«У них так принято»

У них так принято (fb2) - У них так принято [Как правильно пожимать руку, вовремя затыкаться, работать с м*даками и другие важные скиллы, которым вас никто никогда не учил] (пер. Михаил Михайлович Попов) 1051K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Росс Маккаммон

Росс Маккаммон У них так принято. Как правильно пожимать руку, вовремя затыкаться, работать с м*даками и другие важные скиллы, которым вас никто никогда не учил

Ross McCammon

Works Well with Others

An Outsider’s Guide to Shaking Hands, Shutting Up, Handling Jerks and Other Crucial Skills in Business That No One Ever Teaches You

Издано с разрешения Synopsis Literary Agency

Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс».

This edition published by arrangement with Levine Greenberg Rostan Literary Agency and Synopsis Literary Agency.

© Ross McCammon, 2015

© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2016

* * *

Эту книгу хорошо дополняют:

Важные годы

Мэг Джей

Не работайте с м*даками

Роберт Саттон

Сделай себя сам

Тина Силиг

Карьера для интровертов

Нэнси Энковиц

Глава 1 История «для затравки»

В понедельник 16 мая 2005 года я вернулся после обеда на рабочее место на втором этаже северо-западного крыла большого офисного здания в ничем не примечательном бизнес-центре в пригороде между Далласом и Форт-Уортом. Я был молодым главным редактором журнала Spirit, издания, которое выпускала авиакомпания Southwest Airlines. Мой обед состоял из большого сэндвича с курицей, съеденного в машине по пути в офис. Я был немного раздражен – как сэндвичем, так и работой в бортовом авиажурнале в пригороде Далласа.

На моем рабочем столе одиноко лежала записка, которую сложно было не заметить. На ней значилось незнакомое мне имя человека, название крупной медиакомпании, которую я знал, и нью-йоркский номер телефона.

И вот что удивительно. Название медиакомпании было Hearst[1]. Это огромный холдинг со штаб-квартирой в Нью-Йорке. Он издает много ведущих журналов не только в США, но и по всему миру. Корпорации принадлежат Cosmopolitan, Marie Claire, Good Housekeeping, Popular Mechanics, Esquire и многие другие.

Я, конечно, перезвонил. И вот что услышал.

– Я директор по персоналу компании Hearst Magazines. Ищу редактора журнала и хотел бы переговорить с вами.

Для меня эти слова прозвучали неожиданно. Ведь у меня была неплохая работа. Мой авиажурнал входил в число лучших из 9 или 10 авиажурналов в США. В 30 лет я был успешным человеком. Но как работник СМИ я плелся в хвосте списка лучших. Esquire был вершиной медиабизнеса, а я со своим Spirit скромно покуривал в сторонке.

Поэтому интерес директора по персоналу такого монстра, как Hearst Magazines, несколько удивил меня. Судя по всему, он недавно летел авиакомпанией Southwest Airlines из Филадельфии в Питтсбург (или наоборот), от нечего делать достал наш Spirit из кармана впереди стоящего кресла, полистал журнал и подумал, что он неплох.

В голове промелькнуло: «Вот это номер!» А потом: «Тут, видимо, какая-то ошибка». И дальше: «Тут наверняка какая-то ошибка».

Я почувствовал себя так, как всегда чувствую, когда на горизонте маячит какая-то перспектива: ощутил одновременно приятное головокружение и антипатию. (Один знакомый как-то спросил: «Почему запах бензина не нравится людям?» Перспектива для меня пахнет так же, как бензин: ее запах меня и приятно дурманит, и отталкивает.) Таким было мое состояние во время разговора с нью-йоркским директором. Примерно за 15 минут он задал мне множество выверенных прицельных вопросов о моем послужном списке и журнале. Окончание разговора было, как и положено в таких случаях, очень туманным. Все разговоры кадровиков похожи друг на друга налетом таинственности и недосказанности. Видимо, это неотъемлемая часть их работы.

Примерно через 20 минут я наконец умудрился задать свой вопрос:

– А о чем вообще речь?

Мысли роились в моей голове. За следующую секунду я не меньше 40 раз успел произнести про себя: «Скажите, что речь об Esquire».

– Есть работа в Esquire, – донеслось из трубки.

И тут же в силу своей патологической неспособности принять возможность позитивного события в своей карьере (ее я унаследовал от моих простых, тяжело пробивавшихся в жизни и часто испытывавших разочарование родителей и родственников из Техаса и Кентукки) я подумал, что тут кроется обман. Я впал в психологический ступор. Привлекательный запах перспективы превратился в невыносимую вонь. Я ввел в Google запрос «жульничество в сфере журнального бизнеса». Вся ситуация представилась мне чем-то похожей на сюжет известного фильма «Поменяться местами»[2]. Позвонивший мне парень – актер Дон Амичи, главный редактор – Ральф Беллами, а я – Эдди Мёрфи, раскатывающий вокруг на инвалидной доске и прикидывающийся безногим ради подаяния. Я почувствовал себя объектом розыгрыша (совсем как в телешоу Эштона Катчера «Подстава», которое, признаюсь, я смотрел тогда на канале MTV)[3].

Я помню, как, отвернувшись от трубки, пробормотал: «Сукины дети!» (Хотя вроде бы я такого не говорил.)

В тот момент, когда парень на другом конце провода произнес слово Esquire, я вспомнил, как он спросил меня: «В каком журнале корпорации Hearst вы хотели бы работать?» (Типичная уловка кадровиков: они хотят, чтобы вы либо проявили решимость, либо сдались.) Я произнес тогда Esquire таким тихим и умоляющим тоном, каким диккенсовский Оливер Твист обращался за добавкой: «Пожалуйста, сэр, я хочу еще немного картошки».

И вот, настроенный крайне скептически, я выпалил, как… взволнованный школьник:

– Правда?

– Вы могли бы приехать в Нью-Йорк в следующий понедельник? – спросил он.

Esquire был моим любимым журналом много лет. Я создавал свой нынешний авиажурнал по его образу и подобию. Я даже не мог мечтать о том, чтобы работать в Esquire.

«Все закончится полным провалом, – подумал я. – Если меня не отвергнут сразу после того, как главный редактор прочтет мое резюме и увидит, что я ходил в католическую церковь, то я провалю собеседование так, как никто еще собеседований не проваливал. Я пролью кофе на стол главного редактора. Я забуду надеть носки (уже годы спустя я узнал, что ходить без носков – признак высокого стиля среди звезд моды). Я ужасно произнесу аристократическое название Esquire. Совсем как Хавьер Бардем[4]. А потом без всяких объяснений помочусь в кадку с пальмой. Хуже того, я забуду, как кого зовут, буду тараторить и забуду пожать всем руки».

Такой самоуничижительный аутотренинг для меня – обычное дело. Я никогда не чувствую себя «соответствующим задаче». Я ощущаю себя «воюющим с задачей». Мне кажется, что она издевается надо мной, постоянно напоминая о том, что я вырос в пригороде Далласа, вдобавок не на той стороне улицы; что я играл в уличные игры, но никогда не участвовал ни в каких организованных соревнованиях; что у меня в школе были ужасные отметки; что в седьмом классе мне каждый день давал под зад мальчик, имени которого я не помню и который никогда не сказал мне ни слова; что моя мать-одиночка, которая одна воспитывала меня с трех месяцев, вытащила меня из опасной, как она считала, государственной школы, где какой-то глухонемой безнаказанно избил меня, и сунула в малюсенькую частную католическую школу просто потому, что она была близко от нашего дома; что мои тамошние учителя постоянно молились за меня, потому что я не признавал Христа своим Господом и спасителем; что в выпускном классе нас было всего восемь учеников (восемь!) и мне доверили выступить с речью только потому, что парень, заслуживший эту честь ранее, был вышвырнут из школы за плохое поведение прямо перед ее окончанием; что я поступил в университет Северного Техаса в Далласе[5], а не в Техасский университет в Остине[6]; что я работал в каком-то отраслевом авиажурнале, а не в изданиях, что продаются в киосках и магазинах, и что, несмотря на мое якобы привилегированное положение белого парня, я ощущал себя хуже всех и вообще никогда не считал себя человеком первого сорта. Никогда. Директор по персоналу, человек с верхних этажей общества, говорил с тем, кто на этих этажах вообще не бывал. И предстоящая поездка в Нью-Йорк в понедельник только подчеркивала мою принадлежность ко второму классу.

Правда, к счастью для меня, когда передо мной встает трудная задача, я все же предпочитаю сражаться, а не спасаться бегством.

Я был абсолютно уверен в бесперспективности собеседования в журнале, который считается законодателем манер (это с моими-то манерами!), но дал директору по персоналу единственный ответ, который мог дать. Ответ, который мы всегда даем, когда появляется манящая перспектива и спрашивает нас, достаточно ли мы смелы для того, чтобы двинуться вперед к успеху. Я пробормотал что-то вроде: «Вы издеваетесь?»

Конечно, в конце концов я сказал «да» и уже через неделю стоял, опираясь о стену на площади Мерчантс-Гейт в юго-западном углу Центрального парка Нью-Йорка, напротив площади Колумба. Это в квартале от офисов главных медиахолдингов США. Было восхитительное майское утро понедельника. В руках я держал 10 страниц возможных ответов на самые вероятные вопросы, которые могут прозвучать на собеседовании. Ответы я сочинил и от руки записал на бумаге. Я ощущал себя персонажем кинокомедии.

Я приехал на встречу с большим запасом времени. На мне были мои лучшие туфли. Я надел галстук. И…

Секундочку. На мне не было пиджака.

Точно, не было.

Почему же я не надел пиджак?

Глава 2 Стоит ли продолжать чтение?

Выберите ответы, с которыми вы согласны, и подсчитайте очки, чтобы решить, стоит ли вам со всем этим связываться.

Какое слово лучше других описывает, как именно вы прочли начало этой книги?

Проглотили (5)

Пролистали (4)

Прикрыли книгой голову, пока бежали под дождем (2)

Какой походкой вы обычно входите в комнату?

Важной (0)

Шаркающей (3)

Крадущейся (5)

Входит ли университет, в котором вы учились, в число ведущих вузов страны?

Да (–8)

Нет (2)

Знаете ли вы…

Цвет вашего парашюта (–4)

Где может лежать ваш сыр (–4)

Вы худеете или набираете вес (–4)

Вспомните случай, когда вам сказали «спасибо» на работе, а вы волновались и ответили невпопад. Что вы произнесли?

Всегда пожалуйста (2)

Всегда спасибо (4)

Сами вы спасибо! (6)

Что из перечисленного вы регулярно делаете на работе?

Грызете ногти (3)

Плачете (4)

Плачете, грызя ногти (10)

Вы приняты на работу!

Я так и знал! (–7)

Вот черт! (5)

Быстро: изобразите судно, на котором вы совершаете служебную поездку.

Какое это судно?

Яхта (0)

Круизный лайнер (–10)

Плоскодонка (4)

Лодка, похожая на банан, как на Карибах (7)

Судно? И чем мне это поможет? (–30)

Если вы карьерист, то ваше главное оружие – это…

Амбиции (–5)

Воля к победе (–6)

Проникновенный взгляд (0)

Дырокол (0)

Запасной дырокол (0)

Какое выражение у вас сейчас на лице?

Улыбка (0)

Оскал (–3)

Недовольная гримаса (10)

Презрительная ухмылка (5)

Вы ухмылялись до того, как прочли предыдущий вопрос, а потом рассмеялись?

Как вы узнали? (15)

Нет (0)

Ну что, начнем?

Давайте (30)

Не смешно (0)

Прямо сейчас?

Ладно, только потихоньку (10)

Результат

Меньше 0 очков: вам ни к чему читать эту книгу. Может, вашему племяннику? Это как раз для него.

1–20 очков: вам стоит книгу пролистать.

Больше 20 очков: вы даже не заглянули в опросник и уже читаете следующую главу.

Глава 3 Как проходить собеседования

Я до сих пор не знаю, почему решил не надевать пиджак на собеседование в Esquire. Сегодня я не представляю себя без этой детали гардероба. Для меня пиджак или приличная спортивная куртка – защитный инструмент, внутренне организующий человека, предмет одежды и, наконец, прикрытие для помявшейся рубашки. И уж во всяком случае его обязательно нужно надевать на собеседование в места вроде редакции журнала Esquire, где есть помещение с четырьмя стенами, кухонька для приготовления кофе и люди, которые на свои собеседования почти наверняка пришли в пиджаках.

Я приехал из бизнес-центра, расположенного в Техасе. Там никто не носит костюмы и даже спортивные куртки с джинсами. Все одеты в рубашки и хлопковые брюки. Иногда рубашку заправляют в брюки. Иногда.

А я стал примером того, как «не надо одеваться». Эта мысль промелькнула в моей голове еще тогда, когда я регистрировался на стойке в холле здания по адресу Бродвей, дом 1790.

Мое беспокойство усиливалось, когда я на скрипучем лифте поднимался на 13-й этаж (тринадцатый!). Оно расцвело пышным цветом, когда я вышел из лифта и нос к носу столкнулся с огромным плакатом, изображавшим обложку журнала Esquire за июнь 2005 года. На ней красовался сам Юэн Макгрегор[7]. Мне показалось, что он внимательно рассматривает меня.

А затем, клянусь богом, он с сожалением покачал головой.

А потом одна из строчек на обложке журнала превратилась в насмешливую фразу: «Этот чудик идет на собеседование без пиджака! Посмотрим, что из этого выйдет!»

А затем прогудел зуммер открывающейся двери.

Первые два собеседования я проходил с номерами два и три в штатной иерархии Esquire: заместителем главного редактора и шеф-редактором. Это были одни из самых интересных бесед в моей жизни. В них присутствовала энергетика. И нейрохимия. Я говорил, и меня слушали. Потом со мной говорили, и я слушал. Оба человека выглядели нормальными. В них не было ни налета элитарности или высокомерия. Они излучали тепло, слушали меня с интересом. Они были просто милы.

Мои переживания по поводу одежды утихли. Содержание наших бесед было куда важнее этого.

Постепенно я понял, что задача этих двух руководителей – определить мои личные качества. Было много того, что на первый взгляд казалось болтовней. Прямо какие-то экспромты, а не опрос.

Вы работаете в авиажурнале?

Вам нравится жить в Техасе?

Вам не нравятся пиджаки? (Ну, напрямую они такой вопрос не задавали.)

Мои тревоги вдруг сменились энтузиазмом. И я повел себя так, как, в общем-то, не стоит себя вести во время собеседований при приеме на работу. Искренне. Самостоятельно.

Я расслабился.

После второго собеседования мы с директором по персоналу, который звонил мне неделей раньше, пошли пообедать в греческий ресторан в нескольких кварталах от редакции. Обед запомнился мне главным образом тем, что я умудрился заказать четыре блюда с тестом фило[8].

– Любите слоеное тесто? – спросил директор.

– Обожаю, – ответил я.

Вот так.

Когда после обеда мы возвращались назад в офис, директор сказал мне:

– Не надо так вытягивать шею, глядя на небоскребы.

«Этот парень решил, что я деревенщина», – сказал я себе.

Потом посмотрел вокруг и добавил:

– А что, ведь кругом такие высоченные здания.

Встречу с главным редактором помню смутно. Припоминаю только, что он вытащил свое кресло из-за своего стола и поставил его передо мной, и это несколько уравняло нас. Помню, как он спросил меня о недавно прочитанных книгах. Я назвал «Переломный момент» Малкольма Гладуэлла[9], хотя на самом деле осилил всего четверть. Я помню, как честно сказал, что прочел только четверть книги, хотя понимал, что выгляжу идиотом. Главный спросил меня, смотрю ли я телевизор. «Да», – ответил я.

Блестяще.

Беседа шла очень просто. Сначала мне было от этого не по себе. А потом я почувствовал себя комфортно. Было впечатление, что мы просто сидим в баре, разговаривая о том о сем. Причем с удовольствием. Как будто меня не нанимают на работу с нереальными профессиональными требованиями. И отсутствие на мне пиджака ничего не значит. Все мои опасения улетучились.

Мне показалось, что я вообще мог прийти в шортах. И если главный редактор что-то во мне искал, то в конце концов нашел.

Я ощутил себя настолько раскованно, что в конце собеседования сказал: «Если сейчас вы вышвырнете меня из своего кабинета, то это будет лучшее событие в моей жизни».

(И могу вам сказать спустя 10 лет, пройдя многие собеседования и проведя немало собеседований сам: это именно то, что вы хотите сказать. В этой фразе есть все, что хочет услышать ваш потенциальный руководитель: скромность, прямота, энтузиазм и благодарность.)

Я ушел от главного редактора в приподнятом настроении. И не из-за мыслей о том, что я могу получить работу, а потому, что, вернувшись домой, я смогу рассказать людям замечательную историю. Вдобавок я провел в офисе любимого журнала несколько часов. Мне льстило, что на меня обратили внимание. Я был благодарен за полученный опыт. Мне было легко оттого, что такие поверхностные материи, как моя одежда, не имеют никакого значения.

Я прошел пешком до моей гостиницы на 47-й улице, чтобы забрать свой багаж. Мне нужно было успеть на самолет, который улетал через пару часов. Я рассчитывал, что мне позвонят через недельку. А могут и вообще не позвонить.

И тут, спустя всего 45 минут после окончания собеседования, раздался сигнал моего мобильного телефона.

212…

Это Нью-Йорк.

649…

Это Esquire.

Я снял трубку, думая, что кто-то ошибся номером. Сейчас кто-то скажет мне, что хотел связаться с молодым подающим надежды редактором Рисом Макдраммондом.

Это был главный редактор.

– Я хотел бы, чтобы вы работали в Esquire, – сказал он.

Пожалуйста, посчитайте до пяти, прежде чем прочтете следующее предложение.

…

Именно столько я молчал после того, как мне сделали это предложение. И поверьте, это длинная пауза. У меня случилось что-то вроде ступора. Это было похоже на паралич перед прыжком с тарзанкой или исполнением в относительно трезвом состоянии песни Bee Gees “How Deep Is Your Love” (вы при этом еще понимаете, как испоганите мелодию). Это был мини-инсульт.

Я заявил:

– Это для меня настоящий сюрприз.

(По крайней мере мне показалось, что я это сказал.)

– Обдумайте это предложение, – раздалось в трубке. – Перезвоните мне позже.

Следующее, что я помню: я звоню маме из бара в аэропорту и стараюсь не заплакать.

Некоторые рейсы из аэропорта Ла-Гуардиа проходят как раз над Манхэттеном, как будто командир корабля решает: «Мне наплевать на все эти небоскребы, Джонсон. Зато какой перед нами замечательный вид!» Как нарочно, мой самолет в Даллас летел как раз этим маршрутом. Момент был непередаваемо величественный: место в первом классе, которое мне почему-то купили, – и я принял пару коктейлей до взлета; заход солнца точь-в-точь как на декорациях вестерна 50-х; какой-то чудик рядом, без умолку говоривший и мешавший мне насладиться величием момента; предложение журнала Esquire, которое позволит мне жить и работать в Нью-Йорке. И все это я мог наблюдать в тот момент из окна самолета.

Какой поразительный и неожиданный вид.

Глава 4 Классические правила прохождения собеседований плюс еще одно

Хотя я и написал эту книгу, вообще-то я довольно скептически отношусь к утверждению, будто в таком специфическом вопросе, как профессиональная карьера, можно дать особо полезные советы. Следуя многочисленным рекомендациям, мы зачастую становимся похожими на безликих роботов. Но ведь ваши индивидуальность и искренность – важнейшие качества на любой работе. И на собеседованиях тоже. Оглядываясь назад, я радуюсь тому, что прошел много таких собеседований. И все же некоторые подсказки, как вести себя в таких случаях, полезны. Тем более когда они могут отчасти ослабить ваше волнение.

Здесь приведены некоторые правила поведения в ходе собеседований при приеме на работу. Многие специализированные издания утверждают, что их очень важно соблюдать.

Перед собеседованием постарайтесь изучить потенциального работодателя. Выясните, чем он занимается и к чему стремится

Тренируйте свои ответы.

Возьмите с собой несколько копий своих резюме и других подобных материалов, образцы вашей работы, ручку и блокнот для записей.

Заготовьте ответ на вопрос «Расскажите о себе».

Будьте готовы к вопросу «В чем вы видите свои основные слабости?» Ответ не должен звучать как «Я слишком трудолюбив» или другая подобная чушь. (Лучше назовите конкретные навыки и умения, которые, по вашему мнению, требуют совершенствования, и отметьте, что вы уже приступили к их улучшению.)

Отвечая, приводите конкретные примеры, иллюстрирующие ваше утверждение.

Постарайтесь показать, что вы именно тот человек, который нужен компании. Конкретизируйте вопрос о том, как именно ваш предыдущий опыт может быть использован при выполнении вами профессиональных обязанностей, приведенных в описании рабочего места, на которое вы претендуете.

Заранее приготовьте и свои вопросы.

Не говорите о деньгах.

После собеседования обязательно пошлите лицу, встречавшемуся с вами, письмо с благодарностью. Лучше написанное от руки, а не электронное.

Все эти рекомендации правильные. Но специалисты по межличностному общению на собеседованиях редко касаются такой деликатной темы, как обман. Никогда не пытайтесь притвориться тем, кем на самом деле не являетесь. Работу нельзя вырвать силой. Ей нужно соответствовать. Самые оглушительные фиаско терпят люди, которые на собеседованиях играли какую-то роль, а получив работу и придя на рабочее место, оказывались совсем другими. Навыки и умения можно приобрести. Ваши личные качества и характер даны вам раз и навсегда. Вашим коллегам и руководителю они тоже достаются такими, какие есть.

В какой-то момент ближе к концу собеседования попробуйте сказать: «Если сейчас вы вышвырнете меня из своего кабинета, это будет лучшее событие в моей жизни». Это работает. Во всяком случае тогда, когда вы верите в то, что сказали.

Глава 5 Как говорить с агентом по найму

Я всегда считал собеседования с агентами по найму более обременительными, чем с представителями самого работодателя. Обычно они задают вопросы, на которые вы не можете ответить «Нет» («Вы заинтересованы в продвижении по карьерной лестнице?»). Они немедленно хотят получить от вас как можно более подробные данные и сведения о ваших личных качествах («Итак, чем вы занимаетесь?»). И разговор они всегда заканчивают на таинственной, но бессмысленной ноте, как будто они высокопоставленные дипломаты при заключении международного договора или те, с кем вы познакомились в социальных сетях и впервые встречаетесь лично… или высокопоставленные дипломаты, с которыми вы познакомились в соцсетях («Итак, вы теперь лучше представляете себе, кого я ищу. А я лучше понимаю, что ищете вы. Посмотрим, что у нас выйдет»). Агенты по найму обычно больше копаются в вашей личности и проводят таинственные маневры, чем представители нанимателя. Мои встречи с агентами по найму всегда были похожи одна на другую: интригующие и сбивающие с толку.

Агенты по найму не только помогают потенциальному работодателю заполнить вакансию. Они заинтересованы в развитии контакта с вами. Они понимают, что именно для этой позиции вы, скорее всего, не подойдете, но в будущем для вас может найтись другая вакансия. Агенты по найму относятся к беседам с вами как к задаче по сбору фактической информации. Они хотят побольше узнать о вас. Но им интересны и сведения о компании, в которой вы сейчас работаете: уровень зарплат, служебная иерархия и т. д. Эта информация становится частью картины отрасли, в которой вы работаете, и нужного в ней персонала.

Во время написания этой книги спустя 10 лет после того судьбоносного для меня звонка я обедал с руководителем ведущего кадрового агентства, которое занимается подбором людей для СМИ. Мы коснулись и темы, которая пока не очень широко освещается: роли агентов по найму в карьере делового человека.

Ниже – некоторые рекомендации и правила, которые я вынес с того обеда, где у меня состоялся первый серьезный разговор с профессиональным кадровым агентом, не вещавшим дружелюбно и туманно.

Никогда не опаздывайте. Конечно, это случается со многими. Но постарайтесь на встречи с агентами по найму приезжать вовремя.

В ходе беседы с агентом попытайтесь собрать информацию о руководителях компании. Последние обычно обращают внимание либо на свои копии, либо на свою противоположность. Это будет полезно для вас, если дело дойдет до встречи с руководителем.

Сообщите агенту информацию о вашей нынешней компании и работе, чтобы он смог добавить ее в досье на вашего нынешнего работодателя. Вы окажете ему услугу. Ведь сбор такой информации – одна из целей его встречи с вами.

Не используйте беседу с агентом только для того, чтобы вытянуть из него предложение о работе. Он наверняка сразу же поймет ваши намерения и больше не позвонит.

Расскажите представителям компании по найму всю историю вашей профессиональной карьеры. Будьте откровенны. Расскажите правду. Если вы окажетесь «тем самым человеком», следующей страницей вашей истории может стать принятие на новую работу.

Никогда не говорите плохого о своем нынешнем работодателе. Вы можете выставить себя в дурном свете. Лучше расскажите, какую пользу вы могли бы принести на новом месте, а не что новое место даст вам.

Постарайтесь не упоминать о своих сильных и слабых сторонах. Оперируйте усредненными категориями.

Не спрашивайте агента о его жизни или карьере. Тема беседы с ним – вы. В ходе собеседования можно как можно больше говорить о себе. Агент это поймет.

Обязательно направьте агенту благодарственное письмо.

Никогда не дарите агенту никаких сувениров. Это лишнее и будет выглядеть так, будто вы пытаетесь прикрыть какие-то свои профессиональные недостатки.

И наконец: не опаздывайте.

Глава 6 Как входить в комнату

Вспоминая то памятное для меня собеседование в Esquire, я отмечаю, что в основном волнение у меня вызывал сам процесс прибытия. За несколько дней до встречи в редакции я тревожился, какое впечатление произведу на собеседников. Поняв в лифте, что я неуместно одет, я стал волноваться еще больше. В самое неподходящее время.

В последние 10 лет появилось много разных исследований о первых впечатлениях при межличностных контактах. Большинство показывает, что наши волнения зачастую обоснованны. Первые впечатления очень важны, и не только в краткосрочной перспективе.

Когда вы приходите на собеседование и встречаетесь там с людьми в соответствующей обстановке, вы сразу либо набираете, либо теряете очки. С самого начала. Даже раньше. Еще раньше.

Исследования психологов показывают, что люди составляют первое впечатление о вас в течение миллисекунд от того момента, как в первый раз видят вас. Вот что работает в вашу пользу: общительность, дружелюбие, правильная самооценка, навыки общения, хорошая речь, умение устанавливать зрительный контакт, признаки эмоционального равновесия и умение соглашаться с собеседником. А вот что работает против вас: застенчивость, самоуничижение, стремление уйти от контакта, повышенный тон и т. д.

Все мы, по сути, животные, которые принюхиваются к окружающей среде, постоянно выискивая не только опасности, но и друзей. Свои первые впечатления о мире мы составляем очень быстро: видимо, это было изначально продиктовано соображениями нашего выживания как вида. Мы как молодые оленята, вышедшие из леса на кромку поляны и с любопытством разглядывающие ее. Что там, впереди? А дальше? А еще дальше? Нет, давайте-ка вернемся в лес, там безопаснее.

Но в отличие от оленей, которые предпочитают прятаться в лесах, мы живем в открытом мире. И наши первые впечатления очень детальны. Мы не просто оцениваем опасности. Мы оцениваем тепло и доверительность человеческих отношений, надежность, социальный статус… и способность человека к контактам с другими. Мы очень быстро составляем первые впечатления и мнение о том, нравится нам кто-то или нет.

Понятно, что вариантов здесь много.

Так вот, о том, как входить в комнату…

Это просто. Конечно, если прибыли вовремя и точно знаете, чего хотите от людей, собравшихся в комнате; вы знаете их имена, изучили сведения о них в Google и выяснили, в какую школу ходил каждый из них; по данным сети LinkedIn, у них были непонятные изгибы в карьере в начале 2000-х и все они пишут в Twitter.

Главная проблема при входе в незнакомую совещательную комнату похожа на проблему, с которой вы сталкиваетесь, слишком рано выходя из бара, когда на улице еще светло. Свет кажется вам слишком ярким, слишком давящим и отвлекающим. Впечатления похожи на те, которые были бы у вас при попадании в параллельный мир, где вы не знаете расположения туалетов. Но даже если вы растеряны, вы должны быть уверены в одном: вы попали именно в нужную комнату. В следующие тридцать секунд (ладно, минуту) вы главный. Даже если эта комната принадлежит собравшимся. Даже если ваша зарплата составляет одну сотую от зарплаты того парня, с которым вы готовитесь обменяться рукопожатиями. Вы не единственный, кто определяет настроение в комнате, но вы должны нести ответственность за него.

И вот правило, которое актуально и для всех следующих глав книги: зрительный контакт. Не смотрите вниз, по сторонам, сквозь собравшихся, на их грудь, не заглядывайте им в душу. Смотрите всем прямо в глаза. Исследования показывают, что кандидаты, которые все время поддерживают зрительный контакт с работодателями, добиваются гораздо более благоприятного отношения, чем те, которые этого не делают. Зрительный контакт – важнейшая составная часть кадрового собеседования.

С помощью зрительного контакта мы собираем информацию и посылаем или получаем сигналы о том, как вести себя и когда говорить, а также проявлять дружелюбие к собеседникам (даже в официальной обстановке). Люди часто не смотрят на собеседника, отвечая на заданный им сложный вопрос. Небольшая перемена во взгляде может свидетельствовать о том, что они ощущают дискомфорт, неуверенность или теряют контроль над собой. Те же, кто контролирует свое поведение, чувствуют себя уверенными и подготовленными по тому вопросу, который с ними обсуждается, не будут уклоняться от зрительного контакта с интервьюером.

Очень важен сам взгляд. На собеседовании при приеме на работу рекомендуется хотя бы в течение половины разговора поддерживать зрительный контакт с собеседником. Вы произведете впечатление более компетентного и уверенного в себе человека. Посмотрите на себя в зеркало и удержите взгляд на своих глазах хотя бы на секунду. Потом на пять секунд. Второй вариант покажется вам более убедительным, чем первый. Вы ощутите больший комфорт. Вы можете даже подмигнуть себе. Чем дольше вы смотрите на себя в зеркало, тем больше должны нравиться себе. (Но не слишком долго. Между обычным и пристальным взглядами есть очень тонкая грань. Такая же грань есть между пристальным и пугающим взглядами. Еще неразличимее грань между пугающим и отпугивающим взглядами.)

Итак, смотрите людям в глаза. Еще до того, как вы пожмете им руки, или даже до того, как улыбнетесь им.

Заинтересованный взгляд демонстрирует наличие у вас одного из самых недооцененных в бизнесе качеств: любознательности. Если вы проявляете заинтересованность чем-то, а еще лучше – кем-то, вы создаете очень важный фундамент для беседы. Важно придать разговору и правильный тон, даже если вы не начинаете сразу с деловых вопросов. Большинство бесед, которые я проводил во время работы в журнале Esquire, начинались с обсуждения вида на Манхэттен из окон офиса на 21-м этаже башни Хёрст-тауэр в Мидтауне[10].

Если мой собеседник проявлял хоть малейший интерес к Нью-Йорку, я подводил его к окну и быстренько «водил» по основным достопримечательностям, которые были в поле зрения: широко раскинувшийся комплекс невысоких строений, которые в целом составляют так называемую Адскую кухню[11]; точное место на реке Гудзон, на которое в свое время совершил аварийную посадку гражданский самолет; место на 8-й Авеню, где семь лет стояла скамейка с пластиковой куклой Рональда Макдональда, которой антиглобалисты отрубили голову; почти идиллический вид на леса Нью-Джерси, если прищуриться. Почти. Тут же завязывался интересный разговор. А причина всему – проявление любознательности.

И кто бы отказался побыть в одной комнате с вами, если вы последуете моим советам? С дружелюбным, уверенным в себе и довольным жизнью? Вы стали тем, с кем все хотели бы иметь дело!

А вы ведь еще даже не присели.

Глава 7 Первый день на новой работе

Было бы хорошо, если бы я прочел предыдущую главу перед моим первым рабочим днем в Esquire.

Дело не в том, что я не проявил дружелюбия и покладистости. Я даже не понимал, насколько дружелюбным и покладистым я был в тот день. Когда я взволнован или нервничаю, то веду себя так же, как многие: переигрываю, становлюсь пародией на себя. На вечеринках я слишком много говорю. Я задаю людям дерзкие вопросы, причем ответы меня совсем не интересуют.

И, конечно, я с энтузиазмом представляюсь незнакомцам в мужском туалете.

Перед первым рабочим днем в Esquire жизнь у меня была напряженная. Работу мне предложили в понедельник. Я принял предложение в пятницу. (Это слишком большой срок для обдумывания такого предложения. Сегодня я уже не помню, о чем тогда думал. Наверное, хотел выиграть немного времени, зная, что мой новый шеф захочет, чтобы я приступил к своим обязанностям немедленно, а мне предстояло еще завершить много дел в Далласе и как-то обосноваться на новом месте.) Я вылетел в Нью-Йорк через неделю после согласия перейти в Esquire. Посмотрев в течение дня пять квартир в районе Гринвич-Виллидж, я согласился арендовать пятую из них. Она была расположена в четырехэтажном доме без лифта в квартале от парка Вашингтон-сквер на 8-й Западной улице. Квартира находилась над магазином, носящим название L’Impasse. Он специализировался на торговле одеждой, которую можно было бы деликатно описать как ночную для людей, склонных к стриптизерству. Но я согласился. И не потому, что квартира мне нравилась, а потому, что она была единственной из всех просмотренных мной, в которой туалет находился не в кухне, и в ней не было каких-то других причудливых элементов планировки, которые свойственны арендному жилью в Центральном Манхэттене. К тому же квартира была последней в моем списке и уже нужно было принимать решение. (Оглядываясь назад, могу сказать, что это было замечательное жилье. Обширное, с видом на улицу Макдугал и удачно расположенное: из окна я мог видеть арку Вашингтон-сквер. Но во второй половине дня того воскресенья у меня практически не оставалось времени на то, чтобы оценить эти ее достоинства.)

В следующий четверг я и мой друг Крейг выехали из Далласа на машине и в субботу утром (после остановок в Ноксвилле и Принстоне) въехали в Нью-Йорк. Город был необычайно тих. Все витрины магазинов на 8-й Западной улице закрыты, на дверях большие замки. Все вокруг было пустынным и грустным, как в фильме «Таксист»[12]. Весь день мы потратили на переезд. Но постепенно улица становилась оживленнее. Музыка в магазине L’Impasse с явно сексуальным подтекстом звучала громче. В летнюю жару отовсюду неслись резкие и терпкие запахи.

Мне казалось, что я выбрал оживленное, хотя и не очень «домашнее» место жительства.

Утром в воскресенье мы с Крейгом спустились вниз. Мой друг возвращался в Даллас. А я собирался заняться тем, чем занимаются люди в Нью-Йорке теплым летним утром: почитать свежую газету Times в Вашингтон-сквер и съесть аппетитный пшеничный бублик с лососем и луком. Когда мы открывали внутреннюю входную дверь, то вдруг почувствовали сопротивление. Дверь не была закрыта, но что-то мешало нам распахнуть ее. Сквозь стекло мы увидели кучу тряпья и руку, которая показывала, чтобы мы убирались к чертям. Между обычно закрытыми на замок внутренней и наружной дверьми входа расположилось огромное существо неопределенного пола.

Мы осторожно перешагнули через него и вышли из подъезда на тротуар. Мы переглянулись, обменявшись безмолвным вопросом: «Что за черт?» (Потом я уже не был так осторожен и вежлив в подобных случаях. А их за первый год моего проживания в Нью-Йорке было несколько. Обычно я желал таким людям доброго утра, а потом кричал: «Убирайся отсюда!» Если этого было мало, я добавлял: «Извините, сэр или мадам, но я не шучу!») А лишенные черт лица четыре манекена магазина L’Impasse за пластиковым окном витрины в легкомысленных предметах нижнего белья как будто надо мной смеялись.

В то утро, прогуливаясь около своего дома в первый раз, я заметил, что вокруг меня движется множество людей. У некоторых в руках были складные стулья, и это показалось мне необычным. По обеим сторонам 8-й Западной улицы были установлены переносные полицейские барьеры, а посреди проезжей части нарисована красная полоса, как будто указывающая направление движения.

Я был заинтригован этим и, вернувшись домой, ввел в Google запрос «мероприятие 26 июня на 8-й Западной улице».

Оказалось, это было главное мероприятие Недели гей-культуры, в ходе которой отмечается борьба геев за свои права. В тот день должен был состояться красочный парад приверженцев однополой любви, проходящий по маршруту от Мидтауна до Вест-Виллидж, в нескольких километрах от квартала, в котором находился мой дом.

«Круто, – подумал я. – Целый парад». Многие ньюйоркцы любят это действо. Плюс права сексуальных меньшинств. В принципе я не против. Но я тогда еще не знал, что в итоге я аж на четыре часа окажусь запертым в своей квартире и буду вынужден слушать очень громкую музыку. До меня это не очень быстро дошло.

Действо разворачивалось медленно. И тут…

Стоп, разве это не сенатор Хиллари Клинтон?

И сенатор Чак Саммер!

И мэр Нью-Йорка Майк Блумберг!

И парень в собачьем ошейнике и кожаных плавках, изображающий секс с женщиной из толпы, которая вроде не имеет ничего против!

Передвижной подиум за подиумом, политик за политиком, одна группа борцов за права секс-меньшинств за другой, транспарант за транспарантом, один гигантский банан за другим… Все это проплывало мимо окон моей квартиры. Я подумал: «А-а, теперь я понял. Ведь медведи тоже могут отстаивать свое право на то, чтобы быть волосатыми». И еще я подумал: «Да-а, теперь в моей жизни все иначе». И не только окружающий меня мир. Моя жизнь. Вообще все.

Я не чувствовал себя потерянным. Но я также не чувствовал себя и дома. Я как будто оказался в каком-то тамбуре между Далласом и Нью-Йорком.

Все в той толпе – Хиллари, Чак, Майк, четыре манекена и тот придурок, что изображал половой акт с женщиной из толпы, – как будто говорили мне: «Добро пожаловать в Нью-Йорк, парень. И удачи тебе завтра».

Поэтому в свое первое утро на новой работе я был, как бы выразиться поделикатнее, слегка на взводе. Только этим можно объяснить тот факт, что еще до входа в офис редакции я обменялся рукопожатием с человеком в мужском туалете.

Встреча выглядела так.

(Двое мужчин у писсуаров.)

– Привет!

– Привет.

(Я сливаю воду. Начинаю мыть руки.)

– Я Росс.

– Боб.

(Боб сливает воду. Начинает мыть руки.)

– Я сегодня первый день на работе.

– Да ну?

– Точно.

– Я директор научной редакции Esquire.

– А-а.

(Когда мы оба сушим руки под электросушилками, я протягиваю свою руку, чтобы пожать руку Боба. Не имея никаких других вариантов и с несколько ошеломленным видом, он пожимает мне руку.)

Есть много неписаных правил поведения мужчин в туалетах. Вы можете смотреть только вверх и вниз, но не по сторонам. Вы не должны задерживаться и прихорашиваться перед зеркалом. Наконец, в туалетах неприлично обмениваться рукопожатиями. Никогда, особенно в ваш первый рабочий день.

Я чувствовал себя одновременно не в своей тарелке и скованно. А когда я нервничаю, я совершаю судорожные поступки. Если я выступаю с докладом, то выбегаю на подиум еще до того, как меня представят публике. На важном обеде ем слишком быстро. И, конечно, я начал представляться коллегам в мужском туалете еще до того, как дошел до своего нового рабочего места.

Остаток того дня прошел тоже сумбурно. Видимо, такими бывают все первые рабочие дни на новом месте.

Меня представили коллективу классическим (и очень неэффективным) способом – путем обхода всех моих коллег.

– Джон, это Росс.

– Привет.

– Привет.

– Стив, это Росс.

– Привет.

– Привет.

– Дэвид, это Росс.

– Привет.

– Привет.

Когда я пожимал руку одному коллеге – тоже редактору, – он осмотрел меня сверху донизу. Все выглядело как сцена из плохого фильма о ком-то, кто начинает работу в известном журнале в Нью-Йорке. Казалось, в глазах этого директора застыл вопрос: «И ты считаешь, что так нужно одеваться в твой первый день в редакции?» Конечно, черные штаны и цветная трикотажная рубашка поло без пуговиц на планке вряд ли вписывались в классический гардероб для первого дня. (Видимо, тот парень хотя бы знал, что такое планка.)

Когда я наконец сел за свой стол в своем кабинете, делать мне было абсолютно нечего. А компанию мне составил журнал Playboy шрифтом Брайля (для слепых). Он был оставлен мне в наследство моим предшественником, а теперь успешным автором бестселлеров Арнольдом «Эй Джеем» Джейкобсом. Еще он оставил мне очень глубокомысленную записку и 450 долларов мелочью в одном из выдвижных ящиков стола. Тогда я и подумал, что начало моей карьеры в Esquire удручающее. Рукопожатие в туалете. Неловкое знакомство с коллегами. Запоминающийся взгляд того директора. Все ужасно. А ведь первый рабочий день не должен быть таким. Это подействовало на меня угнетающе.

Но первые рабочие дни всегда такие или почти такие. Нам кажется, что мы производим дурное впечатление. Мы жалеем, что приняли это предложение о работе. Мы чувствуем, что нас осуждают. Мы ощущаем себя не в своей тарелке.

Но ведь первый день – аномалия. И он мало похож на настоящие будни. Вы приветствуете коллег, но вряд ли вам доведется сделать это в таком формате еще раз. Вы с непониманием смотрите на красивый кран в туалете, пытаясь найти у него ручку и не зная, что он оборудован сенсорным выключателем. Но так бывает только в первый день. Вы делаете вид, что читаете в своем компьютере электронные сообщения, которых там пока нет. Вы случайно врезаетесь в стеклянную стену. В вашем кабинете миллион блокнотов и ни одной ручки. Вы не знаете, где взять канцтовары, и стесняетесь спросить. Вы хотите позвонить знакомым и поприветствовать их с нового места, но вешаете трубку. При этом вы с ужасом обнаруживаете, что вас слышали минимум семь человек и они думают, будто вы совершенно не приспособлены к разговорам по телефону, которые составляют, по их мнению, важнейшую часть всякой работы. Вы глядите непонимающим взглядом на пакетики с солью и перцем в верхнем выдвижном ящике вашего стола и думаете: выбросить их, потому что они достались от кого-то, или сохранить, ведь если вам придется перекусывать за столом, они могут пригодиться. В первый день вы мало что узнаете о вашем месте, коллегах или содержании самой работы. Это немного запутанное и скучное предисловие к книге, которая в итоге оказывается интересной.

И в первый день по офису ходите вообще не вы. Это какое-то представляющее вас лицо.

И эти люди на самом деле – не ваши коллеги. Это их представители. Мы все играем какие-то роли. Люди, к которым мы неожиданно проникаемся симпатией, оказываются придурками. А те, кто поначалу вроде бы смотрит на нас осуждающе, в итоге становятся нашими верными союзниками.

В первый день мы думаем, что волнуемся только мы. Но наши новые коллеги тоже беспокоятся. Они нас не знают. Они не знают, что мы не очень любим выступать на совещаниях. Они не знают, что с нами в целом легко общаться. Они не знают, что мы не претендуем на их места. Они не знают, что мы не станем по 12 дней хранить в общем холодильнике остатки своего сока.

Но и мы не знаем, чего от них ожидать.

Иногда дело заканчивается тем, что сознательно или подсознательно мы начинаем «зеркалить» коллег. Никто ничего не говорит – тогда и я буду молчать. Все идут на обед? И я пойду. Она делает копии. И я займусь тем же. Кажется, наша группа отвергает этого парня. Тогда и я буду отвергать его… Стоп… Нет, кажется, они его нормально воспринимают. Тогда: «Привет, дружище!»

Суть в том, что в первый день вы – это не вы.

Вспоминая свой первый день в журнале, я теперь вижу, как ошибался. В итоге этот день оказался малозначительным. Чаще всего так и бывает. Конечно, порой происходят и некоторые «события», но вы, как правило, не понимаете их подлинного смысла. И вы не видите законченной картины, собирая головоломку. Первый день – скорее ритуал. В нем много от представительной роли и мало сути.

Поэтому в свой первый рабочий день ни в коем случае нельзя давать волю своим нервам.

В конце первого дня в редакции Esquire я положил ноги на батарею центрального отопления и бросил взгляд в окно. В нагромождении невысоких домов, которые окружали старое 20-этажное здание, где располагалась редакция Esquire до того, как переехать в Хёрст-тауэр в 2006 году, я увидел узкий зеленый прямоугольник, зажатый между двумя многоквартирными громадинами. Город показался мне очень пустынным; офис редакции – холодным; журнал Playboy от мая 1999 года – символом упущенных возможностей (почему бы не использовать шрифт Брайля для изображения «подружки месяца» в стиле ню?). Зато зеленый массив Центрального парка выглядел обнадеживающе… хотя я мог видеть только его небольшой кусочек.

И вот, когда я впитывал все эти впечатления, ко мне зашел мой руководитель и спросил:

– Готов к ужину?

– Конечно, – отозвался я.

А теперь начистоту: в тот момент я совсем не был готов к ужину.

Глава 8 Как побыстрее наделать ошибок на новой работе: полезный список

Вы должны быть готовы к ошибкам. Иначе вы слишком хороши для своего места. Если бы ваша новая работа была менее важной перспективой для вас, не давала отличных возможностей для роста, вы бы, конечно, знали, как все сделать правильно. А если вы ощущаете, что она на вас давит, вам предстоит сделать много ошибок, то вы на верном пути: вы учитесь бороться с трудностями. Маленькие неудачи показывают, что вы на пути к успеху. Если в списке ниже вы отметите 10 пунктов, то примите мои поздравления: вы на верной дороге.

• Вы тянетесь, чтобы пожать руку важному человеку в неподходящих обстоятельствах. Например:

– когда он ест;

– когда он говорит с кем-то другим;

– в туалете.

• Вы делаете вид, что отлично знаете предмет, о котором не имеете понятия, и продолжаете говорить о нем, пока всем не становится ясно, что вы ничего о нем не знаете.

• Вы старательно избегаете зрительного контакта с людьми, которыми восхищаетесь, потому что вас слепит блеск их славы или пугает их величие.

• Из-за волнения вы говорите очень громко.

• Вы проваливаете свое выступление. Например, забывая сглатывать слюну.

• Вы слоняетесь без дела среди гостей на вечеринке. А потом робко и молча подходите к какой-то группе. Затем несмело и невпопад вставляете какое-то замечание. Произносите фразу о «нервной обстановке первого дня».

• Хотите уйти домой, понимая под «домом» любое место, где можно поспать.

• Смотрите на свое отражение в зеркале, как будто хотите с собой подраться.

• Приписываете свое первое большое достижение удаче и изворотливости.

• Из-за усталости и неловкости в первый день упорно молчите на первом ужине с коллегами. Не реагируете на их реплики, включая вопросы руководителя. Просто ничего не говорите. Читайте дальше.

Глава 9 Что говорить, если на первом торжественном ужине коллеги вас спрашивают, как вы относитесь к Вернеру Херцогу, а вы не знаете, кто это

Вы можете решить, что в 30 лет я мог быть центральной фигурой на ужине, где присутствовали люди, пугавшие меня своей эрудицией и непонятными мне культурными пристрастиями. Но оказалось, что я на это неспособен.

Когда все руководство редакции Esquire расселось за большим столом в отдельном салоне только что открывшегося в Мидтауне ресторана (сейчас его уже нет), я испытывал огромный дискомфорт. И страх. Я был главным лицом вечера, но не видел ни малейшего основания для того, чтобы быть им. Я принял предложение редакции и переехал в новый город. И я чувствовал, что недостоин этого ужина и ничего еще не сделал на новой работе.

Я вообще не знаю, хотели ли люди видеть меня на том ужине. Мне кажется, будто только главный редактор смутно представлял, что я теперь принадлежу к их коллективу. Я не был уверен, что мое приглашение в Esquire не нарушило сложившийся в редакции баланс.

Я очень волновался. Все мы волнуемся. Теперь-то я знаю, что мои тревоги были необоснованными. Теперь-то я знаю, что лучший способ включиться в работу на новом месте – действовать так, как будто вы давно здесь. Надо приехать на новое место, начать работу и делать вид, что вам все нравится, даже если это не так. Не надо проявлять самоуверенность. Просто показывайте, что вы чувствуете себя комфортно. Но я волновался. Я чувствовал себя недостойным того ужина, чужаком.

Но ведь я был не более чужим, чем мои коллеги когда-то. Так бывает с каждым, кто приходит на новое место. В первый рабочий день моя неспособность соответствовать новому профессиональному статусу и недостаток самоуверенности не были особо заметны. Ведь всегда можно спрятаться в кабинете, сесть за клавиатуру компьютера и изображать, будто ты «рожаешь» гениальные идеи. Но на ужине эти защитные трюки уже не работали. Я должен был знать, кто такой Вернер Херцог[13].

Чертов Вернер Херцог. Теперь-то я знаю, что это весьма эксцентричный немецкий режиссер, прославившийся своими эпическими художественными и таинственными документальными фильмами. Теперь я почитатель его творчества и необычного, пристального взгляда на странных и ярких людей. Но в тот вечер это был для меня очередной деятель мировой культуры, которого я не знал и не понимал.

Кто-то из собравшихся сказал: «А теперь послушаем, что Росс думает о Херцоге». Они не желали мне зла – теперь-то я это знаю. Думаю, они просто хотели включить меня в разговор: ведь я все время молчал, а им хотелось, чтобы я заговорил. Однако этот вопрос не относился к разряду тех, которые я тогда хотел услышать.

В жизни бывают моменты, когда при ответе на вопрос уважаемого вами человека на тему, которой вы не знаете, вы должны решить, как поступить. Можно пойти путем А: признать свою некомпетентность. Можно пойти путем Б: начать нести околесицу. Можно пойти путем В: ограничиться неясными и неопределенными ответами, подходящими для любого случая.

Я выбрал комбинацию путей Б и В.

«А-а, этот… Мне кажется, его ранние работы были подражательными. А вот в последних фильмах он несколько сдвинул акценты».

Сдвинул акценты? Сдвинул… акценты?

Я никогда не использовал выражение «сдвинуть акценты», ни до того вечера, ни после.

И я их потерял. В тот вечер меня больше не вовлекали в обсуждение ни одной сколько-нибудь стоящей темы. Я сидел за столом как четвероклассник, который только что оказался в новой школе в середине учебного года. Я не дал собравшимся ни малейших оснований считать меня достойным моей новой работы или интересным в компании.

Мне нужно было сказать: «Я не знаю, кто такой Херцог». Когда мы чего-то не знаем или не понимаем, лучше честно признаться: «Я не понимаю, о чем речь». Мне нравится, когда люди открыто признают свою некомпетентность в каком-то вопросе. Если кандидат говорит на собеседовании: «Извините, но я не понимаю вашего вопроса. Можете пояснить?» – то я расцениваю это положительно: соискатель проявляет честность, любознательность и точность. На том ужине моя проблема была не в том, что я чего-то не знал. Увы, при этом я сделал вид, будто имею какие-то познания, но всем стало очевидно, что это не так.

Теперь, когда многие из тех, кто собрался тогда за ужином, стали моими друзьями, я стыжусь своего тогдашнего поведения. Я пытался играть роль, подстроиться к коллективу. Но им это оказалось не нужно. Им было надо, чтобы я оставался собой. Я попытался приложить к отношениям за дружеским столом нормы бизнеса. Но они не сработали. Здесь нельзя пользоваться расхожими приемами. Мои коллеги хотели, чтобы я проявил себя. Они хотели видеть во мне интересного собеседника с оригинальными мыслями. Ничего страшного, если вы испытываете нервозность и даже боязнь перед важной для вас группой людей. Но оставайтесь собой, личностью. Вы не можете быть интересным собеседником, если демонстрируете фальшивый интерес к чему бы то ни было. Это невозможно. Если вы не знаете, кто такой Вернер Херцог, признайте это. Очки, которые вы заработаете, будучи откровенным и смелым в беседах, компенсируют потери очков за незнание предмета.

Не бойтесь сказать, что вы не поняли вопроса. Ведь вы действительно чего-то не знаете и очень хотите получить новую информацию.

Когда участники того ужина распрощались друг с другом, я пошел пешком к метро, чтобы поехать домой. Мелкий надоедливый дождь будто насмехался надо мной. Как назло, автомат никак не хотел пускать меня на платформу, хотя я раз десять приложил свой проездной к считывающему устройству. В результате я еле успел на отходящий поезд, влетев в него сквозь закрывающиеся двери.

Когда поезд тронулся, до меня дошло, что он шел из центра, а не в центр, куда мне было нужно.

«Видимо, у меня здесь ничего не выйдет, – с горечью подумал я. – В лучшем случае протяну здесь полгода, не больше».

Глава 10 Почему важно не бояться делать ошибки на новой работе в течение года или двух

У вас часто бывают неудачи.

И у меня тоже.

Я не знаю, в чем именно их суть, но они болезненны. Когда-нибудь вы научитесь все делать правильно. Но пока вы ошибаетесь.

Вы должны уметь мириться с этим.

Это может потребовать времени. Надо подождать.

Знаете что? Я подожду вместе с вами.

Если уж мы оба признаем, что нам не все удается, поговорим о неудачах.

Неудача сегодня – популярная тема. Их изучают. О них пишут. Их часто обсуждают в блогах. Нам говорят: «Не бойтесь неудач в начале предприятия, причем частых»; «Смиритесь с болью неудач»; «Неудача – закон природы». Уже порой утверждают, что неудача – ключ к успеху, но ее нужно принимать правильно.

А есть ли правильный способ принять неудачу? Есть ли способ мириться с наполовину сделанной работой, как часто бывало со мной в мои первые месяцы в Esquire? Есть ли способ правильно заваливать свои презентации для сотрудников отдела продаж, что я часто проделывал в первые месяцы в журнале? Есть ли способ правильно критиковать на вечеринке другой журнал и, обернувшись, увидеть, что вашу эскападу слышали двое его редакторов, стоявших прямо позади вас? И такое бывало со мной в первые месяцы в Esquire. Есть ли правильный способ пережить, когда «режут» твои статьи? Есть ли правильный способ делать дрянную работу?

Думаю, настоящая неудача – не то, что обсуждают коллеги и сотрудники. Часто «неудача» в их устах – слово, которое придает любой статье или книге налет таинственности и интриги, которых на самом деле нет. Подлинная неудача ужасна и очень дорога. Она разрушительна. Она ничему вас не учит. Вы не должны считать ее позитивным результатом. Никогда. Если только вы способны на это. Чаще речь идет не о неудачах, а об ошибках.

Содержание книг и блогов об ошибках можно свести к двум основным положениям. 1. Люди очень не любят совершать ошибки. 2. Главными факторами, определяющими будущий успех, становятся признание того, что все мы совершаем ошибки, и обязательное принятие их во внимание.

Один из самых цитируемых специалистов по данной теме – психолог из Стэнфордского университета Кэрол Дуэк, которая запустила в научный оборот идею «психологического настроя». Люди с фиксированным психологическим настроем, по ее мнению, уверены в том, что их способности неизменны. Это заставляет их сторониться ситуаций, когда они могут потерпеть неудачу. А люди с «развивающимся психологическим настроем» смело встречают новые проблемы, считая, что в ходе их решения могут стать умнее и активнее, даже если не добьются успеха. Они готовы к тому, что что-то может пойти не так. Но, главное, они готовы воспринимать новую информацию. Конечно, готовность принять неудачу – не единственный определяющий фактор в нашем подходе к жизни. Но в целом это очень полезный принцип поведения. Я работаю в Esquire уже 10 лет и лишь недавно стал им пользоваться. И знаете что? Работа пошла лучше. Творческий процесс стал более эффективным. И у меня появилось гораздо больше времени для семьи.

Люди с «развивающимся психологическим настроем» считают, что ошибки полезны, если вы не уходите от их обсуждения и готовы к тому, чтобы вас поправили.

Но что тогда можно сказать о настоящей неудаче, унизительной и катастрофической?

Она ужасна, хотя и учит нас тому, что некоторые решения никуда не годятся и их нельзя принимать второй раз. Но ошибки – совсем другое дело.

Моя главная неудача в первые два года в Нью-Йорке состояла в том, что я стыдился своих ошибок. Если я о чем-то и жалею, то именно об этом. Я слишком боялся возможных ошибок. Иногда из-за этого я действовал несмело. В краткосрочной перспективе я, возможно, и стал работать лучше. Но в долгосрочной – я работал хуже, потому что не хотел сразу признавать свои ошибки. Иногда я оставался на работе до полуночи, придумывая заголовок. Временами трудился над какой-то одной остротой по два-три дня. В тщательной проработке деталей ничего плохого нет. Но плохо прорабатывать детали за счет своего личного времени.

Теперь я руководитель. Когда я вижу, что сотрудник слишком долго возится с чем-то, я говорю ему, чтобы он передал эту работу мне. Как есть. Торопиться неправильно. Но работать слишком медленно – это ужасно. Последнее, чего хочет ваш руководитель, – остаться один на один с не выполненной до конца чужой работой тогда, когда исправить уже ничего невозможно. Самое плохое, что может сделать молодой сотрудник, – стать излишне привередливым и избирательным в работе. Часто результат мучений не улучшается ни на йоту, сколько бы человек с ним ни возился. Так сдавайте свою работу как можно раньше, чтобы в нее безболезненно можно было внести изменения. Вы по определению должны иногда выдавать неудачные результаты.

И все вокруг вас даже желают вам этого.

Ваш руководитель хочет, чтобы вы побыстрее забыли свой неудачный опыт и усвоили, чего делать не следует. И коллеги тоже. Некоторые потому, что им нужен рядом человек без лишних страхов. А некоторые потому, что хотят ощутить превосходство над вами… если заметят ваши ошибки. Многие научные исследования показывают, что мы склонны думать, будто люди обращают на нас и наши действия внимание, вдвое чаще, чем они делают это на самом деле. Это так называемый эффект мысленного нахождения в центре внимания. (Оказывается, права была моя мама, которая каждую неделю повторяла мне эту истину, когда я был подростком.)

И наконец, вы можете этого не понимать, но и вы сами хотите иногда допускать промахи в работе. Потому что в каждом эпизоде, связанном с ошибкой, обязательно есть позитивное зерно. В каждой плохой работе – 2–13 % позитива. Нужно только пробраться сквозь завалы своих ошибок и найти эту рациональную составляющую. И часто окружающие горят желанием помочь вам в этом. Просто не мешайте им.

Глава 11 Как улыбаться

Как-то в первый год работы в Esquire я зашел в бар гостиницы «Лондон» на 54-й улице, где группа моих коллег собралась на какое-то подобие банкета. Я уже не помню, по какому поводу. Возможно, это были посиделки, предшествовавшие официальной церемонии награждения премией «Лучший журнал года». Возможно, ребята собрались по случаю окончания какого-то большого проекта. А может, просто кто-то разослал своим приятелям электронное письмо с одним словом «Выпьем?» в строке «Тема».

Я подошел к собравшимся. Один из моих коллег-редакторов посмотрел на меня с прищуром Клинта Иствуда и сквозь зубы произнес шесть слов, которые навсегда изменили мою манеру поведения в редакции:

– Почему ты, черт побери, всегда такой угрюмый?

Тут нужно пояснение. Я вообще-то не из рубах-парней. Я не очень веселый, не страшно остроумный или балагуристый. От меня не исходит солнечная аура, тем более в больших коллективах. Даже мое спокойное лицо показывает, что я чем-то озабочен. Я не смеюсь подолгу над чьими-то шутками, даже если они забавные. Вообще в два первых года в Нью-Йорке я мало смеялся. Видимо, сказывались стрессы от переезда и дум о работе.

Но я как-то не задумывался об этом до того вечера в баре.

Видимо, мой коллега уже некоторое время был недоволен моим внешним видом и тут под действием алкоголя выплеснул свое недовольство на меня. Он затаил на меня обиду, ведь хмурый вид действует на людей деморализующе. И это сказывается на многих окружающих. К счастью, искренняя улыбка оказывает прямо противоположный, позитивный эффект. Так говорят ученые.

Так что у каждого из нас есть минимум одно занятие, которое приносит радость как нам самим, так и нашему окружению: улыбка.

Настоящая улыбка.

Думаете, это просто? Лично мне – не очень.

Мы не продвинемся ни на шаг, если изображаем ухмылку.

Если вы улыбаетесь по обязанности, а не потому, что что-то доставляет вам подлинную радость, то на вашем лице, скорее всего, появляется не настоящая улыбка, которую психологи еще называют «улыбкой Дюшена» (по имени впервые описавшего ее в XIX веке французского психолога Гийома Дюшена). Она зачастую искусственна. Когда вы не нравитесь себе на фотографии, скорее всего, дело в том, что улыбаетесь вы на ней фальшиво. При этом напрягаются мышцы вокруг рта, приподнимая уголки губ, но остаются расслабленными мышцы вокруг глаз, которые заставляют появляться в их уголках особого вида морщины – «птичьи лапки». Напрячь эти мышцы сознательно очень сложно. Чтобы они заработали, вы должны испытывать подлинную радость или удовольствие.

Поэтому, улыбаясь, подумайте о том, что вам действительно нравится. Например, о малыше с воздушным шариком. Или, если вы не очень любите детей, просто о шарике. Ну а уж если вам не нравятся воздушные шарики, то что-то внутри вас умерло. В таком случае искренняя улыбка вам не очень-то и нужна.

В любом случае во всем ищите источник радости.

(Это был последний раз, когда я использовал фразу «найдите для себя радость» – и в этой книге, и в других моих литературных опусах, известных или неизвестных.)

Итак, искренняя улыбка. Она делает вас фотогеничными и «зажигает» вас изнутри.

Такая улыбка на вашем лице – мощный инструмент. К этому выводу пришли немецкие ученые в ходе эксперимента, проведенного в 1988 году. Тогда участников просили разглядывать смешные картинки, держа шариковую ручку в зубах (что заставляет человека «улыбаться») или плотно зажав между неподвижными губами. Первая группа сочла картинки более смешными, чем вторая. Похоже, такая реакция участников из первой группы была заранее предопределена тем, что они уже «улыбались». Это действительно волшебство. Откровенная улыбка вызывает у человека ощущение радости, заставляя его улыбаться вновь и вновь.

Если естественная улыбка у вас не получается, улыбайтесь на 20 % более открыто, чем обычно. Вспомните Джулию Робертс. Попытайтесь немного прищурить глаза, заставив работать окружающие их мышцы. Представьте себя Джорджем Клуни. Если вы не ощущаете себя немного наивным, ваша улыбка не сработает. Даже если вы испытываете неудобство, это не будет заметно внешне. Вы начнете выглядеть счастливым, удовлетворенным и уверенным в себе. Всем вокруг хорошо – особенно вам. Остается только быть счастливым.

Глава 12 Как вовремя заткнуться

В редакции Esquire каждую неделю устраивается производственное совещание, на котором редакторы и дизайнеры обсуждают текущее состояние главных проектов. Смысл в том, чтобы перед глазами каждого руководящего работника редакции стоял образ некой «путевой станции», на которой ему придется нести ответственность за свою текущую работу. Предполагается, что основными ответами сотрудников на совещаниях должны быть «Да», «В среду» и «Все хорошо». Я не понимал этого в первые месяцы в Esquire. Я считал, что должен отвечать на вопросы честно и развернуто. Поэтому в ответ на обращенный ко мне вопрос «Как дела с такой-то статьей?» я принимался объяснять, извиняться и отвечать на вопросы, которых мне не задавали. Я утомлял всех в конференц-зале. Я не знал, что мне нужно было сказать «Все отлично», а затем просто заткнуться.

Вот как нужно говорить на производственных совещаниях.

1. Ш-ш-ш.

2. Ш-ш-ш.

3. Что-нибудь.

4. Ш-ш-ш.

Если уж вы открыли рот, то вам во что бы то ни стало нужно закончить предложение. А потом остановитесь. А то вы говорите и говорите, рассчитывая набить себе цену перед коллегами. Но тщетно. Во-первых, вы мешаете высказываться другим; во-вторых, чем больше вы говорите, тем выше вероятность того, что собьетесь и выставите себя в неблагоприятном свете. На совещаниях (речь прежде всего о недельных производственных совещаниях руководителей) вы показываете свою цену сдержанностью в высказываниях, а не болтливостью. И говорить вы должны только то, в чем твердо уверены. Причем ясно и убежденно. А потом заткнуться.

– Как обстоят дела с таким-то проектом?

– Все отлично.

Вот и все. Все довольны. Можно идти дальше.

Но помните: если вы скажете «все отлично», а это не так, то позже с вас могут спросить за введение руководства в заблуждение. И это станет для вас проблемой. Поэтому говорите «отлично», только если все действительно отлично. Иначе используйте слова-хамелеоны вроде «хорошо», «идет в нужном направлении» и т. д. (Это очень распространенная практика на рабочих совещаниях.)

Главное здесь – вы должны быть на 100 % уверены, что все отлично.

А вот чего не надо делать никогда и ни при каких обстоятельствах.

– Как обстоят дела с таким-то проектом?

– Ну-у, видите ли…

Никогда не начинайте своих фраз с «Ну-у…» и «Видите ли…». Оставьте это командирам гражданских самолетов («Видите ли, господа, мы только что связывались с вышкой, и ситуация у нас фиговая»). После слов «Ну-у…» и «Видите ли…» ничего хорошего ожидать нельзя.

– Я встречался с…

Никого не волнует, с кем у вас была встреча.

– Со своей командой…

Ах вот как, «с командой».

– И мы полны решимости…

Боже правый, да никому же это не интересно!

Я зеваю, даже печатая это.

Неужели вы считаете, будто совещание устраивается для того, чтобы выслушивать про вас, вашу команду, что вы обсуждали с ней, как у нее дела, о чем она мечтает и т. д.? Боже мой, какая замечательная команда!

Вот вам простенький тест: вам самому-то интересно то, что вы говорите? Нет? Тогда остановитесь. Пусть и на полуфразе.

Краткость – важное достоинство. А самая недооцененная тактика на рабочих совещаниях – молчание.

Глава 13 Что никогда нельзя говорить в кругу коллег

Иногда мне говорят (в основном журнальные дизайнеры, которые ждут от меня решения), что я излишне «заморачиваюсь». «Думаю, ты просто слишком долго все обдумываешь», – утверждают многие из них. Может, это и так, но я считаю, что фраза «ты слишком долго обдумываешь решение» не должна использоваться в обычной работе. Она как будто наказывает людей за то, что к своему делу или проблеме они подходят с повышенным вниманием, стараясь достичь максимального результата. Думаю, те, кто обвиняет других в слишком долгом обдумывании, сами не очень склонны серьезно думать. А значит, серьезных мыслей у них нет.

Вот несколько примеров того, что не нужно говорить в кругу коллег.

«Прошу прощения».

Вы можете сказать: «Я понимаю, что был неправ. Больше этого не повторится». И пояснить, что вы имеете в виду. Но просьбы о прощении оставьте для личной жизни. Они обычно имеют под собой сугубо эмоциональную подоплеку.

Признание существования проблемы и демонстрация того, как вы намерены исправить ситуацию, гораздо ценнее с профессиональной точки зрения.

«Вам понятно, что я сказал?»

Люди любят задавать этот вопрос после своих высказываний. Если вам приходится так делать, значит, вы либо не уверены в сказанном вами, либо сами не понимаете, что сказали. И теперь вы просите собеседника подтвердить чушь, которую только что произнесли.

«Пусть все идет как идет».

Угу, но как? Если вы считаете эту фразу отражением законов бытия, то в итоге закончите тем, что закурите сигарету, прыгая со скалы. Нам всем нужно раз и навсегда отказаться от этого стереотипа. Он ничего не означает. Это мантра для идиотов.

«Всему есть своя причина».

См. «Пусть все идет как идет».

«Можно вас отвлечь на кофе»?

Можно вас отвлечь на кофе? Можно вас отвлечь на обед? Можно вас отвлечь на пять минут? Можно отвлечь меня на пять минут? Все зависит от того, для чего именно. И действительно ли вы отвлечете меня на пять минут или это будет только начало? Можно, я вас тоже отвлеку? «Отвлечение» – акт агрессии по отношению к окружающим. И он подразумевает, что человек, который требует от вас «отвлечься», либо не верит в серьезный разговор с вами, либо сам не готов к нему. Мы должны делать что-то вместе, а не отвлекаться. Обедать вместе. Встречаться за разговором. Пить кофе.

«Вчера мне приснился сон».

Так, дайте вспомнить… Вроде бы мы были в офисе, а вроде и не в офисе… Еще там был этот маленький человек… Нет, не карлик, просто маленький… И у него в руках был торт, на котором написано… Я забыл что… Но там еще была какая-то поп-звезда.

Рассказывать коллегам сны – самое скучное занятие после обсуждения новой версии языка программирования JavaScript и жалоб на похмелье. Кстати…

«Мне так плохо после вчерашнего…»

Никто не хочет слушать жалобы на ваше похмелье. Даже вы сами.

«Я чувствую, что…»

На работе вы можете думать. Но чувствовать вы не должны.

«Перестаньте говорить мне, что я слишком долго обдумываю вопрос».

Скорее всего, вы действительно так делаете.

Глава 14 Как с пользой побывать на обеде в модном ресторане в окружении особо важных персон

Первый мой обед в фешенебельном ресторане Four Seasons на 52-й Восточной авеню в Манхэттене состоялся по случаю первой годовщины моей работы в Esquire. Были только я и главный редактор.

Four Seasons – классический ресторан для классических обедов и ужинов с классической публикой – сливок медиасообщества. Там классический интерьер. Прекрасная кухня. Отличные оригинальные люстры. Там есть все необходимое, чтобы важные люди могли насладиться едой.

Ресторан устроен специфически. Вдоль стеклянных стен расположены ряды столиков с диванами, которые обращены к столикам в центре зала. Есть еще балкон, где стоят столики, как будто нависающие над столиками в центре зала. Так что важные люди, сидящие вдоль стеклянных стен, созерцают важных людей, сидящих за столиками в центре зала, а на них сверху взирают важные люди, сидящие за столиками на балконе.

Когда мы расположились за столиком с диваном спиной к стеклянной стене, я увидел, что за соседним таким же столиком сидят популярнейшие тогда телеведущие CNN Лоу Доббс и Джек Кафферти. Вообще сидеть за такими столиками любопытно: все посетители смотрят в одну сторону, потому что, кроме дивана, других мест за столиком нет. Похоже на то, как если бы они в роли ковбоя, сидя на сиденье старенького пикапа, гнали перед собой стадо коров. Так выглядели Доббс и Кафферти. Так выглядели и мы с руководителем. И почти все, кто сидел за такими столиками в тот день. Одним глазом вы видите сидящего сбоку спутника, другим – все, что происходит вокруг.

Главная проблема с важными обедами (особенно по поводу первой годовщины работы) в том, что вы не знаете правил. Нужно ли сразу начинать обсуждение деловых вопросов? В конце концов, это деловой обед. Или можно поговорить о жизни, как за обычными обедами? Но ведь это же деловой обед. Следует ли обратить внимание, что в зале присутствует звезда телешоу для домохозяек Марта Стюарт? Или спросить мнение вашего гостя о том, действительно ли люстры в этом ресторане покрыты золотом. Так мы будем что-то пить или как? (Я случайно не сказал это вслух?)

Вот что я вам скажу после того, как побывал на уйме таких деловых обедов: это просто деловая встреча с неким налетом значительности. Вы о чем-то болтаете несколько минут, потом делаете заказ, снова болтаете и поглощаете свою еду, а потом приступаете к обсуждению деловых вопросов. Возникает вопрос: почему бы просто не выпить вместе в баре? Или побеседовать 15 минут в парке на скамейке? Неужели мы так хотим смотреть на то, как наши коллеги и деловые партнеры едят? Или ради беседы тратить время на прием пищи? После многих лет наблюдений и изучения этого вопроса на практике хочу поделиться с вами практическими рекомендациями по поводу деловых обедов.

«Будете что-то пить?»: если официант спрашивает вас, какие напитки подать перед заказом, а вам хочется выпить и если ваш важный гость тоже планирует выпить, заказывайте содовую (которой разбавляют виски). Этот напиток имеет одно замечательное свойство: он намекает собеседнику, что вы бы выпили чего-нибудь, если он закажет себе выпивку. Содовая также позволяет вам заказать себе порцию спиртного, даже если ваш гость этого не сделает.

Иногда кто-то заказывает к еде вино. Иногда коктейли. Если вы не хотите пить, то не пейте. Если вы чувствуете, что это обидит или удивит вашего партнера, то это будет лишним знаком того, что он неправильно оценивает ситуацию. Поэтому если не хотите пить, то твердым, не извиняющимся тоном скажите: «Я сегодня не пью». Без запинаний, бормотаний, извинений и враждебности. «Сегодня я не пью».

Люди, которые подходят к вашему гостю, чтобы поприветствовать его. Пусть вас не беспокоит количество людей, которые подходят к вашему важному спутнику и приветствуют его. Они будут улыбаться, обмениваться ничего не значащими репликами или несмешными шутками с вашим партнером. Все это относится к тому, что можно назвать «испорченностью успехом и известностью». Этот синдром наличествует у 99 % богатых и могущественных людей. Обычно он проявляется в разрыве между тем, что реально говорится, и экзальтированно-эмоциональной реакцией на это. И вы мало что поймете в тех реалиях, которых будут касаться ваш гость и подходящие к нему люди. Это будет выглядеть примерно так.

Ваш гость: Привет! (В адрес того, кто менее важен по сравнению с ним.)

Подошедшая к вашему столику важная персона, которая считает, что в важности не уступает вашему партнеру: Смотрю, ты отлично выглядишь!

Ваш партнер: Да! Ха-ха-ха!

(Менее важная персона обращает свой взгляд на вас, но глаза у нее при этом полузакрыты.) Привет, я …

Вы: Приятно познакомиться.

Менее важная персона возвращается взглядом к вашему гостю: Как дела у …? (Произносится прозвище какого-то человека, которого вы не знаете. Вроде Стрэп или что-то в этом духе)

Ваш гость: Да она все торчит там. Ты лето проведешь в …? (Произносится название какого-то фешенебельного курортного поселка на Ист-Энде в районе Хэмптона.)

Менее важная персона: Нет, мы, наверное, поедем в … (Другой фешенебельный курорт в Хэмптоне.)

Ваш партнер по обеду: Я слышал, там здорово. Ха-ха-ха. Закаты.

Ваш гость: Ну, рад был увидеться. Мне нужно возвращаться (показывает на чудака, который делает вид, что ковыряется в своем смартфоне).

Когда начинать говорить о делах. Если вы хотите сказать что-то значительное важному человеку, с которым обедаете, не дожидайтесь конца обеда. Но и не торопитесь. Сначала вам должны подать еду. Серьезные дела за обедом лучше всего обсуждать между основным блюдом и десертом. Это самый длинный промежуток, в течение которого вам не мешает официант. А вообще разговор с партнером по обеду должен строиться примерно так.

Всякая ерунда.

Всякая ерунда.

Всякая ерунда.

Разговор о делах.

Всякая ерунда.

Осторожный взгляд в сторону сидящей неподалеку телезвезды.

Всякая ерунда.

Пожалуйста, счет.

Если вас что-то по-настоящему волнует, если вы хотите получить новую работу или наладить новый контакт, используйте именно этот промежуток времени. Ваш гость немного обязан вам за обед, к тому же еще может быть и немного навеселе. Этот момент – ваш шанс.

Оплата счета. Если вы клиент человека, который пригласил вас на обед, скорее всего, вам платить не надо. Но обозначить свою готовность все же можно.

Если вы коллеги с примерно одинаковым социальным статусом, то счет должен оплачивать пригласивший. Но партнер может обозначить свое желание поучаствовать в оплате.

Если вы обедаете со своим руководителем в честь первой годовщины вашей работы в организации, то платите, конечно, не вы, и ваша неуверенная попытка потянуться за деньгами будет выглядеть глупо. Вы оба знаете, кто платит. Если попытаетесь заплатить, ваш руководитель решит, что вы не в себе (уж поверьте мне).

Глава 15 Еще несколько правил делового обеда

Резервируйте места в ресторане. Всегда. Даже там, где легко найти свободное место.

Если вам выделят четырехместный столик, садитесь рядом, а не друг против друга. Во время делового обеда важна доверительность. Ведь о чем-то, возможно, придется говорить вполголоса. Если вы привыкли сидеть напротив партнера, мой совет может показаться вам странным. Ну, или почти странным. Но поверьте, пользу от того, что вы расположитесь рядом с коллегой, вы ощутите сразу. Подумайте: будет ли вам приятно упираться в него взглядом, когда он будет жевать? А ощущать на себе такой же его взгляд?

Никаких красных соусов.

Никаких бургеров.

Никаких бургеров с красным соусом.

Ничего того, что в принципе едят руками: буррито, бургеров, свиных ребрышек, тако, сэндвичей и т. п.

Хотите съесть суп? Пожалуйста.

Хотите зачерпывать его ложкой по направлению к себе, а не от себя, вопреки многочисленным руководствам по этикету? Будьте любезны.

Никакой «домашней кухни». Займет слишком много времени.

Никаких оссобуко (тушеная телячья голяшка) или лазаний. Будете долго ждать.

Самые известные «мастера» по застреванию в зубах: шпинат, брокколи, семена мака, ежевика.

Никакой еды, которая может выскочить из тарелки как раз в тот момент, когда вы попытаетесь наколоть ее на вилку: равиоли, печеные томаты, лобстеры, китайские пельмени.

И если уж из вашей тарелки что-то попало вам на одежду, то лучший способ спасти ее – потереть пятно кусочком лимона.

На раздумья о том, что бы заказать, тратьте не более 20 секунд. Просто бросьте взгляд в меню. Заказывайте то, что хотя бы слегка привлечет вас.

Если на вашей тарелке еды в ходе обеда остается больше, чем у других, значит вы слишком много говорите.

Если вы заканчиваете трапезу быстрее всех, значит у вас еще есть о чем поговорить.

Старайтесь пропустить десерт.

А счет просите вместе с кофе.

И наконец. Не обращайте внимания на эти рекомендации, если их выполнение вызовет у вас дискомфорт. Заказывайте все, что хотите, и пейте все, что хотите. (Одна порция спиртного может улучшить результаты вашей работы после обеда. Две – ухудшат. А три вообще не дадут вам возможности закончить начатое до обеда дело.) Но действуйте энергично, чтобы нормы этикета не помешали вам добиться основной цели, которую вы перед собой ставите: иметь интересный разговор с интересным человеком.

Глава 16 Как болтать на общие темы

Я не умею разговаривать на общие темы. Но мне приходилось очень часто делать это в мои первые годы в Нью-Йорке. Каждый человек, с которым я знакомился, был для меня новым. На каждой вечеринке оказывалось множество людей, которых я не знал.

Я познакомился со многими людьми, чьим творчеством уже восхищался: писателями, актерами. Но мои попытки начать с ними разговор были для меня мучительными. И не то чтобы я ничего не говорил. Я почему-то всегда говорил невпопад.

– Вы были замечательны в «Серьезном человеке»[14].

Номинированный на премию «Оскар», но не всенародно известный актер:

– Но я там не играл!

– Ах, вот как. Извините.

Я и сейчас не вполне научился светским разговорам на общие темы. Хотя за 10 лет мне пришлось побывать во множестве ситуаций, когда это необходимо, и я немного «пообтесался». По крайней мере лучше понимаю, что от меня нужно.

Первое, что необходимо уяснить для себя: вы живете в обществе. И вы вступили в негласную договоренность с другими его членами общаться и говорить тогда, когда не делать этого неудобно. Такая договоренность позволила нам узнать многое – начиная от того, нужно ли брать с собой зонтик при выходе на улицу, и вплоть до… осознания прелестей цивилизации. Ведь люди, которые, находясь поблизости друг от друга, не общаются между собой, походят на пингвинов, сгрудившихся на одной небольшой льдине в молчании. И где эти пингвины? Да, как биологический вид они величественны, забавны и достойны того, чтобы о них рассказывал Морган Фримен[15]. Но помогают ли их повадки в жизни?

Посмотрите на результаты изучения психологического состояния людей, ездящих на работу в общественном транспорте, которое проведено психологами из Чикагского университета. Одну группу ученые попросили по возможности вступать в разговоры с незнакомцами во время утренних поездок на работу. Другую – просто тихонько сидеть. А третью – вести себя так, как они обычно ведут себя в транспорте. Выяснилось, что наибольшее удовольствие от поездок получили те, кто беседовал с попутчиками. Другой же эксперимент показал, что хотя «болтливые» пассажиры и старались заговорить с другими, те не очень охотно отвечали им взаимностью. Если свести эти результаты вместе, то мы обозначим явление, которое можно назвать «плюралистическим игнорированием». Мы подстраиваемся под то, что происходит в окружении, ошибочно полагая, будто все считают это нормой. Именно поэтому мы зачастую проходим мимо кого-то на улице, хотя видим, что этому человеку нужна помощь. Именно поэтому мы обычно не заговариваем с незнакомцами в лифте, хотя бываем даже расположены к этому. В общем, мы можем не говорить с человеком, хотя на самом деле хотели бы с ним заговорить. Если какой-то идее и суждено направлять ваши рабочие социальные контакты, пусть это будет она.

Второй важный момент: если разговор на общие темы вам неинтересен, ничего не выйдет. Так что проявляйте заинтересованность. Конечно, первым делом вы должны установить зрительный контакт с собеседником и улыбаться. Что само по себе подразумевает интерес. Обратите внимание на какую-нибудь деталь, которая чем-то любопытна, но не имеет отношения к собеседнику. Например, на большую коробку, с которой спешит куда-то вон тот парень, или странный звук, доносящийся из соседнего помещения. Чуть-чуть расскажите о себе. И слушайте. Я поражаюсь тому, как невнимательно раньше слушал людей. Теперь, когда я выслушиваю их, у меня складывается впечатление, будто я включил большую громкость, или надел слуховой аппарат, или просто открыл в себе душу. Умение слушать – очень мощный инструмент. Когда вы слушаете, вы воспринимаете чью-то речь в новом измерении. Это помогает в общих разговорах. Это дает доступ к новым интересным моментам, которые могут стать самостоятельными темами для занятной беседы. И это выводит вас на новый уровень разговора с собеседником: на разговор среднего уровня.

Такой разговор возникает, когда притяжение между собеседниками подкрепляется общими профессиональными или другими интересами. Беседа может состояться где угодно: и на большом общественном мероприятии, и в маленькой комнате. Ей просто нужно придать искру человечности. Разговор среднего уровня касается скорее вашего собеседника. Если вы спрашиваете о его отпуске, то действительно должны проявлять к этому интерес, а не ограничиться фразой вроде: «Как прошел ваш отпуск? Надеюсь, хорошо? Так что там о поставке изделия проекта Р-32?»

Но не старайтесь перевести разговор среднего уровня в очень серьезный. Иначе вас могут втянуть в обсуждение печальной политики 90-х, а то и событий, связанных с Крымом.

Глава 17 Список общих тем для тех, кто ненавидит разговоры на общие темы

Маленькие собачки. Аффенпинчеры. Мальтийские болонки. Тойтерьеры.

Погода в нескольких других городах, кроме того, где вы сейчас находитесь.

«Каковы ваши планы на _______?» (Это может быть какой-то проект, над которым работает собеседник, или его планы на остаток вечера.)

«Почему вы выбрали этот напиток?» (Это может вылиться в интересный разговор. Однажды, работая над очерком об обычаях в барах, я нанял журналистку-фрилансера, которая изображала официантку в баре и расспрашивала посетителей, почему они выбрали тот или иной напиток. Мне удалось установить, что выбор обычно соответствует общему настроению человека в конкретный день и что люди очень любят говорить о том, как у них этот день прошел.)

Происхождение фамилии вашего собеседника.

Какая-то ваша слабость (например, неумение правильно выбирать хорошую еду).

Мода. Тот факт, что в большинстве своем современная мужская одежда произошла от охотничьей или военной (это правда).

Качество дизайна ковров в зале.

Как сделать так, чтобы ваш стакан с напитком не приклеивался к картонной подложке (насыпать на подложку немного соли; это правда).

Комплимент.

Предстоящий отпуск.

Пингвины.

Ну, те, которые стоят вокруг.

Вообще всякая всячина.

Глава 18 Как начать короткий, но содержательный разговор в лифте

Лифты в зданиях, где расположены редакции СМИ, сами по себе уникальное развлечение. Люди, работающие в СМИ, выражаются неоднозначно. Когда они чувствуют себя свободно, они склонны, как бы получше выразиться, к экспрессии. Она выливается в громкие разговоры. И они перемещаются в такие пространства, которые предполагают молчание. Но вместо того чтобы прекратить разговор, пока собеседники снова не окажутся наедине, многие из них начинают громко шептать.

– Ну и что, ты поговорила с ним?

– О да.

– Ну и как?

– Как. Сама Знаешь. Все твердил что-то типа: «Я сам не могу разобраться в своей жизни. Я все еще потрясен этим разрывом». А потом он сказал: «Ты такая приставучая». Представляешь?!.

Подобные разговоры в лифте вгоняют меня в стресс. Даже мысль о них.

Для меня ожидание лифта в таких случаях заставляет ощущать себя в роли мальчика Атрейю, который приближается к Южному Оракулу в фильме «Бесконечная история»[16].

Понимаете?

Для тех, кто не учился в начальной школе в середине 1980-х: «Бесконечная история» – фильм в стиле фэнтези о мальчике по имени Атрейю, который отправился на поиски «Ничего» («Пустоты»), чтобы победить его. По пути он попадает во владения Южного Оракула, вход в которые охраняют два огромных сидящих существа с клыками, крыльями и глазами, из которых исходят испепеляющие лучи. Именно так я чувствую себя, когда приближаюсь к любому месту, где собираются люди, особенно к лифтам.

Когда откроются двери? Кто будет в лифте? Нужно ли мне будет заговорить с кем-то из них? Подойдет ли сейчас к лифту еще кто-то? Нужно ли мне заговорить с ним? А вдруг это будет мой руководитель? Разве не ужасно?

А когда я зайду в лифт, как я заговорю с кем-то из пассажиров, если это будет необходимо? И почему Ларри стоит один в центре лифта? Кто так делает?

– Привет, приятель!

– Привет, Ларри!

– Планы на выходные?

– Пока еще нет ничего.

– Ну, по крайней мере уже пятница, верно?

– Сегодня четверг.

Все почти так же, как в «Бесконечной истории», только вместо пары огромных фантастических существ с крыльями – наполовину женщин, наполовину львиц, уничтожающих мужчин одним испепеляющим взглядом глаз-лазеров, – здесь я встречаю внешне доброжелательного пижона в дорогих мокасинах.

Но вот что важно: испуган-то я, а не Ларри. У него все в порядке. Он общается. Он, видимо, знает то, что мне до сих пор трудно понять.

Лифт – это тюрьма, дающая человеку определенные возможности.

Это возможность вовремя сказать комплимент, бросить безобидную реплику и показать, что у вас есть что-то общее с соседом по лифту, даже если вы скажете пару слов о погоде. (Погода – вовсе не скучная тема для легкого разговора. Ничто другое не действует на каждого человека, живущего в одном с вами городе и в то же время, точно так же, как и на вас. Это наша общая почва. Для разговоров – просто подарок.)

Если вы на работе и оказываетесь в лифте с человеком, которого вы знаете, необходимо обменяться с ним хотя бы короткими репликами. О чем угодно, кроме работы.

(Давайте все вместе раз и навсегда решим для себя не произносить в разговоре с собеседником в лифте фразу: «Я получил ваше письмо».)

На всех ваших соседей по лифту нужно смотреть как на попутчиков, а не перемещающихся в пространстве людей. Тогда вам будет легко в любом мимолетном разговоре с ними. Все мы в лифте временно на пути к чему-то более интересному.

Но сможете ли вы сделать то, что вас ждет, интересным? После этих общих разговоров, поездки на лифте и т. д.

Тут-то и начинается главное.

Глава 19 Как «закидывать» идеи

Я из тех, кто «закидывает» идеи. Иногда я играю роль «принимающего» чужие «подачи». Иногда сам «подбрасываю» другим свои идеи. Я часто меняю эти свои роли на работе. Я могу позвонить пресс-секретарю какой-нибудь звезды, предложить ей большое интервью для моего журнала и услышать «нет». Здесь я в роли «подающего». Спустя два месяца тот же пресс-секретарь той же звезды может позвонить мне и сказать, что сейчас самое время для того, чтобы в моем журнале появилось интервью его шефа. Здесь я «принимающий».

Обычно в ходе таких разговоров мы не обсуждаем с партнерами всякую ерунду, даже если хорошо знаем друг друга и могли бы поболтать. Ведь ставки ясны. Преимущества и недостатки того, что клиент данного агентства по связям с общественностью свяжется с моим журналом, хорошо известны. Представители звезды хотят получить четкие ответы. Сколько страниц? Будет ли фотосессия? Интервью по телефону или очное? Временны́е рамки? Когда материал будет опубликован? Даже если бы я был последним идиотом, но условия им подходили, они, скорее всего, сказали бы «да». Ведь мое предложение соответствовало бы их планам. Мои планы им неинтересны. Им важны свои.

Мои рекомендации просты: иногда подача идеи важнее самого ее содержания. Нужно хорошо знать аудиторию, к которой вы обращаетесь с предложением. Вы должны заранее распланировать все в деталях. Тренировать, тренировать и еще раз тренировать изложение. Быть готовым к критике. Давать короткие и точные ответы. И все время упорно возвращаться к главной идее вашего предложения. Все это правильно. Но даже если ваше предложение – самое блестящее в истории, оно не найдет отклика, если не будет соответствовать планам другой стороны.

Это первый из трех факторов, которые должны удерживать вас от излишних переживаний при первой попытке «закинуть» предложение.

Второй фактор из этой же серии – вы верите в свое предложение.

…

Неужели вы не верите в идею, которую предлагаете? Конечно, верите. Ваша идея изменит все. Она принесет награды. Она изменит жизнь многих.

Это же очевидно.

(Если я не убедил вас в том, что вы верите в свою идею, то у вас проблемы не только с «подачей». И вот что я вам скажу: нужно найти то, во что вы верите. Ваша карьера слишком коротка для того, чтобы растрачивать ее на «пустые подачи».)

* * *

Вот как «закидывать» идеи, в которые вы верите.

Говорите.

Говорите. Если вы, как и я, лишены природной «харизмы», постарайтесь сделать вашу игру интереснее. Тем из нас, кто от природы сух и излишне серьезен, это кажется предательством их души. Но это не так. Ведь здесь главную роль играете не вы, а ваша идея. Так что «заводитесь»! Я не говорю о страсти. Но хотя бы о чувстве, которое станет видно другим.

Потому что вы верите!

Аминь?

Аминь.

(Аллилуйя.)

В своей колонке в журнале Entrepreneur я часто по разным поводам ссылаюсь на мнения венчурных капиталистов. Рекомендации, которые они, как правило, дают бизнесменам, делающим им предложения, сводятся обычно к следующему. 1. Четко излагайте проблему. 2. Предлагайте путь ее решения. 3. Приведите доказательства того, что оно лучше других решений. 4. Расскажите, почему вы (или те, кого вы представляете) так долго работали над созданием этого решения.

«Заброска» идеи – только середина длинного пути. Начало – в ее предпосылках. А финал наступит тогда, когда ваша идея будет полностью принята. «Подача» – ключ к успеху. А ваша аудитория – его важная составная часть.

Предлагаю вам тест, чтобы определить, умеете ли вы «закидывать» идеи.

Посмотрите на себя в зеркало и сделайте себе какое-то предложение.

(Вообще-то смотреть на себя в зеркало не обязательно.)

Делая предложение, задайте себе самый важный вопрос: вам не скучно? Ведь если скучно вам, то уж и подавно будет скучно любому, кому вы попытаетесь «забросить» свою идею. А причина скуки, скорее всего, в том, что вы потеряли главную мысль. В принципе изложение идеи должно занимать не более 15 секунд. А старые стереотипы утверждают, что вы должны быть способны «забросить» любую идею любому человеку за время одной поездки на лифте. И это правда. Даже если вы поднимаетесь всего на один этаж.

Наконец, есть и третий фактор, который должен удерживать вас от излишних переживаний при попытке «закидывания» предложения. Все вокруг желают вам успеха. Они хотят потратить свое время на то, чтобы выслушать вашу великую идею. Правда, тогда вы сразу поймете, что идея не сработала. В этом случае вы получаете ничего или чуть-чуть. Планка была установлена для вас низко, и все хотели, чтобы ваша идея прошла. И если вы ничего здесь не добились, для вас все кончено.

Если идея будет воспринята хорошо, то вы, разумеется, тоже сразу же об этом узнаете. Пусть и всего лишь по поднятой брови или еле заметному кивку.

Успешная «подача» идеи требует веры в нее, краткости изложения и достаточного внутреннего подъема для того, чтобы привлечь внимание вашей аудитории. Но эмоциональный подъем не должен быть настолько сильным, чтобы представлять угрозу вашему психологическому благополучию. Если вы верите в то, о чем говорите, все остальное пройдет легко. Вам достаточно будет убедительно изложить свою идею.

Глава 20 Немного об одержимости

Одним из общепринятых положительных качеств для представителей бизнеса в нашем XXI веке, особенно для тех, кому часто приходится «закидывать» идеи, считается одержимость.

Настойчивость – это я еще понимаю. Но одержимость?

Среди нас много людей, которые не очень воспринимают категорию необыкновенной одержимости. Мы в душе скептики. И нас всегда раздражают фанатики. Они подступают к нам с криками: «Почему нас не слушают?» Ну, во-первых, если честно, фанатиков выслушивать очень сложно. Одержимость может затуманить ваш посыл и исказить смысл ваших предложений, и в итоге станет трудно понять, что вы предлагаете.

Одно дело – «вбросить» идею на рабочем совещании. И совсем другое – сказать: «Хорошо, коллеги. Выслушайте меня. Делать нам предстоит то-то и то-то. Причем так-то и так-то…»

В итоге вы добиваетесь «эффекта Микки Руни»[17]: вам вместе с группой подростков удается провернуть «шоу» и собрать 280 долларов на детский приют.

Чем более вы одержимы идеей, тем менее профессиональным и человечным кажетесь. В какой-то момент ваша одержимость может даже начать подавлять то гуманистическое начало, которое рвется у вас наружу.

Но можно сохранять одержимость своим делом или идеей, не производя на других впечатления странного, если не нездорового, человека. Эксперты об этом говорят редко. Этот способ включает три составляющие: «энтузиазм, сдержанность и еще раз энтузиазм». Суть его в том, чтобы время от времени открыто сдерживать свою страсть самокритикой или даже целенаправленно ограничивать ее. Когда вы с одержимостью говорите о своем продукте, идее или бизнесе, старайтесь слегка снижать накал, чтобы вашей аудитории было понятно, что вы не стремитесь всеми силами выпятить только себя. Двигаясь по широкому шоссе одержимости, вы должны время от времени останавливаться, вытягивать ноги, сходить в туалет, купить себе еды и т. п. Даже если вы косвенно покажете окружающим, что ваша идея – не Величайшая Идея Всех Времен и Народов, а просто одна из множества хороших мыслей, вы повысите ее значимость в глазах людей. Вы переведете ее во вполне нормальный контекст: в контекст трудов, которых будет стоить ее запуск и развитие.

Глава 21 Как пожимать руку (концерт Рианны и Канье Уэста)

Я считаю, что Канье Уэст[18] – лучший специалист по рукопожатиям. Он показал мне это за кулисами своего концерта с Рианной в июле 2001 года в зале Nassau Coliseum в Лонг-Айленде. Я был представлен ему, и Канье пожал мне руку, сказав: «Я Канье. Мне нравится ваш журнал».

Восстановлю событие по секундам.

(Уэст протягивает руку.) «Я Канье. (Начинает пожимать мою руку). Мне (пожатие) нравится (пожатие) ваш (пожатие) журнал».

Следует отметить, что вместе с сообщенной Канье информацией рукопожатие длилось не больше секунды.

Мне нравится ваш журнал. Пожатие пожатие пожатие пожатие.

(Отныне рукопожатие с одновременным произнесением комплимента следует называть «уэстским пожатием».)

Даже в вопросе рукопожатий Канье законодатель.

Самое неприятное впечатление я получил от рукопожатия одного из многочисленных ныне профессиональных ораторов-мотиваторов. Я обычно свожу к минимуму общение с этой категорией людей (многие из них – по сути, проповедники, только без церковного хора), но профессия журналиста предполагает знакомство с представителями самых разных профессий. И вот однажды я обменялся рукопожатием с типичным мотивационным оратором, неестественно оживленным и фамильярным. Глядя на меня, он дважды повторил мое имя (видимо, пытаясь запомнить), но больше ничего не сказал, продолжая пожимать мою руку. Это классический прием мотивационных ораторов: пытаясь установить с человеком контакт, они прибегают к самым примитивным способам. (Кстати, помните, в узком кругу ораторы-мотиваторы не обладают тем воодушевляющим воздействием на людей, которое присутствует в их публичных выступлениях.) Слишком долгое пожатие вашей руки создает впечатление, что человек пытается удержать вас на месте, чтобы воображаемый киллер лучше прицелился. Долгое рукопожатие неприятно и ужасно для начала дружеских отношений.

Канье Уэст, заработавший себе репутацию маниакально хвастливого человека, представился мне с элегантностью, почтительностью и тактом. А торговец одержимостью – мотивационный оратор, занимающийся воодушевлением людей, – продемонстрировал вялое и почти летаргичное отношение к личному рукопожатию.

Когда я в очередной раз слышу от Канье Уэста перлы вроде «Если я скажу, что я не гений, то солгу своей публике и самому себе», или «Да, я Господь Бог. И что теперь?», или «Для меня борьба с выстраиванием слов в цепочку рэпа – то же самое, что надевание свитера на футболку», то я всегда думаю: «Да, это, конечно, перебор, но зато парень умеет пожимать руку!»

В самом рукопожатии есть загадка. Держать в своей руке руку другого человека, создавая точку соединения двух индивидуумов, и вдобавок ритмично двигать ее вверх-вниз. Настоящее волшебство. И именно скрытая в акте рукопожатия загадка дает множество возможностей, привносит в него столько значимости.

Есть и важные риски.

Существует три способа испортить рукопожатие.

Первый – жать руку слишком долго. Это характерно как раз для мотивационных ораторов и одиноких людей.

Второй – слишком сильно сжимать руку собеседника. Это может свидетельствовать об излишней напористости. Нужно быть внимательным, чтобы не нанести человеку физического ущерба.

И третий – пожимать руку слишком осторожно. Сразу же возникает вопрос: «В чем дело?» Слабое однократное рукопожатие подразумевает случайность контакта. В бизнесе это страшный грех, особенно если вы видите кого-то впервые. В моем профессиональном окружении есть несколько человек с осторожно-вкрадчивым рукопожатием. И мне всегда кажется, что, скорее всего, им есть что от меня скрывать. Все остальное вроде бы указывает на то, что у них все в порядке, но их болезненно-вкрадчивое рукопожатие дает повод для сомнений.

(Раньше был и четвертый способ: похлопывание по ладони человека. Однако он как-то сам собой отмер в 1970-е, вместе с музыкальным стилем прог-рок и комиком Граучо Марксом.)

Разумеется, рукопожатие должно быть твердым, но не слишком, и длиться не дольше секунды. В него должны входить три-четыре энергичных пожатия или встряхивания руки. На протяжении рукопожатия следует поддерживать зрительный контакт и улыбаться. В принципе тут нет никакого секрета. Все достаточно просто.

Несколько слов по поводу «твердости» рукопожатия. Главную роль должна играть не ваша ладонь, а V-образная область между указательным и большим пальцами. Именно там расположена мышца, приводящая большой палец кисти (adductor pollicis). Твердость достигается тогда, когда у обменивающихся рукопожатием одновременно работают как раз эти мышцы. В эротике есть понятие «ножницы», когда пары соприкасаются точками схождения ног. Возможно, в чем-то это похоже на соприкосновение мышц adductor pollicis. Но речь идет о секундном контакте.

Этот феномен, оказывается, подвергался исследованиям.

В 2008 году группа ученых из университета Айовы провела эксперимент с пятью парами участников, которые должны были обмениваться рукопожатиями как будто в ходе собеседования по поводу трудоустройства. Испытуемым предлагалось «взять руку партнера и ожидать его инициативы с точки зрения силы рукопожатия и встряхивания их руки, а также среагировать на момент ослабления партнером пожатия». Затем они должны были оценить рукопожатия по пяти характеристикам: «полноте рукопожатия, его силе, продолжительности, энергичности и наличию зрительного контакта».

Характеристики были переданы профессиональным агентам по найму, которые также встречались с участниками. Результат: те участники, которые продемонстрировали самые качественные рукопожатия (полные, твердые, с энергичным встряхиванием руки партнера и правильным зрительным контактом), оказались в числе первых, кого профессиональные агенты по кадрам рекомендовали на работу.

Рукопожатие – наша визитная карточка, демонстрирующая партнеру наши обещания. Это самый близкий физический контакт, который мы устанавливаем в бизнесе. Рукопожатие становится для вашего партнера свидетельством того, что вы готовы влиться в общее дело: ведь вы хотя бы на пару секунд присоединяетесь к команде физически. И если уж вы решили пожать кому-то руку, то делайте это по-настоящему. Будьте тверды, но не перебарщивайте. Энергичны, но не чересчур. Смотрите партнеру в глаза. Придайте своему взгляду больше дружелюбия, как Канье. Пожимайте руку столько мгновений, сколько нужно, чтобы передать значимость. Но не слишком долго, иначе ситуация станет выглядеть смешно или доставит вашему партнеру дискомфорт. А то и еще хуже: произведет впечатление странной и неестественной.

Глава 22 Как правильно опаздывать

Что мне нравится в Нью-Йорке – так это умение людей быть более пунктуальными, чем в других городах. Встречи в этом городе обычно начинаются вовремя. На деловые обеды люди приходят даже заранее. Не знаю, почему так. Ведь в этом мегаполисе на вашем пути может возникнуть столько препятствий: остановившийся поезд подземки; водитель такси, который выгоняет вас из машины за то, что ехать через Таймс-сквер в разгар дня – не лучшая идея; наконец, какой-нибудь парад. Но люди уже настолько привыкли к таким ситуациям, что учитывают возможность их появления. Так что ньюйоркцы редко опаздывают.

Я за всю свою жизнь опоздал меньше чем на двадцать мероприятий. (Это точно: все такие случаи отмечены в моей «Маленькой книге косяков» – небольшой записной книжке в кожаном переплете, которую я храню в ящике письменного стола.)

Семь таких случаев связаны с ужасным и непредсказуемым движением в центре города, Мидтауне. Чтобы предвидеть его, нужно забыть о том, что здесь все еще существует туристическая достопримечательность – двухместные кэбы, словно выплывшие из викторианской эпохи; что президент США иногда приезжает в гостиницу Grand Hyatt, чтобы выступить с речью или посетить штаб-квартиру ООН, и тогда весь Мидтаун замирает на 20 минут; что вон тот курьер из службы доставки сейчас остановит свой автомобиль посреди улицы, чтобы доставить посылку, и еще будет переругиваться со швейцаром: КАКОГО ЧЕРТА?!

Десять других случаев относились к сложным для меня ситуациям морального выбора, касавшимся оказания кому-то помощи с пробитым колесом или травмой.

Остальные случаи я вообще оставляю за скобками, поскольку они болезненны для меня.

Так что для меня лично пунктуальность стала не манерой поведения, а состоянием души.

Но все же опоздания удобнее в жизни. Вы никогда не окажетесь там, где проходит мероприятие, в одиночестве. Вы никогда не привязаны к паре таких же ранних гостей скучными разговорами ни о чем. Вас всегда ожидает много интересного, потому что к моменту вашего опоздания все уже будет в разгаре. И вам никогда не приходится насыщаться ерундовыми крохотными закусками: с ними уже разберутся те, кто пришел до вас.

Поскольку я был свидетелем как минимум 500 тысяч случаев опозданий других (ну, приблизительно) и считаю себя морально несколько выше тех, кто привык везде опаздывать, я разработал для них некоторые рекомендации.

Никогда не объясняйте, почему вы опоздали. Если вы не станете оправдываться тем, что проспали, возможно, люди подумают, будто в последние полчаса вы выхаживали раненую птицу. Вдобавок рассказы о причинах ваших опозданий для других стоят где-то между рассказами о ваших вчерашних снах и сообщениями о том, какая милашка ваша трехлетняя племянница.

Если вы опоздали на совещание, не задавайте вопросы и вообще не делайте замечаний на протяжении хотя бы 10 минут после вашего появления. Ведь все это уже могло прозвучать в ваше отсутствие.

Никогда не спрашивайте: «Я много пропустил?»

На утренних совещаниях никогда не снимайте крышку с кофейника и не вдыхайте запах кофе, потому что у вас на носу может образоваться мокрая блямба.

И вообще не зевайте и побыстрее просыпайтесь!

Если вы опоздали на собеседование с агентом по найму или работодателем, никогда не пытайтесь оправдаться. Будьте честны и прямо признайте свою вину. Вы должны дать понять, что вы ни живы ни мертвы от страха. Вы должны рассказать правду о том, что произошло: вы проспали, или опоздали на транспорт, или вам не повезло. Ваша искренность и умение в любой ситуации оставаться собой – важные положительные качества в любой профессии, как правило, нравящиеся окружающим. Так когда вы можете приступить к работе?!

Но не превращайте опоздания в привычку, лучше будьте пунктуальней.

Или уж если это ваш стиль жизни, то помните, что в делах вы должны быть по-настоящему хорошим профессионалом. Вот вам на выбор несколько вариантов: пунктуальный и талантливый (вы можете свернуть горы); непунктуальный, но талантливый (все будет более или менее нормально); пунктуальный и средних способностей (все будет более или менее нормально); непунктуальный и средних способностей (ничего не выйдет).

Глава 23 Как же все-таки всюду успевать?

Организация вашего времени – не управление им. Время постоянно. Оно не меняется. Каким оно было в прошлом году, таким же остается и в этом. Им нельзя управлять. Его можно только принимать или игнорировать. Или проклинать, если вы застряли в душе. Но ваши проклятия ничего не изменят.

Если вы опаздываете на встречу, то вовсе не из-за того, что на вашем пути возникло непреодолимое препятствие. Просто вы не приняли во внимание возможность его появления, не ждали его. А раз так, значит вы не уважаете тех, с кем имеете дело. Иными словами, препятствием стали вы сами. Если вы хотите прибыть куда-то вовремя, вы сделаете это. Потому что успевать легко. Достаточно уважать время.

Опоздать или прибыть вовремя можно куда угодно. Но для удобства возьмем самый полезный пример: совещание.

Пожалуй, впервые я хочу рассказать, как можно успевать на совещания. Многочисленные исследования ученых, военных, правительственных ведомств и учреждений и даже изобретение «убегающего будильника» доказывают, что способ оказаться на совещании вовремя только один.

Прийти вовремя.

Никакого умения для этого не нужно. Ничему учиться тоже не нужно.

Если вы захотите быть где-то вовремя, то вы окажетесь там вовремя. Постоянно опаздывающие люди обычно приводят в свою защиту массу оправданий: пробки, дети, болезни, неустойчивая погода и т. д., и т. п. Но все они свидетельствуют об одном: вашей незаинтересованности и неуважении к мероприятию, на котором вы должны быть вовремя. Например, какой бы ни была тема совещания, она не кажется вам достаточно важной.

Мы ведь умудряемся многое делать вовремя. Обычно мы не забываем вовремя поесть. Мы нажимаем на педаль газа сразу же, как только включается зеленый свет. Мы отвечаем приветствием на обращенное к нам слово «Привет!». Так что когда мы принимаем решение не успеть на мероприятие – а это всегда решение, – то за ним не стоит соображение вроде «Я слишком занят». За этим стоит следующая мысль: «Мне это мероприятие настолько не нужно, что я не сделаю даже самого простого из возможного в нашем мире: не появлюсь на нем».

Опоздание всегда предопределяется множеством маленьких решений, которые вы принимаете перед опозданием. Оно не связано с моментом, на который намечена встреча. Решение об опоздании требует многих дней подготовки. Или месяцев. Или лет. Ведь неспособность соблюсти свои обязательства по встрече – не просто неспособность точно отследить время на наручных часах. Если вам сложно прийти вовремя, представьте себе, что встреча гораздо важнее для вас, чем вам кажется. Что ваше опоздание может сорвать дело. Как будто вы запускаете ракету. Сам запуск ракеты – это просто запуск. Вот подготовка к нему – куда более сложный этап.

Будьте сами себе NASA[19]. Ваше расписание полно космических стартов. Сделайте так, чтобы все ваши ракеты взлетели вовремя.

Глава 24 Как найти хороший бар, где можно выпить после работы

В первые два года работы в Esquire три-четыре раза в неделю я по вечерам ходил в бар итальянского ресторана San Domenico, который имел внутреннее помещение в форме буквы Г и отделанные мрамором стены. Это был самый приличный бар поблизости от моего офиса. Компанию мне обычно составлял Дэвид «Курц» Куркурито, директор Esquire по дизайну, который пришел в журнал всего за несколько месяцев до меня. Я пил Oban, четырнадцатилетний односолодовый виски, потому что его же пил Курц. Я не принадлежал к числу людей, серьезно разбирающихся в напитках. «Курц» мог заказать шипучее вино Frangelico, а я добавлял: «Две порции, пожалуйста».

Мы пили много. Не в том смысле, что проводили много времени в баре. Мы пили много, потому что обслуживал нас Ренато, бармен ресторана San Domenico и вообще лучший бармен в Нью-Йорке. Тому есть три причины. 1. Никто не выглядит лучше Ренато в его красном коротком двубортном жилете с золотыми пуговицами. 2. Каждый раз, когда мы с Курцем отворачивались, чтобы из окна полюбоваться видом на Центральный парк, а затем поворачивались к стойке, наши стаканы были уже полны. Замечательно. 3. Ренато говорил мало, но всегда по делу. Так что мы пили там много. San Domenico очень быстро стал нашим любимым заведением.

Подходить к выбору своего места нужно внимательно. Это ведь ваш офис-спутник. Он должен быть расположен не более чем в пяти минутах ходьбы от вашей работы. Иначе вы не сможете посещать его достаточно часто, чтобы установить нужный ритм. Если после первого посещения вы решите, что это ваше место, то в следующие пять дней вам необходимо зайти сюда еще хотя бы разок. А потом не меньше двух раз в неделю. (А никто не говорил вам, что будет легко.)

Бар должен иметь название, которое вам не стыдно произнести вслух. Заведения, названия которых представляют собой множественное число имен существительных, нежелательны. Представьте себе, например, что вы приглашаете кого-то посидеть в баре «Слухи». Такое предложение вряд ли будет всерьез воспринято деловым партнером или кем-то еще.

Бармен должен угощать вас с определенными промежутками. Иначе это место не ваше, как бы прекрасно ни было все остальное.

Помните: лучшие бармены только делают вид, что они не заинтересованы в бизнесе. Неразговорчивые бармены чаще наполняют доверху ваши стаканы.

Если вас считают в баре «своим», бармен может пожать вам руку. Но проявляйте сдержанность. Причем до тех пор, пока не соберете о баре больше информации. Рукопожатия барменов бывают двух видов. Один рассчитан на то, что вы оставите больше чаевых. Другой означает: «Вы скрасили мне смену, спасибо». Поскольку различить их практически невозможно, они не могут считаться надежными индикаторами чего бы то ни было, включая и то, нашли ли вы наконец свой бар.

Когда при заказе вы смотрите бармену в глаза, это помогает установить с ним психологический контакт. Но многие не делают этого.

Некоторые люди не благодарят бармена.

Но если вы находите себе хороший бар, например такой, какой я нашел в 2005 году, возникает одна проблема. Вы начинаете чувствовать себя там очень комфортно. А когда посетителю бара комфортно, он много пьет.

На раннем этапе моего пребывания в Esquire (и San Domenico) я пил много. Нью-Йорк располагает к этому. Помимо прочего, мне не нужно было ехать домой на машине. Было, конечно, и еще кое-что: я ощущал потребность сбросить давление от работы и причудливой жизни Нью-Йорка.

Первые два года в Великом городе выжимали из меня все соки. Я много работал. Примерно до семи-восьми вечера каждый день. Потом я шел в бар. Затем ехал на метро домой. Потом долго сидел на подоконнике кухни, высунув ноги наружу на пожарную лестницу и куря сигареты одну за другой. Вообще-то я не люблю курить. Даже когда я курил много, истинного удовольствия я не получал. Просто мне казалось странным сидеть на подоконнике кухни и просто пялиться наружу. (Курение имеет одну неоспоримую прелесть: оно дает возможность чем-то заняться людям, которым заняться, в общем-то, нечем.) Так что я курил. И знакомился с окружающим миром. Я видел драки. Я видел, как украли велосипед. Однажды я наблюдал сделку купли-продажи наркотиков, а через пять минут созерцал, как оба ее участника бежали, будто сумасшедшие, а их догнал пикап, полный полицейских. Я видел обкуренных студентов университета Нью-Йорка, которые группками шлялись по улицам. Видел пьяных, которые были намного пьянее меня. Я наблюдал за бандами на мотоциклах, которые рвали ночную тишину города, с ревом носясь по 8-й авеню. Видел половой акт в дверях магазина на противоположной стороне улицы. Однажды видел, как ночью человек с магазинной тележкой вышел на середину улицы и опростался там как ни в чем не бывало. Я видел Нью-Йорк.

После работы я ощущал потребность в выпивке. И я пил. Иногда, будучи занят потреблением спиртного, я доставал из кармана ручку и корябал на листках бумаги идеи, что приходили мне в голову.

Пользоваться баром для того, чтобы снять стресс, легко. Но чтобы использовать его в качестве офиса-спутника, нужно соблюдать определенные правила.

Глава 25 Как работать за выпивкой в баре

Чтобы заниматься выпивкой и при этом эффективно работать, надо понимать, в каких областях помогает алкоголь. Имеет смысл обратиться к ученым. Как ни странно, они занимаются и этим вопросом. И вот что они обнаружили.

Один шведский ученый сделал вывод: алкоголь мешает организации выполнения проектов (будь то написание книги или подготовка презентации), но может сыграть положительную роль в «раскрепощении» и генерации спящих в вашей голове идей. На некоторых стадиях алкоголь способствует высвобождению «потока сознания».

Исследователи из университета штата Иллинойс обнаружили, что мужчины, выпившие коктейль водка + клюквенный сок и имевшие содержание алкоголя в крови чуть ниже официально разрешенного при вождении автомобиля, решали задачи на ассоциации со словами быстрее и иногда точнее, чем их трезвые коллеги. Получается, участники с очень слабой степенью опьянения быстрее обнаруживали мелкие изменения в показанных им изображениях, но уступали полностью трезвым людям в точности запоминания деталей.

И американские, и шведские ученые пришли к выводу, что малые дозы алкоголя могут помочь в некоторых видах деятельности. Они позволяют быстрее замечать мелкие различия в образах и раскрепощать поток сознания. Это очень полезно во время мозговых штурмов. Так что старайтесь правильно соединять легкую выпивку с той работой, которую она упрощает.

Вот чем никогда не следует заниматься под воздействием алкоголя

• Хирургическими операциями.

• Изготовлением сыров.

• Боевыми искусствами.

• Переводом картинок.

• Упражнениями на трапеции.

А вот чем заниматься под воздействием небольших доз алкоголя можно

• Коллективным обсуждением новых хирургических методик.

• Разработкой новых сортов сыра.

• Общими разговорами.

• Придумыванием проектов с переводными картинками.

• «Эй, Энцо, может, нам добавить в этот номер на трапеции пятого человека?»

* * *

Эту идею поддерживали многие.

Древние персы решали сложные государственные вопросы за вином. Геродот описывал это так:

«Они обсуждают значимые вопросы вечером, когда находятся под воздействием спиртного. Наутро, когда они трезвеют, хозяин того дома, где они собрались, докладывает им о решении, которое они приняли накануне. Если оно вновь одобряется ими, то вступает в силу, если не одобряется, то откладывается в сторону».

Ведя войну с Германией, Черчилль употреблял спиртное. Однажды во время визита в США в 1941 году он потребовал, чтобы к завтраку ему подавали высокий стакан шерри, несколько порций виски с содовой – к обеду, а перед сном давали французское шампанское и 90-летний бренди. Он восклицал: «И все-таки я взял у алкоголя гораздо больше, чем он у меня».

Можно привести и еще более характерный пример известного мастера парадоксов и великого игрока Национальной бейсбольной лиги Энтони Перзински: «Иногда во время игры тебе приходится по-настоящему трудно. И ты говоришь себе: «Знаешь, что тебя сейчас бы успокоило? Хорошая кружка пива!»

Работать и выпивать можно только тогда, когда вы… не пьяны.

За много лет, выпивая и работая одновременно, я создал целую систему, как не напиваться допьяна. Сегодня я впервые открываю ее вам. Вот ее шаги.

1. Не пейте много.

2. «У вас есть чем перекусить?»

Цель – не состояние опьянения, а освобождение от психологической нагрузки, жестких рамок офиса, текущей работы. Если вы работаете, выпивая, у вас рождаются идеи. Вам не нужно их создавать. Достаточно освободить свой разум. Для этого не требуется много алкоголя. Так что сегодня вечером вы можете себе позволить максимум две порции.

В San Domenico я научился выпивать. Со временем (но не сразу… сначала я был глуповат) я научился не пить слишком много.

То, что я понял, может быть отражено в нескольких простых правилах, которыми я руководствовался тогда и руководствуюсь теперь. Запомнить их очень легко, поскольку все они содержат число 20.

Правила выпивающего на «20»

• Пейте на 20 % меньше, чем вам хочется.

• Говорите на 20 % тише, чем считаете приемлемым.

• Высказывайте мыслей на 20 % меньше, чем хотите высказать.

• Если в динамиках вдруг зазвучит песня популярной группы Matchbox 20, попросите бармена включить другую мелодию.

• И наконец, уходите на 20 минут раньше запланированного времени.

Работа под действием алкоголя требует настойчивости и решительности. Вы могли бы выпить больше, но ограничиваетесь своей нормой. Вы могли бы выпить меньше, но делаете то, к чему привыкли.

Когда вы выпиваете, вы, конечно, расслабляетесь. Вы чувствуете, что становитесь откровеннее. На какой-то стадии вы обязательно почувствуете желание высказать свои мысли, но у вас хватит благоразумия для того, чтобы этого не делать. Это момент сдерживания. Вы хотите высказываться прямо, но ответственно. Безответственность сейчас для вас такой же тяжкий грех, каким она была бы и час назад, когда вы сидели за рабочим столом. Так что сдерживайтесь. И слушайте гораздо больше, чем говорите. Это правило подходит для любых встреч – как с выпивкой, так и без.

Я нашел лучший способ сдерживания себя: выпивать всего одну порцию.

Вообще-то я стремился к этому с самого начала. Просто не всегда удавалось справиться с собой. Мероприятие всегда начиналось с того, что Курц подходил к моему столу и говорил: «Пойдем выпьем». Я знал, что это растянется на две, три, четыре порции. И потом мне захочется еще, а потом дела пойдут не лучшим образом. Я стану тыкать пальцем людям в плечо, настаивая на чем-то своем. Путаясь, набирать знакомым SMS, убеждая их в том, как мне их не хватает. И наконец, я начну петь.

Но на самом деле я люблю выпивать только одну порцию. Или по крайней мере такую, какую наливает Ренато. Очень приличную. В San Domenico одна порция всегда стоила двух. Но это был один стакан с определенным объемом жидкости в нем.

Одна порция уносит вас вдаль. Ваше сознание не изменено. Вы не хотите сказать ничего, о чем можете потом пожалеть. Вы не собираетесь говорить слишком громко. Вас завтра не будет мучить похмелье. Вы тратите не так уж много денег. Вас не удивляет, почему тип на том конце стойки пялится на вас. При этом, что интересно, на нем похожая на вашу одежда… О-о, так это же зеркало. (Было и такое.) Одна порция – как раз столько, сколько нужно.

Глава 26 Как начать вечеринку с коллегами

В начале своей карьеры в Нью-Йорке я никак не мог понять одного: вечеринка с коллегами – это не вечеринка. Это рабочее совещание с бесплатной выпивкой. Местом сбора могут быть разные места недалеко от офиса, где вы бываете с коллегами. Например, ресторан на противоположной стороне улицы или кофе-бар в супермаркете: темная открытая терраса, куда сотрудники выбегают, чтобы конфиденциально поговорить по мобильникам со своим потенциальными работодателями по поводу смены места работы. На таких мероприятиях технически вы не на работе, но все равно работаете.

Но вы еще и выпиваете.

Когда на вечеринке с коллегами присутствуют спиртные напитки, все участники заняты одним: следят, сколько они выпили, что сказали и насколько громко. Но главное – понимать, когда начинается и заканчивается такая вечеринка. Тогда все нормально.

Обычно на работе мы руководствуемся массой правил. Вечеринка с коллегами требует соблюдения своих правил. И их, может, даже больше, чем на работе.

На служебной вечеринке нам в первую очередь хочется того же, чего и на работе: свободы уйти тогда, когда мы захотим.

Поэтому поприветствуйте тех, кого вы хотите поприветствовать, как можно раньше.

Отправьте SMS руководителю и другим важным людям, с которыми вы хотите переговорить.

Займите позицию поближе к еде, по крайней мере к тому месту, из которого она будет появляться. Есть начинайте сразу, ешьте помногу. Жареные куриные крылышки или ножки? Отлично, спасибо. Филе трески в соусе мисо? Разумеется. Ребрышки с салатом из лобстера? Две порции.

Теперь вы готовы к выпивке. Потому что уже поужинали.

Берите выпивку немедленно. Потом вторую порцию. Выпейте и в третий, и в четвертый раз, но не оставайтесь в баре насовсем. Там ведь очень много алкоголя. Сходите за одним напитком, вернитесь в зал. Потом сходите за другим. Иначе вы выпьете подряд семь бренди-пуншей и почувствуете, что у вас выросли рога северного оленя. Вы начнете с открытым ртом всем подмигивать, потом изображать энергичный танец в стиле буги, а потом начнете обращаться к окружающим со словами: «Эй, там, кто-нибудь!»

Так что лучше ограничьтесь одним напитком.

А потом получайте удовольствие от вечеринки.

А потом уходите.

* * *

Что, хотите остаться? Нет, нужно уходить.

Не хотите уходить? Прочтите следующую главу, а потом принимайте решение.

Глава 27 Как уйти с вечеринки с коллегами

Вы никогда не пожалеете, если уйдете с рабочей вечеринки пораньше.

Уходите.

Именно сейчас.

Просто уходите.

Готовы?

Нет?

Ладно. И все же нужно уходить.

Со служебной вечеринки всегда следует уходить до того, как вы будете готовы к этому. Алкоголь заставляет вас думать, что вы чувствуете себя лучше, чем на самом деле. Другой его эффект – запоздалое сожаление. Так что идите.

Я подскажу вам, как это сделать: никому не говорите, что вы уходите. Никто не должен об этом знать. Никому это не интересно. Не прощайтесь. Не устраивайте из этого события. Просто уходите. Не говорите «до свидания» руководителю. Вы уже с ним говорили, когда пришли сюда. Он что, выказывает желание побеседовать с вами именно сейчас? Так что идите.

Это в США называется «уходом по-ирландски»[20]. Вы уходите, не попрощавшись. Непонятно, откуда такое название. Ведь в Ирландии люди вообще-то любят прощаться. Там это целое искусство. И прощания могут длиться вечность. Возможно, «уход по-ирландски» – своеобразный способ избежать бесконечных прощаний?

Но сейчас не до рассуждений. Просто выйдите и больше не возвращайтесь. Никто за вами не следит. Никто не спросит, куда вы подевались. Поверьте, потом вы будете только рады, что так поступили. Не сейчас, завтра.

Завершите эту вечеринку так же, как вы ее начали: просто уйдите.

Глава 28 Нужно ли танцевать на вечеринке в офисе

Ответьте на вопросы, сложите баллы и узнайте, следует ли вам танцевать на вечеринке, устроенной в вашем офисе.

Как долго уже продолжается вечеринка?

Только началась (25)

Пару часов (4)

Понятия не имею (2)

Подберите слово, которое характеризует ваше отношение к танцам в целом.

Глупое занятие (8)

Другое (4)

Что за музыка звучит сейчас7

Рэгги (6)

Не рэгги (8)

Вы когда-нибудь работали профессиональным танцором?

Да (0)

Нет (8)

Результат

При любом количестве баллов: нечего забивать голову танцами на этой вечеринке.

Глава 29 Как произносить тост

На меня всегда производят сильное впечатление люди, произносящие тосты.

Вы можете заикаться. Или забыть перечислить каких-то важных людей. Или говорить слишком долго. Но если вы способны выдавить из себя несколько важных слов о ком-то другом – честь вам и хвала, мой друг.

Мой рейтинг в качестве тостующего стремительно вырос с той поры, когда я начал работать в Нью-Йорке – исключительно «тостовом» городе. За последние 10 лет я выслушал немало тостов. Да и сам произнес их немало. Годовщины. Проводы на пенсию. Праздничные мероприятия, достойные великолепных залов. На них очень важно постоянно вставать, надевать на лицо глубоко прочувствованное выражение и чокаться бокалами и стаканами со всеми подряд. Хороший тост – одно из самых запоминающихся и трогательных публичных выступлений, с которым может обратиться к аудитории даже простой человек. И тосты очень эффективно поднимают всем настроение. Именно потому, что они далеки от реальной жизни и нашего офиса. Тосты – замечательные знаки расположения и уважения к тем, в чью честь они произносятся, и тостуемые обычно никогда их не забывают.

С тостом затягивать нельзя. Возможно, не стоит вылезать с ним впереди всех, но лучше произнести его поближе к началу церемонии.

Допускается привлечь внимание собравшихся и попросить их вести себя потише.

Обязательно нужно встать.

Во время произнесения тоста свой бокал вы должны держать как минимум на уровне груди.

Если, произнося тост, вы почувствуете, что ваша рука, сжимающая бокал, устала, то вам нужно закругляться. Это прекрасный таймер.

(Не пытайтесь поддержать уставшую руку другой рукой, чтобы продлить тост. Лучше все же закруглиться, Синатра вы наш.)

Во время тоста оставайтесь на своем месте. Пусть мотивационные ораторы заводят публику своими хождениями.

Не рекомендую произносить «ирландские тосты», которые легко найти в интернете. Услышать в большом зале нечто вроде «Пусть все ваши соседи вас уважают, и беды вас облетают, а ангелы почаще вас навещают…» (или что там еще делают эти ангелы в таких тостах) – совсем не так трогательно и поэтично, как в маленьком уютном ирландском баре в ирландском историческом городе Корк.

Будьте лаконичны.

Я давно заметил, что, произнося тост, важнее всего никого не забыть при перечислении имен. Поэтому лучше имен не упоминать вообще. Однажды мой главный редактор попросил меня произнести тост в честь группы авторов, тесно сотрудничающих с нашим журналом. Это были хорошие писатели, и каждым из них я искренне восхищался. И вот я упомянул одного из них в качестве средоточия каких-то хороших качеств, о которых тогда говорил. Тут я взглянул на автора рядом с ним, который тоже был средоточием, и назвал его имя. Как я мог теперь остановиться? Мне пришлось упомянуть и еще одного автора. Потом я упомянул любимого друга-редактора… В общем, я перечислил имена более двадцати людей. Оставалось только упомянуть имя официанта. И то, что начиналось как осмысленный тост, превратилось в почти бессмысленное перечисление присутствующих. Я упомянул едва ли не всех собравшихся. Так что будьте осторожнее с именами.

Вы может сказать: «За всех присутствующих». Коротко и ясно. Или: «Где бы мы были без вашей работы?» Немножко туманно, но элегантно. Или: «Давайте поаплодируем собравшимся». Что сэкономит вам время выступления. Или: «Итак, за Стива (пауза), Стива, Стива, Стива, Стива, Стива». Что экономит вам еще больше времени и привлекает всеобщее внимание к Стиву.

Так вы получите тост. Настоящий тостище. Пустой, бессмысленный и убогий. (Правда, с этим может не согласиться Стив.) В принципе ничего страшного. Но помните: тост – это возможность донести до собравшихся ваши сокровенные мысли. Выступить перед ними с маленькой речью. И если она окажется удачной, люди запомнят ее надолго. Но это произойдет только в одном случае: если ваше выступление будет прочувствованным. Легкий юмор не возбраняется. Но главное – чувство.

Несколько лет назад я брал интервью у Дона Риклса[21]. Он сказал тогда о тостах: «Ничего не надо готовить заранее. Но в конце нужно продемонстрировать людям добро». Ему легко говорить, у него между домашней заготовкой и добром есть один важный момент: острота или другая изюминка. Но это очень деликатная материя. Чтобы она сработала, вы должны обладать актерским мастерством профессионального сатирика или хотя бы любителя, работающего на уровне профессионала. Такая острота должна немного высмеивать публику. Она не даст эффекта, если не будет чуть-чуть обидной. Поэтому найти ее очень сложно.

Посоветовать можно одно: пусть в вашем тосте доброта будет и в начале, и в середине, и в конце. Если сработает ваш юмор (а такое бывает, когда вы искренни с публикой) – хорошо. Иногда отсутствие изюминки в тосте запоминается не хуже, чем ее присутствие. Настоящая искренность – сильная вещь. Запоминающаяся. В тостах роль юмора несколько переоценивается.

«Как насчет записей?»

Конечно, ими пользоваться можно, но лучше этого не делать.

«А если я не знаю, что сказать?»

Не бойтесь, вы знаете, что надо сказать.

«А если я что-то упущу?»

Но ведь никто заранее не знает, что должно быть в вашем тосте.

«А если я хочу сохранить важный пункт на будущее, но не хочу, чтобы мой тост провалился?»

Никто обычно не запоминает рациональные высказывания в тостах. Люди ждут одного: чтобы тост их тронул. Нужно заставить аудиторию полюбить себя (и вас) больше, чем когда вы начали говорить. Покупные «сборники тостов», которые издают разные любительские и профессиональные ассоциации, – искусственные инструменты, которыми вы можете пользоваться, а можете и не пользоваться. Если вы встаете и произносите тост без заранее приготовленных бумажек, то высока вероятность того, что вы будете искренни.

Вы можете обдумать тост заранее. Даже набросать заметки. Но когда вы встаете перед всеми – никаких бумажек.

Представьте себе, что вы не перед аудиторией, а просто говорите с кем-то на пикнике. Что бы вы сказали этому человеку о собравшихся в зале? Определите, что это могло бы быть, уберите любой негатив – и тост готов.

Тост не должен быть универсальным. В нем нужно отразить чувства, которые вы испытываете в данный момент, когда смотрите на людей: кем-то из них вы восхищаетесь, многих любите. Запоминающийся тост может состоять из нескольких слов. Он не обязан быть большим, всеохватывающим и очень глубоким. Вы не король Генрих V. И не голливудская звезда. Тост произведет глубокое впечатление, если вы не будете стараться изо всех сил добиться глубины. И тогда произойдет чудо. Вся аудитория будет удивлена. И вы тоже. И даже официанты. Тост должен произвести на вас такое же глубокое впечатление, как и на тех, в адрес кого вы его произносите.

И помните главное: как бы вы ни оговаривались в тосте, сколько бы ни упустили «ценных мыслей» или сколько бы цитат «мудрых людей» ни переврали, завершается он всегда одним – осушением бокалов.

Глава 30 Что никогда нельзя говорить во время тоста

«Далее…»

«У-ху-ху…»

«Когда бы ни возникал такой случай, наш герой всегда ему соответствовал…»

«Склоним наши головы…»

«А здесь произошла вот такая закавыка…»

«В окончание тоста…»

«Хотя все мы вошли в бурную реку…»

«Сегодня тосты здесь так и порхают…»

«Так поднимем же бокалы…»

«Я сказал вам заткнуться».

Глава 31 Как выступать с речью, когда выбоитесь этого

Произнесение тоста – одно дело. А выступление перед публикой без бокала в руках – совсем другое. По мере вашего продвижения по служебной лестнице возможностей для публичных выступлений все больше. Вам иногда приходится говорить перед всем коллективом. Вы должны принимать участие в панельных дискуссиях с несколькими выступающими. Вы вынуждены давать исключительно полезные советы вашим студентам.

Я в таких ситуациях понимаю, что не могу глотать. Интересно, сколько раз в минуту мы сглатываем слюну, даже не обращая на это внимания? Мы не думаем об этом. А когда я готовлюсь к публичному выступлению, то почему-то обязательно вспоминаю о глотании и волнуюсь, как бы не опозориться перед аудиторией… а потом не могу сглотнуть. Я вынужден останавливать выступление и заставлять себя сделать глотательное движение. Но не могу. У меня обрывается дыхание, я пытаюсь его восстановить, но ничего не выходит. Меня обуревает желание сойти с подиума, спуститься в зал, выйти из здания, вернуться домой и спрятаться под простыней.

Раньше я так волновался, что почти становился инвалидом. Однажды перед панельной дискуссией в 8:15 утра я сделал большой глоток водки прямо из бутылки, достав ее из своего холодильника на кухне. Я рассчитывал, что эта доза спиртного успокоит на время мои нервы, но прекратит свое действие к девяти часам, когда мне нужно будет выступать. Но этого не произошло, пришлось добавить еще таблетку успокоительного. В результате во время своего выступления я находился будто под наркозом.

Я обнаружил, что попытки снять свои волнения перед публичным выступлением с помощью алкоголя и лекарств приводят к притуплению очень важных качеств: способности к концентрации и воодушевленности.

Больше всего мне помогли не искусственные средства, а понимание того, что публичное выступление требует неукоснительного соблюдения правил, и осознание того, что по-настоящему удачное публичное выступление требует игнорирования этих правил и свободного изложения своих мыслей. В конце концов, выступление – своеобразная форма разговора. Разговора со многими людьми, которые не хотят просто болтать с вами.

Вы никогда не достигнете успеха без долгой и утомительной практики, то есть без многочисленных публичных выступлений. Итак, вот правила, которые особенно помогли мне.

Выберите себе формулу для подготовки выступления.

Таких формул много.

Можно использовать проверенную старую триаду: 1) сначала рассказать слушателям, о чем вы собираетесь им говорить; 2) затем сказать им это; 3) потом повторить то, что вы только что сказали.

Вы можете воспользоваться «Волшебной формулой Дейла Карнеги»: 1) рассказать яркую личную историю, связанную с темой выступления; 2) порекомендовать конкретное действие, которое все слушатели могли бы предпринять; 3) ясно и кратко разъяснить публике ту пользу, которую она получит от этого действия.

Вы можете действовать в духе Черчилля: 1) налейте джин в шейкер и, вместо того чтобы добавить вермут, повернитесь в сторону Франции и поприветствуйте ее, потом добавьте льда и вылейте всё в бокал для мартини. Выпейте; 2) начните с чего-то острого и удивительного для публики, например с сильной цитаты или истории. Выпейте; 3) придерживайтесь в выступлении тезиса, который можно сформулировать одним предложением. Повторяйте его на протяжении всей речи. Выпейте; 4) пользуйтесь простым языком. Выпейте; 5) завершите выступление неожиданно и громко. Выпейте.

Вы можете построить выступление так, как это делают на популярных собраниях некоммерческого фонда TED (Technology, Entertainment, Design – технология, развлечения, дизайн): 1) начать с личной истории, которая поясняет, почему сегодняшняя тема собрания так важна для вас; 2) рассказать еще одну личную историю; 3) и еще одну; 4) добиться восхитительного ощущения того, что ваша речь не связана с темой собрания; 5) сделать неожиданный вывод из своих историй, которым люди немедленно захотят поделиться со СМИ.

Формулы могут быть разными, но объединять их должно одно: простота и изящность выступления, а также многократные повторения одной идеи.

Старайтесь укладываться в лимит отведенного вам времени. К сожалению, затянув свое выступление, никто еще честно не сказал, сходя с подиума: «Просто мне нужно было еще всего две минуты».

Во время выступления поочередно обращайтесь к пяти слушателям: по одному в каждом углу прямоугольника зала и одному в центре. Смотрите на них. Беседуйте с ними. Представьте себе, что в данный момент вы отвечаете на вопрос, который они вам задали впятером. Обращайтесь к ним. Используйте в их адрес местоимение «вы». Фраза «Я счастлив быть здесь» звучит для зала гораздо менее интересно, чем фраза «Я счастлив быть здесь и говорить с вами».

Открывайте рот шире, чем обычно. Примерно так же, как оперные певцы.

Шире.

Говорите громче.

Громче.

Помните, что все на вашей стороне. Они хотят, чтобы ваше выступление было интересным, не менее, чем вы сами. Они хотят, чтобы вам сопутствовал успех.

Нет, теперь уже слишком громко!

Глава 32 Что никогда нельзя говорить во время речи

«Один великий человек однажды сказал…»

«Все это началось еще…»

«Ребята!..»

«В конце концов…»

«Извините, я что-то расчувствовался…»

«И тут я говорю этой женщине: “Эй, леди!”»

«Я знаю, что мое время истекает, но у меня еще есть двенадцать важных пунктов…»

«Смертоносная танковая коса немцев почти достигла Дюнкерка. Почти, но не совсем. Битва продолжалась на пляжах…»[22]

«Я здесь для того, чтобы сказать: этим великим человеком был я…»

«Извините меня буквально на секундочку: я должен сглотнуть».

Глава 33 Как произносить речь после того, как вы приняли слишком много успокоительного

Попробуем сделать это вместе. Я здесь, чтобы помочь вам. Знаю, вы чувствуете себя так, будто только что съели кекс с измельченными листьями марихуаны, запили его порцией крепчайшего виски (50,5 %) и добавили полтаблетки снотворного. Вы слегка дезориентированы, но полностью владеете ситуацией… хр-р-р.

Проснитесь!

Глотать можете? Отлично. Алфавит помните? Отлично.

На одной ноге стоять способны? Отлично.

Как вы считаете, музыкальный дуэт Hall & Oates[23] никогда не назывался так, а имел название Daryl Hall and John Oates? Нет? И это правильно.

Вот что вы хотите сейчас сделать.

Выйти и прогуляться вокруг здания. Надышаться кислородом, включить свои нейронные связи. Встать, выпрямиться, развернуть грудь, чтобы было легче…

Глубоко вдохнуть. От диафрагмы через бронхи до дыхательного горла.

Запомните первое предложение своей речи. Запишите его. Если вам хочется его прочесть, то прочтите. Начало речи – это ворота. Откройте их, и полдела уже сделано.

И помните: все за вас. Все хотят получить от вашей речи удовольствие. Все хотят, чтобы она их развеселила и чему-то научила. Все хотят, чтобы у вас все получилось. (Из этого следует важный вывод: во всех своих делах нужно исходить из того, что все за вас. Могут быть среди собравшихся послушать вас люди, желающие вам плохого? В принципе могут. Можете ли вы уверенно сказать, что такие люди есть именно в данной аудитории? Нет. Тогда представьте себе, что все хорошо, и двигайтесь вперед. И не только в том, что касается этой речи. На совещании, в коридорах офиса, в кухонном уголке, когда, готовя себе чай, вы ощущаете на себе ледяной взгляд коллеги, в любой день на работе представляйте себе, что все на вашей стороне. Никогда не отягощайте себя мыслями о мнимой враждебности к вам.)

И исходите из того, что никто ничего не знает о сложных чувствах, которые вас обуревают.

А теперь вперед!

Держитесь! Встаньте за трибуной на одну ногу. Видите? Вы в полном порядке!

Глава 34 Как разговаривать с «важными» персонами

«Важный» – очень хитрое слово. В моей работе оно часто означало «заметный, примечательный». Или даже «знаменитый». Люди, важные для моей карьеры, были в том числе и знаменитыми, но среди них имелось немало моих коллег – помощники, равные сотрудники, руководители, потенциальные руководители. К ним можно причислить и тех, кто находился в сфере моих профессиональных интересов: рекламщиков и других людей, связанных со СМИ. Все они значат для меня много, и отношения с ними я очень ценю, даже когда они не знают моего имени или наши отношения сводятся всего лишь к одной встрече. Когда я писал главную статью номера для Esquire в 2011 году о певице Рианне, она была важна для меня не только как суперзвезда, но и как мой первый шанс создать для журнала глубокий материал об интересной личности. Однако мои писательские отношения с Рианной не менее важны для моей карьеры, чем профессиональные отношения с талантливым и увлеченным человеком, который помогает мне в работе. И те и другие могут дать замечательные результаты – и для них, и для меня. Ниже приведены мои рекомендации о том, как говорить с важными для вас людьми. Некоторые советы могут показаться вам специфическими, поскольку объектами становятся несколько… гм-м, специфические типы людей. Думаю, это будет полезно для вас.

Ваш коллега из другой компании

Поделитесь с ним хотя бы крупицей информации. Не закрывайтесь совсем. Расслабьтесь. Быть закрепощенным из-за естественной конкуренции – дурной тон. Это значит, что вы нервничаете. Ваш коллега из конкурирующей компании не обязательно должен быть вашим вечным врагом. Он может стать и потенциальным союзником, и другом.

Кто-то, задавший на вечеринке нескромный вопрос о вашей компании

Вот один из ваших возможных ответов. Выбирайте сами.

«Мы не знаем всего до конца».

«Как сказать».

«Здесь так много разных факторов…»

«А почему вы этим заинтересовались?»

«А вам не кажется, что это только часть правды?»

«Мы делаем все, что в наших силах».

Бармен

За последние 10 лет в содержании наших бесед с барменами произошли изменения. Раньше мы говорили о наших проблемах. Теперь – о наших домашних коктейлях или бутылке неизвестного нам виски. Вернитесь к разговорам о ваших проблемах. Или расспросите бармена о его проблемах.

Супермодель

Первая моя статья с фотографией героини на обложке была написана в 2009 году для июльского номера Esquire о супермодели Бар Рафаэли. В ее изображении соединились собственно фотография, художественная литература и искусство нанесения краски на обнаженное тело. В том номере был представлен короткий рассказ Стивена Кинга. А первые слова рассказа должны были появиться на обнаженном теле Бар Рафаэли. Моя статья о супермодели называлась «Бар Рафаэли, которую мы любим».

И вот мы сидим с ней вдвоем на холодной скамейке неподалеку от причалов многофункционального комплекса Chelsea Piers в Западном Манхэттене, где много спортивных залов и фотостудий. Я смотрю, как Бар Рафаэли курит.

Тогда я еще не привык брать интервью у знаменитостей. Да Рафаэли и не была тогда бешено популярна. Но у нее завязался роман с Леонардо Ди Каприо и она была самой известной из тех, кого я тогда интервьюировал. Поэтому я сильно нервничал.

Мы сидели рядом на скамейке, глядя на серую гладь протекавшей перед нами реки. На Бар было мало косметики, фланелевая рубашка и леггинсы. Она курила. Ее обычно несколько нахмуренное лицо «вживую» оказалось еще более хмурым. Журналист и супермодель сидели в Центральном Манхэттене. Но со стороны мы, видимо, выглядели как ругающиеся супруги на автобусной остановке где-нибудь в глуши штата Орегон, например в городке Бенд.

Возможно, Бар Рафаэли стало скучно от моих вопросов. Мне точно было скучно.

Проблема интервью со знаменитостями в том, что они «заточены» преимущественно говорить о своих «проектах». Они дарят нам свое время. Мы же должны рассказать в своем материале об их проектах. Но это зачастую не очень интересно. Рассказ знаменитостей о своих «проектах» по существу аналогичен маркетинговой кампании. Главные моменты давно отрепетированы. И звезды не хотят отходить от готового сценария ни на шаг.

В результате все выглядит неправдой. Исключение составляют, пожалуй, актеры-комики. Они, как правило, дают замечательные интервью, потому что придумывают отличные ответы, чтобы зарабатывать на них. Интервью для них – возможность обкатать новый материал. Один из лучших интервьюируемых – комик Крис Рок. Хороши Пэттон Освальт и Луи Си Кей[24].

Лично на меня обязанность задавать людям вопросы, к которым у меня нет интереса, производит странное действие. У меня будто возникает временное раздвоение личности. Я слышу, как что-то говорю, но мне кажется, что это не я. Губы двигаются, с них срываются какие-то звуки, но этот голос мне не принадлежит. Он как будто принадлежит моему двоюродному брату. Тому, который не отличается излишним умом и часто повторяет слово «конкретно». Я раздваиваюсь.

В результате интервью у меня получаются скучные, натянутые и безжизненные.

Через пятнадцать минут нашего разговора с Бар Рафаэли вопросы в моем списке, тщательно занесенном в блокнот, закончились. Не зная, что мне еще сказать, я спросил ее:

– Слушайте, как вы вообще это делаете? В смысле моделите?

– Вы о чем?

– Ну, как это вообще происходит? У вас есть какие-то особые навыки?

– Есть приемчики. Например, мы всегда должны удлинять свою ладонь и пальцы.

Она с усилием сомкнула пальцы в замок, а потом с усилием развела их. Она выпрямила ногу, как балерина, превратив ее всю вместе со стопой в одну прекрасную прямую линию. Она как-то даже удлинила свою шею.

Она увлеклась рассказом о работе модели, встала и принялась показывать мне некоторые приемы. Смотреть было здорово. Бар Рафаэли не превратилась в раскрасавицу. Но она стала более грациозной, высокой, более живой и уверенной в себе.

Так я понял: чтобы «разговорить» известного человека, вы должны делать то же, что и с обычными людьми. Прочувствуйте то, чем они занимаются каждый день, но о чем их никто не спрашивает. Их ответы будут богатыми и содержательными: они станут рассказывать вам о том, о чем думают каждый день. Певец переполнен мыслями о своих репетициях, движениях на сцене, взглядах на публику. Страховой агент – мыслями о финансовых рисках. А модель – мыслями о своем теле. Не только о том, что делать со своими руками и ногами, но даже самым последним пальчиком на них.

Люди любят говорить о том настоящем деле, которым они зарабатывают на жизнь. Не о работе, а о своем деле.

Голая супермодель, на тело которой нанесены первые слова нового рассказа Стивена Кинга, а ты должен проверить правильность их написания, потому что ты единственный, кто может сделать это

Эй, парень, ты можешь типа прочесть ее?

Простите?

Ну, типа прочитать, что на ней написано, и удостоверить, что все правильно?

Зрительный контакт и еще раз зрительный контакт. Вы подходите к Бар Рафаэли и улыбаетесь ей. Снова зрительный контакт. Встречная улыбка у нее не выходит: она сидит обнаженной на довольно жесткой конструкции, и на ее теле написаны слова рассказа Стивена Кинга. А человек, которого она почти не знает, глупо склоняется над ней и произносит: «Вы не будете против, если я прочту то, что на вас написано?» Несмотря на отсутствие взаимности, приходится улыбаться. И разрывать зрительный контакт. И все время улыбаться. Прочесть три раза написанное на теле Бар Рафаэли. Не забыть про знаки препинания. И сказать «спасибо» и «до свидания».

Кто-то, плачущий прямо на работе

Плач – одна из форм естественной реакции на стресс. Он дает облегчение. И хотя со стороны плачущий человек выглядит очень несчастным, на самом деле в результате его самочувствие улучшается. Никогда не говорите в таких случаях: «Пожалуйста, перестаньте плакать» или даже: «Не о чем тут плакать». Плач лечит. И плачущий, как правило, не хочет останавливаться. Но никогда не обращайте внимания на плач. Разговаривайте с человеком так, будто не замечаете, что он плачет. И продолжайте до тех пор, пока он не остановится или не уйдет. Не зацикливайте на плачущих свое внимание. Расскажите, что вы тоже были в таких ситуациях. Прочтите Геттисбергскую речь Авраама Линкольна[25], если сможете. Но продолжайте говорить. Постарайтесь отвлечь от плачущего общее внимание, которое может усугубить ситуацию.

Известный теле– или радиоведущий

Не думайте об аудитории. Думайте только о том, кто задает вам вопросы. Сосредоточивайтесь на каждом его слове. Это легко: если вы даете интервью, то становитесь в нем главным героем. Интервью получается тогда, когда обе стороны проявляют заинтересованность, внимание и изысканность. Говорите так, будто вы на первом свидании и полностью уверены в том, что все вам сказанное блестяще, смешно и оригинально. Старайтесь выглядеть столь же заинтересованным в вопросах, сколь и в своих ответах. Внимательно слушайте.

Знаменитый рэпер

Я стоял у входа в офис известной звукозаписывающей студии G-Unit[26] на углу 41-й улицы и 8-й авеню и немного нервничал.

Мне предстояло взять интервью у Кёртиса 50 Cent Джексона для постоянной рубрики Esquire под названием «Чему меня научила жизнь». Там приводились только слова интервьюируемого. Они должны были звучать как жизненная мудрость. Поэтому интервью шло трудно, нужно было попытаться проникнуть во внутренний мир героя. Я хотел задать Кёртису вопросы о его музыке. Но я желал расспросить его и о смерти матери, когда он был совсем маленьким, и о его криминальном прошлом («проказах», как это иногда туманно обозначается), и о том, как в него девять раз стреляли в течение нескольких секунд, и еще о многих… деликатных моментах. Это человек, который в ритме рэпа произносит фразы вроде «Многие желают моей смерти, желают, чтобы из моих глаз текла кровь и я ослеп» без всякой иронии. Поэтому я нервничал. Уж не говорю о том, что в тот момент офис студии G-Unit обновлялся и ремонтировался. Весь персонал набился в одну или две комнаты, а поговорить с Кёртисом мы могли только в ремонтируемом помещении. Туда-сюда сновали рабочие, стоял оглушительный шум от механических пил, дрелей, отбойных молотков и болгарок.

Вот там я и нашел своего героя.

Когда ты видишь человека по прозвищу 50 Cent (именно «фифти», а не «фидди», как он мне объяснил), то замечаешь в нем только одно. Его улыбку.

Как описать этот блеск белых крупных зубов? Представьте себе сорок широко распахнутых кошачьих глаз. Или огромную головку подсолнуха, все семечки в которой показывают вам большой палец. Или панду, которая широко улыбается вам и произносит: «Приятно познакомиться!»

Когда мы пожимали друг другу руки (у Кёртиса большая ладонь и средней крепости рукопожатие), он сказал, улыбаясь: «Чувствую, это будет интересное интервью».

Если вас когда-нибудь будут интервьюировать, обратите внимание на грамотное начало разговора. Кёртис в результате добился трех целей.

1. Он разоружил меня. (Обычно знаменитости такого перед началом интервью не говорят. Чаще от них слышишь: «Приятно познакомиться» тоном, который показывает, что ничего приятного они в этом знакомстве не видят. А потом смотрят на вас так, как вы обычно смотрите в стену во время приема у врача.)

2. Он заранее гарантировал себе положительный для себя результат.

3. Он как будто намекнул мне: «У меня есть свои мысли. И они важны».

Возможно, Кёртис 50 Cent говорит так всем журналистам, но все равно это здорово. Это сразу сняло напряжение.

А мне необходимо было снять напряжение.

Когда по ходу нашего разговора в очередной раз взвывала ремонтно-строительная техника, он брал своей ручищей мой диктофон, подносил его к своему рту и что-то произносил. Это выглядело очень деликатно, тонко и умно. Так он обозначал, что он скорее не объект интервью, а партнер журналиста.

Мне нравится читать материал, который у нас получился из того интервью. Не только из-за сочных фраз вроде: «Не ждите, пока кто-то что-то вам скажет. Говорите первыми», или «Хип-хоп настолько же бесцеремонен, как бесцеремонны и сами люди», или «У вас всегда должны быть деньги для освобождения из участка под залог» (прекрасный совет, не правда ли?). Но главным образом из-за того, что успех интервью определялся словами, сказанными мне Кёртисом еще до начала разговора: «Ты тоже важен». Он хотел, чтобы мы с толком провели время. Он хотел удивляться и восхищаться. Он хотел, чтобы никто ни о чем не волновался. Он хотел, чтобы я был его партнером. Он хотел, чтобы наш разговор стал интересным. Так оно и вышло. С «важными» персонами нужно разговаривать на равных.

Люди, которые скучают на совещаниях

Когда выступают участники совещания, которым руководите вы, старайтесь проявлять внимание к тому, что они говорят. Слушайте. Это означает для всех присутствующих не только то, что их услышат, но и то, что они несут ответственность за сказанное. Суть их высказываний обдумывается если не всеми, то хотя бы вами. Это подразумевает важность выступлений и реакций и будит тех, кому становится скучно.

Знаменитость среднего ранга на вечеринке

Здесь я ничего не могу сказать. Я пробовал говорить с такими людьми, и у меня ничего не вышло. Не удались разговоры на общие темы. И на более глубокие тоже. Со звездами средней величины общаться трудно. Иногда создается впечатление, что они еще не настолько привыкли к своему статусу, чтобы ощущать себя в нем уверенными, и считают себя уже слишком известными, чтобы вести себя скромно и заинтересованно с вами.

Высшее руководство очень крупных компаний

Просто слушайте. Обычно такие люди склонны доминировать, и вам остается только слушать. Это необходимо, потому что они не станут слушать вас.

Суперзвезда шоу-бизнеса

Прежде чем я взялся за интервью с суперзвездой Рианной, я прочел книгу о Барбадосе – острове, с которого она приехала в США в возрасте 16 лет. (Оказывается, культура сахарного тростника была завезена на Барбадос еврейскими переселенцами. Вы знали об этом?) В течение трех недель я слушал песни только этой певицы (Ponde Replay из ее первого альбома. По-моему, совершенно недооцененный сингл). Я слушал все записи, которые повлияли на эту исполнительницу, по ее словам (например, заглавная композиция из альбома Брэнди Норвуд Afrodisiac). В общем, я подошел к интервью с Рианной так тщательно, будто собирался писать ее официальную биографию.

Когда я боюсь очередного задания, я обычно усердствую в подготовке к нему. Я весь ухожу в работу.

Отчасти я делаю это ради самозащиты. Когда я чувствую, что не вполне владею ситуацией, я начинаю усиленно изучать сопутствующие вопросы и думать о предмете задания больше, чем он того заслуживает. И даже если я потерплю неудачу, я буду вспоминать о том, что честно пытался справиться с проблемой. Так было, когда я издавал авиажурнал. Так происходило со всеми моими интервью в Esquire. Так вышло и с моим интервью с Рианной.

Моя задача состояла в том, чтобы написать о Рианне эксклюзивный очерк для ежегодной рубрики «Самая сексуальная женщина на свете». Но я подошел к заданию с таким рвением, как будто хотел добиться номинации этого очерка как минимум на Нобелевскую премию.

Обычно интервью такого рода занимают около 90 минут и проходят в каком-нибудь кафе часов в одиннадцать утра, лучше в среду. Потом вы быстренько набрасываете очерк, где кратко рассказываете читателю о меню звезды («Она заказывает круассан и без аппетита съедает его») и немного о ее жизни («В общем, все началось в городе Бойс, штат Айдахо»).

На интервью с Рианной мне тоже было выделено 90 минут в одном из ресторанов Лос-Анджелеса. Я посчитал, что этого мало, и решил предварительно «последить» за певицей. Звучит интригующе, но на самом деле ничего особенного не было. Вы следуете за объектом, где бы он ни появлялся. Вы плететесь за ним. Перед интервью с Рианной я посетил два ее концерта в Нью-Йорке – один в Лонг-Айленде, другой в Нью-Джерси. Я побывал за кулисами, разговаривал с ее агентом по связям со СМИ и музыкальными продюсерами, которые нашли ее, когда ей было всего 15 лет; с ее менеджером Канье Уэстом; с ее реквизитором, подтанцовщиками, которые были настолько полны энергии, что с ними оказалось трудно разговаривать. Они были похожи на неугомонных белок. Я полетел за Рианной в Лос-Анджелес. Я упросил руководителя разрешить мне недельную служебную командировку на Барбадос, где Рианна выступила перед своими согражданами в первый раз.

Это был, конечно, перебор. Но я не хотел винить себя потом за недостаточную проработку интервью, если бы мой материал провалился.

Само интервью проходило через неделю после концерта Рианны в Нью-Йорке в ее любимом итальянском ресторане, в котором окна закрыты ставнями. Это ресторан для знаменитостей, и Рианна бывает там три-четыре раза в неделю. Когда я вошел в зал, за столом с Рианной сидели пять молодых женщин. Я подошел и спросил, подходящее ли сейчас время для интервью.

– Конечно, – ответила она.

При этом все пять женщин, сидевших с ней за столом, немедленно встали и переместились за другой стол неподалеку.

Меня это впечатлило.

После обмена дежурными любезностями я объяснил Рианне, что не собираюсь писать о ней гламурную историю, каких много в журналах. И уж конечно, не иллюстрированную историю об очередной сексапильной певице. Нет! Я хотел создать настоящий серьезный очерк. Очерк о мисс Рианне Фенти из барбадосского города Бриджтауна! А теперь, если позволите, я задам вам несколько вопросов.

(Это, конечно, было далеко от репортера-стажера из фильмов 30-х годов, но, я думаю, идею вы поняли.)

Рианна бросила на меня взгляд, в котором никакой реакции на мое яркое заявление не читалось, и спросила: «Хотите немного шипучего вина?»

Я сдобрил начало интервью познаниями о таинственных верованиях Барбадоса. На нее это не произвело впечатления. Я задал вопросы о музыкальном и шоу-бизнесе, но она изобразила скуку. Ни один из моих вопросов не заинтересовал ее. Интервью шло плохо.

А потом я спросил ее о доме, в котором она выросла.

Мы говорили не о Барбадосе, а о маленьком домике, в котором она росла и от которого буквально несколько десятков метров до стадиона для крикета, где она будет выступать через пару недель.

Ее интересовали конкретные вещи, существующие в ее жизни. И меня тоже. Детали ее жизни. Что она на самом деле делает каждый день.

Это было восхитительно.

У нее совершенно изменилось выражение лица. С гримаски, означавшей «Ну вот, очередной интервьюер задает теже вопросы», на заинтересованный взгляд, говорящий: «Я с удовольствием поговорю о чем-нибудь новеньком».

Мне показалось, что у нее отлегло от сердца, когда я спросил о ее матери; о тех двух американских продюсерах, которые прослушивали ее в возрасте 15 лет; о том, что один из ее продюсеров поселил ее в своей семье в Коннектикуте; о том, как она ездила оттуда в Нью-Йорк; о том, как она подписывала свой первый контракт со студией Def Jam Recordings – сидя в конференц-зале во главе стола во всем белом, и ее рот расплывался во все более широкой улыбке с каждой подписанной страницей.

Помните: у «важных» персон тоже есть прошлое, в котором они не были такими важными.

Люди, у которых сегодня первый день на новом рабочем месте

«Добро пожаловать и наши поздравления! Мы рады, что сегодня вы с нами!» Поздравлений много. Под этим подразумевается, что новички что-то выиграли. Скорее всего, так и есть.

Политики

Одно из самых странных заданий, с которым я столкнулся в своей журналистской работе, состояло в том, чтобы вместе с командой фотографов сделать материал о ежегодной встрече мэров американских городов, которая обычно проходит в концертном зале Hyatt Regency Century Plaza. Предполагалось взять у всех короткие интервью. У мэров маленьких городов. У мэров мегаполисов. У мужчин. У женщин. У скромных чиновников. У крупных авторитетов и политических деятелей.

Идея состояла в том, чтобы представить США через фотографии и разговоры с этими людьми.

Это задание испугало меня. Мне предстояло иметь дело с огромным объемом власти, сконцентрированной в одной комнате. Важные персоны. Боссы.

И вот один за одним они входили в большой зал, где была устроена фотосессия. Тут же я подходил к каждому с вопросами. Я быстро научился разговаривать с ними. Ты задаешь им вопрос об их городе. О дорогах. О школах. Об их обязательствах перед избирателями.

Некоторые из тех мэров стали позже конгрессменами, губернаторами и даже кандидатами в президенты США. Теперь, когда я вижу их по телевизору, то частенько посмеиваюсь: «Слушай, ты выглядел во время фотосессии как испуганный олень». Или: «А ты настолько волновался, что забыл застегнуть после туалета ширинку». Или: «А ты, бедняга, так потел!»

Если вы посмотрите на «важных» персон внимательнее, то увидите, что они мало чем отличаются от нас. Они точно так же запинаются во время выступлений, смешно чихают, да и шпинат застревает у них в зубах так же, как и у вас. Иногда их слова нагоняют на вас скуку. Иногда они роняют еду на колени. Иногда теряют в разговоре мысль. Суть бесед с «важными» персонами, как и с другими людьми, в том, чтобы видеть перед собой человека, а не его статус.

Практиканты и стажеры

Будьте приветливы. Улыбайтесь. Поддерживайте беседы на профессиональные темы. Говорите им о том, что они важны для коллектива. Ведь это правда. И они не всегда будут стажерами. Они – будущие важные персоны. Они уже важные. Будьте дружелюбны со стажерами.

Глава 35 Немного об одежде

Лично я не отношу себя к числу хорошо одевающихся людей. Хотя я работаю в журнале, считающемся авторитетом в вопросах мужской моды, я никогда не буду «модником». Я для этого недостаточно уверен в себе. Да, я хочу выглядеть «хорошо». Мне не нужно выглядеть «великолепно». И я буду исходить из того, что такое отношение к одежде характерно и для вас.

Если вы считаете, что мода вас «не интересует», то это ваше дело. Но одежда кое-что значит. Она может изменить ваш внешний вид. Одежда представляет вас окружающим, и игнорировать это – значит лишать себя мощного инструмента воздействия на окружение. (Многие люди, утверждающие, что не интересуются одеждой, тратят гораздо больше времени на создание своего имиджа (включая приобретение и ношение одежды), чем им кажется.)

* * *

Примерно через год после того, как я начал работать в Esquire, мой руководитель сказал мне: «Я хочу, чтобы ты сотрудничал с Ником». Он хотел, чтобы я обеспечивал связь между редакцией и отделом моды, во главе которого стоял Ник Салливан, родом из Англии. Мне отводилась важная роль: Ник и его команда в основном разрабатывали концепцию раскрытия вопросов моды в журнале и писали некоторые тексты статей. А вот доводить все это до ума и «втискивать» в редакционный замысел предстояло уже мне. В принципе было не так важно, что у меня отсутствовало чувство моды, хотя его наличие мне бы помогло. Идея объединить в процессе создания журнала двух человек, один из которых одевался хуже всех, а другой – лучше всех, меня не вдохновила. Но я посмотрел на свои туфли с квадратными мысами, вздохнул… и сказал: «Конечно, конечно».

В первые недели я в основном пытался запомнить массу технических деталей: на сколько сантиметров должен выступать манжет рубашки за рукав пиджака (полсантиметра)… каким должен быть покрой костюма (зауженным)… почему нельзя застегивать верхнюю пуговицу пиджака, где пуговиц три (иначе вы будете похожи на шофера)… если пиджак или куртка позволяют вам съесть еще один обильный обед, значит они не обтягивают вашу фигуру, как должны бы обтягивать… «Брюки». Да. «Штаны». Ладно. «Слаксы». Ни в коем случае… И одно самое важное правило в вопросах моды: никогда не тяните ни за какие тесемочки, лучше обрезайте их.

Мне казалось, что я что-то постигаю в мире одежды. Но оказалось, что я учусь разбираться не в одежде, а в том, что называется стилем. А это гораздо интереснее. Потому что стиль – это не одежда. Это идеи.

И главная идея стиля – конечно, уверенность в себе.

Научиться стилю очень трудно. Некоторые из нас как будто рождены с ним. Но исследования показывают, что он может быть целенаправленно сформирован человеком на основе того, что он думает о себе, как себя подает и как одевается.

Последняя из этих составляющих, связанная со вполне материальными, осязаемыми, приобретаемыми и носимыми вещами, вполне достижима почти для каждого. И это удивительно действенный инструмент нашего поведения.

Ученые из Колумбийского университета недавно открыли и описали новое явление, которое назвали «одежным мышлением». Под этим они понимают влияние одежды на наши мысли. Например, в ходе одного эксперимента исследователи установили, что люди, надевшие белые докторские халаты, проявляли большую внимательность к деталям поставленной задачи, чем люди в повседневной одежде. Вывод: одежда действительно может влиять на наше психологическое состояние. Подумайте о вашем любимом платье или рубашке. Их действие на вас зависит не столько от того, как они выглядят, а от того, какие ощущения они вызывают и насколько уверенными в себе делают вас. После моего первого визита в отдел моды нашего журнала и сделанных мною многочисленных самоуничижительных и извинительных замечаний насчет своей одежды ко мне подошел один из редакторов отдела и спросил: «Хочешь, я помогу тебе купить приличные туфли?» Я искренне поблагодарил его. Я совсем не люблю бывать в магазинах. Там я всегда испытываю потребность в инструкторе, как если бы сплавлялся по бурной горной реке. В тот вечер мы обошли несколько магазинов на 5-й авеню, и я купил себе прекрасные туфли. Я потратил на них больше, чем когда-либо тратил на обувь. Но они сразу заставили меня почувствовать себя более уверенным в себе, более способным и довольным жизнью. Это были оксфорды[27] со слегка заостренным носком-шапочкой. Не знаю, почему они понравились мне с первого взгляда. Но я чувствую себя в них более уверенно.

Я до сих пор ношу их. Я сменил на них уже несколько подошв, а раз в две-три недели мне их чистит профессиональный чистильщик обуви. Я ношу их и удивляюсь тому, сколько они мне уже отслужили. Для меня эти туфли стали подобием докторского халата в эксперименте ученых из Колумбийского университета. Они поднимают мне настроение так, как поднимает его похвала коллеги или повышение по службе. Но здесь вы сами делаете это для себя. Когда вы носите одежду, в которой вам комфортно, вы чувствуете себя более способным и уверенным в себе – совсем как тогда, когда вас повышают в должности. Вы должны испытывать это каждый день. Нельзя разбрасываться такими возможностями личного и профессионального роста.

Глава 36 Правила стиля в одежде для работы, о которых вы постоянно слышите. И еще одно, о котором вы никогда не слышали

Обычные рекомендации о том, как одеваться для офиса или работы, обычно сводятся к следующему.

• Серые и темно-синие костюмы для мужчин. Серые, темно-синие и черные деловые костюмы для женщин.

• Никаких духов и одеколонов.

• Никаких морщин и складок на одежде.

• Лучше быть одетым более, чем менее стильно.

• Одежда должна быть либо однотонной, либо с невыраженной полоской, либо с мелким, не бросающимся в глаза рисунком.

Эти правила вполне приемлемые, только несколько строгие (и чуть-чуть устаревшие).

Никто, кроме вас, не знает стиля, принятого в вашей компании или отрасли. Может, вы не впишетесь в общий стиль, если не начнете носить спортивную куртку. А может, будете выглядеть белой вороной без свитера с капюшоном. Не исключено, что вы окажетесь не на своем месте, если не наденете огромную бобровую шубу… если вы работаете тренером спортивной команды и должны привить вашим подопечным трудолюбие бобров.

Я не могу сказать вам однозначно, следует ли вам надевать именно это платье на собеседование. Но я точно знаю: если в этом платье вы чувствуете себя так, что это они нуждаются в вас больше, чем вы в них, то вы выбрали его правильно.

(Вообще-то оно и правда очень симпатичное.)

Я пришел к выводу, что применение некоторых правил, которые помогают вам найти наиболее подходящую для себя одежду и чувствовать себя в ней уверенно, – только первый шаг в вопросах моды. Следующим шагом должно стать принятие концепции, которая буквально взорвала мой мозг и навсегда изменила мое отношение к понятию стиля (и ко многому другому).

Глава 37 Спреццатура!

Концепция спреццатуры (zprezzatura) была введена в оборот моды итальянским художником и дизайнером одежды Балтасаре Кастильоне еще в XVI веке. Он впервые изложил ее в своей «Книге модельера» – своего рода руководстве по моде и манерам при дворах королей. «Всеми силами избегайте в моде любой аффектации или насильственного подчеркивания… используйте приемы, которые можно было бы назвать красиво поданной “непринужденностью” или даже “небрежностью”, чтобы скрывать возможную искусственность вашего наряда и демонстрировать его естественность».

Я впервые познакомился с этой концепцией, когда писал статью о моде для выходящего раз в два года в Esquire модного приложения под названием «Большая черная книга». Когда я разглядывал фотографии для статьи, то заметил, что Салливан подобрал изображения реальных мужчин, а не моделей. Все они были одеты в прекрасно сшитые костюмы, но у всех в одежде были заметны какие-то нюансы, я бы даже сказал, изюминки. На одной фотографии воротничок выглядел несколько перекошенным. На другой объект съемки был без ремня. На третьей – слишком короткий галстук. На четвертой цветовые гаммы рубашки и галстука слегка противоречили друг другу. Вообще одежда на этих мужчинах отличалась отсутствием перфекционизма, не была с иголочки. Но выглядели они фантастически.

Для меня это стало откровением. Глядя на разложенные передо мной фотографии, я чувствовал себя так же, как несколько лет назад в музее современного искусства в Форт-Уорте в зале, где были выставлены скульптуры и инсталляции Роберта Раушенберга[28] из начала 1990-х. Это был красиво оформленный мусор: старые велосипедные колеса, ржавые ящики для инструментов и разбросанные куски картона. Но мне они казались таким же совершенством, как картина Клода Моне «Пруд с водяными лилиями». На выставке Раушенберга я впервые понял силу искусства. Готовя статью о спреццатуре для «Большой черной книги», я впервые понял силу стиля.

Спреццатура позволяет и даже поощряет небрежность в одежде, мешковатость, даже откровенные недостатки. Галстук сбился набок? Спреццатура. Рубашка не до конца заправлена в брюки? Спреццатура. Узоры не совсем совпадают? Спреццатура. Случайно надели рубашку наизнанку? Это тоже может быть спреццатура. Назовите это спреццатурой и двигайтесь вперед. Спреццатура позволяет вам проявлять свою индивидуальность, допускает в стиле противоречия, разрешает вам носить мятую одежду и дает ощущение комфорта. Итальянцы об этом говорят так (и это еще очень приличный перевод): «Да пошлите вы все к черту! А потом чуточку сдайте назад». Спреццатура позволяет вам выглядеть одновременно и официально, и раскованно.

И это не только способ осмысливания моды. Это ваш подход к работе. Не всё в ней и человеческих отношениях, связанных с ней, должно быть совершенным. Так не бывает. Подчеркиваю: не должно быть совершенным. В вашей работе допустимы складки, как на одежде. Они должны показывать, что вы носите на себе свою жизнь и примеряете на себя новые дела и возможности. В ней могут быть небольшие огрехи.

За два года работы с отделом моды нашего журнала я понял одну важную вещь: правила упорядочивают стиль, но не могут управлять им. А ваше отношение к стилю подразумевает вашу уверенность в себе, которая сведет все к правильному знаменателю. Это очень символично: одежда помогает вам обрести уверенность в себе, а вы при ее наличии заставляете одежду выглядеть на вас лучше. И со временем (иногда буквально за несколько месяцев) вы становитесь увереннее в себе как в отношении одежды, так и в отношении своей работы. А люди уже смотрят на вас как на человека, который знает, что делает. Спреццатура – концепция, которая признает, что абсолютное совершенство недостижимо. А перфекционизм просто глуп. Спреццатура – символ уверенности в себе, направляющая философия, мантра на все случаи жизни.

Глава 38 Мантры самозванца

Я использую слово «спреццатура» как своеобразную мантру. И всегда стараюсь произносить его громко.

Если кто-то говорит: «Конец статьи, которую ты редактируешь, резковат, не находишь?» – я отвечаю: «Спреццатура».

Надеюсь, вы меня поняли. Это одновременно и отрицательный ответ, и развитие моей философии.

Это слово полезно произносить про себя всякий раз, когда вы не уверены в том, что справитесь с задачей. Оно освобождает вас от оков перфекционизма. Вдобавок и звучит радостно.

А вот еще некоторые мантры, которые помогут вам преодолеть пропасть между вашими способностями и уверенностью в себе. Можете использовать их так, как вам нравится.

Кто тут у нас гений? (Бросаете взгляд в зеркало.)

Да вон тот парень!

Все было бы гораздо глупее, если бы не я.

Я довольно талантливый.

Я чуть больше, чем просто талантливый.

Я замечательно талантливый.

Я склоняю голову перед своей уверенностью в себе.

Я склоняю голову перед своими талантами.

Я склоняю голову перед своим чувством собственного достоинства.

Знаете что? Мне просто нужно склонить голову.

Посмотрите, это мои любимые туфли.

Мне нравятся мои туфли.

Они придают мне уверенности.

Я склоняю голову перед своими туфлями.

Я говорю спасибо своим туфлям.

Их, кстати, нужно почистить.

Спреццатура.

Помогает ли мне эта мантра? Конечно. Так же, как короткий перерыв на кофе с печеньем. Помогает ли она вам избегать тех проблем, которыми вам не очень хочется заниматься? Да. Значит, эта мантра – такая же банальность, как и фраза «будь что будет». Разумеется, ее полезно произносить про себя тогда, когда вы не вполне уверены в своих силах. Она освобождает вас от уз стремления к совершенству. Вдобавок это просто весело.

Глава 39 Немного о сотрудничестве с людьми

Большинство хороших идей, которые мне удалось реализовать в своей профессиональной карьере, стали результатом сотрудничества с другими. А наиболее продуктивное сотрудничество получалось тогда, когда мы с партнерами избегали всякого рода «красивостей».

Каждый эпизод сотрудничества начинается с прямого или косвенного принятия одной из сторон собственной слабости. Вы признаете, что вы с партнером нужны друг другу, что вместе вы сделаете больше, чем по отдельности. Любое сотрудничество между людьми начинается со взаимной микронеудачи.

Если вам нужен партнер, вы прежде всего посмотрите, в чем вы можете дополнять друг друга. Найдите Джобса к вам как Возняку[29], «ведущего» к вам как «ведомому», своего носорога к вам как к клещееду. Вам нужен тот, кто знает о каком-то деле столько же, сколько и вы, но с другой стороны.

Хорошо, если вы с партнером постоянно спорите. Напряжение в совместном деле порой творит чудеса. Оно обязано их творить. Иначе вам придется тратить время на человека, который вас раздражает и не приносит особой пользы в работе. Не делайте этого! Если уж вы испытываете дискомфорт, то должны быть вознаграждены хотя бы величием ваших совместных достижений.

Мои лучшие работы были выполнены совместно с людьми, мягко говоря, не совсем удобными в общении. И самые быстрые положительные результаты я тоже получал от сотрудничества с ними. Я понял: работа с людьми, которые не боятся наступать вам на ноги или не всегда щадят ваши чувства, очень эффективна и выполняется гораздо быстрее.

Так что найдите какого-нибудь не совсем приятного и даже резкого человека и сделайте вместе с ним что-нибудь грандиозное.

Глава 40 Немного о заслугах на работе

Вскоре после прихода в Esquire я совершил ошибку, рассказав одному из своих руководителей о том, сколько я сделал за прошедший период, и потом попросив повысить мне зарплату. Тот посмотрел на меня и сказал: «Я знаю, что именно ты делаешь».

Его слова и выражение его лица дали мне понять: «Я думал о тебе лучше».

И я заслуживал этого.

Ведь я работаю в журнале. А это подразумевает огромное количество встреч и разговоров с ведущими и не совсем ведущими редакторами и т. д. Если вы хотите получать поощрение за каждый проект, над которым работаете, то журналистика – не для вас. И любая офисная работа в принципе.

Так бывает не только вначале. Вы встречаетесь с этим на протяжении всей профессиональной жизни. Вы поддерживаете людей, вашу компанию, ее идеи и цели. И вы не должны рассчитывать на множество знаков признания вашей поддержки.

Пусть люди сами заметят ваши заслуги (если, конечно, кто-то не пытается приписать их себе). Если вас не торопятся похвалить за ваши достижения, вы унизите себя, начав просить об этом.

(А если по результатам сотрудничества с кем-то вам покажется, что ваш вклад в общее дело недостаточно оценен, скажите себе, что зато вас никто особо и не осудит, если что-то в общем проекте пойдет не так.)

Глава 41 Как общаться по электронной почте

Общение с коллегами должно быть вежливым и искренним. Доброта и внимание к окружающим необходимы.

Но только не в электронной переписке!

Проблема с различными «приятностями» в письме в том, что они отнимают много времени. И письмо, и статья для журнала должны быть прежде всего напористыми и четкими.

Так что для повышения эффективности таких текстов (порой они содержат слишком много восклицаний, включая обязательное «Как дела?» и чересчур торжественные тирады вроде «Всего самого лучшего!») предлагаю вам использовать подход «А что написал бы Роберт Де Ниро?». Вы получаете письмо. Читаете его. Отвечаете на него, воображая себя Робертом Де Ниро. Ваши ответы будут состоять из слов «Конечно», «Отлично, «Да», «Нет», «Прекрасно» и «Извините». (Но не путайте актера с его персонажами. Иначе вы напишете что-то вроде: «Сиди там. Не двигайся. Пусть течет кровь».)

А если набирать электронное сообщение слишком долго, то лучше взять трубку и позвонить. Бобби Де Ниро вряд ли будет печатать длинное письмо. И если собеседник находится неподалеку от вас в офисе, то почему бы не встать из-за стола и не поговорить с ним лично? Личное общение – лучший способ коммуникации.

А главное, люди сами начнут писать вам так, будто вы – икона американского кинематографа. Вам не придется больше продираться сквозь бессмысленные вводные предложения вроде: «Я думаю, прошлая неделя у вас выдалась ужасной». Или частокол восклицательных знаков в конце каждого предложения. Или получать письма по 500 слов с самым ужасным вопросом в конце: «Что думаете?» Ведь вы – Де Ниро, и люди постепенно приучатся общаться с вами соответственно: по-деловому и со смыслом. (Может, и со страхом. Но прежде всего со смыслом и по-деловому.)

Глава 42 Еще несколько рекомендаций по поводу электронной почты

Всегда спрашивайте себя, отправили бы вы копию вашего сообщения самому себе.

Исходите не только из того, что любое ваше письмо может быть переслано другим, но и что когда-нибудь оно может быть громко зачитано в суде. Так что сдержанность и еще раз сдержанность.

Если ваше сообщение состоит менее чем из семи слов, поместите его в рубрику «тема».

Подпись под сообщением не должна включать гениальные цитаты. Никаких Аристотелей, Ганди, Хейли Уильямс из популярной рок-группы Paramore.

ТОЛЬКО ЗАГЛАВНЫЕ БУКВЫ? Никогда.

только строчные буквы? Тоже нет.

СмЕсЬ РаЗнЫх РаЗмЕрОв? Однозначно не годится.

Если хотите, чтобы шрифт был и убедительным, и достаточно скромным, используйте Helvetica.

Cambria? Можно.

В конце письма не забывайте поблагодарить собеседника. Есть много способов выразить благодарность в электронном сообщении. Можно написать «Спасибо». Можно «Благодарю». Второе заслуживает отдельного внимания. Оно не так часто встречается в деловой переписке, поэтому производит сильное впечатление. Это слово характеризуется простотой, прямотой, осмысленностью и изяществом. В электронной переписке оно немного экстравагантно и поэтому запоминается. Его невозможно понять превратно.

Глава 43 Чем плохи пафосные комментарии в социальных сетях, особенно если вы ищете работу

Я пишу в Twitter. Немного. Я не очень ловок в использовании этой социальной сети, поскольку от природы замкнут. Честно говоря, я частенько выражаюсь туманно, чтобы никого не обидеть.

В Twitter это не очень срабатывает. Эта социальная сеть подходит тем, кто умеет писать кратко и броско. Но, к сожалению, стремление к увлекательности записей в Twitter иногда толкает их авторов к излишней раскованности и даже иронизированию над другими. Для социальной сети это хорошо. А вот для отношений на работе – не очень.

И уж совсем недобрую службу может вам сослужить ваш аккаунт в Twitter, если в него заглянет ваш потенциальный работодатель. А рано или поздно это произойдет, уж будьте уверены.

Исследования, проведенные в 2014 году глобальным ресурсом по трудоустройству Career Builder, показали: 51 % потенциальных работодателей во всем мире отвергают кандидатов после изучения их аккаунтов в соцсетях. В 2013 году этот показатель составлял 43 %, а в 2012-м – 34 %. Пятью главными причинами отказа кандидатам в связи с их изучением через социальные сети были: провокационные фотографии или информация о себе; сведения о том, что они употребляют алкоголь или наркотики; распространение данных, порочащих их прежних нанимателей или коллег; плохие навыки общения; замечания дискриминационного характера, относящиеся к расовой, половой и религиозной принадлежности людей.

На это можно посмотреть и с другой стороны. Получается, соискателям отказывают просто потому, что они честно себя описывают. Ведь они открыты и искренни. Они откровенно рассказали, в каком настроении проснулись утром, за какую команду болеют, как часто делают массаж ног, что им не нравится экономия света днем в их подъездах и т. д.

Эта информация ценна тем, что показывает, какой вы на самом деле. А работодатель не хочет видеть вас таким. Он желает, чтобы вы были таким, каким хочет видеть вас он. Чтобы вы соответствовали тому виртуальному образу, который он нарисовал в своей голове. А непосредственно вы его не интересуете. И никогда не интересовали.

И все же ваши сообщения в Twitter характеризуют вас. По крайней мере какие-то стороны вашей личности.

Да, всем нам в идеале нужно быть собой. Я уже говорил об этом. Но если вы думаете, что уж в Twitter вы точно являетесь самим собой, это не так. Вы находитесь под психологическим воздействием потенциальных читателей.

Поиск нового сотрудника для работодателя всегда связан с определенными надеждами. Руководитель хочет найти нужного ему человека. Когда ему не хватает расплывчатой информации из вашего резюме, он обращается к позитивной информации – своим представлениям о вас. А сведения, которые он черпает из ваших аккаунтов в соцсетях, часто не укладываются в сложившуюся в его голове «идеальную» картинку. Может, он и чересчур упрям. Но факт остается фактом: вы в своих аккаунтах – это тоже не вы. Это некий образ. И работодатель не может совместить его с человеком, которого он хочет нанять.

Конечно, вам будет очень неприятно, если ваш аккаунт в Twitter или другой социальной сети станет причиной отказа в найме. Но, возможно, и тут есть положительный момент. Может, вы и не хотите работать на того, кто подглядывает в соцсети, разыскивая «компромат». Конечно, здесь для вас важнее всего правильно расставить акценты.

Глава 44 Как внушать людям страх

Многие мои прежние помощники говорили мне, что я умею «внушать людям страх». Видимо, отчасти и потому, что я редко улыбаюсь. Кроме того, я обычно не проявляю слишком сильных эмоций даже в сложных ситуациях. И вообще выражение лица у меня очень «закрытое». Так что мне говорят, что я могу «устрашать», хотя я и не понимаю причин.

А вообще я ничего не имею против этого.

Я не думаю, что внушать людям легкий страх – это плохо. Я не думаю, что неправильно испытывать нервозность перед вашим руководителем или коллегой. Это указывает только на то, что отношения с ними важны для вас. И пока тот, кто внушает вам страх, не пользуется этим слишком активно, страх можно считать естественным и даже полезным побочным продуктом ваших рабочих отношений. И он может даже стать основой высоких достижений.

Но что же на самом деле внушает людям страх? Что вызывает напряжение у молодого стажера? Что заставляет вас заикаться в присутствии руководителя?

Это может быть ваше внутреннее стремление к подавлению людей. Это, кстати, один из способов внушить страх. Вы можете сознательно и злонамеренно заставлять коллег (или даже руководителей) ощущать скрытую или открытую угрозу, исходящую от вас. Но сейчас речь не об этом. (И, кстати, если вы поймете, что ваше поведение может быть истолковано окружением именно так, вы должны тут же отказаться от него и разобраться, какие внутренние причины толкают вас к нему.)

Возможно, вы демонстрируете слишком сильную уверенность в себе. И окружающие оценивают ваш социальный статус как высокий.

Или вы просто грубы. Такие люди воспринимаются окружающими как более сильные по характеру.

Или вы очень высокий. Таких людей считают более интеллектуальными, доминантными и здоровыми.

Или вы внешне привлекательны. Такие люди воспринимаются как более умные.

Или вы выбриты наголо. Бритоголовые мужчины воспринимаются как лидеры.

Или вы носите бороду. Бородатые мужчины воспринимаются как более высокие по социальному статусу и более агрессивные.

Или у вас низкий голос. Такие люди производят впечатление более сильных и компетентных.

Наконец, вы просто красавец, очень уверенный в себе, грубый, высокий, с бородой, бритой головой и низким голосом. Если это так, то вы либо легендарный шотландский актер Шон Коннери, либо рэпер Common из Чикаго[30].

Но чтобы внушать не поверхностный страх, а позитивный страх в том, что касается качества вашей работы и манеры поведения, вы должны обладать следующими качествами.

1. Быть цельной личностью.

2. Верить в то, что вы говорите.

3. Быть мужественным (независимо от пола) с соответствующими признаками (в переносном смысле). И пусть эти признаки будут размером по меньшей мере с грейпфрут. (Но не с планету Юпитер: тогда от них не будет толку.) В общем, побольше мужественности. Отвечайте за то, что вы говорите и делаете. Но не загоняйте себя в тупик. Если вы пытаетесь устрашать людей, но у вас нет мужественности и ее признаков, то вы превращаетесь просто… в задницу.

4. И наконец, сопереживание. Вы можете пугать кого-то, не понимая, что вы на самом деле делаете. А это серьезно. Исследования показывают, что социальная угроза (например, потери живым существом какой-то доли своего статуса) воспринимается так же остро, как угроза физическая, и порождает такие же острые реакции. Резкий прилив таких гормонов, как адреналин и кортизол, делает нас очень возбудимыми и мешает мыслить логически и рассудительно. Когда вы устрашаете людей, вы рождаете в них агрессию. Нужно всегда помнить об этом и сопереживать другим. Вы должны вести себя так, чтобы партнер чувствовал себя спокойно. Тогда снизится содержание адреналина в его крови. А вам это будет стоить одной фразы: «У тебя все получается». И она окажется отдушиной для того, на кого вы действуете устрашающе. В устрашении заключена большая сила. И столь же великая сила заключена в смягчении его действия. Не стоит пользоваться чем-то одним в ущерб другому.

Но если у вас все идет правильно, в соответствии с приведенными выше четырьмя пунктами, то внушаемый вами другим страх может стать очень действенным средством. Он устанавливает порядок (как в средней школе), социальный и деловой статус, играющие ключевую роль в бизнесе (хотя, может быть, вы с удовольствием обошлись бы и без него). И он определяет четкий путь принятия решений. Чего все так хотят на своей работе.

Глава 45 Немного об идиотизме

Меня часто принимают за идиота.

Но я совсем не идиот.

Если идиот – это задница, то я как раз шило в ней. Не всегда. Но иногда. Я этим не горжусь. Я пытаюсь играть роль шила в заднице как можно реже. Но на работе я чаще всего бываю таким.

Здесь есть нюансы. Быть шилом нелегко. В основном люди становятся им из-за стрессов и нервного напряжения. Эта роль не постоянная. Иногда она даже комична.

А вот роль идиота – постоянная. Идиоты остаются идиотами, когда на них давит стресс. Они не прекращают быть идиотами, когда стресс на них не давит. Кстати, их постоянство, к счастью, позволяет их легко вычислять.

Ниже описаны типичные качества идиотов, которые я наблюдал в течение многих лет работы рядом с ними, а также узнал в результате изучения богатой литературы о природе идиотизма.

Нарциссизм. (Я самый неординарный.)

Маниакальная уверенность в себе. (Я все могу.)

Нетерпеливость. (Если я чего-то хочу, то прямо сейчас.)

Агрессивность. (Долой с моего пути!)

Беспечность. (Полный вперед!)

Стремление завладеть всем. (Это мое. Мое, и все!)

Иллюзорность мышления. (Это кого вы здесь называете идиотом?)

Рассеянность. (Ты что, плачешь?)

И еще: абсолютная предсказуемость.

Поэтому будьте всегда внимательны. Если вы чувствуете, что ваш будущий руководитель – идиот, подумайте, хотите ли вы, чтобы над вами властвовал агрессивный, иллюзорно мыслящий нарцисс. А если идиот ваш коллега, то знайте, что это уже навсегда.

Будьте внимательны еще и потому, что идиоты иногда довольно искусно маскируются под шило или даже под мачо, пока их не раскусят коллеги.

Перво-наперво с ними нужно сосуществовать.

Признайте право идиотизма на существование. Тогда вы сможете работать с идиотами. А работать с ними вы должны. Ведь они не изменятся.

Конечно, при таком компромиссе результативность вашего сотрудничества с такими типами ограниченна. Но разве не всё в мире бизнеса состоит из компромиссов? Когда нам предлагают проект, разве мы не начинаем договариваться о сроках его выполнения? Или его бюджете? Или числе людей, которые под него выделены?

Так что признайте право идиотов на существование.

Вдобавок их нужно вовлекать в свое дело.

Я выяснил, что идиотизм очень широко распространен. Временами он ужасен, зато очень незатейлив. А невозможность его исправить заставляет соглашаться с его присутствием. Но он может быть и полезен.

1. Идиоты дают нам ощущение собственного превосходства.

2. Обычно они хороши на общественной работе и у них все в порядке с моральным обликом.

3. Они в целом даже полезны на работе. Поскольку они очень предсказуемы, мы можем загодя понять, чего от них ждать. Вы всегда знаете, где вы окажетесь, если работаете с идиотами. Может быть, дальше от цели, но все же.

Все это срабатывает, только когда вы способны в отношениях с идиотами сдерживать ярость и понимаете, что несете ответственность за свои реакции.

К тому же идиотов все-таки нужно воспитывать.

Никто не удивляется воспитательным мерам больше, чем они. Но заниматься с ними надо.

Здесь важен, конечно, моральный аспект. Но уверяю вас: от этих усилий есть и практическая польза. И результат работы для вас может быть весьма позитивным.

Хуже уже все равно не будет. Идиоты усугубляют любую сложную ситуацию. Такова их суть. Они ужасны всегда.

И вам нечего терять. Работайте с ними, воспитывайте их. Но не спустя рукава. Идиоты очень ловко могут уходить от претензий и укоров.

Вот один из вопросов, который ставит их в тупик: «Зачем ты сделал это?»

Это заставляет идиота пытаться объяснить свою глупость. А поскольку ее объяснить невозможно, то невозможно и ответить на вопрос. Он ставит идиота в тупик. А идиот в тупике – то еще зрелище.

Он выдавливает из себя что-то невнятное. И вы говорите: «Ладно, хорошо. Но зачем ты это сделал?» И он смотрит на вас так, будто вы только что попросили его доказать какую-то теорему. Вы снова спрашиваете: «Ну ладно, задам вопрос по-другому. Зачем ты это сделал?»

Вы пристаете к нему с вопросами, которые он никогда не задает себе сам.

Вряд ли вы быстро научите его чему-то. Но это и не главное. Главное – показать ему: «Я знаю, на что ты способен». И тогда он сможет заняться самоанализом. А самоанализ для глупца – как вода для засохшего дерева, мощный пучок протонов для оживления мертвой звезды, порыв ветра для шевелюры Дональда Трампа.

Мы часто думаем, что глупцы по своей природе сильны и деструктивны. Да, они деструктивны. Но не сильны. Рассеянность, конечно, их не красит. Но именно она делает их такими слабыми и ранимыми.

И все-таки с идиотами легко. Стоит больше опасаться тех, кого называют «шилом в заднице».

Глава 46 Вы идиот?

Выберите подходящие варианты ответов и сложите баллы, чтобы определить, не идиот ли вы.

Привет!

Привет! (–5)

Привет (0)

В чем дело? (5)

На чьих условиях должны строиться взаимоотношения между людьми?

Моих (10)

Общества (–5)

Какие из нижеперечисленных качеств вы продемонстрировали за последний час?

Нарциссизм (2)

Нетерпеливость (2)

Агрессивность (2)

Стремление получить все (2)

Иллюзорность мышления (2)

Рассеянность (2)

Предсказуемость (2)

На каком этапе карьеры вы находитесь?

Окольными тропами пробираюсь к вершине (1)

Сталкиваю в пропасть врагов (3)

Бодаюсь с воображаемой стеной (5)

Наконец-то я наверху! (7)

Сбился с пути (9)

Пережил болезненное падение (15)

А как дела у тебя, приятель? Пока, я отключаюсь (–20)

Когда вы что-то кому-то не даете, то что думаете при этом?

Вот еще (1)

Не дам, хоть убей (3)

Не дам ни черта (5)

Не дам и дырки от бублика (7)

Ничего не дам, будь ты проклят (–3)

Заполните пропуск в предложении: «Я ________, чем ты».

Лучше (4)

Намного лучше (6)

Несомненно, гораздо лучше (8)

Может быть, чуть выше? Трудно сказать (–4)

Ваш руководитель отказывается повышать вам зарплату. Вы:

Соглашаетесь, что пока ничего выдающегося не сделали (–6)

Ошарашены его отказом (2)

Молча смотрите руководителю в глаза: наверняка это просто шутка (5)

Право должно…

Завоевываться (–2)

Даваться (2)

Приходилось ли вам когда-то (хоть раз) размещать на популярном сайте Yelp[31] какие-нибудь «горячие» новости?

Да (30)

Нет (0)

Если бы жизнь была похожа на рок-ансамбль, какую роль вы отвели бы себе?

Бас-гитариста (1)

Ударника (3)

Ритм-гитариста (5)

Солиста (10)

Солиста, подыгрывающего на бубне. Кстати, почему нет кофе-бара в моей гримерной? Сколько раз можно повторять? Эй, девушка, как вас зовут? (20)

Можно, я одолжу у вас ручку?

Конечно (0)

Ну, одолжите… (2)

Выберите одного Стива:

Карелл (–5)

Бушеми[32] (0)

Джобс (5)

Что из перечисленного вы делали хотя бы раз?

Требовали водку премиум-класса в коктейль «Грязный мартини»[33] (2)

Требовали водку премиум-класса, заказывая себе очень крепкий коктейль «Грязный мартини» (4)

Бесцеремонно влезали в очередь к стойке, заказывая себе водку премиум-класса в коктейль «Грязный мартини» (6)

Закончите фразу: «Перед тем как приняться за дело, нужно обойти вокруг и пнуть ногой ________».

Шины автомобиля (0)

Щенка (20)

Когда коллега рассказывает вам о своем успехе, вы…

От души поздравляете его (–4)

Поздравляете его неискренне и хвалитесь своим достижением (4)

«Что ты говоришь? Триумф? Что-что? Можешь чуток подождать? Так ты что-то говорил о своем успехе?» (В сторону: «Да, спасибо».) Снова в телефонную трубку: «Слушай, у меня есть всего двенадцать секунд. Так что ты там говорил?» (10)

Заполните пропуск: «Прилив поднимал на воде ________________».

Лодки (–2)

Что за ерунда? (10)

Укажите место в зале для авиапассажиров, где вы обычно ждете посадки.

На креслах непосредственно в зале ожидания (–3)

Прямо перед служащей аэропорта, одна рука на стойке (9)

Выбирая себе пакет чипсов в магазинчике наверху (0)

Вы заказываете в ресторане утку, а официантка говорит, что утки нет. Вы…

Просите курицу (0)

Говорите официантке, что всегда в этом ресторане едите утку. Откуда такое пренебрежение? Ведь вы потратили здесь уйму денег. Вы просто хотите утку. Пусть шеф-повар постарается. «Скажите ему, что это я. Он меня знает. Так, быстренько ноги в руки и побежала» (8)

Вы когда-то выпивали с двумя своими помощниками после работы, и один из них задал безобидный вопрос. В ответ вы устроили сцену, как будто внутри вас накопился огромный стресс.

Да, это действительно было что-то из ряда вон… (0)

Да, похоже, у вас с ним наклевывается что-то интересное (0)

Ладно, принимается.

Здорово (0)

Классно (0)

Результат

Меньше 0 очков: вы сильно нервничаете, вам нужно перестать копить эмоции внутри, иначе они когда-нибудь вырвутся наружу.

0–9 очков: вы испытываете всю гамму ощущений, но ваше внимание к людям удерживает вас от того, чтобы стать задницей.

10–29 очков: вы вредина.

30–50 очков: вы полная задница.

Более 50 очков: вы человеконенавистник.

Глава 47 В защиту сквернословия

Речь не о том, сколько мы сквернословим. Я никогда не видел исследований, где анализировалось бы географическое распределение частоты употребления ругательств. Мне это неинтересно. Речь о том, сколько ругани мы слышим. Я жил в разных городах и смею утверждать: нигде вы не услышите такого количества знакомых (и не очень) вульгарных и бранных выражений, как в Нью-Йорке. Ругань и мат сопровождают вас везде – начиная от захолустных уголков бедного района Бушвик до скамеек Вашингтон-сквер и центрального Мидтауна. В городе, где люди больше ходят пешком, чем ездят на автомобилях, вы слышите и видите больше, чем в других городах. Например, пожилых дам, которые везут своих пожилых собак в детских колясках. В Нью-Йорке вы это увидите. Вы услышите, как эти дамы еще и кричат полицейским лошадям: «Какого черта вы здесь шляетесь?!»

Ругательное слово может подбодрить вяловатого коллегу. Оно порой весьма полезно, потому что кратко и четко выражает то, что иногда трудно выразить обычными словами. На работе оно иногда очень эффективно, но при одном обязательном условии: никакой злобы или гнева.

Ругательства выражают идею, которую трудно передать другими словами (например, мало что усилит эпитет так же эффективно, как производные от «черт» или «чертов»).

Ругательное слово смешное (есть два способа сказать: «Передай мне этот степлер», и один из них намного смешнее другого).

Ругательное слово привлекает внимание (люди удивляются, когда нарушаются некоторые табу).

Наш мозг «обрабатывает» ругательства иначе, чем другие слова. Сканирование мозга позволило ученым сделать вывод, что табуированная лексика обрабатывается «нижними» отделами мозга, а не «высокими» коры, отвечающими за вербальную активность. Есть теория, что ругательные слова воспринимаются мозгом не как цепочка звуков, образующая слова, а целиком, как одна фонетическая единица. Это может стать причиной того, что обычно люди запоминают табуированную лексику легче, чем обычные слова.

Табуированные слова оказывают сильное психологическое воздействие. Например, когда мы проклинаем события или обстоятельства, в мозге начинаются процессы возбуждения, которые вызывают в том числе и физиологические реакции, например усиленное потоотделение. Некоторые ученые даже считают, что произнесение таких слов может стать причиной выброса в мозг такого сильного нейромедиатора, как эндорфин, который снижает болевые и стрессовые ощущения. Именно поэтому иногда, ругнувшись, мы испытываем меньшую физическую боль или эмоциональное напряжение.

Некоторые вульгаризмы внушают нашим словам больше доверия в глазах окружающих (это, кстати, хорошо знает вице-президент США Джо Байден. Он считает, что речь лучше запоминается, если сдабривается словечками вроде «черт», «проклятие» и т. п.).

Агрессия вообще глубоко коренится в нашем подсознании. Мы сквернословы по природе. В нашем подсознании постоянно вертятся «черт возьми», «будь оно проклято», «иди в задницу». Последнее мы вообще постоянно относим и к окружающим, и к себе, и вон к тому парню, и к собаке вон того парня, и к матери собаки вон того парня, и т. д. И только фронтальные области мозга и его кора способны удержать нас от того, чтобы не произносить эти вульгаризмы. Наш логический умный мозг подавляет все наши попытки в этом направлении и отправляет все ругательное «добро» обратно в подсознание, откуда оно и пытается вырваться.

Даже словосочетание «иди в задницу» имеет более 250 смысловых оттенков и бесчисленное множество комбинаций.

Ругательства составляют значительную часть нашей лексики, иногда достаточно мощную.

Решим так: ругательные слова могут применяться на работе или в офисе при следующих условиях.

1. Они используются не в целях агрессии, а для придания высказываниям более сильной эмоциональной окраски. (Если такие слова используются в агрессивном контексте, то вы навсегда превратитесь для окружающих в угрозу.)

2. Используются самые безобидные вульгаризмы, которые мы условно отнесем к нижнему, третьему уровню. (На первом уровне располагаются настоящие матерные слова, на втором – грубые выражения. На третьем уровне мы находим относительно легкие ругательства вроде «негодяй», «собака», «черт», «проклятье» и т. п. Никакой грубости, зато прикольно.)

3. Вульгаризмы используются осторожно и только при необходимости. Если вы постоянно ругаетесь, то выглядите смешно. Как постоянно попадающий впросак карикатурный ковбой Йосемитский Сэм из известного мультсериала[34]. Вы все время бегаете, срываете с себя шляпу и топчете ее. И всегда остаетесь в дураках. А когда вам необходимо будет эмоционально усилить свое высказывание, вы останетесь без действенных инструментов: все привыкнут к вашему карикатурному виду. Поэтому, когда вы по-настоящему хотите привлечь внимание людей к своим словам или даже припугнуть их, достаточно одного крепкого словца, которое произведет эффект разорвавшейся бомбы.

4. Самое обидное слово, которое вы можете адресовать критикуемому вами коллеге, – «недотепа» (оно необидное, хотя и смешное).

5. Используемые вами вульгаризмы приближают вас к цели, какой бы она ни была.

Глава 48 Работа с людьми, которые вас отталкивают, видят в вас угрозу и хотят держаться подальше

Речь не об идиотах.

Речь об особой категории глупых людей. О тех, кто копает под других. Вы не должны давать им свободу.

В любом рабочем коллективе есть «внутренняя политика» и свои недовольства. Но проблема не в этом. Проблемы возникают, когда кто-то начинает под вас копать, хочет испортить вам карьеру или уничтожить.

Я встречал несколько таких людей в рабочей обстановке и всегда изумлялся их манере поведения.

Помните: они не всегда до конца понимают, чего хотят. Конечно, их подсознание может что-то знать. Но они не осознают, что ведут себя дурно. Исследования, проведенные учеными Колумбийского университета в 2014 году, показали: люди не умеют оценивать впечатление, которое они производят на коллег. Участникам предлагалось провести переговоры с другими испытуемыми, а затем оценить убедительность обеих сторон. Оказалось, что 56 % людей, которых их «партнеры» сочли «чрезвычайно убедительными», сами себя назвали либо «совсем неубедительными», либо «малоубедительными». Мы не знаем, как выглядим в глазах других.

Если вам кажется, что кто-то относится к вам излишне критично, в первую очередь постарайтесь выяснить причину. Может, они проиграли ощутимую сумму на собачьих бегах. Может, их отец никогда не говорил им «Я люблю тебя». Может (в конце-то концов), у них неудобное белье. Если вы убедите себя в том, что причина их недовольства именно в этом, то сможете вернуть себе душевное равновесие и симпатию к людям.

Если вам удастся выяснить причину недовольства, не торопитесь вскакивать из-за стола с криком: «Зараза! Я знал это!», а затем снова тихонько сесть на свой стул под смущенными косыми взглядами коллег.

Вы можете использовать «Анкету для идиотов» (см. главу 45).

«Можно тебя на минуточку?»

«Я заметил, что ты _________»

«Мне интересно, почему ты так себя ведешь, когда встает вопрос о ________. Ты можешь помочь мне разобраться в этом?»

По моему опыту, такие вопросы лучше задавать прямо, но как будто между прочим. И даже с юмором. Возможно, в присутствии третьих лиц.

«Ты понимаешь, что практически полностью устранил меня из того разговора?»

«Ты понимаешь, что ведешь себя несколько… кхм… неправильно?»

«Когда ты на меня так смотришь, что ты хочешь этим показать? Обиду или раздражение?»

Посмотрите на собеседника так, будто неожиданно на улице вы столкнулись с собачкой породы чихуахуа, одетой в форму моряка и идущей на задних лапах.

Вы слегка озадачены.

Вы не улыбаетесь. Ваши приподнятые брови как будто говорят: «Что случилось? Почему ты так себя ведешь? И где можно достать такую маленькую форму?»

Вы не хотите накалять обстановку, отвоевывая себе преимущество на дороге. Это скучно. Но вы не хотите и отступать – это постыдно. Вы просто хотите показать, что места на дороге хватит всем. Она прекрасна, обсажена деревьями. Ее разделяет отличная пешеходная дорожка. Можно спокойно подъехать к другой машине, опустить ветровое окно и спросить: «В чем дело, приятель?»

Никогда не пытайтесь победить таких людей вежливостью и добротой. Они на доброту не реагируют – и психологи это подтверждают. Убийственная вежливость – пассивно-агрессивная тактика, которая ненадолго смутит вашего противника, но не даст вам долгосрочных преимуществ.

Убивайте их искренностью.

Главное – никогда не деритесь.

Иначе сожаления неизбежны. Драка нужна только тогда, когда кто-то рассчитывает победить. Но победить на работе нельзя. Как писал давний автор Esquire Том Джуно в своей статье «Философия драки» в 2011 году: «Победить в драке может каждый, если решится зайти слишком далеко, за счет… потери уважения. Лучше подавить в себе соблазн победить». Побеждают компании. Деловые люди договариваются. В межличностных отношениях важны не сила, а аргументы.

«Возмутитель спокойствия» будет ошарашен. Ведь он довел ситуацию до точки кипения. Ваше недоумение и рассудительность снизят накал страстей. Ваш собеседник будет либо эмоционально подавлен, либо как минимум встревожен. Или то и другое вместе. Даже если он никогда не ответит на ваши вопросы, он поймет, что вы сделали заявление: «Я все вижу». И окружающие станут больше вас уважать.

Да, вы тоже оказались в неприятном положении. Но ваш противник проявил себя и как «задница», и как «копатель» под вас. А чтобы «копать» под кого-то, нужно много энергии. Вам-то ее тратить не надо.

Значит, преимущество за вами.

Глава 49 «Два пива и щенок»: как определить свое отношение к тому, кто рядом

«Два пива и щенок» – тест, который я разработал, когда писал статью для Esquire об «американском сукином сыне». Суть такова. Чтобы определить свое отношение к тому, кто рядом с вами, задайте себе вопрос: «Выпьете ли вы с ним пару бутылок пива?» И еще: «Оставите ли вы ему на выходные своего щенка?»

Некоторые люди входят в категорию «нет» и «нет». Их лучше избегать всеми силами. Некоторые относятся к категории «да» и «нет». Им можно доверять, но осторожно. Некоторые – тип «нет» и «да». С ними не больно-то весело, но они скрашивают жизнь, во всяком случае щенкам. А некоторые входят в категорию «да» и «да». Это замечательные люди. Не бойтесь активно включать их в свою жизнь и работу. Ищите их. Сотрудничайте с ними. Наслаждайтесь их обществом.

Глава 50 Оценка ситуации

В мире есть люди, которые умеют оценить все. А другие пытаются узнать эти оценки. А есть такие, кому это неинтересно. Да, есть и особые индивидуумы, которые считают, будто все знают, но на деле не знают ничего. Эти хуже всех.

Важно понять: в этом мире оценивается все.

Я всегда пытаюсь оценить расклад в бизнесе: у кого настоящая власть, какие рычаги у людей, кто здесь главный и т. д. Оценка реального расклада сил и обстоятельств может стать отличным занятием во время совещания.

Вот типичный пример.

Все это полная ерунда?.. Возможно.

Вся эта дребедень исходит вон от того парня?.. Весьма вероятно.

Почему она ничего не говорит?.. Слишком низкая должность… Понятно.

Почему он ничего не говорит?.. Видимо, вообще не понимает, что происходит… Надо учесть.

Кто здесь главный?.. Вот она.

А кто здесь считает себя главным?.. Вот он.

Кто знает приличный тайский ресторан неподалеку?.. Вон тот парень.

То, что этот парень уже дважды выходил в туалет за 45 минут, что-то значит?.. Видимо, да.

У нее новая прическа?.. Возможно.

А вот что я вывел для себя за многие годы размышлений над различными оценками.

Если расклад оценок известен вам лучше, чем другим присутствующим, значит вы главный.

Оценки постоянно меняются.

Знать расклад оценок может руководитель, если только захочет.

Точно этот расклад обычно знает второе лицо.

Для вас всегда существует своя оценка.

Вы обычно хотите играть в том, как вас оценивают, как можно более важную роль.

Если ваш коллега одевается на этой неделе лучше, чем на предыдущей, значит ему что-то известно насчет возможных изменений в его оценке.

Проще всего можно узнать вашу реальную оценку, поговорив с окружающими.

Тот дружелюбный парень, который никогда не приходит рано и никогда не задерживается в офисе, доволен собой и только что порекомендовал вам какую-то мрачную книгу? Видимо, он в курсе своей оценки.

И наконец, как определить свое место в раскладе оценок?

Факты и мнения (о том, кто и сколько зарабатывает) + знание хорошего тайского ресторана поблизости = то, как вас оценивают.

Глава 51 Как забыть, что случилось с вами однажды и от чего вас до сих пор бросает в дрожь

До сих пор меня преследуют воспоминания о неприятных моментах в первые годы работы в Нью-Йорке.

Например, как в первый же вечер я ужинал с коллегами в ресторане.

Или как я наорал на своих помощников в баре. (Каждый день вы должны приходить на работу с твердой решимостью не сделать или не сказать ничего такого, что заставило бы на следующее утро отправлять кому-то унизительное письмо «У нас все в порядке?»)

Или как мои шутки оказывались плоскими и никого не смешили. (Да, довелось и так опростоволоситься перед коллегами.)

В принципе эти моменты не так уж ужасны. Но они слишком болезненны, чтобы о них забыть, и слишком незначительны для беседы с психотерапевтом. Иногда кажется, будто такие воспоминания в чем-то походят на муравьев: если потревожить муравейник, они разбегаются по всему моему мозгу.

Вот что бывает, когда с вами происходит что-то неприятное.

Особый орган вашего мозга – гиппокамп – начинает обрабатывать информацию об этом событии, готовя ее к переводу в долговременную память. События, которые мы называем имплицитными (восстанавливаемые на уровне подсознания, вроде навыка завязывания шнурков), запоминаются одними отделами мозга. Это имплицитная память. События же, которые мы вспоминаем сознательно, хранятся в памяти эксплицитной. Но поскольку любая неприятность обычно связана с глубокими эмоциональными переживаниями, она превращается в единицу эмоционально окрашенной эксплицитной памяти и обрабатывается главным образом миндалевидным телом – небольшим органом нашего мозга, отвечающим за очень важные функции: возникновение страхов, любви, агрессии, желаний и т. д.

Эмоциональная окраска события делает память о нем очень «липкой». Научные исследования указывают: чем сильнее отрицательные эмоции, тем прочнее событие сохраняется в мозге. Психологи, изучающие человеческую память, установили, например, что болезненные воспоминания из детства гораздо сильнее позитивных. Отчасти причина в том, что человеку свойственно много размышлять о своем негативном опыте. И это имеет под собой серьезную эволюционную основу: если человек надежно запоминает опыт, связанный с болью и опасностью, это помогает ему в будущем не совершать действий, которые к этому приводят. Например, избегать встречи с медведем в лесу, опасных переходов через бурные реки или выступлений перед аудиторией, которая не принимает ваши плоские шуточки.

Охватывающая нас при негативных воспоминаниях дрожь – из той же категории.

Но сама по себе она не становится проблемой. Проблема в том, что такие реакции снижают нашу уверенность в себе. А это чревато самыми нежелательными последствиями вроде чрезмерного волнения и ошибок во время публичных выступлений или ненужной стеснительности при знакомстве с людьми. Таких отрицательных реакций на давно прошедшие события нужно избегать.

Освободиться от мрачных воспоминаний трудно, но возможно.

Надо «перезагрузить» свою память.

Это похоже на то, что Энтони Роббинс[35] называет «нейроассоциативным воздействием». Нужно «разрядить» негативные воспоминания, вызывая их в памяти и сосредоточиваясь на деталях, которые их окружают. Нужно сделать как можно более незаметным негативное «ядро» нежелательного события в прошлом, доведя его в итоге до некоего подобия изображения на очень маленьком экране. А затем попытаться изменить «знак» воспоминания с «минуса» на «плюс», добавляя позитивную или даже смешную информацию. Например, наложить на негативное воспоминание картинку того, как кто-то двигается по сцене, изображая свинку.

И тогда вы сможете выдернуть «жало» из вашей ноющей ранки.

Исследователи установили: когда люди вспоминают былые события (как негативно, так и позитивно окрашенные) и заставляют себя сосредоточиться на деталях (как выглядела комната, какая была на улице погода, что в тот день подавалось на завтрак и т. д.), то их переживания становятся немного «смазанными». Это подтверждается сканированием мозга участников экспериментов. Детали могут «выпихнуть» негативное «ядро» за пределы воспоминания.

Казалось бы, неприятные события можно забыть при помощи выпивки.

Оказывается, нет. Во всяком случае это не удалось подопытным мышам, на которых проводились различные эксперименты. Мои почти ежевечерние походы в бар в первые два года работы в Esquire подтверждают это. На время возлияний мне становилось немного легче. Но на следующий день это ощущение улетучивалось. Теперь-то я понимаю, что в целом спиртное только ухудшало мое эмоциональное состояние. Помните: алкоголь отрицательно влияет на умственную деятельность человека.

Итак, подавляйте плохие воспоминания.

Ученые обнаружили, что люди, активно борющиеся с негативными воспоминаниями, быстрее забывают их и их детали. Некоторые научные работы свидетельствуют даже о том, что человек в состоянии подавить воздействие отрицательных воспоминаний на подсознание.

В этой борьбе побеждаете либо вы, либо негативная память. Если что-то из вашего прошлого заставляет вас вздрагивать, боритесь с этим. Можно отрицательные воспоминания затоптать, выдавить из памяти, нейтрализовать, изменить, подавить или просто «переглядеть», чтобы им стало неудобно и они сами покинули вас. Но вы не должны дать им шанса замучить вас.

Так что вам предстоит еще очень много работы.

Глава 52 Почему всегда выгоднее быть «чужаком»

Мне никогда не доставит истинного комфорта ощущение того, что на работе я «свой». Я никогда не стану таким великим, как признанные гении. Всегда будет кто-то лучше меня. Да и я мог бы быть лучше. Мои результаты всегда будут уступать тем, которые я мог бы получить. Такие ощущения могут иметь катастрофические последствия. Если мы будем постоянно с ними носиться, то сомнения в себе нас погубят.

Когда я начал работать в Нью-Йорке, я не считал, что «готов к успеху». Я не считал, что я «вписываюсь».

Но когда я стал добиваться маленьких успехов, мне стало удобно с людьми, которые раньше пугали меня, и я начал заниматься работой, а не переживаниями, я понял, что «быть готовым к успеху» и «не быть готовым к успеху» – две стороны одного и того же состояния человека. Мы всегда и готовы, и не готовы к успеху. Ведь наше понимание этого термина постоянно меняется. Оно зависит от текущего этапа карьеры. От оценок окружающих. От того, как вы пожали руку вон тому парню. От того, как прошел ваш деловой обед. От того, как вы выпили с друзьями. От вашего коллеги, который в кабинете рядом так громко рассказывает кому-то, какое важное задание выполняет, что вам тоже хочется закричать в трубку о том, какое важное задание выполняете вы. И вы тут же ловите себя на мысли: «Почему у меня нет такого важного задания, о котором можно кричать по телефону?». И вы либо успокаиваетесь, либо нет. Вы сами решаете. Вы управляете ситуацией.

Даже если вам кажется, что это не так.

И последнее ощущение имеет свои преимущества.

Если вы чувствуете, что «не вполне вписываетесь», то это чувство может подтолкнуть вас к более качественной работе. Оно заставит вас подойти к проблеме намного внимательнее, чем если бы вы были уверены в себе на 100 %. Оно заставит вас готовиться к совещанию более тщательно, чем другие участники. Это побудит вас к тому, чтобы больше работать и стать лучшим.

Больше всего я восхищаюсь людьми, которые сомневаются в своих способностях даже тогда, когда добиваются успеха. Теми, кто ведет себя так, будто их успех для них – неожиданность. Людьми, которые считают, что дела могут пойти хуже. Я всегда искал таких людей для работы и общения. Я верю им. Я поддерживаю их в их устремлениях. Те, кто изображает, что всё знают наперед, мало что могут мне дать, да и я мало что могу им предложить. В отношениях с ними нет прогресса, не научишься ничему новому.

Мы иногда считаем сомнения в себе своим недостатком, препятствием на пути вперед. Но это не всегда так. Ведь в этом случае у вас есть проблема плюс ваши сомнения. У вас больше энергии и больше оснований для того, чтобы напряженнее трудиться и больше всем доказать.

Больше!

Мой первый год в Esquire прошел в ожидании того, что меня раскусят. Я был уверен в том, что персонал редакции считает меня недоразумением. Я верил, что «не вписываюсь» и что вся эта затея со мной была одной большой ошибкой. Каждую минуту я ждал, что мне скажут: «Ты уволен».

А потом еще крикнут: «Что ты тут вообще делал?»

Когда я отправлял отредактированную статью своему руководителю, я обычно шел прогуляться в Центральный парк. Я прикреплял файл со статьей к письму, нажимал «Отправить», тут же вставал и уходил из офиса. Тогда я думал, что того, кого не могут найти, точно не уволят.

И я уходил.

Я шел два квартала на север до Центрального парка, входил в него с юго-востока через площадь Мерчантс-Гейт, шел мимо стены, о которую опирался, когда просматривал свои записи перед собеседованием; проходил вдоль длинного ряда скамеек, на которых считают своим долгом посидеть все туристы; спускался вниз с холма и наконец добирался до скамеек на небольшом участке парка, который примыкает к дорожке, выходящей на 64-ю улицу. Здесь всегда спокойно. Со скамеек открывается вид только на холм и небольшой мостик. Ничего выдающегося, зато много зелени. Тихое место. И практически никого на скамейках.

Я сидел там и видел перед собой перспективы, которые открывались мне из окна самолета в первый мой приезд в Нью-Йорк. Я как будто парил над землей. Я приходил в этот уголок в любую погоду. Когда было жарко и влажно. Когда шел снег. Меня это не волновало. Главное – не оказаться в центральной части парка. Не сидеть в офисе. Выбросить мучившие меня мысли из головы.

Меня не оставляло ощущение противоречивости происходящего. Я находился в центре Нью-Йорка на островке спокойствия. Это был оазис посреди хаоса, страна моей фантазии. Какая-то фантасмагория. Я находился одновременно и в Нью-Йорке, и вне его.

Даже тогда я был способен мыслить метафорами.

Шли годы, и я приходил к тем скамейкам все реже. По мере того как я все комфортнее ощущал себя на работе и в городе, становился увереннее в себе, мне все реже приходила в голову мысль о том, что меня «раскусят». И моя потребность в посещении своего «убежища» становилась менее острой.

Нью-Йорк уже не был мне в диковинку. Центральный парк стал всего лишь группой деревьев, которые я видел со стороны 7-й авеню. Таймс-сквер – местом, которое я просил объезжать, когда ехал на такси. Пятая авеню стала всего лишь улицей, которую я пересекал, идя на Центральный вокзал, и по которой я (боже упаси) никогда не ходил, особенно в праздники. Рокфеллеровский центр перестал быть для меня сетью кинотеатров, а стал просто достопримечательностью, мимо которой я проходил по дороге на работу. Чем дольше вы живете и работаете в Нью-Йорке, тем менее напряженным он для вас становится. Менее колдовским. Менее влияющим на ваше настроение. Менее кинематографичным.

Теперь я хожу к тем скамейкам (один, может, два раза в год), чтобы вспомнить свое состояние, когда я переехал в Нью-Йорк. Это намеренное ностальгирование. И вот, сидя на этих скамейках, я понимаю, как важно быть всегда немножко «чужаком», аутсайдером. Это позволяет лучше понимать связь между своими действиями и успехом. Это заставляет любить свое дело. Это побуждает к более качественной работе. И сегодня я с удивлением осознаю иронию явления «чужаков»: они заставляют «своих» ощущать жизнь во всем ее богатстве и полноте.

Сегодня я понимаю, что был «своим» с самого начала.

Послесловие Как написать книгу, в которой вы рекомендуете незнакомым людям, что им делать

Иногда приходится настаивать на том, что вы талантливы, целеустремленны, умны, забавны и мудры. Ведь никто другой делать это за вас не будет. Возможно, вас подтолкнут к этому. Могут сказать о вас что-то хорошее. Вроде: «Да, я знаю, он неплохой парень». Но настаивать не будут. Это ваше дело.

Я обнаружил, что лучший способ написать что-то – журнальную статью, юмористические заметки, серьезные очерки или даже эту книгу – взять на себя ответственность. Приписать себе какие-то знания, без извинений и оговорок. Выражать свои мысли четко и ясно, без двусмысленностей и бормотаний. (Особенно без невнятного бормотания. Можете немного запнуться. Но, ради бога, не бормочите.) Это смелый поступок для человека, который ощущает себя «чужаком». Но вы должны его совершить. Хватайтесь за возникающие возможности. Утверждайте свой авторитет.

Книга, которую вы хотите написать, может стать метафорой вашего представления о работе, которую вы не можете получить; повышения зарплаты, которого вы, по собственному мнению, еще не заслуживаете; продвижения по службе, за которое вам страшно бороться; или колкого ответа коллеге, который считает, будто вы недостаточно компетентны, чтобы высказываться на совещаниях.

Но вы должны настаивать перед собой и другими, что готовы к этому. Вы должны четко заявлять руководителю, чего именно хотите. Смело признавать, что вам не хватает знаний для того, чтобы быть наравне с образованными людьми. У вас должно хватать мужества, чтобы противостоять любому, кто мешает вам. Вы должны выступать с речью или докладом даже тогда, когда нервничаете. И писать книгу, если хотите ее написать. (Возможно, вы напишете книгу на совсем другую тему. Например, роман для подростков о юных спортсменах, которых мамы поддерживают на соревнованиях. А может, книгу о замечательном годе где-нибудь в красивом уголке Европы с упором на европейские нравы и обычаи. Или книгу под названием «Где мои орехи? Чему могут нас научить белки». В общем, я не знаю, что вас интересует. В конце концов, это ведь ваша книга.) Главное – основным действующим лицом должны быть вы. Вы должны действовать, понимая себя и испытывая благодарность ко всему, что вас окружает. Возможно, потребуется немного сомнений в себе, чтобы не отрываться от земли. И у вас должна быть широкая улыбка, может, даже слегка глуповатая.

Приложение 1 Рекомендуемая литература. Необычные «самоучители по саморазвитию»

Хотя я написал это руководство по саморазвитию для вас, книг на эту тему я читал мало, во всяком случае таких, которые можно отнести к разряду «самоучителей по саморазвитию». Однако могу перечислить много книг, прочтенных за последние 10 лет, которые воодушевляют меня и способствуют моему развитию. Они легко читаются. В них много полезных рекомендаций о том, как нам строить свою жизнь и карьеру.

«Моби Дик, или Белый кит». Герман Мелвилл (1851)

Как изведать невозможное. Перемежается скучными главами о том, что такое охота на китов. Но главное – как изведать невозможное.

«Один: классическое путешествие на Южный полюс». Адмирал Ричард Бёрд (1938)

Как использовать свои силы, о существовании которых вы не подозревали.

«Один час. Манифест коктейля». Бернард ДеВото (1948)

Как правильно пить. Во всяком случае мартини.

«Ангелы ада». Хантер Томас (1966)

Как разговаривать с теми, кто вас ненавидит.

«Костры амбиций». Том Вулф (1979)

Как быть лучше лучших, когда вы и так лучший из лучших.

«Одинокий голубь». Ларри Макмертри (1985)

Как быть хорошим коммивояжером.

«Чего это стоит». Ричард Крамер (1992)

Как конкурировать в политике.

«Как писать книги. Мемуары о ремесле». Стивен Кинг (2000)

Как общаться с людьми. (Шаг первый – никаких наречий.)

«Дорога». Кормак Маккарти (2006)[36]

Как пройти весь путь в одиночестве.

«Распоряжалкин». Тина Фей (2011)[37]

Как успевать все одновременно.

Шоу-программа с Марком Мароном «Что за фигня?» (WTF). Эпизод 558 с участием комедиантки Дженни Слейт (54:00–119:00, 2014 г.)

О том, как надо уметь быть благодарным. (Это не книга, но разве в этом суть? Рассказ Дженни Слейт об ужасном годе в качестве участницы телевизионного супершоу «В субботу вечером в прямом эфире» (Saturday Night Live). Это самое эмоциональное описание того, как человек оказывается «чужаком» на большой сцене.)

Приложение 2 Как произносить названия марок шотландского виски

В первый раз, когда я пошел выпить в Нью-Йорке с руководителем, я заказал виски Dewar’s со льдом. Вообще-то я хотел заказать Oban, который всегда пил в баре San Domenico, но не знал точно, как произносится название: то ли «обе-ун», то ли «о-баун». Поэтому я заказал Dewar’s и радовался, что их название не произносится, как «дев-арс».

Вообще-то это глупости. Не так уж и страшно неправильно произнести название виски. Да и Oban намного лучше, чем Dewar’s.

Я понимаю, что заказ выпивки – задача тривиальная. Но мне волнения по этому поводу добавляли неуверенности. Что мне заказать? Правильно ли попросить сейчас именно этот напиток? Надо ли съедать то, чем он украшен? Как произнести название Bruichladdich? Почему в барах мы чувствуем себя так неуверенно со вроде бы знакомыми вещами? А есть ли вообще справочник по произношению названий виски? Оказалось, нет! Но теперь он есть, и я горжусь им как одним из моих высших достижений за 10 лет работы в Esquire… Ну, или одним из десятки моих главных достижений.

Моя идея была проста: записать короткое видео и запустить его на ресурсе Esquire.com. В этой записи блестящий и очень смешной шотландский актер Брайан Кокс («Превосходство Борна», «Рыжий», «Адаптация» и совершенно недооцененная картина «Суперполицейские») просто сидит в кресле и произносит названия сортов шотландского виски. Конечно, это трудно: в них, как правило, в 14 раз больше согласных, чем в нормальных словах. Запись оказалась простой, полезной и очень забавной. По-моему, это вообще самая популярная штука из тех, что я сделал для журнала Esquire, и я советую вам посмотреть ее на Esquire.com, вместо того чтобы мучиться с приведенным ниже списком названий.

Но я все же приведу список трудных названий сортов шотландского виски. Возможно, именно вам он не нужен, но будет полезен тем, кто начинает карьеру потребителя шотландского виски. А это уже немалого стоит.

AnCnoc: OНК-НOK

Auchentoshan: ау-кен-ТОАШ-ун

Balvenie: БАЛ-ву-нии

Bruichladdich: БРУК-ла-диик

Caolila: каул-ИИ-ла

Glenfiddich: глин-ФИД-их

Jura: ЮЮ-ра

Knockando: нок-АН-до

Lagavulin: лауг-a-ВУЛ-ун

Laphroaig: ла-ФРОИГ

Oban: О-бун

Tomatin: ТОУ-му-тун

Tomintoul: тоу-мун-ТОУЛ

Приложение 3 Правила, которые я, к сожалению, так и не осилил

Если в комнате, в которую вы входите, меньше шести человек, обменяйтесь с каждым из них рукопожатием. Если их больше, пожмите руки пяти из них, а с остальными обменяйтесь дружескими взглядами.

Всегда смотрите людям прямо в глаза.

Никогда не раздавайте свои визитные карточки до начала встречи. Иначе вы будете выглядеть как крупье в казино.

Если вы не европеец, не целуйте никого в щеку. Особенно дважды.

Не приветствуйте людей касаниями кулаками их кулаков (как в спорте).

А впрочем, черт с ним! Если хотите приветствовать друг друга постукиванием кулаков, так и приветствуйте.

Никогда не ведите себя в обществе небрежно-развязно.

В помещение входите скромно.

Никогда не говорите: «А давайте-ка сделаем следующее!».

Когда кто-то представляется вам, повторите вслух его имя и постарайтесь его запомнить. Если 20–30 минут спустя вы сможете правильно назвать имена новых знакомых, это вызовет у них теплое чувство: они поймут, что вы относитесь к ним с уважением.

Когда вы рассылаете электронные сообщения группе адресатов, помните: кому-то может не понравиться, что он находится в списке.

Предлагаю новые расшифровки значения восклицательных знаков в электронных сообщениях:

!: Это интересно.

!!: Это революционно!

!!!: Я буквально умираю от интереса.

!!!!: Я серьезно. Я буквально умираю прямо сейчас.

!!!!!: Правда! Мне плохо. Вызовите службу спасения.

!!!!!!: Нет, постойте. Мне лучше. Но это действительно интересно.

Если вы завершаете письмо словами «и т. п.», то практически полностью перечеркиваете его смысл и возможное влияние на адресата.

Эмоциональность контактов по возрастающей: электронное письмо, личная встреча, рукописное письмо, объятие с похлопыванием по плечу.

Никаких похлопываний по плечу.

Никогда не щурьтесь: это воспринимается как угроза.

Людям, которые, отвечая на вопрос, смотрят в сторону, обычно не доверяют.

Никогда не говорите, что дела вас засосали по горло.

Никогда не говорите, что дела вас раздавили.

Никогда не говорите, что вы перегружены сверх нормы.

Или что вас разрывают на части.

За исключением случаев, когда дела вас и правда засосали, раздавили, вы перегружены сверх нормы или вас рвут на части.

Если вы произносите «Гм… гм… гм», набирая SMS, это еще не значит, что вы действительно им заняты.

Если вы смотрите на какую-то картинку в Instagram, это еще не значит, что она вам нравится.

Если вы используете приложение FaceTiming на своем смартфоне для того, чтобы видеть свою бабушку, это еще не значит, что вам это интересно.

Но с бабушками так и надо, потому что им это очень нравится.

Вы должны показать себя как порывистого и пылкого человека.

Сидите всегда прямо.

Еще прямее.

Отлично, вы уже стоите.

Сядьте на место и наконец примите вид внимательного и собранного человека.

Никогда не ходите на вечеринки и общественные мероприятия как на разведку.

Никогда не «пропихивайте» идею. Забрасывайте ее, проталкивайте, трубите о ней на всю Вселенную до тех пор, пока она не огрызнется на вас.

Помните, что любая ваша идея должна преодолеть три серьезных препятствия. Всегда будьте готовы к ним.

В проталкивании вашей идеи хороши любые способы.

Когда печатаете свой остроумный ответ в Twitter, удалите первый вариант.

В вашем поведении может присутствовать энергия, а может – ЭНЕРГИЯ!!!

Энергия подразумевает зрительный контакт, кивки, улыбки, эмоции и совместное движение к цели даже в неблагоприятных обстоятельствах.

ЭНЕРГИЯ!!! подразумевает постукивание кулаком кулака партнера, а также удары ладонями, как в детской считалке. Иногда ЭНЕРГИЯ!!! заставляет вас вскакивать и соскакивать со столов в конференц-зале.

Если на совещании в перерыве вам предлагают пончик, то вы должны его съесть.

Кстати, пончики с кремом обычно сильно недооценивают.

Чтобы определить, является ли вашим врагом человек, которого вы терпеть не можете, громко произнесите его имя.

Если вы при этом прищуриваетесь и грозите ему кулаком, то это ваш враг.

А если вы прищуриваетесь, грозите кулаком и насмешливо ухмыляетесь, то это ваш главный враг.

А если вы прищуриваетесь, грозите кулаком, насмешливо улыбаетесь и поглаживаете белого кота, то ведете себя как злой гений из фильма о Джеймсе Бонде и вам нужно немного сдать назад.

Приступ ярости – как комета. После него остается длинный, длинный хвост.

Нужно посчитать до десяти. Немного по-детски, но работает.

Если посчитать до двадцати, то это тоже срабатывает. Просто нужно больше времени.

Считать до тридцати – перебор.

Когда здороваетесь, достаточно четырех потряхиваний руки.

Если вы удерживаете руку собеседника дольше, то начинает казаться, будто вы хотите задержать его до прибытия полиции.

Никаких подмигиваний.

Или объятий.

Или объятий с подмигиваниями.

Не стоит бранить подчиненных в присутствии других людей.

А вообще-то их не стоит бранить никогда.

Еще: никогда не носите береты.

Никогда не направляйте игривых писем.

Никогда не направляйте ругательных писем.

Одевайтесь чуть-чуть с претензией.

А если вас одежда не волнует, то не надо.

Приложение 4 Основные единицы измерений и их эквиваленты

Благодарности

Спасибо Кэти Рииз, моей тете и наставнику, которая однажды почему-то решила, что я могу заинтересоваться работой журналиста-фрилансера.

Благодарю Сьюзен Хикс и Чака Томпсона, которые в самом начале моей карьеры поддержали во мне амбиции, которых, как мне казалось, я был лишен. Джеймса Мэйфилда, моего доброго друга и былого коллегу, который, как и я, считал некоторые офисные обычаи абсурдными. Криса Филпота, иллюстратора/мультипликатора/гения, с которым я сотрудничал многие годы после того, как мы перестали работать в одной организации.

Спасибо Элизабет Спиллер, в прошлом профессору английской литературы Университета Северного Техаса, которая однажды остановила меня у здания филологического факультета и сказала, что название моей учебной работы «От принцессы до бедного Йорика: тема смерти в фильме Лоуренса Оливье “Гамлет”» весьма забавно.

Благодарю Эйми Коспер, Кэролин Горвитц и Йенну Шнуэр из журнала Esquire – лучших редакторов для журналистов-обозревателей.

Благодарю Дженн Джонсон, которая изучила эту книгу и сделала ее лучше.

Спасибо Джессике Ренхайм из издательства Dutton, которая очень профессионально отредактировала книгу, проявив невероятное сочетание энтузиазма и терпеливости. Она очень помогла мне.

Я благодарен Дэниелу Гринбергу из литературного агентства Levine Greenberg Rostan Literary Agency, который в самом начале этого проекта великодушно ответил на весьма смутное электронное послание неизвестного автора и помог мне понять, какую именно книгу я должен написать. Спасибо Тиму Войчику из Levine Greenberg Rostan, чье отношение ко мне было именно таким, какого вы ждете, обходя нью-йоркские издательства и предлагая свою книгу издателям.

Всем пассажирам вагона Quiet Car поезда, который приходит на Центральный вокзал в 8:33 утра. Они были моими помощниками в обдумывании и написании этой книги, хотя, видимо, об этом не догадывались. Ведь мы никогда с ними об этом не говорили – хотя иногда обменивались взглядами.

Благодарю всех моих коллег по журналу Esquire: Питера Гриффина, Хелен Рубинштейн, Дэвида Куркурито, Майкла Норсенга, Марка Уоррена, Ричарда Дормента, Тайлера Кэбота, Райана Д’Агостино, Питера Мартина, Дэвида Катца, Джона Кенни, Боба Шефлера, Кевина Макдоннелла, Эйми Бартол, Дархила Крукса, Пьера Стравински, Марка Уоррена, Скотта Рааба, Тома Жюно, Тома Чиареллу, Криса Джонса, Джона Ричардсона, Майка Сагера, Кэла Фуссмана, Стивена Марша, Эй Джея Джейкобса, Дэвида Уондриха, Ника Салливана, Уэнделла Брауна, Майкла Стефонова, Джесси Киссинджер, Лизу Хинтелманн и Анну Пил. Каждый из них лучший в своем деле, от них я многому научился.

Благодарю Элиота Каплана из корпорации Hearst Magazines, который случайно летел в тот день на самолете авиакомпании Southwest Airlines и с которого началась вся череда событий, которая привела меня к сегодняшней жизни.

Спасибо моему руководителю, главному редактору Esquire Дэвиду Грейнджеру, который научил меня тому, что даже большие дела могут быть еще больше.

Я благодарен Поле и Хоуи Майерс, моим кузине и кузену, лучшим кузенам в мире, которые не могли бы дать мне большую поддержку и помощь, чем дали.

Благодарю Крейга Тисли и Терри Фама, которые, вопреки всем законам генетики, стали мне дорогими братьями и которые еще с детства во всем помогали мне.

Особые благодарности моему отцу, Дэну Маккаммону, – мудрому и веселому человеку, чей неопубликованный трактат «У меня есть свой философский взгляд на это…», несомненно, стал провозвестником этой книги.

Спасибо маме, Пегги Астон, которая воплощает собой цельность человеческой личности, скромность, умение мыслить и изящество и которая всегда будет моей героиней…

Моей жене Нине, которая помогла мне как редактор, позволяла с головой уходить в работу по выходным в течение многих месяцев и заставляет меня думать о себе лучше, чем я есть на самом деле. Спасибо моему сыну Тео, который один или два раза каждую субботу и воскресенье попирал строгое правило «Не мешай папе», тихонько открывая дверь в мой кабинет и приветливо улыбаясь мне.

Спасибо вам всем.

Об авторе

Росс Маккаммон работает редактором в журнале Esquire с 2005 года. Он отвечает за такие разделы, как кино, музыка, рестораны и напитки, автомобили и этикет. Ведет рубрику «Самые сомнительные премии Esquire», ежегодный обзор «Лучшие бары США», ежемесячный раздел «Правила этикета». Маккаммон часто печатается в юмористическом разделе журнала под названием «Выход здесь». В течение трех лет выступал в качестве эксперта по деловому этикету в журнале Entrepreneur. Его юмористические произведения вошли в сборник «Лучшее из смешного у Максуини: темные мысли обеспокоенных американцев» (Created in Darkness by Troubled Americans: The Best of McSweeney’s Humor Category. Vintage, 2005).

Сноски

1

Hearst Corporation – одна из крупнейших коммуникационных компаний в мире. Издает 15 ежедневных и 38 еженедельных газет, около 200 журналов по всему миру; поддерживает 29 телеканалов, охватывающих 18 % аудитории США, и т. п. Marie Claire – ежемесячный женский журнал, основанный во Франции в 1937 году, в США в основном освещает истории женщин со всего мира и ряд международных проблем; Good Housekeeping – женский журнал (первый выпуск датируется 1885 годом), в котором публикуются статьи о хобби, результаты тестирования различных продуктов, рецепты, диеты, материалы о здоровье и литературе; Popular Mechanics – научно-популярный журнал, с 1902 года издаваемый на английском языке (с 2002 года выходит по лицензии в России под названием «Популярная механика»); Esquire – ежемесячный журнал «для успешных джентльменов», выпускаемый с 1933 года, главные темы статей – культура и искусство, мода, бизнес, политика, технологии, здоровье, интервью с известными людьми. Прим. перев.

(обратно)

2

«Поменяться местами» («Их поменяли местами») – комедийный кинофильм 1983 года с участием Эдди Мёрфи и Дэна Эйкройда. Прим. перев.

(обратно)

3

«Подстава» (Punk’d) – американское телешоу: розыгрыши звезд, снятые на скрытую камеру. В 2003–2007 гг. отснято восьми сезонов, в среднем по восемь эпизодов. Прим. перев.

(обратно)

4

Хавьер Бардем (род. 1969) – испанский актер. Снимается в основном в США. Обладатель премии «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана, а также «Золотого глобуса» за фильм «Старикам тут не место». Прим. перев.

(обратно)

5

Университет Северного Техаса в Далласе – относительно небольшое высшее учебное заведение. Занимает четвертое место среди вузов Техаса. Прим. перев.

(обратно)

6

Техасский университет в Остине основан в 1883 году и в 2008-м занимал шестое место в США по количеству студентов; самый большой университет в штате. Главный центр научных исследований с ежегодным объемом финансирования более 400 млн долл. Прим. перев.

(обратно)

7

Юэн Макгрегор (род. 1971) – популярный шотландский актер. Самые известные фильмы с его участием – «На игле» (1996), «Мулен Руж!» (2001), три эпизода киносаги «Звездные войны» (1999, 2002, 2005) и др. Сейчас один из самых востребованных актеров Великобритании. Прим. перев.

(обратно)

8

Фило – пресное, очень тонкое (около 1 мм) вытяжное тесто, характерное для блюд греческой кухни: баклавы, бурека, тиропиты и т. д. В турецкой кухне – юфка. Прим. перев.

(обратно)

9

«Переломный момент: Как незначительные изменения приводят к глобальным переменам» – международный бестселлер канадского журналиста и поп-социолога Малкольма Гладуэлла. Опираясь на современные исследования, автор показывает, почему одни идеи, товары или типы поведения стремительно распространяются, а другие – нет. Русское издание: Альпина Паблишерз, 2005. Прим. перев.

(обратно)

10

Мидтаун, или Средний Манхэттен, – один из трех крупных районов Манхэттена наряду с Даунтауном и Аптауном. На севере ограничен 59-й улицей, на западе – рекой Гудзон, на востоке – проливом Ист-Ривер. Прим. перев.

(обратно)

11

Адская кухня – район Манхэттена, также известный как Клинтон, между 34-й и 59-й улицами, 8-й авеню и рекой Гудзон. Название получил из-за высокого уровня преступности. Сейчас в районе много театров, модных ресторанов и роскошных многоквартирных домов. Прим. перев.

(обратно)

12

«Таксист» (Taxi Driver, 1976) – американский фильм режиссера Мартина Скорсезе с Робертом Де Ниро и Джоди Фостер в главных ролях. «Золотая пальмовая ветвь» Каннского фестиваля 1976 года. Прим. перев.

(обратно)

13

Вернер Херцог (род. 1942) – немецкий кинорежиссер, сценарист, актер, снявший более 40 фильмов (по большей части документальных), поставивший множество опер, опубликовавший десятки книг. Некоторые кинокритики относят его к направлению нового немецкого кино (наряду с Фассбиндером, Вендерсом и Шлендорфом). Прим. перев.

(обратно)

14

«Серьезный человек» – черная комедия братьев Коэнов с Майклом Сталбергом в главной роли, вышедшая в американский прокат в 2009 году. Российская премьера состоялась в 2010 году. Прим. перев.

(обратно)

15

Морган Фримен (род. 1937) – американский актер кино и озвучивания, режиссер, лауреат премии «Оскар». Прим. перев.

(обратно)

16

«Бесконечная история» – детский фантастический кинофильм, снятый в 1984 году компанией Warner Brothers по мотивам первой половины книги немецкого писателя Михаэля Энде (в разных переводах – «Бесконечная книга», «Бесконечная история»). Прим. перев.

(обратно)

17

Микки Руни (1920–2014) – американский актер, который до Второй мировой войны успешно разрабатывал типаж бойкого находчивого подростка. Четырежды номинирован на «Оскар» и дважды (в 1939 и 1983 гг.) получил его за особый вклад в развитие кино. Внесен в Книгу рекордов Гиннесса как рекордсмен по продолжительности актерской карьеры. Прим. перев.

(обратно)

18

Канье Уэст (род. 1977) – американский музыкант-рэпер, продюсер и дизайнер, лауреат 21 премии «Грэмми». Прим. перев.

(обратно)

19

National Aeronautics and Space Administration – Национальное управление США по воздухоплаванию и исследованию космического пространства.

(обратно)

20

В русском и французском это называется «уходом по-английски» (filer à l’anglais); в английском языке также существует выражение take a French leave («уйти по-французски») с тем же значением. Прим. ред.

(обратно)

21

Дон Риклс (род. 1926) – американский сатирик, актер эстрады, кино и телеведущий. Прим. перев.

(обратно)

22

Отрывок из речи Уинстона Черчилля в его бытность премьер-министром Англии 13 мая 1940 года. Прим. перев.

(обратно)

23

Hall & Oates – филадельфийский музыкальный дуэт Дэрила Холла и Джона Оутса. В апреле 1984 года Американская ассоциация звукозаписывающих компаний объявила его самым успешным дуэтом в истории американской музыки. Прим. перев.

(обратно)

24

Крис Рок (род. 1965) – американский комедийный актер, режиссер, теле– и кинопродюсер, сценарист. Пэттон Освальт (род. 1969) – американский актер, сценарист, стендап-комик. Луи Си Кей (настоящее имя Луи Секей, род. 1967) – американский стендап-комик, режиссер, продюсер, сценарист, лауреат премий «Эмми» и «Грэмми». Прим. ред.

(обратно)

25

Геттисбергская речь Авраама Линкольна – одна из известнейших речей в истории США. Президент произнес ее 19 ноября 1863 года при открытии Национального солдатского кладбища в Геттисберге. Прим. перев.

(обратно)

26

G-Unit (Guerilla Unit, или Gangsta Unit – «партизанская/гангстерская команда») – американская хип-хоп-группа, сформирована в нью-йоркском Куинсе рэперами 50 Cent, Lloyd Banks и Tony Yayo. Под брендом G-Unit выпускалось несколько линий одежды. С Reebok заключен контракт на выпуск линии кроссовок под логотипом G-Unit. Прим. перев.

(обратно)

27

Оксфорды – вид обуви, который характеризуется «закрытой» шнуровкой, где союзка нашита поверх берцев. Две стороны (берцы), стянутые шнурком, пришиваются под передней частью ботинка (союзка) и смыкаются поверх язычка, пришитого снизу, под шнуровкой. Боковые части пристрочены к передней части обуви в виде буквы V. Прим. перев.

(обратно)

28

Роберт Раушенберг (1925–2008) – американский художник, представитель абстрактного экспрессионизма, а затем концептуального искусства и поп-арта. В своих работах тяготел к техникам коллажа и редимейда. Прим. перев.

(обратно)

29

Стив Джобс и Стив Возняк стояли у истоков гигантской IT-корпорации Apple. У Джобса были сильные качества бизнесмена, а Возняк был прекрасным компьютерщиком. Прим. перев.

(обратно)

30

Сommon (Лонни Линн, род. 1972) – американский актер и рэп-исполнитель. Дебютировал в 1992 году. Обладатель двух премий «Грэмми». Активно снимается в кино. Прим. перев.

(обратно)

31

Yelp (yelp.com) – сайт для поиска на местном рынке услуг, например ресторанов или парикмахерских. Для популярных бизнесов есть сотни обзоров. Для обозревателей на сайте предусмотрены элементы социальной сети. Прим. перев.

(обратно)

32

Стивен Карелл (род. 1962) – американский актер-комик, продюсер и сценарист. Стив Бушеми (род. 1957) – американский актер кино и телевидения, кинорежиссер, лауреат премии «Золотой глобус» и премии Гильдии киноактеров США. Прим. перев.

(обратно)

33

«Грязный мартини» – коктейль из водки (джина), сухого вермута и оливкового рассола. Классический аперитив, подается со льдом и оливкой. Прим. ред.

(обратно)

34

Йосемитский Сэм – один из героев мультипликационного сериала «Веселые мелодии» (Looney Tunes) компании Warner Bros.: техасский бандит с длинными рыжими усами, самый отрицательный персонаж в сериале. Прим. ред.

(обратно)

35

Энтони (Тони) Роббинс (род. 1960) – американский писатель, предприниматель, занимающийся темой саморазвития, оратор-мотиватор, актер, тренер, психолог. Автор бестселлеров по лайф-коучингу. Широко известны его аудиопрограммы о личностном развитии и мотивационные семинары. Прим. перев.

(обратно)

36

Изданы на русском языке: Мелвилл Г. Моби Дик, или Белый Кит. М.: Библиотека всемирной литературы, 2009; Томас Х. Ангелы ада. М.: АСТ, 2006; Вулф Т. Костры амбиций. М.: Амфора, 2009; Макмертри Л. Одинокий голубь. М.: Новости, 1998; Кинг С. Как писать книги. Мемуары о ремесле. М.: АСТ, 2002; Маккарти К. Дорога. СПб.: Азбука-классика, Азбука-Аттикус, 2010.

(обратно)

37

Не издавались на русском языке: Byrd R. E. Alone: The Classic Polar Adventure. Island Press, 2003; DeVoto B. The Hour: A Cocktail Manifesto. Tin House Books, 2010; Cramer R. B. What It Takes: The Way to the White House. Vintage; Reprint edition, 1993; Fey T. Bossypants. Reagan Arthur / Little, Brown; Reprint edition, 2013.

(обратно)

Оглавление

Эту книгу хорошо дополняют:

Глава 1 История «для затравки»

Глава 2 Стоит ли продолжать чтение?

Глава 3 Как проходить собеседования

Глава 4 Классические правила прохождения собеседований плюс еще одно

Глава 5 Как говорить с агентом по найму

Глава 6 Как входить в комнату

Глава 7 Первый день на новой работе

Глава 8 Как побыстрее наделать ошибок на новой работе: полезный список

Глава 9 Что говорить, если на первом торжественном ужине коллеги вас спрашивают, как вы относитесь к Вернеру Херцогу, а вы не знаете, кто это

Глава 10 Почему важно не бояться делать ошибки на новой работе в течение года или двух

Глава 11 Как улыбаться

Глава 12 Как вовремя заткнуться

Глава 13 Что никогда нельзя говорить в кругу коллег

Глава 14 Как с пользой побывать на обеде в модном ресторане в окружении особо важных персон

Глава 15 Еще несколько правил делового обеда

Глава 16 Как болтать на общие темы

Глава 17 Список общих тем для тех, кто ненавидит разговоры на общие темы

Глава 18 Как начать короткий, но содержательный разговор в лифте

Глава 19 Как «закидывать» идеи

Глава 20 Немного об одержимости

Глава 21 Как пожимать руку (концерт Рианны и Канье Уэста)

Глава 22 Как правильно опаздывать

Глава 23 Как же все-таки всюду успевать?

Глава 24 Как найти хороший бар, где можно выпить после работы

Глава 25 Как работать за выпивкой в баре

Глава 26 Как начать вечеринку с коллегами

Глава 27 Как уйти с вечеринки с коллегами

Глава 28 Нужно ли танцевать на вечеринке в офисе

Глава 29 Как произносить тост

Глава 30 Что никогда нельзя говорить во время тоста

Глава 31 Как выступать с речью, когда выбоитесь этого

Глава 32 Что никогда нельзя говорить во время речи

Глава 33 Как произносить речь после того, как вы приняли слишком много успокоительного

Глава 34 Как разговаривать с «важными» персонами

Глава 35 Немного об одежде

Глава 36 Правила стиля в одежде для работы, о которых вы постоянно слышите. И еще одно, о котором вы никогда не слышали

Глава 37 Спреццатура!

Глава 38 Мантры самозванца

Глава 39 Немного о сотрудничестве с людьми

Глава 40 Немного о заслугах на работе

Глава 41 Как общаться по электронной почте

Глава 42 Еще несколько рекомендаций по поводу электронной почты

Глава 43 Чем плохи пафосные комментарии в социальных сетях, особенно если вы ищете работу

Глава 44 Как внушать людям страх Глава 45 Немного об идиотизме

Глава 46 Вы идиот?

Глава 47 В защиту сквернословия

Глава 48 Работа с людьми, которые вас отталкивают, видят в вас угрозу и хотят держаться подальше

Глава 49 «Два пива и щенок»: как определить свое отношение к тому, кто рядом

Глава 50 Оценка ситуации

Глава 51 Как забыть, что случилось с вами однажды и от чего вас до сих пор бросает в дрожь

Глава 52 Почему всегда выгоднее быть «чужаком»

Послесловие Как написать книгу, в которой вы рекомендуете незнакомым людям, что им делать

Приложение 1 Рекомендуемая литература. Необычные «самоучители по саморазвитию»

Приложение 2 Как произносить названия марок шотландского виски

Приложение 3 Правила, которые я, к сожалению, так и не осилил

Приложение 4 Основные единицы измерений и их эквиваленты

Благодарности

Об авторе Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg