«Конкуренция и сотрудничество: экономические перспективы Восточной Балтики»

Леонид Маркович Григорьев Конкуренция и сотрудничество: экономические перспективы Восточной Балтики

Введение

Развитие стран и регионов Восточной Балтики[1] в последние пятнадцать лет претерпевает колоссальные изменения.[2] Россия наконец преодолела десятилетний кризис переходного периода. Виден быстрый экономический прогресс Эстонии, Латвии и Литвы. Польша и страны Прибалтики вступили в ЕС, что определяет новые условия и возможности конкуренции и развития в Восточной Балтике. Калининградская область оказалась изолированной от основной территории России, при этом только она и некоторые регионы Северо-Западного федерального округа обеспечивают выход России к Балтийскому морю, в то время как почти вся остальная территория вокруг Балтийского моря уже является частью объединенной Европы. Сравнение тенденций и факторов развития на российском северо-западе и в соседних странах Восточно-Балтийского региона позволяет оценить будущее развитие территорий вокруг Балтийского моря, способствовать сотрудничеству и развитию стран и регионов.

Существующие объективные различия в положении стран и регионов, источниках их роста и целях развития будут сказываться на характере этого роста и его качестве. Новые члены ЕС будут все глубже погружаться в разделение труда внутри ЕС, решать свои проблемы в рамках механизмов и правил Большой Европы. Россия стоит перед трудной задачей модернизации государства и экономики по стандартам XXI века и не может рассчитывать на чью-то помощь: она должна найти свои пути эффективного использования национальных ресурсов – человеческих и природных, а также свободных капиталов для целей модернизации экономики.

Данная работа не может охватить все аспекты развития Восточной Балтики. Мы видим свою задачу в том, чтобы наметить общие направления анализа развития и конкуренции в регионе, которые охватывали бы как страны Прибалтики, так и российские регионы, экономика которых исторически строилась как взаимодополняющая, а теперь является в ряде отношений конкурирующей.

Россия выступает как поставщик и покупатель значительных объемов товаров стран Прибалтики. Однако в отношении конкуренции это более локальное явление: Польша, три Прибалтийские республики и группа областей России, примыкающих к Балтийскому морю, конкурируют по множеству позиций. Можно выделить конкуренцию за прямые иностранные инвестиции, развитие портовых услуг, занятость в высокотехнологичных отраслях, развитие финансовых центров, наконец туризм.

Мы намерены предложить вводный анализ, охватывающий такие крупные направления экономического развития, как рост, занятость, норма накопления. Это позволит в дальнейшем более детально анализировать такие сферы, как транспорт, энергетика, финансы. Мы наметим новый формат анализа и затронем некоторые актуальные проблемы регионального развития Восточной Балтики. Полагаем, что российская региональная политика должна учитывать новые реалии конкуренции в Восточной Балтике.

I. Экономический рост

На начало переходного периода к рынку стартовый уровень развития стран и регионов Восточной Балтики определялся накопленным человеческим и физическим капиталом и объективными природными и географическими факторами. Страны Прибалтики унаследовали относительно добротную физическую инфраструктуру (дороги, порты, трубопроводы, энергетические мощности), образованную рабочую силу, которые обеспечили эффективное приспособление к новым рыночным условиям и рост экономики в последние десять лет. Добротные доклады, подготовленные в 2004 году при вступлении в ЕС, дают хороший (и благоприятный) обзор преимуществ и проблем экономики стран Балтики [2, 3, 4]. В будущем экономическое развитие новых членов ЕС будет определяться процессами внутри самого ЕС – увеличением конкуренции и притоком поддержки новых членов.[3]

Унификация параметров правового и экономического пространства внутри ЕС высвобождает действие естественных факторов развития, таких как структура природных ресурсов и географическое положение, характер использования доступных ресурсов; определяет миграцию трудовых ресурсов и капитала. Нахождение внутри ЕС позволяет рассчитывать на существенную поддержку целого ряда сфер экономики – развитие инфраструктуры, вложения в человеческий капитал и т. д. Это особенно актуально для Прибалтийских стран, которые являются беднейшими среди новых членов Европейского союза, – они по праву могут рассчитывать на все многообразие форм поддержки со стороны ЕС. При этом надо учитывать, что исторически политика ЕС под лозунгом «солидарности» была направлена на выравнивание уровней регионального развития, компенсируя исторически сложившиеся неравномерности. Предыдущая политика территориального выравнивания ЕС знает два успешных примера – Ирландия и, позднее, Португалия. В то же время существование внутри ЕС накладывает и ограничения на новых членов в области экономической политики: новые страны должны будут выполнять требования фискальной и монетарной дисциплины; подтягивать свои стандарты под европейский уровень. Существенные обязательства возникают и в неэкономических сферах стран-членов.

Для российских территорий вокруг Балтийского моря возможности развития будут в основном определяться двумя факторами: во-первых, внутренними процессами экономического роста, реаллокацией производства, труда и капитала внутри всей России; во-вторых, возможностями, которые дает участие в глобальной экономике, и скоростью, с которой страна и ее регионы будут встраиваться в мировые производственные цепочки. Сдвиги в региональном развитии внутри Российской Федерации в последние годы ведут к ускоренному развитию районов вокруг столиц (Москва и Санкт-Петербург) и вблизи европейских морей. Важно то, что российские регионы, прилегающие к Балтике, «обречены» на успех в долгосрочном плане. Плотность границы (для движения товаров, людей и капитала) между российскими регионами и странами ЕС определяется общими соглашениями. В рамках европейского экономического пространства возможны различные модели включения в развитие российских менее успешных регионов Северо-Западного округа, некоторые из которых находятся на границе ЕС и России.

Рис. 1. Динамика ВВП стран и регионов Восточной Балтики (% к предыдущему году, в постоянных ценах).

В странах Балтии транзиционные процессы перехода к рыночной экономике привели к спаду в экономике в 1991–1994 годах. В этот период происходило падение ВВП, доходов населения, наблюдалась гиперинфляция. Тем не менее макроэкономическая стабилизация, либерализация рынков и приток иностранного капитала привели к возобновлению положительной динамики уже в 1994–1995 годах. Случившийся кризис 1998 года в России в значительной мере дестабилизировал положение Прибалтийских стран. Более чем трехкратная девальвация рубля привела к пропорциональному удорожанию импорта. Экспорт в Россию существенно сократился, что сказалось на показателях роста экономики. С другой стороны, это ускорило переориентацию экономик на более тесное сотрудничество с ЕС. Рис. 1 показывает, что в этот период рост ВВП трех Прибалтийских республик все еще имел некоторую лаговую зависимость от колебаний динамики роста в России.

С 2000 года темпы роста экономик выравниваются и сохраняются на высоком уровне. Средние темпы роста в 2000–2004 годах эстонской экономики составили 6,5 %, латвийской – 7,5, литовской – 6,7, польской – 3,1, российской – 6,8 %. При этом темпы роста Балтийских стран значительно превосходили средние темпы роста по ЕС за последний пятилетний период.

Таблица 1. Среднегодовые темпы прироста реального ВВП на душу населения, %

Примечание: с 1996 по 2004 год – фактические данные; 2005–2006 гг. – оценки и прогнозы ЕС; прогнозы с 2007 года взяты из работы Мирового банка и NOBE (Independent Center for Economic Studies, Poland) «Central and Eastern Europe 2000–2040», 2000.

Прогнозы темпов экономического роста показывают, что эта тенденция сохранится и в будущем – Восточная Балтика будет опережать большие страны Европы и, соответственно, ЕС-15. В случае более высоких темпов роста в развитых странах Европы можно ожидать и опережающей динамики в Прибалтийских странах, для которых ЕС является основным торговым партнером. Также три прибалтийские страны в ближайшей перспективе будут значимо обгонять по темпам роста своих естественных экономических партнеров в ЕС.

Все страны СЭВ пережили переходный кризис, хотя в России он затянулся на пять лет дольше и оказался значительно глубже. Восстановление экономического роста в России в начале третьего тысячелетия было неожиданным для многих наблюдателей и привело к драматическому повороту в развитии (см. таблицу 2). В течение шести последних лет экономика страны показывала высокую динамику экономического роста и значительное улучшение по основным показателям. Экономический рост позволил решить проблему внешней задолженности, бюджетного дефицита, снять социальную напряженность в обществе. Как показывает предыдущая таблица (табл. 1), даже в 2000 году прогноз российской экономики выглядел вполне оптимистично. С учетом высоких темпов роста в последние пять лет в РФ перспективы выравнивания уровней развития стран на северо-востоке Европы выглядят для России довольно оптимистично.

Таблица 2. Макроэкономические показатели РФ, 1997–2004 гг. и оценки 2005 года

Источники: ФСГС, Минфин, ЦБ России; оценки ИЭФ.

Рис. 2. Динамика ВРП шести регионов СЗФО (% к предыдущему году, в постоянных ценах).

Естественно, что динамика развития оказалась неправомерно распределенной по территориям России. Как видно на рис. 2, регионы Балтики демонстрируют значительную вариацию темпов и уровней развития, среди которых лидируют Ленинградская и Калининградская области. Отметим, что трудности с выделением единого вектора развития этих регионов связаны с большой степенью различия между ними. Так, Псковская и Вологодская области отличаются по развитию гораздо сильнее, чем любые две прибалтийские страны. По нашей классификации, только Вологодская область и Санкт-Петербург (с областью) относятся к развитым российским регионам, причем, естественно, лишь «Северсталь» превратила первую в крупного экспортера. Заметим, что размещение автомобильного завода «Тойоты» в регионе повышает устойчивость региона.

Благодаря объективным факторам географического расположения прибрежные российские регионы в целом будут опережать рост в остальной стране, одновременно втягиваясь в региональные процессы развития и конкуренции. Дальнейшая динамика и перспективы прибрежных регионов России будет определяться тем, насколько они эффективно смогут интегрироваться в единые процессы и механизмы глобализации на фоне быстрой интеграции соседей в ЕС.

Страны региона продемонстрировали способность использовать возможности нового мирового экономического подъема. В текущих ценах и курсах валют заметен огромный прогресс за последние четыре года всех стран (рис. 3) – значительное приближение к среднему уровню ЕС. Естественно, РФ имеет наибольший эффект прироста – в три раза; а Эстония и Литва обошли Польшу в отношении размера ВВП на душу населения. Разумеется, при расчете ВВП в паритетах покупательной способности разрыв еще несколько сократился бы. В Польше из-за более низких темпов экономического роста произошло сокращение доли ВВП на душу населения относительно общеевропейского уровня.

В 2004 году эстонская экономика выросла на 6,2 %, латвийская – на 8,6, литовская – на 6,6, польская – на 5,3 %. Для всех четырех стран это максимальный экономический рост за последние несколько лет. Основными факторами роста ВВП со стороны спроса в Прибалтийских странах выступает внутренний спрос – потребление домашних хозяйств и накопление основного капитала. Со стороны предложения экономики государств растут за счет промышленного производства, строительства, транспорта и услуг. Однако отметим, что интерпретация данных по экономическому росту в Прибалтийских странах не лишена определенных трудностей. Так, эти данные предполагают, что в последние годы происходит значительное накопление запасов и чистое накопление ценностей. Как сообщается [5, стр. 7], «более вероятно, что определенная доля роста ВВП, показываемого Балтийскими странами, представляет собой „статистическое расхождение“, а не реальный рост».

Рис. 3. Относительный уровень ВВП на душу населения: страны вокруг Балтийского моря, в % от ЕС-25 (в текущих ценах).

Рис. 4. Относительный уровень ВВП на душу населения: страны вокруг Балтийского моря, в % от ЕС-25 (ППС).

Хотя в среднем по России показатель ВВП на душу населения в текущих ценах достиг 22 % от общеевропейского уровня, это в первую очередь отражает уровень Москвы и богатых нефтяных регионов. Ни один из граничных российских регионов не может пока похвастаться достижением 25 % от европейского уровня. В лидерах – столичный Санкт-Петербург и «стальная» Вологодская область, среди отстающих – аграрная Псковская область. Заметим, правда, что в силу специфики учета ВРП (валовой региональный продукт) в статистике РФ сумма ВРП всех регионов на 10–12 % меньше ВВП страны, причем часть ВРП регионов статистика показывает как ВРП Москвы.

В 2004 году сохранились высокие темпы экономического роста Прибалтийских стран. Так, например, уровень ВВП на душу населения в Эстонии достиг 40 % от среднего уровня ЕС. Отметим, что по паритетам покупательной способности Россия не столь заметно уступает прибалтийским соседям. Для полноты картины при сравнительном анализе должны быть учтены два дополнительных фактора. Во-первых, по уровню реального личного потребления Петербург занимает третье место в РФ после Москвы и Самарской области, а значит, стоит ближе к уровню жизни в Прибалтике. Во-вторых, к сожалению, уровень сокрытия доходов (серой экономики) в России, по косвенным оценкам, выше, чем у соседей. Это также означает, что более развитые регионы России не столь отличаются от Прибалтики. В перспективе – по мере преодоления последствий десятилетнего переходного кризиса – можно надеяться на все более сопоставимые условия жизни в российских прибрежных регионах и восточной Прибалтике. Многое будет зависеть от хода конкуренции в основных отраслях региона и от продуманности российской долгосрочной региональной политики.

Рост личного потребления в России в ходе текущего подъема был весьма значителен. При высоком социальном неравенстве общий объем личного потребления превысил уровень 1989–1990 годов. Это обусловило значительное снижение масштабов забастовок, но одновременно повысило ожидания граждан относительно будущего роста доходов и потребления. Личное потребление в реальном выражении растет на 8–10 % в год. Фактически это первый подъем в истории России с начала XX века, которым движет по преимуществу личное потребление. При всей неравномерности (социальной и географической) его рост в последние годы обеспечил значительное «просачивание» доходов и в менее защищенные группы населения.

Рис. 5. Относительный уровень ВРП на душу населения: шесть регионов СЗФО, в % от ВВП ЕС-25 (в текущих ценах).

Рис. 6. Динамика частного и государственного потребления, 2004 к 2009 г., %.

В России рост личного потребления не сопровождался соответствующим приростом государственного потребления. Оно за пять лет выросло ненамного. В то же время в Латвии и Эстонии при гораздо более скромной динамике частного потребления масштабы государственного перераспределения экономического продукта серьезно увеличились. В Польше наблюдался наименьший прирост потребления домашних хозяйств.

Динамика домашнего потребления среди регионов также оказалась весьма неоднородной: среди лидеров – Псковская область, что, видимо, объясняется процессами бюджетного перераспределения в пользу этого бедного региона, и Вологодская область, чей рывок связан с успехами промышленности, в первую очередь металлургической.

Рис. 7. Динамика фактического реального конечного потребления домохозяйств шести регионов СЗФО, 2003 к 1999 г., %.

В Новгородской и Калининградской областях потребление домашних хозяйств выросло в меньшей степени.

Все регионы и страны Восточной Балтии динамично развивались в последние годы. Подъем в мировой экономике, процессы глобализации и интеграции привели к тому, что регион оказался в лидерах экономического роста. В ближайшие годы можно ожидать сохранения этой тенденции. Дальнейшее экономическое развитие Балтийского региона будет во многом определяться состоянием экономик крупнейших соседей – ЕС и России. Все портовые регионы имеют условия для успешной конкуренции за транзитные потоки между ними. При этом наибольших успехов добьются те из них, которые будут обладать развитой инфраструктурой и необходимыми логистическими навыками и компетенциями. Создание новых и реконструкция старых портов России в Финском заливе в последние годы представляет собой пример ясной региональной (промышленной) политики, призванной решить важную хозяйственную задачу.

II. Сбережения и накопление

Рост сбережений наблюдался во всех странах Восточной Балтики (кроме Польши), но еще больший рост шел в сфере накопления. Сложилось две модели развития. Во всех странах региона (кроме России) норма накопления превышала национальную норму сбережений. Это довольно типично для ранних стадий развития и указывает на постоянную необходимость притока внешнего капитала как для накопления, так и для покрытия платежного баланса. Внутренние возможности накопления стран Прибалтики ограничены, в частности, и высокими (особенно в Польше) государственными расходами. Исключение на всем пост-СЭВ-пространстве составляет Россия,[4] в которой сохраняется гигантский разрыв между нормой сбережений и накоплением. Это единственная страна в рассматриваемом регионе, которая является одновременно и развивающейся страной, и экспортером капитала. Заметим, что, по данным ЮНКТАД, можно отметить очень высокую норму накопления в Ленинградской области, которая вновь приобретает роль транспортного окна страны.

В развитии Прибалтики огромную роль сыграл иностранный капитал – на конец 2002 года национальные источники оценивали запас иностранных вложений в 4 млрд. евро в Эстонии, 3,8 млрд. – в Литве и 2,7 млрд. – в Латвии. Разумеется, тут сыграла роль относительная дешевизна высококачественной рабочей силы, хотя быстрый рост заработной платы (как отмечают эстонские источники) уже привел к перебазированию некоторых производств в Россию и другие страны. Дело в том, что основным производственным звеном, вынесенным в Прибалтику, были промежуточные субконтракты. Хотя такая стратегия позволяет быстро интегрироваться в мировое производство, она представляет риски для внутренней экономики. Экспорт, в котором значительную часть составляет обработка полуфабрикатов, обладает малой добавленной стоимостью. Это делает его предельно чувствительным к смене экономической конъюнктуры. Так, мировой спад высокотехнологичных рынков в 2001–2002 годах привел к свертыванию производств в Эстонии скандинавскими телекоммуникационными компаниями. Иностранный капитал ориентирован на сектор услуг и экспортно-ориентированные производства, так как малые объемы рынков Прибалтийских стран не окупают развитие производств, удовлетворяющих исключительно внутренние потребности.

Иностранные, особенно финские и шведские капиталы (например, в Эстонии это соответственно 27 и 41 % от накопленных прямых иностранных инвестиций) быстро втянули страны в свои производственные цепочки. Это было связано также с большим весом иностранной собственности в финансовом, торговом секторе и высокотехнологичных сегментах. Это привело к тому, что многие скандинавские компании рассматривают Прибалтийские страны как часть своих внутренних рынков.

Лидером среди Балтийских стран по привлечению иностранных инвестиций является Эстония. Это связано, по всей видимости, с быстрой модификацией законодательства и других формальных институтов на западный манер, последовательностью политической элиты в привлечении иностранного капитала и эффективной борьбой с коррупцией. В Латвии и Литве ситуация менее благополучна. К примеру, указывается [4, стр. 1], что «В Латвии [финские] компании столкнулись с большими [по сравнению с Эстонией] проблемами в связи с непредсказуемостью и недостатком поддержки со стороны правительственных органов».

Рис. 8. Норма сбережения в странах Восточной Балтики, % ВВП.

Экономический подъем в России с 1999 года привел к росту доходов фирм, государства и населения. Общая норма сбережений за последние четыре года составляла больше 30 %. Однако, являясь лидером по сбережению, Россия занимает последнее место по норме накопления, которая за последние годы практически не изменилась и не превышает 20 %. Отметим снижение нормы накопления в Литве и Эстонии.

Гигантский разрыв между накоплением и сбережением является причиной массового оттока капитала из России, который достигает десятков миллиардов долларов в год. Российские компании наращивают международное присутствие, скупают иностранные активы, осуществляют операции на международных рынках капитала. Однако, несмотря на экспансию российского капитала в Европу, его присутствие в Прибалтике не особенно заметно. Отчасти такое положение связано и с особенностями проведения приватизации в этих странах, направленными на ограничение присутствия российского капитала.

В итоге Россия не входит в число крупных иностранных инвесторов ни в одной Прибалтийской стране.[5] В целом доля России в иностранных инвестициях там составляет около 5 % или меньше. Прибалтийские страны хотят наиболее эффективно использовать свое выгодное географическое положение и транспортную инфраструктуру, что создает естественную сферу для приложения российских капиталов. Общие тенденции либерализации в мире направлены в целом на одновременную или последовательную либерализацию движения товаров, рабочей силы и капиталов. В этих условиях довольно сложно обосновать частичную либерализацию, в которой российские товарные рынки были бы открыты, а движение рабочей силы и капиталов ограничено.

Рис. 9. Норма накопления в странах Восточной Балтики, % ВВП.

Норма накопления в Прибалтийских странах в ближайшие годы будет составлять около 25 % в каждой стране. Это связано в первую очередь с распределением структурных фондов ЕС. Также все Прибалтийские страны ведут активную политику по дальнейшему привлечению иностранных капиталов в свою экономику со стороны постоянных инвесторов – в этом процессе лидирует, безусловно, Эстония. Польша также остается весьма привлекательной для иностранных инвесторов.[6] Можно ожидать, что с вступлением в ЕС норма накопления в этой стране снова увеличится после некоторого падения в последние годы. Во многом характер накопления будет отражать отраслевую структуру экономики – деревообработка, текстиль, транспорт, сельское хозяйство, туризм.

Рис. 10. Норма накопления в шести регионах СЗФО, % ВРП.

Модели экономического роста Прибалтийских стран похожи между собой. Они основываются на максимальной степени открытости экономики и привлечения иностранных капиталов за счет низких производственных издержек, простой налоговой системы и низких транзакционных издержек. Экономический рост при этом сопровождается умеренным бюджетным дефицитом, низкой инфляцией и стабильным курсом валюты. Факторы макроэкономической стабильности и растущая производительность также притягивают иностранный капитал. Данную модель можно охарактеризовать как «малая открытая экономика». Большинство экономистов считают, что вступление в ЕС приведет к дальнейшему сокращению барьеров для торговли и капитала, что должно способствовать экономическому росту. В то же время вхождение в большие объединения не гарантирует решения проблем развития, оно может сопровождаться определенными трудностями, связанными с введением евро (в большинстве стран ЕС были жалобы на инфляционные эффекты), необходимостью адаптироваться к свободе движения товаров, конкуренции сельхозтоваров, вероятному расслоению фермеров и т. п.

Влияние вступления в ЕС на инвестиционный процесс в странах региона пока трудно оценить, учитывая транспортно-туристские особенности экономики. Перспективы (по оценке национальных источников – «докладов о вступлении») производства информационных технологий в трех Балтийских странах относятся к нижним сегментам сложности продукции. В то же время можно ожидать большого влияния структурных грантов ЕС в новых странах-членах. Линия скоростной железнодорожной магистрали вокруг Балтийского моря может пройти по парому Хельсинки – Таллин, минуя даже Санкт-Петербург. Это один из самых сложных моментов в будущей региональной российской политике. Дело в том, что в экономическом отношении совершенно недостаточно иметь один Петербург с пригородами в качестве объекта туризма. Остаются огромные неиспользованные возможности Карелии, Новгородской и Псковской областей. Состоятельные представители российского среднего класса ездят отдыхать в Прибалтику и Финляндию, тогда как есть возможности для семейного туризма в регионе, особенно с учетом традиций российского более спортивного («спартанского») туризма. Во всяком случае планы ЕС в отношении развития транспортных систем в регионе должны быть учтены в российской транспортной и региональных стратегиях с тем, чтобы не упустить высокодоходные сегменты международного бизнеса, включиться в эти цепочки.

Внутренние споры по промышленной (стыдливо именуемой «структурной») и региональной политике должны строиться вокруг создания российскому бизнесу конкурентных условий работы в Балтийском регионе, тем более что соседи одновременно получают огромные конкурентные преимущества за счет перераспределения фондов ЕС (см. таблицу 3).

Таблица 3. Структурные гранты ЕС в Прибалтике в 2004–2006 гг.

Источник: Европейская комиссия.

В процессе модернизации экономики стран и регионов Восточной Балтики большую роль будут играть факторы региональной политики. В ЕС эта политика давно сформулирована, и мы наблюдаем в Польше и Прибалтийских странах процесс подбора проектов, соответствующих стандартам инфраструктурных и иных грантов ЕС. Фактически речь идет о том, что «старые члены ЕС» дарят нашим соседям инфраструктурные инвестиции в размере 5–10 % их ВВП – больше, чем общий уровень государственных инфраструктурных вложений России в том же измерении.

В России в прошедшие пятнадцать лет региональной политики просто не было. Поэтому к началу XXI века в России и ее регионах мы наблюдаем последствия переходного кризиса, «голландской болезни», неравномерности распределения природных ресурсов и прочих характерных особенностей российской экономики применительно к региональному развитию. Инфраструктура в прибалтийских областях России оказалась на порядок менее развитой, чем у соседей в постгосплановский период. В условиях десятилетнего кризиса переходного периода в России, трудностей с формированием политики, бюджетным кризисом трудно было ожидать федеральных вложений в инфраструктуру региона. Сочетание нескольких благоприятных факторов, а также высокие тарифы на российские грузы привели к формированию определенной политики в этом регионе, которая совершенно естественна – чтобы наслаждаться открытой экономикой и глобальной конкуренцией, нужно иметь сильные компании, способные грамотно конкурировать.

Российские политики продолжают спорить о правильном использовании профицита бюджета в ситуации, в которой соседние страны с большим бюджетным дефицитом могут себе позволить (за счет грантов) улучшать свою вполне приличную инфраструктуру. Последняя будет основой для создания рабочих мест, инвестиций российского бизнеса за рубежом и извлечения деловых доходов на фоне крайне неразвитой инфраструктуры в российских регионах.

В связи с созданием Минрегионразвития можно рассчитывать на формирование новой региональной политики в России, которая должна учитывать реалии сотрудничества и конкуренции на основных региональных направлениях интеграции в глобальную экономику, в частности контраст в области развития инфраструктуры на границе с ЕС.

В ближайшем будущем можно ожидать возрастания разрыва между российскими регионами и странами Восточной Балтики по норме накопления и соответственно по потенциалу развития. Это связано с дальнейшим привлечением в экономики этих стран иностранных инвестиций и поддержкой со стороны ЕС. Если российские регионы не будут проводить интенсивной политики по привлечению инвестиций со стороны как иностранных инвесторов, так и российского большого бизнеса, то существует риск оттока человеческого капитала на территории соседних стран и ухудшения относительной конкурентоспособности российских территорий.

III. Структура экономики и экспорта

Экономика стран региона к началу 90-х годов во многом была сформирована Госпланом СССР, делавшим ставку на использование балтийских портов (отсюда огромные вложения в латвийские порты, Таллинский порт и прочее) для коммерческой торговли, базирования рыбного флота, а также на массовый отдых на побережье Балтийского моря. Некоторые предприятия, которые не пережили по различным причинам переходный период 90-х годов, могли бы иметь огромный рынок в странах с переходной экономикой, производя малые грузовые автомобили, электронику и т. д.

В свою очередь, район Санкт-Петербурга был перегружен тяжелой промышленностью, предприятиями ОПК, которые не могли найти себе рынки (в прежних масштабах) в последние пятнадцать лет. В этом отношении масштабы перепрофилирования российских регионов в условиях открытой экономики и глобальной конкуренции представляют собой еще более трудную задачу, чем в странах Прибалтики, в которых сельское хозяйство и легкая и пищевая промышленность были значительно более развиты. В общем, разделение труда – сырьевые товары из России в обмен на продовольственные товары, продукцию легкой промышленности и туристические услуги – сохраняет свое значение и сегодня.

Финансовый кризис 1998 года и девальвация рубля (четырехкратная в номинальном и двукратная в реальном выражении) привели к кризису торговли с РФ и спаду во внутреннем производстве Прибалтийских стран. После кризиса 1998–2000 годов их экспорт в Россию сократился и завершилась его переориентация: доля ЕС вдвое превысила долю РФ. Разумеется, в последние годы в условиях взлета мировых цен на энергоносители это усугубило торговые дисбалансы.

Таблица 4. Структура экономики стран Восточной Балтики, 2004 г., %

Источник: Евростат (структура по NACE 6), ФСГС (структура по ОКОНХ).

По классификации ЕС три Прибалтийские страны относятся, видимо, к группе «Регионы в состоянии экономического перехода. В основном это отстающие регионы, которые начали глубокую перестройку своей экономической структуры в связи с ее низкой конкурентоспособностью в первоначальном виде. Обычно они характеризуются высоким уровнем безработицы и низким ВВП» [22, стр. 89]. В структуре экономики Прибалтийских стран в течение полутора десятилетий происходили значительные изменения, которые в целом можно обозначить как переход к постиндустриальной экономике. Во всех этих странах доля промышленности составляет 20–25 %, услуг – 65–70 %, сельского хозяйства – 5 %. Общим для них структурным изменением стало сокращение в экономике доли сельского хозяйства, в то время как доля третичного сектора выросла и достигает 70 %. Также сократилась доля добывающих производств. Рост доли транспорта связан с российской транзитной торговлей через порты, анализу которой посвящено большое число работ, поэтому мы ее в деталях не затрагиваем. В 2004 году положительный внешний баланс услуг Эстонии составил 878 млн. евро, или почти 10 % ВВП страны, что, конечно, характерно для более развитых прибрежных стран – в значительной мере это эффект нового Таллинского порта.

Основу промышленности Прибалтийских государств составляют трудоемкие отрасли, такие как пищевая и текстильная промышленность, а также ресурсоемкие – такие как деревообрабатывающая. В то же время капиталоемкая и технологичная промышленность менее конкурентоспособны, хотя доклады по всем трем странам Прибалтики при вступлении в ЕС основывались на поиске возможностей наукоемкого развития [1–3]. Основу же конкурентоспособности имеющейся промышленности составляют более низкие производственные издержки, в первую очередь на оплату труда, по сравнению с прочими европейскими странами. Однако низкие издержки соседствуют с низкой производительностью труда относительно европейского уровня, что связано с качеством имеющегося человеческого капитала. Такое положение отражается и в высоких показателях безработицы. Наибольшую же производительность имеют отрасли, ориентированные на экспорт.

Факторы производительности и человеческого капитала ограничивают потенциал высокотехнологичного и инновационного производства. Примерно половина промышленной продукции Прибалтийских стран идет на экспорт, так как небольшие по размерам внутренние рынки стран не могут обеспечить достаточного спроса. Более высокая доля промышленности в литовской экономике по сравнению с соседями объясняется наличием на ее территории единственного в Балтийском регионе Мажейкяйского НПЗ. Промышленное производство в Балтийских странах консолидировано вблизи столиц и крупнейших промышленных центров, в то время как основу экономики остальных регионов составляют сельское хозяйство и туризм.

Таблица 5. Структура экономики стран Восточной Балтики, 2004 г., %

Источник: ФСГС.

В структуре экономики российских регионов присутствует большее разнообразие, что связано с неравномерностью экономического развития. В Санкт-Петербурге наблюдается максимальная доля сектора услуг, что связано с его столичным положением и тем, что большая часть финансовых, сервисных, туристических потоков Северо-Запада проходит через этот город. И все же четверть экономики Санкт-Петербурга составляет промышленность. В дальнейшем можно ожидать сокращения доли промышленности, которая будет перебазироваться в Ленинградскую область. Основу экономики Вологодской области составляет черная металлургия, которая делает ее почти моноэкспортером, не сбрасывая со счетов, конечно, лес.

Псковская и Новгородская области – наименее развитые среди рассматриваемых регионов – характеризуются наибольшей долей сельского хозяйства в их экономике.

Внешняя торговля является основополагающим фактором дальнейшего экономического развития Прибалтийских регионов. Географические преимущества, развитая инфраструктура, близость и доступность крупных рынков сбыта создают потенциал ускоренной интеграции этих регионов в мировую торговлю. Основные тенденции внешней торговли следующие: переориентация торговых потоков с востока на запад, увеличение роли ЕС как основного торгового партнера.

Темпы роста экспорта во всех странах региона оставались высокими – средний годовой рост составлял от 14 до 24 %. Основной причиной роста торговли с Европой после сокращения импорта в Россию стала интеграция Балтийских стран в Таможенный союз ЕС, что повлекло за собой отмену пошлин и нетарифных ограничений на торговлю со странами Европейского союза. Наибольшую долю торговли с ними имеет Эстония, в то время как Литва – наименьшую. Внешняя торговля Эстонии ориентирована на Скандинавские страны, в первую очередь на Финляндию и Швецию. Это связано с большим объемом инвестиций этих стран в эстонскую экономику. Литовская экономика имеет более тесные связи с Германией, Россией и Польшей. Во внешней торговле Латвии важное место занимают Великобритания, Германия, Россия и Швеция. В то же время сами Балтийские страны достаточно мало торгуют между собой, так как их экспортная продукция в значительной мере схожа.

Структуру экспорта стран составляют пищевые продукты, текстильная продукция, дерево и обработанные металлы. Все Балтийские страны в последние годы увеличивают внешнеторговые обороты, однако сталкиваются со значительным отрицательным торговым балансом. Так, в 2004 году отрицательный торговый баланс достиг 2 млрд. евро в Латвии, 2,4 млрд. – в Литве, 0,8 млрд. – в Эстонии. В Эстонии высокотехнологичный экспорт достигает 25 % от общего, что связано с размещением здесь крупными скандинавскими производителями субконтрактных производств в области телекоммуникаций и связи. Их продукция составляет более трети эстонского экспорта.

Таблица 6. Структура экспорта стран Восточной Балтики, 2003 г., %

*С учетом агрегирования для несопоставимых товарных групп.

Источник: Статистические комитеты стран.

Дерево и изделия из него по итогам 2004 года составляют 30 % экспорта Латвии. На следующем месте идут изделия из металлов (14 %) и текстильная продукция (11 %). Сельскохозяйственная продукция составляет 10 % экспорта.

Латвийский экспорт в большей степени ориентирован в сторону необработанных ресурсов (дерево и текстиль) по сравнению с другими Балтийскими странами. В то же время Латвия импортирует машины и оборудование (20 % импорта), минеральные продукты (13 %) и транспортные средства (11 %).

В 2004 году 20 % литовского экспорта составляли минеральные продукты, что объясняется наличием НПЗ на территории этой страны. Литва также экспортирует текстиль (12 %), электронное и механическое оборудование (13 %).

Основой российского экспорта выступает продукция ТЭК и сырьевые товары. Так, 70 % экспорта Вологодской области в 2003 году составили металлы и изделия из них. 73,5 % экспорта Ленинградской области составили минеральные продукты, что связано с портовой инфраструктурой региона. Наибольшая доля в экспорте Санкт-Петербурга принадлежит машиностроению – почти 50 %.

В целом структура экономики всех стран претерпела за последние пятнадцать лет огромные изменения. Выделился ряд секторов, в которых в настоящий момент уже идет интенсивная региональная конкуренция. Например, в области туризма и использования портов Эстония постепенно «обыгрывает» Латвию. Российские порты еще только встают на ноги, однако в перспективе это позволит обеспечить низкие издержки вывоза и ввоза для российской торговли.

Понятно, что вступление в ЕС дает хорошие шансы более продуктивно использовать пространство и рынки. Российские импортеры все больше будут иметь дело с унифицирующимся как по стандартам, так и по ценам европейским товарным импортом. В этой ситуации преимущество будет у Австрии, Финляндии, Германии, которые с репутацией производителей высококачественных товаров и со значительными инвестициями в российскую экономику играют роль реального моста между ЕС и Россией. Российский экспорт энергоресурсов в глобальном контексте является важнейшим элементом стабильности снабжения мира нефтью и газом. По сумме всех видов энергии Россия устойчиво опережает любого другого экспортера. В этом контексте будущее российской энергетики – это обеспечение ЕС, США, Китая.

Таблица 7. Показатели внешней торговли стран Восточной Балтики, среднее 1996–1999 гг. и 2000–2004 гг.

Источник: IMF IFS.

Рис. 11. Дефицит торгового баланса стран Восточной Балтики, 2003 г.

В торговом балансе России с соседями в Восточной Европе энергоносители доминируют, но, как видно по рис. 11, торговый дефицит стран Прибалтики носит структурный характер, доля российского экспорта в нем велика, но не исключительна. Понятно, что при нынешних ценах на энергоносители на мировом рынке энергетический компонент внешней торговли для стран региона был бы в большой степени негативным при любом источнике энергии. Перспектива выравнивания торгового баланса лежит в сфере услуг, в частности туризма, поскольку российский семейный турист в целом оставляет в местах отдыха на Балтийском побережье намного больше средств, чем обычный турист из Европы. С другой стороны, можно предвидеть конкуренцию в другом сегменте – «интеллигентного туризма»: Санкт-Петербург и другие города России конкурентоспособны в сфере истории и культуры, но не пляжей. Дополнительным фактором выравнивания торгового баланса с Россией мог бы стать приток частного российского капитала в экономику Балтийских стран.

IV. Занятость и безработица

Все рассматриваемые страны находятся в фазе сокращения своего населения, к России, Латвии и Эстонии это относится в большей степени, как показывает таблица 8. За последние 8 лет население выросло только в Калининградской области при заметном сокращении населения Псковской области. Перспективы демографического состояния рассматриваемых стран и регионов РФ в долгосрочном плане сходны. В Эстонии ожидается сокращение населения с 1367 тысяч до 1089 тысяч между 2000 и 2020 годами при росте числа жителей старше 60 лет до 26,5 % и снижении доли лиц до 24 лет с 28 до 19,1 % [2, стр. 150]. Прогнозы ЕС указывают на сокращение населения и рабочей силы в странах Прибалтийского региона до 2020 года с превышением эмиграции над иммиграцией, но после этого предполагается поворот в миграционных процессах. Схожая ситуация ожидается в других странах и некоторых регионах РФ. В целом экономический рост будет определяться ростом производительности труда и наличием рабочей силы, структурными сдвигами в экономике региона в целом.

В то же время важно отметить серьезное сокращение экономически активного населения и занятости в Литве, так что сокращение безработицы в ней можно частично приписать явной и скрытой (отражающейся в показателях активности) экономической эмиграции. Отметим, что высокая и растущая безработица в Польше, имеющей сходный уровень развития, блокирует характерную для других новых членов ЕС возможность занятости «через границу» (при всех ограничениях). Рост занятости в России и в СЗФО привел к значительному снижению безработицы.

Таблица 8. Население, занятость и миграция в странах Восточной Балтики в 90-х гг. (в тысячах лиц, %)

*Тыс. чел., сальдо 1996–2004 гг.

Источник: Евростат, ФСГС.

Эмиграция служит важным фактором снижения безработицы в Польше и Литве. Критическим порогом миграции (в обе стороны) является, предположительно, разница в уровнях ВВП на душу населения между страной эмиграции и иммиграции примерно в 5 тысяч евро. На рынках Западной Европы прямая конкуренция между российской эмиграцией и прибалтийской пока весьма ограничена, поскольку из России уезжает в значительной мере интеллигенция, которая адаптируется как средний класс. На эти рынки и рынки труда в более развитых странах Центральной Европы (Чехия и Венгрия) уже сейчас чувствуется давление рабочей силы из Белоруссии и Украины.

Специфика миграции рабочей силы в России и в Прибалтике существенно отличается: из России уезжают ученые, а приезжают туда рабочие (в основном из бывшего СССР), то есть это классический оборот трудовых ресурсов относительно развитой страны, играющей роль «плавильного котла», но недостаточно состоятельной, чтобы самостоятельно использовать свой человеческий капитал. Brain drain из Прибалтики также наблюдается, захватывая те профессии (в том числе средней квалификации), спрос на которые более высок в Западной Европе при намного более высоком уровне оплаты (медицинские сестры, специалисты по информационным технологиям и проч.), чем в Восточной Европе.

Эмиграция из Литвы и Польши достигла значительных величин, причем она будет возрастать по мере интеграции, ослабляя давление на рынок труда этих стран. Естественно, чем выше средний уровень заработной платы в стране и выше безработица, тем сложнее туда эмигрировать (нужна ниша на рынках труда развитых стран), но тем легче внедряются там гастарбайтеры с юга и востока на наиболее низкие звенья социальной лестницы, как мы это наблюдали в Западной Европе в предыдущие десятилетия (см. таблицу 9).

Новая ситуация в Центральной и Восточной Европе весьма динамична и окажет огромное влияние как на экономические, так и на миграционные процессы. Меньшую роль эмиграция пока играет в Латвии, в частности потому, что действуют специальные меры для закрепления населения в сельской местности за счет перераспределения ресурсов бюджета.

Маловероятен отток рабочей силы из Прибалтики в прилегающие регионы. На низкооплачиваемые рабочие места в Восточной Европе уже устремились потоки из Белоруссии и Украины. Отток дальше на Запад в более развитые страны постепенно приведет к давлению в сторону повышения уровня заработной платы в Прибалтике. Значительная часть рабочей силы Украины, Молдавии и Белоруссии занята в России, обладает примерно той же универсальной (постсоветской) квалификацией и высокой степенью адаптации, но согласна работать за меньшую оплату в ЕС, чем выходцы из России. Так что уже сейчас идет значительная конкуренция за рабочую силу между несколькими самостоятельными центрами притяжения занятости: Западная Европа, Центральная Европа, быстроразвивающиеся российские регионы. Влияние такой конкуренции на ситуацию в регионе сейчас трудно оценить, поскольку только начинается воздействие вступления 10 новых членов в ЕС на различные сегменты рынка труда. В среднесрочном плане можно ожидать резких изменений на рынке рабочей силы ЕС с возможным вступлением туда Турции. Могут появиться преференции для Украины, что немедленно скажется на облегчении проникновения в ЕС ее рабочей силы. В долгосрочном плане рабочая сила из Белоруссии и Украины представляет собой важный резерв поддержки экономического роста Восточной Европы, и можно предположить даже растущую конкуренцию за нее. Разумеется, она будет представлять определенную проблему для уже имеющейся, но более дорогой рабочей силы с той же квалификацией.

Таблица 9. Средний уровень зарплаты в 2004 году в долларах США

Источник: Евростат, ФСГС.

Безработица в Прибалтике могла бы быть значительно выше, но демографические и миграционные процессы эту проблему облегчают. Пока трудно сказать, насколько приток иностранного капитала, особенно заметный в Эстонии, может закрепить квалифицированные кадры в регионе. Если экономический рост будет идти в большей степени в направлении сервисной (туристической) экономики, отток квалифицированных кадров на запад Европы может вызвать компенсирующий приток квалифицированной рабочей силы.

Нами специально не изучался вопрос о занятости и экономической роли «русскоязычной» рабочей силы в Эстонии и Латвии, и мы не обладаем достаточным объемом статистической информации по данной проблеме. Однако можно говорить о высокой безработице на северо-востоке Эстонии (вдвое выше средней по стране). Оставляя в стороне политические и моральные аспекты этой проблемы, отметим, что русскоязычные жители Прибалтики исторически заняты в промышленности и на транспорте, а также не имеют доступа к государственной службе и многим другим занятиям. Они сконцентрированы в больших городах, где обычно в полтора раза выше удельная производительность труда (рассчитанная по ВВП на душу), или в два-три раза по сравнению с сельской местностью.

Не требуется особенно сложного анализа, чтобы отметить большую роль тех групп населения Латвии и Эстонии, которые оказались в тяжелом экономическом положении в начале 90-х годов при кризисе тяжелой промышленности на всем постсоветском пространстве. При том, что в России наблюдался еще более глубокий кризис, у них не было осмысленного экономического выбора, кроме адаптации к новой рыночной ситуации. Так что русскоязычное население (особенно «не-граждане») оказались перед необходимостью тем более быстро приспосабливаться к рынку, что им была закрыта дорога в сельское хозяйство и на государственную службу. В связи с этим подъем последнего десятилетия в данных странах во многом базировался на трудовой активности всех занятых, включая и так называемых не-граждан, на их пропорциональном участии в создании ВВП. На это также указывают более высокие региональные показатели производства ВВП на душу населения в районах Риги и Таллина – районах концентрации как промышленности и торговли, так и русскоязычного населения.

Таблица 10. Долгосрочный прогноз экономики стран Восточной Балтики

Примечание: с 1996 по 2004 год – фактические данные; 2005–2006 годы – оценки и прогнозы ЕС; прогнозы с 2007 года взяты из работы Мирового банка и NOBE (Independent Center for Economic Studies, Poland) «Central and Eastern Europe 2000–2040», 2000.

Трудно представить себе, как выглядел бы экономический рост в регионе при выезде огромной доли производительной рабочей силы. Отсутствие нормальных паспортов, возможно, пока несколько сдерживает выезд русскоязычной рабочей силы на Запад и является фактором понижения ее стоимости. Трудно прогнозировать будущее поведение этих сегментов рабочей силы в условиях резко растущей мобильности восточноевропейских трудовых ресурсов в связи с расширением ЕС.

Таблица 10 показывает реалистичный, но невеселый демографический прогноз для всех стран региона на ближайшую треть века, кроме Польши. Мы присутствуем при интересном моменте истории, когда после периода потрясений, кризисов и высокой безработицы экономический рост и уже действующие демографические факторы могут привести нас от конкуренции за рабочие места к конкуренции за рабочую силу в регионе. С 2020 года по прогнозам меняется знак и направление миграции в регионе – потребуется приток рабочей силы. Выбор в этом случае будет невелик. При ее нехватке и удорожании труда в Прибалтике в ближайшие десятилетия возможен приток либо с Востока, либо с Юга – из района Средиземного моря, процесс, характерный для ЕС в целом. Обеспечение высоких темпов роста в Прибалтике потребует либо замещения рабочей силы, либо исключительно высоких темпов роста производительности труда.

Украинская и белорусская рабочая сила еще до вступления страны в ЕС начинает играть на рынке Венгрии, Чехии, других быстроразвивающихся районов Восточной Европы ту же роль, что представители Польши, Прибалтики и других регионов Восточной Европы играют в Западной Европе.

Практически речь идет о замещении позиций «синих воротничков», часто на самом нижнем уровне социальной лестницы. Такую же роль многие группы приезжих (палестинцы, египтяне, пакистанцы) играют в богатых арабских странах; представители бывших колоний в Великобритании; мексиканцы и другие представители Латинской Америки в США. Эта картина знакома – глобализация привела не только к улучшению коммуникаций, ускорению финансовых трансакций, но и к значительным передвижениям рабочей силы.

Естественно, на первом этапе иммиграции гастарбайтеры играют огромную роль в повышении эффективности экономики принимающих стран, понижая стоимость труда и повышая конкурентоспособность продукции и услуг (в частности гостиничных, туристических и проч.). Одновременно они поддерживают экономику своих стран происхождения за счет перевода туда части своих доходов. Со временем, разумеется, принимающие страны получают и определенные социальные издержки по содержанию семей приезжих. Так что в долгосрочном плане происходит изменение национального, языкового и культурного состава принимающих стран, что мы видим по ситуации в Германии со значительным турецким, курдским, сербским населением. Конечно, возникает проблема адаптации, но в целом демографические проблемы стареющей Европы во многом решаются вливанием новой крови.

В этом плане характерен пример Шотландии, которая, по сообщению журнала «Уолл-стрит джорнел» (7 июля 2005 г.),[7] с мая 2004 по март 2005 года ввезла 98 тыс. поляков, 35 тыс. чехов, 36 тыс. венгров и словаков и порядка 41 тыс. прибалтов (среди которых могут быть и русские). Так что эффект вступления в ЕС может вести к ускорению оттока населения из Восточной Европы, который не мог быть спрогнозирован демографами.

Внутри России порог миграции может быть и меньше (с поправкой на другие факторы качества жизни), что показывает внутренняя миграция в России в направлении Краснодарского края и некоторых других регионов. Миграция, особенно из стран СНГ, в Москву и область, пожалуй, укладывается в указанный критерий «5 тысяч евро». Вместе с тем СЗФО и району Санкт-Петербурга с областью пока удается удерживать достаточный объем рабочей силы. Ограничения для россиян на въезд в Шенгенскую зону, в ЕС, возможно, являются благом для российской экономики. Образованные люди все-таки уезжают, но многие из них не рвут связь с родными краями. «Синие воротнички» необходимы для развития нашей экономики. Россия заинтересована в притоке рабочей силы из стран с низкими уровнями дохода, владеющей русским языком и обладающей сходным образованием. В настоящее время мы можем с некоторой условностью говорить о том, что российская рабочая сила в СЗФО конкурирует с русскоязычной рабочей силой в соседних странах в одноименных отраслях, поскольку, по всей видимости, русскоязычное население составляет весьма значительную долю рабочего класса на транспорте, в портовом хозяйстве и других отраслях, в которых идет активная региональная конкуренция.

Наблюдатели отмечают миграционный рост населения в Калининградской и Ленинградской областях, Санкт-Петербурге при сокращении его по всему российскому Северу. Быстрый рост производства в областях России с хорошим экономическим климатом может постепенно привести к нехватке в СЗФО рабочей силы с определенным уровнем квалификации. Создание конкурентных условий жизни и инфраструктуры развития на российском северо-западе окажется в ближайшем будущем необходимым для роста производств высокой степени обработки и услуг.

V. Финансы и инфляция

После кризиса 1998 года и в условиях роста экспортных цен Россия демонстрирует быстрый рост экономики при положительных бюджетных и внешнеторговых балансах. Это ставит РФ и ее регионы в выгодное положение в региональной конкуренции, принося ей высокие инвестиционные рейтинги международных агентств. При обеспечении надежности прав собственности и упрощении бюрократических барьеров страна могла бы стать более активным региональным финансовым центром.

В целом, как показывают следующие таблицы, Россия вышла из тяжелейшего бюджетного и долгового кризиса – как мы видели выше, рост личного потребления в последние четыре года сопровождался ограниченным увеличением государственных расходов. У соседей только Эстония справилась с этой проблемой к моменту вступления в ЕС.

Россия преодолела и проблему внешнего долга – в условиях экономического подъема и высоких цен на нефть она досрочно расплачивается по «советским» внешним обязательствам. Заметим, что, приняв этот долг в середине 90-х годов, в разгар кризиса, РФ оказала важную услугу соседям, не только приняв на себя обязательства платить по счетам (этот долг в основном сформировался в конце 80-х годов). Не менее, если не более важно то, что РФ тем самым расчистила все формальные препятствия для заимствований другими бывшими республиками СССР, у которых государственный долг в середине 90-х годов оказался в результате равен нулю. Это же способствовало и кредитованию частного бизнеса. В то же время у ряда соседей остаются серьезные проблемы с дефицитом бюджетов. Быстро нарастает частный долг и государственный долг Польши (он был списан на 30 % в начале 90-х годов, чтобы помочь ей начать новый старт). Как это ни парадоксально, после выкупа РФ своих долгов у Парижского клуба Польша (с населением в четыре раза меньше российского) может скоро создать внешний долг по абсолютной величине больше российского – при отношении государственных расходов к ВВП почти в три раза выше, чем в России.

Таблица 11. Государственные расходы и дефицит бюджета стран Восточной Балтики

Источник: Евростат, ФСГС.

Таблица 12. Государственный внешний долг стран Восточной Балтики

Источник: Евростат, ФСГС.

Страны региона решают различные экономические задачи, находятся в разных фазах развития, располагают различными ресурсами и сталкиваются с разного рода ограничениями. Россия пока не может снизить уровень инфляции по потребительским товарам ниже 10 %, испытывает проблемы со стерилизацией денежной массы в условиях массового притока экспортной валюты. Ожидается, что высокие темпы инфляции в стране сохранятся на протяжении еще нескольких лет. При этом основные экономические трудности Прибалтийских стран связаны пока с высоким уровнем безработицы – высокие темпы экономического роста не сопровождаются увеличением количества занятого населения, а также с большим отрицательным сальдо счета текущих операций платежного баланса.

В заключение отметим недостаточно высокое развитие в России финансовых рынков, несмотря на высокие темпы роста номинальных показателей во время подъема 2000–2005 годов. Хотя страна преодолела непосредственные последствия краха 1998 года, для банковской системы время было упущено. В настоящий момент необходимо отметить только два основных фактора развития банковской системы России, значимых для региональной конкуренции.

Таблица 13. Активы банковской системы,% ВВП

Примечание: Активы банковской системы рассчитывались как сумма резервов, иностранных активов, частного кредита и требований небанковским финансовым организациям.

Источник: IMF IFS.

Во-первых, это слишком низкий уровень активов и собственного капитала банков для страны с огромными потребностями в накоплении и огромным экспортом капитала. Притом, что нельзя сказать, что нет финансовых ресурсов для капитализации банков и развития рынка корпоративных облигаций. И второе – концентрация банков в Москве. Дело в том, что в будущем одной из сфер развития и конкуренции в регионе могут стать финансовые услуги, что предполагает существенное улучшение как правового, так и инвестиционного климата в России и в СЗФО, адекватного потребностям малого и крупного бизнеса, прямых и портфельных инвесторов и, конечно, банков.

Краткие выводы

В целом перспективы региона Восточной Балтики в развитии и кооперации выглядят оптимистично. Страны и регионы могут стать лидерами экономического роста в Европе, от них можно ожидать общего опережения роста и в ЕС, и в РФ соответственно.

В частности Россия и ее северо-западные регионы останутся крупными импортерами потребительских товаров, машинотехнической продукции и услуг и экспортерами энергоресурсов. При этом российские регионы, крупные компании еще в течение значительного периода времени останутся нетто-экспортерами капитала, что в общем указывает на взаимодополняемость экономик стран и регионов Восточной Балтики. В то же время они останутся конкурентами в области портовых услуг, высоких технологий, финансового сектора, частично в сфере туризма. Разумеется, это конкуренция не только регионов с разным набором ресурсов, но и качества институтов – достаточно отметить низкие индикаторы коррупции в Прибалтике.

Значительное улучшение сотрудничества в регионе могло бы повысить качество жизни людей и возможности бизнеса. Мы уже видим первые шаги в этом направлении: регионы Северо-Запада России приглашены к совместному развитию по программе Интеррег ЕС с 2001 года. Расширение свободы движения товаров, рабочей силы и капиталов, совместные транспортные и инфраструктурные проекты будут способствовать более полному использованию потенциала этого перспективного региона.

Опыт предшествующих пятнадцати лет показал, как важно понимать и прогнозировать процессы структурных сдвигов, в частности в региональном разрезе. Безусловно, следует уделять больше внимания долгосрочному прогнозированию сдвигов в экономическом развитии Восточной Европы с целью обеспечить процветание своим гражданам. Россия в этом контексте должна прогнозировать возможные изменения условий, чтобы обеспечить своему бизнесу нормальные условия конкуренции, а своим гражданам – приближение образа и качества жизни к стандартам развитых европейских стран. В рамках выработки широкой стратегии развития российского северо-запада необходимо изучать последствия вступления стран Балтики в ЕС, транспортные и иные региональные проекты, конкуренцию в портовом бизнесе и туризме.

В долгосрочном плане возможно изменение модальности проблем рабочей силы, рост потребности в привлечении ее извне региона, что позволит одновременно снижать стоимость труда и повышать его качество.

Россия не может просто ждать естественного инерционного роста ВВП, а должна стремиться повысить качество своего экономического роста. Для этого, конечно, она должна больше заниматься модернизацией правового и экономического пространства. При этом развитие стран Восточной Балтики может быть ускорено при наличии широкой кооперации, поскольку глобальная конкуренция при всех благах интеграции предполагает активные действия как бизнеса, так и государства в обеспечении условий развития, повышении эффективности экономики всех соседей.

Литература

1. European Integration, Regional Policy, and Growth, Ed. B.Funck and L.Pizzati, the World Bank, Washington, 2003.

2. Factors and Impacts in the Technological society. A prospective analysis in the Candidate states. Case of Lithuania, 2004.

3. Factors and Impacts in the Technological society. A prospective analysis in the Candidate states. Case of Estonia, 2004.

4. Factors and Impacts in the Technological society. A prospective analysis in the Candidate states. Case of Latvia, 2004.

5. Riita Kosonen, Piia Heliste. Finnish Firms Expanding Their Operations in the Baltic Sea Regions. Baltic Rim Economics (№ 2, 2005).

6. Havlik Peter et al. Accelerating GDP growth, improved prospects for European Integration. The Vienna Institute for International Economic Studies, 2005.

7. Gabor Hunya. FDI in small countries: the Baltic States. The Vienna Institute for International Economic Studies, 2004.

8. Alari Purju. Foreign trade between the Baltic States and Russia: trends, institutional setting and impact of the EU enlargement, Electronic Publications of Pan-European Institute, 14/2004.

9. Paula Lehtomдki. The Baltic States – A New Dimension? Baltic Rim Economies № 1, 2005.

10. Григорьев Л.М., Урожаева Ю.В. Влияние экономического подъема на региональное развитие. «1000 лучших предприятий. Промышленность России: рынки, отрасли, регионы». М., 2003.

11. Григорьев Л.М., Урожаева Ю.В. Факторы регионального развития в условиях подъема (пример развития Самарской области). «Территориальное стратегическое планирование», № 5, 2005, стр. 87–91.

12. Григорьев Л.М., Урожаева Ю.В. Глубина разнообразия. Разные условия – разные цели. От типологии к развитию. «Ведомости», 7, 14, 21 июня 2005.

13. Leonid Grigoriev. Russia’s Place in the Global Economy. «Russia in Global Affairs», vol. 3, № 2 April – June 2005.

14. Зайончковская Ж.А. Миграционный обмен со странами СНГ и Балтии слабеет – , 2003.

15. Зубаревич Н.В. Социальное развитие регионов России: проблемы и тенденции переходного периода. М., 2003, УРСС.

16. Кузнецова О.В. Экономическое развитие регионов: теоретические и практические аспекты государственного регулирования. М., 2004, УРСС.

17. Кузнецова О.В., Мау В.А. Калининградская область: от «непотопляемого авианосца» к «непотопляемому» сборочному цеху. Взгляд из России. М., 2002.

18. Портер М. Конкуренция. М—Спб—Киев, «Вильямс», 2003.

19. Санкт-Петербург и Северо-Запад. Траектория роста. «Эксперт», 13–19 июня, № 22 (469), 2005, стр. 93–117.

20. Транспорт и инфраструктура. «Эксперт, Северо-Запад», 30 мая – 5 июня, № 20 (225), 2005, стр. 35–48.

21. Региональное измерение российско-балтийских отношений. / Под. ред. Л.А. Карабешкина. – СПб, 2004.

22. Рязанцев С. Внутрироссийская миграция населения: тенденции и социально-экономические последствия. «Вопросы экономики», № 7, 2005, стр. 37–49.

23. Сэпик Д. Конкурентоспособность регионов: некоторые аспекты. Доклады РЕЦЭП, № 2, 2004, Москва.

24. Тиммерманн Х. Калининград как пилотный орган для формирования партнерства между ЕС и Россией. Взгляд из Европы. М., 2002.

25. Доклад о мировых инвестициях. ЮНКТАД, ООН, 2004.

Примечания

1

Автор выражает благодарность сотрудникам ИЭФ Ю.В. Урожаевой и М.Р. Салихову за большой вклад в данную работу.

2

Доклад подготовлен для 10-го Балтийского форума в Риге 26 мая 2005 года. В территорию Восточной Балтики в данной работе мы включаем Эстонию, Латвию, Литву, Польшу и регионы Северо-Западного федерального округа России: Калининградскую, Ленинградскую, Новгородскую, Псковскую и Вологодскую области, г. Санкт-Петербург.

3

Компромисс по Бюджету ЕС на 2006–2013 гг. неизбежен и оставит значительные средства для новых 10 членов ЕС, хотя, возможно, на несколько более низком уровне, чем предполагалось.

4

Оставляя в стороне рассмотрение роли больших положительных торговых балансов Казахстана и, предположительно, Туркменистана, использование капиталов которых в принципе может играть значительную роль.

5

Отчасти это связано с тем, что большинство инвестиций российского происхождения оформлены на другие страны. К примеру, Литовский нефтяной концерн Mazeikiu nafta, 54 % которого принадлежит ЮКОСу, формально является голландской инвестицией.

6

Согласно последнему ежегодному исследованию инвестиционной привлекательности, проводимому компанией «Эрнст энд Янг», Польша находится на первом месте по привлекательности для крупных инвесторов (16 % опрошенных планируют инвестиции в Польшу).

7

«Scotland Looks East for Labor Immigrant Workers, Feared Elsewhere in Europe, Find an Open Door». By Marc Champion, The Wall Street Journal, July 7, 2005.

Оглавление