«История Александра Македонского»

ББК 63

ББК 63.3(0)3 К32

Печатается по постановлению Редакционно-нздательского совета Московского университета

Квинт Курций Руф

К32 История Александра Македонского. С приложением со­чинений Диодора, Юстина, Плутарха об Александре /

Отв. редактор А. А. Вигасин. — М.: Иэд-во МГУ, 1993. — 464 с.

ISBN 5-211-02061-8

Перевод сочинения римского историка Квинта Курция Руфа, впер­вые опубликованный в 1963 г., заново отредактирован для настояще­го издания. Обширные приложения включают сочинения Диодора Сици­лийского, Юстнна н Плутарха об Александре Македонском. В публи­куемых текстах представлены различные версии драматических собы­тий, происходивших во время правления македонского царя, разноре­чивые оценки его личности.

Для широкого круга читателей.

0503010000—058 ББК 63.3(0)3

К-;- 71—93

077(02) — 93

Научио-художественное издание Квинт Курций Руф ИСТОРИЯ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО

С приложением сочинений ДИОДОРА, ЮСТИНА, ПЛУТАРХА об АЛЕКСАНДРЕ

Зав. редакцией Г. М. Степаненко. Редактор В. В. Михеева. Художественный редактор М. Ф. Евстафиева. Оформление художника j /Л С. Клейнарда \ Технический редактор Г. Д. Колоскова. Корректор И. И. Коновалова

ИБ № 6119

Лицензия ЛР № 040414 от 27.03.92 г. Сдано в набор 17.05.93. Подписано в печать 30.07.93. Формат 60X90/16. Бумага тип. № 1. Гарнитура литера­турная. Высокая печать. Усл. леч. л. 29,0. Уч.-изд. л. 32,76. Тираж 20 000 экз. Заказ Na 111. Изд. № 2580

Ордена «Знак Почета» издательство Московского университета. 103009, Москва, ул. Герцена, 5/7. Тннографня ордена «Знак Почета» нзд-ва МГУ. 119899, Москва, Воробьевы горы

ISBN 5-211-02061-8 © Издательство Московского университета, 1993.

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие (А. А. Вигасин) 6

Квинт Курций Руф ИСТОРИЯ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО 23

Комментарии (А, А, Вигасин, С. В. Новиков, А. В. Стрелков) 245

Библиография 272

Приложение

Сочинения ДИОДОРА, ЮСТИНА, ПЛУТАРХА об АЛЕКСАНДРЕ 275

Диодор

ИСТОРИЧЕСКАЯ БИБЛИОТЕКА. Книга XVII 276

(перевод М. Е. Сергеенко)

Юстин

ЭПИТОМА СОЧИНЕНИЯ ПОМПЕЯ ТРОГА

«Historiae Philippicae* 348

(перевод А. А. Деканского и М. И. Рижского)

Плутарх

АЛЕКСАНДР 3t7j

(перевод М. Е. Сергеенко)

ОБ УДАЧЕ И ДОБЛЕСТИ АЛЕКСАНДРА 429

(перевод Г, П. Чистякова и Э. Г. Юнца)

Указатель (А. А. Вигасин)

453

Предисловие

События царствования Александра Македонского — одна из наиболее знаменательных вех мировой истории. В течение всего лишь десятилетия была создана держава, равной которой до тех лор не знало человечество. Греко-македонские войска про­никли в отдаленные области Азии, о самом существовании ко­торых прежде не было никаких известий. Мгновенно расшири­лись рамки античного мира, и греческая культура распростра­нилась вплоть до Индии. Началась эпоха эллинизма — время синтеза культурных традиций Востока и Запада, когда возни­кает новое, космополитическое мировоззрение и подготавливает­ся почва для появления мировой религии. Огромный интерес в течение веков вызывал сам образ Александра — непобедимого полководца, отважного воина, мудрого правителя, прекрасного юноши, умершего в расцвете сил и славы.

Македонского царя сопровождали образованные греки, и вскоре после смерти Александра появились многочисленные сочинения о его великих походах. Некоторые из писателей мог­ли опираться на документальные материалы, прежде всего придворные дневники, так называемые «эфемериды». О харак­тере этого источника среди исследователей нет единодушия. Но в любом случае существенные расхождения между поздней­шими греческими историками даже в изложении последователь­ности событий показывают, что «дворцовый журнал» не был надежной основой всего повествования.

Вероятно, какая-то информация распространялась благода­ря письмам Александра матери и близким. Впрочем, вскоре пос­ле его смерти появились чисто литературные сочинения в фор­ме писем македонского царя н достоверные сведения стали об­растать фантастическими подробностями. Что из сохранивших­ся писем на самом деле принадлежит времени Александра — не всегда может быть установлено.

Официальную историю похода составлял Каллисфен, став­ший спутником македонского царя по рекомендации его учите­ля Аристотеля. Сохранившиеся фрагменты этого сочинения сви­детельствуют о том, что описание событий давалось в патети­ческом, приподнятом тоне и должно было льстить тщеславию великого полководца.

Некоторые из соратников Александра также оставили свои воспоминания. Его ближайший сподвижник Птолемей Лаг, ставший царем Египта, в своих мемуарах стремился прославить великого македонца, считая себя его законным наследником. Записки о виденном и слышанном оставили флотоводец Неарх,. архитектор Аристобул, царский кормчий Онесикрит и распоря­дитель двора Харет из Митилены. Некоторые из этих произве­дений имели характер связного литературного повествования, другие состояли из отдельных очерков. Одни авторы склонны к философствованию на общие темы, внимание других привлека­ли чудеса природы далеких стран, третьи бесхитростно описы­вали военные действия, ход битв и передвижения войск. Ни од-па из этих книг не дошла до нашего времени, но именно из них черпали информацию все те, кто позднее писал об Александре.

В период раннего эллинизма появился обширный труд в двенадцати книгах «Об Александре». Автор его, Клитарх, жил в Александрии и был сыном Динона, сочинителя персидской ис­тории. Судя по отзывам древних писателей, книга Клитарха бы­ла более похожа на роман, чем на строго историческое повест­вование. Она изобиловала описаниями фантастических приклю­чений и необыкновенных подвигов. Автор был склонен к пре­увеличениям разного рода: если битва, то со слонами, если по­беда — с грудами трупов и реками крови. В этом смысле со­чинение Клитарха полностью отвечало литературным вкусам публики эллинистического времени с ее тягой к необычайному, к эффектам, драматизму, крайнему напряжению страстей. Об­разованные греки, а затем и римляне иногда посмеивались над напыщенным стилем писателя и его склонностью к небылицам, однако Клитарх имел устойчивую популярность. Еще в I в. н.э. Плиний Старший в «Естественной истории» (X, 136) называл его «знаменитым автором». Как увлекательное чтение книга Клитарха затмила и вытеснила более раннюю мемуарную лите­ратуру, принадлежавшую непосредственным участникам похода.

В эллинистическое время имя Александра было в высшей степени актуально: ведь к нему возводили свое происхождение династии Египта, Сирийского царства, Македонии и других го­сударств, возникших в результате распада его державы. Рим­ские завоевания в Средиземноморье также вызывали в памяти деяния Александра. Некоторые писатели тогда задавались ри­торическими вопросами типа: что было бы, если бы Александру пришлось сражаться с римскими легионами? Другие вспомина­ли исторический анекдот о том, как разбойник ответил Алек­сандру, что различие между ним и царем не в целях, а лишь в масштабах деятельности.

Борьба за власть между полководцами в конце республики придала образу Александра новую значимость. Практически каждый из них — Помпей и Цезарь, Антоний и Октавиаи — стремился подражать знаменитому завоевателю мира. Отзвуки александровской традиции проявляются и в самом оформлении власти — уподоблении военных экспедиций римлян мифическим походам Отца Либера и Геркулеса. С другой стороны, судьба Александра давала богатейшую пищу для философских рассуж-

7

дений о непрочности человеческих успехов, а также для споров о том, что именно является нх основой — достоинства и доб­лесть самого человека или изменчивое счастье. Общие понятия морали — жестокость и милосердие, гордыня и смирение — ста­новились предметом обсуждения ораторов, философов, истори­ков на примерах из жизни великого македонца.

Сохранилось пять основных античных исторических произве­дений об Александре, они принадлежат Плутарху, Арриану, Курцию Руфу, Юстину и Диодору. Наиболее раннее из них — «Историческая библиотека» Диодора Сицилийского в 40 кни­гах. XVII книга целиком посвящена походам Александра Маке­донского. «Историческая библиотека», написанная в I веке до и. э., была своего рода попыткой изложения всеобщей истории. Автор не претендовал на самостоятельный и глубокий анализ событий, но ои добросовестно пересказывал наиболее автори­тетные труды древних писателей. Основное значение этого ис­точника заключается в том, что он донес до нас фрагменты бо­лее ранней исторической традиции. Вопрос о том, каких именно авторов использовал Диодор при составлении XVII книги, не может быть окончательно решен, ибо сам он их не называет. В качестве одного из основных предполагается Клитарх, назы­вают также Аристобула, Неарха, Онесикрнта. Известный анг­лийский исследователь В. Тарн выдвинул гипотезу о том, что в распоряжении Диодора было какое-то анонимное сочинение грека, служившего наемником в войске персидского царя.

История Александра является лишь частью обширного труда Диодора и никакой особой тенденции в его описаниях не чувст­вуется. Однако в целом историк хотя и не замалчивает жесто­кости царя, исходит из того, что «победителей не судят», — по существу, великий полководец вне какой-либо моральной оцен­ки. Он, как божество или древний герой, которому дозволяются любые пороки.

На рубеже и. э. во времена Августа Помпеи Трог также со­ставил обширное сочинение по всеобщей истории «Historiae Philippicae» в 44 книгах. Оно сохранилось до наших дней лишь в кратком изложении, принадлежащем писателю II или III в. Марку Юниану Юстину. В XI н XII книгах содержится описа­ние истории Александра. Предполагается, что основными источ­никами при написании этой части труда послужили сочинения Клитарха и, может быть, Тимагена, александрийского грека, жившего во времена Августа. Некоторые сообщения Помпея Трога представляют особую ценность как уникальные и досто­верные свидетельства. Общая идея историка о том, что захват­ническая политика с целью создания обширной империи ведет к общей порче нравов, сказывается и в изложении судьбы и деятельности Александра. Последнего он нередко изображает жестоким тираном.

Особым довернем современных историков пользуется Флавий Арриан, живший во II в. В отличне от Помнея Трога и некото-8

|ux других писателей эллинистическо-римской эпохи он стре­мился следовать древним образцам классической греческой ис­ториографии. Составляя «Анабасис Александра», он явно под­ражал знаменитому «Анабасису» Ксенофонта. Арриан занимал индные государственные и военные посты, был консулом, уп­равлял провинцией Каппадокия при императоре Адриане. Все это обеспечило ему необходимую эрудицию в практических де­лах — она проявляется прежде всего в профессиональном опи­сании военных операций. Стараясь дать объективное и выверен­ное изложение фактов, историк обращался к самым ранним ис­точникам об Александре, сочинениям его спутников в походе, — главным образом Птолемея и Аристобула. Сравнивая их описа­ния, он вносил в свой труд лишь то, что казалось наиболее правдоподобным.

Сведения легендарного характера, явные выдумки, сочинен­ные с целью польстить царю, Арриан излагал редко и с оговор­ками как недостоверные. Но и достоверных фактов было у не­го достаточно, чтобы дать самую высокую оценку македонскому царю: ведь ни с кем ни у греков, ни у варваров нельзя его сравнить по величию подвигов. Дополнением к «Анабасису» служит небольшой труд «Индика», содержащий описание Ин­дии и возвращения греко-македонских войск из похода.

В отличие от указанных авторов Плутарх (II в.) писал не историю, а биографию, и это им прямо подчеркивается. Знаме­нитые слова о том, что «ничтожный поступок, слово или шутка лучше обнаруживают характер человека, чем битвы, в которых гибнут десятки тысяч, руководство огромными армиями и оса­ды городов», предваряют именно жизнеописание Александра. Плутарх знал литературу весьма широко — от Каллисфена до-писателей своего времени. Он любил своего героя. Великий полководец превращается у него в философа на троне, достой­ного ученика Аристотеля, никогда не расстающегося с «Илиа­дой» Гомера.

Тема для риторических упражнений: чему главным образом обязан Александр своими успехами — собственным достоинст­вам или судьбе — получает разработку в юношеском сочине­нии Плутарха «О судьбе и доблести Александра». Любопытно отметить, что самая трактовка фактов в разных трудах писате­ля далеко не идентична — многое меняется не только в резуль­тате эволюции его взглядов, но и в соответствии с целями и жанром литературного сочинения.

На латинском языке единственное сохранившееся произве­дение, посвященное Александру Македонскому, принадлежит Квинту Курцию Руфу. Оно соединяет в себе особенности как историографического, так и биографического жанра.

Еще в эллинистическую эпоху в Александрии Египетской начал складываться так называемый «Роман об Александре», приобретший затем самую широкую популярность. В этом про­изведении, приписанном молвою Каллисфену, причудливо сме-

9

шались как детали подлинной истории, сохраненные мемуарис­тами, так и старинные баснословия, раскрашенные народной фантазией. В романе одним из главных героев стал легендарный египетский царь Нектанеб, который с помощью магии проник к Олимпиаде, после чего она родила Александра. Впоследствии он будто бы погиб от руки собственного сына. Роман впитал в себя многочисленные выдумки и преувеличения писателей типа Клитарха, фольклорные мотивы. Рассказы, восходившие к вос­поминаниям участников похода, — о слонах, амазонках, не­обычайных богатствах, удивительных обычаях и чудесах при­роды Востока — соединялись с более древними преданиями, да­же мифами, о песьеглавцах и людях-птицах, обитающих на са­мом краю Ойкумены. В конце античности, когда рационализм уступил место увлечениям мистикой и всевозможными суеве­риями, этот роман получил широкое распространение. Он был переведен на различные языки: латинский, армянский, сирий­ский, эфиопский. В средневековой Европе появились многочис­ленные обработки «Александрии». Александр превратился в благородного рыцаря, а его единоборство с Дарием напомина­ло турнир.

На Востоке Александра (Искандера) также воспринимали как своего эпического героя, царя и миродержца, законного на­следника Дария. Помимо безымянных и устных версий «Романа об Александре» сочинялись авторские обработки сюжета — до­статочно назвать имена таких поэтов, как Низами и Навои. Слава Александра охватила более обширные пространства, чем некогда сама держава. В трактовке его образа немаловажную роль сыграла и написанная Квинтом Курцием Руфом «История Александра Македонского».

При анализе этого сочинения приходится опираться почти исключительно на сам текст: другой информации практически нет. Никто из античных писателей его прямо не упоминает и не цитирует. В свою очередь и Курций обходится почти без ссы­лок, поэтому вопрос об источниках остается открытым. Из ав­торов, писавших об Александре, он называет лишь Клитарха, Птолемея и Тимагена. Сам набор показателен, ибо только Пто­лемей был непосредственным участником событий. Многие ис­следователи полагали, что Курций преимущественно (и едва ли не исключительно) основывался на сочинении Клитарха. Однако это мнение вряд ли может быть принято — ведь даже ссылка на последнего (IX, 5, 21) сопровождается его критикой и упре­ками в легкомыслии.

Курций, несомненно, был человеком начитанным — об этом свидетельствуют и стиль повествования, и часто встречающиеся литературные реминисценции. Поэтому кажется вполне вероят­ным, что он был знаком с различными трудами об Александре. Можно лишь утверждать, что, в отличие от Арриана, он вряд ли последовательно выбирал наиболее ранние и достоверные ис­точники. Сам характер его задач не требовал настоящей рабо-10 ты исследователя. Курций ориентировался не столько на наи­более надежных авторов, сколько на самых популярных. И именно поэтому у него легче найти совпадения с Диодором и Номпеем Трогом (Юстином), нежели с тем же Лррианом (и да­же Плутархом). Возможными кажутся прямые заимствования из Диодора и Помпея Трога, хотя обычно речь должна идти скорее об общих источниках названных писателей.

Текст «Истории Александра Македонского» Курция Руфа порою оставляет впечатление мозаичности, и в нем обиаружи-паются целые фрагменты, заимствованные из той или иной традиции (антимакедонской либо восходящей к Птолемею, Каллисфену или другим авторам). Куски эти иногда существу­ют относительно самостоятельно и мало связаны друг с другом сквозной идеей или тенденцией. Проверка сообщаемых фактов, видимо, осуществлялась весьма эпизодически, и ей не придава­лось серьезного значения (за редкими исключениями, как, на­пример, сравнение данных Клитарха о Птолемее с воспомина­ниями самого Птолемея). Видимо, перефразируя известные сло­ва Геродота, Курций (IX, 1, 34) заявляет, что он записывает бо­лее то, во что сам верит, и отнюдь не настаивает на подлиннос­ти всего, что внес в свое сочинение из старинных книг.

Автор обладал весьма смутными представлениями по гео­графии и нередко черпал сведения из устаревших пособий (у пего встречаются такие утверждения, которые бытовали лишь до походов Александра — у Ктесия и Аристотеля). Так, он по­рою не различает Тигр и Евфрат (IV, 9), Каспийское море упо­минает наряду с Гирканским (VII, 3, 21), хотя эти наименова­ния обозначают одно и то же, от гирканцев отличает барканцев (III, 2, 5—6), в то время как уже Эратосфен знал, что это лишь разные транскрипции одного слова.

Правда, и в самых грубых ошибках Курция иногда усматри­вается, что он скорее был неспособен согласовать разнородную информацию, чем проявлял простую небрежность. В качестве примера можно привести его указание, будто Арахосия нахо­дится неподалеку от Понта. Дело в том, что древние географы, не имея подлинного представления об Аральском море, получа­ли все же некоторые сведения о нем. Сырдарью (Яксарт) они отождествляли с Доном (Танаисом) и рассматривали как гра­ницу между Европой и Азией. Вот почему у Курция появилось представление о том, что море, куда впадает Танаис, следует считать Черным или Азовским (Понт, Боспор — VI, 2, 13). Ски­фы, обитающие в Причерноморье, естественно отождествлялись автором с саками, которые населяли правобережье Яксарта (VII, б, 12; VII, 4, 7 и др.). Отсюда и высказывания Курция о том, что в Бактрии дуют ветры с Понта (VI, 4, 27), а у Боспо-ра живут хорасмии (хорезмийцы) (VIII, 1, 7). Вероятно, не все объясняется «чисто римским пренебрежением к геогра­фии», о котором ядовито пишут современные исследователи.

Странности встречаются и в описании военных действий.

1!

человека, характер которого обрисовал Тацит. Впрочем, в этом принцепсе предлагали видеть и Клавдия, и самого Нерона.

Имя Квинта Курция Руфа содержится также в списке знаме­нитых риторов середины I в. у Светония. Учитывая указанные выше особенности стиля «Истории Александра Македонского», можно было бы думать, что Светоний имел в виду ее автора. Тацит, так резко отзывающийся о морали и административной деятельности Курция Руфа, тем не менее признает его «острый ум». Но можно ли предполагать, что ум и образованность по­могли столь блестящей карьере и профессиональный учитель красноречия стал политиком?

Конечно, идентификация всех трех персонажей, носивших имя Курций Руф, остается лишь предположением. Но в любом случае речь должна идти о датировке жизни писателя I в. и. э. И кажется странной мысль о том, что в середине I в. жили три разных Курция Руфа: историк, политик и ритор, а в предшест­вующее и последующее время лиц, носящих такие имена, не за­свидетельствовано. Общая тональность «Истории Александра Македонского» с ее восхвалениями царя и героя и одновремен­но с сожалениями о недостаточной умеренности правителя, ко­торый должен был бы чтить отеческие нравы и не нарушать общественной свободы, соответствует идеологии и политичес­кой ситуации ранней империи.

Особого успеха книга не имела ни в античности, ни в ран­нем средневековье. Самые ранние из сохранившихся рукописей относятся к IX—X зв. Все они имеют одни и те же пропуски: отсутствуют первые две и начало третьей книги, конец пятой и начало шестой, значительные лакуны имеются в дееятой. По­этому следует думать, что все рукописи восходят к одному про­тографу, случайно сохранившемуся от античного времени. Оби­лие рукописей каролингской эпохи свидетельствует о заметном оживлении интереса к забытому автору. В X в. Эккхард делает выписки из «Истории Александра Македонского», влияние ее отмечают в биографии Карла Великого. На Курция ссылается Иоанн Салисберийский (XII в.). В XIII в. епископ Филипп Вальтер написал поэму об Александре, значительная часть ко­торой прямо заимствована из Курция.

Еще большее внимание «История Александра Македонско­го» привлекает в эпоху Возрождения, когда она постепенно приходит на смену рыцарскому роману, средневековой «Алек­сандрии». Сохранилось предание о том, что в 1458 г. король Арагона и Наварры Альфонс V страдал от тяжкой болезни и никакие лекарства ему уже не помогали. Но он взял «Историю Александра Македонского» и так увлекся чтением, что выздо­ровел. И король воскликнул: Vivat Curtius sospitator meus! «Да здравствует Курций, спаситель мой!» В 1470 г. в Венеции вышло первое печатное издание книги. Тогда же делались пер­вые попытки дополнить утерянные части сведениями, почерпну­тыми из сочинений других античных авторов.

20

Комментированное издание подготовил в 1519 г. зкаменк iM Роттердамский. К Курцию наконец-то пришла настояЛ

ш. М. Монтень называл его «самым знаменитым нз истЛ Александра» и хвалил за красоту языка и живость и^-пи. «История Александра Македонского» была любщЛ

тем кардинала Ришелье при осаде Ларошели. Не случ^Ч . чу было посвящено французское издание книги 1639 г. ^

В XVI—XVII вв. появилось около ста изданий «Исто* Александра Македонского». Курция сравнивали с Гомером, А пи так же воспевал подвиги Александра Великого, как тот од " смсртнл Ахилла. Он считался одним из самых блистателО5, ленинских авторов наряду с Титом Ливием, а среди всех пЛ Н'лсй античности соперничал по славе разве что с Плутар^-По мотивам «Истории Александра» сочинялись пьесы, имев^'. шумный успех (преимущественно во Франции). Было нечто ^ игральное уже в драматическом характере самого латинск^-к1 кета. Читателям и зрителям той поры его дидактика нек-З .'inch искусственной, страсти преувеличенными, а риторичее^' стиль напыщенным. Видимо, сама эстетика Курция оказа.^ близка барочному XVII в. Возможно, его мораль и политиче^ философствование также отвечали вкусам эпохи, когда ск^ дынался европейский абсолютизм. "9-

Особый успех выпал на долю французского перевода L пня, выполненного Клодом Вожела. Первоклассный стили^ штор рассуждений о французском языке, он работал над И тридцать лет — с 1620 по 1650 г. Опубликован был пер^1 л ишь посмертно, в 1653 г., а затем выдержал более сорока^ 1,-ший и в течение века оставался классическим образцом фр.4, нузской прозы. Эту книгу изучали в школах, она оказала щ} пне на несколько поколений французских писателей. Говори* иго перевод Вожела так же неподражаем, как сам Алексао и,тл непобедим. Старинные словари французского языка cofi кат цитаты из перевода Курция на каждой странице. ОнЛ 700 г. Французская академия подготовила обширный koml0 |.'|рий языка перевода Вожела. Лишь Расин удостоился raj же чести. 11

Не без влияния Франции переводы Курция стали появля?. п в других странах, в том числе в России. На титульном л к* первого русского издания значилось: «Книга Квинта КурВДц* .челах содеянных Александра Великого царя македонского, J реведена повелением царского величества с латинского язи па российский лета 1709 и напечатана в Москве того же ле^' чктоврии месяце». Таким образом, инициатором издания Петр Первый. В середине XVIII в. известный ученый и писа^ /гепан Крашенинников выпустил свой новый перевод, э'-\\} переиздававшийся. Об этой работе Н. М. Карамзин писал ^ о переводе «совершенном и классическом», который «и тен^ имеет цену свою, по крайней мере в сравнении с другими тм| подами латинских авторов». Квинт Курций Руф, таким о'..

зом, внес свою лепту в развитие не только французского, но и русского литературного языка.

Комментирование Курция, начатое еще в XVI столетии, ус­пешно продолжалось в прошлом веке. Появлялись новые изда­ния, в том числе критические, научные переводы, полный сло­варь к тексту «История Александра Македонского». Отрывки из нее регулярно помещались в латинских хрестоматиях. Книга стала предметом монографического исследования Доссона. Од­нако оценка Курция заметно менялась. Развитие критического метода исследования способствовало дискредитации его как ис­торика, а изменение литературных вкусов привело к тому, что о нем стали отзываться с пренебрежением. Его стали назы­вать дилетантом, который интересуется вовсе не предметом, а лишь тем, какое он производит впечатление на публику. С точ­ки зрения Вилламовиц-Меллендорфа, это сочинение — просто легкое чтение, а по мнению Э. Шварца, само по себе оно вовсе не заслуживает серьезного отношения. Немецкие антиковеды конца XIX ~ начала XX в. были заняты главным образом воп­росом о том, как расчленить «Историю Александра Македонско­го» на части и найти те эллинистические источники, из которых механически заимствуется каждый фрагмент. Основную часть «Истории Александра» приписывали Клитарху, а отрицатель­ные характеристики македонского царя считали восходящими к Тимагену. На все это было затрачено много труда и остроумия, однако изучение собственно текста как целого таким образом вряд ли серьезно продвинулось вперед.

Отношение к Курцию меняется. Современные исследователи начинают осторожно отмечать известные литературные достоин­ства его труда, находят в нем большую степень самостоятель­ности, нежели было принято считать раньше. Он остается и од­ним из основных источников по эпохе Александра, и весьма ко­лоритным памятником римской литературы времени раннего принципата.

* *

Перевод, впервые опубликованный в 1963 г., был выполнен на кафедре древних языков исторического факультета Москов­ского университета: III книгу перевели К. А. Морозова и И. А. Миронова, IV—V: IX—X книги — В. С. Соколов п А. Ч. Коз а ржевский, VI книгу — И. А. Миронова, VII книгу — Д. А. Дрбоглав, VIII книгу —. А. Ч. Козаржевскнй. Сверку пе­ревода провела О. В. Смыка.

Комментарий принадлежит А. В. Стрелкову (книги III—IV, 11), С. В. Новикову (IV, 12—VIII, 4), А. А. Вигасину (VIII, 5—X).

Изображения Александра воспроизводятся преимущественно по изданию: Bernoulli J. J. Die erhaltenen Darstellungen Alexanders des Grossen, Munchen, 1905. Некоторые из них лишь по традиции связываются с именем великого македонца.

Л. Л. Вигасин

Квинт Курций Руф

ИСТОРИЯ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО

КНИГА III

ГЛАВА 1

ежду тем Александр, отправив Клеандра с ® деньгами, чтобы привести солдат из Пелопон-

неса, и уладив дела в Ликии и Памфилии, подвел войско к городу Келенам. 2. Посреди города в то время протекала река Марсий, прославленная в греческих легендах. 3. Эта река берет начало на самой вершине горы, с большим шумом низвергает свои воды на стоящую внизу скалу, затем, растекаясь, орошает прилегающие поля, оставаясь про­зрачной и несущей только свои воды. 4. Вот почему цвет ее во­ды, подобный цвету спокойного моря, дал основание для поэти­ческого вымысла, будто бы нимфы, полюбившие эту реку, пре­бывают здесь на скале. 5. Пока она течет по городу, она сох­раняет свое название, но там, где она вытекает за пределы его п катит воды с большой силой, ее называют Ликом. 6. Итак, Александр вошел в город, оставленный жителями; намереваясь взять приступом крепость, в которую они убежали, он посылает туда вестника сказать им, что если они не сдадутся, то претер­пит крайние бедствия. 7. Те приводят вестника к башне, выдаю­щейся своим расположением и укрепленной, предлагают ему посмотреть, какова ее высота, и передать Александру, что он и местные жители по-разному расценивают укрепления города: они считают их неприступными, а в крайнем случае готовы уме­реть по долгу верности. 8. Впрочем, когда они увидели, что кре­пость осаждена и что у них с каждым днем становится все меньше запасов, они, заключив перемирие на 60 дней, обещали сдать город, если в течение этого времени Дарий не придет им на помощь; так как никакой помощи прислано не было, в наз­наченный день они сдались царю.

9. Затем приходят послы от афинян с просьбой вернуть им пленных, захваченных у реки Граник. На это Александр отве­тил, что по окончании войны с персами он прикажет возвра­тить своим не только этих, но и остальных греков. 10. Сам же

23

s/ss ТсРрнторня монархии /у/у Александра Македон-

Путь Александра

X Места сражении

Персидская царская дорога

Городя, оеновгшные Александрам

,ександрич Крайняя (Эсхага.)

'аракз'н'ла

Wn-ксандр, угрожая Дарию, о котором ои узнал, что тот еще не |ц'|мчцел Евфрат, собирает отовсюду войска, чтобы вступить в голь опасную войну со всеми своими силами. 11. Во Фригии, n*|)c:t которую Александр вел войско, было больше сел, чем го-' иродов. 12. Там же находился прославленный в то время дво­рец. Мидаса. Название города —1 Гордий; через него протекает реки Сангарий, и он находится на одинаковом расстоянии от 11|)Птнйского и Киликийского морей. Здесь, между этими моря­ми, как мы знаем, самое узкое место Азии, так как и то и дру­гие море сдавливают землю, создавая теснины. 13. Хотя Азия и 'пединена с континентом, но большей частью окружена водой н схожа с островом; и если бы не было этого перешейка, то они слились бы друг с другом. 14. Александр, подчинив город чшей власти, вступает в храм Юпитера. Там он увидел колес-ннну, на которой, как утверждают, ездил Гордий, отец Мидаса. Mn;i по своему убранству ничем не отличалась от самых деше-Ш.1 х, наиболее распространенных. 15. Примечательным было яр­мо, стянутое многочисленными узлами, спутанными между со-оой и скрывающими связи. 16. Когда жители города сообщили Александру, что, по предсказанию оракула, Азию покорит тот, hm развяжет этот запутанный узел, им овладело страстное же-нппие выполнить то, что предсказано. 17. Вокруг царя собра­лась толпа фригийцев и македонцев: первые напряженно ждили, а вторые испытывали страх из-за безрассудной само­умеренности царя. И действительно, ремень был так плотно снизан узлами, что было невозможно ни рассчитать, ни разгля­деть, где начинается и где кончается сплетение. Попытки царя развязать узел внушали толпе опасение, как бы неудача не ока­залась плохим предзнаменованием. 18. Долго и напрасно про-ипзившись с этими запутанными узлами, царь сказал: «Безраз­лично, каким способом будут они развязаны», и, разрубив все узлы мечом, он тем самым не то посмеялся над предсказанием оракула, не то выполнил его. 19. Затем, решив захватить Да­рий, где бы тот ни был, чтобы иметь прочный тыл, он поручил Лмфотеру командование флотом у берегов Геллеспонта, а Ге-гелоху — сухопутными войсками, чтобы освободить от вражес­ких гарнизонов острова Лесбос, Хиос и Кос. 20. Им было выда­но на военные расходы 500 талантов, а Антипатру и защищав­шим греческие города послано 600 талантов. От союзников царь потребовал, согласно договору, прислать корабли для охраны Геллеспонта. 21. Александр еще не знал тогда о смерти Мем-пона, внушавшего ему большие заботы, так как Александр по­нимал, что все будет легко выполнить, если не помешает Мемнон.

22. И уже он прибыл в город Анкиру, откуда, произведя подсчет своим войскам, выступает в Пафлагонию. По соседству с ней жили генеты, от которых, как думают, происходят вене­ты. 23. Вся эта страна покорилась царю; дав заложников, жи­тели ее добились, чтобы их не принуждали платить подать, ко-

25

торой они не платили даже персам. 24. Во главе этой страны был поставлен Калат, а сам Александр, приняв только что при­бывшие из Македонии войска, направился в Каппадокию.

ГЛАВА 2

1. Дарий, узнав о смерти Мемнона и, естественно, обеспоко­енный, лишившийся всякой надежды, решил сам сразиться с Александром: он осуждал все совершенное его полководцами, будучи убежден, что многим из них недоставало усердия и всем — удачи. 2. И вот, расположившись лагерем у Вавилона, чтобы солдаты с большим усердием начали войну, он выставил напоказ все свои силы и, построив укрепление вместимостью в 10 тысяч вооруженных воинов, начал производить подсчет вой­скам по примеру Ксеркса. 3. От восхода солнца до ночи отря­ды, как было приказано, входили в укрепление. Выходя оттуда, они заняли равнины Месопотамии; конница и пехота, казавшие­ся бесчисленными, заставляли думать, что армия больше, чем на самом деле. 4. Персов было 100 тысяч, из них 30 тысяч всадников, миднйцев — 10 тысяч всадников и 50 тысяч пехо­тинцев. 5. Барканцев было 2 тысячи всадников, вооруженных двусторонними секирами и легкими щитами, очень похожими на цетры, за ними следовало 10 тысяч пехоты с таким же воо­ружением. 6. Армяне послали 40 тысяч пехотинцев вдобавок к их 7 тысячам всадников. 7. Гиркаицы набрали 6 тысяч отлич­ных, как у всех этих племен, всадников, прибавив к ним тысячу тапуров. Дербики снарядили 40 тысяч пехотинцев, у большин­ства из них были копья с медными или железными наконечни­ками, у некоторых же — древки, обожженные на огне; их со­провождали 2 тысячи всадников из того же племени. 8. С Кас­пийского моря прибыло 8 тысяч пехотинцев и 200 всадников. С ними были и другие, неизвестные племена, выставившие 2 ты­сячи пехоты и вдвое больше конницы. 9. К этим силам прибави­лось 30 тысяч греческих наемников, воинов во цвете лет. Спеш­ность помешала собрать бактрийцев, согдийцев, индов и другие живущие у Красного моря племена, названия которых не знал и сам царь.

10. Менее всего у него ощущался недостаток в количестве солдат. Радуясь столь многочисленному войску и слушая при­дворных, воспламенявших, как обычно, своей лестью его на­дежды, он обратился к афинянину Харидему, опытному в во­енном деле и ненавидевшему Александра за свое изгнание из Афин по его приказу, и стал расспрашивать его, не считает ли он его достаточно сильным, чтобы раздавить врага. 11. Но Ха-ридем, забывший о своем положении и гордости царя, ответил: «Ты, может быть, не захочешь выслушать правду, но если не теперь, то в другой раз я не смогу уже ее высказать. 12. Эта столь вооруженная армия, состоящая из стольких народов со всего Востока, оторванных от своих очагов, может внушать 26 tipax своим соседям: она сверкает золотом и пурпуром, пора-жмет богатством вооружения, которое невозможно представить и'Пе, не увидев собственными глазами. 13., Македонское же шни'ко, дикое и без внешнего блеска, прикрывает щитами и мни.ими неподвижный строй и сомкнутые ряды крепких воинов. . Мот прочный строй пехоты они называют фалангой: в ней во­ни стоит к воину, оружие одного находит на оружие другого. Фхпннга обучена по первому же знаку идти за знаменами, сох-рпиям ряды. 14. Солдаты исполняют все, что им приказывают: 1 пиротивляются, окружают, переходят на фланги; менять ход Чыжения они умеют не хуже полководцев. 15. И не думай, что ii.s влечет жажда золота и серебра: эта дисциплина до сих пор крепка, ибо создана бедностью: постелью уставшим служит зем-|ц, еды им достаточно той, которую они раздобудут; а время и\ сна — неполная ночь. 16. А фессалийскую, акарнанскую и нолийскую конницу, эти непобедимые в сражении отряды, раз-иг отразят пращи и обожженные на огне копья? Тебе нужны равноценные им силы: ищи их для себя в той земле, которая их породила, пошли твое золото и серебро для найма солдат». 17. Дарий по характеру был мягким и отзывчивым, но счастье «шето портило его податливую натуру. И вот, не снеся правды, он приказал увести иа казнь преданного ему гостя, давшего столь полезный совет. 18. Грек, не забывший и тогда о своем сиободном происхождении, сказал: «Уже готов мститель за мою смерть, за пренебрежение моим советом тебя накажет тот, про­шв которого я предостерегал тебя. А ты, будучи самовластным миром, так быстро изменился, что послужишь потомкам приме­рим того, как люди, ослепленные удачей, забывают о своей природе». 19. Едва он произнес эти слева, как слуги по прика­зу царя задушили его. Но потом к царю пришло позднее раская­ние, и, признав, что грек говорил правду, он велел похоронить и с почетом.

ГЛАВА 3

[. Тимод, сын Ментора, был доблестным юношей. Ему царь приказал принять от Фарнабаза командование всеми инозем­ными войсками, на которые царь больше всего надеялся, чтобы использовать их во время войны. Самому же Фарнабазу царь передал высшие полномочия, которыми ранее наделил Мемно-n;i. 2. Под действием постоянных забот царя стали даже во вре­мя сна беспокоить угрожающие видения, вызываемые его тре­ногой или пророческими свойствами души. 3. То ему снилось, Ьудто лагерь Александра сверкает ослепительным светом, то Оудто Александра привели к нему в таком же одеянии, какое рппыне носил он сам, то будто, проезжая верхом по Вавилону, Александр вместе с коием вдруг исчез с его глаз. 4. Еще н предсказатели усиливали его беспокойство разными истолкова­ниями его снов. Одни говорили, что это хорошее предзнаменова­ние, так как вражеский лагерь горел и Дарий видел Александ-

27

pa, снявшего царскую одежду и приведенного к нему в обыч­ной одежде персов. 5. Другие толковали это иначе: блеск ма­кедонского лагеря предсказывает успех Александру, а что ему предназначено владеть Азией бесспорно доказывалось тем, что Дарий был в такой же одежде, когда его провозгласили царем. 6. Как всегда бывает, беспокойство напомнило и старые проро­чества. Вспомнили, что Дарий в начале царствования приказал изменить форму персидских ножей для акинака по образцу гре­ческой, а халдеи тогда же объявили, что власть над персами перейдет к тем, оружию которых ои подражает. 7. Впрочем, Да­рий, радуясь и благоприятным толкованиям предсказателей, которые разглашались в народе, и видениям своих снов, прика­зал перенести лагерь поближе к Евфрату.

8. У персов был древний обычай не отправляться в путь до восхода солнца. Сигнал к выступлению давали из царского шатра, когда уже совсем рассветало. Над шатром, откуда все могли его видеть, поднималось сверкающее отражение солнца на стекле. 9. Походный строй был таков. Впереди на серебря­ных алтарях несли огонь, который у персов считается вечным и священным. Маги пели древние гимны. 10. За ними следовали 365 одетых в пурпурные плащи юношей, по числу дней года, так как и у персов год делился на столько же дней. 11. Затем белые кони везли колесницу, посвященную Юпитеру, за ней следовал конь огромного роста, называемый конем Солнца. Зо­лотые ветви и белые одеяния украшали правящих конями. 12. Недалеко от них находились 10 колесниц, обильно украшен­ных золотом н серебром. За иимн — всадники 12 племен в раз­личных одеждах и по-разному вооруженные. 13. Далее шли те,, кого персы называют «бессмертными», числом до 10 тысяч, ни у кого больше не было столь по-варварски пышной одежды: у них были золотые ожерелья, плащи, расшитые золотом, и туни­ки с длинными рукавами, украшенные драгоценными камнями. 14. На небольшом расстоянии шли так называемые «родичи ца­ря» числом до 15 тысяч. Эта толпа с ее почти женской роскошью в нарядах выделялась больше пышностью, чем красотой воору­жения. 15. Следовавшие за ними придворные, которые обычно хранили царскую одежду, назывались копьеносцами. Они шли перед колесницей царя, в которой он возвышался над осталь­ными. 16. С обеих сторон колесница была украшена золотыми и и серебряными фигурами богов, на дышле сверкали драгоцен­ные камни, а над ними возвышались две золотые статуи, каж­дая в локоть высотой: одна — Нина, другая — Бела. Между ними находилось священное золотое изображение, похожее на орла с распростертыми крыльями. 17. Одежда самого царя пре­восходила роскошью все остальное: пурпурная туннка с вы­тканной посредине белой полосой; 18. плащ, расшитый золотом, с золотыми же ястребами, сходящимися друг с другом клювами, по-женски опоясанный кушаком. Царь подвесил к нему акинак в ножнах, украшенных драгоценными камнями. 19. Головной 28

,) царя, называемый персами «кидарис», украшали фиолето-с белым завязки. 20. За колесницей шли 10 тысяч копье-|,ев с богато украшенными серебром копьями и стрелами с 11'ыми наконечниками. 21. Около 200 приближенных вель-: следовало справа и слева от царя. Их отряд замыкал i ысяч пехотинцев в сопровождении 400 царских коней. 22. За

и mi на расстоянии одного стадия колесница везла мать царя 1 шнгамбис, в другой колеснице была его жена. Толпа женщин и I конях сопровождала цариц. 23. За ними следовали 15 пово-

пазываемых гармаксами: в них находились царские дети, юспитатели и множество евнухов, вовсе не презираемых у ; народов. 24. Далее ехали 360 царских наложниц, одетых с в царственные наряды, затем 600 мулов и 300 верблюдов in царскую казну: их сопровождал отряд стрелков. 25. Сле­за ними — жены родных и друзей царя и толпы торговцев юзной прислуги. Последними шли замыкавшие строй отряды ^вооруженных воинов, каждый со своим командиром. !6. Если бы кто мог тогда же увидеть македонскую армию, представила бы собой совсем иное зрелище: люди и кони гели в ней не золотом и пестрыми одеждами, но железом \дью. 27. Эта армия не была перегружена поклажей или лугой, готовая к походу или к остановке, она чутко отзы-1сь не только на сигналы, но даже на знаки полководца, хватало и места для лагеря, и провизии для воинов. 28. Ста­ло быть, в войске Александра не было недостатка в солдатах, Дирий же, повелитель такой огромной армии, из-за тесноты по­лы боя свел ее к той самой малочисленности, за какую презирал ирмга.

ГЛАВА 4

I. Между тем Александр, поставив во главе Каппадокии \Гшстамена, отправился со всем своим войском в Киликию и

прибыл на место, называемое «Лагерь Кира»: там была стоянка Кира, когда он вел армию в Лидию против Креза. 2. Это место

находилось на расстоянии 50 стадиев от входа в Киликию.

Местные жители называют его тесннны «воротами»; по своей

природной форме они напоминают укрепления, созданные че-тнеческими руками. 3. Поэтому Арсам, правивший Киликией,

чс'помнив о советах Мемнона в начале войны, решил применить деле, хоть и поздно, его спасительный план: он опустошает

киликию огнем и мечом, чтобы оставить врагу пустыню, унич­ижить все, что может оказаться полезным неприятелю, чтобы

плои и бесплодной оставить землю, которую ои не мог защи-iitii. 4. Гораздо полезнее было бы закрыть большим отрядом

опека узкий проход, открывающий путь в Киликию, и завла-ить скалой, удобно нависающей там над проходом, с которой

и без риска мог бы остановить или уничтожить приближаю­щегося врага. 5. Теперь же, оставив немногих для охраны гор-

29

ных проходов, он отступил, став разорителем страны, которую должен был спасти от разорения. Поэтому оставленные им, счи­тая себя преданными, не захотели даже увидеть врага, хотя и меньшее число людей могло бы защитить проходы. 6. Ведь Ки-ликия защищена непрерывной крутой и обрывистой цепью гор; она начинается у моря и, как бы описав дугой залив, снова воз­вращается другим своим концом к морю в другом месте. 7. Че­рез эту горную цепь в том месте, где море наиболее вда­ется в берега, ведут три узких и крутых прохода; войти в Киликию можно по одному из них. Эта страна, плоская сторону моря, пересечена мно­гими реками: через нее проте­кают знаменитые реки Пирам и Кидн. 8. Кидн замечателен не шириной потока, но про­зрачностью воды, так как от своих истоков он плавно течет по чистой почве, и нет ника­ких притоков, которые могли бы замутить его. 9. Поэтому вода очень чиста и холодна,, живописные берега все время осеняют его, и в море он впа­дает таким же, каким выходит из истоков. 10. В этой стране время истребило много памятни­ков, прославленных в песнях: здесь были видны места, где стояли города Лирнесс н Фивы, пещера Тнфона и Корикийская роща, где растет шафран, и другие, о которых сохранилась толь­ко молва.

11. Александр вошел в горный проход, называемый «ворота­ми». Рассмотрев окружающую местность, он, говорят, особенно удивился своему счастью: он признался, что мог бы быть зава­лен камнями, если бы нашлось кому сбрасывать их на идущее внизу войско. 12. Дорога едва давала возможность идти по ней только четырем воинам в ряд; гора нависала над дорогой, не только узкой, но и обрывистой, а также часто пересекаемой по­токами, текущими с гор. 13. Все же Александр приказал легко­вооруженным фракийцам идти в голове отряда и осматривать тропы, чтобы спрятавшийся враг не мог внезапно наброситься на следующую за ними армию. Отряд стрелков также занял горный проход: они держали луки наготове, настроенные не на марш, а на бой. 14. Таким образом армия подошла к Тарсу, ко­торый персы в это время поджигали, чтобы не достался врагу богатый город. 15. Но Александр послал Пармениона с отрядом легковооруженных воинов потушить огонь и, узнав, что варва­ры побежали от его людей, тотчас вошел в спасенный им город; Зо

медальон с изображением Александра

ГЛАВА 5

. Река Кидн, о которой уже было сказано, протекает no-tune города. Тогда было летнее время, и солнечный жар .ллял' Киликию больше, чем какую-нибудь другую страну, и.'тупило самое жаркое время дня.

1 Прозрачные воды реки соблазнили царя, покрытого потом .1Лыо, выкупаться, чтобы обмыть свое разгоряченное тело, и одежду на виду у войска, полагая, что будет пристойно i шть своим воинам, как мало нужно ему для ухода за сво-к'лом, он вошел в реку. 3. Но едва он вступил в воду, как члены, охваченные дрожью, начали цепенеть, затем он по­шел, и жизненное тепло почти покинуло тело. 4. Слуги под-нли его на руки, полуживого и почти потерявшего созна-отнесля в шатер. 5. В лагере распространилось беспоконст-

почти уже траур; со слезами все скорбели о том, что слав-инй царь всех времен и преданий в самом расцвете успеха ;1вы был поражен не врагом, не в сражении, но вырван из ',1дов смертью тогда, когда омывал водой свое тело. 6. По-: гелем окажется Дарий, еще не видевший своего врага, и, воинам, придется завоевывать снова те земли, где они

раз прошли с победой и где все уничтожено ими же или ами. В бесплодной пустыне их будут терзать голод и нужда, I' если никто не захочет их преследовать. 7. Кто будет ру­лить ими в обратном походе? Кто осмелится занять место чсандра? Даже если они доберутся в своем бегстве до Гел-опта, кто приготовит флот для переправы? 8. Затем их пь снова обратилась к царю, и, забыв о себе, они начали литься, что такой гений, к тому же их царь и товарищ по

I .кию вырван из их рядов в расцвете юности.

!). Между тем царь стал дышать свободнее, открыл глаза и но мере того, как сознание возвращалось к нему, стал узнавать нружавших его друзей. Ослабление его болезни проявилось /же и в том, что он осознал величину несчастья. 10. Но душев-'iля боль вновь отняла у него силы, когда ему сообщили, что '1прпй будет в Киликии на 5-й день. Александр жаловался, что и с головой выдан Дарию, и что из рук его вырвана славная тбеда, и сам он поражен мрачной и бесславной смертью в сво-f'l палатке. 11. Итак, созвав своих друзей и врачей, он сказал:

Пи видите, при каких обстоятельствах поразила меня судьба. 'Vile кажется, что я слышу звон вражеского оружия, а сам, на-

:ш чту войну, не могу в ней участвовать. 12. Значит, Дарий,

иг да писал столь надменное письмо, определил мою судьбу. 11о чтого не будет, если я буду лечиться, как сам хочу. 13. Мое

сложение ие допускает медленно действующих средств и осто-I ижпых врачей: для меня лучше сразу умереть, нежели попра-

п'п.ся слишком поздно. Поэтому если у врачей есть возмож­ность и уменье, то пусть они знают, что мне нужно средство не urn спасения жизни, а для продолжения войны». 14. Это пыл-

31

кое безрассудство царя внушило всем большое беспокойство. И каждый в отдельности начал уговаривать его не увеличивать опасности поспешностью, но подчиниться воле врачей. 15. У вой­ска, мол, есть основания опасаться неиспытанных лекарств, ибо враг может даже среди его близких подкупить кого-нибудь, чтобы погубить его. 16. Действительно, Дарий объявил, что вся­кому, кто умертвит Александра, он даст тысячу талантов. По­этому полагали, что никто не осмелится применить лекарство, которое может показаться подозрительным из-за своей новизны.

ГЛАВА 6

1. Среди знаменитых врачей, следовавших за Александром из Македонии, был акарняиин Филипп, особенно преданный ца­рю. Он был другом и хранителем здоровья царя с его детских лет и особенно любил его не только как своего царя, но и как свое­го воспитанника. 2. Он обещал дать лекарство не столь быстро, сколь сильно действующее и ослабить болезнь целебным пить­ем. Его обещание не понравилось никому, кроме того, кому предназначалось, из-за опасности. 3. Ведь царь согласен был претерпеть что угодно, кроме затяжной болезни: оружие и ар­мия были у него перед глазами, и он считал, что победа зависит от его возможности занять место перед знаменами. Он тяготил­ся тем, что по предписанию врача должен был выпить лекарст­во лишь через три дня.

4. В это время царь получил от самого верного из своих ца­редворцев, Пармениона, письмо с предупреждением не дове­рять своего здоровья Филиппу, которого подкупил Дарий тыся­чей талантов и обещанием выдать за него свою сестру. 5. Это письмо наполнило душу Александра великим беспокойством, и тайно от других он взвешивал в уме страх и надежду. 6. «Ре­шиться ли мне принять лекарство? Ведь если в него положен яд, то окажется, что я заслужил случившееся. Заподозрить ли преданность врача? Допустить ли, чтобы я был убит в своей па­латке? Все же лучше умереть от преступления другого, чем от собственного страха». 7. После долгих размышлений он, не со­общив никому содержания письма, запечатал его своим перст­нем и спрятал под подушку, на которой лежал. 8. По истече­нии двух дней таких раздумий забрезжил день, назначенный врачом, и Филипп вошел, держа в руках чашу, в которой раз­вел лекарство. 9. Увидев его, Александр, приподнявшись на постели и держа письмо Пармениона в левой руке, взял чашу и бесстрашно выпил лекарство. Затем он приказал Филиппу прочесть письмо, а сам не отрывал от его глаз, думая, что за­метит признаки виновности в выражении его лица. 10. Но Фи­липп, прочитав письмо, выказал больше негодования, чем стра­ха, и, бросив перед постелью письмо и плащ, сказал: «О царь, мое дыхание всегда зависело от тебя, но теперь я убедился, что оно выходит из твоих свято почитаемых уст. 11. Обвинение и

32

убийстве, направленное против меня, будет опровергнуто твоим ныздоровлением, спасенный мною, ты дашь мне жизнь. Прошу к заклинаю тебя, отбрось свой страх, позволь лекарству про­никнуть в твои вены, облегчи на некоторое время душу, кото­рую твои друзья, несомненно преданные, но слишком осторож­ные, смущают неуместной заботливостью». 12. Эти слова не мип.ко успокоили царя, но придали ему радостную надежду. п сказал: «О, Филипп, если бы боги предоставили тебе испы-1.ГП» мои чувства наиболее угодным тебе способом, ты мог бы избрать и другой путь, но ты не мог даже пожелать более вер­ного способа, чем тот, который ты применил. 13. Прочитав это письмо, я все же выпил приготовленное тобою лекарство и те­перь верю, что ты беспокоишься о своей верности не меньше, чем о моем здоровье». Сказав это, он протянул Филиппу, пра­вую руку. 14. Но сила напитка была столь велика, что после­дующие события как будто подтвердили обвинение Пармениона: дыхание царя стало прерывистым и затрудненным. Но Филипп не упустил ни одного средства: он применил горячие припарки, нпзбуждал бесчувственного ароматом то пищи, то вина. 15. Как !олько он замечал, что Александр пришел в себя, он не пере-| гавал напоминать ему то о матери и сестрах, то о приближаю­щейся великой победе. 16. Когда же лекарство растеклось по щ-пам и его целительная сила стала ощущаться во всем теле, начала дух, а затем и тело Александра обрели прежнюю силу иже быстрее, чем ожидалось; ведь уже через три дня, прове-ii-нные в таком состояни, он появился перед солдатами. 17. Все п.шско приняло Филиппа с таким чувством, как самого царя; каждый жал ему руку и благодарил его, как посланного богом. I рудно передать, как велика была, помимо прирожденного поч-нчшя македонцев к царям, нх преданность именно этому царю, п\ пламенная к нему любовь. 18. Все были убеждены, что он ничего не предпринимает без помощи богов; ибо если кому-лн-"о постоянно сопутствует счастье, то даже безрассудство ведет -то к славе. 19. Возраст царя, едва созревшего для таких дея­нии, оказался вполне достаточным и прославил все его дела. Г.ещи, которым обычно не придают значения, имеют большую иену в глазах солдат: соревнование царя с солдатами в телесных \пражнениях, его одежда и манера держаться, мало отличаю-!цие его от простого человека, его воинский дух. 20. Все это то hi как дар природы, то ли как достижение души сделали его в равной степени достойным уважения и любви.

ГЛАВА 7

1. Дарий, получив известие о болезни Александра, со всей коростью, на которую была способна его тяжеловесная армия, поспешил к Евфрату, перекинул через него мост и переправлял по нему свою армию в течение 5 дней, торопясь завладеть Ки-шкией. 2. Александр же, восстановивший свое здоровье, при-

' -ш 33

был в город Солы. Заняв его, он наложил на город штраф в 200 талантов и поместил в крепости гарнизон солдат. 3. Затем он выполнил обеты, данные за его выздоровление, устроил тор­жественные состязания в честь Эскулапа и Минервы — этим ой показал, как презирает варваров. 4. Когда он смотрел на сос­тязания, пришли хорошие известия из Галикарнаеа: в сражении персы были побеждены его войсками, покорены ему были мин-дии, кавнии и много земель на том же пути. 5. Затем, закончив состязания и снявшись'с лагеря, он перешел, наведя мост, реку Пирам и прибыл в город Малл, а оттуда на второй день достиг города Кастабал. 6. Там его встретил Парменион, посланный вперед разведать путь через горные проходы, ио которым мож­но было пройти к городу по названию Исс. 7. Заняв самую уз­кую часть дороги и оставив сам небольшой отряд, Лармениов захватил Исс, также покинутый варварами. Продвинувшись от­туда, он вытеснил оборонявших внутренние горные районы, все укрепил гарнизонами и, овладев дорогой, как было сказано, пришел с известиями о своих успехах. 8. Тогда и Александр1 придвинул свою армию к Иссу. Там, после обсуждения, идти ли дальше или ждать свежие силы, шедшие, как только что ска­зано, из Македонии, Парменион высказал мнение, что нет дру­гого более удобного места для сражения. 9, Ведь здесь силы обоих царей будут равны, узкий проход не сможет вместить большого количества людей, а его людям надо избегать равнин и открытых полей, где их могут окружить и перебить в бою на два фронта. Он боялся, что македонцы будут побеждены не си­лой врага, но из-за своей усталости; если они станут более сво­бодным строем, то свежие силы персов будут непрерывно насту­пать на них. 10. Разумные доводы его легко были приняты, к Александр решил дожидаться врага среди горных теснин.

П. В армии Александра был перс по имени Сисен, когда-то присланный царю Филиппу правителем Египта; получив дары и почести всякого рода, он променял родину на изгнание, по­следовал за Александром в Азию и значился среди его верных друзей. 12. Именно ему солдат-критянин передал письмо, запе­чатанное перстнем с незнакомой ему печатью. Это письмо при­слал полководец Дария Набарзан, убеждая Сисена сделать что-либо достойное его происхождения и нрава, чтобы заслу­жить почет у Дария. 13. Это письмо ни в чем не повинный Си­сен часто пытался передать Александру, но видя, что царь за­нят разными заботами и приготовлениями к войне, дожидался удобного случая, и это усиливало подозрение, что он замышля­ет преступление. 14. Ибо письмо еще ранее попало в руки Алек­сандра, который, прочитав его и запечатав незнакомым Сисену перстнем, велел отдать его персу, чтобы испытать верность вар­вара. 15. Но так как последний не приближался к Александру несколько дней, решили, что он скрыл письмо с преступной целью; в ноходе он был убит критянами, без сомнения, по при­казу царя.

34

ГЛАВА 8

1. Греческие воины, полученные Тимодом от Фарнабаза, глинная и почти единственная надежда Дария, пришли нако­нец к нему. 2. Они усиленно уговаривали его вернуться на про­сторные равнины Месопотамии или, если он это отвергнет, по крайней мере разделить свои несметные силы и не допускать, чтобы вся армия его зависела от одного удара судьбы. 3. Этот сонет был не так неприятен царю, как его придворным: они утверждали, что здесь отражена сомнительная верность и куп­ленное за деньги предательство: разделить армию Дарию пред­лагается для того, чтобы сами греки могли разойтись в разных направлениях и выдать Александру данные им поручения; I, Благоразумнее всего окружить их всем войском, засыпать стрелами и тем доказать, что предательство не остается безна-мпанным. 5. Но Дарий, человек справедливый и мягкого ха­рактера, заявил, что не совершит такого преступления, как-из­биение своих солдат, поверивших его слову. Какое племя дове­рит ему после этого свою судьбу, если он обагрит руки кровью стольких солдат? 6. Никого нельзя карать смертью за нелепый тнет, ведь никто тогда не решится давать советы, если это бу-цет связано с опасностью. В конце концов их самих он еже-Ипевио приглашает на совещания, и они высказывают разные уцения, однако он не считает того, кто высказал более разум­ный совет, человеком, стоящим и большего доверия. 7. Итак, •ш приказал сообщить грекам, что благодарит за их располо­жение, но если бы он стал отступать, то ему, конечно, пришлось бы отдать свое царство врагу. Исход войны зависит от воин-'кой славы, а о том, кто отступает, думают, что он убегает. V Гдва ли есть причины затягивать войну; приближается зима, i для его большой армии может не хватить припасов в местно-чп, которую по очереди разоряли свои и враги. 9. Да и сохра­няй обычаи предков, ои не может разделить свою армию, так \нк персы всегда бросали в решительный бой все свои силы. 10. И боги свидетели, что Александр, царь прежде грозный, а iii-за его отсутствия вознесшийся в суетной самоуверенности, теперь, узнав о его приближении, сменил безрассудство на ос­торожность и спрятался в горных ущельях, подобно мелкому терю, который, успышав шаги путника, скрывается в лесной поре. 11. Теперь он обманывает своих воинов, притворяясь больным. Но он, Дарий, больше не даст ему избегнуть столкно-н'пия: в той же тесноте, куда спрятались трусы, он перебьет 'tcex уклоняющихся от сражения. Но он не оправдал этих хва­стливых слов. 12. Впрочем, отослав все свои деньги и самые "шльшие драгоценности с небольшим отрядом солдат в Дамаск 'i Сирии, Дарий повел остальных в Киликию; его мать и жена по отеческому обычаю следовали за армией; его незамужние •ючери и маленький сын тоже сопровождали отца. 13. Случи­лось так, что в одну и ту же ночь Александр подошел к прохо­ду, ведущему в Сирию, а Дарий — к месту, называемому Анап­ские ворота. 14. Персы не сомневались, что македонцы бежали, покинув взятый ими Исс, потому что они захватили несколько больных и раненых, которые не могли следовать за своим вой­ском. 15. У них у всех по подстрекательству придворных с вар­варской жестокостью отрезали и прижгли руки, и Дарий прика­зал провести их по стану, что­бы они. видели его армию и, осмотрев достаточно все, мог­ли рассказать евоему царю о виденном. 16. Затем Дарий снялся с лагеря и перешел ре­ку Пинар, намереваясь пресле­довать по пятам предпола­гаемых беглецов. Но те, у ко­го отрезали руки, проникают в лагерь македонцев и сообща­ют, что за ними следует Дарий со всей доступной ему быстро­той. 17. Им с трудом повери­ли: поэтому Александр прика­зал разведчикам разузнать в приморских областях, едет ли сам Дарий или кто-либо из его полководцев заставил поду­мать, что приближается вся армия. 18. Но когда разведчи­ки возвращались, вдали уже показалось множество людей. Затем на полях зажглись огни, и казалось, что все охва-j чего сплошным пожаром, так] как беспорядочная толпа из-за большого количества вьюч­ных животных поставила шатры просторнее, чем обыч-] но. 19. Тогда Александр приказал своим людям разбить лагерь] на том месте, где они стояли, радуясь, что по всем его молит-] вам сражение произойдет именно в этих теснинах. 20. Впрочем, как всегда бывает, когда наступил решительный момент, егс уверенность сменилась беспокойством. Он боялся той caMoi

СуДьбЫ, ПО МИЛОСТИ КОТОРОЙ ОН Имел СТОЛЬКО уСПеХОВ, И ОТ Mbid

ли о ее благодеяниях, он, вполне естественно, перешел к мысля об ее изменчивости: ведь только одна ночь оставалась до исхо( да великого столкновения. 21. С другой стороны, он yбeждaJ себя, что ожидаемая награда больше, чем опасность, и что хс тя нет твердой уверенности в его победе, но известно одно: чт« он погибнет храбро и с великой славой. 22. Поэтому он прика-j зал солдатам подкрепиться и быть готовыми и вооруженным] к третьей смене караула. Сам он поднялся на вершину высоко) горы и при свете множества факелов принес по обычаю пре;

Голова Александра

кии жертву богам —хранителям места. 23. Солдаты же, преду­прежденные заранее и готовые к походу и к еражению, как. тшижо услышали третий трубный сигнал, бодро выступили по-команде и к рассвету подошли к теснине, которую решено было линять.

24. Посланные вперед донесли, что Дарий находится на рас­стоянии 30 стадиев. Тогда Александр приказывает войску оста­новиться и, вооружившись сам, строит его для сражения. Пере­пуганные поселяне сообщили Дарию о приближении врага. Но-ему не верилось, что преследуемые им беглецы идут ему на-истречу. 25. Поэтому немалый страх охватил всех, кто подгото-иилен больше к походу, чем к сражению, и все поспешно нача­ли сооружаться. Но вама суета бегавших по лагерю и созывав-ММ1\ своих товарищей внушала еще больший страх. 26. Некото­рое поднялись на горы, чтобы оттуда увидеть приближающих-фагов, многие взнуздывали коней. Армия, беспорядочная и имеющая единого командования, пришла в полное смятение. Сначала Дарий решил занять частью своих сил горные вер­шины, чтобы окружить врага спереди и сзади, а там, где море прикрывало его правый фланг, бросить в бой остальные силы и теснить врага со всех сторон. 28. Кроме того, вперед были посланы с отрядом лучников 20 тысяч пехоты, чтобы, перейдя реку Пинар, протекавшую между двумя армиями, выйти на-Hcipeny македонцам; если им не удалось это сделать, они 1 кны были отступить в горы и тайно зайти в тыл врага. По судьба сильнее всех расчетов; она опрокинула этот вы-[ый план. Одни от страха не отважились выполнить приказ, ', гие же напрасно пытались это сделать, ибо там, где расша-I ыкаются части, рушится и целое.

ГЛАВА 9

I. Армия Дария построилась следующим образом: Набарзан с кавалерией и примерно 20 тысяч пращников и лучников ох­раняли правый фланг. 2. Там же находился Тимод во главе 10 тысяч наемных греков-пехстинцев. Это, без сомнения, был пнет войска, по силе равный македонской фаланге. 3. На левом I' 1 шге находился фессалиец Аристомед с 20 тысячами варва-I пехотинцев, В резерве поместили наиболее воинственные 1сна. 4. Сам царь думал сражаться на этом же фланге; его

, овождали 3 тысячи отборной конницы — его обычная ох-р.иич — и 40 тысяч пехоты. 5. За ними стояла гирканская и ми-(нпская конница, а за нею — всадники остальных племен с припой и левой ее сторон. Перед этим строем, поставленным пак указано, стояли 6 тысяч копейщиков и пращников. 6. Все ц'спое пространство, где только можно было стать, было запол­нено войсками Дария, один фланг которого упирался в горы, другой — в море. Жену и мать Дария и остальных женщин по­местили в центре. 7. Александр поставил впереди сильнейшую

37

часть македонской армии — фалангу. Никанор, сын Парменио­на, охранял правый фланг. Рядом с ним стояли Кен, Пердик-ка, Мелеагр, Птолемей и Аминта, каждый во главе своего вой­ска. 8. На левом фланге, достигавшем морского берега, были Кратер и Парменион, но Кратеру было приказано повиновать­ся Пармениону; конница была поставлена на обоих флангах: на правом македонская вместе с фессалийской, на левом — пе-лопоннеская. 9. Перед этим строем Александр поместил отряд пращников, смешанных с лучниками: впереди шли фракийцы и критяне, вооруженные также легко. 10. Но против тех, кого Да­рий послал вперед занять горный хребет, Александр поставил агриан, недавно приведенных из Греции. Пармениону же он приказал насколько возможно растянуть свое войско к морю, чтобы находиться дальше от занятых варварами гор. П. Но варвары, не посмевшие ни сразиться с подступившими македон­цами, ни окружить их, когда они прошли, бежали, особенно ис­пугавшись вида пращников, и это укрепило фланг войска Алек­сандра, опасавшегося нападения на него сверху. 12. Македонцы шли по 32 человека в ряд, так как узкое место не давало воз­можности больше развернуть строй. Но постепенно горные ущелья стали расширяться, пространства стало больше, так что не только пехота смогла наступать более широким строем, но и конница — прикрывать ее с флангов.

ГЛАВА 10

1. Обе армии уже видели друг друга, хотя и были на рас­стоянии, недосягаемом для копья. Тогда персы передних ря­дов подняли нестройный дикнйкрик. 2. И македонцы ответили им криком, не соответствовавшим их численности, ибо им отвеча­ло эхо с горных вершин и из глубин лесов: ведь окружающие нас скалы и дубравы всегда с удвоенной силой отражают каж­дый воспринятый ими звук. 3. Александр шел перед знаменами, то и дело жестом руки удерживая своих людей, чтобы они i1 возбуждении, запыхавшись от поспешного хода, не бросались . бой с излишней горячностью. 4. Объезжая ряды, он обращался к воинам с разными речами, соответственно чувствам каждого Македонцам, победителям в стольких войнах в Европе, отпра-j вившимся не только по его, но и по своей воле покорять Азию] и самые дальние страны Востока, он напомннл об их древней] доблести. 5. Они, мол, прошедшие по всему миру в пределах] пути Геркулеса и Отца Либера, покорят себе не только персов,] но и все остальные народы: Бактрия и Индия станут македон-j скими провинциями. Те, что они видят теперь, — это наимень-1 шая часть их добычи; победа откроет перед ними все. 6. Их! уделом будет не бесплодный труд на крутых скалах Иллирии! и камнях Фракии, но весь Восток станет их добычей. Им почти! не понадобятся мечи: всю вражескую армию, дрожащую от| страха, они смогут отогнать щитами. 7. Он призвал в свндете*! 38

ли споете отца Филиппа, победителя афинян, и напомнил вои-ыпм, как была покорена Беотия и сравнен с землей ее славней­ший город. Он говорил то о реке Гранике, то о том, сколь мно-ю городов было ими взято или сдалоеь на милость победите­ли, и напомнил воинам, что все находящееся позади них поко-ргпо ими и повержено к их ногам. 8. Обращаясь к грекам, он мппомпил им, что война против Греции была начата народами Персии сначала по дерзости Дария, а затем Ксеркса, потребо-наиших от них земли и воды, чтобы не оставить сдавшимся ни глотка из их источников, ни привычного куска хлеба. 9. Дваж­ды были разрушены и сожжены греческие храмы, осаждались юрода и нарушались все божеские и человеческие законы. К). Иллирийцам же и фракийцам, привыкшим жить грабежом, он приказывал смотреть на вражеское войско, сверкающее зо­лоти и пурпуром, несущее на себе добычу, а не оружие; пусть они, как мужи, отнимут золото у этих по-женеки слабых наро-;tm и обменяют свои голые скалы, промерзшие от вечного хо­лода, на богатые коля и луга персов.

ГЛАВА 11

1. Враги уже подошли друг к другу на расстояние полета отрслы, когда персидская конница яростно устремилась на ле­тни фланг неприятеля; Дарий хотел решить исход боя конни-считая, что самая сильная часть македонского войска — тнга, и он начал уже окружать правый фланг Александра, логда македонец заметил это, он приказал двум отрядам аицы оставаться на горах, а остальные решительно напра-в самое опасное место сражения. 3. Затем он увел с линии жения фессалийскую конницу и приказал ее командиру не-етно позади своих пробраться к Пармениону и немедленно олнить, что тот прикажет. 4. Ворвавшись в самую гущу сов, окруженные ими со всех сторон македонцы героически |.нщалиеь, но сжатые в кучу и притиснутые друг к другу, они чогли размахнуться, и копья, одновременно пущенные в од-цель, сталкивались и падали так, что немногие из них по­или во врагов, нанося им слабые и неопасные удары, боль-ство же без всякой пользы падало на землю. Прииужден-сражаться врукопашную, войны тотчас же схватывались i.i мечи. 5. Тогда произошло великое кровопролитие: обе армии находились так близко одна от другой, что щиты ударялись о шиты и клинки мечей упирались во врагов. Ни слабые, ни тру-Uii не могли уйти; все сражались лицом к лицу, как в едино­борстве, твердо стояли на одном месте и открывали себе путь нипжо победой. 6. Ведь они продвигались, только опрокинув прига. Но уставшим приходилось биться все с новыми и новы­ми противниками, и раненые не могли, как это обычно бывает, уйти с поля боя, так как спереди теснил их враг, сзади наседа­ло свое же войско. 7. Александр сражался не столько как пол­

39

ководец, сколько как солдат, стремясь прославиться убийством Дария, ибо Дарий стоял, возвышаясь на своей колеснице, и побуждал своих воиноз защищать его, а врагов — нападать на него. 8. Поэтому брат его Оксатр, увидев, что Александр бро­сился к царю, поставил конницу, которой он командовал, перед самой колесницей Дария. Оксатр выделялся своим вооружени­ем и физической силой, был храбр и предан царю, как не­многие. Прославился он ив этой битве: наступавших, слиш­ком неосторожно он убивал, а других обращал в бегство. 9. Но македонцы, стоявшие рядом с Александром, обод­ряя друг друга, во главе с ним самим ворвались в сере дину персидской конницы. Из­биение врага походило на его полный разгром. Вокруг колес­ницы Дария лежали его са­мые славные полководцы, по­четно погибшие на глазах сво­его царя, все они лежали нич-

. л , , г г %л ком, так как пали, сражаясь и

Александр в битве при Иссе. Мозаи- ' ' к .„ г

ка из Помпеи получив раны в грудь. 10. Сре-

ди них узнали Атизия, Рео-митра и правителя Египта Са-бака, командиров больших армий; вокруг них грудой лежали те ла неизвестных всадников и пехотинцев. У македонцев тоже был; убитые, хотя и немного, очень храбрые мужи; сам Александр бы. легко ранен мечом в правое бедро. 11. Кони, запряженные i колесницу Дария, исколотые копьями и взбесившиеся от боли рвались нз упряжи, сбрасывая царя с колесницы. Тогда он опасаясь попасть живым в руки врага, соскочил с нее и бы. посажен на приготовленного для такого случая коня, позорно бросив знаки царского достоинства, чтобы они не выдали его во время бегства. 12. Остальные рассыпались в страхе и бежа­ли, кто куда мог, бросая оружие, которое они только что взя­ли, чтобы защищаться; так паника заставляет бояться даж" средства помощи. 13. Конница, высланная Парменионом, иг, следовала бегущих по пятам, и случайное бегство привело вс-именно на его фланг. 14. На нравом же фланге персы силъ теснили фессалийскую конницу, и один отряд был уже рассей их натиском. Тогда фессалийцы, ловко повернув коней, возар тились в сражение и учинили большое побоище варварам, i столько уверенным в победе, что онн уже рассеялись и са 1 расстроили свои ряды. 15. Кони и. всадники персов в равп мере были отягощены пластиночными панцирями и с труд 1 двигались в этом сражении, где главным была быстрота, так

40

'ilu фсссалийцы на своих конях окружили их и брали в плен * 'гих. 16. Когда Александру сообщили об этой удаче, он,, лие не осмеливавшийся преследовать варваров, теперь, no­il* па обоих флангах, стал гнать бегущих. 17. Царя сопро-дало не более тысяч всадников, огромное множество врагов-стояло. Но кто считает войско в час победы или бегства? си, как овцы, бежали от столько немногочисленных вра­но тот же страх, который заставлял их бежать, сковывал •рь их движения. 18. Греки же, сражавшиеся на стороне ни во главе с Аминтой (он был полководцем Александра, псрь стал перебежчиком), ускользнули, отделившись от их, но это не было бегством. 19. Варвары бежали в разных явлениях: кто по дороге, прямо ведущей в Персию, кто. Iьными путями в горы и в потайные их ущелья, лишь не-1 не — в лагерь Дария. 20. Но и в этот богатый вссвозмож-п предметами роскоши лагерь уже ворвались победители, даты захватили много золота и серебра, предметов не воо-ения, а роскоши, и так как они набрали больше, чем могли ти, дороги были усыпаны менее ценными трофеями, кото-п жадность пренебрегла, поскольку другие были дороже. Чобравшись до женщин, они срывали с них украшения тем тнее, чем они были богаче; насилие и похоть не щадили и ел. 22. Лагерь наполнился шумом и криком разного рода, / какая выпала судьба, и не была упущена ни одна воз-иость проявить жестокость, так как необузданная ярость 'дителей не щадила ни возраста, ни сословия. 23. Тогда твительно можно было увидеть пример превратности Фор-..I, ибо те, которые раньше украшали собой шатер Дария,. наполненный предметами роскоши и богатства, охраняли его те­перь для Александра, словно он был его старым хозяином. Игдь солдаты не тронули его только потому, что существовал-ощипай, чтобы побежденные встречали победителя в царском ре. 24. Но все взоры и общее внимание обратили на себя (енные мать и жена Дария: первая внушала уважение не .ко своей судьбой, но и возрастом, вторая — своей красо-не помраченной даже в ее положении. Она держала на IX сына, еще не достигшего 6 лет, рожденного для столь же тливой судьбы, как та, которую только что потерял его ;. 25. А на груди старой бабушки лежали две взрослые де-; ки, ее внучки, подавленные скорбью не столько за себя, 1ько за нее. Вокруг них стояла большая толпа знатных жен-

......., с распущенными волосами, в разорванных одеждах, за-

11.11'.ших о своем прежнем достоинстве, величавших своих цариц и владычиц их истинными титулами, утратившими теперь, ншчение. 26. Те же, забыв о своем несчастье, расспрашивали, им каком фланге был Дарий, каков был исход сражения: они не считали себя пленницами, пока был жив Дарий. А он, часто мгияя лошадей, бежал и находился уже очень далеко. '7. В этом сражении было убито 100 тысяч персидских пехотин­

41

цев и 10 тысяч всадников. На стороне Александра было 504 ра­неных, недоставало всего тридцати двух пехотинцев и погибло 150 всадников. Столь легкой ценой досталась эта великая по­беда.

ГЛАВА 12

1. Царь, утомившись преследовать Дария, когда исчезла надежда догнать его и приблизилась ночь, направился в ла­герь, недавно захваченный его воинами. 2. Здесь он приказал созвать своих самых близких друзей, так как царапина на бед­ре не мешала ему участвовать в пиршестве. Но внезапно го­рестные возгласы е воплями и причитаниями, по восточному обычаю, донеслись из соседней палатки и встревожили пирую­щих. 3. Когорта же, охранявшая шатер царя, опасаясь начала какого-нибудь беспорядка, стала вооружаться. 4. Причиной этой внезапной тревоги было то, что мать и жена Дария вмес­те с пленными знатными женщинами с криком и рыданиями оплакивали, как они думали, убитого Дария. 5. Случайно ока­завшийся у палатки женщин один пленный евнух увидал в чьих-то руках плащ, брошенный Дарием, чтобы не быть узнан­ным во время бегства, как об этом было сказано выше. Думая, что плащ снят с мертвого Дария, он и принес это ложное из­вестие. 6. Говорят, что Александр, услышав об этом заблужде­нии женщин, прослезился над судьбой Дария и любовью к не­му его семьи. 7. Сначала он приказал владевшему персидским языком Митре ну, сдавшему Сарды, лойти н утешить женщин, но затем, опасаясь, что вид предателя усилит гнев и боль плен­ниц, он послал Леоината, из своих приближенных, сообщить женщинам, что они по ошибке оплакивают живого. Леоннат с несколькими оруженосцами вошел в палатку женщин и прика­зал объявить им, что он послан царем. 8. Но находившиеся у входа люди, увидев вооруженных воинов, подумали, что их гос­пожам пришел последний час, и вбежали в палатку, крича, что идут воины убивать пленниц. 8. Женщины не могли этому по­мешать, но и нё решались допустить пришедших и в молчании ожидали свершения воли победителя. 10. Леоннат, долгое вре­мя ожидавший приглашения войти, оставил своих спутников у входа и, так как никто не решался выйти к нему, сам вошел в палатку. Этот поступок перепугал женщин: им казалось, буд­то Леоннат ворвался к ним в палатку, а не вошел по пригла­шению. 11. Поэтому мать и жена Дария, бросившись к ногам Лсонната, стали умолять разрешить им, прежде чем их убьют, похоронить прах Дария по их обычаям. Они, мол, готовы встре­тить смерть после того, как отдадут последний долг царю.

12. Леоннат сказал им, что Дарий жив, что их никто не тронет :и они будут по-прежнему царицами и сохранят все знаки своего достоинства. Только тогда мать Дария позволила поднять себя.

13. На следующий день Александр, с почетом похоронив най­денные тела воинов, велел оказать такие же почести зпат­

42

пейшим персам и предоставил матери Дария похоронить по обычаям их страны кого она пожелает. 14. Она приказала по­хоронить некоторых из ее ближайших родственников, считая ("образно с новым положением вещей, что обычные у персов. мужественные похороны неуместны, когда победители сожгли прах своих товарищей без всякой пышности. 15. И теперь, от­дав последний долг погибшим, Александр послал известить пленниц, что сам идет к ним, и, отпустив сопровождавших его,, пошел в палатку с Гефестионом. 16. Это был самый любимый из друзей царя, выросший вместе с ним, поверенный всех его тайн, имевший больше других право подавать советы царю. Но от им правом он пользовался так, что казалось, будто он делает уго по желанию царя, а не в силу своих притязаний. Будучи ровесником царя, он превосходил его ростом. 17. Поэтому ца­рицы, приняв его за царя, выразили ему покорность по своему обычаю. Когда некоторые из пленных евнухов указали им, кто Александр, Сисигамбис обняла его ноги, прося прощения за то, что она не узнала царя, которого никогда прежде не видела. Царь, взяв ее за руку, помог ей подняться и сказал: «Ты не ошиблась, мать; и этот человек — Александр». 18. Я склонен думать, что если бы он сохранил эту скромность души до конца жизни, это принесло бы ему больше счастья, чем то триум­фальное шествие, в котором он, подражая Отцу Либеру, про­шел как победитель по всем странам, от Геллеспонта до Океа­на. 19. Тогда он, конечно, умел бы подавлять в себе свои не-о юлимые пороки, гнев и гордыню, не стал бы убивать друзей па пирах и не осуждал бы на смерть без разбора людей, вы-!ающихся в военном деле и вместе с ним покоривших столько народов. 20. В то время удача еще не помрачила его духа: приняв ее в начале очень скромно и мудро, он в конце концов не выдержал ее величия. 21. Он вел себя тогда так, что превзо­шел сдержанностью и милосердием всех прежних царей. К царственным девушкам изумительной красоты он относился с таким уважением, как к своим единородным сестрам. 22. Же­ну Дария, с которой не могла сравниться красотой ни одна женщина того времени, он не только не обидел сам, но и поза­ботился о том, чтобы никто не смел прикоснуться к пленнице. 2'Л. Он приказал возвратить женщинам все их драгоценности, и они, как и прежде, ни в чем не испытывали недостатка, кроме чувства свободы. 24. Тогда Сисигамбис сказала: «О царь, ты достоин того, чтобы мы возносили за тебя те же молитвы, ко­торые возносили за нашего Дария, так как ты превзошел столь Иеликого царя не только счастьем, но и справедливостью. 25. Ты называешь меня матерью и царицей, а я признаю себя только твоей служанкой. Я могу подняться до высоты моего прежне­го положения и могу перенести тяжесть нынешнего. Но для те­бя важно, чтобы ты в обращении с нами прославился больше милосердием, чем жестокостью». 26. Александр, ободрив жен­щин, взял на руки сына Дария и, ребенок, совсем не испугав­

43

шиеь человека, которого видел впервые, обхватил шею Алек­сандра руками. Тронутый доверчивостью ребенка, царь сказал Гефестиону: «Как бы я хотел, чтобы Дарий имел хоть немного такого характера». 27. Выйдя с этими словами из палатки, Александр воздвиг три алтаря: Юпитеру, Геркулесу и Минер­ве — на берегу реки Пинара и направился в Сирию, послав Пармениона вперед в Дамаск, где находилась сокровищница царя.

ГЛАВА 13

1. Парменион же, узнав, что его опередил сатрап Дария, и опасаясь, что малочисленность его людей вызовет у неприяте­ля презрение, решил призвать к себе подкрепление. 2. Но в ру­ки высланных Парменионом разведчиков случайно попал мард; приведенный к Пармениону, он передал ему письмо, посланное Александру правителем Дамаска, добавив, что не сомневается в том, что правитель передаст Александру все сокровища и день­ги царя. 3. Парменион, приказав взять марда под стражу, вскрыл письмо, в котором было написано, чтобы Александр по­спешил прислать одного из своих полководцев с небольшим от­рядом, чтобы он мог передать ему то, что Дарий поручил ему охранять. Узнав, в чем дело, Парменион послал марда с не^ сколькими спутниками обратно к предателю. По дороге мард вырвался из рук своей стражи и до рассвета прибыл, в Дамаск.

4. Это очень обеспокоило Пармениона, опасавшегося засады, и он не осмелился идти по незнакомому пути без проводника. Однако, веря в счастье своего царя, он приказал захватить нескольких поселян, чтобы они показывали путь. Поспешно бы­ли найдены проводники, и он прибыл на четвертый день в го­род, где правитель уже опасался, что ему не оказали доверия.

5. Будто не полагаясь на городские укрепления, правитель рас­порядился вынести из города до восхода солнца все деньги царя, называемые персами сокровищем, и самые большие дра­гоценности; он для вида готовился к бегству, на самом деле намереваясь передать сокровище врагу как добычу. 6. Когда он покидал город, за ним шло много тысяч мужчин и женщин — толпа, способная возбудить сочувствие у всех, кроме человека, верности которого она была поручена. Чтобы повысить цену своего предательства, правитель готовился выдать врагу добы­чу дороже всяких денег: людей высокого рода, жен и детей .полководцев Дария и, кроме того, посланцев греческих городов, жоторых Дарий оставил в руках у предателя, как в самом без­опасном месте. 7. Персы называют людей, переносящих тяжес­ти на своих плечах, «гангабами». Так вот, эти люди не смогли ;вынести холода, когда во время бури внезапно пошел снег и :землю сковало льдом; они надели пурпурные с золотом одеж-,.ды, которые несли вместе с деньгами, и никто не посмел оста­новить их, так как судьба Дария освободила от страха перед шим даже людей самого низкого положения. 8. Пармениону они

44

показались армией, которой не стоит пренебрегать; он ободря­ет своих людей немногими, но особенно вескими словами, как перед настоящим сражением, и приказывает им, пришпорив коней, внезапно напасть на врага. 9. Но носильщики, побросав спою ношу, в ужасе пускаются бежать; по этой же причине со­провождавшие их вооруженные воины стали бросать оружие и прятаться в известных им укрытиях. 10. Префект, делая вид, •что ои сам в страхе, вызвал общую панику. По полям были .разбросаны богатства царя, деньги, предназначенные для опла­ты огромной армии, платья и украшения стольких знатных лю­дей и благородных женщин, золотые сосуды, золотая сбруя, палатки, украшенные с царской роскошью, повозки, покинутые itх владельцами и наполненные огромными богатствами. Пе­чальная картина далее для грабителя, если что-либо препятст-иует удовлетворению его алчности. 11. Столь невероятное и не­сметное богатство, накопленное в течение стольких лет, теперь частью было изодрано ветвями кустарников, частью втоптано в грязь; у грабителей не хватало рук, чтобы подобрать добычу. 12. Наконец добрались до тех, кто бежал первыми: много жен­щин тащили своих детей следом за собой. Среди них были три дочери Оха, царствовавшего перед Дарнем; в свое время они из-за перемены обстоятельств потеряли высокое положение, как дочери своего отца, но судьбе было угодно уготовить им еще бо­лее жестокую участь. 13. В этой же толпе была жена назван­ного выше Оха, также и дочь Оксатра, брата Дария, и жена главы царских приближенных Артабаза с его сыном по имени Илионей. 14. Были взяты в плен также жена Фарнабаза, кото­рому Дарий поручил верховное командование на морском бе­регу, вместе с ее сыном, три дочери Ментора и жена и сын славного полководца Мемнона; едва ли какая-нибудь семья нельможи избежала столь печальной1 участи. 15. Вместе с ними были захвачены спартанцы и афиняне, которые, нарушив обяза­тельства союзников, присоединились к персам; Аристогитон, Дронид и Ификрат, славнейшие по рождению и влиянию афи­няне, и известные у себя на родине спартанцы Павсипп и Оно-масторид с Монимом и Калликратидом. 16. Всего чеканной мо­неты было захвачено на 2600 талантов, а серебряных изделий на 500 фунтов весом. Кроме этого были взяты 30 тысяч плен-пых и 7 тысяч вьючных животных, тащивших поклажу. 17. Впрочем, боги вскоре послали предателю столь великой удьбы должное наказание. Один из его соучастников, несом­ненно, из чувства преданности царю даже в его несчастной судьбе принес Дарию голову убитого предателя: 'слабое воз­мещение преданному! Так отомстил Дарий своему врагу и вме­сте с тем убедился, что не во всех заглохла память о его вели­чии.

КНИГА IV

ГЛАВА 1

1. А Дарий, царь, еще недавно обладавший столь многочис­ленным войском, вступивший в сражение на колеснице, не столь­ко борясь за победу, сколько торжествуя ее, теперь спасался бегством по полям, еще недавно заполненным его бесчисленны­ми войсками, а теперь обезлюдевшим и ставшим обширной пус­тыней. 2. Немногие следовали за ннм, ибо не все персы бежали по одному пути и из-за недостатка лошадей не могли поспевать за царем, менявшим лошадей. 3. Наконец царь прибыл в Онхи, где его поджидали 4 тысячи греков, вместе с ними он поспешил к Евфрату, считая, что ему будет принадлежать только то, что он успеет захватить при быстром продвижении.

4. Александр же приказал Пармениону тщательно стеречь пленников и добычу, также захваченную им в Дамаске, и наз­начил его правителем Сирии, которую называют Келесирия. 5. Сирийцы, еще не совсем ослабленные военными поражения­ми, относились к новой власти с пренебрежением.; но быстро ус­миренные, они покорно стали исполнять ее приказания. 6. Сдал­ся царю также остров Арад. Приморской полосой и землями^ дальше отстоявшими от моря, владел тогда царь этого острова Стратой. Приняв от него выражение покорности, царь передви­нул свой стан к городу Марату.

7. Там ему вручают письмо Дария, вызвавшее сильное его раздражение своим заносчивым тоном; особенно его возмутило, что Дарий приписал себе царский титул, но не прибавил его к имени Александра. 8. Он не столько просил, сколько требовал, чтобы Александр, приняв от него столько денег, сколько мог бы собрать со всей Македонии, вернул ему мать, жену и детей и чтобы, если хочет, на равных условиях сразился с ннм за царст­во. 9. Если, мол, он способен выслушать разумный совет, то пусть довольствуется отцовским царством и отступит от чужих пределов, пусть будет союзником и другом: в этом он готов и сам дать ему клятву верности и принять ее от него.

10. В ответ Александр написал ему в следующем тоне: «Царь Александр Дарию. Дарий, имя которого ты принял, в~ всяческих битвах разорил греков, занимающих берег Геллес­понта и ионические колонии, а затем объявив войну Македония и Греции, с большим войском переправился через море. 11. По­том пришел Ксеркс, принадлежащий к тому же роду, для за воевания нашей страны с полчищами грубых варваров; потер пев поражение в морской битве, он все же оставил в Греции* Мардония, чтобы и в свое отсутствие разорять города и выжи-' гать поля. 12. Кто не знает, что родитель мой Филипп был убит людьми, которых вы соблазнили надеждой получить огромные деньги? Вы затеваете нечестивые войны и хотя имеете оружие, покупаете за деньги головы ваших врагов, как и ты, царь тако-

46

\

" поиска, хотел недавно нанять убийцу против меня за тысячу | I кштов. 13. Я обороняюсь от войны, а не иду войной. Да и\ю-'и поддерживают правую сторону: большую часть Азии я под­чинил моей власти, тебя самого победил в бою. И хотя не сле-'"нлло бы тебе, не признающему за мной даже прав войны, по­нять от меня никакого снисхождения, все же обещаю тебе, | если ты придешь ко мне с покорностью, получишь без вы-ia и мать, и жену, и детей., Я умею побеждать и щадить п®-кденных. 14. А если ты боишься довериться мне, то я обещаю "g, что ты придешь в безопасности. Кроме того, когда будешь ч' писать, не забудь, что ты пишешь не просто царю, а своему

и.фЮ».

15. Для передачи этого письма был послан Тереипп. Сам Учександр спустился в Финикию, где ему на милость сдался го­рит Библ; оттуда он подошел к Сидону, известному своей древ­ностью и славой своих основателей. 16. Царствовал в нем Стра­ши, поддерживаемый Дарием, и так как он сдал город иа ми-'мсть Александру не столько по своей воле, как по воле наро­да, он был признан недостойным царской власти; было поруче­но Гефестиону поставить там царем человека из сидонцев, ко­торого он признает достойнейшим этого высокого сана. 17. У Ге-фестиона были там друзья, пользующиеся доброй славой среди юных своих сограждан: но когда им представилась возможность получить царскую власть, они сказали, что по обычаям отцов в йот высокий еан может быть возведен только потомок царского 1»ода. 18. Гефестиои был поражен величием духа людей, отвер-|.пощих то, чего другие добиваются огнем и мечом, и сказал: Слава вашей доблести, вы первые поняли, насколько выше ;а слуга отказаться от царской власти, чем принять ее. Укажите .же кого-нибудь из царского рода, который бы не забыл, что получил царское достоинство от вас». 19. Они же, видя, что многие питают эти надежды и, чрезмерно домогаясь царской власти, низкопоклонствуют перед друзьями Александра, реши­ли, что нет никого более достойного, чем некий Абдалоним; он связан с царским родом дальним родством, но из-за бедности сам обрабатывает свой скромный пригородный сад. 20. Причи­ной его бедности, как у большинства, была его честность; заня­тый повседневным трудом, он и не слыхал звона оружия, сотря­савшего всю Азию.

21. Немедленно упомянутые лица с разукрашенной царской одеждой в руках входят в сад, который как раз в то время Аб­далоним очищал от сухих трав. 22. Тогда один из них, привет­ствуя его как царя, сказал: «Тебе придется сменить твое руби­ще на одежду, которую ты видишь в моих руках. Омой тело свое, загрязненное в продолжительном труде, проникнись цар­ственным духом, но в новом своем достоинстве, вполне тебе подобающем, сохрани свою скромность. Когда будешь сидеть на царском троне судьей над жизнью и смертью всех граждан, ради Геркулеса, не забудь своего положения, в котором и ради

47

/

которого ты принимаешь царство». 23. Все это казалось Абдало-ниму каким-то сном, потом он стал спрашивать, в здравом ли он^ уме, раз так жестоко смеются над ним; но когда с него, все еще недоверчивого, снято было рубище и надета была на него одежда, украшенная пурпуром и золотом, и присутствующие принесли ему присягу, то он, как подлинный царь, в сопровож­дении тех же спутников отправился во дворец.

Монета Филиппа П с изображением Зевса, предка македонских

24. Слух об этом, как обычно, быстро облетел весь город; у одних он вызвал сочувствие, у других возмущение; все богачи порицали Абдалонима перед друзьями Александра за бедиостъ и скромное его положение. 25. Александр сейчас же приказал призвать его и долго на него смотрел. «Внешний вид твой, — сказал он, — не противоречит славе твоего рода, но интересно мне знать, терпеливо ли ты переносил свою бедность». Тогда тот ему ответил; «Хорошо будет, если я с такой же твердостью смогу перенести и царскую власть! Свои желания я всегда удовлетворял трудом своих рук; ничего не имея, я никогда пи в чем не нуждался». 26. Александр убедился на основании этик слов Абдалонима в высоких качествах его души; итак, он пере­дал ему не только все царское имущество Стратоиа, но многое из персидской добычи, кроме того, подчинил его власти и об­ласть, прилегающую к городу.

27. Между тем Аминта, о котором мы сказали, что он пере­шел от Александра к персам, спасся бегством с 4 тысячами греков, последовавших за ним с поля сражения, в Триполис. Оттуда, посадив своих солдат на корабли, он переправился на о. Кипр, полагая, что при данном положении вещей каждый бу­дет обладать на основании бесспорного права лишь тем, что он сам захватит. Он решил захватить Египет; будучи врагом того и другого царя, он всегда подчинялся изменяющимся обстоя-48 ьствам. 28. Он внушил своим солдатам надежду на успех if Дил их в том, что претор Египта Сабак убит в бою, что пер-ский гарнизон остался без вождя и слаб, что египтяне всег-были враждебны своим преторам и примут греков не как ров, а как друзей. 29. Крайняя необходимость заставляла их испробовать, и так как судьба не осуществила первых ожи-Нип, будущее казалось более надежным. Итак, солдаты за-Ичали: пусть ведет их, куда сам знает. Полагая, что надо юльзовать воодушевление солдат, он проникает в устье Ни-, в Пелусий, выдавая себя за посланца Дария. 30. Завладев глусием, он продвинул свои войска в Мемфис. Узнав об этом, ;яне, народ пустой и более склонный к переворотам, чем к чому управлению, сбегаются туда из своих деревень и го-п для уничтожения персидских гарнизонов. Персы хоть и гались, но не потеряли надежду удержать Египет. 31. Амин-'лзбив их в сражении, загнал в город, а сам, поставив ла-

повел своих победителей опустошать поля; все имущество цшгов расхищалось, словно предоставленное всем кому угодно.

\',\, Таким образом, хотя Мазак и знал, что его люди удручены 'Юудачным сражением, все же показал им, как враги бродят по- счоду с беспечностью победителей, и побудил решиться на вы-

наку из города и вернуть себе потерянное имущество. 33. Этот имысел оказался и разумным по расчету, и особенно удачным к результату: все враги до одного вместе со своим вождем бы-Н перебиты: Так Амиита заплатил своей жизнью за свою вину "Гред обоими царями; не больше верности проявил он тому, к

мтпрому перебежал, чем к покинутому им.

34. Военачальники Дария, уцелевшие после битвы при Иссе,. ем войском, которое последовало за беглецами, присоеди-; нему также молодежь каппадокийцев и пафлагонцев, пы-ъ вернуть Лидию. 35. Во главе Лидии стоял претор Алек-а Антигон. Хотя он отправил к царю много воинов из гарнизонов, все же, презирая варваров, повел своих людей ну. Судьба обеих сторон и в этом состязании оказалась I же: персы после трех сражений в разных местах были яны. 36. В то же время и флот македонцев, вызванный из (и, победил Аристомена, посланного Дарием, отвоевать бе-Геллеспонта; все его корабли были либо потоплены, либо чены в плен. 37. Начальник персидского флота Фарнабаз, деньги с жителей Милета и введя в город Хиос свой гар-, напал с сотней кораблей на острова Андрос и Сифнос. шимает эти острова своими гарнизонами и облагает де-лм штрафом^ 38. Широкий размах войны, которая велась

существеннейшими царями Европы и Азии за обладание всем иром, заставил взяться за оружие Грецию и Крит. 39. Спар-1 некий царь Агис, собрав 8 тысяч греков, которые, убежав из нликии, возвращались по домам, начал войну против Анти-irpa, префекта Македонии. 40. Критян, примыкавших то к од-

*А, то к другой стороне, захватывали то спартанские войска,

49

то македонские. Но столкновения этих противников косили бо­лее легкий характер, в то время как судьба готовила другой главный бой, от которого зависел исход всех остальных.

ГЛАВА 2

1. Уже вся Сирия, а также Финикия, за исключением города Тира, были под властью македонца; царь стоял лагерем на ма­терике, от которого город Тир отделен узким проливом. 2. Тир, выдающийся своими размерами и славой вреди всех городов Сирии и Финикии, казалось, охотнее вступил бы с Александром в союз, чем признал бы его власть; поэтому послы города при­несли ему в подарок золотой венок, а раньше щедро и госте­приимно снабдили его продовольствием из города. 3. Царь при­казал принять от них дары как от друзей н, благосклонно об­ратившись к ним, сказал, что хочет принести жертву Геркулесу, особенно почитаемому тирийцами; цари македонские, мол, ве­рят, что ведут свой род от этого бога, а ему самому оракулом предписано исполнить это. 4. Послы отвечают ему, что есть храм Геркулеса за чертой города, па месте, называемом Пале-тир, там царь сможет принести жертву богу по установленному обряду. 5. Тут Александр не сдержал гнева, с которым и обыч­но pie мог совладать. «Так вы, — воскликнул он, — полагаясь на то, что занимаете остров, презираете наше сухопутное вой­ско? Но я скоро покажу вам, что вы живете на материке! Знай те же: или вы впустите меня в город, или я возьму его силой 6. С этими словами он отпустил послов. Друзья стали уговарн ьать тирийцев, чтобы они сами предоставили свободный дост\ i

В ГОрОД ЦарЮ, КОТОрОГО ПрИПЯЛИ И СирИЯ И ФИНИКИЯ. Но ОП1

Достаточно полагаясь на неприступность места, решили ныде, жать осаду.

7. В самом деле, город отделяется от материка проливом ил риной в 4 стадия. Так как пролив обращен в сторону африка. -ского ветра, то по нему часто набегают на берег из открыта моря большие волны. 8. Поэтому именно этот ветер, как нич: Другое, препятствовал производству работ, которыми македо цы задумали соединить остров с материком. Ведь большие глi бы камня с трудом можно перевозить даже и при спокойном л ре; африканский же ветер, вздымая волны, опрокидывал в что свозили для постройки, да и нет столь крепких скал, ко; рых не разъедали бы волны, то проникающие в скрепления Дельных частей, то при более сильном ветре перекатывающп' через все сооружение. 9. Кроме того, было и еще не меньшее труднение: у стены и башен море было очень глубоким; ос i ные машины могли действовать только издали, с кораблей стенам нельзя было подставить лестницы, отвесная стена морей преграждала путь пехоте; кораблей у царя не было, если бы он и двинул их, то они по своей неустойчивости лс могли быть остановлены метательным оружием. 10. Все эт

.50 поддерживало твердость тирийцев, хотя силы их были ничтож­ны. К ним тогда прибыли послы от карфагенян для празднова­ния по обычаю предков священной годовщины; ведь Карфаген основали тирийцы, которые и почитались там всегда как пред­ки. 11. Итак, пунийцы начали убеждать тирийцев мужественно шлпести осаду, обещая скорое прибытие помощи из Карфаге­на, ибо в те времена моря были в значительной мере во власти пунического флота.

12. Итак, решив вести войну, тирийцы расставляют на сте­пах и башнях метательные снаряды, раздают оружие молодым; ремесленников, которых в городе было множество, распреде­ляют по оружейным мастерским. Все загудело от приготовле­нии к войне: изготовлялись железные багры, называемые гар­пагонами, чтобы набрасывать их на сооружения осаждающих, иороны и другие приспособления, придуманные для защиты го­родов. 13. Однако, когда иа наковальню положили железо, ко-юрое нужно было ковать, и мехи стали раздувать огонь, из-под

'лмого пламени, говорят, потекли ручьи крови; это знамение ти-1|п"щы истолковали как угрозу македонцам. 14. Также и у ма­кедонцев, когда какой-то солдат стал отламывать хлеб, заме­нит вытекающие из хлеба капли крови; царь испугался, но опытнейший прорицатель Аристандр сказал, что если бы кровь потекла снаружи, то это предвещало бы беду македонцам; на­оборот, кровь, потекшая изнутри, предвещает гибель города, который царь решил осаждать. 15. Так как флот Александра пил далеко и он понимал, что продолжительная осада явится I л я него большим препятствием в осуществлении других его И'л, он послал в город вестников склонить тирийцев к миру; но щрпйцы, нарушив международное право, убили вестников и просили в море. Царь, возмущенный таким недостойным убий-« нюм своих людей, решил осаждать город.

16. Но сначала надо было воздвигнуть мол для соединения юрода с материком. Воины впали в отчаяние, когда увидели | i\ Покое море, которое можно было забросать камнями разве "пько силами богов; где найти такие скалы, где такие огром-'1.И- деревья? Нужно опустошить целые области, чтобы запол­ни и, это пространство, а пролив все время волнуется, и чем тес-Hiv становится между островом и материком, тем сильнее он оушует. 17. А царь, уже научившийся воздействовать на умы ц'пиюв, объявляет им, что во сне ему явился Геркулес с протя-нунщ вперед рукой, и Александр видел, как он сам вступил в

"род под его руководством и по открытому им пути. Тут же || 1|ч. сообщил об убийстве послов, в нарушение международно-"' права, и что Тир — единственный город, осмелившийся за­нижать шествие победителя. 18. Затем всем командирам дается фпказ воздействовать на своих солдат, и, когда все достаточно подготовились, приступили к сооружению. Большое количество •лмпя было под рукой: его предоставляли развалины древнего Гирл; лесной материал для плотов и башен подвозился с Ли

51

ванских гор. 19. Со дна моря строительство уже поднялось на высоту горы, но еще не доходило до поверхности воды, и чем дальше от берега возводился мол, тем больше глубокое море поглощало все, что насыпалось. 20. А тирийцы, подъезжая на маленьких судах, издевались над тем, что воины, прославив-.шиеся своим оружием, таскают на спине тяжести подобно вьюч­ным животным. Они спрашивали их: неужели Александр силь­нее Нептуна? Но эти насмешки только поднимали дух воинов.

21. Но вот уже мол стал немного выступать из воды, увели­чилась ширина насыли и приближалась к городу. Тогда тирий­цы, увидев большие размеры сооружения, рост которого они раньше не заметили, стали объезжать на легких судах не за­конченную еще постройку и засыпать копьями воинов, стоявших на месте работы. 22. Когда многие из них были ранены без •отмщения, а ладьи тирийцев легко разворачивались и приста­вали к месту работ, воины вынуждены были бросать работу, чтобы обороняться. 23. Поэтому царь приказал щитами и пло­тами защитить сооружающих мол, чтобы оградить их от стрел, и воздвиг две башни на конце мола, с которых можно было об­стреливать подплывающие ладьи. 24. Но тирийцы подплывали на своих судах к берегу, скрываясь от неприятеля, высаживались с них и убивали переносивших камни. Также и в Ливанских го­рах дикие арабы, нападая на отдельных македонцев, почти 30 из них убили, некоторых — в меньшем числе — взяли в плен.

ГЛАВА 3

1. Это обстоятельство принудило Александра разделить вой­ска, а чтобы не казалось, что он бесполезно занят одним горо­дом, он оставил во главе осады Пердикку и Кратера, сам же с отрядом воинов без обоза отправился в Аравию. 2. Тем време­нем тирийцы снарядили корабль больших размеров, загрузили его со стороны кормы песком и камнем, чтобы нос его сильно поднялся, и обмазав его смолой и серой, погнали на веслах. Когда паруса его надулись от сильного ветра, он быстро подо­шел к молу; тогда гребцы подожгли его нос, и сами соскочили о следовавшие для этой цели за кораблем ладьи. 3. Пылающий в огне корабль стал распространять пожар на большое расстоя­ние, и, прежде чем можно было принять против него меры, ом охватил башни и другие сооружения на краю мола. 4, А моря­ки, соскочившие в маленькие лодки, добавили к этому еще и факелы и все, что могло служить пищей огню. И вот пожаром были охвачены не только основания башен македонцев, но и верхние ярусы, так что люди, стоявшие на башнях, частью по­гибали, частью, побросав оружие, прыгали прямо в море. 5. Ти­рийцы же больше хотели захватить их живьем, а не убивать, поэтому они старались поранить руки плавающих камнями или шестами, пока люди совершенно не измучились и их можно бы­ло беспрепятственно вылавливать в лодки. 6. И не только по-

32

жар разрушил сооружения, но в тот же день случайно усилив­шийся ветер поднял все море из глубин на мол; от частых уда­ров волн разошлись все скрепи сооружения, и вода, обтекая камни, прорвала мол посередине. 7. Когда груды камней, на ко­торых держалась насыпь земли,, оказались размытыми, вся гро­мада рухнула в глубины моря, так что вернувшийся из Аравии Александр едва нашел кое-какие следы от мола. 8. Тут, как обычно при неудачах, каждый стал возлагать вину на другого, и то время как правильнее было бы всем жаловаться на суро-лость моря.

Царь начал сооружать новый мол, но не боком к направле­нию ветра, а прямо напротив, что создавало заслон для других работ, как бы укрытых им; он увеличил и ширину насыпи, что­бы башни, поставленные посередине мола, были недосягаемы для копий. 9. Бросали в море целые деревья с огромными ветвями, сверху заваливали их камнями, потом опять валили деревья и засыпали их землей; на все это накладывали новые слои де­ревьев и камней и таким образом скрепляли все сооружение как бы непрерывной связью. Но и тирийцы усердно создавали псе, что можно было придумать для затруднения этих работ. 10. Больше всего им помогало следующее: они, укрываясь от не­приятеля, незаметно скользя по воде, проникали до самого мо­ла, зацеплялись крюками за торчащие из воды ветви деревьев, тянули их на себя; если они подавались, они увлекали за собой и глубину моря много другого материала: затем без труда сдви­гали освободившиеся от нагрузки стволы и ветви деревьев, а при разрушении основания и все сооружение, державшееся на раскидистых ветвях деревьев, рушилось вслед за ним. 11. Но к Александру, уже упавшему было духом и не знавшему, продол­жать ему осаду или удалиться, подошел флот с острова Кипра и вместе с ним Клеандр, недавно прибывший в Азию с гречес­кими солдатами. Флот в 190 кораблей Александр разделил на два фланга: левым командовал кипрский царь Пифагор с Кра­тером; на нравом был на царской квинквереме сам Александр. 12. Тирийцы хотя и имели флот, не решались вступить в морской бой, они выставили перед стенами только -три корабля, которые царь, налетев на них, потопил.

13. На следующий день, подведя флот к стенам города, царь •тал со всех сторон сотрясать стены ударами метательных ору­дий, и особенно таранов; но тирийцы поспешно засыпали про­боины камнями; со всех сторон они начали также воздвигать иторую внутреннюю стену, чтобы укрыться за ней, если не вы­держит осады наружная. 14. Однако беда надвигалась на них со всех сторон: мол достиг расстояния ближе полета копья, и флот окружил их стены; на них обрушились силы как сухопут­ные, так и морские. Македонцы связывали свои квадриремы по две, так что носы их соприкасались, а кормы расходились между собой насколько возможно. 15. Все расстояние между кормами кораблей они заполняли снастями с привязанными к ним креп­ок кими бревнами, на которые настилали мост, способный выдер­жать тяжесть солдат; оборудованные таким образом квадрире-мы они подводили к городу, с них в безопасности метали стре­лы в защитников стен, так как воины были прикрыты носовыми частями. 16. Была глубокая ночь, и царь отдает приказ флоту, построенному указанным способом, окружить город, и уже ко­рабли со всех сторон приближались к городу, и тирийцы уже впали в полное отчаяние, как вдруг черные тучи заволокли все небо и густой мрак затмил остатки света. 17. Тогда неспокойное море стало подниматься, потом при усилившемся ветре по нему пошли валы, и связанные корабли ударялись друг о друга; по­том скрепы, соединявшие квадриремы, начали разрываться, па­лубный настил ломался и со страшным шумом вместе с воина­ми рушился в морскую глубь. 18. При бурном море никак нель­зя было управлять связанными кораблями, солдаты мешали матросам, гребцы не давали действовать солдатам, и, что часто бывает в таких случаях, люды опытные подчинялись неопыт­ным: кормчие, привыкшие по-другому управлять кораблем, те­перь под страхом смерти исполняли чужие приказания. Наконец море, настойчиво разрезаемое веслами, уступило морякам, как бы вырвавшим у него свои корабли; суда достигли берега, по большинство из них были повреждены.

19. Примерно в те же дни прибыли 30 послов от карфаге­нян, но они принесли осажденным не столько помощь, сколько сочувствие, так как заявили, что пунийцы затруднены своей войной, в которой они борются не за преобладание, а за свое спасение. 20. Тогда сиракузяне, опустошавшие Африку, распо­ложились лагерем недалеко от стен Карфагена. Но тирийцы не пали при этом духом, хотя и лишились больших надежд: они передали своих жен и детей, чтобы их увезли в Карфаген и чтобы самим мужественнее переносить любую судьбу, если са­мое для них дорогое не будет разделять с ними их участи. 21. А когда одни из граждан заявил на собрании, что ему явился во сне особенно почитаемый ими Аполлон, как бы поки* дающий их город, и что мол, воздвигнутый македонцами в мо­ре, обратился в лесное ущелье, 22. то, хотя рассказчик заслу­живал мало доверия, под влиянием страха все были склонны верить всему плохому; поэтому они опутали статую Аполлона золотой цепью и приковали ее к жертвеннику Геракла, кото­рому они раньше посвятили свой город, как будто это божест во могло удержать Аполлона. Когда-то пунийцы вывезли эг статую из Сиракуз и поставили в Тире на своей первоначаль­ной родине, да и добычей из других захваченных ими городов они украшали Карфаген не более чем Тир. 23. Нашлись даж люди, предлагавшие обратиться к давно уже не применявшему ся жертвоприношению, которое, по-моему, совсем не было угод но богам, именно к закланию в жертву Сатурну свободно рожденного младенца. Говорят, что карфагеняне до самого раз рушения их города осуществляли это скорее святотатство, не 54

жоли жертвоприношение, завещанное им основателями их гор®-Ли. Если бы старейшины, по решению которых у них вершатся лее дела, не воспротивились, то грубое суеверие взяло бы верх над гуманностью.

24. Впрочем, крайняя нужда сильнее всякого искусства, она показала, помимо обычных приемов борьбы, еще и новые. Так, для борьбы с кораблями, подплывавшими к стенам, они привя­зывали к крепким бревнем вороны и железные лапы с крюка­ми, чтобы, вытолкнув бревно метательным орудием и быстро опустив канаты, набрасывать крюки на корабль. 25. Крюки и серповидные багры, свисавшие g тех же бревен, повреждали как бойцов, так и сами корабли. Кроме того, они накаляли на силь­ном огне медные щиты, наполняли их горячим песком и кипя­щими нечистотами и внезапно сбрасывали их со стен. 26. Ниче­го другого так не боялись осаждающие, ибо горячий песок про­никал под панцирь к телу, прожигал все, к чему прикасался, и его нельзя было никакими усилиями вытряхнуть: люди броса­ли оружие и, так как все средства защиты оказывались пов­режденными, беззащитные были предоставлены любым ударам, и вороны и железные лапы, выбрасываемые орудиями, захва­тывали многих из них.

ГЛАВА 4

1. Тут царь, утомившись, решил было снять осаду и на­правиться в Египет. Ведь пройдя с огромной быстротой всю Малую Азию, он задержался перед стенами одного города и упускал время для разрешения многих важных дел. 2. Но, счи-I пи позором как безрезультатный уход, так и дальнейшую за­держку, он полагал, что если он оставит Тир свидетелем своей неудачи, слух о его славе померкнет, а при помощи доброй мод­ны он достигал большего, чем своим оружием. Итак, чтобы не оставить ничего не испробованным, он приказал двинуть к го­роду еще большее количество судов и посадить на них отбор-пых воинов. 3. Вдруг морекое чудовище необычайной величины, 1'ыдаваяеь спиной над волнами, приблизилось, своим огромным |елом рассекая волны, к самому молу, поетроенному македон­цами, и было видно е топ и другой стороны, 4. затем погрузи­лось в море у края мола и то показывалось большей своей ча-тью над волнами, то исчезало за их гребнями, наконец веплыло недалеко от укреплений города. 5. Вид этого чудовища вызвал радость той и другой стороны: македонцы утверждали, что оно показало путь дальнейшему строительству, а тирийцы полага­ли, что Нептун, мстя за нарушение покоя, призвал это чудови­ще и что скоро, конечно, рухнет весь мол. Обрадовавшись та­кому предзнаменованию, онн стали пировать и упились вином; отягощенные им, они с восходом солнца садятся на корабли, разукрасив их венками из цветов, не только поверив в пред-иеетие победы, но уже и поздравляя себя с ней.

6. Случайно царь приказал вести флот в другую сторону, оставив 30 малых судов у берега; из них два судна тирийцы захватили, на остальные навели сильный страх, тогда Алек­сандр, услыхав крик своих людей, подвел флот к берегу, с ко­торого раздавался шум. 7. Первой из судов македонцев при­шла на помощь одна квинкверема, наиболее быстроходная; как только тирийцы ее увидали, два их корабля бросились на нее с разных сторон; в один из них квинкверема на всем ходу вонзи­лась своим носом и его этим связала. 8. Другой, сохранивший свободу действий, устремился было быстрым ходом против дру­гого борта квинкверемы, как вдруг по счастливой случайности еще одна трирема из флота Александра с такой силой наскочи­ла на корабль, угрожавший квинквереме, что тириец-кормчий свалился с кормы в море. 9. Затем подходит еще больше судов-македонцев, на них и сам царь. Тогда тирийцы приналегли на весла и с большим трудом освободили свой корабль, пробитый квинкверемой, после чего их корабли устремляются в порт. Царь преследовал их, но, задержанный летевшими в него со стен стрелами, не мог ворваться за ними в город. Корабли же неприятельские он почти все потопил или захватил.

10. После этого солдатам было дано 2 дня отдыха. Затем,, приказав подвести к городу флот и осадные орудия, чтобы стеснить напуганных осажденных со всех сторон, сам царь под­нялся па самый верх башни с тем большим мужеством, чем больше была опасность. 11. Заметный по своим царским знакам и блестящему вооружению, он был главной мишенью для стрел. И он проявил доблесть, достойную быть зрелищем: многих з; щитников стен он сразил копьем, некоторых врагов отброса напав с мечом и щитом, ибо башня, на которой он стоял, почт соприкасалась со стеной города. 12. Когда под частыми удара; ми тарана каменная кладка была разбита и защитные укрепле­ния рухнули, флот вошел в порт и группа македонцев подня­лась на покинутые неприятелем башни. Тогда тирийцы, на ко­торых обрушилось разом столько бед, бросаются в храмы, ища там спасения, другие заперлись в своих домах, каждый сам вы­бирал для себя род добровольной смерти, иные бросались на врагов, чтобы не умереть неотомщенными; 13. большое их число занимало крыши и оттуда бросало на проходящих камни и все, что попадалось под руку. Александр приказывает перебить всех, кроме укрывшихся в храмах, и поджечь все постройки го­рода. 14. Хотя этот приказ был объявлен глашатаем, никто из вооруженных не искал защиты богов: храмы наполнились жен­щинами и детьми, мужчины стояли у своих домов, готовые дать отпор свирепствующему победителю. 15. Многих спасли сидоия-не, находившиеся в отрядах македонцев. Они вступили в город1 в числе победителей, но, помня о своем родстве с тирийцами (основателем обоих городов считался Агеиор), оии спасли мно­гих из них, уводя к своим кораблям и тайно переправляя их В Сидон. Так неистовства победителей тайно избежали 15 тысяч 56 еловек. 16. О том, сколько было пролито крови, можно судить с»тя бы по тому, что внутри укреплений города было казнено тысяч воинов. 17. Печальное для победителей зрелище было одготовлено яростью царя: 2 тысячи человек, на убийство ко-орых уже не хватило ожесточения, были пригвождены к крес-пм на большом расстоянии вдоль берега моря. 18. Послов кар-шгенских царь пощадил, но объявил Карфагену войну, кото­рая из-за крайних обстоятельств была отложена.

19. Тир, город, достойный памяти у потомства как по своей древности, так и по превратности судьбы, был взят на седьмой месяц после начала осады. Он был основан Агенором и долго Господствовал не только в ближайших морях, но везде, куда только заходили его флотилии, и, если верить молве, тирийский народ либо изобрел письмена, либо первым стал их распрост­ранять. 20. Его колонии расселились почти по всему свету: Кар­фаген в Африке, Фивы в Беотии, Гадес у океана. Мне кажется, что они выбирали для своей многочисленной тогда молодежи не­знакомые другим места для жительства или потому, что они, плавая по открытым морям, часто туда заезжали, или потому, что земледельцы их, измученные частыми землетрясениями, — об этом тоже говорилось —- были вынуждены с помощью ору­жия искать для себя новых колоний на чужбине. 21. Город этот испытал много падений, после которых вновь возрождался, те­перь же под охраной римского гуманного владычества он поль­зуется продолжительным миром, содействующим всеобщему процветанию.

ГЛАВА 5

1. Почти в те же дни доставлено было Александру письмо Дария, написанное, наконец, как царю. Он просил Александра Уступить в брак с его дочерью, по имени Статира, в приданое ей он давал все земли между Геллеспонтом и рекой Галисом, сам же довольствовался землями, лежащими к востоку. 2. Ес­ли, мол, Александр колеблется принять, что ему предлагается, то ведь счастье никогда не остается подолгу на том же месте, н насколько большей удачи достигают люди, настолько боль­шую зависть богов к себе возбуждают. 3. Он опасается, что Александр, подобно птицам, которых природная легкость вле­чет к звездам, предается пустому и незрелому увлечению: ведь нет ничего труднее, как в его возрасте справляться с таким счастьем. 4. У него самого остается еще очень много земель, да н не1 всегда можно быть застигнутым в теснинах, Александру же придется переправляться через Евфрат, Тигр, Араке и Ги-дасп, великие защитные рубежи его царства. Придется ему дой­ти до земель, где живет так мало людей, что стыдно об этом го-порить. 5. Когда-то он еще пройдет через Мидию, Гирканию, Бактрию и достигнет индов, живущих у океана? Не говоря уже о согдийцах, арахосиях и о других племенах, населяющих Кав­каз и достигающих Танаиса. Раньше состаришься, чем обой­

57

дешь все эти земли, даже без сражений. 6. Пусть Александр-больше не зовет его к себе, а если он придет, то для его поги­бели.

7. Принесшему письмо Александр дал такой ответ: Дарий делает ему невыгодные предложения: хочет делиться тем, что-уже целиком потерял, предлагает в приданое Лидию, Ионию, Эолиду и берега Геллеспонта, чем Александр уже владеет по-праву победителя. Но условия диктуются победителями, а по­бежденными принимаются. Если он один только знает, в како'м-положении кто из них находится, то пусть возьмется как мож­но скорее за оружие. 8. Он, мол, сам, переправясь через морс, предназначил покорить не Киликию или Лидию — это было бы ничтожной наградой за такую войну, — но столицу его царст­ва, Персеполь, а затем Бактры и Экбатаны и область крайнего востока. Куда Дарий может бежать, туда и он сможет последо­вать за ним; пусть не пугает больше реками того, кто, как он знает, переправлялся через моря.

9. Так писали друг другу цари. А родосцы приступили тогда к сдаче Александру своего города и гавани. Киликию Алек­сандр передал в управление Сократу, Филоту приказал началь­ствовать в области вокруг Тира, Сирию, называемую Келесири-ен, Парменион передал Андромаху, сам желая принять участие в незаконченной еще войне. 10. Царь, приказав Гефестиону объехать на кораблях берег Финикии, прибыл со всеми войска­ми в город Газу. 11. В те же примерно дни происходили тор­жества Истмийских игр, на которые стекается народ со всей Греции. На этом сборище греки, которые обычно откликаются на все события своего времени, отрядили к царю 15 человек поднести ему золотой венок за победу в борьбе за благо и сво­боду Греции. 12. Немного ранее до них же дошел неопределен­ный слух (об оракуле), чтобы они следовали за судьбой, куда бы она ни повлекла их колеблющиеся души. 13. Впрочем, не только сам царь покорял города, все еще не признававшие ярмо власти Александра, но и его командиры, отличные вожди, про­никали во многие места: Калат — в Пафлагонию, Антигон — Ликаоыию, а Балакр, одержав победу над командиром Дар. Гидарном, захватил Милет. 14. Амфотер и Гегелох при помо! флота в 160 кораблей подчинили власти Александра острова между Ахайей и Азией. Взяв Тенедос, они решили захватит также и Хиос, так как жители острова их призывали. 15. Hi командир Дария Фарнабаз, захватив граждан, державших сто­рону македонцев, снова передал город с небольшим гарнизо­ном людям своей партии: Аполлониду и Афинагору. 16. Воена-: пальники Александра упорно продолжали осаждать город, по-' лагаясь не столько на свои силы, сколько на стремление сами; осажденных. И они не обманулись в расчете: между Аполлопп-дом и военными командирами началась распря, давшая маке­донцам возможность ворваться в город.

17. Когда, проломив ворота, македонцы проникли в город;

58

"рижане, уже давно сговорившиеся отпасть, собираются во-Амфотера и Гегелоха: персидский гарнизон был ими пере-а Фарнабаза с Аполлонидом и Афинагором они выдают в чах. 18. Выданы были также 12 трирем с находившимися на солдатами и гребцами, кроме них 30 кораблей, пиратские "iы и 3 тысячи греков-наемников у персов. Передав этих по-пих в свои военные резервы, военачальники Александра пи-н казнили, а пленных воинов и гребцов взяли в свой

|-.,чГ.

19. Случайно тиран Метимнский Аристоник, ничего не зная

j происшедшем в городе Хиосе, прибыл в первую ночную стра­ну с пиратскими кораблями к закрытому входу в гавань и на юнрос стражи, кто он такой, ответил, что Аристоник прибыл к Рарпабазу. 20. Сторожа говорят ему, что Фарнабаз уже спит и по к нему сейчас пройти нельзя, но что для союзника и гостя 'ппаиь открыта, Фарнабаза можно будет видеть на следующий |,епь. Аристоник без колебания вступил в гавань первым, за моим вождем последовали и пиратские лембы. 21. Пока они фпвязывали свои корабли к причалам в порту, стража запира-

'I' вход в гавань и будит спавших поблизости солдат, никто из пиратов не осмелился сопротивляться, на всех были наложены оковы, а затем их передают Амфотеру и Гегелоху. 22. Отсюда македонцы перешли в Митилену. Недавно, захватив этот город, и нем засел с персидским гарнизоном в 2 тысячи человек афиня-чин Харес; но он не мог выдержать осады, сдал город, выгово­рил для себя право свободно уйти и отправился в Имброс. Ждавшихся македонцы пощадили.

ГЛАВА 6

1. Дарий, отчаявшись добиться мира, которого думал до­стигнуть письмом через послов, энергично стал восстанавливать спои боевые силы для возобновления войны. 2. Он приказывает нождям отрядом собраться в Вавилон, также и командиру бак-трийцев Бессу прийти, собрав как можно больше войска. Л. Бактрийцы, среди этих племен самые воинственные и суро-иые, по своим нравам совсем не похожи на изнеженных персов; они жили недалеко от весьма воинственного племени скифов, привыкли к грабежам и всегда бродили с оружием в руках. I. Бесс, подозреваемый в вероломстве, несомненно, с неудоволь-твием держался па вторых ролях, но все же внушая царю трах. Ведь он домогался царской власти, но боялся стать пре-ьттелем, хотя только так и мог достигнуть цели. 5. Впрочем. \лександр, несмотря на все расследования, не мог обнаружить, !.уда удалился Дарий, так как по своим обычаям все персы с дивительной преданностью хранили тайну своих царей. 6. Ни трахом, ни обещаниями нельзя было принудить их к словам, юторые могли бы выдать тайну. Традиционное повиновение !.арям сделало священным это молчание под страхом смерти.

59

Несдержанность на язык карается у персов строже всякого дру­гого проступка; считается, что нельзя доверять ничего важного тому, кому тяжело соблюдать молчание, хотя по природе это совсем нетрудно для человека.

7. Поэтому Александр осаждал город Газу, не зная ничего, что происходит у неприятеля. Начальником города был исключи­тельно преданный своему царю Бетис, он е небольшим гарнизо­ном защищал город, укрепленный необычайно мощными стена­ми. 8. Александр, осмотрев местность, приказал рыть подкоп.: мягкая почва облегчала эту тайную работу, так как находя­щееся поблизости море намывает много пеека и нет здесь кам­ней и сыал, которые мешали бы рыть ход. 9. Итак, рытье нача­лось с невидной для жителей стороны; чтобы отвлечь их внима­ние, царь велит придвинуть к стенам осадные башни. Но та же мягкая почва оказалась неудобной для передвижения башни; песок раееыиался и затруднял вращение колее, верхние ярусы башни падали и многих ранили, а люди изнемогали и от под­держивания башен, и от передвижения их. 10. Итак, царь дал знак к отступлению, а на другой день велел обложить стены города блокадой. Когда взошло солнце, он перед тем, как по­вести войско, совершил по обычаю отцов моление богам, прося у них помощи. 11. Случайно пролетавший ворон обронил комо­чек земли, который нес в когтях; упав на голову царя, земля рассыпалась, а птица села на ближайшей башне, обмазанной битумом и серой; птица прилипла крыльями к башне и тщетно старалась улететь; близстоящие воины ее поймали. 12. Это про­исшествие показалось достойным того, чтобы запросить о нем прорицателя, да и сам Александр не был совсем свободен от суеверий. Итак, Аристандр, пользовавшийся величайшим дове­рием, разъяснил, что этим знамением предвещается падение города, однако есть опасение, как бы не получил ранения сам царь. Он убедил его в тот день ничего ие предпринимать. 13. И хотя царь очень досадовал, что один этот город препятст­вует ему спокойно вступить в Египет, он все же послушался про­рицателя и дал сигнал к отступлению.

Тогда у осажденных поднялся дух, и они, выйдя из города, напирают на отступающих, считая, что промедление врагов для них благоприятно. 14. Они вступили в бой с ожесточением, по не проявили стойкости и, увидев, что знамена македонцев дви­жутся в обход, сразу же прекратили борьбу. Уже до царя до­стигали крики сражающихся, когда ои, забыв о предсказании, но все же по просьбе друзей надев на себя панцирь, в который редко облачался, 1 подошел к первым рядам. 15. Увидев его, один араб из воинов Дария, решившись на дело, непосильное для его судьбы, прикрывая меч щитом, бросился к ногам Алек­сандра под видом перебежчика. Тот приказал ему встать и ве­лел принять его в число своих. 16. Но варвар, быстро перебро­сив меч в правую руку, замахнулся им над головой царя, кото­рый, легким отклонением головы избегнув удара, отрубил про­бе махнувшуся руку варвара. Он считал, что в,, этом: осуществи­лась предсказанная ему опасность. 17. Но я убежден, что судь­ба неотвратима, ибо, рьяно сражаясь в первых рядах, царь-был ранен стрелой; она прошла через панцирь и вонзилась в плечо, ее вынул врач царя Филипп. 18. Потекла обильно кровь» (I все испугались; через панцирь не было видно, глубока ли ра­па. Сам царь, даже не побледнев, приказал остановить кровь, и перевязать рану. 19. Долго еще после этого он оставался впе­реди знамен, скрывая боль или преодолевая ее, как вдруг кровь, перед этим задержанная лекарством, полилась сильнее, и рана, причинявшая мало боли, пока была свежа, распухла, когда кровь стала запекаться. 20. У царя потемнело в глазах и Подкосились ноги; ближайшие воины его подхватили и принесли. V лагерь; а Бетис, считая, что он убит, вернулся в город, тор­жествуя победу.

21. Между тем Александр, еще не залечив раны, возвел на­сыпь, равную по высоте стенам, и приказал подвести под них несколько подкопов. 22. Горожане на прежней высоте стен над­строили новые укрепления, но и они не могли сравняться с вы­сотой башен, возведенных па насыпи. Таким образом, внутрен­няя часть города была открыта для вражеских стрел. 23. Край­няя беда пришла к горожанам, когда стена, подрытая из под­копа, рухнула и через ее брешь в город ворвался неприятель. Передние ряды вел сам царь, но, ступив пеосторожно, повре­дил себе камнем, ногу. 24. Прежняя рана его еще не зажила, а Он все же, опираясь на копье, оставался в первых рядах сра­жающихся, негодуя на то, что получил две раны при осаде это­го города. 25. Когда разгорелась упорная битва, люди Бетиса, опадающего от многих ран, его покинули, но он не ослабил моего ожесточения в сражении, и оружие его было обагрено как его собственной, так и вражеской кровью. 26. И когда: уже -и всех сторон на него направлены были копья... юный царь, поенный торжеством победы, но все же признавая мужество |пкже и во враге, сказал, обращаясь к Бетису: «Не так ты ум­решь, как хотел; тебе придется вынести все виды пыток, какие могут быть придуманы для пленника». 27. Но Бетис, глядя на Цяря не только бесстрашным, но и надменным взором, ничего Не ответил на его угрозы. 28. Тогда Александр воскликнул: «Ви­дите ли, как он упорно молчит? Склонил ли. он колена, просит ли пощады? Но я заставлю его прервать молчание, и если не слова, то исторгну из него хотя бы стоны!» 29. Затем он от раздражения впал в ярость; уже тогда он стал перенимать чу­жие нравы. Через пятки еле дышавшего Бетиса были продеты ремни,, его привязали к колеснице, и кони потащили его вокруг Города, а Александр хвалился тем, что, придумав такую казнь ррагу, он подражает Ахиллу, от которого сам вел свой род. 30. Персов и арабов пало в этой битве около 10 тысяч, но и для македонцев победа не была бескровной. Эта осада получила известность не столько из-за славы города, сколько по случаю

61

дважды угрожавшей царю опасности. 31. Торопясь вступить в Египет, он послал в Македонию Амипту с десятью триремами для нового набора солдат. Ведь и при удачах таяли военные силы, а к воинам из покоренных племен меньше было доверия, чем к своим.

ГЛАВА 7

1. Египтяне, давно уже враждебно относившиеся к персид­ским правителям, считая, что они алчны и высокомерны, с не­терпением ожидали прибытия Александра; они с радостью приняли даже перебежчика Аминту, пришедшего к ним доби­ваться власти. 2. Итак, в Пелусий, где ожидалось вступление царя, собралось множество народа. А царь на седьмой день после отвода своих войск от Газы прибыл в ту область Египта, которая называется теперь Стан Александра. 3. Затем,, прика­зав пешим войскам отправиться в Пелусий, сам с отборным от­рядом воинов и без обоза поехал по реке Нилу; персы, напуган­ные отпадением, не оказали ему сопротивления. 4. Он уже был недалеко от Мемфиса, для защиты которого был оставлен пре­тор Дария Мазак; он переправился через реку Орон и передал Александру 800 талантов и все царское имуществе 5. От Мем­фиса по той же реке царь проникает во внутренние области Египта и, организовав все управление так, чтобы ни в чем не нарушать отеческих обычаев египтян, решил отправиться к ора­кулу Юпитера-Аммона. б. Ему предстоял путь, едва доступный по трудности лишь немногим, и притом опытным, людям. Там недостает влаги на земле и в воздухе, простираются бесплод­ные пески, пышущие невыносимым жаром, и почва, раскален­ная от солнечных лучей, обжигает ноги. 7. Там надо бороться не только с жарой и засухой, но еще и с сыпучим и очень глу­боким песком, в котором вязнут ноги. 8. Египтяне преувеличи­вали значение этих трудностей, но Александра побуждало страстное желание дойти до храма Юпитера, которого он, ие до­вольствуясь происхождением от смертных, считал своим праро­дителем, или хотел, чтобы его таковым считали.

6. Итак, с теми, которых он решил повести с собой, он спус­тился по реке до Мареотийского болота. Туда принесли ему дары послы киренцев, прося у него мира, и звали посетить их города. Он принял их дары, заключил, дружбу, но продолжал пыполиять задуманное. 10. В первый и последующий дни труд­ности пути показались преодолимы, но люди еще не дошли до бескрайней голой пустыни, хотя шли уже по бесплодной и вы­мершей земле. П. Но когда перед ними открылись равнины с глубокими песками, то они уподобились морякам, вышедшим с открытое море и тщетно ищущим глазами следов земли. 12. Им не попадалось ни дерева, ни клочка возделанной земли. Не хватало уже и воды, которую везли в мехах верблюды и кото­рой совсем не было в раскаленном песке. 13. Кроме того, пали­ло солнце, рты у всех были сухи и опалены, как вдруг го ли случайно, то ли по милости богов застлавшие небо тучи закры-ж солнце, что было большим облегчением для измученных, по­мимо недостатка воды, еще И зноем. 14. Когда же разразилась [роза и полил обильный дождь, каждый старался принять его на себя и многие, изнемогая от жажды, ловили его прямо ртом. |Г. Четыре дня они шли по бескрайней пустыне. Уже они нахо­дились недалеко от места оракула, когда на их отряд налетело множество воронов: они то медленно летели перед знаменем, ю садились на землю, когда отряд двигался медленнее, то по­дымались на крыльях вверх, точно показывали путь как про­водники.

16. Наконец прибыли к святилищу бога. Кажется совершен­но невероятным, что среди обширной пустыни оно ео всех сто­рон закрыто густыми ветвями, едва пропускающими лучи солн­ца, и много источников пресной воды протекает повсюду, оро­шая лес. 17. Удивительная также там мягкость климата; он одинаково здоров здесь во все времена года и больше всего по­хож на весенний. 18. Ближайшие соседи здесь с востока — чфиопы, с юга — арабы, называемые троглодитами, область ко­торых простирается до Красного моря. 19. А там, где она про­стирается на запад, живут другие эфиопы, которых называют укепитами. На севере находится сиртское племя насамонов, живущее от добычи с кораблей: они стерегут на берегу моря, и если прилив занесет какой-нибудь корабль, они добираются до пего по известным им бродам.

20. Обитатели самого оазиса, которых называют аммоний-нами, живут в разбросанных шатрах; окружающая заросль слу­жит им защитой, она охвачена тройной стеной. 21. Внутренняя заключает древнюю резиденцию тиранов, в средней черте живут их жены с детьми и наложницы; здесь же находится и оракул бога, наружные укрепления охватывают жилье сателлитов н оруженосцев. 22. Есть и другой оазис Аммона; посредине его источник, называемый солнечной водой: перед восходом солнца она теплая, в полдень, когда жар достигает крайней силы, она холодная, ближе к вечеру она теплеет, среди ночи становится совершенно горячей, чем ближе подходит утро, тем больше вода теряет свою ночную теплоту и перед восходом солнца стано­вится обычной температуры. 23. Почитаемое божество не имеет того вида, какой обыкновенно художники придают богам, оно больше всего похоже на выпуклость, украшенную смарагдами и жемчугом. 24. Когда вопрошается оракул, жрецы вносят это изображение на позолоченном морском судне, по обоим бортам которого свисает множество серебряных кубков; за ним следу­ют женщины и девушки, поющие по древнему обычаю какую-то неблагозвучную песнь, которой, как они верят, они содейст­вуют тому, чтобы Юпитер дал ясный оракул.

25. На этот раз паря, подошедшего ближе, старейший! жрец называет сыном, утверждая, что этим он установил его родст­во по отношению к Юпитеру. Царь сказал, что принимает и

63-

признает это, отрекаясь от своего человеческого жребия. 26. Затем он спросил, надо всем ли миром отец его, предназна­чил ему иметь власть. Жрец, продолжая льстить ему, объявил, что он будет правителем всех земель. 27. После этого царь спросил, все ли убийцы его отца наказаны. Жрец ответил, что его отец недоступен для преступления, но убийцы Филиппа на-

Иэображение Зевса-Аммона с рогами барана. Монета Кирены, конец

IV в. до н. э.

изображение Александра с рогами барана. Монета Лисимаха, начало

III в. до н. э.

=казаны; он добавил, что царь будет непобедим, пока не отой­дет к богам. 28. Затем было совершено жертвоприношение и даны дары жрецам и богу. Кроме того, и друзьям было разре­шено обратиться к Юпитеру за оракулом. Они ни о чем другом не спросили, как о том, разрешает ли им Юпитер воздавать своему царю божеские почести. Жрец ответил, что Юпитеру тоже приятно (чтобы они воздавали божеские почести своему царю-победителю). 29. Правдиво и свято верящим ответы ора­кула могли, конечно, показаться пустыми; но судьба часто по­буждает тех, кого приучила полагаться лишь на нее, более жаждать славы, чем быть достойными ее. 30. Итак, царь не только позволил называть себя сыном Юпитера, но даже от­дал об этом приказ; он хотел этим возвеличить славу своих подвигов, по па деле подорвал ее. 31. И македонцы, привычные к царской власти, но все же с большей свободой, чем у других народов, отвернулись от своего царя, добивавшегося бессмер­тия с настойчивостью, смущавшей их самих и не подобавшей царю.

32. Но оставим это до своего времени; теперь продолжим изложение событий.

64

ГЛАВА 8

1. Когда Александр, возвращаясь от Аммона, прибыл к Ма-рготийскому болоту, недалеко от острова Фароса, он, осмотрев местность, решил сначала основать новый город на самом ост­рове. 2. Потом, когда оказалось, что остров мал для большого юрода, он выбрал для него то место, где теперь находится Алек­сандрия, названная по имени основателя. Он решил охватить все пространство между морем и болотом стенами длиной в 80 ста­тен и, оставив там людей наблюдать за постройкой города, пгправился в Мемфис. 3. Им овладела естественная, но несвое-пременная страсть проникнуть не только в глубь Египта, но п©-пч'ить и Эфиопию. Желание увидеть прославленный древностью

шорец Мемнона и Тифона увлекало его чуть ли не за пределы юлнца. 4. Но предстоящая война, не законченная еще в боль­шей своей части, не давала времени для досужего странствова­ния. Итак, он поставил во главе Египта родосца Эсхила и ма-м'донца Певкеста, дав им для охраны этой страны 4 тысячи олдат, охранять же шлюзы на реке Ниле поручил Полемону,

1ли ему для этого 30 трирем. 5. Во главе Африки, в областях, примыкающих к Египту, был поставлен Аполлоний, а ведать податными сборами с той же Африки и с Египта — Клеомен. Приказав перевести в Александрию часть жителей соседних юродов, царь наполнил новый город многочисленным населе­нием. 6. Есть предание, что, когда царь, по македонскому обы--1.1 ю, ячменем обозначил черту будущих стен города, налетели пшцы и поклевали ячмень; многими это было истолковано как

ц'рное предзнаменование, но прорицатели разъяснили, что этот юрод всегда будет убежищем многим чужеземцам и будет

пабжать много земель продовольствием.

7. Сын Пармениона, Гектор, юноша в цветущем возрасте, особенно дорогой Александру, желая догнать царя, спускавше­мся по реке, посадил с собой на маленькое судно больше лю-

ieft, чем оно могло вместить. 8. Поэтому лодка потонула, и лю-

n1 были предоставлены своим силам. Гектор долго боролся с некой, но мокрая одежда и тяжелая обувь мешали ему плыть; псе же он еле живой достиг берега, но как только пришел в ••ебя от сильнейшего напряжения и страха, не получив ни от '.ого помощи (другие выплыли в других местах), вскоре испус-| ил дух. 9. Царь был сильно опечален потерей Гектора и, най-

|| его тело, похоронил с пышностью. Отягчило его горе еще из-|.сстие о гибели Андромаха, которого царь поставил во главе .прии: его сожгли заживо самариты. 10. Чтобы отомстить за

го смерть, царь ускорил свое движение, насколько мог; по его прибытии ему были выданы виновники этого преступления. II. Предав казни лиц, погубивших его военачальника, царь на по место поставил Мемнона. Тиранов, и среди них Аристоиика и Хрисолая из числа метимнцев, он выдал их согражданам; -Ш 65 те казнили их за содеянные ими несправедливости, сбросив се­ет ены.

12. Затем он выслушал послов от афинян, родосцев и хиос-цев. Афиняне поздравляли с победой и просили, чтобы пленные греки были возвращены к своим; родосцы и хиосцы жалова­лись на недостаточность гарнизонов: все получили то, чего, как выяснилось, желали. 13.. Митиленцам за их верность он не толь­ко вернул деньги, вложенные ими в эту войну, но и присоеди­нил к их области много земли. 14. Царям острова Кипра, пере­шедшим на его сторону от Дария и пославшим ему флот во время осады Тира, была воздана честь по заслугам. 15. Коман­дир флота Амфотер, посланный для освобождения Крита, так как во многих местах остров подвергался осадке персидских и спартанских войск, получил приказ прежде всего очистить море от пиратов; так как оба царя были заняты войной, все море подпало под власть разбойников. 16. Дав такие распоряжения, он посвятил тирскому Гекулееу золотой кратер с 30 золотыми чашами и велел объявить выступление к Евфрату для пресле­дования Дария.

ГЛАВА 9

1. А Дарий, узнав, что враг повернул из Египта в Африку, стал колебаться, оставаться ли ему в Месопотамии или от­правиться во внутренние области царства; он, несомненно, сам лично легче поднял бы на войну отдаленные племена, которые трудно было ему мобилизовать через своих военачальников. 2. С другой стороны, широкое распространение получила мол­ва, что куда бы он сам ни пошел, Александр повсюду последует за ним со всеми своими силами. Хорошо зная, с каким упорным; врагом он имеет дело, Дарий приказал собраться всем военным силам отдаленных народов в Вавилон. Сначала собрались бактрийцы, скифы и инды, затем и от других народов прибыли военные отряды. 3. Впрочем, поскольку войска собралось в пол­тора раза больше, чем было в Киликии, многим не хватало оружия; его собирали с большим трудом. Покрытием всадников и коней служили панцири из железных пластинок, рядами скрепленных между собой; тем, кому прежде не давалось ниче­го, кроме дротиков, теперь добавлялись щиты и мечи. 4. Кроме того, пехотинцам были даны табуны необъезженных лошадей, чтобы и конницы было больше прежнего; к этому для устраше­ния врагов было добавлено 200 серпоносных колесниц, единст­венная надежда всех этих племен. 5. На конце дышла торчали копья! с железными наконечниками, с обеих сторон ярма на­правлены были против врагов по три меча; со спиц колес топ-чало помногу острых ножей, другие были прикреплены к ободьям колес нли (под кузовом) направлены остриями вниз, чтобы подсекать все, что только попадется на пути скачуи;:;^; коней.

66

i). Организовав таким образом и перевооружив свое войско, /1.;|рий двинул его из Вавилона. Справа у него была знамени­ты река Тигр, левый фланг прикрывал Евфрат, войско запол­няю равнину Месопотамии.

У. Переправившись через Тигр и услыхав, что неприятель ц.1 .одится недалеко, Дарий послал вперед с тысячью отборных •и .1 шиков начальника конницы Сатропата. 8. Командиру Ма­нии даны были 6 тысяч солдат, чтобы с ними воспрепятство-iiii 11. переправе неприятеля через реку, ему же было поручено опустошать и выжигать области, в которые должен был всту­пим. Александр. Дарий надеялся, что враг вынужден будет пре­вратить войну, если будет иметь только то, что захватит грабе­жом; ему самому провиант подвозился по суше и по Тигру.

Так Дарий достиг селения Арбел, которому предстояло про­славиться поражением царя. Сложив здесь большую часть про­довольствия и багажа, он перебросил мост через реку Лик и I дней переводил свое войско, как раньше через Евфрат.

10. Пройдя оттуда около 80 стадиев до другой реки по имени Ьумод, он расположился там лагерем. Местность эта была при- одпа для развертывания армии; это была обширная равнина,

, цобная для конницы. Почва не закрыта там ни деревьями, ни лустарником, и глазом легко рассмотреть даже то, что отстоит

in большом расстоянии. Поэтому, если где была неровность по-

и1, он велел заровнять ее и сделать одинаковый уровень почвы.

11. Македонские разведчики, издали определив, насколько (ш.чможно, численность войск Дария, едва убедили Александра, по после стольких потерь у персов создана новая и более мно-ючисленная армия. 12. Впрочем, Александр презирал все опас­ности и особенно многочисленность неприятеля и за 11 перехо­ти достиг Евфрата; перекинув через него мост, он первыми переводит всадников, за ними посылает фалангу, Мазей же, по­ясневший с 6 тысячами всадников, чтобы помешать перепра-к\ так и не решился подвергнуть себя опасности. 13. Затем, inn воинам несколько дней передышки не столько для отдыха, чолько чтобы подбодрить, он начал усиленно догонять врага, опись, как бы он не ушел в отдаленные свои области, куда пришлось бы идти; за ним по безлюдным и пустынным местам.

11. Итак, на четвертый день, минуя Арбелы, он подходит к Тиг­ру. Вся местность за рекой дымилась от недавнего пожара, ибо Члзей выжигал все там, куда проникал, словно враг. 15. Сна-ила, когда мгла от дыма застилала еще солнце, Александр » ' иговился, опасаясь засады, но когда высланные разведчики

щили, что путь безопасен, он послал вперед несколько пиков найти броды через реку. Глубина воды в ней была ала по грудь лошади, а на середине русла — по шею. 1о всех восточных странах нет, конечно, другой такой реки,

' щей в себй не только огромные потоки воды, но и камни.

| а быстроты течения и название ей дано Тигр, что на пер-

1 . с ком языке означает стрела.

67

17. Итак, пехотинцы, разделившись на небольшие отряды, в окружении своих всадников, подняв оружие над головой, без большого труда достигли глубины русла. 18. Царь, вышедший первым среди пехотинцев на берег, показывал солдатам брод рукой, если не хватало голоса. Все же нельзя было идти твер­дым шагом: то камни выскользали из-под ног, то подхватывало сильное течение. 19. Особенно тяжело было тем, кто нес груз на плечах: не твердо шагая, они не могли сопротивляться быст­ринам из-за неудобной ноши, и так как каждый берег сной ба­гаж, то им приходилось бороться между собой даже больше, чем с потоками; много грузов, уносимых водой, сбивало с ног людей. 20. Царь убеждал их беречь хотя бы оружие, обещая возместить остальные утраты; но никто не мог услыхать ни его советов, ни приказаний; все были охвачены страхом, и стоял большой шум от общих криков плывущих. 21. Наконец они вы­плыли на те места, где течение было слабое, и ничего не про­пало, кроме некоторого количества багажа. 22. Если бы кто ре­шился вступить здесь с ними в бой, все войско могло бы быть уничтожено: но неизменное счастье царя и на этот раз; избави­ло его от врага. Так же переправился он через Граник, когда на другом берегу стояло много тысяч пехотинцев и всадников неприятеля; так же победил множество своих врагов в ущель­ях Киликии. 23. Ведь смелость, которой он особенно отличался, может пересилить и разум, а царь никогда не задавался воп­росом, не поступил ли он безрассудно. Мазей же, который, не-сомнено, разбил бы Александра, если бы застал его войско на переправе, начал завязывать бой уже с построившимися и пе­ревооружившимися на берегу частями. 24. Он пустил вперед всего одну тысячу всадников. Узнав о малочисленности против­ника, Александр отнесся к нему с пренебрежением и приказал начальнику пеонийских всадников Аристону налететь на вра­гов, отпустив поводья. 25. В этот день произошло конное сра­жение, особенно знаменитое для Ариетона: он пронзил копьем в шею начальника персидской конницы Сатропата, преследовал его, ворвавшись в ряды врагов, сбросил его с коня и отсек ме­чом голову, которую вынес из1 боя и со славой положил к но­гам царя.

ГЛАВА 10

1. Царь оставался в этом лагере два дня; затем приказал объявить выступление на следующий день. 2. Однако в первую стражу началось затмение луны; сначала поблек ее свет, потом все окрасилось кровавым оттенком, и на людей, волнующихся перед решительным боем, напал какой-то суеверный страх. 3. Они жаловались, что их увлекают на край света против волИ богов: к рекам, мол, невозможно подойти, светила не сох­раняют своего прежнего блеска, кругом — бескрайняя земля, голая пустыня; кровь стольких тысяч людей проливается по прихоти одного человека; о родине он забыл,, от отца своею

68

иппа отрекся, из-за пустых выдумок он добивается неба. Н'ло чуть не дошло до открытого бунта, когда неустраши-дарь приказал собраться к преторию всем полководцам и шинам воинов, а египетским прорицателям, которых он счи-лучшими знатоками небесных светил, объявить, что они ду-

I. 5. Те, хорошо зная, что круг времени исполняет опреде-. ый черед и что луна затмевается, когда заходит за землю

и ш заслоняется солнцем, однако не объявили народу известное пи самим обоснование этого явления. 6. Впрочем, они сказали, По солнце — светило греков, а луна •—- персов и что всякий |)й,ч, как луна затмевается, этим предсказывается поражение 1рреов; еще они напомнили древние примеры того, как загме-itlU' луны указывало царям Переиды, что они сражались против юли богов. 7. Ничто не имеет такой силы над толпой, как суе-(Пфпе; необузданная, жестокая, изменчивая, она под влиянием 'уенерия больше повинуется прорицателям, чем своим вождям, lira к, разъяснения египтян вернули смущенных воинов к на-и'ждам и уверенности.

К. Царь, решив использовать подъем духа у воинов, снялся е лагеря уже во вторую стражу; справа у него был Тигр, сле­пи -- горы, называемые Гордиейскими. 9. Когда он вступил на itot путь, посланные вперед разведчики сообщили, что перед ji/ич'ветом они догонят Дария. Поэтому, построив свои войска II маршевом порядке, он пошел сам в переднем ряду. 10. Но •го был персидский заградительный отряд до тысячи человек, показавшийся большой армией; ведь если нельзД получить точ­ных сведений, ложные от страха слухи распространяются.

II. Выяснив это, царь с небольшим отрядом настиг бегуще-ю к своим неприятеля, одних перебил, других захватил в плен п послал всадников на разведку, приказав им тушить огонь, которым варвары жгли селения. 12. Ведь когда бегущие враги мимоходом бросали огонь на строения и скирды хлеба, то он охватывал только наружные части, но не проникал вглубь. II}. Когда удавалось затушить огонь, обретали много хлеба, на­чинали накопляться, и другие запасы. Это поднимало у солдат tyx для преследования неприятеля: ведь поскольку он все под­вигал и опустошал, надо было торопиться, чтобы он не унич-н1жил пожаром всего. 14. Так крайняя нужда привела к ра-1умным действиям, ибо Мазей, сжигавший ранее селения на (оеуге, теперь был рад тому, что ему удается бежать, и многое оставлял врагу в целости. 15. Узнав, что Дарий отстоит от не-ю не дальше как на полтораста стадиев, Александр, в избытке набженный всяким продовольствием, четыре дня оставался на одном месте. 16. Тут же были перехвачены письма Дария, в ко-ирых он подбивал греческих солдат убить или выдать ему ца-

Александр колебался, не огласить ли письма на сходке, uik как был твердо увереп в преданности и расположении к йе­ну греков. 17. Но Парменион отговорил его, убедив, что не сле­дует доводить до слуха солдат таких соблазнительных вещей: ведь царь ничем не защищен от козней какого-либо одного пре­ступника, а для алчности нет ничего запретного. 18. Царь по­слушался его и снялся с лагеря.

В пути один из пленных евнухов, сопровождавший жену Да­рия, сообщил, что она заболела и чуть жива. 19. Измученная непрерывными трудностями пути и подавленная горестным со­стоянием духа, она лишилась сил и тут же умерла на руках свекрови н ее дочерей-девушек. С таким известием прибыл и вто­рой вестник. 20. И царь предался стенаниям, как если бы ему сообщили о смерти его собственной матери, и обливался слеза­ми, какие мог бы пролить и Дарий, пришел в палатку матери Дария, где она находилась при теле умершей. 21. Увидев про­стертую на земле, он поддался новому приливу скорби, а мать Дария, в которой новое горе освежило воспоминание о преж­нем, обнимала своих взрослых дочерей, которые были утешени­ем в общем горе и для которых сама мать должна была в свою очередь быть утешением. 22. Тут же был и ее маленький внук, особенно вызывавший жалость тем, что не сознавал несчастия, которое должно было отразиться больше всего на нем самом. 23.. Можно было бы подумать, что Александр находится среди своих близких и не утешает их, а сам требует утешения. Он воздерживался от пищи, и при погребении им были соблюдены все почести, предписанные обычаями персов. Клянусь Геркуле­сом, он и тогда епде был достоин похвал за свое милосердие и сдержанность. 24. Он вндел жену Дария всего один раз в тот день, когда она была взята в плен, когда пришел увидеть не ее, а мать Дария, и выдающаяся ее красота возбуждала в нем не страсть, а чувство гордости.

25. Тириот, из числа евнухов, окрз'жавших царицу, восполь­зовавшись смятением горюющих, проскользнул через ворота, слабо охранявшиеся, так как были обращены в противополож­ную от врагов сторону; он пришел в лагерь Дария, был приз­нан стражей и приведен в палатку царя, стенающий и в изо­дранной одежде. 26. Увидев его, Дарий, удрученный ожиданием всяких горестных известий и не зная, чего именно бояться, ска­зал ему: «Твой вид предвещает мне большое горе, но ты не щади слуха несчастного, я уже свыкся со своими бедствиями, а узнать о своей судьбе часто бывает утешением в горе. 27. Не­ужели ты принес мне известие о том, что я больше всего подо­зреваю и о чем боюсь даже говорить — что мои родные под­вергаются оскорблениям, ведь это для меня и, я убежден, дли них хуже всяких мучений?» 28. На это Тириот сказал: «Как раз наоборот. Почет, полагающийся царицам от подчиненных, оказал твоим царицам победитель; но жена твоя недавно скон­чалась». 29. Тогда весь лагерь огласился не только стонами, но воплями, ибо Дарий не сомневался, что она была убита, не сог­лашаясь на позор. Обезумев от горя, он воскликнул: «Какое совершил я преступление, о Александр, кого убил из твоих близких, что ты так жестоко отплатил мне? Ты ненавидинл. 70 ii«ihi без вины с моей стороны; если бы ты начал справедли­во войну, разве тебе пришлось бы иметь дело с женщинами?» 30. Тириот стал убеждать его, заклиная отечественными бо-, что жене его не было нанесено никакого оскорбления, еандр, мол, тоже стенал и пролил об ее смерти но меньше чем он сам. 31. Но эти слова внушили любящему лишь е опасения и подозрение; он предполагал, что такое чувство .'ннице зародилось, конечно, от обычного в таких случаях деяния. 32. Удалив всех свидетелей и задержав одного ,о Тириота и уже не плача, а тяжело вздыхая, он сказал «Ты видишь, Тириот, что ложь невозможна, ведь здесь мо-оявиться и орудия пытки! Но не дожидайся их! — во имя i! Если только есть у тебя уважение к твоему царю, ска-—о чем я домогаюсь узнать и о чем ствьдно спрашивать — ели посягнул на нее победитель-юноша?» 33. Тот, еоглас-пспытать пытки и призывая богов в свидетели, утверждал, орица сохранила святую чистоту. 34. Наконец, поверив в "! швоеть слов евнуха, покрыв себе голову, Дарий долго 1Л, потом, сбросив покрывало с головы и все еще залива-лсзами, он воздел к небесам руки и воскликнул: «О боги t, прежде всего укрепите мое царство, а затем, если уж а моя решена, то, молю, пусть будет царем Азии не кто in, как этот етоль справедливый враг, столь милосердный штель».

ГЛАВА И

I. Итак, хотя Дарий после двух тщетных попыток добиться

ц|м обратил все свои помыслы к войне, теперь, пораженный

канностью врага, отправил к нему послов — 10 вельмож оей родни с новыми условиями мира. Александр, созвав цание, приказал их ввести. 2. Из них старший по возрасту |л: «Дарий в третий раз обращается с предложением мира, ,)инуждаемый какой-либо силой, но по своей справедлпво-.. ;i сдержанности. 3. Он сознает, что его мать, жена; и дети

|мдают не от плена, а от разлуки с ним. Ты бережешь чис-"|. женщин, остающихся в живых, заботишься о них, как ми., называешь их царицами, позволяешь сохранять знаки i" к него положения. 4. Я вижу в лице твоем то выражение,

было у Дария, когда он нас отпускал, но он оплакивает ту, а ты — врага. Ты бы стоял уже в строю, если бы не забо-погребении. Разве удивительно, что он просит мира у , дружественной ему души? К чему оружие для тех, между ,)ыми больше нет ненависти? 5. Раньше он определял ире-.1 твоего царства реку Галис, границу Лидийского царства, перь он предлагает в приданое за своей дочерью, которую ет за тебя, все земли, лежащие между Геллеспонтом и Ев-)м; сына Оха, который в своих руках, сохрани заложни-чира и верности, а мать и двух дочерей-девушек верни: человек он просит тебя принять выкуп в 30 тысяч талан­

71

тов золота. 7. Если бы я не знал о твоей сдержанности, я бы не стал говорить, что теперь для тебя настало время не только согласиться на мир, но н добиваться его. Смотри, сколько зе­мель ты уже прошел и скольких еще домогаешься. 8. Слишком большая власть таит в себе опасности: трудно удержать то, чего ты и взять не можешь. Разве ты не знаешь, что и корабли, превышающие умеренный ход, не поддаются управлению. 9. Мо­жет быть, и! Дарий несет такие потери оттого, что слишком об­ширные владения дают возможность больших утрат. Легче что-нибудь завоевать, чем потом удержать. Клянусь Геркулесом, руки наши более способны хватать, чем удерживать! Сама смерть жены Дария может тебя убедить, что твое милосердие превысило пределы положенного».

10. Александр приказав послам выйти из палатки, спросил у совещания, какое принять решение. Долго никто не решался высказать своего мнения, не зная воли царя. 11. Наконец, Пар­менион сказал, что он уже и раньше советовал отпустить за выкуп пленников из Дамаска; можно выручить большие деньги за тех пленников, которые из-за своей многочисленности требу­ют для охраны много рук храбрых воинов. 12. Он и на этот раз очень советует царю обменять одну старуху и двух девушек — обузу в пути и боевых действиях —- на 30 тысяч талантов золота. 13. Богатым: царством можно овладеть при помощи договоров, а не войны да и никто никогда не обладал на протяжении от Истра до Евфрата столь обширными и отдаленными землями. Лучше ему заботиться, о Македонии, чем зариться на Бактрию и индов. 14. Речь его была неприятна царю. Итак, чтобы поло­жить конец обсуждению, он сказал: «И я бы предпочел деньги славе, если бы был Парменионом. Но я Александр, я не беспо­коюсь о недостатке денег и помню, что я не купец, а царь. 15. У меня нет ничего для продажи, а уж судьбу свою) я, конеч­но, не продаю. Если угодно отпустить пленных, то почетнее вернуть их даром, чем' взять за них выкуп». 16. Затем, пригла­сив снова послов, он сказал им так: «Сообщите Дарию, что вы­ражение благодарности между врагами излишне; если я в чем проявил снисходительность и щедрость, то сделал это не ради его дружбы; в моем характере бороться не с несчастиями врага, а его военными силами. 17. Я не веду войну с пленными и жен­щинами: враг мой должен иметь оружие в руках. 18. Если бы Дарий просил у меня мира чистосердечно, я подумал бы еще, не согласиться ли. Однако после того, как он то письмами по­буждает моих солдат к измене, тона погибель мне деньгами под­купает моих друзей, мне должно преследовать его, пока он не будет убит, и не как честный враг, а как преступник, подстре­катель к убийству. 19. Если я приму условия, объявленные вами, то утвердится его победа. Он щедро дает мне, что лежит за Евфратом. Но где же вы беседуете со мной? Ведь я на ва­шей стороне Евфрата. Мой лагерь за чертой, которую он счита­ет пределом обещанного приданого. Отгоните меня отсюда,

72

чтобы я знал, что вы мне уступаете вашу землю. 20. С такой кс щедростью он отдает за меня свою дочь, но я знаю, что она попрается выйти замуж за какого-то его раба. Он оказывает dm' много почета, предпочитая меня в качестве зятя Мазею. 'I Пойдите й сообщите вашему царю, что все, что он потерял и |- още обладает, есть награда за войну. Пока действуют ее |. ты, каждый будет иметь такие пределы в том и другом ич^тве, какие определит исход ближайшего дня. 22. Я при-I в Азию не для того, чтобы получать от других, но чтобы - ^чму раздавать. Если он согласен считаться вторым, а не псиным мне, я, пожалуй, сделал бы, о чем он просит. Впрочем,. и\р не может управляться двумя солнцами и вместить два ве­нчавших царства при неприкосновенности земель. 23. Поэтому пусть он приготовится к сдаче сегодня или к войне на завтра и пусть не ждет для себя другой судьбы, чем какую уже йспы-Ч1Л». 24. Послы ответили, что он так поступает просто потому, 'I го в душе лелеет войну и боится, как бы надежды на мир ему иг помешали. Они, мол, сами просят, чтобы их скорее отпусти-н| к царю: ему тоже надо готовиться к войне. Будучи отпуще­ны, они заявили, что бой уже начался.

ГЛАВА 12

1. Между тем Дарий спешно послал Мазея с 3 тысячами 'гидников занять пути, по которым должен был идти неприя-wn. 2. Александр, отдав должную честь телу его жены, оста-нл в том же укреплении под охраной небольшого гарнизона ч'Ю тяжелую часть своей армии, а сам направился навстречу ригу. 3. Пехоту он разделил на два крыла, окружил их с обе-s сторон всадниками; обоз следовал за войском. 4. Затем, от-ндпв Менида с легкой конницей, он велит ему разведать, гае сходится Дарий. Но так как Мазей засел неподалеку, тот не-

мелился пройти дальше и мог только сообщить, что слышал t.tioca людей и ржание коней. 5. Также и Мазей, увидев издали

i шедчиков, вернулся в лагерь с известием о приходе неприя-Итак, Дарий, желая сразиться на открытом поле, отдает .щказ солдатам вооружиться и ставит их в строй. 6. На левом 1 члнге шли бактрийские всадники, всего тысяча коней, столь-

| же дахов: арахосии и сузиане составляли 4 тысячи. За ними

и'довало 100 серпоносиых колесниц, следом за квадригами ил Бесс с 8 тысячами всадников, тоже бактрийнев. Эту ко-

шиу замыкали массагеты в составе 2 тысяч коней. 7. Пехо-чщы большинства этих народов не смешивались с конницей,.

i каждый держался вместе со своими. Затем нерсов с мардами

согдийцами вели Ариобарзан и Оронтобат. 8. Они командова-" каждый своей частью, общее командование принадлежало vcmiy, потомку одного из семи персов, возводившему свой Л к славнейшему царю Киру. 9. За ними шли племена, мало

местные даже своим союзникам; за ними следовал Фрадат с большим отрядом каспиев впереди 50 квадриг. Инды и жите­ли берегов Красного моря; находились за колесницами скорее для численности, чем для настоящей помощи. 10. Весь этот строй замыкался другими 50 серпоносными колесницами, к ко­торым Дарий присоединил чужеземных солдат. За ними шли армяне из так называемой Малой Армении, за армянами — ва­вилоняне, за теми и другими белиты, жители Косских гор. 11. Зй этими шли гортуи с острова Евбеи, когда-то примкнув­шие к индийцам, но выродившиеся и забывшие родные обычаи. К иим Дарий присоединил фригийцев и катаонов; племя пар-риенов, заселявшее земли, занятые теперь парфянами, вышед­шими из Скифии, замыкало все движение. Таков был состав левого фланга. 12. На правом стояли армяне из Великой Арме­нии, кадусяя и каппадокийцы, сирийцы и мидийцы; у них тоже было 50 серпоносных колесниц. 13. Общая численность всего войска была такая: всадников 45 твгсяч, пехоты 200 тысяч чело­век. Построившись таким образом, они проходят 10 стадиев; получив приказ остановиться, вооруженные стали ожидать по­явления врага.

14. Войско Александра было охвачено беспричинным стра­хом; все, как безумные, начинали дрожать и какая-то робость закрадывалась всем в сердце. Зарницы па небе в жаркую лет­нюю пору производят впечатление пожара, и солдаты думали что лагерь Дария охватило пламя, возникшее по недосмотр охраны. 15. Если бы Мазей, шедший по тому же пути, напал н них, они могли бы понести большое поражение; но он сите.. тогда в бездействии на холме, заранее им занятом, довольны тем, что его не тревожат. 16. Александр, узнав о паническо настроении войска, дает сигнал к остановке и велит солдата положить перед собой оружие, а самим отдохнуть, объясни при этом, что нет причины для внезапного страха и что вра далеко. 17. Наконец, придя в себя, солдаты воспряли духом снова взялись за оружие и, исходя из создавшегося положения сочли наиболее надежным укрепить лагерь на этом месте 18. На следующий день Мазей, засевший с отборными всадип ками на высоком холме, с которого был виден лагерь македон пев, вернулся к Дарию то ли из страха, то ли оттого, что ем было приказано только произвести разведку. 19. Покинутый и холм был занят македонцами, потому что на нем было безопас .ней, чем в равнине, и, кроме того, с него было видно, как разверти :вается па поле строй неприятеля. 20. Но туман, опустившийся :влажных гор на равнины, не скрыв общего вида местности, шч же не позволял рассмотреть порядок следования отдельных ко ,лонн. Множество людей заняло поле, и шум от многих тыся .людей поражал слух македонцев, стоявших вдали. 21. Цар • сильно призадумался и с опозданием стал сравнивать сво шлан с предложением Пармениона, ибо зашел уже туда, откуд :войско могло выйти лишь после победы и не без урона. 22. Итак ютбросив свои сомнения, он приказал наемным всадникам из Пео 74 пни идти впереди. 23. Сам он свою фалангу — как уже сказа­ни - разделил на два крыла; каждое из них прикрывали всад­ники. Когда рассеялся туман и солнце ярче осветило строй не-фпителя, македонцы, по живости своего характера или уто-иияпись от ожидания, по боевому обычаю подняли громкий |фпк. Персы на него ответили, и окрестные рощи и долины ог-мсились устрашающими звуками. 24. Тогда уже нельзя было 'держать македонцев, которые рвались кинуться па врага. \ царь, решив лучше укрепиться на занятом холме, приказал ниеыпать вал и, когда это было в точности исполнено, сам во­шел в палатку, из которой был виден весь строй неприятеля.

ГЛАВА 13

1. Тогда перед его глазами открылось поле всей предстоя­щей битвы: лошади и люди сверкали вооружением; военачаль-

Лерсидские воины. Рельеф из Персеполя

75

этом людей в их напряженном ожидании раздражало много пу­стых мелочей, как-то: людской говор, ржание коней, сверкание оружия. 3. Тогда Александр созывает совещание и, либо дейст­вительно колеблясь в душе, либо желая испытать дух своих людей, спрашивает, как лучше действовать. 4. Опытнейший в военном искусстве среди всех вождей Парменион предложил прибегнуть к обману, а не давать общего боя; важно, мол, на­пасть на врагов темной ночью; разве вступят в схватку в ноч­ной суматохе эти люди различных обычаев и языков, испуган­ные неожиданной тревогой среди сна? 5. А днем прежде всего увидишь бегущие на тебя страшные лица скифов и бактрийцев, их косматые бороды и нестриженые волосы, еще и огромный рост и мощные тела; солдаты-де больше предаются, страху от неосновательных причин, чем от серьезных. 6. Затем такое мно­жество людей сможет со всех сторон окружить меньшее по чис­ленности войско; ведь сражение предстоит не в теснинах Ки-ликии и не в бездорожных зарослях, а на открытой и гладкой равнине. 7. Почти все были согласны с Парменионом; Поли-перкон не сомневался, что только так и можно одержать побе-лу. 8. Царь, не желая снова порицать Пармениона, с которым он недавно поступил суровее, чем сам хотел, сказал, обращаясь к Полиперкону: «Вы мне советуете действовать как разбойни­ку и вору: у них па уме только обман. 9. Но я не потерплю, чтобы моей славе всегда препятствовало или, отсутствие Дария, или теснота местности, или ночное воровское действие. Надо, конечно, наступать при свете; я предпочитаю раскаиваться в не­удаче, нежели стыдиться своей победы. 10. И вот еще что: вар­вары несут ночную стражу и стоят под оружием, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Итак, готовьтесь к битве». Подбодрив их так, он отпустил их отдохнуть.

И. Дарий, ожидая, что враг поступит именно так, как убеж­дал Парменион, приказал лошадей не распрягать, большей ча­сти войска не слагать оружия и усердно проводить ночную стражу. Итак, огни горели по всему его стану. 12. Сам он с вождями и приближенными обходил отряды воинов, стоявших под оружием, взывая к Солнцу, Митре и к священному вечному огню, чтобы эти божества внушили персам мужество, достойное их древней славы и памяти предков. 13. «Конечно, — говорил он, — если только ум человеческий может понять предсказания божества, боги на нашей стороне. Они недавно навели внезап­ный страх на македонцев: до сих пор они носятся как безум­ные, бросая оружие: так карают боги, покровители персидского царства, врагов, лишив их разума. 14. Да и вождь их не более здрав разумом: он словно дикий зверь* видя добычу, бросается прямо в капкан, поставленный перед ней».

В лагере македонцев тоже было неспокойно, они провели эту ночь в страхе будто сражение было назначено на ночное время. 15. Александр, никогда еще не знавший такого страха, приказал позвать Аристандра для молитв и обетов. Тот явился 76 и белой одежде с жертвенной зеленью в руках, с покрытой го­ловою, он подсказывал царю молитвы для того, чтобы уми­лостивить Юпитера, Минерву и богиню Победы. 16. Тогда, со­вершив по ритуалу жертвоприношение, на остаток ночи царь пошел в палатку отдохнуть. Но он не мог ни заснуть, ни ле­жать спокойно; он раздумывал: то ли спустить свой строй с хол­ма на правый фланг персов, то ли столкнуться с врагом пря­мым фронтом, то ли ударить по левому флангу. 17. Наконец, утомленный беспокойством, он погрузился в глубокий сон.

Когда рассвело, командиры собрались для получения при­казаний и были поражены необычайной тишиной вокруг прето­рия. 18. В других случаях царь обычно призывал их и бранил запаздывающих; теперь они удивлялись, что он не бодрствует перед самой решительной битвой; думали, что он не спит, а оце­пенел от страха. 19. Никто из телохранителей не решался войти II палатку, а время шло, солдаты без приказания вождя не мог­ли ни взяться за оружие, ни занять свое место в строю. 20. Пос­ле долгих колебаний Парменион сам отдает приказ солдатам принять пищу. И уже нужно было уходить; только тогда он входит в палатку, несколько раз окликает Александра и нако­нец будит его, прикоснувшись к нему. 21. «Давно уж свет, — говорит он, — враг двинул свой строй, а твои солдаты все еще не вооружены и ожидают приказов. Где же твой бодрый дух, не ты ли всегда будишь стражу?» 22, На это Александр ответил: «Неужели ты думаешь, что я мог заснуть прежде, чем облегчил душу от забот, которые не давали мне покоя?» И он велел дать трубой знак к -битве. 23. Парменион все с тем же изумлением спросил его, от каких он освободился забот, прежде чем за­снул. «Ничего нет удивительного, —• сказал он, — что, когда Дарий выжигал земли, разрушал селения, уничтожал продо­вольствие, я был сам не свой. Чего же мне теперь опасаться, когда он согласен вступить в бой? 24. Геркулес исполнил мою молитву. Но объяснение моего решения будет дано после. Идите к своим войскам, кто какими командует. Я скоро приду и изло­жу, как я хочу действовать». 25. Редко Александр пользовался панцирем, чаще по настоянию друзей, чем ввиду опасности; тогда же он надел на тело защитное оружие и подошел к рядам солдат. Никогда раньше они не видели его таким бодрым, и по бесстрашному его лицу сами уверились, что победят.

26. Итак, он приказывает разбросать земляной вал, выводит свои войска и ставит так: на правом фланге всадников, кото­рых называют отборным войском, во главе с Клитом; к нему он присоединил конные отряды Филота и рядом с ним поставил остальных начальников конницы. 27. Последним стояло крыло Мелеагра, за которым находилась фаланга. Позади нее были среброщитные воины; ими командовал сын Пармениона Ника-пор. 28. Во вспомогательных частях стоял со своим отрядом Кен, за ним Орест и Линкест, позади всех Полиперкон, коман­дир иноземного отряда. Начальником этого войска был Аминта.

77

Фалек вел балакров, только недавно принятых в союзники. Та­ков был состав правого фланга. 29. На левом фланге стоял Кратер с пелопоннесскими всадниками и присоединенными к ним отрядами ахейцев, локров и малиейцев. Эту группу замы­кали фессалийцы под командой Филиппа; пеший строй был прикрыт конницей. Таков был состав левого фланга. 30. Во из­бежание обхода последняя колонна была окружена сильным отрядом. Фланги он тоже укрепил вспомогательными отрядами, поставив их не прямо по фронту, а с боков, чтобы они были го­товы к битве, если враг попытается окружить их строй.

31. Здесь находились агриане, которыми, как и критскими, стрелками, командовал Аттал. Последние ряды он отвел от ли­нии фронта, чтобы весь строй укрепить наподобие круга.

32. Здесь находились иллирийцы и солдаты, нанятые за пла­ту. Также он поставил отдельно и легковооруженных фракий­цев. Весь строй он сделал настолько подвижным, что стоявшие сзади, чтобы не быть обойденными, могли повернуться и выйти вперед фронта. Итак, первые ряды были защищены не лучше флангов, а фланги не лучше тыловых частей.

33. Расставив так всех, он предписал в случае, если варва­ры с шумом пустят на них серпоносные колесницы, расступить­ся и встретить их натиск в молчании, он был уверен, что они проскочат, не причинив вреда, если никто под них ие подвер­нется. Если же их пустят без шума, то им самим следует путать лошадей криком и, когда они понесут, поражать их с двух сто­рон стрелами. 34. Командиры флангов получили приказ растя­нуть их, чтобы при чрезмерно сомкнутом строе их не окружили, но вместе cl тем нельзя ослаблять задний строй. 35. Обоз с пленными, среди которых были под стражей мать Дария и его дети, он поместил недалеко от строя на возвышенном месте, г небольшим отрядом для защиты. Левое крыло, как и в других битвах, он поручил Пармениону, сам стал на правом фланге. 36. Стороны еще не сблизились на расстояние полета копья, когда какой-то перебежчик, Бион, со всех сил подбежал к царю и сообщил, что Дарий зарыл в землю там, где, как он полагал, пройдет неприятельская конница, железные шипы, но места эти обозначены знаками, чтобы не вводить в обман своих. 37. При­казав взять перебежчика под стражу, Александр собирает ко­мандиров и, сообщив, что ему стало известно, убеждает их из­бегать указанной местности и сказать об этой опасности кон­нице. 38. Впрочем, войско не могло слышать его увещаний, так как шум от двух армий все оглушал. На виду у всех, объезжая командиров и близстоящих воинов, он стал говорить так...

ГЛАВА 14

1. Он говорил, что перед ними, прошедшими столько земель в Надежде на победу, за которую стоило бороться, осталось это последнее препятствие. Сражение на реке Гранике, преодоле-78 иие гор Киликии, захват Сирии и Египта вызывают надежды на славу. 2. Персы будут сражаться, так как им воспрепятствова­ли бежать. Уже третий день они стоят на одном месте, обесси­ленные страхом, отягченные своим вооружением. Верным дока­зательством нх отчаяния служит то, что они сжигают свои горо­да и поля, будучи уверены, что все, что они не уничтожат, до­станется победителю. 3. Нет основания бояться пустых имен неизвестных народов. Ничего не значит для решения спора в войне, кого называют скифами, а кого кадусиями. Раз они не­известны, значит, они недостойны славы. 4. Храбрые никогда не остаются в неизвестности, а люди невоинственные, вытащен­ные из закоулков, это только пустые названия. Македонцы сво­им мужеством достигли того, что нет на земле места, где бы о них не знали. 5. Пусть они только посмотрят на неустройство персидского войска: у одних нет ничего, кроме дротика, другие мечут камни из пращей, лишь у немногих есть полное вооруже­ние. Итак: там больше людей, у нас больше способных сра­жаться. 6. Он ие требует, чтобы они храбро бросились в бой, если сам не будет подавать другим пример мужества. Он будет сражаться впереди всех знамен. Он обещает, что каждая его рана будет знаком отличия на его теле; они сами знают, что юлько он ие участвует в разделе общей добычи и что все до­бываемое победами расходится на их награды^ на их потребно­сти. 7. Он знает, что говорит это мужественным воинам. Иначе он сказал бы им, что они зашли туда, откуда уже нельзя бе­жать. Отмерив столько пространств земли, оставив позади себя •только рек и гор, они должны теперь проложить себе путь на родину, к пенатам своею собственной рукой. Такими словами он нпушал мужество вождям и стоявшим вблизи солдатам.

8. Дарий находился иа левом фланге, окруженный большим отрядом отборных всадников и пехотинцев; с презрением смот­рел он на малочисленность неприятеля, полагая, что напрасно растянуты фланги его строя. 9. Впрочем, возвышаясь на колес­нице и окидывая взором окружавшие его слева и справа полчи­ща, он простер над ними руки и сказал: «Вы незадолго, до это­го были господами всех земель, которые с одной стороны омы­вает океан, а с другой замыкает Геллеспонт, теперь вам прихо­дится сражаться не за славу, а за спасение или за то, что для вас дороже жизни, — за свободу. Сегодняшний! день или вос­становит царство, обширнее которого не видал еще никакой век, или покончит с ним. 10. На Гранине мы сражались с вра­гом лишь небольшой частью наших сил, после поражения в Ки­ликии нас могла принять Сирия, прочной защитой царству слу­жили реки Тигр и Евфрат. 11. Ныне мы пришли туда, откуда в случае поражения некуда даже бежать — все у нас в тылу ра­зорено продолжительной войной: в городах не оеталось жите­лей, в полях — земледельцев. Жены и дети сопровождают на­ше войско — готовая добыча для врагов, если мы телом своим не прикроем дорогие нам существа. 12. Что касается моего дол­

79

га, я собрал такое войско, что его едва вместила на себе об­ширнейшая равнина, я дал коней, оружие, предусмотрел, чтобы такое множество людей не осталось без продовольствия; я вы­брал место, где все войско смогло бы развернуться. 13. Осталь­ное зависит от вас: найдите в себе только силы стать победите­лями и презирайте, молву — самое слабое оружие против му­жественных людей.

Безрассудством оказалось то, что вы считали мужеством у врага и чего боялись: враг слабеет после первого выпада, как животные, потерявшие свое жало. 14. На здешних просторах видно, как малочисленно неприятельское войско, горы Киликии скрывали это. Вы видите редкие ряды, растянутые фланги, центр пустой, истощенный, задние ряды повернуты так,, что уже открывают тыл. Клянусь богами, их можно затоптать лошадь­ми, если я пошлю только серпоносные колесницы. 15. Если мы победим в этом бою, мы выиграем и всю войну; ведь им и бе­жать некуда: их запирают с одной стороны Евфрат, с другой — Тигр. 16. Все, что раньше было за них, теперь против них. На­ше войско легкое и подвижное, у них отягощенное добычей. Мы перебьем их, заваленных нашим добром, и это будет основани­ем и плодом нашей победы. 17. Если кого из вас смущает имя этого народа, то знайте, что македонским осталось оружие, а не люди, вы взаимно пролили много крови, а при малочислен­ности потери всегда тяжелее. 18. Ведь Александр, как бы он ни казался страшен трусам и малодушным, все же только человек if, поверьте мне, безрассудный и неразумный, удачливый до сих пор не по своей доблести, а из-за нашей паники. 19. Но ничего не бывает долговечно, если не основано на разуме. Допустим,, что ему улыбается счастье, но это еще не покрывает его без­рассудства. Кроме того, удачи и несчастья часто чередуются и судьба никогда не бывает неизменна. 20. Может быть, боги оп­ределили не губить персидское царство, которое они в течение 230 лет вели по пути удач и подняли на величайшую высоту, а скорее испытать нас и напомнить нам о непрочности человече­ского бытия, о чем при удаче все мало думают. 21. Еще недав­но мы ходили войной против Греции, а теперь отражаем войну, угрожающую нашим домам. Так играет нами судьба. Ясно, что кто-то из противников не сохранит своего царства, раз мы вза­имно этого добиваемся. 22. Впрочем, если бы даже не остава­лось никаких надежд, к действию принуждает необходимость: мы дошли до крайности. Мою мать, двух дочерей, сына Оха, рожденного с надеждой на это царство, первого отпрыска на­шего царского рода, вождей ваших, словно преступников, враг держит у себя в оковах. Если бы ие связь с вами, я и сам чув­ствовал б себя тоже в плену. Освободите мое сердце от оков, верните мне залог, за который вы сами готовы умереть: мою мать, моих дочерей, ибо супругу я уже потерял в неволе.

23. Верьте, ныне все они протягивают к вам руки, молят родных- богов, ждут от вас помощи, милосердия, верности, что-

80

1'n.i вы освободили их от оков рабства, от жалкого их положе­нии. Или вы думаете, легко прислуживать тем, над кем и цар--тиовать гнушаешься? 24. Я вижу, как приближается строй вра­ть, но чем я ближе к решительному бою, тем меньше я могу чинлетвориться тем, что уже сказал. Заклинаю вас отечествен-ыми богами, неугасимым огнем, пылающим на алтарях, блес-

ом солнца, восходящего в пределах моего царства, вечной па-1итыо Кира — первого, кто передал Персиде царства, отнятые им у индийцев и лидийцев, — спасите от крайнего позора на­род персидский и era имя. 25. Идите в бой бодрые и полные надежд, чтобы передать потомкам славу, унаследованную от предков. В ваших руках свобода, сила, надежды на все буду­щее время. Избегает смерти тот, кто ее презирает; и она пора-кает всех трепещущих. 26. Сам я еду на колеснице не только-

огласно нашему обычаю, но и для того, чтобы вы могли меня I'. и деть и подражать мне, буду ли я вам давать пример мужест-ми или малодушия».

ГЛАВА 15

1. Между тем Александр, чтобы обойти указанное перебеж­чиком место и встретиться с Дарием, который охранял левый' фланг, приказывает наступать крылу, поставленному косо. 2. И Чприй повернул в ту сторону, велел Бессу приказать всадни-

ш-массагетам сбоку напасть на левое крыло Александра.

Перед ним самин были серпоносные колесницы, которые по ' iиному знаку он разом пустил на врага. Колесничие помча-пеь, отпустив вожжи, чтобы потоптать больше людей, не ожи-| ппних! такого нападения. 4. Одних ранили копья, торчащие к'реди из дышла, других — выставленные с боков косы; но-кшедонцы ие только отступили перед ними, но в бегстве рас-* гроили свои ряды. 5. Еще и Мазей навел на них страх своим нападением, так как послал в обход тысячу всадников раз-iрпбить неприятельский лагерь, полагая, что пленные, заклю­ченные все вместе, сами разорвут свои оковы, увидев прибли-| гние своих. 6. Но ему не удалось обмануть Пармеииоиа, сто­ящего на левом фланге. Тот поспешно посылает к царю Поли-имаита сказать об опасности и спросить распоряжений.

Царь, выслушав Полидаманта, сказал ему: «Иди, скажи 'армениоиу: если мы победим в строю, то ие только вернем 1 ое, но и захватим принадлежащее врагам. 8. Итак, нет осио-ппя отнимать хоть сколько-нибудь сил у строя. Пусть будет и-тоин меня и моего отца Филиппа, пренебрежет потерей иму-i-ства и храбро сражается с врагом». 9. Между тем варвары нивели в смятение обоз, а пленные, перебив многих из стражи разорвав свои оковы, вооружаются чем попало, присоеди-мотся к своим всадникам и с двух сторон нападают на попав-1 их в беду македонцев, 10. Пленные, окружавшие царицу Си-

81.

•сигамбис, радуясь победе персов, объявляют, что враги потер-1 пели великое поражение и совершенно лишились всего обоза;| -они думали, что ход сражения на всех участках одинаковый и что победившие персы разбежались в поисках добычи. 11. Плен-! .ные убеждали Сисигамбис отбросить печаль, но она оставалась .в прежнем состоянии, не издала ни звука, не изменилась в ли­це: она сидела неподвижно, точно боялась преждевременной радостью спугнуть счастливую судьбу; смотревшие на нее не могли решить, чего она желает. 12. Между тем начальник кон-1 ницы Александра Менид то ли по собственному решению, то ли| .по приказанию царя подошел с несколькими отрядами всадни-( .ков, чтобы оказать помощь обозу, но не выдержал натиска кав­казцев и скифов и, едва вступив с ними в бой, вернулся к ца­рю, так и не отомстив за урон, а лишь засвидетельствовав его. 13. Горестное чувство нарушило планы Александра, недаром он так опасался уводить из строя воинов для возвращения сво­его имущества. Итак, он посылает против скифов Арету, коман­дира копейщиков, называвшихся сариссоносцами.

14. Между тем колесницы, расстроив ряды перед знаменами, ;прорвались к фаланге: македонцы же, собравшись с мужест­вом, пропускают их в середину. 15. Строй их стал подобен ва­лу: они сомкнули свои копья и с обоих боков прокалывали жи­воты напиравших на них лошадей, потом они окружили колес­ницы и сбрасывали с них колесничих. 16. Строй заполнился упавшими лошадьми и возничими, они не могли больше управ­лять напуганными лошадьми: частыми рывками головой не только рвали упряжь, но и опрокидывали колесницы, раненые тащили за собой убитых, взбесившиеся не могли остановиться,, истощенные — двигаться. 17. Лишь немного колесниц достигло последних рядов строя, неся ужасную смерть тем, на кого на­летали: иссеченные людские тела лежали на земле, и так как: страдания причиняют лишь свежие раны, то, будучи прежде] .ранеными и обессиленными, они не выпускали нз рук оружия, пока, истекая кровью, не падали замертво. 18. Между тем Аре-та, убив вождя скифов, разграблявших обоз, все сильнее напи­рал и устрашал их. Но к ним пришли на помощь посланные] .Дарием бактрийцы и изменили судьбу сражения: много маке­донцев было задавлено при первом налете, большинство бе/-л-ло к Александру. 19. Тогда персы, подняв крик, что обычно из­дают побеждающие, еще яростнее бросились на врага, считая] его повсюду смятым. Александр укорял испугавшихся, ободри.^ их, один оживлял уже затухавший бой и, подняв наконец лу\\ своих воинов, послал их в наступление.

20. Ряды персов на правом фланге несколько поредели: oi туда ушли бактрийцы для нападения на обоз. Итак, Александр! бросается на ослабевшие ряды и производит в них большую] резню. 21. Персы же, стоявшие на левом фланге в надежде ок­ружить, придвинулись к нему с тыла; оказавшись в окружении,! царь попал бы в весьма опасное положение, если бы агриап-Т' J82

скпе всадники, пришпорив коней, не ударили на варваров, ок­руживших царя, и, рубя их, не заставили наступавших обра­титься против них самих.

22. Оба строя пришли в смятение. Браги были у Алексант-и спереди и с тыла; угрожавших ему сзади теснили агриане;. Олктрийцы, вернувшись после разграбления обоза, не могли най­ти своих прежних мест: много частей оказалось оторванными от сноих, сражались, где кого с кем столкнул случай. 23. Присут­ствие царей делало рукопашный бой особенно жарким. Убитых. Оыло больше у персов, раненых — примерно поровну. 24. Да­рий ехал в колеснице, Александр — на коне. Того и другого шщищали, не помня себя, отборные дружинники; никто из них не хотел, да и не мог пережить своего царя; каждый считал наиболее достойным умереть на виду у своего владыки. '!!). Наибольшей же опасности подвергались те, кого больше-исего оберегали, ибо каждый домогался чести убить царя своих нрагов.

26. Впрочем, был ли это обман зрения или истинное явление., но люди, окружавшие Александра, утверждали, что видели не-иисоко над головой царя спокойно летающего орла, не пу-щющегося ни звона оружия, ни стонов умирающих; долгое иремя он не столько летал, сколько парил над конем Александ-p;i. 27. Прорицатель Аристандр, одетый в белые одежды, с лав­ровой ветвью в руке, указал жарко сражавшимся воинам на птицу — несомненное предсказание победы. 28. Недавно бывшие подавленными воины испытали теперь прилив бодрости и уве­ренности, особенно после того, как копьем был сражен вознк-'iiiii Дария, сидевший над ним и правивший, конями. Ни персы, ми македонцы не сомневались, что убит сам царь. 28. Итак, песь строй бившихся до сих пор с равным успехом родичи и ируженосцы Дария огласили воплями печали, нестройными грпками и стонами, и левое крыло, обратившись в бегство, по­кинуло колесницу царя, которую обступил отряд, ранее нахо­дившийся справа. 30. Говорят, что Дарий, обнажив акинак, ко-ц'бался, не избавиться ли ему от позорного бегства почетной мертью, но совесть не позволила ему, возвышавшемуся в ко-м'Сиице, бросить на произвол судьбы воинов, не прекращавших

ражаться. 31. Пока он колебался" между надеждой и отчаяни-

м, персы стали постепенно отступать и разрежать ряды. Алек-

апдр же, сменив коня, — он загнал уже многих — разил со­противлявшихся ему в лицо, а бегущих в спины. 32. И битва

же превратилась в побоище, когда обратился в бегство и Да­ши со своей колесницей. Победители следовали по пятам убе-:||ощих, но тучи пыли, поднимавшиеся к небесам, застилали' юры. Итак, все блуждали, как в потемках, сходились на звук пакомых голосов, как на сигнал. 33. Но слышалось щелканье | пжжей, которыми то и дело подгоняли лошадей, запряженных | колесницы. Это были единственные признаки бегства неприя-

и'ля.

83.

ГЛАВА 16

1. А на левом фланге македонцев, который охранял, как бы­ло сказано, Парменион, бой шел при других условиях для той а* другой стороны. 2. Мазей, бурно налетев со своей конницей, теснил конные части македонцев. Имея численный перевес, он

Сражение при Гавгамелах (Арбелах), 33] г. до н.э.

уже начал обходить неприятеля, когда Парменион приказал своим всадникам известить Александра, в каком они тяжелом положении: если, мол, царь быстро не придет на помощь, он не сможет сдержать общее бегство. 3. Когда от Пармениона пришло это тревожное известие, царь ускакал уже далеко, уг­рожая тылу бегущего врага. Он приказал остановить лошадей, которые несли, остановился и весь отряд. Александр был взбешен, что у него вырвали из рук победу и что теперь удобнее Дарию бежать, чем его преследовать. 4. Между тем до Мазея дошел слух о поражении Дария; несмотря на перевес силы, испуган­ный судьбой воюющих сторон, он ослабил нажим на смятого им противника. Парменион не знал, почему внезапно ослабла бит­ва, но энергично воспользовался этим для победы. 5. Он прика­зывает призвать к себе фессалийских всадников и говорит им: «Видите ли вы ваших врагов, только что они сильно на нас на-Si иирали, а теперь, внезапно поддавшись страху, они дрогнули в бою! Конечно, нам сулит победу удача нашего царя. Все устла­но телами персов. Что же вы медлите? Неужели вы не справи­тесь с убегающими?» 6. Слова его показались правдивыми, и надежда подняла упавший дух воинов. Пришпорив коней, все бросились на противника, и тот стал отступать не постепенно, л поспешным маршем. До подлинного бегства им оставалось тлько повернуться тылом. 7. Парменион, не зная об удаче царя им правом фланге, сдерживал своих людей, а Мазей, получив простор для бегства, не нрямым, а обходным, зато надежным путем переправился через Тигр и вступил с остатками разбито­го войска в Вавилон.

8. Дарий с немногими спутниками своего бегства направился к реке Лику. Переправившись через нее, он не знал, разрушить ли ему мост, так как ожидали, что сейчас появится враг. Он понимал, что если сломать мост, то много тысяч его еще не до­шедших до реки людей станут добычей врага. 9. Передают, что, уходя и оставив за собой мост, он сказал, что предпочитает дать переправиться преследующему его врагу, чем отнять путь у спасающихся бегством. Сам он, покрыв в своем бегстве ог­ромное расстояние, к середине ночи прибыл в Арбелы. 10. Кто мог бы охватить умом или изложить в речи столько превратно­стей судьбы, гибель вождей и войск, бегство побежденных, ги­бель отдельных лиц и целой армии? В один день решалась судьба многих, можно сказать, веков. 11. Одни убегали по кратчайшим путям, другие искали ущелий и тропинок, незнако­мых преследующим. Пехотинцы, потеряв своих вождей, смеши-пались со всадниками, безоружные — с вооруженными, ране­ные — с невредимыми. 12. Затем, от страха забыв о милосер­дии к тем, кто не мог следовать за другими, оставляли их на дороге, вместе с ними оплакивая их судьбу. Усталых и раненых особенно мучила жажда: у всех ручьев люди припадали к те­кущей воде и ртом втягивали ее в себя. 13. От жадности они глотали и мутную воду, потом испытывали боль в желудке, где осаживался ил; ноги их ослабели и плохо слушались, и если их настигал неприятель, они получали новые раны. 14. Если к ближайшим ручьям нельзя было подойти, люди отходили даль­ше от дороги, чтобы найти хоть незаметно просачивающуюся Нлагу, и не оставалось ни скудного, ни удаленного- водоема, ко­торый не утолил бы чьей-нибудь жажды. 15. А из ближайших Я пути поселков доносились плач и стоны стариков и женщин, По варварскому обычаю призывавших Дария, все еще называя его царем.

16. Александр, задержав, как было сказано, натиск своих поиск, подошел к реке Лику, где толпа бегущих запрудила мост; многие, гонимые противником, бросались в реку и, обессилен­ные сражением и бегством, под тяжестью оружия погибали в пучине. 17. Уже не только мост не вмещал больше бегущих, но и река не принимала людей, неожиданно скучивавшихся б

85

большие массы; ведь когда впадешь в панику, больше всего боишься того, что сначала внушило страх. 18. Александр по на­стоянию своих воинов разрешил бы им преследовать безнака­занно бегущего противника, если бы оружие у всех не приту­пилось, руки бойцов не устали; тела их были разбиты от быст­рой скачки, кроме того, день уже клонился к ночи. 19. В самом-1 деле, когда его звали с левого фланга, который, как он считал,, прочно стоял в бою, он решил вернуться, чтобы выручить сво­их, и уже повернул знамена, когда присланные Парменионом | всадники сообщили о победе и на их фланге. 20. Но наиболь­ную опасность он испытал в этот день, когда отводил войско в лагерь. Его сопровождали лишь немногие части без правиль­ного строя, считавшие себя победителями, ибо думали, что все враги обратились в бегство или пали на поле битвы. Вдруг на­встречу им появился отряд' всадников; сначала они замедлили ход, а затем, обнаружив малочисленность македонцев, броси­лись на повстречавшихся. 22. Царь ехал впереди знамени, ско­рее маскируя свой страх, чем преодолевая его. Но и здесь не оставило его обычное в беде его счастье. 23. В самом деле, жаждущего сразиться начальника неприятельской конницы и потому неосторожно на него наседавшего он пронзил копьем,, а когда тот упал с лошади, он тем же копьем сразил следующе­го воина и еще многих других. 24. Бросились на них также, и его приближенные. Но и персы не гибли неотомщенными: и в об­щем бою всего войска не было столько горячности, как в этой стычке небольших отрядов. 25. Наконец, варвары, считая, что бегство в сумерках безопаснее битвы, разъехались, разделив­шись на части. А царь, избавившись от этой неожиданной опас­ности, привел своих людей в, лагерь невредимыми.

26. Персов пало в этом бою, как это смогли определить побе­дители, тысяч 40, потери македонцев не составили и 300 чело­век. 27. На этот раз царь обязан был этой победой не столько своему счастью, сколько мужеству; он победил благодаря свое­му боевому духу, а не удобному местоположению, как раньше. 28. Здесь он н строй поставил весьма искусно, и сам сражался энергично, и проницательно пренебрег потерей обоза, поняв, что судьба сражения решится в борьбе основного строя. 29. При неясном еще исходе битвы он действовал уже как победитель, обратил в бегство разбитого врага и бегущих преследовал — вопреки пылкости своего характера — не с горячностью, а с благоразумием. 30. Ведь если бы он продолжал преследовать отступающих, пока часть войска еще стояла в строю, он мог бы оказаться побежденным по своей вине или победить благодаря, мужеству других. И если бы он испугался множества напавших.] на него всадников, то победителю пришлось бы бежать или iio-j гибнуть жалким образом. 31. И вожди отрядов не опозорили своей славы: раны, полученные каждым из них, свидетельствуют о их храбрости. 32. У Гефестиона рука была пробита копьем, Пердикка, Кен н Менид чуть не были убиты стрелами. 33. И ее-] 86 лп мы хотим справедливо оценить македонцев, участвовавших в том походе, то должны сказать, что как царь был достоин сво­их помощников, так и они были достойны своего царя.

КНИГА V

ГЛАВА 1

1. Если бы я хотел последовательно рассказать обо всем, что Лыло совершено за это время по указанию и воле Александра в Греции, Иллирии или Фракии, то пришлоеь бы прервать рас­сказ о событиях в Азии, 2. которые, однако, много удобнее представить в той последовательности, в какой они происходи­ли в действительности, во всяком случае до бегства и смерти Дарня.

Итак, прежде всего я расскажу о том, что было связано е Литвой при Арбелах. 3. Дарий прибыл в Арбелы примерно в полночь; туда же судьба направила бегство большей части его друзей и воинов. 4. Собрав их, он оказал, что не сомневается, что Александр будет домогаться самых населенных городов и полей, изобилующих всякими запасами; он сам и его воины за­рятся на готовую богатую добычу. 5. Но ему самому в его тя­желом положении это даст облегчение, и он направится с лег­ким отрядом в степи. Дальние области его царства еще не тро­нуты, в них он без труда найдет силы для войны. 6. Пусть этот алчный народ захватит его сокровища н насытит, наконец, свой долгий голод золотом, скоро он сам станет его добычей. По его словам, он па опыте познал, что дорогая утварь, наложницы и Толпы евнухов только обуза в пути; когда Александр потащит Все это за собой, он окажется слабейшим именно в том, чем раньше побеждал. 7. Всем эта речь показалась полной безна­дежности, ибо все поняли, что Дарий сдает богатейший свой город Вавилон и что победитель захватит и Сузы и все другое, что служит украшением государства н поводом для войны. 8. А Дарий продолжал поучать, что в несчастий надо заботиться не о великолепии, а о самом необходимом, что войны ведутся не полотом, а железом, нужны люди, а не кровли городов; все под­чиняется вооруженным людям; так и предки ото сначала по­терпели поражение, потом быстро восстановили свое прежнее могущество. 9. Итак, со своими друзьями, то ли окрепшими ду­хом, то ли следовавшими за ним больше нз повиновения, чем согласившись е его мнением, он вступил в пределы Мидии.

10. Немного позже Александру сдаются Арбелы;- царский ворец был полон богатой казны: там было взято 4 тысячи та-антов и, кроме того, много ценных одежд, так как в этом го­роде, как уже сказано, было собрано имущество всего войска. II. Из-за повальных болезней, распространившихся от разложе­ния трупов, лежавших по всем полям, Александр поспешил

87

сняться оттуда лагерем. У выступавших из Лрбел с левом сто­роны оказалась Аравия, страна, известная обилием благовонии. 12. Путь там идет степью. Она между Евфратом и Тигром так тучна и обильна, что, говорят, скот там сгоняют с пастбища, чтобы он не погибал от перенасыщения. Причина такого плодо­родия в орошении: влага из той и другой реки по водоносным жилам распространяется по всей почве. 13. Сами эти реки сте­кают с гор Армении и на пути расходятся друг от друга на

большое расстояние. Измерившие наибольшее их расхождение близ Армянских гор насчитали 2500 стадиев. 14. Эти же реки, вступив в области мидян и гордиеев, начинают сходиться бли­же, и чем дальше текут, тем все уже оставляют полосу земли между собой. 15. Ближе всего они сходятся на той равнине, ко­торую жители называют Месопотамией, ограничивая ее с двух сторон. Они же через земли вавилонян прорываются к Красно­му морю. 16. Александр четырьмя переходами дошел до города Менниса. Там есть пещера, из которой источник выносит такое количество битума, что, как это достаточно установлено, им об­мазаны все огромные вавилонские стены.

17. Когда Александр приближался к Вавилону, Мазей, ко­торый бежал сюда из строя, смиренно вышел к нему со взрос­лыми своими сыновьями и сдал ему на милость город и самого себя. Приход его был приятен царю, иначе предстояла бы труд­ная осада столь укрепленного города. 18. Казалось также, что столь знатный, столь опытный и прославленный в недавних сражениях муж может своим примером побудить к такой жо сдаче и других. 19. Поэтому царь благосклонно принимает его

№

Монета персидского сатрапа Фарнабаза. Кизик, V—IV вв. до н. э.

Монета сатрапа Мазея с изобра-охением бога Ваала (Зевса-Ваала)

: детьми, а впрочем, приказывает войску — будто бы на бой — пойти в город квадратным строем; во главе его шел он сам. Много вавилонян стояло на стенах, ожидая скорее увидеть но-иого царя, еще больше их вышло навстречу. 20. Среди них был н хранитель крепости и царской казны Багофан; чтобы не от­стать в усердии от Мазея, он устлал весь путь цветами и вен­ками, поставил с двух сторон серебряные алтари и возжигал на них не только фимиам, но и всякие другие благовония. 21. За ним следовали подарки: стада мелкого скота, табуны лошадей, в клетках везли львов и барсов. 22. Затем шли маги, певшие по своему местному обычаю, за ними халдеи, не только вавилон­ские прорицатели, но и мастера со своими особыми инструмен­тами. Первые обычно прославляли царей, другие указывали движение светил и установленные смены времен года. 23. Пос­ледними шли всадники, украсившие себя и своих коней, вы-тавляя напоказ больше роскошь, чем свое величие. Царь в опровождении вооруженной свиты приказал толпе горожан ид-и за последними пехотинцами, сам же въехал в город, а потом " в царский дворец на колеснице. На другой день он осматри­вал имущество Дария и денежные запасы.

24. Впрочем, красота и древность самого города не без осно­вания привлекли к себе взоры не только царя, но и всех вои­нов. Его основала Семирамида, а не Бел, как многие думали, хотя там и имеется его дворец. 25. Стены его построены из обожженного кирпича, промазанного битумом; они имеют ши­рину в 32 фута: говорят, что на их поверхности свободно могут разъехаться две квадриги. 26. В высоту стены подымаются на ПО локтей, башни выше стен на 10 футов. Окружность всей по­стройки составляет 365 стадиев. Сохранилось предание, что каждый стадий стены строился в течение одного дня. Построй­ки не подходят вплотную к стенам, но отстоят от них на рас­стоянии примерно одного югера. 27. Не все пространство горо­да заполнено постройками; жилье там занимает 80 стадиев, и строения не тянутся сплошными рядами: я думаю, что каза­лось безопаснее разбросать их в разных местах. Остальную площадь жители засевают, чтобы в случае внешней опасности доставлять осажденным продовольствие с полей самого города. 28. Евфрат протекает через город и взят там в береговые соо­ружения. Самыми грандиозными из них являются огромные бассейны, врытые глубоко в землю для приема воды при повы­шении ее уровня; она могла бы сорвать крыши домов, если бы не было бассейнов и озер для ее отвода. 29. Они выложены из обожженного кирпича, и вся постройка скреплена битумом. Мост из камня, перекинутый через реку, соединяет части горо-IH. Он тоже причислен к выдающимся сооружениям Востока, ибо Евфрат несет множество ила; отгребая его, с трудом нахо-1ят под ним твердую почву, на которую можно ставить фунда­мент. 30. Насыпанный сюда песок, плотно облегающий камни, поддерживающий мост, замедляет течение реки, которая после

89

этой задержки потом устремляется с большей силой, чем если, бь; все время текла свободно.

31. Есть в городе и крепость окружностью в 20 стадиев; ос­нования башни заложены на 30 футов в землю, высшая точка укрепления достигает 80 футов высоты. 32. Над крепостью на­ходятся прославленные в раееказах греков как чудо висячие сады на высоте етен; в них много ветвистых живописных де­ревьев. 33. Столбы, поддерживающие все сооружение, сложены из камня. На них положен настил из обтесанных камней, вы­держивающий груз земли, насыпанной глубоким слоем, и вла­гу, ее орошающую. Все еооружение несет па себе такие большие деревья, что стволы их достигают в толщину 8 локтей, в высоту 50 футов и приноеят плоды, точно растут на родной почве. 34. И хотя время постепенно разрушает не только творение рук человеческих, но и природу, эта махина, несущая на себе тя­жесть целой рощи со столькими корнями деревьев, остается не­вредимой. Поддерживают ее 20 толстых стен на расстоянии; 11 футов друг от друга, так что, если смотреть издали, кажет­ся, что лее растет на родных своих горах. 35. По преданию, это сооружение сделал один правивший в Вавилоне сирийский царь из любви к своей супруге: тоскуя в пустынной местности о ле­сах и рощах, она убедила мужа соорудить что-нибудь в подра­жание живописной природе.

36. Царь задержался в этом городе дольше, чем где-либо, но ни в каком другом месте он не причинил большего вреда воен­ной дисциплине. Нет другого города с такими испорченными нравами, со столькими соблазнами, возбуждающими неудержи­мые страсти. 37. Родители и мужья разрешают здесь своим до­черям и женам вступать в связь с пришельцами, лишь бы им заплатили за их позор. Пиршества и забавы по душе царям и их придворным во всей Персиде; вавилоняне же особенно пре­даны вину и всему, что следует за опьянением. 38. Вначале вид у пирующих женщин бывает скромный, потом снимается верх­няя одежда, понемногу обнажая тело, а под конец — не зна­ешь, как и сказать — они сбрасывают с себя и нижние одежды. И этот позор в обычае не только у распутниц, но у матрон и девушек; предоставление своего тела считается у них любезно­стью. 39. Войско, покорившее Азию, пробыв среди такого рас­путства в течение 34 дней, конечно, оказалось бы слишком сла­бым для предстоящих ему испытаний, если бы перед ним был настоящий враг.

Впрочем, чтобы этот ущерб меньше ощущался, состав войска все время обновлялся. 40. В самом деле, Аминта, сын Андромс-на, привел от Антипатра 6 тысяч македонской пехоты и, кроме того, 500 всадников того же племени, с ними 600 фракийцев и три с половиной тысячи пехоты этого народа; 41. прибыли и наемники из Пелопоннеса до 4 тысяч человек с 380 всадника­ми. 42. Тот же Аминта привел в качестве телохранителей 50 взрослых сыновей князей Македонии: такие служат царю во 90 нремя еды, они же подают ему лошадей перед битвой, сопро­вождают его на охоте, несут ночные дежурства перед входом в его палатку. Это начало службы и повышения для будущих больших начальников и вождей. 43. Итак, поставив во главе вавилонской крепости Агафона и дав ему 700 македонцев и 300 наемников, царь оставил для управления Вавилон­ской областью и Киликией Менета и Аполлодора. Им ом дает 2 тысячи солдат и тысячу талантов; тому и другому было приказано набрать воинов для пополнения. 44. Перебежчика Мазея он одаряет сатрапией Вавилонии, Багофану, сдавшему крепость, он приказал следовать за собой. Армения дана была н управление Митрену, сдавшему ему Сарды. 45. Из денег, пе­реданных ему в Вавилоне, царь раздал македонским всадникам по 600 денариев, чужеземные всадники получили по 500, пехо­тинцы — по 200 — плату за 3 месяца.

ГЛАВА 2

1. Распорядившись так, Александр прибыл в сатрапию, на­зываемую Снттакской. Земля там плодородна, всем обильна и имеет много продовольствия. 2. Итак, царь задержался там чолее и, чтобы у воинов не ослаб дух от бездействия, назначил гостязания в воинской доблести и объявил судей и награды. 3, Девять человек, признанных храбрейшими, должны были по­лучить командование отрядами по одной тысяче человек (их пазызали хилиархами), тогда впервые было введено такое де­ление войска, раньше же в когортах было по 590 воинов, и ко­мандование ими поручалось не в награду за храбрость. 4. Соб­ралась большая толпа воинов, чтобы участвовать в состязании, i также засвидетельствовать подвиги каждого и вынести мне­ние о судьях, ибо всем должно было быть известно, правильно пли неправильно будет присуждена каждому награда. 5. Пер­вым среди всех по доблести был признан старший Атаррий, ко­торый один больше всех поддержал бой под Галикарнассом, упущенный молодыми воинами, следующим за ним был приз-пап Антиген; третье место получил Филот Авгей, четвертая на-| рада дана1 была Аминте; за ним шел Антигон, далее Линкест \минта, седьмое место занял Теодот, последнее Гелланик. ik Многое в унаследованных от предков обычаях, в военном де-ie царь изменил с большой пользой для дела. В самом деле, ,'пньше всадники приписывались каждый к войску своего пле­мени отдельно от других, теперь, отменив разделение по племе­нам, он поручал командование лучшим начальникам, а не обя-птельно из определенного племени. 7. Раньше он подавал сиг-пал к снятию с лагеря трубой, звук которой часто из-за начи­навшегося шума слышен был недостаточно громко, теперь он поднимал над преторием шест, который был отовсюду виден, и пи нем знамя, тоже одинаково всем заметное, по ночам приме-1ялся огонь, днем — дым.

91

8. Когда Александр подходил к Сузам, начальник этой об­ласти Абулит, может быть подученный Дарием, чтобы удер­жать Александра от грабежа, или по своему решению, выслал ему навстречу своего сына и обещал сдать город. 9. Царь бла­госклонно принял юношу и, ведомый им, подошел к реке Хоас-пу с очень вкусной водой. Здесь навстречу ему вышел Абулит с царски щедрыми и обильными подарками. 10. Среди них были вьючные верблюды, чрезвычайно скорые в беге, и 12 слонов, выведенных Дарием из Индии; они стали не устрашением для македонцев, как тот желал, а помошью, ибо судьба передава­ла силы побежденного победителю. 11. Войдя в город, царь взял из сокровищницы невероятное количество денег: 50 тысяч талантов чистого веса серебра не в виде чеканной монеты, а в слитках. 12. Много царей накопили такое богатство в течение долгого времени для своих детей и потомков, как они предпо­лагали, а деньги за один час перешли в руки царя-иноземца.

13. Затем Александр сел на царский трон, слишком высокий по его росту, и так как ноги его не доставали до нижней ступень­ки, то кто-то из царских слуг подставил под его ноги столик.

14. Услыхав при этом, как один из евнухов Дария застонал, о-и спросил о причине его горя. Тот сказал, что не может смотреть без слез, как столик, священный в его глазах, потому что Да­рий обычно вкушал с него пищу, подвергается такому униже­нию. 15. Царь устыдился такого оскорбления богов гостеприим­ства и приказал было унести столик, но Филот сказал: «Не де­лай этого, о царь, но прими за предзнаменование: столик, за которым пировал враг, подставлен под твои ноги!»

16. Царь, желая дойти до пределов Персиды, передал город Сузы и гарнизон в 3 тысячи человек Архелаю, защита крепости поручена была Ксенофилу, македонцы старших возрастов ос­тавлены во главе крепостной стражи, охрана сокровищ поруче­на Калликрату. 17. Сатрапия в Сузекой области была возвра­щена Абулиту. Мать Дария и его детей он оставил в этом го­роде. 18. При этом он велит передать Сисигамбис, к которой on относился с сыновним почтением и любовью, македонские одежды и пурпурную краску, присланные ему в большом коли­честве в подарок из Македонии, а также мастериц, их изгото­вивших. 19. Он поручил сказать ей также, чтобы она, если одеж­да ей понравится, приучила своих внучек изготовлять подоб­ные; он ведь дарит ей также мастериц, которые могут их на­учить этому. При этих словах у царицы выступили слезы, и она отклонила подарок, выдав тем свою обиду: ничто не кажется персидским женщинам столь обидным, как работа с шерстью. 20. Вручившие подарок сообщили, что царица опечалилась, но что это ей простительно, и она достойна утешения. Царь пошел сам к ней и сказал: «О мать, смотри, одежда, в которую я одет, — не только подарок мне от сестер, но и работа их рук. Я введен в заблужение моими родными обычаями. 21. Прошу тебя, не принимай за обиду мое незнание. Твои обычаи, кото-92 рые мне стали известны, я, надеюсь, во всем соблюдал. 22. Я шаю, что у вас не разрешается без позволения сыну сидеть пе­ред лицом матери; каждый раз, как я приходил к тебе, я сто­ил, пока ты не давала мне знака сесть. Ты часто хотела пасть передо мною в знак уважения, я противился. Я называю тебя именем матери, которое принадлежит моей дражайшей матери. )лимпиаде».

ГЛАВА 3

1. Успокоив царицу, царь четырьмя переходами подошел к реке Тигру, называемой местными жителями Паситигрис. Река, начинается в горах уксиев и на протяжении 50 стадиев несется по камням среди лесистых берегов. 2. После этого ее прини­мают поля, по которым она течет в более ровном русле .и яв­ляется судоходной. Мягкая почва тянется иа протяжении UK) стадиев; по ней она катит свои спокойные волны к Персид-t кому морю. 3. Перейдя через реку, Александр с 9 тысячами пе--оты, с агрианами и сатрианами, с 3 тысячами греческих наем-пиков и тысячью фракийцев вступил в область уксиев. Эта об­чисть находится по соседству с Сузами, вдается в переднюю-Перейду, оставляя узкий проход между собой и Сузской обла-

1исть. 4. Начальником этой страны был Мадат, он явно не счи-Iалея с условиями времени, так как решил по долгу верности претерпеть самые крайние беды. 5. Но знакомые с местностью* . Iюди указали Александру скрытый путь по глухим тропам в стороне от города и сказали, что если он пошлет небольшой от­ряд легковооруженных, они проскользнут над головами врагов, ii. Совет понравился царю, и они же стали проводниками. 1500 наемников, почти тысяча агриан даны были под команду 1'аврону, и им было приказано выступить после захода солнца. /. Сам царь, снявшись с лагеря в третью смену, к восходу солн­ца преодолел теснины и, нарубив леса для изготовления фашин и щитов для предохранения от обстрела воинов, которым пред­стояло пододвигать осадные башни к стенам города, приступил к осаде. 8. Местность была неровная, заваленная скалами и кпмнями: воины задерживались из-за многих ран, так как им' приходилось сражаться и с врагами, и с условиями места; они псе же продвигались, так как царь стоял в первых рядах и • прашивал, ие стыдно ли победителям стольких городов задер-мшаться на осаде маленького и неизвестного укрепления. '| Ободряя их, он сам подвергался обстрелу с далекого рас­стояния; воины прикрывали его, сделав черепаху нз щитов; убе-

мгть же его оттуда уйти, они не могли.

10. Наконец показался Таврон со своим отрядом над укреп-кчшем города; при виде его дух неприятеля поколебался, и македонцы усилили натиск. 11. Горожанам опасность угрожала с тух сторон, силу же врагов остановить было невозможно. Лишь немногие были готовы принять смерть, большинство хотело бе-

93

жать, большая часть укрылась в крепости. Оттуда было высла­но 30 посредников, но от царя был получен суровый ответ: о пощаде не может быть и речи. 12. Боясь предстоящих страда­ний, они тайным путем, неизвестным врагу, посылают людей к матери Дария Сисигамбис с просьбой, чтоб она смягчила гнев царя, ведь оии знали, что он любит и почитает ее, как мать. Мадат же был женат на дочери сестры Дария и таким образом состоял с ним в близком свойстве. 13. Долго Сисигамбис отка­зывала им, говоря, что просьба за них не соответствует ее по­ложению; к тому же она опасается злоупотреблять милосерди­ем победителя, ибо всегда помнит, что, будучи раньше царицей, теперь стала пленницей. 14. Наконец, уступив, она написала .Александру письмо, в котором прося извинения за свое вмеша­тельство, просит оказать милость не столько осажденным, сколько ей самой: она умоляет даровать жизнь только близко­му и родному ей человеку, уже не врагу, а смиренному проси­телю. 15. Сдержанность и милость, которыми царь в то время отличался, могло бы доказать одно это обстоятельство: он не только простил Мадата, но дал свободу и безопасность всем сдавшимся и пленным, город оставил нетронутым, поля обраба­тывать позволил без дани. Мать не могла бы добиться больше­го и от самого Дария в случае его победы.

16. Покоренное затем племя уксиев царь подчинил сатрапу Суз. Разделив свои силы с Парменионом, он приказал ему ид­ти степью, сам с отрядом легковооруженных захватил горный хребет, непрерывные отроги которого идут в глубь Перейди. 17. Опустошив всю эту область, на третий день он вступил в Перейду, а на пятый — в теснины, называемые Сузскнми воро­тами; их занял Ариобарзан с 25 тысячами пехотинцев: это гладкие, со всех сторон отвесные скалы; на их вершинах варва­ры были недосягаемы для стрел; они умышленно стояли спо­койно, словно напуганные, пока войска (Александра) не всту­пили в ущелье. 18. Когда они увидели, что враг двигается, пренебрегая ими, они стали скатывать с высот огромные кампн, которые, натыкаясь на другие, катились дальше с еще боль­шей силой н давили не только отдельных людей, но и целые от­ряды. 19. Летели в них также со всех сторон камни из пращей и стрелы. Но не это удручало храбрых воинов, а то, что их из­бивали неотомщенными, как дикнх зверей, пойманных в ло­вушку. 20, Гнев переходил у них в ярость: они хватались за вы-ступы скал и, поддерживая друг друга, старались подняться, чтобы настигнуть врагов. Но сами скалы, охваченные множест­вом рук, отрывались и обрушивались на тех, кто за них хва­тался. 21. Итак, они не могли ни стоять, ни лезть вверх, ни прикрываться щитами, потому что варвары сбрасывали па них камни огромного веса. Царь страдал не только от огорчения,-но и от стыда, что так опрометчиво завел войско в это ущелье. 22. Он был непобедим до этого дня, ничего не предпринимал на-; прасно; безнаказанно прошел ущелье Киликии, открыл новый '94 путь по морю в Памфилию; теперь счастье его пошатнулось, не ''шло другого спасения, как вернуться туда, откуда он пришел. :Ч. Итак, дав сигнал к отступлению, он приказывает выходить, in ущелья, сплотив ряды и подняв щиты над головами. Вернуть-|'я пришлось на 30 стадиев.

ГЛАВА 4

1. Расположив лагерь на открытом со всех сторон месте,, парь не только стал совещаться, что делать дальше, но из суе-нерия обратился к предсказателям. 2. Но что мог тогда предве­щать Аристапдр, которому он доверял больше, чем остальным?1 Итак, отказавшись от неуместных священнодействий, он созы-н.чет людей, знающих местность. Они указали на безопасный и

иободный путь через Мидию. 3. Но совесть не позволяла царю

га вить без погребения убитых воинов: по древнему обычаю и-1 было более евященного долга у воинов, как предание земле

мпх убитых. 4. Итак, он призывает к себе недавно взятых пленников, среди которых был один, знающий персидский и гре-и'ский языки. Он сказал, что парь напрасно ведет войско в Пер- иду по горным хребтам; есть лесные тропинки, едва доступные подям, идущим поодиночке, где все закрыто зеленью и спле-кпощиеся ветви деревьев делают лес непроходимым. 5. Перси-t;i замыкается с одной стороны сплошной цепью гор длиной в ШОО стадиев, шириной в 170. Это отрог Кавказских гор, дохо-'иций до Красного моря; где прерываются горы, там другое ограждение — морской залив. 6. У подножия гор простирает-

! обширная и плодородная равнина со многими поселками и | иродами. 7. Река Араке несет с этих полей воды многих источ­ников в реку Мед, которая меньше реки, в нее впадающей, и

чет к морю на юг. Никакая другая река не способна питать ' юлько растительности; все орошаемые ею земли покрыты цве-i,iми. 8. Берега ее поросли платанами и тополями, так что из-1.1ли кажется, что это непрерывный лес от реки до самых гор. !' самом деле, затененная деревьями река течет в русле, глубо-

лежащем в земле, над ней поднимаются холмы, обильные

ленью, потому что подножие их омывает река. 9. Во всей Азии г более здоровой местности. Климат там мягкий: с одной сто­пы непрерывные горы, дающие тень и прохладу, смягчающие ФУ» с другой — близкое море, с которого дует па землю теп-ifi ветер.

10. Когда пленник изложил все это, царь у него спросил, по-н'лышке ли он знает то, о чем говорит, или видел своими гла-ми. Тот ответил, что был пастухом и сам исходил все тропин-, что дважды был взят в плен: первый раз персами в. Ли-'И, другой раз Александром. 11. Тут царь вспомнил одно дан-е на его вопрос предсказание оракула, что проводником на иг, ведущем в Перейду, будет у него ликиец. 12. Итак, пообе-1 in ему награду, соответствующую обстоятельствам и положе-

95-

иию пленника, царь приказывает ему вооружиться по македон­скому образцу и, помолясь об удаче, показывать дорогу: как бы -она ни была тяжела и обрывиста, он пройдет по ней с неболь­шим отрядом; пусть, он не воображает, что там, где он прохо­дил со своим стадом, Александр не сможет пройти ради своей вечной славы. 13. Пленник все указывал, как труден путь, осо­бенно для вооруженных. Тогда царь сказал: «Возьми меня в по­ручители, и никто из следующих за мной не откажется идти, куда бы ты пи повел». 14. Оставив для охраны лагеря Крате­ра» со знакомыми ему пехотинцами и войсками, которые вел Ме­леагр, а также с тысячью конных стрелков, он приказывает ему, сохраняя прежний вид лагеря, разводить в нем больше огней, чтобы варвары думали, что царь пребывает в лагере. 15. Впро­чем, если бы Ариобарзан случайно узнал, что царь пошел окольным путем и пытался бы часть своего войска бросить ему нацеререз, Кратер должен был его задержать, напугав чем-ни­будь, чтобы тот обратил свои силы против блия^айшей опасно­сти. 16. А если он сам обманет врагов и займет переход, то пусть Кратер, как только услышит тревожные крики врагов, преследующих царя, не колеблясь вступит на тот самый путь, с какого их накануне сбили: он будет свободен, ибо враги об­ратятся против царя.

17. Сам он в третью стражу в полном молчании, не дав даже •сигнала трубой, вышел па указанный ему тропой путь. Воинам легкого вооружения он велел нести продовольствие на три дня; 18. Однако, помимо труднопроходимых скал и откосов, на ко­торых внезапно терялся след, наступающим препятствовал снег, наметенный ветром, они увязали в нем, как в капкане, а когда кто-нибудь из товарищей помогал, то они скорее тянули к себе помогающих, нежели поспевали за ними. 19. К тому же ночь, незнакомая местность и неизвестно, достаточно ли надеж­ный проводник, — все это увеличивало страх: если бы он обма­нул охрану, то их можно было бы захватить, как диких зверей. От верности н настроения одного пленника зависело спасение царя и его самого. 20. Наконец подошли к перевалу. Справа был путь к самому Ариобарзану; здесь царь оставил Фнлота и Кена с Амиптой и Полиперконтом и отрядом легковооружен­ных, приказав им, чтобы они, поскольку отряд их состоит из пехоты и конницы, продвигались медленно в местах с тучной почвой и обилием фуража; проводники им были даны из числа пленных. 21. Сам же с оруженосцами и отрядом, называемым агема, пошел вперед по крутой тропе, но удаленной от стоянки неприятеля, претерпевая много мучений. 22. Был уже полдень, и утомленным требовался отдых, а пути оставалось столько же; сколько они уже прошли, но менее крутого и обрывистого, 23. Итак, дав воинам подкрепиться пищей и сном, он поднялся во вторую стражу. Остальной путь он прошел без большого тру­да. Впрочем, там, где гряда гор несколько спускается к равни­не, путь преградила огромная вымоина, образовавшаяся от 36

"точной воды. 24. К тому же ветви деревьев, переплетенные и "'ценившиеся друг с другом, стали сплошной стеной. Тут всех охпатило отчаяние, и даже воины с трудом удерживали слезы. ;.'". Особенно содействовала страху темнота: хотя и блестели шезды, сплошная листва деревьев мешала их видеть. Нельзя было руководиться и слухом, так как качающиеся от ветра нетвистыс деревья издавали большой шум. 26. Наконец долго­жданный рассвет рассеял все ночные страхи: вскоре нашли об-чод трясины, и каждый начал сам разбираться в направлении еиоего пути.

27. И вот они выходят на выступающую вершину; рассмот­рев с нее расположение врагов, они неожиданно подходят к ним н полном вооружении с тыла; немногие из вступивших с ними в сражение были убиты. 28. Итак, с одной стороны, стоны уми­рающих, с другой — растерянный вид бегущих обратно к своим побудили и остальных персов к бегству еще до вступления в бой. 29. Когда же до лагеря, где был Кратер, донесся шум, он стал выводить своих воинов для занятия теснин, в которых они шстряли накануне. 30. Втожевремн и Филот с Полиперконтом, Лминтой и Кеном, которым было приказано идти другим пу­тем, навели на варваров новый страх. 31. Хотя повсюду сверкало македонское оружие, персы, теснимые с двух сторон, псе же дали примечательное сражение. Крайняя нужда, ду­мается мне, подстрекает даже ленивого, и часто отчаяние дает основание для надежды. 32. Безоружные пополняли ряды воо­руженных; тяжестью своих тел они валили македонцев на зем­лю и пронзали их отнятым у них же оружием. 33. Ариобарзан к окружении не менее 40 всадников и 5 тысяч пехотинцев про­рвался через строй македонцев, учинив большое кровопролитие среди своих и врагов; он торопился занять столицу области го­род Персеполь. 34. Но стража города не впустила его, он был настигнут упорно преследовавшим его неприятелем: возобновив имеете со всеми спутниками своего бегства бой, он пал в нем. 11одоспел сюда также и Кратер, проведя свое войско ускорен­ным маршем.

ГЛАВА 5

1. Царь на том же месте, где рассеял силы врагов, укрепля­ет лагерь. И хотя обращенные повсюду в бегство враги призна­ли его победу, однако глубокие и обрывистые рвы, проведен­ные во многих местах, пересекали путь, и приходилось двигать­ся медленно и осторожно, опасаясь ие только засад врагов, но и неудобной местности. 2. В пути царю было доставлено письмо хранителя царской казны Тиридата с указанием, что жители, оставшиеся в городе, услыхав о его приближении, хотят разгра­бить сокровищницу; пусть он поторопится ее захватить: путь от­крыт, хотя его пересекает река Араке. 3. Никакую другую доб­лесть царя я бы так не восхвалил, как его быстроту: оставив пе­шие войска, он со всадниками, утомленными столь длинным 4-111 97 путем, прибыл на рассвете к Арак-су. 4. Поблизости были селе­ния; разрушив их, он из их бревен быстро навел мост, подпе­рев его камнями. 5. Царь уже был недалеко от города, когда навстречу ему вышел жалкий отряд людей, достойный упоми­нания как редкое явление, — это были греческие пленники чис­лом до 4 тысяч, которых персы мучили всякими пытками-6. У одних они отрезали ноги, у других руки и уши, на теле других выжгли буквы варварского своего языка и долго держа­ли для издевательства, а когда увидели, что сами подпали под чужую власть, не воспрепятствовали пожелавшим выйти на­встречу царю. 7. При таком необычном облике они не были по­хожи на людей; человеческим в них можно было признать толь­ко голос, и больше слез проливали смотрящие на них, чем они сами, ибо при столь различной горестной судьбе каждого из них несчастия людей казались равными по силе, хоть и различными по характеру, и трудно было решить, кто самый несчастный. 8. Когда же они воскликнули, что Юпитер, мститель за Грецию, наконец открыл свои глаза, всем стало казаться, что нх постиг­ло равное бедствие. Царь, сдерживая слезы, которые раньше1 обильно проливал, велит им подбодриться, обещает, что они увидят свои города и жен, и ставит для них укрепленный ла­герь в двух стадиях от города.

9. Выйдя за вал, греки стали обсуждать, чего им просить у царя: одни хотели мест для поселения в Азии, другие — воз­вращения домой. Тогда, говорят, кумеец Евктемон так сказал, обратившись к ним: 10. «Нам только что было стыдно выходить из нашего мрака к людям, чтобы просить о помощи, в новых условиях мы стремимся теперь представить в Греции приятное зрелище наших ран, которые еще неизвестно чего больше нам приносят: страдания или стыда. 11. Но легче переносят свое не­счастье те, кто его скрывает, и для людей несчастных нет луч­шего утешения, ожидаемого от родины, как уединение и забве­ние прежнего своего состояния. Кто много возлагает надежд на сострадание близких, тот не зиает, как скоро высыхают слезы. 12. Никто не может преданно любить того, что вызывает отвра­щение; в тягость бывает как несчастье другого, так и надмен­ное счастье. Осуждая судьбу другого, каждый думает о своей судьбе. Если бы мы не были взаимно несчастны, мы скоро ста­ли бы неприятны друг другу. Нет ничего удивительного, что удачники ищут друзей среди счастливцев. 13. Убеждаю вас, поскольку жизнь наша уже окончена, выберем себе такое место, где мы, изувеченные, могли бы успокоиться, где уединение скрыло бы ужасные наши раны. Нечего сказать, приятно бу­дет наше возвращение нашим жеиам, которых мы брали в юно­сти. Захотят ли дети наши в цвете лет и своих дел принять отцов, изуродованных пыткой? 14. Кто же из нас сможет пройти столько земель? Вынесем ли мы, заброшенные вдали от Европы в крайние восточные страны, немощные старики с искалечен­ным телом, такой трудный путь, который утомил даже воору-

98

Женных людей и победителей? 15. А наших жен, которых судь­ба, дала пленникам как единственное утешение в их печали, и Наших малых детей поведем ли мы с собой или покинем здесь? Гели мы вернемся с ними, никто не захочет нас признать. 1(1. Неужели мы сразу оставим дорогие нам существа, когда еще неизвестно, увидим ли мы тех, к которым стремимся? Нам Надо остаться среди тех, которые полюбили нас в несчастье». Так говорил Евктемон.

17. Против него стал говорить афниянин Теэтет. Ни один благочестивый человек, заявил он, не будет судить о своих близких по внешнему виду, в особенности если они пострадали от ярости врагов, а не таковы от природы. Достоин всякого по-;шра тот, кто стыдится своей судьбы; у него плохое мнение о людях и нет надежд на милосердие, потому что он сам отказы-мает в нем другим. 18. Боги посылают им то, чего они сами не посмели бы и желать: возможность увидеть родину, жен, детей и псе, что люди ценят, как свою жнзнь, н за что жертвуют ею. 19. Как же им не стремиться вырваться из этой тюрьмы: на ро­дине и дышится по-другому, и свет не так светит; к родным правам, святыням, к родному языку стремятся и варвары, а они собираются отказаться от всего родного, хотя и несчастны только из-за того, что лишены всего этого. 20. Сам он, конечно, нернется к своим пенатам и на родину и воспользуется мило­стью царя. Если кого удерживает любовь к сожительницам и детям, с которыми их свело рабство, пусть оставят нх здесь: медь н для них нет ничего дороже родины. 21. Немногие разде­лили это мнение, другие подчинились привычке, которая силь­нее самой природы. Они решили просить у царя какого-нибудь места для поселения. 22. Для этого избрали сто человек. Алек­сандр, предполагая, что онн будут просить о том, что и он считает за наилучшее, сказал им: «Я уже приказал предоста­вить вам вьючный скот, который вас повезет, и выдать каждо­му из вас по тысяче денариев. Когда вы вернетесь в Грецию, я позабочусь, чтобы никто там не считал своего положения луч­ше вашего, раз у него нет вашего увечья». 23. Они же со сле­зами на глазах смотрели в землю и не осмеливались ни поднять головы, ни промолвить слово. Наконец, когда царь спросил их о причине печали, за них ответил Евктемон, сказав примерно то же, что и раньше. 24. Царь смилостивился не только над их судьбой, но и над тяжелым их душевным состоянием и прика­зал выдать каждому по 3 тысячи денариев, прибавил к этому но десяти одежд, а также крупный и мелкий скот и семена, чтобы отведенная им земля могла быть обработана и засеяна.

ГЛАВА в

1. На следующий день, созвав что нет ненавистнее для греков царей Персии: отсюда выходили 4* командиров, царь пояснил им, города, чем столица древних бесчисленные полчища, отсю-

99

да начинали преступные войны против Европы сначала Дарий, а потом Ксеркс. Долг памяти предков следует воздать разру­шением этого города. 2. Варвары, покинув город, уже разбежа­лись, кого куда гнал страх, и царь без промедления ввел в го­род фалангу. Он уже завоевал и частью принял на сдачу много городов с обильными царскими богатствами, но сокровища это­го города намного превзо-

шли все остальные. 3. Сюда варвары свезли богатства со всей Персии, золото и серебро лежало грудами, одежд было великое мно­жество, утварь была пред­назначена не только для употребления, но и для роскоши. 4. Поэтому воору­женные столкновения про­исходили и между самими победителями: кто захва-1 тил более ценную добычу, считался врагом, и так как они не могли унести всего, вещн брались какие подо­роже. 5. Царские одежды они разрывали на части, мечами разбивали дорогие художественные сосуды, ничего не оставляли нетро­нутым, не уносили в цело­сти: тащилн отломанные от статуй части, кто что ухватил. 6. Не только алч­ность проявлялась в городе, но и жестокость: отягощен­ные золотом и серебром, победители убивали пленных, с которых нечего было взять, все попадавшиеся им навстречу умерщвля­лись, если казались ничтожными по своей стоимости. 7. Многие из неприятелей своими руками подготовляли себе добровольную смерть: одевшись в дорогие одежды, с женами и детьми броса­лись со стен. Некоторые подкладывали под свои дома огонь, предполагая, что это будет делать в скором времени и враг, и заживо сгорали со своим имуществом. 8. Наконец царь отдал приказ своим воинам воздерживаться от насилия над женщи­нами. Некоторые называют такие размеры захваченной здесь добычи, что она кажется невероятной. 9. Впрочем, нужно или усомниться в других сведениях, или поверить, что в сокровищ­нице этого города было 120 тысяч талантов; чтобы вывезти их — а царь предполагал взять их с собой на нужды войны, --ои приказал доставить вьючный скот и верблюдов из Суз и

Персидский царь Ксеркс, начало V в. до н. э.

100

Иннилона. 10. К указанной сумме взятых денег прибавились после занятия Парсагад еще б тысяч талантов. Город Парсага-LM основал Кир: сдал его Александру начальник города Гобар.

11. Царь поручил охранять крепость Персеполь Никархиду, оставив для защиты 3 тысячи македонцев; за Тиридатом, кото­рый передал ему сокровищницу, сохранены были почести, кото­рыми он пользовался при Дарий. Оставив там же значительную часть своего войска и весь обоз, он поставил во главе их Пар­мениона и Кратера. 12. Сам с тысячью всадников и отрядом |егковооруженных воинов устремился во внутренние области 11ерсиды, расположенные под созвездием Вергилий, и, несмотря •ia сильные ливни и почти непереносимые бури, продолжал про­двигаться в избранном направлении. 13. Подошел он и к от­резку пути, засыпанному вечными снегами, сильный холод ско­пал их льдом. Пустынность и грозный вид этих мест устрашили утомленных воинов, которым казалось, что они видят край све­та. Они озирались, пораженные зрелищем пустынных мест без к.чких-лнбо следов человеческого жилья, и требовали возвраще­ния, пока они еще не лишились света и воздуха. 14. Царь счи­тал излишним наказывать напуганных, вместо этого он соско­чил с коня и пешком пошел по снегу и пьду. Постыдились не следовать за ним сначала его друзья, потом командиры, нако­нец остальные воины. Идя первым, царь топором пробивал се­бе путь во льдах; примеру царя следовали и остальные. 15. На-ноиец, преодолев также почти бездорожную лесную чащу, они штретили редкие следы человеческого жилья и вразброд блуж-нпощий мелкий скот: жители же, ютившиеся в редких шала­шах, уверенные, что они ото всех защищены бездорожьем, ког-ia увидели отряды воинов, перебив всех, кто не мог сопровож­дать их в бегстве, бросились в дикие горы, покрытые снегом. К). Вступая затем в переговоры через пленников, они несколь­ко смягчились в своей дикости и сдались на милость царя. К ним не применили никакой строгости.

17. Разорив затем поля Персиды и покорив себе много селе­нии, царь пришел к племени мардов, воинственному и сильно отличающемуся от остальных персов своим образом жизни. Оии роют пещеры в горах и прячутся там со своими женами и деть­ми, питаются мясом домашнего скота и днких зверей. 18. И у ьепщин их не более мягкие нравы в соответствии с их приро-loi'i: волосы у них торчат лохматые, одежда выше колен, голо-иу они повязывают пращой — это и украшение и оружие. 19. Но п что племя укротил одинаковый удар судьбы. Итак, царь вер­нулся в Персеполь на 30-й день после ухода оттуда. Там он раздал приближенным и всем остальным награды по заслугам каждого и израсходовал почти все, что взял в этом городе.

101

ГЛАВА 7

1. Впрочем, прекрасные качества своей души, которыми он превосходил всех других царей: выносливость в опасности, бы­строту в решении и исполнении задуманного, верность слову, данному сдавшимся ему, милость к пленникам, сдержанность в наслаждениях, хотя дозволенных и обычных, — все это он за­пятнал непреодолимой страстью к вину. 2. В то время как враг и соперник его царской власти продолжал упорно воевать, а недавно побежденные и покоренные им с пренебрежением от­носились к его новой власти, он еще засветло садился за пир­шества, на которых бывали и женщины, да не такие, которых нельзя было оскорблять, а распутницы, привыкшие жить с во­енными более свободно, чем полагалось. 3. Из них одна, Таис, будучи во хмелю, внушает ему, что он вызовет глубокую благо­дарность у всех греков, если велит поджечь дворец персидских царей: этого, мол, ожидают все, чьи города разрушили варва­ры. 4. К этому мнению пьяной распутницы в таком важном де­ле присоединяются один за другим тоже упившиеся внном; царь проявил тут больше алчности, чем сдержанности: «Почему бы нам в самом деле не отомстить за Грецию и не запалить город?» 5. Все разгорячились от вина и бросились хмельные поджигать город, ранее пощаженный вооруженными врагами. Царь пер­вым поджег дворец, за ним гости, слуги, наложницы. Обширный дворец был построен из кедра, он быстро загорелся, и широко распространился пожар. 6. Когда это увидели в лагере, распо­ложенном недалеко от города, воины, думая, что загорелось случайно, побежали, чтобы оказать помощь. 7. Но подойдя к порогу дворца, видят, что сам царь все еще поддает огня. Вы­лив воду, которую принесли с собой, они и сами стали бросать в огонь горючий материал.

8. Такую судьбу претерпела царская столица всего Востока: здесь столько народов раньше искало правосудия, здесь была родина стольких царей — некогда предмет исключительного страха для Греции; отсюда посылался флот в тысячу кораблей и полчища, наводнявшие Европу, завалившие море камнями, прорывшие горы и образовавшие в выемке проливы. 9. Однако город был восстановлен не очень много времени спустя после его разрушения. И другие города захватили македонские цари, а теперь ими владеют парфяне. Следов столицы нельзя было н найти, если бы их не указала река Араке, протекавшая недале­ко от городских стен; поэтому окрестные жители только на веру принимают предание о том, что какой-то город находился в 20 стадиях от реки. 10. Македонцы испытывали стыд из-за то­го, что такой славный город был разрушен царем, упившимся на пиру, но, серьезно обдумав это, они заставили себя поверить, что именно так и следовало разрушить город. 11. Известно, что сам царь, когда прошло опьянение и мысли прояснились после сна, говорил, что для персов было бы более тяжким наказанием 102 от греков, если бы им пришлось увидеть его восседающим во дворце на троие Ксеркса. 12. На следующий день он одарил 30 талантами ликийца, проведшего его в Перейду. Отсюда он перешел в область Мидии, где встретился с пополнением войска из новобранцев, шедших из Киликии. Пехотинцев было всего 5 тысяч, всадников тысяча. Теми и другими командовал афиня­нин Платон. Получив такое пополнение, он решил преследовать Дария.

Дворец в Персеполе. Реконструкция

ГЛАВА 8

1. Тот между тем достиг города Экбатан. Это столица Ми­дии; теперь ею владеют парфяне, и она летняя резиденция их царей. Далее Дарий хотел пройти в Бактрию, но, опасаясь, как бы она не была перехвачена Александром благодаря быстроте его движения, изменил свой план и путь. 2. Александр отстоял от него на 1500 стадиев, но при стремительности его похода ни­какое расстояние не казалось далеким. Итак, Дарий больше го­товился к битве, чем к продолжению бегства. 3. За ним следо­вали 30 тысяч пехоты, среди них 4 тысячи греков, до конца верных царю.- 4. Отряд пращников и стрелков насчитывал еще 4 тысячи человек, кроме того, было у него 3300 всадников, пре­имущественно бактрийцев. Командовал нми Бесс, префект об­ласти Бактрии. 5. С этим отрядом Дарий несколько уклонился от военной дороги, приказав идти вперед маркитантам и охране

103

обоза. 6. Затем, собрав сходку, он сказал: «Если бы судьба свя­зала меня с людьми трусливыми, для которых какая угодно жизнь дороже, чем почетная смерть, я бы скорее молчал и не расточал нонапра сну слов. 7. Но я испытал вашу доб­лесть и преданность на более серьезном, чем бы хотелось, деле, так что должен сам ста­раться быть достойным таких друзей, а не сомневаться, ос­тались ли они верны самим себе. 8. Из стольких тысяч, быв­ших под моим командованием, только вы следуете за мной, дважды разбитым, дважды об­ращенным в бегство. Ваша, преданность и стойкость вну­шает мне уверенность, что я еще царь. 9. Предатели и пе­ребежчики царствуют в моих городах; и не потому, клянусь богами, что они достойны это­го, но с тем, чтобы своими на­градами смущать ваши души. Но вы, о верные мои друзья, предпочли разделить судьбу со мной, а не с победителем, и если я не смогу наградить вас, Жрец и слуга-лшдиец. Рельеф из то за меня пусть наградят Персеполя вас боги. 10. И, клянусь вам,

» они вас наградят! Не может быть настолько глухо потомство, так неблагодарна молва, что­бы не вознести вас заслуженными похвалами до небес.

Итак, хотя раньше я помышлял о бегстве, от которого от­вращается моя душа, теперь, опираясь на вашу доблесть, я хо­тел бы выступить против врага. 11. Доколе же я буду изгнан­ником в своем собственном царстве и в пределах его буду убе­гать от царя, выходца из чужой земли, когда я могу, испытав судьбу войны, или вернуть то, что потерял, или умереть почет-нон смертью? 12. Или лучше ожидать решения победителя и по примеру Мазея и Мигрена принять в виде выпрошенной подач ки царство над каким-нибудь одним племенем, поскольку вра предпочитает добиваться славы, а ие удовлетворять свой гнев 13. Да не допустят боги, чтобы кто-нибудь мог снять с моей го­ловы знаки моего сана или даровать мне их; живым я не отка­жусь от власти, но ее конец будет и концом моей жизни. 14. Ес­ли вы сохраните свой дух и свой закон, то никто из вас не ли­шится свободы: никто не будет принужден терпеть высокомерие и надменность македонцев. Каждый своей собственной руко\ или отомстит за такое зло, или пресечет его. 15. Моя судьба п

104

называет, как изменчиво счастье. И не без основания ожидаю я поворота судьбы в лучшую сторону. Если же боги откажут нам в справедливой и благочестивой войне, доблестные мужи всегда смогут умереть честно. 16. Заклинаю вас славой пред­ков, которые так доблестно владели всем Востоком, теми героя­ми, которым когда-то Македония платила дань, флотами из стольких кораблей, которые посылались в Грецию, столькими трофеями ваших царей. 17. Проявите мужество, достойное ва­шей славы и вашего племени, чтобы мы могли испытать с такою же твердостью духа, с какой перенесли все прошлое, и то, что принесет нам дальнейшая наша судьба. Меня, несомненно, про­славит иа все века или выдающаяся победа, илн славная смерть».

ГЛАВА 9

1. Пока Дарий это говорил, от сознания близкой опасности сжимались в ужасе сердца и души и не было высказано ника­кого мнения, не раздалось никакого голоса. Тогда, наконец, ста­рейший из друзей царя Артабаз, о котором мы упоминали выше как о друге Филиппа, сказал: «Конечно, мы, одевшись в драго­ценные одежды, тщательно вооружившись нашим славным ору­жием, последуем за царем в бой в надежде на победу, но не от­кажемся и принять смерть». 2. Остальные сочувственно приняли его слова. Однако присутствовавшие при этом Набарзан н Бесс, заключив между собой неслыханно преступный союз, решили с помощью тех войск, которыми они командовали, схватить царя и заключить в оковы. Они рассуждали так: если Александр их настигнет, они, передав ему царя живым, заслужат большую благодарность победителя и назначат высокую цену за то, что захватили Дария; если же удастся избежать встречи с Алек­сандром, то, убив Дария, они захватят власть и возобновят пойну. 3. После того как они долго обдумывали это убийство, подготовляя осуществление преступного замысла, Набарзан сказал царю: «Я знаю, что выскажу мнение, на первый взгляд ie6e неприятное. Но ведь и врачи часто излечивают болезни су­ровыми средствами, и кормчий корабля, боясь кораблекруше­ния, спасает, что может, жертвуя остальным. 4. Я же советую j обе не ущерб причинить себе, но сохранить царство и себя ра-1умным способом. Мы вступили в войну без благословения бо-юв, и жестокая судьба не прекращает преследовать персов. Нужно все начать снова при новых знамениях. Передан на вре­мя власть и командование другому, который пусть до тех пор носит имя царя, пока враг не уйдет из Азии. Тогда победитель кернет тебе твое царство. 5. Разум убеждает, что это наступит н скором времени. Бактрия еще не тронута, инды и саки в тво­ей власти, множество народов, много армий, много тысяч пехо­тинцев и всадников готовят силы для возобновления войны, так что предстоящая борьба превзойдет ту, которая уже была.

105

Ритуальная процессия. Рельеф из Персеполя

(i. Зачем нам, как неразумным зверям, стремиться к своей ги­бели без необходимости? Храбрым мужам присуще скорее пре­зирать смерть, чем ненавидеть жизнь. 7. Тяготясь трудом, ле­нивцы часто доводят себя до ничтожества; доблесть, наоборот, ничего не оставляет не испытанным. Всех ожидает смерть, но идти к ней надо бодро. 8. Направимся же в надежнейшее убе­жище, в Бактрию, и сделаем временно царем ее начальника Iiecca. Устроив все дела, он передаст свою условную власть тебе, законному царю».

9. Неудивительно, что Дарий не сдержал себя, хотя нечести­вые слова еще не раскрыли преступного замысла. 10. Итак, он воскликнул: «Презреннейший раб, нашел же ты время для сво­его гнусного преступления!» Обнажив акинак, он, казалось, го­тов был его заколоть, если бы его не окружили со смиренным пидом бактрийцы с Бессом, готовые, впрочем, и к насилию, если бы царь, продолжал горячиться; 11. Тем временем Набарзан ус-скользнул, за ним Бесс; готовясь тайно выполнить свой план,, они приказали своим войскам отделиться от прочих частей. 12. Артабаз же, выступив с подходящими к случаю словами, стал успокаивать Дария, ссылаясь на условия момента: пусть он спокойней относится к недоразумению или заблуждению ка­ких-либо своих людей. Наступление Александра тягостно даже при всеобщей покорности; что же будет, если они, продолжая бегство, будут отчуждаться от своего царя? 13. Дарий неохот­но подчинился Артабазу и, хотя раньше решил сняться с лаге­ря, теперь, видя всеобщее смятение, остался на том же месте. Предавшись печали и отчаянию, он уединился в своем шатре. 14. В лагере же, где не было никакого управления, распростра­нились различные настроения, но дела обсуждались не на об­шей сходке, как раньше. 15. Командир греков Патрон приказы­вает своим людям взяться за оружие и быть готовым к испол­нению приказаний. 16. Персы отделились; Бесс был среди бакт-рийцев и пытался увлечь за собой персов, указывая им на бо­гатства нетронутой Бактрии и на опасности, угрожающие ос­тающимся. Но все персы говорили в один голос, что не пола­гается им покидать царя. 17. Между тем Артабаз исполнял все обязанности главнокомандующего: он обходил, палатки персов и не переставал ободрять то отдельных воинов, то всех вместе, пока не убедился, что они будут исполнять его приказания. Да­рия же он с трудом убедил принять пищу и вернуть себе цар­ственный дух.

ГЛАВА 10

1. А Бесс и Набарзан, разжигаемые страстью к власти, ре­шили осуществить давно задуманное преступление; но при жиз­ни Дария они не надеялись приобрести нужные силы. 2. Ведь у утих племен цари пользуются глубочайшим уважением: вокруг имени царя варвары объединяются и почитают царя как при удаче, так и в несчастии. 3. Уверенность в успехе их замысла

107

внушали им условия той области, которой они управляли: она не уступала никакой другой оружием, людьми и обширностью пространств, занимая третью часть всех азиатских земель; ее новобранцы своей численностью могли восполнить все потери в войсках Дария. 4. Поэтому они смотрели свысока не только на него, но и на Александра, надеясь получить достаточно сил для восстановления власти, если им удастся завладеть областью. 5. Основательно все обсудив, они решили схватить царя при по­мощи воинов-бактрийцев, во всем им покорных, и послать к Александру вестника. 6. Вестннк должен был сказать, что они приберегают для него Дария живым; если же, как они опаса­лись, Александр отвергнет их предательство, они убьют Дария и захватят Бактрию с отрядом людей из своих племен. 7. Одна­ко открыто схватить Дария было невозможно: много тысяч пер­сов оказали бы ему помощь, кроме того, приходилось опасаться преданности греков. 8. Итак, чего не могли достигнуть силой, того стали добиваться обманом: они притворно принесли рас­каяние в своем стремлении отделиться и просили прощения у царя за причиненное беспокойство. Тогда же они посылают лю­дей склонить к выступлению персов. 9. Те убеждают воинов то страхом, то надеждами: они, мол, подставляют свои головы под всеобщее крушение, стремятся к своей гибели, Бактрия же от­крыта для них н готова принять их с подарками и таким изоби­лием, какого они себе и представить не могут.

20. Во время этих событий приходит Артабаз, или по прика­зу царя, или сам от себя он говорит, что царь смягчился и го­тов проявлять к ним прежнюю дружбу. П. Проливая слезы, они стали то оправдывать себя, то молить Артабаза, чтобы он вошел в их положение и передал их мольбы. 12. Так прошла ночь, под утро Набарзан с бактрийцами находился уже у вхо­да в преторий, скрывая свои преступные замыслы показным исполнением долга. Дарий по данному знаку к выходу, по обы­чаю, стал садиться на колесницу. 13. А у Набарзана и других злодеев хватило дерзости, пав на землю, не только оказать эту почесть тому, кого они скорс* собирались заключить в оковы, но даже пролить лживые слезы. Так может человек притворяться! 14. Затем смиренно обратившись к царю с мольбами, они за­ставили Дария, человека мягкого и прямодушного, не только поверить их словам, но даже плакать вместе с ними. 15. И да­же тогда они не устыдились своего преступного замысла, ког­да увидели, какого царя и человека они обманывают. Царь по­чувствовал себя в безопасности от нависшей над ним беды и стал торопиться, чтобы не попасть в руки Александра, чего он только и боялся.

ГЛАВА 11

1. Начальник же греков Патрон приказал своим надеть на себя оружие, которое до того везли в обозе, и быть готовыми исполнить его приказания. 2. Сам он следовал за колесницей

108

паря, ожидая случая для беседы с ннм, нбо предвидел измену Бесса. Но Бесс, опасаясь этого, не отступал от колесницы не как спутник царя, но как соглядатай. 3. Итак, Патрон долго медлил, часто отвлекаемый от беседы, и, колеблясь между чув­ством долга н страхом, не спускал глаз с цдря. 4. Тот наконец обернулся к нему и послал евнуха Бубака, ближе всех ехавшего за его колес­ницей, спросить, не хочет ли он что-либо сказать. Патрон ответил, что действительно хочет говорить с ним, но без свидетелей. 5. Царь приказал ему подойти поближе и без переводчика, так как сам знал неплохо по-гречески, и тот сказал: «О царь, из 50 ты­сяч греков нас осталось не­много, и мы делим с тобой любую судьбу; мы так же верны тебе в теперешнем тво­ем положении, как и прежде, когда оно было блестящим; Какие бы ты ни выбрал земли, Мидийсшй воин и скиф. Рельеф из мы пойдем туда, как на роди- Персеполя

ну и к домашним очагам.

Твое счастье и несчастье тесно связали нас с тобой. 6. Умоляю 1сбя во имя нашей нерушимой верности, поставь свой шатер н нашем лагере, позволь нам быть твоими телохранителями. Мы потеряли Грецию, нет у нас никакой Бактрии, вся наша на­дежда на тебя; о если бы можно было положиться и на дру­гих! Больше сказать я не могу. Я, чужеземец, не просил бы до­верить мне твою охрану, если бы был уверен, что другие ее хорошо выполнят».

7. Бесс хоть и не знал по-гречески, но, мучнмый совестью, предполагал, что Патрон сделал, конечно, на него донос, а когда греческий переводчик передал ему разговор, то все сомнения его исчезли. 8. Дарий же, судя по его лицу, совсем не испугав­шись, стал спрашивать Патрона о причине такого совета. Тот, считая, что больше нельзя скрывать, сказал ему: «Бесс и На­барзан, пользуясь твоим несчастием, строят козни против твоей жизни. 9. Сегодняшний день будет последним для твоих! убийц пли для тебя». И Патрон заслужил великую славу за спасение паря. 10. Пусть смеются все, кто убежден, что дела человечес­кие проходят и сменяются случайно; я склонен верить, что каж­дый выполняет свой порядок дел по непреложному порядку, на основании связи скрытых причин и согласно предвечно уста­новленному закону. 11. Дарий, конечно, ответил ему, что, хотя

109

преданность греков ему хорошо известна, он никогда не отсту­пится от своих единомышленников. Ему труднее осудить кого-нибудь, чем самому быть обманутым. Что бы ему ни предназ­начила судьба, ои предпочитает испытывать ее среди своих и не станет перебежчиком. Если его воины не хотят сохранить ему жизнь, то он и так умирает слишком поздно. 12. Патрон, отча­явшись в спасении царя, вернулся к тем, которыми командовал, готовый по своей преданности иа все.

ГЛАВА 12

1. Со своей стороны, Бесс предполагал тотчас же убить ца­ря; но, опасаясь, что не получит благодарности от Александра, если не представит ему Дария живым, отложил исполнение своего намерения до ближайшей ночи; теперь же стал притвор­но благодарить богов за то, что царь так мудро и осторожно избежал козией вероломного человека, ожидающего награды от Александра: ведь он хотел принести в дар врагу голову ца­ря. 2. Да н неудивительно: у человека, нанятого за плату, вес продажно; не имея нигде ни близких, ни очага, он изгнанник во всем мире, нерешительный чужеземец, жертва чужого своево­лия. 3. В ответ на его оправдания и клятвенные обращения к отечественным богам Дарий смотрел с сочувствием на лице, но не сомневался в том, что сказанное греком правдиво. Однако дело дошло до того, что не доверять своим стало так же опас­но, как поддаваться обману. 4. Людей, со стороны которых нужно было бояться готовности к преступлению, было 30 тысяч, у Патрона же всего 4; если бы он доверился им, осудив веро­ломство соплеменников, он, как ему казалось, этим оправдал бы собственное убийство. 5. Но он предпочитал испытать безза­конное насилие, нежели быть убитым по праву. В ответ же на оправдания Бесса от подозрений в измене он сказал, что знает Александра не только мужественным, но и справедливым. За­блуждаются те, которые ожидают от него награды за преда­тельство. Никто так сурово не обвиняет за нарушение верности, как он. 6. Уже приближалась ночь, и персы, как обычно, сло­жив оружие, разошлись, чтобы добыть из ближайших селений все, что им нужно; бактрийцы же, как было приказано Бессом, стояли вооруженные.

7. Тем временем Дарий велит позвать к себе Артабаза; ког­да он изложил ему сообщенное Патроном, у Артабаза не оста­лось сомнений, что царю следует перейти в лагерь греков; ведь, за ним последуют туда и персы, если им станет известно о за­говоре. 8. Но царь, уже обреченный своей судьбой, не слушал разумных советов; он обнял Артабаза, единственную тогда свою-опору, чтобы взглянуть на него прощальным взглядом. Они об­ливали друг друга слезами, когда царь приказал ему оставить его. Покрыв себе голову, чтобы не видеть, как Артабаз уходит со стенанием, словно на похоронах, он сам опустился на землю. ПО

9. Тогда телохранители, обязанные защищать царя даже с опас­ностью для своей жизни, разбежались, так как ожидали появ­ления вооруженных людей и боялись, что не справятся с ними. Итак, в шатре царя была полная тишина, при царе осталось все­го несколько евнухов, которым некуда было уйти. 10. А он, от­казавшись от всяких советов, долго обдумывал, какое принять решение. Наконец уединение, которого он перед этим искал как облегчения для себя, стало ему в тягость, и он призывает к се-ое Бубака. 11. Взглянув на него, он сказал: «Идите и позаботь­тесь о себе сами; вы, как и следовало, до конца исполнили свой долг перед вашим царем. Я же буду ждать своей судьбы здесь. Ты, может быть, удивляешься, что я не кончаю сам своей жиз­ни: ио лучше я умру от чужой и преступной руки, а не от сио-гй!» 12.'После этих слов евнух огласил стонами не только ша-н'Р царя, но весь,лагерь. Прибежали другие и, раздирая на се-'"0 одежды, стали по варварскому обычаю оплакивать царя. 13. Когда эти стоны достигли до слуха персов, онн в страхе не решались ни взяться за оружие, чтобы не натолкнуться на бакт-рийцев, ни оставаться спокойными, чтобы не показалось, что »ши нечестиво покинули царя. 14. Разноголосые крики наполнили песь лагерь, лишившийся вождя и управления.

Бессу и Набарзану их люди сообщили, что царь покончил с собой: их ввел в заблуждение плач. 15. Итак, они скачут, пого­няя коней, за ними следуют избранные ими помощники в их преступлении. Войдя в шатер царя и узнав от евнухов, что царь жив, они его хватают и заковывают. 16. И царь, еще недавно ехавший иа колеснице, хранимый благословением богов и свя­тостью своего сана, стал без вмешательства враждебной силы ленником своих рабов, его сажают на грязную повозку, за­крытую со всех сторон шкурами. 17. Деньги и имущество царя разграбляются как бы по праву войны, и преступники, отягчен­ные добычей, захваченной по-разбойничьи, бросаются бежать. 18. Артабаз с преданными царю людьми и с греческими воина­ми направился в Парфию, считая, что везде он будет в безопас­ности, только не на глазах убийц. 19. Персы под влиянием обеща­ний Бесса, а главным образом потому, что не за кем им было пойти, присоединились к бактрийцам и на третий день догнали их отряд. 20. А судьба между тем изобрела новую забаву: что­бы не лишить царя должного почета, Дария заковывают в зо­лотые кандалы. А чтобы никто его случайно не признал по этим царским признакам, повозку его покрыли грязными шкурами; вьючных животных вели незнакомые люди, которые ни на какие вопросы в пути ничего не могли ответить. Охрана шла на не­котором расстоянии.

ГЛАВА 13

1. Александр, услыхав, что Дарий вышел из Экбатан, сойдя с пути, по которому направлялся в Мидию, поспешил вслед за бегущим. 2. Так он достиг крайнего в Паретакене города Та­

111

баса; там перебежчики сообщают ему, что Дарий в бегстве устремляется в Бактрию. 3. Более точные сведения он получил от вавилонянина Багистана: царь еще не лишен свободы, но находится под опасностью смерти нли оков. 4. Александр, со­брав вождей, сказал: «Перед нами великая задача, требующая быстрого выполнения: Дарий, вероятно, покинут своими или в поругании у них. Захватить его живым — вот венец нашей по­беды, но это требует быстроты действия». 5. Все согласно за­кричали, что готовы следовать за ним; пусть он не щадит их сил н не боится опасностей. Итак, он сразу же повел свей от­ряд скорее бегом, чем обычным маршем, не давая и ночью от­дохнуть от усталости за день. 6. Так он прошел 500 стадиев и прибыл в селение, в котором Бесс захватил Дария. 7. Тут он застал переводчика Дария Мелона. По слабости своего здо­ровья он не мог следовать за отрядом; захваченный быстро прибывшим царем, он представился перебежчиком. 8. От него Александр узнал о происшедшем, но уставшим воинам нужен был отдых. К отборным 3 тысячам всадников он присоединил еще 300 так называемых двоеборцев: у них за спиной было бо­лее тяжелое оружие; обычно они ехали на конях, в случае же надобности сражались в пешем строю.

9. К Александру, занятому этими делами, подходят Орсил и Митракен; осудив преступление Бесса, они перешли к Алек­сандру и сообщили, что персы находятся на расстоянии 500 ста­диев, но они покажут кратчайший путь. 10. Приход перебежчи­ков был приятен царю. Итак, с наступлением вечера под их руководством он вступил с подвижным отрядом на указанный путь, приказав фаланге следовать за собой ускоренным мар­шем. Сам, идя в квадратном строю, он вел войско так, что пос­ледние были недалеко от первых. 11. И они прошли уже 300 стадиев, когда им повстречался сын Мазея Брокубел, быв­ший претор Сирии. Он, ставший тоже перебежчиком, сообщил, что Бесс находится не более как на расстоянии 200 стадиев: войско его идет беспорядочно, не принимая никаких мер предо­сторожности, и, по-видимому, направляется в Гирканию. Если поторопиться, можно его застигнуть врасплох. Дарий еще жив. 12. Перебежчик внушил и ранее торопившемуся царю страстное желание догнать Бесса. Поэтому все пришпоривают коней и мчатся вперед.

Уже настигающие слышали шум движущихся вражеских войск, но те еще были скрыты облаками пыли. Царь несколько задержал свой ход, чтобы осела пыль. 13. Варвары тоже заме­тили их, но Александр увидал уже удаляющийся от него отряд и определил,| что силы их были бы неравны, если бы у Бесса оказалось столько мужества для сражения, сколько было при совершении преступления. В численности и силе варвары имели преимущество, к тому же бодрые сразились бы с утомленными от пути. 14. Но имя Александра н молва о нем — важнейший момент в этой войне — заставили их в страхе предаться бегст-

112

ву. 15. Бесс и другие соучастники его преступления, следовав­шие за повозкой Дария, начали убеждать царя сесть на коня и бегством спасаться от врага. 16. Оп же, веря, что существуют боги-мстители, и полагаясь на благородство Александра, отка­зался следовать за своими убийцами. Тогда в ярости они забро­сали его копьями и, нанеся ему множество ран, бросили его. 17. Изранили они также и вьючных животных, чтобы они Не могли идти дальше, и уби­ли двух слуг, сопровождав­ших царя. 18. Совершив это преступление, чтобы скрыть следы своего бегства, Набар­зан устремился в Гирканию, у Бесс с немногими всадника­ми — в Бактрию. Варвары, лишившись вождей, стали рас­сеиваться, кого куда влекла надежда1 или гнал страх. Толь­ко 500 всадников объедини­лись, не зная, что лучше: соп­ротивляться или бежать. 19. Александр, уловив колеба­ние противников, послал впе­ред Никанора с частью конни­цы, чтобы помешать; их бегст-ну, сам же с остальными после­довал за ними. Добрых 3 тыся­чи оказавших сопротивление оыло убито; остальной отряд, ие причинив вреда, погнали, как скот, так как царь прика-|.']л воздерживаться от убийств. '.'0. Никто из пленных не мог

показать повозку Дария. Отдельные воины пытались искать ее мо каким-либо заметным признакам, но не осталось никакого следа от бегства царя. 21. За торопившимся Александром сле-ювало едва-едва 3 тысячи всадников. А на медленно двигав­шихся натыкались толпы рассеявшихся в бегстве. 22. Трудно поверить, но пленных было больше, чем тех, кто мог их пле­нить: страх настолько затмил их рассудок, что они не замеча-

ц[ ни своего многолюдства, ни малочисленности неприятеля.

Ч. Между тем вьючные животные, которые везли повозку Да­рия, лишившись управления, сошли с пути остального войска и, продолжая блуждать на протяжении 4 стадиев, остановились в кой-то долине, изнемогая от жары и от ран. 24. Неподалеку пыл источник, к нему добрался по указанию местных жителей измученный жаждой македонец Полистрат и, когда стал пить,

из.

Персидский золотой ритон

зачерпнув воду шлемом, заметил копья, торчащие из тел изды­хающих животных. 25. Убедившись, что они воткнуты, но не вы­тащены — полуживого...

КНИГА VI ГЛАВА 1

I. ... он бросился в самое опасное место и, перебив наибо­лее яростно сопротивляющихся, обратил большую часть врагов в бегство. 2. Победители побежали до тех пор, пока не завлек­ли увлеченных преследованием на равнину, многие из них по­гибли, но как только появилась возможность остановиться, битва продолжалась с переменным успехом. 3. Среди спартан­цев выделялся их царь не только внешним видом и оружием, но и храбростью, в чем одном он был непобедим. 4. На него напа­дали со всех сторон, издали и вблизи, но он, обращая свое ору­жие к врагу, держался долго, одни стрелы отбивая щитом, от других увертываясь, пока не был ранен копьем в бедро; боль­шая потеря крови вывела его из сражения. 5. Итак, воины, по­ложив его на щит, быстро понесли его в лагерь; он с трудом переносил боль от своих ран. 6. Спартанцы, однако, не прекра­тили сражения, и, как только нашли более выгодное для себя, а не для противника место битвы, они, сомкнув ряды, приняли обрушившийся на них вражеский строй. 7. На памяти людей не было более отчаянного сражения. Войска двух стран, наибо­лее прославленных умением воевать, сражались с равным успе­хом. 8. Спартанцы вдохновлялись прежней воинской славой, ма­кедонцы — новой; те сражались за свободу, эти — за господ­ство; спартанцам недоставало полководца, македонцам — про­стора для боя, 9. За этот один день переменчивый случай столь­ко раз усиливал то страх, то надежды каждой стороны, что ка­залось, будто сама судьба пыталась уравновесить состязание сильнейших. 14. Но теснота места, на котором происходила бит­ва, не позволяла сразиться всеми силами; наблюдало за боем народу больше, чем участвовало в нем, и те, кто были вне по­ля боя, попеременно криками поддерживали своих.

II. Наконец строй лаконцев, едва удерживая, скользкое от пота оружие, начал слабеть, и под натиском врага все откры­то побежали.

12. Победители преследовали рассеявшихся беглецов и, ми­новав пространство, прежде занятое лаконцами, стали пресле­довать самого Агиса. 13. Тот, увидев, что его люди бегут, а враг уже близко, велел спустить себя на землю. 14. Испытав,, соответствует ли сила его тела мужеству духа, и иайдя ее сла­бой, он опустился на колени, быстро надел свой шлем, укрылся щитом и стал потрясать копьем в правой руке, вызывая врага, который осмелился бы снять с лежащего доспехи. 15. Но никто

114

но посмел схватиться с ним врукопашную. В него метали копья' издали, он бросал их обратно во врагов, наконец, копье вонзи­лось в его обнаженную грудь. Когда его вытащили из раны, Л гнс, ослабев, слегка поддерживая голову щитом, затем, теряя одновременно кровь и дыхание, умирая, упал на, свое оружие. Hi. В этой битве погибло 5300 спартанцев, а македонцев не больше тысячи, но почти никто не вернулся в лагерь без ран.

Эта победа сломила не только Спарту и ее союзников, но и всех ожидавших результатов войны. 17. Антипатра не обману­ло, что слова поздравлявших его не соответствуют их чувствам, по, желая скорее закончить войну, он был вынужден поддаться атому обману, мысль о победе доставляла ему удовольствие, но он опасался завистников, ибо своей деятельностью превысил обязанности префекта. 18. Ведь Александр хотя и желал побе­ды над врагом, был недоволен, что это успех Антипатра, и громко говорил об этом, считая, что слава другого наносит ущерб его собственной. 19. Поэтому Антипатр, хорошо зная ха­рактер царя, не осмелился сам распорядиться победой, но собрал совет греков, чтобы решить, что надо делать. 20. От этого со­нета спартанцы не добились ничего, кроме разрешения отпра­вить к царю послов, а жители Тегеи, кроме зачинщиков, все получили прощение, ахейцы же и этолийцы должны были упла­тить 120 талантов Мегалополю, который был осажден мятеж­никами. 21. Таков был исход войны, которая началась внезап­но и закончилась даже раньше, чем Александр победил Дария. при Арбелах.

ГЛАВА 2

1. Едва отступили настоятельные заботы, как душа Алек­сандра,, куда более стойкая на войне, чем на досуге и покое,, стала добычей низменных страстей, и тот, кого не сломило ору­жие персов, был побежден пороками. Беспрерывные пиры, не­здоровые до утра попойки и увеселения с толпами распутниц, Всяческое погружение в чужеродные обычаи. 2. Перенимая их, будто они лучше родных, царь оскорблял чувства и взоры сво­их соплеменников, и многие из прежних друзей стали к нему враждебны. 3. Ибо людей, преданных родным обычаям, привык­ших удовлетворять естественный голод простой н легко добы­ваемой пищей, он натолкнул на чуждые им пороки покоренных племен. 4. Отсюда большое число заговоров против него, недо­вольство солдат, более свободное выражение взаимных1 жалоб; самого же Александра охватывали то гнев, то подозрения, выз­нанные беспричинным страхом, и другие подобные чувства, о которых будет сказано ниже,,- 5. Тратя дни и ночи в беспрерыв­ных пирах, пресыщение от них он старался сменить развлече­ниями, но не довольствуясь артистами, толпу которых он при-itt'.'i из Греции, он заставлял пленных женщин петь свои песни, неблагозвучные и ненавистные для ушей иноземцев. 6. Среди них женщин царь заметил одну, печальнее других, отказывав­

115-

шуюея выходить вперед; она выделялась красотой, облагоро­женной еще и скромностью: опуская; всегда глаза и закрывая, насколько можно, лицо, она внушала царю мысль,, что она вы­сокого рода и что не должна была бы появляться на пирах. 7. На вопрос, кто она, женщина сказала, что внучка бывшего царя персов Оха, дочь его сына, и была женой Гистаспа. Гис-тасп этот был родственник Дария и командовал большой ар­мией. 8. В душе царя еще держались остатки прежнего благо­родства: из уважения к судьбе женщины столь высокого рода и к славному имени Оха он не только освободил пленницу и воз­вратил! ей ее достояние, но и приказал разыскать ее мужа, что­бы вернуть ее супругу.

9. На следующий же день он поручил Гефестиону собрать всех пленных во дворце. Здесь, выявив' знатность каждого, он отделил благородных от черни. Таких оказалось тысяча чело­век, среди них был и брат Дария Оксатр, прославленный не столько своим происхождением, как качествами души. 10. 26 ты­сяч талантов составили первую добычу; из них 12 тысяч царь истратил на подарки солдатам; равная сумма денег была рас­хищена хранившими их. 11. Оксидат был персидским вельмо­жей, но содержался в оковах, так как Дарий хотел его каз­нить. Александр, освободив его, назначил сатрапом в Мидии, а брата Дария принял в когорту своих друзей, сохранив ему все почести прежнего положения^ 12. Оттуда царь отправился к парфянам, тогда малоизвестному народу, теперь же стоящему во главе всех народов за реками Тигр и Евфрат, до самого Красного моря. 13. Равнинную и плодородную часть этого про! странства захватили скифы, до сих пор опасные соседи. Они живут в Европе и в Азии. Те, что живут за Боспором, считают^ сд азиатами, а живущие в Европе распространились по области от левой границы Фракии до Борисфена и оттуда до другой ре­ки — Танаиса. 14. Танаис протекает между Европой и Азией. Нет сомнения в том, что скифы, от которых произошли парфя­не, пришли не от Боспора, но из1 области Европы. 15. Был в это время прославлен город Гекатомпил, основанный греками; там царь пробыл несколько дней, и туда свезли отовсюду прови­ант. Поэтому без всяких оснований распространились слухи, пущенные праздными солдатами, что царь, удовлетворенный достигнутым, решил теперь же вернуться в Македонию. 16. Сол­даты как безумные бросаются к своим палаткам и начинают упаковывать свой багаж для похода; можно было подумать, что был дан сигнал собираться в путь. Крик солдат, разыскиваю­щих своих товарищей по лагерю и грузящих повозки, достиг ушей царя. 17. Слуху этому способствовали греческие солдаты, отпущенные домой; и так как каждый греческий всадник полу­чил по 6 тысяч денариев, остальные думали, что и для них при­ходит конец военной службы. 18. Встревоженный этим, как п следовало ожидать, царь, собиравшийся пройти еще до индов и до крайних стран Востока, собирает военачальников у себя" г,

116

палатке и со слезами на глазах жалуется, что ему приходится в тените своей славы возвращаться на родину скорее побежденным, чем победителем. 19. И мешает ему не малодушие солдат, а за­иметь богов, вселивших внезапно в души храбрейших его лю-п\?й тоску по родине, куда они вернулись бы немного1 позже с iне большей славой. 20. Тогда полководцы, отвечая каждый за себя, стали предлагать свою помощь, требовать самых трудных .чел, обещать повиновение солдат, лишь бы только Александр соблаговолил обратиться к ним с мягкой и подходящей к слу­чаю1 речью. 21. Ведь солдаты никогда не падали духом и не от­ступали, если могли входновляться его бодростью и величием «то духа. Царь сказал, что он так и сделает, пусть они только настроят солдат его слушать. Когда все было подготовлено, он приказал собрать войско н обратился к нему с такой речью.

ГЛАВА 3

1. «Воины! Ничего удивительного, что при виде величия свершенных вами дел вас охватывает желание отдыха и пре-i ыщенность славой. 2. Я не буду говорить об иллирийцах, три-оаллах, Беотии, Фракии, Спарте, ахейцах, Пелопоннесе, кото­рые были покорены; как под моим собственным командованием, | л к и по моему приказанию и под моим руководством. 3. Далее, начав войну с Геллеспонта, мы вызволили из рабства' у само­властного варварства Ионию и Эолиду, и теперь в нашей вла-t i4i находятся Кария, Лидия, Каппадокия, Фригия, Паорлагония, Намфилия,; Писидия, Киликия, Сирия, Финикия, Армения, Перси-:ia, мидийцы, Парфиена. 4. Я захватил больше стран, чем дру-i ие полководцы городов, и даже не зиаю, не забыл ли я при перечислении некоторых из них из-за их множества. 5. Итак, • ели бы я был уверен, что наша власть в: столь быстро завое­ванных нами землях достаточно прочна, я сам, солдаты, даже пытайся вы удержать меня, вернулся бы к своим пенатам, к матери и сестрам, к согражданам, чтобы именно там вместе с нами насладиться завоеванной славой, где нас ожидают самые (усатые награды наших побед: радость детей, жен и родителей, мир, отдых, прочное обладание тем, что принесла нам наша ыблесть. 6. Но в новой и, сказать правду, непрочной империи, in у которой варвары, покоряются с протестом, нужно, солдаты, иремя, чтобы они приучились к более мягкой власти и чтобы их грубый нрав смягчился. 7. Плодам тоже требуется опреде­ленное время, чтобы созреть, даже лишенные разума, они мяг­чеют каждый по своему закону. 8. Что же? Или вы думаете, что столько племен, привыкших к иным нравам и власти, нет связан­ных с нами ни религией, ни нравами, ни языком, стали нам по-1 юны с того времени, как были разбиты нами в бою? Их сдер-'вает ваше оружие, а не их расположение; кто боится иас в шем присутствии, станет врагом в наше отсутствие. Мы имеем ю о дикими зверями, хотя они и посажены в клетки, но их может смягчить не природа, а долгое время.

117

9. Пока я говорю с вами, будто нашему оружию покорно все,, что было под властью Дария, Набарзан захватил Гирканию, цареубийца Бесс не только владеет Бактрией, но и угрожает нам; согдийцы, дахи, массагеты, саки и ияды еще независимы, и все они, завидев наши тылы, последуют за нами, ибо они все единоплеменники, мы же иноземцы. 10. Каждый охотнее пови­нуется своему правителю, даже если ои внушает больший страх. Поэтому нам надо отказаться от того, чем овладели, или овла­деть тем, чего мы еще не взяли. 11. Как врачи не оставляют в больном теле ничего, что может принести вред, так, воины, п мы отрежем все, что мешает нашей власти. Часто ничтожная искра вызывает большой пожар. Презирать врага небезопасно: на кого вы: не обратите внимания, тому придадите больше си­лы. 12. И Дарий не по наследству получил власть над персами, но был подведен к трону Кира по милости евнуха Багоя, поэто­му не думайте, что Бессу будет трудно захватить опустевший престол. 13. Мы, конечно, ошиблись, бы, о воины, если бы побе­дили Дария для того, чтобы передать власть его рабу, который решился на крайнее преступление, заключив в оковы, своего ца­ря, нуждающегося в помощи иноземцев, которую мы, победи­тели, конечно, ему оказали бы, и, наконец, убил его, чтобы ои не был спасен нами. 14. Неужели вы допускаете, чтобы страной правил тот, которого я] хочу как можно скорее видеть распятым на кресте в заслуженное наказание за нарушение клятв верно­сти пред всеми царями и народами. 15. И, клянусь богами, ес­ли вы вдруг узнаете, что он же опустошает города Греции и Геллеспонт, как горька будет для вас мысль, что Бесс украл плоды вашей победы: тогда-то вы поспешите вернуть свое, тог­да-то вы возьметесь за оружие. Но насколько лучше раздавить его, пока он напуган и едва владеет своим рассудком! 16. Нам, прошедшим через столько снегов, столько рек, преодолевшим столько горных вершин, предстоит еще четырехдневный поход. Ни море, заливающее волнами дорогу, не препятствует, нашему пути, ни теснины Киликии; вся страна ровная и удобная для похода. 17. Мы стоим на самом пороге победы. Нам осталось победить нескольких беглецов, убивших своего господина. Эго благородная задача, клянусь богами, и среди славнейших на­ших дел, переданных потомству, будет упоминаться, как ьы отомстили убийцам вашего врага, Дария, ненависти к которому вы после его смерти больше не имели, как ни одному бесчест­ному человеку вы не дали ускользнуть из ваших рук. 18. Когда это будет сделано, насколько послушнее станут персы, поняв, что вы ведете справедливые войны и что ваш гнев возбуждает не имя Бесса, а его преступления!»

ГЛАВА 4

1. Солдаты встретили речь царя с большим энтузиазмом и закричали, чтобы он вел их, куда пожелает. 2. Не сдерживая их пыл, царь уже на третий день проник через Парфиену к гра-118 иицам Гиркании. Для защиты Парфнены от нападений варва­ров ои оставил Кратера с отрядом Аминты и, кроме того, с ООО всадниками и столькими же лучниками. 3. Эригию же он велит вести обоз полевой дорогой, дав ему небольшой отряд. Сам со своей фалангой и конницей, пройдя 150 стадиев, стал лагерем в долине, подводящей к Гиркании. Там, есть роща с тенистыми и высокими деревьями, так как тучная почва долины орошается ручьями, стекающими с нависших скал.' 4. У самого подножья гор появляется река Зиобет, которая течет на протя­жении почти трех стадий в одном русле, но, натолкнувшись на скалу, прерывающую ее течение, делится на два потока. 5. За­тем поток, ставший бурным от, камней, которые он преодоле­вает, внезапно уходит под землю. Около 300 стадиев эта река течет скрытым путем, затем снова выходит на поверхность зем­ли, словно рождаясь от другого источника, и прокладывает но­вое русло в полтора раза шире прежнего. 6. Оно доходит до 13 стадиев ширины, потом опять сужается в более тесных бе­регах и наконец впадает в другую реку, которая называется Ридагн. 7. Местные жители уверяли, что все брошенное в пе­щеру в верховье реки опять появляется в новом ее устье. По­этому Александр, приказывает бросить двух волов в реку там, где она уходит под землю, и люди, посланные выловить их, ви­дели туши волов, выброшенные рекой, где она вновь выходит из-под земли.

8. На четвертый день солдатам был дай отдых на этом мес­те; тут же царь получил письмо от Набарзана, захватившего вместе с Бессом Дария. Б письме было сказано, что он не был врагом Дария, наоборот, он дал ему совет, который считал по­лезным, но за этот искренний совет чуть не был им казиен; 9. что Дарий, помышляя доверить охрану своей особы против всех законов и обычаев чужеземцам, отвергал преданность своих, которую они свято сохраняли своим владыкам в течение 230 лет. 10. Сам он, стоя на скользкой и опасной почве, принял меры, указанные необходимостью. Дарий тоже, убив Багоя, оправдывался перед своими людьми тем, что убил составляв­шего заговор против него. П. Для несчастных смертных нет ничего дороже жизни: из любви к ней он был вынужден на крайность, Hof он действовал больше по необходимости, чем по желанию. При общей беде у каждого своя судьба. 12. Если царь прикажет ему явиться к себе, он явится без страха. Он не боится, что такой великий царь нарушит данное им общеание; богов не может/ обманывать бог. 13. Впрочем, если Александр сочтет его недостойным доверия, есть достаточно мест для из­гнания. Какое место изберет себе храбрый человек, там и бу­дет его родина. 14. Александр не колеблясь дал по обычаям персов обещание, что Набарзан, придя к нему, останется не­вредим.

Тем временем царь продолжал путь, построив войско плот­ным квадратным строем, изредка посылая разведчиков обсле­

119

довать местность. 15. Впереди шли легковооруженные, за ними следовала фаланга, за пехотой шел обоз. Воинственность насе­ления и природа этой труднопроходимой страны держали в на пряжении внимание царя. 16. Эта обширная равнина, доходя до Каспийского моря, вдается в него двумя отрогами, посереди­не слабовогнутый залив, похожий на рога молодого месяца, ког­да он еще не достиг своей полноты. 17. Слева находятся земли' керкетов, моссинов и халибов, с другой стороны — левкосиров5 и амазонок; первые живут в направлении к западу, а послед­ние — к северу. 18. В Каспийском море вода менее соленая, чем hi других морях, и водятся змеи огромной длины, а рыбы отличаются цветом чешуи. Одни называют это море Каспий­ским, другие — Гирканским, есть и такие, которые считают, что в него впадает Меотийское болото и что вода в этом море не так солона, как в других, потому что она смягчается вливаю­щейся в него водой из болот. 19. На севере вода заливает обширный берег и, широко разливаясь, образует огромное бо­лото, но при другом состоянии воздуха снова возвращается в свои берега с такой же силой, а какой устремлялось вперед, и стране возвращает ее прежний вид. Некоторые думали, что это' не Каспийское море, а сам Океан пробивает себе дорогу из Ин­дии в Гирканию, нагорье которой, как сказано выше, сменяется непрерывной плоской равниной.

20. Оттуда царь продвинулся на 20 стадиев по почти непро­ходимой дороге, заросшей лесом; река и наводнения мешали ему в пути; но, не встречая врагов, он проникает до отдален­ных мест. 21. Кроме другого продовольствия, которым эта стра­на изобилует, здесь много плодовых деревьев и почва очень хороша для винограда. 22. Здесь много деревьев, напоминаю­щих дуб, на листьях которого обильно выступает мед, но если жители не соберут его до восхода солнца, мед пропадает ог первого тепла.

23. Отсюда Александр продвинулся еще на 30 стадиев и встретил Фратаферна, сдавшегося ему вместе с бежавшими после смерти Дария; благосклонно приняв: их, царь подошел к городу Арвы. 24. Здесь он соединился с Кратером и Эригием; они провели с собой Фрадата, главу племени тапуров; его Алек­сандр также принял милостиво, и это служило для многих примером милосердия царя. 25. Затем он назначил сатрапом Гиркании Манапа; он был изгнанником при царе Охе и пришел тогда к Филиппу; власть над племенем' тапуров Александр воз­вратил Фрадату.

ГЛАВА 6

1. Царь вступил уже в крайние районы Гиркании, когда Ар­табаз, бывший, как мы уже сказали, очень преданным Дарию, встретил его со своими детьми, родными Дария и небольшим отрядом! греческих солдат. 2. Царь дал прибывшему правую руку; ибо он был гостем Филиппа во время своего изгнания в

120

царствование Оха, но верность своему царю, которую он сохра­нил до конца, была для того важнее уз гостеприимства. 3. Итак, ласково принятый, он сказал: «Я молю богов, о царь, чтобы ты наслаждался вечным счастьем, я же, счастливый во всем дру­гом, скорблю только о том, что из-за глубокой старости не смо­гу долго пользоваться твоей добротой». 4. Ему шел 95-й год. И юношей, все сыновья одной матери, сопровождали отца. Ар­табаз подвел их к руке царя, моля богов, чтобы они жили, пока будут полезны Александру. 5. Царь обычно совершал! путь пеш­ком, но теперь приказал подать лошадей себе и Артабазу, что­бы старик не стеснялся ехать верхом, если он пойдет пешком. i. Когда затем был раскинут лагерь, царь приказал собрать гре­ков, приведенных Артабазом, Но они ответили, что если не бу­дет предоставлена безопасность лаконцам, а также а синрпцам, они сами решат, что им делать. 7. Они были! послами от лакон-цев у Дария и после его поражения присоединились к греческим наемникам, служившим у персов. 8. Царь, не дав им никаких обещаний, приказал прийти к нему и услышать от него самого решение своей судьбы. После долгих колебаний и обсуждений они наконец1 обещали прийти. 9. Но афинянин Демократ, посто­янно решительно выступавший против власти македонцев, от­чаявшись получить прощение, пронзает себя мечом. Остальные, как решили, сдаются на милость Александра. 10J Их было все­го 1500 солдат и, кроме того, 90 посланных к Дарию. Солдаты были причислены к запасным; частям, остальные отпущены до­мой, кроме лаконцев, которых царь отдал под стражу.

П. У границ Гиркании обитало племя мардов, с грубым об­разом жизни, привыкшие к разбоям. Только они не прислали послов и, казалось, не| собирались подчиниться. Поэтому царь, раздраженный тем, что какой-то народ может лишить его сла­ны «непобедимого», оставив обоз- под охраной, выступил против ник с отрядом непобедимых. 12. Он совершил переход ночью и па рассвете увидел врага; произошла скорее свалка, чем сра­жение. Выбитые с занятых ими холмов, варвары обратились в оегство, были захвачены и ближайшие села, покинутые жите­лями. 13, Но проникнуть во внутреннюю часть этой страны нель-1,1 было беа большого напряжения для войска; путь прегражда­ли горные хребты, густые леса и неприступные скалы; а ровные места варвары загородили по новому способу. 14. А именно: они нарочно сажают деревья как можно чаще; пока ветви деревьев мце нежны, их сгибают руками, сплетают вместе и втыкают в н'млю; тогда, как бы от другого корня, вырастают более тол­стые стволы. 15. И они не дают деревьям1, расти, как угодно природе, но как бы связывают их вместе. Когда на деревьях '•ывает много листвы, они совершенно закрывают землю, и тог-

переплетение ветвей сплошной стеной преграждает путь. 1. Единственное, что можно было сделать, — это прорубить в них проход, но и это был тяжелый труд; от частых узлов стволы [ пердели, а сплетенные ветви деревьев, подобные висячим обру-га чам, из-за своей гибкости, не поддавались топору. 17. Жители этой страны, привыкшие, подобно зверям, проползать под вет­вями, тоже вступили в лес и из укрытия метали во врагов стрелы.

Александр, выследив, подобно охотнику, их тайные убежи­ща* перебивает многих из них и наконец велит солдатам окру­жить заросли и ворваться в них, где только есть проход. 18. Но, не зная местности, многие заблудились, и некоторые были взя-тьв в плен; вместе с ними конь царя, Букефал, которого Алек­сандр ценил больше других коней. Он никому не давал садить­ся на себя, а когда садился царь, он сам опускался Hat колени, ожидая всадника, будто понимал, кого везет. 19. Царь, поддав­шись больше^ чем следовало, гневу и скорби, приказывает най­ти коня и передать через переводчика, что если конь не будет возвращен, никто из них не останется в живых. Устрашенные этой угрозой, враги вместе с другими дарами привели и коня.

20. Но не смягчившись даже этим, царь велит вырубить зарос­ли и землей с гор заровнять равнину, загороженную ветвями.

21. Дело успешно продвигалось вперед, и варвары, отчаявшись удержать захваченное ими пространство, сдались. Царь, взяв заложников, приказал отдать это племя под власть Фрадата. На пятый день он возвращается в свой лагерь. 22. Затем он отпус­тил Артабаза домой с двойными почестями против тех, которые оказывал ему Дарий. Вскоре подошли к городу Гиркании, где был дворец Дария. Здесь Набарзан, получив обещание безо­пасности, встретил его с обильными дарами. 23. Среди ннх был Багой, юноша-евнух в расцвете юности и красоты, которого лю-. бил Дарий, вскоре полюбил его и Александр, он пощадил и На-барзана главным образом по просьбе этого юноши.

24. Как было сказано выше, с Гиркаиией граничило племя амазонок, населяющих поля Темнскиры вдоль реки Териодон­та. У них была царица Талестрис, правившая всеми живущим" между Кавказом, и рекой Фасис. 25. Желая видеть царя, она выступила за пределы своего царства и с недалекого уже рас стояния послала Александру известие, что прибыла царица страстно желающая видеть его и познакомиться с ним. 26. Он сейчас же получила позволение прибыть. Приказав остально части своей свиты остановиться и ждать ее, она приблизилас в сопровождении 300 женщин; увидев царя, она соскочила с ко ня, держа в правой руке 2 пики. 27. Одежда амазонок не пол­ностью покрывает тело; левая половина груди обнажена; все остальное закрыто, но одежда, подол которой они связывают узлом, не опускается ниже колен. 28. Они оставляют только одну грудь, которой кормят детей женского пола, правую же грудь они выжигают, чтобы было удобнее натягивать лук и бросать копье. 29. Без всякого страха Талестрис смотрела на царя, внимательно изучая его внешний вид, совсем не соответ­ствовавший его славе; ибо все варвары чувствуют уважение к величественной внешности и думают, что на великие дела спо-122 собны только люди, от природы имеющие внушительный 30. На вопрос, не желает ли она просить о чем-нибудь царя-оиа, не колеблясь, призналась, что хочет иметь от него Детей' ибо она достойна того, чтобы наследники царя были ее ДетьМи.' ребенка женского пола она оставит у себя, мужского — 01д,аст отцу. 31. Александр спросил ее, не хочет ли она сражаться йа «то стороне, но она, оправдываясь тем, что не оставила °xpalfbI для своего царства, настойчиво просила, чтобы Александр Ие обманул ее надежд. 32. Страсть женщины, более желавпт,ед

Амазонка'

любви, чем царь, заставила его задержаться на несколько дней. В угоду ей было затрачено 13 дней. Затем она отправилась в свое царство, а Александр — в Парфиену.

ГЛАВА 6

1. Здесь ои открыто дал волю своим страстям' и сменил уме­ренность и сдержанность, прекрасные качества при высоком его положении, на высокомерие н распутство. 2: Обычаи своей ре­дины, умеренность македонских царей и их гражданский облит­ой считал неподходящими для своего величия, равного величию персидских царей, и соперничал по своей власти с богами. 3. Он требовал, чтобы победители стольких народов, приветствуя его, падали ннц, постепенно приучая их к обязанностям! рабов, об­ращаясь с ними, как с пленниками. 4. Итак, он надел на голо­ву пурпурную с белым диадему, какую носил Дарий, оделся в наряды персов, не боясь дурного предзнаменования от того, что заменяет знаки отличия победителя на одежду побежденного. 5. Он говорил, что носит персидские доспехи, но вместе с ними перенял и персидские обычаи, а за великолепием одежды по­следовало и высокомерие духа. 6. Письма, посылавшиеся в Ев­ропу, он запечатывал своим прежним перстнем, а те, которые отправлял в Азию, — перстнем Дария, но было очевидно, что один человек не может охватить судьбы двоих. 7. Мало того, он одел своих друзей и всадников (ибо они первенствовали в войсках) против их воли в персидские одежды, и те не реша­лись протестовать. 8. В его дворце было 360 наложниц,, как и у Дария, окруженных толпами евнухов, также привыкших испы­тывать женскую долю.

9. Все это в соединении с роскошью и чужеземными при­вычками вызывало открытое недовольство неискушенных в раз­врате старых воинов Филиппа, и во всем лагере были одни ду­мы и речи, что с победой они потеряли больше, чем захватили на войне; 10. что, покорившись чужеземным обычаям, они сами оказались побежденными. С какими, наконец,, глазами явятся, они домой, как бы в одежде пленников. Им стыдно за себя; aj царь их, более похожий на побежденного, чем на победителя! из македонского повелителя превратился в сатрапа Дариет 11, И царь, понимая, что он глубоко оскорбил своих друзей.я солдат, старался вернуть себе их преданность щедрыми подар! ками. Но я думаю, что ненавистна свободным людям цена раб-1 ства. 12. Итак, чтобы дело не дошло до мятежа, бездействии солдат надо было прервать войной, поводов к которой, кстати,! становилсь все больше. 13. Ибо Бесс, облачившись по-царски,! приказал называть себя Артаксерксом и собирал скифов и дру-4 гие народы, жившие по реке Танаис. Об этом сообщил Сатибар! зан, принятый Александром на милость и сделанный им сатра-1 пом той же области, которой он раньше управлял. 14. И таи как армия, перегруженная трофеями и предметами роскоши!

124

in' могла быстро двигаться, он приказал собрать в одно место скачала его вещи, а затем вещи всех солдат, кроме самого не­обходимого. 15. Нагруженные добычей повозки они свезли на обширную равнину. Когда все ожидали дальнейших приказов паря, он велел увести) животных, а все остальное сжечь и пер-ими поднес зажженный факел к своим вещам. 16. Сожжены 1ыли самими владельцами сокровища, ради которых люди час-ю гасили пожары, чтобы вынести их невредимыми из вражес-; mix городов. И никто не посмел оплакивать цену своей крови, раз тот же огонь пожрал и богатства царя. 17. Затем короткая речь успокоила их горе, и они с готовностью к службе и ко все­му на свете радовались, что потеряли лишний груз, а не свою ныучку. 18. Итак, они отправились в Бактрийскую землю.

Внезапная смерть Никанора, сына Пармениона, вызвала все-пощую скорбь. 19. Царь, опечаленный больше всех, очень хотел сдержаться и присутствовать на похоронах, но нужда в при­масах заставляла его торопиться; оставлен был Филотс2600че-.юнек для отдания почестей брату, а царь поспешил навстречу l.eecy. 20. В пути ему вручили письма от ближайших сатрапов,, ма которых он узнал, что Бесс с войском выступил против негой еще что Сатибарзан, которого он сделал сатрапом ариев, ему изменил. 21. Поэтому, хотя он и шел против Бесса, он решил сначала;, расправиться с Сатибарзаном. Ои берет с собой легко-пооруженных и конницу и, пройдя форсированным маршем нею ночь, неожиданно наступает на врага. 22. Узнав о появле­нии Александра, Сатибарзан с 2 тысячами всадников — нельзя было собрать больше — бежал в Бактрию, остальные заняли соседние горы. 23. Там есть скала, очень крутая с запада, но более пологая с востока, с густой зарослью леса; на ней есть Неиссякаемый источник с обильно текущей водой. 24. Окруж­ность скалы составляет 32 стадия. На ее вершине — травянис-луг. Здесь враги разместили множество тех, кто не) прини-1 участия в сражении; сами же загородили подход к скале лами деревьев и камнями. Всего было 13 тысяч вооружен-воинов. 25. Оставив Кратера для их осады, Александр по- и (пил в погоню за Сатибарзаном.

Но, узнав, что варвар находится далеко, он вернулся штур-мпиать занявших гору. 26. Прежде всего он приказал расчис­ти» места, где только можно подняться, но затем, натолкнув­шись на неприступные скалы и откосы, он признал борьбу с природой бесполезной. 27. Александр, любивший преодолевать препятствия, поскольку идти вперед было трудно, а возвра-

.....вся опасно, пробовал то одно, то другое, как всегда бывает,

л не удовлетворяет ни одно решение. В таком его затруд-|и, когда разум был бессилен, ему внезапно помогло счастье. Ьднялся сильный западный ветер, а солдаты нарубили уже о деревьев, чтобы по ним взобраться на скалу. 29. Эти де-рещ.я, нагретые солнцем, накалились и вспыхнули, и Александр приказывает рубить еще деревья и поддерживать огонь. Сло­

125

женные кучей деревья быстро достигают высоты скалы. 30. Под­несенный с разных сторон огонь охватил весь костер. Ветер погнал пламя в лицо неприятелю, и огромные клубы дыма за­крыли, небо, как тучей. 31. Леса загудели от огня, и даже то, что солдаты не поджигали, загорелось само и поджигало все, что поблизости. Варвары пытались убежать от мучительной смерти туда, где затухал огонь, на где не было пламени, там их поджидали враги. 32. И они погибали по-разному: частью и самом огне, некоторые прыгали со скалы, другие бросались на встречу врагам, немногие попали в плен полуобгорелыми.

33. Оттуда Александр вернулся к Кратеру, осаждавшему Артакакну., Тот, подготовив все, что нужно, ожидал царя, чтобы i предоставить, как и следовало, славу взятия города ему. 34. Алек-J сандр приказывает придвинуть осадные башни; варвары, уст| рашенные их видом,! протягивая со стен города руки ладоням]' вверх, молят царя обратить свой гнев на зачинщика мятежа) Сатибарзана, а их, сдающихся на его милость, пощадить. Цар! простил их и не только снял осаду, но и вернул жителям все и} имущество. 35. Когда он ушел от этого города, подошло по; крепление: Зоил привел 500 солдат из Греции, Антипатр пр| слал 3 тысячи из Иллирии, с Филиппом прибыло 130 фессалиИ ских всадников, из Лидии — 2600 воинов-чужеземцев и ЗООвса; инков того же племени. 36. Приняв эти новые силы, царь bctj пил в страну воинственного племени дрангов. Их сатрапом 6biij Барзаент, соучастник Бесса. в преступлении против своего цар«| боясь заслуженного наказания, он бежал в Индию.

ГЛАВА 7

1. Царь стоял лагерем уже девятый день, не только в бе| опасности от вражеских снл, но и непобедимый, как вдруг nojj вергся опасности от внутреннего врага. 2. Димн, человек ср( него положения и веса среди приближенных царю, пылал бовью к распутному юноше Никомаху, состоявшему с нш связи. 3. И вот он, судя по выражению лица, сильно потряс ный, удалив свидетелей, заходит с юношей в храм; 4. и, на с того, что сообщит нечто весьма секретное и заинтересов) этим, требует во имя взаимной их любви принести клятву, доверенное ему он покроет молчанием. 5. Никомах, полагг что тот не скажет ничего такого, молчание о чей было бы п| ступно, клянется всеми богами. 6. Тогда Днмн открывает ез что составлен заговор убить на третий день царя и что он участвует в этом заговоре вместе со смелыми и выдающим] мужами. 7. Юноша, услышав это, стал упорно отрицать, дал клятву участвовать в таком преступлении, и сказал, что какая клятва не заставит его умолчать о таком преступлен^ 8. Димн, обезумев от любви и страха, схватил юношу за pj и, рыдая, стал умолять его принять участие в заговоре; 9. а е он не может, то по крайней мере не выдавать его: ведь он

126

казал свою любовь к нему, кроме всего другого, тем, что, не испытав его верности, доверил ему свою жизнь. 10. Наконец Димн стал воздействовать на юношу, продолжавшего с негодо-ианием отказываться, страхом, говоря, что заговорщики начнут свое славное дело с его убийства. 11. Затем ои старался по­влиять на юношу, отвращающегося от такого преступления, то на­зывая Никомаха трусливой женщиной, то предателем своего лю­бовника, то давая ему большие обещания, вплоть до царской нласти. 12. Наконец, приставляя обнаженный меч то к горлу Никомаха, то к своему, умоляя и вместе с тем угрожая, Димн добился обещания не только молчать, но и поддержать дело заговорщиков. 13. Однако весьма твердый духом, н будь он целомудрен, достойный юноша не изменил своего Прежнего ре­шения, а только притворился, что из-за любви к Димну не мо­жет ему отказать. 14. Он стал расспрашивать Димна, с кем он иступит в сообщество; большое, мол, значение имеет, какие люди приложат руки к столь славному делу. 15. Димн, помра­ченный любовью и преступлением, стал благодарить юношу и поздравлять с тем, что, проявив мужество, он решил присоеди­ниться к Деметрию, одному из телохранителей, Певколаю и Ни-ьанору; к ним он прибавил имена Афобета, Иолая, Диоксена, Археполиса и Аминты.

16. Когда Димн отпустил его, Никомах сообщил все, что уз­нал, своему брату по имени Кебалин. Братья условились, что Никомах остается в налатке, ибо, если он, никогда не прибли­жавшийся к царю, войдет в его шатер, заговорщики поймут, Mi о они преданы. 17. Кебалнн же встал у входа в царский ша­тер, подходить ближе, ему не было позволено, поджидая кого-ипбудь из своих друзей из первой когорты, чтобы тот провел по к царю. 18. Случилось так, что, когда всё разошлись, один Филот, сын Пармениона, по какой-то причине задержался у паря. Ему-то Кебалин, путаясь в словах от сильного волне­нии, сообщает о том, что узнал от брата, и просит немедленно ожнть царю. 19. Филот, похвалив его, сейчас же идет к ксандру, но в долгом разговоре с ним о других делах ниче-ie говорит ему о том, что узнал от Кебалина. 20. Вечером алии, встретив Филота у царского шатра, спрашивает, ис­пил лн он его поручение. Филот сослался на то, что царю гда было разговарить с ним, и ушел. 21. На следующий , когда Филот шел к царю, Кебалин появляется перед ним i поминает о сообщенном накануне деле. Тот отвечает, что пит о нем: но и тогда не сообщает царю того, о чем слы-. 22. Филот начал внушать Кебалину подозрение, и, счи-певозможным откладывать, он сообщает о задуманном пре-1лении благородному юноше по имени Метрон, ведавшему |ДОм оружия. 23. Тот, спрятав Кебалина на складе оружия, iac же поспешил к отдыхающему в то время царю и оасска-ему все, что сообщил Кебалин.

Ч. Царь, нослав своих телохранителей арестовать Димна,

127

сам пошел на склад оружия. Там Кебалин, полный радости воскликнул: «Я вижу тебя целым и невредимым, спасенным от рук нечестивцев». 25. Александр, расспросив его обо всем, уз­нал все подробности. Далее царь спросил, когда именно Нико­мах дал Кебалину эти сведения. 26, Когда тот признался, что идет уже третий день, он счел такую задержку подозрительной и приказал заковать Кебалина в цепи. 27. Но Кебалин начал кричать, что сразу же, как узнал о заговоре, побежал к Фило ту, пусть царь у него спросит. 28. Царь продолжал допрашивать Кебалина, искал ли он Филота, настаивал ли, чтобы тот пошел к нему, и так как Кебалин неизменно подтверждал то, что уже сказал, Александр, воздев руки к небу и со слезами на глазах, стал жаловаться, что так отблагодарил его когда-то ближай ший друг. 29. Тем временем Димн, догадавшись, зачем требуеч его царь, тяжело поранил себя бывшим' при нем случайно ме чом, но был схвачен подбегавшей стражей и отнесен в царский шатер. 30. Царь, смотря ему в глаза, спросил: «Какое преступ ление задумал я против тебя, Димн, что ты счел Филота более достойным править Македонией, чем меня?» Но Димн уже не мог говорить: простонав и отвернувшись от царя, он теряе1 сознание и умирает.

31. Царь, призвав Филота к себе в шатер, сказал: «Кебалин заслуживет крайнего наказания, если он два дня скрывал за говор против моей жизни, но он утверждает, что в этом вино венты, Филот, так как он немедленно сообщил тебе о полученных им сведениях. 32. Чем теснее наша с тобой дружба, тем боле' преступно твое укрывательство, и я признаю, что оно подходи ло бы больше Кебалину, чем Филоту. У тебя благосклонные судья, если еще может быть опровергнуто то, чего не следова ло делать». 33. На это Филот, совершенно не смутившись, если судить по его лицу, ответил, что Кебалин действительно сооб щил ему слова развратника, но он не придал им значения, опа саясь, что вызовет у других смех, если будет рассказывать о ссорах между влюбленными; 34. но раз Димн покончил с co6oii, конечно, не следует молчать, что бы это ни было. Затем, обняь царя, он стал умолять, чтобы он судил о нем по прошлому, й не по его ошибке, состоящей в умолчании, а; не в действии 35. Мне трудно сказать, поверил ли ему царь или затаил свои гнев в глубине, души; но он дал ему правую руку в залог возов новления дружбы и сказал, что ему действительно кажется, ЧТЯ Филот пренебрег доносом, а не скрыл его умышленно. I

ГЛАВА в 1

1. Затем, на, совещании своих друзей, на которое Филот п был приглашен, царь велит привести Никомаха. Юноша повт рил дословно то, о чем раньше донес царю его брат. 2. Крате]' будучи дороже, царю многих друзей, из соперничества недолю' ливал Филота. 3. Кроме того, ои знал, что Филот часто докучл 128

юксандру восхвалением своей доблести и своих заслуг и | им внушал подозрения если не в преступлении, то в высокоме-nii. 4. Думая, что не представится более удобного случая унич-

жить соперника, Кратер, скрыв свою ненависть под видом геданности царю, сказал следующее: «О если бы ты! в самом

чале этого дела посоветовался с нами! 5. Мы убедили бы те-, если бы ты хотел простить Филота, лучше не напоминать у, сколь он тебе обязан, чем заставить его в смертельном

| рахе думать больше о своей опасности, чем о твоей доброте, 'it ведь, всегда сможет составить заговор против тебя, а ты не LT/ia сможешь прощать его. 6. Ты не имеешь оснований ду-пъ, что человек, зашедший так далеко, переменится, получив :е прощение. Он знает, что злоупотребившие милосердием не пут больше надеяться на него. 7. Но даже если он сам, по-жденный твоей добротой, захочет успокоиться, я знаю, .что отец, Парменион, стоящий во главе столь большой армии и гнязи с давним влиянием у своих солдат занимающий поло­вине, немногим уступающее твоему, не отнесется равнодушно юму, что жизнью своего сына он будет обязан тебе. 8. Неко ,»ые благодеяния нам ненавистны. Человеку стыдно сознать-|, что он заслужил смерть. Филот предпочтет делать вид, что лучил от тебя оскорбление, а не пощаду. Знай, что тебе при-

i с я бороться с этими людьми за свою жизнь: 9. А у тебя еще ггаточно врагов, которых мы готовы преследовать. Берегись агов в своей среде. Если ты справишься с ними, я не боюсь ичего извне».

10. Так говорил Кратер. И другие не сомневались, что Фи-г не скрыл бы данные о заговоре, если бы не был его главою и участником. Ибо какой верный человек с добрыми намере­нии, уже не говоря друг, но даже последний простолюдин, пышав то, что было сказано Филоту, не поторопился1 бы со-щить об этой царю! 11. А сын Париениона, начальник кон­цы, поверенный всех тайн царя, не был, побужден даже при-

рои Кебалина, сообщившего еиу слышанное от брата! Он 'i га л, будто бы царю некогда разговаривать с ним, чтобы Ке-!лпн не искал другого посредника. 12. Никомах, связанный 'Же клятвой богам, поспешил облегчить свою совесть, Филот

'i.i', проведя целый день в веселье и развлечениях, не смог вста­вить в свои пустые разговоры несколько слов, важных; для жиз­ни царя. 13. Он говорит, что не поверил сообщению двух прос-H.i х юношей. Почему же он медлил два дня, будто поверил им? Надо было удалить Кебалина, если Филот не верил его сооб­щению. 14. Нужно быть очень смелым, когда подвергаешься шшсиости сам, но если» что-либо грозит благу царя, нужно быть нштороженным и выслушивать даже приносящих пустые сведе­ния. 15. Итак, все решают назначить над Филотом следствие, чтобы он назвал остальных участников заговора. Царь отпус-киот всех, приказав молчать о результатах совещания.

Затем он велит объявить на следующий день поход, чтобы ft 111 129 ничем не выдать принятого решения. 16. Филот был даже приг­лашен на свой последний пир, и царь имел силу духа не только пировать, но и дружески разговаривать с человеком, которо; ; осудил на смерть. 17. Затем, во время второй смены караул.! огни были погашены, и в царский шатер вошло несколько ' ловек из числа друзей царя: Гефестион, Кратер, Кен и Эригп,\ а из телохранителей Пердикка и Леоннат. Они приказали i-.s раулу, охраняющему шатер, оставаться на страже с оружием : руках. 18. У всех выходов из лагеря стояли воины; всадник. « также было приказана занять дороги, чтобы никто не мог тайн" отправиться к Пармениону, управляющему тогда Мидией и имевшему большие вооруженные силы. 19., Атаррий же вошел и шатер царя с 300 вооруженными солдатами. Ему дается 10 ни мощников и при каждом по 10 вооруженных воинов. 20. Они были посланы захватить1 остальных участников заговора. Атлр рий с 300 воинов был послан за Филотом и стал ломать запер тый вход в его жилище с помощью полсотни храбрейших сво­их молодцов, остальных он расставил вокруг дома, чтобы Фп лот не мог уйти через тайный ход. 21. Филот, в сознании своей безопасности или от большой усталости, крепко спал: Атаррий схватил его еще сонного. 22. Когда он полностью пробудился и был закован в цепи, он сказал: «Жестокость врагов моих побе дила, о царь, твое милосердие!» И пока его с закрытой головой вели к шатру царя, он не сказал больше ни слова. 23. На дру гой день царь приказал всем собраться с оружием в руках. Соб­ралось около 6 тысяч солдат, кроме того, толпа маркитантов и обозной прислуги наполнила царский шатер. 24. Вооруженные воины закрывали собой Филота, чтобы толпа не увидела его, пока царь не обратится с речью к солдатам. 25. По древним обычаям Македонии, приговор по уголовным преступлениям вы­носило войско, в мирное время это было право народа и власть царей не имела значения, если раньше не выявилось мнение масс. 26. Итак, сначала принесли тело Димна, но большинство собравшихся не знало, что он сделал и каким образом погиб.

ГЛАВА 9

1. После этого Александр вышел к собравшимся с выражс-| нием душевной скорби на лице. Печаль его друзей также дела-1 ла ожидание напряженным; 2. Царь долгое время молчал, onyJ стив глаза, с видом человека, потрясенного горем. Наконец он обрел силу духа и сказал: «Я едва не был вырван из вашего! круга, о воины, преступлением немногих заговорщиком и остался жив по промыслу и милосердию богов. Смотря нда ваше почетное собрание, я вынужден особенно гневаться на пре-| дателей, ибо первая и даже единственная отрада моей жизни в| том, что я еще могу воздать благодарность стольким храбры* мужам, оказавшим мне величайшие услуги». 3. Его слова былИ* прерваны гулом воинов, и у всех на глазах выступили слезы,

130

|цгда царь продолжал: «Насколько же больше; я взволную ва­нн души, если назову зачинщиков столь великого преступления. 1 псе еще опасаюсь упоминать их и не называю их имена, буд-ч) -то может их спасти. 4. Но память о прежнем моем распо-'пжении н ним нужно преодолеть и раскрыть перед вами заго-р бесчестных людей. Ибо как можно умолчать о столь ве­нком нечестии? Парменион, при своем возрасте, получив­ший так много милостей от меня и моего отца, старейший из наших друзей, стал во главе такого преступления. 5. Его ору­дие — Филот сплотил против моей жизни Певколая и Деметрия п того Димна, тело которого вы видите перед собой, и других, сраженных таким же безумием».

0. Со всех сторон раздались крики негодования и скорби, iK всегда бывает в толпе, и особенно у солдат, если они воз-/ждены усердием или гневом. 7. Затем приводят Никомаха, гбалина и Метрона, и. они повторяют то, что каждый, из них юбщал. Но никто из них не назвал среди заговорщиков Фило-I, Итак, солдаты, подавив свое негодование, молча выслушали шла, доносчиков. 8. Тогда царь продолжал так: «Что же вы мажете о человеке, скрывшем сделанное ему сообщение о столь важном деле? Смерть Димна показывает, что оно не было на­прасным. 9. Кебалин не побоялся иыток, принеся непроверен­ные известия, а Метрон так торопился облегчить свою душу, о 10 пробился даже туда, где я мылся. 10. Один Филот ничего iu' боялся и ничему не верил. Какая сила духа! Взволнует ли и кого человека опасность, грозящая царю? Изменится ли он лице, выслушает ли внимательно вестника столь тревожных бытии? 11. Несомненно, его молчание скрывает преступные мыслы; страстная жажда царской власти толкнула его на ве-ингайшее нечестье. Его отец правит Мидией; сам он имеет бла-

даря мне большое влияние среди, моих полководцев, но до-мгается большего, чем может охватить. 12. Он смеется даже

над моей бездетностью. Но ошибается Филот, ибо вы.' мои дети, родичи и кровные братья; с вами и я не могу быть одинок».

13. Затем царь прочитал перехваченное письмо Пармениона |. его сыновьям Никанору и Филоту, не дававшее, однако, пово-|.а к более серьезным подозрениям, 14. Именно в нем было ска­зано: «Сначала позаботьтесь о себе, затем о своих; так мы до-

I игнем| желаемого». 15. И царь добавил, что это написано так, мо если попадет к сыновьям, будет понято правильно, а если "удет перехвачено, введет неосведомленных людей в заблужде­ние. 16. Затем он продолжал: «Но могут сказать, что Димн, пе-рпгнсляя всех заговорщиков, не назвал Филота. Это, однако, признак не его невиновности, но его силы, ибо настолько, боя-чись его даже те, кто мог его выдать, что, признавшись сами, in- упомянули о нем. Да и вся его жизиь выдает его. 17. Он присоединился как друг и союзник к Аминте, моему родствен­нику, составившему в Македонии бесчестный заговор против ме­ня, он выдал сестру замуж за злейшего моего врага Аттала.

131

18. Когда я написал ему по праву столь близкой дружбы о дан­ном мне оракуле Юпитера-Аммона, он имел дерзость ответить, что поздравляет меня с принятием в сонм богов, но жалеет тех, кому придется жить под властью превысившего удел чело­века. 19. Это признаки того, что душа его давно отдалилась от меня и завидует моей, славе. Но все это, о воины, пока было можно, я скрывал в душе. Мне казалось, что я оторву кусок своей плоти, если перестану ценить тех, на кого возлагал столь­ко надежд. 20. Но теперь требуют наказания уже не дерзкие речи: дерзость перешла со слов на мечи. Мечи же, если вы ве­рите мне, Филот отточил против меня, и если он сам довел до этого, куда же мне обратиться, о воины? Кому доверить свою жизнь? 21. И я поставил его во главе конницы, лучшей части моей армии, состоящей из самых знатных юношей, я доверил его попечению мою жизнь, надежды, победу. 22. Его отца я поднял на такую же высоту, на1 какую вы подняли меня. Я от­дал под его власть Мидию, богаче которой нет другой страны, и много тысяч сограждан и союзников., Но там, где я искал по­мощи, возникла опасность. 23. Насколько лучше для меня было бы пасть в сражении добычей врага, а не жертвой своего со­племенника! Теперь, избегнув опасностей, которых я боялся, я встретился с такими, которых не должен был бояться. 24. Вы обычно просите меня, воины, беречь свою жизнь. И вы можете сохранить мне ее, посоветовать, что мне делать. К вам и ваше му оружию прибегаю я за спасением; я не хочу жить лротн» вашей воли, если же вы хотите этого, то я должен быть ото мщен».

25. Затем он велит вывести Филота со связанными за спи ной руками и покрытого изношенным плащом. Было видно, что люди тронуты жалким видом того, на кого так недавно смог рели с завистью, 26. Только вчера видели его командиром кон ницы, знали, что он был на1 пиру у царя, и вдруг увидели ег не только обвиненным, но и осужденным, и даже связанным 27. Вспомнили также судьбу Пармениона, столь славного пол ководца, уважаемого гражданина, который, потеряв двоих сы новей, Гектора и Никанора, заочно будет судим вместе с пос ледннм сыном, сохраненным ему судьбой. 28. Но вот Аминтц, одни из полководцев царя, вновь; возбудил собрание, склонно*-к милосердию, резким выступлением против Филота. Он сказа,1! что их предали варварам, что никто не вернется на родину i своей жене и родным, но что, подобно телу, лишенному голови жизни, имени, они будут игралищем в руках своих врагов i чужой стране. 29. Речь Аминты была не так приятна царю, ка-тот надеялся, нбо, напомнив солдатам об их семьях и родне-стране, он сделал их менее усердными к совершению предсто i щих подвигов.

30. Затем Кен, хотя и был женат на сестре Филота, обвишг его сильнее всех остальных, крича, что он предатель царя, стра ны, войска, и, схватив лежащий у ног камень, собрался бр 132

1'ить в него, чтобы, как думали многие, спасти его от пыток. Ч. Но царь удержал его руку, сказав, что надо дать обвиняе­мому возможность высказаться и что он не позволит судить его по-другому. 32. Но Филот, когда ему приказали говорить, то Hi подавленный сознанием своей вины, то ли пораженный угро­жающей ему опасностью, не осмелился ни поднять глаз, ни от­крыть рта. 33. Затем, обливаясь слезами, он потерял сознание н упал на руки державшего его воина, а когда его слезы были душены его плащом, он вновь обрел дыхание и голос и, каза-мсь, собрался говорить. 34. Тогда царь, пристально посмотрев н 1 него, сказал: «Судить тебя будут македонцы, я спрашиваю, "Удешь ли ты говорить с ними на своем родном языке?» На это Филот ответил: 35. «Кроме македонцев есть много других, ко-юрые, я думаю, лучше поймут меня, если я буду говорить на | ом же языке, на каком говорил и ты, и не ради чего другого, | ак быть понятым большинством». 36. Тогда царь сказал: «Ви­тте, какое отвращение у Филота даже к языку его родины? 1 п один пренебрегает его изучением. Но пусть говорит, как ему юдно, помните только, что нашими обычаями он пренебрегает i.ik же, как и нашим языком». С этими словами царь покинул юбрание.

ГЛАВА 10

1. Тогда Филот сказал: «Невинному легко найти слова, не­настному трудно соблюсти меру в словах. 2. Поэтому я, сохра-я чистую совесть и подавленный тяжелыми обстоятельства-и|, не знаю, как связать мои чувства с моим положением. 3. От-.тствует лучший мой судья; я не знаю, почему он сам не; захо-п'л выслушать меня, ибо, клянусь богами, выслушав обе сторо-"ij, ои может как осудить, так и оправдать меня; но не будучи 'челушан, я не могу быть заочно и оправдан, раз я уже осуж-

и им лично. 4. И хотя человеку, закованному1 в цепи, защи-1 п'ься не только излишне, но и опасно, так как он уже не из-

тает, а будто бы обвиняет своего судью; но поскольку мне

толено говорить, я не буду молчать и не дам подумать, 410 •сужден и своей совестью. 5. Я сам не вижу, в чем меня мож-

обвинить: никто не назвал меня среди заговорщиков. Нико-ч ничего не сказал обо мне. Кебалин не мог знать больше ю, что слышал. И все же царь верит, что я — глава загово-4 6. Неужели Димн мог пропустить имя того, за которым сле-нал? Он должен был, хотя бы н ложно, назвать меня при вопро-об участниках заговора, чтобы легче убедить того, кто его ис-тывал. 7. Ведь он пропустил мое нмя не после раскрытия вступления; тогда могло бы показаться, что он щадит союз-кп. Никомах донес о тех, кто, как он думал, не выдаст своей "'ты, но, назвав всех остальных, одного меня пропустил. Прошу вас, воины-товарищи, сказать, что если бы Кебалин

мне не обратился и оставил бы меня в полном! неведении о мишоре, стоял бы я сегодня перед вашим судом, когда никто

133

"не назвал меня? 9. Димн, конечно, если бы был жив, выгородил бы меня. А что же остальные? Кто захочет признаться в своей вине, тот, конечно, ничего не скажет обо мне: злая! судьба горь­ка, и виновный, страдающий за себя, бывает равнодушен к му­чениям другого. 10. Неужели из стольких виновных никто пе скажет правду, даже и под пыткой? И все же никто не щадит обреченного на смерть, да, по-моему, и он сам никого не жа­леет.

11. Я должен вернуться к единственному правдивому обви­нению, почему я умолчал о сказанном мне. Почему выслушал так беззаботно? Как бы то ни было, но этот проступок, когда я сознался: в нем, ты, Александр, простил, ты дал мне правую руку в знак примирения и я был на твоем пиру. 12. Если ты поверил мне, что я очищен от подозрений, если ты пощадил ме­ня, так не меняй же своего решения! Что я сделал прошлой ночью, когда ушел от твоего стола? Какое новое преступление, сообщенное тебе, заставило тебя изменить решение? 13. Я креп­ко спал, когда меня» измученного моими несчастиями, разбудили мои враги, чтобы заковать меня. 14. Когда приходил такой глу­бокий сон к заговорщику и убийце? Преступники не могут спать спокойно, их мучают угрызения совести и терзают фурии не только когда преступление; совершено, но и когда оно ещо только задумано. Меня освободила от страха как моя невинов­ность, так и твоя правая рука; я не боялся, что ты больше под­чинишься жестокости других, чем своему милосердию, 15. Ноне раскаивайся в том, что ты поверил мне, ведь все было расска­зано мне простым юношей, который не мог представить ни одно­го свидетеля своих слов, никакого залога и который переполО' шил бы всех, если его стали слушать. 16. К несчастью, я поду мал, что до моего слуха доводят о ссоре развратника с любов ником, и мне показалось подозрительным, что он не сам' пришел ко мне, а послал своего брата. 17. Я боялся, что1, он будет от ридать данное им Кебалику поручение и я окажусь причиной опасности для многих друзей царя. 18. Даже когда я никого in задел, нашелся человек, пожелавший моей гибели; скольких и нажил бы врагов, обвини я невинных? 19. Но, скажете вы, вед. Димн покончил с собой. А мог ли я это предугадать? Конечно, нет. Итак, единственный факт, удостоверяющий сообщение, ещг не мог воздействовать на меня, когда я говорил с Кебалшюм

20. Клянусь богами, если бы я был соучастником Димна и таком преступлении, я не стал бы целых два дня скрывать с него, что нас предали; ведь самого Кебалина легко было yd рать с дороги. 21. И наконец, после того как известие, от кото рого я должен погибнуть, мне было сообщено, я входил один i спальню царя с мечом в руках. Почему же я не совершил toi да преступления? Или я не осмелился на него без Димн;/ 22. Он, значит, был главой заговора, а я, Филот, мечтающий троне в Македонии, скрывался в. его тени! Был ли кто-нибу,; из вас подкуплен дарами? Кому из вождей, какому лрефею

134

оказывал я особое внимание? 23. Меня обвиняют даже в том, что я презираю свой родной язык и обычаи Македонии. Итак,. | домогаюсь власти над тем, кого презираю! Уже давно мой родной язык вышел из употребления в общении с другими на­родами; и победителям и побежденным приходится изучать чу-ной язык. 24. Это, клянусь богами, еще не так оскорбительно jjiи меня, как то, что Аминта, сын Пердикки, участвовал в за-| опоре против царя. Я не отказываюсь от упреков в дружбе с мим. Или не следовало сближаться с братом царя? 25. Но если надо было уважать человека столь высокого положения, спра­шивается, виноват ли я, что не угадал этого, или должны уми­рать также ни в чем не повинные друзья преступников? Если

го справедливо, почему же я до сих пор жив? 26. Я действи-и'льно написал, что жалею людей, вынужденных жить под. ски-мггром считающего себя сыном Юпитера. О вера в дружбу, о опасная свобода давать искренние советы, вы предали меня, вы пнушили мне не молчать о том, что я думаю! 27. Я признаю, гг написал это, но самому царю, а не о царе. Я не хотел воз-"удить ненависть к нему, а боялся за него. Мне казалось более

юстойным Александра молча признавать в себе семя Юпитера, |«'м объявлять о нем во всеуслышание. 28. Но так как все верят ракулу, пусть бог будет свидетелем в моем деле; держите ме­ня в оковах, пока не спросите Аммона, замышлял ли я тайно преступление. Признавший нашего царя сыном не потерпит, мобы остались скрытыми замыслы против его потомка. 29. Если и считаете пытки- более верным средством, чем оракул, я не

называюсь от такого способа узнать правду. 30. Обвиненные в таких преступлениях обычно приводят на д родственников. Я потерял недавно обоих братьев, своего на я не могу привести и не смею даже обратиться к нему, раз 'I сам обвинен в том же преступлении. 31. Неужели мало того, щ он, бывший отцом стольких сыновей, а теперь имеющий в о'шение только одного, потеряет и этого последнего, разве лько и его положат на мой погребальный костер? 32. Итак, рогой отец, ты умрешь из-за меня и вместе со мной; это я нимаю у тебя жизнь, я обрываю твои годы. Зачем, скажи,

родил ты меня, несчастного, против воли богов? Для того лп, oi6bi узнать по моей судьбе и об ожидающей тебя? 33. Не

ло, что более достойно сожаления: моя юность или твоя ярость. Я погибаю в расцвете сил, у тебя же палач возьмет

пнь} которую, даже если бы судьба хотела ждать, уже тре-1"г от тебя природа. 34. Упоминание о моем отце убеждает

пи, как робко и нерешительно следовало бы мне сообщить о VI, о чем донес Кебалин. Ведь Парменион, узнав, что врач

'илипп приготовил для царя яд, написал ему письмо, чтобы '(достеречь его не принимать лекарства, которое медик решил

у дать. 35. Разве поверили моему отцу? Разве это письмо име-• какое-либо значение? Как часто и я сам, сообщая о том, что

чышал, подвергался насмешкам за свое легковерие. Если на­

135

тии обоими недовольны, когда мы предупреждаем, и подозре­вают нас, когда мы молчим, что же нам делать?» 36. И ког,1 ;i один из стоявших поблизости воскликнул: «Не устраивать зап воров против своих благодетелей», Филот ответил: «Ты гоьп ришь правду, кто бы ты ни был. 37. Итак, если я заговорит: , я не прошу избавить меня от наказания и кончаю свою рем., раз мои последние' слова показались вам неприятными И сторожившие его люди его уводят.

ГЛАВА 11

1. Среди полководцев был Болон, храбрый воин, но неиск^ шепный в гражданских обычаях мирного времени, старый сол­дат, из простого народа дослужившийся до своего высокого положения. 2. В то время как остальные молчали, он стал на­стойчиво вспоминать, сколько раз его людей прогоняли с заня­тых ими мест, чтобы свалить нечистоты рабов Филота там, от­куда согнали солдат; 3. как повозки Филога, груженные золо­том и серебром, стояли повсюду в городе, как никого из солдат не допускали к его помещению, как их отгоняла стража, по­ставленная охранять сон этой неженки не только от каких-либо

звуков, но даже и от еле слышного шепота. 4. Сельские, мол, жители всегда подверга­лись его насмешкам: фригий­цами и пафлагоннами называл их тот, кто, македонец по рож­дению, не стыдился выслуши­вать своих соотечественникои с помощью переводчика. 5. По­чему он хочет теперь запро­сить Аммона? Ведь он же об­винил Юпитера, признавшего Александра своим сыном, во лжн, опасаясь поистине, что дары богов вызовут зависть 6. Когда он злоумышлял про тив своего царя и друга, он не спрашивал совета Юпите­ра; теперь он просит послать к оракулу, чтобы за это время его отец, правящий Мидией, нанял на доверенные ему. день-Голова Александра ги разных негодяев для соуча­стия в преступлении. 7. Они сами пошлют к Юпитеру, но не спросить оракула о том, что они узнали от царя, но чтобы возблагодарить бога и исцолнить обеты ради безопасности величайшего царя. 8. Тогда взволно­валось все собрание, и первыми стали кричать телохранители,

136

что предателя надо разорвать на куски их руками. И Фи лоту' Не было неприятно слышать это, так как он опасался более Жестоких пыток.

9. Царь, вернувшись в собрание или чтобы самому наблю­дать за пыткой, или чтобы тщательнее расследовать дело, пере­нес собрание на следующий день и, хотя наступал вечер, все же Велел созвать своих друзей. 10. Почти все предлагали побить Филота камнями по старому обычаю македонцев, но Гефестион, Кратер и' Кен настаивали, чтобы от него добились правды пыт­ками, и те, которые раньше советовали другое, склонились к их Мнению. П. На этом совет был распущен, и Гефестион с Кеном Н Кратером поднялись, чтобы учинить допрос Филоту. 12. Царь, ипдержав Кратера и поговорив с ним — о чем — осталось не­известным, — удалился в глубину своих покоев и, отпустив псех, до поздней ночи ожидал результатов допроса. 13. Палачи разложили все свои орудия пытки на глазах у Филота. 14. Он со своей стороны сказал; «Почему вы медлите убить врага ца­ря, убийцу, признавшегося в своем преступлении? Зачем нужна пытка? Я замыслил это, я хотел этого». Кратер потребовал, что­бы ои подтвердил сказанное под пыткой. 15. Затем его схватили, и пока завязывали ему глаза и срывали с него одежду, он на­прасно призывал богов своей отчизны и законы всех народов, обращаясь к тем, кто не хотел слушать. Затем его стали тер-илть изощреннейшими пытками, ибо он был осужден на это и iM'o пытали его враги в угоду царю. 16. Сначала, когда; его тер­зали то бичами, то огнем и не для того, чтобы добиться прав­ды, но чтобы наказать его, он не только не издал ни звука, но Сдерживал и стоны. 17. Но когда его тело, распухшее от мно­жества ран, не могло больше выдержать ударов бича по обна­женным костям, он обещал, если умерят его страдания, ска-Ч1ть то, что они хотят. 18. Но он просил, чтобы они поклялись .кнзнью царя, что прекратят пытку и удалят палачей. Добив­шись того и другого, он сказал; 19. «Скажи, Кратер, что ты желаешь услышать от меня?» И когда Кратер, взбешенный к.'м, что Филот смеется над ним, позвал палачей обратно, Фи-|(т стал умолять дать ему время перевести дыхание, обещая сказать все, что знает.

20. Между тем всадники, все благородного происхождения и ".-обенно близкие родственники Пармениона, как только рас­пространился слух о пытках, которым подвергается Филот, опа-мясь древнего македонского закона, по которому родственники ммышлявшего убийство царя подлежат казни вместе с ви­новным, частью покончили с собой, частью бежали в горы и ггу-тьши. Весь лагерь был охвачен ужасом, пока царь, узнав об иом волнении, не объявил, что отменяет закон о казни родст-ичшиков виновного. 21. Трудно сказать, хотел ли Филот пре­вратить свои мучения правдой или ложью, ибо один конец ожи­дает и сознавшихся в истине, и сказавших ложь. 22. Во всяком -лучае Филот сказал: «Вы знаете, как дружен был мой1 отец с

Гегелохом; я говорю о Гегелохе, погибшем в сражении. От него пошли все наши несчастья. 23. Когда царь приказал почитать себя как сына Юпитера, возмущенный этим Гегелох сказал: «Неужели мы признаем царя, отказавшегося от своего отца, Филиппа? 24. Мы погибнем, если допустим это. Кто требует, чтобы его считали богом, презирает не только людей, но и бо­гов. Мы потеряли Александра, потеряли царя и попали под власть тирана, невыносимую ни для богов, к которым он при­равнивает себя, ни для людей, от которых он себя отделяет. 25. Неужели мы ценой нашей крови создали бога, который пре­небрегает нами, тяготится советами смертных? 26. Поверьте мне, и боги придут нам иа помощь, если мы будем мужествен­ны. Кто отомстит за смерть Александра, предка этого царя, за­тем за Архелая и Пердикку? Он сам простил убийц своего от­ца!» 27. Так говорил Гегелох за обедом, а на заре следуюшего дня меня позвал отец. Он был расстроен и заметил, что я печа­лен, ибо то, что мы услышали, взволновало нас. 28, Итак, что­бы узнать, говорил ли Гегелох в опьянении или по более важ­ной причине, мы решили вызвать его. Он пришел и, повторив то, что сказал раньше, прибавил, что если мы решимся возгла­вить его замысел, он будет ближайшим нашим соучастником, если же мы недостаточно смелы, он скроет свои планы. 29. Пар­мениону план показался несвоевременным, пока был жив Да рий; ведь они убили бы Александра не для себя, а для врага. Но если Дария не будет, то в награду за убийство, царя его убийцам достанется Азия и весь Восток. Этот план был приня] и скреплен взаимными клятвами. 30. О Димне я ничего не знаю, но понимаю, что после моего признания мне не принесет пользы неучастие в его преступлении».

31. Но палачи, снова применив пытки и ударяя копьями пи его лицу и глазам, заставили его сознаться и в этом преступлс нии. 32. Когда же они потребовали, чтобы он рассказал о по рядке осуществления плана, он ответил, что они опасались, что Александр задержится в Бактрии, а его семидесятилетний отеи, возглавлявший большую армию и хранивший богатую казну, умрет и сам он, лишившись таких возможностей, не будет иметь повода убить царя. 33. Поэтому он торопился осуществить своп план, пока преимущество! было иа его стороне. Отец его к это му плану был непричастен, если они не верят, то хоть оп иг может больше терпеть пытку, он не отказывается от; нее. 34. По советовавшись, допрашивающие решили, что он сказал достаточ но, и возвратились к царю. Тот приказал огласить на следую щий день показания Фнлота и самого его принести, поскольку он не мог ходить. 35. Когда Филот признался во всем, ввели Де метрия, обвиняемого в участии в последнем заговоре. Он упор но отрицал с большой твердостью духа и выражением стойко сти в лице какие-либо преступные замыслы против царя и да­же требовал и для себя, пыток. 36. Тогда Филот, смотря по сто ронам, заметил стоявшего рядом с ним некоего Калиса и подо

138

анал его к себе, а когда Калис, смутившись, отказался подойти к нему, Филот сказал: «Неужели ты допустишь, чтобы Демет-рий лгал, а меня снова пытали?» 37. Калис побледнел и поте­рял дар речи, и македонцы подумали, что Филот хочет оклеве­тать невинного, так как имя этого юноши не назвал ни Ни­комах, ни Филот во время пыткн. Но, увидев себя окруженным префектами царя, Калис признался, что они с Деметрием за­мышляли это преступление. 38. Тогда все названные Никомахом были по данному знаку побиты камнями, согласно отеческому обычаю. 39. Так Александр избавился от большой опасности, lie только смерти, но и ненависти, ибо Пармениона и Филота, его первых друзей, можно было осудить только при явных ули­ках виновности, иначе возмутилась бы вся армия. 40. Итак, впечатление этого дела было двоякое: пока Филот отрицал спою вину, казалось, что пытки слишком жестоки, а после свое-Го признания он не вызвал сострадания даже,у своих друзей.

КНИГА VII

ГЛАВА 1

1. Если под свежим впечатлением от преступления Филота Воины считали, что он был казнен по заслугам, то когда его не стало, ненависть их тут же обратилась в сострадание. 2. Этому содействовали слава юноши и старость осиротевшего отца. 3. Парменион первый открыл царю путь в Азию, с ним он раз­делял все опасности, во всех сражениях командовал одним из флангов; он был первым другом Филиппа и настолько предан­ным самому Александру, что тот не захотел иметь никого дру-иио помощником в убийстве Аттала. 4. Подобные размышления распространялись в войске, а о мятежных словах доносилось il/ipio. Он не был ими взволнован и, хорошо понимая, что вред иг праздности устраняется делом, призвал всех собратьев к его шатру. 5. Узнав, что толпа воинов собралась, он вышел на сход­ку. Атаррий, несомненно по уговору с царем, потребовал при­нести Александра Линкеста, замыслившего убить царя! гораздо рлпьше, чем Филот. 6. По двум, как мы уже сказали, доносам ни уже третий год содержался; в оковах. Считалось достовер­ным, что он участвовал в заговоре на жизнь Филиппа, но по-

кольку он первый приветствовал Александра как царя, ему цалось избежать казни, но не обвинения. 7. Тогда же прось-

"ы его тестя Антипатра сдерживали законный; гнев царя. Но гпхший гнев Александра снова усилился: новые тревоги заста-

пли вспомнить о давней опасности. 8. Итак, Александра при-1 '-л и из-под стражи и велели ему говорить. Но хотя; он обдумы-ц/1л оправдательную речь в течение трех лет, от смущения и пил нения он сказал мало из того, что подготовил; под конец

му изменила не только память, но и рассудок. 9. Ни у кого не

139

было сомнения, что его волнение свидетельствует об упреках совести, а не о слабой памяти. Итак, воины, стоявшие к нему ближе, произили его копьями, пока он еще боролся со своей за­бывчивостью.

10. Когда убрали его труп, царь велел ввести Аминту и Сирмия; младший их брат Полемон бежал, узнав, что Филота подвергают пыткам. 11. Это были ближайшие друзья Филота, выдвинутые на высокие и почетные должности, преимуществен­но по его ходатайству; царь помнил, как настойчиво Филот ста­рался приблизить их к нему и не сомневался, что они тоже участвовали в этом последнем заговоре. 12. Итак, он заявил, что они уже давно вызывают у него подозрения благодаря преду­преждениям его матери, писавшей ему, чтобы он их остерегал-•ся. Хотя он неохотно верил худшему, теперь должен уступить -явным уликам и приказал их связать. 13. Ведь несомненно, на­кануне раскрытия злодейства Филота они имели с ним тайное свидание. Их брат бежал во время следствия по делу Фнлота и тем самым раскрыл причину своего бегства. 14. Недавно, во­преки обычаю и под видом служебного рвения, оттеснив ос­тальных товарищей, они приблизились к нему безо всякой ви­димой причины, так что он удивился, почему они исполняют службу не в свой черед, и, испугавшись их смущения, быстра отошел к оруженосцам, следовавшим сразу за ним. 15. Кроме того, когда накануне раскрытия преступления Филота Антифан, писец при коннице, потребовал от Аминты, чтобы он, по обы­чаю, выделил часть своих лошадей тем, кто их потерял, тот над­менно ответил, что если Антифан не откажется от своих требо­ваний, то вскоре узнает, с кем имеет дело. 16. Эти наглые и безрассудные слова, направленные собственно против царя, представляют собой ие что иное* как явное свидетельство пре­ступных намерений. 17. Если все это правда, они заслужили то же, что и Филот, если нет, то он требует, чтобы они оправда­лись. 13. Затем привели Антифана, и он показал, что обвиняе­мый не дал лошадей и при этом надменно угрожал.

19. Аминта, получив разрешение говорить, сказал: «Если царь согласится, я прошу снять с меня оковы иа то время, пока я буду говорить». Царь велел освободить обоих и, кроме того, дал копье Аминте, желавшему, чтобы ему вернули и облик ору­женосца. 20. Взяв копье левой рукой и отойдя от того места, где только что лежал труп Александра, ои сказал: «Какая бы участь, царь, ни ожидала нас, мы заявляем, что за счастливую будем тебе обязаны, а за несчастную будем винить судьбу. Мы отвечаем иа суде, не боясь предвзятого решения, свободные те­лом и душой. Ты нам вернул даже оружие, с которым мы! обыч но тебя сопровождаем. Нам нечего бояться суда, а теперь мож^ но! перестать бояться и судьбы. 21. Позволь мне, прошу, отвС' тить сначала на твое последнее обвинение. Мы, царь, совсем не признаем за собой вины в словесном оскорблении твоего вели чества. Я сказал бы, что ты уже давно стал выше всякой завн­

140

сти, если бы не опасался, как бы ты не подумал, будто я хочу Льстивой, речью искупить свое прежнее злословие.) 22. Впрочем, «ели кто и услышал какие-либо грубые слова твоего воина, утомленного походом, или испытывающего опасности сражения, Или больного и залечивающего раны в палатке, то своими под­вигами мы заслужили, чтобы ты отнес эти слова за счет обстоя­тельств, а не за счет нашей воли. 23. Когда: случается какое-либо несчастье, все бывают виновны; мы готовы тогда наложить №) себя руки, хотя1 и нет у нас ненависти к себе; если родители Повстречаются с детьми, и те им неприятны и ненавистны.

Напротив, когда нас осыпают дарами, когда мы возвращаем­ся обремененные наградами, кто может нас вынести? Кто мо-tjKCT сдержать порывы нашей радости? 24. И негодование и ве-Ьелье у воинов не имеют границ. Мы поддаемся порывам страс­тей. Порицаем ли мы или хвалим, сострадаем или негодуем — [Ice под влиянием, настроения. То мы хотим идти в Индию! и к берегам океана, то вспоминаем о жеиах, детях и родине. 25. Но :1*ысли и слова собеседников прерывает сигнал трубы: все мы бежим в свои ряды, и весь гнев, накипевший у нас в палатках, .Мы обращаем иа головы врага. О если бы и вииа Филота со­стояла только в одних речах!»

26. «Но вернусь к тому, в чем нас обвиняют. Я не стану от­рицать дружбу, какая у нас была с Филотом, и признаю, что мы извлекли из нее для себя большую пользу. 27. Но что же ты удивляешься, что мы почитали сына Пармениона, которого ты пожелал сделать самым близким к себе лицом? Ведь и Филот превзошел положением почти всех твоих друзей. 28. Клянусь ногами, ты сам, царь, если хочешь услышать правду, виновен в опасности, угрожающей всем нам. Кто другой, как не ты, за­ставлял желавших понравиться тебе обращаться к Филоту? По его рекомендации мы поднялись до такой ступени твоей чружбы. Он был твоим приближенным: его милости мы добива­лись, его гнева боялись. 29. Не клялись ли все мы, твои под-i.чиные, чуть ли не повторяя вслед за тобой твои слова, что бу-и'м иметь общих с тобой врагов' и друзей? Связанные этой свя­щенной клятвой, могли ли мы отстраняться именно от того, кого и| предпочитал всем остальным? 30. Итак,, если это является преступлением, то во всем войске ты мало найдешь невиновных; i готов поклясться, что даже никого. Ведь все желали быть Фузьями Филота, но не все могли этого достичь. Если ты ие ппдишь разницы между соучастниками по, преступлению и фузьями, ты ие сможешь отличить друзей от тех, кто только осел ими стать. 31. Как же доказывают наше соучастие в его смысле? Как я думаю, именно тем, что накануне раскрытия и'овора Филот беседовал с нами дружески и без свидетелей, I, правда, не мог бы оправдаться, если бы в тот день в чем-либо нарушил течение, своей прежней жизни и свои привычки. Мели же в тот роковой день мы вели себя как обычно, то наши привычки должны освободить нас от подозрений».

141

32.; «Но говорят, мы не дали Антифану коней! И это столкно­вение с Антифаном случилось накануне открытия заговора Фи­лота! Если Антифан хочет навлечь подозрение на нас^, потому что мы не дали ему в тот день коней, то он и самого себя не сможет оправдать, ибо желал получить их именно в тот же день. 33. Трудно решить, кто виновен, если, конечно, не считать, что сохраняющий свое добро поступает правильнее, чем тре­бующий чужого. 34. Впрочем, царь, сначала у меня было 10 ло­шадей; из них Антифан уже распределил 8 среди тех, кто поте­рял своих. Итак, у меня оставалось всего 2 лошади, которых также хотел увести этот человек, очень надменный и, конечно, несправедливый. Но я был принужден удержать их за собой, чтобы не сражаться пешим. 35. Я не отрицаю, что свободно го­ворил о бездельником, претендующим лишь на ту военную обя­занность, чтобы распределять чужих лошадей среди идущих з сражение. Но вот пришли такие времена, что я вынужден да­вать отчет в своих речах одновременно перед Александром и перед Лнтифаном». 36. «Но твоя мать писала тебе о нас как о твоих врагах! О, если бы она заботилась о своем сыне более разумно и не создавала в своей обеспокоенной душе пустых тре­вог! Почему же она не указала на причину своих опасений? По­чему, наконец, не назвала того, кто донес ей на нас? Какие) наши действия или слова побудили ее написать столь, тревож-| ное письмо? 37. О, горестное мое положение, когда молчать, мо­жет быть, менее опасно, чем говорить! Но чем бы пи завер­шился суд, ты осуди лучше мою неразумную защиту, чем мое] дело. Ты, однако, признаешь то, о чем я сейчас скажу; ты пом­нишь, как, посылая меня в Македонию набирать войско, ты] сказал мне, что много здоровых юношей, скрывается в доме тво­ей матери. 38. Ты предписал мне повиноваться только твоему] приказу и привести к тебе уклонявшихся от военной службы.] Я сделал это и исполнил твое приказание смелее, чем это было] в моих интересах. Я привел оттуда Горгия, Гекатея и Горгпд.-i, которые тебе хорошо служат. 39. Итак, что может быть более несправедливым, чем казнить меня за то, что я исполнил тшш приказ, в то время как в случае неповиновения должен был Сил понести наказание по закону? У твоей матери нет другой при чины преследовать нас, кроме той, что мы предпочли ее женемн! милости твои интересы. 40.! Я привел б тысяч македонской пе\о ты и 600 всадников; часть этих людей не последовала бы :t;i мной, если бы я был снисходителен к уклонявшимся от воешиш службы. Поэтому успокой свою мать, поскольку она гневает! на нас по указанной причине и ты сам подвел нас под ее гне-п»

ГЛАВА 2

1. Пока Аминта говорил, неожиданно прибыли воины, in стигшие его бежавшего брата Полемона, о котором было угш мянуто, и теперь доставившие его связанным. Едва можно было

145

уяержа^ь негодующую толпу, чтобы она тотчас, по обычаю, ие абросала его камнями., 2. Но тот без малейшего страха ска-ил: «Я й£ прошу снисхождения для себя, только пусть мое бег- то не поставят в вину невиновным братьям. Если его нельзя

лфавдатЦ пусть это будет только моим преступлением. Уже потому их\положение лучше моего, что своим бегством я один

изываю подозрение». 3. Вся сходка одобрила его слова. За-• м у всех Потекли слезы: настолько переменилось неожиданно

i строение людей, что все, что прежде ему вредило, теперь об-

ггилось ему на пользу. At Он едва достиг юношеского возрас-

Находясь среди всадников, устрашенных пыткой Филота, !племон поддался общей панике. Покинутый своими товарища-ii, он колебался, вернуться ли ему или продолжать бегство, огда был схвачен преследовавшими его людьми. 5. Он стал ткать перед сходкой и бить себя по лицу, сетуя, не на свою асть, но па судьбу своих братьев, по его вине оказавшихся в | асности. 6. Ему удалось уже тронуть не только воинов, но и iMoro царя, неумолимым оставался только один брат. Глядя пего свирепым взором, он сказал: «Безумный, тебе следовало акать тогда, когда тьР вонзал шпоры в своего коня, покинув глтьев и присоединившись к дезертирам. Несчастный, куда и | чего ты бежал? Ты заставил меня, обвиненного в уголовном преступлении, выступить с речью обвинителя». 7. Тот признал-1 что виновен, но больше перед братьями, чем перед собой. I \'т толпа дала волю слезам и крикам, чем она обычно прояв­ила свое настроение. В единый крик слились все голоса, тре­бовавшие пощады для невиновных храбрых мужей. И друзья, '^пользовавшись случаем вызвать сострадание, поднимаются со слезами умоляют царя о пощаде. 8. Когда наступило мол-|Пие, тот сказал: «Я также своим приговором снимаю обвине-ie. с Аминты и, его братьев. Для вас же, юноши, я желаю, что-

ii вы скорее забыли об оказанной мною милости, чем помнили пережитой опасности. Вернитесь ко мне с тем) же доверием, с 1 ким я снова принимаю вас. 9. Если бы я не расследовал сланного на вас доноса, меня могли бы заподозрить в боль-м притворстве. Но лучше быть оправданным, чем оставаться л тяжестью подозрений. Подумайте о том, что только тот мо-*г быть оправдан, кто защищается на суде. 10. Ты, Аминта,

[ости своего брата. Это будет и для меня залогом восстанов-

пия твоей привязанности ко мне».

11. Затем, распустив сходку, царь велит! позвать Полида-'Нта. Он был особенно угоден Пармениону. и в сражениях ычно стоял рядом с ним. 12. Он вошел в палатку царя с чис-"'i совестью, однако лишь только ему приказали привести сво-братьев, совсем еще молодых и. потому незнакомых царю, 'ренность его сменилась беспокойством, и он стал волновать- i. больше думая о том, что могло бы] ему повредить, чем о том, как ему оправдаться. 13. Уже его братьев привели послан­ные за ним оруженосцы^ когда помертвевшему от страха Поли-

143

даманту царь приказывает подойти ближе и, удалив всех, гово­рит: 14. «Преступление Парменнона затрагивает равным обра зом всех, но больше всего нас с тобой, которых он/ обманул, прикинувшись другом. Для преследования и наказания ег (смотри, как я уверен в твоей преданности) я решил восполг зоваться тобой. Заложниками, пока ты будешь это/ исполнят1, у меня останутся твои братья. 15. Отправься в Мидию и достав моим военачальникам письма, написанные моей рукой. Необхп дима стремительность, чтобы обогнать быструю молву, Я хоч чтобы ты прибыл туда ночью и на следующий день исполнил т что будет указано в письме. 16. Ты отнесешь письма также Па1,' мениону — одно от меня, другое от имени Филота; его перстеш с печатью у меня. Если отец поверит, что печать приложил ei сын, твое появление не испугает его».

17. Полидамант, избавившись от своего страха, пообещал сделать даже больше, чем от него требовали. Выслушав похва­лы и обещания, он сменил свою одежду на арабскую. 18. Ему были даны в качестве спутников двое арабов, чьи жены и дети остались у царя заложниками для обеспечения их верности Пройдя на верблюдах страну, пустынную из-за отсутствия в ды, он прибыл, к месту назначения на одиннадцатый деш. 19. Прежде чем было сообщено о его прибытии, Полидамаш снова надевает македонскую одежду и в четвертую стражу при ходит к палатке Клеандра (это был наместник царя). 20. Пос вручения писем Клеандр и Полидамант решили встретиться и рассвете у Парменнона. Другим военачальникам тоже были i1 реданы нисьма царя.. Они уже собирались отправиться к Ш ( мениону, но тому было уже сообщено о прибытии Пол идам;-' та. 21. Радуясь прибытию друга и вместе с тем горя желани. узнать о том, что делает царь, так как давно не получал от го писем, он приказал пригласить Полидаманта. 22. В оазис той страны имеются обширные и уединенные приятные pori насаженные рукой человека; особенно ими наслаждались ца| и сатрапы. 23. Парменион прогуливался в роще, окруженш военачальниками, которым царь в своих письмах1 предписыг его убить. Для исполнения предписания они установили моме когда Парменион начнет читать письма, которые ему перед; Полидамант. 24. Последний, изобразив уже издали, как тол! его заметил Парменион, радость на лице, побежал, чтобы обнять. Когда они обменялись взаимными приветствиями, 11 лидамант передал Парменнону письмо, написанное царем, 25. Парменион, ломая печать письма, спросил, что делает царь. Тот ответил, что он узнает об этом из самого письма. 26. Пар­менион, прочтя его, сказал: «Царь готовит поход против арахо-сиев. Деятельный человек, он никогда не знает отдыха. Однако, достигнув столь большой славы, он уже должен беречь свою жизнь». 27. Затем он стал читать другое письмо, написанное от имени Филота, и на его лице отразилась радость. Тут Клеандр 144

вонзил ему в бок меч, а затем перерезал горло; остальные так­же пронзили его, уже мертвого.

28. Оруженосцы, стоявшие у входа в рощу, узнав об убийстве, причина которого им была непонятна, бросаются в лагерь и тре­вожной вестью поднимают воинов. 29. Те, вооружившись, схо­дятся, к роще, в которой было совершено убийство, и заявляют, что если Полидамант и остальные участники преступления не будут выданы, то они сломают стену, окружающую рощу, и прольют кровь за кровь своего военачальника. 30. Клеандр велит впустить нх главарей и читает им письмо царя к воинам о коз­нях Пармениона и с приказом отомстить. 31. Объявление воли царя пресекло если не гнев, то во всяком случае мятеж. Боль­шинство воинов разошлись; остались немногие, просившие раз­решения хотя бы похоронить тело своего военачальника. 32. Кле­андр долго отказывал им в этом, боясь оскорбить царя^ Затем, когда их просьбы стали более настойчивыми, он разрешил по­хоронить обезглавленное тело, считая необходимым устранить причину их недовольства. Голова Пармениона была послана Александру.

33. Таков был конец Пармениона, славного как на войне, так и в. мирное время. У него было много удач без царя, царю же без него не довелось совершить ни одного великого дела. Он умел угождать царю, требовавшему всеобщего подчинения сво­ему счастью. 70 лет от роду он с юношеской энергией исполнял обязанности военачальника и часто даже рядового воина; быст­рый в решениях, смелый в их исполнении, он был, любим вое­начальниками и еще более воинами. 34. Нельзя установить, действительно ли эти качества побуждали его к захвату царской власти или только навлекли на него подозрение: даже когда факты были еще свежи и общеизвестны, оставалось сомнение, сказал ли сломленный ужасной пыткой Филот правду, которую невозможно было доказать, или ложью стремился прервать свои Мучения. 35. Александр, считая необходимым отделить от осталь­ного войска тех, кто открыто, как он узнал, оплакивал Парме­ниона, образовал из них особый отряд и во. главе его поставил Леонида, некогда связанного с Парменионом: близкой дружбой. 36. Это были люди, ненавистные царю. Чтобы узнать действи­тельное настроение воинов, он посоветовал тем, кто будет пи­сать своим в Македонию, передавать их царским гонцам для на­дежной доставки. Каждый воин откровенно писал своим близ­ким, что чувствовал: некоторым военная служба была тяжела, большинству же не была в тягость. Так были перехвачены пись­ма как славивших царя, так и жаловавшихся на него. 37. Тем, кто случайно писал в письме о тяжести службы, царь велит в знак позора поставить лагерь отдельно от остальных, чтобы ис­пытать их силу в бою и прекратить их вольные речи перед до­верчивыми людьми. Это решение, может быть, безрассудное, поскольку бесчестье ожесточило храбрейших юношей, было об­ращено, как и все другое, счастьем1 царя в его пользу. 38. Ни­

145

жто так не рвался в бой, как эти воины. Их мужество разгора-1 лось от желания загладить свой позор и оттого» что их подвиги! не могли остаться незамеченными среди небольшой группы[ людей.

ГЛАВА 3

1. Уладив эти дела и поставив сатрапа над ариями, Алек­сандр велит объявить поход в страну аримаспов, получивших новое название «эвергетов» с того времени, когда они дали! приют и продовольствие войску Кира, страдавшему от холода и| голода. 2. В. эту область Александр прибыл на пятый день. Он узнал, что Сатибарзан, перешедший на сторону Бесса, с отря­дом конницы снова вторгся в землю ариев. Туда за Караном и Зригием с Артабазом и Андроником и с 6 тысячами греческих пехотинцев последовали 600 всадников. 3. Сам же царь за 69 дней упорядочил дела в племени «эвергетов», дав им боль­шую сумму денег в награду за их верность Киру. 4^ Поставив затем во главе их Амедина, бывшего секретаря Дария, он поко­рил арахосиев, страна которых простирается до Понтийского .моря. Там он соединился с войском, бывшим под начальством Парменнона. Это были 6 тысяч македонцев, 200 представителей знати и 5 тысяч греков с 600 всадниками, несомненно, цвет всех военных сил царя. 5. Над арахосиями наместником был постав­лен Меион. Для защиты было оставлено 4 тысячи пехотинцев п| 600 всадников.

6. Сам же царь с войском вступил в землю племени, мало-1 известного даже соседям, ибо оно ни с кем ие хотело иметь | торговлю. Это были парапамнсады, дикое и наименее1 цивилизо­ванное племя среди варваров. 7. Суровый климат сделал гру­бым и характер этих людей. Их страна) большей своей частыо| .лежит в холодной северной зоне; с запада она граничит с бакт-рийцами; на юге обращена в сторону Индийского моря. 8. Ос*I нование хижин парапамнсады делают из кирпича, и так как в их| стране нет леса даже на горном хребте, совсем голом, они строят из того же кирпича дома до самого верха. 9. Постройки более широкие внизу постепенно сужаются, своим верхом очень напоминая киль корабля. Наверху оставляется отверстие, через которое проникает свет. 10. Виноградную лозу и деревья, прис-[ пособленные к столь суровому климату, они на всю зиму засы­пают наполовину землей, затем, когда земля выступит. из-под| тающего снега, их снова открывают для доступа воздуха и солнца. 11. Снега, покрывающие там землю,, так глубоки и так скованы почти непрерывными морозами, что не остается даже| следов птиц или каких-либо животных. С неба нисходит на землю скорее черная, подобная ночи, мгла, чем свет, так что| едва можно различить близкие; предметы.

12. Войско, заведенное в эту пустынную местность без следоз| человеческой культуры, претерпело все, что только можно пре­терпеть: голод, холод, утомление, отчаяние. 13. Многие погиб­

146

и от непривычно холодного снега, многие отморозили ноги, большинства же людей пострадали глаза. Утомленные похо­дом воины в изнеможении ложились? прямо на снег, но мороз сковывал их неподвижные тела с такой силой, что они совер­шенно не могли сами подняться. 14. Оцепенение с них сгоняли оварищи, и ничем другим, как принуждали двигаться. Тогда Возвращалось к ним жизненное тепло, и их члены получали силу. 15. Кому удавалось войти в хижины варваров* те быстро-Приходили в себя. Однако мгла была столь густа, что жилье Обнаруживали только по дыму. 16. Местные жители, никогда ранее не видавшие чужеземцев, при виде вооруженных людей ле­денели от страха и предлагали1 им все, что было в их хижинах,, умоляя о пощаде. 17. Царь пешком обходил войско, поднимая сжавших на земле и поддерживая тех, кому трудно было ид-п. Он появлялся, не щадя сил, то в первых рядах, то в центре, о в арьергарде. 18. Наконец,, прибыли в места менее дикие, и 1ЮН0КО оправилось, получив в изобилии продовольствие; в устро­енный тут лагерь пришли и воины, отставшие в пути.

19. Оттуда войско отправилось к Кавказским горам, которые непрерывной цепью пересекают Азию. С, одной стороны они под­ходят к морю у Киликии, с другой — к Каспийскому морю, ре­ке Араксу и другим пустынным местам Скифии. 20. К; Кавказу Примыкают менее высокие горы Тавр; начавшись в Каппадокии, ми проходят мимо Киликии и соединяются с горами Армении. 1. Так, сплетаясь между, собой, эти хребты образуют непре­рывную цепь; отсюда берут начало почти все реки Азии, впа-"агощие как в Красное море, так и в Каспийское, в Гнрканское И в Понт. 22. Войско перевалило через Кавказ за 17 дней. Там сть скала, имеющая в окружности 10 стадиев и в вышину бо-ее четырех, к которой, согласно древним преданиям, был при­кован Прометей. 23. У подножия горы было выбрано место для "снования города. 7 тысяч старейших македонцев и, кроме того, оины, уже негодные для военной службы, получили разрешение Поселиться в новом городе. Жители назвали его также Алек-"апдрией.

ГЛАВА 4

1. Между тем Бесс, устрашенный быстротой Александра, со­вершив жертвоприношение родным богам, сообразно обычаю тех племен, на пиру совещался с друзьями и военачальниками о войне. 2. Отяжелев от вина, они стали превозносить свои си­лы и смеяться над безрассудством' и малочисленностью врагов. 3. Особенно Бесс, дерзкий в своих речах и гордый царской властью, приобретенной преступно, едва владея собой, говорил, что враги обязаны своей славой тупости Дария., 4. Ведь он сра­зился с ними в теснейшем ущелье Киликии, отступая же, он мог завести их при их беспечности в места непроходимые со многими реками и горными ущельями, среди которых попавший н засаду враг не мог бы не только сопротивляться; но даже бе­

147

жать. 5. Он сам решил удалиться к согдийцам и укрыться 01 врагов за рекой Оке, как за стеной, до тех пор, пока не прибу­дут из соседних племен сильные подкрепления. 6. Придут же нему хорасмии и дахи, саки и инды, а также обитающие з! рекой Танаис скифы, среди которых есть столь высокого роста] что их плечи приходятся на уровне макушек македонцев]

7. Опьянев, все кричат, что это единственное разумное решение] и Бесс велит обильнее обносить всех вином, собираясь завер­шить победу над Александром за пиршественным столом;

8. Присутствовал на том пиру мидиец Кобар, известный более приверженностью к искусству магии (если только это искусство,! а не обман пустых людей), чем знанием ее, впрочем, челове! скромный и честный. 9. Он стал говорить, что рабу, как он зна­ет, полезнее повиноваться приказанию, чем давать советы, та! как повинующихся ожидает то же самое, что и остальных, а| кто подает совет, подвергает себя особой опасности... Бесс пе­редал ему кубок, который держал в своей руке. 10. Кобар, взя* его, продолжал: «Природу человека можно назвать превратной| -еще и потому, что каждый хуже видит свои дела, чем чужие. 11. Сомнительными бывают решения, внушенные людьми самим| себе, одним мешает страх, другим страсти, третьим естествен­ная преданность собственным идеям. Никто сам себя не прези­рает. Ты сам испытал, что каждый считает единственно хоро­шим то, что он придумал. 12. На твоей голове тяжелое бремя царский венец. Его следует носить разумно или, чего я стра­шусь, он раздавит тебя. Тут необходима рассудительность, а н« стремительность». 13. Затем он привел распространенные бактрийцев пословицы: трусливая собака сильнее лает, чем ку­сает, самые глубокие реки текут бесшумно. Всё это я упомянул^ чтобы показать, какова могла быть мудрость у варваров. !4. Этими словами Кобар привлек к себе внимание присутство-| вавших. Затем он изложил свои совет, более полезный для Бес-са, чем приятный. «У порога твоего дворца, — сказал он, находится царь, отличающийся стремительностью. Оы быстрее снимется с лагеря, чем ты сдвинешь этот стол. 15. А ты буденп призывать войско с берегов Танаиса и отгораживаться от ору­жия реками. Будто враг не может следовать за тобой повсюду,! куда ты сам побежишь. Путь общий для обоих, но надежнее! для победителя! Ты думаешь, что страх делает проворным; н еще больше быстроты придает надежда. 16. Почему бы тебе ш прибегнуть к милости более сильного врага и не отдаться noj его власть? Что бы ни; случилось, сдавшийся уготовит себе луч­шую судьбу, чем враг. 17. Ты завладел чужим царством, тем! легче можешь от него отказаться. Ты, может быть, станешь за-[ конным царем, если этого пожелает тот, кто в силах дать тебе! царскую власть и отнять ее. 18. Вот тебе верный совет, кото-| рый излишне развивать дальше. Для хорошей лошади достаточ­но тени от прута, для ленивого мало и шпор».

19. Жестокий от природы Бесс под действием вина пришел|

а 48

такую ярость, что друзья с трудом удержали его руку, схва-ипшую акинак, чтобы поразить Кобара. Совсем не владея со-ой, Бесс бросился из пиршественной залы, Кобар же в сумато­хе ускользнул и перебежал на сторону Александра. 20. У Вес­ен было 8 тысяч вооруженных бактрийцев; пока они думали, Что из-за их жаркого климата македонцы скорее направятся в Индию, они покорно подчинялись ему; узнав же о приближении Александра, они покинули Бесса и разбежались по своим селам. 21. Тот, переправившись через реку Оке с кучкой друзей, остав­шихся ему верными, сжег свои лодки, чтобы их не использова­ли враги, и стал собирать новые войска в Согдиане. 22. Тем временем Александр, как было сказано выше, уже перешел че-|н*.ч Кавказ, но' нехватка хлеба чуть не вызвала голод в его Поиске. 23. Воины натирали свои тела вместо масла соком, вы­жатым из сезама. Но амфора такого сока стоила 240; денариев, столько же меда — 390 денариев, вина — 300 денариев: пшени­цы не находили совсем или очень мало. 24. Варвары называют сирами зернохранилища, которые они так маскируют, что их могут найти лишь те, кто их рыл; в них они прятали свое зер­но. Из-за недостатка хлеба воины питались речной рыбой и травами. 25. Потом стало не хватать и этой пищи, и был отдан Приказ — резать вьючных животных, которые несли поклажу; Их мясом и поддерживали свою жизнь до прибытия к бактрий-

((т м.

26. Природа Бактрии богата и разнообразна. В некоторых Местах многочисленные деревья и виноградная лоза дают в изо­билии сочные плоды; тучную почву орошают многочисленные источники; где почва мягкая, там сеют хлеб, остальную землю оставляют под пастбища. 27. Большую часть этой страны зани­мают бесплодные пески; в заброшенной из-за засухи области Кет ни людей, ни плодов. Дующие с Понта ветры наметают пе­сок, лежащий на равнинах; тогда он похож издали на большие Холмы; на нем пропадают все прежние следы дорог. 28. Поэто­му тот, кто едет по этим равнинам, наблюдает ночью, подобно Морякам, за звездами, по движению которых и находит свой Муть; и в ночной тьме света бывает едва ли не больше, чем днем. 29. Итак, днем эта область непроходима, так как нет сле­дов, но которым можно идти, и сияние звезд скрыто во мгле. Если же дующий со стороны моря ветер захватит кого-либо в пу­ти, он всех засыпает песком. 30. Однако там, где земля' более Плодородная, очень много людей и лошадей. Поэтому Бактрия поставляет 30 тысяч всадников. 31. Столица этой области, Бакт-

f'bi, расположена у подножия Паранамиса. У ее стен течет река пктр. Она дала имя городу и области.

32. Здесь к царю, устроившему стоянку, приходит из Греции известие об отпадении лаконцев и Пелопоннеса. Отпавшие еще tie были усмирены, когда отправлялись вестники, чтобы сооб­щить о начале восстания. Сообщается также и о другой близ­кой опасности: на помощь Бессу подходят скифы, живущие за

149

рекой Танаис. В то же время ему доносят о действиях Карана № Эригия в стране ариев. 33. Между македонцами и ариями про­изошло сражение. Во главе варваров стоял перебежчик Сатибар-зан; заметив, что при равных силах противников битва разви­вается вяло, он подскакал к первым рядам и, сняв шлем и ос­тановив стрелявших из луков, стал вызывать кого-нибудь на поединок с ним, заявляя, что будет сражаться с открытой голо­вой. 34. Высокомерие варвара не мог снести военачальник Эри-гий, человек уже старый, но не уступавший никакому юноше в. силе духа и тела. Сняв шлем и обнажив седину, он сказал: «Пришел день показать, победив или погибнув со славой, ка­кие у Александра друзья и воины». 35. И не сказав больше ни­чего, он погнал своего коня на врага. Можно было подумать, что обе стороны получили приказ не стрелять. Воины тотчас же расступились, оставив свободное пространство и с напряже­нием следили за исходом поединка, так как и их ожидала t;i же судьба, что и их вождей. 36. Варвар первый метнул копье, удара которого Эригий избежал, немного отклонив голову и и свою очередь пришпорив коня, с такой яростью ударил своей пикой в горло варвару, что она вышла через затылок. Варвар свалился с коня, однако еще сопротивлялся. 37. Но Эригий, вырвав пику нз раны, снова направил ее в лицо врага. Сати-барзан ухватился за нее рукой и, чтобы, ускорить свою смерть, облегчил врагу удар. 38. Варвары, потеряв вождя, за которым последовали скорее по необходимости, чем добровольно,, вспом нили тогда о великодушии Александра и передали свое оружие Эригию. 39. Царь радовался этому успеху; относительно к спартанцев он вовсе не был спокоен, однако перенес извеспн об их отпадении мужественно, сказав, что| они лишь тогда оемг лились открыть свои замыслы, когда узнали, что он достиг гр.ч ниц Индии. 40. Александр уже двинул свое войско для пресле­дования Бесса, когда повстречался Эригий, везший в качестш славного трофея голову варвара.

ГЛАВА 5

1. Передав область бактрийцев Артабазу, Александр оста­вил там вместе с гарнизоном поклажу и обоз. Сам же с под­вижным войском выступил в пустыни Согдианы, продвигаясь но ночам. 2. Воды, как выше было сказано, не хватало, и жажда возникала скорее от отчаяния, чем от потребности пить. На протяжении 400 стадиев нет ни малейшего признака влаги.

3. Жар летнего солнца раскаляет пески: когда они начинают пылать, словно непрерывный пожар опаляет все пространство.

4. Затем мгла, возникшая от чрезмерного накала; земли, за­крывает свет, и равнины становятся похожими на обширное н глубокое море. 5. Ночной поход казался не очень трудным, так как облегчение приносили роса и утренний холод. Впрочем, жара начинается с восходом солнца, и сухость поглощает всю

150

лагу в природе; во рту и внутри тела начинает гореть. 6. Итак, ничала стал падать дух воинов, затем их силы. Было трудно и тоять на месте, и идти вперед. 7. Лишь немногие по совету сетных опытных людей запаслись водой. Этим они на недол-ое время ослабляли жажду; но потом от сильной жары она Сиона возникла. Воины выпивали до последней капли все вино И масло, и это вызывало у них такое наслаждение, что они пе­реставали бояться возвращения жажды. 8. Обычно, отяжелев 'ОТ чрезмерно выпитой жидкости, они не могли больше ни нес­ти оружие, ни идти, и не имевшие воды казались тогда счаст­ливее, ибо у их товарищей начиналась рвота и жадно выпитая Влага выбрасывалась наружу. 9. В то время как царь был оза­бочен столькими бедствиями, окружавшие его друзья умоляли, чтобы он подумал о себе, ибо только его мужество может под­держать обессилевшее войско. 10. Тут двое из воинов, послан­ных вперед выбрать место для лагеря, вернулись, неся в кожа­ных мехах воду. Они несли ее сыновьям, находившимся, как они шали, в этой части войска и жестоко страдавшим от жажды. II. Когда они повстречались с царем, один из них, открыв мех, наполнил водой сосуд, который у него был, и протянул его ца­рю. Тот, взяв его, спросил, кому они несут воду, и, узнав, что «коим сыновьям, 12. вернул им полный кубок, к которому не Притронулся, и сказал: «Я не в силах выпить все один и не мо­гу разделить между всеми такую малость. Бегите и отдайте ва­шим детям то, что вы для них принесли».

13. Наконец к вечеру он достигает реки Окса. Но большая чисть войска не могла за ним поспеть, тогда он приказывает назжечь иа высокой горе костры, чтобы отставшие знали, что пин близко от лагеря. 14. Он приказал также воинам из аван­гарда быстро подкрепиться пищей и питьем и одним наполнить подой мехи, другим — прочие сосуды, в каких только можно оыло ее нести, и оказать помощь своим товарищам. 15. Но пив­шие воду жадно и неумеренно задыхались и умирали, и число |.|ких намного превосходило потери Александра в любом сра­жении. 16. А сам царь, еще в панцире и не подкрепившись едой и питьем, стал там, где проходило войско, и только тогда уда ли л-м на отдых, когда проследовал последний отряд. Всю эту ночь п провел без сна в большом душевном волнении. 17. И следую­щей день не был для него легче: у него не было лодок, и мост нельзя было возвести, ибо берега реки были голы и совсем' ли­шены леса. Итак, он принял решение единственно правильное, подсказанное обстоятельствами. 18. Он раздал воинам все имев­шиеся у него мехи, набитые соломой; те, лежа на них, переплы­вали через реку; переплывшие первыми несли охранную служ­бу, пока не переправились остальные. Так он переправил все нойско на противоположный берег только на шестой день.

19. Он уже решил дальше преследовать Бесса, когда узнал о событиях в Согдиане. Спитамен среди всех друзей Бесса поль-ювался особым его расположением. Но вероломство нельзя

151

одолеть никакими благодеяниями. 20. Однако в Спитамене он было менее преступно, так как против Бесса, убийцы своего ца­ря, все средства были хороши. Месть за Дария выставлялась z качестве особого предлога для заговора, однако Спитамен не­навидел Бесса не за преступление, а за его удачу. 21. Узнав о переходе Александра через реку Оке, он вовлек в заговор Да-таферна и Катена, пользовавшихся особым доверием у Бесса. Те являются даже быстрее, чем их просили; взяв с собой во­семь храбрейших юношей, они применяют такую хитрость. 22. Спитамеи идет к Бессу и, удалив свидетелей, заявляет ему-что узнал о кознях Датаферна! и Катена, задумавших выдат его Александру живым, но что он их схватил и держит в око­вах. 23. Бесс, считая себя обязанным за такую услугу, благо­дарит Спнтамена и, горя желанием казнить виновных, велит их привести. 24. Тех, давших связать себе руки, приводят други" участники заговора; Бесс, бросив на них свирепый взгляд, под­нялся, готовый сам с ними расправиться. Но заговорщики, ос­тавив притворство, окружают его н, несмотря на его сопротив­ление, связывают, сорвав с него царскую корону и, разорвав одежду, снятую им с убитого Дария. 25. Бесс, признав, что бо­ги мстят ему за его преступление, сказал, что они не столько были враждебны Дарию, за которого теперь так мстят, сколько благоволят Александру, победе которого всегда помогали даже-враги. 26. Неизвестно, стала бы толпа отстаивать Бесса, но лю* ди, его связавшие, солгав, что они действуют по приказу Алек­сандра, устрашили еще колебавшихся. Посадив Бесса иа коня,, они повезли его, чтобы выдать Александру.

27. Между тем Александр, отобрав около 900 воинов, служ­ба которых кончалась, дал им по 2 таланта на всадника и по 3 тысячи денариев на пехотинца и отпустил домой, посоветовав им народить детей. Остальным была вынесена благодарносг за обещание служить до конца войны. [Тут привели Бесса]. 28. Затем достигли небольшого города, населенного Бранхида-ми. Некогда по приказанию Ксеркса, возвращавшегося из Гре­ции, они переселились из Милета на это место в качестве из­гнанников, ибо в угоду этому царю осквернили храм, называе­мый Дидимеон. 29. Они еще не забыли обычаев предков, но го­ворили на двух языках, постепенно отвыкая от родного. Они при­няли царя с радостью и сдались ему всем городом. Но тот ве­лит созвать милетцев, служивших под его знаменами. 30. Ми-летцы питали издавна ненависть к роду Бранхидов за измеву. Поэтому царь предоставил милетцам решить их судьбу, учиты­вая как их вину, так и общее с ними происхождение.

31. Так как мнения милетцев разделились, Александр зая­вил, что сам подумает, как лучше поступить. Когда они при­шли к нему на следующий день, он велит Бранхидам следовать за ним. Подойдя к городу, он вступает в ворота в сопровожде­нии легковооруженного отряда. 32. Фаланга получает приказ —1 окружить городские стены и по сигналу разграбить город, убе­

152

жище изменников,, а их самих перебить до единого. 33. И вот .повсюду избиваются безоружные, и не могут смягчить жесто­кость врагов ни мольбы, ни священные покрывала взывающих к ним на общем с ними языке. Наконец, чтобы от города не оста­лось следа, стены его разрушаются до самого основания. 34. Не только вырубают, но даже выкорчевывают деревья в священ­ных рощах и лесах, чтобы на этом месте была обширная пус­тыня с бесплодной землей, лишенной даже корней деревьев. 35. Если бы все эти меры были приняты против самих изменни­ков, то они показались бы справедливой местью, а ие жестоко­стью, теперь же вину предков искупили потомки, которые даже не видели Милета, а потому и не могли предать его Ксерксу.

36. Отсюда царь направился к реке Танаис. Туда же был приведен Бесс, не только связанный, но и лишенный всякой одежды, Спита мен держал его за цепь, привязанную к шее; зре­лище угодное как варварам, так и македонцам. 37. Спитамен сказал: «Отомстив сразу за тебя и за Дария, моих царей, я привел убийцу евоего господина, схватив его по им же данно­му примеру. Открыл бы Дарий глаза, чтобы полюбоваться этим зрелищем. Встал бы он из мертвых! Ибо он не заслужил такой казни и достоин отмщения». 38. Александр, похвалив Спитаме-па, обратился к Бессу: «Какой зверь обуял своим бешенством твою душу, когда ты столь дерзко связал, а затем убил своего царя и благодетеля? Этим злодейством ты приобрел только ложный царский титул». 39. Тогда тот, не осмеливаясь оправ­дывать свое преступление, заявил, что царский титул он захва­тил, чтобы передать свой народ Александру, что если бы не он, то царскую власть захватил бы другой. 40. Тогда Александр ьелел приблизиться Оксатру, брату Дария, который был в чис­ле его телохранителей, и передал ему Бесса, чтобы варвары, распяв его на кресте и отрубив уши и нос, пронзили его сэре-Лами, а потом сохранили труп, не позволяя садиться на него даже птицам. 41. Оксатр обещал взять на себя эту заботу, при­бавив, что птиц может отгонять только один Катен. Говоря! это, он стремился показать всем чудное его искусство (действитель­но, Катен настолько точно попадал в цель, что даже птиц уби­вал на лету). 42. И хотя] это искусство не должно было казать­ся удивительным при всеобщем распространении стрельбы из лука, однако в глазах зрителей оно было чудом н обеспечило Катену большой почет. 43. Затем были розданы награды при­ведшим Бесса. Впрочем, Александр отсрочил его казнь, чтобы Совершить, ее на том месте, где Бесс убил Дария.

ГЛАВА 6

1. Между тем на македонцев, выступивших без строя для Сора фуража, напали варвары, спустившиеся с соседних гор, лыпе людей, захватили в плен, чем убили; 2. Погнав впереди бя пленных, варвары снова ушли в горы. Этих разбойников

153

насчитывалось 20 тысяч человек. Они были вооружены праща­ми и луками. 3. Ведя осаду, сам царь сражался среди первых и был поражен в голень стрелой, наконечник которой засел в ране, 4. Глубоко опечаленные этим, македонцы отнесли его в лагерь; не скрылось и от варваров, что его вынесли из сраже­ния, ибо они все видели со своей высоты. 5. Итак, на следую­щий день они отправили к царю послов, которых тот сейчас же велел привести; сняв с раны повязки и скрыв ее серьезность, он показал варварам свою голень. 6. Те, получив приглашение сесть, заявили, что они, узнав о его ранении, были опечалены не меньше македонцев и если бы нашли виновника, выдали бы его; ведь только святотатцы сражаются против богов. 7. Пора­женные его доблестью, они сдаются со своим племенем на его милость. Царь, обещав им безопасность и получив от них плен­ников, привел племя к покорности. 8. Когда войско двинулось затем в путь, Александра положили на военные носилки; и пе­хотинцы и всадники добивались права их нести. Всадники, сре­ди которых царь обычно сражался, считали это своим преиму­ществом, пехотинцы же, привыкшие переносить раненых това­рищей, жаловались, что им не дают исполнить привычный долг, когда надо нести царя. 9. Царь, полагая, что ему трудно раз­решить этот бурный спор, и опасаясь кого-нибудь обидеть, ве­лел нести его попеременно тем и другим.

10. Оттуда на четвертый день дошли до города Маракандьг. Стены его имеют в длину 70 стадиев; крепость окружена второй стеной. Оставив в городе гарнизон, Александр опустошает и сжигает ближние села. 11. Затем прибыли послы скифов-амби-ев, сохранявших свободу со времени смерти Кира, теперь же желавших подчиниться Александру. Их признавали самым справедливым племенем варваров; они брались за оружие, только когда их задевали; пользуясь умеренной и справедливой свободой, они уравняли между собой простых людей и старей­шин.1 12. Царь беседовал с ними милостиво и послал к европей­ским скифам одного из друзей, по имени Пенда, передать им, чтобы они не переходили без его разрешения границу своей об­ласти — реку Танаис. Ему же было поручено ознакомиться с характером страны и посетить скифов, живущих на берегах Боспора. 13. Царь уже выбрал на берегу Танаиса место для ос­нования города-крепости для удержания как уже покоренной территории, так и той, куда он намеревался проникнуть. Но вы­полнение этого замысла отсрочилось из-за известия об отпаде­нии согдийцев, увлекших за собой и бактрийцев. 14. Подняли восстание 7 тысяч всадников, за которыми последовали осталь­ные. Александр велел призвать Спитамена и Катена, выдавших ему Босса, не сомневаясь, что они^ смогут привести к покорности восставших. 15. А те, будучи зачинщиками восстания, усмирить которое их вызвали, уже прежде распространили слух, что царь призывает к себе бактрийских всадников, чтобы всех их пере­бить, но что они не нашли в себе сил выполнить это данное им 154 поручение, боясь совершить неискупимое преступление в отно­шении своих соотечественников; свирепость Александра они так же не могут переносить,, как и злодейство Бесса. Итак, они без |руда побудили взяться за оружие людей, которые, боясь рас­правы, сами к этому стремились.

16. Александр, узнав об измене перебежчиков, велит Крате­ру осадить Кирополь; сам же, осадив, захватывает другой го­род этой же области; по его знаку были; перебиты все взрослые, прочие стали добычей победителей; город был разрушен в на-шдание остальным племенам. 17. Сильное племя мемакенов решило выдержать осаду, считая это не только более почетным, ло и более безопасным. Чтобы поколебать их упорство, царь по­слал 50 всадников указать им на его снисходительность к сдав­шимся и неумолимую строгость к побежденным. 18. Те отвечают, что не сомневаются как в обещаниях царя, так и в его могуще­стве и предлагают всадникам расположиться тщ городских укреплений; затем они щедро их угостили, но глубокой ночью напали на них, крепко спавших после] обильной пищи, и переби­ли. 19. Александр в справедливом негодовании окружил валом их город, так крепко защищенный, что с первого приступа взять его было невозможно. Поэтому Александр привлек к осаде Ме­леагра и Пердикку, осаждавших, как было сказано, Кирополь. 20. Сначала царь решил пощадить этот город, основанный Ки­ром. Ведь из всех царей этих племен его больше всего изумля­ли Кир и Семирамида, прославившиеся, как он считал, величи­ем души и славными деяниями. 21. Однако упорство горожан разгневало его. Поэтому он велел, взяв город, разграбить его и уничтожить. Справедливо гневаясь на мемакепов, он прибег к помощи Мелеагра и Пердикки. 22. Никакой другой город не ныдерживал осады с большим упорством, к тому же под его стенами пали храбрейшие воины и сам царь оказался на краю гибели: один камень с такой силой поразил его в шею, что его глаза застлал туман и он упал, лишившись чувств; войско, ко­нечно, стало его оплакивать, думая, что он погиб. 23. Но буду­чи непобедимым в том, что устрашает остальных, он, не зале­чив раны, иовел осаду с еще большим ожесточением, так как свойственный ему пыл разгорался от гнева. Разрушенные под­копом стены образовали широкий проход, через который он ворвался в город; овладев им, он велел его разрушить.

24. Отсюда царь послал Менедема с 3 тысячами пехотинцев и 800 всадниками к городу Мараканде. Перебежчик Спитамен, изгнав македонский гарнизон, заперся в стенах этого города, хотя его жители не одобряли восстания. Однако могло пока­заться, что они и сами примкнули к измене, так как не могли ей помешать. 25. Между тем Александр вернулся к берегам ре­ки Танаис й обвел стенами все пространство, занятое лагерем. Стены имели в длину 60 стадиев, этот город он также велел назвать Александрией. 26. Постройка города была выполнена с такой быстротой, что на семнадцатый день после возведения

155

укреплений были отстроены городские дома. Воины упорно со­ревновались'друг с другом, кто первый кончит работу, ибо каж­дый имел свою. 27.; В новом городе поселили пленников, кото­рых Александр выкупил у их господ; их потомки, столь долгое время сохраняя память об Александре, не забыли о нем еще и теперь.

ГЛАВА 7

1. Царь скифов, держава которого простиралась тогда по ту сторону Танаиса, считал, что город, основанный македонцами на берегу реки, для него ярмо на шее. Поэтому он послал бра­та по имени Картасис с большим отрядом всадников разрушить этот город и далеко отогнать македонское войско от реки. 2. Танаис отделяет бактрийцев от скифов, называемых европей­скими. Кроме того, он является рубежом Азии и Европы. 3. Пле­мя) скифов, находясь недалеко от Фракии, распространяется на восток и на север, но не граничит с сарматами, как некоторые полагали, а составляет их часть. 4. Они занимают еще и дру гую область, прямо лежащую за Петром, и в то же время, гра­ничат с Бактрией, с крайними пределами Азии. Они населяют земли, находящиеся на севере; далее начинаются дремучие ле­са и обширные безлюдные края; те же, что располагаются вдоль Танаиса и Бактра, носят на себе следы одинаковой куль­туры. 5. Александр сам собирался воевать с этим племенем» даже не подготовившись к войне, теперь же на его глазах разъезжали вражеские всадники, а ои еще не оправился от ра­ны; особенно у него ослаб голос от воздержания в пище и от бо-ли в затылке. Итак, он велит созвать друзей на совет. 6. Его пугал не враг, а неблагоприятная обстановка. Бактрийцы отпа­ли, скифы стали его беспокоить, сам он не мог ни стоять на но­гах, ни сидеть на коне, ни командовать, ии воодушевлять вои­нов. 7. Испытывая двойную опасность, ропща даже на богов,, он жаловался, что лежит, прикованным к постели, когда прежде! никто не мог уйти от его стремительности; воины его с трудом^ верят, что он не притворяется.

8. Перестав после победы над Дарием советоваться с ку­десниками и. прорицателями, он снова предался суевериям, пу­стым выдумкам человеческого ума; он велит Аристандру, кото­рому он доверился, принести, жертвы, чтобы узнать об исходе дел. У гадателей был обычай осматривать внутренности живот­ных в отсутствие царя, а затем докладывать о предсказаниях. 9. Пока по органам животных пытались узнать о будущем, Александр просит друзей сесть поближе, чтобы от напряжения голоса у него не вскрылась едва зажившая рана. В его палатку были допущены вместе со стражей Гефестион, Кратер и Эри­гий. 10.,' «Я встретился, — сказал Александр, — с опасностью н условиях более выгодных для врагов, чем для меня. Но' беда опережает советы рассудка, особенно на войне, для которой редко удается выбирать время. 11. Отпали поверженные к на-156 шим ногам бактрийцы и с помощью чужих сил испытывают наше мужество. 12. Совершенно несомненно, что если мы оста-iiiim безнаказанными) дерзких скифов, мы вернемся к отпавшим от нас, покрытые позором. Если же мы перейдем Танаис н пока­жем кровавым избиением скифов, что мы повсюду непобедимы, кто будет медлить с выражением покорности победителям даже Европы? 13. Ошибается тот, кто измеряет пределы нашей славы пространством, которое мы еще пройдем. Между нами только одна река; перейдя ееу мы двинемся с оружием в Европу. 14. А разве малую цену имеет для нас то, что мы, покоряя1 Азию, воз­двигнем трофеи как бы в другом мире, соединим сразу в резуль­тате одной победы страны, которые природа, казалось, разбро-гала иа столь большом пространстве? 15. Клянусь, что если мы хоть на малость задержимся, то скифы обойдут нас с тылу. 1'азве мы одни умеем переплывать реки? 16. Против нас же са­мих обратится многое, что давало нам до сих пор победу. Судьба учит военному искусству также и, побежденных. Мы по­казали недавно пример в переправе через реку на мехах; и ес­ли скифы сами не сумеют перенять это у нас, их научат бакт­рийцы. 17. До сих пор пришел только один отряд этого племе­ни, других полчищ еще ждут. Таким путем, избегая войны, мы пызовем ее, и вместо того что-du напасть, будем вынужде­ны обороняться. 18. Мотивы моего решения ясны. Но бо­юсь, что македонцы не позво­лят мне воспользоваться им: ведь со времени ранения я еще не сидел1 на коне и не стоял на ногах. 19. Но если вы, друзья, последуете за мной, то и здоров. Во мне достаточно гнл, чтобы вынести эти труд­ности: а если/ уж близок мой конец, то в каком деле мог 'а.! я найти более славную гмерть?» 20. Он произнес эти слова слабым, потухающим го­лосом; даже те, кто стояли к нему очень близко, с трудом Могли его слышать; все при­сутствовавшие пытались удер­жать царя от принятия этого поспешного решения. 21. Осо- Статуя Александра

оенно Эригий, не умевший,

по-видимому, сломить упорство Александра своим автори-I етом, попытался внушить ему суеверие, с которым царь был не н силах бороться. Эригий сказал царю, что сами боги ие одоб­ряют его намерения и что ему угрожает большая опасность в

157

случае переправы через реки. 22. Действительно, Эригий перед входом в палатку царя повстречал Аристандра, сказавшего, что предзнаменования неблагоприятны; теперь он и сообщил т, что узнал от прорицателя. 23. Александр, удержав его, вели; позвать Аристандра; он был одновременно разгневан и смущен, так как открылось скрываемое им суеверие. 24. Когда тот вошел. Александр, глядя иа него, сказал: «Я сейчас для] тебя не царь, а частное лицо. Я поручил тебе принести жертву; почему же ты открываешь ее предсказания не мне, а другому? Из-за твоего предательства Эригий узнал мои сокровенные мысли. Я убеж­ден, что он истолковал состояние внутренностей под влиянием своего страха. Тебе же я заявляю спокойнее, чем следует: 25. скажи мне лично, что ты узнал по внутренностям, чтобы затем ты не мог отрицать своих слов». 26. Тот стоял смертель­но бледный и словно пораженный' громом, от страха он лишил­ся дара речи; наконец, под воздействием того же страха, боясь заставить, царя слишком долго ждать, он сказал: 27. «Я пред­сказал, что тебе предстоят большие трудности, а не неудача; и меня смущает не столько моя наука, сколько благорасположе­ние к тебе. Я вижу слабость твоего здоровья и знаю, что весь успех зависит от тебя, одного. Я опасаюсь, что у тебя не хватит сил справиться с указанным судьбой». 28, Царь отпустил Арис­тандра, обязав верить в его счастье; боги, мол, обещают ему славу еще в других делах.' 29. И когда он стал совещаться с те­ми же лицами о средствах переправы через реку, Аристандр вер­нулся и заявил, что он никогда не видел прежде столь блат приятных внутренностей и что они сильно отличаются от преды­дущих; тогда были основания для беспокойства, теперь же жертвоприношение оказалось весьма благоприятным.

30. Однако новости, после этого доставленные царю, омра­чили блеск его непрерывных успехов. 31. Менедема, как выше было сказано, он послал осаждать Спитамена, виновника otii;i дения бактрийцев. Тот узнал о приближении врага и, чтобы ш-оказаться запертым в городе, спрятался в засаде, рассчитывая перехватить неприятеля по дороге, по которой он, по его сведе :ниям, должен был пройти. 32. Дорога была лесистая, удобная для засады; на ней ол спрятал дахов. Они сажают на коней ни два вооруженных всадника, которые поочередно внезапно соскакивают на землю и мешают неприятелю в конном бою 33. Проворство воинов соответствует быстроте лошадей. Спита мен, приказав им окружить поляну, вывел их против врага одновременно с флангов, с фронта и с тыла. 34. Менедем ока зался запертым со всех сторон, и его отряд был даже малочлс леннее врагов, однако он долго сопротивлялся, убеждая своих, что попавшим в засаду ничего другого не остается, как искать почетной смерти, .избивая врагов. 35. У него был сильный кош»; он много раз врывался на нем в ряды варваров, нанося им страшный урон. 36. Но так как на него одного нацеливались .все враги, он обессилел от множества ран и потребовал от одш»

,158

го из своих друзей, Гипсида, сесть на его коня и спастись бег­ством. Оказав это, он испустил дух, и его тело свалилось с коня на землю. 37. Гипсид действительно мог прорваться, но, поте­ряв друга, решил и сам умереть. Единственной его заботой бы­ло отомстить врагу. Итак, пришпорив коня, он ворвался в гущу врагов и, славно сразившись с ними, погиб, пронзенный стрела­ми. 38. Оставшиеся в живых, увидя это, заняли холм, возвы­шавшийся над полем сражения. Спитамен их осадил, чтобы го­лодом принудить к сдаче. 39. Пало в этом сражении 2 тысячи пехотинцев и 300 всадников. Это поражение Александр ловко скрыл, пригрозив прибывшим с места сражения казнью за рас­пространение вести о случившемся.

ГЛАВА 8

1. Утомившись сохранять выражение лица, не соответствую­щее его душевному состоянию, царь удалился в палатку, нароч­но поставленную над рекой. 2. Там без свидетелей, взвешивая различные приходившие ему на ум решения, он всю ночь не смыкал глаз, часто поднимая полог палатки, чтобы смотреть на вражеские костры и по ним угадать численность врагов. 3. Уже начался рассвет, когда, надев доспехи, царь явился перед вои­нами, впервые после последнего ранения. 4. Воины столь сильно почитали царя, что одно его присутствие легко заставило их за­быть об" устрашавшей опасности. 5. Они приветствуют его со слезами радости и с отвагой в сердце требуют войны, которой раньше противились. 6. Александр объявляет, что на плотах переправит конницу и фалангу, а легковооруженным приказы­вает одновременно переплывать на мехах. 7. Дальнейших слоь не требовалось; к тому же слабость царя не позволяла ему го­ворить, а воины вязали плоты так быстро, что в три дня их бы­ло изготовлено 12 тысяч. 8. И уже они приготовили все для Переправы, когда 20 скифских послов, проехав по своему обы­чаю через лагерь «а лошадях, потребовали доложить царю об Их желании лично передать ему свое поручение. 9. Впустив в Палатку, их пригласили сесть, и они впились глазами в лицо царя; вероятно, им, привыкшим судить о силе духа по росту человека, невзрачный вид царя казался совсем не отвечавшим его славе. Скифы, в отличие от остальных варваров, имеют ра-ivm не грубый и не чуждый культуре. 10. Говорят, что некото­рым из них доступна и мудрость, в какой мере она может быть племени, не расстающегося с оружием. 11. Память сохранила |.1же содержание речи, с которой они обратились к царю. Мо-1Л'т быть, их красноречие отличается от привычного нам, кото­рым досталось жить в просвещенное время, но если их речь и может вызвать презрение, наша правдивость требует, чтобы мы передали сообщенное нам, каково бы оно ни было, без измене­ний. 12. Итак, как мы узнали, один из них, самый старший, * казал: «Если бы боги захотели величину твоего тела сделать

159

равной твоей жадности, ты не уместился бы на всей земле; од­ной рукой ты касался бы востока, другой заиада, и, достигну! таких пределов, ты захотел бы узнать, где очаг божественно^ света. 13. Ты желаешь даже того, чего не можешь захватит! Из Европы устремляешься в Азию, из Азии в Европу; если тебе1 удастся покорить весь людской род, то ты поведешь войну с ле­сами, снегами, реками и дикими животными. 14. Что еще? Раз- ] ве ты не знаешь, что большие деревья долго растут, а выкорче­вываются за один час? Глуп тот, кто зарится «а их плоды, не измеряя их вышины. Смотри, как бы, стараясь взобраться на вершину, ты не упал вместе с сучьями, за которые ухватишься. 15. Даже лев однажды послужил пищей для крошечных птиц; ржавчина поедает железо. Ничего нет столь крепкого, чему по угрожала бы опасность даже от слабого существа. 16. Откуда у нас с тобой вражда? Никогда мы не ступали ногой на твою J землю. Разве в наших обширных лесах нам не позволено быть] в неведении, кто ты и откуда пришел? Мы не можем никому] служить и не желаем повелевать. 17. Знай, нам, скифам, даны! такие дары: упряжка быков, плуг, копье, стрела и чаша. Этим; мы пользуемся в общении с друзьями и против врагов. 18. Пло-1 ды, добытые трудом быков, мы подносим друзьям; из чаши! вместе с ними мы возливаем вино богам; стрелой мы поражаем^ врагов издали, а копьем— вблизи. Так мы победили царя Си-' рии, а затем царя персов и мидийцев, и благодаря этим побе­дам перед нами открылся путь вплоть до Египта. 19. Ты хва­лишься, что пришел сюда преследовать грабителей, а сам гра­бишь все племена, до которых дошел. Лидию ты занял, Сирию] захватил, Персию удерживаешь, бактрийцы под твоей властью,;] индов ты домогался; теперь протягиваешь жадные и ненасыт^ ные руки и к нашим стадам. 20. Зачем тебе богатство? Оно вы­зывает только больший голод. Ты первый испытываешь его от пресыщения; чем больше ты имеешь, тем с большей жадностыс стремишься к тому, чего у тебя нет. 21. Неужели ты не пом| нишь, как долго ты задержался в Бактрии? Пока ты noKopflj бактрийцев, начали войну согдийцы. Война у тебя рождается и] побед. В самом деле, хотя ты самый великий и могущественные человек, никто, однако, не хочет терпеть чужестранного гост), дина.

22. Перейди только Танаис, и ты узнаешь ширину найми просторов; скифов же ты никогда не настигнешь. Наша бед ность будет быстрее твоего войска, везущего с собой добычу! награбленную у стольких народов. В другой раз, думая, что ыщ далеко, ты увидишь нас в своем лагере. 23. Одинаково стрем! тельно мы преследуем и бежим. 24. Я слышал, что скифски^ пустыни даже вошли у греков в поговорки. А мы охотнее бр днм по местам пустынным и не тронутым культурой, чем по г( родам и плодоносным полям. Поэтому крепче держись за сво| судьбу. 24. Она выскальзывает, и ее нельзя удержать насильщ Со временем ты лучше поймешь пользу этого совета, чем cei

160

ас. Наложи узду на свое счастье: легче будешь им управлять. Б. У нас говорят, что у счастья нет ног, а только руки и рылья: протягивая руки, оно не позволяет схватить себя так­же и за крылья. 26. Наконец, если ты бог, ты сам должен ока­лывать смертным благодеяния, а не отнимать у них добро, и если ты человек, то помни, что ты всегда им и останешься. Глупо думать о том, ради чего ты можешь забыть о себе.

27. С кем ты не будешь воевать, в тех сможешь найти верных друзей. Самая крепкая дружба бывает между равными, а рав­ными считаются только те, кто не угрожал друг другу силой.

28. Не воображай, что побежденные тобой — твои друзья. Меж­ду господином и рабом не может быть дружбы; права войны сохраняются и в мирное время. 29. Не думай, что скифы скреп­ляют дружбу клятвой: для них клятва в сохранении верности. Это греки из предосторожности подписывают договоры и при­зывают при этом богов; наша религия — в соблюдении верно­сти. Кто не почитает людей, тот обманывает богов. 30. Никому не нужен такой друг, в верности которого сомневаешься. Впро­чем, ты будешь иметь в нас стражей Азии и Европы; если бы нас не отделял Танаис, мы соприкасались бы с Бактрией; за Танаисом мы населяем земли вплоть до Фракии; а с Фракией, говорят, граничит Македония. Мы соседи обеих твоих империй, Подумай, кого ты хотел бы в нас иметь, врагов или друзей».

ГЛАВА 9

1. Так говорил варвар. Царь ответил, что он воспользуется И своим счастьем, и их советами, последует велению судьбы, Которой доверяет, и их совету не поступать безрассудно и дерзко. 2. Отпустив послов, он посадил войско на подготовлен­ные плоты. На носу ои помещает воинов со щитами, велев им опуститься на колени, чтобы обезопасить себя от стрел. 3. За ними стали приводящие в действие метательные орудия; послед­них с флангов и с фронта окружили воины. Остальные, нахо­дившиеся позади метательных орудий, прикрывали черепахой щитов гребцов, не имевших панцирей. 4. Тот же порядок соблю­дался и на плотах с конницей. Большинство тянуло за поводья лошадей, плывущих за кормой. А плывущих на мехах, напол­ненных соломой, прикрывали находившиеся впереди плоты. 5. Сам царь вместе с отборными воинами первый отвязал свой плот и велел направить его к противоположному берегу. Про­тив него скифы выставили всадников у самой воды, чтобы по­мешать плотам даже пристать к берегу. 6. Кроме того, что ма­кедонцы видели вражеское войско, расположившееся на самом берегу реки, они испытывали еще другой страх, ибо гребцы, правившие плотами, не могли справиться с относившим их те­чением, а воины, боясь быть опрокинутыми в качке, мешали работе гребцов. 7. Несмотря на свои усилия, македонцы не могли даже стрелять из луков, так как первой их заботой было ti—111 161 сохранить равновесие, а не разить врага. Выручали их мета­тельные орудия, из которых они удачно пускали дротики в гус­тые ряды врагов, неосторожно стоявших против них. 8. Варва­ры также забрасывали плоты тучей стрел. Едва ли остался хоть один щит, в который не вонзилось бы несколько стрел.

9. Плоты стали уже приставать к берегу, когда вооружен­ные щитами воины разом поднялись и свободным движением уверенно метнули с плотов копья. Увидев, что испуганные ло­шади врагов пятятся, они, воодушевляя друг друга, проворно спрыгнули на землю и с ожесточением стали наступать на при­веденных в замешательство врагов. 10. Затем отряды всадни­ков, уже сидевших на конях, прорвали ряды варваров. Между тем и остальные, прикрытые строем сражавшихся, приготови­лись к битве. 11. Царь восполнял твердостью духа недостаток сил своего еще слабого тела. Голоса его, ободряющего воинов, не было слышно, так как его рана на шее еще не вполне закры­лась, однако все видели, как он участвовал в сражении.

12. Итак, все были сами себе вождями: ободряя друг друга и не заботясь о своей жизни, они стали наседать на врага.

13. Тут варвары не смогли выдержать "ни вида, ни оружия, пи крика врагов, и все, пустив лошадей во весь опор (их войско было конным), обратились в бегство. Хотя царь изнемогал от страданий, которые причиняло ему его ослабевшее тело, однако] он с упорством преследовал врага на расстоянии 80 стадионе

14. Под конец, выбившись из сил, он приказал своим неотступ-1 но преследовать бегущих до самого исхода дня; сам же в пол-' ном изнеможении вернулся в лагерь и оставался в нем. 15. Его воины вышли уже за пределы странствий отца Либера, отме­ченные камнями, положенными близко друг от друга, и высо­кими деревьями, обвитыми плющом. 16. Но ярость увлекла ма­кедонцев еще дальше: они вернулись около полуночи, перебпп большое число врагов, еще больше захватив в плен и уппн 1800 лошадей. Потери македонцев составили 60 всадников п около 100 пехотинцев убитыми, ранеными же одну тысячу.

17. Этот поход благодаря молве о столь удачной поб привел к усмирению значительной части Азии. Ее населе. верило в непобедимость скифов; их поражение заставило г. знать, что никакое племя не сможет сопротивляться орул, македонцев. В связи с этим саки направили послов с обем нием, что их племя будет соблюдать покорность Алексавг, 18. Побудила их это сделать не только доблесть царя, но и снисходительность к побежденным скифам: всех пленников .« отпустил без выкупа, чтобы тем самым подтвердить, что с важнейшими из племен он состязался в храбрости, а не в п. ст. 19. Итак, милостиво приняв сакских послов, он дал и?, ь спутники Эксдипина, еще совсем молодого человека, котор' м он приблизил к себе из-за цветущей его юности; напоит Гефестиона телосложением, он, конечно, уступал ему в п-с лести почти не мужской. 20. Александр, велев Кратеру с боль­

162

шей частью войска следовать за ним короткими переходами, дошел до города Мараканды, откуда Спитамен, узнав о его приближении, бежал в Бактры. 21. Итак, пройдя за четыре дня большую часть пути, он достиг того места, где потерял 2 ты­сячи пехотинцев и 300 всадпиков пол начальством Менедема. Их кости он велел предать погребению и по родному обычаю принес умершим жертву. 22. Кратер, получивший приказание следовать за ним с фалангой, уже соединился с ним. Чтобы все отпавшие от него в равной степени 'испытали на себе ужасы войны, Александр разделил свои военные силы и приказал жечь села и убивать всех взрослых.

ГЛАВА 10

1. Согдиана представляет собой страну в большей своей части пустынную: степи простираются в ширину почти на 80 стадиев. 2. На огромное расстояние эта страна тянется по Прямой линии, в направлении течения бурного потока, назы­ваемого местными жителями Политиметом. Берега заключают то в узкое русло, затем он уходит в пещеру и пропадает под емлей. 3. Направление скрытого течения указывает шум ее од, однако почва, под которой течет столь большая река, сов-ем не испаряет влаги. 4. Из числа согдийских пленников к арю были приведены 30 знатнейших, отличавшихся физической илой; лишь только они узнали через переводчика, что но при­данию царя их ведут на казнь, как стали петь веселую песню проявлять какую-то душевную радость пляской и весьма при­чудливыми телодвижениями. 5. Царь, удивившись мужеству, с каким они встречали смерть, велел их вернуть и спросил о причине столь чрезмерного ликования перед казнью. 6. Те от­ветили, что если бы их казнил кто-нибудь другой, они умирали бы в печали, но, направленные к своим предкам столь великим царем, победителем всех племен, они, распевая свои родные 1'ссни и веселясь, празднуют свою почетную смерть, предмет желаний всех храбрецов. 7. Тогда царь спросил: «А не хотите ли вы продолжать жизнь, если я ее вам подарю, но уже не как мои враги?» 8. Те ответили, что никогда не были ему врагами, по стали ими, будучи втянуты в войну. Если кто-либо захотел бы испытать их милостью, а -не несправедливостью, то они ни­кому не дали бы превзойти себя в преданности. 9. На вопрос, что будет залогом их верности, они ответили: жизнь, которую "ни получат из рук Александра и вернут ему, когда бы он ее ни потребовал. И они сдержали свое слово. Те из них, кто вер­нулся домой, удерживали в повиновении народ; четверо, зачис­ленные в телохранители царя, не уступали в верности царю никому из македонцев.

10. Оставив в Со'гдиаие Певколая с 3 тысячами пехоты (большего гарнизона не требовалось), царь прибыл в Бактры. Оттуда он велел отправить Бесса в Экбатаны, чтобы он запла-

163

тил головой за убийство Дария. 11. В те же дни Птолемей и Менид привели наемников: 3 тысячи пехотинцев и тысячу всад­ников. 12. Из Ликии пришел также Александр с таким же чис­лом пехотинцев и с 500 всадниками. Столько же пришло из Сирии с Асклепиодором; Антипатр послал 8 тысяч греков, сре­ди них 500 всадников. 13. Получив подкрепление, царь высту­пил, чтобы уничтожить следы восстания, и, казнив зачинщиков мятежа, на четвертый день он достиг реки Окса. Вода ее, не­сущая ил, всегда мутна и нездорова для питья. 14. Поэтому воины стали рыть колодцы. Однако воды не могли найти даже на большой глубине, как вдруг заметили источник в палатке самого царя; обнаружив его не сразу, стали утверждать, что он появился внезапно. И сам царь хотел, чтобы верили, будто этот источник — дар богов. 15. Перейдя затем реки Ох и Оке, он прибыл к городу Маргиаиа. Поблизости были выбраны места для основания 6 крепостей, для 2 из них к югу, для 4 к востоку от этого города, на близком расстоянии друг от друга, чтобы не искать далеко взаимной помощи. 16. Все они были располо­жены иа высоких холмах; прежде — как узда для покоренных племен, ныне, забыв о своем происхождения, они служат тем, над кем когда-то господствовали.

ГЛАВА П

1. Царь усмирил и остальные области. Оставалась одна ска­ла, занятая согдийцем Аримазом с 30 тысячами воинов, собрав­ших туда заранее продовольствие, которого бы хватило для такого числа людей на целых два года. 2. Скала поднимается в вышину на 30 стадиев, а в окружности имеет 150. Отовсюду она обрывистая и крутая, для подъема есть лишь очень узкая тропа. 3. На половине высоты есть в ней пещера с узким и тем-, ным входом; он постепенно расширяется, а в глубине имеется обширное убежище. Почти повсюду в пещере выступают источ-1 ники, воды которых, соединившись, текут потоком по склонам горы. 4. Царь, увидев неприступность этого места, сначала ре-, шил оттуда уйти; однако затем в нем загорелась страсть пре­одолеть и природу. Прежде чем решиться на осаду, он послал к варварам сына Артабаза Кофа предложить им сдать скалу 5. Ответ Аримаза, который полагался на неприступность свое позиции, был полон дерзких слов, под конец он даже спраши вал, не умеет ли Александр летать. 6. Эти слова, переданны царю, столь задели его за живое, что, созвав лиц, с которым" он обычно совещался, он сообщает им о дерзости варвара' насмехающегося над тем, что у них нет крыльев; он добавил что в ближайшую ночь он заставит Аримаза поверить, что ма кедонцы умеют и летать. 7. «Приведите ко мне, — сказал он, из своих отрядов 300 самых ловких юношей, которые привыкл. дома гонять стада по горным тропам». 8. Те быстро привели нему юношей, отличавшихся ловкостью и энергией. Царь, гля 164

\я на них, сказал: «С вами, юноши и мои сверстники, я преодо-1сл. укрепления прежде непобедимых городов, прошел через Горные хребты, заваленные вечным снегом, проник в теснины [Киликии, претерпел, не поддаваясь усталости, холода Индии. [Я вам служил примером и видел ваши подвиги. 9. Скала, ко­торую мы видите, имеет только один доступ, занятый варвара­ми; остальные места они не охраняют; стража у них только со [стороны нашего лагеря. 10. Вы найдете путь, если усердно ис­следуете все подступы к вершине. Нет таких высот в природе, [куда не могла бы взобраться доблесть. Испытав то, в чем от­чаялись остальные, мы подчинили своей власти Азию. 11. Добе­ритесь до вершины. Овладев ею, вы дадите мне знак белыми [лоскутами; подтянув войска, я отвлеку врагов от вас на себя. :12. Кто первый достигнет вершины, получит в награду 10 та­лантов, на один менее получит поднявшийся вторым, и столько ]жс получат следующие 10 человек. Однако я уверен, что вы бу­дете думать не столько о вознаграждении, столько об исполне­нии моей воли». 13. Они выслушали царя с таким воодушевле­нием, будто уже заняли вершину. Когда их отпустили, они ста-[ди запасаться железными клиньями, чтобы вбивать их между Камнями, и крепкими веревками. 14. Царь, кругом осмотрев скалу, велел им взобраться во вторую стражу в том месте, где подступ казался менее всего трудным и крутым, и пожелал Iуспеха. Те, взяв с собой продовольствия на два дня и воору­жившись только мечами и копьями, стали подниматься. 15. Сна­чала шли, затем, дойдя до обрывистых мест, один подтягива­лись, ухватившись руками за выступы скал, другие взбирались [С помощью веревок, закидывая их на клинья, вбитые ими меж­ду камнями, чтобы становиться на них ногами. Весь день они [Провели в трудах и тревогах. 16. После стольких усилий перед шми открывались все большие трудности, и им казалось, что ;ама скала растет. Печальное было зрелище, когда кто-нибудь, Сделав неверный шаг, срывался и летел вниз, тем самым ука­вшая и другим на угрожающую им опасность. 17. Однако они, 5долев эти препятствия, все же добрались до вершины горы, утомившись от непрерывных усилий, а некоторые получив даже увечья; ночью их сковал сон. 18. Растянувшись всюду на непро-[одимых суровых скалах, забыв об угрожающей опасности, они 1роспали до рассвета; пробудившись словно от глубокого бес-1амятства, они стали исследовать скрытые, лежавшие под ними щадины, но не знали, в какой части скалы укрываются главные !илы врагов. Наконец они заметили дым, выходивший из пе­щеры под ними. 19. Они поняли, что там находится убежище фагов. Итак, они выставили на копьях условленный сигнал, но [обнаружили при этом, что из их отряда при подъеме погибло |82 человека.

20. Царь не столько обуреваемый желанием овладеть этим [Местом, сколько встревоженный судьбой посланных нм на столь [опасное дело весь день обозревал горные вершины. Он удалил­

165

ся на отдых только .ночью, когда темнота все скрыла от его взо­ров. 21. На следующий день, еще до полного рассвета, он перч вый заметил лоскуты как знак занятия вершины. Но перемен^ чивость неба, то освещавшегося дневными лучами, то затуманич вавшегося, принуждала сомневаться, не обман ли это зрения! 22. Когда же небо озарилось более ярко, его сомнение отпало{ позвав Кофа, с помощью которого он уже обращался к варвар рам, он опять послал его к ним убедить их хоть теперь принят! более здравое решение, а в случае их упорства из-за уверенно^ сти в позиции показать им с тыла воинов, занявших вершин] горы. 23. Допущенный к врагам Коф стал советовать Аримаз] сдать скалу, обещая ему милость царя, если он не принудив его при столь обширных его замыслах задержаться из-за осад! одной скалы. Тот еще заносчивее и надменнее, чем прежде, ве| лит Ко'фу уйти. 24. Последний, взяв варвара за руку, проси1 его выйти с ним из пещеры. Когда Аримаз вышел, он показал ему юношей на вершине горы и, с полным правом насмехаяс^ над его надменностью, сказал, что у воинов Александра дейст вительно есть крылья. 25. И уже нз македонского лагеря был^ слышны звуки труб н крики воинов. Это обстоятельство, как многое иа войне, пустое и незначительное, принудило варв! ров сдаться. В самом деле, от страха они не могли заметит! малочисленность тех, кто находился у них в тылу. 26 Поэтом] они поспешно вернули Кофа, уже ушедшего среди их замени тельства, и послали с ним 30 своих вождей, чтобы сдать скал| и договориться о разрешении уйти невредимыми 27. Царь xoi и опасался, как бы варвары, заметив малочисленность юноше! не опрокинули их, однако, веря в свое счастье и будучи озло( ленным надменностью Аримаза, ответил, что он требует без(| говорочной сдачи. 28. Аримаз, отчаявшийся в своем нолож( нии, хотя оно и не было проиграно, спустился в лагерь вмест с близкими и знатнейшими мужами своего племени. Всех Александр велел подвергнуть бичеванию и распять на крест* у самого подножия скалы.

29. Вся масса сдавшихся в плен вместе с захваченным и Mi ществом была роздана в качестве дара населению новых гор! дов; Артабаз был оставлен для охраны скалы и окрестной о\ ласти.

КНИГА VIII

ГЛАВА 1

1. Александр, захватив скалу, что принесло ему больше вестности, чем подлинной славы, разделил войско на 3 час! чтобы разослать для отпора бродившим врагам. Начальнику одной части он сделал Гефестиона, начальником другой — на; сам встал во главе остальных. 2. Но среди варваров

166

Оыло единодушия. Одни были покорены силой оружия, боль­шинство сдалось Александру, не доводя дела до сражения. Он приказал отдать им города и земли тех, кто упорствовал в непокорности. 3. Между тем изгнанные бактрийцы с 800 масса-Гстскими всадниками опустошали ближайшие села. Чтобы обуз­дать их, правитель этой области Аттин выступил с 300 всадни­ками, *не подозревая о готовящейся засаде. 4. Враг же спрятал Вооруженных воинов в находящихся рядом с полем лесах, ь несколько человек погнали скот, чтобы этой приманкой яавлечь в засаду ничего не подозревавшего Аттина. 5. И вот Аттин, не соблюдая строя, с беспорядочной толпой воинов устремился в жажде добычи на стадо. Как только они минова­ли лес, засевшие там люди неожиданно напали на них и всех перебили. 6. Весть об этом несчастье быстро дошла до Кратера, н он прибыл со своей конницей. Но массагеты уже ускакали, i;Iто 'была перебита тысяча дахов. С их гибелью закончилось сопротивление всей области. 7. Александр же после вторичного тжорення согдийцев возвратился в Мараканду. Туда приехал н нему Берда, посланный им в свое время к скифам, живущим i.i Боспором. Он прибыл с послами этого народа. 8. Фратаферн, гоявший во главе хорасмиев, объединившись с соседними мас-слгетам'И и дахами, также послал людей уверить царя в своей Покорности. 9. Скифы предлагали Александру взять в жены Дочь их царя. Если же, говорили они, царь признает недостой­ным для себя подобное родство, то пусть позволит знатнейшим македонцам вступить в брак со знатными женщинами скифско-ю народа; их царь сам прибудет к Александру. 10. Александр благосклонно выслушал оба посольства и стал лагерем, поджи-мя Гефестиона и Артабаза. Как только они присоединились, и направился в страну, которая называлась Базаира.

11. Главным признаком богатства в этой варварской стране влястся не что иное, как стада отменных зверей, которые со-ержатся в больших рощах и парках. 12. Для этого выбирают роеторные рощи, изобилующие непересыхающими источника-и, обносят их оградой и строят там башни для охотников.

3. Было известно, что в одном из таких загонов на протяжении етырех поколений никто не охотился. Александр вошел в него 0 всем войском и приказал повсюду встревожить зверей.

4. Когда на редкость огромный лев побежал на самого Алек-видра, то случайно оказавшийся рядом Лисимах, ставший Последствии царем, хотел рогатиной встретить зверя. Царь, "толкнув его и приказав не вмешиваться, заявил, что он один, ак и Лисимах, может убить льва. 15. Ведь однажды Лисимах, Хотясь в Сирии, в одиночку убил зверя исключительной вели-Ипы, который успел разодрать ему левое плечо до кости, и тот Казался на краю гибели. 16. С укором напомнив об этом Ли-Имаху, царь доказал свою храбрость на деле лучше, чем на ^овах: ои не только подпустил к себе льва, но и убил его одним даром. 17. Выдумка, будто Александр бросил Лисимаха на

167

съедение льву, я полагаю, была порождена именно этим слу­чаем. 18. Хотя охота Александра окончилась удачно, македон­цы, согласно обычаю своего народа, постановили, чтобы царь не охотился пешим и без сопровождения знатных и приближенных. 19. Когда было забито 4 тысячи зверей, царь в том же лесу стал пировать со всем войском.

Александр и Кратер на львиной охоте в Сидоне. Мозаика из Пеллы

Оттуда он возвратился в Мараканду. Отпустив Артабаза из-за его преклонного возраста, он передал его провинцию Кли ту. 20. Это был тот самый Клйт, который у реки Граника свои щитом прикрыл Александра, сражавшегося с непокрытой голе вой, и мечом отрубил Ресаку руку, занесенную им над голово' царя. Он был старым воином Филиппа и прославился многим военными подвигами. 21. Сестру его, Гелланику, воспитавшу Александра, царь любил, как свою мать. По этим причинам г доверил Клиту большую часть своего государства. 22. Тот » получил приказ на следующий день отправиться в путь и при глашение на начавшийся в то же время пир. На этом пиру iiapi разгорячившись от вина, стал неумеренно кичиться своими д лам,и, что было тягостно слушать даже тем, кто знал, что с говорит правду, 23. Однако старшие хранили молчание, пот Александр не начал принижать славную победу Филиппа П| Херонее, считать ее своей заслугой и утверждать, что славы столь великого подвига он лишился из-за злобы и зависти отц, 24. По его словам, когда вспыхнула распря между македонск:: ми воинами и греческими наемниками, Филипп, получив рал' ние среди общей свалки, лег, притворившись ради безопасп сти мертвым; Александр же прикрывал отца своим щитом собственноручно перебил всех, кто пытался напасть на щч' 168

25. Отец в этом никогда не признавался, досадуя, что своим спасением обязан сыну. Также одержав победу в войне, кото­рую Александр сам, без Филиппа, вел против иллирийцев, он написал отцу, что враги совершенно разбиты, однако сам Фи­липп в этой экспедиции якобы не участвовал. 26. Достойны сла-^ вы не те, кто ездит смотреть самофракнйские мистерии, когда нужно опустошать и предавать сожжению Азию, но те, кто со­вершил подвиги, превосходящие все, что можно вообразить. 27. Молодые с удовольствием слушали подобные речи, ко-' торые были неприятны старикам главным образом из-за Фи-. липпа, так как под его командованием они долго служили. 1 28. Тогда Клит, и сам уже достаточно нетрезвый, обратился к : возлежавшим ниже его и прочитал им стихи Еврипида, так что до царя мог дойти только звук слов, а не их смысл. 29. В этих стихах говорилось, что греки неправильно постановили писать на трофеях только имена царей, поскольку они присваивают сла­ву, добытую чужой кровью. И вот царь, нодозревая, что в этих словах содержится злой намек, стал спрашивать у соседей, что они слышали от Клита. 30. Они упорно молчали, а Клит, чуть возвыся голос, начал вспоминать дела Филиппа и его войны в Греции, ставя все это выше деяний Александра. 31. Тут начал­ся опор между молодыми и старыми. Царь, казалось, терпеливо слушал, как Клит умалял его славу, на самом же деле кипел, от сильного гнева. 32. Впрочем, он, по-видимому, овладел бы собой, если бы Клит окончил свою столь дерзко начатую речь,, по так как он не прекращал говорить, то царь все больше ожесточался. 33. А Клит уже осмеливался защищать Парменио­на и победу Филиппа над афинянами противопоставлял разру­шению Фив. Это он делал не только под влиянием вина, ио и в 1-илу несчастной привычки всему перечить. 34. Напоследок он заявил: «Если нужно умереть за тебя, я, Клит, готов первый. Ио когда ты награждаешь за победу, то преимуществом поль­зуются те, кто злостно поносит память твоего отца. 35. Ты мне назначаешь Согдиану, которая столько раз восставала и не только еще не покорена, но и не может быть покоренной. Меня посылают к диким, от природы не обузданным зверям. Но я не говорю лично о себе. 36. Ты презираешь воинов Филиппа, за­бывая, что если бы этот старик Атаррий не остановил молодых, бежавших из сражения, то мы до сих пор сидели бы под Га-ликарнасом. 37. В самом деле, каким образом ты с этими юнцами завоевал Азию? Я считаю правильными слова твоего дяди в Италии. Как известно, он сказал, что сам он вел наступ­ление на мужей, а ты на женщин». 38. Из всех дерзких и необ­думанных речей Клита ничто так не оскорбило царя, как Похвала Пармениону. Однако царь подавил чувство обиды и лишь приказал Клиту покинуть пир. 39. При этом он сказал, что если Клит будет продолжать говорить, то сам же впослед- твии станет укорять Александра за то, что он оставил его в кивых: слишком часто Клит был заносчивым. 40. Но Клит мед­

169

лил выходить, и возлежавшие рядом с ним пытались вывести его силой, браня и увещевая. 41. Когда Клита выводили, он, перейдя от прежней дерзости к гневу, закричал, что своей грудью прикрывал спину царя, а теперь, когда прошло много времени, само воспоминание об этой заслуге ненавистно царю. 42. Кроме того, он стал укорять Александра убийством Аттала, а напоследок, насмехаясь над оракулом Юпитера, которого Александр считал своим отцом, сказал, что слова его, Клита, правдивее ответа оракула. 43. Тут царь пришел в такой гнев, с которым и трезвый едва бы совладал. Вино взяло над ним верх, и он стремительно вскочил со своего ложа. 44. Ошелом­ленные друзья тоже встают, не отставив, а отбросив бокалы, и напряженно следят за тем, что царь в своей ярости будет де­лать. 45. Александр, выхватив копье из рук оруженосца, пытал­ся поразить Клита, который продолжал безумствовать в своих | бранных речах, но Птолемей и Пердикка остановили царя.

46. Обхватив его поперек тела, они силой удерживали отбивав-1 шегося царя, а Лисимах и Леоннат даже отняли у него копье,,

47. Царь, взывая к верности солдат, кричит, что его схвати­ли близкие друзья, как это недавно случилось с Дарием; он| приказывает дать знак трубой, чтобы воины с оружием собра­лись к царскому шатру. 48. Тогда Птолемей и Пердикка, при-1 пав к его коленям, умоляют его не предаваться столь сильному[ гневу и хотя бы немного передохнуть; на следующий день, го­ворили они, он все рассудит снра.ведливее. 49. Но царь в гневе! ничему не внимал. Не владея собой, он подбежал к порогу] шатра и, выхватив копье у часового, встал у входа, через ко­торый должен были выйти пирующие. 50. Все вышли; Клит| выходил последним, когда огии уже были потушены. Царь спро-| сил, кто идет. Даже в его голосе чувствовалось, что он задумал| преступление. 51. А тот, забыв уже свое недовольство и вид! царский гнев, ответил, что он, Клит, и идет с пиршества^ 52. Едва он это сказал, как царь пронзил копьем ему бок; обагренный кровью умирающего, он воскликнул: «Отправляйся теперь к Филиппу, Пармениону и Атталу».

ГЛАВА 2

1. Мало позаботилась природа о человеческой душе: вед| мы оцениваем не будущее, а прошлое. Так и Александр, прид* в себя после вспышки гнева и протрезвев, слишком поздно пой нял, какое преступление он совершил. 2. Тогда он стал созна( вать, что убил человека хотя и чрезмерно дерзкого, но зат храброго на войне и бывшего, как ни стыдно в этом признать! ся, его спасителем. Гнусное дело палача исполнил царь, отом] стив бесчестным убийством за дерзкие слова, которые можн^ было приписать действию вина. 3. По всему полу растеклась кровь того, кто еще недавно был гостем. Пораженные и оцепе невшие часовые стояли поодаль. Эта отчужденность вызвал^

170

в царе сильные угрызения совести. 4. Он вырвал копье из тел лежавшего и приставил к своей груди, чтобы пронзить себя; по подбегают часовые, несмотря на сопротивление, вырывают копье из его рук и, подняв царя, относят его в шатер. 5. Он ки­дается на землю, рыданием и жалобным воплем оглашая цар­ские покои; царапает лицо ногтями и просит окружающих не давать ему жить на свете в таком позоре. 6. В этих жалобах прошла вся ночь. Размышляя, не гнев ли богов толкнул его на такое преступление, он вспомнил, что не было совершено в урочное время ежегодное жертвоприношение Отцу Либеру и что поэтому гнев бога проявился в убийстве, совершенном в опьяне­нии на пиру.

7. Впрочем, его больше беспокоило, что, как он видел, все друзья пришли в ужас; ведь после этого никто не осмелится вступать с ним в разговор; ему придется жить в одиночестве, как дикому зверю, который одних пугает, а других сам боится. В. На рассвете он велел принести к себе все еще залитое кровью тело Клита. Когда его положили перед царем, тот, обливаясь слезами, вскричал: «Вот какую благодарность воздал я своей воспитательнице: два ее сына ради моей славы приняли смерть под Милетом. А ее брат, единственное утешение в одиночестве, убит мною на пиру! 9. К кому ей, несчастной, теперь прибег­нуть? Изо всех лишь я один остался у нее; но именно на меня она не сможет спокойно смотреть. Могу ли я, убийца своих спасителей, возвратиться на родину и протянуть руку воспита­тельнице так, чтобы не напомнить ей о горе?» 10. Казалось, не будет конца его слезам и жалобам; поэтому тело Клита по приказу друзей было унесено. Царь же 3 дня лежал запершись.

11. Оруженосцы и телохранители подумали, что он решил уме­реть, и все ворвались в его покои; долгими просьбами они с трудом сломили его упорство и заставили принять пищу.

12. А чтобы царь меньше терзался убийством, македонцы поста­новляют, что Клит убит законно, и даже хотят запретить похо­роны, но царь приказал предать тело земле.

13. Итак, пробыв около Мараканды десять дней главным образом для того, чтобы справиться с угрызениями совести, он послал Гефестиона с частью войск в Бактрийскую землю для ааготовкн продовольствия на зиму. 14. Провинцию, которая раньше предназначалась Клиту, он отдал Аминте, сам же при­был в Ксениппы. Эта область граничит со Скифией, и в ней много густо расположенных сел, так как плодородие почвы не Только привязывает коренных жителей, но и привлекает при­шельцев. 15. Раньше там было убежище изгнанников — бактрий-цев, отпавших от Александра; когда стало известно, что прибыл царь, местные жители их изгнали, и набралось их почти 2 тыся­чи 500 человек. 16. Бактрийцы были на конях; они привыкли разбойничать даже в мирное время, теперь же война и потеря надежды на прощение ожесточили их еще больше. Итак, они неожиданно напали на Аминту, наместника Александра, и долго

171

зели безрезультатный бой. 17. Наконец, потеряв 700 своих че­ловек, из которых 300 попали в плен к врагу, бактрийцы обрач тились в бегство; но они отомстили за себя: 80 македонце! было убито, 350 ранено. 18. Однако же и после этой вторично! измены они получили прощение.

19. Приняв их в свое подданство, царь прибыл со своит войском в область, которую называют Наутака. Сатрапом бьи Сисимитр, который от своей матери прижил двух сыновей, та| как у них позволяется родителям вступать в связь с детьм] 20. Этот Сисимитр, вооружив своих соотечественников, загради сильным укреплением наиболее узкое место входа в область Мимо протекала быстрая река, тыл закрывала скала; в ней жЩ тели вручную пробили проход. 21. В начале этого нрохода ещ( светло, но внутри, если не внести свет, царит темнота. Непре] рывпый подземный ход, известный только местным жителя! выводит в ноля. 22. Хотя варвары сильным отрядом защищал! ущелье, укрепленное самой природой, Александр подведенным) таранами разбил укрепления, сделанные человеческой рукой; о! отбросил пращами и стрелами большинство врагов, сражай] шихся впереди; рассеяв их и обратив в бегство, по руина] укреплений он подвел войско к скале. 23. Однако дорог) преграждала река, вбирающая в себя воды, стекающие в д( лину со склонов гор. Казалось, стоило огромного труда зава] лить пучину. 24. Все же царь велел рубить деревья и валит камни. При виде мгновенно выросшего огромного завала стра! охватил варваров, не знавших до сих пор ничего подобного.

25. Итак, царь, рассчитывая страхом нринудить их к сдач нослал к ним Оксарта, принадлежавшего к тому же племеш но покорного Александру, уговорить вождя отдать скал) 26. Между тем, чтобы сильнее устрашить варваров, стали noj водить башни, и в воздухе замелькали стрелы, пущенные метательных машин. Не надеясь ни на какую защиту, варвар! бежали на вершину скалы. 27. Оксарт стал убеждать дрожал' щего и изверившегося в своей судьбе Сисимитра доверить^ македонцам, а не испытывать их силу и не мешать движение победоносного войска в Индию: кто встанет на пути это| войска, обратит на свою голову погибель, предназначенную л.1 другого. 28. Сам Сисимитр был готов сдаться, однако его -(и в то же время жена) заявила, что предпочтет умереть, попасть под чью-либо власть. Таким образом, оиа заста варвара думать больше о чести, чем о безопасности; и ему ло стыдно, что свобода дороже женщине, чем мужчине. 29. I отпустив посредника мира, Сисимитр решил выдержать о Но когда он сравнил силы врагов со своими, то совет жень показался ему скорее безрассудным, чем дельным, и он раскаиваться в своем решении. 30. Поспешно возвратив О' та, он сказал, что готов сдаться и просил только об одном доносить царю о мнении и совете матери, чтобы легче м было добиться помилования также и ей. 31. Тогда, выслав

172

ред Оксарта, он с матерью, детьми и всей роднен последов за ннм, даже не дождавшись залога верности, обещанног Оксартом. 32. Царь послал всадника к Сисимитру с приказом4 возвратиться и ожидать его прибытия, а затем прибыл сам и, заколов жертвенных животных Минерве и Победе, возвратил Сисимитру его владения и даже обещал дать ему большую провинцию, если он будет верно сохранять с ним дружбу. 33. По требованию Александра Сисимитр отдал двух своих сы­новей для военной службы при царской особе.

Затем, оставив фалангу для покорения отпавших племен, Александр отправился с конницей дальше. 34. Они сначала кое-как справлялись с трудной каменистой дорогой, но затем, когда изнуренные лошади сбили себе копыта, многие стали отставать, и ряды конницы постепенно редели; чрезмерная усталость, как это часто бывает, брала верх над чувством стыда. 35. Однако царь, то и дело меняя лошадей, без передышки преследовал бегущих. Знатная молодежь, обычно сопровождавшая его, вся, кроме Филиппа, отстала. Филипп, брат Лисимаха, недавно воз­мужавший, обладал, как это было легко заметить, редкими способностями. 36. Он — трудно поверить — бежал за едущим царем 500 стадиев, хотя Лисимах не раз предлагал ему свою лошадь; он не мог допустить и мысли отстать от царя, хотя нес оружие и был одет в панцирь. 37. В лесу, где скрылись варва­ры, он героически сражался и прикрывал своим телом Александ­ра, врукопашную бившегося с врагом. 38. Но после того как варвары обратились в бегство и покинули лес, душевный подъем, поддерживавший Филиппа в пылу сражения, оставил его; все его тело вдруг покрылось испариной и воин прислонил­ся к стволу ближайшего дерева. 39. Затем он был не в силах использовать и эту опору, и царь подхватил его на руки; упав на иих, Филипп испустил дух. 40. Опечаленного царя поджида­ло другое большое горе. Среди его славных, вождей был Эри­гий. Царь узнал, что он убит незадолго до его возвращения в лагерь. Погребение обоих героев было совершено со всевозмож­ной пышностью и почетом.

ГЛАВА. 3

1. Затем царь решил идти на дахов; он знал, что там нахо­дится Спитамен. Но никогда не изменявшее ему счастье и па этот раз осуществило его замысел, даже без его участия. Спи­тамен пылал безмерной любовью к жене, и она делила с ним все невзгоды, хотя ей трудно было переносить постоянное бег­ство и изгнание. 2. Измучившись от такой жизни, она беспре­рывно пускала в ход все женские ухищрения, чтобы заставить мужа прекратить наконец бегство и снискать прощение у по­бедителя-Александра, от которого все равно нельзя убежать. 3. У нее было от мужа трое взрослых сыновей. Велев им при­пасть к груди отца, она стала умолять его сжалиться хотя бы

173

над ними, обращаясь с тем более убедительными мольбами, что Александр был близко. 4, Но думая, что жена предает его, а не уговаривает и, рассчитывая на свою красоту, хочет при первой возможности отдаться Александру, Спитамен обнажил свой аки-нак, чтобы заколоть жеиу, но прибежавшие ее братья помеша­ли ему. 5. Как бы то ни было, он приказывает ей уйти с глаз долой, пригрозив убить, если снова увидит ее. Для удовлетво­рения своей страсти он стал проводить ночи с распутницами. 6. Однако отвращение к этим женщинам усилило его прежнюю любовь. Поэтому снова всецело отдавшись жене, он не переста­вал просить ее отказаться от своего замысла и терпеть все, что им пошлет судьба: ведь смерть ему легче сдачи. 7. А жена оправдывалась тем, что советовала — пусть по-женски, но зато от чистого сердца — то, что считала полезным, впрочем, она выражала готовность во всем повиноваться мужу. 8. Спитамен, обманутый притворным повиновением, приказал среди дня на­чать пиршество; отяжелевшего от вина и еды, сонного, его от­носят в спальню. 9. Жена, убедившись, что он погрузился в глу­бокий сон, обнажает скрытый под его одеждой меч и обезглав­ливает мужа; обагренная кровью, она отдает голову своему ра­бу—сообщнику в преступлении.

10. В сопровождении его она, «ак и была в окровавленной одежде, приходит в македонский лагерь и велит сообщить Алек­сандру, что принесла известие, которое царь должен узнать от нее лично. 11. Тот сразу приказывает впустить варварку. Уви­дев ее, забрызганную кровью, он подумал, что она пришла жа­ловаться на насилие, и позволил ей сказать то, что она хотела. 12. Она попросила ввести раба, которому приказала стоять в дверях. Раб, державший под полой голову Спитамена, вызвал подозрение. При обыске он показал, что скрывал. 13. Бескров­ная бледность так исказила черты Спитамена, что нельзя было достоверно узнать, чья это голова. Итак, царь, услыхав, что ему принесли человеческую голову, вышел из покоев, расспросил раба, в чем дело, и все узнал из его показаний. 14. Разные со­ображения одно за другим приходили ему в голову. Он пони­мал значение оказанной ему услуги — убийства перебежчика и изменника, который, если бы остался жив, был бы помехой в его делах. С другой стороны, ему внушало отвращение то, что женщина коварно убила человека, проявлявшего к ней такую любовь, отца их детей. 15. Омерзение, вызванное этим преступ­лением, взяло все же верх над благодарностью, и царь прика­зал сказать ей, чтобы она удалилась из лагеря; он опасался, как бы пример варварской жестокости не повлиял на нравы и податливые характеры греков. 16. Дахи, узнав, что их вождь убит, выдают Александру связанного Датаферна, сообщника в делах Спитамена, и сами сдаются. Царь, освободясь от боль­шей части забот того времени, принялся наказывать своих на­местников за обиды, которые они наносили подчиненным по своей алчности и высокомерию. 17. Итак, он передал Гирканшо

174

и мардов с татгурами Фратаферну, предписал доставить к се под стражей Фрадата, место которого заступил Фратаферн. На место Арсама, правителя дрангов, был назначен Стасанор. Арсак был послан в Мидию, чтобы заменить там Оксидата. Ва­вилония после смерти Мазея была отдана во власть Стамена.

ГЛАВА 4

I. Устроив все это, Александр на третий месяц выступил с войском из зимних квартир, направляясь в область, называе­мую Габаза. 2. В первый день поход проходил спокойно; сле­дующий не был еще бурным, но уже мрачнее первого, появи­лись признаки надвигающейся бури. 3. На третий день по всему небу засверкали молнии. Свет, то вспыхивавший, то погасав­ший, слепил глаза идущему войску и приводил его в ужас. 4. Гром гремел почти беспрерывно. И со всех сторон были вид­ны вспыхивающие молнии; воины перестали слышать и, оцепе­нев, не отваживались ни идти вперед, ни остановиться. 5. Тут внезапно хлынул потоком ливень с градом. Сначала воины укрывались от него под своим оружием, ио потом они уже ие могли ие только удержать закоченевшими руками скользкое оружие, но и решить, в какую сторону повернуться, так как бу­ря с громадной силой обрушивалась на них со всех сторон и от иее нельзя было укрыться. 6. И вот, нарушив строй, войско разбрелось по всему перевалу; многие, обессилев скорее от страха, чем от напряжения, распростерлись на земле, хотя от усилившейся стужи дождь превращался в град. 7. Другие укры­вались под деревьями, и это было для многих опорой и убежи­щем. 8. Они не обманывались в том, что сами выбрали себе место для смерти, так как, не двигаясь, они утрачивали свое жизненное тепло, но неподвижность была приятна утомленному телу, и они готовы были умереть в покое. А буря бушевала сви­репо и упорно. И дневной свет, эту отраду природы, скрывали тучи и темные, как ночь, леса. 9. Один лишь царь бодро пере­носил такое бедствие; он обходил солдат, собирал разбежав­шихся, поднимал упавших, показывал дым, выходивший из да­леких хижин, убеждал спешить в ближайшие укрытия. 10. Ничто так не ободряло солдат и не послужило к их спасе­нию, как боязнь отстать от царя, который ценой напряжения всех сил выдерживал непосильные для них несчастья.

II. В конце концов нужда, которая в несчастье бывает дей­ственней, чем разум, изобрела средство от холода. Воины при­нялись рубить лес и повсюду зажигать костры. 12. Можно бы­ло подумать, что весь лес охвачен пожаром и среди пламени не осталось места войску. Этот жар отогревал закоченевшие тела, и дыхание, перехваченное холодом, становилось более свободным. 13. Одни укрылись в жилищах варваров на самом краю леса, куда завела людей необходимость; другие разбили тагерь на сырой земле, так как небесный гнев уже утихал. Это

175

.дствие погубило две тысячи воинов, маркитантов и обозной рислуги. 14. Передают, что видели, как некоторых смерть] застигла в момент, когда они, прислонившись к деревьям, бесе-1 довали друг с другом, н они застыли в таком положении. 15. Случайно один македонский солдат, еле держась на ногах J все же добрел с оружием в руках до лагеря. Увидев его, царь| гревшийся у зажженного костра, встал и, сняв оружие с окоче-| невшего и терявшего сознание воина, усадил его на свое место. 16. Тот долго не соображал, где он отдыхает и кто егс посадил; когда жизненное тепло наконец возвратилось к нем] и он увидел царское место и самого царя, то в испуге вскочил. 17. Глядя на него, Александр сказал: «Сознаешь ли ты, воин, насколько лучше жить под моей властью, нежели под власты персидского царя? Ведь там казнили бы севшего на царский трон, а для тебя это оказалось спасением». 18. Созвав на друт гой день своих друзей и военачальников, он приказал объявить^ что возвратит все, что было потеряно. И он исполнил обещание^ 19. Действительно, Сисимнтр пригнал много вьючных животны; и 2 тысячи верблюдов, а также мелкий и крупный рогатьп скот; все это было равномерно разделено среди солдат и изба­вило их от нищеты и голода. 20. Царь отметил услугу, оказан-! ную ему Снеимитром, и приказал солдатам запастись на 6 дне* сухими продуктами, так как готовился идти на саков. Опусто« шив всю эту страну, ои дал из добычи в дар Сисимитру 30 ты сяч голов скота,

21. Затем он прибыл в область, во главе которой стоял знат-J ный сатрап Оксиарт, ои сдался на милость царя. Царь же возвратив ему власть, потребовал от него только, чтобы дво( из трех сыновей Оксиарта служили в его войске. 22. Сатрап от( дает ему даже того сына, который оставался при нем. С вар| варской пышностью ои задал пир, на который пригласил цар! 23. Когда веселье на пнру было в разгаре, сатрап приказал ввести 30 знатных девушек. Среди них была его дочь по имен! Роксана, отличающаяся исключительной красотой и редким варваров изяществом облика. 24. Хотя Роксана вошла вмест со специально отобранными красавицами, она привлекла к с( бе внимание всех, особенно царя, невоздержанного в свои) страстях благодаря покровительству Фортуны, против чего н может устоять ни один из смертных. 25. В свое время Алет сандр с отцовским чувством любовался женой Дарня и его дв] мя дочерьми-девушками, по красоте ни с кем, кроме Роксан! не сравнимыми. Теперь же он распалился любовью к девуил совсем не знатной, если сравнить ее происхождение с царским] Александр оказал, что для укрепления власти нужен брачпьн] союз персов и македонян: только таким путем можно преодс леть чувство стыда побежденных и надменность победителе! 26. Ведь Ахилл, от которого Александр ведет свое происхожд! ние, тоже вступил в связь с пленницей. Пусть не думают, чт он хочет опозорить Роксану: он намерен вступить с ней в закон

176

[ый брак. 27. Отец в восторге от неожиданного счастья слушал Юва Александра. А царь в пылу страсти приказывает при-|ести по обычаю предков хлеб: это было у македонцев священ-[ейшим залогом брака. Хлеб разрезали мечом пополам, и Алек-|андр с Роксаной его отведали. 28. Я полагаю, что те, кто уста-звили народные обычаи, хотели этой незначительной и легко-|обываемой пищей показать вступающим в брак, сколь малым |ни должны довольствоваться. 29. Таким образом, царь Азии и. ]вропы взял себе в жены девушку, приведенную для увеселе-[я на пиру, с тем, чтобы от нее родился тот, кто будет пове-]евать победителями. 30. Стыдно было приближенным, чтоцар-|кий тесть был выбран во время пира и попойки из числа поко­йных. Но носле убийства Клита свобода была утрачена, и на. гавыкших к раболепию лицах выражалось одобрение.

ГЛАВА 5

1. Между тем царь намеревался идти в Индию, а оттуда к ^кеану. Чтобы в тылу у него не произошло ничего, что могло помешать его замыслам, он приказал набрать со всех про-|инций 30 тысяч юношей, вооружить их и привести к нему; он )тел, чтобы они были и заложниками н воинами. 2. Он отпра-1л Кратера преследовать изменников Гаветана и Катена, |австан был взят в плен, а Катен убит в бою, Полиперкон по-рил страну, называвшуюся Бубакене. 3. Покончив со всем гим, Александр направил свои помыслы на войну с Индией. |та страна считалась богатой золотом и жемчугом, а также агоценными камнями, которые были признаком скорее роско­ши, чем величия. 4. Бывалые люди говорили, что все в Индии черкает золотом и слоновой костью. Итак, Александр, превос-рдя всех и не желая, чтобы его в чем-либо превосходили,. Жрывает щиты серебряными пластинками, на коней надевает рлотые уздечки, одни панцири украшает золотом, другие — [ребром; 120 тысяч воинов шли за царем. 5. Закончив все при-[товления, Александр решил, что пришло время исполнить азрассудно задуманное дело; он начал обдумывать, как стл­ать себе божеские почести. 6. Он хотел, чтобы его не только 1зывали сыном Юпитера, но и верили в это; как будто он мог )едписывать людям, что думать и что говорить. Он приказал 1кедонцам раболепно приветствовать его по персидскому Зычаю, падая ниц на землю. Это желание царя подогревалось бельной лестью, обычным злом для царей, ибо угодничество рдрывало их силы чаще, чем даже враг. 7. Но в этом были шовны не македонцы (ведь никто из них не потерпел 'бы от­опления от отцовских обычаев), а грекн, под порочным влия-1ом которых извратилось выражение благородных чувств. Некий аргивянин Агис, сочинитель худших после Херила сти-|ж, и Клеон из Сицилии, льстец не только по своему характе-но и в силу присущей его народу наклонности, прочие го­

177

родские подонки, которых царь предпочитал даже свои! приближенным и вождям больших армий, — все эти люди ка! бы отворяли ему небо и льстиво заявляли, что Геркулес, Оте! Лнбер и Кастор с Поллуксом уступят место новому божеству.

9. Итак, Александр в праздничный день приказывает уст| роить роскошный пир, на который пригласили не только мак

донцев и ближайших друзей d греков, но и знатных из врагов! Царь возлег с ними, недолг( пировал, а затем удалилс* 10. Клеон стал произносить за! ранее приготовленную речь,вко| торой восхвалял подвиги царя! затем начал перечислять заслу| ги (царя), за которые, по ег словам, можно отблагодарит! только одним способом: если ohi считают царя богом, то nycri открыто признают это и фимиа) мом воздадут благодарность з( столь великие благодеяния. Ill Ведь персы, почитая своих ца{ рей, как богов, поступают н{ только благочестиво, но и мудро! ибо величие государства являГ ется залогом их благополучия| Даже Геркулес и Отец Лнбе{ были причтены к богам тольк^ тогда, когда победили зависть людей своего времени. Значит потомки будут верить так, как это утвердится сейчас. 12. По] этому если другие колеблются, то ои сам, когда царь придет нГ пир, падет перед ним ниц; другим, особенно тем, кто отличаете* мудростью, нужно сделать то же самое: именно им следует по| дать пример почитания царя. 13. Эта речь была недвусмыслен] но направлена против К.аллисфена. Твердость этого человека всем известная его независимость были ненавистны царю, ка| будто только Каллисфен удерживал македонцев от раболепие 14. Когда водворилось молчание и все взоры обратились н| него одного, ои сказал: «Если бы царь присутствовал при твоо] речи, то, конечно, никому другому не нужно было бы отвечав тебе. Он сам запретил бы тебе помышлять о введении инозе! ных и чуждых обычаев и при таких удачах вызывать озлоблв! ние низкопоклонством. 15. Но раз царя нет, то я отвечу за него] Никакой скороспелый плод не бывает долговечным; ты и( даешь, а скорее отнимаешь у царя небесные почести. Нужмо| чтобы прошло некоторое время, пока его признают богом, а -/г) почесть великим людям всегда воздают потомки. 16. Я желаю! чтобы царя возможно дольше не причисляли к бессмертный! чтобы жизнь его была долгой, а величие вечным. Божественное

Бюст Александра

178

стоинство никогда не сопутствует людям при жизни, но зато огда приходит к ним после смерти. 17. Как пример обожеств-ния ты приводил Геркулеса и Отца Либера. Не думаешь ли , что они сделались богами в силу решения на каком-то пи-? Сначала их естество скрылось от глаз смертных, а уже по-м слава их вознеслась до небес. 18. А мы с тобою, Клеон,— думать только — творим богов! От нас царь получит утверж-ние своей божественности. Если тебе хочется испытать свое-гущество, сделай кого-нибудь твоим царем, раз ты можешь творить бога; что легче даровать: небо или государство? . Пусть милостивые боги беззлобно выслушают то, что сказал сон, и позволят, чтобы все шло прежним путем. Пусть они л ас яте я, чтобы мы довольствовались своими собственными ычаями. Я не стыжусь своей родины и не желаю учиться у бежденных тому, как мне почитать царя. Выходит, они побе-тсли, раз мы принимаем от них законы, как нам жить». 20. Все сочувственно слушали Каллисфена как защитника ественной свободы. Его слова вызвали не только молчали-согласие, но и возгласы одобрения, особенно со стороны риков, которым тяжело было изменение старого обычая на земный лад. 21. Но ничто из того, о чем говорили гости, не ользнуло от царя, так как он стоял за занавесью, закрывав-й ложе. Он послал за Агисом и Клеоном, чтобы они по окон-ии разговора приказали хотя бы варварам по их обычаю лониться царю, как только он войдет. Немного спустя царь вратился на пир, сделав вид, что его отвлекло что-то важ-е. 22. Когда персы выказали ему знаки почтения, Полипер-н, возлежавший выше Александра, стал насмешливо угова-~вать одного из персов, касавшегося бородой земли, еще силь-с бить ею о землю. Эти слова вызвали в Александре гнев, оторым он и раньше едва справлялся. 23. Поэтому царь спро-л: «А ты не хочешь приветствовать меня? Или тебе одному я жусь достойным насмешки?» Тот ответил, что ни царь не-тонн насмешки, ни сам он — унижения. Тогда, стащив Поли-ркона с ложа, царь сбросил его на землю и, так как тот упал чком, сказал: «Вот видишь, теперь и ты делаешь то же самое,, д чем смеялся». И, приказав взять его под стражу, отпустил рующих.

ГЛАВА 6

1. Полинеркона после долгой немилости царь все же простил,, на Каллисфена, давно заподозренного в непокорности, упорно епался. Скоро ему представился случай удовлетворить свой ниц, 2. Как уже говорилось, у македонской знати был обычай ,авать царям подросших сыновей для услуг, мало чем отли-шшхея от обязанностей рабов. 3. Они поочередно стояли 'ii.ro в карауле у дверей помещения, где спал царь. Они при­шли к нему наложниц через вход, где не стояла стража. [)ни же, взяв у конюхов коней, подводили их к царю, сопро-

179»

вождали его на охоте и во всех сражениях, причастные всяки| свободным искусствам. 5. Особая честь заключалась в разр^ шении сидеть за царским столом. Никто, кроме царя, не им( права наказывать их розгами. 6. Эта когорта была у македо! цев своего рода школой военачальников и наместников; из н со временем вышли цари; у их наследников много лет спуст римляне отняли власть. 7. И вот знатный юнюша из этой кого| ты, Гермолай, поразил однажды стрелой вепря, которого хоте убить сам царь; по его приказу юноша был наказан розгам! Тяжело снося эту обиду, он стал жаловаться С остр ату, котор[ был из той же когорты и пылал к нему любовью. 8. Состратув1 дел избитое тело своего любимца, возможно, с какого-то вр^ мени он был враждебен царю по другой причине. И вот он сп распалять и без того раздраженного юношу; обменявшись вэ! имными клятвами верности, он убедил его заключить с ни| союз, чтобы убить царя. 9. Они повели дело без детской горя! ности и очень осмотрительно подобрали тех, кого можно бьи привлечь в союзники в таком преступном деле. Они сочли нуа ным завербовать Никострата, Антипатра, Асклепиодора и Ф| лота; через иих удалось подговорить Антикла, Элаптония Эпимена. 10. Однако путь к достижению цели был нелегки! было необходимо, чтобы в одну и ту же ночь все заговориш оказались в карауле, иначе непричастные к заговору могли б| помешать; но, как нарочно, одни караулили в одну ночь, др] гие—в другую. 11. В сменах очередей караулов, а также в ра^ ных приготовлениях к задуманному делу прошло 32 дня.

12. Наконец наступила ночь, в которую заговорщики в вместе должны были оказаться в карауле, онн радовали* взаимной верности, испытанной в течение стольких дней. Нико! не остановил ни етрах, ни ожидание: такая уж была у всех hj ненависть к царю, или верность друг к другу] 13. Итак, ol стояли у дверей зала, где пировал Александр, чтобы по око| чании пира отвести его в спальню. 14. Казалось, сама судь( подтолкнула развеселившихся гостей к обильной выпивке, в[ мя проходило в застольных играх. Между тем заговорщики радовались, что им предстоит напасть на сонного царя, то ощ садись, как бы пир не продолжился до утра. 15. Ведь на pacniJ те предстояло встать в караул другим, а их очередь должн| была наступить только через 7 дней; вряд ли можно было \ц деяться, чтобы в течение этого времени все заговорщики oq лись верны. 16. Пир кончился, когда уже рассвело, и загов( щнки встретили царя, радуясь, что приблизилось время ществить злодейский замысел. Вдруг какая-то женщина, с| тавшаяся безумной и обычно пребывавшая при дворе (гово| ли, что она по какому-то наитию предсказывает будущее), бежала к выходившему царю и загородила ему дорогу. С яви! беспокойством на лице она стала убеждать его вернуться на п( 17. Царь шутливо ответил, что боги подают ему благой соц и, вернув друзей, пробыл на пиру почти до второй стражи п\ 180

18. Уже другие люди из когорты подошли к караулу, чтобы встать «а часах у дверей, но заговорщики продолжали стоять, хотя время их службы уже прошло: так упорна надежда, затме­вающая все чувства человека/ 19, Царь, обратись к ним благо­склоннее, чем когда-либо, велит им уйти отдыхать, так как они простояли всю ночь. Дав каждому по 50 сестерциев, он еще похвалил их за то, что они продолжали стоять на карауле и после смены.

20. Итак, обманувшись в своих надеждах, они расходятся по домам; тем не менее оии стали дожидаться ночи следующего своего дежурства. Но Эпимен, либо внезапно переменив свое намерение из-за царской милости, выделившей его среди про­чих, либо убедившись, что сами боги препятствуют задуманно­му, открывает все, что подготовлялось, своему брату Эврилоху, хотя раньше не хотел посвящать его в свои планы. 21. У всех еще была свежа в памяти казнь Филота. Поэтому Эврилох бе­рет брата за руку и приходит с иим к царскому двору. Вызвав телохранителей, он уверяет, что принес весть, важную для безопасности царя. 22. И само время, когда они пришли, и их явное душевное волнение, и унылый вид одного из братьев наставили дежуривших у царских покоев Птолемея и Леониата подняться. Отворив двери и внеся огонь, они будят Александ­ра, крепко спавшего после попойки. Понемногу собравшись с мыслями, царь спрашивает, с чем они пришли. 23. Эврилох не медля сказал, что боги не совсем отвернулись от его дома, так как брат его хотя и осмелился было на бесчестный поступок, во затем раскаялся и решил сам сделать важное донесение: иедь на минувшую иочь был назначен переворот; вдохновите­лями этого преступного замысла были те, кого царь меньше псего мог подозревать. 24. Затем Эпимен рассказал все по по­рядку и назвал имена заговорщиков. Известно, что Каллнсфен не был упомянут как участник заговора; он якобы только охот­но слушал речи молодых людей, поносивших и осуждавших ца­ря. 25. Некоторые добавляют, что, когда Гермолай жаловался па понесенное от царя наказание, Каллисфеи советовал юношам помнить, что они уже взрослые. Трудно было понять, сказано ли это, чтобы утешить наказанного розгами, или, напротив, чтобы еще больше распалить его гнев.

26. Царь совсем стряхнул с себя сон, так как опасность, от которой он избавился, ясно предстала перед его глазами. Он сразу наградил Эврилоха 50 талантами и богатым имуществом коего Тиридата и простил его брата даже раньше, чем тот просил о помиловании. 27. Руководителей же заговора, и в " м числе Каллисфена, он приказывает схватить и держать под сетом. Когда их привели к царскому двору, царь спал; устав попойки и ночных бдений, он проспал весь день и всю следую-'ю ночь. 28. А на следующий день он созвал многолюдный нет, на котором присутствовали отцы и ближайшие родствен­ники тех, чье дело рассматривалось; они не были спокойны и

181

за свою судьбу, так как, по македонскому обычаю, они должн;.. были погибнуть, поскольку все, кто состоит в кровном родстве с виновным, обречены на смерть. 29. Царь приказал привести обвиняемых, кроме Каллисфена, и они без промедления призна­лись в том, что замышляли. 30. Когда все стали их бранить, то сам царь спросил их, в чем его вина, толкнувшая их на такое преступление.

ГЛАВА 7

1. Все были в оцепенении, один Гермолай сказал: «Раз ты спрашиваешь о причинах, будто не знаешь их, то я отвечу: мы решили убить тебя потому, что ты стал обращаться с нами пг как со свободнорожденными, а как'с рабами». 2. Первым гм всех вскочил его отец Сопол; называя его отцеубийцей и зажи мая ему рот, он сказал, что не стоит слушать человека, теря щего рассудок от преступления и зла. 3. Царь, прервав or велит Гермолаю говорить то, чему он научился у своего наста ника Каллисфена. Гермолай продолжал: «Я воспользую твоей милостью и скажу, чему меня научили мои несчаст 4. Сколько македонцев, несмотря на твою жестокость, остало в живых, особенно людей не простой крови? Аттал, Филот, Па менион, Линкест Александр и Клит, когда надо бороться с вр гами, живут, стоят в строю, прикрывают тебя щитами, пол чают раны ради твоей славы, ради победы. 5. Им ты возд великую благодарность. Один обагрил своей кровью твой ст другой умер мучительной смертью; вожди твоих войск, подн тые на дыбу, стали веселым зрелищем для персов, которых о" же некогда победили. Парменион, при помощи которого ты свое время убил Аттала, умерщвлен без суда. 6. Ты совершае по очереди казни руками несчастных людей, а недавних испо нителей убийства ты приказываешь умертвить другим». 7. Т все разом закричали на Гермолая; отец выхватил меч и, б сомнения, зарубил бы сына, но царь удержал его; он велел Гер молаю говорить и просил, чтобы все терпеливо слушали, как он сам умножает причины своего наказания.

8. Когда царь с трудом утихомирил присутствующих, Гермо лай снова заговорил: «Как великодушно ты позволяешь говп рить юнцам, неискусным в речах! А голос Каллисфена заглушён стенами тюрьмы, потому что этот человек умеет говорит!. 9. Почему же его не приводят, хотя слушают даже сознавши \ ся? Значит, ты не только боишься слушать свободный голос н винного, но и не выносишь его вида. Я утверждаю, что он ничо не делал. 10. Здесь находятся те, кто вместе со мной замышлл ли прекрасное дело, но никто из нас не скажет, что Каллисфен был нашим сообщником, хотя он давно уже осужден на смерть справедливейшим и великодушнейшим царем. 11. Вот каков» награда македонцам: их кровь ты проливаешь как ненужную и грязную! Твои 30 тысяч мулов возят захваченное золото, тогД1 как воинам нечего увезти домой, кроме никому не нужных inp.i

182

мов. 12. Однако все это мы могли сносить, пока ты не забыл пас ради варваров и не надел на нас ярмо новых обычаев. Тебе нравятся персидские одежды и персидский образ жизни. 1'илходит, мы хотели убить персидского царя, а не македонского. Тебя мы преследуем по праву войны как перебежчика. 13. Ты чахотел, чтобы македонцы бросались перед тобой на колени и приветствовали тебя как бога; ты отрекся от своего отца Фи­липпа; а если бы кто из богов был выше Юпитера, ты пренебрег (пл и Юпитером. 14. Ты удивляешься, что мы, свободные люди, не можем терпеть твоей гордыни. Чего ожидать от тебя нам, которым предстоит без вины умереть или — что тяжелее смер­ти—жить в рабстве? 15. Ты же, если еще можешь исправиться, сядешь многим обязан мне. Ведь от меня ты впервые узнал, чего не могут выносить свободнорожденные. Пощади же их, не |шягчай мучениями их одинокой старости. А нас прикажи унести, чтобы мы своей смертью обрели то, чего хотели добить-|wi твоей*.

ГЛАВА 8

1. Так говорил Гермолай. Царь же в свою очередь сказал: 1«М.ое терпение доказывает, сколь ложно то, что он говорил, Подражая своему учителю. 2. Я выслушал его признание в ве­личайшем преступлении и заставил выслушать вас, будучи (убежден, что когда я позволю говорить этому разбойнику, то |ои обнаружит всю свою злобу, которая побуждает его убить Ниепя, хотя ему следовало бы почитать меня наравне с отцом. 13. Совсем недавно, когда он дерзко вел себя на охоте, я велел гш наказать по отцовскому обычаю, идущему от древнейших македонских царей. Так и должно быть: воспитатели наказы­вают своих воспитанников, мужья — жен, мы даже позволяем 1аоам сечь господских детей такого возраста. 4. Вот в чем моя 1'гтокость, за которую он хотел мне отомстить злодейским .оийством. А сколь милостив я к тем, кто предоставляет мне шн-гупать по моему разумению, вы сами знаете: упоминать об -л излишне. 5. Клянусь богами, менее всего меня удивляет, Гермолай не одобряет наказания убийц: ведь он сам заслу-то же самое. Превознося Парменнона и Филота, он ста-ся оправдать себя. 6. Что касается Линкеста Александра, -кды строившего нротив меня козни, то оба раза я прощал Даже когда он снова был изобличен, я два года воздержи-

1*я от наказания, пока вы не потребовали, чтобы он искупил ч отупление заслуженным возмездием. 7. Вы помните, что еще ' юго, как я стал царем, Аттал был моим врагом. О, если бы | т ие заставил меня гневаться на него! Его дерзкий язык, 'ривший столь гнусное против меня и вас, я переносил доль-чем он терпел бы подобное от меня. 8. Милость царей и дей обусловлена характером пе только их самих, но и их шненных. Покорность смягчает власть; в самом деле, когда

183

в душе нет уважения и мы не делаем различия между высоки! и .низким, нам приходится силу отражать силой.

9. Но к чему мне удивляться, что обвинил меня в жестокости) тот, кто осмелился укорять меня жадностью? Никого из вас •не хочу раздражать, чтобы не сделать мою щедрость ненавист ной, раз она задевает ваше самолюбие. Посмотрите на вс| войско: те, кто недавно ничего не имели, кроме оружия, возл жат теперь на серебряных ложах, столы у них ломятся от зс лота; они ведут за собой толпы рабов и не в состоянии, нест^ на себе вражеские трофеи. 10. Конечно, персы, которых мы ш бедили, находятся у меня в большом почете! Вернейшим при! наком моей умеренности является то, что даже покоренными не управляю высокомерно. Ведь я пришел в Азию не с целы погубить народы и превратить половину света в пустыню, н| для того, чтобы ие роптали на мою победу те, кто покорен мно( в войне. 11. Поэтому они сражаются вместе с вами, пролива! кровь за вашу власть; а если бы мы с ними обращались, ка| тираны, они бы взбунтовались. Кратковременно обладание, д( бытое мечом, признательность же за благодеяния долговечн! 12. Если мы хотим Азией обладать, а не только пройти чер( нее, нам нужно проявлять некоторую милость к этим людя! их верность сделает нашу власть прочной и постоянной. Коне1 но, мы имеем больше, чем можем удержать. Без конца hanoj нять то, откуда уже переливается через край, — это призна| ненасытной жадности. 13. Действительно, я прививаю их обыча| македонцам! Я и у многих народов вижу то, чему нам не стьц но подражать. Столь большим государством нельзя управляв иначе, как передавая кое-что этим народам и учась у них.

14. Право смешно, что Гермолай требовал, чтобы я отрекс от Юпитера, чьим оракулом я признан. Да разве ответы бог( в моей власти? 15. Он дал мне имя сына; принять его не пр тиворечило делам, которые мы совершаем. 15. О, если бы инды признали меня богом! Войны зависят от славы, и часто ложь, которой поверили, становится истиной. 16. Не считает ли вы, что я украсил золотом и серебром ваше оружие по сво( склонности к роскоши? Я хотел показать тем, кто не знает Hi чего дешевле этого металла, что македонцев ни в чем нельа превзойти, даже в обилии золота. 17. Я прежде всего откр( глаза тем, кто ожидал увидеть у нас все только бедное и н) взрачное, и докажу, что мы пришли не из-за жажды золота hj серебра, а с целью покорить весь мир. И эту славу ты, убийц) хотел стереть, умертвить царя, а македонцев предать побеждс иым народам. 18. Теперь же ты умоляешь меня пощадить в! ших родителей! Правда, вам не полагалось бы знать, как я р| шил с ними поступить, чтобы тем тяжелее было вам погибну] если у вас еще сохранилась хоть какая-нибудь память и забот о родителях. Недавно я отменил обычай казнить вместе с пр| ступниками их невинных родственников и родителей и объя| ляю, что они сохранят все свои права, которыми обладал) 134

19. Я знаю, зачем ты хочешь привести своего Каллисфена: ему одному ты кажешься мужчиной, тогда как ты разбойник; ты желаешь, чтобы в присутствии всех и он изрыгал ругательства, которыми ты меня осыпал и которые ты от него слышал. Если бы твой учитель был македонцем, я приказал бы привести его имеете с тобой, ибо он весьма достоин такого ученика, как ты; по у него, как у олинфянина, нет таких прав».

20. После этого царь распустил совет и приказал предать осужденных в руки людей из их же когорты. Те, стремясь своей суровостью выказать верность царю, жестоко пытали их и уби­ли. 21. Каллисфен тоже умер после пыток, хотя не был пови­нен в заговоре: дело в том, что он совсем не мог приспособить­ся к придворной жизни и к льстецам. 22. Поэтому ничье убий­ство не могло возбудить большей ненависти к Александру, так как он не только убил, но без суда замучил человека, отличав­шегося благородными качествами и поступками; ведь Каллис­фен вернул Александра к жизни, когда тот упорно хотел уме­реть после убийства Клита. 23. Но раскаяние в такой жестоко-ти пришло к Александру слишком поздно.

ГЛАВА 9

I. Чтобы не затягивать бездействия, порождающего ропот, царь двинулся в Индию; всегда его слава ярче проявлялась иа войне, чем после победы. 2. Почти вся Индия обращена на вос­ток; в ширину она протянулась менее, чем в длину. 3. В об­ластях, открытых южному ветру, возвышаются горы, остальные части равнинные; через их поля протекает много известных рек, берущих начало в Кавказских горах. 4. Инд холоднее других рек, его вода мало чем отличается по цвету от морской. В. Ганг, самая большая на востоке река, течет на юг и своим прямым руслом пересекает хребты больших гор, затем встав­шие на дороге утесы отклоняют его течение на восток. 6. Когда Инд подходит к Красному морю, он размывает берега, уносит много деревьев с большим количеством земли, но, встречая на пути скалы, часто меняет свое направление. 7. Там, где река встречает более мягкую почву, она растекается и образует острова. 8. В эту реку впадает Акесин; Ганг как бы перехваты­вает его дорогу к морю; обе реки сливаются, образуя бурное Течение, так как Ганг создает для впадающей реки очень не­удобное устье и воды ее текут, преодолевая препятствия. 9. Ре­ка Диардан менее известна, так как она течет в отдаленней­шей части Индии; впрочем, она изобилует ие только крокоди­лами, как Нил, но и дельфинами и прочими животными, неиз­вестными другим народам. 10. Эримант делает частые излучи­ны, окрестные жители используют его воды для орошения; этим

бъясняется то, что жалкие его остатки, достигающие моря, аже не имеют названия.

II. Кроме этих рек много других пересекает всю страну, но

185

они незначительны и не служат никакими границами. 12. Пр! морские области иссушаются северными ветрами, но оин заде! живаются горными хребтами, не проникают в глубь страны поэтому не вредят созреванию плодов. 13. В этой стране ctoj своеобразна смена времен года, что, когда в других местах ш лит солнце, в Индии идет снег; напротив, когда повсюду холо,| здесь необыкновенная жара, и природа не объясняет, поче* это так происходит. 14. Разумеется, море омывающее Индш по цвету не отличается от других; его называют по имени ца] Эритра: вот почему невежды думают, что вода в этом moj красная. Страна богата льном, нз которого сделана одеж; большинства индов. 15. На тонком древесном лыке можно ш сать, как на бумаге. 16. Есть там птицы, умеющие подражат человеческому голосу. Встречаются породы зверей, известии другим народам только по привезенным к ним экземпляра! В этой стране пасутся носороги, которые приходят из друг] мест. 17. Индийские слоны сильнее тех, которых приручают Африке; их силе соответствует и величина. 18. Золото находнч ся в реках, спокойные воды которых текут медленно н ровно

19. Море выбрасывает на берега драгоценные камни и жемчу: С тех пор как ннды распространили у других народов торговли' предметами роскоши, ничто иное их так не обогащает: ведь цг на этим отбросам бурного моря устанавливается прихотью

20. У индов, как везде, природные условия определяют хара^ тер людей. 21. Они носят длинную до пят одежду из легкой мл терии, на ногах обувь, голову повязывают платками; в уши висят драгоценные камни, особенно знатные и богатые туземцы украшают руки от кисти до плеча золотом. 22. Волосы они ч 1 ще причесывают, чем стригут; подбородок никогда не брею1 остальную кожу лица начисто выбривают до полной гладкое']-1

23. Царская роскошь, которую они сами -называют велик-лепием, превосходит испорченные вкусы всех народов. Ког; царь изволит показаться народу, его слуги наполняют возд; благовонием из серебряных кадильниц на протяжении bcpi -пути, по которому царь приказывает себя нести. 24. Он возл жит на золотых носилках, обвешанных жемчугом; его полоти ная одежда заткана золотом и пурпуром, за носилками следук вооруженные телохранители. 25. Между ними несут на ветк; птиц, обученных развлекать своим пением царя даже во Bpeiv его серьезных занятий. 26. В царском дворце стоят покрыть золотом колонны, их обвивают сделанные из золота виногра, ные лозы. Есть там и искусно сделанные из серебра птицы, во хищающие своей красотой. 27. Царский двор открыт для прих дящих тогда, когда царю расчесывают и убирают волосы; в время он дает ответы послам, творит суд над подданными. Ц рю снимают сандални и натирают ноги благовониями. 28. Веч труд на охоте состоит в том, что под пение и молитвы налоу ниц царь бьет зверей, содержащихся в зверинце. С болышг усилием мечут стрелы длиной в два локтя; результаты получ.'

186

югся незначительные, так как вся сила стрелы в легкости, а при тяжелом весе от нее мало толку. 29. В недалекий путь царь от­правляется на коне; если путешествие продолжительно, то по­возку везут слоны, и эти громадные животные сплошь украша­ются золотом. И как бы для того, чтобы полностью показать испорченность нравов, за царем тянется длинная вереница на­ложниц в золотых носилках. Эта свита едет отдельно от цари-цыной, но с такой же роскошью. 30. Женщины готовят еду, они же подают вино, а его все инды пьют очень много. Когда царь заонет от вина, наложницы относят его в покои, призывая тра­диционной песней ночных богов.

31. Кто поверит, что среди этой испорченности может быть любовь к мудрости? Но есть у них один род людей, диких и грубых, которых называют мудрецами. 32. Они считают прек­расным предупреждать уготованный судьбой конец. Кто отягчен годами или страдает от болезней, приказывает сжечь себя за­живо. Позорна, по их мнению, жизнь в ожидании смерти, и те­ла тех, кто умер от старости, хоронятся безо всяких почестей; пни полагают, что огонь оскверняется, если он сжигает уже не дышащих. 33. Те же, что проживают в городах, хранят общест-иенные обычаи, искусно наблюдают движение звезд и предска­зывают будущее, они думают, что тот, кто ожидает в страхе день своей кончины, только приближает его. 34. Они признают божественным все, за чем ухаживают, особенно деревья, порча которых наказывается казнью. 35. В каждом месяце 15 дней, по год сохраняет полную длительность. 36. Они измеряют время го луне, но не так, как обычно — от нолнолуния, а с того мо­мента, когда луна начинает принимать форму рогов, и так как они ведут счет от этой фазы луны, месяц у них короче. 37. Пе­редают много другого, но мне кажется неудобным рассказы­вать об этом и замедлять начатое повествование.

ГЛАВА 10

1. Итак, после вступления Александра на территорию Индии царьки народов спешат к нему навстречу, готовые выполнять его распоряжения; они говорят, что к ним пришел третий сын Юпитера, что Отца Либера и Геркулеса они знали только по­наслышке, а его видят собственными глазами. 2. Царь, благо­склонно приняв их, приказал следовать за собой, чтобы исполь­зовать их как проводников. Затем, так как никто больше не I выезжал ему навстречу, он выслал вперед Гефестиона и Пер-|дикку с частью войск для покорения тех, кто не хотел подчи-I питься его власти; он приказал им пройти до Инда и построить там суда, чтобы переправить войско на другой берег. 3. Ввиду того что нужно было переходить много рек, корабли строились гак, чтобы их можно было разбирать, перевозить на повозках, I затем снова собирать. 4. Царь, велев Кратеру с фалангой ледовать за ним, сам выступил с конницей и л егко вооружен ­

187

ным войском и после незначительного сражения загнал в бли­жайший город тех, кто вышел ему навстречу. 5. Как раз по,м шел и Кратер. И вот, чтобы прежде всего устрашить народ, ет не знакомый с оружием македонцев, он приказал никого не ш дить, после того как будут сожжены укрепления осажденной; им города. 6. Когда царь объезжал стены, он был ранен стре-

188

Дионисийское празднество

Лой. Все же он взял город и перебил всех его жителей; гнев ца­ря обратился даже на дома.

7. Отсюда, покорив неизвестный народ, он прибыл в город Нису. Он расположился лагерем как раз под самыми стенами I лесистом месте. Ночной холод сильнее, чем когда-либо, ско-ал тела людей; выходом из положения было развести огонь. . Поэтому, срубив деревья, зажгли костры. Пламя с дров пе-екинулось на старые, построенные из кедра гробницы; заняв­шейся на них огонь быстро распространился, пока не испепе-|Ил все. 9. А из города донесся сначала собачий лай, затем гул |еловеческих голосов. Так жители узнали о приходе врага, , македонцы о своей близости к городу. 10. Царь уже вывел ойско и стал осаждать город, и враги, рискнувшие дать бой, Ыли засыпаны стрелами. Одни из них хотели сдаться, другие ражаться. Узнав об их колебании, царь приказал держать их осаде н воздержаться от резни; наконец они, измучившись от едствий, причиненных осадой, сдались. 11. Они говорили, что едут свой род от Отца Либера, и происхождение их действи-ельно таково. 12. Город расположен у подошвы горы, которую ьители называют Мерос. На этом основании греки выдумали, удто бы Отец Либер был скрыт в бедре Юпитера.

13. Царь, узнав от жителей о расположении горы, выслал Перед обоз, поднялся со всем своим войском иа ее вершину.

0 всей горе растет много плюща и винограда, течет множест-В непересыхающих ручьев. 14. Там созревают сочные и пита-[льные плоды, злаки растут сами собой из случайно упавших

1 землю семян. На этих диких скалах много лавровых де-Ввьев, ягод и девственного леса. 15. Тогда воины, конечно, не ) внушению богов, а ради удовольствия стали рвать листья Поща и виноградной лозы и, украсив себя венками, бегать по ;ему лесу, как в вакхической пляске. 16. Тысячи голосов, при­звавших бога, покровителя этого леса, огласили горные хреб-ii и холмы. Разгул начали немногие, но, как это бывает, он Ыстро перекинулся на всех. 17. Точно в мирное время воины 1спростерлись на траве и кучах листьев. Царю эта внезапная Вселость не была неприятна. Щедро дав все нужное для пира, I позволил войску 10 дней предаваться Отцу Либеру. 18. Кто 'анет отрицать, что выдающаяся слава чаще является даром гдьбы, чем результатом доблестей? Ведь враг не осмелился [пасть даже на пировавших и отяжелевших от вина; шумом сновавшихся и вопивших он был напуган не меньше, чем если I услышал гром битвы. То же счастье покровительствовало ксдонцам, когда они возвращались от Океана, предаваясь на азах врагов разгулу.

19. Отсюда пришли в страну, называемую Дедала. Жители (Кинули свое жилье и бежали в непроходимые леса и горы. 1рь проходит через Акадиры, тоже сожженные и оставленные Жавшими жителями. 20. Необходимость заставила изменить (енную тактику: разделив свое войско на части, он демонстри­

389-

ровал силу своего оружия одновременно во многих местах; вра­ги были разгромлены там, где не ожидали нападения, и после такого поражения покорились.

21. Птолемей взял очень много городов, зато Александр — самые значительные; затем он вновь соединил разделенные раньше войска. 22. Перейдя реку Хоасп, он оставил Кена для осады богатого города (жители называют его Бейра); сам же направился к Мазагам. После недавней смерти Аосакана, ко­торому принадлежало это царство, во главе города встала его мать Клеофнс. 23. 38 тысяч пехотинцев охраняли город, укреп­ленный не только самой природой, но и искусственным соору­жением. С восточной стороны он опоясан бурной рекой, оба ее крутых берега заграждают доступ к городу. 24. С запада и юга природа как будто нарочно нагромоздила очень высокие скалы, под которыми находятся впадины и пропасти, образовав­шиеся в течение долгого времени, а там, где они кончаются, проходит ров, выкопанный с большим трудом. 25. Город окру­жает стена в 35 стадиев, низ ее сложен из камней, а верх — из необожженного кирпича. Вперемежку с кирпичами для связи были положены камни, чтобы хрупкий материал покоился на более твердом; применялась также земля, разжижеииая водой. 26. А чтобы все это не осело, на стену были положены толсты: бревна, настланные на них доски покрывали стену, так что i' ней можно было пройти. 27. Александр осматривал эти укрепл ния и не знал, на что решиться: заровнять пропасти можно б ло, только засыпав их, а без этого нельзя было подвести к с нам метательные орудия. В это время кто-то со стены ранил е стрелой. 28. Стрела вонзилась царю в икру; выдернув ее н конечник, он приказал подвести коня; и, даже не перевязав р ны, он верхом на коне без промедления продолжал начатое ло. 29. Однако раненая нога была навесу, кровь запеклась, и холода рана стала болеть сильнее; царь, как передают, сказ что он хотя и называется сыном Юпитера, но все же чувству страдания своего больного тела. 30. И все же он не возвраща ся в лагерь до тех пор, пока не осмотрел всего и не указал, ч надо делать.

И вот, как было приказано, одни стали ломать построй за чертой города и носить огромное количество материала д возведения насыпи, другие сбрасывали в пропасти стволы гр мадных деревьев вместе с ветками и каменные глыбы. 31. Р« уже сравнялся с землей; тогда стали строить башни, и за 9 дн эта работа была выполнена воинами с величайшим воодуш лением. Александр выехал осмотреть сделанное, хотя его ра еще не затянулась. Похвалив воинов, он приказал подвести л шины, из которых туча стрел полетела в осажденных. 32. Д жущиеся башни особенно устрашили их, так как они не зна такого рода сооружений и полагали, что такие громадины д жутся без какой-либо видимой помощи людей, но по воле гов. Они не могли поверить, что смертные могут метать сте

Л90

битные копья и тяжелые бревна, выпускаемые из машин.

33. Итак, отчаявшись в возможности защищать город, они от­ступили в крепость. Так как осажденным ничего не оставалось, как сдаться, то к царю отправились послы с просьбой о пощаде.

34. Они добились ее, и царица пришла с большой свитой знат­ных женщин, возливавших из золотых сосудов вино в жертву Александру. 35. Сама она повергла маленького сына к коленям царя и получила не только прощение, но и сохранение прежне-ю почетного положения: она была признана царицей. Некото­рые считали, что это было скорее данью ее красоте, чем состра­данием. 38. Во всяком случае у сына, потом родившегося у иее, было имя Александр.

ГЛАВА. 11

1. Посланный отсюда с войском к городу Норе Полиперкон победил не подготовившихся к сражению городских жителей; преследуя врага внутри укреплений, он взял город. 2. Много других малоизвестных городов, покинутых жителями, перешло к царю. Их жители, вооружившись, заняли скалу Аорн. Молва гласила, что Геркулес тщетно осаждал эту скалу и был вынуж­ден прекратить осаду из-за землетрясения. 3. Александр не знал, что ему предпринять, так как скала со всех сторон была крута п обрывиста. Но пришел к нему с двумя сыновьями старик, апавшнй эти места, обещая показать ход на гору, если ему .заплатят за труд. 4. Царь решил дать ему 80 талантов и, оста-пив одного юношу заложником, послал старика выполнить то, что он обещал. 5. Начальником отряда легковооруженных был назначен царский писец Муллин. Этому отряду хотелось взоб­раться на вершину горы по обходному пути, чтобы обмануть прага. 6. Гора ие поднималась вверх, как обычно, пологими и спокойными склонами, оиа возвышалась, как столб: основание (ч- было широкое, кверху она постепенно сужалась и переходи­ла в остроконечную вершину. 7. Подошву этой горы омывает река Инд; она очень глубока, берега ее обрывисты; с другой ее пороны были пропасти и глубокие овраги. Их предстояло за­палить; другого способа овладеть горой не было. 8. Лес был под рукой, царь приказал его рубить так, чтобы можно было Ьросать одни стволы: ветки с листьями мешали бы переноске. Сначала сам царь сбросил обрубленное дерево; в войске под­пален крик, выражавший воодушевление; никто не отказывал­ся делать то, в чем царь показал пример.

9. На седьмой день пропасти были завалены, и царь при­казал стрелкам и агрианам лезть наверх; кроме того, он -побрал из своей когорты 30 самых отважных юношей. 10. На­чальниками над ними были поставлены Хар и Александр, последнему царь напомнил, что оба они носят одинаковое имя. (.'начала ввиду столь явной опасности было решено, что самому парю ие следует идти на риск. 11. Но как только был дан сиг­

191

нал трубой, царь, как человек выдающейся храбрости, обратил­ся к телохранителям, приказал следовать за собой и сам пер­вый стал подниматься в гору. Тогда никто из македонцев не остался на месте. Покинув стоянку, все устремились за царем. 12. Многих ожидал печальный конец: они сорвались с отвесной скалы и утонули в протекавшей здесь реке, что было ужасным зрелищем и для тех, кто не подвергался опасности. Когда они увидели, что эта печальная судьба угрожает им самим, то к со­страданию присоединился страх, и они стали оплакивать не погибших, а самих себя. 13. А между тем они зашли уже туда, откуда могли возвратиться только победителями, иначе им предстояло погибнуть: варвары скатывали на поднимавшихся македонцев огромные камни; сбитые с ног люди стремительно падали вниз, так как нетвердо стояли на скользкой почве.

14. Однако Александр и Хар, которых вместе с 30 отборными воинами царь выслал вперед, взошли на гору и уже начали биться с врагом врукопашную. Но так как варвары стреляли сверху, то македонцы чаще падали сами, чем ранили других,

15. Александр же, помня о своем имени и обещании, сражается отважно, не соблюдая осторожности; получив с разных сторон сильные удары, ои падает. 16. Хар, увидев, что тот лежит, бро­сился на врага, не помня ни о чем, кроме мести, и многих по­разил копьем, а некоторых мечом. На него одного поднялось множество рук, и он бездыханным пал на тело своего друга. 17. Совершенно естественно, что царь, подавленный гибелью отважных юношей и других воинов, подал сигнал к отступле­нию. 18. Спасением для македонцев было то, что они отступали постепенно и без паники и что варвары, удовлетворившись тем, что отбили врага, не преследовали отступавших.

19. Однако, хотя Александр и решил отказаться от замысла, так как овладеть скалой не было никакой надежды, он все же сделал вид, что будет продолжать осаду; он приказал занять дороги, подвести осадные башни н на смену утомившимся вон нам прислать других. 20. Хотя инды и узнали о его упорстве, все же два дня и две ночи пировали, хвастаясь не только своей самоуверенностью, ио и победой, причем, по своему обычаю, били в барабаны. 21. Однако в третью ночь не стало слышно барабанного боя, а по всей горе запылали факелы, зажженные варварами для того, чтобы им было безопаснее убегать темной ночью по каменистому бездорожью. 22. От Балакра, посланного на разведку, царь узнает, что инды покинули скалу и бежали; тогда он дал знак всем разом поднять крик и этим нагнал страх на беспорядочно бегущих врагов. 23. Многие, как будто их уже настигал враг, стремительно падали со скользких камней и не приступных утесов. Те, кто оставался невредимым, бросали на произвол судьбы многих людей, повредивших себе при падении какую-нибудь часть тела. 24. Царь, оказавшись победителем скорее над местной природой, чем над врагами, создал впечат­ление большой победы, устроив богатые жертвоприношения и

192

другие религиозные церемонии. На скале были сооружены алта­ри Минерве и Победе. 25. Проводникам, которым он приказал нести легковооруженных, было добросовестно уплачено, хотя они сделали меньше, чем обещали. Охрана горы и прилегаю­щей к ней области была поручена Сисокосту.

ГЛАВА 12

1. Отсюда царь отправился в Экболимы, и, узнав, что узкие места дороги заняты 20 тысячами вооруженных во главе с не­ким Эриком, он поручил Кену ие торопясь вести тяжеловоору­женную часть войска. 2. Сам он пошел вперед, при помощи пращников и стрелков выбил из леса врагов и тем самым рас­чистил путь следовавшему за ним войску. 3. Инды то ли из не­нависти к своему вождю, то ли из желания снискать милость победителя напали на бежавшего Эрика и убили его, а его го­лову и доспехи принесли Александру. Тот оставил этот посту­пок безнаказанным, но для назидания отказал в награде. 4. Отсюда он за 16 переходов прибыл со своим лагерем к реке Инду и нашел, что все нужное для переправы приготовлено по его указанию Гефестионом. 5. В этой области царствовал Ом-фис, который уже раньше склонял своего отца отдать власть Александру, а после смерти родителя спросил Александра, сохранить ли ему пока царскую власть или ожидать его прихо­да как частному лицу. 6. Получив разрешение царствовать, он, однако, не решился воспользоваться данным ему правом. Он принял Гефестнона с почетом и бесплатно отпустил хлеб для его войска, но навстречу ему не выехал, чтобы иметь дело только с царем.

7. Зато к подходившему царю он вышел сам с войском в полном вооружении; между воинами на некотором расстоянии друг от друга шли слоны, издали похожие на крепости.

8. Александр сначала подумал, что подходит не союзник, а враг, и, готовясь к бою, приказал было своим воинам взять-гя за оружие, а всадникам занять фланги. Но инд, заметив ;аблужденне македонцев, приказал всем остановиться, а сам пришпорил своего коня; то же самое сделал Александр, не зная, едет ли навстречу враг или друг; он рассчитывал или на свое мужество, или на честность другой стороны. 9. Они встретились как друзья, что можно было видеть по выражению их лиц; однако беседа не могла завязаться без переводчика. Когда его привели, варвар сказал, что он выехал с войском навстречу ца­рю, чтобы немедленно передать ему всю полноту власти в своем государстве, не дожидаясь, пока через послов ему будет дано обещание. 10. Он добавил, что предоставляет себя самого и свое царство тому, кто, как он знает, воюет ради славы и ниче­го так не опасается, как репутации человека вероломного.

Радуясь простодушию варвара, царь протянул ему цравую руку в знак своего доверия и возвратил ему его царство.

7—111 193

11. Омфис дал Александру 56 слонов, также много необычайной величины скота н около 3 тысяч быков—животных, высоко це­нимых в этой стране и любимых царями. 12. На вопрос Алек­сандра, кого больше в Индии, земледельцев или воинов, Омфис ответил, что ему, воюющему с двумя царями, нужно больше воинов, чем сельских жителей. 13. Двумя царями были Абисар и Пор, причем последний был могущественнее. Оба они царст­вовали за рекой Гидаспом, н оба решили испытать свою судь­бу, кто бы ни шел на них войной. 14. С позволения Александра Омфис принял знаки царской власти и, по обычаю своего наро­да, имя своего отца; соотечественники назвали его Таксилом, и это имя оставалось за всеми вступавшими на престол. 15. Ом­фис в течение трех дней оказывал гостеприимство Александру, а на четвертый объявил, сколько хлеба предоставил войску Гефестиона; царю и его приближенным он поднес золотые вен­цы, а кроме того 80 талантов чеканного серебра. 16. Александр удивился и обрадовался его щедрости, но отослал обратно все, что Омфис ему поднес, прибавив тысячу талантов из добычи, которую он вез с собой, и разные пиршественные золотые и се­ребряные сосуды, очень много персидской одежды, 30 своих собственных коней со сбруей, надевавшейся на них, когда ездил сам царь. 17. Эта щедрость обязала варвара, но также задела приближенных Александра. Один из них, Меле агр, изрядно вы­пив на пиру, поздравил Александра с тем, что тот все-таки на­шел в Индии человека, достойного тысячи талантов. 18. Царь, не забыв, как тяжело он перенес убийство Клита за невоздер­жанный язык, подавил гнев, однако сказал, что завистливые люди создают большие мучения прежде всего самим себе.

ГЛАВА 13

1. На следующий день к царю явились послы Абисара. Они передали, как им было поручено, все его власти; дав им клятву, послов отпустили к их царю. 2. Александр, считая, что слава его имени может склонить Пора к сдаче, отправил Клеохара объ явить Пору, что тот должен уплатить дань и встретить царя * границы своего государства. Пор ответил, что лишь одно и' этих требований будет исполнено: он встретит вступающего его страну царя, но сделает это с оружием в руках. 3. Алек, сандр уже решил переправиться через Гндасп, как к нему при; водят связанного Барзаента, склонившего арахосиев к бунт" вместе с 30 захваченными слонами. Это была очень своевремен^ пая помощь в войне против индов, так как на этих животны возлагалось больше надежд, чем на войско. 4. Был приведен связанный Самакс, царь незначительной части Индии, сообщ-ник Барзаента. 5. Отдав под стражу изменника и царька и передав слонов Таксилу, Александр прибыл к реке Гидаспу; на другом берегу этой реки засел Пор, чтобы помешать врагу при переправе. 6. 85 слонов необычайной силы Пор поставил

194

впереди, за ними 300 колесниц и почти 30 тысяч пехотинцев, в том числе воинов с такими тяжелыми стрелами, что, как уже сказано раньше, ими было трудно стрелять. 7. Самого Пора вез слон, который был выше остальных; оружие, украшенное золо­том и серебром, делало еще более величественной и без того редкую по росту фигуру царя. Его дух соответствовал его фи­зической силе, и он обладал мудростью, доступной грубым лю­дям.

8. Македонцев страшил не только вид врагов, но и величина реки, которую предстояло перейти. Разлившись в ширину на 4 стадии, будучи очень глубокой и не имея нигде брода, она по­казалась им огромным морем. 9. Но ее течение не было мед­ленным, как это обычно бывает у широко разлившихся вод; река неслась быстро и бурно, как будто текла в узких берегах: перекатывавшиеся волны во многих местах обнажали скрытые на дне камнн. 10. А еще страшнее был вид берега, полного лю­дей и лошадей. Там стояли чудовищные по своей величине сло­ны; нарочно разъяренные, они оглушали своим ужасным ревом. 11. И река и враг сразу привели македонцев в ужас, хотя их сердца, обычно полные увереииости, выдержали много испы­таний. Им казалось, что на неустойчивых плотах невозможно ни переплыть реку, ни безопасно пристать к берегу. 12. Посре­дине реки было немало островов, на которые вплавь переправ­лялись, подняв над головой оружие, как инды, так и македон­цы. Там они вступали в легкие стычки, по результатам кото­рых оба царя предугадывали исход всего дела. 13. В македон­ском войске отличались безрассудством и дерзкой смелостью знатные юноши Симмах и Никанор; полагаясь на свое обычное счастье, они презирали всякую опасность. 14. Под их предво­дительством наиболее отважные юноши, вооружившись только легкими копьями, переправились на остров, где засела масса врагов, многих индов они умертвили, причем главным оружием пх была храбрость. 15. Они могли бы возвратиться со славой, если бы их отвага знала меру в удаче. Но они с презрением и гордостью встречали подступавших врагов, а те, подплыв не­заметно, окружили их и издалека забросали стрелами. 16. Тот, кто убежал от врага, был унесен течением реки или утонул в водовороте.

Это сражение вселило большую уверенность в Пора, наблю­давшего с берега за всем, что происходило. 17. Александр, не зная, что делать, прибегнул наконец к хитрости, чтобы обмануть неприятеля. На реке был большой остров, покрытый лесом и удобный для засады; там же находился очень глубокий ров не­далеко от берега, где стоял сам царь. Этот ров мог скрыть не только пехотинцев, но и людей с их конями. 18. Итак, чтобы отвлечь внимание врагов от этой выгодной позиции, царь при­казал Птолемею разъезжать со всеми всадниками вдали от острова и, непрерывно крича, устрашать индов, делая вид, что готовятся к переправе. 19. Птолемей делал это в продолжение

7* 195

многих дней. Этой тактикой он заставил Пора направить свое войско к тому месту, куда Птолемей притворно стремился. 20. Остров уже оказался вне поля зрения врагов; Александр распорядился поставить свой шатер на противоположном бере­гу, поместить перед шатром обычно сопровождавшую его ко­горту и всячески демонстрировать неприятелю все свое царское великолепие. 21. Так как Аттал был одних с ннм лет и был по­хож иа царя лицом и фигурой, особенно если смотреть на него издали. Александр одел его в царский наряд, чтобы создать ви­димость того, будто сам царь находится на берегу и не помыш­ляет о переправе. 22. Сначала помехой этому замыслу была не­погода, но скоро она, напротив, стала ему благоприятствовать; ведь судьба даже все неудобства обращала царю на пользу. 23. Царь готовился переправиться со всем своим войском через реку на ту часть острова, о которой уже шла речь, направив все внимание врага на тех, кто с Птолемеем занимал берег ни­же по течению; тут разразилась буря с ливнем, от которой и под крышей было трудно укрыться. Испугавшись бури, воины стали спасаться на земле, побросав суда и плоты. Но из-за рева ветра врагу не были слышны их тревожные крики. 24. Затем дождь сразу прекратился, но тучи были так густы, что закрыли солнце, и люди с трудом различали лица друг друга. 25. Ночь, закрывавшая небо, возможно, и устрашила бы кого-нибудь дру­гого, так как предстояло плыть по незнакомой реке и враг слу­чайно мог занимать именно тот берег, к которому и они стреми­лись вслепую из-за темноты, добиваясь славы даже ценой опасности. 26. Но царь считал страшную для других темноту благоприятной для себя. Дав знак всем тихо сесть на плоты, он приказал вывести вперед тот, на котором плыл сам. 27. Бе­рег, к которому он направлялся, оказался свободным от врагов, так как Пор все еще следил только за Птолемеем. Лишь одно судно застряло, напоровшись на подводный камень, остальные проскользнули; царь приказал воинам взять оружие и идти строем.

ГЛАВА 14

1. И уже сам Александр вел свое войско, разделенное на два фланга, когда Пору сообщают, что берег занят вооруженными людьми и что наступил решительный момент. Однако сначала по человеческой слабости Пор не терял надежды и думал, что это идет к нему на помощь его военный союзник Абисар: ведь таков был их договор! 2. Но когда при свете стало видно, что это враги, он выслал против подходившего войска 100 квадриг и 4 тысячи всадников. Вождем высланных вперед войск был его брат Гагес. Главную его силу составляли колесницы. 3. На каждой ехало шесть человек, двое со щитами, двое стрел­ков, поставленных по бокам, остальные -— возницы, тоже не б оружия; ведь когда доходило дело до рукопашной, они брос ли вожжи и метали в неприятеля множество дротиков. 4. Впр

106

чем, в тот день почти не воспользовались их помощью. Как ска-ано, дождь сильнее, чем когда-либо, размыл поля и сделал их

кользкими и недоступными для конницы; тяжелые и малопод-пижные колесницы Прра завязали в грязи и рытвинах. 5. На­против, Александр с подвижным и легким войском атаковал иыстро. Скифы и дахи первыми набросились на индов, затем п.фь выслал Пердикку с всадниками против вражеского пра-пого фланга. 6. Когда завязался общий бой, те, кто правил ко­лесницами, считая, что нужна их помощь, стали бросать вожжи п кидаться в бой. 7. Но это было опасно в равной мере для "оеих сторон: македонских пехотинцев сбивали с ног при первом

юлкновении, а у врага колесницы застревали на скользких и непроезжих местах, и возницы соскальзывали с них. 8. Испу­ганные кони опрокидывали некоторые колесницы не только в |м,ггвины, но и в реку. 9. Немногие, спасшись от вражеских прел, добежали до Пора, который упорно продолжал бой.

Увидев, что колесницы без возниц беспорядочно носятся по неей линии фронта, Пор разделяет слонов между окружавши­ми его друзьями. 10. За ними он поместил пехоту и стрелков, которые обычно били в барабаны, что у индов заменяло труб­ный звук. Барабанный бой не пугал слонов: их уши уже давно привыкли к такого рода звукам. 11. Перед пехотой несли изоб­ражение Геркулеса: это очень ободряло сражающихся. Бросить ею считалось позором для всех воинов. 12. К смертной казни приговаривали тех, кто не вынесет кумира из сражения: страх, который им внушил этот раньше враждебный бог, перешел в | '1ьт и почитание. Македонцы остановились при виде живот-х и самого царя. 13. Слоны, стоявшие среди воинов, издали ли похожи на башни. Пор был выше обычных людей, ио осо-iHO высоким он казался благодаря слону, на котором ехал и орый был настолько же крупнее остальных, насколько царь л выше прочих индов.

14. Поэтому Александр, рассмотрев и царя, и индское войско, м.лзал: «Наконец-то я вижу достойную меня опасность. Пред-* юит иметь дело со зверями и необыкновенными людьми». I И, обратившись к Кеиу, продолжал: «Когда я нападу вместе

Птолемеем, Пердиккой и Гефестионом на левый фланг врагов и 1ы увидишь меня в самой середине сражения, ты сам двигай-1 | на правый фланг и приведи его в смятение. Ты, Аитигеи, н (ы, Леоннат, с Тавроном нападите на центр войска и от- ните его с линии фронта. 16. Наши копья достаточно длинны ч крепки, ими как раз можно воспользоваться против слонов и " !Дников; сбрасывайте едущих на слонах, а самих зверей ко­ли i е. Такого рода защита, как слоны, опасна: ведь они бывают пне более озлоблены против своих. На врага они нападают по приказу, а на своих от страха». 17. Сказав это, царь первым погнал коня вперед. И он, как было условлено, уже напал на йражеские ряды, когда Кен с громадной силой обрушился на

197

левое крыло. 18. Фаланга в едином порыве прорвала среднюю часть войска индов.

А Пор приказал гнать слонов туда, где, как он заметил, ве­ла наступление конница; но малоподвижных животных нельзя сравнить с быстрыми конями. 19. Варвары не могли пользо­ваться даже и стрелами, так как они слишком длинные и тя­желые; пока не поставишь лук на землю, нельзя правильно вло­жить стрелу. Этому мешала и земля, которая тогда была скользкой. Поэтому враги быстро опережали пытавшихся стре-. лять индов. 20. Итак, инды уже не слушались царских прика­зов— так обычно бывает, когда испуганными людьми начинает управлять более страх, чем вождь, — и военачальников было столько, сколько разбрелось отдельных отрядов. 21. Один при­казывал войскам сомкнуть строй, другой — разделиться, одни велели стоять на месте, а иные — обходить врагов с тыла. Ни одно решение не встречало всеобщего согласия. 22. А Пор с немногими людьми, у которых чувство чести было сильнее страха, продолжал собирать разбежавшихся и шел навстречу врагу; слонов он приказал вести впереди своего войска. 23. Зве-рк внушали большой страх, необычный шум от них устрашал не только пугливых лошадей, но и людей и вносил смятение в ря­ды войска.

24. Македонцы, эти недавние победители, уже озиралис" кругом, нща, куда бы бежать, когда Александр выслал проти слонов легковооруженных агриан и фракийцев, которые был * сильнее в перестрелке, чем в рукопашном бою. 25. Они пустил в слонов и в их погонщиков массу стрел; фаланга же стал неотступно напирать на испугавшихся врагов. 26. Но некоторьг слишком безрассудно нанося раны зверям, вызвали их ярост и были ими затоптаны; для остальных это было предупрежде нием, что действовать нужно осторожнее. 27. Особенно страши было смотреть, когда слоны хоботами хватали вооруженны людей и через голову подавали их своим погонщикам. 28. Ита' битва была безрезультатной: македонцы то преследовали сл нов, то бежали от них; и до позднего времени продолжался т кой переменный успех, пока не стали подрубать слонам но. предназначенными для этого топорами. 29. Слегка изогнут мечи, похожие на серпы, назывались копидами, ими рубили х боты слонов. Не только страх смерти, но и боязнь столь необы ных предсмертных мучений заставляли людей использовать в средства.

30. И вот слоны наконец обессилев от ран, в своем бегств валили своих же, погонщики, упавшие на землю, были ими ра давлены. 31. Итак, инды бросали поле боя в страхе перед сл нами, которых больше не могли укротить. Тогда Пор, покии тый многими, сидя на слоне, стал сам пускать в окружавши его неприятелей заранее припасенные стрелы. Он издалека мно­гих ранил, но и сам был мишенью для выстрелов со всех сто­рон. 32. Уже 9 раз его ранили в спину и грудь, он потерял много

198

рови и слабеющими руками скорее ронял стрелы, чем пускал х во врагов. 33. Его взбешенный, но еще не раненый слон не Переставая бросался на вражеские ряды, пока погонщик не уви­дел, что царь совсем слаб, выпустил из рук оружие и почти по­верял сознание. 34. Тогда он заставил слона бежать от пресле-овавшего его Александра; но конь царя, много раз раненый,

Монета Селевка Никатора с изображением Букефала

степенно ослабев, пал, причем как бы спустил, а не сбросил себя царя. 35. Меняя коня, царь отстал от Пора. Между тем ат царя индов Таксила, посланный Александром вперед, стал ветовать Пору не доходить в своем упорстве до крайности и аться победителю. 36. Хотя силы у Пора были исчерпаны и

потерял много крови, он все же отозвался на знакомый го-с и сказал: «Я узнаю брата Таксила, предателя своего род-

' го царства», — и пустил в него случайно сохранившуюся стре-, которая пронзила его грудь навылет. 37. Совершив этот

с.ледний подвиг, он помчался быстрее, но слон, много раз ра-нный стрелами, тоже стал ослабевать. Поэтому Пор прекра-

| л бегство и направил пехоту против преследовавшего врага. . Александр уже догнал Пора и, увидя его упорство, запре-| л щадить сопротивляющихся. Итак, со всех сторон полетели 'релы в пехотинцев и в самого Пора, который, ослабев, стал

конец падать со слона. 39. Инд, управляющий слоном, поду-!л, что царь хочет спуститься на землю, и обычным приемом ставил животное стать на колени; как только слон опустился,

-и остальные слоны — как их к этому приучили — опустились

| землю. 40. Это обстоятельство передало Пора и остальных индов в руки победителей.

Царь, полагая, что Пор умер, приказывает снять с него и:пехи. Те, кто получил приказание стащить панцирь и одеж-', уже приблизились к Пору, как вдруг зверь начал защищать : него господина и нападать иа тех, кто пытался снять доспехи; | поднял его тело и стал сажать себе на спину. Со всех сто­рон в слона полетели дротики; когда его прикончили, тело Пора

199

положили на колесницу. 41. Царь, увидев, что Пор открывает глаза, сказал без ненависти, но с состраданием: «Какое безумие побудило тебя, злополучный, испытывать свою судьбу на войне, раз ты знал славу моих деяний, раз судьба Таксила была не­посредственным примером моей милости к покорным?» 42. А тот ответил: «Поскольку ты спрашиваешь, я отвечу так же свобод­но, как ты задал вопрос. Я считал, что нет никого сильнее ме­ня: ведь я знал свои силы, а твоих еще не испытал; исход вой­ны доказал, что ты сильнее меня. Но тем не менее я счастлив, что оказываюсь вторым после тебя». 43. В свою очередь Алек­сандр спросил, что, по мнению самого Пора, следует делать по­бедителю. Пор ответил: «То, что подсказывает тебе тот день, в который ты испытал непрочность счастья». 44. Этим предосте­режением Пор достиг большего, чем если бы стал умолять: неустрашимое величие его духа, ие сломленное даже судьбой, показалось Александру достойным не только сострадания, но и почести. 45. Он заботился о больном так, как будто тот сра­жался за него; когда Пор окреп, Александр, вопреки всеобщему ожиданию, принял его в число своих приближенных и вскоре одарил его большим владением, чем тот имел раньше. 46. В са­мом деле, царь ни в чем не был так тверд и постоянен, как в восхищении истинным подвигом и славой; но прямодушнее он суднл все же о славе врагов,, чем о славе своих сограждан, так как полагал, что свои могут подорвать его величие и что оно будет тем блистательнее, чем значительнее окажутся побежден­ные враги.

КНИГА IX ГЛАВА 1

1. Александр, радуясь такой выдающейся победе, котора как он надеялся, открыла перед ним восточные пределы, пр нес жертву Солнцу. Собрав воинов на сходку, он хвалит их убеждает довести с бодрым духом войну до конца: все, мо силы, какие были у индов, разбиты в последнем бою; 2. все о тальное составит обильную добычу, а в стране, куда они иду находятся прославленные богатства. Ничтожной и скудной пок жется добыча, взятая у персов: драгоценными камнями и же" чугом, золотом и слоновой костью они наполнят не только сво дома, но всю Македонию и Грецию. 3. Жадные до денег и сл вы солдаты обещают усердие, так как никогда обещания цар их не обманывали. Обнадежив и отпустив их, он приказыва строить корабли, чтобы, пройдя всю Азию, поплыть по мор пределу всех земель. 4. В ближайших горах было много кор бельного леса; начав рубить его, воины обнаружили змей н обычайной величины. 5. Были в этих горах также и носор ги — редкие в других местах животные. Впрочем, это назван

200

.'[.'!но им греками; не знающие этого языка называют их на • ноем языке по-другому. 6. Царь, заложив 2 города на обоих (мрегах перейденной им реки, одаряет вождей своих войск каж­дого венком и тысячью золотых монет; остальным тоже был поддан почет соответственно выполненному ими делу или месту, снимаемому в дружбе. 7. Абисар, направивший к Александру послов еще до сражения царя с Пором, теперь присылает к не­му других с обещанием исполнить все, что царь прикажет, но не может явиться лично; ведь он не сможет жить, лишившись царской власти, и не сможет править, находясь в плену. 8. Алек­сандр велел Абисару сказать, что, если тот тяготится прийти к m-му, он сам доберется до него.

9. Отсюда после победы над Пором он двинулся во внутрен­ние области Индии. На неизмеримое пространство простерлись гам леса с огромными и тенистыми деревьями большой высоты. 10. У многих ветви наподобие толстых стволов пригибаются к и'мле, потом снова выпрямляются, так что походят не на iai-нутые ветви, а на деревья, будто бы растущие от своих кор­та'!. 11. Климат и воздух там приятны, потому что тень смяг­чает жар солнца и воды обильно текут из источников. 12. Здесь глкже было много змей с кожей, отливающей золотом; яд их сильнее всякого другого, смерть наступала сейчас же после уку­са, пока жители не указали лекарства. 13. Отсюда по безлюд­ным местам Александр дошел до реки Гиароты; у самой реки пыла тенистая роща из неизвестных в других местах деревьев и с большим количеством диких павлинов. 14. Двинувшись . i/ibiue, он захватил расположенный неподалеку город, окру-| кв его осадой; приняв заложников, он наложил на него дань.

Затем он подошел к большому для той страны городу, за­щищенному не только стенами, но и болотом. 15. Впрочем, про-ММ1 него вышли варвары, чтобы дать бой иа связанных между мнюй повозках: оружием служили одним копья, другим топо­ры. Если они хотели помочь кому-нибудь из своих, они легко перепрыгивали с одной повозки на другую. 16. Сначала необыч­ные условия сражения испугали македонцев, так как раиы им наносились издалека; потом, пренебрегая непрочным заслоном прага, они обступили повозки с обеих сторон и стали избивать защищавшихся. 17. Кроме того, Александр приказал перерезать е.чзи отдельных повозок, чтобы их легче было окружать по от-

1Ьности. Варвары, потеряв 8 тысяч своих, бежали в город.

На следующий день, подставив отовсюду лестницы, македон-захватили стены. Лишь немногие спаслись в поспешном бег-

(е; узнав о падении города, они переплыли через болото и

шесли по соседним городам страшную весть, что наступает

юбедимое войско, вероятно, самих богов.

19. Отправив для опустошения этой области Пердикку с подвижным отрядом, часть войска царь передал Евмену, чтобы i'll' также принуждал варваров к покорности, сам Александр попел остальных воинов к укрепленному городу, куда сбежа­

201

лись жители других городов. 20. Горожане хотя и отправили, послов умилостивить царя, однако готовились к войне; но сре- ди них возникло разногласие, приведшее к разделению народа:* одни считали любые условия лучше сдачи на милость, другие] полагали, что не имеют средств для сопротивления. 21. И так] как они не могли принять общего решения, стоявшие за сдачу! открыли ворота и впустили врага. 22. Александр хотя и мог] гневаться на сторонников сопротивления, дал всем прощение,! принял заложников и передвинул лагерь к ближайшему ropo-j ду. 23. Заложников вели впереди строя. Когда их признали сс стен города за людей своего племени, вступили с ними в пере-| говоры. Онн, рассказав о милости царя, а также и о его силе,! склонили этих горожан тоже к сдаче. Подобным образом царь| принял на милость и остальные города.

24. Отсюда пришли в царство Софита. Племя его, по мнению] варваров, выдается своей мудростью и руководится хорошим! обычаями. 25. Рождающихся у них детей признают и воспиты-] вают по воле не родителей, а тех людей, которым поручена за­бота о воспитании. Если они обнаруживают какой-либо телес^ ный недостаток у ребенка, они приказывают его убить,; 26. В брак вступают у них не по связям рода или знатности,] но выбирают себе супругов по физическим достоинствам, пото­му что это же они ценят и в детях. 27. Город, этого племенЩ куда Александр подвел свои войска, занимал сам Софит. Во*. рота были заперты, и ни на стенах, ни на башнях не было вид-j но вооруженных людей, так что македонцы недоумевали: то л! жители покинули город, то ли попрятались в засаде. 28. Вдруг ворота растворились, и из них выехал с двумя взрослыми сьь( новьями царь индов, резко выдающийся среди всех варваро* своим видом. 29. Одежда его была расшита золотом и nypny-j ром и покрывала даже голени, золотую обувь он украсил дра* гоценными камнями; руки и предплечья были украшены жемчу-j гом. 30. С ушей свисали сверкающие крупные камни; золото! жезл украшен был бериллами. Передав его царю, он npocnj его как спасителя принять жезл. Себя самого, своих детей и вс племя он сдал на его милость.

31. Знамениты в этой области охотничьи собаки: говорят] они сдерживают лай, когда завидят зверя, особенно они нена| видят львов. 32. Чтобы показать Александру их силу, Софит велел выпустить в загоне огромного льва и натравить на нег всего четырех собак, которые быстро схватили зверя. Тогд| один нз привычных к этому делу слуг начал крутить ногу одно! из этих собак, вместе с другими вцепившейся зубами во льв; и так как она не отпускала, начал резать ногу мечом. 33. Щ сломив ее упорства даже таким способом, он принялся отреза! другую часть тела собаки; но она не ослабила своей хватки и он продолжал ее рубить. Даже при последнем издыхании сс бака не оторвала зубов от дикого зверя; такова от утробы этих животных страсть к охоте, как рассказывают.

202

34. Я пишу больше того, чему сам верю, но не могу утверж­дать того, в чем сомневаюсь, и не хочу пропустить что-нибудь из слышанного. 35. Оставив Софита в его царстве, Александр продвинулся к реке Гифасису, где соединился с Гефестионом, покорявшим другую область. 36. Царем ближайшего племени был Фегей; он приказал своим соплеменникам заниматься, как обычно, земледелием, а сам вышел навстречу Александру с да­рами, не отказываясь выполнить любое его приказание.

ГЛАВА 2

1. Царь оставался у него два дня, на третий день он решил перейти через реку; переход был труден не только из-за ее пол-новодности, но также из-за камней. 2. Получив от Фегея необ­ходимые сведения, он узнал, что по ту сторону реки путь на 11 дней лежит в пустынных местах, потом подходит к Гангу, величайшей из рек всей Индии; 3. Что противоположный берег его населяют гангариды и прасии, а их царь Аграмм занял до­роги с 20 тысячами всадников и 200 тысячами пехотинцев. 4. Кроме того, он везет за собой две тысячи квадриг и — самое ужасное — слонов, которых у него, говорят, до 3 тысяч. 5. Все это показалось царю невероятным; поэтому он обратился к По­ру (тот был при нем) с вопросом, верно ли то, что ему говорят. 6. Тот подтвердил, что силы этого племени и государства пока­заны правдиво; впрочем, его правитель не только не знатного, но даже низкого происхождения; отец его был цирюльником, едва зарабатывавшим за день на пропитание, но из-за недур­ной своей наружности он полюбился царице. 7. Ею он был приближен к правившему тогда царю; коварно убив его, он захватил царскую власть под видом опеки над его детьми; умо­рив детей царя, он породил того, кто теперь там царствует; ои ненавистен и презираем в народе и больше соответствует проис­хождению своего отца, чем своему царскому сану.

8. Сообщения Пора вселили в душу царя различные заботы. Врага и его зверей он презирал, но боялся условий природы и силы рек. 9. Ему казалось, что людям, заброшенным почти на край человеческого обитания, найти и преодолеть грань мира нелегко. С другой стороны, из жажды славы и ненасытной страсти к подвигам он ничего не считал для себя ни недоступ­ным, ни слишком отдаленным. 10. Иногда он, правда, сомневал­ся, захотят ли его македонцы, прошедшие столько земель, соста­рившиеся в боях и лагерной жизии, следовать за ним через ре­ки, преодолевать трудности природы, не предпочтут ли они пользоваться добычей, которой они уже отягощены, а не утом­лять себя в погоне за новой. 11. У него и его воинов не одина­ковые стремления. Он лелеет в душе завоевание всего мира и находится только у начала своего дела, воины же, утомленные

203

трудностями похода, ожидают любой, лишь бы быстрой, поль­зы после того, как опасность миновала.

12. Но страсть взяла верх над разумом: созвав воинов на сходку, он обратился к ним со следующими словами: «Я хоро­шо знаю, о воины, что за последние дни жители Индии умыш­ленно порассказали вам такого, что может вас устрашить, но не непредвиденной является для нас эта пустая ложь. 13. Точно так же наводили на нас персы страх ущельями Киликии, про­странствами Месопотамии, Тигром и Евфратом; но первую из этих рек мы перешли вброд, а вторую по мосту. 14. Никогда молва не бывает вполне справедлива, все передаваемое ею бы вает преувеличено. Также и молва о нашей славе хотя возникл на прочном основании, все же превышает подлинные дел

15. Кто недавно мог думать, что вынесет бой со зверями, г виду напоминающими крепостные стены, переход через Гидас и все другое, более страшное на словах, чем на деле? Если б нас могли пугать басни, мы давно уж убежали бы из Азн. .

16. Неужели вы верите, что у них больше стада слонов, чс обычно бывает быков, в то время как звери эти редкие, ловить их трудно и еще труднее укрощать? 17. Такая же ложь в ис­числении пехоты и конницы. А реки чем шире, тем течение их спокойнее, зажатые в узких берегах и тесном русле, они несут бурлящие воды, а в пространном русле, напротив, текут слабее. 18. Кроме того, главная опасность бывает на берегу, где враг ожидает подплывающие корабли. Итак, какая бы нам ни по­палась река, все та же будет опасность при высадке на землю.

19. Но вообразим, что все это верно; так чего же вы боль­ше боитесь: множества зверей или врагов? Что касается сло­нов, то у нас свежий пример: они сильнее давили своих, чем нас, и их огромные тела были иссечены секирами и серпами. 20. Не все ли равно, будет ли их столько, сколько было у Пора, или 3 тысячи, раз мы видели, что после ранения одного или двух остальные обращаются в бегство? 21. Затем, даже немно­гими управлять неудобно, если же собрать их несколько тысяч, то онн толпятся и давят друг друга, не могут ни стоять спо­койно, ни бежать из-за своих неуклюжих и огромных тел. Я сам настолько пренебрегаю этими животными, что, если бы их имел, не выставлял бы в строю, хорошо зная, что они угрожают болт ше своим, чем врагам. 22. Так, значит, вас смущает множеств \ всадников и пехоты? Вы, верно, привыкли сражаться лишь с малочисленным врагом и теперь впервые столкнетесь с беспо­рядочной толпой! 23. Но ведь свидетелями непобедимой силы македонцев против полчищ врага являются река Граник и Ки-ликия, залитая кровью персов, н Арбелы, поля которых устла­ны костьми сраженных нами варваров. 24. Поздно вы начали считать легионы врагов, после того как своими победами созда­ли безлюдье в Азии. О нашей малочисленности надо было ду­мать тогда, когда мы переплывали через Геллеспонт: теперь за 204 нами следуют скифы, помощь нам оказывают бактрийцы, среди нас сражаются дахи и согдийцы.

25. Но я полагаюсь не на их толпы. Я считаюсь с вашими отрядами, полагаюсь, начиная новый подход, на ваше мужест­во. До тех пор, пока я буду стоять в строю с вами, я не буду считать ни своих, ни вражеских полков: только обладайте ду­хом, полным бодрости и доверия. 26. Мы стоим не на пороге пашнх дел и трудов, мы уже у их окончания. Мы подойдем скоро к восходу солнца н океану. Только не поддаваться мало­душию! Оттуда, завоевав край света, мы вернемся на родину победителями. Не поступайте, как ленивые земледельцы, по не­радивости выпускающие из рук зрелые плоды. 27. Награды важ­нее опасностей; эта страна богата н не воинственна. Итак, я ;iac веду не столько добывать славу, сколько за добычей. Вы служили, чтобы отвезти на родину богатства, которые море приносит на берега Индии, вы заслужили, чтобы ничего не оставить не испытанным, ничего не упустить из-за страха. 28. Во имя вашей славы, превысившей предел человеческий, во имя наших взаимных заслуг друг перед другом, в силу ко­торых мы сражаемся, не зная поражений, я вас призываю не покидать своего питомца и соратника, достигшего предела че­ловеческих возможностей, и к тому же уже царя. 29. Все дру­гое я с вас требовал, за это буду вам обязан. Я вас об этом прошу, потому что никогда раньше я от вас ие требовал тако­го, в чем не шел бы первым против опасностей, часто прикры­вая ваш строй своим щитом. Не вырывайте из моих рук паль­мовой ветви, которая, если не воспрепятствует зависть, прирав­няет меня к Геркулесу и Отцу Либеру. 30. Уступите моим прось­бам н прервите, наконец, упорное молчание. Где ваши обычные клики, признак бодрости духа? Где привычные для меня лица македонцев? Я не узнаю вас, воины мои; кажется, ие узнаете и вы меня! Я взываю к глухим, пытаюсь тронуть непреклонные н чуждые мне души!»

31. И так как войны упорно молчали, глядя в землю, ои про­должал: «Не знаю, чем я нечаянно вас обидел, что вы не хо­тите даже смотреть на меня. Мне кажется, я в одиночестве. Никто мне ие отвечает, но никто и не отказывает. 32. К кому я обращаюсь? Чего требую? Хочу спасти вашу славу и величие. Где те, чье мужество я видел совсем недавно, кто торопился подхватить тело своего раненого царя? Я вами брошен, обманут, ныдан врагам. 33. Но я пойду дальше один. Предоставьте меня рекам и зверям и тем племенам, имена которых вас ужасают. Я найду, кто пойдет со мной, которого вы бросили, — со мной будут скифы и бактрийцы, недавние враги, теперь наши воины. 34. Полководцу лучше умереть, чем превратиться в просителя. Возвращайтесь домой! Идите, торжествуйте, покинув своего ца­ря! Я найду здесь место для победы, в которую вы ие верите, пли для почетной смерти!»

205

ГЛАВА 3

1. Даже и теперь никто из воинов не мог издать ни единого звука. Они ждалн, чтобы вожди и старшины объяснили царю, что они изнурены от ран и непрерывных тягот похода, не от­казываются от службы, только не могут больше ее выносить. 2. Они стояли скованные страхом, опустив глаза в землю. Сна­чала среди них сам собой возник какой-то шум, потом стали раздаваться стоны, затем страдание их приобрело более не­посредственное выражение, потекли слезы, так что у царя гнев перешел в сострадание и сам он хоть и старался, не мог удер­жаться от слез. 3. Когда наконец все на сходке безудержно ста­ли плакать и были в нерешительности, один Кен осмелился подойти ближе к трибуне и дал знак, что хочет говорить. 4. Когда воины увидели, как он снимает с головы шлем (был обычай именно так говорить с царем), они просили его высту­пить от имени всего войска.

5. Тогда Кен начал так: «Да не допустят боги в наши ду­ши нечестивых мыслей! И конечно, не допустят. У твоих воинов такой же дух, как всегда, они готовы идти, куда ты прикажешь, сражаться, рисковать, кровью своею закреплять имя твое в по­томстве. Поэтому, если ты настаиваешь, мы, безоружные, го­лые, обескровленные, пойдем за тобой или перед тобой, куда только ты захочешь. 6. Но если ты хочешь выслушать непри­творные слова твоих воинов, вырвавшиеся у иих при крайних обстоятельствах, то окажи, прошу тебя, благосклонное внима­ние тем, кто с твердостью всегда следовал и будет следовать за тобой, куда бы ты ни пошел. 7. Ты покорил, о царь, вели­чием подвигов не только врагов, но и своих воинов. Мы выпол­нили все, что могли взять на себя смертные. Нам, измерившим моря и земли, все известно лучше, чем местным жителям. Мы стоим почти на краю света. 8. Ты же хочешь идти в другой мир и проникнуть в Индию, неведомую самим индам, хочешь под­нять с укромного ложа людей, живущих среди зверей и змей, и своей победой осветить больше земель, чем освещает солнце.

9. Этот замысел достоин твоего гения, но ои не по нашим силам. Твоя доблесть все будет возрастать, а наши силы уж на исходе.

10. Посмотри на наши обескровленные тела, пробитые Множе­ством рай с гниющими рубцами на них. Оружие наше притупи­лось, не хватает средств защиты. Мы надели персидские одежды, потому что нельзя подвезти наших; мы уподобились чужезем­цам-варварам. 11. У многих ли есть панцири? У кого остались коии? Прикажи выяснить, многих ли из иас сопровождают ра­бы, что у кого осталось от добычи. Всех победившие, мы во всем нуждаемся. И мы страдаем не от излишества: оружие войны м::[ израсходовали на войну же. 12. И такое прекраснейшее войске ты хочешь голым бросить против зверей. Пусть варвары щ-рочно преувеличивают их число, из самой их лжи я заключаю что их много. 13. Если несомненно, что мы до сих пор двиталип. 206

в Индию, то страна на юге менее обширна; покорив ее, мы мо-' жем подойти к морга, которое сама природа сделала пределом человеческих устремлений. 14. Зачем идти к славе в обход, когда она у тебя под руками? Здесь тоже на нашем пути океан. Если ты не предпочитаешь блуждать, мы дойдем, куда ведет тебя твоя судьба. 15. Об этом я предпочел говорить с тобой,

Дионис, отдыхающий во время похода в Индию

а не с воинами без тебя и не для того, чтобы заслужить благо­дарность окружающего войска, а чтобы ты услыхал лучше от­четливый людской голос, а не стоны и бормотание».

16. Когда Кен закончил свою речь, отовсюду поднялся стон и плач; в один голос называли Александра царем, отцом, госпо­дином. 17. Потом о том же стали просить другие вожди, преиму­щественно пожилые, которых по возрасту легче было простить и авторитет которых был выше. 18. Царь не мог ни порицать упорствующих, ни смягчить разгневанных. Итак, растерявшись, он сошел с трибуны и заперся в своем шатре, приказав никому не входить, кроме обычных советников. 19. 2 дня царь преда­вался гневу; на 3-й он вышел и приказал воздвигнуть 12 жерт­венников из обтесанного камня как памятник своего похода; приказал также расширить укрепления лагеря и сделать спаль­ные места, больше обычного размера тела, чтобы создать гран­диозное сооружение; чудесный, но неправдивый памятник для

207

Отдыхающий Александр потомства. 20. Отсюда вернувшись на прежний путь, он распо­ложился лагерем у реки Акеснна. Тут внезапно заболел и умер Кеи. Царь оплакал его, однако сказал при этом, что несколько дней назад Кен произнес длинную речь так, будто один только рассчитывал вернуться в Македонию. 21. На воде уже стоял флот, который он ранее приказал построить. За это время Мемнон доставил ему подкрепление из Фракии 5 тысяч всадни­ков и, кроме того, 7 тысяч пехотинцев от Гарпала и еще 25 ты­сяч шлемов и щитов с чеканкой из золота и серебра; раздав их поинам, царь приказал сжечь прежние. 22. Царей Индии Пора н Таксила, бывших в застарелой вражде, он оставил в их цар­ствах, приведя к согласию при помощи брачного союза, а сам воспользовался усердной помощью того и другого при построй­ке флота, намереваясь с тысячью кораблей дойти до Океана. '.'I Он основал также 2 города, один из которых назвал Никеей,. .1 другой — Букефалом, посвятив его имени и памяти павшего своего коня. 24. Приказав затем слонам и обозу следовать за собой по берегу, он стал спускаться по реке, делая в день около -И) стадиев пути с расчетом высаживать войско на удобных, местах.

глава 4

1. Затем вступили в страну, где Гидасп сливается с рекой Лкесином. Отсюда он течет в пределы сибов. 2. Они считают )ими предками спутников Геркулеса, отставших по болезни и, недших место жительства, которое они теперь занимают. Шкуры зверей служили им одеждой, дубины — оружием; да-после того, как греческие обычаи вышли из обыкновения, много от них сохранилось пережитков. 4. Сделав там высадку, Александр прошел на расстояние 250 стадиев и, опустошив с фану блокадой, взял центральный ее город. 5. Племя выста-ипло на берегу рек 40 тысяч пехоты; перейдя реку, царь обра-| нл их в бегство и покорил, хотя те заперлись за стенами. Г. .рослые были перебиты, остальные проданы в рабство. 6. За­чем ои начал осаждать другой город, но был отбит большой си-м-ч защитников и потерял много македонцев. Но так как он рно не снимал осады, горожане, отчаявшись в спасении, под-шли свои дома и сожгли самих себя с женами и детьми. \ поскольку сами раздували пожар, а неприятель его тушил,, [учился новый вид войны: жители разрушали город, враги траивали. Настолько война может извратить законы приро-8. В городе находилась нетронутая крепость, в которой царь авил гарнизон; сам он объехал крепость на корабле, ибо три и, величайшие в Индии после Ганга, своими волнами защи-от эту крепость. С севера ее омывает Инд, с юга сливаю­тся Акесин и Гидасп. 9. В месте слияния рек подымаются ны, подобные морским. Вследствие обильного ила, поднято-' го дна столкновением волн, путь, по которому могут плыть-абли, ограничивается узким руслом. 10. Поэтому, когда вол-

20$

ны, сталкиваясь между собой, начали ударять корабли то с но­са, то с бортов, моряки стали свертывать паруса. Но работе их мешал страх и быстрое течение рек. 11. На глазах у всех пото­нули два крупнейших корабля; более легкие, хотя ими невоз­можно было управлять, все же невредимыми были выброшены на берег. Сам царь попал в сильную быстрину, накренившую корабль так, что ои уже не слушался руля. 12. Царь снял с се­бя одежду, готовясь броситься в воду, друзья его уже плыли поблизости, чтобы подхватить его; опасность казалась одинако­вой, поплывет ли он в воде или останется на корабле. 13. Итак, гребцы с огромным усилием налегли на весла, напрягли всю доступную человеку силу, чтобы выбраться из волн, захлесты­вающих друг друга. 14. Можно было подумать, что волны рас­щепляются и пучина отступает. Подхваченный ими корабль был наконец прибит, но не к берегу, а к ближайшей отмели. Это была настоящая война с потоком. Итак, царь воздвиг алтари | по числу рек и, принеся жертву, продвинулся дальше на 30 ста- | диев.

15. Оттуда пришли в область оксидраков и маллов, обычно | враждующих друг с другом; теперь общая опасность их объеди­нила.

Под оружием у них было 90 тысяч молодых пехотинцев, кроме того, 10 тысяч конницы и 900 квадриг. 16. Македонцы! же, полагая, что они уже преодолели все опасности, теперь,! когда узнали, что им предстоит новая война с самыми свирепы-] ми племенами Индии, испуганные этой неожиданной опасность! снова стали донимать царя мятежными речами. 17. Отказавшие! от переправы через Ганг и следующие за ним реки, он, мол, н| закончил войну, а только изменил ее. Они брошены проти| неукротимых племен, чтобы своей кровью открыть ему путь океану. 18. Их ведь ведут за пределы звезд и солнца, застав ляют проникать в места, самой природой скрытые от глаз чел веческих. Появляются все новые врагн с новым оружием. Есл| они их даже рассеют, какая их ожидает награда? — мрак, т] ман, вечная ночь, спустившаяся на бездонное море, полное ч; довищ, неподвижные воды, в которых природа не в силах по; держивать жизнь. 19. Царь, обеспокоенный не столько сво( заботой, как волнением воинов, созвав их на сходку, убеждае] что враги, которых они боятся, невоинственны. Кроме этих пл( меи ведь нет больше ничего, что могло бы помешать им, преод(| левшим столько стран, достигнуть предела земли и своих стр: даний. 20. Из-за их страха он отказался от Ганга и многих пл\ мен, живущих за ним; он повернул свой путь туда, где мож! добиться такой же славы и где меньше опасностей. 21. Он у; видит издали океан, уже чувствуется дыхание моря. Пусть oi не лишают его той славы, к которой он стремится. Если oi переступят границы Геркулеса и Отца Либера, то неболыш усилием принесут своему царю бессмертную славу. Пусть о* позволят ему уйти из Индии, а не бежать. 210

22. Вся толпа, особенно воины, были охвачены сильным во­одушевлением. 23. Ведь легче возбудить порыв, чем подавить его. Никогда прежде не слышалось таких бодрых криков в войске, призывавшем царя вести его с благословения богов и сравняться славой с теми, кому он подражает. Обрадовавшись таким кликам воинов, царь тут же двинул свое войско против врагов. 24. Это были сильнейшие племена Индии, приготовив­шиеся к упорной войне. Они выбрали себе вождя выдающейся доблести из племени оксидраков. Он расположил свой лагерь у подножия горы и на широком пространстве разбросал огни, чтобы создать впечатление множества людей. Варвары непре­рывным криком и своим особым гиканьем не давали македон­цам спать, тщетно пытаясь их запугать. 25. Уже приближался, рассвет, когда царь, полный уверенности и надежд, приказы­вает своим бодро настроенным воинам вооружиться и стать в строй. Но тут, точно ие передают, не то из страха, не то в ка­ком-то замешательстве варвары сразу обратились в бегство и заняли недоступные места в горах. Царь тщетно пытался их преследовать, но захватил их обоз.

26. После этого царь подошел к городу оксидраков, в кото­рый многие укрылись, надеясь, впрочем, больше на свое ору­жие, чем на его стены. 27. Царь уже готовил штурм, когда про­рицатель стал его убеждать не делать этого и во всяком случае отложить осаду, ибо жизни его угрожает опасность. 28. Царь, глядя на Демофонта (так звали прорицателя), сказал: «Если кто-нибудь так прервет тебя, занятого своим искусством, изу­чающего внутренности жертвы, я уверен, это может показаться тебе неприятным и тягостным». 29. И так как тот настаивал,, что предвидит истину, царь сказал ему: «Как ты думаешь, мо­жет ли кто-нибудь еще больше помешать человеку, занятому великими заботами, а не рассмотрением внутренностей, чем суеверный жрец?» 30. Немедленно после этих слов он приказы­вает придвинуть лестницы к стенам и, пока другие мешкают, сам поднимается на стену. Охват стен был невелик, и зубцы не расширяли его, как в других случаях: но вокруг них броня заграждала доступ. 31. Таким образом, царь не твердо стал, а лишь зацепился за край стены, отражая своим щитом стре­лы со всех сторон, летевшие в него издали с башен. 32. И вои­ны не могли подойти к нему, ибо на них обрушивалось сверху множество стрел. Наконец чувство стыда преодолело силу опасности, и солдаты поняли, что их промедление предает ца­ря врагу. 33. Но их торопливость еще больше задерживала по­дачу помощи: так как каждый старался подняться скорее, они перегружали лестницы; их не хватало, и солдаты, скатываясь с иих, отнимали у царя последнюю надежду. Царь стоял на виду всего войска и все же был как бы всеми покинут.

ГЛАВА 5

1. Левая рука его, отражавшая щитом удары, уже утоми­лась, друзья кричали ему, чтобы он прыгал к иим вниз, и го­товы были принять его, когда он решился на невероятное и неслыханное дело, больше способное создать славу безрассуд­ства, чем доблести. 2. Именно он прыгнул со стены в город, полный врагов, хотя едва мог надеяться, что будет убит в сра­жении и отомщен: ведь он мог быть захвачен живым, не успев даже подняться. 3. Но он так удачно прыгнул, что сразу стал на ноги и тотчас же вступил в бой, а чтобы его пельзя было окружить, об этом позаботилась сама судьба. 4. Недалеко от стены, как бы нарочно, стояло старое дерево, раскидистые вет­ви которого, покрытые густой листвой, прикрыли царя; он прислонился спиной к толстому его стволу так, что его нельзя было обойти, и стрелы, пущенные против него, принимал на щит. 5. И хотя столько рук поднято было издали против одно­го, никто не осмеливался подойти ближе, а стрелы больше по­падали в ветви дерева, чем в его щит. 6. В сражении царю со­действовали, во-первых, слава его имени, а во-вторых, безна­дежность, всегда побуждающая искать почетной смерти.

7. Но когда число врагов стало прибывать, удары в щит обру­шились с огромной силой, камни уже пробили его шлем, и ко­лени его подгибались, ослабев от непрерывного напряжения.

8. Однако когда стоявшие к нему ближе неосторожно, пренебре­гая его силой, сделали на него нападение, он так ударил мечом двух из них, что они упали бездыханные у его ног. После этого ни у кого не было мужества подойти к нему ближе, стрелы и копья пускали в него издали.

9. Открытый для всех ударов, он уже с трудом защищал свое тело, всем весом нависшее на коленные суставы, когда один инд так пустил в него стрелу в два локтя длиной (именно такой длины, как раньше было сказано, были у индов стрелы), что, пронзив панцирь, она вонзилась ему несколько выше пра­вого соска. 10. Получив такую рану и потеряв много крови, он опустил щит, точно умирая, и до того ослаб, что не хватало у него силы, чтобы рукой вырвать стрелу. Поэтому ранивший его с торжеством бросился к нему, чтобы снять с него доспехи. 11. Но как только царь почувствовал прикосновение чужой ру­ки к своему телу, в нем, как я думаю, обострилось чувство воз­мущения и крайнего позора, он призвал свой слабеющий дух и вонзил кинжал в открытый бок врага. 12. Вокруг царя лежали уже три трупа, остальные воины подались назад. Желая рас­статься с жизнью в момент борьбы, пока в нем еще держалось дыхание, он пытался стать на ноги, опираясь на щит. 13. Но у него не хватило на это сил, и, чтобы подняться, он хватался рукой за нависавшие над ним ветви; но так как и это ему не удавалось, он снова упал на колени, рукой вызывая врага, не осмелится ли кто с ним сразиться.

212

14. Наконец на помощь царю пришел Певкест, проложивший себе путь в другой части города, сбив защитников стены.

15. Александр, увидев его и подумав, что он несет ему облегче­ние не жизни, а смерти, упал обессиленным телом на щит. За­тем явился Тимей, немного позже Леоннат, за ними Аристон.

16. А инды, узнав, что у них в городе царь, бросив остальных, сбежались к нему и теснили защищавших его. Из них Тимей, приняв много ран в грудь, геройски пал в славной битве.

17. Певкест тоже был ранен 3 дротиками, но не столько себя прикрывал щитом, сколько царя— своим телом; Леоннат, от­ражая сильно напиравших врагов, получил тяжелый удар в шею и упал к ногам царя. 18. Уже и Певкест, истощенный ранами, опустил щит; последняя надежда была на Аристона. Но тот тоже был тяжело раиен и не мог больше сдерживать такое мно­жество врагов. 19. Между тем до македонцев дошла весть, что царь пал в бою. Других эта весть могла бы напугать, в них она разбудила мужество. Забыв о всякой опасности, они топорами пробили стену, через брешь ворвались в город и перебили много индов, обращавшихся перед ними в бегство и не решавшихся объединиться, 20. Не было пощады ни старикам, ни женщинам, ни детям; кто бы им нн попадался, они считали, что именно он ранил царя. Наконец-то таким избиением врагов было дано удовлетворение справедливому гневу. 21. Историки Клнтарх и Тимаген утверждают, будто Птолемей, который позднее стал царем, принимал участие в этой битве. Сам же он хотя и не был склонен умалять свою славу, оставил свидетельство, что он не участвовал в деле, но был послан в поход. Вот каковы были у составителей старинных записей о деяниях небрежность или, что не меньший порок, легковерие.

22. Царя отнесли в палатку, и врачи прежде всего отрезали древко застрявшей в нем стрелы, не тронув острия. 23. Затем, обнажив тело, они заметили, что у стрелы есть зубцы и что ее можно вынуть, только если разрезом увеличить рану. 24. При этом они опасались, что поток крови может помешать разрезу: стрела была большая и, как стало ясно, проникла во внутрен­ние органы. 25. Критобул, обладавший выдающимся искусством врача, в данном тяжелом случае боялся прикоснуться к ране, как бы при неудачной операции беда ие обрушилась иа его го­лову. 26. Царь взглянул на плачущего и охваченного крайней тревогой и почти лишившегося сил врача и сказал: «Что же ты медлишь и не освободишь сейчас же от страданий меня, обре­ченного несомненно на смерть? Или ты боишься оказаться ви­новным в том, что я получил неизлечимую рану?» 27. Тогда Критобул, справившись со своим страхом или скрыв его, на­чал убеждать царя, чтобы тот дал себя связать, пока он будет вынимать острие, ибо опасным может быть даже малейшее те­лодвижение. 28. Царь же, сказав, что нет надобности его свя­зывать, предоставил свое тело врачу и, как ему было указано, пролежал совершенно неподвижно. Итак, рана была расшире­

213

на, и, когда вынуто было острие, кровь хлынула потоком. Силы покинули царя, в глазах у него потемнело, и он лежал, как мертвый. 29. Тщетно врачи старались лекарствами унять кровь, и друзья, подумав, что царь умер, подняли громкий вопль и плач. Но кровь наконец, остановилась, понемногу вернулось к царю сознание, и он начал узнавать окружающих. 30. Весь этот день и следующую ночь вооруженное войско окружало шатер-царя; все сознавали, что живут дыханием одного и не расходи­лись до тех пор, пока не было сообщено, что царь заснул. На­дежда на спасение распространилась отсюда по всему лагерю.

ГЛАВА 6

1. Пролечив рану в течение 7 дней, когда рубец, однако, еще не зажил, царь, услыхав, что среди варваров укрепился слух о его смерти, приказал поставить посередине двух связанных между собой кораблей видную отовсюду палатку, из которой мог бы показаться всем думающим, что он погиб. Явившись пе­ред жителями, он разрушил надежды врагов, построенные на ложном известии. 2. Затем он поплыл вниз по течению, держась на некотором расстоянии от основного флота, чтобы шум от весел не нарушал покоя, необходимого для больного. 3. На чет­вертый день от начала пути он прибыл в покинутую жителями,, но обильную хлебом и скотом страну. Это место понравилось ему, и здесь отдохнули он сам и все воины. 4. Было в обычае, чтобы ближайшие друзья и телохранители в случае нездоровья царя спали перед входом в преторий. Соблюдая этот обычай, и на этот раз в его шатер вошло много народа. 5. Царь встре­вожился и спросил, уж не принесли ли они ему какой новости, пришли все вместе, уж не сообщат ли ему о новом нападении врагов?

5. Но Кратер, которому было поручено передать царю прось­бу друзей, сказал: 6. «Неужели ты думаешь, что люди могут быть встревожены только нападением врагов, хотя бы стоящих уже у нашего вала, а не заботою — как это теперь и есть — о твоем здоровье, которое ты не бережешь? 7. Пусть составляют против нас заговоры сколько угодно народов, пусть заполнят вооруженными людьми весь мир, покроют моря кораблями, приведут неведомых зверей, с тобой мы будем непобедимы. 8. Но кто из богов может обещать, что ты, наше светило и глав­ная опора Македонии, будешь долговечен, когда ты с такой страстью рискуешь своим здоровьем, забывая, что ты подвер­гаешь опасности и жизнь столько граждан? 9. Кто же хочет или может пережить тебя? Мы пришли сюда, следуя твоей воле и замыслу, и иначе как под твоим руководством никому из нас нет пути к своим пенатам. 10. Если бы ты все еще боролся Дарием за Персидское царство, то никто, даже если бы и захо тел, не мог не восхищаться твоей смелостью при всякой опасно сти, ибо, где награда соответствует опасности, там при удач

214

больше результатов, а в случае неудачи больше утешения.

11. Но кто же не только из твоих солдат, но и из варваров лю­бого племени, кто знает о твоем величии, примирится с тем, чтобы ценой твоей жизни брался какой-то ничтожный город?

12. Ужасается душа при воспоминании о том, что мы недавно видели. Я боюсь даже вымолвить, что если бы милостивая к нам судьба не спасла тебя, к доспехам на непобедимом теле прикоснулись бы самые ненавистные руки. Все мы, раз не сле­довали за тобой, предатели и дезертиры. 13. Ты вправе заклей­мить всех солдат клеймом бесчестия, никто не откажется смыть позор, не допустить которого он не нашел в себе силы. Прошу тебя, дозволь нам еще и еще показать свое ничтожество перед тобой. 14. Мы пойдем, куда бы ты ни приказал, мы требуем для себя неведомых опасностей и бесславных битв, но сохрани са­мого себя для дел, требующих твоего величия! Быстро меркнет слава в борьбе с недостойным врагом, и нет ничего унизитель­ней, как утратить ее там, где ее нельзя проявить».

15. То же примерно говорили и Птолемей и остальные. Не­решительными голосами и со слезами они умоляли его поло­жить предел своей уже удовлетворенной жажде славы и поза­ботиться о своем, а также и об общем спасении. 16. Царю были приятны такие чувства друзей, он обнимал каждого в отдель­ности и просил сесть. 17. Продолжая начатый разговор, он ска­зал: «Благодарю вас, о вернейшие и преданные мне друзья и граждане, не только за то, что вы сегодня цените мое здоровье больше своего, но и за то, что с самого начала войны вы не упускали случая выказать мне свое расположение и верность, так что я должен признаться, что никогда жизнь моя не была мне так дорога, как тогда, когда она возродилась, чтобы я мог дольше наслаждаться дружбой с вами. 18. Впрочем, неодинако­вы чувства у тех, кто готов умереть за меня, и у меня, кто соз­нает, что расположение ваше заслужил только своей доблестью. Вы хотите получать от меня награды продолжительное, может быть, даже неограниченное время, я же оцениваю свои дела мерой не времени, а славы. 19. Я мог, довольствуясь славой от­цов, оставаться в пределах Македонии и там без напряжения ожидать мрачной и бесславной старости; ведь люди бездеятель­ные не сами куют свою судьбу, но, считая единственным бла­гом долгую жизнь, часто бывают жертвой ранней и жестокой смерти. Я же считаю не годы свои, а победы, и если вспомнить о всех дарах судьбы, то могу сказать, что прожил уже большую жизнь. 20. Начав с Македонии, я держу власть над всей Гре­цией, покорил Фракию и Иллирию, господствую над трибалла-ми и медами, обладаю Азией от Геллеспонта до Красного моря; вот я уже недалеко от предела мира, выйдя за который, я поста­вил себе целью открыть новую природу, новый мир. 21. Из Азии я перешел в пределы Европы за один час. Став победителем той и другой частей света на девятом году своего правления и на двадцать восьмом году своей жизни, могу ли я, по-вашему,

215

прекратить сбой путь к славе, которой одной я посвятил всего себя? Поистине я не откажусь от нее и, где бы ни стал сра­жаться, всегда буду сознавать, что действую иа арене мирово­го театра. 22. Я прославлю неизвестные места, открою для на­родов земли, долго скрывавшиеся от них природой. Прекрасна будет и гибель моя среди этих трудов, если только судьба мне в этом не откажет. Я произошел от такого ствола, что мне при­ходится желать не столько долгой, сколько обильной делами жизни. 23. Заклинаю вас, подумайте, что мы дошли с вами до земель, в которых имя, прославленное доблестью, заслужила женщина. Какие города основала Семирамида, какие покорила народы! Какие совершила дела! Мы еще не сравнялись славой с женщиной, а уже должны пресытиться похвалами?! Лишь бы смилостивились боги; впереди еще много дел. 24. Но то, чего мы еще не достигли, станет нашим достоянием, только если мы не будем пренебрегать ничем, в чем есть место для громкой славы. Оградите меня лишь от внутренних врагов, избавьте от домашних козней, в борьбу Марса я вступлю без страха. 25. Фи­липп, мой отец, был в большей безопасности в строю, чем в. театре, он много раз избегал рук врагов и не мог спастись от руки своих. Если вы вспомните о других царях, вы насчитаете больше таких, которые погибли от внутренних, а ие от инозем­ных врагов. 26. Впрочем, поскольку теперь представляется слу­чай осуществить давно уже задуманное мной дело, величайшей наградой за мои труды и дела будет для меня то, что мать моя Олимпиада Заслужит бессмертие, когда бы она ни рассталась с жизнью. Если судьба дозволит, я сам осуществлю это, если же судьба похитит меня раньше, вы попомните об этом моем заве­щании». После этих слов он отпустил друзей, однако еще много дней оставался на том же месте.

ГЛАВА 7

1. Пока это происходило в Индии, греческие солдаты, недав­но выведенные царем в колонии близ Бактр, когда началась между ними распря, отпали не столько из вражды к Александ­ру, сколько из боязни наказания. 2. Убив несколько влиятель­ных лиц из своей среды, они стали пускать в ход оружие,, захватили считавшуюся в безопасности и нотому плохо охраняв­шуюся крепость Бактр и побудили варваров присоединиться к их мятежу. 3. Вожаком их был Афинодор, присвоивший себе имя царя не столько ради власти, сколько ради того, чтобы вернуться на родину с признавшими его. 4. Его соперник, ка­кой-то Бикон, его соотечественник, который стал строить против него козни, пригласил его на пир и с помощью некоего бактрий-ца Бокса его убил. 5. На следующий день на сходке Бикон убе­дил многих, что, наоборот, Афинодор злоумышлял против него. Но некоторые заподозрили Бнкона в обмане, и постепенно сом­нение стало охватывать многих. 6. Итак, греческие солдаты

216

взялись за оружие, чтобы при первой возможности расправить­ся с Бикоиом. Впрочем, главари успокоили возмущение толпы. 7. Избавившись на этот раз против своего ожидания от опасно­сти, Б икон несколько времени спустя стал подкапываться под своих же спасителей; когда его козни обнаружились, он был схвачен, а вместе с ним и Бокс. 8. Бокса решили немедленно предать казни, Бикона же. убить мучительной смертью. К телу его уже придвинули орудия пытки, как вдруг греки неизвестно по какой причине как сумасшедшие бросились к оружию.

9. Услыхав с их стороны шум, палачи подумали, что крики толпы запрещают производить пытку, и отпустили Бикона.

10. Он, как был, обнаженный, прибежал к грекам; жалкий его вид внезапно изменил их настроение, и они решили его прос­тить. 11. Так, дважды спасенный от смерти, он вернулся на ро­дину вместе с другими покинувшими колонию, предоставленную нм царем. Вот что происходило близ Бактр и скифских преде­лов.

12. Между тем к царю прибывают 100 послов от двух упо­мянутых выше племен. Они ехали на колесницах, все были вы­сокого роста и роскошно одеты: полотняные одежды их были расшиты золотом и пурпуром. 13. Они сдались царю и передали ему свои города и земли; они впервые готовы были доверить свою за много поколений ничем не стесненную свободу и отда­вались ему на милость по внушению богов, а не из страха, ибо военные силы их были в целости. 14. Царь, собрав совет, при­нял их под свое покровительство и обложил такой же данью, какую оба племени платили арахосиям. Кроме того, потребовал с них 2500 всадников, и варвары с покорностью все выполнили. 15. Затем послы и царьки были приглашены на богатый и тор­жественный пир. 100 позолоченных лож было поставлено на не­большом расстоянии друг от друга, ложа были покрыты ковра­ми, сиявшими золотом и пурпуром; все, что было порочного у персов из-за их исконной роскоши, а у македонцев — из-за чу­жеземной новизны, в изобилии проявилось иа этом пиру.

16. Принимал участие в пире афинянин Диокенпп, знамени­тый кулачный боец, близкий и любезный царю за свою силу и искусство. Злобные завистники говорили полушутя-полусерьез­но, что за войском следует бесполезное животное в военном пла­ще; когда они вступают в бой, оно умащается и готовит свое брюхо для пира. 17. Именно в этом и стал упрекать его на пи­ру охмелевший македонец Горрат и требовать, если он настоя­щий мужчина, чтобы он сразился с ним на другой день на ме­чах: ведь царь признает за Горратом безрассудство или за Диоксиппом — трусость. 18. Диоксипп, усмехнувшись над его воинственной горячностью, принял его предложение. На сле­дующий день они потребовали более серьезной формы состя­зания, и, так как царь не мог их отговорить, он дал согласие на их условия. 19. Собралось множество воинов, среди которых были и греки, сочувствовавшие Диоксиппу. Македонец надел

217

полное вооружение: в левую руку он взял медный щит и копье, называемое «сарисса», в правую — дротик и опоясался мечом, точно собирался сражаться с несколькими сразу. 20. Диоксипп блестел от масла и был украшен венком, в левой руке держал багряный плащ, в правой — большую узловатую дубину. Это обстоятельство вызвало у всех захватывающий интерес, так как выступать голому против вооруженного казалось даже не без­рассудством, а полным безумием.

21. Итак, македонец, уверенный, что можно быть убитым и издали, метнул в противника дротиком. Диоксипп легким дви­жением увернулся от него, но пока враг перекладывал копье из левой руки в правую, он подскочил и ударом дубины перело­мил копье пополам. 22. Потеряв оба метательных оружия, ма­кедонец стал отстегивать меч. Пока он был занят этим, Диок­сипп подбил ему ноги и, свалив на землю, вырвал у него меч, поставил ногу на шею лежащего, замахнулся дубиной и раз-можжил бы ему голову, если бы не был остановлен царем. 23. Исход этого зрелища был печален не только для македон­цев, но и для Александра, поскольку при этом присутствовали варвары; он опасался, что прославленное мужество македонцев может быть в их глазах развенчано. 24. Поэтому он стал при­слушиваться к наветам недоброжелателей. А через несколько дней во время пира была похищена золотая чаша, и слуги об­ратились к царю, как будто они потеряли то, что сами же и унесли. 25. Но зачастую вынести позор труднее, чем вину. Так и Диоксипп не мог выносить косых взглядов, как бы клеймя­щих его как вора. Удалившись с пира, он написал письмо, адре­совал его царю и закололся мечом. 26. Царь тяжело перенес его смерть, полагая, что она явилась выражением не раскаяния, а озлобления, в то время как его ложное обвинение вызвало чрезмерную радость недоброжелателей.

ГЛАВА 8

1. Отпущенные домой индийские послы через несколько дней вернулись с подарками. 2. Они доставили 300 коней, 1030 ко­лесниц, запряженных четверками, много полотняных одежд, ты­сячу индийских щитов, 100 талантов белого железа и еще львов редкой величины и тигров, все ручных, кожи гигантских ящериц и панцири черепах. 3. Затем царь приказывает Кратеру вести сухопутное войско на близком расстоянии от реки, по которой сам задумал спуститься; он посадил своих обычных спутников на корабли и повез вниз по реке в пределы мал лов. 4. Оттуда он приходит к сильному индийскому племени сабаркам, которое управлялось властью народа, а не царей. Они выставили 60 ты­сяч пехоты н 6 тысяч конницы, за этими силами ехало 500 ко­лесниц. Были избраны 3 вождя, выдающиеся воинской доб­лестью. 5. Когда живущие поблизости от реки (у них было много селений, преимущественно по берегам рек) увидели, что

218

вся река, насколько хватало зрения, полна кораблей и. что свер­кает многотысячное оружие, испугавшись необычного зрелища, подумали, что это наступают полчища богов во главе со вторым Отцом Либером, имя которого широко известно у этого племе­ни. 6. К тому же слух оробевших варваров был поражен кри­ками воинов, стуком весел, разноязычными возгласами подбод­рявших друг друга матросов. 7. Итак, все сбегаются к своим воинам и кричат, что это безумие — вступать в битву с богами, что нельзя, мол, и сосчитать корабли, везущие непобедимых ге­роев. Эти крики навели такой страх на их войско, что они отправляют к царю послов с выражением покорности всего пле­мени.

8. Приняв их сдачу на милость, царь на четвертый день при­бывает к другим племенам. И у этих оказалось не больше му­жества, чем у других. Итак, заложив там город, который он приказал назвать Александрией, царь вступил в земли так на­зываемых мусиканов. 9. Здесь он учинил допрос им же назна­ченному сатрапу Териольту, ибо на него жаловались сами па-рапамисады; уличив его во многих проявлениях алчности и вы­сокомерия, он приказал его казнить. 10. Правитель бактрийцев Оксиарт не только был оправдан, но в знак любви пределы власти его были расширены. Подчинив себе мусиканов, царь поместил в их городе гарнизон для охраны. 11. Оттуда пришли к престам, тоже индийскому племени. Царем их был Портикан; он заперся с большим отрядом своих людей в укрепленном го­роде. Его Александр завоевал на третий день осады. 12. Пор­тикан, укрывшийся в крепости, направил к Александру послов, чтобы сговориться об условиях сдачи; но не успели они прийти к царю, как с грохотом рухнули две башни. Через их развалины македонцы ворвались в крепость; при ее взятии Портикан, от­биваясь с немногими защитниками, был убит.

13. Итак, разрушив крепость и продав в рабство всех плен­ных, царь вступил в пределы царя Самба; приняв там сдачу многих городов на милость, сильнейший город этой страны ои взял при помощи подкопа. 14. Варвары, неопытные в этом деле, приняли врагов за чудовищ, так как они почти в центре города выходили вооруженными из-под земли, хотя прежде не было никаких следов ее рытья. 15. В этой области, по свидетельству Клитарха, было перебито до 80 тысяч нндов; много пленных было продано в рабство. 16. Мусиканы снова отпали, для их усмирения был послан Пифон; он захватил вождя племени — он же был и главарь восстания — и привел его к царю. Распяв его на кресте, Александр вернулся к реке, на которой приказал флоту себя ожидать. 17. Оттуда на четвертый день вниз по те­чению реки он подошел к городку, в царстве Самба. Сам он недавно сдался царю, но горожане не признали власти и за­перли ворота. 18. Отнесясь с пренебрежением к их малочислен­ности, царь приказал 500 агрианам подойти к стенам города, затем, отступая, выманить врага за стены; тот, несомненно,

219

последует за ними, поверив, что они обратились в бегство. 19. Агриане так и сделали: раздразнив неприятеля, они вне­запно побежали, а варвары, бросившись за ними, наткнулись на других воинов, среди которых был сам царь. Сражение возоб­новилось, и из 3 тысяч варваров 600 были убиты, тысяча была взята в плен, остальные заперлись в городе.

20. Но результаты этой победы не были в конце так благо­приятны, как казалось вначале: варвары отравляли свое ору­жие ядом. Поэтому раненые неожиданно умирали, и врачи не могли определить причину такой тяжелой смерти, ибо неизле­чимыми оказывались даже легкие раны. 21. Варвары надеялись, что смогут поразить неосторожного и даже опрометчивого ца­ря. А он, сражаясь в первых рядах, случайно остался невредим. 22. Беспокойство царя тогда было вызвано особенно судьбой Птолемея: он был легко ранен в левое плечо, но опасность, угрожавшая ему, была значительней раны. Он был связан с царем кровным родством, утверждали даже, что он был сыном Филиппа и, несомненно, сыном его наложницы. 23. Он был те­лохранителем царя, отважнейшим бойцом и еще более ценным помощником в мирное время; он обладал умеренностью граж­данского деятеля, был приятен в обращении, легкодоступен, в нем не было и следа царской спеси. 24. Трудно было сказать, кому он был более дорог: царю нли народу. Теперь впервые он мог узнать чувства, питаемые к нему своими: македонцы своей любовью к нему в его беде предуказали его дальнейшую слав­ную судьбу. 25. Они проявили по отношению к Птолемею не меньше заботы, чем к царю; и царь, утомленный сражением и тревогой, не отходил от него н даже велел перенести в его па­латку свою постель. 26. Как только он лег на нее, сейчас же впал в глубокий сон. Проснувшись, он рассказал, что во сне ему явился дракон, держащий во рту траву, которую он ему и указал как средство от яда. 27. Царь точно описал прн этом цвет этой травы и утверждал, что признает ее, если кто-нибудь ее ему покажет. Ее нашли, так как много народа сразу приня­лось ее искать, и он приложил ее к ране Птолемея. Боль сейчас же прекратилась, а в скором времени и рана зарубцевалась. 28. А варвары, разубедившись в своем первом успехе, сдались царю со всем городом. Отсюда Александр пошел к ближайше­му племени паталиев. Царь их Мерис покинул город и бежал в горы. 29. Итак, Александр захватывает город и опустошает зем­ли. Взята была большая добыча крупным и мелким скотом, найдены были большие запасы хлеба. 30. Взяв проводников, хорошо знакомых с рекой, царь спустился до острова, всплы­вающего нз воды почти посередине русла.

ГЛАВА 9

1. Здесь он вынужден был задержаться дольше, так как небрежно охраняемые проводники убежали, и он послал людей за другими. Их не нашли, но упорное стремление увидеть Океан и дойти до края света заставило царя за отсутствием проводников доверить свою судьбу, как и судьбу множества храбрейших мужей, неизвестной реке. 2. Итак, они пустились плыть, ничего не зная о стране, в которой плыли. Далеко ли до моря, какие здесь живут племена, насколько спокойно в устье реки, могут ли плыть военные корабли, —обо всем этом у них было лишь смутное представление. 3. Единственным уте­шением в этом опрометчивом предприятии была неизменная во всем удача. Они проплыли около 400 стадиев, когда кормчие сказали царю, что чувствуют морской воздух и уверены, что океан недалеко. 4. Обрадовавшись, он убеждает гребцов прина­лечь на весла: конец пути, столь для них желанный, близок, достигнута полнота славы, ничто не препятствует их мужеству; конец света ими достигнут без боя и кровопролития; и сама природа на этом кончается; скоро они увидят то, что известно только бессмертным. 5. Он спустил несколько человек с кораб­ля на берег, чтобы захватить каких-нибудь кочевников, надеясь узнать от них что-нибудь о стране. Они все обследовали и наш­ли наконец скрывающихся в шатрах. 6. На вопрос: далеко ли море? — они ответили, что ни о каком море они не слыхали, но что на третий день можно дойти до горькой воды, сменяющей сладкую; было понятно, что так люди говорили о море, не зная его природы. 7. Итак, матросы принялись грести с большим усердием, и с каждым днем, чем ближе становилось осуществ­ление надежд, возрастало их одушевление. На третий день на­конец подошли к морю, сливавшему пока еще в слабом прибое с водами реки и свои волны. 8. Тут они подъехали тихим из-за сопротивления воли ходом еще к одному острову, расположен­ному посередине реки, остановили у него свой флот и отправи­лись добывать продовольствие, не предвидя бедствия, которое неожиданно их застигло.

9. Был примерно третий час, когда океан в установленное время начал надвигаться и оттеснять воды реки: она сначала задержалась, а потом стала прорываться с большим напором^ чем обычно текут по своему руслу стремительные потоки. 10. Эти свойства океана были незнакомы людям Александра, и им казалось, что они видят чудеса или проявление гнева бо­гов. А море продолжало подниматься и набегать на берега, бывшие перед этим сухими. 11. Волны подняли корабли и раз­бросали весь флот, так что высаженные на берег люди в стра­хе ог неожиданного бедствия стали отовсюду сбегаться к стоян­ке кораблей. 12. Но в суматохе и торопливость не помогала. Одни шестами подгоняли корабли, другие садились, мешая на­ладить весла. 13. Одни торопились отплыть, не дождавшись тех,

221-

кто должен был плыть вместе с ними, с трудом приводили в движение неповоротливые и непослушные корабли; другие корабли не могли принять людей, врассыпную к ним подплы­вавших; спешившим в равной мере мешало и обилие людей, и их недостаток. 14. Разноголосые и несогласные между собой крики, призывавшие людей то дожидаться, то торопиться, ие давали не только видеть, но и слышать. 15. Не могли помочь и кормчие, так как их голосов из-за шума не мог никто расслы­шать, а испуганные и разобщенные люди не были в состоянии исполнять команды. 16. Итак, корабли начали сталкиваться и мешать друг другу, весла — обламываться. Можно было поду­мать, что это не флот идет, а происходит морское сражение между двумя вражескими флотами. 17. Носы кораблей ударя­лись о кормы, задние корабли, напирая на передние, сбивали их с курса; в раздражении люди доходили до рукопашных схваток.

18. Прилив затопил уж все прилегающие к реке поля, так что выдавались над водой только в виде островков холмы, к которым в страхе старались подплыть многие оторвавшиеся от кораблей. 19. Разбросанный флот частью стоял на глубокой воде, откуда отхлынули волны, частью, поскольку вода запол­няла неровности почвы, застревал на мелких местах, как вдруг произошло новое, еще более страшное явление. 20. Море нача­ло отступать: волны с шумом откатывались до своего прежнего уровня, обнажалась земля, только что покрытая глубокой мор­ской водой. Корабли опрокидывались; одни на нос, другие на борт. Берега оказались завалены снаряжением, оружием, об ломками досок и весел. 21. Солдаты не решались ни выйти н сушу, ни оставаться на кораблях, все время ожидая новых, бо; лее страшных явлений. Им не верилось, что они сами видят вс происходящее с ними: кораблекрушение — на суше; море — реке. 22, Но на этом бедствия еще не кончились. Не зная, что скоро новый прилив вернет море и поднимет корабли, они пред­видели голод и крайние бедствия. Кроме того, по берегу полза­ли страшные морские чудовища, оставленные морем.

23. Уже приближалась ночь, и царь, тоже отчаявшись в спа сении, предавался мрачным мыслям. Но заботы не сломили ег непоколебимого духа; всю ночь он провел в дозоре и посла воинов к устью реки наблюдать, когда начнется подъем вод и сообщить об этом. 24. Он приказывает также починить поло ки иа кораблях, с приходом волн поднять упавшие и быть н готове к моменту, когда море начнет заливать земли. 25. Вс. ночь прошла у него в бодрствовании и увещеваниях; к утр поспешно вернулись всадники, и сейчас же начался прнли Сначала медленно двигавшиеся волны стали поднимать кора ли, а потом, затопив все берега, онн погнали и весь фло 26. Берега моря и реки огласились радостными криками солд и матросов, безмерно торжествовавших от неожиданного пр хода спасения. Они с удивлением расспрашивали: откуда вн 222

запно вернулось море, куда оно отошло накануне, какова при­рода этой стихии, то будто произвольной, то подчиняющейся законам времени? Царь, на основании происшедшего сообразил, что после восхода солнца бывает устойчивое время. Чтобы предупредить прилив, он среди ночи отплыл с несколькими ко­раблями к низовьям реки. Выйдя из устья, он проплыл по морю 400 стадиев, удовлетворив наконец свое желание; принеся жертвы богам — покровителям моря и этих мест, он вернулся к своему флоту.

ГЛАВА 10

1. Отсюда флот поплыл вверх по реке и на другой день пристал недалеко от соленого озера. Многие, не зная его свойств, пострадали, неосторожно войдя в его воду. На их тело напала чесотка, и болезнь эта через соприкосновение переходила на других. Лечились маслом. 2. Затем, послав вперед Леонната рыть колодцы на пути, по которому он думал вести свое войско через засушливую местность, сам царь задержался с войском, ожидая весны. 3. Тем временем он основал несколько городов. Опытным в морском деле Неарху и Онесикриту он приказал спустить сильнейшие корабли в море и плыть, пока будет безопасно, исследуя природу моря; когда они захотят вернуться к царю, они смогут это сделать по той же самой реке или по Евфрату. 4. Когда смягчилась зима, он сжег корабли, оказав­шиеся излишними, и повел свои войска по суше. 5. Девятью переходами он нрибыл в страну арабитов, оттуда за столько же времени — в область кедрусиев. Этот свободный народ, проведя всеобщую сходку, сдался ему; со сдавшихся царь не потребовал ничего, кроме продовольствия. 6. На пятый день он пришел от­сюда к реке, которую местные жители называют Араб. Здесь ц вступил в бедную водой страну, пройдя которую пришел к оритам. Там он передал большую часть своего войска Гефес-| иону. Легковооруженные части он поделил с Птолемеем и Лсоннатом. 7. Эти три отряда одновременно грабили индов; большая была взята с них добыча. В приморской полосе их разорял Птолемей, остальных — сам царь и с другой стороны — Лсоннат. В этой стране он тоже основал город, туда были вы­ведены арахосин.

8. Отсюда он проник к приморским индам. Они обладают обширной и пустынной страной и даже с соседями не состоят пн в каких торговых сношениях. 9. Обладая от природы суро­выми нравами, они совсем одичали в уединенности: ногти у иих никогда не обрезаются н отрастают, волосы не стрижены и кос­маты. 10. Хижины они себе строят из раковин и других отбро­сов моря. Одеваются в шкуры зверей, питаются вяленой рыбой и мясом животных, выбрасываемых морем. 11. Израсходовав свои запасы, македонцы начали терпеть нужду, а потом и го­лод и стали питаться корнями пальм, так как произрастают здесь только эти деревья. 12. А когда и этой пищи стало не

223

хватать, они закалывали вьючных животных, не жалели и ло­шадей, и когда не стало скота, чтобы возить поклажу, они предавали огню взятую у врага добычу, ради которой и дошли до крайних восточных стран. 13. За голодом последовали бо­лезни: непривычный вкус нездоровой пищи, трудности пути и подавленное состояние духа содействовали их распространению, и нельзя было без урона в людях ни оставаться на месте, ни продвигаться вперед: в лагере их угнетал голод, в пути еще больше болезни. 14. Однако на дороге оставалось не так много трупов, как полуживых людей. Идти за всеми не могли даже легкобольные, так как движение отряда все ускорялось: людям казалось, что чем скорее они будут продвигаться вперед, тем ближе будут к своему спасению. 15. Поэтому отстающие про­сили о помощи знакомых и незнакомых. Но не было вьючного скота, чтобы их везти, а солдаты сами едва тащили свое ору­жие, и у них перед глазами стояли ужасы грозящих бедствий. Поэтому они даже не оглядывались на частые оклики своих людей: сострадание заглушалось чувством страха. 16. Брошен­ные же призывали в свидетели богов и общие для них святыни и просили царя о помощи, но напрасно: уши всех оставались глухи. Тогда, ожесточаясь от отчаяния, они призывали на других судьбу, подобную своей, желали и им таких же жестоких това­рищей и друзей.

17. Царь, мучимый горем и стыдом, поскольку именно он был причиной стольких страданий, отправил людей к сатрапу парфиенов Фратаферну, чтобы тот доставил ему на верблюдах сухого провианта; и других начальников ближайших провинций он оповестил о своем бедствии. 18. И те не замедлили прийти на помощь. Таким образом, спасенное от голода войско было наконец приведено в пределы Кедросии. 19. Область, где царь остановился, чтобы восстановить силы измученных воинов, бы­ла исключительно обильна всякими запасами. Здесь он получил письмо Леоината с известием, что тот удачно сражался с 8 ты­сячами пехоты и 500 всадниками оритов. От Кратера тоже пришло известие, что знатные персы Озин и Зариасп, замыш­лявшие отпасть, им захвачены и находятся в оковах. 20. Поста­вив во главе области Оибиртия (правитель ее Менон внезапно умер от болезни), сам царь двинулся в Кармапию. 21. Сатра­пом у этого племени был Аспаст. Было подозрение, что он за­тевал какой-то переворот, пока царь пребывал в Индии. Скрыв свой гнев, царь любезно обошелся с ним, когда тот вышел ему навстречу, и сохранил за ним его прежнее почетное положение, ожидая проверки доноса.

22. Когда затем начальники всех подвластных областей прислали, как им было приказано, огромное количество лоша­дей, упряжных и вьючных животных, царь распределил их между всеми, кому их не хватало. 23. Также и оружие было восстановлено в прежнем состоянии, так как оии находились недалеко от Переиды, ие только мирной, ио и богатой. 24. Итак,

224

как выше было сказано, соперничая с Отцом Либером не толь­ко в победах над этими народами, но и в славе, царь решил, занесшись в гордости выше человеческого предела, провести впервые им установленное триумфальное шествие или некое подобие вакханалии. 25. Дороги в селениях, через которые про­ходил его путь, он приказал устлать венками из цветов; у две­рей домов поставить кратеры и другие объемистые сосуды, на­полненные вином; на повозках сделать настил, чтобы они могли вместить больше воинов, и украсить их наподобие палаток, покрыв одни из них белыми одеждами, другие — драгоценными цветными. 26. Первыми шли друзья и царская когорта, укра­шенная венками из пестрых цветов; с разных сторон слышались пение флейтистов и звуки лир, пирующие воины ехали на по­возках, разукрашенных по мере возможности, обвешанных осо­бенно блестящим оружием. Сам царь и его спутники ехали на повозке, обильно уставленной золотыми кратерами и золоты­ми же большими кубками. 27. 7 дней подряд двигалось войско, предаваясь таким образом вакханалиям, — готовая добыча, если бы только у побежденных нашлось мужество выступить против пиршествующих. Клянусь богами, достаточно было бы тысячи трезвых мужей, что-бы захватить празднующих триумф воинов, 7 дней упивавшихся и отягощенных обжорством. 28. Но судьба, определяющая форму и цену всех вещей, и на этот раз обратила позор в славу. И современники и потомство удивлялись тому, что хмельные солдаты прошли так по землям, еще недостаточно покоренным, а варвары принимали явное безрассудство за самоуверенность. 29. За этим шествием следо­вал палач, так как был отдан приказ— казнить упомянутого выше сатрапа Аспаста. 30. Ведь жестокость не препятствует разнузданности, а разнузданность — жестокости.

КНИГА X

ГЛАВА \

Почти в те же дни приходят Клеандр, Ситалк и Геракон с Агафоном, которые по приказанию царя убили Парменнона; с ними 5 тысяч пехотинцев и тысяча всадников. 2. Но за ними следовали и обвинители их из провинции, во главе которой они стояли; всех совершенных ими преступлений они не могли иску­пить услугой в убийстве, столь угодном царю. 3. В самом деле, разграбив все частное имущество, они не воздержались и от грабежа храмов, и девушки и знатные женщины терпели от них насилие и оплакивали оскверненную свою честь. 4. Их алчность и разврат сделали имя македонцев ненавистным для варваров. 5. Но среди всех выдавался своим буйством Клеандр: лишив невинности знатную девушку, он отдал ее в наложницы своему рабу. 6. Много друзей Александра придавали значение не столь-

в—Hi 225

ко величине преступлений, в которых открыто обвиняли, сколь­ко памяти об убитом ими Парменионе: умолчание об этом, могло послужить в глазах царя на пользу обвиняемым; кроме того, они радовались, что гнев царя обратился на пособников и что не бывает продолжительной власть, добытая преступлением. 7. Царь, рассмотрев обвинения, объявил, что обвинителями за­быто одно, и притом самое большое, преступление — неверие в его благополучие: они никогда не осмелились бы совершить того, что сделали, если бы желали его успешного возвращения из Индии или верили, что он вернется. 8. Итак, их самих он за­ковал, а 600 солдат, помогавших в их преступлениях, велел каз­нить. 9. В тот же день были подвергнуты казни также приве­денные Кратером зачинщики отпадения персов.

10. Немного времени спустя прибывают Неарх и Онссикрит^ которым царь приказал проплыть дальше по океану. II. Они сообщили о том, что сами видели и о чем слышали; именно, что остров в устье реки изобилует золотом, но испытывает недос­таток в конях и что жители его покупают их у людей, решаю­щихся переплыть к ним с материка, по одному таланту за ло­шадь; 12. море полно морских животных; ени носятся, следуя за приливом, и размерами своими подобны большим кораблям; напуганные громким пением, они плывут за флотом и ныряют с таким шумом, точно это тонут корабли. 13. Кроме того, путе­шественники поверили жителям, что море называется Красным, не по цвету волн, как полагает большинство, а по имени царя Эритра; 14. недалеко от берега есть остров, густо поросший пальмами, и посреди этой рощи возвышается колонна, памят­ник царю Эритру, с надпиеыо на языке этого народа. 15. Ко­рабли, везшие маркитантов и купцов, поскольку кормчие были прельщены молвой о золоте, будто бы были занесены на остров,, и после того никто их больше не видел. 16. Царь пожелал узнать об этом больше и снова приказал им плыть вдоль бере­га, пока не подведут флотилию к устью Евфрата, а оттуда под­няться по реке до Вавилона. j

17. Сам он в душе лелеял необъятные планы: после покоре-! ния всех стран к востоку от моря переправиться (из-за враждьж к Карфагену) из Сирии в Африку, затем, пройдя все простйрь? Нумидии, направить свой поход на Гадес (ведь молва утверу дала, что именно там находятся столбы Геркулеса), 18. отту; проникнуть в Испанию, которую греки называют Иберией (г реке Иберу), и пройти мимо Альп к побережью Италии; оттуд, уже недалеко до Эпира. 19. Поэтому он отдает приказ прави­телям Месопотамии — заготовить строительный материал па Ливанских горах, свезти его в сирийский город Тапсак, приде­лать кили к 700 кораблям — все они септиремы — и спустить их в Вавилонию. С царей Кипра он потребовал медь, пеньку и па­руса. 20. Среди этих распоряжений царю было подано письмо царей Пора и Таксила с известием, что царь Абисар умер от болезни, Филипп, наместник Александра, — от рапы и что убнв-

226

шие его казнены. 21. Поэтому на место Филиппа он назначил Евдемона, вождя фракийцев, а царскую власть Абисара пере­дал его сыну.

22. Затем он прибыл в Персагаду. Это персидская область, сатрапом которой был Орсин, выдающийся среди всех варваров знатностью и богатством. 23. Он вел свой род от древнего пер­сидского царя Кира; богатство его было унаследовано им от предков, а затем приумножено за время обладания властью. 24. Он вышел навстречу царю со всякого рода дарами, чтобы раздать их не только самому царю, но и его друзьям. За ним следовали табуны объезженных лошадей, колесницы, украшен­ные золотом и серебром, несли дорогую посуду, драгоценные камни, тяжелые золотые сосуды, пурпурные одежды и 4 тысячи талантов чеканного серебра. 25. Однако такое радушие варвара послужило причиной его смерти. Дело в том, что, одарив всех друзей царя превыше их собственных желаний, он не оказал никакой почести евнуху Багою, который своей развратностью .привязал к себе Александра. 26. Осведомленный некоторыми, насколько Багой любезен Александру, Орсин ответил, что он угождает друзьям Александра, а не его любовникам и что не и обычае персов почитать мужчин, пороком уподобившихся женщинам. 27. Услыхав это, евнух обратил свое влияние, до­бытое лестью и позором, против человека знатнейшего и невин­ного. Людей такого же рода, продажных и преданных ему, он научил ложным обвинениям, чтобы они сделали донос, когда он прикажет. 28. Между тем ежедневно, оставаясь наедине с Алек­сандром, он нашептывал доверчивому царю на Орсина, скры­вая причину своего раздражения, чтобы больше весу придать своим обвинениям. 29. Еще не было подозрений против Орсина, по тот уже потерял свое влияние. Обвинение против него под­готовлялось тайно, и он не знал о скрытой опасности, а презрен­ный любовник, не забывая о клевете даже в момент страстных и постыдных переживаний, всякий раз, как возбуждал в царе страсть к себе, возводил на Орсина обвинение то в жадности, то даже в измене.

30. Уже доставлены были ложные доносы для погибели не­винного, и приближалась неизбежная судьба. Случилось так, что Александр приказал открыть гробницу Кира, в которой по­коилось его тело, он желал воздать ему положенные почести.

31. Он думал, что гробница наполнена золотом и серебром; та­кая ходила среди персов молва; но кроме полуистлевшего щита Кира, двух скифских луков и акинака он ничего не нашел.

32. Возложив золотой венец, Александр покрыл возвышение, па котором лежало тело, своим любимым плащом, удивляясь, что царь, столь прославленный, обладавший такими богатства­ми, был погребен не с большей пышностью, чем простолюдин.

33. Рядом с царем стоял евнух; обратившись к царю, он ска­зал: «Что же удивительного в том, что царская гробница пуста, когда дома сатрапов не могут вместить в себе вынесенные от-

•8* 227

туда богатства? 34. Что касается меня, то сам я этой гробницы раньше не вндел, но от Дарня слыхал, что здесь с телом Кира было положено 3 тысячи талантов. 35. Отсюда и расположение Орсина к тебе: чем он не мог владеть безнаказанно, то обеспе­чил себе при помощи подарков». 36. Этими словами евнух воз­будил гнев царя, тем более что на помощь ему пришли поду­ченные им люди. Уши царя прожужжали ложными наветами, с одной стороны, Багой, с другой — его помощники. 37. Прежде-чем у Орсина возникло подозрение, что его в чем-то обвиняют., он был взят в оковы. Не довольствуясь казнью невинного, евнух убил его собственной рукой. При этом Орсин воскликнул: «Слы­хал я, что когда-то Азией управляли женщины, но что ею управ­ляет кастрат — это неслыханное дело».

38. Таков был конец одного из знатнейших персов, не толь­ко невинного, но в высшей степени преданного царю Александ­ру. 39. В то же время был казнен и Фрадат по подозрению в, притязаниях на царскую власть. Александр начал проявлять . склонность к казням и доверчивость к наихудшим наветам. 40. Так изменяют характер человека постоянные удачи, и редко , кто проявляет осторожность при собственном счастье. 41. Не- : много раньше он же не решился осудить Линкеста Александра,, уличенного двумя обвинителями; подсудимых более низкого ! происхождения он соглашался отпустить против своего желания только потому, что они казались невиновными другим. 42. А под коней он настолько изменил самому себе, что, вопреки влече­нию души, по усмотрению любовника одним давал царства, у других отнимал жизнь. 43. Примерно в те же дни он получил письмо от Кена с сообщением о происходившем в Европе и Азии, пока он сам покорял Индию. 44. Правитель Фракии Зо-пирион погиб со всем своим войском во время похода против тетов от внезапно налетевшей грозы и бури. 45. Узнав об этом событии, Севт подбил отпасть свой народ одрисов. После того как почти была потеряна Фракия, даже Греция не...

ГЛАВА 2

1. Итак, они огибают на 30 кораблях мыс Суний в Аттнке, откуда решили напасть на порт города Афин. 2. Узнав об этом, царь, враждебный одновременно Гарпалу и афинянам, прика­зывает приготовить флот, чтобы немедленно напасть на Афины. 3. Когда он отдавал эти распоряжения, ему тайно доставляют письмо с известием, что Гарпал вошел-таки в Афины, располо­жив к себе за деньги влиятельных лиц; но вскоре по решению народного собрания должен был покинуть город; он бежал к греческим солдатам, но был ими схвачен и убит из засады не­ким Тимброном. 4. Обрадовавшись этим известиям, царь отме­нил поход в Европу, но приказал всем греческим городам при­нять обратно своих изгнанников, кроме тех, кто обагрил себя кровью сограждан. 5. И греки не осмелились пренебречь этиу-:

228

приказанием, хотя и понимали, что это начало отмены их зако­нов, и вернули осужденным сохранившееся имущество. 6. Одни только афиняне, отстаивавшие не только свою, но и общую сво­боду, привыкшие следовать не царским приказам, а своим оте­ческим обычаям, сильно тяготились возвращением изгнанников, и не пропустили их через свои границы. 7. Они были готовы претерпеть все, лишь бы не впустить к себе отбросы своего го­рода, ставшие теперь отбросами и среди изгнанников.

8. Александр, отпустив на родину наиболее старых солдат,, велел отобрать 13 тысяч пехоты и 2 тысячи конницы, чтобы оставить их в Азии; он полагал, что сможет удержать за собой Азию со столь немногочисленными силами, потому что ранее расположил во многих местах гарнизоны, кроме того, он на­деялся, что новые города, заселенные колонистами, окажут сопротивление всем попыткам переворета. 9. Прежде чем отде­лить тех, которых он хотел оставить, он приказал веем солда­там объявить о своих долгах. Он знал, что у многих они велики, И хотя они были сделаны из-за невоздержанности, он решил все их уладить. 10. Солдаты же думали, что он хочет их испытать, чтобы легче было отделить скромных от расточительных, и тя­нули время. Царь, догадываясь, что они молчат ие из упорства, а от стыда, велел поставить по всему лагерю столы и выложить на них 10 тысяч талантов. 11. Только тогда солдаты с доверчи­востью стали объявлять о своих долгах, и от такого количества денег осталось лишь 130 талантов. Таким образом, войско, по­бедившее столько богатейших народов, стяжало в Азии больше побед, чем добычи.

12. Впрочем, когда стало известно, что одних отпустят до­мой, других задержат, солдаты, рассчитывавшие, что царь посто­янное место своего пребывания выберет в Азии, были недоволь­ны и, забыв о всякой дисциплине, проводили по всему лагерю мятежные беседы и одновременно со все большей дерзостью разом стали требовать у царя отпуска со службы, показывая иа свои седые головы и на липа, обезображенные рубцами от ран. 13. Их не сдерживали ии порицания военачальников, ни уважение к царю; своим мятежным шумом они не давали ему |.аже говорить, а сами с солдатской грубостью открыто заявля-.111, что никуда оттуда больше не пойдут, кроме как на родину. II. Наконец, водворив тишину, скорее потому, что видели вол­нение царя, нежели потому, что сами могли быть чем-нибудь фонуты, они стали ждать, что он скажет. 15. Тогда царь ска-юл: «Что означает ваше внезапное упорство и дерзкая распу­щенность? Я боюсь даже вымолвить: вы явно нарушили мой приказ и сделали меня из царя просителем, не оставив за мной права ни говорить с вами, ни наблюдать, ни убеждать вас, ни управлять вами. 16. Я принял решение одних из вас отпустить на родину сейчас, чтобы с другими вернуться несколько позже, i теперь вижу, что шумят не только те, которым предстоит уйти и-перь, но и те, с которыми я решил следовать за ушедшими

229

вперед. 17. Так в чем же дело? Находясь в разных условиях, зы поднимаете общий крик. Я очень хотел бы узнать, кто из вас жалуется на меня: кто уходит или кто остается?» 18. Здесь вся сходка единодушно ответила, что все жалуются, так что можно было подумать, что это ответ из одних уст.

19. Тогда дарь продолжал: «Клянусь богами, я не могу по­верить, чтобы у всех была та же причина недовольства, на ко­торую вы указываете, ведь она не распространяется на большин­ство войска, поскольку я отпускаю больше солдат, чем остав­ляю при себе. 20. Существует, несомненно, более веская причи­на, отвращающая всех от меня. Когда же это все войско отсту­палось от своего царя? Даже рабы не покидают своего госпо­дина всей массой, всегда находятся такие, которым совесть не позволяет покидать оставленного прочими. 21. Но я, точно за­быв о вашем чудовищном непослушании, стараюсь найти сред­ство от неизлечимого зла. Я отказываюсь от всех своих надежд, которые возлагал на вас, и решил обращаться с вами не как со своими воинами — вы перестали быть таковыми, — но как с неблагодарными, забывшими о своем долге. 22. Вы предались безумству в благоприятных условиях, созданных для вас, за­быв о том состоянии, из которого вас вывела моя милость; но, кляпусь богами, вы заслуживаете, чтобы вам в нем н соста­риться, так как лучше справляетесь с бедственным положением, чем с благополучием. 23. Что же это, наконец? Вчерашние дан­ники иллирийцев и персов, вы брезгуете Азией и добычей со стольких народов? Вам, недавно ходившим полуголыми при Филиппе, будничными кажутся плащи, расшитые пурпуром? Глаза ваши не выносят золота и серебра? Вы соскучились по' деревянным сосудам, по плетеным щитам, ржавым мечам?.1 24. Я принял вас на службу именпо с таким оружием, да н с долгами на 500 талантов, в то время как все царское имущест­во, основа всех моих дел, составляло не более 60 талантов. Однако, опираясь иа него, — не взыщите — я создал свою импе­рию, охватывающую большую часть мира. 25. Или вам надоела) Азия, которая славой ваших подвигов сравняла вас с богами? Вы торопитесь вернуться в Европу, бросить своего царя, в то время как у большинства из вас не хватило бы денег на дорогу; если бы я ие уплатил ваших долгов именно из азиатской добы­чи. 26. И не стыдно вам будет вернуться к женам и детям* на­тянув на свое ненасытное брюхо доспехи побежденных народов да и лишь немногие из вас смогут показать дома награды з свои победы; а у остальных залогом осуществления их надеж служит их же оружие. 27. Нечего сказать, хороших я лишус' солдат, которые стремятся к своим сожительницам и у которы. от всех богатств осталось лишь столько, чтобы оплатить эт удовольствие, поэтому перед бегущими от меня будут открыт все границы; удалитесь скорее отсюда; я с персами буду охр нять ваш тыл. Я никого не держу, уйдите с глаз моих, о небл годарнейшие граждане! 28. Радостно примут вас ваши родител

230

и дети, вернувшихся без своего царя! Может, выйдут навстречу* дезертирам и перебежчикам? 29. Клянусь богами, я буду тор­жествовать по поводу вашего бегства и, где бы я ни оказался,, я вознагражу себя, оказывая уважение и предпочтение перед вами тем, с кем вы меня оставляете. Вот тогда вы н узнаете, много ли силы у войска без царя и сколько силы в одном мне».

30. Затем он, негодуя, сошел с трибуны, смешался с толпой вооруженных и, подметил ранее тех, кто особенно резко высту­пал против него, хватал их по отдельности рукой; так он отдал под стражу своим телохранителям 13 человек, не посмевших ему сопротивляться.

ГЛАВА 3

1. Кто бы мог поверить, что такое бурнее собрание сразу успокоилось под действием внезапного страха, когда увидели, как повели на казнь людей, виновных не более, чем все осталь­ные. 2.... 3. Так сильно подействовало на них либо само имя царя, которому у всех народов, пребывающих под царской властью, воздается почет наравне с богами, либо внушаемое лично им уважение, либо доверие к человеку, осуществляюще­му свою власть с такой силой. 4. Они, конечно, показали не­обычный пример покорности и нисколько даже не были раздра­жены казнью своих соратников, когда стало известие, что их убили с наступлением ночи; наоборот, каждый в отдельности марался не упустить случая проявить в чем-нибудь свою по­корность и послушание. 5. В самом деле, когда на следующий день царь их не принял и допустил к себе только солдат-азиа­тов, они подняли жалобные стоны на весь лагерь и кричали, что они сейчас же умрут, если царь будет продолжать гневаться.

6. А царь, проявляя обычное во всех своих начинаниях упор-14 во, собирает сходку иноземных солдат, заперев македонцев в лагере, и когда собралось много народу, призвав переводчика, обратился к ним с такой речью: 7. «Когда я переправлялся из Кпропы в Азию, я надеялся присоединить к своей империи мно-ю славных племен, большую массу людей. И я не обманулся в юм, что поверил молве о них. 8. К этому прибавилось еще то, 'мо я вижу храбрых людей, непоколебимо преданных своим ца­рям. 9. Я раньше думал, что все здесь утопают в роскоши и от чрезмерного благополучия предаются страстям. Но, клянусь оигами, вы несете военную службу честно и ревностно, прояв­ляя преданность духа и тела и, будучи храбрецами, верность почитаете не менее храбрости. 10. Сейчас я говорю об этом впервые, но знаю это уже давно. Поэтому я произвел среди вас набор молодых людей и включил вас в состав моего войска. V вас та же одежда, то же оружие, но послушание и дисципли­нированность гораздо выше, чем у других. 11. Я сам взял себе в жены дочь перса Оксиарта, не погнушался иметь детей от пленницы. 12. Позднее, когда я пожелал произвести более об-

231

ширное потомство, я взял в жены дочь Дария и ближайшим друзьям своим дал совет народить детей от пленниц, чтобы та­ким священным союзом стереть всякое различие между победи­телями и побежденными. 13. Поэтому знайте, что вы мои при­рожденные воины, а не наймиты; в Азии и в Европе единое царство, и я даю вам македонское оружие. Я заставил забыть о вашем иноземном происхождении: вы мои граждане и воины. Все сравнялось. 14. Как персам не следует порочить нразы македонцев, так и македонцам не должно быть стыдно перени­мать нравы персов... Одинаковы должны быть и права всех, кто будет жить под властью одного царя...».

ГЛАВА 4

1. ...«До каких пор, —сказал он, — будешь ты услаждать свой дух видом казней, и притом по иноземному обычаю? Твои воины, твои граждане без разбирательства дела влекутся на

казнь своими же пленниками. Если ты считаешь кого-ни­будь, достойным казни, то замени же ее исполнителей». 2. Так увещевал его истинный друг, надеясь, что царь может слушать правду, но гнев царя уже перешел в ярость. Итак, он снова велел несколько по­колебавшимся исполнителям казни топить в реке связан­ных. 3. Но и этот вид казни не вызвал волнения. К воена­чальникам и к его друзьям подходили целые отряды и просили, чтобы он тех, кого признает причастным к преж­ней 'Внке, приказал казнить: они предоставляют его гневу свои тела, пусть он их тер­зает...

ГЛАВА 5

1. ...Видя, как у всех полились слезы, можно было подумат" что войско взирает уже не на самого царя, а на его похорон Но сильнее всего была печаль стоявших вокруг его лож 2. Взглянув на них, царь сказал: «Найдете ли вы, когда мен не станет, царя, достойного таких мужей?» 3. Совершенно дл всех невероятным покажется, что в той позе, какую он приня когда решил созвать солдат, он оставался, пока все войско

232

ним не попрощалось; отпустив солдат, точно выполнив долг своей жизни, он поник в полном изнеможении. 4. Позвав дру­зей поближе, — у него начал уже слабеть голос — ои передал снятый с руки перстень Пердикке и распорядился, чтобы тело его было отвезено в храм Аммона. 5. Когда его спросили, кому он оставляет царство, он ответил: тому, кто окажется наилуч­шим; впрочем, он предвидит, что для этого состязания гото­вятся в честь его большие похоронные игры. 6. Тогда Пердикка в свою очередь спросил его, когда он хочет, чтобы ему прису­дили божеские почести; он ответил: «Когда вы сами будете счастливы». Это были его последние слова: скоро после этого он скончался.

7. Сначала весь царский дворец огласился плачем, жалобами и причитаниями, а потом все словно застыло в каком-то оцепе­нении: печаль привела к размышлениям о будущем. 8. Знатные юноши, обычные его телохранители, не могли снести всей глу­бины своего горя и оставаться в пределах дворца: они бродили как безумные по всему городу и наполняли его своим горем и печалью, не прекращая жалоб, какие горе подсказывает в по­добном случае. 9. Итак, македонцы, стоявшие вне дворца, сме­шались с варварами, и в общем горе нельзя было отличить победителей от побежденных. Получилось как бы соревнование в печали: персы оплакивали справедливейшего и милостивей­шего господина, македонцы-—наилучшего и храбрейшего царя.

10. Но наряду с голосами печали раздавались также и голо­са негодования на то, что по зависти богов у людей отнят царь и расцвете лет, сил и своей счастливой судьбы. Все живо пред­ставляли его мужественное лицо, когда он вел солдат в бой, осаждал города, брал штурмом стены или иа сходке одарял наградами храбрейших. 11. Македонцы раскаивались, что отка-звали ему в божеских почестях, они считали себя неблагодар­ными и нечестивыми за то, что оскорбляли его слух, ие возда­вая ему желанного величания.

Проведя много времени в жалобах и оплакивании царя, они потом начали жалеть самих себя. 12. Выйдя из Македонии и перейдя иа другую сторону Евфрата, они чувствовали себя оси­ротевшими среди врагов, не признающих новую власть; без определенного наследника царя каждый будет тянуть на свою сторону силы народа. 13. Они уже предугадывали предстоявшие гражданские войны, зная, что опять придется проливать кровь,, но уже не за царства в Азии, а за нового царя, что новые раны порвут рубцы от старых; 14. уже ослабевшие старики, только что просившиеся в отпуск у подлинного царя, должны будут умереть за власть какого-нибудь, может быть, ничтожного са­теллита. 15. В таких размышлениях их застала иочь и еще уве­личила их тревогу. Солдаты бодрствовали, не снимая оружия, вавилоняне — кто со стены, кто со своей крыши — смотрели впе­ред, чтобы лучше разглядеть. Никто ие решался развести огонь.' 16. И так как нельзя было уже пользоваться зрением, они при­

233

слушивались к голосам и шорохам и в страхе, чаще в напрас­ном, метались по темным тропам, наталкивались друг на друга, подозревая что-то и пугаясь. 17. Персы, обрезав, по своему обычаю, волосы, в траурных одеждах вместе с женами и деть­ми искренне оплакивали его не как победителя и недавнего вра­га, а как законнейшего царя своего народа. Привыкшие жить под властью царей, они признавали, что никогда не было у них более составного господина.

18. Печаль вышла за стены города и распространилась на ближайшую область, а затем молва о столь великом горе охва­тила и большую часть Азии по сю сторону Евфрата. 19. Скоро,, достигла она и матери Дария. Разорвав на себе одежду, он' облеклась в траур и, растрепав на себе волосы, упала на землю/ 20. Была при ней одна из внучек, оплакивавшая потерю Ге фестиона, за которого вышла замуж, и собственное горе объеди­нила с общим несчастием.'21. Но одна Сисигамбис могла охва­тить горести всех своих детей; она оплакивала и свою судьбу, и судьбу внучат. Новое горе оживляло память о прежнем. Ка­залось, что она только что потеряла Дария и что ей, несчас ной, приходится хоронить двух сыновей. 22. Она оплакивала ка мертвых, так и живых. Кто будет заботиться о сиротах? Како будет новый Александр? Снова они пленницы, снова лишилис парства. Они нашли человека, который стал охранять их поел смерти Дария, после смерти Александра они такого, конечн не найдут. 23. Вспомнилось при этом, что 80 ее братьев был перебиты в 'один день свирепейшим царем Охом; прибавилос еще убийство отца стольких сыновей; из 7 рожденных ею дете остался в живых один; сам Дарий благоденствовал недолго, те более жестокую смерть Он испытал. 24. Наконец она не выде жала своего горя, отстранилась от бывших при ней внука внучки и, накрыв себе голову, отказалась от пищи и света. Он скончалась на пятый день после того, как приняла решени умереть. 25. Смерть ее является несомненным доказательство справедливости Александра ко всем пленным и особенного в мания к ней. Она нашла силы жить после гибели Дария, но могла пережить Александра.

26. И в самом деле, если справедливо судить о нем, добры качества царя следует приписать его природе, пороки — судь,. или возрасту. 2(7. Невероятная сила духа, почти чрезмерная вь. носливость в труде, отвага, выдающаяся не только среди царей, но и среди тех, для кого она является единственной доблестью; 28. его щедрость, дававшая людям даже больше того, чего про­сят у богов, милость к побежденным, щедрое возвращение мно­гих царств тем, у кого он их отнимал войной, и раздача их в качестве подарка. 29. Постоянное пренебрежение смертью, ^боязнь которой лишает других мужества; жажда похвал и сла-:вы, хоть и более еильная, чем следует, но вполне объяснимая 'при его молодости и столь великих подвигах; 30. его почтитель­ность к родителям: мать Олимпиаду он решил обессмертить, за

234

отца Филиппа он отомстил; 31. его благосклонность почти ко всем друзьям, благожелательность к солдатам; забота о них, равная величию его души; находчивость, едва совместимая с его молодым возрастом; 32. мерой в неумеренных страстях было удовлетворение желаний в естественных границах и наслажде­ние— в пределах дозволенного. Это все, конечно, большие достоинства. 33. А вот дары судьбы: он приравнивал себя к бо­гам и требовал божеских почестей, верил оракулам, внушав­шим ему это, и распалялся несправедливым гневом на отказы­вавшихся почитать его, как бога. Он переменил на иноземные свое платье и обычаи, стал перенимать правы пебежденных на­родов, которые до своей победы презирал. 34. Его вспыльчи­вость и пристрастие к вину, проявившиеся в нем с юных лет, могли бы смягчиться к старости. 35. Все же надо признать, что если он многим был обязан своей доблести, то еще больше того — своей судьбе, которой владел как никто среди людей. Сколько раз она спасала его от смерти? Сколько раз безрассуд­но подвергавшего себя опасности она охраняла в неизменном счастье? 36. Предел жизни она положила ему вместе с преде­лом славы. Судьба его выждала, пока он, покорив Восток и дойдя до океана, выполнил все, что доступно было человеку.. 37. Такому царю и вождю нужно было найти преемника, но тя­жесть его дел была не по силам одному человеку. Итак, имя сто и слава его дел распространили его царей и царства почти по всему миру, и прославленными оказались даже те, которые хотя бы в незначительной мере были причастны к его судьбе.

ГЛАВА 6

1. Между тем в Вавилоне (на чем был прерван рассказ) телохранители царя созвали во дворец ближайших его друзей и вождей. За ними последовала толпа солдат, желавших узнать,, к кому перейдет влаеть Александра. 2. Многие вожди, затертые толпой солдат, не смогли войти во дворец; поэтому глашатай не стал пропускать тех, кого не мог назвать по имени. Но его распоряжений плохо слушались. 3. Сначала возобновился гром­кий вопль и плач, затем в ожидании решения все удержали слезы и установилась тишина. 4. Тогда Пердикка, поставив на виду у всех царское кресло, на котором находились диадема,, одежда и оружие Александра, положил на то же кресло пер­стень, переданный ему царем накануне; при виде этих предме­тов у всех опять потекли слезы от горя.

5. Пердикка начал говорить так: «Вот тот перстень, которым царь обычно скреплял важные государственные решения, дан-вый им лично мне; я возвращаю его вам. 6. Хотя нельзя себе представить, чтобы разгневанные боги могли послать нам ка­кое-нибудь другое несчастие, равное тому, которое на нас обру­шилось теперь, однако величие совершенных Александром дел заставляет верить, что столь великий герой сблизил богов с че­

235

ловеческими делами и они быстро примут в свой сонм того, кто исполнил предназначенное ему судьбой. 7. Поэтому, поскольку от него остались только обычные останки смертного, мы долж­ны прежде всего воздать должное его имени и телу, не забывая при этом, в каком городе и среди кого мы находимся и какого защитника лишились. 8. Нужно, о соратники, обдумать и ре­шить, как нам удержать победу, пребывая среди тех, над кем мы ее одержали. Нам нужна голова. Одна ли моя голова или много голов, — решить это в вашей власти. Вы должны знать, что толпа воинов без вождя — это тело без души. 9. Шестой уже месяц Роксана беременна, будем ждать рождения сына, чтобы, когда он вырастет, ему с помощью богов принадлежало царст­во. Теперь же вы решайте, кем оно будет управляться».

10. Так говорил Пердикка. Затем выступил Неарх. «Ни для кого не может быть удивительно, — сказал он, — что царское величие подобает только кровным наследникам Александра. 11. Однако ожидать еще не родившегося царя и обходить уже существующего не соответствует ни духу македонцев, ни поло­жению вещей. Есть у царя сын от Барсины, ему и надо пере­дать диадему». 12. Никто не одобрил его речи. По своему обы­чаю все зашумели и долго стучали копьями, и, поскольку Неарх настаивал иа евоем мнении, дело чуть не дошло до мятежа. 13. Тогда выступил Птолемей: «Конечно, сын Роксаны или Бар­сины явится достойным отпрыском, чтобы управлять македон­ским народом,—сказал он, — однако Европе досадно будет назвать имя того, кто в основном пленник. 14. Стоило нам по­беждать персов, чтобы служить их же роду. Ведь еще законные их цари Дарий и Ксеркс со своими многочисленными армиями и флотами напрасно стремились поработить нас. 15. Мое мне­ние таково: пусть те, кого Александр допускал на свои совеща­ния, сходятся всякий раз, как будет потребность в совместном обсуждении, у его кресла, стоящего во дворце: на том, что ре­шит большинство, и нужно всем стоять, этому должны подчи­няться и все вожди, и военачальники».

16. Некоторые согласились с Птолемеем, меньшее число — с Пердиккой. Тогда начал говорить Аристон: «Когда Алек­сандра спросили, кому он передаст царство, он сказал, что хо­чет, чтобы оно досталось наилучшему; сам же он признал за лучшего Пердикку, которому и передал перстень. 17. Он был не один при умирающем, и царь, обведя всех глазами, выбрал из толпы друзей именно его, чтобы передать ему перстень. Следо­вательно, ему было угодно, чтобы высшая власть была переда­на Пердикке». 18. Никто не сомневался, что предложение Аристона справедливо. Итак, все предложили Пердикке выйти вперед и взять с кресла перстень царя. Тот колебался между сильным желанием и совестливостью и притом рассчитывал, что чем сдержаннее он будет добиваться желаемого, тем настойчи­вее будут другие ему это предлагать. 19. Итак, после долгих

'.236

колебаний, не зная, как ему поступить, он все же отошел и стал позади тех, кто сидел ближе.

20. А между тем один из вождей, человек твердого харак­тера—Мелеагр, раздраженный колебанием Пердикки, высту­пил и сказал: «Да не допустят боги, чтобы судьба Александра и величие его власти легли на плечи этого человека; обычные люди этого не выдержат. Я не говорю о более знатных, чем он; вообще же людям не надо брать на себя никакой тяжести про­тив своей воли. 21. Не имеет значения, будете ли вы иметь ца­рем сына Роксаны, когда он родится, или Пердикку, так как он все равно захватит власть под видом опеки. Ведь ему не нра­вится ни один царь, кроме еще не родившегося; при общей то­ропливости, вполне законной и даже необходимой, он один только высчитывает месяцы и даже предсказывает рождение сына; а вы еще сомневаетесь, готов ли он вам уступить? 22. Кля­нусь богами, если бы Александр оставил нам царем вместо се­бя этого человека, то мое мнение таково, что нз всех его рас­поряжений именно этого одного не следовало бы исполнять.

23. Что же вы не бежите разграблять царские сокровища. Наследником этих богатств уж, конечно, является народ».

24. Сказав так, он прорвался сквозь ряды, а давшие ему доро­гу последовали за ним за объявленной добычей.

ГЛАВА 7

1. Вокруг Мелеагра уже собралась большая толпа воору­женных, и вся сходка превратилась в мятеж и раздор, когда кто-то из самых ннзов, неизвестный большинству македонцев, сказал: «Зачем прибегать к оружию и гражданской войне, когда у вас есть царь, которого вы ищете? 2. Вы обходите Арри-дея, рожденного Филиппом, брата Александра, только что быв­шего вашим царем; он участник священных церемоний и един­ственный теперь наследник. Чем он это заслужил? Что он сде­лал, что вы лишаете его прав, признанных у всех народов? Если вы ищете подобного Александру, вы такого никогда не найдете; если близкого ему, то таков один он». 3. Услыхав это, сходка сначала как бы по команде умолкла; затем все сразу закрича­ли, что надо позвать Арридея; что смерти достойны те, которые проводил сходку без него. 4. Тогда Пифон, обливаясь слезами, начал говорить, что теперь особенно жалко Александра, кото­рый обманывался в преданности и услужливости добрых граж­дан и солдат. Они думают только о царском имени и традиции, а все другое у них в тумане. 5. Совершенно недвусмысленно он приписывал пороки юноше, которому предназначалось царство. Но то, в чем он его упрекал, вызвало больше ненависти к нему самому, чем презрения к Арридею: ибо, жалея его, все начали ему покровительствовать. 6. Итак, все упорными криками объ­являют, что не допустят передать власть никому другому, как только тому, кто родился с призванием к власти, и требуют,

237

чтобы позвали Арридея. 7. Мелеагр из ненависти и вражды к Псрдикке сейчас же привел его во дворец, и солдаты приветст­вовали его, называя царем Филиппом.

8. Но это был голос народа, мнение старшин было другое. Из них Пифон начал проводить план Пердикки: он объявляет опекунами будущего сына Роксаны Пердикку и Леонната, рож­денных от царской крови. 9. Кроме того, поручает Кратеру и Антипатру управлять делами в Европе. После этого от каждого была принята присяга признавать власть сына Александра. 10. Мелеагр же со своими людьми удалился было, с полным основанием испугавшись угрозы. Потом он снова ворвался во дворец, увлекая за собой Филиппа и крича, что в интересах государства он поддерживает только что избранного царя: пусть все проверят зрелость его возраста и сами убедятся, что он по­томок Филиппа, царский сын и брат. 11. Никакое глубокое мо­ре, никакой бурный пролив не может поднять таких волн, ка­кими бывают движения в толпе, особенно если она упивается новой и недолговечной свободой. 12. Лишь немногие голосовали за только что избранного Пердикку, большинство хотело пре­доставить власть Филиппу, которого презирали; и не могли долго придерживаться определенного желания или нежелания: то раскаивались в принятом решении, то жалели о своем рас­каянии. В конце концов симпатии больше склонились в сторо­ну царского сына. 13. Арридей удалился с собрания, подавлен­ный выступлением вельмож; при его уходе солдаты скорее приумолкли, чем отказались от своих симпатий; его позвали об­ратно, и он надел на себя то самое платье царя, которое ле­жало на кресле. 14. А Мелеагр надел нанцирь и взял оружие как защитник нового царя. Затем появилась фаланга, ударяя копьями о щиты, готовая обагрить себя кровью тех, которые претендовали на совершенно им не предназначенное царство. 15. Солдаты радовались, что силы царства останутся в руках той же семьи и дома. Наследственная власть укрепит царский род; они привыкли чтить и уважать само имя царя и думали, что никто не должен посягать на него, кроме рожденных царст­вовать.

16. Между тем Пердикка из предосторожности приказывает запереть зал, в котором лежало тело Александра. С ним было 600 выдающихся мужеством воинов, присоединился к нему так­же Птолемей и царская когорта юношей. 17. Однако без труда запоры были сломаны тысячной толпой вооруженных. Ворвал­ся и царь, окруженный толпой прислужников во главе с Ме­леагром. 18. Возмущенный Пердикка отзывает в сторону же­лающих охранять тело Александра, но ворвавшиеся силой из­дали мечут в него копья. Многие были ранены, когда вельможи, сняв шлемы, чтобы их легче было признать, начали просить бывших с Пердиккой не начинать распри, а уступить царю и большинству. 19. Пердикка первый сложил оружие, остальны сделали то же. Затем ввиду того, что Мелеагр убеждал их и

238

отходить от тела Александра, они, предполагая, что готовится засада, вышли из дворца с другой стороны и бежали к Евфра­ту. 20. Конница, состоявшая из знатнейших юношей, следовала сомкнутым строем за Пердиккой и Леоннатом; думали выйти из города и расположиться в поле. 21. Но Пердикка, не надеясь на то, что за ним пойдет пехота, решил остаться в городе, чтобы не казалось, что он, уведя конницу, оторвал ее от осталь­ного войска.

глава 8

1. А Мелеагр не прекращал убеждать царя покарать смертью Лердикку за его претензии на власть: если не обуздать его непомерной гордости, он затеет переворот; он помнит свои заслуги перед Александром, нет ведь ни одного столь предан­ного ему человека, которого можно было бы не опасаться. 2. Царь допускал эти разговоры, но не соглашался с ними. Ме­леагр истолковал его молчание как приказ и послал от имени царя людей вызвать Пердикку. Им же было поручено убить его, если он не согласится прийти. 3. Пердикка, когда ему сооб­щили о приходе царских приспешников, занял порог своего до­ма всего с 16 молодцами из царской когорты;, он обрушился на пришедших с порицаниями, называл рабами Мелеагра и так поразил их твердостью своего духа и выражения лица, что те 5сз памяти пустились в бегство. 4. Пердикка же велел своим людям сесть на коней и с немногими друзьями поехал к Леон-иату, чтобы в случае нового нападения выставить более креп­кую защиту. 5. На другой день македонцы признали недостой­ным делом, что Пердикка подвергается опасности, и решили применить оружие для наказания Мелеагра за его дерзость. 6. Но тот, предвидя возмущение, обратившись к царю, спросил, сам ли он издал приказ об аресте Пердикки. Тот ответил, что распорядился в соответствии с желанием Мелеагра, но это не должно служить поводом для смуты, ведь Пердикка жив.

7. Итак, Мелеагр, сильно обеспокоенный отпадением конни­цы, распустив собрание, и не зная, на что решится (ибо опас­ность, в которую он только что вверг своего врага, обернулась теперь против него самого), употребил почти три дня на обду­мывание планов действия. 8. А во дворце внешне все остава­лось по-прежнему: к царю приходили послы от племен, толпи­лись военачальники, проходы были наполнены прислужниками и вооруженными людьми. 9. Но глубокая непроизвольная по­давленность указывала на крайнюю безнадежность положения: все друг друга подозревали, никто не решался сойтись с кем-нибудь и поговорить, каждый обдумывал про себя свои тайные планы; приглядываясь к новому царю, все больше оплакивали утрату прежнего. 10. Все спрашивали себя, где же тот, воле которого они подчинялись и за которым следовали. Они оси­ротели среди враждебных непокорных народов, которые при первой возможности выместят на них понесенные ими пораже-

239

кия. 11. От таких размышлений ослабел их дух, когда вдруг сообщают, что всадники во главе с Пердиккой, заняв все поля вокруг Вавилона, задержали хлеб, который везли в город.

12. Поэтому сначала стал чувствоваться недостаток провианта, потом и голод, и находившиеся в городе требовали, чтобы с Пердиккой примирились или выступили против него с оружием,

13. Случилось так, что сельские жители, опасаясь разорения сел и хуторов, сбежались в город, а горожане, когда стало не хватать продовольствия, покидали город, и всем казалось, что положение других лучше, чем их собственное.

14. Македонцы, опасаясь общего смятения, сходятся в цар­ский дворец и излагают свое мнение. Им казалось нужным отправить к всадникам послов, чтобы покончить с распрей и сложить оружие. 15. Итак, царь посылает к ним фессалийпа Пасса, мегалополитанца Амисса и Перилая; когда они изложи­ли поручение царя, всадники сказали, что сложат оружие толь­ко в том случае, если царь выдаст им зачинщиков разногласия. 16. Когда это стало известно, солдаты царя со своей стороны тоже взялись за оружие. Филипп, выйдя на их шум из дворца, сказал: «Не нужио распрей! Тот из сражающихся получит награду, кто раньше успокоится. 17. Вместе с тем не забывай­те, что вы имеете дело с гражданами; сразу лишить их надеж­ды на примирение будет на руку тем, кто стремится к граждан­ской войне. 18. Испытаем, не удастся ли их смягчить вторичным посольством; я уверен, что, поскольку тело царя еще не погре­бено, все сойдутся, чтобы отдать ему последний долг. 19. Что касается меня, я больше всего хочу сложить с себя эту власть, чтобы не вызвать пролития крови граждан, и если нет никакой надежды иначе добиться согласия, убедительно прошу вас: изберите другого, более достойного царя!» 20. Со слезами на глазах он снял с себя диадему и предлагал взять ее тому, кто признает себя более достойным. 21. Эта скромная речь зароди­ла у всех веру в высокие качества его души, померкшую было перед светлым воспоминанием о его брате. Итак, все стали настаивать, чтобы он выполнил задуманное. 22. Он отправляет тех же послов с просьбой, чтобы двое вождей приняли к себе третьим Мелеагра. На это без труда дано было согласие, так как Пердикка стремился разлучить царя с Мелеагром и рас­считывал, что он один не будет равен по силе им двум. 23. Итак, навстречу Мелеагру, выступившему с фалангой, вышел Пердик­ка во главе своей конницы. Оба отряда молчаливо приветство­вали друг друга и соединились, полагая, что навсегда закрепи­ли мир и согласие.

ГЛАВА 9

1. Но судьба готовила македонскому народу гражданские войны, ибо царская власть неделима, а добивались ее многие. 2. Итак, сначала силы были собраны, потом они рассеялись, и так как брали на себя бремя выше своих сил, отдельные час-240 ти тела отказались служить, и империя, прочно державшаяся на плечах одного, распалась, когда ее стало подпирать несколько человек. 3. Поэтому по праву и справедливости римский народ признает, что обязан своим спасением принцепсу, явившемуся как новое светило в ночи, которую мы считали уже своей последней. 4. Именно его появление, а не восход солнца вер-пул свет миру, погруженному во мрак, лишенному головы, тре­пещущему всеми членами от распрей. 5. Сколько факелов по­вара оно тогда погасило, сколько мечей вложило в ножны! Ка-| ая буря внезапно сменилась ясной погодой! Империя не только /кивает, она процветает! 6. Да не коснется его никакая зависть! !,а процветает на долгие годы — о, если бы и на вечные време­на— благополучие его дома!

7. Но вернусь к повествованию, прерванному соображения­ми об общей безопасности. Пердикка единственную надежду на гное спасение полагал в смерти Мелеагра и считал нужным ^хватить этого пустого и неверного, готового на немедленный переворот и крайне враждебного человека. 8. Но он усердно скрывал от всех свое намерение, чтобы захватить Мелагра врасплох. Итак, он тайно подговорил некоторых из подначаль­ного тому войска, чтобы те открыто, но якобы без его ведома стали жаловаться на то, что Мелеагр уравнен в положении с Пердиккой. 9. Когда Мелеагру донесли об их разговоре, он вне себя от гнева высказал Пердикке все, что узнал. Тот прики­нулся удивленным как бы новым для себя обстоятельством и стал разыгрывать сочувствие и выражать сожаление; под конец они уговорились выявить зачинщиков таких мятежных речей. 10. Мелеагр благодарит и даже обнимает Пердикку, хвалит его за такое к себе расположение. 11. После этого они соглашаются па совместное преследование виновных. Решают провести про­верку всего войска по обычаю предков. Уважительной причиной было признано недавнее их разногласие, 12. Цари македонские обычно производили проверку своего войска так: в конце поля, иа которое выводится войско, с двух сторон бросают внутренно­сти зарезанной собаки, а внутри этого пространства становятся нее вооруженные: с одной стороны конница, с другой — фа­ланга.

13. Итак, в тот день, на который была назначена эта священ­ная процедура, царь с конницей и слонами встал против пехо­ты, которой командовал Мелеагр. 14. Вот конница пришла в движение, и пехота, сразу насторожившись из-за недавних рас­прей, после которых еще не успокоилась и все время чего-то ожидала, стала опасаться, уж не поведут ли войско в город; к тому же перед конницей находилась большая равнина. 15. Впрочем, усомнившись, справедливо ли они заподозрили своих сотоварищей, пехотинцы остались на месте, в душе при­готовившись дать отпор, если бы кто на них напал. И вот уже отряды сходились, и их ряды разделяло лишь небольшое рас­стояние. 16. Тогда царь с одним отрядом стал объезжать ряды

241

пехоты, требуя на расправу, по настоянию Пердикки, зачинщи­ков смуты, за которыми должен был сам наблюдать; он угро­жал в случае их упорства бросить иа них всю конницу и сло­нов. 17. Пехотинцы были поражены неожиданной угрозой, и сам Мелеагр растерялся и пал духом. При создавшемся положении самым безопасным казалось выжидать и не ускорять судьбу.

Рельеф с «саркофага Александра»

18. Тогда Пердикка, увидев их смущение и покорность, отделил от остальных примерно 300 человек, которые последовали за Мелеагром, когда он вырвался из первого собрания, происхо­дившего после смерти Александра, и на глазах у всего войска подставил их слонам. Все они были растоптаны этими зверями, и ни Филипп, ни сам он не воспрепятствовал этому. 19. Было очевидно, что он припишет себе только то, что будет оправдано исходом всего происшествия. Это явилось предзнаменованием и даже началом гражданских войн среди македонцев. 20. Мелеагр поздно понял хитрость Пердикки; но так как лично над ни: не было совершено насилие, спокойно оставался на своем месте строю. 21. Но вскоре он отчаялся в спасении, так как видел, чт', враги его злоупотребляли на его погибель именем того, ког^ он сам поставил царем, и укрылся в храм. Но даже святост места его не спасла, и он был убит.

242

ГЛАВА 10

1. Пердикка, отведя войско в город, собрал совещание вид­нейших военачальников. На нем решено было так поделить им­перию, чтобы царь сохранил в ней высшую власть. Сатрапом Егиита и африканских народов, ему подвластных, был сделан Птолемей. 2. Лаомедоиту была дана Сирия с Финикией, Фило-ту назначена Киликия, Ликию с Памфилией и с Великой Фри­гией должен был принять Антигон; в Карию был послан Кас­сандр, в Лидию — Менандр. 3. Малую Фригию, прилегающую к Геллеспонту, сделали провинцией Леонната; Каппадокия с Пафлагониен отошла к Евмену. Ему было приказано охранять эту страну до самого Трапезунта и вести войну с Ариаратом. Только он один ие претендовал на власть. 4. Пифону было при­казано управлять Мидией, Лисимаху — Фракией и прилегаю­щими к ней понтийскими народами. Было также решено, чтобы стоящие во главе Индии, Бактрии, Согдиаиы и других племен на берегу океана или Красного моря обладали и военной властью в пределах подвластных им стран. Пердикка должен был находиться при царе и командовать состоявшими при нем войсками. 5. Некоторые думали, что провинции были распреде­лены согласно завещанию Александра, но эта молва, хотя и принятая некоторыми писателями, по нашей проверке, оказа­лась ложной. 6. После разделения империи иа части каждый охранял накопленное им богатство в расчете, что когда-нибудь будет поставлен предел чрезмерным домогательствам. 7. Дело в том, что незадолго до этого слуги царя под предлогом за­воевания чужих царств по отдельности захватывали огромные пространства без всяких причин для войны, поскольку все жи­тели там принадлежали к одному племени и были отделены от других границами своего царства. 8. Но трудно было довольст­воваться тем, что предоставлял случай; когда претендуешь на большее, первое попавшееся кажется неприглядным. Поэтому всем казалось, что лучше самим расширять пределы своих вла­дений, чем получать то, что имелось.

9. Шел уже седьмой день, как тело царя лежало на ката­фалке, а мысли всех были отвлечены от ритуальных забот раз­решением вопросов об устройстве государства. 10. Нигде боль­ше нет такого жаркого климата, как в Месопотамии; многих животных, застигнутых на голой почве, солнце там убивает. Та­кова сила накаленного воздуха, что все сжигается как бы огнем. П. Источники воды там редки, и жители их скрывают, сами ими пользуются, иноземцам их не показывают. 12. Когда друзья смогли наконец отдаться заботам о бездыханном теле и вошли н зал, не заметили на теле никаких признаков тления, ни даже бледности смерти: с лица его не сошла и та живость, которая поддерживается дыханием. 13. Так что египтяне и халдеи, ко­торым было приказано приготовить тело по их обычаю, сначала не решались тронуть его руками, думая, что оно дышит; затем,

243

помолившись, чтобы им, смертным, было позволено прикоснуть­ся к божеству, они очистили тело, наполнили благовониями и положили на золотое ложе, украсив голову знаками его сана.

14. Многие думают, что он был умерщвлен ядом, который дал ему по приказанию отца сын Антипатра, по имени Иолла, бывший среди слуг царя. Часто, правда, слышали слова Алек­сандра, что Антипатр пре­тендует на царское досто-' инство, что он, гордяс" своей победой над спартан­цами, считает себя по сил выше обычного военачаль пика и что все получаемое от царя приписывает себе. 15. Думали также, что Кратер был послан для убийства с отрядом ветера­нов. 16. Сила яда, добы­ваемого в Македонии, тако* ва, что он разрывает даже подковы, но копыто животу ного его выдерживает. 17, Источник, из которого до бывают этот яд, называю Стиксом; его привез Кас сандр и передал брат; Иолле, а этот влил его питье царя. 18. Как 6i этому слуху ни верили, ег заставило забыть могуще ство тех, кого он задевал Ведь Антипатр захвати царство Македонское, также и Грецию. 19. Власть его переняли его потомки так как были истреблены все, кто остался в каком-либо родств -с Александром. 20. Тело Александра было наконец перевезен .Птолемеем, которому достался Египет, в Мемфис, а оттуда ч рез несколько лет в Александрию. Имени и памяти его та „воздаются всяческие почести.

Бюст Селевка Никатора

Ко мментарии

КНИГА III

ГЛАВА 1

„отправив К,леандра с деньгами... — Одновременно с Клеандром, сыном Полемократа, в Македонию под начальством Птолемея, сына Селевка, были отправлены молодожены, чтобы они провели зиму с женами (Arr, I. 24. 1—2). Клеандр с набранными им греческими наемниками вернулся во время осады Александром Тира (см. далее IV. 3. 11). ...уладив дела а Ликии и Памфилии... — О боевых действиях в Ликин и Памфилни см. Arr, I. 24. 3—6; 26. J—27. 4.

..река Марсий, прославленная в греческих легендах. — По греческой мифо­логии, Аполлон, одержав победу в музыкальном соревновании над са­тиром Марсием, содрал с него кожу и повесил ее в пещере, откуда бе­рет свое начало эта река (Xen. АпаЪ. I, 2. 8). Геродот отмечает, что ко­жа Марсия висит в самом городе Келены (VII, 26). В «Метаморфозах» Овидия рассказывается о том, что река возникла из слез казнимого Марсия (VI. 382—400).

..крепость, в которую они убежали... — На акрополе города кроме жите­лей находился гарнизон, состоявший из тысячи карийцев и 100 грече­ских наемников (Arr, I. 29. 1).

...он посылает туда вестника... — Парламентер (в латинском тексте «ка-дуцеатор»—(caduceaior) назван так по жезлу вестника богов Мерку­рия (Гермеса).

..пленных, захваченных у реки Граник — У реки Граник в мае 334 г. до н.э. состоялось первое крупное сражение с персидским войском, в кото­ром Александр одержал блестящую победу. Среди пленных оказалось 2 тыс. греков-наемников, служивших персам; они были закованы с цепи и отправлены на работы в Македонию (Агг, I. 16. 2; 6). По Арриапу, афинское посольство просило о возвращении на родину только своих сограждан (I. 29. 5—6).

...дворец Мидаса. — В греческой мифологии Мидас больше всего был из­вестен благодаря дару Диониса превращать в золото любой предмет, которого он касался (Ovid. Metamorph, XI. 85—150).

...схожа с островом... — Здесь Курдий Руф повторяет географические представления о Малой Азии, имевшиеся в то время в античной лите­ратуре (см., например: Strabo, XII. 1. 3).

...храм Юпитера. — греческие авторы также обычно называют верховное божество фригийцев Зевсом (см. Агг, II. 3. 6).

...колесницу, на которой, как утверждают, ездил Гордий. отец Мидаса. — По легенде, которую рассказывает Арриан, (П. 3. 2—6) во время меж­доусобной борьбы во Фригии было получено предсказание, что ее прекратит царь, приехавший к фригийцам на колеснице. Во время об­суждения этого предсказания в городе на колеснице появились Мидас, его отец Гордий к мать. Мидас был избран царем и прекратил смуту а стране. Колесницу своего отца Мидас поставил в качестве благодарст­венного подношения в храме Зевса-Царя,

245

16. ...по предсказанию оракула, Азию покорит тот, кто развяжет этот запу­танный узел...—Австрийский историк Ф. Шахермайр считает, что леген­да о «гордиевом узле» первоначально имела узколокальный характер, и человек, развязавший узел, должен был стать царем Фригии (см.: Ша­хермайр Ф. Александр Македонский. М., 1984. С. 119). Вероятно, с лег­кой руки официального историка похода Александра Македонского Кал­лисфена речь уже шла не о маленькой Фригии, а обо всей Азии. Вер­сия Каллисфена нашла свое отражение у Курция Руфа и Арриана (II. 3. 6); Плутарх говорит даже в этой связи о господстве над всей Все­ленной (Alex. 18).

18. ...разрубив все узлы мечом... — Версия о том, что Александр одним уда­ром разрубил узел, восходит, вероятно, к Каллисфену. Однако у Арриана и Плутарха сохранилась версия Аристобула, согласно которой Александр просто вытащил колышек, который проходил насквозь через дышло и на котором держался весь узел (Агг, П. 3. 7; Pint. Alex. 18).

19. ...чтобы освободить от вражеских гарнизонов острова Лесбос, Хиос и Кос. — Острова Хиос и Лесбос, кроме Митилены, были захвачены ро-досцем Мемноном, назначенным Дарием начальником персидского фло­та и наместником Нижней Азии (Агг. II. 1. 1—3). См. также Diod, XVII. 29. 2; 31. 3.

21. ...о смерти Мемнона... — Мемнон внезапно умер во время осады Митиле­ны весной 333 г. до н.э. (Агг. II. ).3). О смерти Мемнона см. также Diod, XVII. 29. 4; 31. 4.

22. ...генеты, от которых, как думают, происходят венеты. — Страбон приво­дит различные точки зрения по этому вопросу (XII. 3. 8). По одной из существовавших версий, энеты (генеты), жившие ранее в Пафлагоиии и принимавшие участие в Троянской войне, после ее окончания пересели­лись сначала во Фракию, а затем в Адриатику (Strabo, XII 3. 25; XIII. 1. 53).

24. ...во главе этой страны был поставлен Калат... — Аррнан пишет, что пафлагонцы просили Александра не вводить на их территорию македон­ские войска, и Пафлагония была подчинена сатрапу Фригии Калату (П. 4. 2). Калат, сын Гарпала, до этого командовал фесеалийекей кон­ницей в войске Александра (Агг. I. 14. 2).

...только что прибывшие из Македонии войска... — По Арриану (I. 29. 4), молодожены македонской армии, отправленные на родину под командо­ванием Птолемея, чтобы провести там зиму, прибыли в Гордий, вместе с ними пришли набранные Птолемеем войска: пеших македонских вои­нов — 3 тыс., всадников — около 300, фессалийских всадников — 200, элейнев— 150 человек.

ГЛАВА 2

2. ...подсчет войскам по примеру Ксеркса. — Геродот рассказывает, что Ксеркс приказал соорудить в Дориске (Фракия) огореженное место, вмещаю­щее 10 тыс. человек, и, заводя туда своих воинов, произвел подсчет войска во время похода па Грецию в 480 г. де н.э. (VIII. 60).

4. ...Персов было 100 тысяч, из них 30 тысяч всадников... — По Диодору,

в армии Дарня было 400 тыс. пеших воинов и не менее 10 тыс. всадни­ков (XVII. 31. 2). Арриан сообщает, что общая численность персидского войска была 600 тыс. человек (П. 8. 8); эту же цифру приводит и Плу-тарх (Alex. 18).

5. Цетра (cetra) — небольшой кежаный щит.

10. ...афинянину Харидему... — Харидем был афинским стратегом, изгнанным из Афин по требованию Александра после разгрома Фив. Беседа Дария с Харидемом была подсказана Курнию Руфу примером беседы Ксеркса с Демаратом у Геродота (VII. 101—105).

246

ГЛАВА 3

1. ...Тимод, сын Ментора... — Согласно Арриану (II. 2. 1), Тимонд был пле­мянником Мемнона, сыном его старшего Ората Ментора. Тимонд должен был переправить греческих наемников в армию Дария. ...Фарнабазу царь передал — Фарнабаз, сын Артабаза, был племянником Мемнона, которому последний перед смертью передал свою должность до решения этого вепроса Дарием (Агг, II. 1.3).

S. ...ножен для акинака... — Акинак—короткий меч, бывший на вооружении в основном у скифов и персов.

Э. ...мага... — Жрецы зороастрийского культа.

]1. ...белые кони везли колесницу, посвященную Юпитеру... — То есть колес­ницу, посвященную - верховному божеству зороастризма А.\ура-Мазде, символу добра, света, правды. О подобной колеснице в войске Ксеркса см. у Геродота (VII. 40).

...конь огромного роста, называемый конем Солнца. — Божеством Солнца у персов был бог Митра.

13. ...«бессмертными», числом до 10 тысяч... — Согласно Геродоту (VII, 83), 10 тыс. отборных1 воинов назывались «бессмертными», потому что их число было постоянным, так как, когда кто-нибудь из них умирал, на его место сразу назначали нового воина. Первая тысяча этих воинов состояла исключительно из представителей персидской знати и была личной гвардией царя.

14. ...«родичи царя»... — Почетный придворный титул; по персидскому обы­чаю, «родстненники» имели право на поцелуй самого царя (ср. Агг, VII. И. 6).

16. ...одна —Нина, другая — Бела. — Бел па аккадском языке «господин», обозначение верховного божества, з этот период с ним обычно отожде­ствляли главного бога Вавилона, Мардука; Нин — на шумерском языке «владыка», под этим именем скорее всего подразумевалось верховное божество Ассирии — Ашшур. В античной литературе известен Нин — ле­гендарный ассирийский царь, основатель Ниневии, муж Семирамиды (ем. Diod, П. 1.4—7; 2; Strabo, XVI. 1.2).

19. «Кидарис» — головной убор, похожий на чалму, с приподнятой передней частью.

22. Стадий — мера длины в древней Греции, величина которой колебалась от 176 до 192 м.

24. ...360 царских наложниц... — Диодор (XVII. 77. 6) сообщает, что позднее Александр завел себе такое же количество наложниц, выбранных из различных народов Азии.

ГЛАВА 4

1. ...во главе Каппадокии Абистамена... — Арриан (II. 4.2) указывает, что наместннквм Каппадокии был поставлен Сибикт

...место, называемое «Лагерь Кира» ...против Креза. — Более прав Арриан (II. 4,3), связывающий это место с походом Кира Младшего в 401 г. до н.э., описанным греческим историком Ксепофонтом Anab, I. 2.20).

3. ...Арсам, правивший Киликией... — Арсам участвовал в битве при Гранике, убит в сражении при Иссе (Агг, II. 11.8).

10. ...города Лирнесс и Фивы-- — По Гомеру, Лирнесс и Фивы Гипоплакий-ские — города, находившиеся в Троаде и населенные киликийцами, во время Троянской войны были взяты Ахиллом (Нот. 11. II. 690—691). После окончания войны часть кнлшеийцев бежала в Памфилию, где ими были основаны одноименные города ( ^trabo, XIV. 4. 1; 5.21). ...пещера Тифона— — Пиндар в одной из своих од (Piph, I. 15) расска­зывает, что стоглавое чудовище Тифон, с которым сражался Зевс, было вскормлено «киликийской пропастью».

...Корикийская роща, где растет шафран... — О Корнкийской пещере, где пронарастал самый лучший шафран, см. Sfrabo, XIV. 5.5. По одному

247

из'греческих мифов, в Корнкийской пещере был заперт Зевс во время его борьбы с Тифоном (Apo)jod, I. 6.3).

15. ...тотчас вошел в спасенный им город. —О поспешном бегстве Арсама ем. у Арриана (И. 4.5—6).

ГЛАВА 5

3. ...жизненное тепло почти покинуло тело. — Арриан (II. 4.7) передает также

версию Аристобула, что болезнь Александра была вызвана просто уста­лостью.

12. ...столь надменное письмо...—Непонятно, какое письмо имеет в виду Курций Руф, поскольку первое письмо Дарий послал Александру толь­ко после битвы при Иссе. Именно это письмо вызвало сильное раздра­жение у Александра (Curt. IV. 1.7).

16. ...всякому, кто умертвит Александра, он даст тысячу талантов... — В пись­ме Парменнона говорилось только о том, что эта сумма была обещана, врачу Александра Филиппу (Curt, III. 6.4). Тысяча талантов в качестве награды за убийство фигурирует у Арриана в рассказе о «заговоре:; Александра Линкеста (I. 25.3).

ГЛАВА 6

4. ...Пармениона, письмо... — О письме Парменнона см. у Арриана (II. 4.9—

31) и у Плутарха (Alex. 19).

ГЛАВА 7

2. ...штраф в 200 талантов... — Арриан (II. 5.5; 12.2) говорит, что это было

сделано за благорасположение жителей города Сол к персам. После битвы при Иссе остаток штрафа был прощен и в город были возвраще­ны заложники.

3. ...состязания в честь Эскулапа и Минервы... — То есть в честь гречески^

божеств Асклешя и Афины.

4. ...и много земель на том же пути... — Арриан (II. 5.7) пишет, что Алед

сандр получил известие от Птолемея и Асандра об их победе над Opoi тобатом, который охранял крепость Галикарнаса и удерживал в свое власти Минд, Кавн, Феру н Каллиополь; были подчинены македонца! также Кос и Триопнй. В сражении было убито 700 пеших персидск* воинов, 50 всадников и в плен было взято не менее 1 тыс. человек. 15. ...по приказу царя...—У других историков нет рассказа о «заговоре» nej са Снсена. Однако у Арриана (I. 25.3—4) в рассказе о заговоре Алец сандра Линкеста упоминается перс Сисин, посланный к нему царем Д( рием и перехваченный Пармснионом.

ГЛАВА 8

13. ...Аманские ворота. — Проход в восточных отрогах Тавра. 15. ...рассказать своему царю о виденном. — Арриан (II. 7.1) пишет, чт

захваченные в Иссе греки после пыток были казнены, s

22. ...к третьей смене караула. — В Древнем Риме ночь разделялась на А стря жи (vigilia), третья смена караула приходилась иа часы незадолго ред рассветом.

ГЛАВА 9

10. ...Александр поставил агриан...— фракийско-македонское племя, живше! по реке Стримону между горами Г ем п Родопы; славились как искусны! стрелки из лука.

12. ...прикрывать ее с флангов. — О построении армий Дария и Александр)) Македонского перед сражением см. у Арриана (П. 8.2—11; 9.Г—4}

248

ГЛАВА 10

.3. ...Александр шел перед знаменами... — В данном случае Курций Руф ис­пользовал слово из терминологии римской армии (signum). Сигнум — в римской армии особый знак манипулы и когорты, представляющий изоб­ражение животного или раскрытой руки на длинном древке; под этим изображением табличка с наименованием части.

-5. ...Геркулеса и Отца Ливера... — Геркулес — римское имя Геракла; Ли-бер — староиталийский бог, отождествляемый с греческим богом Диони­сом. В греческих мифах рассказывалось о походах обоих божеств в са­мые разные страны.

...Бактрия и Индия станут македонскими провинциями... — В других ис­точниках нет сведений о наличии у Александра столь далеко идущих планов на этом этапе войны. Ср. речь Александра у Арриана (II. 7.6). 7. ...отца Филиппа, победителя афинян... — В 338 г. до н.э. в битве при Хе-ронее Филипп II разгромил объединенные войска греческих полисов, в которые входили и афиняне. Однако политика Филиппа II и Алек­сандра по отношению к Афинам была достаточно доброжелательной. ...как была покорена Беотия и сравнен с землей ее славнейший город. — Во время восстания греков в 335 г. до н.э. Александр уничтожил глав­ный центр восстания Фивы, что произвело шоковое впечатление в Гре­ции.

...то о реке Гранике... — Речь идет о победе Александра над персами у реки Граник в самом начале похода. "3. ...о дерзости Дария, а затем Ксеркса... — В 490 г. до н. э. при Дарий I был совершен морской поход в Аттику, закончившийся битвой при Ма­рафоне. В 480 г. до н.э. Ксеркс вторгся с огромной армией в Грецию, его поход завершился разгромом персов при Саламине и Платеях. ...дважды были разрушены и сожжены греческие храмы, осаждались го­рода... — О значительных разрушениях в Греции можно говорить только после похода Ксеркса. 10. ...промерзшие от вечного холода... — Риторическое преувеличение автора.

ГЛАВА И

30. ...среди них узнали Атизия... — Согласно Диодору (XVII. 21.3), Атизий погиб еще при Гранике.

13. ...позорно бросив знаки царского достоинства...—Арриан (II. 11.5) гово­рит, что Дарий оставил в брошенной им колеснице щит, лук и верхнюю одежду.

38. ...но это не было бегством...—Аминта, сын Антиоха, упоминается Арриа-ном (I. 25.3) в связи с делом Александра Линкеста как якобы передав­ший при своем бегстве его письма Дарию. Арриан (II. 13.2) перечисляет имена и других командиров греческих наемников, бежавших после бит­вы при Иссе вместе с Аминтой: Фимонд, сын Ментора, Аристомед фе-реец, Бианор акарнанец.

27. ...погибло 150 всадников... — Потери персов все источники оценивают оди­наково (Агг, И. 11,8; Diod, XVII. 36,6; Plut. Al, 20), однако Диодор от­мечает, что в армии Александра погибло 300 пехотинцев.

ГЛАВА 12

3. ...когорта же, охранявшая шатер царя... ~ Здесь Курций Руф использует римскую военную терминологию (cohors praetoria) для обозначения от­ряда телохранителей Александра.

7. ...Митрену, сдавшему Сарды... — О Митрене см. Агг, I. 17.3—4 н Diod. XVII. 21.6.

17. ...и этот человек — Александр... — Здесь игра слов: Александр по-гречески

значит «защитник людей». '38. ...от Геллеспонта до Океана... — В македонской армии, особенно во время

249

индийского похода, очень популярным было уподобление Александра.

второму Дионису, который, как верили греки, первый покорил Индию.

За Индией, по представлениям греков до похода Александра, должен

был начинаться Океан. 19. ...не стал бы убивать друзей на пирах...—Имеется в виду убийство

пиру Клита и убийство в Экбатанах по приказу Александра полководца,.

соратника Филиппа II, Пармениона (Curt, VII. 2.27; VIII. 1.52). 27, ...Юпитеру, Геркулесу и Минерве... — То есть греческим божествам Зевсу,

Гераклу и Афине.

ГЛАВА 13

2. Марды — воинственное горное племя, жившее в Мидии и Гиркании, обыч­но служили лучниками в войске персов.

10. ...префект... — Здесь Курций Руф использует римский термин для обозна­чения должности правителя Дамаска.

14. ...жена и сын... Мемнона...-—Мемнон отослал свою жену и детей к Ду­рню еще при подготовке к общюне Галикарнаса (Diod, XVII. 23.51. По словам Плутарха (Alex. 2!), вдову Мемнона звали Барсина, она по­лучила в свое время греческое образование и была единственной жен­щиной, с которой сошелся Александр до своей женитьбы на Роксане.

15. ...с Монимом и Налликратидом... — Арриан (II. 15.2) называет иные име­на захваченных греческих послов: спартанец Эвфикл, фнванцы Фессалиск и Дионисодор, афинянин Ификрат.

КНИГА IV

ГЛАВА 1

4. ...правителем Сирии, называемой Келесирыя...—У Арриана наместников Келесирии назван Менон, сын Кардима (II. 13.7).

6. ...царь этого острова Стратон... — Арриан (II. 13.7) говорит, что Стратоп

был сыном царя Арада Герострата, в это время находившегося со своими кораблями в соатаве персидского флота.

7. ...письмо Дария... — Содержание письма Дария излагает также Арриан

(И. 14. 1—3). Диодор (XVII. 39.2) пишет, чти Александр скрыл подлин­ное письмо Дария и показал своим друзьям другое письмо, написанное им самим.

10. ...написал ему в следующем тоне... — Иной текст ответа Александра при­водит Арриан (II. 14.4—9).

...Дарий, имя которого ты принял... — В 338 г. до н.э. в результате за говора придворного евнуха Багея был отравлен персидский парь Артак­серкс Ш; затем 2 года на персидском престоле был его младший сын Арсес, убитый вместе с членами своей семьи в результате нового загово­ра; в 336 г. до н. э. Багой посадил на престол представителя боковой линии Ахеменидского рода сатрапа Армении по прозвищу Кодоман, при­нявшего тронное имя Дарий III в честь Дария I, при котором начались-греко-персидские войны первой половины V в. до н. э.

...объявив войну Македонии и Греции... — Македонское царство подчини­лось Дарию I, когда персидская армия подошла к его границам. Маке­донские войска были в составе армии Ксеркса во время его похода в' Грецию в 480 г. до н. э.

11. ...потерпев поражение в морской битве... — Имеется в виду Саламинскее сражение, произошедшее 28 сентября 480 г. до н. э. и закончившееся разгромом персидского флота.

...оставил в Греции Мардоныя...—Полководец Ксеркса Мардоний погиб в сражении при Платеях в 479 г. до н. э., после чего остатки персидской армии были изгнаны из Греции.

12. ...родитель мой Филипп был убит людьми, которых вы соблазнили на­

250

деждой получить огромные деньги— — Здесь Курций Руф излагает одну из версий убийства Филиппа II.

...убийцу против меня за тысячу талантов... — См. Curt, III. 5.16.

15. ...к Сидону, известному своей древностью... — По греческой мифологии, сидонской царевной была Европа, похищенная Зевсом; ее брат Кадм стал основателем Фив в Греции (Ovid. Motamorph. П. 833—875; III. 1 — 137).

16. ...царствовал в нем Стратон..— Не следует путать со Стратоиом, царем Арада (Curt, IV. 1.6).

23. ...отправился во дворец... — Диодор (XVII. 46.6) ошибочно пишет, что Александр сделал Абдалонима царем взятого им позднее Тира.

27. ...с 4 тысячами греков...— Арриан (II. 13.2) сообщает, что командиры греческих наемников смогли собрать 8 тыс. воинов.

28. ...претор Египта Сабак убит в бою...—О смерти Сабака см. Curt. III. 11.10. Здесь Курций Руф использует римский термин для обозначения должности сатрапа Египта.

...египтяне всегда были враждебны своим преторам... — Египет был захвачен персами в 525 г, до н.э. Египтяне поднимали восстания в 486—484, 460—454 гг до н.э. В 405 г. до н.э. в результате восстания Амиртея Египет стал независимым государством. Вновь персы подчини­ли его только в 342 г. до н. э.

35. ...so главе Лидии стоял претор Александра Антигон... — По Арриану (I. 17.7), наместником Лидии был оставлен Асандр, сын Филоты.

37. ...введя в город Хиос свой гарнизон... — Персы опасались восстания в греческих городах после Получения там вестей о сражетаи при Иссе (Агг, II. 13.5).

39. ...начал войну... — Арриан (П. 13.6) сообщает, что Агис для этой цели получил от персов 30 талантов и 10 триер.

...Антипатра, префекта Македонии... — Антипатр, военачальник Филип­па II, был оставлен регентом Македонии с 12 тысячами пеших воинов и с 1,5 тыс. всадников (Diod. XVII. 17.5).

ГЛАВА 2

J. ...жертвы Геркулесу... — Греки отождествляли с Гераклом (римским Гер­кулесом) финикийское божество Мелькарта, бога — покровителя Тира. О храме Геракла (Мелькарта) в Тире сообщает Геродот ((Г. 44). ...ведут свой род от этого бога... — Македонские цари возводили свою династию к потомкам Геракла из Аргоса (Her, V. 22).

1. ...Палетир... — Старый Тир, находившийся на материке.

7. ...африканского ветра... — Африканским назывался юго-западный ветер.

10. ...священной годовщины... — Скорее всего речь идет о регулярной выпла­те карфагенянами священной десятины тирскому храму Мелькарта (Diod, XX. 14).

...ведь Карфаген основали тирийцы— — Согласно античной традиции. Кар­фаген был основан выходцами из Тира в 825 или 814 гг. до н.э. 12. ...вороны... — специальные крюки (corvus), они выбрасывались из мета­тельных машин, зацеплялись за вражеский корабль и притягивались об­ратно.

20. ...Нептуна... — То есть греческого бога морских стихий Посейдона.

ГЛАВА 3

I. ...отправился в Аравию... — О пеходе Александра против арабов см. Плу­тарх (Alex. 24) и Арриан (II. 20.4).

Н. ...недавно прибывший в Азию с греческими солдатами... — см. Curt, III. 1.1. Арриан (II. 20.5) сообщает, что Клеандр привел с собой 4 тыс. гре­ческих наемников.

...флот в 190 кораблей... — По Арриаиу (II. 20.1—3), к Александру при­был финикийско-кипрскнй флот общей численностью в 225 кораблей.

251

...квинквереме...— Корабль в 5 рядами весел; на греческом языке такие суда назывались пентеры.

14. ...квйдриремы...— Корабль с 4 рядами весел; на греческом языке такие суда назывались тетреры.

20. ...недалеко от стен Карфагена... — Здесь Курций Руф допускает ошибку: война Карфагена с Сиракузами при Агафокле происходила на двадцать лет позже (311—3Q5 гг. до п. э.). Именно во время этой войны в 310 г. до н.э. Агафокл со своим войском высадился в Африке и дошел до Карфагена.

...чтобы их увезла в Карфаген... — По Диодору, значительная часть на­селения Тира была все-таки отправлена в Карфаген (XVII. 46.4).

21. ...особенно почитаемый ими Аполлон... — С Аполлоном обычно отождеств­ляют финикийского бога Решефа, божество войны, бури, эпидемий и исцелений от них; он изображался с луком в руках.

22. ...приковали ее к жертвеннику Геракла... — По словам Плутарха (Alex. 24), тирийцы поступили со статуей, как с перебежчиком, прибив к ее постаменту надпись: -кАлександров прихвостень».

...на своей первоначальной родине... — По сообщению Диодора (XIII. 108), в 405 г. до н.э. в Тир была отправлена большая бронзовая статуя Аполлона, захваченная карфагенянами в Геле на Сицилии.

23. ...к закланию в жертву Сатурну свободнорожденного младенца... — Под Сатурном (греческим Кроносом) подразумевается скорее всею древнее финикийское божество Баал-Хаммон, бог солнца, плодоносящей земли,,] потустороннего мира. В честь пего в Карфагене происходили человече­ские жертвоприношения; особенно известны жертвы детей, главным об-1 разом первенцев, мальчиков, но часто и девочек, в основном из аристо­кратических семейств. ...до самого разрушения их города... — Карфаген был разрушен римля­нами в 146 г. до н. э.

ГЛАВА 4

15. ...основателем обоих городов считался Агенор... — Агснор — легендарный*! отец Европы и Кадма. По Юстину (XVIII. 3.5), Тир основали сидонцы,.1 бежавшие из своего разрушенного города за год до Троянской войны.

17. ...вдоль берега моря... — Диодор (XVII. 46.3—4) пишет, что в сражеиш пало 7 тыс. тириппев. 2 тыс. юношей были казнены, в плен было взято! 13 тыс. человек. По Арриану (11. 24.4—5), погибло 8 тыс. тирийцеп Н"| 30 тыс. было продано в рабство.

19. ...либо первым стал их распространять... — Геродот (V. 58) сообщает, что-J финикийцы, прибывшие вместе с Кадмом, принесли с собой в Грецию^ письменность.

20. ...Карфаген в Африке, Фивы в Беотии, Гадес на Океане. — По античмоГг традиции, основателем беотийскнх Фив считается финикиец Кадм (Пег, II. 49; Apollod, III. 4.1). Гадес (совр. Кадис) был основан финикийцами| в Южной Испании со стороны Атлантического океана.

21. ...испытал много падений... — До Александра Македонского Тиру всегд! удавалось откупиться от иноземных завоевателей.

...под охраной римского гуманного владычества... — Зимой 64/63 г. н. э. Сирия и Финикия были подчинены римским полководцем Г. Пс пеем и вошли в состав Римского государства.

ГЛАВА 5

6. ...для его погибели... — Арриан относит к этому времени письмо (II. 25.1)] соответствующее тому, которое Курцнй Руф считает третьим послами ей Дария и относит ко времени незадолго до Гавгамельской битвы {V 11.1—9).

14. ...между Ахайей и Азией... — Курций Руф использует названия римски! провинций Ахайн и Азии для обозначения материковой Греции и запад^

ной части Малой Азии.

252

...Фарнабаза... в оковах... — Позднее Фарнгбоз убежал нз-под стражи-(Агг, III. 2.7).

Лембы— легкие остроконечные суда.

...а затем их. передают Амфотеру и Гегелоху...— О событиях на Хиосе см. Арриан (III. 2.3—5).

ГЛАВА 6

.претору бактрийцев Бессу... — Бесс — сатрап Бактрин.

..был преданный своему царю Бетис...— Арриан (II. 25.4) говорит, что наместником Газы был евнух по имени Бат.

...царь был ранен стрелой... — Арриан (II. 27.2) уточняет, что это была» стрела, выпущенная из катапульты

...направлены были копья...— Здесь я рукописях небольшая лакуна. ...он подражает Ахиллу... — Во время Троянской войны Ахилл после сноо№ победы над Гектором подобным образом поступил с трупом врага (Horn. I]. XXII. 395—404).

...от которого сам вел свой род... — Мать Александра Олимпиада проис­ходила из рода эпирских царей, которые считались потомками Ахилла.

ГЛАВА 7

..к оракулу Юпитера-Аммана... — Имеется в виду оазис Аммона в Ливий­ской пустыне, где находилось знаменитое прорицалище. .до храма Юпитера... — То есть Аммона.

..и звали посетить их города...— О посольстве кнренцсв см. подробнее у Диодора (XVII. 49.3—4).

...арабы, называемые троглодитами... — То есть живущими в пещерах. ...резиденцию тиранов...—То есть правителей.

...есть и другой оазис Аммона... — Диодор (XVII. 50.4) более точно ука­зывает, что в том же самом оазисе есть еще один храм Аммона, возле которого находится знаменитый «солнечный» источник; см. также Арриан (III, 4.2—3).

...на выпуклость, украшенную смарагдами и жемчугом... — Курний Руф. вероятно, не совсем понял текст своего источника. Диодор (XVII. 50.6) пишет только о том, что статуя божества была усыпана изумрудами и другими драгоценными каменьями.

...почести своему царю победителю... — О прорицании Александру в храме Аммона писали многие античные авторы См. Arr. III. 4.5; Diod. XVII. 51.1—4; Strabo. XVII. 1.43.

ГЛАВА 8

.названная по имени основателя... — По Арриану (II. 1.5—2.1) и Плутар­ху (Alex. 26), Александрия была основана еще до похода Александра в оазис Аммона (см, также Диодор, XVII. 52.1—5).

.дворец Мемнона и Тифона... — Дтемнон, сын Тифолэ и богиня зари Эос, участник Троянской войны (Strabo, XVII. 1.42).

..с той же Африки и с Египта — Клеомен...— Более подробно о системе управления Египтом сообщает Арриан (II. 5,2—6); среди упомянутых должностных лиц отсутствует родосец Эсхил.

...среди них Аристоника... — Об Аристонике см. Curt, IV 519—21; Агг, II!, 2.4—5.

...чтобы пленные греки были возвращены к своим...—Афиняне уже и раньше обращались с подобной просьбой к Александру (Curt, III, 1.9). На этот раз Александр приказал отпустить афинян, захваченных в соста­ве персидского войска в битве при Гранике (Агг, III. 6,2). ....очистить море от пиратов...-—По Арриану (Ш. 6.3), Амфотер был направлен к Пелопоннесу для борьбы против спартанцев. ...посвятил тирскому Геркулесу... — То есть тирскому божеству Мель-карту.

253

ГЛАВА 9

24. ...начальнику пеонийских всадников... — Пеоннйцы — одно из племен в Иллирии.

ГЛАВА 10

2. ...затмение луны... — Полное лунное затмение относят ко второму году

112 Олимпиады месяца боедромиона, то есть сентябрю 331 г. до н.э. 4. ...собраться к преторию... — Курций Руф использует римский военный i\

мин преторий (praetorium), обозначающий главную площадку в pii

ском лагере вокруг палатки полководца. J9. ...она лишилась сил и тут же умерла... — Плутарх {Alex. 30) ошибок

пишет, что жена Дария умерла от родов.

ГЛАВА 11

9. ...твое милосердие превысило пределы положенного... — О содержании третьего послания Дария см. также у Диодора (XVII. 54.2) и Плутарха (AL 29). По Арриану (П. 25.1), эти предложения Дарий сделал Алек­сандру еще во время осады Тира.

15. ...чем взять за них выкуп... — Более лаконично передал суть спора Алек­сандра и Пармениона Диодор (XVII. 54.4—5)

18. ...на погибель мне деньгами подкупает моих друзей... — См. Curt, III. 5.10.

ГЛАВА 12

Менид — гиппарх (командир отряда конницы) в армии Александра. 6. Дахи — кочевые ираноязычные племена, жившие к востоку от Каспийско­го моря.

Квадриги — здесь Курций использует латинский термин, обозначающий четверную упряжку лошадей для боевой серпоносной колесницы персид­ской армии.

•в. ...одного из семи персов... —- согласно Геродоту (III. 70), 7 представителен наиболее знатных родов Персии, в том числе и будущий царь Дарий I, были организаторами убийства в 522 г. до н.э. мага (индийского жре­ца) Гауматы, узурпировавшего престол ахеменидских царей.

9. Красное море — имеется в виду Эритрейское морс античных авторов (сог.р.

Персидский залив).

10. ...белиты, жители Косских гор... — точное определение этой племенной группы затруднительно Возможно, Курций имеет в виду либо племен;), проживавшие на реке Белое в Финикии, либо обитателей о. Кос у бере­гов Карий (Малая Азия).

11. Катаоны — жители Катаонии, области в Южной Каппадскии.

12. Кадусии — воинственное племя в М.идни.

13. Общая численность... — Данные античных авторов о численности арм;:п Дария III, собранной у Гавгамел, явно преувеличены. По АррИ;'!'у (III. 18.6), она состояла из 40 тыс. конных всадников. 1 млн пехотин­цев, 200 колесниц и 15 слонов. Согласно Диодору (XVII. 53.3; 1), у Дл-рия Ш было около 800 тыс. пехоты, не менее 20 тыс. конницы и 200 е р поносных колесниц. Современные исследователи считают, что в этом п;но Дарий располагал конным войском около 34 тыс. всадников.

ГЛАВА 13

1. ...поле всей предстоящей битвы... — Битва произошла 1 октября 331 г. ди н.э. у деревни Гавгамелы близ р. Бумода, примерно в 600 стадиях (120 км) от г. Арбелы (совр. Телль Гомел, примерно в 35 км к северо-востоку от г. Мосула в Северном Ираке). Само название Гавгамелы пе­реводится как «верблюжий хлев».

254

7. Полиаеркон — то есть Полиперхонт, сын Симия — таксиарх (командир пе­хотного полка) в армии Александра. После смерти Александра Поли­перхоит стал правителем Македонии.

12. ...Солнцу, Митре и к священному венному огню... — Древние иранцы поклонялись многим божествам, среди которых выделяли Ахурамазду (греч. Оромазд)—всемогущего и вездесущего бога добра, олицетворяв­шего свет, жизнь и правду; Митру, олицетворявшего, в частности, побе­ду в войне, и священный вечный огонь.

1Г). Аристандр из Телмесса — предсказатель, сопровождавший Александра .

Македонского в походе. 15. Юпитера. Минерву и богиню Победы... — латинизм Курция. Речь должна

идти о Зевсе Аммоне, Афине Палладе и Нике.

26. ...отборным войском... — Курций использует здесь греческий термин «аге-ма», означающий царскую конную гвардию.

27. ...среброщитные... (греч. «аргираспиды») — Пешая гвардия «серебряных щитов», состоявшая из царских телохранителей.

28. ...балакров... — Это место в рукописях испорчено. Возможно, название народности, проживавшей на территории Македонии.

2!). Ахейцы — жители Ахайи (область в Северном Пелопоннесе); локры — жители Локриды (область в Средней Греции); малиейцы — возможно,, жители побережья Малиейского залива, что на побережье Фессалии, об­ласти в Северной Греции.

ГЛАВА 14

14, ...как малочисленно неприятельское войско — по Арриану (III. 12,5), в армии Александра при Гавгамелах было 7 тыс. всадников и около 40 тыс. пехоты.

15. ...с одной стороны Евфрат, с другой — Тигр... — Здесь Курций допускает неточность. Битва произошла восточнее р. Тигр, а не на территории Ме­сопотамии. Ср. примечание к IV. 13.1.

ГЛАВА 15

13. Сарисвоносцы (сариссофоры)—тяжелая македонская пехота, вооружен­ная длинными (до 6 м) копьями (сариссами).

20. ...бактрийцы... — Здесь у Курция противоречие. Выше (IV. 12.6) было сказано, что бактрийцы располагались на левом фланге.

ГЛАВА 16

6. Река Лик —восточный приток р. Тигр.

26. Потери сторон в битве при Гавгамелах античными авторами указываются-по-разному. Так, Арриан (III. 15.6) сообщает, что персов погибло до 30 тыс. человек, македонцев же всего 100 человек. По Диодору (XVII. 61.3), потери персов составили 90 тыс. пехотинцев, была уничтожена вся конница; македонцы потеряли убитыми около 500 человек.

КНИГА V

ГЛАВА 1

. ...совершено по... воле Александра... — Во время восточного похода Грецией правил Антипатр, сподвижник и полководец Александра, назначенный наместником Македонии.

'. ...сдает... Вавилон... — Этот тактический замысел Дария III (см. также

1 Агг, III. 16.1—2) в дальнейшем подтвердился лишь отчасти.

1. ...с левой стороны... — Здесь, очевидно, ошибка, поскольку на самом деле Аравия должна быть с правой стороны-

255

12. ...по водоносным жилам... —- Кроме традиционных каналов для орошения полей, в частности, в подгорных зонах издавна использовались системы глубоких колодцев и подземных галерей, так называемые кяризы (кана­ты). Возможно, именно их имеет в виду Курций.

16. Меннис — город в Вавилонии. Локализация затруднительна.

...битума... — Согласно Страбону (XVI. 1.15) и Плинию Старшему (NH. VI. 99), кроме упомянутого вавилонского асфальта-битума мест­ным жителям был известен так называемый жидкий асфальт (природ­ная нефть).

24. ...его основала Семирамида... — Из многих легенд об основании Вавилона Курций придерживается версии Ктесия Книдского, согласно которому Бел основал крепость, а сама Семирамида — город (Diod, II. 7.5),

25—26. Согласно Геродоту, длина оборонительных стен Вавилона составля­ла 480 стадиев, что составляет около 90 км. Диодор (I. 7.3) и Страбок! (XVI. 1.5) называют иные цифры (360—365 стадиев^ок. 67 км и 385 ста-f дисв = 71 км). На самом деле периметр стен собственно Вавилона рав« нялся 8,15 км, а длина большой внешней стены, возведенной Навуходо­носором II вокруг предместий Вавилона, составляла около 18 км.

26. Югер — мера площади, равная 2534,4 м2. У некоторых античных авторов,! в том числе и у Курция, югер — мера длины, равная греческому плетру! (30,085 м).

27. У Геродота и Диодора дано другое описание построек Вавилона.

Римский фут в качестве меры длины составлял 0,2963 м. 32—35. ...висячие сады... — Восходящее к Ктесию Книдскому и Вероссу пре*

дание о висячих садах Семирамиды — одном из так называемых «чудес

света» — на самом деле не имеет отношения к исторической Семирамид

де, жившей в IX в. до н.э. Они были построены лишь в VI в. до н. ц

Навуходоносором П. 45. По Диодору (XVII. 64.6), всадники получили по 6 мин. чужеземные

всадники —5 мин, пехотинцы-македоняне — по 2 мины, вонны-чужезем^

цы — двухмесячное жалованье.

ГЛАВА 2

1. Область Ситтакена располагалась между Вавилонией и Сузнаной (Strat

XI. 13.6). После походов Александра она стала называться Аполлс

ниатидой, сохранив за собой статус сатрапии. 9. ...вкусной водой... — Геродот (I. 188) сообщает, что кипяченую воду HJ

этой реки всегда возили в серебряных сосудах за персидскими napflMf

а Кир II пил исключительно воду этой реки (ср,: Aelian. V. Н. XII. 40)1 II—12. По Диодору (XVII. 6.1—2), было захвачено 40 тыс. талантов золо)

та и серебра в слитках и 9 тыс. талантов чеканной монетой — дарикам!

Арриан (III. 16.7) сообщает о 50 гас, талантах серебром и царский им}

ществе, Юстин (XI. 14.9) —лишь о 40 тыс. талантах. 13—15. В оценке случившегося Курций солидарен с Диодором (XVЦ

66.3—7). У Плутарха (Alex. 37; De forUma. 329) эта сцена лишена к!

кнх-либо драматических подробностей. 16. ...Ксенофилу... — Во время войн диадохов, когда коалиция военачальн!

ков Александра во главе с Антигоном осадила Сузы, Ксенофил OKa3aJ

ся верен Ebmchv, пытавшемуся сохранить единство бызшей мирово|

державы (Diod, XIX. 18.1). 18—22. По версии Днодора (XVII. 67.1), к семье Дария, оставленной Але*

сандром в одном из царских дворцов в почетном плену в Сузах, был!

приставлены учителя греческого языка.

ГЛАВА 3

1. ...Тигру, называемой местными жителями Паситигр. — В данном случа( естественно, это не река' Тигр в Месопотамии. О Паситигре см. также Диодора (XVII. 67.2), Страбона (XV. 3.6) и Арриана (III. 17.1).

256

Уксии — племя Юго-Западного Ирана, обитавшее восточнее Сузианы. Арриан (III. 17.1) делит уксиев на равнинных н горных, причем горные уксии, в отличие от уксиев-земледельцев, никогда не были подвластны персидским царям, которые выплачивали им дань за право перехода че­рез их земли.

4—16. С Курцием солидарен Диодор (XVII. 67.4—5). Лишь матери Дария III удалось спасти уксиев от гнева Александра. По мнению Арриана (III. 17.6), Александр почти без осложнений, покорил гарных укскев. ...города... — В данном случае речь идет о хорошо укрепленном поселе­нии горных уксиев, расположенном среди неприступных скал.

6. ...«черепаху» из щитов... — Технический военный термин, обозначавший

особый вид боевого построения войска, применявшийся греками со вре­мени Пелопоннесской войны. Это была штурмовая колонна, состоявшая из тесно сомкнутых рядов пехотинцев, находившихся под прикрытием щитов—она использовалась при штурме неприятельских укреплений для зашиты от неприятельских стрел.

16. ...сатрапу Суз... — То есть Абулиту.

17. ...Сузскими воротами... — Здесь у Курция географическая неточность: соб­ственно Персия находится позади Сузских ворот узкого прохода между землями уксиев и Персидой.

ГЛАВА 4

7. Р. Араке — совр. Бунд-Амир, Мед — совр. Польвар = Сивеид.

14. ...конных стрелков... — Арриан (III. 18.4) называет их отдельно от стрел­ков и всадников.

ГЛАВА 5

Б. ...до четырех тысяч... — Диодор (XVII. 69.3) и Юстнн (XI. 14.11—12) на­зывают лишь 800 человек.

9. Кумеец — то есть родом из Кум, греческой колонии в Италии иа побе­режье Кампании.

ГЛАВА 6

12. Созвездие Вергилий иначе называют Плеяды.

ГЛАВА 7

3. О сожжении Персепольского дворца см. также у Диодора (XVII. 72.1—6), Арриаиа (Ш. 17.11—12) и Плутарха (Alex. 38).

8. ...проливы... — Здесь имеется в виду поход Ксеркса в Элладу в начале

V в. до н. э. и прорытие канала на Афонском полуострове.

9. Окончательно Псрсеполь и его округа приходят в запустение в эноху

арабского нашествия (VII в.).

ГЛАВА 8

12. ...Мазея и Митрена... — Мазей, военачальник Дария III, который после сдачи Вавилона получил от Александра должность сатрапа Вавилонии. Мнтрен — персидский начальник крепости в Сардах, сдавший ее без боя. Он был назначен Александром сатрапом еще не завоеванной Арме­нии.

ГЛАВА 9

1. Артабаз—иаместннк Дария III в Бактрин. О его дружбе с Филиппом,

возможно, говорилось в несохранившихся книгах Курция.

2. Иабарзан — военачальник Дария III.

9—111

257

ГЛАВА 10

7. ...преданности греков... — Речь идет об упоминавшемся выше отряде гре­ческих наемников.

ГЛАВА II

10. ...что дела человеческие проходят и сменяются случайно...—Указание на философское учение эпикурейцев.

...на основании связи скрытых причин и согласно установленному зако­ну — утверждение философского учения стоиков.

ГЛАВА 13

2. Паретакена — здесь область между Персидой и Мидией.

6. Согласно Юстнну (XI. 15.1), это селение Тара (Фара) в Парфии.

8. Двоеборцы — «сражающиеся обоими способами», то есть в пешем и кон­ном строю. У Курция изобретение этого тактического приема приписыва­ется Александру — однако он более поздний.

25. Конец пятой книги в рукописях не сохранился. Следуя Плутарху (Alex. 43), можно восстановить содержание этого сюжета. Под шкура­ми обнаружили умирающего от множества ран Дария. Грек Полистрат принес ему воды. После этого царь персов сказал о том, что очень со­жалеет, что не может отблагодарить Александра за доброту, проявлен­ную по отношению к его матери, жене и детям. С этими словами он скончался.

КНИГА VI ГЛАВА I

1. Начало шестой книги в рукописях не сохранилось. Предположительно "in имело следующее содержание. Во время описанных в предыдущей ге событий, то есть летом 330 г. до и. э., в Греции и Македонии ( неспокойно. Спартанскому царю Агнсу III в отсутствие Александра лось собрать войско и начать военные действия на острове Крит ] греческом побережье Малой Азии за освобождение Греции от макс ского ига. Помощь людьми, кораблями и деньгами он получил от сов. Правитель Македонян Антипатр собрал армию в 40 тыс. челов послал извещение о событиях в Греции Александру. Царь прислал денег для продолжения войны до полной победы. Ее начало было неу но для македонцев, но среди греков начались раздоры. Антипатр в Пелопоннесе генеральное сражение, окончившееся поражением j демонян, однако бой был упорным и продолжался долго с перемет: успехом.

20. Тегея и Мегалополь — города в области Аркадии на Пелопоннесе.

ГЛАВА 2

13. Боспор — имеется в виду Боспор Киммерийский (Керченский пролн| Борисфен — совр. Днепр.

Танаис — в даииом случае у Курция имеется в виду совр. Дон, 15. Гекатомпил. — Этот город Страбон (XI. 5.14) называет столицей П( фни. Его отождествляют с совр. Дамганом.

ГЛАВА 3

2. Трибаллы—племя во Фракии, нокоренное Александром весной 335 до н.э. в результате так называемого «северного похода» (Агг. I. 4.1-

258

Багой—придворный евнух, организатор дворцового переворота, в ре­зультате которого Дарий III пришел к власти.

...власть его рабу... — Речь идет о заговорщиках, убивших Дария. Не­смотря на их высокий социальный статус (см. примечание к IV, 12.8), все они считались «рабами царя».

ГЛАВА 4

...сам Океан... — В древности было представление о том, что Океан на­ходился недалеко от Мндни, Каспийского моря и Гиркании. Арвы — Арриан (III. 23.6) называет этот город Задракарта. Тапуры — племя в Гиркании и Атропатене.

ГЛАВА Б

Синопцы — жители Синопы — города в Пафлагонин на южном побережье Понта Эвксинского.

...к городу Гиркании... — Курций — единственный античный писатель, ко­торый различает Гекатомпил (VI. 2.15) и город Гирканию (VI. 5.22) и указывает, что расстояние между ними было не менее 4 дней пути. Воз­можно, это объясняется механическим соединением нескольких источни­ков, в которых один и тот же город назывался по-разному. Фасис — река в Колхиде, впадающая в Понт Эвксинскнй (совр. река Рионн).

ГЛАВА 6

...скала... — Так называемая скала Сатнбарэаиа в Бактрии. Артакакпа— город в области Ария. Возможно, это современное городи­ще Старый Серахс.

Дранги—племя, населявшее древнюю область Дрангиану (совр. Систан в Афганистане).

ГЛАВА 9

...моей бездетностью... — Речь идет об отсутствии на тот момент закон­ных наследников Александра.

...на своем родном языке—Курций считает, что во времена Александра греки не понимали македонского языка.

ГЛАВА 11

...фригийцами и пафлагонцами... — Среди рабов в Греции было традици­онно много выходцев из Фригии н Пафлагоиии (области Малой Азви).

. Александр, Архелай, Пердикка — македонские цари, предшественники Филиппа П.

КНИГА VII ГЛАВА 1

...как мы уже сказали... — О выдаче Александра Лиикеста, зятя Антипат­ра, участника заговора, рассказано в одной из двух книг, не дошедших до нас.

ГЛАВА 2

Арахосии — жители области Арахосия, совр, Гератская долина.

259

ГЛАВА 3

Аримаспы — племена, проживающие в Дрангиаие.

«Эвергеты» (греч.)—благодетели. 4. Понтийское море — здесь Курций ошибается, речь должна идти о КаспиИ

ском (Гирканском) море. 6. Парапамисады—население, обитавшее в горах Парапамис (Кавказ

античных авторов), совр. Гиндукуш. 19. Кавказские горы—в древности горы Ирана н Гиндукуш считались Ка|

казскими.

23. ...Александрия... — Вопрос о локализации Александрии Кавказской слС жен. Есть мнение, что она располагалась в районе совр. Кабула Афганистане.

ГЛАВА 4

9. ...опасности... — В этом месте в рукописи лакуна. 31. Бактры—совр. город Балх в Афганистане.

ГЛАВА 5

13. Оке — совр. река Амударья. \

27. ...тут привели Бесса... — Согласно Арриану, это произошло до переход^ через Оке,

28—36. ...Бранхиды... — О городе Бранхндов, локализующемся в Бактрии-Согдиане, где-то в районе реки Оке, сообщают кроме Курция еще Стр| бои (XI. 11.4), Плутарх (Мог, 557В), Диодор (XIX. 90.4). АлексапдЛ не имевший иа то юридических прав, никогда не судил греков. Сседв ння о кровавой расправе над Браихидамн и разрушении их города зн| чительио преувеличены.

33. ...священные покрывала... — По эллинскому обычаю, обращавшиеся к бс гам должны были накрывать себе голову.

36. ...к реке Танаис... — Танаис (р. Яксарт античных авторов, совр. Сырдары впадал, по мнению Арриана (III. 30.7), в Гирканское (Каспийское) м( ре. Кроме того, Арриан сообщает, что «должен быть еще другой TJ иаис», о котором пишет Геродот (IV. 57). Этот Танаис древние отожд| ствляли с Доном и считали естественной границей Европы и Азии (Strlj bo, XI. 490. 491; Агг, III. 30.8). В изложении Курция вообще нет четког разделения между Танаисом-Доиом и Таиаисом-Яксартом (см. дал VII. 6.12—13).

ГЛАВА 6

10. ...до города Мараканды... — Совр. Самарканд.

12. Название «евронейские» объясняется ошибочным отождествлением Kyj

днем Танаиса-Дона и Таиаиса-Яксарта. 16. Кирополь — скорее всего это современный город Ура-Тюбе в Таджия

станс (территория древней Согдиаиы).

...другой город этой же области... — Этот город под названием Г г вблизи р. Яксарт упоминает Арриаи (IV. 2.4). 19. ...Кирополь...—Выше (6.16) Курций говорит о том, что осада ropoj была норучеиа Кратеру.

25. ...Александрией... — Речь идет об Александрии Эсхате (скорее всего э1 бывший г. Ленипабад, ныне — Худжант).

26. ...на семнадцатый день... — Тот же срок указывает Юстин (XII. Арриан (IV. 4.4) говорит о 20 днях.

27. ...пленников... — Арриан (IV. 4.1) нишет, что город был заселен эллн]| скими наемниками, ножелавшими остаться жить в нем, «соседями-Bi варами» и уже ненригодными к службе македонскими ветеранами, мнение, чго Александр намеренно оставил в Эсхате греческих naes ков, то есть тех, кто в войске «обнаружил беспокойный дух» (J XII. 5.8).

260

глава 7

3. ...сарматами... — Страбон (XI.2) считает сарматов тоже скифами.

4. ...Бактрия... — Имеется в виду Бактрия в широком смысле, то есть терри-

тория позднеахеменндской Бактрнйской сатрапии, включавшая также и Согдиану.

13. ...в Европу...—Курций заставляет здесь Александра ошибаться из-за не­правильного отождествления им Танаиса (азиатского) с Доном.

глава 8

18. ...царя Сирии... — Имеется в виду Ассирийское царство.

глава 9

21. ...того места... — на реке Полнтнмет, современная река Зеравшан. См. выше: 7.30—39.

глава 10

115. Река Ох — сооременная река Теджсн, приток Амударьи.

...городу Маргиана—Во время походов Александра этот город разме­щался на месте современного городища Эрк-кала, которое вошло позд­нее в археологический комплекс крепости Гяур-кала в древнем Мерве. Мерв, однако, находится на левом берегу Амударьн.

глава 11

1. ...скала, занятая согдийцем Аримазом...—Арриан (IV. 18.4—19.5) назы­вает эту горную крепость «Согдийской скалой», а руководителя ее обо­роны именует бактрийцем Окснартом.

КНИГА VIII глава 1

10. Локализация Базаиры, возможно охотничьего заповедника какого-то

местного вождя, неизвестна. 17. Выдумка... — история о Лнснмахе, ставшем в дальнейшем царем Фракин, и льве, правда без упоминания о Каллисфене, приводится также у Плу­тарха (Demetr. 27) и Павсания (I. 9.5). Иную версию см.: Val. Мах. IX. 3; Plin. NH. VIII. 54. 23. ...славную победу Филиппа при Херонее... — Решающая победа, одержан­ная в 338 г. до н.э. Филиппом II над войском афинян н фнванцев .озна­чала упадок государственной самостоятельности Северной и Централь­ной Греции и заложила основы гегемонии Македонии в союзе греческих государств, закрепленной Коринфским всегреческим конгрессом в 337 г. до и. э., а также ее руководящей роли в восточном походе Александра. ...самофракийские мистерии... — Самофракия, гористый остров у побережья Фракии, был известен религиозными таинствами (мистериями), прохо­дившими в святилище Великих богов (кабнров, божеств плодородия, покровителей мореплавателей). Известно, что Олимпиада, жена Филип­па II и мать Александра, была посвящена в эти мнетернн. В этих сло­вах Александра содержится прямой намек на своего отца, сопровождав­шего Олимпиаду на остров Самофракия.

...стихи Еврипида... — Еврнпид, Андромаха, ст. 684 и далее (пер. И. Ф. Ан-ненского).

«...Как ложен суд толпы! Когда трофей У эллинов победный ставит войско Между врагов лежащих, но не те Прославлены, которые трудились, А вождь один себе хвалу берет...»

261

37. ...твоего дяди в Италии... — речь идет о младшем брате Олимпиады — Александре, царе Эпира, который, как считали, был участником заговора против Филиппа П. В эти годы эпирский царь воевал в Италии (Агг, III. 6.7).

47. ...случилось с Дарием... — Имеется в виду убийство Дария III.

ГЛАВА 2

8. ...своей воспитательнице... — Речь идет о сестре Клита Гелланике.

14—19. Ксениппа... Наутака — области, расположенные в долине современ­ной реки Кашкадарьи. Их точная локализация затруднительна. Не исклю­чено, что одна из них располагалась в районе Кеша (совр. Шахрисиабз), другая —в районе современного города Карши в Узбекистане.

ГЛАВА 4

1. Габаза — область в стране паретаков в Согдиане.

21. Оксиарт — знатный бактриец, отец Роксаиы, приближенный Бесса, пере­шедший на сторону Александра.

ГЛАВА Б

2. Бубакене — область в стране паретаков в Согдиане.

8. аргивянин Агис — Агнс из Аргоса (город в Арголнде, области в Пелопон-

несе) .

Кастор и Поллукс — близнецы, сыновья Зевса, участники ряда героиче­ских предприятий.

11. ...даже Геркулес и Отец Либер... — Сравнения Александра с Гераклом и Дионисом представляли ту форму обожествления царской власти, ко­торая была приемлема для греков и македонян. Характерно, что появи­лись они еще до индийского похода, во время которого были «обнару-хены» соответствующие культы у местных народностей (ср. Агг, IV. 10). Обращение к Гераклу объясняется не в последнюю очередь тем, что от него вели свой род македонские цари. Странствия Диониса в Малой Азии, Персии и Бактрин упоминаются уже у Еврипида.

ГЛАВА в

2. ...услуг, мало отличающихся от обязанностей рабов... — Речь идет о лич­ном услужении, ср. сообщение Страбона (XV. 1.34): «вместо рабов им служат юноши цветущего возраста» (об индийцах в стране Мусикана).

7. Гермолай — по Арриану (IV. 13.2), сын Сополнда.

9. Аррнан (IV. 13.4) называет Антипатра — сына Асклепиодора, сирийского

сатрапа, Филота — сына фракийца Карснда, Аитиклея — сына Феокрита, Эпимеиа — сына Арсея.

ГЛАВА 9

2. ...почти вся Индия обращена на Восток... — Эратосфен и другие древние

авторы описывали Индию в виде ромба, сторонами которого являются Инд, Гималайские горы и море. По Эратосфеиу (Агг. Ind. 3), длина Индии с запада на восток составляет 10 тыс. стадиев, ширина же 16 тыс. стадиев (Ср. Strabo. XV. 1.11).

3. ...возвышаются горы... — очевидно, имеются в виду горы полуостровной

части Индостана.

...в Кавказских горах... — Речь идет о Гнидукуше. По представлениям древних. Кавказские горы тянутся к Индии от самого Тавра (ср. Агг. III. 28).

6. ...к Красному морю... — Красным (Эритрейским) морем именовался Ин­дийский океан, включая собственно Красное море и Персидский эалнв. . 8. В эту реку впадает Акесин... — Согласно Арриаиу (Ind. 3), Акесни прини­мает воды рек Гндаспа, Гифаснса и Гидраота.

262

...обе реки сливаются... ~ Текст испорчен; речь, очевидно, идет не о Ган­ге, а о Гидаепе. Ср. Curt. IX. 4. 9. Река Диардан... — Очевидно, соответствует названию Доан у Птолемея и Ойдан у Страбона (XI. 1.72). Последняя описывается Артемидором как приток Ганга, изобилующий крокодилами и дельфинами. Соответствует веке Брахмапутре.

10 Эримант — у Арриана (IV. 6.6) Этимандр — река, протекающая в земле «Благодетелей» (Эвергетов). Упоминается также у Полибия.

14 по имени царя Эритра... — об этом царе со слов Агатархида рассказы­вает Страбон (XVI. 1.20), ср.: PI. NH (VI. 28).

14 ...льном, из которого сделана одежда большинства индов... — Речь, види­мо, идет о хлопке, ср.: Агг. (Ind. 16): «одежду индийцы носят льняную, как сообщает Неарх; этот лен снимают с деревьев».

15 на тонком древесном лыке... — В Северной Индии писали на бересте, ср.: PI. NH. XIL1. 2.

16 ..птицы, умеющие подражать человеческому голосу... — Попуган и майны, ср.: Плиний о попугаях в Индии (X. 58) и Овидий (Amores, 11.6), Агг. (Ind. 15, со ссылкой на Неарха).

18 ...золото находится в реках... — Об этом рассказывал еще Геродот (III. 106); Страбон (XV. 1.57) цитирует Мегасфена, сообщившего о том, что Чандрагупте приносят дань золотым песком. Индийское название реки Хираньязаха (греч. Эраннобоас) буквально значит «несущая золото».

21. ...одежду из легкой материи... —ср.: Атг. (Ind. 16): «одеваются они в хитон ниже колен, а на плечи набрасывают накидку, которой прикры­вают и голову. Неарх сообщает еще, что индийцы раскрашивают себе бороды. Обувь там носят изготовленную из белой кожи, и она замеча­тельна — необыкновенная подошва пестро изукрашена и очень высока, чтобы человек казался выше ростом».

22. ...волосы они чаще причесывают, чем стригут... — ср. Arr. (Ind., 7): «Дио­нис показал индийцам, как нужно в честь бога отращивать длинные волосы», Strabo (XV, 1.71): «У всех инанйадв аиинные, волосы и боро­ды». В древнеиндийских текстах греки (явана), напротив, получают эпи­тет «мунда» — лысые, бритоголовые.

23 ..царская роскошь...— сходное описание содержится у Страбона (XV. 1.71), видимо, на основе сведений Мегасфена о дворе Чакдрагупты.

28. ..стрелы длиной в два локтя... —ср. Агг. (Ind., 16): «Пехотинцы имеют такой лук, который по величине равен росту самого стрелка. Чтобы выстрелить, лук этот ставят на землю и придерживают левой ногой, а тстнву отводят далеко за себя; стрела же чуть меньше трех локтей, н ничто не может отразить удар стрелы, пущенной индийским стрел-

, ком, —ни самый крупный щит, ни панцирь, ни какое иное защитное

, средство».

S9. ...царь отправляется на коне... —ср. Агг. (Ind. 17): «выезд на слоне счи­тается царским». Конь и слон в древней Индии считались Царскими жи­вотными. „ ...длинная вереница наложниц в золотых носилках... — 1акие процессии дам гарема упоминаются в древнеиндийской литературе и встречаются на изображениях.

.(() ...вино, а его все инды пьют очень много... — Судя по древнеиндийским источникам, в древности нередко унотреблялись опьяняющие напитки из меда, пальмового сока или цветов и т. п. Изготовлением виноградного вина славились области Северо-Западной Индии (Капишаяна).

v ...сжечь себя заживо... — Очевидно, имеется в виду прежде всего само­сожжение индийского мудреца Калана, произведшее на греков неизгла­димое впечатление.

11 ...порча которых наказывается казнью...— В древнеиндийских юридиче­ских сочинениях, действительно, предусматриваются суровые наказания за повреждение дерева (ср. Артхашастра Ш. 19).

is ...в каждом месяце 15 дней... —Имеются в виду светлая и темная поло­вины месяца, столь важные для индийского календаря (периоды воз­растающей и убывающей луны).

263

ГЛАВА 10

1. ...царьки народов...—Ср. сообщение Аррнана (IV. 22.6) о том, что Алек-

сандр от р. Кофена выслал вперед глашатаев с приказом Таксилу и прочим князьям «с этого берега реки» выйти ему навстречу.

2. Гефестнон и Пердикка двигались по южному пути от Хайберского пере-

вала через область г. Пушкалавати (Певкелаотиду). Войска самого Александра шли через районы Кафиристана и Свата, заселенные племе­нами аспаснев, гуреев и ассакенов. По Арриану (IV. 22), Таксил уже тогда сопровождал Александра.

7. ...прибыл в город Нису... — Ниса у Курция локализуется в верховьях Ка­була; по Диодору, она находится перед Масагой; по Арриану — в районе современного Свата. Согласно Птолемею (VII. 4.3), гора Мерос может быть отождествлена с Кох-и-нор.

12. ...горы Мерос... — Какое-то туземное название (вероятно, горы Меру — центра мироздания в индийской космогонии) толкуется исходя из гре­ческой лексики: «мерос» — бедро. Согласно греческому мифу, Дноннс был выношен Зевсом в бедре. Арриан выделяет рассказ о Ннсе, очевидно, как полулегендарный и приводит его после всего описания похода Алек­сандра по правобережью Инда.

18. ...возвращались от Океана... — Во время похода на запад по побережью от низовьев Инда.

19. ...страну, называемую Дедала... — Ср. Just. (XII. 7).

20. ...разделив... войско... — Ср. Агг. (IV. 24—25): «под предводительством Птоломея, Леонната н самого царя». Возможно, из-за этого разделения войск и маршруты в источниках указываются разные. У Арриана упоми­наются города Андака, Арнгей.

22. Хоасп—река Кунар, Хой у Аррнана (IV. 23).

Бейра—Базира у Арриана (IV. 27.5), отождествляется с современным городом Базар. По Арриану (IV. 27.5), Кен был послан осаждать Ба-знру уже после взятия Массаги.

...к Мазагам... — По Арриану (Ind. I), «город весьма крупный, главный город ассаканов», ср; Strabo, XV. 1.17. Племена ассакенов и астакмюл (ассака и аштака в индийской традиции) жили к западу от Инда до р. Крфена (Кабула). Название племен ассакенов явно связано с индий­ским асса/ашза (иранское аспа) — конь, ср. аспагани — PJ. NH, VI. 79. Аштака, очевидно, происходит от «ашта» (санскритское — «восемь») как объединение восьми племен или родов? Суффикс -ен или -ан, возможно, появился в результате двойного перевода через персидский (показатель множественного числа).

По сведениям Арриана (IV. 27.2), Ассакан скончался, будучи поражен стрелой во время осады города. Античные авторы часто принимали за имена собственные титулы индийских правителей. Ассакан (у Аррнана Ассакеи — IV. 30.5), несомненно, просто титул царя племени. Вероятно, такими же титулами являются имена Аесагег у Аррнана (IV. 28.6), ср. далее у Курция (VIII. 12.14).

...во главе города встала его мать Клеофис... — Над ассакенами впослед­ствии правила не эта царица, а некий князь, подчинившийся Александру (Агг, V. 20.7).

23. ...35 тысяч пехотинцев... — Согласно Арриану (IV. 26.1), значительную часть их составляли наемники из дальних мест.

ГЛАВА 11

1. Норе — У Арриана (IV. 27.7) упоминается город Оры.

2. ...скалу Аорн... — Ср. племя аурника, жившее, согласно Махабхаратс

(III. 186), на северо-западе Индии.

6. ...остроконечную вершину...—По Арриану (IV. 28), 200 стадиев в окруж­ности и II в высоту. Ср. Diod. (XVII. 85).

25. ...Сисокосту... — Арриан (IV. 30.5) рассказывает, что Сисокост бежал и!

264

Индии в Бактрию к Бессу. Когда же Александр захватил бактрийские зеилн, он перешел к нему и оказался очень верным человеком. Сисокост был назначен сатрапом ассакенов (Агг. V. 20.7).

ГЛАВА 12

I. ...Экболимы... — У Арриана (IV. 28.7) Эмболимы—город взятый до штур-

ма Аорна.

...неким Эриком... — У Днодора (XVII. 86) он именуется Африкой. У последнего было войско в 20 тыс. человек и 15 слонов. После битвы голову убитого Африка принесли Александру.

4. ...прибыли... к реке Инду... — В районе современного Аттока.

Б. ...царствовал Омфис... — По Днодору, Мофис. Вероятно, нз рода Амбхи, упоминаемого в санскритской грамматике Панини.

10. ...возвратил ему его царство... — Практика передачи царства верховному правителю с последующим возвращением его в качестве зависимого вла­дения нередко упоминается и в индийских источниках. Диодор (XVII. 86) говорит, что Таксил н сын его Мофнс посылали гонцов к Александру еще в то время, когда тот был в Согднане. Город Таксила (инд. Такшашила или Таккасила)—впоследствии круп­нейший торговый центр эллинистической эпохи. Расположен северо-за­паднее современного города Равалпиндн. Согласно Плутарху (Alex. 59), владения Таксила не уступали но величине Египту, отличались большим плодородием и превосходными пастбищами. Аррнан (V. 3; 8) называет Такснлу самым большим и богатым городом между Индом н Гидаспом.

II. Арриаи (V- 3), перечисляя дары Таксила, приводит такие цифры: 200 та-

лантов серебра, 3 тыс. быков, 10 тыс. овец, 30 слонов и 700 всадн/нков. Крупный рогатый скот рассматривался в древней Индии как «царский Дар».

12. ...земледельцев или воинов... — Очевидно, предполагаются те разряды на­селения («касты»), которые упоминал, например, Мегасфен. Воины, оче­видно, составляли мелкую знать.

13. Абисар — Ъ Падма-пуране (1.6) упоминается гористая земля Абхисара приблизительно в районе реки Соан.

Лор — очевидно, представитель знаменитой царской династии Пуру (Паурава), прославленной в Махабхарате. Ср. Diod. XVII. 87; Stra­bo. XV. 1.28; Агг, V. 20.5 и др. 15. ...чеканного серебра... — Явное указание на чеканку монеты. В то время в Индии распространены были так называемые «клейменые монеты» — кусочки серебра со штампом-символом.

ГЛАВА 13

1. ...послы Абисара. — По Арриану (V. 8.3), пришел брат Абисара и знат­нейшие люди с ним.

3. Барзаента^ перс Барсаент, сатрап Арахосии, Дрангианы и так называе­мых горных индов, одни из убийц Дария (Агг. III. 21). По сведениям Арриана (III. 257), «инды, живущие за рекой Инд, поймали его и отослали к Александру, который казнил его за измену Дарию».

6. Арриаи (V. 15) говорит о 4 тыс. конников, 300 колесницах, 200 слонах и 30 тыс. пехоты.

8. Переправа происходила, видимо, возле совр. Джалалабада. О переправе и битве с Пором см. также: Фронтин (I. 4.9), Полнен (4.3.9),

18. ...Птолемею... — Курций ошибается, на самом деле это был Кратер (ср. Арриан. V. 11).

21. ...Аттал... — Согласно Арриану (V. 12.1), Аттал находился между глав­ным лагерем и островом, с которого шла переправа,

22. ...непогода... — очевидно, начинались летние муссонные дожди. Ср. хроно­логические сведения Арриана (V. 19)—месяц мупнхион (V. 9): лето после солпцеворота.

265

ГЛАВА 14

1. ...таков был их договор... — Диодор (XVII. 87) сообщает, что Абнсар

(Эмбисар) был уже в 40 стадиях пути.

2. Согласно Плутарху (Alex. 60), в высадке участвовали тысяча всадников И

60 колесниц, но Арриану (V. 14.32)—тысяча всадников и 120 колесниц.

9. ...друзьями... — Как и в Македонии, ближайшее окружение царя (гетайры) в Индии именовалось его «друзьями» (сахая, митра и т. д.).

11. ...изображение Геркулеса... — Очевидно, значки боевых подразделений, называемые у индийцев словом «дхваджа» (обычно небольшое изобра­жение божества, помешенное на древке).

...Леоннат... — Арриан (V. 16.2; 3) вместо Леонната называет Селевка.

34. ...конь царя... — знаменитый Букефал, о смерти его см. Плутарх (Alex. 61), Авл Геллнй (N.A. V. 2).

35. Арриан (V. 18.6—7) утверждает, что первым к Пору подходил сам Так-сил, но ему пришлось спасаться бегством.

40. ...снять с него доспехи... — Этот эпизод другие авторы не упоминают.

КНИГА IX

ГЛАВА 1

1. ..жертвы Солнцу... — Диодор (XVII. 89.3) объясняет это благодарностью' за победу над Востоком. Филострат (II. 43) говорит, что Александр посвятил Солнцу одного из слонов Пора. Возможно, Александр почтил Солнце как бога той страны, в которую вступал.

4. ...много корабельного леса... — Вероятно, и знакомство с прибрежными джунглями связано с тем, что здесь строились корабли по приказу Алек-, саидра.

...змей необычайной величины... — По Диодору (XVII. 9), размером в 16 локтей. Ср. также Агг. (Ind. 15): «Неарх сообщил, что индийцы охо­тились на змей, узорчатых и быстрых, достигавших в длину 16 локтей, как, например, змей, пойманный, по его словам, Пифоном, сыном Анти-'; гена».

6. ...два города... Никея и Букефала. См. Арркан (V. 19): один назвал Ни ксей, потому что здесь победил индов, а другой Букефала — в памяг' своего коня. Очевидно, Никея располагалась на левом, восточном берег Гидаспа, на месте битвы, а Букефала — на правом. Ср. Диодо (XVII. 89).

9. ...во внутренние области Индии... — Против главганов или главсов Агг. (V. 20).

...тенистыми деревьями большой высоты... — По Неарху (Агг. Ind., И, тень от дерева была на 5 плетров кругом (около 150 метров), так ч здесь могла укрыться от зноя целая толпа. Диодор (XVII. 90) пиш что деревья достигали высотой 70 локтей и бросали тень на 3 плетр ср. PI. NH (XII.11), Strabo (XV. 1.21). Речь, очевидно, идет об инди. ском баньяне.

12. Арриан (Ind. 15) рассказывает, что лечить от укусов этих змей мог только индийские врачи (ср. Aelian V. Н. XVII. 2; Strabo, XV. 1.28).

13. ...до реки Гиароты... — Гидраот, совр. Рави.

14. ...большому для той страны городу... — Город, который у Страбо (XV. 1.30) назван Сантала (ср. Агг, V. 22).

15. ...на связанных между собою повозках...—Арриан (V. 22.4) сообща «Вокруг холма они поставили телеги и внутри устроили свой лагерь: находился внутри тройного ряда телег». Ср. Вегеций {III. 10) об устро стве лагеря из связанных телег.

24. ...Софита — имя связывают с древнеиндийским Саубхути, у Диодо (XVII. 91)—Сопиф. Ср. Страбон (XV. 1.30—31).

266

25. В описании индийских обычаев прослеживается пролаконскнй источник. Ср. сопоставления индийских и лаконскнх обычаев у Страбона (XV. 1.34).

31. ...охотничьи собаки... — Об этих знаменитых собаках содержатся расска­зы у Диодора (XVII. 92), Ксенофонта (Суп. 10), Элиана (VIII. 1) и других авторов. Ср. и в индийской литературе—Рамаяна (II. 70.21).

36. ...Фегей...—Имя сопоставляется с индийским Бхагала (предполагается первоначальный вариант у греческих авторов — Фегелас), ср. Диодор (XVII. 93).

ГЛАВА 2

2. ...путь на 11 дней...—У Диодора (XVII. 93): 12 дней через пустыню. Речь

идет о пустыне Тар, упоминаемой уже у Геродота.

3. ...прасии... — Так как столицей праснев считался город Палнмботра, рас-

положенный у впадения Эраннобоаса в Ганг (то есть Паталипутра), речь должна идти о магадхах. Видимо, слово восходит к индийскому «прачья», что значит «восточные» (народы).

...Аграмм... — У Диодора (XVII. 93) Ксандрам, то есть Уграсена из ди­настии Нандов. По Плутарху, его войска насчитывали 80 тыс. всадников, 200 тыс. пехоты, 8 тыс. колесниц и 6 тыс. слонов (Alex. 62). Диодор при­водит те же цифры, но слонов насчитывает лишь 4 тыс.

6—7. ...отец его был цирюльником... — Излагается, несомненно, предание ме­стное, сходное с тем, которое встречается и в древнеиндийской литера-туре. Цирюльник (напита) должен был принадлежать к одной из самых низких шудрянскнх каст. Ср. Плутарх (Alex. 62); Диодор (XVII. 93).

27. ...страна богата и не воинственна.—Представление греков о невоннствен-иости индийцев (как и об их богатстве) сложилось задолго до похода Александра и оставалось устойчивым, несмотря на свидетельства иного рода (ср., например, Диодор (XVII. 59) — о мужестве индийских воинов в битве при Арбелах; Арриан (V. 4): «Жизнь ведут вовсе не роскош­ную... из всех тогдашних обитателей Азии самые воинственные»).

ГЛАВА 3

13. ...страна на юге менее обширна. — Греки тогда не представляли разме­ров полуострова Индостан и полагали, что Индия вытянута с запада на восток.

19. ...12 жертвенников... — Очевидно, по числу олимпийских богов. Ср. Аррнан

(V, 29): «12 алтарей высотой с самую высокую башню» Плутарх (Alex. 62) сообщает, что на этих алтарях прасии приносят жертвы гре­ческим богам.

20. ...у реки Акесина. — Диодор тоже упоминает в этом месте Акеснн (XVII. 95), хотя речь должна бы идти о Гидаспе.

22. ...с тысячью кораблей... — Арриан (VI. 2.4) говорит о 2 тыс., ср. Диодор (XVII. 95.5).

23. Он основал также 2 города (см. выше: IX. 1.6).—такой же повтор у Диодора (XVII. 95). Аррнан (V. 2) говорит, что Александр привел в порядок Никею и Букефалу. Упоминаемые города расположены были по берегам реки Гидасп.

24. ...около 40 стадиев по реке... — согласно Плинию (Н. VI. 17.60), по 60 ста­диев (около 12 километров).

ГЛАВА 4

1. ...в пределы сибов... — Видимо, племя «шнбн», в позднейшее время насе­лявшее область Раджастана.

3 ...дубины... — Палица — атрибут нескольких индийских божеств: Индры, Шивы, а также одного из воплощений Вишну — Кришны. Ср. Агг. (Ind. 5) о сибах, которые носят дубины и одеваются в шкуры.

267

5. ...на берегу рек... — В месте слияния Акеснна и Гидаспа.

...проданы в рабство...—У Диодора (XVII. 96) речь идет о племени агаласов.

15. ...в область оксидраков и маллов... — Арриан называет их самыми отваж­ными и искусными воинами (V. 22; VI. 4), о племенах больших и воин­ственных говорит и Диодор (XVII. 97). Названия соответствуют индий­скому «кшудракамалава»— племенному обозначению, встречающемуся в Махабхаратс н в грамматике Панини. Согласно Арриану (Ind.. 4), Гн-дасп течет по стране сидраков, а потом ариспов; Акесин впадает в Инд в районе расселения маллов.

Диодор сообщает о 80 тысячах пехоты, 10 тысячах всадников и 700 ко­лесницах.

24. ...они выбрали себе вождя... ~ Диодор (XVII. 98) говорит, что они не смогли договориться о выборе вождя. Арриан сообщает (VI. 11), что Александр быстрым переходом через пустынную местность не оставил времени племенам на то, чтобы они соединили свои войска.

26. ...городу оксидраков... — У Арриана (VI. 8), Плутарха и Страбона (XV. 1.33) речь идет о городе маллов.

28. ...прорицатель Демофонт...— Видимо, тот, который упоминается у Арриа­на (VII. 26).

...на стену.. — Вопреки Курцию и Плутарху, речь идет о цитадели, а не о городской стене, ср. Арриан (VI. 9-).

глава 5

14. Арриан (VI. 9) говорит, что с Александром были Певкест, Леоннат Абрея, солдат «двудольник». Вместо Тимея Плутарх (Alex, 63) называем имя Лимней.

21. Легенда об участии Птолемея в этом сражении, очевидно, возникла Александрии и принадлежит Клитарху, желавшему приукрасить биограф фию царя Египта.

25. ...Критобул...—Плнинй (NH, VII. 37) говорит о Критобуле, знаменито! враче, вынувшем стрелу из глаза Филиппа, отца Александра. Арриа» (VI, И) пишет, что некоторые приписывают эту честь Критодему из род^ Асклепиадов, а другие —Пердикке.

глава 6

20. Меды—фракийское племя, см. Плутарх (Alex. 9).

21. ...из Азии я перешел в пределы Европы... — Имеется в виду переход ч4 рез Яксарт. Эту реку греки отождествляли с Таиансом и полагали, чт правобережье ее принадлежит Европе. См. Арриан (III. 30): «Тана! или Орисарт является границей между Европой и Азией» (Плутарэ Alex. 45).

22. Подразумевается апалогия с судьбою Ахилла.

23. Семирамида — легендарная царица Ассирии, якобы начинавшая похс в Индию (ср. Агг. Ind., 5).

25. Филипп был убит Павсаиием в 336 г. до н.э. в театре.

глава 7

12. ...двух упомянутых выше племен...—То есть маллов и оксидраков. 14. ...платили арахосиям... — Странное противоречие с предыдущим утвержд

нием о том, что ранее племена сохраняли свободу. 16. ...Горрат... ~ По Диодору (XVII. 100) Корраг. Ср. об этом поединке

Элнана (VH, X. 22).

268

ГЛАВА 8

||—2. ...белого железа... — Индийское железо славилось во всем древнем ми­ре. Ктесий получил меч из такого железа от персидского царя. «Перипл Эритрейского моря» (56) упоминает вывоз индийского железа в Среди­земноморье.

...гигантских ящериц... — Видимо, крокодилов. ...в пределы маллов... — По Арриану, до слияния Акесина и Инда. ...сабаркам... — У Диодора речь идет (XVII. 102) о городах самбастов, которые управляются не царем, а народом. Орозий называет их также сабарками. Название самбасты, очевидно, тождественно с «абастаной» у Арриана (VI. 15.1) и заставляет вспомнить индийское племя амбаштха. (Сабарка напоминает скорее индийское «шабара».) S. ...Александрией... — Ср. Diod. (XVII. 102).

...мусиканов... — Ср. Агг. (VI. 15); по Диодору (XVII. 102), владения царя Мусикана.

...Териольту... — Правильнее у Арриана (VI. 15): Тириесп. Александр наз­начил его во главе области Парапамисада и всей земли до Кофеиа — Арриаи (IV. 22).

10. ...Оксиарт... — Отец Роксаны. Видимо, у него произошел конфликт с

сатрапом Тирисспом. Ему Александр отдал земли Тириеспа (Агг. VI. 15). П. ...Портикан... — По Арриану (VI. 16), Оксикан. 13. ...царя Самба... — У Плутарха (Alex. 64) —Сабба.

...город... — Название города, по Арриаиу (VI. 16), Синднмана. 15. ...Пифон... — Был казначеи сатрапом страны от слияния Инда с Акесииом

и до моря, а также побережья моря (Агг, VI. 15). О восстании см.

Арриаи, VI. 17.

18. ...города... — Диодор (XVII. 103) упоминает пограничный город брахма­нов Армателия.

20. ...отравляли оружие ядом... — ср. Just. XII. 10; Diod. XVII. 103. 28. ...племя паталиев... — Ср. Агг. (Ind., 2): «Река Инд образует в индийской земле дельту не меньшую, чем Египетская, она на индийском языке на­зывается Патала» (ср. Strabo. XV. 1.33; PI. NH, VI. 23). [80. ...острова... — По Арриану (VI. 19.3), Киллута; по Плутарху (Alex. 66), Скиллустида или Псилтукка.

ГЛАВА 10

...ожидая весны... — По Арриану (VI. 21.1—2), дело было в конце июля; ср. Страбон (XV. 1.17)—время неудобное для плавания, ибо задули ветры с моря.

...к реке... Араб... — Река Арабнй, совр. Нав, узкая и мелководная (см. Арриаи. VI. 21; Днодор. XVII. 104), на западном ее берегу жили ори-ты, на восточном — арабиты. |. ...город... — В земле арахосиев на границе Индии была построена одна из многочисленных Александрии (см. PI. NH. VI. 25). ...к приморским индам. — Племена, называвшиеся в греческой литературе «ихтиофагами» — «рыбоедами», о иих со слов Скилака рассказывал уже Геродот.

17. ...к сатрапу парфиенов Фратаферну... — Арриан (VI. 27.3) говорит, что сатрап Парфии и Гиркании сам прислал на верблюдах необходимый про­виант.

19. ...Озин и Зариасп... — По Арриану (VI. 27), Кратер привел в Кармаиию схваченного им мятежника Ордана.

20. ...Сибиртия... — По Арриану (VI. 27), сатрап Кармании стал управлять Гедросией после смерти сатрапа Фоанта. Сибиртий — тот сатрап, у ко­торого жил Мегасфеи, посланник Селевка к царю Чандрагупте (Агг. V. 6).

...в Карманию. — Область между Парфией, Персидой, Персидским зали­вом и Гедросией. По Арриану (VI. 27), сатрапией управлял Тлеполем, сын Пифофаиа (после Аспаста).

269

24. О вакхическом шествии сообщает н Плутарх (Alex. 67). В реальности его сомневается Арриан (VI. 28), ссылаясь на молчание по этому поводу наиболее надежных мемуаристов — Птолемея и Аристобула.

25. Кратеры-—большие чаши для смешивания вина.

КНИГА X ГЛАВА 1

12. ...подобны большим кораблям... — Ср. Diod. (XVII. 106), PI (NH. VI. 26) упоминает о морских гидрах длиною в 20 локтей.

17. ...из-за вражды к Карфагену... — Карфаген поддерживал свою метрополию Тир во время осады города Александром.

19. Тапсак — небольшой город в среднем течении Евфрата. «Сирийский», оче­видно, вместо «ассирийский» (ср. Plut. Alex., 68).

19. Септиремы — гептеры, корабли с семью рядами весел.

20. Арриан (VI. 27) сообщает, что Эвдаму и Такснлу было поручено смот­реть за страной.

...Филипп, наместник Александра... — Сатрапия Филипна простиралась от Бактрии до слияния Акесина с Индом. Аррнан (VI. 27) пишет, что он был убит наемниками, составившими против него заговор.

22. Орсин — Орксин, полководец Дарня в битве при Гавгамелах, управляю­щий Персией после смерти Фраорта (Агг. VI. 30.1).

30. Об убранстве гробницы Кира ср. PI. Alex. 69; Агг. VI. 29.

43. ...письмо от Кена... — недоразумение, ибо о смерти Кена сообщалось ра­нее (IX. 3.20). Судя по содержанию письма, оно было от Антипатра.

44. Согласно Юстину (XII. 1—4), Зопирион погнб в борьбе с гетамн.

45. Пропуск в тексте. Речь должна была идти о том, как Гарпал прибыл к афинянам и подкупил их выступить против Александра.

ГЛАВА 2

4. изгнанников... — По Диодору (XVIII. 8.5), их было более 20 тыс.

8. ...отпустив на родину... — По Диодору (XVIII. 109.1), домой было отпуше

но Ю тыс. ветеранов.

9. ...о своих долгах... — Днодор (XVII. 108) говорит, что царь истратил ни

уплату долгов 10 тысяч талантов без малого. Юстин насчитывает 20 ты сяч талантов.

23. ...данники иллирийцев и персов... — При царе Амнпте македонцы платили дань иллирийцам, а позже персам. Ср. Diod. (XVI. 2.2), Just. (VII. 1).

ГЛАВА 3

2. Пропуск в тексте. Речь шла о том, как мятежные воины покорились сло-

вам царя.

11. ...дочь перса Оксиарта... — Роксану.

ГЛАВА 4

1. Пропуск в тексте. Македонцы протестовали против того, что охрану Алек­сандра несут персы. Зачинщиков возмущепия ведут на казнь. Самый старший из них обращается к царю с упреками.

3. Пропуск в тексте. Содержание может быть восстановлено примерно еле

дующим образом: вскоре царь смилостивился и ускорил отпуск па ро дину выслужившихся и больных. Во главе отъехавших был Кратер, ему же было передано управление Македонией. Антипатр был вызван к на рю с молодыми воинами для пополнения его войска. Царь нополпнл убыль в македонских войсках храбрейшими персами к выделил персов для личной охраны. После этого он двинулся на запад через Сузы, Самбаны и прибыл в Келопы, населенные уроженцами Бее

270

тин, продолжавшими пользоваться родным языком. Оттуда царь вступил в обильный прекрасными плодами Багистан. От новых предприятий Александра отвлекла смерть ближайшего его друга Гефестиона. Царь предпринял поход против разбойничьего племени коссеев и покорил их в 40 дней. На их земле он основал несколько крепостей и поместил в них гарнизоны. В Вавилоне он устроил пышные похороны Гефестиона и принял посольства из всех стран. У границ Аравии он основал город, который заселил греками, оставшимися при нем на востоке. После одного пиршества в Вавилоне царь заболел. Воины его, обеспо­коенные его здоровьем, потребовали, чтобы их к нему допустили.

ГЛАВА S

(J. ...скончался. — В мае-—июне 323 г. до н. э.

2. ...брата Александра... — Филипп, сын Филиппа V от Филиины.

ГЛАВА 7

17. ...царь...—То есть Филипп Арридей.

ГЛАВА 9

I!!. О таком обычае македонцев сообщает и Ливии (XI. 6).

ГЛАВА 10

м. Версия об отравлении царя излагается у Арриана (VII. 27), Плутарха (Alex. 72).

А. А. Вигасин, С. В. Новиков, А. В. Стрелков

ИСТОРИЧЕСКАЯ БИБЛИОТЕКА

КНИГА XVII

1

... течение короткого времени Александр, опираясь на собственное разумение и мужество, совершил дела более великие, чем те, что совер­шили все цари, память о которых передана нам историей. За 12 лет он покорил немалую часть Европы и почти всю Азию и, конечно, приобрел громкую славу, равнявшую его с древними ге­роями и полубогами. Нет нам, однако, надобности в предисло­вии предвосхищать что-либо из деяний этого царя. Сами они, постепенно излагаемые, достаточно объяснят, почему ои так славен.

Александр по отцу происходил от Геракла, а по матери от Эака; он унаследовал от предков и природу их, и прославлен­ную их доблесть. Установив хронологический порядок, обратим­ся к событиям, о которых надлежит рассказать.

2

В Афинах архонтом был Эвенет, у римлян консулами Луций Фурий и Гай Маний!. В этом году Александр принял царскую власть и прежде всего наказал подобающим образом убийц своего отца. Похоронив как положено родителя, ои, оказавшись у власти, установил порядки гораздо лучшие, чем все ожидали. (2) Был он крайне молод (некоторые пренебрежительно отно­сились к нему из-за его возраста), однако сразу же сумел най­ти слова, расположившие к нему народ. Он заявил, что переме­нилось только имя царя; бразды правления будут натянуты так же крепко, как н при его отце. Ласково обращаясь с посольст­вами, он внушил грекам желание сохранить к нему ту же бла­гожелательность, с которой они отпосились к его отцу. (3) Смо­тры и мапевры, которые он постоянно устраивал воинам, сдела­ли войско дисциплинированным. Аттал, племянник Клеопатры, второй жены Филиппа, мог притязать на царский престол,

1 335 г. до а, э. (прим. переводчика).

276

if Александр решил покончить с ним, тем более что за несколь­ко дней до кончины Филиппа Клеопатра родила ему сына. (4) Аттал еще раньше был отправлен во главе войска вместе с Парменионом в Азию. Своей щедростью и ласковым обхожде­нием с солдатами он приобрел в лагере большую популярность. У Александра были основания бояться, как бы этот человек не стал с помощью греков, враждебных Александру, оспаривать у него власть. (5) Поэтому, выбрав одного из друзей, Гекатея, он послал его с достаточным отрядом в Азию, поручив ему доста­вить Аттала лучше всего живым; если же это не удастся, то как можно скорее убрать его хитростью. (6) Гекатей, явившись в Азию к Пармениону и Атталу, улучил время, удобное для осу­ществления замысла.

3

Александр, узнав, что многие эллины восстали, желая новых порядков, сильно встревожился. (2) Афинян восстанавливал против македонцев Демосфен; они обрадовались смерти Филип­па и, не желая уступать македонцам гегемонии над Элладой, отправили посольство к Атталу, втайне сговорились с «им и Побудили многие города стоять за свободу. (3) Этолийцы поста­новили вернуть из Акарнании изгнанников, отправленных туда по предложению Филиппа. Амбракиоты, послушавшись Аристар-а, изгнали гарнизон, оставленный Филиппом, и установили у ебя демократическое правление. (4) Точно так же и фиваицы становили выгнать гарнизон, стоявший в Кадмее, и не пре-ставлять Александру гегемонии над эллинами. Аркадяне — инственные — не согласились предоставить Филиппу гегемо-ю над эллинами и не предложили ее Александру. (5) Что ка-ается остальных пелопоннесдев, то аргосцы, элейцы, лакедемо­няне и еще кое-кто стремились к автономии. Многие племена, Жившие по соседству с Македонией, готовы были восстать; вар­вары, жившие в тех местах, находились в большом волиении. (6) Действуя в этих трудных и страшных обстоятельствах, угро­жавших его власти, Александр, совсем юноша, вопреки ожида­нию, быстро усмирил все враждебные ему силы. Одних он Привлек на свою сторону, действуя словом и убеждением; дру­гих смирил страхом; некоторых покорил и подчинил себе силой.

4

Фессалийцев первых убедил он вручить ему по всенародному Постановлению гегемонию над Элладой, переходившую к нему От отца: он напомнил фессалийцам, что они издревле связаны С ннм родством по Гераклу; произносил дружественные речи; Шскружил им головы широкими обещаниями. (2) После фесса-Дийцев он расположил к себе также дружественно соседние пле­мена и отправился к «Воротам», где собрал совет амфиктионов Ц убедил их с общего постановления вручить ему гегемонию над

277

Элладой. (3) К\ амбракиотам он отправил дружественное по­сольство и убедил их, что еще немного — и они получат авто­номию, которую он сам с охотой собирается им дать. (4) А что­бы устрашить непокорных, он двинул на них македонское войско со всем его грозным снаряжением. После трудного перехода он явился в Беотию, разбил лагерь неподалеку от Кадмеи и вну­шил ужас жителям Фив. (5) Афиняне, узнав о появлении царя в Беотии, перестали относиться к нему пренебрежительно. Стре­мительность юноши н его энергичная деятельность сильно пере­пугали людей, враждебно к нему настроенных. (6) Афиняне приняли решение — свезти в город деревенские запасы и занять­ся поправкой стен. К Александру они отправили послов с прось­бой простить их, если они замедлили с предоставлением ем5 гегемонии. (7) В числе послов был отправлен и Демосфен, но ок не дошел к Александру вместе с остальными. От Киферона оь повернул обратно в Афины то ли убоявшись по причине своеь антимакедонской политики, то ли желая сохранить себя безуп речным перед царем Персии. (8) Говорят, что он получил о' персов много денег, чтобы действовать против македонцев Эсхин, говорят, упрекая Демосфена в том, что ои подкуплен, сказал в своей речи: «Теперь ты купаешься в царском золоте' Золота этого не хватит: плохо нажитое никогда ие уцелеетх (9) Александр дал ласковый ответ афинским послам, иэбавш-. тем афинский народ от великого страха. Он отправил в Ко ринф приказ послам и членам совета встретить его; когда coeei собрался, царь произнес речь и своими разумными и кротким)! словами убедил эллинов назначить его полномочным военачаль никои Эллады и идти с ним на персов, наказать их за их вины перед греками. Получив этот почетный титул, царь с войском вернулся в Македонию.

5

...После смерти Филиппа Аттал сначала задумал переворот и вошел с афинянами в заговор против Александра, ио затем одумался, переслал Александру письмо, полученное от Демосфе на, и пытался дружественными речами развеять возводимые н-'него обвинения. (2) Гекатей, убив Аттала по поручению нар хитростью, прекратил в македонском войске, стоявшем в Азии всякие помыслы о восстании: Аттал был мертв, а Парменио; дружественно расположен к Александру...

82

Александр, успокоив Элладу, пошел на Фракию; много фрл кийских восставших племен он заставил покориться и пошел ( Пеонию, Иллирию и соседние с ними страны. Покорив тамош них отпавших варваров, он подчинил себе все окрестное вар

2 Главы 6 и 7, как не относящиеся к Александру, не переведены (прим переводчика).

278

!

варское население. (2) В то время как он был этим занят, пришли к нему сообщить, что в Греции замышляется переворот; многие греческие города стремятся отпасть, фиванцы первые. Царь в раздражении на них вернулся в Македонию, торопясь прекратить смуту в Элладе. (3) Он неожиданно подошел к го­роду и стал вместе со всем войском около Фив как раз в то время, когда фиванцы силились выбить из Кадмеи гарнизон и осаждали крепость. (4) Еще до прихода царя они обвели Кад-мею глубокими рвами и плотным частоколом, чтобы гарнизону нельзя было послать ни подмоги, ни съестных припасов. (5) К аркадянам, аргосцам и элейцам они отправили посольство с просьбой о помощи. Также и к афинянам пошли послы догово­риться о союзе; получив от Демосфена в подарок много оружия, они снабдили им безоружных. (6) Пелопоннесцы, призываемые на помощь, выслали войско к Истму, которое и остановилось там, поджидая царя. Афиняне под влиянием Демосфена поста­новили помочь фиванцам, но войска не послали, выжидая, как обернется война. (7) Филота, начальник кадмейского гарнизона, видя, как усиленно готовятся фиванцы к осаде, основательно починил стены и заготовил много разного оружия.

9

Царь неожиданно пришел из Фракии со всем своим войском; союзники фиванцев гадали, что принесет его прибытие, iho что перевес на стороне вражеского войска — это было явно и бес­спорно. Военачальники собрались на совет и, посовещавшись относительно военных действий, решили сражаться за свободу. Войско одобрило это решение, и все с великой готовностью согласились воевать. (2) Царь сначала не предпринимал ника­ких действий, давая время одуматься и посовещаться; он пола­гал также, что один-единственный город не осмелится высту­пить против такой армии. (3) У Александра иа ту пору было пехоты больше 30 тысяч и коииицы не меньше 3 тысяч — все люди, закаленные в воинских опасностях, ходившие в походы «есте с Филиппом, почти не знавшие поражений. Полагаясь 1 их доблесть и рвение, Александр и решил уничтожить Пер­гское царство. (4) И если бы фиванцы, уступая обстоятель-вам, отправили к македонцам посольство, прося мира и согла-[я, то царь охотно пошел бы на переговоры и удовлетворил :е их просьбы; ему хотелось покончить со смутами в Элладе целиком заняться войной с персами. Теперь же, видя, что фи-шцы ни во что его не ставят, он решил сравнять город с зем-»й и таким страшным делом отвратить от попыток к отпаде-1ю всех, кто собирался на это отважиться. (5) Выстроив 1Йско в боевом порядке, он приказал объявить: кто из фиван-:в пожелает, тот может явиться к нему и стать причастным ipy, установленному для всей Эллады. Фиванцы в своей гор­сти ответили другим объявлением: с высоты какой-то башнн

279

было провозглашено, что каждый, кто желает с помощью пер сидского царя и фиванцев освободить эллинов и уничтожит! тирана Эллады, пусть приходит к ним. (6) Александра это чр-:; вычайно огорчило; вне себя от гнева он решил страшно нак;| зать фиванцев. Озверев, он расставил осадные машины и при готовил все для войны.

10

Эллины, узнав о том, какая опасность грозит фиванц. скорбели о бедствиях, которые их ожидают, но не решались * могать городу, потому что он собственным неразумием и необ данностью поверг себя в гибель несомненную. (2) Фива! встречали опасность с мужественной готовностью, но изрече предсказателей и знамения богов приводили их в замешать ство. Прежде всего в храме Деметры обнаружили тонкую, : роко раскинувшуюся паутину: размерами она была с гимат по краям шел яркий круг, похожий на радугу. (3) Из дельс| ского прорицалища пришло им по этому поводу такое пред зание:

«Знаменье это являют боги всем смертным, однако ж прежде всего беотийцам и тем, кто живет по соседству». Из местного же святилища фиванцев принесли такое пр сказание:

«Соткана ткаиь на горе одним, другим же на счастье».

(4) Знамение это случилось затри месяца до прибытия А/ сандра под Фивы: перед самым же его приходом статуи на ре покрылись потом, который стекал крупными каплями. I ме того, властям принесли известие, что из озера около Онх раздается нечто вроде мычания; по воде Диркейского неточна пробегает кровавая рябь. (5) Кто-то пришел из Дельф с со( щением, что крыша на храме, который воздвигли фиванцы j добычи, полученной от фокейцев, оказалась вся в крови. Лю] занимавшиеся толкованием знамений, сказали следующее: ; тина означает, что боги покинут город; разные цвета раду], пеструю и бурную смену событий; пот на статуях — безме] страдания; кровь, показавшаяся во многих местах, — стра! избиение людей, которое будет в городе. (6) Так как боги предвещали будущие несчастья, то предсказатели совсто ничего не решать войной и сражением, а поискать более ве го разрешения путем переговоров. Фиванцы, однако, не духом; наоборот, увлекаемые гордостью, они напоминали другу об удаче под Левктрами и о других сражениях, когд изумительная храбрость помогла им одерживать победы, i рых они и не ожидали. Так-то фиванцы своей решительное в которой было больше мужества, чем благоразумия, обр свою отчизну на совершенную гибель.

280

11

Царь, приготовившись за полных 3 дня к осаде, разделил свое войско ,на 3 части: одному отряду он велел разрушать час­токолы, сооруженные перед городом, другому — сражаться с фиванцами, а третьему оставаться в резерве и вступать в битву на смену усталым солдатам. (2) Фиванцы выстроили конницу на частоколом; освобожденных рабов, вернувшихся изгнанников н метеков выставили против отряда, идущего на приступ; сами приготовились схватиться перед городом с многочисленной ар­мией, предводимой самим царем. (3) Дети и женщины сбега­лись в храмы и молили богов спасти город. Македонцы прибли-аились; построенные отряды открыли военные действия: трубы протрубили наступление, оба войска одновременно издали во­инский клич и стали метать во врага легкими дротиками. (4) Вскоре их израсходовали и стали рубиться мечами; завязалась жестокая сеча. Македонцев было много, фаланга их представ­ляла собой силу, противостоять которой было трудно: фиванцы, однако, превосходили их железной крепостью благодаря при-пычке к гимнастическим упражнениям; уверенные в себе, они гтойко выдерживали ужасы битвы. (5) Поэтому с обеих сторон было много раненых; немалое число пало, но никто не повернул испять. Схватки врукопашную, стоны, крнки, увещания у маке­донцев: не посрамить унаследованной доблести; у фиванцев: не Предать детей и родителей рабству, а родину, общий свой дом,— Неистовству македонцев; помнить о битвах при Левктрах и Ман-типее, и о своей всеми прославленной храбрости. В течение дол­гого времени победа не склонялась ни в одну, ни в другую сто-Jloiry: очень уж велика была доблесть сражающихся.

L Александр, видя, что фиванцы решились отстаивать свою ободу, а македонцы устали биться, велел резервному отряду тупить в сражение. Македонцы, внезапно устремившись на томленных фиванцев, тяжело обрушились на врага и многих или. (2) Фиванцы, однако, ие теряли надежды на победу; оборот, в ревности своей пренебрегали всякой опасностью. НШ были настолько уверены в своем мужестве, что стали кри-ШТъ македонцам: пусть они сознаются, что они хуже фиванцев. Се обычно испытывают страх, когда врагов сменяют свежие lit силы, и только одни фиванцы, когда враг прислал замену талым воинам, устремились навстречу опасности оо смелостью е более дерзкой. (3) Она казалась неисчерпаемой, как вдруг рь заметил какую-то дверцу, оставшуюся без охраны. Он Ж)глал Пердикку с достаточным числом солдат захватить ее и 1икнуть в город. (4) Тот быстро выполнил это приказание; (-донцы через эту дверцу проникли в город; фиванцы же, мив первую фалангу и бодро встретив вторую, были уже

281

щ

уверены в своей победе. Узнав, что город частично захвачен, они немедленно отошли за его стены. (5) В это самое время фиванские конникн бросились одновременно с пехотинцами о город, сбили и растоптали многих своих, а сами, въезжая без всякого порядка в город, погибали в проходах и во рвах оМЙ своего же оружия. Гарнизон Кадмеи, высыпав из акрополя, п^Ш шел на фиванцев и, напав на смятенных, устроил настоящуз^И бойню.

Город таким образом был захвачен, и множество разных с^Ш бытии случилось в его стенах. Македонцы, раздраженные BbicqH комерным объявлением, отнеслись к фиванцам хуже, чем поло™ жено относиться к врагу: осыпая угрозами несчастных, они бес­пощадно избивали всех попадавшихся на дороге. (2) Фиванцы, храня в душе любовь к свободе, настолько не дорожили жизнью, что при встрече с врагом схватывались с ним врукхк пашную, подставляя себя под удары. По взятии города ии один фиванец не попросил македонцев пощадить ему жизиь и не припал трусливо к коленям победителей. (3) Эта доблесть не вызывала, однако, никакого сострадания у врагов, и дня оказа-лось мало для их свирепой мести. По всему городу тащили де­тей и девушек, жалостно взывавших к матерям. Дома были ограблены, и все население города обращено в рабство. (4) Из уцелевших фиванцев одни, израненные и почти терявшие сознание, схватывались с врагами и умирали вместе с ними; другие, опираясь на обломок копья, встречали бежавших на них и в этом последнем бою предпочитали свободу спасению. (5) Множество людей было перебито, всюду по городу было полно трупов, и однако не нашлось никого, кто бы сжалился над судь­бой обездоленных. Феспийцы, платеяне, орхоменцы и прочие из : эллинов, враждебно настроенные к фиванцам, пошли в поход вместе с царем и, ворвавшись в город, выместили свою вражду; на несчастных. (6) Много жестокого страдания было в городе, Эллины безжалостно истребляли эллинов; родных убивали лю­ди, близкие им по крови; одинаковость языка не меняла чувств! Наконец всех застигла ночь, дома были разграблены; дети, жен­щины и старики, укрывшиеся в святилищах, жестоко выгнать! оттуда. Фиванцев погибло больше 6 тысяч; в плеи увели боль» ше 30 тысяч; имущества унесли с собой невероятное количество,

14

Царь похоронил убитых македонцев (их было больше 500 че­ловек) и, собрав эллинских представителей, поручил общему собранию решить, как поступить с городом фиванцев. (2) Когда вопрос этот был поставлен на обсуждение, то кое-кто из элли­нов, враждебно относящихся к фиванцам, высказался за то, чтобы подвергнуть фиванцев безжалостному наказанию; они

282

ведь, по их словам, умышляли вместе с варварами против эл­линов: при Ксерксе они пошли на Элладу в союзе с персами; только фиванцев, единственных из эллинов, персидские цари почтили титулом благодетелей, и их послам приказано ставить кресла впереди царских. (3) Подобные речи ожесточили души заседавших: в конце концов вынесено было постановление — срыть город до основания; пленных продать; бежавших фиван­цев задерживать всюду в Элладе; ни одному эллину не прини­мать фиванца. (4) Царь, следуя постановлению совета, срыл город и внушил великий страх грекам, помышлявшим об отпа­дении. Продав как военную добычу пленных, он собрал 440 та­лантов серебра.

15

После этого он отправил в Афины послов с требованием иыдать тех 10 ораторов, которые действовали против него; из Них самыми знаменитыми были Демосфен и Ликург. Когда в ародное собрание ввели послов и народ выслушал их речи, им владела великая тревога и недоумение. С одной стороны, над-ежало сохранить достоинство государства, а с другой — потря-енные гибелью фиванцев, охваченные великим страхом, люди рислушивались к тому, о чем увещевали их несчастья соседей. 2) Много речей произнесено было в собрании; Фокион, про-ванный Честным (ои держался в политике направления, враж-ебного Демосфену и его сторонникам), сказал, что те, чьей ыдачи царь требует, должны поступить так, как дочери Лео и иакинфиды, которые добровольно пошли на смерть, чтобы из-авить свое отечество от непоправимых бедствий; он порицал алодушие и трусость тех, кто не хочет умереть за государст­во. (3) Народ слушал его, негодуя, и грозными криками выгнал Из собрания; Демосфен произнес обдуманную речь, и народ, В котором он сумел возбудить сострадание к тем, чьей выдачи Требовал царь, явно хотел спасти их. Наконец Демад, убежден­ный, как говорят, при помощи 5 талантов серебра, которые бы­ли ему вручены от сторонников Демосфена, посоветовал спасти тех, кому грозила опасность, и прочел псефизму, очень ловко составленную: она содержала и просьбу за этих людей, и обе­щание наказать по закону тех, кто будет достоин кары. (4) На­род одобрил предложение Демада, утвердил эту псефизму н отправил его вместе с другими послом к царю; поручено было ему также просить Александра и за фиванцев, которые бежали: пусть он разрешит народу принимать фиванских беглецов. (Г)) Демад отправился в качестве посла и своим красноречием достиг всего: убедил Александра простить ораторов и согласить­ся на все просьбы афинян.

283

16

После этого, вернувшись в Македонию вместе с войскои царь собрал военачальников и наиболее почтенных друзей предложил им обсудить вопрос относительно экспедиции Щ Азию: когда выступить в поход и каким образом начать вой™ (2) Антипатр и Парменион советовали сначала народить детв и тогда уже браться за такое дело. Александр, деятельный, Щ выносивший ни в каком деле отсрочки, стал противоречите стыдно, заявил он, военачальнику, поставленному всей Элладощ получившему от отца непобедимое войско, смирно сидеть, справ­ляя свадьбы и ожидая рождения детей. (3) Объяснив им вы­годы войны и воодушевив своими речами, он принес великолеп ные жертвы богам в месяце дии и устроил театральные пре,' ставления в честь Зевса и Муз (первым ввел их Архелай, ца] ствовавший раньше). (4) Праздник справлялся в течешь 9 дней, каждый день был посвящен той музе, чьим именем он был 'Назван. Устроена была палатка на 100 лож, и царь пригла­сил на пир друзей, военачальников и посольства от городов. После роскошных приготовлений, угостив многих, он роздал всему войску жертвенное мясо и все положенное для пира и предоставил солдатам отдых.

17

При афинском архонте Ктесикле и римских консулах Гэ Сульпиции и Луции Папирии 3 Александр вместе с войском ш дошел к Геллеспонту и переправил его из Европы в Ази(" (2) Сам он с 60 военными кораблями подплыл к Троаде и пер вый из македонцев метнул с корабля копье, которое вонзило(! в землю; спрыгнув на землю, Александр заявил, что боги вр: чают ему завоеванную им Азию. (3) Почтив могилы герое.; Ахилла, Аянта и других, жертвами и прочим, чем положен прославлять их, он произвел тщательный смотр своему войск; Македонской пехоты оказалось 12 тысяч, союзников 7 тыся наемников 5 тысяч; все они были под начальством Парменион.i (4) Одрисов, трибалов и иллирийцев следовало за ним 5 тыся1. лучников, так называемых агриан, тысяча — так что всей пехе ты было 30 тысяч. Всадников было: македонцев полторы тыся чи; командовал ими Филота, сын Парменнона; фессалийце! полторы тысячи под командой Каллата, сына Гарпала; осталь ных эллинов всего 600; командовал ими Эригий; разведчико;. фракийцев и пэонов 900 под командой Кассандра; всего, следо вательно, всадников было 4 тысячи 500 человек. (5) В Европе под командой Антипатра осталось 12 тысяч пехоты и полторы тысячи всадников.

(6) Царь выступил из Троады и набрел на храм Афины

3 334 г. до н.э. (прим. переводчика).

284

Жрец Аристандр, увидев, что статуя Ариобарзана, бывшего сатрапа Фригии, валяется на земле перед храмом и что налете­ли какие-то птицы, предвещающие доброе, подошел к царю и уверил его, что он победит в большом конном сражении и что совсем несомненна эта победа, если сражение произойдет во Фригии. (7) Ои добавил, что, сражаясь, Александр своей рукой убьет знаменитого вражеского военачальника: это указывают ему боги, главным образом Афина, которая будет царю споспе­шествовать.

18

Александр, услышав это предсказание, принес Афине вели­колепную жертву и посвятил богине собственные доспехи. Из доспехов, лежавших в храме, он выбрал самый прочный щит и с ним бился в первом сражении, которое завершилось благодаря его храбрости громкой победой. Это случилось не­сколько дней спустя.

(2) Персидские сатрапы и военачальники не успели поме­шать переправе македонцев; собравшись, они стали совещать­ся, как вести войну с Александром. Мемион, родосец, известный своей воинской мудростью, советовал не вступать в сражения и, опустошая страну, не давать македонцам возможности идти впе­ред— им нечего будет есть, а также переправить в Македонию морские и пешие силы и вообще перенести военные действия в Нвропу. (3) Советы его, как это выяснилось из дальнейших со­бытий, были превосходны, ио они не убедили остальных воена­чальников, которые сочли их недостойными душевного величия персов. (4) Решение вступить в бой возобладало. Собрав ото­всюду войска, значительно превосходившие силы македонцев, очи двинулись во Фригию, лежащую у Геллеспонта. Лагерь разбили у реки Граник; оплотом служила эта река.

19

Александр, узнав о стечении варварских сил, двинулся уско­ренным маршем вперед и разбил свой лагерь напротив вра­жеского, так что Граник оказался между двумя станами. (2) Варвары, заняв место у подножия гор, были спокойны и рассчитывали напасть на врага, когда он станет переправляться через реку: строй в македонской фаланге разобьется, и они лег­ко ее одолеют. (3) Александр, однако, на рассвете смело пере­правил войско через реку, и враги не успели опомниться, как он ыстроил его в боевом порядке. Варвары выстроили против це-ого македонского войска большую конницу, рассчитывая, что па решит исход боя. (4) На левом крыле стояли со своими

285

всадниками родосец Мемнон и сатрап Арсамен, за ними Арсит выстроил своих конников пафлагонцев, дальше стояла конница гирканцев, которой командовал Спифробат, сатрап Иоиии.

На правом крыле стояли тысяча медов, Реомифр с 2 тысячами всадников и столько же бактрий-цев. В центре находились всад­ники из других племен; было их много числом, и воины были они отборные. Всей конницы имелось больше 10 тысяч. (5) Пехоты же было у персов не меньше 100 ты­сяч; она спокойно стояла в арьер­гарде, считая, что и одной конни­цы хватит справиться с македон­цами. (6) Всадники и одной и другой стороны рвались в бой; фессалийская конница, стоявшая под командой Пармениона на левом крыле,, мужественно встре­тила натиск отряда, выстроенного против нее; Александр, у ко­торого на правом крыле стояла наилучшая конница, первый поскакал на персов и в схватке с врагами перебил многих.

Золотой медальон с изображе­нием Александра

20

Варвары сражались мужественно; их ярость наталкивала на мужество македонцев. Судьба свела в одно место наилучш воинов, чтобы решить исход сражения. (2) Сатрап Иони Спифробат, перс родом, зять царя Дария, отличавшийся муже­ством, прорвал с большим конным отрядом македонский строй. Рядом с ним сражалось 40 человек его родственников, отличав­шихся исключительной храбростью; он обрушился на противни­ка и, доблестно сражаясь, кого убил, кого ранил. (3) Справить­ся с этим сильным человеком было трудно; Александр повернул коня в сторону сатрапа и подскакал к варвару. Перс подумал, что сами боги посылают ему счастливый случай; он одни на один сразится с Александром, своим мужеством освободит Азию от великого страха, собственными руками убьет Александра — придет конец его дерзостным замыслам, о которых все наслы­шаны; не будет посрамлено славное имя персов. Он первый метнул в Александра дротик и кинулся на него так стремитель но, с такой силой вогнал копье, что оно пробило щит и, задев правое плечо, прошло сквозь панцирь. (4) Царь вырвал вонзив­шееся в руку железо, дал лошади шпоры и, рассчитывая, что в помощь ему будет сама стремительность его порыва, ударил сатрапа дротиком в середину груди. (5) При виде такого муж'-ства воины обеих сторон, стоявшие вблизи, громко вскрикнула Наконечник сломался о панцирь, не причинив раны; пер

286

выхватил меч и устремился на Александра, но царь, схватив дротик, успел ударить его в лицо и нанести сквозную рану. (6) Тогда брат павшего, Ресак, подскакав к Александру, так страшно ударил его мечом по голове, что раскроил шлем и слегка задел кожу. "(7) Ресак собирался другим ударом рассечь голову, но Клит, по прозвищу Черный, вынесшись на лошади, отрубил варвару руку.

21

Родственники, собравшись вокруг обоих павших, сначала метали дротиками в Александра, а затем, гурьбой вступив в битву, шли на все, только бы убить царя. (2) Ему со всех сто­рон грозила великая опасность, но и множество врагов не смог­ло его одолеть: панцирь его был пробит в двух местах, шлем в одном, щит, взятый из храма Афины, в трех, но он не отступал; его решимость и присутствие духа противостояли всем страхам. (3) После этого много славных персидских военачальников пало от его руки; славнейшими из них были Атизий, Фарнак, брат Дариевой жеиы, и Мифробузан, командовавший каппадо-кийцами. "(4) Когда погибло много военачальников и все пер­сидское войско было разбито, то полки, выстроенные напротив Александра, вынуждены были первыми обратиться в бегство, за ними повернули назад и остальные. Царь единогласно был признан первым храбрецом и сочтен главным виновником всей победы. Очень прославляли мужество фессалийских всадников, великолепно маневрировавших и отлично бившихся.

(5) После бегства конницы вступила в сражение пехота, ио продолжалось оио недолго: варвары, потрясенные тем, что кон­ница обратилась вспять, пали духом и устремились в бегство. (6) Персов погибло: пехотинцев более 10 тысяч, всадников не меньше 2 тысяч; в плен взято было больше 20 тысяч. После сра­жения царь устроил великолепные похороны павшим, рассчиты­вая, что такие почести сделают его солдат еще неустрашимее.

Вместе со своим войском прошел он через Лидию, овладел Сардами — городом и кремлем — и сокровищами, которые там находились: сатрап Мифрен добровольно их ему вручил.

22

Уцелевшие в битве персы бежали вместе с военачальником Мемноном в Милет. Царь, расположившись лагерем возле го­рода, ежедневно посылал войска на приступы, которые следова­ли один за другим; (2) осажденные сначала легко отбивали со стен эти атаки, потому что в городе собралось много войска, л стрел и всего, что нужно при осаде, имелось в изобилии. (3) Когда же царь стал разбивать стены машинами и решитель­но с суши и с моря повел осаду, а македонцы стали врываться н город через проломы в стенах, тогда лишь, уступая силе, они обратились в бегство. (4) Тотчас же милетяне припали к царю

287

с ветвями умоляющих, отдавая в его власть и себя и город. Что! же касается варваров, то одних перебили македонцы, а другие) или выскользнули из города и бежали, или попали в плен.1 (5) Александр с милетянами обошелся человеколюбиво, а всех| остальных обратил в рабство. Так как флот оказался бесполе­зен, а расходов требовал больших, то он распустил его, оставив! лишь несколько кораблей для перевозки стенобитных машин;| в числе этих кораблей было 20 союзнических афинских.

23

Некоторые говорят, что Александр распустил флот с хитрьп расчетом. Он поджидал Дария; предстояло большое и грозное сражение, и Александр решил, что македонцы будут сражатьа мужественнее, если у них отнять надежду на спасение бегством] (2) То же самое сделал он б битве при Гранике: он оставил тылу реку, чтобы никому и в голову не пришло кинуться в бег-1 етво; что преследуемые найдут гибель в речном потоке, это бы\ ло совершенно ясно. Впоследствии Агафокл, царь сиракузский| следуя примеру Александра, одержал неожиданную и большу! победу. (3) Высадившись в Ливии с небольшим войском, oi сжег корабли, отнял у своих солдат надежду спастись бегством! заставил их тем самым храбро сражаться и победил кафагенян| выступивших против него с многотысячным войском.

(4) После взятия Милета много персов и солдат-наемников собралось в Галикарнасе; бежали туда и самые дельные воена| чальники. Это самый большой из городов Карий, ее столищ с превосходными крепостями. (5) Как раз в это время Мемно! отослал свою жену и детей к Дарию: тут была и предусмотри] тельная разумная забота об их безопасности, и расчет на тс что царь, имея таких важных заложников, охотнее доверит ем1 верховное командование. Так и случилось. (6) Дарий тотчас ж\ отправил жителям приморских областей приказ повиноваться во всем Мемнону. Получив верховное командование, он ста] приготовлять все необходимое на тот случай, если Галикарна) окажется в осаде.

24

Царь Александр подвез морем к Галикарнасу осадные mj шины и хлеб, а сам со всем войском отправился в Карню; гс рода, лежавшие на пути, он привлек к себе своей добротой. Гр ческие города он особенно облагодетельствовал: дал им автощ мию, освободил от податей и заявил, что он поднялся войной н| персов ради освобождения эллннов. (2) Во время этого путе шествия он встретил женщину, по имени Ада, которой подоб( ло, по ее роду, править карийцами. Она стала говорить ему своих наследственных правах на власть и просить его noMOimj

288

Он велел ей взять управление Карией; благодеяние, оказанное этой женщине, расположило к нему карийцев. (3) Сразу же ьсе города отправили к нему посольства, почтили его золотыми венками и пообещали действовать с ним заодно.

Александр, расположившись лагерем возле города, повел осаду деятельным и устрашающим образом. (4) Сначала он посылал войска на приступы, которые следовали один за дру­гим, и целый день проводил в сражении; затем подвел разные машины; рвы перед городом засыпал под прикрытием 3 «чере­пах» и начал таранами бить по башням и стенам между баш­нями. Когда часть стены рухнула, солдаты, прокладывая себе путь в рукопашных схватках, ворвались через пролом в город. (5) Мемнон сначала легко отражал приступы македонцев, так как в городе у него было много воинов; когда стали бить ма­шины, то из города ночью под его предводительством выступил большой отряд и поджег эти машины. (6) Перед городом про­исходили большие сражения; македонцы значительно превосхо­дили врага храбростью; преимущество персов состояло в их числе и подготовленности. Стоявшие на стенах помогали им в бою н стрелами с катапульт убивали и ранили врагов.

25

Одновременно с обеих сторон трубы подали сигнал к бою; о всех сторон поднялся крик, которым воины выражали свое добрен'ие подвигам соратников. (2) Одни тушили огонь, взви-авшийся высоко над машинами, другие избивали врага, схва-ившись врукопашную; третьи за рухнувшими стенами склады-али другие стены и делали их прочнее старых. (3) Военачаль-ики Мемнона сражались в первых рядах и вручали богатые Одарки отличившимся; обе стороны горели несказанной рев-остью победить. (4) Раненых ('а раны были спереди) и поте-явших сознание выносили из сражения; тела павших охраняли оварищи, которые жестоко сражались, не позволяя врагу их нести. Некоторые среди всех этих ужасов начинали падать ду-м, но ободряющие слова начальников опять вливали в них ужество, и они исполнялись свежих сил. (5) Наконец несколь-македонцев, в том числе и Неоптолем, военачальник и муж авный, пали у самых ворот. После этого 2 башни были раз-шены до самого основания; 2 простенка рухнуло, и какие-то лдаты Пердикки, напившись, полезли ночью, очертя голову, . стены акрополя. Мемнон и его помощники, понимая неопыт-сть атакующих, выступили с отрядом значительно большим, огнали македонцев и многих убили. (6) Узнав об этом проис-ествии, многие македонцы бросились на помощь; завязалась естокая сеча, и когда на поле битвы появился со своими вои-ми Александр, то персы отступили и заперлись в городе, арь поцросил через глашатая выдать для похорон трупы ма-

-111 289

кедонцев, павших за стенами. Афиняне Эфиальт и Opacn6yj сражавшиеся вместе с персами, советовали отказать, но Мемш согласился.

26

После этого Эфиальт на военном совете предложил не ждат] пока город возьмут и они окажутся в плену: пусть наемпш сами нападут на врага, имея начальников в первых ряда;] (2) Мемнон, видя, что Эфиальтом движет доблесть, и впсш на него полагаясь (был он человеком мужественным и физ] чески сильным), разрешил ему поступить, как он хочет. (I И тот, взяв 2 тысячи отобранных наемников, одной половине вручил зажженные факелы, другую выстроил в боевом поряд! и внезапно велел настежь распахнуть ворота. На рассвете во^ ны высыпали с ним и подожгли осадные машины. Сразу вспыхнул огромный пожар; (4) Эфиальт, тесно сплотив узкт строй своих солдат, во главе их обрушился па македонце| сбегавшихся на пожар. Царь, узнав о происходящем, поставр впереди тех македонцев, которые всегда сражались в первс ряду; сменой им были отборные воины, а в третьем ряду ctohj отличавшиеся своей исключительной храбростью. Сам он ст впереди, удерживая врагов, считавших себя непобедимым! Выслал он и солдат тушить огонь и спасать машины. (5) С об| их сторон одновременно раздался неистовый крик; трубы дaJ сигнал к бою, и завязалась великая битва, ибо доблестны бьи сражавшиеся н велика была у ннх жажда славы. Македонцы дали огню распространиться, но воины Эфнальта одержали сражении верх. (6) Значительно превосходя остальных телесн( силой, он сам убил многих подвернувшихся ему под руку. Ст| явшие на новой, только что сложенной стене градом cbinaj стрелы и многих убили: выстроена была деревянная башня в^ сотой в 100 локтей, и в ней было полно стрел для катапул! (7) Немало македонцев пало; многие под этим градом cTpd отступили; Мемнон привел на помощь значительный отря| и парь оказался в большом затруднении.

27

Когда перевес оказывался уже на стороне галикарнасц все неожиданно обернулось иначе. Старики македонцы, oci божденные по своему возрасту от участия в бою, ходившие] походы еще с Филиппом и во многих битвах спасавшие поло) ние, увидели, что настал для них час показать себя. (2) Зп| чительно превосходя воинским разумением и опытом моло,а солдат, которые стали отступать, они горько упрекнули их трусости, составили отряд и, став щит к щиту, остановили н| приятеля, уже считавшего себя победителем. (3) Убив в кон{ концов Эфиальта и многих других воинов, они заставили | тальных бежать в город. (4) Наступала ночь, и македс

след за беглецами ворвались за стены, но так как царь велел рубить отбой, то они вернулись в лагерь. (5) Мемнон со своими оеначальниками и сатрапами, собравшись, решили покинуть ород, оставить в акрополе самый лучший отряд со всем снаря-ением, которое нужно, остальных же и все имущество пере-сзти на Кос. (6) Александр, узнав на рассвете о происшедшем, 4ыл город и обвел акрополь хорошей стеной н рвом. Часть юйска он с начальствующими отправил внутрь материка с при­данием покорить ряд племен.

Энергично воюя, онн покорили всю страну вплоть до Вели-.'ж Фригии; солдат кормила вражеская территория. (7) Алек-

шдр овладел всем побережьем до самой Киликии и приобрел .того городов; после трудной и упорной осады достались ему | сильные крепости. Одну он одолел невероятным образом:

оит остановиться на этой необычайной истории.

28

На границе Ликин, на высоком, особенно укрепленном уте-I' жили так называемые мармары. Когда Александр проходил о этому месту, они напали на македонский арьергард, многих били и забрали себе большое число рабов и вьючных живот-ых. (2) Царь, обозленный этим, осадил крепость и прилагал сяческое старание к тому, чтобы овладеть ею. Мармары, отли-й'вшнеся мужеством, храбро выдерживали осаду, уверенные в еприступности места. В течение двух дней один приступ сме­ялся другим; было ясно, что царь не отступит, пока не возь-ет крепость. (3) Старики мармары советовали сначала моло-жи прекратить военные действия и помириться с царем на ловиях, которые были бы возможны. Их не послушались, сдпочитая умереть за свободу отечества. Тогда они стали оваривать молодежь умертвить детей, женщин и стариков, самим, сильным мужчинам, пробиться силой в ночное время рез вражеский лагерь и бежать в соседние горы. (4) Моло-жь согласилась; все собрались по своим домам вместе с род-ми и за трапезой, состоявшей из самых вкусных яств и напит-в, ожидали страшного часа. Молодежи было человек 600, они казались поднять руку на близких, но подожгли дома и, вы-шав через ворота, отступили в горы. (5) Они выполнили при-тое решение, превратив родные дома в могилы; проскользну-, пока стояла ночь, через раскинутый вокруг лагерь и бежали горы. Все это произошло в том же самом году.

29

В тот год, когда архонтом в Афинах был Никократ, а кон-лами в Риме Цезон Валерий и Луций Папирий4, Дарий

4 333 г. до н.э. (прим. переводчика).

29Г

послал Мсмнону очень много денег и сделал его главнокома дующим. (2) Тот собрал большое число наемников, посадил на 30 кораблей и етал энергично вести войну: подчинил Хи подойдя к Лесбосу, без труда ©владел Антиссой, Мефимно Пиррой и Эресом, но Митилену, город большой, превосход снабженный, располагавший большим войском, он осажд долго, потерял много солдат и взял с трудом. (3) Сразу же ра неслась молва о действиях командующего, и большая час Кикладских островов отправила к нему посольства. В Элла донеслись слухи, будто Мемнон думает направиться с войск к Эвбее; города на острове были охвачены страхом, а те грек которые держали сторону персов (в числе их были и спартиаты преисполнились надежд на переворот. (4) Мемнон подкуп многих греков н убедил их разделить чаяния персов. Судьб однако, не позволила этому человеку развернуться во всю шир Он заболел и неожиданно скончался; смерть его погубила в дело Дария.

30

Персидский царь собирался перенести военные действия Азии целиком в Европу. Услышав о кончине Мемнона, он со рал на совет близких ему людей и предложил им обсудить, п сылать ли военачальников с войском в приморские области hj же самому царю со всей армией выступить против македонце (2) Некоторые высказались за то, чтобы царь сам взял на се( командование; персы, по их словам, будут тогда воевать с бол1 шей охотой. Афинянин же Харидем, человек изумительной хра" рости и стратег искуснейший (он воевал вместе с царем Филин пом и был его правой рукой и советником во всех предпри i тиях), посоветовал Дарию не делать опрометчиво ставкой си царство: пусть он несет на себе тяжесть управления Азией, а войну отправит полководца уже испытанной доблести. (3) Ст тысячного войска, треть которого составляют эллинские нас ники, достаточно, и он намекнул, что он сам берется осущеп вить свое предложение. (4) Царь сначала согласился со слова­ми Харидем а, но близкие ему люди стали решительно возргм жать и внушили царю подозрение, что Харидем добиваете и верховного командования с целью предать персов македонцам, Разгневанный Харидем обругал персов за трусость всеми сло­вами, какие только пришли в голову, и тем еще больше задел паря. В раздражении, не думая уже о своей пользе, Дарий схватил Харидема за пояс, предавая его тем, по персидскому обычаю, своим прислужникам на казнь. (5) Харидем, идя ли смерть, крикнул, что царь скоро раскается в тем, что сделал, а скорым наказанием ему за неправую мееть будет крушении его царства. Харидему не удалось осуществить его больших n;i-дежд, и за свой смелый язык он преждевременно ушел из жи.ь ни. (6) Царь, когда раздражение у него улеглось, одумался, укорял себя в том, что допустил величайшую ошибку; случив

292

Шееся, однако, даже царская власть не могла сделать неслу-чившимся. (7) Поэтому, одержимый страхом перед доблестью македонцев, ясно представляя себе деятельную натуру Алек­сандра, он стал искать военачальника, достойного принять власть Мемнона. Найти такого он не смог и был вынужден сам нести войну за свое царство.

31

Сразу же собрал он отовсюду войска и велел им встретить­ся в Вавилоне-; из близких и родных выбрал подходящих лю­дей; между одними распределил соответствующие должности, других взял с собой на войну. (2) Когда настал срок похода, псе сошлись в Вавилон. Пешего войска было больше 400 тысяч; нсадников не меньше 10 тысяч. С такой армией Дарий вышел \ул Вавилона и направился в Киликию; с ним были жена, де­ти — сын и две дочери — и мать.

(3) Александр еще при жизни Мемнона узнал, что Хиос и города на Лесбосе захвачены, Митилена взята силой. Мемнон с 300 триер и пешим войском собирается идти на Македонию, а большинство эллинов готово восстать. Его ©хватила великая тревога, (4) но когда ему принесли известие о кончине Мемно-nfi, тревога эта несколько утихла. Векоре после этого он тяжко ьчболел и, жестоко страдая, созвал врачей. (5) Никто не брал­ся его лечить, и только Филипп, акарнанец родом, заявил, что * пп будет действовать решительно и быстро и евоим лекарством изгонит болезнь. (6) Царь радостно его выслушал, так как ему пюбщили, что Дарий с войском уже выступил из Вавилона. Нрач дал ему выпить лекарство — в помощь пришли природа Сильного и удача, Александр сразу выздоровел. После такого неожиданного избавления от гибели он почтил врача великими почестями и принял его в число самых дорогих друзей.

32

В письме к Александру мать его, давая ему много полезных наставлений, между прочим, посоветовала остерегаться Алек­сандра линкейца. Он отличался мужеством, был преисполнен трдости и, находясь в свите Александра среди его друзей, поль­зовался его доверием. (2) Обвинение это подтвердилось мно­жеством других основательных улик. Александр был схвачен и и ожидании суда посажен в оковах под стражу.

Александр, узнав, что Дарий находится от него на расстоя­нии нескольких дней пути, послал Парменнона с войском зара­нее захватить проходы и так называемые «Ворота». Парменион, нтиргшиеь в эти места, прогнал варваров, успевших захватить ущелья, и завладел проходами. (3) Дарий, желая облегчить поиску поход, отослал обоз и лишних людей в Дамаск, в Си­рию. Узнав, что Александр успел захватить ущелья, и думая,

293

что он не отважится вступить в бой на равнине, Дарий быстр] двинулся ему навстречу. (4) Местные жители пренебрежителы отнеслись к малочисленному македонскому войску; потрясе! кые величиной персидской армии, они оставили Александра перейдя на сторону Дария, с великой готовностью доставлял) персам еду и всяческое снаряжение, предсказывая по своим сс ображениям победу варварам.

Александр овладел Иссом, важным городом, который бы] потрясен внезапностью нападения.

33

Лазутчики сообщили, что Дарий находится от него в 30 стг днях и грозно надвигается со своим выстроенным в боевом пс рядке войском. Александр, понимая, что боги дают ему случа] одним сражением покончить с владычеством персов, воодуш* вил подобающим словом воинов на решительный бой. Пени полки и коииые отряды он расположил в соответствии с xapai тером места: конницу поставил впереди всего войска, а пехот поместил сзади в резерве. (2) Сам он, во главе правого крыл! двинулся на врага, имея при себе цвет конницы. Левое крьи занимали фессалийские всадники, выделявшиеся своим мужес^ вом и опытностью. (3) Когда войска оказались на расстояш полета стрелы, варвары забросали Александра и его солдзЧ таким количеством дротиков и стрел, что, сталкиваясь между собой на лету, они теряли свою силу. (4) Трубы с обеих сторон подали сигнал к бою; македонцы первые согласно и оглуши­тельно закричали, им ответили варвары, и соседние горы от­кликнулись эхом более громким, чем самый крик: казалось, 500 тысяч человек одновременно издали вопль. (5) Александр оглядывался во все стороны, стремясь увидеть Дария. Узнан его, он сразу же со своими всадниками понесся на него, ст|и мясь не столько одолеть перса, сколько своей рукой обеспечит победу, (6) Одновременно с ним и все остальные всадник i вступили в бой, и началась кровавая сеча. Доблесть сража: шихся делала исход битвы сомнительным. Победа склонялас i то в одну, то в другую сторону; положение поочередно мел,1' лось. (7) Ни одна стрела, ни один взмах мечом не пропадал впустую: людей было так много, что нельзя было промахнуп ся. Поэтому много воинов пало (раны были спереди); неистсн сражаясь до последнего вздоха, солдаты расставались с жизны" раньше, чем с доблестью.

34

Командиры каждого полка, сражаясь впереди своих подчи ненных, собственной доблестью побуждали многих на подши Люди были все в ранах; грозно и по-разному бились, стремяп к победе. (2) Оксафр, брат Дария, восхваляемый за мужестк

(Увидав Александра, неудержимо несущегося на Дария, поторо­пился разделить судьбу брата. (3) Взяв из своего отряда луч­ших всадников, он пробился с ними к Александру и, считая, что [любовь к брату доставит ему громкую славу у персов, завязал, бой перед Дариевой колесницей: сражаясь умело и храбро, он убил многих. (4) Александр и его воины тоже отличались му­жеством, и скоро перед Дариевой колесницей образовалась го­ра трупов. Все стремились нанести удар царю, бились со всем пылом и нисколько не щадили своей жизни. (5) В этой схватке пало много видных персов-военачальников; среди них Атизий,. Реомифр и Стабак, сатрап Египта. Много пало и македонцев; сам Александр, окруженный со всех сторон неприятелем, был (ранен в бедро. (6) Лошади, впряженные в колесницу Дария,, 'Покрытые ранами, в страхе перед грудами наваленных вокруг jтел закусили удила — и вскоре Дарий оказался в гуще врагов. 1} этой крайней опасности царь сам схватился за вожжи, нуж-|да заставила его забыть о своем высоком сане и преступить за-ьон, положенный у персов для царей. (7) Слуги Дария подвели [ему другую четверню, но пока он пересаживался, началась свал-|ка; враги теснили Дария, и его охватил страх и ужас; персы, [заметившие смятение царя, бросились бежать; когда за ними ^Последовали и всадники, окружавшие царя, то бегство стало нсеобщим. (8) Так как бежать приходилось по крутизнам и сквозь теснины, то люди, сталкиваясь, падали и топтали друг Друга; многие погибли, хотя и не от вражеской руки. Грудами К'жали тела; одни совсем безоружные, другие во всеоружии. Некоторые, держа в руках обнаженный меч, пронзали им и уби­рали пытавшихся его отнять. Большинство, вырвавшись на рав-|ину и гоня во всю прыть лошадей, добралось до союзных го-адов. (9) Македонская фаланга и персидская пехота продол-[али еще некоторое время сражаться, но поражение всадников [ыло как бы вступлением к полной победе македонцев. Вскоре :е варвары обратились вспять, и так как многотысячной толпе шшлось бежать в теснинах, то вся окрестность наполнилась \'пами.

35

С наступлением ночи персы без труда рассеялись по окрест-Ьстям, а македонцы прекратили преследование и занялись гра-Ьком: больше всего в царских палатах, где было много богат-|ва. (2) Из царской сокровищницы расхищено было много се-]бра, немало золота, огромное количество роскошных одежд.

граблено было немало богатства также у царских друзей, |дных и прочих военачальников. (3) По древнему персидскому [ычаю, за армией на колесницах, обитых золотыми пластин-1ми, следовали женщины не только из царской семьи, но из |мей родственных и дружественных царю. 4. Не зная меры бо-|тству, предельно изнеженные, они везли за собой каждая

южество драгоценной утвари и женских уборов. Страдания

295

захваченных в плен женщин были ужасны. (5) Те, которьи раньше, по изнеженности своей, с трудом переносили персез! в роскошных повозках, закутанные так, что ни одна часть тел] не оставалась обнаженной, теперь в одних хитонах и лохмотья; рыдая, выбегали из палаток, громко взывая к богам и прип; дая к коленям победителей. (6) Срывая дрожащими рукам] свои уборы, бежали они с распущенными волосами по не приступным местам и, встречаясь с другими беглянками, мол! ли о помощи тех, кто сам нуждался в защите. (7) Одни солд; ты тащили несчастных за волосы; другие, сорвав одежды, xBi тали обнаженных, ударяли их тупым концом копья и, пол1 зуясь случаем, попирали то, что составляло их честь и славу.

36

Те из македонцев, в которых было много доброты, видя эт| перемену судьбы, сочувственно отнеслись к несчастным женщ! нам и сжалились над бедствиями тех, которые лишились поде бающего почета и уважения, оказались среди чужеземцев врагов и шли в плен, горестный и позорный. (2) До слез жале ли Дариеву мать, его жену, двух взрослых дочерей и мальч! ка-сыяа. (3) Перемена в их судьбе, огромное и неожиданш несчастье, постигшее их на глазах у всех, естественно располг гало к состраданию видевших это. (4) Остался ли Дарий живых или погиб вместе с остальными, — они не знали; они bj дели, что вооруженные мужчины грабят их палатку; что он| позволяют себе неподобающие поступки, не зная, кто их пле! ницы; что вместе с ними вся Азия уже оказалась в плену. Жеш] сатрапов припадали к ним и молили помочь; они были не в ci лах это сделать и сами просили защиты. (5) Слуги Александр! захватив палатку Дария, приготовили там купанье и обед зажегши множество светильников, поджидали царя, чтобы, вс\ нувшись после погони и застав к услугам своим все, что был| у Дария, он увидел бы в этом счастливое знамение, предвеща1 шее ему власть над всей Азией,

(б) В сражении погибло; у варваров больше 100 тысяч roj хотинцев, всадников не меньше 10 тысяч; у македонцев okoj 300 пехотинцев и человек полтораста всадников. Таков был Ш| ход битвы при Иосе в Киликии.

37

Дарий, побежденный в битве, бросился бежать и, меш одного за другим лучших коней, мчался во всю конскую прыт| стремясь ускользнуть от Александра и добраться до сатращ внутри материка. (2) Александр с конницей друзей и лучшш всадниками из других отрядов гнался за Дарием, стремя( захватить его. Промчавшись стадии 200, они около полупо» повернули обратно в лагерь. Смыв в бане усталость от вс(

296

рудов, они предались отдыху и сели за еду. (3) Кто-то пришел к жене Дария и к его матери и сказал им, что Александр вер­нулся из погони с доспехами, снятыми с Дария. Женщины под­няли великий крик и плач; толпа пленниц разделила их скорбь, цстретив громким рыданием эту весть. Царь, узнав, почему они Гирюют, послал Леонната, одного из своих друзей, успокоить их смятение, утешить Сисигамбу и всех, кто с ней, сказав, что Да­рий жив и что Александр позаботится о них как подобает; он желает утром навестить их и на деле показать свое дружелю­бие. (4) Пленницы, которым выпало такое необычайное и со­вершенно неожиданное счастье, почтили Александра как бога и прекратили свои рыдания. (5) Царь на рассвете вместе с са­мым любимым другом своим, Гефестионом, пришел к женщи­нам. Оба они были одеты одинаково, но Гефестнон был выше и красивее, и Сисигамба, приняв его за царя, пала перед ним ниц. Присутствовавшие стали качать головой и руками пока­зывать на Александра. Сисигамба, устыдившись своей ©шибки, простерлась сызнова перед Александром. (6) Но царь, подняв се, сказал: «Не волнуйся, мать! Он тоже Александр». Назвав старую женщину именем матери, самым ласковым на земле гловО'М, он дал понять несчастным, как дружественно будет он с ними обращаться впредь. Подтвердив, что она станет для него второй матерью, он на деле доказал правдивость своих слов.

38

Он надел на нее царский убор; вернул прежний почет и подобающие почести; отдал всех служанок, которые были даны Дарием, и прибавил от себя ие меньшее число; заявил, что для девушек он выберет мужей лучших, чем выбрал бы Дарий,. II мальчика воспитает как собственного сына и удостоит цар­ских почестей. (2) Он подозвал его к себе и поцеловал; видя, что тот смело глядит на него и ничуть не пугается, сказал Ге~ фестиону и его спутникам, что этот шестилетний ребенок смел не по летам и будет гораздо лучше своего отца. Он заявил, что позаботится о чести ее сана: ее окружит такой же почет, какой икружал в дни былого счастья. (3) Он еще много говорил с женщинами, и от его слов, жалостливых и добрых, от этой ве­ликой и неожиданной радости они залились неудержимыми сле­шами. На прощанье он протянул каждой правую руку, и его хвалили не только облагодетельствованные им — эту безгранич­ную доброту одобрили все соратники. (4) Я же вообще думаю, что среди множества прекрасных деяний, совершенных Алек­сандром, нет ни одного большего и более достойного памяти историка. (5) Осады городов, сражения и прочие воинские дея­ния удачно заканчиваются благодаря счастливому случаю или лоблести, но только мудрый почувствует жалость к тем, кто поляком оказался в его власти. (6) Большинство по глупости своей в счастье превозносится; благоденствие делает их горде­

297

цами, и они забывают о том, что человек —существо слабое и бессильное. Поэтому и оказывается, что для большинства счастье бывает как бы тяжкой ношей, которую они не в сила,\ нести. (7) Да встретит же Александр, живший за много поко лений до нас, и в последующих веках суд справедливый п достойный его добродетели!

39

Дарий, достигнув Вавилона и собрав тех, кто уцелел в бю ве при Иссе, не пал духом, хотя его и постигло великое не счастье. Он написал Александру, прося его и в счастье не тс рять человеческого облика и отпустить пленных за большой вы куп. Он добавил, что если Александр пожелает стать ему дру гом, то он уступит ему всю Азию до Галиса. (2) Алексан собрал друзей, но скрыл от них подлинное письмо и показ своим советникам другое, которое написал сам и которое соо ветствовало его собственным намерениям. Послы ушли ни чем. (3) Дарий поэтому отказался от письменных переговор и занялся большими приготовлениями к войне: вооружил те кто при отступлении бросил все оружие; набрал новые полк велел прибыть из глубины Азии армиям, которые он, стрем тельно собравшись в поход, оставил на месте. (4) Он влож столько рвения в дело создания армии, что солдат у него ок залось вдвое больше, чем было при Иссе: у него собрало Й00 тысяч пехотинцев, 20 тысяч всадников: было еще много к лесниц с серпами. Все это произошло в течение этого года.

40

Архонтом в Афинах был Никита; консулами у римлян Map Атилий и Марк Валерий; шла 112-я олимпиада; победителем тот год на олимпийских играх был Грилл халкидец5

Александр после победы при Иссе похоронил павших, в то числе и врагов, удививших своими подвигами. После этого о принес богам великолепные жертвы; почтил отличившихся битве дарами, каждого по достоинству, и дал солдатам нескол ко дней передышки. (2) Затем он отправился в Египет и, вст пив в Финикию, взял много городов, так как население охотн его принимало. Тирийцы лее, когда царь пожелал принес-жертву Гераклу Тирийскому, весьма опрометчиво запрети, ему войти в город. (3) Александр очень рассердился и пригр :зил, что возьмет город. Тирийцы мужественно выдержит*.ч осаду, рассчитывая этим услужить Дарию, приобрести npon.ivi его благосклонность и получить богатые дары за свою уел : \ отвлекая Александра длительной и опасной осадой, они да;м .Дарию возможность спокойно готовиться к войне. Полагал пс

5 332 г. до н.э. {прим. переводчика^.

298

они и на неприступность своего острова, и на свои приготовле­ния к войне, и на Карфаген, свою колонию. (4) Царь, видя, что с моря город не взять, так как он обведен стенами и распола­гает флотом, а с суши к нему не подобраться, потому что его от материка отделяют 4 стадии, все же решил идти на все опас­ности и труды, чтобы не оказаться македонскому войску в пре­небрежении у какого-то единственного города. (5) Он разрушил так называемый старый Тир, привез множество камня и сде­лал насыпь шириной в 2 плефра. На эту работу взяты были жители всех соседних городов, и благодаря множеству рабочих, рук закончена она была быстро.

41

Тирийцы сначала, подплывая к иасыпи, посмеивались над царем и спрашивали, не считает ли он себя сильнее Посидона. Насыпь, однако, вопреки ожиданию, росла и росла, и тогда они постановили: отвезти детей, женщин и стариков в Карфаген,, мужчин в цвете сил поставили на защиту стен и быстро подго­товили флот: имелось у них 80 триер. (2) Часть детей и жен­щин они успели поместить у карфагенян, но многие остались;, для морского боя сил не хватало, и всем народом вынуждены они были выдерживать осаду. (3) Было у них огромное коли­чество катапульт и других полезных при осаде машин; им легко было изготовить еще больше новых, так как в Тире жило мно­жество разных ремесленников. (4) Этими машинами, из кото­рых многие были изобретены внове, уставили кругом все город­ские стены, и особенно то место, где насыпь подходила к стене. (5) Когда македонцы дотянули свою работу до того места, ку­да могла долететь стрела, боги послали некое знамение воюющим. Волной с моря прибило к этому сооружению кита невероятной величины; наткнувшись на насыпь, он не причинил ей никакого вреда и долго пролежал, уместив на ней часть своего туловища. Люди при виде этого дива были охвачены ужасом, (6) а чудовище опять уплыло в море, повергнув обе стороны в суеверный страх. Те и другие, толкуя знамение в свою пользу, увидели в нем указание на будущую помощь от Посидона. (7) Случались и другие необычайные знамения, спо­собные внушить толпе смятение и ужас. Так, хлеб, разломанный македонцами себе в еду, оказался на вид окровавленным. Кто-то видел во сне, будто Аполлон сказал, что собирается покинуть город. (8) Народ заподозрил, что этот рассказ вымышлен в угоду Александру, и молодежь уже готовилась побить камнями этого человека; архонты укрыли его, он бежал в храм Геракла и как умоляющий спасся от наказания. Тирийцы в страхе при­ковали золотыми непями статую Аполлона к пьедесталу, думая тем самым помешать богу покинуть город.

299-

42

Тирийцы, встревоженные ростом насыпи, нагрузили множе-1 ство мелких суденышек катапультами и стрелами и посадили! на них лучников н пращников; подплыв к работавшим на на-1 сыпи, они многих ранили и немало людей убили. (2) Ни одна! из стрел или дротиков, летевших в густую безоружную толпу,! не пропадала даром, люди стояли на виду и ничем прикрыты! не были. Стрелы ранили не только спереди, но пробивали на-[ сквозь тела тех, кто на этой узкой насыми стоял лицом к вра-tl гу: невозможно было отбиться от врага, наседавшего с обеих! сторон. (3) Александр, желая стремительно оказать помощь в| этом непредвиденном несчастье, снарядил все свои корабли и,| сам предводительствуя ими, поспешно отплыл к тирийской га­вани, чтобы отрезать финикийцам отступление. (4) Варвары,! боясь, как бы он, захватив гавань, не овладел городом, в кото-1 ром не осталось солдат, поспешно поплыли к Тиру. Обе сторо-| ны усердно работали веслами; македонцы уже приближалиа к гавани, когда финикийцы, едва избежав гибели, бросив от-] ставшие суда, ^приложили все силы и проскользнули в городл (5) Царь, потерпев неудачу в важном предприятии, опять за-| нплся насыпью и поручил большому числу судов охранять ра4 бочих. Когда насыпь уже подошла к городу и он мог бы быть| скоро взят, сильный северный ветер испортил значительную et часть. (6) Эта чисто случайная потеря стольких трудов поста-] вила Александра в большое затруднение; он уже раскаивался! в том, что начал осаду Тира, но, увлекаемый честолюбием, ве-.| лел нарубить в горах больших деревьев, привезти их и вместе! с ветвями уложить в насыпь: был создан оплот против ярости] моря. (7) Быстро восстановив поврежденные части насыпи и помощью множества рабочих приблизив ее к городу на рас­стояние полета стрелы, он поставил на ней машины и стал ме-г] тать в стены камнями, а стрелами сгонять воинов с брустве­ров. С ними заодно действовали лучники и пращники и рани-| ли многих горожан, помогавших солдатам.

43

У тирийцев были мастера морского дела и строители ма­шин, которые придумали искусные средства обороны. Для за­щиты от стрел с катапульт они изготовили колеса с частыми1] спицами; их вращали с помощью какого-то механизма, и стре-; лы, попав в такое колесо, или ломались, или отлетали в сторо-.' ну и причинить вред уже не могли. Камни, летевшие из кам­неметов, ударялись о сооружения из мягкого, упругого мате­риала, который ослаблял силу, сообщаемую машиной. (2) Царь, пока шел штурм с насыпи, обходил город со всем флотом, осматривая степы: было ясно, что он намерен брать город и с суши и с моря. (3) Тирийцы не осмеливались сра­

300

зиться с этим флотом, но 3 корабля вышли из гавани; царь подошел к ним, уничтожил их и вернулся в свой лагерь. Ти-рийцы, желая удвоить свою оборонную линию, поставили но­вую стену, отступя на 5 локтей от старой. Шириной она была в 10 локтей; проход между обеими стенами они завалили кам­нями и землей. (4) Александр, связав между собой триеры и поставив на них разные машины, разрушил стену почти на олин плефр. Воины ворвались через пролом в город. (5) Ти-рийцы засыпали их стрелами, едва прогнали и с наступлением ночи поправили обвалившуюся часть стены. Между тем насыпь вплотную подошла к стене; город оказался на полуострове, и у стен начались жестокие бои. (6) Осажденные, ясно представ­ляя себе ужас своего положения и обдумывая несчастья, кото­рые ожидают их, если город будет взят, шли в бой с полным презрением к смерти. (7) Македонцы возвели башни, равные по высоте стенам, перекинули с них мостки и смело вошли на брустверы, но тирийские мастера придумали средство для обо­роны стен. (*8) Выковав большие трезубцы с крючьями на кон­цах, они рукой метали их в солдат, стоявших на башнях. Когда трезубец вонзался в щит, то, ухватившись за веревки, которые были привязаны к трезубцу, тирнйцы тащили враже­ского воина. (9) Приходилось или бросать щит и подставлять ничем не прикрытое тело под град летящих стрел, или же, не выпуская из чувства чести щита, падать с высокой башни и разбиваться. (10). Другие набрасывали на воинов, бившихся на мостиках, рыбачьи сети и, опутав им таким образом руки, притягивали их и сбрасывали с мостков на землю.

44

Изобретен был еще хитрый способ сломить мужество маке­донцев и подвергнуть самых храбрых воинов мучениям, кото­рых нельзя было и облегчить. Изготовлены были медные и же­лезные щиты; в них насыпали песку и долго нагревали на сильном огне, так что песок накаливался. (2). С помощью какого-то механизма они бросали этим песком в тех, «то сра­жался всех мужественнее, и подвергали свои жертвы жесто­чайшим страданиям. Песок проникал через панцирь в рубаху, жег тело, и помочь тут было нечем. (3). Поэтому возле стра­дальцев, моливших о помощи, не было никого, чтобы облег­чить их муки, и они кончались, впадая в неистовство от страш­ной боли, в страданиях жалостных и неутолимых. (4). Фини-ьмйцы одновременно бросали факелы, дротики и камни; муже­ство осаждавших ослабевало под градом стрел; серпы на подъемных кранах подрезали канаты таранов и делали их бес­полезными; огнеметы швыряли огромными кусками раскален­ного железа в противника, попадая без промаха, так как лю-U-I стояли густой толпой; «воронами» и железными крючьями

301

стаскивали стоявших на бойницах. (5). Так как людей был-много, то все машины сразу пускали в действие и штурмую щие гибли в большом числе.

45

Несмотря на весь этот невыразимый ужас и неодолимо! упорство сопротивления, македонцы не теряли мужества: они шагали через падавших, и чужие страдания не служили д;ы них уроком. (2) Александр поставил камнеметы и бил в стены огромными камнями; катапульты сыпали с деревянных башен всяким метательным оружием, нанося страшные раны сточи шим иа стенах. (3) Тирийцы придумали защиту от них: in;-краю стен были поставлены мраморные колеса, которые, вра щаясь с помощью каких-то механизмов, ломали стрелы, п\ щенные с катапульт, они отбивали их в сторону, уничтожая и пробивную силу. (4) Кроме того, они сшивали кожаные и мг ховые мешки, набивали их водорослями и подставляли их тп камни из камнеметов. Мягкий и упругий материал лишал удар его силы. (5). Вообще тирийцы защищались всеми способами и, обладая обилием средств обороны, мужественно сопротип лялись врагу. Они спускались со стен, оставляли свои пост, i внутри башен и бились с врагом на самих мостках, протнвоп" ставляя храбрости врагов собственную доблесть. (6) Окружен ные врагами, схватываясь с ними врукопашную, они отч,« янно сражались за отечество; случалось, что топором отсека.и противнику часть тела, пришедшуюся под удар. Один из маь донских вождей, именем Алмет, отличавшийся мужеством п силой, смело выдерживал натиск тирийцев. Топором ему ра рубили голову, и он тут же скончался смертью героя.

(7) Александр, видя, что тирийцы одолевают македонщ'п велел с наступлением ночи трубить отбой. Он решил снача.; снять осаду и пойти походом на Египет, но затем передума '. сочтя позором прославить этой осадой не себя, а тирийш н Из друзей одного мнения с ним был только Аминта, сын Андромеда, но Александр решил продолжать осаду.

46

Уговаривая македонцев не уступать в мужестве, он снар-i дил все военные корабли и энергично повел осаду с моря л 1 суши. Заметив, что около верфи стена менее крепка, он подл* 1 сюда триеры, на палубах которых стояли самые сильные м ' шины. (2) И тут он отважился на такое дело, видя котоп люди не поверили своим глазам. Перебросив мостки с де1 вянной башни на городские стены, он — один — взбежал стену, не убоявшись ни завистливой судьбы, ни храбрости рийцев, взбежал перед зрителями — воинами, победивши персов. Он приказал македонцам следовать за собой; nepi

302

и рукопашной схватке убил одних копьем, других мечом, неко­торых отбросил щитом и заставил врагов несколько присми­реть. (3) В это же время с другой стороны таран пробил большую брешь. Когда македонцы ворвались через пролом, а ie, кто был вместе с Александром, .взошли на стену, то город пыл взят. Тирийцы, ободряя друг друга, перегородили узкие проходы и все —за вычетом немногих — пали, сражаясь. Было их больше 7 тысяч. (4) Царь обратил .в рабство детей и жен­щин, а всех юношей (было их не меньше 2 тысяч) велел пове­сить. Хотя большая часть населения была увезена в Карфаген, пленных оказалось больше 13 тысяч. (5) Тирийцы, решив вы­держивать осаду, обнаружили больше храбрости, чем благо­разумия. Они навлекли на себя великие несчастья; в осаде про-сидели 7 месяцев. (6) Царь снял с Аполлона золотые цепи и оковы и велел называть этого бога «Аполлоном, другом Алек­сандра». Он принес Гераклу великолепные жертвы, почтил !нсех отличившихся, устроил великолепные похороны павшим и поставил в Тире царем Абдалонима... Александр пошел на Газу, охраняемую персами, и после двухмесячной осады взял город.

49 е

В Афинах архонтом был Аристофан, в Риме консулами Спу-рий Постумий и Тит Ветурий7. В этом году, устроив все в Газе, Александр отправил в Македонию Аминту с 10 кораблями, приказав набрать подходящую для военной службы молодежь. Сам он со всем войском отправился в Египет и мирным путем овладел всеми городами в этой стране. (2) Египтяне радостно приняли Александра, потому что персы оскорбляли их святыни и правили с помощью силы. Уладив все дела в Египте, Алек­сандр отправился к Аммону вопросить бога. (3) В середине пути встретили его послы из Кирены, везшие ему венец и ве­ликолепные дары, в том числе 300 боевых коней и 20 превос­ходнейших лошадей для колесниц четверней. (4) Приняв их, hi заключил с ними дружественный союз и вместе со своими путниками отправился дальше к храму. Подойдя к безводной пустыне, он запасся водой и продолжал путь по стране, где песок лежал горами. Запас воды вышел за 4 дня; найти ее было негде. (5) Всеми овладело отчаяние, как вдруг разра-:плся ливень, который поразительным образом спас людей, нуждавшихся в воде; они, неожиданно спасенные, приписали лот случай промыслу богов. (6) Набрав в какой-то впадине столько воды, сколько хватило бы на 4 дня, они после четы­рехдневного пути вышли из безводных мест. Дорога потеря­лась среди безбрежного песка, и проводники объявили царю,

6 Главы 47 и 48, как не относящиеся к Александру, не переведены (прим. переводчика).

7 331 т. до н.э. (прим. переводчика).

303

что вороны, карканье которых слышится справа, указывают дорогу, ведущую прямо к святилищу. Александр счел этот слу­чай счастливым предзнаменованием и, решив, что бог с ра­достью его примет, ускорил свой путь. Сначала он наткнулся на так называемое «Горькое озеро», а затем, пройдя 100 ста­диев, миновал «города Аммона» и через один день пути подо­шел к священному участку.

50

Участок этот, окруженный песчаной безводной пустыней, лишенной всего, что мило человеку, простирается стадий на 50 в длину и в ширину. По нему протекает множество прекрас­ных ручьев, и он засажен самыми разнообразными и очень урожайными деревьями. Погода тут напоминает нашу весен­нюю. Вокруг стоит зной, и только здесь жители не знают ни жары, ни холода. (2) Святилище это было, говорят, основано Данаем-египтянином; земля бога граничит на юге и на западе со страной эфиопов, на севере с кочевым племенем ливийцев и с племенем так называемых насамонов, владения которых идут в глубь материка. (3). Жители этого оазиса селятся де­ревнями; посередине его находится акрополь, обведенный тройной стеной. За первой находится дворец древних власти­телей; за второй — женские покои, помещения для детей, род­ных и стражи, а также обитель бога и священный источник, откуда берут воду, чтобы освятить дары, приносимые богу; за третьей — жилье копьеносцев и царской охраны. (4) Недалеко от акрополя выстроен под сенью высоких деревьев другой храм Аммона. Вблизи от него находится источник, который по сле­дующей причине называют источником Солнпа: вода в нем удивительным образом меняется в соответствии с временем дня. (5) На рассвете его вода прохладна; чем дальше идут часы, тем она становится холоднее и в полдневный жар достигает предельного охлаждения; затем, по мере того как день скло­няется к вечеру, она все теплеет и теплеет, нагреваясь до са­мой полуночи, а затем начинает остывать, пока не придет с рассветом в свое начальное состояние. (6) Статуя бога усы­пана изумрудами и другими камнями; предсказания он дает совершенно своеобразным способом: статую эту в золотом кио­те несут на своих плечах 80 жрецов, которые направляют путь не по своему выбору, а куда укажет им кивком бог. (7) За ними следует толпа девушек и женщин, которые всю дорогу поют, прославляя бога старинной песнью.

51

Когда жрецы ввели Александра в храм и он увидел бога,

старший пророк, человек очень преклонного возраста, подошел

к нему со словами: «Привет тебе, сын мой1 Так обращается к

304

тебе бог». (2) «Принимаю твой привет, — ответил Александр,— и впредь буду называться твоим сыном, если только ты дашь мне власть над всей землей». Жрец вошел в святилище, и пока люди, несшие бога, двигались, подчиняясь указаниям божест­венного голоса, он сказал Александру, что бог обязательно ис­полнит его просьбу. (3) «Напоследок открой мне то, что я ищу узнать: настиг ли я всех убийц моего отца или кто-то еще ос­тался?»— «Не кощунствуй, — закричал жрец, — нет на земле человека, который мог бы злоумыслить на того, кто родил гебя! Убийцы же Филиппа понесли наказание. Доказательст­вом же твоего рождения от бога будет успех в твоих великих предприятиях; и раньше ты не знал поражений, а теперь бу­дешь вообще непобедим». (4) Александр обрадовался этому предсказанию, и, почтив богов великолепными приношениями, вернулся в Египет.

52

Тут он решил основать большой город и поручил людям, оставленным для этого дела, выстроить город между озером и viорем. (2) Вымерив место и умело разделив его на кварталы,

\лександр назвал город по своему имени — Александрией. Он .аходился в очень удобном месте вблизи от гавани Фароса; благодаря искусному расположению улиц город открыт вет­рам— отесиям, которые дуют с моря, приносят с собой про-

.ладу и делают здешний климат умеренным и здоровым.

|3) Он обвел город стеной, огромной и превосходно защищав­шей город: она шла между озером и морем, а со стороны суши к нее вело только два узких, легко защищаемых прохода, окончательный план города напоминает хламиду; почти по се-редине его прорезает улица, удивительная по своей величине

красоте: она идет от одних ворот и до других; длина ее рав-1 40 стадиям, а ширина — одному плефру; вся она застроена

скошными домами и храмами. (4) Велел Александр выстро-ъ и дворец; его величина и мощность постройки поразитель­на. Не только Александр, но и все, кто царствовал в Египте мосле него и до наших дней, прибавляли что-нибудь к роскоши чиорца. (5) Вообще же город впоследствии так разросся, что многие считали его первым в мире. Он значительно выделяется н красотой, и размерами, возможностями хорошо заработать, .1 также обилием предметов роскоши. (6) И числом населения юрод этот превосходит остальные. Во время нашего пребыва­ния в Египте люди, имевшие список переписи населения, гово­рили мне, что в Александрии свободных больше 300 тысяч, .1 доходов из Египта царь получает больше 6 тысяч талантов. I Г) Александр, поставив нескольких друзей строить Александ­рию и распорядившись всем в Египте, вернулся с войском в ирию.

305

53

Дарий, узнав о его прибытии, собрал отовсюду войска и приготовил все нужное для войны. Он заказал гораздо больше мечей и копий, чем у него было раньше, думая, что Александр выиграл сражение в Киликии благодаря обилию оружия. Из­готовлено было и 200 колесниц с серпами, устроенных с точ­ным расчетом на то, чтобы пугать и устрашать людей. (2) В каждой колеснице по обе стороны от пристяжных тор­чала, выдаваясь на 3 пяди, прибитая к ярму гвоздями скреб­ница, обращенная остриями к противнику; на осях, перпенди­кулярно к чеке, были прикреплены 2 другие, с остриями, на* лравленньши так же, как и вышеупомянутые, прямо к против­нику, но шире и длиннее первых. К их краям прилажены были серпы.

(3) Хорошо вооружив войско и поставив доблестных воена­чальников, Дарий выступил из Вавилона; пехоты у него было -около 800 тысяч, конницы не меньше 200 тысяч. Он шёл, имея справа от себя Тигр, а слева Евфрат, по богатой стране, кото­рая могла доставить и щедрый корм животным, и достаточную пищу воинам. (4) Он торопился дать сражение около Ниневии-возле нес привольно раскинулись равнины, на которых могла свободно маневрировать собранная им огромная армия. Он расположился лагерем возле деревни Арбел; тут он ежеднев­но делал смотр войскам и частыми упражнениями приучил и\ к дисциплине: его очень беспокоила мысль о том, как бы сре­ди множества людей, говоривших на разных языках, не воз­никло в бою смятения.

54

Дарий и раньше посылал к Александру послов с перегови рами о мире: он уступал ему всю землю до реки Галис и об щал к тому же дать 2 тысячи талантов. (2) Александр прей брег этими .предложениями, и тогда Дарий послал других по лов: благодарил за хорошее обращение с матерью и другие пленными, просил стать ему другом, предлагал всю землю , Евфрата, 3 тысячи талантов серебра и одну из дочерей в ж иы. Став зятем царя и заняв положение сына, он разделит Дарием всю его власть. (3) Александр собрал на совет вс своих друзей, сообщил о сделанных предложениях и попроег каждого откровенно высказать свое мнение. (4) Никто ие о важивался дать совет по такому важному вопросу; тогда Па менион выступил первый: «Если бы я был Александром, я вз;.| бы то, что предлагается, и заключил бы договор». (5) «И я, ответил Александр, — взял бы, если бы был Парменионом». О произнес гордую речь; отверг персидские предложения, не. славу выше протянутых даров, и дал послам такой ответ: ка при 2 солнцах вселенная не может сохранить своего строя ,! порядка, так и при 2 самодержцах мир не может пребывать н

.306

мире и спокойствии. (6) Пусть поэтому они скажут Дарню если он стремится первенствовать, то Александр будет сра­жаться с ним за единовластие; если же, презрев славу, он предпочтет свою пользу и легкую удобную жизнь, то пусть он служит Александру, выполняя его приказания, и царствует, по­лучив по его милости свою власть.

(7) Распустив совет, он с войском пошел к вражескому ла­герю. В это время умерла жена Дария, и Александр устроил ей пышные похороны.

55

Дарий, выслушав этот ответ, отказался от переговоров. Он ежедневно устраивал смотр своего войска и приучил его к быстрому выполнению приказов в минуту опасности. Одного из своих друзей, Мазея, он с отборными воинами отправил ох­ранять переправу через реку и занять брод, а других послал жечь страну, через которую надо было идти неприятелю. Он думал, что река преградит путь македонцам. (2) Мазей, видя, что перейти через реку невозможно, потому что она глубока и течение у нее быстрое, и не подумал ставить здесь охрану; он занялся поджогами, опустошил большой округ и решил, что враги не смогут тут пройти из-за отсутствия пищн. (3) Алек­сандр же, придя к Тигру, узнал от местных жителей, где нахо­дится брод, и переправил через реку войско, с трудом, прав­да, и большой опасностью. (4) Брод был глубок, вода стояла выше сосков; стремительное течение многих сбивало с ног и отбрасывало в сторону; поток, ударяясь о щиты, многих уно­сил и подвергал смертельной опасности. (5) Александр, чтобы противостоять быстроте течения, придумал следующее: прика­зал всем взяться за руки, образуя из собственных тел нечто вроде плотины. (6) Македонцы едва уцелели при этой смелой переправе; Александр дал им отдохнуть весь этот день, а на следующий, построив войско, повел его на врага и расположил­ся лагерем вблизи от персов.

56

Думая о величине персидской армии, о предстоящей гроз­ной опасности, о наступлении часа, который решит все, он не спал целую ночь, охваченный тревогой за будущее. Перед ут­ренней стражей он, однако, уснул так крепко, что и с наступ­лением дня никак не мог проснуться. (2) Друзья сначала с удовольствием смотрели на спящего, рассчитывая, что Царь, хорошенько отдохнув, будет полон сил для предстоящего боя. Время, однако, шло, а царь оставался во власти сна. Парме­нион, старший из друзей, сам от себя отдал приказ войску го­товиться к сражению. (3) Сон не отпускал царя, и друзья едва его добудились. Все изумлялись этому случаю и хотели услы­шать, в чем его причина; Александр сказал, что Дарий, собрав

307

войско в одно место, избавил его от всякого беспокойства. (4) В один день решится .все, и они отдохнут от долгих тру­дов и опасностей. Обратившись к военачальникам с подобаю­щим словом и воодушевив их на бой, он повел войско на вар­варов, поставив конные отряды впереди пеших полков.

57

На правом фланге он поставил царский эскадрон под на­чальством Клита, прозванного Черным, рядом с ним других' „друзей под командой Филоты, сына Пармениона, и рядом 7 других конных полков /под его же начальством. (2) За ними сзади был выстроен «пехотный отряд с серебряными щитами», отличавшийся блеском вооружения и мужеством воинов. Им предводительствовал Никанор, сын Пармениона. Возле них стояло войско элимиотов под начальством Кена; рядом полк линкестов и орестийцев, которым командовал Пердикка. Со­седним полком командовал Мелеагр, а рядом с ним стоял По-: лисперхопт, под начальством которого находились тимфеи.'! (3) Филипп, сын Балакра, начальствовал над соседним пол-жом; за ним стоял полк Кратера. Сплошной строй вышеупомя­нутых всадников дополняли всадники из Пелопоннеса и Axami, фтиоты, малийцы, локры и фокейцы; командовал ими митиле-нец Эригий. (4) Рядом стояли фессалийцы под командой Фи, липпа; мужеством и искусным маневрированием они значитель­но превосходили остальных. Возле них он поставил критских лучников и ахейских наемников. (5) Каждый фланг загибался, чтобы не дать огромной армии врага возможности взять в ок­ружение небольшое войско македонцев. (6) Отбивать атаку колесниц с серпами царь придумал следующим образом: сол­датам было приказано при приближении четверни сомкнуть щиты и сариссами ударять в них, чтобы лошади, испугавшись шума, понесли назад; если они все же будут стремиться вне ред, то расступиться на такое расстояние, чтобы колесница проехала, не нанеся вреда македонцам. Сам он командовал правым флангом, который выстроил наискось; он сознавал, чп /исход будет зависеть от него.

58

Дарий расположил свое войско по отдельным народностям, •сам напротив Александра и пошел на врага. Когда обе армии приблизились одна к другой, трубы с обеих сторон дали сиг нал к бою, и воины с громким криком устремились одни па других. (2) Сначала серпы колесниц, мчавшихся во всю прьп:.. повергли македонцев в великий страх и ужас. Мазей, началь­ник конницы, бросил на врага вместе с колесницами густьн* ряды всадников, что сделало натиск колесниц еще страшнгс (3) Пехота македонцев, однако, сомкнула, как и приказал

'308

царь, свои щиты; все стали бить в них еариссами и подняли иеликий шум. (4) Лошади испугались; много колесниц повер­нуло обратно и неудержимо, опрометью понеслось на своих. Некоторые, впрочем, уже вот-вот ворвались бы в ряды пехо­ты, но македонцы расступились на значительное расстояние, и пока колесницы мчались по этому пролету, они одних возшщ пронзили, а другие свалились сами. Некоторые колесницы, однако, летя во всю прыть и энергично действуя своим острым железом, наносили множество разных и смертельных ран. (5) Так остро было это на погибель выкованное оружие и с такой силой оно действовало, что у многих были отрублены руки со щитами вместе; многим перерезало шею, и у голов, скатившихся на землю, глаза еще продолжали смотреть, -а ли­ло сохраняло свое выражение; метким ударом некоторым раз-иорачивало бок, и они умирали в жестоких страданиях.

59

Когда армии сблизились и были истрачены стрелы, камни для пращей и дротики, завязалась битва врукопашную. (2) Первыми начали сражение всадники. Против македонцев, сражавшихся на правом фланге, Дарий выставил свой левый фланг, где вместе с ним сражался конный отряд его родствен­ников, людей исключительной доблести и преданности; было их н отряде тысяча. (3) На них глядел сам царь, и они спокойно иетретили град пущенных стрел. С ними были и «носители «ивы», многочисленные и выделявшиеся своим мужеством; кро­не того, марды и коссеи, вызывавшие удивление своим огром­ным ростом и душевным величием. (4) С ними вместе сража­лись дворцовая охрана и самые мужественные вонны-ннды. С громким криком ударили они на врага, сражались мул^ест-|снно и благодаря превосходству сил стали одолевать маке-шонцев. (5) Мазей, будучи на правом фланге с превосходной конницей, сразу же в первой схватке уничтожил немало про­тивников; он послал отборный отряд, состоявший из 2 тысяч кадусиев и тысячи скифских всадников, с приказом обойти не­приятельский фланг, подойти к месту, где стоит обоз, и овла­деть им. (6J Приказ этот был быстро выполнен: в лагерь маке­донцев ворвались, некоторые из пленных завладели оружием, бтали прмогать скифам — и обоз был разграблен. Невероятный |рик и смятение стояли по всему лагерю. (7) Пленные женщн-|Ы ушли к варварам, но мать Дария, Сисигамба, не поддалась (а увещания пленниц и есталась, спокойная и дружелюбная; южет быть, она не доверяла счастливой перемене судьбы, мо-Кет быть, не хотела запятнать себя неблагодарностью по от-[ошению к Александру. (8) Наконец скифы, расхитив значи-'ельиую часть обоза, ускакали к Мазею объявить о своей уда­

309

че. Точно так же и всадники, сражавшиеся под командой Дария, одолели своей численностью сражавшихся с ними ма кедоацев и заставили их обратиться в бегство.

60

Это была вторая удача персов. Александр, торопясь собст венным вмешательством поправить дело, устремился иа самог Дария с царским отрядом и с другими превосходными всад­никами. (2) Царь персов встретил атаку неприятеля, сражаясь с колесницы; он бросал дротиками в несшихся иа него врагов: воины его сражались вместе с ним, но цари кинулись друг на друга. Александр метнул дротиком в Дария, но промахнулся и попал в возницу, стоявшего рядом с царем. (3) Воины, ок­ружавшие Дария, громко вскрикнули: те, кто стоял поодаль, решили, что убит царь; они положили начало бегству, и за ними устремилась целая толпа. Отряд, стоявший возле Дария. вскоре был разметан. Не оказалось защитников и с другой стороны, и сам царь в ужасе обратился в бегство. (4) Так бежали они; пыль от конских копыт поднималась облаком, Александр со своими воинами наседал сзади; толпа людей п густая пыль не позволяли разглядеть, куда направил свое бег ство Дарий; стоны упавших, топот копыт, щелканье бичей ели вались в сплошной грохот. (5) В это время Мазей, командо вавший правым флангом, на котором стояли самые лучшие ь многочисленные конные отряды, жестоко теснил противник-Парменион с фессалийской конницей и другими полками, ср жавшимися под его начальством, выдерживали этот натис-(6) Сначала, блестяще сражаясь, они взяли верх благода[ мужеству фессалийцев, ио Мазей подавлял их численность своего войска. (7) Много людей было убито, сила варвар! оказывалась необоримой, и Парменион послал иесколью своих всадников к Александру, прося немедленной помош Те стремительно бросились выполнять его приказание, но узп i ли, что Александр, преследуя Дария, далеко оторвался от вш ска, и вернулись ни с чем. (8) Парменион, искусно пуская ход фессалийские эскадроны и погубив многих, с трудом и вернул вспять варваров, смертельно напуганных бегствг Дария.

61

Дарий, военачальник опытный, воспользовавшись тем, ч тучи пыли служили ему прикрытием, составил себе особм план бегства. Он устремился в противоположную сторону, hi прочие варвары; поднятая пыль прикрыла его бегство, и вместе со своими спутниками проехал безопасно и укрылся н деревнях, находившихся в тылу у македонцев. (2) Наконец все варвары устремились в бегство; македонцы не уставали избивать отставших, и скоро все окрестности той равнины были

310

усеяны трупами. (3) В этом сражении была перебита вся вар­варская конница; пеших пало больше 90 тысяч. У македонце» убито было человек 500; раненых же оказалось очень много, был среди них и Гсфестион, начальник телохранителей, один из наиболее известных командиров (копье попало ему в руку), Пердикка, Кен, Менид и еще некоторые известные военачаль­ники. Так окончилось сражение при Арбелах.

62

Архонтом в Афинах был Аристофонт; консульскую власть .в Риме получили Гай Домиций и Авл Корнелий8. В этом году весть о сражении при Арбелах дошла до Эллады. Многие го­рода, подозрительно глядя на возвышение Македонии, Думали, пока Персия держится, бороться за свою свободу. (2) Они рассчитывали, что Дарий поможет им и снабдит огромными деньгами для найма большой чужеземной армии; Александру же делить свои силы будет невозможно; (3) если же эллины равнодушно отнесутся к поражению персов, то они останутся одни и им нечего будет и думать о свободе. (4) К восстанию побуждал их и переворот во Фракии, случившийся как раз около этого времени, (5) Мемнон, правитель Фракии, распо­лагавший войском и полный самомнения, возмутил варваров, отпал от Александра, вскоре оказался во главе большой армии и открыто готовился к войне. (6) Антипатр со всем войском двинулся через Македонию во Фракию и начал войну с Мем-поном. Лакедемоняне сочли, что пришел и их час готовиться к войне, и обратились к эллинам с призывом единодушно от­стаивать свободу. (7) Афиняне, которым Александр оказал по­чета больше, чем другим грекам, не тронулись с места. Боль­шинство пелопоннесцев и еще кое-кто согласились воевать и внесли имена своих городов в списки союзников. В зависимо­сти от возможностей каждый город выставил в качестве сол­дат цвет своей молодежи; всего пехоты было не меньше 20 тысяч, а конницы около 2 тысяч. (8) Во главе стояли ла­кедемоняне; они выступили всем народом на эту войну за всех; командование принадлежало царю Агису.

63

Антипатр, узнав об этом сборе эллинов, кое-как закончил войну во Фракии и со всем войском направился в Пелопоннес. Присоединив к себе и отряды эллинов-союзников, он собрал армию не меньше чем в 40 тысяч. (2) Произошло большое сражение; Агис пал; лакедемоняне долго и мужественно дер­жались, но когда союзники их были разбиты, они бежали в Спарту. (3) В этой битве македонцев и союзников было убито больше 5300 человек; Антипатр потерял 3500 человек...

330 г. до н.э. (прим. переводчика).

311

64

Дарий, потерпев поражение 'при Арбелах, бежал в глубь-страны, рассчитывая, что дальность расстояния даст ему доста­точно времени, чтобы передохнуть и собрать войско. Добрав­шись до Экбатан в Мидии, он сначала остановился там, собрал всех, кто уцелел после бегства, и вооружил безоружных. (2) Он послал за солдатами к соседним племенам и разослал воена­чальникам и сатрапам в Бактрии и в глубине Азии увещания хранить ему верность. (3) Александр, похоронив после победы убитых, направившись в Арбелы, нашел там великое изобилие съестных припасов, немало драгоценностей и варварскую со­кровищницу, в которой находилось 3 тысячи талантов сереб­ра. Сообразив, что от множества трупов распространится зара­за, он снялся с места я со всей армией направился в Вави­лон. (4) Местные жители встретили его с радостью и роскош­но угощали расквартированных македонцев; войско поэтому вскоре отошло от пережитой усталости. Александр провел в Вавилоне больше 30 дней, потому что имелся достаток во всем необходимом и радушны были жители. (5) Затем он по­ручил охрану крепости Агафону, жителю Пидны, оставив ему 700 человек солдат; Алоллодора из Амфиполя и Менета из Пеллы он поставил стратегами Вавилона и всех сатрапий до-Киликии; дал им тысячу талантов серебра и приказал нанять как можно больше солдат-чужеземцев, (б) Мифрену, сдавше­му крепость в Сардах, он отдал Армению. Из взятых денег он подарил каждому всаднику по б мин; всадникам из союзниче­ских отрядов по пять, пехотинцам-македонцам по две. Вда-нов-чужеземцев наградил каждого двухмесячным жалованьем.

65

Когда Александр выступил из Вавилона и находился в пу­ти, к нему пришли посланные Антипатром воины: 500 всадни­ков-македонцев и б тысяч пехоты, всадников-фракийцев было 600, а траллов 3500, пехоты из Пелопоннеса 4 тысячи, а всад­ников немного меньше тысячи. Друзья царя прислали из Ма­кедонии своих сыновей: 50 юношей для службы в царской ох­ране. (2) Царь, приняв их, двинулся дальше и через 6 дней достиг области ситакенов. Так как в этой земле было великое обилие всего необходимого, то он провел здесь много дней; он хотел, чтобы войско отдохнуло от дорожной усталости, а так­же решил заняться воинскими делами: продвинуть в должно­стях командиров и укрепить войско людским пополнением и доблестными военачальниками. (3) Выполняя задуманное, очень внимательно распределив награды, продвинув многих е высоких должностей к должностям, облеченным полнотой вла­сти, он всем военачальникам внушил еще большее уважение и крепкую любовь к себе. (4) Позаботился он и о простых сол­

312

датах н, учтя многое, значительно улучшил их снабжение. Эти меры чрезвычайно расположили все войско к их предводите­лю и сделали его послушным и дисциплинированным, рву­щимся к подвигам. Так Александр подготовился к будущим битвам. (5) Придя в Сузиану, он без боя овладел знаменитым дворцом в Сузах, так как сатрап Абулет добровольно сдал ему город по приказу самого Дария, как пишут некоторые, отданного им через доверенных лиц: царь персов, по их сло­вам, поступал так, чтобы искусно отвлечь Александра захва­том знаменитых городов и больших сокровищ и удержать его в бездеятельности: Дарий тем временем успеет приготовиться к войне.

66

Александр, овладев городом и всеми царскими сокровища­ми, нашел там больше 40 тысяч талантов золота и серебра в слитках. (2) Персидские цари с давних пор хранили в непри­косновенности этот запас на случай, если судьба переменится. Кроме того, оказалось еще 9 тысяч талантов чеканной моне­той — дариками.

(3) Когда царь забирал эти сокровища, произошел один удивительный случай. Царский трон, на который он сел, ока­зался ему не по росту: был слишком высок. Кто-то из при­служников, видя, что ноги царя совсем не достают до подно­жия трона, взял Дариев стол и подставил ему под ноги. (4) Он пришелся как нельзя лучше, и царь одобрил находчивого слу­гу; тогда один из евнухов, стоявших около трона, потрясенный изменчивостью судьбы, залился слезами. (5) Александр спро­сил его: «Какую беду ты увидел, что плачешь?» — «Теперь я твой раб,—ответил евнух, — раньше был рабом Дария; любовь к господину врожденная у меня, и мне стало больно, когда я увидел, нто вещь, которая у него было в особом почете, теперь утратила всякую честь». (6) Этот ответ дал понять царю, ка­кой переворот произошел в Персидском царстве, и он понял, что совершил поступок, исполненный пренебрежения и совер­шенно недопустимый при добром отношении к пленницам. (7) Он подозвал того, кто поставил стол, и велел его убрать, но тут вмешался Филота: «Тут нет гордыни, сделано это не по твоему приказу, а по воле и промыслу некоего благого де­мона». Царь почел эти слова благим предзнаменованием и ве­лел оставить стол в качестве подножия у трона.

67

Он оставил мать Дария, его дочерей и сына в Сузах, при­ставил к ним учителей греческого языка, а сам выступил с поиском и через 4 дня подошел к реке Тнгру. (2) Она берет начало в горной стране уксиев и сначала на протяжении ты­сячи стадий несется по суровой стране, перерезанной болыни­

313

ми пропастями, а затем течет по равнине, все замедляя сво бег, и, пройдя 600 стадиев, впадает в Персидское мор (3) Переправившись через Тигр, он вошел в землю уксие очень плодородную, орошаемую обильными водами, рожда щую множество разных плодов. Осенью, когда плоды созр вают, торговцы везут отсюда по Тигру в Вавилонию разн дары природы, потребные для стола. (4) Подойдя к прохода охраняемым Мадетом, родственником Дария, в распоряжеп которого находилось большое войско, Александр увидел, п сколько неприступны эти места. Пройти по этим крутизна было невозможно, но какой-то местный житель, уксий родо хорошо знавший эти места, заявил царю, что он переведет во ско по какой-то узкой и опасной тропе, и тогда они займ позицию, господствующую над неприятелем. (5) Алексагг согласился, послал с этим человеком достаточно сильный от ряд, а сам, подготовляя проход с того места, с которого мог напал на стоявшую здесь охрану. Завязалась горячая схватка и пока варвары были увлечены боем, вдруг над теми, кто oxs ранял проходы, неожиданно появились отправленные Алек, сандром солдаты. Варвары в ужасе бросились бежать; Алек сандр овладел проходом и быстро покорил все города уксиев

68

Оттуда он направился в Персию и через пять дней прише к так называемым Сузиевым скалам. Их уже занял Ариобар зан, располагавший пехотой в 25 тысяч человек и конницей 300 всадников. (2)' Царь решил захватить эти ворота и прошел никем не тревожимый, через суровое и узкое ущелье. Варвар" позволили ему дойти до какого-то места и, когда он оказало там, где двигаться было трудно, внезапно напали на него i многих скатили вниз, швыряя огромными камнями. Бросив шись внезапно на македонцев всем скопом, они многих убили немалое число сбили с крутизны стрелами, которые, попада в густую толпу, поражали без промаха. Другие, швыряя кам нями в надвигавшихся македонцев, заставляли их отступать Они одержали верх, так как в помощь им было это непрохо димое место; многих убили, немалое число ранили. (3) Алек* сандр был не в силах помочь беде; видя, что у врагов нет н только убитых, но даже л раненых, а из его солдат многие па. ли и почти все изранены, он велел трубить отбой. (4) Отойд назад от проходов на 300 стадиев, он расположился лагере' и стал выведывать у местных жителей, нельзя ли пройти дру гим путем. Все сказали, что пройти никак нельзя, но обойт дорогой, которая потребует много дней, можно. Считая поз ром оставить мертвых без погребения и рассматривая прось о выдаче трупов как непристойное молчаливое признание своем поражении, он приказал вывести веех пленных. (5) Вм те с ними пришел один человек, знавший 2 языка и говор

314

ший по-нерсидски. Ои рассказал о себе, что он ликиец родом, попал в плен и уже много лет пасет скот в окрестных горах. Поэтому он хорошо знает эти места и может провести войско лесной дорогой, причем оно окажется в тылу отрядов, обере­гающих проходы. (6) Царь пообещал щедро наградить его и взял проводником; ночью с трудом перебрались через горы: увязали в снегу, шли по крутизнам, по местности, пересечен­ной глубокими пропастями и ущельями. (7) Появившись пе­ред вражескими сторожевыми отрядами, македонцы перебили первый отряд, второй захватили в плен, а третий обратили в бегство. Александр овладел проходами; большинство воинов Ариобарзаиа были перебиты.

69

Затем он отправился в Персеполь и в дороге получил письмо от Тиридата, правителя этого города. В нем было напи­сано, что если Александр опередит войска, которые идут со­хранить Персеполь для Дария, то он овладеет городом, кото­рый Тиридат ему выдаст. (2) Александр поэтому спешно повел войско, перекинул мост через Араке и переправил своих вои­нов. Дальше на пути они увидели страшное и необычайное зрелище, внушившее ненависть к палачам и наполнившее сердца жалостью и состраданием к жертвам, которые потер­пели увечья неизлечимые. (3) Навстречу царю шло с ветвями умоляющих около 800 эллинов, которых предшественники Да­рия выгнали из их жилищ. Большинство из них были людьми старыми, и все они были искалечены: одни без рук, другие без ног, третьи без ушей и без носа. (4) Тем, кто знал какую-нибудь пауку или ремесло и был мастером своего дела, оста­вили только те члены тела, которые были потребны для рабо­ты: все остальные отрубили. Все, глядя на их почтенный воз­раст и на их увечья, исполнились сострадания к несчастным; особенно жалел их Александр: не смог даже удержать слез. (5) Все разом стали кричать и просить Александра помочь им в их несчастьях; царь подозвал главарей этой толпы, отнесся к ним с уважением, достойным его великодушия, и пообещал всячески позаботиться об их возвращении домой. (6) Они, со­бравшись вместе и посоветовавшись, сказали, что предпочи­тают не возвращаться домой, а остаться здесь. Вернувшись на родину, они рассеются маленькими кучками и, бродя по горо­дам, обречены терпеть насмешки над жестокой обидой, кото­рую нанесла им судьба; живя вместе, терпя одинаковое нс-. частье, они будут утешаться в своей беде такой же бедой со-.т-да. (7) При следующей встрече с Александром они, объяс­нив свое решение, попросили его помочь им в домашнем уст­ройстве. (8) Александр согласился с ними, выдал каждому по тысячи драхм, по 5 одежд мужских и женских, по две пары '.'олов, но 50 овец и по 50 медимнов пшеницы, освободил от

315

всех царских податей и приказал 'правителям следить за тем| чтобы никто их не обижал. (9) Такими щедротами по своей доброте помог Александр несчастным.

70

Персеполь, столицу Персидского царства, Александр объ­явил самым враждебным из азиатских городов и отдал его, кроме царского дворца, на разграбление солдатам. (,2) А был этот город самым богатым из всех существующих под солнцем, и в домах частных лиц с давних пор было полным-полно вся­кого добра. Македонцы, врываясь, убивали всех мужчин и рас­хищали имущество, которого имелось очень много: битком бы­ло набито и всякой утвари, и драгоценностей. (3) Унесена было много серебра, немало золота; множество роскошных одежд, выкрашенных в пурпурную краску, добытую из моря, или расшитых золотом, стало наградой победителям. Огром­ный, по всему миру прославленный дворец был отдан иа позор и полное уничтожение. (4) Македонцы, целый день занимав­шиеся грабежом, не смогли все-таки утолить ненасытную жаж­ду обогащения. (5) Жадность их за время этих грабежей так развилась, что они вступали в драку друг с другом. Многих по­губило обилие присвоенного имущества: некоторые, разрубив мечом самые роскошные материи, забирали свою долю; неко­торые, не помня себя в гневе, отрубали руки тем, кто хватал­ся за вещи, бывшие предметом спора. (6)- Женщин в их убо­рах волокли еилой, уводя в рабство. Насколько Персеполь превосходил прочие города своим счастьем, настолько же преп зошел их и своими страданиями.

71

Александр, явившись в крепость, завладел находившимися там сокровищницами. Они были полны золота и серебра, так как сюда складывали все поступления, начиная со времен Кира, первого царя персов, и до последнего дня. Оказалое! 120 тысяч талантов, переводя золото в цену серебра. (2) Же лая взять часть этих денег с собой для военных нужд, а дру гую поместить на сохранение в Сузах, он потребовал из Вави лона, Месопотамии, а также из Суз караван мулов, ходивши;, под вьюками и в упряжке, и, кроме того, 3 тысячи вьючиы. верблюдов. Они привезли все в указанные места. (3) Враж дебно относясь к местным жителям, он не доверял им и peninj совершенно уничтожить Персеполь.

72

Александр, праздную победу, принес роскошные жертш. богам и устроил для друзей богатое пиршество. Товарищи ст походов щедро угощались, и чем дальше шла пнрушка, тем

3!6

Польше люди пьянели и наконец длительное безумие охва-1Пло души упившихся. (2) Одна из присутстшвавших женщин,. Фалда по имени, уроженка Аттики, сказала, что из всех дел., свершенных Александром в Азии, самым .прекрасным будет гожжение царского дворца: пусть он отправится веселой ком­панией вместе е ними, и женские руки заставят в один миг ис­чезнуть знаменитое сооружение персов. (3) Слова эти, обра­щенные к людям молодым, которые, опьянев, преисполнились бессмысленной гордости, возымели, конечно, свое действие: кто-то закричал, что он поведет всех, и стал распоряжаться^ чтобы зажгли факелы и шли отомстить за беззакония, совер­шенные в эллинских святынях. (4) Его одобрили, но сказали, что совершить такое дело подобает только Александру. Цари воодушевили эти слова; все вскочили из-за стола и заявили,, что они пройдут победным шествием в честь Диониса. '(5) Тут же набрали множество светильников, прихватили женщин, иг­равших и певших на пиру, и царь выступил в этом шествии под звуки песен, флейт и свирелей. Зачинщицей всего была гетера Фаида. (6) Она после царя первая метнула во дворец, зажженный факел; то же самое сделали и другие, а скоро дво­рец и все вокруг было охвачено огромным пламенем. Самое удивительное, что за кощунство, совершенное Ксерксом, царем персидским, на афинском акрополе, отплатила той же монетой много лет спустя женщина, согражданка тех, кто был обижен еще в дететве.

73

Александр после этого отправился к другим персидским го­родам; одними овладел силой, других привлек к себе добро-гон—-и пошел на Дария. (2) Дарий собирал войска в Бактри­ане и глубинных сатрапиях и поспешно двинулся с войском, насчитывавшим 30 тысяч персов и эллинов-наемников, чтобы там найти спасение. Во время этого отступления он был за-\вачеи Бесотм, сатрапом Бактрии, и изменнически убит. (3) Он только что скончался, как явился Александр, преследо-павший его с конницей. Застав Дария мертвым, он почтил его-царским погребением. (4) Некоторые пишут, что он застал его еще в живых и сокрушался над его бедствиями. Дарий просил его наказать убийцу; Александр обещал это сделать и отправился в погоню за Бессом, но тот значительно опередил преследователей и бежал в Бактрию. Александр повернул об­ратно, отказавшись от преследования. Таковы были дела в Азии.

(5) В Европе лакедемоняне, разбитые в большом сраже­нии, вынуждены были в силу этого несчастья отправить по­сольство к Антипатру. Тот велел обратиться за ответом к об­щему собранию эллинов. Оно собралось в Коринфе; много ре­чей было сказано за и против; постановили предоставить ре-

317

.шение Александру. (6) Антипатр взял заложниками 50 вид­нейших спартанцев, и лакедемоняне послали послов в Азию, прося простить им их заблуждения.

74

По прошествии этого года архонтом в Афинах стал Кефп-софонт, в Риме поетавили консулов Гая Валерия и Марка Клавдия у.

Бесс после смерти Дария, ускользнув от Александра вмес­те с Набарзаном, Барзаентом и многими другими, добрался да -Бактрии, сатрапом которой его назначал Дарий. Народ поэто­му его знал, и он стал призывать его к защите своей свободы. (2) Он указывал, что сама земля их во многом будет им по­мощницей: она недоступна, и населения в ней достаточно, чтобы приобрести независимость. Он заявил, что будет прел водителем на войне; уговорил парод и объявил себя царем; набирал солдат, заготовлял много вооружения и ревностно за­нимался тем, что насущно требовалось в данный момент.

(3) Александр, видя, что македонцы рвутся домой, считая^ что со смертью Дария война окончена, собрав всех, воодушц вил подходящей речью и убедил продолжать поход. Воинд из союзных греческих городов он созвал, поблагодарил за что они сделали, и отпустил, подарив каждому всаднику одному таланту и каждому пехотинцу по 10 мин. Он выплати^ причитающееся им жалованье, добавив к нему плату за вс| время, какое они пробудут на возвратном пути домой. (4) Tel же, кто предпочел остаться вместе с царем, он выдал кажд( му по 3 таланта. Так богато одарил он воинов потому, что 6ы|| щедр по природе, а также потому, что, преследуя Дария, з! хватил много денег. (5) От хранителей сокровищниц он пр| нял 8 тысяч талантов; кроме этого раздачи солдатам, включаЛ драгоценности и кубки, обошлись в 13 тысяч талантов; paaj зоровано же и разграблено было еще больше.

75

Александр отправился в Гирканию и через 3 дня pacnoj жился лагерем возле города, называемого Гекатомпилами. Б* он богат, изобиловал всякими съестными припасами, и Ал( •сандр остановился там на несколько дней. (2) Пройдя заЦ полтораста стадиев, он расположился лагерем возле больше утеса. У подошвы его находилась дивная пещера, из котор! вытекала большая река Стибет. Пронесясь стремительным током на протяжении 3 стадиев, она разделяется на 2 рукг похожей на сосок скалой, под которой находится глубок! расселина. Вода, ударяясь о скалу и пенясь, низвергается ту}

329 г. до н.э. (прим. переводчика)

318

с великим грохотом, протекает под землей 300 стадиев и вы­ходит около самого устья опять на свет. (3) Александр вторг­ся с войском в Гирканию и завладел .всеми городами этой страны вплоть до Каспийского моря, которое иногда называют Гирканским. В нем, говорят, водится множество больших змей )i разнообразных рыб, очень отличающихся от наших своей окраской. Проходя по Гиркании, Александр натолкнулся на так называемые «счастливые селения»: они в действительно­сти таковы. (4) Страна эта превосходит остальные своим пло­дородием. (5) Говорят, каждая виноградная лоза дает у_ ннх Метрет вина; с некоторых смоковниц получают 10 медимнов ~ухих винных ягод. Зерна из колосьев, оставшихся на поле осле жатвы, упав на землю, прорастают и дают обильный рожай. (6) Есть у местных жителей дерево, очень похожее на уб, с листьев которого течет мед. Некоторые собирают его и елают себе большие запасы для еды. (7) Есть там крылатое Насекомое, которое зовется anthredon; оно меньше пчелы, но Приносит очень большую пользу. Питаясь в горах соком раз­ных цветов, оно в скалистых впадинах и древесных дуплах, выжженных молнией, устраивает свои соты из воска и приго­товляет удивительно сладкую жидкость, немного уступающую Нашему меду.

76

Александр подчинил себе Гирканию и смежные с ней пле­мена. Многие из военачальников, бежавших к Дарию, сами сдались ему. Милостиво обойдясь с ними, он прославился споим милосердием. (2) Вскоре эллинские наемники, служив­шие в войске у Дария, — было их около полутора тысяч и от­личались они своим мужеством — пришли к Александру с по-ишшой, получили прощение и были им зачислены в свои пол­ки с тем же жалованьем. (3) Пройдя по побережью Гиркании, \лександр вторгся в страну так называемых мардов. Отли-аясь исключительной силой, они пренебрежительно относи-Неь к успехам Александра и ие удостоили его почетной встре-Н. (4) Заняв проходы восьмитысячным войском, они смела оджидали появления македонцев. Царь напал на них; в сра-епии многие были убиты, остальных прогнали в места непро-димые, (5) страну стали опустошать огием. Однажды, когда опюхи, ведшие царских лошадей, несколько отдалились от аря, варвары напали на них и увели лучшего коня. (6) Его дарил Демарат-коринфянии, и он служил царю во всех сра-мчшях в Азии. Не оседланный, он позволял садиться иа се-,1 только учителю верховой езды, но когда на него надевали прскую сбрую, он не подпускал к себе и его; только Алск-щдру соглашался он служить и приседал к земле, чтобы ему тче было сесть верхом. (7) Царь, огорченный потерей тако-| благородного животного, велел рубить леса и объявить жи-лям на их языке, что если они не вернут коня, то увидят

315'

свою землю вконец опустошенной, население же будет перс-бито до одного человека. (8) Угрозы эти стали стремительно приводиться в исполнение; перепуганные варвары отдали коня, прислали драгоценнейшие дары и еще отправили 50 человсл просить прощения. Александр взял заложниками наиболее видных людей.

77

Когда он вернулся в Гирканию, к нему явилась царица амазонок, по имени Фалестрида; царствовала она в земле, ле-

жавшей между Фасидой и Фермодонтом. Она отличалась кра­сотой и физической силой и славилась среди своего племени мужеством. Оставив войско у границ Гиркании, она прибыла с 300 амазонками в воинском вооружении. (2) Царь, изумлен­ный необычайным явлением и достойным видом женщины, спросил Фалестриду, что ей надобно. Она ответила, что жела­ет иметь ребенка: (3) он превзошел всех мужчин своими под­вигами, она же выделяется среди женщин силой и мужеством; дитя, рожденное от родителей, 'Которые превосходят прочих людей, конечно, будет первым в мире по доблести. Александр пришел в восторг, принял царицу и проведя с ней 30 дней, от­пустил домой с богатыми дарами.

(4) Теперь Александр решил, что намерения его осущест­влены и власть непоколебима. Ему начала нравиться (Персид­ская .изнеженность и роскошь азийских царей. Сначала он за­вел во дворце жезлоносцев и поставил на эту должность уро­женцев Азии, затем сделал своими телохранителями видней­ших нерсов, в том числе Дариева брата, Окзсафра. (5) Затем он надел персидскую диадему, хитон беловатого цвета, пер­сидский пояс и прочие принадлежности персидского костюма, кроме штанов и кандии. Спутникам своим он дал багряные одежды, и на лошадей надел персидскую сбрую. (6) По при­меру Дария он окружил себя наложницами; их было не мень­ше, чем дней в году, и они отличались красотой, так как были выбраны из всех азийских женщин. (7) Каждую ночь они ста­новились вокруг царского ложа, чтобы он мог выбрать ту, ко­торая проведет с ним ночь. Все эти обычаи, однако, Александр вводил очень постепенно, придерживаясь обычно прежних: он боялся раздражить македонцев, но многих, которые упрекали его, ему удалось улестить дарами.

78

Узнав, что сатрап Азии Сатибарзан перебил оставленных им воинов, сговорился с Бессом и решил вместе с ним идти на македонцев, Александр выступил против него. Сатибарзан со­брал войско в Хартаканах: это был самый знаменитый город в тех местах, отличавшийся природной неприступностью. (2) Когда царь подступил к нему, Сатибарзан испугался и его большой армии, и прославленного мужества македонцев. По­этому, взяв с собой 2 тысячи всадников, он поскакал к Бессу, чтобы побудить его скорее подать помощь, а остальным при­казал бежать на гору, названную... тут было много непрохо­димых мест и убежищ, удобных для тех, кто убегал от откры­того боя. (3) Приказ этот был выполнен, но царь с присущей ему ревностью энергично повел осаду беглецов, засевших на какой-то высокой неприступной «кале, и принудил их сдаться. (4) Затем в течение 30 дней он овладел всеми городами з этой сатрапии н отправился в Гирканию. Там он поселился во дворце Дрангены и дал отдых войску.

11—111 321

79

В это же время довелось ему совершить дело злое и не со­ответствующее его благородному характеру. Лимн, один из друзей царя, за что-то упрекал его и, увлеченный гневом, ре­шил составить против него заговор. (2) Был у него любимец Никомах; он убедил и его участвовать в этом заговоре. Тот, совершенный юнец, рассказал об этом деле своему брату Ке-балину. Брат испугался, как бы кто-нибудь из участников за­говора не раскрыл его царю раньше, чем он сам успеет это сделать, и решил рассказать обо всем Александру. (3) Придя во дворец, он наткнулся на Филоту и попросил его как можно скорее уведомить царя. Участвовал ли сам Филота в заговоре, не обратил ли он внимания на сказанное но беспечности, но только, придя ,к Александру, он ib долгом разговоре на раз­ные темы и словом не упомянул о сообщении Кебалина.

(4) Зайдя к нему, он сказал, что не было подходящего случая для раскрытия этого дела, но что завтра он будет с царем на­едине и все ему откроет. Назавтра, однако, Филота повел себя таким же образом, и Кебалин, боясь, как бы ему не попасть в беду, если донос сделают другие, оставил Филоту в покое и обратился к одному из царских прислужников; кое-что он ему рассказал и просил как можно скорее уведомить царя.

(5) Слуга спрятал Кебалина в оружейной, а сам отправился к царю, в то время мывшемуся, уведомил о сказанном ему и добавил, что он задержал Кебалина. Царь в испуге велел тот­час же схватить Лимна и, узнав все, послал за Кебалином и Филотой. (6) Их обо всем расспросили, дело было расследо­вано; Лимн покончил с собой, но Филота, сознаваясь в бес­печности, отрицал свое участие в заговоре, и Александр пору­чил судить его македонцам.

80

Выслушав много речей, македонцы приговорили к смерти Филоту и других обвиненных вместе с ним. Среди этих послед­них находился и Парменион, считавшийся первым другом Александра. Его не было в это время при дворе, но решили, что весь заговор устроен им с помощью сына, Филоты. (2) Фи­лота под пыткой сознался в заговоре и был вместе с соучаст­никами казнен по македонскому обычаю, так же как и линке-стец Александр. Его обвиняли в злоумышлении против царя н уже 3 года держали под стражей; получил он эту отсрочку по причине своей дружбы с Антигоном, но тут его привели в суд, и так как он не смог оправдаться, то его умертвили. (3) Алек­сандр послал на дромадерах людей, которые опередили весть о казни Филоты и тайком убили его отца, Пармеииона, постав­ленного правителем Мидии, которому доверены были царские сокровищницы в Экбатанах, где находилось 180 тысяч талан-322

тов. (4) Александр отобрал тех македонцев, которые дурно говорили о .нем; тех, кто негодовал по поводу гибели Парме­ниона; тех, кто в письмах, отправленных родным в Македонию, дурно отзывался о царских намерениях; он соединил их в один отряд под названием «отряд беспорядочных», так как боялся, чтобы они своим ропотом и свободными речами не развратили остальное войско.

81

После этого, устроив все в Дрангене, Александр вместе с войском выступил против парода, который раньше звали ари-маспами, а теперь зовут «благодетелями» по следующей при­чине. Кир, подчинивший власти персов мидян, во время одного похода оказался на краю гибели, так как в пустыне, по кото­рой он шел, не было ни еды, ни питья. Голод заставил солдат поедать друг друга, как вдруг явились аримаспы с 30 тысяча­ми подвод, -нагруженных хлебом. За это неожиданное избав­ление Кир освободил их от платежей, пожаловал еще другими милостями и переменил прежнее имя на «благодетелей». (2) Александр, войдя в их страну, был приветливо встречен жителями и почтил их подобающими милостями. Так же от­несся к нему и соседний народ гедросиев; он ответил им при­личествующими случаю милостями. Оба названных народа он причислил к стратегии Тиридата.

(3) Пока он находился здесь, к нему пришли с известием, что Сатибарзан прибыл из Бактрии с большим конным вой­ском в Арию и убедил тамошнее население отпасть от Алек­сандра. Царь, услышав о случившемся, выслал против него часть своего войска под начальством Эриг.ия и Стае а нор а, а сам подчинил Арахозию, покорив ее за несколько дней.

82

По прошествии этого годового срока архонтом в Афинах стал Эвфикрит, а в Риме консульскую власть получили Луций Плавтий и Луций Папирий; шла 113-я олимпиада

В этом году Александр выступил против парапамисадов. (2) Страна их лежит на крайнем севере, вся завалена снегом и недоступна для других народов по причине чрезвычайных хо­лодов. Большая часть ее представляет собой безлесную равни­ну, покрытую деревнями. (3) Крыши на домах черепичные, с острым коньком. По середине крыш оставлен просвет, через который идет дым. Так как дом окружен со всех сторон по­стройками, то обитатели его хорошо укрыты от холода. (4) Жители по причине больших снегопадов большую часть года проводят дома, заготовив себе запасы пищи. Виноград­ные лозы и фруктовые деревья они на зиму прикрывают зем-

10 328 г. до н.э. (прим. переводчика).

323

11*

лей, которую убирают, когда приходит время растениям рас­пускаться. (5) Страна не имеет вида обработанной и засажен­ной: она лежит в сверкающей белизне снегов и застывшего-льда. Не присядет и птица, не перебежит через дорогу зверь-, все неприветливо и неприступно в этой стране. (6) И все же царь, несмотря на все эти препятствия, преодолел благодаря обычному мужеству и упорству македонцев трудности перехо­дов. (7) Много солдат, впрочем, и людей, сопровождавших войско, /выбилось из сил н отстало. Некоторые ослепли от свер­кания снегов и резкого отраженного света. (8) Ничего нель­зя было разглядеть на расстоянии, только по дыму македонцы могли определить, где находятся деревни. Солдаты находили там обилие припасов и восстанавливали свои силы. Скоро царь покорил всех местных жителей.

83

После этого он подошел к Кавказу и расположился там ла­герем; некоторые называют эту гору Паратамисом. Пересекши, эту гору за 16 дней, он у прохода, ведущего в Мидию, основал город, который назвал Александрией. Посередине Кавказа на­ходится утес, окружность которого равна 10 стадиям, а высо­та 4; местные жители показывают в нем пещеру Прометея,, гнездо сказочного орла и следы цепей. (2) Александр основал еще один город на расстоянии одного дня пути от Александ­рии. В этих городах он поселил 6 тысяч варваров, 3 тысячи из-числа людей, сопровождавших войско, и тех наемников, кото­рые пожелали. (3) Сам же вместе с войском отправился в. Бактрию, так как услышал, что Бесс надел на себя царскую диадему и собирает войско. Так обстояло дело с Александром.

(4) Стратеги, посланные в Арию, застали там большие си­лы мятежников под предводительством Сатибарзана, опытного военачальника и мужественного человека, и расположились лагерем поблизости от врагов. Часто завязывались нересгрел-ки, бывали небольшие схватки; (5) наконец дошло до настоя­щего сражения. Победа не склонялась ни в одну сторону; тог- : да вождь восставших, Сатибарзан, сорвал с себя шлем и, встав во весь рост, предложил желающему из военачальников всту­пить с ним в единоборство. (6) Отозвался Эригий; в героине ском поединке победа выпала Эригию. Варвары, устрашенны смертью военачальника, сдались Александру, уверенные в том что останутся целы.

(7) Беос, провозгласивший себя царем, принес жертву бо гам и, пируя вместе с друзьями, за выпивкой повздорил с од ним из приятелей, Гобареном. Самолюбие Бесса было задето в раздражении он готов был убить Гобарена, и только уговор друзей заставили его одуматься. (8) Спасшийся Гобарен ночь бежал к Александру. Главные военачальники, узнав о том, чт Гобарен в безопасности, и соблазнившись дарами, .которы

324

обещал Александр, сговорились и, схватив Бесса, отвели его к Александру. (9) Царь почтил их щедрыми дарами, и Бесса передал на казнь брату Дария и другим его родственникам. Они всячески издевались над ним и увечили его: разрубали тело на маленькие куски и стреляли кусками из пращей

84

На этом и поклялись, и дарица, изумляясь великодушию Александра, прислала богатейшие дары и обещала выполнить псе. что было велено. . .

Наемники сразу же, по условиям соглашения, вышли из города и, пройдя стадиев 80, расположились беспрепятственно лагерем без /всякой тревожной мысли о будущем. (2). Алек­сандр относился к наемникам с неизменной враждебностью; построив своих солдат, он пошел вслед за варварами и вне­сший обрушился иа них; многие были убиты. Наемники сна­чала кричали, что на них нападают вопреки договору, и призы-иали богов, оскорбленных Александром. Он громко крикнул см в ответ, что разрешил им уйти из города, но что они явные ираги македонцам. (3) Наемники не испугались грозной опас­ности: став тесным строем, они образовали круг, .внутри кото­рого поместили детей и женщин; таким образом врага, напада­ющего со всех сторон, они встречали лицом к лицу. Бились они с мужеством отчаяния; сражение было страшным: и ио при­чине их проверенной в битвах храбрости, и по причине рвения македонцев, не желавших уступить варварам в доблести. (-1) Бились врукопашную; враги, сошедшись грудью, поража­ли насмерть один другого и наносили многочисленные разно­образные раны. Македонцы, пробивая сариссами щиты варва­ров, вонзали железные наконечники своих копий им в легкие; наемники, бросая копья в гущу врагов, били без промаха по близкой цели. (5) Много было раненых, немало убитых; жен­щины подбирали оружие павших и бились рядом с мужчина­ми. Страшная опасность и напряжение заставили их забыть свою природу и вступить в бой. Некоторые, вооружившись, смыкали свой щит со щитом мужа; другие нападали без ору­жия, хватали щиты врагов и сильно им мешали. (6) Все, муж-чипы и женщины, сражаясь вместе и погибая от рук многочис­ленного врага, выбрали для себя славную смерть, предпочитая со жизни в унижении. Александр повернул обратно свою кон-ititiiy, уводя с собой бесполезную невооруженную толпу и уце­левших в битве женщин.

Я9Ч

85

После осады множества других городов, уничтожив сопро­тивлявшихся, он подошел к утесу, называемому Дорном. Сюда бежало уцелевшее население в расчете на полную неприступ­ность этого места. (2) Рассказывают, что Геракл в древности осаждал эту крепость и снял осаду по причине сильных земле­трясений и других знамений. Этот рассказ только усилил у Александра желание осадить твердыню и состязаться с боже­ством в славе. (3) Утес в окружности имел 100 стадиев, а в высоту 16; был он весь гладкий и круглый. Южную часть его омывал Инд, самая большая из индийских рек; с остальных сторон его окружали глубокие пропасти и отвесные обрывы. (4) Александр осмотрел эти недоступные места и отказался от мысли взять Аорн приступом. В это время к нему пришел какой-то старик со своими двумя сыновьями. (5) Был он со­вершенный бедняк и давно уже жил в этих местах, поселив­шись в пещере, в скалистых стенах которой было выбито 3 ложа. Здесь нашел себе убежище старик с сыновьями, он превосходно изучил все окрестности. Подойдя к царю и расска­зав ему о себе, он заявил, что проведет его по этому бездо­рожью и он окажется над варварами, занявшими скалу. (6) Александр пообещал ему богатые дары и взял его провод­ником; сначала он занял проход, ведущий на скалу, и так как он был единственный, то варвары оказались совершенно за­пертыми. Затем, располагая большим количеством людей, он велел завалить пропасть и сделать насыпь у подошвы утеса. Подойдя к нему вплотную, он повел энергичную осаду, непре­рывно в течение 7 дней и стольких же ночей бросая людей на приступ. (7) Сначала варвары, занимавшие позиции на высо­тах, оказывались победителями; много воинов, упорно шедших на приступ, было убито. Когда же насыпь была закончена, поставлены катапульты, метавшие стрелы, и прочие машины, причем стало ясно, что царь не намерен снимать осаду, инды перепугались. Александр, проницательно догадываясь том, что произойдет, отозвал стражу, занявшую проход, и 1 крыл путь желавшим уйти со скалы. Варвары, боясь мужес \ ва македонцев и честолюбия царя, ночью оставили скалу.

86

Хитростью Александр победил индов, незнакомых с таким способом ведения войны, и завладел скалой, не подвергая себя опасности. Проводнику он дал обещанные дары, а сам с вой­ском отправился в путь. (2) В этих местах оказался на го время некий инд, Африк по имени, с войском в 20 тысяч че­ловек и с 15 слонами. Его убили, принесли его голову Алек­сандру и этой услугой обеспечили собственное спасение. (3) Царь принял их к себе и овладел слонами, бродившими по стране.

326

Придя к реке Инду, он застал там вполне готовые тридца-тивесельные суда, перебросил мост и дал солдатам тридцати­дневный отдых. Принеся великолепные жертвы богам, он пе­реправил войско; и тут случилось удивительное событие. (4) Царь Таксил умер еще раньше; сын его Мофис, наследник его власти, еще раньше, когда Александр был в Согдиане, по­сылал к нему с известием, что он будет воевать вместе с ним против некоторых индов. И тут Мофис отправил к Александру посольство сказать, что он передает ему власть над своим цар­ством. (5) Когда Александр отстоял от него на 40 стадиев, он выстроил войско, как выстраивают его для боя, украсил сло­нов и пошел навстречу царю вместе с друзьями. Александр, видя приближающееся к нему большое выстроенное в боевом порядке войско, решил, что заявления инда сделаны были с коварной целью — напасть на македонцев врасплох. Он велел трубить сигнал к бою, выстроил воинов и двинулся на индов. (6) Мофис, видя смятение в македонском войске и сообразив, что происходит, оставил войско и поскакал вперед с малочис­ленной овитой. Объяснив македонцам их ошибку, он вручил н себя, и войско царю. (7) Вот события этого года.

87

Архонтом в Афинах был Хремет: римляне поставили кон­сулами Публия Корнелия и Авла Постумия11. В этом году Александр, дав войску отдохнуть в земле Таксила, пошел по­ходом против Пора, даря соседних индов, (2) у которого было: пехоты больше 50 тысяч, конницы около 3 тысяч, колесниц больше тысячи и 130 слонов. Ои заключил союз с другим со­седним царем, Эмбисаром, войско которого было немногим меньше его собственного. (3) Александр, услышав, что Эмби-сар находится щ 40 стадиях, решил напасть на Пора прежде, чем Эмбисар подойдет. (4) Когда он приблизился к пндам, Пор, узнав, что враги находятся поблизости, сразу же выстро­ил свое войско; всадников поместил на флангах, а слонов, в их грозном воинском уборе, с фронта, на равных промежутках друг от друга. Между животными он расставил пехотинцев, которым было приказано помогать животным и препятство­вать стрельбе с боков. (5) Вся расстановка в целом напоми­нала укрепленный город: слоны стояли как башни; солдаты между ними играли роль простенков. Александр, рассмотрев вражескую диспозицию, расставил свое войско в соответствии с пей.

88

Во время сражения конница первым делом уничтожила почти все колесницы индов. Затем в бой вступили слоны, долж­ным образом используя и огромную массу своих тел, и свои

327 г. до н. э. (прим. переводчика).

327

силы: одни гибли под их ногами, растоптанные вместе с ору­жием; других они обхватывали хоботом и, подняв вверх, швы­ряли на землю: люди умирали страшной смертью; многие были насквозь пронзены клыками и тут же испускали дух. (2) Ма­кедонцы мужественно противостояли всем страхам; перебив сариссами воинов, стоявших между животными, они уравнове­сили боевые силы. (3) После этого они стали дротиками и стрелами поражать слонов; животные, покрытые ранами, обе­зумели от боли, и инды, ходившие за ними, не могли уже их удержать: повернув, они неудержимо понеслись на своих, топ­ча и давя их. (4) Началось великое смятение; Пор, видя, что происходит (он сидел на самом сильном слоне), собрал вокруг себя 40 слонов, находившихся в спокойном состоянии, и устре­мил всю массу этого отряда на врага. Много людей было пе­ребито, тем более что физической силой Пор значительно пре­восходил своих соратников. Высотой он был в 5 локтей; пан­цирь его был вдвое шире, чем у других, отличавшихся силой! воинов. (5) Дротики, брошенные его рукой, ударяли почти с такой же силой, как стрелы из катапульты, Македонцы,) стоявшие против него, испугались; Александр вызвал лучни­ков и легковооруженных и приказал всем целить в Пора. (6) Воины быстро выполнили этот приказ; множество стрел разом полетело в инда, и так как был он размеров огромных, тс все попали в цель. Пор героически бился; потеряв от мно­жества ран много крови, он лишился чувств и, склоняясь к спине животного, скатился на землю. (7) Когда разнеслась молва, что царь убит, все войско индов обратилось в бегство.

89

Во время этого бегства многих убили; Александр, победив в славном сражении, велел трубить отбой. В этом сражении индов пало больше 12 тысяч; среди них двое сыновей Пора и самые славные военачальники. (2) В плен взяли больше 9 тысяч; поймали 80 слонов. Пора, который еще дышал, пору­чили попечениям индов. (3) У македонцев пало 280 всадников и больше 700 пехотинцев. Царь похоронил убитых, почтил по достоинству отличившихся и принес жертву Гелиосу как по­славшему победу над восточными областями.

(4) Так как на соседних горах росло много крепких елей, немало кедров и сосен и вообще имелось великое изобилие ко­рабельного леса, то Александр построил достаточное количе­ство кораблей. (5) В мыслях у него было дойти до границ ин­дийской земли и, покорив всех ее обитателей, спуститься по реке к Океану. (6) Он основал два города: один за рекой, в том месте, где он переправился, а другой на месте победы над Пором. Работы были быстро выполнены — рабочих было мно­го; Пора, уже вылечившегося, Александр за его доблесть по­

328

ставил царем страны, которой он управлял и раньше, а войску своему дал тридцатидневный отдых, пользуясь изобилием вся­ких припасов.

90

... (4) Александр устрашил царя Эмбисара, союзника По--ра, опоздавшего подать ему помощь, и заставил его выполнять го, что ему приказано, а сам с войском переправился через реку и пошел по стране исключительно плодородной. (5) Рос­ли здесь деревья разных пород, высотой в 70 локтей и такой толщины, что их с трудом могли обхватить четверо. Тень от них падала на 3 плефра. Была эта страна полна змей, малень­ких и очень разнообразных. (6) Одни напоминали медные прутья; у других имелся густой волосатый гребень; укус их причинял быструю смерть; ужаленный жестоко мучался, и по телу его ручьями струился кровавый пот. (7) Поэтому маке­донцы придумали хитрый способ уберечь себя от укусов: ста­ли подвешивать постели к деревьям и большую часть ночи проводили без сна. Узнав от местных жителей, какой корень служит противоядием, они избавились от своих страхов.

91

Когда Александр продвигался вперед со своей армией, к нему пришли с известием, что царь Пор, двоюродный брат разбитого им Пора, оставил свое царство и бежал к народу Гайдаров. (2) Раздосадованный Александр послал в его страну Гефестиона с войском и приказал передать его царство Пору,, который остался ему верным. Сам он пошел на племя адраис-тов; одни города их взял силой, другие привлек иа свою сто­рону убеждением и отбыл в страну кафеев. (3) У них суще­ствует правило, чтобы жены сжигали себя на костре вместе с трупами мужей. Этот закон был у них установлен по вине одной женщины, отравившей овоего мужа. (4) Царь, осадив самый большой и самый укрепленный нх город, подвергшись многим опасностям, взял его и сжег. Он осадил другой круп­ный город; инды вышли к нему с ветвями умоляющих, и Алек­сандр даровал им мир.

После этого он пошел на города, которые находились под властью Сопифа, и были управляемы по законам превосход­ным. Строй их воспитывает в гражданах жажду славы; вели­чайшим почетом пользуется у них красота. (5) Поэтому детей ) них разделяют с раннего возраста: пропорционально сложен­ных, обещающих стать красивыми и сильными, воспитывают хорошо; уродов почитают недостойными воспитания и унич­тожают. (6) В соответствии с этим и браки заключаются без пгякой заботы о приданом и о (всяких роскошных вещах: об­ращают /внимание только на красоту и физические достоинства. (7) Поэтому большинство жителей этих городов выделялось

329

своим обликом, но больше всех славился царь Сопиф красо­той и ростом; было в нем больше 4 локтей. Он вышел из горо­да, где находился его дворец, вручил себя и свое царство Александру и вновь принял его от царя по милости победите­ля. (8) Сопиф с великой охотой роскошно угощал все войско в течение нескольких дней.

92

Александру он предложил много 'богатых даров; подари ему полтораста собак, удивительных по величине, силе и про чим достоинствам: говорили, что это помесь кобелей с тигри цами. (2) Желая, чтобы Александр своими глазами убедилс в высоких качествах этих собак, Сопиф приказал загнать в за городку взрослого льва и напустил на него двух наихудших и-подаренных им псов. Им было не под силу справиться со зве рем; выпустили еще двух собак. (3) Четверо одолели льва тогда Сопиф послал человека с мечом отрубить правую лап у одной собаки. Царь закричал, прибежали телохранители схватили инда за руку. Сопиф пообещал вместо этой собак дать трех, и охотник стал спокойно понемногу срезать мяс с лапы. Пес не издал не рычания, ни воя; вцепившись зубам в льва, он не двигался с места, пока, обескровленный, не упа мертвым на зверя.

93

В это время явился Гефестион вместе со своим войском: о покорил значительную часть Индии. Александр похвалил ег за доблесть. Сам он вторгся во владения Фегея; туземцы ра душно приняли македонцев; Фегей встретил их с богатыми да рами. Александр оставил его царем; роскошно принятый вмес те с войском, он, погостив 2 дня, двинулся к реке Гипанис ширина которой равна 7 стадиям, глубина — б оргиям; течени стремительное, делающее переправу очень затруднительно" (2) Александр не поверил рассказу Фегея о землях за Индо. о том, что сразу за рекой на протяжении двенадцатидневног пути лежит пустыня, а за ней находится река Ганг ширино в 32 стадии, самая глубокая из индийских рек; за Гангом ж вут прасии и гандары, а царствует над ними Ксандрам, у ко торого имеется 20 тысяч всадников, 200 тысяч пехотинце 2 тысячи колесниц и 4 тысячи боевых слонов. Он пригласи Пора и тщательно разузнал от него обо всем, что ему был сообщено. (3) Пор подтвердил истину всего сказанного и доб вил, что царь Гайдаров — человек совершенно ничтожный обесславленный; его даже считают сыном цирюльника. Ц рюльник этот, его отец, был красив; в него влюбилась цариц хитростью извела мужа и передала царскую власть любовник (4) Александр понимал, что поход на Гайдаров будет дело трудным, но, упорствуя в своем честолюбии, полагаясь на хра

330

рость македонцев и на предсказания, все же питал надежду покорить варваров: пифия ведь назвала его непобедимым, и Аммон обещал ему дать власть над всей землей.

94

Видя, что солдаты утомлены непрерывными походами, что их вымотала восьмилетняя служба, проведенная в трудах и военных опасностях, он решил, что надо сказать им подобаю­щее слово и воодушевить на поход против Гайдаров. (2) Вои­нов погибло много, а окончания войн не предвиделось. У ло­шадей от .непрерывного пребывания в пути поистирались копы­та; оружие в большей части своей уже никуда не годилось; эллинская одежда изорвалась, и солдаты вынуждены были оде­ваться по-варварски; онн только укорачивали индийские пла­щи. (3) Случилось как раз, что в течение 70 дней неистовст­вовала буря, удары грома раздавались один за другим, молнии били без промаха. Александр понимал, что все это ставит пре­пятствия его намерениям; единственная надежда была у него» на то, что он сумеет своими милостями целиком расположить, к себе солдат. (4) Поэтому он разрешил им грабить места, ле­жавшие по реке и богатые всем необходимым. Пока войско за­нималось собиранием добычи, Александр созвал солдатских жен и детей, велел выдать каждой хлебный паек на месяц, а мальчикам выплатить каждому сумму, соответствующую жа­лованью его отца. (5) Когда солдаты вернулись, нагруженные множеством награбленного добра, он созвал всех на собрание и произнес обдуманную речь относительно похода на ганда-ров. Македонцы, однако, не сдавались на его увещания, и он отказался от своего замысла.

95

Решив здесь положить конец своим походам, он прежде' всего соорудил алтари 12 богам высотой в 50 локтей, затем ве­лел обвести рвом пространство, втрое большее, чем то, кото­рое занимал лагерь; ров выкопать шириной в 50 и глубиной в 40 футов. Груды выкопанной земли употреблены были на постройку высокой стены за рвом. (2) Каждому пехотинцу велено было устроить палатку с двумя кроватями в 5 локтей каждая; всадники должны были, кроме того, сколотить по паре яслей вдвое больших, чем обычные, и соответственно увели­чить размеры всех предметов, которые собирались здесь оста­вить. Все это он делал, желая придать лагерю вид обиталища героев и в то же время оставить туземцам следы того, что здесь находились люди огромного роста, обладавшие сверхъ­естественной силой.

(3) После этого он со всем войском повернул обратно и той же дорогой, по которой двигался раньше, пришел к реке

• 33J

Акесину. Найдя там готовые суда, он набрал для них экипаж и велел строить еще новые. (4) В это время пришли из Элла­ды под командой стратегов союзники и наемники: пешего вой­ска больше 30 тысяч, всадников немного меньше 3 тысяч. Привезено было полное и превосходное вооружение для 25 тысяч пехотинцев и на 100 талантов лекарственных снадо­бий. Все это он роздал солдатам. (5) Закончена была построй­ка судов: изготовлено 200 судов без палуб и 800 легких, об­служивающих. Города, основанные у реки, он назвал один Ни-кеей, потому что здесь одержал победу, а другой Букефалой, потому что здесь в битве с Пором погиб его конь.

96

Сев на суда вместе ic друзьями, он стал спускаться по реке к Океану, расположенному на юге. Большая часть войска шла берегом реки под начальством Кратера и Гефестиона. Дойдя до места, где Акесин и Гидасп сливаются, Александр высадил солдат и повел их на так называемых еибов. (2) Говорят, что это потомки воинов, осаждавших вместе с Гераклом Аорн, по­терпевших неудачу и поселенных в этом месте Гераклом. Алек­сандр расположился лагерем вблизи очень большого города, и к нему вышли именитейшие граждане. Повстречавшись с ца- рем, напомнив ему о своем родстве с ним, они пообещали все с готовностью выполнить, как и положено родственникам, и поднесли ему роскошные дары. (3) Александр не пренебрег их добрым расположением, объявил их города свободными и пошел дальше на соседние племена. Настигнув войско агалас-сов, собравших 30 тысяч пехоты и 3 тысячи всадников, он за­вязал с ними сражение и победил их; большинство было уби­то; оставшиеся бежали в соседние города, но по взятии этих городов обращены были в рабство. (4) Другие туземцы собра­лись вместе, и 20 тысяч их бежало в большой город, который Александр взял приступом; тогда инды перегородили узкие улицы и мужественно отбивались из домов; немало македон­цев было убито. (5) Александр в гневе велел поджечь город; большинство людей сгорело. Около 3 тысяч уцелевших тузем­цев сбежались в акрополь и вышли к Александру с ветвями умоляющих; он отпустил их.

97

Затем он опять сел с друзьями на суда и поплыл по реке до того места, где упомянутые реки сливаются с Индом. Так как здесь в одном месте сталкивается много вод, то образу­ются страшные водовороты; суда затягивает, и они гибнут. Течение так сильно и стремительно, что искусству кормчих " оказалось ие под силу с ним оправиться два военных корабля затонули, многие суда прибило к берегу. (2) Головной корабль понесло на большой водоворот; царь оказался на краю гибели. Видя смерть перед глазами, Александр разделся и голышом бросился в воду, надеясь на возможное спасение. (3) Вокруг него было великое смятение: люди боролись с мощным тече­нием; река одолевала все человеческие планы и человеческую силу. Александру едва удалось вместе с судами прибиться к берегу. Спасшись вопреки ожиданию, он принес жертву богам за избавление от великой опасности после борьбы с рекой, подобно Ахиллу.

98

После этого он пошел на оксидраков и маллов (это племе­на большие и воинственные) и настиг туземцев, собравших больше 80 тысяч пехоты, 10 тысяч всадников и 700 колесниц. Племена эти перед прибытием Александра воевали между со­бой, но когда царь подошел к их земле, они помирились, за­крепив мир брачными союзами: каждое племя отдало другому в замужество 10 тысяч девушек. (2) Они, однако, не сговори­лись окончательно: начался спор о том, кому предводительст­вовать, и они разошлись по ближайшим городам. Александр, подойдя к первому на его пути городу, решил с ходу брать его приступом. (3) Тогда один из гадателей, Демофоп, подошел к нему и сказал, что птицы предвещают царю большую опас­ность от раны, которую он получит при осаде. Он просил по­этому Александра оставить сейчас этот город и заняться дру­гими делами. (4) Царь выбранил его за то, что он пугает сол­дат, и, дав распоряжения относительно осады, пошел первым на стены, стремясь силой овладеть городом. Осадные машины запоздали; царь первым разбил ворота и, ворвавшись в город, многих убил, а остальных обратил в бегство и преследовал их до акрополя. (5) Македонцы еще дрались у стен; он схватил лестницу, приставил ее к стенам крепости и, прикрыв голову щитом, полез наверх. Стремительно действуя, он предупредил передовых варварских воинов и быстро оказался на стене. (6) Инды ие решались вступить с ним врукопашную, но издали метали дротики и пускали стрелы. Царь обессилел под этим градом; македонцы, приставив 2 лестницы, полезли по ним всем скопом; обе лестницы подломились, и люди рухнули на землю.

99

Царь, оставшись без всякой помощи, отважился на посту­пок невероятный и достойный упоминания. Считая, что спус­титься со стены к своим, ничего не сделав, недостойно его, он, один-одинешенек, с оружием в руках спрыгнул в город. (2) Инды сбежались к нему; он храбро выдерживал натиск варваров. Закрытый справа деревом, росшим у самой стены, а слева самой стеной, он отбивался от индов, представляя себе, как доблестно должен вести, себя царь, совершивший та­

;333

кие дела, если ои хочет закончить свою жизнь подвигом слав­нейшим. (3) Шлем его был пробит во многих местах; немало дыр было и в щите. Наконец стрела попала ему под сосок; он упал на одно колено, обессиленный болью. Тотчас же подбе­жал к нему инд, пустивший в него стрелу; он уже не боялся паря и замахнулся на него, когда Александр всадил меч ему в пах. Рана оказалась смертельной: варвар упал, а царь, схва­тившись за ближайшую ветку и поднявшись, стал вызывать желающих сразиться с ним. (4) В это время один из оруже­носцев, Певкест, поднявшись по другой лестнице, первый за­крыл царя щитом. За ним появилось множество других маке­донцев, которые навели страх на варваров и спасли Александ­ра. Город был взят приступом, и македонцы в гневе за царя перебили всех встречных и завалили город трупами. (5) Мно­го дней царь провел в бездействии, так как должен был ле­читься, между тем эллины — поселенцы в Бактрии и Согдиане, уже давно с трудом терпевшие житье среди варваров, теперь, когда до них дошел слух, что царь ранен и умер, восстали. (6) Их собралось до 3 тысяч; они понесли много трудов, что­бы вернуться домой. Позднее, уже после смерти Александра, их перебили македонцы.

100

Александр, выздоровев от ран, принес богам благодарствен­ные жертвы и стал устраивать роскошные пиршества друзьям. За одной попойкой случилось событие своеобразное и заслу­живающее упоминания. (2) Среди застольников был один ма­кедонец, по имени Корраг, отличавшийся физической силой и совершивший немало подвигов в бою. Разгоряченный вином, вызвал на единоборство афинянина Диоксиппа, атлета, увен­чанного за свои славные победы. (3) Участники пира, разуме­ется, стали подстрекать соперников. Диоксипп согласился, и царь назначил день для поединка. Когда пришло время еди­ноборства, па это зрелище собрались десятки тысяч. (4) Ма­кедонцы, земляки Коррага, и сам царь желали ему победы; эллины болели за Диоксиппа. Македонец вышел в дорогом во­оружении; афинянин обнаженный, смазанный маслом, с обык­новенной палицей в руке. (5) Оба вызывали изумление своей необычайной крепостью и силой; казалось, будто ожидают по­единка богов. Македонец всем своим складом и блестящим вооружением внушал великий страх и напоминал Ареса; Диок­сипп огромной силой, осанкой атлета и палицей походил на Ге­ракла. (6) Когда они сошлись, македонец метнул с подобаю­щего расстояния копье; его противник, слегка отклонившись, избежал удара. Тогда Корраг, выставив вперед македонскую сариссу, пошел на Диоксиппа, но когда уже приблизился к нему, тот ударил палицей по сариссе и сломал ее. (7) После этих двух неудач македонец схватился за меч, но пока он его

334

вытаскивал, противник опередил его: подскочив к нему, он ле­вой рукой схватил руку, извлекавшую меч, а другой столкнул противника с его места и, ухватившись за ноги, свалил его на­земь. (8) Когда тот рухнул, он стал ему ногой на шею, и, под­няв палицу, посмотрел на зрителей.

101

Толпа закричала и от неожиданности и от удивления перед таким подвигом. Царь приказал отпустить побежденного и окончить зрелище; он ушел, опечаленный поражением маке­донца. (2) Диоксипп отпустил поверженного и ушел, одержав громкую победу; земляки украсили его лентами, словно он про­славил всех эллинов. Судьба, однако, не позволила ему долго хвастать своей победой. (3) Царь становился к нему все хо­лоднее; друзья же Александра и все придворные македонцы, завидуя его доблести, уговорили его слугу подбросить ему под подушку золотой кубок; на очередной пирушке его обвинили в воровстве, ссылаясь на то, что у него нашли кубок: Диоксипп был опозорен и обесславлен. (4) Видя, что македонцы устрем­ляются на него, он ушел с пирушки. Вскоре после этого, при­быв уже к себе домой, он написал Александру о подстроенной ему ловушке, поручил близким передать это письмо царю, а сам покончил с собой. Безрассудно согласился он на поеди­нок и еще бессмысленнее оборвал свою жизнь. (5) Поэтому многие корили его и осуждали за глупость, говоря, что худо иметь большое тело и малый ум. (6) Царь, прочтя письмо, опечалился смертью и Диоксиппа и часто вспоминал о его до­блести. Пренебрегая живым и тоскуя об умершем, который уже ничем не мог послужить ему, он раскрыл низость клевет­ников и понял высокие качества этого человека.

102

Александр велел войску идти вдоль реки навстречу флоту, и сам опустился но реке к Океану и вошел в страну самбас-тов. (2) По многочисленности мужского населения и по его доблести они не уступают ни одному индийскому племени. Жи­вут опи по городам, которые управляются народом; узнав о вторжении македонцев, они собрали пешего войска 60 тысяч и 500 колесниц. (3) Когда подошел флот, то этот чуждый н непонятный им способ прибытия привел их в ужас; испугала их и громкая слава македонцев. Старшины посоветовали им не вступать в бой, и они отправили к Александру 50 видней­ших людей с просьбой отнестись к их народу дружественно. (4) Александр поблагодарил послов и согласился на мир; ту­земцы почтили его богатыми дарами и почестями, которые по­ложены героям. После этого он присоединил к себе содров и массанов, живущих по обеим сторонам реки. В этих местах у

335

реки он основал город Александрию, набрав для него 10 000 жителей. (5) После этого он направился в земли царя Мусикана; захватив покоренного властелина, он убил его, а народ подчинил себе. Сразу затем вторгшись во владения Пор-тикана, он с ходу осадил 2 города, разрешил солдатам их разграбить и велел сжечь дома. Самого Портикана, бежавше­го в неприступное место, он настиг и убил в бою. Все города, находившиеся под его властью, он взял и уничтожил, наполнив страхом соседей. (6) Сразу затем он опустошил царство Сам­ба; большинство городов уничтожил, жителей обратил в раб­ство .и перебил 80 тысяч варваров. (7) Такие бедствия обру­шились на племя так называемых брахманов. Остальные при­шли с ветвями умоляющих; он наказал наиболее виновных и отпустил остальных. Царь Самб с 30 слонами бежал к грани­цам Индии и таким образом спасся.

103

Пограничный город брахманов, Армателия, горделиво пола­гался на мужество своих жителей и на свою неприступность. Александр отправил туда небольшое число легковооруженных, приказав завязать военные действия, а если враг выйдет, то обратиться в бегство. (2) Отряд в 500 человек принялся штур­мовать стены, по вызвал к себе только пренебрежение. Из го­рода вышли 3 тысячи воинов; те притворились испуганными и бросились бежать. (3) Царь с небольшим отрядом встретил преследователей; в жестокой битве одни варвары были убиты, другие взяты в плен. Немало царских воинов было ранено и находилось на краю гибели, (4) так как варвары смазывали свое оружие смертельным ядом. Полагаясь на его силу, они и вышли, чтобы решить боем свою судьбу. Яд этот .получали из каких-то змей: их ловили и, убив, клали на солнце. (5) От зноя змеиные трупы становились мягкими, из них вытекала жидкость: в этой влаге и заключался змеиный яд. Раненый сразу впадал в оцепенение, вскоре начинались жестокие боли; судороги и дрожь сотрясали все тело. Кожа становилась хо­лодной ,и синей; больного рвало желчью; из раны текла черная пена, и начиналась гангрена, быстро распространявшаяся по главным частям тела; смерть была ужасной. (6) Одинаковая судьба ожидала и тех, кто получил большие раны, и тех, кого случайно и слегка оцарапало. Такой смертью погибали ране­ные, но царь не так уж печалился над их судьбой; особенно огорчала его рана Птолемея, будущего царя, а тогда царского любимца. (7) С Птолемеем случилось, однако, нечто исключи­тельное и необычайное; некоторые видели здесь божественный промысел. Птолемея любили все за его доблесть и щедроты, которыми ои осыпал всех; ему и подана была помощь, подо­бающая человеколюбцу. Царь увидел сон: ему приснился дра­кон, который держал в пасти траву, объяснял ее свойства н

336

силы и говорил, где она растет. (8) Проснувшись, Александр разыскал траву, растер ее, обложил ею тело Птолемея, дал ему выпить — и поставил его на ноги. Знакомство с этим по­лезнейшим растением спасло и остальных, лечившихся таким же образом.

Александр собирался осаждать город армателиев, укреп­ленный и большой, но население .вышло к нему навстречу с ветвями умоляющих, сдалось ему, и он их не наказал.

104

Войдя в Океан вместе с друзьями, он увидел там два ост­рова; тотчас же принес там великолепные жертвы богам; со­вершая возлияния, бросил в море много чаш и больших золо-'ых сосудов, поставил алтари Фетиде и Океану и решил закон­чить предпринятый поход. Повернув оттуда назад, он подошел По реке к знаменитому городу Тавале, (2) политическое уст­ройство которого напоминало Опарту: тут было 2 наследствен­ных царя из 2 родов, которые ведали всеми военными делами; верховная власть принадлежала геронтам.

(3) Александр сжег пострадавшие суда, остальной же флот поручил Неарху а другим друзьям с приказом проплыть по океану вдоль всего побережья, все осмотреть и ждать его в итье Евфрата. (4) Сам он с войском прошел большое прост­ранство, покоряя сопротивляющихся, дружественно принимая "корных. Арабитов и жителей Гедросии он присоединил к нему царству мирным путем. (5) Пройдя затем по большой гтыне, в значительной части безводной, нередко без всякого селения, он подошел к границам земли оритов. Он разделил n'tiicKO на три части: so главе одной поставил Птолемея, во | шве второй — Леоняата. (6) Птолемею он приказал опусто-щ.чть побережье; Леонната с той же целью отправил внутрь фаны; предгорья и горную область стал разорять сам. Огром­нее пространство одновременно оказалось в руках врага: всюду чилали пожары, шли грабежи и убийства. (7) Вскоре у сол-iii' оказалось множество добычи; количество убитых исчисля-. «ось десятками тысяч. Гибель этих племен наполнила ужасом "седей, и они сдались царю. (8) Александр очень хотел осно-м.|гь при море город. Найдя гавань, защищенную от бурь, и вбли-п| нее удобное место, он основал город Александрию.

105

Пройдя через проходы в землю оритов, он быстро всю ее i-ачинил себе. Обычаи оритов сходны с обычаями индов, кро-'. одного, совершенно невероятного. (2) Тела умерших выно-•м их родственники, раздетые догола, с копьями в руках. По­докне тело в каком-нибудь дубовом лесу, они срывают с трупа и'гь его убор и оставляют, тело умершего на.съедение зверям.

337

разделив одежды умершего, они приносят жертву подземным героям и устраивают поминки для родных.

(3) После этого Александр отправился берегом моря в Гед-росию и наткнулся на племя негостеприимное и совершенно звероподобное. (4) Обитатели здешних мест от рождения и до старости не обрезают ногтей и оставляют волосы сбиваться, как войлок; горячее солнце опалило их кожу; одеваются они в звериные шкуры. (5) Пищей им служит мясо огромных жи­вотных, выбрасываемых морем. Дома они строят так: выводят стены, а крыш/и ставят из китовых ребер, нарезая из них брусья длиной в 18 локтей. Брусья эти покрывают вместо че­репицы рыбьими кожами. (6) Александр с трудом прошел че­рез эту область, так как еды здесь не хватало, и вступил в пу­стыню, где вообще не было ничего, чем поддерживается жизнь. Многие погибли от голода; войско пало духом; Александр был во власти печали и заботы: страшное зрелище представляла собой смерть этих людей, которые превзошли всех своей воин­ской доблестью и теперь бесславно погибали в пустыне от го­лода и жажды. (7) Он послал скороходов в Парфию, Дранге-ну, Арию и прочие соседние с пустыней области с приказом быстро привести к границам Кармании караван быстроногих верблюдов, приученных ходить под вьюками, с грузом хлеба и других припасов. (8) Быстро проделав путь, они явились к сатрапам указанных областей и заставили их переправить в указанное место целые амбары провианта. Но еще раньше Александр потерял много воинов, погибших от голода, а потом какие-то ориты напали на отряд Леонната, когда он находился в пути, многих перебили и бежали в свою землю.

106

С трудом перейдя пустыню, он вошел в населенную страну, обильную всем необходимым; дал войску отдохнуть в течение семи дней и потом в торжественном шествии с войском в па радлой одежде прошел, справляя праздник Дионису и упи ваясь до опьянения во время пути.

(2) После этого он наказал многих сатрапов и стратегов, услышав, что многие творят беззакония и, пользуясь своей властью, притесняют и обижают людей. Молва о царской иг нависти к беззаконным начальникам широко разошлась, и многие стратеги, знавшие за собой дела насильнические и бел законные, устрашились; некоторые, имевшие наемников, во* стали на царя; некоторые собрали свое имущество и бежали (3) Узнав об этом, царь написал всем азийским сатрапам и стратегам, чтобы они по получении письма немедленно отпуг тили всех наемников.

(4) В это время царь проживал в приморском городе Ca,i мунте. Однажды, когда он был в театре, прибыли те, кому не лено было плыть вдоль океанского побережья. Неожиданно пи

'338

явившись в театре, они приветствовали Александра и стали рассказывать о том, что было, (5) Македонцы, ликуя по по­воду их возвращения, отметили это событие громом рукоплес-аний; весь театр был полон безмерной радости. (6) Прибыв-лше рассказывали, что в Оксане приливы и отливы бывают величины невероятной, что при отливе около мысов видно мно­жество больших островов; с наступлением же прилива все эти «еста покрывает водой; в сторону суши дует сильный поры­вистый ветер, и вода сплошь покрывается белой пеной. Самое ке изумительное — это множество морских животных неверо­ятной величины, которых они встретили. (7) Испугавшись этих чудищ, они сначала отчаялись в своей жизни, думая, что уже ют-вот погибнут вместе со своими судами, но затем все стали лраз кричать, грохотать оружием и вдобавок трубить в трубы: кивотные, вопреки ожиданию, испугались и погрузились в лоре.

107

Царь, выслушав это, приказал командирам флота плыть к Квфрату, сам же с войском, пройдя большое пространство, ;ошел до границ Сузиапы. В это время инд Калан, великий наток философии, пользовавшийся уважением Александра, 'окончил с собой удивительным образом. (2) Прожив 73 года

за все это время ни разу не болев, он решил добровольно

пти из жизни, ибо природа и судьба дали ему всю полноту частья. (3) В испытаниях болезни, становившейся со дня на

ень все тяжелее, он попросил царя приготовить ему большой i остер и, когда ои взойдет на него, велеть прислужникам под-

южить огонь. (4) Александр сначала пытался отвратить его^ ' т этого намерения, ио так как Калан не слушался, то он со-

| ласился выполнить то, о чем его просили. Весть об этом раз­велась, и когда приготовили костер, то посмотреть на дико-пинное зрелище собралась толпа. (5) Калан, согласно своему учению, мужественно взошел на костер и погиб в огне. При­сутствовавшие при этом сочли его одни сумасшедшим, другие хвастуном, желавшим прославиться своей выдержкой; некото­рые восхищались его мужеством и презрением к смерти. (6) Царь устроил ему роскошные похороны и отправился в '•узы, где женился на старшей дочери Дария, Статире; млад­шую, Дрипетиду, он выдал за Гефестиона. Убедил он женить-

и виднейших своих друзей и выдал за них знатнейших пер-

нанок.

108

В это время пришло в Сузы 30 тысяч персов, совершенных кмщов, отобранных за свою красоту и силу. (2) Их собрали мп приказу царя, они достаточно долго обучались военному челу под руководством приставленных к ним учителей и вос­питателей. Теперь, роскошно одетые, в полном- македонском

339"

вооружении, они маневрировали перед городом, показывая царю свое умение и успехи в военном деле, и были им особо награждены. (3) Так как македонцы отказались идти за Ганг, часто протестовали в собраниях и издевались над тем, что Александр якобы происходит от Аммона, то он и организовал этот полк из персов-однолеток, который можно было бы про­тивопоставить македонской фаланге. Так обстояли дела с Александром.

(4) Гарпалу была доверена в Вавилоне охрана сокровищ­ниц и поступлений. Как только царь пошел походом на Индию, Гарпал решил, что ему не вернуться. Он окружил себя рос­кошью; поставленный сатрапом большой страны, он стал тво­рить насилия над женщинами, вступать в преступные любов­ные связи с варварами. Много денег из сокровищницы ушло на его безудержные прихоти: издалека, от Красного моря, вез­ли ему множество рыбы; о его расточительной жизни ходили злые толки. (5) Он выписал к себе из Афин тамошнюю знаме­нитейшую гетеру Пифонику, при жизни осыпал ее царскими дарами, по смерти устроил ей роскошные похороны и соору­дил в Аттике дорогой памятник. (6) После этого он выписал из Афин другую гетеру (ее звали Гликера) и зажил жизнью слишком роскошной и расточительной. Приготовляя себе убе­жище па случай поворота судьбы, он стал осыпать благоде­яниями Афины. Когда Александр по возвращении из Индии стал казнить уличенных сатрапов, Гарпал, испугавшись нака­зания, взял 5 тысяч талантов серебра, нанял 6 тысяч солдат и отплыл в Аттику. (7) Никто не обращал на него внимания; он оставил у Тенара наемников и, взяв часть денег, предстал перед народом в качестве умоляющего. Антипатр и Олимпиад.-! потребовали его выдачи; он, щедро заплатив ораторам, говп рившим в его пользу, бежал и направился к наемникам, ждан шим у Тенара. (8) Оттуда он отплыл на Крит и был изменим чески убит Фибр оном, одним нз своих друзей. Афиняне, разыг кивая денежные счета Гарпала, обвинили Демосфена и екс других ораторов в том, что они присвоили деньги Гарпала.

109

В Олимпии происходили игры, и Александр объявил, чти все изгнанники могут вернуться на родину, кроме святотатцев и убийц. Он отобрал самых пожилых граждан, служивших у него в войске, и уволил их; было таких около 10 тысяч, (2) Узнав, что многие из них обременены долгами, он в одни день уплатил эти долги, доходившие почти до 10 тысяч талан тов. Оставшиеся македонцы возмутились; поднялся громкий ропот; Александр в гневе смело стал осыпать их упреками. Он так напугал толпу, что осмелился, сойдя с трибуны, собствен ными руками передать зачинщиков смятения прислужникам для наказания. (3) Недовольство росло; царь поставил началь

340

винами персов, выдвинув их на первое место. Македонцы одумались и, обливаясь слезами, едва умолили Александра по­мириться с ними.

ПО

Архонтом в Афинах был Антиклес; римляне поставили кон­сулами Луция Корнелия и Квинта Публилия 12. В этот год Александр пополнил персами число отпущенных солдат; тыся­чу персов он взял в качестве дворцовой стражи, считая их не менее верными, чем македонцы. (2) В это время прибыл Пев­кест с 20 тысячами персидских лучмиков и пращников; царь влил их в старые полки и таким путем преобразовывал всю армию, создав войско смешанное и способное служить его на­мерениям. (3). Он в точности установил число сыновей, ро­дившихся от македонцев и пленных женщин, назначил каждо­му сумму, нужную для получения хорошего воспитания, при­ставил к ним воспитателей, которые дали бы им подходящее воспитание, а сам с войском выступил из Суз, перешел Тигр и расположился лагерем возле деревень, называвшихся Кара­ми. (4) Сразу же, пройдя за 4 дня Ситакену, он вошел в так называемые Самбаны. Там он оставался 7 дней, дал отдох­нуть войску и затем за 3 дня дошел до страны келонов, где и посейчас живут беотийцы, которые во время похода Ксеркса были согнаны со своих мест, но еще помнили родные законы. (5) Говорили они на двух языках: на одном, который уподоб­лял их местным жителям, и на другом, в котором сохранилось большинство греческих слов; сохранили они и некоторые обычаи.

Пробыв там несколько дней, Александр отправился в путь и отклонился от намеченной дороги, чтобы посмотреть на стра­ну, называвшуюся Багисганом: это был дивный сплошной сад, полный всего, что услаждает человека. (6) Затем он пришел в страну, где паслись огромные табуны лошадей. В старнну, го­ворят, там ходило па свободе до 160 тысяч коней; но когда Александр туда прибыл, их насчитывалось всего 60 тысяч. Пробыв там 30 дней, он за 7 дней дошел до Экбатан в Мидии. (7) Говорят, в окружности они имеют 250 стадиев; тут нахо­дятся царский дворец (это столица (всей Мвдии) и богатые со­кровищницы. Он дал войску некоторое время на отдых, уст­раивал театральные представления и частые пирушки для дру­зей. (8) От неумеренных выпивок Гефестион заболел и умер. Царь тяжело переживал случившееся и поручил Пердикке пе­ревезти тело умершего в Вавилон, так как хотел устроить пыш­ное погребение.

:2 326 г. до н.э. (прим. переводчика).

341

В это время в Элладе происходили смуты и движения в пользу переворотов. Тут берет начало свое так называемая Ламийская война, возникшая по следующей причине. Алек­сандр приказал всем сатрапам распустить наемников; прика­зание это было выполнено, и много чужестранцев, уйдя с воен­ной службы, разбрелось по всей Азии и стало добывать себе пропитание грабежом. Наконец они стеклись со всех сторон к Тенару. (2) То чадо так же уцелевшие персидские сатрапы и другие начальники, собрав деньги и воинов, приплыли к Теиа-ру и объединили свои силы. (3) И в довершение всего полно­мочным стратегом выбрали Леосфена, афинянина, человека блистательных душевных качеств и непримиримого врага Алек­сандра. Он после тайных переговоров в собрании взял 50 та­лантов для раздачи наемникам оружия в количестве, необхо­димом для безотлагательных нужд; послал посольство к это-лийцам, враждебно настроенным к царю, для переговоров о союзе и вообще занят был подготовкой всего для войны. Лео-сфен, предвидя, что война будет тяжелой, к ней готовился.

(4) Александр пошел с легковооруженным войском на кос-ссев, отказавшихся подчиниться. Племя это, отличающееся силой, живет в горных областях Мидии; полагаясь на непри­ступность родных мест и на свою воинскую доблесть, они ни­когда не подчинялись чужеземному властителю; были незави­симы от персидского царя и пренебрежительно отнеслись к до­блести македонцев, ие считая ее для себя страшной. (5) Царь захватил проходы, опустошил большую часть земли коссеев; одерживая победу во всех схватках, он уничтожил много вар­варов и еще больше взял в плен. Коссеи, повсюду побеждае­мые, удрученные количеством своих пленных, вынуждены бы­ли ради спасения их принять рабское иго. (6) Думая и о себе, они пошли на мир и согласились выполнять приказания царя. Александр за 40 дней покорил все племя, основал большие го­рода в неприступных местах и дал войску отдых

112

Александр, покорив коссеев, выступил со своим войском н пошел к Вавилону, все время останавливаясь и разбивая ла­геря, давая войску отдохнуть и медленно продвигаясь вперед, (2) Когда он был в 30 стадиях от Вавилона, он встретил так называемых халдеев. Они пользовались великой славой как знатоки астрологии, и вековые наблюдения выучили их пред­сказывать будущее. Выбрав из своей среды наиболее пожилых и наиболее сведущих, они поручили им, узнав по звездам, что царя ожидает в Вавилоне смерть, предупредить его о грозящей

342

опасности и посоветовать ему никоим образом не входить в город. (3) Он может избежать беды, если восстановит памят­ник Белу, уничтоженный персами, и, оставив выбранную им до­рогу, минует город. Глава халдейского посольства, Белефант, не отважился поговорить с царем, а, встретясь наедине с Не-архом, одним из друзей Александра, кое-что рассказал ему и попросил сообщить царю. (4) Александр, выслушав от Heap-ха о предсказании халдеев, испугался; чем больше думал он о мудрости и славе этих людей, тем больше росло его смяте­ние. Наконец он отослал многих друзей в город, а сам обог­нул Вавилон по другой дороге и стал лагерем в 200 стадиях от него. Все были изумлены, и к нему явилось много эллинов, в том числе и философ Анаксарх со своими последователями. (5) Узнав, почему царь не прибыл в Вавилон, они пустили в ход все философские рассуждения и настолько переубедили царя, что он преисполнился презрения ко всякой мантике, осо­бенно же к той, которую так ценили халдеи. Поэтому царь, словно исцеленный философскими рассуждениями от душевной раны, двинулся с войском в Вавилон. (6) Население, как и раньше, радушно приняло солдат, и все предались отдыху и наслаждениям, так как всяких припасов было в изобилии. Все это произошло в этом году.

113

В Афинах архонтом был Гегесий, римляие поставили кон­сулами Гая Петелия и Папирия13; шла 114-я олимпиада; на олимпийских играх в беге победил родосец Микин. В этот год почти со всех концов ойкумены пришли посольства; одни позд­равляли царя с его успехами; другие подносили ему венки; некоторые заключили дружественные союзы; многие привозили роскошные дары; некоторые оправдывались в обвинениях, ко­торые на них возводили. (2) Кроме посольств от азийских пле­мен и городов, а также властителей пришли послы из Европы и Ливии: из Ливии явились представители карфагенян, ливио-финикийцев и всех народов, живущих на побережье вплоть до Геракловых Столбов; из Европы отправили послов эллинские города, македонцы, иллирийцы, большинство с берегов Адриа­тики; фракийские племена; соседние галаты, народ, с которым тогда впервые познакомились эллины. (3) Александр, получив список посольств, распределил порядок, в котором он будет их принимать. Первыми он принял тех, кому поручено было пере­говорить о вопросах, касающихся святынь; затем выслушал подносивших дары; потом разобрал спорящих с соседями; n-четвертых, принял людей, пришедших к нему по своим лич­ным делам; в-пятых, протестующих против возвращения из­гнанников. (4) Первыми он принял элейцев, потом аммониев,

3 324 г. до н. э. (прим. переводчика).

343

дельф'ИЙцев и коринфян, затем эпидаврийцев и прочих, ставя* их в очередь в зависимости от прославленности их святилищ. Всем посольствам он дал ответы милостивые и отпустил их,, удовлетворив по возможности.

114

Отпустив посольства, Александр занялся похоронами Гефе-стиона. Он приложил к этому столько заботы, что эти похоро--ны превзошли не только все бывшие раньше: и для будущего-не остается возможности их превзойти. Александр любил Ге-фестиона. . . почтил умершего почестями, которые не превзой­ти. При жизни он ценил его больше всех своих друзей, хотя тут соперником Гефестиона был Кратер. (2) Когда кто-то из-друзей сказал, что Кратер любит царя ничуть не меньше, чем Гефестион, Александр воскликнул: «Кратер любит царя, а Ге-ф сети он Александра». Когда мать Дария при первой встрече с Александром, по незнанию поклонившаяся в землю Гефестио-ну, как царю, смутилась от своей ошибки, Александр сказал ей: «Не беспокойся, мать! Он ведь тоже Александр». (3) Во­обще Гефестион пользовался большим влиянием н как друг мог высказываться очень свободно. Когда Олимпиада, не лю­бившая Гефестиона из ревности, резко упрекала его в письмах и стала грозить ему, он написал ей укоризненное письмо и за­кончил его такими словами: «Перестань клеветать на меня, не неистовствуй и не грози. Меня это, впрочем, мало беспокоит. Ты знаешь, что Александр сильнее всех».

(4) Царь, устраивая похороны, приказал всем соседним го­родам содействовать по мере сил их роскошному устроению; всем обитателям Азии приказал загасить до окончания похо­рон так называемый священный огонь: персы это обычно де­лают при похоронах царей. (5) Народ счел этот приказ дур ным предзнаменованием; решили, что божество предрекает смерть царя. Случились и другие удивительные знамения, воз­вещавшие кончину Александра; о них мы скажем дальше, за­кончив рассказ о похоронах.

115

Начальники и друзья, каждый стремясь угодить царю, за­казали изображения Гефестиона из слоновой кости, золота н других материалов, ценимых людьми. Сам он собрал строите­лей и толпу искусных мастеров, чтобы на пространстве в 10 отадиев снести стену и отобрать обожженный кирпич. Он. велел выровнять место для алтаря н воздвигнуть квадратный алтарь со сторонами каждая в один стадий. (2) Постройка' была разбита на 30 комнат; крыша сделана из стволов финн-, ковых пальм: все сооружение имело вид четырехугольника. Вокруг расставлены были всяческие украшения. Фундамент

344

•сложили из 240 золотых носов пентер; на их «ушах» было 2 лучника, припавших на колено, высотой в 4 локтя и статуи вооруженных людей; промежутки были завешаны шерстяной пурпурной материей. (3) Над ними, во втором этаже, стояли канделябры высотой в 15 футов с золотыми венками на руч­ках; на верхушке, около места, где зажигался огонь, находи­лись орлы, распростершие крылья и глядевшие вниз; основа­ние обвивали змеи, смотревшие на орлов. В третьем этаже изображена была охота на разных во множестве представлен­ных зверей. (4) Четвертый этаж занимала кентавромахия, от­литая из золота; в пятом стояли вперемешку золотые львы и быки. На самом верху поместили македонское и варварское оружие: одно свидетельствовало о победе, другое — о пораже­нии. Надо всем поднимались сирены, внутри полые, чтобы там могли спрятаться певцы, исполнявшие погребальный плач. (5) Сооружение возвышалось более чем на 130 футов. Вообще же начальники, все воины, послы и местные жители, сорев­нуясь друг с другом в доле участия в этих пышных похоро­нах, истратили, говорят, больше 12 тысяч талантов. В соответ­ствии с этой роскошью и прочими почестями, оказанными умершему при похоронах, Александр в конце концов приказал всем приносить Гефестиону жертвы как божеству младшего чина. Случайно пришел в это время один из царских друзей, Филипп, с повелением от Аммона чтить Гефестиона как бога. Александр чрезвычайно обрадовался, что бог утвердил его мысль; он первый принес жертву и роскошно угостил народ, так как в жертву принесено было 10 тысяч разных животных.

116

После похорон царь предался отдыху и празднествам. Ка­залось, он находился тогда на вершине могущества и счастья, но судьба, укоротила ему срок жизни, даваемый природой. Сразу же божество послало знамение, предвещавшее его кон­чину; случилось еще много необычайных знамений и предве­щаний. (2) Однажды, когда царь умащался (царская одежда и диадема лежали на троне), какой-то колодник из местных жителей освободился от оков и, не замеченный стражей, бес­препятственно вошел во дворец. (3) Подойдя к трону, он на­дел царскую одежду, возложил на себя диадему и спокойно уселся на троне. Царь, увидя это, пораженный таким необы­чайным явлением, подошел к трону и спокойно, не показывая удивления, спросил сидевшего: кто он и зачем так поступил? (4) Тот ответил, что он решительно ничего не знает. Спросили об этом знамении гадателей; те ответили, что, по их мнению, этого человека надо убить, чтобы злое предзнаменование осу­ществилось на нем. (5) Царь же, взяв свою одежду, принес ее в жертву богам, отвращающим беды. Он был очень обеспо­коен; вспомнил предсказание халдеев; бранил философов, убе­

345

ди.вших его вступить в Вавилон, восхищался искусством хал­деев и мудростью их; вообще .поносил всех, кто своей болтов­ней думает обмануть силу судьбы.

Вскоре божество послало ему другое знамение относительно его царства. Александр захотел посетить озеро, находившееся около Вавилона. Он плавал по нему с друзьями на легких суденышках; в течение нескольких дней его ладья, отбившись от других, блуждала в полном одиночестве, так что он уже потерял надежду спастись. (6) Когда он плыл по какому-то узкому рукаву, совершенно закрытому нависшими над ним де­ревьями, веткой сорвало с него диадему. Она упала в озеро; одни из гребцов подплыл к ней и, желая доставить ее в пол­ной сохранности, надел себе на голову и подплыл к судну. Проблуждав 3 дня и 3 ночи, Александр выбрался на верную дорогу н опять обратился к гадателям с вопросом относитель­но этого происшествия.

117

Они велели со всяческим тщанием принести великолепные жертвы богам. Затем его пригласил к себе на пирушку один из друзей, Мидий-фессалиец, Обильно наливая себе .неразбав­ленного вина, Александр под конец выпил большой Гераклов кубок. (2) Вдруг, словно пораженный сильным ударом, он громко вскрикнул и застонал; друзья вынесли его на руках. Прислужники сразу уложили его в постель и неотступно сиде­ли при нем. (3) Болезнь усиливалась; созвали врачей, но ни­кто не смог ничем помочь. В тяжких страданиях, понимая, что ему уже не жить, он снял свой перстень н отдал его Пердикке. (4) Когда друзья спросили его: «Кому ты оставляешь царст­во?»—он ответил: «Лучшему» — и добавил (это были его по­следние слова), чтобы первые его друзья устроили в его па­мять большие погребальные игры. (5) Так скончался Алек­сандр; царствовал он 12 лет и 7 месяцев и совершил дела ве­личайшие, и не только сравнительно с делами прежних царей: не совершал таких никто н в дальнейшем, вплоть до наших дней.

Так как некоторые писатели не соглашаются относительно его кончины, утверждая, что он умер от яда, то мы считаем не­обходимым не обойти молчанием их слова.

118

Говорят, что Антипатр, оставленный им в Европе в каче­стве военачальника, рассорился с Олимпиадой, матерью царя. Сначала это его не беспокоило, так как Александр не обращал внимания на клевету, которую она иа него возводила. Вражда однако, росла и росла; царь по своему благочестию хотел во всем угождать матери, и Антипатр во многих случаях обнару*

346

живал свою неприязнь к царю, Вдобавок гибель Филоты и Пармениона заставила содрогнуться «друзей», и Антипатр при­казал своему сыну, который был кравчим, дать царю яд. (2) После смерти Александра он остался в Европе самым мо­гущественным; после него царскую власть получил его сын Кассандр, и многие не решались писать об отравлении. Дейст­вия Кассандра явно показывали, что он относится к деяниям Александра крайне отрицательно. Он убил Олимпиаду и бро­сил ее тело без погребения, а Фивы, разрушенные Александ­ром, восстановил с великой заботой.

(3) После смерти царя Сисигамба, мать Дария, горько оплакивая кончину Александра и свое одиночество, решила уморить себя голодом и на пятый день умерла, закончив свою жизнь скорбно, но не бесславно.

Юстин

ЭПИТОМА СОЧИНЕНИЯ ПОМПЕЯ ТРОГА „Historiae Philippicae"

КНИГА XI

1

ак как в войске Филиппа были разные .народ­ности, то, когда он был убит, все они воспри­няли это по-разному. (2) Одни, угнетаемые не­справедливым рабством, конечно, стали наде­яться на получение свободы; (3) другим на­доела долгая служба, и они радовались тому, что избавились от похода в Азию; (4) некото­рые сокрушались о том, что факелом, зажженным для свадь­бы дочери, пришлось поджечь погребальный костер отца; (5) а друзей царя при столь неожиданной перемене охватил великий страх. Они представляли себе то Азию, вызванную на бой, то Европу, еще не укрощенную, (6) то иллирийцев, фра­кийцев, дарданцев и другие варварские племена, верность ко­торых была сомнительна, которые в душе были предателями; если бы все эти народы одновременно отложились от Македо­нии, устоять было бы невозможно. (7) При этих обстоятельст­вах как бы неким целебным средством явилось выступление Александра (8) в народном собрании: он настолько своевре­менно успокоил и ободрил весь простой народ, что тех, кто бо­ялся, избавил от страха и внушил всем веру в себя. (9) Было ему двадцать лет от роду, и в этом возрасте он был хотя и многообещающим, но таким скромным, как будто хотел в дальнейшем проявить себя на деле. (10) Македонян он освобо­дил от всех государственных повинностей, кроме военной служ­бы; этим поступком он заслужил такое расположение со сто­роны всех окружающих, что стали говорить: на престоле сме­нился человек, но доблесть царская осталась неизменной.

2

(1) Первой заботой Александра было устройство похорон отца; прежде всего он приказал убить перед могильным хол­мом отца соучастников его убийства. (2) Пощадил он тольк Александра Линкеста, бэата... сохранив в его лице вестника

348

своем воцарении. Линкест первый приветствовал Александра как царя. (3) Приказал он также убить соперника своего по праву на власть своего брата Карана, рожденного от мачехи. (4) В самом начале царствования Александр усмирил многие восставшие племена, подавил несколько вспыхнувших было мятежей. (5) Ободренный этими успехами, он поспешно напра­вился в Грецию, где, по примеру отца, вызвал в Коринф пред­ставителей от греческих государств и стал их вождем вместо' отца. (6) Затем он берется за уже начатую его отцом войну против персов. (7) Занятый приготовлениями к ней, он полу­чает известие, что афиняне и фивяне, отпав от него, перешли па сторону .персов, что виновником отпадения их является ора­тор Демосфен, которого подкупили персы огромным количе­ством золота, (8) что этот Демосфен утверждал, будто. все войско македонян вместе с царем уничтожено трибаллами, и даже привел иа собрание свидетеля, который говорил, что он сам был ранен в том сражении, в котором пал царь. (9) Этот слух, как узнал Александр, изменил настроение почти во всех государствах, и македонские гарнизоны оказались в осаде. (10) Чтобы помешать этому движению, Александр с такой быстротой со своим вооруженным и подготовленным войском обрушился на Грецию, что люди едва верили своим глазам,, индя перед собой того, о приходе 'которого и не помышляли.

3

(1) Проходя через Фессалию, Александр напомнил фесса-.ншцам о благодеяниях своего отца и о своем близком родст-ие с ними по матери, происходившей из рода Эакидов. (2) Фес-салийцы жадно слушали такие речи, избрали его, как в свое иремя и его отца, вождем всего фессалийского народа и пре­доставили в его распоряжение все налоги и доходы. (3) Афи­няне, которые первыми отложились от Македонии, первыми же стали об этом сожалеть. (4) Сменив презрение к врагу на пре­клонение перед ним, они стали превозносить молодость Алек­сандра, 'к которой ранее относились с пренебрежением, ставя сс выше доблести старых вождей. (5) Отправив к Александру посольство, афиняне умоляли его не идти на них войной. Царь, иыелушал послов, осыпал их резкими упреками, но от войны отказался. (6) После этого он направил войско в Фивы, наме­реваясь также милостиво поступить с фивянами, если он встре­тит с их стороны такое же раскаяние. (7) Но фивяне пусти­ли в ход оружие, а не мольбы и просьбы. Поэтому, когда они потерпели поражение, им пришлось испытать все ужасы по­корнейшего плена. (8) Когда на совете обсуждали вопрос о разрушении Фив, фокидяне и жители городов Платей, Феспий И Орхомена, союзники Александра и соучастники его победы, стали обвинять фивян в разрушении их городов и в жестоко­сти, (9) упрекали их за их приверженность к персам, прояв­

349'

ленную не только теперь, но н в давно прошедшие времена, во вред свободе Греции. (10) Вследствие этого, говорили они, фивяне ненавистны всем народам; это следует уже из того, что все связали себя клятвой после победы над персами раз­рушить Фивы. (11) Ко всему этому они прибавляют сказания о прежних преступлениях фивян, которыми переполнены все театральные представления, — все это для того, чтобы разжечь ненависть к фивянам не только за их недавнее вероломство,! ло и за худую славу о них, идущую с древних времен.

(1) Тогда один из пленных, Клеад, получивший разрешение] говорить, сказал следующее; фивяне отложились не от царя,| о котором оии слышали, что он убит, а от наследников царя;! (2) виноваты они в легковерии, а не в измене; за эту вину,) однако, они понесли уже тяжелое наказание — их молодежи истреблена; (3) теперь остались лишь толпы стариков и жен­щин, настолько же бессильных, насколько безвредных, которые к тому же перенесли столько насилий и оскорблений, что ни-*! когда ие приходилось им терпеть ничего более горького;} (4) и он, Клеад, просит теперь уже не за граждан, которых! осталось так мало, а за невинную родную землю и за городе который порождал не только мужей, но и богов. (5) Личж царя Клеад заклинал вспомнить о его религиозных связях с| Фивами: ведь в Фивах рожден Геркулес, от которого ведет на­чало род Эакидов, в Фивах же провел свое детство отец ца­ря — Филипп. (6) Поэтому он просит царя пощадить тот город,! который некоторых предков Александра, здесь рожденных,! чтит в числе богов, других же, воспитывавшихся здесь, видел! достигшими высшей царской власти. (7) Но сильнее был гпеи,| чем мольбы: город разрушают; (8) земли делят между побе­дителями; пленных продают «под венком» в рабство, и все ра­стущая цена на них зависит не от их пригодности для поку-| пателей, а от ненависти их врагов. (9) Все это внушило афи­нянам жалость к ним. Поэтому они, вопреки царскому запри-] щению, открыли свои ворота для фиванских беглецо'Я| (10) Александр был этим так разгневан, что, когда афинян* отправив второе посольство, умоляли его не идти на иих вой ной, он отказался от войны только на том условии, чтобы ем1 были выданы ораторы и военачальники, под влиянием которые афиняне столько раз бунтовали. (И) Хотя афиняне готов! были на это пойти, чтобы не пришлось воевать, но согласилис! на том, что военных вождей отправят в изгнание, а оратор! останутся. (12) Военные вожди, отправившись из Европы Дарию, немало принесли пользы военным силам персов.

350

5

(1) Прежде чем отправиться на войну с персами, Алек­сандр умертвил всех родственников своей мачехи, которых Фи­липп в свое время поставил во главе управления, выдвинув на самые высокие и почетные должности. (2) Не пощадил ои и собственных своих родных, которые казались ему способными царствовать, чтобы в Македонии, когда он будет далеко от нее, не было почвы для мятежей. (3) Он увел с собой в каче­стве соратников всех наиболее одаренных царей-данников, ос­тавив для охраны государства менее предприимчивых. (4) Пос­ле того как все войско было собрано /в одно место, он погрузил его на корабли. Увидев берега Азии, Александр воспламе­нился необычайным пылом и воздвиг богам двенадцать ал­тарей как приношение перед войной, (5) Все свое наслед­ственное достояние, которым он владел в Македонии и в Европе, он разделил между друзьями, сказав, что для не­го будет достаточно и Азии, (б) Раньше чем от берега от­чалил хоть один корабль, Александр закалывает жерт­вы, испрашивая победу в вой­не, в которой он избран мсти­телем за Грецию, столько раз подвергавшуюся нападениям персов, (7) Уже достаточно дол­го пользовались они властью, близится конец се, н настало время принять ее в свою очередь тем, кто лучше сумеет вос­пользоваться ею. (8) И все войско было настроено не иначе,, чем царь; (9) все воины забыли о женах и детях, о том, что им придется воевать далеко от родины, они уже считали своей юбычей персидское золото и сокровища всего Востока, помни­ли не о военных опасностях, а о богатствах. (10) Когда выса-шлись на берег Азии, Александр первым метнул свое копье как бы во вражескую землю и спрыгнул с корабля в полном ппоружении, как будто исполняя военную пляску, и заказал жертвы, (11) молясь о том, чтобы земли эти охотно приняли его как своего царя. (12) Так же и в Илионе, на погребаль­ных холмах героев, павших в Троянской войне, Александр при пес жертвы умершим.

6

Медальон

с изооражением Александра

(1) Оттуда он направился против врага и запретил солда-шм опустошать Азию, сказав, что нужно щадить свое добро н не губить то, чем они намерены владеть. (2) В войске его

351

было 32 тысячи .пехотинцев, 4 тысячи 500 всадников, 182 ко рабля. (3) Трудно сказать, что более удивительно: то ли, что он покорил мир со столь небольшим отрядом, или то, что он, имея так мало войск, отважился начать войну. (4) Когда он набирал войско для столь опасной войны, он взял в него не сильных юношей, не людей цветущего возраста, а ветеранов, в большинстве своем уже отслуживших свой срок, сражав­шихся еще под командой отца его и дядей, (5) так что мож­но было 'Подумать, что это не солдаты, а отборные учителя военного дела, (б) Командные должности занимали исклю­чительно люди не моложе шестидесяти лет, так что если бы ты посмотрел на начальников лагерей, ты бы сказал, что пе­ред тобой сенат какой-то древней республики. (7) Поэтому в сражении никто не думал о бегстве, а всякий —о победе, каждый надеялся не на быстроту ног, а на силу рук. (8) Напротив, персидский царь Дарий, уверенный в своих силах, не применял никаких уловок, утверждая, что при по­мощи скрытых замыслов можно только как бы тайком украсть победу, (9) что следует не отражать врага от границ царства, а заманить его в сердце страны, что более славно прогнать вторгнувшегося врага, чем не допустить его а свои пределы. (10) Поэтому первое столкновение произошло на Адрастейской равнине. (11) У персов было в боевом строю €00 тысяч человек, которые обратились в бегство, побежден­ные в равной мере и искусством Александра, и доблестью македонян. Великое множество персов было перебито. (12) Из войска Александра пало 9 пехотинцев и 120 всадни­ков, (13) которых царь для ободрения других похоронил с большой пышностью и почтил конными статуями, а их родст­венников освободил от всех повинностей в пользу государства. (14) После этой победы на сторону Александра перешла большая часть Азии. (15) Много Александру пришлось сра­жаться и с сатрапами Дария, которых он победил не столько своим оружием, сколько страхом перед своим именем.

7

(1) Между тем, пока все это происходило, поступил донос от одного пленника, что Александр Линкест, зять Антипатра, поставленного для управления Македонией, строит против Александра козни. (2) Опасаясь, что если Линкеста казнить, то в Македонии начнется восстание, Александр приказал за­ключить его в темницу. (3) После этого он двинулся к городу Гордию, расположенному между Великой и Малой Фригией. (4) Александром овладело страстное желание обладать этим городом не столько из-за добы-чи, сколько потому, что, как ом слышал, в этом городе в храме Юпитера находилось ярмо от повозки Гордия; а еще в древности было предсказано ораку­лом, что тот, кто развяжет узел на этом ярме, будет властво-352 вать над ©сей Азией. (5) Вот что лежит в основе этого по­верья. Некий Гордий пахал в этих местах на нанятых быках, и вдруг вокруг него начали летать .птицы разных пород. (6) Он пошел посоветоваться по этому поводу с авгурами со­седнего города, и вот в городских воротах его встретила де­вушка необычайной красоты. Он стал расспрашивать ее, с ка­ким авгуром ему лучше посоветоваться; (7) она же, узнав, о чем он хочет просить совета, будучи сама обучена родителями искусству гадания, ответила, что птицы предвещают ему цар­скую власть, обещав, что будет ему и женой и соучастницей его чаяний. (8) Такое прекрасное предложение показалось ему первым счастливым шагом к царской власти. (9) После их свадьбы между фригийцами началась омута. (10) На вопрос, обращенный оракулу, когда кончатся распри, то получили от­вет: при распрях нужен царь. (11) Тогда вторично спросили, кого именно избрать царем, и получили повеление: поставить царем того, кого они па обратном пути встретят едущим на по­возке в храм Юпитера. (12) Им попался навстречу Гордий, и они его тотчас приветствовали как царя. (13) В честь своего воцарения Гордий поставил в храме Юпитера ту повозку, на которой он ехал, когда ему было вручено царство. (14) После него царствовал сын его Мидас, который, посвященный Орфеем в священные обряды мистерий, распространил почитание бо­гов по всей Фригии, что в течение всей его жизни служило ему более надежной защитой, чем оружие. (15) Итак, Александр, взяв город, пришел в храм Юпитера и стал спрашивать о ярме от повозки Гор дня. (16) Когда его показали Александру, он не смог найти концов от ремней, скрытых в узлах. Тогда он ре­шил воспользоваться предсказанием оракула, хотя бы приме­нив насилие: он разрубил ремни мечом и, таким способом рас­путав сплетения ремней, нашел скрытые в узлах концы.

8

(1) В то время как Александр был занят этим, пришло из­вестие, что приближается Дарий с громадным войском. (2) Александр, опасаясь, как бы ему не пришлось сражаться в тес-пинах, с большой поспешностью совершил переход через Тавр, причем, спеша изо всех сил, в один день сделал переход в !00 стадиев. (3) Когда он пришел в Таре, то был очарован красотой реки Кидн, протекающей через середину города; сбросив вооружение, весь в пыли н в поту, он бросился в ледя­ную воду. (4). От этого все жилы его сразу так свело, что он лишился голоса и не было надежды не только вылечить его, но хотя бы оттянуть угрозу конца. (5) Из врачей один только нашелся, по имени Филипп, который обещал дать лекарство. Но именно относительно его было высказано подозрение в письме Парменнона, присланном накануне из Каппадокии. (6) Парменион, еще не зная о болезни Александра, писал, что

12-ш 353

надо остерегаться врача Филиппа, как человека, подкупленная го Дарием за огромную сумму денег. (7) Однако Александ! подумал, что лучше вверить себя врачу сомнительной честна! сти, чем несомненно погибнуть от болезни. (8) Поэтому о в] взяв кубок, передал врачу письмо и все время, пока пил ле! карство, пристально смотрел на лицо читающего. (9) Когд! Александр заметил, что Филипп совершенно спокоен, он обода рился и на четвертый день уже был здоров.

9

(1) Между тем Дарий вывел на бой 400 тысяч пехотинцев и 100 тысяч всадников. (2) Многочисленность вражеского вой-, ска по сравнению с малым числом его собственных воинов все­лила было в Александра тревогу. Однако он припомнил в то же время, какие подвиги совершил он с этой горстью вои­нов, сколько народов разбил в сражениях. (3) И вот, когда надежда победила страх, Александр решил, что очень опасно откладывать сражение, чтобы войска не пали духом. Он объ­ехал свои войска и к разным народам обращался с разными речами. (4) Иллирийцев и фракийцев он соблазнял несметны­ми богатствами персов, греков воспламенял воспоминанием минувших войнах и о смертельной ненависти к персам, (5) македонянам он напоминал то о покоренной ими Европе, т об Азии, которую предстоит завоевать, и прославлял их ка воинов, которым нельзя найти равных в мире, (6) говорил, чт ведь предстоящий бой будет и завершением их трудов, и вер шиной их славы. (7) Тут же ои отдал приказ — построить вой ско в боевом порядке, чтобы воины успели привыкнуть к вид" вражеских полчищ. (8) Но и царь Дарий прилагал не мене усилий к тому, чтобы выстроить свои войска. Не полагаясь н одних только своих военачальников, он сам обходит все вой ско, ободряет отдельных воинов, напоминает им об исконно славе персидской державы, о вечном господстве, дарованио ей богами. (9) После этого обе стороны с невероятным пыло. вступают в битву. В этом бою оба царя были ранены, и до те пор исход сражения был сомнителен, пока Дарий не обратил ся в бегство. (10) За этим последовало страшное избиени персов. Убиты были: 61 тысяча пехотинцев, всадников — 9 ты сяч; взято в плен 40 тысяч. У македонян пало 130 пехотинцев всадников—150. (11) В персидском лагере нашли много зо­лота и других богатств. (12) Среди пленных, захваченных лагере, были мать Дария, жена Дария, бывшая в то же врем его сестрой, и две его дочери. (13) Александр пришел к ним с тем, чтобы повидать их и ободрить, а они, увидев вооружен­ных людей, обняли друг друга, точно им предстояла немед­ленная смерть, и подняли громкий плач. (14) Затем, бросив­шись к ногам Александра, они стали умолять его не об избав­лении от смерти, а об отсрочке смерти до тех пор, пока они не похоронят тело Дария. (15) Александр, тронутый такой пре­данностью этих женщин, сказал им, что Дарий жив, а им са­мим вовсе не грозит смерть, и распорядился, чтобы с ними об­ращались как с царственными особами. (16) Дочери Дария, сказал он, могут надеяться на замужество, сообразное с цар­ственным достоинством их отца.

10

(1) Затем Александр осмотрел богатства и сокровища Да­рия, попавшие в его руки, и был охвачен изумлением при ви­де всего этого. (2) Тогда-то он начал впервые устраивать пышные трапезы и великолепные пиры, тогда же он увлекся пленницей своей Варенной из-за ее красоты; (3) мальчика, впо­следствии рожденного ею, она назвала Геркулесом. (4) Однако Александр помнил, что Дарий все еще жив, и послал Парме­ннона завладеть персидским флотом, а других друзей — захва­тить азиатские города. (5) Все эти области тотчас же перешли под власть победителей, так как сатрапы Дария, как только до них дошел слух о победе, сами стали сдаваться вместе со своими громадными запасами золота. (6) После этого Алек­сандр отправился в Сирию, где навстречу ему выходили мно­гие восточные цари в священных повязках, моля о мнре. (7) Смотря по заслугам, Александр одних делал своими союзника­ми, у других отнимал царскую власть и ставил на их место новых царей. (8) Среди всех них особенно замечателен Абдо-лоним, поставленный Александром в цари оидонские. (9) Хотя он ранее работал на расчистке высохших колодцев и поливке садов и вел нищенский образ жизни, Александр сделал его ца­рем, пренебрегши людьми знатными, чтобы никто не мог поду­мать, будто своим саном он обязан своему происхождению, а не милости даровавшего. (10) Когда Тирское государство при­слало Александру поздравления и тяжелую золотую корону, он милостиво принял дар и сказал, что намерен отправиться в Тир, чтобы дать обеты Геркулесу. (11) Но когда послы ска­зали, что лучше было бы ему пополнить это в Тире Древнем, где храм древнее (этим они желали отклонить его от вступле­ния в город Тир), он так рассердился, что пригрозил разру­шить этот город. (12) Александр немедленно высадил войско па острове и начал войну, но и тирийцы, падеясь на помощь карфагенян, были не менее ожесточены, чем Александр, (13) мужество тирийцев увеличивал пример Дидоны, которая, ос­новав Карфаген, завладела после этого третьей частью мира. Они считали для себя постыдным, если бы оказалось, что их женщины проявили больше мужества для завоевания господст­ва, чем они сами — для защиты своей свободы. (14) Поэтому они отправили всех небоеспособных в Карфаген и в скором времени вызвали к себе вспомогательные войска, но вскоре по­терпели поражение вследствие предательства.

12* 355

11

(1) После этого Александр без борьбы занял Родос, Египет и Киликию. (2) Затем он направляется к Юпитеру Аммону, чтобы вопросить бога о том, что ожидает его в будущем, а также и о своем происхождении, (3) ибо мать Александра, Олимпиада, призналась давно своему мужу Филиппу, что за­чала Александра не от него, а от змея громадной величины. (4) Да и Филипп в последние годы своей жизни открыто за­являл, что Александр не его сын. (5) По этой-то причине Фи­липп и развелся со своей женой как с уличенной в разврате. (6) Поэтому-то Александр, желая приписать себе божествен­ное происхождение и вместе с тем обелить мать, через послан­ных вперед лиц тайно подсказывает жрецам, какой ответ они должны ему дать. (7) Когда Александр вошел в храм, жрецы тотчас же приветствовали его как сына Аммона. (8). Доволь­ный тем, что бог признал его сыном, он приказывает считать Аммона своим отцом. (9) Затем он спрашивает: всем ли убий­цам отца он отомстил? — и получает такой ответ: его отец не может быть убит и ие может умереть; отмщение же за царя Филиппа завершено полностью. (10) На третий же вопрос ему был дан ответ, что даруется ему победа 'во всех войнах и власть над всеми землями. (11) А спутникам Александра от­ветили, чтобы они почитали Александра как бога, а не как царя. (12) С тех пор увеличилось его высокомерие, возросла надменность и исчезла та обходительность, которую он приоб­рел ранее от изучения греческой мудрости и от македонского воспитания. (13) Возвратившись от храма Аммона, Александр основал Александрию и эту македонскую колонию приказал считать столицей Египта.

12

(1) Когда Дарий бежал в Вавилонию, то он просил Алек­сандра, послав ему письмо, чтобы тот дал ему возможность выкупить пленниц, и обещал за это огромную сумму, (2) по Александр потребовал в виде выкупа за пленниц не деньги, все царство. (3) Спустя некоторое время Александру было п редано другое письмо, в котором Дарий предлагал ему дочь жены и часть царства. (4) Однако Александр написал в о вет, что Дарий дает ему то, чем он, Александр, уже владеет, и приказал Дарию явиться к нему лично в качестве просителя и предоставить победителю решать, что будет с Персидским царством. (5) Тогда Дарий, потеряв надежду на мир, вновь начинает войну и выступает навстречу Александру с 400 ты­сячами пехотинцев и 100 тысячами всадников. (6) Во время похода Дарий получает известие, что его жена умерла от не­счастных родов, что Александр оплакал ее смерть и сопровож дал ее тело в день похорон, причем поступил так не из влю

356

ленности в нее, а по своей человечности; (7) ведь ее Алек­сандр и видел-то (всего одни раз, между тем как мать Дария к его маленьких дочерей он часто старался утешать (8) И вот теперь Дарий признал себя поистине побежденным, раз враг победил его не только в стольких сражениях, но даже в своем великодушии, и сказал, что если ои, Дарий, не в состоянии победить, то для него наилучший исход — быть побежденным таким человеком, как Александр. (9) Поэтому он написал третье письмо, в котором благодарил Александра за то, что тот не отнесся враждебно к его родным. (10) Затем он пред­лагает Александру не только большую часть своего царства, до реки Евфрата, но и другую дочь в жены, а также 30 ты­сяч талантов за остающихся у него пленниц. (11) На это Александр ответил, что благодарность iBpara — вещь излиш­няя. (12) То, что он сделал, он сделал ие в угоду врагу; нн при сомнительном исходе войны, ни при переговорах о мире он не применяет хитрых происков; (13) он сделал это по вели­кодушию, так как он научился сражаться против сильных врагов, а не против впавших в несчастье. (14) Далее он обе­щает принять предложения Дария, если тот согласится быть вторым после него, а не равным ему. (15) Впрочем, так же как в мире не могут царить два солнца, так и мир не может заключать в себе два великих царства и быть при этом в без­опасности. (16) Ввиду этого пусть Дарий или в тот же день сдастся, или же на следующий день готовится к сражению. Он, Александр, ожидает для себя такой же победы, какие он уже одерживал.

13

(1) На следующий день они оба уже выстроили свои вой­ска s боевом порядке, как вдруг Александра, утомленного за­ботами, внезапно перед самым сражением охватил сон. (2) Когда перед самым началом битвы ие оказалось иа месте пдного только царя и когда едва удалось Пармениону его раз­будить, то все стали спрашивать Александра, почему он ус­нул в такой опасный момент, тогда как обычно ои даже во вре­мя отдыха спал мало; (3) на это Александр сказал, что он из­бавился от тяжкой заботы и уснул благодаря внезапной уве­ренности в том, что предстоит сражение со всем войском Да­рия, а до того его страшило, что война может затянуться на­долго, если персы разделят свои силы. (4) Перед сражением оба вражеских войска двинулись навстречу друг другу. (5) Ма­кедонян удивляло большое число вражеских солдат, их вы­сокий рост, красота их вооружения. Персы изумлялись тому, -по столь малым войском побеждены столь многие тысячи нх иоинов. (6) Вожди же не переставали обходить ряды своих солдат. (7) Дарий говорил, что если разделить число его вои­нов на число македонян, то на 10 армян едва ли придется один неприятельский воин. (8) Александр убеждал македонян

35?

не страшиться ни многочисленности врагов, ни их роста, ни непривычной для македонян пестроты одежды и оружия; (9) нужно только помнить, что уже в третий раз приходится им сражаться с теми же самыми врагами; пусть не думают, буд­то враги стали лучше от бегства, нет, они принесли с собой в бой печальные воспоминания о своих поражениях и о том, сколько крови было пролито ими в двух предыдущих битвах (10) и насколько у Дария больше людских полчищ, настоль­ко же у него, Александра, больше мужей. (11) И он убеждал с презрением смотреть на этот вражеский строй, сверкающий золотом и серебром, от которого можно ожидать больше до­бычи, чем опасности, так как победа добывается оружием, бли­стающим не красотой, а доблестью.

14

(1) После этого завязывается сражение. Македоняне бро­сились прямо на мечи врагов в рукопашный бой, презирая врага, уже столько раз побежденного, но и персы предпочита­ли смерть поражению. (2) Редко в какой-либо битве было про­лито столько крови. (3) Когда Дарий увидел, что его солда­ты терпят поражение, он хотел и сам умереть, но его прибли­женные убедили его бежать. (4) При этом некоторые советова­ли ему разрушить за собой мост через реку Кидн, чтобы пре­градить дорогу врагу, но Дарий сказал, что не такой совет он хотел бы получить для своего спасения, который столько тысяч его воинов предает во власть врага. Пусть и другим будет открыта та же дорога для бегства, как и для него. (5) Александр же бросался туда, где было всего опаснее; там, где, как он видел, были всего гуще ряды врагов и ожесточен­нее сеча, там он всегда появлялся, всем опасностям хотел подвергать себя, а не воинов. (6) Этой битвой он захватил в свои руки власть над Азией на пятый год после принятия цар­ской власти. (7) Сражение было настолько удачно, что после него никто не осмелился поднять восстание, и персы после стольких лет господства покорно склонили головы под иго раб­ства. (8) Одарив солдат и дав им отдых в 34 дня, Александр занялся подсчетом добычи. (9) Некоторое время спустя он на-i шел в городе Сузах 40 тысяч талантов. (10) Завоевал он и Персеполь, столицу Персии, город издавна знаменитый, пол­ный добычи, собранной со всех концов земли, о размерах ко­торой впервые стало известно только после падения этого го­рода. (11) Там же Александру бросились навстречу 800 гре­ков, которые в плену у персов претерпели тяжкие муки —у каждого был отсечен какой-нибудь член тела. Они умоляли! его отомстить врагам за эту жестокость так же, как он отомч стил за Грецию. (12) Им была дана возможность вернуться на родину, но они предпочли получить на месте земельные-] участки, опасаясь, что их родные испытают не столько ра-| дость от их возвращения, сколько ужас при виде их увечий.

358

15

(1) Между тем, желая угодить победителю, родственники Дария, схватив его в парфянском селении Фара, заковали в золотые оковы. (2) Полагаю, что это произошло по промыслу бессмертных богов, пожелавших, чтобы владычество персов нашло свой конец в пределах того народа, которому впослед­ствии было суждено наследовать это владычество. (3) Алек­сандр ускоренным маршем прибыл сюда на следующий день и узнал, что Дария ночью уже увезки в закрытой повозке. (4) Приказав войску идти вслед, Александр пустился пресле­довать беглеца с б тысячами всадников и по пути много раз пыдерживал опасные схватки. (5) Он прошел таким образом много тысяч шагов и не обнаружил никаких следов Дария; и пот однажды, когда он остановился, чтобы дать отдохнуть коням, один из его воинов пошел к ближайшему источнику и нашел там Дария, в повозке, тяжко израненного, но еще ды­шащего. (6) Когда к Дарию подвели одного из пленных пер­сов и он узнал в нем соотечественника, он сказал, что имеет по крайней мере от судьбы то утешение, что будет говорить с человеком, который его поймет, и последние его слова ке будут произнесены напрасно. (7) Александру Дарий прика­зал передать следующее: умирает он, Дарий, должником Александра, не отблагодарив его ничем за его величайшие услуги: в том, как поступил Александр с его, Дария, матерью п детьми, ои усмотрел царственное великодушие, а не враж­дебность. Ему больше посчастливилось на врага, чем на род-пых и близких, (8) ибо враг даровал жизнь матери его и де­тям, а его самого лишили жизни те, кому он дарил и жизнь и класть. (9) Как их наградить за это — пусть решает победи­тель. (10) Александра же он может отблагодарить только тем, что одно доступно умирающему, — молить все небесные и под­земные силы и богов, покровителей царств, чтобы ему, победи­телю всех земель, досталась вся власть над ними. (11) Для себя он просит не пышных, а лишь подобающих ему похорон.

(12) Что же до отмщения за него, Дария, то это дело каса­ется уже не его одного, а служит показательным примером для всех царей, и пренебречь им было бы недостойно Алек­сандра, да и опасно для него; с одной стороны, вопрос идет о его справедливости, с другой — о его собственных интересах.

(13) Он, Дарий, может дать Александру одни лишь единст-иенный залог верности царской — правую свою руку. После лих слов, протянув руку, он скончался. (14) Когда сообщили )б этом Александру, он, увидев тело Дария, оплакал его •мерть, столь несовместимую с его достоинством, (15) и при­казал похоронить его, как подобает царю, и положить его в •робницу предков.

359

КНИГА XII

1

(1) Воинов, погибших во время преследования Дария, Александр торжественно похоронил, израсходовав на это боль­шую сумму; между оставшимися в живых участниками его похода он разделил 13 тысяч талантов. (2) Большая часть лошадей пала от .зноя, а те, которые выжили, уже ни на что не годились. (3) Все деньги—-190 тысяч талантов—были све­зены в Экбатану, и заведовать этой казной был 'назначен Парменион. (4) Пока все это происходило, Александру доста­вили из Македонии письма от Антипатра, в которых сообща­лось об исходе войны спартанского царя Агиса в Греции, вой­ны эпирского царя Александра в Италии и войны наместника Александра, Зопириона, в Скифии. (5) Эти известия вызвали у Александра противоречивые чувства; однако его все же больше обрадовала смерть двух соперничавших с ннм царей, чем огорчила потеря войска под командой Зопириона. (6) Де­ло в том, что после отбытия Александра почти вся Греция взялась за оружие, чтобы вернуть себе свободу по примеру лакедемонян, (7) которые одии только отнеслись с презрением к миру, установленному в Греции Филиппом и Александром, и законов их не приняли. Вождем в этой войне был царь лаке­демонян Агис. (8) Собрав войска, Антипатр подавил движение, возглавленное Агисом, в самом зародыше. Однако много на­рода пало с той и другой стороны. (9) Когда царь Агис уви­дал, что его воины обратились в бегство, он отослал от себя своих телохранителей (10) и, чтобы показать, что он менее счастлив, удачлив, но не менее доблестен, чем Александр, учи­нил такое кровопролитие среди врагов, что несколько раз об­ращал в бегство их отряды. (11) В конце концов побежден­ный численностью врагов, он превзошел всех храбростью.

2

(1) Александр, царь эпирский, отправился в Италию по приглашению жителей Тарента, просивших у него помощи про­тив бруттиев. Он столь ревностно ринулся в этот поход, как будто при дележе мира Александру, сыну его сестры Олим­пиады, достался по жребию Восток, а ему Запад; (2) он от­правился, надеясь совершить в Италии, Африке и Сицилии не меньшие подвиги, чем Александр в Азии и Персии. (3) Этому содействовало также следующее обстоятельство: подобно тому, как Александру Великому Дельфийский оракул предсказал, что ему следует опасаться козней в Македонии, так ему, Александру Эпирскому, Додонским Юпитером было предска­зано, что для него являются роковыми город Пандосия и Ахе-русийский поток. (4) И река эта, и город были в Эпире, но

360

Александр не .знал, что в Италии существуют город и река с такими же названиями, и, чтобы отклонить опасность, предоп­ределенную ему судьбой, он с тем большим рвением предпри­нял поход в чужую страну. (5) Когда он прибыл в Италию, он .сначала воевал с апулийцами, (6) но, узнав о судьбе, пред­сказанной их главному городу, в скором времени заключил дружественный союз с их царем. (7) Дело в том, что главным городом у апулийцев был тогда Брундизий, который основа­ли этоляне, следовавшие за вождем своим, прославленным подвигами в Трое, знаменитейшим и благороднейшим Диоме­дом. (8) Изгнанные отсюда апулийцами этоляне обратились к оракулу и получили такой ответ: навеки будут владеть этим местом те, которые вернут его себе. (9) На этом основании они потребовали через послов от апулийцев возвратить им город, угрожая войной. (10) Но так как апулийцы тоже узнали о предсказании, то они убили послов этолян и похоронили их в городе, чтобы те вечно в нем пребывали. Так, выполнив совет оракула, апулийцы в течение долгого времени владели горо­дом. (11) Когда Александр узнал об этом, он из уважении к издревле предопределенной судьбе города отказался от войны с апулийцами. (12) Вел же он войну с бруттиями и луканами и взял много городов; с жителями Метапонта и педикулами, а также с римлянами он вступил в дружественные отношения и заключил союз. (13) Но бруттии и луканы, получив под­крепление от соседей, возобновили войну с еще большим оже­сточением. (14) Здесь-то царь и был убит около города Пан-досии, у реки Ахеронта, только перед смертью узнав назва­ние рокового для него места; умирая, он понял, что не на ро­дине грозила ему смерть, от которой он бежал на чужбину. (15) Тело Александра погребли жители Фурий, выкупившие его за государственный счет. (16) Пока все это происходило в Италии, Зопирион, поставленный Александром Великим в наместники Понта, считая, что если он не совершит никаких подвигов своими силами, то он выкажет себя бездеятельным, собрал тридцатитысячное войско и пошел войной против ски­фов. (17) Он погиб со всем своим войском и тем самым по­нес кару за войну, которую он опрометчиво начал против на­рода, ни в чем не повинного.

3

(1) Когда Александр, будучи в Парфии, получил известие обо всех этих событиях, он притворился огорченным, так как был родственником Александру Эпирскому, и назначил в вой­ске трехдневный траур. (2) Потом созвал своих воинов, кото­рым казалось, что война уже закончена, которые ждали от­пуска на родину и мысленно обнимали своих жен и детей, и сказал им следующее: (3) все столь замечательные битвы не приведут ни к чему, если восточные варварские племена оста­

361

нутся неподчиненными; он добивался ведь не мертвого тела Дария, а его державы; необходимо теперь обратиться против тех, которые от этой державы отпали. (4) Вдохнув этой речью новый пыл в своих воинов, он покорил Гирканню и мардов. (5) Здесь его встретили Талестрис, или Минития, царица ама­зонок, которая в сопровождении 300 женщин совершила трид­цатипятидневный переход через земли многолюдных племен, чтобы иметь детей от него. (6) Вид ее и прибытие вызвали всеобщее изумление как вследствие ее необычайного для жен­щин одеяния, так и из-за того, что она домогалась вступить в связь с царем. (7) По этому случаю войску был дан царем отдых на тринадцать дней, а царица отправилась обратно, когда убедилась, что забеременела. (8) После этого Александр стал носить одежду персидских царей и диадему, что не было принято ранее у македонских царей; Александр как будто за­имствовал законы у тех, кого победил. (9) Чтобы эта одежда, если он станет носить ее один, не показалась от этого особен­но ненавистной, он и друзьям своим приказал одеваться в длинные пурпурные одежды, расшитые золотом. (10) Желая подражать персам в распущенности нравов не менее, чем в одежде, он отобрал среди множества царских наложниц са­мых красивых и знатных по происхождению и проводил с ни­ми ночн поочередно. (11) Кроме того, он стал устраивать не­вероятно пышные трапезы, чтобы его образ жизни не казался, слишком трезвым и скудным, стал с царственной роскошью1: справлять пиры с играми, совершенно забыв, что такие нравы ведут не к укреплению мощи, а к потере ее.

4

(1) В эту пору во всем лагере все стали возмущаться тем, что Александр оказался таким выродком по сравнению с от? цом своим Филиппом, что даже отрекся от своей родины и пе ренял те самые персидские нравы, вследствие которых перс-были побеждены. (2) А чтобы не показалось, что только о один опустился до порочной жизни тех, кто был побежден е оружием, Александр позволил также и своим воинам брать жены тех пленных женщин, с которыми они были в связ (3) нолагая, что у солдат будет меньше желания вернуться Ц родину, если в лагере они почувствуют некоторое подобие д~ машнего очага и семейной обстановки, (4) и сами военн труды покажутся легче благодаря сладостям брака. (5) Да новые призывы в армию будут меньше истощать Македонию, если на места отцов-ветеранов будут заступать сыновья-но-вобранцы, чтобы сражаться у того лагерного вала, у которого* они родились, (6) и они будут еще более стойкими, если на­чало их военной службы пройдет в том же лагере, где стояла их колыбель. (7) Этот порядок сохранился и при преемниках Александра. (8) На детей отпускалось определенное содержа­

362

ние, юношам выдавалось оружие .и снаряжение для коней, а отцам сообразно с числом сыновей было установлено возна­граждение. (9) Дети, у которых отцы погибли в боях, став сиротами, продолжали получать жалованье, которое получали их отцы; их детство, проходившее в военных походах, было своего рода военной службой. (10) С детства закаленные в трудах и опасностях, они становились непобедимыми воинами. Они не знали другого отечества, кроме лагеря, и другой вой­ны, кроме победоносной. (11) Это поколение получило назва­ние «эпигонов». (12) Покорив парфян, Александр поставил над ними сатрапом Андрагора, из персидской знати; от него про­изошли позднейшие парфянские цари.

5

(1) Между тем Александр начал свирепствовать по отноше­нию к своим не как царь, а как враг. (2) Больше всего его уязвляли разговоры близких ему людей, что ои-де изменил нравам отца своего Филиппа, нравам своей родины. (3) За та­кой проступок был казнен ближайший к царю по своему до­стоинству старый Парменион вместе с сыном своим Филотой. Оба они перед казнью были подвергнуты пыткам. (4) В ла­гере все начали роптать, сожалея о смерти невинного старика и его сына, между прочим, говорили, что и им всем не прихо­дится ждать ничего лучшего. (5) Когда об этом сообщили Александру, он стал опасаться, как бы мнение это не распро­странилось по Македонии и как бы слава его побед не померк­ла от его жестокости. Поэтому он сделал вид, что хочет по­слать иа родину некоторых своих друзей вестниками победы. (6) Солдатам же он посоветовал написать родным, сказав, что они все более удаляются от родины и им все реже будет представляться возможность писать письма. (7) Сданные связки писем он приказывает тайно принести к нему. (8) Узнав из этих писем мнение о себе отдельных солдат, ои всех тех, кто наиболее резко отозвался о нем, свел в одну когорту, с тем чтобы либо истребить их, либо распределить их по коло­ниям /в самых отдаленных областях. (9) После этого он под­чинил дрангов, эвергетов, аримаспов, парапамесадов и другие народы, жившие у подножия Кавказского хребта. (10) В это время к нему был приведен в оковах один из друзей Дария — Бесс, тот самый, который не только предал царя, но и убил его. (11) Александр приказал отдать Бесса за его вероломство на истязание брату Дария, считая, что Дарий ему, Александру, был в меньшей степени врагом, чем был в свое время другом тому человеку, который его убил. (12) Для того чтобы в этих областях оставить память о своем имени, Александр основал город Александрию на реке Танаисе, причем в 17 дней была воздвигнута стена в 6 тысяч шагов, и сюда были переселены

363

жители из 3 городов, основанных Киром. (13) В Бактрии и Согдиане Александр основал 7 городов, расселив в них тех, кого он считал наиболее склонными к мятежу в своем войске.

6

(1) Совершив все это, в один праздничный день Александр созвал друзей на пир. (2) Когда во время пира опьяневшие гости упомянули деяния, совершенные Филиппом, сам Алек­сандр стал утверждать, что он выше своего отца, а величие своих подвигов превозносить до небес. Большинство гостей соглашались с ним. (3) Когда же один из стариков, Клит, уве­ренный в дружеском расположении к себе царя, относивше­гося к нему лучше, чем ко всем другим, стал защищать па­мять Филиппа и восхвалять его деяния, то царь до такой сте­пени оскорбился этим, что, выхватив копье у одного из тело­хранителей, тут же на пиру убил Клита. (4) Ликуя по поводу этого убийства, он стал упрекать мертвеца за то, что он всту­пился за Филиппа и восхвалял отцовские боевые успехи. (5) Но когда, насытившись этим убийством, он успокоился и гнев сменился размышлением, он стал думать то о самом убитом, то о причине убийства и раскаиваться в своем поступ­ке; (6) стал убиваться о том, что похвалы своему отцу он встретил с таким раздражением, какого он не должен был бы проявить даже при оскорблении его памяти, и о том, что убил друга своего, ни в чем не повинного старика, среди пира, за кубками. (7) Проявляя такую же страстность в раскаянии, как перед тем в гневе, он хотел умереть. (8) Сначала он разра­зился рыданиями, обнимал мертвеца, касался его ран и каялся перед мертвым в своем безумии, как будто тот мог его слы­шать; потом, вырвав из трупа копье, он обратил его против себя и покончил бы с собой, если бы не вмешались друзья.

(9) Это желание умереть сохранялось и в последующие дни.

(10) К раскаянию присоединилось воспоминание о кормилиц Александра, сестре Клита. Хотя ее не было при нем, ему был особенно стыдно перед той, (11) которой он так гнусно отпл тил за то, что она его выкормила, той, на руках которой о провел свое младенчество; став взрослым и победителем, э ее добро отплатил ей погребальным плачем. (12) Он думал о том, сколько пересудов и недоброжелательства вызвал о своим поступком в войске и среди покоренных народов, скол ко страха и ненависти — среди своих друзей, (13) сколь гор ким и печальным сделал свой пир, оказавшись на нем бол опасным, чем вооруженный во время битвы. (14) Тут пре стали перед ним и Парменион, и Филота, и двоюродный бр Аминта, и мачеха, и убитые братья, и Аттал, и Еврилох, и Па саний, и другие первые люди в Македонии, умерщвленные и (15) От всех этих раздумий Александр 4 дня ничего не е пока не упросило его с мольбами все войско не скорбеть та

364

сильно о смерти одного, чтобы не погубить всех тех, кого он привел к крайним пределам варварского мира, в самую гущу враждебных и раздраженных войной племен. (16) Большую пользу принесли ему и речи фолософа Каллисфена, его близ-кого товарища с того времени, когда они оба учились у Ари­стотеля; теперь Каллисфен был приглашен самим царем со­путствовать ему для увековечения его подвигов. (17) К Алек­сандру снова вернулась его воинственность, и он заставил под­чиниться своей власти хорасмов и даев.

7

(1) Затем он приказал, чтобы его не приветствовали обыч­ным образом, а поклонялись ему, как богу, по обычаю персов, порожденному царской надменностью; ранее Александр воз­держивался от того, чтобы не сделать все введенные им нов­шества равно ненавистными. (2) Среди сопротивлявшихся это­му обычаю самым ярым был Каллисфен, что привело и его, н многих виднейших македонян к гибели; они были казнены якобы как заговорщики. (3) Но в конце концов для македо­нян был все же оставлен прежний способ приветствия царя — без падения ниц. (4) После этого Александр направился в Индию, чтобы границей его державы был Океан и крайний Восток. (5) Чтобы славе этого похода соответствовало и сна­ряжение его войска, Александр приказал посеребрить бляхи на конской сбруе и воинские доспехи, а своих воинов по их серебряным щитам прозвал «аргираспидами». (6) Когда Алек­сандр подступил к городу Нисе, он повелел пощадить жите­лей, которые, правда, н не сопротивлялись ему, полагаясь на его уважение к Отцу Либеру, основавшему город: Александр был рад тому, что он не только уподобился этому богу в во­енных успехах, но даже шел по его следам. (7) Тогда же он повел свое войско посмотреть на священную гору, заросшую естественными дарами природы — виноградными лозами н плющом так, как если бы она была изукрашена руками чело­века, трудом земледельцев. (8) Когда же войско Александра подошло к горе, воины, подчиняясь какому-то внезапному наитию, стали издавать священные вакхические вопли н раз­бежались во все стороны, но, к изумлению своего царя, не по­терпели никакого ущерба, так что Александру стало ясно, что, пощадив город, он сохранил не столько жителей, сколько свое собственное войско. (9) Оттуда он направился к Дедальским горам и к царству царицы Клеофиды. Она отдалась Александ­ру н получила от него благодаря этому свое царство обратно, добившись путем соблазна того, чего она ие смогла достигнуть оружием. (10) Сына, родившегося у нее, она назвала Алек­сандром. Он впоследствии овладел Индийским царством. (П) Царица Клеофида с того времени за несоблюдение цело­мудрия получила от индийцев прозвище царской блудницы.

365

(12) Совершая поход по Индии, Александр пришел к утесам, необычайно суровым и высоким, на которых нашли себе при­бежище многие племена. Он узнал, что землетрясение воспре­пятствовало Геркулесу завоевать эти утесы. (13) Охваченный желанием превзойти деяния Геркулеса, он с величайшими уси­лиями и опасностями овладел ими и подчинил себе в этой местности все племена.

8

(1) Среди индийских царей был один, по имени Пор, оди­наково замечательный физической силой и величием духа. (2) Он уже заранее, узнав о намерениях Александра и ожидая его прихода, стал готовиться к войне. (3) Когда началось сра­жение, Пор приказал своему войску напасть на македонян, а сам потребовал, чтобы царь македонский вступил с ним в бой один на один. (4) Александр не замедлил вступить в бой, но в первой же стычке конь его был ранен, и он стремглав упал с коня на землю; сбежались телохранители и спасли его. (5) Затем Пор был взят в плен весь израненный. (6) Он был в таком отчаянии от своего поражения, что, хотя враг поща­дил его, он сам отказывался принимать пищу и не хотел, что­бы лечили его раны; с большим трудом добились от него со­гласия остаться в живых. (7) Александр, уважая Пора за доб­лесть, отпустил его невредимым в его царство. (8) Здесь Александр основал 2 города: один из них он назвал Никеей, другой Букефалой, по имени своего коия. (9) Затем ои завое­вал адрестов, катеанов, пресиев, гангаридов, истребив их вой­ска. (10) Когда он дошел до софитов, где навстречу ему вы­ступили 200 тысяч вражеских пехотинцев и 20 тысяч всадни­ков, все его собственное войско, не менее утомленное числом одержанных побед, чем тяжкими походами, со слезами стало умолять его положить конец войнам (11) и вспоминать хотя бы время от времени о возвращении на родину, подумать о возрасте своих воинов — возрасте, который едва ли позволит им надеяться возвратиться на родину. (12) Солдаты стали по­казывать Александру кто седины, кто ранения, кто свое одрях­левшее тело, кто зарубцевавшиеся раны. (13) Только нам под силу, говорили они, вынести на своих плечах непрерывные походы двух царей — Филиппа и Александра. (14) Наконец стали они просить, чтобы Александр дал возможность успо­коиться в отеческих гробницах тем, кто должен покинуть его не из-за недостатка рвения, а из-за своего возраста; (15). пусть он пощадит если не воинов, то самого себя и не иску­шает свою судьбу, чрезмерно ее испытывая. (16) Александр, тронутый этими справедливыми жалобами, как бы в знак за-; вершения своих побед приказал построить лагерь, далеко пре­восходящий обычные лагеря. Сооружение это должно было» внушать врагу страх, а потомству — изумление. (17) Ни одно­

366

го сооружения воины не воздвигали с большей радостью. За­тем, разгромив врага, они возвратились с ликованием в этот самый лагерь.

9

(1) Отсюда Александр дошел до реки Акесин, по которой до­плыл до Океана. (2) Здесь ему сдались государства агенсонов и сибов, которые основал Геркулес. (3) Отсюда он поплыл на судах к мандрам и судракам. Эти народы выставили против него 80 тысяч пехотинцев и 60 тысяч всадников. (4) Выйдя

Александр-всадник. Бронза

367

победителем из сражения, Александр подступил с войском к их городу. (5) Он первым поднялся на городскую стену и, увидев, что город покинут своими защитниками, спрыгнул на свободное пространство между стеной и домами один, без те­лохранителей. (6) Когда враги увидели, что Александр со­вершенно один, они, подняв крик, сбежались со всех сторон, чтобы, если удастся, сняв одну голову, покончить с войной во всем мире и отомстить за столько народов. (7) Но и Алек­сандр сопротивлялся с не меньшей стойкостью и сражался один против многих тысяч. (8) Трудно поверить, но его не испугало ни множество врагов, ни туча дротиков, ни неисто­вые крики нападающих; он один отражал полчища врагов и обращал их в бегство. (9) Когда же он увидел, что на него напирают толпы врагов, он прислонился спиной к стволу де­рева, росшего у стены, (10) и благодаря этой поддержке оста­ваясь невредимым, долго выдерживал вражеский натиск, пока наконец увидев, что Александр находится в опасности, друзья не пришли на помощь, спрыгнув к нему со стены. Многие из них были убиты. (11) Исход сражения был сомнителен до тех пор, пока царь не убил того, кем был ранен. (12) Лечение раны было тяжелее, чем самая рана.

10

(1) Спасшись в конце концов из такого отчаянного поло­жения, Александр отправил в Вавилон войско под начальст­вом Полиперхонта, а сам с отрядом избранных воинов, сев на корабли, поплыл вдоль берегов Океана. (2) Когда он прибыл к городу царя Амба, горожане, прослышав про то, что желез­ным оружием Александра победить нельзя, напитали стрелы ядом, от этого раны были вдвойне смертельны; отражая от стен города врага, осажденные убили множество воинов.

(3) Когда среди многих других был ранен и Птолемей и уже казалось, что он вот-вот умрет, самому царю в сноведении бы­ла указана трава, исцеляющая от яда. Когда Птолемей принял отвар этой травы, он немедленно избавился от опасности. Этим же средством была сохранена большая часть войска.

(4) После того как город был взят, Александр возвратился на корабли и совершил жертвенные возлияния Океану, испраши­вая благополучного возвращения на родину. (5) Подобно то­му как возничий обводит колесницу вокруг меты, так Алек­сандр положил пределы своему государству там, где земля еще не стала непроходимой пустыней, а море еще судоходно; за­тем, пользуясь благоприятным течением, ои вошел на кораб­лях в реку Инд. (6) Здесь он основал город Барку как памят­ник совершенных им подвигов. Тут же он воздвиг алтари и одного из друзей своих оставил здесь наместником для управ­ления прибрежными племенами индийцев. (7) Отсюда он на­меревался совершить обратный поход по суше. Так как гово­

368

рили, что в средней части пути его ожидают безводные про­странства, он приказал вырыть в подходящих местах колод­цы, которые оказались очень богаты пресной водой, и возвра­тился в Вавилон. (8) Там многие покоренные племена при­несли ему жалобы на его наместников. Александр приказал казнить их на глазах у послов, не принимая во внимание того, что среди них были его друзья. (9) После этого он женился иа дочери Дария Статире (10) и знатным македонянам дал в жены самых знатных девушек, выбранных из всех покоренных племен, чтобы проступок царя был как бы смягчен такими: действиями его приближенных.

П

(1) В это время Александр созвал войско иа собрание ч' обещал воинам заплатить все их долги из личных средств,, чтобы они могли увезти свою добычу и награды домой цели­ком. (2) Эта щедрость была исключительной не только по сумме, которую следовало уплатить, но также и потому, что она была почетным подарком, принятым кредиторами с не меньшей благодарностью, чем должниками. Ибо и тем и дру­гим было бы трудно — одним взыскивать, а другим выплачн-нать долги. (3) На это дело было израсходовано 20 тысяч та­лантов. (4) Освободив от военной службы ветеранов, Алек­сандр пополнил войско воинами более молодого возраста, (5) Но те, которые не получили отставки, были недовольны отставкой ветеранов и сами требовали увольнения. Они тре­бовали, чтобы принимали в расчет не их годы, а их военную службу. Их взяли на службу одновременно с ветеранами, по­этому они считали справедливым, чтобы их освободили от при­сяги тоже одновременно с ними. (6) Далее они от просьб пе­решли к оскорблениям, требуя, чтобы Александр вел войны с помощью только своего отца Аммона, раз он так мучает своих солдат. (7) Александр то резко, то ласково уговаривал их не позорить славы своих боевых заслуг мятежами. (8) В конце концов видя, что речи ни к чему не ведут, Александр, чтобы захватить зачинщиков, спрыгнул с трибуны безоружный в во­оруженную толпу и без чьего-либо сопротивления сам отвел 13 человек, захваченных им лично, на место казни. (9) Так решительно повел он их на смерть, так покорно пошли они на смерть из страха перед царем, и все это из-за привычки к во­енной дисциплине.

12

(1) Затем на особом собрании Александр обратился с речью к персидским вспомогательным отрядам. (2) Он напо­минал о милостях, которые он оказывал персам, о том, что он смотрел на персов не как на побежденных, а как на своих со­ратников, о том, что он сам перенял их нравы, а не принудил

369-

их принять нравы македонского народа и путем браков сме­шал побежденных с победителями. (3) А теперь, сказал он, и охрану своей особы он намеревается вверить не только маке­донянам, но и персам. (4) С этой целью он отобрал себе ты­сячу молодых персов в телохранители. Также часть персид­ских вспомогательных отрядов, обучив по образцу македон­ского войска, он ввел в состав своего войска. (5) Македоняне негодовали на это, говоря, что царь врагам передал ту служ­бу, которая до сих пор принадлежала им. (6) Все они со сле­зами обступили царя и просили его утолить свой гнев против них наказаниями, а не оскорблениями. (7) Этим изъявлением покорности оин добились того, что Александр уволил со служ­бы еще 11 тысяч ветеранов. (8) Из друзей Александра полу­чили увольнение старики: Полиперхонт, Клит, Горгий, Поли-дам, Аммад, Антиген. (9). Во главе уволенных был поставлен Кратер, которому было приказано управлять македонянами вместо Антипатра, а Антипатра Александр вызвал к себе иа место Кратера с пополнением из новобранцев. (10) Возвра­щающимся на родину было положено такое же жалованье, как и находящимся в действующей армии. (II) Пока все это происходило, умер один из друзей Александра — Гефестион. Сначала он был дорог царю юношеской своей красотой, а по­том своими заслугами. (12) Александр оплакивал его так дол­го, как не подобало царю, поставив ему памятник в 12 тысяч талантов, и приказал почитать его после смерти, как бога.

13

(1) Когда Александр возвращался с отдаленных берегов Океана в Вавилон, ему сообщили, что в Вавилоне ожидают его возвращения посольства из Карфагена и других африкан­ских государств, а также из Испании, Галлии, Сицилии, Сар­динии и некоторых италийских государств. (2) До такой сте­пени весь мир испытывал страх перед его именем, что все на­роды заискивали перед ним, как будто считая его предназна­ченным себе в цари. (3) В то время как Александр по этой причине спешил в Вавилон, как бы намереваясь собрать там весь мнр, некий маг предупредил его, чтобы он не въезжал в этот город, утверждая, что это место для него будет гибель­ным. (4) Поэтому Александр, оставив Вавилон в стороне, всту­пил в город Борсиппу, по ту сторону Евфрата, давно уже по­кинутый жителями. (5) Здесь под влиянием философа Анак-сарха Александр стал относиться к предсказаниям магов как к ложным и недостоверным, ибо, если они совпадают с веле­ниями рока, они сокрыты от смертных, а если онн отражают естественный ход вещей, то онн неотвратимы. (6) Поэтому, вернувшись в Вавилон, он много дней отдыхал и торжествен­но возобновил прерванные вследствие походов пиры. (7) Ои весь предался развлечениям, и однажды, когда, пропировав

370

целый день и присоединив к нему ночь, он уже собрался ухо­дить с пира, его самого с его сотоварищами по пиру фесса-лиец Медий пригласил к себе возобновить пирушку. (8) Алек­сандр принял кубок, а когда выпил его до половины, то вне­запно, точно пронзенный копьем, застонал, (9) был унесен с пира полумертвым и так жестоко страдал от боли, что умолял дать ему оружие вместо лекарства; даже легкое прикоснове­ние причиняло ему такую же боль, как рана. (10) Друзья Александра распространили слух, что болезнь царя произошла от неумеренного пьянства. На самом же деле это было ковар­ное убийство, гнусность которого мощным преемникам Алек­сандра удалось скрыть.

14

(1) Заговор задумал Антипатр, видевший, что казнены луч­шие друзья царя, что убит его зять Александр Линкест; (2) да^ и сам Антипатр, несмотря на совершенные им в Греции под­виги, заслужил у Александра не столько благодарность,,, сколько ненависть. (3) Мать Александра, Олимпиада, тоже оскорбляла Антипатра разными клеветами. (4) К этому доба­вилось еще и то обстоятельство, что совсем недавно подверг­лись страшной казни наместники завоеванных областей. (5) Поэтому Антипатр -полагал, что и его вызвали из Македо­нии ие для участия в военных походах, а для расправы. (6) Он подготовил сына своего Кассандра, который обычно прислу­живал царю с братьями, Филиппом и Иоллой, к покушению на царя. Антипатр дал Кассандру яд. (7) Сила этого яда была такова, что его нельзя было хранить ни в медных, ни в же­лезных, ни в глиняных сосудах, а переносить его можно было только в посуде из конского копыта. Антипатр предупредил сына, чтобы он не доверял никому, кроме как фессалийцу и братьям. (8) По этой-то причине у фессалийца все было зара­нее подготовлено для царя и у него же было продолжено пир­шество. (9) Филипп и Иолла должны были заранее пробовать и разбавлять водой питье для царя; яд у них был влит в хо­лодную воду; ею и разбавили питье, которое перед этим испро­бовали.

15

(1) Когда иа четвертый день Александр почувствовал не­сомненный конец, он сказал, что видит в этом рок, тяготею­щий над его родом, ибо большинство Эакидов умирало в воз­расте до тридцати лет. (2) Затем ои сам успокоил солдат, вол­новавшихся и подозревавших, что царь пал жертвой заговора. Александра перенесли на самое высокое место в городе; он по­зволил всем воинам лицезреть себя и давал им, плачущим, для поцелуя свою правую руку. (3) В то время как все вокруг него плакали, он не только не проронил ни одной слезы, но

371

даже не обнаружил никаких признаков скорби, а некоторых, особенно сильно горевавших, утешал, некоторым давал пору­чения к их родителям— (4) до такой степени дух его был не­поколебим не только перед врагом, но и перед самой смертью. (5) Отпустив солдат, он спросил друзей, стоявших вокруг него: как им кажется, найдут ли они царя, подобного ему? (6) Все молчали. Тогда он сказал им, что этого он и сам не знает, однако только он знает и предсказывает, почти ви­дит своими глазами, как много крови прольет Македония в распрях, сколько убийств, сколько крови принесут ему как погребальную жертву. (7) В конце концов он приказал похо­ронить свое тело в храме Аммона. (8) Когда друзья заметили, что ои кончается, они спросили: кого он назначает наследни­ком своей державы? Он ответил: достойнейшего. (9) Столь велика была мощь его духа, что, хотя ои оставлял после себя сына Геркулеса, брата Арридея и беременную жену Роксану, он, забывая об узах родства, своим преемником объявил «до­стойнейшего». (10) И поистине не подобало бы наследовать престол такого могучего мужа кому-либо иному, кроме столь же могучего, и столь могущественной державе достаться кому-либо другому, а не испытанным людям. (11) Этим словом он как бы подал своим друзьям сигнал к бою и бросил им его, как яблоко раздора; с этой минуты все стали соперниками друг другу, стремились подольститься к толпе, начали тайно добиваться поддержки у войска. (12) На шестой день, когда Александр уже не мог говорить, он передал Пердикке пер­стень, сняв с пальца. Это приостановило разгоревшуюся было распрю между его друзьями. (13) Хотя и ие словами был на­значен наследник, однако было видно, что он избран по воле умирающего.

16

(1) Скончался Александр тридцати трех лет и одного ме­сяца от роду. Это был человек, стоявший выше человеческой природы благодаря могуществу своего духа. (2) В ночь, когда мать Александра, Олимпиада, зачала его, она увидела себя во сне обвитой громадным змеем. Сон ее не обманул, ибо, конеч­но, дитя, которое она носила в своем чреве, не могло быть по­рождением смертного. (3) Олимпиада, происходившая из рода Эакидов, прославленного с древнейших времен, от славнейших предков, была дочерью, сестрой и женой царей, но никем так не прославилась, как сыном. (4) При самом рождении Алек­сандра явились некие знамения его величия. (5) Ибо в тот са­мый день, как он родился, целый день на коньке кровли над дворцом его отца сидели два орла, предвещавшие двойную власть — в Европе и в Азии. (6) В тот же день отец его полу­чил весть о двух победах — в Иллирийской войне и на олим­пийских играх, куда Филипп послал на состязания квадригн. Это знамение предвещало новорожденному победу над всеми 372 странами. (7) Мальчик с большим рвением учился наукам. (8) Подростком Александр имел в течение 5 лет наставником Аристотеля, славнейшего из всех философов. (9) Затем, по­лучив власть, Александр приказал именовать себя царем всех стран мира (10) и внушил воинам своим такую веру в себя, что в его присутствии они, даже безоружные, не боялись ни­какого вооруженного врага. (11) Поэтому не было ни одного врага, которого бы он не победил, не было ни одного города, которого бы он не взял, ни одного народа, которого бы он не покорил. (12) В конце концов он был сломлен не вражеской доблестью, но коварством приближенных и предательством подданных.

Плутарх

АЛЕКСАНДР

1

обираясь написать в этой книге биографии Александра и Цезаря, победившего Помпея,, я -вследствие множества событий, о кото­рых предстоит, рассказать, вместо всякого предисловия попрошу только моих читате­лей об одном — не возводить на меня пус­тых обвинений, если я подробно и тщатель­но не онисываю всех знаменательных деяний, а пропускаю большую часть из них. Я пишу не историю, а биографию; вы­сокие и низкие качества не всегда обнаруживаются в деяниях славнейших; какое-нибудь незначительное дело или слово, какия-нибудь шутка рисуют характер человека больше, чем сражения, в которых гибли тысячи людей, громкие победы и осады городов. Художники схватывают черты лица и тот об­щий вид, в котором отражается характер человека, мало уде­ляя внимания остальным частям тела; да будет же позволено и мне больше проникнуть в глубины души и на основании ее свойств изобразить жизнь каждого, предоставив другим гово­рить о великих делах и сражениях.

2

Считается несомненным, что Александр принадлежал по отцу к Гераклидам, потомкам Карана, а по матери к Эакидам, потомкам Неоптолема. Рассказывают, что, когда Филиппа, еще юношей, посвящали на Самофраке в мистерии, он влюбился в Олимпиаду, молоденькую девушку, сироту, которую посвящали одновременно с ним. Он уговорил ее брата Аримба, и свадьба их была слажена.

Накануне брачной ночи невесте приснилась гроза: молния попала ей в живот, и от громового удара вспыхнуло огромное пламя, разнесшееся языками во все стороны и затем погасшее. Филипп уже после брака увидал во сне, будто он накладывает жене печать на живот, а на печати вырезан, как ему показа­лось, лев. Гадатели испугались этого сновидения и советовали

374

ему как можно строже следить за своей женой, и только Аристандр из Телмесса сказал, что жена его беременна — ни­чего пустого ведь не запечатывают — и родит сына мужествен­ного, подобного льву. Видели однажды, что рядом со спавшей Олимпиадой лежал, вытянувшись, змей. Рассказывают, что это очень охладило любовь и расположение Филиппа к жене: он перестал часто навещать ее из страха ли, что жена околдует или отравит его, или же из почтения перед союзом ее с суще­ством высшим. Есть об этом и другой рассказ: все тамошние женщины, одержимые Дионисом с очень давнего времени, при-частны к его оргиям и орфическим мистериям; им дано про­звище «клодоиы» и «мималлоны», и они ведут себя сходно с тем, как ведут себя эдонянки и фракиянки, живущие около Гема... Олимпиада, больше других жаждавшая божественной одержимости и восторга, брала с собой в фиасы по варварско­му обычаю больших ручных змей, которые пугали мужчин, высовываясь из плюща и священных корзин и обвиваясь во­круг тирсов и венков, которые были у женщин.

3

Филипп после своего видения послал в Дельфы Херона, уроженца Мегалополя. Рассказывают, что он привез от бога повеление приносить жертвы Аммону и особенно чтить этого бога. Царь ослеп на один глаз, именно на тот, которым он подсмотрел, приложившись к дверной щели, что бог в образе змея возлег вместе с его женой. Олимпиада, как рассказывает Эратосфен, провожая Александра в поход, только ему открыла святую тайну его рождения и велела ему достойно мыслить о своем происхождении. Другие же говорят, что она считала свя­щенной обязанностью опровергать это и восклицала: «Пере­станет ли Александр клеветать на меня перед Герой!».

Александр родился в начале месяца гекатомбеона, который македонцы называют лоем, 6-го числа, в тот самый день, ког­да был подожжен храм Дианы Эфесской. По этому случаю Гекесий, уроженец Магнесни, изрек остроту столь водянистую, что она могла бы затушить этот пожар: естественно было хра­му Артемиды сгореть: богиня была занята, принимая роды у Олимпиады. Маги, случившиеся в это время в Эфисе, сочли несчастье с храмом предвестием другого несчастья; бегая по городу, они били себя по лицу и кричали, что в этот день ро­дилось проклятие для Азии, родилась великая беда для нее. Филиппу, только что взявшему Потидею, пришло одновремен­но три известия: Парменион в большом сражении разбил ил­лирийцев; на олимпийских играх одержал победу его скакун; родился Александр. Филипп, конечно, всему этому обрадовал­ся, и радость его еще увеличилась от уверения предсказате­лей, объявивших, что ребенок, родившийся в день тройной по­беды, будет непобедим.

375

4

Облик Александра лучше всего передают статуи Лисиппа Александр только его удостаивал чести изображать себя. Художник в точности подметил у Александра легкий наклон головы влево и томность во взгляде — тому и другому особен­но старались подражать впоследствии многие из диадохов„ друзей царя. Апеллес изобразил Александра с молнией в руке,, но ие смог передать цвета его кожи: он сделал ее более тем­ной, коричневой. Она же была у него, говорят, белой; белизну эту заливало румянцем на груди и на лице. В воспоминаниях Аристоксена, мы прочли, что от кожи у него очень приятно пахло; дыхание было благоуханным, как и тело, настолько, что благоуханием этим пропитаны были его хитоны. Причиной этого было, может быть, наличие в его теле очень горячего, огненного элемента: благоухание ведь происходит, как думает Феофраст, от исчезновения влаги под действием тепла. Поэто­му в сухих, выжженных областях и находится большая часть растений, дающих самые лучшие ароматы: солнце уничтожает влагу, то есть ту материю, которая находится на поверхности тел и вызывает гниение. Наличие в теле горячего элемента заставляло его пить и делало вспыльчивым.

Еще в отроческом возрасте проявился его здравый смысл: неистовый и неудержимый в остальном, он был равнодушен к телесным наслаждениям и очень в них умерен. Честолюбия же и благородной гордости преисполнен был не по возрасту. До­рожил он, однако, не всякой похвалой и ие от всякого; Фи­липп мог, словно софист, хвастаться своим красноречием и че­канить монеты с изображением своих колесниц, победивших на олимпийских играх. Когда Александра спросили, ие хочет ли он состязаться на этих играх б беге, а бегал он быстро, он от­ветил: «Да, если моими соперниками будут цари». Атлетов же он, по-видимому, недолюбливал; устраивая множество состя­заний не только между трагиками, флейтистами и кифаредами,. ко и между рапсодами, всевозможными охотниками и фехто­вальщиками, он был скуп на награды кулачным бойцам и пан-кратистам.

5

Ему пришлось однажды в отсутствие Филиппа принять пос­лов, прибывших от персидского царя. Он подружился с ними и покорил их своей любезностью и своими вопросами, в кото­рых не было ничего детского и пустого. Он расспрашивал о длине дорог, о том, как пройти в глубь Азии, об отношении царя к войне, о силе персидского войска. Послы приходили в изумление, прославленная мудрость Филиппа стала казаться им ничтожной по сравнению с великими замыслами его сына. Всякий раз при известии о том, что Филипп взял знаменитый город или одержал славную победу, Александр мрачнел и го-

376

ворил, обращаясь к сверстникам: «Отец все забирает себе сам. Мне с вами не достанется совершить ни одного великого, бли­стательного дела». Мечтая не об удовольствиях и богатстве, но о подвигах и славе, он думал, что чем больше он примет от отца, тем меньше придется совершить ему самому. Он считал, что отцовскими удачами уничтожена возможность его деятель­ности, и хотел не денег, не роскоши, не наслаждений, а вла­сти, за которую надо бороться, добывая ее войнами и соперни­чеством.

Воспитанием его, как и положено, занималось много людей; были тут дядьки, воспитатели и учителя. Первое место среди них занимал Леонид, человек строгих нравов, родственник Олимпиады. Он не отказывался от имени воспитателя, пола­гая, что дело воспитания — дело прекрасное и славное, но дру­гие считали его только дядькой и наставником Александра в силу его высокого места и родства с царским домом. Настоя­щим воспитателем, который и присвоил себе это имя, был Ли-симах, акарнанец родом. В нем совершенно не было городско­го лоска, ио так как он сам называл себя Фениксом, Алек­сандра— Ахиллом и Филиппа — Пелеем, то его любили и ои занимал второе место.

6

Фессалиец Филоник привел к Филиппу Букефала, предла­гая его за 13 талантов. Спустились в равнину испытать ло­шадь— она казалась норовистой и совершенно неукротимой: сесть на себя она ие давала, никого из спутников Филиппа ие слушалась и перед каждым взвивалась на дыбы. Филипп рас­сердился и приказал уже увести коня, потому что он совершен­но днк и необъезжен, но тут Александр, находившийся здесь же, воскликнул: «Какую лошадь теряют по своему неумению обращаться с лошадьми и по своей трусости!» Филипп снача­ла промолчал, но после нескольких взволнованных восклица­ний Александра заметил ему: «Ты порицаешь старших, будто сам знаешь больше н умеешь лучше обращаться с ло­шадью!» — «Конечно, — ответил тот, — я с ней лучше справ­люсь, чем кто-либо другой!» — «А если нет, то как наказать тебя за эту дерзость?» — «Я заплачу цену лошади».

Поднялся смех; отец с сыном точно условились насчет де­нег. Александр тут же подбежал к лошади, взял ее за узду и повернул к солнцу: по-видимому, ои заметил, что конь начинал беспокоиться при виде собственной двигавшейся перед ннм теин. Немного пробежав с ним рысью и оглаживая его, Алек­сандр, видя, как ои ретив и силен, тихонько сбросил хламиду, вскочил на него и крепко уселся верхом. Сначала он натяги­вал узду и придерживал лошадь, не дергая ее и не ударяя, а когда увидел, что конь усмирился и рвется бежать, отдал по­вода и погнал коня, грозно покрикивая и ударяя его ногами.

377

Спутники Филиппа сначала замерли от страха и молчали; когда же Александр повернул прямо к ним, гордый и ликую­щий, все подняли радостный крик; отец же, говорят, просле­зился от радости, а когда сын сошел с коня, поцеловал его в голову и сказал: «Дитя мое, поищи царства по себе; Македо­ния для тебя тесна».

7

Наблюдая за его неподатливым характером, увидели, что Александр упорствовал в споре, если его принуждали: наси­лие его возмущало, а убеждением легко было направить его на должный путь. Филипп и сам старался скорее убеждать его, а не приказывать. Не особенно доверяя надзору и влия­нию учителей, обучавших Александра музыке и разным пред­метам (тут требовалось и больше труда, и, говоря словами Со­фокла, «узда покрепче н ярмо с кольцом»), он пригласил Аристотеля, самого славного философа и ученого, и заплатил ему за труды достойным и прекрасным образом: восстановил город Стагиры, разрушенный им же (Аристотель был оттуда), и вернул обратно граждан, бежавших или находившихся в рабстве. Местом для занятий и бесед он назначил рощу около Миезы, посвященную нимфам. До сих пор там показывают каменные скамейки, на которых сидел Аристотель, и тенистые алей для прогулок. Александр, по-видимому, не только изучал этику и науку об управлении государством, но был приобщен к учениям сокровенным и более глубоким, которые именуются «изустными и тайными» и широкому кругу людей не сообща­ются. Находясь уже в Азии и узнав, что Аристотель издал не­которые рассуждения об этих учениях, он написал ему откро­венное письмо, с которого приводится здесь копия: «Александр желает Аристотелю благополучия. Ты поступил неправильно, издав рассуждения о предметах, которым поучают только уст­но. Чем будем мы отличаться от остальной толпы, если все знакомятся с теми учениями, в соответствии с которыми мы были воспитаны? Я желал бы отличаться от других не могу­ществом, а опытным знанием самого важного. Будь здоров». Аристотель, успокаивая его честолюбие, защищался тем что эти рассуждения его и изданы и как бы не изданы. Действи­тельно, в его физике нет ни одного положения, которое годи­лось бы для элементарного обучения, но она является образ­цом для людей, основательно знакомых с философией.

8

Мне кажется, что и любовь к медицине Александру привил преимущественно Аристотель. Александр не только любнл тео­рию медицины, но и оказывал помощь своим больным друзь­ям, назначая им лечение и образ жизни, как это можно ви­деть из его писем. Он от природы любил науку и был любо-*

378

знателен. Считая, что Илиада возбуждает к воинской добле­сти, он взял экземпляр ее, исправленный Аристотелем (его на­зывали «из ящичка»), который, по сообщению Онесикрита, держал всегда под подушкой вместе с кинжалом. Не имея книг в глубине Азии, он велел Гарпалу прислать их ему. Гар-пал выслал сочинения Филиста, подряд трагедии Эврипида, Софокла и Эсхила, дифирамбы Телеста и Филоксена. Аристо­телем он вначале восхищался и любил его, по собственным его словам, не меньше, чем отца; один дал ему жизнь, но дру­гой научил хорошо жить. Впоследствии он стал относиться к нему подозрительно; зла не делал, но в их отношениях не бы­ло прежней горячей любви: они охладели друг к другу. Любовь к философии, однако, врожденная и возраставшая с годами, ие иссякла в его душе: об этом свидетельствуют н уважение его к Анаксарху, и отправка 50 талантов Ксенокра-ту, и почет, которым окружил он Дандама н Калана.

9

Когда Филипп отправился в поход против византийцев, Александру было 16 лет. Оставшись полноправным распоря­дителем македонских дел и государственной печати, он поко­рил отпавших мэдов, взял их город, варваров выгнал, поселил пришельцев из разных городов и город этот назвал Александ-рополем. Он лично принимал участие в битве против эллинов при Херонее и, говорят, первый бросился иа «священный от­ряд» фиванцев. Еще и в наше время показывают на берегу Кефиса древний дуб, который называют «Александровым»: под ним была раскинута его палатка; невдалеке находится общая могила македонцев. Филипп теперь особенно полюбил сына (это и естественно) и радовался, когда македонцы назы­вали Александра царем, а его полководцем. Однако домаш­ние неурядицы, вызванные браками и любовными похождения­ми Филиппа (гинекей и государство страдали в какой-то сте­пени совместно), привели к тяжкому раздору, который Олим­пиада, женщина с тяжелым характером, ревнивая и раздра­жительная, еще обострила, подстрекая Александра. В полной мере раздор этот выявил Аттал на свадьбе Филиппа с Клео­патрой, которую Филипп взял в жены молоденькой девушкой, влюбившись в нее не по возрасту. Ее дядя Аттал^ подвыпив­ши, начал уговаривать македонцев молиться богам о том что­бы от Филиппа и Клеопатры родился законный наследник царства. Александр рассердился и, крикнув: «А, по-твоему, болван, я незаконный?» — швырнул в Аттала чашей. Филипп бросился на Александра с мечом, но, к счастью для обоих, споткнулся, раздраженный и пьяный, и упал. «Вот, — сказал с издевкой Александр, — собирается перешагнуть из Европы в Азию человек, который свалился, шагая от ложа к ложу!»

После этой пьяной дерзости Александр взял с собой Олим-

379

пиаду и, устроив ее в Эпире, жил сам у иллирийцев. В это время коринфянин Демарат, друг царского дома, привыкший говорить с царем откровенно, приехал к Филиппу. После пер­вых приветствий Филипп спросил, в согласии ли живут меж­ду собой эллины. «Тебе, Филипп, как раз и пристало заботить­ся об Элладе, когда в твоем собственном доме такая распря и столько злобы по твоей вине». Филипп одумался, послал за Александром Демарата и при его посредничестве убедил его вернуться.

10

Пиксодар, сатрап Карий, рассчитывая через родственные связи втереться в союз с Филиппом, задумал выдать свою старшую дочь замуж за Арридея, Филиппова сына, и послал для переговоров об этом в Македонию Аристокрита. Опять по­шли разговоры; друзья и мать стали наговаривать Александру, будто Филипп намерен в расчете на брачные связи со знат­ным домом и на большие богатства протолкнуть на престол Арридея. Александра это сильно взволновало, и он послал трагического актера Фессала в Карию к Пиксодару сказать ему: пусть он оставит иезакониорожденного и слабоумного Арридея и войдет в свойство с Александром. Пиксодару это понравилось гораздо больше его прежних планов. Филипп, узнав, что Александр в спальне, пришел к нему, взяв с собой Филоту, сына Парменнона, одного из ближайших друзей Алек­сандра; он осыпал его бранью и горькими укоризнами: если ему хочется стать зятем карийца, состоящего рабом у варвар­ского царя, то он человек неблагородный и недостоин благ, у него имеющихся. Коринфянам он написал, чтобы они отправи­ли Фессала обратно в цепях. Других товарищей Александра, Гарпала, Неарха, Эдигия и Птолемея, он выслал из Македо­нии. Александр впоследствии их вернул, и они занимали при нем высокие посты.

Когда Павсаний, оскорбленный Атталом и Клеопатрой, не находя заступничества, убил Филиппа, то вина в этом убийст­ве пала главным образом на Олимпиаду, потому что она под­говаривала и подстрекала юношу, уже и так раздраженного. Клевета, однако, не обошла и Александра. Рассказывают, что, встретившись с Павсанием, который стал плакаться на оскорб­ление, ему нанесенное, Александр произнес стих из «Медеи»:

«...отца, невесту, также жениха». Тем не менее он разыскал участников заговора и наказал их и очень негодовал иа Олимпиаду, жестоко расправившуюся в его отсутствие с Клеопатрой.

II

Он принял царскую власть 20 лет от роду; великое недо­брожелательство, страшная ненависть и опасности окружали его со всех сторон. Соседние варварские племена не желали 380 находиться в рабстве и мечтали о собственных, родных царях; что касается Эллады, то Филипп покорил ее войной, но у него не было времени наложить на нее ярмо и приручить. Он внес в ее дела только перемены и смятение: все после него находи­лось в движении и колебании, и это было совсем непривычно. Македонцы испугались наступившего момента: по их мнению, Александру следовало вооб­ще оставить Элладу в покое и не прибегать к силе; отпав­ших же варваров вернуть об­ратно кротостью, а главарей восстания привлечь на свою сторону. Исходя из мыслей противоположных, Александр взялся за восстановление и утверждение порядка, дейст­вуя отважно и решительно: он считал, что при малейшей слабости, которую в нем об­наружат, все объединятся про­тив него. С варварскими вос­станиями и войной в тех мес­тах он покончил, стремитель­но дойдя с войском до Истра, где он победил ,в большом сражении Сирма, царя триба-лов. Узнав, что фиванцы соби­раются восстать и афиняне с Голова Александра ними единодушны, он сейчас

же провел войско через «Ворота», сказав при этом, что Демо­сфену, который называл его мальчишкой, когда он был у ил­лирийцев и трибалов, и отроком во время пребывания его в Фессалии, ои хочет явиться мужем под стенами Афин. Подойдя к Фивам и давая возможность еще раскаяться в содеянном, он требовал только выдачи Феника ,и Профита, обещая неприкосно­венность всем, кто примет его сторону. Когда фнванцы ,в свою очередь потребовали от него выдачи Филоты и Антипатра и объявили, что зовут к себе всех, кто хочет заодно с ними дей­ствовать для освобождения Эллады, тогда Александр двинул своих македонцев. Сторонники фиванцев сражались с муже­ством и упорством, несмотря на то что против них были силы более многочисленные, но когда македонский гарнизон, оста­вив и Кадмею, зашел к фиванцам в тыл, то большинство, по­пав в окружение, пало, сражаясь; город был взят, разграблен и совершенно разрушен. Александр вообще рассчитывал, что греки, потрясенные таким бедствием, присмиреют и утихнут, но в особую себе заслугу ставил, что он внял жалобам своих союзников: фокейцы и платеяне выступали с обвинениями про­тив фиванцев. Он продал в рабство около 30 тысяч фиванцев—

381

всех, за исключением жрецов, тех, кто водил дружбу с маке донцами, потомков Пиндара и противников партии, голосовав шей за восстание. Убитых было больше 6 тысяч.

12

В числе великих и тяжких страданий, обрушившихся на город, случилось вот что: какие-то фракийцы вломились в дом Тимоклеи, известной в городе и целомудренной женщины. Воины разграбили имущество, а предводитель их силой овла­дел Тимоклеей, а затем стал ее допрашивать, не спрятала ли она где-нибудь золота или серебра. Она ответила утверди­тельно, пошла с ним одним в сад, показала ему колодец сказала, что, когда город был взят, она бросила туда сам ценное из вещей. Фракиец нагнулся и стал внимательно вгл дываться в это место; она же, стоя сзади него, столкнула е в колодец и убила, забросав множеством камней. Фракийцы связали ее и привели к Александру. Самый вид ее и походка,; говорили о достоинстве и благородстве; спокойно и бесстраш-л но следовала она за теми, кто ее вел. На расспросы царя, кто она, она отвечала, что она сестра Феагена, стратега, сражав­шегося против Филиппа за свободу эллннов и павшего при Херонее. Александр с большим уважением отнесся к ней и за ответ, и за ее поступок и велел освободить ее с детьми.

13

С афинянами он помирился, хотя они тяжко переживали несчастье Фив. Горе заставило их отказаться от предстоящего празднества мистерий, а бежавших фиванцев они приняли с* всем гостеприимством. Утолил ли Александр, подобно льву весь свой гнев или он хотел уравновесить жестокое и черно" дело делом милостивым, но он не только простил Афина! всякую вииу, ио и распорядился, чтобы они ведали делам Эллады, а если с ним что случится, то стали бы во главе ее. Говорят, что впоследствии он неоднократно сокрушался о бед­ствиях фиванцев и со многими из них обошелся мягко. Вооб­ще же и свой поступок с Клитом, совершенный в пьяном виде, и поведение македонцев, струсивших перед индами, которое помешало ему закончить поход и умалило его славу, он при­писывает гневу Диониса и его отмщению. Не было ни одного иэ уцелевших фиванцев, которому ..бы он при встрече с ним отказал в просьбе. Вот и достаточно о фиванцах.

14

Греки, собравшись на Истме, порешили выступить против персов совместно с Александром, который и был провозглашен военачальником. Много государственных людей и философов

382

приходило к нему с поздравлениями. Александр рассчитывал, что то же сделает и Диоген синодский, находившийся в это время в Коринфе. Он проживал в Кранейе и об Александре вовсе и не думал. Царь отправился к нему сам; философ ле­жал, растянувшись на солнце. Он поднялся немного, увидев столько людей, и поглядел на Александра. Тот поздоровался с ним и спросил, не нужно ли ему чего-нибудь? «Отойди не­много от солнца», — ответил Диоген. Рассказывают, что Алек­сандр был так поражен этим пренебрежением, свидетельствую­щим о душевной высоте человека, что, когда на обратном пу­ти его спутники смеялись и издевались над Дногеном, он ска­зал: «Если бы я не был Александром, хотел бы я быть Дио­геном!»

Желая вопросить бога о свом походе, он отправился в Дельфы. Тут как раз случились «несчастные днн», когда не положено давать предсказаний. Александр послал сначала за жрицей. Она отказалась прийти, ссылаясь на закон. Тогда он сам поднялся к ней и силой потащил ее к храму; словно побежденная его усердием, она воскликнула: «Ты непобедим, дитя мое!» Услышав эти слова, Александр сказал, что ника­кого предсказания ему больше и ие надо: он получил от нее такое прорицание, какое хотел.

Во время его сборов в поход случились и другие божест­венные знамения. В Либефре, например, статуя Орфея (она была из кипарисового дерева) покрылась вся обильным потом. Все испугались этого знамения, но Аристандр ободрил царя, сказав, что он совершит славные и громкие дела, которые за­ставят поэтов и музыкантов трудиться и обливаться потом.

15

Что касается величины войска, то одни называют как наименьшее число 30 тысяч пехоты и 4 тысячи конницы; дру­гие же как наибольшее 43 тысячи пехоты и 5 тысяч конницы. Аристобул пишет, что на содержание их у Александра было пс больше 70 талантов, Дурис — что припасов только на 30 дней, а Онесикрит — что царь взял в долг 200 талантов. Выступая в поход в таких стесненных обстоятельствах, Александр, однако, сел иа корабль не раньше, чем устроил дела своих друзей: одному он дал земли, другому— селения, третьему — доход с городка или гавани. Когда почти все цар­ские доходы были розданы и расписаны, Пердикка спросил: «Что ты оставишь себе самому, царь?» — «Надежды», — отве­тил Александр. «Ну и мы, твои соратники, возьмем долю в них», — сказал Пердикка и отказался от владений, ему отписанных; некоторые из друзей царя поступили так же. Александр охотно удовлетворял просьбы и таким образом рас­тратил большую часть того, что имел в Македонии.

С такими мыслями и стремлениями перебрался он через

383-

Геллеспонт. Высадившись в Илионе, он принес жертву Афине и совершил 'возлияние героям. Обильно смазавшись маслом, -он, голый, как это было в обычае, обежал вместе со своими друзьями вокруг памятника Ахиллу и возложил на него венок, называя Ахилла счастливцем, который нашел при жизни вер­ного друга, а после смерти — великого певца. Когда он обхо­дил город и осматривал его, кто-то спросил, не желает ли он посмотреть лиру Париса. Александр ответил, что она его во­все не интересует и что он разыскивает лиру Ахилла, с кото­рой тот воспевал славные подвиги доблестных мужей.

16

К этому времени военачальники Дария собрали большое войско и выстроили его у переправы через Граник: приходи­лось сражаться как бы в воротах Азии, чтобы войти в нее и овладеть ею. Большинство испугалось глубокой реки и обры­вистого крутого берега, на который надо выходить, сражаясь; некоторые же считали, что следует, как это и было принято, остерегаться этого месяца (македонские дари обычно не вы­ступали в поход в месяце даисии). Это царь разрешил, прика­зав называть его «вторым артемисием». Парменион ввиду позднего часа не советовал рисковать, но Александр ответил, что если ои испугается Граника, то ему стыдно будет перед Геллеспонтом, через который он переправился, и с 13 конны­ми отрядами кинулся в поток. Он направлялся прямо на вра­жеские стрелы к обрывистым берегам, которые охранялись пе­шими н кониыми воинами, через поток, уносивший и заливав­ший его солдат, — казалось, их ведет безумец, а не вождь, ра­зумный и осмотрительный. Упорно продолжая все же пере­праву и с великим трудом одолев подъем, мокрый и скольз­кий от грязи,, он сразу же вынужден был вступить в сраже­ние при полном беспорядке в своем войске; противники схва­тились один на один, пока Александру удалось кое-как по­строить своих переправившихся воинов. Враги наседали с кри­ком; конница бросилась на конницу; сражались копьями, и когда копья сломались, стали рубиться мечами. Многие проби­лись к Александру (он был приметен своим щитом и шлемом с гребнем, по обе стороны которого торчало по перу изуми­тельной величины и белизны); дротик попал сквозь просвет в панцире, но не поранил Александра. Двое полководцев, Ресак и Спифридат, вместе устремились на него; он увернулся от одного, а на Ресака, закованного в латы, бросился сам. Копье у него сломалось, он выхватил кинжал. Они схватились вру­копашную; Спифридат подскакал сбоку и, стремительно при­поднявшись, ударил Александра персидским мечом. Шлем едва выдержал удар, гребень с одним пером отлетел, и лезвие меча коснулось волос Александра. Спифридат замахнулся вновь, но его опередил «черный» Клит, пронзив копьем на-

384

сквозь. Под мечом Александра пал и Ресак.

В таком положении, опасном и трудном, находилась кон­ница, когда переправилась македонская фаланга и начала стягиваться пехота. Неприятель сопротивлялся слабо и недол­го; все, кроме греческих наемников, обратились в бегство. Они выстроились возле какого-то холма и хотели сдаться Алек­сандру под честное слово. Он, движимый окорее гневом, чем рассуждением, первый напал на них; под ним убили лошадь (не Букефала, а другую), ударив ее мечом в бок; на этом именно месте оказалось больше всего раненых и убитых, по­тому что здесь пришлось схватиться с воинами мужественны­ми и потерявшими всякую надежду. У варваров, говорят, пало 20 тысяч пехотинцев и две с половиной тысячи всадников; у Александра же, по словам Аристобула, убитых было всего 34 человека, из них 9 пехотинцев. Царь повелел поставить их медные статуи; сделал их Лисипп. Сообщая грекам о своей победе, он специально Афинам отправил 300 щитов, взятых у пленных; на прочей добыче повелел сделать обобщающую гор­дую надпись: «Александр, сын Филиппа, я эллины, кроме ла­кедемонян, взяв от варваров, обитающих в Азии». Чаши, пур­пурные ткани и подобные вещи, взятые у персов, он, за малым исключением, отправил матери.

17

Это сражение сразу произвело большой переворот в отно­шениях к Александру: он занял Сарды, оплот морского вла­дычества у варваров, присоединил другие города. Сопротив­ление оказали только Галнкарнас и Милет. Он взял их силой и покорил все окрест. Относительно дальнейшего мысли его двоились: часто хотелось ему встретиться с Дарнем и одним сражением решить все; часто задумывался он над тем, чтобы покорить Приморье, запастись деньгами и уже потом, как бы закалившись и окрепнув, пойти на врага.

В Линии около города Ксанфа есть источник. Рассказы­вают, что он в это время произвольно повернул в другую сто­рону, вышел из берегов н выбросил со дна медную дощечку с древней надписью, гласившей, что персидскому владычеству придет конец и покончат с ним эллины. Это подняло дух Александра; он спешно принялся очищать от неприятеля все Приморье вплоть до Финикии и Киликни. Его поход через Памфилию дал многим историкам повод писать о явлениях потрясающих и величественных: море, будто бы по божествен­ному произволению, отступило перед Александром, хотя обыч­но волны, накатываясь издалека на суровый берег, лишь из­редка открывают узкие вершины скал, над которыми поднима­ются крутые горы в расселинах. Об этом говорит и Менандр, подшучивая в одной комедии над сверхъестественным:

13-111 385

«Все, как у Александра: стоит поискать, и все уж тут как тут; чрез море если ехать, оно расступится, конечно, предо мной». Сам Александр в письмах вовсе не говорит о таких чуде­сах; он рассказывает, что проложил дорогу, так называемую «лестницу», направляясь туда из Фаселиды, и провел несколь­ко дней в этом городе. Тут он увидел на горе статую покой­ного Феодекта (он был фаселитом) и после обеда, подвыпив, пошел туда с веселой компанией и забросал статую венками; забавляясь, воздал он честь и благодарность человеку, с ко­торым общался, познакомившись через Аристотеля и занятия философией.

18

После этого он разбил восставших писидов и занял Фри­гию. Овладев городом Гор днем, который считался столицей древнего царя Мидаса, он увидал знаменитую повозку с узлом из коры дикой вишни. От варваров он услышал, что тому, кто развяжет этот узел, суждено стать царем Вселенной; сами они этому верили. Большинство рассказывает, что концы уз­лов были спрятаны, а волокна хитро и многократно перепле­тались в разных направлениях. Александр развязать не сумел и разрубил этот клубок; в нем обнаружилось множество концов. Аристобул же пишет, что Александру было очень легко развя­зать узел: он вынул из дышла крючок, за который цепляли яремный ремень, и таким образом снял ярмо.

После этого он присоединил Пафлагонию и Каппадокию и, услышав о смерти Мемнона (только о нем из всех воеиача, ников Дария шла слава, что он может доставить Александр много хлопот, неприятностей и беспокойства), укрепился своем решении двинуться в глубь Азии.

Дарий уже выступил из Суз, полагаясь на численность своего войска (у него было 600 тысяч воинов) и на один сон, который ободрил его, но который маги истолковали больше ему в угоду, чем по правдоподобию. Царю приснилось, что македонская фаланга стоит вся в пламени; Александр же прислуживает ему в той одежде, которую раньше носил сам Дарий в качестве царского гонца, а затем входит в храм Бела и исчезает. Божество, по-видимому, давало понять, что македонцы совершат блистательные, славные дела; Алек­сандр завладеет Азией, как владел ею Дарий, ставший из гонца царем, и скоро со славой уйдет из жизни.

19

Он еще более осмелел, решив, что Александр задержался в Киликии по трусости. Задержка эта была вызвана бо­лезнью, случившейся, по словам одних, от усталости, а по словам других, от того, что царь выкупался в ледяной воде

386

Кидна. Из врачей никто не от&ажился оказать ему помощь, считая, что перед этой болезнью они бессильны, и боясь, н случае неудачного врачевания обвинений со стороны маке­донцев. Акарнанец Филипп тоже видел, что положение его трудное, но он надеялся на дружелюбное отношение Алек­сандра и, считая преступным избегать опасности, когда в опасности царь, решил рискнуть, не останавливаясь в лече­нии перед самыми крайними средствами. Он приготовил ле­карство и убедил Александра стерпеть и выпить его, если он хочет поскорее выздороветь и пойти воевать. В это время Парменион прислал из лагеря письмо, в котором настоятель­но советовал остерегаться Филиппа, потому что Дарий будто бы подкупил его щедрыми подарками и обещанием выдать ia него дочь, только бы он погубил Александра. Царь прочи-i ил письмо и, не показав его никому из друзей, положил под нидушку. В назначенный час вошел вместе с друзьями Фи-шпп с чашей лекарства в руках. Александр передал ему MiicbMo, а сам взял лекарство охотно и безбоязненно. Разы­малось удивительное, прямо театральное зрелище: один mi ал, другой пил, а затем оба одновременно взглянули друг i.i друга, но ие одинаковым взглядом. Лицо Александра, нише и радостное, являло благосклонность и доверие к Фи­нишу; Филипп же, выведенный из себя клеветой, то взывал . богам, воздевая руки к небу, то припадал к кровати Алек-шдра, умоляя царя крепиться и доверять ему. Лекарство начала подействовало очень сильно, оно словно протолкнуло | погрузило вглубь всю силу Александра: Александр потерял njioc; органы чувств почти перестали действовать, наступил »морок. Вскоре, однако, он оправился с помощью Филиппа, || (чувствовал прилив сил и только тогда вышел показаться мкедонцам: лишь вид его рассеял их уныние.

20

В войске Дария был один македонец, бежавший из Маке-опии, по имени Аминта, хорошо знавший характер Алек-чдра. Видя, что Дарий стремится идти на Александра

к ими теснинами, он уговаривал его остаться среди широко .к-кинувшихся равнин, чтобы именно тут бросить свое огром-" войско на меньшие силы врага. Дарий ответил, что он

птся, как бы неприятель еще до сражения не обратился в

мтво и Александр ие ускользнул бы от него. «На этот и т, царь, будь спокоен! — сказал Аминта. — Он сам пойдет i гебя и, пожалуй, уже идет». Эти слова не убедили Дария; | направился в Киликию; Александр же в это самое время имел на него в Сирию. Ночью они разминулись друг с дру-

i и повернули обратно. Александра радовала эта случай-" сь; он торопился застать Дария в теснинах, а Дарий — рпуться на прежнее место и вывести свое войско из теснин. • 387

Он уже понял, что на беду себе зашел своей волей в места, многократно пересеченные и морскими заливами, и горами, и рекой Пинаром, протекавшей посередине. Коннице здесь негде развернуться, а неприятелю действовать при его мало­численности очень удобно. Счастливая судьба предоставила Александру это место, но победу решило скорее его коман­дование, чем счастье. Уступая в числе огромному варварско­му войску, он не допустил окружения македонцев; перебро­сив левое крыло направо и оказавшись с фланга, он обратил здесь варваров в бегство, сам сражаясь в первых рядах; ме­чом его ранило в бедро. Харет говорит, что рану нанес ему Дарий (они схватились друг с другом), но Александр в пись­ме своем к Антипатру и его близким не называет ранившего, а только пишет, что был ранен в бедро кинжалом и что рана оказалась незначительной.

Одержав блестящую победу (убитых врагов было больше 110 тысяч), он, однако, не захватил Дария, который опередил его в своем бегстве на 4 или 5 стадиев. Александр вернулся обратно, завладев только царской колесницей и луком. Он застал своих македонцев за грабежом варварского лагеря п его богатств, огромных даже при том, что персы были пере битвой налегке и большую часть обоза бросили в Дамаске, Александру оставили палатку Дария, со множеством удобств роскошным убранством и обилием утвари. Он тут же сня доспехи и направился в баню со словами: «Пойдем, смоем Дариевой бане пот сражения!^ — «Нет, клянусь Зевсом! сказал одни из друзей, — не в Дариевой, а в Александровой имущество побежденных должно принадлежать победителю ! называться его именем». Когда Александр увидел кувшины1 кружки, ванны, флаконы для духов, все из золота, тонко работы (помещение благоухало, словно от ароматов и мир ры), он, перейдя в палатку, поражавшую высотой и разме рами, с изумительными ложами, столами и посудой, сказал взглянув на друзей: «Вот это, по-видимому, и значит цар ствовать».

21

Когда он сел обедать, кто-то сказал ему, что среди пленны вели мать Дария, его жену и двух девушек, дочерей его; ув дав знакомую колесницу и лук, они стали бить себя в груд и плакать, считая Дария погибшим. Александр немного помсд лил, и, думая об их горе больше, чем о себе, послал к ни Леоината, велев сказать, что и Дарий жив, и Александра и бояться нечего: он воюет с Дарием за власть, им же буде предоставлено все, чего бы они ни пожелали и что имели пр Дарий. Уже одни эти слова показались женщинам милостивы ми и добрыми; еще милостивее были поступки Александра. О разрешил им похоронить, кого они захотят из персов, разре шил взять из добычи одежды и украшения и нисколько не из 388 менил ни прежнего ухода за ними, ни прежних почестей; денег на себя они получали больше, чем при Дарий. Самая же ве­ликая и воистину царственная милость для благородных и це­ломудренных женщин, ставших пленницами, была в том, что они не слышали подлых оскорблений и не ожидали их, а жи­ли словно и не в лагере врага, а в стенах святого и чистого девичьего терема, где они вели жизнь, недоступную для чужо­го глаза и уха. А между тем рассказывают, что жена Дария была из всех цариц первой красавицей, как и Дарий был из мужчин самым красивым и высоким, а дочери походили на ро­дителей. Александр, считая, по-видимому, вла сть над собой качеством более царственным, чем умение побеждать на вой­не, не дотронулся до них. Он вообще не знал до брака ни [ одной женщины, кроме Барсины. Она осталась вдовой после смерти Мемнона и была взята под Дамаском в плен. Она по­лучила греческое воспитание... была кротка нравом; отец ее, Артабаз, был сыном царской дочери. По словам Аристобула, Парменион побудил Александра сойтись с этой прекрасной и благородной женщиной. Глядя на других пленниц, отличавших­ся и красотой и ростом, Александр в шутку говорил, что пер­сиянки— горе для глаз. Защищаясь от их прекрасного облика красотой собственного воздержания и целомудрия, Александр отсылал их, как бездушные копии статуй.

22

Филоксен, командовавший морскими силами, написал ему, что у него живет какой-то Федор, тарентинец, который про­дает двух мальчиков чудесной красоты. Филоксен спрашивал, не купит ли их царь. Александр очень рассердился, стал кри­чать и спрашивать друзей, какую подлость знает за ним Фи­локсен, если берет на себя посредничество в таком позорном деле. Филоксену он послал письмо, в котором осыпал его бранью и велел отослать Федору подобру-поздорову с его то­варом. Сделал ои выговор и Гагнону, который писал ему, что он хочет купить отрока Кробила, славившегося в Коринфе своей красотой, я привезти его к нему. Узнав, что македонцы Дамон и Тимофей, служившие под командой Парменнона, из­насиловали жеи каких-то наемников, он письменно приказал ему казнить их, если они будут изобличены, как зверей, рож­денных на гибель людям. О себе он в этом письме писал бук­вально следующее: «Меня нельзя было застать даже на том, чтобы я смотрел на жену Дария; я не хотел ее видеть и не ослушивался в речи тех, кто рассказывал о ее красоте». Он говорил, что сон и плотская связь более всего убеждают его r том, что он смертен: и страдания и наслаждения порождены только слабостью нашей природы. Чрезвычайно умерен был пн и в еде; это было видно во многих случаях и обнаружилось в словах, сказанных им Аде, которой он дал титул «матери»

389

и которую поставил царицей Карий: радушно принимая его, она ежедневно посылала ему множество кушаний и пирожных п наконец отправила к нему поваров и хлебников, считавшихся са­мыми искусными. Александр сказал, что ему ничего этого iw нужно, у него есть лучшие повара, которых дал ему его воспи­татель Леоннат: для завтрака ночной поход, а для обеда скуд завтрак. «Это был такой человек, что поднимал с кровати тюфяк и гиматии, которыми я укрывался, чтобы посмотреть, не сунула ли мне мать чего-нибудь вкусного и лишнего».

23

И к выпивке он был менее склонен, чем это казалось. Ка­залось же потому, что он долго оставался за столом, ио боль­ше говорил, чем пил, и, потягивая из чаши, всегда заводил долгую беседу, если у него был досуг. Ни вино, ни сон, ян забава, ни жена, ни зрелище ие могли отвлечь его от дел, как это бывало с другими военачальниками. Об этом свидг тельствует самая жизнь его, очень короткая и полная вся ких дел. На досуге он, встав, прежде всего приносил жертву богам, а затем сразу завтракал сидя. День он проводил на охоте, за распоряжениями по войску, судебными делами или за чтением. В дороге, если не надо было спешить, он учился стрелять из лука или тому, как вскакивать и соскакивать с колесницы на ходу. В качестве забавы он, судя по дворцо­вому дневнику, часто охотился на лисиц и на птицу. Остано­вившись где-нибудь, он, собираясь мыться и умастить себя, обычно спрашивал тех, кто распоряжался хлебниками и по ворами, готово ли у них все к обеду. Обедать он начинал поздно, уже в сумерки, и с удивительным вниманием и забп той относился к тому, чтобы за его столом всех угощали одп каково и никого не обошли. За вином засиживались долги, как было уже сказано, из любви к остроумным разговорам Вообще в общежитии он был из царей самым приятным и пи всех отношениях самым очаровательным. Впоследствии ом сделался противен своим самомнением; в нем появилоп. слишком много солдатского, он стал хвастлив; льстецы вер тели им, как хотели, — это бесспорно. Они изводили самы. приятных людей из его окружения, которые не хотели ни с стязаться с льстецами, ни отстать от них, восхваляя Алек саидра: первое казалось им постыдным, второе грозило опаг ностями. После попойки Александр принимал ванну и сп.п часто до полудня, иногда целый день. Был он умерен и в л л комых кушаньях: когда ему привозили очень редкие замор ские плоды или редких рыб, он рассылал их всем друзьям, так что у пего самого часто ничего не оставалось. Обед, однако, у него был всегда великолепен, и расходы иа него

390

все увеличивались но мере его успехов и дошли наконец до 10 тысяч драхм. Это стало обычным, и столько же полага­лось тратить тем, кто принимал Александра.

24

После битвы при Иссе он послал в Дамаск и забрал от­туда деньги, имущество и семьи персов. При этом очень по­живились феесалийские конники. Храбрые воины, они особен­но отличились в этом сражении, и Александр намеренно пос­лал их в Дамаск, желая, чтобы они поживились. И прочие солдаты обогатились. Впервые тогда вкусили македонцы от варварского образа жизни, от ее богатств и любовных утех, и, словно собаки, кинулись по следу, ища и вынюхивая пер­сидское богатство.

Александр решил овладеть сначала Приморьем. Цари Кипра и Финикии сразу же явились к нему и передали ему Кипр и Финикию, кроме Тира. После семимесячной осады Тиры, против которого он двинул с насыпей машины, а с мо­ря 200 триер, он увидел во сне, что его со стены дружески приветствует и зовет к себе Геракл. Многим тирийцам прис­нилось, будто Аполлон говорит им, что уходит к Александру, так как ему не нравится то, что делается в городе. Тирийцы поступили с богом, словно с человеком, пойманным при пере­ходе к врагам: они связали его огромную статую веревками и прибили к постаменту надпись — «Александров прихвос­тень». Было Александру во сне и другое явление: ему прис­нился сатир, который издали заигрывал с ним, но когда Александр стал его ловить, он все время ускользал. Наконец, после долгих уговоров и беготни он позволил себя поймать. Предсказатели, деля слово «сатир» на части, убедительно истолковали сон: «Тир будет твоим». Показывают и источник, возле которого он во сне увидел сатира.

В середине осады Александр пошел на арабов, живущих у Антиливана, и однажды попал в большую опасность. Виной этому был его воспитатель Лисимах, который сопровождал его, говоря, что он не хуже Феникса и не старше его. Подой­дя к горам, Александр остановил лошадей и пошел пешком. Другие значительно опередили его, ои же не смог покинуть Лисимаха, совершенно истомленного и обессилевшего, тем более что их застигал уже вечер и враги находились побли­зости. Идя рядом с Лисимахом и подбодряя его, он и не за­метил, как оторвался с несколькими товарищами от войска. Приходилось провести ночь в опасном месте среди темноты и жестокого холода. Он увидел невдалеке множество враже­ских костров, горевших то здесь, то там. Полагаясь на свою легкость в беге и утешая македонцев в их затруднении соб­ственной готовностью потрудиться, он побежал к ближайше­му костру; заколол мечом двух варваров, сидевших у костра,

391

схватил головню н принес ее к своим. Они развели большой огонь и тех, кто был вблизи, напугали так, что те обратились в бегство, а подошедших к ним отогнали и устроились на ночлег в полной безопасности. Об этом рассказывает Харет.

25

Таким образом кончилась осада Тира. После ряда сраже­нии Александр дал большей части войска отдохнуть и дер­жал под стенами лишь немного солдат, чтобы все время бес­покоить неприятеля. Аристандр. предсказатель, принося жерт­ву, увидел благоприятные знаки и решительнее обычного зая­вил присутствующим, что в этом месяце город будет взят. Послышались шутки и смех (был уже последний день меся­ца); царь, видя, что Аристандр смутился (сам Александр не­изменно настаивал на верности предсказаний), велел считать этот день не тридцатым, а третьим днем последней лунной четверти. Подан был трубный сигнал; Александр пошел на приступ более уверенно, чем думал вначале. Нападение на­чалось блестяще; солдаты, оставленные в лагере, не выдер­жали и прибежали на помощь. Тирийцы сдались и город был взят в тот же день.

Когда после этого он осаждал Газу, самый большой город Сирии, ему попал в плечо ком земли, который уронила свер­ху птица. Птица эта села под одной из осадных машин и незаметно запуталась в веревках, с помощью которых пово­рачивали всго снасть. Знамение исполнилось, как предсказал Аристандр: Александр был ранен в плечо и взял город.

Отправив много добычи Олимпиаде, Клеопатре и друзьям, Александр, вспомнив об одном своем детском желании, по­слал своему воспитателю Леониду 500 талантов ладана и 100 — смирны. Когда однажды Леонид совершал жертвопри­ношение, Александр подбежал к нему и, схватив пригоршню благовоний, бросил их в огонь. «Когда, Александр, ты завою­ешь страну, обильную ароматами, — заметил ему Леонид, — тогда ты и будешь так щедро их жечь. А пока то, что есть, расходуй бережливо». Александр теперь написал ему: «Мы послали тебе ладану и смирны в изобилии: перестань скаред­ничать с богами».

26

Ему принесли один ящичек, который показался тем, кто разбирал вещи из имущества Дария, самой большой драго­ценностью. Александр спросил своих друзей, что, по их мне­нию, стоит прежде всего положить сюда. Высказано было много разных мнений; Александр сказал, что он будет хра­нить здесь Илиаду. Это засвидетельствовано многими заслу­живающими доверия 'писателями. Если правда то, что гово­рят александрийцы, ссылаясь на Гераклида, то Гомер, по-ви-

392

димому, был деятельным советником его на войне. Рассказы­вают, что, покорив Египет, он захотел оставить здесь в па­мять о себе большой и многолюдный город и назвать его сво­им именем. Он выбрал какое-то место, которое еще не было обмерено с ведома архитекторов, и велел его огородить. Ночью Александру приснился удивительный сон: совершенно седой старец почтенного вида подошел к нему и произнес следующие стихи:

«На море шумно-широком находится остров, лежащий Против Египта; его именуют там жители Фарос».

Встав, Александр сейчас же пошел к Фаросу; тогда это был еще остров, лежавший немного севернее устья Каноба; теперь насыпь соединяет его с материком. Место оказалось исключительным по своему положению (полоса земли, ' отде­лявшая достаточно широким перешейком большое озеро от моря, которое образовало здесь просторную гавань). Алек­сандр заявил, что Гомер, удивительный во всем, оказался и мудрейшим архитектором, и приказал сделать план города, соответствующий данному месту. Мела под рукой не оказа­лось; взяли муки и на черной земле вывели дугу; от ее ок­ружности, как бы от концов ее, шли прямые линии равной величины. План напоминал покрой хламиды. Царю он очень понравился. Вдруг с реки и с озера поднялось несметное ко­личество птиц разных пород и величины. Они, как туча, опус­тились на это место и склевали дочиста всю муку. Александ­ра смутило это знамение. Предсказатели ободрили его, ска­зав, что он заложит город многообильный, который прокор­мит самых разных людей. Александр поставил надзирателей следить за постройкой города, а сам отправился в храм Ам­мона. Дорога эта была длинная и мучительно трудная. На ней грозили две опасности: во-первых, она в течение многих дней шла по безводной пустыне, а во-вторых, на путников, шедших по глубокому безбрежному песку, мог налететь ура­ган с юга. Так случилось, говорят, когда-то с войском Кам-биза: ветер поднимал холмы песка, гнал его волнами по рав­нине — 50 тысяч человек было засыпано и погибло. Все это обсуждалось почти всеми, ио Александра трудно было отвра­тить от его намерений. Судьба, податливо исполнявшая его желания, сделала его самоуверенным, а его смелость подска­зывала ему желание побеждать не только врагов, но и пре­вратности времени и пространства.

27

Во время этого путешествия на помощь, посылаемую бо­жеством в затруднительных обстоятельствах, полагались больше, чем на позднейшие оракулы. Некоторым образом, однако, эти обстоятельства заставили верить и в аракулы. Во-первых, по воле Зевса прошли обильные проливные дож-

393

ди: исчез страх жажды, песок утратил свою сухость, промок и стал плотным; воздух сделался легким и более чистым. Когда оказалось, что исчезли вехи, по которым шли провод­ники, и путники, не зная дороги, стали разбредаться в разные стороны, вдруг появились вороны, взявшие на себя обязан­ности проводников. Они летели впереди тех, кто спешил за ними, и поджидали отстающих и медлящих. Всего удивитель­нее было то, о чем рассказывает Каллисфен: ночью они сзы­вали своим криком заблудившихся и карканьем своим выво­дили их на верную дорогу.

Когда, пройдя пустыню, они пришли к месту, пророк Ам­мона приветствовал Александра от имени бога как от имени отца. Александр спросил, не скрылся ли от него кто-либо из убийц его отца. Пророк приказал ему не кощунствовать: отец у него не смертный человек. Александр изменил свой вопрос и осведомился, всех ли убийц Филиппа он наказал. Затем он спросил, дано ли ему будет стать владыкой всех людей. Когда бог изрек, что это будет ему дано и что Филипп впол­не отомщен, Александр принес богу великолепные дары, а людям роздал деньги. Так пишет об оракулах большинство. Сам же Александр в письме к матери сообщает, что он полу­чил какие-то таинственные 'предсказания, о которых он, вер­нувшись, расскажет только матери. Некоторые же рассказы­вают, что пророк, желая из любезности обратиться к нему по-гречески «сын мой», спутался в буквах и сказал «сын Зевса». Александр обрадовался этой ошибке; так и пошла молва, что он сын Зевса, так как бог так назвал его. Расска­зывают, что ои слушал в Египте философа Псаммона и осо­бенно принял к сердцу слова его о том, что бог правит всеми людьми; в каждом человеке начало властвующее и управляю­щее есть начало божественное. Сам он думал об этом более мудро: он говорил, что бог является отцом всех людей, но родными себе ои делает лучших из них.

28

Вообще он держался с варварами гордо, как человек, со вершенно уверенный в своем божественном происхождении перед греками он выступал в качестве бога осторожно и ред ко. Только о Самосе он написал афинянам: «Я не отдал б вам этого свободного и славного города; вы получили его о; человека, которого называли тогда моим господином и сг цом», — он разумел Филиппа. Позднее, раненный стрелой, сильных страданиях он воскликнул: «Друзья мои, это кров не

«Влага, какая струится у жителей неба счастливых».

Когда однажды всех напугал сильный удар грома, софис Анаксарх сказал Александру: «Ты не сделаешь ничего такого, сыи Зевса?». Тот засмеялся: «Я не хочу устрашать друзей:

394

этому учишь меня ты, понося мой обед потому, что видишь на столах рыб, а не головы сатрапов». Говорят, что Анаксарх действительно произнес эти слова при виде рыбок, которых царь посылал Гефестиону. Анаксарх как будто презирал и смеялся над теми, кто подвергает себя великим трудам и опас­ностям, гоняясь за славой: у них удовольствий и наслаждений столько же, сколько у других, или чуть больше. Из сказанного ясно, что сам Александр не был одурманен мыслью о своей божественности и не допускал ее: она была для него средст­вом для порабощения других.

29

Вернувшись в Финикию из Египта, он принес жертвы бо­гам, устроил торжественные процессии в их честь, поставил трагедии и дифирамбы. Не только приготовления к ним, но и сами состязания были великолепны. Хоры были снаряжены царями Кипра, которых избирали, как в Афинах, по филам; с удивительным честолюбием старались они превзойти один другого. Особенно соперничали Никокреонт еаламинский и Па-сикрат солийский: по жребию им достались хоры знаменитей­ших актеров: Пасикрат достался Афинодору, а Никокреонт-Фессалу, к которому благоволил и Александр. Благоволение свое он обнаружил, однако, только тогда, когда объявлено было, что голосованием победа присуждена Афинодору. Тогда, по-видимому, уходя, он сказал, что одобряет судей, но что он охотно отказался бы от части своего царства, только бы не видеть Фессала побежденным. Когда же афиняне оштрафовали Афинодора за то, что он не явился иа Дионисии, он обратился к царю, прося заступничества. Александр не заступился, но деньги на уплату послал. Ликон из Скарфеи, хороший актер, вставил как-то стих в одну комедию с просьбой выдать ему 10 талантов. Александр рассмеялся и дал.

Дарий отправил к нему 'письмо и своих приближенных с просьбой отпустить пленных за 10 тысяч талантов; он предла­гал Александру взять все земли до Евфрата, жениться на од­ной из его дочерей и стать другом и союзником. Александр сообщил об этом друзьям, и на слова Парменнона: «Будь я Александром, я бы на это согласился», ответил: «И я бы, кля­нусь Зевсом, будь я Парменионом». Дарию он написал, что ему будет оказан всяческий привет н ласка, если он явится к нему; в противном же случае Александр сам придет к нему.

30

Вскоре, однако, он раскаялся в своем ответе, так как жена Дария умерла в родах. Его явно огорчало, что пропал такой случай показать свое добросердечие. Он устроил роскошные похороны и не пожалел расходов. Один из евнухов, прислужи­

395

вавших в тереме, именем Терей, убежал из лагеря и приска­кал верхом к Дарию. Он рассказал ему о смерти жены. Дарий, ударяя себя по голове и неутешно рыдая, воскликнул: «О, горь­кая судьба персов! Жене и сестре даря пришлось не только попасть в плен при жизни, но и по смерти не иметь царской гробницы». Евиух прервал его: «Что касается гробницы, вся­кого почета и всего, что подобает, то тут тебе нечего обвинять злую судьбу персов. У нашей госпожи Статиры, пока она жи­ла, как и у твоей матери и детей, были все те же блага, что и раньше, — исчезло для них только сияние твоего счастья, которое опять ярко загорится по воле владыки Оромазда. И по смерти ее убрали, как положено, ничего не опустив; вра­ги даже почтили ее слезами. Александр-победитель так же добр, как страшен Александр-враг». Смятение и боль от этих слов внушили Дарню неуместные подозрения. Он увел евнуха в глубину палатки и сказал ему: «Если ты не перешел на сто­рону македонцев, как перешло к ним наше счастье, и если я для тебя еще господин, скажи мне, заклинаю тебя великим светом Мифры и царской десницей, не оплакиваю ли я самое малое из несчастий Статиры? Разве при жизни ее не потерпели мы обиды более горькой и не больше страдали бы, попав в руки врага жестокого и свирепого? Честные ли отношения за­ставили юношу воздавать жене врага такой почет?» Он еще говорил, когда Терей повалился ему в ноги, умоляя замолчать и ни Александра не обижать, ни умершую сестру и жену не позорить, а себя в своем несчастье не лишить самого боль­шого утешения: считать, что он побежден человеком, природа которого выше человеческой. Он должен уважать Александра, который выказал по отношению к персидским женщинам боль­ше целомудрия, чем в отношении, персов храбрости. Евнух по­клялся в этом страшными клятвами и стал рассказывать вооб­ще о самообладании и великодушии Александра. Дарий вышел к своим приближенным и, воздев руки к небу, стал молиться: «Боги моего рода и моего царства! Дайте мне восстановить Персидское царство в том же благоденствии, как я его при­нял; да одолею я Александра и воздам ему благодарностью за то добро, которое получил я от него для своих близких, нахо­дясь в несчастье. Если же настал час гибели для Персидского царства и суждены возмездие и перемены, пусть тогда никто, кроме Александра, не воссядет на престол Кира». Большин­ство писателей так рассказывают об этом случае и приводят эти слова.

31

Александр, покорив всю страну до Евфрата, устремился на Дария, шедшего ему навстречу с миллионной армией. Кто-то из друзей рассказал ему о забавном происшествии: обозная нрислуга затеяла игру; разделились на две партии, предводи­теля и главу одной назвали Александром, а другой — Дарием

396

и стали сначала метать одни в других комья земли, потом драться врукопашную, а под конец страсти до того разгоре­лись, что пошли в ход камни и палки; многих едва удалось утихомирить. Услышав это, Александр приказал вступить в единоборство предводителям. «Александра» он вооружил сам, «Дария» вооружил Филота. Войско смотрело, полагая проис­ходящее неким предзнаменованием будущего. Поединок был жестоким; «Александр» одолел и получил в подарок 12 дере­вень и право носить персидскую одежду. Рассказал об этом случае Эратосфен.

Большое сражение с Дарием произошло не при Арбелах, как пишут многие, а возле Гавгамел. Слово это в персидском языке означает «верблюжий хлев»; кто-то из древних царей, спасаясь от врагов на дромадере, оставил дромадера здесь, назначив на его содержание доходы с нескольких деревень.

Перед началом мистерий, справляемых в Афинах, в ме­сяце боедромионе случилось лунное затмение. В одиннадцатую ночь после затмения войска оказались в виду друг друга. Да­рий держал своих солдат в полном 'вооружении; при свете фа­келов он объезжал полки. Александр дал македонцам отдох­нуть, а сам вместе с прорицателем Аристандром перед палат­кой свершал какие-то тайные священнодействия; принес он жертвы и богу-Устрашителю. Вся равнина между Нифатом и Гордиейскими горами сверкала огнями варварского стана; от­туда, словно из морской бездны, слышался смутный гул и шум. Старший из друзей, и особенно Парменион, пораженные количеством вражеского войска, рассудили между собой, что тяжело и трудно будет отразить такую силу среди бела дня. Когда царь окончил священнодействия они подошли к нему и стали уговаривать напасть на врага ночью, когда весь ужас предстоящего сражения скроется во мраке. Александр произ­нес свой достопамятный ответ: «Я не ворую побед». Некоторые сочли его ответ шуткой, мальчишеской и глупой ввиду такой опасности, но, по мнению других, он свидетельствовал и о спо­койном мужестве в данный момент, и о нравильном учете гря­дущего. Александр хотел отнять у Дария в случае его пораже­ния повод отважиться на дальнейшее сопротивление; нечего было бы слагать вину на ночной мрак, как раньше на горные теснины и море. Дарий, располагая такими силами и такой страной, не прекратил бы военных действий по недостатку вооружения или людей: он должен был утратить гордость и надежду, будучи изобличен поражением в открытом бою.

32

Когда «друзья» ушли, он, как рассказывают, лег в палатке и, вопреки обыкновению, проспал весь остаток ночи глубоким сном, так что пришедшие к нему на заре военачальники в изумлении сами от себя отдали приказ по войску: прежде все­

397

го позавтракать. Время, Однако, не ждало; Парменион вошел к нему и, став около постели, назвал его дважды или трижды по имени. Александр проснулся, и Парменион спросил; что с ним случилось? Почему он спит сном победителя, а не того, кто собирается дать величайшее сражение? Александр улыб­нулся: «А ты не считаешь, что мы уже одержали победу, из­бавившись от скитаний по огромной разоренной стране, когда мы преследовали Дария, убегавшего от сражения?» Способ­ность рассуждать и уверенность не только перед битвой, но и в самой опасности обнаруживали его величие и собранность.

Левое крыло, находившееся под командой Пармениона, дрогнуло и начало отступать под нажимом бактрийской кон­ницы, неистово обрушившейся на македонцев. В это же время Мазей послал всадников обойти фалангу и напасть на обоз. Парменион, теснимый с обеих сторон, послал к Александру сказать, что лагерь и весь обоз пропали, если он тотчас же не пришлет арьергарду сильной подмоги с передней линии. Как раз в это время Александр подал своим войскам знак к наступлению. Получив известие от Пармениона, он ответил, что тот потерял голову и не способен соображать: в своем смятении он забыл, что победители прибавят себе все имуще­ство врагов; побежденным же придется думать не о деньгах и рабах, а о том, как, сражаясь, пасть со славой и без укора.

Отправив такой ответ Пармениону, он покрыл голову шле­мом; остальные доспехи надел еще в палатке. На нем была рубаха сицилийской работы, стянутая поясом, а поверх ее — двойной полотняный панцирь из добычи, взятой при Иссе. Шлем был железный, работы Феофила, блестевший, как сере­бро; к нему прилажен нашейник, тоже железный, усыпанный драгоценными камнями; меч, подарок царя китейцев, был за­мечательной легкости и закалки (в сражении Александр при­вык действовать больше всего мечом). Плащ на нем старинной работы Геликона, прославившего Родос, был роскошнее всей остальной одежды: родосцы поднесли его в дар царю. Он на­девал его в бой. Выстраивая фалангу, отдавая приказания сол­датам на учениях и на смотрах, он ездил не на Букефале, а на другом коне: Букефала он берег по причине его старости. Коня подводили Александру перед самым боем: он садился на него и сейчас же начинал атаку.

33

Он сказал большую речь фессалийцам и прочим грекам, которые ободрили его, с криком требуя, чтобы он вел их на варваров. С копьем в левой руке, воздев правую к небу, он, по словам Каллисфена, молил богов защитить греков и укре­пить их, если он действительно сын Зевса. Аристандр-прори-цатель в белом плаще, с золотым венком на голове ехал вер­хом рядом с Александром; он указал на орла, поднявшегося

398

кад головой Александра и направившего свой полет прямо на врага. Видя это, солдаты еще больше исполнились мужества; подбодряя друг друга, они храбро бросились бегом вслед мчав­шимся всадникам: фаланга, как морской вал, налетела на вра­га. Первые ряды еще не смещались, а варвары уже обрати­лись в бегство. Началось страшное преследование. Александр погнал побежденных к центру, где находился Дарий. Он уви­дел его издали за выстроенным в глубину царским отрядом; красивый, рослый мужчина, он стоял на высокой колеснице, которую охраняло множество знатных всадников: они окру­жили ее в несколько рядов и приготовились встретить неприя­теля. Вид Александра был страшен; он направил бегущих на

Рельеф с «саркофага Александра*

тех, кто еще твердо держался на месте, — большая часть в ужасе кинулась врассыпную. Лучших и благороднейших уби­вали на глазах царя; падая друг на друга, один другого обхва­тывая, катаясь между людьми и лошадьми, они задерживали преследование. Дарий, на глазах которого происходил весь этот ужас, был не в состоянии повернуть колесницу и уска­кать, так как воины, защищавшие его, валились на него, коле­са врезались в кучи тел и не могли катиться; лошади, наты­каясь на груды трупов, почти прячась за ними, стали биться и не слушались вожжей. Дарий бросил колесницу и оружие, вскочил, как говорят, на недавно ожеребившуюся кобылу и бе­жал. Вряд ли удалось бы ему тогда убежать, если бы к Алек­сандру не явились опять всадники от Парменнона звать на по­мощь, так как там собралась большая сила и враг не подда­вался. Парменнона вообще обвиняют в том, что в этом сраже­нии вел он себя нерадиво и вяло: может быть, старость ли­шила его отваги, а может быть, по словам Каллисфена, само­властие Александра его тяготило и его высокомерие вызывало зависть. Царь, раздосадованный этим зовом, не показал солда­

399

там своих истинных чувств; словно насытясь убийством, ои приказал трубить сбор, так как уже стемнело. На пути к сво­им теснимым полкам он узнал, что враг совершенно разбит и обращен в бегство.

34

Так завершилось это сражение, положившее, как считали, конец владычеству персов. Александра провозгласили царем Азии; он приносил великолепные жертвы богам и раздавал друзьям богатства, дома и высокие должности. Ища славы у греков, он написал им, что уничтожил все тирании и дал го­родам автономию, платейцев же уведомил, что он отстроит их город, потому что предки их предоставили эллинам свою зем­лю для борьбы за свободу. Он отослал часть добычи кротонна-там в Италию из уважения к ревности и доблести атлета Фай­ла, который во время войны с персами, когда все италиоты от­реклись от эллинов, снарядил на собственные средства корабль и отплыл к Саламину, чтобы с ними делить опасности в сра­жении. С такой благосклонностью относился он ко всякому доблестному поступку, ибо хранил память о прекрасных делах, и они были ему близки и понятны.

35

В Вавилонии, куда он направился (страна сразу же под­чинилась ему), его особенно изумила пропасть в Экбатанах, из которой все время, словно из источника, бил фонтаном огонь, а также нефтяной поток, такой большой, что он обра­зовал озеро неподалеку от этой пропасти. Нефть в остальном похожа на асфальт, но это такое горючее вещество, что его не надо зажигать: оно вспыхивает от световых лучей и часто горит в воздухе. Варвары, желая показать силы и свойства нефти, слегка обрызгали ею проулок, ведший к царской став­ке; затем стали в конце этого проулка н обратили светильники в сторону, которая была увлажнена: уже темнело. Сразу же вспыхнул передний край, огонь распространился в один миг, и быстрый, как мысль, добежал до другого конца, так что весь проулок стоял в огне.

Среди прислуживающих царю в бане и умащавших его был некий Афинофан, афинянин, умевший приводить его в настроение легкомысленное и беззаботное. Как-то раз в бане Александру помогал мальчик, на вид очень простоватый и смешной, но пел он прелестно. Звали его Стефаном. «Хочешь, царь, — сказал Афинофан, — испытаем на Стефане силу нефти? Если она загорится на нем и не погаснет, то тогда я скажу, что сила ее вообще необорима». Мальчик охотно согласился на это испытание, но когда его смазали, внезапно вспыхнул и охватил его тело такой огонь, что Александр в страхе совер шенно растерялся. На счастье тут стояло много людей с кув-

400

шинами, полными водой для мытья, иначе остановить огонь не успели бы. Да и так с трудом удалось загасить его: маль­чик весь был в огне и после тяжко хворал.

Некоторые, справедливо указывая на правдивость мифов, говорят, что нефть как раз и была тем особым снадобьем, ко­торым Медея, по рассказу трагедии, смазала венок и пеплос. Пламя, однако, вспыхнуло не от них и не само по себе: вбли­зи был огонь, притянувший к себе нефть стремительно, по не­заметно для восприятия и соединившийся с ней. Лучи и потоки огня, стремящиеся издалека, одним телам сообщают только свет и тепло, в других же, содержащих в себе сухой воздух или достаточно жирной влаги, они собираются и, разливаясь потоками пламени, быстро видоизменяют вещество. Происхож­дение нефти непонятно ... или же скорее сила огня выталки­вает влажное из земли, которая обладает природой жирной и огненной. Почва Вавилонии пропитана огнем: ячменные зерна часто отпрыгивают и отскакивают от земли, словно место под ними вздрагивает от жары; люди в период зноя спят на мехах с водой. Гарпал, оставленный правителем этой страны, всяче­ски старался украсить царские сады и дворец греческими рас­тениями. С другими он справился, и только плюща земли ни­как не принимала: он неизменно погибал, не вынося ее соста­ва: она огненная, а плющ любит прохладу. Подобные отступ­ления, если в них будет соблюдена мера, вызовут, может быть, меньше неудовольствия у людей ворчливых.

36

Александр, овладев Сузами, взял в царском дворце 40 ты­сяч талантов деньгами и несметное количество всякой утвари и всякого добра. Там же, говорят, нашли и на 5 тысяч талан­тов пурпурных тканей, окрашенных краской из Гермионы; они пролежали 200 лет без десяти и были совсем как новые. Объ­ясняется это, говорят, тем, что ткань, окрашенную в пурпур, опускают в мед, окрашенную же в белый цвет —в прозрачное оливковое масло: она в течение такого времени и сохраняет ос­лепительную белизну и блеск. Дион пишет, что персидские ца­ри хранили в своей сокровищнице среди прочих присланных предметов и воду из Нила и Истра, словно утверждая этим огромность своей власти и свое господство над всеми.

37

Персида была недоступна для вторжения: она и гориста, и защищали ее из персов самые благородные и мужественные (Дарий находился в бегах). Нашелся, однако, проводник, знав­ший короткую обходную дорогу, он говорил на двух языках и был по отцу ликнйцем, а по матери персом. Говорят, что, ког-

14—Ш 401

да Александр был еще ребенком, Пифия предрекла, что ликиец проведет Александра по дороге в Персию...

Там произошло страшное избиение пленных. Он сам пишет, что приказал убивать людей, считая это к своей выгоде. Денег нашли столько же, как и в Сузах; прочее добро и утварь вы­везли, говорят, на 10 тысячах подвод (в каждую запрягали по паре мулов) и на 5 тысячах верблюдов. Увидя большую ста­тую Ксеркса, которую толпа, проталкиваясь во дворец, впопы­хах опрокинула, Александр остановился и заговорил, словно обращаясь к живому человеку: «Бросить тебя так за твой поход в Элладу или поднять за твою доблесть и душевное величие?» Долго простоял он перед статуей молча и затем ушел. Желая дать солдатам отдых (была как раз зима), он провел здесь 4 месяца.

Рассказывают, что, когда он сел впервые на царский трон под золотым куполом, каринфянин Дамарат, преданный Алек­сандру и бывший другом Филиппу, по-старчески заплакал и сказал: «Какой радости лишились эллины, умершие раньше, чем увидели Александра .воссевшим на трон Дария».

38

Собираясь выступить против Дария, он как-то вместе с друзьями пировал и забавлялся. На пирушку к своим возлюб­ленным пришли и женщины, пившие вместе с остальными. Одна из них, особенно известная, Фаида, родом из Аттики, любовница Птолемея, в будущем царя Египта, умело хваля Александра в одном и подшучивая над ним в другом, опьянев, дошла до того, что сказала слово, уместное по понятиям ее сограждан, ио не соответствующее ее положению. Она сказа­ла, что за все, что она претерпела, скитаясь по Азии, она по­лучит награду в тот день, когда сможет поиздеваться над гор­дыней персидских царей. И еще сладостнее было бы ей, идя веселой толпой с пирушки, поджечь дом Ксеркса, сжегшего Афины; ей самой бы хотелось на глазах царя подложить огонь: пусть пойдет молва, что женщины сильнее отомстили персам за Элладу, чем знаменитые военачальники Александра, его стратеги и навархи. Поднялись крики и аплодисменты, сотра­пезники стали уговаривать и подгонять друг друга. Царь, ув­леченный общим порывом, вскочил и с венком на голове и фа­келом в руках пошел впереди. Спутники его веселой толпой с криками окружили дворец. Остальные македонцы, узнав в чем дело, радостно сбежались с факелами. Они надеялись, что царский дворец сжигают дотла, так как царь уже помышляет о доме и не собирается жить среди варваров. Одни говорят, что именно так и было; другие — что поступок этот не был об­думанным. Что Александр вскоре пожалел о нем и велел ту­шить пожар, — в этом согласны все.

402

39

По природе своей он был очень щедр, а когда дела его пошли все лучше и лучше, он стал раздавать еще больше. Вел он себя при этом с той приветливостью, которая делает подарок по-настоящему приятным. Я напомню несколько слу­чаев: Аристон, предводитель пэоиов, убив вражеского воина и показывая Александру его голову, сказал: «У нас, царь, за такой дар чтят золотым кубком!» Александр засмеялся: «Да, но пустым! Я же выпью полный чистого вина за твое здо­ровье!» Один простой македонец гнал мула, навьюченного цар­ским золотом. Животное устало; он снял с него ношу н понес ее сам. Царь, увидев совершенно измученного человека, рас­спросил, в чем дело, и когда тот хотел сложить перед ним зо­лото, сказал: «Не трудись! Дойди уж как-нибудь до своей па­латки и отнеси это себе». Вообще он больше сердился на тех, кто не брал, чем на тех, кто просил. Фокиону он написал, что не будет впредь считать его другом, если он станет отвергать его милости. Серапиону, одному из юношей, составлявших ему партию для игры в мяч, он ничего не давал, потому что тот ничего не просил. Однажды во время игры Серапион все время бросал мяч другим игрокам. «Почему ты не даешь мне мяч?» — спросил царь. «Ты ведь не просишь», — ответил тот. Александр рассмеялся и щедро одарил его. Как-то он рассер­дился на Протея, остроумного шутника и приятного собутыль­ника. Друзья просили за него; сам он плакал. Александр ска­зал, что он мирится с ним, но тот ответил: «Царь! Дай мне сначала залог примирения». Александр велел выдать ему 5 талантов. Из письма Олимпиады к нему видно, какие бо­гатства раздавал он своим друзьям и телохранителям. «Бла­готвори своим друзьям и создавай им имя иным способом,— писала она ему, — .ибо ты делаешь их всех почти царями, го­товишь им множество друзей, а себя оставляешь одиноким». Много раз писала ему так Олимпиада, но он никому о том не рассказывал. Только однажды, когда Гефестион по обыкнове­нию хотел прочесть 'вместе с ним полученное письмо, он не отнял письма, но, сняв с пальца перстень, приложил его пе­чатью к губам друга. Сыну Мазея, занимавшего у Дария очень высокое место, он собирался прибавить к сатрапии, ко­торой тот управлял, еще одну, большую. Тот отказывался и сказал: «О, царь! Раньше был один Дарий, а теперь ты создал многих Александров». Пармениону он отдал дом Багоя, в ко­тором, говорят, было найдено одного платья на тысячу талан­тов. Антипатру он приказывал в письме держать при себе ох­рану, потому что против него составляется заговор. Матери он посылал множество даров, но не позволял ей вмешиваться ни в государственные дела, ни в распоряжения по войску. Она упрекала его за это, но он спокойно переносил ее недовольст­во. Однажды только, когда Антипатр прислал ему длинное 14* 403

обвинительное письмо против нее, он сказал: «Антипатр не понимает, что одна материнская слеза стирает тысячи таких писем».

Когда он увидел, что его сподвижники утопают в наслажде­ниях н образ жизни их становится просто противным (у теос-ца Гагнона сапоги были подбиты серебряными гвоздями; Леон-нату караваном верблюдов привозили для гимнастики песок из Египта; Филота заказал себе охотничьих тенет на 100 ста-диев длины; миррой натирались теперь в бане обильнее, чем раньше оливковым маслом, и держали при себе постельничих и массажистов), он стал ласково и разумно упрекать их: его ] удивляет, говорил ои, как можно после стольких тяжелейших \ испытаний забыть, что после победы спят слаще, чем после t поражения? Разве они не видят, сравнивая свою жизнь с ]1

жизнью персов, что любить наслаждения свойственно рабу, радоваться трудам — натуре царственной. «Может ли, — гово­рил он, — ходить за лошадью, чистить копье или шлем человек, отвыкший ухаживать за собственным телом?» «Или вы не знаете,— сказал он однажды, — что существо власти нашей — не делать того, что' делают подвластные нам». Сам он прила­гал труды к трудам и в походах и на охоте и подвергался опасности, соревнуясь с другими. Посол из Лакедемона, при­сутствовавший при том, как он сразил большого льва, сказал: «Хорошо ты, царь, сражаешься за царскую власть с царем!» Сцену этой охоты Кратер послал в дар Дельфам; он заказал медные статуи льва, собак, царя, сражающегося со львом, и себя, спешащего ему на помощь. Одни из этих фигур сделал Лисипп, другие — Леохар.

Александр, упражняясь сам и побуждая к этому же других, подвергал себя опасностям доблести ради. Друзья же его, по­лучив богатства и высокие звания, хотели жить в роскоши и безделье. Их тяготили странствия и походы; постепенно дошло до того, что они стали злословить царя и бранить его. Он от­носился к этому сначала спокойно, говоря, что это царский удел: слушать брань за оказанные милости. А между тем са­мые мелочи в его отношении к близким свидетельствовали о его большой к ним благосклонности и большом уважении. Я приведу лишь несколько примеров. Певкеста он укорял в письме, что, когда его погрыз медведь, он написал об этом дру­гим, а ему ничего не сообщил. «Теперь по крайней мере, — пи­сал Александр, — напиши, как ты себя чувствуешь и не бросил ли тебя на охоте кто из товарищей: их надо наказать». Гефе-стиону и его товарищам, которые отбыли по каким-то делам, он написал, что, в то время как они дразнили ихневмона, Кра­

40

41

404

тер подвернулся под дротик Пердикки и был ранен в оба бед­ра. Когда Певкест поправился от какой-то болезни, царь напи­сал благодарственное письмо его врачу Алексиппу. Увидев во сне, что Кратер болен, он и сам приносит за него какие-то жертвы и велит приносить их самому Кратеру. Он написал Павсанию, врачу, желавшему лечить Кратера чемерицей, пись­мо, в котором и выражал свое беспокойство, и давал советы, как пользоваться этим лекарством. Эфиальта и Кисса, первых, кто сообщил ему о бегстве Гарпала, он велел бросить в оковы как клеветников. Когда он отправлял на родину больных и старых солдат, то Эврилох, уроженец Эг, занес и себя в списки больных. Его уличили в том, что он совершенно здоров. Он признался тогда, что влюблен в Телеснппу и хочет сопровож­дать ее в ее путешествии к морю. Александр спросил у кого-то, что это за женщина, и услышал, что она свободная и гетера. «Я буду тебе товарищем в любви, Эврилох! — сказал царь.— Раз Телесиппа свободная, подумай о том, как нам —словами или подарками — убедить ее остаться».

42

Удивительно, что он находил время писать друзьям о со­вершенных пустяках: он пишет, например, письмо с приказом найти Селевкова раба, бежавшего в Киликию; благодарит Певкеста за то, что он поймал Никона, раба Кратера; Мега-бизу приказывает схватить раба, нашедшего убежище в хра­ме, но только если он сумеет вызвать его оттуда: в храме его не трогать. Рассказывают, что в начале своего царствования, разбирая уголовные дела, он во время обвинительной речи за­жимал рукой одно ухо, чтобы оно не было осквернено клеве­той на обвиняемого. Впоследствии его ожесточили многочис­ленные наветы; начинались они со справедливых обвинений, а затем сворачивали на сплошную ложь. Совсем уже не вла­дел он собой, слыша, как его поносили: тут он становился злым н неумолимым, ибо дорожил славой больше жизни и власти.

Он выступил опять против Дария, чтобы дать ему еще сра­жение. Услышав, что Бесс захватил его, он отпустил фесса-лийцев, прибавив к их жалованью подарок в 2 тысячи талан­тов. Во время преследования (оно было длинным и трудным: за II дней люди проскакали 3 тысячи 300 стадиев) большин­ство выбилось из сил, особенно когда пришлось идти по без­водной местности. Тут ему встретилось несколько македонцев, везших с собой на мулах мехи с водой. Видя, что Александр изнемогает от жажды (был как раз полдень), они быстро на­лили воды в шлем и поднесли ему. Он спросил, кому они ве­зут воду. «Нашим сыновьям, — ответили те, — но если ты ос­танешься жив, то не беда, даже если мы их загубим, мы наро­дим других». После этих слов он взял шлем в руки. Оглядев­

405

шись и видя, что все всадники, окружавшие его, вытянули го­ловы и смотрят на него, он отдал шлем, ничего не отпив, по­благодарил давших и сказал: «Если я попью один, то они вот падут духом». Видя его самообладание и великодушие, всад­ники закричали: «Смело веди нас!» — и стегнули лошадей: они не желают знать ни усталости, ни жажды и вообще не считают себя смертными людьми, пока с ними такой царь.

43

Все полны были одинакового рвения, ио, говорят, только 60 человек ворвались в неприятельский лагерь. Не обращая внимания на кучи брошенного серебра и золота, минуя мно­жество повозок с детьми и женщинами, ехавших в разные сто­роны без возниц, они стремились нагнать находившихся впере­ди, рассчитывая, что там окажется Дарий. С трудом нашли его; он лежал в повозке весь исколотый дротиками и уже поч­ти кончался. Все же он попросил пить; выпив холодной воды, он сказал Полистрату, подавшему ему: «Самое большое из моих несчастий в том, что я не могу отплатить добром за до­бро. Александр отблагодарит тебя, Александру же воздадут боги за его доброту к моей матери, жене и детям. Протягивая тебе руку, я протягиваю ее ему». Сказав это и взяв Полистра­та за руку, он умер.

Александр подошел и явно опечалился несчастьем Дария. Растегнув свою хламиду, он завернул в нее его тело. Настигнув впоследствии Бесса, он казнил его лютой смертью: два строй­ных дерева согнули вершиной к вершине; убийцу привязали к обоим, затем деревья отпустили; они стремительно выпрями­лись, разодрав тело пополам. Тогда же, облачив по-царски тело Дария, он отослал его к матери, а брата Эксафра взял з число «друзей».

44

С войском самым свежим вторгся он в Гирканию; тут он увидел морской залив, который был, по-видимому, не меньше Понта; вода в нем оказалась преснее, чем обычно в море. Со­брать о нем точные сведения он не смог и предположил, что скорее всего это лиман Мэотийского озера. Люди, занимаю­щиеся изучением природы, давно уже знали истину; за много лет до Александрова похода они писали, что Внешнее море врезается в материк четырьмя заливами, и это из них самый северный: он называется Гирканским, или Каспийским, морем.

Тут какие-то варвары неожиданно напали на конюхов, вед­ших Букефала, и отняли его. Александр рассвирепел; он от­правил к ним глашатая и пригрозил, что перебьет всех с же­нами и детьми, если ему не вернут лошадь. Когда же они при­шли к нему, привели лошадь и сдали ему свои города, он обо­шелся со всеми ласково, а взявшим лошадь дал за нее выкуп.

405

45

Отсюда он снарядился в Парфию и тут как-то на досуге впервые надел варварскую одежду. Может быть, он хотел при­общиться к местным нравам — принятие того, к чему люди привыкли и с чем сроднились, весьма способствует их умиро­творению,— может быть, он незаметно пытался внушить маке­донцам мысль о том, что ему надо кланяться в ноги, и посте­пенно приучал их мириться с переменой в образе жизни. Он, однако, не принял целиком мидийского облика, столь варвар­ского и чуждого: не надел ни штанов, ни верхней одежды с рукавами, ни тиары, но устроил себе что-то среднее между персидской и македонской одеждой: она была скромнее первой и пышнее второй. Он надевал ее сначала только дома, прини­мая варваров и друзей, а затем стал появляться в таком виде на людях и на больших приемах. Македонцев огорчало это зрелище, но, чтя доблесть царя, рассуждали: следует ему иног­да уступать в том, что доставляет ему удовольствие и служит к его славе. А кроме того, его недавно ранило стрелой в го­лень так, что откололся кусок от берцовой кости; камнем его так ударили в шею, что у него надолго потемнело в глазах. Тем не менее он, не щадя себя, подвергался опасностям: пе­рейдя реку Орексарт (сам он думал, что это Танаис) и обра­тив скифов в бегство, он стадиев 100 гнался за ними, хотя и страдал расстройством желудка.

46

Здесь, по рассказу многих, в том числе Клитарха, Поликле-та, Онесикрита, Истра и Антигена, к нему прибыли амазонки. Аристобул, Харет, секретарь Александра, Гекатей-эретриец, Птолемей, Антиклид, Филон-фиванец, Филипп из Феангел, Филипп-халкидец и самосец Дурис считают этот рассказ вы­думкой. В пользу их свидетельствует, по-видимому, и сам Александр. Подробно описывая все Антипатру, он говорит, что парь скифов предлагал ему в жены свою дочь, но об амазон­ках не упоминает. Рассказывают, что много лет спустя Онеси-крит читал Лисимаху, тогда уже царю, четвертую свою книгу, где говорится об амазонках. Лисимах, спокойно улыбнувшись, спросил: «Где же я тогда был?» Восторг перед Александром, конечно, не уменьшится от того, принять этот рассказ или от­вергнуть.

47

Боясь, как бы македонцы не отказались идти дальше, он оставил на месте большое число их, а сам с лучшими воинами, которые были с ним в Гиркании (20 тысяч пехоты и 3 тысячи всадников), решился на такую попытку. Он сказал, что они мелькнули теперь для варваров, как сновидение; если же они

407

уйдут, только взволновав всю Азию, то варвары сразу же ки­нутся на них как на беззащитных женщин. Он говорил, что он не держит желающих уйти; они засвидетельствуют, что Алек­сандр, приобретя вселенную для македонцев, был ими остав­лен... он идет в поход с друзьями и добровольцами. Почти в таких словах писал он об этом Антипатру, а также и о том, что после этой речи все закричали: пусть ведет их, куда толь­ко захочет. После того как опыт с этой частью войска прошел удачно, нетрудно уже было склонить все войско: оио охотно последовало за ним.

Он все более усваивал себе местный образ жизни; корен­ных же обитателей приучал к обычаям македонским. Он счи­тал, что во время его длительного отсутствия все устроится лучше без насилия путем дружественного общения и взаимного приспособления. Поэтому он отобрал 30 тысяч мальчиков и ве­лел учить их греческой грамоте и приучать пользоваться маке­донским вооружением; к ним приставили много учителей. За­ключен был и брак с Роксаной — по любви: он увидел ее, цве­тущую красавицу, на пирушке в каком-то хороводе —брак, вполне соответствующий положению дел. Он ободрил варва­ров как одноплеменников жены Александра, и они стали от­носиться к нему с большой любовью, уважая чистоту его по­ведения: с единственной женщиной, победившей его, он не за­хотел вступить в незаконную связь.

Из его ближайших друзей Гефестион одобрял его поведе­ние и так же, как он, изменил свой образ жизни; Кратер оста­вался верен отцовским обычаям. Первый помогал ему в сно­шениях с варварами, второй —с греками и македонцами Во­обще Гефестиона он особенно любил, а Кратера уважал; он и считал, и всегда говорил, что Гефестион любит Александра, а Кратер — царя. Между обоими поэтому существовала тай­ная вражда, и столкновения между ними бывали часто. Однажды в Индии они кинулись друг на друга, схватившись за мечи; друзья бросились на помощь каждому. Александр подбежал и стал открыто бранить Гефестиона, называя его легкомысленным и безумным: неужели он не понимает, что если у него отнимут Александра, то он будет ничто. Наедине он горько упрекал Кратера. Он свел обоих, помирил их и по­клялся Аммоном и другими богами, что их он любит больше всех, но если он узнает, что они опять поссорились, то он убьет или обоих, или зачинщика. После этого, говорят, они не заде­вали друг друга ни словом, ни делом.

48

Филота, сын Парменнона, пользовался большим уваж нием среди македонцев. Его считали первым после Александр по мужеству, выносливости, щедрости и верности друзья Рассказывают, что кто-то из близких ему попросил у него д

408

нет; Филота распорядился выдать. Управитель заявил, что де­нег нет. «Что ты говоришь? — сказал Филота.— Разве у тебя пет чаши или гиматия?» Его высокомерие, богатство, роскошь в одежде и образе жизни были недопустимы для частного лица; в той важности и в том величии, какие он придавал себе, было что-то поддельное и грубое и ничего привлекатель­ного. К нему начали относиться с подозрением и завистью, так что Парменион сказал ему однажды: «Сын мой, будь-ка по­меньше». Перед Александром клеветали на него уже с давних пор. Когда после поражения Дария в Киликии забрали его бо­гатства в Дамаске, в лагерь доставили много рабов; среди пленных оказалась красавица женщина родом из Пидны; зва­ли ее Антигоной. Филота взял ее себе. Однажды он, сильно подвыпив, откровенно разговорился со своей любовницей — для юноши это естественно—и стал рассказывать ей о своих воен­ных подвигах: себе и отцу он приписывал самые великие дела; Александра называл мальчишкой, который пожал плоды их трудов: царский титул. Женщина пересказала это кому-то из своих близких; тот, как водится, еще другому — слух дошел до Кратера. Взяв с собой женщину, он тайно привел ее к Алек­сандру. Царь выслушал ее, велел вернуться обратно к Филоте и обо всем, что она от пего узнает, сообщать ему.

49

Филота, таким образом, и не знал о том, что против него умышляют; он продолжал жить с Антигоной и часто в гневе и раздражении бросал против царя неподобающие речи. Алек­сандр молчал и терпел, несмотря на сильные улики против Филоты: он или полагался на расположение к себе Парменио­на, или же боялся известности и влияния их обоих.

В это время один македонец, по имени Лимн из Халестры, задумав заговор против Александра, пригласил участвовать в нем одного юношу, Никомаха, которого любил. Тот отказался и рассказал о готовящемся покушении своему брату, Кебали­ну. Тот отправился к Филоте и попросил его представить их Александру, потому что у них имеются нужные для него и важные сведения. Филота, по какому-то побуждению (в чем было дело — неизвестно), не отвел их, сказав, что царь занят другими, более важными делами. Так повторилось дважды. Тогда, заподозрив Филоту, они обратились к кому-то другому, были проведены к Александру и сначала донесли про Лимна, а затем вскользь упомянули, что они дважды были у Филоты, но тот не обратил на них внимания.

Александр в сильном раздражении послал схватить Лимна; тот стал защищаться, и посланец убил его, и это еще больше обеспокоило Александра: он считал, что исчезли все улики, изобличавшие заговор. На Филоту он горько досадовал, и тут старые враги его воспользовались случаем: стали открыто го­

409

ворить, что легкомысленно со стороны царя думать, будто Лимн, простой человек из Халестры, мог один, сам от себя, отважиться на такое дело; был он только слугой, вернее даже просто оружием, которое метнула более сильная рука; заго­ворщиков следует искать среди тех, кому всего выгоднее было скрыть заговор. Так как царь жадно прислушивался к таким речам и предположениям, то на Филоту возвели бесчисленное количество клеветы. Его схватили и стали допрашивать; «друзья» присутствовали при пытках; Александр слушал, рас­тянувшись за занавеской. Говорят, когда Филота с жалобным воплем и униженной мольбой обратился к Гефестиону и окру­жавшим его, Александр воскликнул: «Ты, жалкий трус! И ты берешься за такие дела!»

После смерти Филоты он сразу же отправил своих людей в Мидию и велел им убить Парменнона, человека, много сделав­шего вместе с Филиппом; из людей старшего поколения, близ­ких к Александру, единственного, кто уговаривал его вступить в Азию или особенно на этом настаивал; из трех сыновей, ко­торые у него были, двоих он видел убитыми на войне, с треть­им погиб сам.

Эти поступки внушили страх перед Александром многим из «друзей», особенно же Антипатру. Он тайно послал к это-лийцам н заключил с ними союз. Этолийцы боялись Александ­ра, памятуя, о разрушении Эниад, узнав о котором он сказал, что этолийцев накажут не дети эниадцев, а он сам.

50

Вскоре очередь дошла до Клита. Если просто рассказать о его конце, то покажется, что Александр поступил с ним еще свиреиее, чем с Филотой, но если обдумать и причину его ги­бели, и время ее, то мы увидим, что сделал это царь не по намерению, а по несчастному случаю: гневом и опьянением Клита воспользовался злой демон.

Все произошло таким образом. Кто-то привез царю фрук­тов из Эллады. Восторгаясь их зрелостью и красотой, он по­звал Клита, желая показать их и передать ему. Клит занят был жертвоприношением; приостановив его, он пошел к царю, и вслед за ним пошли 3 овцы, обреченные на заклание. Узнав об этом, царь посоветовался с прорицателем Аристаидром и лаконцем Клеоменом, и когда они сказали, что это плохое знамение, он велел сейчас же принести жертву за Клита. Сам он за 3 дня до того видел странный сон. Ему приснилось, буд­то Клит сидит вместе с сыновьями Парменнона — их уже не было в живых —все в черных гиматиях. Клит едва успел кон­чить жертвоприношение и прямо пошел на обед; царь уже при­нес жертву Диоскурам.

Пирушка была в разгаре, молодежь выпила крепко. Затя­нули песню какого-то Праниха нли, как говорят некоторые,

410

Пиериона, написанную на позор и осмеяние полководцев, не­давно разбитых варварами. Гости постарше рассердились и стали бранить и поэта и певца, но Александр с товарищами слушали с удовольствием и поощряли продолжать. Клит, уже пьяный, дерзкий и чванливый по характеру, негодовал больше всех: нехорошо, говорил он, в присутствии варваров и врагов оскорблять македонцев, которые и в несчастье выше тех, кто иад ними смеется. Александр заметил, что Клит, называя тру­сость несчастьем, выступает себе на защиту. Клит встал: «Эта самая трусость спасла тебя, сына богов, когда ты убегал от Спифрадатова меча. Македонцы своей кровью и ранами под­няли тебя так высоко, что ты выдаешь себя за сына Аммона и отрекаешься от отца « Филиппа».

51

Александр вспылил: «Негодник! Ты думаешь, мне приятно, что ты постоянно говоришь об этом и мутишь македонцев?» — «И нам неприятно, что за труды наши получили мы такую на­граду: счастливы те, кто уже умер и не увидел, как мидийские палки гладят македонцев и как македонцы просят персов пус­тить их к царю». Так свободно говорил Клит; Александр и сидевшие около вскочили, осыпая Клита бранью, а старшие ста­рались унять смятение. Александр повернулся к Ксенодоху,. уроженцу Кардии, и к Артемию, колофонцу: «Не кажется ли вам, что эллины среди македонцев кажутся полубогами, рас­хаживающими среди зверей?» Клит предложил Александру говорить не обиняками, а сказать прямо, чего он хочет, или не приглашать к обеду людей свободных, имеющих право го­ворить открыто: пусть живет с варварами и рабами, которые будут падать ниц перед его персидским поясом и беловатым хитоном. Александр, совсем вне себя от гнева, бросил в него яблоком, лежавшим около, и стал искать меч. Аристон, тело­хранитель, успел его убрать; остальные с мольбами окружили его. Он вскочил н стал на македонском наречии кричать и сзы­вать оруженосцев: это было сигналом большой тревоги. Труба­чу он велел трубить и ударил его кулаком, потому что он медлил и не хотел выполнять приказание. Впоследствии он пользовался большим уважением, так как главным образом благодаря ему в лагере не произошло смятения. Клита крепко держали друзья; с трудом вытолкали его из комнаты. Он тут же вошел через другие двери, смело и презрительно деклами­руя стихи из Эврипидовой «Андромахи»: «...как ложен суд толпы!»

Схватив копье у кого-то из копьеносцев, Александр прон­зил им Клита, шедшего ему навстречу из-за дверного занаве­са. Тот упал со стоном и хрипом: жизнь сразу покинула его. Придя в себя, видя, что все друзья стоят в безмолвии, Алек­

411

сандр стремительно выхватил копье из убитого и хотел вонзить его себе в горло. Его удержали; телохранители, взяв его за руки, силой перенесли царя в спальню.

52

Он провел всю ночь, горько рыдая и жалуясь. Наступил день; он не мог уже кричать и плакать и лежал безмолвно, тяжко стеная. Друзья, испугавшись этого молчания, вломились к нему. Ни на чьи слова не обращал он внимания, но, когда Аристандр, прорицатель, напомнил ему сон о Клите и бывшее потом знамение и сказал, что все случившееся давно было предначертано судьбой, он как будто стал успокаиваться.

Поэтому к нему пустили философа Каллисфена, родствен­ника Аристотеля, и абдерита Анаксарха. Каллисфен старался утешить его незаметным образом, не касаясь больного места, словами кроткими и глубокомысленными. Анаксарх, с самого начала шедший своей дорогой в философии и приобретший имя своим презрением и пренебрежением к приятному и обычному, войдя, сразу закричал: «И это Александр, на которого смотрит теперь вся Вселенная! Он валяется в слезах, как раб, в стра­хе перед людскими законами и укорами, а ему подобает стать для людей законом и мерилом справедливого. Ты побеждал, чтобы управлять и властвовать, а не быть рабом пустых мне­ний! Разве ты не знаешь, зачем рядом с Зевсом восседают Справедливость и Правосудие? Затем, чтобы всякий поступок властителя почитался правосудным и справедливым!» Такими словами Анаксарх облегчил горе царя, но и внушил ему боль­ше гордости и презрения к закону. Сам он удивительно при­норовился к царю и отвратил его от общения с Каллнсфеном, вообще неприятного Александру за его строгость и серьез­ность.

Рассказывают, что однажды за обедом зашла речь о вре­менах года и составе воздуха. Каллисфен, разделяя мнение говоривших, сказал, что климат тут гораздо холоднее и суро­вее, чем в Элладе. Анаксарх возражал, стремясь взять верх. «Тебе необходимо согласиться, что здесь холоднее: там ты хо­дил зимой в стареньком плаще, а здесь укрываешься тремя коврами». Анаксарха раздражили н эти слова.

53

Остальных софистов и льстецов Каллисфен раздражал. Но молодежь толпилась около него, предаваясь философии; людям постарше он также нравился своим образом жизни, упорядо­ченным, серьезным, независимым и подтверждавшим причину, которая, как говорили, заставила его покинуть родину. Он примкнул к Александру, желая вернуть на родину сограждан и восстановить родной город. Завидовали его славе, но и сам

412

он давал повод клеветникам: он в большинстве случаев отка­зывался от приглашений, а его мрачность и молчаливость в обществе казались осуждением происходящего. Александр ска­зал про него:

«Мудрец мне ненавистен, кто не мудр себе».

Рассказывают, что однажды за обедом, где присутствова­ло много званых гостей, его стали просить произнести за чашей похвальное слово македонцам. Оно так удалось Каллисфену, что все встали, аплодируя ему, и забросали его венками. Алек­сандр сказал, цитируя Эврипида:

«Прекрасна тема — речь сказать легко», покажи нам свое искусство, обвиняя македонцев: пусть они станут лучше, узнав о своих недостатках». Тогда Каллисфен, отрекшись от прежних слов, откровенно высказался относи­тельно македонцев и указал, что только раздоры среди элли­нов сделали Филиппа великим и сильным: «Когда все во вражде, и самому плохому достается почет». Это породило у македонцев жестокую к нему ненависть. Александр же заметил, что Каллисфен обнаружил не свое искусство, а лишь нелю­бовь к македонцам.

54

Гермипп говорит, что чтец Каллисфена, Стриб, сообщил об этом Аристотелю; Каллисфен же, понимая, что царь ему враж­дебен, уходя от него, повторил два или три раза:

«Умер Патрокл, несрав­ненно тебя превосходнейший смертный». Аристотель, по-ви-днмому, верно заметил, что Каллисфен прекрасно владеет речью и силен в этом, но ума у него нет.

Во всяком случае он ре­шительно как философ отвер­гал обряд земного преклоне­ния перед Александром и — единственный — открыто вы­сказал то, о чем думали, не­годуя в душе, лучшие из по­жилых македонцев; он изба­вил от великого срама греков и Александра от еще больше­го: удержал его от введения этого обряда, хотя, видимо, скорее принудил к этому ца- Голова Александра

ря, чем убедил; себя же он

погубил. Харет, митиленец, рассказывает, что Александр на пиру, отпив, протянул чашу кому-то из друзей. Тот взял ее, подошел к очагу, выпил и сначала земно поклонился Алек­

413

сандру, затем поцеловал его и опять возлег. То же самое сде­лали все подряд; Каллисфен же, взяв чашу сам (царь не об­ращал на него внимания и разговаривал с Гефестионом), от­пил и подошел к Александру поцеловать его. Тут Деметрий,. прозванный Фидоном, воскликнул: «Царь! Не целуй его! Он единственный не поклонился тебе!» Александр отвернулся, а Каллисфен сказал во всеуслышание: «Ухожу одним поцелуем беднее».

55

Так началось отчуждение между обоими. Во-первых, царь поверил словам Гефестиона: будто Каллисфен сговорился с ним поклониться царю, а затем нарушил этот договор. Потом вы­нырнули Лисимахи и Гагноны с разговорами о том, что софист расхаживает с таким гордым видом, словно он сокрушил тира­нию, а юнцы сбегаются к нему и почтительно ходят за ним как за единственным среди многотысячной толпы свободным человеком. Поэтому, когда был раскрыт заговор Гермолая про­тив Александра, правдоподобными казались обвинения клевет­ников, будто Гермолай предложил вопрос: «Как может человек больше всего прославиться?» И Каллисфен ответил: «Убив са­мого прославленного». Побуждая Гермолая на это дело, он со­ветовал ему не бояться золотой кровати, а помнить, что он подходит к человеку, который может и заболеть, и быть ранен. Из сообщников Гермолая, однако, ни один, даже в самых страшных пытках, не оговорил Каллисфена. И сам Алек­сандр тогда же писал Кратеру, Атталу и Алкете, что юноши' под пытками согласно утверждали, что все затеяли они одни и что никто, кроме них, о заговоре ничего не знал. Позже, в письме к Антипатру, он обвинял уже заодно и Каллисфена. «Юношей, — пишет он, — македонцы побили камнями; софиста же я накажу сам, накажу и тех, кто прислал его, и тех, кто принимал по городам, умышляющим против меня». Этими словами он прямо указывал на Аристотеля, который воспитал у себя Каллисфена; он приходился ему родственником: был сыном Геро, двоюродной сестры Аристотеля. Одни говорят, что Александр его повесил, другие — что Каллисфен заболел и умер в заключении, по словам Харета — после семимесячного заключения: Александр держал его в тюрьме, чтобы судить потом в присутствии Аристотеля. В это время Александр был ранен в Индии, а Каллисфен умер от невероятной толщины,, заеденный вшами.

56

Все это случилось позднее. Коринфянин Демарат хотя и состарился, но почитал вопросом чести побывать у Александ­ра. Поглядев на него, он сказал, что великой радости лиши­лись эллииы, умершие раньше, чем увидеть, как Александр

414

воссел на трон Дария. Он недолго, однако, пользовался ми­лостью царя: немощный старец, он скончался и почтен был пышными похоронами: воины насыпали в память его курган огромной окружности и 80 локтей высоты. Останки его везла к морю роскошно украшенная четверка коней.

57

Собираясь в поход на Индию и видя, что войско, уже отя­гощенное множеством добычи, тяжело на подъем, он как-то рано утром велел нагрузить повозки и поджечь их: сначала свои собственные, затем повозки друзей и наконец остальных македонцев. Замысел этот было труднее составить, чем выпол­нить. Огорчил он немногих; большинство же с восторгом, кри­ча и ликуя, отдали необходимое нуждавшимся, а лишнее ист­ребили и сожгли. Это укрепило решение Александра двинуть­ся дальше. Стал он уже грозен и виновных наказывал неумо­лимо. Менандра, одного из друзей, которого он поставил на­чальником какого-то укрепления, он казнил за то, что тот не захотел там остаться; Орсодата, участника восстания, убил своей рукой из лука. Когда какая-то овца родила ягненка, у которого на голове оказалось нечто, видом и цветом похожее на тиару, а с обеих сторон ее по ядру, он пришел в ужас от этого знамения и подверг себя очищению у вавилонских жре­цов, к которым обычно в таких случаях и прибегал. Друзьям он объяснял, что смущается не за себя, а за них: как бы, если он покинет их, божество не передало власть человеку низкому и слабому. Он, однако, ободрился от другого счастливого зна­мения. Главный постельничий, македонец Проксен, расчищая у реки Окса место для царской палатки, раскопал источник жирной сверкающей влаги. Когда ои отчерпал то, что было сверху, ключом забила чистая прозрачная жидкость, совершен­но схожая с оливковым маслом и по вкусу и по запаху, но ни с чем не сравнимая по своему сверканию и блеску. Между тем в земле этой маслина не растет. И в Оксе вода, говорят, такая мягкая, что на коже при купании выступает жир. Что Александр чрезвычайно обрадовался этому знамению — видно из его письма Антипатру: он считал его самым важным из всех посланных ему божеством. Прорицатели истолковали его так: поход будет славным, но трудным и тяжелым: бог ведь дал людям оливковое масло в облегчение от трудов.

58

Много опасностей выпало ему в сражениях; открылись раны, полученные в юности. Воины же гибли главным образом вследствие недостатка припасов и тяжелого климата. Алек­сандр считал для себя честью преодолевать судьбу отвагой, а полки врагов — храбростью; по его мнению, смелый возьмет

415

все; труса не защитит ни одна крепость. Рассказывают, что во время осады отвесной недоступной скалы, на которой на­ходилась крепость Сисимифра, солдаты совершенно пали ду­хом. Александр спросил Оксиарта, что за человек Сисимнфр. Тот ответил, что это трус из трусов. «По твоим словам выхо­дит, что крепость мы можем взять: ее основание не крепкое». Он и взял ее у перепуганного Сисимифра. Поручив осаду дру­гой столь же отвесной скалы с крепостью отрядам македонской молодежи, он, поздоровавшись с одним юношей, которого зва­ли Александром, сказал: «Ты мне тезка; из-за одного имени надлежит тебе быть удальцом». Когда юноша пал, доблестно сражаясь, Александр очень сокрушался. Когда македонцы мед­лили подступать к Нисе (под городом протекала глубокая река), Александр, став над рекой, воскликнул: «Бездельник я! Не выучился плавать!» — уже собирался со щитом в руках начать переправу. По окончании сражения к нему пришли послы из осажденных городов с просьбами. Вид его, покры­того грязью, еще в доспехах, потряс их сначала ужасом. За­тем ему принесли подушку, и он предложил старшему из пос­лов сесть на нее; звали его Акуфнс. В изумлении от его мяг­кости и дружелюбия Акуфис спросил, что им делать, чтобы угодить ему и стать его друзьями. «Пусть они поставят тебя своим правителем,—ответил Александр, — а мне пришлют сотню отборных людей». Акуфис засмеялся: «Я лучше буду управлять, царь, если пошлю тебе ие отборных людей, а отъ­явленных негодяев».

59

Судя по рассказам, владения Таксила в Индии не уступали величиной Египту, отличались большим плодородием и превос­ходными пастбищами. Сам он был человеком мудрым. При­ветливо встретив Александра, он сказал ему: «Зачем нам, Александр, воевать и сражаться друг с другом? Или ты при­шел отобрать у нас воду и насущный хлеб? Только в таком случае люди, не потерявшие разума, начинают войну. Если же всего остального добра у меня больше, чем у тебя, я готов поделиться, а если меньше, то я охотно воздам тебе благодар­ностью за твою ласку». Александр, радостно пожимая ему руку, ответил: «И ты думаешь, что после таких дружеских слов наше свидание обойдется без битвы? И ты ничего не вы­играешь: я буду биться и сражаться с тобой — добром: не до­пущу, чтобы тут ты одолел меня». Получив от Таксила много даров, Александр дал ему еще больше и наконец подарил ему тысячу талантов деньгами. Этим он очень огорчил своих дру­зей, но многих варваров сильно расположил к себе.

Самые воинственные из индов, нанимаясь в солдаты по го­родам, мужественно защищали их и доставили Александру много бед. В каком-то городе он договорился с ними и за­ключил мир. Они ушли; захватив их в дороге, он всех перебил 416

Это как пятно на его воинской деятельности; во всех осталь­ных случаях он воевал честно, по-царски.

Не меньше хлопот доставляли ему философы: они поносили царей, перешедших на его сторону, и поднимали восстания среди свободных племен. Поэтому он много их перевешал.

60

Войну с Пором он описал в письмах: между обоими лаге­рями, рассказывает он, протекал Гидасп; Пор поставил сло­нов насупротив переправы и не спускал глаз с нее. Александр ежедневно поднимал в лагере великий грохот и шум, приучая варваров к тому, чтобы не обращать на это внимания. В одну бурную и безлунную ночь, взяв с собой часть пехоты и отбор­ных всадников, он прошел далеко вперед, оставив неприятеля за собой, и переправился на небольшой остров. Тут полил про­ливной дождь; над лагерем разразилась страшная гроза. Он видел, как молнии поражали людей, и они умирали, обгорев, но все равно снялся с островка и переправился на противопо­ложный берег. Течение Гидаспа стало стремительным; вода от ливня поднялась и образовала большую промоину, куда и уст­ремилась значительной своей частью. Солдаты едва-едва до­брались до середины этого места: было скользко, и вода все время их захлестывала. Говорят, Александр сказал: «Если бы вы поверили, афиняне, сколько опасностей я терплю ради ва­шей славы». Это рассказывает только Онесикрит; сам же Александр пишет, что они бросили плоты и перешли с ору­жием через промоину по грудь в воде. Переправившись, он с конницей на 20 стадиев опередил пехоту, рассчитывая таким образом: если иа него нападет конное войско, то перевес будет целиком на его стороне; если неприятель двинет на него пе­хоту, то его пехотинцы успеют подойти к нему. Осуществилось-первое. На него бросились тысяча всадников и 60 колесниц; колесницы были все захвачены; всадников полегло 400. Пор, сообразив, что Александр переправился через реку, пошел на­встречу со всем войском, оставив только охрану, которая по­мешала бы переправиться остальным македонцам. Испугав­шись слонов и большого войска, Александр ринулся иа левое крыло неприятеля сам, а Кену приказал напасть на правое. Неприятельские солдаты, поворачивая вспять, отступали с обеих сторон до линии слонов и зажимали в клещи напирав­ших. Началась рукопашная беспорядочная схватка; едва лишь в восьмом часу вечера прекратилось сражение.

Так рассказывал в своих письмах виновник этого сражения. Большинство писателей согласно пишут, что Пор был ростом в 4 с половиной локтя и по своему росту и весу так же подхо­дил к слону, — хотя слон и был из самых больших, — как всад­ник подходит к лошади. Слои этот обнаружил замечательную сообразительность и заботливость о царе: пока тот был в си­

417

лах, елон гневно отбивал и отбрасывал нападающих; когда же он заметил, что Пор изнемогает от ран, нанесенных стрелами, он, боясь, как бы царь ие свалился с него, медленно опустил­ся на колени и потихоньку одну за другой стал выдергивать хоботом из него стрелы.

Когда Александр спросил взятого в плен Пора, как с ним обращаться, тот ответил: «-По-царски». На следующий вопрос Александра: не скажет ли он еще чего?—Пор сказал: «В сло­вах «по-царски» заключается все». Александр не только оста­вил ему его царство под названием сатрапии, но еще добавил независимую область, которую покорил: там жило, говорят, 15 племен, было 5 тысяч хороших городов и очень много се­лений. Над другой областью, втрое большей, ои поставил са­трапом Филиппа, одного из друзей.

61

После битвы с Пором умер и Букефал, не сразу, впрочем, а позднее. Большинство говорит, что он умер, пока его лечили от ран. Онесикриг же — что от старости и переутомления: ему было уже 30 лет. Александр сильно горевал; он считал этого коня близким существом и другом. В память его он основал иа Гидаспе город, который и назвал Букефалами. Рассказывают, что у него была любимая собака, Перита, которую он сам вы­растил. Лишившись ее, он основал город, названный ее име­нем. Сетион говорит, что все это он слышал от лесбосца По-тамона.

62

Война с Пором расхолодила македонцев: им не хотелось' идти по Индии дальше. С трудом отбросили они его, хотя он выставил против них только 20 тысяч пехоты и 2 тысячи кон­ницы. Они решительно воспротивились Александру, принуж­давшему их перейти через Ганг: ибо узнали, что шириной река эта в 32 стадия, глубиной в 100 оргнй, а на противополож­ном берегу ее ие видно земли под множеством вооруженных людей, коней и слонов. Рассказывали, что цари гандаритов праснев поджидают врага с войском в 80 тысяч всадников 6 тысяч боевых слонов. Это были не пустые слова. Сандра-котт, ставший царем вскоре после этих событий, подарил Се-левку 500 слонов и покорил всю Индию, пройдя по ней с ше­стисоттысячным войском.

Александр сперва в гневе и отчаянии лежал, затворившись в своей палатке: он считал, что если онн не перейдут Ганг, то все сделанное пойдет прахом; вернуться назад значило, по его мнению, признать свое поражение. Друзья приводили ему ра­зумные доводы; солдаты толпились у дверей с плачем, крика­ми и мольбами. Он наконец сдался н велел сниматься с лаге­ря, но ради прославления себя придумал много напыщенной

418

лжи: велел изготовить оружие больших размеров, ясли и уз­дечки большого веса и разбросать их; воздвиг алтари богам,, перед которыми, перейдя реку, и доселе склоняются цари пра-сиев, принося жертвы греческим богам. Сандракотт юношей видел самого Александра и, говорят, впоследствии часто пов­торял, что Александру ничего не стоило довершить свое наме­рение: царя ненавидели и презирали за его порочность и низ­кое происхождение.

63

Александр оттуда направился к Внешнему морю, выстроил много весельных судов и плотов и медленно стал спускать их вниз по рекам. Плавание это было, однако, трудным и не обо­шлось без сражений: Александр, высаживаясь, осаждал горо­да « все покорял. У маллов, которые считались самым воин­ственным племенем индов, он едва не погиб. Заставив градом стрел всех людей разбежаться со стен, он первым взошел на стену по приставной лестнице. Лестница сломалась; варвары столпились стеной и ранили его, целясь снизу. Солдат с ним было очень мало; собравшись с силами, Александр спрыгнул в середину врагов _и, по счастью, стал на ноги, размахивая ору­жием. Варварам показалось, что перед ними стоит какой-то-призрак — весь в сиянии. Поэтому они сначала кинулись в-разные стороны, но затем, увидев, что с ним только два ору­женосца, бросились к нему и, пробив мечами и кольями его доспехи, нанесли ему несколько ран, хотя он и отбивался. Какой-то малл, стоя чуть подальше, с такой силой пустил в пего стрелу, что она пробила панцирь и вонзилась в кость около соска. Александр, теряя силы от раны, согнулся попо­лам; поразивший ето подбежал с варварским мечом в руках; Певкест и Лимней заслонили царя. Оба были ранены; Лимней умер, а Певкест продолжал сопротивляться, и Александр убил варвара. Покрытый ранами, он наконец после удара палицей пс шее, прислонился к стене, не сводя глаз с неприятеля. В это время македонцы окружили его, подняли (он был уже без сознания) и отнесли в палатку. Тотчас же по лагерю пошла молва, что он умирает. С великим трудом отпилили деревян­ную часть стрелы, потом едва-едва спядн панцирь. Теперь, предстояло вырезать острие, вонзившееся в кость; говорят, оно было шириной в три и длиной в четыре пальца. Пока его вы­нимали, он едва не умер, впадая все время в обморочное со­стояние, но затем оправился. Опасность прошла, но он ослабел и долгое время лечился и жил по предписанию врачей. Узнав, что македонцы в лагере волнуются и хотят его видеть, он на­дел гиматий и вышел. Принеся жертву богам, он опять дви­нулся в путь, покоряя много земель и больших городов.

419

64

Он взял в плен 10 гимнософистов — как раз тех, которые особенно убеждали Саббу восстать и причинили очень много зла македонцам. Они славились своими меткими и краткими ответами. Александр предложил им несколько труднейших во­просов, сказав, что первым убъет того, кто даст неправильный ответ, а затем таким же образом подряд и остальных. Самому старшему велел он быть судьей и первым его и спросил: кого существует больше—живых или мертвых? Тот ответил: «Жи­вых; мертвых не существует». Второй на вопрос: земля или море кормит больше животных, ответил: «Земля, ибо море только часть земли». Третий на вопрос: какое животное хит­рее всех, ответил: «То, которого человек доселе еще не знает». Четвертого спросили, на что он рассчитывал, подговаривая Саббу восстать. «Я хотел, чтобы он со славой жил или со сла­вой умер», — ответил он. Пятый на вопрос, что появилось рань­ше другого: день или ночь, ответил: «День, одним днем рань­ше». Царь удивился, и тот сказал, что на запутанный вопрос и ответ будет запутанным. Перейдя к шестому, Александр спросил: «Как стать самым любимым? Быть самым могущест­венным и при этом нестрашным?» Из остальных трех один на вопрос, как человеку стать богом, ответил: «Свершая то, что невозможно свершить человеку». Другой на вопрос, что силь­нее, жизнь или смерть, ответил: «Жизнь: только она несет та­кие страдания». Последнего спросили: «До каких пор стоит человеку жить? — «Пока смерть не покажется ему лучше жиз­ни». Царь обратился к судье и велел высказать свое мнение. Тот ответил, что все ответы один хуже другого. «Ты и умрешь первым по твоему суду». — «Ни в коем случае, царь, если толь­ко ты не лгал, говоря, что казнишь первым того, кто отвечал хуже всех».

65

Александр одарил их и отпустил. К тем же, кого особенно прославляли, жившим мирно, сами по себе, он отправил Оне-сикрита с просьбой прийти к нему. Онесикрит был философом, учившимся у Диогена-киника. Он рассказывает, что Калан очень надменно и грубо велел ему скииуть хитон и слушать его речи голым: иначе он с ним разговаривать не будет, приди он от самого Зевса. Дандам оказался ласковее: выслу шав о Сократе, Пифагоре и Диогене, он сказал, что люди эт были, по его мнению, щедро одарены, но прожили свою жнэн слишком подчиняясь законам. По словам же других, Данда только и сказал: «Чего ради Александр прошел такую доро сюда ?»

Калана же Таксил уговорил явиться к Александру. Н стоящее имя его было Сфин, но так как в индийском произн

шении слово %атре звучит каке— так он и здоровался

420

встречными, — то греки и прозвали его Каланом. Рассказыва­ют, что он на примере показал Александру, что такое его власть. Он разложил на земле между зрителями сухую, совер­шенно иссохшую кожу и наступил на один край ее: в этом одном месте кожа и прилегла к земле, в остальных вся под­нялась. Калан обошел ее всю кругом, показывая, что то же самое происходит, на какой бы край он ни наступил. Наконец, он стал на середину кожи: она лежала неподвижно. Он хотел образно показать Александру, что ему следует утвердить глав­ным образом центральную власть н не отлучаться далеко.

66

Спуск по рекам к морю занял 7 месяцев. Войдя в Океан, он подошел к острову, который он сам назвал Скиллустидой; другие называли его Псилтуккой. Тут он высадился, принес жертву богам и, насколько возможно, ознакомился с природой моря и побережья. Затем он помолился богам, прося, чтобы ни один человек не перешел за грань, достигнутую им в его походах, и повернул обратно. Флоту он велел плыть, имея Индию справа; начальником его назначил Неарха, а главным кормчим Онесикрита. Сам он двинулся сушей через землю оритов, прошел через величайшие лешения и погубил столько людей, что боеспособного войска не вывел из Индии и чет­вертой части. А было у него пехоты 120 тысяч, и конницы около 15 тысяч. Люди гибли от тяжких болезней, плохой пищи и засухи, а больше всего от голода: войско шло по земле, ко­торая не засевалась и нищее население которой ничего не име­ло, кроме малого числа беспородных овец, привыкших пи­таться морской рыбой. Мясо их поэтому было плохим и зло­вонным. С трудом за 60 дней пересекло войско эту страну; войдя в Гедросию, люди оказались среди полного изобилия, так как ближайшие цари и сатрапы все заготовили.

67

Взяв с собой войско, он в течение 7 дней прошел празднич­ной процессией через Кармаиию. Его медленно везла восьмер­ка лошадей; вместе с «друзьями» он непрерывно днем и ночью пировал, восседая на высокой, хорошо видной четырехугольной площадке. За ним следовало множество повозок; на одних были занавесы из пурпурных и пестрых тканей; другие осеняла всегда свежая зелень ветвей. На них ехали тоже «друзья» и военачальники, увенчанные, с кубками в руках. Ты не увидел бы ни щита, ни шлема, ни македонского копья: по всей доро­ге солдаты из больших бочек и кратеров черпали вино чашами, рогами, фракийскими кубками и пили за здоровье друг друга; одни шли вперед, другие укладывались тут же наземь. Вся местность была полна звуками свирелей, флейт, лир и возгла­

421

сами вакханок. Беспорядок в этом бродячем шествии соеди­нялся с вакхической разнузданностью, словно сам Вакх при­сутствовал здесь и сопровождал свою свиту.

Когда Александр прибыл в царский дворец в Гедросии, оч решил опять устроить празднества для своих солдат. Расска­зывают, что он в пьяном виде смотрел на состязание хоров. Его любимец Багой оказался победителем в пляске; во всем убранстве своем он прошел по театру и сел возле царя. Маке­донцы прн виде этого стали рукоплескать и кричали, требуя, чтобы царь поцеловал его, пока тот, действительно, не обнял и не поцеловал его.

68

Тут обрадовало его возвращение Неарха и его спутников. Выслушав рассказ об их плавании, он снарядился спуститься вниз по Евфрату с большим флотом, затем переправиться в Аравию и Ливию и через Геракловы Столбы войтн во Внешнее море. Разнообразнейшие суда строили ему в Фапсаке; отовсю­ду собирались матросы и кормчие. Но трудность его похода в глубь Азии, рана, полученная у маллов, огромные потери в войске, о которых говорилось выше, неуверенность в его воз­вращении— все это побуждало покоренные народы к восста­ниям, а стратегам и сатрапам давало возможность творить обиды, наживаться и насильничать. Повсюду начались восста­ния и волнения. Олимпиада и Клеопатра, поднявшись на Ан­типатра, разделили власть: Олимпиада взяла себе Эпир, Кле­опатра— Македонию. Услышав об этом, Александр сказал, что мать его приняла лучшее решение: македонцы не потерпят, чтобы над ними царствовала женщина. Он снова отослал Неарха в море, узнав, что все побережье кишит врагами; сам выступил и наказал преступных сатрапов. Оксиарта, одного из сыновей Абулита, он своей рукой пронзил копьем; Абулит не приготовил никаких припасов и только привез царю 3 тысячи талантов. Александр велел засыпать денег лошадям. Они к ним не притронулись, и царь, сказав: «Какая мне польза о:, того, что ты заготовил», велел посадить Абулита в тюрьму.

69

В Персии прежде всего он роздал деньги женщинам, сле-1 дуя обычаю персидских царей: всякий раз, приезжая в Перл сию, они давали каждой по золотой монете. Поэтому-то, говоЯ рят, некоторые цари редко приезжали в Персию; Ох же ни был ни разу, по скупости чуждаясь отчизны.

Найдя могилу Кира разрытой, он казнил виновного, хотя преступник был родом из Пеллы и принадлежал к видным ее гражданам. Звали его Полимах. Прочитав надпись, Александр велел выбить ее внизу гробницы по-гречески. Вот она: «О, че­ловек, кто бы ты ни был и откуда бы ни пришел (я знаю, что

422

ты придешь)! Я Кир, владевший персидским царством. Не от­казывай мне в горсти праха, которая покрывает мое тело». Надпись эта произвела сильное впечатление на Александра: ему представилась и неверность, и шаткость человеческих дел.

Вскоре после этого Калан, замученный болезнью желудка, стал просить, чтобы ему сложили костер. Подъехав к нему на лошади, он помолился, совершил над собой возлияния и бро­сил как жертву в огонь пучок волос. Собираясь взойти на костер, он простился с македонцами, которые тут присутство­вали, уговаривал их весело провести этот день, пируя вместе с царем; с ним, сказал он, вскоре ои увидится в Вавилоне. Пос­ле этих слов он возлег, закутался и не шевельнулся при при­ближении огня; оставаясь лежать в той же позе, он принес себя в жертву богам по древнему закону тамошних мудрецов. (Много лет спустя так же поступил в Афинах другой инд, спут­ник Цезаря. До снх пор там показывают памятник, который так и зовется: «памятник инда».)

70

Александр, вернувшись от костра, созвал на обед много друзей и 'военачальников и устроил состязание в том, кто кого перепьет. Победитель получал венок. Больше всех выпил Промах: почти 4 хуса. Победная награда — венок ценой в та-

Статуя Александра. Фрагменты лант — досталась ему, но прожил он после этого только 3 дня. Из остальных участников пира, по словам Харета, умер­

423

ли 41 человек, потому что вслед за попойкой наступил сильный холод.

В Сузах он справил свадьбы друзей и сам женился на до­чери Дария Статире. Самых знатных девушек он просватал за самых знатных македонцев и устроил общий свадебный пир, на котором, говорят, было 3 тысячи гостей и каждый получил золотую чашу для возлияний. Александр вообще блеснул тут щедростью и, между прочим, заплатил из собственных средств чужие долги; расходов всего было около 9870 талантов. Ан­тигон Одноглазый обманом занес себя в число должников: он привел какого-то человека, который и сказал, что он одолжил ему денег через трапезита. Деньги ему выплатили, но потом он был уличен в обмане, и Александр в гневе прогнал его из дворцовой среды и отнял у него командование войском. А был Антигон воином блистательным: когда юношей еще при Фи­липпе он участвовал в осаде Перинфа, стрела из катапульты попала ему в глаз; он не позволил ее вытащить и не оставил сражения, пока не оттеснил врага и не запер его в городе. Он тяжко переживал свое бесчестье; ясно было, что он в печали и отчаянии покончит с собой. Царь испугался этого, смирил свой гнев и велел ему оставить деньги себе.

71

Александр радовался на тех мальчиков (было их 30 тысяч), которых он оставил, приказав их учить и воспитывать. Возму­жавшие, красивые, они проявили изумительную ловкость и лег­кость в военных упражнениях. Македонцев огорчала радость царя: они боялись, что он станет меньше о них думать. По­этому, когда он собирался отправить домой слабых и увечных, они заявили, что это оскорбительное издевательство: целиком использовать людей, а теперь с позором их прогнать, вышвыр­нув на родину к родителям уже не такими, какими он когда-то их взял. Пусть он отпустит всех, считая, что все македонцы ни­куда не годятся; пусть с ним останутся эти танцоры, с кото­рыми он покорит всю вселенную. Александр очень обиделся, осыпал их в гневе бранью, прогнал своих телохранителей и передал их должность персам, поставив их копьеносцами и жезлоносцами. Видя, что свита царя состоит из персов, что они удалены и оскорблены, македонцы притихли и, одумавшись, поняли, что они от ревности и гнева почти что обезумели. Об­разумившись, без оружия, в одних хитонах пошли к царской палатке с плачем и криками: они отдаются в его волю, пусть поступает с ними, как с неблагодарными злодеями. Александр не допустил их к себе, хотя и смягчился. Македонцы не уходи­ли: 2 дня и 2 ночи терпеливо стояли они так, плакали, назы­вали его владыкой. На третий день Александр вышел к ним: видя их печаль и унижение, заплакал и горевал долго. Зате после умеренных упреков ласково поговорил с ними и о

424

пустил негодных к военной службе. Он щедро одарил их и на­писал Антигону, чтобы на всех играх и театральных представ­лениях они сидели в первом ряду с венками на головах. Си­ротам, детям умерших воинов он назначил пенсию.

72

Прибыв в Мидию, в Экбатаны, и справившись с неотлож­ными делами, он опять отдался празднествам и театральным представлениям; к нему нз Эллады прибыло 3 тысячи артис­тов. Как раз в эти дни Гефестион захворал лихорадкой. Моло­дой, привыкший к солдатской жизни, он не соблюдал в точ­ности предписаний врача; когда врач его, Главк, ушел в театр, он, съев за завтраком вареного петуха и выпив большую' чашу вина, почувствовал себя плохо и вскоре умер.

Александр обезумел от горя. Он приказал сейчас же в знак траура остричь гривы всем лошадям и мулам; сломал зубцы на городских стенах; распял несчастного врача; прекратил иг­ру на флейтах и вообще всякую музыку в лагере надолго, пока от Аммона не пришел приказ чтить Гефестиона как героя и приносить ему жертвы. Утешением в горе стала Александру война; он выступил словно на охоту за людьми, и, покорив племя косеев, перебил всех поголовно, назвав это жертвопри­ношением за- Гефестиона. Решив потратить на его похороны, на могилу и ее украшения до 10 тысяч талантов, он хотел, чтобы памятник искусной работой и отделкой превзошел са­мые расходы. Больше всего из архитекторов стремился он за­лучить Стасикрата, известного широким размахом и сме­лостью своих нововведений, а также их пышностью. Как-то раньше, встретясь с Александром, тот говорил ему, что фра­кийский Афон — это единственная гора, которая может при­нять образ и подобие человека. Если бы царь приказал, он превратил бы Афонскую гору в его статую, славную и вечную; в левой руке она будет держать многотысячный город, из пра­вой будет течь в море обильный речной поток. Царь тогда от­клонил это предложение; теперь он проводил время в беседах с художниками; его замыслы были еще нелепее и затеи еще расточительнее.

73

Когда он направился в Вавилон, Неарх (он уже вернулся, войдя в Евфрат из Великого моря) сказал ему, что встретил каких-то халдеев, которые советовали, чтобы Александр не подходил к Вавилону. Царь не обратил внимания на эти слова и отправился в путь. Подъехав к городским стенам, он увидел стаю воронов, разлетавшихся в разные стороны и клевавших один другого. Несколько птиц упало возле него. Потом ему до­несли, что Аполлодор, правитель Вавилона, нриноеил жертву, гадая о судьбе царя. Александр призвал прорицателя Ппфаго­

425

pa. Тот не стал отпираться; тогда Александр спросил, какова же была жертва. Прорицатель ответил, что в печени у нее не было лопастей. «Увы, — воскликнул царь, — это грозное знаме­ние». Пифагора он ничем не обидел и пожалел, что не послу­шался Неарха. Большую часть времени он жил в палатке вне Вавилона и переплывал Евфрат. Его беспокоило множество я других знамений. Из содержавшихся у него львов самого большого и красивого убил, лягнув его, смирный осел. Однаж­ды царь разделся, чтобы натереться, и стал играть в мяч. Когда пришло время одеваться, юноши, игравшие с ним, уви­дели, что на троне молча сидит человек с диадемой и в цар­ском одеянии. Его спросили, кто он; он долго не 'издавал ни звука и заговорил с трудом: его зовут Дионисий, он родом из Мессении; его привезли оттуда по какому-то обвинению и он долго пробыл в оковах. Только что ему явился Сарапис, енял с него оковы, привел сюда, велел надеть диадему и царскую одежду и молчать.

74

Выслушав его, Александр, по совету прорицателей, этого человека уничтожил, но сам пал духом, перестал надеяться на богов и стал подозревать друзей. Особенно боялся он Анти­патра и его сыновей. Один из них, Иолай, был главным вино­черпием, а другой, Кассандр, недавно приехал. Воспитан он был в эллинских обычаях и, увидев каких-то персов, упавших ниц перед Александром, — ничего подобного он раньше не ви­дел—насмешливо расхохотался. Александр вскипел и, вцепив­шись ему обеими руками в волосы, ударил его головой об стенку. Когда Кассандр собирался возразить обвинителям Ан­типатра, он оборвал его: «Что ты говоришь! Люди прошли такую даль, чтобы наклеветать? Они никем не обижены?» Кассандр ответил, что это как раз и свидетельствует о клеве­те: они ушли подальше от улик. Александр засмеялся: «Все это софизмы Аристотелевых учеников; выучились говорить и за и против об одном и том же! Заплачете, если окажется, что хоть малейшую обиду причинили вы этим людям». Вообще он, говорят внушил Кассандру такой великий и неистребимый ужас перед собой, что долгое время спустя, став уже царем Македонии и властелином Эллады, Кассандр, прогуливаясь однажды по Дельфам и разглядывая.статуи, когда вдруг уви­дел статую Александра, затрясся всем телом; волосы у него встали дыбом; он едва пришел в себя: у него кружилась го­лова от страха.

75

Александр весь ушел в религиозные суеверия. Он стал бес­покоен и робок; самое незначительное событие, если оно было необычным и странным, казалось ему страшным знамением.

426

Дворец был полон людьми, приносящими жертвы, совершаю­щими очищения и занятыми гаданием: все они доводили до предела глупый страх Александра. Страшны безверие и пре­небрежение к богам, но страшно и суеверие, подобно воде ув­лекающее всегда вниз.

Когда привезены были ответы бога относительно Гефе­стиона, он приободрился и опять занялся празднествами и пи­рушками. Однажды, роскошно угостив Неарха и его спутни­ков и затем по обыкновению вымывшись, он отправился было спать, но по просьбе Медия, пошел пировать к нему. Там он пил всю ночь 1и весь следующий день. У него началась лихо­радка: он «не пил Гераклова кубка» и не почувствовал вне­запной, словно от удара копьем, боли в спине. Некоторые счи­тают, что необходимо писать именно так, словно сочиняют тра­гический, горестный конец великой драмы. Аристобул же рас' сказывает, что от лихорадки у него помутился разум; он ис­пытывал сильнейшую жажду и пил вино. От этого он совсем обезумел и скончался в 30-й день месяца даисия.

76

В дворцовом дневнике о его болезни писали так: 18 даисия он спал по причине лихорадки в бане. На следующий день вымылся и перешел в спальню, где и провел день, играя с Ме-дием в кости. Затем, вымывшись поздно, он принес жертву бо­гам и поел; ночью его лихорадило. 20-го он вымылся, опять принес обычную жертву, улегшись в бане, разговаривал с Не-архом и его товарищами и слушал их рассказы о плавании и Великом море. 21-е он провел таким же образом; жар у него стал сильнее, ночь он провел худо и днем весь горел. Его по­ложили около большого бассейна; он разговаривал с воена­чальниками относительно полков, оставшихся без начальства, и велел поставить над ними людей проверенных. 24-го он под­нялся в сильной лихорадке и принес жертву. Старшим воена­чальникам он велел оставаться во дворце, таксиархам и пен-таксиархам — ночевать около дворца. Его перенесли в противо­положный конец дворца; 25-го он немного уснул, но лихорад­ка его не оставляла. Военачальники вошли к нему, но он был уже без голоса, так же как и 26-го. Македонцы решили, что он умер; с криком подступили они к дверям и стали грозить друзьям, пока не заставили их открыть двери; тогда в одних хитонах все по одному прошли перед его кроватью. В тот же день Пифон и Селевк отправились в храм Сараписа спросить, не перенести лн туда Александра. Бог повелел оставить его на месте. 28-го к вечеру Александр скончался.

77

Большая часть этого рассказа содержится слово в слово в дворцовых дневниках.

Ни у кого первоначально ие было подозрения в отравле­нии; через 6 лет Олимпиада получила донос; многих казнила и велела выбросить останки Иолая, будто бы влившего яд Александру. По словам некоторых, советником Аитипатру в этом деле был Аристотель; с его помощью добыт был яд — так, говорят они, рассказывал некий Гагнофем, слышавший об этом от царя Антигона. Ядом послужила ледяная вода, росою сочившаяся из какой-то скалы в Ноиакриде; ее набрали в ос­линое копыто, потому что никакая посуда не могла выдержать ее холода и едкости: трескалась на куски. Большинство же считает рассказ об отравлении вообще выдумкой. Важным до­казательством в пользу этого мнения служит то обстоятельст­во, что, пока в течение ряда дней военачальники спорили и ссорились, тело лежало неубранным в жарком, душном месте и в нем не обнаружилось никаких признаков разложения: оно оставалось невредимым.

Роксана была беременна, и потому македонцы окружили ее почетом. Она относилась ревниво к Статире; обманом, с помощью подложного письма, заманила ее к себе и, когда та прибыла вместе с сестрой, убила обеих, а трупы велела бро­сить в колодезь и его засыпать. Сделано это было с ведома и с помощью Пердикки, который сразу оказался иа вершине власти, влача за собой Арридея, как некое лицо без слов. Арридей был сыном Филинны, простой публичной женщины, по причине болезни слабоумным. Болезнь эта была не врож­денной и не случайной. Мальчиком, говорят, он обнаруживал очень приятные и благородные черты характера, но его испор­тила Олимпиада: от ее лекарства он повредился в рассудке...

ОБ УДАЧЕ И ДОБЛЕСТИ АЛЕКСАНДРА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1. Согласно утверждениям Удачи, Александра создала она и только она. Нам, однако, следует вступиться за Философию, а вернее за самого Александра, которьгй возмутился бы и ис­полнился негодования, если бы кому-то показалось, что он даром и к тому же от Удачи получил то могущество, доби­ваясь которого ценою немалой кровн и многочисленных ра­нений

Не раз проводил он бессонные ночи,

Кровопролитные дни не раз он оканчивал в битвах с непобедимыми войсками и с бесчисленными племенами, пре­одолевая при помощи благоразумия, терпения, доблести и рас­судительности непереходнмые реки и горы, до вершин которых не долетали стрелы.

2. Я полагаю, что он сам ответил бы Удаче, коль скоро она приписывает себе его собственные достижения, примерно так: «Не отнимай у меня доблести и не пытайся лишить меня сла­вы. Ты создала Дария, сделав его из раба и царского гонца владыкой персов, и Сарданапала, на которого ты возложила царскую диадему, хотя прежде он добывал пурпур из улиток. Я же как победитель поднялся от Арбел в Сузы, а до этого Киликия открыла мне просторы Египта, а саму Киликию — Граник, который я перешел по трупам Митридата и Спитри-дата. Украшай себя сколько угодно и гордись царями, которые не знали ран и не были обагрены собственной кровью. Охи и Артаксерксы, которых ты посадила иа престол Кира, как только они родились, — это, действительно, питомцы Удачи. Мое же тело несет на себе многочисленные знаки того, что Удача вы­ступала против меня и моей союзницей не была. У иллирийцев я был ранен впервые — камнем в голову, в тот же день дубин­кой мне повредили шею, затем при Гранике нож врага пора­зил меня в голову, а в битве при Иссе меч вонзился в бедро. При Газе я был стрелою ранен в лодыжку и, выпав из седла в тяжелом вооружении, вывихнул себе плечо. При Маракандах я был поражен стрелою в берцовую кость, остальные ранения были получены мною у индийцев... У ассакенов я стрелою

429

был уязвлен в плечо, у гаигрядов — в бедро, а у маллов стре­ла из лука вонзилась мне в грудь и оставила в ней железо, там же, когда сломались приставленные к стенам лестницы, удар дубинки задел мою шею. Удача же оставила меня одно­го, причем не ради каких-нибудь знаменитых противников, а для того, чтобы угодить никому не известным варварам. Если бы Птолемей не закрыл меня щитом, а Лимней ие пал мертвым от тысячи стрел, закрывая меня, если бы македонцы, собрав все силы, не разрушили стен, то этой дикой и безымян­ной земле пришлось бы стать могилой Александра».

3. А обстоятельства самого похода: бури, отсутствие воды, глубокие реки, горы, на которых даже птицы не гнездятся, дикие обычаи, непостоянство правителей и их многочисленные предательства! Когда этот поход начинался, Эллада еще тре­петала от войн Филиппа, но Фивы уже стряхивали с оружия херонейскую пыль, а Афины, поднимаясь из развалин, прости­рали к ним руки. Македония, не совсем еще исцелившаяся от ран, обращала взоры на Аминту и сыновей Аеропа, иллирийцы были готовы к войне, а скифы наблюдали за замыслами своих соседей. Персидское золото, разлившееся благодаря демагогам повсюду, волновало Пелопоннес, а сокровищницы Филиппа были опустошены, но мало этого, как повествует Онесикрит, у царя был долг в 200 талантов. И вот посреди такой бедности юноша, недавно вышедший из возраста отрока, несмотря на свое шаткое положение, отваживается думать о Вавилоне и Сузах и, более того, имеет намерение распространить свою власть над всеми людьми, и это, вы только подумайте, с 30 тысячами пеших воинов и с 3 тысячами всадников, как со­общает Аристобул. Царь Птолемей говорит о 30 тысячах пе­хоты и о 5 тысячах всадников, а Анаксимен — о 43 тысячах пехоты и о 5500 всадниках. Богатства же Александра, прос­лавленные и старательно припасенные Удачей, составляли, как говорит Аристобул, 70 талантов, а согласно Дуриду, их хвати­ло на съестные припасы всего лишь на 30 дней.

4. Но был ли Александр безрассуден и опрометчив, раз он решился с незначительными силами устремиться на столь большое войско? Конечно, нет! Ибо кто другой опирался на более значительные и прекрасные средства: на великодушие, здравый смысл, умеренность и мужество, которыми его снаря­дила Философия? Ведь он отправился в поход против персов, получив от своего учителя Аристотеля больше, чем от своего отца Филиппа. Поэтому мы, почитая Гомера, охотно верим тем писателям, которые сообщают, что Александр однажды назвал «Илиаду» и «Одиссею» снаряжением, которое следует за ним во всех походах. Но если кто-либо скажет, что «Илиада» и «Одиссея» служили ему только тем, что отвлекали от напря­жения и были приятным развлечением в свободное время, тогда как в действительности он опирался на сочинения по фи­лософии и рассуждения о неустрашимости и мужестве, а так-430 же на заметки об умеренности и великодушии, мы с презре­нием отвергаем это мнение, поскольку он, как известно, ничего не писал ни о силлогизмах, ии об аксиомах, не гулял по до­рожкам Ликея и не рассуждал о философских вопросах в Академии. А тем, кто полагает, что философия заключается в словах, а не в делах, мы напомним, что ни Пифагор ничего не написал, ни Сократ, ни Аркесилай, ни Карнеад, а ведь, будучи из философов крупнейшими, они к тому же не были заняты столь великими войнами, не покоряли заморских царей, ие ос­новывали греческих городов в землях диких народов н не об­ходили землю для установления законов и мира среди необра­зованных и незнакомых с законами племен. Они имели сво­бодное время, но труд писать оставляли софистам. Но откуда же мы узнали, что они были философами? Из того, что они говорили, из того, как они жили, из того, чему они учили. А из всего этого Александр, если рассмотреть то, что он говорил, что он делал и чему учил, тоже будет признан философом.

5. Прежде всего, пускай это, если хотите, кажется более чем странным, сравним учеников Александра с теми, кто учил­ся у Платона и Сократа. Последние обучали людей способных и говоривших на одном наречии, во всяком случае понимав­ших греческий язык, и при этом многих они ни в чем не убе­дили, поскольку Критий, Алкнвиад и Клитофонт, отвергнув учение, как узду, уклонились совсем в другую сторону. Если же поглядишь на учеников Александра, то увидишь, что гнр-канцев он приучил заключать бракн, жителей Арахосии научил возделывать землю, согдианцев убедил кормить своих преста­релых родителей и не убивать их, а персов — почитать своих матерей и не вступать с ними в брак. До чего же замечатель­на философия! Ведь благодаря ей индийцы почитают теперь греческих богов, а скифы хоронят умерших, а не пожирают их, как прежде. Мы поражаемся силе Карнеада по той причине, что он Клитомаха, который был по происхождению карфаге­нянином и ранее носил имя Аздрубала, сделал настоящим гре­ком. Мы удивляемся способностям Зенона, который Диогена Вавилонского сделал философом. Но ведь Александр усмирил Азию, там стали читать Гомера, а дети персов и жителей Су-зианы и Гедросии стали выступать в трагедиях Еврипида и Софокла. Сократ был осужден афинскими сикофантами за то, что он вводил новых богов, тогда как благодаря Александру греческим богам стали поклоняться Бактрия и Кавказ. Платон пписал только одно государственное устройство, но никого не убедил воспользоваться им из-за суровости. Между тем Алек­сандр основал более чем 70 городов в землях у диких наро­дов, распространил на Азию установления эллинов и отучил дикарей от их дикой жизни. Нас, знакомых с законами Пла­тона, единицы, а законами Александра пользовались и поль­зуются тысячи и тысячи людей. Те, которые были побеждены Александром, теперь гораздо счастливее тех, кто избежал этой

431

участи, ибо никто не положил конец тяжелой жизни послед­них, тогда как первых Александр, победив их, сделал счастли­выми. Фемистокл, когда он после своего бегства получил от царя большие дары, и в том числе 3 города, обязанных пла­тить дань, первый — хлебом, второй — вином, а третий — мя­сом, сказал: «Мы бы погибли, о дети, если бы мы не погибли». К тем, кто был подчинен Александром, применить это изре­чение будет даже разумнее: ведь они бы никогда не расцвели до такой степени, если бы не были им покорены. У Египта не было бы Александрии, у Месопотамии — Селевкии, у Согдиа-ны — Профтасии, у Индии —Букефалии, а у Кавказа — грече­ского города, благодаря основанию которых исчезла дикость и худшие установления постепенно были заменены лучшими. По­этому если философы считают важнейшим среди своих занятий то, что смягчают и улучшают жестокие и грубые нравы, то Александр, переделавший дикую природу не у одной тысячи племен, достоин того, чтобы по заслугам называться величай­шим философом.

6. Как известно, много восхваляют государственное устрой­ство Зенона, положившего начало учению стоиков, суть кото­рого состоит в том, чтобы мы жили не по городам и по де-мам, различаясь по своим обычаям, а приняли в число сооте честветшиков и сограждан всех людей и вели жизнь по общи правилам и законам, подобно пасущемуся вместе стаду, кото рое живет вместе и подчиняется общим установлениям. Н Зенон изобразил его как сновидение и образец того, как фило соф понимает благозаконие и представляет себе государствен ное устройство, а Александр эти положения претворил в жизнь на деле. Аристотель ему советовал, чтобы эллинами он управ­лял как наставник, а варварами — как деспот, о первых за­ботился, как о друзьях и родственниках, а со 'вторыми вел се­бя, как со зверями, а не как с людьми. Однако он, избегая разжигающих вражду восстаний, которые бы изнутри подта­чивали его могущество, поступил иначе; рассуждая как все общий покровитель, посланный богами, он выступил как за ступник всех и каждого и, принуждая оружием тех, кого не привлек словами, соединил в одно целое людей со всех концо света, смешав, словно вино в заздравном кратере, жизненны пути, характеры, брачные установления и обычаи. Он потребо вал, чтобы родиной все считали вселенную, а его лагерь акрополем или крепостью, добрых людей — соплеменниками, злых чужестранцами, чтобы эллины и варвары не различалис между собою ни по плащам, ни по щитам, ни по кандиям, н по акинакам, но чтобы всякого доблестного мужа считали эл лином, а порочного — варваром, н приказал, чтобы все носил" одинаковую одежду, питались одной пищей, имели общи брачные установления и обычаи, смешанные благодаря сов местным бракам и рожденным от них детям.

7. Демарат из Коринфа, бывший одним из соратников

432

друзей Филиппа, увидев Александра в Сузах, зарыдал от ра­дости и сказал: «Величайшей радости не испытали эллины, ко­торые не дожили до сегодняшнего дня, ибо они не видели Александра сидящим на троне Дария». Однако я, клянусь Зев­сом, не завидую тем, кто видел это зрелище, ибо такая удача доставалась и менее знаменитым царям, но мне было бы при­ятно быть свидетелем другого-—той прекрасной и священной брачной церемонии, когда он принял под одним шатром, по­крытым золотом, и собрал у общего семейного очага 100 не­вест из Персии и 100 женихов из Македонии и Эллады, а сам, украшенный венком, первым запел свадебную неснь, звучащую словно гимн величайшим и могущественнейшим народам, иду­щим на брак друг с другом, и как супруг для одной, а для остальных сват, отец и покровитель соединил их браком. Вот тут-то я бы с удовольствием сказал: «Ксеркс, ты был варваром и глупцом, когда тщетно пытался построить мост через Геллес­понт. Мудрые цари объединяют Азию с Европой не так, не бревнами, не плотами и не бездушными канатами, а законной любовью, благоразумными браками и союзом между детьми, который приносит общее потомство».

8. Александр позаботился и о нарядах и предпочел носить не индийскую одежду, а. персидскую, которая была удобнее. При этой из наряда варваров он устранил все необычное и те­атральное, а именно тиару, кандий и анаксириды и, как сооб­щает Эратосфен, носил одеяние среднее между персидским и македонским. Как философу, ему было все равно, что носить, но как всеобщему правителю и любящему своих людей царю, уважением к одеяниям побежденных ему удалось приобрести их расположение и сделать так, чтобы они по-настоящему по­любили иакедонян как наставников, вместо того чтобы возне­навидеть их как врагов. Наоборот, глупо и бессмысленно было бы любить одноцветный плащ и презирать хитон с пурпурной каймой или, наоборот, отвергать первый и приходить в упое­ние от второго и, подобно малому ребенку, который надевает то, что велнт кормилица, сохранять одежду только потому, что ее носили предки. Люди, которые идут охотиться на диких животных, надевают на себя шкуры оленей, в хитониски из птичьих перьев одеваются те, кто ловит птиц, одетые в крас­ные хитоны опасаются попадаться на глаза быкам, а в бе­лые—слонам, потому что названные животные от этих цветов раздражаются и приходят в ярость. А вот великого царя, кото­рый, приручив, как животных, и склонив к себе неукротимые и враждующие народы, смягчил их и успокоил, усвоив привыч­ную для них одежду и свойственные им обычаи, унял их уны­ние и умерил досаду, почему-то упрекают за то, что таким из­менением внешнего вида он привлек на свою сторону Азию, ибо оружием он покорил только их тела, а души завоевал, переняв их одежду, тогда как следует восхищаться его муд­ростью! Аристиппа, известного последователя Сократа, восхва-15-Ш 433 ляют за одно то, что он, появляясь как в бедном рубище, так и в милетском плаще, и в том и в другом одеянии сохранял свое достоинство. А Александра почему-то осуждают за то, что придал красоту одежде своих предков и при этом, начиная закладывать основания великой державы, не выказал презре­ния к побежденным. Не как разбойник он обрушился на Азию, и смотрел он на нее не как на добычу или на плод нечаянно­го благоволения Удачи, предназначенный для грабежа и рас­хищения, и вел себя не так, как впоследствии Ганнибал в Ита­лии, а в прежние времена треры в Ионии, а скифы в Мидии. Но хотел он, чтобы на земле все было подчинено одному за­кону и собрано б одно государство, предполагал соединить всех людей в один народ, поэтому если бы божество, послав­шее, сюда душу Александра, не позвало его так быстро назад, один закон просвещал бы всех людей, которые бы стремились к единой справедливости, как к единому для всех солнечному свету. Однако ныне та часть земли, которую Александр не ви­дел, так и остается непросвещенной сиянием этого солнца.

9. А разве сама причина его походов не доказывает лучше всего, что этот муж был философом, ибо он думал не о собст­венном богатстве и не о роскоши, а о том, чтобы утвердить мир, единодушие и дружелюбие среди всех людей. Однако кроме этого рассмотрим-ка мы высказывания Александра, по­скольку и у других царей и правителей нравы и душевные ка­чества лучше всего обнаруживаются по их изречениям. Анти­гон Старший некоему софисту, когда тот читал перед ним со­чинение о справедливости, заметил: «Ты глуп, потому что, ви­дя, как я разоряю мне не принадлежащие города, рассуж­даешь со мною о справедливости». Тиран Дионисий советовал детей обманывать игрушками, а взрослых мужей — обещания­ми, а на надгробном памятнике у Сарданапала было написано:

«Тем я владею, что съел, и тем, что вкусил.» Кто станет отрицать, что в этих изречениях видна любовь к наслаждениям, нечестие, несправедливость и жадность? Если же ты из высказываний Александра выбросишь то, что ка­сается диадемы, Аммона и его происхождения, то остальные покажутся тебе изречениями Сократа, Платона или Пифагора. Мы не будем рассматривать то, что начертали ради восхвале­ния поэты под его изображениями и статуями:

«Кажется, что говорит эта статуя, глядя на Зевса:

Зевс, па Олимпе цари, землю же мне предоставь», ведь их волновало не благоразумие Александра, а его сила. То же самое можно сказать о словах Александра: «Ведь я сын Зевса». Все это, как я уже говорил, сочинили поэты, льстив­шие его Удаче, мы же обратимся к подлинным изречениям Александра, начав с того, что было сказано еще в юности. Когда друзья убеждали Александра выступить в Олимпии, так как он был самым быстроногим из своих сверстников, он спросил у них, будут ли его соперниками цари, и, получив от-

434

рицательный ответ, сказал, что такой спор будет несправедли­вым, поскольку в нем или царь победит простых людей, или он сам будет побежден простыми людьми. Когда его отец Филипп, раненый во время войны с трибаллами копьем в бедро и из­бежавший большой опасности, сокрушался по поводу своей хромоты, он ему сказал: «Не огорчайся, отец, и смело ходи на виду у каждого, поскольку теперь каждый шаг напоминает о твоем мужестве». Разве не виден здесь образ мыслей фило­софа, который благодаря вызванному подвигами воодушевле­нию на телесные недостатки не обращает внимания? А как он радовался своим собственным ранам, поскольку каждая напо­минала ему победу над различными племенами, захваченные города и взятых в плен царей! Вот почему он не скрывал и не утаивал свои шрамы, а носил их как начертанные на собствен­ном теле знаки доблести и мужества.

10. Если ему во время бесед или пирушек приходилось со­поставлять стихи Гомера между собою, в то время как другие отмечали какие-то другие стихи, сам он всегда как на осо­бенно замечательный указывал на этот:

«Добр и достоин, как царь, а также бесстрашен, как воин». Этот стих иногда вспоминали, чтобы похвалить Александра, а сам он считал его для себя законом, поэтому можно сказать, что Гомер в одной и той же строке и похвалил мужество Ага­мемнона, и предсказал доблесть Александра. Когда же он, пе­реправившись через Геллеспонт, осматривал Трою, представ­ляя себе связанные с великими мужами события, кто-то из местных жителей пообещал отдать ему, если он хочет, лиру Париса, на что Александр ответил: «Она мне ни на что не нуж­на, а ищу я лиру Ахилла, отдыхая под звуки которой, он «вос­певал деянья героев», тогда как под лиру Париса, издававшую какие-то нежные и свойственные женщинам звуки, исполнялись любовные песнопения». Душе философа, безусловно, пристало любить мудрость и превыше всего ценить мудрых мужей, и Александру это было присуще, как никому из царей. О том, как он относился к Аристотелю, было сказано выше, музы­канта Анаксарха он считал самым достойным из своих друзей, Пирролу из Элиды, встретившись с ним впервые, он пожало­вал 10 тысяч золотых монет, а Ксенократу, бывшему близким другом Платона, послал 50 талантов в подарок. Опесикрита, ученика Диогена-собаки, он назначил начальником над море­плавателями, как об этом сообщают многие историки, а буду­чи в Коринфе, беседовал с самим Диогеном и был настолько поражен и обескуражен образом жизни и воззрениями этого мужа, что впоследствии, часто вспоминая о нем, говорил: «Если бы я не был Александром, я был бы Диогеном», то есть «Я бы занимался философскими рассуждениями, если бы не мог выражать свою философию через дела». Он не сказал: «Если бы я не был царем, я был бы Диогеном» или: «Если бы я не был богатым человеком и Аргеадом» (ибо он не предпо-15* 435, читал Удачу мудрости, а багряницу и диадему —суме и рва­ному плащу), но сказал: «Если бы я не был Александром, я был бы Диогеном», то есть: «Если бы я не намеревался вар­варов смешать с эллинами и обойти всю землю, очищая ее от диких нравов, добраться до пределов земли и моря, придви­нуть границы Македонии к Океану, превратить в Элладу весь мир и распространить на всякий народ благозаконие и мир, то, конечно, я не предавался бы изысканным наслаждениям, пребывая в бездействии, а искал 'бы скромной участи Диогена. Но теперь, прости меня, Диогеи, ибо я подражаю Гераклу, со­ревнуюсь с Персеем и иду по следам Диониса — бога, который основал наш род и был моим предком, я хочу, чтобы эллины снова стали устраивать как победители хоровые пляски в Ин­дии, а горцы и дикари, живущие по ту сторону Кавказа, вспомнили вакхические шествия. Говорят, что там есть какие-то приверженцы суровой мудрости наготы, .святые мужи, живу­щие по собственным законам, они размышляют о боге, живут еще проще, чем Диогеи, и даже в такой суме, как его, не ис­пытывают нужды: они не откладывают про запас пищу, по­скольку земля всегда приносит им ее неиспортившейся и све-шей, реки утоляют их жажду, а падающая с деревьев листва превращает траву в удобное ложе. Благодаря мне они узнают о Диогене, а Диогеи — о них. И мне тоже следует «перелить монету» и то, что было учреждено по обычаям варваров, пере­плавить по образцу государственного устройства эллинов».

И. Все это хорошо, но что нам показывают его дела: слу­чайные успехи, жестокость на войне и неразумное применение силы или большое мужество и справедливость, большую сдер­жанность и благоразумие человека, который во всем поступал благопристойно и разумно, руководствуясь трезвым и рассуди­тельным расчетом? Клянусь богами, не могу определить, что тут он проявил мужество, здесь — человеколюбие, а там — са­мообладание, потому что оказывается, что всякое его дело со­стояло из всех добродетелей сразу. Своим примером ои под­тверждал то утверждение стоиков, согласно которому все, что мудрец ни делает, ои совершает, сообразуясь сразу со всеми добродетелями, и хотя кажется, что в каждом поступке играет главную роль одна добродетель, однако она привлекает все ос­тальные и приводит дело к концу вместе с ними. В военных предприятиях Александра можно увидеть человеколюбие, в кротости — мужество, в щедрости -— рачительность, в пылко­сти—миролюбие, в любви — умеренность, в беспечности — от­сутствие праздности, а в трудолюбии — упрямство. Кто еще соединял с военными действиями праздники, а с торжествен­ными шествиями походы, осаждая города, устраивал праздне­ства в честь Вакха, свадьбы и пышные бракосочетания, кт был суровее по отношению к поступавшим несправедливо мягче — к потерпевшим неудачу, кто, наконец, был страшне для врагов и снисходительнее к нуждающимся? Вот тут мн

436

кажется к месту привести слова Пора. Когда его, взятого в плен, привели к Александру и тот спросил у него, как с ним поступить, Пор ответил: «Как с царем, Александр», Спрошен­ный еще раз, не хочет ли он чего-либо еще, он сказал: «Ниче­го, ибо все заключено в словах: как с царем». Мне представ­ляется, что во всех поступках Александра ясно видно, что он поступал как философ. Именно в этих словах заключено все, что касается Александра. Влюбившись в дочь Оксиарта Рок­сану, которая среди пленниц принимала участие в хоровой пляске, он не подверг ее насилию, а поступил, как философ, взяв в жены. Увидев, что Дарий насмерть поражен копьем, он не бросился приносить жертвы и не воспел хвалебную песнь в честь того, что длительной войне был положен конец, а по­ступил, как философ, снял с себя плащ и накинул его на умер­шего, как будто хотел скрыть тот позор, который претерпела Удача этого царя. Однажды, когда ему подали не подлежащее огласке письмо от матери, а оказавшийся рядом Гефестион простодушно заглянул в него, Александр, доверяя своему дру­гу, не стал ему препятствовать, а как философ приложил свой перстень к его устам как будто для того, чтобы запечатать их. Итак, если эти поступки нельзя назвать поступками философа, то каковы же должны быть последние?

12. А теперь сравним его поведение с тем, как вели себя признанные философы. Сократ не стеснялся разделять ложе с Алкивиадом. Александр же, когда Филоксен, бывший намест­ником прибрежных областей, написал ему, что в Ионии име­ется мальчик, которому нет равных ни по свежести, ни по кра­соте, и спросил, не прислать ли его, резко ответил: «Ты, верно, совсем не знаешь меня, сквернейший человек, раз пытаешься угодить мне такого рода приманкой». Мы поражаемся тому, что Ксенократ, которому Александр послал в подарок 50 та­лантов, не принял этих денег, а тому, что Александр послал их, почему-то не поражаемся. Ксенократ не нуждался в богат­стве благодаря философии, а Александр нуждался в нем ради той же самой философии для того, чтобы оказывать благодея­ния таким, как Ксенократ, людям... сколько раз говорил это Александр, попадая в тяжелое положение или подвергаясь опасности? По той причине, что природа сама по себе обла­дает свойством вести к прекрасному, мы полагаем, что всем людям свойственно иметь здравые суждения, однако философы превосходят остальных людей в том, что в минуту опасности они сохраняют полную ясность и твердость своих мыслей и следуют не таким общеизвестным утверждениям, как «луч­шая доля в одном...» или «смерть — это конец для всех лю­дей», ведь в минуту опасности обстоятельства сокрушают лю­бые выводы, а впечатления от пережитого ужаса лишают суж­дения всякой ценности, ибо «страх отшибает» не только «па­мять», как говорит Фукидид, но к тому же любые стремления, замыслы и желания, а поэтому философия окружила спаса­тельными канатами...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1. Вчера, кажется, мы забыли сказать о том, что царство­ванию Александра посчастливилось стать веком расцвета мно­гих искусств и великих дарований, хотя это, пожалуй, пе Алек­сандру, а скорее им повезло: разве не получили они знатока и судью, который лучше кого бы то ни было мог оценить вы­дающееся произведение и щедрее всех вознаградить за него? Говорят, в более поздние времена жил Архестрат, замечатель­ный поэт, но никому не известный и прозябавший в бедности; однажды ему кто-то сказал: «Вот если бы ты жил при Алек­сандре, за одну строчку он бы тебе подарил Кипр или Финн-, кию». И я считаю, что лучшие из тогдашних мастеров появи­лись не столько при Александре, сколько благодаря Александ­ру. Ведь урожаи бывают обильными там, где есть мягкий кли-; мат и разреженный воздух, а искусства и дарования расцве­тают благодаря радушию, щедрости и доброте царя и, наобо­рот, угасают и сходят на нет вследствие недоброжелательства, скупости и придирчивости правителей. Рассказывают, что ти­ран Дионисий, слушая прославленного кифареда, пообещал ему в награду талант, а на следующий день, когда тот потре­бовал обещанное, заявил: «Вчера ты порадовал меня своим пением, порадовал и я тебя надеждами; стало быть, за прине­сенное тобой удовольствие ты вознагражден тем, что немедлен­но получил удовольствие сам». Александр, тиран Ферский (только так его следовало называть и не позорить само имя!), глядя на вдохновенную игру трагического актера, пришел в не­обычайный восторг и был расторгай до слез. Вскочив с места, он поспешно вышел из театра со словами: «Недопустимо, что­бы казнившего стольких граждан увидели плачущим над стра­даниями Гекубы и Поликсены». Он даже готов был подверг­нуть актера наказанию за то, что тот размягчил его дуплу, словно железо. Архелаю, который считался скуповатым на по­дарки, Тимофей, выступая с пением, много раз намекал таким отрывочком: «Сулишь ты серебро землерожденное». На это Архелай не без остроумия однажды возразил: «Зато просишь ты». Скифский царь Антей, к которому в плен попал флейтист Исмений, приказал ему во время попойки сыграть па флейте. И хотя все присутствующие восхищались игрой и дружно рукоплескали, царь поклялся, что конское ржание ему нравится больше. Вот до какой степени уши его были далеки от Муз, а душа погрязла в стойле, достойная не столько копей слушать, сколько ослов! Ну какой в самом деле может быть расцвет искусствам или почет Музе при таких-то царях? Да они просто не терпят соперников рядом с собой, а потому кле­ветой и враждой стараются погубить по-настоящему дарови­тых людей. Таков был опять-таки Дионисий: поэта Филокссна он отправил в каменоломни за то, что написанную тираном трагедию, которую ему велено было выправить, он целиком, от

438

первой до последней буквы, зачеркнул. Да и Филипп, чересчур поздно получивший начатки образования, в этом отношении был недостоин себя и по-ребячески самоуверен; рассказывают, что с одним арфистом он затеял спор о музыке и решил было, что посрамил его, на что тот, улыбнувшись, спокойно ответил: «Да не случится с тобой, царь, такого несчастья, чтобы приш­лось тебе разбираться в этом лучше меня».

2. Зато Александр знал, где нужно быть зрителем и слуша­телем, а где — участником и исполнителем: он неустанно уп­ражнялся в мастерском владении оружием, чтобы сделаться, по выражению Эсхила,

«бойцом могучим, гибелью противникам»,

тем более что это искусство унаследовал от своих предков Эакидов и Геракла, зато в остальных искусствах он без чув­ства зависти уступал почести другим соответственно их заслу­гам и мастерству и не позволял себе из тщеславия пускаться в подражание им. Жили при нем прославленные трагические актеры Фессал и Афинодор. Однажды они состязались друг с другом, причем хорегами были кипрские цари, а судьями—• наиболее опытные из полководцев. Когда победу присудили Афинодору, Александр воскликнул: «Я предпочел бы потерять часть своего царства, чем видеть Фессала побежденным». Тем не менее он не стал просить судей или бранить их приговор, полагая, что он хотя и вознесен властью над всеми, но спра­ведливость обязан соблюдать. А знаменитейшим из комедий­ных актеров тогда был Ликон из Скарфеи. Играя в одном из спектаклей, к своей роли он добавил строку с просьбой о по­дарке: Александр рассмеялся и подарил ему десять талантов. Много тогда было и великих кифаредов, в том числе Аристо­ник, который погиб смертью отважных, поспешив кому-то на помощь в одном из сражений. Так вот, Александр приказал изваять и установить в Пифийском святилище его медную статую с кифарой в руках и копьем наперевес, не только мужу этому воздавая почести, но и музыку славя за то, что она де­лает людей мужами и как ничто другое наполняет божествен­ным вдохновением и рвением тех, кто по-настоящему воспитан. Он и сам однажды, когда Антигепид исполнял на флейте ко­лесничный напев, под действием мелодии пришел в такое воз­буждение и неистовство, что кинулся к лежавшему поблизости оружию и схватил его, подтвердив правоту спартанцев, у кото­рых поется: «к оружию влечет прекрасный звон кифар». Живописец Апеллес и ваятель Лисипп были тоже современни­ками Александра. Первый изобразил царя с молнией в руке так живо и точно, что говорили, будто из двух Александров Филиппов — непобедим, а Апеллесов — неповторим. Лисипп же впервые изваял Александра взирающим вверх, с лицом, обра­щенным к небу (именно так часто выглядел Александр, слегка повернув в сторону шею), на что кто-то не без остроумия сочи­

439

нил эпиграмму:

«Кажется, глядя на Зевса, ему говорит изваянье: Землю беру я себе, ты же Олимпом владей». За это Александр издал указ, чтобы никто, кроме Лисиппа, ке делал его статуй. Похоже, что он был единственным, кто умел показать в бронзе нрав царя и вместе с тем отразить в наружности его доблесть; другие же, стараясь воспроизвести характерный наклон шеи, томность и мягкость взора, упуска­ли в нем мужественное, нечто львиное. В числе других тог­дашних мастеров был и зодчий Стасикрат, чьи проекты ни­когда не отличались скромностью, вкусом и изяществом, ио, напротив, чрезмерным размахом и пышностью своей требовали немалых затрат царской казны. Явившись к Александру, он принялся бранить его живописные, лепные и резные изображе­ния как дело рук жалких и ничтожных мастеров. «А я, — ска­зал он, — могу воздвигнуть тебе памятник из несокрушимого, вечного материала, на мощном основании, наделенный тя­жестью незыблемой и непоколебимой. Дело в том, что фра­кийский Афон в том месте, где он вздымается на наибольшую высоту и виден отовсюду, имеет ширину и высоту вполне под­ходящие, а также выступы и впадины, напоминающие части человеческого тела, и эту гору, если ее обработать и придать ей определенную форму, можно превратить в статую Александ­ра, подножием своим уходящую в море, в левой руке держа­щую город с многотысячным населением, а в правой —чашу, из которой, как бы совершая возлияние, будет низвергаться в море неиссякающий поток воды. А золото, медь, слоновую кость, дерево и краски — эти слабые подобия, которые можно к тому же купить, украсть или уничтожить, лучше отверг­нуть». Выслушав это, Александр удивился дерзости замысла и похвалил художника, но сказал: «Позвольте уж Афону ос­таться на своем месте. Хватит и одного царя, о дерзости ко­торого он напоминает. Обо мне напоминать будут Кавказ, Эмод, Танаис, Каспийское море — памятники моих деяний!»

3. Но допустим, клянусь богами, это удивительное творение рук человеческих было бы создано и представлено всем на обозрение! Мог бы кто-нибудь, взглянув на его великолепие, стройность пропорций и очертаний, допустить мысль, что оно возникло случайно, само по себе? А то же самое подумать о громовержце? Или о статуе, которую называют копьеносцем? Думаю, что нет. Да и величественной статуя бы не получилась случайно, без участия художника, который извел и потратил на это золото, бронзу, слоновую кость и много других доро­гостоящих материалов. Так возможно ли, чтобы великий муж, более того, величайший из всех когда-либо существовавших стал бы таковым, не имея Доблести, благодаря лишь Удаче, предоставившей ему войска и деньги, флот и конницу? Тому, кто не умеет всем этим воспользоваться, это—опасность, а не опора могущества, не украшение, а доказательство бессилия

440

и ничтожества. Прав был Антисфен, говоря, что «всякого доб­ра следует желать врагам, (кроме мужества. Тогда от своих владельцев добро переходит к победителям». Потому, говорят, природа и наделила трусливейшее из животных, оленя, удиви­тельно огромными и острыми рогами, чтобы показать нам, что никакой нет пользы от силы и вооружения тем, кто не умеет за себя постоять. Точно так же Удача, нередко предоставляя малодушным и безрассудным могущество и власть, которыми они все равно не умеют воспользоваться как подобает, тем са­мым и славит и величит Доблесть, ибо только в ней заключа­ется величие мужа и его красота. Ведь если, как говорит Эпихарм,

'«видит разум и слышит разум, слепо и глухо прочее», то это потому, что оно нуждается в разуме. Конечно, и телес­ные ощущения имеют свои достоинства, но только духовное начало по-настоящему полезно, только оно украшает челове­ка, оно побеждает, властвует и царит, а все остальное, за ис­ключением Доблести,—слепое, глухое, бездушное — лишь тя­нет за собой, влечет ко дну и позорнт своих владельцев, и это показывают факты. Располагая одинаковой властью, управляя одной и той же державой, Семирамида, хоть она и была жен­щиной, снаряжала флотилии, вооружала фаланги, строила Вавилоны, совершала плавания вдоль берегов Эритрейского моря, покоряя эфиопов и арабов. Сарданапал же, хоть и рож­ден был мужчиной, чесал дома пурпурную шерсть, сидя на возвышении среди наложниц, а после смерти его воздвигли каменное изваяние, где он был изображен приплясывающим на варварский манер сам с собой, как бы прищелкивая над головой пальцами, и надписали: «Ешь, пей, наслаждайся лю­бовью. Все остальное — ничто». Кратет, увидя стоящую в Дель-фах золотую статую гетеры Фрины, воскликнул, что это — тро­фей от невоздержности эллинов, а взглянув на жизнь Сардана-пала или его гробницу (думаю, разницы здесь нет никакой), любой сказал бы, что это—трофей от милостей Удачи. Так что же? Неужто мы допустим, чтобы вслед за Сарданапалом Удача коснулась Александра и приписала себе его величие и могущество? Чего же такого она дала ему больше, чем полу­чили от нее другие цари? Войск, конницы, оружия, денег, те­лохранителей? Тогда пусть, если может, с их помощью Удача сделает великим Аридея, пусть сделает великим Амаеиса или Оха, Оарса, или Тиграна Армянского, или Никомеда Вифин-ского, из которых одни, сложив диадему к ногам Помпея, свое царство, ставшее военной добычей, с позором получил обрат­но, Ни ко мед же, выбрив голову и надев на нее войлочный кол­пак, во всеуслышание объявил себя вольноотпущенником римлян.

4. Скорее мы бы сказали, что Удача создает слабых, робких и малодушных, однако несправедливо как пороки приписывать отсутствию Удачи, так и мужество с мудростью — ее благово­

441

лению. А не сказать ли наоборот, что Удача возвеличилась бла­годаря Александру? Ведь он был знаменит, непобедим, велико­душен, незаносчнв и человеколюбив, а когда его не стало, про войско его, сразу охваченное смутой, раздираемое внутренней борьбой, Леосфен сказал, что оно напоминает ослепленного Циклопа, который бесцельно шарит повсюду руками: так по­колеблена была, расшатана и ослаблена безначалием его сила. Больше того, словно труп, покинутый душой, теряет плотность, становится рыхлым, разлагается и перестает существовать, вот так же войско, потеряв Александра, билось в конвульсиях и. трепетало в агонии (причем Пердикки и Мелеагры, Селевки и Антигоны, пока сердце как бы продолжало еще биться и ды-; хание было теплым, ссорились и враждовали между собой),-а под конец, затихнув и скончавшись, словно червями, начало кишеть ничтожными царями и полудохлыми властителями. Сам Александр, похоже, предвидел это, сказав с укоризной Гефе-стиопу, когда тот поссорился с Кратером: '«Да чем бы ты был, если б отняли у тебя Александра?» А я не побоюсь то же са­мое сказать и тогдашней Удаче: «Да в чем же твое величие, в чем твоя слава, где твоя сила и непреодолимая мощь, если б отняли у тебя Александра?» Иными словами: «А если б отня­ли у тебя знание военного дела, щедрость на денежные награ­ды, воздержание от роскоши, смелость в состязаниях, кротость к подчиненным? Сделай, коль можешь, великим другого, кто не раздает щедро денег, кто в военных походах не подверга­ется опасности первым, кто не ценит друзей, «то не проявляет милосердия к пленным, кто не соблюдает меры в наслажде­ниях, кто не бодрствует в опасности, кто, будучи победителе, не отходит легко от гнева, кто на вершине успеха теряет чел веколюбие. Кто из облеченных властью может стать велики если погряз в тупоумии в пороках? Отними Доблесть у тог кто процветает, и он — полное ничтожество: в выражении бла­годарности .скареден, в трудах изнежен, в почитании богов; суеверен, ж достойным людям завистлив, среди мужей труслив, среди женщин сластолюбив». Подобно тому как бездарные художники под небольшой жертвенный дар прилаживают несу­разно большую подставку и тем лишь подчеркивают ег скромные размеры, так и Удача, толкая на выдающиеся, блес тящие деяния ничтожные натуры, тем сильнее изобличает и покрывает позором, когда те терпят поражение и неуда

5. Значит, не в том величие, чтобы владеть благами, а;: том, как пользоваться ими, ибо даже грудные младенцы наел дуют от отцов царский сан и власть, как это было с Хариллом,. которого Ликург прямо в пеленках принес на общую трапезу и объявил вместо себя царем Спарты; ясно, что не младенец был велик, а тот, кто младенцу отдал отцовское почетное зва-. иие, вместо того чтобы, похитив, присвоить его себе. Но кто бы смог великим сделать Аридея, который от младенца-то ничем не отличался, которого Мелеагр, словно в пеленки запеленав,

442

облачил в порфиру и посадил на престол Александра, — и хо­рошо, право же, сделал, так что всего несколько последующих дней показали, как царствуют люди, опираясь на Доблесть, и как —с помощью Удачи. Вместо подлинного актера на сцену власти он вывел жалкого шута, или лучше сказать, выставил на театральные подмостки Вселенной немого статиста.

«Груз сиесет и жена, если муж ей иа спину взвалит». Так вот, правильнее было бы сказать наоборот; взять и взва­лить на кого-нибудь могущество, богатство, власть по силам даже женщине и ребенку (Оарсу и Дарию Персидское царство поднял и преподнес евнух Багой), зато выдержать на своих плечах огромную власть и справится с нею, не подломиться, ие рухнуть под тяжестью бесчисленных государственных дел под силу лишь мужу, которому присущи Доблесть, высокий образ мыслей и ум. Именно таков был Александр, хотя кое-кто упрекает его в склонности к вину и даже в пьянстве. И тем не менее это был великий муж, ибо в государственных делах он всегда был трезв, не опьяняясь властью и могуществом, тогда как другие, вкусив и испробовав от них самую малость, теряют над собой всякий контроль:

«Простолюдин, внезапно ставши богачом иль должность государственную занявши, встает на дыбы, как только в люди выбился». Клит, уничтожив при Аморгосе 3 или 4 греческие триеры, при­своил себе имя Посейдона и стал носить трезубец. Деметрий, пс милости судьбы получив лишь кусочек от могущества Алек­сандра, приказал величать себя Китайбатом (Нисходящим), причем не послов к нему отправляли города, но феоров, а по­лученные ответы именовали оракулами. Лисимах, завладев жалкой Фракией, этим захолустьем Александрова царства, дошел до такой наглости и дерзости, что сказал: «Теперь, ког­да копьем я касаюсь неба, византийцы явились ко мне», на что присутствовавший при этом 'византиец Пасиал ответил: «Уйдемте отсюда, не то он проткнет небо острием». Да что го­ворить о них, которым близость к Александру все же позво­ляла о себе многое возомнить, если даже Клеарх, став тира­ном Гераклеи, носил с собою перун и одному из своих сыно­вей дал имя Керавн (Молния), а Дионисий назвал себя сыном Аполлона в эпиграмме:

«Отпрыск, рожденный Доридой в союзе с Фебом могучим». Его отец, сограждан своих истребивший тысяч десять, если не больше, брата своего из зависти предательски выдавший вра­гам, удавивший свою мать, старуху, которой и без того оста­валось несколько дней жизни, сам же писавший в трагедии:

«Ведь тирания —мать несправедливости», своим дочерям при этом дал имена Арета (Доблесть), Софро-сина (Умеренность) и Дикайосина (Справедливость). А дру­гие присваивали себе прозвища: кто Эвергет (Благодетель), кто Каллиник (Одерживающий прекрасные победы), кто Со­

443

тер (Спаситель), кто Мегас (Великий). А между тем их бес­конечные свадьбы, когда они, словно жеребцы в стадах, без стеснения проводили среди женщин дни напролет, то, как они совращали мальчиков, под звуки бубнов плясали среди скоп­цов, их ежедневную игру в кости, их выступления в театрах с игрой на флейте, ночи, тянувшиеся в обедах, и дни — в завтра­ках, описать не хватило бы никакого времени.

6. Зато Александр завтракал рано утром, причем сидя, а обедал поздно вечером, вино пил, только принося жертвы бо­гам, в кости играл с Медием, когда болел лихорадкой, развле­кался только в пути, упражняясь в стрельбе из лука и спрыги-вании с колесницы. В жены он себе взял только Роксану {в личных интересах, потому что в нее одну был страстно влюб­лен) и дочь Дария Статиру (в интересах своей державы, ибо полезно было сблизить народы), других же персиянок он столь же покорял умением владеть собой, сколь персов — му­жеством: ни одну из них он не разглядывал против ее воли, а с теми, которых ему привелось видеть, оставался еще более сдержан, чем с теми, которых не видел. Приветливый со всеми остальными, дружбу он водил только с людьми выдающейся честности. Что касается жены Дария, необыкновенной краса­вицы, то он даже слушать не пожелал тех, кто расхваливал ее внешность, а когда она умерла, похоронил ее с такой царской пышностью и оплакал ее так сочувственно, что его целомудрие в проявлении человеколюбия вызвало недоверие и добропоря­дочность его навлекла на себя обвинение в насилии. Именно этого опасался Дарий, приняв во внимание, что Александр имел такую возможность, а также его юношеский пыл (ведь я он был одним из тех, кто победы Александра приписывал Удаче); когда же он узнал, как все было на самом деле, убе­дившись в этом после тщательных расспросов, то воскликнул: «Не совсем, значит, плохи дела персов: никто не назовет нас последними трусами, недостойными звания мужчин, если мы и потерпим поражение от такого противника. Что до меня, то я прошу у богов успеха и победы в этой войне, чтобы воздать Александру еще большим добром: для меня теперь вопрос чес­ти превзойти его благородством. А если дела мои безнадежны, то пусть, о Зевс отеческий персов, о царские боги, никто дру­гой не воссядет на престол Кира, кроме Александра!» Вот так он усыновил Александра, призвав в свидетели богов. Так по­беждают Доблестью!

7. Припиши Удаче, раз уж ты так хочешь, Арбелы, Кили­кию и другие деяния, не требующие ничего, кроме войны и насилия: Удача для него разрушила стены Тира, Удача откры­ла ему путь в Египет, благодаря Удаче пал Галикариас и взят был Милет, Мазей без боя оставил Евфрат, и Вавилонская равнина была усеяна трупами. Но уж никак не Удаче он обя­зан своей умеренностью, не Удаче обязан своей воздержан­ностью, вовсе не Удача охраняла его душу, заперев ее, сделав

444

недоступной для наслаждения и неприступной для вожделений. А ведь 'Именно этим он победил Дария; в остальном пораже­ние касалось войок и конницы, сражений, резни и бегства му­жей. Но самую важную битву — состязание в Доблести, вели­кодушии, мужестве и справедливости — Дарий бесспорно про­играл, с изумлением убедившись, что непобедимым быть мож­но и в наслаждении, и в болезнях, и в умении оказывать бла­годеяния. А если бы все дело было только в щитах, копьях, боевых кличах и стычках войск, то непобедимым можно на­звать и Атаррия, сына Дииомена, и Антигена из Пеллены, и Филота, сына Парменнона, хотя до наслаждений и женщин, до золота и серебра они были падки, как последние рабы. Атар-рий, когда Александр решил избавить македонян от долгов и распорядился уплатить заимодавцам все, что они задолжали, прикинулся должником и привел к столу человека, который назвался его заимодавцем, но был изобличен в обмане и едва не покончил с собой, если б не Александр, который, узнав об этом, снял с него вину и позволил оставить деньги при себе, памятуя о том, как во время осады Филиппом Перинфа Атар-рий был ранен стрелой в глаз, но отдал себя в руки врачей и позволил ее вынуть не раньше, чем обратил врага в бегство. Антиген же втерся в число больных и увечных солдат и запи­сался в список тех, кого отправляли обратно в Македонию, но был пойман на том, что, будучи вполне здоров, лишь притво­ряется больным; глубоко огорченный поступком испытанного воина, чье тело было покрыто рубцами и шрамами, Александр спросил Антигена о причине, побудившей его к отъезду, и тот признался, что любит Телесиппу, а поскольку она возвраща­ется к морю, хочет последовать за ней, ибо не в силах выне­сти разлуки. «Чья эта женщина?— спросил Александр. — С кем нужно переговорить о ней?» Услышав в ответ, что она свобод­норожденная, '«Так давай он сказал: постараемся уговорами и подарками склонить ее к тому, чтобы она осталась». Вот до какой степени ко всем влюбленным он был более снисхо­дителен, чем к себе самому! А вот для Филота, сына Парме­ннона, источником бед стала его невоздержанность. Была среди пленниц, взятых под Дамаском, некая Антигона из Пел-лы (а еще раньше вместе с кораблем, на котором плыла к Са-мофракии, она попала в плен к Автофрадату); на вид она была довольно красива и Филота, который вкусил ее любовных ласк, прямо-таки свела с ума. И вот этот железный воин до того размяк от удовольствий, что не сумел удержать язык за зу­бами и разболтал много такого, о чем лучше было молчать: «Да что бы этот Филипп из себя представлял, если б не Пар­менион? А наш Александр, если б не Филот? Какой уж там Аммон, какие драконы, если б мы того не захотели!» Эти сло­ва Антигона пересказала одной из своих подруг, а та в свою очередь Кратеру. Кратер Антигону тайком привел к Александ­ру, и, что замечательно, тот ее тела даже пальцем не коснул­

445

ся, сумел воздержаться, зато, установив через нее слежку за Филотом, выведал все его замыслы; с тех пор минуло 7 лет, если не больше, но ни разу никому Александр не высказал своих подозрений: ни за вином, хотя нередко бывал пьян, ни в порыве гнева, хотя был очень вспыльчив, ни другу, хотя Гефестиону доверял во всем и делился с ним решительно всем. (Рассказывают, как однажды Александр, вскрыв полу­ченное от матери письмо секретного содержания, молча читал его про себя. Гефестион же, как ни в чем не бывало, повернул голову и стал читать тоже; запретить ему это царь не решился и только, сняв с пальца перстень, приложил печать к губам Гефестиона.)

8. Да просто невозможно перечислить все примеры -юго, как прекрасно, истинно по-царски он пользовался своей властью! Даже если великим его сделала Удача, он еще бо­лее велик тем, как благородно Удачей воспользовался. И чем больше кто-нибудь восхваляет сопутствовавшую ему Удачу, тем больше превозносит его Доблесть, благодаря которой он был удостоен Удачи. Тем не менее я перехожу к тому, с чего началось его возвышение, к истокам его могущества, и соби­раюсь рассмотреть, какова во всем этом роль Удачи и какова причина того, что величие Александра приписывают ей. А по­чему 'бы и нет? Разве, о Зевс, не знавшего ран, кровопролития и ратных трудов его возвел на трон Кира конь своим ржанием, как это было в свое время с Дарием, сыном Гистаспа, или муж, обольщенный женой, как это было с Ксерксом, которого Дарий сделал царем, уступив уговорам Атоссы? А может, ве­нец царя Азии сам, прямо на порог к нему пришел, «ак к Оар-су стараниями Багоя, или, сбросив платье астанда, он обла­чился в царское, а на голову возложил остроконечную китару? А может, власть над миром ему досталась нежданно-негадан­но, по жребию, подобно тому как в Афинах избирают фесмо-фетов и архонтов? Хочешь знать, как люди становятся царями благодаря Удаче? А аргивян когда-то пресекся род Геракли-дов, из которого у них издревле было принято выбирать ца­рей. Не зная, «ак быть, они обратились к оракулу, и бог объ­явил, что царя им укажет орел; и впрямь снустя несколько дней в небе появился орел, который, спустившись, уселся на крыше дома Эгона, и царем был избран Эгон. Опять же таки, в Пафосе, когда тамошний царь показал себя несправедливым и бесчестным, Александр его низложил и стал разыскивать другого, хотя царствующий род Кинирадов, как считалось, уже иссяк и угас. И вот ему сообщили, что один человек из этого рода еще жив: безвестный и нищий, всеми забытый, он добы­вает себе пропитание тем, что возделывает какой-то огородик. Когда посланные за ним к нему явились, они застали его за поливкой грядок; несчастный перепугался, когда солдаты его схватили и приказали куда-то идти. Представ перед Алек­сандром в своем жалком плащишке, ои во всеуслышание был

446

провозглашен царем, облачен в порфиру н принят в число так называемых гетайров. Звали его Абдалоннм. Вот так-то царя-Ми людей делает Удача: шутя, играючи, вместе с одеждой ме­няя звание тех, кто об этом н мечтать не смел.

9. Александру же хоть кусочек славы достался незаслужен­но, без пота и кровн, даром, без труда? Воду он пил нз рек, окрашенных кровью, переходил этн реки по мостам из трупов, понуждаемый голодом, ел траву, какую придется, покорял пле­мена, засыпанные глубокими снегами, и города, спрятавшиеся под землей, переплывал бушующее море, совершал переходы по безводным пескам страны гидросиев и арахоеиев, где рас­тений было меньше, чем в море. Если б можно было против Удачи выставить защитницей Александра Откровенность, разве не обратилась бы она к пей с такой речью: «Где и когда дея­ниям Александра ты открыла дорогу? Хоть одну скалу завое­вал он без крови, с твоей только помощью? Хоть один город ты отдала ему в руки неохраняемым, хоть одно войско — обе­зоруженным? Нашелся на его пути хоть один беспечный царь, легкомысленный полководец или спящий часовой? Напротив, не было ни реки, удобной для переправы, ни мягкой зимы, ни благодатного лета! Уходи к Антиоху, сыну Селевка, к Артак­серксу, брату Кира, убирайся к Птолемею Филадельфу! Это их объявили царями еще при своей жизни отцы, это они одер­живали победы без потерь, это они провели жизнь в празд­никах, торжественных шествиях и театральных зрелищах, это из них каждый имел счастье, царствуя, дожить до старости! Что до Александра, то не говоря уж об остальном, взгляни хоть на его тело, сплошь покрытое ранами: с головы до ног оно иссечено, изрублено врагами.

«и копьем, и мечом, и огромными глыбами камня». При Гранике ему мечом насквозь прорубили шлем; под Газой дротиком угодили в плечо; в Маракандах стрелой ранили в голень так сильно, что перебитая ударом кость вышла наружу; где-то в Гиркании камнем попали в горло, да так, что у него в глазах потемнело и еще долгое время он рисковал остаться вовсе слепым; на границе страны ассаканов индийское копье ему пронзило ступню (тогда-то ои и сказал с улыбкой своим льстецам: «Это уж наверняка кровь, а не

влага, (какая струится у жителей неба счастливых». При Иссе его мечом ранил в бедро, сойдясь с ним врукопаш­ную, царь Дарий; так утверждает Харет, да и сам Александр просто, без всяких приукрашиваний об этом говорит в письме к Антипатру: «Случилось так, что меня кинжалом тоже рани­ли в бедро, по, к счастью, все обошлось благополучно». В стране маллов ему, пробив панцирь, попала в грудь стрела длиною в два локтя, а пестом кто-то нанес удар по шее, как пишет в своей истории Аристобул. А перейдя через Танаис и обратив в бегство скифов, он гнался за ними на коне целых 150 стадиев, превозмогая страдания от расстройства желудка.

447

10. Хорошо же ты, Удача, превозносишь и возвеличиваешь Александра, отовсюду осыпая его ранами и ударами, открывая для них все части его тела! Афииа, защищая Менелая, летящую в него стрелу направила в самое неуязвимое место доспехов, так что панцирь, навязь и запон силу удара, поразившего тело, ослабили настолько, что только кровь пошла из пустяковой ран­ки. Ты же, наоборот, оставляешь открытыми для стрел самые уязвимые места на теле Александра, наносишь ему удары, про­бивающие даже кости, бегаешь вокруг него, так и стараясь по-разить в лицо или в йоги, мешаешь ему преследовать бегущего противника, похищаешь плоды его побед, опрокидыва­ешь все его расчеты». Мне кажется, ни с одним из ца­рей Удача не обошлась так сурово: хотя ко многим она была завистлива и жестока, но других она уничтожала и губила с быстротой молнии, зато к Александру ее ненависть оказалась упорной, непримиримой и ненасытной, словно к Ге­раклу. Каких только Тифонов, каких исполинских чудовищ она не призвала на борьбу с ним! Каких врагов его не снабдила всевозможным оружием, реки — глубиной, горы — крутизной, диковинных хищников — силой? И если бы не величие духа Александра, если бы не великая Доблесть, побудившая его найти в себе силы и воспротивиться Удаче, разве не дрогнул бы он, разве бы выдержал, строя свои войска, готовя их к бою, осаждая и усмиряя Бактры, Мараканды и Согдиану, вы­нуждаемый возвращаться обратно бесчисленными восстания­ми, мятежами враждебных народов, непокорностью ца­рей, среди вероломных и коварных племен как бы сражаясь с Гидрой, у которой вместо срубленных войн вырастали все новые?

11. Нелепостью покажется то, что я сейчас скажу, и все же это правда: из-за Удачи Александр чуть не лишился веры а то, что он — сын Аммона. В самом деле, кто из рожденных от бога совершил столь опасные, многотрудные и тяжкие подвиги, кроме сына Зевса Геракла! А ведь Геракла всего-навсего какой-то надменный человек заставлял ловить львов, преследо­вать вепрей, разгонять птиц, а потом, чтобы он, избегая более значительных дел, не успокоился на этом, поручил ему наказы­вать Антеев и карать Бусиридов, запятнавших себя убийства­ми; на Александра же Доблесть возложила поистине царскую, сверхчеловеческую задачу, целью которой было не золото, при­возимое бесчисленными караванами верблюдов, не индийская роскошь, яства и женщины, халнбонское вино и гирканская рыба, а то, чтобы установить единый для всех людей государ­ственный порядок, сделать их подданными одной великой дер­жавы и приучить к единому образу жизни. Врожденное стрем­ление к этому не давало ему покоя уже с самого детства, с ним вместе оно росло и мужало: когда к Филиппу однажды явились послы от персидского царя, а Филипп находился в отъезде, Александр радушно и гостеприимно их встретил, при этом не задавал им, как другие, детских вопросов о золотой

448

лозе, о висячих садах, о том, каковы наряды персидского царя; напротив, целиком поглощенный высшими государствен­ными интересами, он так настойчиво стал расспрашивать, сколько у персов войска, в каком месте боевого строя обычно находится их царь во время сражений (точь в точь как слав­ный Одиссей):

«Где у него боевые доспехи, быстрые кони?» какими дорогами быстрее всего можно от моря добраться в глубь материка, что пораженные чужеземцы стали переговари­ваться между собой: «Поистине этот мальчик — великий царь, а наш — только богатый!» А когда наконец после смерти Фи­липпа он стал энергично готовиться к переправе, устремив к этому все свои помыслы и доступные ему средства, и уже то­ропился напасть на Азию, тут-то и начала ему противодейство­вать удача, стала тянуть его назад, тащить обратно, опутывая бесчисленными помехами и задерживая проволочками: снача­ла она обрушила на него набеги соседних варваров, ухитрив­шись навязать войну с иллирийцами и трибаллами. Вынужден­ный отложить восточный поход, Александр обратился против северного противника; дойдя вплоть до Скифии, прилегающей к Истру, ои с немалым для себя риском и опасностью успешно провел эту военную кампанию и вновь, поспешил взяться за пе­реправу в Азию, но тут снова вмешалась Удача: швырнув в него Фивы и бросив ему под ноги препятствие в виде войны против эллинов, она поставила его перед ужасной необходи­мостью близкий и родственный народ покарать огнем, желе­зом и кровью, так что исход войны оказался весьма прискорб­ным, И лишь после этого наконец Александр совершил пере­праву, причем запасов продовольствия для войска, как сооб­щает Филарх, у него было всего лишь на 30 дней, а согласно Аристобулу, он имел при себе только 70 талантов. Из поступ­лений в царскую казну и всякого добра, накопленного дома, большую часть он раздал друзьям: один Пердикка не взял ничего из того, что царь ему предлагал, но спросил: «А что же ты оставляешь себе, Александр?» — «Надежды», — ответил тот. «В таком случае, — сказал Пердикка, — и мы хотим иметь долю в них: разумнее подождать сокровищ Дария, чем брать деньги от тебя».

12. На что же надеялся Александр, начиная переправу в Азию? На войска, в определенном количестве выставляемые от каждого из городов с многотысячным населением, на флот, переплывающий горы, на удары бича и оковы, которыми бе­зумный варвар вздумал наказать непокорное море, рассчиты­вать он и не думал. Зато его войско, пусть небольшое, было сильно честолюбивым соперничеством между воинами-сверст­никами, соревнованием в славе и доблести между друзьями, а его самого отличала уверенность в себе, благочестие по отношению к богам, верность друзьям, умеренность, воздер­жанность и отзывчивость, бесстрашие и презрение к смерти,

44&

человеколюбие, простота и общительность, открытый нрав, твердость в принятых решениях, быстрота в действиях, жажда славы, стремление доводить всякое дело до конца. Гомер, опи­сывая красоту Агамемнона, сколотил нелепое, неправдоподоб­ное сочетание из трех образов, употребив такое сравнение: «Зевсу, метателю грома, главой и очами подобный, станом—Арею великому, персями — Энпосигею». Ну а если бы нрав Александра родивший его бог и в самом деле сколотил и соорудил из многих добродетелей, разве не сказали бы мы, что он обладал благородством Кира, воздер­жанностью Агесилая, проницательностью Фемистокла, опыт­ностью Филиппа, отвагой Брасида, могучим талантом и госу­дарственной мудростью Перикла? А из еще более древних це­ломудрием он превзошел Агамемнона (тот пленницу рабыню предпочел законной супруге, а этот воздерживался от пленниц даже до того, как женился), великодушием — Ахилла (тот за небольшой выкуп согласился вернуть тело Гектора, а этот, не жалея расходов, устроил Дарию похороны; тот, сменив гнев на милость, в уплату за это взял от друзей подарки, а этот даже своих врагов, побеждая, одарял целыми состояниями), благочестием — Диомеда (тот с готовностью соглашался даже сразиться с богами, а этот все свои успехи относил на счет богов), а своим близким-он был дороже, чем Одиссей (у того родная мать умерла от тоски по нему, а вслед за Александром из любви к нему скончалась мать его врага).

13. Вообще говоря, если и Солон благодаря Удаче осуще­ствил свои государственные преобразования, и Мильтиад бла­годаря Удаче выполнил обязанности стратега, и Аристид был справедлив по милости Удачи, тогда действительно Доблесть никакого значения не имеет; это всего лишь пустой звук, вы­думка мудрецов и законодателей, которая гуляет по свету, на­прасно пользуясь доброй славой. А если из них и им подобных каждый в отдельности был бедным или богатым, слабым или сильным, уродливым или красивым, наслаждался счастливой старостью или умер в молодости по воле Удачи, зато великим полководцем, великим законодателем, великим государствен­ным деятелем каждый из них проявил себя благодаря своей' Доблести и разуму, тогда всмотрись в Александра и сравни его с ними со всеми. Солон в Афинах провел закон об умень­шении долгов, назвав его «стряхиванием бремени», а Алек­сандр за должников сам выплатил их заимодавцам причитав-' шиеся суммы. Перикл, обложив данью эллинов, на эти средст-. ва украсил храмами акрополь, а Александр отнял богатства у варваров и отослал их в Элладу, распорядившись воздвиг­нуть храмы богам на бесчисленную сумму талантов. Брасид стяжал себе громкую славу в Элладе тем, что под Метоной сумел с боем прорваться через расположение вражеских, войск, растянувшееся вдоль берега моря, но поразительный прыжок Александра в стране оксидраков, невероятный для те

450

кто о нем слышит, и ужасный для тех, кто его видел, когда с крепостной стены он бросился прямо в гущу врагов, встре­тивших его обнаженными копьями, мечами и дротиками, с чем его можно сравнить, если не с ударом сверкающей мол­нии, вылетающей с громовыми раскатами и сотрясением воз­духа, словно блистающее «ослепительно ярким оружием зна­мение Феба»? Ошеломленные, враги сперва было отступили и в страхе разбежались, но затем, увидя, что многих атакует всего лишь один человек, остановились. И вот здесь Удача явила прямо-таки великолепный, яркий образец своего благо­воления к Александру: кинув его внутрь безвестной варварской крепости, она его закрыла и отрезала стеной от своих, а когда македонские воины, оставшиеся снаружи, бросились на помощь своему царю и стали карабкаться на стены, она, разбив и сло­мав лестницы, сбила их с ног и сбросила вниз. А из тех троих, которые все же успели взобраться на стену и, спрыгнув с нее, встали рядом с царем, одного Удача тут же истребила и унич­тожила, а другой, сразу пронзенный множеством стрел, ока­зался настолько близок к смерти, что единственное, на что еще был способен, это видеть и различать происходящее вокруг. И напрасно с боевыми кличами кидались на степы оставшиеся снаружи македоняне: не было у них ни осадных орудий, ни машин; в бессильной ярости они рубили стены мечами, рвали голыми руками и только что не грызли зубами. А счастливый, постоянно хранимый и оберегаемый Удачей царь, словно зверь, попавший в охотничьи сети, оказался беспомощным и покину­тым— он, кто перед этим овладел Сузами, Вавилоном и Бак-трами, одержал победу над великим Пором! Действительно, в битве с великим и славным противником, если кто и потерпит неудачу, ему хоть позора нет; но настолько злобна и завист­лива была Удача, настолько благосклонна к варварам и враж­дебна к Александру, что не только его тело, не только жизнь, но даже его громкую славу, насколько это было ъ ее силах, пыталась у него отнять и погубить. Не так страшна была бы смерть Александра, если бы он пал бездыханным на берегах Евфрата или Гидаспа, не так бесславна, если бы в рукопаш­ной схватке с Дарием он погиб под ударами мечей и тесаков, под копытами коней персов, защищавших царя, или, взойдя на стены Вавилона, свалился и рухнул вниз от сильного ис­пуга. Так было с Пелопидом и Эпаминондом: именно так их настигла смерть, н не несчастной, но доблестной эта смерть оказалась. А что сделала та Удача, чьи дела мы рассматри­ваем теперь? В варварском захолустье, на берегах чужой реки, в безвестном городишке она спрятала и отрезала от своих стеной царя и владыку вселенной, чтобы погубить его, осыпае­мого ранами от безнаказанного оружия и ударами первых подвернувшихся под руку предметов. Тесаком ему прорубили шлем и ранилн в голову, а выпущенной из лука стрелой кто-то пробил ему панцирь с такой силой, что, вонзившись в грудь

45 г

•около соска, она застряла в одном нз ребер, причем конец ее древка, причиняя жестокую боль, торчал снаружи, а железный наконечник имел 4 пальца в ширину и 5 в длину. И в довер­шение всех бед случилось так, что, отбиваясь от врагов, насе­дающих спереди, одного из них, который, метнув издали копье, отважился к нему приблизиться с мечом, Александр, успев one-' редить, пронзил кинжалом и свалил на землю, но в этот мо­мент какой-то прибежавший с мукомольни человек подкрался сзади и пестом нанес по шее такой удар, что в глазах у царя потемнело и он потерял сознание. Но на помощь пришла Доб­лесть, в него она вдохнула смелость, а в его приближенных — мужество и рвение. Лимнеи, Птолемеи, Леоннаты и все осталь­ные, кто, перебравшись через стену или пробив в ней брешь, бросились к нему на помощь, образовали собой стену Добле­сти, из преданности и дружбы к царю прикрыв его своими те­лами, лицами и жизнями. Отнюдь не по воле Удачи друзья прекрасных царей с готовностью отдают за иих жизнь и под­вергают себя опасности, но из любви к Доблести, подобно то­му как пчелы, побуждаемые любовным напитком, жмутся и льнут к своему вожаку. Кто, из безопасного места наблюдая за всем этим, не сказал бы, что у него на глазах происходит великое противоборство Удачи и Доблести, что варвары неза­служенно берут верх с помощью Удачи, а эллины стойко со­противляются с помощью Доблести и, если одолеют те, по­винны в этом будут Удача, враждебный демон н возмездие бо­гов, а если победят эти, то победу им принесут Доблесть, от­вага, дружба и верность? Только это и помогло Александру, остальную же его вооруженную мощь — флот, конницу и пехо­ту— Удача от него отрезала стеной. И все же македоняне обратили варваров в бегство и, сравняв город с землей, его обломками завалили их трупы. Но Александру это уже не могло помочь: сразившая его стрела засела у него глубоко внутри и словно скрепой пригвоздила панцирь к телу. И ког­да ее пробовали одним рывком вытащить из раны как бы с корнем, железный наконечник не поддавался: так прочно он застрял в одном из ребер, прикрывающих сердце. Отпилить же тростниковое древко, торчащее наружу, никто не решался, опасаясь, что потревоженная резкими толчками кость расще­пится, причиняя нестерпимую боль, и кровь из глубины хлы­нет потоком. Видя, что врачи в крайнем затруднении и медлят что-либо предпринять, Александр сам попытался кинжалом срезать стрелу у самой поверхности кожи, но отяжелевшая, не­меющая от воспаления раны рука его бессильно повисла. Тогда он приказал им снова приняться за свое дело и не бо­яться (он еще ободрял тех, кто сам не был ранен!); одних,кто, отчаянно рыдая, его заживо оплакивал, он бранил, других об­зывал дезертирами, которым не хватает смелости оказать ему помощь, он громко кричал, обращаясь к гетайрам: «Не будь­те же трусами хотя бы ради меня! Врачи не верят, что я не боюсь смерти, раз моей смерти боитесь даже вы!»...

452

Указатель

(к Курцню Руфу — без буквенных обозначений, к остальным авторам — учитывая следующие сокращения: Д — Диодор, книга XVII; Ю — Юстин; А — Плутарх, Александр; П —Плутарх. Об Удаче и Доблести Александра)

Абдалоним IV.1.19, 21, 23—24, 26;

Д, 46; Ю, XI.10; П, 11.8 Абдера А, 52

Абисар (Эмбисар) VI1I.12.13; 13.1;

14.1; IX.1.7; Х.1.20—21; Д, 87, 91 Абулит (Абулст) V.2,8—9, 17; Д, 65;

А, 68 Автофрадат П, П.7 огалассы Д, 96 Агамемнон П. 1.10; 11.12 Агафокл Д, 23 Агафон V.1.43; Х.1.1; Д, 64 Агенор JV.4.15, 19 агенсоны Ю, XII.9 Агесилай П, 11.12

Агнс, царь Спарты IV.1.39; VI. 1.12,

15; Д, 63; Ю, ХИЛ Агис, поэт VIII.5.8. 21 Аграмм (Ксандрам) IX.2.3; Д, 93 агрнаке Ш.9.9; IV.13.31; 15.21; V.3.3;

VIII.14.24; IX.8.18—19; Д. 17 Ада Д,24; А, 22 Адмет Д, 45

Ад,расте«ская рйънм^а Ю, XL6 адрансты (адресты) Д, 91; Ю, XII.8 Адриатика Д, 113

Азия Ш.1.12—13, 16; 3.5; 7.11; 10.4; IV.ПЗ, 38; З.Н; 4.1; 5.14; 10.34; 11.22; V.1.J, 39; 4.9; 5.9; 9.5; VI.2.13—14; 6.6; 11.29; VII.1.3; 3.19, 21; 7.2, 4, 14; 8.13, 30; 9Л7; 11.10; VIIL1.26. 37; 4.29; 8Л0, 12; 1Х.1.3; 2.15, 24; 6.20—21; X. 1.37, 43; 2.8, 11—12, 23, 25; 3.7, 13; 5ЛЗ, 18; Д, 1, 2, 5, 16, 17, 20, 30. 36, 39, 72, 73, 76, 78, 111, 114; IO.XI.1, 5, 6.

9, 14; ХП.2, 16; А, 3, 5, 7, 9, 16, 18, 38, 47, 49, 68; П, 1.5, 7, 8; И.8,

10, 12 Акаднры VIII.10.19

Акарнания, акарнанцы III.2.16; Д, 3; А 5 19

Акеснн VIII.9.8; 1Х.4Л, 8; Д, 95, 96; Ю, XI 1.9

Акуфис А, 58

Александр, фсрейский тиран П. ИЛ Александр Линкест VII.1.5; VII 1.7.4;

8.6; X.1.4I; Д, 32, 80; Ю, XI.2, 7;

XII.14.

Александр Филэллин VI.П.26

Александр эпирский Ю, ХП.1—3 Александр, сын Филота VII.10.12 Александр, воин VIII.НЛО, 14—15 Александрия Египетская, александ­рийцы 1V.8.2, 5, 6; Х.10.20; Д, 52; Ю.Х1.11; П, 1.5 Александрия Индийская IX.8.8; Д, 104

Александрия Кавказская VII.3.23; Д,82

Александрия Эсхата VII.6.25; Ю. XII.5

Александрополь А. 9 Алекснпп А, 41 Алкета А, 55 Алкивиад П, 1.5, 12 Альпы Х.1.18

амазонки VI.4.17; 5.24; Д, 77; Ю,

XII.3; А, 46 Аманские ворота Ш.8.13 Амб см. Самб амбии VII.6.11 амбракноты Д, 3, 4 Амеднн VH.3.4

Аминта, сын Апдромена Ш.9.7;

IV.6.31; 13.28; V.1.40; 2.5; 4.20, 30;

VI.4, 2; VII.l.lO; П, 1.3 Аминта, сын Николая VIII.2.14, 16 Аминта, сын Антиоха III. П. 18;

IV. 1.27, 31, 33; 7.1 Аминта, сын Пердиккн VI.9.17; 10.24;

Ю.Х11.6 Аминта, воин VI.7.15 Аминта Линкест V.2.5 Амисс Х.8.15 Аммад Ю, XII.12

Аммон IV.7.22; 8.1; VI.10.28; П.Ь; Х.5.4; Д.49, 50, 93, 108, 115; Ю, XII.11, 15; А,3, 26, 27, 47; П, 1.9

аммонии IV.7.20; Д. 113

Аморгос П, 11,5

Амфиполь Д, 64

Амфотер 111.1.19; 5.14, 17, 21; 8,15 Анаксарх Д, 312; Ю.ХШЗ; А, 8, 28, 52

Анаксимен П, 1,3 Андрагор Ю, XII.4 Андромах IV.5.9; 8,9 Андромен V.1.40 Андроник VII.3.2

453

Андрос IV. 1.37 Анкира Ш.1.22 Антей П, II.1, 11

Антиген V.2.5; VIII.14.15; Ю, XII.12; А, 46; П.11.7 Антигенид П, II.2

Антигон IV.1.35; 5.13; Х.10.2; Д, 80;

А, 70, 71, 77; П, 1.9; II.4 Антигона А, 48; П, 11.7 Антикл VIII.6.9 Антиклид А, 46 Антиливан А, 24

Антипатр III.1.20; IV.1.39; V.1.40-VI.1.17—19; 6.35; VII.1.7; 10.13; Х.7.9; 10.14, 18; Д, 16, 17, 62, 63, 73, 108, 118; Ю.Х1.7; XII.12, 14; А. II, 46, 47, 49, 55, 57, 68, 74; П, II.9

Антипатр, воин VIII.6.9

Антисса Д, 29

Антисфен П, II.3

Антифан VII.15, 17, 32, 34—35

Аорн V111.H.9; Д, 85

Апеллес А, 4; П, 11.2

Аполлодор V.1.43; Д, 64

Аполлон IV.3.21—22; Д, 41, 46; А, 24; П, II.5

Аполлонид IV.5.15, 17

Аполлоний IV.8.5

апулийды Ю,ХП.2

Араб IX.10.6

арабиты IX.10.5

арабы IV.2.24; 6,30; 7.18; А, 24- П, П.З

Аравия IV.3.1, 7; V.I.I1 Арад IV.1.6

Араке Армянский VII.3J9

Араке Персидский IV.5.4; V.4.7- 5.2—

3; 7.8; Д, 69 Арахосия, арахосии IV.5.5; 12.6;

VII.3.4, 5; VIII.13.3; IX.7.14; 10.7;

Д, 81; П.1.5, 9 Арбелы IV.9.9, 14; 16.9; V. 1.2—3, 10—

11; VU.21; IX.2.23; Д, 53, 61—62,

64—65; Д, 53; А, 31; П, 1.2; II.7 Арвы VI.4.23 Аргеады П, 1.10

Аргос, аргосцы VIII.5.8; Д, 3, 8; П, II.8

Арес (Арей) Д, 100; П, 11.12 Арет IV 15.13, 18 Ариарат Х.10.3

арии VI.6.20; VII.3.1—2, 4, 32—33;

Д,81, 83, 105 Аримаз VII.11.1, 5—6, 23—24, 27—28 аримаспы Д, 81; Ю.ХИ.5 Аримб А, 2

Ариобарзан IV.12.17; V.3.17; 4.15, 20,

33; Д, 17, 68 Аристандр IV.2.14; 6.12; 15.27; V.4.2;

V1I.7.8, 22—23, 28—29; Д, 17; А, 2,

14, 25, 33, 50, 52

Аристарх Д,3 Аристид П. 11.13 Аристипп П, 1.8

Аристобул А, 15, 21, 46, 75; П.1.3;. 11.11

Арнстогитон III.13.15 Аристокрнт А, 10 Аристоксен А, 4 Арисгомед Ш.9.3 Аристомен IV. 1.36

Аристон, телохранитель IX.5.15, 18; Х.6.16, 18

Аристон, предводитель пеонов

IV.9.24—25; А, 39 Аристоник IV.5.19—20; 8.11; П, II.2 Аристотель Ю, XII.6, 16; А, 7, 8. 17,

52, 54, 55, 74; П, 1.4 Аркадия, аркадяне Д,3, 8 Аркесилай П, 1.4 Армателия Д, 103

Армения, армяне 1V.12.10—II; V.1.13, 44; Vl.3.3; VI1.3.20; Д,64; Ю.Х1.12; П, П.З

Арридей Филипп Х.7.2, 5—7, 10, 12— 13; 8.16; 9.18; Ю.ХН.15; А, 10, 77; П, П.З, 5

Арсак VIII.3.17

Арсам, наместник в Дрангиане-VIII.3.17

Арсам, наместник в Киликии III.4.3 Арсамен Д, 19 Арсит Д, 19

Артабаз III. 13.13; V.9.1, 12—13, 17; 10.10—11; 12.7—8, 18; VI.5.1,4— 6,22; VI1.3.2; 5.1; 11.5, 29; VIII.1.10, 19

Артакакна (Хартакана) VI.6.33; Д, 78 Артаксеркс VI.6.13; П, 1.2; II.9 Артемида А, 3 Артемий А, 51

Архелай, царь Македонии VI.11.26;

Д, 16; П, II.1 Архелай, наместник в Сузах V.2.16;

VI. 11.26 Археполнс VI.7.15 Архестрат П, II.I

Асклепиодор, военачальник VII. 10.12 Асклепиодор, воин VIII.6.9 Аспаст IX.10.21, 29 аспсийцы П, 1.2 ассаканы П, II.9

Атаррий V.2...5; 8.19—21; VI1.1.5

VIH.1.36; П, 11.7 Атизий III.11.10; Д.21, 34

Атосса П, П.8

Аттал, командир агриан IV.13.31 Аттал, дядя Клеопатры VI.9.17;

VII.1.3; VIII.1.42, 52; 7.4. 5; 8.7;

Д, 2—3, 5; Ю, XII.6; А, 9 Аттал Vlll.13.21; А, 55 Аттика Х.2.1; Д, 72, 108; А, 38

454

Аттин VIII.1.3—5 Афина см. Минерва Афинагор IV.5.15, 17 Афинодор IX.7.3, 5; П, II.2 Афинодор А, 29 Афинофан А, 35

Афины, афиняне Ш.2.10; 10.7; 13.15; IV.5.22; 8.12; V.5.17; 7.12; VI.5.9; IX.7.16, Х.2.3, 6; Д, 2—5, 8, 15, 22, 25, 30, 62, 72, 100, 108. 111; Ю, XI.2—3; А, 11, 13. 16, 28—29, 38, 60, 69; П, 1.3, 5; II.8

Афобет VI.7.15

Афон А, 72; П, 11.2

Африк см. Эрик

Африка IV.3.20; 4.20; 8.5; 9.1;

VIIL9.I7; ХЛ.17; Ю, ХП.2 Афродита П, П.З

Ахайя, ахейцы IV.5.14; 13.29; VI. 1.20,

3 2' Д 57 Ахеропт'ю,ХП.2

Ахилл Д, 17, 97; А, 5, 15; П. 1.10;

11.12 Аяпт Д, 17

Ьагистан V.13.2; Д, ПО Багой, евнух Дария VI.3.12; 4.10; П, 11.5, 8

Багой, евнух Александра VI.5.23;

Х.1.25, 36 Багофан V.1.20, 44 Базаира VIII.l.lO Бактр VII.4.31

бактрийцы Ш.2.9; IV.6.2— 3; 9.2;

12,6; 13.5; 15.18, 20; V.8.4; 9.10,

16; 10.5, 12; 12.13; VII.4.13, 20;

6.15; 7,2, 6. 16, 31; 8.21; VIII.1.3;

2.15—17; IX.2.24, 33; 8.10; Д, 19 Бактрия III. 10.5; IV.5.5; 11.13; V.8.1,

4; 9.5, 7; VI.3.9; 6.18; 11.32; VII.3.7;

4.25-26, 30; 7.4; 8.19, 21, 30;

V1II.2.13; Х.10.4; Д, 64, 73—74. 81,

83, 99; Ю.ХИ.5; П, 1.5 Бактры IV.5.8; VI.6.22; VI 1.4.31; 9,20;

10.10; IX.7.1—2, 11; Д, 73; П. 11.10,

13

Балакр IV.5.13; VIII.1I.22 балакры IV.13.28

Барзаент VI.6.36; VIII.13.3-4: Д, 74

Барка Ю, XII.10

баркашщ П1.2.5

Барснна Х.6.11, 13; Ю.Х1.10

Бейра VIII.10.22

Бел Ш.3.16; V.1.24; Д, 132; А, 18 Белефант Д, 112 белиты IV. 12.10

Беотия, беотийцы III.10.7; 4.20;

VI.3.2; Д,4, ПО Берда VIII.1.7

Бесс IV.6.2, 4; 12.6; 15.2; V.8.4; 9.2, 7, 10, 11, 16; 10.1; 11.2, 7—8; 12.1,

5_б, 14, 19; 13.6, 9, 11 — 13, 15, 18;

VI.3.9, 12, 15, 18; 4.8; 6.13, 19—21;

7.25—26, 36, 38, 40, 43; 9.14—15;

10.10; VII.3.2; 4.1, 3, 6. 9, 14, 19—

20, 32, 40; 5.19—20, 22, 24; Д, 73,

78, 83; Ю.Х11.5; А, 42—43 Бетис IV.6.6, 20, 25—27, 29 Библ IV.1.15 Бикон 1Х.7.4—9 Бион 1V.13.36 Бокс IX.7.4, 8 Болоп VI.11.1 Борисфел VI.2.13 Борсиппа Ю, XII.13 Боспор VI.2.13—14; VII.6.12; VII.1.7 Бранхиды VII.5.28, 30—31 Брасид П, II.(2 брахманы Д, 102—103 Брокубсл V. 12.11 Брундизий Ю, XII.2 бруттии Ю.ХП.2 Бубак V.11.4; 12.10 Бубакене VIII.5.2 Букефал VI.5.18; А, 6, 16, 32, 61 Букефала IX.3.23; Д, 95; Ю.ХП.8;

А, 61; П.1.5 Бумод IV.9.10 Бусирис П, II. 11

Вавилон Ш.2.2; 3.3; IV.6.2; 9.2; 12.И; 16.7; V.1.7, 17, 19, 35, 37, 43, 45; 6.9; 13.3; X.1.I6; 6.1; 8.11; Д, 31, 39. 53. 64—65, 71, 108, 110—112, 116; Ю.ХПЛО, 13; А, 69, 73; П, 5,3; П.З, 13

Вавилония V.I.44; VIII.3.17; Х.1.19;

Ю.Х1.12; А, 35 Вакх см. Либер венеты III.1.22 византийцы А, 9; П, II 5 Вифиния П, П.З

Габаэа VIII.4.1

Гавгамелы А, 31

Гавстан VIII.5.2

Гагес VIII.14,2

Гагнон А, 22, 40, 55

Гагнофем А, 77

Гадес IV.4.20; Х.1.17

Газа IV.5.9; 6.7; 7.2; Д, 46, 49; А, 25;

П, 1.2; II.9 галаты Д, 113

Галнкарнас III.7.4; V.2.5; VIII.1.36;

Д,23—24, 27; А, 16; П, П.7

Галис IV.5.1; 11.5; Д, 39, 54 Галлия Ю.ХН.13

Ганг VIII.9.5, 8; IX.2.2; 4.8. 17, 20;

Д,93, 108; А, 62 гангариды 1Х.2.3; Д, 91,93—95; Ю,

XII.8 гандриды П, 1.2

455

Ганнибал П, 1.8

Гарпал IX.3.21; Х.2.2—3; Д, 17, 108;

А, 7, 10, 35, 41 Гасдрубал П. 1.5

Гегелох Ul.1,19; IV.5.I4, 17. 21;

VI.11.22—23, 28 Гедросия см. Кедросия Гекатей VII.1.38 Гекатей Д, 2, 5 Гекатей, эретриец А, 46 Гекатомпил VI.2.15; Д, 75 Гекесий А, 3

Гектор 1V.8.7—9; VI.9.27; П, 11.12

Гекуба П.П.1

Геликон А,32

Гелиос Д,89

Гелланик V.2.5

Гелланика VIIIJ.21

Геллеспонт Ш.1.19—20; 5.7; IV.1.10

36; 5.1; 11.6; 14.9; VI.3.3, 15;

IX.2.24; 6.20; Х.10.3; Д, 17-18-

А, 15—16; П, 1.7, 10 Гем А, 2 гепеты III.1.22 Гера А, 3

Геракл см. Геркулес

Гераклея П, 11.5

Гераклнд А, 26

Гераклиды А, 2; П. 11.8

Геракловы Столбы Х.1.17; Д, 113'

А, 68 Геракон Х.1.]

Геркулес (Геракл) 111. 10.5; 12 27-IV.2.3—4. 17; 3.22; 8.16; 10.23; 11.9; 13.24; VIII.5.8. 11, 17; ЮЛ; 112-14.11; IX.2.29; 4.2, 21; Д, 1, 4, 40— 41, 46, 85. 96, 100; Ю,Х1.4, 10; ХП.7, 9; А. 24; П, Ш; 112, 10—11

Геркулес, сын Барсины Ю, XI.]0' XII.15

Гермиона А, 36

Гермипп А,54

Гермолай VIII.6.7, 25; 7.1, 3, 7—8-

8.1, 5, 14; А, 55 Геро А,55 геты Х.1.44

Гефестион 111.12.15, 26; IV.I.16—18;

5.9; 16.32; VI.2.9; 8.17; 11.10—11;

VII.7.9; 9.19; VIII.1.1. 10; 2.13;

10.2; 12.4. 6, 15; 14.15; IX. 1.35;

10.6; Х.5.20; Д, 37-38, 61, 91, 93,

96, 107, ПО, 114—115; Ю,ХП.12;

А, 28, 39, 41, 47, 49. 54, 55, 72, 75;

П, 1.11; II.4, 7 Гиакинфида Д. 15 Гиарота IX.1.13 Гидарн IV.5.13

Гидасп IV.5.4; VII1.12.13; 13.3, 5;

IX.2.15; 4.1,8; Д, 96; А, 60—61;

П, 11.13 Гипанис Д,93

Гипснд VII.7.36—37

Гиркания, гирканцы Ш.2.6; 9.5;

IV.5.5; VJ3.11, 18; VI.3.9; 4.2—3,

19, 25: 5.1, П, 22, 24; VU1.3.17;

Д. 19, 75—78; Ю, XII.3; А, 44, 47;

П, 1.5; II.9 Гирканскос море VI.4.18; VII.3,21;

Д.75; А, 44 Гистасп VI.2.7; П,П.8 Гифасис IX.I.35 Главк А,72 Гликера Д, 107 Гобар V.6.10 Гобарен см. Кобар Гомер А, 26; П. 1.4, 5, 10; 11.12 Горгид VI 1.1.38 Горгнй VII.1.38 гордиен V.1.14 Гордисйские горы IV.10.8 Гордий 111.1.12, 14; Ю,Х1.7; А, 18 Горрат (Корраг) IX.2.17; Д, 100 гортуи IV. 12.11

Грани* (ПЛ.9; 10.7; IV.9.22; 14.1, 10;

VIII.1.20; 1Х.2.23; Д, 18—19, 23;

А, 16; П, 1.2; II.9 Грилл Д, 40

Дамаск Ш.8.12; 12.27; 13.2—3;

IV.1.4; 11.11; Д.32; А,21, 24, 48;

П, II.7 Дамон А,22 Данай Д.50 Дандам А, 8, 65 дарданцы Ю, XIЛ Датаферн VI1.5.21—22; VIII.3.16 дахи IV.12.6; VI.3.9; VII.4.6; 7.32;

VIII.1.6, 8; 3.16; 14.5; IX.2.24 Дедала V1U.10.19; Ю.Х11.7 Дельфы Д, 10.113; А, 3, 14, 40, 74;

П, II.2—3 Демад Д, 15

Демарат Д.76; А, 9, 37, 56; П, 1.7

Деметра Д. 10

Деметрий V1^15; 9.5; 11.35

Деметрий П, И.5

Деметрий Фидон А, 54

Демократ VI.5.9

Демосфен Д, 3—5, 8, 15, 108; Ю,

XI.2; А. 11 Демофонт IX.4.28; Д, 98 дербнки 111.2.7 Диана Эфесская А, 3 Диардан VIII.9.9 Дидимеон VII.5.28 Дидона Ю, XI.10

Димн (Лимн) VI.7.2, 5, 8, 10, 12— 17, 24, 29—30, 34; 8.26; 9.5, 8, 16; 10.6, 9,19—21; И.ЗО; Д, 79; А, 49

Диоксен VI.7.15

Диномеи П, II.7

Диоген А, 14, 65; П. 1.5, 10

456

Диоксипп IX.7.16, 18—22, 25; Д, 100— 101

Диомед ХП.2; П, 11.12 Днон А, 36 Дионис см. Лнбер Дионисий А, 73; П, 1.9; II.1 Диоскуры А, 50 Днркейский источник Д, 10 Додона Ю, XI 1.2 Дорида П, П.5

Дрангиана, дранги VIII.3.17; Д, 78,

81, 105; Ю.Х11.5 Дрипетида Д, 107 Дронид III.13.15 Дурис А, 14, 46

Евбея, евбейцы IV.12.11 Евдемон X.I.21 Евктемон V.5.9, 16, 23 Евмен IX.1.19; Х.10.3 Еврилох см. Эврнлох Еврнпид VIII.I.28; А, 8, 51, 53; П, 1.5

Европа 111,10.4; IV.1.38; V.5.14; 6.1;

7.8; VI.2.13—14; 6.6; 7.3, 12—13;

8.13, 30; VIII.4.29; IX.6.21; X.I.43;

2.4, 25; 3.7, 13; 7.9; Д, 1, 17. 18, 30,

73, 113, 118; Ю.Х1.1, 5, 9; ХП.16;

А, 9; П, 1.7 Евфрат 111.1.10; 3.7; 7.1; 1V.1.3; 5.4;

8.16; 9.6, 9, 12; 11.6, 13, 19; 14.10,

15; VI.12, 28—29; VI.2.12; IX.2.13;

10.3; ХАЛ6: 5.12, 18; 7.19; Д 53—

54, 104, 107; Ю,Х1.12; XII.13;

А, 31, 68, 73; П,П.7, 13 Египет, египтяне III.7.11; 11.10;

IV.1.27, 30; 4.1, 13, 31; 7.1—2, 5;

8.3—5; 9.1; 14.1; Х.10,1, 20; Д.34,

40, 49, 51—52; Ю, XI.11; А, 26, 29,

38, 40, 59; ПД.2; II.7

Зариасп IX.10.19 Зевс см. Юпитер Зеион П, 1.5, 6 Зиобет VI.4.4 Зонл VI.6.35

Зопирион Х.1.44; Ю, ХИЛ

Ибер Х.1.18 Илиада А, 8.26; П, 1.4 Илнон ГО.Х1.5; А, 15 Илионей 111.13, 13

Иллирия, иллирийцы Ш.10.6, 10; IV.13.32; V.l.l; VI.3.2; 6.35; VIII.1.25; IX.6.20; Х.2.23; Д. 8, 17, 113; Ю.Х1.1, 9; А, 3, 9, И; ПД.2-3

Имброс IV.5.22

Инд VIII.9.6; 10.2; 11.7; 12.4; IX.4.8; Д,85—86, 93, 97; Ю.ХИ.Ю

Индийское море V11.3.7

Индия III.10.5; V.2.10; VI.4.19; 6.36;

VII.1.24; 4.39; 8.19; 11.8; VIII.2.27;

5Л, 3—4; 9.1—2, 9, 14; 10.1; 12.11;

13.4; IX. 1.9; 2.12, 27; 3.7, 13, 22;

4.8, 16, 21, 24; 7,1; 8.11; 10.21;

Х.1.7, 43; 10.4; Д, 102, 108; Ю,

XII.7; А, 47, 55, 57, 59, 62, 66;

ПЛ.2, 5, 10 инды III.2.9; IV.5.5; 9.2; 11.13; 12.9;

V.9.5; VI.2.18; 3.9; VII.4.6;

VIII.9.19—20, 31, 39; IX.5.9, 16, 19;

8.1, 15; 10.8; Д, 59, 86—89, 91, 98—

99, 105, 107; Ю,ХП.10; А, 13, 59,

69; П.1.5 Иолай VI.7.15

Иолла (Иолай) Х.10.14. 17; Ю, XII.14; А, 74

Иония IV.5.7; VI.3.3; Д, 19—20;

П,1.8, 12 Исменнй П, II.1 Испания Х.1.18; Ю, XII.13 Исс Ш.7.6—8; 8.14; IV.1.34; Д, 32,

39—40; А, 24, 32; П, 1.2; 1LQ Истм Д,8; А, 14 Истр, историк А, 46 Истр, река IV.11.13; VII.7.4; А, И, 37 Италия VIII.1.37; Х.1.18; Ю,ХП.1 —

2; А,34; П,1.8 Ификрат Ш.13.15

Кавказские горы IV.15.12, 22; V.4.5; 5.5; VI.5.24; VI1.3.19—20,22, VIII.9.3; Д,83; Ю,ХП.5; П, [.5; П.2

кавннн Ш.7.4

Кадмея Д, 3, 4, 8, 12; А, II

кадусии IV.12.12; 14.3; Д, 59

Калан Д, 107; А, 8, 65, 69

Калат Ш.1.24; IV.5.13; Д, 17

Калис VL11.36—37

Каллнкрат V.2J6

Калликратид III.13.15

Каллисфен VIII.5.13, 20; 6.1, 24—25,

27, 29; 7.3, 8. 10; 8.19, 21—22;

Ю.ХП.6—7; А, 27, 33, 52—55 Камбнэ А, 26 Каноб А, 26

Каппадокия, каппадокийцы III. 1.24;

4.1; IV.1.34; 12.12; VI.3.3; VII.3.20;

Х.10.3; Д, 21; Ю, XI.8; А, 18 Каран VII.3.2; 4.32 Каран Ю,Х1.2; А,2 Кардия А, 51

Кария, карийцы VI.3.3; Х.10.2; Д,

23_24' А 10 22

Кармання 1Х.10.20; Д, 105; А, 67 Карнеад П, 1.4

Карфаген, карфагеняне IV .2.10—11; 3.19—20, 22—23; 4.18, 20; Х.1.17; Д, 40—41, 46, 113; Ю.Х1.10; XII.13; П.1.5

457

Кары Д. НО кастши IV. 12.9

Каспийское море III.2.8; VI.4.16, 18—

19; VII.3.19, 21; П, II.2 Кассандр Х.10.2, 17; Д, 15, 118; Ю,

XII.14; А,74 Кастабалы III.7.5 Кастор V1II.5.8 катаопы .IV.12.11 катсаны Ю, XII.8

Катен VII.5.2f~22, 41—42; 6.14; VIII.5.2

Кебалин V 1.7.15, 17—28; 8.11 13-9.7, 9; 10.5, 8, 19, 21, 24; Д 79; А, 49

Кедросия (Гедросия) IX. 10,5, 18;

Д,81, 104—105; А, 66—67; П, II.9 Кслены II 1.1.1 Келеснрия IV, 1,5; 5.9 келоны Д, ] ] 0

Кон III.9.7; IV.13, 28; 16.32; V.4 20, 30; VI.8.17; 9.30; 11.10—11; V111.1.1; 10.22; 12.1; 14.15, 17; IX.2.3. 5, 16, 20; Х.1.43; Д, 57 61

Керавн П, П.5

керкеты VI.4.17

Кефис А, 9

Кидн III.4.7—8; 5.1; Ю.Х1.14; А, 19

Киклады Д. 29

Килнкнйскск' море III.1.12

Киликия 111.4.1—4. 6—7; 5.1, !0; 7 1-8.12; IV.1.39; 5.8—9; 9.3, 22; 13 6; 14.1, 10, (4; V.1.43; 3.22, 7 12-VI.3.3, 16; VII.3.19—20; 4.4; 11 S IX.2.13; 2.23; Х.10.2; Д, 27, 30, 53— 54; Ю, XI.11; А, 17, 19—20, 42, 48; П, II.7

Кинирады П. II.8

Кипр IV. 1.27: 3.11; 8.14; Х.1 19; А 24

29; П, П.] Кир III.4.1; IV.12.8; 14.24; V.6.L0;

VI.3.12; VII.3.2; 6,11, 20; X 1 23

30—31, 34; Д,71, 81; Ю, XII.5;

А, 30, 69; П, 11.6, 12 Кир Младший П, II.9 Киреиа IV.7.9; Д, 49 Кирополь VII.6.16 Кисе А, 41 китейцы А, 32 Киферон Д, 4 Клеад Ю, XI.4

Клеандр III.1,1; IV.3.11; VII.2.19—20,

27, 30, 32; Х.1.1, 5 Клеарх П, [f.5 Клеомеи IV.8.5 Клеон VII1.5.8, 10, 18—19, 21 Клеопатра Д, 2; А, 9—10, 25, 68 Клеофие VIII. 10.22; Ю, XII.7 Клеохар VIII. 13,2

Клит IV.13.26; VIII.1.19—21, 28— 34, 38-42, 45, 50—51; 2.8, 10, 12,

14; 4.30; 7.4; 8,7, 22; 12.18; Д, 20, 57; Ю XII.6; А, 13, 16, 50—52; 11,5

Клит Ю, XII.12

Клитарх IX.5.21; 9.15; А, 46

Клитомах П. 1.5

Клитофонт П. 1.5

Кобар (Гобарен) VII.4.8, 10, 14, 19;

Д, 83 колофонцы А, 51 Корихнйская роща III.4.10 Коринф Д,4, 73, 76; Ю, XI.2; А. 9, 10,

14, 22, 56; П, 1.10 Корраг см. Горрат Кос III.1.18; Д. 27 коссеи Д. 111 — 112 Косские горы IV.12.10 Коф VII.11,5. 21, 23, 26 Крансйя А, 14

Красное море III 2.9; IV.7.18; 12.9:

V.1.15; 4,5: VI.2.12; VI 1.3.21;

VIII.9.6; IX.6,20; X.I.13; П, П.З Ксенокпат П, 1,10, 12 Кратер 111,9.7; IV.3.1, П; 13.29;

V.4.14—16, 29, 34; 6.11; VI.4.2, 24;

6.25, 33; 8,2, 4, 10, 17; 11.10—12,

14, 19; VII.6.I6; 7.9; 9.20, 22;

VIII.1,6; 5,2; 10.3, 5; IX.6.5; 8.3;

10.19; Х.1,9; 7.9; 10.15; Д. 57, 96,

114; Ю, XII.12: А, 40—42, 47—48,

55; П, 11.4, 7 Кратот П. П.З Крез Ш.4.1 Крит IV.8.15; Д, (08 Крит, критяне III.7.12; 9.9; IV.1.40;

13.31; Д, 57 Критий П, 1,5 Критобул IX.5.25, 27 Кробил А,22 Ксандрам см. Аграмм Ксанф А, 17 Ксетшпы VIII.2.14 Ксенодох А, 51 Ксенократ А, 8 Ксснофил V.2.16

Ксеркс III.2.2; 10,8; IV.1.11; V.6.11;

VII.5,28; Х.6.14; Д. 14, 72, 110;

А, 37—38; П, 1,7 Ктесикл Д, 17 Кумы, кумейцы V.5.9

Лаконцы см. спартанцы Лаомедонт X, 10.2 левкосиры VI.4.17 Девктры Д, 10—i I Лео Д, 15 Леонид V1I.2.35 Леонид А, 5, 25

Леоннат 111,12.7. 10—12; VI.8.J7; VIH.1.46; 6,22; 14.15; IX.5.I5, 17; 10.2, 6, 7, 19; X. 7.8, 20; 8.4; 10.3;

458

Д, 37, 104—105; А, 21, 22, 40; П, 11.13

Леосфен Д, 111; П, II.4 Леохар А, 40

Лесбос Ш.1.19; Д, 29, 31; А, 61 Либер (Дионис, Вакх) III.10.5; 12.18;

VI1.9.15; V1H.2.6; 5.8, 11, 17; 10.1,

11 — 12, 17, 24; IX.2.29; 4.21; 8.5;

Д,72, 106; Ю.ХП.7; А, 2, 13, 67;

П, 1.10 Либсфр А, 14

Ливанские горы IV.2.18, 24; X.1.I9

ливиофиникийцы Д, 113

Ливия Д, 23, 50, ИЗ; А, 68

Лидия III.4.1; IV.1.34—35; 5.7—8;

11.5; 14.24; VI.3.3; 6.35; VII.8.19;

X.I0.2; Д,21 Лик III.1.5 Лик IV.9.9; 16.8, 16 Ликаония IV.5.13

Ликия Ш.1.1; V.4.10—И; 7.12; VII.10.I2; Х.10.2; Д, 28, 68; А, 17, 38

Ликон А, 29; П, II.2 Ликург Д, 15 Лимн см. Димн Лимнсй А, 63; П, 1.2; 11.13 Лирнесс III.4.10

Лисимах VIII.1.14—16, 46; 2.35—36;

Х.10.4; А, 46, 55; П, II.5 Лисимах (воспитатель Александра)

А, 5, 24 Лисипп А, 4, 16.40 Локры IV.i3.29; Д, 57 луканы Ю, ХИ.2

Магнесия А. 3 Мадат V3.4, 12, 15 Маэаги VIII.10.22 Мазак IV.1.32; 7.4

Мазей IV.9.8, 12, 14, 23; 10 14; 11.20-12.1, 4—5, 15, 18; 15.5; 16.2, 4, 7; VI.17, 20, 44; 8.12; 13.11; VIII.3.17; А, 32, 39; П, II.7

макеринсц IX.7.4

малиейцы IV.13.29

Малл Ш.7.5

маллы IX.4.15; 8,3; Д, 98; Ю, ХП.9;

А, 63; П, II.9 Манап VI.4.25 мандры см. маллы манийцы Д, 57 Мантинся Д, 11

Мараканда VH.6.10. 24; 9.20; УШ.1.7,

19; 2.13; П, 11,9—10 Марат IV.1.6 Маргиана VII.10.15 Мардоннй IV.1.11

марды 111.13.2—3; IV12.7; V.6.17;

VI.5.11; VIII.3.17; Д, 76; Ю, ХП.З Марсотийское болото IV.7.9; 8.1 мармары Д, 28 Марс 1Х.6.24 Марсий III.1.2

массагеты IV.12.6; 15.2; VI.3.9;

VIII.1.3, 6, 8 Мсгабиз А, 42

Мегалополь, мсгалополитанцы

VI.1.20; Х.8.15; А, 3 Мед V.4.7 Медея А, 35

Медий Д, 117; Ю,ХП.13; А, 75-76

меды 1Х.6.20; Д, 19; А. 9

Мелеагр III.9.7; 13.27; V.4.14; VII.6.19, 21; VIII.12.17; Х.6.20; 7.1, 7, 10, 14, 17, 19; 8.1—3. 6—7, 22— 23; 9.7—8, 10, 13, 17—18, 20; Д, 57; П, 11.4—5

Мелон V.I3.7

мсмакены VII.6.17, 21

Мемнон IV.8.3

Мемиои ШД.21; 2.1; 3.1; 4,3; 13.14;

Д. 18—19, 22—27, 29—31; А. 18. 21 Мемнон IV.8.11; IX.3.21 Мемнон, правитель Фракии Д. 62 Мемфис IV1.30; 7.4; 8.2; Х.10.20 Менандр Х.10.2; А, 57 Менандр, драматург А, 17 Мепедем VII.6.24; 7.31, 34; 9.20 Менелай П, 11.10 Менет V.1.43; Д, 64 Менид IV.12.4; 15.12; 16.32; VI1.10.11;

Д,61 Меннис V. 1.16 Менон VII.3.5; IX.10.20 Ментор III.3.1; 13.14 Меотийскис болота VI.4.18; А, 44 Мерис IX.8.28 Мерос VIII.10.12

Месопотамия Ш.2.3; 8.2; 9.1, 6;

V.1.15; IX.2.13; Х.1.19; 10.10; Д, 71;

П, 1.5 Мессения А, 73 Метапонт Ю, ХП.2 Метимны IV.5.19; 8.11 Мстона П, 11.13 Метрон VI.7.22; 9.7. 9 Мидас (Мид) III.1.12, 14; А, 18 Мидий см. Медий

Мидип, мидийны Ш.2.4; 9.5; IV.5.5;

12.11 — 12; 14; V.1.9, 14; 4.3; 7.12;

8.1; 13.1; VI.2.11; 3.3; 8.18; 9.11.

22; 11.6; VII.2.15; 8.18; Х.10.4;

Д,64, 81, 83, 110—111; А, 49, 51,

72; П, \А Миеза А, 7 Микин Д, 113

Милст, милетцы IV. 1.37; 5.13;

VII.5.28, 30—31, 35; VI1I.2.8;

Д,22—23; А, 16; П, 1.8 Мильтиад П, 11.13 миндии Ш.7.4

459

Минерва (Афина) Ш.7.3; 12.27;

IV.13.15; VIII.2.32; 11.24; Д, 17—

18, 21; А, 15; П, 11.10 Минития Ю, ХИ.З

Митилена IV.5.22; 8.13; Д, 29, 31. 57

Митра IV.13.I2, А. 30 Митракен V.13.9

Митрен Ш.12.7; V.1.44; 8.12; Д, 21, 54

Митридат П, 1.2

Мифра см. Митра

Мифрен см. Митрен

Мифробузан Д, 21

Моннм III.13.15

моссины VI.4. /7

Мофис см. Омфис

Муллин VIII.11.5

мусиканы IX.8,8, 10, 16; Д, 102

мэды см. меди

Набарзан III.7.12; 9.1; V.9—3, 11;

10.1, 12—13; 11.8; 12.14; 13.18;

VI.3.9; 4.8, 14; 5.22—23; Д, 74 насамоиы IV 7.19; Д, 50 Наутака VIII.2.19

Неарх 1X10.3; Х.1.10; 6.10; Д, 104,

112; А, 10, 66, 68, 73, 75, 76 Неоптолем Д, 25 Неоптолем А, 2

Нептун (Посейдон) IV.2.20; 4 5;

Д,41; П, II.5 Никанор Ш.9.7; IV.13.27; V. 13.19;

VI.6.18; 9.13, 27; Д, 57 Никанор VIII.13.13 Никанор VI.7.15 Никархид V.6.11 Никея IX.3.23; Д,95; Ю.ХН.8 Никокреонт А. 29

Никомах VI.7.2. 5, 11 — 12, 16; 8.1, 12;

9.7; 10.5, 7; 11.38; Д, 79; А, 49 Никомед П, П.З Никон А, 42,

Нил IV. 1.29; 7.3; 8.4; VIII.9.9; А, 36 Нин III.3.16 Ниневия Д, 53

Ниса VIII. 10.7; Ю, XIJ.7; А, 58 Нифат А, 31 Нонакрида А,77 Нора VIII.11.1 Нумидия X.1.I7

Оарс П, П.З, 5, 8 Одиссей П. II.II, 12 Одиссея П, 1.4 одрисы X.I.45; Д. 17 Оэин IX.10.19

Океан III.12.18; VI.4.19; VIII 5.1; 10.18; IX.3.22; 9.1; Д, 89, 96, 102, 104, 106; Ю.ХП.7. 9—10, 13

Оке VII.4.5. 21; 5.13; 10.13, 15; А, 57

Оксарт VIII.2.25, 27, 30—31

Оксатр 111,11.8; 13.13; VI.2.9;

VII.5.40—41; Д,34, 37 Окснарт VIII.4.21; IX.8.I0; Х.3.11;

А, 58; П, 1.118 Оксиарт, сын Абулита А, 68 Оксидат VI.2.U; VIII.3.I7 оксидраки IX.4.15, 26; Д, 98; Ю, ХП.9 Олимп П, 1.9; II.2

Олимпиада V.2.22; IX.6.26; Х.5.30;

Д, 108, 114, 118; Ю. XI1.11;

XII.2, 14, 16; А, 2, 3, 5, 9, 25, 39,

68, 77 Олимпия Д, 109

Омфис (Мофис) VIII.12.5, И, 14—16; Д,86

Онеснкрит IX.10.3; Х.1.10; А, 15, 46,

61, 65, 66; П, 1.3, 10 Ономастрид III.13.15 Онхест Д, 10 Онхи IVЛ .3 Орексарт см. Танаис Орест IV. 13.28 орестийиы Д,57 ориты IX.10.6, 19; Д, 104—105 Оромазд А, 30 Орон IV.7.4 Оронтобат IV.12.7 Орснл V.13.9

Орсин IV. 12,8; Х.1.22, 26, 28—29, 35, 37

Орсодат А, 57 Орфей А, 14

орхоменцы Д, 13; Ю.Х1.3 Ох, река VII.10.15

Ох, Артаксеркс Ш.13.12—13;

VI.2.7—8; 4.25; 5.2; Х.5.23; П, 1-2 Ox IV. 11,6; 14.22

Павсаний VII.1.6; Ю, ХП.6; А, 10 Павсаний, врач А, 41

Павсипп III.13.15

Палетир IV,2.4; Ю,Х1.10

Памфилия, памфнлинцы III. 1.1;

V.3.22; VI.3.3; Х.10.2; А, 17 Пандосия Ю, XII.2

Парапамис VII.4.31; 3.6,8; 4.31; IX.8.9; Д,82—83; Ю, XII.5

Паретакена V.13.2

Парис А, 15; П, 1.10

Парменион Ш.4.15; 6.4, 9, 14; 7.6— 8; 9.7—8, 10; 11.3, )3; 12,27; 13.1 — 4, 8; 1V.1.4; 5.9; 8.7; 10,17; 11.11, 14; 12,21; 13.4, 7—8, II, 20, 23, 27. 35; 15,6—7; 16.1—4, 7, 19; V.3.16; 6.11; VI.6.18; 7.18; 8.7, 11, 18; 9.4, 13, 27, 34; 10.34; 11.20, 39; VII.1.3, 25, 27; 2,11, 14, 16, 20, 23—26, 30, 32—33, 35; 3.4; VIII.1.33. 38, 52; 7.4-5; 8.5; Х.1.1, 6; Д, 2, 5, 16, 17, 19, 32, 54, 56, 57, 60, 80, 118;, Ю.Х1.8, 10, 12; XII.1, 5, 6; А, 3, 10,,

460

19, 21, 22, 29, 31—33, 48—50; П, 11.7

Парсагады (Персагады) V.6.10; Х.1.22

парфиены, парфяне, Парфия IV.12.11;

V.7.9; 8.1; 12.18; VI.2.12, 14; 3.3;

42; 5.32; IX.10.17; Д, 105; Ю, XI.15;

ХП.З—4; А, 45 Пасиад П, II.5 Пасикрат А, 29 Паситигр V.3.1 Пасс Х.8.14 иаталии IX.8.28 Патрокл А,54

Патрон V.9.15; 11.1, 3—4. 7—9. 32; 12.4, 7

Пафлагония, пафлагошш IV.1.34;

5.9; VI.3.3; 11.4; Х.10.3; Д, 19; А, 18 Пафос П, II.8

Певкест IV.8.4; IX.5.I4, 17—18; Д. 99,

.110; А, 41—42, 63

Певколай VI.7.15; 9.5; VII.10.10

педикулы Ю, XII.2

Пелла Д, 64; А, 69; П, II.7

Пеллена П, II.7

Пелопид П, 11,13

Пелопоннес III.1.1; V.1.41; VI.3.2;

VII.4.32; Д. 57, 63, 65; П, I.I.3 Педустл WM.2S—'AG-, 7.2—3 Пенда VII.6.12

Пеония, пеоны IV.9.24; 12.22; А, 39 Пердикка, отец Аминты VI.10.24; 11.26

Пердикка III.9.7; IV.3.1; 16.32; VI.8.17; VII.6.20—21; VIII.1.45. 48; 10.2; 14.5, 15; IX.1.19; Х.5.4, 6; 6.4—5, 10, 16—18, 20—21; 7.7—8, 12, 16, 18—21; 8.1—6, 11 — 12, 22— 23; 9.7, 8, 10, 16, 18, 20; 10,1, 4; Д, 12, 25, 57, 61, 110, 117; Ю, XII.15; А, 15, 41, 77; П, II.4, 11

Перикл П, 11.12

Перилай Х.8.15

Перинф А, 70; П, II.7

Перита А,61

Персеполь IV.5.8; V.4.33; 6.11, 19;

Д,69—71; Ю,Х1.14 Персидское море Д, 67 Пидна Д,64 Пиерион А, 50, Ликсодар А, 10 Пинар Ш.8.16, 28; 12,27 Пиндар А, 11 Пирам П1.4.7; 7.5 Пирра Д, 29 Пирроп П, 1.10

Писидия, писиднйцы VI.3.3; А, 18 Пифагор П, 1,4, 9; А, 65 Пифагор, прорицатель А, 73 Пифагор, царь Кипра IV.3,11 Пифон 1Х.8.16; Х.7.4, 8; 10.4; А, 76

Пифоника Д, 107 платеяне Д, 13; Ю, XI.3 Платон П, 1.5.9 Платон V7.12 Победа VIII.2.32; 11.24 Полемол VIJJ. 10; 2.1, 4 Полемон IV.8.4 Полидам Ю, XII.12

Полидамант VII.2.11, 13, 19—21, 23„ 28

Полидамант IV.15.6, 7

Поликлет А. 46 " .

Поликсена П, П.1

Полимах А, 69

Полнперкон (Полисперхоит) IV. 13.7, 8, 28; V.4.20, 30; VIH.5.2, 22—23; 6.1; П.1; Д,57; Ю,ХН.10, 12 :

Полистрат V. 13.24; А, 43

Политимет VII.10.2

Поллукс VIII.5.8

Помпей А, 1; П,Н.З

Понт, сатрапия Ю, ХП.2

Понтийское море III.1.12; VII.3.9, 21; 4.27

Пор VIH.12.13; 13.2, 5—7, 16, 19, 27;

14.1, 4, 9, 13, 18, 22, 31, 35, 37—38,

40—45; IX. 1.7, 9; 2.5, 8, 20; 3.22;

Х.1.20; Д, 87—91, 92—95; Ю, XII.8;

Л,60—62; П.1.П; 11.13 Пор Д,91

Портикан IX.8.11—12; Д, 102 Посейдон см. Нептун Погамои А, 61 Потидея А, 3 Прапих А, 50

прасии (пресии) IX.2.3; Д, 93; Ю.

X1I.8 просты IX.8.11 Проксен А, 57 Промах А, 70 Прометей VII.3.22; Д, 83 Протей А, 39 Профит А, 11 Профтасия П, 1.5 Псаммон А, 27 Псилтукка А, 66

Птолемей Ш.9.7; Vll.10.il; VIII.I.45,

48; 6.22; 10.21; 13.18—19, 23, 27;

14.15; IX.5.21; 6.15; 9.22; 10.6—7;

Х.6.13, 16; 7.16; ЮЛ. 20; Д. 103— ,104; Ю,ХПЛ0; А, 10, 38, 46; П, 1.2—

3; 11.13, 9 пунийцы IV.2.11 пэоны см. пеоны

Реомитр III.11.10; Д, 19, 34 Ресак VIIU.20; Д, 20; А, 16 Ридагн VI.4.6

Родос, родосцы IV.5.9; 8.12; Д, 18—

19, 113; Ю,Х1.11; А, 32 Роксана V11I.4.23—27; Х.6.9, 13, 21;

461

7.8; Ю, XII. 15; А, 47, 77; П, I.II; 11.6

Сабак (Стабак) Ш.11.10; JV.l 28;

Д,34 сабарки IX.8.3 саки V.9.5; VI.3.9; VII.9.17 Саламии А, 29, 34 Салмунт Д, 106 Самакс VIIJ.13.4 самариты IV.8.9

Самб (Сабб, Амб) IX.8.13, 17; Д, 102;

Ю.ХП.Ю; А, 64 Самбаны Д, 110 самбасты Д, 102 Самос, самосцы А, 28, 46 Самофрака А, 2; П, 11.7 Сапгарий III.1.12 Сандракотт А,62 Сарапис А, 73, 76 Сардаиапал П, 1,2, 9; П.З Сардиния Ю, XII.13 Сарды Ш.12.7; V.1.44; Д,21, 54;

А, 16 сарматы VII.7.3

Сатибарзан VI.6.13, 20—22, 25, 34;

VII.3.2; 4.33, 37; Д, 78, 81, 83 сатрианс V.3.3 Сатропат IV.9.7, 25 Сатурн IV.2.23 Севт Х.1.45

Сслевк А, 42, 62, 76; П, II.4 Сслевкия П, 1.5

Семирамида V.1,24; V1I.6.20; IX.6.23;

П, Ц.З Серапион А, 39 Сстион А, 61 Сибиртий IX.10 20 сибы IX.4.1; Д,96; Ю.ХП.9 Сидон IV.1.15; 4.15 Симмах VIII.13.13 Симмнй VII.1.10 Сипопа А, 14

Сирия Ш.8.12—13; 12.27; IV.1.4—5-

2.1—2,6; 8.9; 14.1, 10; V.1.35; 13.11;

VI.3.3; VI 1.8.18—19; 10.12;

VIII.U5; Х.1.17; 10.2; Д, 32, 52;

Ю.Х1.10; А, 20, 25 Сирм А, 11 Сисен III.7.11 —И

Сисигамбис III.3.22; 12.17, 24; 15 10— 11; V.2.22; 3.12-13; Х.5.21; Д, 37, 59, 118

Сисимитр VIII.2.19—20, 27—29, 32—

33; 4.19—20; А, 58 Сисокост VIII.П.25 Ситалк Х.1.1

Ситтакская сатрапия V.2.I; Д, 65, ПО Сифнос IV.I.37

Сицилия VIH.5.8; Ю,ХП.2.13 Скарфея А, 29

Скиллустида А,66

Скифия, скифы IV.6.3; 9.2; 12.11; 13. 19; 14.3; 15.12—13, 18; VI.2J3—14 6.13; VII.4.32; 6.12; 7.2—3, 6, 11 12, 16; 8.9, 17, 24, 29; 9.5, 17-18 VIII.1.7, 9; 2.14; 14.5; IX.2.24, 33 7.11; Д,59; Ю, XII.1—2; А, 46 П, 13, 5, 8; 11.11;

Согдиана, согдийцы III.2.9; IV.5.5 12.7; VI.3.9; VJJ.4.21; 5.1, 19; 8.21 10.1, 4, 10; 11.1; V1II.1.7, 35 IX.2.24; Х.10.4; Д, 86, 99; Ю, ХП.5 П, 1,5, 10

Сократ IV.5.9

Сократ, философ А, 65; П, 1.4, 5, 9 12

Солон П,ПЛЗ Солы Ш.7.2; А, 29 Сопиф см. Софит Сопол VIII.7.2 Сострат VIII,6.7

Софит (Сопиф) 1Х.1.24, 27, 32. 35;

Д,91— 92; Ю.Х11.8 Софокл А, 7—8; П, 1.5 Спарта, спартанцы III.13,15; IV. 1.40;

8.15; VI.1.6, 8, 11-12, 16, 19; 3.2;

5.6, 10; VII.4.32, 39; Д, 3, 62-63,

73, 104; А, 16, 40, 50; П. II.5 Спитамен VII.5.19—20, 22—23; 5.36—;

38; 6.14, 24; 7.31, 33, 38; 9.20;

VIII.3.1, 4, 8, 12—13, 16 Спитридат (Спифрадат, Спифробат)

Д, 19—20; А, 16, 50; П, 1.2 Стабак см. Сабак Стагиры А, 7 Стамен VIII.3.17 Стан Александра IV.7.2 Стасанор VIII.3.17; Д,81 Стасикрат П, II .2 Статира IV.5.1; Д, 107; Ю.ХП.Ю;

А, 30, 70, 77; ПД1.6 Стефан А, 35 Стибст Д, 75 Стикс ХЛ 0.17

Стратон, царь Арада IV.1.6

Стратон, царь Сидона IV. 1.16, 26

Стриб А, 54

судраки см. оксидраки

сузиане IV.12.6; Д, 65, 107; П, 1.5

Сузские ворота V.3.17; Д, 68

Сузы V.1.7; 2.8, 16; 3.3. 16; 6.9; Д, 65,

67, 71, 108, НО; Ю.Х1.14; А, 18,

36, 70; П, 1.2, 3, 7; 11.13 Суиий Х.2.1 Сфин А, 65

Табас V.13.2

Тавала Д,104

Тавр Vn.3.20; Ю,Х1.8

Таврон V.3.6, 10; VIII.14.15

Таис (Фаида) V.7.3; Д, 72; А, 38

462

Таксил VIII.12.14; 13.5; 14.35—36, 41; IX.3.22; X. 1.20; Д, 86—87; А, 59, 65

Талестрис (Фалестрида) VI.5.24, 29;

Д, 77; Ю, ХП.З Танаис IV.5.5; VI.2.13; 6.13; VII.4.6,

15, 32; 5.36; 6.12—13, 25; 7.2, 4,

12; 8.22, 30; А, 45; Ю, XII.5; П,

II.2, 9

Тапсак (Фапсак) ХЛЛ9

тапуры 111,2.6; VI.4.24—25; VIII.3.17

Тарент 10, ХП.2; А, 22

Tape III.4.14; Ю, XI.8

Тегея VI.1.20

Телесиппа А, 41

Телест А, 8

Тслмесс Л, 2

Темискира VI.5.24

Тенар Д, 108. 111

Тенедос IV.5.14

Теодот V,2.5

7 сосцы А, 40

Терей А.30

Териольт IX.8.9

Териодонт VI.5.24; Д, 77

Терсипп IV.1,15

Тсэтст V.5.17

Тигр 1V.5.4; 9.6—7, 14, 16; 10.8; 14.10, 15; 16,7; V.1.12; 3.1; VI.2.12; IX.2.13; Д,53, 55, 67, НО

Тигран П, П.З

Тимагсн IX.5.21

Тимброн Х.2.3

Тимей IX.5.15, 16

Тимод III.3.1; 8.1; 9.2

Тимоклея А,12

Тимофей П, П.]

Тимофей А, 22,

тимфеи Д, 57

Тир, тирийцы IV.2.J—3, 6, 10, 12 --13, 15, 17—18, 20—22, 24; 3.2, 5, 9, 12—13, 16, 20; 4.2, 5—6, 7, 9, 15, 19; 5.9; 8.14; Д, 40-43, 45-46; А, 24—25; Ю.Х1.10; П, II.7

Тиридат VIH.6.26

Тиридат V.5.2; 6.11; Д, 69, 81

Тириот IV. 10.28, 30, 32

Тифон IV.8.3

Тифон Ш.4.10; П. 11.10

траллы Д, 65

Трапсзунт Х.10.3

треры П, 1.8

трибаллы Ш.3.2: 1Х.6.20; Д. 17;

Ю, XI.2; А, 11; П, 1.9 Триполис IV. 1.27,

Троада, Троя Д. 17; Ю, ХП.2; П, 1.10

Уксии V.3,1, 3, 16

Фаида см. Таис Файл А, 34

Фалек IV.I3.28 Фалестрида см. Талестрис Фара Ю.Х1.15

Фариабаз Ш.ЗД; 8.1; 13.14; IV.1.37;

5.17, 19, 20 Фарнак Д, 21 Фарос IV.8.1; Д, 52; А, 26 Фаселида А, 17

Фасис (Фасида) VI.5.24; Д, 77

Фсаген А, 12

Феангелы А, 46

Фегей IX.I.36; 2.2; Д, 93

Федор А, 22

Фемистокл П, 11.12

Феник А, 11

Феникс А, 5, 24

Феодект Л, 17

Феофил А, 32

Феофраст А, 4

Фера П, II.1

Фермодонт см. Териодонт

феспийцы Д, 13; Ю, XI.3

Фессал А, 10, 29; П, II.2

Фессалия, фессалийцы Ш.2.16; 11.14—

15; IV-13.29; 16.5; VI.6.35; Х.8.15;

Д,4, 17, 19, 21, 33, 57, 60, 117;.

Ю, XI.3; XII.13; А, 6, 11, 33, 42 Фетида Д, 104 Фиброн Д, 108

Фивы, фиванцы 111.4.10; 1V.4.20;

VIII. 1.33; Д,3—4, 8—15, 118;

Ю, Х.1.2—4; А, 9, 11, 13, 46; П, 1.3;

11.11 Фндсш А, 54 Филарх П, П.11 Филиппа А, 77

Филипп II III.7.11; 10.7; IV.1.12; 7.27;

10.3; 15.8; V.9.1; VI.4.25; 5.2; 6.9;

11.23; VII.1.3, 6; VIII. 1.20, 23—25,

27, 30, 33, 36, 52; 7.13; IX.6.25;

8.25, 27; Х.2.23; 5.30; 7.2—3, 10;

Д, 3, 5—9, 27, 30, 51; Ю, XI.1, 4,

5, 11; Х11.4, 6, 8, 16; А, 2—6, 9—

10, 16, 27—28, 53, 70; П, 1.3—4, 9;

ИЛ, 7, 11—12 Филипп, врач III.6.1, 4, 8—10, 12—

14, 17; IV .6.17; VI.10,34; Д.31;

KXXI.8; А, 19 Филипп, гетайр Х.1.20; А, 60 Филипп из Феангел А, 46 Филипп, халкидец А, 46 Филипп, сын Антипатра Ю, XII.14 Филипп, сын Балакра Д, 57 Филипп, брат Лисимаха VIII.2.35, 38,

39

Филипп, военачальник IV Л 3.29;

VI.6.35; Д,57, 115 Филнст А, 8 Филоксен А.8; П, 1.12 Фнлоксен А, 22; П, II.1 Филон А, 46

46Я

Фнлопик А, 6

Филот, сын Парменнона IV.5.9; 13.26; V.4.2Q, 30; VI.6.I9; 7.18—22, 25, 28, 30, 33, 35; 8.1—3, 5, 8, 10, 12—13, 15, 20—21, 24; 9.5, 7, 10, 12—13, 16,20,25, 28,30, 32,34,36; 10.1, 22, 36; 11.2—3, 8, 10—11, 13, 19—21, 22, 29, 34—37, 39, 40; VII.1.1, 5, 10; VU1.6.21; 7.4; 8.6; IX. 1.11, 13, 15—16, 26—28, 30—32; 2.4, 16, 27, 34; Д,17, 57, 79—80, 118; Ю, XI1.5—6; А, 10—П, 31, 40, 48—50; П, 11,7

Филот Х.10.2

Филот VIIL6.9

Филот Д, 8

Филот Авген V.2.5

Финикия, финикийцы IV.1.15; 2.1—2,

6; 5.9; VI.3.3; Х.10.2; Д, 40, 42, 44;

А, 17, 24, 29; П, 11.1 фокейцы Д,57; Ю,Х1.3 Фокион Д, 15; А, 39 Фрадат IV.12.9; V1.4.24, 25; 5.21;

VIII.3.17; Х.1.38 Фракия, фракийцы Ш.4.13; 9.9; 10.6,

10; 13.32; V.1.1; 3.3; VI.2.13; 3.2;

VII.7.3; 8.30; VIII.14.24; IX.3.21;

6.20; Х.1.21, 44—45; 10.4; Д, 8, 9,

17, 62—63, 65; П,П.2, 5 Фрасибул Д, 25

Фратаферн VI.4.23; VIII.3, 17;

1Х.10Л7 Фратаферн VIII.1.8 Фригия, фригийцы Ш. 1.13; IV. 12.11;

VI.3.3; 11.4; Х.10.2; Д, 17—18, 27;

Ю,Х1.7; А, 18 Фрииа П, 11.3 фтиоты Д., 57 Фукидид П, 1.12 Фурии Ю.ХП.2

Халдеи Ш.3.6; Д, 112 Халестра А, 49 халибы VI.4.17

Халкида, халкидяне Д,40; А,46

Хар VIII.U.IO, 14, 16

Харес (Харет) IV.5.22; А, 20, 24, 46,

55, 70; П, Ц.9 ' Харндем III.2.10—11; Д,30

Харилл П, II.5 Хартаканы см. Артакакна Херил VIII.5.8 Херон А, 3

Хероиея VIII.1.23; А, 9, 12; П, 1,3

Хиос, хиосцы 111.1.19; IV.1.37; 5.14, 19; 8.12; Д,29, 31

Хоасп VIII.10.22

хорасмии VII.4.6; VIII.1.6

Хрисолай IV.8.11 Цезарь А, 1, 69 Эак Д, 1

Эакиды Ю.Х1.3—4, ХГГ.15—16; А, 2;

П, П.2 эвергеты Ю, XII.5

Эврилох VIII.6.20—21, 23, 26; Ю

XII.6; А, 41 Эврипид см. Еврипид Эги А, 41 Эгон П, II.8 Экбатаиы IV.5.8; 8.1; 13.1; VII.10.10;

Д,64, ПО; Ю.ХН.1; А, 35, 72 Экболимы VIII. 12.1 Эксафр А, 43 Эксципнн VII.9.19 Элаптоний VIII.6.9 элейцы Д, 3, 8; П, 1.10 элимиоты Д, 57 Эмбисар см. Абисар Эмод П, Ц.2 Эниады А, 49 Энносигей П, II.12 Эолида IV.5, 7; VI.3, 3 Эпаминонд П, 11,13 Эпидавр, эпидаврийцы Д, 113 Эпимеи VII1.6, 9, 20, 24 Эпир Х.1.18; Ю.ХП.2; А, 9.68 Эпихарм П, П.З Эратосфен А,3, 31; П, 1.8 Эрес Д, 29 Эретрнйцы А, 46

Эригий VI.4.3, 24; 8.17; VII.3.2 4.33—34, 36—38, 40; 7.9, 21—22 24; VU1.2.40; Д, 17, 57, 81, 83 А, 10

Эрик (Африк) VIII.12.1, 3; Д,86 Эрнмант VIII.9.10 Эритр VIII.9.14; X.I.I3, 14 Эскулап III.7.3 Эсхил IV.8.4; П, П.2 Эсхил, трагик А, 8 Эсхин Д, 4 этолнЙцы IIL2.I6; VI.1.20; Д,3; Ю

XII.2; 1,49 Эфес А, 3 . Эфиальт Д, 25—27 Эфиальт А, 41

эфиопы 1V.7.18, 19; 8.3; П, П.З

Юпитер (Зевс) Ш.1.14; 3.11; 12.27! IV.7.24, 25, 28, 29; 13.15; V.5.8 VI.10.26, 27; 11.5—7; VIII.1.42; 5.6 7.13; 8.14; 10.1, 12, 29; Д, 16; Ю XI.7; XII.2; А, 26, 28, 33, 52, 65 П, 1.7, 9; II.6, 11

Юпитер-Аммон IV.7.5, 8; VI.9.18 Ю.ГХ.И

464

1

Реклама на сайте