«Кто вы?»

И, сын земли, единый из бессчетных,

Я в бесконечное бросаю стих,

К тем существам, телесным иль бесплотным,

Что мыслят, что живут в мирах иных.

Общежитие института связи. В одном из «пеналов» с двумя койками и кучей книг на полу шла ожесточенная борьба. То теоремы К. Шеннона и В. Котельникова увлекали и побеждали тоску по горам и летнюю московскую жару. То наплывали на сознание сверкающие вершины и манящие прелести ледников, и тогда теория информации отступала. В эти периоды мысли путались, к. п. д. падал ниже нуля, но два аспиранта упорствовали. Несмотря на то, что еще весной была дана клятва — лето принести в жертву науке, поединок добра и зла к концу июля порядком измотал нас. Решила дело телепатия. В один и тот же миг, не проронив ни слова, мы оба бросились к рюкзакам, набили их чем попало и ринулись на юг…

Тянь-Шань. Цирк ледника Туюк-Су медленно погружался в ночь. В небо причудливой пилой врезались острые скальные башни. Забив не один десяток крючьев, мы только что спустились с одной из них прямо на ледник к своему биваку. Здесь нас ждали чудеса комфорта — палатка, спальные мешки, вода и консервы.

Хотелось наконец поспать, не сидя или болтаясь на скальных крючьях, а вытянувшись и расслабив каждую мышцу. Пальцы, стертые на наждачных скалах, ныли. Хотелось успокоить их в тепле спального мешка. Хотелось…

Но как порыв горного ветра гасит спичку, так очарование южного неба погасило все эти «хотелось». Не было сил оторваться от этого бесконечно загадочного звездного полотна. Кристально чистый горный воздух стал какой-то огромной линзой. Звезды казались совсем рядом. Небо впервые открыло нам всю свою красоту.

Нас обуревали тысячи вопросов о звездах, об иных мирах, о далеких туманностях, о возможных собратьях по разуму, по любви к горам…