в каком случае не препятствуя таким стремлениям самого агента, или районных розыскных органов; излишняя форсировка в этом случае, конечно, не должна быть практикуема, за исключением агентуры по боевым группам, характер деятельности коих заставляет стремиться только к одному — наиболее полному освещению деятельности их и получению возможности быстрых ликвидаций наиболее широкого круга принадлежащих к боевым предприятиям лиц, — почему сотрудники этой категории должны быть «проталкиваемы» вверх особенно настойчиво.

В частности относительно боевых дружин совещание выяснило, что так как они обыкновенно состоят при областных комитетах, то приобретением агентуры в последних достаточно будет освещаться и боевая деятельность; в тех же случаях, когда боевая группа существует самостоятельно, она все-таки должна войти в сношение с комитетом по вопросам хозяйственного характера: по приобретению квартиры, паспортов, денег и т. п.

Далее поставлен был вопрос, что представляется более целесообразным при ликвидациях областных комитетов, члены которых, как указано было выше, проживают в разных городах: арест ли комитета в целом составе во время одного из периодических заседаний его, или задержание отдельных членов в местах их постоянного пребывания разновременно.

Так как практика большинства показывает, что ликвидация всего комитета может вести к провалу агентуры района, то директор Департамента пришел к следующему заключению: когда район имеет агентуру в областном комитете или бюро и таковая может пострадать от ликвидации съехавшегося на заседание комитета, предпочтительно производить аресты вне областного города, — при отсутствии же опасности провала желательно брать заседание в целом его составе, тем более, что, при наклонности представителей революционных партий к закреплению своей распорядительной и совещательной деятельности в форме разного рода отчетов, протоколов, переписки, подобные ликвидации могут давать серьезный материал для возбуждения формальных дознаний и предварительных следствий.

[…]

Сельские братства и борьба с ними

По докладе Начальниками Районных Охранных Отделений о несомненном факте развития сельских братств, их организации и особенностях борьбы с этим новым революционным явлением, директор Департамента, на основании сделанных совещанием выводов, преподал нижеследующие указания. Прежде чем заводить внутреннюю агентуру в сельских братствах, ведающие розыск лица должны озаботиться приобретением осведомленности, где именно существуют братства, — для получения же означенных сведений необходимо иметь возможно более «вспомогательных агентов», которые, не будучи секретными сотрудниками в собственном смысле этого слова, освещали бы общее положение вещей в деревне. Такие агенты могут быть приобретены, но с осторожностью в выборе, из среды деревенских лавочников, продавцов в чайных, но лучшим средством было бы — поселить в деревне под благовидным предлогом своего человека, например, устроивши ему какое-либо торговое предприятие. При этом, так как придать облик лавочника жандармскому унтер-офицеру представляется неудобным по соображениям воинской службы, — более подходящим элементом для указанной цели явился бы филерский состав; однако здесь надо иметь в виду, что приспособленный к торговле человек иногда может найти этого рода деятельность более выгодной, чем служба делу розыска и расторговавшись, перестать работать в намеченном направлении, — а потому надлежит выбирать для роли исключительно старых, опытных, втянувшихся и надежных филеров, за которых можно ручаться, что они не уйдут окончательно в торговлю. Такие люди, обжившись на месте, могут впоследствии завести и настоящую агентуру. Целесообразно было бы приспособить для вспомогательной агентуры и унтер-офицеров жандармских железнодорожных отделений, которые, всегда имея связи с населением прилегающих к линии дороги сельских местностей, могут освещать положение, тем более что, наметивши получение известного рода сведений, им нетрудно будет извлечь таковые при болтливости вообще сельской среды, далеко не представляющей из себя, даже и при развитии в ней революционного брожения, строго законспирированной организации. Только будучи осведомленным указанными выше путями о существовании братства, можно, ликвидировав хотя бы часть его, приобрести настоящую агентуру. Далее в интересах возможно более всестороннего и успешного обследования сельских групп, надо принять в соображение, что сельские братства данной губернии объединяются в губернском комитете партии социалистов-революционеров, и что агентура означенного революционного комитета может дать некоторую осведомленность и в отношении деревни. В этих видах должно быть полное единение в розыскной деятельности и взаимный обмен сведениями между начальником охранного отделения того города, где имеется губернский комитет, и офицером, ведущим розыск в губернии. Наконец, так как практика показывает, что и губернские, и областные комитеты высылают в сельские местности своих эмиссаров для инструктирования крестьянства, агентура в комитетах должна быть направлена к беззамедлительному доставлению указаний на таких разъездных агентов для неотступного сопровождения их наблюдением и разработки по ним местных групп. При этом районные охранные отделения, в пределах которых сосредоточена работа эмиссаров из одного областного комитета, должны также объединить свою деятельность.

Что касается вопроса, каким образом, при наличности агентуры в братствах, использовать доставляемые ею сведения, то здесь приходится считаться с особыми затруднениями, проистекающими из того, что селения зачастую значительно удалены от места квартирования розыскного органа и агентурные указания почти всегда явятся запоздалыми. Наиболее удачным будет разрешение этого вопроса в том смысле, чтобы предоставить реализацию агентурных сведений местной полиции до урядника включительно, а в этих видах секретных сотрудников придется связать с названными полицейскими органами. Но для сего необходимо тщательно выбирать подходящих чинов, хорошо инструктировать их, и предоставляя им ведение агентуры, тем не менее оставлять за собой общее руководство этим делом. Дабы полицейские урядники и становые приставы избавлены были от обязанностей представлять получаемые ими сведения агентуры уездному исправнику или в канцелярию губернатора, что иногда может вести к провалам, — начальникам губернских жандармских управлений рекомендуется входить в соглашения с губернаторами о предоставлении полиции права исключительных и непосредственных сношений с жандармскими офицерами.

Как видно из брошюры, недавно изданной партией социалистов — революционеров, для объединения деятельности братств, периодически устраиваются сельские и уездные съезды их; приноравливать ликвидации исключительно к съездам едва ли полезно, так как последние могут повторяться в данной местности иногда очень редко (1–2 раза в год)и непринятие мер в ожидании таких соображений может только способствовать развитию преступной агитации; гораздо целесообразнее, если нет возможности быстро захватить всю организацию, расстраивать ее, вырывая арестами отдельных лиц, тем более, что даже единичные аресты должны производить на сельскую среду большое впечатление и оздоровляющее воздействие.

Районные охранные отделения

Директор Департамента предложил участвующим в совещании высказаться, насколько опыт деятельности районных охранных отделений оправдал введение этих новых учреждений и, если дальнейшее оставление районов в интересах розыска желательно, то не представляется ли необходимым внести какие-либо коррективы в положение о районных охранных отделениях. Общее заключение по настоящему вопросу сводится к тому, что установление районов имеет двоякое значение — контрольное и чисто розыскное; в первом отношении районы сыграли и продолжают играть огромную роль, так как, благодаря непосредственному личному ознакомлению чинов районных отделений с местными розыскными органами, а также введенным новым формам отчетности, и районы, и Департамент полиции получают ясное представление о положении розыска в империи и о качестве розыскных сил в той или другой местности, что и дало уже министерству возможность обратить внимание на слабость в этом деле многих губернских жандармских управлений и принять меры к улучшению положения, поскольку это зависит от изменений в личном составе. Точно также и освещение революционного движения в области достигается исключительно благодаря существованию районов и возникающему отсюда обмену сведениями розыскного характера, а командировки в пределах районов секретных сотрудников, для постановки внутренней агентуры, где таковая отсутствует и по местным условиям не может быть приобретена, и летучих филерских отрядов, в целях наружного обследования и подготовки ликвидации, — дают возможность прийти на помощь в борьбе с проявлениями революционного движения нуждающимся в этом розыскным органам, причем такие командировки чинов района, а также объезды начальника районного охранного отделения или его помощника, имеют и инструкторское значение, представляя случай ознакомить состав губернских жандармских управлений с выработанными уже практикой приемами розыска.

Из докладов начальников районных охранных отделений выяснилось, что районы, рассчитанные при их введении на совпадение с областными делениями революционных организаций, иногда не вполне отвечают этому назначению. В виду сего директор Департамента предложил, в случаях когда обнаруживается несоответствие в распределениях района и местных революционных центров, представлять Департаменту полиции свои соображения о желательных изменениях в этом направлении, причем, если в районе состоят революционные группы различных партий, имеющих каждая свою областную организацию, начальнику районного охранного отделения надлежит сообразоваться, при возбуждении вопроса об изменении территориальных пределов своей компетенции, с областным делением той партии, которая по характеру и размерам своей деятельности в районе представляет наибольшую опасность для государственного порядка.

Далее многие из членов совещания возбудили вопрос о некоторых неудобствах, вызываемых как нелегальным положением начальников районных охранных отделений в глазах представителей других ведомств, с которыми приходится вступать в деловые отношения, и высказали предположение, не представилось ли более удобным соединить должность начальника районного охранного отделения с должностью начальника губернского жандармского управления и таким образом создать (распоряжением шефа жандармов) районные жандармские управления (по типу Поволжского районного охранного отделения). Однако из последующего обмена мнений по настоящему предмету выяснилось, что такое соединение, имея некоторые преимущества, ведет однако к еще большим затруднениям при подобном порядке в назначениях на должности начальников районных жандармских управлений будет сказываться более сильное влияние Штаба Отдельного корпуса жандармов, последний будет и в дальнейшем простирать свои права на начальника районного жандармского управления (вопросы хозяйственные, смотры), наконец, начальник управления по своему положению лишен возможности быть достаточно законспирированным, как лицо, состоящее начальником районного охранного отделения.

Попутно в совещании поднят вопрос, не представляется ли возможным начальников охранных отделений не прикомандировывать к местным губернским жандармским управлениям, во избежание хотя бы некоторой зависимости их от последних, а зачислять в распоряжение Штаба корпуса.

Директор Департамента поручил выяснить это обстоятельство, а равно вопрос, не встретится ли в настоящем случае затруднений по удовлетворению офицеров содержанием.

При постатейном обсуждении действующего положения о районных охранных отделениях, с целью установить, не указывает ли практическое применение его на необходимость каких-либо частичных изменений, нижеследующие параграфы вызвали вопросы.

§ 4 (Требование о распределении работы в канцеляриях охранных отделений по отдельным революционным организациям). По отзывам членов совещания, порядок этот не всегда представляет удобство, так как иногда по состоянию канцелярии было бы более практично разделить переписку по губерниям.

Директор Департамента представляет установление того или другого порядка личному усмотрению начальников районных охранных отделений, но с тем, чтобы представления в Департамент полиции делались по партиям.

§ 6 (Отношения между начальником районного охранного отделения и губернатором; кто разрешает возникающие между ними недоразумения).

Директор Департамента указал, что недоразумений между названными должностными лицами быть не может: если бы начальник губернии предъявил какое-либо не подлежащее исполнению требование, начальник охранного отделения должен ограничиться представлением об этом Департаменту полиции.

§ 7 (Обязано ли и в праве ли районное охранное отделение иметь свою агентуру во всех пунктах района, или должно лишь помогать местным розыскным органам в приобретении секретных сотрудников и пользовании ими).

Директор Департамента разъяснил приведенный вопрос в том смысле, что положение о районных охранных отделениях не содержит в себе требования для района, но и не воспрещает иметь центральную агентуру; что же касается оплаты секретных сотрудников, командируемых внутрь района, то вознаграждение их Департамент полиции примет на себя в том случае, если на месте розыскные органы не имеют своих сотрудников, причем начальник районного охранного отделения должен представить в Департамент по этому предмету отдельные отчеты.

§ 8 (Областные съезды чинов района, предусматриваемые положением как желательное явление, было бы полезно сделать обязательными, а кроме того начальнику районного охранного отделения надлежало бы предоставить право вызова к себе отдельных лиц, ведающих розыск в районе).

Директор департамента поручил дополнить § 8 положения указанием, что съезд один раз в год обязателен. Что касается вызова розыскных офицеров, то по сему поводу каждый раз должно быть делаемо письменное сношение с начальником губернского жандармского управления, в виде просьбы отпустить заведующего розыском. Вопрос, может ли быть принята на счет казны оплата такой поездки, директор Департамента поручил передать на обсуждение III делопроизводства, для представления доклада.

§§ 10 и 15 (Об облегчении отчетности).

Директор Департамента признал возможным ввести следующие облегчения: а) отчетные ведомости представляются в Департамент полиции без особых препроводительных бумаг; б) чистые бланки ведомостей, представляемые в Департамент полиции при неполучении агентурных сведений по какой-либо партии в течение отчетного периода, — посылаются только тогда, если организации той или другой партии существуют в пределах данного губернского жандармского управления; в) схемы наблюдения за революционными группами необязательны и черчение их предоставляется усмотрению начальников отделений. Вместе с тем директор Департамента отдал распоряжение, в целях облегчения канцелярии районных охранных отделений, чтобы рассылаемые Департаментом полиции руководящие циркуляры центральных комитетов революционных партий, препровождались в районные охранные отделения в числе экземпляров, соответствующем цифре розыскных органов района.

§§ 13 и 22 а) желательность уплаты чинам района при разъездах суточных денег, которых они лишены ныне; б) желательно, чтобы районным охранным отделениям отпускался аванс на разъезды, так как Департамент полиции обыкновенно сильно задерживает оплату счетов по поездкам; в) в чьем ведении должны находиться летучие отряды, командируемые из района, — местных розыскных органов, или пославшего их отделения.

Директор Департамента поручил вопросы, означенные в п. п. А и Б передать для обсуждения и доклада в III-е делопроизводство. Что касается последнего пункта, то редакция § 13 положения, гласящая, что «в случае необходимости произвести розыск в означенных местностях (вне мест расположения районных охранных отделений), начальники районных охранных отделений, по соглашению с лицами, ведающими местный розыск, временно командируют в их распоряжение чиновников, офицеров и филеров…» должна быть исправлена уничтожением слов «в их распоряжение», с пояснением однако, что в тех случаях, когда командируются районом одни лишь филеры, они подчиняются местным розыскным властям.

§ 11 (пользование филерами; полезно было бы, чтобы начальникам районных охранных отделений предоставлено было право, в случае надобности, временно командировать филеров из одного губернского жандармского управления района в другое).

Директор Департамента поручил циркулярно уведомить начальников губернских жандармских управлений о возможности соглашений их по указанному предмету с начальниками районных охранных отделений и о желательности исполнения подобного рода просьб последних.

В связи с затронутым вопросом о филерах, директор Департамента, признавая в настоящее время желательным, при перенесении партийных центров за границу и предстоящем, несомненно, усилении переездов границы революционными элементами, иметь филеров, знающих иностранные языки, — предложил начальникам районных охранных отделений, соприкасающихся с пограничными местностями, озаботиться подысканием для несения филерской службы лиц, говорящих на иностранных языках, особенно немецком, латышском и эстонском, причем интересно было бы найти людей из унтер-офицеров и при том не только жандармских, но и других воинских частей. Обо всех намеченных лицах Директор Департамента просил начальников охранных отделений доводить до сведения Департамента полиции.

Независимо от изложенного, директор Департамента обратил внимание совещания на то, что в деле филерского наблюдения необходимо вводить новые приемы, так как практика показывает, что обычно применяемое неотступное филирование не всегда и везде возможно. Наиболее удобным восполнением его должна быть признана система «участкового наблюдения», заключающаяся в том, что в известном квартале приобретаются, или насаждаются, два-три своих человека, которые отчасти ведут наблюдение в принятом ныне значении этого термина, а отчасти получают сведения путем знакомств, разговоров, расспросов, т. к. являются полуфилерами, полусотрудниками (вспомогательные агенты).

§ 17 а) офицеры, назначаемые в охранные отделения, могли бы быть зачисляемы не в губернские жандармские управления, а в жандармские полицейские управления железных дорог и, входя в служебные соприкосновения с чинами последних, содействовали бы таким путем приобретению ими познаний в деле розыска; б) желательно откомандирование из жандармских железнодорожных отделений по два унтер-офицера в районные охранные отделения, для разъездов по линии железной дороги с филерскими целями.

Директор Департамента, ничего не имея, с своей стороны против разрешения в утвердительном смысле приведенных вопросов, поручил снестись по этому предмету со Штабом Отдельного корпуса жандармов, но по поводу командирования в районные охранные отделения железнодорожных унтер-офицеров признал желательным применение этой меры только в отношении Сибирского и Туркестанского районных охранных отделений, для которых, благодаря огромным расстояниям в районах, разъезды своих филеров являются слишком обременительными. Вместе с тем, так как с ходатайством о применении подобного порядка вошел и начальник Привислинского Районного Охранного Отделения, директор Департамента поручил предварительно запросить заключение о сем помощника Варшавского генерал-губернатора по полицейской части.

Независимо от изложенных пунктов положения о Районных Охр[анных] Отдел[ений], обсуждению подвергнут был § 39 действующего положения об охранных отделениях, в виду налагаемой этим параграфом на начальников отделений обязанности представлять к подписи начальников губернских жандармских управлений постановления об обысках и арестах и вызываемых этим несогласий между названными жандармскими чинами. Из докладов по сему предмету выяснилось, что главной причиной происходящих трений является несоблюдение охранными отделениями требования того же § 39 о доставлении губернскому жандармскому управлению списка подлежащих задержанию лиц, с кратким объяснением оснований к аресту, — в виду чего директор Департамента указал, что при исполнении установленного инструкцией порядка сами собой устранятся причины недоразумений, а к тому же представляется даже полезным, чтобы начальник губернского жандармского управления внес иногда некоторый контроль в распоряжения охраны об обысках и арестах, к которым, как замечено, часто прибегают в слишком широких размерах, без должной осторожности и не считаясь с тем, что ликвидации являются серьезной мерой борьбы постольку, поскольку они дают возможность последующего возбуждения, если не против всех, то против значительного числа задержанных, преследования в судебном или административном порядке. Что касается практикуемой выдачи губернскими жандармскими управлениями подписанных бланков постановлений, то прием этот допустим в случае частного соглашения начальников губернского жандармского управления и охранного отделения.

Агентура в экспроприаторских кружках

После обмена мнений по поводу приобретения агентуры в такого рода кружках, которые являются частью революционными, а частью бандитскими сообществами, и руководительства со стороны розыскных органов сотрудниками из этой среды, — директор Департамента обратил внимание совещания на особенную трудность направлять деятельность подобной агентуры таким образом, чтобы не допускать ее до совершения отдельных преступлений общеуголовного характера. В данном случае значительное отличие агентуры от таковой же в строго партийной, организационной среде заключается в том, что тогда как сотрудник чисто революционного типа может ограничивать свою партийную деятельность исключительно нахождением в рядах партии, так сказать преступным состоянием, и лишь изредка принимать на себя исполнение мелких поручений, уклоняясь в то же время от активных выступлений, — экспроприаторский кружок наоборот по самому характеру своему не представляет возможности иметь в нем агентуру только что указанного рода. Такие кружки составляются специально для совершения одного или ряда определенных актов, и вошедший в эту группу сотрудник неминуемо должен оказаться в роли, если не исполнителя преступления, то во всяком случае пособника, или недоносителя, обставленного настолько сильными уликами, что при возбуждении предварительного следствия судебная власть не преминет привлечь его в качестве обвиняемого. В последнем случае также скажется огромная разница между партийным и кружковым сотрудниками: относительно первого в большинстве случаев, особенно после умелого собеседования с ним, можно быть уверенным, что о своей роли в агентуре он будет молчать, отлично понимая всю невыгодность и для себя раскрытия связей его с розыскными учреждениями между тем о сотруднике из подонков, пополняющих экспроприаторские предприятия, можно с уверенностью сказать, что он не замедлит, при неуспешности попыток оправдаться иными способами, объявить суду о прикосновенности к охранному отделению и, неблагоприятно подействовать этим признанием, соединенным подчас с намеками на «провокацию», на судейское убеждение, подорвет обвинение в отношении всего состава сообщества. В данном случае надо считаться и с тем обстоятельством, что у бандита, посаженного на скамью подсудимых, есть еще один стимул, помимо внутренних его свойств, рисковать всеми средствами для спасения себя от обвинительного приговора; партийному сотруднику угрожает наказание по 126 или 102 ст. ст. угол, улож., экспроприатор же находится под угрозой 279 ст. воинск. уст. о наказ.

Руководствуясь изложенными соображениями, можно рекомендовать розыскным органам, удерживая сотрудников из кружков означенного типа в пределах возможно меньшего участия в задуманном преступлении, в то же время направлять их, дабы они стремились к законспирированию себя в своей же среде, ограничивались личным знакомством с одним-двумя товарищами по группе, старались быть известными в таковой исключительно по кличкам, не расширяли бы связей за пределами кружка и т. п. Такой порядок имел бы последствием, что при возбуждении уголовного преследования, сотрудника легче было бы укрыть и от суда, и от проявлений мести со стороны его сообщников. Однако рекомендуемая мера является лишь паллиативом, и розыскным органам предлагается извлекать из практического опыта материал для выработки новых форм и приемов агентуры сего рода. В этих видах было бы полезно изучить природу экспроприаторских сообществ, этих специфических преступных предприятий, проследить, каким путем возникают и составляются таковые, обмениваться результатами опыта и наблюдения со следственной и прокурорской властями и из всего этого извлечь указания для новых розыскных приемов, о которых неукоснительно доносить Департаменту Полиции по Особому Отделу.

«Провокация»

В заключение директор Департамента указал начальникам районных охранных отделений, что, в виду стремления оппозиционно настроенной части общества воспользоваться всяким поводом для возбуждения неприязненного отношения к деятелям политического розыска и возникающих отсюда обвинений в провокации, надлежит зорко следить за секретными сотрудниками, дабы они не заходили в своей партийной работе до недопустимых пределов, направлять их соответственным образом и проверять всесторонне их действия, — особенному же вниманию начальников районных охранных отделений поручаются молодые розыскные офицеры, которые иногда при полной добросовестности и искреннем желании соблюсти интересы дела, благодаря неопытности и непрактичности в тонких и щекотливых приемах розыска, могут подать более или менее основательные поводы для обвинения.

Относительно сферы деятельности начальников охранных отделений следует заметить, что компетенция их должна постепенно расширяться, соприкасаться с распоряжениями чисто административного характера. Широкая осведомленность представителей розыска неминуемо приводит к тому, что в вопросах борьбы с такими революционными проявлениями, как забастовка, демонстрации и т. п., администрация сама охотно прибегает к содействию начальника охранного отделения, разделяя с ним руководство в этом деле включительно до составления обязательных постановлений.

Наконец, необходимо иметь в виду, что ныне своевременно подумать о применении к делу политического розыска новых методов и о подготовке к этому внутренней агентуры, дабы иметь наготове такие приемы, которые соответствовали предстоящим изменениям в нашей государственной жизни. Но в далеком будущем законодательными учреждениями будет разработан закон о неприкосновенности личности, и введение его в жизнь одновременно с институтом местного суда вызовет проверку каждого постановления розыскных чинов, ограничивающего личную свободу, судебной властью. Учитывая это будущее положение, начальники охранных отделений должны заранее подготовляться к соответственным приемам борьбы с революционным движением при новом порядке.

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 614. Л. 1–5; 13–29.

№ 32. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений, охранных отделений и губернских жандармских управлений об усилении агентурного освещения партии социалистов-революционеров

21 июля 1908 г.

Совершенно секретно

Циркулярно

Исследование текущей деятельности партии социалистов-революционеров свидетельствует о том, что среди членов означенного сообщества возникает серьезное разногласие по вопросу о дальнейшем применении террора, причем Центральный Комитет, а равно и некоторые представители местных организаций высказываются за возможное ограничение применения политических убийств и грабежей, тогда как остальные участники сообщества и в особенности рабочие настаивают на возможно более широком использовании террора для поддержания престижа партии и дезорганизации правительства. Однако же обе стороны сходятся на мысли о необходимости учинения акта первостепенной важности, полагая, что путем посягательства на Священную Особу Монарха будет внесено в жизнь государства такое потрясение, которое даст широкий простор для разрушительной работы революционеров. Упомянутые разногласия, возникшие в среде сообщества будут разрешены на предстоящем в скором времени съезде партии, после чего определится и практическая тактика названных злоумышленников. При этом надлежит иметь в виду, что полученные Департаментом негласные сведения свидетельствуют о возможности образования на съезде большинства из сторонников широкого террора, в виду чего Департамент находит ныне же необходимым преподать местным розыскным органам указания относительно надлежащих мер, вызываемых описанными выше обстоятельствами.

Наивысшею заботою означенных учреждений является неослабное расследование при посредстве агентуры всех данных, могущих иметь какое-либо касательство до злодейских замыслов социалистов-революционеров против Особы Его Императорского Величества, причем все сведения по сему предмету, как бы незначительны они не казались, должны быть безотлагательно доставляемы в Департамент, а все лица, на коих в этом направлении будет падать подозрение, должны поступать в неотступное наружное и агентурное наблюдение с немедленным сообщением Департаменту всех сведений о передвижениях означенных лиц, независимо от сего предстоящая деятельность социалистов-революционеров выдвигает на первый план значение боевых элементов и центр тяжести розыска несомненно должен сосредоточиться в этой же области. Поэтому учреждения и лица, ведающие агентурой, обязаны теперь же употребить все усилия к приобретению новых сотрудников в той же среде местных организаций названной партии, которая выделяется своим крайним направлением и с очевидностью выступит в преобладающей роли при указанном выше повороте тактики партии. Выяснение этих элементов для приобретения сотрудников должно быть предпринято ныне же при помощи агентуры и деятельного использования средств, рекомендованных Департаментом и опытом по вопросу об организации внутренней агентуры. Наряду с этим представляется весьма необходимым принять меры к тому, чтобы наличные сотрудники теперь же, путем постепенного проявления в своей революционной среде все более и более резких суждений, вошли в боевые группы партии для их надлежащего освещения в недалеком будущем.

Придавая точному и деятельному выявлению указанных мер весьма важное значение, Департамент просит о ходе расследования и агентурных распоряжений в этой области подробно доносить и с полною откровенностью указывать на слабые стороны этого дела для принятия Районным Отделением и Департаментом соответствующих вспомогательных мер.

Подписал: Директор Трусевич Верно: Полковник Климович Заведующий Особым Отделом Полковник Климович

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 255. Л. 99–100.

№ 33. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений, жандармских полицейских управлений и охранных отделений о необходимости осведомления жандармских чинов о программно-тактическом и организационном состоянии революционных партий

19 ноября 1908 г.

Секретно

За последнее время Департаментом Полиции обращено внимание на то, что не все офицеры Корпуса Жандармов ознакомлены с программами и способами действия революционных организаций, излагаемых по мере поступления их в Департамент, в особых циркулярах, рассылаемых всем Начальникам Управлений и Отделений и всем чинам, находящимся на отдельных пунктах. Объясняется это тем, что г. г. офицерам резерва и прикомандированным к Управлениям не всегда предъявляются получаемые из Департамента циркуляры и таким образом производящие дознания остаются иногда в полном неведении о тех или других изменениях в программах, тактике и организации ныне действующих революционных партий и о сформировании новых организаций и фракций.

В виду изложенного и имея в виду настоятельное требование, предъявляемое всем без исключения г. г. жандармским офицерам об основательном знакомстве с программами, уставами и тактикой всех революционных партий, Департамент Полиции имеет честь покорнейше просить не отказать в распоряжении, чтобы руководящие циркуляры предъявлялись всем офицерам Управлений как штатным, так и прикомандированным, с так чтобы чины, не имеющие особых канцелярий, расписывались каждый раз на самых циркулярах, в их прочтении.

Заведующий Особым Отделом, полковник Климович Начальник Отделения [Подпись неразборчива]

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 20. Л. 346.

№ 34. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений, жандармских полицейских управлений железных дорог и охранных отделений о порядке приобретения агентуры

29 ноября 1908 г.

Совершенно секретно

Циркулярно

В последнее время до сведения Департамента Полиции начинают доходить нарекания местных розыскных органов на «переманивание» приобретенных ими секретных сотрудников обещанием большего вознаграждения или даже путем угроз арестовать или «провалить» сотрудника, каковые угрозы в нескольких случаях и были приведены в исполнение.

Представляя г.г. офицерами, ведущим розыск, оценку того, насколько удобно прибегать к такому способу обеспечения себя секретной агентурой, Департамент Полиции покорнейше просит, в случае необходимости и целесообразности принятия в свое ведение сотрудника, приобретенного другим учреждением, испрашивать на это согласие Департамента, направляя эти запросы в Особый Отдел через районные охранные отделения.

Заведующий Особым Отделом Полковник Климович Начальник отделения Подполковник Беклемишев

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 20. Л. 356.

№ 35. Циркулярное письмо директора Департамента полиции М. И. Трусевича начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений о недопустимости провокации

18 января 1909 г.

Секретно

Циркулярно

За последнее время предварительными следствиями и формальными дознаниями было обнаружено несколько случаев провокации со стороны негласных сотрудников розыскных органов. Не допуская возможности проявления подобной преступной деятельности секретных агентов с ведома лиц, руководящих ими, так как подобные явления свидетельствовали бы о полном забвении должностными лицами святости данной ими присяги, я отношу означенные прискорбные факты к небрежному или неумелому ведению дела или к чрезмерному непохвальному усердию.

Признавая безусловно необходимым искоренить означенную практику розыска, для осуществления коего имеется вполне закономерное использование услуг сотрудников, я вновь подтверждаю к неуклонному исполнению преподанные по изъясненному предмету в инструкциях и циркулярах указания и предлагаю постоянно и тщательно проверять донесения сотрудников наружным за ними наблюдением и докладами негласных агентов, работающих в тех же организациях.

Подписал: Директор Трусевич Скрепил: Заведующий Особым Отделом Полковник Климович

ГА РФ. Ф. 102. On. 316. Д. 112. Л. 34.

№ 36. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений, губернских жандармских управлений и охранных отделений о мерах по сохранению секретной агентуры в связи с разоблачением Е. Азефа[65]

5 февраля 1909 г.

Лично

Совершенно секретно

Последовавшее благодаря известным условиям разоблачение услуг, оказанных делу розыска инженером Евно Азефом, может с вероятностью вредно отразиться на приобретении новых и даже, быть может, на сохранении некоторых функционирующих сотрудников. В виду сего Департамент считает необходимым, прежде всего, разъяснить, что правильно поставленная внутренняя агентура является одним из сильных средств борьбы с революционными выступлениями и предприятиями, а потому дальнейшее ее сохранение и развитие представляется необходимым. В случаях же замеченных колебаний в сотрудниках в виду раскрытия роли Азефа надлежит указывать сомневающимся сотрудникам, что розыскные органы сумели сохранить в тайне работу Азефа в течение 16 лет и она огласилась лишь при совершенно исключительных условиях предательства, и что властями приняты все меры к полному обеспечению тайны работы сотрудников.

Наряду с этим Департамент вновь подтверждает делавшиеся им уже неоднократно указания по поводу так называемой «провокации». При том условии, что каждый сотрудник является, прежде всего, членом подпольной организации, лица, руководящие ими, должны строжайше внушать сотрудникам совершенную недопустимость проявления последними инициативы в революционных предприятиях и вовлечения в таковые своих единомышленников или совращения на революционный путь лиц, не примкнувших к активной преступной деятельности, а равно участия в преступлениях против личности и имущества. Сотрудники категорически должны быть предупреждены, что при полной обеспеченности конспирации их корректных услуг розыску, всякая провокационная деятельность непременно разоблачится как путем агентуры, так и в особенности на формальных расследованиях и на суде и что за такое нарушение своих обязанностей они будут предаваться неукоснительно в руки правосудия без всякой надежды на снисхождение, причем, конечно, будут приниматься все меры к защите их в тех случаях, когда обвинение в провокации будет взводиться на них заведомо ложно.

Наряду с этим надлежит зорко следить за деятельностью сотрудников путем освещения таковой при помощи посторонней агентуры а, когда возможно, и наружного наблюдения, которое особенно важно в тех случаях, когда сотрудники выбывают из мест, где с ними имеют непосредственные сношения представители осведомительной службы.

Имея в виду, что дело Азефа возбуждено исключительно с целью расстройства агентуры и внесения смуты в ряды розыскных органов, Департамент полиции считает долгом предостеречь таковые от придания чрезмерного значения упомянутому выступлению революционеров, на которое надлежит смотреть как на единственный случай, созданный небывалыми в истории правительств условиями. В этом событии лица, ведающие розыск, должны лишь почерпнуть новые силы и бодрость в упорном продолжении борьбы с преступным движением, памятуя, что вся их служба основана на риске и всегда является предметом самых усиленных забот и попечения со стороны высшего начальства.

О настоящем циркуляре Департамент просит немедленно поставить словесно в известность Начальников Железнодорожных Жандармских Полицейских Управлений и Отделений.

Директор Трусевич Заведующий Особым Отделом Полковник Климович

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 26. Л. 12–13.

№ 37. Письмо заведующего заграничной агентурой ротмистра В. И. Андреева директору Департамента полиции Н. П. Зуеву о состоянии агентурной работы

17/30 августа 1909 г.

Лично

Совершенно секретно

Ваше Превосходительство

Милостивый Государь

Нил Петрович

6/19 сего Августа за № 404 я вошел с совершенно секретным, личным представлением к Вашему Превосходительству и в общих чертах осветил нынешнее положение Заграничной Агентуры. В то же время я почтительнейше испрашивал скорейшего решения некоторых вопросов, составляющих крайнюю суть нашего дела. Хотя до сего времени я не был почтен ответом Вашего Превосходительства, но истолковывая замедление в ответе тем обстоятельством, что Ваше Превосходительство полагаетесь на мои силы и предоставляете мне справляться с насущными вопросами, я позволил себе сделать некоторые шаги в области расширения секретной агентуры, приобретением четырех секретных сотрудников, обследование и приобретение коих составляло работу последних двух месяцев.

Ваше Превосходительство изволили, вероятно, отметить, что довольно значительная часть современного умственного движения социалистов-революционеров склоняется влево, увлекаясь анархизмом, который приобретает, таким образом, известное большее значение. Нельзя также не отметить, что центром российского идейного анархизма, вернее сказать импульсом, дающим определенную окраску анархизму, является Лондон, где обосновались две силы — Кропоткин[66] и Теплов[67], имеющие громадное влияние в социальном мире вообще и поддерживающие сношения с Центрами социал-революционного движения.

Насколько реальны эти силы — видно из того, что недавно имевшие место, так называемые «митинги протеста» в Англии, а также происходившие в Английском Парламенте запросы депутатов, опирались именно на названные силы.

Так как до сего времени Заграничная Агентура не имела должного, непосредственного освещения именно Лондонской группы анархистов с Кропоткиным и Тепловым во главе, а освещение это ныне является, по вышеуказанным вкратце причинам, своевременным и необходимым, то мною и были приняты меры к розыску подходящих секретных сотрудников, закончившиеся приобретением на службу:

1) одного лица, близко стоящего к Теплову и проживающего в Лондоне, могущего освещать круг непосредственно этого центра;

2) одного лица, проживавшего до сего времени в Париже, но командируемого мною ныне в Лондоне с подлежащими явками для освещения анархистских периферий

и 3) одного французского анархиста, проживающего в Париже для освещения совместного движения французских и русских анархистов, каковое движение к объединению последовало в недавнее время и чему отчасти дало толчок уже имевшее место объединение русских Парижских анархистских групп /донесение от 23 мая / 5 июня с. г. за № 300/.

Кроме того, я вступил в сношение с одним уже состоявшим в Заграничной Агентуре крупным сотрудником, ушедшим со службы в сентябре — октябре минувшего года из-за полного разлада и разрыва с A. M. Гартингом, который хотя и ценил этого сотрудника, что видно уже из того, что платил ему 1.000 франков в месяц и готов был еще и много прибавить, но употреблял, по словам этого сотрудника, некорректные в отношении его приемы, могущие повлечь за собой провал этого лица.

Так как это лицо имело близкое соприкосновение с Бурцевым и другими верхами революционного Парижского мира, то я вошел с ним в переговоры и добился согласия работать со мною, начиная с 1 октября сего года.

Кроме этих мер, я позволяю себе почтительнейше доложить о нижеследующем:

Уже в начале этого года Гартинг доносил Вашему Превосходительству о необходимости в государственных целях вообще, иметь воздействие 1) на французскую публику, дающую общественное мнение вообще и 2) на известные французские административные круги, резюмирующие и реализующие это общественное мнение.

Если Ваше Превосходительство изволите припомнить дело того же A. M. Гартинга в Палате Депутатов и принятое постановление этой Палаты, совершенно незнакомой, в сущности, с ходом и условиями русского революционного движения, то Ваше Превосходительство изволите убедиться в силе общественного мнения на реальном факте. Кроме того, в повседневной прессе то и дело встречаются заметки неблагоприятные для России вообще, представляющие часто абсурд, пошлый вымысел, басню. Их никогда никто не опровергает, обрисовывая действительно существующее положение, и они делают свое вредное для России дело.

Это обстоятельство вообще, а главное мысль обезопасить положение Агентуры от возможных излишних, а главное ложных и не освещенных в действительном свете запросов в Палате Депутатов в предстоящую осеннюю и зимнюю сессию, на каковые запросы я имею некоторые данные рассчитывать, заставили меня обратиться к изысканию способов, непосредственно влиять на умы депутатов, путем своевременного освещения того или другого вопроса, конечно в отношении дела политического розыска, путем подходящего печатного органа.

Не приходя ни к какому заключению впредь до разрешения этого вопроса Вашим Превосходительством, я тем не менее вступил в секретные обсуждения дела с редактором журнала «Le courrier du Parlement», являющегося так сказать, хроникой парламентской жизни и получаемого всеми административными учреждениями и депутатами, причем редактор, являющийся искренним приверженцем России, соглашается помещать в своем журнале за своею подписью передовые статьи в желательном направлении, которые, таким образом, не только будут служить разъяснением для депутатов и административных учреждений того или иного поднятого вопроса, но будучи перепечатываемы и другими повседневными журналами, дадут нам возможность заставлять правильно смотреть на вещи и влиять на общественное мнение.

Ваше Превосходительство, конечно, изволите усмотреть, что французу одной словесной благодарности за сочувственное к нам отношение недостаточно и придется давать небольшую годовую субсидию в сумме около двух тысяч франков, каковая сумма может быть разделена на два-три приема.

Ежели бы Ваше Превосходительство нашли приемлемым это последнее обстоятельство, то почтительно просил бы поставит меня о том в известность в возможно непродолжительном времени, дабы дать окончательный ответ редактору и в последующем с ним более близком общении ознакомить его с действительным положением вещей в России.

Докладывая о вышеизложенном, я позволяю себе в отношении секретной агентуры добавить к моему предыдущему личному к Вашему Превосходительству донесению за № 404 следующее: A. M. Гартинг, спешно покидая Париж, оставил мне 8 условных адресов для сношения с его секретными главными сотрудниками; теперь, когда я сошелся и списался с некоторыми, оказалось, что 3 адреса служат для одного и того же лица /я с ним уже вступил в личные сношения/; по оставшимся 5 адресам я списался уже с двумя; из оставшихся 3 адресов — по двум нет ни ответа на запросы, ни писем вообще, а 3-й оказался, видимо, неправильным, так как мои письма лежат не почте, а сотрудник пишет и пишет не давая своего адреса и то требуя, то умоляя прислать ему денег, так как он гибнет…, не получив уже ни за Июль ни за Август…

Наконец списался с двумя по адресам мне совершенно не указанным и уловив лишь приблизительно их адреса.

Ваше Превосходительство из изложенного ясно изволите усмотреть всю тягость положения и мое глубокое волнение и огорчение, так как я почти до сего времени не мог да и теперь не всецело могу пользоваться фактически главными силами агентуры.

Я уже списался с Гартингом и умоляю его приехать в Париж, или дать мне свидание, рассчитывая, что он сдаст мне, наконец, этих скрываемых им сотрудников; он обещал приехать, но времени не назначил, а кроме сотрудников ведь есть еще и денежные счеты.

В заключение, кроме ответа по поводу дела с редактором, в истинных видах пользы дела почтительно прошу Ваше Превосходительство, не соблаговолите ли сколь возможно скоро, дать мне сведения о секретных сотрудниках, известных знакомившемуся с нашей Агентурой Г. Вице-Директору С. Е. Виссарионову, означив важнейшие сведения в шифрованном лентой виде. Это вывело бы агентуру из смутного положения и ввело бы в надлежащую правильную колею.

Свидетельствую Вашему Превосходительству чувства моего глубочайшего уважения и совершенной искренней преданности.

ГА РФ. Ф. 509. On. 1. Д. 25. Л. 2–6.

№ 38. Циркулярное письмо товарища министра внутренних дел П. Г. Курлова начальникам губернских и железнодорожных жандармских управлений и охранных отделений об усилении работы по предотвращению экспроприации

21 сентября 1909 г.

Циркулярно

В виду участившихся за последнее время нападений, сопровождающихся ограблением крупных сумм денег, считаю необходимым предупредить, что в случае повторения в дальнейшем подобных явлений я отнесу таковые к неисполнению чинами корпуса Жандармов возложенных на них по закону священных обязанностей охраны спокойствия, почему, предписывая беззамедлительно усилить в должном направлении агентуру, отсутствие таковой или несвоевременное предупреждение по причине неосведомленности о готовящихся ограблениях будут отнесены мною на личную ответственность того офицера, в районе которого будет иметь место подобное происшествие.

Подписал: За Министра Внутренних Дел и Шефа Жандармов, Товарищ Министра и Командующий Корпусом в д. Шталмейстера, Генерал-Майор Курлов

ГА РФ. Ф. 102. On. 316. Д. 112. Л. 54. Копия.

№ 39. Циркулярное письмо директора Департамента полиции Н. П. Зуева начальникам губернских жандармских управлений, железнодорожных жандармских управлений, охранных отделений и на пограничные пункты о необходимости соблюдения осторожности при свиданиях с агентами

18 декабря 1909 г.

Совершенно доверительно

Циркулярно

Милостивый Государь,

Последнее печальное событие — гибель при исполнении служебных обязанностей Начальника С. Петербургского Охранного Отделения Полковника Карпова, павшего от руки изменника-сотрудника, которому покойный излишне доверился, еще раз указало как осторожно следует обставлять свидания с секретной агентурой, и подтверждает недопустимость безграничного доверия к секретным сотрудникам и особенно сближения с ними на личной почве.

Таковое сближение имело место в случае с Полковником Карповым, которого сотрудник убедил прибегнуть к приему, никогда не применявшемуся в практике розыска, а именно: он убедил его нанять отдельную конспиративную квартиру для свиданий исключительно с ним, причем в этой квартире фактическим хозяином был сотрудник.

Поэтому предлагаю к неукоснительному исполнению, чтобы лица, ведающие политический розыск, впредь устраивали свидания с секретной агентурой исключительно в конспиративных квартирах, лишь принадлежащих розыскным органам, обставляя это каждый раз таким образом, чтобы сотрудник отнюдь не имел возможности оставаться одним в назначенном месте до прихода названных лиц, или в публичных местах (рестораны, сады и пр.).

Сообщая об изложенном, прошу Вас, Милостивый Государь, принять уверение в совершенном моем почтении и преданности.

Подписал: Н. Зуев

ГА РФ. Ф. 102. On. 316.Д. 112. Л. 55. Копия.

№ 40. Оттиск из газеты партии социалистов-революционеров «Знамя труда»[68] № 25 «К убийству полковника Карпова»

«В борьбе обретёшь ты право своё!»

[Декабрь 1909 г.]

В ночь с 8-го на 9-ое декабря в Д. № 25 по Астраханской улице, на Выборгской стороне в Петербурге, разыгрался финал драмы, неожиданный для одного из действующих в ней лиц, генерала Герасимова и руководимой им тайной полиции царя: взрывом бомбы был убит начальник охранного отделения в Петербурге — полковник Карпов, и тяжело ранен сопровождавший его другой — пока ещё неизвестный — чин охраны. Произведший покушение молодой человек был арестован уже на улице и при нём найден паспорт на имя Воскресенского. Этот Воскресенский в действительности является Александром Алексеевичем Петровым. На днях его будут судить военным судом. Драма кончена, и мы можем теперь рассказать её перипетии.

Александр Алексеевич Петров был народным учителем в Вятской губернии. В начале 900-х годов он начал там свою работу среди крестьян. Сначала она носила чисто культурнический характер, но в 1902 г. Петров официально примкнул к П. СР. и повёл работу под руководством местного Губернского Комитета Партии. Влияние его и популярность в крестьянстве как свидетельствуют работавшие с ним товарищи, были огромны — вся округа, где работал он, знала, любила и уважала его. Но работа была прервана арестом в 1903 году. Впрочем, вскоре он был освобождён, и дело за недостаточностью улик прекращено, но от должности учителя его всё же уволили. Петров снова, с той же энергией, принялся за работу. В 1904 г. новый арест и новое освобождение опять за недостаточностью улик. В 1905 г. третий арест и предание суду Казанской Судебной Палаты. Амнистия в октябре 1905 г. снова освобождает Петрова. Но ненадолго. Тотчас же почти после окончания «дней свободы», 9-го января 1906 года Петрова арестуют вновь и приговаривают к административной ссылке на три года в Нарымский край. Но по дороге туда, в Глазовской тюрьме его задерживают, так как открылись какие-то новые данные, которые позволяли привлечь его к суду. Петров решает бежать. И 17-го июня 1906 г. выполняет вместе с одним товарищем своё решение, перепилив решетку окна. С этого момента начинается его нелегальная работа: он избирает себе боевую область. Он участвует в экспроприации в Услоне, принимает косвенное участие в покушении на Кобеко[69], участвует в экспроприации в Троицком лесу. Конец 1906 г. он работает в динамитной лаборатории в Казани. 3-го января, во время приготовления снаряда в этой лаборатории одним из товарищей Петрова, происходит страшный взрыв, который смертельно ранит приготовлявшего бомбу и тяжело уродует Петрова: у него оказалась раненой нижняя часть живота, перебиты и изранены ноги. Но Петров не теряется: после того, как прошло первое оглушающее впечатление взрыва, видя, что товарищ умер, он сам решает «бежать» и приводит своё намерение в исполнение: окровавленный, изуродованный, он выползает на руках на улицу, и там, совершенно обессилевшего, его находят и арестуют. Казанский военно-окружной суд приговаривает его к каторге на 4 года. В 1907 г. отбывать наказание его отправляют в Вятскую губернскую тюрьму. Оттуда в ночь на 19-е февраля 1908 г. он, взломав решетку окна, снова бежит и вскоре скрывается за границу. Побег этот был сопряжен с необычайными трудностями: последствия поранений при взрыве далеко не исчезли, Петров продолжал хромать. Раны на ногах не зажили, так как их едва залечили в тюрьме, даже не извлекши осколков металла, попавших в ногу. Лишь заграницей была произведена необходимая операция, и Петров поправился. Но в ноябре того же года он уже опять едет в Россию на работу в Поволжскую область. 2-го января 1909 г. его вместе с другими товарищами арестуют в Саратове.

Такова краткая революционная биография Александра Алексеевича Петрова, — биография, характеризующая его, как твёрдого, убеждённого, самоотверженного революционера, человека с недюжинной силой воли и большой решительностью.

Летом 1909 г. заграницу пришло известие, что Петров, переведённый из тюрьмы в Саратовскую психиатрическую лечебницу на испытание, бежал оттуда. А через несколько времени он сам приехал заграницу, — но приехал разбитый, придавленный, угнетённый. Тотчас же он стал искать возможности видеть представителей Партии С. Р. и Вл. Льв. Бурцева. И при первом же свидании рассказал следующее.

Чуть не первым известием с «воли», пришедшим к ним в Саратовскую тюрьму, было сообщение об открытии провокации Азефа. Известие это произвело ошеломляющее впечатление. Вскоре к этому присоединился ещё новый факт: их арест оказался тоже делом провокатора — Татьяны Цейтлин[70]. Арест рабочих в Саратове, происшедший вскоре после их ареста, вызван был тоже провокацией. В тюрьме не стало иных разговоров, как о провокаторах: припоминались прежние провокаторы, подозревались новые, приводились различные случаи провокации. Провокация тяжёлой пеленой нависла над всеми. Оскорбленное чувство бессильно металось, ища выхода. В тюремной обстановке воображение рисовало картины — одну другой ужаснее и мрачнее. Казалось, что всё погибло, всё рушится, — Партия сверху донизу разъедена провокацией. Борьба с этой язвой являлась, таким образом, неотложным, самым насущным делом. И ум настойчиво и упорно возвращался к мысли об этой борьбе, искал способов, строил планы. Ибо «для всех было ясно, — как описывал потом своё настроение Петров, — что прежде, чем продолжать работу, нужно освободить Партию от этого элемента». Но как? И после долгих дум и сомнений он пришёл к выводу: «Хотя и говорят, что провокация есть своего рода палка о двух концах, но ведь об этом только говорят. И палка до сих пор бьёт всё одним и тем же концом — бьёт по Партии. Провокация есть палка о двух концах. И Азеф — это есть удар по Партии, удар одним концом палки. Так пусть же ударит другой конец той же палки! Палка о двух концах: так пусть же честный, с сильной волей человек смело возьмёт эту палку для удара другим концом». Таков теоретический вывод Петрова. А за ним следует и практический: «И я беру эту палку!» Он решает стать «провокатором-революционером». «Я взял на себя смелость встать на путь, до сих пор не практиковавшийся Партией, взял на себя смелость взять палку провокации, — описывал он своё тогдашнее настроение, — потому, что это нужно — я должен это сделать и я верю, что я сумею, смогу, в силах сделать это». «Я Партию люблю, я предан делу революции, я отдал делу освободительного движения все свои силы, способности, знания и жизнь: теперь я отдаю ему и честь свою». И решив так, он «ни на минуту не сомневался в правоте и целесообразности своих действий». Он строит широкие планы: добиться доверия, стать крупной фигурой, большим «провокатором», чтобы открыть весь механизм полицейского сыска, чтобы узнать все пути, какими тайная полиция получает свои сведения, узнать главнейших провокаторов и выдать их всех Партии. Он думает ещё о большем: узнав, что царь едет в Полтаву на празднества[71], он мечтает быть в качестве охранника там, чтобы, выбрав момент, отомстить за задавленную революцию, за реки крови, за издевательство главе реакционной шайки — Николаю П.

Внешняя обстановка, по-видимому, благоприятствовала тому, чтобы стать «видным провокатором». Петров был арестован, как нелегальный, под фамилией Филатова. Его поведение с жандармами, его израненные ноги, его упорное скрывание своего настоящего имени, всё это заставляло их думать, что они имеют дело с бывалым человеком. Производятся разные попытки установить его имя. Сначала ему заявляют, что его открыли: он — Лещатников. Петров не возражает, но и не подтверждает. Жандармы не успокаиваются. Через некоторое время по некоторым данным и фотографии они решают, что он — бывший офицер Севастопольского гарнизона Андрей Ясненко, судившийся в Севастополе и сосланный в каторгу, но бежавший и скрывшийся бесследно из Александровской каторжной тюрьмы. Это открытие жандармов совпало со временем, когда Петров окончательно решил выполнить свой план.

В середине марта 1909 г. он делает начальнику Саратовского жанд[армского] управления, полковнику Семигановскому[72], и начальнику Саратовского охранного отделения, ротмистру Мартынову[73] заявление о своём желании перейти на службу в полицию. Обе стороны ставят условия. Петров требует, чтобы за это освободили всех арестованных одновременно с ним — Минора[74], Бартольда[75] и др. Мотивирует он это тем, что, во-первых, они близкие его друзья, и он не сможет отделаться от неприятного чувства, если они будут в тюрьме, а во-вторых, — если они будут на воле, то у него сразу образуется в революционных кругах группа вполне верящих ему и близких товарищей, через которых ему легче будет узнавать всё, что он сам почему-либо узнать не мог бы. Жандармы после споров и пререканий соглашаются выпустить под залог или поручительство всех, за исключением Минора, но со своей стороны требуют, чтобы он письменно заявил о своём желании вступить на службу и в качестве доказательства своей искренности выдал им наиболее важные дела, известные ему в данный момент. В награду ему предлагают свободу и триста рублей в месяц жалованья. После долгих разговоров торг наконец заключается, и 21 марта Петров выдаёт полковнику Семигановскому бумагу, где, признавая себя Андреем Ясненко, для большего поднятия своего значения «сознаётся», что «сфера его деятельности боевая», что «Савинков[76] ему предлагал работать совместно в Северном боевом отряде», но он отказался, предпочитая самостоятельно организовать боевые дружины в Поволжье. Затем он делает ряд фиктивных выдач о планах покушений и т. п. и мерах их предупреждения и в заключение заявляет о своём желании поступить на службу.

Семигановский и Мартынов торжествовали и не скрывали своего торжества. В минуту дружественной откровенности Мартынов признаётся, что без хорошего провокатора невозможно сделать карьеры, что только там, где есть «солидные сотрудники», и выдвигаются жандармы. Больше того — даже степень власти того или другого начальника местного жандармского или охранного отделения измеряется «солидностью» имеющихся сотрудников. И те начальники жандармских управлений, у которых в данный момент такого козыря в руках нет, не теряя официально своей самостоятельности, по существу, как в былое время захудалые удельные князья, попадают во власть своего более счастливого соседа, который начинает княжить и володеть на его территории. Словом, «солидный сотрудник» — это успех, это повышение, награды, бесконтрольные суммы, власть. Семигановский спешит к губернатору Татищеву порадовать его своею новостью. И все сообща, в виду особливой важности сотрудника, решают при посредстве его выслужиться перед высшим начальством. Забрав бумагу Петрова, полковник Семигановский едет в Петербург в Департамент Полиции, а, главное, к «самому» Герасимову, «нашему начальнику», «сильнейшему человеку», ударить челом своим новым приобретением. Через несколько дней он возвращается с известием, что Петрова «требуют» в Петербург.

В Петербурге Петрова всё время держат в Охранном Отделении, в какой-то роскошно обставленной комнате. Он — «почётный» заключенный. Он попадает в руки к «самому» Герасимову и его подручному Доброскокову[77]. Начинаются снова переговоры об «условиях», а наряду с этим идёт неустанное наблюдение и изучение нового будущего сотрудника. Условия Петрова об освобождении его товарищей, а в особенности Минора, признаются неприемлемыми. Вместе с этим в Герасимове всё время живёт какое-то подозрение. Он всматривается и изучает Петрова, пытается прочесть у него на лице истинные помыслы и цели. Однажды во время какого-то «дружественного разговора» Герасимов вдруг быстро поднимается, берёт Петрова за руку и подводит к зеркалу. «Смотрите», говорит он, и поясняет: «Вы мне нравитесь; очень. Но вы смотрите, глаза, глаза: они лгут!». Начинает подниматься подозрение и относительно его личности: точно ли он офицер Ясненко, а не другой. И если нет, то почему скрывает, не говорит правды. Подозрения растут. Охранники становятся всё настойчивее и осторожнее. И, наконец, разражается скандал. В комнату к Петрову явился Доброскоков и стал особенно настойчиво спрашивать его, кто он такой. Затем, не получая ответа, стал издеваться над ним, издеваться цинически над его товарищами. Петров, не выдержав роли, взятой на себя, выгнал Доброскокова вон. И через полчаса был уже закован пришедшими жандармами в кандалы, и ему заявили, что в тот же день его отправляют в Севастополь для опознания.

Поездка из Петербурга в Севастополь полна душевных мучений для Петрова. План разбит — ему не верят и всякие перспективы «взять палку» утеряны. Но и возвращение назад тоже невозможно, ибо он замаран, и прекрасно сознаёт, что возврата к работе в рядах партии для него нет. Им овладевает отчаяние. Это отчаяние ещё усугубляется одним — самым ужасным чувством, которое всё властнее начинает пробиваться в нём. И это — чувство неправильности, непозволительности самого пути, который он избрал. Он начинает чувствовать, что не выдержит страданий, что остаётся одно — покончить с собой. Но разве самоубийство — выход? Разве самоубийством реабилитируешься в глазах товарищей? А месть им, — тем, торжествующим, а исправление своей ошибки? Выхода как будто нет. И приливы душевного отчаяния сменяются часами апатии, безразличного отношения к жизни, к тому, что будет, как повернутся события. Но это продолжается недолго: мысль лихорадочно работает, ищет выхода, чувство виновности, необходимости искупить ошибку, растет. С ними вместе растет жажда выйти из положения.

Наконец, выход найден — и найден благодаря жандармам, сопровождавшим его. Они заметили то нервность, то апатию Петрова, часто даже истерические выходки, и заподозрили, что он ненормален. Это натолкнуло его на мысль, что спасение из положения именно здесь. Надо симулировать сумасшествие, добиться перевода в лечебницу и бежать оттуда. Но, дальше? Работать в организации после всего, что было, — невозможно. Покаяться товарищам и только — но это значит не реабилитировать себя, не искупить своего греха. Нет, после побега надо снова предложить свои услуги полиции. Если они не поверили заключённому, так поверят, когда человек сам после побега явится к ним с предложением услуг. Вступить провокатором-революционером на службу к ним, а потом, открыв всё партии, пойти и искупить вину, отомстить Герасимову с братией — таков план.

И в Севастополь жандармы привезли уже «сумасшедшего».

В Севастополе Петрова держали недолго: почти тотчас было установлено, что между ним и Ясненко нет ничего общего, и его отправляют по месту его ареста снова в Саратов.

Встреча мало походила на прощание. Тогда было торжественное отправление открытого стараниями «деятельных» сотрудников г-на Герасимова офицера Ясненко, согласившегося быть провокатором. Тогда в Петербург отправляли дорогой подарок, козырь — доказательство расторопности, деловитости и преданности. Тогда вместе с ним в Петербург ехали чаяния наград, повышений, «высочайших» благодарностей Герасимова. Теперь возвращался человек, надувший их (за это время была открыта настоящая фамилия Петрова), человек, разочаровавший начальство, непонравившийся ему, забракованный им. Теперь он воплощал собою хороший нагоняй. И перемену отношений «дали почувствовать». Начинается ряд издевательств. Его сумасшествию, конечно, не верят. Его морят голодом, бросают в карцер, насмехаются, подглядывают, бьют, когда и чем ни попало (у Петрова на одной стороне верхней челюсти выбито несколько зубов). Но он настойчиво продолжает симулировать. Наконец, дело начинает казаться серьёзным даже его мучителям. Решают назначить комиссию для освидетельствования. Комиссия признает необходимым поместить его на испытание в психиатрическую лечебницу на 20 дней. Через несколько дней, в ночь на 18-е мая 1909 года Петров, взломав окно, бежит оттуда.

Итак, первая часть плана выполнена. Остаётся выполнить вторую. Из Хвалынска Петров посылает письмо Мартынову с предложением вступить с ним в переговоры о его службе. Происходит встреча в Саратове. Условием поступления на службу Петров снова ставит освобождение арестованных с ним товарищей. Мартынов отвечает, что это выходит из его компетенции, и он должен съездить переговорить обо всем снова в Петербург к Герасимову. Через несколько дней Мартынов привозит Петрову из Петербурга приглашение снова явиться к «шефу». Лед был, очевидно, сломлен окончательно. Человек, после всего перенесённого, только что улизнув из цепких рук охраны, являющийся снова с предложением своих услуг, стоит, конечно, вне подозрений: он, несомненно, свой. И примирившиеся с ним, снова чающие наград и повышений саратовские полковник и ротмистр отправляют его, как своего, после «кутежа», в Петербург.

В Петербурге отношение тоже совершенно изменилось. О «лгущих глазах» нет больше речи. Вопрос лишь об условиях да плане деятельности. Петров повторяет свои прежние требования. Герасимов согласен на них: он даже сам поедет в Саратов, чтобы распорядиться, какие документы в деле нужно уничтожить, которые могли бы затруднить освобождение заключённых. Он даже готов освободить Минора. Но только… под одним условием: его освобождение должно быть обставлено некоторыми подозрительными странностями, и одновременно должен быть пущен соответственный «слушок». Герасимов откровенно признаётся, что они делают это иногда, когда им представляется это выгодным. Петров отклоняет такое освобождение, и договор формулируется окончательно по старому: освобождаются все, кроме Минора. Остаётся деловая сторона. «Учителю» надо наставить «ученика». Задачей Петрова должна быть — «боевая провокация» и только она. Он не должен никоим образом ни узнавать, ни сообщать никаких сведений из других областей партийной работы. Это может только «провалить» его. Помимо Герасимова или того лица, какое он сам укажет, Петров, не должен никому давать никаких сведений. Пусть бережёт себя. Пусть не горячится, стремясь доставать сведений, как можно больше и как можно скорее. От него не требуется услуг в ближайшем времени. Главное — систематичность. Пусть медленно, но верно пролезает к боевому центру. Пусть не смущается, если первоначально будет не у дел, и ему придется просто-напросто отдыхать. Да если и по собственному желанию захочет «отдохнуть», пусть отдохнет — стесняться нечего. Его задача широкая и сложная — медленными, но верными шагами должен идти он к ней. В конце концов он должен занять место Азефа, должен встать во главе боевой организации. «Вам принадлежит будущее, — восторженно говорит «наставник»: — Вы должны себя беречь и готовить для будущего!».

Человеку с «будущим», конечно, не пристало нуждаться в деньгах и ему назначают 1000 р. в месяц. Герасимов и здесь сама заботливость, и здесь великий образ «будущего Азефа» должен служить путеводной нитью вновь обращенному: ему советуют взять на своё имя ящик и откладывать туда свои «сбережения».

Но «наставления» не занимали всего времени. Иногда, для большого, очевидно, укрепления связи, для того, чтобы показать все утехи новой жизни, в которую вступает «сотрудник», Петрова «освежали» поездками в отдельные кабинеты модных ресторанов. В них, кроме Герасимова, принимали участие Доброскоков, «Еременко» (он же убитый Карпов). Освежения эти кончались под утро безобразнейшей оргией, в которой с восторгом принимали участие «наставники», забывая даже обращать внимание на самочувствие ученика.

Герасимов предвидел всё: хотя и свой уже, хотя и закуплен, а всё же может проснуться совесть-злодейка и поколебать благие решения. И Петрову даётся «гарантия»: выданных им боевиков вешать, конечно, не будут. Он будет выдавать их до совершения акта. Их будут арестовывать, но они будут отделываться лёгкими наказаниями, даже вероятно, простой административной высылкой, «если только они будут держать себя конспиративно, выдержанно, т. е. не будут открывать в тюрьме товарищам своей личности и занятий». Генерал Герасимов ничего против этого не имеет, ему важно лишь расстроить предполагавшийся акт, а они пусть живут — Бог с ними.

Когда было решено, что задачи достаточно выяснены и круг деятельности определён — Петрова решили отправить заграницу — на первых порах в Париж. Туда вскоре для сношения с ним должен был приехать некий «Вячеслав Михайлович», с которым он должен будет вести сношения, получать помощь и деньги. Этот «Вячеслав Михайлович» будет называться там — Виталий Дибич. Пока же «на расходишки» до приезда Дибича ему дали 500 р. да ещё 100 р.[78] на всякий случай, буде захочет заехать в Стокгольм на выставку.

На этом кончался рассказ, сделанный Петровым представителям Партии[79]. Он присоединил к нему лишь свое теперешнее мнение о том, что сделал. Оно было таково: «то, что я вначале считал единственно-правильным, целесообразным и необходимонужным, теперь я считаю глубочайшим моим заблуждением, непониманием, даже величайшей ошибкой». Он понимал всю «неприемлемость и недопустимость» своих действий, он понимал, что после этого он не может работать в Партии. Он просит только об одном: поверить в его искренность и разрешить ему, дать возможность искупить свою вину, доказать чистоту своих намерений — убить генерала Герасимова.

Представители Партии стали пред тяжелой дилеммой: с одной стороны Петровым «совершён поступок, противоречащий революционным традициям, недопустимый для революционера и наносящий существенный вред делу революции». Такой поступок формально запрещен партийными постановлениями и должен влечь за собой исключение из Партии и опубликование имени совершившего его. Но, с другой стороны, перед ними был человек, предыдущая деятельность которого известна им с самой лучшей стороны, рассказу которого они не имеют основания не верить, рассказу которого верят его ближайшие товарищи. Опубликование его имени было бы равносильно закрытию для него возможности искупить чем-нибудь совершённое. На это представители Партии не решились и поэтому, со всей твердостью отметив всю недопустимость действий такого рода, они разрешили ему то, что он просил, разрешили «обезвредить последствия своего поступка путём устранения одного из руководителей сыска в России». Для совершения акта Петрову была обещана помощь необходимыми техническими средствами, т. е. динамитом, оболочками и т. д.

Непосредственно в Россию Петров ехать не мог, хотя сам лично и очень хотел этого. Но, во-первых, после всего перенесённого он был в ужасно нервном, подавленном состоянии, и ему необходимо было прийти в себя, а во-вторых, надо было соблюсти декорум и таким быстрым возвращением не повлечь подозрения с «той» стороны. Его изолируют от всех и всего, что могло бы навести на какой-либо след практической работы в России, так как за ним могли следить и по нему — независимо от его желания — проследить других. Но вместе с тем с ним видятся представители Партии, от которых он, по предположению полиции, может узнавать много ценного. Он пишет Герасимову и «Вячеславу Михайловичу» письма под диктовку представителей Партии, где сообщает различные «важные» сведения об интересующих Герасимова лицах и планах. Он пишет ему, что дело проникновения к «центру» подвигается вперед и т. д. Герасимов и «Вячеслав Михайлович» с своей стороны шлют ему свои дружеские приветы, одобрения, советы и пожелания. Приезд Дибича задерживается болезнью Герасимова, о которой тот тоже сообщает в своих письмах. «Вот уж второй месяц я прикован к постели, — пишет он, — лежу в клинике в ожидании тяжёлой операции». Но даже в ожидании «тяжелой операции» генерал не забывает своего дела. «За Ваши сведения благодарю Вас, но они настолько кратки, что предпринять что-либо положительно невозможно» — жалуется он. И с своей стороны задаёт ряд «наводящих» вопросов: «Вы сообщили, что Борис (Савинков) с семьей живёт в России, но где именно, Вы ничего не сообщили и какая операция предположена им в первую очередь — неизвестно. Если Вам в центре нельзя узнать просимых сведений, быть может Вы могли бы получить какую-нибудь миссию по б[оевому] д[елу] в Россию?» Генерала Герасимова интересует всё. «Как Вы нашли наших друзей, богаты ли они?» «Не забудьте сообщить мне насчет Италии» (в связи с поездкой царя). «Читал в газетах, что в первых числах октября в Париже будут какие-то конкурсы аэронавтики, и мне пришла в голову мысль, не воспользуется ли наша братия этим новым изобретением для своих высоких целей? Как Вы думаете, сообщите?». Генерал ласков, очень ласков в своих письмах: — «дорогой мой» пишет он Петрову. Но сквозь бархатные лапы он нет-нет да и даёт почувствовать свои когти. О, он крепко держит жертву, которая попала к нему. «Вы должны быть совершенно откровенны, — пишет он, — и только при этом условии возможно Ваше самосохранение. В противном случае, не зная плана действий, с нашей стороны какой-нибудь неосторожный шаг может повлечь Ваш провал. Вот почему Вы должны оказать полное доверие, открыть все карты». Но, показав свои когти, генерал снова мягок и даже вдохновенен. «Да хранит Вас Бог. Будьте спокойны и мужественны, и тогда победа будет за нами!».

Вскоре в Париж приезжает и «Вячеслав Михайлович», он же Виталий Дибич. Петров сносится с ним — сначала в Париже, а затем Дибич приезжает к нему по первому его требованию, где бы он ни был. Дибич готов на все услуги для важного «сотрудника»: он подхалимствует пред ним в глаза и пытается шпионить и доносить «шефу» о поступках «сотрудника» за его спиною.

Наконец, осенью Петров выезжает для «свидания» с Герасимовым в Россию. И в Петербурге совершенно самостоятельно, без всякой помощи составляет план, делает все приготовления и в ночи с 8-го на 9-е декабря производит покушение. Герасимова он, очевидно, не мог встретить: убитым оказался его ближайший помощники заместитель, полковник Карпов.

Александр Алексеевич Петров искупил свою ошибку «единственно достойным» образом. Из наглой шайки, «за кулисами правительственного механизма» держащей в своих цепких руках Россию, выбит один из главарей. «Покупатели совести человеческой», генерал Герасимов и его присные получили жестокий урок. Но история Александра Алексеевича Петрова должна послужить тяжёлым уроком и тем революционерам, которые, увлекшись рисующимися перспективами, будут видеть вершину самоотверженности в планах, подобных его. И мораль этого урока мы лучше всего можем формулировать его же собственными словами, записанными им в конце его «заметок» пред отъездом в Россию. Это — слова человека, на себе выстрадавшего весь ужас положения, в которое сам поставил себя.

«Ни под каким видом, ни с какими целями входить с охранным в соглашение нельзя; подобный поступок не может быть оправдываем ничем, никакими расчётами пользы и выгоды. Малейший шаг в этом направлении наносит Партии и страшный вред — только вред, и противоречит традициям Партии и является поступком, недостойным члена П. СР. Входя в соглашение с Охранным, рискуешь не собственной только честью, как это я понимал некогда, а честью Партии и пожалуй главным образом именно честью Партии, а не своей.

Я заклинаю вас, товарищи, всем святым для вас, во имя для вас всего святого и дорогого, не позволяйте в своей жизни ничего похожего на то, что позволил себе я в своём ослеплении, надеясь извлечь из этого пользу, в своём глубоком заблуждении неправильно взглянув и односторонне поняв задачи и цели, какие я преследовал. Не делайте и даже не задумывайтесь над возможностью принести пользу Партии от соприкосновения, с Охранным, я заклинаю вас, я говорю, что лучше будет, если вы убьете себя в тот момент, когда только что придет вам в голову мысль о подобном решении. Или откажитесь от этого решения или убейте себя сейчас же! Ибо может случиться, что уже и смерть не в силах будет избавить вас от этой ошибки, что и смерть ваша не сможет примирить, не явится искуплением вашей вины!».

ГА РФ. Ф.102. Ос. Отд. 1909 г. Д. 398. Л. 86–87(об.).

№ 41. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений об уточнении примет Б. Савинкова

20 января 1910 г.

Секретно

В Департаменте Полиции имеются сведения о приметах известного террориста Бориса Савинкова из нескольких источников, причем оказывается, что сведения эти в некоторых случаях весьма несходны между собою.

Посему, Департамент, препровождая таблицу примет Савинкова, составленную по данным полученным: 1) из протокола примет по формальному дознанию, к коему Савинков привлекался в 1901–02 гг., 2) по указаниям наблюдавших за ним филеров Киевского Охранного Отделения и 3) по последним сведениям Заграничной Агентуры, — предлагает Вам, Милостивый Государь, опросить подведомственных Вам чинов, коим случилось видеть Савинкова (при наблюдении за ним, при допросах его и т. п.), какие именно из приведенных в приложении примет, по их впечатлению, наиболее соответствуют действительности.

О последующем сообщите Департаменту Полиции в возможно непродолжительном времени.

Подписал: исп. об. Вице-Директора С. Виссарионов Скрепил: Заведующий Особым Отделом Полковник Еремин

Приметы Бориса Савинкова

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 30. Л. 2–4 об.

№ 42. Предписание Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений в связи с возможностью проникновения в розыскные учреждения членов революционных организаций

25 января 1910 г.

Лично

Совершенно секретно

Циркулярно

В Департамент Полиции поступают сведения, указывающие на то, что, в целях обнаружения секретных сотрудников, а равно в видах разоблачения последних и прекращения таким образом их дальнейшей деятельности, в разные розыскные учреждения стремятся проникнуть в качестве служащих или члены преступных организаций, или их знакомые, хотя еще и не скомпрометированные в политическом отношении, но поставившие своею целью доставлять членам преступных организаций сведения о сотрудниках, а также о положении розыска, и таким образом препятствовать агентурному освещению революционных сообществ и их деятельности.

Предупреждая о возможности проникновения таких лиц во вверенное Вам розыскное учреждение, Департамент Полиции просит Вас, Милостивый Государь, отнестись с особой осторожностью и выбором к вновь поступающим в Ваше распоряжение служащим, а равно сосредоточить свое внимание и на недавно принятых Вами на службу лицах и, в случае обнаружения поползновений на предательство с их стороны, отнестись к ним со всею допустимой законом строгостью.

Подписал: Директор Зуев Скрепил: Заведующий Особым Отделом Полковник Еремин Верно: За Помощника Делопроизводителя Курочкин

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 256. Л. 150. Заверенная копия.

№ 43. Циркулярное письмо Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений, охранных отделений и жандармских полицейских управлений железных дорог о борьбе с утечкой информации о секретной агентуре

28 февраля 1910 г.

Циркулярно

Совершенно секретно

Лично

В Департамент Полиции поступают указания о том, что в основанную эмигрантом Бурцевым[80] «Следственную Комиссию» все чаще и чаще доставляются сведения о состоящих у разных розыскных органов секретных сотрудниках, причем в распоряжение этой комиссии пересылаются подлинники или же копии с документов сотрудников.

Сообщая об изложенном и находя, что подобное явление дезорганизует дело политического розыска и подвергает жизнь многих секретных сотрудников опасности со стороны революционеров, Департамент Полиции просит Вас, Милостивый Государь, сосредоточить все свое внимание на служащих в вверенном Вам розыскном пункте, с целью выяснения предателей и поступления с ними по закону и хранить все переписки и дела о секретных сотрудниках с особой тщательностью и заботливостью.

Директор Зуев Заведующий Особым Отделом Полковник Еремин

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 8. Л. 12–12 об.

№ 44. Циркуляр Департамента полиции начальникам жандармских полицейских управлений железных дорог об усилении агентурной работы

15 мая 1910 г.

Совершенно секретно

Циркулярно

Господин Товарищ Министра Внутренних Дел, Командир Отдельного Корпуса Жандармов, обратив внимание на неудовлетворительную постановку дела розыска в некоторых Жандармских Полицейских Управлениях железных дорог, приказал вновь подтвердить Начальникам Управлений об обязательном приобретении агентуры во всех Отделениях Жандармских Полицейских Управлений железных дорог под личною ответственностью Начальников Управлений. При этом в тех Отделениях, где нет крупных мастерских и больших узловых станций, Его Превосходительство находит возможным иметь хотя и не партийную агентуру, но такую, которая освещала бы всю деятельность местного левого элемента (вспомогательных агентов). Во всех же наиболее серьезных железнодорожных пунктах, где имеется значительное скопление рабочих, обязательно приобретение партийных сотрудников; при отсутствии же в указанных пунктах в данный момент определенных организаций или партий, надлежит избирать сотрудниками лиц, ранее входивших в организации или примыкавших к ним, или же имеющих связи с последними на почве родственных или личных отношений, имея в виду, что только осведомленность из таких источников может предупредить события, подобные бывшим в 1905 году, когда Начальники Жандармских Пол. [ицейских] Управлений и Отделений надеялись, а некоторые надеются еще до сих пор, иметь сведения о деятельности революционных организаций и союзов от благонадежных железнодорожных служащих.

Сообщая об изложенном надлежащего руководства и исполнения, Департамент Полиции просит Начальников Управлений немедленно представить в Департамент сведения о наиболее серьезных пунктах, входящих в район их ведения железных дорог, с указанием в состав каких Отделений они входят, какое количество в них железнодорожных служащих и рабочих и насколько резки были проявления в них революционной деятельности в 1905–1906 годах, сколько имеется в настоящее время в этих Отделениях секретных сотрудников и в каких организациях они состоят или имеют связи.

Директор Зуев Заведующий Особым Отделом Полковник Еремин

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 8. Л. 17–17 об.

№ 45. Циркулярное письмо директора Департамента полиции Н. П. Зуева начальникам охранных отделений о привлечении агентов к судебной ответственности в целях сохранения агентуры

24 мая 1910 г.

Лично

Совершенно секретно

Циркулярно

Милостивый Государь,

Практика указала, что сотрудники, давшие неоднократно удачные ликвидации и оставшиеся не привлеченными к следствию или дознанию, безусловно рискуют при следующей ликвидации, если вновь останутся безнаказанными, «провалиться» и стать с одной стороны совершенно бесполезными для розыска, обременяя лишь бюджеты Департамента Полиции и Розыскных Учреждений, с другой же стороны вынуждаются вести постоянную скитальческую жизнь по нелегальным документам и под вечным страхом быть убитыми своими сотоварищами. В подобных случаях более целесообразно не ставить сотрудников в такое положение и, с их согласия, дать им в конце концов возможность, если то является необходимым, нести вместе с своими товарищами судебную ответственность, имея в виду, что, подвергшись наказанию в виде заключения в крепость или ссылки, они не только гарантируют себя от провала, но и усилят доверие партийных деятелей и затем смогут оказать крупные услуги делу розыска, как местных учреждений, так и заграничной агентуре, при условии, конечно, материального обеспечения их во время отбытия наказания.

Сообщая о таковых соображениях, по поручению Г. Товарища Министра Внутренних Дел, Командира Отдельного Корпуса Жандармов, имею честь уведомить Вас, Милостивый Государь, что Его Превосходительство будет обращено (особое) внимание как на провалы секретной агентуры, так и на ее сбережение и, в особенности, на предоставление серьезных секретных сотрудников для заграничной агентуры, которая может пополняться только из России и притом лицами, совершенно не скомпрометированными с партийной точки зрения.

Примите, Милостивый Государь, уверение в совершенном моем почтении.

Директор Зуев

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 8. Л. 18–18 об.

№ 46. Циркулярное письмо директора Департамента полиции Н. П. Зуева начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений об агентурной работе в войсках

30 октября 1910 г.

Лично

Совершенно доверительно

Циркулярно

Милостивый Государь.

Существующие в России революционные партии давно обратили серьезное внимание на пропаганду и агитацию в войсках; в настоящее же время, по имеющимся в Департаменте Полиции сведениям, революционерами решено употребить все к поднятию до возможной степени пропаганды и агитации именно в войсках, дабы иметь на своей стороне, в случае возникновения смуты, наибольшее число распропагандированных частей войск.

Вследствие сего, Господин Товарищ Министра Внутренних Дел Командир Отдельного Корпуса Жандармов изволил приказать всем розыскным органам Империи принять самые энергичные и действительные меры к безотлагательному приобретению войсковой агентуры и вести таковую самым осторожным образом, отнюдь не допуская сотрудников ни к организационной деятельности, ни к пропаганде, а лишь направляя агентуру для освещения действительной революционной работы в воинских частях.

Принимая во внимание, что обыкновенно руководящую роль в ведении революционной работы в войсках играют так называемые «вольные составы» местных военно-революционных организаций, т. е. группы лиц, не принадлежащих к военной среде, но в силу сказанной роли тесно соприкасающихся с чисто военными организациями, образующимися в самых войсках, — представляется необходимым, конечно, приобретение агентуры и в «вольных составах», так как только одновременное освещение обеих этих частей даст полную картину всей военно-революционной организации, а это, в свою очередь, даст возможность пресечь ее преступную деятельность в корне.

В целях наиболее осторожной разработки агентурных сведений по возникшим или развивающимся военно-революционным организациям, Господин Товарищ Министра Внутренних Дел Командир Отдельного Корпуса Жандармов изволил приказать, в отмену указаний, преподанных в циркулярном письме от 17 ноября 1909 года за № 139097, означенные агентурные сведения не сообщать лично военному начальству, а немедленно доносить Департаменту Полиции, от коего и будет исходить распоряжение о сообщении в подлежащих случаях военному начальству полученных сведений; о появлении же отдельных распропагандированных или неблагонадежных воинских чинов Вам надлежит по-прежнему сообщать непосредственно военному начальству.

Сообщая об изложенном Вам для исполнения, прошу Вас, Милостивый Государь, принять уверение в совершенном почтении.

Н. Зуев

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 8. Л. 32–33.

№ 47. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений об усилении внутренней агентуры в высших учебных заведениях

16 декабря 1910 г.

Секретно

Циркулярно

Проявляющееся в различных местностях Империи брожение среди воспитанников высших учебных заведений, благодаря неустанной агитации членов социал-революционных и социал-демократических студенческих организаций, в последнее время приняло характер чисто революционного движения.

В виду сего Министерство Внутренних Дел 4 сего декабря предложило по телеграфу Губернаторам и Градоначальникам предупредить учебное начальство о том, что вообще никакие сходки, имеющие своей целью осуждение действий Правительства, не должны быть допускаемы в стенах учебных заведений, а если бы тем не менее таковые сходки состоялись вопреки запрещению, то они должны быть безотлагательно прекращаемы мерами полиции.

Вместе с тем местной администрации было вменено в обязанность всех воспитанников учебных заведений, — изобличенных в принадлежности к революционным организациям, в составлении и распространении противоправительственных воззваний и в произнесении преступных речей, — немедленно, по установке их личностей, подвергать аресту и вслед за тем представлять к высылке в порядке исключительного положения.

В настоящее время получены сведения, что в наступающем январе месяце, по возвращении студентов из праздничного отпуска, революционные организации намерены вызвать в высших учебных заведениях новые волнения.

В предотвращение сего Департамент Полиции, по приказанию Господина Товарища Министра Внутренних Дел, Командира Отдельного Корпуса Жандармов, предлагает Вам, Милостивый Государь, ныне же принять все меры к возможному усилению внутренней агентуры в учебных заведениях и при ее содействии немедленно приступить к выяснению тех воспитанников, которые входят в состав революционных организаций и по своему влиянию на товарищей могут играть роль главарей.

Списки таких воспитанников, — составленные, во избежание ошибок, со всею тщательностью, — должны быть изготовлены заблаговременно, до начала наступающего учебного сезона, дабы, в случае возникновения беспорядков, лица эти могли быть беззамедлительно изъяты из среды учащейся молодежи.

В заключение Департамент считает долгом предостеречь Вас, Милостивый Государь, о том, что Господин Министр, Шеф Жандармов и Господин Товарищ Министра, Командир Корпуса, придают надлежащему выполнению настоящего предложения особое значение, и что поэтому чинам жандармского надзора следует проявить на местах самую энергичную деятельность в целях предупреждения готовящихся в январе беспорядков.

Директор: Зуев Заведующий Особым Отделом Полковник Еремин

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 8. Л. 39–39 об.

№ 48. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений, охранных отделений и жандармских полицейских управлений железных дорог о порядке сообщения сведений о личности агентов

11 января 1911 г.

Совершенно секретно

Циркулярно

Многие розыскные органы, представляя в Департамент Полиции данные о действительном имени, отчестве, фамилии, звании секретных сотрудников, обозначают таковые обыкновенным способом на пишущей машине, вследствие чего эти сведения становятся известными всем служащим канцелярии названных органов.

Находя означенный способ сообщения упомянутых сведений хотя бы и в Департамент Полиции нарушением основных требований конспирации, Департамент Полиции просит Вас, Милостивый Государь, в будущем во всех случаях, когда упоминаются действительные сведения о личности секретного сотрудника, таковые обозначались лично шифром.

Исп. Об. Вице-Директора С. Виссарионов Заведующий Особым Отделом Полковник Еремин

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 8. Л. 42–42 об.

№ 49. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений о применении инструкции по ведению внутренней агентуры

19 января 1911 г.

Совершенно секретно

Циркулярно

При рассылке в феврале 1907 года в Губернские Жандармские Управления и Охранные Отделения Положений и Инструкций по ведению политического розыска, Начальникам Районных Охранных Отделений были препровождены, кроме тех Инструкций, коими были снабжены названные выше Начальники розыскных органов, еще «Инструкция по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения», причем в препроводительном циркуляре от 10 февраля 1907 года указано было, что эта последняя Инструкция посылается Начальнику Районного Охранного Отделения исключительно для личного руководства и для того, чтобы служить конспектом при разъяснениях оснований ведения внутренней агентуры лицам, стоящим во главе розыска.

Между тем, по имеющимся в Департаменте Полиции сведениям, означенное требование Департамента — личное преподание Начальниками Районных Охранных Отделений основ ведения внутренней агентуры лицам, ведущим розыск, на практике не соблюдается вовсе, почему преобладающее большинство заведующих розыском лиц совершенно не ознакомлены с сказанными основами, в результате чего и наблюдается разнообразие приемов розыска, зачастую весьма неудачных, а иногда граничащих прямо с провокацией, являющейся вовсе не результатом преднамеренности, а совершаемой просто по совершенно недостаточной осведомленности в таком деле, как умение использовать секретную агентуру.

Вследствие сего Департамент Полиции просит Вас теперь же приступить к обстоятельному ознакомлению всех Начальников Губернских Жандармских Управлений и Охранных Отделений, входящих в обслуживаемый Вами район, а равно и офицеров, ведущих розыск при Управлениях, с положениями, изложенными в Инструкции по ведению внутренней агентуры, иллюстрируя их примерами из практики розыска.

Директор Зуев Заведующий Особым Отделом Полковник Еремин

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 8. Л. 43–43 об.

№ 50. Циркулярное письмо директора Департамента полиции Н. П. Зуева начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений о приобретении в воинских частях вспомогательной агентуры

7 июня 1911 г.

Совершенно секретно

Циркулярно

Милостивый Государь,

8 циркулярных письмах от 30-го октября и 20 декабря 1910 года за №№ 127306 и 127651 указывалось на необходимость принятия самых энергичных и действительных мер для агентурного освещения революционной работы и оппозиционного настроения в воинских частях. Означенное освещение может осуществляться розыскными органами при помощи войсковой агентуры и агентуры из так называемых «вольных составов», представленной из лиц, принадлежащих к организации, т. е. постоянных сотрудников, и из лиц, не принадлежащих к организации, но соприкасающихся с неблагонадежным элементом и пользующихся его доверием, т. е. вспомогательной агентуры.

При отсутствии в воинской части определившейся революционной организации, соединившей неблагонадежный элемент, работа постоянного сотрудника сводится лишь к предупреждению могущих возникнуть для формирования организации подготовительных действий и к освещению принадлежащих к организации отдельных лиц и их связей; осветить же настроение всех неблагонадежных воинских чинов данной части, в число коих могут войти и те, оппозиционное настроение которых не явилось результатом революционной пропаганды, а возникло на почве недовольства порядком или различными условиями военной службы, постоянный сотрудник не всегда может, а потому для полного освещения воинской части необходимо также иметь и вспомогательную агентуру, которая при надлежащей постановке может оказать серьезную услугу по предупреждению возможных выступлений среди воинских чинов.

В большинстве розыскных органов вспомогательная агентура представлена только из воинских чинов, которые ограничиваются сообщением сведений, касающихся поведения своих товарищей в районе расположения части или же отношений начальствующих лиц к своим подчиненным.

Подобное состояние вспомогательной агентуры не может быть признано достаточным, если принять во внимание, что неблагонадежные воинские чины, при неблагоприятно сложившихся для их преступных побуждений обстоятельствах, вызванных личным составом служащих или же установившимся в воинской части бдительным надзором, становятся крайне разборчивыми в сближениях с сослуживцами, держатся особняком и свою вредную деятельность до благоприятного случая проявляют вне района расположения воинской части, прибегая к переписке по условному адресу или же к посещению частных квартир, где собираются, не возбуждая подозрения с внешней стороны.

Из поступивших в Департамент Полиции сведений усмотрено, что местом этих собраний, иногда и с участием частных лиц, служат небольшие лавки или мелкие мастерские /чаще сапожников/, куда под предлогом покупки или заказа заходят нижние чины и, чувствуя себя вне надзора, свободно обмениваются убеждениями, читают нелегальную или запрещенную в обращении среди нижних чинов литературу, более осведомленные из них ведут пропаганду, тут же происходит подготовка к какому-либо выступлению и, наконец, адресом владельца лавки или мастерской пользуются для секретной переписки.

При таких обстоятельствах одним из серьезных приемов борьбы является использование в качестве вспомогательной агентуры хозяев означенных лавок или мастерских или же лиц, живущих в этих помещениях и присутствующих при посещении таковых посторонними лицами.

Об изложенном сообщается для руководства при освещении деятельности военно-революционных организаций.

Примите, Милостивый государь, уверение в совершенном моем почтении.

Н. Зуев

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 8. Л. 50–51.

№ 51. Циркулярное письмо директора Департамента полиции Н. П. Зуева начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений об усилении агентурного наблюдения в воинских частях в связи с намерениями ПСР

26 июня 1911 г.

Лично

Совершенно секретно

Циркулярно

Милостивый Государь,

Циркулярными письмами от 30 октября и 20 декабря минувшего года за №№ 127036 и 127651 было уже предложено розыскным органам Империи принять самые энергичные и действительные меры к безотлагательному приобретению секретной агентуры в войсках в целях надлежащего освещения революционной агитации в частях и принятия мер к ограждению армии от растлевающего влияния революционных организаций.

В последнее время в Департамент Полиции поступили вполне определенные сведения, что наиболее опасная из революционных партий — партия социалистов-революционеров, потерпев целый ряд неудач вследствие мероприятий, предпринятых в отношении ее со стороны Правительственных розыскных органов, а также и в силу внутренних партийных раздоров, — озабочена возобновлением своей преступной деятельности на таких основаниях, чтобы она дала совершенно благоприятные результаты, в смысле ниспровержения существующего в Империи государственного строя.

В сих соображениях означенная партия, имея в виду, что в произошедших в Турции и Португалии[81] насильственных переворотах решающие роли сыграли именно армии этих государств, как своего рода ударные силы, с своей стороны определила главнейшее внимание свое обратить на революционную пропаганду и агитацию в войсках.

В то же время партия социалистов-революционеров, признает, что хотя революционизирование «солдатских масс», в виду их исключительной восприимчивости к революционной пропаганде, может быть произведено быстрее и легче, но что все же залог успеха лежит в революционно-настроенной офицерской среде, как в более постоянном и более интеллигентном кадре, имеющем служебное и моральное влияние на подчиненных нижних чинов.

Принимая во внимание, что ни в одной армии нет такого «демократичного» командного состава, как в России, где большая часть офицеров происходит из непривилегированных сословий, благодаря чему офицерство не представляет собою как бы замкнутую касту, партия считает возможным рассчитывать на успех пропаганды, особенно, если, по ее предположению, начать вести революционную пропаганду среди воспитанников военно-учебных заведений, дабы из последних выходил в армию уже достаточно распропагандированный элемент.

Важнейшим тактическим приемом партии социалистов-революционеров является в настоящее время призыв университетской молодежи и учащихся в средне-учебных заведениях идти в военные училища, идти в армию, дабы во всех ее частях были адепты партии, занятые подготовкой армии к общереволюционному выступлению.

Сообщая о столь угрожающем намерении революционеров, по поручению Г. Товарища Министра, Командира Корпуса Жандармов, я вновь прошу обратить внимание на необходимость не только возможно полного освещения чисто революционных организаций в армии, но и на необходимость организации самого осторожного, но в то же время действительного, наблюдения за всеми явлениями жизни частей войск и общего настроения в них, дабы всегда быть в курсе того, какие из этих явлений могут быть использованы революционными организациями для почвы в преступных целях.

О всем замеченном в этом отношении Вам надлежит неукоснительно сообщать Департаменту Полиции, от которого будут исходить надлежащие указания.

Примите, Милостивый Государь, уверение в совершенном моем почтении.

Н. Зуев

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 8. Л. 53–54.

№ 52. Циркулярное письмо Департамента полиции начальникам губернских и областных жандармских управлений и охранных отделений о необходимости агентурного освещения общественных экскурсий

29 июня 1911 г.

Секретно

Циркулярно

Из поступающих в Департамент Полиции сведений усматривается, что за последнее время «Общество Народных Университетов» в С. Петербурге, «Общество технических знаний» в Москве, а равно и различные общественные организации в других городах, по большей части с ярко выраженным радикальным направлением, стали усиленно устраивать коллективные поездки, так называемые «экскурсии», якобы с научно-просветительными и общеобразовательными целями; состав экскурсий, в кои, наряду с учащеюся в средних и высших учебных заведениях молодежью обоего пола, входят в значительном количестве также литераторы, сотрудники оппозиционных газет, общественные деятели левого лагеря и народные учителя, — является весьма разнообразным и легко восприимчивым к противоправительственной пропаганде. Благодаря этому руководящее влияние на экскурсантов приобретают те или другие революционные деятели и сама экскурсия вскоре же совершенно уклоняется от первоначальных целей и принимает резкий политический характер, превращаясь едва ли не в сплошной политический митинг, так называемую «массовку».

Имея в виду, что подобные экскурсии являются таким образом одним из превосходнейших, в смысле легкости воздействия на учащуюся молодежь, агитационных средств, каковое обстоятельство уже учтено надлежащим образом революционными организациями, Департамент Полиции просит Вас, Милостивый Государь, обратить на эти экскурсии и коллективные поездки серьезное внимание, сопровождать их по мере возможности филерским наблюдением для установления революционных руководителей и инициаторов и озаботиться внутренним агентурным освещением всего происходящего в среде экскурсантов. О всякой такой экскурсии, принятых по поводу ее мерах и о всем выяснившемся следует доводить до сведения Департамента Полиции.

Подписал: исп. об. Вице-Директора С. Виссарионов Скрепил: вр. Заведующий Особым Отделом М. Броецкий

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 44. Л. 30–30 об.

№ 53. Представление и. о. вице-директора Департамента полиции С. Е. Виссарионова директору Департамента полиции Н. П. Зуеву о причинах ослабления агентурной работы и мерах по ее совершенствованию

11 октября 1911 г.

Совершенно секретно

Вследствие личного приказания имею честь представить вашему превосходительству соображения мои о причинах современного упадка агентуры, о способах к поднятию политического розыска и к достижению наибольшей осведомленности в настоящее время.

Прежде чем приступить к изложению моих соображений по возбужденному вопросу я должен отметить, что для правильной постановки розыска необходимо урегулировать работу в центре — Департаменте Полиции, на местах и за границей.

Ознакомление в течение 31/2 лет с деятельностью Охранных отделений и Губернских Жандармских Управлений в должности исп. обяз. Вице-Директора и предыдущая пятилетняя служба в политическом прокурорском надзоре приводит меня к заключению о крайней слабости и явной неспособности весьма многих чинов жандармского надзора к розыску. Причины этого кроются в том, что большинство г. г. офицеров переходят в Отдельный Корпус Жандармов не вследствие влечения к розыску, а по иным соображениям и часто под давлением задолженности или других неблагоприятно сложившихся обстоятельств. Не имея ранее ничего общего с розыском, сдав кое-как курсовые экзамены подобные деятели впоследствии относятся по большей части к делу так, чтобы только не навлекать на себя гнева начальства и отчисления от занимаемых должностей.

Едва ли я ошибусь, утверждая, что 50 % чинов жандармского надзора являются непригодными. Особенно это проявляется при ознакомлении с деятельностью Начальников Губернских Жандармских Управлений: они не только не могут никем и ничем руководить, но сами нуждаются в руководстве и помощи. Те меры, которые были изысканы в виде прикомандирования 12 наиболее способных адъютантов к Охранным Отделениям и учреждение курсов для штаб-офицеров вполне своей цели не достигают. Охранные Отделения, в особенности столичные: Петербургское и Московское, стремятся использовать прикомандированных офицеров для канцелярской работы, избегая сводить их как пришлых людей с агентурой, хотя бы и самой скромной, а по розыску чрезвычайно мало занимаются с ними за отсутствием свободного времени у Начальников и их Помощников.

По этому я полагаю, что в интересах дела необходимо молодых офицеров для изучения розыска прикомандировывать преимущественно к провинциальным Охранным Отделениям, распределяя их по всей России, в случае же прикомандирования к столичным Отделениям обязать Начальников не допускать этих офицеров ни на какие занятия, хотя бы и очень почетные, но не связанные с розыском.

Опыт же прикомандирования штаб-офицеров к Петербургскому Охранному Отделению дал печальный результат. Выбор был произведен под значительным давлением Штаба, причем в числе прикомандированных оказались лица, коих Департамент никогда не считал пригодными к розыску. Занятия производились более в области теории, а не практики. Едва они сделались Начальниками Управлений, как стали проявлять полное непонимание ведения розыска… Во всяком случае, при урегулировании приведенных двух мер этот опыт надо признать значительным шагом вперед.

Для поднятия личного состава и для создания розыскных кадров следует переход в Отдельный Корпус обставить более тщательно. Если престарелые капитаны и ротмистры нежелательны в Корпусе, то с другой стороны и юные подпоручики и корнеты, едва достигшие 21 года, с неустановившимся характером и не умеющие разобраться в своей собственной жизни, не могут ориентироваться в сложных вопросах, выдвигаемых политической жизнью. Кроме того преступления, как напр. растраты, подлоги, провокация и т. п., в виду невозможности передавать эти дела на суд, должны обязательно вести за собою увольнение из Корпуса, а не перемещение с одного места на другое. Подобная пересадка влечет упадок в служебной этике и в работе. Замещение должностей Начальников Управлений должно производиться в зависимости не от старшинства, а от личных способностей и подготовки. Пусть молодой штаб-офицер едет хотя бы на 3 года исправлять должность Начальника большого Управления, если только он способен. Революция выдвигает против нас крепкие молодые силы. Противовесом этому могут быть люди тоже полные сил, а не мечтающие о скором и спокойном пребывании в отставке.

Равным образом в те Управления, Начальники коих признаны непригодными, не должны назначаться в помощь им молодые розыскные офицеры, так как Начальники Управлений, сами, будучи неработоспособны, не дадут работать и Помощникам. Пример Полковника Котляра и целого ряда его Помощников весьма поучителен.

Решающий голос при назначении на должность Начальников Губернских Жандармских Управлений должен быть отдан Департаменту Полиции в лице его Директора, а не Штабу Отдельного Корпуса Жандармов, который совершенно не знает офицеров с розыскной стороны, за состояние розыска не отвечает, а между тем склонен видеть напрасные нападки Департамента и произвол, когда их в действительности и нет.

Приказ Министра Внутренних Дел, устанавливающий назначение на должности начальников Губернских Жандармских Управлений только по соглашению с Директором Департамента должен соблюдаться, а не находиться в забвении, да и власть Директора Департамента должна чувствоваться на местах и в Штабе. При частых переменах Директоров Департамента и Командиров Корпуса не должна производиться переоценка ценностей и однажды признанные неспособными к занятию должности Начальника Управления при одном составе не должны вновь получать тех же должностей при новом составе. Такое явление дискредитирует власть, внедряя сознание, что служба носит случайный характер и зависит не от дела, а от лиц.

Для поднятия интереса к работе должно быть упрочено материальное и служебное положение.

Первое, по моему мнению, поставлено нормально. Порядок же служебных отличий только начинает налаживаться. Ранее розыскные офицеры были пасынками Штаба, тогда как по существу работы, опасности для жизни они должны быть родными и любимыми детьми.

26 февраля — день самых заветных мечтаний офицеров Отдельного Корпуса Жандармов. Два последние года Департамент Полиции представлял в виде опыта розыскных офицеров к производству в штаб-офицерский чин и к ВЫСОЧАЙШИМ наградам и только благодаря объединению функций Товарища Министра и Командира Корпуса представления были уважены, но вызывали ряд нареканий со стороны Штаба, упрекавшего Департамент чуть ли не в упразднении чина Ротмистра, между тем описанное производство единственное средство омолодить будущий состав Начальников Управлений: скорее провести достойных обер-офицеров в штаб-офицеры, а этих последних в Начальники Управлений.

Таким образом, первым средством к поднятию политического розыска является освежение личного состава: все недостойное, слабое, старое должно быть изъято из действующих кадров и не путем зачисления в резерв или прикомандирования к Управлениям, а путем увольнения в отставку, с соответствующей пенсией. Что бы мы ни писали целому ряду Полковников и Генералов, мы дела не улучшим, каких бы помощников им ни давали, все останется по-прежнему. Помощники в одних случаях будут обезличены, а в других, наоборот, оставшись без руководительства, создадут нежелательное явление: преобладание младших над старшими.

Таким образом, для успеха дела прежде всего нужна работа созидательная на местах. Быстро, сразу пересоздать Начальников Управлений конечно нельзя, а возможно лишь переменить состав в наиболее крупных центрах, средоточиях наибольшего развития промышленной и революционной жизни, например, Начальники Районов должны быть люди молодые, знающие, самостоятельные.

Наряду с этим Штаб должен во всех случаях приходить Департаменту на помощь, беспрекословно исполнять его требования и не устраивать лиц, признанных Департаментом непригодными, в Железнодорожные Управления без согласия на то Департамента.

В соответствии с обновлением на местах должна быть урегулирована работа и в центре. Борьба с революционным движением, охрана существующего Государственного Строя, разрушение злодейских замыслов и посягательств на Священную особу государя императора и высших правительственных лиц ведется, согласно закону, чинами Отдельного Корпуса Жандармов по указаниям Департамента Полиции. Отсюда вытекает, что Департамент занимает по своим задачам первенствующее место, и личный состав, осуществляющий эти задачи, должен быть поставлен так, чтобы он, неся ответственность за успех дела, мог пользоваться строго определенными правами. Во главе стоит Директор. Его обязанности многосложны и охватывают как политическую часть, так и общую административную и финансовую. В помощь ему даны вице-директор, наблюдающий за деятельностью Особого Отдела, и заведующий Особым отделом. Казалось бы, при таких условиях вся мелкая повседневная работа по розыску не должна касаться Директора, ведению коего подлежат лишь серьезные вопросы политического сыска, между тем как за отсутствием каких-либо указаний по этому поводу в настоящее время даже незначительные вопросы докладываются Директору. Необходимо предоставить Вице-Директору разрешать все мелкие вопросы розыскной жизни и только в случае возникающего разноречия между ним и Заведующим Особым Отделом производить доклады по этим делам Директору.

За розыск во всем его объеме должен отвечать Директор Департамента: он должен быть в курсе всей розыскной и революционной жизни; без его согласия не должно производиться ни одно назначение в Отдельном Корпусе Жандармов, кроме должностей Начальников Железнодорожных Отделений. Успех может быть достигнут только при наличности у Директора всей полноты власти, вверяемой ему законом и Министром.

В соответствии с этим необходимо, чтобы Вице-Директор и Заведующий Особым Отделом имели бы строго определенные права и обязанности и несли бы в подлежащих случаях ответственность каждый за себя. Иначе при настоящем положении вещей или весь состав означенных должностных лиц ни за что не отвечает, или все перечисленные лица должны отвечать за одно и то же деяние, что является совершенно неправильным. Этот путь в связи с необходимостью упрочить служебное положение перечисленных лиц даст возможность каждому из них не разбрасываться на мелочи, а вести порученное им дело с большими результатами.

Итак, для успеха политического розыска и в частности для достижения большей осведомленности розыскных органов необходима дружная совместная работа Департамента Полиции, местных розыскных учреждений и Заграничной Агентуры.

Здесь необходимо отметить, что существующие деловые отношения между Петербургским Охранным отделением и Департаментом Полиции совершенно ненормальны. Начальник Охранного Отделения докладывает поступающие к нему агентурные сведения только Министру, Товарищу Министра и Директору Департамента, причем ни политический Вице-Директор, ни Заведующий Особым Отделом, т. е. лица, близко стоящих к Имперскому розыску, совершенно не осведомлены в самой серьезной петербургской агентуре. Чтобы разобраться в деталях доклада Начальника Петербургского Охранного Отделения, необходимо бывает сопоставить его доклад с материалом, получаемым с мест, чего, конечно, не могут осуществить ни Министр, ни его Товарищ, ни Директор Департамента. Этого возможно достигнуть только путем создания тесной связи Особого Отдела и Петербургского Охранного Отделения, которой в настоящее время нет. Департамент не знает, что творится в Петербургском Охранном Отделении. Необходимо, чтобы Вице-Директор или Заведующий Особым Отделом бывали в Отделении, знали бы его агентуру и ход текущих наблюдений, участвовали бы в назначении ликвидаций, а не узнавали бы о них из газет. Такая автономия для дела вредна.

Подобно Петербургскому Охранному Отделению и Московское Отделение присвоило себе право не присылать в Департамент сводок текущих агентурных сведений из опасения провала.

В интересах дела необходимо обязать Начальника Московского Охранного отделения представлять текущие агентурные сведения в Департамент.

Вторая причина упадка политического розыска и в частности осведомленности розыскных органов заключается в переживаемом политическом моменте.

Целый ряд разоблачений секретной агентуры, дело Лопухина, преступная работа Меньщикова[82], Бакая[83], Гагмана, дело Петрова причинили непоправимый вред. Лишив Департамент ценной агентуры, все эти лица, возбудили в наличных сотрудниках недоверие к розыскным органам: к центральным и к местным и обусловили на продолжительное время неуверенность в тех лицах, которые вновь хотели бы оказывать услуги Правительству. Страх перед разоблачением в указанной среде еще более увеличился после создания в Париже исключительной конспирации в рядах социалистов-революционеров и особой следственной комиссии, занявшейся проверкой прежней деятельности наиболее видных эмигрантов и наблюдением за ними.

При современном положении партии социалистов-революционеров, на местах в подавляющем большинстве работа приостановилась; известны лишь лица или ранее работавшие по партии социалистов-революционеров или готовые вступить на эту работу при удобном моменте, но не проявляющие активной деятельности. При таких условиях заагентуривание подобных лиц ведется, но дает незначительные результаты; связей у них или вовсе нет или есть слабые. Переселение таких лиц за границу не даст большей осведомленности, так как при появлении их в Париже или в Италии они вглубь не проникнут и ценных сведений не дадут.

При упадке партийной работы местная агентура является слабой и пересадка из ее среды будет непроизводительной; они не пойдут не только к боевому центру, но не приблизятся и к заграничной делегации.

Усиление заграничной агентуры путем перевода с мест не может быть сделано быстро, одновременно с нескольких пунктов, так как форсированный наплыв из России эмигрантов и стремление их проникнуть вглубь не пройдут незамеченными: их проследят и при малейшей неосмотрительности их провалят. Следовательно, работа в этом направлении должна производиться медленным осторожным темпом. В этом отношении Департаментом уже сделано несколько шагов: мы можем насчитать до 5 лиц, направленных за границу.

Как известно, все меры принимаются к предотвращению террористических актов, но если таковые будут замышляться и осуществляться автономными группами, как это было с летучим Северным отрядом, то борьба с этими злодеяниями и при совершенной центральной агентуре делается еще более затруднительной и требует крайнего развития розыскных сил на местах.

Вторым средством к усилению Заграничной агентуры служит приобретение за границей сотрудников, но за последние годы этот способ встречает значительные затруднения. Опыты в этом направлении дали отрицательные результаты и, кроме того, при частом повторении могут вызвать запрос в Палате Депутатов. Тем не менее, Подполковнику Эргардту[84] рекомендовано мною разобраться в более осведомленных эмигрантах социалистах-революционерах и о намеченных лицах /2–3/ донести Департаменту, указав, представляется ли возможность войти с ними в единение местными средствами или потребуется командирование кого-либо для этой цели из России. Кроме того, тому же Штаб-офицеру предложено озаботиться проведением в Заграничную Делегацию имеющейся в его распоряжении боковой агентуры по партии социалистов-революционеров. С целью достижения большей осведомленности о деятельности группы Савинкова, Климовой[85] и отдельных социалистов-революционеров с боевыми наклонностями учреждено в широких размерах наружное наблюдение за ними, заведена цензура за их перепиской наряду с боковым агентурным освещением.

Для усиления агентуры за последнее время, как выше доложено, пересажено уже несколько сотрудников и представляется возможным ныне же перевести с юга еще одно лицо.

К изложенному имею честь присовокупить, что Департаментом более года тому назад было сделано обращение к розыскным органам о направлении агентуры за границу, но на этот клич отозвались весьма немногие, большинство же, видимо, опасалось расстаться с ценной агентурой. Необходимо повторить призыв, но надо заинтересовать лиц, расстающихся с агентурой: иначе отклика не последует, самое же водворение агентуры продолжать вести под контролем Департамента.

Подл. подписал и. об. Вице-Директора Виссарионов

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 613. Л. 2–11.

№ 54. Заявление социал-демократической фракции Государственной думы по поводу убийства П. А. Столыпина[86]

15 октября 1911 г.

1 сентября сего года убит в Киеве Председатель Совета Министров П. А. Столыпин. Вся обстановка убийства и ряд обстоятельств, сопровождавших его, ясно указывающие на прикосновенность к этому убийству чинов охраны, приковали к себе общественное внимание, поразившее своею необычайностью, и ещё раз в наиболее резкой форме поставили пред русским обществом вопрос о той системе управления, которая доминирует над всей общественной и государственной жизнью России и которая создавала и создаёт бесконечный ряд кровавых событий русской действительности. Не вдаваясь в глубь истории, можно указать, что за последнее десятилетие мы имели целый ряд аналогичных фактов убийства высших русских сановников при содействии чинов политической охраны. Никто не сомневается теперь, что убийства министра внутренних дел Плеве[87], Уфимского губернатора Богдановича[88], Великого Князя Сергея Александровича[89], С.-Петербургского градоначальника Лауница[90] были организованы сотрудником охраны, известным провокатором Азефом. Известно также, что начальник Петербургского охранного отделения полковник Карпов убит социалистом-революционером Воскресенским-Петровым, приглашённым на службу в охранное отделение, убит в то время, когда он подготовлял с Петровым провокационный акт. Таковы общеизвестные более яркие факты из деятельности политической охраны с широко развитой ею системой провокации. Но если эта система требовала жертв себе вверху среди самих творцов и защитников её, то в стране она уносила тысячи жертв, тяготела над обществом кровавым кошмаром. Культивируемая сверху система провокации расцвела пышным цветом во всей охранной организации до самых её низов. Повсюду инсценируются: издательства нелегальной литературы («Революционная Россия», Томск), мастерские бомб (Куоккала, Хорольский в Екатеринославской губ.), транспортировка из-за границы нелегальной литературы и оружия (Виленское охранное отделение, «Джон Крафтон»[91]), подготовка террористических актов, покушения на представителей власти (фон-Оглио[92] в Пятигорске) и т. д.; благодаря такой широкой деятельности, тысячи жертв, втянутых этой адской машиной, идут в ссылку, в тюрьму, каторгу, на виселицу. С торжеством чёрной реакции, деятельность охраны с её провокационными приёмами занимает доминирующее, всепоглощающее место правительственной деятельности. Вместо удовлетворения требований широких демократических слоёв населения, вместо установления элементарных условий правовой жизни, столь необходимых для развития творческих сил многомиллионного великого народа, вместо торжественно обещанных политических свобод над страной безгранично господствует грубый произвол и административное усмотрение, и всё управление государством сводится к развитию этой охранной деятельности. Вся общественная жизнь приносится в жертву этому молоху русской полицейской государственности. Но став независимой, самодовлеющей организацией, на которую правительство, не имеющее за собой никакого жизнеспособного общественного класса, опиралось как на единственную свою опору в борьбе с народом, охрана стала государством в государстве, правительством среди правительства, министерством в министерстве. Товарищ Министра, заведывающий полицией, стал хозяином положения, перед ним стал трепетать и сам Министр Внутренних дел. Таким образом, охрана, созданная Правительством как орудие борьбы с обществом, требующим громадных прав, как орудие грубого насилия против политически пробудившегося народа, усилила разложение, деморализацию и анархию высших правительственных органов. Она стала орудием междоусобной борьбы лиц и групп правительственных сфер между собою. Самым ярким проявлением, зрелым плодом этой анархии органов государственной власти является факт убийства в Киеве Председателя Совета Министров Столыпина. Столыпин, который открыто пред страной защищал необходимость для современного русского Правительства существующей системы политического сыска и охраны, Столыпин, который по словам кн. Мещерского[93] («Гражданин», № 37) говорил при жизни: «охранник меня убьёт», Столыпин, создавший культ охраны, погиб от руки охранника, при содействии высших чинов охраны. При каких обстоятельствах совершилось убийство Столыпина — известно. Он убит Богровым[94], состоявшем на службе в охране, «агентом внутреннего освещения». Богров был вызван начальником Киевской охраны полковником Кулябко в Киев специально для охраны Столыпина, он получил входной билет в театр, где совершил убийство, от самого начальника охраны, с ведома других высших чинов охраны на киевских торжествах: Веригина[95], Спиридовича[96] и Товарища Министра Внутренних дел Курлова, главного руководителя охраны. Богров допущен был в театр для того, чтобы раскрыть там террористов, которые, по его заявлению охране, должны были совершить покушение на жизнь Столыпина. Приходится предполагать при этом, что чины охраны сознательно, намеренно должны были пропустить в театр и самих террористов, так как все входные билеты выдавались охраной и, конечно, с чрезвычайным выбором. Такое предприятие совершалось для наибольшей славы охраны, когда покушение будет остановлено в последний момент. При этом обращает на себя внимание и тот факт, что один из выходов театра не был совершенно охраняем, и Богров после произведённых выстрелов в Столыпина направился именно к этому выходу. На основании уже этих фактов, ставших достоянием общественного мнения, в обществе вплоть до самых правых его кругов вполне определённо формируется обвинение в несомненной причастности охраны к убийству Столыпина. Там, где всё было сосредоточено на охране, там, где на охрану было затрачено до миллиона рублей из государственного казначейства, там, где охраной непосредственно руководил сам Товарищ Министра Внутренних Дел Шеф жандармов[97], там чиновники охраны при содействии высших чинов охраны, якобы напрягающих всё своё внимание на охране Столыпина, — Столыпин убит. Пользуясь фактом убийства Столыпина, как новым кровавым проявлением разлагающего действия охраны с её провокационною системою, которая логически вытекает из современной политики Правительства и командующих классов и тяжелым кошмаром лежит на всей гражданской самодеятельности общества, мы, нижеподписавшиеся, предлагаем Государственной Думе предъявить в порядке ст. 33 Учр. Гос. Думы нижеследующий запрос Председателю Совета Министров и Министру Внутренних Дел: «1) сознают ли они, что убийство бывшего Председателя Совета Министров П. А. Столыпина, равно как и другие аналогичные убийства высших сановников (Плеве, Великого Князя Сергея, Лауница, Богдановича) являются естественным логическим следствием существующей организации политической полиции с широко развитой её системой провокации, которая естественно, разлагая правящие сферы, кладя на них пятно позора сотрудничества с наёмными убийцами, налагает на общество гнёт наглого, грубого насилия, парализующего живые силы народа; 2) намерены ли они что-либо предпринять для уничтожения организации политической охраны с её системою провокации?».

Печатается по: Убийство Столыпина. Свидетельства и документы. — Рига. 1990. С. 225–228.

Публикуемый документ был заслушан в числе других запросов (фракции Союза 17 октября и «умеренных националистов») в заседании Государственной Думы III созыва 15 октября 1911 г. 16 ноября 1911 г. с ответом на запросы выступил преемник П. А. Столыпина на посту министра внутренних дел А. А. Макаров. Итоговая резолюция Государственной думы гласила: «Выслушав объяснения г. Министра Внутренних Дел и выражая уверенность, что Правительство подвергнет ответственности и суду тех должностных лиц, виновность коих выяснится в деле об убийстве Председателя Совета Министров, и безотлагательно приступит к коренной реорганизации политической полиции с подчинением её деятельности на местах губернаторам, градоначальникам и прокурорскому надзору, — Государственная Дума переходит к очередным делам». (Убийство Столыпина. Свидетельства и документы. — Рига. 1990. С. 236).

5 января 1913 г. обер-прокурор уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената объявил о высочайшей резолюции по делу бывшего товарища министра внутренних дел П. Г. Курлова, состоявшего в распоряжении дворцового коменданта полковника А. И. Спиридовича и исполнявшего обязанности вице-директора Департамента полиции М. Н. Веригина, обвинявшихся «в превышении и бездействии власти» — «Дело о генерале Курлове, полковнике Спиридовиче и статском советнике Веригине прекратить без всяких для них последствий» (Курлов П. Г. Гибель императорской России. — М., 1992. С. 132).

№ 55. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений о соблюдении конспирации при работе с агентурой

31 января 1912 г.

Совершенно секретно

Циркулярно

Департаментом Полиции замечено, что в некоторых розыскных учреждениях совершенно игнорируется конспирация в сношениях с секретной агентурой: допускается прием сотрудников в помещениях Управлений и Охранных Отделений, причем сотрудники становятся известными низшим служащим; конспиративные квартиры нанимаются у лиц, носящих полицейскую форму; сношения с серьезными сотрудниками в местах постоянного жительства офицеров поручаются филерам; допускается адресование сотрудниками пересылаемых по почте писем прямо на имя Начальников Управлений; письма сотрудниками пишутся без соблюдения самых примитивных правил конспирации; подлинные письма сотрудников сохраняются в дневниках агентурных сведений, причем дневники находятся на руках у писцов; были случаи выдачи содержания сотрудникам через чинов общей полиции.

Находя такое отношение к секретной агентуре совершенно недопустимым, Департамент Полиции, по приказанию Господина Товарища Министра Внутренних Дел, просит в точности руководствоваться указаниями, преподанными на этот предмет в циркуляре Департамента Полиции от 2 марта 1908 года за № 126034.

За Директора С. Виссарионов Заведующий Особым Отделом Полковник Еремин

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 8. Л. 71–71 об.

№ 56. Циркулярное письмо директора Департамента полиции Н. П. Зуева начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений о необходимости усиления агентурной работы в войсках

Февраль 1912 г.

Совершенно доверительно

Милостивый Государь,

В Департаменте Полиции в последнее время получаются указания, что революционные партии помимо определенно поставленной ими цели самым интенсивным образом вести пропаганду и агитацию в войсках, в целях подготовления войск и использования их при общем вооруженном восстании, решили, имея в виду бывшие довольно многочисленные случаи покушений на начальствующих лиц во время маневров в виде мести за строгость и т. п., использовать отдельных нижних чинов и для совершения террористических актов первостепенной важности. Такого рода попытки кажутся революционерам тем более осуществимыми, что во время маневров и смотров Высокопоставленные лица находятся, обычно, настолько близко к частям войск, что часто представляется возможным осуществить злодеяние не только путем выстрела, но и просто штыком.

Вследствие сего, вновь, в дополнение к циркулярному письму от 30 октября 1910 года за № 127036, прошу Вас всемерно озаботиться приобретением и развитием в войсках секретной агентуры как главной, так и вспомогательной, для выяснения распропагандированных нижних чинов, кои легко поддадутся подстрекательству революционных организаций на совершение террористических актов при описанных выше обстоятельствах. Общую же агентуру Вам надлежит направлять на выяснение образования «вольных составов» революционных организаций, на деятельность их среди войск и на своевременное пресечение их преступной деятельности.

Примите, Милостивый Государь, уверение в совершенном моем почтении и преданности.

Подписал: Н. Зуев Верно: за Заведующего Особым Отделом Подполковник Васильев

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 256. Л. 119.

№ 57. Циркулярное письмо Департамента полиции начальникам районных охранных отделений и охранных отделений о необходимости агентурного освещения рабочей среды

19 мая 1912 г.

Совершенно секретно

Циркулярно

Ряд забастовок, последовавших после Ленских событий и 1 мая сего года в большинстве фабричных и заводских предприятий, а также в мастерских нескольких железных дорог обеих столиц и в некоторых отдельных местностях Империи, показал, что в настоящий момент, после более или менее значительного, по подавлении революционной вспышки в России, перерыва рабочие массы вновь поддаются легко сорганизованию, о чем свидетельствует и отмеченная стройность, дисциплинированность означенных выступлений рабочих, носивших, в большинстве, мирный характер.

По имеющимся в Департаменте Полиции сведениям, даже сравнительно крупная агентура некоторых розыскных органов не была своевременно осведомлена о готовящихся забастовках и демонстрациях, почему необходимо предположить, что движением руководят, подобно тому, как это имело место в 1904–05 гг., силы, стоящие, может быть, и вне партий, но задавшиеся целью вызвать новую смуту в государстве, возбуждая через посредников к движению и оказывая ему материальную поддержку.

Из изложенного явствует, насколько необходимо теперь же розыскным органам всемерно озаботиться освещением происходящего и выяснением как ближайших активных деятелей в рабочей среде, так и стоящих как бы в стороне вдохновителей их.

Для сего представляется желательным использовать происходившие в сем году забастовки в целях приобретения солидной агентуры как по партии социалистов-революционеров, так в особенности по Российской социал-демократической партии.

Достигнуть этого возможно не путем обысков и арестов по недостаточно разработанным агентурным сведениям неблагонадежных лиц в определенном районе, а путем тщательного совершенно негласного изучения происхождения забастовки на одном-двух наиболее крупных предприятиях, причем надлежит поставить себе единственной целью выяснение сказанным путем активных и интеллектуальных руководителей ее, дабы из их среды и постараться приобрести агентуру, которая в этом случае может быть получена даже без производства ликвидаций.

Сообщая об изложенном Вам для исполнения, Департамент Полиции выражает полную уверенность, что в интересах охранения общественной безопасности и порядка, Вы, в сознании важности переживаемого момента, не преминете принять все зависящие от Вас меры к осуществлению поставленной Вам задачи государственного значения.

И. д. Директора С. Белецкий

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 8. Л. 75–75 об.

№ 58. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений в университетских городах о приобретении агентуры среди студентов

21 сентября 1912 г.

Совершенно секретно

Циркулярно

Первые дни занятий в С. Петербургском Университете ознаменовались устройством студентами переведенному из провинциального Университета профессору обструкции, сопровождавшейся свистом и шумом, с целью принуждения его оставить службу в названном учебном заведении. Обстоятельство это дает основание прийти к заключению, что вообще настроение учащейся молодежи высших учебных заведений далеко не мирное, а та планомерность, с которой проводилась означенная демонстрация, свидетельствует о начале дальнейших осложнений.

Стремясь предоставить лицам, желающим заниматься наукой, а не политикой, возможность продолжать научные занятия, Департамент Полиции предлагает Вам, Милостивый Государь, принять меры к приобретению агентуры в высших учебных заведениях для получения полной осведомленности о профессорах, студентах и посторонних лицах, занимающихся преступной агитацией и подстрекательством к беспорядкам в учебных заведениях.

Департамент Полиции будет ожидать донесений как об организации Вами вышеуказанной агентуры, так равно и о современном настроении учащейся молодежи и просит о всяком проявлении брожения в учебных заведениях немедленно доводить до сведения Департамента.

Подписал: и. д. Директора С. Белецкий[98] Скрепил: Заведующий Особым Отделом Полковник Еремин

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 44. Л. ПО.

№ 59. Циркулярное письмо директора Департамента полиции С. П. Белецкого начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений об усилении агентурной работы

3 октября 1912 г.

Совершенно секретно

Лично

Милостивый Государь,

В течение последних четырех лет Департамент Полиции неоднократно обращался с циркулярными предложениями к Начальникам Охранных Отделений и Губернских Жандармских Управлений, указывая на необходимость усиления внутренней агентуры как общегородской, так в особенности между войсковыми частями, среди воспитанников высших учебных заведений, среди крестьян для подавления зарождающихся крестьянских братств, среди железнодорожных служащих. В тоже время предместниками моими Сенаторами Тайным Советником Трусевичем и Тайным Советником Зуевым, кроме многочисленных указаний, преподанных по отдельным случаям, в ряде циркулярных писем было выражено требование о необходимости приобретения партийной агентуры с целью учреждения бдительного надзора и пресечения в самом корне попыток к возобновлению партийной работы, особенно социалистами-революционерами.

Однако, все приведенные требования Департамента Полиции и моих предшественников, к сожалению, не возымели должного воздействия на лиц, стоящих во главе жандармских учреждений: агентура по прежнему остается крайне слабой, неосведомленной и, за редким исключением, неспособной осветить не только грядущие события партийной революционной жизни, но даже и совершенные уже выступления. Между тем условия переживаемого момента, казалось, должны были бы призывать жандармский надзор к наиболее энергичной интенсивной деятельности. Резко обозначившееся за последнее время на почве вожделений партии социалистов-революционеров брожение среди матросов Балтийского и Черноморского флота, подготовление общей забастовки на торговых судах, ряд забастовок, последовавших после Ленских событий и 1 мая сего года в большинстве заводских и фабричных предприятий и во многих железнодорожных мастерских, мятежная вспышка среди саперов, зарождение крестьянских братств и железнодорожных рабочих союзов, брожение среди воспитанников высших учебных заведений, вновь принимающее характер чисто революционного движения и ряд разбойных нападений в разных местах России, учиненных с целью экспроприирования, по-видимому, на партийной почве у казенных и частных учреждений сумм, проезды и остановки в отдельных городах оставшихся не узнанными видных социалистов-революционеров, — все это вместе взятое, по-видимому, обязывало Начальников Охранных Отделений и Губернских Жандармских Управлений с исключительной энергией направить все силы к приобретению агентуры для полного освещения оппозиционного и революционного движения.

Между тем, при ознакомлении на местах чинов вверенного мне Департамента с постановкой политического розыска, в большинстве жандармских учреждений обнаружен распад агентурного освещения при явной инертности лиц, стоящих во главе, к лежащим на них обязанностям. Подобное явление, как совершенно нетерпимое, вызвало распоряжение Министра об оставлении службы отмеченными лицами.

Сопоставляя, далее, имеющееся в моем распоряжении освещение текущей общественной и революционной жизни с затратами, производимыми жандармским надзором, я принужден отметить, что в то время, как различные хозяйственные надобности поглощают большую часть отпускаемого кредита, на агентуру тратится лишь от 10 до 20 % общего расхода.

Если предметом особого попечения Господина Министра Внутренних Дел, Шефа Жандармов[99], является ускоренное производство в высшие чины Г. г. офицеров, отличившихся энергичной и плодотворной работой в деле политического розыска, представление их вне очереди к ВЫСОЧАЙШИМ наградам и назначение на места Начальников Охранных Отделений и Губернских Жандармских Управлений, то это внимание со стороны Его Высокопревосходительства налагает на Г. г. офицеров, стоящих у дела политического розыска, обязанность приложить все усилия, чтобы оправдать оказываемое им доверие и с полным успехом всецело отдаваться несению своих серьезных государственных обязанностей, тем более, что Начальники Охранных Отделений и Губернских Жандармских Управлений располагают для этого вполне достаточным денежным отпуском и лично материально обеспечены лучше, чем на другой какой-либо отрасли государственной службы.

Отметив замеченные дефекты в розыскном деле, я, по приказанию Господина Министра Внутренних Дел Шефа Жандармов, в развитие циркуляров и писем от 16 мая 1908 г. № 131395, 28 февраля 1910 г. № 106765, 18 ноября 1910 г. № 127461, 16/18 декабря 1910 г. № 127647, 20 декабря 1910 г. № 127651, 30 октября 1910 г. № 127306, 21 декабря 1910 г. № 127653, 8 марта 1911 г. № 100198, 26 июня 1911 г. № 117983, 22 февраля 1912 г. № 112238 и 19 мая 1912 г. № 112555, вновь обращаюсь к Вам, Милостивый Государь, с настоятельной просьбой безотлагательно принять самые энергичные и действительные меры к приобретению агентуры, способной всесторонне осветить переживаемые явления в оппозиционной и революционной среде, обратив особое внимание на освещение преступных партийных начинаний среди воспитанников высших учебных заведений, крестьянских обществ, железнодорожных служащих, войсковых и морских частей.

К изложенному считаю долгом присовокупить, что при ревизиях будет обращено исключительное внимание на выполнение приведенного моего предложения и наличность или отсутствие агентурного освещения послужат основанием для докладов Господину Министру Внутренних Дел о поощрении служебной деятельности достойных чинов или о возможности дальнейшего оставления в занимаемых ими должностях не отвечающих своему назначению должностных чинов.

Примите, Милостивый Государь, уверение в совершенном моем почтении и преданности.

Покорнейший слуга С. Белецкий

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 401. Л. 288–290.

№ 60. Памятная записка об особых условиях для комплектования состава офицерских чинов Отдельного корпуса жандармов и о повторных курсах

[Не ранее 20 октября 1912 г.]

1. Об особых условиях для комплектования состава офицерских чинов Отдельного Корпуса Жандармов.

В докладе за прошлый год вице-директора действительного статского советника Виссарионова на имя директора Департамента Полиции «о результатах ознакомления с деятельностью Охранных отделений и Губернских жандармских управлений», указывалось на крайнюю слабость и явную неспособность весьма многих чинов жандармского надзора к розыску.

Коснувшись вопроса о комплектовании Корпуса Жандармов офицерами. Совещание обратило, прежде всего, внимание на причины, почему из частей войск в Корпус Жандармов попадает неудовлетворительный состав, видимо, без надлежащей проверки их нравственных качеств и степени их умственного развития. Оказывается, как это было указано на Совещании, что до сих пор, например, большая часть начальников Управлений, собирая «негласно» сведения о таких офицерах, поручала добывать эти сведения пунктовым жандармских унтер-офицерам; эти последние, при исполнении своего поручения, собирали сведения или у писарей полка, или у нижних чинов, близко стоящих к офицерам; при таких условиях, если удавалось добыть что-либо достоверное, то далеко не главное, характеризующее во всей полноте личность данного офицера, и такие серьезные вопросы, как:

1/ причины, по которым офицер переходит в Корпус Жандармов,

2/ условия семейной его жизни,

3/ образ его жизни и

4/ задолженность, т. е. долги казенные и частным лицам, —

весьма часто оставались необследованными, а командиры частей, желая избавиться от непригодного для части офицера, часто умалчивали об указанных выше обстоятельствах. Если такой офицер пытается перейти в Корпус Жандармов, то ясно, что им руководит только материальный расчет — прежде всего получать солидный оклад, а впоследствии может обнаружить и преступную слабость в незаконном пользовании казенными деньгами, а также другие наклонности, несовместимые с долгом службы в Корпусе Жандармов.

Затем на Совещании было выяснено, что, кроме отрицательных нравственных качеств офицеры, желающие перейти в Корпус Жандармов, обнаруживают весьма слабое развитие и сообразительность и часто не могут разобраться в самых простых вопросах, которые им предлагают на предварительном испытании. Конечно, никто не требует, чтобы офицер был энциклопедистом, но, раз, офицер не умеет спокойно и здраво разобраться в тех познаниях, которые он ранее приобрел в военно-учебном заведении, он не может быть допущен в Корпус.

В вопросе о задолженности Совещание отметило, что всякий долг, в особенности крупный, указывает на неумение этого лица жить по средствам, следовательно, такое лицо легко может впасть в соблазн при расходовании казенных сумм, и затем задолженность у частных лиц может стеснять служебную свободу действий офицера.

Отметив все указанные выше недочеты и озабочиваясь тем, чтобы в Корпус Жандармов поступали офицеры надежные, нравственно устойчивые и работоспособные, Совещание признало настоятельно необходимым повысить те требования, которые до сих пор предъявлялись к офицерам, выразившим желание перейти в Корпус Жандармов, в надежде, что постепенно состав будет освежаться и обновляться комплектом лиц, вполне нравственно-устойчивых, надежных и работоспособных, выразив пожелание в необходимости дополнить, или изменить существующие законоположения и «Правила» о приеме офицеров в Корпус Жандармов, причем находившийся в командировке во время этих Совещаний Заведующий Особым Отделом Департамента Полиции Полковник Еремин по некоторым вопросам выразил свое особое мнение, которое будет приведено каждый раз в соответствующем месте.

1/ Статью 181 книги VI С.В.П. 1869 г. изд. 1907 г. (разд. 11-ой) развить разъяснением в административном порядке:

«Выбор офицеров в Отдельный Корпус Жандармов производится по соглашению с Департаментом Полиции»[100].

2/ В «Правилах», приложенных к циркуляру по отдельному Корпусу Жандармов 1903 года № 21 (см. приложение) некоторые §§ изменить, или дополнить так:

§ 3 — «К переводу в Корпус или определению в оный из запаса, или отставки допускаются офицеры не выше чина Штабс-капитана, или Штабс-Ротмистра армии и Поручика Гвардии и не ниже Поручика из отст. не свыше 35 лет».

Означенное изменение делается в тех видах, чтобы офицеры в чине Капитана, или Ротмистра, переходившие в Корпус, как это допускалось ранее и ничем себя еще не заявившие, не обгоняли Ротмистров Корпуса Жандармов, стоящих по линии и уже послуживших, которые таким образом отодвигаются от ожидаемого ими производства в первый штаб-офицерский чин. Нежелателен прием молодых подпоручиков и корнетов по соображениям, уже указанным ранее.

§ 4 — «Не допускаются на службу в Корпус: офицеры… имеющие казенные, или частные долги, неимение коих должно быть удостоверено командиром части, а равно удостоверено личной подпиской офицера, с указанием о неимении частных долгов и что, в случае обнаружения таковых, офицер будет откомандирован от Штаба Корпуса Жандармов».

По этому пункту Полковник Еремин высказался так:

«Такой порядок официальных удостоверений и подписок, по моему мнению, не приведет к желаемой цели, как это уже и показал опыт. Вопрос заключается не в том, имеет ли офицер или нет то или другое удостоверение и имеет или нет частные долги, а в том умеет ли жить по средствам; а чтобы об этом судить, нужно хорошо знать офицера. Один может быть и имеет долг, но честный человек и долг сделал в силу безвыходных обстоятельств (болезнь семьи, другое несчастье, помощь родителям и проч.), другой может не иметь долгов, но жить на чужие средства или делать долги потому, что привык широко жить в счет будущих благ или путем займов у одного с отдачей части другому до окончательного краха».

В остальном указанный параграф может остаться в прежней редакции.

§ 7 — Дополнить указанием, чтобы все пункты его местными Начальниками Губернских Жандармских Управлений выполнялись особенно строго «за их личной ответственностью»; затем дополнить пожеланием, чтобы Штаб Корпуса Жандармов требовал аттестацию на офицеров, переходящих в Корпус, от строевого начальства официально.

По этому параграфу Полковник Еремин выразил следующее мнение: «Добавление лишних слов не поможет лучшему собиранию сведений, а присовокупление личной ответственности приведет к тому, что ни один из кандидатов не будет аттестован Начальником Управления. Не проще и не полезнее ли прикомандировывать офицеров на некоторое время до вызова на курсы к Управлениям, где с ними действительно бы ознакомились. Обязательное требование официально аттестаций до перевода в Корпус, едва ли это возможно и желательно, так как теперь и докладные записки о переводе подают часто помимо Командира части Начальнику Губернского Жандармского Управления. На это есть свои основания».

§ 11 — Дополнить после слов: «предварительное испытание» — выражением — «по утвержденной программе», каковую желательно выработать по соглашению с Департаментом Полиции, дабы офицеры, переходящие в Корпус, знали объем тех предметов, хотя бы в элементарном виде, по которым они будут подвергаться испытанию, ибо нынешняя система — задавание вопросов из различных областей — быть может и поставит в недоумение экзаменующего, но не всегда с точностью определяет его пригодность.

В остальных частях «Правила» могут остаться без изменения.

В заключение: Совещание остановилось на вопросах о жалованье и деньгах, отпускаемых на прислугу; в виду того, что несколько лет тому назад офицеры строевых частей получили прибавку «жалованья» по чинам, и на прислугу по 10 рублей, а на Корпус Жандармов эта прибавка не была распространена, офицерский состав Корпуса почувствовал себя как бы обойденным; поэтому Совещание признало желательным возбудить ходатайство о распространении этого закона (о прибавке жалованья и отпуске денег на прислугу) и на Корпус Жандармов.

Полковник Еремин по этому поводу высказался так: «Эта мелочь, по моему мнению, не должна иметь места в этом докладе и прибавка в 2 рубля не повысит уровень офицерского состава».

Совещание высказалось также за необходимость возбуждения ходатайства о распространении нового Пенсионного Устава на Корпус Жандармов (если не распространятся), имея в виду, что по новому Уставу пенсия исчисляется по жалованью и столбовым деньгам и что, таким образом, размер пенсии по новому Уставу будет больший, чем по прежнему и тогда весь состав устаревший для нынешних серьезных требований, уйдет сам и уступит место молодым, более энергичным и работоспособным; следовательно, через некоторое время состав Корпуса значительно омолодится; исходя из этих соображений, Совещание признало желательным разработать и ввести закон о предельном возрасте чинов Корпуса Жандармов.

2. О поднятии уровня знаний в области розыска офицеров, приведенных в Корпус Жандармов и в связи с этим о повторных курсах.

Для того, чтобы преподать специальные познания офицерам, переходящим в Корпус Жандармов, бывшим Командиром Корпуса 19 октября 1909 года была утверждена «Инструкция» о порядке ведения учебных занятий на офицерских курсах при Штабе Отдельного Корпуса Жандармов; предметы эти разделены на главные и второстепенные.

ГЛАВНЫЕ: 1/ Устройство Корпуса.

2/ Формальные дознания и переписки.

3/ Железнодорожная служба.

4/ История революционного движения и политический розыск.

ВТОРОСТЕПЕННЫЕ: 1/ Краткие сведения из Уголовного и Государственного Права.

Время, назначенное для прохождения курса, крайне ограничено, не более 3-х месяцев; довести его до 4-х месяцев нельзя, так как Военное Ведомство на это не соглашается.

Раньше проходили только:

1/ Устройство Корпуса,

2/ Переписки и дознания,

3/ Железнодорожную службу.

Теперь же проходят:

1/ Государственное Право (с 1907 года)

2/ Уголовное Право (с 1908 года)

3/ Историю революционного движения,

4/ Розыск,

5/ Регистрацию, дактилоскопию,

6/ Шифры.

Ознакомившись с этой таблицей, Совещание убедилось, что времени для прохождения этого курса (не более 3-х месяцев) мало, что столько времени необходимо только для одного предмета, а не для всех и ознакомилось с принятой уже Департаментом Полиции мерой проходить каждый предмет в более сжатой форме, не размениваясь на ничего не говорящие подробности, и пришло к заключению, что из курсов, находящихся в двойственном ведении: Штаба Корпуса и Департамента Полиции, офицеры выходили с слабой теоретической подготовкой; некоторые, правда, более способные, обнаруживали желание служить по розыску и подавали надежды на продуктивность работы в этом направлении, но такой офицер (по требованию Штаба) должен непременно отбыть ценз, т. е. пробыть известное время адъютантом (не менее года).

В виду изложенного и в стремлении найти способы к повышению познаний офицеров, окончивших курсы при Штабе Корпуса Жандармов, Совещание признало желательным: 1/ «ценз» отметить, 2/ а чтобы повысить теоретические познания «по розыску» и «истории революционного движения» офицеров, окончивших курсы при Штабе, где эти предметы проходились по «сокращенной программе», учредить при Департаменте Полиции особые «Повторные курсы», которые бы находились в заведовании особого лица, по назначению начальства, и где бы «розыск» и «история революционного движения» проходились по «расширенной программе», исключительно чинами, состоящими при Особом Отделе. Учреждение таких «курсов» желательно только при Департаменте Полиции, а не при Петербургском Охранном Отделении, по данным, имеющимся в Департаменте Полиции, из которых усматривается, что те меры, которые были изысканы ранее в виде прикомандирования 12-ти наиболее способных адъютантов к Охранным Отделениям и учреждение курсов для штаб-офицеров — вполне своей цели не достигали, так Охранные Отделения, в особенности столичные: Петербургское и Московское — стремились использовать прикомандированных офицеров для канцелярской работы, избегая сводить пришлых людей с агентурой, хотя бы и самой скромной, а по розыску чрезвычайно мало занимались с ними, за отсутствием свободного времени у начальников и их помощников; это обстоятельство указало на необходимость прикомандирования офицеров преимущественно к провинциальным Охранным Отделениям, распределяя их по всей России; в случае же прикомандирования к столичным Отделениям — обязать начальников не допускать этих офицеров ни на какие занятия, хотя бы и очень почетные, но не связанные с розыском. Согласившись с этими доводами, Совещание, однако, признало допустимым для практического усвоения при Петербургском Охранном Отделении, но только под наблюдением кого-либо из офицеров, состоящих при Особом Отделе, одного отдела «наружного наблюдения». По этому поводу Полковник Еремин высказался так: «Не думаю, чтобы это занятие принесло пользу при таких условиях и полагаю, что практику нужно изучить там, где ею занимаются, под руководством специалистов, без ненужного контроля».

Остановившись на мысли учредить при Департаменте Полиции «Повторные курсы», Совещание набросало следующий проект этих курсов: Повторные курсы для каждой группы будут продолжаться не более 3 месяцев, и, в случае возможности повторяться для других групп.

Через год, по окончании курсов, учрежденных при Штабе, все адъютанты, обнаружившие хорошие познания на указанных «курсах» «по розыску» и по «истории революционного движения» в числе 10–15 человек по соглашению Директора Департамента Полиции с командиром Корпуса вызываются в Департамент Полиции, где и проходят указанные ранее предметы по программе, выработанной в Департаменте Полиции. В продолжение всего курса познания офицеров проверяются при собеседованиях с ними; по истечении установленного для «курсов» срока, офицеры, обнаружившие лучшие познания, прикомандировываются к провинциальным Охранным Отделениям, где дело розыска стоит на должной высоте и начальник его может руководить практической подготовкой офицеров, с добавочным от Департамента Полиции содержанием в 1200 рублей (сверх получаемого от интендантства), уже для всестороннего практического ознакомления с «розыском»; выказавшие средние познания — возвращаются в свои Управления адъютантами для замещения в будущем должностей помощников начальников Губернских Жандармских Управлений, начальников Уездных Жандармских Управлений, или Начальников Отделений на железной дороге, и с слабыми познаниями — возвращаются в свои Управления адъютантами, но о них и их познаниях по розыску сообщается Штабу на усмотрение. Если «повторные курсы» будут действовать несколько раз в году, то на них последовательно могут вызываться еще группы по 10–15 офицеров из того же курса и таким образом через «повторные курсы» могут пройти все офицеры одного курса, учрежденного при Штабе. Только лучшие по познаниям из каждой группы (в 15 человек) могут быть прикомандированы к «провинциальным охранным отделениям», как сказано ранее, а оказавшие средние успехи во всех группах будут намечены кандидатами для занятий в будущем должностей помощника начальника Управления, начальника Уездного Жандармского Управления, или начальников Отделений. Что же касается офицеров всех групп с слабыми познаниями, то о них будет сообщаться Штабу Корпуса. Следовательно, по истечении некоторого времени по мнению Совещания получится кадр, достаточно подготовленный к ведению розыска, а в будущем и к занятию ответственных должностей. По этому поводу Полковник Еремин высказался так: «Каким образом чины Особого Отдела должны будут в течение 6 месяцев, помимо текущей работы, с которой не справляются, заниматься с офицерами. Это к благоприятным результатам не приведет ни в смысле работы Особого Отдела, ни в смысле обучения офицеров. Я полагаю, что едва ли можно отвлекать на это дело более чем на 11/2 — 2 месяца в году».

Положение о повторных курсах

§ 1 Повторные курсы учреждаются при Департаменте Полиции для расширения познаний по розыску офицеров Корпуса Жандармов, предназначаемых или для практической службы в розыскных учреждениях, или для занятия других должностей выше адъютанта.

§ 2 Курсы продолжаются 3 месяца и могут возобновлять свои действия каждый раз по особому соглашению Директора Департамента Полиции с Командиром Корпуса.

§ 3 Курсы находятся в ведении Г. Директора Департамента Полиции.

§ 4 Ближайшее заведование и общее наблюдение за курсами, по исполнению программы, выработанной для них, а равно общее руководство по ведению всех вообще занятий на курсах, возлагается на вице-директора Департамента, ведающего Особым Отделом.

§ 5 На курсы каждый раз по соглашению со Штабом Корпуса вызывается 10–15 адъютантов, по прослужении ими 1 года в этой должности и хорошо аттестованных своим начальством; в первую очередь вызываются те, которые на курсах при Штабе выделились своими способностями в полном усвоении всех предметов и выразили желание служить «по розыску». По прибытии этих офицеров в Петербург, они прикомандировываются к С. Петербургскому Губернскому Жандармскому Управлению, а занимаются при Департаменте Полиции.

§ 6 Независимо лучших адъютантов, как указано в предыдущем параграфе, через «Повторные курсы» проводятся по возможности и остальные адъютанты данного выпуска, также аттестованные с хорошей стороны ближайшим своим начальством.

§ 7 Офицеры, пробывшие на повторных курсах и обнаружившие лучшие познания, командируются в провинциальные Охранные Отделения для «практического ознакомления» с розыском, а затем для занятия в будущем ответственных должностей по розыску; выказавшие средние познания откомандировываются к прежним своим местам службы, для замещения ими в будущем должностей помощников начальника Губернского Жандармского Управления, начальников Уездных Жандармских Управлений или начальников Отделений на железной дороге, и обнаружившие слабые познания также откомандировываются к месту службы и о слабых познаниях их сообщается Штабу Корпуса на усмотрение.

§ 8 Офицеры последующих групп, пробывшие на «повторных курсах» по своим познаниям распределяются тем порядком, как указано в предыдущем параграфе.

§ 9 Офицеры, прикомандированные к провинциальным и другим Охранным Отделениям, для практического ознакомления с розыском, получают добавочный от Департамента Полиции отпуск в размере 1. 200 рублей в год. В виду особо дорогой жизни в С. Петербурге офицеры, состоящие на Повторных курсах, получают от Департамента Полиции по 100 рублей в месяц за все время состояния их на означенных курсах.

§ 10 На повторных курсах будут преподаны сведения по: «Розыску», «Истории революционного движения» и практические приемы по производству дознаний в порядке 1035 ст. Уст. Угол. Суд. и переписок по Охране. (Программа прилагается).

Приложение к «Положению о Повторных Курсах»

ПРОЕКТ ПРОГРАММЫ «Повторных Курсов», учрежденных при Департаменте Полиции.

А. РОЗЫСК.

1/ Организация и способы ведения политического розыска.

А.

1/ Подробное ознакомление с значением в деле розыска внутренней агентуры. Обязанности лица, ведающего розыском, взаимоотношение внутренней агентуры и наружного наблюдения.

2/ Способы приобретения секретной агентуры.

3/ Отношение лица, ведающего розыском к секретной агентуре.

4/ Требования, предъявляемые секретному сотруднику.

5/ Сотрудничество и провокаторство.

6/ Постоянные сотрудники, штучники, случайные заявители, — гастролеры.

7/ Анонимные письма и заявители из правых партий.

8/ Число и качество сотрудников, их вознаграждение и легальный заработок.

9/ Положение сотрудника в организации и отношение к другим сотрудникам и чинам розыскного учреждения.

10/ Способы сохранения, формировка и арест сотрудника.

11/ Свидание с секретными сотрудниками.

12/ Конспиративные квартиры, их устройство и привалы.

13/ правила производства ликвидации по агентурным сведениям и составление агентурных записок.

14/ Способы регистрации агентурных сведений и отчетность по ним.

15/ Сотрудники, зарекомендовавшие себя с отрицательной стороны и прекращение сношений с ними и вообще с секретными сотрудниками.

Б.

Подробное рассмотрение инструкции по организации и ведению внутреннего /агентурного/ наблюдения, в связи с изданными в дополнение к ней циркулярными разъяснениями Департамента Полиции.

В.

Подробное ознакомление с значением, организацией и ведением наружного наблюдения.

1/ Общие понятия, цели наружного наблюдения, зависимость от внутреннего освещения.

2/ Обязанности филеров и качества, которым они должны удовлетворять.

3/ Условия наблюдательной службы и взаимоотношения агентов внутреннего и наружного наблюдения.

4/ Способы запоминания наблюдаемых и описания примет; клички.

5/ Филерские посты и их обязанности.

6/ Различные способы осуществления наблюдения.

7/ Конное наблюдение. Обязанности конных филеров и взаимодействие их с пешими.

8/ Наблюдение в театрах, садах, трактирах и т. п.

9/ Встреча наблюдаемого с другими лицами, конспиративные свидания, сходки и т. п.

10/ Наблюдение за типографиями, лабораториями и конспиративными квартирами.

Г.

11/ Потеря наблюдаемого и обязанности филеров.

12/ Наблюдение за отъезжающими.

13/ Наблюдение в пути.

14/ Внезапный выезд наблюдаемых.

15/ Обязанности филеров, сопровождающих наблюдаемых при переездах, отправление в путь, организация встречи, встреча, передача, телеграммы.

16/ Наблюдение в малонаселенных пунктах. 17/ Донесения по наблюдению из командировок. 18/ Арест наблюдаемых.

19/ Регистрация данных наружного наблюдения. Отчетность. Дневники. Сводки лиц, мест, дуги домов.

Д.

1/ Ознакомление с Положениями о Районном и Охранном Отделениях.

2/ Практическое ознакомление с ведением отчетности по внутреннему и наружному наблюдениям.

3/ Практическое ознакомление с фотографией и дактилоскопией.

Б. «ИСТОРИЯ РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ В РОССИИ». ЦАРСТВОВАНИЕ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II-го.

А. ПАРТИЯ СОЦИАЛИСТОВ-РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ ПОСЛЕ 1905–6 г.

/Ознакомление с программой и Уставом Партии/.

1. ЗАГРАНИЦЕЙ.

1/ Перемены в партии социалистов-революционеров после 1905–6.;

а/ бегство видных членов в Париж.

б/ образование там «Заграничной Федерации партии социалистов-революционеров».

2/ Состав «Федерации» до 1909 года.

а/ Парижская группа социалистов-революционеров /до 60 человек/.

б/ Парижская группа содействия партии социалистов революционеров /до 200 членов Марк Натансон, Авксентьев и др./.

3/ Выделились из «Федерации» после провала Азефа:

а/ Народные социалисты.

б/ Максималисты.

в/ Парижская группа партии социалистов-революционеров.

4/ переход «группы инициативного меньшинства» в «Союз левых социалистов-революционеров».

а/ Лондонская конференция 1908 года.

б/ Переход — — Парижской группы в 1909 году в «Союз левых социалистов-революционеров».

в/ Дела «Парижской группы» в 1910 году плохи /слова прокламации, изданной ими/.

г/ Вред, наносимый партии /«в единении сила»/ выделением групп.

5/ Закон 9 ноября 1906 года /переход крестьян на отруба/, нанесший удар партии.

6/ «Группы» членов партии социалистов-революционеров в других городах Западной Европы /Берлин, Мюнхен, Женева и др./.

а/ «Коммуна» социалистов-революционеров в Амстердаме.

7/ О неимении в 1910 году партийной организации /как таковой/ заграницей и в Империи.

2. В РОССИИ

1/ СОЦИАЛИСТЫ-РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ-МАКСИМАЛИСТЫ /с 1906 г./

а/ Их догма — «реорганизовать общественную жизнь немедленно»; «террор в широких размерах», «партизанские выступления и вооруженное восстание».

2/ Группа «Партия Социалистов-Революционеров» /образована в 1910 году в Петербурге/; ее цель:

а/ Борьба с Центральным Комитетом.

б/ Стремление построить партию на автономных и демократических началах.

3/ Жизнь Партии Социалистов-Революционеров /с 1908 г./.

а/ Заграницей /советы и конференции партии с 1908 года в Лондоне и Париже, их решения, /орган «Знамя Труда»/.

4/ «Северный Боевой Союз» /с 1908 года/; цель его:

а/ Разрушить существующий строй с цареубийством.

б/ Диктатура трудящегося класса.

в/ Ознакомление с «Проектом Устава Северного Банка Союза».

г/ деление Союза на: «основную группу»/убежденные революционеры, кто может быть членом группы/;

«Группу инициаторов» /исполнительная роль/; ее подразделения и «Союз» /все убежденные революционеры составные части «Союза».

5/ Союз «крайних террористов» /с 1909 года/:

а/ Цель союза — «широкий террор, экспроприация казенных и частных капиталов и выпуск прокламаций и листков».

б/ Ознакомление с Уставом Союза.

в/ Составная часть Союза.

3. Новейшие течения в Партии Социалистов-революционеров /в 1912 году/.

1/ Новый орган «Почин», изданные в июне месяце 1912 года в Париже /состав редакции/; указанные в нем течения:

а/ Правого направления, отрицающее террор и стоящее за участие членов в Государственной Думе.

б/ «Левая группа», отстаивающая «старую программу» Партии, враждебная «правому направлению».

в/ «Группа примиренцев» /Натансон/ примиряющая оба крыла, согласна на временное прекращение террора.

2/ «Молотовцы» — левая группа, примыкающая к анархистам /Карелин и К-о/.

а/ Представители групп.

3/ Ознакомление с внутренним устройством Партии Социалистов-Революционеров /до 1906 года и после/.

1/ Заграницей:

а/ Комитет.

б/ Совет.

в/ Съезд партии, состав и обязанности каждого из этих отделов.

г/ Парижское Областное Бюро.

д/ Заграничная Делегация ныне фактически заменяет собою Центральный Комитет.

2/ в России:

а/ Областные, Губернские и Уездные учреждения, их состав и обязанности.

б/ Организации, примыкающие к партии и их устройство /до 1907 года/.

в/ Программа и тактика партии, а равно руководство ею после 1910 года.

Б. ПАРТИИ, ПРИМЫКАЮЩИЕ К СОЦИАЛИСТАМ-РЕВОЛЮЦИОНЕРАМ.

1/ Польская Социалистическая Партия.

2/ Социал-Демократия Латышского Края.

3/ Социалистическая Еврейская Рабочая Партия «СЕРП».

4/ Армянская Партия «ДАШНАКЦУТЮН» /на Кавказе/.

5/ Грузинская Партия «Социалистов-Федералистов».

6/ Ознакомление в общих чертах с историей, внутренним устройством, Уставами и программами этих партий.

В. РОССИЙСКАЯ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ РАБОЧАЯ ПАРТИЯ.

/Ознакомление с ее Уставом и программой/.

1/ Деление партии с 1906–1907 г.г. на «Большевиков» и «Меньшевиков» /из-за § 1-го партийного устава и Централизации Партии».

а/ МЕНЬШЕВИКИ — /их основатель; чего добивались/

б/ БОЛЬШЕВИКИ — /их учредитель, конечные цели, ими преследуемые, группы, образовавшиеся в их среде с 1908 года; Отзовисты, Бойкотисты и Антибойкотисты; представители этих течений и стремления каждого из этих течений.

в/ Течения в среде «большевиков» в 19009 году; МАКСИМОВЦЫ /Богданов/, АНТИОТЗОВИСТЫ /Ленинцы/ и ЛИКВИДАТОРЫ; представители этих течений. Раздоры между ленинцами /антиотзовистами/ и «максимовцами» /отзовистами/ из-за преподавания в «школе пропагандистов» на о. Капри. Устройство 2-ой «школы пропагандистов» в 1909 году в гор. Париже.

2/ Деление Российской Социал-Демократической Рабочей партии в 1910 году, на:

а/ БОЛЬШЕВИКОВ /отзовисты-ультиматисты/, «Ленинцы» и «Плехановцы» — меньшевики /Центр/.

б/ МЕНЬШЕВИКИ /ликвидаторы/

в/ Борьба «Центра» /Ленинцы и Плехановцы/ с обоими крайними течениями /«Ультиматистов» и «Ликвидаторов»/ из-за тактических приемов; требования «отзовистов», «ультиматистов» и «ликвидаторов».

г/ Органы во фракциях: «ВПЕРЕД» /отзовистов/, «ПРОЛЕТАРИЙ» /Центр/ и «ГОЛОС СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТА» /ликвидаторы-меньшевики/.

д/ Раздоры между «меньшевиками» и «большевиками» в 1911 году.

е/ Собрание «Заграничного Бюро Центрального Комитета» в 1911 году, раскассирование Лениным этого «Бюро» и захват им денежных средств.

ж/ «Совещание» меньшевиков 20 августа 1911 года — устранить препятствия к созыву конференции и помочь организовать Комитет в России, кто участвовал на этом «Совещании».

з/ «Совещание» членов Центрального Комитета.

и/ Конференция Заграничных большевистских групп заграницей в конце декабря 1911 года «для созыва сплоченной большевистской организации».

к/ Ознакомление с «Инструкцией» Центрального Комитета по вопросу о возрождении социал-демократической партии в 1911 году /Циркуляр Департамента Полиции 11 февраля 1911 года за № 98724/.

д/ Поручение «меньшевиков» в 1911 году «Организационному Комитету» в России созвать конференцию и признание ими «Заграничного Бюро» Центрального Комитета ЕДИНСТВЕННЫМ ЮРИДИЧЕСКИ-ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМ представителем Партии.

м/ Уничтожение ЛЕНИНЫМ /«Большевики»/ в 1911 году меньшевистского «Заграничного Бюро Центрального Комитета» и образование вместо него:

а/ «Технической Комиссии»

б/ «Комитета по созыву пленума»

в/ «Заграничной Организационной Комиссии» по созыву «Общепартийной Конференции».

н/ Подробное ознакомление с Циркулярами Департамента Полиции от 2 марта 1912 года, где изложена тактика «Большевиков-Ленинцев».

Г. ГЛАВНЫЕ ПАРТИИ, ПРИМЫКАЮЩИЕ К РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РАБОЧЕЙ ОРГАНИЗАЦИИ.

Краткое знакомство с территорией, где они действуют, их уставами и программами и внутренним их устройством.

1/ Социал-Демократия Королевства Польского и Литвы.

2/ Всеобщий Еврейский Рабочий Союз в Польше и Литве «Бунд».

3/ Украинская Социал-Демократическая рабочая Партия «Спилка».

4/ Еврейская Социал-Демократическая Партия «Пойалей-Цион».

5/ Армянская Социал-Демократическая Рабочая партия «ГНЧАК» /на Кавказе/.

6/ Армянская Социал-Демократическая Рабочая Организация.

Д. КРАТКОЕ ЗНАКОМСТВО С ПАРТИЯМИ /ИХ ВНУТРЕННЕЕ УСТРОЙСТВО И ЦЕЛИ, ИМИ ПРЕСЛЕДУЕМЫЕ/ ДЕЙСТВУЮЩИМИ В:

1/ Привислинском Крае.

2/ Финляндии.

3/ На Кавказе — обще-Российские, армянские, грузинские и мусульманские революционные группы, партии и организации.

Е. КРАТКОЕ ОЗНАКОМЛЕНИЕ С СИОНИСТСКИМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ. 1/ Разъяснение Правительствующего Сената от 1-го июня 1907 года за № 5186.

Ж. АНАРХИЗМ. 1/ Ознакомление с различными теориями анархистского учения. 2/ Группы, возникавшие заграницей. 3/ Группы, возникавшие в России.

3. ДОЗНАНИЯ В ПОРЯДКЕ 1035 ст. У.У.С. И ПЕРЕПИСКИ ПО ОХРАНЕ.

1/ Подробное ознакомление с практическими приемами производства формальных дознаний и переписок. /Способ приобретения агентуры, использование допросов/.

2/ Использование агентурных сведений в переписках /не прикладывать бумаг, исходящих от розыскных учреждений с агентурными сведениями к перепискам, а извлечение из них сведений в форме, например, «агентурных справок» без указания источника получения/.

3/ порядок, применяемый при допросах «филеров», если таковой необходим по ходу дела.

4/ Примерное составление каждым слушателем постановления о привлечении к формальному дознанию в качестве обвиняемого и о дальнейшем направлении переписки по Охране.

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 613. Л. 22–48.

№ 61. Краткая записка Департамента полиции по поводу Особого совещания «Для рассмотрения некоторых вопросов о политическом розыске в империи»[101]

22 декабря 1912 г.

Необычайный подъём революционного движения в Империи, проявившийся особенно интенсивно в начале 1900-х годов, ознаменовавшийся в этот период целым рядом крупных эксцессов, удачным революционизированием и съорганизованием рабочих масс для вооружённых выступлений и совершением террористических актов в отношении Особ Императорского Дома, некоторых высших представителей Правительственной Власти, так и низших агентов её, поднявших такими выступлениями престиж революционных организаций в массах, вылился в мятежах, имевших место во многих местностях Империи и значительно нарушивших нормальное течение жизни в Государстве. Произошло это вследствие непринятия своевременно решительных мер, каковое обстоятельство явилось, в свою очередь, результатом неосведомленности розыскных органов вследствие неудовлетворительной постановки политического розыска, почему все подготовительные работы революционеров прошли или незамеченными, или были учтены недостаточно серьёзно местными розыскными органами.

После подавления мятежа решительными со стороны Правительства мерами, сам собою возник вопрос о поднятии дела политического розыска на такую высоту, чтобы отдельные революционные выступления были по возможности, предупреждены или пресечены или, наконец, освещены настолько, чтобы на основании изучения революционных эксцессов, получить возможность выработать способы борьбы с аналогичными явлениями в будущем.

Результатом работы в таком направлении центрального розыскного органа — Департамента Полиции, — явились крупные реформы в постановке розыскного дела на местах. Признано было необходимым привлечь всех чинов Отдельного Корпуса Жандармов к сознательному исполнению их главнейших обязанностей — обеспечению государственного порядка — путём участия в политическом розыске. В этих целях приёмы ведения розыска, бывшие до сего достоянием лишь избранных, так сказать, лиц, служащих в Охранных Отделениях, были приведены в известную систему по каждой отрасли розыскного дела, облечены в форму Инструкций и Положений, изложенных ясно, определённо. Одно изучение подобных пособий давало возможность каждому, даже среднему по своему развитию офицеру Корпуса жандармов стать вполне удовлетворительным работником в сфере розыска, а природные способности некоторых из них к этому делу, в связи с теоретическим и практическим ознакомлением с делом, выдвинули много отличных розыскных деятелей из числа офицеров Корпуса Жандармов, доказавших с очевидностью, что розыск не столько ремесло, сколько в своём роде искусство.

Стремление выработать действительные меры борьбы с революционным движением, при применении которых можно было бы с наибольшим успехом парализовать преступные замыслы революционных партий, привели к учреждению Районных Охранных Отделений, главнейшей целью которых было поставлено объединение и направление деятельности местных розыскных органов, почему при определении круга деятельности означенных Районных Охранных Отделений имелось в виду по возможности согласовать границы их с таковыми же соответственными революционными организациями, в виде так называемых «областных» и «окружных» Комитетов революционных партий, объединявших революционную деятельность местных организаций, однородность действий которых вызывалась географическими или национальными условиями.

Такая мера оказалась весьма целесообразной и результаты деятельности таких Районных Охранных Отделений, особенно имевших так называемую «центральную» агентуру (не в смысле общепартийном, а местном — областном или окружном), сказались вскоре же: все начинания и усилия революционеров организовать новое вооружённое выступление, а равно революционные эксцессы, вызванные необходимостью пополнять партийные кассы, в каковых целях получило широкое распространение ограблений сумм, как казенных, таки частных, после упорной борьбы всё же были приведены к возможному минимуму. Много видных убеждённых до того революционеров, увидевших, что сила на стороне Правительственной власти, и разочаровавшихся в «высоких» будто целях, поставленных революционерами для оправдания своей деятельности, и при ближайшем рассмотрении познав и оценив закулисную сторону революционного движения, — частью отошли от этого движения, а частью перешли на сторону Правительства, предложив свои услуги розыскным органам по освещению революционных организаций.

Результатом описанной интенсивной деятельности руководимых Департаментом Полиции розыскных органов явился разгром революционных организаций, причём многие деятели их понесли наказание по суду или в административном порядке. Таким образом, образовалось видимое «затишье» в революционной деятельности.

Такое затишье однако в самое последнее время приходит к концу, о чём свидетельствуют поступающие в последнее время в Департамент Полиции сведения, подтверждающиеся, к тому же, такими конкретными примерами, как имевшие место летом сего года брожения на некоторых судах военного флота Балтийского и Чёрного морей, мятежные вспышки также летом сего года в Туркестанских сапёрных войсках, в забастовочном движении, хотя и мирного характера, но носящего явно революционный и при том хорошо сорганизованный характер, ибо являлись протестом по поводу таких событий, как подавление Ленских беспорядков или приведение в исполнение приговора военно-морского суда в отношении мятежников-матросов. Несомненен также и рост «оппозиционного» движения в общественных кругах, каковое движение, не будучи достаточно учтено в революционный период, явилось могущественной не только интеллектуальной, но и материальной поддержкой смуты 1905 года. Такому росту оппозиционного движения содействует, главным образом, не отвечающие переживаемому моменту законы об обществах и союзах, о собраниях и т. п., что и даёт возможность оппозиционному элементу вести в широких размерах противоправительственную агитацию, прикрываясь использованием столь удобных вполне «легальных» возможностей.

Таким образом, подпольная работа революционных партий, оживившаяся в последнее время особенно благодаря тому, что наисерьёзнейшие активные деятели, отбыв наказание по суду или максимальный срок административной высылки, возвращаются на места и, пополняя ряды партий, призывают последние к возобновлению деятельности, — в связи с почти открытой, благодаря наличности «легальных возможностей», интенсивной разрушительной противоправительственной деятельности оппозиционных кругов общества, может завершиться, при неизбежности союза революции с оппозицией в решительный момент, новым угрожающим государственному порядку выступлением, но организованным уже планомернее и основательнее, нежели предыдущий, ибо опыт первого указал революционным силам дефекты, послужившие причиной сравнительно легкого подавления его, и тем более, что в последнее время все усилия революционеров обращены на всемерное революционизирование войск и флота, в чём и достигли успеха в виде отмеченных выше брожений; принимаются также, по имеющимся сведениям, меры к восстановлению «Всероссийского Железнодорожного Союза» и такового же Почтово-Телеграфного, каковые организации сыграли виднейшие роли в 1905 году.

Предвидя возможность таких событий, Департамент Полиции с своей стороны неустанно стремился и стремится к изысканию наиболее действительных средств борьбы с восстанавливающимся и разгорающимся революционным движением, причём сознает, что наилучшим средством для сего явится постановка политического розыска на местах на такую высоту, чтобы розыскные органы были вполне в курсе жизни революционных организаций и осведомляли возможно широко и своевременно о проявлениях революционного движения Департамент Полиции, на обязанности которого лежит путём согласования действий местных розыскных учреждений вести дело розыска настолько планомерно и решительно, чтобы парализовать крупнейшие одновременные и согласованные во многих местностях Империи революционные выступления, отнюдь не стесняя местные органы в принятии мер предупреждения и пресечения преступных замыслов местных организаций, а Районные Охранные Отделения в том же отношении в пределах ими обслуживаемых.

Между тем, результаты выездов на места как чинов Департамента Полиции, — в важнейших случаях Вице-Директора Действительного Статского Советника Виссарионова в сопровождении состоящих при Особом Отделе офицеров Корпуса Жандармов, а в случаях, менее важных, сих последних, — а равно донесения о результатах ознакомления чинов Районных Охранных Отделений с постановкой розыска в местных розыскных органах, к сожалению констатируют крайне печальное явление, что розыскное дело на местах, с подавлением революционного движения, упало и находится во многих Губернских Жандармских Управлениях далеко не на соответствующей этому наисерьёзнейшему в государственном отношении делу высоте, а в Жандармских Полицейских Управлениях железных дорог розыск поставлен совершенно неудовлетворительно, не смотря на то, что печальные события 1905 года показали с очевидностью, как легко воспринимается революционная пропаганда железнодорожными служащими и какие стройные сплоченные поэтому организации образовались на железных дорогах, забастовка на которых в Октябре и Декабре 1905 года отразилась решительным образом на временном успехе революционных вспышек.

Такое обнаружившееся несоответствие розыскных сил для борьбы с ожившим и освежившимся врагом, — революционным движением, привело Департамент Полиции к изысканию причин упадка политического розыска в Империи, дабы своевременно устранить их, учитывая при этом, что общее положение осложняется тем обстоятельством, что доминирующая революционная партия — партия социалистов-революционеров, не смотря на временную дезорганизацию её на почве отдельных вопросов, — не исключила, по имеющимся в Департаменте Полиции сведениям, из своей программы террор вообще, а первее всего «центральный» террор, направленный, главным образом, на Священную Особу ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, некоторых ВЫСОЧАЙШИХ Особ и высокопоставленных лиц, и что предстоящие в 1913 году ВЫСОЧАЙШИЕ посещения исторических мест, связанных по воспоминаниям с 300-летним юбилеем Российского ИМПЕРАТОРСКОГО Дома и находящихся вне сферы, усиленно обслуживаемой в розыскном отношении, могут создать, при недостаточном освещении злодейских замыслов революционеров, благоприятную почву для осуществления таковых.

Бывший Министр Внутренних Дел Член Государственного Совета Сенатор Макаров, признавая исключительную серьёзность переживаемого момента, вызывающую всестороннее обсуждение вопросов о причинах наблюдаемого упадка политического розыска в Империи и о способах поднятия такового на должную высоту, в интересах обеспечения государственного порядка и благополучия ВЫСОЧАЙШИХ путешествий, приказал пересмотреть применяемые ныне розыскные приёмы, во всех отраслях этого дела, исключить утерявшие значение, обсудить новые, явившиеся результатом практики розыскных органов. Для осуществления сего с должной полнотой и чтобы в то же время положить начало самому живому общению представителей местных розыскных органов с лицами, ведающими дело розыска в Департамент Полиции, — что может быть достигнуто только путём живого обмена мнений по общим для всех вопросам, вытекающим из деятельности органов исполнительных, с руководящим, центральным органом, Его Высокопревосходительство изволил приказать образовать при Департамент Полиции Особое Совещание для рассмотрения вопросов, разрешение которых будет содействовать достижению наилучшей постановки планомерного политического розыска в Империи. К участию в этом Совещании приказано было привлечь Начальников всех Районных Охранных Отделений, как наиболее опытных из представителей местного розыска, а также и пригласить некоторых лиц, которые по занимаемым ныне положениям не участвуют в розыске, но опыт прежней службы в этой области коих придаст авторитетность мнению их и может принести существенную пользу работам Совещания, — как например Помощник Варшавского Генерал-Губернатора по полицейской части Генерал-Лейтенант Утгоф[102], — старший представитель офицеров Отдельного Корпуса Жандармов, состоящий в распоряжении Шефа Жандармов Генерал-Майор Герасимов, бывший Начальником С.-Петербургского Охранного Отделения, Полковник Климович, бывший Начальником Московского Охранного Отделения в 1906 году; кроме того были приглашены для участия в обсуждении вопросов специального характера, как например в отношении постановки охраны ВЫСОЧАЙШИХ Особ, по вопросу о постановке розыска на железных дорогах, в связи с пересмотром действующих мероприятий по подавлению забастовок на железных дорогах, и по вопросам, связанным с постановкой розыска заграницей, — соответствующие чины: Дворцовым Комендантом[103] был командирован состоящий в его распоряжении Полковник Спиридович, по вопросам железнодорожного характера Штабом Отдельного Корпуса Жандармов командирован Старший Адъютант Штаба, ведающий соответствующим Отделением Штаба, Полковник Тимофеев и, наконец, по вопросам о заграничной агентуре был вызван находящийся при Заграничном розыскном Бюро Департамента Полиции жандармский штаб-офицер.

В целях достижения наилучшего успеха в работах Особого Совещания, придав им планомерность и определённость заданий, Директор Департамента Полиции Действительный Статский Советник Белецкий образовал комиссию из чинов Особого Отдела, в каковую комиссию вошли Заведующий Особым Отделом Департамента Полиции Полковник Еремин, прикомандированные к этому Отделу жандармские офицеры и штатные чины Отдела, — непосредственно соприкасающиеся с работами по розыску. Председательствование возложено на заведывающего политическою частью Департамента Полиции Вице-Директора Действительного Статского Советника Виссарионова. Комиссии было поручено выяснить те вопросы, которые должны быть рассмотрены в Особом Совещании, подготовить по делам Департамента Полиции соответствующий материал для Совещания, в виде составленных по имеющимся в Департаменте Полиции данным обзоров деятельности всех функционирующих в России революционных партий в 1911 и текущем годах, в виде объяснительных записок по отдельным вопросам — например, о проявлениях революционного движения в армии и флоте и мерах, принимаемых Департаментом Полиции и розыскными органами для борьбы с ним, о том же на железных дорогах, о постановке розыска заграницей и способах приобретения там секретных сотрудников, о мерах борьбы с революционной агитацией в крестьянской среде и т. п., а также пересмотреть действующие Инструкции и Положения по розыску в целях определения, не подлежат ли таковые вызываемым практикой изменениям и в утвердительном случае, в чем именно изменения должны выразиться.

Результатом такого распоряжения Г. Директора, выполненного к тому же вне установленных часов занятий, дабы не задержать хода текущей срочной работы особого Отдела, явилась настолько подробно разработанная программа Совещания, что число вопросов, возникших по инициативе приезжих членов Совещания, было крайне незначительно. Это объясняется тем внимательным и чутким отношением Департамента Полиции ко всем явлениям жизни и привлечением в личный состав Департамента Полиции лиц, основательно практически знакомых со всеми отраслями сложного розыскного дела. Почему почти все выраженные комиссией пожелания о необходимых мероприятиях, могущих поднять дело розыска, нашли сочувствие и были приняты по существу и Особым Совещанием. Подготовленный комиссией материал дал возможность Совещанию более внимательно и всесторонне обсуждать вопросы и выражать пожелания по некоторым вопросам в более определённом, так сказать исчерпывающем виде.

Самое Особое Совещание происходило под общим председательством Г. Товарища Министра Внутренних Дел Действительного Статского Советника Золотарева[104] при ближайшем руководстве занятиями Г. Директора. В виду сложности некоторых вопросов и многочисленности их, предметы занятий были разделены на 3 отдела. При этом первой, самой многочисленной по составу, секции были предложены самые жизненные в розыскном отношении вопросы, а именно: о современном положении политического розыска в Империи, о причинах упадка его и способах поднятия на надлежащую высоту; общие вопросы о повременном положении секретной агентуры, новые способы приобретения её и совершенствования; необходимость агентуры не только в революционных, но и в оппозиционных кругах; заграничная агентура; местная — в областных, окружных и городских организациях; агентура в боевых организациях; о способах освещения деятельности революционеров в войсках и флоте, в учебных заведениях, среди крестьян, на железных дорогах и т. п.; вопросы организационного характера и пересмотр действующих Инструкций и Положений о розыске. Председателем этой секции был назначен Вице-Директор Департамента Полиции Действительный Статский Советник Виссарионов.

Предметом занятий второй секции, под председательством Помощника Варшавского Генерал-Губернатора по полицейской части Генерал-Лейтенанта Утгофа, поставлено было рассмотрение вопросов об использовании революционерами в целях своих партий получившего широкое развитие, благодаря легализации, профессионального и кооперативного движений и изыскание средств борьбы с революционным влиянием в этих движениях; эта же секция рассматривала применявшиеся меры по предупреждению и пресечению забастовок в фабрично-заводских предприятиях и на железных дорогах, — и третьей секции, под председательством Исп. об. Вице-Директора Департамента Полиции Тайного Советника Лерхе[105], было поручено рассмотрение различного рода отчётности по израсходованию розыскными органами денежных средств, отпускаемых им на осуществление розыска Департаментом Полиции.

Членам секций, свободных от занятий в своих секциях в то время, когда таковые занятия идут в других секциях, разрешено было присутствовать на этих последних. Благодаря тому, что занятия 2-й и 3-й секций происходили в вечернее время, а первой, имевшей общий для всех интерес, днём (от 1 ч. дня до 6 час. вечера); на занятиях последней, имевшей 11 заседаний, присутствовали почти все члены Особого Совещания, принимая горячее участие в обсуждении вопросов, — что придало работам первой секции ещё более полный, законченный вид.

На общем заседании Особого Совещания 11 Декабря 1912 года председательствующими в секциях лицами, по предложению Председателя Совещания Г. Товарища Министра Внутренних Дел Действительного Статского Советника Золотарева, были оглашены результаты работ каждой секции и выраженные секциями пожелания в целях урегулирования и усовершенствования деятельности розыскных органов в Империи и заграницей.

Оценивая результаты работ Особого Совещания, должно признать, что задачи, поставленные Совещанию, разрешены вполне удовлетворительно; если прибывшие с мест представители розыска внесли сравнительно мало нового в выработанные Департаментом Полиции соображения о способах улучшения положения розыска на местах, то это компенсируется тем обстоятельством, что не найдя серьёзных возражений по существу важнейших вопросов, они, люди практики, как бы закрепили целесообразность тех мероприятий, которые вырабатываются Департаментом Полиции; с другой стороны, ознакомление членов Совещания между собой и с представителями Департамента Полиции и живой обмен мнений несомненно послужит основанием той живой связи, которая столь необходима в интересах дружной совместной и планомерной работы всех лиц, призванных к ведению дела государственной важности — осуществлению политического розыска.

ГА РФ. Ф.102. On. 253. Д. 16. Л. 28–36.

№ 62. Циркуляр товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского[106] начальникам губернских жандармских управлений, охранных отделений и офицерам отдельного корпуса жандармов, ведающим розыск, о недопустимости привлечения к сотрудничеству нижних воинских чинов

13 марта 1913 г.

Совершенно секретно

Циркулярно

В изменение циркуляров от 30 октября 1910 года № 127306, 7-го июня 1911 г. № 117885 и 26 июня 1911 года № 117983, считаю необходимым преподать нижеследующее:

В течение последних лет противоправительственные партии с особой энергией направили свою деятельность на пропаганду революционных идей и внесение смуты и недовольства среди воинских частей.

Чинам Корпуса Жандармов, стражам Государственного порядка и борцам с его врагами, надлежит особо зорко следить за проявлениями указанной преступной деятельности и рука об руку с войсковым начальством принимать все дозволенные законом меры к ее прекращению в самом зачатке.

Применение таковых мер и выбор приемов борьбы требуют в данном случае особой осмотрительности и такта, так как приходится иметь дело с воинской организацией, коей присущи свои бытовые и жизненные условия, неосторожное вторжение в которые может повести к весьма печальным результатам.

Прежде всего командир воинской части должен быть вполне осведомлен, если в составе его части есть воинские чины, зарекомендовавшие себя в прошлом какими-либо противоправительственными выступлениями.

Далее на чинах Корпуса Жандармов должна лежать обязанность ограждать войсковые части от вторжения извне в их среду революционных агитаторов, а потому надлежит иметь самый действительный надзор и наблюдение за посещениями лицами, политически неблагонадежными, воинских казарм и за сношениями нижних чинов вне казарм с лицами, проходившими по агентуре, и за посещениями каких-либо сборищ и собраний.

Данными указанных наблюдений, относящимися до воинских чинов, — чины Корпуса должны делиться с командирами частей, памятуя, что командир части есть ближайший и главный ответчик за нижних чинов и за сохранение в части порядка и благополучия и что войсковое начальство и Корпус Жандармов в данном случае, служат и работают на пользу одного общего дела.

Успех дела, как то указано выше, вполне зависит от выбора средств и приемов и личного такта исполнителей.

Прошу помнить, что я не допущу бесцельного и необоснованного вторжения в область внутренней жизни части, — относящейся всецело к обязанностям ее войскового начальства, — а равно предостерегаю чинов Корпуса от привлечения нижних воинских чинов к сотрудничанию, так как признаю такую меру противною самым основам воинской дисциплины, а потому ничем не оправдываемой и впредь недопустимой.

Поставляя об этом в известность начальников жандармских Управлений, предлагаю ознакомить с высказанными взглядами всех подведомственных им офицеров, причем не допускаю мысли, чтобы кто-либо из офицеров Корпуса мог нарушить мои указания, преследуя интересы личного блага или карьеры.

Подписал: За Министра Внутренних Дел Товарищ Министра Свиты ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА Генерал-Майор Джунковский Скрепил: Директор С. Белецкий Верно: Заведующий Особым Отделом Полковник Еремин

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 8. Л. 91–91 об.

№ 63. Циркулярное письмо товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского начальникам губернских жандармских управлений, охранных отделений и офицерам отдельного корпуса жандармов, ведающим розыск, о постановке агентурной работы в среде учащейся молодежи

1 мая 1913 г.

Совершенно секретно

Циркулярно

В целях ограждения учащейся молодежи от вредного влияния на ее среду революционной пропаганды, Департамент Полиции признал наиболее целесообразным средством для предупреждения и пресечения означенного влияния возможно полное агентурное освещение настроения учащейся молодежи, на что указывалось Департаментом в циркуляре 18 декабря 1910 г. за № 127647.

При постановке означенного агентурного освещения, Департамент Полиции имел в виду, что таковое должно было коснуться лишь высших учебных заведений. Обучающиеся в них, как показал опыт, принимали видное участие в революционной деятельности, а в их среде образовывались революционные организации, имевшие серьезное влияние на общие выступления преступного характера, как-то забастовки, манифестации, демонстрации и т. п.

Кроме того, на обучающихся в высших учебных заведениях обращено серьезное внимание революционными партиями, которые стремятся, путем непрерывной среди них агитации, привлечь возможно большее число учащихся в упомянутых заведениях на свою сторону для пополнения кадра интеллигентных партийных работников и для того, чтобы заручиться их массовой поддержкой при выступлениях с протестом политического характера по различным событиям.

Независимо сего агентурное освещение настроения учащихся может быть надлежаще поставлено при условии, когда в состав предназначенной для этой цели секретной агентурой будут входить и обучающиеся в высших учебных заведениях, которые по своему возрасту и развитию могут сознательно и серьезно отнестись к обязанностям, возлагаемым на лиц, оказывающих секретные услуги по розыску.

Совершенно иное положение как в деле значения в революционной деятельности, так и агентурных услуг занимают обучающиеся в средних учебных заведениях. Благодаря надзору за их поведением со стороны ближайшего учебного начальства, жительства большинства из них в своих семьях и благотворного влияния последних, воспитанники средних учебных заведений не могут представлять свободного в своих действиях элемента и подходящую почву для прочного развития преступной пропаганды и серьезных активных выступлений, а также для вредного влияния их на массу.

Начало проникновения в среду обучающихся в средних учебных заведениях революционной пропаганды и возникновение среди них незначительных преступных организаций, как явление исключительное, надлежит отнести к результату общения учащихся с неблагонадежным элементом, стоящим вне их среды.

Вследствие сего розыскным учреждениям надлежит прежде всего, в целях сохранения от влияния революционной пропаганды обучающихся в средних учебных заведениях, направить секретную агентуру на освещение соприкасающейся с ними среды, для чего нет надобности пользоваться секретными услугами самих обучающихся, так как последние являются лишь объектом пропаганды и по своему развитию не в состоянии отнестись сознательно и серьезно к обязанностям секретного агента и потому использование их в этом направлении может привести только к нежелательным явлениям.

Сообщая об изложенном для руководства при постановке агентурного освещения настроения учащейся молодежи, предлагаю вместе с тем исключить немедленно из состава секретной агентуры воспитанников всех вообще средних учебных заведений и помнить, что иметь сотрудников из означенных учебных заведений я не допускаю.

За Министра Внутренних Дел Товарищ Министра Свиты ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА Генерал-Майор Джунковский Директор С. Белецкий

ГА РФ. Ф. 102. On. 314. Д. 8. Л. 84–85.

№ 64. Из циркуляра Департамента полиции начальникам жандармских управлений и охранных отделений о деятельности политических партий в России и о мерах борьбы с этими партиями

2 сентября 1914 г.

В переживаемый ныне нашим отечеством исторический момент, объединивший, по-видимому, людей всех политических партий, наблюдается почти полное отсутствие революционных эксцессов.

Было бы ошибочно, однако, заключать из этого, что революционное движение в России прекратилось. Наоборот, изучение революционного движения в проявлениях последнего перед войной времени указывает, что движение приостановилось, — ибо естественно, оно было бы не только не популярно теперь, но и вызвало бы колоссальный взрыв контрреволюции, — и приостановилось с тем именно, чтобы даже при благоприятном окончании для нас войны, напрячь все усилия для новых безумных попыток достигнуть ниспровержения установленного Основными Законами образа правления в России.

Из изложенного явствует, что все розыскные органы империи, деятельность коих объединяется Департаментом полиции, настоящее время должны использовать для всемерного подготовления к подавлению внутренней смуты, чтобы предупредить своевременно все выступления в этом отношении разрушительных антигосударственных сил.

Как известно, главную руководящую роль в русском революционном движении играло и продолжает играть так называемое общественное или оппозиционное движение…

Изучение революционной смуты 1904–1905 гг. выяснило, что в организации её первенствующее руководящее значение имели представители той оппозиционной части общества, которая с разделением русского общества на политические партии, образовала всем известную конституционно-демократическую партию, а в частности, левое крыло её, скрывающее под флагом «конституционно-демократической партии» — республиканские стремления.

С трибуны Государственной думы была выяснена роль представителей этой партии, совместно с представителями революционных русских партий, выработавших план, по которому осуществлялась смута 1904–1905 годов. И по настоящее время положение вещей в революционном лагере остаётся то же: несмотря на совершенную ненависть доминирующих революционных партий — партий социалистов-революционеров и российской социал-демократической рабочей партии к конституционно-демократической партии, несмотря на сознание революционных партий, что они являются лишь физической силой в руках отвергающих лицемерно в своей программе насильственный путь изменения государственного строя левых «кадетов», всё же и та, и другая партия, следуя революционному лозунгу «врозь идти, вместе бить», признают неизбежным единение с оппозицией, рассчитывая, что на том этапе движения, до которого доведёт общее мятежное выступление революционных сил, представители кадетской партии займут важнейшие правительственные посты, почему будут достигнуты расширение свободы слова, союзов, собраний и т. п., то есть, создадутся такие условия, при которых усиленная социалистическая пропаганда и агитация почти не будут встречать противодействия, что, в свою очередь, ускорит приближение к осуществлению программы всех социально-революционных партий — к водворению в России республики.

Из изложенного явствует, что розыскные органы на местах обязаны выяснить и всегда иметь на учете таких представителей конституционно-демократической партии, которые, не выходя внешне за пределы лояльности, являются тайными руководителями революционных организаций.

Переходя затем, от этого, так сказать управляющего революцией, элемента к революционной армии, как с гордостью себя именуют обе социально-революционные русские партии, необходимо отметить, что во главе этой «армии» стоит ныне, как и ранее, рабочая масса и что также, как и прежде, понятия «революционное» и «рабочее» движения являются синонимами.

[…]

В партийных органах партии социалистов-революционеров рабочему движению отводится второе место, так как первое отводится крестьянскому движению, находящемуся, по-прежнему, в руках этой партии и её правого крыла — трудовиков…

Говоря о партии социалистов-революционеров, уместно будет напомнить о той её особенности, которая привлекает в её ряды и заставляет выступать под её флагом таких отдельных лиц и такие организации, которые в обычное время держатся вдали от явно революционного пути, тая в себе лишь революционные стремления. Особенность эта — «активный» дух партии, мало обращающей внимания на теоретическую сторону дела, которой так увлекаются социал-демократы, а прямо начинающей с «действия» (партия социалистов-революционеров так и называет себя «партия действия»).

[…]

Обращаясь к оценке успехов, достигнутых революционным движением в момент возобновления его и до последнего времени, необходимо прежде указать ту постепенность, в которой осуществляются, как показал опыт, революционные выступления. Постепенность эта такова: 1) устная и письменная пропаганда с целью распространения идеи социализма; 2) таковая же агитация с целью организации масс; 3) частичные экономические забастовки с тою же целью организации масс и внедрения в них партийной дисциплины; 4) частичные и общие в отдельных местностях явно — политические забастовки, как средство организации больших масс и проверка партийной дисциплины; 5) демонстрации и манифестации по важным поводами без всяких поводов в целях придать сорганизованным массам боевое настроение; 6) вооружённые демонстрации, как подготовка к боевым выступлениям; 7) террор единичный (направленный против определённых лиц) и массовый (в отношении известной категории правительственных агентов); 8) партизанские выступления для развития инициативы и смелости в отдельных боевых дружинах; 9) экономический террор (аграрный и фабричный); 10) всеобщая политическая забастовка; 11) частичные вооружённые восстания и 12) общее вооружённое восстание. В таком порядке шли события до 1905 г., в таком порядке дошли они до вооружённых демонстраций, имевших место в Петрограде в июле сего года.

Ко всему вышеизложенному необходимо присовокупить, что сами революционные партии возлагают большие надежды на долженствующие возникнуть при последующих выступлениях такие выработанные опытом 1905 года общепартийные объединяющие и руководящие центральные организации, как «Совет рабочих депутатов», «Совет крестьянских депутатов» и Всероссийский крестьянский союз.

Для этого Департамент полиции считает необходимым, чтобы теперь же, без всякого отлагательства, лица, ведущие политический розыск на местах, приняв во внимание сказанное в настоящем циркуляре, ориентировались бы в положении вещей в обслуживаемых ими местностях, с тем, чтобы, не предпринимая никаких активных частных мер, если, конечно, таковые не будут вызваны необходимостью предупредить или пресечь определенные революционные эксцессы, были бы готовы в каждый данный момент, когда в том встретится надобность, принять решительные и в то же время действительные меры к парализованию злоумышлении, имея в виду, главным образом, что существеннее всего должно будет обезвредить руководящие «верхи» и «центры», а никак не начинать снизу, с не отдающей себе отчёта массы, которая в большинстве случаев, как известно, является жертвой пропаганды и агитации сознательных врагов существующего строя.

Директор Брюн-де-Сент-Ипполит

ГА РФ. Ф. 102. On. 260. Д. 179. Л. 96–102.

№ 65. Инструкция по организации и ведению внутренней агентуры

[Не ранее 1914 г.]

Совершенно секретно

Служебная тайна

Предъявлению и передаче не подлежит

I

Единственным, вполне надежным средством, обеспечивающим осведомленность розыскного органа, является внутренняя агентура.

Брюн-де-Сент-Ипполит Валентин Анатольевич (1871–1918) — окончил юридический факультет Петербургского университета, служил по судебному ведомству. С февраля 1914 по сентябрь 1915 гг. — директор Департамента полиции. Тайный советник, сенатор.

Состав агентуры пополняется лицами, непосредственно входящими в какие-либо преступные организации, или прикосновенными к последним, или же лицами, косвенно осведомленными о внутренней деятельности и жизни, хотя бы даже отдельных членов преступных сообществ. Лица, состоящие членами преступных сообществ и входящие в постоянный состав такой агентуры, называются — «агентами внутреннего наблюдения» или «секретными сотрудниками». Лица, которые хотя и не входят в преступные организации, но, соприкасаясь с ними, постоянно содействуют делу розыска, исполняя различные поручения и доставляя для разработки материал по деятельности партии, в отличие от первых носят название «вспомогательных агентов». Лица, доставляющие сведения, хотя бы и постоянно, но за плату за каждое отдельное свое указание на то или другое революционное предприятие или выступление какого бы то ни было сообщества, называются «штучниками».

В правильно поставленном деле последние — явление не нормальное и вообще «штучники» нежелательны, так как, не обладая положительными качествами сотрудников, они быстро становятся дорогим и излишним бременем для розыскного органа.

В деле розыска не следует пренебрегать никакими лицами и исходящими от них сведениями, не взирая ни на форму, ни на способ их доставки.

Откровенные показания, заявления, анонимы и проч. должны быть приняты, надлежаще оценены и подвергнуты тщательной и всесторонней проверке. К откровенникам и заявителям следует относиться с большой осторожностью, проверяя как лицо, дающее сведения, так и самые сведения, дабы избежать умышленного направления ими розыска на ложный путь.

Личности заявителей, именующих себя «бывшими сотрудниками», надлежит проверять путем сношений по телеграфу с Начальником подлежащего Управления или Отделения, прежде чем вступать с ними в постоянные деловые сношения; к сведениям их должно относиться весьма осмотрительно.

О лицах, бывших секретными сотрудниками и зарекомендовавших себя с отрицательной стороны, немедленно сообщать в Департамент Полиции (циркуляр Д-та Пол. 8 июля 1908 г. № 135007). Секретные сотрудники должны быть постоянными, должны своевременно удовлетворяться определенным ежемесячным жалованьем, размер коего находится в прямой зависимости от ценности даваемых ими агентурных сведений и того положения, которое каждый из них занимает в организации. Весьма полезно поощрять денежными наградами тех сотрудников, которые дают определенные и верные сведения, способствующие удачам ликвидации.

Все стремления политического розыска должны быть направлены к выяснению центров революционных организаций и к уничтожению их в момент наибольшего проявления их деятельности. Поэтому не следует, ради обнаружения какой-либо типографии или мертволежащего на сохранении склада оружия, «срывать» дело розыска. Изъятие этих предметов только тогда приобретает ценность, если они могут послужить изобличительным материалом против видных революционеров, дающим полные основания для привлечения их к дознаниям или следствиям, чем и будет достигнута конечная цель розыска — уничтожение организации.

Только в отношении террористов и грабителей по ликвидированию их не должно допускать излишнего промедления.

Лучшим показателем успешной и плодотворной работы лиц, ведающих розыском, является отсутствие в местности вверенной их надзору бомб, различных складов, типографий и пропаганды. Результаты эти могут быть достигнуты только при серьезной осведомленности и при умении систематически и разумно пользоваться этими знаниями.

Провалившихся сотрудников следует стараться устраивать на места, но не в розыскных учреждениях. До приискания ими мест, их надо поддерживать как нравственно, так и материально. Необходимо помнить, что сотрудники, дававшие ценные сведения и не тронутые ликвидациями, рискуют провалиться и, таким образом, стать совершенно бесполезными. В случае провала они бывают вынуждены вести скитальческую жизнь по нелегальным документам и находятся под постоянным страхом мести. Во избежание провала можно с их согласия включать их в ликвидацию и тем дать им возможность нести наравне с товарищами судебную ответственность, но при условии сохранения за ними права на получение жалованья за все время судебного процесса и отбывания наказания. Этим путем не только можно предупредить их провал, но возможно еще больше усилить к ним доверие со стороны партийных деятелей, благодаря чему в дальнейшем они будут в состоянии оказывать делу розыска крупные услуги.

Расставаясь с сотрудником, не следует обострять отношения с ним, но и нельзя ставить его в такое положение, которое давало бы ему возможность в дальнейшем эксплуатировать заведующего розыском различными требования.

II

Приобретение секретной агентуры является постоянной заботой заведующего розыском и всех его помощников. В силу этого нельзя упускать ни одного случая, могущего дать хотя бы слабую надежду на приобретение сотрудника или вспомогательного агента.

Каждое лицо, подающее надежду в смысле возможности приобретения в нем секретного сотрудника, надлежит расположить к себе и использовать в целях агентуры, не забывая, однако, что дело приобретения сотрудников очень щекотливое, требующее большого терпения, такта и осторожности. Малейшая резкость, неосторожность, поспешность или неосмотрительность часто вызывают решительный отпор.

Одним из наиболее практикуемых способов приобретения сотрудников является — постоянное общение и собеседование с арестованными по политическим преступлениям.

Наиболее подходящими для склонения в работу по агентуре можно считать лиц следующих категорий: подозревавшиеся или уже привлекавшиеся к политическим делам, слабохарактерные революционеры, разочарованные или обиженные партией, нуждающиеся материально, бежавшие из мест высылки, а также и предназначенные в ссылку.

Наметив из них наиболее склоняющихся на путь убеждения и, строго считаясь с наиболее заметными слабостями их характеров, все свои усилия должно направить на этих отмеченных, дабы расположить их к себе, склонить в свою сторону, вызвать их доверие и, наконец, обратить их в преданных себе людей.

В этих же целях и для распознания слабых сторон арестованных следует не упускать случаев для собеседований с родственниками и знакомыми их и вообще с лицами, приходящими по разным случаям в Управления, Охранные и Железнодорожные Отделения.

Каждый повод (дознание, расследование, заявление, жалобы и т. д.), дающий возможность заведующему розыском войти в близкое соприкосновение с рабочею массою или со служащими какого-либо более или менее обширного учреждения, должен быть лично им использован в смысле подыскания в этой среде секретной агентуры.

В случае получения о каком-нибудь лице посторонним путем (секретные сведения или через агентуру) сведений о возможности приобретения его в секретную агентуру, таковое, под благовидным предлогом, с соблюдением проверки и осмотрительности, может быть приглашено для собеседования.

Приобретение сотрудников возможно из числа обвиняемых, раскаивающихся и дающих откровенные показания во время производства дознания или следствия. В таких случаях необходимо принять меры против оглашения этих показаний и занесения их в протоколы.

Могут быть использованы и материально нуждающиеся революционеры, которые, не изменяя своих убеждений, соглашаются доставлять агентурные сведения исключительно только за денежное вознаграждение.

Способ «подсаживания» в камеры к арестованным своего человека, но не сотрудника, неоднократно дававший крупные результаты, применяется как в целях склонения арестованных к откровенным показаниям, так и для приобретения среди них сотрудников.

Лицо, намеченное к приобретению в качестве сотрудника, рекомендуется секретно задерживать на улице и немедленно доставлять для собеседования непосредственно к заведующему розыском. Способ этот наиболее применим тогда, когда имеются в наличности достаточные улики для дальнейшего задержания этого лица в случае его отказа от предложения сотрудничать. В последнем случае следует ликвидировать ту группу, в которую входит задержанный, и непременно, до освобождения его, ибо в противном случае группа эта будет им провалена.

Также могут быть приглашены для собеседования под каким-либо благовидным предлогом, но по предварительной проверке и с соблюдением необходимой осмотрительности, те лица, сведения о возможности приобретения которых в секретную агентуру были получены при посредстве агентуры или же путем совершенно секретных сведений.

Собеседование, в виде внимательного расспроса и серьезного разговора по различным вопросам, без запугивания, без излишних обещаний и откровенностей, всегда должны происходить с глазу на глаз.

При наличности несомненных улик обвинения, добытых по обыскам или по агентуре, склоняемое лицо можно заинтересовать материально или обещанием освобождения из-под стражи и, при возможности, даже от угрожающего ему наказания.

Действуя убеждениями, — для достижения цели по приобретению сотрудника, — можно воспользоваться известными партийными неладами, ссорами и неблаговидными поступками отдельных членов организации.

Лицу, склоняемому к работе по агентуре, следует убедительно разъяснить, что работа его будет совершенно секретной, что каждое данное им сведение будет подвергнуто строгой проверке, и что за дачу ложных сведений, кроме прекращения с ним работы, против него будет возбуждено законное преследование.

Обещания склоняемых лиц, что сведения ими будут доставляться впоследствии, не могут служить основанием к их освобождению из-под стражи.

Пока лицо окончательно не склонено к работе, не следует знакомить его с приемами и способами предупреждения провала и прикрытия внутренней агентуры.

Секретных сотрудников надлежит иметь в каждой из действующих в данной местности революционных организаций и, по возможности, по несколько в одной и той же (но не в одной и той же группе), чтобы организовать проверочную — «перекрестную агентуру».

Весьма полезно заинтересовать приобретением секретной агентуры чинов полиции, начальников тюрем, жандармских унтер-офицеров и других лиц, которым, по роду их служебной деятельности, приходится сталкиваться с разнообразным элементом населения.

Чины полиции, тюремного ведомства и др. с готовностью помогают делу розыска, если дела, получаемые при их содействии, приписываются им и служат основанием для поощрительных представлений о них начальству.

Наличность хороших отношений у заведующего розыском с офицерами Корпуса Жандармов и чинами судебного ведомства, производящими дела о государственных преступлениях, в значительной мере облегчает трудное дело приобретения и сохранения секретных сотрудников.

III

Для успешного руководства делом политического розыска, ведения и развития внутренней агентуры, необходимо звание программ революционных партий, знакомство с историей революционного движения, осведомленность о положении этого движения в данный момент и постоянное чтение вновь выходящей революционной литературы, дабы следить и за дальнейшим ходом его.

Ведение внутренней агентуры определенным шаблонам не подчиняется: в зависимости от местных условий, обстоятельств и сопоставления всех имеющихся в наличности данных, изменяются общепрактикуемые приемы и вырабатываются новые.

Во всяком случае, заведующий агентурой должен руководить сотрудниками, а не следовать слепо указаниям последних, а тем более подчиняться их авторитету.

Рекомендуется относиться весьма осторожно к сведениям об отсутствии революционных организаций в данном месте, так как не редко таковые являются или результатом добросовестного заблуждения со стороны сообщающего их, или же намерения отвести розыск на ложный путь.

Составив себе план расследования, заведующий для осуществления его, стремится, путем расспросов и поручений, извлечь из агентуры все необходимое, не разоблачая в то же время перед нею ничего со своей стороны. В противном случае, можно быстро и незаметно для себя оказаться в руках сотрудников, а при разрыве отношений с кем-либо, делу розыска и лицам, ведущим его, будет угрожать опасность.

Вообще излишняя откровенность с сотрудниками приводит к отрицательным результатам. Новому и еще неиспытанному сотруднику необходимо предоставлять самому высказываться о преступной деятельности как отдельных лиц, так и сообществ.

К числу вопросов, по ответам на которые можно судить о степени партийной осведомленности нового сотрудника, относятся следующие:

1) В чем заключается программа той партии, в которую он входит и о которой он будет давать сведения?

2) Как сформирована местная организация и из каких отделов состоит она?

3) Какая литература этой партии распространялась и распространяется в данное время?

4) Кто был арестован из членов этой партии, кто остался на свободе и т. п.

Приступая к работе с сотрудником, надлежит и объявить и внушить ему следующее:

Безусловная необходимость полнейшей откровенности и правдивости с заведующим агентурой, как по деловым, так и по личным вопросам;

Решительно никто, кроме заведующего агентурой, не должен знать о его работе по розыску. Принадлежность его к составу агентуры не может быть им обнаружена никому, ни при каких обстоятельствах и ни в коем случае;

Что размер ежемесячного содержания ему, как сотруднику, определяется «такой-то» и время получения его «такое-то»;

С поступлением на службу в агентуру сотрудник не должен изменять ни образа своей жизни, ни обстановки, чтобы этими переменами и новыми даже мелкими расходами не вызвать зависти и подозрения товарищей по поводу источника денежных получений;

Сотрудник не должен иметь ни при себе, ни в своей квартире, ничего такого, что, при обнаружении могло бы послужить, хотя бы даже косвенным, указанием на принадлежность его к составу агентуры;

Партийная работа сотрудника, по возможности, должна быть сведена к посреднической и исполнительной, отнюдь не созидательной, но в то же время к такой работе, чтобы при ликвидации членов группы, им обслуживаемой, в случае даже дачи откровенных показаний последними, сам сотрудник не мог бы быть изобличен в преступной деятельности;

Без ведома заведующего агентурой сотрудник не должен принимать к себе на хранение литературы, оружия, бомб, взрывчатых веществ и проч., а также предоставлять свою квартиру для сходок, собраний, и давать свой адрес для явок;

На каждую активную работу и поручение, возлагаемые на сотрудника сообществом, он, каждый раз и до исполнения их, обязан испрашивать разрешения заведующего агентурой;

Сотрудники, состоя членами революционных организаций, ни в коем случае не должны подстрекать других на преступные деяния и, таким образом, подводить их под ответственность за сделанное по их же наущению;

Все сведения должны доставляться им заведующему агентурою, по возможности, немедленно по получении и обязательно с таким расчетом, чтобы по ним можно было принять предупредительные меры;

В доставляемых сведениях необходимо должен быть точно указан источник их получения; кроме того, сотрудник должен всегда делать строжайшее разделение между слухами, различными передачами, почерпнутым им из газет или партийной литературы и теми событиями, очевидцем которых он сам лично являлся;

Партийную литературу, письма, печати и другие документы и предметы, доверенные сотруднику на хранение, должны быть принесены им на первое же свидание с заведующим, для обозрения их;

Приходить сотруднику в учреждение, ведающее розыском, нив коем случае не разрешается;

В целях усиления своей осведомленности сотрудник не должен вести проследок, расспрашивать и угощать товарищей, а также переодеваться и гримироваться.

Ложное заявление, искажение в ту или иную сторону добываемых сотрудником сведений и умышленное создание обстановки преступления, в видах получения вознаграждения, из мести или по иным соображениям личного характера, — является тяжким уголовным преступлением и наказуется на общем основании, согласно существующих на сей предмет законов.

Главнейшие вопросы, на которые сотрудник должен всегда стремиться иметь обстоятельные ответы, следующие:

Какие лица являются самыми серьезными, активными и интересными работниками данного момента в обслуживаемой сотрудником организации или партии, где с ними можно встретиться и как, не возбуждая их подозрений, учредить за ними наблюдение;

Как построена обслуживаемая сотрудником организация и партия вообще, начиная от «верхов» и кончая «низами»; каким организациям высшего порядка она подчинена, на какие низшие группы и ячейки распадается и с какими партийными учреждениями находится в непосредственных сношениях;

Какие образцы партийной литературы известны сотруднику: издания повременные и периодические, революционно-подпольные и легальные, заграничные, местные и из других районов Империи; что составляет «злобу дня» и о чем вообще говорится в партийной литературе (легальной и нелегальной) данного момента;

Положение партии и партийных организаций в настоящее время; к чему сводится активная работа текущего момента;

В чем может и должна в обследуемый период непосредственно проявиться преступная деятельность отдельных лиц, групп и организаций; особенное внимание должно быть обращено на готовящиеся террористические акты, экспроприации, забастовочное движение и массовые выступления вообще, сведения о коих, в видах их предупреждения, должны быть заблаговременно сообщаемы, даже в форме маловероятных, общих и непроверенных слухов;

Кто из партийных и вообще интересных для розыска лиц приехал или выехал: когда, куда, с какой целью, на какой срок и по каким явкам, связям и адресам, места их ночевок, свиданий и т. п.;

Какие сотруднику известны организации и группы, а равно и представители таковых, среди учащейся молодежи высших, средних и низших учебных заведений; каков характер этих учреждений (академический или с примесью политических тенденций); не имеют ли эти организации непосредственных сношений с чисто революционной активной средой и не готовятся ли к каким-либо самостоятельным или в связи с последней выступлениям и действиям;

Какие имеются у сотрудника сведения о деятельности других партий (революционных, оппозиционных и крайних правых) и лиц, принадлежащих к таковым;

Кого из вообще неблагонадежных лиц знает и может указать сотрудник;

Кто в настоящее время подозревается или обвиняется партийной средой в сношениях с розыскными органами и чем эти подозрения и обвинения вызваны;

Что известно сотруднику о предлагаемом употреблении и местах хранения кассы, библиотек, паспортов, типографий, разрывных снарядов, взрывчатых и ядовитых веществ, оружия, огнестрельных и боевых припасов, кинжалов, финских ножей, кастетов и т. п.;

Каково настроение и к чему стремится в данный момент не революционная, но соприкасающаяся с ним среда;

Какие имеются у сотрудника случайные сведения о деятельности и замыслах преступного элемента общеуголовного порядка: возможные грабежи, убийства, разбои и т. д.;

Все сведения, добытые и сообщаемые сотрудником должны строго распределяться по следующим категориям: а) что известно ему, как очевидцу, и носит вполне достоверный характер; б) что известно от лиц определенно партийных и заслуживающих в своих сообщениях доверия; в) что почерпнуто из литературы, и г) что носит предположительный характер и стало известно из случайных разговоров, по непроверенным слухам и от мало осведомленных лиц и источников;

На всех, указываемых сотрудником лиц, по мере возможности, должны быть даны следующие сведения: а) имя, отчество и фамилия и партийная кличка или прозвище; б) место жительства, род и место занятия или службы и родственные связи; в) приметы: возраст (от 33 до 35, примерно), рост (высокий, выше среднего, средний, ниже среднего, низкий), телосложение (полный, плотный, среднее, худощавый), наружность и ее особенности (видный, представительный, невзрачный, сутуловатый, безрукий, горбатый, косой; знаки, порезы и следы ран на лице и теле вообще); лицо (продолговатое, круглое, заостренное вверх или вниз, полное, худощавое, с выдающимися скулами, бледное, смуглое, румяное), цвет, размеры и формы волос на голове, бороде и усах (светло-русый, темно-русый, брюнет, рыжий, черный как жук, длинные волосы зачесаны вверх, назад, с пробором, бобриком; борода брита, подстрижена, клинышком, лопатой, окладистая), походка (быстрая, медленная, «семенит», «с подпрыгиванием»), манера говорить (тенорком, отрывисто, шепелявя, с инородческим акцентом, картавя), тип (русский, поляк, кавказец, еврейский; рабочий, приказчик, купец), костюм (подробное описание головного убора, верхнего и нижнего платья, обуви), носит ли очки, пенсне, трость, портфель; привычки (вертляв, осторожен, оглядывается и проверяет себя, относится ко всему безразлично); г) с кем встречается и где чаще всего бывает; д) настоящая и прошлая роль в организации или преступная деятельность указываемого лица вообще (подробный и без, совершенно недопустимых, лаконических определений: «агитатор», «видный работник» и т. п.);

Образцы попадающей в руки сотрудника партийной переписки и нелегальной литературы должны быть доставляемы им руководящему его лицу обязательно; экземпляры легальных партийных изданий — по мере возможности;

За две недели перед 9 января, 19 февраля, 18 апреля (1 мая) и другими днями, отмечаемыми постоянными революционными выступлениями, все сотрудники должны стремиться заблаговременно собрать полные сведения о предположенных и готовящихся беспорядках, а заведующий агентурой в подобные периоды времени обязан иметь свидания с сотрудниками, по возможности, ежедневно.

Вновь принятого сотрудника следует с полной осторожностью незаметно для него, основательно выверить опытным наружным наблюдением и постараться поставить его под перекрестную агентуру.

Сотрудники ни в коем случае не могут посвящаться в сведения, даваемые другими сотрудниками.

Сотрудник должен быть поставлен заведующим розыском в такое положение, чтобы он не имел возможности не только заподозрить, но даже и предположить, кто именно, кроме него, принимает участие в работе по агентуре.

С особой осторожностью следует относиться к ознакомлению сотрудника с ходом розыска, с деятельностью учреждения и с его личным составом, если в последнем, по местным условиям, является неизбежная необходимость.

Необходимо заниматься с сотрудниками и направлять их внимание и память на такие обстоятельства, которые, при производстве дознаний, могли бы быть подтверждены доказательствами, не затрагивающими самого сотрудника и в то же время могли бы быть использованы, как явно уличающие то или иное лицо.

В сотруднике, начавшем работу лишь по материальным расчетам, необходимо создавать и поддерживать интерес к розыску, как орудию борьбы с вредом революционного движения.

Необходимо всегда иметь в виду, что роль сотрудника нравственно крайне тяжела и, считаясь с этим, следует поставить его по отношению к себе в такое положение, чтобы он не чувствовал угрызений совести, шел бы охотно на свидания с заведующим агентурой, находя во время последних душевный отдых, внимание, сочувствие и нравственную поддержку.

Сотрудник, стоящий в «низах» организации, постепенно может быть продвинут выше, путем последовательных арестов более сильных, окружающих его, работников.

IV

Свидания с секретными сотрудниками, уже достаточно выяснившимися и вполне заслуживающими доверия, должны происходить на конспиративных квартирах.

Последние должны быть выбраны в частях города, наименее населенных революционными деятелями, и в таких местах, где трудно установить за ними наблюдение.

Квартира должна состоять из нескольких комнат, так расположенных, чтобы было возможно разделить в них случайно сошедшихся нескольких сотрудников, без встречи их между собою.

Хозяином квартиры может быть надежный, семейный служащий, состоящий на такой должности, по которой обыватели города его не знают.

Желательно, чтобы при квартирах, в которых происходят частые свидания, не было бы швейцаров.

Хозяину конспиративной квартиры должно быть внушено следующее:

У него не должны бывать гости и вообще частые посетители, хотя бы даже и его родные.

Прислуга не должна открывать дверей приходящим на квартиру.

Он не должен допускать встречи между сотрудниками.

Он не должен вступать в какие бы то ни было разговоры с сотрудниками, спрашивать их фамилии и вглядываться в их лица.

Он должен немедленно запирать за сотрудником двери и удаляться от дверей комнаты, в которой последний принимается.

Он не должен допускать в квартиру новых лиц, не имея на то предупреждения и разрешения заведующего.

Он не должен выпускать сотрудника, не проверив, что последнему, по выходе, не угрожает встреча с кем бы то ни было.

По уходе сотрудника и заведующего, он должен осмотреть комнату и, если бы в ней оказались, случайно ими оставленные, какие-нибудь вещи, а в особенности рукописи и записки, то таковые он должен сохранить и обязательно передать их заведующему.

Что нарушение выше приведенных требований лишит его права на дальнейшее держание квартиры.

Конспиративных квартир, сообразно с числом сотрудников, следует иметь, по возможности, больше, дабы избежать посещений одной и той же несколькими сотрудниками одной организации.

Полезно иметь одну из них, специально предназначенную для свиданий с наиболее серьезными и ценными сотрудниками, которая не должна быть известна остальным.

Не следует назначать свиданий нескольким сотрудникам в один и тот же день и час, на одной и той же квартире, во избежание возможности встречи их друг с другом.

Если же после одного свидания необходимо иметь в той же квартире свидание с другим сотрудником, то после ухода первого необходимо проверить, не остановился ли он где-либо поблизости, с целью установить своего соработника. Большинство сотрудников, не взирая на их надежность, стремится к этому.

Свидания с сотрудниками в квартире заведующего агентурой производить не следует; в квартире же сотрудников они совершенно недопустимы.

В прихожей квартиры отнюдь никаких вещей, а тем более одежды сотрудника оставлять не следует.

В комнате, в которой происходит свидание, или где ожидает сотрудник, следует закрывать дверь на ключ.

У окон и зеркала сажать сотрудника нельзя; в сумерки следует закрывать ставни и спускать занавеси.

В комнатах, посещаемых сотрудниками, не должно оставлять никаких документов и записок, имеющих отношение к делу розыска.

По окончании свидания, первым из квартиры выходит заведующий агентурой, чтобы предупредить встречу сотрудников.

Для проверки квартиры следует время от времени ставить за нею наблюдение, но людьми вполне надежными.

В случае подозрения в провале ее, необходимо немедленно прекратить свидания в ней и, в случае подтверждения подозрений, оставить квартиру совершенно.

Сотрудникам, начинающим работать, показывать квартиру нельзя. С ними свидания возможны в гостинице и т. п. местах, но каждый раз с соблюдением полной предосторожности, и с обязательной проверкой за собою, как со стороны заведующего агентурой, так и сотрудников. Всякое подозрение должно быть тщательно, спокойно и лично проверено, хотя бы и с пропуском назначенного свидания.

Следует иметь в виду, чтобы при свидании в номерах гостиниц, прислуга не видела бы в лицо сотрудника.

Для облегчения сношений между заведующим агентурой и сотрудниками необходим взаимный между ними обмен условными или частными адресами и указанием друг другу мест, возможных для ежедневных встреч на улице, в проходных дворах или на лестницах.

Для вызова на экстренные свидания также должны быть выработаны условные сообщения, посылаемые по заранее намеченным адресам.

Показателем необходимости свидания может быть и как бы случайная встреча.

Свои письма и сообщения сотрудник должен составлять в третьем лице, с упоминанием в равной мере, среди перечисляемых лиц, и своей фамилии или клички, если только он в действительности прикосновенен к описываемому им событию. Почерк должен быть совершенно изменен, а подпись заранее условленная.

Письма и записки заведующего агентурой к сотруднику должны быть строго конспиративного содержания, написаны также измененным почерком и с условною подписью.

Рекомендуется выбирать для писем бумагу и конверты сообразно со средой, в которой вращается сотрудник, а также и способ изложения их.

Деловую часть письма следует воспроизводить химическими чернилами, в качестве каковых могут служить насыщенный раствор обыкновенной свинцовой примочки, щавелевая кислота, лимон и т. п. Проявление этих чернил достигается посредством нагревания (утюгом) или же смачивания 5 % раствором хлористого железа.

По прочтении писем, они должны быть вместе с конвертами лично и немедленно сожжены самим сотрудником.

Свои письма сотрудник должен лично опускать в почтовый ящик.

Условный адрес и пароли следует помнить наизусть, не внося их в памятную книжку.

V

Заведующий розыском, направляя все усилия к предупреждению задуманных революционерами преступлений, в то же время должен заботиться о сохранении и прикрытии своих сотрудников.

Каждое агентурное сведение, даже маловажное по первому впечатлению, должно быть сохранено в строгой тайне.

Вообще агентурные сведения не могут служить темой для собеседования даже с избранными сослуживцами раньше, чем они не будут окончательно разработаны и ликвидированы.

Все материалы, имеющие отношение к делу розыска и к сотрудникам должны сохраняться в совершенном секрете и с наивозможной бережливостью и осмотрительностью.

Откровенные показания, заявления и анонимы, — если есть возможность авторов их склонить в агентуру, — оглашению и предъявлению не подлежат, а первые в протоколы не заносятся.

Необходимо, чтобы сотрудник работал в революционной среде или под псевдонимом, или под нелегальной фамилией, но отнюдь не под своей настоящей.

Надо иметь в виду, что иногда строго-конспиративные организации время от времени проверяют некоторых своих членов; для этого ими ложно указываются места и время для явок или собраний, а затем устанавливается наблюдение за появлением филеров и полиции. Поэтому надо быть осмотрительным при постановке наружного наблюдения в таких местах, имея в виду, не производится ли организацией в данном случае розыск сотрудника.

Приобретая сотрудника из числа арестованных, необходимо обставить его освобождение так, чтобы оно не могло вызвать подозрений. При этом надо иметь в виду, что «побеги» арестованных вызывают в революционной среде недоверие.

В каждом случае, при возложении сообществом на сотрудника какой-либо активной работы или поручения, следует строго оценить действительную надобность принятия им последнего на себя, как в смысле прикрытия своего положения, так и в целях получения новых данных для розыска, причем следует иметь в виду, что постоянные уклонения сотрудника от поручаемой ему организацией работы, могут неблагоприятно отразиться на его репутации.

Перед ликвидацией следует, — не знакомя сотрудника со временем производства ее, — установить, путем расспроса его, какие лица не могут быть ликвидированы в целях прикрытия и сохранения его положения в революционной среде.

В этих же целях, следует не вводить в ликвидацию нескольких, наиболее близких лиц к сотруднику из числа менее вредных по своей деятельности, дабы не оставить нетронутым в организации одного сотрудника.

В случае крайней необходимости возможен и арест самого сотрудника, но по предварительному с ним соглашению. Освобождение его в таком случае возможно, но уже после освобождения группы лиц, равного с ним партийного положения.

В ликвидационных записках не следует называть даже псевдонимов сотрудников, употребляя взамен их выражение — «по имеющимся агентурным сведениям».

Сведения, известные лишь одному сотруднику или строго ограниченному кругу лиц, в записку вовсе не помещаются и являются достоянием исключительно лица, ведущего данного сотрудника, которое знакомит с частями этих сведений тех служащих розыскного органа, содействие которых по таковым необходимо для дальнейшей работы.

Секретные сотрудники, если они не живут на партийные средства, должны иметь какой-нибудь легальный заработок.

Устраиваться на службу сотруднику следует без явного посредства заведующего розыском.

Фамилию и адрес сотрудника должен знать только заведующий агентурой; остальные же чины учреждения, имеющие дело с его сведениями, могут знать его номер или псевдоним.

Наружное наблюдение и чины канцелярии совершенно не должны знать сотрудника. Им он должен быть известен, но лишь по кличке, как действительный революционер, и только в том случае, если он вошел в сферу наблюдения.

Печатается по: Тайны политического сыска. — СПб. 1992. С. 2–15.

№ 66. Инструкция Департамента полиции жандармским и розыскным учреждениям по организации и ведению наружного наблюдения и правила для филеров

1914 г.

Совершенно секретно

Храниться может только у начальника отдельной части.

Снятие копий воспрещается.

Отдел I-й. Выбор и назначение филеров

§ 1

Условия поступления.

Для несения наружной наблюдательной /филерской/ службы выбираются развитые грамотные запасные нижние чины, предпочтительно унтер-офицерского звания, не старше 30-ти лет. Преимущество, при удовлетворении условиям, изложенным в последующих §§, отдается кончившим военную службу в год поступления на филерскую службу, а также кавалеристам, разведчикам, бывшим в охотничьей команде, имеющим награды за разведку, отличную стрельбу и знаки отличия ордена.

§ 2

Необходимые качества филеров.

В филеры выбираются люди политически и нравственно благонадежные, твердые в своих убеждениях, честные, трезвые, смелые, ловкие, развитые, сообразительные, выносливые, терпеливые, настойчивые, осторожные, правдивые, откровенные, но не болтуны, дисциплинированные, выдержанные, уживчивые, серьезно и сознательно относящейся к делу и принятым на себя обязанностям; крепкого здоровья, в особенности с крепкими ногами, с хорошим зрением, слухом и памятью, такою внешностью и такого роста, которые давали бы им возможность не выделяться из толпы и устраняли бы запоминание их наблюдаемыми.

§ 3

Ограничение.

Филерами не могут быть лица польской, еврейской и армянской национальности, а также привлекавшиеся по делам о государственных преступлениях и, наконец, состоявшие когда-либо сотрудниками и вспомогательными агентами.

Ц. Д. П. 19 октября 1910 г. № 116818.

§ 4

Собрание справок.

Предварительно принятия намеченного лица в филеры собираются самые подробные и тщательные сведения об его политической благонадежности, семейном положении, поведении, нравственных качествах, трезвости и характер. Справки должны наводиться не только через Жандармские Управления, но и по месту прежней службы принимаемого, как равно через Начальника Отдельного части, если кандидат непосредственно перед служил на военной службе. Полученные сведения при малейшем в них сомнений должны подвергнуться проверке.

Ц. Д. П. 8 мая 1913 г. № 99168.

§ 5

Обязательные сведения.

Вновь поступившему филеру должно быть разъяснено и им усвоено:

1/ Что такое Государственное преступление.

2/ Что такое революционер.

3/ Как и коими средствами революционные деятели достигают своих целей.

4/ Несостоятельность учений революционных партий.

5/ Задачи филерского наблюдения и связь его с внутренней агентурой.

6/ Серьезность принятых филером на себя обязанностей и необходимость безусловно-правдивого отношения к службе вообще, а к даваемым сведениям в особенности.

7/ Вред от утайки, преувеличивания и вообще ложных показаний, причем ему должно быть указано, что только совокупность безусловно точно передаваемых им сведений ведет к успеху наблюдения, тогда как искажение истины в докладах и, в особенности, стремление скрыть неудачи в его работе, наводят на ложный след и лишают филера наверное возможности отличиться.

§ 6

Присяга.

Когда молодых филеров несколько, то желательно пригласить священника и привести их к присяге на верность службе.

§ 7

Испытание.

Принимать филеров нужно с большой осторожностью, и, в случаях сомнений, надлежит новичка испытать, для чего выдержать его при Отделений две без поручений по наблюдению, стараясь за это время изучить его характер, на основании данных общения его с другими служащими. Бывает, что филер, при всех своих достоинствах, обладает также чрезмерной нежностью к семье, или непростительной слабостью к женщинам, — эти качества с филерской службой несовместимы и вредно отражаются на службе.

Филеру в первый же день службы должно быть внушено, что все, что он слышал в Отделении, составляет служебную тайну, и на в каком случае не может быть известно кому бы то ни было.

Во время испытания, новичка нужно посылать для детального изучения города. Он должен знать части города, улицы, площади, полицейские участки, проходные дворы, трактиры, пивные, общественные сады, скверы, сколько последние имеют входов, выходов; отход и приход поездов пути трамвая, конки, места стоянки извозчиков, таксу последних, учебные заведения, государственные и частные учреждения, время занятия в таковых; фабрики, заводы, время начала и окончания в последних работы; формы чиновников, служащих в различных учреждениях и заведениях техников, учащихся.

Полученные филером в этой области познания он должен представлять ежедневно в письменном виде заведующему наблюдением. По этим письменным ответам можно судить до некоторой степени о пригодности его к филерской службе.

§ 8

Фотография.

Каждый филер должен быть сфотографирован в Управлении, каковая фотография хранится при его деле. Ц. Д. П. 27 сентября 1906 г. № 18245. 5 апреля 1909 г. № 126967.

§ 9

Наблюдение за поведением.

Рекомендуется вникать в частную жизнь вновь принятого филера и быть осведомленным о средствах к жизни, знакомствах и образ жизни его, дабы своевременно отстранить его от вредных влияний и оградить интерес дела, когда, когда таковому угрожает опасность со стороны неопытного или неуравновешенного филера.

Ц. Д. П. 8 мая 1913 г. № 99168.

Отдел II-й. Методы филерской работы

§ 1

Отправка в наблюдение.

При удостоверении в наличности требуемых от филера качеств, можно его посылать в наблюдение за своими служащими, показав ему некоторые приемы наблюдения; в дальнейшем можно переходить на настоящее наблюдение, для чего назначать новичка в помощь к старому, опытному филеру, который дает ему соответствующие практические указания и поправляет его ошибки. До этого о служебных приемах, составляющих тайну, говорить не следует.

§ 2

Квартира и жизнь филера.

Так как филер полезен для службы только тогда, когда его мало знают в лицо и не знают его профессии, то филер должен держать себя конспиративно, избегать знакомства, в особенности в месте своего квартирования, чтобы там не знали, что он служит в Охранном Отделении. Отнюдь никому не следует говорить о приемах филерской службы, и каждому филеру должно быть внушено, что чем меньше посторонние знают приемы филерской службы, тем успешнее розыск. Квартиру следует избирать в таком доме, где нет учащейся молодежи. Если филер живет одиноко, то комнату подыскивает в таком семействе, где меньше интересовались бы его службой и поздним возвращением домой. Род занятий нужно указать такой, при котором можно поздно возвращаться домой, (служба на железной дороге, в товарной конторе, трамвае, гостинице, и т. под.), дав филеру возможность иметь у себя дома и некоторые доказательства этого рода занятий.

§ 3

Костюм филера.

Одеваться филер, должен согласуясь с условиями службы; обыкновенно же так, как одеваются в данной местности жители среднего достатка, не выделяясь своим костюмом вообще, и отдельными его частями /шапка, пальто, ботинки и пр./ в частности, из общей массы жителей.

§ 4

Отношение к сотрудникам.

Филеры ни под каким условием не должен знать лиц, состоящих секретными сотрудниками, и — наоборот.

Не допускается употребление филеров: а/ для разработки агентурных сведений, иными кроме наружного наблюдения способами, б/ для свидания с сотрудниками и вспомогательными агентами, в/ для освещения настроения крестьянской или иной среды и г/ для расследований и собрания различных справок путем расспросов. Нарушение сего правила может последовать в исключительных случаях под личной ответственностью не иначе как Начальника Управления или Розыскного Учреждения. /См. § 27 IV Инстр. внутр. набл./.

МАТЕРИАЛ: Изложенный принцип был забыт и циркуляр Департамента Полиции 2 марта 1908 г. № 126034 среди различных указаний о свиданиях с агентурной ввел право возлагать на филеров агентурную разработку и выяснение настроение сельских обывателей. Затем циркуляр 18 ноября 1910 года за № 147461 ограничил эту новую деятельность филеров свиданиями лишь с незначительной вспомогательной агентурой.

Ц. Д. П. 15 мая 1908 г. № 131383

14 июля 1908 г. № 133545-обо незначительные. Все подлежат отмене, дабы очистить принципы: филер только водит.

§ 5

Установка.

Наружное наблюдение устанавливается за известной личностью, с целью выяснения ее деятельности, связей /знакомств/ и сношений. Вследствие этого недостаточно «водить» одно данное лицо, а надлежит выяснить лиц, с которыми оно видится и чьи квартиры посещать, а также и связи последних.

§ 6

Метод запоминания.

Дабы приобрести навык быстро /с первого же взгляда) запоминать наблюдаемого, филер должен пользоваться всяким удобным случаем для практики в запоминании на лицах не наблюдаемых. Посмотрев на таковое, филер, отвернувшись в другую сторону, или закрыв на минуту глаза, должен представить себе все приметы этого лица и проверить, таким ли является лицо в действительности.

§ 7

Запоминание примет.

Приметы должны быть замечаемые в следующем порядке: лета, рост, телосложение, лицо (глаза, нос, уши, рот, лоб), растительность на голове и проч., цвет и длина волос, особенности в одежде, походке, или манерах.

Примечание. При описании цвета волос рекомендуется не употреблять мало понятых для филеров и не точно определяющих цвета выражений: «брюнетов», «шатен», «блондин», а определять цвета так: 1) черный («брюнет»), 2) темный («шатен»), темный русый («блондин»), светло-русый, седой. Рыжие цвета: темно-рыжий, рыжий, светло-рыжий.

Для более точного определения цвета волос, филерам должно показать примеры на живых лицах.

§ 8

Кличка наблюдаемого.

Каждому лицу, вошедшему в наблюдение, дается кличка, как равно и лицам, кои, по мнению филеров, будут представляться интересными, или часто встречается ими по наблюдению.

Кличку должно давать краткую /из одного слова/. Она должна характеризовать внешность наблюдаемого или выражать собою впечатление, которое производить данное лицо.

Кличка должна быть такая, чтобы по ней можно было судить, относится она к мужчине или женщине[107].

Не следует давать одинаковых кличек нескольким лицам. Каждый наблюдаемый должен иметь одну кличку ему впервые, когда его узнали и под этой кличкой он числится в тех местах, куда передается, а равно в последующее время, если вновь войдет в сферу наблюдения.

§ 9

Филерский пост.

Известное число филеров, назначенных для наблюдения за определенною личностью или домой, называется наблюдаемых постом.

На каждый наблюдательный пост назначается не менее 2 филеров, причем один посильнее, другой послабее: первый назначается за старшего и отвечает за успех наблюдения.

§ 10

Смена.

Необходимо менять филеров при назначении на посты, с тою целью, чтобы, во-первых, наблюдаемые не замечали одних и тех же наблюдающих за ними филеров, и, во-вторых, чтобы все филеры ознакомились со всей наблюдаемой группой и имели бы понятие о важности того или другого лица в наблюдении. Последнее важно для того, чтобы стоящие на посту филеры, видя серьезного наблюдаемого без наблюдения, следовательно утерянного, могли оставить свой пост, как менее важный, и взять его в наблюдение, для передачи потерявшим филерам. Дабы не оставлять свой пост без наблюдения, можно отделиться только одному. Знать всех наблюдаемых нужно также и для того, чтобы своевременно скрыть себя от случайно проходящего одного из наблюдаемых, так как он может невольно обратить внимание на стоящих филеров, а последним может быть завтра же придется за ним наблюдать.

§ 11

Взятие наблюдаемого.

Филеру, назначенному на пост, указывается место, откуда нужно взять наблюдаемое лицо, описываются приметы последнего, дается /если есть/ фотографическая карточка; сообщается, если известно, время выхода или прихода; вообще дается вся сумма имеющихся данных, по которым можно узнать лицо, подлежащее наблюдению.

§ 12

Переодевание.

Во избежание провалов и вообще для конспиративного наблюдения, рекомендуется иногда одевать филеров посыльными, торговцами, газетчиками, сторожами, дворниками, и т. п., смотря по местности и надобности.

§ 13

Время взятия.

Филер должен прийти на пост не менее как за часть до известного времени выхода наблюдаемого. Если же время неизвестно, то нужно быть на посту ко времени начала общего движения в данной местности.

§ 14

Ожидание.

При осуществлении наблюдения, необходимо действовать так, чтобы не обратить на себя внимания не ходить заметно тихо, на одном месте в течении продолжительного времени не оставаться принимать вид занятого человека и т. п.

§ 15

Позиция в ожидании выхода.

В ожидании выхода наблюдаемого лица, филер становится на таком расстоянии от места выхода, чтобы только видеть это место /на сколько хватает зрения/ с тем, чтобы по выходу безошибочно определить по приметам данное для наблюдения лиц.

§ 16

Пользование закрытиями.

Позиция филера должна быть по возможности закрыта, т. е. чтобы филер не бросался в глаза наблюдаемому лицу. Для этого нужно применяться к местности, пользуясь для прикрытия калитками, углублениями в воротах, бульварами, скверами, парадными ходами, общественными и публичными зданиями и т. под. Удобными местами прикрытия являются находящегося по близости: трактир, или чайная, пивная, кофейная, и т. под. заведения, где, усевшись у окна, из которого видно место выхода, можно спокойно ожидать наблюдаемого.

§ 17

Захват улицы.

Во время стоянки на посту, в ожидании выхода наблюдаемого, филеры становятся таким образом, чтобы один был к месту выхода лицом, а другой — спиной: при этом они стараются по возможности изобразить из себя лиц очень занятых деловым разговором, обращая в то же время внимание на окружающее; один из филеров смотрит к месту выхода, а другой отдыхает глазами. Если нельзя стоять, то филер фланирует около места жительства наблюдаемого таким образом чтобы как можно оставалось места без присмотра, останавливаясь в пути под различными благовидными предлогами: рассматривая витрины, разговаривая с извозчиками, лавочниками, женщинами и проч. В случае совершенно неудобной стоянки и невозможности фланировать, — надлежит занять концы и брать наблюдаемого по пути.

§ 18

Манера держать себя при выходе.

При выходе наблюдаемого, филер должен держать себя спокойно, не терять, не срываться с места. Если наблюдаемый еще не увидел наблюдающего за ним филера, то последнему лучше укрыться, но если наблюдаемый заметил, то лучше оставаться, не изменяя положения и трогаться лишь тогда, когда наблюдаемый далеко отойдет или завернет за угол.

§ 19

Выход наблюдаемого.

Заметив выход наблюдаемого и его направление в их сторону, филеры должны быстро сообразить, по условиям местности, как избежать встречи с наблюдаемым; последнее необходимо достигнуть всеми способами, но без суеты и торопливости. Для этого филеры, зная проходные дворы, лавочки, калитку, скрываются туда и, давши время пройти мимо них наблюдаемому, следует за ним по одной с ним сторон, или по противоположной, что зависит от условий местности.

§ 20

Слежка и изучение наблюдаемого.

Следуя за необходимым должен изучить его походку, характерные движения, обращать внимание на то, как наблюдаемый держит голову, руки, как ступает ногами и проч. Чтобы посмотреть в лицо наблюдаемого, нужно пользоваться людными улицами, базарами, перекрестками улиц, трамваем, конкой и проч., так как в этих местах можно видеть лицо наблюдаемого незаметно для последнего. На глухих улицах и переулках совершенно нельзя смотреть в лицо наблюдаемому.

§ 21

Встреча.

Если встреча наблюдаемого с филерами неизбежна, то не следует ни в каком случае встречаться взорами /не показывать своих глаз/, так как глаза легче всего запоминаются.

§ 22

Дистанция.

Дистанция, которую нужно держать при следовании за наблюдаемым, зависит от многих причин. Например, если улица прямая, длинная, мало оживленная, — филеры держаться сзади на таком расстоянии, чтобы только видеть наблюдаемого. При следовании по оживленной улице, дистанция сокращается; в толпе же нужно держаться совсем близко.

§ 23

Проводка «строгих».

Если наблюдаемый начинает оглядываться, то филер должен определить, почему именно он начал оглядываться: потому ли, что намеревается посетить какое-либо конспиративное место и боится, чтобы его не заметили, или потому, что сам заметил наблюдение. В первом случае нужно продолжать наблюдение с большей осторожностью (если место позволяет, то в обход или в объезде), если же есть основание предполагать, что наблюдаемый может заметить даже осторожное наблюдение, то лучше прекратить таковое. Если есть основание предполагать, что серьезный наблюдаемый может уехать из города, то нужно обеспечить железнодорожный вокзал.

Если наблюдаемый вообще очень «строг» (оглядывается, конспирирует), то нужно чаще меняться филерам и вообще вести наблюдение осторожней.

§ 24

Обеспечение выходов.

Проведя наблюдаемого в дом, филер должен обследовать дом, т. е. узнать, не проходной ли он, и, если проходной, то обеспечить все выходы. Проходные дворы в город, где филер имеет постоянное жительство, он должен знать все наизусть.

§ 25.

Записи.

Все места, куда заходил наблюдаемый, нужно твердо запоминать и, при первом удобном случае, записывать: — время пребывания, прихода и выхода, улицу, № дома, если на дверях, из коих вышел или в которые вошел наблюдаемый, есть карточка, то запоминать ее и записать.

§ 26

Записи.

Если дом угловой, то надлежит обязательно записать, а затем указать в рапортичке под какими №№ он значится с обеих улиц и с какой улицы существует вход в таковой дом.

§ 27

Установка.

При посещении наблюдаемым какого-либо дома, очень важно установить квартиру, в которую он зашел, что сразу удается сравнительно редко, почему, на первых порах филер ограничивается тем, что узнает, какие №№ квартир в том парадном, куда зашел наблюдаемый, и кто там живет (по дверным карточкам); при дальнейшем наблюдении, можно иногда зайти несколько вперед наблюдаемого и пройти на самый верхний этаж, и, когда наблюдаемый войдет, то, спускаясь, заметит квартиру, в которую он зашел. С тою же целью можно заранее приготовить филера, одетого посыльным, или одному из филеров где-нибудь по близости снять пальто, шапку, даже сюртук, выпустить цветную рубаху на выпуск, и зайти в парадное, как бы здесь живущему человеку[108].

§ 28

Поворот за угол.

Если наблюдаемый завернул за угол, нужно ускорить шаги, дабы, как бы за углом наблюдаемый не зашел куда-либо. Если наблюдаемый будет утерян за углом, — то, значит, он зашел в место, находящееся недалеко от угла. Рассчитать по времени место, куда мог приблизительно зайти наблюдаемый, нужно вновь избрать место стоянки и стать так, чтобы видно было несколько парадных выходов и ворот.

§ 29

Потеря наблюдаемого.

В случае потери наблюдаемого, филеры должны возвратиться к месту жительства наблюдаемого и ожидать вторичного его выхода или возвращения или возвращения, а также установить наблюдение в местах наиболее частых его посещений.

§ 30

Театр, сад и т. под.

Если наблюдаемый отправился в театр, сад и т. под. места, то одному из филеров следует отправиться за наблюдаемым, а другому остаться оберегать выход, на случай, если филер, вошедший внутрь, утеряет там наблюдаемого. Нужно иметь в виду, что наблюдаемые вообще редко заходят в увеселительные места для развлечения, а в большинстве случаев они пользуются этими местами для конспиративных свиданий; а потому, если в театр наблюдаемый с кем-либо виделся, имея продолжительный разговор, или избирал для разговора укромная места, и, вообще, судя по конспиративным приемам, имел деловое свидание, то лицо, видевшееся с наблюдаемым, по выходе, следует брать под наблюдение для установки.

Если нет возможности быть в одном отделении с наблюдаемым /партер, балкон, галерея/, то филеру надлежит поместиться так, чтобы все-таки видеть наблюдаемого. Надлежит также наметить вешалку, на которой оставил наблюдаемый пальто.

Если филер почему-либо найдет неудобным для меня дальнейшее пребывание в театре, то, заметив хорошо приметы лица, с которым виделся наблюдаемый, выходить наружу, присоединяется к своему товарищу, и вместе ожидают выходов наблюдаемых.

§ 31

Трактир, чайная, пивная.

При входе наблюдаемого в трактир или другое подробное заведение, нужно проникнуть туда и посмотреть, что делает там наблюдаемый. При этом нужно держаться очень осторожно: войти вместе с другими посетителями и под их прикрытием быстро сообразить распоряжение помещения, дабы занять удобный пункт для наблюдения и, заняв таковой, — наблюдать. Если заметно, что наблюдаемый зашел не на свидание с кем-нибудь, а просто поесть, напиться чаю и пр., то тогда лучше всего поскорее уйти из трактира, если же заметно, что наблюдаемый кого-то ждет, то непременно нужно ожидать — (заказать себе что-либо в трактир), — кто к нему явился и, затем, если пункт для наблюдения удобный, можно ожидать его выхода там же; если же почему-либо наблюдать неудобно, — то выйти на улицу и ожидать там. Если наблюдаемых несколько и они выйдут порознь, то один из филеров ведет верного, а другой остается в ожидании выхода второго, и ведет его.

§ 32

Оставление трактира, чайной.

Если филеры осуществляют наблюдение сидя в пивной, трактире и проч., то должны садиться у окна, таким образом, чтобы видно было, когда войдет или выйдет наблюдаемый. Деньги за пиво, чай и т. под. должны быть всегда наготове. Разговоров с посторонними нужно избегать. Заметив наблюдаемого, нужно спокойно кончить чаепитие, спокойно встать и также спокойно выйти. Если наблюдаемый сам находится в трактире, чайной и проч., то особенно важно не срывать с места вслед за ним. Не говорить в слух фраз, относящихся к наблюдению, вроде следующих; «вышел, — пойдем». Собираясь уходить, нужно спокойно сказать: «не пора ли»? «Пойдем», чтобы и окружающая публика не имела ни малейшего подозрения, что филеры за кем-нибудь наблюдают.

§ 33

Трамвай, конка.

Если наблюдаемый садится в трамвай или конку, то филер может также сесть с ним, но должен обратить внимание на то, не наблюдает ли наблюдаемый за тем, кто после него садится и слезает. Если наблюдаемый обращает на это внимание, то, в следующий раз, садиться в трамвай не следует, а нужно ехать на извозчике. Так как извозчик не всегда успевает за трамваем и поэтому можно потерять наблюдаемого, то одному из филеров можно сесть на извозчика, а другому в трамваи[109].

§ 34

Встреча наблюдаемых.

При встрече наблюдаемого с другими лицами, нужно запоминать их приметы (лицо, костюм), обращать внимание на характер встречи, (условный, случайный, сердечный, товарищеский, формальный и пр.) продолжительность разговора, передачу чего-либо и проч. и все это потом записать, а также записать в какой час встретились, в каком месте, сколько времени говорили.

§ 35

Сходки.

Если при наблюдении за одним лицом будет замечено свидание его с несколькими при конспиративной обстановке, (в трактире; саду, сквере и т. под.) или сходка, то, в этом случае, один из филеров должен немедленно дать знать в Отделение, которое распорядится послать подкрепление, для чего, в случае недостатка филеров, последние снимаются с менее важных постов. Присутствовавшие на свидании или сходке устанавливаются; т. е. их нужно водить до того места, где они, по признакам живут (нужно «положить» наблюдаемого). Признаками возвращения домой могут служить: уверенная походка, вход в парадное без звонка, с своим ключом, выход на балкон, к окну, — одетым по домашнему, зажигание огня в темной квартире, выход за покупкой съестных припасов, и т. под. Если же подобных признаков нет, то иногда можно под благовидным предлогом, завести осторожной разговор с дворником или прислугой и навести у них в разговор справки. (Не доктор ли возвратился? Кажется акушерка пришла? А, вот наконец, и сапожник пришел… и т. под.)

§ 36

Охрана сходок.

При наблюдении за домом, куда зашел наблюдаемый, филер должен обращать внимание на то, нет ли около дома патруля, не проходят ли туда через короткие промежутки времени лица, знакомые наблюдению, или вообще подозрительные, которые ищут дом, не заходят в него сразу, а сначала проходят мимо, оглядываются и проч. Такое поведение заходящих указывает, что в означенном доме происходит сходка, о чем филер должен немедленно дать знать в Отделение.

§ 37.

Наблюдение за сходкой.

Если при наблюдении за конспиративным свиданием, или сходкой, число наблюдаемых будет больше, чем число филеров, не смотря на присланное подкрепление, то под наблюдение, для установки, берутся наиболее серьезные, преимущество отдается более пожилым и тем, которые при выходе конспирируют, т. е. оглядываются, осматриваются, прячут лицо и т. под., или тем, которые имеют при себе какую-нибудь подозрительную ношу.

§ 38

Вызов подкрепления.

Если филеру оставить поста, а нужно дать знать о чем-нибудь в Отделение, (сходка, необходимость увеличить наблюдательные силы и проч.), то он пишет записку заведующему наблюдением и посылать ее с посыльным или извозчиком в Отделение, запоминая № извозчика или посыльного. Записку надлежит писать условно. («В таком то доме гости ждут Вас», «пришлите столько то приказчиков туда то», «Мы ждем Вас с товарищами там то», и т. под.)

§ 39

Скопление филеров.

Если несколько наблюдаемых приведены в одно место и вследствие этого произошло в данном месте скопление филеров, то последние не должны группироваться, а должны немедленно же распределить роли и, оставить необходимый пост; — остальные удаляются в ближайшее укрытое место (пивную, чайную и т. под.), где ожидают сигнала о выходе.

Если оставшимся на посту неудобно зайти в трактире чтобы предупредить о выходе наблюдаемых, то можно филерам, сидящим у окна трактира, показать условный сигнал, например, пальцы, число коих означает выход первого, второго и т. д. наблюдаемых; по этому сигналу подлежащий филер выходит и ведет своего наблюдаемого.

§ 40

Изучение жильцов.

Находясь в продолжительном наблюдении у дома, где живет наблюдаемый, филер должен изучать живущих в наблюдаемом доме, чтобы отличать живущих от случайно приходящих и интересующую личность взять под наблюдение.

§ 41

Склады оружия, лаборатории, типографии.

Наблюдение за местами, где предполагается, что имеется лаборатория, типография, склад оружия и т. под., ведется с крайней осторожностью. В таких случаях обыкновенное пешее наблюдение, часто ведет к провалу, а потому нужно наблюдать или из квартиры, (снимается напротив или по близости квартира) или ставить конное наблюдение если есть близко извозчики, или же, если на бойкой улице, то переодетым торговцем, посыльным и проч. в помощь которым даются пешие филеры. Последние не становятся близко около наблюдаемого дома, а загораживают выходы из улиц и берут наблюдаемых по пути, ведут с большой осторожностью, остерегаясь малейшего провала. При возвращении таких наблюдаемых домой, нужно идти как можно дальше от наблюдаемого. Входить во двор, или дом, для установки квартиры, можно только в бойких дворах и очень больших домах.

§ 42

Арест на улице.

Если приходиться арестовать наблюдаемого на улице, то филеры должны «отвести» наблюдаемого подальше от его квартиры, и указать наблюдаемого чину полиции, для ареста. Если наблюдаемый идет по направлению к полицейскому участку, то лучше «повести» его ближе к последнему. После ареста филер сопровождает арестованного до участка, следя не выбросит ли он чего-либо незаметно для сопровождающего его конвоя и не перебросится ли с кем-либо из встречных каким-либо словами, которые нужно запомнить, так как в большинстве случаев подобные замечания имеют особую ценность.

§ 43

Вокзал.

Если филер находится на службе на вокзале или пристани для наблюдения за приходящими и отходящими поездами и пароходами, то он должен приходить за 1 час до отхода поезда и за 15 минут до прихода, чтобы иметь возможность оглядеться в публике.

§ 44

Параллельное наблюдение.

В небольших провинциальных городах, где улицы пустые и филер, близко идущий к наблюдаемому, заметен последнему, — практикуется способ «параллельного» наблюдения /по смежной улице/. При таком способе наблюдения из филеров идет по улице, параллельной той, по которой идет наблюдаемый и при том со скоростью движения наблюдаемого, а другой сзади наблюдаемого, но настолько далеко от последнего, чтобы его было только видно. Первый филер равняется с наблюдаемым на перекрестках, где филеры непременно должно зорко проверить проход наблюдаемого через пересекающую улицу. Таким образом можно всегда /при ровных улицах/ наблюдать «без провала» и видеть, куда заходит наблюдаемый. При наблюдении за очень серьезной личностью, по параллельным улицам идут два филера: один с правой, другой с левой стороны наблюдаемого, а третий на далеком расстоянии сзади, по одной улице с наблюдаемым.

§ 45

Наблюдение в малонаселенных пунктах.

В малонаселенных пунктах и деревнях, где каждый обыватель на счету, наблюдение является делом весьма затруднительным и обыкновенно не может держаться долее нескольких дней, не взирая на все предосторожности. Поэтому, когда не является возможным заменить филерское наблюдение через вспомогательных агентов, филеров нужно менять возможно чаще и внушить им ряд особых предосторожностей в отношении законспирирования своего положения и в отношении способа наблюдения.

Ц. Д. П. 16 мая 1908 года № 131395.

§ 46

Обоснование приезда.

Прибывшие на работу в малонаселенных пунктах филер должен с первых же минут своего пребывания объяснить квартирохозяину какую-либо подходящую к обстановке цель своего прибытия и профессию, избирая такое дело, в котором является действительно осведомленным /торговец, паломник, промышленник, приказчик/, причем полезно иметь к тому какие-либо видимые доказательства /костюм, товар и т. д./. Филер, заметивший, что к нему стали относиться подозрительно, должен уехать, иначе провалит и себя и дело.

Ц. Д. П. 16 мая 1908 года № 131395.

§ 47

Проследка в малонаселенных пунктах.

В маленьких городах не могут применяться те же способы проследки, что в больших, так как такое наблюдение тотчас будет обнаружено. Поэтому можно не брать наблюдаемого от дома, а где-нибудь на пути его от дома, в местах прогулок, в кинематографах, а также из наблюдательных квартир, с пристаней и вокзалов. Держаться нужно возможно дальше или вести наблюдаемого по параллельной улице.

В деревнях систематическая слежка невозможна, поэтому должно, поселившись возможно ближе к наблюдаемому стараться быть чаще на улице и определять пункт посещения наблюдением с места. Если это окажется невозможным, то нужно определить направление пути и в следующие дни стараться встретить наблюдаемого, где-нибудь вдали от его дома на замеченном пути.

Ц. Д. П. 16 мая 1908 года № 131395.

§ 48

Задержание филерами.

В исключительно серьезных случаях разрешается, под ответственностью Начальника Управления или его Помощника, возлагать на филеров задержание на улице наиболее опасных революционеров, привлечение коих в формальном порядке вполне обеспечено. В подобных случаях филерский пост пополняется людьми сильными и смелыми, причем для легализации задержания, в состав поста должен быть обязательно филер, состоящий на государственной службе в качестве околоточного надзирателя. Задержание исполняется, во избежание сопротивления, быстро, неожиданно, решительно и энергично, причем филеры захватывают обе руки задержанного, а свободный филер обезоруживает задерживаемого, осматривая пиджачные, а затем и брючные карманы, и далее производит личный обыск задержанного.

Филерам воспрещается вступать в какие-либо разговоры с задержанным и давать ему какие бы то ни было объяснения, кроме того, что задержание производится по приказанию Начальства.

Задерживаемый немедленно доставляется в ближайший полицейский участок, причем филеры должны стараться оставаться на улице возможно короткое время и произвести задержание, обезоружение, осмотр и препровождение в минимальный срок.

§ 49

Снаровки наблюдаемых.

Филер должен всегда помнить, что мало-мальски опытный наблюдаемый всегда проверяет не ведется ли за ним наблюдение и поэтому должен заранее наметить себе как он поступит в том или ином случае. Наиболее употребительными снаровками проверки являются со стороны наблюдаемых: а/ внезапная остановка под каким-либо предлогом, б/ остановка у зеркал и отражающих магазинных окон, в/ остановка за углом при поворотах в боковую улицу и за воротами, по входе на двор, г/ переход на другую сторону улицы, д/ неожиданный и быстрый поворот назад, е/ выход, при поездках по железной дороге, на станцию, иногда даже с чемоданом и возвращение в вагон после 3-го звонка, ж/ перемена вагона.

§ 50

Внезапная встреча разыскиваемых.

Если при проводке наблюдаемого, филерский пост внезапно натолкнется на хорошо ему известного в лицо преступника, разыскиваемого циркуляром Департамента Полиции, или на серьезного революционера, ускользнувшего от местного наблюдения, то старший из филеров поручает дальнейшую проследку наблюдаемого второму филеру, а сам берет в наблюдение встреченное им лицо.

В тех случаях когда филер шел один, и вблизи не усмотрит своих людей, то в зависимости от серьезности ведущего им и встреченного лиц, филер быстро решает кто из двух важные и сообразно тому или бросает наблюдаемого и ведет встреченного им революционера или продолжает свое наблюдение.

§ 51

Перемена наблюдаемыми.

Допускается в тех случаях, когда филер, ведущий наблюдение, замечает, что наблюдаемый начинает чувствовать проследку, — передавать наблюдение встреченному филеру, ведущему другое лицо, меняясь с ним наблюдаемыми.

Этот маневр очень сложен и может быть произведен только в тех случаях, когда удобно разглядеть и принять нового наблюдаемого, иначе может случиться, что будут утеряны оба наблюдаемых. Поэтому, если один из филеров, ранее не зная того наблюдаемого которого ведет товарищ, сразу не схватить приметы этого лица, то должен отказаться от смены. Полезно давать филерам заблаговременные указания как поступать в изложенном и в подобных случаях, которые настолько многообразны, что не могут быть предусмотрены инструкцией.

Отдел III-й. Отчетность филера

§ 1

Места жительства.

При сообщении сведений о каждом наблюдаемом, в самом начале должно указывать, где он живет, если же в адресе нет уверенности, то писать: «по предположению в дом № ___ по _____ улице». Если местожительство не установлено, то писать: «местожительство не установлено».

§ 2

Посещения домов.

При посещении наблюдаемыми домов, следует точно указывать, помимо улиц, еще номер владения и если его нет, то фамилию владельца, а равно по возможности, и квартиру /ход, этаж, флигель, окна, балкон и т. под./.

§ 3

Места посещения.

Если в одном доме наблюдаемые посещают два или несколько разных помещений, то надлежит каждый раз, указывать, куда именно они ходят.

§ 4

Посещения.

В сведениях не следует писать: «пошел к такому то», а «пошел в дом такой то, к такому то».

§ 5

Заходы.

В сведениях должно указывать на те места, где наблюдаемые бывают по частным надобностям /обед, занятия, родственники и т. под./, если это уже ранее выяснено.

§ 6

Посещения.

При посещении наблюдаемыми магазинов и мастерских, следует обязательно указывать фамилию владельцев их и улицы, на которых эти заведения находятся.

§ 7

Обмен сведениями и рапортичка.

По окончании данной работы, когда городская жизнь утихнет, в час заранее определенных Начальником, все филеры, за исключением получивших специальные приказания собираются в назначенное помещение /«сборная»/, где по прибытии обмениваются приметами новых лиц, вошедших в отчетный день в сферу наблюдения и этим путем удостоверяются, не было ли данное лицо, в этот же день, в сфере наблюдения другого поста; в тоже время сообщается о новых местах, посещаемых наблюдаемыми, дабы общими силами наметить квартиру, которую посещает наблюдаемый. Дома, посещаемые наблюдаемыми, в тот же день отмечаются заведующими наблюдением, или самими филерами, на регистрации домов, где таковая ведется. /§ 9 и 13 Отд. I Свода Правил по вед. пол. роз./.

После того каждый филер, а где наблюдение велось двумя — старший из 2-х филеров, составляет рапортичку, в которой должно изложить последовательно и подробно весь ход наблюдения за данными лицами за день. На каждого наблюдаемого составляется особая рапортичка, по прилагаемой форме. Писать нужно подробно, но кратко. Особенно важна точность в указании примет и мест посещения.

Рапортичку подписывают все филеры поста, ведавшего наблюдения за данными лицами.

Отдел IV-й. Конное наблюдение

§ 1

Филер-извозчик.

В местностях, недоступных для стоянки пеших филеров (где они очень заметны), а также к наиболее важным наблюдаемым, для успешности наблюдения, назначается конное наблюдение, через филера, переодетого извозчиком.

В извозчики избирается филер более находчивый, знакомый с управлением лошадью, а также с правилами езды извозчиков. Если такового в Отделении нет, то нужно его подготовить (без наблюдения). Без выучки в наблюдение пускать нельзя, так как неумелый извозчик быстро «провалится». Филер извозчик, по внешности, костюму, равно как и его экипаж ничем не должен отличаться от извозчиков профессионалов или кучеров собственных экипажей, если употребляется последний. Извозчику-филеру, нужно всегда помнить, что по внешности он прежде всего извозчик, а потому он должен исполнять беспрекословно требования полиции, не вступая ни в какие пререкания. Если требование чина полиции приносит вред наблюдению, то оно все равно должно быть выполнено, а потом, незаметно от других извозчиков, филеру нужно переговорить с чином полиции или старшим над ним сказать ему, кто он есть в действительности. Если этих переговоров можно избежать, не нанося особого ущерба делу, то последнее предпочтительнее.

При появлении среди других извозчиков, извозчику-филеру нужно прежде всего «провала», так как появление нового извозчика сразу заинтересует его коллег; поэтому с посторонними извозчиками надлежит поменьше разговаривать. Появление извозчика вне места обычной их стоянки обращает внимание дворников и сторожей, которые обыкновенно гонять их, чтобы не «гадили лошади». В этом случае продолжительность стоянки филера-извозчика на одном месте зависит всецело от находчивости филера. Он всегда должен быть готовым к ответам и быстро схватывать тип дворника.

Судя по типу дворника, извозчик одному говорит, что выжидает доктора, приехавшего к больному, другому «по секрету» сообщает, что ожидает «барина», который находится у чужой жены и для поездок по этому делу всегда берет его, или разыскивает басню про такую же барыню, третьему предлагает угостить «по хорошему», чтобы не гнал с «выгодного места» и т. под.; все это зависит от находчивости извозчика. На вопросы публики филер-извозчик отвечает: «занят». Возить наблюдаемого, во избежание провала, не считается удобным, но иногда, вечером, или в дождливую погоду, или близко к ликвидации, или, если нет другого извозчика и филеру неудобно сказать, что он «занят», — это делается, но извозчик торгуется с наблюдаемым так же, как со всяким пассажиром.

§ 2

Работа филера-извозчика.

Обязанности филера-извозчика те же, что и пешего. Он также должен выбрать позицию и оттуда наблюдает выход наблюдаемого. Пешие же, назначенные в помощь конному, обыкновенно скрываются в ближайшем прикрытии (трактир, чайная), расположение которого извозчик должен знать. По выходе наблюдаемого, извозчик, незаметно для наблюдаемого и посторонних, трогается с места, сажает пеших филеров, если они на улице, с такими же приемами, как обыкновенных седоков и ведет за наблюдаемым, если тот также поехал на извозчике; или едет один, а пешие ведут пешком извозчика, если наблюдаемый идет пешком. Если пешие находятся в трактире, то извозчик, заметив направление наблюдаемого, быстро дает знать пешим посредством условного между ними сигнала, если они сидят у окна; или входить во внутрь трактира и говорить пешим что-нибудь вроде следующего: «Что же, господа, деньги давайте, или поедем»?. — Пешие спокойно, но быстро выходят, садятся на извозчика, и последний догоняет наблюдаемого. Если наблюдаемый идет пешком, то пешие оставляют извозчика и следуют обыкновенным порядком за наблюдаемым непосредственно, или за извозчиком, а последний ведет уже наблюдаемого, следуя тихо за ним. При приближении к углам, извозчик подъезжает ближе, дабы, при повороте за угол, видит, куда зайдет наблюдаемый. Вообще извозчик может держаться ближе к наблюдаемому, что и делает там, где этого нельзя пешим.

§ 3

Наблюдение заведующим на извозчике.

Когда наблюдаемый поехал на извозчике, пешие филеры должны также брать извозчика (хотя бы и не филера) и ехать за наблюдаемым. Извозчику нужно только указать — куда ехать. Заметив, что наблюдаемый оставил извозчика и зашел в дом, или пошел дальше пешком, нужно также оставить извозчика, свернуть для этого за первый попавшийся угол, для того, чтобы наблюдаемый не заметил, что ехавший сзади его также оставили извозчика. После этого, рассчитав извозчика, подальше от места стоянки, надлежит, продолжать наблюдение пешком. Иногда (например, когда близко нет угла), дабы не упустить наблюдаемого из виду, один из филеров оставляет извозчика на ходу и занимает позицию, а другой ведет для расчета дальше и, затем, возвращается. Необходимо всегда запоминать и записывать № извозчика, на котором едет наблюдаемый, дабы, в случае утери, можно было навести справку у извозчика, — куда он возил пассажира.

Если наблюдаемый часто ездит на извозчиках и представляет интерес, — полезнее назначать за ним своего филера — извозчика.

Отдел V-й. Выезды, работа в чужом районе, передача наблюдаемых и письменные сношения

§ 1

Перечень сопровождаемых при выезде.

Филерами должны быть заранее отданы приказания о том, кого из наблюдаемых надлежит сопровождать в случае выезда их из города.

Сопровождать наблюдением при выезде из места постоянного наблюдения следует только лиц: а/ в отношении коих имеются специальные на этот предмет распоряжения Департамента Полиции, б/ заведомо нелегальных, в/ основательно подозреваемых в террористических злоумышлениях и г/ относительно которых точно известно, что поездка их имеет революционную цель /съезд передача литературы или техники и проч./.

§ 2

Передача наблюдения по телеграмме.

Сопровождение наблюдаемых по железной дороге и на пароходах, в виду дороговизны этой меры применяется, как изложено в § 1, в случаях основательного подозрения и точных данных о революционной цели путешествия, поэтому, если изложенные не являются основательными и точными, должно применять иной способ и именно: не посылая своего наблюдения, телеграфировать соответствующему Начальнику Управления или розыскного учреждения те сведения, которые дали бы последнему возможность принять подозрительное лицо в наблюдение самостоятельно тотчас по прибытии.

К числу таковых относятся: главным образом номер поезда, а при возможности № вагона и приметы, по коим подозрительное лицо могло бы быть безошибочно принято наблюдением.

Ц. Д. П. 18 декабря 1910 г. № 113150.

§ 3

Наряд на выезде.

Для сопровождения наблюдаемых в иногородних поездках командируется не менее двух филеров, так как только в этом случае может быть обеспечен успех наблюдения и устранены нежелательные случайности /потеря, провал и т. под./

§ 4

Передача вещей наблюдаемым отъезжающему пассажиру.

Если наблюдаемый явился на вокзал или пароходную пристань и при свидании с отъезжающим пассажиром что-нибудь ему передаст, то филер должен немедленно дать знать об этом /по телефону или лично/ руководителю и спросить нужно ли ехать ха этим пассажиром.

§ 5

Отъезд наблюдаемого по жел. дор.

На случай отъезда наблюдаемых должно иметь на вокзале, у стоящих при вокзале филеров, аванс из которого отъезжающего филеры берут себе на дорогу. Этот же аванс может храниться в жандармской канцелярии на вокзале, или же имеется у филеров (рублей по 25 на каждого), которые наблюдают за лицами, подлежащими сопровождению при выездах.

Если наблюдаемый намеревается брать билет, то нужно постараться стать непосредственно за ним, чтобы узнать куда он берет, если же это не удается, то заблаговременно предупредить жандармского унтер-офицера, который может всегда узнать, куда наблюдаемый берет билет. Если не удалось узнать у жандармского унтер-офицера, то попробовать узнать у носильщика, который прислуживает наблюдаемому. На больших вокзалах можно узнать, по кассе, какой взял билет наблюдаемый: пригородный или дальний. Если не удалось узнать, куда взял билет наблюдаемый, то филер берет билет до первой большой станции. В пути филер старается узнать, куда взять билет у наблюдаемого. Это можно узнать путем наблюдения за кондуктором, контролером, которые при проверке билетов имеют обыкновение говорить вслух конечную станцию пассажира. Спрашивать кондукторов и контролеров нужно избегать, так как они могут сообщить наблюдаемому; во всяком случае спрашивать нужно под благовидным предлогом. Если наблюдаемый держится спокойно, то филеру можно поместиться в одном с ним вагоне (в другом отделении), заняв верхнее место, откуда и следить за наблюдаемым. Установку места следования наблюдаемого надлежит делать весьма осторожно и, в случае неудачи, — брать билет до следующей узловой станции.

В пути один филер всегда бодрствует, другой отдыхает. При приближении к каждой остановке, необходимо посмотреть, не приготовляется ли наблюдаемый к оставлению поезда, /см. § 49 Отд. II сей инстр./.

При наблюдении на жел. дор. нужно иметь в виду, что иногда билет для наблюдаемого берет третье лицо и вручает его перед третьим звонком, а также и багаж /литература, взрывч. вещества и пр./ наблюдаемого приносится в вагон другими лицами, которые сами не едут и которые делают вид, что они не знакомы с наблюдаемым. Случается, что даже вынос такого багажа на станции и прибытия производится также якобы посторонними встречающими лицами, что однако не обходится без незаметных знаков наблюдаемого, заметить и схватить кои составляет задачу хороших филеров.

§ 6

Пункт передачи.

Основное правило территориального распределения работы филеров, исходя из того положения, что ответственным лицом по всем частям розыска в данной губернии является местный Начальник Губернского Жандармского Управления, заключается в том, что филеры данного Управления ведут наблюдение лишь в пределах своего района /губернии/, поэтому, когда наблюдаемый, подлежащий на отступной проследке, выезжает в другую губернию, наблюдение должно быть передано по принадлежности тому Управлению, в пределы которого вступил наблюдаемый, причем самый путь /полоса отчуждения железной дороги, море или река/ не может рассматриваться как район той губернии, в пределах которой он проходит и должен в данном случае считаться экстерриториальным. Исходя из этого, филеры везут наблюдаемого не до первого соседнего Управления или розыскного учреждения, а до конечного пункта его путешествия, хотя бы для этого пришлось проехать несколько губерний, и тут сдают филерам нового Управления, которое, будучи предуведомлено, должно выслать своих филеров для встречи прибывающих на вокзал или на пристань.

§ 7

Отсутствие встречи.

Если впереди лежащее Управление не может быть предуведомлено о прибытии наблюдаемого, потому ли, что не известен конечный пункт путешествия наблюдаемого, потому ли что последний высадится неожиданно, по невозможности ли филеру осведомить своего Начальника о поездке или по иной непредвиденной причине, в силу которой встречи не окажется и сдать наблюдаемого будет некому, то прибывшие филеры высаживаются по приезде вместе с наблюдаемым и ведут проследку его в новом месте, руководствуясь сноровками, изложенными в следующем §-е, до тех пор пока не «положат» его в определенном месте, т. е. пока не выяснят его остановки. Тогда младший остается у дома, а старший определяется в Жандармское Управление или к местному жандармскому офицеру и по докладе всех обстоятельств дела просит о принятии от него наблюдаемого.

Возможен случай, что у жандармского офицера филеров не окажется. В таком случае прибывшие филеры поступают в распоряжение означенного офицера и действуют согласно его приказаний, о чем старший немедленно телеграфирует своему Начальнику условной депешей.

Изложенное одинаково касается городов своей губернии, в коих квартируют Помощники Начальника Управления.

§ 8

Потеря наблюдаемого и ознакомление с новым местом.

При прибытии филеров и наблюдаемого из места постоянного жительства в другой город своей или чужой губернии /см. § 7 сего отдела/, филеры немедленно сдают свои вещи/если таковые имеются/ на хранение носильщику и продолжают вести наблюдение.

В это время наблюдение нужно вести особенно энергично, дабы не упустить наблюдаемого, и беспрерывно до тех пор, пока не явится возможность определить, где именно поселился наблюдаемый. Но вместе с тем не должно наседать в излишней мере, дабы не провалить наблюдение; на это обращается особенное внимание тех филеров, которые принимают в наблюдение лиц, привезенных филерами чужих управлении[110].

Если представится возможным, то филерам полезно занять такую квартиру, /в гостинице, меблированных комнатах и проч./, чтобы можно было видеть наблюдаемого.

В первые же свободные часы филеры должны заняться изучением города, т. е. узнать улицы, общественные места, конечные пути, узнать время приходов и отходов поездов, переменить головные уборы, если таковые не соответствуют уборам, которые носят в данное время в этой местности.

Если не удалось поселиться около наблюдаемого, то полезно останавливаться в гостинице около вокзала. Это необходимо потому, что часто приходится уезжать из города вслед за наблюдаемым, а потому, если филер живет близко к вокзалу, то он, при отъезде наблюдаемого, успеет захватить свои вещи.

В случае потери наблюдаемого, необходимо одному из филеров является на вокзал к отходу поездов, дабы не пропустить отъезда наблюдаемого, а в городе производить розыск около того места, где наблюдаемый утерян, а также около тех мест, которые он часто посещал и в пунктах гулянья публики.

Циркуляр Департамента Полиции 30 декабря 1908 года № 144282.

§ 9

Внезапный отъезд.

При внезапном выезде с наблюдаемым, филеры обязаны при первой же возможности телеграфировать своему Начальнику условным языком[111] о том: а/ каким поездом они следуют, о/ № вагона, в котором едут, в/ кого сопровождают, г/ куда направляются, а также д/ указать станцию /узловую/ куда можно послать им телеграмму «до востребования», если потребуется дать едущим филерам какие-либо распоряжения относительно наблюдаемого и е/ сообщить ту примету, по которой филер может быть опознан при сдаче наблюдаемого. Если после этого наблюдаемый изберет почему-либо иное направление, или пересядет в другой поезде, филер о происшедших переменах немедленно телеграфирует Начальнику дополнительно.

§ 10

Распоряжение о встрече.

По получении телеграммы филера о выезде с наблюдаемым Начальник Управления или лицо его замещающее немедленно телеграфирует шифром соответствующему Начальнику Управления или розыскного учреждения или своему Помощнику, имеющему филеров, о принятии наблюдаемого, для чего прежде указывает в телеграмме способ опознания прибывающих филеров /см. § 7 и 9 сего отдела/, что особенно существенно при отсутствии сведений о № вагона. Для опознания может служить указание какого-либо условного розыска отличия в костюме[112], а кроме того фамилия филера или условного пароля. В телеграмме должны также заключаться сведения: какого числа, каким поездом какой дорогой, в вагоне какого класса и за каким № и до какой станции едет наблюдаемый, как его фамилия или кличка, если он неизвестен какой он организации, какое значение имеет для розыска, что требуется в отношении его предпринять /неотступное наблюдение, установка личности, задержание и проч./ и, наконец, кто его сопровождает.

§ 11

Сдача и прием наблюдаемого.

При сдаче и приема наблюдаемого, когда филеры разных Управлений не знают друг друга в лицо, обязанность опознания лежит на встречающих филерах. На больших железнодорожных станциях при большом стечении публики, встречающие филеры идут к вагону, если обозначен его № или становятся поодиночке в нескольких пунктах, которые приехавшие не могут миновать. При встрече подходящего человека, встречающий произносит в сторону, ни к кому определенно не обращаясь, фамилию прибывшего филера или пароль, прибывший же филер, если его окликнули, отвечает приветствием, после чего старший из прибывших филер отстает от наблюдаемого, дабы последний не обратил внимание на встречу, а незаметно передает его встречающему филеру, а младший из прибывших держится ближе к наблюдаемому, дабы его не потерять. При передаче не допускается длинных, а тем более не идущих к делу разговоров. На пристанях встречающие филеры становятся у трапов, а до причала пароходов должны стараться рассмотреть пассажиров и опознать прибывающих филеров, для чего тот из последних который несет условный знак должен занять заметную позицию у трапа или на краю палубы.

§ 12

Явка сдачи.

По прибытии и сдача наблюдаемого, приезжие филеры отнюдь не должны ехать вместе с местными филерами в наблюдение, так как наблюдаемый мог при отъезде, или в пути запомнить старых филеров и тогда наблюдение будет провалено. Приехавшие филеры, сдав наблюдаемого, должны немедленно с вокзала явится в местное Жандармское Управление или розыскное учреждение и доложить имеющиеся у них сведения о наблюдаемом и, если не будет особого приказания, — возвратиться назад в место своей службы.

§ 13

Выезд на лошадях.

Если наблюдаемый направится с какой-либо железнодорожной станции лошадьми в имение, или деревню, то, в большинстве случаев, ехать за наблюдаемым не представляется возможным. В этом случае нужно заметить № извозчика, нанятого наблюдаемым, а если нет №, то спросить у других извозчиков его имя, фамилию, а по возвращении его на станции осторожно выведать у него в разговоре: куда он отвез седока. Тоже можно узнать у других извозчиков, если известна дорога или они слышали куда наблюдаемый рядил извозчика.

Способ наблюдения см. § 47 Отд. П.

§ 14

Скорость донесения о выезде.

Всякий филер, выбывший с наблюдаемым из места своего постоянного пребывания, обязан изыскать способы возможно скорей донести своему Начальнику сведения, по коим последний был бы в состоянии установить с ним сношении и ориентироваться в обстоятельствах выезда. Результаты наблюдения доносятся Начальнику ежедневно почтой.

§ 15

Донесение Департаменту Полиции.

О всех выездах филеров с наблюдаемыми или для наблюдения из того города, где они постоянно находятся, Начальник учреждения или Управления представляет Департаменту Полиции по 9-му Делопроизводству ежемесячные подробные сведения в «Ведомости расходов», установленной § I Отд. III Св. Пр. ведения политического розыска.

В соответствии с§§ 18 и 19 Отд. III того же Свода Правил, в означенной ведомости указываются причины, в силу коих данное лицо сопровождалось наблюдением в чужой район и результаты сего наблюдения.

§ 16

Продолжительная командировка.

В продолжительной командировке в маленьком городке, удобнее жить с семьей, так как меньше шансов на провал и, кроме того, прогулки с женой или ребенком часто могут замаскировать наблюдение /См. § 46 Отд. II/.

§ 17

Корреспонденция филеров.

Письма по наблюдению посылаются заказными, в двух конвертах, запечатанных сургучной печатью; причем в верхнем /большем/ конверте на месте печати делается прорезь, чтобы сургуч при запечатании проник до внутреннего конверта и припечатал его к наружному. Письма рекомендуется сдавать на вокзалах, или же опускать в почтовые ящики поездов.

Все письма из одной какой-нибудь местности должны иметь общую порядковую нумерацию и указание, когда и где они составлены, в конце — подпись.

МАТЕРИАЛ:

Ц. Д. П. 2 марта 1908 года № 126034,

15 мая 1908 года № 131383,

14 ноября 1908 года № 133545,

30 декабря 1908 года № 144282,

20 мая 1909 года № 129902,

18 июля 1910 года № 113150,

18 ноября 1910 года № 127461 и

22 августа 1911 года № 106383.

§ 18

Охрана лиц от покушений.

Вся работа филеров по охране высокопоставленных и иных лиц от подготовляемых покушений сводится к наблюдению за всеми неизвестными, кто так или иначе соприкасается и встречается с охраняемым, находится на пути его следования или появляется в районе охраны.

Поэтому со стороны филеров а/ должно быть направлено на всех лиц, проходящих или проезжающих в районе охраны самое внимательное наблюдение, причем в представляемых сведениях /рапортичках/ филеры должны записывать что замечено за день, кто из проходящих или проезжающих возбудил подозрение, какие автомобили, велосипедисты и извозчики останавливались в районе или неоднократно проезжали мимо подъезда и ворот, кто останавливался для разговоров с дворниками, швейцарами, лавочниками и др., о чем спрашивал и т. п.,

б/ Разносчики, газетчики, извозчики, посыльные, лавочники и т. п., находящиеся в районе охраны и в местности, удобной для наблюдения за квартирой охраняемого лица, должны постоянно проверяться филерами путем наблюдения, причем филер должен всегда вдуматься и определить для какой именно надобности появилось в данной местности то или иное лицо и, если это не ясно, то остановить свое внимание на данном лице и усилить наблюдение до полного разрешения возникшего подозрения,

в/ Эта проверка и наблюдение должны быть настолько интенсивны, чтобы в охраняемом районе не было ни одного лица, вынужденного по роду своих занятий находиться на улице, неизвестного охране настолько, чтобы последняя была уверена в полной безопасности его нахождения при проездах охраняемых лиц,

г/ При выходах и выездах охраняемого лица филеры должны располагаться так, чтобы удобно было вести наблюдение за всеми лицами, встречающимися по пути следования, и чтобы можно было, в случае покушения на жизнь охраняемого лица, предупредить таковое,

д/ Если охраняемое лицо проследует в церковь, театр, клуб и т. п., то одному из филеров надлежит находиться возможно ближе к охраняемому лицу, чтобы иметь возможность наблюдать за всеми приближающимися к нему лицами и, в случае покушения, предупредить таковое или защитить охраняемое лицо, другому же следует быть у входа как для наблюдения за входящей публикой, так и для задержания преступника, если бы, в случае покушения, он не был задержан на месте,

е/ Находящиеся в охране филеры, заметив приближение к охраняемому лицу подозрительных лиц, обязаны немедленно привести в готовность оружие и занять такое положение, чтобы быть готовым к защите охраняемого лица и предупреждению покушения,

ж/ При выездах охраняемого лица надлежит оставлять, если это окажется возможным, особых филеров для наблюдения у квартиры. Если же такого наблюдения нет, а также нет достаточно основательного наблюдения за квартирой и со стороны чинов общей полиции, то при возвращении охраняемого лица одному из находящегося при нем филеров надлежит пройти вперед, дабы не ожидают ли злоумышленники возвращения охраняемого лица у квартиры в общей парадной, во дворе и т. п.

Ц. Д. П. 2 июня 1911 г. № 117860.

Список сокращений

агент. — агентурный

БО — Боевая организация

ВРК — Верховная распорядительная комиссия

вед. пол. роз. — ведающий политическим розыском

г., гор. — город

Г., г-н (Г. г.) — господин (господа)

ГЖУ — Губернское жандармское управление

губ. — губерния

д. — должность

делопроизвод. деп. полип, — делопроизводство департамента полиции

жел. дор. — железная дорога

ЖПУЖД — Жандармско-полицейское управление железных дорог

и. д. — исправляющий должность

инстр. — инструкция

инстр. внутр. набл. — инструкция внутреннего наблюдения

исп. об. (обяз.) — исполняющий обязанности

кн. — князь

колл. секр. — коллежский секретарь

ОО — охранное отделение

ОКЖ — Отдельный корпус жандармов

отд. — отделение

п. — поселок, параграф

подп. — подписал

просп. — проспект

ПСР — Партия социалистов-революционеров

РОО — Районное охранное отделение

руб. — рубль

сант. — сантим

св. зак. — свод законов

с. г. — сего года

С.-Петербург — Санкт-Петербург

ст. сов. — статский советник

ст. — статья

ст. воинск. уст. о наказ. — статья воинского устава о наказаниях

угол. улож. — уголовное уложение

улож. — уложение

уст. угол, судопр. — устав уголовного судопроизводства

фр. — франк

Ц. Д. П. — циркуляр Департамента полиции

ЦК — Центральный комитет

ЦО — Центральный орган

Примечания

1

Перетц Е. А. Дневник. — М., 1927. С. 3–5.

(обратно)

2

ГАРФ. Ф. 102. Он. 253. Д. 16. Л. 37.

(обратно)

3

Герасимов А. В. На лезвии с террористами. — М., 1991. С. 56.

(обратно)

4

См.: Гейфман А. А. Сколько стоил боевизм? // Родина. 1998. № 7. С. 64.

(обратно)

5

ГАРФ. Ф. 102. Оп. 314. Д. 628. Л. 3–1.

(обратно)

6

ГАРФ. Ф. 102. Оп. 253. Д. 345. Ч. 1. Л. 391 об.

(обратно)

7

ГАРФ. Ф. 102. Оп.260. Д. 281. Л. 127.

(обратно)

8

Дунаева А. Ю. Реформы полиции в России начала XX века и Владимир Федорович Джунковский. — М., 2012. С. 156.

(обратно)

9

Там же. С. 160.

(обратно)

10

Глобачев К. И. Правда о русской революции. — М., 2009. С. 94.

(обратно)

11

Дунаева А. Ю. Реформы полиции в России начала XX века и Владимир Федорович Джунковский. — М., 2012. С. 197.

(обратно)

12

Спиридович A. M. Великая война и февральская революция. — Нью-Йорк. 1960. Т. 2. С. 112.

(обратно)

13

Лорис-Меликов Михаил Тариэлович (1825–1888) — генерал от кавалерии (1875), граф (1878), член Государственного совета (1880). 14 февраля 1880 года был назначен Главным начальником Верховной распорядительной комиссии, учрежденной для борьбы с крамолой после взрыва в Зимнем дворце (5 февраля 1880). С 3 марта 1880 г. временный начальник III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. С 6 августа 1880 г. министр внутренних дел. После гибели Александра II и издания его преемником «Манифеста о незыблемости самодержавия» (29 апреля 1881) подал в отставку.

(обратно)

14

Мероприятия, намеченные в этом документе, остались нереализованными. Новые розыскные (охранные) отделения (помимо существовавших в обеих столицах и Варшаве) в этот период созданы не были.

(обратно)

15

Этот документ, также как и должность инспектора секретной полиции, создавался специально для Г. П. Судейкина. Однако, прослужила инструкция недолго. 16 декабря 1883 г. Г. П. Судейкин был убит его же агентом в «Народной воле» С. П. Дегаевым. Должность инспектора секретной полиции осталась не замещенной.

(обратно)

16

Рачковский Петр Иванович (1853–1910) — с 1885 по 1902 гг. заведовал заграничной агентурой, а в 1905–1906 гг. политической частью Департамента полиции.

(обратно)

17

Дурново Петр Николаевич (1845–1915) — с 1884 по 1893 являлся директором Департамента полиции; в 1900–1905 гг. — товарищ министра, а с октября 1905 по апрель 1906 — министр внутренних дел.

(обратно)

18

В июне 1879 г. накануне Воронежского съезда «Земли и воли» в Липецке собрались члены организации — сторонники политической борьбы. Липецкий съезд постановил внести в программу «Земли и воли» пункт о политической борьбе как первоочередной и самостоятельной задаче. Участники съезда объявили себя Исполнительным комитетом Социально-революционной партии, который в случае согласия общего съезда «Земли и воли» с новой программой должен был взять на себя осуществление террора от имени организации. Однако на Воронежском съезде произошел раскол «Земли и воли» и Исполнительный комитет положил начало новой организации — «Народной воле».

(обратно)

19

Имеется в виду первая «Группа народовольцев» (вторая существовала в 1894–1896), возникшая осенью 1891 г. и разгромленная властями в апреле 1894 г. Объявляя о верности «основным принципам» старого народовольчества, «Группа народовольцев» вносила в свою практику и идейную аргументацию некоторые новые черты. В частности, вызывала возражения организационная замкнутость прежнего Исполнительного комитета: «Признавая наступательный политический террор главным орудием борьбы с самодержавием, мы однако же утверждаем, что систематический террор возможен лишь при таком развитии организации, которое обеспечит живой приток сил» (ГА РФ. Ф. 102. Ос. Отд. 1892 г. Д. 888. Л. 13). Группа вела пропаганду среди рабочих; издала два номера «Летучего листка» и ряд воззваний.

(обратно)

20

Речь идет о «втором 1 марта» — подготовке покушения на Александра III так называемой «Террористической фракцией партии “Народная воля”» (П. И. Андреюшкин, В. Д. Генералов, B. C. Осипанов, А. И. Ульянов, П. Я. Шевырев) в 1887 г. и о громком процессе 1890 г., связанном с русской эмигрантской колонией в Париже, когда П. Рачковскому удалось пресечь деятельность изготовлявшего взрывчатые вещества и снаряды кружка (И. Кашинцев (И. Н. Ананьев), Б. Рейнштейн и др.), участие в работе которого принимал его агент Ландезен (он же Геккельман, Гартинг).

(обратно)

21

Летучий отряд филеров был создан в 1894 г. при Московском охранном отделении. В момент создания насчитывал 30 человек под руководством Е. П. Медникова. По указаниям Департамента полиции филеры отряда командировались в различные губернии для усиления наблюдения за «неблагонадежным элементом» на местах. В 1902 г., в связи с созданием розыскных пунктов, отряд был расформирован. Часть личного состава прикомандировывалась к розыскным пунктам, а наиболее квалифицированные сотрудники вошли в филерский отряд, образованный при Департаменте полиции.

(обратно)

22

Этот документ был разработан начальником Московского охранного отделения С. В. Зубатовым и руководителем Летучего отряда Е. П. Медниковым. Инструкция использовалась вплоть до 1907 г., когда была заменена двумя новыми.

(обратно)

23

Медников Евстратий Павлович (1853–1914) — в начале 80-х годов служил городовым в московской полиции, затем филером в охранном отделении, в начале 1890-х руководил знаменитым Летучим отрядом филеров. В 1902 году был назначен «заведующим наружным наблюдением всей Империи». В 1906-м оставил службу в Департаменте полиции.

(обратно)

24

Лопухин Алексей Александрович (1864–1928) — окончил юридический факультет Московского университета (1886), начал карьеру товарищем прокурора в Московском окружном суде, затем служил по судебному ведомству в Твери, Харькове и Петербурге. В мае 1902 г. стал директором Департамента полиции; в феврале 1905 г., после убийства И. Каляевым великого князя Сергея Александровича, был переведен на должность эстляндского губернатора и вскоре уволен с государственной службы «без прошения». Содействовал В. Бурцеву в разоблачении Е. Азефа, за что был привлечен к судебной ответственности. Приговорен Особым присутствием Сената к 5 годам каторжных работ, замененных ссылкой в Сибирь. 4 декабря 1912 г. по высочайшему повелению помилован и восстановлен в правах.

(обратно)

25

Мирский Леон (Лев) Филиппович (1859–1920) — студент Медико-хирургической академии. 13 марта 1879 г. совершил покушение на шефа жандармов А. Р. Дрентельна. Приговорен к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Находясь в Петропавловской крепости, выдал план побега С. Г. Нечаева.

(обратно)

26

Дрентельн Александр Романович (1820–1888) — генерал-адъютант, генерал от инфантерии. С 1878-го по 1880 г. шеф жандармов и главный начальник III отделения.

(обратно)

27

Клеточников Николай Васильевич (1846–1883) — с 1879-го по 1881 г. служил в III отделении, а затем в Департаменте полиции. Как помощник делопроизводителя секретной части обладал доступом к важнейшей информации, которую использовал для помощи землевольцам и народовольцам. Арестован 28 января 1881 г. На «процессе 20-ти» был приговорен к смертной казни, замененной пожизненной каторгой. Умер в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.

(обратно)

28

Священная дружина — тайная монархическая организация, созданная для борьбы с революционным террором после гибели Александра II (1881). Просуществовала до конца 1882 г. Одним из ее участников был князь К. Е. Белосельский-Белозерский.

(обратно)

29

Яголковский Киприан Филиппович (?–1915) — агент Рачковского. В 1894 г. под именем барона Штернберга прибыл в Льеж якобы для поступления в политехникум. Вступил в контакт с местными анархистами, организовал динамитную мастерскую и ряд террористических покушений, среди которых взрыв храма в Льеже. Был арестован в Сербии и доставлен в Петербург. Провалившегося агента отправили в Оренбург, потом в Вятку, где он служил контролером Пермь-Котласской железной дороги, а затем частным поверенным при Вятском уездном съезде. Был раскрыт В. Л. Бурцевым.

(обратно)

30

Селиверстов Николай Дмитриевич (1830–1890) — окончил Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. С 1856 г. — чиновник по особым поручениям при шефе жандармов и главном начальнике III отделения В. А. Долгорукове; с 1861 года — при министре внутренних дел А. Е. Тимашеве. В 1867–1872 гг. в чине генерал-майора был назначен Пензенским губернатором. С апреля 1878 — товарищ главного начальника III отделения и шефа жандармов Н. В. Мезенцева, после гибели которого в августе — октябре 1878 г. временно исполнял его обязанности. Выйдя в отставку, жил за границей. 17 октября 1890 г. в номере парижской гостиницы был застрелен польским социалистом С. Падлевским.

(обратно)

31

Зуев Нил Петрович (1857–1918) — окончил Училище правоведения, служил по судебному ведомству. В Департаменте полиции с 1894 г. С 1903 г. вице-директор, с 1909 по 1912 гг. директор Департамента полиции.

(обратно)

32

Курлов Павел Григорьевич (1860–1923) — выпускник Военно-юридической академии, служил в прокурорском надзоре. В 1905–1906 гг. минский губернатор, член Совета министра внутренних дел (1906). С 1909 по 1911 гг. товарищ министра внутренних дел и командир Отдельного корпуса жандармов.

(обратно)

33

Курч Степан Осипович (1850–1906) — генерал-майор, военный цензор Виленского военного округа. Командовал 50-й резервной бригадой.

(обратно)

34

Трусевич Максимилиан Иванович (1863–?) — окончил Черниговское губернское училище правоведения, служил по судебному ведомству. С 1906-го по 1909 г. директор Департамента полиции. Сенатор (1909), член Государственного совета (1917)

(обратно)

35

Васильев Алексей Тихонович (1869–1930) — выпускник юридического факультета Киевского университета, с 1891 г. служил по судебному ведомству. В 1906–1908 гг. заведовал Особым отделом, затем был вице-директором Департамента полиции. С 1915 г. член совета Главного управления по делам печати. В сентябре 1916 г. — феврале 1917 г. директор Департамента полиции.

(обратно)

36

Максималисты — фракционная (левая) группа ПСР (с 1904), с 1906 г. — самостоятельная партия. Считая возможным немедленный переход России к социализму, максималисты отказывались от выдвижения ближайших («минимальных») задач. Программа: социализация земли и промышленных предприятий; тактика — все виды террора (центральный, местный, массовый, фабричный, аграрный) с целью дезорганизации правительства и подготовки масс к вооруженному восстанию. Лидеры — М. И. Соколов («Медведь»), Г. А. Нестроев, Н. И. Ривкинд и др. Наиболее громкая акция — взрыв дачи П. А. Столыпина на Аптекарском острове 12 августа 1906 г.

(обратно)

37

Щегловитов Иван Григорьевич (1861–1918) — статс-секретарь, сенатор, член Государственного совета, с 1906 по 1915 гг. министр юстиции.

(обратно)

38

Столыпин Петр Аркадьевич (1862–1911) — с 26 апреля 1906 г. был министром внутренних дел, а с 8 июля 1906 г. одновременно занимал пост председателя Совета министров. 1 сентября 1911 г. в Киеве был смертельно ранен Д. Г. Богровым.

(обратно)

39

Имеются в виду эсеры-максималисты.

(обратно)

40

Речь идёт о 3-й Государственной думе (1 ноября 1907 — 9 июня 1912), созванной на основании избирательного закона 3 июня 1907 г. (Третьеиюньский переворот), который радикально перераспределил число выборщиков в пользу крупных землевладельцев и буржуазии и лишил крестьянских выборщиков права самим избирать депутатов из своей среды.

(обратно)

41

Броецкий Митрофан Ефимович (1865–?) — окончил юридический факультет Киевского университета, служил по судебному ведомству. С марта 1907 г. в Департаменте полиции, с 1909 г. в Особом отделе. С 1913 г. заведующий Особым отделом, вице-директор Департамента полиции.

(обратно)

42

ППС — Польская социалистическая партия, основана в 1893 г.; в 1906 г. раскололась на ППС — левицу и ППС — революционную фракцию, в составе которой имелась Боевая организация.

(обратно)

43

В сопроводительном письме к «Положению о районных охранных отделениях», «Положению об охранных отделениях» и «относящимся к ним инструкциям» этот документ именуется «дополнением» или «приложением» к «Инструкции начальникам охранных отделений по организации наружного наблюдения». Начальникам охранных отделений и офицерам Корпуса жандармов, ведающим политическим розыском, предписывалось хранить эти документы «с соблюдением особо строгой тайны» (ГА РФ. Ф. 102. Оп. 314. Д. 45. Л. 66). Инструкция действовала до 1914 г., когда была заменена новой.

(обратно)

44

Виссарионов Сергей Евлампиевич (1867–1918) — выпускник Московского университета, с 1889 г. служил по судебному ведомству. С января 1908 по январь 1910 гг. заведующий Особым отделом, в 1912–1913 гг. — вице-директор Департамента полиции.

(обратно)

45

Попов Петр Ксенофонтович (1868–?) — получил образование в Оренбургском Неплюевском кадетском корпусе и Третьем Александровском военном училище. С 1894 г. — адъютант Симбирского ГЖУ; с 1895 г. — помощник начальника Екатеринославского ГЖУ; с 1902 г. — помощник начальника Донского областного ЖУ. С 1907 г. исполнял обязанности начальника Харьковского ГЖУ и РОО. В 1909 г. был начальником Севастопольского ЖУ. С 1914 г. — начальник Петербургского охранного отделения. В 1916 г. произведен в генерал-майоры.

(обратно)

46

Правиков Дмитрий Александрович (1863–?) — окончил Вторую Московскую военную гимназию и Третье Александровское военное училище. В марте 1890 г. перевелся из армии в Отдельный корпус жандармов, где к концу карьеры дослужился до звания генерал-майора. С 1907 по 1913 гг. возглавлял Московско-Киевское жандармско-полицейское управление железных дорог; в 1913–1916 гг. являлся помощником начальника штаба Отдельного корпуса жандармов. Во время гражданской войны эмигрировал.

(обратно)

47

Загоскин М. Д. (1857–?) — окончил Тверское кавалерийское училище. В ОКЖ с 1879 г. С 1902 г. — начальник Таврического, с 1907 г. — Олонецкого, с 1908 г. — Витебского ГЖУ. В 1902 г. произведен в полковники, в 1910 г. — в генерал-майоры.

(обратно)

48

Беклемишев В. А. (1868–1911) — в Отдельном корпусе жандармов с 1895 г. В 1897 г. прикомандирован к Виленскому, затем к Киевскому ГЖУ. С 1898 г. помощник начальника Киевского ГЖУ. В 1905 г. был помощником начальника Воронежского ГЖУ. В 1907 г. откомандирован в распоряжение Департамента полиции, где служил в Особом отделе. В 1910 г. — начальник Петроковского ГЖУ; полковник.

(обратно)

49

Климович Евгений Константинович (1871–1932) — с 1898 г. адъютант Волынского ГЖУ; с 1901 г. помощник начальника Петроковского ГЖУ. В 1905 г. находился в распоряжении Виленского, Ковенского и Гродненского генерал-губернатора. С января 1906 г. «исправлял должность» начальника Московского охранного отделения. С апреля 1907 г. являлся помощником московского градоначальника. С 22 июня 1908 по 26 декабря 1909 г. заведовал Особым отделом. В 1909 г. Керчь-Еникальский, в 1915 г. — Ростовский градоначальник. С 14 февраля по 15 сентября 1916 г. — директор Департамента полиции. Сенатор.

(обратно)

50

Герасимов Александр Васильевич (1861–1944) — в Отдельном корпусе жандармов с 1889 г. В 1905–1909 гг. являлся начальником Петербургского охранного отделения. В начале 1914 г. вышел в отставку с производством в генерал-лейтенанты. Во время гражданской войны эмигрировал.

(обратно)

51

Комиссаров Михаил Степанович (1870–1933) — окончил Полоцкий кадетский корпус и Третье военное Александровское училище. В ОКЖ с 1904 г., получил назначение в Санкт-Петербургское ГЖУ, затем был прикомандирован к Департаменту полиции, где работал в Секретном отделении по наблюдению за иностранными посольствами и военными агентами. В 1909–1915 гг. сменил посты начальника Енисейского, Пермского, Саратовского, Вятского и Варшавского ГЖУ. В 1915–1916 гг. помощник начальника Петербургского охранного отделения. В марте 1916 г. был назначен градоначальником Ростова-на-Дону. В августе 1916 г. уволен в отставку в чине генерал-майора артиллерии. После революции эмигрировал; сотрудничал с ГПУ.

(обратно)

52

Гаврилов Митрофан Леонтьевич — помощник начальника Иркутского охранного отделения.

(обратно)

53

Еремин Александр Михайлович (1872–?) — в Отдельном корпусе жандармов с 1903 г. С 21 января 1910 г. по 11 июня 1913 г. заведовал Особым отделом Департамента полиции, затем был начальником Финляндского жандармского управления.

(обратно)

54

Критский Александр Павлович (1860–?) — в Отдельном корпусе жандармов с 1886 г. С 1907 г. заведующий Поволжским районным охранным отделением. В 1912–1914 гг. был начальником Екатеринославского губернского жандармского управления.

(обратно)

55

Пастрюлин Иван Иосифович (1867–?) — в Отдельном корпусе жандармов с 1892 г. С 1907 г. служил в Самарском охранном отделении. С 1908 г. являлся помощником начальника Московского охранного отделения. В 1910 г. был назначен начальником Тифлисского губернского жандармского управления.

(обратно)

56

Кременецкий Леонид Николаевич (1862–?) — с 1905 г. являлся начальником Иркутского охранного отделения, затем Вологодского губернского жандармского управления. С 1910 г. находился в резерве при Петербургском ГЖУ. В 1913 г. был назначен начальником Пензенского ГЖУ. Уволен в 1916 г. в связи с обвинением в «постановке» эсеровской типографии при помощи секретного сотрудника.

(обратно)

57

Котен (Коттен) Михаил Фридрихович фон (1870–1917) — в 1904–1906 гг. состоял в распоряжении Петербургского градоначальника. С 1907-го по 1909 г. начальник Московского, а с 1910-го по 1914 г. — Петербургского охранного отделения.

(обратно)

58

Кулябко Николай Николаевич (1873–1920) — с 1907 по 1911 гг. являлся начальником Киевского охранного отделения, отстранен от должности после убийства П. А. Столыпина.

(обратно)

59

Попов Петр Ксенофонтович — см. выше.

(обратно)

60

Балабин Н. И. (1868–?) — в Отдельном корпусе жандармов с 1898 г. С 1901 г. являлся помощником начальника Лифляндского ГЖУ. В 1905 г. находился в резерве при Петербургском, в 1907 г. — при Лифляндском ГЖУ; начальник Прибалтийского РОО. С 1909 г. был помощником начальника Киевского ГЖУ. В 1910 г. прикомандирован к Петербургскому ГЖУ. С 1913 г. начальник Тамбовского, с 1914 г. — Иркутского ГЖУ.

(обратно)

61

Заварзин Павел Петрович (1868–1932) — в Отдельном корпусе жандармов с 1898 г. С 1903 г. начальник Кишиневского охранного отделения. В 1904 г. являлся помощником начальника Могилевского губернского жандармского управления, затем служил в Одесском ЖУ. Начальник Ростовского (1905), Варшавского (1906), Московского (1910) охранных отделений. С 1912-го по 1916 г. начальник Жандармского управления города Одессы.

(обратно)

62

Квицинский Леонид Антонович — начальник Туркестанского охранного отделения и Ташкентского РОО, затем чиновник Московского охранного отделения.

(обратно)

63

Карпов Сергей Георгиевич (1864–1909) — в Отдельном корпусе жандармов с 1895 г. С 1903 г. являлся начальником Донского областного жандармского управления. С начала 1909 г. начальник Петербургского охранного отделения. 9 декабря 1909 г. был убит секретным сотрудником А. А. Петровым (Воскресенским).

(обратно)

64

Гартинг Аркадий Михайлович (он же Ландезен, Геккельман) — секретный сотрудник, а затем с августа 1905 г. заведующий заграничной агентурой Департамента полиции в Берлине. В 1909 г. разоблачен В. Л. Бурцевым.

(обратно)

65

Азеф Евно Фишелевич (1870–1918) — агент Департамента полиции (с 1892), один из организаторов и лидеров ПСР. С 1903 г. возглавлял Боевую организацию ПСР, руководил подготовкой ряда важнейших террористических актов (убийство В. К. Плеве (1904), великого князя Сергея Александровича (1905) и др.). В 1908 г. разоблачен В. Л. Бурцевым; приговорен к смерти ЦК ПСР; скрылся. Во время Первой мировой войны был арестован в Германии как русский шпион; находился в тюрьме до декабря 1917 г.; умер в Берлине.

(обратно)

66

Кропоткин Петр Алексеевич (1842–1921) — князь; один из теоретиков анархизма. Окончил Пажеский корпус (1862), был офицером Амурского казачьего войска, занимался географическими исследованиями. В 70-е годы примкнул к народникам, был арестован (1874), бежал в Англию (1876). В 1877 г. переехал в Женеву, где издавал журнал «Le Revolte», ставший органом европейского анархизма. С 1886 г. жил в Англии. В 1917 г. вернулся в Россию.

(обратно)

67

Теплов Алексей (1850–?) — сын священника, учился в Петербургском Технологическом институте. В 1878 г. был сослан в Западную Сибирь за распространение революционной литературы среди рабочих. С конца 80-х гг. в эмиграции. В 1890 г. арестован в Париже по делу об изготовлении взрывчатых веществ, приговорен к 3 годам тюрьмы. С 1893 г. жил в Лондоне; член комитета Фонда вольной русской прессы; участвовал в издании газеты «Русский рабочий».

(обратно)

68

«Знамя Труда» — с 1907-го по 1914 г. центральный орган ПСР.

(обратно)

69

Кобеко Дмитрий Дмитриевич (1867–1916) — в 1900-х гг. был Казанским вице-губернатором. 25 сентября 1906 г. получил ранение во время теракта, организованного эсерами. В 1907–1912 гг. Тульский, с 1913 г. Смоленский губернатор.

(обратно)

70

Цейтлин Татьяна — секретный сотрудник Департамента Полиции, жена Н. В. Доброскока (см. ниже).

(обратно)

71

Имеются в виду юбилейные торжества, связанные с 200-летием Полтавской битвы (1709 г.).

(обратно)

72

Семигановский Владимир Константинович (1864–?) — в Отдельном корпусе жандармов с 1895 г. В 1897 г. являлся помощником начальника Самарского ГЖУ. С 1907 г. находился в резерве Петербургского ГЖУ. В 1912 г. назначен начальником Саратовского ГЖУ и РОО. С 1913 г. начальник Костромского ГЖУ.

(обратно)

73

Мартынов Александр Петрович (1875–1951(?)) — получил образование в Третьем Московском кадетском корпусе и Третьем Александровском военном училище. В ОКЖ с 1899 г. В 1906 г. был начальником Саратовского охранного отделения. С 1912 г. начальник Московского охранного отделения.

(обратно)

74

Минор Осип Соломонович (1861–1934) — революционную деятельность начинал в народовольческих кружках, в 1883 г. арестован и выслан в Якутск, за участие в вооружённом сопротивлении ссыльных приговорён к бессрочной каторге. В 1898 г. получил разрешение выехать в Россию. С 1902 г. в эмиграции. Член ЦК ПСР.

(обратно)

75

Бартольд Борис Владимирович (1879–?) — член БО ПСР, организатор побега А. Петрова из Казанской тюрьмы в 1906 г., участник убийства полковника С. Г. Карпова.

(обратно)

76

Савинков Борис Викторович (1879–1925) — учился в Петербургском университете, в 1899 г. был отчислен за участие в студенческих беспорядках. После недолгого пребывания в Западной Европе, в 1902 г. арестован и сослан в Вологду по делу социал-демократической группы «Социалист». В ссылке примкнул к ПСР, в июне 1903 г. тайно выехал за границу. Вступил в БО, где явился одной из ключевых фигур в организации покушения на В. К. Плеве и великого князя Сергея Александровича. После разоблачения Азефа пытался возродить Боевую организацию ПСР.

(обратно)

77

Доброскоков, он же Доброскок Н. В. (Добровольский, «Николай — золотые очки») — секретный сотрудник Департамента полиции в партии меньшевиков, после разоблачения служил чиновником Петербургского охранного отделения, затем полицмейстером Петрозаводска и Ораниенбаума. В начале 1909 г. он опубликовал в прессе следующее заявление по поводу своей агентурной деятельности: «Прочитав в газетах речь члена Государственной Думы Покровского, лидера думской социал-демократической фракции, в которой он назвал меня провокатором, я настоящим заявлением поставляю в известность наших пресловутых социал-демократов, что я с детства воспитан в православной вере, в любви и беспредельной преданности престолу и отечеству, почему и не мог быть социал-демократом. Если же я номинально назывался социал-демократом, то для того, чтобы проникнуть в эту преступную шайку для осведомления правительства о преступной её деятельности. Звание социал-демократа в моих глазах преступно и позорно, и я таковым никогда не был» (Цит. по: Бурцев В. Л. В погоне за провокаторами. — М., 1989. С. 101).

(обратно)

78

Все деньги, полученные Петровым за всё время (более трёх тысяч рублей), пошли на организацию его боевого акта, и Петров дал в них отчёт (Примечание авторов документа).

(обратно)

79

В распоряжении Партии имеется полный рассказ самого Петрова: мы привели его лишь в сокращённом виде (Примечание авторов документа).

(обратно)

80

Бурцев Владимир Львович (1862–1942) — публицист, в 80-х гг. примыкал к народовольцам, затем был близок к ПСР. В 1888–1889 гг. издавал за границей журнал «Свободная Россия», в 90-х — нач. 900-х журнал «Народоволец» (Лондон). За статьи, призывающие к цареубийству, приговорен английским судом к 18 месяцам каторжной тюрьмы. Выйдя из заключения, поселился в Швейцарии, откуда в 1903 г. был выслан за пропаганду террора. Жил в Париже, издавал журнал «Былое». С 1906 г. начал кампанию по разоблачению агентов русской политической полиции, на его счету Гартинг (Ландезен, Геккельман), Азеф, Жученко и др.

(обратно)

81

Имеется в виду Младотурецкая революция 1908 г., в ходе которой султан Абдул-Хамид II был вынужден восстановить действие конституции 1876 г. и созвать парламент; а также Португальская революция 1910 г., результатом которой стало провозглашение республики.

(обратно)

82

Меньщиков Леонид Петрович (1869–1932) — в 1885–1887 гг. участвовал в народовольческих кружках; был арестован и дал откровенные показания. Поступил в Московское охранное отделение, дослужился до старшего помощника заведующего Особым отделом Департамента полиции. В 1909 г. выехал за границу и принял активнейшее участие в разоблачительной кампании против агентов политического сыска, работавших в революционной среде.

(обратно)

83

Бакай Михаил Ефимович (1880–?) — агент Департамента полиции; был завербован в 1900 г., когда проходил по делу социал-демократической газеты «Южный рабочий». С 1902 г. — сотрудник Варшавского охранного отделения. Участвовал в разоблачительной кампании В. Л. Бурцева, предоставил ценные сведения об Азефе. С 1907 г. жил в эмиграции.

(обратно)

84

Эргардт Александр Владимирович (1870–1915) — окончил Первое военное Павловское училище и казачью Отдельную офицерскую стрелковую школу. В ОКЖ с 1903 г.; адъютант, а затем помощник начальника Волынского ГЖУ. В 1907 г. был прикомандирован к Московскому, в 1908 г. к Тифлисскому, в 1909 г. к Санкт-Петербургскому ГЖУ. В конце 1909 г. командирован в Париж в качестве помощника заведующего заграничной агентурой Департамента полиции А. А. Красильникова.

(обратно)

85

Климова Наталья Сергеевна (1885–1918) — дочь рязанского помещика, присяжного поверенного, председателя Рязанского отдела «Союза 17 октября», члена Госсовета от рязанского земства. В мае 1906 г. вступила в партию эсеров-максималистов, участвовала в покушении на Столыпина (взрыв на Аптекарском острове). Была арестована и приговорена военно-полевым судом к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. В 1909 г. бежала и выехала за границу. Член БО ПСР.

(обратно)

86

Столыпин Петр Аркадьевич (1862–1911) — с 26 апреля 1906 г. был министром внутренних дел, а с 8 июля 1906 г. одновременно занимал пост председателя Совета министров. 1 сентября 1911 г. в Киеве был смертельно ранен Д. Г. Богровым.

(обратно)

87

Плеве Вячеслав Константинович (1846–1904) — получил образование на юридическом факультете Московского университета. С 1867 г. служил по Министерству юстиции. В 1879 г. был назначен прокурором Петербургской судебной палаты. В 1881 г. исполнял обязанности прокурора в Особом присутствии Правительствующего Сената для ведения дел о государственных преступлениях и об убийстве императора Александра II. С 1881 по 1884 гг. являлся директором Департамента Полиции, с 1885 по 1894 гг. — товарищ министра внутренних дел, государственный секретарь (1894–1899), с 1902 г. — министр внутренних дел. 15 июля 1904 г. убит эсером Е. С. Сазоновым.

(обратно)

88

Богданович Николай Модестович (1856–1903) — получил образование на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета. Служил в Министерстве юстиции, с 1879 г. товарищ прокурора Петербургского окружного суда. В 1887 г. назначен вице-губернатором в Ломжу, в 1890 г. — в Ригу. С марта по октябрь 1896 г. возглавлял Главное тюремное управление МВД, а также являлся Уфимским губернатором. В марте 1903 г. по его приказу были жестоко подавлены выступления рабочих-оружейников, известные как «Златоустовская бойня». Убит членом БО ПСР Егором Дулебовым.

(обратно)

89

Сергей Александрович (1857–1905) — великий князь, пятый сын Александра II. С 1891 г. московский генерал-губернатор; с 1896 командующий войсками Московского военного округа. За преступную халатность, вызвавшую катастрофу на Ходынском поле во время празднования коронации Николая II был прозван «князем Ходынским». 1 января 1905 г. покинул пост Московского генерал-губернатора, но остался во главе войск округа. 4 февраля 1905 г. погиб при взрыве бомбы, брошенной членом БО ПСР Иваном Каляевым.

(обратно)

90

Лауниц Владимир Федорович фон дер (1855–1906) — окончил Пажеский корпус. В 1887 г. покинул военную службу в чине полковника. В 1895 г. был избран Харьковским уездным предводителем дворянства. В 1901 г. назначен Архангельским вице-губернатором, в 1902 г. — Тамбовским губернатором. С 23 декабря 1905 г. — градоначальник Санкт-Петербурга. Убит членом БО ПСР Кудрявцевым.

(обратно)

91

Речь идёт об операции по закупке и доставке в Россию оружия для планировавшегося вооружённого восстания в Петербурге. Её инициатором являлся полковник М. Акаси, до начала Русско-японской войны — военный атташе Японии в России. Через него японское правительство финансировало операцию. Закупленное оружие и боеприпасы (16 тыс. винтовок, ок. 3 тыс. револьверов и др.) летом 1905 г. были направлены в Россию на пароходе «Джон Графтон», который в начале сентября потерпел крушение на Балтийском море. Революционные партии получили лишь небольшую часть груза.

(обратно)

92

Оглио фон — надворный советник, начальник полиции города Пятигорска.

(обратно)

93

Мещерский Владимир Петрович (1839–1914) — князь, камергер, редактор-издатель газеты «Гражданин», публицист-консерватор.

(обратно)

94

Богров Дмитрий Григорьевич (1887–1911) — помощник присяжного поверенного; примыкал к киевской группе анархистов-коммунистов; секретный сотрудник Киевского охранного отделения (с 1907 г.).

(обратно)

95

Веригин Митрофан Николаевич (1878–1920) — окончил Училище правоведения; с 1898 г. служил в Департаменте полиции; с 1906 г. секретарь Департамента полиции. В 1911 г. был чиновником особых поручений при министре внутренних дел, исполнял обязанности вице-директора Департамента полиции. Уволен после гибели Столыпина.

(обратно)

96

Спиридович Александр Иванович (1873–1952(?)) — в Отдельном корпусе жандармов с 1899 г. В 1900 г. был прикомандирован к Московскому охранному отделению, где служил под руководством С. В. Зубатова. В 1902 г. назначен начальником Таврического, а в 1903 г. — Киевского охранного отделения. После покушения на его жизнь агента П. Руденко (май 1905) был отозван в Петербург. С 1906-го по 1916 г. заведовал агентурой при дворцовом коменданте, затем был назначен ялтинским градоначальником. После Октябрьской революции эмигрировал.

(обратно)

97

П. Г. Курлов — см. выше.

(обратно)

98

Белецкий Степан Петрович (1873–1918) — служил в канцеляриях Киевского (1894–1899), Ковенского и Виленского (1899–1907) генерал-губернаторов, затем был вице-губернатором Самары. С 1909 г. и. д. вице-директора Департамента полиции. В 1912–1915 гг. — директор Департамента полиции. С 28 сентября 1915-го по 13 февраля 1916 г. товарищ министра внутренних дел. Расстрелян.

(обратно)

99

Макаров Александр Александрович (1857–1919) — действительный тайный советник, сенатор, член Государственного совета. С мая 1906-го по январь 1909 г. товарищ министра, с сентября 1911-го по декабрь 1912 г. министр внутренних дел. С июля по декабрь 1916 г. — министр юстиции.

(обратно)

100

Это «разъяснение вызывается тем, что по указанной 181 ст. С.В.П. выбор офицеров в Отдельный Корпус Жандармов принадлежит исключительно Шефу Жандармов». Исполнительным органом Шефа Жандармов, кроме Командира Корпуса, является и Департамент Полиции; несмотря на это, «выбор офицеров» осуществляется до сих пор только Командиром Корпуса. По этому поводу Полковник Еремин высказался так «Полагаю, что дополнение противоречит принципу подчиненности Департамента Полиции Шефу Жандармов и, если такое дополнение нужно, то оно может быть выполнено путем простого приказания Шефа Корпуса, а не путем изменения закона. Практической пользы в этом дополнении не усматриваю, так как и сейчас обо всех офицерах, предполагаемых к переводу в Корпус, Департамент запрашивает о их политической благонадежности. Другие же сведения в Департаменте могут быть лишь в случае весьма редких исключений. (Примечание авторов документа).

(обратно)

101

Заседания Особого совещания, созданного при Департаменте полиции по приказанию министра внутренних дел, проходили с 27 ноября по 11 декабря 1912 г.

(обратно)

102

Утгоф Лев Карлович (1852–?) — окончил Рижское пехотное юнкерское училище. С 1880 г. в Отдельном корпусе жандармов. С 1899 г. — начальник Петроковского губернского жандармского управления. С 1905 г. — начальник Варшавского ГЖУ. В 1906–1914 гг. — помощник Варшавского генерал-губернатора по полицейской части. В 1914 г. вышел в отставку в чине генерал-лейтенанта.

(обратно)

103

Дедюлин Владимир Александрович (1858–1913) — образование получил в Пажеском корпусе и Николаевской академии Генерального штаба. С 1903 г. начальник штаба Отдельного корпуса жандармов. С 1905 г. Петербургский градоначальник. 31 декабря 1905 г. был назначен командиром Отдельного корпуса жандармов. С сентября 1906 г. дворцовый комендант.

(обратно)

104

Золотарев Игнатий Михайлович (1868–1918) — с 1890 г. служил по судебному ведомству; в 1911–1913 гг. товарищ министра внутренних дел, заведующий полицией. Сенатор (с 1915).

(обратно)

105

Лерхе Петр Карлович (1858–?) — окончил Училище правоведения, работал в суде, затем в финансовой части Департамента полиции.

(обратно)

106

Джунковский Владимир Федорович (1865–1938) — окончил Пажеский корпус, на военной службе с 1882 г. С. 1891 г. адъютант Московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. С 12 августа 1905 г. — Московский вице-губернатор, после гибели Сергея Александровича назначен Московским губернатором. С 1913 г. товарищ министра внутренних дел и командующий Отдельным корпусом жандармов. В 1915 г. удален из Министерства внутренних дел и направлен в действующую армию. После революции остался в России, неоднократно подвергался арестам. Расстрелян.

(обратно)

107

Лицам, вошедшим в одну группу наблюдения, удобно для регистрации давать клички из слов одного рода. Например: если первому наблюдаемому дана кличка «Сокол», то взятых от него можно назвать «Воробей», «Орел» и т. д. «Лев» — «Тигр», «Волк» и т. д.: «Красивый» — «Косой», «Хромой» и т. д. (Примечание авторов документа).

(обратно)

108

Если дом не очень большой и выходит окнами на улицу, то вечером иногда удается установить квартиру путем наблюдения с улицы за неосвещенными окнами: появившейся в момент, соответствующий потребному на приход в квартиру времени, свет в одном или нескольких окнах укажет квартиру приведенного наблюдаемого, так как в большинстве случаев установить по окнам квартиру не трудно. (Примечание авторов документа).

(обратно)

109

В закрытом трамвае выгоднее не занимать место внутри, а находиться, если возможно на передней или задней площадке, чтобы иметь возможность быстро сойти. (Примечание авторов документа).

(обратно)

110

Филерам должно быть внушено, что провал наблюдения гораздо опаснее потери наблюдаемого, так как потеря поправима и касается одного человека, а провал непоправим и разоблачает наблюдение за целой группой лиц и, случается, срывает всю ликвидацию. (Примечание авторов документа).

(обратно)

111

Телеграммы должны носить характер торговой корреспонденции. Например: 1/ «Везу товар» с «Кудрявым» Соколку пассажирским 17, вагон II класса 3718. Передать некому, спрошу Вашу телеграмму Двинске. Кудрявый, кроме того, везет багажом два места книг. Зашиб правый глаз белый. 2/ Прибыли с Блондинкой благополучно. Торгуем хорошо /наблюдаем успешно/. Ожидаем телеграммы, продавать ли дальше по деревням. (Примечание авторов документа).

(обратно)

112

Например: «Препровождает филер Егоров /или «Москва», «Азиат» пароли / правая рука на белой перевязи, или «правый глаз завязан белым», хромой на правую ногу и т. п. (Примечание авторов документа).

(обратно)

Оглавление

Предисловие

Документы

  № 1. Из всеподданнейшей записки начальника Верховной распорядительной комиссии М. Т. Лорис-Меликова[13] о преобразовании полиции

  № 2. Положение об устройстве секретной полиции в Империи[14]

  № 3. Инструкция инспектору секретной полиции[15]

  № 4. Докладная записка заведующего заграничной агентурой П. И. Рачковского[16] директору Департамента полиции П. Н. Дурново[17] о постановке работы органов сыска в связи с возникновением в Петербурге «Группы народовольцев»

  № 5. Записка заведующего заграничной агентурой П. И. Банковского об условиях деятельности политической полиции

  № 6 Инструкция филерам летучего отряда и филерам розыскных и охранных отделений[22]

  № 7. Циркулярное предписание Департамента полиции начальникам губернских и областных жандармских управлений о порядке привлечения наблюдательных агентов к формальным дознаниям

  № 8. Записка о деятельности П. И. Банковского

  № 9. Предписание Департамента полиции начальникам охранных отделений о необходимости обмена информацией об агентах, уволенных по неблагонадежности

  № 10. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских и областных жандармских управлений, охранных отделений и розыскных пунктов о регулярном предоставлении Особому отделу отчётов о деятельности революционных партий

  № 11. Телеграмма Минского губернатора П. Г. Курлова[32] Николаю II

  № 12. Уведомление Департамента полиции начальникам жандармско-полицейских управлений железных дорог в связи с подготовкой всеобщей железнодорожной забастовки

  № 13. Предписание Департамента полиции начальникам жандармско-полицейских управлений железных дорог об организации внутренней агентуры в среде железнодорожных служащих

  № 14. Шифртелеграмма директора Департамента полиции М. И. Трусевича начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений о координации действий в борьбе с терроризмом

  № 15. Письмо министра юстиции И. Г. Щегловитова[37] министру внутренних дел П. А. Столыпину[38] по делу о подготовке теракта в помещении Московского охранного отделения

  № 16. Положение о районных охранных отделениях

  № 17. Положение об охранных отделениях

  № 18. Инструкция по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения

  № 19. Циркуляр Департамента полиции начальникам охранных отделений и губернских жандармских управлений о степени участия агентов в деятельности революционных организаций

  № 20. Циркулярное письмо Департамента полиции начальникам районных охранных отделений об использовании агентурных сведений Департамента

  № 21. Предписание Департамента полиции начальникам районных охранных отделений в связи с подготовкой ряда террористических актов против высших должностных лиц

  № 22. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений, губернских жандармских управлений, охранных отделений и жандармских полицейских управлений железных дорог о недопустимости использования секретных сотрудников для наружного наблюдения

  № 23. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений о мерах по усилению агентурного наблюдения за революционными организациями

  № 24. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений и губернских жандармских управлений о формировании филерских отрядов из унтер-офицеров

  № 25. Инструкция начальникам охранных отделений по организации наружного наблюдения

  № 26. Инструкция по организации наружного (филерского) наблюдения[43]

  № 27. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений и губернских жандармских управлений в связи с проблемами розыскной работы в сельской местности

  № 28. Письмо начальника Харьковского районного охранного отделения П. К. Попова[45] начальнику Московско-Киевского жандармского полицейского управления железных дорог Д. А. Правикову[46] о развитии агентурной работы

  № 29. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений, губернских и жандармских полицейских управлений железных дорог в приграничных губерниях и на пограничные пункты об использовании агентуры для наблюдения за снабжением революционеров оружием

  № 30. Письмо вице-директора Департамента полиции С. Е. Виссарионова начальнику Олонецкого губернского жандармского управления М. Д. Загоскину[47] по поводу участия агентов в революционном движении

  № 31. Из отчета о заседаниях Первого съезда начальников районных охранных отделений

  № 32. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений, охранных отделений и губернских жандармских управлений об усилении агентурного освещения партии социалистов-революционеров

  № 33. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений, жандармских полицейских управлений и охранных отделений о необходимости осведомления жандармских чинов о программно-тактическом и организационном состоянии революционных партий

  № 34. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений, жандармских полицейских управлений железных дорог и охранных отделений о порядке приобретения агентуры

  № 35. Циркулярное письмо директора Департамента полиции М. И. Трусевича начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений о недопустимости провокации

  № 36. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений, губернских жандармских управлений и охранных отделений о мерах по сохранению секретной агентуры в связи с разоблачением Е. Азефа[65]

  № 37. Письмо заведующего заграничной агентурой ротмистра В. И. Андреева директору Департамента полиции Н. П. Зуеву о состоянии агентурной работы

  № 38. Циркулярное письмо товарища министра внутренних дел П. Г. Курлова начальникам губернских и железнодорожных жандармских управлений и охранных отделений об усилении работы по предотвращению экспроприации

  № 39. Циркулярное письмо директора Департамента полиции Н. П. Зуева начальникам губернских жандармских управлений, железнодорожных жандармских управлений, охранных отделений и на пограничные пункты о необходимости соблюдения осторожности при свиданиях с агентами

  № 40. Оттиск из газеты партии социалистов-революционеров «Знамя труда»[68] № 25 «К убийству полковника Карпова»

  № 41. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений об уточнении примет Б. Савинкова

  № 42. Предписание Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений в связи с возможностью проникновения в розыскные учреждения членов революционных организаций

  № 43. Циркулярное письмо Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений, охранных отделений и жандармских полицейских управлений железных дорог о борьбе с утечкой информации о секретной агентуре

  № 44. Циркуляр Департамента полиции начальникам жандармских полицейских управлений железных дорог об усилении агентурной работы

  № 45. Циркулярное письмо директора Департамента полиции Н. П. Зуева начальникам охранных отделений о привлечении агентов к судебной ответственности в целях сохранения агентуры

  № 46. Циркулярное письмо директора Департамента полиции Н. П. Зуева начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений об агентурной работе в войсках

  № 47. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений об усилении внутренней агентуры в высших учебных заведениях

  № 48. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений, охранных отделений и жандармских полицейских управлений железных дорог о порядке сообщения сведений о личности агентов

  № 49. Циркуляр Департамента полиции начальникам районных охранных отделений о применении инструкции по ведению внутренней агентуры

  № 50. Циркулярное письмо директора Департамента полиции Н. П. Зуева начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений о приобретении в воинских частях вспомогательной агентуры

  № 51. Циркулярное письмо директора Департамента полиции Н. П. Зуева начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений об усилении агентурного наблюдения в воинских частях в связи с намерениями ПСР

  № 52. Циркулярное письмо Департамента полиции начальникам губернских и областных жандармских управлений и охранных отделений о необходимости агентурного освещения общественных экскурсий

  № 53. Представление и. о. вице-директора Департамента полиции С. Е. Виссарионова директору Департамента полиции Н. П. Зуеву о причинах ослабления агентурной работы и мерах по ее совершенствованию

  № 54. Заявление социал-демократической фракции Государственной думы по поводу убийства П. А. Столыпина[86]

  № 55. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений о соблюдении конспирации при работе с агентурой

  № 56. Циркулярное письмо директора Департамента полиции Н. П. Зуева начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений о необходимости усиления агентурной работы в войсках

  № 57. Циркулярное письмо Департамента полиции начальникам районных охранных отделений и охранных отделений о необходимости агентурного освещения рабочей среды

  № 58. Циркуляр Департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений в университетских городах о приобретении агентуры среди студентов

  № 59. Циркулярное письмо директора Департамента полиции С. П. Белецкого начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений об усилении агентурной работы

  № 60. Памятная записка об особых условиях для комплектования состава офицерских чинов Отдельного корпуса жандармов и о повторных курсах

  № 61. Краткая записка Департамента полиции по поводу Особого совещания «Для рассмотрения некоторых вопросов о политическом розыске в империи»[101]

  № 62. Циркуляр товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского[106] начальникам губернских жандармских управлений, охранных отделений и офицерам отдельного корпуса жандармов, ведающим розыск, о недопустимости привлечения к сотрудничеству нижних воинских чинов

  № 63. Циркулярное письмо товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского начальникам губернских жандармских управлений, охранных отделений и офицерам отдельного корпуса жандармов, ведающим розыск, о постановке агентурной работы в среде учащейся молодежи

  № 64. Из циркуляра Департамента полиции начальникам жандармских управлений и охранных отделений о деятельности политических партий в России и о мерах борьбы с этими партиями

  № 65. Инструкция по организации и ведению внутренней агентуры

  № 66. Инструкция Департамента полиции жандармским и розыскным учреждениям по организации и ведению наружного наблюдения и правила для филеров

Список сокращений Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg