«Как выбрать мужчину»

ПРОЛОГ

Телефон зазвонил, как только Кейт появилась в дверях.

— Где ты была? — спросила ее агент в своей быстрой нью-йоркской манере, когда Кейт сняла трубку.

— В университете на консультации с первокурсниками. Ты же советовала мне, Гленда, быть на работе весь день.

— Может быть, зря советовала. В издательстве разгораются страсти. Они рассчитывают на рекламное турне. Отдел маркетинга хочет, чтобы ты сфотографировалась для суперобложки, и они постараются добиться твоего участия в программах Опры или Донахыо на телевидении.

— Опры или Донахыо? — засмеялась Кейт. — Не глупи, Гленда. Я — психолог, а не какая-то любимица публики.

— Я говорю тебе об их планах. К тому же я сказала им, что ты способна помочь продвижению книги. Кое-кто воспринял звание доктора — «Др. Кейт» — как обман. — Гленда нервничала. — Можешь себе представить?

Кейт поморщилась.

— Я рассчитывала получить к осени звание профессора. Но Нортблафский университет очень консервативный. Думаю, что такой псевдоним, как «Др. Кейт», произведет на совет факультета неприятное впечатление. Постарайся избавиться от этой идеи.

— Я не уверена, что смогу. Это… скрытая сторона издательской рекламы.

— Она уже печатается где-то? О, Гленда, эта работа — результат исследования проблемы сексуальной неудовлетворенности женщин. Ты не можешь добиться, чтобы они изменили рекламу?

— Сейчас уже нет. Начали печатать обложки. И еще одна маленькая деталь. — Гленда замолчала. — Изменено название книги.

— Название? Но я же одобрила его!

— Я знаю, но была некоторая заминка в отделе художественной литературы. И отдел маркетинга решил, что название «Исследование природы угнетения женского начала в женщине» может каким-то образом возбуждать и…

— Возбуждать?

— Да. И потому они дали другое название вместо твоего. Оно, конечно, закрученное, я признаю, — торопилась продолжить Гленда своим умиротворяющим тоном, — но, понимаешь, название — это то, что больше всего волновало отдел маркетинга. Они думают, что действительно сумеют продвинуть книгу, особенно в красной обложке.

Кейт застонала и закрыла глаза.

— Какое же оно, это новое название, Гленда?

— Сразу не осуждай. Оно не такое уж плохое. Даже в некотором роде привлекательное. Тебе, возможно, оно…

— Сейчас же скажи мне, какое оно? Гленда прочистила горло.

— «Как выбрать мужчину».

Глава 1

Вся витрина книжной лавки в Ла-Джолле была завалена книгами в красной обложке. Гарт Фредерике взглянул на них и вздохнул, проходя мимо, по пути к «Пеликану», одному из отелей курорта на берегу Тихого океана. Это просто его невезение, что он надумал прилететь из Бостона в ту самую неделю, когда эта женщина, некая новоявленная гуру, запланировала в «Пеликане» свое выступление на ланче и раздачу автографов.

Гарт легко мог представить себе нудную дамочку, которая могла написать эту книгу: «Как выбрать мужчину» — и другие, подобные ей, типа «Как получить секс, который вам нужен, от вашего мужчины». Она, очевидно, такая же колючая, какой стала его жена после того, как прочла тонну подобной литературы, что, вероятно, и превратило ее в его бывшую жену. Господи, как он ненавидел эту неизвестно откуда взявшуюся психологию.

Что случилось с простой формулой любви, брака и счастья, наконец? По его мнению, все эти зондирования, анатомирования только запутывали дело. Но большинство женщин, с которыми он последнее время встречался, были очень заинтересованы всей этой чепухой. Нет сомнения, что Др. Кейт захотела собрать их всех в кучу.

Он ускорил шаг, проходя мимо ресторанов, магазинчиков, выстроившихся вдоль улицы, ведущей к пляжу. От полуденного жара он начал покрываться испариной в своем легком пальто; он забыл, какая могла быть жара в Калифорнии в октябре. По расписанию Др. Кейт должна была прибыть около двух часов дня, и сейчас было как раз около двух. Он хотел спокойно вернуться в свой номер в «Пеликане» до приезда дорогой докторши.

Присутствие Кейт Ньюберри повысило деловую активность курорта. Будучи бизнесменом, владельцем отеля, Гарт понимал, что должен быть доволен тем, что она здесь. Он знал также, что ее книга вышла уже после его развода и не могла повлиять на моральные и финансовые издержки, связанные с ним. Но тем не менее он недолюбливал женщин, подобных ей, и лично не хотел бы с ней иметь никаких дел. Его хороший приятель Боз мог взять все эти заботы на себя, тем более что Боз всегда рядом.

Боза не было в его офисе, когда Гарт уходил. Он пошел на ланч в город, так что имел возможность подумать о досадных просчетах Клайда Боз-ворта — Боза (они знали друг друга давно, со времени совместной учебы в колледже), который управлял отелем. Гарт считал, что он делает одолжение, давая старому другу работу, и поэтому не мог предполагать, что Боз позволит себе послать эту работу ко всем чертям. Может быть, у Боза были неприятности с женщинами? Гарт, конечно, мог понять это. Или, может быть, Боз боялся признаться, что он не знает, как управлять отелем. Гарт рассчитывал, что, каковы бы ни были причины, он вскоре все выяснит.

Его владение было обнесено живой изгородью из олеандров восьми футов высотой, которая закрывала его от дороги. Гарт отметил, что не мешало бы ее подстричь. По ту сторону живой изгороди лужайка резко обрывалась, и поэтому с дороги была видна только черепичная крыша постройки в испанском стиле. А за красной крышей отеля сверкал Тихий океан.

Когда Гарт два года назад приобрел эту собственность, газон выглядел более ухоженным, зеленым. Живая изгородь была подстрижена в форме ровных прямоугольников, а с пляжа ежедневно вычесывали водоросли. За время царствования Боза все это изменилось. Ворота никто не охранял — еще один вопрос, который должен быть поднят при неизбежном разговоре с Бозом. К сожалению, разговоре, который, возможно, закончится тем, что Гарт уволит своего лучшего друга. Борьба с Джуди и ее адвокатами заняла весь последний год, и он не сохранил отчетности, которую бы ему следовало иметь. Возможно, он так и не знал бы, как плохи дела, если бы не решил сам прилететь сюда.

Расстроенный, Гарт спускался по дорожке, ведущей к отелю. Огибая неухоженные клумбы с розовыми гардениями и лиловыми петуньями, расположенные перед входом в отель, он заметил, что опоздал и ему не избежать встречи с прибывшей Др. Кейт. Черный лимузин, подобно ягуару, вытянулся вдоль бордюрного камня напротив входа в отель. Одетый в униформу водитель помогал выйти рыжеволосой женщине в белом полотняном костюме. Как Гарт и ожидал, у нее был вид холеной жительницы большого города, начиная от замысловатых затененных очков и кончая высокими каблуками. Ее средней длины волосы были уложены идеально, что, вероятно, потребовало многочасового пребывания в дорогом салоне. Он представил, хотя и не мог точно утверждать из-за разделявшего их расстояния, что у нее был искусно сделанный маникюр красным лаком — результат работы профессиональной маникюрши — и великолепный макияж, косметика только самая дорогая.

Никто больше из лимузина не вышел. Он вспомнил, что Боз говорил что-то о рекламном агенте, сопровождающем ее, но Др. Кейт появилась одна, хотя шофер выгружал багаж, вполне достаточный для семьи из четырех человек. Может быть, рекламный агент приедет самостоятельно.

Гарт решил задержаться на дорожке при подходе к отелю и подождать, пока ее вместе с несметным количеством багажа кто-то из персонала гостиницы не проводит внутрь. Швейцар Тимоти стоял в ожидании. Ему, как Гарт уже выяснил, нравились знаменитости. Гарт же обычно находил, что они для него как заноза. В этом отношении они с Бозом были единодушны. К сожалению, непочтительность Боза по отношению к знаменитостям в прошлом году лишила отель на побережье нескольких ценных коммерческих сделок, судя по историям, которые Боз рассказывал с большим удовольствием, задыхаясь от смеха, несколько дней назад.

Др. Кейт дала чаевые шоферу, и блестящий автомобиль отъехал от отеля. Швейцар не вышел, и Др. Кейт начала нервничать. Черт побери, подумал Гарт. Должно быть, Боз не предусмотрел встречи на высоком уровне. По мнению Гарта, самое плохое, что можно сделать для людей типа Др. Кейт, так это оказать им прохладный прием. Чертыхаясь про себя и не видя другого выхода, кроме того, как самому взять чемоданы, он шагнул вперед. Может быть, ему удастся скрыть, кто он.

Когда Гарт проходил утром мимо широких двойных стеклянных дверей вестибюля, он заглянул внутрь. Помещение было заполнено женщинами и чемоданами. Др. Кейт привлекла большую толпу прибывших накануне вечером гостей, а Боз, очевидно, заранее этого не предусмотрел. Небрежность такого сорта могла в конце концов привести «Пеликан» к разорению, чего Гарт позволить себе не мог.

— Доктор Кейт Ньюберри? — спросил он, приближаясь к ней и к маленькой горе из багажа.

— Да. — Она подозрительно взглянула на него.

— Кажется, в отеле сегодня не хватает персонала. Я буду рад помочь вам. — Он потянулся к ремню ее багажной сумки.

— Не трогайте. — Ее губы вытянулись в прямую линию.

— Я только хотел…

— Никто не должен прикасаться к моему багажу, кроме персонала отеля, — сказала она. — Я не собираюсь доверяться какому-то незнакомцу, который «помогает» мне с моими вещами, а потом, конечно, будет знать, в каком я номере, и сообщать всем.

— Я из отеля, — сказал Гарт, стараясь оставаться вежливым. Тем не менее, как он и подозревал, она была настороже, готовая в любое мгновение выпустить коготки.

— Если вы из отеля, то почему вы в костюме и галстуке? Где какой-нибудь значок униформы? — спросила она.

Гарт стиснул зубы и хотел было уже спросить, таким ли же образом она собирается получать от мужчин то, что ей надо в сексуальном плане или в каком-то другом. И если это так, то он хотел бы узнать, насколько успешно у нее это получается.

— Мы не все носим униформу.

— Тогда как я могу догадаться, что вы работаете законно?

Гарт инстинктивно удержался от прямого грубого ответа.

— Пожалуйста, поверьте мне на слово. Теперь, если позволите… — Он снова потянулся к ее сумке.

— Я не позволю вам меня «осчастливить». — Она схватила сумку, как только он прикоснулся к ней, и рванула ее на себя. Тимоти подошел сзади, как бы пытаясь ей помочь, но затем остановился, задумавшись, как надо поступить в соответствии с протоколом.

Гарт не выпустил сумку из рук. Он стоял так близко, что его обволокло лимонным запахом ее духов. Розовая блузка распахнулась на груди, когда она наклонилась, чтобы выхватить сумку, и он без усилий мог видеть ее грудь в глубине выреза. Прекрасно, значит, она не была полностью лишена сексуальной привлекательности. А белый льняной костюм подчеркивал тонкую талию и округлые бедра. Он напомнил себе, кто она и что написала.

Прищурив глаза, он пытался проникнуть сквозь барьер ее темных очков.

— Доктор Ньюберри, я был бы признателен вам, если бы вы позволили мне отнести багаж в ваш номер, — бесстрастно сказал он. — У нас сегодня днем, кажется, не хватает коридорных, и я бы почел за честь позаботиться о вас лично, — грубо польстил он, полагаясь на свое обаяние и удивляясь самому себе. Боз в большом долгу перед ним за это.

— Не сомневаюсь, что вам хотелось бы позаботиться обо мне «лично».

Он ощутил на лице ее теплое дыхание с запахом мяты. Представление о том, что он целует ее, прогнало всю злость.

— Я только предлагаю отнести ваш багаж, доктор Ньюберри, — сказал он.

— Вам меня не обмануть. Вы такой же, как все мужчины, которых я недавно встречала. — Она крепче ухватилась за ремень сумки. — Вы хотите, чтобы доктор Кейт стала последней дыркой на вашем ремне, стала очередной вашей победой.

Вот так. Удар несправедливый, учитывая, что его намерения были абсолютно честными, даже если и признаться, что мысли — не совсем целомудренными.

— Как хотите, — сказал он, выпуская сумку. Она слегка потеряла равновесие и наткнулась на Тимоти, который, вытянувшись, стоял рядом с ней и глядел на Гарта, ожидая знака, как ему действовать дальше.

Гарт пожал плечами. Он не знал, что делать. Единственное, что он мог, — оттолкнуть эту наглую женщину и схватить по чемодану в каждую руку. К отелю подъезжал автобус из аэропорта, в котором, безусловно, были верные поклонники Др.

Кейт. Может быть, они бы хотели отнести ее багаж?

— Так где же коридорные? — потребовала она, уперев руки в бока.

— О, вероятно, где-то пробивают дырки на ремнях. Вы же знаете, как это делают мужчины, особенно в Калифорнии, — ответил Гарт. Он был зол на нее, но еще сильнее на себя за свою реакцию на ее сексапильность. Он успокаивал себя тем, что его мысли не стали действиями и что сам он не был последней дыркой в ремне. — А теперь, извините меня, я должен работать.

— Подождите!

Он хотел было не заметить ее возгласа, но, в конце концов, он истинный джентльмен, поэтому остановился.

— Так кто же вы на самом деле?

— Гарт Фредерике. Хозяин отеля.

— Занятная история.

— Да, это он, доктор Ньюберри, — подтвердил швейцар Тимоти. — Он прилетел из Новой Англии.

Кейт слегка покраснела, но продолжала в том же тоне:

— Вам бы следовало сказать об этом сразу.

— Поверьте, я хотел.

— Я, уф, оценила бы вашу помощь с этими сумками…

Молча он повесил на плечо ее дорожную сумку, взял под мышку чемодан и, соединив ручки еще двух небольших чемоданов, понес их в другой руке. Это было довольно тяжело.

— Ваши поклонники ждут вас в вестибюле, — сказал он, направляясь к двери, которую Тимоти держал открытой. Он не пошатнется, поклялся Гарт себе.

— О, пожалуйста, есть ли здесь другой вход?

Он остановился, удивленный. Он принял ее за человека, который любит быть на виду.

— Есть служебный вход. Мы можем зарегистрировать вас, минуя место регистрации, если это именно то, что вы хотите.

— Была бы очень благодарна.

Гарт подумал о более длинном пути через кухню и о весе чемоданов. Все это выглядело безумием. Он сначала должен был взять тележку, но сейчас даже подумать об этом не мог.

— Идите за мной, — сказал он. Когда тащил вещи почти вокруг всего здания, ему хотелось узнать, не заполнила ли она чемоданы экземплярами своих книг.

Она шла за ним, ее высокие каблуки решительно постукивали по дорожке из кирпича, ведущей на кухню. Он ожидал именно такой твердой походки от женщины, которая написала книгу с этим бесстыдным названием — «Как выбрать мужчину». У служебного входа он поставил чемоданы со вздохом облегчения и нажал звонок, чтобы кто-то открыл двери.

— Проблемы с персоналом в отеле? — спросила она, пока они ждали.

Среди прочих проблем, подумал Гарт.

— Не всегда, — сказал он. — Возможно, мы недооценили, что ваше появление здесь привлечет к нам такое количество гостей.

— Я надеюсь, что завтра не будет осложнений. Нам нужны официанты, водители автобуса и другой обслуживающий персонал.

— У нас будут необходимые вам люди, — мрачно обещал Гарт, пока наконец дверь не открыл мальчишка в белом фартуке. Мальчик даже не удивился и тотчас же продолжил подметать пол, в то время как Гарт заносил вещи. Он провел Кейт через заполненную паром кухню к служебному лифту, где ему снова удалось хоть ненадолго избавиться от груза.

В молчании они поднимались на третий этаж, и лифт наполнился цитрусовым запахом ее духов. Гарт старался не замечать этого. К счастью, он вспомнил, какой номер подобрал ей Боз: угловой, обращенный к океану, с балконом, с королевских размеров кроватью и гостиной. Как в спальне, так и в гостиной были раздвижные стеклянные двери, которые вели на балкон. Гарт хорошо знал этот номер, так как у него самого был точно такой же, только этажом ниже. Они с Бозом шутили по этому поводу. Из названия ее книги они вычислили, что этой женщине нравится быть наверху.

Размышляя об этом. Гарт простил себе прежние сексуальные мысли. Ее книга заставляла мужчин думать о сексе, когда они оказывались рядом с ней. Она едва ли могла винить мужскую природу или жаловаться на то, что они все хотели дырок в своих поясах. Она была первой, кто поднял эту проблему.

Гарт незаметно взглянул на нее. Она сняла темные очки и крутила их в руке. В ее карих глазах была заметна усталость. Она прислонилась к стенке лифта, как будто ни секунды больше не могла стоять прямо. По тому, как крутила очки, было видно, что она нервничает. Гарт заметил, как напряжен ее рот и как конвульсивно она глотает. Он ошибся в отношении лака на ее ногтях. Он был розовым, а не красным.

В какой-то момент женщина, с которой он сражался из-за багажа, показалась другой, более уязвимой. Но вот она заметила, что он смотрит на нее. Она распрямилась и положила очки во внешний карман кожаной сумки, висевшей у нее на плече.

Гордо дернула подбородок, как будто боялась того, как он истолкует проявление ею слабости. Когда дверь лифта открылась, он оглядел холл.

— Путь свободен, — сказал он и повел Кейт к ее номеру.

— Пока кто-нибудь не выяснит, где я нахожусь, — сказала она, — или не подкупит телефониста, чтобы соединял со мной непрошеных гостей.

— Мы не даем телефонов номера, — сказал Гарт, надеясь, что это правда. — И у телефониста есть список приглашенных гостей, — добавил он.

— Я слышала это шесть раз в шести различных городах, но кто-то каким-то образом всегда доставал меня.

Он открыл замок своим ключом и отступил, чтобы позволить ей войти.

— Сколько дней вы провели в этом турне? — спросил он, сознавая, что, вероятно, сейчас не стоит делать попытки завязать разговор.

— Десять. — Было бы нормальным, если бы он оставил дверь приоткрытой, находясь в комнате с гостьей, но на этот раз по причинам безопасности он сразу же закрыл ее. Шесть городов за десять дней. Нет ничего удивительного, что она выглядела такой усталой. Однако ее усталость не вызвала у него сочувствия — ведь она сама взвалила это на себя, написав книгу, которая требовала такого рода рекламы.

Он не винил издателей, которые отправили ее рекламировать книгу и выколачивать деньги, раз они это могли. Он бы делал то же самое, если бы то был его бизнес. Через год она уже никого не будет интересовать. Но шесть городов за десять дней было убийственным темпом.

— Ваш агент приедет позднее? — спросил он, вспоминая, что Боз зарезервировал соседний с ней номер.

— Нет. Стало известно сегодня утром, что у нее в семье возникли чрезвычайные обстоятельства. Мы решили, что я смогу справиться, сама, так как это последняя остановка в турне. Я надеюсь, мистер Фредерике, что в отеле все будет в порядке, ведь Стеллы, которая могла бы мне помочь в экстренных случаях, со мной нет.

— Не беспокойтесь об этом. — Гарт в душе проклинал все. Рекламный агент, вероятно, заставила бы Боза стоять на цыпочках. Теперь, очевидно, все придется делать самому. — Я поставлю вещи там, — сказал он, направляясь из гостиной в смежную с ней спальню.

— Прекрасно. Благодарю вас, — прибавила она, заставляя себя быть вежливой.

Гарт судорожно пытался вспомнить, что полагалось делать посыльному.

— Вы бы хотели что-нибудь распаковать или уложить?

— Нет. Нет, спасибо, — ответила она сдержанно У него создалось впечатление, что она с нетерпением ждет, когда он наконец уйдет. Тогда бы она сразу сбросила деловой костюм, стесняющий ее, и нырнула в большую римскую ванну. Он живо представил картинку погружения, но сразу же напомнил себе, что она, в общем-то, не в его вкусе. Но что-то притягивало его к ней. Возможно, духи. Может быть, мысль о ее теле без всех этих женских принадлежностей. Уж точно не ее выбор профессии.

Он вернулся в гостиную и обнаружил, как и ожидал, что она в той же позе, в какой он ее оставил: с прямой спиной, рассеянным взглядом. Она явно находилась в состоянии транса — результат нервных перегрузок.

Она сразу же пришла в себя, как только он во шел в комнату — Мне никогда прежде багаж в номер не доставлял хозяин отеля, — произнесла она, потянувшись к портмоне — Я должна дать вам чаевые?

— О нет, ни в коем случае — Он выдавил улыбку — Приятного вечера — Да, благодарю вас Он был у двери, когда рядом с диванчиком зазвонил телефон Она подняла трубку Гарт почти уже вышел за дверь, но вдруг услышал, как она закричала в трубку — Слизняк — визжала она — Подлец, подонок — Затем швырнула трубку на рычаг Гарту следовало уйти, но он медлил Вероятно, она ругается со своим другом Может быть, этот мужчина не смог удовлетворить ее в сексе В конце концов Гарт решил незаметно уйти — Вот это да Стараетесь улизнуть и сделать вид, что вы не несете никакой ответственности за происходящее? — зло сказала она Он напрягся и медленно направился к ней — В чем дело?

Она стояла, пристально глядя на него и уперев руки в бока — Я думаю, вы расскажете мне некую историю о петухе и быке, о том, что ничего нельзя сделать Это то, что говорят все Он сжал пальцы в кулак и встретил ее яростный взгляд спокойно — Это зависит от того, что вы хотите, чтоб было сделано — Я хочу, чтобы мои права охранялись Я пробыла всего пять минут в этой комнате, а они уже нарушены — Это не один из ваших приглашенных гостей?

Она горько рассмеялась — Нет, его не приглашали И, кажется, он нашел меня Опять

Глава 2

— Кто нашел вас? — спросил Гарт — Что вы имеете в виду?

Кеит изучала стоящего перед ней человека и не знала, стоило ли его посвящать во все это Полиция в Денвере сказала, что поймать парня, вероятно, будет очень трудно Но Гарт производил впечатление внушительное, поэтому она решила обратиться к нему Он казался человеком, который не стал бы выслушивать от кого-либо чепуху Может быть, он сумеет помочь ей — Я не знаю, кто он, — начала она, — но он пристал ко мне в Хьюстоне, в четвертом городе моего турне, и стал названивать мне в номер отеля Я думала, что избавлюсь от него сразу, как только уеду из Хьюстона, но он последовал за мной в Денвер и там звонил в мой номер Он никогда не подходил ко мне лично, по крайней мере я так думаю Только эти телефонные звонки — Откуда вы знаете, что он преследовал вас? Может быть, это были междугородние звонки? Кейт потрясла головой — В разговоре он всегда упоминал, как я была одета в этот день и как он Ладно, не имеет значения — Звонки неприличные?

— Очень — И он преследовал вас на всем пути из Техаса? Он более настойчив, чем обычный преследователь Кейт заглянула в его серые глаза и поняла, что он воспринимает ее серьезно Она оценила это — Он старается меня запугать, — предположила она. — Особенно после этого последнего звонка. Он сказал, что мы скоро встретимся.

— Он никогда не говорил этого раньше?

— Нет. Может быть, он приедет, потому что это мое последнее появление в турне. Он, очевидно, взял у кого-то мой маршрут, что было не трудно. В конце концов, издатель хочет, чтобы каждый знал, где я буду появляться.

— А что думает об этом ваш рекламный агент, эта Стелла?

— Она очень встревожена этими звонками и предупредила издателя, но вскоре ей сообщили, что у ее отца тяжелый сердечный приступ. Мы тогда совсем забыли об этом парне, так как судорожно искали рейс, чтобы отправить Стеллу домой. Честно говоря, я не думала о нем до тех пор, пока вы не предложили отнести мой багаж.

Его взгляд потеплел.

— Так вот почему вы так набросились на меня.

— Я не набросилась. Я защищалась. Интересно, разрешил бы мужчина незнакомому человеку схватить его чемоданы? Так что позвольте женщине протестовать, если кто-то хочет забрать дело всей ее жизни и каждый…

— Понятно, понятно. — Гарт поднял руку.

— Вы не представляете, на что это похоже, — продолжала Кейт, и простым взмахом руки ее уже было не остановить. — Я была выставлена напоказ, как животное в цирке, со мной обращались как с товаром. Люди думают, что они могут говорить все, что хотят, делать все, что им придет в голову, как будто у меня нет чувств, как будто… — Она заметила, что Гарт пристально смотрит на нее, и почувствовала, что сейчас заплачет. Она отвернулась.

— Вы правы, я не представляю, что такое быть знаменитостью. — Его голос звучал уверенно. — Я не во всем могу защитить вас, но, черт побери, я могу справиться с этим ничтожеством, которое травит вас. Никто не должен проходить через такие испытания.

Кейт глубоко вздохнула и почувствовала, что напряжение немного спало.

— Благодарю вас. — Впервые с того времени, как этот тип позвонил в Хьюстоне, она ощутила, что кто-то может помочь ей. Поначалу она не очень хорошо обошлась с Гартом, но никто не может обвинить ее в чрезмерной подозрительности. Когда он предложил отнести багаж, первой мыслью было — вполне объяснимо, — что это именно тот мужчина, который преследовал ее. Теперь, когда поняла, что это не так, она могла немного расслабиться и увидеть в нем потенциального союзника.

Раньше она вообще не заметила, как он привлекателен внешне. У него был прямой нос и ямочка на подбородке. Его волосы были густые и волнистые, темно-каштанового цвета, с поблескивающей на висках сединой. По нахмуренным бровям и черточкам на переносице Кейт поняла, что и у него тоже есть свои проблемы. Но она также отметила морщинки вокруг рта — результат частых улыбок и смеха — и чувственную припухлость нижней губы. Она прикинула, что ему около сорока, и обратила внимание на то, что он не носит обручальное кольцо. Он был не высоким, но хорошо сложен. Решительность, с какой он действовал, когда она не позволяла ему взять ее сумки, рождала ощущение, что он серьезный противник. С таким человеком можно иметь дело.

— Я думаю, что вам следует поменяться со мной номером, — сказал Гарт. — Я нахожусь в точно таком же номере под вами, так что расположение то же самое. Мы не станем сообщать об этом узлу связи на тот случай, если ваш парень сумел договориться с кем-то из персонала. Я могу передавать вам ваши телефонные сообщения, а вы мне мои. Это, возможно, исключит ненужные телефонные звонки.

Кейт размышляла над предложением Гарта.

— А люди не подумают, что я живу в номере с мужчиной?

— Ну и что? Это вполне соответствует их представлению о вас, если учесть, какую книгу вы рекламируете.

Она отшатнулась, как будто ее ударили.

— Это абсолютно не так. — Подумать только, она почти возвела его в ранг рыцаря в блестящих доспехах, а он ничем не отличался от остальных.

— Решайте, доктор Ныоберри. Вы сами говорили, что большинство из мужчин, с которыми вы встречаетесь, хотят вас в качестве очередной отметки на ремне. Я согласен, вы не заслуживаете, чтобы вас преследовали ненормальные люди, вроде того парня, но книги, наподобие той, что вы написали, объявляющие о том, что вы хотите получать необходимый вам секс по требованию, заставляют большинство людей думать, что…

— Я не защищаю секс по требованию женщины, — сказала она, желая стереть покровительственное выражение с его лица. — И я хочу, чтобы вы сейчас же ушли из моего номера. Немедленно.

— При таких обстоятельствах это опасная позиция.

Она шагнула к нему.

— Мне судить об этом. Дело в том, что я не хочу ни вашей помощи, ни прекрасного номера. Я скорее предпочту сама справляться с этим страхом, чем выслушивать ваши инсинуации о моей личной жизни.

В его серых глазах промелькнула решимость.

— Вы можете не хотеть моей помощи, но вы все равно ее получите. Вы — гость моего отеля, и я должен обеспечить вашу безопасность и поэтому приму меры, которые сочту необходимыми. Но если вы не согласны с этим, вам придется отсюда уехать и отменить ваш ланч. Это решать вам.

Как ей хотелось бросить отель, бросить все и улететь куда-нибудь в глубь Австралии, где никогда не слышали ни о Др. Кейт, ни о ее книге про секс. Замечание Гарта было не новым. Другие мужчины обвиняли ее в том же после выхода книги. Это ее вина. Нельзя было оставлять такое название. Надо было заставить их изменить его, несмотря на то что обложки книг уже были отпечатаны и израсходованы немалые средства. Но она довольно легко согласилась с новым названием, и с рекламным турне, и со всем, что с ним связано, и с участием в ток-шоу на телевидении в Лос-Анджелесе на следующей неделе. Она пошла на это, не имея достаточного опыта. Ей так хотелось увидеть свой труд опубликованным и прочитанным тысячами людей. Для нее явилось полной неожиданностью, что многие из этих тысяч прочли только название книги.

Если бы она отменила ланч и уехала, издательство, возможно, возбудило бы против нее дело из-за потери доходов, не говоря уже о том, что случилось бы с ее карьерой в Нортблафском университете. Его руководство, она слышала, колебалось и пока не приняло решения о присвоении ей звания профессора. Если она не выполнит своих обязательств, то, вероятно, ее уволят как человека, не заслуживающего доверия. Как Стелла, так и Гленда говорили в один голос, что ничего страшного в этом нет и теперь она может получить работу где угодно. Но ей нравилось ее теперешнее место работы в маленьком университетском центре в Небраске, где текла размеренная жизнь. Она не хотела перемен.

Пока Кейт стояла и размышляла о том, есть ли выход из неприятной ситуации, в которую она попала, зазвонил телефон. Она взглянула на него, а затем на Гарта. Он поднял брови, когда телефон зазвонил снова. Наконец он прошел мимо нее и поднял трубку.

Его голос был низким и угрожающим, когда он произнес: «Да». Затем он медленно положил трубку и повернулся к ней.

— Странно, но он не захотел со мной разговаривать.

Животный страх овладел ею, Кейт изо всех сил старалась справиться с ним. Вся ситуация приводила ее в ярость, но она была слишком испугана. Казалось, что с каждым телефонным звонком мужчина становится все более агрессивным. И как психолог, она знала, что это значит. В конце концов он может перейти от слов к делу и расправиться с ней.

— Готовы поменяться номерами? — спросил Гарт.

Она почти без колебаний согласилась. Одна ночь. Надо пережить только одну ночь, и она опять станет хозяйкой своей собственной жизни. По крайней мере она должна верить в это. Ей будет лучше в номере Гарта. Все равно он не делает различий между ней и ее книгой.

— Мы поведем по пожарной лестнице, — сказал Гарт, направляясь в спальню, чтобы взять ее чемоданы. — Подождите здесь, пока я не посмотрю, есть ли кто-нибудь в холле.

— Я понесу один из чемоданов. — Кейт не хотелось быть ему обязанной больше, чем необходимо.

— В моем отеле вы не понесете, — возразил он, выходя из спальни, нагруженный как вьючное животное.

— Это глупо. Вы слишком горды при всей вашей доброте. Вы… — Она остановилась, сознавая, что только что пыталась отомстить. Ей, конечно, не стоило удивляться его отношению: она уже сталкивалась с подобным с тех пор, как ее книга появилась на прилавках две недели назад.

Гарт смерил ее взглядом.

— Вы не первая женщина, которая обвиняет меня в излишней гордости, и, вероятно, не последняя. — Затем он направился к двери. Вот как надо было ответить на его замечание о книге и ее сексуальной жизни, подумала Кейт. Ей следовало бы сказать, что теперь она привыкла к такому мнению о ней, и сказать это таким же разочарованным тоном, каким он только что говорил с ней. Она должна подумать над этим.

Кейт последовала за ним к двери, но он не позволил ей выйти, пока не проверил холл. Наконец он пропустил ее вперед и указал на пожарную лестницу. Как только он закрыл дверь номера, телефон начал звонить снова.

Громкое эхо от их шагов раздавалось в пролете лестницы, пока они спускались.

— Украдкой не получается, — сказала Кейт, и ее голос снова вызвал эхо.

— Я не уверял, что обладаю мастерством кота-разбойника, — отвечал Гарт, когда чемоданы ударялись о стены узкого лестничного пролета. — Если у вас есть предложение получше, давайте послушаем его.

— Нет, у меня нет предложений. Я не думаю о таких вещах и никогда прежде не думала. Мне в жизни не приходилось никогда ни от кого прятаться.

— Не писали бы книгу, — пробурчал Гарт.

— Послушайте, не могли бы вы помолчать… — Кент спохватилась и глубоко вздохнула. — Многие люди говорили мне это, — сказала она с тоской. — Вы — определенно не первый.

Ее заявление было встречено молчанием. Но затем ей показалось, что она слышит звуки, похожие на с трудом сдерживаемый смех. Но должно быть, она ошиблась, и это просто один из ее чемоданов слегка задевал о стены лестничного пролета.

Гарт молчал, пока они не оказались на втором этаже.

— Приоткройте дверь и осмотрите холл, — инструктировал он. — Затем сразу идите к такому же номеру, в каком мы только что были на третьем этаже. — Он полез в карман брюк, поставив один из чемоданов. — И возьмите ключ.

Она осторожно взяла ключ, стараясь не коснуться его руки. Ей не хотелось никаких физических контактов с мужчиной, который думал, что она выступает за секс по требованию женщины, с человеком, который не нашел времени, чтобы прочитать ее книгу, прежде чем осуждать и книгу, и ее. Она была уверена, что он не читал. Кстати, теперь она могла твердо сказать, что люди, которые разговаривали с ней во время турне, вряд ли удосужились прочесть что-то кроме названия на обложке.

— Я знаю, что вас не беспокоит моя репутация, а как насчет вашей? — спросила она. — У вас наверняка есть подруга, которая, возможно, будет звонить сюда.

— У меня есть бывшая жена, — сказал он. — Развод с ней не оставлял мне много времени для подруг, так что не беспокойтесь об этом. А Джудит не будет звонить. Боз — управляющий «Пеликана» — обещал мне, что на коммутаторе ее со мной не соединят.

— Я так понимаю, ваш развод был не из легких? — Кейт хотелось знать, виновата ли Джудит в глубоких морщинках на переносице Гарта.

Подняв брови, он с удивлением взглянул на нее.

— Зачем вам это знать, доктор Кейт? Попытка поставить психологический опыт на мне?

— Это несправедливо! Ваше высказывание о бывшей жене означало, что вы не живете вместе. Я только подтвердила то, что вы сами сказали. И не используйте этот псевдоним в моем присутствии, мистер Фредерике.

— В вашем присутствии? Да оно простирается повсюду!

— Я ничего не могу с этим поделать.

— О, я понимаю. Вы просто невинный зритель. Известность и слава были последним, чего вы ожидали, когда писали эту книгу.

— Совершенно верно. Он рассмеялся.

— Несомненно, — сказал он, поднимая чемодан. Она уже было открыла рот, чтобы возразить, но вдруг поняла, что попалась на удочку. По какой-то причине стоящий перед ней человек хотел борьбы, и она услужливо предоставляла ему это удовольствие.

— Благодарю вас за то, что предложили воспользоваться вашим номером, — сказала она. Он задумчиво смотрел на нее.

— Пожалуйста. А говоря о бывших женах и других значительных лицах, вы не сказали, есть ли у вас ревнивый друг-костолом, который прилетит и изничтожит меня в случае, если обнаружит, что мужчина отвечает по вашему телефону.

Кейт пожалела о том, что сказала. Тогда бы Гарт не думал о ней как о свободно разгуливающей сексуальной маньячке. Кроме того, она давно прогнала Данфорта. Испытывая к нему иногда острое чувство мести, она обвиняла его в том, что он никогда не щадил ее. Если бы он регулярно не унижал ее, она бы никогда не написала свою книгу.

— Друга нет, — сказала она. — Единственные люди в моем телефонном списке, с которыми я разрешила телефонистам соединять меня, — это мой редактор, мой агент, моя мама и коллеги из университета, где я преподаю. Все они — женщины, и для всех них было бы, вероятно, приятной неожиданностью услышать, что по моему телефону отвечают мужским голосом. — Последнее заявление она сделала неспроста. Как это ни выглядело глупо, но ей не хотелось, чтоб он думал о ней как о женщине, неразборчивой в связях. И при этом она еще обвиняла его в излишней гордости!

— Хорошо, — медленно произнес он, очевидно переваривая информацию.

Выражение его лица изменилось, и Кейт подумала, что Гарт переоценивает свое отношение к ней. Но скорее всего, это было приятным заблуждением.

— Не забудьте ваш журнал, — сказала она, взглянув на кофейный столик.

— Я уже прочел его. Если хотите, читайте, пожалуйста. Может быть, вам пригодится такая информация, когда посыплются авторские гонорары.

— Может быть. — Она взглянула на него. — Мы могли бы обменяться информацией, — медленно сказала она, зная, для чего спрашивала об этом, кроме того, надеясь, что, возможно, вдруг…

Он явно понял, что она предлагает, и потряс головой.

— Извините, но этот журнал — последнее, что я прочел.

Черт побери, подумала она, отводя взгляд. Как ни старалась она быть толстокожей, ей никогда не удавалось вполне достойно принять отказ.

— Тогда я не знаю, какое надо иметь нахальство, чтобы читать мне лекцию о том, следовало ли мне писать эту книгу или нет. Вы даже не знаете, о чем она.

— О да, я согласен.

— И все это из-за названия?

— Из-за всего — названия, неприятностей, отдела в книжном магазине, где она выставлена.

— Это ничтожная часть из того, что вы на самом деле думаете о книге. Вы просто не оставляете ей шанса.

— Да, не оставляю, — сказал он и вышел за дверь.

Она подождала, пока он закрыл ее. Затем схватила журнал и швырнула его через всю комнату.

— Высокомерный ублюдок! — закричала она. Потом заметила, что он не взял с собой баночку с орехами, которая стояла на телевизоре. Тем хуже для него, подумала она. Она тоже любит арахис. Ничего, он может поесть деликатесов из бара в ее номере. Открыв банку, она высыпала несколько орешков на руку. Сейчас ей просто необходимо что-нибудь погрызть. С чувством удовлетворенной мести она съела орехи.

Спустя час она разделась до нижнего белья и решила не распаковывать вещи, поскольку планировала провести здесь всего одну ночь. Ванная комната все еще сохраняла запах лосьона после бритья Гарта, и Кейт побрызгала в ней духами, создав смесь из специфического запаха лосьона и цитрусового запаха ее духов. Такая комбинация запахов расстроила ее: смешанные запахи воспринимались как насмешка над ее чувствами, желанием близости с ним, которой не было и никогда не будет. А в том, что она была бы рада сблизиться с ним, она не сомневалась.

Сколько она ни изучала человеческую психологию, жизнь постоянно преподносила сюрпризы, и это был один из них. Несмотря на его высокомерие, немотивированный отказ прочесть книгу и необоснованные подозрения в отношении ее привычек, Гарт Фредерике был наиболее привлекательным мужчиной, которого она встретила за долгие месяцы, и она потянулась к нему. Сам Бог помогает ей. Может быть, он бросил ей вызов.

Пока Кейт раскладывала косметику в ванной, она думала о том, как он стоял у этой раковины, о его бедрах, обернутых полотенцем, когда он брился утром. Ей хотелось знать, есть ли у него волосы на груди. Хотя она могла бы об этом догадаться по густоте волос на голове. Затем она подумала о том, что он вряд ли заворачивался в полотенце, когда брился.

Мысли о Гарте мешали расслабиться. Она отбросила идею душа, так как принимать душ было более мужским занятием. Она могла представить Гарта за стеклянной перегородкой, с водой, льющейся по мускулистому телу, пока он намыливал грудь, плечи, упругий живот, ниже… Она должна сдерживать свое воображение!

Она привыкла к римской ванне, но ей трудно было представить Гарта, лежащего в ванне с фарфоровыми завитушками и отмокающего в теплой воде, как она собиралась это сейчас сделать. За исключением, возможно, тех случаев, когда он делил ванну с женщиной. Но она вспомнила — он говорил, что у него не было подруг с тех пор, как он развелся. Это не означало, что у него не было женщин. Не было лишь подруг. Подобное различие казалось даже более интригующим. Она не могла представить его человеком, давшим обет безбрачия, скорее он был осторожным в связях с женщинами. Он не подтвердил ее замечание о бывшей жене, но был похож на человека, который обжегся и поклялся держаться подальше от огня.

— Но ведь она также была подозрительной с мужчинами. Данфорт так ловко завоевал ее любовь и доверие, что она отказывалась верить, будто одновременно с ней он имел постоянную связь с домохозяйкой из соседнего городка. Его тщательно скрываемое презрение к женщинам было для нее неожиданностью и поколебало былую самоуверенность. В результате она почувствовала себя обязанной разобраться с причинами, лежащими в основе человеческого поведения. Это была ее работа.

Из-за неудачного опыта с Данфортом она опасалась заводить новые знакомства. Вступление в связь на одну ночь ее не устраивало. Кроме того, для женщины, профессора университета в маленьком городке на Среднем Западе, это было бы невозможно. Так что она оставалась одинокой, возможно, чертовски одинокой, судя по неожиданной для нее реакции на Гарта Фредерикса.

Вероятно, это следствие ее переутомления, думала она, залезая в ванну и взбивая пену. Переутомление и ранимость сделали Гарта более привлекательным, чем он был в действительности. Если бы она встретила его до того, как книгу продали, в то время, когда она чувствовала себя в безопасности, возможно, ее бы просто позабавило его поведение. Но сегодня, когда он взял на себя проблемы ее безопасности и фактически заставил подчиниться ему, она не только была благодарна ему и увлечена им, но и почувствовала нервную дрожь возбуждения.

Теплая ванна несколько сняла напряжение, но заставила сильнее ощутить свое тело и осознать, чего она лишилась с тех пор, как выбросила Дан-форта из своей жизни и постели. Погрузившись в воду до подбородка, она закрыла глаза и старалась ни о чем не думать. Но Гарт по-прежнему занимал ее воображение. Но не тот Гарт, отдающий приказы, какого она видела в номере. А Гарт такой, каким бы она хотела его видеть, то есть Гарт, соблазняющий ее своим прикосновением, взглядом, шепотом. Этот Гарт не смотрел бы на нее или ее книгу с презрением. Этот Гарт знал бы, как пробудить ее чувства, страсть, как возродить в ней искусительницу, которую Данфорт почти уничтожил.

Погрузившись в фантазии, Кейт едва услышала стук в дверь номера. Она закрыла воду и схватила махровый халат, который предоставляли в отеле. Как только она надела его, она поняла, что Гарт, должно быть, также пользовался им. Запах его лосьона охватил ее. Была полная иллюзия, как будто он держал ее в своих объятиях. Он вернулся? Может быть, он как-то почувствовал ее настоящее отношение к нему? Вернулся, чтобы извиниться, сказать, что, конечно, он прочел ее книгу, конечно, он хотел бы более внимательно ознакомиться с книгой, чтобы лучше узнать Кейт.

С бьющимся сердцем, оставляя следы на светлом ковре, она подошла к двери и заглянула в глазок. Это был не Гарт.

Глазок так исказил облик человека, что голова казалась больше туловища, но все же она могла разобрать, что это был физически сильный человек, блондин и прежде она никогда его в своей жизни не видела.

Во рту у Кейт пересохло. Скоро увидимся, сука. Она вспомнила низкий хрипловатый голос звонившего, звучавший как эхо в ее номере. Она не знала, каким образом ему удалось найти ее, но он явно преуспел в этом. Хотя пока она была в безопасности. Дверь имела хороший замок. И раз она его закрыла, мужчина не мог ворваться к ней. Она должна позвонить Гарту. Пока этот мужчина все еще находился за дверью, она должна очень тихо позвонить Гарту и попросить его вызвать полицию.

Не отрывая взгляда от двери, Кейт осторожно направилась к телефону, стоявшему рядом с диванчиком. Мужчина снова постучал в дверь. Он стучал нетерпеливо. Безусловно, он и был нетерпеливым. Начиная с Хьюстона, он ждал этого случая. Кейт подняла трубку.

Какой же номер телефона в комнате Гарта? Черт побери, какой же там номер? Весь фокус состоял в том, что это был ее номер, номер Ныобер-ри! Послышался шорох у двери. Ключ вошел в замок. У него ключ!

Быстро! Она должна все делать быстро. Бросив трубку, она схватила банку с орехами. Затем затаилась у двери, встав таким образом, чтобы ее не было видно, когда дверь откроется. Ключ подошел. Кейт сжала банку. Ее ладони вспотели и стали скользкими, но она не имела права промахнуться. Сердце ее стучало так оглушительно громко, что она не услышала шагов мужчины, когда он входил. Открыв дверь, он почти придавил Кейт. Она вытянулась, не дыша, медленно подняла банку и прицелилась в затылок. Она должна была попасть в него с первого раза. Другого шанса у нее не было.

Раз! Она метнула банку и услышала треск разбитого стекла. Орехи разлетелись повсюду. Мужчина пошатнулся от сильного удара, удивленно вскрикнул и рухнул на пол.

Кейт тоже чуть не рухнула вместе с ним. Она сделала это! Она еле дышала. Мужчина стонал, и она понимала, что он не долго будет без сознания. Надо связать его. Она опустилась на колени, стараясь не касаться осколков разбитого стекла.

Вытянув пояс из халата, она связала им руки и ноги, сделав крепкие узлы. Сейчас он напоминал быка на родео, но был неподвижен и пока без сознания, хотя и простонал пару раз.

Кейт выпрямилась и запахнула халат. Теперь она могла позвонить Гарту. Стараясь не наступать на осколки разбитого стекла и орехи, она подошла к телефону. Господи, только бы он был на месте! Интересно, как удалось этому человеку все сделать так быстро. Выяснить, что она поменяла номер, и добыть ключ в течение двух часов было невозможно без связей в отеле. Никому, за исключением Гарта, не полагалось знать, что она в этом номере. Только по вине Гарта могла произойти утечка информации. В результате подонок здесь, и она уже почти расплатилась. А Гарт выглядел своего рода героем. Все хорошо.

По крайней мере с ночным кошмаром теперь могло быть покончено. Она подняла телефонную трубку и набрала номер регистратора. Пользы от секретности больше не было. Прежде чем она смогла говорить, ей пришлось откашляться.

— Не могли бы вы найти срочно Гарта и попросить его немедленно прийти в номер 234? — (Голос клерка звучал несколько смущенно.) — Да, я знаю, что это… был… его номер. Сию минуту найдите его.

Повесив трубку, она взглянула на связанного человека и открытую дверь. Вероятно, надо закрыть ее на тот случай, если кто-то будет проходить мимо. Не стоит привлекать лишнего внимания. Может быть, ей удастся убедить полицию быть более сдержанной. Можно не сомневаться, что пресса раздует это дело. Но чем позже появятся сообщения, тем лучше. Отодвинув орехи и стекла, она прикрыла дверь.

Кейт начала собирать орехи и осколки от банки. Мужчина застонал снова. Багровый синяк на его затылке заметно увеличивался. Глядя на него, она размышляла, понадобится ли ей что-нибудь, чтобы ударить его снова, если он поднимется прежде, чем придет Гарт. Собрав стекла и орехи в мусорную корзину, стоявшую радом, она сходила в спальню и вернулась оттуда с одной из своих книг. У нее всегда были с собой двадцать экземпляров на тот случай, когда необходимо было раздавать автографы раньше, чем привезут остальные книги.

Она села на диванчик, держа в руке книгу, и продолжала наблюдать за неподвижным человеком. Как ей показалось, она просидела так очень долго, пока наконец не услышала шаги и взволнованный голос Гарта, крикнувшего: «Кейт!»

Она отметила тревогу в его голосе и то, что он назвал ее по имени. Это хорошо. Конечно, она сама позаботилась обо всем, и его хлопоты не многого стоили. Она даже предвкушала его неизбежное унижение, когда он увидит, что она уже справилась с опасностью.

— Входите, Гарт, — позвала она. — Я поймала маньяка.

— Что? — Гарт распахнул дверь. Он был без галстука и пиджака. Рукава его рубашки были подвернуты. Он уставился на лежащего человека. — О мой Бог!

— Он знал, где я. У него был ключ от номера. Я нокаутировала его, — сказала она с удовлетворением в голосе.

— О Господи, — снова сказал Гарт и опустился на колени рядом с мужчиной. Он начал развязывать тугие узлы, завязанные Кейт.

— Что вы делаете? — спросила она, бросаясь вперед и наступая при этом на осколки стекол.

— Это не ваш маньяк, — сказал Гарт, поспешно развязывая узлы. — Вы нокаутировали моего менеджера, Клайда Бозворта.

Глава 3

— Вашего менеджера? — Кейт не дышала.

— Не только менеджера, но и лучшего друга. — Гарт развязал Боза. — Звоните 911. — Гарт наклонился и всматривался в лицо Боза. — Эй, дружище, — прошептал он. — Все будет хорошо. Сейчас приедет «скорая помощь». — Жаль, что он так мало знает о первой помощи пострадавшему. Кровоподтек на затылке Боза увеличивался и становился багровым. Он был размером уже почти с мяч для гольфа.

Кейт подняла телефонную трубку.

— Врачи едут, — взволнованно сказала она. — Гарт, я не знала… Как только он вошел, я сразу подумала о мужчине, который…

— Я понимаю. — Гарт, не отрываясь, следил за дыханием Боза: вроде все в порядке. — Принесите, пожалуйста, немного льда.

— Да. Лед. Где холодильник?

— Внизу, в холле справа, — сказал он. Вдруг он вспомнил, что ей нельзя выходить, чтобы не привлечь к себе внимания. Он взглянул на нее и увидел, что она пошла к двери, не думая о собственной безопасности, одетая только в халат, который прижимала к себе руками, так как пояс от него она использовала, чтобы связать Боза. — Подождите, — остановил он ее. — Вы не можете идти. Я пойду сам. Понаблюдайте за ним.

Она остановилась в растерянности.

— Хорошо. Он встал.

— Закройте дверь и не впускайте никого, кроме врачей.

— Хорошо.

Гарт задержал на ней взгляд. Он вдруг осознал, что, беспокоясь о Бозе, он больше думает о Кейт о ее лице без макияжа, слегка влажных волосах, о наготе ее тела под халатом. Он потряс головой, не веря в то, что с ним происходит. Она только что уложила одним ударом его лучшего друга, а он думает о ее прелестях. Когда Гарт отвел глаза, то заметил пятна крови на светлом ковре.

— Кто ранен?

— Наверное, я. — Она по очереди осмотрела ступни, чтобы найти следы крови на них. — Я наступила на осколки стекла.

Он почувствовал боль, как будто сам наступил на стекло.

— Будьте осторожней, — сказал он грубее, чем ему бы хотелось.

— Я заплачу за чистку ковра, — поспешно ответила она. — А также оплачу все медицинские счета вашего друга, — добавила она тише.

— Меня это совсем не беспокоит! — Увидев, как она побледнела. Гарт понял: Кейт думает, что он злится на нее. — Послушайте, все нормально. Все будет хорошо, — сказал он более мягко. — Я вернусь через минуту. Закройте за мной дверь. — Лавируя между стеклами и орехами, он выскочил из номера. Он должен скорее избавиться от несвойственных ему побуждений, которые она вызывала в нем. Это была не та Кейт, с которой он сражался утром. Ее перевоплощение возвратило все эротические образы, которые она возбудила в нем при первом появлении. Образы, которые он пытался выбросить из головы. Резкая деловая женщина, которая написала «Как выбрать мужчину», была одним существом; полуодетая нимфа, только что вышедшая из пены ванны, — совершенно другим.

Он вернулся со льдом и постучал в дверь.

— Это я, — назвался он, и дверь распахнулась. Она подпоясала халат и прикрепила кусочки салфетки с помощью резинки к ступням ног.

— Вы изобретательны, — глядя на ее ступни, заметил он.

— Это все, что я смогла найти, — сказала она, медленно двигаясь к Бозу.

Гарт заметил, что пояс не удерживал полы халата полностью запахнутыми. Одно только знание, что под халатом у нее ничего нет, заставило его воображение работать, невзирая ни на что. Он узнал свой халат, который надевал утром. Теперь халат прикрывал ее тело, прильнув к ее коже.

— Он приходит в себя, — кивая на Боза, сказала она.

Гарт перевел взгляд на своего друга, который застонал, пытаясь встать на колени.

— Не двигайся, дружище, — сказал он, подойдя к Бозу и склоняясь над ним. — «Скорая помощь» здесь будет с минуты на минуту.

— Что за черт? — слабым голосом спросил Боз. — Я вошел, чтобы оставить тебе записку, а потом у меня посыпались искры из глаз.

— Это недоразумение, — сказал Гарт.

— Я так не думаю. Это недоразумение я даже почувствовал. Голова болит как у сукина сына. Кто ударил меня?

— Я объясню через минуту, — сказал Гарт, ставя корзину со льдом и помогая Бозу, лежащему ничком, повернуться. — Я думаю приложить лед.

Боз застонал, когда голова коснулась ковра.

— Не мог бы ты полить на нее немного виски?

— Не могу. Полежи пока.

Когда Гарт вернулся из ванной со льдом, завернутым в полотенце, он застал Кейт на четвереньках собирающей осколки стекла и бросающей их в мусорную корзину и без конца извиняющейся перед Бозом.

— Я объяснила ему, что это моя вина, — сказала она, взглянув на Гарта. — Я действительно сожалею об этом, Гарт.

— Я не понимаю, зачем вы берете вину на себя. Если вы хотите кого-то обвинить, то обвинять надо прежде всего того типа, который вас преследует. — Стараясь ни на что не наступить. Гарт встал на колени и осторожно приложил лед к багровой шишке. Боз вскрикнул. — Спокойно, — попросил Гарт. — Я думаю, это тебе поможет.

— Ты думаешь! — протестовал Боз. — При такой пытке один черт знает, что для меня лучше.

— Это поможет вам, — ласково подтвердила Кейт. — Не даст опухоли увеличиться до приезда врачей.

Гарт наблюдал за ней, пока она собирала стекла. Груди ее колебались в такт движениям, и он не мог отвести от них взгляда. Звук ее голоса и воображаемая картина ее прелестей под халатом объединились, чтобы родить одно из наиболее сильных влечений, какое он когда-либо испытывал в своей жизни. Он снова хотел слышать этот успокаивающий голос, но обращенный к нему, а не к Бозу. Ему хотелось распахнуть ее халат и ласкать до тех пор, пока они оба не лишились бы чувств, испытывая страстное желание. Не ее ли книга провозглашала, что ей нужен секс? Так вот, он был тем мужчиной, который может его ей дать.

Боз снова застонал.

— Не прижимай так чертовски сильно, дружище, — жаловался он.

Гарт с трудом вернулся к реальности, едва не выронив полотенце со льдом.

— Прости, — пробормотал он, ругая себя за безрассудство и необузданные фантазии. О чем он только думает на этой грешной земле, когда его друг лежит рядом, страдая от боли? — Оставьте стекла, — сказал он, желая, чтоб она как можно скорее ушла и перестала ползать по ковру, собирая оставшиеся стекла, с неприкрытой грудью, находящейся как раз на уровне его глаз. — Горничная пропылесосит.

— Я думала, что вы не хотите, чтобы горничная заходила сюда, — удивилась она. Гарт кивнул.

— Вы правы. Но пока прервитесь, хорошо? Может быть, вам стоит надеть что-нибудь до приезда врачей?

Она долго смотрела на него своими карими глазами, как бы оценивая сказанное.

— Наверное, да, — сказала она и вышла из комнаты. Дверь в спальню закрылась.

Боз издал звук, напоминающий нечто среднее между смехом и фырканьем.

— Испортил все удовольствие, — с досадой произнес он.

— Скотина! — возмутился Гарт. К своему изумлению, он вдруг почувствовал, что действительно задет тем, что Боз наслаждался женственным обликом Кейт, очевидно также думая о том, что у нее нет никакой одежды под халатом.

— Она избавила меня от головной боли, — сказал Боз. — А она хороша, дружище. Совсем не шлюха, какой мы ее себе представляли.

— Очень благородно с твоей стороны, если учесть, что она долбанула тебя банкой с орехами несколько минут назад.

— Эта банка предназначалась не мне. Я прощаю Кейт. Особенно в те мгновения, когда она склоняется надо мной в том просторном халате.

— Прекрати, Боз. Она — гостья отеля.

— О, невинная забава, Гартик.

— Да, кстати, вспомнил. Ты хочешь, чтобы я позвонил Ширли?

— Нет, сначала давай посмотрим, чем все это кончится. Вероятно, сегодня она взяла из школы больного ребенка. Не добавляй ей проблем.

Гарт подумал о Ширли, женщине, пытающейся воспитывать детей на зарплату библиотекаря. Она и Боз встречались друг с другом последние три года. И, возможно, проблемы с Ширли повлияли на качество работы Боза на курорте.

— Ну и как у вас с ней дела? — спросил он.

— Все нормально.

— Ты даже собираешься жениться на ней?

— Как я уже сказал, не стоит добавлять ей проблем.

— Но… — Гарт замолчал, так как раздался стук в дверь. Он встал и посмотрел в глазок. — Кавалерия прибыла, — сказал он и открыл врачам дверь.

Кейт услышала стук и застегнула молнию на слаксах. Порезы на ногах перестали кровоточить, но она поморщилась от боли, когда надевала туфли. Затем поспешила в гостиную. Ей надо было знать, что скажут врачи о состоянии Боза, а также выяснить, хочет ли Гарт, чтобы она была там, или нет. Кейт не могла понять, что Гарт думает о ней. В какой-то момент она даже была уверена, что совсем не нравится ему, но затем заметила, что он смотрит на нее очень тепло. Это заставило ее трепетать от радости.

Она была так сосредоточена на Бозе, что больше ни о чем не думала, пока Гарт не обратил ее внимание на то, что надо одеться. Затем ей стало ясно, но, вероятно, с опозданием, что она устроила им обоим шоу, собирая стекла в банном халате. Наверное, Гарт думал, что она делала это с намерением привлечь к себе его внимание. Ей не хотелось, чтоб он так думал, не хотелось, чтобы он догадался, о чем она мечтала, когда Боз, бедный Боз, подошел к ее двери, Два врача занимались Бозом, измеряли давление и направляли свет в глаза. Гарт стоял рядом, нахмурясь.

— Я думаю, необходимо сделать рентген, — предложил один из врачей, а другой кивнул.

— Я чувствую себя прекрасно, — настаивал Боз. — Я не хочу никуда ехать.

— Все же лучше тебе поехать с ними, — уговаривал друга Гарт.

— Я не могу ехать. Здесь слишком много дел. Сегодня часть персонала взяла отпуск для серфинга и, возможно, возьмет и завтра. Это происходит всегда во время прилива, и особенно в полнолуние. Так что мне придется нанять дополнительный персонал, чтобы завтра справиться со всеми делами.

— Я займусь этим. Боз помолчал немного.

— Да, я знаю, ты справишься. Ты всегда справляешься со всеми проблемами.

Кейт слушала с интересом. Гарт нахмурился еще сильнее, когда Боз упомянул о том, что у персонала вошло в привычку оставлять работу и заниматься серфингом. Вне всякого сомнения, для Гарта было неприятным открытием, что персонал отсутствовал, катаясь на волнах, из-за чего он сам должен был таскать багаж гостей. Ей стало интересно узнать, разочарован ли Гарт тем, как его друг управляет курортом.

— Я согласна с Гартом — вам следует поехать в госпиталь, Боз, — сказала она, подходя к нему. — Рентген поможет установить насколько серьезно ранение.

— Может быть, для меня это было полезно, — сказал он. — Иногда не мешает получить хороший удар по голове.

Кейт подошла и присела рядом с ним.

— Пожалуйста, поезжайте, чтобы все выяснить, — просила она. — Мне стало бы значительно легче, если бы я узнала, что не причинила вам серьезного вреда. Боз вздохнул.

— Хорошо.

Врачи вышли за носилками, а Гарт подошел и присел рядом с Кейт.

— Боз, я поеду с тобой в травмпункт.

— Не надо, — возразил Боз, вздрагивая от боли, когда двигал головой. — Мы рассчитывали, что ты немного отдохнешь. Я знаю, какие нагрузки тебе недавно пришлось выдержать. С тебя довольно и того, что придется управлять здесь всем в течение нескольких часов; не утруждай себя еще и дополнительной поездкой в госпиталь.

— Я поеду, — убеждал друга Гарт. Его улыбка не смогла смягчить выражение твердой решимости, промелькнувшей в серых глазах.

Кейт заметила этот взгляд и ощутила острое сексуальное влечение. Она поняла, что решительность очень сексуальна в мужчине, особенно в этом мужчине.

После отъезда врачей с Бозом, залепленным пластырем, и сопровождающего его Гарта Кейт бродила по номеру. Ей прежде никогда не приходилось быть узником, и ей это не нравилось.

Из своего номера она могла видеть океан и маленькую полоску пляжа. Женщина с сумкой, полной кусков хлеба, привлекла стаю шумных чаек на краю воды. За женщиной стайка из шести или восьми гагар ныряла в воду, наподобие тюленей. Всего она насчитала четыре таких стайки. Флотилия из семи каяков, каждый из которых был выкрашен в свой яркий цвет, рассекала поверхность воды. До нее донесся смех, когда каяки проплыли вдоль освещенной дорожки пляжа, в направлении южной части океана, обрамленного рифами из песчаного камня. Кейт нашла в номере информационную брошюру, из которой узнала, что целью каяков были острова бухты Ла-Джолла, рай для гагар. Длинный серый мол на другом конце пляжа принадлежал Институту океанографии. Она завидовала гагарам и каякам, завидовала даже бегунам и уборщикам, которые свободно передвигались по пляжу, окуная босые ноги в теплые волны океана.

Почти два часа она читала скучный журнал Гарта. Затем наблюдала за жизнью на пляже и на воде, но это ее расстраивало, так как она не могла выйти из номера. Она чувствовала себя как ребенок, больной гриппом, которому запрещено выходить из комнаты, пока ему не станет лучше. К тому же добавилась еще одна проблема — она была голодна.

Она не могла выйти поесть или заказать еду в номер, чтобы не обнаружить своего местопребывания. Орехи отпадали, даже если их вымыть и отделить от стекол. Лучше я буду голодать, чем снова есть орехи, думала она. Осмотр содержимого бара в номере выявил чипсы из свинины, сухое печенье из сыра и сладкое печенье. Если бы она не думала о другом варианте решения проблемы, все это могло бы быть ее обедом. Затем она обнаружила маленькую бутылочку вина и решила начать с нее.

Чуть позже, скинув туфли и расположившись на диванчике рядом с балконной дверью, Кейт с бокалом Шардонэ в руке стала наблюдать, как солнце опускается за бухту Ла-Джолла. Стая облаков, тонких, как шелковый шарф, порозовела, постепенно окрашивая небо. Багровые краски у горизонта переходили в розовато-красные, цвета персика. Подернутая рябью вода, сначала серебристая, приобрела блеск розового пластика. Одинокий пеликан скользнул по поверхности воды, прежде чем взмахнуть крыльями и улететь к скалам. Верхушки пальм выше бухты выглядели так, будто были нарисованы пером на фоне прозрачного неба.

К настроению Кейт примешивалась горечь. Ей хотелось в такой момент быть с кем-то единственным, в его объятиях, чтобы любоваться с ним закатом в тишине. Какая насмешка! Здесь она была в качестве эксперта по сексу и любви, но, увы, — ни того, ни другого. Это была правда, которая никогда бы не просочилась в прессу. Др. Кейт была одинокой.

Телефон зазвонил, и она вздрогнула. За последние несколько дней телефон превратился в ее врага. Пока она обходила стол и снимала трубку, пришло решение изменить голос, чтобы обезопасить себя.

— Алло, — пробормотала она с акцентом, напоминающим французский.

На другом конце провода засмеялся Гарт.

— Можно Кейт?

— О, это вы. — Его голос, прозвучавший в тот самый момент, когда она думала о любимом, заставил чаще биться ее сердце, но она постаралась ответить спокойно. — Как мой акцент? Если бы звонили не вы, меня бы не узнали?

— Абсолютно, — ответил он и снова засмеялся. — Если бы звонил не я, то можно было бы подумать, что ответила учительница французского.

Не говори ни о чем таком, подумала Кейт. Особенно когда ты так уязвима в своих размышлениях.

— Вы звоните из госпиталя?

— Нет, я вернулся в свой… в ваш номер. Прямо надо мной. Она взглянула вверх. Интересно, сидит ли он на диванчике, как она, или растянулся на кровати.

— Как Боз?

— У него небольшое сотрясение, но врач не очень беспокоилась. Она посоветовала оставить его на ночь, чтобы понаблюдать за ним.

— Это, вероятно, неплохая идея, но что она даст вам? Ведь вы надеялись немного отдохнуть?

На другом конце провода почувствовалось небольшое колебание.

— Ничего страшного, — сказал он. — Я прослежу за всем вместо Боза, пока он завтра не вернется. Он будет здесь уже утром, до того, как начнется ваш ланч.

— Тогда, может, вам сейчас нанять еще людей?

— Наверное, да. Я не знал, что половина персонала уходит, когда начинается время серфинга. К счастью, у Боза в папке достаточно много анкет. Я их прихватил с собой перед тем, как прийти сюда.

— Вы будете заняты?

— Немного. А что?

Она не поняла, была ли торопливость в его голосе вызвана заинтересованностью.

— Мне не хотелось бы вам мешать, — сказала она, — но я не могу сообразить, как мне поесть.

— Ох, я должен был об этом подумать. Вы можете потерпеть еще час, пока я перенесу назначенные встречи на более позднее время?

— Конечно. — Кейт решила, что крекеры и вино заглушат чувство голода.

— Хорошо. В ресторане готовят довольно вкусный соус и блюдо из цыплят. Я принесу это примерно через час, если вы не возражаете.

— Звучит потрясающе. — Кейт не хотелось задумываться о том, как потрясающе это звучит, — это была не только мысль о еде, от которой сразу потекли слюнки, но и мысль о человеке, который принесет еду. Она решила пойти на небольшой риск. — Может быть, вы захватите что-нибудь и для себя? — сказала она. — Я знаю, вы собираетесь работать допоздна, и вам надо поесть.

— Вероятно, я так и сделаю. Кстати, для вас есть сообщение от Стеллы.

— Что там?

— Угроза для жизни отца миновала, но она останется с ним по крайней мере до утра. Она сообщила номер телефона. Дать вам?

— Нет, думаю, не надо. Не стоит сейчас ее беспокоить. Можно будет позвонить ей завтра.

— Да, — сказал Гарт. — А для меня есть что-нибудь?

— Нет, все спокойно. — Беседа стала вполне мирной, и ей понравилось это.

— Ладно. Тогда увидимся примерно через час, а если я смогу, то и раньше.

— Прекрасно. Увидимся. — Кейт положила трубку. Увидимся, Гарт. Наслаждаясь этой мыслью, она взглянула на темный балкон. Свет в комнате был выключен, и небо казалось почти черным. Она, наверно, могла бы подышать свежим воздухом. Осмелев, она раздвинула дверь и вышла на балкон. Морской воздух пах как сухой кренделек, посыпанный солью. Прибой, освещенный прожекторами, пенился, набегая на песок, как будто кто-то выдавил на полоску пляжа взбитые сливки. Кейт знала, что, когда она голодна, все вокруг напоминает ей о еде. Скоро Гарт придет и принесет обед. Она впитывала чувственный ритм волн и отдавалась ему в предвкушении наслаждения. Гарт будет смотреть на нее, заботиться о ней, охранять ее от опасностей. Она больше не боялась.

Под ее балконом, слева, глубоко в тени притаился человек. Он заступил на свой пост после полудня, с того момента, как кто-то ответил по телефону в ее номере. Он был вознагражден, увидев силуэт женщины.

Это была она, всем известная сука. Подумать только, она могла говорить женщинам все о мужчинах. Она смогла сломать и испортить всю его жизнь, оттолкнуть от него Джейн. Но Джейн поняла бы, что эта женщина не такая уж особенная. Когда он расскажет ей, как эта женщина дрожала от страха перед ним, Джейн примет его обратно. Она поймет, как он силен, как много он знает о женщинах.

Он знал, что они перевели эту суку в другой номер, и не сомневался, что она будет в одном из высокоразрядных номеров с балконом. Он только не знал в каком. Теперь он выяснил. Они перевели ее этажом ниже. Это даже еще лучше.

Глава 4

Кейт вернулась на диванчик допивать вино. Ее настроение значительно улучшилось от перспективы быть не одной. Рекламное турне было серией многолюдных публичных выступлений и интервью на радио, перемежаемых длинными промежутками времени, когда она оставалась совершенно одна. Даже Стеллы, ее рекламного агента, не было, чтобы она могла поболтать с ней во время простоев, так как та была занята организационными делами в следующем пункте их турне.

Кейт скучала по своим подругам, молодым преподавательницам университета в Нортблафе. Четыре подруги старались держаться вместе, как наиболее либеральные члены в большинстве своем консервативного совета факультета. Они все были одиноки, хотя Энн жила с другом, который изучал инженерное дело, а Дженни была довольно серьезно увлечена владельцем фермы за городом. У Донны, вожака, не было постоянного друга, и, следовательно, все вечеринки с вином и сыром проходили в ее квартире.

Кейт вспомнила, как в ту ночь, когда она сказала Данфорту, что им надо расстаться, она позвонила Донне, и подруга предложила собраться, чтобы морально поддержать Кейт. Они потянулись в квартиру Донны с кувшином Шабли, коробкой крекеров и с пачками сыра, преимущественно швейцарского и чеддера. Кейт налегла на вино, стараясь напиться. Ей это не удалось, и вместо вечеринки, уплывшей в ликерном тумане, она запомнила почти каждое слово, сказанное той ночью, вероятно, потому, что эти слова изменили ее жизнь.

Донна начала вечер с уничтожения Данфорта.

— Я всегда знала, что он не то. — Она стряхнула пепел с сигареты. — Даже имя его созвучно слову «подлец».

— Кейт, я бы не сказала тебе раньше, но этот парень всегда старался дотронуться до женщины. — Энн отпила вина и повернулась к Дженни. — Разве не так?

— Что?! — вскрикнула Кейт. Белокурые волосы Дженни разлетелись, когда она затрясла головой.

— Я насчитала три раза, когда он «случайно» проводил рукой по моему заду.

— Нет! — Кейт еще глотнула вина.

— Да! Ты разве не замечала, как его рука касалась плеча Энн? Энн застонала.

— Я думала, что это закончилось еще в школе, но Данфорт снова взялся за свои привычки.

— Я бы не удивлялась. Твои друзья знали, что у него связь с женщиной в Бушнели? Не говори мне, что ты знала об этом и не…

— Нет, мы не знали, — сказала Донна. — Мы все знали, что он легкомысленный повеса, но о его связи не знали. Поверь мне, Кейт, тебе лучше от него уйти.

— Правильно. — Дженни подняла свой стакан.

— За твою свободу, — сказала Энн, чокаясь с Кейт.

— К черту, — добавила Донна.

— Данфорт, будь проклят. — Кейт чокнулась со всеми и выпила до дна. Вино не ослабило ее злости. — Но почему, черт возьми, я не поняла этого сразу?

— Мы никогда этого сразу не замечаем, — сказала Дженни. — Мне бы хотелось узнать, что я не заметила в Стюарте. Хорошо, девочки. Кто-нибудь заметил что-нибудь плохое в Стюарте?

Донна затянулась сигаретой.

— Для фермера он — нормальный. Правда, иногда он нюхает конские «яблоки», но… Дженни запустила в нее крекером.

— Это не то, что я имею в виду. Я говорю о его характере.

— Да, меня это также интересует, — вступила Энн. — Я живу с Гилом десять месяцев. Он ничего не навязывает, но иногда у него бывает такое выражение лица, что я сразу понимаю: он пытается придумать, каким образом заставить меня сделать всю оставшуюся работу.

— А я тоже боюсь оказаться в проигрыше, так как пока ни с кем не встречаюсь, — призналась Донна.

Кейт наполнила свой стакан.

— Вы, должно быть, правы. Мне сейчас надо отдохнуть от романа. — Она глотнула Шабли. — Вы знаете, что нам нужно? Учебник по обращению с мужчинами.

— Да, — засмеялась Энн. — Вы можете найти книги о том, как выбирать щенка, но где книга о том, как выбрать мужчину?

— Вероятно, ты могла бы воспользоваться той же самой книгой, — сказала Дженни с усмешкой.

— Конечно, хуже бы не было, если бы я… — Кейт почувствовала, как идея захватывает ее. — Что, если… что, если кто-то проинтервьюировал бы много женщин, счастливых и несчастных, и представил бы результаты опроса?

— Я бы прочла это, — сказала Донна. Дженни резала чеддер.

— Я тоже.

— Я — третья. — Энн обратилась к Кейт:

— А что, если все это можно было бы использовать в одной из твоих групп? Вот было бы замечательно!

— Господи, как я хочу, чтобы была такая группа или такая книга, которую можно было бы прочитать!

— Так напиши ее, Кейт. — В голосе Донны послышались командные нотки. — Это твой шанс расправиться с данфортами всего мира.

Энн, волнуясь, чуть не пролила вино.

— Обязательно! Кейт — психолог, прекрасный психолог.

— Я думаю, мы ее убедили, — внесла свою лепту Дженни слегка пьяным голосом. Кейт оглядела подруг.

— Мне кажется, это — сумасшествие, — заключила она.

В последующие дни Кейт никак не могла избавиться от этой идеи. Наконец, неоднократно убеждаемая подругами, она начала исследование.

Теперь время работы над книгой и ее тихая университетская жизнь казались ей раем по сравнению с тем, что она испытала за прошедшие две недели. Она должна была быть готова к тому, что ее ожидало, еще шесть месяцев назад, когда прилетела в Нью-Йорк по делам, и в частности на заседание комиссии по утверждению обложки. Она не узнала себя в искушенной женщине, запечатленной на пленке. Готовясь к встрече, она провела целый день в известном нью-йоркском салоне. Все ее расходы оплатил издатель.

Кейт еще смеялась, вспоминая ужас парикмахера, когда она объяснила ему, что обычно делала хвост из волос, перехватывая их резинкой на затылке, чтобы не мешали во время занятий. Парикмахер выбросил резинку в мусорную корзину, немного подрезал ее каштановые волосы и придал им форму.

Одновременно ей сделали маникюр и педикюр, хотя она не могла понять, зачем издатель заботился о ее ногах. В заключение ей нанесли макияж с применением дорогой косметики. Когда ей вручили косметику, чтобы она взяла ее домой, в свой штат Небраска, ей бы следовало задуматься, что кто-то не сомневался, что она будет ею пользоваться. Сейчас она подумала о косметике и вспомнила, что не сделала макияж после того, как сняла его перед купанием. Задернув занавески в гостиной и спальне, зажгла свет в ванной, едва заметно подкрасилась, побрызгала на себя любимыми цитрусовыми духами и вернулась в гостиную, как раз когда в дверь постучали. Гарт торопился.

Она посмотрела в глазок и открыла дверь.

— Обслуживание номера. — Он балансировал полным подносом в поднятой руке, а в другой держал ведерко со льдом и бутылкой вина.

— Позвольте помочь вам, — сказала она, потянувшись к ведерку.

— Нет, все сбалансировано, — отодвинулся он.

— Воображаете из себя.

— Может быть. — Он усмехнулся и, обойдя ее, направился к кофейному столику. — Или тренируюсь. Возможно, мне придется заниматься этим завтра во время ланча.

— Думаю, что нет.

Он поставил все на столик и повернулся к ней.

— Любой подойдет. Даже такой неуклюжий, как я, будет, возможно, чертовски лучше выглядеть, чем тот серфингист, которого я притащу с пляжа.

— Вы мне не показались неуклюжим. Ничего не пролили.

— Вы этого не знаете. Может быть, это уже третий поднос, который я пытался принести сюда, и первый, с которым мне это удалось.

— Да? — Ей понравилось, что он не хвастун.

— Нет. Я думаю, вы бы сразу научились обслуживать столы. Вы очень ловкая. — Он улыбнулся. — Наверное, мне нужно радоваться, что я никогда не остался бы безработным. В любом случае давайте есть. Я очень торопился сюда, так как по голосу понял, что вы голодны.

— Да! — От запаха цыпленка у нее потекли слюнки. Она взглянула на содержимое подноса. — У вас там свечи? — Романтическое начало, подумала она. Если она не ошибалась, то, судя по этим признакам. Гарт рассчитывает на нечто большее, чем просто обед. Хорошо. Если бы он захотел повести дело в таком направлении, она бы, конечно, не возражала…

— В «Пеликане» мы все делаем в соответствии с разрядом отеля, — сказал он, расстилая скатерть на столе в дальнем конце комнаты.

— Давайте помогу.

— Вы — гостья. — Он продолжал умело накрывать стол. — Думайте обо мне как о вашем официанте. — Он вытащил маленький штопор из кармана брюк и откупорил вино.

— Но вы не мой официант. Вы — владелец отеля. Кроме того, официант не сидел бы рядом и не ел бы вместе со мной.

— Да, это бы не сошло ему с рук.

Гарт налил вина и поставил бутылку в ведерко со льдом, не глядя на нее, но она поняла, что он сделал ей комплимент; это означало, что она не ошиблась в отношении его планов.

— Благодарю вас.

Он достал из кармана зажигалку и зажег свечи. Затем спрятал зажигалку и выдвинул один из стульев, стоявших у стола.

— Обед подан, — сказал он, глядя на нее. Она улыбнулась.

— Придерживать мой стул не обязательно, особенно в наши демократические времена.

— Я предложил воспринимать меня как официанта.

— Но я не могу, — сказала она, направляясь к столу. — Потом, вы уже сказали, что не берете чаевых. Вы не можете выступать сразу в двух ролях. — Тогда кем бы вы хотели, чтоб я был? Он заигрывал. Оба они знали это. У него был очень соблазнительный вид, когда он склонился к стулу, его улыбка была манящей, волосы чуть взъерошены, белая рубашка не застегнута на шее, а рукава завернуты выше локтя. Интересно, что бы он сделал, если бы она призналась ему, что у нее мелькали мысли о нем как о любовнике?

Но она никогда бы не смогла быть такой откровенной с мужчиной, хотя в своей книге предлагала женщинам быть более честными по поводу их сексуального влечения к понравившемуся мужчине. Однако советовать другим женщинам поступать так и самой действовать в соответствии с этим советом — это совсем разные вещи. Созданный средствами массовой информации образ Др. Кейт, конечно, не предполагал в ней сексуального труса.

— Позвольте подумать, — сказала она.

— Хорошо.

— Но тем временем давайте поедим. — Она скользнула на стул, который он выдвинул для нее, и действительно обрадовалась ритуалу, когда он придвинул ее ближе к столу. Запах лосьона, который она так хорошо помнила с утра, охватил ее. Возможно, старые шовинистские привычки мужчины ослабляли позиции женщин, но они притягивали мужчин и женщин друг к другу, размышляла она. Данфорт не придерживал для нее ни стульев, ни дверей, и они, казалось, всегда находились друг от друга на расстоянии вытянутой руки, как будто боялись ступить на чужую территорию. Гарт был «в ее ауре», как бы сказали ее друзья, и она находила, что ей это нравится.

Так как Гарт сел наискосок от нее, ей хотелось бы знать: это свечи смягчили черты его лица или он был более расслабленным, чем в полдень. Она подняла бокал с вином.

— За скорое возвращение Боза.

— Аминь. — Он прикоснулся своим бокалом к ее.

Она отпила вина и поняла, что оно лучше, чем то, которое было в баре.

— Вы действительно думаете, что с ним будет все в порядке?

— Я не доктор, но, кажется, он молодец, так как врачи в травмпункте были не очень встревожены, только осторожны. Боз крепкий. С ним все будет нормально.

— Хорошо. — Кейт облегченно вздохнула и принялась за ароматную курицу и спагетти с соусом. После первого же куска она похвалила блюдо. За время путешествия, насколько она помнила, это была первая еда, действительно вкусная и доставлявшая удовольствие.

— Рад, что вам нравится, — ответил он и занялся собственной горкой спагетти.

Она выпила немного вина и наблюдала, как он ест. Какова внутренняя энергия, такова и потребность в пище, думала она. Какова энергия, таков и секс. Она подложила себе еще спагетти, политых соусом с запахом трав, и ей было интересно, занимался ли Гарт сексом с таким же удовольствием, с каким ел. Если у него такой же аппетит к женщине… Черт, она должна следить за своими мыслями, если учесть, что она слишком труслива, чтобы следовать им. И расстроится, когда вечер кончится.

— Вы были с Бозом друзьями, да? — спросила она, отгоняя эротические мысли. Гарт кивнул.

— Мы познакомились с ним в точно таком же месте двадцать лет назад, когда нам было по восемнадцать и мы были первокурсниками Калифорнийского университета. Мы убирали грязную посуду со столов, работали посыльными, делали все, что могли, чтобы платить за обучение. — Он показал вилкой в направлении подноса на кофейном столе. — Когда я нес это сюда, конечно, нахлынули воспоминания.

— И таскали чемоданы, могу поспорить. — Для нее это была возможность продолжить беседу. Она не могла оторвать глаз от того, как ровно поднималась и опускалась его грудь, как двигались его плечи, когда он тянулся за бутылкой и наполнял их бокалы. Интересно, как бы это выглядело, если раздеть его и заставить его раздеть ее…

— Кстати, о чемоданах. Что там у вас в них… камни?

— Книги.

— Ваши? Кейт кивнула.

— Я знаю, это может показаться глупым, но я нервничаю, вдруг не окажется книг, когда я приезжаю, чтобы раздавать автографы.

— Не стоит волноваться. Все витрины заполнены ими в книжных магазинах на набережной Ла-Джоллы.

От тени, отбрасываемой подсвечником, ямочка на его подбородке стала более заметной. Кейт представила, как прижимается губами к ней.

— Люди хотят, чтобы книги находились там же, где я выступаю. Им не хочется бежать за ними в магазин и возвращаться за автографами.

Гарт поднял бокал.

— Правильно. — Он сделал глоток и смотрел на золотую жидкость в бокале. — Вижу, что вы очень целенаправленно действуете. Мне бы хотелось, чтобы Боз относился более серьезно к тому, что здесь происходит.

Она рассматривала его руку, когда он покачивал бокал. Он держал прекрасный сосуд твердо, но тем не менее осторожно. Она представила, как его рука гладит ее кожу, и ощутила сладостную дрожь желания.

— Вы всю жизнь работали с Бозом вместе? Он сначала поставил бокал, потом ответил:

— Только в этом, последнем году. Я… я был немного более удачлив, чем Боз, в финансовых делах, да и во многом другом. Я получил степень экономиста. Он же не получил степени, так как рано женился, имел двоих детей.

— Он женат? Но…

— Теперь нет. Они с Линдой развелись около пяти лет назад. Он руководил клубом здоровья, и это как раз совпало с тем временем, когда я искал менеджера для «Пеликана». Я предложил Бозу работу.

А он делает ее не очень хорошо, подумала Кейт, вспоминая неразбериху во время ее приезда. Но ведь именно благодаря неразберихе она смогла познакомиться с Гартом.

— Для вас было важно выручить его, предоставляя работу, — сказала она.

Гарт пожал плечами и взял еще спагетти. Она восхищалась его ртом. Он был широким и большим, как бы созданным для получения удовольствия от пищи и прочих чувственных наслаждений. Нужно заставить себя поддерживать разговор, иначе она бросится к нему и вытащит его из кресла, чтобы слиться с ним в долгом поцелуе.

— Такой курорт, должно быть, очень дорогая затея.

— Очень. — Гарт помолчал. — Я думал, что Боз будет управлять отелем лучше. Он любит людей, любит развлекаться, получает наслаждение от красивой природы, хорошей еды.

Кейт была удивлена, заметив, что уже съела большую часть своей порции спагетти.

— Он прекрасно справляется с кухней. Еда великолепна.

— Еда — это единственное, что остается здесь пока первоклассным Меня даже начинает интересовать: Боз тоже ходит каждый день кататься на волнах? Я думаю, вы можете представить себе, почему… — Он замолчал и смотрел на нее спокойно несколько секунд.

— Что? — Она задержала дыхание. Уж не догадался ли он о ее мыслях? Или ждал, пока свет свечей, окружающая обстановка не сотворят колдовства и она не растает настолько, чтобы обнять ее? Сердце забилось быстрее, так как она представила, как он поднимает ее со стула, глядя в глаза. Хватит ли у нее храбрости принять предложение и лечь с ним в постель? — У меня соус на подбородке или еще что-то? — спросила она с улыбкой.

Он тряхнул головой.

— Вы — это что-то. Вы знаете об этом?

Она почувствовала, что краснеет под его испытующим взглядом. Если бы он попросил, она не отказала бы ему в близости: она слишком долго была одна.

— Вы так думаете?

— Да. Я пришел сюда вечером с твердым намерением узнать о вас как можно больше, а вместо этого обсуждаю с вами своего лучшего друга. Я восхищаюсь вашей техникой.

Мечты Кейт рухнули.

— Техникой?

— Вы непростая, совсем непростая.

Злость захлестнула ее, но она постаралась сдержаться, думая, что, вероятно, не совсем правильно поняла его.

— Я не знаю, что вы имеете в виду, но я просто поддерживала разговор.

— Безусловно. Не сомневаюсь. — Он произнес это тихо, но каждое его слово было как пощечина. — Вы бурав. Разве не так? Вам нравится залезать в мысли людей, вынюхивать и выведывать скрытые мотивы их поступков.

— Ну и что из того? — решила она ответить ударом на удар, уязвленная тем, что он смог напасть на нее в тот момент, когда она думала о близости с ним. — А почему, собственно, нельзя проявлять интерес к людям, к тому, что с ними происходит? Я на самом деле нахожу это интересным и не собираюсь извиняться за это. И многие люди находят это интересным.

— Особенно женщины. Но для большинства из них копание в мозгах не является профессией. Я бы сказал, что у вас черный пояс в этой области, доктор Кейт, и это делает вас опасной.

Она швырнула салфетку на стол и встала.

— Опасной для кого? Что вас так пугает. Гарт? Он последовал ее примеру и выскочил из-за стола.

— Давайте представим, что на какое-то мгновение я забыл, что вы автор книги под названием «Как выбрать мужчину». Для меня это название уже говорит само за себя. Я очень легко могу представить, какие советы вы даете женщинам, чтоб им легче было манипулировать несчастными самцами, которые попались на их крючок, как лелеять их «это»… Черт побери, вот это, вероятно, и происходит сейчас здесь! На какой странице этот урок, профессор?

Он не заслуживал того, чтобы знать правду ни о ней, ни о ее книге. Особенно если он может делать такие возмутительные предположения.

— Вы, должно быть, считаете, причем абсолютно безосновательно, что интересуете меня как мужчина! Это вы-то говорите об «это», которое не надо лелеять!

Он встал и направился к ней. Подойдя вплотную, он ткнул в нее указательным пальцем.

— Да. Я не нуждаюсь в том, чтобы меня лелеяли. Не нуждаюсь в том, чтобы какая-нибудь женщина мне подыгрывала, соблазняла меня, чтобы затащить в постель. Если я хочу женщину, то сам ее добиваюсь. Все очень просто.

Кейт надоела его непоследовательность. Она указала в сторону стола, освещенного свечами.

— Подобным образом? Он сжал челюсти.

— Нет, иначе. — И прежде, чем она могла остановить его, заключил ее в объятия.

Она терпеть не могла все эти разговоры о сильных мужских объятиях. Никогда не верила, что женщин можно возбудить, хватая их и целуя до потери сознания. Никогда не верила, вплоть до этой минуты. Но в его сильных руках она чувствовала себя в безопасности! Страстность его поцелуя разожгла в ней желание, которое в течение долгих часов нарастало с того момента, как она увидела его. Хотелось оттолкнуть его, вырваться из объятий, но она ничего не могла с собой поделать. Его поцелуй был настолько сладостным, что она застонала от переполнявших ее чувств.

Этого не должно быть, ее мысли путались, но тело откликалось на зов его тела. Минуту назад они спорили. Он не уважает ее работу и, возможно, не уважает ее. Но сейчас она нуждалась не в уважении. И разве в своей книге она не советовала женщинам отбросить строгие правила?

Она ощущала вкус вина и соуса, с которым они только что ели спагетти. Переход от одного физического удовлетворения к другому произошел так естественно. Она стала отвечать на его поцелуи языком, изучая его чудесный рот. Его запах кружил ей голову, возвращая к тем мгновениям, когда она представляла его под душем, когда надела его банный халат и вообразила, что он обнимает ее так же, как обнимал сейчас. Он ослабил объятия и стал гладить ее спину, бедра. Его руки скользили по ее талии и груди. Она не могла и даже не пыталась объяснить себе, что с ней происходит. Только бы чувствовать его прикосновения…

И внезапно все кончилось. Гарт оттолкнул ее так же неожиданно, как и обнял. Он тяжело дышал, и в его серых глазах отражалась внутренняя борьба.

— Какое ребячество! — сказал он, пытаясь успокоить дыхание.

Она стояла ошеломленная и старалась овладеть своими чувствами.

— Вы имеете в виду спор или?.. — Она не могла объяснить, что произошло между ними.

— Только что случившееся. — Он посмотрел на нее и тряхнул головой. — Я оказался не лучше тех негодяев, с которыми вам приходилось иметь дело, тех, о которых вы говорили, что они хотели доктора Кейт как еще одну дырку в своем поясе, как очередную победу.

— Так вот что это было? — Ее пронзила боль. — Так вы хотели совратить доктора Кейт?

— Нет! Я имею в виду, возможно… каким-то образом мысль о том, что вы своего рода эксперт в вопросах секса, должно быть, влияет на меня и мое поведение. — Он провел пальцами по волосам. — Мне нечем гордиться, но это, возможно, так, будь оно все проклято.

— Я думаю, вам лучше уйти. — Она пыталась сдержаться и не заплакать.

— Да. Пожалуй. — Он направился к двери, а затем обернулся к ней:

— Я очень сожалею.

— Я тоже. — И ты даже представить себе не можешь, как я сожалею. С этим человеком она была готова рискнуть, довериться своему инстинкту, что было ей несвойственно, но он ничем не отличался от остальных.

— Я распоряжусь, чтоб вам принесли утром завтрак. Во сколько?

— В шесть.

Он кивнул и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Кейт задыхалась. Погасив везде свет и задув свечи, она открыла дверь на балкон и сразу ощутила прохладное соленое дыхание. Легкий туман поднимался со стороны океана и клубился в свете фонарей, ярко освещающих кромку берега. Полная луна еще не вышла из-за гор, но время от времени посадочные огни самолета, направляющегося в аэропорт Сан-Диего, пробивались сквозь туман и отражались на воде серебристой дорожкой.

Кейт прислонилась к перилам балкона, и ветерок охлаждал ее разгоряченную кожу. Надо было лучше думать. Она позволила физическому желанию вмешаться в ее разумное начало. Подобно многим другим мужчинам, которых она встречала, Гарт хотел выяснить, что она знает, и, может быть, научить эксперта одной или двум вещам. Он был разведен недавно, и из своего опыта психолога она знала, как это могло подействовать на мужчину. Возможно, он вообще относился к женщинам с предубеждением, особенно к женщине, которая хотела знать, как он себя при этом ощущал.

Ее ошибка позволила ей расслабиться и стать для него привлекательной, но это сделало ее уязвимой. Она была гораздо больше зла на себя, чем на него.

Высокие волны набегали на берег, вдребезги разбивались у кромки пляжа и растекались по песку, подобно пролитой на кухонном полу мыльной воде.Постоянный ритм и величие приближающегося прилива делали смешными ее мелкие проблемы, когда она пристально вглядывалась в даль в направлении еле различимого горизонта и думала об этой воде, преодолевающей тысячи миль, прежде чем омыть другой пляж. Успокоившись, она взглянула на нижнюю часть пляжа, где несколько припозднившихся бегунов плескались у края воды. В остальном пляж был пустынен. Дети оставили после себя песчаный замок, медленно пожираемый наступающим приливом. И только почти под ее балконом кто-то оставил знаки на песке. Она наклонилась пониже, чтобы рассмотреть, что они означали.

Это не были знаки. Кто-то что-то написал. Как только она поняла написанное, она вбежала в комнату и закрыла балконную дверь. Затем опустила занавески и стояла там не дыша, а слова снова и снова проносились в ее голове. Кто-то оставил ей предупреждение на песке. Предупреждение в словах: «Скоро встретимся, сука».

Глава 5

Кейт дрожала в темноте и не знала, что делать. У нее не было сомнений в том, что это тот самый человек, который изводит ее по телефону, написал послание на песке. Но даже если именно он это сделал, она не могла вызвать полицию из-за того, что какой-то придурок оставил послание на песке. Оно было написано настолько близко к прибою, что могло быть смыто к тому времени, когда прибудет полиция.

Еще ей хотелось бы, чтобы обмен номерами не передвинул ее на этаж ближе к пляжу. Очень плохо, что в этом отеле нет четвертого этажа или даже десятого. Очень плохо, что вертолет не может взять ее отсюда и перебросить в другое место… Но куда? Наверно, ей просто хотелось возвратиться в тот период своей жизни, какой был до продажи ее книги.

Стелла предупреждала ее после первой пары оскорбительных звонков, что такого рода вещи часто сопровождают известность. Но Кейт не собиралась быть знаменитой. Она только намеревалась изгнать духов, которые мучили ее после расставания с Данфортом. Разрыв с Данфортом она считала главным событием, которое произошло в ее жизни, поэтому решила изучить и проанализировать его.

Ее интервью и наблюдения естественно укладывались в книжную форму, как и предсказывали подруги. Она надеялась использовать то, что она написала, на уроках в качестве учебника о взаимоотношениях мужчин и женщин. Однако у ее издателя были, далеко идущие планы. Кейт было приятно сознавать, что ее открытия доставят удовольствие более широкой аудитории, а не только студентам в Нортблафе. Однако она не вполне представляла себе, что чем больше женщин познакомится с ее книгой, тем меньше у нее останется времени для своей личной жизни.

Она проверила замок на балконной двери еще раз и затем на ощупь прошла сквозь темноту к двери холла, которая, она была уверена, автоматически закрылась, когда ушел Гарт. Да, она закрыта. Почувствовав себя глупо из-за того, что крадется в темноте, Кейт зажгла свет и начала приводить в порядок номер. Составила обеденную посуду на поднос и опустила его на пол около двери. Ей не хватило смелости выставить его в холл. Она сделает это утром.

Экземпляр ее книги, который она приготовила, чтобы ударить им Боза, лежал на краю стола. Она взяла его с собой в спальню и хотела положить в чемодан вместе с другими книгами. Кейт пристально вглядывалась в стопки книг с ярко-красными обложками. Название в очередной раз покоробило ее. Все еще держа книгу в руке, она подошла к ночному столику и оставила ее там.

Прежде чем лечь спать, она взяла книгу, чтобы еще раз убедиться, что это хорошая книга, добросовестная научная работа, содержащая сотни интервью с женщинами, которые не могли объяснить мужчинам, что им надо в сексуальной и эмоциональной сфере их жизни. Она брала интервью и у мужчин и обнаружила, что не все они внимательны к тому, что хотят женщины в сексуальных или других отношениях. Ее совет, если бы она осмелилась назвать это советом, предлагал женщинам искать мужчин, которые бы хотели слушать, а затем говорить — говорить обо всем.

Она не разговаривала с Данфортом — ошибка номер один, — но каким-то образом знала, что он не стал бы ее слушать, даже если бы она попыталась. Смешно, но, несмотря на колкости Гарта по поводу ее профессии, у нее было чувство, что он способен слушать. По крайней мере он не выражал своего недоверия к ней. А Данфорт был лицемером — опытным психологом, который говорил всем приятное, но тем не менее втайне ненавидел женщин. В результате своих исследований Кейт научилась распознавать этот тип людей и считала, что Гарт не похож на них. Но это уже не имело никакого значения. Еще один день, и она больше никогда его не увидит.

Кейт положила книгу на тумбочку, выключила свет и уютно устроилась на пуховой подушке. Еще одна ночь, думала она. Затем она могла бы поехать домой на неделю и отдохнуть перед тем, как участвовать в ток-шоу Джерри Перри в Лос-Анджелесе. Слава Богу, что Стелла не смогла привлечь всех знаменитостей, создающих ток-шоу. Издатель ее был очень этим разочарован. Но Кейт теперь все равно. Реклама книги почти закончилась, почти закончилась и ее роль автора. Скоро, возможно, она вернется к своей прежней жизни.

В верхней части пляжа, вне досягаемости прожекторов, мужчина увидел, как в спальне на втором этаже погас свет. Он смял банку из-под пива и бросил ее в песок. Затем выдернул другую банку из упаковки и открыл крышку.

Эдди Гамп считал себя сильным человеком. Этому научила его мать. Когда она его била, он молчал. Недавно она клялась, что никогда не секла его, но он это помнил, хотя и не винил ее. Он любил свою мать. Она сделала его сильным, а это много значило в мире, где любая шлюха могла написать книгу и превратить его Джейн в одну из ярых феминисток.

У Эдди были небольшие проблемы со школой. Не то чтобы он не был находчивым, ловким. Они состояли в том, что большинство его учителей были шлюхами, пытающимися говорить ему, что он должен делать. Из-за этого он бросил школу, ушел в армию, научился сварке. Найти работу, как говорили рекруты, нелегко после армии, но он нашел. Всякий раз, когда его увольняли, как теперь, он уходил охотиться или лазать по горам. Он сохранял форму, что само по себе уже было неплохо, если учесть, как все обернулось с Др. Кейт.

Она увидела послание, которое он оставил ей на песке. Ее реакция стоила тех волнений, которые он испытывал, когда писал его, боясь, как бы кто-нибудь его не заметил. Он уже почти все написал, когда какой-то тип из Калифорнии в багровом спортивном костюме прогарцевал около него и спросил, что он пишет.

— Дурачусь, знаешь ли, — сказал он, кружа у слов, чтобы этот тип не смог прочитать их. Парень улыбнулся и пожелал ему развлекаться дальше.

Развлечение. Да, это было своего рода развлечение, особенно теперь, когда он знал, что она напугана. Она так старалась уверенно отвечать по телефону, но он видел, как ее недавно сдуло с балкона. Она воображала себя такой значительной, щеголеватой в своих нарядах с подкладными плечами. Джейн обычно никогда не носила таких вещей. В первый раз он догадался, что что-то происходит, когда она появилась в жакете с подкладными плечами. Затем она начала демонстрировать разные приемы в постели, говоря о чем-то, называемом «фазой ухаживания». К черту все это. Когда он хотел ее, то он хотел.

Понадобилось меньше недели, чтобы Джейн превратилась в настоящую командиршу. Он не мог понять, в чем дело, пока не нашел в ее квартире книгу Др. Кейт Ньюберри «Как выбрать мужчину». Джейн хотела, чтобы он пошел на ланч, где эта шлюха будет выступать. Но он действовал правильно. Не для Джейн. Для себя. У него был план.

Сегодня ночью наступит финал его кампании. Ему повезло с высоким прибоем: ревущие волны производили такой шум, что никто ничего не заметит и не услышит. Он был бы рад покинуть Южную Калифорнию. Здесь слишком много хиппи, чтобы он мог приспособиться к этому. Но прежде он должен добраться до этой шлюхи, показать ей, кто хозяин. После того как он продемонстрирует ей раз или два, каким образом настоящий мужчина получает «удовлетворение», он заставит ее написать Джейн письмо, убеждая вернуться к прежнему образу жизни. На Джейн это произвело бы чертовски сильное впечатление.

Он допил пиво и раздавил эту банку, как и первую. Он хотел выпить третью банку, но передумал. Ему необходимо быть для намеченного собранным. Собранным и сильным.

Наняв последнего из персонала для завтрашнего ланча, Гарт вернулся в номер и позвонил в госпиталь. Сестра, которая ответила по телефону на этаже Боза, сказала, что мистер Бозворт чувствует себя прекрасно, стоит сейчас рядом с ней, сводя ее с ума. Она была более чем счастлива позвать Боза к телефону и попросила Гарта сделать выговор своему другу за то, что он такой плохой пациент.

— Эй, дружище! — Голос Боза оглушил Гарта. — Приезжай и забери меня. Здесь ужасно скучно.

— Госпиталям не полагается быть бочками смеха, — сказал Гарт. — Из этого я заключаю, что твоей голове лучше?

— Как новая. На мне все заживает как на собаке. Ты помнишь, как после той драки на втором курсе быстро зажил мой нос? Для твоей раны на щеке потребовалось две недели, а у меня все было прекрасно через пару дней.

— Господи, Боз, я давно не вспоминаю об этом. Действительно, ты вверг нас в чертовскую передрягу той ночью.

— Это я-то? Не ты ли был тем парнем, который заметил, что два футболиста пристали к маленьким пижонам?

Гарт улыбнулся, вспоминая.

— Да, но я не просил тебя брать обоих на себя.

— Я и не брал обоих. Мы их поделили.

— Но только после того, как я понял, что ты не справляешься с ними.

— Гарт, ты же был сзади. Как только я сказал:

«Давай разделаемся с ними», ты сразу же ввязался в драку.

Гарт откинулся на спинку стула с улыбкой на лице.

— И тогда половина бара присоединилась к нам, и все мы были арестованы. Ты видишь, какие у меня о тебе воспоминания, Боз. Единство в драке.

— Знаешь, дружище, этот бар не закрыт еще. Приходи и вытащи меня отсюда, и мы побьем кое-кого по дороге домой.

Улыбка Гарта погасла. Единственно, о чем они могли говорить, так это о старых временах.

— Не могу, дружище. Если доктор говорит, что тебе нужно остаться там до утра, чтобы убедиться, что все нормально, тогда я хочу, чтобы ты так и сделал.

— В чем дело, у тебя свидание или еще что-нибудь?

— Нет. — Гарт подумал о неприятной ситуации, в которую он попал с Кейт. — Ничего похожего.

— Послушай, сейчас самое время повести атаку на доктора Кейт. Она чувствует себя неудобно из-за того, что саданула меня. А теперь, когда мы знаем, что она не такая уж шлюха, может быть, ты бы проник к ней в номер и выяснил, не хочется ли ей провести некоторое исследование для ее следующей книги. Ты знаешь, о чем я говорю, дружище?

— Я знаю, о чем ты говоришь, ты, старый развратник. К твоему сведению, я обедал с нашей доктором Кейт, и мы немного поспорили. Я сомневаюсь, чтобы она хотела включить меня в свое исследование.

— Ты затеял борьбу с такой лакомой бабенкой. Что с тобой? Ты, должно быть, утратил свой пыл.

— Я не затевал борьбы. — Гарт закрыл глаза. — Возможно, только отчасти, поскольку ей хочется заняться моим психоанализом.

— Так разреши ей! Давай, скажи ей, что ты вытянешься на койке, если она ляжет там с тобой. Я признаюсь тебе, что если бы у меня не было Ширли… Ладно, не будем об этом. У меня Ширли. Так что действуй. Как ты узнал, что она хочет заняться психоанализом с тобой? Что она сказала?

— Не имеет значения, — буркнул Гарт. Он был все еще расстроен тем, что чуть не раскрыл душу перед Кейт по поводу своих проблем с Бозом, и ему чертовски не хотелось, чтобы Боз узнал, что он частично явился причиной их разногласий. — Она не в моем вкусе, поэтому неважно, прекрасное у нее тело или нет. Кстати, я нанял несколько официантов дополнительно, чтобы справиться с завтрашним ланчем. Похоже, что половина персонала взяла выходной.

— Может быть. Когда начинается прилив, мне трудно удерживать их здесь, если ты знаешь, что я имею в виду.

— Так уволь их и найми людей, которые не увлекаются серфингом, — сказал Гарт, раздраженный тем, что Боз недостаточно понимает важность проблемы.

— Это не так легко. Кроме того, я ненавижу этот наем и увольнение персонала. Ты знал это.

— Думаю, что не знал.

— Нет, ты знал. Я говорил тебе. И ты сказал, что я привыкну к этому.

— О! — Гарт хотел, чтобы этот разговор с Бозом состоялся, но не по телефону. — Возможно, ты говорил мне. Во всяком случае, я думаю, что завтра с ланчем все организовано.

— Я буду там и могу обслуживать столы. Черт возьми, мы оба можем это делать. И если мы оба на работе, тебе не нужно никого нанимать. Мы можем сами со всем справиться. Верно, дружище?

— Правильно, Боз. — Гарт был утомлен, но следил за тем, чтобы тон его оставался приветливым. — Позвони, когда тебя выпишут утром. У меня будет служебный фургон, и я заеду за тобой.

— Конечно, я позвоню. Спасибо, Гарт, что ты в мое отсутствие распорядился всем.

— Нет проблем.

— Я знал, что их не будет. Спокойной ночи.

Гарт повесил трубку и долго смотрел на нее. Поменяй их местами, и Боз был бы завален вопросами и рекомендациями. А ведь Боз всего-то и хотел знать, как дела у него с женщиной, которая только гость отеля.

Гарту не хотелось снова думать о Кейт. Он заставил себя выбросить ее из головы после того, как пару часов назад вышел от нее. Он научился абстрагироваться от личных проблем во время продолжительной бракоразводной борьбы с Джудит. Не научись он этому, его бизнес хромал бы в течение многих месяцев. А теперь он сумел удержать все в руках и управлять ситуацией. И даже если Джудит отхватила большой кусок, оставшаяся, часть была вполне приличной.

Хотя его жизнь и раньше не протекала гладко, он тем не менее чувствовал какое-то напряжение от неприятного пикирования с Кейт Ньюберри, с доктором Кейт Ньюберри. У него было неприятное ощущение, что он слишком болезненно реагировал на ее вопросы. Может быть, она действительно просто поддерживала разговор, как она сказала. Но, черт побери, до того как он узнал это, она заставила его рассказать о делах, которые не имели к ней никакого отношения. Это могло произойти только в случае, если она манипулировала им. Разве не так?

Но он мог бы отреагировать по-другому, отделался бы шуткой, спас бы вечер. И затем целовать ее без гнева и разочарования. Потерять контроль над собой — вот это было действительно глупостью по ряду причин. А главное заключалось в том, что он и теперь хотел ее — действительно хотел. Он должен быть осторожен, чтобы не оказаться наедине с ней опять.

В довершение всего она ответила ему, что было еще хуже. Конечно, он мог ожидать этого от женщины, которая написала такую книгу. Он не сомневался, что у нее повсеместно были парни. Изучение партнеров. И еще…

А что, если она совсем не такая? А что, если он не правильно истолковал ее слова?.. Ну нет, он знал эту породу. Джудит продемонстрировала достаточно таких книг, постоянно что-то цитируя. Она психологически достала его этими книгами. Он дважды пытался читать одну из них, но она так была напичкана феминистскими выпадами, что он запустил книгой через всю комнату.

Однако не только книги настораживали его в отношениях с женщинами; это была вполне определенная позиция, с которой он столкнулся недавно: женщины, кажется, очень не любили мужчин. Они не удовлетворялись простым влечением, взаимным наслаждением различиями друг в друге.

Вместо этого они хотели проверять «динамику» взаимоотношений, и, если динамика им не нравилась, у них наготове были все эти чертовы слова. Мужчины всегда оказывались негодяями. И ведь он имел дело с обычными женщинами, не с такими специалистами, как Кейт, которая годами занималась этим предметом.

Пытаясь снять напряжение, растирая рукой шею, он шагнул из гостиной на балкон. Волны теперь обрушивались на пляж, так как прилив достиг своего пика. Огни безопасности, окантовывающие утесы близ бухты, освещали водопады морских потоков, которые, как раскаты грома, гремели у скал.

Гарт схватился за перила и почувствовал, что он мог бы согнуть железо голыми руками. С тех пор как он приехал, у него не было достаточной физической нагрузки. Вероятно, то, о чем он думал как о сексуальном влечении, в действительности было только результатом скопившейся энергии, освободиться от которой можно просто с помощью хорошего теннисного матча. Как только нечто подобное почувствовал бы Боз, он вызвал бы его на матч. А пока пробежка вдоль пляжа могла бы помочь ему заснуть.

Он приказал себе переодеться в шорты и майку и спустился по пожарной лестнице, вспоминая, как проделал это безумное путешествие с багажом Кейт. На втором этаже он остановился. Можно было бы постучать в ее дверь, узнать, не спит ли она еще. Он мог бы повторить свои извинения. И что тогда? Не говорил ли он себе только что, что не должен опять оказаться наедине с ней? Если он постучит в ее дверь сейчас, все закончится тем, что они займутся любовью. Казалось, ничего хуже этой заманчивой перспективы у него никогда не было. Со вздохом облегчения Гарт добежал до первого этажа и оказался на пляже.

Он бежал к более спрессованной дорожке из песка у полосы прибоя, обозначенной низкой оградой, которая отделяла пляж «Пеликана» от общественного пляжа, и начал спускаться в направлении цепочки фонарей, освещающих мол Института океанографии. Вдоль общего пляжа Келлог-парка на расстоянии примерно пятидесяти ярдов друг от друга горели костры в квадратных цементных чашах. Гарт наслаждался запахом дыма костров. Костер на берегу океана во время прибоя в сочетании с полной луной, слегка освещающей холмы, — великолепная обстановка для любовников. Не то чтобы ему нравились дешевые романтические эффекты. Он подумал о свечах, которые зажег во время обеда. Да, может быть, вначале и не было ничего плохого, но слишком многое из тех объятий, горящих глаз могло ввергнуть человека в большие неприятности.

Он долгое время не был ничьим любовником. Год назад он уехал из дома, где жил с Джудит, но они задолго до этого перестали быть любовниками. У него были близкие отношения с женщинами с тех пор, как он расстался с Джудит, но ни одна из тех встреч у него не ассоциировалась со словом «любовь». Женщины часто пугали секс и любовь; он понял это в течение последнего года.

Во время бега Гарт вспотел, и пот тек по его спине и груди. Бег как процесс доставил ему удовольствие, но эта нагрузка не помогла выбросить Кейт Ныоберри из головы. Интересно, смешивала ли она секс и любовь или изучила предмет в достаточной мере, чтобы знать разницу. Вероятно, это лежало в основе его влечения к ней. Хорошо осведомленная женщина, подобная Др. Кейт, смогла бы получить удовольствие от здорового общения в постели без предварительных заверений и клятв. Однажды в своей жизни Гарт давал обещания, но ничего хорошего из этого не получилось. Ему еще повезло, что не было детей, из-за которых пришлось бы переживать.

Ниже Келлог-парка тянулась линия домов мультимиллионеров, разместившихся выше десятифутовой морской ограды. Однажды Гарт мечтал о покупке дома и о переезде сюда на отдых, пока ему не исполнилось пятьдесят лет. Надежда осуществить эту мечту еще оставалась, но тогда ему придется работать ради этой цели в течение следующих двенадцати лет, чтобы восстановить ту часть состояния, которую он отдал Джудит. И определенно он не может позволить себе иметь в качестве управляющего Боза, который лишит его курорта.

Гарт пробежал мимо нескольких людей, сидевших на походных стульях у края воды и ловивших на удочку рыбу. Высокий прибой был хорошим временем для этого. Интересно, ловил ли здесь кто-нибудь рыбу из домов миллионеров. Может быть. Быть богатым еще не значило не делать что-то ради простого удовольствия. Он и Джудит спорили об этом почти со дня свадьбы.

У мола института Гарт повернул и побежал обратно по нижней кромке пляжа. Он тяжело дышал, но ноги его ощущали приятную усталость от упражнений. Может быть, стоит закончить бег посещением специальной комнаты, чтобы взвеситься. Он пробежал несколько ярдов и сосредоточился на физических ощущениях от прибоя, обрушивающегося на пляж, на своих туфлях, утрамбовывающих песок, наступающих на ракушки или остатки сухих водорослей. Его кровь пульсировала свободно внутри разгоряченного тела, давая ощущение радости жизни, здоровья выносливого животного, бегущего по этому залитому лунным светом пляжу с высоким прибоем.

Но тем не менее он все еще хотел Кейт.

Кейт проспала немногим более двух часов, прежде чем снова проснулась, совершенно не ориентируясь в смоляно-черной темноте комнаты. Задернутые шторы заставили ее почувствовать клаустрофобию, боязнь замкнутого пространства. Она поднялась с кровати и отодвинула шторы, отчетливо понимая, что они защитить не смогут. Лунный свет залил все вокруг, и она увидела, что море стало серебряным. Пляж был пустынным, прибой начал успокаиваться, но тяжелые волны все еще обрушивались на берег. Она могла слышать их даже через закрытую стеклянную дверь.

Она оперлась о спинку кровати и какое-то время смотрела на ночное небо. Полная луна всегда напоминала ей о детских стихах — человек на луне, корова, прыгающая через луну. Интересно, станет ли она когда-нибудь матерью и будет ли читать эти стихи своим детям. Найти мужа казалось ей наиболее простым делом, пока она не провела всех своих исследований о партнерстве и не поняла, каким трудным может оказаться поиск. Она снова подумала о Гарте Фредериксе. Если бы он не был таким непримиримым, особенно в отношении психологов… Она вздохнула и закрыла глаза. Ей действительно необходимо поспать, или она будет дырявой корзиной завтра на ланче.

Кейт проснулась под душем из бриллиантов, рассыпающихся над ее кроватью и покрывающих ей голову и плечи. Ослепленная, она села, а твердые маленькие осколки бриллиантов, отражающие лунный свет, с треском лопались и взрывались по всей кровати. Затем она закричала. Стеклянную дверь разбили, когда отодвигали, чтобы освободить от креплений. В проеме стоял мужчина с ломом, который он держал обеими руками.

Глава 6

Продолжая кричать, Кейт схватила с тумбочки книгу и запустила ее в едва различимое лицо мужчины. Он увернулся, и книга пролетела над перилами балкона.

— Так вот, милочка, не кричи и не буди соседей. Они не хотят слушать, как влюбленные ссорятся. — Он пытался пролезть через проем в разбитой двери.

Вскочив с кровати, Кейт схватила другую книгу из раскрытого чемодана и изо всех сил швырнула ее. Книга задела его плечо. Он вздрогнул. Увидев, что летит еще книга, он увернулся, и она вдребезги разнесла соседнее с разбитым стекло, обрушивая на балкон фонтан брызг из осколков.

— Послушай, детка, это прекрасное место. И не стоит бить все стекла только из-за того, что ты от меня без ума.

Она бросила следующую книгу, метясь ему в живот, но промахнулась. Он хотел, чтобы люди думали, что это любовная ссора!

— Помогите, кто-нибудь! — закричала она. — Пожалуйста, помогите мне!

Она услышала, как дверь, ведущая из гостиной в холл, с треском распахнулась.

— Кейт! — закричал Гарт.

Мужчина выронил лом и нырнул в проем двери, как только Гарт вбежал в комнату.

— Он на балконе, — крикнула Кейт, но мужчина уже перемахнул через перила. Она услышала глухой удар его падения на землю.

— Звоните в полицию, — бросил Гарт, выбегая из номера.

Кейт подняла телефонную трубку и старалась сосредоточиться на цифрах телефонных кнопок. Руки ее дрожали так сильно, что она дважды ошибалась, пока ей наконец не удалось набрать номер службы спасения 911. Когда ей ответила женщина, она вздохнула и чужим голосом сообщила о случившемся. Затем повесила трубку и пошла к шкафу за туфлями. Стекла усыпали весь ковер и хрустели под ногами.

Перешагнув через лом, она пролезла сквозь отверстие в разбитой двери на балкон. Там висела веревка, наброшенная на декоративный завиток из железа. Так вот как он вскарабкался. Она осмотрела весь пляж, но ничего не заметила. Мужчина убежал, и Гарта нигде не было видно. Только лежала раскрытая книга, и ветер перелистывал ее страницы.

Она прислушалась — может быть, кто-то бежит — и услышала лишь шум волн. Свет горел в соседнем номере, и она уловила едва заметное движение штор. Значит, люди там слышали сигнал тревоги, но не вмешались. Интересно, пришел бы кто-нибудь, кроме Гарта, ей на помощь, подумала Кейт. Возможно, соседи решили, что они слышат семейную ссору.

Она начала непроизвольно дрожать и вдруг поняла, что стоит на холодном воздухе и на ней ничего нет, кроме тонкой ночной рубашки. Одна из ее книг лежала в окружении искрящихся стекол. Кейт подняла ее. Обложка была разорвана, а несколько страниц измяты. Ее не удастся продать в таком виде. Войдя в комнату, Кейт бросила ее под кровать, заставив осколки стекол взметнуться и засиять в лунном свете.

Раздался стук в дверь, и Гарт назвал ее имя. Она поспешила открыть.

— Вы нашли его?

Он покачал головой, закрывая за собой дверь, и подошел к ней.

— С вами все в порядке?

Она хотела броситься в его спасительные объятия, но сдержалась, сказав вместо этого, что все нормально.

— Я поднял вашу книгу перед тем, как вернуться сюда. — Он все еще тяжело дышал из-за безрезультатной погони.

— Книги — это все, что я могла придумать, чтобы бросить в него.

— Вы соображаете очень хорошо. — В тоне его послышались горькие нотки. — Чертовски жаль, что я не нашел этого ублюдка.

Она прижимала книгу к груди, как будто пользуясь ею для защиты.

— Я не могу поверить, что он не сломал себе ногу, когда приземлялся.

— Везет же этому сукину сыну. Убегая, он, должно быть, ударился о землю. Господи, как бы мне хотелось до него добраться! Мужчины, которые нападают на женщин, не имеют права жить.

Его гневные слова немного успокоили ее, и она почувствовала себя в безопасности.

— У вас осколки стекла в волосах.

Она не дышала, пока он осторожно вытаскивал осколки. Только сейчас она обратила внимание на то, как он одет: легкая майка и облегающие шорты для бега.

— Как вы быстро спустились сюда.

— Я еще не ложился спать. — Он катал осколок стекла между пальцами. — Вам удалось его разглядеть?

— Не очень хорошо. — Она вспомнила мужчину, уставившегося на нее через разбитую дверь. Ее губы задрожали, и она замолчала, чтобы не заплакать. — Луна освещала его сзади, так что лицо было в тени.

— Вы можете вспомнить еще что-нибудь? Она старалась.

— Его волосы были песочного цвета, мне показалось, и ему лет двадцать пять — двадцать девять. Мускулистый. — Она содрогнулась. — Слава Богу, что вы услышали мой крик.

— Да, я услышал вас. — Он едва сдерживал свое возмущение. — Интересно, почему я оказался единственным, кто услышал вас? Видимо, охрана, которую нанял Боз, ни к черту не годится. Я обнаружил одного охранника в кресле, пьющим кофе. Не услышь я, он бы, конечно, и вовсе не услышал, прикорнув в кресле: у нас такая звукоизоляция, что может плакать ребенок и не разбудить гостей. Сейчас он уже не сидит там. Я послал его осмотреть все кругом, хотя сомневаюсь, что он что-нибудь найдет. — Он взглянул на нее. — Я сожалею, Кейт. Это непростительно.

— Это… не ваша вина. — Шок от пережитого проходил, и она вдруг сообразила, что стоит почти , голая, в одной ночной рубашке. — Извините, я надену халат. Через минуту, должно быть, здесь будет полиция.

— Ничего не трогайте. Они, вероятно, захотят снять отпечатки пальцев, если смогут найти.

— Хорошо. — Она поспешила в спальню, и сразу же рев приближающейся сирены донесся через разбитое окно.

Гарт проклинал свою робость и нерешительность. Ему нужно было, наверное, ее обнять и успокоить. Он колебался еще и потому, что не был уверен в ней. Неизвестно, как бы она восприняла подобный жест после того, как сумасшедший только что напал на нее. Ему так хотелось поймать этого подонка! Наверно, он должен был прыгнуть вслед за ним через перила, но здравый смысл подсказал ему не рисковать, чтобы не сломать ногу и не стать абсолютно бесполезным. К сожалению, того времени, пока Гарт спускался по пожарной лестнице, хватило этому ублюдку, чтобы скрыться.

Кейт действовала как настоящая героиня, крича, как воин-команчи, и швыряя в него книгами. Но сейчас она напоминала маленького ребенка, стоящего здесь в трогательной тоненькой ночной рубашке и домашних тапочках. Ему до боли хотелось обнять ее чисто по-человечески, как взрослому.

Громкий стук в дверь означал, что прибыла полиция, и он окликнул Кейт, чтобы предупредить.

— Я слышала, — ответила она и появилась в ворсистом, туго подпоясанном халате и все еще в домашних тапочках.

В то время как один офицер, молодой, с веснушками и спокойными манерами, допрашивал их в гостиной, другой, лысый и с громким голосом, осматривал спальню. Он поднял лом, но больше ничего не трогал. После некоторых переговоров Кейт разрешили взять платья из шкафа, чемоданы с оставшимися книгами и косметику из ванной. После этого лысый офицер опечатал спальню и ванную желтой полицейской преграждающей лентой.

Кейт и Гарт с грудой вещей ждали около двери номера, пока офицеры заканчивали свои записи.

— Я дам вам другую комнату, — говорил Гарт, — но не знаю, смогу ли предложить номер. Конечно, вы можете вернуться в свой старый номер, если хотите, а я перееду.

Она выглядела очень уставшей.

— Позвольте только занести багаж в ваш номер, а потом подумаем, как лучше все устроить.

— Хорошо. Как хотите. — Он с восхищением слушал ее спокойные ответы при разговоре с полицией. Он слышал ее крик, знал, в каком она была ужасе, но все-таки не позволила себе говорить об этом.

Когда офицеры начали уже закрывать блокноты, она спросила их, как быстро они рассчитывают поймать человека, который преследовал ее.

— Мы ничего обнадеживающего сказать не можем, — ответил молодой парень. Кейт обратилась к лысому мужчине, и Гарт отметил, что ее пальцы были сжаты в кулачки. Она была не настолько спокойной, как старалась казаться.

— Но он бросил этот лом. Теперь, когда у вас есть отпечатки пальцев на нем и некоторое представление о том, как он выглядит, сможете ли вы узнать, кто он?

Офицер вздохнул.

— Я хотел бы ответить вам «да». Мы будем стараться. Прочешем всю зону, проверим эти отпечатки, но я не могу вам дать каких-либо обещаний. Если парня раньше не арестовывали и не брали у него отпечатков, тогда его отпечатки, даже если удастся получить хорошие, нам не помогут. С таким же успехом мы могли бы искать иголку в стоге сена.

— Но вы можете связаться с полицией Хьюстона, да? — Кейг повысила голос. Гарт достаточно с ней общался, чтобы заметить эту разницу в ее тоне.

— Да, так как именно там этот парень появился впервые и начал донимать вас. Но так как вы хорошо не разглядели его лица… — Офицер замолчал и покачал головой. — Хьюстон — большой город, и в нем живет много парней такого же возраста с волосами песочного цвета.

— Но когда он сделал такое… — Кейт показала рукой в сторону спальни.

— Никто не видел его машины, — сказал офицер. — Никто не видел его лица. Веревка — старая. Мы выясним, откуда она. Мы будем работать с любыми уликами, какие у нас есть, — со следами, например, — но я не могу гарантировать, что нам удастся только с их помощью найти парня. Плечи Кейт опустились.

— Я понимаю. — Она помолчала. — Итак, завтра мое последнее выступление. Наверное, он не поедет за мной домой в Небраску.

Молодой офицер взглянул через плечо на спальню, усеянную осколками стекол.

— Я бы так не считал, мэм. Дома в Небраске у вас есть собака?

Кейт покачала головой.

— Я бы завел собаку, которая много лает. Гарт заметил панику, возникающую в глазах Кейт. Она рассчитывала на скорое окончание ночного кошмара, а полиция не дает никаких гарантий, что он не повторится, и она не будет чувствовать себя в безопасности даже в своем маленьком университетском городке. Он прикоснулся к ее руке.

— Вы устали. Давайте отнесем все это в мой номер, а затем решим, где вы сможете поспать. Она с благодарностью посмотрела на него.

— Хорошая мысль.

— Кстати, — сказал молодой офицер, — моя жена прочла вашу книгу. Кейт взглянула на него.

— Это хорошо. А вы?

Он покраснел так, что веснушки проступили еще ярче.

— Думаю, не всю. Во всяком случае, она ей понравилась. Я видел, что у вас есть несколько лишних экземпляров, которые вы не успели швырнуть в этого парня, и я подумал, не могли бы вы поставить автограф на один из них. Я бы купил ее у вас, — быстро добавил он.

— Я дам вам одну книгу, — сказала Кейт, расстегивая молнию на сумке.

— Вот ручка. — Офицер вытащил ее из кармана и протянул ей.

— Как зовут вашу жену? — Кейт держала книгу и ручку на весу.

— Клара.

— А вас? Офицер удивился.

— Дон, но вы не должны…

Кейт быстро написала. Гарт увидел ее надпись:

«Кларе и Дону — всю жизнь цените товарищеские отношения. С наилучшими пожеланиями, Кейт». Она не подписалась «Др. Кейт Ныоберри», как он ожидал, или даже «Др. Кейт». Просто «Кейт». И в надписи ничего не говорилось о сексе. «Всю жизнь цените товарищеские отношения». Сердце Гарта сжалось. Как жаль, что от наименее желательного чувства из всех — чувства сожаления.

Кейт не возражала против того, чтобы подняться на лифте на третий этаж. Она была не в состоянии карабкаться вверх по пожарной лестнице, даже если бы Гарт снова потащил все ее чемоданы. Так как было почти уже два часа ночи, холлы были пусты… В какой-то мере Кейт почти хотела, чтобы парень вернулся и она могла бы получше разглядеть его. Из того, что сказала полиция, она сделала двойственный вывод. Или мужчина не был зарегистрирован и его невозможно найти, или был, что означало, что он — преступник, который знает, как ускользнуть от властей.

Кейт поняла, что она была очень наивна, полагая, что нарушителей закона можно быстро поймать и наказать. Не так легко, оказывается, найти злоумышленника, даже если он ломом разнес дверь в твоей спальне. Ей было приятно узнать, что жене полицейского понравилась ее книга. Она пыталась сосредоточиться на том факте, что благодаря ей офицер с женой будут более счастливы в браке. Казалось, что молодой человек относится к тому типу людей, которые могут выслушать женщину, а он даже прочел «не всю» книгу, а возможно, и всю. Она вздохнула. Тем не менее эти приятные мысли не могли отогнать тревогу оттого, что ее преследуют.

Она вошла вслед за Гартом в темный номер. Он поставил чемоданы в гостиной и включил свет. Кейт взглянула через дверь спальни. Лунная дорожка проникала в окно и падала на смятые простыни на кровати. Они выглядели так, как будто Гарт пытался заснуть и не смог. Интересно, была ли его бессонница как-то связана с ней. Как бы то ни было, она была благодарна ему за то, что он не спал. Если бы он не услышал ее крика и не бросился на помощь… Но он это сделал, и она сейчас была в безопасности.

— Так какую вы выбираете комнату, ту или эту? Она опустилась на диванчик и плотнее запахнула халат. В комнате было не холодно, но ее зубы начали стучать.

— Я бы хотела немного виски, — сказала она. — Со льдом.

Он колебался.

— Я должен принести его.

— Не надо, можно без льда. — Она знала, что не хочет, чтобы он оставил ее одну. Пока ее храбрость не простиралась так далеко. — Я выпью прямо сейчас.

— Хорошо. Думаю, я присоединюсь к вам. — Принеся два стакана из спальни, он подошел к маленькому холодильнику и вынул миниатюрную бутылочку. Он откупорил ее и разлил янтарную жидкость в два стакана, потом подошел к диванчику и протянул один из стаканов ей. — Будьте здоровы.

Она кивнула.

— Благодарю за спасение.

— Только в данный момент. К сожалению, вы не спасены навсегда.

— Это перерыв. — Она глотнула виски. Оно обожгло немного, но она почувствовала тепло в горле. — Я уже не надеюсь, что буду когда-нибудь нормально спать, — пробормотала она.

— Может быть. — Он стоял около диванчика, потягивая виски и выглядя как охранник.

Она оценила, что он не отмахнулся от ее страхов, так как знала мужчин, которые могли бы так поступить. Вероятно, инстинкт ее не подвел, и Гарт мог оказаться мужчиной, способным слушать.

— Я чувствую, как будто я должна… я не знаю… еще что-то надеть.

— Хотели бы одеться?

— Не совсем так. Мне бы хотелось теплый костюм. Он бы мне напомнил те пижамы, которые мы надевали в детстве и в которых я всегда себя чувствовала удобно. Глупо, не так ли?

— Вовсе не глупо. Он у вас с собой? Она покачала головой.

— Мой халат спроектирован для показухи и обороны, а не для уютного укутывания.

— Тогда я достану свой. — Он поставил стакан и пошел в спальню.

Кейт не стала его останавливать. Он вернулся с темно-синим пакетом и протянул его ей.

— Примерьте. Там также есть носки для вас. Слезы выступили у Кейт на глазах. Он ее понял.

— Спасибо, — сказала она и пошла надевать одежду, на ходу задергивая шторы и включая свет. Он не сделал ни одного сексуального движения по отношению к ней, сообразила она, когда закрыла дверь в ванную и начала переодеваться, снимая халат и надевая его костюм и носки. Казалось, он чувствовал, что сейчас не время для приставаний.

Это было бы насилием после того, через что она только что прошла.

Затянув веревочку от брюк на талии и натянув через голову свитер, она увидела, что тот висит по бокам. Но ей нравилась просторная одежда. Мягкий хлопок льнул к ее коже и давал ощущение покоя. Она понимала, что это было ложное чувство, так как одежда совсем не защищала. Она только хотела укрыться полностью и основательно, насколько это возможно. Белые носки завершили дело. Рукавицы, возможно, помогли бы также, но это уж было бы действительно смешно.

Она вернулась в гостиную и заметила его улыбку.

— Лучше? — спросил он.

— Гораздо лучше. Спасибо.

— Теперь можете сказать, где вы хотите спать? Виски, должно быть, подействовало на нее. Она могла заявить о своем выборе без смущения и так, чтобы он понял, о чем она просит, а о чем нет.

— Я бы хотела остаться здесь, — ответила она.

— Прекрасно. Тогда я выясню, какие другие комнаты…

— Я бы хотела, чтобы вы остались здесь тоже, — сказала она и, прежде чем вступить в полосу света, добавила:

— На кушетке.

Он почти не колебался: слишком велика была ее надежда на то, что он с легкостью примет предложение.

— В качестве сторожевого пса? — спросил он, подняв брови.

— Я догадываюсь, что вы могли воспринять это таким образом. Но если быть честной, то я боюсь оставаться здесь одна на ночь. И также я не хочу, чтобы вы подумали, что я… то есть что это предложение приведет к…

— Я вполне понимаю, что вы пытаетесь сказать. — Он наклонился и почти по-братски поцеловал ее в щеку. — А теперь почему бы вам не доковылять до кровати? Я сразу же отсюда уйду.

Ее щека горела в том месте, где он прикоснулся к ней губами, а небольшая дрожь свидетельствовала о том, что она не была невосприимчива к его чарам, несмотря на недавнюю травму. Но возбуждение было легким, не настойчивым. Она допила виски и поднялась с диванчика.

— Вы настоящий друг. Гарт. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Кейт.

Совсем недавно стоять на месте и наблюдать, как она одна пошла в спальню, было бы для него, труднейшим испытанием, которое он должен был бы пережить. Он нашел некоторое успокоение в том, что она не закрыла дверь. Однако он не стал дразнить себя тем, что она оставила ее открытой, надеясь, что он войдет — или сейчас, или несколько позже.

Она выключила свет в ванной, а затем зашелестели простыни, те самые, с которых он поднялся час назад, чтобы бежать вниз. Он представил себе, как она скользнула под одеяло, одетая в его мешковатый костюм, и подумал, что это никак не возбудит его. Но он ошибся. У него было сильное желание пробежаться пальцами по ее волосам, разметавшимся веером по его подушке, просунуть руку в пространство, свободное от костюма, и гладить ее грудь.

Сдерживая дыхание, он отвернулся от двери в тот момент, когда в спальне погас свет… Он также выключил свет в гостиной и подошел к стеклянной балконной двери. Луна, низко висящая над горизонтом, проложила дорожку на темной воде, яркую, как отполированный хром. Или как полированная сталь. Гарт стиснул зубы, пытаясь противостоять желанию, пульсирующему в его плоти. Глава 7

Светает. Барабанит дождь. Кейт потерлась щекой о подушку и натянула одеяло на плечи. Зарыться в нору. Тепло и спокойно. Что-то… что-то случилось. Она не хотела ни о чем думать. Она еще до конца не проснулась, но навязчиво возникало видение — мужчина в разбитом дверном проеме. Рот ее искривился от воспоминания о пережитом страхе. Но кроме страха всплыло воспоминание о Гарте — Гарте, входящем через другую дверь и зовущем ее, о его погоне за убегающим мужчиной. О том, что Гарт спал в соседней комнате, как страж.

Дождь со стуком ударялся о железные завитушки балкона, как контрапункт к мягкому шелесту волн. Кейт вспомнила, что Гарт принес все ее чемоданы обратно в свой номер, не зная, придется ли ему нести их снова в другой номер. Он дал ей немного выпить и остался стоять, соблюдая дистанцию, которая была ей необходима.

Он не одобрял, что она написала книгу. Будь он как многие мужчины, он бы поучал ее, обвинял в том, что она попала в такую неприятную историю. Он ничего подобного не сделал. Вместо этого предоставил тепло своей постели, нежную ласковость костюма, свое сочувствие.

Постепенно нежный материал костюма, который, прижимаясь, помог уснуть, начал мучить ее. Она улавливала слабый запах Гарта, куда бы ни пыталась сдвинуться на его постели. Материал терся о ее груди, бедра. Она вспомнила вкус его губ, волнение от его прикосновений и страдала от этого. Казалось, что равномерный шум дождя специально удерживает ее здесь, наедине с мужчиной, который спит в соседней комнате.

Может быть, он тоже не спал. Возможно, с наступлением рассвета в нем также росло беспокойство. Возможно, он лежал без сна, прислушиваясь к звукам моросящего дождя. И думая о ней.

Она облизала губы, проглотила слюну. Сладкая дрожь пробежала по телу.

— Гарт?

Сердце ее забилось, она ждала. Но недолго. Он появился в дверях, выражение его лица скрывала предрассветная мгла. Она приподнялась на одном локте и пристально посмотрела на Гарта. Несколько часов назад она была в настоящем шоке и не могла оценить его привлекательность: майка подчеркивала его широкую грудь, а бицепсы проступали через рукава. Тогда она не заметила мускулистости его ног, покрытых волосами. В тот момент он дал ей то, в чем она больше всего нуждалась, — сострадание. Теперь она нуждалась в другом.

Когда она звала Гарта, то уловила в себе эти низкие нотки соблазна, выдающие ее настроение.

— Вы спали?

— Нет.

— Идет дождь.

— Да. — Он продолжал стоять в дверях. Она догадалась, что он не сдвинется с места, пока его не позовут. Он хочет, чтобы она все решила сама. Она снова облизала губы, все еще колеблясь. Так легко советовать другим женщинам просить о том, чего они хотели бы. И так трудно делать это самой.

— Гарт, я…

— Скажи это, Кейт.

— Я… хочу тебя.

Он все еще не двигался.

— В каком смысле?

Она подумала, что он не сделает ничего, чтобы облегчить ей задачу.

— Я хочу, чтобы ты любил меня.

— И ты будешь любить меня? Ее руки дрожали, когда она откинула одеяло и села.

— Да.

После этого он шагнул к ней, и она увидела огонь в его глазах. В тени его возбуждение не было заметно, но, как только он подошел ближе, она увидела, что тонкий нейлон его шорт приподнялся, выдавая желание. Жар охватил ее, и костюм, который казался таким спасительным, стал нежелательным барьером. Она нащупала нижнюю кромку свитера и стянула его через голову, швырнув затем на пол.

Он задержал дыхание.

— Очень эффектно.

— Я не…

— Неважно. — Он сбросил майку и шорты. — Это не имеет значения, Кейт, — сказал он, подойдя к ней и заключая ее в объятия. — Это то, чего мы оба хотим и в чем мы оба нуждаемся.

Он губами обхватил ее рот, рождая в ней вихрь ощущений, которые не давали ей говорить, не оставляли времени на то, чтобы думать о чем-либо, кроме его рук, губ, жаркого давления предельно возбужденного тела.

Она коснулась его лица, погладила колючки на небритых щеках, открыла рот, отзываясь на толчки его языка. Он повернул ее на спину и стал ласкать ей грудь. Его прикосновения были настойчивыми, уверенными, неотступными. Ее тело оживало, томилось, извивалось под его ласками. Он перестал ее целовать и коснулся груди, поглаживая ее, смотрел, как от сильного желания твердели соски.

Дождь усилился, барабаня по балконной двери. Гарт стянул с нее брючки. Его прикосновение между обнаженными бедрами было вначале трепетно-нежным, а затем уверенным. Его пальцы искали и нашли нужную точку. Она изогнулась дугой, ловя ртом воздух.

Он отбросил одеяло и, проводя губами по ложбинке, спустился к точке, где его пальцы уже ласкали ее. Его рот был горячим и требовательным. Он прижал ее к кровати даже с большей страстью, чем испытывала она. Она забыла обо всем: где она, кто — и ощущала себя мерцающей звездой, падающим дождем и чашей, наполненной до краев, все наливающейся… наливающейся и переполненной. Она вскрикнула в момент освобождения, застонали, но его долгие поцелуи все еще заставляли нестись ее по волнам, которые следовали одна за другой.

Затем он соскользнул с ее вспотевшего тела и поцеловал в губы. Он изведал страсть.

— Ты знаешь, как получать, — прошептал он у ее рта. — Знаешь ли ты, как давать?

Ошеломленная, она пристально вглядывалась в него.

— Прижмись ко мне, — прошептал он. — Люби меня, Кейт.

Выражение его глаз вызвало новый прилив желания, пронизавшего ее. Медленно она перевернула его на спину. Ложась сверху, провела языком по контуру его губ. Кейт положила руки ему на грудь, чтобы почувствовать быстрое биение сердца, одновременно продолжая дотрагиваться языком до спутанных волос на груди и ниже, минуя пупок и направляясь к ждущей стреле. Когда наконец ее рот сомкнулся над ней, он задрожал.

С каждым ее движением он трепетал все больше, пока наконец не застонал и не потянулся к ней.

— Да, ты можешь давать, — сказал он, тяжело дыша. — А сейчас давай закончим все это старым способом.

Он повернул ее на спину и стал что-то искать в ящике тумбочки.

— Боз дал мне их, когда я приехал, — сказал он, разрывая целлофановую упаковку.

— А что, если бы не дал? — Кейт поняла, что она бы занималась любовью с Гартом независимо от того, предохранялись бы они или нет. Столь велика была потребность в любви.

— Тогда бы я отказался от вашего удивительного приглашения, — пробормотал он, ложась на нее. — Но ты видишь, я знал, что они там. — Он протянул руку между ее бедрами и ласкал ее. — Я лежал в другой комнате, все время помня, что они там.

— И ты не хотел, чтоб они пошли в корзину? — Она открылась, желая большего, нежели его ласки, желая, чтоб он весь растворился в ней.

— Правильно. — Он вошел глубоко в ее лоно.

— О, Гарт!.. — Она обвила его руками и прижала к себе.

— Ты первый раз произнесла мое имя с тех пор, как мы начали заниматься любовью. — Он вышел из нее и вошел снова.

— Это не правда.

— Это правда. — Он увеличил темп. — Я все время прислушивался. Ты знаешь, кто я, Кейт?

— Да, — сказала она, задыхаясь, так как он вошел в нее до конца и не двигался.

— Скажи мое имя снова.

— Гарт. — Она чувствовала себя ракетой, так как ее тело было напряжено и готово для взрыва.

— Скажи его снова.

— Гарт… Да. Так… Гарт…

— Хорошо. — Его дыхание было неровным. — Хорошо, Кейт. Держи меня! — Он застонал и качнулся вперед.

Она почувствовала, что он кончает, и прижала его к себе изо всех сил, которые оставались в ней. Затем они оба расслабились. В комнате стояла тишина. Дождь и тот прекратился. Кейт плыла в тумане удовольствия. Где-то глубоко в ее подсознании промелькнула мысль, что с этого момента жизнь ее станет другой.

Рядом с ними зазвонил телефон, вырывая их из полусонного состояния. Все еще не отпуская Кейт, Гарт протянул руку и взял трубку.

— Фредерике. — Мистер Фредерике? Это Тина из приемной. Простите, если разбудила вас.

— Все нормально. — Гарт снова взглянул на Кейт. Она наблюдала за ним, слегка улыбаясь. Его тело напряглось, так как он вспомнил ощущения, испытанные им во время любви с Кейт. Вероятно, положив трубку, он сразу бы занялся с ней любовью снова. — Что за проблемы. Тина?

— Здесь несколько репортеров. Они хотят поговорить с доктором Кейт.

— О… — Он закрыл микрофон и повернулся к Кейт. — У тебя были какие-нибудь интервью, — он покосился на часы, стоящие на тумбочке у кровати, — назначенные на семь пятнадцать?

Кейт отрицательно покачала головой.

— Первое интервью в одиннадцать тридцать, — прошептала она.

Гарт снял руку с микрофона.

— Тина, я проверил расписание. В нем не предусмотрено, что доктор Кейт будет давать какие-либо интервью рано утром.

— Хорошо. Минуточку, мистер Фредерике. — Тина положила трубку на стол.

Гарт взглянул на Кейт.

— Бывало ли у прессы такое разоблачение на завтрак?

— Нет, Гарт, не допусти, чтобы кто-нибудь узнал, что я здесь с тобой. Он нахмурился.

— Не беспокойся. У меня нет желания провести весь день с микрофонами, подносимыми к лицу, и с вопросами о том, насколько правдивы слухи обо мне и докторе Кейт. Может быть, тебе и нравятся такого рода вещи, но я… Алло, Тина?

— Репортеры говорят, что кто-то вломился в номер доктора Кейт прошлой ночью. Это правда?.. Я только что пришла на работу, так что я не…

— У нас была небольшая проблема прошлой ночью, — сказал Гарт, обрывая ее. — Ничего важного. Я не могу понять, почему так заинтересована пресса, ведь этим занимается полиция. — (Кейт замерла около него.) — Я узнаю, что они говорят об этом, мистер Фредерике, — ответила Тина.

Черт возьми! Гарт взглянул на Кейт и представил себе, как она стоит перед толпой алчных репортеров, вынужденная вспоминать свой ночной кошмар.

— Они здесь по поводу взлома номера, да? — Кейт побледнела.

— Да. — С запозданием он подумал, как это отразится на репутации «Пеликана». Люди, возможно, подумают, что в отеле небезопасно. Жаль, что Боз не нанял первоклассную охрану.

— Они быстро работают, — сказала Кейт.

— Да. — Он взял трубку, так как Тина вернулась на линию. — Что они сказали?

— Они приготовились ждать столько, сколько понадобится. Хотят взять интервью у доктора Кейт Ныоберри. Они хотели поговорить с мистером Бозвортом, но я знала, что его нет, — вот почему я позвонила вам.

Он нахмурился. Еще не хватало терять время на разговоры с репортерами в то время, когда он должен заниматься подготовкой ланча. Но Тина ни в чем не виновата.

— Вы сделали все правильно, — сказал он. — Послушайте, я спущусь быстро, как только смогу, но я не гарантирую, что доктор Ньюберри даст им интервью.

— Мне позвонить в ее номер? Я не знаю, где она.

— Хорошо, Тина. Я предупрежу доктора Ньюберри перед тем, как спущусь. Предложите репортерам кофе и оставьте чашечку для меня. — Он повесил трубку, упал на подушку и уставился в потолок. — Возвращение к реальности.

Кейт прикоснулась к его груди нежной рукой, напоминая о том, как она прекрасна в любви.

— Я сожалею обо всем этом. Он повернул голову.

— Обо всем?

— Конечно, нет. — Улыбка промелькнула в уголках ее рта.

Он не мог поверить, что это та же женщина, которая вчера вышла из машины, выглядя хрупкой и гибкой. Неужели это было только вчера? Господи, казалось, прошло много лет. Но эта женщина, находящаяся рядом с ним, была взлохмаченной и теплой, естественной без макияжа и восхитительной в любви. Она провела по его губам кончиком пальца, и он понял, что, должно быть, улыбался, глядя на нее.

— О чем вы думаете? — спросила она, гладя его нижнюю губу, пока это не вызвало желания поцеловать ее.

— О том, что вы два разных человека. И одна из вас мне нравится больше.

Она сняла руку, и холодок пробежал между ними.

— Вы строите догадки обо мне. И догадки необоснованные.

— Послушайте, Кейт, разве не вы написали книгу?

— Да, я написала книгу.

— Тогда вы, наверно, представляли себе эту карусель. Может быть, исключая некоторые нюансы, вроде рекламы, создания имиджа, утраты личной жизни. Это часть игры.

— Вы можете мне не поверить, но я не представляла себе реально всего, когда писала книгу. Он хмыкнул.

— Позвольте. Вы не такая наивная. Совсем не наивная, если вы автор книги, называемой «Как выбрать…».

— Черт возьми, не я выбрала это название. — Она отпрянула от него и соскочила с постели. — У меня не было шанса даже улучшить его. — Обнаженная, она выскочила в гостиную и вернулась оттуда, неся маленький кейс и чемодан побольше.

— Собираетесь куда-то?

— Нет, как ни жаль. Я сожалею о многом, особенно о том, что не прочла пункты договора более внимательно.

Он пытался сосредоточиться на том, что она говорит, но в данный момент издательские дела его не интересовали, так как им противостояла возможность впервые рассмотреть ее тело без одежды — великолепные ноги, округлые женственные бедра, тонкая талия и полные груди. Он хотел ее, но бессмысленно хотеть, учитывая ее злость и его обещание быстро спуститься вниз и встретиться с репортерами. Он пытался сообразить, что она делает со своими чемоданами.

— Мне навязали эту ситуацию, а вы судите о книге только на основе паршивого названия, — продолжала она, опуская большой чемодан вниз. — И таким же образом вы судите обо мне. Когда что-то подобное тому, что произошло прошлой ночью, противоречит вашим предвзятым представлениям обо мне, вы способны сделать единственный вывод: что у меня раздвоение личности. Ладно, ваша взяла, Фредерике! — Она снова подхватила чемодан, развернулась и скрылась в ванной. Там она швырнула оба чемодана на кафельный пол и захлопнула за собой дверь.

Какое-то мгновение он смотрел на закрытую дверь.

— Но вы — автор! — выкрикнул он ей вслед. — Разве они могли изменить название книги, не спросив вас?

Она приоткрыла дверь и высунула голову.

— Вы слишком мало знаете об издательствах. — Она снова захлопнула дверь. — Или о женщинах, — добавила она, еще раз высунув голову, а затем со стуком закрыла дверь и защелкнула замок.

— Эй, минутку! — Он вылез из постели и встал перед дверью. — Вы не можете занимать ванную. Мне надо быть внизу через несколько минут.

— Ничего. — Вода стучала о дно душевого поддона.

— Вы не должны идти. Я сказал им…

— Я слышала, что вы сказали, — отозвалась она. Ее голос заглушался шумом воды. — Но мне рано или поздно придется держать ответ. И чем раньше это произойдет, тем лучше.

— Но…

— Даю слово, что вам не придется больше сражаться вместо меня, — сказала она, снова обрывая его. — Ни вместо меня, ни вместо той другой женщины, в которую, вы думаете, я превратилась во время полнолуния или чего-то еще.

Гарт стоял у двери и чесал в затылке. — Я, возможно, сказал что-то не то, — пробормотал он.

Натянув майку и шорты, он провел следующие полчаса в гостиной на диванчике. Ладно, он не разбирался в издательских делах, но Кейт как-то согласилась на такое название. Как могла она не подумать о последствиях? Или, может быть, она думала, что быть знаменитой — это сплошное удовольствие, и слишком поздно обратила внимание на оборотную сторону события? Что же касается ее обвинения, что он не знал женщин, то он бы с этим, пожалуй, согласился. Сказав, что одна сторона ее личности ему нравится больше, он просто пытался сказать ей комплимент. Гарту хотелось, чтобы она знала, что он мог бы примириться кое с чем в Др. Кейт ради этой более мягкой ее стороны. Он пытался найти компромисс, а она хотела бороться с ним.

В тот момент, когда Кейт появилась, сопровождаемая лимонным запахом, он поднял глаза и почувствовал справедливость сделанного им замечания, которое она нашла столь оскорбительным. Он был во всем прав. Это были два человека, и эта была тем человеком, который вышел из машины.

Она была в платье и соответствующем ему жакете, выглядевших так, как будто они были куплены в одном из модных магазинов в Ла-Джолле. Платье было розовое в мелкий белый горошек, а жакет — белый. Туфли также были розовые, в тон платью. Не многие рыжие, которых он видел, могли бы носить розовый цвет с таким успехом, но у ее волос был красивый рыжеватый оттенок, который создавал поразительное сочетание. И опасное.

Ее еще недавно спутанные волосы были вымыты шампунем — он смог уловить кокосовый запах — и искусно уложены. Кейт зачесала их назад за уши, чтобы подчеркнуть большие розовые сережки, размером с серебряный доллар. Тени сделали ее карие глаза более глубокими. Возможно, кое-кто в хорошем настроении мог бы подумать, что они выглядят загадочными и сексуальными. Он считал их подозрительными. Помада была подобрана в тон к розовому платью. Три розовых браслета звенели на запястье, когда она двигала чемодан, перекладывала его из одной руки в другую и смотрела на часы.

— Ванная — ваша, — сказала она.

— Благодарю вас, — ответил он подчеркнуто вежливо. — Похоже, доктор Кейт готова. — Это был удар ниже пояса, но в тот момент ему было все равно. Она приняла безобидное внимание с его стороны и придала ему более серьезное значение, чем он рассчитывал. Он не сомневался, что она на ком-то уже это попробовала. Возможно, она даже не хотела спорить с ним. Она получила секс, который был ей нужен, и, может быть, даже собиралась уехать с курорта после обеда без выяснения отношений. Гарт решил, что его просто использовали.

Она поджала губы.

— Я была бы благодарна, если бы книги, которые у вас находятся, были отправлены в номер, где я буду давать автографы, на случай, если вдруг потребуются лишние экземпляры.

— Без проблем… — Он склонил голову с миной любовника знаменитости.

Она сжимала портфель. Откашлялась. Очевидно, она хотела еще что-то сказать, но раздумывала. Интересно, что это могло быть. Он испытывал удовлетворение, наблюдая, как она мучается.

— Я не в силах запретить вам говорить, что вам хочется, — наконец произнесла она, — но я была бы признательна, если бы этот эпизод… между нами не стал достоянием общественности.

— А я-то думал, что именно этого вам хотелось. Вы только что продемонстрировали, как это делается.

Ее глаза сузились.

— Мне попросить прощения?

— Я говорю о правдоподобии. Как вы можете рассчитывать на то, что ваши читатели поверят вам, если вы не докажете им, что вы способны эту работу выполнить? Я могу засвидетельствовать, что вы очень хороши в достижении секса, который вам нужен. — Он увернулся, так как она швырнула портфель в его голову. Затем он кинулся к ней и схватил ее за руки. — Но боюсь, что я не сделаю вам дополнительной рекламы.

Она задрожала от ярости. Щеки ее пылали.

— Вы думаете, что я хотела этого?

— Ну что вы, нет. — Он крепко держал ее. Даже теперь, несмотря на все его опасения, ему хотелось заключить ее в объятия и целовать до тех пор, пока их сердца не забьются в унисон, а телам не станет жарко, как это было недавно. Он должен был признать, что от нее исходил сексуальный призыв. А может быть, в конце концов, у нее были секреты, которые она хотела открыть другим женщинам. — Я действительно не думаю, что вы хотите, чтобы я целовал вас и потом об этом рассказывал. Я представляю, что вы хотите оставить это право за собой до того времени, скажем, когда придут, например, корреспонденты из журнала «Пипл» брать интервью.

Ее душила ярость.

— Отпустите меня.

— Но я предупреждаю, что, если я где-нибудь прочту о нас или услышу, что рассказ об этом щекотал нервы на некоем шоу, я заставлю вас пожалеть. Я никогда не хотел, чтобы вторгались в мою личную жизнь. Вы поняли? Никогда.

— Вы ничтожество!

— Видимо. И поскольку вы думаете, что я… — Он не смог продолжить. Искушение заткнуть этот рот, так же как и снизить остроту этой нелепой жажды, было слишком велико. Раньше, чем она могла догадаться, что у него на уме, он схватил ее за плечи и притянул к себе. Она была такой вкусной и привлекательной, как вишневый пирог. Она упиралась ему в грудь, но все с меньшей и меньшей силой, пока он пытался просунуть язык между ее зубами. Он использовал удобный момент, и она могла ударить его, но не сделала этого. Вероятно, он действовал на нее так же, как и она на него. Перед тем как отпустить ее, он в течение некоторого времени испытывал от своей власти над ней чувство удовлетворения.

— Я ненавижу вас, — сказала она, отворачиваясь. Она тяжело дышала, губная помада была смазана. Ее глаза горели, и на секунду ему показалось, что в них стоят слезы. Вероятно, нет. В такой момент она была слишком искушенной для слез. — Я ненавижу вас больше всех людей на свете!

— Почему? Потому что я говорю вам правду о вас самой?

Она положила портфель на край стола и полезла в него за косметичкой. Открыв ее, вытащила бумажную салфетку, зеркальце и помаду и подкрасила губы. Затем убрала все это и расправила плечи. Лицо ее было бледным. Она снова стала Др. Кейт.

— Вы бы не узнали правду, если бы она не схватила вас за яйца, — ответила она.

Он рассмеялся. Это ему понравилось.

— Я думаю, что так оно и было, — парировал он.

Она шагнула к нему и замахнулась. Затем медленно опустила руку и медленно пошла к двери. И вышла, тихо закрыв за собой дверь.

Он почувствовал себя немного разочарованным. Он бы предпочел страстно-яростный вариант в поведении Кейт, а не этот контролируемый, который она продемонстрировала, выходя за дверь. Ладно, что было, то было. Конец истории. Он должен был предвидеть, что ланч закончится в соответствии с расписанием и что Кейт улетит затем своей дорогой куда-то в Небраску, где она живет. Тогда бы он смог сосредоточиться на Бозе и проблемах «Пеликана». Ему хотелось поскорей выбросить ее из головы.

Но когда он прошел в спальне мимо кровати с простынями, смятыми как будто после тропического шторма, он знал, что обманывает себя. Он не очень-то представлял себе, что эта женщина могла предложить, и одно это уже разжигало его аппетит. Он верил, что способен все разрушить, но он хотел большего.

Глава 8

Я не должна была с ним спать, думала Кейт, когда быстро шла по коврам холла к лифту. Все, что она изучила в психологии, должно было предостеречь ее от такого импульсивного шага. Хуже того, в своей книге она предупреждала об осторожности при выборе сексуального партнера. Она подчеркивала, что получение сексуального удовлетворения — и она использовала эту фразу только один раз начинается с поиска подходящего мужчины, способного дать его.

Она заблуждалась в отношении Гарта, легко поверив во время инцидента со взломом его кажущейся способности сопереживать. Затем она позволила обстановке уютного пробуждения под звуки моросящего за окном дождя, воспоминаниям о его поцелуях и ее собственному желанию заглушить в себе остатки здравого смысла. Может быть, она была жертвой посттравматического стрессового состояния. Но когда он сказал, что в ней уживаются два человека и он предпочел бы того, кто был с ним в постели… явное высокомерие, проявившееся в этом, заставило ее снова задрожать от ярости.

Подойдя к лифту, она нажала кнопку «Вниз». Самое унизительное в этой истории было то, что она все еще хотела его. Если бы он держал свой чертов рот закрытым и не сделал такого дурацкого замечания, она бы и сейчас изобретала способы, как остаться с ним наедине до отъезда в Небраску. Но он его открыл, и при всей своей страсти к нему она не могла иметь отношений с мужчиной, который упрямо настаивал, что ее книга является трактатом на тему, как манипулировать мужчинами, хотя даже не прочел ни слова из нее.

Прозвенел звонок лифта, раскрылись двери, и перед Кейт оказалась кабина, заполненная женщинами. Глаза их расширились, и практически в унисон они выкрикнули: «Доктор Кейт!»

Кейт вздохнула и приклеила к лицу улыбку. — Здравствуйте, — сказала она. Еще один день стояния в свете прожектора начался, на этот раз немного раньше, чем обычно.

Женщины в лифте оказались похожими на тех, кого она встречала во время турне. Они прочли книгу и считали Кейт своим лучшим другом. Когда Кейт писала книгу, она активно выискивала таких женщин, была счастлива выслушивать их истории, но теперь для нее стало немного утомительно выступать в роли общественного слушателя. За пятнадцать секунд, пока лифт спускался, она услышала о двух отвратительных мужьях и одном малоинтересном парне. Ни у одного из мужчин, о которых с негодованием рассказывали женщины, не возникло желания прочесть книгу Др. Кейт. Это общая проблема, подумала она, пока лифт не остановился на первом этаже.

Двери лифта открылись, и Кейт ступила на пол из блестящего кафеля кирпичного цвета. Прямо перед ней была регистрационная стойка из полированного вишневого дерева, а слева располагались высокие арочного типа окна, выходящие на океан. Напротив окон стояла софа, выполненная в тяжелом миссионерском стиле, смягченном плюшевыми подушками. Там собрались репортеры из двух телевизионных станций и одной газеты. Положив свои камеры на пол, они сидели со скучающим видом, стряхивая пепел от сигарет в кадки с пальмами и искусственными растениями.

Слева от них широкая дорожка вела через холл в столовую и банкетный зал, судя по указателям, выделяющимся на стене. Репортеры расположились таким образом, что она не смогла бы выпить кофе, пока не прошла бы сквозь строй их микрофонов и камер. Хромированная доска на подставке, стоящая рядом с дорожкой в холле, объявляла белыми пластиковыми буквами на черном фоне, что ланч с Др. Кейт состоится в двенадцать тридцать в Овальном зале. Кейт вздохнула и направилась к толпе репортеров.

Некоторые подняли глаза, когда она подошла, и на их лицах выражение скуки тотчас сменилось алчностью. Сразу же группа бросилась вперед, на ходу настраивая камеры и микрофоны. Кейт чувствовала себя как лань, пойманная на просеке во время охотничьего сезона. Направленные на нее прожектора заставили зажмуриться. Микрофоны, которые напоминали змеиные головки, возникли перед лицом. Ей стало жарко, и она растерялась: не знала, как стоять, куда деть руки, улыбаться или остаться серьезной. Это происходило с ней в каждом пункте турне и не стало более легким после десяти дней повторения одного и того же.

Но на этот раз было кое-что новое. Теперь ее спрашивали не о книге, а о взломе. Думала ли она о том, что такие книги провоцируют реакцию насилия в мужчинах? Как она отпугнула нападающего? Намеревался ли он изнасиловать ее? Думала ли она о том, что, если просто распространить книгу повсеместно, женщины, которые ее купили, будут подвергаться опасности? Уже зная о том, что она привлекла такого рода нежелательное внимание к себе, пожалела ли она, что опубликовала книгу? Да, хотелось ей крикнуть им, когда ее голова начала раскалываться. Если бы я предвидела хоть что-нибудь из того, что случится, я бы не написала ни слова.

Затем она посмотрела на лица женщин, которые ехали с ней в лифте, чтобы позавтракать, но остались здесь, слушая ее ответы. Кто-то выходил из лифта и присоединялся к ним из любопытства, вызванного видом телевизионных камер. Кейт не могла сказать, что она сожалеет, — ни тогда, когда писала книгу, ни теперь, когда эти женщины поверили в нее, нашли в ней опору. Они не должны знать, какой трусихой она была на самом деле. Это лишило бы их всех надежд.

— Меня ничто не заставит уйти, не сказав, что я верю в возможность взаимопонимания между мужчиной и женщиной, — произнесла она. — Подобная реакция мужчин доказывает, что эта книга I необходима, и я рада, что она нашла такую широкую аудиторию.

Из перешептывания женщин Кейт заключила, что они в первый раз слышат, что какой-то мужчина угрожал ей в течение нескольких дней. Стелла не допускала утечки информации, и Кейт тосковала по ней сейчас. Стелла бы знала, как обращаться со средствами массовой информации, как увести Кейт после разумного количества вопросов. Будь Стелла поблизости прошлой ночью, ничего бы у нее не было с Гартом. Кейт добавила отсутствие Стеллы к списку оправдывающих ее обстоятельств, что выглядело уж совсем глупо.

В то время, когда репортеры еще продолжали задавать вопросы. Гарт вышел из лифта. До этого момента Кейт не осознавала, что она наблюдает за дверью лифта и ждет его появления. Он принес чемодан с книгами, который передал лифтеру, и показал в направлении комнаты, где ей предстояло раздавать автографы. Затем он распрямил плечи и застегнул серо-стального цвета легкое пальто.

В тот момент, когда она увидела, с какой властностью и уверенностью он шел по направлению к собравшейся в вестибюле толпе, у нее заныло в животе, и пришлось попросить репортера повторить вопрос. Всего несколько часов назад она и этот мужчина в бледном, все прощающем свете утренней зари ласкали друг друга самым интимным образом. Кейт вздрогнула при одном воспоминании об этом. Сердце забилось, как только он подошел ближе. Она должна быть осторожной, иначе есть риск, что некоторые особо проницательные репортеры уловят, что между ней и Гартом что-то есть.

С чувством, что она поступает с ним как с негодяем, она обратила на него внимание присутствующих:

— Вот владелец отеля. Гарт Фредерике. Вероятно, он сможет пролить больше света на этот инцидент.

Волоча оборудование как непослушных детей, репортеры бросили ее и устремились к Гарту. С поднятым подбородком она встретила его злобный взгляд. Кейт приняла первый удар, он мог справиться со вторым. В подтверждение ее слов он кивнул ей и повернулся с улыбкой к камерам.

Женщины, которые собрались здесь, не окружили Гарта, как это сделали репортеры. Они остались, чтобы заявить о своем возмущении по поводу мужчины, который угрожал Кейт. Хоть Кейт и пыталась уклониться от вопросов, связанных с ним, женщины потребовали обсудить инцидент, чтобы выразить свое негодование.

— Я бы хотела взглянуть на него здесь, — заявила плотная седая женщина. — Мы бы разорвали его на куски, не так ли, дамы?

Головы закивали, и дальнейшие угрозы были высказаны.

Кейт улыбнулась, несмотря на все напряжение. Возможно, прошлой ночью Гарт был некоторой защитой, но эта группа являлась такой же надежной защитой, как армия. Ничего не может случиться с ней, пока они окружали ее, хотя она чувствовала себя немного ошеломленной под воздействием обволакивающих ее духов и тяжестью женского обожания.

— Что же происходит с этими парнями? — спросила тонкая женщина с постоянным покашливанием курильщика. — Мой муж никогда не угрожал доктору Кейт, но он становится как бешеный при упоминании этой книги, а ведь даже еще ее не читал.

— Да, иногда она может быть способом высказать мужчинам наши потребности, — начала Кейт.

А иногда это просто название чертовой книги виновато, думала она, хотя никогда не произнесла бы это вслух. Гарт был единственным человеком, кроме ее агента, кто знал, что она не любила это название.

— Мужчины! — сказала другая женщина, которой на вид было около тридцати лет, одетая в блейзер и слахсы. — Их надо всех повесить…

— Джулия, — стала увещевать ее одна из компаньонок.

— Да, они этого заслуживают. Я пока еще не встречала хороших мужчин. У всех них избыток гормонов. Если они лично и не совершают насилия в отношении женщин, все равно убеждены, что мы все преувеличиваем. Но мы ведь не преувеличиваем. Посмотрите боевики. Посмотрите на заголовки. Посмотрите на то, что случилось с доктором Кейт. Они всегда стараются командовать нами, держать в качестве прислуги при помощи страха и запугивания.

Кейт вздрогнула.

— Это довольно широкое обобщение, — сказала она, думая о защитной реакции Гарта после ее ужасного эксперимента, о его ярости в ответ на ее атаки. Он не одобрял ее книгу, но он ненавидел и саму мысль о том, что из-за этой книги некоторые мужчины могли бы напасть на нее. — Я знаю мужчин, которые очень переживают по поводу роста насилия в отношении женщин.

— О, вероятно, они только говорят, что расстраиваются, но они все еще хотят, чтобы мы знали свое место, и если мы будем бояться, то там и останемся, — сказала женщина, называемая Джулией. — Я думаю, что втайне они одобряют это.

— Возможно, есть такие мужчины, но не все же, — сказала Кейт. — Как я упоминала в книге, вы должны искать именно таких.

— Я тоже пока не читала вашу книгу, — сказала женщина, называемая Джулией. — Но из названия я догадалась, что вы рассказываете нам, как управлять этими подонками. Вы знаете, что мы не можем без них жить, и вы говорите нам, как с ними жить.

— Не совсем так, — ответила Кейт. — А сейчас, если вы извините меня, мне бы хотелось выпить чашку кофе. — Она в эти дни слышала много предложений угостить ее завтраком. Не был исключением и сегодняшний день.

Обилие поклонников было единственной причиной, из-за которой она обычно завтракала в своем номере и не появлялась раньше одиннадцати тридцати, когда начиналась раздача автографов. Она могла бы снова поступить так же и разрешить Гарту заказать для нее кукурузные хлопья, но тогда бы она оказалась в долгу перед ним. Она не хотела этого. Сейчас не хотела.

— Давайте посмотрим, какой ресторан нам должны предоставить, — предложила она и повела стайку женщин через вестибюль.

Они обогнули группу репортеров, которые все еще окружали Гарта и приставали к нему с вопросами. Кейт могла представить себе, что он думает, отвечая на них и видя ее проходящей мимо в сопровождении свиты.

Репортер, вероятно спровоцированный взглядом Кейт и шлейфом ее поклонниц, громко спросил:

— А вы читали книгу доктора Кейт, мистер Фредерике?

— Нет.

— Вы собираетесь ее читать? Кейт остановилась не без умысла, в надежде услышать, что он ответит.

— Нет, я не читал. Мое личное убеждение, что такие книги больше создают проблемы, нежели решают.

Плечи Кейт резко опустились.

— Мистер Фредерике, вы говорите, что обвиняете эту книгу за…

Кейт сжала челюсти и поспешила в сторону ресторана, не желая больше получать удары. Очевидно, Гарт готов возложить всю ответственность за взлом на ее плечи. И в следующий момент репортеры, возможно, вернутся и спросят ее, согласна ли она с его оценкой. Если бы это произошло, она, вероятно, ответила бы что-то абсолютно непечатное.

— Нет, вы не поняли. Я не виню книгу за то, что случилось здесь, — сказал Гарт, глядя, как проплывает Кейт, окруженная преданными ей последователями. Они выглядели так, будто она была ангелом на их плечах и они несли ее в ресторан. Должно быть, это мечта каждого автора, думал он, быть идеализированной своими читателями. Кейт, несомненно, сияла в лучах их внимания. Она выглядела царственной, особенно в своих рекомендациях, как приличествовало любому вознесенному на уровень гуру.

Следующий вопрос заставил его вернуться в окружение ламп и микрофонов.

— Пожалуйста, повторите, — попросил он.

— Почему же не обвинять книгу, поскольку, кажется, она вызвала такую реакцию у мужчины, который пытался напасть на доктора Кейт?

— Потому что я верю в Первую поправку к Конституции, — сказал Гарт. — Доктор Ньюберри имеет право опубликовать свою книгу. Мне, возможно, не нравится это, но ни я и никто другой не имеем права преследовать ее за это. Когда я сказал, что такие книги создают проблемы, я имел в виду проблемы во взаимоотношениях. Я не имел в виду криминальное поведение. Парней, подобных тому, с которым мы столкнулись прошлой ночью, нельзя терпеть в нашем обществе.

— До этого случая были другие взломы в «Пеликане»?

— При мне нет. — Он не слышал о каких-либо происшествиях. — Но я не могу говорить о прежних временах, когда я не был владельцем отеля.

— Считаете ли вы достаточными ваши меры безопасности?

— Да. — Гарт еле сдерживался. — Наша служба безопасности превосходна, — добавил он, приукрашивая действительность, чтобы спасти репутацию Боза. — Пребывание здесь доктора Ньюберри создало дополнительный риск, который, мы думали, что учли, но, очевидно, этот индивидуум был более решительным в своих действиях, чем мы рассчитывали. Как скажет вам любой полицейский, трудно заранее предусмотреть точно, что сделают преступники, так как они действуют, как правило, за пределами нашего понимания.

— Но…

Гарт перебил его:

— Позвольте заверить вас, что «Пеликан» совершенно безопасный семейный отель. Мы не можем позволить ни одной из ненормальных личностей своими действиями разрушить благопристойную атмосферу «Пеликана». Мы гордимся здесь чистотой, полным набором развлечений для всей семьи. «Пеликан» создает определенную атмосферу достоинства, которая…

Вдруг он заметил, что кто-то слева у входа машет ему руками, пытаясь привлечь его внимание, и обернулся. Там стоял Боз с выбритой и забинтованной головой, в непрезентабельной пляжной одежде, которая была на нем в тот момент, когда Кейт ударила его по голове банкой с орехами. Сплошное достоинство. Если бы пресса выяснила, что Кейт по ошибке сделала с Бозом, то это стало бы национальной новостью.

— Итак, я думаю на этом закончить, — сказал Гарт, отворачиваясь от Боза и надеясь, что репортеры и операторы поступят так же.

Но они этого не сделали, так как Боз также привлек их внимание.

— Вы сказали, мне показалось, что мистера Боз-ворта нет, — спросил один репортер Гарта. — Это случайно не он у главного входа?

Сначала Гарт не хотел признаваться, что он знаком со странным забинтованным парнем, но это ни к чему хорошему не привело бы. Группа репортеров уже направлялась к Бозу, и Гарту пришлось поработать локтями, чтобы оказаться там первым.

— С этим господином вчера произошел несчастный случай, и он не в состоянии отвечать на вопросы.

— О, черт побери. Гарт, со мной все в порядке, — сказал Боз, положив обе руки на плечи Гарта и хлопая его сзади по лопаткам. — Маленькой банки с орехами оказалось недостаточно, чтобы свалить меня.

Гарт вздрогнул. Он уже почти видел, как у репортеров начали течь слюни.

— Боз, я думаю, может быть, было бы лучше, если…

Женщина-репортер оттолкнула Гарта и направила микрофон к лицу Боза.

— Не могли бы вы пояснить ваше замечание о банке с орехами, мистер Бозворт? И что случилось с вашей головой?

— Боз… — Гарт бросил на него усталый взгляд.

— Чем можно ее разбить? — сказал Боз. — Это целая история. — Камеры развернулись к нему, так как Боз-рассказчик окунулся в свою стихию. Гарт старался не думать о том, как его рассказ повлияет на репутацию «Пеликана» как семейного отеля. Или на репутацию Кейт.

Через несколько минут телевизионная бригада уехала, выглядя очень счастливой.

Гарт посмотрел на своего друга. Старина Боз имел замечательную встречу с прессой. Его щеки горели от волнения. Гарт вспомнил о том времени, когда Боз выиграл приз в соревновании и был героем уикенда.

— Я думал, ты позвонишь насчет машины, — сказал Гарт.

— Ха! Я взял такси. — Глаза Боза немного покраснели, но в них мелькала довольная усмешка. — Это интервью было удивительным. Кстати, что здесь делали так рано эти люди с телевидения?

— А ты мог бы сначала спросить. Жаль, что не спросил раньше, пока не рассказал им, как доктор Кейт запустила в тебя банкой с орехами. Парень, который угрожал ей, нанес ей визит прошлой ночью, вломившись в номер.

Глаза Боза расширились.

— Ты не шутишь? С ней было… С ней все в порядке?

— Да. К счастью, я услышал ее крик. Она швыряла в него экземплярами своих книг, и ей удалось справляться с ним, пока я не прибежал.

— Ты поймал его?

— Нет, но думаю, что до смерти напугал и вряд ли он посмеет вернуться.

— Ты молодец. — Боз покачал головой. — Да, многое произошло здесь.

— Да, и все это будет в программе телевизионных новостей в шесть часов. — Гарт не мог больше сдержать своего раздражения. — На, черта ты им рассказывал об этой банке с орехами! Мог бы сказать, что поскользнулся в ванной. Ради Бога, Боз, ты здесь управляющий. Как это выглядит? Ты стоишь здесь и рассказываешь им историю о том, что тебя стукнула по голове ведущий эксперт страны по сексу?

Было видно, что Боз задет. Сначала он переминался с ноги на ногу, а затем отвернулся от Гарта.

— Понимаю, я снова свалял дурака. Старина, я сожалею, но это такая хорошая история. Сестры просто покатывались со смеху, когда я им рассказывал ее. К тому же я продал больше билетов на ланч, так как некоторые девчонки захотели прийти посмотреть на женщину, которая уложила меня подобным образом. Они говорили, что это, возможно, и есть ее секрет, как получать сексуальное удовлетворение с мужчиной. Сперва она дает им по башке, и они, находясь в полуобморочном состоянии, не вполне сознают, что делают.

Гарту хотелось бы быть в полуобморочном состоянии. Дело в том, что он должен был этим утром соображать, прежде чем лезть в кровать к Кейт Ньюберри. Он, вероятно, обрушился на Боза частично из-за того, что страшно злился на себя. У «Пеликана» и без этого было достаточно неустойчивое положение, и Гарту не нужна лишняя головная боль. Кстати, пресса, накачанная в отношении Кейт, могла все это воспринять как тонкий намек, что что-то произошло между ней и владельцем отеля, и это с таким же успехом могло быть передано в шестичасовых новостях.

Он положил руку на плечо Боза.

— Извини, что я напал на тебя. — Он посмотрел через его голову, чтобы удостовериться, что последний репортер покинул отель. — Думаю, я сорвался из-за того, что сделал приличную глупость прошлой ночью. — Они обменялись взглядами, и, так как давно были друзьями, Боз понял, что он имел в виду.

— Но, будь я проклят, — с сомнением сказал Боз, — такие вещи потом сближают?

— Нет. — Гарт засунул руки в карманы. — Как ты мог догадаться, потом она возражала против всего, что я говорил. Черт возьми, я не знаю, может быть, она это делала намеренно. Возможно, она получила то, что хотела, а затем для вида затеяла борьбу, чтобы расстаться со мной без проблем. В конце концов, она написала книгу на эту тему.

Боз покачал головой.

— Не думаю, что она такая. Что ты ей сказал? Гарту не хотелось больше говорить на эту тему.

Утром, когда он думал об этом, у него разболелась голова.

— Это неважно, но я буду только рад, когда она уедет. Такая популярная фигура — это все равно что ходячая бомба с заведенным механизмом.

— Может быть, — сказал Боз, не веря Гарту. — Но я…

Его прервали, так как Джеф Менджиз, отвечающий за банкет в «Пеликане», выбежал из своего офиса и направился к ним.

— Еще трое официантов только что позвонили, что они больны.

Гарт посмотрел на него:

— Как с серфингом сегодня, Джеф?

— Очень здорово, мистер Фредерике. Не прямо здесь, конечно, но внизу, в Сан-Диего. Я слышал, что…

— Вы верите, что эти официанты действительно больны?

Джеф выглядел смущенным.

— Я не могу точно сказать.

— Когда они вернутся, я хочу видеть их бюллетени. Затем хочу, чтобы вы проверили их у докторов. Если что-нибудь будет выглядеть подозрительно, я хочу, чтобы вы уволили их. Понятно?

Боз кашлянул.

— Послушай, Гарт, на твоем месте я не предпринимал бы таких действий. Во-первых, ты знаешь, что у нас и так нет официантов, шоферов, а тогда…

— Я думаю, нам лучше остаться одним, чем быть с людьми, которые бросят нас в разгар важного мероприятия ради серфинга.

— О, Гарт, постой. Разве ты забыл, как катался на волнах, когда тебе было двадцать лет? Молодость бывает только однажды.

Гарт разглядывал своего друга.

— Учитывая то, как мы оба себя недавно вели, я начинаю удивляться…

— Эй, говори о себе, старик. Я могу предположить, что она…

— Не будем об этом. — Он хлопнул Боза по плечу. — Нам не хватает официантов. Это означает, что мы с тобой собираемся работать на этом ланче. — Он взглянул на Джефа, который стоял рядом с ними с открытым ртом. — Подбери нам смокинги. Дай перечень того, что мы должны поставить на стол, и меню. И повесь еще объявление, что мы нанимаем официантов. Может быть, я смогу нанять кого-то подходящего.

Джеф закрыл рот и был весь внимание.

— Да, мистер Фредерике.

Глава 9

Др. Кейт, или, как ее теперь называли репортеры, «Бедняжка Кейт», села за длинный стол, покрытый льняной скатертью, в зале без окон, названном почему-то «Одинокий волынщик». Было уже двенадцать тридцать, а зал был все еще полон женщин, ожидающих книгу с автографом, и репортеров, пытающихся взять у Кейт интервью во время раздачи автографов. От них она и узнала, что кто-то рассказал им историю о Бозе и банке с орехами.

Она потеряла счет репортерам, которые представлялись ей. Некоторые были направлены из газет и телевизионных станций Лос-Анджелеса, а один приехал даже из Юмы, штат Аризона. Ей не удавалось остаться одной с тех пор, как она вышла утром из лифта, за исключением пяти выкроенных минут, когда она укрылась ото всех в дамской комнате.

От надписывания книг болели пальцы; мускулы лица болели от улыбки, а она еще даже не делала доклада. Но она не могла разочаровать женщин, которые приехали из этого и соседних штатов, чтобы послушать ее выступление.

Интересно, кто рассказал прессе о банке с орехами? Она могла думать только об одном виновном в этом, об одном человеке, которого оставила перед камерами и микрофонами, единственном человеке, который, возможно, решил так поступить с ней, — о Гарте. Может быть, для него это была уникальная возможность отплатить ей, и если он рассказал им эту историю, то что еще он мог рассказать? Сердце ее сильнее колотилось, когда она думала об этом. Достаточно и того, что история с Бозом всплыла на поверхность.

Перед ланчем планировалось ее выступление. Чуть позже двенадцати тридцати пришел организатор банкета и попросил освободить зал. Он пообещал женщинам, что после ланча Др. Кейт продолжит раздачу автографов. Интересно, не забыл ли он о том, что она должна улетать в три тридцать.

Она еще раз забежала в дамскую комнату, которая оказалась, к счастью, пустой. Конечно, пустой потому, думала она, что они все ждут ее в зале для банкета. Она физически ощущала, как давили на плечи их любопытные взгляды, вызывающие боль в затылке. Все это в последний раз. Скоро она будет в самолете, возвращающем ее назад, к неизвестности. Думая так, она уже не была уверена, что так будет, но ей очень хотелось, чтобы это оказалось правдой, чтобы она снова могла чувствовать себя свободной.

Достав косметичку, она добавила теней на глаза и припудрила нос. Большие розовые серьги ранили мочки уха, но Стелла настаивала на том, что они подходят к этому наряду, и, кроме того. Др. Кейт не могла носить миниатюрных сережек. Кейт закрыла портфель и приложила руку к ноющему животу. В последний раз.

Перед тем как войти в банкетный зал, она остановилась и услышала гул голосов, доносящийся сквозь закрытые двойные двери. В холле пахло жареными цыплятами. Она ела или в большинстве случаев не ела на десяти ланчах, и на восьми из них были жареные цыплята.

Она заметила краем глаза, что кто-то спускается в холл из кухни, неся над головой в поднятой руке поднос, заставленный стаканами с водой. Она обернулась и внимательно посмотрела на Гарта, который был одет в свободную рубашку с черным галстуком-бабочкой, в черные слаксы от смокинга и подпоясан кушаком. С подносом он выглядел еще более широкоплечим, чем был на самом деле. Как он и говорил, ему, вероятно, пришлось обслуживать столы сегодня.

Ее охватило теплое чувство, как только она встретилась с ним взглядом. Но туг же она вспомнила, как он предал ее, беседуя с репортерами.

— Разве стоило рассказывать им о банке с орехами? — спросила она, когда оказалась достаточно близко, чтобы не пришлось говорить громко и не привлекать внимания.

Он остановился, перенося вес тела с одной ноги на другую и как профессионал балансируя подносом.

— Не надо всему верить, я старался…

— Вы, должно быть, не сильно старались. — Ее влечение к нему заставляло злиться больше на себя, чем на него. — Я понимаю, что вы не смогли удержаться, не так ли? Спорю, что вы будете смеяться до упаду, когда узнаете, какое они придумали прозвище для меня. Теперь они зовут меня Бедняжка Кейт.

Он не улыбнулся.

— Хорошее имя, — сказал он, обходя ее, чтобы открыть дверь. — Позвольте, доктор Ньюберри.

Как ей хотелось толкнуть его, нарушить это грациозное балансирование. Для этого было достаточно лишь выбить у него из рук поднос с напитками и всем содержимым. Она еле сдержала себя. Репортеры могли быть за этой дверью, и она не хотела доставлять им удовольствие, заставляя придумывать третье прозвище для нее.

— Благодарю вас, — сказала она, проходя впереди него.

— Не стоит благодарности.

— «Не стоит благодарности»! — взвилась она, думая о различных способах мести. — Смешно, что вы рассказали это. Я думаю сегодня изменить свое выступление, чтобы сделать его более личным и смешным.

Его ответный удар прозвучал сразу же:

— Кейт, я предупреждаю вас…

— В конце концов, вы рассказали о банке с орехами, — говорила она, одновременно отвечая на улыбки людей, сидящих вокруг банкетных столов, накрытых белыми скатертями, с букетиками розовых цветов в центре. В середине зала стояла ледяная скульптура, окруженная цветами еще более яркого розового цвета. Скульптура напоминала клас! сическую работу Родена «Поцелуй». Как хорошо она помнила поцелуй Гарта, пылая настолько, что этого было бы достаточно, чтобы растопить скульптуру через секунду.

— Послушайте, Кейт, я…

— О, официант, — позвал его кто-то, когда они проходили мимо. — У нас нет воды на столе.

— Лучше займитесь своей работой, — сказала Кейт, направляясь к центральному столу и наслаждаясь своим маленьким триумфом. Гарт же не знал, что она никогда не расскажет о том, что произошло между ними. Но после того, что он сделал сегодня, он вряд ли мог, черт побери, на это рассчитывать. Так ему и надо. Поделом!

Прямоугольный центральный стол был приподнят. На нем стояла подставка для лектора, оборудованная микрофоном, ваза с розовыми хризантемами и лежали именные карточки Кейт и Мелани Экситер, хозяйки книжного магазина на Ла-Джол-ле. Кейт познакомилась с ней раньше, еще до церемонии раздачи автографов. Мелани была уже там и просматривала свои записи, с помощью которых она собиралась представить Кейт собравшимся.

Сделав два шага к импровизированной кафедре, Кейт почувствовала, что все внимание зала сосредоточено на ней. Гарт тоже был в зале. Он должен был разносить воду, следить за сервировкой столов, подготавливая их к ланчу, который начнется сразу после ее короткой речи. И волноваться!..

Ощутив сильный запах хризантем, Кейт вздохнула и попыталась замедлить сердцебиение. Она обменивалась с Мелани короткими фразами и сразу же забывала, о чем только что говорила. Руки ее дрожали, а ладони вспотели.

Мелани улыбнулась ей.

— Готовы?

Кейт кивнула. Пока Мелани делала вступление.

Кент оглядывала зал, отыскивая Гарта. В зале его не было, но там стоял Боз с забинтованной головой, также в белой свободной рубашке, подпоясанной кушаком, с черной бабочкой и в слаксах. В каждой руке он держал по кофейнику.

Боз. Может быть, не Гарт рассказал прессе о банке с орехами, а Боз? Чувство вины пронзило Кейт: она накричала на Гарта, не зная всей правды. Гарт не стал бы перекладывать вину на своего друга, даже если бы Боз был виноват. Конечно, и Гарт мог оказаться болтуном. Но чем больше она об этом думала, тем больше подозревала Боза.

Мелани закончила, и Кейт пошла к кафедре под громкие аплодисменты аудитории. Настроив микрофон, прокашлялась.

— Добрый день. — Она все еще не привыкла слышать свой голос через микрофон. Голос был другим, и она не узнавала его. Люди ждали, их лица приподнялись, глаза смотрели с надежной.

Кейт взглянула на свои записи и начала заготовленную речь, которую она уже произносила несчетное количество раз. Стелла помогла составить ее. Она была полна сексуальных подробностей и фантазий, которые всегда захватывали слушателей. Кейт чувствовала, что речь насквозь фальшива. Содержание ее отражало только маленькую часть книги, наиболее сенсационную, детализировавшую различный сексуальный опыт мужчин и женщин. Она обсуждала количество оргазмов, различия в эрогенных зонах, даже тот факт, что мужчины иногда впадали в нарколептическое состояние после секса, в то время как женщины хотели внимания. Не зная, слышит ее Гарт или нет, она волновалась в некоторых местах речи и боялась, что покраснеет, но казалось, что аудитория не чувствует ее смущения и смеется в местах, где действительно смешно.

Она остановилась, чтобы выпить глоток воды. В глубине зала стоял Гарт, держа кувшин с водой. Он все еще походил на ледяную скульптуру. Сейчас самый удачный момент, чтобы раскрыть их отношения, подумала она, зная, что никогда не сделает этого.

Кейт вернулась к своим записям… Она ненавидела эту речь. Действительно ненавидела. Стеллы не было здесь сегодня, поэтому это был ее последний шанс, чтобы откровенно поговорить с аудиторией, не считая ток-шоу через неделю. Кейт знала, что она будет чувствовать себя еще менее спокойной перед телевизионными камерами.

Нет, сейчас наступило время, чтобы сказать что-то от себя, сверх того, что у нее было написано, отступив от текста. Она довольно долго потворствовала образу «сексуального эксперта», созданному ее издателем. Посмотрев на свои сжатые кулачки, она набралась храбрости и начала:

— Некоторые из вас читали мою книгу, а некоторые нет. Но независимо от того, читали вы ее или нет, все вы ждали от нее чего-то особенного из-за ее названия. Не я выбирала его, мне оно не нравится, и я не думаю, что оно точно отражает содержание книги… или мой стиль поведения, относящийся к моим собственным взаимоотношениям с мужчинами.

В аудитории послышался ропот удивления, но она продолжала, не осмеливаясь взглянуть, чтобы узнать, остался ли Гарт слушать ее выступление.

— Заголовок подразумевает, что женщина должна привлечь мужчину, а затем, возбудив его, «получить» все, что ей необходимо в сексе. Заголовок предполагает манипулирование. Это не то, что я защищаю. Мои интервью с женщинами и мой личный опыт говорят мне, что манипулирование, другими с целью заставить их делать то, что вы хотите, не решает проблемы. Процесс достижения гармонии в ваших взаимоотношениях начинается намного раньше, когда вы только выбираете вашего партнера. Этот выбор должен делаться очень внимательно.

Она нашла в себе смелость взглянуть в конец зала. Гарт все еще стоял там в неизменной позе. Он, казалось, переваривал то, что она сказала.

— Качества, которые, я думаю, женщины должны искать в партнерах, — это честность, достоинство, наличие общей системы ценностей и чувство юмора, — продолжала она, глядя теперь прямо на него. — Секс, возможно, сведет вас, но он не сможет удержать вас вместе без других важных составляющих хороших взаимоотношений. Другими словами, чтобы получить сексуальное удовлетворение с мужчиной, вы должны сначала выбрать подходящего мужчину. Это главная мысль моей книги.

Гарт сделал шаг вперед, словно намеревался подойти к кафедре, но затем остановился, как будто осознав, где он. Кейт неожиданно для себя поняла, что она верит в честность и достоинство Гарта. Теперь она была уверена, что он не говорил репортерам о банке с орехами, а также не хотел предавать своего друга. Он обладал чувством юмора, но что касается общей системы ценностей, то здесь была заминка.

— Если вы уже в связи с мужчиной, не обладающим всеми этими качествами, которые вы цените, вы, может быть, сможете развить их, — сказала она. Верила ли она в это? — А может быть, и нет, — добавила она. — Если нет, то не существует в мире способа, чтобы «получить секс, который вам нужен», или любовь. И позвольте мне кое-что сказать об этом.

Она не могла больше смотреть на Гарта. Сыграла ли любовь какую-либо роль в их взаимоотношениях? У нее было горькое чувство, что любовь могла это сделать по отношению к ней, и это означало беду. Кейт заставила себя продолжить речь:

— Это, может быть, старомодный взгляд, но я не смотрю на секс — хороший секс — только как на простое соединение тел. Я уверена, что женщинам и, надеюсь, мужчинам нужно что-то большее, чем это. Получить секс, в котором вы нуждаетесь, не удастся, если это не соединится с тем, чтобы получить любовь, которая вам нужна. Я повторяю, вы должны искать определенные качества в мужчине, прежде чем сможете рассчитывать на такого рода любовь. Не будьте одурачены фальшью и бахвальством. Обратите внимание на внутреннее содержание человека. Послушайте его. Посмотрите, прислушивается ли он к вам.

Она снова помолчала. Кто-то закашлял, но в остальном в зале стояла полная тишина. Никто даже не загремел кофейной чашкой. Сердце Кейт стучало как отбойный молоток.

— Мне хотелось бы расстаться с вами на этой мысли. И еще одно: не судите о книге по ее названию.

Она села под аплодисменты собравшихся. Некоторые аплодировали очень громко. В конце зала Гарта не было. Он вместе с другими официантами разносил первое блюдо, салат и горячие булочки.

— Было очень интересно, — сказала Мелани, обращаясь к Кейт.

— Я не думаю, что моему издателю это понравится, — ответила она, обнаружив, что ее трясет. — К счастью, это последняя остановка в моем турне. Как вы, возможно, догадались, я действительно готова к тому, чтобы ехать домой.

— Я понимаю, — сказала Мелани, слегка отодвигаясь, чтобы официант мог поставить перед ней салат. — Ну так по крайней мере поешьте с удовольствием. Еда пока еще хороша здесь, хотя ходят слухи, что все остальное разваливается.

— Еда действительно хороша, — сказала Кейт, вспоминая свой ужин прошлым вечером, вспоминая, как Гарт вошел, наслаждаясь ролью официанта. Затем свечи, вино, чувство интимности… Официант поставил перед ней тарелку с салатом и тонко нарезанными ломтиками овощей.

Он склонился с корзинкой в руке.

— Горячие булочки, доктор Кейт?

Кейт почувствовала намеренность в удвоенном внимании; тон официанта показался ей нагловатым. Она взглянула на мужчину с песочного цвета волосами, когда он поставил корзинку на стол. От того, как он посмотрел в ответ на ее взгляд, у нее побежал холодный пот по спине. Нервная реакция, решила она и взяла булочку, когда он уже спускался по ступенькам с банкетного этажа. Листок бумаги был воткнут между булочками, свернутый как записка.

Мелани также заметила записку.

— Кто это прячет записку в булочки? — спросила она с улыбкой. — Как изобретательно и романтично. Поклонник?

На мгновение у Кейт мелькнула дикая мысль, не Гарт ли это сделал. Она развернула записку и начала читать нацарапанное в ней послание. Бросив записку на стол, она вскочила и побежала по ступенькам, так как хотела увидеть, куда пошел официант. Это не могло быть случайностью. Ночной кошмар может окончиться только тогда, когда она уедет отсюда.

Заведите собаку, говорил ей полицейский. Паника сжимала ее сердце, когда она пробиралась между столами, пытаясь найти официанта. Слова из записки снова и снова звучали в ее мозгу: «До встречи в Небраске».

Глава 10

Первым, кого она нашла, был Боз, а не Гарт. Она схватила его за руки, чуть не пролив кофе, который он нес.

— Тот мужчина был здесь, — сказала она полушепотом, продолжая оглядывать зал. Люди смотрели на нее с удивлением, но она ничего не могла с собой поделать. — Он работал официантом.

— Вы имеете в виду того парня, который…

— Да. Где Гарт?

— На кухне. Пошли. — Держа оба кофейника, Боз провел ее сквозь лабиринты столов и вывел из зала через вращающиеся двойные двери. — Он работал официантом? Вы узнали его?

— Вроде бы да. — Кейт проследила, как два официанта прошли мимо них в холл. Ни один из них не был тем, кто предложил ей горячие булочки. Они с Бозом прошли через металлические двери во влажную от пара кухню.

— Гарт? — Поставив кофе, Боз крикнул в направлении дальнего столика, где Гарт нагружал поднос тарелками с салатом.

Он сразу оглянулся, взглянул на Кейт и велел находящемуся рядом человеку закончить работу.

— Что? — спросил он.

В этот момент, глядя на его сильные руки, сосредоточенность серых глаз, она была рада иметь его союзником, забыв о его сексуальных намерениях.

— Человек, который вломился в мой номер прошлой ночью, находится здесь, работает официантом, — сказала она.

— Черт побери! — Гарт взглянул на Боза. — Предупреди охрану и позвони в полицию. Скажи им, чтоб искали… — Он обратился к Кейт:

— В этот раз вы видели его лицо?

— Как будто. — Ее пульс участился. — Он оставил записку в корзинке для горячих булочек, предупреждая, что встретится со мной в Небраске. Прочтя записку, я вспомнила его голос, но его уже не было. Все, что я помню, — это песочный цвет волос, о чем мы знали раньше, и крючковатый нос.

Гарт побелел.

— Я нанял сегодня утром кого-то с крючковатым носом, когда у нас не хватало людей. Этого сукина сына. Итак, Боз. Скажи им, чтоб искали парня лет двадцати пяти — двадцати девяти, с коротко подстриженными песочными волосами, крючковатым носом, густыми бровями и… и что? — Он остановился и уставился в потолок. — Черт бы меня побрал, почему я не могу ничего больше вспомнить?

— Этого вполне достаточно, — сказал Боз, выбегая из кухни.

— И бородавка, — крикнул ему вслед Гарт. — На правой стороне носа.

— Понял. — Боз толкнул дверь.

— Действуй. — Гарт взял за руку Кейт и вывел ее из кухни. — Давайте поищем сами, так как мы его сразу узнаем. — Они вышли на яркое солнце, и глаза Кейт начали слезиться. Облака, которые нагнали дождь рано утром, унеслись теперь к морю, оставив ясное голубое небо и теплое солнце.

— Может быть, нам стоит разделиться? — предложила она. — Я пойду одной дорогой, а вы другой, потом мы можем встретиться здесь.

— Это не поможет. — Он крепко держал ее за руку, сбегая по дорожке, ведущей к пляжу. — Этот негодяй хочет поймать вас, вероятно находясь все время поблизости.

— Не думайте, что я совсем беспомощна…

— Я хорошо понимаю, что вы не беспомощны. — Он остановился и оглядел пляж снизу доверху, прищуривая глаза от солнца. — Но я не собираюсь рисковать репутацией отеля, чтобы вы могли доказать это всему миру. Она вырвала руку.

— Значит, вас волнует репутация отеля, а не моя безопасность?

— Какая разница? Это одно и то же.

— Не совсем, и вы это знаете. Он посмотрел на нее.

— Что вы хотите от меня услышать? Что это утро что-то значило для вас.

— Ничего, — сказала она.

— Я так не думаю. Давайте дойдем до конца пляжа и посмотрим во все стороны. Это похоже на охоту на диких гусей. Готов поспорить, что он теперь за много миль отсюда, но мы должны смотреть в оба. — Он шагнул в песок.

— Подождите, я сниму туфли. — Он ждал, пока Кейт сняла туфли и взяла их в руки. — Как хорошо. — Песок приятно согревал ее ступни, и она замурлыкала от удовольствия. Она расправила пальцы и почувствовала, что напряжение спадает. Это ее первая возможность прогуляться по пляжу, а она должна покрываться мурашками; несправедливость этого снова охватила ее.

Они молча брели вдоль пляжа. Она изучала каждого мужчину, которого видела, но перед ее испытующим взглядом пронесся только бегун с подкрашенными рыжими волосами. Им встретился также отец, играющий с ребенком под зонтом, воткнутым в песок, и темнокожий парень, вычесывающий водоросли из песка.

Чайки планировали над головой, и кулики, похожие на заводные игрушки, носились, едва касаясь поверхности убегающих волн у полосы прибоя. Кейт вдыхала смешанные запахи соленой воды, теплого песка и косметического средства для загаpa. Мужчина, которого они искали, убежал; она поняла это.

— Никаких следов, — сказал Гарт, остановившись, чтобы оглянуться назад и посмотреть на пляж, спускающийся к молу Скрипса.

— Никаких. — Кейт остановилась и прикрыла от солнца глаза. — Ни единого человека с песочного цвета волосами.

— Что он снова написал в этой записке?

— Он встретится со мной в Небраске. Я думаю, что он не отступится. — Кейт сняла белый жакет и перебросила его через плечо.

— Какая у вас защита в Небраске? Она рассмеялась.

— Вы шутите. Это маленький университетский городок. Люди забывают закрывать двери. Единственное, что они позволяют себе, — помнить о том, чтобы включить сигнализацию. А что касается идеи полицейских о собаке, то я снимаю дом и думаю, что правила запрещают держать там животных.

— Не могли бы вы пожить у друзей или, может быть, есть кто-то, кто поживет с вами?

Она взвешивала свои возможности. Можно остановиться у Донны, но та курила. Маленькие размеры квартиры Дженни стесняли бы их ужасно, а Энн жила у Гила, так что ее не было в городе.

— Никого не могу придумать, — сказала она.

— Родители? Братья или сестры?

— Отец умер, а с моей мамой я не могу и двух дней прожить. У сестры большая семья в маленьком доме и капризный муж, тиран. — Кейт покачала головой. — Там нет реальной помощи. Я могла бы переехать туда, где разрешается держать собак, но не за эту неделю, до моего участия в ток-шоу в Лос-Анджелесе в следующую субботу.

Гарт потер подбородок и нахмурился.

— Может быть, полиция поймает его сегодня, — предположила она.

— Сомневаюсь в этом.

Кейт вздохнула. Ей так хотелось забыть об этой неприятности. Почему она не могла пробежаться по пляжу и воде, поднимая фонтан брызг? Почему не могла натереться кремом от загара с кокосовым запахом, расстелить полотенце на пляже и читать книгу? Не научную, какие она обычно читала, а роман с множеством романтических приключений.

Она взглянула на Гарта и, поскольку мечтала, добавила и его к своей картинке, положив рядом с собой на полотенце, и представила, как он читает ее книгу. Она снова вздохнула, но на этот раз с разочарованием. Затем встала лицом к океану и развела руки в стороны.

— Такое ужасное невезение. Я здесь, на прекрасном пляже, которым не могу наслаждаться, и должна ехать домой в тихий городок, где не буду в безопасности. И все из-за того, что по своим социологическим взглядам оказалась на виду. Я хочу вернуться к своей прежней жизни. Мне хотелось бы развлекаться на пляже, гулять по улицам, есть, не оглядываясь по сторонам. Разве я так много прошу?

— Да, если вы доктор Кейт.

Она оглянулась и увидела, что он наблюдает за ней с непроницаемым видом, засунув руки в карманы. Во время ходьбы он снял бабочку и расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке. На груди виднелись черные волосы, напоминая ей о том, как они прикасались к ее коже.

— Я хочу, чтобы доктор Кейт немедленно исчезла, — сказала она.

Он задумчиво посмотрел на нее.

— Думаю, это можно устроить.

— Как?

Он начал говорить, а затем покачал головой.

— Не обращайте внимания. Это глупая идея. Вам надо, вероятно, ехать домой и попросить службу безопасности следить за вашим домом.

— Может быть, но скажите мне, о чем вы подумали, мне все интересно.

— Это, должно быть, влияние Боза. Я не придумывал таких невероятных вещей со времен нашего с ним пребывания в колледже.

— Так вы расскажете мне или нет? Он пожал плечами.

— Разве только для того, чтобы вы посмеялись. Я подумал о том, что можно направиться для вида в аэропорт, как будто вы уезжаете: это заставило бы вашего преследователя поверить, что вы действительно едете в Небраску. Затем в туалете аэропорта вы могли бы загримироваться и вернуться сюда под вымышленным именем. — Он криво улыбнулся. — Довольно смешно, а?

У нее забилось сердце. Возможно ли это? Он хочет, чтоб она осталась?

— Может быть, это и не смешно. Какой нужен костюм и где его взять?

— О, это легко осуществимо. Боз любит такие вещи. Мы могли бы попросить его купить парик, другую одежду и солнечные очки. Для него это развлечение.

У Кейт разыгралось воображение. Ей не хотелось так сразу покинуть этот рай у моря, а главное — Гарта. Конечно, у них, вероятно, нет общего будущего, но вместе с тем он был единственной причиной, из-за которой ей хотелось бы провести здесь еще несколько дней. Переодевание. Это была сумасшедшая идея. Но если бы они исходили только из нормальных идей…

В тот момент блестящий план, определяющий намерения Гарта, поразил ее.

— Значит, я должна остаться здесь?

— Да, в этом вся идея.

— Я не могу позволить себе этого, Гарт. Мой издатель заплатил за все вперед. Успех у моей книги небольшой, и я не получу какого-либо гонорара, если не…

— Я покрою все расходы.

Она пристально посмотрела на него. Он хотел, чтобы она осталась здесь.

— Почему?

Он отвел взгляд.

— Я не вполне уверен, что ответить. Иногда я думаю, что вы заслуживаете того, что к вам вломились, с другой стороны, начинаю понимать, что вы не хотели или не ожидали такого поворота событий, когда писали книгу.

— Совершенно верно, — мягко согласилась она. Может быть, просто он не хотел говорить прямо.

— И даже если затея с переодеванием не сработает, по крайней мере вокруг вас будет много людей, пока вы находитесь в «Пеликане». Если вы возвратитесь в Небраску, то будете в основном одна.

— Да, это так.

И тебя не будет со мной, чтобы защитить меня.

Он пристально посмотрел на нее и подошел к ней еще ближе.

— Это часть правды, но не вся правда. Когда вы выступали с речью, я… я думал о некоторых вещах и понял, что не хочу, чтобы вы сегодня улетели в Небраску. Но это казалось неизбежным, и я уговаривал себя забыть вас.

Комок застрял у нее в горле. То, что произошло между ними ночью, было важным и для него. Она права: этот мужчина не думал о женщинах как об очередных победах.

— Гарт…

— Я не думал, что будет легко забыть вас. — Он придвинулся к ней настолько близко, что мог коснуться ее щеки. Выражение его серых глаз стало добрым, нежность отражалась в складках рта. — Но я хотел попытаться. При таких обстоятельствах эта идея, возможно, дала бы нам немного времени. Я думаю, мы могли бы им воспользоваться.

— Я тоже так думаю. — Она с трудом подбирала слова и еле дышала, так как была в восторге от мысли, что он приложил столько усилий, попросив ее остаться здесь.

— Нам необходимо время. — Он наклонился и прижался к ее губам.

Она закрыла глаза, а он целовал ее с прежней страстью. Затем со стоном заключил в объятия. Жакет упал на песок, так как она полностью подчинилась силе его страсти. Все ее чувства всколыхнулись от солнечного тепла, звуков волн и от этого человека, который хотел ее, нуждаясь в том, что она могла ему дать. Возможно, в конце концов мечта превратилась в реальность.

Все еще удерживая ее в объятиях, он поднял голову.

— Если кто-нибудь из репортеров здесь бродит, то наша песенка спета.

— Они должны были уйти, так как уже получили копии моего выступления и их здесь больше ничто не задерживало.

— Это выступление… Она колебалась.

— Оно вам понравилось, да?

— Очень.

Она вздохнула с облегчением. У них действительно был шанс.

— Тогда, я думаю, я остаюсь.

— Я был готов целовать тебя до тех пор, пока ты не сказала бы, что останешься.

— Тогда, может быть, я бы не возражала. Он наклонился, но она засмеялась и приложила пальцы к его губам.

— Я останусь, Гарт. Но мы настоящие дураки, что занимаемся этим на виду у всех, кто вышел прогуляться. Мы должны вернуться в отель.

Он поцеловал ее пальцы.

— Я не хочу.

— Чем скорее я покончу со своими обязательствами, тем скорее вернусь сюда в качестве незнакомки, которая вольна делать все, что ей нравится.

Он обнял ее сильнее.

— Мне нравится эта идея.

— Ты действительно думаешь, что Боз способен изменить мою внешность?

Гарт усмехнулся, и впервые Кейт представила его чертовски способным студентом, каким он был, когда они с Бозом встретились.

— Я абсолютно не сомневаюсь в этом, — ответил он, глядя на нее с улыбкой. — В самом деле, он, вероятно, сам захочет в этом поучаствовать, насколько я знаю Боза.

Три часа спустя, когда Кейт несла пакет с одеждой для переодевания в туалет аэропорта, она отметила, что Гарт действительно очень хорошо знал Боза. Тот ухватился за этот план и привнес в него собственные идеи, а именно: что он тоже переоденется и отдельно приедет в аэропорт, а затем они с Кейт прибудут в «Пеликан» в качестве мистера и миссис Ганнибал Трокмортон из Де-Мойна.

Непрерывный поток женщин тянулся в туалет и обратно. Самолет, должно быть, только что приземлился, думала Кейт, морщась. Затем ее раздражение сменилось благодарностью. Конечно, толпа женщин, хлынувшая в туалет, собьет ее преследователя, так как он не сможет проследить за всеми, кто вошел и вышел. Наконец ей удалось зайти внутрь туалетной комнаты, и вскоре она смогла занести сумку с вещами для переодевания в кабинку. Она проверила свои сумки, чтобы убедиться, что они не вызовут подозрений. Кроме того, она оставила некоторые свои платья и предметы туалета в номере Гарта.

Последние три часа прошли в суматохе. Они с Гартом дали полиции новое описание мужчины, которого искали, и в полиции сказали, что они предупредят охрану аэропорта, чтобы та присматривалась к мужчинам, соответствующим этому описанию. После ланча Кейт торопливо надписала еще несколько книг, прежде чем смогла вернуться в номер, чтобы упаковать вещи. У нее не осталось времени позвонить ни матери, ни Стелле, чтобы предупредить их об изменении ее планов, но она должна это сделать сразу, как только вернется в «Пеликан». И к Гарту.

Раздеваясь в крошечной туалетной кабинке, Кейт чувствовала себя так, как будто сбрасывала образ той женщины, на которую была похожа последние десять дней. Она разозлилась на Гарта, когда он предположил, что в ней уживаются два человека. Может быть, она была зла, потому что именно так себя и ощущала — нечестной, а некоторым образом — из-за того, как она себя преподносила. Замечание Гарта, должно быть, попало в самую точку.

Кейт сняла свои розовые туфли и колготки. Ей было холодно стоять босиком на кафельном полу, но она подбадривала себя, вспоминая теплый песок у «Пеликана». Теплый песок, теплые руки, теплые губы… Кого она обманывала? Пляж мог быть и замечательным, но она действительно рвалась назад к Гарту.

Она вытащила из пакета свою маскировочную одежду. Боз выбрал для нее белые шорты, пурпурного цвета кофту, слишком обтягивающую грудь, сандалии, белокурый парик и огромные пурпурные солнцезащитные очки. Кейт усмехнулась, когда надела все это. Она предвидела нечто подобное. Боз не старался замаскировать ее под некую безвкусно одетую бесцветную женщину — это был не его стиль. Парик занял не много времени. Она подоткнула собственные волосы под тоненькую шапочку и привела остальное в порядок с помощью зеркальца из косметички. Вся процедура напомнила ей школьный праздник Хэлоуин накануне Дня всех святых, когда дети надевают свои костюмы в душевых кабинках во время перемены.

На дне пакета был легкий рюкзачок. Кейт свернула свою одежду и положила ее внутрь, вместе с косметичкой и туфлями. Предполагалось, что, когда она выйдет из дамской комнаты, на ней ничего не должно быть из вещей ее прежнего туалета. Держа очки в руке, она распахнула дверь кабинки и вышла. Разглядывая себя в широком зеркале над рядом раковин, она задохнулась от удивления.

Она больше не выглядела как Др. Кейт, но также не имела никакого сходства с Кейт Ньюберри, профессором университета. Она выглядела совсем как раскрепощенная женщина в отпуске, предвкушающая сексуальные развлечения на пляже. Интересно, сможет ли она забыть книжное турне, забыть о мужчине, преследующем ее, и стать персоной, которую увидела в зеркале. Бросив последний взгляд на секс-бомбу, в которую превратилась, Кейт надела рюкзачок и вышла из туалета.

Боз сказал ей, что он будет со светлыми приклеенными усами и в шляпе легионера, чтобы скрыть бинт на затылке. Она заметила его не сразу. В довершение всего на нем была кричащая гавайская рубашка и камера вокруг шеи. Идя навстречу ему, она старалась не засмеяться.

— Ба, Ганнибал, ты здесь! — воскликнула она, кладя руку ему на плечо.

— Летисия, как прекрасно ты выглядишь, — сказал он, его голубые глаза искрились. — Я едва могу дождаться минуты, чтобы представить тебя моему другу Гарту Фредериксу.

Кейт почувствовала, что краснеет.

— Эта одежда чертовски узка, Ганнибал.

— Да, я знаю. Я думал о Гарте. — Его усы сдвинулись, когда он, ухмыляясь, вел ее к выходу.

Итак, это была Кейт. Она не носила спортивной одежды со времен пребывания в школе и почувствовала себя раскрепощенной. Действительно ли она стала такой закомплексованной? Кейт вдруг осознала, что ничем женщина, возвращающаяся в «Пеликан» с Бозом, не походила на ту, которая недавно уехала с курорта.

— Есть ли какие-нибудь признаки присутствия нашего друга с крючковатым носом и бородавкой? — спросил Боз, проходя с ней через толпу.

— Я ничего не заметила. Хотя я рада, что вы здесь. Я немного нервничала, думая, а вдруг он появится.

— Но шофер оставался с вами, пока вы не зашли в туалет, да?

— Да.

— Это хорошо, но у Гарта нашлась бы своя охрана, если бы он не остался.

Кейт почувствовала теплую волну благодарности, услышав, какие меры предосторожности предпринял Гарт по отношению к ней.

— Интересно, обманули ли мы парня? Боз взглянул на нее.

— Я не знаю, но я бы вас не узнал. Хорошо, что я предупредил Гарта, так как, возможно, он тоже не узнал бы вас.

Кейт улыбнулась.

— Вы знаете, Боз, это так здорово! Боз был польщен.

— Я говорил Гарту, что мы вас не узнаем.

— А как же вы меня узнали? — спросила Кейт, хотя думала, что знает.

— Так… по многому, — ответил Боз, придерживая для нее дверь, когда они проходили через терминал.

Немного позже они выехали из аэропорта в арендованном «форде», и Кейт с облегчением откинулась на спинку сиденья.

— Я думаю, это наконец все.

— Нет, есть еще одно препятствие. Стойка регистрации в «Пеликане».

— Вы думаете, что они вас узнают, Боз?

— Это возможно, но думаю, что нет. У нас очень часто меняется персонал, и, кроме того, они видят так много народу в течение дня, что особенно не обращают внимания на внешний вид.

Кейт подумала о его словах про высокую текучесть персонала и вспомнила о своих прежних подозрениях, что Боз управляет курортом не так хорошо, как надеялся Гарт. Боз не очень-то походил на менеджера первоклассного курорта, когда она увидела его впервые через глазок в двери. Если бы он выглядел более презентабельно, возможно, она не ударила бы его банкой с орехами. Она все еще вздрагивала, как только вспоминала об этом.

— Как ваша голова? — спросила она, глядя на него.

— Нормально. — Ему было неудобно. — Кстати, я сожалею, что рассказал эту историю прессе. Гарт пытался остановить меня, но я, как обычно, не смог удержаться.

— Ну, ничего. — Кейт обнаружила, что очень трудно злиться на Боза. Казалось, что у него такое доброе сердце и он так рад был помочь ей с этим планом побега. — Теперь, я думаю, мы квиты. Я чувствую себя ужасно, когда вспоминаю, что ударила вас по голове.

— Не волнуйтесь об этом. — Он гримасничал. — Я смог воспользоваться этой маленькой травмой и сейчас и тогда.

Она внимательно посмотрела на него.

— Вы всегда так строги к себе? — В течение паузы, которая последовала за ее словами, она подумала, что он не собирается отвечать, но наконец он вздохнул и откинулся на сиденье.

— Ему не следовало давать мне работу менеджера, — бесстрастно произнес он.

— Вы имеете в виду Гарта?

— Да, мистер Совершенство. Он никогда не принимал ошибочных решений. Не поймите меня не правильно. Я чертовски восхищаюсь этим парнем, и он действительно был моим другом, но я учился давно, так что не могу тягаться с ним, когда речь идет о бизнесе и деньгах. Только Гарт не делает ошибок. — Он помолчал. — Если не считать той, когда нанял меня управлять «Пеликаном».

Сердце Кейт дрогнуло.

— О, Боз, не может быть, чтобы все было так плохо. Управлять курортом, должно быть, трудно, и через некоторое время вы будете…

— Для Гарта не слишком трудно. Он мог бы это делать одной рукой. Я… я слишком добродушный. Когда я принимаю решения, они, как правило, бывают ошибочными. Вначале я думал, что смогу справиться с этой работой. Дело в том, что я считал, что работаю довольно хорошо, хотя у нас и не было большой прибыли. Но я винил в этом экономику. Теперь, когда Гарт здесь, я смотрю на все его глазами. Дело не только в экономике. Я действительно привел в упадок этот отель.

Кейт пыталась придумать что-то, что-нибудь сказать, чтобы облегчить переживания Боза.

— Гарт не может быть таким совершенством, — мягко сказала она. — В конце концов, его брак распался.

— Это была не его вина. Джудит убила все. Собрала целую кипу тех чертовых книг-пособий и начала говорить Гарту, как несчастен их брак. Они были бы все еще женаты, если бы не эти бредовые книги. Они… — Он остановился и посмотрел на нее. Густой румянец покрыл его лицо. Да, это типично для Боза. Снова вляпался.

Кейт почувствовала, будто кто-то раздвинул занавески, чтобы показать скрываемый от нее прежде вид. Итак, жена Гарта использовала эти пособия в качестве оружия в супружеских спорах. Это объясняло многое. Возник вопрос, застрявший в ее мозгу. Она не хотела думать об этом, но она была ученым, исследователем поведения человека. Кейт не могла перестать думать над вопросами так же, как не могла перестать дышать. Если Гарт ненавидел эти пособия, потому что верил, что они разрушили его брак, тогда, очевидно, он сожалел о разводе. Если он сожалел о разводе… он, возможно, все еще любит свою жену.

Глава 11

— Послушайте, это была глупость, — нервничал Боз. Лицо его горело от смущения. — Все нормально, — отвечала Кейт, хотя это было далеко не так. Ее чувства восставали против мысли, что Гарт все еще любит свою жену? Если это так, то Кейт не избежать страданий.

— Нет, не все нормально, — настаивал Боз. — Во-первых, я расстроил вас, а во-вторых, я не должен был болтать о браке Гарта. Это не мое дело.

— Пожалуйста, не извиняйтесь. — Кейт безучастно смотрела вперед на трассу, когда они неслись в направлении Ла-Джоллы. — Вы, вероятно, предостерегли меня от большой ошибки.

— Я не хочу слышать об этом.

— Нет, действительно, Боз. Я рада была узнать больше о причинах распада брака Гарта. Для меня было важно знать об этом.

— О Господи! Я действительно затронул очень неприятные вещи, разве не так?

— Вы прояснили некоторые вещи, и я оценила это.

— Послушайте, возможно. Гарт не сходит с ума от книги, которую вы написали, но я могу сказать наверняка, что вы ему действительно нравитесь. — Боз, стараясь изо всех сил исправить положение, запинался. — Я имею в виду, что вы можете понять, как бы он себя чувствовал, если бы книги, подобные вашим… ну, может быть, не совсем такие, как ваши, но книги, похожие на ваши, есть…

— Конечно, — прервала его Кейт, так как была не в состоянии ничего больше слушать. — Я действительно была рада узнать об этом, Боз. И все будет нормально. Не волнуйтесь. Давайте поговорим о чем-нибудь еще, хорошо?

— Вы используете это против него, — печально констатировал Боз. — Я могу судить об этом по вашему тону. Именно я везу вас к Гарту, и я заставил вас расстроиться из-за него. Может быть, мне стоит выйти и застрелиться?

Кейт не могла не улыбнуться.

— Может быть, вам лучше оставить пулю для меня?

Гарт вышагивал по вестибюлю, с нетерпением ожидая возвращения Боза и Кейт. Он официально переехал из своего люкса в номер на том же этаже. Все вещи Кейт он взял с собой, с тем чтобы горничная могла подготовить люкс для Трокмортонов из Де-Мойна. Он распустил слух, что является близким другом миссис Трокмортон. Гарт не рассчитывал использовать второй номер ни для чего, кроме камуфляжа. Если все пройдет как запланировано, то он проведет неделю с Кейт в люксе, на этой королевского размера кровати.

Он предупредил свою секретаршу в Бостоне, что останется в «Пеликане» еще на несколько дней. Чувствовалось, что она довольна. Ведь у него не было никаких развлечений на протяжении последних нескольких месяцев. Она обещала держать его в курсе всех новостей и присылать по факсу важную информацию или биржевые новости. Но впервые за много лет Гарт вдруг обнаружил, что его не интересует судьба инвестиций. В вестибюле он прихватил со столика журнал с основными коммерческими новостями, но через несколько минут отложил в сторону. Внимание его полностью было сосредоточено на Кейт Ньюберри. Какое фальшивое имя придумал для нее Боз? Летисия? Он должен не забывать называть ее так в обществе. В конце концов, он был ее близким другом. Очень близким.

«Форд» показался на подъездной дорожке, и Тимоти шагнул вперед, чтобы открыть дверь пассажирам. Вышла ослепительная блондинка, которая выглядела потрясающе, и не только за счет облегающей одежды. Гарт присмотрелся внимательнее, и сердце его забилось. Он узнал эти ноги, округлость этого подбородка. Во рту у него пересохло. Он знал, что у нее удивительная фигура, но пока не имел возможности посмотреть на нее издалека. Тимоти исподтишка строил ей глазки, и Гарту очень хотелось врезать ему. А еще он хотел схватить Кейт и отнести ее в люкс.

Тимоти придержал дверь, и Кейт проскользнула внутрь, сопровождаемая Бозом с наклеенными усами.

Гарт кинулся навстречу.

— Летисия! — воскликнул он, протягивая к ней руки. — Как я рад видеть тебя! — Руки ее были холодны как лед, а глаза прятались за пурпурными солнцезащитными очками. Страх овладел им. Он хотел знать, не преследовал ли ее мужчина с песочными волосами. — Все хорошо? — прошептал он, касаясь ее щеки.

— Прекрасно, — ответила она, улыбаясь с трудом.

Что-то было не так, но ему не удастся ничего выяснить, пока он не придет к ней позже. Он выпустил ее руки и повернулся к Бозу:

— Ганнибал, старый клоун, как ты? Как Де-Мойн?

— Как всегда, — ответил расстроенный Боз.

— Какие-нибудь неприятности с полетом? — спросил Гарт, уловив по всем признакам, что там что-то произошло.

— Никаких, — ответил Боз. — За исключением того, что авиалиния потеряла багаж.

Гарт изобразил на лице огорчение, так как об этом договорились заранее, чтобы не было прокола с чемоданами.

— Какого черта? — сказал Боз. — Кому нужна одежда?

— Это с твоей точки зрения, — пошутил Гарт, глядя на Кейт и ожидая, что она улыбкой, взглядом или каким-то другим способом покажет ему, что оценила шутку. Ничего. Она все еще не сняла эти чертовы очки. Было удивительно, как она еще не наткнулась на мебель, когда они шли к стойке регистрации. Он остался рядом с ней в то время, как Боз заполнял регистрационные бланки. Гарт предупредил клерка, чтобы тот не требовал кредитную карточку, так как все расходы он попросил отнести на его счет.

— Послушай, Гарт, — промямлил Боз, пока коридорный провожал их к номеру, — как только мы устроимся, приходи в холл, и мы выпьем. Я думаю, что Летисия захочет отдохнуть.

Гарт нахмурился. Планом этого не предусматривалось. Он ожидал, что Боз уйдет и оставит их вдвоем.

— Конечно, — согласился он, улыбаясь и хлопая Боза по спине. — Мы вспомним старые времена.

— Договорились. — Боз явно нервничал. Кейт напоминала сосульку. Гарт ничего не понимал, но был уверен, что скоро все ему объяснят. Он пошел в холл ждать Боза.

Не прошло и десяти минут, когда сразу после того, как Гарту принесли чашку кофе, пришел Боз, все еще оставаясь в своей легионерской шляпе. План заключался в том, что сегодня вечером Ганнибала Трокмортона вызовут по делам обратно в Де-Мойн, а миссис Трокмортон останется наслаждаться радостями «Пеликана». Гарт рассчитывал быть одной из них. Теперь он был уже не так уверен в этом.

— Я все тебе испортил, — сказал Боз, плюхаясь в кресло напротив Гарта. — Я проговорился, что Джудит использовала те книги-пособия против тебя, что они провоцировали парней к взломам и поэтому ты их так сильно ненавидишь.

Гарт разглядывал Боза, который походил на шотландца с печальными глазами, с усами и в идиотской шляпе. Гарт вздохнул с облегчением.

— Думаю, я должен быть доволен, так как дело не в парне с крючковатым носом. Я думал, может быть, он снова появился, или что-то еще.

Боз покачал головой.

— Вот почему я так зол на себя. Все прошло как по маслу. Я думаю, что мы обманули мерзавца, и казалось, что она действительно счастлива, как тогда, когда предвкушала удовольствие вернуться сюда, помнишь?

Гарт вспомнил о своих возвышенных чувствах, которые он испытывал на протяжении последнего часа.

— Помню.

— Во всяком случае, когда я сказал ей, она восприняла это спокойно и даже обрадовалась, что я рассказал ей об этом, так как считала, что это убережет ее от совершения большой ошибки.

— Черт побери!

— Прости, Гарт. Господи, не хочешь ли ты, чтобы я поехал в книжный магазин и привез тебе одну из ее книг? Может быть, если ты прочтешь ее и скажешь, что она прекрасна, она бы…

— Я не собираюсь читать эту чертову книгу, пока не поговорю с ней, — сказал Гарт, отталкивая стул. — На самом деле, я не позволю этой книге встать между нами. Она в номере?

— Насколько я знаю.

— Тогда я нанесу миссис Трокмортон визит. — Гарт покинул холл и направился к пожарной лестнице. Он был не в состоянии ждать лифта. Перепрыгивая через две ступеньки, он пытался понять, почему откровения Боза могли так сильно изменить отношения между ними. Она уже знала, что он не любит такие книги. Во всяком случае, она теперь должна все лучше понимать, поскольку ей объяснили причину. Разве не это психологи делают лучше всех? Понимают.

На втором этаже он подошел к ее двери и постучал. Он барабанил пальцами по бедрам, пока ждал, представляя, как она рассматривает его через глазок. А что, если она не позволит ему войти? Наконец дверь распахнулась, и он увидел ее без парика, все еще в пурпурной майке и шортах. Босиком.

При виде ее у него захватило дух, и он забыл обо всем, что хотел сказать. Воспоминания об их любви завладели им, превращая тлеющее желание в жаркое пламя. Но выражение ее лица было замкнутым, запрещающим. Он проглотил слюну.

— Можно войти?

Ему показалось, что она задумалась, прежде чем сделать шаг назад и позволить ему войти.

Он закрыл за собой дверь и обратился к ней:

— Боз рассказал мне о вашей беседе по пути из аэропорта.

— Да, он оказался очень осведомленным. Как ему хотелось поцеловать ее, но некий инстинкт, подсказывал — не распускай руки.

— Очевидно, то, что он сказал, явилось для вас полной неожиданностью. Она кивнула.

— Кейт, я этого не понимаю. Вы знали и раньше, что у меня есть предубеждение против подобного рода книг, которые вы пишете. Казалось, что вы примирились с этим, особенно после того, что произошло между нами прошлой ночью. Но сейчас… — Он в отчаянии развел руки.

Она обхватила себя руками.

— Скажите, Гарт, что вы испытываете к вашей бывшей жене?

— Джудит? — Он замолчал в смущении. Это был не тот вопрос, которого он ждал. Интересно, было ли это еще одним трюком. Возможно, она решила, что он терпеть не может женщин, или что-то в этом роде.

— Давайте посмотрим на это иначе. Давайте представим, что Джудит сказала вам, что ей не стоило читать все эти книги и что она все еще любит вас и хочет примирения. Что бы вы сделали?

Он почувствовал себя как насекомое под микроскопом. Не было сомнений, что она наблюдала за ним очень внимательно. Он думал над ее вопросом и понял, что мысль о желании Джудит вернуть его назад не вызывает в нем каких-либо чувств. Ну, может быть, жалость к Джудит, и это было все. Он пожал плечами.

— Думаю, что испытываю к ней жалость.

— Жалость к ней?

Он решил, что ответил неудачно.

— Ладно, а как насчет заинтересованности, чтобы она нашла кого-нибудь еще? Черт возьми, Кейт, что ты хочешь, чтоб я сказал?

Выражение ее лица смягчилось, и она шагнула к нему.

— Я думаю, что вы только что это сказали.

— Леди, у вас нет сердца. — Но его сердце забилось, когда он посмотрел ей в глаза. Если раньше она была заморожена, то теперь началась оттепель.

— Из-за вашего ответа я, кажется, пришла к не правильному заключению. Но, говоря на языке психологии, ваша устойчивая нелюбовь к книгам-пособиям указывает на то, что вы несчастливы из-за развода. Это логически привело меня к заключению, что у вас есть сильное влечение к вашей…

— Боже мой! — Он застонал и заключил ее в объятия. — Я покажу вам сильное влечение. — Он не мог, кажется, крепко обнять ее или плотно прижать к себе, так как пристально вглядывался в ее запрокинутое лицо. Казалось, что прошла вечность с тех пор, когда он также рано утром держал ее в своих объятиях.

— Вы ее больше не любите? — прошептала она.

— Нет, я ее больше не люблю. Вы думаете, что я мог бы быть таким с вами, если бы я все еще любил Джудит?

— Некоторые мужчины…

— Я не некоторые мужчины, — сказал он, скользя обеими руками по ее спине. Ее рыжеватые брови изогнулись.

— Я начинаю понимать это.

— И не пытайтесь вставить меня в вашу картотеку и статистику. Я не подойду.

Она обвила руками его шею и очень сильно прижалась к нему грудью, лишая его возможности дышать. Глаза ее призывали, что заставляло его сердце биться сильнее.

— Тогда где вы подойдете, мистер Фредерике?

— Я думал, вы никогда не спросите. — Он подхватил ее и отнес в спальню. Все еще люблю Джудит? Какой смех! Как он мог любить Джудит, когда так быстро полюбил… Эта мысль пронзила его, как студента второго курса университета, и привела в замешательство.

Кейт прижалась к нему и гладила его по щеке.

— Изменили свое мнение?

Он пристально смотрел на нее, на эту женщину, которую знал такое короткое время, на эту женщину, которую он хотел больше жизни. Она со всей своей запуганной психологией сказала бы, что то, что он чувствовал, невозможно. У нее было причудливое название для этого, и она пользовалась этим названием, чтобы описать свои ощущения. Она бы не поверила сама, что любит его. Но у него была неделя.

— Нет, я не изменил своего мнения. Как раз напротив. — Он крепко поцеловал ее, прежде чем упасть с ней на кровать.

Она смеялась, когда они упали вместе, но смех был с хрипотцой, выдававшей ее желание. Он улыбался, глядя на нее.

— Это самая идеальная одежда, которую я когда-либо видел, но сейчас я хочу ее снять. Она подняла руки над головой.

— И я.

Этот жест снял все оставшиеся ограничения и превратил его тело в раскаленную, готовую к запуску ракету. Ее одежда сползла легко, как папиросная бумага, и он радостно окунулся в это чудо с запахом лимона.

На этот раз она была с ним менее сдержанной, не стеснялась своих стонов и криков, чтобы яснее сказать ему, как ей хорошо с ним.

Под его пальцами ее соски затвердели и набухли, он проводил по ним языком, а затем обхватывал их губами и заключал в теплый рот. Он гладил ее бедра, его ладони скользили по ее шелковым завиткам, находя влажный источник страсти. Он целовал дорожку между ее грудями, живот, бедра. Он целовал ее под коленями, даже между пальцами ног, покрытых розовым лаком. С каждой лаской он испытывал непреодолимое желание снова заключить ее в свои объятия.

Где-то в безумии любви он понял, что она срывала с него одежду. Он постарался остановиться, вдруг осознав, как нужны ему ее прикосновения.

— Ты так нежен со мной, — пробормотала она. В ее голосе слышалось возбуждение; это подсказывало ему, что ее пульс бьется с той же частотой, что и у него. — Позволь мне тоже сделать тебе приятное.

Он дрожал, когда она целовала его с обманчивой нежностью.

Затем подняла голову и, пристально глядя ему в глаза, стала гладить его по груди.

— Я люблю прикасаться к тебе, — прошептала она, проводя рукой по его животу и спускаясь ниже.

Он тяжело дышал.

— Полегче, — предупредил он.

— Я люблю взгляд твоих глаз. Тот огонь, какой вспыхивает в них, когда я это делаю. Он вздохнул.

— О, Кейт, ты… — Когда ее пальцы обвились вокруг его стрелы, он подумал, что игра вот-вот закончится, но стиснул зубы изо всех сил, чтобы не взорваться, зная, что если сможет сдержаться, то насладится некоторыми из величайших мгновений, существующих по эту сторону небес. — Ты восхитительна, — простонал он.

— Я могу быть еще более восхитительной. Он с усилием поднял подбородок, чтобы контролировать себя, так как ее рот сомкнулся. Наслаждение затмевало все другие ощущения, но пульсация в паху угрожала превзойти его стальную волю. Схватив за плечи, он оттолкнул ее от себя и повернул на спину.

— Достаточно, — задохнулся он.

— Нам никогда не будет достаточно. Он пристально посмотрел на нее. Поняла ли она, что происходит между ними, в конце концов?

— Ты права, — согласился он. Он почти вытащил весь ящик в поисках целлофановой упаковки, которая бы разрешила ему вход в рай. Найдя упаковку, он лихорадочно разорвал ее.

— Давай я, — предложила она, потянувшись к ней.

— Нет. Если ты прикоснешься ко мне снова, со мной все будет кончено. — Он надел чехол дрожащими руками и вошел в нее со всей силой желания. Радостная и готовая его принять, она открылась ему, и он скользнул внутрь, закрывая глаза в экстазе. Потом он открыл их, чтобы поймать ее взгляд, полный эмоций, которые он называл любовью, но она, возможно, нет, так что он промолчал. Во всяком случае, момент был слишком хорош, чтобы портить его словами.

Он видел страсть в ее расширившихся зрачках, подрагивающих губах. Она произнесла его имя нежно, как благословение, затем задохнулась, так как момент освобождения приближался. Он упивался этим слиянием, этим абсолютным слиянием тел… и да… душ.

Он почувствовал наступление ее оргазма, видел его отражение в глубине ее глаз и полностью отдался наибольшему сексуальному освобождению в своей жизни. Сквозь туман, содрогаясь всем телом, он слышал, что она называет его имя, и знал, что это именно тот голос, который он хотел бы слышать всю оставшуюся жизнь. Здесь наконец была его женщина. Последнее, что он ощутил перед тем, как отключиться и заснуть, было чувство ответственности. Он хотел быть уверен, что никто не причинит зла этой женщине. Никогда.

В аэропорту Сан-Диего Эдди следил за Др. Кейт, пока она не зарегистрировала свои сумки и не направилась в туалет. Он слонялся поблизости, ожидая, что она выйдет, но, по-видимому, пропустил ее. Это неважно, думал он. Хорошо было бы опередить ее, но Небраска была чертовски далеко от Калифорнии.

Очень плохо, что он не мог полететь туда, как эта сука собиралась сделать. Стоит очень дорого, но, кроме того, ему нужен грузовичок. Насколько он мог судить, Нортолаф был недостаточно велик чтобы иметь автобусные линии и такси. Нужен был надежный справочник, чтобы узнать, где такой убойный автор, как Др. Кейт Ньюберри, живет. Он, конечно, был рад, что кто-то додумался написать кое-что на обложке книги, чтобы подсказать ему, где жила сука. Он вспомнил заметку о ней:

Кейт Ньюберри, доктор философских наук, написала «Как выбрать мужчину» первоначально в качестве учебника, которым будут пользоваться, как она надеется, на занятиях в Нортблафском университете в Небраске, но ее редакторы вскоре признали, что книга будет интересна всему обществу. «Др. Кейт», под таким именем она быстро становится известной, — это популярный лектор Нортблафа и автор нескольких статей, опубликованных в профессиональных журналах. Несмотря на то что это ее первый выход на широкую арену психологии, он вряд ли может оказаться последним «.

Направляя свой грузовичок на северо-восток, Эдди Гамп молил о том, чтобы он не ошибся. Однажды он заставит Др. Кейт поумнеть настолько, что ей больше не захочется писать ничего, кроме, может быть, списков для покупки продуктов в бакалее.

Глава 12

Лежа под Гартом и прислушиваясь к его ровному дыханию, Кейт думала о том, была ли она когда-либо так счастлива в своей жизни. Ей страшно не хотелось сейчас ничего менять, но она должна была разбудить его. Его вес начал давить на нее и не давал дышать.

Медленно она провела пальцем по его позвоночнику. Он уткнулся лицом в ее шею и продолжал спать. Она повернула голову и прошептала в его ухо:

— Гарт, ты задавишь меня.

— Ммпф.

— Гарт, проснись. Я не могу дышать. — Она пыталась толкнуть его в грудь, но он давил на нее как скала. Наконец, опустив руку ниже, она его ущипнула.

С визгом скатившись, он взглянул на нее с укоризной.

— Так вот как ты избавляешься от своих любовников.

Улыбнувшись, она прикоснулась к его щеке.

— Я начала задыхаться, а ты не хотел просыпаться.

— Ox. — Теперь огорчение было написано на его лице. — Думаю, я заснул. Не очень-то романтично?

— Но типично для многих мужчин, как ты знаешь, если слушал мое выступление. Исследование показывает, что в большинстве случаев мужчины засыпают после секса. Это именно то, что вызывает некоторые из коммуникативных проблем, которые женщины…

— О-о! — Прижав руку к ее подбородку, он закрыл ей рот. — Я слышал вашу речь, доктор Ныо-берри. Лучше давай поговорим о Гарте и Кейт. Я оскорбил тебя тем, что заснул?

Она покраснела.

— Нет, так как я понимаю, что это естественная реакция на…

— Это самый чертовски волнующий секс, который когда-либо у меня был, и я не должен был позволить себе заснуть, не сказав тебе об этом. Ты удивительная, Кейт. — Он слегка прикоснулся губами к ее губам.

— Ты тоже. — Она пристально смотрела в его глаза, и сердце ее не умещалось в груди.

— Я, конечно, не хотел засыпать, но я почти не спал всю последнюю ночь, и, наверное, это сказалось на мне.

— Диванчик был слишком мал?

— Нет, слишком близок. — Он пощекотал ее нос. — К тебе. А теперь извини, я должен на минуту покинуть это уютное местечко. — Он пошел в ванную. — Не вставай.

— Я и не мечтала об этом. — Она мечтала о другом. Как бы ни были прекрасны эти предстоящие несколько дней, теперь она знала, что Гарт уже не связан эмоционально со своей бывшей женой. Кейт вытянулась и накрылась простыней. Свет, проникавший через щель плохо задернутых занавесок, был приглушенным; солнце, должно быть, опускалось к морю, думала она. Возможно, если надеть парик, они могли бы прогуляться с Гартом по пляжу при закате солнца.

— Ты выглядишь счастливой, — сказал Гарт, когда вернулся из ванной и проскользнул к ней под простыню. — И чертовски сексуальной, — добавил он, прижимаясь к ней.

Она прижалась к нему.

— Я подумала, что мы могли бы одеться и прогуляться по пляжу при заходе солнца. — Теплота и радость ощущать его рядом сделали эту перспективу менее заманчивой, чем она казалась несколько минут назад.

— Я ничего не имею против. — Он гладил ее по волосам. — Но слова об одевании звучат как настоящая пытка.

— Да. Давай забудем об этом. — Ласково прижимаясь к нему, она удивилась, какой легкой, совершенно ожившей она себя чувствовала. Подобно действию пламени, она начинала загораться от легчайшего прикосновения его пальцев.

— Говоря об одежде, надо признать, что это было целое снаряжение, которое Боз подобрал для тебя. — Гарт начал слегка гладить ее спину.

— Я не носила ничего подобного с тех пор, как училась в школе. — Она удивлялась, насколько ласки мужчины могли быть приятными и в то же время волнующими.

— Ты выглядишь великолепно. — Он вздохнул и наклонился, чтобы нежно поцеловать ее в губы. — Доверить Бозу так вырядить тебя, что у меня просто потекли слюнки, когда ты вошла в вестибюль…

— Он старался доставить тебе удовольствие, я думаю. — Она провела пальцем по ямочке на его подбородке. — Ты знал, что он считает тебя почти совершенством?

Гарт усмехнулся.

— Он одевал тебя. Боз не…

— Ну да, он одевал, — прервала его Кейт. — На самом деле, я думаю, ты пугаешь его.

— Я пугаю Боза? — Гарт слегка отстранился и пристально посмотрел на нее. — Продолжай. Мы знаем друг друга более двадцати лет.

— В течение которых ты стал очень преуспевающим, а он нет. Он говорит, что ты не делаешь ошибок.

— Это смешно. Конечно, я делаю ошибки.

— Может быть, тебе следовало сказать об этом Бозу?

Хотя Гарт и не двигался, Кейт почувствовала, что он мысленно далек от нее. Надо было быть просто дурой, чтобы не понять причину этого. Он всегда так реагировал, когда она начинала высказываться как психолог. Но она была профессионалом, черт возьми, а он нуждался в помощи в своих взаимоотношениях с Бозом. Она смотрела на него с каменным выражением лица.

— Очевидно, ты не обратил внимания на мои замечания.

— То, что ты говоришь, замечательно, совсем как тот брачный советник Джудит, который терзал меня. Этот так называемый психолог говорил, что я веду себя как супермен и что мне необходимо стать более чутким и» открытым «, если подходит банальное выражение. — Он сжал челюсти.

— Иногда банальность справедлива, — мягко сказала она.

— Я бы не сказал, но могу заверить тебя, что заболеваю, когда слышу подобное. Ты думаешь, что чуткость обеспечила мне успех в деловом мире?

Кейт напряглась. Ни к чему хорошему дискуссия не вела, но, если она уступит сейчас, ей придется уступать всегда, когда бы он ни бросал ей вызов.

— Никто не просит распахивать душу перед всем миром, Гарт, но быть терпимым к ошибкам тех, кто тебе небезразличен, — это то, что всех нас делает людьми.

Гарт отвернулся и сел, опустив ноги на пол.

— Думаю, я только что доказал, какой я человек. Я так сильно тебя хотел, что… — Он провел пальцами по волосам. — Ох, какой смысл? Ты уже меня полностью раскусила, не так ли?

У Кейт защемило сердце. В конце концов в рай заползла змея.

— Думаю, что я тебя не раскусила, — прошептала она. — Я бы никогда не догадалась, что ты такой толстокожий, непробиваемый.

— Толстокожий, — пробурчал он и взял одежду. — Существуют и другие определения в вашей профессии. Но пусть кто-нибудь еще расстраивается от вашего диагноза и остается с навешенным ярлыком» непробиваемый «.

— Гарт, я только пыталась…

— Учить меня, как поступать мне с моим приятелем, которого я знал двадцать лет, а ты два дня. — Он натянул слаксы и встал, чтобы застегнуть их. Затем повернулся к ней, застегивая пуговицы на рубашке.

— В том-то все и дело. — Она приподнялась на локте и натянула простыню поверх груди. — Тебе слишком трудно об этом судить. Я могу посмотреть со стороны, а ты нет. Почему ты не хочешь воспользоваться моими знаниями, вместо того чтобы сразу отвергать их?

— Почему бы тебе не перестать быть доктором Ныоберри, хотя бы сейчас?

— Потому что так не получается, Гарт. Я не могу сразу выключить мозги и стать в некотором роде Абсолютной Женой, когда ты рядом.

— Это смешно. — Он разглядывал свои туфли. — Я никогда не просил тебя быть неким роботом.

— Но ты также не просил меня помочь тебе в деле, где я, возможно, была бы полезна. Это все вещи одного порядка.

— И как бы ты помогла? — Он поднял носки и туфли.

— Я разговаривала с Бозом и выяснила некоторые вещи. Ты знаешь, почему Боз допускает ошибки, работая здесь? Потому что он оставил попытку соперничать с тобой. Легче быть старым предсказуемым Бозом, чем рисковать, по-настоящему выкладываться и сократить разрыв между вами.

— Все это в высшей степени притянуто за уши.

— Проверь это, — бросила она ему вызов. — Расскажи ему о некоторых неудачах в твоей жизни, выровняй немного игровое поле и посмотри, не улучшится ли его деятельность.

Гарт сел на стул и надел туфли.

— Ты хочешь, чтоб я пошел к Бозу распускать сопли о неудачах в моей жизни? Ты думаешь, что это помогло бы ему? И мне?

— Да.

— Нет. Ты ошибаешься. Это заставило бы его потерять всякое уважение ко мне, вот к чему бы это привело. — Он завязал второй ботинок и встал.

— Гарт, ты бываешь таким упрямым.

— Чертовски правильно. Упрямство завело меня слишком далеко в этой жизни. — Он надел галстук и завязал его под незастегнутым воротником.

Она села, завернувшись в простыню. Что ей делать, если она пришла к очевидным выводам: Гарт намерен сохранять до конца имидж совершенства и образца самообладания. Вот поэтому он должен был обвинять книги-пособия за его неудачу в браке. А ей будет трудно любить мужчину, который не признает своих ошибок.

Ее глаза наполнились слезами.

— Мне не нужно было возвращаться сюда. Я должна была знать, что ничего у нас не получится.

— Я думаю, все бы получилось прекрасно, если бы ты эти выкладки оставила при себе.

— Да, тебя это бы устроило, не так ли? — Горе сжало ее горло. — Тогда бы ты никогда не смог проверить свои чувства или признаться в том, что ты был в чем-то не прав. Я думаю, Боз абсолютно точно назвал тебя мистером Совершенство. Если ты когда-нибудь устанешь от этой роли, дай мне знать. А пока что, я думаю, самое лучшее для нас — это не видеть друг друга.

Он молчал, и выражение его лица было непроницаемым.

— Если это именно то, чего ты хочешь.

— Да.

— Я только надеюсь, что вы не будете настолько глупы, чтобы полететь в Небраску с этим ненормальным.

— Да, я достаточно глупа, но не настолько. — Ее голос дрожал, и она не могла говорить спокойно. — Я останусь, если вы предложите мне свободный номер.

— Да, конечно. — Была ли искра надежды в его глазах? Она исчезла раньше, чем Кейт могла убедиться в этом. — Сервис курорта в вашем распоряжении. , . , ..

— Благодарю вас. — Ей хотелось, чтоб он скорее ушел, тогда бы она могла спокойно поплакать. Казалось, что он понимает это. Он повернулся на каблуках и вышел из номера. Немного подождав, пока дверь не закрылась за ним, она уткнулась в подушку и зарыдала.

Через два дня Гарт стоял, замерев у сетки напротив Боза и ждал первой подачи.

— Ты уверен, что справишься с этим? — крикнул он через весь корт.

— Стоило только доктору сказать, что на рентгеновском снимке неясность, как я уже начал лучше себя чувствовать. Но есть вопрос: а ты готов? Как я понимаю, у тебя не было физической нагрузки в Бостоне.

— Выдай твой лучший удар, — сказал Гарт, размахивая ракеткой справа налево. Господи, он с трудом мог дождаться, чтобы можно было по чему-нибудь ударить. Последние два дня были ужасными, и время, проведенное на тренажерах, не смогло хоть как-то облегчить его страдания.

Мяч перелетел через сетку, и Гарт принял подачу, отбив Бозу. Боз этого не ожидал и выглядел растерянным, но быстро среагировал на жесткость игры Гарта. Они обменялись сильными ударами, которые заставили их обоих задыхаться, а Боза — потерять подачу.

— Я думаю, в тебе еще жив инстинкт убийцы, — сказал Боз, стирая пот рукавом рубашки. — Проныра известный.

Что-то щелкнуло в мозгу Гарта, пока он отбивал мяч и гасил его на противоположном поле, атакуя Боза. Что-то было в том, как это сказал Боз.» Проныра известный «. Как будто он уже смирился с поражением. Это заставило его задуматься о том, что говорила Кейт. Гарт отбросил эти мысли и поймал мяч, закрученный Бозом над сеткой.

— Хорошая подача, — реагировал Боз.

— Спасибо.

— Ты всегда играл каждый гейм, как будто это Уимблдон или что-то подобное.

Гарт засмеялся, но смех прозвучал нерадостно.

— Да? — Мистер Совершенство, играющий в теннис. Прекрати это, Фредерике. Женщина не знает, о нем она говорит. Он снова подал мяч, но на этот раз Боз отбил его, и Гарт решил сосредоточиться на игре. После двух коротких ударов ему это удалось.

Сет он выиграл легко, шесть — два.

— Спасибо, Боз, — сказал он, обнимая за плечи друга, когда они покидали корт. — Мне это было нужно.

— Она не передумала и не позвала тебя?

— Нет. — Он рассказал Бозу, что они поссорились с Кейт, но не сказал почему. Также он не признался Бозу, что последние три ночи были для него адом, так он боролся с собой, чтобы уйти от ее двери. Дни проходили не намного лучше. Она купила себе облегающий купальник с высоким вырезом на бедрах и с низким на спине. Он видел ее в нем на пляже дважды, ив этом умопомрачительном белокуром парике. Один раз она накинула белый халат поверх костюма, а в другой раз нет. Если она пыталась помучить его, то делала это превосходно.

Все было плохо. Боз не воспринимал никаких намеков, которые он делал по поводу улучшения работы» Пеликана «. Он только улыбался и кивал, когда Гарт говорил что-нибудь по этому поводу, или круто менял тему. Гарт предложил нанять других работников — художников по ландшафту, но сегодня утром притащился, как и прежде, тот же самый грузовик. Он подчеркивал, что курорт нуждается в огромном внимании, тем не менее Боз тянул время всякий раз, когда Гарт был настроен что-то делать. Персонал был так же небрежен, как и раньше, несмотря на замечание Гарта, что весь штат без исключения нужно учить заново искусству заботы о людях.

Усталость от теннисной игры на какое-то время улучшила настроение Гарта, хотя и не решила ни одной из его проблем.

— Как насчет того, чтобы охладиться? — предложил Боз.

— Нет, я, вероятно… — Гарт замолчал, так как взглянул через овальное окно вестибюля и увидел Кейт, плескавшуюся у кромки воды. Ее вид, в белом костюме, с длинными великолепными ногами, заставил его внутренности переворачиваться от тоски.

Взгляд Боза последовал за взглядом Гарта.

— Ты уверен, что не хочешь пива?

— Да, я с удовольствием, — ответил Гарт, отворачиваясь от вида белокурой Кейт, плещущейся в волнах.

— Она еще передумает, — сказал Боз, как только они устроились на влажной скамье и заказали пиво. — Я уверен, что ты действуешь правильно, заставляя ее помучиться.

— Не похоже, что она мучается, Боз. Она выглядит так, как будто чертовски хорошо проводит время без меня.

— Она притворяется, — сказал Боз и залпом выпил пиво, которое официант поставил перед ним.

— Может быть. — Гарт приподнял стакан и глотнул прохладной жидкости. Он утолил жажду, но не другие потребности, которые одолевали его, когда он думал о Кейт или, того хуже, когда видел ее, как сейчас. Была тоска, и дело было не только в физической потребности. Если бы так, то он проехался бы по окрестным барам и нашел кого-нибудь для удовольствия. Хотя он и не был чужаком, чтобы так поступить, он не мог сделать это сейчас. Будущее казалось… черт побери, оно казалось обманчивым. Но обманчивым для чего? Для кого? Для женщины, кувыркающейся в волнах, которая не имеет никакого отношения к нему? Или таким образом он пытался уговорить себя?

— Я доложу тебе, Гарт, что в последние дни ты — мешок смеха.

— Ха?

— Приятно сидеть с тобой в баре, созерцая, как ты пьешь и смотришь в пустоту. Она приняла тебя за буйвола или что-то еще?

— Конечно, нет. — Он поднял стакан. — Я… — Гарт остановился на середине предложения, вдруг осознав, что делал именно то, в чем его обвиняла Кейт, — притворялся, что ничего не беспокоит его, что он в некотором роде супермен. И он притворялся так перед своим лучшим другом. Он поставил стакан. — Она сводит меня с ума, — сказал он, не глядя на Боза.

— Тебя, железного Фредерикса?

— Да, меня. — Он взглянул на Боза. — Я хочу ее, Боз, и не думаю, что она тоже хочет меня, по крайней мере в той же степени, как я.

— Тогда она — глупая женщина. Любая была бы рада иметь такого мужика. Даже если Джудит и забрала половину твоих денег, у тебя их осталось достаточно.

— Кейт не интересует моя способность делать деньги.

— Хорошо. Тогда у тебя есть другие достоинства. Ты отлично выглядишь и обычно приятен в обществе, за исключением двух последних дней.

Гарт пожал плечами. Теперь он открыл эту дверь саморазоблачения и не был уверен, хватит ли у него смелости пройти через нее.

— Так в чем проблема? Она имеет причуды в сексе или что-то еще? Я имею в виду, что не читал ее книгу, но…

Гарт сухо улыбнулся.

— Она была бы очень довольна, если бы услышала, о чем ты говоришь. Нет, она — нормальная и очень замечательная. — Он немного поколебался, затем вздохнул и решился:

— К сожалению, она думает, что у меня есть огромный недостаток.

Боз помолчал немного.

— Какой именно?

— Я не признаю своих ошибок.

— Это довольно трудно делать, если ты не делаешь ошибок.

Гарт отодвинул стакан и встал.

— Пожалуйста, без насмешек, Боз.

— Насмешки? Какие насмешки? Я действительно так думаю.

— Оставим это. — Слова Кейт звучали в его голове Он говорит, что вы не делаете ошибок.

— Я буду откровенен с тобой. Гарт. Ты знаешь, что я выпал из команды, а не ты. — Он загибал пальцы. — Я так и не кончил колледжа. Я не сделал настоящей карьеры. Я разведен. Я…

— Я тоже разведен.

— Да, но в моем случае я был причиной развода. Я не зарабатывал достаточно на жизнь, так как слишком много развлекался. В твоем случае Джулит помешалась на тех книгах, которые ты не воспринимал.

Гарт вернулся на место.

— Или так я пытался уговаривать себя.

— Что ты имеешь в виду?

— Ладно… — Гарт вздохнул. — Я думал о Джу-дит. То есть всякий раз, когда я не думал о Кейт. Ну, в общем, я наконец признался себе, что разлюбил ее прежде, чем возникла эта проблема с пособиями.

— Не ошибаешься? Ты думаешь, она знала? Гарт кивнул.

— Уверен, до некоторой степени. Книги были, вероятно, лишь способом привлечь мое внимание. Но ее метод не удался. Я использовал эти книги как предлог, чтобы получить развод.

Боз довольно долго рассматривал дно пустого стакана.

— Мне жалко Джудит. Она не смогла победить.

— Правильно. Она избрала довольно неприятный способ кого-то воспитывать. Ты не согласен? Боз встрепенулся.

— Эй, похоже на то, что ты не знал, что делаешь.

— Может быть. Если бы я прочел хотя бы одну из них, то знал бы, что делал.

— Ну и что теперь? Тебя нельзя винить за то, что ты ее больше не любил.

— Нет, я виноват в том, что нанес ей такой удар, когда в действительности причина развода крылась во мне.

Когда Гарт сказал об этом, он был удивлен, что чувствует себя лучше — не хуже, — высказав это. Может быть, его все время мучила совесть, но мозг не позволял в этом признаться.

— Так что же ты собираешься предпринять?

— Извиниться за это перед Джудит.

Боз посмотрел на него.

— Уж не думаешь ли ты вернуться к ней?

— Нет. Я действительно ее больше не люблю, но это, конечно, не ее вина. Иногда такие вещи случаются. Потребности людей меняются.

Боз кивнул.

Гарт решил испытать себя еще в чем-нибудь. Интересно, как давно это было, чтобы он попросил совета у кого-нибудь. Он взглянул на Боза:

— Как ты думаешь, что мне делать с Кейт? Боз сначала растерялся, но затем задумался и наконец ответил. Его голос звучал размеренно и спокойно. Гарт подумал, что таким образом он сам, вероятно, разговаривал с Бозом сотни раз в прошлом.

— Я думаю, — сказал Боз, — тебе следует прочесть ее книгу.

Глава 13

Эдди Гампу не везло. Было слышно, как потоки проливного дождя стучат в окна его номера в отеле, где он сидел и смотрел по телевизору дневную программу мультфильмов. Суки в Нортблафе не было. Он нашел ее адрес в телефонной книге и наблюдал за ее домом до оцепенения. Он старался быть незаметным на тот случай, если она попросила кого-то следить за ним, но ему все же удалось поставить грузовик довольно близко от ее дома. Ее там не было.

Наконец он позвонил в университет и притворился студентом, разыскивающим ее. Ему ответили, что Др. Ньюберри вернется на следующей неделе. На следующей неделе! Черт побери, он должен был следить за туалетной комнатой в аэропорту до тех пор, пока она не вышла бы оттуда и не прошла к выходу на посадку. Он должен был убедиться, что она села в самолет. Теперь он потерял ее.

Эдди положил голову на руки и пытался все обдумать. Деньги у него почти кончились, но была еще кредитная карточка на бензин, которую ему вручили, когда он накачивал шину в Колорадо. Хорошо еще, что он любил полуфабрикаты. Он мог позволить себе еще немного гамбургеров и сухарей и, возможно, продержится еще три или четыре дня, если будет экономным.

Он мог вернуться в Хьюстон и быть там, пока не кончатся деньги. Он мог поступить так, но тогда сука ускользнет и будет продолжать сбивать с толку женщин — таких, как его Дженни. Он должен это сделать для таких же парней, как он сам, — остановить Др. Кейт, и остановить ее твердо.

Он знал, что она будет в Лос-Анджелесе через несколько дней, чтобы участвовать в ток-шоу, но у него не было денег дожидаться этого. У него была одна идея. Он хотел бы знать, вернулась ли она опять на курорт и решила ли остаться там вплоть до своего участия в ток-шоу. Вероятно, зря он положил записку в корзинку с булочками. Ему, так хотелось увидеть ее перепуганное лицо еще раз на глазах у всех этих людей, но в результате получилось, что он предостерег ее от возвращения в Небраску.

Может быть, она снова была в Сан-Диего, нежась на солнышке, в то время как он торчал здесь, среди этого сплошного дождя. Эта мысль заставила его сжать кулаки и стиснуть зубы. Если она так поступила с ним, заставила так страдать, он должен отплатить ей вдвойне. Мысль о наслаждении в тот момент, когда он наконец смертельно унизит ее, заставила его улыбнуться. Да, прежде всего утром он должен отправиться на юг. Вот если бы только погода немного улучшилась.

Кейт решила, что будет звонить раз в день, чтобы не чувствовать себя одинокой. В первый же вечер после поражения Гарта — ей хотелось называть это так — она позвонила Донне. Как Кейт и ожидала, Донна возражала против ее решения послать этого нового мужчину собирать вещи, если он не уважает ее Профессию. Донна была менее оптимистична в отношении будущего Кейт в Нортблафе.

Сенсационные события в» Пеликане» появились в газетах Небраски, и Донна сказала, что существует мнение среди наиболее старых членов совета факультета, что Кейт не хватает хорошего «тона» для Нортблафского университета. Донна заверила Кейт, что три ее подруги сделали все, что могли, но они не имели большого влияния, принимая во внимание, что на всех них смотрели как на оппозиционеров и, следовательно, они сами были в нелегком положении.

Во второй вечер Кейт позвонила сестре, но беседа без конца прерывалась просьбами детей сестры. Кейт наконец оставила эту попытку поговорить с сестрой и рано легла спать, что привело к еще более длинной бессонной ночи. С одной стороны, думала она, было благословением Божьим, что она не знала, где номер Гарта. В три утра, когда ее противостояние ослабло, а желания достигли апогея, она бы пошла туда и легко рассталась со своей гордостью в обмен на наслаждение оказаться в его объятиях.

В третий вечер она позвонила своему агенту.

— Так ты одна? — сказала Гленда без явных признаков сочувствия. — Довольно скоро ты станешь такой богатой, что сможешь купить хорошего мужчину. Хлынут потоком письма поклонников, и я тебе обещаю, что на следующей неделе у тебя будет их список из «Таймса».

— Пришли мне письма, — попросила Кейт. Вложи их в конверт для Летисии Трокмортон, чтобы я могла сразу воодушевиться.

— Дорогая, ты читала свою собственную книгу? Не позволяй этому Гарту приставать к тебе. Разве не ты советуешь женщинам не позволять мужчинам приковывать их цепями на все время?

— Не напоминай мне. — Кейт знала, что она жалуется. — Извини, — добавила она со вздохом; — Все будет хорошо, как только я уеду отсюда и смогу вернуться к более или менее нормальной жизни. Конечно, насколько я могу предполагать. Моя подруга Донна говорит, что Нортблаф весь в волнении по поводу моей скандальной рекламы.

— Скандальной? Ради Бога, из чего делаются звезды?

— У меня душа ученого, а не звезды.

— Ерунда. Мы ждем, что придет первый королевский чек. К слову о рекламе, есть какие-нибудь сведения о твоем сумасшедшем парне?

— Нет. Это уже что-то по крайней мере. Я думаю, что план удался. Он, вероятно, загнан обратно в свою нору.

— Мне бы хотелось, чтобы они его поймали.

— Мне тоже, но по крайней мере его спугнули со следа. Послушай, пришли мне эти письма, хорошо?

— Я непременно пришлю, но между тем я предлагаю тебе перечитать часть девятую из твоей книги. Ты знаешь, какую я имею в виду?

— Да, Гленда, я знаю. Ведь я писала ее.

— Тогда докажи мне, что ты на деле можешь выполнить то, что проповедуешь. А теперь спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — Кейт положила трубку и заходила по номеру. Припоминаемые отрывки из части, о которой говорила Гленда, смутили ее, так как она подавила свое сильное влечение к Гарту.

Часть называлась «Принцы и лягушки». Она не могла отрицать, что Гарт иногда действовал как лягушка. Беда была в том — и неважно, сколько раз она напоминала себе об этом, — что она не могла вычеркнуть из памяти тот факт, что в любви он был подобен принцу.

На следующий день Кейт встала с новым решением наслаждаться жизнью в оставшееся время в «Пеликане» независимо от того, действовал ли Гарт как лягушка или нет. Она провела утро, прогуливаясь по улицам Ла-Джоллы, предусмотрительно надев парик. Она позволила себе купить комплект из бирюзы в одном из бутиков. Когда она обратила внимание на автомобили, припарковавшиеся вдоль линии стоянки рядом с магазином, — «мерседесы» здесь, «корветы» там и «роллс-ройсы» между ними, — она подумала о замечании Гленды, что скоро станет богатой.

Может быть, она также будет в состоянии позволить себе престижный автомобиль. Может быть, у нее будет возможность заходить в один из дорогих магазинов на Проспект-стрит и покупать что-то умопомрачительное не на распродаже, а за полную стоимость. К сожалению, эта идея не привлекала ее. Она любила классную комнату со страстью рыболова, спокойное вечернее просматривание конспектов своих лекций, целый день, проведенный у пыльных книжных полок библиотеки Нортблафского университета. Гленда жила в ритме быстро текущей жизни Нью-Йорка. Нельзя было ожидать, что она поймет Кейт.

Достаточно странно, но Кейт была уверена, что Гарт сможет ее понять. Но это не перевешивало того, что Гарт не понимал, и, кроме того, она обещала себе забыть о нем сегодня. Помня, что должна наслаждаться жизнью, она купила мороженое — рожок — от Баскина-Роббинса и решила прогуляться вдоль берега при возвращении в «Пеликан». Дорожка проходила у края скал, открывая вид на бухту Ла-Джолла, и сразу обрывалась к резиденции «Пеликана».

С верха скал Кейт смотрела на береговую полосу. Пеликаны и чайки устремлялись к ней и садились ниже на отмель с водорослями. Соленый привкус бриза заставил ее глубоко дышать. На лице она чувствовала приятное тепло от солнца. Может быть, в конце концов она смогла бы наслаждаться жизнью, несмотря на поведение Гарта.

Она сохраняла уверенный шаг и заданное настроение, пока не дошла до теннисного корта и не увидела там Гарта, изогнувшегося при подаче. Она почувствовала себя так, как будто это по ее сердцу Гарт бил над сеткой, впечатывая его в глиняное покрытие корта.

Она понаблюдала за ним дольше, чем ей бы следовало. Он не видел ее, но она в достаточной мере ощутила на себе его магнетизм, чтобы почувствовать, какой боли ей стоит ее решение. Проклиная себя за любовь к неподходящему мужчине — именно это осуждалось в ее книге, — она влетела в отель и поднялась к себе в номер. Там она переоделась в купальник и спустилась опять на пляж, где плескалась в волнах до тех пор, пока желание броситься в объятия Гарта не сменилось устойчивым ощущением крушения всех надежд.

В этот вечер она пообедала в номере и посмотрела научно-фантастический фильм о пришельцах, который окончательно привел ее чувства в оцепенение. Наконец она заползла в кровать и выключила свет. Пока часы у кровати отсчитывали минуты, она лежала и слушала мягкое шуршание волн за стеклянной дверью балкона. В конце концов ритм движения волн помог ей заснуть.

Она проснулась в темноте, чем-то обеспокоенная. Услышала легкое постукивание в дверь номера и взглянула на часы: два тридцать утра. Сердце ее заколотилось, когда она спустила ноги на пол. Так, это, возможно. Гарт. Кто еще мог стучать в ее дверь в такой час?

Но если он не изменил своих убеждений, она не позволит ему войти. Ей следует приоткрыть немного дверь и спросить, что ему нужно. Если она не услышит того, что ей хотелось бы, она должна, будет закрыть и дверной замок. Она не хотела впускать его, иначе его чувственность одержит верх над ее разумом.

Ни за что, поклялась она, когда, причитая, шла к двери, не подумав о том, что надо включить свет, и встала там на цыпочки, чтобы посмотреть в глазок.

Когда она увидела Гарта, стоящего за дверью в нейлоновых шортах для бега и майке и выглядевшего как ответ на ее молитвы, она распахнула дверь.

Он вошел, захлопнул дверь и обнял ее. — Ты мне чертовски нужна, — бормотал он, погружаясь в ее волосы и целуя ее в мочку уха, подбородок и, наконец, в губы. Со вздохом она отбросила все благие намерения, одолевавшие ее, пока она шла к двери. Сейчас ничто не имело значения, кроме ласки его рук в бархатной темноте, звука его дыхания, вкуса его рта.

Он повел ее в спальню, и она охотно с ним шла. Одежды их упали, и они скользнули вместе в кровать с такой же радостью, с какой дельфины грациозно и весело ныряют в волнах.

Кейт смеялась от удовольствия, когда Гарт гладил ее всю от головы до пят и заставлял ее кожу петь. Она повторяла вслед за ним все его движения и отмечала его мускулистую силу. Он был таким теплым, таким готовым любить ее. Она прикоснулась к нему нетерпеливыми руками, почувствовала его дрожь и услышала вздох его полной капитуляции.

Его рот нашел ее рот, трогая его языком, соблазняя, дразня и привлекая снова. В нетерпении ее пальцы обвились вокруг его стрелы. В ответ он застонал и лег на нее, но на этот раз ничего не искал в ящике тумбочки, не проявлял очевидной заботы о том, чтобы она не забеременела.

— Гарт?

— Это не имеет значения. Мы поженимся. И у нас будут дети.

— Откуда ты знаешь, что я хочу детей? Он колебался.

— А ты не хочешь?

— Хочу, но…

Он поцелуем заставил ее замолкнуть, вошел в нее, не давая ей времени осознать, как чувство любви к нему пронизывает ее. Она прижалась к нему, отзываясь на каждое его движение, страстно желая единения, завершения, которое он предложил. Она почти не контролировала себя и криком увлекла его за собой. Задыхаясь, он оперся на руки, хотя она старалась прижаться к нему ближе, укачать его на своем теле.

— Нет, — сказал он, его челюсти сжались. Все еще трепеща, она уставилась на него при тусклом сером свете, в то время как сильные судороги сотрясали его тело, а на шее вздулись вены. Его глаза закрылись, а губы приоткрылись, но он оставался в ней, прочно опираясь на руки.

Наконец его дыхание выровнялось, и он открыл глаза.

— Видишь, — пробормотал он, улыбаясь, — я не сплю.

Она пыталась прижать его к себе.

— Гарт, ты…

— Я прижмусь к тебе ближе, — сказал он, опираясь на локти, — но я не могу лечь на тебя полностью. Ты права в отношении того нарколептического состояния, и я не могу позволить себе его. Я должен кое-что сказать.

— Я думаю, ты уже сказал.

— Не все, далеко не все. У меня была заготовлена целая речь, но, когда я увидел тебя, стоящую в дверном проеме в этом мало что скрывающем белом халате, я утратил всякий самоконтроль, в котором держал себя все это время без тебя.

— Я тоже. — Она обхватила его лицо. — Я не собиралась открывать дверь, пока ты не признал бы мою правоту.

— Но ты открыла дверь.

— Да.

— Я надеюсь, что по причине, о которой я думаю.

Она заглянула глубоко в его глаза, такие ласковые в темноте.

— Я люблю тебя. Гарт. Это та причина, о которой ты думал?

— Да. — Он поцеловал ее нежно, с благоговением. — Да, — прошептал он снова, — потому что я люблю тебя, и, если ты не любишь меня так, как я тебя, у нас будет неустойчивый брак.

— У нас, возможно, будет такой брак в любом случае, — сказала она, с трудом высвобождая свои губы. Он поднял голову.

— Ты так думаешь?

— Мы не во всем согласны друг с другом. Гарт. Он подложил кулак под щеку и улыбнулся.

— «Пара имеет прекрасный шанс добиться успеха, если у нее общая система ценностей. Больше, чем сексуальная совместимость или общие интересы, общая система ценностей цементирует долговременный союз».

Глаза Кейт расширились.

— Я написала это.

— Знаю.

— Ты прочел мою книгу!

— Закончил полчаса назад.

— О, Гарт. — Ее глаза наполнились слезами счастья. — Ты не представляешь, ведь для меня это значит не меньше твоего признания в любви.

— Это потому, что чтение книги означает, что я люблю тебя. — Он погладил ее по щеке. — И, не прочитав ее раньше, я сделал большую ошибку, которая стоила нам ненужных переживаний. Я виноват, Кейт.

Сердце Кейт остановилось.

— Ты знаешь, что ты только что сказал?

— Да. Я сделал ошибку, Кейт, но я должен тебе признаться, что ты не первая женщина, которая услышала, как я говорю это. Вечером я позвонил Джудит.

Она похолодела от страха.

— Эй, не смотри так. Я не шутил, говоря, что больше не люблю Джудит. Но я действительно исказил сущность нашего бракоразводного дела. Вместо признания, что я не люблю ее, я придерживался сказки о браке, всегда уверяя, что нас не расстраивает отсутствие детей, и ждал, что она забьет тревогу. Она это сделала, используя книги-пособия, и у меня появился свой козел отпущения. Я позвонил ей сегодня вечером только для того, чтобы признаться в своем грехе.

Кейт пыталась что-то сказать, проглатывая ком в горле.

— Что она сказала?

— Да, она плакала, и я чувствовал себя настоящим подлецом. Но теперь она думает, что сможет начать новую жизнь и действительно избавится от своих чувств ко мне, которые включают и злость, я уверен в этом.

Она нагнулась для долгого поцелуя.

— Мой принц. Он хмыкнул.

— Будь осторожна, я, возможно, еще сохраняю некоторые лягушачьи тенденции, скрывающиеся в засаде. — Он потерся носом об ее шею. — Шучу, шучу.

— Я воспользуюсь своим шансом.

— Довольно рискованно. — Он целовал ее сосок. — Доктор Кейт посоветовала бы больше осторожности, чем вы демонстрируете, молодая леди.

— Когда доктор Кейт писала свою книгу, я думаю, она не представляла кого-то, похожего на тебя. — Желание снова переполняло ее и жгло. — О, Гарт, я опять хочу тебя.

— Хм. Я читал где-то, что продолжительная утонченная прелюдия — это мечта каждой женщины. — Он углубился языком в ее пупок. — Не торопи меня.

На следующее утро Гарт переставлял свои умывальные принадлежности в номере.

— Последний тест на проверку взаимопонимания, — провозгласил он, расставляя свой бритвенный прибор на полке рядом с ее косметикой. — Делиться ванной комнатой. Насколько я припоминаю, у тебя уходит много времени на макияж.

— Вы ошибаетесь, мистер Фредерике. — Она прислонилась к косяку двери, одетая только в белый махровый халат. — Когда я занималась рекламой своей книги, макияж занимал у меня много времени. Меня инструктировали, как я должна выглядеть, и издатель платил за все. Таковы были условия договора. Летисия Трокморгон пользуется макияжем крайне редко.

— Я вижу. — Он отвернулся от полки, чтобы взглянуть на нее. — Это потому, что она не нуждается в нем. Господи, как ты прекрасна! Она покраснела, смутившись.

— Спасибо.

Он шагнул к ней и прикоснулся к розовым щекам.

— Подумать только, у меня было представление о тебе как о некоей лакированной кукле.

— Это все было внешним. Гарт. Тебе стоило увидеть меня дома, в Небраске, просматривающую кипы газет, с волосами, завязанными сзади в пучок, носящую заплечные рюкзачки.

— Звучит просто удивительно для меня.

— Я думаю, тебе бы там понравилось. Ты… — Она замолчала. Продолжая греться в лучах их взаимной любви, она очень не хотела требовать чего-то особенного и рисковать испортить настроение, но оказалось, что жизни ее и Гарта, возможно, не могут так просто переплестись. — Ты думал… хм… о нашем будущем?

— Постоянно. То есть все время, когда я не был занят любовью с тобой. Я помню, в главе пятой ты говоришь о том, как раздражает женщин, когда они подозревают мужчину в том, что он полностью не сосредоточен на занятии любовью. Так что позволь мне заверить тебя, что я…

Кейт засмеялась.

— Брось это. Гарт. Я уверена, что ты прочел всю книгу и запомнил некоторые главы из нее.

— Это была хорошая книга.

— Спасибо.

Выражение лица его было серьезным.

— Я понял после прочтения книги, что хочу на тебе жениться. Мы думаем одинаково.

— Это прекрасно, но как насчет того, где мы будем жить?

— Я думаю, что тебе действительно нравится Небраска.

— Да, особенно Нортблаф. Мне нравится ощутимая смена времен года, увитые плющом строения.

— Тогда мы будем жить там. Следующий вопрос?

Она не привыкла так быстро принимать решения.

— Вот так, все просто?

— Конечно. Я работаю в основном с компьютером и телефоном. Мой друг пытался сосватать мою секретаршу в течение многих лет. Так что у нее будет работа, если я уеду из Бостона.

— Нортблаф — не очень большой город. У нас только один кинотеатр и три приличных ресторана, если не считать закусочных у дорог.

Гарт придвинулся к ней ближе.

— Я был серьезен прошлой ночью, когда цитировал эту главу о системе ценностей из твоей книги. Я жил довольно напряженной жизнью, но мне не нужна такая жизнь, и даже более того — я не хочу такой жизни. «Нортблаф» звучит для меня великолепно. У нас будет простая жизнь.

— О, я так надеюсь. — Она положила голову ему на грудь.

— Если, конечно, ты не перестанешь писать эти убойные книги. Кейт застонала.

— Никогда в жизни. Надеюсь, что смогу забыть все, что связано с этой книгой.

— Ты будешь писать. Люди забывают быстрее, чем ты думаешь, а я тем временем встану стражем у твоих ворот.

— Я очень люблю тебя.

— Тогда позволишь мне первому воспользоваться ванной? Мне надо встретиться с Бозом примерно через пятнадцать минут.

— Ox! — Она подняла голову и посмотрела на него.

— Я думал отказаться от этого, но чем больше я думал, тем больше склонялся к мысли, что мне лучше пойти. У меня есть также несколько неоконченных дел с моим старым другом.

Кейт задержала дыхание. Эта острая тема осталась незавершенной три дня назад.

— Вчера я признался Бозу, какое зло я причинил Джудит. Сейчас мне лучше всего отойти совсем от управления курортом. Я думаю, ты бы продолжила то, о чем ты уже говорила. Я, возможно, нанес Бозу больше вреда, чем пользы, за все эти годы.

Она вздохнула.

— Я не уверена, что стала бы продолжать. Ты был нетребовательным другом.

— Да. И, может быть, я хотел видеть его инертным, чтобы лучше выглядеть на его фоне.

— О! — Кейт улыбнулась ему. — Довольно скоро ты будешь готов снять свою вывеску. Когда ты хватаешься за идею, ты действительно хватаешься.

— И ты делаешь так же. Она кивнула.

— Вот почему я написала эту книгу.

— И поэтому мы собираемся иметь одного черта в жизни. Никто из нас не любит делать что-либо наполовину. Вот почему тебе необходимо покинуть ванную комнату. — Он осторожно выпроводил ее за дверь.

— Эй! — Она притворилась оскорбленной.

— У нас есть только половина необходимого времени для занятия любовью, но, если ты стоишь рядом, я буду соблазнен даже этой возможностью. Так что уходи, ты, сексуальная женщина, и дай мне побриться спокойно.

Улыбаясь, Кейт вышла из ванной, чтобы составить список всех людей, которым она хотела сообщить приятные новости. Гарт и жизнь в качестве профессора университета в Нортблафе. Это выглядело так, как будто она могла иметь все это!

Глава 14

Гарт едва смог уйти вовремя. В последний момент, когда он собирался еще раз поцеловать Кейт, ее халат случайно распахнулся. Она была вынуждена наконец напомнить ему, что его ждет Боз, и плотно запахнула халат.

— Я вернусь, как только смогу. Трудно сказать, сколько продлится эта дискуссия, — говорил он, стоя у двери.

— Я знаю. Не торопись.

— Но я хочу…

Она приложила палец к его губам.

— Я знаю. Я буду здесь. Мне нужно кое-кому позвонить.

— Скажи им, что я схожу с ума по тебе и что мы скоро поженимся, как только ты назначишь дату.

Она улыбнулась.

— Откуда тебе известно, что эти звонки о нас?

— По выражению твоих глаз. — Он чмокнул ее в щеку. — Я скоро вернусь.

Кейт закрыла и заперла за ним дверь, прежде чем пойти к телефону. Сначала нужно позвонить Донне, которая сейчас свободна и могла быть в офисе.

Звук гортанного голоса Донны заставил Кейт замереть от счастья. Донна одобрит ее выбор, Кейт знала это.

— Есть кто-нибудь с тобой сейчас? — спросила она.

— Кейт! Никого. Я совершенно одна. Что происходит?

— Моя лягушка превратилась в принца.

— Ты не шутишь? Давай подробности, малыш. Кейт сообщила подробности.

— Я знаю, что говорю обо всем в превосходной степени, Донна, но он такой замечательный. И он хочет жить со мной в Нортблафе. Ты можешь в это поверить?

На другом конце провода чувствовалось сомнение.

— Я надеюсь, что это возможно.

— Ох, Донна, не говори мне, что они уволят меня. — День для Кейт сразу померк.

— Некоторые члены совета факультета уверены, что ты будешь продолжать писать такие книги. Они все расстроены из-за парня, преследующего тебя, и инцидента с управляющим в твоем отеле. Они думают, что университет в Нортблафе превратится в цирк, если ты останешься здесь. Никоим образом они не хотят быть втянуты в безумие бульварной прессы, как они это называют.

— Послушай, Донна, я не собираюсь писать никаких книг. Мы с Гартом хотим спокойной жизни. Мы согласны на это. Совет факультета должен понять, что все скоро кончится. Ты знаешь, как это бывает. Сегодня каждый знает, кто ты, а завтра газеты с твоим лицом подкладывают в птичьи клетки.

— Но, Кейт, ты могла бы продать другую книгу и заработать тонны денег. На твоем месте я забыла бы скучную, однообразную работу и пошла на это.

— Избавь меня от пути знаменитости — это не дорога из роз. Нет, я не хочу этой карусели. Скажи, если бы я написала письмо, лично обещая руководству, что у меня нет планов публиковать другую книгу, они бы успокоились?

Донна колебалась.

— Может быть. Я думаю, это стоящий выстрел.

— Звучит как мой единственный выстрел. Я возьму машинку и сделаю это сегодня.

— Чем скорее, тем лучше. Женщина, которую ты попросила взять твои классы, ужасно скучная. Студенты очень не любят ее. Но она уже сблизилась с остальными членами факультета — конечно, за исключением нашей группы.

— Я хочу сохранить эту работу, — уверяла Кейт. — Передавай от меня привет Дженни и Энн и благодарность за все, что вы для меня сделали.

— Вперед. Удачи тебе.

Кейт повесила трубку и сразу же позвонила в сервисную службу, чтобы заказать пишущую машинку. После некоторой дискуссии, из которой Кейт выяснила, что она единственная, кто просит машинку, тогда как остальные люди пользуются компьютерами, ей обещали вскоре прислать с посыльным машинку.

Она решила принять душ, сразу же одеться, чтобы самой отнести письмо на почту, как только его напечатает. Тогда оно, возможно, будет отправлено уже с вечерней почтой. Вскоре раздался стук в дверь. Она уже успела надеть свой новый гарнитур из бирюзы, несмотря на то что ее волосы были все еще влажные.

Мысленно прокручивая в голове свое обращение к совету Нортблафского университета, она поспешила к двери и открыла ее.

Там стоял мужчина с взъерошенными волосами песочного цвета.

— Привет, доктор Кейт, — сказал он.

Проходя через вестибюль и направляясь к офису Боза, Гарт заметил, что специальные грузовики различных компаний припаркованы на подъездных полосах отеля. Означает ли это, что Боз в конце концов решил откликнуться на одно из его предложений?

Он постучался в полуоткрытую дверь офиса и вошел. У него отвисла челюсть от вида Боза, который приветствовал его.

— В чем дело? — спросил Боз с усмешкой. — Никогда раньше не видел человека в костюме и галстуке?

— Я не был уверен, что они у тебя есть. Боз ослабил узел галстука.

— Не самая удобная в мире манера одеваться, но я обнаружил интересную вещь, когда надел все это сегодня утром: персонал относится ко мне по-другому.

Гарт кивнул, все еще сраженный переменой в Бозе. Даже офис выглядел опрятнее, а стол — более официально.

— Я налаживаю контакты с некоторыми новыми садоводческими компаниями, — сказал Боз. — Позвонил всем и получил несколько предложений. Эти парни не самые дешевые, но они работают в некоторых престижных местах города, так что посмотрим.

— Хорошо. Очень хорошо. — Гарт опустился в кресло, стоящее напротив стола Боза.

— Потом, я назначил сегодня днем встречу с персоналом. Хочешь посидеть на ней? Я думаю, мы откажемся от обычной процедуры и обсудим, каким образом здесь можно улучшить обслуживание.

— Я… я сомневаюсь, что я тебе нужен, Боз. — Гарт впервые поверил в это с тех пор, как прибыл в Ла-Джоллу. — Ты знаешь, я пришел сюда с утра, чтобы поговорить именно об этих вещах.

— Да. — Боз откинулся на спинку стула. — Ты поставил достаточно галочек по поводу моего управления курортом, да?

— Может быть, «поставил галочки» не совсем подходящие слова, но…

— О, черт побери, Гарт. Отмеченный галочкой — довольно точное выражение. Я знал все, но, кажется, никак не мог взять себя в руки.

— Так вот как ты все это называешь? — Гарт показал на чистый офис. — Похоже, что ты был сильно занят с тех пор, как мы поговорили вчера.

— Да. Ты думаешь, на это не требуется время? Ха!

Гарт потер подбородок и уставился на Боза.

— Но почему именно сейчас? Боз хмыкнул, — Да черт его знает.

— Я думаю, ты знаешь, — мягко сказал Гарт. — Думаю, это потому, что вчера впервые за двадцать лет я признался тебе в том, что я обычный человек. Что я не «Мистер Совершенство».

Боз смутился.

— Кейт, должно быть, сказала тебе, что я говорил это. Послушай, я не видел в этом ничего плохого.

— Нет, ты послушай. — Гарт наклонился вперед. — Все эти годы я думал о себе как о хорошем для тебя друге, всегда помогающем тебе.

— Ты и был таким.

— Нет, в итоге я убедился, что это улица с односторонним движением. Я никогда не признавался в каких-либо слабостях, так что ты тоже не мог мне помочь. Это делало меня большим человеком, героем. Я не виню тебя за то, что ты обижаешься на меня.

— Гарт, я не обижаюсь на тебя. Ты был моим лучшим другом. Ты…

— Я никогда не позволял тебе видеть меня слабым. До вчерашнего дня. Подумай об этом. Задумайся о том факте, что я наконец рассказал тебе, как я поступил с Джудит. И тогда ты смог дать мне совет. Он был, возможно, самым лучшим советом, который кто-либо когда-нибудь давал мне, Боз. Я прочел книгу Кейт.

— Ты прочел? — Лицо Боза вспыхнуло. — Ты ей сказал об этом? Гарт усмехнулся.

— Несколько раз. Мы собираемся пожениться, Боз.

— Черт возьми! — Боз вскочил со стула и забегал вокруг стола. — Идем, Гарт, — сказал он, поднимая руку вверх. — За это надо выпить.

— Кофе. Пока еще утро, дружище.

— Конечно, мы выпьем кофе, — огорченно сказал Боз. — У меня днем совещание.

— А у меня… да, у меня также дела.

— Я не спрашиваю, — сказал Боз.

— Прекрасно.

— Но почему мы не можем позвать Кейт? Черт возьми, мы можем выпить кофе с таким же удовольствием, как и шампанское.

— Хорошая идея. — Гарт подошел к телефону. — Я позвоню в номер.

— Я заметил, что ты сказал номер. Не означает ли это, что вы оба снова делите?..

— Все, — сказал Гарт, прислушиваясь к телефонному сигналу. — Может быть, она в душе? Она обещала не уходить, не поговорив со мной. — Он положил трубку. — Странно. А пока скажи мне, что ты собираешься сказать на совещании. Я позвоню ей снова через несколько минут.

Кейт всем телом навалилась на дверь, но мужчина действовал быстрее. Он резко надавил на дверь и отбросил Кейт. Она пыталась крикнуть, но не смогла, так как со всего маха упала на пол, а он придавил ее своим весом. Он пнул дверь ногой, и она закрылась.

— Тебя поймают, — прошептала она. Его запах отталкивал ее. Она боролась с его тяжестью, а он старался своим весом придушить ее. Высвободив одну руку, она схватила его за лицо.

Он сжал ее запястье прежде, чем она смогла вонзить свои ногти в него. Затем он нащупал другое ее запястье и заломил обе ее руки за голову.

— Меня не поймают.

— Нет. — Она задыхалась. — Нет, поймают.

— Нет. — Он удерживал запястья одной рукой, а другой сжимал ее челюсть. — Потому что после того, что я сделаю с тобой, ты не захочешь, чтобы меня поймали.

Она смотрела на него с изумлением.

— У тебя никогда не было ничего подобного, того, что ты испытаешь сейчас, доктор Кейт. — Его глаза сверкнули, а изо рта потекла слюна. Бородавка на его носу вздрагивала, когда он говорил. — Ты, дорогая, полюбишь это. Ты будешь просить еще. Ты поможешь мне убежать, чтобы мы смогли быть одни. Ты не знаешь, что представляет собой настоящий мужчина, не так ли? Я покажу тебе, и покажу прекрасно. Покажу тебе, что чепуха, о которой ты пишешь, ничего не стоит.

От страха у нее свело живот. Она пыталась соображать. Может быть, она может потянуть время и Гарт успеет вернуться? Но она сама просила его не торопиться. Скажи что-нибудь, решила она. Отвлеки его.

— Как вас зовут?

— Вот это мне нравится больше. Довольно скоро ты будешь шептать мое имя. Меня зовут Эдди. Мужчина по имени Эдди, который сейчас получит тебя со всеми потрохами, доктор Кейт. Со всеми степенями. Ты думаешь, что знаешь, как это делается, но ты не знаешь ничего.

Она должна сбросить его, если задумала выиграть время. Ее горло было сдавлено, но она должна разговаривать с ним.

— Послушайте… Эдди. Не будет ли нам более удобно на… — она проглотила желчь, подступающую к ее горлу, — на кровати? — прохрипела она.

— Мне нравится на полу.

— Но я…

— Заткнись! — Он сдавил ее щеки. — Плевать я хотел на то, что тебе нравится. Получила? — Его крючковатый нос делал его похожим на хищную птицу над добычей. — Я не какой-то там, который бегает вокруг и спрашивает, что ты хочешь и когда ты это хочешь. Ты не получишь никакого удовлетворения от такого мужчины. Ты знаешь почему? Потому что ты командуешь им. Женщина получает удовлетворение только от такого мужчины, который показывает ей, кто тут хозяин. И я покажу тебе, детка. — Сжимая ей челюсть, он устремился вниз на добычу, его рот открылся, и потекли слюни.

Подступила тошнота, так как он слюнявил ей рот. Он пытался раздвинуть ее губы, но она отчаянно сжимала их.

Он закинул ее руки дальше за голову, чтобы наказать за то, что она стиснула зубы. Ее плечи болели. Она извивалась под ним. Каким-то образом она должна ударить его коленом. Она должна сделать это. Изо всех сил Кейт попыталась стукнуть его коленом в пах, но промахнулась.

Он отпустил ее челюсть и схватил за ногу, выворачивая ее в сторону. Он рассвирепел.

— Пока ты не успокоишься и не примешь лекарство, я думаю, мы не будем искать какое-то укромное место.

Она задыхалась, покрывалась холодным потом.

— Вы не сможете вытащить меня отсюда. Кругом люди. Они…

— Они подумают, что ты немного пьяна, — сказал он и вытащил из заднего кармана тряпку.

— Нет! — Она увидела пахучую тряпку, почувствовала запах хлороформа, и комната завертелась перед ней.

Гарт одобрительно кивнул, услышав, что Боз собирался сказать на совещании.

— Возможно, это будет очень эффективно.

— Ты уверен, что не хочешь посидеть с нами?

— Да. Я уверен. У меня есть другие дела. Кстати, мне надо еще раз позвонить Кейт. — Гарт поднял трубку и набрал номер. Никакого ответа. Он нахмурился, так как телефон не отвечал. Он ушел менее получаса назад. Ничего не могло случиться за эти полчаса, если не… Он бросил трубку. — Мы должны подняться туда.

— Ты не выглядишь таким сгорающим от нетерпения.

— Паранойя, я думаю, — кинул он через плечо, когда покидал офис Боза. — Мне только не нравится, что я не смог дозвониться к ней.

— Возможно, она в душе.

— Да, — сказал Гарт, не веря в это. — Бежим по лестнице. — Он открыл дверь на пожарную лестницу и побежал наверх.

— Вот почему я не ношу костюмов и галстуков, — пожаловался Боз, пыхтя и стараясь не отстать от Гарта.

— Извини. — Гарт немного сбавил темп. — Я чувствую себя глупо. Кейт будет над чем посмеяться.

— И мне тоже, как только я отдышусь.

— Любовь может свести с ума, ты ведь знаешь? — Гарт открыл дверь пожарной лестницы на втором этаже и придержал ее для Боза. — Ты начинаешь видеть опасности там, где их не существует. Ты…

Дверь номера открыта.

Гарт взволновался. Кейт не могла оставить ее открытой. Зовя ее, он кинулся вместе с Бозом вперед и остановился посреди гостиной.

— Кейт! — Он уже понял, что ее там нет. Проносясь через спальню, он увидел ее полотенце — брошенное полотенце. Свет горел в ванной комнате.

Он открыл дверь на балкон и, щурясь от солнца, наклонился над перилами.

— Кейт! — снова позвал он.

— Гарт, я нашел ее кошелек, — сказал Боз, прибежав в спальню. — Она бы не ушла без кошелька.

Кейт пыталась противостоять действию хлороформа, то приходя в сознание, то теряя его. Ей угрожала опасность. Она должна бороться. Должна закричать. Она открыла рот, но ничего не услышала, кроме телефонного звонка. Она пыталась вспомнить, что все это значит. Ей показалось, что ее тащат по пожарной лестнице. Гарт. Где Гарт?

Прохлада на пожарной лестнице немного оживила ее. Она попыталась освободиться из тисков мужчины.

— Отпустите меня! — крикнула она, но ее крик прозвучал как шепот.

Он тащил ее, упирающуюся и борющуюся с ним, через служебную стоянку автомобилей к своему грузовику.

— Перестань, — предупредил он, — или хуже будет.

— Гарт убьет вас! — выкрикнула она. Ее голос был жалким, и она чувствовала, как у нее кружится голова. Сильно кружится. Она хотела вырваться, но не могла. Она должна убежать.

Он рванул дверь грузовика и затолкнул ее внутрь. Она пыталась пнуть его ногой, но не достала.

— Это тебе дорого обойдется, — задыхаясь, сказал он, захлопывая дверь. — Ты доставишь мне особое удовольствие за это, доктор Кейт. Удовольствие, которое обычно ты не даешь парням. Но мне ты дашь его.

Кейт пыталась сориентироваться в окружающей обстановке. Не может ли кто-нибудь помочь? Если бы только она могла кричать, но ее голосовые связки совсем не работали. Она дотянулась до кнопки звукового сигнала на руле и надавила на нее. Раздался гудок.

— Теперь ты действительно в опасности, — прошипел он, пытаясь сесть за руль.

Она застонала в отчаянии, так как он начал закрывать дверь кабины. Действительно в опасности.

— Я покажу тебе, — сказал он, захлопывая дверь. — Я…

Дверь распахнулась. Чьи-то руки вцепились в Эдди и выволокли его. Кейт приподнялась, пытаясь понять, что случилось. Гарт! Гарт прижимал мужчину к земле, и к ним бежал Боз. Она была спасена.

Гарт надавил коленями на спину парня и пригвоздил его лицом к тротуару. Парень визжал, но Гарт не обращал на это внимания.

— Посмотри, что там с Кейт? — крикнул он Бозу. Он оттянул за волосы голову парня назад.

— Сломаешь шею, — задыхался парень.

— Ну так что? Твое чертово имя, ублюдок? — Гарт потянул сильнее.

— Эдди! Эдди Гамп! Перестань! Боз схватил его за запястье.

— Полегче, Гарт, ты убьешь парня. Я попросил людей на кухне позвонить в полицию. Пусть они займутся этим слизняком.

Гарт пытался высвободиться, но Боз удерживал его.

— Я хочу убить его, Боз. Кейт… как Кейт?

— С ней все будет нормально. — (Звук сирены слышался вдалеке и становился все ближе). — Ее шатает, но это и все. С ней все будет в порядке.

Гарту удалось оттянуть голову парня еще немного назад.

— Что ты делал с ней, скотина? Мужчина начал орать:

— Я не хотел бить ее! Я не хотел бить ее!

— Гад! — Гарт нажимал на горло мужчины, пока вопли не прекратились. Вой сирены усилился.

— Полегче, — говорил Боз, стараясь оторвать руку Гарта. — Ты сломаешь ему шею. Он применил немного хлороформа, судя по запаху. С Кейт все будет нормально.

— Ей должно быть лучше, — говорил Гарт, когда полицейская машина с визгом затормозила рядом с ними. — Или я лично займусь тобой, сукин сын… — Он тряхнул еще раз голову мужчины перед тем, как подошли полицейские.

Взяв носовой платок мужчины и проверив состояние Кейт, они сразу вызвали по рации бригаду врачей для более тщательного обследования Кейт.

До приезда врачей Гарт сидел в грузовике и держал ее. Она была похожа на спящего ребенка, растерянного и капризного.

Полиция нашла платок, смоченный хлороформом, у парня в боковом кармане.

Держа Кейт и осторожно прижимая ее к себе, Гарт думал о том, что могло бы произойти, если бы они с Бозом не пришли так быстро к согласию в управлении курортом, если бы недавний разговор не вывел их на тропу нового понимания отношений. Чем дольше бы они оставались в офисе Боза, тем вероятнее было бы, что этот подонок увез бы Кейт. Гарт содрогнулся. Чего бы это ни стоило, он все сделает, чтобы она впредь находилась в безопасности.

С помощью изрядной дозы аспирина головная боль Кейт отступила. Она лежала, свернувшись калачиком, в объятиях Гарта, одетая в его проверенный старый теплый костюм. Ей полагалось спать, но она не могла заснуть, даже зная, что мужчину забрала полиция. Она это видела. Его схватили. И Гарт обещал ей, что он сделает все возможное, чтобы удостовериться, что негодяй находится там.

Гарт не отходил от нее. Когда наконец они вернулись в номер, Кейт стояла под душем до тех пор, пока кожу не стало покалывать. После этого она надела его мягкий теплый костюм и легла в кровать с Гартом, который крепко прижал ее к себе. Его ровное дыхание и тихо бьющееся сердце успокоили ее, но она не могла уснуть.

Она снова вспомнила о машинке. Принесли ли ее, в конце концов? Она оторвала лицо от его плеча.

— Я что-то должна сделать. Он пристально посмотрел на нее и поцеловал в бровь.

— Да, ты должна отдыхать. Я могу сказать, что твой мозг работает со скоростью мили в минуту. Твоя головная боль не пройдет, если ты не постараешься ни о чем не думать.

— Моей голове значительно лучше, но я не могу расслабиться, пока не напишу письмо в университет Нортблафа. Когда мы вернулись, в гостиной была машинка?

— Да. Я удивился, увидев ее.

Кейт высвободилась из его объятий и села.

— Я должна написать это письмо. — Она опустила ноги на пол. — Наше будущее может зависеть от этого.

— Вот как? — Он взял ее за руку и притянул к себе. — Скажи мне, о чем это ты?

— Я разговаривала с моей подругой Донной, и она сказала, что совет факультета может решить не возобновлять со мной контракт. Ему не нравится вся эта реклама. Я собираюсь послать им письмо с заверением, что больше не будет никаких книг. Может быть, это поможет. Я хотела отправить его с дневной почтой.

Гарт отпустил ее и сам встал с кровати.

— Хорошо. Продиктуй, а я напечатаю. Затем мы отправим его по факсу из офиса внизу. Подумай, помогло бы это, если бы ты им сказала, что скоро станешь замужней женщиной?

— Может быть. — Кейт улыбнулась ему. — Ты хочешь написать это черным по белому для всего факультета Нортблафа?

— Я хочу, чтобы это было написано через все небо в каждой столице мира.

Кейт пристально посмотрела на него, и остатки страха, который возник в ее сердце за последние несколько часов, растаяли. Теперь у нее все будет хорошо.

— Тогда приступим к работе.

Она отодвинула цветастые занавески в гостиной и открыла дверь на балкон, чтобы позволить послеполуденному солнцу и звукам на пляже ворваться в номер. Его забрали. Эдди Гамп сидел в тюрьме Сан-Диего, и он не мог больше никому угрожать.

Телефон зазвонил, и она напряглась. Звук его все еще приносил неприятные воспоминания.

— Я подойду, — сказал Гарт.

Она решила позволить ему оставаться стражем.

Со временем, когда придет в нормальное состояние, она будет сама отвечать на телефонные звонки и звонки в дверь, но не сейчас. Она прислушалась к интонации Гарта, когда он говорил по телефону, и определила, что там нет ничего плохого.

— Конечно, пришлите это сюда. — Он положил трубку. — Большой пакет для Летисии Трокмортон, — сказал он, обращаясь к ней. — Летисия чего-то ждала?

Кейт покачала головой. Затем она вспомнила:

— Мой агент Гленда обещала прислать почту поклонников.

— Разреши, я открою дверь.

— Прекрасно. Я опасаюсь представителей прессы.

— Мы будем избегать их так долго, как только сможем, но ты знаешь, что тебе придется встретиться с ними в конце концов.

— Я знаю, для начала будет моя встреча с ними в субботу в ток-шоу.

Губы Гарта сжались.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты в нем участвовала.

— Мне тоже, но я обещала. Сейчас отказываться было бы неприлично.

Кто-то постучал в дверь.

— Почта для миссис Трокмортон, — проговорил посыльный.

Гарт взглянул на нее и усмехнулся.

— А я-то думал, что я единственный мужчина у миссис Трокмортон, — сказал он низким голосом.

— Ты — единственный, — прошептала она и послала ему поцелуй прежде, чем он пошел открывать дверь.

Через несколько секунд он вернулся с пухлым конвертом размером с приличную подушку.

— Несколько писем поклонников? Похоже, ты получаешь писем больше, чем Сайга-Клаус. — Он вручил ей пакет.

С изумлением Кейт взвешивала его в руках. Затем разорвала упаковочную веревку, тряхнула пакет — и из него выпал поток писем.

— Господи! — Она села на пол и начала их разбирать. На них были обратные адреса со всей страны, не только из тех городов, где она выступала.

— Хочешь письмо с исповедью?

— Нам бы оно теперь не помешало. — Она продолжала сортировать письма. Они пришли из Балтимора, Спрингфилда, Атланты, Салема, Спрингса и Акрона; в белых конвертах, розовых, пестрых, жатых, надушенных и таких, которые стоят доллар за упаковку из пятидесяти штук. Все типы женщин, находящихся в разных обстоятельствах, откликнулись на ее книгу.

— Я достану письмо-исповедь, — сказал Гарт. Когда он поднял его, Кейт разрезала конверт и вытащила содержимое. Бумага была линованная, голубая, с букетиком фиалок в углу.

Вы изменили мою жизнь. Прочтя то, что Вы написали, я разорвала отношения с моим другом, который плохо со мной обращался, и начала встречаться с приятным мужчиной с моей работы, который, кажется, прошел все тесты, которые Вы привели в своей книге. Я счастливее теперь, чем когда-либо была. Ваша книга — моя Библия.

Искренне

Трейсы Потс

Кейт вручила письмо Гарту и разрезала следующий конверт.

Ваша всесторонняя оценка взаимопонимания между мужчиной и женщиной укрепила мой брак и дала мне бесценный совет, чтобы передать его моей дочери-подростку. Прочитав книгу, я осознала, что мой муж — настоящее сокровище. Наши мелкие размолвки и ссоры в общении недостаточны, чтобы разрушить брак. Теперь, когда я поняла, что у нас одна и та же система ценностей, я гораздо больше это ценю.

Очень искренне

Ваша Аманда Эмерсон

Она оторвалась от письма и увидела, что Гарт наблюдает за ней.

— Это просто невероятно. Ты думаешь, они все такие, как это?

— Может быть. — Его лицо было бесстрастным.

— Я думаю, что это хорошая сторона. Плохая в том, что случилось сегодня с Эдди Гампом. Это часть награды. — Как бы то ни было, она светилась от гордости. Она помогла этим людям. Благодаря ее книге их жизнь изменилась к лучшему.

Гарт стоял рядом, борясь со своими эмоциями. Глаза ее сияли, щеки горели. Однажды он уже видел ее такой: когда занимался с ней любовью. Если получение этих писем делало ее такой счастливой, для них это очень серьезно. Он сглотнул и заставил себя задать вопрос, хотя и боялся ответа!

— Это довольно мощная вещь, Кейт. Тебя, очевидно, боготворят твои поклонники. Ты уверена, что все еще хочешь писать это письмо в Нортблаф?

Глава 15

Кейт заглянула в его глаза. Ей хотелось знать, чего ему стоило задать этот вопрос.

— А что, если бы я сказала, что не хочу писать это письмо, что вместо этого я хотела бы продолжить писать книги?

Он помрачнел.

— Я…

— Ты бы не хотел этого для нашего будущего, не так ли?

Он покачал головой.

— И я бы не хотела. — Она встала, роняя письма с колен, и обняла его. — Мы обоснуемся в Нортблафе, как и планировали. Я не забыла об Эдди Гампе, и там тоже могут быть подобные ему.

Гарт глубоко вздохнул и крепче прижал ее к себе.

— Конечно, они есть. Писать следующую книгу и оставаться в центре внимания было бы сумасшествием. Ты можешь гордиться тем, что ты сделала; но одной книги достаточно, Кейт. Они получили кое-что от тебя. Позволь им найти другого гуру, чтобы следовать за ним.

— Правильно. — Кейт заставила себя не думать о письмах. Может быть, даже не стоило читать остальные. Ей хотелось помечтать о возвращении к своим классам и о покупке дома в Нортблафе — большого дома, достаточного для семьи. Ей хотелось подумать о посадке сада весной и проведении дней и ночей в полной гармонии и мире. Ей хотелось думать о радостях любви с Гартом. — Давай напишем это письмо, — сказала она, обнимая его еще раз.

Кейт сидела в зеленой комнате телестудии и старалась сосредоточиться на своем дыхании. Если бы только она могла расслабиться, возможно, тогда она перестала бы потеть и, может быть, ее руки не дрожали бы теперь, когда она была на передаче «Джерри Перри показывает».

По крайней мере она отвергла все предложения, которые поступили после того, как Эдди Гамп был арестован. Все известные ведущие ток-шоу страны гонялись теперь за ней, особенно после того, как ее книга была включена в список бестселлеров, опубликованный в газете «Нью-Йорк тайме». Джерри Перри, когда он пришел в зеленую комнату, чтобы увидеться с ней заранее, просто распирало от гордости, что он был единственным человеком на телевидении с «даром предвидения», как он подчеркивал, который заметил ее прежде, чем она стала такой знаменитой. Он намекал, что когда прочел ее книгу, то «представил» себе взрывное шоу с ней в качестве гостя.

Кейг знала правду. Гленда была знакома с Джерри Перри еще с университета, благодаря этому ей удалось устроить участие Кейт в шоу. Гленда предупредила Кейт, что Джерри Перри никогда не читал ничего более «серьезного», чем комиксы в местной газете «Лос-Анджелес тайме». Кейт пыталась отговорить Глевду от сотрудничества с Перри, но Гленда хотела, чтобы она приняла участие хотя бы в одном общенациональном телевизионном шоу.

— Одно шоу не убьет тебя, — сказала Гленда. Когда Кейт сидела в зеленой комнате, наблюдая за стрелкой часов, она не была в этом уверена.

Она теперь почти жалела, что не приняла предложение Гарта пойти с ней. Но она вспомнила о том, как сильно не любит он этот вид крикливой пропагандистской шумихи, и сказала ему, что встретится с ним в номере после шоу. Это, возможно, ее последнее официальное выступление в качестве «Др. Кейт», а затем она, могла бы сосредоточиться на том, чтобы стать профессором, женой и если бы им очень повезло, то и матерью.

Она поговорила с Донной и узнала, что на совет факультета подействовало ее письмо. Конечно, сенсационность, сопровождающая арест Эдди Гам-па, не помогла, возможно, так же, как и реакция, вызванная включением книги в список «Нью-Йорк тайме», входящий в десятку наиболее престижных списков, сказала Донна. Однако Донна была полна оптимизма и уверяла, что Кейт сможет удержаться на своей работе.

Кейт представляла, что многие члены совета факультета будут сегодня смотреть эту программу, прежде чем принять окончательное решение. Она точно знала, какое впечатление должна произвести, и рассчитывала его произвести. Она оставила свою модную прическу — знала, что та понравится, но макияж сделала менее ярким, а туфли, блузку и юбку выбрала нейтральных цветов. Джерри Перри поднял брови, когда увидел ее. Кейт посчитала это хорошим знаком.

Первого гостя уже пригласили — мужчину с дрессированным цыпленком. Мужчина, Нил Банет, оказался достаточно приятным. Пока он был в зеленой комнате, Кейт подробно поговорила с ним о цыпленке — особой коричневой птице, названной Мартой, — чтобы отвлечься от предстоящего испытания. Нил и Марта, возможно, будут еще на сцене, сказали ей, когда ее пригласят. Кейт пыталась сосредоточиться на этом. Один друг — двое, если она захочет учесть и Марту, будут там с ней. Она включила Марту в число своих друзей.

Кейт следила за часами, пока молодая женщина в цветастом шарфике, искусно задрапированном на плечах, не вошла в комнату.

— Доктор Кейт, — сказала девушка, улыбаясь губами цвета красного винограда, — Мистер Перри собирается объявить вас.

У Кейт подскочил адреналин, сердце забилось сильнее и ладони вспотели, когда она спускалась вслед за девушкой с виноградными губами в холл, где замерзла как в морозильнике. Она никогда бы не привыкла к этому. К счастью, ей и не придется. Это было ее последнее выступление в качестве Др. Кейт. Она подумала о Гарте. Гарт, возможно, смотрит телевизор, и она сосредоточилась на нем, чтобы успокоиться.

Тихо две женщины проскользнули в дверь. Кейт услышала смех публики и кудахтанье Марты. Затем до нее донесся звук хлопающих крыльев и аплодисменты.

— Прекрасно, Нил, ты так хорошо обучил цыпленка, что, став курочкой, она будет для какого-нибудь мужчины хорошей женой, — сказал Джерри Перри.

Кейт вздрогнула. Это, возможно, будет грубее, чем она думала.

— Мне не терпится познакомить вас с нашим следующим гостем, — продолжал Перри. — Она занимается обучением мужчин, а не цыплят. Давайте выясним, какие секреты мы можем узнать у автора бестселлера «Как выбрать мужчину» — очаровательной доктора Кейт.

Даже, без фамилии, подумала Кейт с возмущением, когда приклеивала улыбку к лицу и проходила через открывающийся занавес.

Ее предупредили, чтобы она не жмурилась от неожиданно яркого света, но потребовалось огромное усилие, чтобы удержать глаза открытыми и еще улыбку. Аплодисменты — для нее? — гремели в маленькой студии.

Джерри Перри, лысеющий и круглолицый, встал из-за стола и пожал ей руку.

— Обманчиво выглядит, не так ли? Она похожа на школьную учительницу в этой одежде, но позвольте сказать вам, что эта маленькая леди знает рычаги, с помощью которых может заставить парней творить чудеса в постели. Правильно, доктор Кейт?

Ярость охватила Кейт, и в какой-то момент она хотела выдать этому усмехающемуся бабуину, что именно она думала о нем и его шумном шоу. Пару недель назад она, наверное, так бы и поступила. Потом она вспомнила Гарта и его сдержанность под огнем репортеров. Она думала обо всех выступлениях, автографах, которые раздала, и даже о бандите, с которым боролась. С этой подачей она могла справиться одной рукой. Она улыбнулась.

— Я научилась заставлять мужчин делать много вещей, — сказала она, — но мне не всегда удается заставить их прочесть мою книгу. Скажите мне, Джерри, вы ее уже прочитали?

Аудитория ликовала. Джерри Перри запнулся я покраснел. Наконец он признался, но не раньше, чем Кейт одержала маленькую победу.

— Я больше практик, — сказал он. — Для меня лучше делать это, чем читать об этом.

Цыпленок запищал, и аудитория засмеялась. Кейт знала, что они больше поражены цыпленком, чем гостьей шоу. Она устроилась на мягком стуле рядом со столом Перри. Теперь она смогла сделать это.

Вопросы Перри были типичными, и многие из них содержали инсинуации. Как только Кейт начинала раздражаться, она оглядывалась на цыпленка. Марта всегда отвечала, поворачивая к ней головку и глядя на нее одним ярким глазом. Скоро аудитория это заметила и начала хихикать.

— Что происходит? — спросил ее Перри. — Вы действительно общаетесь с этим цыпленком?

— Почему бы и нет? — ответила Кейт. — У нее также был большой опыт общения с нахальными петухами.

Аудитория горячо зааплодировала. Она была всецело на ее стороне.

Наконец Перри сузил тематику.

— Так что же дальше, доктор Кейт? У вас жгучий новый бестселлер в работе?

— Нет. — Кейт очень ждала этого вопроса. Она посмотрела прямо в камеру, прямо на Гарта, глядящего на нее из номера «Пеликана». — Это моя первая и последняя попытка. Я больше не собираюсь писать книг.

Она не была готова к реакции аудитории. Установилась мертвая тишина, а затем послышался ропот протеста, который стал настолько громким, что Джерри Перри должен был реагировать на него.

— Кажется, ваши поклонники не очень-то счастливы от такого заявления, доктор Кейт?

В первый раз с того момента, когда она пришла на передачу, Кейт не смогла собрать своих мыслей.

— Я… хорошо, вы понимаете, у меня другие… есть…

— Время истекло, — сказал, осклабясь в камеру, Перри. — Я хочу поблагодарить гостей, Нила и его дрессированного цыпленка Марту и, конечно, доктора Кейт, ведущего эксперта страны по проблеме получения секса, который вам нужен. До встречи на следующей неделе.

Камеры выключили, но Кейт осталась сидеть, немного ошеломленная.

К ней подошла женщина и сняла с нее микрофон.

— Это позор — не хотеть писать следующую книгу. Вы только начали. Вы так много могли сказать!

Кейт взглянула на служащую. Она была права. Если учесть, через какие испытания она прошла за последние две недели, надо признать, что у нее было что рассказать людям. И по поводу того, что будет после брака с Гартом, и после рождения детей, и после того, как она воспитает подростков, и когда столкнется с климаксом. Она могла бы помочь стольким людям! Но она обещала руководству факультета в Нортблафе, что с этим покончит. Еще важнее, что она обещала это также Гарту. Если она продолжит писать книги, то может потерять работу и с таким же успехом и Гарта. Он не хотел света рампы, и она тоже, — но могла ли она задушить в себе эту потребность общаться с другими женщинами? Черт побери, на шоу она даже пыталась общаться с цыпленком — курочкой!

Кейт встала и огляделась. Джерри Перри уехал из студии. Оказалось, что его общительный характер и любовь к людям сразу заканчиваются, как только кончается запись.

Нил все еще держал Марту в клетке.

— Приятно было познакомиться с вами, — сказал он Кейт. — Я могу понять, почему вы хотели бросить это. Сюда идет толпа людей, чтобы пообщаться с вами. Хотите убежать?

Кейт повернулась к аудитории. Без света прожекторов она могла лучше рассмотреть людей и не сомневалась, что большинство зрителей приходят в студию по своей инициативе. Кейт хотелось прыгнуть в фургончик «Пеликана», ожидающий ее около телевизионной студии, и направиться прямиком домой, к Гарту, прежде чем она сделает что-то ужасное, что разрушит все ее будущее. Но она поняла, что не может принять предложение Нила и уехать.

Кейт сделала ошибку, посмотрев на цыпленка. Марта уставилась на нее настороженным глазом.

— Я останусь, — сказала Кейт. — Но вы можете уходить. Марта пробыла в этой клетке достаточно долго.

— Да, она обижается, если я держу ее там, — сказал Нил. — Хорошо, удачи вам.

— Вам также. — Затем Кейт развернулась и спустилась по ступенькам из студии к толпе женщин.

Кейт вставила ключ в замок и открыла дверь номера.

Гарт стоял тут же у двери с улыбкой во все лицо. Бутылка шампанского, охлаждаясь, стояла за ним.

— Ты была ужасна, — сказал он, подойдя к ней. — Но теперь все закончилось.

Она выставила руку, останавливая его.

— Нет, это не закончилось.

— Что?

Боль терзала ее сердце. Все могло быть таким прекрасным!

— Это не кончилось, Гарт. Ты заслуживаешь того, чтобы узнать, что я сделала, прежде чем поцелуешь меня и вытащишь пробку из шампанского. Я решила написать другую книгу.

Он уставился на нее, не веря своим ушам.

— Но ты сказала по телевидению, что оставляешь это. Я слышал тебя. Полстраны слышало тебя.

— Я выхожу из отставки. — Ее трясло, но слова звучали твердо. Она не хотела причинять ему боль, но и себе тоже. Оставаться в Нортблафе означало бы то же самое, что пытаться вставить пробку в бутылку с шампанским сразу после того, как ее вытащили.

— Почему? — Его вопрос прозвучал как предсмертный стон.

— Потому что у меня есть что сказать. Потому что, как ни смешно, я провела турне и ток-шоу и знаю, что могу делать это снова. Я никогда не полюблю эту сторону дела, я всегда буду бояться, но… О, Гарт, ты не понимаешь? У меня есть способность общаться, особенно с женщинами, и я не могу повернуться к ним спиной. Женщинам необходимо слышать голоса, подходящие голоса, прямо сейчас, и я могу быть одним из них. У меня это получается. Я даже еще больше полюбила имя «Др. Кейт».

Его взгляд оставался спокойным.

— Ты, вероятно, потеряешь свою работу.

— Я знаю. Дело в том, что у меня теперь другая работа. Я — писатель. Я только не хотела принять перемену. Теперь я писатель.

— И ты ожидаешь, что я приму ее также? Ее сердце забилось. Это была цена, которую она должна заплатить, а сейчас, когда эта проблема остро встала перед ней, она не была уверена, что может заплатить ее. Чтобы быть честной перед самой собой, она должна была рисковать потерей Гарта. Да, другого варианта нет. Нельзя сохранить шампанское: как только ты открыла бутылку, ты сразу должна ее выпить всю.

— Мне трудно ожидать, что ты будешь счастлив от выбора, который я сделала, — сказала она дрожащим голосом, несмотря на ее решение не расстраиваться. — Ты ничем не связан со мной, Гарт. Ты свободен в выборе своего пути.

— Ты ошибаешься, Кейт. — Он шагнул к ней. — Я не свободен так же, как и ты. Мы принадлежим друг другу навсегда.

Кейт вспомнила о Марте в клетке.

— Гарт, ты не понимаешь. Я должна продолжать писать. Для меня это единственный выбор.

— А я должен продолжать любить тебя. Это единственный выбор для меня.

— Но как…

— Я еще пока не знаю. — Он подошел к ней ближе. — Но если ты собираешься быть автором бестселлеров, тогда, похоже, я должен быть мужем автора бестселлеров.

Она взглянула на него, не вполне доверяя тому, что слышит.

— Но ты говорил, что хочешь спокойной жизни в маленьком городке типа Нортблафа.

— Тебя я хочу больше. Я люблю тебя, Кейт. В этом все дело. Мы найдем другой маленький городок, где сможем спрятаться от домогательств. Авторы так все время делают. — Он улыбнулся. — Это будет моей заботой. Я приветствую идею вызова.

— О, Гарт. — Глаза ее наполнились слезами. — Я так сильно люблю тебя. Следующая книга будет только о нас.

— С измененными именами, чтобы защитить невинных, я надеюсь?

— Конечно. — Она погладила его по щеке. — Но, Гарт, есть так много вещей, которые я хочу сказать. Я хочу говорить с женщинами о том, что такое быть матерью и…

— Матерью? — Он усмехнулся и притянул ее ближе. — Интересно, не улетит ли эта идея в окно в связи с получением степени профессора.

— Нет, если ты все еще хочешь быть отцом, не так ли?

— Я не только хочу, я жажду. — Он наклонился и крепко поцеловал ее. — На самом деле я думаю, что шампанское может подождать. А ты?

— Есть много способов отпраздновать, — прошептала она, проводя языком по его губам.

— И я знаю их все, — сказал он, сгребая ее в объятия. — В конце концов, я прочел твою книгу, доктор Кейт.

Отрывки из бульварной прессы:

Др. Кейт родила! В закрытом госпитале, в Северной Калифорнии знаменитый эксперт по проблемам секса родила сегодня девочку. Сообщают, что ее муж, известный финансист Гарт Фредерике, находился рядом с ней. Только девять месяцев назад пара сочеталась браком в условиях широко рекламируемой, но хорошо охраняемой церемонии, проходившей в районе виноградарства и виноделия на севере Сан-Франциско. Церемония прошла спокойно, если не считать эксцессов, связанных с вертолетами, кружившими над гостиницей, а также с одним репортером, который замаскировался под оленя и вторгся на лужайку, где проходил прием после церемонии бракосочетания. Охрана, нанятая Фредериксом, выдворила «оленя», но не раньше, чем он сумел щелкнуть затвором камеры и сделать снимок очень разгневанного Фредерикса, швыряющего бутылку с шампанским в камеру.

Маньяк заставляет феминисток дрожать! Скандально известная знаменитость, маньяк Эдди Гамп, который терроризировал Др. Кейт в прошлом году, в настоящее время проходит лечение в Хьюстоне в госпитале дня душевнобольных. Известно, что его психиатр Др. Кэролин Бигтерс тесно сотрудничает с Общенациональной Организацией Женщин.

Факультет рад, что они избавились

От Др. Кейт!

Совет факультета Нортблафского университета в штате Небраска вздохнул с облегчением, когда отказался от контракта с Др. Кент Ныоберри в прошлом году. «Мы были бы наводнены нежелательными элементами здесь, в Нортблафе», — заявил анонимный профессор факультета. Однако другой анонимный источник сообщил об интересном феномене, отмеченном в городе. Он сказал, что продажа бульварных газет подскочила астрономически в течение последних нескольких месяцев.

Агент Др. Кейт завалена просьбами начинающих авторов: «Сделайте меня еще одной Др. Кейт». Книжный агент Гленда Детмейер сообщает, что ее не видно из-за стола, заваленного грудой непрочитанных рукописей. В эти дни она принимает ограниченное число посетителей, сказала она, из-за побивших все рекорды предложений издателей по публикации последней рукописи Др. Кейт. «Книга, озаглавленная» Получение сексуального удовлетворения после рождения ребенка «, требует дополнительных исследований, прежде чем она может быть завершена и выпущена», — сказала Детмейер. То, что говорит этот репортер, означает, что финансист Гарт Фредерике будет очень занятым мужчиной в течение следующих нескольких недель.

Оглавление

ПРОЛОГ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15