«История любви»

История эта началась очень давно, так давно, что некому было отметить точное время и место ее рождения…

Примерно 20 тысяч лет назад, когда человеческий мир был еще совсем юным, по земле, густо поросшей буйной зеленью первобытной флоры, бродили орды закутанных в звериные шкуры существ, которым еще предстояло пройти долгий и очень трудный путь до того рубежа, за которым началась подлинная история человечества.

В этом юном мире, девственном, таинственном и беспощадном в своей животной справедливости, царил единственный закон выживания, который гласил: «Съешь другого, или другой съест тебя».

И дикие люди в звериных шкурах убивали и ели диких зверей, а звери, в свою очередь, убивали и ели их.

Зачастую вопрос жизни и смерти зависел от случайного стечения обстоятельств или соотношения сил Людей и зверей, которое далеко не всегда оказывалось в пользу двуногих существ, не защищенных ни бивнями, ни клыками, ни быстрыми ногами. Их разум еще блуждал в предрассветных сумерках, они панически боялись грома, молнии, ночи с ее зловещей темнотой, жуткими звуками дремучего леса и неисчислимыми опасностями, которые приходили на смену покинувшему их на время спасительному солнцу.

Они, правда, владели рукотворным огнем и оружием из камня, но ни то, ни другое не давало им особых преимуществ в борьбе за выживание в первобытной глуши…

…Из всего племени их осталось пятеро — трое мужчин и две женщины. Остальные погибли в ту страшную ночь, когда земля задрожала и извергла из своего чрева огонь и раскаленный поток; жадно пожиравший людей, зверей и деревья.

Эти пятеро остановились на ночлег в узкой, зажатой между отвесными скалами ложбине. Женщины наломали сухих веток кустарника, а мужчины разожгли костер. Зябко поеживаясь, они расселись вокруг огня, медленно, чтобы продлить удовольствие, жуя белесоватые коренья, которые собрали во время дневного перехода.

Это были волки, такие же голодные, как и люди, сидящие у костра.

Как и люди, они весь день бежали, забью о пустых желудках, спасаясь от того неведомого жара, который с одинаковой жадностью поглотил и племя людей, и стаю волков.

И сейчас, в этой ложбине, чудом спасшиеся остатки стаи пристально смотрели на чудом спасшиеся остатки племени.

Люди почувствовали опасных соседей и придвинулись поближе к огню — их единственному защитнику.