Сергей Петрович Махов Ты помнишь, как все начиналось?
1
Мое глубочайшее убеждение, что войну за Независимость выиграли для США Франция и Испания. Никакая Континентальная Армия, никакой Конгресс пальца о палец не ударил (за редчайшими исключениями, о которых будет сказано чуть ниже), чтобы завоевать собственную свободу.
Что имели американцы на 1776 год? Собственный аналог «Правого Сектора» — речь о Сэмьюэле Адамсе и о бостонских «сынах Свободы».[1] Армию, которая на самом деле являлась милицией, набранной на год — спасибо тому же Сэмьюэлу Адамсу, который, боясь диктаторских полномочий в руках Вашингтона, продавил именно этот законопроект. И разрозненные отряды собственно милиции, которые приходили когда хотели, и уходили когда хотели.
Давайте посмотрим в ретроспективе, что добилась американская армия. Первым настоящим сражением принято считать Банкер-Хилл, который американцы на полном серьезе заявляют своей победой. Что там случилось на самом деле? 1400 повстанцев заняли холмы у Бостона и укрепились на Банкер-Хилл, и Бридс-Хилл. Британцы непосредственно на острие удара имели 1550 человек, во время боя Хоу запросил подкрепления, и общее количество по факту неизвестно, англичане говорят о примерно 1800 штыках, американскими же историками количество британцев оценивается в 2400-3000 человек. Я предлагаю не плодить сущности без необходимости, и считать, что 1400 колонистов противостояли 1800 английским солдатам и морпехам.
Изначально генерал Хоу хотел обойти позицию восставших вдоль реки Мистик, причем попросил у адмирала Грейвза в помощь шлюп, чтобы получить подавляющее огневое преимущество. Гревз отказался, ссылаясь на то, что глубины в реке не промерены, атака Хоу захлебнулась, и бригадному генералу Пиготу пришлось наносить фронтальный удар. Колонисты, пользуясь основательно укрепленными редутами, смогли отбить два штурма, стреляя сверху вниз (идеальная позиция вообще-то), но к третьему штурму у них кончились патроны, и при приближении британских колонн они сделали то, что делали очень умело всю войну — они просто разбежались.
Англичане потеряли 226 убитыми и 828 ранеными против 115 убитых и 305 раненных у американцев. В плен попали 30 повстанцев.
Лонг-Айленд, 1776-й. Образцовый драп американцев под покровом ночи и тумана. В американской историографии называется не иначе, как «Дюнкерк американской революции».
Манхэттен — как только британцы приближались на прямой выстрел — драп становился всеобщим. Поэтому Вашингтон был вынужден без боя сдать Нью-Йорк войскам Хоу.
Далее следуют две победы американцев — это Трентон и Принстон. При всем уважении к Вашингтону (он мне действительно нравится, ибо, в отличие от большинства американских революционеров, человек действительно «сделал себя сам») — это именно партизанские акции в стиле даже не Ковпака,[2] а Далидовича[3] и Павловского.[4] Сходство с захватом партизанами 17 января 1942 года Копаткевичей[5] поразительное на самом деле — и при Трентоне и про Коптакевичах нападавшие воспользовались снежной и ветреной погодой, и атаковали гарнизоны, совершенно не ожидавшие подобного действия.
При Принстоне Вашингтон ударил во фланг ограниченными силами, и заставил Корнуоллиса замедлить движение к Нью-Йорку, поскольку британский генерал принял это не за налет «а-ля Денис Давыдофф-стайл», а на спланированные действия регуляров, за которыми последует развитие наступления.
Но Вашингтону оказалось достаточно сбить сроки наступления, и он приказывает своим частям отходить со всей возможной скоростью, пока англичане не опомнились, и партизанский налет не перерос в регулярное сражение.
Брэндивайн, 1777 год. 20300 американцев против 15500 англичан. Сразу после слухов о том, что высадились главные силы Хоу, в американском лагере началось дезертирство. В результате ко дню битвы, 11 сентября, у Вашингтона осталось не более 14500 солдат, четверть его армии просто сбежала до начала боев.
Англичане начинают маневр по обходу позиции Вашингтона, и… американская армия естественно же бежит, причем Вашингтон стыдливо называет это «отступлением». Опять-таки, основные потери англичане несут при сближении, от снайперов. Как только дело доходит до прямого столкновения — драп американцев становится неудержим.
Германтаун, 4 октября 1777 года. Классическая схема — маневр по обходу американцев, драп, поражение при Германтауне отдало англичанам Филадельфию. Вашингтон позже все сваливал на Стивена, который был пьян вдрызг, в хламину, и не смог выполнить приказ командующего. Но на самом деле тут больше вопросов к Вашингтону.
Далее знаменитый «Белый Марш», который есть не что иное, как обычный драп, или если хотите — отступление, с попыткой максимально снизить потери. Тут и попытка жечь костры, а самим бежать в ночи, чтобы оторваться от противника. И параллельный бег к морю. И паническое бегство пеннсильванской и мерилэндской милиции только при приближении колонн англичан. И заманивание англичан в лес, дабы начать свою войну, «а-ля индиан стайл». И наконец долгожданный отрыв от англичан и начало зимовки в Вэлли-Фордж.
В общем, до 1778 года американская армия была партизанской армией, и по факту воевать в открытом бою не могла. Любой регулярный бой заканчивался для нее драпом. Кроме одного сражения, которое имеет действительно важнейшее значение для хода всей американской революции и вообще существования США.
Речь о Саратоге конечно же. Потому как именно Саратога стала побудительным мотивом вступления в войну на стороне США Франции и Испании.
Что же там произошло?
Итак, пока на западе Вашингтон проигрывал одно сражение за другим, и отдал врагу и Нью-Йорк, и Филадельфию, на севере 9-тысячная группировка Бургойна спустилась по озеру Шамплейн вниз, атаковала и захватила форт Тикондерогу, и далее совместно с Хоу могла отрезать северную армию восставших от Континентальной и вообще — нанести концентрированный удар, отрезав Новую Англию от остальных штатов.
Американцами командовал Горацио Гейс, который в отличие от Вашингтона был трусоват (об этом позже). По сути Саратога была выиграна двумя людьми — полковником Даниэлем Морганом и генерал-майором Бенедиктом Арнольдом.
Первый укрепился со своим полком на холмах Бавис (полный аналог Банкер-Хилл), и Бургойн решил обойти эти позиции по основанию холма, через лес. Арнольд с двумя полками вопреки приказу Гейтса, атаковал британцев в лесу, «навязав противнику индейскую войну», и Бургойн был вынужден отступить.
7 октября Бургойн решился на фронтальную атаку, ибо выбора у него не было, его солдаты сидели на половинном пайке и голод был не за горами. Начал повторяться Банкер-Хилл, с одной лишь разницей — в ключевой момент, когда американцы уже готовились бежать, так как британцы приблизились опасно близко, на позиции прибыл дерябнувший бутылку виски в одно горло Бенедикт Арнольд (drinken fury), разругавшийся напрочь с Гейтсом (тот как раз уже собирал коня и бумаги, чтобы смыться побыстрее), и организовал контратаку, в результате которой был ранен пулей в колено, но американцы — первый раз! — победили англичан в открытом бою.
Чуть забегая вперед, скажем, что этих побед было всего две. Но об этом позже, в следующей серии.
Что касается армии Бургойна — она была вынуждена после поражения сложить оружие или умереть от голода. Бургойн выбрал первое.
2
Я бы назвал эту часть: «Кто вы, парни, будете, кто вас в бой ведет?»
Итак, весной 1778 года в войну с Англией вступила Франция. Хоу, узнав об этом, сразу же сложил свои полномочия, теперь английскими войсками командовал генерал Клинтон. Первое, что сделал новый командующий — сдал Филадельфию. В принципе выбора у Клинтона не было — к побережью Северной Америки плыл французский флот д’Этэна, и он мог зажать британские полки на полуострове между американской Континентальной Армией и морем. Понятно, что Континентальная армия не представляла собой очень уж значимую силу, но прорыв в любом случае означал потери, которые теперь англичане не могли себе позволить.
Вашингтон в Вэлли-Фордж титаническими усилиями сохранил, увеличил и обмундировал армию, теперь она составляла 11.8 тыс. человек, плюс 1800 штыков около Филадельфии. В принципе — почти равная англичанам. У тех было 5000 в Нью-Йорке и 10 тысяч в Филадельфии (готовились к эвакуации). Американцы имели шанс разбить англичан по частям.
Но американцы решили… ничего не делать! На самом деле логика в этом была. Франция вступила в войну, вот пусть она и воюет по-настоящему. А мы воевать погодим.
Даже когда отступавший Клинтон, растянувший свои 10 тысяч на 18 км, подставился, Вашингтон сомневался. Но вот все же решились на бой, атаковали англичан у Монмут-Кортхауз, и… как только англичане пошли в ближний бой — ожидаемо драпанули.
Лишь удобная позиция позволила американцам закрепиться и отбить атаки англичан. Клинтон все же выиграл этот бой. Он показал зубы, и беспрепятственно провел армию к Нью-Йорку.
Ну а далее американцы решили не вести активных боевых действий. В свою очередь англичане решили также изменить стратегию, и рисковать не своими жизнями, а жизнями индейцев, заключив союзы с местными племенами.
Клинтон укрылся в Нью-Йорке, Вашингтон совместно с французским флотом так и не решился атаковать город, и по большому счету до 1780 года никаких значимых военных действий не происходило.
А вот в 1780 году Королевский Флот смог нарастить численность, подтянуть силы к Америке, оттеснить французов, нанести несколько ударов испанцам и нанести удар с юга. Еще в 1779-м 3.5-тысячный корпус сэра Арчибальда Кэмпбела внезапным ударом захватил Саванну, а потом и весь штат Джорджия. В 1780 году генерал Клинтон с 10-тыс. корпусом осадил Чарльстон, который вскоре сдался вместе с 5-тыс. гарнизоном.
Под началом дородного, но чрезвычайно энергичного полковника Банастра Тарлтона в составе королевской армии действовал представлявший собой смесь кавалерии и пехоты, чрезвычайно мобильный Британский Легион, бойцы которого могли преодолевать до семидесяти миль в день и нередко захватывали повстанцев-партизан врасплох в их становищах. Жесткая политика набора в королевскую милицию, когда лишь завербовавшимся гарантировалось, что их дома и урожай не будут сожжены, тоже оказалась достаточно эффективной. К концу 1780 года сопротивление в Южной Каролине было почти подавлено. Англичане уже обсуждали возможность быстрого завоевания Северной Каролины и вторжения в Виргинию.
Ну а далее началось сражение, которое, как и Саратога, является таким редким и таким приятным исключением для американцев. Речь о битве при Коупенсе.
Обширная цитата, которая, как обычно в этом ЖЖ, многое объясняет: «В этих условиях Натаниэль Грин совершил действие, являвшееся стратегическим ходом в той же мере, что и актом отчаяния — предоставил в распоряжение ставшего бригадным генералом Дэниэла Моргана 600 регулярных пехотинцев и остатки кавалерии (70 человек под командованием Уильяма Вашингтона, троюродного брата Джорджа) и направил их на запад Южной Каролины с заданием попытаться мобилизовать штат и вывести его из состояния прострации. Британский командующий лорд Корнуоллис приказал Тарлтону и его Британскому Легиону пресечь наглую вылазку Моргана.
На первый взгляд, в том, что кавалеристы в красных мундирах справятся с заданием, не могло быть сомнения. Собирая по пути подкрепления, Тарлтон устремился навстречу Моргану в своем обычном темпе, не обращая внимания на холодный декабрьский дождь, превративший дороги в трясину. «Старый Возчик», как прозвали мускулистого, ростом в шесть футов два дюйма Моргана, счел за благо поскорее унести ноги. К тому времени он привлек под свои знамена около трехсот ополченцев. Опережая авангард Тарлтона всего на пять миль, он подошел к реке Брод и обнаружил, что та разлилась, да так, что попытка переправы грозила бы ему потерей половины его маленького войска.
Неподалеку находился холмистый, слегка поросший леском участок местности под названием Каупенс, служивший окрестным фермерам местом зимних выпасов: на этом заброшенном пастбище Морган решил остановиться. К тому времени ему удалось пополнить свой отряд еще ста пятьюдесятью ополченцами, и долговязый виргинец задумал план сражения, рассчитанный на то, чтобы извлечь максимальную пользу из народной милиции, на которую не слишком надеялся. Расположив ополченцев в два эшелона перед позициями своих континенталов, он приказал им дать по наступающим два залпа, после чего пускаться наутек — что они сделали бы безо всяких приказов.
Примерно в ста пятидесяти ярдах позади второй линии ополченцев, на невысоком кряже, заняли оборону регулярные пехотинцы под личным командованием Моргана. Позади них, за гребнем, укрылся кавалерийский резерв Уильяма Вашингтона. Всю ночь Морган переходил от костра к костру, доводя свой план до каждого рядового и убеждая их, что если они сделают все как надо, поутру Старый Возчик переломит свой кнут о спину Бенни Тарлтона.
Тарлтон прибыл на место боя на рассвете 17 января 1781 г. после беспрерывного ночного марша и с ходу, без отдыха и завтрака, бросил своих людей в атаку. Это была его первая ошибка. Вторая заключалась в пренебрежении стрелками ополченцами, прицельным огнем выбившими из седел немало прикрывавших его фланги кавалеристов и немногочисленных офицеров.
Когда ополченцы, согласно приказу, устремились в тыл, Тарлтон решил, будто битва уже выиграна, однако, увлекшись погоней, натолкнулся на ожесточенное сопротивление регулярной континентальной пехоты. Британский командир ввел в сражение свой резерв — бойцов 71-го Шотландского полка с тем, чтобы совершить обход противника с фланга. Морган ответил на это стандартным маневром, известным как «откат фланга» и заключающимся в том, что, дабы избежать охвата, фланги отступают и разворачиваются навстречу обходящему противнику. Однако в сумятице отступление повели не только фланги, но и центр. Сочтя это свидетельством поражения американцев и желая завершить разгром, Тарлтон скомандовал штыковую атаку. С громкими криками «красные мундиры» устремились вперед.
Но в действительности Морган не утратил контроля над ситуацией. Уильям Вашингтон, оказавшийся на правом фланге англичан, прислал к нему гонца со словами «Они наступают как беспорядочная толпа. Дай по ним залп, и я пойду в атаку». Морган выкрикнул приказ и отступавшие континенталы развернулись, дали по преследователям залп и сошлись с ними в штыковую. Одновременно в тыл англичанам ударила кавалерия.
Вымотанные, и вдобавок ко всему лишившиеся многих командиров, британцы не выдержали удара. Некоторые побросали оружие и сдались, другие пустились в бегство. Через пять минут сражение закончилось. Морган одержал победу, уничтожив армию Тарлтона и кардинально изменив весь ход войны на Юге.»
Это действительно было образцово проведенное сражение, в котором американцы выглядели не хуже англичан. Единственно, что может немного подсластить пилюлю британцам — в их рядах было много милиционеров-лоялистов, то есть это все же победа не над регулярной британской армией.
Ну а тем временем, 10 июля 1780 года в Род-Айленде высадились первые 5.5 тысяч регулярных французских солдат из «Особой Экспедиции» графа де Рошамбо. Вскоре прибыли еще 2.2 тысячи, и к августу французский корпус составлял 7.7 тысяч человек. Высадились, осмотрелись, и… не двигались с места почти год, знакомясь с местным ТВД и союзниками, с которыми, а вернее — за которых предстоит воевать. Изначально сближались с американцами с большой осторожностью, вообще Рошамбо говорил де Грассу, что он видит продолжение кампании не на землях Тринадцати Колоний, а в объединении с испанцами и нападении на Ямайку.
И лишь в марте 1781 года стало понятно, что воевать совместно с американцами все же придется. Надо сказать, французы относились к колонистам, как к гирям на ногах. Примерно так же адмирал Вильнев при Трафальгаре относился к испанцам. Но союзников не выбирают, и близилась решающая битва.
3
Надо сказать, что план весенне-летней кампании 1781 года целиком и полностью принадлежал Рошамбо. Вашингтон настаивал на очередном штурме Нью-Йорка, при этом французы и американцы не только бы ввязались в сложную атаку города, но и французский флот был бы вынужден давать генеральное сражение эскадре британского адмирала Грейвза, причем в невыгодной для себя ситуации — на мелях, в устье реки Гудзон.
В общем, в случае принятия американского плана французы втягивались в долгую войну на континенте, что, несомненно тяготило Рошамбо, который хотел поскорее вернуться в Европу. Французы вообще не видели чести в сражениях на Американском континенте. Вот Европа, Вест-Индия — это другое дело! Франко-испанцы уже во всю рассматривали десант на Ямайку и Барбадос — вот что более всего интересовало умы союзников.
Тем не менее Рошамбо смог найти применение американцам — разведка! Вот это они умели делать с блеском. Генерал Генри Ли (по прозвищу "Легкая Лошадь Гарри"), полковник Уильям Вашингтон, капитан Роберт Кирквуд возглавили кавалерийские разъезды на юге и юго-востоке и были в курсе всех передвижений южной группировки англичан.
Сам командующий британскими силами на юге Чарльз Корнуоллис считал, что надо двигаться с юга на север, завоевывая штат за штатом, навстречу британским войскам из Канады. В известной мере ему это удалось: он вошел в Вирджинию и начал успешное наступление, причем американский корпус де Лафайета не смог оказать ему значимого сопротивления.
Клинтон, увидевший в действиях Корнуоллиса признаки самостоятельности, в ряде язвительных депеш сообщил, что командует всеми силами он, Клинтон, а не Корнуоллис, поэтому задача последнего — воевать как прикажут, а не как хочется. И Корнуоллис был вынужден откатиться к Йорктауну.
Тем временем франко-американская армия (7800 французов и 8000 регулярных американцев и 3100 милиционеров) шла с севера на юго-восток, отжимая англичан к Чесапикскому заливу. У Корнуоллиса было всего 10 тысяч пехоты, то есть союзники по общему количеству штыков были сильнее его в 2 раза. И в этой ситуации британский генерал решается на нестандартный ход — надеясь посеять рознь между французами и американцами он публикует в АМЕРИКАНСКИХ же газетах перехваченное письмо Рошамбо королю, где он последними словами клеймит Вашингтона и американцев, называет их обузой, говорит, что Вашингтон за 6 лет войны не выиграл ни одного сражения (что, кстати, абсолютная правда, ибо в двух выигранных сражениях Вашингтон не то, что не участвовал, даже отдаленно ничего с ними не имел), и что вообще — Рошамбо относится к американцам с большим недоверием.
Вашингтон в ярости бросается к Рошамбо, тряся газетой, однако тот проявляет мудрость — он говорит, что скорее всего это фальшивка (ложь во благо), призванная рассорить американцев со своими союзниками. Вашингтон остывает и по крайней мере формально мир между сторонами восстановлен.
Рошамбо делает еще один сильный ход — он просит адмирала де Грасса прислать эскадру к Чесапикскому заливу, и англичане теперь будут блокированы и с суши, и с моря. Однако де Грасс совершенно не хочет идти на север, его больше занимают десантные операции на Карибских островах, и к началу августа и Вашингтон, и Рошамбо считают, что восстание выдохлось, что продолжение войны приведет к поражению. Вашингтон вступает в превратную переписку с членами Конгресса, он говорит, что надо заключать мир, отдавать Нью-Йорк и Джорджию с Каролиной британцам, чтобы получить хоть что-то.
Но "все меняется когда приходят они" — французские корабли к Чесапику! Де Грасс появляется с эскадрой у Йорктауна 30 августа. Он сразу же пишет письмо Рошамбо, что максимальная дата, до которой он намерен пробыть здесь — это 14 октября. После этого он уведет флот в Вест-Индию.
Чуть ранее, 19 августа, начинается беспримерный марш — от Род-Айленда на юг, чтобы заблокировать Корнуоллиса с суши. 5 сентября приплывает флот Грейвза, и происходит битва у Чесапикского залива, в результате которой англичане отводят корабли к Нью-Йорку, а Корнуоллис остается заблокированным с моря.
28 сентября французы и американцы подходят к Йорктауну. Французы берут на себя левый фланг, американцы — правый. Американцы, по приказанию Вашингтона, спешили с установкой орудий, чтобы первыми начать обстреливать редуты англичан. Установили, начали бомбардировку, и... почти все выстрелы легли в воды залива. Ибо с артиллерией обращаться они не умели.
9 октября начали обстрел французы. Первый выстрел дали сделать Вашингтону. Тот поднес огонь к фитилю, выстрел — ядро попало точно в траншею противника! Для американского главнокомандующего это было позором, как позже он признавался в близком кругу.
Рошамбо позже снисходительно заметил: «Нужно воздать американцам должное — они проявляли рвение, мужество и старались подражать... хотя они совершенно невежественны в проведении осады».
В это время из Каролины бригадный генерал Фрэнсис Стюарт вел подмогу Корнуоллису. Ему противостоял 3000-й корпус Натаниэля Грина. В лихом сражении у Этоу-Спринг Стюарт (кстати, используя тактику рассыпного строя и внезапные кавалерийские атаки) наголову разгромил американцев, и уже был готов двинуться дальше, но...
Здесь следует остановиться. У Грина и Стюарта сложилась тогда совсем комическая ситуация. В британской армии Стюарта было много американцев, перебежчиков из Континентальной армии. Ибо британцы платили лучше и в срок. В свою очередь у Грина было много перебежчиков-гессенцев, которые бежали от английской муштры, и кроме того — повстанцы им пообещали за поддержку после войны не менее 40 акров земли на человека и по 10 рабов на одно лицо.
Так вот, кавалеристы Стюарта (американцы) ворвались в американский обоз и начали его грабить, когда их из лесной опушки строем атаковали на штык гессенцы на службе американцев. Лоялисты в панике бежали и выигранное сражение оказалось обычной тактической ничьей. Но Стюарт не смог прийти на помощь Корнуоллису, и стратегически это стало поражением.
Клинтон в этот момент, пытаясь исправить ситуацию, предлагал Грейвзу посадить на его корабли всю северную английскую армию и перевести ее в Чесапикский залив, где она объединилась бы с силами Корнуоллиса и навязала мятежникам решительное сражение. Но у Грейвза просто не хватило духу.
15 октября французская и американская артиллерия мощным ударом превратила в руины все фортификационные сооружения Корнуоллиса. В этот последний момент английский командующий решил попытаться перевезти свои войска на другой берег Чесапикского залива и форсированным маршем к Нью-Йорку спасти хотя бы часть армии и соединиться с Клинтоном. Однако когда первые части были загружены на лодки, в заливе начался ураган, поднялись волны, и ни о какой переправе в такой ситуации нечего было и думать. Поэтому 17 октября в ставке Вашингтона и Рошамбо появился британский адъютант с белым флагом, который молча протянул записку от Корнуоллиса. Вашингтон развернул ее и вслух прочитал:
«Сэр, я предлагаю вам приостановить боевые действия на 24 часа и назначить по два офицера от каждой из сторон… для обсуждения условий на постах в Йорке и Глостере».
Далее великолепнейшая цитата из Яковлева, там ни прибавить, ни убавить:
"Церемония капитуляции состоялась 19 октября 1781 года. Вдоль дороги из Йорктауна в два ряда выстроились союзные армии — французы слева, американцы справа. В дальнем конце коридора, образованного шеренгами солдат, Вашингтон, Рошамбо и множество генералов на конях. Нервное ожидание разрядили оркестры — французские играли «великолепно», американские «терпимо». Наконец из Йорктауна появилась колонна войск Корнваллиса. С первого взгляда было видно, что англичане и гессенцы не потеряли напрасно ночь перед капитуляцией — они медленно маршировали в парадных мундирах. Блестели начищенные пуговицы и штыки. Красные ряды англичан по своему великолепию могли соперничать только с белоснежными шеренгами французов.Потери французов при осаде Йорктауна оказались вдвое выше, чем у американцев. Даже по этому параметру французы сделали за янки всю работу.
Английские офицеры скомандовали равнение направо, и войска шли, пристально вглядываясь в лица французов, подчеркивая, что капитулируют перед равной армией, но не перед сбродом, толпившимся слева. Глухо рокотали барабаны, пронзительные волынки английского оркестра выводили песенку «Мир перевернулся вверх тормашками». Лафайет, гордо стоявший перед своей оборванной дивизией, не мог вынести такого бесчестья своих американских друзей. Он дал знак, и американский оркестр оглушительно грянул варварскую мелодию «Янки дудль». Английские солдаты, вздрогнув, инстинктивно взглянули в сторону, откуда доносился ужасающий шум. Американцы вовсю скалили зубы, строили рожи, приплясывали от восторга и грозили побежденным. Нет, лучше смотреть на французов, на лицах их офицеров, по крайней мере, братское сочувствие.
По мере приближения головы колонны Вашингтон жадно вглядывался в генерала, возглавлявшего ее. Он определенно не был Корнваллисом, много моложе и в мундире бригадного генерала. Корнваллис, сказавшись больным, прислал вместо себя генерала О'Хара. Англичанин повернул лошадь к группе французских генералов и осведомился, где Рошамбо. Французы поняли намерение О'Хара вручить шпагу их военачальнику и адресовали представителя Корнваллиса к Вашингтону. Тот с видимой неохотой подъехал к американским генералам. В тонкостях этикета Вашингтон ориентировался молниеносно. Он указал О'Хара на генерала Линкольна, совсем недавно сдавшего Чарлстон, выменянного из плена и теперь красовавшегося среди торжествующих победителей.
Армия Корнваллиса сдалась. В плен пошло свыше 8 тысяч англичан и гессенцев, грубо говоря, четвертая часть сил, которыми Англия располагала в Северной Америке."
4
Ну а теперь, наверное, поговорим о самом интересном. Если о роли Франции у нас знают многие, то о роли Испании часто не знают вовсе, да и на западе об этом говорят только узкие специалисты.
Как писал испанский историк Франсиско де Варрона: «Есть множество объяснений, почему роль Испании в войне за Независимость умалчивается. Но наверное самое главная причина в том, что американские исследователи унаследовали традиционную британскую неприязнь к Испании. Вторжение США, обязанных независимостью Испании, во Флориду и аннексия Техаса в XIXвеке, а так же война против Мексики и Испании вполне доказывают это утверждение».
Давайте прежде всего зафиксируем то, что вступая в войну на стороне США Испания сильно рисковала. Независимые Соединенные Штаты создавали на американском континенте прецедент, которым вполне могли воспользоваться страны Латинской Америки. Если же война за Независимость была бы проиграна — Испания автоматом бы теряла как территории в Европе, так и в Америке.
Начнем, наверное, с 1776 года. Испания в рамках войны с Португалией послала в воды Южной Америки большую эскадру, где не только захватила Уругвай, но и разобралась с британскими пиратами и контрабандистами, разом лишив Британскую Вест-Индию дерева, кофе, какао, и т.п. Кроме того, разгром Португалии, этого естественного британского союзника, не позволил последней вступить в войну со штатами на стороне Англии, а задумки такие у португальцев были.
Но этим помощь США не ограничилась. В том же 1776 году Испания подарила США 2 миллиона турских ливров в серебре, именно подарила — не дала в долг. Чем спасла захлебывающуюся от недостатка серебра экономику Соединенных Штатов. Помощь шла через торговый дом Диего де Гардоку в Бильбао, кстати, французские деньги в САСШ шли так же через Испанию — если кто знаком с биографией Бомарше — знают, что торговый дом «Родриго Гонзалес и Ко» был совместной франко-испанской фирмой.
С 1776 по 1778 годы было помимо этого переправлено в Америку 7 944 806 песо как беспроцентный кредит восставшим колониям. Но этим помощь не ограничивается. Помогали восставшим и испанские колонии. Луис де Унзуага, губернатор Луизианы, и его преемник Бернардо де Гальвес, начали поставку восставшим пороха, оружия, провианта, солдатского обмундирования и т.п.
Кроме того — испанцы разрешили американцам беспошлинную торговлю на побережье Мексиканского залива и беспошлинный выход в устье Миссисипи (который контролировал испанский Новый Орлеан).
21 июня 1779 года Испания объявила войну Англии. Основные усилия испанцы сосредоточили в Европе, в попытке взять Гибралтар, эти события хорошо известны. Но предпринимались и другие шаги.
Губернатор Луизианы Бернардо де Гальвес получил декларацию о начале войны в августе 1779 года. Зная о планах британцев атаковать Новый Орлеан он решил перехватить инициативу и захватить британский форт Мэнкхэк (Manchac), находящийся севернее Батон-Руж.
12 сентября он подошел к форту, который обороняли 400 британских солдат, 150 вооруженных поселенцев и 13 негров, которым доверили в руки оружие. Испанцы подтащили артиллерию, и 21 сентября Мэнкхэк капитулировал. Далее Гальвес проследовал к форту Натхес (Natchez), который взял штурмом, в плен попало 500 британских солдат. По сути весь миссисипский укрепрайон англичан после этих действий обрушился, и река Миссисипи стала свободна для торговых американских судов.
В начале сентября в Гондурасе высадился 3-тыс. десант британцев при 12 кораблях (коммодор Джон Литтл), который дерзкой атакой взял Сан-Хуан-де-Омоа, разрезав Никарагуа и Гондурас надвое и угрожая мексиканским серебряным рудникам. Реакция была незамедлительной — генерал-капитан Гватемалы дон Матиас де Гальвес (отец Бернардо де Гальвеса) собрал крупный 5-тыс. отряд и 20 октября 1779 года осадил Омоа, который взял после нескольких штурмов к концу ноября.
Тем временем сын не отставал от отца. Дон Бернардо атаковал форт Шарлотта недалеко от Мобиле, имея 2 фрегата, 10 мелких судов и 800 солдат. Противостоявший ему британский полковник Элиас Дернфорд имел 300 солдат (в основном гессенцы) и 12 орудий. Из-за неожиданного отлива часть испанских кораблей села на мель, солдаты были вынуждены шагать по пояс в воде по разложившемуся вонючему илу до берега, часть припасов была утеряна или пропала, тем не менее 13 марта 1789 года форт был взят, разрушен и далее испанцы без боя взяли Мобиле. Это был очень крупный успех.
26 мая 1780 года 300 британских солдат и 900 индейцев атаковали форт Сент-Луис, который защищал полковник Фернандо Лейва. Это был своего рода «форт Аламо» наоборот. Испанцы располагали всего 29 солдатами и 281 милиционером в деревянном форте, и ни одной пушки. Они отбили семь приступов, на восьмом уже совершенно кончился порох и пули, доны пошли в штыки, опрокинули британцев, но попали под огонь индейцев, и почти все были перебиты. Спаслось лишь трое человек.
На Карибском же ТВД британцы со дня на день ждали нападения на Ямайку, тогда как испанцы готовили решающий штурм Пенсаколы.
Гальвес отплыл из Гаваны в феврале 1781 года имея 1467 солдат вместо обещанных 4 тысяч. Король Карлос запретил проводить ему штурм Пенсаколы с такими малыми силами, но Гальвес решил попробовать. Попутно он послал просьбы мэрам Нового Орлеана и Мобиле с просьбой вести к Пенсаколе все силы, какими они располагают.
9 марта 2792 испанца при 24 орудиях осадили довольно сильную крепость Пенсакола, которая располагала 3000 солдат и 48 орудиями. Правда и у испанцев и у британцев были еще милиционеры и индейские союзники, но в осаде от них было мало толку.
Несмотря на нападения дикарей и вылазки британцев кольцо вокруг города медленно сжималось, и через 2 месяца, 8 мая 1781 года Пенсакола была взята. Благодаря великолепной работе испанской артиллерии и инженеров потери испанцев были просто несопоставимы с потерями англичан — 74 человека убитыми и 198 раненными против примерно 700 убитыми и 1200 раненными у британцев. Кроме того, 1100 англичан попало в плен.
Далее последовал план вторжения на Ямайку, которое должно было состояться в 1782 году, но сначала де Грасса разгромили у островов Святых, а потом начались мирные переговоры, и этот план не был реализован.
Ну и в заключение еще немного о деньгах. В 1780 году, когда корпус Рошамбо прибыл в Америку, оказалось, что американской Континентальной Армии попросту не существует. Конгресс после вступления в войну Франции и Испании радостно решил, что армия не нужна, и перестал платить жалование. В результате почти вся армия разбежалась. На эскадру графа де Грасса была возложена секретная миссия — отвезти 500 тысяч песо Вашингтону, чтобы он заново мог набрать армию. А деньги эти выделяла Испания, вернее губернатор Кубы Сааверда. Кстати еще 500 тысяч испанцы выделили французам, дабы они могли расплатиться с командами кораблей, в результате Чезапикское сражение поставило армию Корнуоллиса в патовую ситуацию.
Ну и в 1782 году в плюс испанцам можно записать угрозу Ямайке, Багамам и британскому Гондурасу. Англичанам пришлось выделить против испанской угрозы до 12 тысяч солдат не считая милиции, и эти войска были взяты как раз из североамериканских колоний.
Ну и отдельно стоит отметить Матиаса де Гальвеса, который в 1782 году разошелся и в британском Гондурасе брал форт за фортом, к началу 1783 года помножив там британцев на ноль.
Сынок тоже заслуживает похвалы, ибо пользуясь тем, что англичане все стянули к Ямайке, он начал серию десантных операций на Багамских островах, 8 марта 1782 года захватил Нассау, 16 марта 1782 года — форт Джордж, 3 апреля — форт Куприва и форт Криба, правда последние два были отбиты Роднеем в августе.
5
Прежде чем продолжим, подведем предварительные итоги.
Наши популярные книги (про научные скорее всего тоже самое можно сказать, но честно говоря искать дурацкие цитаты просто лень) постоянно твердят, что именно Россия спасла США, не послав войска в Америку и тем самым обеспечила рождение нового государства. Если сюда приплюсовать «Вооруженный нейтралитет» — то вообще надо сменить на однодолларовой банкноте портрет Вашингтона на портрет Екатерины.
Наша история, вернее наше восприятие истории, большую часть времени руссоцентрично. Мы не можем понять, как что-то в этом мире может происходить без нашего участия. Питт-младший желает вытащить свою страну из задницы и создает прусско-англо-голландскую коалицию? Нет, это он спит и видит как Рассеюшке нагадить! Негр в Зимбабве сидит и жует табак? Наверняка о России думает, когда же она на помощь придет! Турки, возмущенные действиями наших эмиссаров на Балканах, а последние открыто призывают к мятежу и создают диверсионные и партизанские отряды, снабжающиеся русским оружием, требует обязательно досмотра наших кораблей в Проливах на предмет провоза оружия и диверсантов? Заговор это, заговор — истинно говорю вам! Против России-матушки!
И тут то же самое. Как же так? США создалось без решающего участия России? Да вы врете все! Вот вам пара цитат из Франклина, Адамса и Вашингтона! При этом опускают кучу других цитат, но направленных в сторону французов, испанцев, голландцев…
В общем, «Россия — родина слонов!» — это наш извечный лозунг.
Я вам предлагаю, да и всегда предлагал относиться к России как и к любой другой стране. У которой есть свои интересы. Которая их отстаивает иногда в ущерб чужим интересам. Которая разрослась от Московского княжества до Российской империи не одними только оборонительными войнами. Которая покоряла Сибирь точно так же, как Испанцы — Южную Америку, а американцы — Дикий Запад. Мы — нормальная колониальная держава с пятивековым опытом экспансии, с ресурсной экономикой, занимающие 1/6 часть суши. Это НОРМАЛЬНО.
Оборонительное расширение границ России с 1613 года.
И поэтому, когда те же хохлы что-то верещат о суверенности и невмешательстве — их можно смело посылать лесом. Переводя с дипломатического на всем понятный русский — проблема Украины в том, что она находится на границе с Россией. Была бы Украина в Африке или Южной Америке — да и бог бы с их гидностью и неполживостью. Скакали бы до посинения. Но на нашей границе эти скачки задевают НАШИ ИНТЕРЕСЫ. Поэтому, извините граждане суверенной и независимой Украины, но наши интересы нам гораздо дороже вашей суверенности и независимости.
Ну да ладно, это все лирика.
Итак, мы выяснили, что американская армия была откровенно слаба, что ее главнокомандующий — Вашингтон, проиграл все возможные сражения, выиграв только стычку при Трентоне, что в активе у американцев только две чистые победы — это Саратога и Коупенс, причем ни в том, ни в другом сражении Вашингтона и близко не было. Кроме того, снабжалась денежным и вещевым довольствием армия США как бог на душу положит, деятели Конгресса с гораздо большим удовольствием вещали с броневичков, нежели выделяли деньги. В один момент Самуэль Адамс договорился аж до того, что армия не нужна, что только добровольные отряды спасут Америку. Сказано — сделано. По сути большую часть войны за Независимость американская армия и была большим партизанским отрядом без централизованного снабжения, без подготовки, без вертикали власти, наконец — без идеологии.
Мы с вами выяснили, что без французской поддержки с моря и с суши никакой Йорктаун был бы невозможен, наоборот — ситуация на начало 1781 года была такова, что южные штаты практически отложились от Филадельфии, Корнуоллис развивал наступление в Вирджинии, а Континентальный Конгресс подумывал, не разделить ли страну, отдав южные штаты британцам.
Мы так же выяснили, что в критические 1776-1778 годы спасло Америку от обрушения экономики испанское серебро, что испанцы закрыли южный фланг, ослабив в решающие годы давление англичан и союзных им индейских племен от Миссисипи.
Но была еще одна страна, без которой никакой Америки бы не случилось. Речь о Голландии.
Помните известный анекдот времен начала санкций по Крыму? «Откуда у вас креветки? — Из Белоруссии.» Вот голландцы на начальном периоде стали для США такой Белоруссией, легализовывавшей товары на Европейском рынке.
В 90-е в России открывалась куча кафе, которые почти все были убыточными. И открывали их в основном бандиты, для легализации денег. То есть, допустим, продал ты наркотики, или ограбил кого — у тебя на руках грязные деньги. Зашел в свое кафе как посетитель, положил деньги в кассу, а через полчаса забрал как учредитель. И вот у тебя уже на руках чистые деньги.
Примерно то же самое происходило с американскими товарами. Сначала они попадали на голландские вест-индские острова, а потом менялась этикетка, и в Европу уже шли респектабельные голландские товары, а не какие-то серые американские. Главной перевалочной базой стал голландский остров Сент-Эстатиус (Святого Евстафия). На голландских базах отстаивались и сбывали награбленное американские корсары, в том числе и Джон Поль Джонс.[6]
За 13 месяцев 1777-1778 годов на Сент-Эстатиусе побывало 3182 американских корабля (приходили по 7-8 в день), которые поставили голландцам 12 тыс. бочек табака, 1.5 млн. унций индиго, несчетное количество риса взамен получая военные товары и оружие.
Остров Сент-Эстатиус — зона контрабандной торговли для американцев и стойбище их каперов на Карибах.
Плюньте тому в лицо, кто будет говорить, что повстанцы были вооружены британскими ружьями «Браун Бесс». Почти вся американская армия и милиция носила конечно же голландские мушкеты «Dutch/Liege». До 1774 года из в Америку было завезено чуть более 4500 штук. В 1776-м голландцы поставили в США 18 тысяч мушкетов. В 1777-1778-м — еще 66 тысяч мушкетов.
До некоторых пор англичане были не в курсе этих махинаций, они открылись совершенно неожиданно — когда на задержанном голландском судне был захвачен Генри Лоуренс, представитель Континентального Конгресса, следовавший в Гаагу с дипломатическими бумагами. Ведь именно в 1779 году голландцы первыми признали независимость США, за что поплатились войной с Англией.
Основной мушкет американских войск — голландский, образца 1750 года.
Когда Родней в 1780 году напал на Сент-Эстатиус и захватил его — там были взяты в качестве призов 50 американских торговых кораблей и 2000 моряков. Кроме того, к англичанам попал богатейший архив, который показал, какие европейские купцы и страны причастны к торговле с США. В списке оказалось и… 57 английских фирм, против которых позже были возбуждены уголовные дела.
Не стоит забывать и то, что в период 1782-1788 годов Голландия предоставила Америке 4 крупных займа (правда под бешенные проценты, ибо голландцы — это голландцы) на общую сумму в 12 миллионов долларов, что позволило Америке выползти из послевоенной задницы.
"Русский след" в войне за Независимость США
Достоверно выяснено только шесть человек, которые участвовали в той или иной степени в войне за Независимость.
Вот они:
1. Веттер (Виктор) фон Розенталь (1753–1829), эстонский дворянин.
2. Рубенай, балтиец, офицер русской армии.
3. Ф.В.Каржавин (1745–1812), купец, писатель.
4. Корзухин — путешественник.
5. Карл Кист, аптекарь из Санкт-Петербурга.
6. Бобух Захар Иванович из Ревеля. Служил в немецком полку.
Из них только двое оставили какие-то воспоминания об этом периоде. Самыми знаменитыми, конечно же, являются письма Федора Васильевича Каржавина.[7]
Волею судьбы его занесло на Мартинику, которая на тот момент поставляла в США провиант и вооружение, и «…желая удвоить свой капитал, по тогдашним критическим обстоятельствам, новоаглицкой торговлей, вступил я в товарищество с одним креолом (М-г Lassere), отправлявшим большое судно в Америку, положил в него свою сумму и сам на оном судне поехал в 13 число апреля 1777 года». 16 мая 1777 года к Вирджинии прибыл корабль Каржавина с острова Мартиника с грузом пороха, оружия, соли.
До 1779 года Каржавин занимался торговыми операциями между Мартиникой и Америкой, пока его не атаковал английский фрегат и не захватил корабль. В одном из писем он писал: «Я потерял три года, два корабля и всё, что имел в Новой Англии, более 20 раз в течение этого времени я рисковал жизнью».
Возвращение на Мартинику не обошлось без происшествий: у входа в гавань французскому кораблю пришлось пробиваться с боем через линию английских кораблей. Каржавин пишет: «…сел на корабль, которым командовал маркиз де Водриоль, 25 января 1780 года в Малом Йорке и через 20 дней прибыл в Мартинику, претерпев при въезде в гавань пальбу целого англицкого флота».
С окончанием войны в Америке Каржавин опять вернулся в США и, как прежде, обосновался в «столице виргинской, городе Вильямсберге». По его собственным словам, «напоследок пробравшись до Виргинии, докторствовал там, купечествовал и был переводчиком языка англо-американского при канцелярии консульства французского».
Веттер (Виктор) фон Розенталь в 1775 году в возрасте 22 лет уехал из России в Америку, воевал в Континентальной армии, получил чин майора и стал адъютантом Дж.Джексона. Получил орден Цинцинатти, вернулся в Россию, умер в 1829 году.
Но самая удивительная история — это судьба нижегородского мещанина, купца 2-й гильдии Василия Баранщикова, который волею судьбы оказался жертвою датских рабовладельцев, похитивших его в Копенгагене в 1780 году и отправивших в цепях в Америку. Баранщиков сначала был солдатом датских колониальных войск, затем — невольником на испанских плантациях о-ва Пуэрто-Рико. Высокий, статный, он приглянулся генеральше, жене губернатора Пуэрто-Рико. Она выкупила его с плантации и сделала своим крепостным, кухонным мужиком.
В конце концов он добивается свободы (бежит в США и воюет там некоторое время — БТ), получает испанский паспорт и, поступив матросом на генуэзскую бригантину, отправляется в Европу, ближе к дому. Около Алжира 1 января 1784 года на бригантину нападают алжирские пираты, и Василий становится рабом в городе Хайфа, на палестинском берегу, без какой-либо надежды на освобождение.
Через некоторое время ему неожиданно удаётся бежать на греческом судне. Баранщиков добирается на этом корабле до Венеции, где добивается получения венецианского паспорта. Из Венеции он через Стамбул пытается добраться до России, но застревает в столице Оттоманской империи. Для безопасности, всё ещё обдумывая способы вернуться в Россию, Баранщиков по настоянию греческих друзей принимает мусульманство, имя Селим и становится янычаром султанской дворцовой стражи.
29 июня 1785 года он дезертировал, с опасностью для жизни добрался до Дуная, с трудом перебрался через широкую реку, зорко охраняемую турецкой стражей, и через несколько дней оказался на берегу Днестра. Опять же с помощью добрых людей, на этот раз молдаван, он переправился через Днестр в местечке Сорока и оказался в Речи Посполитой.
Прошло несколько месяцев, прежде чем ему удалось наконец перейти русско-польскую границу около Киева и вернуться домой после вынужденного семилетнего отсутствия.
Василий Баранщиков был грамотным человеком и описал свои похождения, назвав книгу «Несчастные приключения Василия Баранщикова, мещанина Нижнего Новгорода, в трех частях света: в Америке, Азии и Европе с 1780 по 1787 годы». Она была издана в 1787 году — в год возвращения Баранщикова и оказалась весьма популярной.
Вот такие судьбы наших соотечественников, связанные с войной за Независимость.
Большое американское спасибо
Как же США отблагодарили тех, без кого их независимость была бы невозможна?
Франция:
Общий долг США на 9 января 1790 года составлял 54 миллиона долларов, из них — 11, 7 млн — внешний дог, 42, 4 — внутренний долг (данные из записки Вашингтону министра финансов США Гамильтона от означенной даты).
Еще в 1787-м председатель Континентального Конгресса Джефферсон предоставил план выплат кабинету Людовика XVI, согласно которому предлагалось понизить общий долг США перед Францией с 60 миллионов (считая и проценты) до 46 миллионов ливров, и выплаты по нему растянуть на 16 лет (до 1802 года), выплачивая первые 5 лет по 740-630 тысяч долларов ежегодно, и далее, снижая планку, переводить по градиентной шкале от 600 до 130 тысяч долларов в год. Всего за 16 лет США предполагали выплатить 8 490 083 доллара, или 46.1 млн. турских ливров.
С 1787 по 1793 год включительно янки перечислили во Францию 3 410 000 долларов, то есть чуть больше трети своего долга. После казни Людовика XVI выплаты были заморожены на основании того, что «Франция теперь — новое государство. США брали в долг не у республики, а у монархии, где гарантом и кредитором выступал Людовик XVI Бурбон. Сейчас же вертикаль власти настолько непонятна и размыта, что неизвестно, кому платить».
Продолжение последовало в 1795 году. Чуть ранее Штаты заключили торговый договор с Великобританией (так называемый договор Джея), согласно которому Англия прекращала захват американских судов, разрешала Америке торговлю как с метрополией, так и со своими колониями в Вест-Индии, снимала таможенные и налоговые барьеры перед американскими товарами. Этот договор был воспринят Францией как предательство со стороны дружественного государства. Дело в том, что в 1793 году Британия вступила в войну с Францией, и организовала прочную блокаду французского побережья.
В ответ на приостановку выплаты долга и договор Джея французы летом 1796 года захватили до 300 американских судов в своих портах в качестве компенсации за свои финансовые потери. Кроме того, губернатор французской Вест-Индии Эдмон Шарль Жене инициировал каперскую войну против янки в Карибском море.
Началась Квази-война, которая длилась с 1798 по 1800 год, согласно мирному договору от 3 марта 1801 года долги Америки списывались, и обнулялись.
Испания.
Испанцам США после войны за независимость были должны порядка 3 миллионов долларов. Поскольку испанцы — не французы, и потребовали выплаты долга в срок — американцам пришлось пойти на поклон к голландским банкирам. Но об этом позже.
Начиная с 1794 года США разрабатывали планы по захвату у Испании Луизианы и Флориды. В 1807-м году эти планы трансформировались в захват Флориды, Техаса, Калифорнии и Мексики. В 1810 году США аннексировали у Испании Западную Флориду.
В 1821 году Эндрю Джексон силой отторгнул от Испании Восточную Флориду.
В том же году США поддержали Мексику в войне за Независимость против Испании, что привело к отделению Мексики от метрополии. Правда мексиканцы недолго радовались, через 10 лет у них отторгнули Техас, а через 20 — и Техас, и Калифорнию.
В 1868 году поддержали восстание на Кубе, и вообще поддерживали кубинских сепаратистов, ну а под конец века, в 1898 году состоялась испано-американская война, результатом которой стало отторжение от Испании Филиппин, Кубы и Пуэрто-Рико.
Голландия:
В 1782 году банки Амстердама ссудили США 5-миллионный кредит (в гульденах) под 5% годовых для помощи в выплатах долгов. В долларах это составляло 2 миллиона.
В 1784 годы — выдали 2 миллиона гульденов, правда с повышенной ставкой в 9.2%.
В 1785-м — еще миллион гульденов.
Всего с 1782 по 1796 годы американцы взяли взаймы у голландцев 34 миллиона гульденов.
Займы шли один за другим. До 1815 года. Когда Америка отказалась платить по долгам. Заодно киданув через половой орган не кого-нибудь, а Натана нашего, Майера Ротшильда. Что заставило кого-то из Ротшильдов самолично ехать в Америку, выбивать долги. Говорят, именно на денежки этой евроейско-голландской семейки был учрежден второй государственный Банк США в 1818 году, после того, как первый благополучно сдох.
Карикатура 1778 года — "Как нам поделить американскую корову?" Британский лев спит, тогда как голландцы, французы и испанцы выстраиваются в очередь, чтобы доить американскую корову. Обезумевший англичанин стоит рядом, тогда как кто-то из "Сынов Свободы" (как вы помните, они косплеили под индейцев, одевая перья) отпиливает корове рога.
Франция вступает в войну за независимость
Вообще, решение Франции вступить в войну было очень тяжелым.
Начать с того, что сам Людовик XVI был... англофилом. Ему нравилась Англия, он ежедневно читал по-английски газеты, отчеты заседаний Парламента, он бредил морем, торговлей, в том числе и мировой.
Кроме того, он считает, что Франция достигла максимального территориального расширения, и дальнейшее расширение не имеет смысла.
Единственное что гложет — это позор 1763 года, вынесенный в одну калитку флот, и отказ от Канады и Индии.
В 1773 году уволенный Шуазель де Праслен пишет королю записку, которую можно назвать пророческой. Он говорит, что американские колонии в Америке бурлят, и что скоро они попытаются отделиться от Англии.
Проходит ровно полтора года — и слова Шуазеля полностью сбываются.
А госсекретари рядом разделились на две фракции. Одна считает, что надо вступать в войну с Англией. Вторая говорит, что надо сохранить статус-кво и не вмешиваться. В первую входят секретарь по иностранным делам Верженн, секретарь по флоту Сартин, секретарь военного ведомства Сен-Жермен. Вторую группировку возглавляет секретарь по финансам Тюрго, который говорит, что экономика Франции большой войны не выдержит.
Государственный секретарь Морепа говорит, что если Франция вступит в войну — то она решится на море. Несмотря на бодрые доклады морского министра Сартина французский флот слабее, нежели английский, поэтому в войну вступать есть смысл только совместно с Испанией. Соединение испанского и французского флотов дает полуторный перевес над Роял Неви.
Начинается осторожное зондирование испанской позиции. Король Испании Карл III тоже горит идеей реванша, а его министр Флоридабланка говорит условия вступления Испании в войну — это Гибралтар и Менорка.
В 1776 году в Париж прибывает представитель Континентального Конгресса Сайлас Дин.
Он произносит всего два слова — "Оружие и порох!" Без боеприпасов революция обречена на провал.
Людовик сомневается, и после мучительных раздумий все-таки решает помочь. Создается фиктивная компания, которую возглавляет Бомарше. Сначала в Америку идут три корабля, потом еще девять. Для защиты от английских каперов Бомарше покупает 64-пушечный "Гиппопотам", который переименовывает во "Фьер Родриге". К 1779 году торгово-транспортная компания Бомарше разрастается до 30 торговых и 10 военных кораблей. За два года поставляется до 50 тысяч мушкетов и ружей, 67 пушек, порох, ядра.
В декабре 1776 года в Париж прибывает Франклин. Он покорил дворянское окружение короля чуть более, чем полностью. Всех, кроме Людовика. Тот подозрительно относится к американскому эмиссару.
И тогда Франклин делает ход конем — он допускает утечку данных о компании Бомарше и роде ее деятельности. Англия в шоке. Лорд Норт приказывает полностью вооружить флот. Сартин, боясь попасть в ситуацию начала Семилетней войны, так же отвечает мобилизацией, во флот призываются 24 тысячи моряков. Офицеры эволюционной эскадры рвутся в бой, они многому научились, они разработали и отработали новую тактику, они готовы смыть позор 1763 года.
Новый министр финансов Неккер, поведя итог контрабандной торговли с американцами, констатирует, что взамен на вооружение и припасы через Мартинику и Гваделупу прошло колониальных товаров на 2 миллиона 275 тысяч ливров. И Неккер произносит роковую фразу — в случае войны он может взять достаточно кредитов, чтобы вести войну на них, не повышая налоги.
4 декабря 1777, приходит новость, которая звучит как удар грома. Одна английская армия — более 9000 солдат — сдалась со всей артиллерией у Саратоги, в северной части штата Нью-Йорк.
В Париже считают, что все это достигнуто благодаря поставкам французского вооружения. Крепнет мнение, что американцам удалось из милиции создать армию.
И тут же возникает страх, что шанс может быть упущен, сейчас англичане и американцы подпишут сепаратный мир, и... Франция останется с носом. А главный враг опять избежит ловушки. Идут срочные консультации с Голландией и Испанией. В срочном порядке собирается весь Совет Министров, и 30 января и 6 февраля 1778 года с американцами подписывается два соглашения. Первое — о свободе морей и свободной торговле с повстанцами. Второй — пока тайный — о скором вступлении Франции в войну с Англией.
20 марта 1778 года отношения с Британией прерваны, а Франклин официально принят в Версале. Война началась.
Примечания
1
Сыны свободы (англ. Sons of Liberty) — революционная американская организация, боровшаяся за самоопределение североамериканских колоний. Основана в 1765 году Сэмюэлем Адамсом. Одной из акций «Сынов свободы» стало «Бостонское чаепитие», в результате которого в Бостонской гавани был уничтожен груз чая, принадлежавший Английской Ост-Индской компании. Это событие, ставшее началом Американской революции, является символичным в американской истории.
(обратно)2
Сидор Артемьевич Ковпак (1887 — 1967) — командир Путивльского партизанского отряда (позднее — Сумского партизанского соединения, ещё позднее — 1-й Украинской партизанской дивизии), член ЦК КП(б) Украины, генерал-майор, дважды Герой Советского Союза.
(обратно)3
Александр Иванович Далидович (1905 — 1946) один из руководителей партизанского движения на территории Минской и Полесской областей в годы Великой Отечественной войны.
(обратно)4
Павловский Фёдор Илларионович (1908—1989) — участник советско-финской и Великой Отечественной войны, партизан, полковник, Герой Советского Союза.
(обратно)5
17 января 1942 года партизанские отряды А. И. Далидовича и Ф. И. Павловского внезапным нападением разгромили Копаткевичский гарнизон, в бою были убиты 17 гитлеровцев, захвачено большое количество оружия и боеприпасов.
(обратно)6
Джон Пол Джонс (англ. John Paul Jones, во время службы на российском флоте значился как Павел Джонес, 6 июля 1747, Керкубри, Шотландия — 18 июля 1792, Париж, Франция) — шотландский моряк, служивший в Великобритании, США и России. Наиболее известен участием в Войне за независимость США.
(обратно)7
Фёдор Васильевич Каржавин (1745—1812) — российский просветитель, путешественник, литератор. Незадолго до смерти получил чин надворного советника.
(обратно)
Комментарии к книге «Ты помнишь, как все начиналось?», Сергей Петрович Махов
Всего 0 комментариев