«Сосунок»

Александр Круглов

Сосунок

Трилогия участника Отечественной войны Александра Круглова включает повести "Сосунок", "Отец", "Навсегда", представляет собой новое слово в нашей военной прозе. И, несмотря на то что это первая книга автора, в ней присутствует глубокий психологизм, жизненная острота ситуаций, подкрепленная мастерством рассказчика.

Незабвенной Люсеньке -

жене и матери, человеку и гражданину -

посвящаю эту книгу.

До конца августа сорок второго по всему Кавказскому фронту шли непрерывные упорные бои. Фашисты рвались к нефти, к богатствам Советского Закавказья, Ближнего и Среднего Востока, на соединение с армией союзнической Турции.

В эту грандиозную операцию под кодовым названием "Эдельвейс" гитлеровцы бросили танков в девять раз больше, чем здесь было у нас, самолетов -- в восемь, артиллерии -- в два. И даже в солдатах был у них полуторный перевес.

(Из истории Великой Отечественной войны).

И дрогнули наши у небольшого горного городка Малгобек. И побежали -нервишки у кого послабей. Те в основном, которых лишь накануне второпях призвали в армию и сразу, не успев научить воевать, направили в маршевый полк; трехлинейку, подсумок с патронами в зубы -- и в бой.

На беду свою драпали вниз по овражку. Нарвались как раз на капэ.

Оттуда -- штабные.

-- Стой!-- во всю глотку.-- Назад!

Какое там... Бегут -- кто в одиночку, кто по двое, по трое, целыми группками. Что им штабные? Эти лишь пистолетами машут, кричат -- пусть не поместному, непонятно тоже, но все же привычно, по-русски. А немцы -- как лают: отрывисто, жутко, хуже собак. В полный рост в атаку идут, поливая из автоматов свинцом прямо от бедер, кромсают в ошметья снарядами, танками давят. Страшнее фашистов сейчас зверя нет.

И тогда из командного пункта (в три наката блиндаж, сверху слой сухого летнего дерна) выскочил сам комполка.

-- Назад!-- взревел.-- Убью! Ни шагу назад!

Все одно... Бегут ошалевшие, все позабыв, не чуя ног под собой.

И -- две шпалы в петлицах, высоченный, плотный и грузный, словно бетонная балка в плечах,-- подняв над головой "тэтэ", давай остервенело стрелять. Широкое, блином лицо его налилось, храп изо рта, трехэтажный яростный мат.

Видя, как решительно действует батя, и штабные последовали за ним. Особенно старался невысоконький, полненький, в новенькой шерстяной гимнастерке и очках на темных суетливых глазах.