«О русской истории и культуре»

Чего нет в этой книге?

В этой книге нет слишком, к сожалению, частой и не всегда чистой филологической болтовни, когда та или иная даже дельная мысль тонет в потоке необязательных словес, действительно могущих посеять сомнение: не пустое ли место так называемые литературоведение и культурология, раз они допускают возможность такого количества общих мест.

С другой стороны, нет в этой книге и ложной — пугающей — глубокомысленности и теоретичности. Хотя и в этом случае обычно сопровождающая такое якобы глубокомыслие терминологическая перегруженность, часто произвольная или даже просто к случаю произведенная, лишь прикрывает те же общие места и скрывает отсутствие мысли.

Что есть в этой книге?

Книга А. М. Панченко содержит работы, во–первых, специальные, потому что они представляют специальное исследование строго определенных проблем, будь то русский стих XVII века или русская культура в эпоху петровских перемен. В то же время они специальны отнюдь не потому, что адресованы узким специалистам. В данном случае специализированность предполагает лишь то, что автор полно, дотошно, исчерпывающе, специально изучил проблему, но умеет погрузить в нее любого читателя, в том числе и совсем не «специализированного».

В книге действительно нет так называемых общих мест, то есть банальностей, не интересных никому, но есть общие мысли, интересные всем.

Вообще, книга насыщена мыслью. Мысль — главное, что наполняет и сопровождает всезнание каждой из избранных проблем. Она предстает то как обобщающий тезис, частная разработка, то как попутное замечание, подчас в придаточном предложении — мимоходом и между прочим. А раз так, то, естественно, автор стремится говорить просто и ясно, такую мысль обозначая, выявляя, к такой работе мысли приобщая.

Все это делает книгу академика А. М. Панченко чтением универсальным: и полезным для изощренного ученого знатока, и поучительным для начинающего филолога, и увлекательным для любого любознательного читателя — книгой для всех, кто хочет знать русскую культуру и способен о ней думать.

Николай Скатов