«Тропики, острова, биоценозы (Животный мир Кубы)»

Тропики, острова, биоценозы (Животный мир Кубы) (fb2) - Тропики, острова, биоценозы (Животный мир Кубы) 4094K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Андрей Константинович Бродский

А. К. Бродский Тропики, острова, биоценозы (Животный мир Кубы)

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

Ответственный редактор

доктор биологических наук Д. В. НАУМОВ

Рецензенты М. А. Козлов, А. С. Мальчевский

Предисловие

Литература о природе, о растительном и животном мире различных уголков земного шара пользуется неуклонно возрастающим спросом, причем интерес к ней проявляют не только специалисты, но и люди, повседневная деятельность которых весьма далека от биологии. Только в середине XX в. человечество наконец поняло, что дикая фауна уже не может рассматриваться исключительно с утилитарной точки зрения, как это было еще совсем недавно, когда всех животных разделяли на полезных и вредных. Среди крупнейших достижений современной науки о жизни наряду с фундаментальными открытиями в области генетики, биохимии, ультраструктурной морфологии и молекулярной биологии необходимо отметить не менее важные результаты, полученные в экологии, этологии и биоценологии. Благодаря успехам этих наук выяснилось, что многие виды животных, прежде однозначно относившиеся к категории вредных, — крайне важные компоненты природных сообществ. Изучение биологии животных повлекло коренные изменения установленных норм промысловой нагрузки, ограничение сезонов и районов промысла. Пересмотру подверглись многие агротехнические мероприятия, в первую очередь применение ядохимикатов, стала очевидной огромная роль биологов в прогнозировании результатов крупномасштабной хозяйственной деятельности человека, связанной с изменением наземных и водных мест обитания.

Миллионы людей теперь озабочены судьбой живой природы. Всем стало ясно, что без пения птиц, стрекотания насекомых, без зверей в лесу и без рыб в воде наш мир станет скучным и бесцветным. Во многих случаях любовь к диким животным чисто интуитивна, зачастую любитель природы очень мало знает о них, а подчас его представления совершенно превратны. Восполнить этот недостаток в образовании призвана научно-популярная литература, но, к сожалению, хороших книг о животных пишется и печатается крайне мало, хотя нужда в них чрезвычайно велика.

Предлагаемая читателям книга молодого ленинградского зоолога А. К. Бродского посвящена фауне Кубы. Автор два года преподавал сравнительную анатомию животных в Университете Ориенте и имел возможность хорошо познакомиться с удивительно богатым животным миром этого тропического острова. А. К. Бродский много ездил по Кубе и знает ее фауну не только по книгам и музейным коллекциям, но, что особенно важно, на основании личных впечатлений.

Если судить по оглавлению, то данная работа представляет собой сугубо научный трактат, в котором всесторонне рассмотрены природные условия Кубы, описываются история формирования ее животного мира, пути заселения острова выходцами с континента и дается анализ современного состояния фауны. По существу это так и есть, ибо она написана на высоком научном уровне. Кстати сказать, другого исследования, столь полно характеризующего фауну Кубы, на русском языке вообще нет. Вместе с тем форма изложения материала такова, что книга доступна очень широкому кругу читателей. С первой до последней страницы она читается с неослабевающим интересом. Увлеченность автора, его беспокойство за судьбу ценнейших памятников природы, к каковым относится целый ряд видов кубинской фауны, невольно передаются читателю.

В оглавлении не упомянуто ни одного названия вида из числа населяющих остров, но вся книга по сути дела состоит из большого количества маленьких очерков о низших беспозвоночных животных, насекомых, пауках, рыбах, гадах, птицах и зверях. В ней описываются представители и наземных, и пресноводных, и морских биоценозов. После прочтения книги остается полное и очень яркое впечатление о природе Кубы и ее животном мире. Нет сомнения в том, что она займет достойное место среди научно-популярных изданий о животном мире нашей планеты.

Доктор биологических наук

Д. В. Наумов

Введение

Почему нас так влекут к себе тропики? Пытаясь ответить на этот вопрос, мы невольно рисуем в своем воображении опутанный лианами сумрачный лес, стеной возвышающийся на морском берегу, зелень кокосовых пальм, узкую полоску ослепительного песка с выбеленными солнцем раковинами. На память приходят отрывки из приключенческих лент, виденных в детстве. С тропиками связано представление о ярком солнце, шелесте пальм и буйной роскоши цветов. Если облечь эти отдельные разрозненные видения в научную форму, то основная мысль, вероятно, примет такой вид: тропики — область, наиболее высокой скорости образования новых видов животных и растений, своего рода «источник» новых видов, многие из которых впоследствии проникают в менее пригодные для обитания места, например в нашу умеренную зону. Причину притягательности низких широт следует искать прежде всего в необыкновенной природе тропиков, где все явления, и в первую очередь явления живой природы, выступают ярко, мощно, рельефно. И хотя природа тропической суши прекрасно описана еще в прошлом веке в классических трудах А. Гумбольдта, А. Уоллеса, многих других исследователей и продолжает изучаться в наше время, в ней по сей день остается много загадочных явлений и необъясненных феноменов. Достаточно вспомнить факт большого видового разнообразия в тропиках, породивший так много гипотез. Для придания этим гипотезам доказательной силы необходимы все новые данные о строении и функционировании биоценозов низких широт разных областей биосферы.

Но почему в заглавии книги упомянуты не просто тропики, а именно острова, расположенные в низких широтах? В XII и XIII главах «Происхождения видов» Ч. Дарвин показал, что сходство или несходство фаун и флор отдельных регионов нельзя объяснить только лишь воздействием физических факторов. Он убедительно продемонстрировал, как естественные преграды вроде пустынь, проливов, горных хребтов изолируют животных и растения от окружающего мира и в этом «изоляте», на острове или в горах, в процессе эволюции формируются обособленные (эндемичные) виды, присущие только данному «острову». На мысль о постепенном изменении видов во времени молодого Дарвина натолкнула удивительная фауна островов Галапагос. Это было в середине прошлого столетия...

В наше время интерес к изучению островов, их природы и сообществ животных, растений и микроорганизмов — биоценозов — не только не ослабевает, но, наоборот, становится все более сильным. Причина такого интереса экологов к природным сообществам островов кроется в том, что острова представляют собой примеры наиболее замечательных естественных экологических экспериментов. Экспериментировать на экосистемах вообще очень трудно, так как это требует либо исключительно больших затрат труда, либо очень много времени. Поэтому экологам часто приходится полагаться на результаты изучения экспериментов, поставленных самой природой, — случаев, когда один или несколько факторов, влияющих на биоценоз, неодинаковы в двух или нескольких экосистемах. Так, различные острова, входящие в состав архипелага, часто бывают заселены материковыми видами животных и растений в разных сочетаниях, что дает возможность выяснить роль в биоценозе того или иного вида, или, иначе говоря, определить его экологическую нишу, а также наблюдать экологические и эволюционные изменения в ответ на появление одних видов или исчезновение других. Многие острова характеризуются невысокой плотностью видов (например, Бермудские острова, где плотность наземных птиц значительно ниже, чем на материке), что позволяет выяснить влияние конкуренции между разными видами на структуру биотического сообщества. На островах, как правило, мало хищников. В связи с этим острова используются для изучения последствий изъятия хищников из экосистемы, или, наоборот, вселения хищников туда, где раньше их не было (например, многие острова, куда человек непредусмотрительно ввез хищников из других областей). Во многих случаях островное положение биотических сообществ дает нам возможность выяснить такие их свойства, которые едва ли удалось бы проанализировать с необходимой полнотой для материковых местообитаний. Но эколога интересуют не только свойства и структура биотического сообщества. В фокусе его интересов находятся также популяции, их свойства, динамика, взаимодействие друг с другом и многое другое, в познании чего важное место отводится островам. Поэтому любой остров, достаточно удаленный от материка, чтобы изоляция была эффективной, можно рассматривать как естественную «лабораторию», где сама природа ставит эксперимент по эволюции и экологии животных и растений.

Классическим примером подобного эксперимента может служить о-в Кракатау. В 1883 г. в Зондском проливе, разделяющем индонезийские острова Ява и Суматра, несколько раз в течение 3 мес происходило извержение вулкана Кракатау. В результате весь остров покрылся слоем горячей лавы, пемзы и пепла толщиной в 30 м и более. Остров раскалился до такой степени, что в течение нескольких месяцев падающий на него дождь превращался в пар. Все живое на Кракатау погибло. Остров, отделенный от ближайшей суши проливом шириной в 18.5 км, превратился в настоящий «остров мертвых». Повторное его заселение животными и растениями происходило быстро. Уже в 1886 г. на Кракатау были обнаружены сине-зеленые водоросли, 11 видов папоротников и 50 видов цветковых растений, а через 6 лет после извержения вулкана вслед за растениями появились и животные. В 1921 г. здесь обитало 573 вида животных, в том числе 1 вид змей, 26 видов гнездящихся птиц, 2 вида летучих мышей и вездесущие крысы. Наблюдения показали, что плотность видов птиц быстро достигла уровня равновесия, но их видовой состав постоянно меняется. Эти и многие другие закономерности могут быть выявлены благодаря простому наблюдению за динамикой развития фауны и флоры при заселении островов.

В предлагаемой книге речь, однако, пойдет не о Кракатау и Галапагосах. В течение довольно длительного времени автору довелось заниматься изучением животного мира другого тропического острова — Кубы. В результате накопился материал, позволяющий выявить общие для тропических островов закономерности.

Любой натуралист, когда-либо изучавший природу этого острова, в конце концов склонялся к заключению, что его животный мир — один из самых разнообразных и обильных по числу видов. Кроме того, животные Кубы в большинстве случаев имеют настолько необычную и яркую расцветку, что могут состязаться по красоте с самыми знаменитыми в мире. Для описания многих кубинских видов применимо слово «самый». На острове обитают самая маленькая в мире птица, самая маленькая летучая мышь, самая маленькая лягушка и т. д. Не последнее место занимают и такие определения, как самый редкий, самый интересный, хотя они, разумеется, менее объективны.

Не только за внешнюю красоту можно считать природу Кубы в высшей степени интересной. Она привлекает к себе прежде всего огромным разнообразием животных, интересными судьбами отдельных видов, отражающих судьбу острова. В ряду тропических островов — этих «природных лабораторий», где буквально на глазах исследователей меняется состав фауны и флоры, — Куба занимает достойное место.

Глава 1. Природные условия Кубы

Географическое положение

Антильский архипелаг и ближайшие земли двух американских континентов ограничивают часть Атлантического океана, которую местные жители называют Американским Средиземным морем. Самый крупный из островов этого архипелага — Куба (рис. 1). Он делит Американское Средиземное море на две части: Мексиканский залив и Карибское море. Кроме о-ва Куба, собственностью Республики Куба являются о-в Пинос и четыре архипелага: Лос-Колорадос, Савана-Камагуэй, Хардинес-де-ла-Рейна и Лос-Канарреос. Все острова и архипелаги расположены в тропиках, на стыке Северной, Центральной и Южной Америки. Крайняя северная точка острова Куба — 23°12′20″ с. ш., а крайняя южная — 19°49′36″ с. ш. Географическое положение страны определяет особенности ее фауны и флоры.

Климат

Наиболее характерна для тропической области устойчивость теплового режима. Заморозков здесь не бывает, а температуры постоянно высоки. Так, среднегодовая температура на Кубе равняется 25.5 °С, температура самого холодного месяца (январь) 22.5 °С, а самого жаркого (август) 27.8 °С. Радиационный баланс составляет 80 ккал/см2 в год. Среднегодовая относительная влажность воздуха порядка 75%. Иными словами, климат страны теплый и влажный.

Сезонность в тропиках выражена слабо и определяется годовым распределением осадков. В зависимости от места характер выпадения осадков на Кубе подвержен довольно резким колебаниям. Среднее количество годовых осадков равняется 1380 мм; но если в зоне наименьшего количества осадков (район Гуантанамо-Маиси) их выпадает всего 700—800 мм в год, то в зоне наибольших осадков (Сьерра-Маэстра) — 2200 мм в год. Неодинаковое распределение осадков обусловливается тремя причинами. Во-первых, влиянием атмосферных процессов, связанных с общей циркуляцией воздушных масс, во-вторых, сложным рельефом поверхности и, в-третьих, большой разницей между температурой воды, омывающей остров, и температурами на поверхности суши.

Рис. 1. Карта-схема Кубы.

В годовом распределении осадков наблюдается два периода: засушливый (зима), который длится с ноября по апрель и дождливый (лето), охватывающий время с мая по октябрь, что связано с особенностями направлений и скоростью ветров, а также с прохождением тропических циклонов.

Неравномерное распределение влаги и особенности почв создают на фоне относительного постоянства температуры пестроту растительного мира.

Растительность

До сих пор нет единого мнения о том, каков был характер лесов, сплошь покрывавших территорию Кубы, когда первые испанцы высадились на ее берегах. Некоторые исследователи считают, что это были дождевые тропические леса, другие же, наоборот, полагают, что здесь преобладали листопадные или полулистопадные леса.

В настоящее время дождевые тропические леса, называемые иначе гилеей, занимают небольшую часть территории острова и приурочены к долинам рек. На богатых почвах при сильном увлажнении проточными водами развиваются галерейные леса с королевской пальмой (Roystonea regia) и помаросом (Jambosa vulgaris). Для первичной, не нарушенной человеческой деятельностью гилеи характерно большое разнообразие видов деревьев. На участке всего в 1 га автору монографии «Тропический дождевой лес» П. Ричардсу[1] удавалось насчитать до 52—60 видов деревьев с диаметром ствола 10 и более сантиметров. На одной квадратной миле дождевого леса можно встретить от 200 до 300 видов высоких деревьев и такое же количество низкорослых. Нередко говорят, что в дождевом лесу легче найти 10 разных видов деревьев, чем 10 деревьев одного и того же вида. Но из многочисленных видов нельзя выделить ни одного явно доминирующего.

Деревья верхнего яруса своими редкими верхушками выступают над остальными деревьями, кроны которых плотно сомкнуты и вместе образуют сплошной полог. Солнечные лучи почти полностью поглощаются листвой, и поэтому в лесу всегда царит полумрак. Интересно, что ярусность древесных видов в целом выражена слабо, так как оптимальные значения температуры и влажности позволяют деревьям использовать все пространство с максимальной полнотой.

Травянистый ярус редкий, он состоит из очень тенелюбивых видов — папоротников и широколиственных злаков, иногда здесь встречаются орхидеи. И только на открытых участках, на опушках, где прерывается сплошной полог леса, буйно разрастается травянистая растительность: на фоне сочной зелени выделяются яркие цветы, свисают плоды разнообразной причудливой формы, кое-где разбросаны кофейные и апельсиновые деревья.

В гилее большего развития достигают так называемые межъярусные растения — лианы и эпифиты. Лианы в основном деревянистые и обладают всевозможными способами прикрепления к деревьям-опорам: крючками, усиками, вьющимися стеблями, опорными корнями. Деревья часто используют как опору многочисленные эпифиты — «воздушные» растения, не имеющие корней в почве. Каждое достаточно крупное по размерам дерево покрыто эпифитами по меньшей мере трех видов. Среди эпифитов различают несколько групп. Во-первых, встречаются эпифиты-цистерны. Листья этих эпифитов образуют розетки, где скапливается дождевая вода. В эти розетки проникают придаточные корни эпифита, всасывающие воду. Во-вторых, широко распространены эпифиты-бра и гнездовые эпифиты. Эпифиты-бра имеют листья двух сортов — одни из них прилегают к стволу дерева, и под ними скапливается почва, другие свисают подобно светильникам — бра. Гнездовые эпифиты сидят на ветках дерева, а их корни образуют сложное сплетение, в котором скапливается почва.

В некоторых горных районах, где влажность воздуха еще более высокая, развивается так называемая нефелогилея — лиственные леса полосы туманов. Нефелогилея характеризуется низкорослостью деревьев, часто имеющих искривленные стволы, и однообразием верхнего яруса. Здесь наблюдается обилие древовидных папоротников и древоствольных эпифитов, которые иногда образуют вокруг стволов плотную муфту, заселенную, как правило, мхами и лишайниками.

В других горных местах, где почвы беднее и влажность воздуха ниже, преобладают сосновые леса. Внешне они удивительно напоминают наши сосновые леса, так часто встречающиеся в умеренной зоне. Лишь при более внимательном рассмотрении можно заметить, что хвоинки на соснах расположены не попарно, а сгруппированы по три, а сами иглы более чем в два раза длиннее игл нашей обыкновенной сосны. Стволы сосен часто имеют слабую искривленность и покрыты лишайниками. Второй ярус в сосняках выражен слабо. Наиболее обычны в нем мелкие пальмы, древовидные папоротники и агавы. Изредка, еще раз напоминая о том, что это тропические сосновые леса, среди сосен неожиданно встречаются цветущие деревья, покрытые крупными белыми цветами.

Увеличение сухости воздуха и почвы приводит в некоторых районах к развитию сообществ с листопадными деревьями. В период резко выраженного сухого сезона деревья в этих лесах полностью теряют листву, и в это время над зеленым кустарниковым ярусом возвышаются серые стволы деревьев. С наступлением периода дождей эти деревья покрываются красными, сиреневыми, желтыми цветами и леса приобретают сказочную красоту.

Дальнейшее уменьшение влажности сопровождается доминированием колючих кустарников и суккулентов и, наконец, появлением небольших участков кустарниково-суккулентной пустыни, наиболее хорошо выраженной в районе Маиси — самой восточной оконечности Кубы. На известняковых побережьях при увеличении сухости и засоления почвы развиваются приземистые кустарники, образующие несомкнутый покров, ксерофитные злаки и листовые суккуленты, такие, как агава. Здесь же обычны и кактусы: опунции и цереусы. Первые нередко образуют непроходимые заросли, на фоне которых возвышаются свечи цереусов.

В низких местах побережий сильное переувлажнение почвы сопровождается развитием рощ королевской пальмы с болотными элементами, которые со временем превращаются в саванные болота с пальмовыми рощами, а затем и в травянистые осоковые болота с кустарниками.

В местах, характеризующихся избыточным увлажнением и засолением почвы, разрастаются мангровые заросли. Мангры — это заболоченные заросли древесной и кустарниковой растительности в приливной полосе. Обычно они разрастаются в местах, где берег защищен от волн, и особенно в устьях рек. На низких и болотистых берегах мангры могут проникать на довольно большое расстояние в море, если оно здесь неглубокое. Самую удаленную от берега зону образуют красные мангры (Rhizophora mangle). Это низкорослые, похожие на кусты деревья, от стволов которых во все стороны отходят ходульные корни — подпорки, помогающие растениям удерживаться в полужидком грунте. Помимо ходульных корней, мангры имеют и придаточные воздушные корни, идущие от ствола и от ветвей, причем некоторые из этих корней не доходят до воды и свисают с дерева в виде бахромы. Семена их прорастают прямо на дереве. При этом образуется длинный корень, вздутый как булава, который при отделении проростка от дерева помогает ему внедриться в ил во время отлива, а в период прилива — плавать. Именно таким образом происходит распространение вида.

Мангровые заросли имеют огромное экологическое значение в прибрежных экосистемах. Они принимают активное участие в процессах наступления берегов на литораль моря, образования островов. Мангры выполняют и защитную функцию, предохраняя берега от эрозии, вызываемой тропическими штормами. Большой вклад в энергетику пищевых цепей вносят отмершие листья мангров, которые служат источником питания целой группы обитающих здесь животных.

На сухих песчаных берегах растут рощи кокосовых пальм, которые придают побережью характерный облик. В некоторых местах преобладают леса из казуарины (Casuarina equisetifolia), завезенной на Кубу с тропических побережий Старого Света. Наконец, не редки рощи Coccoloba uvifera — крупных деревьев с округлыми кожистыми листьями и плодами, собранными в кисть наподобие виноградной лозы.

Преобладающим типом фитоценоза современной Кубы все же является саванна со злаками и двудольными лиственными деревьями на богатых кальцием почвах или с сосной и пальмой Кана — на бедных. Обширные пространства саванны представляют собой результат неограниченной вырубки коренных лесов.

Основная черта тропической природы

От гилеи до пустыни и от соснового леса до мангровых зарослей — таков диапазон растительных сообществ острова. Особенности почв, рельефа и, самое главное, неравномерное распределение влаги определяют значительную пестроту растительного мира. То же можно сказать и о животном мире. На территории острова встречаются самые различные местообитания, населенные своими характерными видами животных и растений. В большинстве из сообществ, за исключением наиболее опустыненных и переувлажненных, мы обнаруживаем колоссальное разнообразие обитающих в них видов.

Рис. 2. Общая зависимость между числом видов (ордината) и числом особей, приходящихся на один вид (абсцисса).

Зависимость между числом видов и их численностью графически описывается вогнутой кривой (рис. 2). Обычно в составе сообщества имеется несколько видов с высокой численностью и множество редких видов с небольшой численностью, однако количественное соотношение этих показателей очень широко варьирует. Сообществам тропиков свойственен богатый набор видов, представленных небольшим числом особей.

Объяснение большого видового разнообразия, столь характерного для тропической флоры и фауны, можно найти в концепции энергетики сообществ: оптимальные значения температуры и влажности создают для всего живого такие условия, при которых энергетические затраты на поддержание жизни оказываются минимальными. В отличие от умеренных широт здесь энергия не тратится на приспособление к переживанию неблагоприятных условий среды (за исключением засушливых мест). Следовательно, больше энергии остается для создания видового разнообразия. Жизнь в тропиках проявляется гораздо многообразнее и мощнее, чем в какой-либо другой зоне земного шара. Известный исследователь тропической природы Уоллес[2] писал: «Бесконечная причудливость форм, величайшее богатство окраски — вот основные черты тропической фауны». Именно в видовом многообразии при малочисленности каждого вида заключается основная черта тропической природы.

Огромное разнообразие видов в тропиках хорошо иллюстрируется широтным распределением птиц в западном полушарии. Так, количество видов птиц на широте Лабрадора порядка 85, на широте Нью-Йорка — 195, на широте Панамы их уже 1100 видов, а на широте Колумбии насчитывается более 1395 видов.

В результате высокой общей насыщенности биоценозов разными видами между ними наблюдается острая конкуренция за источники существования — пищу, места гнездования и т. д., которая приводит к строгому разделению экологических ниш: каждый вид занимает в биоценозе свое определенное место. Происходит как бы плотная «упаковка» видов в сообществе, причем так, что все ресурсы используются максимально полно. Таким образом, в тропиках конкуренция выступает как наиболее мощный фактор отбора видов, преобладая над эволюционной ролью приспособления к преодолению влияния неблагоприятных условий среды.

Следствием большого видового разнообразия в сообществах тропической зоны являются длинные и разветвленные пищевые цепи. Они начинаются с растений, которые за счет энергии солнечного излучения создают органические вещества, потребляемые растительноядными животными. Зелеными листьями и побегами питаются многочисленные листогрызущие и сосущие насекомые, а также различные позвоночные животные. Многообразны в тропиках животные — насекомые, некоторые ящерицы, попугаи, летучие мыши и другие, питающиеся плодами, которые здесь можно найти в любое время. В любое время в тропиках можно найти и цветущие растения. Частями цветков, нектаром и пыльцой питаются многие животные. Среди «посетителей цветков» следует отметить пчел, колибри и специализирующихся на питании нектаром летучих мышей. Ряд животных питаются разлагающимся органическим веществом, или детритом. Основную часть растительного опада потребляют термиты; им помогают тараканы, сверчки, двупарноногие многоножки.

Растительноядные животные служат источником питания для хищников, занимающих следующий, более высокий трофический уровень. Из всех хищников наибольшее значение в тропиках имеют вездесущие муравьи. Основу питания муравьев составляют главным образом термиты — самые массовые насекомые. Поэтому не случайно, что многие позвоночные животные, характерные для тропиков, целиком зависят от муравьев и термитов. Ими питаются муравьеды, броненосцы, ряд птиц из разных семейств, многие пресмыкающиеся, в том числе такие специализированные на питании муравьями и термитами, как амфисбены и слепозмейки. Огромного разнообразия в тропиках достигают хищники из числа беспозвоночных животных: пауки, скорпионы, богомолы, мухи, жуки и др. На них нападают другие хищники — животные, занимающие еще более высокий трофический уровень. Среди них особым многообразием выделяются насекомоядные птицы. Питание другими животными-хищниками свойственно также бесхвостым амфибиям, большинству ящериц, змеям, крокодилам. Хищничают кошачьи и виверровые. Многие животные используют не один, а несколько источников питания, в результате чего пищевые цепи сложно переплетены. Практически все виды, населяющие низкие широты, участвуют в переносе энергии через пищевые цепи, включающие большое количество звеньев.

Насыщенность сообществ большим количеством видов приводит к существованию многообразных типов взаимодействия между ними. При длительно благоприятных условиях среды есть достаточно времени для возникновения у членов биоценоза взаимных приспособлений для совместного существования. Так, у жертвы возникает приспособление, позволяющее избежать хищника, а у последнего, наоборот, облегчающее поимку жертвы. Такие взаимные приспособления подобно невидимым нитям связывают все виды животных и растений вместе, определяя функционирование сообщества как единого целого. Взаимные приспособления могут выражаться как в сотрудничестве, так и в разнообразных отрицательных влияниях, таких, как конкуренция, хищничество, паразитизм. Особенно привлекают внимание взаимовыгодные связи (симбиоз) между неродственными видами, например между грибами и деревьями (микориза), кораллами и водорослями, термитами и жгутиконосцами. Широкое распространение в биоценозах тропиков получают также взаимовыгодные приспособления у растений и термитов, у муравьев и тлей и т. п.

Густая сеть разнообразных связей между видами уменьшает колебание численности видов и тем самым способствует повышению стабильности экологических систем. Именно поэтому для тропиков не характерны распространенные в высоких и умеренных широтах вспышки массового размножения животных, что иногда сопровождается ощутимым ущербом, наносимым сильно размножившимся вредителем сельского или лесного хозяйства. В свою очередь численная стабильность популяций тропиков дает возможность существовать малочисленным видам. В условиях сильных колебаний факторов среды такие виды были бы обречены на вымирание. Для тропиков же в условиях постоянного и благоприятного для жизнедеятельности гигротермического режима характерны биоценозы, насыщенные большим числом малочисленных видов.

Глава 2. Особенности, характерные для животного мира низких широт

Обладая свойством подвижности, животные в отличие от растений активно выбирают те условия среды, которые в наибольшей степени благоприятны для нормального роста, развития и размножения. Поэтому животные в меньшей степени, чем растения, зависят от ограничивающего влияния наиболее существенного фактора среды в тропиках — дефицита влажности, и в связи с этим разнообразие экологических группировок животных менее выражено. Кроме того, особенность жизнедеятельности животных сказывается в том, что они занимают не столь заметное место в ландшафте, как растения, и часто территории, на которых они обитают, кажутся совсем безжизненными. Однако это обманчивое впечатление. Большинство животных ведет скрытый образ жизни, многие виды характеризуются ночной активностью, и, для того чтобы встретить их, иногда требуется много времени, усердия и изобретательности. Даже долгое ожидание, дальние и порой опасные поездки совсем не всегда бывают вознаграждены хотя бы мимолетной встречей с интересующим видом.

Среди животных есть и такие, которые сами обращают на себя внимание, привлекают быстрыми движениями, яркой окраской, громкими звуками. Таковы прежде всего многочисленные насекомые, являющие собой лучший пример насыщенности природных сообществ тропиков разнообразными видами. На Кубе, например, небольшой по объему отряд сетчатокрылых насчитывает 9 семейств и 75 видов. В этом отряде только 1 семейство златоглазок практически с 1 родом Chrysopa включает 37 видов, тогда как у нас, на громадной территории европейской части СССР, обитает всего 11 видов этого рода.

Среди жуков семейство усачей, или дровосеков, объединяет 90 родов и 245 местных видов. Некоторые из них — редкие, другие встречаются несколько чаще и лишь немногие относительно многочисленны.

Замечательным примером удивительного видового разнообразия могут служить муравьи. Это семейство перепончатокрылых насекомых насчитывает на Кубе около 190 видов.

Наибольшие надежды увидеть богатый животный мир обычно возлагаются на гилею — это наиболее характерное сообщество низких широт. Однако, вопреки ожиданиям, первая встреча с гилеей разочаровывает: поначалу в ней не заметно никакой жизни, не слышно даже пения птиц, не видно ярких тропических бабочек. Под сомкнутыми кронами деревьев царят безмолвие и полумрак. Постепенно, по мере привыкания к полумраку, начинаешь замечать многочисленные колесовидные ловчие сети. Такие сети строят пауки семейств кругопрядов и тетрагнатид. Среди представителей первого семейства выделяется довольно крупный серебристый паук Leucauge argyra, строящий ловчие сети на высоте 1—2 м, которые так часто встречаются, что порой мешают передвижению. Почти все попадающиеся пауки-кругопряды очень красивы, с красными или зелеными металлически блестящими пятнами на брюшке. Представители второго семейства характеризуются вытянутым палочковидным брюшком и очень длинными ногами. В отличие от кругопрядов эти пауки не строят постоянного убежища сбоку от ловчей сети, а сидят неподвижно вдоль стебелька или ветки; при этом их узкое тело с вытянутыми вперед ногами становится незаметным для хищных насекомых.

Время от времени встречаются прыткие игуаны черного цвета. Они с головокружительной скоростью скользят по стволам деревьев. В пятнах солнца, пробивающегося в редких местах сквозь листву деревьев, застыли в полете мухи-люцилии металлически-зеленого цвета. Стайками пролетают мелкие темноокрашенные бабочки.

В лесу много упавших деревьев, гнилых пней, которые сулят богатую добычу животных, обитающих в гнилой древесине. Однако улов в таких местах оказывается скудным. При попытке найти что-нибудь интересное под корой гнилого дерева часто можно было обнаружить лишь огромное количество мелких муравьев, от которых приходилось спасаться бегством. Кроме муравьев, в лесу обычны термиты — их галереи часто встречаются на стволах деревьев.

Зато, когда полог леса прерывается, картина резко меняется: наблюдается неожиданное оживление — перелетают с места на место многочисленные стрекозы, порхают яркие дневные бабочки. Со своеобразным шумом, запоминающим жужжание громадного шмеля, проносятся колибри. Они, трепеща крылышками, зависают над цветками и снова, мелькнув в кроне, исчезают из вида. На сухих пригорках под камнями заметны норки гигантских пауков-птицеедов. Попадаются серые, коричневые, черные игуаны. Оранжевыми стрелками мелькают дорожные осы.

В отличие от гилеи в зоне кофейных плантаций исследователю сопутствует больший успех во встречах с животными. Растительность здесь скудная. Верхний ярус образуют гигантские акации, которые в сухое время года сбрасывают листву. Под ними растут бананы и кофейные деревья. Почва лишена травянистой растительности. Но стоит отвернуть любой из плоских камней, в изобилии покрывающих землю, как вашему взору открывается богатейший набор самых разнообразных видов животных. Прежде всего здесь, а иногда и просто в трещинах камней, сидят крупные легочные моллюски с низкой конусовидной полосатой раковиной желто-коричневого цвета. Из многоножек здесь встречаются крупные сколопендры (Scolopendra suspinipes), достигающие порой 20 см в длину. Несмотря на мощную защиту от врагов в виде ногочелюстей, закапчивающихся серповидными когтями и снабженных ядовитыми железами, они поспешно разбегаются и быстро заползают в различные щели.

Не менее внушительны и другие многоножки, относящиеся к подклассу двупарноногих. Столь крупные кивсяки, как Rhinocricus sp. (а именно этих двупарноногих многоножек мы находим здесь), встречаются только в тропиках. Как и наши кивсяки, в ответ на раздражение ринокрикусы сворачиваются в тугую спираль и длительное время остаются неподвижными. Зато другие обитатели пускаются наутек, и следует быть начеку, чтобы не прозевать их.

Быстро бегают телифоны (рис. 3) — крупные паукообразные до 75 мм длиной с твердыми темноокрашенными покровами. Передвигаются телифоны на трех парах ног, выставив вперед педипальпы и длинные передние ноги. Педипальпы — вторая пара конечностей — у телифонов очень крупные, хватательные, а их концевые членики заострены и образуют с предыдущими подобие клешней. Своеобразным средством защиты телифонов от врагов служат едкие выделения анальных желез. Защищаясь, телифон поднимает длинную хвостовую нить и с силой выбрасывает секрет в воздух. При попадании в глаза человека он может вызвать сильное раздражение.

Рис. 3. Телифон.

Телифоны живут только в тропических странах. Тропиками ограничивается распространение и представителей другого отряда паукообразных — фринов, или жгутоногих пауков (рис. 4). Своим видом фрины нередко приводят людей в ужас, если они не знакомы с этими безобидными животными. Несмотря на близость к паукам, фрины не имеют ядовитых и даже паутинных желез. Когда камень, под которым прячется фрин, поднят и тот оказывается на ярком свету, он сразу замирает, распластавшись на субстрате. Но стоит его тронуть — поспешно убегает, передвигаясь вкось и вбок, как краб. Передними длинными ногами фрин ощупывает дорогу по направлению движения. Педипальпы у фринов, как у телифонов, крупные, хватательные, вооружены шипами, а их концевые членики когтевидные.

Рис. 4. Фрин.

Кроме телифонов и фринов, среди паукообразных также следует отметить скорпионов, сенокосцев и рогатых пауков Gasteracantha cancriformis. Эти пауки характеризуются плотным кожистым брюшком оранжевого цвета, отороченным правильно расположенными крупными шинами. Они относятся к семейству кругопрядов и в зоне кофейных плантаций повсеместно встречаются на своих ловчих сетях, сплетенных на кустах и стволах деревьев.

Многочисленны и насекомые, представленные несколькими видами жуков, тараканов и щетинохвосток. На стволах и листьях кофейных деревьев видны желтые шарики раковин улиток-полимит. В лучах солнца вспыхивают разноцветными бликами бабочки-нимфалиды.

Но не только встречей с беспозвоночными животными ограничивается знакомство с фауной кофейных плантаций. Осторожно передвигаясь по этому внешне однообразному лесу, можно заметить ящериц, повстречаться со змеями, разглядеть в листве многочисленных птиц. Об их повадках, излюбленных местах обитания, об их взаимоотношениях с другими представителями сообществ кофейных плантаций будет рассказано в следующих разделах.

Круглогодичное развитие

Одна из наиболее характерных черт фауны низких широт — высокая интенсивность размножения, не прерываемая периодами длительного покоя. В развитии животных умеренного пояса, как правило, наблюдается годовая цикличность сезонных явлений, совпадающая с календарным годом, в то время как у животных низких широт полный цикл жизнедеятельности может протекать за меньший или больший период. Это-то и приводит к тому, что в тропиках в любое время года можно встретить птичьи яйца, птенцов, самку скорпиона, несущую на спине целый выводок детей, кладки моллюсков и личинок насекомых. Более того, некоторые птицы, например голуби, вообще не имеют годовой периодичности сезонных явлений. Одни виды голубей размножаются на протяжении года много раз, совмещая размножение с постепенной и медленной линькой, а другие чередуют кратковременное размножение со столь же кратковременной линькой. Подобная особенность развития свойственна также попугаям.

Отсутствие в тропиках какого-то определенного сезона размножения приводит к тому, что там почти невозможно заметить птиц по голосу. Изредка запоет какая-нибудь птица и тут же смолкнет. Эти робкие попытки петь весьма далеки от дружного концерта в нашем весеннем лесу.

Некоторые беспозвоночные животные более чутко реагируют даже на небольшие колебания факторов среды. В отдельных случаях у них наблюдается остановка развития. Этот феномен, известный под названием диапаузы, представляет собой приспособление к переживанию неблагоприятных условий среды. В средних и высоких широтах это чаще всего температура, закономерно понижающаяся в определенное время года. В тропиках на фоне относительного постоянства температуры сезонным изменениям подвержены влажность и наличие (доступность) пищи. К периоду года с неблагоприятными значениями этих двух экологических факторов среды и бывает приурочена диапауза членистоногих в низких широтах.

Один из немногих примеров диапаузы у кубинских животных представляет собой временная остановка в развитии у водных клопов Belostoma apache. В сухое время года можно найти этих крупных насекомых, собравшихся по 8—10 особей под большими камнями или под стволами деревьев; в скоплениях клопы находятся в неактивном состоянии. Другой пример диапаузы — «спячка» у наземных моллюсков-полимит. Прекратив питание и забравшись в различные полости и щели, они закрывают пленкой устье раковины и в таком состоянии переживают сухие месяцы. Основная же часть животных активна круглый год, продолжая питаться и производя на свет потомство.

Богатство форм и окраски

Обилие в тропиках насекомоядных птиц привело в процессе эволюции к поразительному разнообразию защитных реакций у насекомых, в первую очередь защитной окраски и формы тела. У многих насекомых вырабатывается эффективный способ защиты — они становятся ядовитыми, приобретая при этом яркую предупреждающую окраску тела, контрастно выделяющую их на основном фоне. Насекомые, не имеющие эффективных средств защиты, повышают шанс выживания двояким путем — либо становясь как можно менее заметными, либо подражая окраской, формой и поведением ядовитым особям.

Криптический эффект, т. е. визуальное сходство насекомого с неподвижным предметом его биотопа, зависит от трех признаков: окраски, формы и позы. Прежде всего для возникновения криптического эффекта необходима покровительственная окраска — насекомое, отличающееся от окружающей обстановки по окраске, не может быть, незаметным на его фоне. Насекомые бывают похожи на сухие и живые листья, кору деревьев, ветки и сучки, лишайники, неровности почвы и почти на любой неподвижный предмет, имеющийся в естественном окружении данного вида. Так, в горных районах часто можно увидеть подвешенные на ветках для защиты от полчищ муравьев гнезда жалящих складчатокрылых ос. Такие гнезда имеют неправильную вытянутую форму с открытыми ячейками, расположенными в одной плоскости. Многие ячейки оказываются занятыми сверчками, настолько совершенно имитирующими своей окраской цвет и фактуру гнезда, что только подойдя вплотную, удается их обнаружить.

Некоторые виды бабочек-нимфалид формой крыльев и окраской имитируют сухие листья. В этом отношении особенно примечательны листоподобные бабочки Historis odius (рис. 5) и Anaea aidea. Особи, относящиеся к первому виду, в размахе крыльев достигают 11 см. Окраска бабочек буро-коричневая, на концах передних крыльев имеются две белые точки, а в середине крыла — большое рыжее пространство. Нижняя сторона крыльев удивительно напоминает сухой коричневый лист, и это позволяет бабочке подолгу сидеть на ветке со сложенными крыльями на самом видном месте.

Криптическое сходство нередко достигает поразительного эффекта: насекомое, находящееся в непосредственной близости от наблюдателя, оказывается практически невидимым. Защитное значение имеет резко выраженная палочковидная форма тела палочников Diapherodes venustula и Dyme cubensis. Потревоженное насекомое вытягивает вперед передние ноги и складывает их вместе так, что они образуют заостренный конец «сучка». В такой позе палочник находится в каталептическом состоянии, что обусловливает «восковую гибкость» придатков, т. е. последние сохраняют любое приданное им положение, и даже их ампутация не прекращает каталепсии. Некоторые палочники, монотонно раскачиваясь, имитируют движение веточки, колеблемой ветром. Прекрасно подражает сухим веточкам и насекомое из семейства сетчатокрылых Ululodes senex (рис. 6) — родственник нашего аскалафуса. Это крупное насекомое с длинными антеннами, заканчивающимися булавой, и со «стрекозиными» крыльями. Ночью улюлёдес охотится, а днем неподвижно сидит на сухих ветках, вытянув антенны и подняв брюшко. До тех пор пока он не взлетит при приближении человека, заметить его почти невозможно.

Рис. 5. Бабочка Historis odius.

Если незащищенное насекомое стремится стать как можно более незаметным на субстрате, то защищенные насекомые сами заявляют о себе яркой контрастной окраской. Они, как правило, не поедаются насекомоядными птицами, так как обладают острым неприятным запахом. Гемолимфа большинства таких видов содержит ядовитые вещества. Бабочка-монарх (Danaus plexippus), например, способна накапливать в теле высокотоксичные сердечные гликозиды, содержащиеся в растениях с млечным соком, которым питается этот вид бабочек. Тем самым она обеспечивает себя высокоэффективной защитой от поедания птицами. Этим свойством обладают не только взрослые особи бабочки-монарха, но и гусеницы. Неопытная птица, склевывай такое насекомое, сразу же отбрасывает его и в дальнейшем не трогает.

В кубинской фауне много несъедобных для птиц видов насекомых, обладающих предупреждающей окраской. В первую очередь следует отметить своеобразное семейство тропических булавоусых бабочек геликонид. Это бабочки средних и крупных размеров, характеризующиеся узкими вытянутыми передними крыльями, длина которых в два раза превосходит задние. Большинство геликонид отличаются пестрой окраской: по светлому, желтому или оранжевому полю проходят контрастные черные полосы. Они обладают сильным неприятным запахом и своим поведением как бы демонстрируют независимость и неуязвимость. Полет их медленный, тяжелый, держатся бабочки роями по 5—10 особей. Наиболее часто встречается Heliconius charithonius (рис. 7) — черная бабочка с лимонно-желтыми полосами. Бабочки этого семейства интересны тем, что именно при изучении их поведения английский натуралист Бейтс открыл любопытное явление, получившее название мимикрии.

Рис. 6. Улюлёдес — Ululodes senex.

Под мимикрией понимают сходство в окраске, форме и поведении защищенных видов животных, как например геликониды, и незащищенных, которые благодаря этому сходству становятся менее уязвимыми. Геликонидам как моделям подражают формой крыльев, окраской и поведением бабочки-белянки, среди которых в кубинской фауне встречается Dismorphia cubana, подражающая бабочке-геликониде Lycorea ceres. Оба вида обычно держатся вместе, образуя небольшие рои.

Не менее искусно подражают складчатокрылой осе Polistes cubensis цветом тела нежалящие дорожные осы рода Poecilopompilus. Кроме того, крылья дорожных ос имеют на переднем крае темную полоску и обладают способностью складываться продольно, точно так, как делают это жалящие складчатокрылые осы.

Рис. 7. Бабочка Ueliconius charit/ionius.

Род Pamphantus из отряда полужесткокрылых включает мелкие виды клопов, которые окраской и формой имитируют муравьев Pseudomyrmex flavidula, известных своей способностью больно жалить. Сходство настолько полное, что сборщик насекомых обычно собирает оба вида вместе. К ним часто добавляется еще один вид, принадлежащий к совсем другой систематической группе — к паукам. Это пауки-скакуны рода Synemosyna. Все три вида имеют интенсивно оранжевую окраску передней части тела и черное брюшко.

Яркая отпугивающая окраска несъедобных форм придает ландшафту особую пестроту и красочность, а богатство защищенных и мимикрирующих видов определяет в целом более яркую расцветку тропических насекомых.

Птицы на Кубе менее ярко окрашены, чем насекомые, хотя отдельные виды — колибри, попугаи, фламинго — могут поспорить в яркости и сочности красок с самыми красивыми насекомыми. Особенно примечательны в этом отношении колибри, переливающаяся окраска которых зависит от микроструктуры перьев, от отражения ими света. Подобная оптическая окраска хорошо маскирует птиц в тропической растительности, на общем цветовом фоне которой эффектно сочетаются крупные цветы, темная листва, яркие блики солнца и колибри. С заходом солнца оптическая окраска колибри «гаснет».

Не менее яркой переливающейся расцветкой обладает птица токолоро (Priotelus temnurus, рис. 8), относящаяся к тропическому семейству трогонов. Грудь, горло и подхвостье у нее белые, брюхо красное. Голова голубого цвета, а оперение спины переливается голубым, зеленым и бронзовым. Верхние кроющие перья крыльев и надхвостье черные с белыми пятнами. Несмотря на экзотическую яркость расцветки, заметить птиц крайне трудно, так как они имеют обыкновение подолгу сидеть на ветке совершенно неподвижно. При этом тело располагается вертикально, длинный хвост свешивается вниз, и токолоро удачно вписывается в ландшафт саванного болота.

Рис. 8. Токолоро — Priotelus temnurus.

Широкое распространение защитной и предупреждающей окраски — не единственная причина, обусловливающая преимущественную яркую окраску кубинских животных. Вторая причина заключается в том, что в фауне заметных крылатых обитателей острова доминируют архаичные формы, обладающие, как правило, крупными размерами и яркой окраской. Такие формы обычны в низких широтах и намного беднее представлены в умеренном поясе. Это объясняется тем, что в тропиках процесс образования новых видов не был нарушен большими катастрофами, например наступлением ледников, и протекает быстрее, чем в умеренном поясе. Именно тропики служат местом, где возникли многие древние виды, ставшие родоначальниками современных видов, получивших широкое распространение в высоких широтах. Здесь в многочисленных экологических нишах при незначительно варьирующих факторах среды выжили разнообразные архаичные формы животных.

Характерный набор видов

В тропиках мы встречаемся со многими характерными группами животных, распространение которых не заходит далеко в умеренные широты. Обитатели тропиков отличаются большой требовательностью к постоянной высокой температуре и не обладают специальными приспособлениями для переживания холодного периода года. Особенно чувствительны к низким температурам беспозвоночные животные, в распространении и регуляции численности которых физические факторы среды играют первостепенную роль. Именно поэтому происхождение членистоногих — одного из типов беспозвоночных животных — связывают с теплыми районами земного шара, где они достигают наибольшего расцвета. Наземные тропические членистоногие животные представлены различными паукообразными, крупными многоножками и очень многочисленными насекомыми.

В качестве одной из характернейших для тропиков групп животных среди паукообразных можно назвать настоящих пауков-птицеедов. На Кубе эта группа представлена одним довольно обычным, распространенным по всему острову видом Eurypelma spinicrus (рис. 9). Это мохнатые шестиглазые пауки, длина туловища которых достигает 6 и более сантиметров. Птицееды ведут ночной образ жизни. Днем они устраиваются в норах, которые сооружают на сухих, хорошо прогреваемых пригорках и чаще всего под камнями. Норки неглубокие и, вооружившись длинным пинцетом, можно без особого труда извлечь обитателя наружу. С наступлением сумерек пауки выходят на охоту. Как правило, они охотятся на различных насекомых, но могут также нападать на ящериц и даже на птенцов, чем оправдывают свое название.

Рис. 9. Паук-птицеед — Eurypelma spinicrus.

Насекомые также могут быть отнесены к типичным обитателям тропиков, хотя многие их виды проникают сравнительно далеко в области с холодным климатом. Среди этого богатого видами класса в первую очередь привлекают внимание своей массовостью и обилием видов муравьи. На Кубе они встречаются практически повсюду, нередко причиняя серьезное беспокойство человеку. В зависимости от степени беспокойства, причиняемого тем или иным видом муравьев, кубинцы дали им выразительные названия: «дерзкий муравей», «сумасшедший муравей» и т. п. Наиболее примечательные роды из фауны муравьев Кубы — Camponotus с 20 видами и Macromischa с 50 видами. Предполагают, что для последнего Куба служит центром распространения.

Муравьи — общественные насекомые, для которых характерно совместное воспитание потомства и разделение труда внутри семьи. В каждой семье существуют две касты: одна — самец и самка, функция которых заключается только в производстве потомства, другая — стерильная каста, включающая муравьев-рабочих и муравьев-солдат, несущих хозяйственные и охранные функции.

Наибольшее впечатление на человека, приехавшего из страны умеренного пояса, производят муравьи-листорезы (рис. 10). Рабочие особи этих муравьев обладают длинными челюстями — мандибулами, при помощи которых они отгрызают кусочки листьев. На дорогах часто можно видеть вереницы муравьев-листорезов, несущих, как флаги, кусочки листьев, величина которых во много раз превосходит размеры самих муравьев, а в том случае, когда добычей служат лепестки цветков гибискуса, подобная процессия напоминает демонстрантов, несущих красные знамена. Дальнейшая судьба отгрызенных кусочков листьев, когда-то волновавшая исследователей и заставлявшая их высказывать различные предположения, теперь хорошо известна: листья используются как субстрат для разведения грибных садов в гнезде. Между муравьями и грибами существует тесный симбиоз — муравьи питаются грибами, распространение которых и сама возможность произрастания зависят от муравьев. Крылатая самка, отправляясь в брачный полет, берет с собой «закваску» грибной культуры и после оплодотворения, основывая новую колонию, высевает грибницу.

За грибницей в гнезде ухаживают самые мелкие рабочие муравьи, называемые минима. Наряду с прочими обязанностями внутри гнезда их задачей является и выкорм личинок. На поверхности они никогда не показываются. Самые крупные рабочие, напротив, проводят всю жизнь за пределами гнезда. Именно они отгрызают кусочки листьев. Средние по размерам рабочие муравьи транспортируют кусочки листьев в гнездо. Такие морфологические различия между группами рабочих муравьев, выполняющих разные функции в колонии, получили название полиморфизма.

Муравьи-листорезы ведут ночной образ жизни: под покровом темноты колонны рабочих движутся в различных направлениях от гнезда с целью заготовки листьев для грибницы. Их тропы контрастно выделяются на зеленом покрове травы рыжими полосами выеденной растительности.

Рис. 10. Муравьи-листорезы: крылатая особь и рабочие.

Гнезда листорезы устраивают в земле, а воронковидный вход в него имеет вид миниатюрного вулкана. У большой колонии подобные кратеры сплошь покрывают землю, образуя плоский холм до 3 м в поперечнике. На одном из холмов, обнаруженном на опушке гилеи, было 73 входа.

Среди кубинских муравьев в наибольшей степени полиморфизм стерильной касты выражен у рода Pheidole (рис. 11). Один из обычных здесь видов интересен тем, что голова его солдат очень велика, что нашло отражение в видовом названии: Ph. megalocephala — феидоле большеголовый. У всех видов данного рода размеры особей, относящихся к различным группам стерильной касты, существенно различаются, и это отражается на их морфологии. Наиболее крупные особи — солдаты — имеют очень крупную голову почти квадратной формы с мощными челюстями, несущими два зубчика. У ряда видов имеются все промежуточные формы между рабочими и солдатами, но у других видов они отсутствуют. В последнем случае наблюдается четкий диморфизм стерильной касты — имеются только рабочие муравьи и солдаты. Функции рабочих и солдат разные. Для солдат это прежде всего защита гнезда и доставка в гнездо добычи, которую они обязаны и расчленить, рабочие же выполняют хозяйственные работы внутри гнезда и выкармливают личинок.

«Дерзкий муравей» (Solenopsis geminata) относится к роду соленопсис — одному из самых крупных родов муравьев, который разделяется на 5 подродов, рассматриваемых многими систематиками как отдельные роды. Для этих муравьев характерно хорошо развитое жало; уколы их весьма болезненны. Это и дало основание для возникновения его местного названия. В научной литературе часто можно встретить его второе название, получившее широкое распространение, — огненный муравей.

Дерзкий муравей строит гнездо в почве. Внешне гнездо имеет вид небольшого холмика. Численность колоний бывает огромной — до 100 тысяч и более особей. Эти муравьи всеядны, однако основную часть их меню составляют семена растений. В популяции сильно выражен полиморфизм касты рабочих, среди которых выделяются мелкие рабочие (большинство особей), средние и крупные. Последние отличаются крупной головой и тупыми, лишенными зубчиков, челюстями. Они занимаются исключительно перетиранием зерен и практически все время проводят в гнезде. В выполнении их обязанностей им частично помогают средние муравьи-рабочие и значительно реже — мелкие. Мелкие рабочие добывают пищу и в основном находятся за пределами гнезда. Они-то и докучают человеку. Обнаружив источник питания, они с неистребимым упорством двигаются к этому месту, не останавливаясь ни перед какими преградами. Часто их путь проходит через жилище человека.

Рис. 11. Муравьи-феидоле.

Верхний ряд: солдат и промежуточные формы: в центре рабочий; нижний ряд: самка и самец (крылатый).

Редкие в умеренных широтах дорожные осы представлены в тропиках большим количеством видов, включающих как наиболее крупных представителей семейства, так и самых заметных. Самые обычные виды дорожных ос Кубы относятся к роду Pepsis (рис. 12). Все они поражают необыкновенно яркой для этих в общем-то скромных насекомых окраской: черное с синеватым отливом тело и крупные крылья в бурых пятнах на оранжевом фоне. Дорожные осы специализируются на выкармливании своих личинок живыми, но обездвиженными пауками, которых они парализуют при помощи жала. При этом жертвой каждого вида дорожных ос служит вполне определенный вид или близкие виды пауков. Так, все виды данного рода охотятся на пауков-птицеедов. К сожалению, до сих пор остаются неизвестными многие существенные детали того, как оса поражает птицееда, поскольку акт парализации происходит в норе паука, в недоступном для глаз наблюдателя месте.

Разыскав норку паука, пепсис проникает туда и после ожесточенной схватки поражает нервный узел жертвы, расположенный в головогруди. Парализованный паук становится совершенно неподвижным, и оса откладывает на него яйцо, после чего тщательно закрывает вход в норку и улетает. Вылупившаяся из яйца личинка оказывается обеспеченной большим количеством свежей пищи на все время развития и к тому же находится в безопасности.

К другой группе насекомых, характерной для тропиков, несомненно относятся термиты (рис. 13). Их роль в биоценозах тропиков очень существенна, так как они, питаясь растительным опадом и гнилой древесиной, способствуют обмену веществ между почвой и растениями. Сами термиты, будучи очень многочисленными, служат источником питания огромного количества животных. На Кубе этот отряд представлен тремя семействами, объединяющими 24 вида.

Рис. 12. Дорожная оса пепсис.

Любой натуралист, отправляющийся в тропики, невольно, сознательно или бессознательно, готовится к встрече с термитами. При этом воображение рисует гигантские термитники, хорошо известные по литературе и кинофильмам. Однако, приехав на Кубу, путешественник некоторое время пребывает под впечатлением, что термиты на Кубе, если и встречаются, то крайне редко. Это впечатление нарушается случайной находкой первого термитника. После этого становится ясно, что термиты попадаются буквально на каждом шагу. Внешне термитник обычного вида Nasutitermes costalis представляет собой шарообразную массу бурого или черного цвета и встречается на стволах или ветвях деревьев, а также может находиться просто на земле. Часто пень или столбик венчается, как шапкой, термитником. При легком постукивании он шелестит как бумага. Во все стороны от термитника тянутся коридорчики из глины, так называемые галереи, под защитой которых требовательные к высокой влажности воздуха рабочие передвигаются и питаются. Стоит разрушить галерею в одном месте, как сразу же появляются рабочие и солдаты. Солдаты имеют темную колбообразную голову, заканчивающуюся длинным острием. На конце острия открывается проток железы, выделяющей при защите особое клейкое вещество. Это так называемые «носатые» солдаты. Рабочие особи отличаются от солдат отсутствием острия и янтарно-желтым цветом головной капсулы. Царица — оплодотворенная самка — находится в термитнике и занята откладкой яиц. В зимнее время из термитника вылетает множество окрыленных особей — это самцы и самки. Основная функция роения — расселение. Отлетев от термитника, они опускаются на землю, и после оплодотворения самка образует новую колонию. Вышедшие из яиц рабочие начинают заниматься постройкой термитника. Роение обычно настолько массовое, что в это время в жилищах пол может почти сплошь покрываться залетевшими термитами.

Рис. 13. Термиты Nasutitermes costalis: крылатая особь, рабочий (слева) и солдат.

Термиты многоядны и питаются большей частью древесиной и другой растительной пищей. В их пищеварительной системе отсутствуют ферменты, необходимые для расщепления целлюлозы, однако благодаря деятельности жгутиконосцев, поселившихся в кишечнике термитов, происходит усвоение растительных углеводов. Взаимоотношение термитов и жгутиконосцев является, пожалуй, наиболее ярким примером симбиоза. Термиты не могут существовать без этой кишечной фауны; едва появившись на свет, термит инстинктивно лижет анальное отверстие другой особи и «заражается» симбиотическими жгутиконосцами. При каждой линьке термиты лишаются кишечной фауны, но поскольку они живут колониями, каждая особь вновь получает простейших от соседей. Жгутиконосцы в свою очередь обеспечиваются достаточным количеством пищи и существуют в благоприятных условиях. Фактически эти виды жгутиконосцев могут существовать только в кишечнике термитов. Настолько тесные взаимоотношения двух видов, когда они обоюдно необходимы друг другу, получили название мутуализма.

В населенных частях тропиков термиты причиняют большие неудобства — с ними приходится считаться при строительных работах. Некоторые виды наносят ущерб домашнему хозяйству, портят мебель, как например распространенный на Кубе вид Cryptotermes brevis.

Помимо муравьев и термитов, для тропиков типичны и другие группы насекомых, среди которых большим числом видов и крупными размерами выделяются тараканы. Список видов тараканов Кубы насчитывает 34 вида, которые сгруппированы в 8 семейств. Наиболее широко представлено семейство блаттеллид, к которому принадлежит несколько синантропных видов, т. е. связанных в своем распространении с человеком. Любопытно отметить, что в одних районах Кубы в домах встречается хорошо известный нам прусак, или рыжий таракан (Blattella germanica), а в других он отсутствует, но замещен близким по экологии видом Supella supellectilium. Также довольно обычен в домах крупный американский таракан (Periplaneta americana). В последнее время этот вид расселился по всему земному шару; его специально разводят в лабораториях для научных исследований.

Одни из самых крупных тараканов мира относятся к семейству блаберид. Это семейство на Кубе представлено несколькими видами родов Blaberus и Byrsotria. Их часто можно встретить в старых строениях, в садах и пещерах. Нередко, летя на свет, они забираются в дома человека. Не все тропические виды тараканов окрашены в характерные для этой группы желто-коричневые цвета. Зеленой расцветкой отличаются виды рода Panchlora, среди которых наиболее известен банановый таракан (P. cubensis).

Весьма многочисленны в тропиках стрекозы. Они встречаются повсеместно в низких местах, где не уступают в обилии даже бабочкам.

Экваториальный пояс в целом несравненно богаче дневными бабочками, чем умеренный. У английского натуралиста Бейтса, который занимался изучением дневных бабочек Южной Америки, мы находим следующее описание: «Количество и разнообразие яркоокрашенных бабочек, порхающих по этой чаще в солнечные дни, было настолько велико, что они, носясь подобно ярким светлым хлопьям, придавали ландшафту своеобразный характер. Нельзя было ступить шагу, не спугнув их целыми роями с сырого прибрежного песка, на котором они собирались, чтобы всасывать влагу. Тут были налицо бабочки всех цветов, величины и форм. Я насчитал 80 различных видов, принадлежащих к 22 родам».[3]

Рис. 14. Бабочка-монарх — Danaus plexippus.

Среди типично тропических семейств бабочек в первую очередь следует отметить данаид, геликонид и ураниид. Необходимо также упомянуть бабочек семейства кавалеров, или парусников, представленных на Кубе родами Papilio, Graphium и Battus. Виды этого семейства встречаются и в умеренном поясе, но в тропиках их разнообразие достигает апогея. Среди данаид наиболее обычна бабочка-монарх (рис. 14). Она имеет медно-желтую окраску. Жилки и края крыльев темно-коричневые; по краю крыльев проходит двойной ряд белых точек; размах крыльев может достигать 8.5 см.

Особенно ярко окрашены уранииды. Среди них встречаются виды, с которыми в животном мире никто, вероятно, не сможет сравниться по красоте. Обычный на Кубе вид этого семейства Uranidia boisduvalii — черная бабочка с хвостовидными выростами на задних крыльях, переливчато зелено-синяя, синяя, зеленая и белая с желтыми полосами. Эта бабочка быстро и высоко летает, а отдыхает в кронах самых высоких деревьев. Переливающаяся окраска ураниид объясняется присутствием на крыльях среди обычных черных чешуек так называемых оптических чешуек, которые по строению отличаются от обычных. Они имеют цилиндрическую форму и обладают интенсивным зеленым блеском. Благодаря цилиндрической форме блестит лишь узкая зона чешуйки. Размеры чешуек настолько малы, что они не заметны для простого глаза и, только внимательно исследуя с помощью лупы крыло бабочки, можно увидеть среди черных чешуек отдельные оптические чешуйки, имеющие вид зеленых точек. Их скопление и образует изумрудно-зеленые полосы, придающие перламутровый блеск крыльям. Подобные оптические чешуйки имеются и у других тропических форм, например у летающих днем бабочек из семейств парусников, голубянок, эрицинид и пестрянок.

Из типично тропических позвоночных животных в кубинской фауне в первую очередь следует отметить рыбок рода Cichlasoma, обитающих в реках и лагунах. Они относятся к семейству цихловых, которые в пресных водах тропической области экологически замещают окуневых. Тело этих рыб высокое, сжатое с боков. Спинной плавник один, длинный, а хвостовой плавник закругленный. Характерная черта внешности этих рыб — яркая и пестрая окраска. Многочисленны на Кубе и представители различных видов карпозубых, семейства, область распространения которого ограничена тропическими и субтропическими районами. Все карпозубые отличаются небольшими размерами и яркой окраской, делающей их популярными среди любителей аквариумных рыбок.

Если среди рыб лишь некоторые группы ограничены в своем распространении исключительно тропическими областями, то наземные хладнокровные животные — амфибии и рептилии — наибольшего разнообразия достигают только в теплых районах земного шара. Причем амфибии требовательны не только к постоянной высокой температуре, но и к высокому содержанию водяных паров в воздухе, в связи с чем их разнообразие и численность велики во влажных районах тропиков. Особенно характерно для тропического пояса Нового Света семейство лептодактилид. Листовые лягушки, относящиеся к этому семейству, населяют юг Северной Америки, Вест-Индию, Центральную и Южную Америку. Как и в Южной Америке, кубинские листовые лягушки занимают экониши настоящих лягушек, отсутствующих здесь. Они обитают на деревьях, кустарниках и в траве, а также ведут полуводный образ жизни. Наиболее широко распространен на Кубе вид Eleutherodactylus ricordii. Эта небольшая амфибия, около 3 см длиной, отличается красивой окраской. Основной фон у нее красноватый. По бокам тянутся две светлые полосы, а на спине неравномерно разбросаны такие же светлые пятна. Другой вид листовых лягушек, Е. dimidiatus, встречается реже и только на востоке страны.

Особого интереса заслуживает представитель этого же семейства Sminthillus limhatus. Этот вид эндемичного рода наряду с летучей мышью-бабочкой (Natalus lepidus) и птицей-мухой (Calypte helenae) образует трио миниатюрных видов, самых маленьких в мире — каждый в своей группе. Размеры этой грациозной амфибии от крайней точки головы до анального отверстия просто крохотные — около 11.5 мм при ширине спины в районе головы 3.5 мм. Ее с полным правом можно назвать «амфибией-крошкой». Тело животного имеет темную окраску с блестяще-коричневым оттенком и с двумя яркими желтыми полосами по бокам. Передняя часть бедер окрашена в черный цвет. Кремовая окраска живота дополняет красивейшую гамму цветов, которая, принадлежа столь миниатюрному существу, делает его поистине неотразимым. Эта амфибия встречается во влажных местах, прячась в течение дня под камнями. Она очень прыткая, и поймать ее далеко не просто.

Отыскать амфибию-крошку еще сложнее. Да и других амфибий, более крупных и менее скрытных, следует специально разыскивать. Зато рептилии часто сами попадаются на глаза и среди них в первую очередь гекконы. Они обычны на всем острове и не обнаруживают, как правило, предпочтения какому-либо одному ограниченному месту. Лишь немногие виды встречаются только в западных или только в восточных районах страны. Американский стенной геккон (Tarentola americana) обычен на востоке. Ящерицы достигают внушительных для этого семейства размеров — более 20 см. Они окрашены в серый цвет и на спине имеют шесть темных пятен, расположенных поперечными рядами. Иногда пятна сливаются, образуя продольные полосы. Одно из темных пятен находится на голове и имеет форму подковы. Как и все гекконы, американский стенной геккон снабжен прикрепительными пластинками на пальцах в виде особых щеточек из микроскопических волосков, которые позволяют животному быстро и ловко бегать по любой — наклонной или вертикальной — поверхности даже в случае, если такой поверхностью оказывается стекло.

Часто гекконы поселяются в домах человека. Обычно в жилищах встречаются ящерицы из рода круглопалых гекконов, имеющие темно-розовую однотонную окраску. От прочих гекконов они отличаются вытянутой в виде плоского клюва приплюснутой головой. Днем круглопалые гекконы забираются в щели, а с наступлением сумерек выходят на охоту. Пищей им служат насекомые, которые, привлеченные светом, образуют большие скопления у жилищ.

К другим типично тропическим рептилиям относятся ночные ящерицы и амфисбениды. Обе группы представлены на Кубе единичными видами с ограниченными ареалами. Так, ночные ящерицы эндемичного рода Cricosaura обитают в восточной пустынной части острова на площади в несколько квадратных километров около Кабо-Крус. Амфисбениды же представлены двумя родами: Amphisbaena и Cadea. Облик амфисбенид весьма примечателен. Они настолько сильно отличаются от прочих ящериц, что некоторые специалисты склонны выделять их в собственный подотряд амфисбен. Тело амфисбен покрыто не роговыми чешуями, как у ящериц и змей, а цельной роговой пленкой, опоясанной узкими поперечными кольцами. Кроме того, череп амфисбен имеет своеобразное строение и у них развито одно левое легкое, тогда как безногие ящерицы обладают одним правым. Ног у большинства амфисбен нет. Задняя половина тела плавно переходит в толстый и короткий хвост, внешне напоминающий головной конец. Да и передвигаться они могут одинаково легко обоими концами тела вперед — совсем как сказочный тяни-толкай. Описанные особенности строения возникли как приспособление для прокладывания ходов в почве, где амфисбены и обитают, питаясь муравьями и термитами. Предполагают, что рептилии рода кадея проникли на о-в Куба из Центральной Америки. Однако теперь они на своей родине полностью отсутствуют, поэтому Куба — единственное место, где еще встречаются эти редкие рептилии.

В своей книге «Тропическая природа» Уоллес пишет: «К счастью, змеи не так многочисленны и назойливы, как ящерицы, а то едва ли можно было бы жить в тропиках» (с. 110). Эти слова можно полностью отнести к Кубе. Из тропических змей на острове более или менее широко представлены удавы, среди которых крупными размерами выделяется легендарная змея, называемая Маха-де-Санта-Мария или просто маха (Epicrates angulifer). Этот вид принадлежит к самым крупным из гладкогубых удавов мировой фауны. Его длина достигает 3—4 м. Обитает маха на островах Куба и Пинос. Живет в прохладных и влажных местах, но чаще всего встречается у отверстий пещер, заселенных большими колониями летучих мышей. Поджидая добычу во входном отверстии пещеры, маха принимает своеобразную позу: задняя половина тела обвивается вокруг выступов стен, удерживаясь за счет шероховатостей, или просто располагается на полу пещеры, в то время как передняя половина тела свободна, что позволяет ей в любой момент схватить летучую мышь, проносящуюся мимо.

Способ ее охоты на других мелких млекопитающих или птиц иной. Обнаружив жертву, маха медленно приближается к ней. Причем продвижение осуществляется настолько постепенно, что изменение положения змеи почти не заметно, и только язык находится в беспрерывном движении. Так удав осторожно приближается к жертве, пока расстояние между нею и головой змеи не составит 30—40 см, после этого маха выдвигает переднюю часть тела вперед, сохраняя голову неподвижной. Тело махи складывается. Наступает момент... и удав делает мгновенный бросок головой. Схватив жертву, маха быстро обвивает ее кольцами тела и умерщвляет. Из-за особенности медленно подкрадываться к добыче, завораживая ее мелькающими движениями языка, местные крестьяне единодушно считают, что маха наделена свойствами гипнотизировать жертву.

Спаривание махи происходит весной и длится несколько часов. После спаривания внутри тела самки развиваются 4—6 эмбрионов. Через несколько месяцев вынашивания самка рождает детенышей около 40 см длиной, которые сразу же расползаются в поисках пропитания. Как и некоторые другие рептилии, маха относится к яйцеживородящим животным, развивающиеся эмбрионы которых находятся в теле самки под яйцевой оболочкой. Поэтому некоторые жители, убивая оплодотворенную самку и находя при вскрытии яйца, принимали их за яйца птиц. На этом основалось поверье о «безжалостности» махи, питающейся птичьими яйцами, и поэтому каждый житель при возможности старается убить ее, будучи уверенным во вредности животного. Убивают маху и за то, что она иногда поедает цыплят, но мало кто знает, какое огромное количество крыс она уничтожает. Преследуют се и ради кожи, изделия из которой высоко ценятся. Все это привело к тому, что численность сильных, красивых и в высшей степени полезных рептилий неуклонно снижается и в настоящее время махе грозит вымирание. Необходимы энергичные меры для спасения вида.

Среди рептилий особое место занимают крокодилы — близкие родственники вымерших динозавров. Крокодилы пережили динозавров почти на 60 млн. лет, что объясняется постоянством условий обитания в пресных водоемах тропиков, где водятся эти животные. Оба кубинских вида — острорылый крокодил (Crocodylus acutus), неправильно называемый здесь кайманом, и кубинский крокодил (С. rhombifer) — принадлежат к семейству настоящих крокодилов. Последний — кубинский эндемик, тогда как острорылый крокодил распространен довольно широко (Центральная Америка, Флорида, Антильские острова). Внешне оба вида различаются деталями строения. Во-первых, у кубинского крокодила на спинной стороне шеи имеется 6—8 роговых щитков, которые образуют характерную фигуру в форме ромба, тогда как у острорылого в этом месте находится 4 щитка. Во-вторых, кубинский крокодил имеет 6 ровных рядов щитков, тянущихся по спинной стороне вдоль тела, а у острорылого их 4. В-третьих, кубинский крокодил обладает более массивным черепом и более короткими и широкими челюстями. И, наконец, в-четвертых, кубинский крокодил имеет оливково-зеленую окраску, тогда как цвет тела острорылого крокодила пепельно-зеленый.

Отличаясь незначительными деталями строения, оба вида характеризуются сходными спектрами питания и сходным ритмом суточной активности: к восходу солнца выходят из воды на отмели и греются, снова уходя в воду в полуденные, наиболее жаркие часы с тем, чтобы избежать перегрева. Несмотря на общие биологические особенности, они, за редким исключением, никогда вместе не встречаются. Острорылый крокодил имеет большую экологическую пластичность и хорошо переносит осолонение водоемов, поэтому он широко распространен во многих прибрежных водоемах: устьях рек, лагунах и других низких местах. Его можно встретить и в мангровых болотах, где он даже представляет некоторую опасность для человека. Взрослый крокодил ударом мощного хвоста в состоянии опрокинуть лодку. Разумеется, ничего хорошего ждать не приходится, если подобный удар обрушится на человека, поэтому крокодилов здесь боятся, что не мешает, однако, добывать их ради кожи и мяса. Крокодиловое мясо, которое по вкусу напоминает куриное, но более нежное и сочное, считается изысканным деликатесом.

В отличие от острорылого кубинский крокодил обитает только в пресных водах. При совместном обитании он как более специализированный и поэтому более конкурентоспособный вытесняет острорылого крокодила из пресных водоемов, принуждая последнего переходить в солоноватые воды. Кубинский крокодил лучше приспособлен к передвижению на суше; в отличие от острорылого крокодила при передвижении он приподнимает свое тело, что обеспечивает ему большую подвижность.

Вытесненный в свое время в солоноватые водоемы, острорылый крокодил избежал трагедии, постигшей кубинского крокодила в связи с осушением пресных болот, что, видимо, стало основной причиной подрыва численности вида. К этому добавилось варварское истребление кубинского крокодила ради знаменитой кожи. Поэтому сейчас вид находится на грани вымирания: его местопребывание ограничено заболоченным участком, оставшимся от болот Сапата и занимающим не более полутора квадратных километров. Правительство Кубы осуществляет энергичные меры для сохранения кубинского крокодила. Реликтовое болото Сапата превращено в крокодиловый заповедник, где служащие наблюдают за крокодилятами, пока те не подрастут. Там же, в болотах Сапата, организованы специальные фермы для разведения кубинского крокодила. Некоторое количество их находится в Гаванском зоологическом саду, где приезжие могут полюбоваться редкими животными. Вид внесен в Международную Красную книгу.

Птицы на Кубе представлены весьма широко, и из тропических семейств в первую очередь необходимо отметить колибри. Большинству людей известно, что колибри водятся только в Новом Свете; менее известно, что все они почти исключительно тропические птицы. Несмотря на ограниченное распространение семейства, оно представлено большим количеством видов. Колибри интересны тем, что это самые маленькие птицы в мире. И не только самые маленькие, но к тому же чрезвычайно красивые. Миниатюрность, грациозность и очарование колибри нашли свое отражение в их народных названиях, данных им еще ацтеками и инками, — «Лучи солнца», «Капли росы», «Локоны утренней звезды». Но официально принятые латинские родовые названия также отражают удивительную красоту колибри: Topaza — топаз, Chrysolampis — сверкание золота, Lampornis — сверкающая птица, Coeligena — небесные щеки и др.

На Кубе обитают три вида колибри: птица-муха (Calypte helenae), рубиновозобый колибри (Trochilus colubris) и зун-зун (Chlorostilbon ricordii). Наиболее примечательна птица-муха (рис. 15). Во-первых, она обитает только на Кубе; во-вторых, это самая маленькая из самых маленьких птиц мира. Из ее общей длины в 6 см половина приходится на хвост и клюв. Самки и самцы птицы-мухи имеют различия в расцветке, особенно выраженные в брачный период. Самец в брачном наряде просто неотразим: голова, щеки, горло и бока тела красного цвета с мерцающим золотистым отливом, спина и два маховых пера зеленые с синим отливом, а хвост и остальные перья крыльев зеленые или красноватые.

Пищу птицы-мухи, как и других колибри, составляют пыльца, нектар цветков и мелкие насекомые, в основном тли. Питаясь, колибри зависают в полете над цветком и сложенным трубочкой языком засасывают пищу. Полет птиц отличается большой энергоемкостью, так как частота колебания крыльев очень высокая, что заставляет колибри питаться постоянно, восполняя значительные энергетические затраты. Вместе с тем они, как и большинство других птиц, обладают ограниченными возможностями видеть в темноте, в связи с чем в темное время суток не могут питаться. Ночь они проводят в оцепенелом состоянии, сидя на ветке. Оцепенение сопровождается снижением уровня обменных процессов в организме и падением температуры тела до 17—20 °С. В темное время суток колибри часто становятся жертвами ночных хищников, в том числе и пауков-птицеедов.

Птица-муха строит гнездо в форме чашки. Строительным материалом служат растительные остатки, волоски, семена, которые прочло сплетаются вокруг небольшого участка ветки. В период размножения самка откладывает белые яйца чуть удлиненной формы. Обычно в гнезде бывает два яйца, хотя встречаются и гнезда только с одним яйцом.

Рис. 15. Птица-муха — Calypte helenae: самка (а) и самец (б).

В настоящее время птица-муха уже входит в число птиц, которым грозит вымирание. Места, где они обитают, ограничены небольшими участками Сьерра-Маэстра и Сьенага-де-Сапата. Редко удается услышать их простые, но мелодичные песни, и еще реже — увидеть самих птиц.

В отличие от птицы-мухи колибри зун-зун, называемый так за характерный звук, производимый крыльями во время полета, весьма обычен. Птичка окрашена в яркие желто-коричневые топа. Встречается повсеместно и нередко поселяется рядом с домом человека. Часто можно наблюдать, как зун-зун питается нектаром цветков гибискуса. Нередко компанию ему составляет рубиновозобый колибри. Последний распространен широко и на севере доходит до 57° с. ш., населяя восток США и Канады.

Невозможно себе представить тропическую природу без попугаев, приуроченных к дождевым тропическим лесам. Куба не может похвастаться таким разнообразием попугаев, как многие районы Центральной и Южной Америки. В настоящее время на ней обитают только два вида: белолобая амазона (Amazona leucocephala) и кубинский попугай (Aratinga euops). Первый вид относится к популярным говорящим амазонским попугаям, которые хорошо переносят неволю и могут подолгу жить в клетках. Именно белолобая амазона прославилась во время открытия Вест-Индии. Попав в Европу на судах Христофора Колумба, она быстро завоевала сердца любителей говорящих попугаев.

Белолобая амазона — очень древний вид. Его родословная насчитывает 60 000, а может и 150 000 лет: останки белолобой амазоны были найдены в отложениях верхнего плейстоцена на острове Нью-Провиденс Багамского архипелага. Любителей птиц белолобая амазона привлекает не только своей способностью подражать человеческой речи, но и необычайно яркой окраской: зеленое туловище и голова, красное горло, белый лоб и желтый клюв. К сожалению, этот попугай с каждым годом становится все более редким. В настоящее время на Кубе его можно встретить только в небольших островных лесах районов Баракоа и Сьерра-Маэстра. Белолобая амазона охраняется государством и включена в Международную Красную книгу.

Кубинский попугай более обычен. Он отличается небольшими размерами, длинным клиновидным хвостом и острыми крыльями быстрого летуна. Расцветка зеленая с отдельными красными перьями на голове и шее.

Совсем недавно Куба была обладателем еще одного вида попугаев — трехцветного ара (Ara tricolor). Среди всех попугаев он выделялся необыкновенно красочным оперением. Это была птица ярко-красного цвета с желтовато-красным верхом головы и желтым затылком. Экзотическая яркость расцветки и стала одной из причин исчезновения трехцветного попугая. Помимо прямого истребления птицы, причиной ее полного вымирания стало уничтожение коренных лесов, служивших местом обитания трехцветного ара, на месте которых возникли банановые, кофейные и другие плантации.

Из млекопитающих, свойственных низким широтам, необходимо остановиться на весьма своеобразном животном, относящемся к отряду сирен. Сирены — чисто водные растительноядные млекопитающие тропических и субтропических широт. Представитель этого отряда — кубинский ламантин (Trichechus manatus), или, по-местному, манати — самое крупное млекопитающее Кубы, превышающее в длину 2 м и имеющее массу порой более центнера.

Тело сирен веретеновидное и покрыто толстой кожей, из которой в прошлые века вырезали длинные полосы и делали бичи — орудия для наказания рабов. Передние конечности манати превращены в небольшие плавники, используемые при плавании в качестве рулей, а задних ног нет — имеются лишь рудименты таза и бедра. Движение в воде осуществляется при помощи горизонтального хвостового плавника округлой формы. Ундулирующие движения хвоста позволяют животному, несмотря на внушительные размеры, развивать большую скорость. Вызывает, однако, удивление, что манати не стали жертвами многочисленных акул в море и крокодилов в устьях рек, хотя в скорости плавания они уступают хищникам.

Голова манати по сравнению с громадным туловищем маленькая, подвижная, спереди несколько притупленная; глаза сильно раздвинуты и направлены чуть вверх. На кончике морды располагаются ноздри, снабженные клапанами, которые открываются только при вдохе—выдохе. Маленький рот находится в нижнепередней части головы и приспособлен для питания водной растительностью, от углов рта отходят «усы» — единственные на теле животного волосы.

Для заглатывания воздуха манати периодически высовываются из воды. При необходимости они могут подолгу оставаться под водой. В местах, где обитают манати, рыбаки любят рассказывать о человеческой голове, которая время от времени высовывается из воды, плача и жалобно стеная.

Самки имеют всего две молочные железы, расположенные в средней части тела. Рождается только один детеныш, которого самка кормит, прижимая ластами к груди. Видимо, именно эта особенность определила в свое время название отряда, так как трудно найти сходство между грубой мордой с черной кожей этих животных и лицом сказочной морской девы-сирены. Взрослые манати плавают парами, причем заботу о потомстве проявляет в основном самка. Она опекает детеныша до тех пор, пока тот не подрастет и не начнет вести самостоятельную жизнь.

Основные места обитания манати — устья рек, но тем не менее много раз встречали их и в открытом море, например вблизи Пунта-де-Маиси, самой восточной точки Кубы, где наиболее близкие реки находятся на расстоянии не менее 20 км.

Основную пищу манати составляют два вида водных растений, растущих на песчаном грунте в самой близкой к побережью полосе до 10 м глубины. Одно из них — талассия, или черепашья трава (Thalassia testudinum), — получило местное название «трава манати».

В период заселения испанцами Кубы манати были очень многочисленны. Однако беззащитные флегматичные и очень доверчивые животные оказались удобным источником вкусного мяса для человека. Путешественники, европейское население, корсары, индейцы — все охотились на манати из-за его мяса и жира, поэтому в сравнительно короткий срок животные были почти полностью истреблены. В настоящее время на Кубе действует жесткий закон об охране ламантинов, и, хотя численность их остается низкой, хочется верить, что вид будет сохранен. Но пока единственная популяция на Кубе обитает только в устье реки Анабана в Сьенага-де-Сапата, хотя иногда поступают сообщения о появлениях отдельных экземпляров в разных точках побережья.

Глава 3. «Островные» черты животного мира

В зависимости от происхождения, размеров, рельефа, расстояния до ближайшего материка животный мир каждого острова приобретает те или иные специфические, так называемые «островные» черты.

По происхождению острова могут быть материковыми (о-в Мадагаскар), биогенными, или коралловыми (многие острова Океании), вулканическими (подобное рождение островов происходит и в настоящее время), а также сложного типа, называемые островами океанических дуг. Первые возникли, отделившись от материка проливами. Остальные родились в океане в результате тектонического поднятия суши или извержения вулкана. Естественно, что на материковых островах фауна развивается из материковых форм, тогда как на океанических она поначалу отсутствует полностью. Лишь с течением времени они заселяются животными и растениями, которые проникают туда путем «случайных забросов» — с помощью ветра, течений, перелетных птиц. Но проходит время, и фауна и флора любого острова — безразлично, материкового или океанического, оказавшись в изоляции, начинает развиваться в одном направлении, что приводит в конечном итоге к появлению «островных» черт.

Кубинский архипелаг по происхождению относится к островам океанических дуг, т. е. он возник в результате сложных горообразовательных движений земной коры. Кроме того, большая часть мелких островов и прибрежные районы островов Куба и Пинос сформировалась вследствие биогенных и аккумулятивных процессов — они состоят из отмерших кораллов.

Как и большая часть Антильского архипелага, Кубинский архипелаг представляет собой продукт эволюции геосинклинали с атипическими чертами. Эволюция геосинклинали характеризуется процессами седиментации, магматизма, вулканизма, орогенеза и пр. Подобные явления приводят к тому, что дно геосинклинали образует складки, фрактурируется, поднимается и опускается, формируя сложную структуру.

В соответствии с гипотезой антильской геосинклинали первое поднятие на территории о-ва Куба произошло в мезозое, в юрском периоде. Позднее, в меловом периоде в результате активной деятельности подводных вулканов происходили поднятия суши в самой западной части острова, в районе о-ва Пинос и архипелага Лос-Канарреос. Многочисленные участки суши продолжали образовываться и в палеоцене, и, наконец, в эоцене произошло поднятие в районе Сьерра-Маэстра. В результате территория о-ва Куба приобрела вид архипелага, состоящего из более или менее мелких островков. Начиная же с плиоцена, а также в плейстоцене и голоцене между ранее поднявшимися участками гористой суши формировались морские террасы и болота. Так о-в Куба приобрел свой современный облик (рис. 16).

Геологическая история острова помогает нам понять последовательность формирования фауны Кубы, ее специфические островные черты, особенности распределения животных. Современная фауна Кубы состоит из пяти основных группировок. Три из них типичны и приурочены к таким горным районам страны, как западная часть острова, Лас-Вийас и Ориенте. Между ними располагаются обширные равнинные районы, которые заселены промежуточными группировками. Очевидно, что фауна этих районов сформировалась в результате иммиграции видов из прилегающих горных территорий. Примечательно, что горные районы, возникшие в разные геологические периоды, характеризуются своей специфической фауной и своими видами-эндемиками.

До сих пор не прекращаются дискуссии по поводу того, каким путем проникли животные на Кубинский архипелаг. Некоторые исследователи предполагают, что в далекие времена Куба была связана с континентом сухопутным мостом. При этом мост мог связывать Кубу либо с Центральной Америкой (Гондурас), либо с Южной (Венесуэла), либо с Северной (п-ов Юкатан, Мексика). Однако анализ современной фауны позвоночных животных Кубы показывает, что отдельные таксономические группы, представленные здесь, заселили остров не случайно, а в зависимости от их способности преодолевать обширные пространства соленой воды. Так, на Кубе бедно представлены неморские черепахи, мало амфибий, ящерицы превосходят по численности змей. Многочисленны птицы и летучие мыши. Нелетающих наземных млекопитающих мало, они мелки и представлены в основном грызунами. Хищников нет. Все это свидетельствует в пользу того, что формирование фауны Кубы шло преимущественно через мосты, представленные цепочками островов, разделенных сравнительно обширными промежутками морской воды.

Рис. 16. Куба и прилегающие области. Редкими точками обозначены районы третичного возраста, густыми — районы выхода на поверхность дотретичных пород.

Дефектность фауны

Обширные пространства моря способны пересекать далеко не все животные. А если какой-либо вид все-таки в состоянии преодолеть водный барьер, то это вовсе не означает, что он будет иметь успех на острове и сможет образовать достаточно большую популяцию. Острова, как правило, заселяются теми видами, которые оказываются вовлеченными в более или менее продолжительный поток миграции с материка на остров. Наряду с заселением острова новыми видами происходит противоположное явление — вымирание старых видов.

Для острова, на котором нет ни одного вида, скорость иммиграции сначала бывает очень высокой, но по мере увеличения видового разнообразия приток новых видов сокращается. Параллельно с увеличением числа обитающих на острове видов возрастает и скорость их вымирания, так как при этом усиливается межвидовая конкуренция и увеличивается вероятность исключения того или иного вида. В результате между иммиграцией и вымиранием устанавливается равновесие (см. рис. 17).[4] Состав островной фауны и флоры меняется по мере того, как населяющие остров виды постепенно исчезают и замещаются другими. На островах Куба и Пинос число вымерших к настоящему времени животных относительно велико. Только среди млекопитающих, которые изучены в этом отношении лучше, чем другие группы животных, можно назвать 4 рода ленивцев, включавших 5 видов, 2 вида летучих мышей, 2 вида колючешиншилловых, 1 вид короткохвостых хутий и 2 вида насекомоядных, близких к кубинскому щелезубу, что свидетельствует о высокой скорости иммиграции, которая свойственна архипелагам но сравнению с рассеянными в океане или изолированными островами.

Потери на острове часто оказываются необратимыми. Так, на о-ве Исландия до суровой зимы 1829—30 гг. водились лягушки, но потом пропали и до сих пор естественным путем восстановиться не могут. Известно, что в Британии раньше обитали волки и медведи, но, раз истребленные, они вновь не могут появиться.

Рис. 17. Иллюстрация теории равновесия для плотности островных видов. По мере увеличения общего числа видов на острове скорость иммиграции падает, а скорость исчезновения растет. В точке равновесия иммиграция равна исчезновению, а число видов равно S.

Итак, вследствие того, что обычно на островах может жить меньше видов, чем на такой же территории материка, и, кроме того, они в процессе колонизации островов встречают преграды, острова имеют «обедненный» состав видов. Само островное положение территории уже свидетельствует об ограниченности набора видов, ее населяющих. Отсюда первая «островная» черта фауны — ее дефектность, т. е. отсутствие в ней представителей ряда крупных систематических групп животных. Наглядным примером тому служит кубинская энтомофауна. Среди насекомых на Кубе полностью отсутствуют отряды веснянок, скорпионовых мух, верблюдок. Отряд вислокрылок представлен всего одним видом Protosialis bifasciata. В отряде чешуекрылых, или бабочек, отсутствует один из двух подотрядов — равнокрылые бабочки, а в другом подотряде не представлено семейство павлиноглазок, хотя число видов этого семейства на континенте велико. Также беден видами в отряде перепончатокрылых подотряд сидячебрюхих, включающий всего два кубинских вида.

Одна из характерных черт кубинской энтомофауны, бросающаяся в глаза жителям средних широт, — отсутствие шмелей, хотя этот факт нельзя объяснить одним только островным положением страны. Дело в том, что шмели могут считаться типичными жителями средних и высоких широт — в тропической Америке встречается всего 5 видов шмелей, а в тропической Африке их нет вообще. Эти насекомые выделяются среди других пчелиных, к семейству которых принадлежат, длинными волосками, густо покрывающими все тело. Благодаря такой «шубе» шмели обладают ценной для холодного климата способностью поддерживать во время полета постоянную и высокую температуру тела даже при относительно низкой температуре воздуха. В тропиках подобное приспособление оказывается излишним.

Из амфибий на Кубе нет червяг. Червяги составляют единственное семейство безногих земноводных и распространены именно в тропическом поясе. Отряд хвостатых земноводных, включающий 8 семейств, также полностью лишен представителей на острове.

Не менее выразительна фауна млекопитающих Кубы. Она настолько бедна систематическими группами, что легче отметить те из них, которые представлены в кубинской фауне, чем отсутствующие. Из туземной фауны наземных млекопитающих на архипелаге обитают представители трех отрядов: насекомоядные, рукокрылые и грызуны, а из огромного разнообразия систематических групп, представленных на континенте, на Кубе нет неполнозубых, приматов, зайцеобразных и многих других животных. Нет и хищных, правда, один представитель этого отряда был недавно интродуцирован сюда человеком. Это — бирманский мангуст (Herpestes aureopunctatus), зверек из семейства виверровых (рис. 18). Он был завезен на Кубу для уничтожения сильно размножившихся крыс. Однако, попав в новую обстановку, мангуст предпочел питаться молодью птиц. Численность этих зверьков быстро увеличилась, и в настоящее время они причиняют большие неприятности в западных районах страны, опустошая загоны для домашней птицы.

Необходимо также отметить единственного представителя отряда парнокопытных — белохвостого оленя (Odo-coileus virginianus). Это — самый многочисленный, наиболее широко распространенный американский олень. Вид насчитывает 39 подвидов, отличающихся особенностями строения рогов и размерами. Место, откуда белохвостый олень был завезен на Кубу, неизвестно. Одни ученые предполагают, что его завезли из Мексики, другие считают, что с юга США. К тому же существует мнение, что олени, обитающие на Кубе, представляют собой потомков гибридов разных подвидов, попавших сюда из различных мест: от Флориды до Венесуэлы. По внешнему виду наиболее близки они к самому мелкому из многочисленных подвидов белохвостого оленя, обитающему в заказнике на островах Флориды.

Рис. 18. Бирманский мангуст — Herpestes aureopunctatus.

Численность белохвостого оленя на Кубе невелика. Как правило, эти животные небольшими семейными группами или поодиночке пасутся в прибрежных зарослях, кочуя с острова на остров и находя обильный корм в непроходимой чаще мангров. Изредка они встречаются также в труднодоступных горных районах.

Исключительно примечательная черта животного мира Кубы состоит в полном отсутствии ядовитых змей. Ни одна из ядовитых змей не преодолела водной преграды, отделяющей Кубу от континента. А если в отдаленные времена какому-либо виду и удалось попасть на остров, то, видимо, условия оказались неподходящими для образования постоянных популяций, и вид не прижился.

В связи с этим интересно вспомнить, что в ряде районов Центральной и Южной Америки ядовитые змеи столь многочисленны, что наводят ужас на местное население. Так, на некоторых из Малых Антильских островов быстрое распространение проникших сюда ядовитых змей создало серьезное препятствие для развития сельского хозяйства. Куба же полностью избавлена от них. Эта особенность наряду с отсутствием хищных зверей на острове послужила поводом для возникновения названия, данного Кубе североамериканскими зоологами, — «рай для натуралистов».

Однако в ряде мест страны крестьяне не согласны с подобными заключениями иностранных ученых. Они глубоко уверены, что здесь водится так называемая «вибора», что в переводе с испанского означает «гадюка», или «ядовитая змея».

В горном районе между Баракоа и Маиси мне неоднократно доводилось слышать о загадочной виборе. При описании животного мнения крестьян расходились, но они были единодушны в одном — яд виборы убивает человека мгновенно.

Крестьянин Никомедес Москеда из местечка Ла-Патана дает виборе такое описание: величина около 15 см, толщиной с карандаш, поверхность тела гладкая, позади глаз две точки желтого цвета. В том месте, где начинается хвост, находится пара ног. Никомедес в отличие от других крестьян указал и точное место обитания виборы — у входа в пещеру Лос-Бичос. Место это сухое, хорошо прогреваемое. Несмотря на суеверный ужас, который испытывают крестьяне к этому загадочному животному, Никомедес около 15 лет тому назад поймал один экземпляр и передал его зоологу Ла Виня из города Сантьяго-де-Куба. Однако, насколько мне известно, описание этого животного в зоологической литературе так и не появилось.

Гадать о том, к какой группе относится вибора, на основании многочисленных, но противоречивых рассказов трудно. Во всяком случае основная особенность рептилии — ядовитость — вызывает серьезные сомнения, так как, несмотря на убежденность в этом всех без исключения рассказчиков, ни одного конкретного человека, умершего от укуса виборы, вспомнить никто так и не смог. Возможно, что крестьяне принимают за ядовитых змей безногих ящериц амфисбен, для которых характерно передвижение по поверхности почвы змеевидным способом, изгибая тело из стороны в сторону. Как и у всех рептилий, пенис амфисбен парный и в состоянии эрекции имеет вид двух коротких цилиндрических образований. Его-то и могли принять крестьяне за конечности. Кубинский герпетолог Елена Ибарра, однако, считает, что за вибору принимают небольших змеек, относящихся к семейству слепунов. Слепуны, или слепозмейки, — небольшие рептилии, приспособленные к обитанию в почве. Их глаза сильно редуцированы, тело покрыто одинаковыми мелкими чешуйками, а на конце хвоста имеется загнутый шип, на который животное опирается при перемещении в почве. Не он ли пугает местных крестьян? Но очевидно, что как те, так и другие рептилии абсолютно безобидны и не подходят на роль смертельно ядовитой виборы. Амфисбены, кроме того, крайне редки.

Существуют, однако, более серьезные основания скептически относиться к попытке североамериканских зоологов «идеализировать» всю кубинскую фауну — ядовитые животные в ее составе есть.

Говоря о животных, представляющих опасность для человека, необходимо в первую очередь остановиться на небольшом черном с красными пятнами паучке, носящем название «черная вдова» (Latrodectus mactans, рис. 19). Яд этого паука в 15 раз сильнее яда одной из самых страшных ядовитых змей — гремучей змеи. Название рода, к которому относится черная вдова, имеет интересную историю. Существует двоякое написание родового названия: Latrodectus и Lathrodectus. Каждая из этих транскрипций различна по смыслу. Latrodectus слагается из двух слов: латинского latro (разбойник) и греческого dectus (кусающий), a Lathrodectus состоит из двух греческих слов, причем lathro обозначает скрытно, тайно. Таким образом, в первой транскрипции род называется «разбойник кусающий», а во второй — «скрытно кусающий», что удачно подчеркивает одну из характернейших особенностей пауков этого рода, кусающих обычно скрытно.

Рис. 19. Паук черная вдова — Latrodectus mactans: самка (вверху) и самец. (По: Мариковскому, 1956).

Виды рода латродектус очень близки друг к другу в морфологическом отношении и по особенностям биологии. Они отличаются исключительной ядовитостью для млекопитающих, вызывая во всех случаях однотипную картину отравления. Все виды относятся к теплолюбивым формам и встречаются в тропических, субтропических и прилежащих к ним областях земного шара. К началу нашего столетия были описаны 43 различных вида этого рода, но в дальнейшем, при ревизии, многие названия не подтвердили видовой обособленности и число их было сокращено до 9. Советский арахнолог П. И. Мариковский выделил 6 видов, полагая, что американская черная вдова и каракурт относятся к разным видам. Позднее, на основании исследования полового аппарата самцов и самок, американский арахнолог Леви показал, что распространенный в СССР каракурт и американская черная вдова — один и тот же вид (но разные подвиды).

Из всех известных видов рода L. mactans отличается наибольшей ядовитостью. Численность их на Кубе невелика. Встречаются они в сельской местности, на открытых пространствах и чаще всего там, где поверхность почвы мелкобугристая, что создает хорошие условия для строительства норок. Их пауки делают в углублениях почвы, под стенами домов, под кустами и травами. Несмотря на кажущуюся беспорядочность, ловчая сеть черной вдовы представляет собой строгую систему нитей. Снаружи к ней прилипают листья, травинки, которые маскируют убежище паука. Построив жилище, паук проводит все время в ожидании добычи, чутко реагируя на малейшие сотрясения нитей. В ответ на сигнал нити паук делает молниеносный бросок брюшком вперед, выбрызгивает из паутинных придатков каплю паутинной жидкости и, подхватив ее задними ногами, бросается на жертву. С помощью жидкости паук оплетает добычу и подвешивает ее в воздухе. После этого он кусает обездвиженную жертву и умерщвляет ее.

Период спаривания у черной вдовы начинается с момента созревания самок. Процесс спаривания был подробно изучен и описан П. И. Мариковским:[5] «Самец обкусывает вокруг самки нити тенёт и, обвивая ее едва заметными паутинками, ползает во всех направлениях с величайшим беспокойством и поспешностью. Паутинные нити слишком тонки и непрочны, чтобы обеспечить полную неподвижность самки, и служат для фиксации самца на теле самки. Периодически он соскакивает на тенёта и обегает вокруг, разгоняя самцов или как бы убеждаясь в их отсутствии поблизости. Наконец, одна из педипальп плотно приставляется к копулятивному отверстию и спираль эмболюса[6] начинает медленно погружаться в половые пути самки. В это мгновение самец совершенно неподвижен, а его брюшко мелко и часто вибрирует. Проходит несколько секунд. Внезапно самка выходит из состояния каталепсии и, разрывая без усилий паутинные нити, протянутые самцом, схватывает его неподвижное тело ногами и, прижимая к хелицерам, начинает его кусать. За несколько минут от самца остается бесформенный комочек, который оставляется на нитях или сбрасывается на землю». Из приведенного описания спаривания, после которого самка уничтожает самца, становится ясно, откуда эти пауки приобрели столь мрачное название.

Яд черной вдовы обладает нейротоксическим действием. Вскоре после укуса паука появляется резкая боль, которая быстро распространяется по всему телу. Возникает ощущение онемения ног, у больного появляется отчетливое чувство страха смерти. Характерны посинение лица, замедление и аритмия пульса, головная боль, удушье, судороги, рвота. Выздоровление наступает только через две-три недели, но слабость остается еще длительное время. В тяжелых случаях при отсутствии медицинской помощи через день-два после укуса наступает смерть.

Наибольшее число укусов черной вдовы приходится на период миграции самок. В это время они, передвигаясь к местам спаривания, могут забираться в различные укромные уголки: складки одежды, постель и т. п. и, если их потревожить, кусают.

Опасность тяжелых последствий от укусов черной вдовы в последнее время значительно уменьшилась, поскольку существуют доступные высокоэффективные сыворотки, но простые меры предосторожности, как например регулярный осмотр постели, одежды, никогда не излишни. Во время поездок по острову мне неоднократно доводилось сталкиваться с черной вдовой и однажды, обнаружив готовую к обороне самку под подушкой, я убедился в ее склонности забираться в самые неожиданные места.

Не меньший страх у населения вызывают мохнатые пауки-птицееды. Однако сведения об их ядовитости противоречивы. Наиболее авторитетные данные о ядовитости различных животных основаны на исследованиях, проводимых в крупнейшем центре мира по изучению ядовитых животных — Бутантане (Сан-Паулу, Бразилия). В публикациях этого института, однако, отсутствуют подобные сведения о пауках-птицеедах. Возможно, что страх перед ядовитостью пауков преувеличен.

К ряду опасных для человека кубинских животных следует отнести также 23 вида скорпионов, встречающихся на территории острова. Самые обычные из них — красный скорпион (Rhopalurus junceus) и черный скорпион (Centruroides gracilis). Последний вид нередко имеет представителей, достигающих огромных для этой группы животных размеров — до 20 см. Скорпионы обладают узким телом, длинными клешнями, а гибкое заднебрюшие заканчивается двойным жалом — когтевидными иглами. Как и для всех скорпионов, для них характерно живорождение. Молодые скорпионы до первой линьки сидят на спине матери, а позднее расползаются и начинают вести самостоятельную жизнь. В ночное время скорпионы выходят на охоту, а днем прячутся от палящих солнечных лучей в различных трещинах, полостях, заползая иногда в дома человека. Укол скорпиона вызывает сильную боль, опухоль, после чего наступает сонливое состояние, появляется озноб, но, как правило, летальных исходов не бывает.

Эндемизм фауны

Быстрое заселение Кракатау, о котором шла речь во введении, объясняется близостью суши и тем, что животные и растения, попадавшие туда, не встречали никакой конкуренции. Обычно каждый переселенец должен еще и укорениться на острове, суметь победить прежних его жителей, успешно размножиться и т. д. Естественно, что наибольшие шансы к закреплению вид-иммигрант имеет в тех биоценозах, где он встречает наименьшее сопротивление конкурентов. В таких нестабильных краевых местообитаниях, как например берега рек, лесные опушки и т. п., мало собственных видов. Большинство животных находится здесь лишь временно, поэтому переселенцу оказывается более слабое конкурентное сопротивление, чем в других, насыщенных большим числом местных видов биоценозах. Внедрение в нестабильные краевые местообитания — первый шаг при заселении видом группы островов.

Следующий шаг состоит в проникновении в стабильные биоценозы, насыщенные местными видами. Проникнуть в них трудно, так как между местными видами существуют многочисленные и сильные связи, возникшие в процессе приспособления к совместному обитанию. Шансы закрепиться в таких биоценозах имеют лишь более конкурентоспособные виды, адаптировавшиеся к локальным условиям среды. Если подобное внедрение все же прошло успешно, вид оказывается дифференцированным на островные популяции. После локального вымирания популяций отдельных островов вид остается лишь на каком-нибудь одном острове и становится эндемичным для данного острова. Так завершается цикл развития вида, заселившего группу островов. Следовательно, эндемизм — одна из характернейших черт островной фауны.

Эта черта выражена на Кубе в высшей степени ярко. Достаточно упомянуть, что 90% всех видов беспозвоночных животных острова эндемичны, т. е. обитают только здесь и нигде больше на земном шаре. Один лишь список видов-эндемиков среди насекомых занял бы больше места, чем вся эта книга. Уровень эндемизма особенно высок в таких отрядах, как перепончатокрылые, чешуекрылые, полужесткокрылое и сетчатокрылые.

Некоторые виды еще сильнее ограничены в своем распространении, будучи приуроченными только к одному из районов острова. Нигде, кроме как на самом востоке Кубы, не обитает бабочка из семейства парусников Battus gundlachianus (рис. 20). Несмотря на ограниченный ареал, она считается одной из самых знаменитых в мире. Свою известность бабочка приобрела за необыкновенную, уникальную по красоте расцветку. Общий фон крыльев бабочки бархатно-черный. На нем голубым и зеленым переливаются широкие поперечные полосы. Задние крылья оторочены красным кантом и заканчиваются длинными хвостовидными выростами. Эти бабочки встречаются в сухих, хорошо прогреваемых местах с ксерофитной растительностью. На склонах Сьерра-Маэстра, пика Менсури и на террасах в окрестностях Маиси они очень обильны, составляя порой до 90% всех летающих здесь дневных бабочек. Красота и чрезвычайно ограниченное распространение делают ее украшением любой коллекции.

Рис. 20. Бабочка Battus gundlachianus.

Другой эндемик восточного района Кубы — бабочка Phoebis avellaneda из семейства белянок менее известна, но с не меньшим правом может считаться одной из самых красивых бабочек мира. Самец более яркий, с красными пятнами на крыльях, переходящими в оранжевое поле на лимонно-желтом фоне. Самка отличается бурыми в пятнах передними крыльями и густым малиновым цветом задних. Бабочка очень крупная, размах крыльев достигает 8 см. Встречается она сравнительно редко, поэтому находку ее можно считать большой удачей.

Говоря о видах-эндемиках Кубы, нельзя обойти молчанием своеобразных наземных моллюсков-полимит, обитающих в лесах восточной части острова. Несмотря на ограниченное распространение, они хорошо известны всем коллекционерам раковин. Что же в них особенного, в чем причина такой славы? Внешне полимиты ничем не отличаются от других наземных улиток: та же мускулистая нога, на подошве которой животное медленно ползает но грунту; из-под раковины выступает голова с двумя парами чутких щупалец. Все, как у знакомой нам виноградной улитки, только чуть меньше. Меньше и гораздо ярче, красивее. Именно в раковине, которая просто поражает яркостью и богатством окраски, заключается секрет популярности этих улиток.

Полимиты известны не только коллекционерам раковин. На Кубе их знают практически все. Однако несмотря на популярность среди населения, моллюски не имеют народного названия, составляя в этом плане редкое исключение, поскольку кубинцы, проявляя большой интерес и знание фауны своего острова, наделяют даже самое маленькое существо своим ярким и образным именем. Поэтому удивительно, что улитки, о которых идет речь, просто называются своим латинским именем — полимиты.

Полимиты в большом количестве концентрируются там, где много известняка, необходимого им для постройки раковины. Наибольшие скопления они образуют в окрестностях городов Баракоа и Маиси. Встречаются моллюски во влажных местах с богатой растительностью и особенно заметны в дождливые дни. В засушливое время года полимиты, как уже было отмечено, неактивны. При этом некоторые из них забираются в различные укромные места, другие остаются там, где их застала засуха, но все перестают двигаться, питаться и закрывают пленкой устье раковины. Когда идешь по лесу, в котором обитают полимиты, то повсюду на стволах и листьях заметны желтые и красные шарики диаметром чуть более трехкопеечной монеты. Это раковины полимит. Как драгоценные камни они сверкают на солнце среди листвы, оживляя пейзаж. Даже на фоне яркой тропической зелени и крупных цветов они сразу приковывают к себе внимание.

Коллекционеров, однако, привлекает в полимитах не столько яркость расцветки, сколько огромное количество ее вариаций. По оборотам раковины от вершины до устья идут яркие контрастные полосы: черные, белые, красные, желтые. Сочетания цветов соседних полос и их ширина никогда не повторяются, создавая уникальную особенность каждой особи. Найти две одинаково окрашенные полимиты — дело такое же безнадежное, как попытка отыскать одинаковые узоры отпечатков пальцев человека. Сколько я ни старался, мне так и не удалось подобрать две раковины совершенно одинаковой расцветки. Даже когда казалось, что счастье наконец улыбнулось и я держу в руках две неразличимые раковины, то и тогда при более внимательном рассмотрении становилось ясно, что они не такие уж неразличимые: то у одной из них полоска проходила там, где у второй ее не было, то ширина полосок чуточку различалась.

Не только богатством расцветки и ее неповторимостью знамениты полимиты. Интересно, что в пределах района распространения одного и того же вида к каждому небольшому участку территории приурочена своя цветовая гамма раковин. Достаточно показать крестьянину, допустим, черную раковину с красными полосками, как он безошибочно укажет место, где этот моллюск был найден. Так, в зоне кофейных плантаций Асунсьона в массе встречаются особи с желтой раковиной, а за ее пределами, напротив, вы не сможете найти ни одной такой. В зоне Ла-Патана обитают белые с коричневыми полосами моллюски, в Маиси — черные, а в Лас-Касимбас — красные. Таким образом, данный вид представлен несколькими местными группами, или популяциями, которые отличаются друг от друга окраской раковины. На границе зон встречаются улитки с промежуточной окраской. Если собрать улиток двух соседних зон, то получится непрерывный ряд, в котором окраска раковины меняется, скажем, от черной до красной. Сначала встречаются абсолютно черные раковины, затем черные с красными полосками. Ширина и количество красных полосок постепенно увеличиваются, полностью вытесняя к концу ряда черный цвет. Это значит, что мы перебрались из одной зоны в другую. Такие ряды можно также получить для черных и желтых улиток, для желтых и красных и вообще для любых цветовых сочетании соседних зон. Глядя на такие ряды, невольно думаешь, что полимиты — настоящий клад для ученых, которые занимаются вопросами происхождения видов. Ведь со временем на месте каждой популяции может возникнуть новый вид, обладающий своей окраской раковины.

Исследованы полимиты, однако, очень слабо. Остаются неизвестными, например, не только особенности их поведения, но и взаимоотношения с растениями. Как и другие легочные моллюски, полимиты — вегетарианцы. В сезон дождей улитки сидят на стволах гигантских акаций, на стволах и листьях кофейных деревьев, листьях бананов. Часто встречаются они и на гуао — небольших деревцах с колючими темно-зелеными листьями, которые известны тем, что вырабатывают сильнодействующее вещество — алкалоид. Этот алкалоид очень токсичен для человека и вызывает при уколе о лист острую боль и воспаление. Для полимит же он безвреден. Некоторые зоологи считают, что пищей полимитам служат лишайники. Но на листьях бананов, облюбованных улитками, мне ни разу не удалось найти хотя бы следы лишайников. Вполне возможно, что основу пищевого рациона полимит составляют не лишайники, а одноклеточные водоросли, бурно размножающиеся в период дождей. Как бы то ни было, ясно одно — полимиты не причиняют никакого вреда тем растениям, на стволах или листьях которых они кормятся.

В настоящее время в связи с вырубкой лесов некоторые виды полимит бесследно исчезли, другие стали редкими. Лишь отдельные виды сохранили многочисленность, но, как правило, массовые скопления они образуют только на какой-либо небольшой территории. К таким видам относится одна из самых ярких и красивых полимит — Polymita picta, видовое название которой в переводе на русский язык означает полимита разукрашенная. И действительно, все то, что мы говорили относительно необыкновенной окраски полимит, в первую очередь относится к полимитам разукрашенным. Из-за своей яркой окраски они пользуются большой популярностью среди населения. К сожалению, популярность и ограниченность распространения грозит в недалеком будущем исчезновением и этого вида. Мальчишки собирают их раковины сотнями и играют ими, как цветными шариками, которые с успехом заменяют стеклянные. Крестьяне собирают разукрашенные полимиты на продажу, накапливая очищенные раковины в мешках. Идут они и на различные украшения — браслеты, бусы, в которых щеголяют местные красавицы.

Очевидно, что только энергичные меры могут спасти разукрашенных полимит от уничтожения. Такие меры, направленные на охрану всех полимит, уже предпринимаются со стороны правительства Кубы. Запрещен вывоз полимит из страны, на местах устанавливается строгий контроль за их сбором. Проводится широкая разъяснительная работа среди населения.

В систематическом отношении к полимитам близки лигуусы — легочные моллюски, относящиеся к роду Liguus. Форма раковины лигуусов конусовидная. Как и у полимит, расцветка раковины у них очень красивая, но состоит из еще более богатого набора цветов. Распространены лигуусы в основном на востоке страны, во влажных лесах Баракоа.

К одному из наиболее интересных видов-эндемиков Кубы относится панцирная щука (Lepisosteus tristoechus). Она водится в пресных водоемах и является практически живым ископаемым, поскольку принадлежит к группе рыб, населявших Землю в далекие геологические времена. Тело панцирной щуки одето редким типом чешуи, характерным только для очень примитивных костных рыб, так называемой ганоидной чешуей. Ромбовидные чешуи плотно сочленены друг с другом и покрыты сверху ганоином — веществом, которое придает рыбе вид полированной слоновой кости. Подобный панцирь настолько прочен, что его не может пробить даже гарпун подводного ружья. Груз древних доспехов делает рыбу медлительной, что, впрочем, не мешает ей настигать добычу. Как у активного хищника, рот панцирной щуки снабжен одним рядом острых зубов. По положению зубов и форме пасти панцирная щука скорее напоминает крокодила, нежели рыбу. Позвоночник у нее полностью окостеневший. Тела позвонков выпукло-вогнутые, что в общем не свойственно рыбам и встречается лишь у некоторых хвостатых амфибий и птиц.

Обитает панцирная щука в Сьенага-де-Сапата, где населяет реки, каналы, лагуны. Питается мелкими рыбами, причем жертвой может оказаться и небольшая по размерам особь своего же вида. Подобно крокодилам, панцирная щука хватает рыбу поперек тела и иногда долго держит в таком положении, прежде чем заглотит ее. Нерестится только в пресных водоемах. Самка, отложив икру, быстро покидает нерестилище, не проявляя никакой заботы о потомстве. Вылупившиеся из икры личинки прикрепляются к камням или водорослям с помощью особых присосок и, как только рассосется желточный мешок, переходят к активному питанию животной пищей, а при достижении размеров в 4—5 см уже начинают охотиться на мальков.

Плавает панцирная щука обычно очень медленно, причем движения плавников едва заметны. Часто можно видеть этих рыб совершенно неподвижно стоящими у поверхности воды в течение довольно длительного времени. Но при малейшей опасности или при преследовании добычи панцирная щука способна развивать значительную скорость. Взрослые особи хорошо приспособлены к среде и мало уязвимы, единственный их враг в природных условиях — крокодилы. Молодь же часто становится добычей рыбоядных птиц, хищных рыб и своих же собственных сородичей, превосходящих ее размерами.

В мире известно всего 6—7 видов панцирников, распространенных в реках и пресноводных озерах Северной и Центральной Америки. Несмотря на то что панцирники — типично пресноводные рыбы, отдельные их виды способны заходить в солоноватые воды и даже в воды с морской соленостью, но воспроизводства в таких условиях никогда не происходит. По данным ленинградского палеонтолога Л. А. Несова, виды рода Lepisosteus были широко распространены в конце позднего мела в полузамкнутых бассейнах Северной Америки. В этих водоемах вода отличалась по степени солености как от пресной воды, так и от морской. Видимо, исходная солоноватоводность панцирных щук и позволила одному виду проникнуть на Кубу, где он позднее стал эндемиком.

На Кубе панцирная щука никогда не использовалась человеком в пищу, поэтому ее малочисленность не связана с антропогенным воздействием, а определяется очень специфическими естественными условиями обитания. Такие условия встречаются на всей Кубе только в одном месте — в болотах Сьенага-де-Сапата. Малочисленность и чрезвычайно ограниченный ареал требуют строгой охраны уникального вида.

Много на островах эндемиков и среди птиц. Кубинские орнитологи Гарридо и Монтаня приводят список видов птиц, населяющих Кубинский архипелаг.[7] Список содержит 8 эндемичных родов и 33 вида-эндемика. Среди эндемичных видов одни сравнительно редки, другие же столь обычны, что составляют привычный элемент ландшафта. В горах Сьерра-Маэстра по утрам путешественник просыпается от характерных криков эндемичного вида птицы Corvus nasicus. Эта крупная черная птица относится к врановым и близка к нашей вороне (Corvus corone), напоминая ее обликом и поведением. Крики С. nasicus отличаются от карканья нашей вороны большей громкостью и разнообразием гортанных звуков. Распространение С. nasicus ограничено островами Куба и Пинос.

Острова Куба и Пинос служат местом обитания и другого весьма обычного вида — Dives atroviolaceus, относящегося к семейству трупиаловых. D. atroviolaceus — птицы средних размеров, с острыми крыльями и длинным хвостом. Они примечательны своей абсолютно черной окраской, благодаря которой их местное название — «тоти» — в разговоре часто приводят как эталон черного цвета. Говорят: «Черный, как тоти».

Рис. 21. Многоцветный тоди — Todus multicolor.

Гораздо реже встречается другой вид-эндемик — многоцветный тоди (Todus multicolor, рис. 21). Эта небольшая, ярко окрашенная птица принадлежит к эндемичному семейству Антильских островов — тоди, а сам многоцветный тоди водится только на Кубе. Из-за мелких размеров и яркой окраски люди, никогда не видевшие раньше колибри, обычно принимают тоди за колибри.

Гнездятся тоди у рек, в лесах. Гнезда сооружают в норках, которые птица вырывает клювом. Питается тоди насекомыми, ловя их прямо в воздухе, но иногда поедает мелких ящериц. Птица обладает спокойным, доверчивым нравом, из-за чего она часто становится жертвой не слишком разборчивых коллекционеров — ее легко поймать, накрыв сачком для ловли бабочек.

Из эндемичной фауны птиц Кубы некоторые виды вследствие своей малочисленности внесены в Международную Красную книгу. К ним прежде всего относится сапатский коростель (Cyanolimnas cerverai), который принадлежит к семейству пастушковых и впервые был описан лишь в 1927 г. по экземплярам, пойманным в Санто-Томас в Сьенага-де-Сапата. Как и все пастушки, сапатский коростель — типично наземная птица. Он живет в сырых, поросших густой растительностью местах, летает тяжело и плохо, предпочитая прятаться среди зарослей. В настоящее время район обитания сапатского коростеля ограничен несколькими квадратными километрами диких зарослей Сьенага-де-Сапата, и больше нигде в мире этот вид не встречается.

В глухих местах Сьенага-де-Сапата обитает еще один уникальный вид птиц — сапатский крапивник (Ferminia cerverai). Он был впервые обнаружен тридцать лет назад в Сапатском болоте. Здесь эта птица вполне обычна, но, как и сапатский коростель, больше нигде не встречается.

Из млекопитающих особый интерес представляет кубинский щелезуб (Solenodon cubanus, рис. 22) — один из двух доживших до наших дней представителей семейства щелезубых отряда насекомоядных. Второй вид — гаитянский, или парадоксальный щелезуб (Solenodon paradoxus), встречается на Гаити и тоже редок, хотя несколько более обычен, чем кубинский. Свое странное название — щелезубы — зверьки получили за то, что второй резец на нижней челюсти с внутренней стороны имеет довольно глубокую щель. Кубинский щелезуб — эндемик восточной части Кубы. Область его распространения ограничена небольшими островками девственного леса, оставшимися от ранее сплошного лесного массива.

Кубинский щелезуб характеризуется небольшими размерами — чуть более 20 см (без учета хвоста, равного по длине туловищу). Шерсть, благодаря перемежающимся серо-коричневым, черным и желтым волосам имеет красновато-коричневый тон. Хвост черного цвета, голый как у крыс, покрыт лишь роговыми чешуйками. Лапы щелезуба приспособлены к копанию в земле и снабжены очень длинными когтями. Длина когтей — важный внешний признак, по которому кубинский щелезуб легко отличается от своего родича с Гаити: когти передних лап у кубинского щелезуба длиннее пальцев, а у гаитянского равны им. При копании лапы действуют, как ковш экскаватора. Мощные изогнутые когти вонзаются в подстилку, поддевают и переворачивают ее. Остальное довершает длинный подвижный нос зверька, вытянутый наподобие хоботка. Им щелезуб помогает переворачивать комки земли или подстилки, ловко извлекая из-под них личинок насекомых, которых тут же схватывает своими сильными и острыми зубами. Характерный длинный нос придает щелезубу необычный и забавный вид. Хоботок обычно покрыт более светлой, почти желтой шерстью и украшен двумя пучками длинных вибрисс. За ними в шерсти едва угадываются маленькие темные глаза и уши.

Рис. 22. Кубинский щелезуб — одно из редчайших в мире животных.

Живет щелезуб в лесах с богатой подстилкой, в которой выкапывает длинные ходы. Днем эти ходы служат ему пристанищем, а ночью он отправляется на поиски пропитания. Следы ночной деятельности щелезуба отыскать крайне трудно, так как в излюбленных местах его обитания землю покрывает толстое одеяло растительных остатков. Только на редких тропинках удается обнаружить отпечатки лап щелезуба и его экскременты. Длинные когти оставляют на почве следы в виде характерных ямок и царапин. Насколько можно судить на основании изучения экскрементов щелезуба, его пищу составляют в основном насекомые, от которых остаются фрагменты крыльев и ног. Иногда экскременты содержат также остатки скорпионов и мелких рептилий, преимущественно ящериц.

Вот, пожалуй, и все, что известно об образе жизни и биологии кубинского щелезуба. Скудность сведений объясняется большой редкостью животного, а также ночным образом жизни. Известно, что пойманных щелезубов пытались содержать в неволе, но систематических наблюдений за ними не вели. Тем приятнее была возможность понаблюдать за самкой, которую удалось поймать в окрестностях г. Маяри. Несколько раньше около Баракоа был обнаружен самец. До этого в течение почти 20 лет не было поймано ни одного экземпляра кубинского щелезуба.

Неволю самка переносила легко, охотно поедала дождевых и мясных червей, часто и энергично расчесывала свою шерсть когтями передних лап. При этом она любила сидеть сгорбившись, опираясь на ступни задних лап и основание хвоста. При малейшей попытке со стороны человека «наладить отношения» пленница приходила в ярость и, громко повизгивая, негодовала. Если же «приставания» не прекращались, она, сотрясаясь всем телом и раскрыв пасть, бросалась на человека, явно намереваясь укусить. Считается, хотя тому и нет прямых доказательств, что слюна щелезубов ядовита. Есть, однако, косвенные подтверждения этого предположения. Во-первых, было замечено, что самцы гаитянских щелезубов, подравшись друг с другом, умирали, хотя раны были невелики. Во-вторых, среди крестьян восточных районов Кубы существует поверье, что слюна щелезуба ослепляет собак, если те преследуют его. Если предположение о ядовитости щелезубов подтвердится, то это будет еще один пример редчайшего и очень интересного явления ядовитости в мире млекопитающих.

На Кубе принято во всех бедах винить бирманских мангустов. Широко распространено мнение, что именно они уничтожили щелезубов. Скорее всего, это не так, Во-первых, потому, что мангусты пока еще сравнительно малочисленны на востоке страны. Во-вторых, потому, что щелезубы и до появления на острове мангустов встречались крайне редко. На это указывают как немногочисленные находки их ископаемых остатков, так и то, что даже в тех местах, где кубинский щелезуб еще сохранился, лишь немногие знают о его существовании. Даже старики, прожившие всю жизнь в тех местах, где водятся щелезубы, не всегда понимают, о чем идет речь, когда их расспрашиваешь об этих животных. Кроме того, следует иметь в виду, что естественных врагов в островной фауне, лишенной хищников и ядовитых змей, у кубинского щелезуба не было, а темпы возобновления популяции всегда были чрезвычайно низкими (самка рождает обычно одного детеныша, редко — двух).

Можно, однако, с уверенностью сказать, что ареал кубинского щелезуба когда-то был значительно шире, чем теперь. Если судить по остаткам скелетов, раньше он обитал в горных лесах большей части острова. Настоящей трагедией для него стало сведение девственных лесов, на месте которых возникли кофейные и другие плантации. Последние островки этих лесов остались лишь на востоке острова, поэтому наиболее реальный путь охраны животного состоит в сохранении тех немногих участков леса, где еще уцелело некоторое количество зверьков. В районах, пригодных для обитания щелезубов, уже организованы национальные парки Пинарес-де-Маяри и Сьерра-Кристал. Эти меры вселяют надежду, что редкое и причудливое животное, полное загадок, возможно, удастся сохранить.

Характерные размеры животных

Если сравнить особи близкородственных видов острова и континента, то в большинстве случаев окажется, что на острове обитают более мелкие животные. Мелкие размеры особей, или нанизм, — общее явление для любых островов, хотя известны и противоположные примеры. Так, наиболее крупная из современных ящериц — гигантский, или комодский, варан (Varanus komodoensis) — населяет острова Комодо, Ринджа, Падар и Флорес, а гигантские черепахи рода Testudo обитают на Галапагосских и Сейшельских островах. Объясняют это тем, что на островах вследствие специфических островных условий сохраняются реликтовые формы, вымершие в других местах. Однако крупные размеры островных животных являются исключением. Как правило, особи видов, попавших на остров, постепенно мельчают, что становится заметным через длинный ряд поколений. Несмотря на то что подобный феномен наблюдается на многих островах, он тем не менее до сих пор не получил исчерпывающего объяснения.

В фауне Кубы также имеется большое число мелких видов и подвидов. Мы уже встречались с эпитетом «самый мелкий». Примечательно, что он применим для тех видов животных, которые стали эндемиками острова. Так, амфибия-крошка и птица-муха встречаются только на Кубе, а летучая мышь-бабочка обитает на Антильских островах. Случайно ли это?

Нам уже известно, что выработка адаптаций к устойчивым местообитаниям островов благоприятствует развитию эндемизма. Если вид проникает на еще не заселенный остров, где количество иммигрирующих и вымирающих видов не достигло равновесия, то он оказывается в специфических условиях: он избавлен от острой конкуренции с другими близкородственными видами. Как следствие этого обостряется конкуренция между особями данного вида. Происходит дифференцировка вида, он распадается на отдельные локальные популяции, которые расселяются широко по всему острову, используя разнообразные и часто не очень благоприятные для жизнедеятельности участки ареала. При условии вымирания (в силу тех или иных естественных причин) связующих популяций, через которые происходил обмен генами между крайними популяциями вида, возможно образование на базе проникшего на остров вида дочерних видов или вида. Вновь возникшие виды будут занимать экологические ниши, отличные от той, которую занимал материнский вид, а именно специфические островные ниши.

Помимо того, что особи, попавшие на остров, постепенно мельчают, существует и другой источник появления мелких форм островных животных. Остров часто могут заселять только наиболее мелкие животные той или иной систематической группы. Подобное справедливо для тех видов животных, которые способны к пассивному перемещению с воздушными массами. Такие путешествия совершают многие насекомые. Причем, чем меньше, а стало быть, легче насекомое, тем на более дальнее расстояние оно может быть занесено ветром и тем чаще оно путешествует, так как даже легкое дуновение ветра может подхватить его. В противоположность сильным ветрам небольшие движения воздуха обычны в природе, поэтому возможность занесения мелких насекомых и других пассивно мигрирующих животных с материка на остров оказывается более вероятной.

Проведя анализ фауны насекомых Кубы, можно с уверенностью сказать в отношении некоторых отрядов, что они здесь представлены видами, произошедшими от особей, случайно занесенных ветром с материка. Примером тому служат поденки. Если в мировой фауне имеется свыше 20 семейств поденок, то на Кубе мы встречаем только 6 семейств, включающих самые мелкие виды отряда. Обычные же в Северной Америке крупные поденки рода Hexagenia отсутствуют — они, как видно, так и не смогли попасть сюда.

Вместе с тем близость Кубы к материку послужила препятствием для возникновения на острове строгой изоляции населяющей его фауны. Это сказалось на том, что некоторые особенности животного мира, характерные для островного положения, в частности мелкие размеры видов, выражены на Кубе слабее, чем на некоторых других островах. Не столь отдаленное расположение Кубы от материка создает возможность регулярного залета на остров птиц, летучих мышей и крупных сильных насекомых. Такие виды, способные к активному полету, независимому от направления ветра, регулярно залетают сюда с материка. Так, например, в осеннее время в район Гаваны из Флориды прилетают стрекозы. Тогда же на Кубу прилетают большие рои бабочки-монарха. Они летят с территории всей Северной Америки, покрывая расстояние около 3000 км. Весной после зимовки в Мексике, Флориде, на Кубе и Багамских островах бабочки совершают обратный перелет на север. Во время миграции они нередко поднимаются на огромную высоту. Пилоты-планеристы в различных точках Северной Америки наблюдали мигрирующих бабочек на высоте от 600 до 1250 м. Три человека сообщили, что бабочки парили в теплых потоках воздуха, а один наблюдал эпизодическое вхождение бабочек в облака.

Некоторые насекомые специально приспособились к путешествию пассивным способом: активно работая крыльями, насекомое приобретает значительную подъемную силу, равную весу тела, и таким образом становится невесомым. Находясь в состоянии невесомости, насекомые способны преодолевать с воздушными массами значительные расстояния. Подобное приспособление позволило достичь берегов Кубы и таким видам насекомых, которые нельзя отнести к разряду мелких.

Вследствие перечисленных причин в кубинской энтомофауне наряду с мелкими и очень мелкими видами встречаются и настоящие гиганты. Так, жуки рода Callipogon, относящиеся к семейству усачей, достигают длины 90 мм! Род Pepsis (дорожные осы) включает несколько видов, и все они примечательны своими размерами (самки P. marginata в некоторых случаях имеют гигантские размеры — до 105 мм в размахе крыльев). Среди водных клопов вид Lethocerus collosicus принадлежит к числу наиболее крупных насекомых кубинской энтомофауны: их длина достигает 85 мм. Примечательны также своими размерами жуки-щелкуны Pyrophorus noctilucus, длина отдельных особей которых превышает 40 мм. Внушительные размеры и способность светиться определили их широкую популярность в народе. Они испускают свет настолько яркий, что 4—5 жуков оказывается достаточно для чтения в ночное время.

«Островной» набор систематических групп животных

Мы уже упоминали о том, что фауна Кубы сформировалась не случайно, а в зависимости от способности животных преодолевать водные преграды. Расстояние, которое может преодолеть та или иная группа животных, определяется многими физиологическими особенностями. Понятно, что на первом месте здесь стоят те виды животных, которые способны к полету. Например, перепел и коростель слывут плохими летунами, однако они с легкостью перелетают Черное море. Сотни километров могут пролететь летучие мыши и даже насекомые, особенно если им помогает попутный ветер. Неудивительно, что почти все острова в океанах населены птицами, насекомыми и летучими мышами.

Пауки не имеют крыльев. Однако и они совершают довольно далекие «перелеты» при помощи длинных нитей паутины. Из таких «паутинных пауков» состоит вся фауна пауков на Гавайских островах, которые отстоят от других земель на многие сотни километров. Существенную роль в переносе животных и растений по воздуху играют также перелетные птицы. Они могут заносить на отдаленные океанические острова яйца насекомых, рептилий, икру пресноводных рыб и т. п., т. е. то, что иным путем попасть на остров не может.

Животные, способные к активному полету, первыми заселяют острова. Поэтому не приходится удивляться, что фауна птиц на Кубе исключительно разнообразна. Большое количество птиц прилетает сюда в зимнее время, но много и местных, так называемых резидентных форм. Богато представлены голуби, воробьиные, утиные. Несколько беднее видовой состав стрижей, настоящих козодоев, кукушек, пастушковых, дятловых и зимородковых.

В прибрежных болотах северного берега, в дельте реки Кауто и на островах Хардинес-де-ла-Рейна гнездится обыкновенный фламинго (Phoenicopterus ruber). Немыслимо длинные ноги и шея, изогнутый клюв с черным кончиком и ярко-розовое оперение придают этой птице поистине фантастический вид. Клюв фламинго не имеет в царстве пернатых аналогий. Если у большинства птиц нижняя челюсть более подвижна, чем верхняя, то у фламинго, наоборот, верхняя обладает большей подвижностью. По краям клюва имеются роговые пластинки; мясистый язык также несет с обеих сторон по 20 роговых зубчиков. Такой клюв позволяет птицам, процеживая взмученный ил, задерживать во рту рачков, улиток, водоросли и пр. Во время кормления изогнутый клюв повернут таким образом, что верхняя челюсть оказывается внизу, а нижняя — сверху. Не занятые поиском пищи фламинго подолгу стоят на одной ноге, спрятав голову в плечевые перья.

Для гнездовий фламинго выбирают мелководные участки или илистые берега. Гнездо имеет вид усеченного конуса из ила или глины. В углубление на вершине гнезда откладывается 1—2 яйца, которые по очереди высиживают самка и самец. Через 30—40 сут из яиц выходят птенцы.

Для размножения фламинго требуется никем не нарушаемая тишина. Деятельность человека, причиняющая беспокойство прихотливым птицам, губительно сказывается на состоянии популяций. Даже не направленная на прямое их преследование, она ведет к медленному и неуклонному сокращению численности этих животных.

В настоящее время также быстро сокращается численность и другого вида — розовой колпицы (Ajaia ajaia). Длинный уплощенный клюв, расширенный на конце, а также ярко-розовые и карминные кроющие перья крыльев ставят розовую колпицу в ряд наиболее красивых птиц Кубы. Гнездятся колпицы на кустах колониями совместно с цаплями. В период размножения самка откладывает 3—5 грязно-белых, как бы забрызганных бурыми пятнами яиц. Совместное гнездование двух видов птиц представляет собой пример симбиоза, позволяющего им более успешно защищать своих птенцов от хищников. Выгода от такого «сотрудничества» настолько очевидна, что колпицы терпеливо сносят, когда цапли таскают из их гнезд ветки. Подобные кражи иногда сопровождаются драками, но гораздо чаще колпицы ограничиваются глухим горловым ворчанием.

На побережье гнездится бурый пеликан (Pelecanus occidentalis). Он довольно обычен в прибрежных мангровых болотах. В полете бурого пеликана всегда легко узнать по характерной особенности вбирать голову в плечи, как делают это все пеликаны. Но в отличие от остальных пеликанов только ему присуща способность, добывая рыбу, нырять за ней с большой высоты в воду, подобно олушам.

По соседству с колониями пеликанов располагаются колонии фрегатов (Fregata magnificens, рис. 23), устраивающих свои гнезда на кустах и скалах. Предание связывает этих птиц с именем Христофора Колумба и с историей открытия о-ва Куба. Считают, что Колумб, приблизившись к Кубе 29 сентября 1492 г., первым заметил птиц, обладающих удивительно мощным полетом, о чем сделал запись в бортовом журнале. Позднее английские и французские моряки за мощный полет дали этим птицам название «фрегат».

Фрегаты — крупные птицы, длина которых достигает 1 м от копчика клюва до хвостовых перьев при вытянутой шее. У них длинные острые крылья, в размахе достигающие 1.5 м, и вильчатый хвост. Оперение черное, с голубым отливом. Самцы имеют красные раздуваемые горловые мешки. У самок на груди — белое поле. Питаются они в основном рыбой, но, как правило, не обременяют себя ее поиском. Вместо этого фрегаты предпочитают отнимать рыбу у пеликанов, нападая на них и преследуя до тех пор, пока те не выбросят свою добычу, которая схватывается преследователями на лету. Атакуют они не только пеликанов, но также олуш и себе подобных.

Некоторые виды птиц настолько многочисленны и обычны, что без них невозможно представить типичный кубинский пейзаж. Первыми бросаются в глаза приезжему крупные белые египетские цапли (Ardeola ibis). В отличие от других цапель они менее привязаны к воде и любят держаться среди пасущегося рогатого скота, буквально путаясь у него под ногами. Следуя за стадом домашних животных, цапля облегчает себе сбор насекомых, вспугнутых топаньем скота. Колонии египетской цапли иногда можно видеть прямо в поселке или на окраине города. Эта примечательная птица появилась на Кубе недавно — около 15 лет назад. Ее родина — Южная Европа и Северо-Западная Африка, но примерно в 1930 г. по не разгаданным учеными причинам первая группа египетских цапель залетела в Западную Гвиану. Их численность год от года увеличивалась, и птицы стали расселяться на север и юг континента, а также на близлежащие острова, в том числе и на Кубу. Расселение шло быстро, и сейчас это самая обычная и многочисленная птица на Кубе.

Рис. 23. Фрегаты любят отдыхать парами. Слева самка.

Кроме египетских цапель, внимание приезжего привлекает большое количество ауров, или грифов-индеек (Cathartes aura, рис. 24, 25), птиц, относящихся к семейству американских грифов. Их можно встретить на всем острове — в городах, в сельской местности, особенно около свалок, боен. Взрослые птицы абсолютно черного цвета, с красно-лиловой головой, лишенной оперения. Ауры не имеют голоса и только при драке, а также в случае испуга производят своеобразное шипение, с силой выталкивая воздух из легких. Размах крыльев достигает 1.8 м. Часами парят ауры высоко в небе, высматривая добычу — мертвую собаку, падшую лошадь и т. д. В отличие от других птиц ауры не строят гнезд. В марте—апреле самка откладывает прямо на землю 2—3 яйца. Из яиц вылупляются птенцы, туловище которых покрыто беловатым пухом, а голова, шея и ноги окрашены в черный цвет. Родители кормят их, отрыгивая пищу.

Значительно реже встречается карайра (Caracara plancus), птица семейства соколиных, также питающаяся падалью. Интересно, что она совсем не похожа на соколов, поскольку предпочитает ходить по земле, поедая падаль и заодно прихватывая мелких позвоночных, ракообразных, моллюсков и т. п. Как и фрегаты, карайра имеет обыкновение преследовать пеликанов, принуждая их делиться добычей. Яркая пестрая окраска карайр эффектно выделяет их среди других охотников за падалью — ауров. Когда на трупе сидят черные ауры, то находящаяся среди них карайра сразу бросается в глаза, что послужило причиной возникновения ее местного названия — «король ауров».

На реках часто встречается рыжеватая с темной головой и шеей небольшая птица — американская якана (Jacana spinosa, рис. 26), относящаяся к своеобразной группе отряда ржанкообразных. Яканы — стройные птицы с очень длинными ногами, для которых характерны тонкие вытянутые пальцы с прямыми когтями, приспособленные к хождению по большим, плавающим на воде листьям. Перебегая по поверхности воды от одного листа к другому, эта птица имеет обыкновение высоко, как бабочка, поднимать над спиной крылья. Кормится якана всевозможными мелкими беспозвоночными животными, главным образом личинками насекомых. Место для гнезда птица выбирает на большом листе кувшинки, куда приносит немного стеблей водных и прибрежных растений. В такое незатейливое гнездо самка откладывает 3 грушевидных бурых пятнистых яйца. Заботу о потомстве проявляют оба родителя.

Рис. 24. Голова аура лишена оперения.

Рис. 25. По утрам ауры собираются небольшими группами.

Рис. 26. Американская якана — Jacana spinosa.

Среди богатейшего разнообразия птиц Кубы немало редких видов со сложной и интересной судьбой. К таким видам относится белоклювый дятел (Campephilus principalis, рис. 27) — один из самых крупных дятлов мира. Наиболее характерная черта внешнего вида белоклювого дятла — султан перьев, украшающий голову и имеющий у самца красный, а у самки черный цвет. Светлый клюв цвета слоновой кости эффектно сочетается с глянцево-черным оперением и большими белыми пятнами на крыльях. Клюв достигает длины 7 см, а сама птица — 48 см. За белоклювого дятла иногда принимают более мелкого хохлатого дятла, но у последнего белые пятна на крыльях значительно меньше, а клюв окрашен почти полностью в черный цвет.

Рис. 27. Белоклювый дятел — Campephilus principalis.

Авторы книги «Фауна Кубы», вышедшей в свет в 1945 г., Морено и Фернандес с грустью упоминают об обитавшем здесь и уже вымершем белоклювом дятле. Последние регулярные поимки этой птицы приходились на начало нашего века. Роковыми для нее оказались систематическая вырубка и расчистка лесов, лишившие птицу пропитания. Основной ее корм составляли личинки жуков-короедов и усачей, которых дятлы отыскивали под корой старых засохших деревьев. Гнездились в открытых дуплах, сделанных в стволах высоких мертвых деревьев. В гнездо самка откладывала 3—5 белых яиц. Вот почему белоклювый дятел мог жить только в диких нерасчищенных лесах, где каждой паре требовалась большая кормовая территория.

Приблизительно на конец прошлого и начало нашего века приходится и регулярное сведение лесов в Южной Каролине, Луизиане и Флориде в США, где ранее обитала еще одна крупная популяция белоклювого дятла. Сопоставление всех этих фактов и заставило Морено и Фернандеса признать, что белоклювый дятел исчез с территории Кубы. Однако в последнее время в районе между Гуантанамо и Моа удалось зарегистрировать несколько пар белоклювого дятла. Находки этой птицы вселяют надежду на сохранение вида, но не снимают остроты проблемы. Несмотря на то что рубки лесов на указанной территории давно прекращены и принимаются энергичные меры по высадке на пустующих местах новых деревьев, существует и другая реальная опасность. Крупные размеры и вкусное мясо делают белоклювого дятла ценным объектом охоты. Обнаружить же его даже при малой численности довольно просто. Из-за яркой расцветки и характерного стука, производимого при долблении стволов деревьев, он сам обращает на себя внимание. Если крики птиц, напоминающие блеяние козленка, слышны в лесу за сотни метров, то сильные удары клюва по дереву разносятся на значительно большее расстояние.

Дж. Дж. Одюбон, художник по профессии, орнитолог, энтузиаст охраны птиц и основатель общества, носящего его имя, указывает еще на одну причину исчезновения этого вида на юге США: «Белоклювый дятел особенно ценился охотниками из-за своей красоты и пышного хохла, который вместе с верхней челюстью используется в боевом наряде большинства наших индейцев или же как украшение патронташей наших поселенцев и охотников».[8] Белоклювый дятел внесен в Международную Красную книгу и вполне возможно, что последним его прибежищем служит указанный район на востоке Кубы.

Рис. 28. Коршун-слизнеед — Rosthramus sociabilis.

В Международную Красную книгу включен и коршун-слизнеед (Rosthramus sociabilis, рис. 28). Его кубинская форма R. s. levis распространена в болотах западной Кубы и на о-ве Пинос. Алые глаза, оранжевые ноги и широкая белая полоса у основания хвоста позволяют сразу узнать коршуна-слизнееда, когда тот парит над болотом, выискивая улиток. Пищей ему служат пресноводные крупные улитки рода Pomacea или Ampullaria. Увидев улитку, коршун хватает ее и летит на удобную ветку. Там, зажав раковину одной лапой, он ловко извлекает моллюска из раковины с помощью сильно изогнутого и заостренного клюва. Узкая пищевая специализация привела к тому, что коршун-слизнеед попал в полную зависимость от состояния популяций моллюсков, и поэтому осушение болот для сельскохозяйственных нужд плачевно отразилось на его численности. В труднодоступных болотах на западе Кубы он, вероятно, находится в большей безопасности, хотя никаких данных о размерах популяции коршуна-слизнееда в этом районе нет.

На островах Куба и Пинос проводит зиму одна из редчайших птиц Северной Америки — болотная древесница (Vermivora bachmani). Она была впервые описана Одюбоном в 1883 г., назвавшим ее в честь орнитолога Бахмана, обнаружившего этот вид под Чарлстоном (штат Южная Каролина). Птица имеет скромную неброскую окраску с оливковой спиной и желтоватым брюшком. У самца на темени и горле черное пятно. Селятся древесницы по берегам заболоченных рек. Кроме этих сведений, однако, больше ничего об этой птице неизвестно — настолько она редка.

Птицы были не единственными позвоночными животными, проложившими себе путь с материка на остров по воздуху. Богато представлены в кубинской фауне и другие позвоночные животные, также способные к полету, — рукокрылые. В отряд рукокрылых входят крылановые и летучие мыши. Первых в Новом Свете нет, но зато летучие мыши очень многочисленны. Особенности этологии летучих мышей сказались не только на своеобразном облике животных и на их физиологии, но и на всей их организации, выделяющей эту группу из всех прочих млекопитающих.

В 70-х гг. прошлого столетия французский натуралист Туссенель дал следующее описание летучих мышей: «Вопрос о летучих мышах есть вопрос другого света, вопрос, который пахнет ересью... Все покрыто тайной, обманом и мраком в этих двусмысленных существах, представляющих собой высшую ступень противоестественности, мерзости и фантастичности... Летучая мышь — это химера, чудовищно невозможное существо, символ грез, кошмаров, призраков больного воображения... Всеобщая неправильность и чудовищность, замеченная в организме летучей мыши, безобразные аномалии в устройстве органов чувств, допускающие гадкому животному слышать носом и видеть ушами, — все это, как будто нарочно, приноровлено к тому, чтобы летучая мышь была символом душевного расстройства и безумия».[9]

Даже в наше время, когда летучая мышь полностью реабилитирована многочисленными исследователями и раскрыта тайна ее беспрепятственного ориентирования в темноте, все же для многих встреча с ней оставляет неприятное ощущение, и летучие мыши продолжают подвергаться бессмысленному гонению и уничтожению.

Среди летучих мышей Кубы, число видов которых весьма значительно, встречаются массовые и крайне редкие. Шесть из них — Brachyphylla nana, Chilonatalus macer, Molossus iropidorhynchus, Mormopterus minutus, Phyllonycteris poeyi и Phyllops falcatus — эндемики островов Куба и Пинос (рис. 29).

Большинство летучих мышей Кубы питаются насекомыми, которых они ловят прямо на лету. Немногие из них питаются плодами, но есть виды, потребляющие как животную, так и растительную пищу. Летучие мыши, называемые в народе «ночные посетители цветов» (Monophyllus cabanus, Erophylla sezekorni и Phyllonycteris poeyi), активны в ночное время. Собирая цветочную пыльцу и нектар, они не садятся на цветок, а зависают над ним в полете и длинным языком собирают пыльцу, чем весьма напоминают колибри. Большой рыболов (Noctilio leporinus) занимается ловлей рыбы, добывая как пресноводные, так и морские виды. Это довольно крупные летучие мыши, окрашенные в светлые тона, размах их крыльев достигает 60—70 см. На кормежку они вылетают обычно в сумерки. В последних отблесках света летучая мышь, как тень, скользит над водой, выискивая рыб, стоящих у самой поверхности. Стоит плавнику рыбы хотя бы на мгновение показаться над водой, как летучая мышь тут же при помощи эхолокатора безошибочно обнаруживает жертву и хватает ее цепкими лапами. Охота происходит в постоянном движении — в полете летучая мышь находит рыбу и тут же, не останавливаясь, поедает ее.

Некоторые летучие мыши неприхотливы в выборе жилья. Они поселяются в любом темном и спокойном месте, каким могут служить пещера, дупло, покинутое гнездо дятла и т. п. Эндемик Molossus tropidorhynchus любит устраиваться в домах человека, но некоторые виды живут только в пещерах. К таким видам относится и эндемик Phyllonycteris poeyi, дословный перевод народного названия которого звучит как «летучая мышь горячих пещер». Эта летучая мышь обитает в галереях таких пещер, в которых благодаря форме и расположению поддерживается постоянная высокая влажность, а тепло, выделяемое ими при дыхании, не рассеивается, а нагревает помещение. Пещеры, в которых обосновываются колонии Ph. poeyi, имеют температуру выше 36 °С, в связи с чем они и получили название горячих.

Рис. 29. Морды летучих мышей.

Слева направо и сверху вниз: Phyllonycteris poeyi, Artibeus jamaicensis, Eptesicus fuscus, Nycticeius humeralis, Mormoops blainvillii, Dasypterus intermedius.

Нагрев помещения свойствен многим животным, особенно тем, которые обитают в холодном климате. Французский натуралист Реомюр, изучая пчел, первый доказал влияние живых организмов на температуру среды, в которой они живут. Когда температура падает примерно до 13 °С, пчелы начинают двигаться и повышают ее до 25—30 °С. Микроклимат улья, таким образом, гораздо стабильнее наружного воздуха. Подобная особенность присуща также многим другим общественным насекомым. Наиболее ярким примером регуляции температуры в помещении служит нагрев пещеры белой медведицей. Когда появляется медвежонок, температура в ней может быть на 40° выше, чем снаружи. Но как бы ни были выразительны эти примеры, обычно нагревается относительно небольшое в сравнении с самими животными пространство. Летучие же мыши, обитающие в горячих пещерах, обладают способностью нагревать поистине огромные помещения.

В горячих пещерах летучие мыши образуют гигантские колонии, включающие сотни тысяч особей. Обилие мышей в буквальном смысле слова поражает. В ушах стоит их непрерывный писк. В такие минуты поневоле радуешься, что человек из-за ограниченных возможностей своего слухового аппарата не в состоянии воспринимать ультразвук, который составляет у этих животных основную долю их звукового диапазона. На голову, на плечи падает густой дождь гуано, им (слоем в несколько сантиметров толщиной) устлан пол пещеры и малейшие выступы шероховатых стен. Под сводами копошится бурая масса летучих мышей. Каждое мгновение сотни их стремительно проносятся в пространстве, выхватываемом из темноты светом фонаря, а по стенам скользят их увеличенные тени. От входа пещеры вглубь температура воздуха быстро поднимается, и через 30—40 шагов становится трудно дышать. Некоторое время спустя после того, как покидаешь горячую пещеру, остается ощущение, что побывал в парной, по сравнению с которой теплый и влажный воздух окружающей местности кажется прохладным и сухим.

Как и у других летучих мышей, самки Ph. poeyi раз в год рождают одного детеныша, реже двух. Они появляются на свет голыми, беспомощными и полностью зависят от опеки матери. На время ночных полетов за пределы пещеры мать прикрепляет детеныша к степе галереи, а вернувшись, с легкостью находит его среди сотен и тысяч других. Бывает и так, что самка кормит первого попавшегося малыша. Через несколько месяцев детеныши уже могут летать и начинают вместе со взрослыми особями вести самостоятельную жизнь. Питаются летучие мыши горячих пещер нектаром цветков, для чего в ночное время совершают продолжительные полеты за пределы пещеры.

С материка проложили себе путь на остров и обосновались там не только одни крылатые животные, но и хорошие пловцы. Действительно, самый естественный способ преодолеть водную преграду — это переплыть ее. Но возможности животных-пловцов ограничены. Рекордсменами здесь могут считаться крокодилы. Известен случай, когда у Кокосовых островов в Индийском океане видели крокодила, который мог заплыть сюда только с Зондских островов, а ведь расстояние между ними около 900 км! Важное условие для путешествий по морю вплавь — способность переносить морскую соленость. Этим свойством обладают панцирная щука и острорылый крокодил, что и позволило им проникнуть на о-в Куба.

Распространенным способом миграции нелетающих животных, кроме того, служат путешествия на разнообразных дрейфующих предметах: стволах деревьев, ветках, сучьях и пр. Прибрежные деревья, кустарники часто попадают в речной сток в результате размыва почвы и, подхваченные морскими течениями, оказываются далеко от суши, перенося на себе различных, обитающих в кроне или под корой животных.

Часто реки, выйдя из берегов во время паводка, выносят стволы и деревья в открытое море. Они подхватываются течениями, а затем прилив выбрасывает их на берега островов. В стволах же деревьев находят пристанище многие сухопутные животные. Такие путешествия характеризуются определенной направленностью, совпадающей с ходом и ритмом морских течений. Особенно большое значение имеют тропические штормы. Так, спустя много дней после циклона «Флора» в море встречались странные плывущие пальмовые рощи — деревья были вырваны с корнем, а сохранившиеся между корнями почва и камни придавали им вертикальное положение.

С помощью своеобразных «судов» — древесных стволов и целых деревьев — путешествуют не только мелкие животные вроде улиток и ящериц. Плавающие стволы «доставляют» на острова змей, причем иногда это бывают довольно крупные экземпляры. Так, из Южной Америки на о-в Сент-Винсент в Карибском море добрался крупный удав. Однако не все животные имеют равные шансы на расселение при помощи дрейфующих растительных остатков. Вместе с попавшими в водоворот морской стихии наземными растениями путешественниками становятся обитатели кроны и стволов деревьев. Именно таким можно представить себе путь на Кубу ленивцев, останки которых находят в разных частях острова. Этот же способ наиболее доступен для ящериц, ведущих в большинстве случаев древесный образ жизни.

Расстояния, которые способны преодолевать животные, путешествующие с растительными остатками, определяются физиологическими особенностями и прежде всего тем, сколько времени то или иное животное способно обходиться без пресной воды. Подсыхают и гибнут на солнце многие амфибии. Рептилии более устойчивы к иссушению, и среди них самыми выносливыми оказываются ящерицы. Так, рекордное расстояние миграций водным путем для ящериц составляет 1000 миль, тогда как для змей только 600. В связи с этим понятно, почему ящерицы на Кубе представлены гораздо богаче, чем змеи.

Количество семейств ящериц, обитающих на Кубе, невелико — всего 6, но тем не менее одно только семейство игуан включает изрядное число видов, которые объединяются в 6 родов.

Игуаны — подвижные ящерицы, стремительно бегающие по стволам деревьев, камням, поверхностям скал и почвы. Большинство из них имеет очень длинный хвост, а цвет тела варьирует у разных видов от ярко-зеленого до аспидно-черного. Игуанам свойственно покачивание головой сверху вниз, производимое обычно при возбуждении. Такие движения, видимо, позволяют им более точно определять расстояние, так как они фиксируют его с двух точек. Некоторые виды, кроме того, проявляя волнение, раздувают горловой мешок. Подобные особенности, а также характерная форма головы с вытянутым рылом и крупными глазами придают ящерицам очень своеобразный облик. Большинство игуан питается насекомыми, пауками, многоножками, червями и т. д. Встречаются они повсеместно — в горах, в сельской местности и даже в городах.

Среди кубинских игуан примечательны виды рода Anolis (рис. 30). Отличительным признаком рода служит особенность строения пальцев: на нижней стороне имеются расширенные пластинки с поперечными рядами прикрепительных щеточек, покрытых мельчайшими волосообразными крючками, благодаря чему анолисы легко бегают по различным гладким поверхностям. Как и хамелеоны, они обладают способностью менять окраску тела либо в зависимости от цвета субстрата, на котором находятся, либо реагируя на изменения температуры или интенсивности света (из-за этого их часто называют американскими хамелеонами). У многих видов особенно ярко окрашен горловой мешок, в расцветке которого преобладают желтые, оранжевые и красные тона.

Наиболее крупные размеры среди кубинских анолисов имеет североамериканский красногорлый анолис (А. carolinensis), достигающий 20 см в длину. Цвет тела у этих животных ярко-зеленый, горловой мешок бордовый. Как и большинство других анолисов, они ведут древесный образ жизни. С удивительной ловкостью ящерицы прыгают по веткам, покрывая в воздухе расстояние, которое может в 12 раз превышать длину их тела. Встречается североамериканский красногорлый анолис повсеместно, как в сельской местности, так и в городских садах.

Близкий к анолисам род ложных хамелеонов представлен на Кубе единственным видом Chamaeleolis chamaeleontides. Он напоминает хамелеонов изменчивостью окраски, своеобразной формой головы и цепким хвостом. В обычном, невозбужденном состоянии имеет пепельно-серый цвет тела, благодаря чему незаметен на фоне лишайников, обильных в местах его обитания.

Необходимо также упомянуть еще одного представителя семейства игуан. Крупные размеры (до 1 м длиной), характерный зубчатый гребень, серо-желтая окраска с темными косыми полосами на боках позволяют сразу же узнать наиболее популярную среди кубинских ящериц «игуану» (Cyclura macleayi, рис. 31). Именно ее и только ее местное население называет игуаной. Зубчатый гребень, проходящий вдоль спины и заходящий на хвост, придает ящерице вид допотопного животного. Гребень состоит из чешуек до 1.3 см высотой. Питается игуана различными плодами. В период размножения самки откладывают яйца в песок и оставляют их на произвол судьбы. Место кладки всегда находится на открытом солнечном месте, а строго определенная глубина погружения яиц обеспечивает постоянство температуры, необходимой для нормального развития эмбрионов. Только что вылупившиеся игуаны (20—25 см в длину) во всем похожи на взрослых особей. С первых часов жизни они проявляют полную самостоятельность. Распространена С. macleayi по всему острову, но в основном приурочена к известняковым и морским террасам.

Рис. 30. Большинство анолисов ведет древесный образ жизни.

Рис. 31. Игуана спокойно наблюдает за приближением человека.

Неприхотливость в пище и отсутствие естественных врагов определили в прошлые времена обилие этих сильных и красивых рептилий. Но с появлением на острове европейцев численность их стала снижаться, так как высокие вкусовые качества мяса сделали игуану излюбленным объектом охоты с использованием собак. Подобный вид охоты и сейчас практикуется во многих местах страны, что наряду с истреблением игуаны одичалыми собаками привело к резкому сокращению ее численности: некогда обычное животное стало большой редкостью. Игуана легко приручается и, регулярно получая пищу, ни за что не желает расставаться со своим хозяином.

Среди разбегающихся при приближении человека игуан часто можно увидеть ящерицу, внешне похожую на нашу прыткую ящерицу из семейства лацертид (Lacerta agilis). В глаза бросается яркий синий хвост, контрастирующий со скромной серой окраской туловища и головы. При более внимательном рассмотрении в ней можно узнать амейву (Ameiva auberi) — единственного кубинского представителя семейства тейид. Семейства тейид и лацертид обычно сопоставляют при сравнении фаун Старого и Нового Света. Среди их представителей имеются отдельные виды и даже роды, сходные друг с другом не только внешне, но и в поведении и в образе жизни. Так и обитающая на Кубе амейва является как бы экологическим эквивалентом нашей прыткой ящерицы: оба вида, будучи разделенными тысячами километров, занимают сходные экологические ниши в лесах, предгорьях, плантациях и садах.

Из неморских черепах во внутренних водоемах Кубы водятся черепахи рода Pseudemys. Они отличаются небольшими размерами, уплощенным обтекаемым панцирем, испещренным мелкими морщинами. На ногах имеются развитые перепонки и острые когти. Эти черепахи обычны во многих пресноводных водоемах, но также встречаются и в водоемах с небольшой соленостью. Часто становятся добычей рыбаков. Пойманных черепах охотно употребляют в пищу.

Наземных черепах на Кубе нет. Однако останки вымершего вида Testudo cubensis свидетельствуют о том, что так было не всегда. Отдельные фрагменты скелета T. cubensis, найденные в различных местах острова, позволяют предположить, что некогда эти черепахи были весьма многочисленны и представлены сильно варьирующими по размерам особями. Наиболее крупные экземпляры были сравнимы по размерам со знаменитыми галапагосскими черепахами. Но как смогли типично сухопутные и притом очень крупные черепахи проникнуть на остров? Если можно представить ленивца, вцепившегося в ветви дрейфующего по воде дерева, то для сухопутной черепахи подобное путешествие вряд ли возможно. И тем не менее она обитала на острове...

Доказанного объяснения появления на океаническом острове сухопутной черепахи нет. Можно, однако, высказать такое предположение. В различные времена третичного периода мелкие острова и части островов, цепочкой соединявшие Кубу с материком, меняли свои размеры, то погружаясь в море, то снова поднимаясь над водой. Они, видимо, никогда не соединяли Кубу с материком сплошным сухопутным мостом, но могли иметь место сложные орогенные процессы, когда морское дно постоянно изменяло положение выступающих в форме островов участков так, что острова все время перемещались. Временное поднятие дна происходило сначала у самого материка, затем ближайшая к материку часть острова опускалась, погружаясь под воду, а противоположная, напротив нарастала, приближая «плывущий» остров к Кубе. Подобные движения земной коры можно назвать «мостом» лишь условно, поскольку в любой определенный момент времени сплошного моста как такового не существовало. Тем не менее «плывущий» остров, образовавшийся у материка, мог доставить совершенно сухопутных животных, не способных к путешествиям морским путем (как, например, сухопутная черепаха) на о-в Куба. Вероятно, такие движения земной коры чрезвычайно редки, и имелись единичные случаи соединения «плывущими» островами материка с архипелагом, так как в противном случае кубинская фауна типично сухопутных животных была бы несравненно богаче.

В отличие от рептилий амфибии в меньшей степени способны преодолевать водные преграды, поэтому их фауна здесь весьма бедная. Кроме упомянутых уже лептодактилид (см. с. 44), берегов Кубы достиг всего 1 вид огромного семейства квакш, а также 5 видов семейства жаб. Исключительная бедность острова квакшами объясняется тем, что они, заселяя Большие Антильские острова, двигались из Южной Америки. В цепочке островов Малых и Больших Антил, по которым, как по мосту, квакши продвигались на север, Куба оказалась последним островом. Даже на маленькую Ямайку проникло 4 вида квакш. Кубинский вид Osteopilus [=Hyla] septentrionalis встречается повсеместно, будучи обычным на всем острове. Водится квакша в сырых местах: около луж, под камнями; часто поселяется в пазухах банановых листьев.

Настоящие жабы встречаются реже. Одна из них — Bufo peltocephalus — примечательна своими размерами. Считается, что это самая крупная жаба Антильских островов: у крупных экземпляров расстояние от вершины головы до анального отверстия равняется 11 см. Животное имеет широкую морду с выступающими за глазами двумя крупными железами эллиптической формы. Вся спинная поверхность тела покрыта бугорками разного размера и имеет оливковый цвет с кирпично-красными пятнами, обведенными белым. Брюшная сторона светлая, однотонная.

Жабы обитают во влажных местах, селятся обычно по берегам небольших рек и ручьев. В течение дня они прячутся под камнями, стволами деревьев, во всевозможных пещерках и ходах. Ночью, а также после дождя покидают свои убежища. В это время далеко разносятся их крики, удивительно напоминающие кудахтанье кур. Ориентируясь по звуку, можно подойти к жабам довольно близко, но при малейшем шуме, шорохе они замолкают. Если «ощупать» лучом фонаря все ближайшие предметы, то можно увидеть сидящую неподвижно жабу; тело ее расположено вертикально, а немигающие глаза уставлены на источник света.

Кроме амфибий, описанных выше, необходимо также упомянуть о недавно вселенной на Кубу лягушко-быке (Rana catesbeiana). Она прекрасно акклиматизировалась здесь и в настоящее время обычна в западных районах и центральной части острова. Лягушка-бык — единственный кубинский представитель обширного семейства настоящих лягушек, распространенного практически всесветно и включающего более 400 видов!

Млекопитающие как группа обладают по сравнению с амфибиями еще худшими возможностями для преодоления морских барьеров и заселения островов, хотя внутри класса также имеются градации: одни группы более приспособлены к морским путешествиям, другие — менее.

Лучшими путешественниками оказались грызуны, которые наряду с летучими мышами и щелезубом составляют исконную фауну млекопитающих Кубы. Многочисленные теперь на острове мыши и крысы попали сюда благодаря человеку, но еще до того, как первые испанцы высадились на ее берега, здесь уже обитали грызуны семейства нутриевых (относятся к роду цепкохвостых хутий — Capromys). Хутия — народное их название. По внешнему виду они напоминают громадных крыс; могут достигать размеров 55 см, без учета хвоста, и массы в несколько килограммов. Тело покрыто грубым серовато-коричневым мехом и заканчивается почти голым хвостом. Большую часть времени хутии проводят на деревьях, питаясь листьями и плодами; могут при случае поедать и животную пищу.

В настоящее время на Кубе обитает 4 вида хутий. Один из них — C. nana — до последнего времени был известен только по ископаемым остаткам, и его считали вымершим. Но сравнительно недавно несколько экземпляров было обнаружено на небольшой площади п-ова Сапата. Несомненно, что это самая редкая из хутий Кубы. Все четыре вида — C. pilorides, C. prehensilis, C. melanurus и C. nana — эндемики островов Куба и Пинос.

Наибольшей популярностью пользуется самый крупный и обычный вид хутий — хутия конга (C. pilorides). Как и другие хутии, она проводит много времени на деревьях, но может быстро и свободно передвигаться и по земле. Питается корнями, корой, плодами. Несмотря на то что, как и другим хутиям, конге свойствен ночной образ жизни, ее иногда удается увидеть разгуливающей днем. Часто служит объектом охоты, в результате чего численность этого вида постепенно падает.

Последнее место среди позвоночных животных по способности пересекать пространства соленой воды занимают пресноводные рыбы. Полностью пресноводных рыб в естественной фауне Кубы нет, все они в той или иной мере способны переносить некоторую соленость. Таков угорь американский (Anguilla rostrata), карпозубые и очень немногие другие виды рыб. Истинно пресноводными можно считать лишь виды, имеющие экономическое значение и вселенные сюда человеком: гамбузию (Gambusia punctata), питающуюся личинками комаров, карпа (Cyprinus carpio) и некоторых других.

Фауна пресных вод

В высшей степени специфична для каждого острова фауна пресных вод. В ней, как в зеркале, отражаются все наиболее типичные островные черты, проявляясь ярко и характерно. Прежде всего фауна пресных вод Кубы отличается высоким уровнем эндемизма. Так, среди водных насекомых эндемичны 99% всех видов поденок и ручейников. Большое число эндемиков встречается и среди пресноводных ракообразных. Мелкий речной рак Cambarus cubensis обитает в небольших реках, где выкапывает туннели длиной до 70 см. В них рак проводит основную часть суток.

Наиболее крупными размерами среди кубинских пресноводных креветок обладает Macrobrachium jamaicensis. Размеры отдельных ее особей достигают 25 см от глаз до конца брюшка, причем антенны, или усы (первая пара конечностей), в 1.5 раза длинное туловища. Сильно развита третья пара конечностей, заканчивающаяся клешнями. Цвет тела креветки оливковый с розовыми и фиолетовыми пятнами, образующими на панцире мраморный рисунок. В дневное время животные прячутся в укрытиях или в растительности, а ночью выходят в поисках корма на открытые места. Это используют рыбаки, которые привлекают креветок светом мощных фонарей и бьют их мачете. Мясо M. jamaicensis представляет собой лакомое блюдо, и поэтому она пользуется большой популярностью на всем острове. В настоящее время креветка лишь в наиболее удаленных от городов и поселков местах еще сохраняет высокую численность.

Из пресноводных моллюсков в реках обычны легочные улитки физа (Physa cubensis) и прудовик (Lymnaea cubensis). Первый вид характеризуется тем, что его раковина и, стало быть, все внутренние органы закручены не в правую сторону, как у большинства брюхоногих моллюсков, а в левую. У физы тонкая яйцевидная раковина с коротким завитком, прикрытая сверху длинными отростками края мантии. Кубинский прудовик близок к нашему большому прудовику (Lymnaea stagnalis) и обладает такой же высокой башенковидной раковиной. Оба кубинских моллюска служат промежуточными хозяевами печеночной двуустки (Fasciola hepatica) — паразита крупного рогатого скота и человека.

В немногочисленных и мелких реках и водохранилищах на Кубе обитают также и другие виды моллюсков, несколько видов гидры, ресничные черви, водные клопы, жуки и личинки комаров, поденок, ручейников и стрекоз. Но в целом фауна пресных водоемов значительно уступает по богатству и разнообразию наземной фауне и тем более морской. В этом проявляется еще одна черта, характерная для животного мира островов.

Связь с океаном

В зависимости от того, насколько велико отношение протяженности береговой линии к площади острова, влияние океана на наземную фауну ощущается в большей или меньшей степени. Воздействие океана на сушу усугубляется изрезанностью береговой линии острова. На Кубе она очень извилиста благодаря многочисленным, глубоко вдающимся в сушу заливам. Протяженность береговой линии более 5500 км. Показательно такое сравнение: о-в Куба, обладая площадью в 5 раз меньшей, чем Пиренейский полуостров, превосходит последний по протяженности береговой линии. Поэтому понятно, что влияние океана на животный мир острова проявляется в достаточной степени ощутимо. Особенно оно заметно в береговой зоне, где соседство океана определяет набор видов, обитающих на границе суши и моря.

Многие первично морские животные проводят большую часть жизни на суше, не потеряв, однако, связи с океаном. Таковы прежде всего крабы, среди которых наиболее распространен тропический земляной краб (Cardisoma quanhumi). Этот крупный краб окрашен в желтовато-зеленые цвета. За отличные вкусовые качества его называют «цыпленок без перьев». Всю жизнь взрослые особи проводят на суше, и только после копуляции самки, несущие на брюшных ножках оплодотворенные яйца, отправляются в море. Под действием соленой воды оболочки яиц лопаются, и из них выходят личинки, которые, претерпев несколько стадий превращения, приобретают черты взрослых особей, но отличаются от них маленькими размерами. Детеныши крабов выходят из моря и обосновываются в местах, аналогичных по своим условиям тем, которые занимали их родители.

Поселяются тропические земляные крабы в пещерках, вырытых в мягком грунте и образующих сложные лабиринты в несколько метров длиной. Часто встречаются они в высохших мангровых зарослях, мягкая почва которых оказывается удобной для постройки нор. Один из ходов пещерки обязательно выходит к воде, благодаря чему в жилище краба поддерживается высокая влажность воздуха. Обитание в атмосфере, насыщенной водяными парами, — непременное условие наземного образа жизни краба, так как он, как и другие крабы, дышит жабрами.

Часто встречается на Кубе и другой сухопутный краб, называемый земляным (Gecarcinus ruricola, рис. 32). Свою популярность он приобрел за яркую контрастную окраску, а также благодаря своеобразному поведению в период размножения. Обитают крабы на большом удалении от воды, но один раз в год самки, несущие на брюшных ножках яйца, в которых сформировались личинки, массами устремляются к морю. Часто идут они издалека, преодолевая расстояния в несколько километров. Миграции обычно совершаются ночью или днем во время дождя и приходятся на сезон тропических ливней. Подобные переселения приобретают иногда настолько массовый характер, что все дороги оказываются устланными трупами раздавленных крабов. В конце концов добравшиеся до моря самки погружаются в воду, где из яиц выходят личинки, дающие начало следующему поколению.

Сухопутный рак Coenobita clypeata, близкий к ракам-отшельникам, поселяется в опустевших раковинах брюхоногих моллюсков Livona pica. Его мягкое брюшко закручено в спираль. Под глазными стебельками расположена пара двуветвистых антенн, которые могут складываться гармошкой, когда животное прячется в раковине. Антенны рак начинает выставлять первыми, с тем чтобы убедиться, что опасность миновала. Левая клешня ценобиты развита значительно сильнее правой. Этой клешней рак не только закрывает вход в раковину, но и хватает добычу. В период размножения ценобита, как и земляной краб, совершает трудные путешествия к морю для откладки яиц.

Рис. 32. В период дождей крабы-гекарцинусы устремляются к морю.

В приливно-отливной зоне на песчаных пляжах многочислен краб-привидение (Ocypode albicans, рис. 33). Свое название краб получил за то, что, абсолютно сливаясь с цветом песка, он при солнечном свете отбрасывает на песок свою тень, которая с головокружительной скоростью «несется», выдавая невидимого бегущего краба. Неподвижное животное с трудом можно обнаружить только по черным глазам, сидящим на длинных стебельках. При приближении врага он подгибает ноги и прижимает квадратный карапакс к песку, делаясь невидимым, так как тень пропадает. Иногда, убегая от преследователя, он с разбегу бросается в воду. Большую часть дня оциподе проводят в норках, вырытых во влажном слое песка, а активны ночью. Время от времени краб-привидение заходит в воду, чтобы увлажнить свои жабры.

На каменистых берегах обычен литоральный краб прибрежный грапсус (Grapsus grapsus). Основную часть суток он проводит в воде, но нередко вылезает на берег и греется на солнце. Его характерный уплощенный карапакс и сильные плоские ноги окрашены в черный цвет. Краб отличается агрессивностью, поэтому часто можно наблюдать дерущихся самцов. Самка в таких случаях удаляется на некоторое расстояние и ожидает исхода боя. Кроме того, прибрежный грапсус — превосходный бегун. Он бегает настолько быстро, что поймать его можно лишь случайно.

Рис 33. Песчаные пляжи — место обитания крабов-привидений.

Вдоль побережья о-ва Куба песчаные пляжи сменяются мангровыми зарослями, после которых начинаются приподнятые каменистые берега. Местами тянутся низкие заболоченные участки, населенные самыми разнообразными животными. Вода в многочисленных болотах, лагунах и лужах солоноватая, поскольку во время штормов сюда поступают большие количества соленой воды. Чаще всего эти водоемы отделены от моря низкой грядой намытого морем грунта, Подобные барьеры хотя и ограждают такие водоемы от моря, но не служат преградой для высоких штормовых волн.

Солоноватые воды населяет специфический набор видов, включающий как пресноводных животных, так и морских, способных переносить промежуточную между океанической и пресной водой соленость. Здесь можно встретить и острорылого крокодила, и красивого голубого краба Callinectes sapidus с уплощенной в виде весла задней парой ног. Зимой в таких местах характерным атрибутом пейзажа становятся многочисленные птицы, в основном утиные и кулики.

Прилет уток на зимовку означает открытие охоты. Утиная охота в солоноватых прибрежных болотах обладает рядом особенностей. Поскольку все водное пространство почти сплошь покрыто плавающими птицами, любой выстрел оказывается «удачным». Но если подстрелить утку не составляет никакого труда, то возникает другая проблема — подобрать дичь. Передвигаться на лодке по болоту почти невозможно из-за того, что вода насыщена взмученным илом — нельзя грести веслами, не во что упереться шестом. Дна практически нет. Можно, конечно, вылезти из лодки и брести по пояс в жиже, пытаясь добраться до подстреленной дичи. Но в таком случае охотника подстерегает другая опасность — крокодилы.

Ничем не примечательный, лежащий на поверхности, кажущийся неодушевленным предмет может в мгновение ока превратиться в одушевленный и с удивительной скоростью заскользить по воде. Четырехкамерное сердце, которым природа одарила этих рептилий, позволяет крокодилам совершать молниеносные, едва уловимые глазом движения. Подтверждением тому служат неожиданные фонтаны воды, возникающие от резких бросков крокодилов на глади соленых прибрежных болот.

В солоноватой воде прибрежных болот проходит часть жизненного цикла некоторых насекомых. Здесь развиваются личинки комаров Anopheles atropos и Culex bahamensis. В очень соленых лужах проходит развитие личинок комаров Aedes sollicitans. Но наиболее многочисленны в солоноватых водах виды рода Culicoides из семейства цератопогонид. Огромные количества взрослых особей этих комариков в летнее время наводняют пляжи, расположенные поблизости от болот, и очень досаждают отдыхающим (рис. 34). Кубинцы называют их «хехен». Укусы хехена весьма болезненны и сопровождаются сильным зудом.

В солоноватой воде проходит развитие личинок некоторых стрекоз: трех видов рода Coryphaeschna, а также всех видов рода Tramea.

Рис. 34. Низкие болотистые побережья — место выплода комарика-хехена.

Мелкими насекомыми и их личинками кормится американский ходулочник (Himantopus mexicanus) — птица, относящаяся к семейству ржанок и весьма характерная для мелких солоноватоводных водоемов. Американского ходулочника отличают непропорционально длинные ноги: его рост в целом составляет около 38 см, однако само туловище невелико, по размерам с дрозда. Крылья, спина и темя окрашены в черный цвет с синевато-зеленым отливом. Остальное оперение белое. Ноги красного цвета, очень длинные, трехпалые. По воде ходулочники шагают неторопливо, на каждом шагу высоко поднимая ноги. При опасности большие стаи ходулочников взлетают, но вскоре садятся снова. Поза летящего ходулочника весьма характерна — позади хвоста сантиметров на десять торчат длинные ноги.

Глава 4. Прибрежная фауна

Невозможно составить полное представление о животном мире Кубы без рассмотрения богатейшей фауны прибрежных вод. Безусловно, морские животные, обитающие в открытых океанических просторах, не относятся к исключительно кубинским видам, хотя они могут часто встречаться у ее берегов. К фауне морских животных Кубы принадлежат многочисленные виды, вся или большая часть жизни которых проходит в непосредственной близости от ее берегов. В основном это обитатели шельфа. Зона шельфа, или материковая отмель о-ва Куба, по сравнению с другими районами Мирового океана очень узка. Ее ширина, неодинаковая в разных местах острова, достигает максимума в районе мыса Сан-Антонио, самой западной оконечности страны, и сходит почти на нет на востоке, в непосредственной близости от горного хребта Сьерра-Маэстра. Как правило, состав водной фауны определяет глубина. Однако в пределах материковой отмели животный мир меняется незначительно, и наибольшее разнообразие наблюдается в самой близкой к берегу зоне — в промежутке между берегом острова и грядой коралловых рифов.

Литораль

Самой близкой к берегу зоной моря считается литораль — полоска морского дна, обнажающаяся при отливах. Приливы и отливы на Кубе невелики, но зона литорали в зависимости от пологости дна может быть более или менее обширна. На некотором расстоянии от берега обычно проходит гряда кораллового рифа. Он окаймляет сушу, следуя изгибам берега, и прерывается лишь в местах, где впадают реки. Место расположения рифа легко обнаружить по белой полосе прибоя разбивающихся волн. Между берегом и рифом глубина достигает 20—40 м. Именно здесь обитает огромное количество разнообразных животных: губки, кишечнополостные, плоские черви, мшанки, кольчатые черви, моллюски, членистоногие, иглокожие, рыбы (рис. 35). Красота и разнообразие каждой из этих групп заслуживают особого внимания.

На самом большом удалении от воды, в зоне заплеска, на скалистых берегах, обитают небольшие моллюски Tectarius muricatus (рис. 35). Их обильные скопления обычны там, где встречаются огромные глыбы камня. Тектариус относится к брюхоногим моллюскам; имеет небольшую толстостенную конусовидную раковину, покрытую тупыми шипиками. Как и многие представители семейства литторинид, тектариус проводит основную часть времени вне воды. Ближе к воде встречается родственный ему вид Т. tuberculatus.

У самой воды, на камнях, поселяется несколько видов моллюсков нерит, для которых характерны своеобразные раковины с крупным последним оборотом, охватывающим завиток. У наиболее крупной из нерит, Nerita peloronta (рис. 35), раковина желтая с красными и черными штрихами, которые у отдельных особей сливаются в зигзагообразные линии. Все нериты — типичные обитатели верхней литорали, проводящие часть времени в воде, а часть — вне ее.

Говоря об обитателях литорали, нельзя обойти вниманием хитонов, относящихся к панцирным моллюскам. На скалистых берегах обычен вид Chiton squamosus (рис. 35), отдельные особи которого достигают в длину 6 см. Поскольку хитоны населяют приливно-отливную зону, все их строение свидетельствует об адаптации к своеобразным условиям жизни в этой среде — жизни под ударами волн морского прибоя. Обтекаемая форма тела и способность плотно прикрепляться к поверхности камней позволяют им выдерживать натиск самых сильных волн (рис. 36).

Хитоны имеют удлиненно-овальную форму тела, спинная сторона которого прикрыта раковиной. Последняя состоит из восьми пластинок, черепицеобразно налегающих одна на другую. На нижней стороне тела находится мускулистая нога, при помощи которой моллюск присасывается к поверхности скалы.

Здесь же, в зоне брызг, встречаются два вида акмей: Acmaea candeana (рис. 35) и А. cubensis. Раковина акмей носит яркие черты приспособления к жизни на скалах под постоянными ударами волн — она имеет вид более или менее конического блюдечка эллиптической формы. Благодаря такой раковине моллюск, плотно присосавшись к небольшому углублению в скале, располагается вровень с ее поверхностью. Интересно, что каждая особь проявляет удивительную привязанность к «своей» выемке в камне. Во время отлива, когда уровень воды спадает и скала обнажается, моллюск неподвижно сидит на своем месте, при этом его передний конец всегда обращен вверх. Во время прилива акмея отправляется на поиски пищи. Возвращается она всегда тем же путем, каким покидала свое убежище.

Рис. 35. Прибрежная фауна.

Зоны: I — супралитораль, II — литораль, III — сублитораль (а — каменистое дно, б — заросли черепашьей травы, в — одиночные колонии мадрепоровых кораллов), IV — коралловый риф.

Население прибрежной зоны резко возрастает на сублиторальной кайме — ближайшей к берегу полоске, не осушаемой во время отлива. Жизнь здесь в буквальном смысле слова кипит. Плотность населения настолько велика, что занявшись сбором животных, можно провести несколько часов на одном месте, ни на шаг не отступая. На этом участке прибрежной зоны преобладают прикрепленные организмы, такие, как актинии, двустворчатые моллюски, мелкие голотурии. Другие виды животных — ресничные черви, офиуры, крабы — малоподвижны; они прячутся под камнями. Постоянное движение воды избавляет этих животных от необходимости активного поиска пищи. Вода доставляет им пищевые частицы и одновременно уносит продукты обмена, а также способствует оплодотворению и распространению выметанной икры. Обилие питательных элементов и большая плотность населения создают специфические условия обитания сублиторальных сообществ, где разыгрывается особо острая внутри- и межвидовая борьба за жизненное пространство. Животные заполняют все щели между камнями, пустые раковины моллюсков, зарываются в ил. В таких условиях прикрепленные организмы отличаются большим видовым разнообразием особенно в тех местах, где обитают многочисленные хищники. Экспериментально было установлено, что удаление хищников ведет к уменьшению числа видов всех организмов, ведущих сидячий образ жизни, независимо от того, питались хищники ими или нет. Хищники, уничтожая наиболее обильные доминантные виды, дают возможность менее конкурентоспособным видам полнее использовать жизненное пространство. Поэтому в прибрежных водах Кубы, не испытывающих недостатка в хищных животных, наблюдается исключительное разнообразие прикрепленных и малоподвижных форм.

Рис. 35 (продолжение).

1 — моллюск Tectarius muricatus, 2 — моллюск Chiton squamosus, 3 — моллюск Acmaea candeana, 4 — моллюск Nerita peloronta, 5 — змеехвостка Ophiocoma echinata, 6 — моллюск Strombus pugilis, 7 — морской еж Eucidaris tribuloides, 8 — морская звезда Oreaster reticulatus, 9 — моллюск Cassis tuberosa, 10 — моллюск Pinna carnea, 11 — лангуст Panulirus argus,

Рис. 35 (продолжение)

12 — моллюск Fasciolaria tulipa, 13 — моллюск Trachycardium, 14 — коралл Porites porites, 15 — морской еж Diadema antillarum, 16 — рыба-кузовок (Acanthostracion quadricornis), 17 — краб Carpilius coralinus. Масштаб не соблюден.

Среди прикрепленных организмов сублиторали привлекают внимание актинии — кишечнополостные животные, ведущие одиночный образ жизни и характеризующиеся отсутствием скелета. Тело актиний имеет цилиндрическую форму с венчиком щупалец на ротовом полюсе. Актинии прикрепляются к камням подошвой. На мягком грунте все их туловище погружается в слой песка или ила, оставляя снаружи только щупальца. При малейшей опасности тело актинии сокращается, погружаясь в песок, и животное мгновенно исчезает из вида. При сильных отливах, когда осушается место их обитания, актинии набирают в кишечную полость и в пространство между сомкнутыми щупальцами воду и в таком виде переживают неблагоприятные часы. Стоит тронуть пальцем актинию, как фонтанчик воды окатывает руку.

Рис. 36. Скалы, о которые разбиваются океанические волны, населены хитонами и акмеями.

Под камнями прячутся двустворчатые моллюски, обладающие тонкими вытянутыми створками раковины. Выпуклая сторона раковины погружена в песок, а края ее плотно прикреплены к камню. В полость, образованную раковиной и поверхностью камня, свободно поступает вода, из которой моллюски отфильтровывают пищевые частицы.

Многочисленные мелкие голотурии прикрепляются к камням настолько прочно, что отделить их, не повредив, невозможно. Питаются они, пропуская через пищеварительную систему грунт и усваивая находящиеся в нем органические частицы.

На каменистом дне, там, где достаточно укрытий, встречаются офиуры, относящиеся вместе с голотуриями, морскими ежами и морскими звездами к типу иглокожих. Офиуры, известные еще под названием змеевидных звезд, или змеехвосток, обладают длинными гибкими лучами, при помощи которых они передвигаются. Если поднять камень, под которым прячутся офиуры, то они начинают медленно расползаться в разные стороны, стремясь как можно быстрее найти новое укрытие. Наиболее обычны офиуры из родов Ophiocoma и Ophioderma. Особенно выделяется красивая Ophiocoma echinata, лучи которой покрыты чешуйками в виде коротких игл (рис. 35).

Начиная с глубины чуть более метра и до самого кораллового рифа, состав фауны меняется незначительно. В этой зоне животные не образуют больших скоплений, и для их распределения характерна скорее пятнистость, или мозаичность. Здесь уже попадаются одиночные колонии мадрепоровых кораллов: поритеса (Porites porites, рис. 35) на песчаных или илистых грунтах и древовидного коралла Acropora palmata в зарослях черепашьей травы. На редко разбросанных каменных глыбах можно найти и колонии коралла-цветка Mussa angulosa.

В зарослях черепашьей травы обитает много таких иглокожих, как морские звезды Oreaster reticulatus (рис. 35), несколько видов морских ежей (рис. 37), среди которых толстыми редкими иглами выделяется Eucidaris tribuloides (рис. 35). Возле одиночных колоний мадрепоровых кораллов, как и у камней, образуют скопления морские ежи Diadema antillarum (рис. 35). Их длинные черные тонкие иглы видны везде, где на дне есть хоть какое-нибудь укрытие. Ежи причиняют часто серьезные неприятности купающимся людям. Иглы животного подвижны и моментально реагируют на любое движение вблизи него. Стоит поднести к ежу руку, как иглы сразу направляют к ней свои острия, Животное может даже складывать несколько игл вместе, образуя опасную пику, способную пробить любую одежду и даже резиновый ласт. Иглы внутри полые и легко обламываются; по всей длине они усажены спирально расположенными шипиками, острия которых направлены назад. При уколе игла очень легко и глубоко входит в тело, а поскольку в ранку с иглой попадает ядовитый секрет, ранение оказывается весьма болезненным. В том месте, где игла попала под кожу, наблюдается почернение, и пострадавший испытывает острое жжение. Вытащить иглу почти невозможно, так как этому препятствуют шипики, и, кроме того, она очень хрупкая и легко ломается при попытке извлечь ее. Примерно через неделю обломок иглы рассасывается.

Рис. 37. На мелководных участках морские ежи-ехинометра часто образуют большие скопления.

Период размножения ежей приходится на зимние месяцы, когда вблизи от берега наблюдаются особенно большие их скопления. По уступам камней, опираясь на свои длинные иглы, ежи медленно поднимаются из глубины на отмели. Подъем продолжается до тех пор, пока между телом ежа и поверхностью воды не останется сантиметром десять. В этом горизонте они собираются группами по 4—6 особей. Первыми начинают выделять в воду половые продукты самцы. Семенная жидкость тонкими струйками вытекает из половых пор, расположенных на аборальной стороне животного, и растекается в воде, вызывая ее помутнение. Через некоторое время самки выметывают икру. По окончании половой активности ежи спускаются по камням вниз, оставляя после себя мутные облачка из половых продуктов. Оплодотворение происходит в воде, и через некоторое время из оплодотворенных яиц выходят плавающие личинки.

Рис. 38. Раковины сублиторальных моллюсков.

Слева направо и сверху вниз: нерита, пуперита, диодора, фиссурелла, тегула, тектариус, турбо, цифома, булла, геребра, морум, тривиа, колюмбелла, эпитониум, церитиум, астрея.

Ни одна группа сублиторальных животных не может сравниться в разнообразии и богатстве с моллюсками. Наиболее заметные и примечательные моллюски тропиков относятся к брюхоногим, к подклассу переднежаберных, которые выделяются среди прочих групп моллюсков крупными размерами, яркой расцветкой, причудливостью формы раковины. Среди переднежаберных особенно многочисленны виды отряда древних брюхоногих. Улитки рода Fissurella имеют раковину в форме овального в основании колпачка с радиально ребристой наружной поверхностью (рис. 38). Верхушка раковины загнута назад в виде зачаточной спирали, а спереди от нее находится короткая щель. На них внешне похожи раковины диодор (род Diodora), обладающие более гладкой верхней стороной.

У улиток семейства волчков, или трохид, раковина лишена щели и спирально закручена в форме конусовидной башенки с уступами. Это семейство на сублиторали представлено большим количеством видов из рода Tegula (рис. 38). Для мелких раковин этих моллюсков характерно наличие хорошо развитого перламутрового слоя, который проступает у погибших и выброшенных морем тегул.

К трохидам относится и крупный моллюск Livona pica, или, по-местному, сигва (рис. 39). Толстый перламутровый слой его раковины покрыт сверху еще одним слоем белого цвета с черными штрихами. Местное население высоко ценит этого моллюска за вкусное мясо, которое считается деликатесом. При приготовлении других моллюсков к ним часто добавляется мясо сигвы с тем, чтобы придать блюду специфический вкусовой оттенок. Некоторые пляжи буквально усеяны пустыми раковинами сигвы.

Сублиторальные виды другого отряда переднежаберных моллюсков — мезогастропода — в большинстве ведут хищный образ жизни. На морских звезд и голотурий охотится улитка-бочонок (Tonna maculosa, рис. 40), улитка тритоний рог (Charonia tritonis, рис. 39) питается морскими звездами. Тритоний рог обладает крупной красивой раковиной в форме высокой башни, окрашенной в яркие желтые и вишнево-красные цвета. Шлемовидные улитки, или кассиды, нападают на морских ежей. Их отличает чрезвычайно развитый хоботок, по длине соизмеримый с самой раковиной, которая у этих моллюсков имеет крупные размеры и снабжена расширенной и утолщенной внутренней губой. За счет расширения у устья образуется ровная площадка, создающая удобства при передвижении на мягком грунте. По краям устья расположены выступы, имеющие иную окраску, нежели губы. В ночное время кассиды совершают пищевые миграции в поисках морских ежей, а днем сидят на грунте или глубоко в него закапываются. Наиболее обычен в прибрежных водах Кубы Cassis tuberosa (рис. 35), но встречаются и два других вида шлемовидок: C. flammea (рис. 39) и C. madagascariensis.

Рис. 39. Раковины сублиторальных моллюсков.

Слева направо и сверху вниз: Cypraecassis testiculus, Vasum muricatum, Cassis flammea, Astraea imbricata, Cypraea zebra, Charonia tritonis, Livona pica.

Еще чаще встречаются на сублиторали виды семейства стромбид: Strombus gigas, S. costatus, S. pugilis (рис. 35) и S. raninus. Пятый вид этого семейства — S. gallus, — напротив, весьма редок. Раковина стромбид очень тяжелая и массивная, но несмотря на это, моллюски довольно подвижны благодаря мощному развитию ноги. Передвигаются стромбиды прыжками, развивая неплохую скорость. Раковина у всех видов характеризуется отвернутой и расширенной наружной губой, окрашенной с внутренней стороны в сочные розовые, желтые или фиолетовые тона. Этой особенностью взрослые животные отличаются от молодых, лишенных характерного отворота наружной губы раковины.

Наиболее крупными размерами среди стромбид выделяется S. gigas, или, как называют его кубинцы, кобо (рис. 41). Вид растительнояден. Кобо часто пасутся на подводных полях черепашьей травы. Размножаются они почти круглый год. Как и некоторые другие моллюски, кобо откладывают яйца кладками, которые насчитывают до 700 тыс. яиц. Популярность кобо среди населения связана с тем, что мощная мускулистая нога его идет в пищу, составляя порой значительную долю рациона местных жителей. Способ ловли кобо примитивен и трудоемок. Рыбаки с лодки высматривают скопления моллюсков и, ныряя, поднимают их на поверхность. Далее перед ловцом встает другая задача — извлечь моллюска из раковины. Для этого топором проделывают небольшое отверстие у вершины раковины, ножом перерезают ткани, связывающие мягкое тело с раковиной, и вытряхивают или вынимают его острым крючком. Возможно, таким же способом добычи кобо пользовались и аборигены Кубы. Известно, что центральная часть раковины — обладающий большой прочностью столбик — использовалась в хозяйстве индейцев в качестве долота. Пустые раковины кобо местное население использует как строительный материал — для отделки небольших заборчиков, оград вокруг огородов, дворов и т. д., а из крышечек, которые представляют собой заостренную роговую пластинку, расположенную на ноге и служащую для закрывания входного отверстия в раковину, изготовляются различного рода украшения.

Рис. 40. Раковины сублиторальных моллюсков.

Слева направо и сверху вниз: конус, мурекс, циматиум, улитка-бочонок, олива, латирус, арка, кодакия

Рис. 41. В пустой раковине кобо часто поселяется рак-отшельник петрохирус.

Огромное большинство представителей третьего отряда переднежаберных моллюсков — стеноглосса — хищники. У них, как правило, имеется длинный хоботок, который снабжен сверлильными железами, вырабатывающими концентрированную кислоту. При помощи кислоты они способны продырявливать раковины других моллюсков, которыми питаются. Расположенные во рту роговые пластинки снабжены длинными и крепкими зубцами, что также указывает на хищный образ жизни. Наиболее часто встречаются в сублиторали улитки Melongena melongena, которым за шиповидные выросты на наружной поверхности раковины коллекционеры дали название «раковина-корона». Моллюски предпочитают участки с илистым грунтом. В период размножения, который приходится на зимние месяцы, они образуют большие скопления в мелководных бухтах. Животные собираются в таком количестве, что нельзя сделать и шагу, не наступив на шиповатую раковину мелонгены. Их кладки имеют вид небольшого серого блюдечка с округлым отверстием в центре.

Илистые грунты предпочитают и улитки Vasum muricatum (рис. 39) и Fasciolaria tulipa (рис. 35). Первый вид характеризуется толстостенной раковиной с мощно развитым периостракумом — самым наружным слоем раковины, имеющим волокнистую структуру. Раковина второго вида удивительно красива: высокая, с развитым желобком, прикрывающим хоботок, и выпуклыми оборотами завитка. Оба моллюска длительное время проводят закопавшись в грунт.

К отряду стеноглосса относятся также пурпурные улитки, представленные здесь видами: Murex pomum (рис. 40) и M. brevifrons. Раковина пурпурных улиток по краю устья снабжена сильно выступающим вперед желобком и, кроме того, часто бывает украшена длинными отростками. На мелководных участках можно наблюдать, как эти хищные моллюски нападают на молодых особей кобо: жертва опрокинута устьем вверх, а на ней, запустив длинные хоботки внутрь, сидит до десятка мурексов разной величины.

Значительно реже встречаются оливы (Oliva reticularis, рис. 40). Их блестящая, как бы полированная раковина имеет короткий завиток, но за счет того что последний оборот сильно увеличен и вытянут, вся раковина приобретает вальковатую форму. Оливы закапываются в мягкий грунт или песок, находясь там в вертикальном положении: наружу слегка выступает лишь притупленная вершина раковины.

Своеобразной формой раковины обладают винтовые улитки, у которых она напоминает узкий и длинный винт. Представители рода Terebra очень обычны в зоне сублиторали (рис. 38). Они предпочитают илистые грунты, закапываясь в них так, что на поверхность выступает только острая вершина раковины. Не менее часто встречаются мелкие виды рода Conus, обладающие тяжеловесной раковиной в форме конуса (рис. 40).

Заднежаберные моллюски сублиторали, в основном некрупные формы, менее обычны. Они прячутся под камнями, медленно ползают по открытым участкам дна или зарываются в грунт. Лишь немногие виды обладают раковиной. Моллюск Bulla striata имеет раковину яйцевидной формы, которая лишена завитка и окрашена в скромные серо-коричневые тона с мелкими бурыми пятнами (рис. 38). Мягкое тело голожаберных моллюсков покрыто большим количеством кожных выростов, которые функционируют как вторичные жабры и характеризуются самой разнообразной и причудливой формой: перистой, кустистой и т. п. Ярко-голубая или красная окраска сразу выделяет голожаберных на сером фоне песка, если те в светлое время суток покидают укрытия.

Богато представлена фауна двустворчатых моллюсков. Их раковина состоит из двух кусков, или створок, которые по спинному краю соединяются эластичной связкой. Для более прочного соединения сомкнутых створок между собой на спинном краю имеются разнообразные выросты, так называемые зубы, каждый из которых входит в соответствующее углубление на противоположной створке. Все это, вместе взятое, образует замок раковины. Наиболее примитивный замок состоит из длинного ряда мелких зубчиков, расположенных вдоль спинного края. Таким замком обладает сублиторальный моллюск арка (Arca occidentalis, рис. 40). Вытянутые створки его раковины обычно снаружи покрыты известью и трубками сидячих полихет, что хорошо маскирует моллюска, а внутренняя поверхность удивительно красива, переливается всеми цветами радуги.

У обычных на сублиторали моллюсков сердцевидок (род Trachycardium, рис. 35) замок устроен иначе и состоит из немногих, но сильно развитых зубов. Свое название моллюски получили за сердцевидную форму раковины с радиальными ребрами, украшенными шипами и чешуйками. Сердцевидки обладают сильной клиновидной ногой, с помощью которой они могут не только быстро закапываться в грунт, но и подпрыгивать на несколько сантиметров, спасаясь от морских звезд. В систематическом отношении к сердцевидкам близка кодакия (Codakia tigerina, рис. 40) — моллюск с округлой раковиной, окрашенной в нежные тона. Величина раковины у отдельных особей может достигать 12 см.

Настоящим украшением прибрежной фауны служат сублиторальные двустворчатые моллюски из семейства венерид. Их раковины очень красивы и имеют разнообразную форму. Ребра у раковин часто хорошо развиты, пластинчатые с бугорками и даже с причудливыми выростами, как например у моллюска королевский гребень (Pitar dione). Живут венериды обычно в поверхностном слое грунта, поэтому часто вымываются штормовыми волнами и выносятся на берег. Несмотря на своеобразный облик, раковина королевского гребня редко украшает коллекции, так как самого моллюска, живущего в толще грунта, найти крайне трудно, а раковины, выброшенные на берег, быстро теряют свою привлекательность.

Подавляющее большинство сублиторальных двустворчатых моллюсков Кубы формируют основу инфауны, т. е. населения толщи грунта. Представители инфауны часто настолько точно реагируют на размер частиц субстрата, что по характеру грунта нетрудно определить состав обитающих здесь форм животных. На границе песка и ила наблюдаются характерные изменения способа добывания пищи бентосными организмами; в песке и на его поверхности преобладают фильтраторы, тогда как на илистых грунтах наиболее обычны формы, активно добывающие разнообразные остатки, т. е. грунтоеды.

Исключение составляет пинна (Pinna carnea, рис. 35), которая обитает на песчаных прогалинах в зарослях талассии. Она может находиться в самой траве, среди скал, но никогда не погружается полностью в грунт. Раковины моллюсков этого вида по форме напоминают наконечник копья. Если моллюск оказывается на открытом месте, то, как правило, заостренный низ раковины погружен в песок, а расширенная верхняя часть сильно выдается над поверхностью субстрата. В том случае, когда грунт густо покрыт растительностью, в песок входит лишь самый кончик раковины пинны. Животное закрепляется в нем при помощи нитей биссуса — особых волокон, вырабатываемых специальной биссусовой железой. Но оно может и просто висеть в расщелине какой-нибудь скалы, опираясь на выросты створок.

Недалеко от берега поселяется осьминог обыкновенный (Octopus vulgaris) — представитель головоногих моллюсков. Он предпочитает каменистое дно, но иногда встречается и на илистых или песчаных грунтах. Тело осьминога короткое, мешковидное, с восемью щупальцами-руками. Осьминог ведет ночной образ жизни. Днем он спит, опускаясь на дно или забираясь в какое-нибудь углубление; при этом он прижимает щупальца к телу, но две нижние руки остаются расправленными и несут сторожевую вахту. Ночью у осьминогов начинается активная жизнь. В это время они охотятся, добывая себе пищу, или занимаются «хозяйственными» работами, благоустраивая свое гнездо. Давно известно их пристрастие к всевозможным полостям — пустым раковинам, расщелинам в скалах, но, когда не оказывается подходящего убежища, осьминоги начинают сооружать их сами: стаскивают в одно место камни, раковины, панцири крабов. Такие кучи часто можно встретить на дне в тех местах, где обитают осьминоги. Способность осьминогов к строительству гнезд хорошо описана Кусто и Дюма[10]: «Мы попали в город осьминогов. Мы едва верили своим глазам. Научные данные, подтвержденные нашими собственными наблюдениями, говорили о том, что спруты обитают в расщелинах скал и рифов. Между тем, мы обнаружили причудливые постройки, явно сооруженные спрутами. Типичная конструкция имела крышу в виде плоского камня полуметровой длины, весом около восьми килограммов. С одной стороны камень возвышался над грунтом сантиметров на двадцать, подпертый меньшими камнями и обломками строительного кирпича. Внутри была сделана выемка в двадцать сантиметров глубиной. Перед навесом вытянулся небольшой вал из всевозможного строительного мусора: крабьих панцирей, устричных створок, глиняных черепков, камней, а также из морских анемонов и ежей. Из жилища высовывалась длинная рука, а над валом прямо на меня смотрели совиные глаза осьминога. Едва я приблизился, как рука зашевелилась и пододвинула весь барьер к входному отверстию. Дверь закрылась».

Питается осьминог моллюсками и ракообразными, которых захватывает своими длинными руками с присосками. Острыми челюстями, роговыми и крючковатыми, по форме похожими на клюв попугая, он проламывает скорлупу краба и убивает ого ядом. По химическому составу яд осьминогов близок к алкалоидам и оказывает паралитическое действие на центральную нервную систему. У крабов яд осьминогов вызывает судороги, заканчивающиеся через несколько минут смертью. Яд опасен и для человека, однако случаи укуса чрезвычайно редки — эти животные неохотно пускают в ход свое ядовитое оружие при встрече с человеком.

Часто добычей осьминогов становятся лангусты — ракообразные, относящиеся наряду с крабами, креветками и омарами к отряду десятиногих раков. В прибрежных водах Кубы встречаются четыре вида лангустов, но только один из них — колючий лангуст (Panulirus argus, рис. 42) — обычен настолько, что его промысел рентабелен. Размеры взрослого животного варьируют от 30 до 50 см. Расцветка красноватая, иногда фиолетовая, с маленькими белыми пятнами. Лангуст активен ночью, когда он ходит по дну, разыскивая моллюсков, мелких ракообразных, разнообразные животные остатки, охотится на рыб, днем же прячется в норах, зарослях растительности, под камнями и т. п. Во время опасности лангуст может развивать большую скорость, плывя задним концом вперед при помощи энергичных движений брюшка. Поднимая со дна облачка мути, лангуст благополучно ускользает от преследователя.

Спаривание лангустов происходит в феврале—мае. Самец находит самку, руководствуясь чувствами обоняния и осязания, затем при помощи передних брюшных ног прикрепляет сперматофоры — особые пакеты сперматозоидов — близ половых отверстий самки. В это время самка лежит на спине, а самец находится над ней спиной вверх. Когда самка начинает откладывать яйца, она когтем задней ходильной ноги разрывает оболочку сперматофора; сперматозоиды освобождаются и оплодотворяют яйца. Оплодотворенные яйца желтого цвета самка вынашивает на брюшных ножках. Личинки, вышедшие из яиц, открепляются от брюшных ножек и отдаются на милость течений. За время странствований личинки претерпевают одиннадцать линек, пока не достигнут стадии взрослой особи с характерной формой тела.

Рис. 42. Ha берегу лангуст оказывается совершенно беспомощным.

Среди рыб, обитающих в зоне сублиторали, часто встречаются камбалы, скаты, скорпены. Большую часть времени они проводят, зарывшись в песок или неподвижно сидя на дне и маскируясь под цвет окружающего фона. В зарослях талассии встречаются мурены, хотя для них более характерно пребывание в различного рода укрытиях, гротах, где они проводят дневное время в обществе с лангустами. Привлекают внимание двузубые рыбы, или рыбы-ежи (Diodon hystrix), очень обычные, но замечательные своей внешностью. Крупные экземпляры достигают в длину 90 см. Все тело рыбы-ежа усажено длинными и крепкими шипами. Интересна одна особенность внутренней организации этих рыб: они имеют сообщающиеся с желудком воздушные мешки, которые могут заполняться воздухом или водой. При наполнении мешков тело рыбы раздувается как шар, а шипы встают торчком, придавая диодону вид ощетинившегося ежа. Рыбы-ежи отличаются медлительностью движений и неспособностью преодолевать большие расстояния.

Некогда весьма обычные в зоне сублиторали морские черепахи теперь стали исключительной редкостью. Почти полностью исчезли из прибрежных вод Кубы зеленая, или суповая черепаха (Chelonia mydas), логгерхед, или головастая морская черепаха (Caretta caretta), прославившиеся за уникальные вкусовые качества мяса и яиц.

Изредка встречается бисса (Eretmochelys imbricata), сходная с зеленой черепахой, но значительно мельче последней. Взрослые особи вырастают до метровой величины. Панцирь биссы имеет сердцевидную форму и покрыт щитками, черепицеобразно налегающими друг на друга. Верхняя челюсть выступает вперед над нижней и вооружена зубцом, что делает рот похожим на птичий клюв. Водится бисса в мелких прибрежных водах, заливах и устьях рек с илистым или песчаным дном, питается всевозможными животными: моллюсками, асцидиями и ракообразными. Бисса широко распространена во всех тропических морях, а в Атлантике встречается от севера США до южных районов Бразилии. Биссы очень консервативны в своих привычках, предпочитая размножаться на одном и том же участке побережья. Для размножения они выбирают уединенные песчаные пляжи, у берегов которых происходит спаривание. Оплодотворенные самки откладывают яйца, подчиняясь точному ритму лунной активности. Так, многие самки этого вида, обитающие на юго-восточном побережье Кубы, выходят на берег в февральское полнолуние. Вырыв в песке гнездовую ямку, они откладывают 150—200 круглых яиц диаметром до 40 мм. Выработанный природой инстинкт оказался роковым для биссы: ко времени выхода самок на берег население всех окрестных сел собирается здесь, ожидая появления черепах. Быстро гаснут последние лучи солнца. С наступлением темноты напряжение усиливается. Проходит минута, другая... И вот в неясном лунном свете видно, как первая самка, преодолев линию прибоя, медленно выползает на песок. В следующее мгновение ползущие самки видны уже в разных местах, и вскоре десятки животных преодолевают трудные метры песка. Крестьяне собирают их, обеспечивая себя мясом на продолжительное время. Красивые роговые пластинки панциря идут на изготовление различных украшений. Интенсивно уничтожаются и кладки черепах, поскольку яйца представляют вкусный продукт питания как в сыром, так и в вареном виде. Постоянное истребление самок и кладок негативно сказалось на численности популяций биссы. Кроме того, черепахи, имеющие обыкновение подолгу пастись у самого берега, часто становятся добычей рыбаков и аквалангистов. Все это привело к тому, что бисса стала редким животным. Настолько редким, что ее вынуждены были включить в Международную Красную книгу.

Мангровые заросли

Для приливно-отливной зоны тропиков характерна специфическая фауна мангров. Реки приносят сюда много питательных веществ, здесь всегда много гниющих растительных остатков. За счет временных местных потоков, образующихся в период дождей, возникает небольшое опреснение морской воды. Над твердым грунтом находится толстый слой полужидкого ила, который постоянно взмучивается волнами. В таких специфических условиях животный мир обладает рядом особенностей.

В мангровых сообществах наиболее богата фауна прикрепленных организмов, использующих в качестве опоры стволы, корни и ветви красных мангров (рис. 43). Поскольку дефицита в пище здесь нет (вода в изобилии содержит взвесь планктонных организмов), перед обитателями мангровых зарослей с наибольшей остротой встает проблема пространства. Здесь используется каждый квадратный сантиметр поверхности стволов, корней и ветвей деревьев. Острая конкуренция за жизненное пространство определила строгую разграниченность территорий между обитающими здесь группами животных.

На корнях-подпорках, отходящих от ствола, закрепились морские желуди, или балянусы, относящиеся к усоногим ракообразным (рис. 43). Тело рачков заключено в твердую известковую раковину, состоящую из отдельных пластинок, часть которых подвижно сочленена между собой. Рачок может их раздвигать и в образовавшуюся щель просовывает грудные ножки, которые совершают характерные покачивания. При помощи подобных движений балянус загоняет внутрь раковины воду с находящимися в ней планктонными организмами и таким образом одновременно осуществляет дыхание и питание.

Отлив обнажает многочисленные скопления моллюсков Littorina angulifera, которые поселяются на придаточных корнях (рис. 43). Они имеют высокую башенковидную раковину с тонкими стенками, окрашенную в коричневые и красноватые цвета. Оказываясь вне воды, моллюски глубоко втягивают в раковину тело и закрывают устье кожистой пленкой.

В развилках корней-подпорок, отходящих непосредственно от ствола, обосновываются двустворчатые моллюски Mytilaster cytrinus (рис. 43). При помощи нитей биссуса они прикрепляются к корням, образуя скопления в виде пакетов, включающих большое число особей. Эти моллюски небольшие, около 2 см длиной, с темной клиновидной раковиной и с сильно развитым биссусом. Как и многие другие двустворчатые моллюски, они получают необходимую им пищу путем фильтрации воды.

На основаниях стволов мангров, на тех их участках, которые не осушаются во время отлива, поселяются устрицы Crassostrea rhizophorae (рис. 43). Их раковины имеют несимметричные грубочешуйчатые створки удлиненной, овальной или слегка вогнутой формы. Нижней створкой устрицы крепко прирастают к субстрату (биссус, столь характерный для ряда других двустворчатых моллюсков, у них отсутствует).

Свободные, свисающие в воду воздушные корни также имеют своих обитателей. На участках корней, находящихся в приповерхностном слое воды, заметны нежные кустики, извивающиеся в волнах. Это колонии гидроидного полипа Eudendrium (рис. 43). Каждая колония имеет вид членистой веточки с полипами на концах. Движения полипов замедленны, они покачиваются из стороны в сторону, расставив щупальца для захвата пищевых частиц.

Рис. 43. Население мангровых зарослей.

1 — морские желуди, 2 — устрица Crassostrea rhizophorae, 3 — моллюск Mytilaster cytrinus, 4 — колчатый червь Nereis, 5 — моллюск Littorina angulifera, 6 — гидроид Pennaria, 7 — гидроид Eudendrium.

Ниже, в воде, на самых концах воздушных корней, можно найти другого гидроида — Pennaria, характеризующегося строгим порядком расположения полипов на общей оси, которая представляет собой стебелек самого старого полипа — родоначальника колонии (рис. 43). Как и все кишечнополостные животные, оба гидроида вооружены батареями стрекательных клеток, которые предназначены для нападения и защиты.

Несмотря на то что, казалось бы, вся поверхность деревьев занята прикрепленными организмами, видовой состав их довольно беден. Объясняется это тем, что жизнь в мангровых зарослях наряду с приспособлением к условиям приливно-отливной зоны требует узкой специализации прикрепляющихся животных к использованию в качестве опоры стволов, ветвей и корней деревьев.

Донное население мангровых сообществ также не поражает видовым многообразием. Здесь встречаются известковые трубки сидячих полихет: черви рода Hydroides прикрепляются к корням мангров у самого дна или к створкам устриц. В некоторых местах обитают бродячие полихеты. Тело полихет расчленено на большое количество члеников, каждый из которых несет по бокам придатки — параподии. Параподии снабжены пучками многочисленных щетинок, опираясь на которые червь передвигается. Однако в полужидком грунте более эффективному перемещению способствуют волнообразные движения тела. Тут и там между корней извиваются черви родов Nereis (рис. 43) и Hermodice; некоторые особи достигают 20 см длины.

Не менее внушительными размерами обладает периодически забредающий сюда червь атлантический палоло (Eunice fucata), известный тем, что имеет ограниченный период размножения, связанный с лунным циклом. В июльское новолуние задняя половина червя, заполненная половыми продуктами, отрывается от остальной части тела и всплывает на поверхность. При помощи мощных веслообразных параподий она свободно плавает, выметывая половые продукты через разрыв стенки тела. Оплодотворение происходит в воде, а пустые шкурки становятся добычей рыб.

Обитающие в манграх полихеты, как и мелкие крабы, а также некоторые брюхоногие моллюски питаются главным образом разлагающимся органическим веществом растительного происхождения — детритом. По режиму питания всех этих животных относят к группе детритофагов. Они служат ключевым звеном пищевых цепей мангровых сообществ, которые характеризуются огромной биомассой и богатством детрита. Детритофагами в свою очередь питаются мелкие рыбы.

Таким образом, детритофаги выполняют функцию промежуточного звена между основным элементом первичной продукции мангровых сообществ — отмершей листвой мангров — и продукцией рыбы. Поскольку большая часть листьев разносится приливно-отливными и сезонными течениями по обширной территории заливов, мангровые заросли играют существенную роль в других морских и прибрежных экосистемах. Обычно считающиеся малоценными в хозяйственном отношении, они на деле вносят существенный вклад в пищевые цепи, поддерживая важные в экономическом отношении рыбные промыслы.

Мангры, кроме того, служат удобным местом гнездования большого числа птиц. Здесь гнездятся пеликаны, колпицы, самая крупная из кубинских цапель — большая голубая цапля (Ardea herodias). Мангры — место гнездования и наиболее редкой из цапель — флоридской белой цапли (Ardea occidentalis). Внешне она напоминает обыкновенную белую цаплю (Casmerodius albus), но отличается желтовато-зелеными ногами и снежно-белым оперением. В брачном наряде на затылке флоридской белой цапли имеется небольшой хохол, а на плечах — два пучка длинных рассученных перьев, или эгреток. Эти перья всегда очень ценились, и поэтому в течение многих лет флоридскую белую цаплю безжалостно истребляли. Однако действующий сейчас жесткий закон о запрете торговли перьями положил конец неограниченному уничтожению птицы.

Флоридская белая цапля, гнездящаяся в мангровых зарослях на границе моря и суши, часто становится жертвой тропических ураганов. От ураганов гибнут гнезда и сами птицы. Поэтому в отдельные годы ее численность, и без того невысокая, резко падает. Однако в благоприятные годы в мангровых зарослях мелких островков вод Кубы все еще можно наблюдать, как эти величественные птицы охотятся на рыб.

Коралловый риф

Как бы ни был богат животный мир описанных выше литоральных и сублиторальных сообществ, по красочности и разнообразию удивительных форм их затмевает животный мир одного из самых грандиозных и величественных творений тропической природы — коралловых рифов. По выражению американского зоолога, специалиста по кишечнополостным Иоханеса, коралловые рифы должны быть помещены среди «биологически наиболее продуктивных, таксономически разнообразных и эстетически значимых из всех сообществ».

Основу кораллового рифа составляют мадрепоровые кораллы — кишечнополостные животные, относящиеся к подклассу шестилучевых кораллов. Тело отдельного полипа имеет форму цилиндра; на верхнем конце располагается ротовое отверстие, окруженное венчиком полых щупалец, число которых кратно шести. Коралловые полипы размножаются и бесполым и половым путем. При бесполом размножении происходит образование колонии. От одиночного полипа — родоначальника колонии — отпочковываются дочерние особи, которые не отделяются от него, а образуют общий скелет. Колония разрастается, увеличиваясь в размерах. Полипы строят известковый скелет: сначала образуется подошвенная пластинка, затем вокруг тела полипа развивается скелетная чашечка, или тека, внутрь которой врастают скелетные перегородки. У колоний, состоящих из большого числа особей, чашечки соседних полипов часто срастаются между собой, образуя прочную конструкцию. В зависимости от индивидуальных размеров полипов и характера почкования колония каждого вида приобретает своеобразный, только ему присущий облик.

При половом типе размножения сперматозоиды мужских колоний выходят через ротовое отверстие полипов наружу и тем же путем проникают в женские колонии. Из оплодотворенных яиц развиваются плавающие личинки — планулы, которые также через ротовое отверстие покидают тело материнской особи. Планула некоторое время свободно плавает, а затем оседает, утыкаясь передним концом в грунт, и вскоре превращается в молодой полип. Полип строит скелет и почкуется. Круг замыкается.

Для роста и развития кораллового рифа необходимо наличие целого ряда условий. Все рифообразующие кораллы нуждаются в воде с нормальной океанической соленостью (с содержанием около 3.5% солей). Кроме этого, для их жизни необходима высокая и постоянная температура морской воды. Установлено, что коралловые рифы встречаются лишь там, где температура воды никогда не падает ниже 20.5 °С.

Мадрепоровые кораллы составляют структурную основу кораллового рифа, представляющего среду обитания самых разнообразных животных и растений, и в комплексе образуют самостоятельное сообщество. Теснее всего с мадрепоровыми кораллами связаны водоросли. Одни группы водорослей поселяются непосредственно в тканях кораллового полипа, другие — в известковом слое, окружающем тело животного. В тканях кораллового полипа всегда находятся симбиотические одноклеточные водоросли — зооксантеллы, которые в значительной степени способствуют постройке скелета. Установлено, что скорость кальцификации в среднем в 10 раз выше на свету, чем в темноте, и при искусственном изъятии зооксантелл из тела коралла способность связывания кальция у последнего резко снижается, поскольку фотосинтетическая деятельность растений способствует образованию карбоната кальция. Существует также обмен фосфором между полипом и водорослями, в равной степени необходимый как кораллам, так и их симбионтам. Важно отметить, что фосфор представляет собой один из основных факторов, лимитирующих жизнь в море. Данный элемент поглощается полипом из зооксантелл и при усвоении повторно циркулирует между обоими симбионтами. Так кораллы теряют фосфор намного медленнее, чем другие морские животные сходных размеров, не имеющие водорослей-симбионтов. И наконец, в дневное время кораллы получают от зооксантелл кислород, образовавшийся в результате фотосинтеза.

Живые кораллы обеспечиваются кислородом и благодаря тесному контакту с нитчатыми водорослями, опутывающими скелет кораллов.

Фауна кораллового рифа включает многочисленные виды, питающиеся мягкими тканями кораллов. Существенный вклад в энергетику пищевых цепей вносит слизь, вырабатываемая полипами и служащая для предохранения нежных животных от засорения взвесью. Большое количество слизи отслаивается в воду, где она, соединяясь с органическими остатками, образует пищевые элементы, которыми питаются многие животные.

В густых зарослях кораллов находят себе субстрат и пищу многочисленные мшанки, губки, черви, моллюски, ракообразные, иглокожие и рыбы. Сообществу кораллового рифа свойствен строгий ритм суточной активности. Ночью полипы вытягивают щупальца и ловят планктон, заносимый сюда океаническими течениями. На ночное время приходится период активности лангустов, крабов, многих брюхоногих моллюсков и других беспозвоночных животных, которые в дневное время прячутся в различного рода укрытиях. Водоросли, входящие в состав биоценозов кораллового рифа, днем синтезируют органическое вещество, которое в конечном счете служит пищей остальным обитателям кораллового сообщества.

В пространственном отношении сообщество кораллового рифа имеет чрезвычайно сложную организацию. Максимальная глубина, на которой продолжается еще жизнедеятельность полипов, определяется условиями для фотосинтеза водорослей, в частности зооксантелл. Поскольку на глубине 50 метров интенсивность света оказывается недостаточной для фотосинтеза зеленых водорослей, кораллы редко заходят на большую глубину и образуют вдоль берега окаймляющий риф. Этот риф защищает берег от ударов океанических волн.

На мористом краю рифа, который резко спускается в глубину, кораллы образуют сплошные многоярусные заросли. Постоянный напор океанических масс накладывает на все население кораллового рифа глубокий отпечаток. Колонии кораллов плотно срастаются между собой, образуя прочную основу рифа. Здесь поселяются массивные колонии шарообразной и плоской формы. Для коралловых рифов вод Кубы наиболее характерны колонии мозговидного коралла Diploria strigosa, а также глазчатого коралла Montastrea cavernosa (рис. 44). Составляющие их полипы плотно срастаются, образуя мощные подушки уплощенной формы, в которых полипы располагаются в поверхностном слое либо в неглубоких извилистых желобках, либо просто тесно соседствуя друг с другом. Ветвистые колонии Acropora palmata поселяются на «крыше» рифа. Они приспособились к разрушительной силе волн иначе: через густую сеть ветвей, как через сито, свободно проходят набегающие и отступающие волны. Под защитой колоний, которые первыми принимают на себя натиск волн, располагаются хрупкие оленерогие кораллы Acropora cervicornis и A. prolifera. Первые нередко образуют в защищенных местах обширные поля. Еще ниже и ближе к берегу многочисленны колонии поритеса (Porites astreoides) и пластинчатого коралла Agaricia agaricites.

Рис. 44. Скелеты кораллов.

Слева направо и сверху вниз: Manicina areolata, Montastrea cavernosa, Siderastrea radians, Tubastrea sp., Millepora complanata, M. aleicornis.

Колонии, как правило, ярко окрашены. Собственный пигмент полипов определяет кирпично-красную окраску колоний, однако из-за присутствия симбиотических водорослей преобладают зеленовато-желтые цвета. Желто-коричневые колонии Diploria strigosa и Acropora cervicornis чередуются с ярко-оранжевыми колониями A. palmata. Среди бурых и зеленых колоний выделяются картинно-красные колонии Tubastrea sp. (рис. 44). Колонии этого полипа наиболее обычны в глубоких слоях воды, где они располагаются под защитой более массивных форм.

Но по-настоящему оживляют коралловый риф горгонарии, присутствие которых особенно характерно для рифов Атлантики. Эти кишечнополостные животные относятся к подклассу восьмилучевых кораллов и характеризуются гибким скелетом. Он состоит из образующихся в толще мезоглиального слоя известковых спикул или роговых пластинок, за счет которых формируется плотная, но гибкая конструкция. Благодаря такой особенности горгонарии под натиском волн находятся в постоянном движении. Их раскачивающиеся и колеблющиеся колонии окрашены в яркие красные, синие, фиолетовые, желтые цвета и придают особый колорит рифу. Форма колоний горгонарий может быть различной. Наряду с ветвистыми, кустистыми, плетевидными горгонариями коралловый риф украшают морские веера, или веера Венеры (Gorgonia flabellum), ажурные колонии которых весьма обычны на «крыше» рифа.

Пеструю гамму красок дополняют густые сплетения кремово-желтых ветвей или пластинок огненных гидрокораллов Millepora complanata и M. aleicornis (рис. 44). В отличие от мадрепоровых кораллов и горгонарий их стрекательные клетки, выстреливающие при неосторожном прикосновении, вызывают ожоги. Здесь же встречаются крупные зелено-бурые колонии змеевидного коралла Colpophyllia natans. Поверхность этих колоний испещрена глубокими бороздами, в которых размещаются полипы.

Между колониями рифообразующих кораллов встречаются различной формы губки, а у основания отмерших колоний обычны мшанки, имеющие вид небольших бурых кустиков. Большинство обитателей рифа прячется внутри колоний, иногда они просверливают скелет кораллов, а в ряде случаев колония обрастает животное со всех сторон. Часто можно найти раковины брюхоногих моллюсков, замурованные в колонии Millepora aleicornis. Почти каждая колония M. complanata дает приют сидячим полихетам. Черви располагаются по краям пластинок колонии таким образом, что наружу торчит лишь венчик щупалец полихеты. При малейшем движении венчик исчезает, и «жилец» оказывается под надежной защитой стрекательных клеток своего хозяина.

Многие животные постоянно держатся на колонии того или иного кораллового полипа. К таким животным относятся фарфоровые улитки, или ципреи. Внутренняя часть их раковины тонка, как бумага, в то время как наружная часть, составляющая последний оборот завитка, очень толстая и гладкая, а мантия покрывает раковину сверху. Ципреи соскабливают с кораллов водоросли, которые служат им пищей. Разнообразие ципреид Кубы невелико, и они представлены главным образом некрупными видами. Исключение составляет Cypraea zebra, отдельные особи которой достигают 10 см длины (рис. 39).

Значительно мельче представители другого рода ципреид — Trivia (рис. 38), которые характеризуются наличием на спинной стороне раковины многочисленных ребрышек, расположенных перпендикулярно щелевидному устью. Родственные ципреям моллюски семейства овулид также обитают на колониях полипов, но предпочитают горгонарий, на которых питаются. Улитка, названная за сочный розовый цвет «фламинго» (Ciphoma gibbosa, рис. 38), обычна на веере Венеры. Редкая колония этой горгонарии лишена одной-двух цифом. Раковина кормящейся цифомы прикрыта складками мантии, окрашенной в интенсивно-оранжевый цвет с черными пятнами. К горгонариям часто прочно прирастает двустворчатый моллюск жемчужница-крыловидка (Pteria colymbus).

Подвижные моллюски, живущие на прибойной части рифа, имеют толстую раковину. Они прочно присасываются к поверхности рифа, а их тело даже при движении полностью скрыто раковиной, из-под которой выдаются лишь кончики щупалец. Если прибойная волна все же отрывает такого моллюска от рифа, он закрывает вход в устье толстой сферической крышечкой, которая за внешнее сходство получила название «кошачий глаз». Моллюски данной экологической группы относятся в основном к древним брюхоногим и представлены в водах Кубы видами родов Astraea и Turbo (рис. 38, 39).

Как приспособление к обитанию на разноцветном субстрате все обитатели кораллового рифа ярко и пестро окрашены. Так, характерный обитатель рифа округлый и коротконогий краб Calappa, которого за форму клешней, похожих на петушиный гребень, называют краб-петух, имеет темно-розовую со светлыми пятнами расцветку, хорошо гармонирующую с фоном и делающую животное малозаметным. Криптической окраской обладает и другой краб — Carpilius coralinus (рис. 35). На любом другом субстрате ярко-красный цвет тела краба был бы заметен издалека, однако в ярких бликах кораллового леса он чувствует себя в полной безопасности.

Наиболее яркой палитрой красок выделяются коралловые рыбы. Некоторые из них обитают на строго определенной территории и имеют свои убежища в пещерах или гротах рифа. Такой образ жизни свойствен муренам, рыбам-солдатам, каменным окуням, скорпенам. Некоторые из них хищники, как например каменные окуни и мурены. Мурены — крупные рыбы с змеевидным телом, маленькой головкой и огромной пастью с острыми зубами. Кожа мурен голая, без чешуи, а окраска тела сильно варьирует и часто бывает очень красивой. Охотятся мурены на рыб, крабов, каракатиц, поджидая при этом свою жертву в укромном месте. Несмотря на то что мурены не относятся к хорошим пловцам, они способны при необходимости делать резкие неожиданные броски и могут даже серьезно ранить человека, если тот посягнет на их покой. Считается, что мурены относятся к ночным хищникам и только ночью выходят из своих убежищ. Мясо этих рыб часто используют в пищу, но у некоторых видов оно может быть ядовитым и вызывать отравления.

Среди мирных рыбок многие формы имеют защитные приспособления в виде игл, шипов, жестких пластинок, панциря. Так, у рыб-солдат тело покрыто крупной колючей чешуей, а спинной плавник состоит из ряда шипов, первые из которых часто имеют кинжалообразную форму. Рыбы-солдаты активны преимущественно ночью, а днем скрываются в гротах, расщелинах и других укрытиях.

Рыбок, относящихся к подотряду кузовковидных, невозможно спутать ни с кем благодаря жесткому неподвижному панцирю, образованному слившимися по краям многоугольными костными пластинками (рис. 35). В панцире остаются отверстия только для рта, ануса, плавников, хвостового стебля и для жабр. Панцирь не только защищает рыбу от врагов, но и придает кузовку особые гидродинамические свойства, поэтому рыбы могут парить в воде в любом положении, вертеться почти на одном месте.

У других оседлых рыбок, не имеющих столь явных защитных приспособлений, в процессе эволюции появились интересные особенности в морфологическом строении и поведении. Таковы, например, спинороги. Наружные покровы этих рыб снабжены налегающими друг на друга крупными костными чешуями, которые в основном в хвостовой части тела несут бугорки и шипы, а передний спинной плавник поддерживается несколькими колючками. В момент опасности спинорог прячется в полостях кораллов с узким входом и растопыривает колючки, прочно упираясь в стены своего убежища, так, что изъять рыбу, не разломав укрытия, оказывается невозможным. Так спинорог обеспечивает свою безопасность.

Оседлые рыбки коралловых рифов, за редким исключением, ведут одиночный образ жизни. В отличие от них рыбы-кочевники, не приуроченные к определенному месту на рифе и даже покидающие его на время, в большинстве случаев образуют стаи. В стаю входят рыбы одного и того же вида, но могут образовываться и конгломераты — многовидовые группировки. В коралловых рифах часто можно встретить разноцветные стайки, состоящие из рыбок-попугаев, барабулек, рыбок-хирургов и других. Видовой состав таких конгломератов может быть разным и во всех случаях отличается неустойчивостью. Как правило, этих рыбок объединяют сходные спектры питания, но, кроме того, такое объединение имеет защитную функцию, помогая противостоять хищникам.

Рыбы — обитатели коралловых рифов интересны еще и удивительными и разнообразными приспособлениями, связанными с характером их пищи. Рыбы-попугаи питаются водорослями и ветками кораллов. Для откусывания и дробления такой твердой пищи они имеют клювовидные челюсти со слившимися в сплошную пластинку зубами, придающие рыбам весьма необычный облик. Рыбы-ворчуны, охотящиеся за моллюсками, имеют выдвижной рот, снабженный острыми мелкими зубами на челюстях и глоточными зубами, позволяющими дробить раковины.

Удлиненное рыло, вытянутое в своеобразную воронку или трубку у некоторых рыб-бабочек, позволяет им легко извлекать мелких беспозвоночных из расщелин между веточками кораллов и камнями. Своим «хоботком» они могут выхватывать мелких животных из щупалец коралловых полипов.

Рыбы-бабочки относятся к семейству щетинозубых. Они небольших размеров, со сжатым с боков высоким телом. Эти рыбки имеют необыкновенно красочную расцветку, сочетающую в себе все цвета радуги, и представляют фантастическое зрелище в прозрачной воде кораллового рифа. В окраске щетинозубых преобладают яркие желтые, коричневые, черные и серебристые тона с отдельными красными, синими полосами или пятнами. Такая контрастная окраска, как и у многих других рыб кораллового сообщества, относящихся к иным систематическим группам, выполняет защитную функцию, оптически стирая контуры тела. Она обеспечивает маскировку рыб, обитающих в ярком и многообразном мире кораллов. Однако этим функция пестрой окраски не ограничивается. У некоторых оседлых рыб яркая расцветка имеет предупреждающее значение: животные предостерегают особей своего вида о том, что данный участок уже занят.

К семейству щетинозубых, помимо рыб-бабочек, относятся рыбы-ангелы, среди которых наиболее яркой окраской выделяется Holacanthus ciliaris. Тело этих рыбок зелено-оливковое, с желтыми полосами на боках, передняя часть головы бордово-черная, на затылке имеется пятно; основания грудных плавников голубого оттенка, а брюшные, грудные и хвостовой плавники окрашены в ярко-желтый цвет.

Среди крупных рыб, встречающихся в коралловых рифах Кубы, выделяется большая барракуда (Sphyraena barracuda) — крупная пелагическая рыба, достигающая длины 2—3 м. Внешний вид барракуды весьма угрожающий — вытянутое, почти цилиндрическое тело с заостренной головой и огромным ртом, с сильно выступающей вперед нижней челюстью. Барракуда — типичный хищник, питающийся рыбами, иногда очень крупными. Агрессивность барракуд в ряде случаев распространяется и на человека. Изредка на коралловый риф заходят акулы.

Прогулка по пляжу. Вместо заключения

Для того чтобы составить представление о богатстве и разнообразии животного мира Кубы, не обязательно надевать маску и ласты, отправляться на подводную экскурсию; не обязательно собираться в трудную экспедицию на горное плато Гран-Тьерра в поисках загадочной виборы. Достаточно совершить небольшую экскурсию по пляжу. Она будет более результативной, если приурочить ее к послештормовому времени.

Волны выбрасывают на берег самых разнообразных животных. Наиболее полно бывают представлены те из них, которые имеют прочный скелет: кораллы и моллюски. Многочисленны также скелеты морских ежей, часто весьма своеобразные. Скелеты иглокожих, относящихся к подклассу правильных ежей, широко известны своей сферической формой и часто служат украшением интерьера жилищ. На пляжах Кубы так же часто, как и скелеты правильных ежей, можно найти скелеты неправильных ежей. Представители этого подкласса процветали в юрский и меловой периоды мезозойской эры, но теперь почти нацело вымерли. Немногие дошедшие до наших дней виды встречаются в тропических водах. Форма этих ежей причудлива и удивительно разнообразна. Скорлупа у ряда видов плоская, почти дисковидная. На спинной стороне имеется характерная фигура в виде пяти лепестков цветка петалоиды, образованная амбулакральными рядами. У некоторых видов скорлупа может иметь сквозные отверстия (рис. 45).

Здесь же можно встретить раковины редкого животного — двужаберного головоногого моллюска спирулы (Spirula sp., рис. 45). Он обитает на больших глубинах и обладает внутренней спирально закрученной раковиной. Раковина разделена на камеры перегородками. У края каждой перегородки расположено маленькое отверстие округлой формы. Через него сквозь всю раковину проходит длинная тонкая трубка — сифон, представляющий собой вырост стенки тела и секретирующий газ. Значение подобного приспособления у спирулы невелико, ведь ее раковина мала, легка и находится внутри тела. Вместе с тем необычное строение раковины весьма интересно, так как точно такой же раковиной обладали вымершие головоногие моллюски аммониты. У них газ, наполнявший камеры раковины, играл гидростатическую роль, благодаря чему аммониты легко плавали в воде, несмотря на тяжелую наружную раковину.

Рис. 45. В «выбросах» моря можно найти самых разнообразных животных.

Слева направо и сверху вниз: раковина моллюска-спирулы, рак-отшельник, морской еж-эуцидарис, морская уточка с молодью, скорлупа неправильного ежа, роющий краб.

Море выбрасывает интересных ракообразных — морских уточек (рис. 45), ближайших родственников морских желудей. Тело рачка защищено раковиной, из-под которой торчит стебелек, помогающий морским уточкам прикрепляться к различным дрейфующим предметам: бревнам, кускам пемзы, водорослям и т. д.

Обломки кораллов, разбросанные по пляжу, в разной степени обточены водой. Да и сам песок представляет собой результат многолетнего дробления и измельчения колоний мадрепоровых кораллов. Такой песок имеет ослепительно белый цвет и в отличие от кварцевого мало нагревается на солнце. Поэтому даже в середине дня по нему можно спокойно ходить босыми ногами, не боясь обжечь ступни.

Сплошной полосой, идущей вдоль пляжа, лежат остатки выброшенных животных, среди которых основную массу составляют раковины моллюсков. Тут встречаются и отдельные створки раковин двустворчатых моллюсков, и раковины брюхоногих. Некоторые обкатаны до неузнаваемости, другие выброшены морем недавно и сохраняют сочность красок и характерные формы, свойственные живым организмам. Здесь представлено огромное количество конусов, нерит, неритин, тегул, акмей, фиссурелл, диодор, астрей и других моллюсков. При внимательном рассмотрении выбросов моря можно найти крошечные раковинки моллюска Smaragdia viridis, примечательные редким ярко-зеленым цветом. Кроме перечисленных, обычны также раковины различных видов ципрей, циматиумов, теребр. Основу выбросов, однако, составляют небольшие раковины моллюсков Morum oniscus, Bulla striata и особенно Columbella mercatoria (рис. 38). Выделяются раковины Epitonium clathrus и Cerithium litteratum (рис. 38). Оба вида обладают высокой конусовидной раковиной. У первого она снабжена продольными высокими ребрами, а у второго — многочисленными, неправильной формы черными пятнами на белом фоне. Эти пятна удивительно напоминают буквы, что и нашло отражение в латинском названии вида — litteratum. Моллюск обилен в зоне сублиторали, обитая на листьях черепашьей травы.

На скалистых берегах к сборам добавляются многочисленные таисы, брать в руки которых надо с осторожностью: выделяемая моллюсками жидкость окрашивает пальцы в фиолетово-красный цвет, смыть который трудно. Относительно редки находки более крупных раковин. Среди последних можно отметить стромбусов. Чаще всего встречается Strombus raninus, раковина которого отличается скромными размерами и значительной толщиной. Затем следует более крупный ярко-оранжевый S. pugilis и скромно окрашенный S. costatus. Часто встречаются пустые раковины моллюсков Cypraecassis testiculus (рис. 39). Этот вид относится к семейству кассид и обладает характерными для них выступами вокруг щелевидного устья. Однако форма раковины с маленьким завитком и крупным вальковатым последним оборотом близка к таковой ципреид. Подобные особенности нашли отражение в родовом названии — Cypraecassis, т. е. сочетающем названия родов ципрея и кассис. Длина раковины — 70 мм, цвет варьирует от оранжевого до розового с черными пятнами. Не менее интересны, хотя и более редки раковины моллюсков рода Latirus: высокие, конические, с выпуклыми оборотами, окрашенные в интенсивный желтый цвет с оранжевыми поперечными полосами (рис. 40).

К богатейшей коллекции пустых раковин в выбросах моря добавляются спикулы губок, челюсти рыб-попугаев, панцири крабов, а также останки многих других видов животных, обитающих в прибрежных водах Кубы, — столь велико богатство и разнообразие животного мира этой тропической страны. Простая прогулка по пляжу дает любознательному человеку не только возможность повстречаться с интересными и красивыми видами животных, но и много интересных сведений, которые заставляют его задуматься над судьбами тех видов животных, которые нуждаются в его помощи и охране.

Проблема взаимоотношений человека и природы в этом районе низких широт во многом складывалась непоследовательно и противоречиво. Разнообразие видов и богатство жизненных форм создают иллюзию неисчерпаемости природных запасов. Природные сообщества тропиков насыщены большим количеством видов, а каждый трофический уровень представлен одновременно многими животными. В таких условиях по сравнению с умеренными широтами изъятие отдельных видов сказывается на благосостоянии экосистем в меньшей степени. Но, с другой стороны, виды в низких широтах относительно малочисленны, что делает их более уязвимыми. Регулярно изымая из популяций отдельные особи, легко подорвать численность всего вида, поставив его на грань вымирания. Особенно острой представляется эта проблема на небольших островах, где истребление тех или иных видов животных не восполняется их притоком из соседних мест. Недаром многие натуралисты называют Вест-Индию «кладбищем исчезнувших животных».

Много печальных примеров мы находим и в кубинской фауне. Процент видов позвоночных животных этой страны, находящихся сейчас на критическом уровне численности, весьма велик. В первую очередь это относится к видам-эндемикам. Многие из них находятся под угрозой вымирания, а это означает, что они могут полностью исчезнуть с лица земли. Так, невозвратимой утратой стало вымирание трехцветного попугая, некоторых видов наземных моллюсков.

Огромное количество видов животных прибрежных вод связало между собой сложными пищевыми отношениями. Деятельность человека оказывает отрицательное влияние на цепи питания, способствует истреблению видов, служащих звеньями этих цепей. В результате страдают конечные звенья — промысловые виды рыб, годовой улов которых из года в год уменьшается. Весьма ощутимо и непосредственное истребление морских животных. Так, усиленная добыча привела к почти полному исчезновению туалетных губок, которые в прошлом составляли важную статью экспорта. Но особенно пагубные последствия влечет сокращение площади коралловых рифов. Бытовые и индустриальные стоки, утечки нефти, заиливание и стагнация, затопление водой с низкой соленостью или водой, несущей ил, — все это приводит к отмиранию мадрепоровых кораллов. Гибель последних означает прекращение существования хорошо слаженных сообществ, включающих огромное число видов. Последствия гибели коралловых рифов не ограничиваются, однако, локальными изменениями. Необходимо помнить, что коралловые рифы защищают берег от эрозии и обеспечивают само существование сублиторальных экосистем. Влияние коралловых рифов исключительно велико и сказывается как на популяции промысловых рыб, живущих в открытых океанических пространствах, так и на промысловых видах прибрежных моллюсков и ракообразных.

Несомненно, что охрана коралловых рифов — одна из самых насущных и первоочередных задач в области рационального использования природных ресурсов. Разработка мер охраны коралловых рифов требует прежде всего всестороннего изучения условий существования этого уникального явления природы. Первые шаги в изучении жизни мадрепоровых кораллов уже сделаны. Правительство Кубы пригласило двух видных специалистов по коралловым рифам — доктора Д. Кюльмана из ГДР и В. Златарского из БНР, исследования которых позволили осветить многие важные аспекты жизни коралловых сообществ Кубы, выяснить их специфику и особые черты, отличающие данные сообщества от аналогичных, встречающихся в других районах тропических вод.

Производственная деятельность людей отрицательно сказывается и на наземной фауне. Многие виды страдают из-за того, что исчезают места их обитания. Примеров тому много. Достаточно упомянуть, что на Малых Антилах из-за массовой вырубки лесов с каждого острова исчезло по 2—4 вида птиц.

Чрезвычайно трагично обстоит дело с беспозвоночными животными, которые невелики по размерам, и поэтому сокращение их численности привлекает внимание в последнюю очередь.

Массовые виды наземных беспозвоночных животных играют исключительно важную роль в жизни самых различных природных сообществ. Они принимают активное участие в обмене веществ между растениями и почвой, опыляют многие виды цветковых растений, являются основными потребителями органических веществ. Они же регулируют численность вредителей сельского и лесного хозяйства, обеспечивают множественное дублирование пищевых цепей на видовом уровне и в конечном счете поддерживают устойчивость разнообразных экологических систем. Высокая плодовитость, короткие жизненные циклы позволяют им быстро восстанавливать свою биомассу. И тем не менее они уязвимы. Поэтому все усилия должны быть направлены на сохранение богатой многовидовой фауны беспозвоночных животных. Их охрана тесно связана с различными мероприятиями, направленными на сохранение природных сообществ и ландшафтов в целом, включая и виды, считающиеся вредными, но которые служат кормовой базой для полезных видов.

Проблему взаимоотношений человека с природой на Кубе осложняет туризм. Особенно велик пресс диких туристов — иностранных специалистов, работающих на Кубе. Понятно желание людей, очарованных красотой тропической природы, оставить себе на память сувенир, но часто подобное «коллекционирование» превращается в систематическое изъятие из природных сообществ определенных видов животных. В первую очередь страдают крупные виды, доставляющие человеку эстетическое наслаждение. Так, от подобного «интереса к природе» из наземных видов страдают моллюски полимиты и лигуусы, многие бабочки, попугай белолобая амазона, игуаны, крокодилы и некоторые другие. Но с особенной страстью коллекционируются кораллы и морские моллюски, в результате чего многие километры пляжа под Гаваной уже сейчас полностью опустошены. Подобная участь может постигнуть и пляжи около другого крупного города Кубы — Сантьяго-де-Куба. В связи с этим нельзя не приветствовать решение кубинского правительства о запрещении вывоза с острова всех видов морских животных. Для настоящего ценителя природы моллюск или какой-нибудь другой вид животного гораздо ценнее в его естественной среде обитания, нежели на полке или этажерке.

Кубинское правительство с первых дней существования предпринимает энергичные меры но охране богатой многовидовой фауны страны. Одной из таких мер стало создание заповедников, где охране подлежат все виды животных, как позвоночных, так и беспозвоночных; особое внимание уделяется поддержанию естественного баланса всех видов животных. На северном и южном берегах провинции Камагуэй организован национальный заповедник фламинго. В Сьенага-де-Сапата и Торес-де-Койантес созданы крупнейшие заповедники страны. Особенно большое значение имеет первый, дающий пристанище многим редким и вымирающим видам. Существенная роль в охране животных принадлежит и Национальному парку Сьерра-Кристал. Для многих видов наземных и морских животных регламентированы сроки охоты.

Кубинский архипелаг, а также воды, омывающие его, представляют большой интерес с точки зрения изучения особенностей экологических систем этого уникального района тропической зоны. В наземной фауне страны причудливо переплетаются островные черты с чертами, свойственными животному миру тропиков. Многие вопросы формирования фауны и ее специфических черт еще требуют выяснения. Здесь непочатый край работы для зоологов — систематиков, зоогеографов, палеонтологов и экологов. Дальнейшее изучение особенностей животного мира Кубы послужит созданию базы для научно обоснованной эксплуатации животных ресурсов и обширной программы охраны животного мира этой страны.

Указатель латинских названий животных[11]

КИШЕЧНОПОЛОСТНЫЕ

Acropora cervicornis 141

— palmata 117, 139, 141

— prolifera 141

Agaricia agaricites 141

Colpophyllia natans 141

Diploria strigosa 139, 141

Eudendrium 134, 134

Gorgonia flabellum 141

Manicina areolata 140

Millepora aleicornis 140, 141, 142

— complanata 140, 141, 142

Montastrea cavernosa 139, 140

Mussa angulosa 117

Pennaria 134, 135

Porites astreoides 141

— porites 115, 117

Siderastrea radians 140

Tubastrea 140, 141

ПЛОСКИЕ ЧЕРВИ

Fasciola hepatica 104

КОЛЬЧАТЫЕ ЧЕРВИ

Eunice fucata 135

Hermodice 135

Hydroides 135

Nereis 134, 135

РАКООБРАЗНЫЕ

Calappa 143

Callinectes sapidus 108

Cambarus cubensis 103

Cardisoma guanhumi 105

Carpilius coralinus 115, 143

Coenobita clypeata 105

Gecarcinus ruricola 105, 106

Grapsus grapsus 107

Macrobrachium jamaicensis 103

Ocypode albicans 106, 107

Panulirus argus 114, 129, 130

ПАУКООБРАЗНЫЕ

Centruroides gracilis 66

Eurypelma spinicrus 31, 32, 66

Gasteracantha cancriformis 24

Latrodectus mactans 62, 63

Leucauge argyra 20

Rhopalurus junceus 66

Synemosyna 29

МНОГОНОЖКИ

Rhinocricus 21

Scolopendra suspinipes 21

НАСЕКОМЫЕ

Aedes sollicitans 108

Anaea aidea 26

Anopheles atropos 108

Atta 33, 34

Battus 42

— gundlachianus 67, 68

Belostema apache 25

Blaberus 41

Blattella germanica 41

Byrsotria 41

Callipogon 81

Camponotus 33

Chrysopa 19

Coryphaeschna 109

Cryptotermes brevis 41

Culex bahamensis 108

Culicoides 108, 109

Danaus plexippus 27, 42, 80

Diapherodes venustula 26

Dismorphia cubana 29

Dyme cubensis 26

Graphium 42

Heliconius charithonius 28, 29

Hexagenia 80

Historis odius 26, 27

Lethocerus collosicus 81

Lycorea ceres 29

Macromischa 33

Nasutitermes costalis 39, 40

Pamphantus 29

Panchlora cubensis 41

Papilio 42

Pepsis 37, 38, 81

— marginata 81

Periplaneta americana 41

Pheidole 35, 36

— megalocephala 35

Phoebis avellaneda 68

Poecilopompilus 29

Polistes cubensis 29

Protosialis bifasciata 58

Pseudomyrmex flavidula 29

Pyrophorus noctilucus 81

Solenopsis geminata 35

Supella supellectilium 41

Tramea 109

Ululodes senex 27, 28

Uranidia boisduvalii 43

МОЛЛЮСКИ

Acmaea candeana 111, 114, 116

— cubensis 111, 116

Ampullaria 90

Area occidentalis 123, 126

Astraea 120, 143

— imbricata 121

Bulla striata 120, 126, 148

Cassis flammea 121, 122

— madagascariensis 122

— tuberosa 114, 122

Cerithium litteratum 120, 148

Charonia tritonis 121, 122

Chiton squamosus 111, 114, 116

Ciphoma gibbosa 120, 142

Codakia tigerina 123, 127

Columbella mercatoria 120, 148

Conus 123, 126

Crassostrea rhizophorae 133, 134

Cypraea zebra 121, 142

Cypraecassis testiculus 121, 149

Diodora 119, 120

Epitonium clathrus 120, 148

Fasciolaria tulipa 115, 125

Fissurella 119, 120

Latirus 123, 149

Liguus 72

Littorina angulifera 133, 134

Livona pica 105, 120, 121

Lymnaea cubensis 104

— stagnalis 104

Melongena melongena 125

Morum oniscus 120, 148

Murex brevifrons 125

— pomum 123, 125

Mytilaster cytrinus 133, 134

Nerita peloronta 111, 114, 120

Octopus vulgaris 128

Oliva reticularis 123, 125

Physa cubensis 104

Pinna carnea 114, 127

Pitar dione 127

Polymita 68

— picta 71

Pomacea 90

Pteria colymbus 142

Smaragdia viridis 148

Spirula 146, 147

Strombus costatus 122, 149

— gallus 122

— gigas 122, 124

— pugilis 114, 122, 149

— raninus 122, 149

Tectarius muricatus 111, 114, 120

— tuberculatus 111

Tegula 119, 120

Terebra 120, 126

Tonna maculosa 122, 123

Trachycardium 115, 126

Trivia 120, 142

Turbo 120, 143

Vasum muricatum 121, 125

ИГЛОКОЖИЕ

Diadema antillarum 115, 117

Eucidaris tribuloides 114, 117, 147

Ophiocoma echinata 114, 117

Ophioderma 117

Oreaster reticulatus 114, 117

РЫБЫ

Acanthostracion quadricornis 115, 144

Anguilla rostrata 103

Cichlasoma 43

Cyprinus carpio 103

Diodon hystrix 131

Gambusia punctata 103

Holacanthus ciliaris 145

Lepisosteus 73

— tristoechus 72

Sphyraena barracuda 145

АМФИБИИ

Bufo peltocephalus 101

Eleutherodactylus dimidiatus 44

— ricordii 44

Osteopilus [=Hyla] septentrionalis 101

Rana catesbeiana 102

Sminthillus limbatus 44, 79

РЕПТИЛИИ

Ameiva auberi 99

Amphisbaena 45

Anolis 97, 98

— carolinensis 97

Cadea 45

Caretta caretta 131

Chamaeleolis chamaeleontides 97

Chelonia mydas 131

Cricosaura 45

Crocodylus acutus 47, 108

— rhombifer 47

Cyclura macleayi 98, 99

Epicrates angulifer 46

Eretmochelys imbricata 131

Lacerta agilis 99

Pseudemys 100

Tarentola americana 44

Testudo 78

— cubensis 100

Varanus komodoensis 78

ПТИЦЫ

Ajaia ajaia 83

Amazona leucocephala 51

Ara tricolor 52

Aratinga euops 51

Ardea herodias 136

— occidentalis 136

Ardeola ibis 84

Calypte helenae 44, 49, 50, 79

Campephilus principalis 87, 88

Caracara plancus 85

Casmerodius albus 136

Cathartes aura 85, 86

Chlorostilbon ricordii 49, 51

Chrysolampis 49

Coeligena 49

Corvus corone 74

— nasicus 74

Cyanolimnas cerverai 75

Dives atroviolaceus 74

Forminia cerverai 75

Fregata magnificens 83, 84

Himantopus mcxicanus 109

Jacana spinosa 85, 87

Lampornis 49

Pelecanus occidentalis 83

Phoenicopterus ruber 82

Priotelus temnurus 30, 30

Rosthramus sociabilis 90, 90

Todus multicolor 74, 74

Topaza 49

Trochilus colubris 49, 51

Vermivora bachmani 91

МЛЕКОПИТАЮЩИЕ

Artibeus jamaicensis 93

Brachyphylla nana 92

Gapromys 102

— melanurus 102

— nana 102

— pilorides 102

— prehensilis 102

Chilonatalus macer 92

Dasypterus intermedius 93

Eptesicus fuscus 93

Erophylla sezekorni 92

Herpestes aureopunctatus 59, 60

Molossus tropidorhynchus 92

Monophyllus cubanus 92

Mormoops blainvillii 93

Mormopterus minutus 92

Natalus lepidus 44, 79

Noctilio leporinus 92

Nycticeius humeralis 93

Odocoileus virginianus 59

Phyllonycteris poeyi 92, 93

Phyllops falcatus 92

Solenodon cubanus 75, 76

— paradoxus 75

Trichechus manatus 52

Примечания

1

Ричардс П. У. Тропический дождевой лес. — М.: ИЛ, 1961. — 448 с.

(обратно)

2

Уоллес А. Тропическая природа. — М.: Мысль, 1975, с. 116.

(обратно)

3

Бейтс Г. Натуралист на реке Амазонке. — М.: Географгиз, 1958, с. 304.

(обратно)

4

Рис. 17 заимствован из книги: Пианка Э. Эволюционная экология. — М.: Мир, 1981. — 400 с.

(обратно)

5

Мариковский П. И. Тарантул и каракурт. — Фрунзе : Изд-во АН КиргССР. 1956, с. 161.

(обратно)

6

Эмболюс — специальный стилет, выполняющий функцию пениса; он расположен во вздутии концевых члеников педипальп самца.

(обратно)

7

Garrido О. Н., Montana F. G. Catalogo de Aves de Cuba. — Habana, Acad. Cienc. Cuba, 1975. — 35 p.

(обратно)

8

Цит. по: Мак-Кланг Р. Исчезающие животные Америки. — М.: Мысль, 1974, с. 82.

(обратно)

9

Цит. по: Айрапетъянц Э. Ш., Константинов А. И. Эхолокация в природе. — Л.: Наука, 1970, с. 19.

(обратно)

10

Кусто Ж.-Ив, Дюма Ф. В мире безмолвия. — М.: Мысль 1976, с. 113.

(обратно)

11

Названия даны в систематическом порядке по группам а внутри групп по латинскому алфавиту; курсивным шрифтом выделены страницы с рисунками.

(обратно)

Оглавление

Предисловие

Введение

Глава 1. Природные условия Кубы

Глава 2. Особенности, характерные для животного мира низких широт

Глава 3. «Островные» черты животного мира

Глава 4. Прибрежная фауна

Прогулка по пляжу. Вместо заключения

Указатель латинских названий животных[11] Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg