«Тайная жизнь Мака»

Тайная жизнь Мака (fb2) - Тайная жизнь Мака (пер. Анатолий Александрович Михайлов) 1049K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мелинда Метц

Мелинда Метц — Тайная жизнь Мака

Посвящается Робину Ру — умному, доброму и забавному, — которому я искренне благодарна. А еще — памяти моего отца, выдающегося шутника и сочинителя лимериков.

Глава 1

Мак-Гивер ухватил зубами серебряный язычок и расстегнул молнию, ловким движением лапы откинул крышку чемодана, запрыгнул внутрь и улегся на стопке сложенной одежды. Отличное местечко для того, чтобы вздремнуть. Но, пожалуй, стоит его подправить немножко. Он никогда не понимал чрезмерной любви людей к плоским поверхностям. Негромко, но раздраженно фыркнув, Мак встал и хорошенько взбил одежду, после чего улегся вновь. Вытянув лапы, он запустил коготки в мягкий вязаный свитер. Вот теперь все в полном порядке.

— Мак! Нет! — воскликнула его хозяйка Джейми. Выдернув его из отличного гнездышка, которое он соорудил себе сам, она захлопнула крышку и вжикнула молнией, закрывая чемодан. Можно подумать, он не сможет открыть его снова. — Я уезжаю в свадебное путешествие. Ты меня понял? Сва-деб-но-е пу-те-шест-ви-е! И выглядеть я должна романтичной новобрачной, а не чокнутой хозяйкой кота, с ног до головы покрытой кошачьей шерстью.

Тот вздор, что она несла, он преспокойно пропустил мимо ушей. Нет, он понимал, что люди пользуются им, чтобы общаться друг с другом, но только потому, что их носы, в массе своей, представляли собой бесполезные украшения на лице. А вот его нос говорил ему куда больше, чем миллион разных слов, и прямо сейчас сообщил ему, что такой счастливой Джейми не была еще никогда. И благодаря кому, позвольте спросить? Благодарю ему. Мак-Гиверу. Ей нужен был самец — нехорошо так говорить, конечно, но в этом отношении она очень походила на собаку, — а он взял да и нашел ей его.

Он с гордостью замурлыкал.

— Тебе все равно, что я говорю, правда, моя маленькая зверушка? — Она обернулась к двери, и Мак-Гивер увидел Дэвида, найденного им самца, который направлялся к ним. — Мак поработал стилистом со всем, что лежит у меня в чемодане. Так что теперь все мои вещи будут дополнены и украшены прелестной золотисто-коричневой кошачьей шерстью, — сообщила ему Джейми.

— Вот почему на моем чемодане имеется замок, — заявил в ответ Дэвид. Мак почувствовал, как содрогнулось тело Джейми, когда она засмеялась. — Что такого… — начал было Дэвид, но потом наклонился и пощупал один из трех галстуков, с которыми Мак поиграл перед тем, как устроить себе лежбище.

Дэвид внимательно осмотрел чемодан.

— По-прежнему заперт. Твой кот открыл молнию, причем настолько широко, что смог вытащить оттуда концы галстуков.

— Это не мой кот, а наш. Мы теперь женаты. Все мое — отныне и твое тоже, включая Мака, — сказала Джейми.

— Я только что купил нашему коту игрушечную мышь на восьми скрипучих ножках. По гарантии ее должно было хватить коту надолго. — Дэвид злобно поглядел на Мака. — Восемь маленьких ножек, а ты не пожелал оставить в покое мои вещи. — Он покачал головой и провел пальцами по длинной стрелке, оставленной когтями на галстуке.

Мак не обратил ни малейшего внимания ни на ворчание Дэвида, ни на его раздраженный взгляд. Он унюхал Дэвида еще до того, как решил взять дело в собственные лапы, и тот пах так же дурно, как и Джейми, а иногда и хуже. Догадывался он об этом или нет, но ему отчаянно нужна была самка, и Мак нашел ему ее. И теперь он был счастлив так, словно по уши вывалялся в кошачьей мяте.

— Маку нравится его подарок. А еще он любит время от времени играть в «Сделай сам», — сказала Джейми, пока Дэвид набирал бесполезную уже комбинацию на своем чемоданном замке.

Тут подал голос дверной звонок, и Диоджи немедленно разразился лаем. Этот придурок так и не понял, что залогом успешной атаки является скрытность. Все, чего добился пес, — это предупредил того, кто стоял за дверью, о своем присутствии. Мак спрыгнул с рук Джейми. Диоджи стал теперь частью его стаи, и ему пришлось принести такую жертву ради счастья Джейми. А это означало, что Мак должен сделать все возможное, чтобы уберечь пса от последствий его собственной тупости.

Подойдя к двери, Мак легонько двинул лапой по облезлому хвосту Диоджи, отчасти для того, чтобы тот убрался с дороги, а отчасти потому, что это было забавно. Он широко раскрыл пасть и прищелкнул языком, втягивая в себя воздух. Таким образом он получил дополнительную информацию. Снаружи стояла женщина, и она была несчастлива. Очень несчастлива.

Джейми приоткрыла дверь и выглянула в щелочку.

— Бриони, привет. Секундочку, я сейчас заберу кота. Мак-Гивер — настоящий спец-иллюзионист по бегству из дома; я имею в виду того циркового артиста, что удирал по дымоходу. Нам даже пришлось перекрыть дымовую трубу. Кроме того, наша собака, Диоджи, начнет прыгать на тебя. Знаю-знаю, я должна сказать ему «нельзя». Собственно, я так и скажу ему, но толку от этого мало. Но он очень дружелюбный. Ладно, я тебя предупредила. — Она сунула Мака под мышку, другой рукой распахнула дверь и отступила назад.

Не успела женщина перешагнуть порог, как этот придурок положил ей обе свои лапищи на плечи, но, прежде чем Диоджи успел умыть ей лицо своим здоровенным языком, Дэвид схватил его за ошейник и оттащил в сторону. Он загнал Диоджи наверх, и через несколько секунд дом заполонил горестный вой. Открыть дверь спальни можно было с закрытыми глазами. Но у пса не хватило мозгов даже на это.

Мак сделал еще один глубокий вдох. Да, эта женщина пребывала в глубокой печали и даже унынии. Она явно нуждалась в помощи Мака. Хотя у него самого хлопот был полон рот: надо было удрать из дома, потом вздремнуть, но, очевидно, ее дело не терпело отлагательств. Эта женщина всяко должна была быть умнее Диоджи, но, очевидно, не настолько, чтобы самой решить все свои проблемы. Для этого требовался настоящий мастер.

К счастью для нее, она постучалась в дверь жилища Мак-Гивера.

* * *

Спустя примерно пять минут после того, как она переступила порог дома своей кузины Джейми, Бриони Климан оказалась сидящей за кухонным столом. Джейми наливала воду в чайник, а ее кот, Мак-Гивер, сидел на буфете и не мигая смотрел на Бриони своими золотистыми глазами.

Бриони не помнила, как она попала сюда. Она даже не совсем представляла, как вообще оказалась в Лос-Анджелесе. Ведь не прошло еще и дня с тех пор, как она шла к алтарю белой маленькой лютеранской церквушки Князя Мира в Висконсине. Рука ее покоилась на сгибе локтя ее отца. Ногами она попирала лепестки роз, разбросанные ее трехлетним кузеном. Подол ее платья, отороченный кружевами из свадебного наряда ее прабабушки, несла племянница Калеба. Все шло, как и было запланировано.

Она взглянула на Калеба. Тот улыбался, глядя, как она идет к нему. А потом мир вдруг потерял опору и закружился в водовороте. Пол. Рука ее отца. Лица гостей. Калеб. На нее нахлынули тошнота и головокружение, в глазах потемнело, следом наступила чернота, и все исчезло.

— Бриони, — сказала Джейми, и голос кузины вырвал ее из вихря воспоминаний о том ужасном утре. — Какой чай ты предпочитаешь? У меня есть с апельсиновыми корками, черный, с бергамотом, мятой и еще несколько сортов. Я совсем недавно стала ярой приверженкой чая. Нет, ты не думай, от кофе я не отказываюсь. И могу тебя им угостить, если хочешь. Кстати, еще у меня есть сок, клюквенный и апельсиновый. И содовая. И даже минералка без газа. Итак, что тебе налить?

Слишком богатый выбор. Бриони не запомнила и половины из того, что ей предложили, просто потому что какая-то часть ее сознания до сих пор пребывала там, в церкви, где мир ускользнул у нее из-под ног.

— На твое усмотрение.

— Ты уверена? Знаешь, как говорят: на вкус и цвет товарища нет, — отозвалась Джейми, и в ее карих глазах появилась озабоченность.

— Просто… Знаешь… — Бриони беспомощно покачала головой. — Я не могу принять решение. Даже насчет того, что буду пить. Я понимаю, это глупо.

— Не вижу здесь ничего глупого. Ты наверняка устала и вымоталась, — сказала Джейми.

— Да, я думала, что отрублюсь в самолете, но так и не смогла заснуть, — призналась Бриони. Вместо того чтобы смотреть в полете кино, она вновь и вновь видела одну и ту же картинку: как она идет по проходу к алтарю, и отогнать ее от себя ей не удавалось.

— Не волнуйся. Я выберу за тебя. — Джейми встала, открыла шкафчик над кофеваркой и стала перебирать коробки с чаем.

Бриони тихонько вздохнула с облегчением. Джейми продолжила с того места, где остановились ее родители. После Инцидента в церкви, как Бриони уже стала называть про себя случившееся, все решения принимались за нее. Ее быстренько домчали до аэропорта, и родители пообещали разобраться со всем. Затем она летела на самолете. После этого вручила водителю такси листок бумаги, на котором был написан адрес Джейми. И вот она сидит здесь, причем Джейми ведет себя так, словно не видит ничего особенного в том, что ухаживает за Бриони, которую видела в последний раз во время воссоединения всей семьи, то есть что-то около одиннадцати лет назад.

Джейми поставила перед ней кружку с чаем.

— Успокоительный. Не знаю почему, но мне кажется, что сейчас он тебе нужнее всего. Мои инстинкты еще ни разу меня не подводили, — пошутила она.

Кружка заходила ходуном в пальцах Бриони, когда она поднесла ее ко рту, и девушка поспешно опустила ее на стол, не отпив ни глотка.

— Ты права. Я все еще… немного не в себе. — Преуменьшение тысячелетия, и это еще мягко сказано. Она чувствовала себя теннисной туфлей, попавшей в барабан старой стиральной машины. — Большое тебе спасибо за то, что позволила мне остаться. Честное слово, я…

— Стоп. Стоп, стоп, стоп. По моим расчетам, ты уже поблагодарила меня не меньше сотни раз. — Джейми накрыла своей рукой ладонь Бриони. — Здесь тебе всегда рады. Иногда нужно просто сменить обстановку. И Сторибук-Корт — самое подходящее для этого место. Поверь мне. Кроме того, мы собирались взять с собой своих домашних зверушек, а теперь они могут остаться дома.

Глаза Бриони защипало от слез. Джейми была так ласкова с нею, будто не понимала, какая она ужасная личность.

— Хочешь поговорить об этом? — спросила Джейми. — Я понимаю, что мы не очень хорошо знаем друг друга. Ты со своей семьей переехала в Висконсин, когда тебе было — сколько? — около десяти? Но помнишь тот раз, когда я сидела с тобой, а мне в то время было шестнадцать, и я взяла тебя с собой, и мы проникли в дом моего парня, то есть, конечно, ужасного бывшего парня, причем я знала, что ни его самого, ни его семьи не было дома…

— И мы залезли к ним без спросу! И ты позволила мне насыпать ему соли на зубную щетку. А туалетную бумагу в ванной залить клеем. Это был один из лучших вечеров в моей жизни! В тот день я чувствовала себя крутой забиякой. Девятилетней крутой забиякой! — воскликнула Бриони, которую воспоминания на миг заставили забыть о том, как и почему она вновь оказалась у своей кузины. Она не смогла сдержать улыбку. — Это было здорово.

— Пока твои родители не разозлились на меня! — подхватила Джейми. — А ведь они даже не подозревали, что мы с тобой натворили. Они просто знали, что я увела тебя из дома. Твоим маме и папе я сказала, что мы прогулялись до «Молочной королевы». Что мы с тобой и сделали. Но только после. От одной этой новости они взбесились!

— Да, они, пожалуй, чрезмерно опекали меня, — ответила Бриони.

— Чрезмерно? Держу пари, тебе не разрешали одной переходить улицу, пока ты не поступила в колледж. — Джейми отпила глоток чаю. — Итак, ты хочешь поговорить о том, что произошло?

Лепестки роз. Ее отец. Улыбающийся Калеб. На мгновение Бриони показалось, что она забыла, как дышать.

— Нет, — выдавила она наконец, а потом быстро добавила: — Все нормально.

— Разумеется, все нормально, — подтвердила Джейми.

— Итак, домашние животные, — начала Бриони. Ей нужна была безопасная и удобная тема для разговора. — Что они едят? Где спят? Что мне нужно делать? У меня ведь никогда не было домашнего любимца.

— В самом деле? Мне вспоминается какой-то хомячок.

Бриони в ответ лишь покачала головой.

— Ты многого лишилась, — сообщила ей Джейми.

— Очевидно, ты не помнишь моей спальни. У меня было столько игрушек, что я не знала, куда их девать. По крайней мере, обучающих, без острых краев или частей, которыми можно было подавиться или пораниться, — сказала Бриони.

— Повторяю еще раз: ты многого лишилась. — Джейми встала и подошла к холодильнику. Вытащив из-под магнитика клочок бумаги, на котором было написано «Дай зеленому горошку шанс», она протянула его Бриони. — Это все, что тебе нужно знать. Но должна предупредить, что Мак привык завтракать в семь тридцать и он не позволит пренебрегать собой. Вполне нормально, если ты попробуешь поспать подольше, но это будет лишь попытка, и не более того. Ужинает он тоже в семь тридцать, только вечера, но ты, если соберешься выходить, можешь покормить его пораньше. Ранняя кормежка не вызывает у него возражений. А Диоджи попросту не умеет жевать. Он буквально глотает пищу. Это означает, что иногда его тошнит. Не так чтобы слишком часто, правда. Но я не хочу, чтобы ты беспокоилась, если это случится. Кроме того, Мак — маленький коварный шельмец.

При этих ее словах Мак издал нечто среднее между мяуканьем и рычанием.

— Да, я говорю о тебе, — заявила ему Джейми. Наклонившись к коту, она почесала его под подбородком. — Пожалуй, лучше всего запереть его в одной из спален, прежде чем ты попробуешь выйти из дома. Правда, едва ли найдется комната, способная удержать его, зато ты получишь фору. Ах да, а Диоджи проделывает такую штуку, которую Дэвид называет «стойкой на ушах». Например, ты выгуливаешь его, а он вдруг увидит белку или…

— Ты напугаешь ее до полусмерти, — сказал появившийся в дверях темноволосый мужчина. Он изрядно смахивал на Бена Аффлека в молодости. — Просто запомни. Ты — вожак стаи. Власть принадлежит тебе, — сказал он Бриони. Джейми насмешливо фыркнула, но он не обратил на нее внимания. — Ты даешь им еду; это означает, что ты — главная, — продолжал он, потом широко улыбнулся и протянул руку. — Я Дэвид, муж Джейми.

— До сих пор не могу привыкнуть, — сказала Джейми. — Это звучит так странно, удивительно, замечательно и приятно. — Подойдя к Дэвиду, она обняла его за талию. Лицо ее осветилось внутренним светом, когда она подняла на него глаза, и он ответил ей таким же влюбленным взглядом.

Бриони поспешила отвести взгляд. Она, конечно, радовалась счастью кузины, но ей было больно видеть пару, которая так сильно любила друг друга. Раньше она думала, что безумно влюблена в Калеба. Разве не так? Но действительно ли она любила его? Того, кого любят, не бросают у алтаря. И вас не охватывает паника, когда вы идете к нему по проходу в церкви.

— Пойду подгоню машину, — сказал Дэвид. — Извини, что нам приходится покидать тебя, когда ты только приехала. Но по возвращении мы обязательно сходим куда-нибудь поужинать все вместе, — пообещал он Бриони, прежде чем уйти.

— Ты не должна сидеть здесь со мной и пить чай, — сказала Бриони, испытывая ужасную неловкость. Ведь у ее кузины сегодня начинался медовый месяц. — Я не хочу, чтобы вы опоздали на самолет.

— Не опоздаем, не беспокойся. Итак, инструкции по уходу за домашними животными ты получила. Гостевая комната находится наверху слева. Кроме того, Дэвид составил для тебя список лучших ресторанчиков и интересных мест в окрестностях. Хотя, как мне представляется, я знаю ЛА[1] ничуть не хуже него. Когда я только переехала сюда, то много гуляла по городу.

— Я знаю! — воскликнула Бриони. — Я получила твой альбом! — Джейми собрала целый альбом фотографий людей со всего Лос-Анджелеса, дополнив их рассказами о том, кем они работают.

— Правда? Как славно, — сказала Джейми. — Вот ключи. Ладно, что еще? Ах да, мы составили для тебя список соседей, которые ответят на все твои вопросы. Я уверена, что Руби заглянет к тебе, чтобы узнать, не нужно ли тебе чего. А если ты не сумеешь справиться с Диоджи на прогулке, то Закари — он живет на другой стороне улицы — выгуляет его сам. Кроме того, можешь выпускать его во двор. У него раньше даже была своя дверь для этой цели. Но Мак и подобная дверь — нет, они решительно несовместимы. С тех пор мы держим ее закрытой. — Сделав глубокий вдох, она продолжила: — У тебя ведь есть номера моего и Дэвида мобильных телефонов, верно? Что еще? Что еще? — Джейми окинула взглядом комнату.

— Джейми, уймись, так можно и с ума сойти, — заявил Дэвид, возвращаясь на кухню. — Видела бы ты ее за несколько недель до свадьбы; она оставляла за собой целый шлейф из всевозможных списков и постоянно сидела на телефоне и за компьютером — причем одновременно, — да еще и разговаривала сама с собой, — сообщил он Бриони. С самой Бриони ничего подобного не было. Калеб нашел лучшего организатора свадебных мероприятий в штате, а она лишь приняла общее командование, словно генерал, идущий в бой. — Ладно, пойду вынесу наши чемоданы, — сказал Дэвид.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила Бриони. Сейчас ей хотелось лишь одного — чтобы они побыстрее уехали. Нет, они приняли ее с распростертыми объятиями, но она не оставалась одна с той самой минуты, как стала одеваться для свадебной церемонии вчера — вчера! Волосы ее до сих пор были уложены в свадебную прическу, а сама она была одета в макси-платье, в котором рассчитывала сесть в самолет и улететь в собственное свадебное путешествие. И сейчас она отчаянно нуждалась в уединении, чтобы выплакаться, закатить истерику или совершить еще что-нибудь в этом роде.

— Нет, спасибо. Я сам справлюсь. — И Дэвид снова вышел.

— Моя машина! — воскликнула Джейми. — Так я и знала, что что-нибудь забуду. Ты можешь воспользоваться моей машиной. Ярко-зеленый «жук». Припаркован на Гоувер-стрит. Это та самая улица, что идет мимо фонтана в центре комплекса. Оттуда уже видна машина. Здесь парковка запрещена. — Из ящика в застекленном шкафчике Джейми достала комплект ключей и выложила их на стол.

— Отлично. Спасибо. Большое спасибо. Мне очень жаль, что я явилась как раз тогда, когда вы…

Джейми выставила перед собой ладонь.

— Стоп. Довольно. Я уже говорила тебе, что ты приехала как раз вовремя.

— Окей, у меня все готово, Джем! — донесся до них голос Дэвида.

— Иногда он называет меня «Джем», — пояснила Джейми. — Он такой милый и забавный. — Поднявшись на ноги, она подхватила Мака на руки. — А теперь слушай меня, лучший котик на свете. Ты будешь хорошо вести себя с Бриони. Но мы скоро увидимся, и я привезу тебе подарок. — Она на мгновение зарылась лицом в его шерстку и крепко прижала его к себе. — Я сейчас сама отнесу его наверх и попрощаюсь с Диоджи, но не рассчитывай, что Мак-Гивер просидит там дольше нескольких минут. Он обязательно спустится, — сообщила она Бриони.

— Ладно, — отозвалась та. Она последовала за Джейми из кухни, а потом вышла наружу, где возле машины их уже ждал Дэвид. Он был с нею так же мил, как и Джейми, но что он подумает о ней, узнав, как она обошлась с Калебом? Она постаралась отогнать от себя эту мысль. Сейчас речь шла вовсе не о ней. — Итак, целый месяц в Марокко. Вот это да. — Мать посвятила ее в планы Джейми и Дэвида.

— Это все благодаря одному киношному продюсеру, который обожает мои кексы с мохито, — пояснил Дэвид. — Когда он узнал о том, что я женюсь, то предложил мне и Джейми воспользоваться своей виллой в Эс-Сувейре.

— Я могу признаться в том, что не знаю, где это? — спросила Бриони.

Дэвид рассмеялся.

— Как и я, кстати. Она расположена где-то на побережье Атлантического океана, примерно в трех часах езды от Марракеша. Мы хотели…

— Марокко, мы уже едем к тебе! — воскликнула Джейми, выскакивая из дома. Она буквально в два прыжка преодолела разделявшее их расстояние. — Надеюсь, что жилой комплекс Сторибук-Корт станет для тебя таким же чудесным пристанищем, каким он был для меня. Переезд сюда изменил мою жизнь. — С этими словами Джейми улыбнулась Дэвиду.

«Уезжайте. Пожалуйста, уезжайте», — подумала Бриони. Чужое счастье причиняло ей физическую боль. Ведь сейчас она должна была лететь в собственное свадебное путешествие. В компании с отличным парнем. Что с нею происходит?

Наконец, счастливые — счастливые, счастливые, счастливые — молодожены уселись в машину, и она отъехала от бордюра. Бриони смотрела ей вслед, пока та не скрылась за поворотом в конце улицы.

Потом она вернулась внутрь.

Закрыла дверь.

Заперла ее на замок.

Захлопнула круглые деревянные ставни, так чудесно подходившие дому, похожему на жилище хоббита, отгораживаясь от яркого солнечного света Южной Калифорнии.

Потом она прилегла на диван.

Больше всего на свете ей хотелось сейчас забыться. Но мозг не желал отключаться, бомбардируя ее мысленными образами — вот Калеб улыбается ей, стоя у алтаря, вот у ее двоюродной бабушки Ме-Ме приоткрывается от удивления рот, когда Бриони начинает падать, а вот и ее родители, изо всех сил делающие вид, будто они ни капельки не расстроены случившимся, когда провожали ее в аэропорт.

Что-то мягко плюхнулось ей на живот, вырывая ее из мысленной реальности фильма ужасов. Бриони с трудом разлепила веки. Кот — Мак-Гивер — в упор взглянул на нее, а потом начал мурлыкать. Это было… приятно. От животного исходило тепло, оно проникло в нее, а вибрации от мурлыканья каким-то образом помогли ее мышцам расслабиться.

Через несколько минут к ним неспешно подошел пес — Диоджи — и умудрился втиснуть свою необъятную тушу на дальний край дивана. На ее колено закапала теплая слюна. Это никак не должно было еще больше успокоить ее, но почему-то успокоило. А звук его негромкого похрапывания, когда он задремал, навеял сон и на нее. Бриони вновь закрыла глаза, исполненная благодарности обоим животным, пусть даже она нисколько не заслуживала того, чтобы они утешали ее. Во всяком случае, только не после того, что она натворила.

Глава 2

Женщина дышала медленно и ровно. Придурок издавал одышливый храп, а это означало, что заснул и он. А вот Мак был полон сил и энергии. Настало время приключений.

Он мягко спрыгнул на пол, после чего легонько наподдал псу лапой по заднице, выпустив когти. Диоджи с фырканьем проснулся, и с морды его протянулись вниз две полоски слюны. Нет, этот придурок положительно вызывает отвращение, но иногда бывает полезен, этого у него не отнять. Мак быстрым шагом направился на кухню, вспрыгнул на буфет и ловко открыл защелку на банке с кормом для Диоджи. Сунув лапу внутрь, он вытащил оттуда сухое печенье. Диоджи уже стоял внизу и скулил, выпрашивая угощение. Ни один уважающий себя кот не позволил бы себе настолько унизиться. Или съесть что-нибудь, от чего исходил явственный запах пыли.

Мак оглянулся на круглое окно, располагавшееся слишком высоко, чтобы он мог достать до него, — так, во всяком случае, думали человеки. Он примерился, а потом щелчком отправил печенье с буфета на пол прямо под окном. Диоджи бросился туда и опустил голову к тому, что он полагал угощением. Прекрасно. Мак прыгнул ему на голову. Диоджи дернул башкой и удивленно вскинул ее. Алле-оп, и Мака буквально подбросило на подоконник. Толкнув лбом окно, он распахнул его и исчез в ночи.

На лужайке он на мгновение приостановился, наслаждаясь ароматами. Мак любил знакомый запах дома, но сейчас ему нужно было взбодриться, а собственный задний двор был для этого не самым подходящим местом. Только не сегодня. Он легкими скачками пересек Сторибук-Корт, миновав по пути все дома, которые знал так хорошо. От большинства человеков исходил запах удовлетворения. Благодаря ему, кстати. Он помогал везде, где только мог. Это прямая обязанность создания, обладающего высшим разумом.

И вдруг Мак замер и повел носом. Сардинки. Сардинки были совсем рядом. Он побежал, держа направление на восхитительный запах. Границы комплекса остались позади, и он вступил на новую территорию. На него обрушились новые запахи, наперебой предлагая исследовать себя. Он еще вернется к ним. Попозже.

Но в данный момент все его внимание было приковано к запаху сардин. Он шел прямо на него и остановился только тогда, когда оказался перед бунгало, стены которого перекрывали ему доступ к любимому лакомству. Но ненадолго. Первым вариантом проникновения в дом, который заметил Мак, стала дымовая труба. Наверняка имелся и способ полегче, но Мак не был настроен ждать и искать его. Он вскарабкался на пальму, росшую рядом со стеной дома, которая и обеспечила ему доступ на крышу. Затем пришлось спускаться по дымовой трубе, упираясь когтями передних лап в противоположные стенки. И задних тоже, кстати. А потом — раз-два-три-четыре-пять — и он оказался внутри.

Сардины были близко, очень близко. Но и человек тоже. Мужчина смотрел телевизор, сидя спиной к Маку. На столике рядом с креслом стояла открытая жестянка его любимого лакомства.

Мак перешел в скрытый режим передвижения, пригнувшись так низко, что брюхо его коснулось ковра. Придурок на его месте поступил бы совершенно по-другому: галопом понесся бы вперед и принялся бы скулить, вымаливая угощение. А вот Мак никогда не выпрашивал. Он просто брал то, что ему было нужно. Он полз вперед, пока не занял удобную позицию, после чего привстал на задних лапах и принялся сдвигать консервную банку со стола.

— Эй! Что это ты задумал? — заорал мужчина, хватая лакомство, так что оно оказалось вне пределов досягаемости. Подобного унижения Мак не испытывал уже давно. Развернувшись, он крадучись направился обратно к дымоходу, поджав хвост. Совсем как собака. Он не желал оставаться на месте своего эпического провала ни секунды дольше необходимого.

Мужчина облегченно вздохнул.

— Какого черта! Пусть хоть кому-то повезет сегодня. — Запах сардин усилился. Мак оглянулся. Две блестящие красотки уютно устроились в протянутой руке человека.

Он повернулся, приподняв хвост. Прижал уши к голове, оценивая ситуацию. Казалось, маленькие глазки сардинок умоляли его подойти ближе. Мужчина не шевелился. Это вполне могло оказаться ловушкой. Но Мак не боялся ловушек. Не изобрели еще такую, из которой он не смог бы улизнуть.

Через несколько секунд первая из маслянистых тушек скользнула вниз по пищеводу Мака. Он буквально ощущал, как дергается ее хвост. Идиллия.

— Они тебе нравятся, верно? — понес обычный вздор мужчина. — Мне тоже. Особенно, если угощаться ими в хорошей компании. В отличие от столовой. — Тот положил в рот сардинку, когда Мак захрустел косточками второй рыбешки.

Его переполняла радость от поедания вкусных сардинок, которая усилилась, когда мужчина протянул ему третью рыбешку. Но, проглотив ее, он вдруг заметил, что тот не испытывает такого же блаженства. Мак решил, что даже проживи он тысячу жизней, то и тогда не научится понимать людей. Он сделал долгий вдох, стараясь игнорировать запах сардинок, и негромко фыркнул. У него уже имелся дома несчастный представитель рода человеческого, с которым ему еще предстояло разбираться. Но, когда мужчина протянул Маку очередную сардинку, Мак понял, что должен найти способ помочь и ему. Он это заслужил.

Нейт Акоста вошел в столовую. Здесь его встретили слабые ароматы цитрусов и бергамота, исходящие от ароматического масла, испаряющегося в вентиляционных каналах. Его дед заприметил подобные устройства в вентиляционных системах казино в Лас-Вегасе и установил такую же себе. Он хотел, чтобы столовая и остальные помещения клуба походили на номера элегантного отеля класса «люкс», и при этом полагал аромат ничуть не менее важным, нежели остальное внутреннее убранство.

Комната выглядела прекрасно. Официанты были внимательны. Постояльцы и их гости наслаждались бургерами с индюшатиной и персиковым салатом. Он мысленно сделал себе пометку заглянуть на кухню и похвалить Ли-Анну, шеф-повара. Это были блестящий ход и невероятная удача, когда он переманил ее к себе из кафе «Солнечное».

Взгляд его задержался на стоявшем в углу фикусе. Слишком уж тот разросся. Пожалуй, надо будет выкроить время и подстричь цветок, а заодно и сформировать крону. Тогда у растения появится возможность накопить хорошие энергетические ресурсы. Нейт прищурился, представляя себе форму зонтика, которую хотел придать цветку, и прикинул, как будет делать ответвление.

Взрыв смеха привлек его внимание к столику у окна. Похоже на то, что новый жилец, Арчи Пендергаст, понемногу начинает обживаться. Он ужинал с Пегги Суарес, Региной Таунер и Джанет Боумен, тремя самыми популярными дамами в «Гарденз». С ними за столом сидел и Рич Джейкобс, местный шутник, балагур и стихоплет, что подтверждали соответствующие визитные карточки, и что-то быстро писал в блокноте одной рукой, держа в другой надкусанный бургер.

— Хочешь послушать мои последние стихи? — окликнул Рич Нейта, когда тот подошел к ним поближе.

— Всегда, — ответил Нейт и опустился на свободный стул, который обычно занимал Гиб Гибсон. Но Гиб вот уже три вечера подряд не являлся в столовую на ужин. Нейт подозревал, что Гибу пришлось не по нраву то, что Пегги напропалую флиртовала с Арчи. Нейту, в отличие от той же Пегги, уже давно стало ясно, что Гиб, что называется, запал на нее.

Рич взял в руку блокнот, прочистил горло и начал читать:

— Пендергаст был прекрасным принцем — / ни одна не могла не влюбиться. / Хоть все дамы под стать, чтоб женой ему стать, / он останется вольною птицей.

Арчи пригладил ладонью свои поредевшие седые волосы.

— Ты выставляешь меня сущим плейбоем, Рич.

— Кем-кем? — поинтересовалась Пегги и подалась к нему с улыбкой на губах, отчего на щеках у нее заиграли ямочки. Да, пожалуй, именно такое вот ее поведение и раздражало Гиба сильнее всего.

— Дамским угодником, — ответил Арчи. — Почти пятьдесят лет я был женат на одной и той же женщине. Она была моей единственной и неповторимой.

Пегги, Регина и Джанет вздохнули в унисон. Они уже пали жертвами его обаяния. Нейт заметил, что вся троица уделила особое внимание своему внешнему виду. Пегги надела новую юбку с ярким цветастым рисунком по подолу. Блондинка Регина явно сделала мелирование, а Джанет так и вообще перекрасила себе волосы из темно-бордового в ярко-вишневый с помадой в тон.

Признание Арчи в том, как сильно он был привязан к своей покойной супруге, придало ему еще больше романтического очарования. Следует признать, что для мужчины, которому давно перевалило за семьдесят, он старался держать себя в форме и явно следил за своей внешностью. До сих пор он спускался к ужину в пиджаке, отутюженной белой сорочке и галстуке-бабочке. В отличие, скажем, от того же Рича, предпочитавшего тренировочные костюмы безумных расцветок и кроссовки столь же кричащих тонов.

— Я скорблю вместе с вами о вашей потере. — Регина перегнулась через стол и накрыла своей ладошкой руку Арчи.

— Реджи, не хочешь попробовать новый замечательный лосьон, на который я наткнулась совсем недавно? — осведомилась Джанет, роясь у себя в сумочке. — Помнится, только сегодня утром ты жаловалась, что у тебя шелушится кожа. — Она протянула небольшой тюбик Регине, которая умудрилась одновременно окинуть злобным взглядом подругу и мило улыбнуться Арчи.

— Вздор! — заметил тот. — Пальчики у нее мягкие, как шелк.

— Благодарю вас, — отозвалась Регина, медленно убирая руку. Ее улыбка, адресованная Джанет, выглядела торжествующей.

— Какое счастье, что вам повезло в браке. Бедная Регина была замужем четыре раза, — сообщила Джанет Арчи.

Нейту ничего не оставалось, как надеяться, что соперничество за внимание Арчи не перерастет в ссору. Пару раз уже случалось, что появление нового жильца нарушало установившееся равновесие. Ему придется присмотреть за этим. Прежде чем Регина успела отплатить Джанет той же монетой, он сказал:

— Я слышал, что вы, дамы, намерены открыть художественный салон.

— Верно. Мы хотим показать все, чему научились в классе, — ответила Пегги. — Мы даже пригласили на открытие местного искусствоведа, чтобы он высказал свое мнение.

Арчи выразительно приподнял свои кустистые седые брови.

— Уверен, что на выставке не найдется ничего, что могло бы превзойти красотой вас, леди. — Его слова заставили троих женщин покраснеть и смущенно захихикать. Нейт в душе был рад тому, что тот отвесил комплимент всем троим сразу.

— Осторожнее, дедушка. Ты же не хочешь разбить кому-нибудь сердце?

Нейт оглянулся на звук высокого приятного голоса и увидел, что к ним направляется Элиза, внучка Арчи. Ее белая блузка была застегнута на все пуговицы до самого горла, а цветастая юбка опускалась ниже колен. Она живо напомнила ему старомодную школьную учительницу, в которую поголовно были влюблены все мальчишки в классе.

Пегги перебросила через плечо свою толстую серебристую косу.

— На мой счет можешь не беспокоиться. До сих пор это я всегда разбивала сердца. — Она подмигнула Арчи, и тот подмигнул ей в ответ. И этого Гиб тоже наверняка не захотел бы увидеть. Нейт сделал себе мысленную зарубку навестить его и узнать, как у него дела. Если он хоть немного знал Гиба, сейчас тот сидел на бобах, сардинах и других продуктах, которые можно было есть прямо из консервных банок. Плюс несколько жестянок пива. Пропустить несколько приемов пищи в столовой большой беды не представляло, но он не хотел, чтобы у Гиба это вошло в привычку.

— Элиза, присаживайтесь. — Нейт встал, освобождая девушке место. С тех пор как Арчи поселился в «Гарденз», его внучка бывала здесь практически каждый день. По идее, она должна быть рада тому, как хорошо дед прижился здесь. Переезд в комплекс для пенсионеров — вообще нелегкое дело, но Арчи быстро отвоевал себе место. Чуть больше, чем за неделю, он побывал в нескольких кинотеатрах, посетил семинар по вопросам социального обеспечения и даже стал звездой ночных игр.

— Вы не будете возражать, если я сяду рядом с дедушкой? — спросила у Пегги Элиза.

— Это совсем не… — начал было Арчи, но Пегги уже пересела на стул, который освободил Нейт.

— Благодарю вас. — Элиза уселась, после чего поправила галстук-бабочку на шее у Арчи. Тот в ответ легонько сжал ее пальцы.

— Приятно видеть, как внучка ухаживает за дедом. — Рич подцепил вилкой дольку персика и отправил его в рот. — У меня их целых три, но все они живут в разных частях страны. Зато мы обмениваемся сообщениями в «Фейсбуке» и даже перезваниваемся по видеосвязи «ФейсТайм». Но все равно это суррогат. По крайней мере, мой внук живет неподалеку, в кампусе Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Я даже предложил оплатить девочкам дорогу туда и обратно, но они не спешат приезжать. — Глаза его вдруг заблестели. — Кажется, у меня по этому поводу появилось новое стихотворение. — Он вытащил из-за уха маленький карандашик и открыл чистую страницу в блокноте.

— Мне кажется, это замечательно, что вы переписываетесь в «Фейсбуке» и созваниваетесь по «ФейсТайм», — заметила Регина.

— Вы едва не заставили меня выронить карандаш, — сообщил ей Рич. — У меня сложилось впечатление, что вы не видите у меня ни единой положительной черты.

— У вас их совсем немного, — парировала она. — Например, ваша обувь, Рич.

Нейт покосился на его кроссовки. Сегодня они были гепардовой расцветки. Причем пурпурной, с перекрученными шнурками пронзительно-оранжевого цвета и без завязок.

— Мне кажется, это здорово, что вы идете в ногу с современными технологиями, — сказала Элиза. Рич проворчал что-то невразумительное, продолжая строчить в блокноте. — А вот мой дедушка отказывается даже приобрести себе компьютер.

— Он слишком сложен. И не нужен совершенно, — возразил Арчи, после чего двумя пальцами разгладил свои усы.

— Я могла бы научить вас основам обращения с ним, — вызвалась Пегги. — Я не могу жить без «Гугла».

— Нацепить очки и таращить глаза в «Гугл», — пробормотал Рич, зачеркивая строчку.

— Знаете, а ведь я могу поймать вас на слове, — сообщил Арчи Пегги.

— Если вы хотите научиться пользоваться компьютером, то преподать вам эту науку могу только я, — заявила Регина. — Я почти сорок лет проработала программисткой.

— Ты знаешь слишком много, чтобы из тебя получился хороший учитель, — возразила Джанет. — Буквально засыплешь его информацией.

— Пожалуй, мне понадобится помощь каждой из вас, мои красавицы, чтобы разобраться в одной из этих машинок, — ответил Арчи.

Он ведет себя как настоящий дипломат. Это хорошо, подумал Нейт и взглянул на часы. Да, он же хотел заглянуть на кухню, чтобы сделать комплимент Ли-Анне. Он уже успел выяснить, что комплименты были ее слабым местом. Когда он пытался переманить ее из кафе «Солнечное», то обещания более высокой зарплаты и увеличенного штата сотрудников не помогли. Сработали выказанное им уважение и то, что он сумел продемонстрировать, как высоко ценит ее.

— Я ухожу. Доброй ночи всем. Рад видеть вас, Элиза. Вы уже ужинали? Мне надо было задать вам этот вопрос пораньше. Я могу принести вам что-нибудь. — Нейт всегда старался оставить членов семей своих жильцов на обед или ужин.

— Нет, спасибо. Я доем то, что останется после дедушки. — Она взяла его бургер и откусила кусочек.

Это было очень необычно. Но и очень мило, если подумать. Пожалуй, все это началось, когда она была еще совсем маленькой и делилась с дедом своим сэндвичем с арахисовым маслом и джемом.

— Как скажете. Надеюсь, скоро увидимся.

— Непременно, — ответила Элиза.

Нейт помахал всем остальным рукой и зашагал к выходу из столовой, метнув напоследок взгляд на фикус в углу. У него прямо руки чесались взяться за него тотчас же. Пожалуй, стоит попробовать подвязать ему ветки навощенной веревкой… Но сейчас у него просто не было времени заниматься растением. Его ждала груда бумажной работы.

Не успел он войти на кухню, как понял, что неверно выбрал время для визита. Ли-Анна и ее помощники готовили десерт. Не самый лучший момент для раздачи комплиментов. Он присел за большой стол, за которым принимал пищу персонал, и, не спрашивая, что ему угодно, Хоуп поставила перед ним тарелку с бургером и салатом. Еще через несколько секунд она принесла ему чай со льдом и лимоном с коричневым сахаром, его любимый напиток.

Хоуп вовсе не оказывала ему преувеличенные знаки внимания как местному боссу. Самым главным ее талантом было умение увидеть, что нужно сделать, и потом самой выполнить требуемое. Она занималась всем понемногу, начиная от приема пожеланий от постояльцев, которые больше не могли спускаться в столовую, до встречи с поставщиками и размещения заказов.

— Что у нас на десерт? — спросил Нейт.

— Охлажденный вишневый суп, — ответила Хоуп. — Со свежей кислой вишней.

— Так же известный, как венгерский meggyleves! — крикнула им Ли-Анна из-за одного из кухонных островков.

Официанты принялись разносить тарелки, Ли-Анна заговорила с ним, и Нейт счел, что сейчас уже может сделать ей комплимент, совершенно, кстати, искренний и заслуженный, о котором он никак не должен забывать, если хочет, чтобы на кухне все шло гладко.

— Где вы нашли свежие кислые вишни? — Некоторое время назад у них случился кризис с пирогами с вишней, и он знал, что отыскать их в Южной Калифорнии практически невозможно.

— Для этого нужно приехать на фермерский рынок еще до рассвета. И пошевеливаться. А еще проявить хитрость и сноровку. Самое трудное — встать до рассвета, а все остальное приложится. — Ли-Анна широко улыбнулась. — Хоуп напомнила мне о том, что сегодня у Герти день рождения, и потому я решила приготовить ей особенное блюдо. Она любит свою венгерскую национальную кухню.

Нейл сделал очередную мысленную зарубку о том, что надо дать Хоуп прибавку к жалованью. Она заслужила ее. Она была прилежной и умелой работницей, при этом умудряясь нести полную нагрузку в Калифорнийском университете и отрабатывать свою смену здесь.

— Хоуп, вы не могли бы сложить мой ужин в пакет? Мне еще надо заглянуть в контору.

Ли-Анна мотнула головой в его сторону, и ее темные глаза сузились.

— Отставить пакет, Хоуп. Если он собирается есть приготовленную мной еду, то должен уделить ей то внимание, которого она заслуживает.

Ошибка начинающего, подумал Нейт. Он управлял этим заведением, и потому указывать ему не могла ни Ли-Анна, ни кто-либо еще, но обидеть ее небрежением он не мог, это было бы неумелым управлением с его стороны. Кто знает, как долго ему придется успокаивать Ли-Анну, если он не выкажет должного уважения приготовленному ей угощению?

— Прошу прощения. У меня еще много работы. Но вы правы. Мне нужно время, чтобы сполна насладиться блюдом.

— Можете прозакладывать свою замечательную задницу, — сообщила ему Ли-Анна.

Нейт спросил себя, а не следует ли ему еще раз обсудить с ней политику сексуального харрасмента. Правда, он никогда не слышал, чтобы она говорила что-либо подобное кому-нибудь еще, поэтому решил не заострять на этом внимание. Он буквально чувствовал на себе ее взгляд, когда отправил в рот первую ложку персикового салата.

— Очень даже недурственно, — прокомментировал он.

— С возрастом у людей притупляется чувствительность вкусовых рецепторов. Вот почему я готовлю его. — Он видел, что Ли-Анна изо всех сил сдерживает улыбку. Ее самолюбие было вполне удовлетворено. Значит, и его миссию можно считать выполненной. Он спрятал собственную улыбку. При этом он прекрасно помнил, как сам распинался перед Ли-Анной насчет чувствительности вкусовых рецепторов.

— Хоуп присмотрит за уборкой. А я сваливаю отсюда. — Ли-Анна сняла белый халат шеф-повара. Из-под лимонной зеленой майки с круглым вырезом, в которую она была одета, виднелась татуировка в виде дерева с кухонными принадлежностями вместо листьев.

— Отдыхай и веселись. Они с Эмбер идут в «Черную кроличью розу», где выступают настоящие волшебники, — специально для Нейта добавила Хоуп.

— Я давно собирался заглянуть туда, — сказал Нейт.

Ли-Анна насмешливо фыркнула, вновь надевая серебряные кольца, которые носила на пальцах, когда не занималась приготовлением пищи.

— Да уж наверняка. Чел, она уже два года как открылась.

— Так давно? Главная трудность состоит в том, что, покончив с работой, я мечтаю только о том, чтобы добраться до постели, — признал Нейт. — А как вам удается сохранить бодрость?

— Я не работаю днями напролет и не прихватываю еще полночи, — сообщила ему Ли-Анна. Стянув с головы бандану, она тряхнула рассыпавшимися волосами, темно-пурпурными на макушке и нежно-лавандовыми на кончиках. — В отличие от вас, у меня есть личная жизнь. Вам всего двадцать восемь, а вы уже похожи на одного из здешних постояльцев. Если не считать того, что, в отличие от вас, они ведут активную светскую жизнь. — Она было направилась к двери, но потом вернулась и вперила в Нейта суровый взгляд. — Когда вы в последний раз разговаривали с женщиной?

— Я почему-то думал, что разговариваю сейчас…

Ли-Анна обвиняющим жестом вперила в него палец.

— Нет. Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.

— А внучка нашего постояльца, который поселился у нас последним, считается? — поинтересовался Нейт. Элиза была его ровесницей, решил он. Красивая к тому же. Любящая своего деда и ответственная особа. Она тратила свое время на то, чтобы убедиться — он действительно оказался в хорошем месте.

— Вы готовы назначить свидание внучке постояльца?

Она его поймала.

— Нет.

— Значит, не считается.

Нейт честно попробовал вспомнить, когда в последний раз ходил куда-нибудь с девушкой.

— Наше заведение отнимает у меня слишком много времени. — Но даже для собственных ушей оправдание прозвучало жалко.

Ли-Анна покачала головой и вышла, с грохотом захлопнув за собой дверь. Хоуп поправила шнурок, удерживающий на месте ее конский хвост.

— Если вам от этого станет легче, мне всего двадцать, но после сегодняшней смены все, что я собираюсь сделать, — это лечь спать.

— Быть может, вы работаете слишком много? Мы можем внести изменения в ваш рабочий график.

— Нет! — вскричала она и повторила уже тише: — Нет. Мне нужны деньги. Я получаю стипендию, но… — Она беспомощно развела руками.

— Вы можете работать столько, сколько захотите. Когда вы здесь, все идет гладко, — заверил ее Нейт.

Она улыбнулась, и ее улыбка показалась ему чудесной. Она была отличным работником, ответственным и надежным. Будь Хоуп на несколько лет старше… Но и тогда он не стал бы ничего предпринимать. Потому что Хоуп была его подчиненной. Наемной служащей. Он схватил свою тарелку и встал.

— Только ничего не говорите Ли-Анне, — громко прошептал он, направляясь к двери, отчего Хоуп звонко рассмеялась.

Десять минут спустя он с головой погрузился в ежемесячные отчеты.

Еще через три часа он потянулся и повел плечами, пытаясь расслабить затекшие мышцы. Быть может, хоть сейчас он сможет вернуться в столовую и, по крайней мере, прикинуть, как собирается подрезать ветви и листья. Вот разве что почту он не просматривал уже несколько дней. Нейт взял в руки первый конверт и вскрыл его. Кто-то пытался продать ему линейку тренажеров для пожилых людей. Мусор, в переработку. А ведь прошло чуть больше двух лет с той поры, как он модернизировал гимнастический зал. Идем дальше. Очередное письмо от торговца недвижимостью, который желал купить этот участок, скорее всего, для того чтобы устроить здесь несколько апартаментов класса «люкс» под крышей. Вот уже несколько месяцев он досаждал ему сообщениями по электронной почте, звонками и письмами. Впрочем, Нейт не собирался утруждать себя ответом. Он уже сказал ему «нет». В переработку. Следующее.

Получасом позже он разделался с почтой. Но если он хотя бы не начнет работу над письмами, которые ежемесячно отсылал семьям своих постояльцев, то выбьется из графика. Тут его мобильный заиграл мелодию скрипки из «Психо». Значит, звонит его сестра. Нет, Нейт, конечно, любил ее и все такое, но она запросто могла сделать из него психа, и мелодия звонка заранее предупреждала его о такой возможности.

Нейт заколебался. Если он ответит, разговор может затянуться надолго, а ему сейчас была дорога каждая минута. Но один из детей мог заболеть, или… Короче, он ответил.

— В чем дело, Натали? — спросил он у своей сестры-близняшки.

— Я разговаривала с Кристианом и спросила у него, не хочет ли он детей, — начала она.

— Постой. Ты уже два раза встречалась с этим парнем, правильно? — Иногда Нейту было трудно уследить за перипетиями личной жизни Натали.

— Три раза. Как бы там ни было, я считаю необходимым обсудить такие вещи заранее. И он ответил «нет». Он не хочет детей. Что меня вполне устраивает. У меня и так двое отличных ребят. Но я просто хотела знать, не хочет ли он иметь еще одного, своего, биологического ребенка. В общем, мы разговорились, и тут выяснилось, что нет, не хочет. Совсем. Тем не менее, хотя в своей анкете я указала, что у меня есть двое детей, он захотел встретиться. И когда же, хотелось бы мне знать, он собирался сообщить мне о том, что не намерен обзаводиться детьми? И что, по его мнению, я должна делать со своими собственными?

Нейт закатил глаза. Неужели у его сестры нет подруги, с которой вроде как полагается обсуждать подобные вещи? Или с их матерью! Это бы решило сразу две проблемы. Их мать нуждалась во внимании. Она проживала на территории «Гарденз» в доме, который вот уже несколько поколений принадлежал их семье. Нейт заглядывал к ней почти каждый день, но она нуждалась в особенном внимании. И была бы просто счастлива, если бы Натали захотела обсудить с ней нюансы своих отношений с мужчинами.

— Быть может, тебе лучше поговорить на эту тему с мамой… — начал было он.

— С мамой? — повторила Натали. — С мамой? Стоит мне только заикнуться о том, что у меня есть парень, как она начинает плакать. Папа умер много лет назад. Казалось бы, она уже должна была смириться и привыкнуть, но, очевидно, нет. Во всяком случае, она уверена, что теперь, когда у меня уже есть свои дети, я могу преспокойно обойтись и без мужчины.

Нейт открыл новый документ в «Ворде». Он решил первым написать сыну Герти. Он расскажет ему о… — как там назвала вишневый суп Ли-Анна? — Маг-и-что-то-там-такое.

— Ну, и как, по-твоему, я должна вести себя с Кристианом? Должна ли я открыто поговорить с ним? Или же лучше снизить давление, а потом понемногу приучать его к детям?

Нет. Мег-как-то так. Мех… Мех… Meggyleves!

— Ты ведь не работаешь, пока я с тобой разговариваю, а, Нейт? У меня случился кризис. И ты должен отнестись к этому со всем вниманием.

Он спросил себя, а не сказать ли сестре, что кризис — это ураган, лопнувший аппендикс или потеря работы. Но, скорее всего, это удлинит звонок еще минут на сорок, да еще и Натали расплачется, поскольку никто не понимает ее и ее жизнь матери-одиночки.

Нейт закрыл ноутбук, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

— Хорошо. Я весь внимание. Продолжай. — И под монотонный голос сестры, бьющийся ему в ухо, он начал мысленно составлять первое письмо. Чаще всего его общение с Натали сводилось к тому, чтобы дать ей выговориться.

А он служил отдушиной.

Легкий шорох заставил Нейта выпрямиться и открыть глаза. На столе сидел кот. В золотисто-коричневую полосочку. Он взглянул ему в глаза, после чего ловким ударом лапы сбросил стопку счетов на пол. Затем вновь посмотрел на Нейта и отправил в полет его календарь.

— Натали, я должен идти. Давай поговорим подробнее завтра, хорошо? В мою контору пробрался кот и учинил здесь полный разгром. — Он нажал кнопку отбоя раньше, чем сестра успела возразить. Когда несколькими секундами позже скрипка запиликала вновь, Нейт проигнорировал вызов. Теперь он знал, что не должен срочно везти одного из малышей в больницу, вызывать пожарную команду или делать еще что-нибудь в этом роде.

Кот наподдал лапой по маленькой капризной розе, которую Нейт пытался пересадить в открытый грунт. Земля из горшка рассыпалась по ковру. Проклятье. Он ведь как раз добился нужных значений кислотности и щелочности.

— Эй. А ну-ка, проваливай отсюда!

Кот вновь покосился на него, медленно подмигнул, скинул на пол его степлер, после чего удрал через дыру в оконной противомоскитной сетке. Дыру, которой не было, когда Нейт заглядывал к себе в контору перед ужином. Он бы обязательно заметил ее. В этом и заключалась основная его работа — подмечать всякие мелочи.

Нейт поднялся на ноги и принялся наводить порядок после учиненного котом торнадо. Он уже собирался усесться обратно в кресло, когда вдруг замер. Какого, собственно, черта? Уже почти десять. Он пойдет домой. Может, даже выпьет пива. Вот уже три дня подряд он засиживался в конторе до полуночи. Завтра все наверстает.

Да, он заслужил отдых.

Глава 3

Отец Бриони щелкнул ее по носу.

— Что мы делаем, когда переходим улицу? — Щелчок по носу. — Что мы делаем, когда переходим улицу? — Щелчок по носу. — Что мы делаем, когда переходим улицу?

Щелчки стали чуточку сильнее. Морщины на лице отца обозначились резче — он начал сердиться.

— А что мы делаем, когда принимаем предложение? — Щелчок. — Мы. — Щелчок. — Выходим. — Щелчок. — Замуж.

«Этого никогда не было, — сказала себе Бриони. — Я сплю, и мне снится страшный сон. Я должна проснуться».

— Мы выходим замуж! — заорал отец, а ведь он никогда не кричал. Лицо его побагровело, обретая нездоровый синеватый оттенок. Он выглядел так, словно его вот-вот хватит удар. Щелчок, и еще один, и еще.

«Просыпайся, просыпайся, просыпайся», — подумала Бриони. Она все-таки сумела разлепить веки и обнаружила, что смотрит снизу вверх на полосатого кота. Он сидел у нее на груди, трогая ее за нос мягкой лапкой. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить, где она находится. В доме у своей кузины Джейми. А это Мак-Гивер, кот Джейми. Он еще раз тронул ее за нос.

— Что? — пробормотала она. — Не может быть, чтобы время кормежки наступило так быстро.

Но стоило ей произнести слово «кормежка», как Мак замяукал.

Бриони медленно села и взяла свой мобильный телефон, лежавший на кофейном столике. Семь тридцать две. Она проспала почти одиннадцать часов. Сегодня утром она вновь свернулась клубочком на диване, сразу же после того, как покормила Мака и Диоджи, а потом ненадолго выпустила собаку сделать свои дела во дворе. Она вернула телефон на место, потому что не хотела видеть, сколько текстовых сообщений и голосовой почты ее ожидает. Она прекрасно понимала, что должна связаться… да практически со всеми, но только не сейчас. Она еще не готова. Как только самолет приземлился, она отправила смс-ку родителям, уведомив их о том, что долетела благополучно. Все остальное может подождать.

Бриони со стоном поднялась на ноги. Диоджи тут же начал пританцовывать на месте и разразился лаем, отчего у нее заболели барабанные перепонки. Мак замяукал громче.

— Я уже встала. Я — ваша сиделка, и сейчас я позабочусь о вас.

Она подхватила кота на руки, а пса выпустила во двор. Убедившись, что дверь плотно закрыта, Бриони опустила Мака на пол. Он неторопливо направился на кухню, держа хвост трубой. Тот выглядел, как приказание: «Следуйте за мной». Она и последовала.

— Как насчет индейки и сладкого картофеля? — поинтересовалась Бриони, открывая буфет, битком набитый собачьим и кошачьим кормом. Во рту у нее поселился неприятный привкус. Она не чистила зубы с тех самых пор, как приехала сюда, а ведь раньше она никогда не пренебрегала этой процедурой. Бриони шагнула было к холодильнику, чтобы взять графин с водой, но Мак моментально разразился недовольным мяуканьем.

— Хорошо. Ты первый. О чем я только думала?

Она подала ему ужин, впустила со двора Диоджи, накормила и его, дала обоим животным свежей воды, напилась сама, после чего позволила себе вернуться на диван. Пока что у нее не хватит сил переселиться в гостевую комнату. Казалось, та находится слишком далеко.

Когда Бриони вытянулась на диване, к ней вернулись переживания из недавнего сна. От отцовского крика ее едва не стошнило. На самом деле ничего этого не было, напомнила она себе. Ее отец и мать все уладили после Инцидента и не попрекнули ее ни словом. Но чувства и эмоции, навеянные сном, остались. А ведь кричать на нее должны были оба. Столько денег пропало зря. Не говоря уже о том, как она обошлась с Калебом.

Она посмотрела на свой мобильный. Надо позвонить им. Надо позвонить Калебу. Надо позвонить Ви и остальным подружкам невесты. Надо позвонить организатору свадьбы. Надо позвонить… она смежила веки. Не сейчас. Как-нибудь потом.

Как только Мак удостоверился, что Бриони снова заснула, он с помощью Диоджи опять сбежал через окно; подбежав к кедру, он потерся о ствол дерева и даже почесал когти, чтобы избавиться от запаха пса. Стоило тому выбраться наружу, как он пометил всю территорию. Маку не удалось вдолбить этому идиоту в башку, что двор принадлежит ему. Двор, дом, люди в доме, соседние дома — все было собственностью Мака. Даже Диоджи принадлежал ему, хотя уж он-то Маку и даром не был нужен.

Теперь, исполнив неприятную, но необходимую обязанность, он мог приступить к работе. Нужно было проверить, как там поживает Человек-с-сардинками. Мак направился к его бунгало, наслаждаясь смесью ароматов, висевшей в ночном воздухе. «Ох, святая Баст»[2]. Человек-с-сардинками снова ел их. Мак побежал. Он уже предвкушал, как захрустят их маленькие косточки у него на зубах.

Но, свернув на улицу, на которой жил мужчина, он заставил себя остановиться. Его миссия заключалась ведь не в том, чтобы заполучить несколько сардин. Его цель состояла в том, чтобы помочь Человеку-с-сардинками. Он принялся размышлять над тем, как половчее этого добиться, и кончики его усов задрожали от нетерпения. Подарок. Джейми не всегда умела ценить те подношения, которые делал ей Мак. Иногда она даже пыталась выбросить их. Она была не настолько умна. К счастью, у нее был он, чтобы приглядывать за нею.

А вот Человек-с-сардинками отличался тонким вкусом. Время от времени Джейми в качестве поощрения угощала Мака сардинами, хотя никогда не ела их сама. Она презрительно морщила нос, когда брала их в руки. А вот мужчина явно любил их, поэтому не исключено — он сумеет оценить и подарок.

Мак свернул к ближайшему дому. Он уже знал, что внутри никого нет. Быть может, там найдется что-нибудь такое, что понравится Человеку-с-сардинками. Мак мог бы пробраться внутрь по дымовой трубе, но рыбешки манили его к себе, посему он просто-напросто вскрыл лапой москитную сетку, что огораживала крыльцо. Джейми наверняка обозвала бы его плохим котом. Она не понимала, какое это удовольствие. И весьма полезное и прибыльное занятие, кстати. Пусть даже Мак любил ее, но вынужден был признать, что ее интеллект не шел ни в какое сравнение с его умственными способностями.

Мак протиснулся в щель, проделанную им в противомоскитной сетке. Осмотрев несколько комнат, он нашел кое-что, что могло ему пригодиться. Однажды он подарил нечто подобное Дэвиду, и тот, похоже, остался доволен. Во всяком случае, он не стал выбрасывать подарок. Мак ухватил мягкий предмет зубами и в следующий миг умчался к своим сардинкам.

Нет, он умчался к своему человеку. Именно тот был целью его миссии.

Поскольку Мак уже свел с ним знакомство, то подошел прямо ко входной двери. Встав на задние лапы, он заколотил лапой по кнопке звонка, пока не услышал «дин-дон».

— Меня нет дома, — понес в ответ обычную чушь человек. Затем Мак расслышал его приближающиеся шаги. В двери приоткрылась щелочка. — А, это ты. — Дверь распахнулась шире.

Мак выложил свой подарок в одну из кроссовок мужчины. Тот взял его в руки и повертел, рассматривая со всех сторон.

Дело сделано, решил Мак и направился к сардинкам.

Нейт позвонил в дверь Гиба.

— Меня нет дома! — заорал тот в ответ, но Нейт услышал, как он идет к двери. Хорошо. Гиб был общительным малым — обычно, — и, если бы он собрался оставить Нейта торчать на ступеньках, это означало бы, что дела у него плохи.

— А, это ты, — сказал Гиб и отворил дверь. — Пива хочешь?

— Конечно. — Нейт последовал за Гибом на кухню. Тот протянул Нейту жестянку «Шлица», а потом налил в блюдечко молока. — Ты обзавелся кошкой? — осведомился Нейт.

— Котом. Даже не знаю, как он вчера сумел забраться сюда. А сегодня позвонил в чертов звонок. Но нет, он ко мне не переехал.

— Понятно. — Нейт вместе с Гибом вошел в гостиную, где в любимом глубоком кресле Гиба развалился полосатый золотисто-коричневый кот, тот самый, который вечером учинил разгром в его офисе.

— Надеюсь, ты не хочешь сардинок. Он съел последнюю. — Гиб взял кота на руки и опустился в кресло. Кот устроился у него на коленях.

— Я не люблю есть то, что может посмотреть на меня, — заявил Нейт. Он вскрыл свою жестянку с пивом и зачерпнул горсть соленых сухих крендельков.

— Он мог слизать с них соль, — сообщил ему Гиб.

Нейт не знал, что теперь делать с крендельками. Усаживаясь на диван напротив Гиба и кота, он попросту сунул их в карман. Кот окинул его долгим взглядом, после чего медленно подмигнул ему.

— Если ты пришел для того, чтобы сказать мне, что я должен принимать пищу в столовой, то это не твое дело.

Гиб был резок. Нейт решил ответить ему с той же прямотой.

— Там еда лучше. Но я пойму тебя, если ты не хочешь видеть, как Пегги флиртует с Арчи.

— Меня это не волнует. — Гиб с преувеличенной небрежностью выбрал соленый кренделек и отправил его в рот.

— Ты же говорил, что кот мог облизать их, — напомнил ему Нейт.

Гиб перестал жевать, поколебался, но потом все же сделал глотательное движение.

— С чего это ты решил, будто мне есть дело до того, что Пегги вешается на шею мистеру Галстук-Бабочка?

— Я не сказал, что она вешается ему на шею; я сказал — флиртует с ним. А еще я подумал, что тебе есть до этого дело, потому что, знаешь ли, у меня есть глаза. Я вижу, как ты смотришь на нее. Кстати, если ты не начнешь поливать вон ту пеперомию, через пару дней она засохнет. — Нейт следил за тем, чтобы у каждого из постояльцев были свои растения. При других обстоятельствах он бы сам отправился на кухню за водой, но сейчас он хотел продолжить начатый разговор. Хотя нельзя сказать, чтобы Гиб принимал в нем активное участие. Он смотрел на кота у себя на коленях, почесывая его под нижней челюстью, отчего тот довольно мурлыкал.

— Говоришь, об этом знают все? Даже она? — поинтересовался, наконец, Гиб, не поднимая головы.

— Сомневаюсь. Скорее всего, я один смотрел чересчур внимательно. Мой дед всегда знал обо всем, что происходило в «Гарденз». Это часть моей работы, — ответил Нейт. — А я уже видел этого кота раньше, — добавил он, решив, что слишком уж сурово обошелся с Гибом. Как он и говорил, он заметил, какими глазами Гиб смотрит на Пегги, но мог и ошибаться насчет глубины его чувств. — Он разгромил мой офис.

Кот вновь медленно подмигнул Нейту. Словно знал, что тот говорит о нем.

— Хочешь добрый совет? Заведи несколько банок сардин. — Гиб отпил глоток пива. — В школе я смотрел на ее спину. Мы ведь учились в одном классе. — Похоже, Гиб был не прочь поговорить на эту тему.

— Да, ты рассказывал. — Эта тема всплыла у них в разговоре почти сразу же, как только Пегги поселилась в «Гарденз» несколько лет назад.

— В те времена я боялся заговорить с нею. Что ж, по крайней мере, сейчас я могу и поболтать. Или мог, пока не появился мистер Галстук-Бабочка.

— Он звезда нынешнего месяца, — сказал Нейт. — Новые люди всегда привлекают к себе массу внимания. Ты прекрасно знаешь это. А еще я не думаю, что Пегги перестала разговаривать с тобой.

Гиб лишь пожал плечами, продолжая почесывать кота.

— А вот чего я не понимаю, так это того, почему ты забился в свою нору, — продолжал Нейт. — Ты ведь сущий головорез, когда играешь в карты, особенно в кункен, зато сдался без боя, когда речь зашла о чем-то действительно важном для тебя.

Гиб воинственно выпятил подбородок.

— Я сражался все это время.

— Вот как. Значит, я этого не заметил. То есть ты пригласил Пегги куда-то, а она отказалась?

— Нет. Не совсем так.

— Ты позвонил ей, а она бросила трубку?

— Я еще способен понять, когда становлюсь не интересен женщине, а я ей не интересен. Я хорош в качестве друга, но и только, — ответил Гиб.

— Может быть, она думает то же самое о тебе. Судя по всему, ты не сделал ничего, чтобы дать ей понять, как ты к ней относишься.

— Да кто ты такой, чтобы давать мне романтические советы? — осведомился Гиб. — Когда ты в последний раз разговаривал с женщиной, которой еще не исполнилось шестидесяти?

«И ты, Гиб», — подумал Нейт.

— Чтобы управлять таким местом, одного рабочего дня мало, — отшутился он.

— Чушь собачья. Помощница управляющего, которую ты нанял, вполне справится со всем. У тебя отличные сотрудники во всех отделах. Тебе вовсе не обязательно все делать самому.

— Чтоб ты знал, я прекрасно понимаю, что ты намеренно сменил тему, избегая разговора о себе самом.

— Чтоб ты знал, я тоже прекрасно понимаю, что ты стараешься повернуть нашу беседу вспять, чтобы избежать разговора о себе самом, — огрызнулся Гиб.

— За уклонение. — И Нейт чокнулся своей пивной жестянкой с Гибом.

Гиб согласно кивнул и отпил большой глоток.

— Послушай, если ты не хочешь есть в… — Нейт оборвал себя на полуслове, потому что взгляд его приковала к себе блестящая полоска ткани, лежавшая на столике рядом с банкой сардин. — Это… — Он наклонился, чтобы присмотреться повнимательнее. — Это что, женские трусики?

Гиб кивнул. Он взял трусики двумя пальцами и поднес их к лицу Нейта. Тонкие и прозрачные. Шелковые. Розовые. Очень маленькие.

— Пожалуй, у тебя и впрямь есть основания для того, чтобы прочитать мне лекцию насчет женщин, — сказал Нейт, по-прежнему не сводя глаз с трусиков.

— Это он принес их. — Гиб ткнул большим пальцем в сторону кота.

— Это он принес их, — повторил Нейт, уставившись на кота. Тот облизнул лапу и почесал ею ухо. Казалось, он подтверждал: «Да, это я заварил всю эту кашу».

Нейт заставил себя вернуться к прежней теме разговора.

— Гиб, если ты не хочешь принимать пищу в столовой, это твое дело. Но позволь мне хотя бы присылать тебе еду. Нельзя же жить на сардинах и пиве.

— Сардины — сплошной белок, — отозвался Гиб. — А пиво понижает кровяное давление.

— Это ты придумал только что?

Гиб ухмыльнулся.

— Стоит мне выпить пивка, как я, совершенно определенно, расслабляюсь.

Кот перевернулся на спину и принялся месить воздух лапами.

— Сколько пива ты влил в него до моего прихода? — спросил Нейт. — Если он будет так расслабляться и дальше, то просто свалится на пол.

— Сардинки для него — все равно что спиртное, — Гиб легонько пощекотал кота.

— Собираешься взять его себе? — спросил Нейт. Он поощрял и поддерживал постояльцев «Гарденз», если те решали обзавестись домашними любимцами. Это шло на пользу их здоровью, чему имелись документальные подтверждения. — Как-то я прочел статью, в которой говорилось, что наличие в доме кошки или кота приносит то же самое эмоциональное удовлетворение, что и романтическая связь. А поскольку ты не собираешься развивать…

— Если это правда, то взять его себе должен ты, — перебил его Гиб. — Я уже старик. И мои романтические связи остались в прошлом.

— В отличие от мистера Галстук-Бабочка, — заметил Нейт.

— Как бы там ни было, но у кота уже есть дом. У него на ошейнике написан номер телефона. И имя у него тоже есть. Его зовут Мак-Гивер. — Кот сел и коротко мяукнул.

Нейт достал свой мобильный телефон.

— В таком случае кто-то может беспокоиться о нашем приятеле. Давай позвоним. — Он набрал номер, который продиктовал ему Гиб. Несколько раз прозвучал гудок вызова, после чего включилась голосовая почта. Услышав долгий зуммер, Нейт начал наговаривать сообщение: — Я просто хотел дать вам знать, что ваш кот находится в «Гарденз». Мы можем оставить его здесь, и вы…

— Что? — послышался в динамике хриплый голос, который, однако, принадлежал женщине. Она откашлялась. — Вы сказали, мой кот?

— Да. Мак-Гивер. Полосатый. Золотисто-коричневый, — подтвердил Нейт.

— Но он здесь. Во всяком случае, был здесь. Я заснула. Мак. Кис-кис-кис? Я не вижу его!

— Потому что он здесь, — сказал Нейт.

— Но он не мог выбраться наружу. Кис-кис-кис? Котик! — В голосе женщины зазвучали истерические нотки. — Все, что от меня требовалось, — это присмотреть за котом и собакой. Это ведь совсем нетрудно, верно? А я опять все испортила.

— Успокойтесь. Он здесь. С ним все в порядке. Он заглянул к нам на огонек и теперь ест сардины в «Гарденз». Интернат для престарелых на авеню Тамаринд, на перекрестке с Сансет.

— Я не знаю, где это. Я только что приехала сюда. Сейчас я нахожусь… как же называется это место? Сторибук-Корт! Вы далеко отсюда? — закричала в трубку женщина.

— Очень близко, буквально в двух шагах, — сообщил ей Нейт.

— Дайте мне адрес. Я сейчас приеду.

После того как Нейт продиктовал ей адрес Гиба и рассказал, как к ним добраться, она повесила трубку, не добавив более ни слова.

— Сейчас сюда приедет кошачья сиделка. Во всяком случае, я думаю, это именно она. Она даже не знала, что кот удрал от нее.

— Хорошенькая сиделка!

Прошло пять минут. Потом десять. Потом пятнадцать.

Мак-Гивер встал и потянулся, взглянул на опустевшую банку из-под сардин и спрыгнул на пол. Неспешно подойдя к двери, он коротко мяукнул.

— Ничего не могу поделать, — сообщил ему Гиб. — Сейчас за тобой должны приехать.

— Она уже давно должна быть здесь, — сказал Нейт. — Ей и нужно-то было всего пройти пару шагов от Сторибук-Корт.

Мак-Гивер оглянулся на него и Гиба и быстро промяукал четыре раза.

Гиб рассмеялся.

— Он считает нас идиотами. Он просит, чтобы мы открыли ему эту чертову дверь. Сейчас я принесу ему еще молока. Это отвлечет его. — Он направился на кухню. Кот продолжал смотреть на Нейта, словно пытаясь внушить ему что-то.

— Вот, угощайся, — сказал Гиб, вернувшись из кухни, и поставил блюдечко с молоком рядом с котом. Мак-Гивер понюхал его, после чего вновь замяукал.

— Ну же, пей свое молоко, — сказал ему Гиб.

Мак-Гивер шумно фыркнул, развернулся, подошел к камину — и исчез в дымоходе.

— Будь я проклят. — Гиб покачал головой. — Провалиться мне на этом месте.

Нейт бросился вслед за котом, присел на корточки у камина, включил фонарик на своем мобильном и попытался заглянуть в дымоход.

— Он уже выбрался наружу.

И тут раздался звонок в дверь, а затем на нее обрушился град ударов, после чего звонок вновь разразился пронзительной трелью.

— Меня нет дома! — крикнул Гиб, направляясь к двери. Но не успел он подойти к ней, как она распахнулась и на пороге появилась женщина.

— Где он? Где кот? — воскликнула она.

Гиб во все глаза уставился на нее. Нейт попытался не разглядывать ее слишком пристально, но это было невозможно. Потеки макияжа расплылись у нее по лицу. Золотистые волосы были уложены в сложную прическу, которая сохранилась ровно на одной половине головы, а на другой — растрепались и падали ей на плечи. Ее длинное платье небесно-голубого цвета было измято и перепачкано травяными пятнами, а подол был разодран чуть ли не до пояса, демонстрируя соблазнительное бедро. Одной туфли у нее не было, отчего на изящной ножке были хорошо видны аккуратно накрашенные розовые ногти.

— Ваш кот… — Нейт заколебался. Женщина явно находилась на грани нервного срыва, и ему не хотелось в лоб сообщать ей о том, что он сбежал.

— Кот удрал, — бухнул Гиб.

— Что? — вскричала она, глядя на них блестящими огромными голубыми глазами. На ресницах у нее задрожали слезинки, но каким-то чудом удержались и не побежали по щекам. — Что? Мне только что кто-то позвонил и сказал, что он здесь.

— Это я вам звонил, — начал было Нейт.

— И вы выпустили его наружу? — Она резко развернулась к нему, но тут же попятилась, словно получив жестокий удар в лицо. Впрочем, молчание продолжалось недолго; в следующий миг она затараторила вновь, еще быстрее, чем прежде: — Вы знали, что я иду за ним. Меня попросили сделать одну-единственную вещь. Одну-единственную. Присмотреть за домашними животными. И Мак-Гивер сбежал? Как он мог удрать? Я прибежала сюда так быстро, как только смогла. Правда, я немного заблудилась. Потом я где-то потеряла одну туфлю. А еще поскользнулась. Как вы могли выпустить его наружу?

— Он вскарабкался по дымоходу, — пояснил Гиб.

— Что?

Нейт согласно кивнул.

— Каким-то образом он умудрился подняться по трубе. И сейчас, скорее всего, он направляется домой.

— Скорее всего? Скорее всего! — завопила она. — Вы говорите мне: «Скорее всего!» — Резко развернувшись, она выскочила в дверь. — Мак-Гивер! Кис-кис-кис!

— Я бы не пошел, — заметил Гиб. — И кот тоже не пойдет. Он для этого слишком умный.

Нейт уже собрался было последовать за женщиной. Только этого ему и не хватало, еще одной полоумной, как будто мало ему сестры и матери. Но, прежде чем он успел подойти к двери, зазвонил его телефон. Он взглянул на экран. Его ночная управляющая.

— Слушаю, — сказал Нейт.

— У нас здесь нарисовалась проблема в клубе, — сообщила ему Амелия. — Большая проблема. Я имею в виду большого брата титанозавра Argentinosaurus huinculensis. А этот паразит весил больше девяноста шести тонн. Так что вам лучше поспешить. Вы нужны здесь. Немедленно.

Глава 4

— Ты. Ты! Ты здесь. — Бриони покачала головой, глядя на Мак-Гивера, который преспокойно свернулся на кресле рядом с диваном. Она обошла дом. Задняя дверь закрыта и заперта на замок.

Она вдруг замерла на месте. Распахнутое окно! Но оно располагалось слишком высоко, чтобы до него мог добраться даже невероятно проворный котик. Бриони продолжила обход, но так и не нашла иного подходящего пути для бегства. Но ведь Мак-Гивер как-то же выбрался отсюда.

Бриони вошла в хозяйскую ванную. Окно было закрыто и заперто на задвижку. Она обернулась и замерла, увидев свое отражение в большом зеркале.

— О боже. — Сделав глубокий вдох, она щелкнула выключателем, чтобы полюбоваться собой при свете. — Боже мой!

Чудесное макси-платье, чтобы найти и купить которое, она со своей лучшей подружкой невесты, Ви, потратила целый день, превратилось в мятую тряпку — что было совсем неудивительно, учитывая, что она не снимала его после того, как сбросила с себя свадебный наряд. Его украшали травяные пятна и прореха, тянувшаяся так высоко, что выглядела практически непристойной. Судя по всему, та образовалась, когда она поскользнулась и упала.

И волосы. Ее волосы! Элегантная прическа, на выбор которой у нее ушло несколько месяцев, была полностью уничтожена. Одна ее часть, тщательно уложенная, еще вздымалась кверху, зато другая обрушилась вниз космами. Помада на губах давно стерлась, а вот тушь для ресниц устояла, сохранившись, правда, в виде исключительно неопрятных потеков и кругов под глазами. Бриони была похожа на огородное пугало.

Ноги у нее подогнулись, и она обессиленно присела на край ванны. Она превратилась в настоящую развалину. Нет, этому надо положить конец. Первым делом душ. Бриони начала разбирать остатки прически, выкладывая жемчужные заколки на край раковины. Покончив с этим, она вышла из ванной и достала из чемодана свой банный халат. Вот, кстати, ей нужно будет сделать кое-что еще — разобрать и разложить вещи. Но сначала — душ. Нет, сначала — зубы. Она вернулась в ванную и почистила зубы три раза подряд, затем разделась и залезла под душ. Вымыв волосы, Бриони дважды обработала их кондиционером, чтобы распутать узлы, после чего встала под струю горячей воды, пока та не стала холодной.

Потом она переоделась в облегающие черные брюки и полосатую блузку в стиле Одри Хепберн, которые, как уверяли ее модные журналы, прекрасно подходили для медового месяца в Париже. Просушив волосы, она собрала их в узел на затылке, убрала грязную одежду и туалетные принадлежности, после чего вернулась к зеркалу и принялась всматриваться в свое отражение. Намного лучше. В таком виде без особого стеснения уже можно выйти на улицу. Впрочем, ей оставалось только надеяться, что больше она никогда не увидит тех двоих мужчин. Особенно того, у которого были настолько темные карие глаза, что…

О чем она думает? Она не желала вновь встречаться ни с одним из этих мужчин, поскольку оба стали свидетелями ее безумного поведения. Оба!

Ну, хорошо. Привести себя в более-менее презентабельный вид — лишь первый крохотный шажок. Теперь она должна… Она должна… какой шаг должен стать следующим? Осознание обрушилось на нее, словно звонкая пощечина. Она должна извиниться перед Калебом. Она ведь еще не разговаривала с ним с тех самых пор, как грохнулась на пол по пути к алтарю. Бриони позволила своим родителям принести извинения гостям. Они наверняка извинились и перед Калебом. Но кто знает, что они ему наговорили?

Да, совершенно определенно, это должно стать ее следующим шагом. Ведь так? Да. Извиниться и вернуть кольцо. Оно лежало во внутреннем кармашке ее сумочки, который застегивался на молнию. Она сняла его еще во время полета. Бриони принялась неспешно составлять план действий. Кольцо следует обязательно застраховать. Почтовое отделение уже закрыто. Но ведь есть еще и служба курьерской доставки «ФедЭкс». Она найдет в Интернете ближайшее отделение и отправится туда. А в посылку вложит записку. Она еще не была готова разговаривать с Калебом. Так было бы правильнее, но она просто не могла, во всяком случае, прямо сейчас. Итак, план действий готов.

Бриони кивнула себе. И еще раз. И еще. Это было правильное решение. Она сможет исполнить его. Она заставила себя взять в руки мобильный телефон и отыскать ближайшее отделение «ФедЭкс». Всего-то пара кварталов отсюда. Туда можно дойти пешком. Она подхватила сумочку и убедилась, что кольцо лежит внутри. Разумеется, куда же оно могло деться?

Вдруг Бриони застыла в неподвижности, сжимая в руках сумочку. Ну, давай же. Сделай следующий шаг. Выйди из дома. Прогуляйся до отделения курьерской службы.

— Ладно, ребята. Я ненадолго отлучусь, — заявила она Мак-Гиверу и Диоджи. Пес даже заскулил от возбуждения. — Одна. Но только на этот раз. — Потом ей предстоит выгулять собаку. Это будет следующим пунктом ее списка. — Пожалуйста, будь здесь, когда я вернусь, — добавила она, обращаясь к коту.

Припомнив инструкции Джейми, она завела его в гостевую комнату перед тем, как сделать попытку выйти из дома. Оказавшись на ступеньках, она заперла за собой входную дверь и вновь застыла в неподвижности. «План. Следуй плану», — призвала она себя. И зашагала. Просто переставляя ноги, одну перед другой. Уж с этим-то она могла справиться.

Бриони заприметила на углу отделение «ФедЭкс»/«Кинко», которое находилось именно там, где и обещал ей «Гугл». Войдя внутрь, она взяла на маленьком столике конверт срочной доставки. Следующий шаг. Заполнить этикетку. Пальцы ее задрожали, когда она стала выводить фамилию Калеба. Резко встряхнув рукой пару раз, она продолжила писать. Почерк получился неровным, но разобрать его было можно.

«Не останавливайся», — сказала она себе. Но ей пришлось сделать два глубоких вдоха, потом со всхлипом выдохнуть, прежде чем она набралась мужества достать из сумочки обручальное кольцо. Завернув его в салфетку «Клинекс», пачку которых ее мать всякий раз засовывала ей в сумочку, когда была уверена, что Бриони смотрит в другую сторону, она опустила кольцо в конверт. Теперь записка. Вот почему она не написала ее еще дома, перед уходом? А здесь было не самое подходящее место, чтобы приносить искренние извинения или давать честные объяснения. В конце концов, она нацарапала «Прости меня» на листочке бумаги для заметок, оставленном кем-то на прилавке, вложила его в конверт и отнесла к стойке приема.

— С вами все в порядке? — поинтересовался у нее сидевший там тип.

Бриони молча кивнула, не глядя на него. Голос у него показался ей приятным, и она испугалась, что если попробует заговорить с кем-нибудь, кто выкажет ей хоть капельку сочувствия, то не выдержит и разрыдается. Это было… У нее вновь возникло такое чувство… будто она идет по проходу к алтарю. Вот только на сей раз земля не ушла у нее из-под ног, но кости в ее теле превратились в хрупкие сосульки, и вот сейчас они начнут ломаться с сухим треском — щелк, щелк, щелк, — и она вновь рухнет на пол. И больше уже не встанет.

— Вы выглядите так, словно у вас что-то случилось, — сказал тип за стойкой.

— Сколько? — с трудом выдавила Бриони.

— Девять девяносто.

Она сунула ему двадцатку и бросилась прочь, не обращая внимания на его крики, которыми он призывал ее вернуться и забрать полагающуюся сдачу. Ей нужно было срочно оказаться в четырех стенах. Ей нужно было срочно оказаться в таком месте, где она могла бы запереть двери, погасить свет и перевести дух. Ей нужно было сосредоточиться на том, как следует дышать.

«Несколько кварталов, — сказала она себе. — Ты всего лишь в нескольких кварталах от дома Джейми. Шевели ногами. Не останавливайся. Шаг за шагом, шаг за шагом».

Она повернула за угол, и впереди показался Сторибук-Корт. До ее слуха донесся плеск фонтана во дворе. «Осталось недалеко. Совсем недалеко». Бриони понадобилась вся ее сила воли, чтобы дойти туда. А потом она обессиленно рухнула на каменное ограждение. Пальмы раскачивались у нее перед глазами. Голова казалась воздушным шариком, привязанным к телу на тонкой веревочке.

Бриони прижала обе руки к груди. Та вздымалась и опадала. Ее легкие работали. Пусть даже она и не сознавала этого, но получала кислород в достаточном количестве. Она дышала. И сейчас ей нужно было лишь спокойно посидеть здесь, продолжать дышать, и потом она сможет двинуться дальше. Она вернется обратно к Джейми. И с ней все будет в порядке.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

«Слишком часто! Слишком часто! Медленнее», — приказала себе Бриони. Но у нее ничего не получалось.

Вдохвыдохвдохвыдохвдохвыдох.

— Вы не могли бы мне помочь?

Вдохвыдохвдохвыдохвдохвыдох.

— Вы не могли бы мне помочь? Я люблю Сторибук, но здесь нет парковки, что ужасно неудобно. И поэтому не могли бы вы мне помочь?

Слова доходили до сознания Бриони словно с опозданием. Нет, не слова. Значение слов. Кто-то обращался к ней с просьбой о помощи. Она медленно открыла глаза. Перед ней стояла женщина, короткие черные волосы которой уже посеребрила седина. В обеих руках она держала продуктовые пакеты, а под мышкой у нее был зажат рулон ткани.

— Меня зовут Руби. Я знакомая Дэвида и Джейми. А вы Бриони, кузина Джейми, правильно? — Руби протянула ей один из пакетов, и Бриони обнаружила, что берет его.

— Бриони. Кузина Джейми. Верно, — сумела выдавить она.

— Джейми прислала мне текстовое сообщение о том, что вы останетесь с Диоджи и Маком. Я собиралась заглянуть к вам после того, как вы обвыкнетесь и обустроитесь на новом месте, — сказала Руби. — А я живу совсем рядом. Помогите, пожалуйста, донести его. — С этими словами женщина зашагала прочь. А Бриони обнаружила, что идет за ней следом. Они остановились перед коттеджем, который походил на домик сказочной ведьмы. Это впечатление усиливал черный паук из кованой стали, используемый в качестве дверного молотка.

Руби отперла дверь и знаком предложила войти.

— Просто поставьте его на кухонный стол. Кухня слева.

Бриони вновь поймала себя на том, что в точности следует указаниям женщины. Каким-то образом, пока она не обращала на это внимания, дыхание ее выровнялось.

— Садитесь, садитесь, — сказала ей Руби после того, как девушка сгрузила продукты на стол.

Бриони присела.

— Извините меня.

— За что? За то, что помогли мне донести пакет? — откликнулась Руби, взгромождая на стол второй пакет и рулон ткани. Взяв посудное полотенце, она подставила его под струю воды, а потом выкрутила.

— За… — Бриони ткнула себя пальцем в грудь.

— За это не стоит извиняться. — Руби протянула ей влажное полотенце. — Приложите его к затылку. Джейми говорила, что с вами недавно случился приступ паники. Полагаю, сейчас он повторился. Я права?

Бриони кивнула.

— Я… да. — Семейный врач осматривала Бриони после того, как она потеряла сознание в проходе. Врач присутствовала на свадьбе, поэтому смогла сделать это прямо на месте. Она заявила, что физически с Бриони все в порядке, и пояснила, что приступ паники объясняет все симптомы, которые Бриони испытала в церкви.

— Попробуйте полотенце. У Дэвида тоже случались приступы паники. Он говорил, что это помогло.

— Дэвид? — Она провела в обществе мужа Джейми всего несколько минут, но ей было трудно представить, как он валится на пол, когда сердце его пытается выскочить из груди, и все из-за приступа тревоги.

— Полотенце, — повторила Руби.

Бриони послушно прижала влажную ткань к затылку. Прохладная материя действительно помогла. Она закрыла глаза и сосредоточилась на этом ощущении.

— Спасибо, — пробормотала Бриони, не открывая глаз. Дыхание у нее почти нормализовалось. — Спасибо, — повторила она. — Через минуту я уже смогу уйти.

— Нет уж. Вы мой должник. Я пью кофе с Джейми почти каждый день, и теперь мне без нее ужасно скучно. Так что вы должны, по крайней мере, что-нибудь выпить и погостить у меня немного. Думаю, лимонад будет в самый раз. Для июльского вечера лимонад в высоком бокале — то, что надо.

Бриони открыла глаза. Руби улыбалась ей, и не улыбнуться в ответ было невозможно.

— Я с удовольствием выпью лимонада.

— Вот и славно. — Руби открыла холодильник и достала оттуда графин, а из морозилки — два бокала, покрывшихся изморозью.

— У Дэвида были приступы паники? — спросила Бриони. Ей казалось, будто она должна сказать что-нибудь, и это было первым, что пришло ей в голову.

— Некоторое время, недолгое, правда, когда они с Джейми только начали встречаться, — ответила Руби. — Словно какая-то часть его отказывалась влюбляться вновь после Клариссы. Отсюда и приступы паники, когда он понял, что Джейми ему небезразлична.

— Кларисса?

— Первая жена Дэвида. Полагаю, Джейми сообщила вам о ней, когда рассказывала о Дэвиде. Уверена, что она не могла удержаться от этого разговора. Рассказывать о Дэвиде — одно из ее любимых занятий. — Руби принялась негромко мурлыкать мотивчик из «Звуков музыки», выставляя на стол лимонад. — На самом деле, Джейми немного напоминает мне Марию[3]. Только не говорите ей об этом. Впрочем, это лишнее. Скорее всего, она будет только рада. Она с головой погружается в любое дело, причем в жизнерадостном стиле этой самой Марии, у которой горы — живые.

— Мы с нею не виделись очень давно, с самого детства. Просто обменивались рождественскими поздравлениями и постами в «Фейсбуке», — призналась Бриони. — Не успела я приехать сюда, как им с Дэвидом надо было улетать. Этот план родился у меня в самую последнюю минуту. — Бриони спросила себя, что именно и сколько Джейми рассказала Руби. Во всяком случае, о приступах паники она упомянула. А вот обмолвилась ли она о том, что Бриони бросила своего жениха, уже стоящего у алтаря? Она почувствовала, как загорелись у нее щеки. Мысль о том, что Руби узнает, какой она гадкий человек, была ей неприятна. Она отняла полотенце от затылка и провела им по щекам.

— Хотите, я намочу его еще раз? — предложила Руби.

Бриони покачала головой.

— Оно уже помогло, правда. Мне лучше. — Настолько, насколько можно было ожидать. По крайней мере, она отправила обручальное кольцо. Но перед Калебом она все равно оставалась в неоплатном долгу. При мысли о нем она почувствовала, как у нее вновь учащенно забилось сердце. Нужно переключиться на что-нибудь другое, и побыстрее. — Мак-Гивер каким-то образом сумел выбраться из дома, — неожиданно выпалила она. — Но потом вернулся. Даже не знаю, как ему это удается. По крайней мере, он снова дома.

— Мак-Гивер. Что ж, нам повезло хотя бы в том, что этот кот еще не научился пользоваться клейкой лентой, — сказала Руби.

— Что?

— Не обращайте внимания. Я ничуть не удивлена тому, что он сумел выбраться наружу. У Мак-Гивера талант к этому. А еще забираться в чужие дома. — Руби наклонилась к ней, и в ее темных глазах засветилось беспокойство. — Приступ начался из-за этого? Вы разнервничались из-за Мака?

— Нет. Я была расстроена. По-настоящему расстроена. Но совсем не так, когда вы нашли меня. Просто… Я только что отправила… своему жениху, бывшему жениху… его кольцо… — Дыхание у нее вновь участилось. Бриони попыталась сделать глоток лимонада, но не смогла.

— Интересно, куда же на этот раз ходил мистер Мак-Гивер. Скорее всего, Джейми просто не успела рассказать вам обо всех приключениях этого котика. Он устроил у нас настоящий тарарам, когда переселился сюда вместе с Джейми. Представляете, воровал у нас все подряд.

То, что разговор вновь свернул на Мак-Гивера, помогло. Пожалуй, именно поэтому Руби и завела его вновь.

— Он был в одном из бунгало в «Гарденз». В интернате для престарелых неподалеку отсюда, — сказала Бриони. Руби кивнула. — Мне позвонил тамошний управляющий. Но, когда я пришла туда, Мак-Гивера там уже не было. Они сказали, что он вскарабкался по дымовой трубе. Джейми тоже что-то такое говорила, но ведь это невозможно!

— Невозможно — это не то слово, которое применимо к этому коту, — заявила ей Руби. — Но вы пробудили во мне любопытство. Владелец интерната симпатичный?

— Симпатичный? — непонимающе повторила Бриони.

— Да. Тот самый тип, что звонил вам насчет Мака. Он симпатичный?

— Да, — не колеблясь подтвердила Бриони. Эти его почти черные глаза. Ямочка на подбородке. Длинные темно-каштановые волосы. Широкие плечи. Нос, который выглядел так, словно его один раз уже ломали. Когда она впервые хорошенько рассмотрела его, то даже попятилась. Он словно бы бросил в нее бомбу с феромонами.

Руби рассмеялась.

— Мак — сводник. Вам известно, что это он свел Джейми и Дэвида? Так что на вашем месте я бы вела себя поосторожнее. Скорее всего, он планирует… — Оборвав себя на полуслове, она перегнулась через стол и накрыла руку Бриони своей. — Вы только что опять побледнели. С моей стороны это было бестактно. Я не подумала.

— Все нормально, — сказала ей Бриони. — Итак, полагаю, Джейми рассказала вам, где и когда со мной случился первый приступ паники.

Руби кивнула.

— Потому что она беспокоилась о вас. Она хотела, чтобы я приглядывала за вами. Еще раз прошу простить за неудачную шутку о том, что Мак играет роль сводника. Я-то думала, что просто болтаю на кошачью тему, а потом вдруг — бац! — И она звонко хлопнула в ладоши.

— Нет, все действительно нормально. Надо не забыть сказать Маку, что в моем случае сводничество бесполезно. У меня уже был идеальный парень. И я бросила его прямо у алтаря. — По крайней мере, Бриони, кажется, полностью оправилась от приступа паники. Она могла говорить о Калебе, не испытывая удушающего сердцебиения.

— А вам не приходило в голову, что ваш приступ паники может и не иметь к нему никакого отношения? — медленно проговорила Руби. — Не исключено, что это был всего лишь свадебный стресс. Планирование бракосочетания — нелегкое дело.

— У меня был устроитель. И мои родители. И Калеб. Так что мне практически ничего не пришлось делать самой, — ответила Бриони. — А причина… причина заключалась в том, что я увидела Калеба там. И он ждал меня. С этого все и началось. Даже сейчас, когда я думаю о нем, мне становится дурно. Из-за того, как я обошлась с ним. Но у меня нет ощущения, будто я мечтаю о том, чтобы он вернулся. Я едва сумела написать ему коротенькую записку и окончательно не слететь с катушек. Хотя, пожалуй, у меня-таки случился эмоциональный срыв. — Она говорила все быстрее и быстрее, признаваясь этой совершенно незнакомой ей женщине в том, чего больше не знал никто. — У меня нет готовых объяснений. Как я уже говорила, он само совершенство. Во всяком случае, так думают все. Он умен, симпатичен, заботлив и внимателен. У него хорошая работа. Он нравится моим родителям, он нравится моим друзьям. Разве у кого-нибудь может случиться приступ паники, если они выходят замуж за само совершенство? То, что вы рассказали мне о приступах паники у Дэвида, имеет смысл. Но у меня? Нет. И семья у Калеба тоже безупречная. Они были так добры и великодушны. Я не понимаю, что со мной не так. А ведь что-то должно быть здорово не в порядке.

— Не думаю, что с вами что-то не так, — сообщила ей Руби.

— Именно так, — стояла на своем Бриони. — Отвергнуть кого-то вроде Калеба? Знай вы его, то сочли бы, что я сошла с ума. Или что у меня нет сердца. Не то чтобы он не нашел себе кого-нибудь еще. Кого-нибудь лучше меня.

— Когда я только поступила в колледж, основным предметом специализации у меня была биология, — сказала Руби. — Я понимаю, это звучит смешно, но так оно и было. Я верила, что хочу найти лекарство от рака или чего-нибудь в этом роде. Честно говоря, мысль эта до конца не оформилась и была весьма смутной, но не думаю, что я отдавала себе в этом отчет. И вот, примерно за год до окончания колледжа, у меня начались головные боли. Очень сильные. И очень частые. Нельзя сказать, чтобы учеба давалась мне с трудом, если не считать физики. Короче говоря, я переключилась с биологии на театр, и боли перестали меня мучить. Все закончилось тем, что я начала работать в кино, сначала гримершей, а теперь доросла до художника-декоратора. Биология — прекрасная специализация для многих. Но не для меня.

— Но сменить специализацию — совсем не то же самое, что бросить кого-либо у алтаря. Это никому не причинит вреда. И не будет стоить кучи денег. И…

— А если бы вы поняли раньше, что не хотите выходить замуж за этого… как его зовут, Калеба, стало бы от этого лучше? Да. Но вы не поняли. И потому вам оставалось только уйти.

Бриони уже открыла было рот, чтобы запротестовать. Но то, что сказала Руби, имело смысл. Она ведь не собиралась причинять Калебу боль. И не хотела, чтобы ее родители выбрасывали на ветер кучу денег. Но один большой вопрос все-таки оставался.

Что означало «только уйти»?

Нейт вышел в теплую июльскую ночь. Глаза его слезились, а нос, легкие и горло жгло как огнем. Он сорвал с себя хирургическую маску и сделал медленный и глубокий вдох. Мозг его уже напряженно работал. Ковры, занавески и мебель в библиотеке и ТВ-комнате придется фумигировать. Или даже заменить, если это не поможет. Кроме того, ему…

Амелия присоединилась к нему на ступенях клуба и протянула бутылку с водой. Он осушил ее до половины и попробовал заговорить, но лишь закашлялся.

— Пей. Я тоже никак не могла откашляться, когда вышла оттуда в первый раз. А ты пробыл там гораздо дольше меня, — сказала она.

Он прикончил бутылку и сделал вторую попытку.

— Я не нашел ничего, что могло бы издавать такую вонь. Придется приглашать бригаду службы дезинфекции компании «Сентсейшенз».

— Уже вызвала. Я сообщила им, что огромный, страдающий непереносимостью к лактозе гигант выпил несколько дюжин молочных коктейлей с бобами и брюссельской капустой, после чего принялся пукать. Много и сильно. — Амелия покачала головой. — Смотри-ка, даже ни тени улыбки. Я всего лишь пыталась развеселить тебя, босс.

— Извини. В этой жуткой вони нет ничего смешного.

— Согласна. Но бригада службы дезинфекции сможет прибыть к нам не раньше завтрашнего утра. Я сказала им, что дело срочное, но получила отказ.

— Понятно. — Нейт умолк на несколько мгновений, пытаясь привести свои мысли в порядок. — Я хочу, чтобы ты нашла замену этим комнатам до того, как завтра кто-нибудь решит ими воспользоваться. По-моему, то бунгало, что рядом с Герти, пока еще пустует. Кроме того, нужно расставить предупреждающие таблички. Я не хочу, чтобы кто-нибудь даже случайно забрел в этот холл.

— Уже делается.

— Кроме того, распорядись, чтобы всю мебель и занавески вытащили на задний двор. Нам совершенно ни к чему, чтобы они и дальше впитывали в себя этот смрад, хотя, пожалуй, дальше уже некуда. Коврами займемся позже.

— И дворик закрыть, правильно? — спросила Амелия.

— Совершенно определенно. Пусть его отгородят веревками. У нас есть беседка и скамейки в саду, они подойдут тем, кто захочет подышать свежим воздухом снаружи. — Нейт убрал с лица упавшие на лоб волосы. — Пожалуй, больше сегодня вечером мы ничего сделать не сможем.

— Хочешь, чтобы я вызвала сюда Боба?

Нейт покачал головой. Он не видел причины вытаскивать из дома завхоза сегодня вечером.

— Утром я попрошу его осмотреть комнаты. Пусть глянет, не упустил ли я чего-нибудь.

— А я утром заскочу к Альдине, возьму у нее несколько книг с лотков на тротуаре, да и вообще, посмотрю, что там у нее можно приобрести по дешевке, — предложила Амелия.

— Все, теперь поезжай домой.

— И?

— Я запишу тебе сверхурочную работу.

— Слушаюсь, капитан, мой капитан. И я не стану требовать с тебя надбавки за вредность. Я имею в виду испорченный воздух.

На этот раз он рассмеялся. Амелия работала в «Гарденз» вот уже больше двадцати пяти лет. Здесь, в комплексе, она играла в прятки с ним и Натали, когда они были еще совсем маленькими. Он боялся, что их отношения испортятся, когда он станет боссом, но получилось наоборот. Хотя некоторые сотрудники все-таки уволились, когда он принял бразды правления интернатом в свои руки, полагая, что он не справится. Не то чтобы он винил их. Ведь он тогда едва успел закончить среднюю школу. Но большая часть персонала все-таки предпочла остаться с ним.

Мак вытянулся на подушке Диоджи. От нее смердело придурком. Его собственная подушка была куда удобнее, да и пахло от нее намного приятнее. Но было так забавно заставить Диоджи уступить ему. Все, что для этого потребовалось, — в упор уставиться на пса. Диоджи попытался было не отводить взгляда. Напрасно. В играх в гляделки Мак еще никогда не проигрывал. А вот Диоджи отвел взгляд почти сразу же и нехотя побрел прочь.

Мак спросил себя, а не устроить ли ему еще какую-нибудь игру с собакой, но потом решил, что Диоджи слишком глуп и скучен, чтобы стать ему достойным соперником. Откинуть защелку оказалось совсем нетрудно, после чего Мак по стволу дерева спустился во двор. Здесь он заколебался, распушив усы. Какой-то отвратительный запах не давал ему собрать из воздуха информацию, к чему он привык. Шерстка у него на спине встала дыбом. Это был запах мертвечины, но не только. К трупной вони примешивался сладковатый аромат гниения еще живой ткани. Да и запах смерти был еще слишком свежим и недавним.

Впрочем, каким бы ни был его источник, Мак понимал, что поделать здесь он ничего не сможет. Но вонь шла с того направления, где жил Человек-с-сардинками. У того не было навыков и умений, которыми обладал Мак, и он решил посмотреть, как у него дела.

Мак вприпрыжку отправился в путь. Подойдя поближе, он смог уловить запах Человека-с-сардинками. В нем не было страха. То есть спасать его не требовалось. Но, быть может, ему придется по нраву новый подарок. Тот, что Мак принес ему в прошлый раз, он едва удостоил взгляда.

Мак остановился у дома, расположенного по соседству с жилищем Человека-с-сардинками. Изнутри до него донесся шум льющейся воды. Под душем стоял какой-то человек. Ох уж эти люди, когда же они поймут, что язык им дан для того, чтобы поддерживать чистоту собственного тела?

Через прореху, проделанную им в прошлый раз, Мак проскользнул внутрь. Здесь, в доме, неприятный запах ощущался не так остро, но по-прежнему забивал ноздри, пока кот осторожно обшаривал дом, выискивая что-нибудь этакое… Вот только что именно?

Заметив на буфете нечто мягкое и пушистое, он вспрыгнул туда. Мягкие и пушистые штуки ему нравились. Его игрушечная мышка была именно такой. Эта штука выглядела поменьше, но на ощупь очень походила на его игрушку. Он легонько стукнул ее лапой, и та слетела с буфета на пол. Отлично.

Мак ухватил мягкую и пушистую штуку зубами и принес ее в дом Человека-с-сардинками. Внутри не было заметно никакого движения. Доносились лишь звуки, которые издают во время сна люди. И некоторые собаки, подобно Диоджи. Мак решил воспользоваться входом через дымовую трубу, чтобы не разбудить своего друга. Он оставил мягкую и пушистую штуку рядом с кофеваркой. Джейми всегда направлялась прямиком к ней — после того как покормит его.

Довольный собой, Мак отправился домой. Он надеялся, что Диоджи решил-таки вернуть свою подушку. Будет забавно заставить его вновь отдать ее.

На следующее утро Нейт вошел в столовую клуба сразу же после того, как она открылась на завтрак. В течение следующих нескольких часов он останавливался у каждого столика, чтобы уведомить постояльцев о сложившейся ситуации.

— Вот какие пироги, — сказал он, подойдя к Пегги и ее друзьям. Элиза сидела рядом с Арчи, а стул, который обыкновенно занимал Гиб, вновь пустовал. — Библиотека и ТВ-комната отдыха, скорее всего, будут закрыты весь день.

— Мы уже слышали. И унюхали. Но зато меня посетило вдохновение. — Рич прочистил горло и начал читать из блокнота: — Был «Гарденз» прекрасным местечком, / пахло сладко ванилью из печки, / а теперь засмердело — / все спились, между делом / замышляя однажды поджечь его. — Он захлопнул блокнот. — Требует доработки.

— Очень недурно, — заметил Нейт. — Сегодня утром Боб установил несколько промышленных вентиляторов, а техник из «Сентсейшенз», той компании, чье оборудование прокачивает ароматические масла по воздуховодам, проверяет систему на наличие дефектов.

— У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, что стало причиной появления этого запаха? — осведомилась Элиза, и между бровей у нее залегла крохотная складочка. — Я боюсь, как бы это не оказался какой-нибудь токсин.

Арчи похлопал ее по руке.

— Не волнуйся, медовая булочка. Учуяв запах, я не заходил ни в одну из этих комнат.

— Медовая булочка? — Джанет выразительно приподняла брови. — Вот, значит, как вы называете свою внучку? — Нейт и сам задавал себе этот вопрос.

— Не медовая булочка, а милочка, — поправила ее Элиза.

— Упс. Должно быть, я не расслышала, — улыбнулась Арчи Джанет. — Это так мило с вашей стороны.

— Мы еще не смогли обнаружить источник запаха. Но, как только нам это удастся, я непременно сообщу об этом, — сказал Нейт, обращаясь к Элизе. — А пока, в качестве временной библиотеки и комнаты отдыха с телевизором, мы намерены использовать пустующее бунгало рядом с домом Герти.

— Я вот думаю, а не будет ли лучше вместо упоминания о питье использовать строку «волосы в носу встали дыбом», — пробормотал Рич, грызя карандаш.

— Ситуация не располагает к шуткам, — оборвала его Регина.

— Там были такие прекрасные книги, — вздохнула Пегги. Она состояла во всех кружках любителей чтения, которые только существовали в «Гарденз». — Не думаю, что будет так уж легко избавить их от неприятного запаха.

— Я как раз работаю над тем, чтобы найти место, где их могли бы фумигировать, — заверил ее Нейт. Нет, правда, он действительно собирался заняться этим делом. — А пока Амелия намерена посетить букинистический магазин, чтобы найти нам замену.

— Я не шутил, — заявил Рич Регине. — Я просто комментировал сложившееся положение посредством своего искусства.

— Искусство. Не кажется ли вам, что это чрезмерно лестное определение? — поинтересовалась Регина. — Это то же самое, что назвать спортивный костюм подходящим нарядом для взрослого мужчины. — Она пригладила свои коротко подстриженные светлые волосы. Не то чтобы они в этом нуждались. Нейт подумал, что еще ни разу не видел Регину с растрепанными волосами или одетую во что-либо, что не было бы пошито искусным портным и не отличалось бы изысканным вкусом.

— Мне нравится цвет. Мне нравится экспансивность, — возразил Рич и вытянул ногу, любуясь сине-зеленой полосой, протянувшейся вдоль шва его ярко-желтых тренировочных штанов. — Полагаю, что именно такой наряд предпочел бы сам Пикассо.

— От Пикассо у меня болит голова, — заявила в ответ Регина. — Если бы мне пришлось выбирать наряд, созданный каким-либо художником, я бы предпочла Моне.

— Как ску-у-учно, — парировал Рич. — Но это было бы несомненным шагом вперед по сравнению с тем бежевым на бежевом, что вы носите постоянно.

— Это не цвет беж, — Регина коснулась пальцем одной из перламутровых пуговиц на своей двойке, кардигане и джемпере из одинаковой шерсти. — Это розово-кремовый.

Собственно, Нейту цвет тоже показался бежевым, но он не собирался ввязываться в спор.

— Похоже, вы уже закончили, — сказал он, обращаясь ко всей группе сразу. — Почему бы нам не прогуляться к бунгало, чтобы вы все увидели своими глазами? У нас есть чай и кофе, а заодно и полный комплект ежедневных газет.

— Меня куда больше волнует опасность для здоровья, чем напитки и прочее чтиво, — заявила Элиза.

— Прежде чем мы вновь откроем комнаты для посещения, я распоряжусь взять пробы воздуха. — Собственно говоря, поначалу он не собирался делать этого, но проверка качества воздуха станет лишней гарантией того, что обитателям «Гарденз» ничего не грозит.

Элиза потеребила цепочку с серебряным сердечком, усеянным бриллиантами, которую носила неизменно, после чего нехотя кивнула.

— Полагаю, этого будет достаточно.

— Она всегда беспокоится обо мне, и при этом она — вовсе не Тупая Дора, — сказал Арчи, обнимая внучку за талию.

Коротко зажужжал мобильный Нейта, и он взглянул на экран, читая пришедшее текстовое сообщение.

— От Амелии. Она уже отобрала несколько книг. Ну что, идем в бунгало? Я знаю, что вам двоим нужно закончить кроссворды, — сказал он, обращаясь к Ричу и Регине.

— А вы любите разгадывать кроссворды, Арчи? — полюбопытствовала Джанет, взбивая свои чересчур яркие рыжие волосы. — Эти двое, — она кивнула на Рича и Регину, — каждое утро соревнуются в том, кто быстрее заполнит кроссворд в «Нью-Йорк Таймс». Ручкой. Может, нам с вами тоже стоит попробовать?

— Если Арчи нужен достойный соперник, он должен выбрать меня, — заявила Регина. — А ты можешь сыграть против Рича. Так у него появится шанс хотя бы в кои-то веки выиграть.

— А часто ли случается что-то подобное? — осведомилась Элиза, пристраиваясь рядом с Нейтом, когда вся компания устремилась наружу. — У вас очень хороший рейтинг в «Ю-Эс Ньюз энд Уорлд Рипорт». Вы не знаете, как часто пересматривают оценку, выставленную таким вот интернатам?

— Каждый год, — ответил Нейт. — И, хотя у нас действительно иногда возникают мелкие проблемы с текущим ремонтом, подобные случаи крайне редки.

— Их вообще не бывает, — вклинилась в разговор Пегги. — Я живу здесь вот уже три года, и Нейт умудряется содержать интернат в прекрасном состоянии. Мне здесь очень нравится.

— Да и я уже успел полюбить это место, — сообщил ей Арчи, глядя на нее столь пристально, что, как заметил Нейт, у нее порозовели даже кончики ушей. Пожалуй, это даже хорошо, что Гиб снова не пришел на завтрак.

Нейт, безусловно, был благодарен Пегги за то, что она встала на защиту «Гарденз», но он не думал, что Элиза осталась полностью удовлетворенной. Она совершенно определенно обещала стать членом семьи, который потребует самого пристального внимания. Впрочем, он бы предпочел иметь дело с кем-нибудь вроде нее, кто выступал бы в роли микроуправляющего, чем с жильцом, которого бы совсем не навещали родственники.

Он отворил дверь в бунгало. Амелия распорядилась расставить здесь кое-какую мебель со склада, а книжный шкаф был уже наполовину полон. Многочисленные экземпляры нескольких газет лежали на столе, стоящем перед секционным диваном.

— Уже выглядит хорошо, — сказал он и направился было на кухню, чтобы проверить запасы чая и кофе, но тут его мобильный заиграл мелодию из «Охотников за привидениями», которой он обозначил звонок от своей матери, просто потому, что ей часто требовалась помощь — и «к кому еще вы можете обратиться?»

— Привет, мам. Что случилось? — спросил он.

— Кто-то следит за домом, — напряженным голосом ответила она.

Сказать по правде, Нейт не особенно обеспокоился. Его мать страдала от одиночества, и он понимал ее. Ему просто хотелось, чтобы вместо того, чтобы создавать кризисы и проблемы на ровном месте, она бы незатейливо пригласила его на ужин. «Нет, она не создает их», — напомнил он себе, пытаясь сохранить объективность. Мать Нейта искренне верила в то, что говорит правду, сообщая ему о енотах в подвале. Она твердо верила в то, что у нее загорелась проводка, когда поведала ему о запахе горелой изоляции. А теперь она не сомневалась в том, что кто-то рыщет вокруг ее дома.

— Следит? — повторил он, уже направляясь к ближайшему выходу.

— Да! — прошипела она. — Я вижу его прямо сейчас. Он затаился под палисандровым деревом.

— Ты уверена, что это не игра теней? — спросил он, выходя наружу.

— Уверена! Ты идешь?

— Уже в пути. Не клади трубку, пока я не приду. — До ее дома отсюда было не больше двух минут пешком. Она жила на территории интерната, в доме, где вырос он сам, который построил еще его прадед. — Он все еще там? — Нейт ускорил шаг. Она действительно испугалась, хотя он был уверен, что оснований для этого нет.

— Да… кажется, — ответила мать. Он живо представил себе, как она потирает то место на пальце, где раньше было ее обручальное кольцо. Она перестала носить его после смерти отца, но даже спустя столько лет не избавилась от привычки потирать его, когда нервничала.

— Не волнуйся. Я уже почти на месте. Я вижу дом. — Быстрым шагом Нейт подошел к палисандровому дереву. Там никого не было.

Но кто-то все-таки был здесь раньше. На земле, между невысокой каменной стеной и стволом дерева, остались отпечатки ног.

— Что там? — окликнула его мать из-за открытой входной двери.

— Я попрошу охранников сделать несколько лишних кругов вокруг дома. Так, на всякий случай, — сказал, поднимаясь по ступенькам крыльца. — Не забудь включить сигнализацию, хорошо? — Начиная нервничать, мать частенько забывала об этом.

— Побудешь у меня еще немножко? — попросила она. — Я приготовлю тебе горячий шоколад.

— Отлично. — Он так и не набрался мужества сообщить ей, что, еще будучи подростком, решил, что этот напиток — слишком сладкий, особенно с кусочками пастилы, которую он обожал в детстве. И пить его в июле ему совсем не хотелось.

Мать улыбнулась ему.

— На этой неделе в магазине продавали цветную пастилу. Я помню, что ты очень любишь ее. И поэтому купила большой пакет.

— Спасибо, мам. — Он вновь, как это часто бывало, поразился тому, что она была намного младше большинства обитателей «Гарденз». Ей не было еще и шестидесяти, но Пегги, Джанет и Регина отличались куда большей живостью, хотя всем им уже перевалило за семьдесят. Они просто не могли усидеть на месте. Их по-прежнему интересовало все на свете. Они по-прежнему влюблялись. А его мать раз в неделю ходила в магазин, а раз в месяц выбиралась с Натали в парикмахерскую, чтобы сделать прическу. И на этом все.

Его мобильный заиграл мелодию, которой он обозначил Боба, завхоза и, по совместительству, начальника ремонтной бригады.

— Срочный вызов, — сказал он своей матери. — Одну минутку. — Она кивнула и направилась на кухню. — Есть новости, Боб? — спросил он, нажимая кнопку приема.

— С какой начать, с хорошей или плохой? — вопросом на вопрос ответил Боб. Он всегда вел себя так, что каждое слово из него приходилось вытягивать буквально клещами.

— С плохой, — тут же отозвался Нейт. Он предпочитал узнавать дурные известия первыми. Иногда они требовали немедленной реакции.

— Парень из службы дезинфекции обнаружил проблему.

— Отлично. И?

— Останки полосатого скунса и сгнившей еды попали в коробки, в которые мы помещаем ароматическое масло, и закупорили их.

А система сделала свое дело и разогнала трупный запах по библиотеке и ТВ-комнате отдыха. Это была единственная возможность.

— Я сейчас приду.

Сначала Нейт обнаружил доказательства того, что кто-то следил за домом его матери. Теперь еще и это. Черт возьми, да что вообще происходит в «Гарденз»?

Глава 5

Бриони приоткрыла входную дверь и заглянула в щелочку, удостоверяясь, что Мак не подкарауливает ее, чтобы удрать. Кота нигде не было видно, и потому она без опаски распахнула дверь во всю ширь, а Диоджи тут же потянул ее на кухню. Бриони ухитрилась захлопнуть дверь ногой, после чего поспешила за большой собакой. Та остановилась перед коробкой с сухим печеньем.

— Полагаю, ты нагулял изрядный аппетит. — Бриони отстегнула поводок и дала ему угощение.

Отлично, один пункт можно вычеркнуть из списка дел, который она составила вчера, вернувшись домой от Руби. Собаку она только что выгуляла. Хотя, если говорить откровенно, это Диоджи выгуливал ее, но все равно — зачет. Она вытащила свой мобильный и пробежала глазами список. Для начала она выбрала самое легкое задание. Дальше по списку шли ее родители. Она отправила им смс-ку, сообщив о своем благополучном прибытии, но теперь следовало позвонить. Ладно, выбираем приложение «ФейсТайм». Им нравилось видеть ее, когда они разговаривали. К тому же теперь она выглядела абсолютно презентабельно. Она вновь надела черные брюки и полосатую блузку, правда, предварительно выгладив их. Волосы ее были уложены в шиньон, и она даже нанесла на лицо легкий макияж, чтобы скрыть темные круги под глазами. Кроме того, глаза она закапала «Визином», чтобы они не подумали, будто она вчера полдня проплакала. Итак, она готова.

Когда соединение было установлено, мать забросала ее вопросами, не оставляя возможности Бриони ответить ни на один из них.

— С тобой все в порядке? Тебе не страшно одной? Ты уже разговаривала с Калебом? А с кем-нибудь еще из гостей на свадьбе? — Сделав паузу, чтобы перевести дыхание, мать продолжала: — Хочешь, я прилечу к тебе? Не знаю, о чем мы думали, отправляя тебя одну за тридевять земель. Если бы твоя кузина была дома, все было бы по-другому. Но мне больно думать, что ты осталась одна после… после того, что случилось. Я действительно думаю, что тебе нужен кто-нибудь, чтобы ухаживать за тобой. А что, если тебе опять станет дурно? Что, если…

— Мам, со мной все в порядке, — перебила ее Бриони. — Правда.

— Это невозможно. Как можно быть в порядке после… после того, что случилось? Я знаю, тебя осматривала врач, но я тут подумала, что, быть может, тебе надо показаться еще кому-нибудь. Потерять сознание вот так… Возможно, тебе нужно сделать МРТ или компьютерную томографию. Я могу узнать…

— Со мной все в порядке, — повторила Бриони.

— После приезда у тебя наблюдались какие-либо симптомы? — не унималась мать.

— Никаких, — ответила Бриони. Оказывается, лгать было куда легче, когда мать находилась на другом конце страны.

— И все же, Джеймс, что ты об этом думаешь? Не кажется ли тебе, что заключение другого специалиста было бы весьма кстати? — спросила мать Бриони.

Ее отец перевел взгляд с жены на дочь, словно решая, чью сторону принять.

— На мой взгляд, вреда от этого не будет, — сказал он наконец.

— Хорошо, я подумаю, — согласилась Бриони, иначе они обсуждали бы такую возможность еще добрый час. Говоря откровенно, идея была не такая уж и плохая. Может быть, она лишилась чувств из-за нехватки каких-нибудь витаминов. Или, не исключено…

Но в глубине души она знала правду. Руби была права. Ее тело знало то, что отказывался принять мозг. Решение выйти замуж за Калеба было неправильным, пусть даже ее родители и друзья считали, что они прекрасно подходят друг другу. Пусть даже Калеб был, что ни говори, идеальным мужчиной.

— Давайте поговорим о подарках, — предложила Бриони. Разобраться с ними тоже было одним из пунктов в ее списке дел. — Я подумала, что могла бы написать записку каждому из гостей и переслать их вам. Если я сделаю это, вы сможете потом вернуть подарки?

— Мы уже позаботились об этом, — заверил ее отец. — Твоя мама написала записки, и подарки уже разъехались по гостям.

— Вот как. Что ж, спасибо. Спасибо вам обоим. — Она заколебалась. — Что ты написала в записках, мам?

— Только то, что перед свадьбой на тебя свалилось столько хлопот, что ты переутомилась, а у твоего организма произошло обезвоживание — я по-прежнему считаю, что это может быть правдой, — в результате чего ты лишилась чувств. А еще я написала, что поскольку не уверена в том, на какое число свадьба будет назначена повторно, то мы решили вернуть подарки.

— Но я никогда не говорила, что свадьба будет перенесена на другой день, — запротестовала Бриони. — Я уже вернула кольцо Калебу.

Бриони услышала, как у ее матери перехватило дыхание.

— Ты сама не знаешь, что будешь делать завтра. Тебе нужно время, чтобы отдохнуть и прийти в себя. И убедиться в том, что у тебя нет никаких медицинских противопоказаний, с которыми нам придется иметь дело, если не считать таковым переутомление.

— На самом деле, я нисколько не переутомилась. Калеб и организатор свадьбы, и вы оба все сделали…

— Не спеши принимать решения, — посоветовала ей мать. — И ни о чем не беспокойся. Мы с отцом позаботимся обо всем.

— Твоя мама права. — Отец подался к самому экрану компьютера, словно для того, чтобы оказаться ближе к ней. — Сейчас ты должна беречь себя. Этого довольно.

Пообещав, что непременно покажется врачу, Бриони закончила разговор. Она жалела, что мать поспешила, написав записки всем приглашенным на свадьбу, но, по крайней мере, ситуация с подарками благополучно разрешилась.

Следующим пунктом в ее списке значился разговор с Ви. Ее лучшая подруга, начиная с четвертого класса, и главная свидетельница на свадьбе бомбардировала ее смс-ками и сообщениями голосовой почты, но Бриони не могла заставить себя прочесть или прослушать их.

Сердце у нее учащенно забилось, когда она задумалась над тем, что сказать по поводу ее сокрушительного свадебного фиаско. В конце концов, она просто отправила текстовое сообщение со словом «Привет».

Ви ответила почти мгновенно.

Ви: Ты где? Твои родители ничего не говорят.

Бриони: Ухаживаю за домашними животными кузины.

Ви: Калеб сходит с ума от беспокойства. Твои родители и ему ничего не сказали. ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?

Бриони: Приступ паники. Мама настаивает на том, что у меня произошло обезвоживание организма, переутомление, не исключена опухоль. Но, на самом деле, это была тотальная паническая атака.

Ви: Рассказывай дальше. Ты запаниковала оттого, что оказалась перед столькими людьми?

Бриони: Я с опозданием, причем с большим опозданием, поняла, что не хочу выходить замуж.

Ви: О, нет! Ты еще на девичнике спрашивала у всех подряд, действительно ли тебе стоит выходить замуж. Но я подумала, что это так похоже на тебя, и не отнеслась к этому серьезно.

Бриони: Что? Я действительно спрашивала об этом? Что ты имеешь в виду: «Это так на меня похоже»?

Ви: Сама знаешь. Ты вечно спрашиваешь совета. Ты спрашиваешь, брать ли тебе с собой зонтик, какие туфли надеть, не следует ли тебе попросить увеличения оклада. У официантки в «Оливковом саду» ты спрашивала, в какой колледж тебе поступать.

Бриони: Этого не может быть!

Ви: Спрашивала, спрашивала. Ты делаешь это так часто, что, скорее всего, даже не отдаешь себе в этом отчета. Вот почему вы с Калебом идеально подходите друг другу. Его не раздражает то, что ты все время спрашиваешь его мнения. Но при этом он — совсем не тиран. Итак, ты не хочешь быть с ним? У меня разрыв мозга.

Бриони: У меня тоже. Я, наверное, рехнулась, раз не хочу быть с ним. Но я действительно не хочу. Не хочу даже думать о нем. У меня сердце начинает колотиться — бум, бум, бум. Причем по-плохому.

Ви: Ты разговаривала с ним?

Бриони: Нет.

Ви: Бриони!

Бриони: Я знаю! Но не могу. Что я ему скажу? Я отправила кольцо обратно. Попросила прощения. В записке. Всего два слова: «Прости меня». Я знаю, что должна сделать кое-что еще.

Ви: Правда?

Бриони: Я просто не знаю, как ему все объяснить.

Ви: Ага. Я заметила.

Бриони: И что я должна ему сказать?

Ви: Вот видишь! Именно это я и имела в виду. Ты никогда ничего не делаешь, не устроив по этому поводу целое совещание.

Бриони: Ты — моя лучшая подруга. У кого еще мне просить совета? Это нелегко.

Ви: Вздох. Да. Скажи ему, что решила стать монахиней.

Бриони: А что, запросто. Может, мне и впрямь уйти в монастырь? После того как я поступила с Калебом, мне вообще не следует навязываться кому-либо.

Ви: Ой-ой-ой. Нет. Ты ведь не нарочно причинила ему боль. Но тебе придется поговорить с ним.

Бриони: Я знаю. И поговорю. Как-нибудь потом…

Ви: Ладно, мне надо работать. Продолжение следует.

Бриони: Спасибо. И извини. Я заплачу за твое платье.

Ви: Забудь об этом. Пока-пока, малышка.

Бриони: На это я выразительно закатываю глаза.

Ви не ответила. Бриони придется попозже детальнее потолковать с нею.

Неужели Бриони действительно спрашивала у всех на девичнике, стоит ли ей выходить замуж? Она не могла этого припомнить. На девичнике они заказывали шоколадные коктейли с водкой. Пожалуй, она выпила слишком много. Она вообще не умела пить.

Она вспомнила, как на следующий день Калеб избавил ее от похмелья на удивление действенным, но при этом весьма отвратительным лекарством, а вот подробности девичника были покрыты алкогольным туманом. Он состоялся за неделю до свадьбы. И если Ви была права, то Бриони уже тогда одолевали сомнения. Она испустила долгий вздох. Как было бы хорошо, если бы она осознала это еще до того, как зашагала по проходу.

— Ладно, я должна позвонить Калебу. — Сердце в ее груди зашлось. — Но, по крайней мере, я начала выполнять свой список дел. Потихоньку все налаживается, а, ребята? — спросила Бриони.

Диоджи, лежавший у ее ног, застучал хвостом по полу. Бриони почесала его за ушами, отчего стук стал громче.

— А ты, котик? Что ты думаешь? — спросила Бриони.

«О боже. Я только что поинтересовалась у кота и собаки их мнением. Или Ви права? Неужели я действительно спрашиваю совета перед тем, как сделать хоть что-нибудь?»

— Правда? — озадачилась она вслух.

Диоджи ответил ей ожесточенным вилянием хвостом. Бриони огляделась по сторонам в поисках Мака. Куда же он подевался? Она вскочила на ноги.

— Мак? Мак, Мак, Мак? Мак-Гивер? — Она обошла комнату по кругу. — Котик хочет кушать?

Ответного мяуканья она не услышала, хотя при слове «кушать» Диоджи подпрыгнул с места и устремился на кухню, где замер перед коробкой с лакомством. Бриони угостила его печеньем, после чего принялась методично обшаривать дом.

После того как она по второму разу осмотрела каждую комнату, ей пришлось признать, что кот удрал. Опять!

— Ну, и что мне делать? — спросила она у Диоджи, а потом хлопнула себя по лбу. Она вновь сделала это. Поинтересовалась мнением у животного.

Бриони сообразила, что до сих пор сжимает в руке свой мобильный телефон. Придумала! Она позвонит тому типу из интерната для престарелых. Она не помнила, как его зовут, но его номер остался в памяти телефона после того, как он сам позвонил ей.

Бриони открыла историю вызовов. Да, вот он, никуда не делся. Она нажала крошечную иконку вызова, и через несколько секунд тот тип взял трубку.

— Это Нейт. Слушаю.

— Привет. Говорит Бриони Климан. Я та самая сиделка, что присматривает за Мак-Гивером, котом, по поводу которого вы звонили мне вчера. — Она заставила себя говорить медленно и отчетливо, а не как полоумная лунатичка, поскольку у него имелись все основания полагать ее чокнутой особой после того, в каком виде она предстала перед ним вчера. — Кот снова пропал, и я решила узнать, не видели ли вы его, случайно.

— Нет, не видел, — ответил Нейт. — Но я буду держать глаза и уши открытыми и дам вам знать, если замечу его.

— Это было бы ужасно мило с вашей стороны, — отозвалась Бриони. Неужели она только что заговорила с британским акцентом? Но это ведь не поможет ей выглядеть вменяемой! — Огромное вам спасибо, — добавила она. Да, совершенно определенно, она прибегла к акценту.

— Знаешь, я думаю, что это ты должен быть человеком и присматривать за мной, — заявила она Диоджи после того, как положила трубку. — У тебя куда больше здравого смысла. Но куда, по-твоему, подевался Мак-Гивер? — Она вновь спросила совета у пса.

Нейт решил заглянуть к Гибу на тот маловероятный случай, если кот чокнутой дамочки все-таки окажется у него. Хотя сейчас, разговаривая по телефону, она уже не казалась ему такой уж полоумной. Если не считать заключительной части разговора, когда у нее вдруг прорезался британский выговор.

Ладно, проехали. Он все равно хотел узнать, как у Гиба дела. Сегодня он вознамерился во что бы то ни стало вытащить старика из его бунгало, пусть даже для этого понадобится бульдозер. Шагая к дому, он зорко посматривал по сторонам, пытаясь ничего не упустить из виду. Он уже поговорил с парнями из охраны, но те не заметили ничего необычного у дома его матери, как, впрочем, и в любом другом месте «Гарденз».

Подойдя к бунгало Гиба, он постучал и окликнул его:

— Я знаю, что ты дома, Гибсон! — прежде чем тот успел прокричать в ответ свое обычное приветствие.

— Я дома. Ну и что с того? — проворчал Гиб, распахивая перед Нейтом дверь, чтобы впустить его внутрь.

— Наш друг Мак-Гивер снова пропал. Я решил, что он мог заглянуть к тебе.

В ответ Гиб лишь покачал головой.

— Я не видел его с тех пор, как он вылез в трубу. — С этими словами он закрыл за ними дверь.

— Я тебя не разбудил? — полюбопытствовал Нейт. Гиб был одет в штаны от пижамы и старый свитер, ноги у него были босыми, а волосы — взлохмаченными.

Гиб несколько раз открыл и закрыл рот.

— Мои вставные челюсти на месте. Это значит «нет». Хочешь кофе?

— Конечно, — отозвался Нейт и последовал за Гибом на кухню. — А ты бы лучше переоделся. Занятия в изобразительном кружке начинаются меньше, чем через час. — Гиб регулярно посещал занятия кружка и обладал настоящим талантом. На Рождество он подарил Нейту рисунок пеперомии, и тот повесил его на стену в своем офисе.

— В моем расписании он не значится. — Гиб засыпал кофе в кофеварку «Киуриг», воткнул на место кружку и нажал кнопку.

— Твое расписание сегодня забито напрочь, так, что ли? — поинтересовался Нейт. — Десять тридцать, не знаешь, куда себя деть. Одиннадцать, подстригаешь ногти на ногах. Двенадцать тридцать, открываешь банку бобов на обед. Час…

— Прекрати, массовик-затейник, — заявил ему Гиб. — Чтоб ты знал, я, может, и старик, но мне пока не нужен санитар.

Нейт зашел с другой стороны.

— Собственно говоря, я надеялся, что ты пойдешь на занятия, потому что сейчас мне не помешает еще одна пара глаз. Ты умеешь держать язык за зубами?

Гиб даже не дал себе труда ответить. Он просто протянул Нейту его кофе и присел за кухонный столик. Нейт уселся напротив и в нескольких словах посвятил его в историю с саботажем вентиляционной системы.

— Я был бы тебе благодарен, если бы ты смог провести некоторое время в клубе и сообщить мне о чем-либо, что выбивается из общей картины.

Несколько мгновений Гиб хранил молчание. Он лишь прищурился и с подозрением уставился на Нейта, явно решая, не пытается ли тот им манипулировать. И да, и нет. Гиб был далеко не дурак. Кто знает, что он может заметить?

— Хорошо. — Он взглянул на настенные часы в форме черного кота, машущего хвостом. — Я еще могу успеть в класс на занятия. Пойду переоденусь. А ты допивай свой кофе.

Нейт испытал прилив удовлетворения. Надо же, и бульдозер не понадобился. Так, а что ему делать дальше? Он должен найти кого-либо, кто мог бы проверить качество воздуха. Ему по-прежнему нужно было отыскать такое место, где можно было бы фумигировать книги. И мебель. И ковры. Пожалуй, стоит сменить замки в доме у матери. Нейт сделал большой глоток кофе. Уже собираясь поставить кружку обратно на стол, он вдруг заметил кое-что, что привлекло его внимание. Это еще что такое? На мойке у раковины лежало что-то серое и пушистое. Оно походило на гусеницу-мутанта. Нейт подошел ближе, чтобы присмотреться внимательнее. Чем бы оно ни было, живым его назвать было нельзя. Он потыкал непонятную штуку пальцем. На ощупь она показалась ему немного липкой.

— Я готов, — заявил Гиб, возвращаясь на кухню. — Что ты там нашел?

— Не знаю, — признался Нейт. — Я только что заметил вот это.

Гиб недоуменно нахмурился.

— Никогда не видел ничего подобного. — Он взял пушистую штуковину и покрутил ее в пальцах, после чего швырнул обратно на мойку. — Если мы не хотим опоздать, то пора выдвигаться.

Они вышли из бунгало и в молчании зашагали к клубу, оставаясь настороже. Когда они подошли к Комнате Толокнянки, в которой проводились уроки живописи, Гиб застыл на пороге. Нейт сразу же понял, в чем дело. На стуле, предназначенном для моделей, сидел Арчи, а несколько женщин, включая Пегги, обступили его полукругом.

— Гиб, хочешь послушать мои последние стишата? — окликнул его из-за одного из мольбертов Рич.

Гиб метнул быстрый взгляд на Пегги — и Арчи, — а потом расправил плечи.

— Конечно. — С преувеличенной небрежностью он подошел к мольберту, стоявшему рядом с Ричем.

— Я тоже хочу послушать. — Нейт последовал за Гибом, решив, что обязан оказать тому, по крайней мере, моральную поддержку, поскольку это он уговорил его все-таки прийти на занятия.

— Дедуган по имени Арчи / врет, еще говорить не начав. / Как же любит он внучку! / Много больше, чем нужно, / верно, встретив его, я заплачу. — Он нахмурился. — Пока это всего лишь грубый набросок.

— Сэм! — воскликнула Пегги, когда в комнату вошел волонтер, учитель рисования. — Сегодня мы хотим научиться выполнять рисунки живой натуры и потому нашли прекрасную модель. — С этими словами она положила руку на плечо Арчи и легонько пожала его.

Гиб с преувеличенным вниманием принялся перебирать свои угольные карандаши.

— Хорошо, — согласился Сэм. — Это не то, что я планировал, но я всегда открыт к переменам. Помните, начинать следует с планировки своей композиции, после чего четкими штрихами рисовать всю фигуру в целом.

— Сэм, вам не кажется, что было бы забавно попробовать нарисовать пару? — осведомилась Джанет и придвинула свой стул к стулу Арчи. — Полагаю, что попытаться запечатлеть выражение наших лиц, когда мы смотрим друг на друга, станет интересным художественным вызовом. — Она взяла Арчи за подбородок и повернула лицом к себе. — Ой. Вы выщипали себе брови. Мне нравятся мужчины, которые следят за своим внешним видом.

— Вот теперь вы едете на моей тележке! — воскликнул Арчи. Нейт спросил себя, а в Калифорнии ли он родился. Он не понимал половины идиоматических выражений, которые тот использовал в своей речи. Быть может, они были сугубо диалектными.

— Да, но, Джанет, если ты собираешься позировать, это означает, что рисовать ты не сможешь, — запротестовала Регина. — А у тебя всегда так красиво получается.

Работы Джанет и впрямь были… интересными. Нейт решил, что никто, кроме Регины, которая явно руководствовалась скрытыми мотивами, не рискнул бы назвать их красивыми.

— Давай вместо тебя с Арчи буду позировать я, — продолжала Регина. — Все равно я рисую очень плохо. И ничуть не возражаю пропустить сегодняшний урок. — Она попыталась оттеснить Джанет со стула.

Но та не поддалась на провокацию.

— Не говори глупостей, только на прошлой неделе Сэм сказал, что ему понравились все детали, которые ты включила в свой скетч.

— А что, если позировать будем мы с Арчи? — предложила Пегги. — Это может быть «Американская готика» нового века. Вот только вместо вил Арчи вооружится своим мобильным телефоном.

— У меня нет ни одного из этих чертовых телефонов. Я им не доверяю, — заявил Арчи и улыбнулся Пегги, Джанет и Регине по очереди. — Но я буду счастлив позировать с одной из вас или со всеми вместе, куколки.

Гиб схватил первый попавшийся под руку угольный карандаш и принялся яростно орудовать им, набрасывая рисунок. Сэм подошел к его мольберту, чтобы посмотреть.

— Какая экспрессия, — негромко заметил он.

Нейт присмотрелся и едва удержался от смеха. Редеющие волосы Арчи превратились на рисунке в несколько неопрятных прядей, а вот в ушах и ноздрях разрослись буйным цветом.

Мак шел на запах Человека-с-сардинками. Его звали Гиб. Нейт был вторым, за которым он тоже присматривал. Он выяснил это из той бессмысленной болтовни, которой они обменялись. Гиба дома не оказалось, но выследить его было проще пареной репы. Он находился совсем рядом. Мак обнаружил его в комнате вместе с несколькими другими людьми, включая Нейта.

Гиб пах точно так же, как Джейми, когда Мак исследовал содержимое мусорной корзины. Мак спросил себя, а нашел ли Гиб тот подарочек, который он оставил ему прошлой ночью, пока тот спал. Он пах не так, как пахнут люди, испытывающие удовольствие. Как и Нейт, кстати. Да, с ними обоими придется изрядно поработать. Мак потерся щекой о штанину сначала Нейта, а потом и Гиба, чтобы они знали, что находятся под надежной защитой.

— Какой славный котик! — воскликнула какая-то женщина. Она подбежала к ним и присела на корточки перед Маком. Запах, исходящий от Гиба, моментально изменился. Теперь от него пахло так же, как от Джейми, когда домой возвращался Дэвид. Женщина осторожно погладила Мака по голове. Но при этом — странное дело — нотки одиночества, исходящие от Гиба, тоже усилились.

— Он мой друг, — принялся нести всякий вздор Гиб. — Его зовут Мак-Гивер.

— Давайте я лучше позвоню той женщине, что присматривает за ним, — предложил Нейт. — Быть может, именно Мак-Гивер и должен позировать с Арчи, — добавил он, чтобы разрядить напряжение, которое начало нарастать между тремя женщинами.

— Замечательная мысль! — согласился Сэм. — У нас еще никогда не было животного в качестве живого объекта для рисования.

Женщина подняла Мака на руки и усадила его на колени мужчине, который расселся на стуле лицом к комнате. Мак втянул в себя воздух, оценивая его. Мужчина пах достаточно счастливо, но Мак понял, что он ему не нравится. И это было неправильно.

Ладно, поехали. Мак свернулся клубочком на коленях мужчины и принялся выпускать и втягивать когти, вонзая их в тонкие брюки мужчины.

— Даже и не знаю, что сказать, — заявил Арчи. Он двумя пальцами снял с лацкана клок шерсти Мака и уронил его на пол.

— Восхитительный кот и восхитительный мужчина. Что может быть лучше? — сказала женщина.

— Желание женщины для меня закон, — отозвался Арчи.

Животом Мак чувствовал напряженные ноги мужчины. Он запустил коготки чуточку глубже, оставляя тоненькие царапины на коже. Мужчина тихонько ойкнул. Мак удовлетворенно заурчал.

Глава 6

«Спокойная, холодная, собранная, — сказала себе Бриони, отыскав клуб «Гарденз». — Я буду спокойной, холодной и собранной. Потом я посажу Мак-Гивера в переноску для кошек и уйду такой же спокойной, холодной и собранной».

Она сама не понимала, почему ей так важно произвести на Нейта самое благоприятное впечатление. Она ведь пробудет здесь всего несколько недель, после чего больше никогда его не увидит, скорее всего. Разве что Мак повадится ходить к нему каждый день.

Бриони вспомнила, как Руби рассказывала ей о том, что Мак сводник. Если он действительно задумал нечто подобное — чего просто не может быть, потому что не может быть никогда, ведь он, на минуточку, всего лишь кот, — то она уже расстроила его планы. Как бы безупречно она ни была сегодня одета и как бы безукоризненно ни вела себя, она нисколько не сомневалась, что стоит Нейту увидеть ее, как он вспомнит ту полоумную девицу с сумасшедшей прической и размазанным макияжем, какой она предстала перед ним в первый день их знакомства. Хотя никакого значения это не имело.

Когда она открыла дверь, ее приветствовал приятный запах цитрусов и еще чего-то, что она не узнала сразу, скорее всего, бергамота. Своими персидскими коврами и удобными мягкими диванами большая комната напоминала фойе элегантного старинного отеля. Ну, или смесь фойе и оранжереи. Растения здесь были повсюду. Направляясь в Комнату Толокнянки, где, по словам Нейта, он будет ждать ее вместе с Мак-Гивером, она остановилась полюбоваться тем, что приняла за самшит, подстриженный в виде веретена.

Едва переступив порог, она сразу же увидела Нейта. Взгляд ее, словно притягиваемый магнитом, просто устремился к нему. Эти его феромоны снова атаковали ее. Чертовски предосудительно с его стороны выглядеть настолько привлекательным, не прилагая к этому ни малейших усилий. Но уже в следующую секунду ее охватило чувство вины оттого, что она думает о том, каким чертовски симпатичным выглядит этот парень, когда всего несколько чертовых дней назад она должна была выйти замуж за другого.

Нейт стоял у мольберта мужчины постарше, того самого, в чье бунгало она вломилась недавно. Вот и хорошо. Она покажет и ему, какой спокойной, холодной и собранной может быть. Его мнение было для нее таким же важным, как и Нейта. Хотя то, что думал о ней Нейт, не имеет, в сущности, никакого значения, напомнила она себе.

Окинув комнату быстрым взглядом, она сразу же заприметила Мака и не смогла удержаться от улыбки при виде этого негодника. Он был в центре внимания, и его рисовали, пока он разлегся на коленях у элегантного и даже щегольски одетого пожилого джентльмена с галстуком-бабочкой.

На сей раз мистер Мак-Гивер от нее не удерет. Крепко сжимая в руке кошачью переноску, обнаруженную в кладовке Джейми, она направилась к нему, но приостановилась рядом с Нейтом.

— Благодарю вас за то, что позвонили мне снова, — сказала она, оставаясь спокойной, холодной и собранной.

— Не могли бы вы позволить Мак-Гиверу задержаться здесь еще, скажем, на полчасика? Я не знал, что он станет одной из моделей, — сказал Нейт.

— Никаких возражений, — отозвалась она, потому что именно такой ответ был спокойным, холодным и собранным.

— Отлично. А мы пока можем выпить кофе на кухне. — Нейт повернулся к пожилому мужчине за мольбертом: — Гиб, проследишь, чтобы наш приятель никуда не делся из комнаты?

Гиб оторвался от рисунка. Он сумел превосходно уловить и запечатлеть отличительные черты Мака. Полоски на его пушистой шерстке, букву «М» у него на лбу, острый ум, светящийся в его желтых глазах. А вот пожилой щеголь со своим галстуком-бабочкой больше походил на тролля.

— Вы здорово привели себя в порядок, — сообщил ей он. — Поскольку здесь нет дымовых труб, думаю, что сумею удержать вашего кота в загоне.

— Буду вам чрезвычайно признательна. — Вот так. Она выглядела спокойной, холодной и собранной не только в глазах Нейта, но и обоих свидетелей ее недавнего безумия. — А у вас здесь очень мило, — заметила она, когда Нейт проводил ее на кухню. — Этакий домашний уют. Вы ведь управляющий, не так ли?

— Ему принадлежит это заведение, — ответила вместо него женщина с пурпурными волосами, цвет которых менялся от корней к кончикам. Она вместе с другой женщиной, намного моложе, лет, наверное, двадцати с небольшим, стояла у кухонного островка, на котором громоздились всевозможные овощи.

— Если быть точным, то моей семье, — поправил ее Нейт, приглаживая рукой свои длинные каштановые волосы. — Моей матери, моей сестре и мне.

— Но они не имеют к интернату никакого касательства, — сообщила Пурпурная Дама Бриони. — Нейт отвечает здесь за все. В буквальном смысле.

— Верно, — поддакнула ей молодая женщина.

— Позвольте представить вам мою группу поддержки, — сказал Нейт. — Это Ли-Анна. — Он жестом руки указал на Пурпурную Даму. — Она наш шеф-повар. А это, — он кивнул на молоденькую девушку, — Хоуп. Она…

Но Ли-Анна вмешалась в разговор прежде, чем он успел договорить.

— Та самая особа, которая прямо сейчас поможет мне провести инвентаризацию в буфете и кладовой.

— Но, по-моему, только вчера вы этим и… — начал было Нейт.

Ли-Анна уткнула палец ему в грудь.

— Нанимая меня, вы обещали не вмешиваться в мои дела. И теперь, если я говорю, что пришло время инвентаризации, значит, так оно и есть. — С этими словами она вытолкала Хоуп из комнаты.

— Присаживайтесь. — Нейт взмахом руки указал Бриони на круглый стол.

— Какой большой, — заметила она. За ним без особой тесноты могли преспокойно разместиться человек пятнадцать.

— Сотрудники могут присоединиться к приему пищи, когда захотят, — пояснил Нейт. Он наполнил две чашки из большого кофейника, стоявшего на буфете. — Какой кофе вы предпочитаете?

— С молоком. — Он положил ей на блюдце ложечку, поставил перед ней чашку и небольшой серебряный кувшинчик, после чего уселся за стол сам.

Бриони покрутила в пальцах ложку. Она вдруг сообразила, что не знает, что сказать. Следует ли ей извиниться за свое поведение вечером? Или лучше вообще не напоминать ему об этом? Или же проще всего вернуться к разговору о «Гарденз»? И не будет ли беспардонным нахальством с ее стороны поинтересоваться, почему изо всей семьи только он один занимается интернатом для престарелых?

Да что с нею происходит? Неужели она всегда пребывает в такой вот нерешительности? Пожалуй, Ви была права. Наверное, Бриони действительно не в состоянии без посторонней помощи принять самое простое решение. И как она могла сама долгие годы не замечать этого?

— Мне очень жаль, но вчера я была немного не в себе. — Она нелепо замахала обеими руками. Отлично. Очень спокойная, холодная и собранная. До сих пор она вела себя безукоризненно. — Я присматриваю за домашними животными своей кузины. И я бы чувствовала себя ужасно, если бы позволила, чтобы с Мак-Гивером что-нибудь случилось.

— Мак-Гивер[4], — повторил Нейт. — Ему идет это имя.

— А я, собственно, ни разу не видела этого шоу, — сказала Бриони. Вот так. Она вела себя если уж и не полностью спокойно, холодно и собранно, то, по крайней мере, здраво и рассудительно.

— Мы с дедушкой смотрели повторный показ вместе с некоторыми постояльцами, — сказал Нейт. — Основал это заведение его отец. Купил землю, застроил ее и превратил в интернат для престарелых. — Он подтащил к себе какое-то растение в горшке, водрузил его посреди стола перед собой и стал осматривать обратную сторону листьев. Бриони отметила, как уверенно и ловко двигаются его пальцы.

— Люди, которых я сегодня видела, показались мне вполне дееспособными и независимыми. — Бриони отпила глоток кофе, глядя, как он возится с растением. К собственному ужасу, она вдруг на миг представила, как эти же пальцы скользят по ее телу, но тут же постаралась отогнать эту мысль.

— Так и есть. У нас есть и другие постояльцы, которым требуется постоянная помощь. Вместо бунгало они живут в одном из трех больших домов с круглосуточным уходом, — пояснил он, продолжая осматривать растение. — Если они в состоянии, то тоже приходят сюда, в клуб, чтобы принять пищу или поучаствовать в какой-либо деятельности.

— Каково это — ощущать себя частью семейного бизнеса? Наверное, мысль о том, что когда-нибудь вы возглавите предприятие, стала для вас привычной с самого детства?

Он заколебался. Похоже, она, сама того не желая, затронула больную для него тему. Бриони решила первой нарушить молчание и заполнить возникшую паузу.

— У моей семьи нет ничего похожего на ваше заведение, но мой отец бухгалтер, и с самого детства родители приучали меня к мысли, что я обязательно пойду по его стопам. Они говорили, что бухгалтеры будут нужны всегда, что бы ни случилось. На свой седьмой день рождения я получила в подарок калькулятор.

— Серьезно? — Нейт в преувеличенно-комическом ужасе округлил глаза, а потом вернул цветок на место. — Именно такой подарок я мечтал получить, когда мне исполнилось семь. Но мне вручили кассетный магнитофон с переменной скоростью «Токбой», как в фильме «Один дома». — Он вдруг заговорил басом, явно пародируя кого-то: — Это папа. «Мне бы хотелось иметь один из этих маленьких холодильников, которые открываются ключом». — Бриони рассмеялась. — А вы все-таки стали бухгалтером? — спросил он.

— Да. В общем-то… — Она вдруг усомнилась в том, что всегда принимала как данность. — Заниматься чем-либо другим у меня не было особого желания. Кроме того, мне пришлись по душе четкость и ясность бухгалтерии. Все складывается в конечный результат. — Это была правда. Она знала, что хорошо делает свое дело, ей нравилось ежедневно ходить на работу, что было справедливо в отношении далеко не каждого.

И вдруг — бац! На нее обрушилось осознание того факта, что у нее больше нет работы. Калеб получил прекрасное предложение от одной юридической фирмы в Портленде. Они решили, что он должен принять его. Переехать туда они собирались после медового месяца. Калеб уже присмотрел для них дом. Все расходы на переезд брала на себя фирма. После того как они обустроились бы на новом месте, Бриони рассчитывала подыскать и себе работу по прежней специальности. Как говорили ее родители, бухгалтеры нужны всегда.

Но теперь о переезде в Портленд не могло быть и речи. Интересно, возьмут ли ее на старую работу?

— С вами все в порядке? — спросил Нейт.

Бриони кивнула.

— Просто вспомнила о том, что мне нужно будет сделать после того, как я вернусь из своего… м-м… отпуска. — Например, начать новую жизнь.

— Вы еще долго пробудете здесь?

— Примерно три с половиной недели. Моя кузина улетела в свадебное путешествие в Марокко.

— Марокко. Ничего себе. — Нейт негромко присвистнул.

— Да. Мне самой и в голову не пришло бы отправиться в столь экзотические края. Слишком много хлопот.

— А я бы полетел туда хоть сейчас. Весной они устраивают фестиваль роз. Как было бы славно увидеть розы М’гуна в дикой природе! А заодно и понюхать их. — Сейчас Нейт вел себя как восторженный маленький ребенок.

— Это благодаря вам в фойе растут настоящие джунгли?

Он улыбнулся, и — бах! — вокруг нее разорвалась очередная бомба с феромонами. Бриони от ужаса едва не лишилась чувств, но совсем не так, когда шла по проходу церкви к алтарю. Этот мужчина был по-настоящему опасен. Да что с нею происходит? Она постаралась не обращать внимания на то, как ее тело отреагировало на Нейта, и сосредоточилась на том, что он говорил.

— Я разработал концепцию. Всем остальным занимаются садовники. Я бы тоже хотел приложить к этому руку, но у меня слишком много других дел. Всегда находится что-то более важное. — На лбу у него прорезались морщинки, а по лицу скользнула тень беспокойства.

— Вы делаете удивительно нужное и хорошее дело.

— Правда? — Он выразительно изогнул одну темную бровь. — В общем и целом, вы пробыли здесь не более двадцати минут, да и то, главным образом, на кухне.

— Я понимаю, что, на самом деле, ничего толком не видела и не знаю. Но я только что встретила двух ваших сотрудников, которые обожают вас. А вчера вечером вы навещали Гиба. Готова держать пари, что не все управляющие — то есть владельцы, я хотела сказать — способны на такие поступки. Уже одно это о многом говорит. И я готова настаивать на своем. Вы делаете удивительно нужное и хорошее дело.

— Сейчас — может быть. А что было, когда я только начинал? Тогда мне едва исполнилось девятнадцать.

— Не может быть.

— Мой отец унаследовал интернат после моего деда. Он управлял им самостоятельно на протяжении всего четырех лет; потом ему исполнилось пятьдесят, и он купил себе кабриолет «Мустанг». Красный. И куртку из красной кожи, чтобы гонять на нем. Типичное клише о кризисе среднего возраста. Несколько месяцев спустя его не стало. Раз — и нету. Мне пришлось занять его место. Моя мать оказалась совершенно бесполезной. — Он поморщился. — Нечестно так говорить. Сердце ее было разбито. А я проводил здесь все свободное время сначала в обществе деда, а потом и отца. Я многому научился у них и потому взял всю ответственность на себя. В то время я еще не думал о том, что это станет для меня постоянной работой. Но вот прошло уже десять лет, а я все еще здесь.

— Ли-Анна сказала, что у вас есть сестра.

— Близнец. Натали, — подтвердил Нейт. — Но интернат ее совершенно не интересует. Еще подростком она заявила, что не желает возиться со стариками. Словно боялась заразиться от них. Когда она была еще совсем маленькой, то часто приходила сюда — наш дом стоит на краю участка, — но, повзрослев, забыла сюда дорогу.

— Нейт и Натали. Очень мило.

— Все гораздо хуже. Натаниэль и Натали.

Бриони игриво прищурилась.

— А одевались вы тоже одинаково?

Нейт рассмеялся, чего она и добивалась.

— У меня есть одна фотография, когда нам было по три годика, на которой я снят в матросском костюмчике, а она — в матросском платьице. Это был последний раз, когда мы нарядились как близнецы. Потом мне каким-то образом удалось порвать или уничтожить свою половину одинаковой одежды.

— И вы стали называть себя Нейтом, а не Натаниэлем.

— Будучи маленьким я хотел, чтобы люди называли меня Парка, но у меня ничего не вышло.

— Парка? Как куртка? — Бриони вдруг поймала себя на том, что накручивает на палец локон, выбившийся из ее шиньона. Она резко убрала руку. Вот такое накручивание недвусмысленно означало, что она флиртует. А она даже не пыталась очаровать его.

— Как куртка? Нет. Парка. Как Ла Парка. Борец-рестлер. Который любил наряжаться скелетом.

— Понятия не имею, о чем вы говорите. — Она сообразила, что просто болтает с ним, ни о чем не думая. Как с Ви или Руби. С Калебом она была сдержаннее и осторожнее. Он был настолько совершенным и идеальным, что она тоже хотела выглядеть безупречной. А что до ее родителей, то в разговоре с ними она старалась не говорить ничего, что могло бы их расстроить или встревожить, или чтобы они не подумали, будто она несчастна.

— Вы в школе занимались рестлингом? — осведомилась Бриони, старательно отгоняя от себя мысли о том, как он должен был выглядеть в борцовской форме, трико с закрытыми ногами.

— Мне хотелось бы ответить «да». Но я не хочу лгать вам. Я…

Нейта прервало появление Гиба, который просунулся в дверь кухни.

— Он исчез. Не знаю, как ему это удалось. Дверь была закрыта. Окна закрыты. Дымовой трубы нет. У вашего кота, случаем, второе имя не Гудини?

Было уже темно, когда Нейт вышел от Айрис, у которой был в гостях. Ей сделали хирургическую операцию по замещению тазобедренного сустава, и ему доложили, что она не желает заниматься со своим физиотерапевтом. Вот он и заглянул к ней, чтобы подарить букетик цветов и подбодрить ее.

Направляясь к себе в контору, он решил попросить Джанет зайти к Айрис завтра. Джанет сама перенесла операцию по замещению тазобедренного сустава четыре года назад, и с тех пор поправилась и чувствовала себя превосходно. Она стала одним из завсегдатаев гимнастического зала.

Когда впереди показался его офис, он заколебался. Пусть даже охрана будет внимательно присматривать за домом его матери, будет лучше, если он сам заглянет к ней.

Быть может, он даже поговорит с нею об отце. До сих пор такого разговора у них так и не случилось. Она вела себя так, словно его вообще не существовало, как будто ей было легче от этого, и Нейт ей подыгрывал. Но сегодняшняя беседа с Бриони породила в Нейте решимость серьезно заговорить на эту больную тему с матерью и, не исключено, с Натали тоже.

Когда он зашагал в другом направлении, его настигло текстовое сообщение от Ли-Анны. Он прочел его на ходу, спеша повидаться с матерью.

Ли-Анна: Вы должны пригласить ее куда-нибудь выпить.

Нейт: Что?

Ли-Анна: Она же здесь никого не знает.

Нейт: Что?

Ли-Анна: Она на несколько недель остановилась в доме своей кузины.

Нейт: Вы что, подслушивали? Можете не отвечать. Это совершенно очевидно.

Ли-Анна: В общем, инвентаризацию я провела еще два дня назад.

Нейт: Почему вы до сих пор здесь?

Ли-Анна: Нет. Я не живу на работе, в отличие от вас.

Нейт: Я не на работе. Иду к своей матери.

Ли-Анна: Ого. Заманчиво.

Нейт: Хватит.

Ли-Анна: Позвоните ей. Она красивая.

Нейт: Все, я даю отбой.

Ли-Анна: Нельзя дать отбой смс-ке.

Нейт: Я убираю телефон подальше.

Нейт сунул свой мобильный в карман. Может, ему и в самом деле пригласить Бриони куда-нибудь? В конце концов, он может просто показать ей Лос-Анджелес. Ли-Анна, скорее всего, права в том, что она никого не знает…

Тени под палисандровым деревом во дворе матери шевельнулись. Но ведь ветра не было. Ветки оставались неподвижными.

Там кто-то был.

Нейт рванулся вперед. Он с разбегу перепрыгнул через невысокую стену — в то же самое время, как кто-то перебрался через нее обратно на тротуар. Нейт бросился вдогонку. Он заметил, как закрывается боковая дверь в бунгало напротив. Он побежал туда и влетел на задний дворик.

— Взять его, Арахис!

Бряк! Металлическая дверца для собаки с лязгом распахнулась. В окнах, выходящих во двор, вспыхнул свет. Одно из них отворилось.

— Кто здесь? — заорал Мартин Ридли.

— Это же Нейт! — воскликнула Карри Ридли.

Арахис, их толстая такса, обиженно взвизгнул, застряв в собачьей дверце.

— Мой Арахис! — закричала Карри.

— Сейчас я принесу угощение, — сказал Мартин.

Нейт окинул взглядом двор. Тот, кого он преследовал, исчез без следа.

— Вот. Подержи его у него перед носом. — Мартин высунулся из окна и потряс коробкой с собачьим лакомством перед Нейтом. Тот подумал, что угощение лишь усугубит проблему, но послушно подошел и взял печенье, после чего показал Арахису, держа его примерно в футе от его морды. Пес принялся извиваться, тявкнул еще раз и вырвался на свободу. Ухватив печенье, он в мгновение ока проглотил его, после чего вцепился зубами в лодыжку Нейта.

Нейт наклонился, чтобы отодрать от себя собаку.

— Нет! — завизжала Карри. — У Арахиса плохие зубы.

— Арахис, угощение! — Мартин открыл дверь и помахал лакомством.

Пес тут же отпустил Нейта и заковылял к Мартину.

— Извините, что побеспокоил вас, — сказал Нейт, пытаясь придумать, что бы еще сказать, чтобы не встревожить их. — Я увидел, что ваша задняя калитка открыта, и решил закрыть ее на щеколду, чтобы Арахис не выскочил наружу. А вы наверняка услышали шум, который я поднял. Прошу прощения за ненужную суету и волнение.

— Никаких волнений, — заверил его Мартин.

— Я увижу вас обоих завтра на очередном онлайн-матче Лиги пожилых игроков в боулинг? — спросил Нейт.

— Мы не пропустим этого события ни за что на свете.

— Нужно поставить команду «Напуганных до смерти» на место, — из-за открытого окна добавила Карри.

Нейт распрощался с ними, после чего вернулся к дому своей матери, на ходу отправив смс-ку главе службы безопасности с сообщением о том, что случилось. Подойдя к дому, он подергал ручку двери. Заперта. Ну, это уже кое-что. Он постучал, и ему открыла сияющая мать.

— Ты будешь гордиться мною, — заявила она. — У меня завис компьютер, но я набрала нужный номер и поговорила со специалистом. Он вошел в мой компьютер с того места, где находился, удаленно. Я даже не знала, что это возможно. А потом он…

— Мам, — перебил ее Нейт. — Это мошенники. — Каким- то образом он сумел скрыть свое раздражение. Он ведь уже сто раз разговаривал с ней насчет компьютерной безопасности.

— Но он не просил у меня денег. Он был из «Майкрософта», — пояснила его мать.

— В этом-то все и дело. Стоит кому-нибудь проникнуть в твой компьютер — а именно это и произошло, — они могут получить номер твоей кредитной карточки и много…

— О, нет! — воскликнула его мать. — И что же теперь будет? Я не знаю, что мне делать!

— Все будет в порядке, — попытался успокоить ее Нейт и обнял за плечи. — Я проверю твой компьютер и посмотрю, не установили ли в нем чего-нибудь лишнего, а потом мы позвоним в твой банк и расскажем им о том, что произошло. На тот случай, если оно нам понадобится, страхование домашнего имущества включает хищение персональных данных, но я думаю, что до этого не дойдет.

От мысли о том, чтобы сегодня вечером поговорить с матерью об отце, пришлось отказаться. Она уже и так была расстроена донельзя.

Мать прижалась к нему.

— Ты так трогательно и хорошо заботишься о нас с Натали. Что бы мы без тебя делали?

— Выяснять это вам не придется никогда, — пообещал Нейт.

Мак внимательно разглядывал опасную пушистую штуку, пока та, извиваясь, медленно ползла по полу. Он покрутил бедрами, чтобы убедиться, что не поскользнется, — и прыгнул!

Пушистик откатился в сторону, когда его лапы уже готовы были коснуться земли. Мак недовольно зарычал, когда его заклятый враг принялся описывать круги вокруг него. Он еще и дразнится!

Мак вновь покрутил бедрами. На сей раз прыжок его достиг цели. Он придавил Пушистика к земле весом своего тела, а потом еще и вонзил в него зубы, отказываясь отпустить даже после того, как тот так сильно пощекотал ему нос, что он чихнул три раза подряд.

Пегги — он слышал, как другие люди называли ее этим глупым именем, — засмеялась.

— Ты выиграл, ты выиграл! — С этими словами, запыхавшись, она повалилась в кресло. — Мое боа больше не будет таким, как прежде. Но оно того стоило. Все равно я собиралась приобрести себе что-нибудь новенькое для ежегодного шоу талантов. Видел бы ты меня в прошлом году, когда это боа было обернуто вокруг моей шеи. Я исполнила «Эти ботинки предназначены для ходьбы» и заслужила настоящую овацию.

Она попыталась замурлыкать. Получалось у нее не очень хорошо, уж слишком она играла интонациями. Впрочем, этого следовало ожидать. В конце концов, она не была кошкой. Но Мак по достоинству оценил ее усилия. Он отпустил мертвого Пушистика. Все правильно. Он убил его. Он сильнее. Вспрыгнув Пегги на колени, он приготовился к заслуженному отдыху.

Пегги почесала Маку щеку, и он тихонько заурчал, показывая ей, как это делается. Он с удовольствием задержался бы здесь еще на пару часиков, но было уже поздно. Он отсутствовал дома так долго, как никогда раньше. При этом он не сомневался, что тот придурок обписал весь двор Мака. Так что ему предстояло разбираться еще и с этим. Кроме того, пора было взглянуть, как там Бриони. Сегодня днем она пахла куда лучше, но кто знает, как долго это продлится. Люди — они такие непредсказуемые.

Мак позволил женщине почесать себя еще несколько раз, а потом встал и потянулся. Он спрыгнул на пол, подошел к двери Пегги и мяукнул один раз. Пегги тут же подошла к нему и без разговоров отворила дверь.

— Спасибо за визит! — крикнула она ему вслед, когда он выскользнул наружу.

Теперь Мак понимал, почему Гибу так нравится ее запах. Маку, кстати, тоже. А вот Пегги, похоже, запаха Гиба не замечала. Не беда. Он придумает, как это исправить.

Глава 7

— Обожаю цыплят и вафли, — провозгласила Руби, когда Бриони открыла ей дверь на следующее утро. — Но далеко не любых цыплят и вафли. Только те, что делает Роско. И, поскольку вы прибыли к нам в город совсем недавно и еще не знакомы с великим Роско, я пришла восполнить этот недостаток. Вы уже ели?

Бриони огляделась по сторонам в поисках Мака. Он только что позавтракал, посему она была уверена, что он все еще дома, и не хотела давать ему ни единого шанса удрать.

— Я съела гренок.

— Гренок. Фу. Итак, вы идете? Я угощаю. — Руби широко улыбнулась. — Если я докучаю вам, можете под любым удобным предлогом послать меня куда подальше.

— Что вы! Я согласна, — откликнулась Бриони. Она еще раз поискала Мака глазами, быстрым шагом подошла к кофейному столику, чтобы забрать свою сумочку, после чего поспешила наружу, с грохотом захлопнув за собой дверь.

— Неужели вам не нравится присматривать за Маком? Это же так весело! — поддразнила ее Руби.

— Он снова удрал! — воскликнула Бриони. — Нет, потом он вернулся, но тем не менее.

— Заведение Роско находится всего в нескольких кварталах отсюда. Мы можем пройтись пешком, — сказала Руби. — А вы не знаете, куда он отправился на этот раз?

— Обратно в «Гарденз». Вчера я ходила за ним с кошачьей переноской и обнаружила его позирующим для начинающих художников. — Руби рассмеялась так заразительно, что Бриони тоже не удержалась и фыркнула. — Да, вам смешно. Это же не вы отвечаете за него. Я дала ему разрешение остаться до окончания урока, но, когда тот закончился, Мак-Гивер исчез.

— Хорошо. Очередь не слишком большая. — Руби кивнула на нескольких людей, сидящих на скамье перед длинным зданием, обшитым снаружи деревом, с узкими прямоугольными окнами, расположенными слишком высоко, чтобы в них можно было заглянуть снаружи.

— А ведь я проходила мимо, когда шла в отделение «ФедЭкс», но даже внимания на него не обратила, — сказала Бриони. — Правда, голова моя в тот момент была занята другим. Например, как вернуть кольцо брошенному мной жениху. — Дыхание у нее опять участилось.

Руби сделала вид, что не расслышала ее комментария, скорее всего, для того чтобы Бриони не начала задыхаться.

— Внешний вид и обстановка оставляют желать лучшего, зато кухня там изумительная, — заметила она, когда они присоединились к очереди.

— А вы никогда не испытывали ошеломительного влечения к тому, кого даже не знаете? — поинтересовалась у нее Бриони. — По-настоящему ошеломительного, а не просто дежурного восхищения: «Ах, как он хорошо выглядит!»

— Нелогичное заключение, Бэтмен. — Руби в упор взглянула на нее. — Или нет. Полагаю, кое-какая логика здесь все-таки присутствует. Вы говорили о «Гарденз». Что навело вас на мысль о его владельце. Симпатичном владельце. Что, в свою очередь, и породило ваш вопрос. Я права?

Бриони застонала.

— Вы не должны были настолько хорошо изучить меня. А я не должна чувствовать себя так спокойно в вашем обществе. На самом деле, я не собиралась говорить ничего подобного. Просто… эти слова вырвались у меня нечаянно. — Она хотела сказать что-нибудь не связанное с Калебом, и вот, пожалуйста, что из этого вышло.

— Следовательно, я оказалась права.

— Да, я спросила потому, что вчера видела владельца интерната, Нейта. И — бац. Со мной такого никогда еще не было. Во всяком случае, ничего похожего. Да, я могла отметить про себя, что кто-то красив или еще что-нибудь в этом роде, но чтобы вот так… — Бриони покачала головой. — Но я себя не выдала. Да, я уверена, что он ничего не заметил. Я хотела лишь продемонстрировать ему, что не всегда выгляжу и веду себя как истеричка. По-моему, я еще не рассказывала вам, какой идиоткой выставила себя во время первой нашей с ним встречи. Я была слишком занята тем, чтобы выставить себя ненормальной во время первой встречи с вами.

Руби по-матерински похлопала ее по руке.

— Вы не выглядели ненормальной. С вами приключился приступ паники, что вполне объяснимо после всего, что вам довелось пережить.

— Понимаете, когда я впервые увидела Нейта, то не испытывала панической атаки, во всяком случае, не совсем, зато я была в ужасе оттого, что Мак сбежал из-под моего присмотра. И, когда он позвонил, я бегом бросилась в «Гарденз», даже не подумав о том, как выгляжу. И, только вернувшись домой, я заметила, что макияж растекся у меня на пол-лица, а про прическу или прореху на боку, в которую было видно бедро, мне даже вспоминать не хочется. Кроме того, я потеряла одну туфельку.

— Подобно Золушке.

— Да ладно вам. Я забыла, как Золушка отправилась на бал и наорала на принца за то, что он позволил ее коту сбежать, — ответила Бриони. — Серьезно, Руби, я вела себя как маньячка. Но вчера мне удалось взять себя в руки. Правда, у меня на короткое время, ни с того ни с сего, вдруг прорезался британский акцент, но в остальном я оставалась спокойной, холодной и собранной. И мы очень мило поболтали.

— Мило поболтали? — повторила Руби. Что ж, по крайней мере, она не стала задавать никаких вопросов по поводу акцента, иначе Бриони не знала бы, что ей ответить.

— Да, у нас состоялся разговор о том, как получилось, что он возглавил «Гарденз» после того, как у его отца случился кризис среднего возраста, и он купил красный кабриолет, а потом просто укатил на нем куда глаза глядят, так что никто его больше не видел.

— Это больше похоже на разговор по душам, а не на милую, но пустую болтовню. — Группа впереди вошла в ресторан, и Руби с Бриони продвинулись вперед.

— Да, пожалуй, он получился немного личным, хотя это был наш первый разговор, — признала Бриони.

— А как насчет вас? Вы тоже излили ему душу? — осведомилась Руби.

— Моя душа осталась при мне. Я рассказала ему, что я бухгалтер, как и мой отец. Дальше этого признания дело не зашло. — В голове у нее возник очередной вопрос. Из тех, задавать которые не следует. О котором она и думать-то не должна. — А что, Мак действительно свел мою кузину и Дэвида?

— Угу. Мак повадился воровать вещи у Дэвида. Ничего ценного. Мелочь, типа носков. А потом оставлял их у Джейми на ступеньках. Собственно, он приносил ей вещи и других мужчин, живущих в комплексе, но Дэвид явно был его любимчиком. Во всяком случае, украденных вещей Дэвида оказалось больше других, — пустилась в объяснения Руби. — И они, кстати, были не единственной парой, которую он свел вместе. Были еще и две другие. Он также помирил двух сестер-близняшек, враждовавших между собой долгие годы.

— У Нейта тоже есть сестра-близнец, которая не проявляет к «Гарденз» ни малейшего интереса. Я не стала выяснять почему, — вновь заговорила Бриони. Она чувствовала себя девочкой-подростком, пользующейся любым удобным случаем, чтобы заговорить о своей первой любви. «Ты жертва феромонов, — напомнила она себе. — Плюс твоя неуравновешенность. Ты ведь даже толком не знаешь этого типа».

— Наша очередь. — Руби первой вошла в тускло освещенный ресторан. Внутри дерева оказалось намного больше, чем снаружи: стены были деревянными, а пол — дощатым. Администратор провела их к небольшому столику рядом с изгибом в деревянной стене, высота которой доходила до пояса. — Невзрачная обстановка, потрясающая кухня, — напомнила Руби Бриони после того, как администратор оставила их одних.

— От здешних запахов у меня уже слюнки текут, — поддакнула Бриони.

Прежде чем они успели возобновить разговор, к ним подошел официант, дружелюбный, с татуировками на лице, представился и спросил, что они будут пить.

— Я всегда заказываю здесь «Закат», — заявила Руби.

— Я понятия не имею, что это такое, но тоже закажу его, — сообщила Бриони официанту, и тот моментально удалился.

— Это фруктовый пунш с лимонадом. Причем пунш наливается сверху. Отчасти я заказываю его именно поэтому. Он такой красивый, желтый с розовым, — сказала Руби.

— Мы не могли бы вернуться к Маку? — предложила Бриони. — Я никак не могу взять в толк, как он занимается сводничеством. И как сумел наладить отношения между сестрами.

— Никто из нас не понимает, как ему это удается. Мы просто знаем, что он добивается своего. Даже со мной. — Руби смахнула со лба челку. — Я имею в виду не сводничество, а нечто вроде него. У меня нет своих детей, но я всегда хотела их иметь.

— Понятно. — Бриони не имела ни малейшего представления, куда мог завести ее этот разговор. Не мог же Мак оставить грудного ребенка на ступеньках дома Руби. По крайней мере, она на это надеялась.

— В Сторибук-Корт есть мать-одиночка. У нее двое дочерей, старшая, Аддисон, и Райли, совсем еще малышка. Аддисон приходится часто ухаживать за Райли, чему виной график работы их матери, и будучи подростком она не особенно этим довольна, — начала Руби. — Не знаю, как об этом узнал Мак, но он взял любимую игрушку Райли, я имею в виду ту, без которой она жить не могла, и оставил ее на моем крыльце. Короче говоря, теперь я почетная тетушка Райли и даже часть их семьи.

Бриони заметила, что глаза Руби заблестели непролитыми слезами.

— Такое впечатление, что кот узнал о пустоте в моем сердце и понял, как ее можно заполнить. — Она выдавила смешок. — Не могу поверить, но наш разговор похож на кино, снятое компанией «Холлмарк». Но именно так я себя сейчас чувствую.

Бриони поймала себя на том, что с трудом верит в происходящее. Ей словно бы поведали городскую легенду, которая стала явью.

— И вы полагаете, что без Мак-Гивера ничего бы этого не случилось? Вы не думаете, что сумели бы сблизиться с Райли и ее семьей каким-нибудь другим способом? Они же живут по соседству с вами, вы сами об этом говорили.

Руби пожала плечами.

— Может быть. Но они жили по соседству еще до того, как Райли появилась на свет, а произошло все только после того, как Мак украл ее пони и оставил его мне.

— Хорошо, я не хочу сказать, будто не верю в магию Мака, но если он действительно привел меня к Нейту, то по какой-то другой причине. Или, быть может, он и вел-то меня вовсе не к Нейту! Быть может, это был Гиб. Он один из жильцов. В самый первый день Мак оказался именно в его доме, а во второй — на уроке рисования, где присутствовал и Гиб. Быть может, связь должна установиться между мной и Гибом. — «Боже мой, что я несу? — подумала Бриони. — Это же безумие какое-то».

— Что ж, может быть. Если не считать ошеломительного влечения, коего, насколько я понимаю, вы к Гибу не испытываете, — ответила Руби. — И разговора, который вышел далеко за рамки пустой болтовни.

Официант принес их напитки.

— Какая прелесть. — Бриони отпила крохотный глоток. — И очень вкусно. Спасибо, что предложили его. А теперь подскажите, что я должна заказать из еды.

— В меню имеется любимый заказ Обамы. Три куриных крылышка и вафля, — предложил официант.

— Я всегда заказываю куриную грудку и вафлю. И половинку макарон и сыр, — сказала Руби. — И сегодня я не стану изменять своим привычкам. — Официант что-то записал себе в блокнот и выжидающе уставился на Бриони.

— То же самое. Я полностью полагаюсь на ее вкус, — сказала ему Бриони. И, только когда он ушел на кухню, чтобы разместить заказ, она поняла, что наделала. Она позволила Руби принять решение вместо нее. Все получилось именно так, как говорила Ви. Типа того, что Бриони даже не могла решить сама, нужен ей зонтик или нет.

— Что такое? — спросила Руби. — Вы побледнели еще сильнее, если только это возможно.

— Просто… Я разговаривала со своей подругой, которая была у меня на свадьбе подружкой невесты, и она рассказала мне, что на своем девичнике я приставала ко всем с вопросом, стоит ли мне выходить замуж. Полагаю, что я была здорово пьяна тогда. Я не могла поверить в то, что говорила мне Ви, но она сказала, что это было вполне в моем духе. Что я никогда не делаю ничего, не спросив предварительно чьего-либо мнения. — Бриони принялась крутить в пальцах бокал, наблюдая за тем, как розовый и желтый цвета начинают смешиваться. — И когда я задумалась над этим, задумалась по-настоящему, то поняла, что это правда. И я только что сделала это еще раз. Я даже не стала заглядывать в меню. Я согласилась заказать то же, что и вы.

— А вы не слишком-то снисходительны к себе, как я погляжу. — Руби накрыла своей ладонью руку Бриони, чтобы она перестала крутить бокал. — Это местный ресторан. Вы никогда не были здесь раньше; а я была. Не кажется ли вам, что большинство людей спросили бы совета у уроженки Калифорнии, что им стоит заказать?

— Спросить — да. А потом бы подумали, хотят ли они этого на самом деле. А я даже не подумала! — воскликнула Бриони. — Ви полагает, что именно поэтому Калеб был для меня идеальной парой. Потому что он из тех, кому нравится заботиться о людях. Он был счастлив дать мне совет. Но никогда не навязывал своего мнения. Потому что он само совершенство.

— Мы снова вернулись к теме совершенства.

— Говорю вам, не только я одна полагаю его идеалом мужчины. Так думают все.

— Сейчас я расскажу вам еще одну историю вроде той, о специализации в биологии, и вы поймете, что я имею в виду, — сказала Руби. — Когда я училась уже в старших классах, то нашла одно платье, которое показалось мне идеальным. Я буквально влюбилась в него. Без дураков. Я до сих пор помню, как оно выглядело. В черно-белую клетку, с поясом на талии и маленькой алой розой у горла. Очень стильное. И совершенно не мое. Я ни разу не надела его, хотя и умоляла маму купить его мне. И когда я, наконец, надела его, хотя оно было безупречным, оно мне попросту не подошло.

— Разве вы не примерили его предварительно в магазине?

— Примерила, конечно. Но я была настолько влюблена в него, что убедила себя в том, будто оно выглядит великолепно. Хотя на самом деле все было совсем наоборот. И у меня не было туфель под него. Как и украшений. Или прически. Да и фигура у меня была совсем неподходящая. Просто оно было не моим.

— То есть вы полагаете, что Калеб был для меня таким же идеальным платьем, которое оказалось не моим, — сказала Бриони.

— Такую возможность нельзя отвергать, — согласилась Руби и тут же воскликнула: — О, нет! Неужели я только что дала вам совет? После того, что вы рассказали мне, я не должна была этого делать. Собственно, вот прямо сейчас я обещаю вам, что больше никогда не стану ничего вам советовать, даже того, что можно заказать себе на завтрак.

— Все нормально. Я… — Но тут Бриони прервал зазвонивший телефон. Она взглянула на него, и сердце замерло у нее в груди. — Это Нейт. — Она ответила: — Привет, Нейт. Мак снова у вас?

— Насколько мне известно, нет. А что, он опять сбежал? — поинтересовался Нейт.

— Я не уверена. Дело в том, что я не дома. Но это вполне возможно, — сказала Бриони.

— Собственно говоря, я позвонил вам, чтобы узнать — не хотите ли вы сходить куда-нибудь сегодня вечером, немножко выпить и посмотреть Лос-Анджелес.

Сердце гулко бухнуло у нее в груди.

— Одну минутку, — выдавила она. — Мне нужно сделать кое-что. — Прикрыв микрофон рукой, она повернулась к Руби. — Он только что пригласил меня на свидание. Что мне делать?

Руби улыбнулась.

— Меня можете не спрашивать.

Бриони прикусила губу. Соглашаться? Ведь не прошло еще и недели с тех пор, как она должна была выйти замуж. Но он всего лишь приглашает ее посидеть где-нибудь и немного выпить. Вреда от этого точно не будет, пусть даже при виде него она чувствует слабость во всем теле. Скоро она вернется домой.

Руби замурлыкала музыкальную тему «Опасность!».

Бриони убрала руку от микрофона.

— Спасибо за приглашение, Нейт. Я согласна.

— Готовьтесь, Ли-Анна. Вам это понравится, — заявил ей Нейт, забежав на кухню. — Я сейчас собираюсь зайти за Бриони, а потом мы пойдем куда-нибудь выпить. — Ли-Анна издала восторженный вопль и растопыренной ладонью хлопнула по подставленной ладошке Хоуп. — Куда, по-вашему, нам лучше пойти? Мне кажется, что окрестные бары меняются каждые тридцать секунд.

Ли-Анна фыркнула.

— Перестаньте. Держу пари, что вы не были в баре, по крайней мере, год.

Нейт задумался. А ведь она права. Последний раз случился полтора года назад, когда Натали затащила его в одно местечко в Экопарке, где один из ее приятелей выступал с юмористической импровизацией. Жалкое получилось зрелище. Но забота о «Гарденз», матери и сестре практически не оставляла ему времени для… да, теперь уже он выглядит жалко.

— Итак, что вы нам посоветуете?

— Она здесь в гостях. Ей захочется увидеть настоящий Лос-Анджелес. Вот только который из них? — пробормотала Ли-Анна, задумчиво глядя в потолок, словно там был написан список баров. — Придумала. «Мама Шелтер». Бар, не ресторан, расположен на крыше.

— Никогда там не был, — признался Нейт.

— Да неужели? Вы? — с притворным изумлением осведомилась Ли-Анна. — Спокойная, расслабленная атмосфера, потрясающий вид, отличные коктейли. — Она оглянулась на Хоуп, ища поддержки.

— Я никуда не хожу. Моя жизнь — это учеба, работа, учеба, работа, сон и опять все сначала, — с улыбкой напомнила ей Хоуп. — Кроме того, я уверена, что такое место не для меня.

— Когда ты уже перестанешь нести всякую чушь! Не желаю больше слышать ничего подобного. — Тон, которым Ли-Анна обратилась к помощнице, был настолько резок, что Нейт удивился.

— Извините, — пробормотала Хоуп. — Мне надо проверить, не поступили ли новые диетические ограничения. — С этими словами девушка поспешно выбежала из кухни.

Ли-Анна вздохнула.

— Да уж, нечего сказать, я прекрасно разрулила ситуацию. Просто я терпеть не могу, когда она заводит эту свою песню про то, что может быть чем-то хуже других. Она ведет себя так, словно ходит в школу с рекламным щитом спереди и сзади, на котором написано: «Я живу вместе с родителями в социальном государственном доме». А еще то, что она убеждена, будто от этого стала человеком второго сорта. А ведь она замечательная девушка. Иногда мне просто хочется задушить ее.

— Хорошо, что у нее есть вы, чтобы сказать ей об этом. Просто в следующий раз попытайтесь сказать это помягче, — посоветовал Ли-Анне Нейт. — И постарайтесь не прибегать к удушению. Убийство в «Гарденз» отрицательно повлияет на наш рейтинг.

Она покачала головой.

— Убирайтесь отсюда. И не возвращайтесь раньше захода солнца, пижон вы этакий. Закат — это так романтично.

— Здесь нет никакой романтики. Это всего лишь дружеские посиделки, — запротестовал Нейт. — Она никого не знает. Она новичок в нашем городе. Именно поэтому я и позвонил, как вы сами говорили, помните?

— В любом случае, дождитесь заката. Это лучшая окрестная приманка для туристов. — Ли-Анна взяла его за плечи и развернула в сторону двери. — А теперь проваливайте.

Нейт убедился, что Ли-Анна сделала правильный выбор, едва они с Бриони переступили порог бара на крыше. Она медленно повернулась на месте, разглядывая окружающую обстановку.

— Великолепно.

— Отсюда даже виден океан. Вон там, внизу, — показал Нейт.

— У меня такое чувство, будто мы с вами пришли на пляж, где повсюду такие яркие зонтики и шезлонги, — заметила Бриони.

— Что выбираем, стулья или шезлонги?

— М-м. — Бриони перевела взгляд с маленьких столиков на чрезмерно широкие шезлонги. Он спросил себя, уж не полагает ли она их чересчур интимными. Но они ведь не обязаны на самом деле быть таковыми. Места для двоих там вполне достаточно. Хотя в таком положении ощутить близость спутника легче легкого. — А что вы… — начала было она, но потом решительно тряхнула головой. — Шезлонг. Совершенно определенно — шезлонг.

Нейт подвел ее к месту, откуда им будет виден закат, если они задержатся здесь так надолго. Бриони вытянулась и скрестила ноги.

— А-а-ах. — Он собрался было присесть рядом, когда почувствовал, что звонит его телефон. Он отключил звук, переведя его в режим вибрации, но вот заставить себя выключить полностью так и не смог. Не сейчас, когда кто-то бродит вокруг дома его матери и — скорее всего, тот же самый человек — выводит из строя системы жизнеобеспечения «Гарденз».

— Нам нужно выпить. Я иду к стойке. — Это даст ему возможность прочесть поступившее сообщение. — Что вам принести?

Она ненадолго задумалась.

— Что-нибудь… пляжное.

— Мы говорим о маленьком зонтике? — осведомился он.

— Именно, — ответила она, с улыбкой глядя на него. Когда они встретились в первый раз, перед ним предстало пугало огородное, а не женщина. Ладно, пугало с фантастическими ногами, насколько он мог разглядеть сквозь прореху в ее платье.

Во второй раз он поразился тому, что она выглядит совершенно по-другому, с гладкими золотисто-каштановыми волосами, зачесанными назад, и свежим лицом, на котором не было и следа макияжа. Но только сегодня он сообразил, что она настоящая красавица, с глубокими голубыми глазами и очаровательными веснушками, разбросанными по гладкой коже. Его вдруг охватило безумное желание соединить линией все эти точки у нее на шее. Получилась бы звезда правильной формы.

Он поймал себя на том, что не может отвести от нее глаз и что со стороны, наверное, выглядит так, будто пялится на ее грудь, а не на эти пять веснушек. Хотя он действительно метнул туда взгляд украдкой, отметив, что ее груди заслуживают самого пристального внимания. Но он смотрел не на них, потому что давно уже не был прыщавым пятнадцатилетним подростком.

Его телефон завибрировал снова.

— Я сейчас вернусь, — сообщил он Бриони и направился к стойке. По пути он приостановился и проверил свои сообщения. Оба пришли с работы. В обоих не было ничего, с чем не смогла бы справиться Амелия. Он отправил ей смс-ки, заявив об этом.

Через несколько минут он вернулся к Бриони и протянул ей напиток.

— Этот самый пляжный, который я только смог найти. Без зонтика, правда, зато в нем имеются спасательный круг, лимон и горькая вишенка.

Она отпила глоток.

— М-м, вкусно. А что вы взяли себе? — поинтересовалась она, когда он вытянулся рядом с нею.

— Что-то с текилой, халапеньо и лаймом. Мне нравится, когда в напитке чувствуется крепость. — Он сделал глоток. — Хорошо. Хотите попробовать?

— Конечно. Если вы попробуете мой.

Они обменялись бокалами. Он поймал себя на том, что смотрит на ее губы, когда она поднесла к ним бокал. Нейт отвел глаза, не желая показаться невежей, и попробовал ее коктейль.

— Лучше, чем я думал, — признался он.

— А ваш просто восхитителен. — Она еще раз приложилась к его бокалу.

— Хотите оставить его себе?

— Давайте пить из обоих. — Бриони сделала еще один глоток, после чего они вновь обменялись напитками. — Хотите услышать кое-что глупое? — спросила она.

— Разумеется. — Он был заинтригован.

— Только год назад я поняла, прочему спасательный круг называется именно так. Я взяла круглую карамельку и словно впервые увидела, что она собой представляет. Я не могла поверить, как до этого не замечала, что она похожа…

— На спасательный круг, — в один голос заявили оба.

— У меня возникло похожее ощущение, когда я смотрел на картину «Сикстинская капелла», — сказал Нейт, — и заметил, что та ее часть, где Бог протягивает к Адаму палец, немного похожа на человеческий мозг.

— Нет, так нечестно! — воскликнула Бриони. — Я рассказываю вам, что заметила в форме конфеты-леденца нечто совершенно определенное, а вы отвечаете мне чем-то заумным, что вы разглядели в шедевре живописи.

Нейт негромко фыркнул.

— Очевидно, я просто умнее вас. — Она изумила его тем, что в ответ легонько шлепнула по руке.

Ему было на удивление легко и уютно с нею. Он не стал бы поддразнивать ее, если бы не чувствовал себя совершенно свободно. Странное и непривычное ощущение для первого свидания, когда обычно он с большой осторожностью подбирал слова. Разве что это не было свиданием. Быть может, в этом и заключалась разница. Он никогда не умел дружить с женщинами. В школе, в компании — да, но только не так, как сейчас.

— А ведь мы сидим едва ли не выше верхушек пальм, — заметила она.

— Вот, кстати, раз уж мы об этом заговорили, я был под кайфом, когда меня осенило насчет «Сикстинской капеллы», — сказал Нейт.

— Вы чокнутый. Вы меня одурачили. Я-то думала, что вы надежный и ответственный мужчина, а у вас, оказывается, крыша поехала.

Чокнутый. Еще никто и никогда не называл Нейта чокнутым. Быть может, это была реакция на то, что у него в кои-то веки выдался свободный вечер.

— К вашему сведению, этот высокий комплимент, что я вам отпустил, — шутка. Хотя в те времена, когда мне было пятнадцать или шестнадцать, все обстояло совершенно по-другому. Тогда я расхаживал в футболке с картинкой группы «Электрический колдун» и вел себя как крутой забияка, коим, конечно же, не был.

— М-м. — Она легонько прикусила нижнюю губу. — А мы по-прежнему будем меняться напитками, если я признаюсь, что не имею понятия, кто это такой?

— Ну вы даете. Одна из лучших дум-метал-групп. Их музыка звучала так, словно ее проигрывают задом наперед даже тогда, когда ее крутили вперед. — Он покачал головой, вспоминая себя в молодости. Тому юноше и в страшном сне не приснилось бы, что вскоре он взвалит на себя ответственность за «Гарденз» и за семью, едва успев закончить среднюю школу.

— Более поздняя версия Парки?

— В самую точку!

— А я-то полагала вас примерным мальчиком, который послушно смотрит телевизор вместе со своим дедушкой и остальными обитателями «Гарденз», — поддразнила его Бриони.

— И это было. Я всего лишь переодевал футболку. Нет, не то чтобы я кайфовал все время без перерыва. Вот, кстати, вы когда-нибудь смотрели под кайфом сериал «Большой ремонт»? Непередаваемое ощущение.

— Нет, я никогда не курила травку. — Она явно пребывала в смятении. — Я была до отвращения хорошей девочкой. Я не пропускала занятия даже в День прогульщика для старшеклассников. Если были правила, я неукоснительно следовала им. Хотя «Большой ремонт» я смотрела, — быстро добавила она, отчего смущение ее лишь усилилось.

— Вы хотя бы получали удовольствие?

— Получала ли я удовольствие? — повторила она, явно затрудняясь с ответом. — Наверное, да. Иногда. — Уголки ее губ дрогнули в неуверенной улыбке. — Я заработала почетную грамоту за успехи в учебе. Это считается?

Вместо ответа он протянул ей свой коктейль.

— Допивайте. Вы заслужили его.

Бриони одним глотком осушила бокал.

— Я помню, что уже говорила об этом, но место это изумительное. Вы часто бываете здесь?

— Собственно говоря, я не был здесь еще ни разу. Мне пришлось спрашивать совета, куда пригласить вас, — признался он ей.

— В самом деле? — в голосе ее сквозило неприкрытое удивление. — А я пытаюсь отказаться от этого.

— Отказаться от чего?

— От того, чтобы спрашивать совета. Мне сказали, что я делаю это слишком часто.

— А мне заявили, что я редко выхожу в город. Скорее всего, это правда, поскольку мне пришлось советоваться относительно того, куда повести вас сегодня вечером. Мне трудно выкроить время и выбраться из «Гарденз».

— Вам пришлось быстро взрослеть, — заметила она. — Что ж, теперь мы на пляже. О работе можно не думать. Можно вообще ни о чем не думать. — Она закрыла глаза и запрокинула голову, подставляя лицо солнцу. Нейт несколько мгновений наблюдал за нею, а потом последовал ее примеру. Он почувствовал, как начали расслабляться его мышцы. Оказывается, он даже не подозревал, что они напряжены. Откровенно говоря, он даже не подозревал, что они у него имеются.

Спустя несколько минут он почувствовал, как шезлонг под ним пришел в движение. Открыв глаза, он увидел, что Бриони уже села и смотрит на него.

— Разве что вы хотите говорить как раз о работе. Потому что…

Нейт выставил перед собой руку, останавливая ее.

— Только не на пляже.

Она вновь откинулась на спину, отпила пару глотков из своего бокала, после чего протянула его ему. Он пригубил и уже собрался вернуть его обратно.

В следующий миг завибрировал его мобильный.

Проклятье. Он должен взглянуть на него. Нейт допил свой бокал.

— Нам нужно еще выпить. То же самое? Или что-нибудь другое?

Она открыла рот, потом снова закрыла его и потерла пальцами губы.

— Что-нибудь другое. Причем для нас обоих, чтобы мы попробовали как можно больше новых напитков. Кал… Говорят, что нельзя смешивать разные виды алкоголя, но вот что я скажу: какого черта? — Она закинула руки за голову.

— Это миф. Важно количество выпитого алкоголя и то, как быстро вы его пьете. Оказывается, что смешивание не играет особой роли.

— Вот теперь вы снова демонстрируете логику и благоразумие. Респектабельный владелец дома престарелых. Чокнутым вы мне нравились больше, — заявила Бриони.

— Я поработаю над собой, когда вернусь. — Направляясь к бару, Нейт быстро проверил свой мобильный. Это было текстовое сообщение от Амелии, которая спрашивала какую-то ерунду. Он срочно отправил ей смс-ку с предложением решить этот вопрос самой. Затем он отправил ей еще одно текстовое сообщение с просьбой принимать решения самостоятельно до тех пор, пока он не вернется.

Подойдя к стойке, он не удержался и отправил ей третью смс-ку, в которой написал: «Если только это не что-либо срочное. В таком случае звони немедленно!»

Он заказал напитки у бармена в футболке с броской надписью: «Мама Любит Тебя». Прочитав ее, он отправил четвертую смс-ку: «Если охранники заметят что-либо необычное у дома моей матери, звони. В любом случае». Мать обязательно позвонит ему, если вновь заметит, как кто-то следит за ее домом, но ведь и охранники могли обнаружить что-либо, что ускользнет от ее внимания.

— У меня есть два коктейля: «Как я встретил твою мать» и «Сбрось маму с поезда». Какой вы хотите попробовать первым? — осведомился Нейт, вернувшись к Бриони.

— «Сбрось маму».

Он протянул ей напиток.

— Кроме того, я взял нам две бутылки воды. Употребляя алкоголь, надо не забывать об опасности обезвоживания, — сказал он. — Пусть это станет моим последним ответственным поступком сегодня вечером.

— Хорошо.

Он вернулся на свое место рядом с нею на шезлонге, и они вновь принялись обмениваться напитками, разговаривая при этом обо всем и ни о чем. Но они умолкли, когда солнце опустилось за буквы «Голливуд», а облака обрели сначала розовый, а потом и оранжевый оттенок и небо потемнело.

— Я даже и представить себе не могла, что вид отсюда может стать еще лучше, — сказала Бриони. — Но теперь я запомню его навсегда.

Нейт про себя подумал, что запомнит многое из того, что случилось сегодня вечером. Он не хотел, чтобы тот заканчивался. Пусть он продлится еще немножко. После сегодняшних посиделок он собирался вернуться в «Гарденз». У него оставалось еще много работы. Но ведь так было всегда. И завтра работа никуда не денется.

— Не хотите сойти вниз и что-нибудь съесть?

— Вы думаете? Не знаю. А я должна? — со смехом поинтересовалась Бриони.

— Вы уже поплыли после двух бокалов?

— Может быть, — ответила она. — И да, я хочу сойти вниз и поужинать с вами.

Должно быть, чудеса продолжались, потому что им не пришлось ждать, пока освободится какой-нибудь столик. Хотя оба ничего не имели бы против. Потолок не дал бы им заскучать. Он был покрыт рисунками матерей, сделанными разноцветными мелками.

Бриони вслух прочла одну из надписей на потолке:

— «Однажды мама сказала мне: «Будь манго, а не кокосовым орехом»». — Она оглянулась на Нейта. — Не знаю, что это значит, но мне нравится. А еще я надеюсь, что вы не заявите мне, будто вам известно ее значение, умник, потому что незнание — неотъемлемая часть удовольствия. С этого момента я попробую стать манго.

— Понятия не имею, что это значит. Может быть, это намек на отсутствие твердой скорлупы, — предположил Нейт.

— Твердой волосатой скорлупы, — добавила Бриони.

— Вот именно. Может быть, это о том, что человек не должен иметь твердой волосатой скорлупы. Мы должны быть более… доступными. Хотя это слово мне не нравится.

— Уязвимыми? Открытыми? Беспечными? — Бриони нахмурилась. — Слабыми. Беззащитными. Голыми.

— Но-но-но, — запротестовал Нейт. — Вы впадаете в крайности. Мы все еще на пляже. Мы сидим под прибрежной прогулочной дорожкой.

— Правильно. Ой! Простите меня, — сказала Бриони. — Родители воспитали меня осторожной. Моя кузина Джейми шутит, что они не разрешали мне одной перейти через дорогу до тех пор, пока я не поступила в колледж, и это чистая правда. Я чувствовала себя… — Она покачала головой. — Это не пляжный разговор.

— Нет, я хочу послушать, — заявил ей Нейт.

— В общем, я начала стыдиться себя. Они словно бы полагали меня недееспособной. — Она несколько раз моргнула. — В общем-то, раньше я как-то не задумывалась об этом, но теперь осознала, что так оно и есть. Я понимаю, что они просто заботились обо мне на свой лад, но при этом опекали до такой степени, словно были уверены, что сама я не в состоянии сделать и шагу. — Она взяла в руки меню. — Сеанс терапии окончен.

— Вам необязательно останавливаться.

— Ого, у них есть гренки с авокадо в качестве острой закуски перед ужином! — воскликнула она. Было совершенно очевидно, что она не желает продолжать разговор на эту тему, и Нейт вовсе не собирался давить на нее. — Я слышала о том, что в Калифорнии все едят гренки с авокадо, но сама ни разу их не пробовала. Мы должны заказать несколько штук. Да, и вы должны мне позволить заплатить свою половину. Вы не обязаны влезать в долги только потому, что решили проявить гостеприимство к приезжей.

Ледяной душ. Нейт напомнил себе, что у них не свидание, хотя оно определенно начало смахивать на таковое.

Бриони перегнулась через стол и накрыла его руку своей.

— Я сказала что-нибудь не то? Я слышала, как говорю об острых закусках, а потом поняла, что ляпнула еще что-то не подумав.

— Не волнуйтесь. И ничего особенного вы не ляпнули, — успокоил ее Нейт. — Вы можете заказать хоть все гренки с авокадо, что имеются в этом заведении, и я надеюсь, что вы позволите мне угостить вас ужином.

— Благодарю вас. — Бриони медленно отняла руку, но Нейт все еще ощущал тепло ее ладони.

Его мобильный завибрировал снова. Но теперь он не мог отойти к стойке бара, чтобы взглянуть на него.

— Мне надо проверить телефон, — сказал он ей. — В «Гарденз» происходит кое-что непонятное. И я просил звонить мне только в самом крайнем случае.

— Ответьте. Разумеется, вы должны быть в курсе, — сказала Бриони.

Нейт едва не застонал вслух, когда увидел сообщение, пришедшее от сестры: «Ты мне срочно нужен».

— Все в порядке?

— Это моя сестра. Я должен узнать, что с нею происходит. Сейчас вернусь. Закажите гренки, если официант вернется раньше меня.

Выйдя из ресторана, Нейт нажал кнопку быстрого набора и позвонил Натали.

— Что стряслось? — пожелал узнать он.

— Мне до зарезу нужна сиделка! — вскричала в ответ сестра. — Ты мне срочно нужен здесь.

Нейт уже готов был дать сигнал отбоя.

— Я собираюсь ужинать. Я не у себя, а в городе с другом.

— Ну так отмени его. Можешь захватить с собой Майка, или с кем ты там собрался ужинать, — сказала Натали. Майк был его школьным другом, с которым он виделся время от времени.

— Нет. Я не приеду, — сказал он ей.

— Абель заедет за мной через пятнадцать минут. Он только что прислал мне текстовое сообщение. — Нейт не имел ни малейшего понятия, кто такой Абель.

— Полагаю, твои дети достаточно взрослые, чтобы остаться одним на пару часов.

— Ты спятил? Они же совсем еще маленькие. — Его племяннице и племяннику исполнилось десять и семь лет от роду соответственно. — Ты же не думаешь, что Лила… — Он вдруг понял, что связь прервалась, и немедленно перезвонил. Сестра не взяла трубку. Он отправил ей смс-ку. Она не ответила. Проклятье. Неужели она действительно готова оставить детей одних? Он так не думал. Но если Натали, что называется, попадала вожжа под хвост, то могло случиться все, что угодно.

Он вернулся в ресторан и поспешил к Бриони.

— У меня неприятности. Может так случиться, что моя сестра оставила своих детей одних, поскольку я сказал ей, что не могу приехать к ней, чтобы присмотреть за ними. Кроме того, не исключено, что она пытается заставить меня думать, что именно так и собирается поступить, чтобы вынудить меня приехать. Но я…

— Не могу рисковать, — в один голос с ним сказала она и встала из-за столика. — Я поеду с вами.

Он начал было отказываться. Ему очень не хотелось нагружать Бриони своими проблемами, тем более что он был уверен, что прекрасно справится и сам. Но ведь она предложила свою помощь сама…

— Спасибо, — сказал он. — Это было бы замечательно.

Глава 8

Когда Бриони и Нейт ступили на дорожку, ведущую к дому его сестры, входная дверь распахнулась. Оттуда выскочил какой-то мальчишка и с разбегу врезался головой в живот Нейту. Бриони решила, что это типичное дружеское приветствие, потому что Нейт лишь рассмеялся, схватил мальчишку под мышки и закружил вокруг себя.

— Где твоя мама? — спросил он, наконец, опуская того на землю.

— В ванной, — ответил сорванец.

— Хорошо, — сказал Нейт. Бриони видела, что он пытается скрыть раздражение, и решила, что у него это отлично получается. — Ладно, Лайл-крокодил, познакомься с моей подругой Бриони. Бриони, мой племянник Лайл.

— Привет, Лайл. — Бриони вдруг почувствовала себя не в своей тарелке. Ей нечасто приходилось иметь дело с детьми, и сейчас она просто не знала, как себя вести. «Только не начни говорить с британским акцентом, — сказала она себе. — Ты не Мэри Поппинс».

— Когда знакомишься с кем-нибудь, надо говорить «Привет» или «Здравствуйте», а потом пожать руку, — принялся наставлять Нейт Лайла.

Тот сразу же взглянул Бриони в глаза, протянул руку и сказал:

— Привет. — Они обменялись рукопожатием.

— Крепкая хватка, — заметил Нейт. — Он раньше думал, что рукопожатие — это проверка, кто сильнее.

— Не слишком сильно, но и не как снулая рыба. Вот как это делается, — сказал Лайл. Нейт явно разучивал с ним хорошие манеры. Бриони решила, что это очень мило с его стороны. — А теперь давай поиграем в крепость?

— Конечно. Но сначала я должен поговорить с твоей мамой. Почему бы тебе не показать Бриони…

Его прервал двойной гудок автомобильного клаксона. Входная дверь распахнулась настежь, затем с грохотом захлопнулась, и к автомобилю устремилась женщина с драматическим макияжем «кошачий глаз». Длинные волосы ее пребывали в беспорядке — отнюдь не естественном, а рукотворном и тщательно продуманном. Бриони и представить себе не могла, что в открытых сандалиях можно бегать с такой быстротой. Она не сомневалась, что у нее самой ничего подобного бы не получилось.

— Натали, стой, — приказал Нейт. Но женщина не оглянулась даже для того, чтобы помахать ему рукой на прощание. Она запрыгнула в поджидающий ее кабриолет, и тот с ревом сорвался с места.

— Крепость? — с надеждой спросил Лайл.

— Ты со своей сестрой уже ужинал? — осведомился Нейт.

— Угу. Пиццей, — ответил Лайл, когда они зашагали к дому. — Лила выковыряла все свои пепперони. Вчера вечером она решила, что станет сыроедом. Поэтому мне досталась двойная порция пепперони.

— Лила, подойди сюда на минуточку. Я хочу тебя кое с кем познакомить! — крикнул Нейт, начиная убирать с кофейного столика использованные салфетки и бумажные тарелки. Бриони схватила пустую коробку из-под пиццы.

— Вам совсем не обязательно…

— Прекратите, — сказала Бриони. — Раз уж я здесь, то помогу вам. — Хотя Калебу она, кажется, никогда не говорила ничего подобного. Потому что Калеб никогда не нуждался в чьей-либо помощи. А вот сам помогал ей во всем, но ничего путного из этого все равно не вышло.

В комнату вошла девочка в джинсовых шортах, белой футболке и тяжелых черных башмаках. У нее были такие же длинные волосы, как и у ее матери, убранные под черную бейсболку с ушками. — Я хочу такую же кепку, — сообщила ей Бриони. — Я уже слишком старая, чтобы носить ее, но все равно хочу. Не твою, — быстро добавила она. — Другую такую же.

Глаза у девочки при взгляде на Бриони полезли на лоб.

— Ну, спасибо.

— Лила, это моя подруга Бриони, — сказал Нейт.

— Привет. — Она забрала у Бриони коробку из-под пиццы. — Я сама ее выброшу. — С этими словами девочка вышла из комнаты, а за нею последовал Нейт с остальной грудой мусора.

— Я сейчас принесу подушки и все прочее, — пообещал Лайл и исчез.

Бриони увидела валяющуюся на полу футболку. Может, ее надо поднять и сложить? Или такой жест с ее стороны может показаться кому-нибудь оскорбительным? Не прошло еще и получаса, как они вышли из этого волшебного пляжного заведения, а она уже вновь терзается сомнениями и нерешительностью. Почему-то немногим ранее, в обществе Нейта, мнительность начала покидать ее. Быть может, всему виной алкоголь, хотя он наверняка еще оставался у нее в крови.

В гостиную вернулись Нейт и Лила, а в следующую минуту сюда вбежал Лайл, держа в руках груду подушек, которая вздымалась выше его головы. Нейту пришлось перехватить мальчика, чтобы тот не врезался в угол дивана.

— Похоже, сегодня вечером опять будет крепость. — В голосе Лилы прорезалась тоска смертная, но Бриони показалось, что она заметила в глазах девочки искорки воодушевления. — Пойду принесу одеяла.

— А что мне делать? — спросила Бриони.

— Помогите мне передвинуть диван, — ответил Нейт. — После многочисленных проб и ошибок мы выяснили, что крепость из одеял получается лучше всего, если диван смотрит лицом вон в тот угол. — Оба взялись каждый за свой конец дивана и оттащили его в нужное место, при этот Лайл сдернул с него подушки.

— Я никогда не строила крепость из одеял, — призналась Бриони, когда к ним присоединилась Лила, держа в руках груду пледов, стеганых покрывал и простыней.

— Совершенно очевидно, что вы лишились одного из главных удовольствий в жизни. — Он улыбнулся ей медленной и сексуальной улыбкой.

Нет, не сексуальной. Сегодняшний вечер не предназначался для секса. Они просто отдыхают. Вместе с его племянницей и племянником. Развлекаются. Хорошее, искреннее веселье. Его улыбка была теплой, решила она. Славная, теплая улыбка.

— Что мы делаем дальше?

— Вы что, никогда не строили крепость из одеял? Серьезно? — в голосе Лайла прозвучал неподдельный ужас.

— Серьезно, — ответила Бриони. — Ну что, научите меня?

— Хорошо. Для начала нам понадобится малярный скотч. — С этими словами мальчуган вновь выскочил из комнаты. Лила попробовала подтащить к дивану глубокое мягкое кресло с откидывающейся спинкой, и Бриони поспешила ей на помощь.

Нейт вместе со своими племянником и племянницей оказался опытными строителями крепостей. Он быстро и ловко прикрепил к стене простыню, а Лила перекинула ее край через спинку дивана.

— Теперь мы прижмем ее книгами, — сообщил Бриони Лайл. Она последовала его примеру и положила несколько больших книг на нижний край простыни, чтобы прижать ее к полу.

Лила накинула новую простыню на кресло, а Нейт малярной лентой скрепил ее с простыней, тянущейся от стены к дивану. Бриони взяла еще одну книгу, чтобы прижать край простыни, прикрепленный к креслу. Она, наконец-то, поняла, что от нее требуется.

— Давай возьмем еще и кухонный стол, а? — предложил Нейту Лайл. — Нас ведь теперь больше. И палатку придется строить повыше.

— Мы с Бриони принесем стол. А вы двое тащите стулья, — скомандовал Нейт, и Лайл разразился радостным воплем.

Как только стол и стулья встали на место и были накрыты простынями, они принялись затаскивать внутрь подушки с дивана и кроватей. Лайл сбегал к себе в спальню и приволок оттуда несколько мягких игрушек.

— Хотите подержать одну, пока мы будем смотреть кино? — поинтересовался он.

В груди у Бриони разлилось тепло.

— Это было бы здорово. Какую ты мне дашь? — Она не чувствовала себя виноватой оттого, что вновь спросила совета, потому что он отнесся к решению со всей серьезностью, подолгу рассматривая каждую игрушку.

— Панду. — Он протянул ей большую мягкую зверушку. — Она самая дружелюбная.

— Отлично. — Бриони обняла панду и прижала ее к своей груди.

— Вы, сладкая парочка, несите ноутбук и выбирайте фильм, — приказал Нейт детям. — А мы с Бриони приготовим попкорн.

— Они такие славные, — сказала Бриони, когда они вышли на кухню. — А вы замечательно управляетесь с ними.

— Спасибо. — Нейт достал из шкафчика коробку с попкорном и сунул пакет в микроволновку. — Общение с ними дает мне заряд бодрости. Но я ненавижу, когда Натали манипулирует мной, как сегодня вечером, например. Она прекрасно знает, что, если даст мне понять, что детям грозит опасность, я примчусь к ней в мгновение ока. И сегодня вечером я на девяносто девять процентов был уверен, что она не оставит их одних.

— Но один процент…

— Угу. Хотя Лила способна справиться с чем угодно. Ей всего десять, но она очень ответственный ребенок.

— Лайл и Лила. Семейная традиция продолжается, — заметила Бриони.

Нейт улыбнулся.

— Лила даже пишется через «и». Но, похоже, никого из них это не раздражает, в отличие от меня, поскольку они все-таки не близнецы. — Он достал попкорн и переложил его в другой пакет. — А еще нам нужна настоящая еда. — Он открыл холодильник и начал доставать оттуда продукты: пюре из нута, оливки, мини-шарики моцареллы, виноградные помидоры. — Моя сестра знает, как надо ходить по магазинам, ничего не скажешь. Не поможете мне с тарелками?

Со второй попытки Бриони обнаружила нужный шкаф и достала оттуда четыре маленькие тарелочки; после чего они с Нейтом вернулись к детям.

— Вы первый, — сказала она Нейту, жестом показывая на палатку. Ее бело-голубая узорчатая юбка, купленная специально для медового месяца в Париже, не предназначалась для ползания. Она не была облегающей, зато была короткой. Тем не менее, ей удалось забраться в палатку, сохранив свою скромность, и устроиться на большой подушке. — О-о, как здесь мило. Мне всегда нравились цветные фонарики.

Лила улыбнулась ей, а Лайл сказал:

— Крепость не должна быть милой.

— Я повесила гирлянду. А ты должен был выбрать фильм, — напомнила ему Лила.

— Что мы смотрим? — осведомился Нейт, раздавая попкорн, после чего принялся раскладывать прочую снедь по тарелкам.

— «Лего Фильм: Бэтмен», — сказал Лайл и запустил воспроизведение.

Ее родители, скорее всего, испугались бы, что она задохнется, если бы она попробовала проделать что-либо подобное в детстве. Или что ее придавит упавшим предметом мебели.

Бриони сунула в рот оливку и покосилась на Нейта. Экран ноутбука отбрасывал слабый отсвет на его лицо. Он уже смеялся чему-то в фильме, и, глядя на него, Бриони засмеялась тоже. С Калебом они никогда не устраивали ничего подобного. Они несколько раз виделись с его племянницей, но при этом или собирали яблоки, или смотрели балет. Занятия, которые обогащали внутренний мир.

Диоджи лежал на своей подушке, пускал слюни и похрапывал. Мак никогда не мог спокойно пройти мимо спящего пса. Искушение было слишком велико.

Несколько мгновений он задумчиво рассматривал Диоджи. Пришло время поиграть в рестлеров! Он подпрыгнул в воздух, приземлился на голову Диоджи и передними лапами обхватил шею пса.

Придурок, как ужаленный, вскочил на ноги. Мак не разжимал передних лап, но соскользнул вниз и теперь висел у Диоджи под нижней челюстью. Подобрав задние лапы, он с размаху пнул ими Диоджи в грудь. Бух! Бух! Бух! Устрашающий прием — двойной удар задними лапами.

Что дальше? Быть может, ему вновь удастся заставить Диоджи засунуть башку под диван. Придурок до сих пор не сообразил, какой он здоровенный. У него имелись усы, но вот пользоваться ими он, похоже, не умел. Какой сюрприз.

Мак спрыгнул на пол и кинулся наутек. Диоджи устремился за ним в погоню. А потом он услышал, как отворилась входная дверь. Он остановился так резко, что придурок пролетел мимо и врезался носом в стену. Надо же, бонус! Пес развернулся на месте и вернулся на свою подушку.

Мак неторопливо сошел вниз по лестнице. У входной двери стояли Бриони и Нейт. От обоих исходил запах счастья, капельку похожий на тот, которым пахли Джейми и Дэвид, когда были вместе.

Запах ночного воздуха усилился. Нейт снова открыл дверь. Он собирался уходить! Мака одолевало искушение выскользнуть наружу, но он был нужен здесь. На поиски приключений можно отправиться и попозже. Да и открытая дверь ему для этого не требуется.

Мак стремглав промчался через гостиную, выскочил в прихожую и всем телом врезался в столик на высокой ножке. Тот с грохотом опрокинулся на пол! Стоявшая на нем ваза от удара разлетелась на куски. Входная дверь оказалась заблокированной. Мак взлетел вверх по ступенькам.

Миссия выполнена.

Нейт уставился на круглый деревянный столик на одной ножке, лежащий поперек дверного проема в окружении груды осколков.

— Это произошло на самом деле? — Он оглянулся. Мака нигде не было видно.

— Полагаю, это то, что называется катапультой. Я принесу щетку, — сказала Бриони, но, не успев сделать и шага, вскрикнула от боли.

— Вы порезались?

Она кивнула.

— Я шагнула назад, и моя пятка вылезла из туфли, этой дурацкой, красивой туфельки без задника.

— Вы не знаете, здесь есть аптечка?

— Я видела ее под раковиной в ванной наверху, прямо по коридору.

— Я быстро. — Нейт шагнул было к лестнице, но тут же вернулся и подхватил Бриони на руки. Он перенес ее в гостиную и усадил на диван. — Одну минуту. — Перепрыгивая через две ступеньки, он взлетел наверх, отыскал аптечку и вернулся к ней.

— Все в порядке. — Она осматривала свою голую ногу. — Это всего лишь крошечный осколок стекла. Но он слишком маленький, чтобы за него можно было ухватиться.

— Вот почему в любой аптечке есть пинцет. — Нейт сел на кофейный столик и одной рукой взял ее ногу. — Я вижу его. — Он попытался осторожно ухватиться пинцетом за крошечный осколок и услышал, как металл звякнул о стекло, но зубчики пинцета соскользнули, прежде чем он успел вытащить его. Он попытался было вновь, но с таким же успехом. — Еще раз. — Ступня ее дернулась, когда он сжал ее покрепче, отметив, что ногти на ногах у нее накрашены перламутровым голубым лаком. Это не имеет отношения к делу. Он предпринял очередную попытку ухватиться за кончик стекла. И вновь ничего не вышло. — Пожалуй, вам стоит подержать ногу в теплой воде, и тогда я попытаюсь вытащить осколок снова.

Он опустил ее ногу на кофейный столик и встал.

— Сейчас я поищу что-нибудь.

— Нет! Не надо. Я сама это сделаю. — Бриони попробовала подняться на ноги и пошатнулась.

Нейт схватил ее за плечи.

— Вы только загоните его глубже, если попробуете ходить, — сказал он ей. — Подождите меня здесь.

Он прошел на кухню и принялся рыться там, пока не нашел ведро под раковиной. Сполоснув его, он набрал туда теплой воды, добавив в нее немного уксуса, по домашнему рецепту, о котором ему однажды поведала Пегги.

— К процедуре все готово, — сообщил он Бриони, вернувшись к ней.

Она осторожно опустила ногу в теплую воду.

— Вы несколько часов помогали мне присматривать за моими племянницей и племянником. Неужели вы думаете, что я оставлю вас одну с раненой ногой?

— Вы уже помогли мне. И помогаете до сих пор.

— Если бы ногу поранил я, то заставил бы вас принести мне пульт дистанционного управления, закуску, подушку, напитки…

Бриони рассмеялась.

— Мне просто не нравится чувствовать себя беспомощной. — В отличие от его матери и сестры, которые весьма успешно наживались на этом.

— Что ж, потерпите немножко, а я пока подмету осколки, — сказал Нейт.

— Я могу подмести их сама, только попозже, — запротестовала она.

Он пропустил ее возражения мимо ушей.

— А все-таки здорово мы с детьми посидели в крепости, — сказала она, глядя, как он орудует щеткой. — Давненько я не получала такого удовольствия. Пожалуй, уже несколько месяцев, если не лет.

— Мне тоже понравилось. — Хотя он и сидел рядом с нею, вдыхая тонкий и едва уловимый аромат ее духов, ему отчаянно хотелось дотронуться до нее. Он не мог думать больше ни о чем, делая вид, будто увлечен «Лего Бэтменом».

Вот и сейчас стоило ему присесть рядом с ней, как его стали одолевать те же самые мысли и желания. У нас не свидание, напомнил он себе. Он просто по-соседски оказывает услугу приезжей из другого города. По-соседски, и никак иначе. И вдруг перед его внутренним взором встал мистер Роджерс, надевающий свитер. Пожалуй, не совсем по-соседски. По-дружески, так будет точнее.

— А у вас есть волонтеры в «Гарденз»? — спросила вдруг Бриони. — Я тут подумала, что мне неплохо бы поработать на общественных началах. Принести немного пользы этому миру. Я понимаю, что пробуду здесь всего несколько недель, но, тем не менее, не найдется ли для меня какое-нибудь занятие?

— Конечно. Завтра у нас Вечер семьи. Родственники наших постояльцев могут присоединиться к любой трапезе, но раз в месяц мы устраиваем торжественный прием. И, если бы вы смогли провести немного времени с теми, у кого нет родных и близких, это было бы замечательно. — Он протянул руку и убрал прядку волос с ее лица. Не нужно было этого делать. По-дружески. Он должен вести себя исключительно как друг. Хотя она, похоже, ничуть не возражает… — А вы снова помогаете мне. Совершенно определенно, вы нисколько не похожи на беспомощную особу.

В ее темно-синих глазах застыло серьезное выражение, когда она взглянула на него. Выражение ее лица при этом оставалось непроницаемым. Он не мог угадать, о чем она думает. Он слегка наклонился к ней. По-дружески, напомнил он себе.

— Например, я точно знаю, что завтра к Гибу не приедут родственники. Большинство из них живет в районе залива Сан-Франциско, а это слишком далеко отсюда, чтобы они могли приезжать к нам каждый месяц. Хотя не исключено, что мне вообще не удастся вытащить его на Вечер семьи. — Вот так. Подходящая и вполне безопасная тема для разговора. Нельзя же начать целоваться в самый разгар беседы о стариках. Хотя и в разгар любой другой беседы он бы, пожалуй, не осмелился поцеловать ее.

— А почему нет?

На один безумный миг Нейту показалось, будто он озвучил вслух свои мысли о поцелуях, и только потом он сообразил, что она спрашивает, почему Гиб может не пойти на Вечер семьи.

— После того как у нас появился новый постоялец, Арчи, он избегает любых общественных мероприятий, даже приемов пищи. Вы видели его, когда он позировал с Мак-Гивером.

— Тот самый, с галстуком-бабочкой и глазами, как у Пола Ньюмена.

— Только не говорите этого в присутствии Гиба. Все наши дамы чуточку влюблены в Арчи, — сказал Нейт. — А он флиртует с ними со всеми, включая Пегги, к которой неровно дышит сам Гиб. Он влюбился в нее еще в то время, когда они учились в одном классе, но я почти уверен, что тогда он не осмелился признаться ей в своих чувствах.

— А что думает о нем Пегги?

— Думаю, что ей нравится его общество. А еще я думаю, что она не рассматривает его как потенциального… не знаю, как бы выразиться поточнее. Как вы полагаете, можно назвать мужчину, которому уже перевалило за семьдесят, бойфрендом?

— Он показался мне человеком, который прямо говорит все, что думает. — Бриони поболтала ногой в воде. — А он дал ей понять, какие чувства к ней испытывает?

— Не-а. Я пытаюсь наставить его в этом вопросе, но он вечно переводит стрелки обратно на меня, заявляя, что я и сам ни с кем не встречаюсь. «Ага, продолжай в том же духе, и она сочтет тебя неудачником», — подумал Нейт.

— Я могла бы написать для вас рекомендации. Вы интересный и забавный кавалер. — Взгляды их на миг встретились, после чего оба отвели глаза.

— Полагаю, можете вытащить ногу из ведра. Сейчас принесу полотенце. — Нейт вернулся на кухню, отыскал там посудное полотенце и вернулся к ней. Он вновь присел на кофейный столик. Она вытащила ногу из ведра, а он насухо вытер ее полотенцем. Пожалуй, ему и вправду нужно почаще выходить в город. Вытереть ногу женщине, чтобы оказать ей первую помощь, стало для него самым чувственным наслаждением за долгое время.

Он внимательно рассмотрел то место, куда вонзился осколок, после чего осторожно сдавил его.

— Он начинает выходить. Думаю, что теперь смогу вытащить его. — На этот раз он извлек кусочек стекла с первого раза. — А теперь забинтуем вашу рану. — Он нашел в аптечке бинт и грамотно наложил повязку. — Ну, вот и готово. — Он легонько похлопал ее по стопе. — А у вас красивые ноги.

Неужели он действительно сказал, что у нее красивые ноги?

— У меня сморщенные пальцы на ногах, — запротестовала она.

— Моя бабушка всегда хвасталась тем, что струйка воды могла протечь под ее ступней, что, по ее мнению, было признаком леди. У вас высокий подъем стопы. — Поскольку он по-прежнему держал ее ногу в своих руках, то взял и провел пальцем по внутреннему изгибу стопы.

Бриони негромко ахнула. И этот звук тотчас же развеял все его благие намерения вести себя по-дружески. Его палец медленно заскользил выше, следуя изгибу ее лодыжки. Губы ее приоткрылись.

А потом они стали целоваться, и губы ее оказались сладкими, теплыми и вкусными. Он услышал стон, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять — застонал он сам.

Глава 9

Солнечные лучи падали ему на лицо как-то неправильно. Похоже, Нейт лежал не на своей половине кровати. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить почему. Он был не дома. Вчера вечером он остался у Бриони. После того как они занимались сексом.

Черт возьми, что сталось с его намерениями вести себя исключительно по-дружески? Неужели он настолько истосковался по сексу, что лишился последних остатков самоконтроля?

Он осторожно повернул голову, чтобы взглянуть на нее, — и обнаружил, что она смотрит на него.

— М-м… привет, — сказала она.

— Привет, — отозвался он, чувствуя себя так, словно должен сказать что-то еще.

Они продолжали смотреть друг на друга.

— Итак, — сказала она.

— Итак, — сказал он. — Как твоя нога?

Как твоя нога? И это все, что он смог придумать?

— Хорошо. — Она улыбнулась ему.

И, глядя на эту улыбку, он вдруг понял, что дело вовсе не в сексе, которого у него не было уже давно. Или не только в нем, по крайней мере. Им было хорошо вместе прошлой ночью. И здесь, в ее кровати, и когда они пили коктейли на крыше, и когда играли вместе с Лилой и Лайлом в крепость.

— Пожалуй, надо проверить. — Нейт потер ладонью подбородок, с улыбкой глядя на нее. — Как тебе вот это? — И он пощекотал ей ступню пальцами своей ноги.

Она хихикнула, и щеки ее порозовели.

— Очень приятно.

— Может быть, тебе не стоит увлекаться? Просто так, на всякий случай. — Нейт схватил ее за талию и опрокинул себе на грудь.

— Пожалуй, это был бы мудрый поступок, — прошептала Бриони, едва не касаясь его губами.

И в эту секунду зазвонил его мобильный телефон.

Заиграла мелодия «Танцующей королевы». Рингтон, обозначавший Амелию. Если он пытался сменить его, она всегда ухитрялась вернуть его обратно. Нейт застонал.

— Извини. Я должен ответить. Это мой ночной управляющий. Могли возникнуть проблемы.

— Конечно. Возьми трубку. — Бриони соскользнула с него. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы нащупать свой телефон, потому что сначала ему пришлось отыскать свои брюки. — Амелия, что происходит? — сказал он вместо приветствия.

— На самом деле, Арчи пострадал совсем не сильно, — начала она, и Нейт мгновенно переключился в режим кризисного менеджера.

— Что случилось? — ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос его оставался спокойным.

— Арчи занимался на беговой дорожке. Он сказал, что тренажер внезапно сошел с ума и набрал скорость, — пустилась она в объяснения, говоря быстро и слегка задыхаясь. — Он упал. Я вызвала к нему Молодого Доктора. — Амелия отказывалась называть сотрудников по именам, пока они не проработают в «Гарденз» хотя бы пять лет. — Он говорит, что у Арчи обыкновенное растяжение лодыжки.

— Где Арчи сейчас?

— Мы доставили его домой. Я уже позвонила его внучке.

Нейт тут же пожалел о том, что не смог позвонить Элизе сам. Она и так разнервничалась из-за того, что в вентиляционной системе могли оказаться токсины. А теперь, когда ее дед действительно получил травму, он не сомневался, что ему придется долго успокаивать ее.

— Я буду у вас через десять минут.

Он дал отбой и стал натягивать штаны.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила Бриони. Она села на постели, завернувшись в стеганое одеяло.

— Нет. Но все равно спасибо, — откликнулся Нейт. — Мне надо бежать. — Он сунул ноги в туфли, не давая себе труда отыскать носки, а потом огляделся по сторонам в поисках рубашки.

— Береги себя. — Бриони наклонилась, подхватила рубашку, которая валялась на полу возле кровати, и швырнула ему. Он надевал ее уже на ходу, поспешно направляясь ко входной двери. Его оксфордские туфли не предназначались для бега, но пешком он доберется до места быстрее, чем на машине.

Уже подбегая к улице, на которой жил Арчи, он заставил себя остановиться. Застегнув рубашку на все пуговицы, он заправил ее в брюки и расчесал волосы пальцами. Если он ворвется к Арчи, охваченный паникой, это не поможет ему взять ситуацию под контроль. Он сделал глубокий вдох, расправил плечи и зашагал дальше.

Амелия отворила дверь, когда он ступил на дорожку, ведущую к бунгало.

— Элиза уже здесь, — негромко сообщила она.

Нейт кивнул.

— Как поживает наш пациент? — громко крикнул он, переступая порог.

— Если вы сможете убедить мою внучку дать мне капельку огненной воды, то со мной все будет в порядке, — ответил ему с дивана Арчи. Нога его с забинтованной лодыжкой покоилась на подушке, лежавшей на кофейном столике. На мгновение мысли Нейта вернулись к Бриони. Не поранься она, он сомневался, что они оказались бы вчера в одной постели. Но стоило ему прикоснуться к ней, пусть даже только ради того, чтобы вытащить осколок, как ему уже было трудно остановиться.

Появилась Элиза со стаканом воды в руке.

— Тебе придется довольствоваться вот этим и таблеткой аспирина, — заявила она Арчи. Она передала ему стакан и пилюлю, не сводя с него глаз, пока он не проглотил ее; и только тогда обернулась к Нейту. — Я должна была забрать своего дедушку отсюда, когда ваша вентиляционная система отравила воздух в клубе. Если бы я это сделала, он бы не получил увечье. Ему еще очень повезло. Он мог сломать бедро при падении. Он мог удариться головой и сейчас лежать в коме.

— Не веди себя, как миссис Гранди, — заявил ей Арчи. — Со мной все в порядке. И будет еще лучше, если вы дадите мне выпить. Именно так мой отец лечил все недуги, начиная от зубной боли и заканчивая вросшим ногтем на пальце.

— Я вовсе не веду себя, как миссис Гранди, кем бы она ни была. Я просто хочу, чтобы ты жил там, где безопасность жильцов является несомненным приоритетом. — Обычный мягкий и нежный тон Элизы растаял без следа.

— Постояльцы…

Элиза не дала ему закончить.

— Не трудитесь, — заявила она Нейту. — Я поверила в те блестящие рейтинги, которые были присвоены вашему заведению. Но за то короткое время, что мой дедушка пробыл здесь, его жизнь уже неоднократно подвергалась опасности из-за вашего неумелого управления. Я хочу, чтобы его контракт был аннулирован, а еще требую, чтобы нам вернули ту сумму, которую мы уже заплатили. Я перевезу его отсюда в другое место при первой же возможности.

— Послушай, Элиза, — запротестовал Арчи. — Ты бежишь впереди паровоза.

Что ж, по крайней мере, Арчи готов был предоставить Нейту возможность выяснить, что здесь произошло.

— Для начала я бы хотел проверить надежность оборудования в тренажерном зале… — начал было он.

Но Элиза вновь перебила его.

— Проверку оборудования вы и без того должны проводить регулярно, — резко бросила она. — А не после того как ваши постояльцы получают травмы.

— Совершенно с вами согласен, вот почему у нас запланированы регулярные осмотры и техническое обслуживание.

— Которое проводят некомпетентные лица.

— Я вполне понимаю ваши чувства. — Нейт видел, что сейчас взывать к голосу ее рассудка бесполезно, по крайней мере, до тех пор, пока она не успокоится и не осознает того факта, что с ее дедом все в порядке.

— Это место лучшее из всех, что я видел, — сказал Арчи. — Отличная еда, отличная компания. Я остаюсь.

Элиза присела рядом с дедом, положила руку ему на колено и легонько сжала его.

— Я понимаю, что тебе здесь нравится, дедушка, но твоя безопасность для меня важнее всего на свете.

— Почему бы вам с Арчи не поговорить сначала, а потом вы сообщите мне свое решение о том, остается он здесь или нет? — предложил Нейт. — Разорвать контракт и возместить расходы можно будет легко и быстро, если вы хотите именно этого.

Элиза вздохнула.

— Ну, хорошо. Очевидно, мне с моим дедом действительно есть что обсудить.

Было совершенно ясно, что он здесь лишний. Нейт вышел из бунгало, и Амелия последовала за ним.

— Генри видел, что произошло в тренажерном зале? — спросил он.

— Он вытирал воду, которая собралась в женской раздевалке, — ответила Амелия.

— Воду? Откуда она там взялась? — Последнее, что ему сейчас было нужно, — течи в системе водоснабжения.

— Не знаю, — призналась Амелия. — Я подумала, что она натекла с одной из женщин, которая только что вылезла из бассейна. Генри услышал, как вскрикнул Арчи, и сразу же поспешил в тренажерный зал. Там больше никого не было, но Арчи настаивает, что беговая дорожка, ни с того ни с сего, вдруг переключилась с прогулочного шага на быстрый бег. — Она помассировала виски кончиками пальцев. — Элиза права насчет травмы Арчи. Все могло закончиться гораздо хуже.

Нейт кивнул. Он не помнил случая, чтобы Амелия говорила так много и при этом не отпустила ни одной из своих ужасных шуточек. Она прекрасно понимала, с чем они столкнулись — с еще одним актом саботажа. Оборудование для тренажерного зала было почти новым, его закупили всего полтора года назад, и Генри, тренер в «Гарденз», постоянно следил за его исправностью.

А вот масштабы вредительства нарастали. Порча вентиляционной системы, в результате чего она разогнала вонь мертвого скунса по трубам, выглядела детской шалостью по сравнению с тем, что случилось сегодня утром. Того, кто испортил беговую дорожку, очевидно, совершенно не волновала возможность серьезной травмы одного из постояльцев интерната. И что он запланировал еще? А теперь Нейт каким-то образом должен был опередить его хотя бы на шаг, потому что у него не было никаких причин полагать, что на этом все неприятности закончились.

* * *

После того как за Нейтом захлопнулась дверь, чувство эйфории постепенно покинуло Бриони. Сегодня четверг. Своего жениха она бросила у алтаря в субботу. Да, быть может, он и впрямь не подходил ей. Быть может, тело пыталось дать ей понять это, взорвавшись панической атакой. Тем не менее. Всего шесть дней назад у нее был жених, а сегодня она уже спала с другим мужчиной, которого едва знала.

Ей нужно срочно поговорить с Ви. Вот только в Висконсине было еще слишком рано. Кроме того, Ви знала Калеба. Он ей нравился. И сможет ли Бриони признаться в том, что наделала, даже своей лучшей подруге?

Руби! Бриони может поговорить с Руби. Часы показывали без двадцати минут восемь. Звонить ей еще слишком рано, разве что в случае крайней необходимости, и, хотя Бриони склонна была признать ситуацию таковой, в глубине души она все-таки понимала, что это не так. От неприятных мыслей ее отвлек звук, донесшийся снизу, — протяжное мяуканье Мака. Он наверняка торчит на кухне, возле своей пустой миски. Сегодня утром он явно выбился из привычного графика. Должно быть, просто проспал. Хотя не исключено, котик-сводник решил дать ей понежиться несколько лишних минут в обществе Нейта. Надо же, какие глупости иногда лезут в голову! Она сокрушенно покачала головой.

— Уже иду, Мак.

Накормив Его светлость диким лососем и олениной с добавками органических фруктов и овощей, она решила вывести Диоджи на прогулку. Быть может, они случайно будут проходить мимо дома Руби. И если в окнах у той будет гореть свет…

Четыре минуты спустя, понукаемая к тому же Диоджи, Бриони стояла перед домом Руби. Свет в окнах горел. Теперь, когда она знала, что Руби уже не спит, можно было вернуться к себе и позвонить.

Кому понравится, если с утра пораньше к вам заявятся незваные гости? Хотя сама Руби как раз и наведалась к Бриони утром, чтобы пригласить ее на завтрак. Правда, это случилось намного позже.

От собственных мыслей голова у Бриони шла кругом. Вот почему она отчаянно нуждалась в том, чтобы кто-нибудь подсказал ей, что надо делать. Сама она была не в состоянии принять осмысленное решение — какое угодно.

«Нет. Неправда. То была прежняя я, та, которая собиралась выйти замуж за Калеба, — сказала себе Бриони. — А новая я постепенно меняется, пусть медленно, но меняется. Я буду сама принимать решения, и…»

Диоджи вдруг залаял, как сумасшедший.

— Ш-ш! Тише, прошу тебя! — зашипела на него Бриони, но он продолжал лаять. Очевидно, Диоджи тоже сам принимал решения.

Входная дверь ведьминой избушки распахнулась, и Руби высунула голову наружу. Лай Диоджи стал частым и визгливым, и пес буквально поволок Бриони за собой по дорожке, ведущей к дому. Когда они подошли к Руби, пес бросился к ее ногам и перевернулся на спину, виляя хвостом, словно обезумев от радости.

— Он хочет, чтобы я почесала ему брюшко, — пояснила Руби, присела рядом с Диоджи на корточки и принялась исполнять его просьбу.

— Не хотите сходить куда-нибудь и выпить кофе? Или позавтракать? — предложила Бриони. — Я угощаю!

— Собственно говоря, я не одна, — ответила Руби.

— Очень жаль. — И тут до Бриони дошло. — Ой! Извините. Возвращайтесь. — Она лишь удивилась тому, почему на Руби пижама с маленькими лошадками, если гость оставался у нее на ночь. Калеб, например, предпочитал то, что Бриони называла «стильным нижним бельем».

— Нет, нет, нет! Это Райли. Та маленькая девочка, о которой я вам рассказывала и знакомство с которой мне устроил Мак. Чуть позже я поведу ее к дантисту, и, поскольку она все равно прогуливает садик, ее мать разрешила ей переночевать у меня. А на завтрак у нас маленькие оладьи в форме пони, — пояснила Руби, которая перестала потирать брюхо Диоджи и начала почесывать его. — Мы будем рады, если вы присоединитесь к нам.

— М-м, собственно говоря, я хотела поговорить с вами кое о чем, что снабжено пометкой «18+», — призналась Бриони.

— Что ж, в таком случае вы просто обязаны войти. — Руби выпрямилась, сказала: — Диоджи, лакомство! — и направилась внутрь.

У Бриони не осталось выбора. Диоджи потащил ее вслед за Руби на кухню.

— Диди! Моя черничка. — Маленькая девочка в пижаме с рисунками пони, точь-в-точь как у Руби, раскинула ручонки и обняла Диоджи за шею, а тот принялся облизывать ей лицо.

— Райли, это моя подруга Бриони. Она позавтракает с нами, — сказала девочке Руби.

— Приятно познакомиться, — смешно растягивая слова, отозвалась та, прежде чем Бриони успела поздороваться. Затем она уселась верхом на Диоджи и ухватила его за уши. Пес, похоже, ничуть не возражал, если судить по его бешено виляющему хвосту, но Бриони покрепче перехватила поводок.

— Это не опасно? — спросила она у Руби. Кончиками пальцев Райли едва доставала до пола. — Я боюсь за нее.

— Райли все время так делает, — заверила ее Руби, отворачиваясь к стене.

— Диди — моя лошадка, и у меня есть пони по кличке Паула. А еще Патриция, Пейсли и Элвис. Вам нравятся пони?

— Очень. — Бриони целый год упрашивала своих родителей отвести ее на уроки верховой езды. Они ответили тем, что наняли для нее учителя игры на фортепиано, которое, по их мнению, было столь же полезным и забавным. Это был один из тех немногих случаев, когда Бриони обливалась слезами и умоляла. До тех пор пока ее мать не объяснила, что если Бриони упадет с лошади, то может получить серьезную травму или даже остаться парализованной на всю жизнь.

— Итак, ковбой, — заявила Руби, обращаясь к Райли. — Я начинаю печь оладьи. Это значит, что ты должна слезть с этого животного и идти мыть ручки, чисто-начисто.

— Будет исполнено, мэм. — Райли слезла с Диоджи и вприпрыжку выбежала из кухни.

— На тот случай, если вы не заметили, Райли перешла на ковбойский сленг. Наиболее употребительные слова и выражения я нашла в Интернете. — Руби выудила из посудного шкафчика жевательную косточку для собак и протянула Диоджи. Тот с удовлетворенным вздохом повалился на пол и принялся грызть ее. — Говорите быстрее. У нас есть примерно пять секунд до тех пор, пока не вернутся малолетние уши. — Она добавила масла на сковородку.

Бриони отпустила поводок Диоджи.

— Мы с Нейтом вчера вечером ходили в бар. Он привел меня в самый…

— Нет времени. Переходите к главной части, — перебила ее Руби.

— Мыспаливместе. — Бриони выпалила эти слова на одном дыхании, отчасти потому, что она старалась говорить быстро, а отчасти — из смущения.

— Мак, Мак, Мак… — Руби покачала головой. — Если бы я не любила свою работу, то стала бы сводней, используя этого кота в качестве тайного оружия. — Она оглянулась, высматривая, не появилась ли на пороге Райли. — И как все было?

— Руби! Я пришла к вам не для того, чтобы смаковать пикантные подробности! — воскликнула Бриони. — Я пришла, потому что… Что я наделала?

— Полагаю, вы занимались горячим сексом. — На лице Руби заиграла широкая улыбка. — Разве нет, старая карга? — добавила она громким голосом, полным чрезмерного энтузиазма.

— Она только что обозвала тебя дурочкой, — обращаясь к Бриони, сообщила Райли, галопом влетая на кухню и делая вид, будто скачет на воображаемой лошади.

— Что ж, вполне заслуженно, может быть, — признала Бриони. Вот только чувствовала она себя прекрасно. Казалось, тело ее до краев наполнено теплым медом, а руки и ноги нежились в столь сладкой истоме, что она про себя удивлялась, как вообще сумела дойти сюда. Складывалось впечатление, будто за столом у Руби по сравнению с прошлым разом сидит совсем другая женщина.

Райли подтащила к плите маленькую табуреточку и взгромоздилась на нее.

— Мне нравится смотреть, как они шкварчат, — сообщила она Бриони.

Бриони уже совсем было собралась спросить, а не опасно ли маленькой девочке сидеть так близко к горячей плите, но вовремя спохватилась. Очевидно, для Руби и Райли это давно стало рутиной, и Руби наверняка знает, что делает.

— А что значит «шкварчать» на ковбойском жаргоне? — спросила она вместо этого.

— Бог ты мой! «Шкварчать» — это совсем не ковбойское слово, — заявила в ответ Райли.

Руби взяла бутылочку с носиком, помахала ею перед лицом Бриони, после чего выдавила тонкую струйку жидкого бездрожжевого — фиолетового! — теста на сковородку.

Райли восторженно охнула.

— Гриву сделаю я.

— Одну секунду. — Руби добавила еще немного теста на сковородку, затем отставила в сторону бутылочку с носиком, взяла другую и передала ее Райли. — Тебе помочь? — спросила она. В ответ девочка помотала головой. Держа бутылочку обеими руками и сосредоточенно наморщив лобик, она начала выдавливать на сковородку розовое тесто.

— Прекрасно, — сказала ей Руби, когда Райли отдала ей бутылочку, и добавила еще капельку теста. — Теперь ждем…

— Пока оно не начнет пузыриться, — закончила вместо нее Райли.

Бриони не терпелось обсудить с Руби то, что произошло у нее с Нейтом, но она не могла не восхититься игрой, которую затеяли Руби и Райли. Когда она была такой же маленькой, как Райли, ее родители проводили с нею много времени, но в их отношениях неизменно преобладала чрезмерная осторожность. «Не уходи далеко, чтобы я тебя видела. Давай сделаем вот так. Будь осторожна». Теперь, оглядываясь назад, она поняла, что лишилась многих минут радости и веселья.

— Смотри! — Пока Бриони предавалась воспоминаниям, оладья испеклась, и Райли протянула ей тарелку, показывая ее.

— Невероятно! — воскликнула Бриони. Розово-фиолетовый пони получился на загляденье. — И грива у него очень красивая.

Райли перебралась на стул рядом с Бриони.

— И глаз тоже я нарисовала.

— Замечательный глаз, — согласилась Бриони, и Руби поставила перед ней тарелку.

— Знаешь, что сюда можно добавить? Коровьи слюни, — провозгласила Райли.

— Ага, я поняла. «Коровьи слюни» по-ковбойски означает «сироп», правильно? — поинтересовалась Бриони. Тем временем малышка щедро поливала им свою оладью.

Райли захихикала и покачала головой.

— Масло?

Райли вновь покачала головой и захихикала сильнее.

— Шоколадная крошка, бананы, клубника, — продолжала Бриони, наслаждаясь реакцией девочки. — А-а, знаю! Взбитые сливки. Вот они действительно немного похожи на коровьи слюни.

— А она почти угадала, а, цыпленок? — Руби присоединилась к ним за столом.

— Это меренга, — заявила Райли.

— Меренга, или безе, — перевела Руби. — И я совсем не уверена, что с оладьями это действительно будет вкусно, но я готова попробовать, когда ты в следующий раз придешь ко мне на завтрак, — сказала она Райли.

Руби — лучшая в мире нянечка, решила про себя Бриони. Хотя Нейт запросто мог составить ей конкуренцию. Она спросила себя, а чем он занимается сейчас. Интересно, у него тоже по телу разливается теплый мед? Сегодня утром он выглядел таким милым и симпатичным, когда спрашивал ее о ранке. А взгляд, которым он одарил ее перед тем, как пощекотать ее ступню пальцами своей ноги… Он как будто трогал ее взглядом.

— Бриони? — Судя по тону, Руби уже несколько раз окликнула ее.

— М-да?

— Я даже не хочу знать, о чем вы сейчас думали. Или нет, хочу, но попозже, — сказала Руби. Бриони почувствовала, как загорелось у нее лицо. Она никогда и ни за что не признается Руби в том, что, когда Нейт смотрел на нее, у нее возникло ощущение, будто он касается ее взглядом. Такие ощущения можно было доверить только дневнику школьной выпускницы. Но не дневнику Бриони. В школе она ни с кем не встречалась. В общем, чьему-нибудь дневнику можно. А в голове двадцатисемилетней женщины подобным откровениям не место.

— О чем вы меня только что спрашивали?

— Не хотите ли вы еще оладий.

— Я еще не съела… — Бриони опустила взгляд на свою тарелку. Она была пуста. Должно быть, она съела оладью на автопилоте, пока грезила наяву о Нейте. — Нет, спасибо, — сказала она Руби.

Диоджи тем временем догрыз свою косточку и подошел к ним. Нос его оказался слишком близко к крышке стола. Прежде чем она успела пошевелиться, он стремительно вылизал языком ее тарелку.

— Назад, фу! — скомандовала Бриони. Он подошел еще ближе и облизал тарелку еще раз. — Он меня не слушается! — воскликнула она.

— Как и своих хозяев тоже, — отозвалась Руби. Она встала из-за стола и достала очередную жевательную косточку. — Вот мой метод. — Она взяла вылизанную до блеска тарелку Бриони. — Полностью готова для посудомоечной машины. Даже ополаскивать не нужно.

— А ему можно облизать мою тарелку? — взмолилась Райли.

— Нет. Сироп ему вреден, — ответила Руби. — Если ты уже позавтракала, ступай и переоденься. Я кое-что для тебя приготовила. Оно ждет тебя в твоей комнате. — Все, большего не требовалось. Райли стремглав выскочила из кухни.

— В ее комнате? — спросила Бриони.

— В гостевой комнате. Она использует ее чаще кого-либо еще, — пояснила Руби. — От общения с этим ребенком я получаю ни с чем не сравнимое удовольствие. В общем, я должна Маку по гроб жизни. А теперь вернемся к вам. И к нему. Полная открытость, я нашла его профиль в Интернете. Он прекрасен, как кремовая подлива, если и далее выражаться в ковбойском стиле.

Бриони застонала.

— А я пребываю в полной растерянности. Прошлая ночь была изумительной, причем вся, от начала до конца. Но всего меньше недели назад я еще была обручена с другим мужчиной. О чем Нейт даже не подозревает. Я не собиралась спать с ним, и потому ничего не рассказала ему. А теперь я не знаю, что мне делать. Как бы вы поступили на моем месте?

— О, нет. На эту удочку вам меня не поймать. Я же пообещала, что не стану давать вам советы.

— Скажите хотя бы, вы считаете меня ужасной особой? Это ведь не совет. — Бриони казалось, что душу ее раздирают самые противоречивые мысли и чувства. Ужасная Особа против Медового Тела.

Руби покачала головой, но потом сжалилась над нею.

— Я вовсе не считаю вас ужасной особой. Что, кстати, нисколько вам не поможет, если вы придерживаетесь иного мнения. Ведь так?

— Если бы мне рассказали о том, что кто-то сделал то же самое, что и я, я, быть может, не сочла бы ее ужасной особой, но непременно решила бы, что она поступила неправильно, — призналась Бриони.

— Ладно, — Руби хлопнула по столу обеими ладонями. — Это не совет. Это очередной вопрос. Скажите, что приехали сюда в отпуск, никакого бывшего жениха у вас не было и вы просто решили отдохнуть в Калифорнии. Где и встретили Нейта. Вас потянуло друг к другу. И у вас был секс. И вы оба знаете, что вы приезжая и то, что между вами произошло, всего лишь короткий роман. Ну, как вам?

— Это настолько на меня непохоже, что мне даже трудно представить, — сказала Бриони. — Я не из тех, кто предпочитает короткие романы. То есть я хочу сказать, что раньше ничего подобного со мной не случалось. У меня два раза была долгая связь. Вот и все. — Она ненадолго задумалась. — Если мы оба знали, что я приехала сюда отдохнуть и что для нас обоих это лишь случайный эпизод… Не думаю, что это так уж ужасно. Правда, дело обстоит не совсем так.

— Еще один вопрос. Вы делаете Нейту больно?

Бриони задумалась.

— Нет.

— Вы причиняете боль этому — как-его-зовут — Калебу?

— Не больше, чем уже причинила, — признала Бриони. — Я поняла, что вы имеете в виду. Прошлой ночью случился всего лишь взрыв взаимного притяжения. Я даже не дала себе труда подумать. Ну, кроме того, что надо принять кое-какие предосторожности. Зато я думаю теперь. — Она потерла лоб, словно этот жест мог помочь ей мыслить связно. — Мы договорились, что я буду помогать Нейту на Вечере семьи, который они устраивают в «Гарденз». Но, пожалуй, будет лучше, если я больше не увижу его. Вот только он такой славный. Я должна сказать ему хоть что-нибудь, по крайней мере.

С губ ее уже готов был сорваться вопль отчаяния и разочарования, но Бриони не хотела пугать Райли.

— Ну вот, теперь вы получили представление о том, что творится у меня в голове. Как обычно, я не могу принять решения.

— До тех пор пока не лишитесь чувств в церкви. — Руби улыбнулась, смягчив улыбкой язвительность своих слов.

— Да. Вплоть до этого самого момента.

Мак вернулся домой как раз вовремя, чтобы Бриони успела открыть ему дверь. Он решил сделать с утра кое-какие маленькие приобретения для Гиба. Пока что ему не удалось найти то, что сделало бы Гиба счастливым, но Мак не собирался сдаваться.

— Снова гулял? — воскликнула Бриони, когда он неспешно прошествовал внутрь и направился прямиком к своей миске с водой. Один из подарков оставил у него на языке толстый слой чего-то липкого. Воды было много, но смыть запах не удалось. Он мяукнул, прося, чтобы она налила в миску свежей воды.

— Обедать еще рано, — заявила ему Бриони. — Не раньше, чем через несколько часов. — Она принесла лакомство из его банки и наклонилась, чтобы дать ему. Он выбил его лапой у нее из рук. Откуда ни возьмись появился Диоджи и поймал угощение на лету. Мак пожалел о том, что не съел его сам, пусть даже ему не очень-то и хотелось. Придурок не должен лакомиться кошачьим кормом. Он его недостоин.

Мак мяукнул еще раз, глядя на Бриони. Она по-прежнему нуждалась в дрессировке, поскольку не понимала его так хорошо, как Джейми.

— Мак! Что с твоим ртом? У тебя язык коричневый. — Она присела рядом с ним на корточки и попыталась открыть ему рот. Ему пришлось укусить ее, чуть-чуть, совсем легонько.

— Ой! — воскликнула Бриони. Она взяла его миску с водой, опорожнила ее и наполнила вновь. Хорошее человеческое существо. Поставив ее на пол, Бриони стала пристально смотреть, как он пьет. Гадость, покрывавшая его язык, постепенно смывалась. — Чем бы это ни было, оно уходит, — сказала Бриони. — По крайней мере, мне не придется сообщать Джейми о том, что ты подхватил неизвестную болезнь в дополнение к тому, что все время сбегал из дому без спроса.

Глава 10

Нейт не находил себе места. Поначалу он было попытался заняться бумажной работой, но обнаружил, что не может сосредоточиться. Вместо этого он мысленно перебирал все, что сделал для устранения последствий саботажа. Он отправил Боба еще раз осмотреть беговую дорожку и прочее оборудование в тренажерном зале. И Генри тоже. Они ничего не нашли. Нейт сам испробовал беговую дорожку и тоже ничего не нашел. Машина работала надежно и ровно в любом режиме. Тем не менее, он решил заменить ее — просто на всякий случай.

Он известил об этом смс-кой Элизу, поскольку был уверен, что еще один разговор на эту тему не будет продуктивным. Она не ответила. Чуть позже он отправит ей еще одно текстовое сообщение с предложением за его счет сделать рентген лодыжки Арчи, чтобы убедиться, что она не сломана. На это свое послание он получил сухой ответ с уведомлением, что она уже сделала это сама.

В тот же день Нейт распорядился установить камеры видеонаблюдения в клубе и тренажерном зале, после чего лично убедился в том, что они работают. Он поговорил с каждым из своих сотрудников, чтобы узнать, не заметили ли они чего-нибудь необычного, сколь бы пустячным им это ни показалось, но ничего не добился. В кои-то веки Натали и мать оставили его в покое, не названивая ему и не заваливая текстовыми сообщениями об очередной проблеме, хотя сейчас, положа руку на сердце, он был бы только рад этому, поскольку наверняка смог бы что-нибудь сделать. А пока он не имел ни малейшего представления о том, каким будет его следующий шаг.

До начала Вечера семьи, когда он должен будет появиться в столовой, оставалось чуть больше часа. Нейт встал из-за стола, смирившись, наконец, с тем, что больше ему в офисе делать нечего. Вместо этого он решил заглянуть к матери. Она бы наверняка позвонила, если бы вновь увидела того мужчину, но ей станет спокойнее, если Нейт сам зайдет к ней. Да и у него на душе полегчает.

Войдя в дом, он застал ее в пижаме.

— Ты что, плохо себя чувствуешь, мам? — спросил он.

— Нет, нет. Со мной все в порядке.

Нейт кивнул. Если бы она заболела, он бы уже знал об этом.

— Не хочешь переодеться и сходить со мной на Вечер семьи? — спросил он, когда они перешли в гостиную. Он уже давненько никуда не приглашал ее, хотя в особом приглашении она и не нуждалась, потому что почти всегда отвечала отказом. — Вкусные блюда, приготовленные на заказ, а после ужина мы покажем драму «Лак для волос».

— Нет, нет. Со мной все в порядке. — Она присела и уставилась куда-то вдаль.

Нейт сел рядом. В душе у него зашевелилось беспокойство. Телевизор был выключен. На кофейном столике лицом вниз не лежали книги. Нигде не было видно рукоделия или чего-нибудь иного в этом роде.

— Чем ты занималась сегодня?

Она долго не отвечала, а потом сказала:

— Сегодня утром я проснулась и почувствовала запах апельсинов. Но у меня нет апельсинов в доме.

В животе у него образовался ледяной комок. Фантомные запахи могли запросто оказаться симптомами опухоли мозга или болезни Паркинсона. Эд Рамос, один из постояльцев интерната, требовавший особого к себе ухода, задолго до апоплексического удара жаловался на то, что ему повсюду мерещится запах мокрой собачьей шерсти, хотя у него отродясь не было собаки, сухой или мокрой.

— Мам, я пытаюсь вспомнить. Когда у тебя назначена встреча с доктором Терстон? Ты ведь на днях должна пройти у нее обследование, не так ли? — осведомился он, стараясь, чтобы голос его прозвучал ровно и спокойно.

Но она пропустила его вопросы мимо ушей.

— А потом я сообразила, что это были не апельсины. Так пах любимый одеколон твоего отца, «Крид оринж спайс», — проговорила его мать, по-прежнему глядя в никуда. — Он как будто только что вышел из комнаты.

— Ты сегодня впервые почувствовала этот запах? После того как он пропал, я имею в виду.

Она кивнула.

— Я до сих храню тот флакон, что стоял в шкафчике в ванной, когда он исчез, но так ни разу и не открыла его. Я не хочу… Не знаю, почему я не выбросила его.

— А я и знать не знал, что ты сохранила что-либо из его вещей. — Он не мог сказать «отца». Это слово просто не могло сорваться с его губ, во всяком случае, в ее присутствии. Мать никогда не запрещала ему или Натали расспрашивать ее об их отце, но всякий раз, стоило им хотя бы заикнуться о нем, она готова была впасть в истерику. Им не понадобилось много времени, чтобы понять — этой темы лучше не касаться вообще. Он со своей сестрой перестали упоминать его даже в разговорах между собой, словно это помогало унять боль, если они делали вид, будто его никогда не существовало.

— Осталось несколько вещей, от которых я почему-то не смогла избавиться, хотя и хотела.

— А не мог флакон разбиться? Быть может, поэтому ты и почувствовала запах. — Нейт хотел найти простое и логичное, а вовсе не медицинское объяснение случившемуся.

— Я сложила его вещи в мусорный пакет и отнесла его в подвал, когда… На большее у меня просто не хватило сил. — Мать, наконец, взглянула на него, и он увидел, что в глазах ее стоят слезы. — С того дня я даже не смотрела на них, но выбросить их не могу.

«Она до сих пор любит его, — понял Нейт. — Спустя столько лет». А ведь он-то думал, что она утратила вкус к жизни из-за того, что его отец бросил ее, а не потому, что продолжала любить его.

— Мам, мне очень жаль. — Он обнял ее за плечи.

— Я знаю. — Она прижалась к нему. — Ты хороший мальчик, Нейт.

К нему вернулись беспокойство и желание что-нибудь сделать, причем немедленно. Ему захотелось развеять ее печаль. Он должен навести порядок здесь, как собирался навести его в «Гарденз». Вот только Нейт не знал как.

— Ты уверена, что не хочешь пойти со мной на Вечер семьи? — спросил он, наконец. — Мне не хочется оставлять тебя одну.

— Нет, я не в настроении для встречи со всеми этими людьми. Иди один.

Нейт встал.

— Я зайду к тебе позже.

— Я наверняка уже буду спать.

— Тогда завтра утром. — Он тоже поднялся на ноги, дав себе слово, что отвезет мать к врачу, как только запишет ее на прием, просто чтобы исключить любые медицинские причины того, что его мать чувствует запах одеколона. — Не забудь запереть за мной дверь, — добавил он.

Когда он вышел наружу, ему вдруг пришло в голову, что осталось всего несколько дней до очередной годовщины исчезновения отца. Пожалуй, именно это и стало причиной столь странного поведения матери. Она не хотела думать о нем, но воспоминания никуда не делись, они просто затаились в глубине ее памяти, выжидая удобного случая, совсем как тот флакон одеколона в подвале.

Пожалуй, когда он навестит ее завтра утром, им все-таки стоит попробовать серьезно поговорить об отце. Он уже столько раз откладывал этот разговор и отступал, вот как сегодня, потому что не хотел расстраивать ее. Но чувства ведь никуда не исчезли, говорят они об этом или нет.

Впрочем, сегодня вечером ему предстояли другие заботы. Он хотел, чтобы Вечер семьи прошел безупречно. По крайней мере, некоторые из членов семей его постояльцев наверняка слышали о проблеме с вентиляционной системой, инциденте с беговой дорожкой или даже об обоих происшествиях, и он хотел успокоить их. Нейт ускорил шаг. Интересно, Элиза придет на вечер? Если придет, то ему стоит заранее придумать, как и с чем подойти к ней. Нейт не винил ее за то, что она хотела увезти Арчи. Тот пробыл в «Гарденз» всего несколько недель, но за это время произошли уже две катастрофы.

Нейт свернул за угол, и впереди показался клуб, или общественный центр, как его иногда называли, окна которого светились яркими огнями. В просторном фойе стояли группы людей, смеясь и разговаривая, пока дежурная смена разносила напитки и легкие закуски. Это было место, где должны были жить те, кого вы любите. Оно действительно было и по-прежнему оставалось таковым. А с саботажем он разберется. Быть может, ему стоит нанять…

И тут все внимание Нейта переключилось на одного-единственного человека. Взгляд его устремился к Бриони, которая улыбалась Ричу и его внуку. Сегодня вечером ее золотисто-каштановые волосы были распущены, тяжелыми волнами ниспадая ей на спину.

Глядя на них, он буквально ощущал их шелковистую нежность, совсем как вчера, когда она склонилась над ним и они роскошным занавесом укрыли их от остального мира. Нейт ускорил шаг. Войдя внутрь, он заставил себя притормозить, здороваясь и расточая улыбки людям, мимо которых проходил. Он хотел лишь одного — добраться до нее, ощутить, как ее тело прижимается к нему. Но ему пришлось довольствоваться поцелуем в щечку — и наблюдать за тем, как порозовело от смущения ее лицо.

— О-о, в воздухе повеяло любовью. — Рич извлек блокнот из кармана своих тренировочных штанов, на этот раз — в безумных пурпурных разводах и с названием лекарства от кашля вдоль одной штанины.

— Я должен знать, где вы раздобыли такие штаны, — сказал Нейт.

— В магазине эконом-класса на Л. Эй-роуд. Это, наверное, единственное место, в котором он совершает покупки, — ответил его внук Макс.

Рич, пожалуй, был одним из пятидесяти богатейших людей Калифорнии, и вот, пожалуйста, где он покупает свои вещи. Да уж, этот тип достоин любви.

— А вы знаете, что такие вот штаны…

— …с удовольствием носил бы какой-нибудь рэпер из девяностых? — закончил вместо него Макс и покачал головой. — Я пытался объяснить ему концепцию эликсира аптечных ковбоев, но… — Он характерным жестом покрутил рукой возле уха.

— А что такое «эликсир аптечных ковбоев»? — поинтересовалась Бриони.

Очевидно, юность она провела или в ядерном бомбоубежище, или в безвоздушном пространстве.

— Ты прелесть, — сообщил ей Нейт. Вообще-то, он не собирался говорить ничего подобного, но фраза буквально сорвалась у него с языка, и она опять зарделась от смущения.

Рич перевел взгляд с Бриони на Нейта.

— Меня посетило вдохновение. Я уже чувствую, как рождается стихотворение. — И он принялся что-то черкать в своем блокноте.

— Вы поэт? — осведомилась Бриони, явно не желая возвращаться к вопросу об эликсире.

— Да. Моя излюбленная стихотворная форма — лимерик. — Разговаривая с ней, Рич продолжал что-то торопливо писать коротеньким золотым карандашиком для гольфа, который всегда носил с собой.

— Низшая форма стихосложения, — бросила незаметно подошедшая к ним Регина.

— Салман Рушди тоже писал лимерики. Как и Оден, и Шекспир, и Фома Аквинский. Мне продолжать, миледи?

— Мы поговорим, когда вы напишете роман, который завоюет Букеровскую премию, или поэму, которая заставит читателя рыдать горючими слезами — и не из-за ее грубости, — или пьесу, которую будут ставить и через сто лет, или философский трактат, который будет живо обсуждаться примерно в то же время. — Закончив свою отповедь, Регина повернулась к Бриони. — Меня зовут Регина Таунер.

— Мне следовало самому представить вас. Регина, это Бриони. Она присматривает за котом, которого вы вчера использовали в качестве модели на уроке рисования.

Рич прервал его, начав декламировать:

— Я в луну влюблен до отчаянья, / с милой совушкой мы обвенчались. / Ворон — ждать чего мне еще — / и дракон пламенеющий / подпевают моей печали. — Он взглянул Регине прямо в глаза. — Вот это и есть лимерик.

Регина растерянно заморгала. Нейт впервые увидел, как она не может найти слов для достойного ответа.

В конце концов, она проговорила:

— Лимерик по определению юмористичен. А это был лимерик лишь по размеру.

— Touché. — Рич склонил перед нею голову. Это случилось впервые на памяти Нейта. До сих пор Рич не признавал чужую правоту.

Регина вернулась к своему разговору с Бриони.

— Ваш котик просто потрясающий.

— Он потрясающий артист, умеющий выбираться из любого замкнутого пространства. Стоит ему удрать из дома, как он тут же направляется в «Гарденз». Очевидно, ему здесь нравится. Я его не виню. — Она мимолетно коснулась руки Нейта. — Здесь очень красиво.

— Согласен.

— Бетани и Филипп приедут сегодня? — обратился Нейт с вопросом к Регине.

— Сегодня нет, а вот на следующей неделе — определенно. Видите ли, Нейт служит настоящим украшением «Гарденз», — сообщила она Бриони. — Он помнит, как зовут мою племянницу и ее мужа, как и любого другого человека, который хоть раз навещал здесь своего родственника. Территория и помещения, не говоря уже о обслуживании, первоклассные, но именно Нейт заставляет всех чувствовать себя здесь как дома.

— Благодарю вас. — Ее слова, особенно сегодня, после того как ему пришлось иметь дело с Элизой, напомнили Нейту о том, какую важную работу он делает. Регина заявила, что чувствует себя в «Гарденз» как дома, и он хотел, чтобы и Арчи, и все остальные могли бы сказать то же самое.

— Согласен на все сто. — Ричард убрал свой карандашик и хлопнул Нейта по плечу.

— Вот это да. Они, наконец, хоть в чем-то пришли к единому мнению, — заметил Макс. Он часто бывал в интернате и потому знал всех друзей Ричарда. Или кем там были друг другу Ричард и Регина. Спарринг-партнеры — так, наверное, будет точнее.

— Потому что в кои-то веки Регина изрекла нечто, в чем есть капля здравого смысла, — ответил Ричард. Он перелистнул назад несколько страниц в своем блокноте. — Итак, кто хочет послушать мое последнее творение?

Регина взглянула на свои изящные часики.

— Одно из своих стихотворений он пытался прочесть уже больше минуты назад. Рекорд.

— Я хочу послушать, — сказала Бриони Ричу.

Тот ухмыльнулся Регине.

— Почту за честь. — Откашлявшись, он начал читать: — Галстук-бабочка — этот вельможа / на койота казался похожим…

— Невежливо подшучивать над Арчи, особенно когда он совсем недавно получил травму, — заявила Регина.

— Травму? А что стряслось? — поинтересовался Рич у Нейта.

Нейт ожидал, что ему зададут этот вопрос. Тем не менее ответить на него было нелегко. Он не мог полностью исключить вероятность того, что беговая дорожка все-таки сломалась. Все равно скоро все и так узнают об этом. Слухи в «Гарденз» распространялись стремительно. Но ему не хотелось понапрасну пугать своих постояльцев.

— Он свалился с одной из беговых дорожек и растянул лодыжку. Арчи заявил, что он просто шагал по ней, а она взяла и ускорилась. Я распорядился проверить ее, и никакой поломки обнаружено не было, но я все равно заменю ее, просто так, на всякий случай.

— Бедненький, — проворковала Регина. — Я должна буду сделать ему припарки. Меня научила этому моя бабушка.

— Наш бедненький старичок выглядит так, словно получает все, что ему нужно, от своей внучки. — Рич кивнул подбородком в сторону двери — куда Элиза только что вкатила на кресле-каталке Арчи, ноги которого были укрыты вязаным пледом.

Регина не удостоила его ответа и поспешила прочь, направляясь к Арчи. Пегги и Джанет тоже неслись к нему на всех парах. Нейт хотел было подойти туда же, но потом решил немного повременить. Ситуацию придется разруливать крайне осторожно. Он должен выглядеть озабоченным, но при этом ничуть не встревоженным.

Рич, плотно сжав губы, покосился на женщин, обступивших Арчи. Затем, достав свой блокнот и карандаш, вновь принялся что-то писать.

— До твоего прихода Рич рассказывал мне о том, что вы учитесь в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. — Бриони повернулась к Максу и улыбнулась. — Какая у вас специализация?

— М-маркетинг. — Когда Макс рассказывал Нейту о покупательских привычках своего деда, то нисколько не заикался. Из того, что поведал ему Рич, Нейт знал, что тот страдал заиканием в детстве, но потом избавился от недуга, который проявлялся вновь, лишь когда он сильно нервничал. Быть может, причиной стало внимание, которое уделила ему красивая «взрослая» женщина. Пожалуй, в его возрасте Нейт испытывал бы схожие чувства.

— Вам уже преподавали «Принципы бухгалтерского учета»? — спросила Бриони.

— Я изучаю их сейчас. Но там больше з-законодательных актов, чем я думал.

— Вот именно! Люди, которые не изучали бухгалтерское дело, полагают его скучным.

— Или легким. Что там может быть сложного — складывай цифры столбиком, и готово дело. — Он перестал заикаться, очевидно, немного освоившись в ее присутствии.

— На самом деле, это больше похоже на разгадывание… — начала Бриони.

— …головоломки, — в один голос произнесли она и Макс.

— Кто-нибудь хочет спаржу в тесте с острой копченой ветчиной? А еще у меня есть фирменные шоколадные кексы Ли-Анны со шпинатом, — отрывисто сообщила Хоуп.

Должно быть, кто-то из официанток отсутствовал, потому что Хоуп разносила еду только в этом случае. Обыкновенно Нейт был в курсе всех подмен, но сегодня выдался на редкость сумбурный день.

— Пальчики оближешь, — добавила она, но ее голосу недоставало энтузиазма, и она явно тяготилась своей ролью, чего никогда еще не случалось раньше. Она чем-то расстроена? Нейт сделал себе мысленную пометку расспросить Ли-Анну.

Макс открыл было рот, но тут же закрыл его. Что-то проворчав себе под нос, он покачал головой. Рич продолжал строчить в блокноте, ни на что не обращая внимания.

— А я, пожалуй, возьму один, — сказала Бриони и выбрала спаржу. Когда она откусила крохотный кусочек, Нейт поймал себя на том, что не может оторвать взгляда от ее губ. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы отвести глаза.

— Нейт? — Хоуп протянула ему поднос, и он взял кекс со шпинатом и положил его на салфетку. Он не был голоден, но не желал, чтобы Ли-Анна узнала о том, что он отказался попробовать одно из ее фирменных блюд. Иначе понадобится целая россыпь цветистых комплиментов, чтобы умиротворить ее. Он решил, что съест еще один, а потом попробует уговорить ее сменить название. Называть шоколадным кекс, в котором шоколадом и не пахло, было неправильно, пусть даже он был очень вкусным.

— Ты уверен, что не хочешь спаржу в тесте, Макс? — осведомился он. — Я знаю, ты любишь прошутто. — Нейт давно взял себе за правило помнить не только имена своих клиентов.

Когда Макс не смог ответить сразу, Хоуп развернулась и зашагала прочь. Ее поведение граничило с грубостью. Макс беспомощно уставился ей вслед. Нейту было хорошо знакомо выражение, появившееся у него на лице. Скорее всего, именно так он сам смотрел на Бриони.

Мак позвонил в дверь Гиба. Мужчина понес в ответ свою привычную чушь, и Мак услышал, как он идет к двери. Сегодня от него не пахло сардинами. Но и он пришел сюда не ради своего излюбленного лакомства, напомнил себе Мак. Он должен доставить по назначению подарок, который только что нашел. Уж теперь тот обязательно должен сработать.

Когда Гиб открыл дверь, Мак уронил вонючку ему на ногу. Гиб поднял ее, потер между пальцев, после чего поднес к носу. Собственно, этот орган не заслуживал столь громкого названия. Гибу пришлось буквально вдавить свой крошечный выступ на лице в принесенную Маком штуку, чтобы уловить ее запах, и он ему не понравился.

Но Мак почуял, что Гиб стал чуточку счастливее. Все случилось так, как Мак и предполагал.

— Ты снова сбежал? Гадкий котик. — Гиб произнес слово «гадкий» с теми же интонациями, что и Джейми, словно он на самом деле не имел в виду ничего плохого. Хотя, откровенно говоря, Мак совсем не возражал, чтобы побыть гадким. Это же так забавно и весело. — Что ж, на этот раз я верну тебя. — Гиб присел на корточки и протянул руку, словно для того, чтобы погладить его. Но Мак был стреляным воробьем и потому понял, что Гиб хочет попросту схватить его за шкирку.

Он развернулся, отошел на несколько шагов и остановился, после чего задрал хвост трубой, что, как все прекрасно знали, означало: «Следуй за мной». По крайней мере, все, кто понимал, что к чему в этой жизни. К несчастью, люди в их число не входили. Мак сделал еще несколько шагов, оглянулся и громко мяукнул, после чего направился к тротуару.

— Черт бы тебя побрал, котик. — Гиб вышел наружу и запер дверь.

Мак вышагивал неторопливо, держась впереди человека. Подарок сделал Гиба счастливым, и Мак знал, как сделать его еще счастливее. Он вел его прямо к источнику запаха.

— Вот ты где, мой славный. — Женщина по имени Пегги цокнула языком, и Мак принял ее приглашение, прыгнув ей на колени. Она тут же принялась почесывать его под подбородком. Что ж, наконец ему попалось человеческое существо, которое знало хоть что-нибудь.

— Я должен вернуть его владелице, — сказал Гиб.

— Она здесь и собирается смотреть кино вместе с Нейтом. Так что он может побыть тут еще немножко, — ответила Пегги.

— Что ж, значит, мне тоже придется задержаться. Я не хочу выпускать его из виду, — заявил Гиб и присел рядом с нею. — Он известный хитрец.

Теперь, когда его человеки вели себя, как полагается, Мак мог немного поиграть. Он встал и перепрыгнул с колен Пегги на колени мужчине, сидевшему по другую сторону от нее. Тому самому, которому Мак не нравился. Тебе не нравится Мак — будь готов заплатить за это. Мак вытянул лапу и потрепал мужчину по лицу. Мак нюхом чувствовал, что тому ненавистна подобная фамильярность, и потому повторил свой жест.

— Доброй ночи, сиделка! — разразился невнятным бормотанием мужчина. — Кто тебя звал? Если бы мне захотелось, чтобы кто-нибудь уселся мне на колени, я бы сам попросил его об этом. — Он покосился на Пегги. — Хотя не исключено, что еще попрошу.

Ноздри у Мака задергались. Запах Гиба стал другим. Он пах так же, как Джейми, когда Мак отказывался гулять на поводке. Скорее всего, и от него самого исходил такой же запах. В тот день он остался крайне недоволен ею.

Гиб встал со своего места.

— Скажешь Бриони, где находится ее кот. А я ухожу.

Мак уставился ему вслед, когда Гиб направился к двери. Да что вообще себе позволяют эти человеки? Мак привел Гиба именно на то место, где он был бы счастливее всего. И что тот сделал? Сбежал. А теперь Маку придется все начинать сначала. Только не сегодня. Ему надо вздремнуть. Учить человеков, как вести себя, — крайне утомительное занятие.

— Мне надо подойти и поздороваться с Арчи и его внучкой до того, как начнется кино, — сказал Нейт Бриони. Пока они переходили из столовой в кинозал, он вкратце посвятил ее в подробности инцидента, случившегося с Арчи, и реакции Элизы.

Бриони пожелала составить ему компанию, чтобы оказать моральную поддержку.

— Ничего, если я пойду с тобой? Или…

— Было бы неплохо. Я хочу, чтобы вечер получился как можно более неформальным. — Нейт пошел первым, показывая дорогу.

Арчи надел новый элегантный галстук-бабочку. А на коленях у него сидел тот же самый золотисто-коричневый полосатый кот, с которым он позировал на уроке рисования.

— Мак! Опять? — вскричала Бриони. — Что мне с тобой делать? — Вместо ответа кот довольно заурчал.

— Он может остаться до конца фильма, раз уж вы тоже здесь, не так ли? — спросила поразительной красоты женщина с толстой седой косой, сидящая рядом с Арчи.

Бриони всплеснула руками.

— Он меня совсем не слушается и делает то, что захочет. Ведет себя так, словно никто ему не указ. — Мак заурчал чуточку громче, словно мотор стоящей снаружи машины.

Нейт сделал необходимые представления, и Бриони стала внимательно разглядывать Элизу, спрашивая себя, сколько проблем и неприятностей та еще принесет Нейту. Одежда скрывала ее фигуру, юбка спускалась ниже колен, до середины лодыжек, а цветастая блузка была на размер больше, чем требовалось. Она надела жемчужное ожерелье с серьгами под пару, но уши у нее были проколоты еще в нескольких местах.

Бриони решила завязать легкий и непринужденный разговор. Помочь Нейту разрядить атмосферу.

— Это было больно? Пирсинг прямо над слуховым каналом? — У самой Бриони уши были проколоты всего по одному разу. На уровне для начинающих. Или даже ниже.

— Трагус? — осведомилась Элиза, проведя пальцем по крошечным отверстиям в своем левом ухе. — Не то чтобы сильно. Хрящ здесь толще, так что пришлось приложить больше усилий. Вот здесь все было гораздо хуже. — Она передвинула палец в точку, противоположную первой. — Хотя, скорее всего, это произошло потому, что мастер по пирсингу оплошал. Если вы подумываете о том, чтобы проколоть себе уши еще в нескольких местах, я могла бы…

Арчи заерзал в своем кресле и хрюкнул от боли. Элиза резко обернулась к нему, моментально забыв о том, что собиралась сказать Бриони.

— Дедушка?

— Вас беспокоит лодыжка, Арчи? — подхватил Нейт.

— Разве это не очевидно? — Элиза одарила его взглядом, исполненным презрения. — Я не хотела, чтобы он приходил сюда. Ему следовало бы остаться дома, со мной, и нога его должна покоиться на возвышении.

— У меня и так нога на возвышении. — Арчи жестом указал на задранную лодыжку. — И она прекрасно себя чувствует. И всего лишь немного покалывает, когда я пробую пошевелить ею.

Элиза покачала головой.

— Он говорит так только потому, что хочет убедить меня в том, что его травма несерьезна. Он настаивает на том, что никуда отсюда не уедет. Отказывается признавать, что использование неисправного оборудования могло привести к перелому шейки бедра. Или того хуже.

— Уехать? Надеюсь, вы не думали всерьез о переезде. — Пегги пожала Арчи руку.

— Разумеется, я останусь, — уперся Арчи. — Место просто клевое, как слоновий маникюр. А Элиза вновь изображает из себя миссис Гранди.

Он буквально пересыпал свою речь идиоматическими выражениями, совсем как Руби и Райли в своих ковбойских играх. Бриони решила, что использованные им словечки пришли из тех времен, когда Арчи был еще молод. Она сама никогда не слышала ничего подобного.

— Что ж, рад слышать, — сказал Нейт. — Утром я пришлю врача, чтобы он осмотрел вас.

— Нет уж, благодарю вас. Я уже записала дедушку на прием к специалисту. — Элиза поправила плед, которым были укрыты его ноги. — Его личный врач выписал мне направление.

— Дайте мне знать о том, что вам скажут. И не стесняйтесь обращаться ко мне, если вам что-нибудь нужно, Арчи, — сказал Нейт. — Если хотите, мы выделим кого-либо из обслуживающего персонала, чтобы они возили вас в столовую, если Элизы не окажется рядом. Или же мы можем присылать еду к вам в бунгало, если вы предпочтете такой вариант.

— Я с удовольствием буду приносить Арчи еду! — вскричала женщина, сидевшая на диване за их спинами, и в ту же секунду Регина, расположившаяся чуть дальше по ряду, заявила:

— Нет, я!

— Похоже, без помощи ваш дедушка не останется, — заметила Бриони, обращаясь к Элизе.

Та высокомерно проигнорировала ее слова. Дружелюбно настроенная женщина, готовая поделиться с ней опытом и советом о том, как лучше прокалывать уши, исчезла без следа. Теперь, когда Бриони задумалась над этим, ей показалось странным, что у Элизы так много дырок в ушах. Ведь в одежде та придерживалась явно консервативного стиля. Хотя, не исключено, все дело было в том, что она навещала своего деда. Кто знает, как она наряжалась, когда выходила в свет.

— Вы же знаете, что для вас я сделаю все, что угодно, лишь бы вы поскорее поправились, — добавила Пегги.

Очевидно, Арчи пользовался здесь большой популярностью. Бриони огляделась по сторонам. На каждого мужчину приходилось примерно по семь женщин. Пожалуй, отчасти дело было именно в этом, хотя следует признать, что для своих лет Арчи выглядел на редкость привлекательно. Его ярко-синие глаза буквально завораживали.

Свет мигнул.

— Сейчас начнется кино. Нам нужно занять места, — сказал Нейт. — В общем, если вам что-нибудь понадобится, просто дайте знать мне или кому-нибудь из обслуживающего персонала, Арч.

— Но меня по-прежнему очень беспокоят условия содержания, — заявила Элиза Нейту. — Если я увижу еще хоть что-нибудь, что заставит меня усомниться в безопасности пребывания моего деда у вас, я немедленно увезу его отсюда.

— Постой, милая, — запротестовал Арчи. — Вообще-то, речь идет о моей жизни.

Элиза положила руку ему на колено и легонько сжала его.

— Это тот единственный случай, когда тебе придется уступить мне.

Что ж, по крайней мере, она готова дать «Гарденз» еще один шанс, хотя это ей решительно не нравилось. Следовательно, у Нейта еще будет время найти того, кто занялся вредительством в доме престарелых. Свет мигнул снова.

— Приятного просмотра, — сказала Бриони, обращаясь к маленькой группе, после чего они с Нейтом отыскали свободный двухместный диванчик на другой стороне комнаты.

— Я приберег его для вас, — донесся до них с заднего ряда голос Рича, где он сидел вместе со своим внуком. — Гнездышко для влюбленных пташек. Что-то в этом есть. — Он забормотал себе под нос, и тут погас свет.

Бриони не смогла сдержать улыбки, когда на экране появились первые кадры с титрами. Ей всегда нравилась мелодия «Доброе утро, Балтимор». Она не видела «Лак для волос», когда он шел в широком прокате. Калеб считал мюзиклы глупыми, а к глупости как таковой вообще относился крайне нетерпимо. Но, хотя фильм оказался замечательным, все-таки он не смог полностью приковать к себе ее внимание. Бриони отвлекал Нейт. Он всего лишь сидел рядом, но этого было достаточно. Их бедра разделяли всего несколько дюймов, и на таком небольшом расстоянии она ощущала жар его тела даже сквозь его и свою одежду.

А его запах… Он не пользовался одеколоном, но аромат мыла и его тела был лучше любого парфюма. Он наполнял ее при каждом вдохе, заставляя вспоминать то, как она лежала с ним в постели. Бриони совершенно забыла о фильме, вновь переживая каждое мгновение и каждое его прикосновение. Он буквально сводил ее с ума.

Когда же она вновь сможет заняться с ним любовью? Ей показалось, что фильм заканчивается. После его окончания Нейту придется задержаться, чтобы пообщаться с постояльцами и членами их семей, но насколько — на полчаса? Час? А потом он проводит ее домой и уложит в постель? Или же их вчерашняя ночь была первой и последней? Сидеть и ждать было невыносимо. Она слегка пошевелилась, прижавшись к нему бедром, хотя и не нарочно. Скорее всего.

Нейт подался к ней.

— Как твоя нога? — прошептал он ей на ухо. Тепло его дыхания пощекотало ей кожу, но по спине пробежали холодные мурашки.

— Пожалуй, тебе стоит взглянуть на нее самому, — прошептала она в ответ.

Он схватил ее за руку, быстро вскочил на ноги и потащил за собой к боковой двери, выходящей в холл. Должно быть, он так же сгорал от нетерпения, как и она, потому что стоило им остаться одним, как он прижал ее всем телом к стене. Она запустила пальцы ему в волосы и притянула его голову к себе для поцелуя. Дыхание у нее участилось и стало затрудненным. Но это была не паническая атака, нет. Это было нечто совершенно противоположное. Приступ желания.

Бриони полностью отдалась на волю чувств и ощущений, которые пробуждал в ней Нейт, радуясь тому, что может опереться на стену, потому что колени наверняка не удержали бы ее. Теплый мед вновь заполнил ее до отказа.

— Где вы взяли его?

Голос прозвучал громко и отчетливо. Нейт отпрянул от нее. Бриони окинула взглядом коридор, судорожно застегивая пуговицы на блузке. Он был пуст. Их никто не видел.

— Я спрашиваю, где вы его взяли? — Голос доносился из кинозала.

— Я должен посмотреть, что там происходит. — Нейт застегнул ремень и шагнул к двери.

— Молния! — прошипела Бриони, поправляя руками прическу.

— Спасибо. — Он застегнул брюки на молнию и потянулся к дверной ручке.

— Помада. — Она подскочила к нему и стерла свою помаду, оставшуюся в уголке его губ.

Нейт прижал ее к себе и крепко поцеловал.

— Снова помада? — спросил он. Когда она покачала головой, он распахнул дверь. В зале горел свет. Бриони не знала, сколько они отсутствовали, но фильм уже закончился.

— Это мой медальон, — заявила Элиза Пегги. — Вы взяли его у моего деда?

Бриони и Нейт поспешили к группе людей, среди которых и разгорался скандал.

— Ты была у него дома? — пожелала узнать невысокая дама с малиновыми волосами, глядя прищуренными глазами на Пегги. Это она сидела рядом с Региной, когда вызвалась приносить Арчи еду.

— Нет. Я нашла его. В своей спальне, — ответила Пегги, когда Бриони и Нейт подошли к ним.

— Получается, Арчи был в твоей спальне? — воскликнула Регина.

— Это тебя не касается, — огрызнулась Пегги, одной рукой стискивая блестящий серебряный медальон в виде сердечка, висевший у нее на шее.

— Это означает «да», — пробормотал Гиб.

Пегги обернулась к нему.

— Я думала, ты уже ушел.

— Я решил проверить, как там кот. Похоже, он снова удрал, — заметил Гиб.

— О нет, — вздохнула Бриони. — Признаю свое поражение. Скорее всего, он будет уже дома, когда я доберусь туда.

— Я подумала, что медальон забыла предыдущая постоялица. Уборщица приходила вчера. Вот я и решила, что она нашла его под комодом или еще где-нибудь, — сказала Пегги Элизе. — Понятия не имею, как могла принадлежащая вам вещь попасть в мой дом, но, если вы говорите, что она ваша, вот, держите. — Она быстро сняла медальон через голову, поранив губу застежкой.

— У тебя пошла кровь. — Гиб достал из кармана платок и уже хотел было поднести к губам Пегги, но потом спохватился и протянул его ей.

Пегги уставилась на него, машинально поглаживая пальцем розу, вышитую в уголке.

— Это мой платок. Как он попал к тебе?

— Его принес мне кот, — ответил Гиб.

— Мак-Гивер? — спросила Бриони. Что опять задумал этот проказливый котик?

Глава 11

Бриони не смогла удержаться от смеха, когда вошла в дом в сопровождении Нейта. Мак лежал, свернувшись клубочком, в центре гигантской подушки, валявшейся у одной стены гостиной, в то время как Диоджи скорчился на маленькой подушечке, на которой его здоровенная туша не могла поместиться при всем желании.

— Смотрите, кто вернулся, — сказала она.

Диоджи вскочил с места, бросился к ним и водрузил обе лапы на грудь Нейту.

— Думаю, он просит у тебя защиты от Мака.

— Не знаю, смогу ли я помочь тебе, приятель, — сказал Нейт, обращаясь к большой собаке. — Этот кот слишком умен для меня. — На миг Мак приоткрыл один золотистый глаз, посмотрел на Нейта, после чего закрыл его и вновь задремал.

— Хочешь выйти наружу? — Бриони распахнула дверь пошире, и Диоджи галопом вылетел в обнесенный забором дворик, где принялся немедленно орошать кусты и деревья.

Бриони оставила дверь открытой для него. Закрывать ее не было никакого смысла. Мак все равно бы выбрался наружу, если бы ему пришла в голову такая блажь.

— Хочешь выпить? — спросила она у Нейта. — У меня есть вино. — «А потом ты можешь уложить меня в постель», — мысленно добавила она. После случая в коридоре не было никаких сомнений в том, что он хочет ее так же сильно, как и она его.

Он потянулся всем телом.

— Конечно.

— У тебя был длинный день, а? — Бриони первой вошла на кухню и достала из холодильника бутылку fuméblanc. Она купила ее сегодня днем, надеясь, что Нейт еще зайдет к ней.

Следующие пару часов она провела в раздумьях, что ей надеть, — причем не спрашивая ни у кого совета. Кажется, Нейту понравилось ее симпатичное маленькое платье-халат с короткими рукавами. То самое, которое она приобрела для своего медового месяца, потому что оно было двухлицевым, а она не хотела брать с собой много вещей. Бриони постаралась отогнать от себя эту мысль. Не хватало еще думать о своем несостоявшемся медовом месяце, пока она была с Нейтом.

— Длинный, хороший, плохой, тяжелый, странный, — сказал Нейт, прислонившись к буфету. Когда она вытащила из ящика стола штопор, он отобрал его и сам открыл бутылку. Она отыскала два бокала, и он разлил вино.

— Насчет длинного я не сомневаюсь, потому что знаю, в котором часу ты ушел на работу. Насчет плохого тоже, учитывая несчастный случай с Арчи. Как насчет остального?

— Полагаю, хорошую его часть ты тоже можешь вычислить самостоятельно. — Нейт окинул ее выразительным взглядом с головы до пят, и тело ее вспыхнуло жарким огнем везде, где его коснулся взгляд Нейта.

Она сглотнула.

— Когда мы смотрели «Лак для волос»? Да, это славное кино, которое оставляет хорошие впечатления.

— Нет, я имел в виду не эту часть. — Он отставил в сторону бокал, взял ее лицо в свои руки и поцеловал, нежно и бережно. — Вот эту.

— А это, случайно, не была и тяжелая часть заодно, а? — поддразнила она его, чего никогда не делала с Калебом. Он не выносил грубости, даже в легкой игре слов, намеками.

Нейт же рассмеялся, легонько шлепнул ее по попе, а потом поцеловал, уже не столь нежно и бережно, как раньше.

— Другая тяжелая часть подразумевала разрешение ситуации с Арчи, — сказал он, оторвавшись от ее губ.

— Элиза, совершенно определенно, очень недовольна. А вот он, похоже, не склонен винить тебя в случившемся. Он же сказал, что хочет остаться.

— Он быстро освоился здесь. Безо всяких проблем, — согласился Нейт. — Поэтому и семья его тоже должна быть счастлива. Это стало для меня одним из первых уроков, которые я усвоил.

— Ты сумеешь переубедить ее. У тебя есть особый дар, — заверила его Бриони. — Итак, мы разобрались с хорошей, плохой и тяжелой составляющими твоего дня. Что там насчет странностей?

Нейт сделал глоток вина, после чего уселся за стол. Бриони пристроилась рядом с ним.

— Странное касается моей матери. Сюда же можно отнести и немножко плохого, полагаю. Я ходил к ней перед Вечером семьи, чтобы узнать, как у нее дела. Я уже говорил тебе, что кто-то следит за ее домом. — Бриони кивнула. Собственно, рассказал он совсем немного, скорее, просто упомянул об этом, когда посвящал ее в некоторые подробности саботажа. — Она даже не сочла нужным одеться, что на нее совсем не похоже, и выглядела рассеянной, — продолжал Нейт. — Она сказала, что в доме ей почудился запах одеколона моего отца, хотя после того, как он исчез, флакон с немногими оставшимися после него вещами она сунула в мешок для мусора и отнесла в подвал.

Он пригладил рукой волосы.

— До сегодняшнего дня я об этом даже не подозревал. Я думал, что спустя несколько недель после его отъезда она выбросила все. Мы отчаянно пытались узнать, что с ним сталось, звонили всем, кого могли припомнить, в больницы. Нам даже в голову не приходило, что он мог… просто бросить нас. А потом мы получили открытку.

— Открытка, — подтолкнула его Бриони, когда он умолк, погрузившись в воспоминания о прошлом.

— Я прочел ее всего один раз. Но этого хватило, чтобы я запомнил ее навсегда, — ответил он. — В ней было написано: «Со мной все в порядке. Мне нужно было уехать. Я задыхался. Я пришлю деньги». И он сдержал слово. Он действительно иногда присылал деньги, нечасто и немного, недостаточно для того, чтобы содержать мать, но это было хоть что-то. Как бы там ни было, на следующий день, когда я вернулся домой, все его вещи исчезли. Все, включая открытку. Даже решетка для барбекю. Он очень любил жарить шашлыки. В общем, я не знал, что она сохранила кое-что. А потом вчера она вдруг заявляет мне, что не смогла выбросить все.

— И у тебя еще не было времени, чтобы все это переварить, верно?

Нейт покачал головой.

— Верно. Из ее дома я направился прямиком на Вечер семьи. Надо было позаботиться о том, чтобы жизнь в интернате вернулась в нормальное русло. Появиться там, поболтать с людьми, приободрить тех, кто расстроился из-за инцидента с Арчи, особенно потому, что он произошел сразу же после аварии в системе вентиляции.

— Ты справился. У тебя все получилось. Глядя на тебя, можно было подумать, что ты дружишь со всеми, возле кого останавливался и заговаривал. Ты показал всем, что помнишь о них, что они тебе интересны, что ты о них заботишься и беспокоишься. Ты даже знал любимое блюдо внука Рича.

— Это часть моей работы, — заявил ей Нейт.

— Перестань. Это не просто часть твоей работы. Ты не просто совершал необходимые телодвижения, я-то видела. Та дама сказала, что ты превратил «Гарденз» в настоящий дом для них. Ты, Нейт.

— Регина, — подсказал он ей.

— Правильно, Регина. И этот поэт, Рич. Он ведь тоже так думал. Готова поспорить, так думают все. Когда я вчера увидела тебя с Ли-Анной и Хоуп, было очевидно, что они тебя обожают.

— Тебе не обязательно… — начал было Нейт. — В общем, я завел этот разговор не для того, чтобы выслушивать комплименты.

— Это не комплименты. Это всего лишь мои наблюдения. Ты можешь гордиться собой и тем, что создал.

— Мой дед создал…

— Ты управляешь пансионом… сколько уже лет, кстати? — перебила она его.

— Девять лет и четыре месяца. — Он не стал называть ей количество дней, хотя знал и его.

— Это не просто твой дед. Это еще и ты. Гордись этим, Нейт.

— Я горжусь, — ответил он, хотя ни разу даже не задумался над тем, чего добился. Он просто делал то, что нужно было сделать. То, что, по его мнению, сделал бы его дед, пока не набрался достаточно опыта, чтобы принимать собственные решения.

— Твой отец был очень занят, управляя «Гарденз»? — поинтересовалась вдруг Бриони.

Вот уже второй раз за день у него состоялся разговор об отце. Определенно странно. После получения той открытки у него возникло ощущение, будто его отца никогда не существовало. Все его вещи исчезли без следа; во всяком случае, так он думал. Все его фотографии, хотя, не исключено, одна или две все-таки сохранились в подвале.

— Когда моему деду было семьдесят три, у него случился удар. Совершенно неожиданный. Он и думать не думал о том, чтобы отойти от дел, и казалось, этого никогда не случится. Он был полон сил и жизни. Но за одну-единственную ночь он превратился из управляющего в пациента, которому требовался круглосуточный уход.

— Ох, Нейт. Мне очень жаль. — Ее темно-синие глаза были полны сочувствия. А он продолжал, желая поскорее покончить с этим. — Моего отца никогда не интересовал «Гарденз». В чем, собственно, нет ничего необычного. Далеко не все горят желанием продолжать семейное дело. Я вполне могу понять это. Ему следовало бы нанять управляющего, но он взялся за него сам, причем бестолково и спустя рукава. Я еще учился в школе, но уже тогда знал о том, как управлять пансионом, больше него, просто потому, что много времени проводил в обществе деда.

— Ты по-настоящему любил его. Я в этом уверена, — сказала Бриони.

— Угу. Он проводил со мной много времени, со мной и Натали. Он серьезно относился к тому, что является нашим дедом. Быть может, потому что бабушка умерла через несколько лет после нашего рождения, — сказал Нейт. — Мой отец иногда отпускал замечания, что, дескать, дедушка был лучшим дедом, чем он — отцом. Я не понимал, что он имеет в виду, но никто из них не спешил просвещать меня на этот счет.

— Твоя мама была сильно расстроена, когда ты пришел к ней сегодня вечером?

Нейт ненадолго задумался.

— Не так, как я ожидал, если бы она заговорила об отце. Сразу после его ухода, стоило мне только заикнуться о нем, с нею начиналась истерика, так что я перестал даже пытаться. Бóльшую часть времени мы просто делали вид, будто его никогда не существовало. И сегодня, впервые за много лет, я вдруг понял, что она до сих пор тоскует о нем. Нет, я видел, что иногда она плачет над каким-нибудь фильмом, даже над рекламой по телевизору. Я видел, как она расстраивалась из-за тысячи самых разных вещей, например неудачной стрижки. Быть может, все это время она оплакивала моего отца, хотя бы отчасти.

— Эй, неудачная прическа — настоящая трагедия для женщины, — легонько поддела его Бриони, а потом добавила: — И ты полагаешь, что теперь, после того как она вспомнила о нем и его одеколоне, она захочет и дальше говорить о нем?

— Не уверен. Быть может, все вернется на круги своя. Не знаю. — Он внезапно почувствовал себя вымотанным до предела. — А как насчет твоей семьи? Какая она? — Ему нужно было отвлечься от собственных неурядиц.

— Моя семья. Начать с того, что моя семья состоит только из меня и моих родителей. Никаких братьев или сестер, — отозвалась Бриони. — В общем, пока я была маленькой, родители уделяли мне массу внимания. Мы много путешествовали: округ Вашингтон, Большой каньон, Диснейленд, несколько раз даже были в Европе.

— Звучит превосходно.

— Так оно и было, — согласилась она, но он понял, что все обстояло далеко не так благостно.

— Но? — подтолкнул он ее.

— Но. Гм. С моей стороны любые жалобы будут выглядеть черной неблагодарностью. Но я никогда не бывала на ночных посиделках у своих одноклассниц. Я никогда не ходила по домам, выпрашивая сладости, в Хэллоуин. Хотя нет, неправда. Я наряжалась и ходила с ними, когда была совсем еще ребенком, и они провожали меня до самых дверей. Потом мы возвращались домой, они рассматривали мою добычу и выдавали мне по конфете в день, пока они не заканчивались.

— По конфете в день? Мои иссякали еще до конца недели.

— Значит, тебе повезло, — заметила она. — Когда остальные дети стали сами ходить по домам в Хэллоуин, мои родители по-прежнему настаивали на том, чтобы сопровождать меня. Поэтому я заявила им, что меня это больше не интересует. Я не хотела, чтобы мои друзья видели, что папа и мама ждут меня на тротуаре возле каждого дома, словно я до сих пор оставалась несмышленышем.

— Сколько тебе тогда было? — поинтересовался Нейт.

— Кажется, когда мне исполнилось двенадцать, я предприняла последнюю попытку убедить их, что со мной ничего не случится, если я пойду с друзьями, но без взрослых, — ответила она. — Но мне не разрешили.

— Это уже слишком, — заметил Нейт.

— Безумие. Из-за этого я чувствовала себя… — Бриони не договорила.

— Кем?

Она вздохнула.

— В общем, у меня появилось такое чувство, будто со мной что-то не в порядке. Словно они видели, что я одна не справлюсь. Что я была не так умна или еще что-нибудь в этом роде, как другие дети.

— Когда они всего лишь хотели защитить тебя.

— Ага. И дозащищались до того, что я стала казаться себе совершенно беспомощной.

— Так вот почему ты взбунтовалась, когда я попытался помочь тебе с раной на ноге. Ты сказала, что не желаешь чувствовать себя беспомощной. Так вот, чтоб ты знала, ты вовсе не кажешься мне беспомощной.

Она коротко рассмеялась.

— Знал бы ты, что творится у меня в голове.

— Но здесь ты одна. На каникулах, присматриваешь за котом, совершенно самостоятельно. Немногие способны на это. Есть люди, которые даже в ресторан на ужин сходить не могут. Моя сестра, например.

Прежде чем Бриони успела ответить, на кухню влетел пес, причем слишком быстро. Он попытался затормозить, но заскользил по полу и врезался Нейту в ноги, после чего разразился оглушительным лаем.

— После прогулки он привык получать лакомство.

Заслышав слово «лакомство», Диоджи столь яростно завилял хвостом, что едва сумел сохранить равновесие и не упасть. Бриони встала и открыла керамическую банку с надписью «Покорми меня» на боку. Она достала оттуда сухое печенье, но не успела она протянуть его псу, как на кухню пожаловал Мак и требовательно мяукнул.

— Хорошо, хорошо, ты первый. — Она открыла баночку поменьше и бросила кошачье лакомство Маку, после чего дала Диоджи его галету. — Ты забыл о еще одной странности своего сегодняшнего дня; по крайней мере, мне она показалась таковой.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Нейт.

— То, что у Пегги откуда-то взялся медальон Элизы, а Гиб где-то обзавелся носовым платком Пегги.

— Который, по его словам, ему принес Мак. А ночью, опять же, по его словам, Мак притащил ему чьи-то узенькие розовые трусики. — Оба одновременно уставились на Мака.

— Моя кузина говорила, что он действительно любит воровать чужие вещи, — ответила Бриони. — Кроме того, он является еще и кем-то вроде сводника. Предположительно, именно Мак и познакомил мою кузину с Дэвидом. Он крал вещи у Дэвида и оставлял их на ступеньках дома Джейми.

— Если Мак сведет вместе Пегги и Гиба, тот купит ему целый ящик сардин, — заметил Нейт.

— Это было бы так романтично, если он не переставал любить ее и они сойдутся вместе спустя столько лет. — Она посмотрела на Мака. — Вот, значит, каков твой план, мистер Котик? — В ответ он лишь небрежно дернул хвостом. — Он не желает с нами разговаривать.

Нейт протянул руки и обхватил Бриони за талию, привлек к себе и усадил на колени.

— А ведь мы действительно встретились благодаря Маку. Ты полагаешь, что он уже тогда исполнял роль сводника?

Она улыбнулась.

— Я уверена, он знал, что ты не сможешь устоять передо мной, увидев меня в разодранном платье, со спутанными волосами и макияжем, размазанным на пол-лица. Кроме того, как мне кажется, я еще и накричала на тебя.

— Так и есть. Зато на следующий день…

— На следующий день я пообещала себе, что буду спокойной, холодной и собранной и покажу тебе, что я не сумасшедшая. И это сработало, потому что ты пригласил меня на свидание.

— А потом ты ухитрилась поранить ногу, и мне пришлось ухаживать за тобой.

— А потом ты набросился на меня.

— Нет, это ты набросилась на меня. Вот так.

И она стали целоваться. Снова.

— Нейт. Нейт, Нейт.

Проснувшись, Нейт обнаружил, что Бриони, обнаженная и теплая, полулежит у него на груди, окликая его по имени. Он улыбнулся.

— Я могу что-нибудь для тебя сделать? — Он погладил ее по спине.

— Я могу придумать парочку вещей. Но я разбудила тебя потому, что твой телефон звонит.

Нейт беззвучно выругался.

— Какая песня? Рингтон, какая песня?

— «Еее-ее-еее», из «Психо».

Он вновь выругался, нашарил на полу свои брюки и достал из кармана мобильник.

— Моя сестра, — пояснил он Бриони, включая голосовую почту. Всё сообщение он прослушивать не стал. — У нее нервный срыв. Опять. Ее бросил очередной парень, прислав текстовое сообщение. Снова. Я должен сломя голову нестись к ней. Если я не приеду, она начнет изливать душу Лиле, а ведь той всего десять. Ей это совершенно ни к чему.

Бриони села на постели.

— Хочешь, я поеду с тобой? Я могу посидеть с детьми.

Искушение было велико. Было бы здорово взять ее с собой. Но Натали взбесится, если он приведет с собой Бриони, а ведь она и так пребывает в дурном расположении духа.

— А если сделать по-другому? В прошлый раз когда мы с тобой собрались поужинать, то даже не добрались до первых острых закусок. И ты так и не попробовала гренки с авокадо. Как ты смотришь на то, что я приглашу тебя куда-нибудь сегодня вечером?

— Я соглашусь с превеликим удовольствием.

Он улыбнулся при виде ее энтузиазма, а потом быстро поцеловал ее. Если он начнет целовать ее медленно, то никогда не выберется из постели.

Когда он уже собрался вставать, она схватила его за запястье.

— Я все время вынуждена напоминать себе, что приехала сюда всего на несколько недель.

Он встретил ее взгляд.

— Я тоже.

— Все случилось так быстро, — сказала Бриони.

— Слишком быстро?

Она покачала головой.

— Слишком неожиданно. И весело.

— Очень.

— А сегодня вечером будет еще веселее.

— Веселья до твоего отъезда будет столько, сколько ты сможешь выдержать, — пообещал Нейт и принялся быстро одеваться. Он хотел поскорее разрулить эту историю с Натали, заглянуть к матери, узнать, как дела у Арчи, обойти всю территорию и административные здания, а потом вернуться сюда. — Я тебе позвоню.

— Я отвечу, — сказала ему Бриони.

Он позволил себе еще один быстрый поцелуй, после чего ушел, сел в свою машину и покатил к Натали. Учитывая одну быструю остановку, когда он купил коробку пончиков с шоколадом, Нейт добрался до сестры за каких-нибудь десять минут. Она предпочитала жить рядом. Заруливая на подъездную дорожку, он увидел, что на крыльце стоят Лила и Лайл, чтобы не слышать, как плачет их мама, скорее всего. Он пообещал себе, что отвезет их в какое-нибудь замечательное место. Может быть, еще до отъезда Бриони. Она нашла с детьми общий язык и понравилась им, уж в этом-то он был уверен.

— Пончики! — воскликнул Лайл, моментально рассмотрев бело-зеленую коробку, которую держал Нейт. Он подбежал к машине, схватил ее и принялся рассматривать.

Лайла подошла не спеша и с достоинством. В отличие от брата, развеселить ее было не так-то легко.

— Здесь есть кондитерская обсыпка? — осведомилась она.

— Ты когда-нибудь научишься доверять мне снова? Прошло уже больше двух лет с тех пор, как я привез тебе просто клубничные вместо клубничных с обсыпкой.

Лила улыбнулась ему.

— Может быть, через год.

— Эти два шоколадных — для вашей мамы, — сказал он, когда Лила и Лайл принялись делить печенье. — Остальные можете разбирать сами.

— А ты разве не хочешь? — с набитым ртом осведомился Лайл, прожевывая пончик с шоколадным наполнителем и заедая его хрустящим печеньем с кремовой обсыпкой. Он до сих пор не решил, какое из них ему нравится больше.

— Я умный. Свое я съел еще в машине. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь из вас лишил меня кленового сиропа.

Лила протянула ему салфетку, в которую завернула два пончика для своей мамы, и Нейт вошел в дом, не озаботившись постучать. Натали не стала бы подниматься на ноги и тащиться к двери.

— Почему ты так долго? — пожелала узнать она, простершись на диване. На ней до сих красовался тот же самый наряд, который она надевала вчера вечером. Разве что она полюбила носить пижаму из лайкры. На кофейном столике стоял полупустой бокал вина. Нейт надеялся, что и он остался тут со вчерашнего вечера. Скорее всего, так оно и было. Натали не была лучшей из матерей, но границы дозволенного не преступала.

— Я совсем недолго. Но, быть может, мне не следовало останавливаться, чтобы купить пончиков.

— С шоколадом?

Он столкнул ее ноги с края дивана и сел, после чего протянул ей пончики.

— В машине я подумал о том, что ты должна дать маме еще один шанс помочь тебе, когда у тебя случится очередная проблема с кавалерами. В конце концов, в таких вещах лучше разбирается мать, чем брат.

Натали выразительно закатила глаза, а потом поморщилась.

— Я уже говорила тебе, что из этого ничего не выйдет. Мне пришлось делать вид, будто в школе я не встречалась с мальчиками. В тот единственный раз, когда я не сдержалась, она заявила мне, что все кончится моим разбитым сердцем. И она оказалась права. — Натали села и потянулась за бокалом. — Уже утро, не так ли? — Она убрала руку.

— Динь-динь-динь. Вы только что выиграли новый автомобиль. — Натали покачала головой, глядя на него, и вновь скривилась.

— Было бы здорово, если бы ты посмотрела на часы, прежде чем звонить мне, — добавил он.

— Дело не терпит отлагательства.

— Ничего подобного. С тобой подобные вещи происходят регулярно. Собственно говоря, только на прошлой неделе тебя снова бросили, прислав тебе текстовое сообщение.

На глазах у его сестры выступили слезы. Нейт и впрямь был с нею сегодня резок и груб.

Ему лишь оставалось надеяться, что он не вызовет у нее пьяную истерику. Очевидно, что перед его приездом таковая у нее уже случилась.

— Мне не следовало так говорить. Я просто имел в виду… — Он подбирал слова со всей возможной тщательностью. — Быть может, ты не находишь общего языка с парнями, с которыми встречаешься. Наверное, ты полагаешь, что в ваших отношениях вы зашли уже достаточно далеко, в отличие от них. — На самом же деле, он просто имел в виду, что они не считали два свидания «отношениями», но не собирался озвучивать свои мысли вслух. — Наверное, они даже не знают, что порывают с тобой, ведь поначалу думали, что было бы неплохо встретиться, но на самом деле… — Нет, обиняками такие вещи не выразить. — …они не готовы прямо сейчас продвигать их дальше.

— Ты хочешь сказать, что они получили от меня все, что им требовалось, и я стала им не нужна?

Вот почему он не хотел, чтобы десятилетняя Лила выслушивала излияния матери.

— Я хочу сказать, что тебе, пожалуй, следует быть разборчивее.

— По крайней мере, я выхожу в люди. И пытаюсь. В отличие от тебя.

Нейт не счел нужным возражать. Он не собирался рассказывать Натали о Бриони. От этого ей бы стало только хуже.

— Ты так сильно боишься, что тебе сделают больно, что даже не даешь себе шанса привязаться к кому-либо.

Если не считать того, что к Бриони он уже привязался. Он не должен забыть то, о чем они говорили сегодня утром. Она скоро уедет. Они просто развлекаются. Хотя в том, чтобы поддерживать связь, не было ничего невозможного. Поддерживать контакты, а иногда и встречаться на ее половине страны.

Давненько он не встречал никого, кто сумел бы вызвать в нем подобные чувства. Быть может, стоило попробовать сохранить их.

Мак сделал глубокий вдох, наслаждаясь запахом счастья, исходившим от Бриони. Счастья, которое обеспечил он. Если бы все успокоились и послушали котика, то чувствовали бы себя столь же хорошо, как Бриони и Нейт. И Джейми с Дэвидом.

Пожалуй, сейчас было самое время вздремнуть на подушке Джейми, на которую падали лучи утреннего солнца, чтобы отпраздновать столь знаменательное событие, вот только другим людям, за которых он нес ответственность, по-прежнему требовалась помощь. Мак раздраженно фыркнул. Он вздремнет, когда завершит все свои миссии. Ему было бы куда легче, если бы человеки были хоть чуточку умнее, но то, что они не родились котами, не их вина.

Глава 12

Бриони оглядела себя в большом зеркале, висевшем на внутренней стороне двери в ванной комнате. Она даже повертелась перед ним, стараясь, чтобы ее коротенькая юбка взвихрилась вокруг ее ног. Она решила оставить волосы распущенными, и теперь они задорно подпрыгивали у нее на плечах при ходьбе. Крутнувшись на пятках, она весело рассмеялась. Она испытывала необыкновенную легкость во всем теле и даже слабое головокружение. Наверное, так чувствует себя школьница, отправляясь на первое свидание с мальчиком, в которого влюблена. Нейт вернется к ней уже меньше чем через полчаса.

«Ты не должна быть так счастлива», — прозвучал в голове у нее тоненький голосок. Она не обратила на него внимания или, во всяком случае, постаралась не обращать. Оттого, что она будет страдать, ни Калебу, ни ее или его родителям не станет лучше. В Калифорнии ей оставалось провести всего две недели и два дня; потом она вернется домой и попытается склеить свою разбитую жизнь. И весь этот коротенький промежуток времени, здесь, в этом чудесном месте, с ним, она постарается полной мерой вкусить удовольствия. Оно нечасто выпадало ей.

Бриони решила по-быстрому написать письмо Ви и отправить его по электронной почте. Она уже получила два текстовых сообщения от подруги, которые до сих пор оставались без ответа, но разговаривать с нею по телефону ей не хотелось. Это подразумевало неизбежные вопросы, а вопросы и ответы могли подождать до ее возвращения.

Ви! Привет! Извини, что отвечаю не сразу. Я…

Что «она»? Занималась жарким сексом с совершеннейшим незнакомцем, хотя Нейт уже не казался ей таковым. Нет. Возможно, когда-нибудь она расскажет Ви о своем коротком романе, который приключился с ней в Калифорнии…

Короткий роман. Почему-то это словосочетание показалось ей неподходящим. Но ведь так оно и было, на самом деле. Курортному роману полагалось быть коротким и бурным по определению. Просто с Нейтом в нем нашлось место нежности и веселью, равно как и чему-то большему, нежели просто секс. Она познакомилась с постояльцами, о которых он заботился по велению души. Она встретилась с его племянником и племянницей.

Но даже не будь он бурным — что до сих пор изумляло ее, — роман их все равно оставался коротким. Скоро он неизбежно закончится. А потом она при случае расскажет о нем Ви, но только не сейчас, пока она еще жила им. Ей хотелось, чтобы время, проведенное с Нейтом, до поры оставалось заключенным в сияющий пузырь счастья, где хватало места только им двоим.

Ладно, поехали…

…воспользовалась этим временем, чтобы хорошенько все обдумать. А еще мне приходится присматривать за котом, который наверняка удрал бы и из Алькатраса. Если бы Алькатрас до сих пор оставался местом заключения.

Я получила сообщения от Саванны и Пенелопы (и еще нескольких человек). Пожалуйста, передай им (и всем, кто будет спрашивать), что у меня все в порядке. Когда я вернусь домой, то приглашу вас всех в ресторан и постараюсь объяснить…

Остаюсь твоя

Бриони.

Письмо вышло не слишком удачным, но пока сойдет и такое. Пожалуй, стоит написать и родителям. Они…

Внезапно замигал значок «Скайпа». Ее вызывали родители. Стоило ей подумать о них, и вот, пожалуйста, они тут как тут. Бриони нажала иконку «Ответить с видео», и на экране появилось лицо отца. С такого расстояния она могла рассмотреть на нем каждую морщинку. Он выглядел усталым и обеспокоенным, и Бриони не сомневалась, что сама была тому причиной. В животе у нее образовался ледяной комок.

— Привет, папа! — Она улыбнулась, радуясь тому, что успела нанести свой «выходной» макияж.

Быть может, отсутствие у нее красных глаз и бледной кожи — бледнее ее обычной бледности — хоть немного приободрит его. Хотя, разумеется, она никогда не сможет признаться отцу или матери, почему чувствует себя так хорошо. Они ни за что не поймут, как это она начала встречаться с другим мужчиной чуть ли не на следующий день после того, как едва не выскочила замуж. Ей самой понять это тоже было нелегко, но ей было хорошо, она чувствовала, что поступает правильно, и решила, что не станет копаться в себе и терзаться угрызениями совести.

— А где мама? — Ее родители почти всегда звонили ей вместе.

— Пошла в магазин. Наверняка она попробует дозвониться тебе позже, но мне хотелось узнать, как у тебя дела. Ты уже записалась на компьютерную томографию? Твоя мама считает, что это обследование тебе крайне необходимо.

— Со мной все в порядке, папа. Честное слово. У меня случился приступ паники, как и говорила доктор Шах. — Она едва не спросила, удовлетворит ли его подобный ответ. Но Бриони больше не нуждалась в чьем-либо разрешении. Но почему же ее до сих пор не покидает такое чувство, будто ей постоянно требуется чье-либо одобрение?

— В прошлый раз ты сказала, что отправила Калебу его кольцо.

— Да. — Поколебавшись, Бриони продолжала: — Папа, я уверена, что вам с мамой это трудно понять. Да и мне тоже, если откровенно. Я ведь действительно думала, что хочу выйти за Калеба. — Если не считать того, что на своем девичнике она приставала ко всем и каждому с вопросом, стоит ли ей это делать. — Но в самую последнюю минуту мое тело сказало мне «нет». — Собственно говоря, это объяснение предложила Руби, а не она сама, но от этого оно не перестало быть правильным.

Отец провел подушечками больших пальцев по мешкам под глазами.

— Пожалуй, мы с твоей мамой давили на тебя слишком сильно. Многое говорило в пользу Калеба — отличная работа и все прочее. Мы решили, что уж он-то будет хорошо заботиться о тебе.

— Да, он бы заботился. — Она нисколько не сомневалась в этом. Это чувство Калебу было свойственно от природы. Если другу требовалась помощь, Калеб всегда оказывался рядом. Когда Бриони нуждалась в чем-либо, он неизменно приходил ей на помощь. — Он бы заботился обо мне. Но, наверное, это не самое главное. Мне уже двадцать семь. Я должна уметь сама о себе позаботиться. Почему, кстати, вы с мамой считаете, что я не в состоянии этого сделать? — Вопрос этот она задала повышенным тоном, полным таких сдерживаемых чувств, что удивилась сама.

— Мы так не считаем, — поспешил уверить ее отец. — Разумеется, мы думаем совершенно иначе. Мы знаем, какая ты у нас умница. Ты всегда получала самые высокие отметки.

— Но вы с мамой не разрешали мне кататься на велосипеде в парке с друзьями. Вы убедили меня в том, что во время учебы в колледже я должна жить дома. Я же помню, как мама разрезала для меня французский гренок, поджаренный в молоке с яйцом, когда мне было уже одиннадцать, — выпалила Бриони, давая волю чувствам, мучившим ее с самого детства. — Почему вы считали, что сама я ни на что не способна? Я ведь привыкла думать, что со мной что-то здорово не в порядке.

— Нет, милая, нет. Нет. — В голосе отца прозвучал неприкрытый ужас. — Мы хотели уберечь тебя от беды, только и всего. И не потому, что мы думали, будто сама ты ни на что не способна. Просто в жизни иногда случаются ужасные вещи, причем не по чьей-либо злой воле.

— Прости меня. Мне не следовало так говорить.

— Нет, ты поступила правильно. Я хочу знать, как ты себя чувствуешь и что думаешь. Ты моя дочь. Я не желаю, чтобы ты обращалась со мной, как со знакомым, с которым нужно быть вежливым. Жаль, что ты не сказала мне этого раньше.

— Если честно, не думаю, что раньше я отдавала себе в этом отчет, — призналась Бриони. — И только то, что случилось на свадьбе, эта паническая атака, она заставила меня задуматься над многими вещами, включая то, что мне трудно принимать решения самостоятельно. Я даже одеться толком не могу, чтобы не спросить совета у кого-либо. — Она склонила голову к плечу и вздохнула, после чего вновь устремила взгляд на экран, на лицо отца. — Полагаю, именно поэтому мне было легко убедить себя в том, что я должна выйти замуж за Калеба. Он прекрасно помогал мне разобраться в том, что я должна была сделать сама.

На колени ей прыгнул Мак, и она погладила его теплую мягкую шерстку.

— Жаль, что я сама не сообразила этого раньше. Жаль, что я причинила ему боль. И тебе с мамой. И…

Отец прервал ее.

— О нас не беспокойся. — Он оглянулся, но потом вновь стал смотреть на Бриони. — У твоей матери случилось три выкидыша, прежде чем на свет появилась ты.

— Что? — воскликнула Бриони.

— Это была настоящая катастрофа. Для нас обоих, но для нее особенно. И, когда родилась ты, мы оба были в восторге и испытывали огромное облегчение. Теперь мне кажется, что мы зашли слишком далеко, стараясь сделать так, чтобы с тобой не случилось ничего плохого. Но, очевидно, перестарались. Я и подумать не мог, что ты сочтешь себя неадекватной или… — Он быстро заморгал, и Бриони сообразила, что в глазах у него стоят слезы.

— Ох, папа. Нет. Вы с мамой — самые замечательные родители на свете. Мы с вами побывали в таких славных местах, где было весело. И нам было хорошо вместе. — Мак потерся щекой о ее подбородок. — Это кот Джейми, — пояснила Бриони, которой очень хотелось увести разговор от темы, которая явно причиняла отцу такую боль. — Он настоящий красавец, верно?

Но отец проигнорировал ее вопрос.

— Что ж, я рад, что у тебя остались хорошие воспоминания. Мне очень жаль, что тогда я не замечал, что тебе многое не нравится.

— Эй, это я оставила Калеба у алтаря. — Бриони постаралась добавить в свой голос нотки веселья, но слова получились серьезными. — Я приняла решение. И поверила в себя. Хотя нет. Мое тело приняло решение, а мне пришлось смириться с ним. Но мое тело — неотъемлемая часть меня, так что я вынуждена была считаться с ним. А теперь, здесь и сейчас, я принимаю самые разные решения.

— Бри, поэтому я и позвонил. Я…

Его прервал дверной звонок.

— Пап, это… в дверь звонит друг. Мы можем поговорить позже?

— Я…

Она не дала ему закончить.

— Я перезвоню тебе позже. Обещаю. — Она наклонилась и поцеловала экран. — Я люблю тебя, папа. Побольше бы нам с тобой таких вот разговоров.

Закрыв компьютер, она чуть ли не бегом бросилась к двери. Когда Бриони отворила ее, Нейт раскрыл ей объятия, прижал к себе и поцеловал так, что у нее перехватило дыхание. Когда же он отпустил ее, она воскликнула:

— Меня так еще никогда не целовали!

И тогда он поцеловал ее снова.

Интересно, эти человеки знают, что он для них сделал? Нет. Если бы знали, то сейчас бы скармливали ему сардинку за сардинкой, вместе с индюшкой и мороженым. Они бы каждый час давали ему мышку с котовником кошачьим. Они бы выселили Диоджи во двор. Они бы выказали Маку подобающее уважение.

Хотя, на самом деле, он не мог их винить. Честно. По большей части, им просто недоставало мозгов, чтобы провести параллель между тем, как они счастливы, и Маком. Они не понимали, чем ему обязаны. Он встал и потянулся, выгибая спину. Что ж, пора отправляться на помощь другим неблагодарным человекам. Неспешно войдя на кухню, он вспрыгнул на буфет и занял место рядом с банкой, где хранилось лакомство Диоджи. Как только пес подкинул его к окну, он выскользнул наружу, разобрался с метками, оставленными Диоджи во дворе, и направился в «Гарденз».

Но, прежде чем он успел добраться до дома Гиба, его внимание привлек какой-то запах. Нейт. Он вновь потянул воздух носом. Нет, не Нейт. Это был другой человек, запахом походивший на Нейта. Он двинулся по следу и обнаружил самца, не Нейта, а другого, запах которого напомнил Маку Нейта. Правда, запах этот перебивал фруктовый аромат, вроде того, что Дэвид пил на завтрак. Мужчина стоял за деревом, прижавшись всем телом к стволу. Мак подумал, что сейчас он залезет на него, но тот не стал этого делать. Он просто стоял и смотрел.

Мак попытался угадать, что он там высматривает. Птичку? Белку? Нет, похоже, он высматривал женщину за стеклянным окном. Он смотрел на нее так, как хищник смотрит на жертву. У Мака было много дел, но он решил задержаться и понаблюдать за мужчиной. Больше заняться этим было некому. Миссия принята к исполнению.

— Ну и как, ожидание стоило того? — поинтересовался Нейт, когда Бриони откусила первый кусочек гренка с авокадо в ресторане «Мама Шелтер».

— М-м. Да. Хочешь попробовать? — Она протянула ему гренок.

Он покачал головой.

— Я один из тех редких уроженцев Калифорнии, которые не любят авокадо.

— Но он такой сочный. И зеленый, — сказала Бриони и проглотила еще кусочек.

— Чем ты занималась целый день? — осведомился он.

— Валялась в постели. И думала о тебе.

От ее слов его бросило в жар. Он буквально представил ее там, среди смятых простыней.

— И что это были за мысли?

— Как бы мне хотелось, чтобы Нейт оказался рядом… — Она томно полуприкрыла веки, отводя колдовской взгляд своих темно-синих глаз, а потом вдруг лукаво улыбнулась ему. — Чтобы он мог принести мне чашечку кофе.

— Так нечестно. Я уязвлен. Ты ранила меня в самое сердце.

— Ай, прости меня. Я не могу рассказать тебе, о чем думала на самом деле, во всяком случае, не на публике. Но сделаю это позже, — пообещала она.

Очередная волна жара прокатилась по его телу.

— А ты успела сделать еще хоть что-нибудь, кроме как нежиться в постели и грезить о том, что я с тобой совершу?

— На самом деле, я разговаривала со своим отцом.

Ага. Его словно бы окатили ледяной водой.

— И хороший получился разговор? — осведомился Нейт.

— Хороший, но неловкий. Я заявила ему, что они с мамой сдували с меня пылинки, пока я была маленькой, поэтому я, как уже рассказывала тебе, чувствовала себя неполноценной. Я даже сказала ему, что из-за того, что они так тряслись надо мной, мне казалось, будто со мной что-то серьезно не так и что я не могу сама позаботиться о себе.

— Я уверен, что это не имело к тебе никакого отношения.

— Теперь я и сама это понимаю. А вот в то время… Хотя осознанных мыслей на этот счет у меня не было. Какие-то смутные ощущения, и только.

— А ты знаешь, что бриония — это растение, нет? Оно любит и умеет виться и карабкаться наверх. Твои родители выбрали для тебя хорошее, сильное имя, — добавил Нейт.

— Надо же, а я и не знала. Спасибо. — Она улыбнулась. — Я сама удивилась, что отважилась заговорить с отцом на эту тему. Будто сбросила с плеч тяжкую ношу, а теперь ощущаю во всем теле необыкновенную легкость и, кажется, могу взлететь, если захочу.

Он накрыл ее ладонь своей.

— Не улетай. Пока, во всяком случае.

— Хорошо, — покладисто ответила она. — Я еще не готова.

Нейт спросил себя, а не предложить ли ей поддерживать связь после того, как она вернется в Висконсин, или даже приехать к ней в гости. Но потом решил немного подождать. У них еще было время.

— А ты как провел день? Как твоя сестра?

— Моя сестра была раздавлена. Но Натали всегда убивается из-за какого-нибудь парня. Я сказал, что ей надо быть разборчивей. Что она и делает. Она неизменно выбирает себе ухажеров, которые посылают ей очень сильные сигналы о том, что рядом они продержатся совсем недолго, вроде того типа, который с ходу заявил, что не желает иметь детей. А потом, когда кто-то из них бросает ее, она ужасается и негодует.

— Она выбирает неправильных парней, а они всегда бросают ее. Вроде того, как твой отец бросил твою маму. Быть может, она считает, что настоящие отношения должны быть именно такими. — Бриони покачала головой. — Извини. Я несу псевдопсихологическую чушь. И как она отреагировала на то, что ты ей сказал?

— Она взбеленилась. Это тоже нормально. Но, если это помогает ей сбросить пар, я готов потерпеть. — Нейт взял крылышко и обмакнул его в корейский соус. Таким было его представление об острой закуске перед основным блюдом.

— Как поживает Элиза? С нею ничего нового не случилось? — Она отняла у него крылышко. — Мы и дня не провели друг без друга, а у меня уже столько вопросов.

— Похоже, пока у нее все в порядке. Сегодня после обеда Арчи играл в бинго. Новых инцидентов или чего-нибудь в этом роде тоже не случилось. Но я все еще должен выяснить, что у нас происходит.

— Ничего, выяснишь. — Похоже, она нисколько не сомневалась в этом.

— Да, я получил еще одно предложение продать пансион. Судя по всему, кто-то жаждет возвести здесь двухуровневые апартаменты или квартиры в стиле «открытого пространства». Эта компания по торговле недвижимостью уже откровенно достала меня, хотя я раз за разом говорю им «нет».

— И что, у тебя не возникало искушения продать землю?

— Нет. Ни за что. Продать — значит, разрушить семью. Потому что все мои постояльцы образуют одну большую семью. Они могут не всегда любить друг друга, но, если один из них в чем-либо нуждается, остальные приходят ему на помощь, — ответил Нейт.

— А если убрать из этого уравнения людей?

Он удивился. Он-то думал, Бриони уже поняла, что «Гарденз» представляет собой нечто особенное.

— Одно нельзя отделить от другого.

Она согласно кивнула.

— Ты прав. Пожалуй, я задала этот вопрос только потому, что тебе буквально навязали пансион и управление им. Ты сам предвидел для себя такое будущее? Или хотел заняться чем-нибудь другим?

— Когда я был мальчишкой, то строил обычные мальчишеские планы. О моей мечте стать рестлером ты уже знаешь. А еще я хотел стать астронавтом. Потом — пожарным. Или лесным объездчиком, — ответил он.

— Лесной объездчик. Понимаю. Ты любишь растения. А лес — это множество растений, собранных в одном месте. — Бриони улыбнулась. — Тебе понравилось научное определение, которое я дала твоему увлечению?

— Не думаю, что мы когда-либо заговаривали о растениях.

— Немного. Ты сказал мне, что разместить растения в фойе — твоя идея. А когда мы сидели в столовой клуба, ты осматривал один из тамошних цветков, словно… искал что-то. А я наблюдала за твоими руками. Это было нечто! Кажется, в ту секунду я мечтала только о том, чтобы они прикоснулись ко мне.

Прежде чем он успел ответить, к ним подошел официант с их первыми блюдами. Проклятье.

— Ты сильно проголодалась? — спросил он.

Она встала и протянула ему руку.

— Я очень, очень голодна. Буквально умираю с голоду.

Вытащив бумажник, он швырнул на столик несколько купюр, которых с лихвой хватило, чтобы заплатить за ужин, добавив внушительные чаевые, после чего взял ее за руку, и они поспешили прочь из ресторана, пройдя несколько кварталов вниз по улице к тому месту, где он оставил свой автомобиль. Едва оказавшись внутри, они набросились друг на друга и оторвались только тогда, когда парочка тинейджеров постучала им в ветровое стекло и заулюлюкала.

— Пожалуй, стоит потерпеть до дома, — сказал Нейт.

— Угу.

Она слегка запыхалась, и ему вновь отчаянно захотелось поцеловать ее прямо сейчас, но вместо этого он вставил ключ в замок зажигания и выехал на дорогу. По крайней мере, ехать им было недалеко, и парковочные боги Лос-Анджелеса оказались на их стороне. Кто-то выезжал с парковочного места, расположенного прямо напротив двора Сторибук-Корт, как раз тогда, когда Нейт подъехал к нему. Он прикинул, что может затащить Бриони в постель меньше, чем через две минуты, если они поторопятся, что они и сделали.

Но, когда впереди показалось бунгало, она замерла на месте как вкопанная.

— Знаешь что? А ведь я действительно голодна. — Она с такой силой схватила его за руку, что пальцы ее впились ему в плоть. — Голодна, голодна. У меня урчит в животе, грр-грр. Пойдем возьмем…

По маленькому дворику перед домом ее кузины взад и вперед расхаживал в рубашке в бело-голубую клетку и в брюках из хлопчатобумажной ткани свободного покроя с закатанными штанинами какой-то мужчина. Он выглядел так, словно только что сошел с борта яхты, особенно со своими соломенными волосами, зачесанными на косой пробор. Хотя Нейту об этом оставалось только гадать. Он никогда еще не ходил на яхте.

— Бриони? — окликнул ее мужчина.

Нейт взглянул на нее. Лицо ее вдруг обмякло от шока.

— Кто это? — спросил он. Очевидно, тот, кого она не хотела видеть. Обняв ее за талию, он почувствовал, что она вся дрожит.

— Это? — повторила Бриони, словно не понимала по-английски. — Это, это…

А мужчина уже шагал к ним по тротуару.

— Что ты здесь делаешь? — воскликнула Бриони.

— Я должен поговорить с тобой с глазу на глаз, — ответил он.

— Это уж ей решать, — сообщил ему Нейт.

Но мужчина и не думал останавливаться. А еще он не сводил глаз с Бриони. В его позе и манерах не было ничего угрожающего, но Бриони явно была напугана до полусмерти.

Когда он подошел к ним, Нейт подобрался, готовясь действовать быстро, если возникнет такая необходимость.

— Я так рад видеть тебя, Бри. Я беспокоился. Надеюсь, ты знаешь, как ты мне дорога, — сказала мужчина.

Какого черта здесь происходит? Нейт метнул еще один взгляд на Бриони. Дыхание ее участилось.

— Ты хочешь разговаривать с этим типом? — спросил он.

— Я… я… — запинаясь, пролепетала она.

— Я по-прежнему люблю тебя, даже после всего, что случилось. А еще я знаю, что и ты любишь меня, — сказал мужчина. — Многие испытывают страх перед свадьбой. — Он мягко улыбнулся. — Я бы хотел, чтобы ты поговорила со мной, а не бросала меня у самого алтаря. — Он пожал плечами. — Но теперь все будет хорошо. Мы с тобой все уладим.

У алтаря. Она бросила его у алтаря?

— Кто вы такой? — На этот раз Нейт обратился с вопросом непосредственно к мужчине, но ответила ему Бриони.

— Это Калеб Вебер. Он… Он мой бывший жених.

Глава 13

Мак потянулся и запустил когти в грубый материал своей когтедралки. А-а-а. Кайф. Он вонзал их снова и снова, пока та часть когтя, что доставляла ему наибольшее раздражение, не отвалилась. Он полюбовался замечательным новым кончиком, что обнаружился под нею. Затем подвигал лапами, сжимая и разжимая их. Надо было поработать над еще одним когтем. Он уже собрался вновь вернуться к царапанию, когда уловил свежий порыв запаха Бриони.

Что-то было явно не в порядке. От нее больше не исходил этот замечательный запах счастья. Было в нем нечто такое, от чего его мышцы напряглись, словно сведенные судорогой. Сейчас он не был уверен в том, что сможет проглотить хотя бы одну сардинку, хотя всего несколько мгновений назад готов был слопать целую банку и еще попросить добавки.

Он сбежал вниз по лестнице и вошел в гостиную. Бриони сидела на кушетке рядом с кем-то, кого Мак еще не унюхал раньше. Он недовольно фыркнул. Запах Бриони был таким сильным, что он с трудом сумел разобрать, чем пахнет мужчина. Ничем особенным, как выяснилось. Мак не почуял в нем ни гнева, ни печали. Ничего плохого, в общем. Всего лишь слабый запах кофе, ремней, которые носил Дэвид, да той дряни, которую Джейми клала в рот и выплевывала каждое утро. Мак все ждал, что рано или поздно она сообразит: вместо того чтобы выплевывать дурно пахнущую жидкость, лучше вообще не брать ее в рот. Он пытался помочь ей, разбив бутылку, но, сколько бы он ни сваливал ее с полочки у раковины, на ней не появилось ни трещинки.

Интересно, этот мужчина имеет какое-либо отношение к перемене запаха Бриони? Он не был уверен в этом. Зато Мак нисколько не сомневался в том, что нужен Бриони. Он прыгнул ей на колени, и она тут же запустила пальцы в его шерсть. Тело ее сотрясала мелкая дрожь, как бывало с Маком, когда он начинал довольно урчать. Но даже если бы она и умела мурлыкать, то сейчас явно не стала бы этого делать.

Кот негромко и разочарованно зашипел. Он должен выяснить, что произошло. А потом ему придется вернуться к работе.

Бриони гладила Мак-Гивера по мягкой шерстке, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Перед глазами у нее все плыло, как в церкви, когда она шла по проходу к Калебу.

— С тобой все в порядке? — спросил Калеб. Голос его прозвучал успокаивающе, словно она была диким животным, которое он пытался приручить. Он говорил без умолку с тех самых пор, как она впустила его внутрь, но смысл его слов ускользал от Бриони. Она до сих пор не могла оправиться от шока, увидев его здесь. — Хочешь воды?

Она кивнула. Пить ей не хотелось, но если она останется на несколько секунд одна, то, пожалуй, сумеет совладать с собой. Что должен думать о ней Нейт? Он спросил у нее, в порядке ли она, и Бриони сумела выдавить в ответ, что да, в порядке. После этого он развернулся и ушел.

Мак негромко мяукнул. Кажется, он задал ей вопрос. Она опустила взгляд и увидела, что он смотрит на нее. Кот медленно прикрыл свои ярко-желтые глаза, а потом взглянул на нее снова.

— Что мне делать, Мак? — спросила Бриони. — Ну вот она я, во всей красе, опять спрашиваю совета у кота.

— Что это было? — осведомился Калеб, держа в руке стакан с водой. Он успел положить туда несколько кусочков льда, совсем немного, так, как она любила. Как он может так вести себя? С такой, такой… заботой. Он не был сердит, расстроен или что-нибудь еще в этом роде. Он вел себя, как обычно, как подобает Калебу, хотя в сложившемся положении ничего обычного не было.

Когда Бриони брала у него стакан, рука ее непроизвольно дрогнула. Она бы расплескала всю воду на себя, если бы Калеб не подумал о том, что стакан следует наполнить ровно наполовину. Она осторожно поставила его на кофейный столик. Она все равно не сможет поднести его ко рту.

Бриони должна дать Калебу какое-то объяснение. Он заслужил его. Тем более, он проделал такой долгий путь через всю страну. Пока она пыталась подобрать нужные слова, сердце ее, и так уже сбившееся с ритма, начало колотиться о ребра, словно стремясь вырваться наружу из грудной клетки. Она сделала глотательное движение. Потом еще одно.

— Я не могу. — Слова были произнесены хриплым свистящим шепотом. Пошатнувшись, она поднялась на ноги, и Мак спрыгнул на пол.

Калеб тоже встал и потянулся к ней.

— Нет. — Она попятилась от него. — Приступ паники. Оставайся здесь, Калеб. Чувствуй… — Бриони умолкла, чтобы перевести дыхание. — …себя как дома. Поговорим завтра. — Бросившись к двери, она услышала, как Калеб последовал за нею. Она резко развернулась к нему лицом. — Нет! Станет только хуже. Я переночую у подруги. — Ей вновь пришлось сделать паузу, чтобы перевести дыхание. — Я вернусь завтра.

Он выставил обе ладони перед собой, признавая поражение.

— Хорошо. Хорошо, — мягко проговорил он. — Ты доберешься сама? Это далеко?

— Нет. Все в порядке.

Выйдя из дома и не видя больше Калеба, Бриони почувствовала себя чуточку лучше. Она сможет дойти до Руби, хотя тротуар у нее под ногами почему-то вздымался волнами. «Недалеко, недалеко, недалеко, — думала она. — Шаг, шаг, шаг, еще один». Дорога до двери Руби показалась ей бесконечной, хотя на деле заняла, пожалуй, не больше трех минут. Она постучала, а потом положила ладонь на гладкое дерево, стараясь взять себя в руки.

Бриони едва устояла на ногах, когда Руби распахнула дверь.

— Ты здесь. Все в порядке. Ты в безопасности, — пробормотала ее подруга. Заведя Бриони на кухню, она усадила ее и схватила посудное полотенце. Намочив, она выкрутила его и протянула Бриони.

Дыхание у Бриони начало замедляться, как только она приложила влажную прохладную ткань к затылку.

— Извини меня, — начала было она.

— Ничего не говори, — перебила ее Руби. — Потом.

Руби была права. Пусть она больше не задыхалась, легкие ее все равно были перенасыщены кислородом. Бриони постаралась сосредоточиться на прикосновении прохладной ткани у себя на затылке, как получилось у нее в первый раз, и постепенно мир обрел привычные очертания и устойчивость, а дыхание стало ровным и размеренным. Она убрала с затылка уже нагревшееся полотенце и посмотрела на Руби.

— Прости, что я раз за разом проделываю это с тобой.

— Не говори глупостей, — отмахнулась Руби. — Что случилось?

— Нейт знает. О том, что я сделала, — сказала ей Бриони.

— О свадьбе?

Бриони кивнула.

— Ты рассказала ему? А мне показалось, что ты решила устроить себе маленький отпуск и слегка развлечься.

— Я ничего ему не говорила. И даже не собиралась, — ответила Бриони. — У порога дома меня поджидал Калеб.

Глаза Руби округлились от изумления.

— Калеб? Твой жених?

— Нейт развернулся и ушел. Нет, — поправилась Бриони. — Сначала он убедился в том, что меня можно благополучно оставить с Калебом, после чего ушел.

— Подожди. — Голос Руби обрел непривычную резкость. — Почему он должен был подумать, что тебя небезопасно оставлять наедине с ним? Он что, угрожал тебе или предпринял что-либо в этом роде?

— Нет! Нет. Если бы ты хоть немного знала Калеба, то поняла бы, что это невозможно. Он просто сказал, что нам нужно поговорить с глазу на глаз. И он прав. Я в долгу перед ним. Но я перепугалась насмерть и попросту сбежала оттуда. Кажется, я даже сказала ему: «Чувствуй себя как дома», — Бриони рассмеялась, и ухо ее различило в собственном смехе истерические нотки. — Правда, я добавила, что вернусь завтра и тогда мы поговорим.

— Вот это да. Ничего себе, — сказала Руби. — И еще раз «Ничего себе».

— Знаю. — Бриони уронила голову на руки. — И что мне теперь делать? — в отчаянии прошептала она. — Только не говори мне, что я запретила давать мне советы. Сейчас наступил тот самый крайний случай.

— Тебе не нужен мой совет. — Бриони застонала. — Просто сделай то, что собиралась, — продолжала Руби. — Сходи к нему завтра и поговори.

Бриони подняла голову и взглянула на Руби.

— Ты права. Вот только мне надо хорошенько поразмыслить над тем, что я ему скажу. Не думаю, что можно будет обойтись банальным: «Ты безупречен, но твоя безупречность не для меня». Этого недостаточно. Я должна буду все ему объяснить, но как, если я сама во всем до конца не разобралась? Я даже не уверена в том, что его безупречность мне не подходит. Я это чувствую нутром, как говорится, а разумом еще не осознала. Вот почему я вырубилась на свадьбе, вместо того чтобы спокойно и рассудительно поговорить с ним за несколько недель до свадьбы.

— Тебе придется многое обдумать. А времени как не было, так и нет.

— Тем не менее, с тех пор я уже преспокойно занималась сексом с другим мужчиной. Нейт наверняка считает меня социопатом, находящимся в разладе с обществом.

— Похоже, тебе нужно поговорить и еще кое с кем, — заметила Руби.

— Угу. Я должна поговорить с Нейтом. Мне надоело убегать, — ответила Бриони. — Завтра будет очень, очень забавный день.

— Утром я испеку тебе оладьи. Любой формы, какой только пожелаешь.

— Мы с тобой знакомы всего неделю, но я уже считаю тебя настоящей подругой. Наверное, это произошло потому, что ты помогла мне справиться с миллионом проблем после моего приезда сюда. А я для тебя еще ничего не сделала. — Она ведь действительно злоупотребляла добротой Руби.

— Я вижу, ты уже собралась с головой окунуться в водоворот вины. Перестань. Ты немного запуталась, но ты мне нравишься.

— Почему? — Теперь, когда Бриони впервые задумалась об этом, то поняла, что Руби должна видеть в ней огромный клубок противоречий и потребности в эмоциональной поддержке. Огромный, задыхающийся, дрожащий и липкий клубок противоречий.

— Не могу объяснить. — Руби улыбнулась. — Я принимаю это сердцем, а не умом.

Бриони поймала себя на том, что улыбнулась в ответ, но потом зевнула во весь рот.

— Ты наверняка устала и вымоталась. Давай я дам тебе ночную сорочку. Тебе она будет коротка, но ничего, сойдет. Одна с пони, разумеется, другая — с девушками-ковбоями, а третья — и с пони, и с девушками-ковбоями.

— Большое спасибо. — Бриони встала и обнаружила, что ее ноги — и пол — обрели прежнюю устойчивость.

— У меня найдется и несколько запасных зубных щеток. Они детские, но тоже вполне подойдут. Райли постоянно забывает свою зубную щетку, — сказала Руби. — Идем. — Бриони последовала за ней, и они вышли из кухни. — А ты знаешь, что о чувствах Нейта ты беспокоишься едва ли не сильнее, чем о том, какие чувства сейчас испытывает Калеб?

— Неправда, — возразила Бриони. Сюда она пришла, потому что появление Калеба совершенно выбило ее из колеи.

— Первое, что ты сказала, касалось того, что теперь Нейт знает все, а не неожиданного появления Калеба. — Руби остановилась у двери в ванную.

— Правда?

— Правда. — Руби собрала полотенце, мочалку и зубную щетку, положила их поверх корзины с крышкой, после чего жестом поманила Бриони по коридору. — Интересно, что бы это значило? — не оборачиваясь, осведомилась она.

«Это значит, что Нейт каким-то образом завладел моими мыслями, причем слишком быстро», — подумала Бриони.

А Нейт бродил по территории пансиона, не в силах усидеть на месте, хотя, как всегда, на столе в конторе его ждала куча работы. Ему полагалось бы думать о том, кто стоит за актами саботажа в «Гарденз», или как успокоить тревоги Элизы насчет благополучия ее деда, или как поживают его мать и сестра, но голова его была занята совсем другим. Он не мог думать ни о чем, кроме Бриони.

Она бросила этого парня, Калеба, прямо у алтаря? А после этого принялась кувыркаться с ним на смятых простынях? Не слишком ли быстро? Судя по этому типу, Калеб не из тех, кто готов ждать слишком долго.

А Нейт? Встретившись с нею несколько раз, он уже начал строить планы на роман по переписке, если так можно выразиться. Каким же идиотом он был! Очевидно, он совсем не знал ее. Он и подумать не мог, что Бриони окажется столь бессердечной.

Проходя мимо клуба во второй раз, Нейт вдруг заметил, что на кухне горит свет. Он был включен, когда он только пришел сюда? Нейт не помнил. Потому что все его мысли занимала Бриони. Так, это надо прекращать. Она того не стоит. Пусть этот Калеб забирает ее. Хотя понять, зачем она ему нужна после того, что сделала, было решительно невозможно. Может, и не нужна. Может, он просто хотел взглянуть ей в лицо после всего, что она натворила.

Нейт свернул к боковой двери кухни. Сунув ключ в замочную скважину, он вдруг сообразил, что дверь не заперта. Он на миг задумался о том, а не позвать ли охранников, чтобы они прикрыли ему спину, что было бы вполне логично, учитывая то, что творилось в его пансионе в последнее время, но потом перешагнул порог, решив не маяться дурью.

И обнаружил там Ли-Анну, которая наливала взбитое тесто в одну из пяти форм для выпечки тортов, стоящих на кухонном островке.

— А я думала, что сегодня вечером вы развлекаете Бриони. Имею в виду сегодняшнюю ночь и завтрашнее утро. — Ли-Анна широко улыбнулась ему. — Она мне нравится. Ей-таки удалось вытащить вас отсюда, да и Хоуп рассказывала мне, что она прекрасно нашла общий язык с постояльцами в Вечер семьи. А это кое-что да говорит о ней как о человеке.

Нейт тоже так думал. И ошибся, как теперь выясняется.

— Что вы здесь делаете, да еще так поздно? — поинтересовался он, не желая более разговаривать о Бриони. Он и так уже потратил кучу времени, думая о ней. Ему следовало бы вспомнить, что бриония — не самое стойкое и сильное растение на свете. К тому же ядовитое.

— Собираюсь испечь торт ко дню рождения Хоуп.

— Большой торт. — Ли-Анна всегда пекла торт на дни рождения сотрудников, но этот выглядел особенно изысканным.

— Она любит разные добавки. В этом будет слой персиков, клубники, лимона и два слоя шоколада, а сверху — глазировка из взбитых сливок. Собственно говоря, взбитые сливки Хоуп, кажется, любит больше всего. Я видела, как она ела их ложкой.

— Уверен, она будет в восторге.

— Она хорошая девочка и заслуживает этого. Вкалывает здесь и учится. Вы должны дать ей прибавку к жалованью.

— Уже работаю над этим, — отозвался Нейт.

— Вы хороший босс. — Ли-Анна одобрительно кивнула ему. — Вот, кстати, а вы что здесь забыли? Почему это вы не развлекаетесь?

— Слишком много забот на меня навалилось.

— Беговая дорожка?

— Среди прочего.

— Арчи мог запросто удариться головой, а не подвернуть лодыжку, — заметила Ли-Анна. — В этом не было ничего невозможного. У меня был друг, повредивший плечо, упав с беговой дорожки, которая двигалась отнюдь не быстро. Не исключено, что именно это случилось и с Арчи, а историю о том, что она вдруг ускорилась, он выдумал, потому что ему стало стыдно.

— Но остается еще поломка вентиляционной системы.

— Она до сих пор не дает вам покоя, да? Вы ужасно выглядите. Будьте осторожны, иначе растеряете всю свою привлекательность, и Бриони пинком отправит вас на свалку, — беззлобно пошутила Ли-Анна.

— Она пробудет здесь еще две недели, и все, — отозвался Нейт. Он будет рад, когда она вернется к себе в Висконсин. «И то, что она пока еще здесь, не имеет никакого значения», — сказал он себе. Нейт больше не собирался встречаться с нею.

— Вы всегда можете съездить к ней в гости. Вы не были в отпуске вот уже… да вообще никогда не были. Вы, может, так не думаете, конечно, но мы вполне обойдемся и без вас. Амелия — прекрасный управляющий, да и остальные сотрудники ей под стать. — Вытянув руку, Ли-Анна похлопала себя по плечу, после чего принялась загружать формы для выпечки в духовку.

— Это не имеет смысла.

— Я понимаю, что вы познакомились совсем недавно, но всегда есть смысл не спешить и посмотреть, как будут развиваться события. На мой взгляд, она вас крайне заинтересовала, — заметила Ли-Анна.

— Послушайте, я только что узнал, что перед самым приездом сюда она собиралась выйти замуж. Бросила своего парня у алтаря. Очень мило, вы не находите? А потом она заводит роман со мной. И даже не дает себе труда рассказать мне об этом.

Ли-Анна выразительно приподняла брови.

— Эта история не из тех, что рассказывают друг другу при первой встрече, — наконец, откликнулась она.

— Но перед тем, как тащить кого-то к себе в постель, ее все-таки стоит рассказать.

— Тащить?

— Хорошо, мы затащили друг друга. Но вам не кажется, что она должна была рассказать мне хоть что-нибудь, когда стало ясно, к чему все идет? — Хотя нельзя сказать, что у них для этого было много времени. Их чувства вспыхнули подобно лесному пожару. Искра, рев пламени и огненный ад.

— Не думаю, что она собиралась жить с ним после того, как вернулась бы домой.

— Не в этом дело. Каким надо быть человеком, чтобы чуть не выйти замуж за одного мужчину, а потом, практически без перерыва, закрутить роман с другим? Такое впечатление, что у нее просто нет чувств.

Ли-Анна пристально смотрела на него несколько мгновений, а потом взяла в руки емкость для миксера.

— Хотите облизать ложки? Лично я, когда у меня в очередной раз разбивается сердце, предпочитаю шоколад.

— У меня сердце не разбито, — коротко бросил Нейт.

Вместо ответа Ли-Анна протянула ему ложку, с которой капал шоколад.

Глава 14

Мак сидел на комоде, глядя на мужчину, лежавшего на кровати, в которой раньше спала Бриони. Он пах почти так же, как и прошлой ночью. И в помощи, судя по всему, он тоже не нуждался. Но он был человеком, а это значило, что она ему все-таки требуется. Просто Маку нужно было немного больше времени, чтобы понять, какая именно помощь ему нужна. Этот мужчина, Калеб, находился в его доме. А это подразумевало, что Мак нес за него ответственность.

Вообще-то, это был дом и Диоджи тоже, но он ни за что не возьмет на себя ответственность за Калеба. А даже если и возьмет, то придурок был слишком большим придурком, чтобы можно было всерьез рассчитывать на его помощь. А Мак предпочитал работать в одиночку.

Он почувствовал, как в голове у него что-то щелкнуло. Наступило время завтрака. Мак подал сигнал к побудке, испустив долгое и громкое мяуканье. Он надеялся, что у этого мужчины хватит ума справиться с консервным ножом.

Бриони оперлась обеими руками на раковину и подалась к зеркалу в ванной комнате. Она взглянула своему отражению прямо в глаза.

— Ты сможешь сделать это, — прошептала она. — Ты должна сделать это.

В дверь постучали.

— Ты в порядке? — окликнула ее Руби.

— Да. — Бриони кивнула своему отражению и оттолкнулась от раковины. — Да. — Она открыла дверь и поинтересовалась: — Я нормально выгляжу? — Не то чтобы это имело какое-либо значение. Самым главным было то, что она скажет Калебу, а не как при этом выглядит.

— Ты выглядишь замечательно. Я выгладила твое платье, — ответила Руби. — Итак, какой формы оладьи ты предпочитаешь? — Она потерла руки с преувеличенным энтузиазмом. — Принимаю любые заказы.

— Я не смогу проглотить ни кусочка. — Бриони прижала обе ладони к животу. — Все пространство здесь заполнено бабочками. Если точнее, то гигантскими москитами.

— У тебя все получится. А как только этот разговор останется позади, ты сразу почувствуешь себя намного лучше, — пообещала Руби.

— Который из них? — спросила Бриони.

— Оба. — Руби проводила ее до двери. — Дай мне знать, как все пройдет. Я весь день буду дома. Через час у меня должна состояться телефонная конференция с режиссером и костюмером, и все.

— Разумеется, я дам тебе знать. Ладно, я пошла…

— Ты не сделала еще и шага.

— Знаю. — Бриони глубоко вздохнула — по крайней мере, она не задыхалась, во всяком случае, пока — и вышла наружу.

День обещал быть великолепным, над головой раскинулось ярко-голубое небо без единого облачка. Где-то неподалеку работала газонокосилка, и в воздухе висел чудесный запах свежескошенной травы. Впрочем, с таким же успехом день мог быть пасмурным и дождливым. Она не сможет насладиться ничем до тех пор, пока не сделает то, что должна.

Бриони расправила плечи и вскинула голову. Она где-то вычитала, что если вы производите впечатление уверенного в себе человека, то постепенно проникаетесь этим чувством. Самовнушение. Она зашагала к дому, и москиты, присутствие которых она ощущала, вонзили свои тоненькие хоботки в слизистую оболочку ее желудка.

Подойдя к двери, она спросила себя, а не лучше ли будет постучать. Это был ее дом, ну или, точнее, дом ее кузины, но ей показалось невежливым войти без предупреждения. Она остановилась на том, что постучала и сразу же вошла.

— Калеб? Это я. — В голосе ее прозвучала легкая дрожь, но не слишком заметная.

— Я в кухне.

Не успела она войти в комнату, как в ноздри ей ударил запах кошачьего корма. На первый взгляд, на буфете громоздились, по крайней мере, пять открытых банок. Мак стоял у своей миски и завтракал, утробно урча.

— Ты что, скормил ему все это за один раз? — вскричала она, и заранее заготовленная речь моментально вылетела у нее из головы.

— Он отказался есть из первых двух банок, которые я открыл, — с досадой ответил Калеб. — Но потом я все-таки отыскал одну, которая ему понравилась. А в миску влезло несколько банок зараз.

— Ему полагается съедать не больше одной.

— Он не сказал мне об этом. — Калеб покачал головой, глядя на кота, а потом обернулся к Бриони. — А сколько нужно давать собаке?

— Не имеет значения. Главное, что ты накормил их, — ответила Бриони. — Не хочешь сходить куда-нибудь позавтракать? — Вчера, разрабатывая стратегию предстоящего неприятного разговора, она решила, что на публике он пройдет спокойнее и безболезненнее. Хотя от Калеба едва ли можно было ожидать, что он начнет кричать или выкинет еще что-нибудь в этом роде. Это было совершенно не в его духе. Но, пожалуй, ей самой будет легче сохранить благоразумие, если вокруг будут люди.

Хотя не исключено, что с нею вновь случится полномасштабный приступ паники.

Но выбор и заказ блюд дадут им возможность заняться чем-либо еще, чем просто смотреть друг на друга. Она не была уверена, что сумеет высказать Калебу все, что хотела, не прибегая к маленьким уловкам.

Вроде полномасштабного приступа паники.

«Перестань думать о приступах паники, — приказала она себе. — Это тебе не поможет».

— Собственно говоря, я приготовил фриттату. Она разогревается в духовке. Надеюсь, ты не станешь бранить меня за то, что я взял продукты из холодильника.

Она бросила его у алтаря, а он беспокоился о том, что без спросу воспользовался ее продуктами. Калеб был куда лучшим человеком, чем она. Хотя сейчас у нее возникло стойкое ощущение, что все вокруг, не считая, пожалуй, нескольких человек, сидящих в тюрьме, были лучше нее.

Мак привстал на задних лапах и жалобно замяукал.

— Видишь. Он опять за свое.

— Ничего не выйдет, мистер, — сообщила Бриони коту. — Кухня закрыта.

Мак улегся на пол и принялся прихорашиваться, делая вид, что это не он только что выпрашивал новую порцию.

— Разумеется, я ничего не имею против того, что ты воспользовался тем, что нашел, — заявила она Калебу, отчаянно желая, чтобы Мак выкинул один из своих фокусов, давая ей тем самым возможность отложить разговор. — Надеюсь, ты поужинал вчера вечером.

— Я съел протеиновый батончик.

Бриони кивнула. Калеб всегда имел при себе протеиновые батончики на тот случай, если содержание сахара у него в крови вдруг резко понизится. Он всегда носил с собой один и для нее, шоколадный батончик с грецкими орехами «Луна», ее любимый.

— Ну что, доставать фриттату? — спросил он.

А Бриони вдруг поняла, что не желает и дальше откладывать неизбежное. Она хотела поскорее покончить с этим. Она уже чувствовала, что сердце ее берет разгон, и потому присела за стол.

— Чуть позже. Сначала я должна объяснить тебе, что произошло.

Калеб сел напротив, и, как бы она ни хотела поскорее покончить с этим, заготовленные заранее слова куда-то испарились.

— Что бы это ни было, ты знаешь, что я всегда пойму тебя, — заявил он.

Его слова послужили чем-то вроде спускового крючка.

— В этом-то и кроется проблема. Ты всегда понимаешь. Это нечестно. Ты всегда поддерживаешь меня во всем. Тебя не беспокоит, что я каждый день донимаю тебя вопросами о том, какие туфли мне надеть или что заказать, хотя мы ходим в одно и то же заведение. Но тебе никогда ничего не нужно от меня. — Она не собиралась говорить ему ничего подобного, но теперь поняла, что это и было главным.

— Если бы ты не была мне нужна, меня бы здесь не было.

Его слова заставили ее умолкнуть и задуматься. Он действительно был здесь. Хотя ничто его к этому не обязывало. Она поднесла ко рту палец и принялась обкусывать заусенцы.

Он мягко отвел ее руку.

— Эй, я думал, мы уже избавились от этого после упражнений на самовнушение, которые я для тебя нашел.

Это была правда. Он помог ей избавиться от этой дурной привычки.

— Быть может, я и впрямь тебе нужна, — ответила она, постепенно собираясь с мыслями. — Но вся штука в том, что, на мой взгляд, тебе необходимо, чтобы и я нуждалась в тебе.

— Ты думаешь, я хочу, чтобы ты была слабой? — в голосе его прозвучал неприкрытый ужас.

— Нет! — быстро сказала она. — Нет. Ты не такой человек. Совсем не такой. — Она отчаянно старалась найти нужные слова, чтобы объяснить то, что имела в виду. — Ты — рыцарь в сверкающих доспехах. Но для того, чтобы быть рыцарем, тебе нужна попавшая в беду девушка. А, как тебе известно, бóльшую часть времени я только и делаю, что попадаю в разного рода неприятности.

— Ты не должна так думать о себе, — запротестовал он.

— Но ведь это правда. Я много думала после того, как оказалась здесь, и поняла, что еще ни разу не принимала решения самостоятельно. Я всегда ищу одобрения и уверения в том, что делаю правильный выбор. Меня не оставляет ощущение, что сама я ни на что не способна. — Бриони не стала упоминать своих родителей. Как бы они к ней ни относились, пока она была маленькой, теперь, став взрослой, она приняла всю ответственность за свое поведение на себя. — Но я больше не хочу быть такой, — добавила она.

— Ты полагаешь, что я не захочу быть рядом с тобой, если ты обретешь бóльшую уверенность в себе? — спросил Калеб.

Это прозвучало ужасно. А она вдруг растерялась. Ведь она была так уверена в том, что дальше не хочет быть с ним. Она была так уверена в том, что он идеальный мужчина, но идеальный не для нее, совсем как платье Руби. А что, если приступ паники был вызван тем, что решение выйти замуж было самым главным в ее жизни, а она не смогла принять его, даже с Калебом? Она встречалась с ним чуть больше трех лет. О чем она только думала?

— Так ты именно это имеешь в виду? — настаивал Калеб.

— Нет. Не знаю. — Она почувствовала, что вновь погружается в состояние, которое называла нерешительностью, и предприняла сознательную попытку остановиться. — Полагаю, мне трудно представить, что было бы с нами, если бы я стала другой.

— Почему бы нам не попробовать? Или ты думаешь, что мы этого не заслуживаем? — поинтересовался он.

Бриони не ответила. Она просто не знала, что сказать. Его предложение звучало благоразумно, но от одной мысли о нем мир вокруг нее опять пришел в движение.

— Как тебе вот такой вариант? — продолжал Калеб. — У меня еще осталось несколько свободных дней. — Он не добавил «от нашего медового месяца», но оба прекрасно понимали, о чем идет речь. — Давай устроим себе каникулы здесь.

Что-то внутри нее воспротивилось этому предложению. Она хотела, чтобы он уехал домой. Она хотела провести оставшееся время с Нейтом.

Но это было невозможно. И даже будь это не так, просьба Калеба выглядела обоснованной и справедливой. Она была в долгу перед ним. Быть может, она все-таки ошибалась. Быть может, их отношения наладятся, если она не станет ожидать, что он будет принимать решения вместо нее.

— Хорошо.

Калеб улыбнулся, и морщинки в уголках его глаз стали глубже. Она очень любила их. Но ее не покидало ощущение, будто какая-то часть ее по-прежнему восстает против этой идеи.

— Но я не хочу продолжать с того места, на котором мы остановились. Я не могу. Я должна привыкнуть. Ты можешь остаться здесь, но спать мы будем каждый в своей комнате.

— Похоже, мы пятимся назад.

— Нет. Я бросила тебя у алтаря, помнишь?

— Я никогда этого не забуду.

Она причинила ему боль. И должна все время помнить об этом. Так что речь шла не только о ней.

— Я имею в виду, что с этого места мы начинаем двигаться вперед. Я разорвала наши отношения, поэтому, если мы начнем проводить время вместе, это будет шаг вперед. Мне нужно время, чтобы хорошенько все обдумать, Калеб.

— Хорошо. Я согласен, — ответил он.

— Но сначала мне нужно сделать кое-что. Одной.

Он выразительно приподнял брови, но не стал ни о чем ее расспрашивать. Начинать таким вот образом было нельзя. Если они собирались перевернуть страницу и оставить свои разногласия в прошлом, она не могла начать новую жизнь со лжи, пусть даже невысказанной.

— Я должна поговорить с Нейтом, тем мужчиной, с которым ты видел меня вчера. И ты должен знать, что мы с ним… были вместе. Что может повлиять на твои чувства.

А вот теперь она снова сделала ему больно. Бриони поняла это, потому что на скулах у него заиграли желваки.

— Под влиянием стресса люди иногда совершают необъяснимые поступки, — сказал он. — Ты ведь по-прежнему собиралась вернуться домой, в Висконсин, после того как твоя кузина приедет из путешествия, не так ли? — Бриони кивнула. — Значит, у тебя не было ничего серьезного. Назовем это курортным романом. Развлечением после всего случившегося.

Курортный роман. Нечто короткое. И бурное. Быть может, именно так все и обстояло на самом деле. И этот роман никогда не смог бы удержать их вместе.

На Бриони навалилось огромное облегчение. Она должна была рассказать ему всю правду.

— Прости меня за то, что случилось в церкви. И вчера вечером тоже. Мне очень жаль, что я причинила тебе боль. Очень, очень жаль. Это первое, что я обязана была сказать тебе, — торопясь и глотая слова, выпалила она.

— Давай забудем об этом. Иди и сделай то, что должна, — сказал ей Калеб. — А я, пожалуй, выгуляю собаку.

Диоджи галопом влетел в комнату. Обежав ее по кругу, он выскочил вон и тут же вернулся вновь, держа в зубах поводок.

— Ага. Он позаботился, чтобы теперь я уж точно взял его с собой на прогулку.

— Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Калеб проявил необыкновенное понимание. Он действительно идеальный мужчина.

Вот разве что… Если вы по-настоящему любите кого-то, то разве поймете, если она спит с другим? Без того, чтобы возненавидеть ее хотя бы на денек-другой?

Нейта разбудил его мобильный, наигрывающий мелодию «Кокосового ореха». Он сел, и желудок его медленно подступил к горлу. Схватив телефон, он взглянул на часы. Почти час. Пополудни. Он никогда не спал так долго. Он проспал сигнал будильника. А ведь такого не случалось с ним еще никогда. Кроме того, он еще никогда не выпивал семь — действительно семь? Или он просто перестал считать их после семи? — бутылок пива за один вечер.

Мелодия «Кокосового ореха» продолжала назойливо звучать в ушах. Одурманенный алкоголем мозг Нейта наконец-то сложил два и два. Рингтон обозначал Есению, одну из медсестер. Что ей от него нужно? Что еще случилось, пока он валялся в пьяном угаре?

— Где вы были? — требовательно пожелала узнать Есения еще до того, как он успел поздороваться. Должно было произойти нечто очень плохое, чтобы она заговорила с ним таким тоном. — Полагаю, мы имеем дело со вспышкой пищевого отравления. За последний час ко мне пришли восемь пациентов с жалобами на желудочные колики, рвоту и понос. Все они съели второй завтрак в столовой.

Распухший язык Нейта, казалось, намертво прилип к нёбу.

— Иду, — прохрипел он в трубку, дал отбой и стиснул лоб пальцами, пытаясь заставить мозг думать. Он должен навестить всех своих постояльцев. Кроме того, он должен выяснить, что каждый из них ел, чтобы понять, какое именно блюдо вызвало отравление. А это означало, что ему нужна помощь. Он отправил групповое текстовое сообщение всем сотрудникам, прося прийти всех, кто оказался в пределах досягаемости.

Натянув одежду, в которой был вчера, он прямиком направился к медицинскому шкафчику. Проглотив две таблетки аспирина, Нейт запил их водой из-под крана, зачерпывая ее ладонью. Выпрямляясь, он чувствовал себя так, словно ему к виску кто-то приставил пневматический молоток. Приняв еще четыре таблетки аспирина, он воспользовался шариковым дезодорантом и прополоскал рот «Листерином», надеясь, что они помогут ему отбить пивной пот и запах изо рта.

Поспешно расчесав волосы пальцами, он поспешил к двери и здесь потянулся за ключами. На крючке их не было. Куда он их сунул? Ему нужно побыстрее выбираться отсюда. Нейт обыскал свой маленький домик. Дважды. И только потом сообразил, что все это время ключи преспокойно лежали у него в кармане.

Кроме того, он решил, что нельзя идти разбираться с новой бедой в старой одежде. Ему хотелось как можно быстрее оказаться в «Гарденз», но, если он хочет благополучно провести всех подопечных через очередной кризис, он должен предстать перед ними хладнокровным и компетентным. Нейт торопливо переоделся в костюм.

Что ж, по крайней мере, он жил поблизости от места работы. Уже через двадцать минут он стоял в кинозале, а бóльшая часть его сотрудников расположились перед ним. Среди них были несколько человек, у кого сегодня был выходной, а почти все остальные прислали ему текстовые сообщения о том, что уже спешат к месту сбора.

— Как я уже писал вам, у нас, по всей вероятности, произошла вспышка пищевого отравления, — начал Нейт. — Как бы там ни было, необычно большое количество постояльцев пожаловалось на соответствующие симптомы. И теперь я хочу…

Его перебила Ли-Анна:

— От моей стряпни еще никто и никогда не болел. Никто!

Ему надо срочно успокоить ее. Нейт повернулся к Амелии. Она ждала его на парковке, чтобы рассказать последние новости, и они составили нечто вроде плана.

— Распределите людей для обхода всех постояльцев, как мы и договаривались. После встречаемся здесь для обмена информацией.

Есения встала, когда Нейт направился к Ли-Анне.

— Вы должны знать, что подобная ситуация, особенно для пожилых пациентов, грозит самыми серьезными последствиями, — сообщила она собравшимся. — Во-первых, необходимо избегать обезвоживания.

— На кухне имеются упаковки с бутилированной водой. Я принесу их сюда. Возьмите по несколько штук с собой перед уходом, — рявкнула Ли-Анна, уже овладевшая собой. — Я прихвачу и несколько мешков.

— Они должны принести еще что-нибудь? — обратился Нейт с вопросом к медсестре.

Дверь отворилась, и через порог шагнула Бриони. Только ее здесь не хватало.

— Пока что нет. Я хочу осмотреть всех пациентов с соответствующими симптомами, поэтому передайте мне эти сведения как можно быстрее, — ответила Есения. — Если кто-либо пожалуется на то, что не сможет удержать в желудке воду, дайте им ледяную стружку.

— Я разделила «Гарденз» на сектора. Подходите ко мне по очереди, и я скажу, кто куда идет! — подала голос Амелия.

Нейт подошел к Бриони.

— Что ты здесь делаешь?

— Я хотела поговорить. Я…

Он оборвал ее.

— У меня нет для тебя времени.

Глава 15

В конце живой очереди Бриони заметила Хоуп и присоединилась к ней.

— Ты можешь сказать мне, что здесь происходит? Я пришла повидать Нейта, а тут такое творится. — Она сделала жест рукой, словно пытаясь объять им всех сотрудников. Входя, она думала только о том, что скажет Нейту, и потому пропустила мимо ушей то, что он говорил.

— Многие наши постояльцы заболели. Мы пытаемся выяснить, не пищевое ли это отравление, — ответила Хоуп.

— Я хочу помочь. Можно? — Быть может, она не нужна Нейту, но Бриони должна была занять себя чем-либо. По крайней мере, она может проверить, как дела у Гиба.

— Мы разбиваемся на пары и ходим от двери к двери. Хочешь пойти со мной? — предложила Хоуп. — Нейт вызывает санврачей из Департамента здравоохранения, а Ли-Анна останется здесь, чтобы показать им все на кухне. Она не разрешила мне остаться с нею. По-моему, сейчас она начнет рвать и метать и не хочет, чтобы я это видела. Она очень расстроена тем, что приготовленные ею блюда могли вызвать отравление.

— Да. Я точно хочу пойти с тобой. — Бриони отправила Калебу смс-ку, сообщив, что задерживается и что должна помочь персоналу в чрезвычайной ситуации.

Он прислал ответ через несколько секунд, интересуясь, в чем именно заключается эта чрезвычайная ситуация. Бриони написала ему, что речь идет о возможном пищевом отравлении в пансионе для престарелых. Он должен понять, что это весьма уважительная причина для задержки.

Но Калеб не был бы Калебом, если бы не предложил свою помощь. Она отправила ему ответ, сообщив, что людей у них достаточно и что она вернется так скоро, как только сможет. «Нам нужно побеседовать со всеми постояльцами. Понять, кто из них болен», — добавила она, чтобы он перестал бомбардировать ее смс-ками. Он не захочет мешать ей.

Наконец, они с Хоуп оказались в голове очереди, и девушка записала номера домов, которые им предстояло посетить. Обе схватили упаковки с бутилированной водой с соседнего столика.

— Подождите! — окликнул их кто-то. Бриони обернулась и увидела, что к ним направляется Ли-Анна.

— Вы здесь, — сказала она, обращаясь к Бриони.

— Да.

— Вы оставили моего мальчика в ужасном состоянии.

— Я знаю. Знаю, — повторила Бриони, пытаясь найти и не находя нужных слов, чтобы все объяснить. — Поверьте, я не хотела.

Ли-Анна протянула ей список блюд, которые были поданы во время второго завтрака, — очень длинный список.

— Проверьте, что ел каждый из постояльцев, вне зависимости от того, болен он или нет, — распорядилась она, после чего направилась к очередной паре волонтеров.

Хоуп окинула Бриони взглядом, исполненным любопытства, но ограничилась тем, что сказала:

— Начнем с Палисандрового переулка.

Бриони была рада, что ей не пришлось давать девушке никаких объяснений. На вид ей было не больше девятнадцати-двадцати. И выслушивать подобную печальную и жалкую историю ей совсем ни к чему. А еще, говоря по правде, Бриони вовсе не горела желанием выяснять, какими глазами будет смотреть на нее Хоуп после того, как узнает, что наделала Бриони. Хотя Ли-Анна вроде бы отнеслась к ней без особой неприязни. Когда она сказала, что Бриони причинила Нейту боль, ее слова прозвучали простой констатацией факта, который Бриони следовало знать, а не проклятием.

— Хорошо. Мне надо повидать Гиба, — обронила на ходу Бриони. — Кот, вверенный моему попечению, похоже, подружился с ним. Он постоянно заглядывает к нему с визитом.

— Гиб — славный мужчина, — отозвалась Хоуп. — Я рада, что он снова начал выходить в люди. Некоторое время он избегал клуба. Он даже не приходил в столовую, чтобы поесть. — Она недовольно поморщилась. — Полагаю, было бы лучше, если бы сегодня он остался дома. — Тут запиликал ее телефон, и она взглянула на экран. — Нейт хочет, чтобы мы сообщали ему и Есении обо всех, кто заболел. Он просит нас уведомить постояльцев о том, что ужин им будет доставлен со стороны, из ресторана. А тем, кто заболел, мы принесем какую-нибудь легкую еду.

— Однако. Он успевает подумать обо всем, — заметила Бриони. — Как давно он узнал о том, что случилось?

— Еще и часа не прошло. — Они свернули на дорожку, ведущую к первому бунгало на их маршруте. — Нейт — замечательный человек. — Хоуп забарабанила в дверь. — Саманта, когда остается дома одна, вынимает слуховой аппарат. Его присутствие в ухе раздражает ее.

Бриони была поражена в самое сердце.

— Вы что же, знаете такие подробности обо всех, кто живет здесь?

Хоуп вновь забарабанила в дверь.

— Нет, что вы. Просто я хожу по этой улице, когда иду на работу или возвращаюсь домой. В хорошую погоду люди сидят на крылечках. Мы болтаем. — Она подняла руку, чтобы постучать вновь, но тут дверь распахнулась.

Высокая худощавая женщина выставила перед собой указательный палец, свободной рукой прилаживая слуховой аппарат.

— Хоуп! Какой приятный сюрприз! Не желаете ли войти? Я нашла рисунок и теперь собираюсь связать крючком свитер с восхитительным маленьким осьминожиком на груди и непременно подарю его вам. А вы пока посмо`трите пряжу и выберете цвет.

— Это просто замечательно, но мне придется отложить это занятие на некоторое время, — сообщила женщине Хоуп. — Кое-кто из наших жильцов заболел после ланча. Мы опасаемся, что это может быть пищевое отравление. А вы как себя чувствуете?

— Отлично, — ответила Саманта и накрыла живот рукой. — Надеюсь, что никто серьезно не заболел.

— Сейчас людей лечит Есения, а вскоре к ней присоединится и Иеремия, — пояснила Хоуп. — Вы не могли бы сказать нам, что ели на ланч? Это поможет нам выяснить, какое блюдо вызвало отравление.

Бриони достала из сумочки ручку и стала отмечать галочкой блюда по мере того, как Саманта называла их.

— Давайте я прочту вам, что еще подавалось, — предложила она после того, как Саманта умолкла. — Вы могли что-нибудь упустить, например приправу или соус. — Они пробежались по списку, и она отметила еще пару позиций.

Затем они с Хоуп попрощались с Самантой и направились к следующему дому. Пара, проживавшая в нем, ужинала дома.

— Что скажешь насчет того, чтобы следующий опрос провести самостоятельно? — предложила вдруг Хоуп.

Бриони стало любопытно, но Хоуп не задавала ей никаких вопросов после того, как Ли-Анна заговорила с ней о Нейте, и потому решила отплатить услугой за услугу.

— Конечно.

— Спасибо! Я тебе очень благодарна, — воскликнула Хоуп. — В следующий дом я зайду одна, а потом мы встретимся и обменяемся информацией.

— Договорились.

Бриони поспешила по пешеходной дорожке и постучала в дверь.

— Макс, привет. — Парнишка был одет в пижамные штаны и футболку. — Здесь, кажется, живет твой дедушка.

— Ага. Я только что пришел к нему. Не успел даже переодеться. — Он покраснел от смущения. — Я беспокоился. Он позвонил и сказал, что у него грипп, — сказал Макс.

— Не думаю, что это грипп. Несколько человек, которые съели второй завтрак в столовой, вдруг почувствовали себя плохо. Похоже, это пищевое отравление, — пояснила Бриони.

Глаза у Макса округлились от испуга.

— Н-насколько это серьезно? Его заберут в больницу?

— Я пришлю к нему Есению, одну из медсестер.

— Хорошо. Я знаю ее. К-когда она сможет прийти?

— Затрудняюсь ответить. Все зависит от того, сколько человек заболели. Но я знаю, что скоро должна подъехать вторая медсестра, поэтому вряд ли это затянется надолго, — ответила она. — Как, по-твоему, я могу повидать Рича? Нам бы здорово помогло, если бы я в точности выяснила, что именно он ел.

— Конечно, проходите. — Он распахнул дверь шире, но потом нахмурился. Бриони оглянулась, пытаясь понять, что он там увидел. На тротуаре ее уже поджидала Хоуп. — Что Х-х… Что он-на… — Он сглотнул. — Что она т-тут д-делает?

— Хоуп обходит жильцов на дому, проверяя, как они себя чувствуют, так же, как и я, — сообщила ему Бриони.

— Но почему она с-с… — Он запнулся и предпринял новую попытку. — Почему она просто стоит там?

— Мы обмениваемся информацией по нескольким домам сразу. — Бриони не собиралась говорить юноше, что Хоуп не захотела зайти к его деду. — Так я могу войти?

— Д-да. Извините. — Макс отступил назад, освобождая проход.

Рич сидел на диване, а рядом стояло пластмассовое ведро. Но на коленях у него лежал блокнот, а в руке он держал карандаш. Очевидно, он чувствовал себя не настолько плохо, чтобы не записать в него несколько строчек.

Бриони озвучила ему список блюд, а Рич сказал ей, что именно он ел. Затем она дала ему воды и посоветовала выпить ее медленно.

— Вы можете придумать рифму к слову «диарея»? — поинтересовался он, когда она встала, чтобы уйти. «Биарея», «виарея», «гиарея».

Бриони мысленно перебирала буквы алфавита, а потом назвала вслух несколько слов.

— Этого довольно? — спросила она. — Непростое слово. Может, попробовать «дизентерия»?

— Или «понос», — предложил Макс.

— Ага! Отличная мысль, — воскликнул Рич и принялся строчить в блокноте, а Макс улыбнулся.

— Ты хороший внук, — сообщила ему Бриони и вернулась к поджидавшей ее Хоуп.

— Дома у Арчи никого нет. Это он живет по соседству, — сказала девушка.

— Ты можешь послать смс-ку с сообщением о том, что Рич заболел? — спросила Бриони. Ей не хотелось делать это самой. Она решила, что Нейт едва ли обрадуется, узнав, что она до сих пор здесь. Кроме того, у нее попросту не было номера телефона Есении.

— О нет! Ему очень плохо? — воскликнула Хоуп, пальцы которой уже порхали над клавиатурой телефона.

— Когда я уходила, он пытался сочинить стихотворение о диарее. Там Макс, он заботится о нем, — ответила Бриони. — Он хороший мальчик. — Она взглянула на Хоуп. — Кажется, мне не следовало называть его мальчиком. Он твой ровесник. Собственно говоря, разве вы не учились в одном классе? — Нейт расспрашивал Макса об этом на Вечере семьи. Казалось, это было давным-давно.

— Да. Хотя я сомневаюсь, что он об этом помнит. Когда он меня видит, то не узнает. Или делает вид, что не узнает. Быть может, он просто не желает разговаривать с обслуживающим персоналом.

— Это на Макса не похоже, — заявила Бриони.

— Как вы можете так говорить? Вы ведь едва знакомы с ним, — запротестовала Хоуп. — Разве вы не помните, как он вел себя вчера вечером? Он даже не пожелал ответить, когда я спросила у него, не хочет ли он острой закуски перед ужином. А после этого, буквально через две секунды, развернулся и ушел.

Бриони попыталась в точности припомнить, как именно все произошло, но безуспешно. Хотя Хоуп, похоже, была уверена в своих словах.

— Готово. Есения внесла Рича в список людей, которых она должна будет осмотреть. Пошли дальше. — Хоуп зашагала вперед, и Бриони пристроилась рядом. Она обрадовалась тому, что следующим оказалось бунгало Гиба. Ей не терпелось узнать, как он поживает.

Когда она постучала в дверь, он крикнул изнутри, что уже идет. По звуку его хриплого и слабого голоса Бриони сразу же поняла, что он тоже заболел.

Похоже, чтобы дойти до двери, ему понадобилась целая вечность. А когда он все-таки открыл ее, то лицо его было серым, а на лбу выступили крупные капли пота.

— Давайте-ка вернемся внутрь, где вы сможете присесть! — воскликнула Бриони. — Мы с Хоуп заглянули к вам, чтобы узнать, не заболели ли вы после второго завтрака. Судя по всему, заболели, и серьезно. — Она перешагнула порог, взяла его под руку и, медленно ступая, помогла ему вернуться в гостиную.

— Кто еще заболел? Как дела у Ричарда, Регины и Джанет? И Пегги? — Гиб упомянул Пегги последней, словно интересуясь из вежливости, но после того, что рассказал ей Нейт, Бриони знала, что судьба Пегги волнует его куда сильнее всех остальных.

— Мы еще не знаем. — Хоуп протянула ему бутылку воды. — Но кто-нибудь обязательно к ним зайдет, можете не сомневаться.

— А где зверь? — осведомился Гиб у Бриони.

— Я могла бы ответить, что дома, но всякий раз, когда думаю, что он там, он почему-то оказывается здесь.

— Ему нравится приносить мне подарки. Вон там последний. — Он кивнул на приставной столик.

Рядом с лампой лежало… Бриони даже затруднилась бы сказать, что именно. Она надеялась, что это не чей-то трупик, избавиться от которого Гибу помешало недомогание. Она осторожно взяла непонятную штуку в руки, стараясь не касаться редкой белой шерсти. К своему облегчению, она вдруг поняла, что это латекс, причем настолько тонкий, что он выглядел почти прозрачным.

— Что это такое? — Она легонько встряхнула вещицу.

— Не уверен. Должно быть, он немного поиграл с ней перед тем, как притащить сюда. Или вообще отыскал ее на помойке, — ответил Гиб.

Непонятная штуковина и впрямь выглядела так, словно ее изрядно потрепали маленькие острые зубки, да еще и пожевали вдобавок.

— Хотите, я выброшу ее?

— Не-а. Пожалуй, я начну собирать коллекцию. Этот кот — тот еще тип. — Гиб прочистил горло. Бриони буквально слышала, насколько оно пересохло.

— Попробуйте выпить немного воды, — предложила она. — А потом я должна узнать у вас, что именно вы ели.

После того как она отработала с ним весь список, то сообщила ему, что им пора идти к следующему дому.

— Вы не станете возражать, если я загляну к вам немного позже? — спросила она. — Чтобы проверить, как у вас дела. Пожалуй, к тому времени я уже буду знать, как чувствуют себя Пегги и остальные.

Гиб явно остался доволен.

— Если только вы больше никому не понадобитесь. И раз уж вы больше не выглядите такой чокнутой, как в первый раз.

— Ты сообщила Нейту, что Арчи нет дома? — спросила Бриони, когда они уже шагали к следующему дому. — Ему наверняка не терпится узнать, не заболел ли старик. Если так, то его внучка устроит здесь ядерную войну. Она уже и так хочет увезти его отсюда.

— Я отправила ему текстовое сообщение. — Хоуп окинула Бриони оценивающим взглядом. — Он рассказал тебе такие подробности? Гм. Обычно он ни с кем не делится своими проблемами. Ли-Анне приходится буквально клещами вытягивать из него новости. Кажется, вы с ним очень быстро стали близки.

Бриони не собиралась отвечать. Примерно через час они обошли весь выделенный им участок. Когда они с Хоуп зашагали в сторону клуба, Бриони почувствовала, что в животе у нее образовался ледяной комок. Ей оставалось только надеяться, что там она не столкнется с Нейтом. Она по-прежнему должна была поговорить с ним, но сегодня для этого явно не самое подходящее время. Она вместе с Хоуп отдаст списки того, что съели опрошенные ими жильцы, а потом, если для волонтеров не найдется другой работы, отправится домой.

Как ни крути, а ей придется провести некоторое время в обществе Калеба. Она спросила себя, а долго ли он собирается еще оставаться здесь. Пока ей не придет пора возвращаться домой? Где бы этот дом ни находился. У нее даже не было квартиры, в которой можно было бы жить. Калеб нашел для них домик в Портленде. Она почувствовала, как при одной мысли об этом у нее зачастил пульс.

— С тобой все в порядке? — поинтересовалась Хоуп, когда они вошли в столовую. Люди собрались за несколькими столиками, укладывая в коричневые пакеты бананы, йогурт, крекеры и бутылки с водой. Судя по всему, предварительная работа была проделана на совесть.

— Да, все нормально. — Бриони сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Раз уж мы вернулись, я, пожалуй, выпью воды. — Она открыла бутылку и сделала глоток. Она не позволит себе подвергнуться приступу паники. Только не сейчас.

— У нас заканчивается йогурт!

Бриони был хорошо знаком этот голос. Она окинула взглядом комнату. Да, Калеб тоже был здесь. Каким-то образом он нашел «Гарденз» и теперь энергично помогал. Почему Калеб всегда должен настолько походить на… Калеба? Она должна увести его отсюда. Достаточно было и того, что она сама пожаловала сюда, когда Нейт разбирался с очередной срочной проблемой.

— Я спасу тебя, Калеб! — крикнула молодая женщина, направляясь к нему с упаковкой йогуртов. Калеб не был бы Калебом, если бы уже не обзавелся друзьями и здесь. А его новая подруга была великолепна — длинные темные волосы и темные глаза, которые живо напомнили ей…

Бриони схватила Хоуп за руку.

— Это же… Это же…

— Натали.

— Сестра Нейта, — в один голос закончили обе.

«Прекрасно, — подумала Бриони. — Просто прекрасно».

Нейт и Ли-Анна закончили выбрасывать мясо и рыбу в мусорные контейнеры. Специалисты Департамента здравоохранения взяли пробы всех блюд, поданных во время второго завтрака, а от остального приказали избавиться.

— Какое расточительство. — Ли-Анна покачала головой. — Ведь с этими продуктами все в полном порядке. Я недоброкачественный товар за милю чую, а тут им и не пахнет.

— Согласен. Очевидно, кто-то добрался до уже готовых блюд, стоящих на буфете. Система вентиляции, потом беговая дорожка, а теперь еще и это. А я понятия не имею, кто занимается саботажем.

— Вы слишком редко выходите в свет, чтобы обзавестись врагами, — сделала попытку пошутить Ли-Анна. — А в «Гарденз» у вас врагов нет. Иначе я бы знала. Все, что знают сотрудники, знаю и я.

— И все-таки я наверняка что-нибудь упустил.

— Ну, пусть теперь этим занимается Департамент здравоохранения. Быть может, они заметят то, чего не увидели мы. Свежий взгляд и все такое. — Ли-Анна с Нейтом зашагали в сторону клуба. — На ужин мы подадим доставленные из ресторана блюда, а для тех, кто заболел, мы приготовили легкую диетическую пищу. Завтрак подаем, как обычно?

— Не знаю. — Он ненавидел себя за эти слова. — Я не уверен, что люди так быстро будут готовы вернуться в столовую, как ни в чем не бывало. Хотя вполне возможно, что скорое возвращение в привычную колею приободрит их. Дайте мне немного подумать, и чуть позже я сообщу вам свое решение.

Вернувшись на кухню, оба первым делом вымыли руки.

— Сейчас я проверю, как обстоит дело с доставкой посылок, и узнаю, кому из жильцов требуется личный визит прямо сейчас. Я навещу их так быстро, как только смогу.

— Что ж, значит, мне повезло. Все, что мне остается, — это прибрать следы разрухи. — Ли-Анна обвела рукой беспорядок, оставленный санитарными врачами. — Если увидите Хоуп, передайте, что я перестала рвать и метать и что теперь она может, не опасаясь за собственное здоровье, вернуться сюда и помочь мне.

— Хорошо, передам. — Нейт поправил галстук, чтобы все вокруг видели, что он контролирует ситуацию. Пусть даже это было не так. Совсем не так.

Он уверенным шагом вошел в столовую. Похоже, с доставкой продуктов и воды для тех, кто заболел, проблем не предвиделось. Они смогут переключиться на фасовку и раздачу ужина для всех остальных, как только сюда прибудет поставщик провизии, что должно было произойти примерно через полчаса.

Взгляд его зацепился за один из столиков, и он замер на месте. Его сестра завязывала банты на пакетах. Откуда она вообще узнала, что здесь происходит? Он ведь ничего не говорил ни ей, ни матери. Иначе ему пришлось бы успокаивать еще двух человек. Во всяком случае, так он полагал. Но вот, пожалуйста — Натали здесь, помогает сортировать продукты. Он направился было к ней, но потом снова остановился. Она стояла рядом с тем типом, которого он видел вчера вечером. Жених Бриони. Бывший жених. А он какого черта здесь делает?

Если он здесь, это означало, что Бриони не ушла. Нейт быстро отыскал ее взглядом в дальнем углу, она болтала с Арчи, который сидел в своем кресле-каталке, в элегантной мягкой фетровой шляпе, сдвинутой набекрень. Вокруг него суетились Регина и Джанет, а он выглядел так, словно наслаждается их вниманием. Нейт изменил курс и направился к ним, желая переговорить с ними накоротке.

Но, прежде чем он успел подойти к маленькой группе, его перехватила Элиза. Такой уж сегодня выдался день. «Ты все равно должен был переговорить с нею, — напомнил он себе. — Так почему бы не сейчас?»

— Элиза, как прошел ваш визит к специалисту? Что он думает о лодыжке вашего деда?

— О лодыжке? Это самая маленькая из проблем моего дедушки на данный момент. Мне пришлось срочно везти его в реанимацию. Он отравился вашей стряпней. Как и большинство людей здесь.

— Их совсем не так много, — возразил Нейт и оглянулся на Арчи. — По крайней мере, он выглядит достаточно хорошо для того, чтобы флиртовать.

Но Элиза не приняла его безобидной шутки.

— Ему нужен постельный режим. Но он очень упрям, а еще он проникся непонятной и невероятной лояльностью к этому месту, хотя не пробыл здесь еще и месяца. Он настоял на том, чтобы прийти сюда и узнать, как идут дела.

— Арчи обзавелся многочисленными друзьями, — начал было Нейт. — Он…

Но девушка не дала ему закончить.

— Я пришлю вам счет из травматологии и от ортопеда, как только мы посетим его.

Нейт не стал с нею спорить. Было бесполезно напоминать ей и о том, что пансион «Гарденз» располагает прекрасным медицинским персоналом, способным позаботиться о ее дедушке.

— Врач сказал: деду повезло, что я смогла так быстро привезти его на осмотр. У него наблюдалось сильное обезвоживание. Они немедленно поставили ему капельницу, дав ему торадол в качестве болеутоляющего и зофран — от рвоты. Он был в ужасном состоянии.

— Мне очень жаль.

— И когда он растянул лодыжку, вам тоже было очень жаль. Ваши сожаления пока не слишком помогают делу.

Что он мог ответить? Она была права. Нейт сделал все, что было в его силах, чтобы справиться с последствиями пищевого отравления и сломавшейся беговой дорожки, но этого оказалось недостаточно. Можно было ожидать новых актов саботажа, предотвратить которые будет невероятно трудно, даже несмотря на установленные новые камеры видеонаблюдения. И даже если он найдет того, кто за всем этим стоит, это не уменьшит боль и страдания, через которые пришлось пройти Арчи и остальным.

— Здесь были санитарные врачи из Департамента здравоохранения. Они проводят расследование. Пока они не нашли недостатков в обеспечении чистоты. Они взяли образцы пищи, которую мы подали на второй завтрак. Вскоре у меня появится дополнительная информация, и я немедленно передам ее всем заинтересованным лицам.

— Вы сможете выступить на собрании членов семей всех постояльцев, которое я хочу провести завтра вечером. Я решила, что мы воспользуемся кинозалом, если вы ничего не имеете против.

— На собрании? — повторил Нейт.

— Чтобы обсудить проблемы, с которыми столкнулся «Гарденз», — заявила ему Элиза.

Он быстро оценил сложившееся положение и прикинул варианты. Откровенно говоря, собрание не такая уж плохая идея. Ему нужно поговорить со всеми членами семей. Но он не хотел, чтобы на нем председательствовала Элиза. Однако теперь сожалеть об этом было поздно. Если он попытается отстранить ее, она обвинит его в том, что он не желает выслушать мнение представителей семей.

— Думаю, это прекрасная мысль. И, разумеется, вы можете воспользоваться кинозалом, — ответил Нейт. — Я могу распорядиться, чтобы вам предложили легкие закуски… — Элиза презрительно фыркнула, и Нейт поморщился. — Или нет. Но я бы хотел тоже выступить на собрании и ответить на вопросы.

Элиза кивнула.

— Я уверена, что их будет немало. Я бы хотела получить контактные данные всех семей.

— Это конфиденциальные сведения. Но, если вы составите обращение по электронной почте, я буду рад разослать его адресатам. — По крайней мере, он хотя бы получит представление, о чем пойдет речь, прежде чем окажется под перекрестным огнем.

— Отлично. Я пришлю его вам в течение часа. Кроме того, я намерена побеседовать с постояльцами, равно как и с обслуживающим персоналом. Разве что вы станете возражать.

— Нисколько. Я предупрежу всех, что у вас могут возникнуть к ним вопросы. — И эта ее инициатива ему не понравилась, но при этом Нейт не хотел выглядеть так, будто он пытается скрыть что-либо. Значит, надо организовать еще одно собрание с обслуживающим персоналом. Их надо приободрить и дать объяснения, потому как он хотел поблагодарить всех за сверхурочную сегодняшнюю работу.

Он метнул еще один взгляд на свою сестру. Натали по-прежнему возилась с бантами. У него вдруг возникло ощущение, будто он оказался в другой реальности.

— Хотите, я предоставлю вам рабочее место для составления электронного письма? Я могу дать вам и ноутбук, если у вас нет…

Элиза не дала ему договорить.

— Все, что мне нужно, есть в бунгало у дедушки. Полагаю, он захочет побыть здесь еще какое-то время.

— Если он пожелает вернуться домой, я позабочусь о том, чтобы кто-то довез его и ему не пришлось самому маневрировать на улицах.

— Не беспокойтесь. Пусть он просто позвонит мне. — С этими словами девушка удалилась.

Нейт не должен злиться на нее за то, что она даже не поблагодарила его. Это ведь он во всем виноват. Это из-за него пострадал ее дед, причем уже дважды. Но, глядя ей вслед, он сделал над собой усилие, чтобы взять себя в руки и не вспылить.

Но в душе у Нейта вновь поднялась волна гнева, когда он подошел к Арчи. Лицо Бриони было оживленным, глаза ее сияли, и она о чем-то весело болтала с собравшимися, причем с таким видом, словно имела право находиться здесь. На этот раз он не стал бороться со своим раздражением. Нейт заставил себя обменяться несколькими вежливыми словами с Джанет и Региной, спросил у Арчи, как тот себя чувствует, после чего повернулся к Бриони.

— Мне нужно поговорить с тобой. — Он первым вышел в коридор. — Я сказал тебе, чтобы ты шла отсюда, — заявил он, как только за ними закрылась дверь.

— Ты сказал, что у тебя нет времени разговаривать со мной, — парировала Бриони, но щеки ее заалели. — Я осталась, чтобы помочь.

— И позвала на помощь своего… кем он там тебе приходится.

— Нет! Я отправила ему смс-ку с сообщением, что вернусь позже, чем рассчитывала. Я сказала ему, что помогаю разрешить чрезвычайную ситуацию, которая возникла в доме престарелых. Я не говорила ему, что пансион принадлежит тебе. И не просила его приходить. Но он выяснил, что это неподалеку от Сторибук-Корт, и, разумеется, пришел предложить свои услуги. Калеб — идеальный мужчина. И сейчас он поступил так, как подобает идеальному мужчине. Он помогает в случае возникновения непредвиденной ситуации.

— Если он настолько безупречен, то почему же ты бросила его у алтаря? — пожелал узнать Нейт. — Потому что ты ведь бросила его, верно?

Бриони беспомощно всплеснула руками.

— Да.

Да. И это все, что она может сказать?

— Что ты ему рассказала о нас? Или и ему ты тоже солгала? Сказала, что я сосед, или что-нибудь еще в этом роде?

— Я рассказала ему все. Без подробностей. Но я сказала ему, что спала с тобой.

— И?

— И он понял.

— Он понял. Он понял. Но я, черт возьми, не понимаю.

Она вскинула подбородок.

— Ты знал, что я здесь всего лишь в отпуске. Ты знал и о том, что все, что между нами было, — всего лишь легкое приключение, ни к чему не обязывающее.

— Ага. Я развлекаюсь от души, на всю катушку, — выплюнул он.

Она сделала глубокий вдох.

— Нейт, я пришла сюда, потому что знаю: я должна извиниться перед тобой. Между нами все произошло слишком быстро. Да ты и сам знаешь об этом. Когда мы встретились впервые, я вовсе не собиралась выпаливать: «Кстати, я прилетела сюда, потому что потеряла сознание, когда шла по проходу в церкви, а потом мне стало так стыдно, что я не смогла остаться и взглянуть в лицо своему жениху — бывшему жениху, — а также гостям и родителям». Мы же собирались всего лишь выпить немного, чисто по-дружески, помнишь? Это было не свидание. А потом… ну, ты знаешь, что случилось потом.

— А что насчет следующего раза? Ты не могла упомянуть об этом перед тем, как мы начали трахаться, прижавшись вот к этой стене в этом самом коридоре? А-а, я понял. Никакие объяснения не требовались. Это же было всего лишь приятное приключение. По крайней мере, это действительно приключение, если ты… — Он оборвал себя на полуслове, но оба знали, что он собирался сказать.

Да и кому какое дело? Это была правда. Надо быть шлюхой, чтобы сделать то, что сделала она. Вот почему он больше не хотел ее видеть.

— Ты извинилась. Спасибо. А теперь, думаю, будет лучше, если ты и Калеб уйдете. Если же вас по-прежнему одолевает желание помочь, то в Лос-Анджелесе полно мест, где требуются волонтеры.

Нейт развернулся и пошел в столовую, даже не оглянувшись, чтобы посмотреть, идет ли она за ним. Натали по-прежнему не отходила от Калеба ни на шаг, распустив волосы и искоса поглядывая на него. Минут через пять она начнет рыдать из-за того, что он отверг ее. Подумать только, как мало ей надо! Капелька внимания от первого встречного, и она решила, что это навсегда. Неужели брак их родителей ее ничему не научил?

— Прими к сведению, что неделю назад этот тип собирался жениться на другой, — сообщил Нейт сестре, подойдя к ней.

— Я знаю, — ответила Натали.

Она знала? Что ж, по крайней мере, этот Калеб подошел к микрофону и сразу поведал ей обо всем. В отличие от того, как обошлась с ним Бриони.

— То, что случилось с ним, просто невероятно. И он прилетел сюда, чтобы попытаться все исправить, — продолжала Натали. — На месте Калеба я бы никогда не простила ее. Никогда. — Она опять покосилась на Калеба. — Я собственница, — призналась она.

Она флиртовала напропалую. Но такая уж она и есть, его Натали. Она была прирожденной кокеткой. По крайней мере, ситуацию она понимала правильно. А ведь только ради этого он и подошел к ней.

— Мне надо зайти на кухню, узнать, что там и как.

— Подожди. — Натали схватила его за локоть. — Я тут подумала, что было бы неплохо, если бы мы пригласили Калеба и его бывшую на ужин сегодня вечером. В качестве благодарности за то, что они помогли нам.

— Нет! — моментально отреагировал Нейт.

Столь же шокированный возглас «Нет!» прозвучал и за его спиной. Бриони.

— Благодарю вас, но нет, — повторила Бриони, на этот раз уже куда спокойнее. — Калеб прилетел сюда, чтобы мы провели некоторое время вместе. Наедине.

Мак запрыгнул на постель к Гибу и свернулся клубочком рядом с ним. Мужчина протянул руку и погладил его по голове. Кожа у Гиба на ощупь оказалась неприятно влажной, но Мак не отодвинулся. Его друг нуждался в нем, и Мак намеревался остаться рядом.

Со всех сторон его окружали запахи болезни. Немного погодя он подумает над тем, что можно сделать для остальных человеков. Быть может, он всего лишь кот, но при этом — Мак-Гивер. Он сделает то, что должно быть сделано.

Глава 16

— Нейт, почему ты мне ничего не сказал о пищевом отравлении? — спросила Натали, завязывая банты на последних продуктовых посылках.

— У тебя и без того хватает своих забот. Работа. Дети. — Причину он выбрал, конечно, весьма сомнительную, но Нейт не собирался обсуждать с ней полное отсутствие у нее интереса к «Гарденз», когда их разговор могли услышать сотрудники и постояльцы. — А где дети, кстати?

— У мамы. Вот почему я здесь. Я возвращалась к своей машине и встретила Калеба. Он пытался выяснить, куда должен пойти, чтобы помочь разрешить «чрезвычайную ситуацию». О которой я, кстати, даже не подозревала. Так что к клубу мы пришли вместе. Люди раскладывали продукты по посылкам, ну и мы с ним тоже взялись за дело. Если бы ты рассказал мне обо всем, я бы пришла сюда раньше.

«Да, вот только взялась бы ты за работу, если бы рядом не оказалось симпатичного парня?» — подумал он про себя.

— Как там мама? — спросил Нейт. Он хотел знать. Кроме того, он хотел сменить тему.

— Как всегда, — ответила Натали. — Счастлива видеть детей. Ей нравится быть бабушкой. Ну, так ты пояснишь мне, почему не рассказал о том, что здесь творится?

Он знал ее достаточно хорошо и потому понимал, что так просто сестра от него не отстанет. Особенно теперь, когда она запустила в него зубы.

— Хочешь кофе?

Завязав последний бантик, она легонько хлопнула по пакету, словно прощаясь.

— Конечно. Похоже, другой работы просто не осталось, пока не появится поставщик провизии.

Ли-Анна и Хоуп трудились на кухне, когда туда зашли Нейт и Натали. Нейт метнул на Ли-Анну предостерегающий взгляд, и та прекрасно поняла его. Собственно, она всегда понимала его.

— Хоуп, я хочу взглянуть, что у нас творится в холодильной камере.

Хоуп не стала задавать ненужных вопросов, и они с Ли-Анной быстро ушли.

Нейт налил кофе себе и Натали и присел вместе с сестрой за стол.

— Ладно, выкладывай: чего ты не хотел рассказывать мне в присутствии других людей? — Сестра тоже прекрасно понимала его, если только давала себе труд обратить внимание.

— Без обид, Натали, но…

— Без обид. Отличное начало. Я уже догадываюсь, что и продолжение будет не хуже, — с сарказмом заметила она.

Иногда Натали заставляла его чувствовать себя так, словно им обоим вновь было по тринадцать лет, но Нейт не позволил себе ответить таким же сарказмом.

— Я не позвонил тебе потому, что ты не участвуешь в ежедневном процессе управления пансионом. — Какой дипломат, скажите, пожалуйста!

— Но ведь сейчас речь идет не о ежедневной рутине. Тебе на помощь пришли люди, которых ты едва знаешь.

— Не совсем так. Бриони… Бриони как раз и стала таким другом. — Он не собирался обсуждать с сестрой положение дел между ним и Бриони. Пожалуй, Натали была бы не прочь поведать ему самые разные подробности собственных взаимоотношений, но в них он как раз и не нуждался. — Она познакомилась с некоторыми нашими постояльцами. Полагаю, Калеб захотел помочь потому, что она уже была здесь.

— Да ее и близко там не было, когда мы начали собирать пакеты. — Натали оглядела стол, и он поднялся на ноги, чтобы принести сливки. — Он едет к ней через всю страну, а она берет и просто исчезает, — продолжала сестра. — Люди так себя не ведут, если добиваются чьего-то возвращения.

«Ей удалось развлечься», — подумал Нейт, ставя на стол кувшинчик со сливками. К несчастью, и об этом он тоже не хотел разговаривать.

Натали щедрой рукой плеснула себе сливок в чашку, но потом заколебалась, прежде чем поднести ее к губам.

— Это безопасно?

Как она может даже спрашивать об этом?

— Да, вполне. Здесь все совершенно безопасно.

— Очевидно, не все. — Сестра отставила чашку в сторону.

— Можешь пить без опаски, Натали. Не глупи. Если не веришь мне, поверь санитарным врачам. Они под микроскопом осмотрели всю кухню и не нашли ничего.

— Тогда что случилось? Люди заболели сразу же после того, как поели здесь. По крайней мере, как я слышала, причем от других, а не от тебя.

— В пансионе происходят диверсии, понятно тебе? Пищевое отравление не единственная неприятность, которая у нас случилась. Кто-то испортил систему вентиляции, что означает замену ковров, штор и, скорее всего, мебели в ТВ-комнате отдыха и библиотеке. Да и книг тоже, разве что найдется способ устранить запах. А одна из беговых дорожек ускорилась, перескочила через несколько уровней и сбросила постояльца. Тот отделался растяжением лодыжки, но я не удивлюсь, если его внучка подаст на нас в суд. А после того, что произошло сегодня, к ее иску могут присоединиться еще несколько семей.

— Ох, Нейт. Почему ты ничего не рассказал мне?

В тоне ее голоса больше не звучали обвиняющие нотки. Она была само сочувствие. И капелька обиды.

— Я управляющий. Это моя работа. — Никто не предложил ему свою помощь, когда он взвалил на себя эту ношу после исчезновения отца. И мать с Натали не могли не видеть, как трудно ему давалось онлайн-обучение, ведь почти все время у него уходило на то, чтобы «Гарденз» и дальше продолжал функционировать.

— Но ведь это совсем другое дело. Ты что-нибудь говорил маме?

Он покачал головой.

— Окстись, Нат. Ты же знаешь, какая она. Мама и так едва держит себя в руках, когда ей не приходится думать ни о чем, кроме вязания, готовки и просмотра телепрограмм. А вчера вечером…

— Выкладывай.

— Она сказала, что ей повсюду мерещится запах папиного одеколона, — признался Нейт.

Натали сдавленно охнула.

— Она сама заговорила об отце?

— Угу. Когда она заговорила о запахе, я тут же подумал об опухоли мозга. Ты знаешь, что тумор может заставить тебя чувствовать запахи, которых на самом деле нет?

— Господи Иисусе, Нейт. Ты должен был рассказать мне об этом. В конце концов, она и моя мать тоже.

— Я собираюсь записать ее на прием к врачу, — подбодрил Нейт сестру. — Я дам тебе знать о том, что она нам скажет. Но я начал подумывать вот о чем: быть может, мама скучает об отце? Скоро будет очередная годовщина его исчезновения.

— Можно подумать, я этого не знаю.

— Я не знал, что ты до сих пор помнишь об этом.

— Разумеется, помню. И думаю тоже. Если мы не говорим о чем-то вслух, это не значит, что ничего этого не было в действительности.

— Она призналась, что спрятала в подвале флакон его одеколона, который он забыл, и еще несколько вещей. — Раз уж они разговорились, то вполне могли поговорить и об этом тоже.

— А я была уверена, что она выбросила его вещи все до единой. Я даже хотела оставить себе его часы, ну, что-нибудь такое, что он часто носил, но она мне не разрешила.

А вот этого не знал уже он. Он не просил себе оставить на память что-либо. Он покорно помог сложить все вещи отца в мусорные пакеты, после чего выбросил их в контейнер для мусора.

— У меня скоро мозги закипят. Пш-ш. — Натали сделала неопределенный жест, показывая, что голова ее готова взорваться. — Значит, ты везешь маму к врачу, просто на всякий случай. А что мы будем делать с саботажем?

Он отметил это «мы».

— Я распорядился установить новые камеры видеонаблюдения. Служба безопасности в курсе происходящего. Быть может, спецы из Департамента здравоохранения заметят что-нибудь такое, что мы упустили из виду, — сказал Нейт.

— А иск или иски, если их будет несколько?

— Пока что нам остается только ждать и наблюдать. Я поговорю с представителями семей и постараюсь успокоить их. — Он мельком подумал, а не рассказать ли ей о собрании, которое планировала Элиза. Впрочем, он сам разберется с этим. Натали, быть может, и получила удовольствие оттого, что весь день завязывала бантики, но он-то знал, что на самом деле пансион ее по-прежнему не интересует.

Калеб держал Бриони за руку, когда тем же вечером они отправились прогуляться на пристань Санта-Моники. Кровь зашумела у нее в ушах, а сердце ускорило свой ритм. Ничего хорошего в этом не было. Она уже готова была инстинктивно отдернуть руку, но не стала. Он прилетел в Лос-Анджелес с другого конца страны, хотя имел полное право возненавидеть ее.

Она заставила себя легонько стиснуть его пальцы, и он улыбнулся в ответ.

— Красивый закат.

— Великолепный, — согласилась она. Вот так и протекал их разговор после того, как оба ушли из «Гарденз», обмен ничего не значащими репликами. Но чего она ожидала? Бриони сама заявила ему, что не хочет возврата к прежнему порядку отношений. Как не хотела и обсуждать свои чувства в день свадьбы или же причины, подвигнувшие ее на то, чтобы переспать с Нейтом.

Она точно знала, чего не хочет. А вот чего же она все-таки желает? Бриони и сама не знала. В этом и заключалась проблема. Та же самая, что и всегда. Она просто не знала, чего хочет.

Бриони попыталась сосредоточиться. Хочет ли она быть с Калебом? Тело ее по-прежнему говорило «нет». А вдруг оно не всегда действует ради ее блага? Тело ее жаждало оказаться в объятиях Нейта. А он оказался далеко не таким уж славным малым. Едва сдержался, чтобы не назвать ее шлюхой, как будто не он наслаждался теми вещами, которые проделывают исключительно шлюхи. Разве что он не собирался под венец несколькими днями ранее.

А вот она собиралась. Собиралась выйти замуж за Калеба. Предполагалось, что она воспользуется моментом и выяснит, есть ли у нее будущее с Калебом. Бриони встречалась с Калебом вот уже три года. Неужели все это случилось только потому, что она выросла с ощущением, будто не может сама о себе позаботиться? Неужели причиной стало то, что ее родители решили, будто он подходит ей по всем статьям, и она просто согласилась с тем, что они думали по этому поводу? Бриони вдруг заметила, что ладони у нее стали влажными от пота.

— Извини, — пробормотала она. Осторожно отняв руку, она постаралась украдкой вытереть ее об юбку. На светло-зеленой ткани осталось неопрятное пятно.

— С тобой все в порядке? — осведомился Калеб. — Ты не паникуешь прямо сейчас?

— Немножко, — призналась она.

Он подвел ее к скамье.

— Почему бы тебе не присесть на минутку? А я принесу тебе что-нибудь попить.

Бриони понурила голову, вслушиваясь в шум океана и надеясь, что его ритм успокоит ее. Но вместо этого поймала себя на том, что думает о Нейте. Не исключено, что на это самое место они вдвоем смотрели с террасы ресторана над городом.

Бриони рассчитывала, что сегодня при встрече сумеет объяснить ему происходящее так, чтобы он понял ее, хотя бы отчасти. Она хотела рассказать Нейту, какой ужас охватил ее в церкви, когда земля ушла у нее из-под ног, а перед глазами все поплыло. Но он не пожелал ее слушать. Он хотел, чтобы Бриони убралась с глаз долой как можно скорее, словно один вид ее внушал ему отвращение.

Бриони услышала приближающиеся шаги и подняла голову. Она даже сумела выдавить улыбку, когда Калеб протянул ей бутылку воды. Он всегда был таким заботливым и предусмотрительным. Он был не из тех, кто готов осудить и проклясть вас за одну-единственную ошибку. Подумать только, как жестоко она с ним обошлась. А он сидит здесь, рядом с нею, чтобы дать ей еще один шанс. Чтобы дать еще один шанс им обоим.

— Ну как, стало лучше? — спросил Калеб, когда она отпила глоток воды.

— Пожалуй. — Бриони должна дать ему — им — больше времени.

Место было прелестным, пляж буквально дышал романтикой и как нельзя лучше подходил для выяснения, стоят ли их отношения того, чтобы попытаться возродить их.

— Как ты думаешь… — «Нет, — приказала она себе. — Не делай этого. Только потому, что ты опять оказалась вместе с Калебом, не вздумай прийти в смятение и попросить его взять всю ответственность на себя». — А давай пойдем на «Пасифик Планж»!

Отлично. И это все, на что она способна? Полюбоваться свободным падением с высоты 9-этажной башни? До сих пор она всего лишь несколько раз каталась на карусели. Ее родители — или же они просто соглашались с нею? — полагали, что поездки на аттракционах в парке развлечений слишком опасны. А этот? Гондола взмывает вверх, а потом падает вниз, и все это время люди орут, как сумасшедшие. Она не хотела кататься ни на чем, что заставляет людей кричать. Пожалуй, стоит выбрать что-нибудь не настолько безумное. Например, чертово колесо?

— Мне кажется, это совсем не в твоем духе. Как насчет того, чтобы я выиграл тебе плюшевого мишку в набрасывании колец на стержни?

В груди у нее вскипело раздражение.

— Я вовсе не рохля или размазня. В кои-то веки я пытаюсь принять решение, не посоветовавшись с тобой, как ты тут же жаждешь, чтобы я стала прежней.

— Хочешь полетать в свободном падении — нет проблем, — сказал Калеб. — Пойдем купим билеты.

Они направились к билетной кассе, и тут Бриони приметила торговца хот-догами.

— Хочу корн-дог. — Хотя гренки с авокадо были больше в ее стиле. Она придерживалась принципов здорового питания. Но сегодня вечером она решила попробовать что-нибудь новенькое. — Тебе взять что-нибудь?

— Мы же только что прекрасно поужинали, — запротестовал Калеб.

— Я знаю. Но это же не ужин. Это мусорная еда. — Она улыбнулась ему, чувствуя, как начинает испаряться чувство неуверенности и паники, а вместо него ее охватывает буйная беззаботность.

— Ее не зря называют мусорной.

— Я же не собираюсь питаться ими все время. Но мы с тобой гуляем по пляжу.

Бриони купила себе корн-дог, сосиску в кукурузном тесте на деревянной палочке, а потом увидела ларек компании «Айси», производящей замороженные фруктовые напитки и леденцы. В напитках был сплошной сахар — но сейчас ей вдруг захотелось именно его. Она заказала себе смесь кислого яблока, лимонада, черники и вишни, причем к каждой разновидности в нагрузку шел ароматический краситель, в результате чего напитки выглядели явно непредназначенными к употреблению. Бриони сделала глоток. И-зу-ми-тель-но. Конечно, запретный плод сладок и все такое, но, тем не менее…

Она неспешным шагом вернулась к Калебу и встала в очередь, после чего принялась изучать цены.

— Давай купим наручные ремешки-браслеты. Так получится дешевле, если мы захотим прокатиться на чем-нибудь еще.

— А мы захотим прокатиться на чем-нибудь еще? — спросил Калеб.

Бриони вдруг ощутила угрызения совести. В конце концов, это был его отпуск. Он должен был иметь право голоса в выборе того, что делать и как развлекаться. Но, с другой стороны, никто не просил его приезжать. А у нее сегодня выдался на редкость неприятный день. Ей хотелось хоть немного развлечься. И чтобы никто не осуждал ее за это.

— Я хочу попробовать все! — Получилось не очень, но отступать она не собиралась. А вдруг башня свободного падения окажется сродни замороженному фруктовому напитку? Последний выглядел ядовитым и отталкивающим, но на вкус оказался изумительным. Башня тоже выглядела жуткой, но могла оказаться таковой… лишь в некоторой степени.

— Два браслета, — сказал Калеб девушке-подростку, стоявшей за стойкой.

Бриони откусила кусочек своего корн-дога.

— Знаешь, еды на палочках должно быть больше. Я бы, пожалуй, попробовала яблоко с карамелью. Интересно, а они делают яблоки, жаренные во фритюре с карамелью? Потому что фритюр превратил вот этот хот-дог в объедение. — Бриони отпила еще пару глотков своего напитка и ощутила прилив возбуждения. Неужели это сахар так на нее подействовал?

— Я недавно прочел, что мужчинам следует ограничиться девятью чайными ложечками сахара в день, а женщинам — шестью, — заметил Калеб.

— Этак можно запросто превратиться в зануду. — Она сделала еще один глоток своего фруктового напитка. — Я права? — поинтересовалась Бриони у кассирши. Та уставилась на нее с таким видом, будто полагала, что она сошла с ума. — И вы тоже, — сообщила ей Бриони.

— Что с тобой происходит? — спросил Калеб, протягивая ей один из браслетов.

— Ничего. Я просто развлекаюсь. Тебе знакомо это слово? Вопрос в том, что происходит с тобой. — И она быстро зашагала в сторону башни.

Он ничего не ответил, стараясь не отстать от Бриони. А она вдруг резко остановилась у мусорного бака.

— Не могу же я взять его с собой в гондолу. — Она быстро доела свой корн-дог и выбросила палочку, а потом сняла крышку с бумажного стакана с фруктовым напитком объемом в 32 унции. Он все еще был полным на три четверти. Она поднесла его к губам, запрокинула голову, сделала большой глоток, после чего швырнула стакан в бак. — Два очка! — выкрикнула она.

Еще через пару секунд мозги у нее едва не покрылись инеем, и ей захотелось упасть на колени, но она заставила себя идти дальше и встать в конец очереди, теперь уже на сам аттракцион. Бриони развлекалась, черт возьми, и головная боль, молотом стучащая в виски, не остановит ее. Тем более что осталось совсем немного.

Сверху до них донеслись крики людей, летящих к земле. «Они кричат от радости, — сказала себе Бриони. — Невероятной радости». Но не стала поднимать голову.

Когда им с Калебом подошло время занимать места в гондоле, тоненький глупый голосок у нее в голове запричитал: «Ты совершаешь ошибку. Большую ошибку». Оставшиеся три места заняли какие-то мальчишки-подростки. Бриони посмотрела на очередь. В ней тоже, в основном, стояли подростки. В таком возрасте не думаешь о смерти. И это единственная причина, по которой аттракцион представлялся им забавным!

Она едва не вскочила с места, но ее удержали ремни безопасности. Хорошо. Если бы она сейчас слезла с аттракциона, то сочла бы себя неудачницей.

«Ты совершаешь ошибку. Большую ошибку!» — снова заверещал внутренний голосок, когда гондола начала подниматься. Бриони вдруг заметила, что обеими руками вцепилась в поручень перед собой.

Калеб наклонился к ней и накрыл ее стиснутые пальцы ладонью.

— Не волнуйся. Ход гондолы тормозится или сжатым воздухом, или постоянными магнитами.

Ей всегда импонировали в нем его обширные познания в самых разных областях. Но у нее не было ни малейшего желания выслушивать лекцию во время своего первого настоящего катания в парке аттракционов. Она постаралась разжать пальцы и взглянула вниз, на вид, открывшийся у нее под ногами. Под нею в лунном свете серебрился океан. Она…

Подъем вдруг резко прекратился. Она не удержалась и вновь изо всех сил вцепилась в поручень. А потом — шшуухх! Гондола обрушилась вниз. Она совершала свободное падение! А из горла у нее вырвался крик. Это был настоящий крик радости! Радости, к которой примешивалась капелька ужаса.

— Это было здорово! — заявила она, когда они спустились на землю.

— Типичное представление о развлечении, свойственное странам первого мира, — сказал Калеб. — Заставить свое тело обманом вырабатывать адреналин, потому что наша жизнь слишком пресна и безопасна.

— Зануда, — пробормотала себе под нос Бриони. Кажется, до сегодняшнего вечера подобное слово в ее лексиконе отсутствовало.

— Бриони, ты ведь понимаешь, что пытаешься поссориться со мной, не так ли? — спросил Калеб. Его зеленые глаза были абсолютно серьезными.

— Я всего лишь стараюсь хорошенько отдохнуть. — «И пытаешься затеять с ним ссору», — вновь принялся нашептывать ей голос. — А ты стараешься пристыдить меня, приплетая сюда страны третьего мира и рекомендованную дозу сахара, — добавила она.

— Я всего лишь поддерживал разговор, — возразил Калеб. — Я старался удержаться и не спросить у тебя, например, о том, почему ты отправилась в постель с другим мужчиной спустя всего неделю после того, как мы должны были пожениться.

— Ты сам сказал, что это пустяки, реакция на стресс. — На них уже начали с любопытством поглядывать окружающие, но ей было все равно.

— Я пытался проявить понимание, и, на мой взгляд, проявил его. Мне это не нравится, но я вошел в твое положение, — ответил Калеб, и голос его прозвучал очень спокойно. — Но, если хочешь знать, тот факт, что ты бросила меня у алтаря, не прошел для меня даром, однако я же не потащил в постель первую встреченную мной женщину.

— Разумеется, нет! Потому что ты — идеальный мужчина! Чересчур идеальный для того, чтобы раз в жизни выпить фруктовый напиток «Айси» просто так, для разнообразия. Чересчур идеальный, чтобы съесть корн-дог.

— Ты выдумываешь причины, чтобы оттолкнуть меня. Тебе ведь на самом деле нет никакого дела до того, хочется мне или нет есть мусорную еду.

— А теперь я прокачусь на карусели, — заявила Бриони, направляясь к очередному аттракциону. — Ты можешь присоединиться, если хочешь, — не оборачиваясь, бросила она. — Видишь? Я нисколько тебя не отталкиваю!

Мак неторопливо трусил вниз по улице. Время обеда только что миновало, и он уже был готов к своему ням-ням. Именно так Джейми иногда называла кормежку.

Уже совсем скоро он направится домой, чтобы подкрепиться, но сначала ему надо было заглянуть еще в парочку мест по дороге. Одна из женщин, которая любила гладить его по голове, уже поджидала его у дверей дома. Первая остановка.

— Привет, красавчик, — понесла она обычную чушь, а потом наклонилась, чтобы почесать его.

Когда дверь отворилась, женщина отступила на шаг. Промедли Мак хотя бы мгновение, то непременно получил бы под зад острым каблуком ее туфли.

— Как вы можете в этом спать? — пожелала узнать она у мужчины. — Ваши спортивные костюмы просто отвратительны. А эта пижама может вызвать слепоту. Пожалуй, мне понадобятся солнцезащитные очки.

Пока человеки продолжали ссориться, Мак проскользнул внутрь. Обладай они таким нюхом, как у него, им бы не было нужды разглагольствовать так много.

— Я покупаю их на барахолке, — пояснил мужчина, впуская даму внутрь.

— Вне всякого сомнения. Если бы у меня нашлось несколько подобных костюмов, я бы всенепременно отнесла их именно туда, — парировала женщина.

Мак с удивлением обнаружил, что пол в гостиной буквально завален игрушками. Он прыгнул к ближайшему бумажному шарику и дважды наподдал ему лапой.

— Вам следует все-таки хоть разок заглянуть на барахолку. У них имеется в наличии масса бежевой одежды, — сказал мужчина. — Я знаю, что это единственный цвет, который вы предпочитаете.

— Ваше зрение явно пострадало. Мой кардиган серо-зеленого цвета. Блуза — фисташкового. А слаксы — пепельно-серые. — Она оглянулась на Мака. — Он прелестно играет. Глядя на него, я чувствую себя так, будто мне сделали укол незамутненной радости. А теперь расскажите, как вы себя чувствуете.

— Все плохое уже ушло. Включая несколько хороших вещей, — ответил он.

Мак обратил внимание на то, что запах обоих человеков изменился, когда они оказались рядом. Нельзя сказать, что теперь они благоухали счастьем, но то, что он улучшился, — несомненно. Немного похоже на Джейми и Дэвида, когда они встречались после долгой разлуки. И еще капельку — на то, что скоро здесь состоится грандиозный бабах. Может, им надо поиграть чуточку? Он катнул бумажный шарик к женщине. Тот перекатился через носок ее туфли. Но она не обратила на него никакого внимания.

Это было совершенно неприемлемо. Аналогичным образом он отправил в полет еще три шарика, один за другим. Шмяк! Шмяк! Шмяк!

Женщина рассмеялась.

— Ну хорошо, ты выиграл! — Она пнула один из шариков к нему. Но он откатился совсем недалеко. — У меня лучше получается бросать их. — Нагнувшись, она подняла с пола мячик. — Первые наброски так называемых поэм, полагаю, — сказала она, обращаясь к мужчине.

— Не вздумайте прочесть! — выкрикнул тот.

— Я и не собиралась, но теперь заинтригована. — С этими словами она принялась разглаживать бумагу. Совершенно очевидно, она не знала, как надо играть. Мак продемонстрировал ей это, пульнув в нее очередным бумажным шариком. Шмяк!

Но она даже не взглянула на него. Женщина не сводила глаз с разглаженного листа бумаги, который больше не был игрушкой.

— Сонет? Надо же, какая неожиданность. А я и не знала, что вы пробуете… — Она оборвала свою болтовню на полуслове. — Это обо мне?

В запахе мужчины появились нотки тревоги и еще чего-то, чего Мак не мог распознать. Это было похоже на то, когда Диоджи хотел кусочек пиццы, но не был уверен, получит он его или нет. Вот если Маку хотелось пиццы, то он просто выжидал подходящего момента и прыгал на стол.

— Что скажете? — не унималась женщина.

Обычно этот мужчина говорил очень много. Но в этот раз он ограничился тем, что просто кивнул.

Глава 17

— Ты, — сказал Нейт, увидев Мак-Гивера, свернувшегося клубочком в глубоком кресле Гиба. — Ты — источник всех моих проблем. Ты хоть знаешь об этом?

— Ты разговариваешь с моим приятелем. Он весь день составляет мне компанию. — Кот залез на подлокотник кресла, пока Гиб усаживался в него, после чего перебрался к нему на колени. — Правда, несколько раз он куда-то уходил, но ненадолго. А что у тебя за претензии к нему?

— Пустяки. Он не виноват, — проворчал Нейт. — Как у тебя дела? Тебе что-нибудь нужно? У меня есть суп, который я могу разогреть. — Он жестом показал на холодильную камеру на колесиках, которую возил из дома в дом, навещая всех, кто заболел.

— Не-а, со мной все нормально. Хоуп уже приносила мне ужин сегодня. — Гиб опустил взгляд на Мака и спросил: — Погоди. Что у тебя там за суп?

— Куриный или овощной бульон. Ничего такого, что может расстроить твой желудок.

— Курочка. — Гиб почесал Мака под подбородком. — Хочешь куриного бульона, кот?

— Я не стану угощать супом этого… — Нейт оборвал себя на полуслове. Если он разогреет суп для Мака, то, может, и Гиб согласится съесть тарелочку, а немного жидкости ему сейчас совсем не повредит. — Хорошо, уже грею.

— Прежде чем ты уйдешь. Присядь на минуточку.

Нейт опустился на кушетку. День выдался на редкость долгим и утомительным. Гиб был последним, кого он должен навестить сегодня. Хотя, наверное, ему придется вернуться в контору. Надо поработать над речью, с которой он должен будет выступить на собрании, организованном Элизой.

— Ты выглядишь хуже, чем я себя чувствую. Пожалуй, это я должен приготовить тебе суп, — заявил Гиб.

— Со мной все в порядке. — Если не считать того, что похмельная головная боль так и не прошла, а время от времени его еще и подташнивало.

— Ага. Краше в гроб кладут, — ответствовал Гиб. — Ты почувствуешь себя хорошо только после того, как найдешь типа, который устраивает диверсии в «Гарденз». Мы оба знаем, что пищевое отравление наверняка является очередным актом саботажа.

— Согласен. Слишком похоже на порчу вентиляционной системы и беговой дорожки, чтобы быть чем-либо еще, — признал Нейт. — Ты, случайно, не заметил ничего необычного, пока был на втором завтраке, а?

— Я держу глаза и уши открытыми всякий раз, стоит мне оказаться в клубе, но все выглядело, как всегда. Не было гостей, которых я бы не видел раньше. Те же разносчики, что и прежде. Арчи, переходящий от столика к столику, чтобы женщины могли поворковать над его травмой. — При воспоминании об этом губы Гиба сложились в презрительную улыбку, отчего Нейт уверился в том, что Пегги, вне всякого сомнения, была одной из этих женщин.

— Я видел Пегги во время обхода, — сказал он, поскольку был уверен, что Гиб захочет узнать об этом. — Ей уже намного лучше. Она сказала, что во время второго завтрака съела совсем немного, потому что, проснувшись, первым делом приготовила себе овсяную кашу. Ей просто нужна была компания.

Гиб раздраженно фыркнул.

— Компания.

— А еще она сказала, что этот твой приятель нанес ей визит. Вот, кстати. — Нейт вытащил из кармана цепочку для ключей. — Он принес ей это, и она попросила вернуть ее обратно. — Мак недовольно фыркнул, когда Нейт протянул цепочку Гибу.

— Откуда она узнала, что цепочка моя?

— По фотографии. — В качестве брелока на цепочке висело ламинированное оргстеклом фото его внука и внучки, на котором оба были одеты карамельками «ЭМ-энд-ЭМ’с».

— Удивлен, что она узнала их.

— После того как ты показываешь свои фотографии всем и каждому?

— Хочешь пива или еще чего-нибудь? Можешь взять все, что твоя душа пожелает, в холодильнике.

Нейт застонал.

— Не произноси этого слова в моем присутствии.

Гиб рассмеялся, но тут же скривился, прижав руку ко лбу.

— Дать тебе аспирина? — поинтересовался Нейт.

— Думаю, он не повредит нам обоим. Возьми на буфете на кухне.

Нейт отправился на кухню.

— Тебе воды? Или у меня в переносном холодильнике есть имбирный эль. Он поможет успокоиться твоему желудку.

— Воды, — ответил Гиб. — Ты вчера ходил куда-нибудь выпить с той дамочкой, что присматривает за Маком? Она заходила сегодня ко мне после обеда и выглядела неважно. Может, поэтому и не стала задерживаться.

Нейт вернулся в комнату и протянул Гибу стакан воды и таблетки. Свои он уже выпил.

— Ты ждал ее?

— Она сказала, что заглянет попозже, чтобы узнать, как у меня дела. Может, она прислала вместо себя Мака.

— Бриони из тех людей, которые делают, что хотят, как только им в голову приходит такая блажь, — отозвался Нейт. — Похоже, ей подвернулось занятие поинтереснее.

Гиб выразительно приподнял брови.

— Ты полагаешь, что сегодня днем ей больше нечем было заняться, чем справляться о здоровье людей, которых она едва знает?

Нейт пожал плечами.

— Ее поведение для меня загадка.

— Что стряслось? — поинтересовался Гиб. — Только не говори «ничего», потому что я хоть и стар, но еще не выжил из ума.

Обсуждать с постояльцем свою личную жизнь было решительно неуместно. Разумеется, столь же неуместно, как и обсуждать с ним акты саботажа в «Гарденз». А Нейту хотелось выговориться. Ли-Анна, конечно, выслушает его, но у нее довольно и своих проблем.

— Как выяснилось, у нее есть жених.

— То есть? Что ты несешь?

— Точнее говоря, был. — Хотя он примчался сюда, и теперь они проводят «некоторое время наедине». Так что, пожалуй, можно использовать настоящее время вместо прошедшего — не «был», а «есть». Не исключено, замена уже состоялась. Но Нейт до сих пор не мог понять, почему этот малый так легко смирился с тем, что Бриони занималась сексом с другим мужчиной. — Она бросила его у алтаря за день до того, как прилететь сюда. Получается, что за Маком она пришла через два дня после того, как должна была выйти замуж. Как бы там ни было, мы… э-э… начали встречаться. А потом появился он. Она же заявила, что не видела никакого смысла упоминать о нем, поскольку сюда она приехала всего на несколько недель, и мы, дескать, оба знали, что у наших отношений нет будущего. — Нейт обеими руками пригладил волосы. — И вообще, я не должен обсуждать с тобой такие вещи. Это непрофессионально.

— Вот и хорошо. Профессионализм утомителен, а я ненавижу узнавать новости из вторых рук, особенно хорошие.

— Потому что не желаешь пригласить Пегги куда-нибудь, — напомнил ему Нейт.

Гиб пропустил его замечание мимо ушей.

— И что, по-твоему, произошло у тебя с этой девчонкой? Вы же совсем недавно познакомились.

— Знаю. Такое впечатление, что я превратился в свою чокнутую сестрицу. Она вечно думает, отправляясь на первое свидание, что завязывает длительные отношения, — взорвался Нейт. — Не то чтобы я считал, будто у нас с Бриони «отношения». Но она мне нравилась. — Наконец-то. Он произнес эти слова вслух. — Я стал подумывать о том, чтобы поддерживать с нею связь и после того, как она улетит домой. В общем, как говорят, проверить свои чувства разлукой. Но теперь это не имеет значения.

— Давай говорить прямо. Она больше не обручена. И она тебе нравится — ты не приходишь ко мне каждый день с рассказом о какой-нибудь женщине. И что плохого в том, чтобы не терять друг с другом связь? Не получится — значит, не получится. Но ведь ты не остыл, а это о чем-то да говорит.

— Я думал об этом перед тем, как узнал историю о том, что она бросила того малого у алтаря. Кто так делает, скажи мне? И кто спит с другим парнем уже через несколько дней?

Гиб пренебрежительным взмахом руки отмел его возражения.

— Когда-то у меня была собака. Я ее очень любил. Но потом ее пришлось усыпить. Я думал, что больше никогда не заведу себе домашнего любимца. Но потом мне позвонил ветеринар. Сказал, что он лечит щенка, которому нужен дом. А ведь прошел всего месяц или около того. И — бам! У меня появилась новая собака. Чему я был очень рад, кстати.

Нейт во все глаза уставился на него.

— И какое это имеет отношение к тому, о чем мы говорили? Ее жених не стал бы лгать.

— Я хотел сказать лишь то, что она, скорее всего, не искала себе нового парня на замену. Но она встретила тебя, когда встретила.

— И ни слова не сказала о том, что было.

— Может, просто не успела. Он явился раньше, чем она успела рассказать тебе о нем.

— У тебя на все есть ответ. — Нейт ощутил первые угрызения совести. Он был не во всем согласен с Гибом, но ему явно следовало вести себя по-другому. — Нет смысла и дальше разговаривать об этом. Мы поссорились, и я чуть ли не в лицо назвал ее… — Он заколебался, подбирая слово помягче. — Неразборчивой особой.

— Ты действительно назвал ее «неразборчивой особой»? Да кто ты такой — Арчи Пендергаст? — спросил Гиб и покачал головой. — Ты мог бы попробовать извиниться. Может, и сработает. А может быть, и нет.

Нейт встал.

— Сейчас я подогрею суп тебе и коту. А потом, пожалуй, пойду домой и отрежу себе башку. Аспирин не помогает.

Пепто-бисмол не помог. Бриони лежала в постели, глядя в потолок. «Только бы меня не стошнило, только бы не стошнило», — думала она. Это стало бы ужасным завершением отвратительного дня. Она ненавидела себя, когда ее тошнило. Как, впрочем, и все нормальные люди, но в таких случаях она действительно ненавидела себя. А если Калеб услышит…

А если Калеб услышит, то придет сюда поддержать ей голову и уберет волосы ей со лба. Но она-то знала, что он будет думать при этом. Такой весь из себя снисходительный и самодовольный, думающий о том, что он-то знал заранее, что ее стошнит после того, как она съела яблочный пирог, два мини-тортика на палочке, замороженный банан в шоколаде, сладкую вату и корн-дог, запив его гигантским стаканом «Айси». Пожалуй, сладкая вата была ошибкой. Бумажный стаканчик — это тебе не палочка. Но она ни о чем не жалела.

— Non, je ne regrette rien, — пробормотала она, потому что если вы что-либо произносите по-французски, то это должно быть правдой.

Пожалуй, надо выпить еще пепто. Но он такой гадкий на вкус. И такой розовый. Это неправильно, когда что-либо отвратительное имеет розовый цвет. Розовый — цвет счастья. Платья ее подружек на свадьбе были розовыми. При одном только воспоминании об этом желудок у нее взбунтовался. «Только бы меня не стошнило, только бы не…»

Откуда ни возьмись появился Мак — как он это делает? — и прыгнул ей на живот. Она с трудом выползла из кровати. «Только не на пол, только не на пол, только не на пол». Хорошо бы успеть добежать до ванной комнаты внизу, но это было невозможно. Она влетела в главную ванную, упала на колени перед унитазом, и ее вырвало.

Вполне возможно, что Калеб ничего не услышал. Хотя у нее не было времени захлопнуть за собой дверь, та оказалась закрытой. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».

Ладно, быть может, ей хотя бы капельку повезет. Она спустила воду в туалете и осторожно поднялась на ноги, после чего шагнула к двери. Слишком быстро. Она чуть ли не ползком вернулась на прежнее место, готовясь ко второму раунду, — и услышала негромкий стук в дверь спальни.

— Бриони? С тобой все в порядке? — окликнул ее Калеб.

«Может, сказать ему, что это Мака стошнило?» — спросила она себя. Нет, он никогда в это не поверит.

— Ложись спать. Со мной все будет в порядке, — крикнула в ответ она. Встать и подойти к двери она даже не пыталась.

— Принести тебе что-нибудь?

Ну почему он должен быть таким обходительным?

— Нет. Нет, нет. У меня есть все, что мне нужно. Спасибо, — сделав над собой усилие, добавила она.

— Что ж, тогда спокойной тебе ночи.

— Спокойной ночи. — И тут наступило время для третьего раунда.

Не успела она вернуться в постель, как Мак устроился у нее на голове, а не на животе, хвала Всевышнему. В следующий миг зажужжал ее мобильный. Поскольку сна у нее было ни в одном глазу, пришлось ответить. Текстовое сообщение от Ви. Вот что значит верная подруга. Та, которая засыплет миллионом смс-ок, пусть даже вы ни на одну не ответили.

Ви: Я только что узнала, что Калеб прилетел в ЛА.

Бриони: Не просто прилетел. Он здесь. В доме моей кузины.

Ви: Вы снова вместе???

Бриони: Нет. Но у меня не хватило духу отправить его в отель. Он в гостевой комнате.

Ви: Подробности.

Бриони: Он сказал, что хочет провести некоторое время со мной. Что я обязана ему хотя бы этим. Что мы обязаны сделать это друг для друга.

Ви: Я могу сказать, что он святой?

Бриони: Ты действительно так думаешь?

Ви: В общем, да. А ты нет?

Бриони: Значит, я сошла с ума. Кто отказался бы жить со святым?

Ви: Я.

Бриони: Тебе не нравится Калеб? Ты ничего не говорила мне! Столько лет!

Ви: Потому что он мне нравится. Я просто не хотела бы быть его девушкой. Я чувствую себя никчемной особой всякий раз, когда смотрю «Реальных домохозяек». Я чувствую себя так, словно должна кормить голодающих, заниматься переработкой отходов или делать что-либо стоящее. Но ведь ты тоже почти святая.

Бриони: Нет!

Ви: Расскажи мне о чем-нибудь плохом, что ты сделала.

Бриони: Я не хорошая, потому что я хороший человек. А хорошая я потому, что мне страшно.

Ви:???

Бриони: Я боюсь нарушить правила. Боюсь разочаровать своих родителей. Боюсь упасть со снаряда «джунгли» и раскроить себе череп. Я хорошая только потому, что боюсь быть другой. Но вчера я сошла с ума!!! Мы с Калебом пошли в парк развлечений Санта-Моники. И я сдуру предложила ему покататься на аттракционе, который рушится вниз прямо с небес. И мы прокатились.

Ви: Зачем? Ты же не любишь аттракционы.

Бриони: Мне захотелось сделать что-нибудь новенькое. Что-нибудь такое, чего никогда не позволила бы мне мама. Обрати внимание, мне уже двадцать семь, а я до сих пор рассуждаю о том, что позволила бы мне моя мать.

Ви: Ну, и как ощущения?

Бриони: Все было просто замечательно. Свободное падение, в самом хорошем смысле. Потом, когда мы слезли с него, Калеб заявил, что это развлечение первого мира. Потому что, дескать, люди в большинстве прочих стран не считают такой уж заманчивой идеей получить выброс адреналина, сделав вид, будто собираются умереть.

Ви: Это так похоже на Калеба.

Бриони: Знаю!

Ви: Думаешь, вы сможете опять быть вместе?

Бриони: Он мне нравится. Я вроде как даже люблю его. Он такой славный парень.

Ви: Не забудь о том, что еще и привлекательный. С красивыми зубами.

Бриони: Да. Но не думаю, что хочу быть его женой.

Ви: А кто расскажет обо всем твоей матери? Это ведь от нее я узнала о Калебе. Она сказала, что он полетел туда, чтобы вернуть тебя.

Бриони: Скажи ей сама.

Ви: Нет.

Бриони: А если я очень попрошу?

Ви: Все равно нет.

Бриони: Полагаю, это прямая обязанность подружки невесты.

Ви: Ты неправильно полагаешь.

Бриони: Ну, для начала я должна буду сказать об этом самому Калебу. Но после того, как я обошлась с ним сегодня вечером, не думаю, что он будет так уж разочарован.

Ви: А что ты с ним сделала? Не могу представить себе, что ты выкинула нечто такое, что может оставить кого угодно пусть даже слегка разочарованным. Если не считать того, что ты бросила его у алтаря. Да и тогда он проявил полное понимание.

Бриони: Я заставила его прокатиться на этом дурацком аттракционе, а потом затащила и на другие. При этом я даже не спросила у него, хочет ли он этого. Потом я ела мусорную еду. Назвала его Сахарным Нацистом. А он в ответ заявил, что нацистов не следует превращать в банальность.

Ви: Это так похоже на Калеба.

Бриони: Но он прав. А что в ответ сделала я? Показала ему язык, как трехлетняя девочка. Хотя мне, пожалуй, следовало бы изменить формулировку. Кроме того, он слышал, как меня стошнило этой вредной, полной сахара едой. Унизительно.

Ви: А он поддерживал тебе голову и убирал волосы со лба?

Бриони: Уверена, что так бы оно и было, если бы я открыла ему дверь.

Ви: Он святой.

Бриони: Никому не хочется, чтобы святой наблюдал за тем, как тебя тошнит.

Ви: Верно. Кроме того, похоже, он уже простил тебя.

Бриони: Проклятье. Ты права. А еще он простил меня за то, что я спала кое с кем еще.

Ви: Ты изменила Калебу? Ты изменила Калебу!!! И не сказала мне ни слова?

Бриони: Не изменила. Я познакомилась с ним уже здесь. После того как сообщила Калебу, что не выйду за него замуж. Так что это не измена. Но и не святость. В глубине души я вовсе не святая, в отличие от Калеба.

Ви: Подробности.

Бриони: Не сейчас, хорошо? У меня нет сил.

Ви: Ладно. Но учти, я обиделась. Эй, а кто не даст мне делать глупости, если ты продолжишь совершать их сама?

Бриони: А давай делать их по очереди? Или я гожусь только на роль признанного шофера?

Ви: А еще ты держишь мою сумочку, пока я танцую.

Бриони: Спасибо. Большое.

Ви: Я пошутила. Ты же понимаешь, что я всего лишь пошутила.

Бриони: Знаю. По-моему, у меня сейчас начнется сахарная ломка. Сильная.

Ви: В таком случае вернемся к этому разговору позже.

Бриони: Целую.

Ви: И я тебя.

Мак-Гивер тем временем перемешивал волосы Бриони. Это занятие не давало ему скучать о Джейми. Хотя ему отчаянно недоставало ее. Но она будет гордиться тем, когда узнает, как хорошо он обо всем позаботился. Он закрыл глаза. Обычно в эту пору ночи он отправлялся на поиски приключений, но ему тоже требовался отдых. За весь день он лишь два раза прикорнул ненадолго. Список человеков, которым требовалась его помощь, удлинялся на глазах. Он уже начинал склоняться к мысли о том, что остальные коты — лентяи.

И вдруг глаза его распахнулись. Он же еще не получил своих ням-ням сегодня вечером. Он встал, распахнул пошире пасть и замяукал.

— Мак, имей совесть, — взмолилась Бриони.

Мак взвыл снова — дольше и громче.

Она встала с постели. Мак спрыгнул на пол и первым отправился на кухню, показывая дорогу. Он был готов многое сделать для человеков, которые его окружали, но лишаться из-за них ужина он не собирался.

Глава 18

Бриони взглянула на свой телефон. Начало десятого. Проклятье, проклятье, проклятье. Она же хотела встать раньше Калеба и приготовить ему завтрак. Конечно, после того как она обошлась с ним вчера, утешение слабенькое, но с чего-то же надо начинать?

Он наверняка уже встал, потому что никогда не любил спать долго. Она рассчитывала, что Мак сыграет роль будильника. Кот никогда не опаздывал к завтраку. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы почистить зубы. Правда, у нее все равно осталось ощущение, будто во рту у нее кто-то умер и теперь быстро разлагается. Затем она поспешила вниз.

Где и застала Калеба за приготовлением гренков под присмотром Диоджи и Мака. Похоже, он уже успел накормить их. Иначе они бы уже устроили бунт на корабле.

— Доброе утро. Сразу же хочу сказать, что вчера я вела себя как последняя свинья.

— Не собираюсь с тобой спорить, — жизнерадостно отозвался Калеб. Хотите узнать еще одну отличительную черту Калеба? Он всегда жизнерадостен и полон сил по утрам. На первый взгляд, следовало бы признать за ним очередное достоинство, но Бриони оно раздражало. Долгие годы она тоже напускала на себя развеселый вид сразу же после пробуждения, поскольку полагала это правильным.

— Мне очень жаль. Ты был прав. Я отталкивала тебя. Не нарочно. Я не собиралась сделать так, чтобы ты меня возненавидел. Но, по-моему, получилось еще хуже. Я вела себя просто отвратительно, даже не пытаясь притворяться.

Калеб помотал головой.

— Я тебя не возненавидел.

— Хорошо. Мне бы этого не хотелось. — Глаза у нее вдруг защипало от слез. — Это было бы ужасно. Хотя с твоей стороны это было бы вполне заслуженной реакцией.

Калеб выключил газовую плиту, подошел к ней и заключил в объятия. Она прижалась к нему всем телом, спрятав лицо у него на груди. Какая-то часть ее не хотела отпускать его никогда. Но это была трусливая ее часть, боявшаяся, что без него она не справится. А он заслуживал куда большего.

Она позволила себе прильнуть к нему еще на несколько секунд, после чего разжала объятия и отстранилась.

— Я не хочу выходить за тебя замуж, — сказала она, глотая слезы. — И это мое решение не изменится. Хотела бы я понять это раньше, намного раньше, но… так получилось. Я едва сумела сообразить это в самый последний момент.

— Что было бы намного хуже, — сказал Калеб. — Все будет нормально, Бриони. У нас с тобой все будет в порядке.

— Ты обязательно встретишь какую-нибудь замечательную девушку, потому что ты и сам — замечательный человек. Ты такой заботливый, такой милый и…

Калеб выставил перед собой кулинарную лопатку, останавливая ее.

— Прошу тебя, не надо. Просто не надо, и все.

Он был всегда готов простить, встать выше мелочных обид, вести себя достойно, но ведь это отнюдь не означало, что она не причинила ему сильной душевной боли. Ей хотелось извиниться перед ним еще миллион раз, но только ради того, чтобы самой почувствовать себя лучше. Она не позволит ему в очередной раз утешать и подбадривать себя.

— Съешь пару гренков? — спросил у нее Калеб.

— У меня совершенно нет аппетита. Приготовь себе что-нибудь по своему усмотрению. — Бриони обессиленно опустилась на один из кухонных стульев, но тут же вскочила на ноги. — Я же обещала Гибу зайти к нему еще раз и узнать, как он себя чувствует!

— Что?

— Гиб. Один из заболевших пациентов «Гарденз». Я вчера сказала ему, что зайду еще раз перед тем, как пойти домой, и совсем забыла об этом. Мне надо срочно забежать к нему. Я быстро.

— Можешь не спешить, — отозвался Калеб.

— Что ты собираешься делать?

— Поеду домой, скорее всего. Закончу укладывать вещи. Перееду и начну работать на новом месте.

— Ты можешь остаться… — предложила Бриони. — Ты же можешь взять отпуск…

— Не думаю, что я готов к этому. Пожалуй, сейчас мне лучше заказать билет на ближайший рейс.

Ей вновь захотелось заплакать. Пожалуй, только сейчас, а не тогда, в церкви, она поняла, что это все, конец.

— Я пойду оденусь. — Ничего лучшего она придумать не смогла.

— Я знаю, что «К вашим услугам» — отличная кейтеринговая компания, которая специализируется на выездном ресторанном обслуживании, — сообщила Ли-Анна Нейту. — Но мысль о том, что моих людей будет кормить кто-то другой, мне ненавистна.

— Мне тоже. Но сначала мы должны получить официальное разрешение от Департамента здравоохранения на обслуживание своих постояльцев, — сказал Нейт. — Я рассчитывал, что оно будет нам предоставлено уже сегодня днем.

— Я буду готова, как только вы его получите, — пообещала Ли-Анна.

— Мне надо двигаться дальше и нанять «К вашим услугам» для доставки ужина. Мне не хочется заниматься этим в пожарном порядке, если мы не получим разрешения, — продолжал Нейт.

Ли-Анна вздохнула.

— Да, я понимаю.

Судя по голосу, она окончательно пала духом. Да и сам Нейт чувствовал себя не лучше. Он был ошеломлен и раздавлен. Созванное Элизой собрание должно было состояться уже сегодня вечером, а сообщить ему было нечего. Нет, не так. Он мог поделиться с ними результатами проверки взятых проб воздуха — превосходные. Он мог сообщить, что в тренажерном зале установлено новое оборудование. А еще он надеялся, что сможет объявить, что санитарные врачи из Департамента здравоохранения дали добро на возобновление работы кухни. Но вот чего он не мог сделать, так это заверить постояльцев и членов их семей в том, что отныне в «Гарденз» они пребывают в полной безопасности. Он не мог сказать им, что тот, кто несет ответственность за акты саботажа в пансионе, наконец-то схвачен.

— Почему бы вам не взять отгул? — предложил он. — Вы навели на кухне полный порядок, и теперь вам больше нечего здесь делать, откровенно говоря.

— Да, я, пожалуй, действительно пойду сейчас домой, — согласилась Ли-Анна. — Но ничто не помешает мне вернуться сюда сегодня вечером. Я встану в самом центре обороны. Причем я буду не одна. Весь персонал готов прикрыть вам спину, Нейт. Надеюсь, вы об этом знаете.

— Знаю. И очень ценю это, — отозвался Нейт.

Ли-Анна взяла свой мотоциклетный шлем и рюкзак.

— Я могу остаться, — предложила она.

— Не-а. Не можете. Босс сказал свое веское слово.

Она презрительно фыркнула, направляясь к двери.

— В самом центре обороны, в передних рядах, — повторила она и вышла, оставив его одного в огромной кухне.

Он должен взять себя в руки и собраться с мыслями. Какие бы чувства Нейт ни испытывал, в глазах сотрудников он должен выглядеть уверенно. Убедить своих сотрудников, постояльцев и членов их семей в том, что у него все под контролем.

А начать можно с того, чтобы еще раз обойти своих пациентов. Он узнает, как чувствуют себя все заболевшие. Сегодня Нейт попробует найти общий язык с каждым. Он знал, что Элиза уже наверняка поговорила со многими из них. И Нейт не собирался позволить ей стать единственным человеком, кто заранее подумал об этом.

Первым будет Гиб, решил он. Ему нужно время, чтобы надеть маску уверенного в себе управляющего, и Гиб был самым подходящим персонажем, чтобы попрактиковаться на нем.

Но, подойдя к бунгало Гиба, он заметил выходящую из дверей Бриони. При виде него она замерла, а он сообразил, что должен сделать еще кое-что.

— Я могу поговорить с тобой? Это недолго.

— Я помню, что ты не хочешь меня здесь видеть. Но сюда я пришла только потому, что вчера пообещала Гибу зайти к нему вечером и забыла. Пришлось вернуться, но сейчас я уже ухожу, — заявила она ему.

— Уверен, он был рад тебе, — парировал Нейт. — Но я по-прежнему хочу поговорить с тобой. Прямо сейчас. Это не займет много времени.

— Хорошо. — Судя по ее голосу, разговор с ним был последним, чего она сейчас желала. Нейт не мог ее винить.

— Давай пройдем в сад. — Он не желал заводить неприятный разговор, стоя посреди улицы.

— Хорошо, — повторила она.

— Нам сюда.

Пока они шли к беседке, он молчал. Она тоже не проронила ни слова. Когда они подошли к ней, он сел на одну из изогнутых белых скамеек. Бриони немного поколебалась, но потом присела рядом с ним.

— Прости меня за то, что я наговорил тебе вчера.

— Все нормально, — быстро ответила она, но Нейт подумал, что это вызвано тем, что она торопится поскорее избавиться от него, а не тем, что она приняла его извинения.

— Нет, не нормально. Тогда у меня состоялась весьма неприятная беседа с Элизой, я был зол и сорвался на тебе. — Что ж, отчасти это было правдой. Но Бриони, похоже, поняла, что он не до конца честен с ней. На лице ее отобразилось сомнение.

Нейт не собирался объяснять ей, какую боль ему причинило появление ее жениха. И как ему пришлось выпить невероятное количество пива, чтобы справиться с унижением.

— Я понимаю, что это всего лишь курортный роман, ничего серьезного, — добавил он. — Я знал, что скоро ты вернешься домой. Мне не следовало реагировать так, как я это сделал. Ты ведь не обязана исповедоваться передо мной.

— Если бы у нас все стало серьезно, чего не могло случиться по определению, поскольку я живу не здесь, я бы все тебе рассказала. Может быть, не на первом свидании, но рассказала бы.

Нейт кивнул.

— И как у вас теперь, когда он здесь? — Он одновременно и хотел знать, и боялся этого знания.

— Вчера вечером мы уладили кое-какие разногласия. Точнее, сегодня утром, — ответила она.

И что это значит? Они снова вместе? И уже переспали друг с другом? Он напомнил себе, что его это не касается. Бриони не была его девушкой. Но его вдруг с головой накрыла жаркая и жгучая волна ревности. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выдать своих истинных чувств.

— Я сказала ему, что у нас ничего не получится. Он хотел дать нам еще один шанс, но я поняла, что, хотя и собиралась довести свадьбу до конца, на самом деле я не хотела выходить за него замуж.

Нейт впервые обратил внимание на темные круги у нее под глазами. Бриони выглядела усталой и измученной.

— Должно быть, разговор получился нелегким.

— Да. Он не пытался все усложнить. Напротив, он проявил понимание. Калеб всегда и всех понимает. — А вот сам Нейт по-прежнему не мог взять в толк, как смог Калеб с пониманием отнестись к тому, что Бриони переспала с другим мужчиной, причем так скоро. — Но я видела, что причиняю ему боль, и смотреть на это было тяжело. — Она проглотила комок в горле, и он вдруг понял, что она из последних сил сдерживается, чтобы не разрыдаться. — И вчера вечером я обошлась с ним просто ужасно. — Речь ее убыстрилась. — Я повела себя как трусиха. Вместо того чтобы признаться ему в том, что я чувствую, или признаться в собственных чувствах хотя бы самой себе, я повела себя как чудовище.

— Ты пыталась оттолкнуть его, — сказал Нейт.

Она вздохнула с таким всхлипом, словно он рвался наружу из самых глубин ее души.

— Вот именно. В конце концов, я сумела взять себя в руки и повела себя, как подобает взрослому человеку, и поговорила с ним сегодня утром — вместо того чтобы издеваться над ним или вырубиться на полпути к алтарю.

— Ты действительно потеряла сознание?

— О да, еще и грохнулась на пол. А потом у меня не хватило мужества, чтобы остаться. Мои родители договорились с моей кузиной, что я поживу у нее, и посадили меня на самолет. На следующий день я встретила тебя. Я понимаю, это выглядит так, будто у меня нет сердца, раз я согласилась так быстро переспать с другим мужчиной. Я до сих пор не могу поверить в то, что это была я. Это не в моих правилах. Веришь или нет, но я человек, который всегда поступает правильно. Скорее всего, это происходит потому, что я боюсь совершить неправильный поступок, но, какова бы ни была причина, я такая и есть. Я даже не перехожу улицу в неположенных местах. — Она потерла лоб кончиками пальцев, словно стараясь стереть неприятные воспоминания.

Жалеет ли она о том, что встретила его? Или, по крайней мере, что спала с ним? А он?

— Быть может, настоящая «я» куда более склонна к плохому поведению, чем я готова признать, — продолжала Бриони. — Я обращалась с тобой совсем не так, как ты того заслуживаешь. А потом, вчера вечером, я ужасно обошлась с Калебом, и он после всего этого еще и был готов простить меня. — Она вдруг схватила его за руку. — Просто знай, что мне очень жаль. Если бы я могла все переиграть и поступить по-другому, я бы так и сделала.

Она уже хотела отдернуть руку, но Нейт не отпустил ее.

— Эй, вообще-то, извиняться собирался я. Поэтому и пригласил тебя сюда.

— Извинения приняты, — заявила ему Бриони и огляделась по сторонам. — Ты выбрал для них чудесное местечко. Это ты проектировал сад?

— Ну да. Я сам хотел воплотить его в жизнь, но… — Нейт пожал плечами.

Бриони мягко отняла у него свою руку. На этот раз он не пытался удержать ее. Едва ли между ними… сохранились прежние отношения.

— Я видела объявление о собрании, когда шла к Гибу, — сказала она.

— Его организовала Элиза, — пояснил Нейт. — Полагаю, все будет плохо.

— У тебя здесь есть массовая поддержка. Ты должен об этом знать.

— Это было до того, как многие люди заболели, до беговой дорожки и проблем с вентиляцией, — напомнил ей Нейт.

— Знаешь, я вчера навестила многих постояльцев и не слышала, чтобы кто-либо из них дурно отзывался о тебе или о «Гарденз», — сказала Бриони. — Я бы хотела… Ничего, если я сегодня приду на собрание? Как друг. Я понимаю, что пробыла здесь совсем недолго, но мне небезразлично то, что здесь происходит.

Нейт вдруг понял, что ему очень хочется, глядя на множество лиц перед собой сегодня вечером, увидеть в толпе Бриони.

— Я буду благодарен тебе за это.

— Хорошо. А теперь у меня к тебе неловкий вопрос.

— Можно подумать, что вся остальная наша беседа прошла гладко и безболезненно.

— Я помню, что раньше так и было. — Бриони взглянула ему прямо в глаза. — Вопрос заключается в следующем: как ты отнесешься к тому, если на собрание придет Калеб? — Она выставила перед собой ладонь, не давая ему ответить слишком быстро. — Он адвокат. Причем очень хороший. Не исключено, тебе совсем не повредит присутствие адвоката, который бы выслушал все, что собирается высказать Элиза.

— Я сомневаюсь в том, что он пожелает оказать мне услугу, — отозвался Нейт. И еще он не был уверен в том, что хочет, чтобы бывший ухажер Бриони помогал ему выпутаться из неприятностей, даже если сам Калеб не видел в этом ничего предосудительного.

— Если бы ты знал его, то не сказал бы ничего подобного. Так как, можно ему прийти?

Он предпочел бы сделать вид, что этого типа вообще не существовало. Но это было невозможно, даже если Нейт никогда не увидит Калеба снова. А приглашение адвоката может оказаться не такой уж глупой мыслью. Он, кстати, вовсе не обязан во всеуслышание объявлять о его присутствии. Если понадобится, он может представить Калеба в качестве друга Бриони.

— Если он согласится, это было бы здорово.

Глава 19

Кофе Нейта оказался таким горячим, что обжег ему язык, но спустя всего несколько секунд он сделал еще один глоток, после чего разразился приглушенными ругательствами в свой адрес. Ему совсем не хотелось кофе. Нервы у него и так были на пределе, а кровяное давление подскочило до таких высот, что у него вот-вот могло открыться кровотечение из носа. Меньше чем через два часа в «Гарденз» должно было начаться собрание, и, хотя он подготовился к любым вопросам, предстоящий вечер грозил обернуться катастрофой для него и пансиона для престарелых.

Он отпил еще один глоток кофе. По-прежнему чересчур горячий. Потому что Нейт выждал всего каких-то пару секунд. Он полный идиот. Надо взять себя в руки. Если бы он был честен с самим собой, то признал бы, что отчасти его беспокойство вызвано тем, что с минуты на минуту к нему должна была прийти Бриони вместе со своим бывшим для разработки стратегии поведения. Он не ждал ничего хорошего от встречи с Калебом, пусть даже и был благодарен ему за то, что тот согласился помочь ему выпутаться из беды. Нейт никак не мог забыть, что Калеб спал с его девушкой, хотя, строго говоря, Бриони, во-первых, не была его девушкой, а во-вторых, Калеб обручился с Бриони еще до того, как Нейт познакомился с ней.

Он снова взялся за свой кофе, потому что не знал, куда девать руки, но на этот раз остановился, так и не поднеся чашку ко рту. Дверь распахнулась, и когда Нейт оглянулся, то увидел, что в комнату вошли Бриони, Калеб и его сестра. Что, интересно, делает здесь Натали? Ему и так хватало забот. Сегодня вечером ее драматические представления ему вовсе не требовались.

— Почему ты ничего не сказал мне о собрании? — пожелала узнать Натали, когда они втроем устроились за столом Нейта.

— Пожалуй, это не самый важный на текущий момент вопрос, — заявил Калеб, прежде чем Нейт успел открыть рот.

— Он очень важен для меня, — возразила Натали.

— Я не сказал тебе ничего потому, что уже разрулил его.

— Разрулил? Тогда почему ты встречаешься с ними двоими? — Натали мотнула головой в сторону Бриони и Калеба.

— Потому что мне не помешают кое-какие юридические советы. Ты не адвокат, — ответил Нейт.

Натали вызывающе скрестила руки на груди.

— Я приду на собрание сегодня вечером. И ты не сможешь помешать мне в этом.

— Натали, ты хотя бы понимаешь, что отнюдь не весь мир вращается вокруг тебя? — осведомился Нейт. — Далеко не весь. Я пытаюсь уладить очередной кризис, а ты устраиваешь истерику, что тебя исключили из обсуждения. А это означает, что мне придется поступить так, как я делал всегда, — успокоить тебя. Но сейчас у меня для этого совершенно нет времени.

— Я вовсе не закатываю истерику. Все, что я сделала, — сообщила тебе о том, что буду на собрании. Не могу поверить, что ты сходишь с ума только потому, что я хочу продемонстрировать тебе свою поддержку.

— Отлично. Спасибо. Я счастлив тем, что ты там будешь. — Нейт попытался вложить в свой голос толику искренности, но всем было видно, что он едва сдерживается.

— Ага, охотно верю.

— Напитки! — воскликнула Бриони. — Всем нам нужно что-нибудь выпить. Нейт, ты пьешь кофе. Чего желают остальные?

— Я выпью кофе с молоком и карамелью, — отозвалась Натали. Нейт знал, что продолжение последует, и потому приказал себе успокоиться. Ему еще предстояло обрести позитивный настрой и уверенность в себе до начала собрания. — Большой, без пенки, двойной, очень горячий, со взбитыми сливками и без сахара.

— Пожалуй, вам придется повторить свой заказ еще раз, — сказала Бриони.

— Просто приготовь ей мохито с карамелью. Она вполне обойдется…

— Не проблема. Я все понял. — Калеб без запинки отбарабанил заказ: — Без пенки, двойной, очень горячий, со взбитыми сливками и без сахара.

— Благодарю вас. — Натали ухитрилась почти одновременно одарить его сияющей улыбкой и показать язык Нейту.

— А ты, Бриони? Обычный кофе с молоком?

Бриони задумалась недолго, прикусив нижнюю губку.

— Пожалуй, я предпочту чай с молоком.

— Ты же знаешь, что тот порошок, который они используют… — начал было Калеб, но потом спохватился и решительно тряхнул головой. — Понял. — Он встал и направился к буфету.

— Я помогу ему принести напитки. — Бриони поспешила вслед за ним.

Было очевидно, что они специально оставили их с Натали наедине, поскольку не желали оказаться замешанными в семейную ссору брата с сестрой.

— Если ты хочешь прийти, то никто не может запретить тебе этого. — Нейт не смог удержаться и добавил: — Хотя раньше за тобой подобного желания не замечалось. Ты же видела, как я выбиваюсь из сил, пытаясь удержать предприятие на плаву после ухода отца, и даже пальцем не пошевелила, чтобы мне помочь.

— Это нечестно. Мне было всего девятнадцать.

— Как и мне, очевидно. Ты еще не забыла, что мы с тобой близнецы, а? — Она действительно могла заставить его превратиться в несносного мальчишку.

— Ты сам сказал мне, что я могу продолжить учебу и уехать.

— Так оно и было, Натали. Так оно и было. Пансион всегда интересовал меня куда сильнее. Я…

— Это нечестно!

— Я не имею в виду ничего плохого. Просто еще ребенком мне нравилось проводить там все свое время вместе с дедушкой. Когда я не засыпал, в сотый раз слушая «Черную бабочку».

Натали рассмеялась.

— Я совсем забыла, что одно время ты сходил с ума от этого стоунер-метала. Такое впечатление, что временами ты становился совсем другим человеком.

— Становился. Но я по-прежнему иногда слушаю его, — признался он.

За стол вернулись Бриони и Калеб. Натали отпила маленький глоточек своего напитка.

— Превосходно, — вынесла она вердикт.

— Нейт, я пригласил Натали встретиться с нами сегодня днем и сказал ей, что будет очень хорошо, если вечером она придет на собрание. Было бы неплохо напомнить всем, что «Гарденз» — семейное предприятие и что вы пользуетесь поддержкой семьи, — заявил Калеб, едва успев опуститься на стул.

— Я буду только рад ее присутствию. — С этими словами Нейт взглянул на Натали, давая понять, что нисколько не шутит.

— Хорошо. Очень важно, чтобы никто из вас не выглядел расстроенным, когда Элиза или кто-либо еще станут высказываться о происходящем в негативном ключе. Я также не хочу, чтобы вы оба занимали оборонительную позицию, — продолжал Калеб. — Нейт, я знаю, что вы разрешили Элизе вести собрание, и думаю, что это вполне нормально. Но я полагаю, что вы должны представить ее, дав понять всем присутствующим, что вы по-прежнему остаетесь главным и что вы позволяете ей высказать свое мнение только потому, что для вас важно услышать голос каждого.

«Дельный совет», — подумал Нейт. Он начал понемногу успокаиваться. Помогло сосредоточение на профилактических мерах. Он достал свой мобильный телефон, чтобы сделать несколько заметок. Калеб говорил уже минут десять, когда телефон заиграл мелодию «Охотники за привидениями».

— Это моя мама, — сказал Нейт. — Я должен ответить. Постараюсь закончить разговор поскорее.

— Разумеется, — согласился Калеб. Он был исключительно вежлив. И стремился помочь. Словно не придавал значения тому факту, что Нейт спал с Бриони. Его отношение приводило Нейта в недоумение, но он был ему благодарен.

— В доме кто-то есть, — проговорила мать, как только Нейт ответил.

— Ты где? — спросил Нейт, изо всех сил стараясь, чтобы голос его прозвучал спокойно. Он не хотел пугать ее.

— Я только что вернулась из магазина. Подойдя к кухонной двери, я заметила, что она открыта. А я точно помню, что запирала ее. Я ничего не путаю, Нейт. — Голос у нее задрожал.

— Где ты сейчас находишься? — повторил он.

— Я в гараже. Я не хочу, чтобы тот, кто притаился в доме, увидел меня.

— Ты уверена, что заперла дверь? Если ты уходила через парадный вход, то…

— Уверена! А еще я уверена в том, что в моем доме кто-то есть.

— Держись. Я уже еду, — пообещал Нейт.

— В чем дело? — спросила Бриони, едва он успел дать отбой.

— Что-то случилось с мамой? — вскричала Натали.

— Она говорит, что в доме кто-то есть. Я должен поехать туда. Я знаю, что кто-то наблюдал за домом, но и подумать не мог, что они рискнут забраться внутрь.

Когда он встал, остальные трое тоже вскочили на ноги.

— Мы поедем с тобой, — заявила ему Натали.

Он не стал спорить.

Магазинчик «Кофейные бобы и чайные листья» располагался неподалеку. До дома матери они добрались меньше чем за десять минут. Нейт первым подошел к гаражу.

— Мама? — окликнул ее он, входя внутрь.

— Ты уже осмотрел дом? — спросила она.

— Сначала я должен был узнать, как у тебя дела, — ответил он. — Нат, побудешь с ней, пока я войду внутрь?

— Разумеется, — согласилась его сестра.

— Хотите, я пойду с вами? — предложил Калеб.

— Нет. Я сам справлюсь. — Нейт смирился с тем, что Калеб помогает ему подготовиться к собранию. Но позволить ему вмешаться еще и в это дело? Самолюбие Нейта восставало при одной только мысли об этом.

Он поспешил к двери на кухню и взялся за ручку. Дверь, совершенно определенно, была не заперта. Но если кто-то проник внутрь с целью грабежа, пока его матери не было дома, то, очевидно, их давно уже и след простыл. Он распахнул дверь.

Это было невозможно. Этого не могло быть никогда.

— Папа?

Его отец сидел за кухонным столом, на стуле, который всегда принадлежал ему, пока он жил с ними. После того как отец сбежал, его место занял Нейт. Пустой стул за столом плохо действовал на мать.

— Что ты здесь делаешь? Ты не можешь просто взять и вернуться сюда, словно всегда здесь жил!

— Когда твоя мать ушла, я не смог устоять перед искушением, чтобы не войти и осмотреться, — отозвался его отец. — Запасной ключ лежал там же, где и всегда. Во рту у маленькой каменной лягушки. — Нейт не мог отвести от отца глаз. Тот почти не изменился. Правда, на висках у него серебрилась седина да морщины на лбу стали чуточку глубже, но и только.

— Ты уже приходил сюда раньше, верно? Маме показалось, что она почувствовала запах твоего одеколона. — Сейчас Нейт и сам учуял его. Он думал, что забыл его, но аромат оказался знаком ему слишком хорошо. — Я хочу, чтобы ты ушел. Ты затерроризировал ее. Она в истерике позвонила мне, потому что решила, будто кто-то вломился в дом.

— Я хочу увидеть ее, — сказал отец и преспокойно отпил глоток кофе, который сам себе заварил. — Я хочу увидеть вас всех. Я просто пытался решить, когда для этого наступит подходящий момент. — Он покачал головой. — Ночью ты едва не застукал меня.

— Это был ты?

— Это был я.

— Ты не можешь просто так прийти и заявить, что хочешь увидеть нас. Ты сбежал. Тебя не было столько лет. Ты не можешь… — Нейт умолк, не в силах найти нужные слова. — Ты не можешь, — повторил он.

Дверь отворилась, и на кухню вошла Натали.

— Там с мамой начинается истерика. Я сказала ей, что она, должно быть, оставила дверь… — Рука сестры взлетела ко рту, и несколько мгновений она молча смотрела на своего отца.

— Я уже сказал ему, что он должен уйти, — пробормотал Нейт.

Натали опустила руку и сделала еще один шаг. Потом еще один.

— Папа?

Он встал, раскрыл ей объятия, и Натали бросилась ему на грудь.

— Пожалуй, мне надо вернуться туда. — Нейт старательно ковырял трещину в столе для пикника на заднем дворе материнского дома.

— Прошло совсем немного времени. Хотя кажется, что минула целая вечность, но на самом деле еще нет и пятнадцати минут. — Бриони никак не могла свыкнуться с тем, что произошло, когда Нейт отправился осмотреть дом. Она даже не могла представить себе, что он сейчас чувствует.

— Видела бы ты Натали! Она подбежала к нему и обняла так, словно он отсидел в тюрьме последние десять с чем-то лет по ложному обвинению.

Бриони кивнула. Нейт уже в десятый раз повторял одно и то же, только другими словами. А она не знала, что ему ответить и чем помочь.

— А потом еще мать заявила, что хочет поговорить с ним наедине. После его исчезновения она толком не могла ухаживать за собой, потому что он уничтожил ее. Но теперь она настаивает на том, что должна поговорить с ним наедине. — Нейт взъерошил волосы рукой. Он проделывал это так часто, что они буквально стояли дыбом. — Нет, правда, мне действительно надо пойти туда.

— Быть может, лучше дать им еще несколько минут. — Хотя Нейт и Натали были уже взрослыми, Бриони не сомневалась, что их матери есть что сказать их отцу наедине. — Мы ведь совсем рядом. Если ты понадобишься, ей достаточно окликнуть тебя, и ты услышишь ее. Для этого даже не нужно открывать дверь.

Он встал.

— Натали должна быть здесь.

— Она сейчас вернется. — Натали буквально трясло от сдерживаемых чувств, когда они с Нейтом вышли из дома. Калеб предложил ей прогуляться неподалеку. Недавно он прочитал статью о том, что прогулка или бег трусцой, как утверждали ученые, активируют успокаивающие нейроны. Он пригласил было с ними и Нейта, но тот отказался оставить дом матери без присмотра, и Бриони решила составить ему компанию.

Нейт снова сел.

— Мне даже в голову не могло прийти, что человеком, которого я застукал наблюдающим за домом, окажется мой отец.

Бриони кивнула. И эту фразу он повторил уже несколько раз.

— Почему он вернулся? И почему сейчас?

— Не знаю, Нейт. Быть может, именно об этом он и разговаривает с твоей мамой, — предположила Бриони.

— Каков ублюдок! — Нейт снова вскочил на ноги. — Он услышал о предложениях, которые сделали мне насчет «Гарденз». И вернулся, потому что ему нужны деньги! Все эти пакости — его рук дело!

— Подожди. Я не поспеваю за тобой. Почему он должен устраивать акты саботажа на предприятии, которое принадлежит твоей семье? — спросила Бриони.

— Неужели непонятно? — Нейта трясло, как в лихорадке, глаза его блестели. — Я снова и снова повторял, что участок не продается. И тогда он прибег к саботажу, чтобы вынудить меня пойти на уступки. Если люди начнут выезжать отсюда, «Гарденз» перестанет приносить прибыль. Он полагает, что это заставит меня принять предложение. И вот он явился, чтобы потребовать свою долю — как только у меня не останется другого выхода, кроме продажи.

— Что ж, это вполне возможно…

— Это более чем возможно. Он сделал это. Все остальное не имеет смысла. — Нейт быстрым шагом направился к дому.

Бриони секунду поколебалась, а потом устремилась за ним. Он ворвался на кухню. Его мать с отцом резко обернулись к нему.

— Нейт, мы с твоим отцом не…

— Убирайся немедленно! — приказал Нейт отцу. — Если ты уйдешь, я не стану выдвигать против тебя обвинения.

Его отец медленно поднялся на ноги, умиротворяющим жестом выставив перед собой обе руки. Неужели это он во всем виноват? Неужели он действительно хотел уничтожить бизнес, который, чтобы удержаться на плаву, потребовал от Нейта столько сил? Более того. Который Нейт превратил в дом для стольких людей.

— Я всего лишь хотел увидеть тебя и всех вас, — сказал его отец. — Не думаю, что я могу просто войти и остаться, словно ничего не случилось. Я все сделал неправильно. Мне надо было позвонить, написать, попросить разрешения. Наверное, я боялся, что вы мне откажете. Я едва не струсил. Я уже пробовал прийти раньше. Несколько раз. Собственно…

Нейт оборвал его.

— Все это дерьмо собачье. Ты пришел сюда не ради меня, мамы или Натали. Только не спустя столько лет. Ты пришел сюда за деньгами.

Бриони увидела, как на лице мужчины проступило чувство вины, но и растерянность тоже. Она положила руку на локоть Нейту, чтобы дать ему знать, что она здесь, рядом.

— Какими деньгами? О чем ты говоришь, Нейт? — воскликнула его мать.

— Спроси его! Он знает.

— Нет, даже не догадываюсь, — ответил его отец. — Честное слово. — Глядя на его лицо, Бриони была склонна поверить ему, но ведь она ничего не знала о нем. Ба, да ведь Нейт похож на него как две капли воды.

Когда Нейт снова заговорил, то смотрел только на свою мать.

— Я получил от застройщика несколько предложений относительно «Гарденз». И отклонил их. Потому что «Гарденз» наш. Он принадлежит нашей семье. А вот он… — Нейт ткнул пальцем в сторону отца, по-прежнему не глядя на него. — Пансион никогда не интересовал его. Каким-то образом он пронюхал насчет предложений и принялся вредить «Гарденз», чтобы у меня не осталось другого выхода, кроме как продать его. И отдать ему деньги. Ему ведь по-прежнему принадлежит половина бизнеса, по крайней мере формально.

— Кто-то устраивает диверсии в «Гарденз»? — осведомился его отец. — Что случилось?

Наконец, Нейт взглянул на него.

— Ты знаешь. Ты точно знаешь, что случилось. — Он пересек комнату, остановившись в нескольких шагах от своего отца.

Бриони осталась на месте. Ей отчаянно хотелось сделать что-нибудь, но она чувствовала себя совершенно беспомощной.

— А теперь ты уйдешь отсюда. Или я сделаю так, что тебя арестуют. Ведь могли погибнуть люди. Ты подумал об этом? Или ты рассчитывал, что пищевое отравление никому не принесет особого вреда, но пожилые люди от него, случается, и умирают?

— Нейт! Прекрати немедленно! — выкрикнула Натали. Бриони даже не заметила, как они с Калебом вошли на кухню. — Папа не мог это сделать. И не делал.

— Верно. Папа у нас замечательный человек. Никогда и мухи не обидел, верно? — обратился с вопросом к сестре Нейт. — Ах да, если не считать маму. И тебя, пусть даже ты ведешь себя так, словно он герой, вернувшийся с войны, а не тип, предавший нас всех.

— Я не понимаю, что происходит, — сказала мать Нейта, потирая основание безымянного пальца. Там она носила обручальное кольцо, решила Бриони.

— Несколько человек заболели в субботу после второго завтрака, — пояснила Натали. — Нейт полагает, что кто-то намеренно испортил пищу.

— Делом занялись санврачи Департамента здравоохранения. Если ты оставил после себя какие-нибудь улики, то они обязательно их найдут, — сообщил Нейт своему отцу. — Так что лучше беги обратно в Мексику или где ты там еще обретался.

— Я ничего не делал с продуктами. — Отец Нейта перевел взгляд на мать. — Эйприл, клянусь тебе, я не сделал ничего плохого никому в «Гарденз». Я даже не знал, что пансион предлагали выкупить.

— Думаю, нам лучше отложить обсуждение этого вопроса на некоторое время, — предложил Калеб. — Вскоре должно состояться собрание жильцов и членов их семей. Нейт, сейчас вы должны сосредоточиться именно на нем.

— Кто это? — Мать Нейта принялась сильнее потирать палец. — И кто она такая?

— Это мой адвокат, Калеб Вебер. И моя подруга Бриони. Она хочет присутствовать на собрании, чтобы оказать мне моральную поддержку, — отозвался Нейт.

— Не понимаю, почему я в первый раз слышу об этом. Разве я не должна присутствовать на этом собрании? — осведомилась мать Нейта.

— Если вы чувствуете себя в состоянии, думаю, это было бы очень хорошо, — ответил Калеб. — Это покажет всем, что Нейт пользуется поддержкой своей семьи.

— Я тоже хочу быть там, — заявил отец Нейта.

— Нет, — отрезал Нейт. — Ты не член семьи. Ты перестал быть им. Ты сделал свой выбор, когда сбежал.

— Нейт! — воскликнула его мать.

— Это неправда. Он по-прежнему мой отец, — стояла на своем Натали. — И твой тоже.

Сердце Бриони разрывалось от сочувствия ко всем, даже к отцу Нейта, пусть он едва не разрушил свою семью, хотя мать и сестра Нейта, похоже, хотели по крайней мере поговорить с ним.

— Ну, а я не желаю видеть его на собрании сегодня вечером. Иначе потребуется слишком много объяснений. Постояльцы не знают его. Возникнут сумятица и недопонимание, — сказал Нейт.

— Я сделаю все, что ты скажешь, — ответил его отец. — Если ты не хочешь, чтобы я присутствовал на собрании, я туда не пойду. Но я бы хотел поговорить с тобой, когда все уляжется.

— Ага, вот только я не знаю, когда это случится. — Нейт взглянул на кухонные часы. — Мне надо бежать в клуб, проверить, все ли там готово.

— Я иду домой, чтобы привести детей. Калеб полагает, что их присутствие желательно. Ты не возражаешь, Нейт? — спросила Натали.

— Нисколько. Отлично. Если дети хотят быть там, пусть так. — Он повернулся к Бриони. — Ты идешь со мной?

— Конечно. — Если она нужна ему, она готова быть рядом.

Глава 20

Нейт стоял у задней стены кинозала, и Бриони замерла рядом с ним. Если бы кто-нибудь пару дней назад сказал ему, что он будет рад ее присутствию, он бы решил, что они сошли с ума. Но теперь он был благодарен ей.

— Твоя группа поддержки расположилась в первых рядах, — негромко обронила она.

Он кивнул. Ли-Анна, как и обещала, заняла место в центре обороны. Рядом с ней сидела Хоуп. Гиб тоже расположился в переднем ряду, вместе с матерью Нейта, Натали с детьми и Калебом.

— Но там же сидит и Элиза, — заметил Нейт.

Одета она была так же скромно и целомудренно, как всегда, в бледно-розовую блузку и одну из своих юбок длиной до середины лодыжки. Волосы ее были стянуты на затылке цветной лентой. Она выглядела милой и достойной полного доверия девушкой. Нейт опасался, что устоять перед ней будет нелегко.

— Она готова открыть собрание, — сказала Бриони.

— Пожелай мне удачи, — ответил он, и она быстро пожала ему руку, после чего Нейт стал протискиваться в первый ряд.

Метнув украдкой взгляд на Элизу, он заметил на лице у нее кислое выражение, резко контрастировавшее с опрятным внешним видом. Улыбнувшись ей, он воспользовался моментом и обвел взглядом кинозал, давая собравшимся время устроиться поудобнее и ожидая наступления тишины. В комнате не осталось ни одного свободного места, а у задней стены кое-кому пришлось даже стоять.

Пегги, сидевшая рядом с дочерью, продемонстрировала ему поднятые вверх большие пальцы рук. Рич, Регина и Макс сидели вместе во втором ряду и дружно улыбнулись ему. Ли-Анна не улыбалась, но выглядела готовой вступить в бой со всяким, кто посмеет бросить ему вызов, и Нейт полагал, что и Хоуп присоединится к ней.

— Добрый вечер и добро пожаловать, — начал Нейт. — Я рад, что вы собрались здесь. Нам надо обсудить несколько весьма важных вопросов. Сейчас я предоставлю слово Элизе Пендергаст, внучке Арчи, которая выступит первой. Это собрание было ее идеей, и я хочу поблагодарить ее за то, что она его организовала. — Нейт первым захлопал в ладоши, остальные подхватили, а он вернулся к Бриони.

— Благодарю вас всех за то, что откликнулись на мое приглашение, — заговорила Элиза. — Я решила устроить эту встречу, потому что крайне обеспокоена условиями проживания в «Гарденз». Я полагаю, что пансион попросту опасен для наших дорогих и близких. Мой дедушка… — Голос ее задрожал, и она вынуждена была оборвать себя на полуслове.

Нейт спросил себя, уж не играет ли она на публику, но потом напомнил себе, что девушка действительно любит своего деда и что у нее имеются законные основания беспокоиться о его проживании в «Гарденз».

— Мой дедушка упал с беговой дорожки в спортивном зале пансиона. Тренажер вышел из строя, — продолжала Элиза. — К счастью, дело ограничилось растяжением лодыжки, но все могло закончиться гораздо хуже. Например, он мог с легкостью сломать шейку бедра. Известно ли вам, — она опустила взгляд на картотечную открытку, которую держала в руках, — что, по данным Центра по контролю и профилактике заболеваний, каждый пятый пациент с переломом шейки бедра умирает в течение года после получения травмы? Каждый пятый. Тем не менее, здесь, в «Гарденз», содержанию тренажеров в должном порядке явно не уделяется достаточно внимания.

По толпе прокатился негромкий гул голосов, и Нейту захотелось вскочить и предъявить документы, свидетельствующие о том, что оборудование в тренажерном зале проверялось с образцовой частотой и регулярностью. Но ему придется подождать. Все присутствующие должны увидеть своими глазами, что он со всей серьезностью отнесся к замечаниям и беспокойству не только Элизы, но и всех остальных.

— Кроме того, мой дедушка стал одной из жертв пищевого отравления, случившегося в субботу. Он, наравне с еще более чем восьмьюдесятью процентами здешних обитателей, съел второй завтрак в столовой. Свыше пятидесяти постояльцев заболели. — Элиза вновь сверилась со своими заметками. — У пожилых людей иммунная система нередко ослаблена, а это означает, что отравление может иметь для них тяжелые последствия. Кроме того, у них повышается опасность обезвоживания. Известно ли вам, что дегидратация куда опаснее для старших членов наших семей, чем для нас с вами? Она может привести к падению артериального давления, что означает уменьшение кровоснабжения основных жизненных органов. Например, если почки не получают достаточного притока крови, это может привести к почечной недостаточности. А она, в свою очередь, ведет к смерти.

Элиза сделала долгий и надрывный вдох, и Нейт в очередной раз подумал о том, а не разыгрывает ли она комедию, чтобы добиться соответствующей реакции. Ему вновь пришлось напомнить себе, что на нее обрушились стресс и беспокойство за последние несколько дней.

— Меньше чем за неделю мой дедушка мог умереть дважды, — провозгласила она. — Дважды. Именно поэтому, как бы ему ни нравилось здешнее заведение и несмотря на добрых друзей, которыми он успел обзавестись, я полагаю себя обязанной подыскать ему другое место для жизни. Я искренне уверена, что дальнейшее пребывание в «Гарденз» ставит под угрозу его жизнь.

Довольно, решил Нейт. Он вновь присоединился к Элизе, стоявшей лицом к собравшимся.

— Благодарю вас, Элиза, за то, что подняли эти вопросы. — Он взял ее под локоток и сопроводил на место рядом с ее дедом.

— Я еще не закончила! — прошипела она.

— Я хочу дать возможность высказаться всем присутствующим, — громко ответил он и раскинул руки в стороны. — У кого еще есть вопросы, замечания, предложения? Я с радостью отвечу на них. — На краткий миг он встретился взглядом с Бриони, затем оглядел собравшихся. — Тамара? — окликнул он. Дочь Пегги выглядела так, словно хотела сказать что-то.

Тамара встала.

— Меня по-настоящему встревожил тот факт, что до получения электронного письма от Элизы я ничего не знала о пищевом отравлении или еще о чем-то. Обычно вы регулярно поддерживаете с нами обратную связь, Нейт. Почему же я ничего не слышала о случившемся?

— Вы правы. Мне следовало незамедлительно связаться с вами, и это один из пунктов в моем списке текущих дел, — ответил Нейт. — Если честно, то, в первую очередь, я сосредоточил все внимание на том, чтобы все постояльцы получили должный уход и чтобы причины заболевания были обнаружены. — Он старательно избегал слов «пищевое отравление».

— Признаюсь вам, что на душе у меня неспокойно оттого, что моя мать остается здесь, — сказала Тамара. — И это… это меня пугает. Не исключено, мне придется рассмотреть другие варианты.

При этих ее словах со своего места поднялась Пегги.

— Тамара, ты знаешь, как я ценю твою заботу о моем здоровье. Но только мне самой решать, где жить. А я люблю «Гарденз». За те три года, что я провела здесь, он стал для меня домом. Вплоть до нынешней недели у меня не было ни малейших причин для беспокойства. — Она встретилась взглядом с Нейтом. — И сейчас я нисколько не тревожусь, потому что знаю: Нейт позаботится обо всем. Я доверяю ему целиком и полностью. — Она села и потянула за рукав Тамару, вынуждая дочь опуститься на свое место рядом с ней.

— Благодарю вас, Пегги. И вас, Тамара, за то, что поделились своими мыслями. Кто следующий? — спросил Нейт.

Он еще больше часа отвечал на вопросы, постаравшись предоставить всю информацию, которой располагал, начиная с отчетов о качестве воздуха и заканчивая заменой не только беговой дорожки, на которой пострадал Арчи, но и всего остального тренажерного оборудования. Он также заверил собравшихся в том, что все, кто заболел, уже выздоровели.

— Кто-нибудь еще хочет выступить? — поинтересовался он, желая удостовериться, что не пропустил никого. Кроме того, он собирался задержаться после собрания, чтобы лично переговорить с членами семей, отнюдь не все из которых отважились бы выступить публично.

Подняла руку мать Нейта. Он улыбнулся ей.

— Да, мам? — сказал он. — Вы ведь все знаете мою маму, не так ли?

Она встала, и присутствующие захлопали в ладоши.

— Я всего лишь хотела сказать, что Нейт управляет «Гарденз» с тех пор, как ему исполнилось девятнадцать, и с каждым годом я все больше горжусь им самим и тем, чего он достиг. — Эти слова вызвали новый взрыв аплодисментов, хотя Нейт отметил, что Элиза и еще несколько человек не присоединились к ним.

— Спасибо, мама. Твои слова много значат для меня, — сказал он ей. И не покривил душой. Она ни разу не обмолвилась о той работе, которой он занимался. Просто принимала как должное, что он справляется со всем, как полагается, что само по себе было похвалой.

Не успела его мать сесть, как встала Ли-Анна.

— Несколько часов назад Департамент здравоохранения выдал кухне разрешение продолжить обслуживание, — заявила она. — И потому мои сотрудники и я взялись за выпечку. Если у вас есть любимый торт или пирог, держу пари, что мы испекли его. Предлагаю всем перейти в столовую и отведать нашей стряпни.

— Вы уверены, что это безопасно? — крикнула со своего места Элиза. — Не думаю, что здоровье моего дедушки выдержит еще одно отравление.

— Я тоже не собираюсь рисковать, — поддержал ее кто-то из задних рядов.

— А я никогда не отказываюсь от пирогов Ли-Анны, — заявил Гиб.

— Я могу гарантировать, что она использует только свежайшие ингредиенты и что вы можете не сомневаться в том, что вам достался первый приз с голубой лентой на ярмарке штата. — Натали оглянулась на Лилу и Лайла. — А вы что скажете, детвора? Хотите пирога?

— Да! — Лайл воздел кулак в воздух.

— А черника у вас есть? — поинтересовалась Лила у Ли-Анны.

— Разумеется.

Лила одарила ее улыбкой.

— Со взбитыми сливками?

— Я не взбиваю их до тех пор, пока пирог не будет готов, но и никогда не подаю его без них, — ответила ей Ли-Анна, причем достаточно громко, чтобы ее могла услышать вся комната.

— Я готова съесть целый пирог сама! — подала голос Амелия. — С копытами и хвостом.

— А с чем именно вы испекли эти пироги? — со страхом в голосе осведомилась Тамара.

— Это шутка. Она просто пошутила, — уточнила Бриони.

— Что ж, давайте занимать очередь. — Натали встала и направилась к двери, а за нею потянулись дети, ее мать и Калеб. Нейт с облегчением отметил, что больше половины собравшихся последовали их примеру.

Его сестра-близнец уже не раз и не два сводила его с ума. Как и мать, кстати. Но сейчас он мог думать только о том, как сильно их любит.

Мак переходил от стола к столу, проверяя, как идут дела у его человеков. Нейт и Бриони пахли уже намного лучше, чем раньше, правда, не так счастливо, как в прежние времена, но все-таки лучше. От Гиба тоже исходил куда более приятный аромат, с едва ощутимым дуновением болезни, которое вчера, когда Мак зашел к нему в гости, было очень сильным. Хотя он пах совсем не так, как тогда, как с ним рядом находилась эта женщина, Пегги. Маку придется поработать над этим.

От мужчины и женщины, которые пахли так, словно могли взорваться, будучи вместе, тоже теперь исходил куда более счастливый запах, причем совсем не такой, когда они собирались произвести бабах! — достаточно громкий, чтобы у Мака зазвенело в ушах.

Калеб, мужчина, поселившийся в доме Мака, тоже пах приятно. Он не был настолько счастлив, как мог бы, но намного счастливее, чем вчера.

Мак был доволен. Он добился некоторого успеха. Но теперь он должен проявить терпение. Человекам требовалось много времени, чтобы понять, что они должны делать. Собственно, они были ни в чем не виноваты. Они попросту не были достаточно разумны для того, чтобы самим распоряжаться собственными жизнями. Нет, они были умнее собак, разумеется, но все-таки недостаточно. Им всем просто необходимо было жить с котом.

Он осторожно приблизился к мужчине, который не любил его. Тот сидел в кресле с колесиками. Мак потерся об его лодыжку головой, и от мужчины пошел запах, свидетельствующий, что Мак не нравился ему сильнее прежнего. Задача выполнена!

Кончики усов у Мака затрепетали. Запах, предшествующий взрыву, вернулся. Он сделал долгий вдох, проталкивая воздух в пасть языком. Нет, это был не совсем тот запах, да и исходил он от других человеков, совсем еще молодых. Неужели он никогда не перестанет находить людей, нуждающихся в его помощи?

Он подобрал лапы и прыгнул на стол, чтобы произвести расследование. Молодая женщина с криком отшатнулась, и кофе выплеснулся из горшка, который она держала в руках.

— Х-хоуп! С т-тобой все в порядке? Т-ты не обожглась? — громко завопил молодой человек.

— Ты знаешь, как меня зовут? — осведомилась юная леди, вытирая юбку салфеткой.

— Р-разумеется. Мы т-три класса проучились вместе. И з-здесь я тебя т-тоже видел, — ответил молодой человек.

— Но ты ведешь себя так… словно я невидимка. Я думала, ты решил, будто человек, обслуживающий тебя, недостоин внимания, — сказала юная леди. — Ты даже не здоровался со мной.

— С-сказать что-нибудь в т-твоем присутствии чрезвычайно т-трудно. — Молодой человек недовольно скривился. — Я з-заикаюсь, когда н-нервничаю. Это ч-часто со мной случается. — Он покачал головой, промурлыкав несколько нот. — Извини. Я н-не хотел… обидеть т-тебя.

— Я заставляю тебя нервничать? Но почему? — удивилась она. Поскольку Мак уже и так сидел на столе, то принялся слизывать взбитые сливки с ближайшей тарелки.

— Т-ты такая к-красивая. — Мак даже почуял запах крови, прилившей к лицу молодого человека. — И умная. — Он пожал плечами. — Т-ты ведь т-тоже ни разу не заговорила со мной.

— Потому что я глупая. Я решила, что ты не разговариваешь со мной, считая меня ниже себя. Я имею в виду, что я езжу на автобусе, а ты водишь кабриолет «БМВ-335i». Я работаю, подавая тебе угощение.

— Ты работаешь, чтобы сделать таких людей, как мой дед, счастливыми. Он считает тебя замечательной девушкой. — На мгновение бессвязная речь молодого человека стала гладкой. — И я т-тоже.

— Но ведь и ты делаешь его счастливым. Это ведь так здорово, что ты регулярно навещаешь его, Макс.

— Т-ты тоже з-знаешь, как меня з-зовут!

Она улыбнулась.

— Мы три года проучились вместе. И здесь я тебя тоже часто видела.

Он улыбнулся в ответ.

— Привет, Х-хоуп.

— Привет, Макс.

Бриони обессиленно рухнула в постель. Сегодняшний день, казалось, растянулся на целых три. Слишком много событий произошло. Она даже не могла представить себе, какие чувства сейчас испытывает Нейт после собрания и появления своего отца, отсутствовавшего долгие годы. Она выключила лампу на прикроватном столике и зарылась в груду мягких подушек. Через несколько секунд на кровать прыгнул Мак, устроился рядом и заурчал.

— Ах ты, котик мой хороший, — уже засыпая, пробормотала Бриони.

И тут зажужжал ее мобильный. Скорее всего, это была Ви. Или родители Бриони. Она взглянула на экран. Ей пришло сообщение от Руби.

Руби: Сдается мне, что я бы съела свой любимый корейский суп. Причем именно сейчас  У тебя все в порядке?

Бриони: Извини. Извини, извини, извини. Столько всего произошло.

Руби: Итак, ты говорила с Калебом и Нейтом?

Бриони: Ага. С Нейтом у меня случилась грандиозная размолвка, когда он чуть ли не в глаза обозвал меня шлюхой.

Руби: Не может быть!

Бриони: Может. Правда, потом он извинился. Похоже, все налаживается понемногу. Между нами, во всяком случае. Нейт пытается устранить последствия саботажа в «Гарденз». Кто-то устроил там несколько диверсий. Нейт думает, что это дело рук его отца. Который, между прочим, отсутствовал целых десять лет. Сначала бросил семью, а потом явился как снег на голову.

Руби: Настоящий сюжет для мыльной оперы. Если не считать того, что это произошло с живыми людьми. Которые способны чувствовать. Отчего события перестают быть забавными и становятся ужасными. Как насчет Калеба? Обрати внимание, ты опять первым упомянула Нейта.

Бриони: У нас с Калебом все кончено. Официально. Он предложил провести некоторое время вместе, чтобы понять, сможем ли мы начать все сначала. Но я очень быстро сообразила, что у нас ничего не получится.

Руби: И как он это принял?

Бриони: Ты должна познакомиться с Калебом. Он действительно идеальный мужчина — для какой-нибудь другой женщины. Он повел себя очень достойно. Я знаю, он чувствует себя уязвленным, но, когда Нейту понадобился адвокат, он предложил ему свои услуги.

Руби: Нейту понадобился адвокат?

Бриони: Похоже, кое-кто в «Гарденз» может подать на него в суд. Несколько человек отравились во время еды — очередной акт саботажа. А еще один мужчина пострадал на беговой дорожке — тоже саботаж.

Руби: Однако. Дай мне знать, если я могу помочь чем-нибудь. Это даст мне возможность посмотреть на людей, о которых я уже столько слышала.

Бриони: Хорошо. Но сейчас я очень устала. Давай встретимся в ближайшее время и поговорим, ладно? Извини, что исчезла из твоего поля зрения.

Руби: Судя по всему, у тебя были на то веские причины. Спокойной ночи, милая.

Бриони: Спокойной ночи.

Глава 21

На следующее утро Нейт постарался появиться в столовой сразу же после открытия. Впервые после отравления во время второго завтрака постояльцы должны были получить полное столование. Он хотел, чтобы все видели, как он сидит и ест вместе с ними. Даже если ему придется позавтракать три раза подряд — нет проблем. Быть может, Бриони тоже заглянет сюда. Вчера вечером ему было так приятно ощущать ее присутствие рядом с собой.

Всего несколько дней назад он думал, что больше никогда не захочет видеть ее, но, придя в себя после сокрушительного удара под дых, вызванного появлением ее бывшего ухажера, и выслушав все, что она имела ему сказать, Нейт вдруг обнаружил, что гнев его иссяк и он остыл. А вместо этого его вдруг опять со страшной силой потянуло к ней. Причем это было не просто влечение. К нему примешивалось еще и уважение, ведь Бриони оказалась очень достойным человеком, несмотря на все, что натворила. Как-то незаметно люди, живущие в «Гарденз», стали ей дороги, и она пришла к ним на помощь. Кстати, она здорово помогла, как только он перестал упираться. Он отправил ей коротенькую смс-ку, надеясь, что она примет его приглашение позавтракать вместе.

— Нейт! — окликнул его Рич.

Оглянувшись, он увидел, что к нему направляются Рич и Регина. Обычно они завтракали чуть позже. Не успели они подойти к нему, как он уже понял — что-то случилось. На лице Рича была написана тревога, а Регина выглядела так, словно одевалась второпях. Нет, волосы ее были причесаны, но уложены далеко не так тщательно, как всегда.

— Доброе утро. Что стряслось? — осведомился Нейт, стараясь, чтобы голос его прозвучал спокойно и уверенно.

— Мне только что позвонил Макс. Он просматривал социальные сети, чтобы узнать, нет ли в них упоминания о «Гарденз» после вчерашнего собрания, — сообщил ему Рич. — И выяснилось кое-что неприятное. На некоторых сайтах появились новые рейтинги в одну или две звезды. «Проживание для пожилых», «Старики-чудаки», «Поиск пансионов для престарелых». — Он повернулся к Регине. — Как там назывался еще один?

— «Сравнение интернатов для престарелых», — подсказала она.

— Макс говорит, что хочет повернуть тенденцию вспять. Он затеял переписку с Хоуп. Они оба изучают маркетинг и собираются разработать стратегию работы с социальными сетями. Ты сможешь встретиться с ними сегодня после обеда? — спросил Рич.

— Конечно.

— Я хочу помочь, — заявила Регина. — Быть может, я не слишком разбираюсь в том, что такое социальные сети и как ими пользоваться, зато я умею работать с компьютером. Наверняка найдется что-нибудь, что я могу сделать.

— Никогда не знаешь заранее, когда тебе понадобится поэт. Я могу писать лимерики о том, как здорово жить в «Гарденз». — Рич выудил из кармана блокнот и карандаш. — Был такой пансион, под названьем «Гарденз»…

— Быть может, что-нибудь о том, как он объединял сердца? — предложила Регина.

— Может быть, может быть, — согласился Рич. — Значит, встречаемся в три?

Нейт кивнул.

— Давайте воспользуемся тем бунгало, что рядом с Герти. Я бы предпочел избежать публичности, а оно до начала следующей недели будет пустовать. Разве что женщина, которая собирается поселиться в нем, заглянет на один из тех сайтов, что вы упомянули. Похоже, отзывы отпугнут многих потенциальных жильцов.

— Мы об этом позаботимся, — пообещал Рич. — А теперь, если я собираюсь закончить свое стихотворение, мне нужен кофе. А тебе понадобится чай с мятой, если я не ошибаюсь, — добавил он, глядя на Регину, взял ее под руку, и они направились к своему обычному столику.

Нейт уставился им вслед. Их поведение на миг заставило его позабыть о принесенных ими новостях. Регина только что предложила строку для лимерика, хотя обычно отпускала язвительные комментарии о том, что эта форма стихосложения не имеет права называться поэзией. Рич вспомнил о том, какой у нее любимый чай, и даже взял ее под руку. Нейт был уверен, что еще ни разу не видел, чтобы эти двое прикасались друг к другу. Неужели между ними возникло чувство? А что, в этом нет ничего невероятного. Ведь у них на самом деле много общих интересов: кроссворды, искусство, литература.

Он встряхнулся, постаравшись выбросить из головы все лишнее. Ему надо было самому посетить те самые веб-сайты. Выбрав столик у одного из окон, он достал свой мобильный телефон. Когда к нему подошла официантка, он попросил фруктовый салат. Если он собирается позавтракать три раза подряд за последующие пару часов, надо вести себя сдержаннее.

Но к тому времени, как ему принесли заказ, аппетит у него пропал начисто. Обзоры выглядели атакой, неспровоцированной атакой лично на него. Да и разве мог он отнестись к ним иначе? Бóльшую часть своего времени Нейт посвящал тому, чтобы превратить «Гарденз» в самое лучшее место на свете для своих жильцов. Если не считать тех нескольких дней с Бриони, других занятий у него не было, разве что оставалось еще решать проблемы матери и сестры.

А потом мысли его устремились к отцу. Он не мог ничего с собой поделать, даже учитывая все те хлопоты, что не давали ему покоя с утра до вечера. Ему казалось, будто в душе у него рухнула какая-то стена, которую он возвел много лет назад, чтобы запереть в потаенном уголке все мысли о своем отце. «Сосредоточься, — сказал себе Нейт. — Он не стоит даже нескольких секунд твоего времени. Тебе предстоит заняться делами поважнее». Отец, после того как много лет назад предал и бросил свою семью, превратился для него в ничто, пустое место.

— Нейт. Привет.

Он сидел, тупо уставившись в свою тарелку, но сейчас вскинул голову и увидел, что напротив сидит Бриони.

— Эй, ты пришла.

— Ты просил. — Она улыбнулась. — Как дела? Ты так глубоко погрузился в свои мысли, что мне очень не хотелось беспокоить тебя.

— А я рад, что ты отвлекла меня. Я думал о своем отце. Но сейчас у меня нет на это времени. Я только что обнаружил, что на интернет-сайтах против «Гарденз» развернулась грязная кампания по дискредитации, — сообщил он ей. — Если только ее можно назвать грязной, когда все, что говорят люди, — правда.

— Ох, Нейт, нет! — Бриони уже потянулась к нему, но потом заколебалась и убрала руку. Он вполне ее понимал. Оба понятия не имели, какие между ними теперь отношения. Вроде бы даже хорошие и дружеские, или все-таки не только? Но сейчас было не время и не место выяснять это.

— Увы. Мой средний рейтинг — я имею в виду, средний рейтинг «Гарденз» — уже обвалился. Целая куча оценок в одну звезду сделала это достаточно быстро. — Он заставил себя попробовать фруктовый салат. На вкус тот был изумительным, как и все, что готовила Ли-Анна. Она даже заправила его йогуртом. Сообразив, что к нему внезапно вернулся аппетит, Нейт отправил в рот следующую вилку. — Угощайся, пока кто-нибудь не примет твой заказ. — К ним уже направлялась официантка.

— Спасибо. — Взяв вилку, она ткнула ею в тропическую звезду. — И что ты намерен делать? Есть какие-нибудь идеи?

— К трем часам сюда должны подойти Макс и Хоуп. Они вместе разрабатывают несколько предложений. Они ведь учатся на маркетологов.

— Кажется, Хоуп ошибалась. Она думала, что Макс не разговаривает с ней потому, что считает себя выше нее, ведь у него такая состоятельная семья, а она работает здесь на кухне.

— Она ошибалась, и очень сильно, — отозвался Нейт. — Я совершенно уверен в том, что Макс просто боялся заговорить с ней потому, что она настоящая красавица, а он из-за этого ужасно нервничает и начинает заикаться, как в детстве. Помнишь, когда он разговаривал с тобой в Вечер семьи, то тоже заикался?

— А она нагрубила ему, потому что он заговорил не с ней. Это будто в рассказе о том, как один парень продал свои часы, чтобы купить жене щетку для волос, в то время как она остригла волосы, чтобы купить ему цепочку для часов, — заметила Бриони. — Хотя нет, пожалуй. Не совсем так. Точнее, совсем даже наоборот. Нет, все равно неверно. — Нахмурившись, она покачала головой. — Они оба вели себя неразумно, поскольку действовали, исходя из предположений о том, какие чувства к ним испытывает противная сторона. Забудь обо всей этой истории с волосами и цепочкой.

Нейт рассмеялся.

— Мне нравится слушать, когда ты несешь всякий вздор.

— Я не несу вздор. Во всяком случае, это случается нечасто. — Она прижала пальцы к губам. — Все, молчу, — пробормотала она, и он вновь рассмеялся. — Я могу прийти на встречу? Я хочу помочь чем-нибудь. А ты должен пригласить и свою сестру. Калеб говорил мне, что она терзается угрызениями совести оттого, что раньше не помогала тебе, и теперь хочет сделать что-либо.

— Сегодня днем она на работе. А потом, скорее всего, помчится обниматься с моим отцом. — Нейт явственно расслышал нотки горечи в собственном голосе и попытался объяснить их Бриони. — Натали может поступать, как ей заблагорассудится, но я не могу понять, как она смогла простить его. Она даже не попросила его объясниться.

— Они были по-настоящему близки до того, как он исчез? — спросила Бриони.

— Да. Ближе, чем я с ним. Мой дед ожидал, что он выкажет больше интереса к «Гарденз», и был согласен с ним. Но разве не должно ей быть тяжелее простить его из-за этого? Разве не должна была Натали чувствовать себя преданной, когда он исчез, как раз потому, что они были так близки?

— Я не самый подходящий человек на свете для того, чтобы расспрашивать меня о правильных чувствах, — криво улыбнувшись, ответила Бриони, а потом глаза ее удивленно расширились. — Он здесь. Твой отец.

— Здесь? — Нейт-то думал, что будет сам решать, когда — и если — захочет поговорить с ним. Он не мог поверить, что у отца достало мужества прийти сюда. Хотя как раз Нейту и не следовало бы удивляться, раз у папаши достало наглости заявиться домой, как ни в чем не бывало, после стольких лет отсутствия. Он просто пришел домой, хотя там никого не было, словно по-прежнему жил там.

— И что ты собираешься делать? Поговоришь с ним? — спросила Бриони.

— Он идет сюда? — Нейту не хотелось оборачиваться и проверять самому.

— Нет, он остановился у дверей. Но смотрит сюда.

Нейт встал.

— Пожалуй, лучше покончить с этим раз и навсегда.

— Мне пойти домой? — спросила Бриони.

— Лучше позавтракай. Я найду тебя, когда разберусь с ним.

— Хорошо. Я хочу знать, как все прошло.

Ну, хоть что-то. По крайней мере, она будет ждать его, как только он покончит с этим. Нейт развернулся и зашагал к отцу, который заговорил сразу же, едва сын подошел к нему.

— Я помню, что обещал подождать, пока ты сам не захочешь со мной пообщаться. Но я не могу допустить, чтобы ты думал, что за актами саботажа стою я. Пансион для меня кое-что значит, Нейт.

Нейт коротко и хрипло рассмеялся.

— Ага. Ты уже продемонстрировал это.

— Его основал мой дед, им управлял мой отец, а теперь здесь командует мой сын. Я бы никогда не сделал ничего такого, что принесло бы вред «Гарденз», — стоял на своем отец.

— Ты просто бросил и предал его. И со своей семьей поступил точно так же, — заявил ему Нейт.

Отец долго молчал и, наконец, признал:

— Да, ты прав.

— Я не хочу разговаривать здесь. Давай выйдем наружу. — Нейт не стал дожидаться согласия, а просто перешагнул порог и вышел из клуба.

— Ты мне веришь? — спросил отец, как только они оказались на пешеходной дорожке.

— Нет. Может быть, ты говоришь правду. А может быть, и нет. Но верить тебе на слово я не намерен. Это бессмысленно. — Нейт зашагал по тротуару — стоять на месте было выше его сил. Отец догнал его и пристроился рядом.

— Согласен, полностью согласен, — повторил отец. — Но позволь задать тебе один вопрос. Перед тем как узнать, что я вернулся, кого ты считал виновным в саботаже?

— Я не знал, на кого и думать, — ответил Нейт. — Я не мог и по-прежнему не могу назвать кого-либо, кому понадобилось бы уничтожать пансион. А у тебя такой резон есть. Деньги.

— Как я могу убедить тебя в том, что…

— Никак, — отрезал Нейт. — Для этого я должен доверять тебе, а я не верю. — Он вдруг резко остановился и развернулся лицом к отцу. — Ты хотя бы представляешь, что ты сделал с мамой? Ты убил ее. Ей нет еще и шестидесяти, а она ведет себя так, словно ей исполнилось девяносто. Она потеряла веру в себя. Ты растоптал ее. Она как будто боится жить. Она почти не выходит на улицу. У нее нет подруг. У нее есть только я, Нат и внуки.

— Это совсем не мало, — отозвался отец.

— А Натали? Она запуталась окончательно. Одного лузера она меняет на другого. Она словно специально выбирает тех парней, которые непременно разочаруют ее. Так, как это сделал ты.

— А как насчет тебя, Нейт? Что я сделал тебе?

— Ничего. Я был слишком занят, занимаясь всем на свете, чтобы скучать о тебе, — ответил Нейт. — Зато я хочу знать, что ты собираешься делать дальше. Если ты говоришь правду и вернулся не ради того, чтобы заставить нас продать «Гарденз», то для чего ты здесь? Или ты рассчитываешь помириться с мамой? Что вообще ты здесь делаешь?

— Я хотел увидеть вас. У меня нет никаких других планов. Я надеюсь, ты позволишь мне узнать вас заново. Тебя и Натали. И моих внуков.

— Ты не имеешь права называть их своими. Они уже привыкли к тому, что у них нет деда. — Бывший муж сестры не принимал участия в жизни детей, как и его родители.

— Значит, теперь у меня есть план. Я намерен находиться рядом, чтобы изменить порядок вещей. Я снимаю комнату в доме неподалеку отсюда. Я найду работу. Мне все равно, какой она будет. Это всего лишь способ остаться здесь.

— А мама? Ты так и не сказал, что тебе нужно от нее.

Отец покачал головой.

— Это уже ей решать. Если она захочет, я бы хотел вновь узнать и ее тоже. Но выбор не за мной. Это я понимаю.

— Сейчас у меня много дел. Неотложных. Когда я захочу увидеться с тобой, то дам тебе знать.

Отец медленно кивнул.

— Хорошо, — проговорил он, наконец. — Твоя мать знает, как связаться со мной. — Он уже развернулся, собираясь уйти, но потом приостановился. — Пансион выглядит отлично, Нейт. По-настоящему отлично. Твой дед гордился бы им.

Нейт стоял и смотрел ему вслед, а потом вернулся к Бриони.

— Что случилось? — спросила она.

— Ты не могла бы просто поболтать о чем-нибудь? — попросил он. — А я просто посижу здесь несколько минут, не думая о своей семье или «Гарденз».

— Конечно. Как скажешь.

Мак наблюдал за тем, как Гиб берет в руки подарок, который Мак принес ему. Он не стал подносить его к носу. Нехорошо. Сам Мак унюхал презент с расстояния в целый квартал, но сомневался, что Гиб сможет распознать, что в нем такого особенного, если хорошенько не принюхается к нему. Хотя не исключено, что не сможет и тогда.

— В общем, я понимаю, что ты считаешь его особенным, — понес свою обычную ерунду Гиб. — Именно поэтому я и говорю тебе «спасибо». Но что, по-твоему, я должен буду делать с розовым носком, на котором вышиты маргаритки, я, если честно, не представляю. Даже если бы ты притащил два, то они были бы мне малы, не говоря уже о том, что это не в моем вкусе. Но попытка засчитана, и ты заслужил сардину.

Сардина. Это слово заставило Мака прислушаться. Он потрусил на кухню, опередив Гиба, и принялся ужом виться меж ног старика, пока тот доставал чудесную красно-синюю консервную банку. А потом — хлоп! Прелестный звук. Мак нетерпеливо мяукнул, поскольку, по его мнению, Гиб открывал крышку слишком уж медленно. Затем он выложил три сардины на блюдечко и поставил его перед Маком. Ох, святая Баст, до чего же они хороши, соленые, в масле и по-настоящему рыбные!

Должно быть, Гибу пришелся по душе его подарок, раз он предложил Маку такую награду. Но Пегги… она вела себя так же дурно, как и Джейми. Нет, пожалуй, Джейми была еще хуже. Иногда она попросту выбрасывала его подарки. А Пегги только что вернула свой.

Впрочем, та блестяшка, которую он принес ей, и вправду пришлась ей по вкусу. Он заметил ее у нее на шее. Но потом другая самка отобрала ее у нее.

Что ж, Мак знал, где живет эта особа человеческого племени. Он просто пойдет и отберет ее обратно. Но сначала съест еще несколько сардинок. Он разразился протяжным мяуканьем, давая понять Гибу, что требует добавки.

Нейт приказал себе остановиться и не читать новых обзоров положения дел в «Гарденз», поджидая появления остальных участников совещания. Это было непродуктивно. Хотя и предстоящая встреча едва ли будет иметь какие-либо положительные результаты. Он был благодарен Хоуп и Максу за то, что те собирались разработать стратегию опровержения негативных отзывов, но это была всего лишь полумера. Нейту было нужно обязательно найти того, кто стоял за актами саботажа в пансионе.

Отец по-прежнему представлялся ему наиболее подходящей кандидатурой. Едва ли можно было счесть случайным совпадением его крайне удачное появление в тот самый момент, когда против «Гарденз» была проведена настоящая диверсия, да и в деньгах он, судя по всему, тоже нуждался. Он снимал комнату, и работы у него не было. Но мог ли его отец в действительности отважиться на убийство, чтобы добиться того, чего хотел? Натали наверняка сказала бы «нет». Мать тоже. Нейту хотелось верить, что ответ и впрямь был бы отрицательным, но, когда речь заходила о его отце, он ни в чем не мог быть уверен.

Стук в дверь вырвал Нейта из задумчивости. Он тут же надел на лицо непроницаемую маску игрока в покер. Он хотел, чтобы, глядя на него, остальные видели только уверенность. Открыв дверь, он обнаружил, что на крылечке стоят Бриони, Калеб и женщина лет пятидесяти в бирюзовых ковбойских сапожках.

— Это Руби. Моя первая подруга в Лос-Анджелесе, — представила ее Бриони. — Она полагает, что может помочь. Она занимается киношным бизнесом и считает, что видео пансиона и свидетельства тех постояльцев, которые обожают тебя, а таких большинство, были бы недурной идеей. Люди предпочтут увидеть собственными глазами, а не читать.

— Я ценю вашу помощь. Пожалуйста, проходите. — Прежде чем Нейт успел захлопнуть дверь, на дорожке, ведущей к дому, показались Макс, Хоуп, Регина и Рич.

— Ли-Анна присоединится к нам через минуту. Она принесет то, что осталось от пирога, — сообщила Нейту Хоуп, входя внутрь.

— Надеюсь, нам достанется что-нибудь от пирога с ирисками и шоколадным пудингом, — сказал Макс. Нейт обратил внимание, что юноша не запнулся ни в одном слове. Должно быть, теперь, когда они с Хоуп провели некоторое время вместе и разговорились, он почувствовал себя куда увереннее. Что нисколько его не удивило. Хоуп была чудесной девушкой и большой умницей.

— Если не останется, я сама приготовлю тебе его, — пообещала ему Хоуп. — Ли-Анна понемногу поверяет мне свои тайные рецепты, а этот я уже знаю.

— Это было бы замечательно. — Макс улыбнулся Хоуп.

Бриони поймала взгляд Нейта и тоже улыбнулась ему. Он тут же решил, что совещание наверняка окажется стоящим, пусть даже его результатом станет всего лишь временная помощь. Оно даст возможность Хоуп и Максу, который тоже был славным малым, провести больше времени вместе, что неплохо уже само по себе. Кроме того, он тоже получит возможность провести больше времени с Бриони перед тем, как она уедет. Он даже не стал возражать против присутствия Калеба.

— Рассаживайтесь поудобнее, как кому нравится. — ТВ-комната отдыха и библиотека вновь стали местами общего пользования, правда, вернуть мебель со склада они еще не успели.

— А у вас есть процедура установления секретной связи? По-моему, она просто обязана здесь быть. — На сей раз это был Гиб, поднявшийся на крыльцо в тот момент, когда Нейт уже собирался закрыть дверь. — Не уверен, что сумею оказать ценную помощь, но я очень хотел бы присутствовать.

— Спасибо. — А ведь Нейт ни словом не обмолвился Гибу о предстоящем совещании, но вот, пожалуйста, тот каким-то образом все равно узнал о нем. Нейт про себя подивился тому, как сблизился, оказывается, с Гибом за те три года, что прошли со времени его переезда сюда. Говоря по правде, старик стал его лучшим другом. Окажись его пищевое отравление серьезнее и тяжелее… Нейту даже не хотелось думать об этом.

— Придержи дверь! — окликнула его Ли-Анна. Она катила тележку, нагруженную пирогами. За нею по пятам следовала Амелия, баюкая в руках кофеварку «Неспрессо».

Амелия подмигнула Нейту, проходя мимо.

— На тот случай, если нам понадобится помощь в эспрессовании мыслей, — сказала она и рассмеялась. Амелия почти всегда смеялась собственным шуткам.

— Это все? — поинтересовался Нейт, положив ладонь на дверную ручку.

— Ваша сестра обещала отпроситься с работы пораньше, чтобы прийти, — ответил Калеб. — Ваша мама тоже хотела присутствовать, но теперь она присматривает за детьми.

Означает ли это, что его отец тоже будет развлекать внуков? Нейт не думал, что это была такая уж хорошая идея. Во всяком случае, до тех пор пока он не будет точно знать, кто стоит за актами саботажа в пансионе.

— Мы сказали… — начала было Регина.

— Пегги и Джанет, — закончил вместо нее Нейт. — Я вижу их на дорожке, ведущей к дому.

— Удивлен, что обе захотели прийти, учитывая, что Арчи здесь не будет, — пробормотал Гиб. — Или будет?

— Полагаю, Арчи будет на нашей стороне, — заявила Регина, и Рич, сидевший рядом с ней, презрительно фыркнул. — Но мы не хотим, чтобы его внучка узнала, что мы планируем. Мы также не хотим, чтобы она приняла контрмеры.

Ли-Анна и Амелия начали принимать заказы на кофе, и Хоуп вскочила на ноги, чтобы помочь им. Со своего места тут же подхватился и Макс.

Войдя в бунгало, Пегги накоротке обняла Нейта.

— Извини меня за дочь, — сказала она.

— Я прекрасно понимаю, какие чувства она сейчас испытывает, — отозвался Нейт. — Если бы вы были моей мамой, а я узнал бы о том, какие дела здесь творятся, то тоже бы встревожился. Не знаю, захотел бы я, чтобы вы и дальше оставались здесь.

— Но это был бы уже не твой выбор, — сказала Пегги. — И не моей дочери.

— Значит, ты остаешься? — спросил Гиб.

— Конечно, я остаюсь. Здесь мои друзья. А это для меня самое главное. — С этими словами Пегги и Джанет уселись на стульях из столовой, которые Нейт перенес в гостиную.

— Подъехала моя сестра. Пожалуй, через минуту мы будем готовы начать. — Нейт вдруг заметил, что двигатель ее машины работает не так шумно, как было в последний раз, когда он сам сидел за рулем. Он еще собирался проверить фильтры и вакуумный шланг, чтобы убедиться, что тот не порвался или разболтался. Должно быть, она все-таки отогнала свое авто к Джиффи Любу.

— Мотор работает отлично, — сообщил он ей, когда она поспешно подошла к крыльцу.

— Папа посмотрел его, когда я привезла детей. Там всего лишь забился фильтр.

— Я сам собирался заменить его. — Хотя Нейт давно и настойчиво советовал ей отогнать машину в сервис, он знал, что сестра не сделает этого. Быть может, ему бы следовало поблагодарить отца за то, что одной проблемой у него стало меньше, но вместо этого Нейт преисполнился негодования. Нельзя позволить отцу обманом и с такой легкостью просочиться обратно в жизнь его матери и сестры.

Когда Нейт, наконец, захлопнул дверь, то обнаружил, что единственное свободное место осталось рядом с Бриони, отчего его вдруг охватило совершенно несуразное ощущение счастья.

— Во-первых, я хочу, чтобы каждый из вас знал, как я благодарен вам за то, что вы пришли сюда, — сказал он, устраиваясь на стуле.

— Хватит трепать языком. Давайте перейдем к делу, — оборвал его Гиб.

«Что ж, он уже вполне пришел в себя, — подумал Нейт, — как и Рич, и Пегги тоже». Он хотел еще раз навестить всех, кто заболел, но если собравшиеся здесь жильцы могли служить показателем, то с ними все было в полном порядке.

— Полагаю, это означает, что мы готовы. — Макс передал Нейту стаканчик черного кофе. Должно быть, Хоуп или Ли-Анна подсказали ему, какой напиток предпочитает босс. — Мы с Хоуп составили план, который можно реализовать на всех основных платформах социальных сетей.

— Мы создали буферный сайт, с которого сможем эффективно управлять всеми мероприятиями, — добавила Хоуп.

— А я работаю над лимериками, посвященными «Гарденз», — провозгласил Рич.

— Об этом я тоже хотела бы снять видеоролик. Вы как, не постесняетесь прочитать их на камеру? — спросила Руби, чем вызвала смешки у собравшихся.

— Попробуйте остановить его, — ответила Регина, в голосе которой явственно прозвучали ласковые нотки.

— Видеоролик с интервью всех жильцов, которые пожелают его дать, — это здорово, — заявил Макс. — Мы хотим предложить еще онлайн матчи Лиги пожилых игроков в боулинг и уроки рисования.

— И то, как люди просто проводят свободное время за разговорами. О, и как они работают в саду, обязательно. Это же так здорово. — Хоуп одарила Нейта ослепительной улыбкой.

— Это действительно замечательно, — согласилась Бриони.

— Мы должны выложить в сеть позитивные обзоры как можно быстрее, — сказал Макс. — Если вы не возражаете, Нейт, мы с Хоуп вооружимся ноутбуком и обойдем всех жильцов, которые готовы высказать свое мнение, если захотят.

— Даже не знаю, что сказать. Мне бы не хотелось, чтобы у кого-нибудь возникло такое чувство, будто на них оказывают давление, — ответил Нейт.

— Мы можем составить список людей, в которых точно уверены, что они захотят дать интервью, — предложила Джанет. — Мы можем поговорить с ними заранее, и если они согласятся, тогда можно звать молодежь.

— Я могу помочь людям зайти на сайты и выложить там свое мнение, — добавила Регина.

— Эта внучка Арчи повсюду сует свой нос. Рано или поздно она обязательно выяснит, что здесь происходит, — сказал Гиб.

— Избавиться от нее не легче, чем от постельного клопа, — подхватила Амелия.

— Она чокнутая, — заявил Рич.

— Я бы не стал называть ее чокнутой, — запротестовал Нейт.

— У нее глаза на лоб полезли, когда она увидела, что я надела этот медальон, — сказала Пегги. — Такое впечатление, что она готова была содрать его у меня с шеи вместе с кожей. Я попыталась объяснить, что он просто нашелся в моей комнате, но она даже не стала меня слушать.

— Есть что-то неестественное в том, как она суетится вокруг своего деда. Уж слишком напоказ она выставляет свои чувства к нему, все эти обнимашки-поцелуйчики, — Джанет откусила кусочек пирога с черникой.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Натали.

— Приходи почаще, и сама увидишь. — В голосе Гиба прозвучали осуждающие нотки, но Натали или ничего не заметила, или предпочла пропустить их мимо ушей.

— Она ведет себя не так, как большинство внучек, только и всего, — пояснила Джанет. — А он называет ее «медовой булочкой».

— Он назвал ее «милочкой», — поправила подругу Пегги.

— Это он потом стал так утверждать, но я своими ушами слышала, как он назвал ее так снова. Совершенно определенно, это была «медовая булочка». И это ненормально, — стояла на своем Джанет.

— Вы уверены, что это не потому, что вам тоже хочется, чтобы он называл вас «медовой булочкой»? — осведомился Рич.

— Вам, мужчинам, не нравится то внимание, которое привлекает к себе Арчи. Нам всем это прекрасно известно. Но это оттого, что он просто очарователен. Если бы вы были хоть вполовину настолько же обаятельны, то, быть может, и вам досталась бы половина его внимания, — огрызнулась в ответ Джанет.

— О, я видела, как Рич пускает в ход свое обаяние. Правда, только когда захочет, — возразила Регина. Джанет выразительно приподняла бровь, переводя взгляд с нее на Рича и обратно.

— Я думаю, что мы несколько отвлеклись, — заметил Нейт.

— Не знаю, правда ли это, — сказал Рич. — Но Элиза явная зачинщица. Я, например, нисколько не сомневаюсь в том, что это она предложила людям оставлять негативные отзывы о пансионе.

— Интересно, а не сможем ли мы уговорить Арчи свидетельствовать в пользу «Гарденз», — задумчиво протянула Хоуп. — Он ведь постоянно утверждает, что очень счастлив здесь. Быть может, его слова заставят людей подумать дважды, стоит ли им верить Элизе.

Мак открыл глаза и потянулся. После сардинок живот у него отяжелел настолько, что он почувствовал необходимость вздремнуть. В последнее время он слишком часто пренебрегал этим полезным занятием. Но теперь пришло время вновь приниматься за работу. И, в первую очередь, он должен вернуть ту блестяшку Пегги.

Обнаружить запаховый след женщины, которой эта штука принадлежала, оказалось нетрудно. Она была совсем рядом. Уже через несколько мгновений он добрался до нужного дома и проскользнул в весьма удобную прореху, проделанную им в противомоскитной сетке вокруг крыльца. Дальше оставалось только пойти на звук болтовни, издаваемой мужчиной, которому так не нравился Мак.

Мужчина, которого большинство человеков называли Арчи, расхаживал взад и вперед по комнате. Если бы у него был хвост, тот бы сейчас подергивался. Но он не заслуживал хвоста. Женщина, которую звали Элиза, возлежала на диване, наблюдая за мужчиной. Мак уже заметил блестяшку у нее на шее. Он никогда не понимал, почему самки человеков так обожают носить ошейники. Но ведь человеков трудно было назвать разумными существами. Он понял это еще тогда, когда был пушистым котиком.

— Ты не мог бы присесть? От твоих метаний у меня кружится голова.

— Ты бы тоже металась взад и вперед, если бы усаживалась в кресло-каталку всякий раз, когда тебе нужно выйти наружу. Когда я смогу убраться отсюда? — Арчи зашагал еще быстрее.

— Я не ожидала, что на собрании за Нейта вступится столько людей, особенно после пищевого отравления. Но мы делаем успехи. А ты лучше подумай о том, сколько тебе заплатят.

Мак прищурился, безошибочно оценивая расстояние для предстоящего маневра «хватай-и-беги». Он сделал три шага вперед и вспрыгнул на подлокотник дивана. Глаза женщины удивленно расширились, когда она заметила, как он замер над ней, готовясь к прыжку. Но он не дал ей времени пошевелиться. Он сунул лапу под блестящую цепочку, потянул ее на себя, и та с легкостью соскочила у нее с шеи через голову.

Мак раздраженно зашипел, когда блестяшка запуталась у Элизы в волосах, но это были пустяки. Зажав свой приз в зубах, он резко дернул головой. Элиза вскрикнула от боли, когда цепочка высвободилась, вырвав у нее прядь волос.

— Хватай его! У него мой медальон. Мы не можем допустить, чтобы кто-нибудь заглянул внутрь.

— Какого черта ты по-прежнему таскаешь его после того, что произошло? — завопил Арчи, бросаясь на Мака. Бесполезно. Мак двигался слишком быстро для него. Он удрал сквозь прореху в сетке от насекомых, прежде чем Арчи смог коснуться его хоть пальцем. С ходу поймав носом запах Пегги, Мак пошел по нему, чтобы доставить ей свой подарок.

Он услышал, как в погоню за ним пустились Арчи и Элиза. Хорошо. Пусть и небольшое, но развлечение. Мак резко свернул к цветущему дереву рядом с домом и, не снижая скорости, вспрыгнул на нижнюю ветку. С дерева он перепрыгнул уже на крышу. До него донеслись крики Элизы и Арчи, когда он перепрыгивал с крыши на новое дерево и снова на крышу, затеяв волнующую игру под названием «Не коснись лапой земли». Добравшись до дома, в котором царил запах Пегги, он юркнул в дымовую трубу. Вывалившись в комнату, он увидел там множество человеков, на что, собственно, и рассчитывал. Ведь он унюхал и их тоже.

— Мак! Как ты узнал, куда надо прийти… ладно, не обращай внимания, — понесла обычную чепуху Бриони.

Руби, одна из первых человеков, которых он взял под свое крыло, рассмеялась так, что на глазах у нее выступили слезы.

— Ах ты, негодник! Иди сюда, — Гиб цокнул языком, подзывая Мака.

Но Мак не обратил на них внимания. Он должен был завершить свою миссию. Вальяжно подойдя к Пегги, он привстал на задние лапы и положил блестяшку ей на колени. После чего облизал лапу и принялся стирать сажу с мордочки.

— Глазам своим не верю! — воскликнул Макс.

— Он действительно исключительный кот, — заметила Бриони, выуживая салфетку из своей сумочки и протягивая ее Руби.

— Кот здесь ни при чем. Арчи и Элиза! Они бегут сюда по тротуару! — сообщил им Макс.

Нейт вскочил на ноги и бросился к окну. Бриони с остальными последовала за ним, и все сгрудились вокруг него.

— Как это он умудряется бежать с растянутой лодыжкой? — спросил Гиб.

Должно быть, произошел очередной акт саботажа. Это было единственное объяснение, которое пришло в голову Нейту, пока он смотрел, как старик и девушка в панике несутся к ним по тротуару.

— Вы думаете, они узнали о нашей встрече? — осведомилась Регина.

— Сейчас я все выясню. А вы ждите меня здесь. — Нейту не нужна была толпа сопровождающих, по крайней мере, до тех пор, пока он не выяснит, что произошло, и не решит, что делать дальше. Он поспешил наружу, но не успел он пересечь маленькую лужайку перед домом, как колени у Арчи подогнулись. Элиза попыталась удержать его, но он все-таки рухнул на тротуар. Она испустила пронзительный крик, длившийся, казалось, целую вечность.

Нейт пробежал последние несколько футов и опустился на корточки рядом с пожилым мужчиной, осматривая его на предмет травмы головы, перелома или апоплексического удара.

— Вызвать девять-один-один? — окликнула их Бриони.

— Да! Направь их сюда. — Обычно в таких случаях Нейт прибегал к помощи врача из «Гарденз», который и производил первичный осмотр, если только не было явных поводов для вызова «неотложки». Но в случае с Арчи он не хотел рисковать.

— В этом нет необходимости, — задыхаясь, проговорила Элиза. — В этом нет необходимости, — повторила она, на сей раз громче, чтобы ее услышала Бриони.

Нейт во все глаза уставился на нее. Она ведь так беспокоилась о своем деде, буквально пылинки с него сдувала. И он очень удивился тому, что она еще не вызвала «скорую помощь» сама. Скорее всего, она пребывала в шоке, и потому мысли у нее путались.

— У меня подвернулась лодыжка. В труповозке нет нужды, — запротестовал Арчи.

Голос его прозвучал громко и ясно. Это было уже кое-что. Но Нейт хотел быть абсолютно уверенным в том, что с Арчи все в порядке. Он оглянулся на Бриони.

— Звони!

Она кивнула, уже сжимая в руке мобильный телефон.

Нейт почувствовал, как Арчи пытается подняться на ноги.

— Арч, нет. Полежите еще немного, пока не приедут санитары. — Он схватил Арчи за плечи, но тот оказался на удивление силен.

Оттолкнув его, Арчи встал.

— Черт побери, Арчи. Я же сказал вам лежать и не шевелиться. — От страха голос Нейта прозвучал резче, чем он намеревался.

— Со мной все в порядке, — упорствовал Арчи.

— По крайней мере, давайте войдем внутрь, чтобы вы могли присесть.

Нейт забросил руку Арчи себе на плечи и, поддерживая старика за талию, медленно зашагал к дому.

— Что случилось? — спросил он у Элизы, которая поддерживала Арчи с другой стороны.

— Вы сами все видели. Он просто споткнулся и упал. Если бы он не повредил лодыжку на этом вашем тренажере, ничего бы этого не случилось. — Она в бешенстве уставилась на него.

— Но почему вы вдвоем вообще бросились бежать куда-то? — задал вопрос Нейт.

— Сейчас это не имеет значения. Я хочу устроить дедушку со всеми удобствами, — коротко бросила Элиза. — Хотя едва ли это возможно после всего, через что ему довелось пройти. — Общими усилиями они с Нейтом помогли ему протиснуться в дверь и завели его в гостиную.

Все присутствующие собрались вокруг Арчи в неровный кружок. Нейту не пришлось напоминать им, что ему нужен воздух. Они были очень осторожны, чтобы не смыкаться вокруг него сплошной стеной.

— Что мы можем для вас сделать? — спросила Джанет, выступив вперед.

— Хотите воды? — предложила Натали и уже развернулась, чтобы идти на кухню.

— Я сама принесу! — поспешно выкрикнула Джанет и умчалась, а Натали вернулась к остальным.

Уголком глаза Нейт уловил какое-то смазанное движение, а мгновением позже на спинку дивана приземлился Мак.

— Этот кот! — пронзительно взвизгнула Элиза. — Этот ужасный кот! — Она рванулась к Маку, а тот зашипел, прижав уши к голове.

Бриони быстренько встала между Элизой и Мак-Гивером.

— Я понимаю, что вы расстроены, но не срывайте зло на Маке.

— Этот кот украл мой медальон! Его подарил мне дедушка. Он бросился в погоню за этим ужасным животным, чтобы вернуть его, хотя я и умоляла не делать этого. — Элиза принялась в отчаянии заламывать руки, так сильно стиснув пальцы, что костяшки их побелели. — С ним мог случиться сердечный приступ. Он мог сломать шейку бедра. Кто знает, как то падение повлияло на его лодыжку. — С каждым предложением голос ее становился все выше.

— Элиза, почему бы вам не присесть? — предложил Нейт. — У вас был…

Его прервал испуганный возглас Бриони.

— Мак! Нет! Стой! — вскрикнула она.

Слишком поздно. Мак уже прыгнул Арчи на грудь.

— Мак не причинит ему вреда. Он любит… — начал было Гиб.

— Уберите его! — завизжала Элиза.

Бриони и Нейт одновременно потянулись к коту, но он проскользнул у них между рук. Причем на бегу он умудрился взмахнуть лапой и коснуться ею головы Арчи, выдирая клок волос вместе с кожей. Арчи взревел от боли.

— Боже мой. Мак! Что ты натворил? — услышал Нейт восклицание Бриони, в голосе которой прозвучал ужас. Но он смотрел не на нее. Он не мог отвести взгляда от Арчи, и его мозг пытался обработать картинку, представшую его глазам. На коже черепа у Арчи не выступило ни капли крови. Она была покрыта густыми и короткими светлыми волосами.

— Что? Что такое? — пробормотала Натали. Она с трудом проглотила комок в горле, но смогла выдавить лишь еще одно растерянное: «Что это?» Нейт прекрасно понимал ее чувства. Он опустил взгляд на Мака. Кот лупил лапами по неряшливому комку, от которого во все стороны по полу разлетались пряди седых волос.

— Дедушка? — Элиза театральным жестом прижала руки к груди, и ее поведение показалось Нейту наигранным. Что происходит? Он чувствовал себя так, словно оказался на съемочной площадке какого-то дешевого фильма.

Бриони сделала глубокий вдох, а потом осторожно подняла с пола ту штуку, с которой забавлялся Мак. Держа ее двумя пальцами, она неуверенно встряхнула ее.

— По-моему… по-моему, это парик.

— Искусственная лысина. Частично искусственная лысина, — со знанием дела заявила Руби. — Отличного качества. Вы воспользовались латексным париком? — спросила она у Арчи.

Тот быстро моргал, глядя на нее, и хранил молчание. Похоже, он пытался судорожно оценить сложившееся положение.

— Наверняка. Края совсем незаметны, — продолжала Руби. — А грим? Безупречен. Я хоть завтра готова предложить вам работу в кино. Правда, следует учесть, что вы отъявленный мерзавец.

Арчи моргнул еще несколько раз. Очевидно, он никак не мог выбрать правильную линию поведения и растерялся окончательно. И вдруг он вскочил на ноги. Сделав два широких шага по направлению к двери, он вдруг сообразил, что Калеб загородил ему дорогу, и остановился.

Нейт вынужден был признать, что Калеб начинает ему нравиться. Может, он еще и простит его за то, что тот занимался сексом с Бриони, когда они были обручены.

— А и прыток же ты, Арчи, — заметил Рич. — Не знаю, как ты, — обратился он к Гибу, — но я уже и не припомню, когда мог двигаться так быстро.

— Мои колени трещат, как ружейная пальба, стоит мне только попробовать, — ответил Гиб.

— Вы обманщик! — Лицо Джанет раскраснелось, и она с негодованием уставилась на Арчи.

— И еще он слишком молод для вас, милочка, — сообщила ей Элиза.

— А вы нет, не правда ли, медовая булочка? — осведомилась Пегги. — Ведь вы его подружка.

Что за чертовщина здесь творится? Для чего Арчи понадобилось притворяться стариком? Или он от кого-то скрывается? От полиции?

Нет, понял Нейт. Под личиной пожилого мужчины Арчи получил полный доступ в «Гарденз». Это он совершил все те акты саботажа. Он бегал, как молодой, невзирая на растяжение лодыжки, потому что лодыжка его вовсе не была повреждена. Он симулировал растяжение, а всю вину свалил на оборудование Нейта. Но почему? И кем на самом деле был этот тип?

— Полагаю, стоит повнимательнее взглянуть на тот подарок, что принес вам Мак, — сказал Нейт Пегги. Услышав собственное имя, Мак заурчал.

— Я не уверена, что смогу открыть его. — Пегги покрутила в пальцах медальон. — Мой артрит и крошечная застежка не очень-то ладят друг с другом.

— Позвольте мне. — Бриони протянула руку, и Пегги вложила ей в ладонь медальон.

Нейт метнул взгляд на Арчи. Судя по всему, тот не намеревался бульдозером переть на Калеба, чтобы вырваться наружу. Ссутулившись, он сидел на диване, обхватив голову руками и признав поражение. Элиза пристроилась рядом с ним, горящими глазами глядя на Бриони, которая пыталась открыть медальон. А вот она побежденной не выглядела. Она явно пребывала в ярости.

— Что там? — поинтересовался Гиб, подавшись вперед.

— Фотография Элизы и Арчи без его стариковского маскарада, — ответила Бриони.

— Эй, а ведь я его знаю! — воскликнула Руби, глядя через плечо Бриони. — Это же Кеннет Закрыватель Арчер.

Арчер застонал, но головы не поднял.

— С автобусной остановки! — воскликнула Ли-Анна, в упор глядя на него. — Агент по продаже недвижимости «Все, К Чему Я Прикасаюсь, Превращается В Проданное». И как только я не узнала его сразу? Я вижу его слащавую физиономию всякий раз, когда направляюсь в сторону «Дома пирогов».

По телу Нейта пробежала дрожь, как будто кто-то включил внутри него электрический трансформатор. Он подошел к Арчи и стал ждать, когда тот поднимет голову.

— Вы риелтор, который пытался купить этот участок.

— Что? — воскликнула Пегги, и ее темные глаза засверкали. — Ты ведь не думаешь ничего продавать, а, Нейт?

— Нет. Но он буквально завалил меня электронными и обычными письмами, равно как и смс-ками. Я ответил ему, что участок не продается. И тогда он решил сменить тактику и вынудить меня продать ему «Гарденз», погубив репутацию пансиона.

Арчи выпрямился.

— Я сделал ему шикарное предложение от имени клиента, который буквально влюбился в этот участок, — заявил он людям, столпившимся вокруг него, с таким видом, словно надеялся привлечь их на свою сторону. — Да любой нормальный человек ухватился бы за него обеими руками!

— Он вечно забывает упомянуть, что это я нашла ему клиента, — с горечью заметила Элиза. — И я же убедила его в том, что мы являемся агентами по продаже этой недвижимости. Одних комиссионных мне — нам — хватило бы на всю оставшуюся жизнь. — Она обернулась к Нейту. — А вам больше никогда не пришлось бы работать.

— К счастью, Нейт достаточно безумен, чтобы его интересовали не только деньги, — сказал Рич. — Я собираюсь написать стихотворение в его честь. — Он полез за своим блокнотом. — И не лимерик. Оду.

Регина похлопала его по колену.

— Превосходно. Хвалебная ода часто выражает глубокие чувства. Вы ее заслуживаете, Нейт.

Калеб оставил свою стратегическую позицию у двери и присоединился к Нейту, стоявшему перед Арчи — Арчером — и Элизой.

— Надеюсь, вы понимаете, что вам будет предъявлено обвинение в покушении на убийство.

— Эти химикаты никого бы не убили, — запротестовал Арчи. — Они могли лишь вызывать тошноту. Элиза занималась изучением этого вопроса.

— Заткнись! — Элиза с такой силой ткнула его локтем под ребра, что он хрюкнул и замолк.

— Как вы весьма красноречиво заявили на собрании, пищевое отравление представляет особую опасность для пожилых людей, — сообщил Элизе Калеб.

— Сукин сын! Ты чуть не убил Пегги. — Нейт обратил внимание на то, что Пегги стала единственной, кого упомянул Гиб, хотя он и сам отравился.

— Я не использовал ничего… — Арчи оборвал себя на полуслове, резко повернувшись к окну.

Нейт понял, что привлекло внимание Арчи. Звук приближающейся сирены.

— Кажется, когда я набирала девять-один-один, то должна была вызвать полицию, а не «скорую помощь», — сказала Бриони.

Спустя три с лишним часа все было кончено. Собравшиеся смотрели в окно, как двое офицеров полиции эскортируют Элизу и Арчера к патрульному автомобилю. Обоих увозили в полицейский участок на допрос.

Нейт и остальные молча вернулись на свои места, ошеломленные и усталые.

Единственным звуком, нарушавшим тишину, было негромкое урчание Мака. Нейту казалось, что кот мурлычет не переставая с того самого момента, как сорвал парик с головы Арчера.

Наконец, Гиб рискнул нарушить молчание.

— Доброй ночи, сестра, как сказал бы Арчи. — Он покачал головой.

— Вы хотели сказать, Арчер, — напомнила ему Бриони.

— Доброй ночи, сестра? — повторила Руби.

— Арчи использовал в разговоре столь же безумный жаргон, как и ты с Райли, когда изъясняетесь на своем вымышленном ковбойском диалекте, — пояснила ей Бриони.

— И что это должно означать? — осведомилась Руби.

— Это выражение удивления, которое зачастую применяется вместо бранного слова. — Регина поправила свою прическу, хотя та и так была безупречной. — Не думаю, что сохранились сведения о том, откуда пошло это выражение, хотя некоторые полагают, что от одноименного немого фильма, в котором Фатти Арбакль играла роль медсестры и флиртовала с Бастером Китоном. Другие уверены, что оно появилось еще во времена Первой мировой войны и было всего лишь приветливым обращением к медсестре в военном госпитале.

— Она права. Разумеется. — Рич продемонстрировал свой мобильный. — Оно есть в списке идиоматических выражений, появившихся в двадцатые годы прошлого века. Это первая же ссылка, которую выбросил «Гугл». Мне следовало бы уже знать, что в присутствии Регины лазить по Интернету нет смысла. Арчер использовал в своей речи почти все выражения из этого списка, когда изображал старика. Но он углубился в слишком уж седую древность.

— А мне его безумные выражения казались очаровательными, — призналась Джанет. — А теперь я чувствую себя круглой дурой.

— Мы все думали, что он душка, — сообщила ей Пегги. — Не только ты.

— Я вовсе не считал его таким уж очаровашкой. Но при этом понятия не имел, что он задумал, — признался Гиб. — А знаете, кто был изначально в курсе? — И он показал на Мака.

— Замечательный котик, — подхватила Пегги. — Но это невозможно.

Гиб встал.

— Я могу доказать это. Но сначала мне нужно сходить домой и кое-что взять.

— Я подвезу вас, — вызвалась Хоуп.

— Я поеду с вами, — заявил Макс.

Нейт закинул руки за голову, пытаясь сбросить напряжение в плечах.

— Странный денек.

— Долгий, хороший, плохой, тяжелый, странный, — проговорила стоявшая рядом с ним Бриони так тихо, что ее услышал он один.

Его тут же бросило в жар при одном воспоминании о той ночи. Нейту отчаянно хотелось, чтобы все находившиеся в комнате куда-нибудь исчезли. Больше всего на свете он жаждал остаться с ней наедине. Не столько для того, чтобы прикоснуться к ней, хотя он и умирал от желания, а чтобы поговорить. В ту ночь на кухне, когда они сидели и пили вино, он рассказывал Бриони такие вещи, которыми не собирался делиться ни с кем, кроме членов семьи.

Но ему придется подождать, прежде чем они останутся одни. Нейт чувствовал, что остальным не хочется расходиться, а наоборот, побыть вместе, пусть даже еще немного. Быть может, ему стоит заказать пиццу на всех, хотя Ли-Анна наверняка закатит истерику, стоит ему только заикнуться об этом. Она захочет сама приготовить что-нибудь.

Нейт оглянулся на сестру и обнаружил, что она смотрит на него, как он и предполагал. Близнецы, что поделаешь.

— Ты должен извиниться перед папой, — заявила ему Натали. — Искренне.

— Ну да, папочка же не сделал ничего плохого в жизни, — парировал Нейт, но тут же пожалел о своих словах. Что бы ни сделал его отец, Нейту придется рассказать ему правду и принести свои извинения. Он здорово ошибся, обвинив отца в саботаже. — Я поговорю с ним, обещаю. — Натали кивнула, удовлетворенная.

— Кто-нибудь голоден? — спросила Ли-Анна. — Мы можем переместиться на кухню. Я приготовлю все, что душа пожелает. — Нейт улыбнулся. И после этого кто-либо посмеет утверждать, что он не знает своего шеф-повара?

— Это распространяется… — начал было Рич.

Но его прервали Гиб, Макс и Хоуп, вернувшиеся в комнату. Гиб держал в руках бумажный пакет для покупок, содержимое которого и вывалил на стол. Он выудил из кучи барахла рваный огрызок тонкого латекса с лохмотьями седых волос и натянул его себе на голову.

— Знакомо выглядит? — поинтересовался он. — Имейте в виду, что наш общий друг использовал это в качестве игрушки. — Гиб кивнул на Мака, который свернулся клубочком на коленях Пегги. — И вот это поможет. — Поверх одной брови Гиб наклеил какую-то штуку, похожую на мохнатую серую гусеницу.

— Должно быть, ему пришлось заказать новый парик после того, как Мак утащил у него этот, — коротко рассмеялся Рич.

— Он заказал и новые брови, — заметила Джанет. — Поначалу я решила, что он выщипал их, но, очевидно, новые брови по ошибке оказались тоньше.

Руби взяла со стола кусок губки и понюхала его. Урчание Мака стало громче, хотя, на взгляд Нейта, это было невозможно.

— Пенный латекс шрама плюс твердая основа под макияж. Он знал, что делает.

— А все остальное, что это? — Пегги жестом указала на небольшую груду вещей, сваленную на кофейном столике. — Это, например, похоже на один из моих носков. — Откуда-то почти с самого низа она выудила розовый носок с маргаритками.

Жарко покраснев, она выхватила из кучи пурпурный бюстгальтер. Пегги поспешно скомкала его и сунула в свою сумочку. Нейт сделал вид, что ничего не заметил. Как и все остальные, кстати. Даже Рич. Регина, несомненно, имела на него большое влияние.

— Вы должны знать, что Мак — дьявольски удачливый сводник, — сообщила всем Руби. — Он свел вместе двух моих друзей, воруя носки и всякую всячину у одного из них и складывая их на крыльце у другого. Кроме того, практически аналогичным способом он подружил двух подростков в Сторибук-Корт. Ах да, и еще один весьма неприятный тип, у которого сердце оказалось мягче воска, женился на нашей почтальонше, и все благодаря Маку. Я не знаю, как он это делает, но, похоже, он нюхом чувствует, какие люди должны быть вместе. Такое впечатление, что в свое резюме он теперь может смело вписывать и дедуктивные способности, — добавила она.

— Ты в первый раз заговорил со мной после того, как я из-за Мака опрокинула на себя кофе! — напомнила Хоуп Максу и покраснела. — Хотя это совсем не означает…

— Я хотел заговорить с тобой с самого первого дня нашего первого совместного года обучения, — сообщил ей Макс. — Так что этому коту в знак благодарности я непременно преподнесу какой-нибудь подарок.

— Несколько банок сардин вполне подойдут. Он готов есть их с утра до вечера. — Гиб метнул взгляд украдкой на Пегги, а потом так же быстро отвел глаза.

— Он принес мне твою цепочку для ключей, ту самую, с фотографией твоих внуков, — сказала Пегги Гибу, а потом опустила взгляд на Мака и стала гладить его по голове.

— Из вас получится очаровательная пара, — заметила Джанет. Она оглянулась на Регину и Рича. — А как насчет вас двоих? Мак, случайно, не имеет отношения к тому, что вы вдруг прониклись необыкновенной терпимостью друг к другу?

Склонив голову к плечу, Регина ненадолго задумалась.

— Он-таки действительно сделал так, что я прочла сонет, который заставил меня заподозрить, что под ужасающей одеждой у Рича скрываются неведомые глубины.

Рич расхохотался.

— Пожалуй, я тоже подарю коту несколько банок сардин.

— Как вы думаете, если я дам ему несколько жестянок сардин авансом, то он пустит в ход свою кошачью магию ради меня? — спросила Джанет. — Раз уж теперь Арчи вне игры?

— У тебя никогда не было и тени шанса… — начала было Регина, но тут же оборвала себя на полуслове. — Думаю, стоит попытаться. Он обладает очень развитой интуицией, этакий котик-экстрасенс, не так ли, Пегги?

Пегги взглянула на Гиба.

— Полагаю, в случае со мной и Майклом он ошибся.

— С Майклом? Кто такой Майкл? — осведомилась Джанет.

— Гиб. Майкл Гибсон, — пояснила Пегги. — Мы проучились в школе четыре года вместе, и он ни разу даже не заговорил со мной.

— Не р-разговаривать — вовсе не значит не проявлять интереса, — возразил Макс.

— Правда? — Но, задавая вопрос, Пегги смотрела на Гиба, а не на Макса.

— Правда, — ответил Гиб. — Если ты когда-нибудь согласишься поужинать со мной, я куплю чертовому коту целую фабрику по производству консервированных сардин.

Пегги рассмеялась.

— Что ж, доставай свою чековую книжку.

Гиб просиял. По-другому описать выражение, появившееся у него на лице, не представлялось возможным.

— Я рад, что он решил регулярно наведываться в «Гарденз». — Нейт взял Бриони за руку. — Кто знает, как бы развивались события, не окажись он рядом.

Год спустя

Нейт направил розовый «Кадиллак — Кабриолет» в Тоннель Любви Маленькой Белой Свадебной Часовни.

— Как ты себя чувствуешь? — обратился он к Бриони.

— Замечательно! — Она улыбнулась, глядя на звезды и херувимов, нарисованных на потолке. — Я смогла бы безо всяких проблем пройти по проходу между рядами длиной в добрых двенадцать миль. Я могла бы даже пританцовывать при этом. Или прокатиться на роликах!

— Пожалуй, нам стоит еще раз принести свой свадебный обет уже здесь, — раздался с заднего сиденья голос Джейми.

— Мы же только что отпраздновали свою первую годовщину, — со смехом возразил Дэвид.

— Ну и что? Думаю, мы должны заново приносить брачный обет каждый год. Каждый месяц! Я хочу отмечать это событие постоянно. Правильно, Мак? — И она ласково прижала к груди котика, который сидел у нее на коленях с черным галстуком-бабочкой на шее.

Нейт надел полный смокинг, а на Бриони было платье с присборенной талией и широкой юбкой с накладкой из тюля. Столь подробными знаниями ее наряда он был обязан тому, что слышал, как она, Джейми и Руби без конца обсуждали его. На самом же деле его волновало только то, как побыстрее избавить от него Бриони. Он позволил ей уговорить себя и взял месячный отпуск на сексуальные утехи, чтобы их медовый месяц получился по-настоящему особенным.

Он подъехал к окну, у которого их уже поджидал священник. Поначалу они даже намеревались пригласить двойника Элвиса, но потом Бриони решила отдать дань традициям и пригласила для церемонии священника из дома. Нейт с удовольствием передал ей бразды правления. Он хотел жениться на ней. Ему не было никакого дела до отделки и аксессуаров, и он наслаждался, глядя, какое удовольствие получает его невеста от десятков и сотен решений, включая и приглашение Дэвида и Джейми — и Мака тоже — в качестве свидетелей.

Обмен брачными обетами занял меньше двух минут; а потом он получил право поцеловать ее. Всякий раз, целуя Бриони, он не уставал поражаться тому, что их поцелуи становятся все головокружительнее. И вот это, только что освященное таинством брака соприкосновение губ могло запросто поставить рекорд на всю оставшуюся жизнь. Хотя, не исключено, каждый последующий поцелуй будет лучше предыдущего, пока-смерть-не-разлучит-нас.

Сделав круг, он подвел «кэдди» ко въезду в тоннель. Здесь Нейта за рулем сменил Элвис из Лас-Вегаса. Бриони помогла Пегги разместить на заднем сиденье широкую юбку ее длинного платья цвета шампанского с белыми цветочными аппликациями — по крайней мере, Нейту казалось, что они называются именно так.

— Твоя очередь, — сообщил он Гибу. Тот уселся рядом с Пегги; а потом Джейми передала ему Мака. Они тоже взяли с собой Мака в качестве сопровождающего, поскольку он сыграл такую большую роль в том, что сейчас они были вместе. Пегги даже надела розовые носки с маргаритками в качестве талисмана на счастье.

Элвис повел розовый «Кадиллак» по тоннелю, а Бриони, Нейт, Джейми и Дэвид вернулись на парковочную площадку. Большинство жильцов «Гарденз» прибыли в Вегас на церемонию на автобусах. Кое-кто осыпал Нейта и Бриони цветочными лепестками, другие же выдували разноцветные переливающиеся мыльные пузыри.

К ним подбежала Натали и умудрилась обнять их обоих сразу, а Лайл и Лила присоединились к объятиям мгновением позже.

— Я так рада за вас! — воскликнула она. — Хотя я старшая из нас, близнецов, а это означает, что я должна была выйти замуж первой.

Нейт лишь покачал головой в ответ. За прошедший год сестра стала проявлять куда больше интереса к «Гарденз» и научилась лучше управлять собственной жизнью, но он подозревал, что она навсегда останется самовлюбленной эгоисткой, хотя бы отчасти.

— Ты выйдешь замуж за Калеба, поэтому перестань причитать, — заявила матери Лила.

— Лила! Мы с Калебом не говорили о браке! — Натали оглянулась на Калеба, который помогал Ли-Анне и ее сотрудникам накрыть импровизированный стол на крышке багажника.

— Зато вы разговариваете обо всем остальном, — парировала Лила. — Она почти каждый день отправляет ему текстовые сообщения, а пару раз в неделю они подолгу разговаривают.

— После того как вы уснете… во всяком случае, так я думала, — сказала Натали.

— Смотрите! Они возвращаются! — воскликнула Ли-Анна, когда Элвис подогнал «Кадиллак» обратно ко входу в тоннель.

— Наша очередь, — обратился Рич к Регине.

— Она выглядит такой красивой, — сказала Бриони. — Такой элегантной.

Регина надела кремовый с розовым костюм с юбкой до колена и большую розовую шляпу.

— Согласен, но ты все равно красивее, — согласился Нейт, глядя, как Макс садится за руль, чтобы подвезти деда и Регину к окошку часовни в тоннеле. Рядом с ним сидела Хоуп, держа на коленях Мака.

— Должно быть, он по-настоящему любит ее, — продолжала Бриони. — Такой смокинг не постыдился бы надеть и сам Джеймс Бонд. Кроме галстука, разве что. — Галстук-бабочка, который она имела в виду, был ярко-розовым с черными отпечатками кошачьих лап.

— Для него это выражение крайней сдержанности, но он готов на все, лишь бы угодить Регине, — отозвался Нейт. — Хотя я успел мельком взглянуть на пижаму, которую он выбрал для медового месяца. Надеюсь, Регина не забыла захватить солнцезащитные очки.

— А вот и родители, — объявила Бриони. — По крайней мере, мама перестанет бомбардировать меня газетными статьями о том, насколько опасен Вегас.

Нейт знал, с каким трудом она сумела отстоять свое решение сыграть свадьбу в Лас-Вегасе. Знал и гордился ею. У Бриони достало мужества пойти наперекор желаниям своей матери. И хотя последняя немного нервничала, но, обнимая дочь, а потом и его, она буквально лучилась радостью.

— Отличное место, Бриони, — сказал ее отец; потом настала его очередь поцеловать невесту. — Оно мне нравится. А ты вообще неотразима.

— И я тебя люблю, папа, — ответила она.

Тут показались родители Нейта. Мать крепко-крепко обняла его. Отец поколебался, но тоже заключил его в объятия. Они еще не достигли стадии, когда такое поведение считалось бы нормой, но уже приближались к ней. Когда выяснилось, что отец не может найти работу, Нейт взял его к себе в «Гарденз». Для начала он получил должность уборщика посуды, что теперь, спустя некоторое время, Нейт признал глупостью со своей стороны, но тогда он хотел убедиться, что отец намерен задержаться здесь надолго, и, уверившись в этом, повысил его до помощника директора-распорядителя. Дамы, кажется, полюбили его куда сильнее своего Арчи, того Арчи, образ которого создал Кеннет Арчер. Нейт уже неоднократно спрашивал себя, а действует ли отцовское обаяние столь же неотразимо на мужчин-сотрудников.

— Кто-нибудь еще хочет прокатиться по тоннелю? Я угощаю! — крикнул Рич, выбираясь из «Кадиллака».

Нейт поймал взгляд отца, брошенный им на мать. Но та погрозила ему пальцем.

— О нет. Ты все еще пребываешь в статусе соседа по комнате, — сказала она. Формально они до сих пор были женаты, но мать обращалась с ним отнюдь не как с мужем. — Если ты и дальше будешь вести себя правильно, то, не исключено, в один прекрасный день мы и наведаемся в часовню вдвоем.

Нейт обнаружил, что мысль о примирении родителей больше не вызывает у него отторжения. Примерно полгода назад отец переселился обратно в семейный дом, и Нейт не мог не заметить, что в его присутствии мать выглядит счастливее. Она стала чаще выходить в люди и посещала почти все мероприятия, которые отец устраивал в «Гарденз». Они даже начали вместе брать уроки сальсы. Но матери, как и самому Нейту, нужно было время, чтобы снова научиться доверять его отцу.

— Я только что вспомнила, что забыла задать тебе вопрос, который всегда задаю людям при первой встрече, — сказала Руби, подойдя к Бриони.

— Ну, давай послушаем, — сказала Бриони.

— Если бы твоя жизнь была кинофильмом, как бы ты его назвала? — спросила Руби.

Бриони выразительно приподняла брови.

— Сегодня мой ответ разительно отличается от того, который я бы дала раньше. — Она взяла Нейта за руку. — А ты что скажешь? Теперь моя и твоя жизни пересекутся еще больше.

Нейт тоже нанял Бриони для работы в «Гарденз», впрочем, главным образом, для того чтобы удержать ее в Лос-Анджелесе после того, как эпопея с ее присмотром за котом завершилась. Но, учитывая, что Бриони могла заняться бухгалтерией пансиона, у самого Нейта появилось время, чтобы ухаживать за растениями и внести кое-какие необходимые дополнения в планировку садов.

Он ненадолго задумался.

— Могу сказать одно: в названии обязательно должно присутствовать слово «кот». Без Мак-Гивера мы бы никогда не встретились.

— Согласна, — сказала Бриони. — Если бы все мы беспрекословно выполняли приказы Мака, мир стал бы куда счастливее.

— Приказы, значит? А что, совершенно правильно. — К ним присоединилась Джейми с Маком на руках. — Он не просит, он приказывает. Это не кот, а маленький диктатор.

— Придумал. — Нейт погладил Мака по голове, и Мак медленно подмигнул ему. — Фильм должен называться «Слушайся котика».

— Замечательно! — воскликнула Джейми.

Бриони протянула руку и почесала Мака под подбородком.

— Мне тоже нравится. Мне не хочется даже думать о том, какой была бы моя жизнь, если бы Мак не согласился присматривать за всеми нами.

Примечания

1

ЛА (сокр.) — Лос-Анджелес

(обратно)

2

Баст — древнеегипетская богиня, которую изображали в виде кошки или женщины с головой кошки; покровительница кошек.

(обратно)

3

Мария — героиня мюзикла «Звуки музыки» (1959 г.)

(обратно)

4

«Секретный агент Мак-Гивер» (Мак-Гайвер) — американский приключенческий телесериал, созданный Ли Дэвидом Злотовым, с Ричардом Дином Андерсеном в главной роли секретного агента Ангуса Мак-Гивера. Сериал транслировался на американском телеканале АВС и других зарубежных каналах с 1985 по 1992 год, за это время было показано 7 сезонов. Сезоны 1, 2 и 7 снимались в Лос-Анджелесе (США).

(обратно)

Оглавление

Мелинда Метц — Тайная жизнь Мака

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Год спустя Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg