«Сталин и писатели. Книга первая»

Первоначальный замысел этой книги возник у меня очень давно. Он был тогда весьма скромен. Я хотел просто собрать все письма писателей Сталину и, если таковые были, письма Сталина писателям.

Но при всей непритязательности этого замысла, даже в таком скромном варианте он был тогда (в хрущевско-брежневские времена) неосуществим.

Самые интересные, как мне тогда казалось, документы (обращенные к Сталину письма Зощенко, Булгакова, Замятина) я знал по ТАМ или САМиздату. (Письмо Замятина, например.) Даже просто опубликовать их, собрав в одну книгу, по цензурным условиям того времени было невозможно.

Ну, а потом, когда сделать это уже можно было без всяких цензурных препон, замысел утратил жгучий интерес запретного плода и как-то поблек.

Почему же теперь я вдруг решил к нему вернуться?

Отчасти меня подтолкнули к этому новые документы из открывшихся архивов (например, опубликованная в 90-е годы сенсационная переписка Сталина с Шолоховым: пятнадцать писем и записок Шолохова Сталину, письмо и две телеграммы Сталина Шолохову; не публиковавшиеся в советское время письма Горького Сталину и многие другие не менее сенсационные документы, публикация которых стала возможна только в постсоветское время).

Но главным было не это.

Мысленно выстроив эту свою будущую книгу по главам («Сталин и Горький», «Сталин и Маяковский», «Сталин и Пастернак», «Сталин и Мандельштам» и т.д.), я вдруг увидал, что каждая из этих глав в свете новых, открывшихся за последние годы документов и свидетельств современников представляет собой сюжет острой психологической драмы, в иных случаях (Горький, Булгаков, Мандельштам) ставшей трагедией.

Мне показалось необычайно заманчивым, отталкиваясь от документов и опираясь на них, расширяя, как это декларировал Тынянов, границы документа, внимательно и по возможности подробно рассмотреть «взаимоотношения» со Сталиным каждого из тех писателей, на чью судьбу наложило свою печать чугунное сталинское слово.