«Нет звёздной болезни»

Нет звёздной болезни (fb2) - Нет звёздной болезни (С музыкой по жизни - 1) 1392K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Фелис Мариан

Marian Felis Нет звёздной болезни

Часть 1

Пролог

Под раскидистой липой на деревянной тёмно-зелёной лавочке главной улицы Берлина сидела девушка. Пышные светло-русые волосы чуть ниже талии, большие прозрачно-серые глаза, пухлые губы, прямой, чуть вздернутый носик, небольшая ямочка на подбородке — всё это не могло не привлекать внимание, чем и пользовалась девушка. Густые ветви деревьев хорошо укрывали от палящих лучей солнца в ужасную тридцатиградусную жару.

На всём бульваре не осталось и одной свободной лавочки, люди отдыхали в свой выходной на свежем воздухе. Бульвар под липами славился своей красотой и привлекал большое число туристов. Именно за этим пришла сюда девушка.

Она поправила свой короткий голубой сарафан, закинула ногу на ногу, затем аккуратно раскрыла лежащий на земле чехол для гитары, сделанный из коричневой кожи в винтажном стиле, и взяла в руки инструмент. Пробежала тонкими пальцами по струнам, прикрыв глаза от наслаждения. Проходящие мимо парочки резко останавливались, одобрительно улыбались и внимательно следили за всеми действиями исполнительницы.

Девушка пела красивые песни на английском языке, боязливо оглядываясь. Отец предупредил её, что уличного музыканта могут оштрафовать, так как нет специального разрешения. Но пока полиция не появлялась, исполнительница спокойна пела в своё удовольствие.

Прохожие с любопытством слушали иностранные песни: те, что моложе, даже подпевали, а вот большинство стариков, простояв напротив лавочки пару минут, уходили по своим делам. Первым к чехлу подошел маленький мальчик и аккуратно положил пару монет. Его мама взяла чадо за руку и быстро повела дальше по улице. Далее начали бросать деньги молодые парочки. Один уже немолодой мужчина в деловом костюме, гордо шагающий за руку со своей спутницей, просочился сквозь толпу зрителей и положил 50 евро. Его пассия восхищенно улыбалась и преданно ждала.

Этот концерт продолжался до тех пор, пока на бульваре не появился молодой человек с огромным букетом белых лилий. Высокий, со спортивной фигурой. Волосы цвета горького шоколада зачесаны назад и обильно политы гелем. Пронзительные зеленые глаза ищут что-то, мечутся из стороны в сторону. Он был одет в простую черную футболку с броской белой надписью «I find you» и джинсовые шорты по колено. Образ дополняли кеды и небольшая щетина.

Девушка с гитарой заканчивала исполнять трогательную песню и так увлеклась игрой и воспоминаниями, что не заметила появления нового зрителя, который с особым рвением пытался полезть сквозь толпу.

Она вдруг осмотрелась и встретилась взглядом с молодым человеком. Зелёные глаза внимательно следили за каждым движением талантливой исполнительницы, будто запоминая и стараясь предугадать следующий её шаг. Девушка же испуганно продолжила петь, но последнюю строку повторять не стала, она лишь завороженно наблюдала за тем, кто принёс ей столько радости и несчастий. Столько хорошего, и немало плохого. Он научил её любить себя, но в итоге разбил сердце. Она считала, что сумела сбежать, и теперь уж точно не столкнётся с ним нечаянно на улице или в магазине.

Девушка решила, что перегрелась на солнце и видит странную галлюцинацию, ведь находилась на улице с самого утра, а жара стояла просто изматывающая. Песня закончилась, раздались скудные аплодисменты, но даже через минуту он никуда не делся. Всё так же стоял с огромным букетом в руках и робко улыбался.

— Прости, — прошептал одними губами, сделал пару шагов вперёд и, ловким движением достав из кармана джинсов красную бархатную коробочку, встал на одно колено. Оставшиеся зрители замерли в ожидании. Все хотели увидеть, как будут развиваться события и поздравить пару. Но никто не собирался оправдывать ожидания публики.

Девушка встала, поправила подол сарафана и внимательно уставилась на гитару. В её мыслях проносились воспоминания, связанные с молодым человеком. Парень тем временем достал золотое кольцо с небольшим камушком, протянул вперед дрожащей рукой и закрыл глаза в ожидании ответа. И ответ последовал незамедлительно.

— Нет.

Та, которой предназначалось украшение, не визжала от счастья и даже не плакала. Не улыбалась и не прыгала на месте. Отнюдь, она была рассержена. Сузив свои серые глаза и тяжело дыша, девушка взяла удобнее двумя руками музыкальный инструмент, приподняла над землёй и резким движением замахнулась. Толпа одновременно ахнула, послышался визг и крик. Одно мгновение — раздался характерный хруст сломанного дерева и прощальный аккорд струн, и гитара с проломленным корпусом уже болтается на шее молодого человека.

Он медленно открыл глаза, так как от удара сильно кружилась голова, крепко сжал зубы, застыл на минуту, а после посмотрел на девушку с особым чувством. То ли это была злость, то ли ненависть, то ли вообще любовь. В ответ на его взгляд она лишь усмехнулась, приподняв один уголок губ, тем самым повторяя мимику парня, и сама сняла останки инструмента с шеи страдальца. Кольцо тотчас было спрятано обратно в коробочку и торжественно вручено в руку девушки, которая старательно сопротивлялась и отказывалась от подарка. Она не проронила ни слова, просто сжала ладони в кулаки и воинственно вскинула голову, стараясь смотреть противнику прямо в глаза. Где-то вдалеке послышался свист, а в их сторону по бульвару уже неслись трое полицейских, подгоняемые резвой пожилой парой, наблюдающей за сценой пару минут назад.

Парень моментально вскочил на ноги, схватил девушку за руку и кивком головы указал на огромную толпу впереди. «Нужно затеряться,» — мгновенно пронеслось у обоих в мыслях. Они, синхронно поклонившись шокированной публике, побежали к своему спасению.

Эпизод 1

О том, что нельзя желать невозможного Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, А тем, кто прочь бежит, кидается на шею. Вильям Шекспир

Алиса

Я шла вдоль по коридору нашего университета, а в голове всё крутился придуманный утром мотив новой песенки. Воплощать мечту в реальность не было возможности: мать запретила месяц подходить к гитаре, так как в прошлый раз на званом ужине я отчебучила нечто нехорошее, нечаянно облив смазливого и никчёмного красавца томатным соком. Конечно, пришлось тут же извиниться, но язык сам пошёл в бой и ляпнул, что от парня теперь хоть не воняет, как от протухшей годовалой рыбы. Его мамаша, толстая женщина, влезшая коим-то расчудесным образом в платье с корсетом, тут же возмутилась, обложила меня трёхэтажным матом и, прихватив своё чадо, словно ручную собачку, немедленно покинула нашу славную большую квартиру, которую я всегда ненавидела.

— Что, Синячок, заскучала? Заряд у батареек кончился? — протрубил прямо на ухо наш умственно отсталый и непонятным образом оказавшийся в приличном учебном заведении однокурсник по имени Гарик. Высоченный парень с раскосыми глазами и смазливым лицом всегда придирался ко мне, ещё с самого начала учёбы. Тогда мои волосы были тёмно-шоколадного цвета, сейчас я назло всему миру выкрасилась в ярко голубой, а пару прядей сзади сделала фиолетовыми для разнообразия.

Этим летом, которое кончилось всего лишь неделю назад, я точно решила, что пойду наперекор матери, бабушке, дедушке и всему университету, ректором которого и являлась моя ненаглядная и вездесущая мамуля. Никто из родных не воспринял всерьёз мою выходку с волосами, говорили, что через пару недель всё вернётся на круги своя, а в университет я пойду уже с нормальной причёской. Но они ошибались. Я целую ночь раздумывала над своим внешним видом и пришла к одному неутешительному выводу: все в вузе знают Алису Соколову только из-за скверного хамского характера и острых словечек. Пришло время, чтоб теперь узнавали ещё и по выделяющейся внешности. Прикупив пару оригинальных футболок и маек в тайне от матери, я сделала временное тату в виде сердца, проткнутого ножом, и записалась к мастеру для коррекции, чтоб никто не смог догадаться о её подлинности. И вот сегодня, надев интересную чёрную майку с рисунком в виде позвоночника с белыми костями и выставив напоказ тату, я брела к аудитории на лекцию по тайм-менеджменту.

— Отвали, Гарик, не до тебя сейчас, — лениво пропела и остановилась около окна, закинув на широкий пластиковый подоконник свой чёрный кожаный рюкзак. Парень, странно окинув меня взглядом, пожал плечами и полетел дальше по своим глупым делишкам. Наверняка, пошёл знакомиться с очередной красивой первокурсницей. В этих делах парень был настоящим профи — просто бабником. Весь прошлый год он менял своих подружек, как перчатки. Сначала встречался с половиной нашей группы, потом переключился на остальные.

Наш университет был самым большим в городе и состоял из главного корпуса, нескольких мелких корпусов и библиотеки. Все здания располагались рядом, по кругу, а в центре находилась небольшая парковка и парк с множеством скамеек. Нам выпала честь учиться в основном корпусе, где всё разделялось по этажам. Первый был отдан экономике, то есть нам. Второй — филологии. Третий — нефти и газу. Четвёртый — естественным наукам. И сначала Гарик, как самый настоящий Казанова, разводил девушек с первого этажа. Далее последовали и другие. А в этом году появились прекрасные первокурсницы, что открывало перед ним новые горизонты.

Я искренне не понимала, что хорошего в отношениях. Все эти «брачные игры» пугали и одновременно бесили. Мне было интересно, любил ли Гарик хоть одну из своих многочисленных дам, поэтому спросила его как-то об этом, услышав шокирующий ответ.

— Нет, конечно. Любовь — это полная ерунда.

В этом я целиком поддерживала парня. Любви просто не существует. Гормональный бред, с которым носились девушки и парни, являлся лишь пустой тратой времени. Мне не нужны были отношения, только свобода, и именно поэтому половина нашего университета были уверенны в моей нетрадиционной ориентации. А после покраски волос они начали говорить, что я ко всему прочему сижу на наркоте. В связи с грязными слухами все в нашей группе считали своим долгом спросить: «По сколько ЛСД сейчас?» или «Как там твоя девушка поживает?».

Именно поэтому на лекцию идти совсем не хотелось. Категорически. Но и других вариантов не осталось: новых подруг в этом замечательном учебном заведении завести я не успела даже за год, а старые разъехались в другие города. Приходилось постоянно таскаться везде одной и пропускать мимо ушей усмешки и мерзкие комментарии. Конечно, пара интересных девушек хотели познакомиться со мной поближе, даже верещали и восхваляли, когда я разругалась с преподавателем в пух и прах, но зачем мне, одиночке по жизни, жалкая свита из вечно пищащих и визжащих девиц, у которых IQ мало того, что не больше десяти, так ещё и со знаком минус впереди. Я решила не играть на своих же нервах, послала девушек куда подальше и осталась одна.

Так как лекция точно обещала быть скучной, а моя любимая гитара с грустью в струнах помахала рукой еще на целую неделю, от нечего делать решила посидеть в аудитории, слушая музыку. Доставая наушники из рюкзака, я копошилась среди непонятных тетрадей, как вдруг кто-то сзади меня толкнул. Совсем слабо, конечно, но я тут же повернулась к обидчику и воинственно крикнула:

— Куда прёшь, придурок?

В шаге от меня стоял красивый, достаточно высокий парень. Волосы тёмно-шоколадного цвета растрёпаны, правильные черты лица и небольшая, но уже видимая щетина делали из него настоящего мачо. Образ дополняли затемнённые модные очки. Он стоял ошарашенный, не знал, что делать, и от неловкости жевал нижнюю губу. Вполне красивый и в то же время мужественный на вид парень, явно с последних курсов. Я даже чуть улыбнулась, но он напал в ответ:

— А нечего стоять на дороге, идиотка, — «мило» обласкал, развернулся на сто восемьдесят градусов и поплёлся медленно в обратную сторону. Смотря вслед необычному парню, чуть приоткрыв рот от его нахальства, я невольно поняла, что встречала этого странного типа где-то. И определённо вне стен учебного заведения.

Молодой человек прошёл ещё пару метров, как вдруг из аудитории выскочила красивая низкая шатенка, подхватила его под руку и потащила вдоль по коридору.

Странное чувство охватило меня. Неужели это… зависть?! Ну, подумаешь, парень красивый, высокий, сразу видно, что не брезгует физическими тренировками и спортзалом… такой явно не обратит внимание на девушку со вздорным неуправляемым характером, синими волосами и татушкой. Он выберет себе в пару яркую красавицу. Например, ту шатенку, с которой он куда-то пошёл.

— Тебе нечего мечтать о таком, Алиска, заканчивай, — уговаривала сама себя, понимая, что этот странный тип долго ещё не выйдет из головы и на некоторое время в полной мере займёт всё свободное от учёбы и музыки место в мыслях. А такого сейчас хоть отбавляй. Тем более мне до зуда в одном месте хотелось вспомнить, где же я встречала раньше этого нахала.

— Алис, ты на лекцию идёшь? — крикнул Слава, медленно открывая дверь в кабинет. Коридор уже опустел, находилось тут всего пара студентов-прогульщиков. Я, кивнув другу, подхватила рюкзак и побежала в аудиторию.

Сегодня определённо последняя парта, чтоб никто не заметил наушники. И чтоб лектор хоть раз нормально рассказал материал. Ребята проводили меня странным взглядом, так как моё место на первой парте осталось пустовать. Ничего, всё когда-нибудь меняется.

Преподаватель, увидев интересную и очень удачную для него самого смену мест, увлечённо начал рассказывать о чём-то непонятном. Читать по губам я ещё не научилась, да и не собиралась пока.

Альбина, наша дива и крайне расфуфыренная девица, точила ноготки и улыбалась своими белыми зубками всем, кто только мог это видеть. В частности, она пару раз оборачивалась и снисходительным взглядом окидывала меня. Молодой мужчина-преподаватель рассказывал новый материал, не отвлекаясь на посторонние шумы и записочки, которые летели от девочек на его стол. Ничего не портило эту дивную пару.

Я стала засыпать, когда заметила, что Генрих Максимович обратился к кому-то из учащихся с вопросом. Альбина, откинув назад свои крашеные волосы средней длины, повернулась боком ко мне и произнесла что-то. Выдернув один наушник из уха, я успела лишь услышать комментарий нашего преподавателя по поводу ответа принцессы:

— Молодец, Беляева, так бы каждый раз отвечала.

На этот раз я снисходительно улыбнулась, с вызовом смотря прямо в глаза нашей приме, и едко заметила:

— Откуда у тебя мозг взялся? Или в учебнике ответ подглядела? Для этого извилины не нужны.

— Соколова, — угрожающе протянул Генрих Максимович и, сузив глаза, отрицательно мотнул головой.

— Всё, замолкаю, — замахала руками в жесте полного повиновения, но напоследок показала язык нашей примадонне и скорчила мерзкую рожицу. Пусть не расслабляется.

Надо помолчать. Осталось немного до звонка на перемену. Ещё чуть-чуть потерпеть. Пусть день начался не очень удачно, маман опять пилила на счёт гитары и моего слишком длинного языка, но всё могло наладиться. В наш университетский актовый зал привезли музыкальные инструменты для концертов и прочей ерунды. И сейчас, пока никто не видел и не слышал, был шанс немного поиграть на гитаре, а то за неделю можно было забыть мотив, который пришёл в голову сегодня.

Звонок раздался так неожиданно, что я подпрыгнула на месте, уронив на пол МРЗ-плеер. А наш Генрих Максимович, строго следящий за порядком, пригрозил мне пальцем, но при этом улыбался. В ответ мне пришлось пожать плечами и тоже чуть приподнять уголки губ в знак того, что мы друг друга поняли.

— Значит сегодня жалоб на мою персону от Генриха не будет. Одной проблемой меньше., - прошептала себе под нос, как любила это делать с самого детства.

Быстро схватив свои вещички, я ринулась в коридор. Свежий воздух. Нужен свежий воздух. Почти сбивая с ног других студентов и преподавателей, что попадались на пути, я летела к огромному окну, которое нужно было успеть занять и открыть на перемену. На улице светило солнце, а жариться, как курица-гриль, не хотелось.

— Куда так понеслась? — крикнула вслед Альбина и захихикала вместе со своей свитой.

— Здесь слишком смердит, пахнет снобами и зазнайками, — прошипела про себя, но кричать это на весь коридор не решилась. Пусть матушка порадуется одному дню своей дочери без замечаний. Но мечтам не дано было сбыться, если о них слишком много думаешь. В моём случае получилось именно так. Во-первых, на подоконнике уже сидел тот парень-мажор в очках. Он сложил руки на груди и вальяжно закинул ногу на ногу таким образом, что ступня одной конечности находилась в десяти сантиметрах от колена другой, при этом весь его вид практически кричал: «Девушки, обратите на меня своё внимание, хоть вы этого и не достойны». Во-вторых, надвигалась буря в виде моей матери и какого-то странного мужика в деловом костюме.

Волосы мужчины подстрижены так, будто он молоденький мальчик из журнала мод. Да и одежда не похожа на дешёвую, скорее, какой-то бренд. Внешность тоже была на высоте, не хуже этого мажора, они даже чем-то похожи. На лице так и виднелась надпись: «Я брутальный самец», а глаза совсем неправильно заблестели после того, как родительница ткнула на меня пальцем и что-то произнесла.

«Это конец. Фенита ля комедия. Тушите свет. Неужели она меня сейчас так пропесочит за тату, что будут сотрясаться стены? Или оставит сладкое на десерт, то есть отругает дома?» — подумала я и, втянув в себя большую порцию свежего воздуха, отправилась прямиком к родительнице и её прекрасному кавалеру.

— Здравствуй, Алиса, — сдержанно поздоровалась мать, хотя утром мне уже довелось её увидеть, к огромному сожалению.

— И тебе не хворать, — мило улыбнулась и сразу пошла в бой под названием «Месть за гитару». — А это что за хмырь с тобой? Новый хахаль? Поздравляю, этот хотя бы не такой страшный, как предыдущий. И одет прилично, — я цокнула языком и ухмыльнулась. — Вполне подходящий типок для тебя, мамуль.

— Что ты себе позволяешь?! Не обращайте внимания на маленькую паршивку, — наигранно задыхаясь от накатившего возмущения, попыталась постоять за себя мама. Она прекрасно понимала, что пара фраз могут добить этого брутального самца, который тут же стал её успокаивать:

— Ничего, Лидия Петровна, это милое дитя меня совсем не обидело, а скорее даже рассмешило. Столько злости к собственной матери, которая растила тебя не один год! И как в тебе все эмоции вмещаются?

— Не ваше дело, — грубо отозвалась и косо глянула на парня, сидящего на подоконнике. Тот отрицательно качал головой и усмехался. Причём так открыто и едко, что мне стало тяжело сдерживаться и не дать ему по очкам. «Что за цирк тут вообще происходит? — мысли проносились в голове со скоростью комет. — Я, стало быть, клоун, а остальные всего лишь наблюдающие? Ну так я вам устрою.» Показав парню свой фирменный оскал, я зло прошипела. — А ты чего усмехаешься, мажор? Зубы лишние?

Знаю, это выглядело по-детски глупо, наверняка тот красавчик подумал, что я первая хабалка в институте и вообще «гопница», но так хотелось сказать что-нибудь обидное, чтоб он перестал улыбаться. Но отчего-то после того, как его губы сжались в полоску, мне стало не то что не по себе, даже стыдно за такое поведение. Впервые в своей жизни.

— Алиса, как ты смеешь?! — воскликнула недовольно мать, схватила меня с силой за руку чуть выше локтя и потащила к своему кабинету, попутно извиняясь за непутёвую дочь и её длинный язык. Проходящие мимо студенты непонимающе пялились на нас, провожали долгим взглядом и отходили с пути, видя разъярённого ректора и какую-то крашеную девицу. Наверняка, со стороны это выглядело примерно так: «…и злобный ястреб, ухватив своими мощными стальными когтями бедного горностая, поволок добычу к себе в гнездо, чтоб там разделаться с ней, покончить раз и навсегда…».

Быстро перебирая ногами и удивляясь, как это маман так живо мчится на каблуках, я размышляла о смысле жизни и о том, какое же на этот раз предстоит наказание бедной и несчастной жертве случая Алисе. «Может, сломает гитару? Банально. Отрежет волосы? Не в её стиле. Посадит под домашний арест до скончания дней?» В народе ходил слушок, что мать иногда даже угрожала своим подопечным, то есть студентам, проблемами с экзаменами или, того хуже, отчислением из университета. Конечно, пустые угрозы со мной не проходили, тут нужны были более масштабные действия вроде порки или стояния в углу на горохе.

— Что ты творишь, дрянь?! Я тебя отправлю в Америку к отцу, если ещё раз такое посмеешь сделать! Это же уважаемый человек!

— Уважаемый кем? — изогнув губы в едкой ухмылке поинтересовалась. Реакция была незамедлительной и шквалистой.

— Да как у тебя язык поворачивается все эти гадости говорить? Это мужчина, между прочим, владеет строительной компанией! Если ещё раз услышу, как называешь его не по имени и отчеству, отправлю к отцу!

Бла-бла-бла, далее по тексту следовали совершенно непечатаемые слова, складывающиеся в забавные выражения. Да, наш ректор сквернословила. Как заправский сапожник в самый неудачный день в году. При этом грозилась отослать меня к отцу, который совсем не был мне отцом, всего лишь отчимом. В принципе, я ничего не имела против Америки и красивых тамошних парней, особняков и городов из фильмов. Только проблемка была в том, что Борис завёл семью, а с его новой женой у нас отношения удались, пожалуй, ещё хуже, чем с маман. И, чтоб не рушить созданную ячейку общества, я позорно сбежала обратно в Россию. Мать подумала, что мы разругались с отчимом. А он подумал, что у нас с мамой наладился, в кой-то веки, контакт. Обе стороны оставались в неведении.

Если бы отец жил один, я с превеликим удовольствием осталась бы в Америке и не возвращалась к своей старой жизни никогда. К сожалению, он нашёл свою половинку, и их счастье оказалось для меня гораздо важнее своего.

Итак, мне всё продолжали ездить по ушам и твердить о положении того мужика в обществе (хотя это крайне скучно), а я, с заинтересованным видом, пропускала всю информацию мимо ушей и кивала головой в знак согласия и примирения. «Да лети всё к чертям, больше ни слова никому не скажу, лишь бы все замолчали и отстали от меня хоть на денёк.» Продолжался этот славный монолог минимум минут семь, пока я с ужасом в глазах взглянула на часы и помчалась в аудиторию, с криком: «Я могу опоздать на мою любимую историю!»

Перемены тут длились всего пятнадцать минут, так что я вполне успевала на пару. Действительно, данный предмет был любимым. Почему история? Да только потому, что преподаватель попался очень понимающий. Старичок лет семидесяти, ему пора бы уже на пенсию, протирать свои очки с в роговой оправе, но, он упорно не уходил. Именно с Людвигом Аристарховичем (студенты сократили его имя до простого «Люда»), человеком старой закалки и железных принципов, я могла спокойно рассуждать на любую тему. И говорили мы всегда о том, что беспокоило меня. Остальные же, не обращая внимания на эти беседы, молча писали тесты.

Залетев в кабинет, я бросила сумку на первый стол и, с радостью в глазах, посмотрела на преподавателя. В клетчатом стареньком костюмчике, маленькая расчёска торчит из нагрудного карманчика, а из бокового — носовой платок. На ногах старенькие лакированные коричневые ботинки, на голове седина, на носу очки. Замечательный человек со своими странностями.

— Здравствуйте, Алиса. Что это вы сегодня припозднились? — хриплым голосом из вежливости поинтересовался он, подавая мне тест. Так как я тоже являлась студенткой, то мне положено было делать те же задания, что и остальным. Только вот справлялась я за пять минут, а они все за полтора часа.

— Проблемы в семье, знаете ли, — вяло скривилась, подписывая лист.

— Я являлся свидетелем того разговора в коридоре нашего славного университета. Во-первых, не стоит осквернять стены этого заведения своим дурным тоном. А во-вторых, — мужчина остановился у своего стола, медленно пригласил седые волосы и продолжил движение к доске, — почему вы так грубо отозвались о том юноше?

— Но он же пижон! Это видно!

— Видимость порой обманчива, — красноречиво протянул Людвиг и подошёл к моей парте. — Вот что ты можешь сказать о парне?

Я открыла рот в недоумении. Историк ни разу никого не называл на «ты», как равного. Общение с ним не выходило из рамок студент-преподаватель. Ну и вопрос сам по себе казался немного странным, что определённо только смущало.

— Он насмехался надо мной, — тихо призналась и потупила взгляд. Мужчина, ещё раз пригладив волосы, обратился сначала к Славе, а потом сел на соседний стул.

— Вячеслав, раздайте, пожалуйста, всем тесты и приступайте к их выполнению. А ты, Алиса, ничего не понимаешь. У каждого из нас есть то, что мы скрываем от остальных или пытаемся скрывать, и каждый делает это так, как может. Вот ты, например, о чём не говоришь матери или отцу?

— Им обоим, — честно призналась, значительно понизив голос, хотя рассказывать особого желания не наблюдалось. — От матери скрываю, что хорошо лажу с отцом и собираюсь уйти из дома через год. Отцу не рассказываю про плохие отношения с матерью и увлечение музыкой. Про побег он тоже ничего не знает.

— И ты считаешь это разумным? Уходить? — он посмотрел на меня строго, будто отчитывал маленького ребёнка, который по своей глупости решил погулять там, где это делать не следовало.

— Вполне. По крайней мере, вне дома мне будет намного спокойнее.

— Хорошо, — Людвиг Аристархович закивал головой. В такие моменты он казался мне уже выжившим из ума стариком, но только с виду и в особые секунды, когда он уходил в так называемый транс. Он просто размышлял, отключившись от этого мира. Прошло всего пара секунд, а старичок уже воспрянул духом и с улыбкой заговорил:

— Пожалуй, если ты сделаешь быстро весь тест, я тебя отпущу. И разговор мы отложим на следующий раз, который наступит не так уж скоро. Через две недели, я сейчас ухожу в отпуск, а историю будет вести Михаил Сергеевич, с ним ты вряд ли найдёшь общий язык или попытаешься сделать это. Я вот о чём хочу попросить тебя, Алиса, — мужчина наклонился ко мне и понизил голос до едва различимого шёпота, — постарайся не бедокурить эти две недели и запомни: то, что было плохим, может вдруг обернуться хорошим, а хорошее в любой момент может стать отрицательным. Душой ты на стороне добра, а вот делами, увы, на противоположной. Тебе следует выбрать. И выбор будет зависеть от того, кто ограничен в своей физической свободе, но не духовной. Пройдёт немного времени, и ты поймёшь. А теперь делай тест и иди. На сегодня ты свободна.

Мне бы ужасно хотелось расспросить Людвига, узнать ответы на кучу появившихся вопросов, но он явно не стал бы их озвучивать. Мужчина был также известен на весь ВУЗ своим упрямством и «партизанством», если уж не захотел что-либо говорить, то не станет.

Так и наша с ним первая встреча оказалась не менее интересной. Я разбила окно на глазах Людвига Аристарховича. Нечаянно, конечно, просто полезла на подоконник и упала, локтем попав прямо по стеклу. Мужчина как раз шёл мимо, но я даже не старалась сбежать. Студенты повылезали из душных аудиторий (это было в мае, тогда история у нас только началась, но две пары из двух состоявшихся я успела прогулять, поэтому преподавателя в глаза не знала). Тут, как назло, в коридоре появилась моя мать с криком, недовольно размахивая руками, словно ветряная мельница. Естественно, ближе всех к окну стояла я, а Людвиг в паре шагов. Мать жутко взъелась на меня, начала кричать, а старичок вдруг выдал: «С чего вы взяли, мадам, что эта очаровательная юная леди разбила окно? Где свидетели?». Мать в ответ спросила его самого о произошедшем, но мужчина сразу замахал руками в знак протеста и удалился под громкое высказывание: «Не пойман — не вор!». Мне пришлось втихую бежать за ним, чтоб поблагодарить. «Я не знаю вашего имени, но спаси…» — начала свою пылкую речь, но была прервана. «Если хоть раз посетишь такой предмет, как история, то узнаешь моё имя, Алиса,» — мужчина быстро пошёл дальше по коридору. А я осталась. Надо признать, мне было ужасно стыдно за такое своё поведение, и именно с того момента моя посещаемость по истории стала стабильной, иногда мне удавалось ходить на пары с другими группами, чтоб поговорить с Людвигом Аристарховичем.

Почему-то именно сейчас он замолчал, не давая объяснений. Хотя, если подумать, этот хитрый старичок всегда знал всё лучше всех, его слова никогда не поддавались объяснениям, а некоторые логике. Так что единственным верным решением было доделать тест и идти, куда глаза глядят. Работа заняла не больше десяти минут, я быстро отдала лист и методичку преподавателю и, не попрощавшись ни с кем, ушла.

В голове снова начал крутиться знакомый с утра мотив. Пара закончилась для меня немного раньше, чем я думала, теперь оставалось топать или домой, или шататься по улице, или же… сходить посмотреть на привезённые музыкальные инструменты! Приняв, как мне казалось, верное решение, я побрела к актовому залу. Свобода! Ну хоть сегодня появилась долгожданная возможность прикоснуться к какой-нибудь гитаре, ведь мать не просто забрала «мою верную подругу», но и надёжно её спрятала.

На самом деле мне было прекрасно известно место нахождения гитары, вот только достать инструмент без участия маман было невозможно. Хотя бы потому, что около года назад, она вызвала мастера, который и встроил кодовый замок в дверь шкафа. Именно за этой дверь хранилась моя подружка. Раз уж выбора не осталось, пришлось воспользоваться привилегиями дочери директора и играть на здешних инструментах.

Так как студенческий совет нашего университета частенько сидел в актовом зале и решал какие-либо проблемы, ключ от него давали каждому встречному-поперечному. Ну, а уж мне никак не могли отказать, пусть даже знали, что сейчас в зале находится достаточно дорогое оборудование. На вахте сидел пожилой добрый мужчина, который вот-вот собирался уйти на пенсию. Жалко, но что поделать.

— Можно, пожалуйста, ключик от актового, — вежливо попросила и улыбнулась старичку, который, покопошившись в выдвижном ящике, протянул мне вожделенный предмет с понимающим напутствием:

— Опять пары прогуливаешь? Ох, уж расскажу же я твоей матери всё! Вот как только соберусь на пенсию, так и расскажу! — засмеялся мужчина. Всё дело в том, что вряд ли он мог рассказать что-либо. Во-первых, ключи студентам на руки не выдавались. Он же нарушил правило. Во-вторых, пенсия пенсией, но она должна была наступить у Виктора Семёновича не так скоро… пока не уволят.

— Не-ет, — удовлетворённо протянула, — сегодня просто хочу подумать.

— Ну, думай, — закивал он седой головой и снова уткнулся глазами в книгу. Я же медленно пошла в сторону актового зала.

— Испепелив все чувства, брошу их на ветер, — отчётливо начала, представляя ревущую толпу, адреналин в крови и самый настоящий концерт, чему сбыться не было суждено. Чувства переполняли только лишь от того, что я тут придумала.

— Ты мои слёзы так и не заметил, — села на край стула, который стоял около микрофонной стойки у самого края сцены.

— Распавшись на осколки темноты, Вновь перейдём беспамятно на «ты», —

резко встала, подошла к небольшой трибуне и выдохнула.

— Разрушив стены этой слепой веры Не выдержали оба, но ты первый, —

резко махнула рукой в пустоту, с горечью опустив глаза в пол. М-да, театр по мне плакал. Впрочем, как и психбольница…

— Убей любовь, сломай мечты словами, Разрушь всё то, что было между нами. Внутри осталась только боль тупая, Я отойду опять, дорогу уступая, —

отошла на шаг к стене и широко махнула рукой, который любой человек принял бы за простой жест пофигизма. В моём же понимании, именно так нужно прощаться.

— Уйди, прошу, сотри из памяти отрывок, Сомни на сотый раз счастливый снимок. Всё кончилось быстрее, чем хотелось, Нужно иметь недюжинную смелось, Чтоб просто без истерик разойтись, Начать главу с названьем «просто жизнь». Суметь вторую половинку потерять И попытаться душу воскресить опять…

В конце зала что-то упало. Резко обернувшись и вглядевшись в полумрак (свет я включила лишь на сцене), поняла, что просто из соседнего кабинета кто-то вышел и слишком громко хлопнул дверью. «Ну, слава богу, что не мать пришла на переучёт музыкальных инструментов! Кстати, о наболевшем… Нужно хоть чуточку поиграть на гитаре, а то скоро начнётся ломка.» Я подлетела к музыкальным инструментам, аккуратно взяла акустическую гитару, покоившуюся около стены, погладила инструмент, провела рукой от верхушки грифа до середины корпуса, и села прямо на пол. Было плевать, что грязно и негигиенично, зато меня переполняло счастье. Отвернувшись к стене, пробежала пальцами по струнам, извлекая первые звуки для пробы, чуть настроила инструмент под себя и свой голос, а потом уже немного осмелев, запела:

Теперь я свободна, теперь я одна. Ты забрал мои страхи, унёс их с тобой. Слеза испарилась, она не видна, И нет ничего, ты украл мою боль. Слегка старомодна, немного груба, Иду против мира на памятный бой. Нет слёз, видно плакать уже не судьба, И нет ничего, ты забрал мои чувства с собой.

Петь приходилось достаточно тихо, но с надрывом, выплескивая все чувства и освобождаясь от некого камня на душе. Будто бы стало легче. Появлялась некая иллюзия, что всё хорошо, что я действительно была несчастно влюблена, а теперь освободилась от обременительных отношений. Чувствовала это каждой частичкой своей души и представляла, как ухожу от какого-нибудь красивого парня, а он… нет, не умоляет остаться, а просто не даёт уйти. Это, конечно же, в идеале. На самом деле я уходила, гордо вскинув подбородок, но при этом опустив плечи и бормоча различного рода ругательства, а парень, тот, что представлялся мне рыцарем на белом коне, кричал бы на всю улицу, какая же я стерва и уродина, насколько я тупа и некрасива, насколько бездарна и беспомощна. Больно было бы слышать такие слова, зато это более правдоподобный вариант, нежели первая сказка. Хотя эмоций от представления первого варианта всегда испытывалось больше, чем от второго.

Только завершила свое мини-выступление, пробежав еще пару раз по струнам, и вздохнула, как из зрительного зала послышались скудные аплодисменты.

На ступенях стояла Светка Железнова. Тёмно-рыжие волосы до лопаток выстрижены модным когда-то каскадом, прямой аккуратный нос, загорелая кожа, чуть раскосые карие глаза, пухлые губы, размер груди не меньше третьего, стройная и желанная, отличница из другой группы, активистка, «красавица, комсомолка» и просто умница. Так мог бы описать эту пай-девочку каждый, встретившийся в университете человек. Я являлась полной противоположностью Светки: кожа светлая (хотя некоторые черты лица даже похожи), грудь второго размера (сказано с огромной натяжкой), рост совсем не модельный, слегка худовата, популярностью у противоположного пола совсем не пользуюсь, в семь цветов радуги не крашусь (впрочем, и она косметикой особо не злоупотребляла), платья, юбочки-мини и облегающие кофточки с большим вырезом тоже не ношу. Лично мне она ни капли не нравилась, слишком уж правильная, строила из себя постоянно девочку-колокольчик, а на самом деле кактус, у которого на иглах цветные бумажные листики. Это всё мишура.

— Чего тебе? — грубо спросила, ловко вскакивая с пола и отряхивая невидимую грязь со штанов. «Главное, не паниковать, она же не стукачка, чтоб рассказывать всё моей матери…» — мысленно уговаривала себя, что всё нормально. Девушка в ответ раскрыла рот от удивления, указывая обеими ладонями на меня, изумлённые карие глаза излучали какой-то особый внутренний свет.

— Ты сегодня ничего не курила? — неодобрительно смерила её своим коронным взглядом, поставила гитару к стене и собралась на выход, подхватив на руки рюкзак и ключ от зала. Чёрт, нужно было закрыться изнутри!

— Эй, Земля вызывает Марс, приём, — щёлкнула у неё перед носом пальцами и собралась подняться вверх по лестнице, но тут спящая красавица проснулась и заговорила:

— Ты просто офигенно играешь! Я потрясена! А это твоя песня? И слова тоже? И музыка? Голос шикарный! Кстати, меня зовут Света.

— Да знаю я, как тебя зовут, — беспечно махнула рукой и всё же собралась уходить. — Не скажу, что мне очень приятно познакомиться, потому что врать не хорошо, но представиться могу. Алиса. А теперь пока, мне пора.

— Стой! — девушка бросилась следом за мной, ловко преодолевая за одно движение по паре ступенек и не смущаясь того, что она в юбочке, едва прикрывающей её, наверняка стройный, зад. Она быстро нагнала меня и зашагала рядом, попутно тарахтя, словно трактор на больших оборотах. — Я понимаю, это звучит до ужаса банально и может немного глупо, но ты наверняка мечтала сколотить свою группу. Так вот, я тоже об этом каждодневно думаю!

— Во-первых, — мы вышли из аудитории, и я принялась медленно закрывать замок, рассчитывая, что девице надоест это всё, и она отстанет. Или хотя бы перестанет выносить мозг своей нескончаемой болтовнёй. — Я не ответила, что хотела создать группу, так что не нужно обобщать и говорить: «Я тоже об этом каждодневно думаю». Полнейшая чушь. Моя мечта — сольные выступления, а не с шайкой полудурков, которые возьмут меня под своё крыло только из-за броского вида и хороших связей. А ты уж поверь, связи с нужными людьми у меня уже налажены. Во-вторых, как я поняла, ты хочешь создать группу. Позволь спросить, ты играешь на мандолине или органе? Может, на виолончели? Для рок-группы этого маловато. В-третьих, даже если допустить, что ты на чём-то там играешь, мы доберём нужное количество человек, то где будем репетировать? Университет? Да моя мать заживо всех нас съест, лишь бы только не слышать о роке или вообще о музыке. Снимать помещение? Хм, идейно, но не практично. Вряд ли мы наберём нужное количество денег, мисс «Я-сама-гениальность». Дома у кого-нибудь? Тоже маловероятно, что у одного из учащихся имеется свой маленький репетиционный зал. Если брать меня, то маман не даст привести домой знакомую, даже каким-то образом связанную с музыкой. Делай выводы, крошка.

Едко скривившись, я закинула на плечо рюкзак и медленно потопала в сторону выхода. К огромному сожалению, Света никак не отставала, явно что-то обдумывая своим серым веществом.

— Я играю на барабанах, — немного смутившись, призналась девушка и улыбнулась.

— Правда? — искренне удивилась такому неожиданному повороту, никак не вязался образ этой красивой девушки-скромняги с отвязной барабанщицей.

— Да, у меня уже есть пара ребят на примете, которые, скорее всего, согласятся играть в группе. Репетировать можно после пар прямо в университете, наверняка ты бы смогла договориться с тем, чтоб нам давали ключ от актового зала. Часов в семь-восемь вечера, когда из второй смены остаются лишь пара групп на четвёртом и пятом этажах. Всё уже продумано, — засветилась от счастья девица, улыбнулась своими ровными белыми зубами.

— Знаешь, спасибо за предложение, но я пас, — пожала плечами и уселась на лавочку около гардероба. Старая женщина-уборщица неодобрительно покачала головой, так как мы со Светой прошли по только что вымытому полу не очень чистой обувью.

— Почему? — захныкала девушка, схватив меня за руку немного выше локтя. Такое её совсем детское и капризное поведение раздражало. Даже больше, оно бесило. — Ну давай, соглашайся, твоя мать ничего не узнает! Если ты захочешь уйти и начать сольную карьеру, то всегда пожалуйста! А так мы прославимся. Начнём выступать в каких-нибудь клубах, имена будем скрывать. Придумаем прозвища каждому и костюмы, чтоб тебя Лидия Петровна не узнала. Ну, пожалуйста!

— Я подумаю, — тяжело вздохнула, поднялась со скамейки и улыбнулась уборщице. — Вы уж извините, мы немного замарали пол. Простите нас, грешных.

— Ничего, — сварливо проговорила в ответ женщина, улыбнувшись.

— До свидания, — помахала рукой ей, а потом повернулась к Светке и махнула рукой. — И тебе пока, безумный генератор идей.

Солнце ярко освещало длинный коридор с большими окнами, на подоконнике одного из которых сидел Славка с книгой в руках. Хороший парень, умный, но не моё, хотя он и клеился пару раз, пытался звать на свидание и иногда провожал до дома (когда ему удавалось поймать такую юркую девушку, как я). Вот и сейчас он, едва завидев меня, убрал всю свою литературу в рюкзак, соскочил на пол и растянул широко губы.

— Ты домой? — вежливо поинтересовался, переминаясь с ноги на ногу. Парень был вполне милым, даже красивым: правильные черты лица (не такие мужественные, как могло бы быть, но всё же), русые густые волосы, которые он остриг почти под корень, ростом немного выше моего (около 175 см, точно не измеряла, не охота было бегать за ним с линейкой), добрые карие глаза и вечная улыбка. Славка всегда светился счастьем, как только видел меня. Я ни разу за год обучения не видела его с грустной миной. И именно это всегда настораживало.

Мы иногда виделись помимо учебы, даже пару раз сидели в кафе и болтали. Просто так, ни о чём. На тот момент мне казалось, что этот человек — открытая книга, каждая из страниц которой банальна и легко угадываема. Но чем больше мы общались, тем сильнее становилось чувство — что-то с ним не так. Слишком хороший, слишком добрый. Всё в нём слишком.

— Нет, — спокойно соврала. Хотелось пройтись пешком одной, чтоб подумать немного над предложением активистки-комсомолки из другой группы.

— А куда? — нахмурился Павлов и осмотрел меня с ног до головы, останавливая свой взгляд на груди. М-да, парень был конкретно зациклен на мне. Что же это за напасть такая?!

— Куда надо, туда и пойду, — грубо ответила, эта его тупая ревность на абсолютно пустом месте бесила не меньше капризов Светки. «Кто он такой и какие имеет права на то, чтоб указывать мне или знать, где я нахожусь? Никто!»

Я быстро пролетела мимо него, забыв о хорошем настроении напрочь. Вот умеют же люди портить день! На крыльце университета стояла кучка девиц с перемалёванными физиономиями и диким смехом. Они, заметив меня, сначала притихли, а потом негромко начали переговариваться и хихикать. Да за что же я заслужила такое обращение? Буркнув под нос бессильное «Дуры!», я потащилась домой. Те девицы, да и вообще всё остальное, просто выводило из себя, и, чтоб немного расслабиться, я хотела достать наушники.

Вытаскивая нужный мне предмет с самого дна рюкзака, я спокойно шла мимо университетской стоянки, расположенной около главного корпуса, и совсем не замечала ничего вокруг, к тому же один наушник зацепился за учебник. Всё произошло слишком быстро, чтоб можно было запомнить. Автомобиль, низкий и, вероятнее всего, дорогой едва не переехал меня! Ударил бампером в колено, но остановился. Слабая боль в мгновение разлилась по ноге. Максимум будет синяк. Но, так как актёрскими данными Бог меня не обделил, решила немного сыграть роль несчастной невинной жертвы и завыть, присев на асфальт. Из салона наружу тут же выбежал мужчина лет тридцати в серой рубашке, джинсах и начищенных до идеального блеска лакированных туфлях. «А ничего мордашка, даже брутальная, жаль, что щетину сбрил, без неё не так эффектно выглядит,» — пронеслось в мыслях.

— Тебе не больно? Извини, я не заметил. Да и ты куда сама смотрела?! — запричитал своим достаточно обычным для такого красавца голосом. Он схватил меня за ногу так сильно, что чуть слёзы из глаз не покатились.

— Ты лучше меня сразу задави, идиот, больно! — нервно вскрикнула и резким движением отбросила его руку от своих конечностей. А вот нечего приличных девушек лапать! Мужчина в ответ нахмурился и растерянно пробормотал:

— Извини. Давай, я тебя до дома довезу, ты только успокойся.

— Сама дойду, — едко бросила, поднимаясь на ноги и неловко ковыляя подальше от проезжей части.

— Стой, я ведь вижу, что тебе больно, давай подброшу, куда скажешь! — не отставал ни на шаг этот самоубийца. Вот если бы не людное место, я бы его сама переехала на этой тачке. Да ещё несколько раз, с особой злостью и остервенением.

— Отвали, не до тебя сейчас. И так калекой сделал, так ещё и настроение испоганить хочешь своим обществом. Нет уж, увольте.

Тут из здания вышел Славка, внимательно наблюдая за нашей стычкой. Парень не был назойливым и докучливым, просто в нужные моменты всегда старался помочь. Когда другие ухмылялись, он защищал. Когда впервые меня облила соком с ног до головы Альбина, он отдал свою куртку и довёл до дома. Когда физрук не хотел ставить зачет из-за сломанного теннисного стола, Слава поручился за меня. Он всегда был внимательным, но сейчас мне хотелось побыть в одиночестве. Поэтому пришлось выбирать из двух зол меньшее.

— Хотя ладно, уломал, чертяга, — выдавив милую улыбку, хлопнула по плечу оторопевшего мужика и поковыляла к его авто. И — надо же, какое совпадение! — на переднем сидении расположился тот мужик, который сегодня разговаривал с матерью, а на заднем…та-дам… мега крутой и сексуальный парень в солнечных очках вальяжно сидел и старательно делал вид, что ничего вокруг не происходит. У него это получалось на ура, ни одной эмоции на лице, даже ни один мускул не дрогнул, когда я села рядом.

— Здрасьте всем, — вяло поприветствовала ещё раз собравшихся тут и криво улыбнулась. — Красногвардейская семь, там останови, плиз.

Мужик в футболке закачал головой в знак согласия, а знакомый моей матери тут же стал расспрашивать:

— Ты, Алиса, учишься на кого?

— На исследователя жуков-навозников. Только благодаря этой профессии смогу изучить этого пижона! — качнув головой в сторону мачо в очках, спокойно врала, доставая зацепившиеся наушники. Слева послышался тихий смешок.

— А если серьёзно? — по интонации можно было понять, что мужчина улыбался.

— На экономиста, — из вежливости ответила и собралась слушать музыку, но дяденька никак не хотел отставать.

— У вас с матерью всегда такие отношения?

Мысленно взвыла от усталости и раздражения и, закатив глаза, досчитала до пяти. Это всегда помогало.

— К сожалению, но она лишила меня всего самого дорогого, — что-то тянуло на признания, странно даже.

— Чего именно?

— Сначала отца (он нас бросил из-за её скверного характера), потом отчима (крутой чувак, я к нему в гости иногда езжу), потом свободы выбора, фактически принудила поступить именно на экономиста, а теперь ещё и забрала гитару. Надеюсь, что не навсегда, — пожала плечами и достала из кармана джинсов мятную жвачку. Решив не быть бескультурной, кивнула на небольшую светлую упаковку, предложив тем самым пижону одну пластинку, и уставилась на него. Ответа не последовало. Как сидел каменной статуей, так и остался.

— Да уж, сложно тебе, наверное, живётся, — иронично посочувствовал мужик, хотя сам откровенно смеялся. — Ты и на гитаре играешь?

— Совсем чуточку.

Парень, сидящий рядом, презрительно фыркнул и скривился. Спрашивать, что же такого смешного было мной сказано, после всего произошедшего, я не стала. Пусть живёт. А ведь ещё жвачкой хотела с ним поделиться…

— Знаешь, Алиса, ты очень интересная и необычная личность, вот если взять внешний вид. Голубые волосы, татуировка, экстравагантная футболка — всё это выделяет тебя из толпы, из этого стада, из обыденности и рутины. Мне нравятся такие личности, ты наверняка сильная и упорная, я это в людях ценю. Если захочешь подзаработать, я могу устроить тебя в свою фирму секретарём на полставки. Будешь с трёх сидеть в офисе и получать достаточно много при этом.

— Я поразмыслю на досуге над вашим предложением.

Мужчина, забавно выгнувшись между своим и водительским сиденьями, протянул визитку и широченно улыбнулся. Да уж, самец-производитель в действии. Джаконда отдыхает, его улыбочка в сто раз круче. Приняв пластиковую карточку, я качнула головой в знак согласия и погрузилась в мысли.

И почему сегодня такой невезучий день? Все беды в одно время! И этот мачо сидит лыбится странно, даже ни разу голову не повернул…как робот. Плюс дядька странный. Про Светку лучше вообще молчать!

Через пару минут от раздумий отвлек голос водителя, радостно огласившего:

— Приехали.

— Вылезай, не задерживай нас, — пробурчал мачо в очках и немного повернулся к окну, всем своим видом показывая, что не хочет задерживаться.

— Спасибо, что сначала сбили, а потом соизволили подвезти, — громко обратилась к водителю и знакомому матери, а потом тихо шепнула, немного наклонившись к мажору. — Козёл.

Понятно, что и остальные услышали данную реплику, потому как эмоции зашкаливали, заставляя немного повысить голос. Дядька усмехнулся и махнул рукой. Неужели и пижон улыбнулся? Чуть-чуть, самыми уголками губ. Или показалось? «Так, Алиска, иди-ка ты домой и перестань думать о всякой ерунде вроде лямуров, мажоров и рок-групп в придачу. Хотя о последнем всё же стоит задуматься…»

Я влетела в квартиру, сразу прошла на кухню, взяла из холодильника кефир, добавив в него побольше сахара и прихватив полбулки батона, поскакала в свою комнату. Мать обычно возвращалась около пяти или шести, но стоило перестраховаться и закрыться в комнате прямо сейчас. Любимые синие кеды всё-таки пришлось снять в коридоре. Жаль, очень удобные, хоть весь день ходи.

На скорую руку покушала, сделала задание по философии на завтра, хотя сама прекрасно понимала: преподаватель ни за что на свете не спросил бы меня. Ну что же, все в университете очень «любили» меня! После в моём списке дел стояла уборка комнаты, но, оценив помещение и пробежав по всем углам быстрым, практически мимолётным взглядом, я пришла к выводу, что здесь вполне чисто. Ну, подумаешь, на кресле рядом с шкафом лежала куча белья, она могла подождать. Также на письменном столе царил форменный бардак, считающийся всегда творческим. Кровать не заправлена, вот ей и стоило заняться — то есть полежать немного.

Зевнув, я улеглась на свою постель, достала из кармана телефон и зашла на такой бесполезный сайт как Вконтакте. То ли гаджет плохо ловил сеть, то ли просто моя негативная аура создавала помехи, но страничка грузилась по максимуму долго. Всё бесило. Нашарив рукой дротик на прикроватной тумбочке, я, не меняя лежачего положения, метнула его прямо в глаз какого-то смазливого парня с плаката, который был прицеплен к мишени для дартса.

— В яблочко, — самодовольно прошептала и представила на месте этого смазливого полуобнажённого паренька — сегодняшнего мажора в солнцезащитных очках.

— Хватит уже о нём думать, Алиска, добром эти раздумья не кончатся, — уговаривала себя, отгоняя ненужные мысли и образы. В голове плотно засел новый знакомый, частично без одежды… «Вот же блин, как теперь от этих навязчивых картинок избавиться?!» Шумно выдохнув, я взяла в руки телефон и с удивлением посмотрела на свою страничку. Одно новое сообщение и один человек добавился в друзья. Это была никто иная, как сама Светлана Железнова. На аватаре у неё стояла странная фотография то ли с какого-то утренника, то ли с фотосессии, потому что девушка была одета в бледно-розовое платье принцессы и корону. На ногах красовались туфли на высоком каблуке. М-да, по ходу дела у неё развивается шизофрения… «Ну вот зачем такой гламурной красотке играть в рок-группе? Куда эта куколка лезла вообще?»

Светик Железнова:

Привет))))))) Ты подумала на счёт группы?

Немного обречённо глянув на её онлайн, я всё же соизволила ответить.

Алиса (Лиса) Соколова:

Не знаю ещё ничего точно… Возможно, я соглашусь, но эти сведения не проверены!

Светик Железнова:

Это как? Говори да или нет

Кстати, я уже нашла парня, играющего на пианино и синтезаторе, он офигенный!

Вот только с гитаристами проблема, так что соглашайся

Алиса (Лиса) Соколова:

Ну хорошо, попробуем… посмотрим, что получится… на счёт гитариста я могу побеспокоиться, есть один знакомый с третьего курса…

Светик Железнова:

Это будет просто круто!!!!!))))) Завтра в четыре первая репетиция

Алиса (Лиса) Соколова:

Ладно, только не пищи

Действительно, среди знакомых у меня завалялся хороший друг с третьего курса нашей специальности. Я бы даже положила на него глаз, если бы только мне нравились парни с косыми чёлками. А ведь он был именно таким: высокий, слегка худой, каштановые волосы выстрижены странным образом (сзади оставлена длинная прядь), глаза карие, нос с небольшой горбинкой, щеки впалые, взгляд всегда тяжелый, руки и тело покрыто татушками, нос проколот. Вообще, достаточно симпатичный, но мне-то ведь нравятся брутальные самцы вроде сегодняшнего мачо… опять мысли зашли о нём! Пришлось вспоминать о деле, писать Стасу и интересоваться, хочет ли он играть в группе. Ответ пришёл практически сразу.

Стас Морозов:

КОНЕЧНО ДА!!!! Она ещё спрашивает…

Я давно сам замышлял нечто подобное, но людей собрать не мог. У тебя даже не спрашивал, а тут ты сама мне пишешь! Это судьба, Лиска, однозначно!

Алиса (Лиса) Соколова:

Судьба или нет — не знаю. Завтра в 16:00 в актовом зале первая репетиция. Сможешь?

Стас Морозов:

Естественно!!! Как штык в четыре буду в а/з;)

Прочитав сообщение, я закрыла свою страничку с картинкой лисы на аватаре, мазнула взглядом по часам, так и не запомнив время, которое они показывали, а потом решила немного вздремнуть. Сон сладкой тёплой волной накатил, обволакивая, словно облако и унося с собой куда-то далеко, туда, где нет земных проблем. Так легко и хорошо, ничто тебя не беспокоит, никто не надоедает, мать не прессует.

Казалось, прошла всего пара минут, а где-то за дверью мать громко разговаривала с неизвестным по телефону, что-то объясняла, мол, вряд ли получится уговорить меня. Что именно она обсуждала, было не очень понятно, я проснулась слишком поздно, чтоб уловить хоть малейшую суть.

— Она вряд ли согласится, но если немного надавить… Конечно, она завтра уже приступит. Не беспокойтесь, Алиса не сможет отказать. Сегодня я просто подготовлю её, а завтра на месте полностью разберёмся. Права? Водительские? Получала, да, только автомобиль я ей не покупаю, нечего баловать. Ну, конечно. Завтра всё будет, приходите к концу пар, часам к четырём. Можно даже к трём.

Через полминуты раздался негромкий стук в дверь и строгое:

— Алиса, открой дверь, срочный разговор есть.

Нехотя поднявшись с кровати и потянувшись, я всё-таки впустила родителя в комнату и для пущего эффекта выглянула в коридор, озираясь по сторонам.

— А где же отряд спецназа, который будет меня держать, пока ты перекрашиваешь мои волосы?

Мать в ответ тихо фыркнула, остановилась посреди комнаты, так и не найдя подходящего местечка, куда можно приземлиться, и строгим тоном начала:

— Сейчас мне позвонил очень важный человек. В общем, он предложил тебе небольшую, но достаточно хорошую подработку. Нужно просто помочь освоиться его племяннику в нашем университете. Учится он тоже на экономиста, на втором курсе вместе с тобой в группе. Подробности завтра, у меня в кабинете.

— А если откажусь? — нахмурила брови, разрываясь надвое. Одна часть желала подзаработать к будущему самостоятельному плаванию, а вторая не хотела возиться с каким-то непонятным парнем, который, скорее всего, являлся замызганным очкариком, не способным ни на что.

— Этот человек заверил, что ты не откажешься. Его племяннику очень нужна ТВОЯ помощь, — она выделила какой-то особенной интонацией слово «твоя», мне даже не по себе стало. Да и что это за племянник такой, что ему никак нельзя было отказать?

— Ладно, подумаю ещё, — буркнула в ответ и упала на кровать, зарываясь головой в многочисленные подушки. «Новая проблема. Что же мне со всем этим делать?» Мать тем временем вышла, негромко закрыв за собой дверь. Видимо, ей было очень важно моё согласие.

— За что мне всё это? — спросила, подойдя к окну и смотря на пушистые облака, окрашенные в красноватый цвет от заката. На улице ещё было тепло, жили мы на втором этаже. Окно было открыто полностью, две створки. Я залезла на подоконник, спустив ноги со стороны улицы и устало продолжила. — Я ведь никогда ничего не просила. Не знаю, есть ли Бог на свете, но облака точно есть. На небе. Красивые. Пушистые. Прошу вас, облака, исполните моё желание — пусть все проблемы разрешатся! Я хочу только этого!

Где-то в ветвях дерева рядом с домом заворковали два голубя. С соседней улицы слышался вой сирены скорой. В соседней квартире громко работал телевизор. Город — да что город, весь этот большой мир! — говорил, а облака молчали. Плыли по небу, сверкая красными боками и ни говорили ни слова. Обидно, единственная надежда и та не откликалась. Всегда всё приходилось делать самой. С отчаянием набрав в грудь побольше воздуха и начав болтать ногами, как школьник, я тихо сказала:

— А может вы хотя бы парня мне найдёте нормального, а? Шучу, не нужен мне парень, лучше мать мою уймите!

В ответ так же раздавался шум с улицы, голоса каких-то детишек, снующих на площадке рядом с нашим домом, телевизор соседей, голуби… Поняв, что выгляжу сейчас, как умалишённая, я быстро залезла обратно в комнату и легла от безвыходности спать. Хотелось бы сделать что-нибудь, совершить подвиг, но, к огромному сожалению, на нашу скромную планету никто не покушался. Жаль.

Упав на кровать, я даже не попыталась переодеться. Просто расслабилась, выкинула все мысли из головы и заснула.

Эпизод 2

Она лежала на неширокой кровати, заправленной покрывалом с огромным рисунком Микки Мауса. Маленькие подушки, часть которых уже валялась на полу, также не вселяли в любого увидевшего их уверенность, что здесь обитает достаточно агрессивная девушка 19-ти лет с голубыми волосами и скверным характером. В целом комната напоминала детскую, а жить тут мог лишь ребёнок 8-10 лет. Через незашторенное окно пробивался свет. Девушка спала, её волосы разметались по подушке.

Ещё мгновение — и она свернулась клубочком, на плотно зажмуренных глазах выступили предательские блестящие капельки, из горла вырвался тихий то ли вой, то ли плач. Прошла пара секунд, она резко задёргалась, крепко прижимая колени к груди, слёзы потекли с новой силой, стал слышен едва различимый шёпот:

— Пожалуйста, не надо, не делай этого.

Всхлипнув пару раз, девушка с новой силой стала тихонько плакать, умоляя неизвестного о том, чтоб он ничего не делал. Так как тушь и карандаш остались не смытыми, вся краска растеклась, оставляя под глазами чёрно-серые разводы.

— Я тебя ненавижу, — прошептала в темноту, тяжело задышала, вскочила на кровати, открыла глаза и, убедившись, что всё ещё находится в свой комнате, снова, но уже с нескрываемой злобой, проговорила. — Как же я тебя ненавижу.

Подойдя к зеркалу, которое висело рядом с дартсом на стене, она усмехнулась, отрицательно мотнула головой, будто бы отгоняя плохие мысли и ушла в ванную комнату. Большие старинные часы в гостиной пробили 2 часа ночи.

Алиса

Утро, как и обычно, началось с ругани. Мать кричала что-то о том, какая же всё-таки у неё безалаберная дочь. Я, гордо проходя мимо, брякнула, совершенно не подумав: «Это всё гены, мамуль. Ты попробуй новую заделать, раз такая не нравится. Только вряд ли что-то путное выйдет, природу не обманешь». Первые пару секунд царило молчание, которое, видимо, ушло на обдумывание услышанного. Дальше на меня обрушился целый поток непечатных слов, некрасивых выражений и лексики, которую не должна была употреблять руководитель высшего учебного заведения. Мать долго сокрушалась и жаловалась непонятно кому на свою тяжелую судьбу, а после десяти минут я не выдержала, закинула на плечо рюкзак, обула кеды и выбежала из квартиры, громко хлопнув при этом дверью.

Солнце уже с утра припекало, вроде бы должна была наступать дождливая серая осень, но в этом году желтолистая красавица не спешила брать наш город под свой контроль, она медленно надвигалась и щадила жителей. Словно чувствуя, что летом частенько шли дожди, осень нам давала тепло и солнце. Лично я такой погоде безумно радовалась, бегала ещё в футболках и бриджах, стараясь не упускать шанса. «Вдруг завтра зарядят проливные дожди, засвищет холодный ветер, разнося по улицам пожелтевшие и опавшие с деревьев листья?» — подпрыгивая от какой-то внутренней радости, оправдывала своё желание идти без куртки или хотя бы кофты и шла в университет. Времени на дорогу уходило не больше 25 минут, а иногда и меньше.

Не отпускало странное чувство, что на меня смотрят. Пройдя чуть дальше кондитерской, которая находилась на углу рядом с домом, я заметила странную машину, медленно продвигающуюся сзади. Авто то останавливалось у какого-нибудь здания, то продолжало тихо по-черепашьи ехать, то вновь тормозило. Срезать дворами не хотелось, да и вдруг просто совпадение, нужно было проверить как-то машину. Но никакого гениального плана в моей крашеной голове не созрело, а место обучения было ближе с каждой минутой. Обернувшись тайком ещё раз, я не заметила никакого автомобиля, похожего на дорогой чёрный БМВ с тонированными стёклами.

— Ну вот, проморгала всё, — раздосадовано всплеснула руками, так как в мечтах уже вела собственное расследование и умело уходила от погони, будто героиня крутого боевика. — А вдруг это и правда было лишь совпадение? Ну подумаешь, маршруты немного совпали. Бывают в жизни совпадения.

Поняв, что всё это была лишь моя больная фантазия, я спокойно продолжила свой путь, разглядывая витрины, попадающиеся по дороге, и останавливаясь около афиш и плакатов.

В главном корпусе университета царил небольшой хаос, духота и смятение. Студенты и преподаватели уже с утра бегали по коридорам, носились с учебниками, тетрадками и сумками в руках, сбивая иногда с ног зазевавшихся людей, которые толпились у раскрытых окон.

Начало сентября. Первый курс всегда в обязательном порядке посещал все пары, боясь прогуливать, хотя и другие особо не рисковали, чтоб не попасть под горячую руку и не вылететь. Я с улыбкой наблюдала за происходящем, сидя на излюбленном подоконнике, болтая ногами и изредка поглядывая в тетрадь с лекциями по философии, ведь именно она должна была начаться.

Преподаватель, достаточно молодой мужчина 27 лет с волевым подбородком, прямым носом, узкими голубыми глазами и небольшим шрамом на щеке, не давал никому спуска. Брови всегда сдвинуты, рассказывал материал сдержанно, неэмоционально и даже скучно, но, к огромному сожалению, приходилось посещать все его лекции и семинары, так как Юрий Анатольевич был человеком строгим, возможно, в прошлом даже был военным, поэтому не терпел пропусков занятий по неуважительной причине. Стоило заметить, что уважительной причиной для этого сухаря являлась только смерть студента или крайнее предсмертное состояние. В иных случаях все должны были присутствовать на парах. Юрий Анатольевич немного недолюбливал меня за максимализм, но и терроризировать не пытался. В общем, мы и не ругались, но и не разговаривали по душам.

Я откинула тетрадь, едва увидев преподавателя по философии и свою мать вместе: она что-то объясняла мужчине, тот кивал и смотрел куда-то в одну точку, угадывая при этом, куда нужно идти и как быстро. Всегда поражалась таким людям. Ему бы и правда стоило военным быть, а не учить студентов уму-разуму. Предположительно, мать договаривалась с Юрием Анатольевичем, чтоб тот отпустил меня с четвёртой пары на 15 минут раньше (первой и последней парой являлась именно философия). Съёжившись под строгим взглядом матери, я слезла с подоконника и поплелась в аудиторию, время подходило к началу занятий.

Скучные и достаточно монотонные рассказы преподавателя о Платоне и его учениях вернули меня с небес на землю. Нет, утро определённо было кошмарное, и его уже ничего не могло спасти. Я, сидя одна в первом ряду, с разочарованием начала рисовать на полях тетради гитару, абсолютно не боясь наказания, как вдруг на парту рядом с рукой приземлилась скомканная маленькая бумажка. Оглянувшись и пробежав глазами по аудитории, поймала пристальный взгляд Славки.

«Ты сегодня занята? Может, в кафешку забуримся?»

Достала из кармана телефон и набрала ответное сообщение парню, побоявшись отвечать его доисторическим методом с помощью записки, ведь с философом шутки плохи.

«Я ангажирована на сегодняшний вечер. Если только часов в 6, не раньше.»

Парень прислал подмигивающий смайлик, обозначил место встречи и сделал вид, будто внимательно слушал лекцию, так как Юрий Анатольевич заметно повысил голос, едва завидев в руках Павлова мобильный. Также преподаватель решил, что именно я нарушила общую рабочую атмосферу и отвлекла остальных от учебного процесса. Хвала богам, к ректору не отправил.

Алгебра вымотала все мои нервы, высосала душу и поджарила тело на костре расправы… Меня вызвали к доске именно в тот момент, когда я слушала очень хорошую песню — это раз. Настроение было настолько паршивым, что, если бы у меня был дробовик в руках, то я перестреляла бы всех и каждого — это два. Пара была сдвоенной, что только наводило ужас и прибавляло головной боли — это три. Альбина, наша звезда местного масштаба, шепталась со своими ручными гадюками и смотрела на меня — это четыре. Все факты вместе сильно бесили и делали Соколову Алису совершенно неуправляемым человеком. Решив парочку простых примеров, я собралась бежать, но вдруг к доске вызвалась Альбина. В общем и целом, мы стояли до конца пары и решали до потери пульса. Точнее, до того момента, пока знания моей одногруппницы не кончились.

Едва просидела на философии до четырёх, с нетерпением ожидая «зелёный свет» от философа. Юрий Анатольевич, чётко сверившись с наручными часами, сказал, чтоб я отправлялась к матери на важный разговор. Половина группы начала возражать и кричать, что «Соколова опять смывается пораньше с занятий», за что наш философ всем говорившим дал кучу домашнего задания. Счастливая я отправилась к ректору, насвистывая непонятно что под нос.

Кабинет моей маман удачно расположился на первом этаже, в конце коридора. При этом рядом с ним находилось большое окно, которое можно было открыть в любой момент, и это сделал бы любой первоклашка и дохляк. Именно там, прислонившись своей пятой точкой к краю подоконника, устроился мой вчерашний знакомый в солнцезащитных очках и модной кожаной куртке.

«Вот же блин! Мне тоже нужно было теплее одеться, не май месяц на дворе,» — с досадой подумала, окинув завистливым взглядом его «косуху».

— Салют, модник, — крикнула, подходя к парню и рассматривая того с ног до головы. Он же не подавал никаких признаков жизни, только чуть шевельнул руками, сложенными на груди. Закрытая поза… Не зря нам психологию ставили. — Солнышка-то на улице нет, а ты всё в очках. Может, снимешь? — да, я хотела посмотреть в его глаза, Которые на все сто процентов были безумно красивыми. Парень в ответ поджал губы и молчал. — Эй, Тутанхамон, так и будешь молчать?

Тишина. Абсолютно ничего. Не пошевелил даже бровью. «Чертов кремень, и откуда только такие берутся?» Придумав душещипательную речь, я собралась выплеснуть всю негативную энергию на этого идиота, как сзади раздался голос вчерашнего знакомого мужика в костюме.

— Алиса, ты ведь уже опаздываешь! Идём быстрее, время не резиновое.

Показав язык мажору, я с чувством выполненного долга отправилась за дядькой, который галантно открыл передо мной дверь, пропустив в самое пекло первой.

«Сейчас что-то будет…» — промелькнула в голове единственная на тот момент мысль.

Мать сидела в большом кожаном кресле, словно наркобарон в заграничных боевиках, в руках она держала какую-то папку с прикреплённой фотографией (кто был изображён, я не успела рассмотреть) и хмурилась. Причём сильно.

— Здравствуйте, Лидия Петровна.

— Здравствуйте, Аркадий Михайлович, — мило прощебетала она и бросила на меня короткий взгляд. Было прекрасно видно, что сложившаяся ситуация ей не нравится.

— Привет мамуль. Как настроение? Надеюсь, такое же паршивое, как и у меня. Родственные узы должны сказываться!

— Замолкни, — рявкнула она в ответ, снисходительно посмотрела на меня и перевела взгляд на своего главного собеседника. — Она не совсем вам подходит, Алиса невоспитанна и бестактна, не может сдерживать себя. Хотите, я подыщу кого-нибудь другого?

— Нет, нужна именно она, — наотрез отказался мужик и поправил галстук, глянув косо на меня. Мы сидели в двух креслах с зеленой обивкой не так далеко друг от друга, поэтому я замечала каждое движение этого странного типа. — Алиса, ты можешь быть серьёзной и не такой грубой?

— Если скажу да, то какими будут последствия? — приподняв одну бровь, поинтересовалась.

«Здесь что-то нечисто…» — проскользнула новая догадка.

Мужчина сразу широко улыбнулся и поцокал языком, деловито закинув ногу на ногу и внимательно осматривая свои начищенные ботинки. Он снова был одет в деловой костюм, кажется, дорогой.

— Я предложу тебе работу. Испытательный срок две недели. Очень хороший заработок, но нужны будут твои водительские права. Ты ведь хорошо управляешь автомобилем?

— Да, а что нужно делать? — насторожилась такой любезности этого Аркадия Михайловича. Или как там его?

— Ты будешь помогать тому парню, что стоит у окна, с учебой, привозить его и отвозить. Что думаешь?

«Это что, шутка?» Истерично рассмеявшись на весь кабинет и нахально стащив со стола маман кружку с кофе, отпила глоток и вновь посмотрела на мужчину. Тот сидел с абсолютно серьёзным выражением лица и выжидал, пока мой припадок кончится.

— Вы хотите, чтоб я была тому отшельнику нянькой? — вскрикнула, не ожидая такого поворота дел. Вот так номер! Ну и дядька наглый!

— Алиса, — мать поднялась резко, как вдруг Аркадий Михайлович спокойно произнёс, сделав лёгкий жест рукой.

— Лидия Петровна, выйдите на минуточку за дверь, я хочу поговорить с Алисой наедине.

Она, как завороженная, вышла из кабинета, аккуратно прикрыв дверь за собой. «Так, а вот это мне вообще не понравилось! Что за фигня творится?!»

— Ведь ты тоже одиночка, — заговорщически начал дядька.

— Но не такая, как тот парень.

Рассказывать слишком много не стоило, поэтому мне пришлось прикусить язык, чтоб болтать меньше.

— И чем же отличаешься ты?

— Я стала этим, — всплеснула руками, указывая на свой внешний вид, — не по своей воле.

— Он тоже, — мужчина достал из нагрудного внутреннего кармана портсигар из серебра с изображением орла, покрутил его в руках и задумчиво поджал губы.

— Он совершенно каменный. Нет никаких эмоций. Будто и не слышал меня там, в коридоре.

— Может он просто не хотел слушать, — эффектно выгнул бровь, как бы намекнув, что кто-то из нас двоих (и точно не он) слишком много пустословил.

— А может он просто придурок? — скопировала жест и интонацию собеседника.

— Вот и узнаешь, — улыбнулся дядька. — Согласна?

— Да, — обречённо выдавила, прекрасно понимая, что попробовать всё-таки стоило. Деньги совсем не помешали бы, а по этому мужику сразу было видно: заплатил бы щедро.

— Завтра его привезут и оставят авто, обратно ты сама. Возьми права с собой, — подмигнул Аркадий Михайлович, ловко поднялся с кресла и вышел из кабинета. Я же осталась на своём прежнем месте, но немного изменила положение, закинув ногу на ногу. Мать вошла уже через минуту, видимо, что-то ещё обговорив мимолётно со странным мужиком.

— И как? — полюбопытствовала она, старательно делая вид, что читает документы в зелёной папке и вообще просто из вежливости интересуется результатом переговоров.

— Всё отлично, просто превосходно, — ответила с кислой миной, разглядывая ногти, выкрашенные чёрным лаком.

— Я с тобой поговорить хотела. На счёт Александра, моего жениха.

Если бы в этот момент я что-то ела или пила, то обязательно подавилась бы. Или выплюнула всё матери в лицо. «Ну, неужели новый кавалер? И кто же этот смертник, решивший сделать ей предложение руки, сердца и мозга для проедания? Покажите мне этого счастливчика, я обязательно пожелаю ему удачи и всплакну перед тем, как благословлять их с мамой брак,» — оптимистичные мысли не покидали моей головы, если бы подобная фраза сорвалась с моего языка, маман бы обиделась. Наверное, на моём лице было всё написано, каждая из эмоций, поэтому родитель решилась продолжить:

— Через неделю свадьба, Александр переедет к нам в квартиру. Если ты что-либо вытворишь, то мигом отправишься к Борису в США, с ним уже всё обговорено. Малейшая оплошность, Алиса, и ты пробкой вылетишь из дома, так и знай.

Мама рассчитывала сказать всё это строгим тоном, но получилось слишком плаксиво, поэтому я даже не восприняла все слова всерьёз. Да и к тому же стоило только пролететь этому учебному году, как я должна была свалить из дома. А возможно и раньше, потому что работа сама плыла в руки, а отказаться от денег я не смогла по одной причине — будущая свобода.

Я медленно поплелась в сторону актового зала, закинув рюкзак на одно плечо и разглядывая через большие окна коридора стоянку и автомобили, ещё покоившиеся рядом со зданием университета. У дверей в зал стоял Аркадий Михайлович, неловко переминался с ноги на ногу и разговаривал с тем парнем. Позади, тяжело топая и дыша, нёсся по коридору Стасик. В руках у парня была гитара, а на лице просто безумная улыбка, которая мигом превратилась в оскал, потому что из дверей актового зала медленно выплыла наша дива Светка и окинула моего знакомого снисходительным взглядом.

— Она будет с нами?! — заорал Стас так, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули. С каждой минутой становилось всё веселее и веселее.

— Если эти двое начнут грызть друг другу глотки, я точно с катушек слечу, — прошипела себе под нос и услышала смешок от мажора, стоявшего в полуметре от меня. — Думаешь, меня это очень радует? Видишь улыбку на моём лице?! И вообще, какого чёрта ты с гитарой бежишь? Хочешь, чтоб моя мать увидела и прикрыла нашу шайку-лейку?

Светка, цокнув языком, недовольно пробубнила:

— Пять минут уже вас с Тёмой ждём, неужели нельзя побыстрее? Кстати, я придумала название группы. «Мираж» — как вам? И ещё набросала кое-какой мотив и даже слова, песня будет называться «Гламур». Мы сейчас вам наиграем, а потом… — затараторила Железнова с бешеной скоростью, а я бестактно перебила её на половине предложения:

— Какой ещё к чёрту «Гламур»? Что за название «Мираж»? У тебя мозг после какого-то удара расплавился или такой с детства? Скорее всего, второе, сразу видно, что здесь присутствует врождённая тупость. Кретинизм, порождённый манией величия и тонной макияжа. Я сильно ошиблась, когда вчера согласилась прийти сюда и потратить своё драгоценное время на такую идиотку, как ты.

Воцарилось неловкое молчание, девица переваривала поступившую в её скудный мозг информацию, а я с гордым и торжествующим видом сложила руки на груди, показав своё превосходство в этой словесной перепалке.

— Да кто ты такая, чтоб так со мной обращаться?! — взвизгнула девушка, тряхнув своими рыжими волосами. — Думаешь, что раз ты дочь ректора, то всё можно?! Думаешь…

— Два прихлопа, три притопа, — вдруг выдал мажор в очках, не обращая внимания на возмущённый и удушающий взгляд дивы. Светку перебивали все, кому не лень. Не повезло. — Конечно, название не такое уж хорошее, но на первое время пойдёт. Позже придумаем все вместе и сойдёмся на каком-нибудь другом.

— А что, хорошая идея, — согласился Стасик и заулыбался во все 32 зуба, потому что Железнова недовольно сопела, как маленький паровоз, вбирая через нос как можно больше воздуха. Занятная картина, хотя от Морозова я такой подставы не ожидала, слишком уж быстро он согласился с этим странным парнем в солнечных очках.

— Ну, не знаю, если только с названием не затягивать, то можно, — сдалась я, добив тем самым нашу отличницу. Аркадий Михайлович, дяденька, предложивший работу, улыбался словно чеширский кот и кивал головой, будто бы являлся частью нашей группы. Причём, основной её частью. Я, съёжившись от холода и растирая руки, пробурчала. — Ну и дубак! Да на этом северном полюсе и помереть можно.

— Может, послушаете, как я играю на барабанах? — предложила Светка от безвыходности, потому что всё внимание сейчас к себе привлекал этот парень в очках, а не как обычно она. С тяжелым вздохом я пошла за ней в актовый зал, ткнув в рёбра при этом зазевавшегося Морозова, который с восхищением смотрел на мажора в кожаной куртке. Призрака что ли увидел? Пробежав взглядом по странному субъекту в очках, я пришла к выводу, что ничего необычного в молодом человеке не было, если не считать стремление выделяться из толпы. Я определённо встречала где-то раньше этого Артёма, и ему безумно шла лёгкая небритость… «Стоп, Алиса, сосредоточься на глупой барабанщице! И не думай о всяких пошлых глупостях! — мысленно уговаривала себя. — Это гормоны шалят, всего лишь потребность организма…»

Как только Артём забрёл в зал, сразу прокашлялся, привлекая к себе моё внимание. Он быстро стянул со своих плеч куртку и протянул мне, скривившись при этом.

— Держи, а то совсем замёрзнешь. Нам ещё понадобится солистка.

Ошарашенная подобным поворотом событий, я взяла «косуху» и принялась разглядывать недурственные мускулы на руках парня. Наверное, он не брезговал физическими нагрузками.

Тем временем, пока остальные топтались в коридорчике, Светка села за барабанную установку и разогревалась. Поневоле пришлось оторваться от разглядывания щетины, выделяющихся черт лица и фигуры новенького, сосредоточиться на барабанщице и заодно накинуть куртку, чтоб хоть немного согреться. «Перед уходом обязательно отдам,» — пообещала себе и посмотрела на сцену.

Стоило отметить, что для отличницы и примерной девочки Железнова отжигала круто. Словно рок-звезда со стажем как минимум 10 лет. Вся мужская часть нашей безумной компании топталась у входа и о чём-то переговаривалась. Я вынуждена была улыбнуться Железновой, хотя получилось слишком натянуто и наигранно, а потом медленно поползла вверх по лестнице, предварительно кивнув барабанщице и показав всем известный жест в виде оттопыренного большого пальца в стиле «Всё отлично».

Морозов прыгал около входа в зал, Артём стоял внутри и держался за ручку двери, видимо, собираясь выходить. Светка тоже бросила палочки куда-то в дальний угол и на всех парах мчалась по лестнице. Я остановилась, ожидая, пока выйдет этот мачо в очках, но он всё стоял и не двигался. Так продолжалось около минуты, а когда уже наша барабанщица была в трёх метрах от входа, мне пришлось идти вперёд. Девушку что ли решил пропустить? Джентльмен тоже нашёлся. Но парень вдруг сделал шаг вперёд и врезался в меня, поставив свою лапу в ботинке на мою маленькую ножку.

— Ты что, слепой что ли? Под ноги смотреть научись, идиот! И очки сними в помещении, придурок, смотреть разучился совсем! — вскрикнула от обиды, схватилась за ногу и неловко плюхнулась на пол. Железнова остановилась, Стас и Аркадий Михайлович странно на меня смотрели, а этот Артём, потоптавшись на месте, неловко и тихо пробормотал: «Прости», — потом вышел из зала, всё придерживаясь за дверь. Странный дядька в пиджаке неодобрительно, сильно хмурясь, покачал головой и сразу же скрылся из вида.

— Дура ты, Алиса, — с сожалением сказала Светка и присела рядом со мной. Морозов тоже не сиял и светился, как до этого. Стало немного не по себе.

— Почему дура? — решила всё же поинтересоваться, медленно потирая ногу и старательно делая вид, что в скором времени скончаюсь от полученных травм.

— Обидела парня. Он ведь и правда слепой.

В голове начали складываться маленькие кусочки в один большой пазл. Вот почему он то с девушкой бродил, то с дядькой этим! Вот почему в очках! Вот почему врезался! Вот почему не обращал внимание на меня! Я и правда дура, парень не виноват ни в чём. Просто хотел играть в группе, подружиться с кем-то, именно поэтому ему нужен был человек, который бы помогал во всём, отвозил домой, проводил с ним всё свободное время и подтягивал в учёбе. А я, идиотка, всё испортила, как и всегда. Ну, почему мне снова не повезло?

Вскочив на ноги и напрочь забыв о боли, которая должна была присутствовать при шагах, я побежала к выходу, едва не сбив Стасика. Сильно задела его плечом, тот даже отшатнулся к стенке. Хотя, возможно, просто испугался. Рюкзак неудобно сползал с плеча и ударялся о ногу, но я всё бежала к выходу. Через огромные окна коридора было видно, как парень и Аркадий Михайлович спешно садились в машину. Видимо, меня ждать они не собирались. Взвыв от огорчения, я лишь быстрее припустила к огромным деревянным дверям. С противоположной стороны коридора, счастливо улыбаясь, махал рукой Слава и что-то кричал. В уши словно вставили беруши, я видела, как друг открывал рот, произнося звуки, но ничего не слышала.

Толкнув со всей силы дверь, я вылетела пулей на улицу, едва сделала два шага к автомобилю, как тот сорвался с места, унося с собой загадочного парня, странного брутального дядьку и шофёра. По инерции и просто от бешеной досады бежала вслед за машиной ещё пару метров, размахивая руками и прося остановиться, но ничего не произошло. В ответ мне только ревел движок иномарки, на заднем сидении которой сидел Артём, не двигаясь и не оборачиваясь, хотя ему и не нужно это, он ведь не видел ничего.

Бежать далее не было смысла, потому что водитель явно превышал скорость и не собирался тормозить ближайший километр. Пнув от досады бутылку из-под лимонада, я громко зарычала, упала на колени, срываясь на саму себя.

— Алиса, ты чудовище, — сжимая ладони в кулаки, тихо повторяла себе. — Ты просто урод!

— С тобой всё нормально? — вдруг раздался знакомый голос над головой. Слава с участливой миной стоял рядом, видимо, ожидая всей своей душой, что я немедля брошусь к нему в объятия, расплачусь и расскажу грустную историю из жизни, почему стала красить волосы, обращаться с людьми грубо, почему ни с кем не дружу, почему вечно одна. Но парень ошибался.

— Отвали, — посмотрела на него исподлобья, встала с асфальта, отряхнув штаны, закинула рюкзак на плечо и медленно поплелась домой. В голове крутилось несколько сотен мыслей о том, какая я глупая, и лишь парочка о том, каким образом можно было извиниться перед Артёмом. Ему наверняка очень обидно и больно. Даже Железнова знала, с пониманием отнеслась к этому, ничего против слепого участника группы не имела!

Город стал вдруг каким-то удушающе-больным, прохожие толкались и грубили, а я всё медленно шла домой, смотря только под ноги и не обращая внимания на людей. Мир вдруг отвернулся. Или это просто мне удалось незаметно для самой себя встать на сторону зла? Так хотелось извиниться, да хоть ползать на коленях, но быть прощённой. Впервые в жизни стало плохо от того, что сделано и сказано. Потому что слова были произнесены именно мной. Не какой-нибудь Светкой Железновой, не каким-нибудь Стасиком Морозовым, которые в связи со своим недалёким умом могли бы такую обидную глупость сказать. Именно мной. Непростительная ошибка была допущена, механизм запустился, теперь Артём на 99 % должен был сбежать из страны, чтоб больше никогда не слышать имени «Алиса».

Слава плёлся рядом и даже не пытался заговорить, рассмешить или разузнать печальную историю моей глупости. Парень поддерживал своим молчанием, он будто знал, что слова сейчас бесполезны. Он забрал мой рюкзак, легонько потрепал по волосам и предложил:

— Пошли в кафе. Съедим всё мороженое, что у них есть.

Эпизод 3

Я лишь кивнула в знак согласия и, едва передвигая ногами, отправилась следом за Славкой. Парень взял всю основную работу на себя: подобрал с помощью мобильного приложения хорошее заведение с большим выбором сладостей и уютной атмосферой, нашёл к нему дорогу и даже отвоевал столик у окна.

Мы сидели напротив друг друга. Только вот Слава пытался заглянуть в мои глаза, а я их прятала, опускала вниз и внимательно изучала меню, хотя вместо блюд видела растерянное лицо Артёма. Он ведь шёл в наш университет с целью получить образование, хотя бы попытаться это сделать, возможно, начать новую жизнь и завести друзей. Теперь всё было испорчено. И не кем-то, а мной. Да ещё и эта кожаная куртка будто давила на плечи, напоминала о произошедшем.

— Тебе нужно выговориться, — посоветовал Славка и, пересев ко мне на кожаный диванчик бледно-зелёного цвета, слегка приобнял. — Это поможет, только попробуй.

Он смотрел на меня своими карими глазами и будто заглядывал в душу, выворачивая её наизнанку. Я на одном дыхании выпалила, что обидела человека, который того не заслужил. Что чувствовала себя паршиво, и мать вечером наверняка начала бы доставать, особенно если мужик в деловом костюме нажаловался, каким образом я обошлась со слепым.

Парень внимательно слушал, ковыряя, уже чуть подтаявшее, шоколадное мороженое ложкой, кивал со знанием дела и смотрел куда-то вдаль, в окно. Мне даже начало казаться, что он совсем не слушает моей душещипательной исповеди, но нет, не тут-то было.

— Просто расслабься и успокойся. У тебя ещё будет шанс искупить свою вину перед Артёмом.

— Откуда возьмётся этот шанс, если он, возможно, свалил на край земли?

Славка с удивлением посмотрел на меня, пробежал взглядом вниз и вверх, а потом усмехнулся. Улыбка всё не сходила с его губ.

— Ты себя явно переоцениваешь, — он громко рассмеялся, пугая и привлекая внимание посетителей милого кафе. — Думаешь, раз нахамила человеку, то он обязательно или убьётся, или будет страдать, а уже потом убьётся? Алиса, ты не такой уж страшный зверь. Вряд ли он с места сдвинется из-за такой чепухи. По крайней мере, на Аляску точно не сбежит.

И ведь действительно! Артём мне не показался нытиком, скорее борцом за свои права, ничем не отличающиеся от прав других людей. Но маленький червячок сомнения всё же точил душу. Мои слова могли ранить его сильнее, чем я предполагала. «Расслабляться и забыть о случившемся нельзя!» — настроилась на победу и глубоко вдохнула.

Мы сидели ещё около часа, уминали сладости одну за одной и обсуждали нового преподавателя по физкультуре. В прошлом году нашей группе очень повезло: старичок-физрук Степан Дмитриевич отпускал почти на час раньше с пар, не заставлял ничего сдавать и ставил зачёты налево и направо. Все без исключения всегда были аттестованы по этому предмету. Но в этом году старенького «Митрича» уволили, совершенно не подумав о тех студентах, которые привыкли к мужчине. Сейчас же нам поставили совершенно нового преподавателя, недавно закончившего институт и крайне недолюбливающего студентов.

Уже в шесть вечера мы разошлись по домам, просидев в кафе полтора часа. Славка всё грозился проводить меня до дома, но так и не выполнил своей угрозы из-за телефонного звонка.

— Совсем забыл, мне же за сестрой в садик нужно, — прокричал парень, убрал телефон в карман и осмотрелся, явно собираясь перебежать дорогу в неположенном месте. — Мне нужно было в 5 её забрать. Я рассчитывал вернуться к 6 обратно в корпус, чтоб с тобой в кафе рвануть. Но, когда собрался идти, встретил тебя, и всё вылетело из головы. В общем, сестра сидит там и ждет. Ты не переживай только, завтра ещё увидимся! Пока, Алиска.

Слава шустро перебежал на ту сторону дороги, запрыгнул в стоящий на остановке автобус и, помахав на прощанье рукой, отвернулся. Я пришла домой только в семь вечера. Катаясь на карусели в парке, совершенно забыла о времени и проблемах. Вокруг бегали счастливый дети, кидали друг в друга каким-то мусором и листочками, кто-то делал куличики из песка. Одна маленькая девочка даже интересовалась, почему у меня такие волосы. Пришлось рассказать историю синей бороды и выкрутиться, объявив себя дочерью этого известного сказочного героя. Мать появилась дома вместе со своим новым ухажером. Что было странно, она улыбалась, как девчонка-школьница, влюбившаяся в студента, смеялась над каждой его шуткой и порхала. От такого спектакля начало тошнить, хотя играла она достаточно убедительно.

— Алиса, выйди на минутку, мне нужно тебя кое с кем познакомить, — крикнула она из прихожей. Медленно встав с кровати, на которой я успела просидеть ровно три минуты и 47 секунд (на прикроватной тумбе стояли часы, а время тянулось слишком долго), я отправилась на знакомство с новым «папочкой». Достаточно подтянутый и красивый мужчина в возрасте около 40 или 45 лет (возможно, меньше), густые тёмные волосы, смуглая кожа и улыбающиеся тёмно-карие глаза с едва заметной паутинкой морщин. В общем, хороший вариант, если она собралась поразвлечься с ним пару дней, но свадьба… Мне показалось, что этот мужчина не способен на серьёзные чувства, слишком скользкий.

— Это моя дочь Алиса, — улыбнувшись, пояснила мама, переведя взгляд на своего возлюбленного. — Это Александр, мой жених.

— Здравствуйте, Александр Батькович. Не знаю, как Вас по отчеству, — спокойно поприветствовала, сложив руки на груди в знак недовольства.

— Лучше просто Саша или, если хочешь, дядя Саша, — подмигнул мне мужчина, неаккуратно стягивая ботинки.

— Хорошо. Я могу идти? — между делом поинтересовалась, уже разворачиваясь и направляясь в свою комнату. Но у мамы были другие планы на вечер.

— Нет, подожди, мы тут тортик купили, так что сейчас будем пить чай и знакомиться ближе, — слишком миролюбиво поставила в известность родительница.

— У меня настроения никакого нет, я не хочу чай, — вяло начала отмазываться от скучных посиделок и рассказов о былом времени.

— Тогда просто посиди с нами.

Доказывать что-то и говорить, будто жить не хочется из-за своей глупости, я не собиралась, поэтому поплелась на кухню, уселась на своё любимое место у окна и принялась ждать, пока начнётся беседа. Мать нарочито медленно доставала чашки, смеялась и пыталась шутить (хотя все её шутки были такими плоскими, что тетрадные листы завидовали). Этот её новый ухажер натянуто улыбался и пристально разглядывал меня, словно ребёнок, который изучал купленную только что неведомую игрушку.

— Как учишься, Алиса? На кого? — вдруг подал голос Александр.

— Заядлая троечница-экономист, — очень «оптимистично» ответила, пытаясь вспомнить что-то хорошее и светлое, так как взгляд мужчины не только настораживал, но и пугал.

— Не прибедняйся, детка, — покачала головой матушка. — Алиса учится исключительно на отлично, хотя многие преподаватели жалуются на её поведение.

— И что же ты такого делаешь, что все жалуются?

— Приношу наркотики и предлагаю всем желающим, — тихо буркнула и отвернулась к окну.

— Алиса просто слишком эмоциональная, — вновь встряла мать, — она грубит преподавателям и учащимся, пару раз даже в драках участвовала.

— Интересная ты личность, — удивился мужчина. — А почему такая внешность? Разве нельзя быть проще?

— Это чтоб всякие уроды видели меня за километр и убегали.

Видимо, родителю совершенно не понравились мои ответы, поэтому она перевела тему на что-то нейтральное, снова начала шутить, разливая по чашкам чай, потом попыталась вспомнить пару историй из моего детства.

— А ты, Алиса, всегда была такой угрюмой грубиянкой? — поинтересовался Александр.

— Нет, ну что ты! Она была замечательным ребёнком до 14 лет, а потом что-то изменилось в ней. Видимо, переходный возраст, — отвечала мать, а я в это время пялилась в окно на голубей, которые без всякого стеснения сидели на балконе и ковыряли хлеб.

— Я ведь психолог, могу помочь.

«Вот только этого мне не хватало! Он ещё и психолог! Ну, почему бы матери не найти какого-нибудь разнорабочего или банкира, а ещё лучше простого таксиста, чтоб смысл в психологии вообще не понимал,» — мысленно разорялась, но озвучивать всё не решилась. Настроения для перепалок не было совсем.

— Может, у тебя что-то случилось в 14 лет? Проблемы в школе? Мальчик, который нравился, не обращал внимание?

Если бы он не обращал…

— Знаете, я не собираюсь проходить у вас курс лечения, не хочу! Так что оставьте меня в покое. Мои проблемы — это лишь мои проблемы, ничего более! Кстати, мам, я хотела попросить номер Аркадия Михайловича, того презентабельного и красивого мужчины, с которым ты мило общалась.

— Нет, — процедила она в ответ так, что от скрипа зубов разлетелись голуби.

— Мне нужен номер, — упрямо вскинула подбородок.

— Нет.

— Тогда не смею вам мешать, дамы и господа.

Специально рукой задела чашку, оставленную на краю шкафа, поэтому фарфоровые кусочки моментально разлетелись по кухне, а я даже умудрилась наступить на один, потому что по дому передвигалась без тапок. Мать что-то крикнула в спину, Александр начал её успокаивать, а мне эта семейная идиллия была противна.

Играйте свадьбу, — устало бурчала под нос, — да хоть венчайтесь! Главное, меня не трогайте.

Были нужны отдых, тишина, покой и вера в то, что завтра всё наладится. Внимание привлекла чёрная «косуха», аккуратно повешенная на спинку стула. Я взяла её в руки и начала пристально рассматривать. На спине была нарисована оскалившаяся морда волка, плечи, рукава и воротник были украшены множественными заклёпками, а в некоторых местах даже шипами. Примерив куртку, я посмотрела на себя в зеркало и удовлетворённо улыбнулась: если бы она не являлась мужской и большой по размеру, то сидела бы идеально. Ещё раз окинув «косуху» взглядом, пришла к выводу, что вещь наверняка дорогая, стоило бы вернуть её хозяину.

От усталости я улеглась на кровать, не переодевшись в пижаму.

— Полежу немного, а потом снова буду думать, как можно вычислить этого Артёма, чтоб извиниться, — тихо прошептала и перевернулась на живот, спрятав руки под подушку. — Возможно, он завтра сам явится на учёбу. Обидела только я, поэтому парень просто будет стараться обходить стороной больную на голову Алису Соколову, описав той девушке меня, что его сопровождала. Как он опишет, если не видел? Тогда есть ещё один вариант — странный Аркадий Михайлович, который, скорее всего, является дальним родственником Артёма.

Полный бардак в голове в скором времени начал медленно таять в пучине сна, я всё видела перед глазами мачо в очках, представляла его улыбку, цвет глаз. Всё это казалось совершенным и недостижимым, такие парни никогда не обращали внимание на девушек, подобных мне. Но во сне возможно всё…

Голова болела с самого утра. Часы в гостиной пробили шесть утра, когда я медленно открыла глаза и потянулась в кровати. Всё тело онемело. Руки затекли, наверняка, так и находились всю ночь в одном положении. Обычно на сборы уходило немного времени, но в этот раз я одевалась и складывала нужные тетради слишком медленно, было страшно идти на учёбу, ведь со Стасом и Светкой — свидетелями моего грандиозного позора — во время занятий мы находились под одной крышей. Мало того, на одном этаже. Значит, могли пересечься в коридоре.

До начала пары я уже сидела на подоконнике, смотрела на небо, затянутое плотным слоем тёмно-серых туч, которые обычно навевали тоску и уныние, и ждала. Как Хатико своего хозяина около вокзала. Я внимательно вглядывалась в подъезжающие к парковке автомобили, потому что среди расположенных там знакомую тёмно-синюю иномарку не обнаружила.

Время шло, до пары оставалась минута, преподаватель всегда приходил точно. У входа в кабинет толпились мои одногруппники. Последняя надежда умерла, когда в конце коридора появилась девушка, с которой ходил Артём. И не одна, а с каким-то странным парнем. Они остановились рядом с окном, напротив входа в 107-ой кабинет, переговаривались о чём-то жутко интересном и смеялись. Заливистый хохот девушки разносился по всему первому этажу, заведующая кафедрой финансов и кредита даже прикрикнула на буйную молодёжь. В ответ на гнев полной женщины раздавался всё тот же смех.

Только мне было совсем не до веселья. Раз девушка со своим кавалером, значит, Артём совершенно точно должен был прийти. А может, он сбежал? Пил кофе с круассанами где-нибудь во Франции, в Париже, вспоминал грубиянку-Алису и не собирался возвращаться.

— Соколова, ты тут сидеть будешь или соизволишь посетить мой предмет? — строго отчеканил Владимир Алексеевич, указывая учебником на открытые двери. Все уже давно расположились в кабинете, шум в коридоре стих, а я даже не заметила.

— Иду я, иду, — обречённо пошла за преподавателем, последний раз взглянув через большое окно. Нужного автомобиля не было.

Пары прошли скучно и бессмысленно, я не слушала никого, только думала о том, каким образом можно раздобыть номер телефона Аркадия Михайловича, ведь маман своих решений не меняла. И куда только запропастилась его визитка? Эх, ничего не могла вспомнить. После третьей пары я отправилась в женскую раздевалку спортзала, через пятнадцать минут должна была начаться физкультура, как вдруг передо мной возник Александр, новый мамин кавалер.

— Здравствуй, Алиса. Я тебя утром не увидел, — улыбнулся, обнажая свои белые совершенно ровные зубы.

— И я бы вас тоже век не видела, Александр, — сухо ответила, стараясь обойти мужчину слева, но он, схватив меня за руку, вдруг начал приглушенным голосом.

— У тебя неправильная позиция, дорогая, я хочу помочь. Так что держи и не говори матери, потом как-нибудь рассчитаешься.

Он вложил в мою ладонь смятый листок, отпустил и направился в сторону кабинета ректора. Выбежав на улицу с такой скоростью, что любой спортсмен легко остался бы позади, я немного отдышалась, развернула клочок бумаги и увидела 11 заветных цифр мобильного, а после инициалы «А.М.», которые стопроцентно расшифровывались как Аркадий Михайлович. К сожалению, эта выходка маминого бойфренда не изменила моего мнения о нём, он мог даже не надеяться на хорошее отношение к нему. «Настал тот день, когда Алиса Соколова добровольно прогуляет пару. Физкультура не так уж важна для экономиста,» — успокоила себя и со спокойной душой направилась к выходу.

— Эй, — крикнул выскочивший передо мной, будто чёрт из табакерки, Славка, — ты куда?

— Слушай, — заговорщически понизила голос и поманила пальцем парня опустить голову, что тот немедленно и сделал, — я хочу свалить с пары, очень нужно. Прикроешь перед новым преподом? А завтра расскажешь, что и как у него.

— Замётано, — растерянно кивнул и, выпрямившись, приложил палец к губам. — Никому ничего не скажу. Мне пора.

Слава убежал в соседний корпус, так как именно там находилась раздевалка, а я быстрым шагом направилась к выходу. Отойдя от здания университета на безопасное расстояние и внимательно осмотревшись, достала из кармана джинсов телефон, моментально набрала номер и стала ждать.

Гудок. «Ну же, возьмите трубку!» Гудок. «Аркадий Михайлович, вы не можете молчать.» Гудок. «Это очень важно…» Гудок.

— Алло, — раздался из динамика телефона сонный голос мужчины.

— Аркадий Михайлович? — неловко пискнула, села на лавочку рядом с магазином и начала ногтем вырисовывать круги на ноге.

— Да, кто это?

— Алиса.

— Какая ещё Алиса? — не понял он, а уже через мгновение резко протараторил. — Ах, та бестактная Алиса, которая мастер наговорить разных глупостей, обидеть человека и жить дальше так, словно она святая, ничего не делала, никому даже слова против не сказала! Это та Алиса?

— Мне очень жаль, — тяжело вздохнула, действительно чувствуя себя крайне неловко и даже неприятно. Отчитывал, будто маленькую школьницу. — Я не знала, что Артём не видит.

— Ладно, приму к сведению, — спокойно ответил мужчина.

— Почему его сегодня не было в университете?

— Видимо, передумал получать высшее образование, — ехидно пробурчал.

— А вы можете дать мне его адрес? — с надеждой в голосе провыла. — Хочу попросить прощения.

Телефон фактически разрывался от мужского смеха.

— Что? — искренне удивился Аркадий Михайлович и снова захохотал. — Ты? Попросить прощения?

— Именно. Чего веселитесь? — недовольно насупилась, так как мужчина всё ещё смеялся.

— Просто ты мне показалась бессердечной и каменной, а тут вдруг решила извиниться. Похвально. А вдруг ты меня обманываешь?

— В каком это смысле? — его мнительность вводила в ступор.

Я впервые в жизни поняла, что сделала плохо, собиралась ползать на коленях перед Артёмом, чтоб тот не бросал учёбу из-за такой идиотки, как я, а он про обман говорит! Стало даже немного обидно.

— А вдруг ты решила поиздеваться над парнем?

— Я просто хочу исправить ошибку! — рявкнула от злости в трубку. — Дайте мне его адрес.

— Ладно. Сейчас отправлю СМСкой. Но я буду присутствовать при извинениях. Так что через час там. Поняла?

— Конечно, — сразу же согласилась. — До свидания.

— До встречи, Алиса.

Я надела обе лямки рюкзака на плечи, затянула их потуже, быстро добежала до автобусной остановки и засекла время. У меня был час на то, чтоб добраться до логова этого Артёма, объясниться, уговорить вернуться в университет, а потом с чистой душой можно было удаляться из его хором. Мобильный снова зазвенел, оповещая о сообщении. Как оказалось, мы с Артёмом жили не так уж далеко. Всего пара домов от моей многоэтажки.

Автобусы словно вымерли. На остановке никого, по дороге тоже только пара машин промчалась. Так как другого выхода не оставалось, то пришлось топать пешком к моей новой головной боли по имени Артём.

Погода медленно улучшалась, серые тучи таяли в воздухе, оставляя после себя только лужи. Шлёпая в кедах по тротуару, я совершенно не замечала, что обувь промакла. Нужно было двигаться более осмотрительно и аккуратно, просто мне не хотелось этого делать. Мысли занимали лишь мои слова. «Что именно я скажу Артёму, как попрошу прощения, как уговорю не забирать документы и вернуться в группу, которая фактически распалась без единой репетиции.»

Во дворе нужного дома было достаточно уютно. У нас ребятня сломала качели, осталась только старая скрипучая карусель, поэтому даже покататься было нельзя. А здесь и парк рядом находился, и детская площадка в идеальном состоянии стояла, и даже скрипучие железные качели на двоих имелись. Войти в подъезд не составило труда, именно в это время какая-то тучная женщина тащила свою маленькую собачку погулять. Прошмыгнув внутрь, я едва поднялась на девятый этаж и незамедлительно начала терроризировать звонок. За дверью послышался шум.

— Кто там? — крикнул уже знакомый голос, так и не удосужившись выйти.

— Вам посылка и письмо заказное. Распишитесь, пожалуйста, — деловым тоном сказала, изменив немного свой голос.

Щёлкнул замок, дверь медленно открылась, а парень коротко бросил.

— Зайдите, пожалуйста, не стойте на пороге.

Я медленно вошла в квартиру, ожидая, что сейчас Артём начнёт расспрашивать про посылку и письмо. Но этого не произошло. Парень захлопнул дверь, закрыл её на ключ, который после спрятал в карман и повернулся ко мне лицом. Свет был выключен, поэтому я не смогла разглядеть, какого цвета его глаза и какой формы. Этот поганец как специально закрыл их.

— Что тебе нужно, Алиса? — строгим тоном спросил.

— Аркадий Михайлович уже позвонил? — лениво спросила, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть, что же такого есть в квартире. Ведь по сути дела парень не мог знать, что я делала.

— Нет.

— Тогда как ты узнал? — не сразу поняла, но начала подозревать, что он видит ещё лучше меня самой. Или хотя бы контуры и цвета различает.

— Голос тебе изменить не очень удалось. И запах. Ты пахнешь карамелью. Возможно, шампунь. Я ещё в корпусе, когда дважды столкнулся с тобой, уловил и запомнил этот запах, — честно признался он. — Так зачем ты пришла?

— Вернуть куртку и извиниться. Я хотела попросить прощения за то, что сказала. Это даже зрячему не очень приятно, а тебе и подавно. Так что прости меня, я не хотела, — с сожалением тихо проговорила и выдохнула, достав из рюкзака «косуху» и самовольно повесив её на специально предназначенный крючок. Две задачи были выполнены.

— И это всё? Ты прощена, можешь идти.

— Стой, — возмущённо воскликнула и постаралась сосредоточиться. — Я ещё хотела поговорить об одной вещи. Может, побудешь гостеприимным хозяином и чаем угостишь?

— А ванну с солью и пенкой тебе не приготовить? — съязвил в ответ на просьбу. М-да, а мы и правда в чем-то были очень даже похожи, Аркадий Михайлович оказался прав. Через мгновение Артём глубоко вдохнул и нехотя снова заговорил. — Дверь прямо, там кухня. Проходи. Частично, тебе придётся самой себя обслуживать.

— Отлично, — сразу же согласилась и собралась уже идти хозяйничать, как услышала предупреждающее:

— Обувь только сними, тут чисто.

— Хорошо. А откуда ты знаешь, что чисто? — уселась посреди дороги на пол и начала стаскивать с ног свои тёмно-синие кеды.

— Не задавай лишних идиотских вопросов. То, что я слепой, совершенно ничего не значит, — рыкнул Тёма, лихорадочно нащупывая ручку двери и проходя на кухню.

— Ладно, ты только не заводись, — удивлённо подняла брови, окинула внимательным взглядом молодого человека и ещё раз убедилась: «Мы слишком похожи».

На небольшой кухне было достаточно светло и по-домашнему уютно: красивые занавески и тюль на окне нежно-персикового цвета, кухонный диванчик, стол, пара мягких табуретов, на холодильнике стоял небольшой старенький телевизор, шкафчики с едва заметными потёртостями. Всё в приличном состоянии, хоть обстановка будто давно не менялась и была не тронута человеком пару лет.

Парень в это время уже успел поставить кипятиться электрический чайник, набрал в фильтр воду и достал две красивые чашки из сервиза. На столике находилась сахарница, варенье и вазочка с печеньем. Холостяцкая берлога, не считая исключительной чистоты и порядка. Я бы даже не стала особо зацикливаться и перешла сразу к делу, но потом увидела нечто. Две маленькие собаки породы хаски мирно спали на небольшом пушистом коврике, который расположился рядом с дверью на балкон, как раз у батареи под окном. Эти два ангелочка посапывали и ворочались во сне, а я, едва заметив этих созданий, начала глотать слюнки и представлять, что сделала бы мать, если вот такое чудо появилось бы у нас дома.

— У тебя есть собаки? — негромко пискнула и на коленках поползла к этим милашкам. Один щенок был чёрно-белый, а второй бело-серый.

— Что? — не понял парень и повернулся. В какой-то момент Артём уже успел нацепить солнцезащитные очки. — Ах, ты про моих чертенят.

— Они просто ангелы во плоти! — я уже приблизилась к щенкам и кончиками пальцев провела по мягкой шерстке. Чёрно-белый дёрнул ухом, а вот второй даже не пошевелился.

— Это Кай и Герда, брат и сестра. Как мне сказали, у Кая белый окрас с чёрными пятнами, а у Герды белый с серыми. И ангелы они только пока спят.

Я с умилением смотрела на собак и практически плакала, мать ни за что на свете, не потерпела бы лохматого сожителя в квартире, выгнала бы меня вместе со щенком. Соответственно, появился ещё один «пушистый» повод помогать Артёму.

— О чем поговорить хотела? — парень уже поставил на стол две чашки чая, выудил из глубины шкафа коробку конфет, пару чайных ложек, баночку с мёдом и вафли.

— Я хотела поговорить о предложении, что сделал Аркадий Михайлович. Скорее всего, ты в курсе, — медленно встала с пола, села на табурет и пододвинула к себе чай.

— Знаешь, как-то резко перехотелось восстанавливаться на учёбе. Так что предложение отменяется, — жеманно откусил кусочек вафли и запил чаем, держась словно британская леди на важном светском мероприятии.

— Не надо. Я правда не хотела грубить. Давай, просто забудем о том неприятном инциденте. Ты будешь учиться, я буду помогать. Только не уходи из университета из-за такой идиотки, как я! — эмоционально всплеснула руками, пристально смотря на парня.

— Думаешь, из-за тебя? — рассмеялся на всю квартиру. — Много чести! Вообще-то я просто решил, что не смогу учиться там. Я всё же слепой. Как я буду писать контрольные? Что на счёт домашних заданий? Просто об этом не подумал сразу.

— Моя мать со всем договорится! Она ведь ректор, так что всё будет отлично. Контрольные будешь сдавать или устно, или же буду писать я, а ты диктовать. Домашние буду делать я за нас обоих. Всё это решаемые проблемы.

— Ты такая упрямая, — улыбнулся парень уголками губ. — Хватит пялиться на меня, пей чай, а то остынет. Можешь положить сахар, если нужно.

Сразу же пристыженно опустила глаза к чашке, взяла со стола печенье и задала интересующий вопрос.

— Как ты узнал, что я смотрю на тебя?

Артём в ответ улыбнулся ещё шире.

— Просто я чувствовал кожей твой пристальный взгляд. А когда сказал, возражать ты не стала. Положи печенье, оно уже давно тут лежит, лучше открой коробку конфет, они должны быть вкусными.

— А про печенье как узнал? — непонимающе уставилась на свою руку, в которой остался кусочек печенья.

— Элементарно, Ватсон, — поставил чашку на стол и медленно начал объяснять. — Я знаю, что лежит на этом столе и где примерно. Общая картина у меня в голове есть. Ты взяла что-то, что не лежит в упаковке. В вазочке лежит только печенье, заметь, ничего другого взять ты не могла. Варенье или мёд, когда в гостях первый раз, — неловко. К тому же был бы слышен звон железной ложки. С конфетами та же история. Так что путём логики и слуха можно установить многое, даже не видя. А на счёт университета я ещё подумаю.

— Офигеть, — честно призналась, взяла в руки коробку конфет и начала читать. — Кофейные, молочная начинка, клубничная начинка и с орешками. Люблю такие, но открывать, уж извини, не буду.

— Тогда возьми с собой. Я такие не ем. Просто мне их принесли сегодня, пришлось взять.

Предложение казалось заманчивым, но слишком уж хорошим. Моя бабушка всегда любила повторять фразу в таких случаях: «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке!»

— Знаешь, лучше отка… — не успела договорить, как Артём перебил.

— Возьми их, съешь дома. Ты ведь любишь такие.

— Ладно, но больше ничего мне не впаривай, — тут же отказалась, если вдруг он захочет ещё что-то подарить.

— В следующий раз, пожалуй.

— В смысле?

— В следующий раз что-нибудь тебе дам. Завтра, когда будем заниматься, например, — покусал губу парень. — Меня Артём зовут.

— Приятно познакомиться, я Алиса. Значит ли это, что ты согласен вернуться в университет?

— Да.

Радости моей не было предела, ведь это значило, что теперь Алиса Соколова не просто шалопайка-второкурсница, а ко всему прочему стала самостоятельной личностью, устроившейся на работу.

— То есть завтра утром я должна быть у тебя, а потом мы поедем на учёбу?

— Именно. Оставь свой номер телефона, — парень достал из кармана старенькую «раскладушку» без единой царапины, и протянул мне. — Запиши свой номер, сделай быстрый набор на цифру 5. И ещё поставь понравившуюся из списка мелодию на свой номер.

— Вот в чём твой секрет, — медленно протянула, сохранила номер, поставила быстрый набор и полезла в его аудиозаписи. Тут обнаружилось невероятное. — У тебя есть все альбомы группы «Ледяное сердце»? Откуда последний?

Он поджал губы и нехотя, совсем недовольно пробурчал:

— Секрет фирмы.

— Есть песня «Когда проснётся ночь»!!! Где взял?

— Не обольщайся, это акустика простая, а не студийка, — пожал плечами в ответ, словно так и должно быть. Артём не вдавался в подробности, наверное, просто не хотел раскрывать свои источники.

— Но группа распалась в тот момент, когда они только успели сочинить песню. Говорили, что они даже на диктофон её не записали.

— Бред, соврали просто. Репортёры часто делают из мухи слона. Это ведь именно они говорили, что все участники погибли при аварии.

— Да, но, — хотела возразить на вполне стоящее замечание, вот только хозяин квартиры нагло прервал мой порыв.

— Не верь журналистам, они просто соврали.

— Записи не были выложены в сеть.

Привела ещё один неоспоримый аргумент того, что господин «Сама Срытность» чего-то явно не договаривал.

— Так и должно быть. Давай как-нибудь потом обсудим это, скоро должен появиться мой дядя, — немного лениво потянулся, как кот, встал со стула и поинтересовался. — Ты допила?

— Ага, — бездумно ответила, а потом забрала из рук парня чашку, взяла свою и решила сделать доброе дело — помыть их.

— Ты что творишь? Ты же в гостях! — запричитал Артём, медленно подходя сзади и обдавая своим горячим дыханием мою макушку.

«Слишком близко, слишком… — мысленно взмолилась. — Отойди же!»

— А гость дома всё равно бездельничает, зато тут доброе дело, — пояснила, быстро споласкивая чашки и опрокидывая их на полотенце, явно предназначенное для сушки посуды.

— Теперь я буду тебе должен.

— Не усложняй, ничего ты не должен. Хотя… — прикинула в уме, что кое-какие полезные вещи у парня имелись, ужасно хотелось воспользоваться появившимся шансом. — Слушай, есть ещё одно предложение. Я буду мыть посуду в течение недели, а ты мне скинешь все песни группы «Ледяное сердце». Идёт?

— Нет, — моментально отказался от предложенного. Надо же, а с чего бы такая реакция?

— Почему нет?

— Эти записи никто не должен слышать. В смысле, они не должны распространяться.

— Понятно. Но я и не собираюсь их куда-либо выкладывать, просто мне очень нравилась эта группа, а их распад… неожиданная новость для меня, надо признаться. Хотя я ни разу не была на их концерте, толком не видела фото, не знаю их имён, не смотрела видеоклипов, мне просто нравятся их песни. Ведь именно такой должна быть любовь к своим кумирам, — тихо закончила, понимая, что излитие души никому не нужно, вряд ли это изменило бы решение хозяина квартиры.

Артём сразу переменился в лице, как-то напрягся, будто ожидая удара. Парень не двигался и молчал минуту, а потом, словно очнувшись ото сна, отскочил от меня к столу, врезавшись в него пятой точкой. Будто я прокажённая или была заражена страшной вирусной инфекцией, передающейся воздушным-капельным путём. Глаз молодого человека так и не удалось увидеть, как и спросить о том, что же произошло, откуда такая странная реакция на простое высказывание о распавшейся рок-группе, потому как дверь в квартиру открылась, а на пороге кухни моментально появился Аркадий Михайлович.

Эпизод 4

— Так и знал, что придёшь раньше, — покачал головой мужчина и внимательно осмотрел обстановку. Я медленно закрыла кран, вытерла руки и повернулась к присутствующим. Артём выглядел уже более спокойным, хотя бы не пытался сигануть в окно от страшной напасти по имени «Алиса Соколова».

— Раз знали, то почему же сами раньше не появились? — понимающе поинтересовалась. Вопрос-то резонный, он мог раньше приехать, если так не хотел оставлять нас с Тёмой наедине.

— Решил дать вам время на нормальный разговор. И как он, кстати? — между делом поинтересовался, разглядывая всё то, что лежало на столе.

Мужчина брезгливо, двумя пальцами, взял в руки надкусанное хозяином берлоги печенье и фыркнул. Потом смахнул невидимые крошки на пол и скривился в едкой ухмылке. Нельзя было не заметить сходства Артёма и Аркадия Михайловича: тот же упрямый подбородок, прямой нос и высокий лоб.

— Я согласился ходить на учёбу, Алиса будет помогать. От того, что мы попробуем, хуже уже не станет. С оплатой вы сами договоритесь. Я пойду к себе. И вот ещё, — парень нащупал на столе коробку конфет и протянул мне наугад, — возьми их, Алиса.

Нехотя приняла подарок, аккуратно забрав его из рук парня.

— Спасибо. Мне пора. Об оплате подумайте сами, я соглашусь на любые условия.

Быстро вышла в небольшой коридор, надела наспех кеды, схватила рюкзак и побежала. Мне почему-то не хотелось оставаться здесь долго. Хотя сначала я даже была рада оказаться в логове странного мажора в солнцезащитных очках, а теперь… Он меня боится? Или я ему противна? Может, он просто вампир и, почувствовав серебряное кольцо на моей руке, убежал подальше? Тогда стоит запастись осиновыми кольями. Что за странная реакция? То он сбегает, как от чумы, то конфеты подаёт с таким видом, будто ничего и не было минуту назад. Он точно придурок, раз вытворяет такое.

Было немного обидно, что даже слепой парень отшатнулся от меня, хотя ни разу в жизни не видел. Молодец, Алиска, просто умница! Ты умеешь расположить к себе человека, привлечь его внимание и интересно поболтать о чём-нибудь. Хоть конфеты подарил… «Утешай себя этой мыслью, потому что и их он тебе подарил лишь из-за того, что сам такие не ест,» — с горечью прошептала, выбегая из подъезда. Всю дорогу до дома я корила себя за то, что не могу быть нормальной девушкой. Что когда-то очень давно не смогла дать должный отпор, а теперь жизнь испорчена навсегда. Что я никому не нужна, и всё вокруг не случайно. Что сама себе рою яму, но остановиться, к сожалению, уже не могу.

В квартире ждала пустота и одиночество. Даже собаки нет. Или хомячка. Я быстро перекусила и отправилась делать домашнее задание уже за двоих. Надеюсь, Аркадий Михайлович не будет жадничать и заплатит достойно, потому что мне эта работа будет стоить много, особенно не мало усилий уйдёт для того, чтоб обустроиться с Артёмом в корпусе и выслушивать насмешки одногруппников и всех недоброжелателей. И таких найдётся достаточно, особенно если учесть тот факт, что парень будет ходить не с какой-нибудь дурочкой-Альбиной, а со мной — главной занозой университета.

Остаток вечера прошёл крайне скучно, мать с Александром пришли около восьми вечера, оба радостные, шутили и смеялись, даже забыли о моём существовании. Перед сном сходила в душ, а потом со спокойной душой зашла в социальную сеть, чтоб успокоить ребят из нашей едва образовавшейся группы.

Алиса (Лиса) Соколова:

В пятницу что-то вроде репетиции. В 17:00 в а/з. Без опозданий. Артём тоже будет.

Светик Железнова:

Ты его уговорила?! Как?!

Алиса (Лиса) Соколова:

Уметь надо!

Следующим на очереди стоял Стас. Отправив парню точно такое же сообщение, я решила, что ответа ждать не буду, но сообщение пришло практически мгновенно.

Стас Морозов:

Аллилуйя, Бог услышал мои молитвы! Он согласился играть с такими придурками, как мы! Падаю ниц и целую ноги тебе, о лучшая из лучших!

Алиса (Лиса) Соколова:

Хватит паясничать, просто приходи без опозданий и старайся не привлекать внимание. Особенно моей матери не попадайся на глаза.

Стас Морозов:

Будет сделано!

Оставалось только закрыть ноутбук, лечь спать и думать о чём-нибудь хорошем. Маман со своим кавалером негромко переговаривались в спальне. Наверно, решали, как лучше сыграть свадьбу и куда поехать. А может, просто думали над тем, каким образом можно избавиться от меня, получить больше пространства в квартире, сберечь целую кучу нервов и не тратить их на вечную ругань или выслушивание выговоров о моём поведении.

На тумбе тикал маленький синий будильник, который перестал трезвонить по утрам вот уже как год, хоть стрелки всё ещё двигаются. Глядя в темноту и стараясь заснуть, я видела перед глазами лицо Артёма. До боли знакомое, скрытое за очками и непроницаемой маской пофигизма, с лёгкой небритостью, которая безумно идёт парню, с всклокоченными тёмно-шоколадными волосами и плотно сжатыми губами. Эдакое каменное изваяние, которое не показывает эмоции, давит их на корню, никогда не плачет и не жалуется на жизнь, просто кремень. Сегодня в квартире он в какой-то момент показался мне милым, общительным парнем, а не тем мачо, которого он из себя корчит каждый божий день, едва покидая свою обитель. Вот только где я могла видеть его?

Мысли никак не давали уснуть, действовали на нервы, словно рой пчёл, ищущий свой законный улей. Они сменялись одна на другую с такой скоростью, что мне стало не по себе от бурной работы мозга, которому тоже следует хоть иногда отдыхать. Пришлось достать из ящика снотворное, быстро сбегать на кухню за водичкой и выпить таблетку. Лишь бы не проспать завтра…

Первый рабочий день. На улице солнышко, отличная погода, тепло. И я бегу по дворам к дому Артёма, так как проспала сегодня. Не успела начать помогать парню, а уже подставляю. У подъезда опять-таки повезло: маленькая девочка с мамой выходили на улицу, поэтому мне оставалось только взобраться на девятый этаж и настырно давить на звонок. Послышался шум, дверь открылась, а Артём предстал передо мной в одном лишь полотенце. Замечательно…

— Это что ещё такое? — взвизгнула и попыталась взять себя в руки, так как молодой человек явно не брезговал нагрузками на руки и пресс. Он ещё и после душа… Сегодня ночью опять не уснуть, ну что за напасть такая?!

— Заходи, — распахнул шире дверь, я быстро вошла внутрь и закрыла за собой. Парень невозмутимо стоял и ждал чего-то неведомого.

— Ну, что ты встал, как бравый оловянный солдатик? Особое приглашение на учёбу нужно? — не вытерпела и недовольно пробурчала. — Оденься, хватит сверкать своими костями. Не мозоль глаза.

В ответ мне раздался едкий смешок.

— Найди чёрную футболку с надписью «Rock of Ages», ещё джинсы тёмно-голубые, с потёртостями, носки, трусы. Ну, в общем, за дело, — с улыбкой от уха до уха приказал Артём, нащупал рукой моё плечо, подтолкнул в сторону открытой двери и ехидно добавил. — И пошевеливайся, копуша, мы же опаздываем.

Я тяжело вздохнула и согласилась, ведь до начала пары оставалось всего 15 минут. Мы не успеем, если будем собираться такими темпами.

Парень, ощупывая стену, медленно пошёл налево по небольшому коридорчику. Времени совершенно не оставалось, я просто взяла его под руку и потащила прямо, к открытой двери.

— Эй, ты чего это? — испуганно спросил и попытался вырваться. Но я лишь крепче ухватилась за его конечность, и Артём повиновался.

— Такими темпами мы опоздаем. Не возражай. Возможно, мы идём не туда, но будем учиться методом проб и ошибок, — протараторила на одном дыхании, проходя в комнату. Это была спальня. Широкая кровать, оставленная в беспорядке, предназначенная явно не для одного человека, огромных размеров шкаф, стол как раз у окна, тумба рядом с кроватью, кресло в углу и комод. Куда столько мебели одинокому парню — не совсем понятно. Я подошла к шкафу, быстро открыла дверцу и тут же закрыла — в этой части находились рубашки и пара костюмов. В общем, всё то, что можно было бы повесить. Остальное нашлось в соседней секции.

Я обнаружила какие-то голубые джинсы с потёртостями, ту самую чёрную футболку, носки и даже трусы (хотя пришлось мысленно себя уговаривать, что всё нормально, это ведь одежда, а не огромный паук, нечего так пренебрегать мужским нижним бельём). Дальше стала складывать кое-какие электронные приборы, которые могли понадобиться парню, а он тем временем одевался. В комнате было достаточно светло, я сидела за столом и аккуратно укладывала всё перечисленное парнем в сумку, как вдруг опомнилась. Глаза! Он ведь сейчас без очков! Но поворачиваться было нельзя, вдруг Артём ещё не оделся. Любопытство взяло верх, но, как оказалось, я опоздала.

— Зачем ты надеваешь очки? — полюбопытствовала и, взяв хозяина квартиры под руку, повела в коридор. Времени совсем не оставалось.

— Не хочу, чтоб люди смотрели в мои глаза, а я в их — нет.

— Логично. Так, сегодня ты без завтрака, считай это наказанием. Вот ботинки, вот куртка, шевелись же, — отдавала парню все нужные вещи и с ужасом наблюдла, как он медленно всё щупает, взвыла и сама начала надевать на него куртку, а потом завязала шнурки на кедах. — Ну что ты такой медленный, мы же опаздываем.

— Если ещё не забыла, то я слепой, — с укором заметил парень.

— Не забыла. Пошли.

Мы уселись в автомобиль. Водительские права я получила больше года назад и, так как практиковалась всё это время достаточно мало, сначала решила немного вспомнить, что, где и как. Отрегулировала сидение, зеркала.

— Ты давно за руль садилась, «Шумахер»? — усмехался парень, разминая шею и руки.

— Признаюсь тебе, — перешла на зловещий шёпот и даже чуть наклонилась к Артёму, чтоб он точно услышал, — у меня нет прав. Я десять раз сдавала экзамен, и девять из них завалила.

Он тяжело сглотнул и так же тихо поинтересовался:

— А десятый что?

— На десятом я завалила инспектора, так что догадайся сам.

Парень заметно занервничал, в мгновение ока пристегнулся, тихо причитая что-то про «неразумных баб», «обезьяну с гранатой» и «скорую смерть». Я завела двигатель, собралась уже отпустить сцепление и аккуратно выехать со стоянки, как какой-то «умелый» водитель остановился прямо перед нами. Артём, конечно же, ничего не мог видеть, поэтому неловко ёрзал на месте.

— Вот же придурок, — со злобой в голосе плюнула эти слова в никуда, забыв, что в салоне сидит слепой пассажир, который мог расценить это как оскорбление своей персоны. Но такого не произошло.

— Что там ещё? — поинтересовался он и устало потёр переносицу.

— Тут один козёл встал прямо перед нами, — прошипела, опустила стекло, высунулась из автомобиля и крикнула. — Шикарно припарковался! Сваливай отсюда, иначе сейчас тебе все шины проколю.

— Кто там вякает? — скривился достаточно молодой парень, около 25–27 лет, привлекательная внешность, дорогой автомобиль и ни грамма совести. Как и у других представителей класса современной буржуазии.

— Слушай ты, удод, рот у стоматолога открывать будешь, а сейчас захлопнись и сваливай с дороги, — рявкнула в ответ. Терпение почти исчерпало себя. Парень от неожиданности даже замялся и не знал, что ответить. Просто молча таращился на меня. Ситуация начинала просто бесить.

— Чё встал? Бегаешь быстро или запасная челюсть в машине завалялась? Живо скрылся с горизонта вместе со своей убогой тачкой, иначе я сейчас выйду из машины, прихватив биту, и поговорим мы уже немного в другой позе: ты будешь лежать на асфальте, а я тебя пинать. Уяснил, моллюск?

— Ты совсем что ли обнаглела, мелкая? — слишком тихо задал свой вопрос. Но тут Артём опустил стекло со своей стороны и совершенно спокойным тоном (даже ласковым) полюбопытствовал:

— Тебе, Березовский, в прошлый раз мало было, или Гоша просто тебя пожалел? Хочешь ещё разок с ним поздороваться?

Странный нахальный тип сначала побледнел, потом позеленел, а потом вновь стал белым, как мел, запрыгнул в свой автомобиль и за минуту удалился в неизвестном направлении. Парень на соседнем сидении поднял стекло в прежнее положение нажатием одной кнопки и нетерпеливо начал постукивать ладонью по колену.

— Ты знаешь этого придурка? — сильно удивилась, так как мне казалось, что такие люди, как Артём, не выходят лишний раз на улицу просто для вечерней прогулки или для похода по магазинам.

— Немного, — пожал плечами парень и отвернул голову в сторону окна. Пришлось вспоминать навыки вождения и отправляться в университет, потому что при опоздании более чем на 10 минут нам открутят головы и повесят рядом с аудиторией.

Эпизод 5

— Ты всегда такая грубая? — вдруг поинтересовался парень, я даже подпрыгнула от неожиданности, и из-за этого дёрнулась машина.

— Практически, — спокойно ответила, и мне вдруг стало стыдно. Неловко, потому что я вот такая грубая, вот такая нелюдимая, так обращаюсь с людьми, а мне за все годы прожитой жизни не было стыдно за своё поведение. Отбросив это странное и глупое чувство, взявшееся абсолютно из ниоткуда, как гром среди ясного неба, я нехотя призналась, аккуратно выруливая на дороге и переключаясь на третью передачу. — На это есть причины.

— Я знаю, — просто кивнул Артём и вновь отвернулся. Интересно, что знает? Не хочет ли он сказать, что понимает меня?! Разве этот парень, у которого есть машина, квартира, деньги и куча влиятельных знакомых, может понять то, через что пришлось пройти мне? Я ничего не могла поделать с несправедливостью этого мира. Жизнь порой бьёт незаметно под дых невинных и как ни в чем не бывало продолжается. Под ровное рычание двигателя и такие мысли мы быстро домчались до университета.

Надо признать, появление наше было весьма эффектным: залетели в аудиторию за ручку (всё же Артём не видит, но об этом пока никто не догадывался), оба запыхавшиеся от бега, потому что грозил строгий выговор и даже посещение деканата, ведь наш преподаватель не церемонилась с опоздавшими и прогульщиками. Все удивились, что я, Алиса Соколова, появилась в компании парня. Да что там в компании! За руку! Это был шок для всех присутствующих, особенно для Славки. Но Арина Леонидовна не заметила ничего необычного, словно так и должно быть.

— Соколова, ещё одно опоздание — отправишься к ректору! — рявкнула женщина и потёрла ладонью горло, явно стараясь запугать меня походом к матери. — И это только потому, что в прошлом году ты регулярно и вовремя посещала все мои занятия.

— Спасибо, Арина Леонидовна, такого больше не повторится, — кивнула преподавателю и протащила Артёма за собой к самой последней парте. Все одногруппники выворачивали шеи и внимательно разглядывали парня и непонимающе смотрели на меня.

— Что за молодой человек с тобой, Алиса? — тут же сменила гнев на милость и поинтересовалась вечно любопытная женщина.

— Это Артём, — я тут же остановилась, потому что фамилию парня так и не соизволила узнать.

— Артём Макаров, — чуть приподняв уголки губ, подсказал он и медленно сел за парту, незаметно нащупывая стул.

Его улыбка просто сражала наповал. Все девчонки сразу воспрянули духом, хотя шла первая пара, обычно все на ней досыпали и отлёживались. Парни же наоборот как-то немного оскалились и хмуро поглядывали на новичка. Славка вообще уставился в тетрадь и делал вид, будто что-то учит.

— Он будет учиться с нами. Прошу любить и жаловать, — пожала плечами и уселась на свой стул.

— Может, Артём немного расскажет о себе, — тут же предложила Альбина и сверкнула своими отбеленными зубками. Как же ненавижу эту стерву…

— Конечно, — согласилась Арина Леонидовна и принялась записывать что-то в свой журнальчик. Все одновременно напряглись. Даже Слава оторвался от записей и косо глянул на новичка.

— Артём Макаров, 22 года, курю, пью и ругаюсь матом. Отрицательный по всем показателям. Отслужил в армии. Что делаю тут — понятия не имею, — спокойно перечислил некоторые аспекты своей жизни парень. Была ли это искусно поданная ложь? Или всё же горькая правда?

Я посмотрела на него пристально, изучающе, пытливо. В принципе, его внешний вид соответствовали тому, что было перечислено. Курит, пьёт и ругается матом? Очень даже похоже. Мозг прямо-таки нарисовал в одной руке парня, спокойно покоившейся на столе, дымящуюся сигарету и во второй баночку с энергетиком.

— А девушка у тебя есть? — захихикала наша дива и начала шептаться с подругой.

— Это слишком личный вопрос, не находите?

Пыл у слабой половины нашей группы слегка угас, ведь такой ответ подразумевал под собой, что Артём не хочет говорить о девушке, но она наверняка есть. Даже я нахмурилась и продолжила доставать из рюкзака тетрадь и ручки. Ну, конечно, как ТАКОЙ парень может быть один?! Это просто невозможно, на что ты, глупая маленькая Алиса, надеялась?! На то, что Артём из благородства, благодарности или чего-то прочего решит обратить на тебя внимание?! Бред! К тому же, ведь мне всё это не нужно, я твёрдо решила, что до старости буду жить в гордом одиночестве. Никаких свиданий, никакой романтики, никакой свадьбы, семьи, детей.

Размышлять дальше на эту тему мне не позволили. Арина Леонидовна не дала скучать никому, начала тут же диктовать лекцию, повторяя для самых медленных некоторые предложения или словосочетания. Пришлось очень быстро записывать всё то, что удавалось услышать и запоминать остальное, хотя память у меня на скучные и неинтересные вещи кратковременная. В очередной такой момент, когда я с непониманием хлопала глазами, смотрела в тетрадь и не знала, что дальше писать, бубня под нос ругательства. Помощь пришла неожиданно. От человека, от которого её ждать было бы глупостью.

— Это называется сочетанием с повторением. Формула «эн» плюс «эм» минус один факториал, делённое на «эм» факториал, умноженное на «эн» минус один факториал, — негромко прошептал Артём, наклонившись чуть ко мне. От него вкусно пахло цитрусами, видимо, гель для душа.

— Ага, — автоматически ответила, искоса поглядывая на парня. Конечно, глупо было исподтишка смотреть на него, но я не стала прямо и нагло разглядывать этого мистера «Я-чувствую-твой-взгляд».

Вторая пара подходила к концу, все уже немного устали писать, кислые мины одногруппников начали немного «светлеть», наша бравая четвёрка парней улыбались во все 32 зуба, кивали на нас с Артёмом и о чём-то переговаривались. Гарик уже достал сигареты и зажигалку.

Слава сидел на второй парте среднего ряда, но за все 3 часа так и не удосужился повернуться. Я прекрасно понимала, что он не просто так постоянно спрашивает про мои дела, про настроение, здоровается, норовит проводить до дома, да и вообще проявляет интерес, но не смогла за весь год ответить тем же. То, что они с Гариком были в контрах из-за меня, так как Слава защищал постоянно от нападок нашей «великой четвёрки», которые вечно цеплялись и не давали прохода, ничего не поменяло. Я как была ледяной глыбой, ненавидящей людей в целом, так и осталась ей. Но вот то, что внутри разливалось какое-то странное тепло, будто рядом с сердцем включали обогреватель, как только удавалось увидеть улыбку Артёма, сильно настораживало и даже пугало.

— Соколова, ещё одно опоздание — к ректору пойдёшь, — сказала Арина Леонидовна. Я только сейчас заметила, что все одногруппники собрались, половина даже вышла из кабинета.

— Конечно, я всё поняла, — тут же закивала головой, как китайский болванчик.

— Кстати, спросить хотела, — женщина подошла к нашей парте, все уже успели покинуть аудиторию к этому времени, — а почему вы, Артём, не записывали лекцию?

— Видите ли, тут такая ситуация, — начала выкручиваться я.

— А ты у нас Артём что ли, Соколова? — грозно посмотрела преподаватель на меня, заставляя тем самым молчать. Эта женщина была настолько суровой, что легко могла заткнуть за пояс нашего философа, годного для службы в войсках.

— Вообще-то, я думал, что ректор уже уладила все вопросы с этим… Я слепой. У нас некоторого рода договор, Алиса записывает лекции и всё прочее, помогает мне во всём, самостоятельные я сдаю устно, как и экзамен, если будет нужно, — спокойно пояснил парень.

Арина Леонидовна изумлённо вскинула брови, уставилась на молодого человека и, тяжело вздохнув, засыпала его вопросами.

— Совсем слепой? Даже силуэты не различаешь? Это случилось недавно?

— Совсем. И да, случилось недавно, — сдержанно и коротко отвечал Артём.

— Хорошо, я ещё поговорю с Лидией Петровной на эту тему, — смягчилась женщина и снисходительно улыбнулась… мне?! — Молодец, Алиса, не бросила своего молодого человека в такой непростой ситуации, помогаешь. Всё же за твоей грубостью скрывается доброта.

Не знаю, каким расчудесным образом, но Арина Леонидовна вдруг отнеслась с понимаем. Странный день набирал обороты…

Девчонки на переменке пытались атаковать Артёма вопросами, он только с неохотой отвечал что-либо односложное и выдавливал из себя улыбку, всем своим видом показывая, что не хочет общаться. Все эти партизанские штучки в стиле «ничего вам не скажу, сколько не пытайте» его не забавляли, как и сами вопросы.

— А почему ты с Алиской за ручку ходишь? — вдруг спросила Альбина. — Я, конечно, понимаю, ты хочешь просто посмеяться над ней, но не стоит опускаться до того, чтоб с этой кошмарной девицей ходить вместе всюду.

Парочка её прихлебал тут же противно захихикали, прикрывая ладошками рты. Остальные одарили нашу звезду таким ненавидящим взглядом, будто она являлась врагом государства номер один. Многие в группе недолюбливали Альбину за то, что она постоянно опускала совершенно нормальных людей, которые не заслужили плохого отношения к себе.

— Алиса — моя девушка, — вдруг выдал Тёма и улыбнулся. Только на этот раз спокойно и даже коварно. От неловкости я уставилась взглядом в парту и незаметно ткнула этого предателя в бок локтем. На этом его идиотские шуточки не кончились, парень медленно положил руку мне на спину, провёл ей вдоль позвоночника и приобнял за плечо, чересчур крепко прижимая к себе. Я бы не отказалась от такого красавчика в роли своего молодого человека и даже растаяла бы в его объятиях, да и любая из нашей группы не стала бы упускать такой экземпляр, если бы он шёл прямо в руки и говорил: «Я весь твой». К сожалению, здесь было одно огромное НО: Артёму не нужна я, ему необходимо хорошее прикрытие. Мол, мы ходим за ручку совсем не потому, что я слепой, а потому что Алиса моя девушка. В данном вранье нашёлся свой плюс — мне в очередной раз удалось обставить Альбину, нашу звёздочку. Что несомненно радовало.

— И давно вы встречаетесь? — спросила Женя, спокойная девушка, ни к кому лишний раз не лезет. Она, улыбаясь и, в то же время, пытаясь скрыть свою улыбку, смотрела на нас с любопытством.

— Вообще-то этот вопрос никого не касается, кроме меня и Алисы, — лениво пояснил Тёма. — Но, если уж это интересно кому-то, то встречаемся уже два года.

Сказать, что я была шокирована — значит ничего не сказать. Как можно догадаться ляпнуть такое?

— Так пора уже и о свадьбе подумать, — засмеялся Игорь Анатольевич, добрый преподаватель действительного анализа. Дяденька в возрасте с небольшим животом и постоянно суженными глазами, цвет которых определить мог лишь очень близкий человек. Он ни на кого не кричал, никогда не появлялся с плохим настроением, и, какое бы на дворе не было время года, на нём всегда был старенький поношенный свитер с оленем. Все любили его, он ещё во втором семестре прошлого года вёл у нас пары, и ни одного человека, который не сдал бы его экзамен с первого раза, не было.

— А мы уже думаем об этом, — улыбнулся Артём и медленно убрал руку с плеча, проведя ладонью уже вниз по позвоночнику. От этого по спине пробежали мурашки. Незаметно прикусив нижнюю губу до сильной боли, я всё же успокоилась и начала пристально смотреть на доску.

— Молодцы, что думаете. Я чего зашёл к вам, — вдруг начал Игорь Анатольевич, — пара сегодня снимается, мне срочно нужно на собрание на кафедру, вызывают. Вообще-то сказали дать задание, но я не хочу мучить вас. Так что тихонько, без лишнего шума и гама взяли ноги в руки и брысь из корпуса. Последний закрывает кабинет и несёт ключ на вахту. Всё, я ушёл.

Улыбаясь и насвистывая себе под нос какую-то знакомую песенку из мультфильма, преподаватель удалился из кабинета, а все студенты разом схватили свои вещи, спрятали в сумки и портфели, а потом недружным стадом покинули аудиторию. Никто не желал закрывать кабинет. Только я и Артём остались сидеть на местах, словно так и нужно было.

— Может, и мы пойдём, Алис? — аккуратно поинтересовался парень, задев за плечо.

— Да, конечно. Ты не хочешь кушать? До репетиции ещё 5 часов, предлагаю нагрянуть в кафе «Золотая волна», оно в центре. Там вкусные блинчики готовят, — тут же спохватилась, убрала тетрадь в рюкзак, поднялась со стула, подождала, пока сделает то же самое Артём, аккуратно взяла его за руку и повела отсюда.

Вахтёр странно смотрел на нас, так как впервые видел, чтоб я вообще находилась с парнем ближе, чем на 3 метра. А тут с таким выдающимся представителем противоположного пола, так ещё и не просто рядом. Мы шли, как самая настоящая парочка, которая уже как минимум год вместе: молча, улыбались, смотрели по сторонам и держались за руку, медленно переставляя ноги.

— Тут ступеньки, пять штук, — второй раз за день напомнила и аккуратно начала спускаться сама.

— Ты очень хорошо справляешься, даже странно, — изумлённо протянул Тёма.

— Просто привыкла делать всё хорошо и доводить до конца все начинания, — лениво пояснила, открыла дверцу автомобиля и положила руку парня на крышу, чтоб смог ориентироваться.

Мы в молчании отправились на поиски хорошего обеда в виде блинчиков, чая или каких-нибудь пирожных. Как оказалось, Артём не такой уж разговорчивый (хотя это было видно сразу), нехотя отвечал на вопросы (их было не более четырёх), а в конце концов молча пил свой кофе, ничего не ел и сидел с недовольным видом.

— Почему ты ничего не ешь? — недовольно пробурчала, доедая последний блинчик и чувствуя себя неловко, потому что сама пообедала, а о парне не позаботилась, хотя и должна это делать в первую очередь. Работа, как никак.

— Ну, — неопределённо протянул в ответ Артём, явно придумывая отмазку лучше и намного убедительнее, — просто не хочется.

— Вот чудак-человек, — покачала головой и окинула взглядом парня. — Ты сейчас соврал тому, кто занимается этим всю жизнь. Или говори правду, или домой потопаешь за автомобием.

Он замер и не двигался около минуты. Потом его брови взлетели вверх, чуть поднимаясь над очками.

— Я же не знаю дорогу, дурашка.

Тихо хмыкнула и легонько стукнула чайной ложечкой парня в лоб. Он резко дёрнулся и схватился за ушибленное место.

— Сам ты дурашка, — гордо ответила. — Я покажу дорогу. Ты у меня сзади машины бежать будешь на верёвке. Раза после десятого запомнишь путь и сам ходить начнёшь.

— Да ты сумасшедшая, — рассеянно прошептал.

— Или говори, или сегодня до дома будешь путешествовать вне салона своего дорогущего авто, — строго повторила еще раз свою просьбу, которая стала похожа на приказ с элементами шантажа.

— Ладно, — тяжело вздохнул. Всем своим видом парень показывал, что очень недоволен. Можно подумать, кто-то виноват в том, что он не ест. — Ты разве ещё не догадалась, я не ем, потому что это общественное место, здесь на нас наверняка смотрит много людей, а я буду есть наощупь и руками. Не хочу, чтоб слишком много посторонних знало о моей «болезни».

— Вот оно что, — медленно протянула и задумалась на минуту. В голове быстро созрел небольшой план. Мимо нашего столика как раз проходила молодая девушка в униформе, чем я тут же воспользовалась. — Извините, можно ещё порцию блинчиков с малиновым вареньем. Спасибо.

Девушка убежала на кухню, сверкая своими длинными стройными ножками. Всё же хорошо, что Макаров ничего не видит.

— Что ты задумала? — занервничал Тёма и начал ёрзать на стуле. — Почему-то мне кажется, что твои идеи и выходки ничем хорошим не заканчиваются.

— Не бойся, всё под контролем.

— Сомневаюсь.

— Не бурчи, ты не старушка.

— А ты не умничай.

Эпизод 6

— Прекращай выделываться, ты сейчас не в лучшем положении, — как бы нечаянно напомнила, что парень всё-таки потерял зрение. — Ведёшь себя, как избалованный ребёнок. Не возражай, я стараюсь как лучше.

— Мне твоё «как лучше» совсем не нравится, — прорычал он и скривился. По выражению лица и тону было понятно: ему не то что не нравится эта идея, она фактически выводит его из себя и заставляет срываться на других.

— Прекращай возникать, давай пока пораскинем мозгами и подумаем о том, как теперь выпутываться из той лжи, что ты успел нагородить.

— А что я там нагородил? — совершенно искренне недоумевал Артём, крутя в руках салфетку и складывая из неё что-то. Он что, серьёзно?! Или издевается так тонко? Именно этот вопрос я и озвучила, дабы прояснить сложившуюся странную ситуацию.

— Ах, ты о том, что мы с тобой теперь фиктивная пара? — я молча кивнула, а только через пару секунд молчания поняла, что следовало бы ответить вслух, но господин «Всезнайка» оказался не таким уж молчуном, каким был ещё 10 минут назад, манерно отпивая свой кофе. — Просто было странно то, что мы зашли за руку и сели вместе. Понимаешь, я не хотел пользоваться ситуацией, но просто не смог удержаться. У тебя ведь нет молодого человека?

— Нет, но это тут совершенно не при чём.

— Ещё как «при чём», — коварно улыбался парень, отбивая о столешницу какой-то смутно знакомый мотив, и вновь продолжил творить нечто непонятное с салфеткой. — Если бы молодой человек был, то мы бы попали в затруднительное положение. В данном случае выйдем сухими из воды. Тебя не устраивает что-то? Скажи, я попробую исправиться и не делать так больше.

— Я… я не знаю… Зачем ты сказал, что мы встречаемся 2 года?! А руку зачем на плечо положил?! И, о да, коронная твоя выходка, ты соврал преподавателю, будто мы думаем о свадьбе! — моей ярости не было предела. Влюблённая парочка, держащаяся за руки и мило щебечущая за соседним столиком, вдруг замолчали и навострили уши, при этом переглядываясь. С одной стороны, мне удалось утереть нос нашей выскочке Альбине и заткнуть её припевал на парочку дней. А с другой, враньё никогда до добра не доводит. Парень отпил кофе, старательно скрывая улыбку и поворачивая голову немного в сторону. — Ну, чего ты лыбишься?

— Не лыбишься, а улыбаешься, — поправил деловым тоном и постарался сделать более серьёзное лицо. — Ну никаких манер! Люди ни за что не поверят в нашу сказку, если будешь так себя вести со мной. Нужно ко мне обращаться «милый», с вот такой, — он развёл руки широко в стороны, чуть не задев официантку, — улыбкой. В следующий раз вообще скажу, что через три дня у нас юбилей — 2 года отношений!

— Ты с ума сошёл! — взвизгнула негромко и, пересилив себя, с ядом в голосе добавила, — милый?!

Парень начал громко хохотать. Другие посетители уже вовсю оборачивались и косо смотрели на такую контрастную парочку: красная, как варёный рак, девица с голубыми волосами и мажор в солнцезащитных модных очках, дорогой кожаной куртке и новеньких красных кедах. Наверно, со стороны это выглядело достаточно комично.

— Ты забавная, честно! — признался Артём и постарался успокоиться. — Я просто пошутил, не нужно так бурно реагировать. Хотя слово «милый» звучало из твоих уст жутко сексуально!

Слава богу, официантка наконец принесла порцию блинчиков, забрала одно меню и удалилась. Настал мой черёд издеваться! Так как между парнем и столиком было достаточное расстояние, я подошла и беспрепятственно села ему на колени, ухватившись за шею и стараясь особо не ёрзать.

— Ты что делаешь? — непонимающе прошипел Тёма, прокашлялся и продолжил. — Займи своё место, психованная!

— Дорогой, тебе что-то не нравится? — прощебетала и насторожилась: в кафе зашла наша суперзвезда Альбина и её свита. Девушки устроились за соседним столиком, то и дело поглядывали в нашу сторону, сверкая глазами и стараясь отыскать подвох. Я прижалась к парню и прошептала на ухо. — Теперь нам точно хана, тут Альбина, эта тупая курица с завышенной самооценкой, и три её придурочные подружки.

Артём замолчал, тяжело дыша и сжав плотно губы. Между моими губами и его ухом была всего пара сантиметров, и этот факт жутко смущал. Мне даже начало казаться, что я слышу, как бешено колотится его сердце.

— Значит, теперь мы стопроцентная парочка? — спросил, в ответ я тихо сказала «да» и начала судорожно придумывать, что же делать. — Тогда ничего не остаётся, кроме как играть отведённую роль.

Далее последовало невообразимое: парень сначала обнял меня, потом погладил по волосам, а в довершении уткнулся носом куда-то в шею. Его дыхание щекотало кожу. А ведь это слишком близко… Но, прогнав свой страх и нехорошие мысли, я сосредоточилась на игре, взяла в руки тарелку с блинчиками и стала кормить своего так называемого молодого человека.

Противиться он не стал, всё же совмещать приятное с полезным иногда хорошо. Я молола какую-то глупость, рассказывала о том, как в детстве сбегала из дома, так как родители не разрешали тащить в нашу обитель какую-либо живность. Мать ужасно не любила всех этих «божьих тварей», как сама называла животных, ссылалась постоянно на аллергию и прочую чепуху, придумывала нелепые отмазки, а в конце концов срывалась и отправляла меня на улицу вместе со зверушкой. Она, конечно, никак не думала, что я решу и сама остаться ночевать на детской площадке в десяти кварталах от дома. В итоге, вся тогда ещё славная милиция была поднята на уши, а пропавший ребёнок был возвращён домой в слезах, потому что животное так ни разу и не разрешили взять с собой.

— А ты была очень своенравным и непослушным ребёнком, — улыбался Артём, неспешно пережёвывая блинчик. Альбина то и дело стреляла в нас взглядом и криво усмехалась, шепча что-то своим подружкам. Те в ответ заливисто хохотали.

— Вообще-то, наоборот. Это были обычные протесты, хоть и в достаточно раннем возрасте. Обычно я никуда не совала свой нос, вела себя тихо и училась исключительно на отлично. Пай-девочка. Случай с брошенными животными исключение, — гордо ответила, взяла в руки стакан с соком и поднесла ко рту парня, всё-таки есть блинчики всухомятку плохо. Он тут же отпил пару глотков, доел последний блин, а потом салфеткой, зажатой в левой руке, вытер губы.

— Что же заставило пай-девочку перекрасить волосы, начать грубить всем и нахально сидеть на коленях у практически незнакомого парня?

Я практически чувствовала, что этот гад старается давить на больное место, упорно ищет его. Волны злости и страха попеременно бились внутри, но мне удалось взять себя в руки и не врезать по солнцезащитным очкам.

— Может, стоит подождать, пока Альбина и её свита уйдут? — прошептала ему на ухо, тяжело дыша. Всё же сидеть на коленях у парня, пусть и слепого, оказалось не так уж просто для моей нервной системы.

— Конечно, — кивнул головой, вздохнул и поинтересовался. — А может ты сядешь на стул?

— Что случилось, милый? — с особой сладостью в голосе спросила и специально осторожно поёрзала на коленях парня. Артём втянул воздух через ноздри и замер. — Я тебя смущаю, дорогой? Неужели тебе слишком нравится, когда я делаю вот так? — повторила свои действия и с гордо поднятой головой ожидала, чем же он сможет ответить.

— Не выдумывай, просто ты слишком тяжёлая, — раздраженно бросил и слегка подтолкнул ладонью в спину. — Давай, хватит мне ноги давить.

Вот же гад! Разве можно такое говорить девушке? Когда-нибудь в нём проснётся джентльмен?

Пересев на свой стул, я начала смотреть меню и старательно делать вид, будто ничего не случилось, и меня ни капельки не раздражает тот факт, что этот привереда не стал бы даже думать обо мне, как о девушке. Можно смириться с тем, что парень не обращает на тебя внимание, но зачем говорить об этом прямо? Чертов придурок ни капли не беспокоится о чувствах других!

— Алиса? — позвал Артём и прошептал очень тихо. — Я не слышу их голоса!

Внимательно оглядевшись вокруг, я поняла, что Альбина вместе со своей свитой куда-то испарились, скорее всего, в туалет, припудрить носики, ведь верхняя одежда осталась лежать на диванчике. Пересилив себя, я всё же взяла Макарова за локоть и потащила на улицу, оставив в меню с чеком, который официанта принесла пять минут назад, деньги за обед и чаевые. По пути ни один из нас не проронил ни слова, зато в автомобиле Артёма словно прорвало на вопросы.

— Что это сейчас было? И почему мы ушли, не заплатив? Ты решила сделать из меня преступника? Не хочу быть воришкой, это мерзко. А зачем тащила за локоть, как сломанную игрушку? Я живой человек, так что аккуратнее. За такое обращение буду снижать тебе зарплату.

Его недовольный и в то же время непонимающий тон ещё больше раздражал, как и угрозы. Кто ему позволил так обращаться с другими? Ну, почему все люди такие глупые? Сначала скажут бред, обидный для кого-то, а потом недоумевают, что же случилось! Знаю, сама являюсь точно такой же, ведь не так давно наговорила слепому парню ерунды… А, может, он просто мстит?

— Не беспокойся, ты не преступник, мы заплатили. А на счёт того, как я с тобой сейчас обошлась, — сжала ладонями руль и тяжело сглотнула, — прости, в общем. Просто настроение из-за Альбины и её свиты упало ниже плинтуса, не принимай это близко к сердцу.

Я повернула ключ зажигания и уставилась на проходящую мимо парковки молодую пару с коляской.

— Ммм, я что-то чувствую, — парень сделал вид, что действительно что-то унюхал, как собака водил и дёргал носом. Я сперва подумала, возможно, что-то случилось с двигателем, поэтому пахнет палёным. Но запаха гари в салоне не обнаружилось.

— Что ты чувствуешь? — заинтересованно спросила, немного понизив голос, будто кто-то мог нас услышать.

— Пахнет ложью, — самодовольно улыбнулся Тёма и сложил руки на груди в знак какого-то протеста. — Ты должна сказать, что с тобой случилось в кафе.

И с чего вдруг я должна раскрывать перед ним душу? А если откажусь, снова начнёт шантажировать снижением зарплаты или вообще увольнением? Со мной такое не пройдёт, не на того напал! Тем не менее я решила просто придумать какой-нибудь бред и выдать за правду.

— Просто туда пришёл мой бывший, не хотелось нарываться, — сдержанно соврала и упёрлась взглядом в красный сигнал светофора, запрещающий нам проехать. Парень немного напрягся и сдвинул угрюмо брови, словно что-то обдумывая. Как же меня бесят вот такие минуты молчания, когда твой оппонент размышляет над ответом, а ты не знаешь, куда себя деть в этот момент.

— Я почему-то решил, что ты одиночка, — вдруг выдал Артём, отвернувшись к окну и усмехнулся.

Чем можно ответить на такое? Естественно, очередной ложью, изрядно приправленной философией и глубокими рассуждениями о жизни и её смысле.

— Даже одиночке нужен человек, которому можно было бы сказать, насколько хорошая эта штука — одиночество.

— И ты говорила своему бывшему это? — как бы просто так задал вопрос, но судя по колену, которым он слегка тряс, можно было легко догадаться, что Макарову эта информация крайне интересна. Вот только зачем? Ни за что не поверю, что ему важно знать подобное. Можно было ожидать вопроса про то, каким был в постели мой вымышленный бывший, как долго мы встречались, почему я так плохо вожу автомобиль, сколько сейчас градусов на улице, но точно не такого.

— Нет, я никому этого не говорила, — решила сознаться хоть в чём-то, рассматривая в зеркало заднего вида большой внедорожник, так и норовящий обогнать нас. Он моргал фарами и громко сигналил.

— Ну, кроме меня, получается.

Комментировать что-то по этому поводу я не стала, но на самом деле хотелось любыми способами заставить парня отвечать на вопросы. Многочисленные вопросы, которые успели накопиться за столь короткий срок. Остаток пути мы оба молчали, лишь только радиохиты тихонько лились из колонок.

Осторожно пробравшись в актовый зал, ведь маман всё ещё должна быть на рабочем месте и надзирать за порядком, я усадила Артёма в мягкое кресло, дала в руки МР-3 плеер и начала всё объяснять:

— День выдался богатым на события, так что мне сейчас хотелось бы немного отдохнуть в руках с гитарой. Тебе в пользование дан плеер с хорошей музыкой. В общем, сиди и слушай, — воодушевлённо сказала, включила МР-3 и выбирала папку с нужной музыкой, ведь Артём всё подряд слушать не станет. Зато мне удалось разведать, что парень тоже любит группу «Ледяное сердце».

Как только удалось остаться «одной», взяла в руки гитару, пробежалась пальцами по грифу, прошлась по струнам, села на невысокий стул и попробовала сыграть парочку знакомых аккордов. Сначала пальцы заметно дрожали, возможно, из-за присутствия незнакомого человека в зале, но через пару минут, окликнув пару раз нового знакомого и не получив ответа, успокоилась и начала расслабленно придумывать мелодию для стихов, которые уже достаточно давно не могла положить на музыку.

— Это же просто бред, — громко прорычала или проревела и устало опустила руки, гитара тотчас бы упала, если бы не ремень.

Попробовала ещё раз подобрать нужную мелодию, хотя бы ритм какой-нибудь определённый. Не получилось. Парень всё сидел так же, не двигаясь и не подавая признаков жизни, даже стало капельку страшно. Может, умер? Но это было бы абсолютным абсурдом. И вдруг я вспомнила про песню группы «Ледяное сердце», которую не так давно услышала на телефоне Артёма.

— Когда проснётся ночь, когда уйдёт закат.

Начала тихонько подыгрывать, стараясь вспомнить слова.

— Ты будешь тихо спать, я буду просто рад.

Внезапно стало спокойно настолько, что я отчётливо слышала стук своего сердца, как оно медленно бьётся внутри, разгоняя с каждым ударом кровь по организму.

— Когда мечты придут, когда душа поёт.

Вдруг запнулась, потому что не помнила слова, идущие дальше. Нервно начала кусать губу и лихорадочно напрягать память. Но спасение пришло совершенно неожиданно.

— Ты будешь тихо спать, отправившись в полёт, — подсказал Артём и чуть улыбнулся, виновато пожал плечами и убрал плеер в карман. — Красиво поёшь. Я бы так не смог.

Стеснение, которое обычно сидело в потаённом уголке души и выползало, когда я выступала на публике, на этот раз тихонько помалкивало и совершенно не мешало. Тот факт, что Макаров терпеливо слушал моё «вытьё» под гитару, ни капли не раздражал, не бесил и даже не приводил в ужас. Скорее наоборот, мне вдруг ни с того ни с сего захотелось, чтоб мы с парнем объединили свои усилия.

— Это проще, чем кажется, — я аккуратно положила гитару на пол, ловко спрыгнула со сцены в зал, подбежала к Артёму и, ухватив за рукав, потащила на сцену. Молодой человек смиренно перебирал ногами и не говорил и слова. — Так, давай, я буду играть, а ты петь. Слова знаешь, можешь даже не врать на этот счёт. Ну что, согласен?

— Вообще-то это не самая удачная идея, — нехотя признался он, но всё же сел рядом со мной на пол в позе неуклюжего йога. — Я не пою.

— Почему?

— Потому, — упрямился Артём и не собирался идти на поводу.

— Да брось, один разок. Хуже не станет. Не отказывайся вот так сразу. Просто пой, — предложила и слегка задела за плечо. Парень в ответ тихо фыркнул и дёрнулся. Мне пришлось вспомнить те методы, которыми он орудовал в кафе, поэтому я едко прошипела. — Иначе побежишь сзади машины домой.

— Ты невыносима, — обреченно прошептал и тяжело вздохнул, покачивая головой. Он наклонился к полу и замер. Мне даже показалось, что вот-вот с его носа слетят очки, но этого не произошло. Артём снова вернулся в вертикальное положение и кивнул.

Взяла в руки гитару и сразу начала играть примерный мотив песни, которую только что сама не сумела исполнить.

Когда проснётся ночь, когда уйдёт закат Ты будешь тихо спать, я буду просто рад Когда мечты придут, когда душа поёт Ты будешь тихо спать, отправившись в полёт

Перебирала струны чисто автоматически, хотя сама в этот момент, глазами размером с пять рублей, уставилась на парня, который тихонько напевал первый куплет. Неуверенно, голос слегка дрожал, но его я бы узнала из тысячи. Да что там, из семи миллиардов различных тембров распознала бы этот! Абсолютно ошеломлённая своим неожиданным открытием, продолжала подыгрывать и молчала.

Когда на сердце дождь, когда в душе тоска Ты будешь ждать меня, ты будешь ждать звонка Когда не хочешь жить, когда съедает грусть Я буду просто знать, я просто появлюсь Когда зима внутри, когда слеза из глаз Я буду рядом, знай, каждый момент и час Когда ломает жизнь, когда сбегаешь прочь Я буду ждать тебя, когда проснётся ночь

Воцарилось неловкое молчание, которое я никак не решалась перебить своими возгласами. Да и что говорить? Парень в этот момент поджал губы и явно жалел о содеянном.

— Ты так и будешь молчать? — ехидно поинтересовался, пальцами правой руки слегка проведя от уголка левого глаза до брови, тем самым прикрывая лицо.

— Я просто не могу подобрать нужных слов. Только представь, я нахожусь рядом с легендой, все девчонки нашей страны мечтали бы вот так посидеть рядом с солистом группы «Ледяное сердце». И я была в их числе, знаешь, не особо интересовалась личной жизнью каждого участника вашей группы, но, черт побери, всегда мечтала спеть дуэтом с солистом! Почему ты не сказал сразу? Мог бы и поделиться такой информацией, раз уж мы сейчас в одной упряжке, — раздосадованно и даже чуть обиженно призналась, хотя прекрасно понимала чувства Артёма и ни капли не держала на него зла. Всё-таки мы чужие люди, да и будь на его месте я, то точно так же держала бы свой острый язычок за зубами.

Вдруг стали ясны все эти его переполненные ядом слова, глупые шуточки, бросающийся в глаза внешний вид, ухмылки и усмешки, его манера поведения. Это было так похоже на какую-нибудь известную личность, имеющую среди множества недостатков и так называемую «звёздную болезнь».

— Я не смог, струсил в последний момент. Ты же тогда сказала, что тебе эта группа нравилась. А сейчас, когда из всего состава остался только я, совершенно слепой и безнадёжно растерявший все свои таланты, «Ледяное сердце» умерло. Оно разбилось вместе с моим братом и двумя лучшими друзьями. Его больше нет.

— Но ты же остался! — упрямо вскрикнула и мысленно пыталась переварить всё то, что сейчас было сказано.

— Без брата я и ломаного гроша не стою.

— Да брось! Ты же звезда, у тебя есть талант, этого не отнять, — упорствовала и не желала сдаваться.

— Ничего нет у меня, кроме денег и жалких остатков жизни, — отчаянно пролепетал.

— Нет, ты — звезда, просто ты ещё не можешь отойти от пережитого шока. Это пройдёт, вдохновение вернётся, ты снова начнёшь писать песни.

— Ох, какая же ты упрямая! — взвыл парень и схватился руками за голову, растирая ладонями лицо. — Если ты ещё не поняла, то я и сам не хочу больше славы. Мне это осточертело.

— Но тебя же тянет на сцену! — торжествующе воскликнула и слегка задела Артёма за плечо, тот в ответ слегка поморщился. — Ты и сейчас сидишь не где-то, а именно на сцене!

Он скривился, будто съел лимон, приподнимая левый уголок рта.

— Потому что ты меня сюда затащила и заставила петь, — тяжело вздохнул и слегка улыбнулся, наивно полагая, что я отстану.

— Тогда почему ты согласился играть в группе?

— Во-первых, меня вежливо попросили. Света сразу меня узнала, судя по всему. Во-вторых, я тут буду только играть, а не петь. Честно, мне не хватает выступлений, и это было решающим аргументом.

— То есть на сцену тебя всё же тянет? — невинно поинтересовалась и улыбнулась, будто только что выиграла в лотерею по меньшей мере миллион долларов.

Парень около минуты улыбался совсем по-детски, так же невинно и просто, слегка покачивая головой и то обнажая свои белоснежные зубы, то скрывая их. В зале царица абсолютная тишина, но тем не менее мне было легко.

— Ты не исправима, Алиса, — всё же нашёлся в ответ парень и истерично засмеялся. — И мне почему-то это нравится.

— Ого, да ты мазохист, оказывается!

— С тобой кем только не придётся стать, — как бы невзначай заметил, что я всё же добилась того ответа, который хотела услышать.

Эпизод 7

— Может, хоть разок для меня концерт устроишь? Ну, как-нибудь вечером, за домашкой, — невинно поинтересовалась, с нескрываемой надеждой глядя на парня, который явно хмурился. М-да, эта затея кое-кому явно не нравится.

Его губы превратились в тонкую полосу, а ладони мгновенно сжались в кулаки.

— Нет, не могу. Прости, — решительно отказался и даже отвернулся.

— Почему нет? Всего раз! — стояла на своём. Я всегда была непреклонной, добивалась поставленной цели и шла до конца, иногда даже напролом.

— Нет, Алиса, я же сказал, — уже твёрже и увереннее ответил Артём.

— Ты упрямый и… — слова повисли в воздухе, но продолжать я не стала, ведь именно в этот момент, громко пререкаясь, в зал вошла Светка и Стасик-карасик. Оба красные, как маки в поле, взвинченные и раздражённые.

— Ты просто придурок, — зло шипела девушка, спускаясь по ступенькам в сторону сцены. Я всегда поражалась, как она на своих каблуках передвигается с такой скоростью, лёгкостью и непринуждённостью, будто в тапочках домашних идёт.

— На себя посмотри, овца заносчивая, — в тон ей отвечал парень.

— Индюк надутый.

— Пигалица! Строишь из себя королеву, а сама и цента не стоишь! — рычал Стас, перепрыгивая через ступеньки и пытаясь догнать Железнову.

— Да ты сам ничего из себя не представляешь! — крикнула слишком уж громко, наверняка привлекая внимание преподавателя в соседнем кабинете. — Вообще, что ты в мою жизнь суешь свой длинный нос? Что хочу, то и делаю!

Стас резко остановился, пару раз хлопнул ресницами, смотря гордо удаляющейся девушке вслед, и разозлился ещё больше.

— Нет, ну ты правда тупая что ли? Ты хоть понимаешь, что этот индюк тобой попросту пользуется? — орал на весь зал, догоняя Светку.

— Понимаю, — девушка остановилась у самой сцены так резко, что её разгоряченный оппонент едва не вписался в неё и не сшиб с ног. — Тебе стало легче?

— И ты вот так просто будешь позволять ему по-хамски относиться к тебе? — искренне удивился Морозов.

— А почему нет? Это моя жизнь, а не твоя, — спокойно, с лёгкой ноткой грусти в голосе ответила Света и залезла на сцену с наигранно широкой улыбкой. — Вы уже репетируете, ребята? И как?

Мы с Макаровым не делали резких движений, дабы эти безумные ребята не кинулись на нас и не покусали.

— Отлично, — закивала я и помогла Артёму встать с пола, хотя тот явно этого не желал, выпустил колючки и теперь пытался избегать меня, тихонько фыркая под нос.

— Слушайте, у меня вот какой вопрос к вам, — Железнова сложила руки на груди и уставилась своими карими глазищами на меня, пытливо щурясь, — вы встречаетесь что ли? Первое впечатление было совсем другое, да и вы поцапались в прошлый раз. Но на перерыве в столовой подхожу к подруге, а та в ужасе. В полнейшем шоке. Рассказала, что к ним в группу перевёлся мальчик-красавчик, который встречается с Алисой Соколовой. Весь университет говорит сейчас о том, что звезда практически мирового масштаба встречается с девицей с синими волосами и тату на руке! Вы произвели фурор! А теперь скажите правду, вы ведь не встречаетесь? Иначе сейчас обнимались бы или вообще целовались, когда мы вошли. А Артём чуть ли не за кулисы убежал от тебя, Сокол.

Девушка вспомнила моё школьное прозвище, ведь когда-то мы учились в параллельных классах. Правда лично никто нас не знакомил, да и желания ни у одной такого не возникало. Парень тем временем медленно сделал пару шагов в мою сторону, остановился и, нахмурив брови, недовольно пробубнил:

— Только никому не говори.

— А зачем вы тогда соврали? — воскликнула Света и начала тарахтеть. — Сейчас все девочки будут бояться к тебе подходить, потому что считают Алису, ты уж прости, просто извергом. Тем более её мать тут всем заправляет. А так ты бы отхватил себе красивую девочку, какую только пожелаешь.

— Ты не так поняла, — он сделал ещё несколько шагов, едва не вписавшись в моё плечо. Я чувствовала каждой частичкой своего тела его тепло, мне ужасно хотелось прикоснуться к нему и сказать, что не всё не так плохо, всё будет просто отлично. Но желание показать свою неприступность и ужасный характер перебороли остальное. На этот раз голос молодого человека звучал куда увереннее и твёрже. — Никому не говори, что мы с Алисой ссоримся. И да, мы встречаемся.

Его ладонь тем временем аккуратно и быстро поднялась вверх по моей руке, по шее, добравшись до подбородка и оставляя после себя полосу мурашек. Он приподнял моё лицо вверх, а через мгновение поцеловал. Мозг не успел сообразить, что происходит и почему, а вот внутри все перевернулось. Я едва стояла, чувствуя, как что-то неизвестное, что-то похожее на электрический ток, перебегает с губ Артёма на мои. Это продолжалось всего пару-тройку секунд, а казалось вечность. Мои руки готовы были притянуть его ближе и не отпускать, но всё прекратилось. Наш первый почти поцелуй закончился, так толком и не начавшись.

— Мы с Алисой вместе, остальное вас касаться не должно.

Сказано таким безапелляционным тоном, что я чуть льдом не покрылась. Макаров совсем заврался. Он сейчас стоит в паре сантиметров от меня, а такое ощущение, что мы на разных полюсах земного шара и никогда не были знакомы, более того он люто меня ненавидит.

В данный момент мне хотелось провалиться под землю под взглядом пытливых карих глаз Светки, которые, казалось, видят насквозь, фактически пронзают и внимательно разглядывают душу. Артем совершенно спокойно стоял и делал вид, что ничего ТАКОГО не происходит, будто Светка спросила про погоду на улице, а не про наши «недоотношения», будто он не врал только что. Эта иллюзия идеальности и пофигизма съедала изнутри.

— Мне показалось, что ты, Алиса, не в курсе — она многозначно подняла брови и сделала жест руками, обозначающий кавычки, — «проблемы» Артёма.

— Мы просто поругались, — жёстко сказал Макаров и рукой прижал меня к себе, нахально разместив свою конечность на моей талии.

— Ладно, я же просто спросила, — пожала плечами Светка и медленно пошла к кулисам, где стояла барабанная установка. Стасик просто разглядывал меня с нескрываемым интересом и явно сочувствовал. Всем в этом зале было прекрасно известно, что мы с Макаровым никакая не парочка влюблённых, которые обжимаются по углам и целуются в тайне от чужих глаз. И только лишь Артём думал, будто его несказанно убедительная ложь прокатила.

— Так, всё же давайте подумаем о насущном, — протарахтела Железнова. — Во-первых, у нас нет репертуара. Во-вторых, здесь нет синтезатора и гитара только акустическая. В-третьих, кто будет петь. В-четвертых, с каких площадок начнем. И, наконец, в-пятых, что делать с твоей матерью, Алиса?

— Ей никто ничего не скажет. А если не сказать, то она не узнает. Логично? Так что до поры до времени молчим и ни слова никому. Всем ясно? — строгим взглядом посмотрела на Железнову и Морозова, ведь именно эти два человека могли всё запороть. — Если моя мать узнает о существовании группы и о том, что её дражайшая дочурка принимает в этом участие, то не просто съест вместе с кишками, но и вам достанется. Так что конспирация должна быть на высшем уровне. На счет площадок не знаю, для начала нужно определиться с репертуаром. Пара песен у меня есть, правда, они не доработаны и совсем «сырые», к следующей репетиции постараюсь всё подогнать в наилучшем виде. Это касается всех, с каждого как минимум песня или хотя бы набросок. На счет инструментов не знаю, возможно, у Стаса есть своя гитара, я достану вторую. Синтезатор…

— У меня есть синтезатор, — этот паршивец ещё и посмел беспардонно прервать меня! Мало того, стоит и лыбится, как будто в лотерею миллион выиграл. Я скинула руку парня и отошла на шаг в сторону, сложив руки на груди.

— Спасибо, что перебил, — тихо прошипела, стараясь, чтоб меня услышал только тот человек, которому это адресовалось. — Значит, с инструментами всё в порядке. Думаю, на сегодня хватит.

— Согласна, — закивала Железнова. — Тем более мне нужно сейчас к парикмахеру. Когда следующая репетиция?

Светка ловким движением достала из сумочки модный гаджет и начала что-то быстро печатать своими наманикюренными пальчиками, выжидающе поглядывая в нашу с Артёмом сторону.

— Нужно состыковаться с расписанием и с распорядком моей матери. Так что сообщу позже, напишу каждому. Но готовьтесь.

Светка тут же заулыбалась и практически побежала к выходу вверх по ступенькам, громко цокая каблуками. При этом Стас, опешивший от такой прыти девушки, едва успел догнать её на середине лестницы и возобновить их угасшую перепалку:

— Железнова, как ты не поймёшь своей тупой головой, что этот парень не достоин тебя? Ты же его буквально боишься, я вижу!

— Прекрати уже! — кричала девушка.

— На свете семь миллиардов человек, а ты себе в кавалеры выбрала этого мускулистого придурка, у которого уровень интеллекта не выше, чем у ракушки. Ты только представь…

Их голоса постепенно стихли, что было даже к лучшему. Сейчас мне хотелось только одного: укутаться в одеяло и грустить… Но я же не сопливая девочка, которая плачет от проблем, завернувшись в плед и попивая кофе. Я сильнее. И пусть этот придурок сейчас всего в паре десятков сантиметров от меня невинно улыбается и показывает своё превосходство, но это не может сбить меня с толка.

— Они наконец ушли? — с надеждой спросил Артём. — Мне неприятно так стоять.

— Ушли, — пробурчала недовольно, хотя было до безумия обидно. Почему неприятно? Я что, изверг? Или уродина? Или от меня плохо пахнет? А может, просто не его уровня? Он, видите ли, звезда практически мирового масштаба! И стоит рядом с отпетой хулиганкой, которая даже нормально поговорить не может.

Выключив свет в зале и закрыв дверь на ключ, мы пошли к машине в полном молчании. Уж не знаю, о чем там размышлял Макаров, но улыбка с его лица никак не сползала. Зато в моей голове роились отнюдь не оптимистичные мысли. А что, если мать узнает? Она заберёт гитару и уже никогда не отдаст. Хотя, стоит ли об этом волноваться, ведь мне не 12 лет, пора бы начать жить собственной жизнью. Сначала выучусь, потом сколочу свою (нормальную!) группу, а уже после мы будем колесить по стране с гастролями. И тогда моя маман поймёт, что была не права на счёт музыки и всего остального. Тогда она точно не станет говорить, что эти мои «бренчания» ни к чему хорошему не приведут.

Света

Вот дотошный какой, привязался, что теперь и клещами от этой темы не оттащить. Я не могла не согласиться с его рассуждениями, но и бросить Глеба тоже. Хотя бы потому, что он обещал выбить зубы и сломать ребра, если только подумаю изменить или оставить его.

— Слушай, Стас, чего тебе от меня вообще нужно? — устало спросила, медленно продвигаясь к гардеробу. К сожалению, парень оказался невольным зрителем неприятной сцены: я выходила из автомобиля своего молодого человека, как вдруг у него снова поехала крыша. Глеб начал хватать меня за руки, да так сильно, что уже к вечеру на запястьях будут синяки. А вот Стас, видимо, не смог пройти мимо, когда обижают девушку, тем более такой бугай.

— А ну-ка, руки убрал от неё живо! — заорал Морозов и, замахнувшись сумкой, неплохо отвесил по голове Глебу. Тот, естественно, разозлился еще больше, искры из глаз сыпались во все стороны. Парни сцепились, словно два петуха, готовые глотки друг другу вырвать за место рядом с курятником. Если внешне посмотреть на обоих драчунов, то легко можно заметить, что мой кавалер похоронит Стаса прямо здесь, закопав в асфальт. Чего всё же не произошло, ведь открылось окно здания, а оттуда высунулась наш ректор, громко провозгласив:

— Быстро разошлись, пока я ментов не вызвала!

Оба парня, один сплевывая кровь, а второй просто плевал на асфальт в знак своей крутости, тут же остановились, переглядываясь еще около минуты.

— Ты спишь с этим сопляком? — прорычал Глеб, стиснув челюсть.

— А твое какое дело? — заступился Стас, хотя его совсем об этом не просили.

Честно, эта бессмысленная потасовка раздражала, приободряла и одновременно пугала. Во-первых, Морозов за меня заступился, что не могло не радовать. Во-вторых, они оба вели себя словно два придурка, и это очень бесило. А в-третьих, мне могли сломать ребра и челюсть только из-за того, что какой-то парень заступился за меня. Выяснять отношения совсем не хотелось, поэтому я молча развернулась и пошла в наш корпус, не обращая внимания на угрозы своего молодого человека.

— Как ты терпишь этого урода?

Хороший вопрос, ничего не скажешь, но сейчас у меня не остается выбора. Бессмысленный диалог Морозов продолжил по пути на репетицию, а потом и на обратной дороге. Едва заметив через окно в коридоре припаркованный внедорожник Глеба, я поняла, что нельзя выходить сейчас вместе со Стасом, иначе всё весьма печально закончится. Нарочно медленно надевала свою кожаную куртку, прихорашивалась у зеркала в надежде, что одному из двоих надоест ждать. И признаться, мне безумно хотелось, чтоб надоело ждать именно моему официальному парню.

Оттягивать момент новой перепалки уже было некуда.

— Светка, очнись, — взвыл гитарист. — Брось его!

— Не могу, — пожала плечами и толкнула плечом большую входную дверь.

— Почему?!

— Люблю просто.

Наглая ложь, но чего только не скажешь, лишь бы не впутывать лишних людей в свои проблемы. Парень на одну секунду замер, а потом видимо заметил знакомый автомобиль, поэтому не стал продолжать преследование с тщательным допросом. Зато Глебу явно не понравилось, что мы вышли вместе. Ох, скорее всего меня ждет ужасный вечер…

Эпизод 8

Алиса

— Почему ты молчишь? — вдруг ни с того, ни с сего поинтересовался Артём. Ну как у этого человека хватает наглости сначала сказать, что ему неприятно находиться со мной, а потом спрашивать такое! Что же за напасть?! Вся ситуация ужасно бесила, поэтому я, не думая о последствиях, вдруг выпалила:

— Я нанялась нянькой, а не приятным собеседником.

Парень поджал губы и уже не лучился счастьем, как было до этого. Вот бы знать, о чем думают люди, тогда всё вокруг стало бы немного легче. Можно избежать некоторых плохих моментов, или помочь человеку, когда это ему очень нужно. Очень полезная штука, если обмозговать это подробнее!

— За рулём стараюсь говорить как можно меньше, — смягчившись, добавила. Эти игры в «сейчас ты говоришь гадость, а потом я» не приведут ни к чему хорошему. Разве что мы убьём друг друга. — Можно включить музыку?

— Конечно, — тут же согласился Макаров и чуточку приподнял уголки губ. Мне эта улыбка, совсем лёгкая, невесомая, очень нравилась. Она была чистой и не натянутой.

— Значит, можно что-нибудь из «Ледяного сердца» включить? — решила не упускать свой шанс.

— Включай, — моментально ответил парень, широко улыбнулся и добавил. — Если только сможешь.

Но, наверно, он меня принял не за ту девушку, потому что я могу всё! Почти как супермен. Только с синими волосами и иными гендерными признаками. Но это вполне поправимо при желании, хотя такового пока не наблюдалось. В кармане джинсов всегда лежит флешка с любимыми песнями различных групп, всё это рассортировано по папкам, чтоб можно было легко ориентироваться. Достав эту чудо-вещицу, при этом чуть не наехав на тротуар (всякое бывает), быстро вставила её в магнитолу и начала наслаждаться песнями любимой группы. После первого же аккорда Артём вдруг немного улыбнулся и прокомментировал:

— «Выключи чувства»? Неплохой выбор, одобряю. А ты, оказывается, шустрая. Хотя я догадывался.

Я не стала говорить ничего в ответ, просто молча продолжила наслаждаться музыкой, управлять автомобилем и размышлять о своём.

Господи, кто бы мог подумать, что я буду находиться так близко к солисту группы «Ледяное сердце», на расстоянии вытянутой руки? Кто бы мог представить, что он будет…хвалить меня?! О, боги, такой радости мне давно не приходилось испытывать. Я была ужасно горда тем, что Артём одобрил выбор песни, но с другой стороны зла. Да, возможно, я не из числа самых приятных людей во вселенной, зато не фальшивлю и не строю из себя идеального человека. Тогда почему такое отношение? Или эта та самая страшная «звёздная болезнь»? Тогда стоит выбить лишнюю дурь из парня.

— Выключи все наши прошлые чувства, Мне ведь так страшно, мне очень пусто. Посреди ночи скажи, что устала Тебе нужен воздух, которого мало. Любить это худшее в мире искусство Так выключи, выключи все наши чувства…

— тихонько начал подпевать сам себе, словно боялся, что сейчас кто-то на него закричит или того хуже засмеёт. Артём был очень осторожен, будто ожидал удар в сердце острым клинком осуждения. Как же я его понимала.

— Про кого эта песня? — мы уже приближались к дому Макарова, поэтому не стоило упускать шанса узнать побольше, пока рок-звезда в хорошем расположении духа.

— Наверное, про единственную любовь моего брата. Это его песня, — коротко, не вдаваясь в подробности, ответил и отвернулся к окну.

Неужели мой длинный язык опять что-то не то ляпнул? Боже, как же сложно с этим непонятным и скрытным человеком, который только и делает, что врёт окружающим и грубит мне. Хотя, пожалуй, ты, Алиска, давненько не заглядывала в зеркало с таким же обращением. В машине на пару секунд повисла гробовая тишина, но потом заиграла новая мелодия, более живая и весёлая. Только гнетущую атмосферу это не изменило ни капли.

Вот уже показался знакомый подъезд, детская площадка, на которой резвилась парочка детей, бросаясь друг в друга лопатками, формочками и песком. На лавочке ближе к парку ютились двое влюблённых, мило взявшись за руки и улыбаясь. Молодой человек явно что-то рассказывал, а девушка с нескрываемым интересом качала головой в знак согласия, смеялась и что-то добавляла. Какие же они счастливые…

— Кто? — вдруг спросил Артём. Автомобиль пришлось оставить на стоянке рядом с домом, хотя у Макарова, возможно, имелся гараж. Только вот спрашивать про него сейчас не хотелось.

— Ты о чем сейчас? — непонимающе уставилась на него.

— Ты только что сказала: «Какие же они счастливые.» Вот я и спросил, кто?

Этого быть не может! Мысли — это то, что навсегда остаётся в моей голове, оно никак не должно слетать по неосторожности с языка. Может, послышалось ему? Или всё же нет?

— Да никто, забудь, — отмахнулась и попыталась выйти из автомобиля, как вдруг парень резко взял меня за руку, крепко стиснув, не давая возможности сбежать. От страха и неожиданности в горле даже комок застрял. — Приехали, можно выходить.

— Говори, — спокойно и сдержанно попросил. Мне почему-то показалось, что он вот-вот выйдет из себя и разнесёт ко всем чертям машину, площадку и меня ко всему прочему. Вполне ожидаемо от рокера.

— Что ты от меня хочешь? Мы приехали, понимаешь? — раздражённо прорычала и попыталась вырвать руку, но стало только больнее. А может, меня водят за нос? Может, он ни капли не слепой? Да нет, бред… зачем тогда нужно было нанимать человека, который будет во всём помогать? А вдруг он решил возродиться, как феникс из пепла, за счет новой телепрограммы «Обмани глупую»? И первой целью (по счастливой случайности) выбрали именно меня? Вряд ли, Артём не стал бы до такого опускаться… тогда как он схватил руку? Откуда он знал её положение? Я внимательно разглядывала лицо парня, которое не выражало ни одной эмоции, словно на памятник смотрю. Он был абсолютно спокоен, сосредоточен и решителен как никогда, сжатые губы были тому доказательством.

— Я попросил тебя сказать, о чем ты говорила. Давай не будет устраивать истерик.

— Именно ты и устраиваешь цирк тут, а не я, — негромко провыла, было очень больно, рука заметно покраснела, кто-то явно не рассчитал силы.

— Я попросил тебя… — медленно, по слогам начал повторять парень. На лице уже начали ходить желваки.

— Хорошо. Там на лавочке сидит парочка влюблённых, улыбаются и выглядят счастливыми.

— А ты разве не была счастливой со своим бойфрендом? — ослабил хватку, но всё же не отпустил полностью. Его «стальной» тон заметно смягчился.

— Не была, — легко солгала, ведь никакого молодого человека у меня никогда не было. Но Артёму это знать совершенно не обязательно. Пусть лучше думает, что я обычная девушка, только с кучей тараканов в голове.

— И завидуешь им?

— Да, — а вот тут уже правда…

— Почему? Разве так круто быть с кем-то, кто полностью владеет твоим сердцем, кто может парой слов растоптать твою душу, кто при первом же удобном случае предаст? — гневно кричал парень, медленно переходя на шёпот. — Думаешь, очень приятно, когда человек, которого ты боготворишь, вонзает нож в спину?

Что ответить, когда я даже ни разу не любила? А единственный стоящий мужчина в моей жизни, который всегда поможет и примет — это отчим? К тому же как тут не завидовать, если они такие счастливые вдвоём. Ничего их не касается, не беспокоит. Нет, конечно, в истинную любовь и прочую ерунду я не верила. Но никто не отменял привязанности к человеку, приятного совместного отдыха.

— Наверное, нет, — робко ответила, совершенно точно понимая, что Артём знает, о чём говорит. Он прошёл через это, потому уже не верит ни во что. Я абсолютно его понимаю, сама прошла через нечто, что не приснится даже в самом страшном из кошмаров Макарову. Тогда почему рядом с Артёмом я снова веду себя, как маленькая глупая девочка? Ну же, Алиска, соберись и не будь тряпкой, ты должна быть сильной. Ты должна продолжать бороться за своё место в этом чёртовом мире и перестать думать о парнях, пусть даже они красивые и популярные.

Около минуты в машине висела тишина, каждый думал о чём-то своём. Казалось, Тема думает о том, что сейчас взболтнул лишнего, и что в следующий раз стоит держать язык за зубами.

— Думаю, можно идти, — робко объявила, стараясь не давить на парня и не пугать. Всё же моя рука ещё находится в заложниках, не хотелось бы светить кучей синяков перед людьми.

— Ты права, — но он не спешил отпускать меня, словно ему это было нужно. Примерно так утопающий хватается за соломинку.

Что же он за человек такой? То убегает, как от прокажённой, то держит! Почему не определится? Хвала всем богам, он всё же отпустил меня и медленно начал выходить из машины. Мы в полном молчании пошли в дом, начали подниматься(поднялись) на девятый этаж, причём пешком, кому-то прогуляться захотелось, видите ли, как вдруг Артёма прорвало на разговор снова:

— Прости, я не хотел срываться. Просто иногда так получается. Я не специально, — голос был полон раскаяния и сожаления, причём совсем не фальшивого. Это и затронуло моё холодное сердце.

— Да ничего, такое бывает с каждым. Даже со мной, — успокоила его и, немного подумав, добавила. — Особенно со мной. Так что ты говори, если я сморожу какую-нибудь глупость.

— Честно, мне стало легче, — Тёма даже улыбнулся, мы почти поднялись на нужный этаж. И тут я заметила у двери Макарова женщину.

Высокая брюнетка с хитрыми карими глазами и идеальными чертами лица. Она стояла, скрестив руки на груди и постукивая своей чёрной туфелькой на высоком каблуке, и рассматривала меня с нескрываемым любопытством. Будто в зоопарк впервые пришла и заметила невиданную зверушку. Её черное короткое платье едва прикрывало все стратегически важные места, а такого же цвета пальто висело на одном плече и готово было сорваться вниз, на грязный бетон. Весь вид этой «траурной дамы» явно давал понять, что она не какая-нибудь простушка, она — самая настоящая акула, готовая съесть свою добычу целиком.

— Артём, — воскликнула женщина и бессильно опустила руки, — я жду тебя уже полчаса.

Её голос, звонкий и высокий, эхом разносился по лестнице. Артём резко дёрнулся.

— Мама? Ты что здесь забыла? — мы оба остановились на середине лестничного пролёта, не намереваясь пока двигаться дальше. Точнее, я хотела пойти, но парень держал меня за руку и не двигался, значит, мне стоило делать абсолютно то же самое.

— Я, мой дорогой, — на повышенных тонах начала эта барышня, — пришла проведать своего единственного сына. А ты тут уже с какой-то девицей шляешься.

Её тон отнюдь не был приятным и доброжелательным. Более того, можно было легко догадаться, что женщине увиденное совсем не нравилось. Только вот сын её уже не мальчик тринадцати лет, поэтому за ним не обязательно следить и отчитывать, едва завидев рядом представительницу слабого пола.

— Вообще-то это моя девушка, — произнёс бескомпромиссным тоном.

Ну вот опять! Снова эта бредовая ложь! Ну как мне удалось попасть по самое «не балуй»? Как получилось влезть в эту огромную дурно пахнущую кучу… лжи? Почему именно я? Может, это и правда какое-то реалити-шоу? И я тут главный клоун.

— Артём, ну что за глупости? Какая ещё девушка? Ты же слепой! Ты хоть видел её?! Если ты хотел развлечений на ночь, то я могу сейчас найти красивую и опрятную девушку, которая не так похожа на подстилку наркоманов. Ты свободна, брысь! — кричала женщина.

А вот это уже обидно. Слёзы начали наворачиваться на глаза. Какое она имеет право так говорить? За что мне всё это??? Неужели в прошлой жизни я столько нагрешила? Даже если бы я была «девушкой по вызову», кто дал ей право оскорблять других? Я же ничего плохого не сделала. Тёма вдруг крепче сжал мою руку, начал тяжело дышать и плотно стиснул челюсть, наверное, данное высказывание не понравилось и ему.

— Алиса — моя невеста! — рявкнул так громко, что на пару секунд заложило уши. Женщина, гордо вздёрнув подбородок вверх, снова осмотрела меня с ног до головы и ядовито прошипела:

— У тебя никогда не было вкуса, дорогой. Эта девица сильно подорвёт твой статус. Когда ты снова станешь знаменитым, она будет тянуть тебя…

— Пошла вон отсюда!

Женщина опешила от такого обращения, пару секунд молча хлопала глазами, а после, судорожно нажимая на кнопку вызова лифта, скрылась в железной коробке, которая со скрежетом поехала вниз.

Было неприятно. Будто на голову вылили ведро помоев, а я стояла в белоснежном платье. Я заслужила такое? Синие волосы и тату ещё не значат, что я сплю с кем попало и веду разгульный образ жизни. Эти дурацкие стереотипы начинают бесить. И даже обижать. Парень неловко переминался с ноги на ногу и не решался что-либо сказать.

— Прости мою мать за это. Я… не знаю, что можно сделать, как можно искупить свою вину.

— Да всё нормально, — едва выдавила дрожащим голосом и медленно повела парня в квартиру. Признаться, я не привыкла слушать оскорбления и молчать. Обычно бойкая Алиса может постоять за себя, отвечая на такие выпады не меньшими бранными словами, стараясь унизить оппонента. И мне всегда удавалось раскатать своего врага как блин по сковороде. А сейчас даже отвечать на эти мерзкие слова не хотелось.

Едва попав в квартиру, я тут же отправилась в ванную комнату. Скорее всего Артём догадался, что я на грани слёз, но не подал вида.

— Не позволяй себя унижать, Алиса, — глядя в зеркало на полные слёз глаза, твердила. — Ты намного сильнее.

В это время Тёма вскипятил воду, налил чай и что-то упорно искал в холодильнике. Он судорожно щупал все предметы, которые там стояли. Под удар попало молоко, яйца, творог, сыр, колбаса, какие-то овощи, какие-то баночки, нечто похожее на персик, только уже страшного зелёного цвета с тонким слоем плесени сверху.

— Вот эту гадость лучше не трогай, — тут же посоветовала, немного сдвинув парня и выбросив в мусорный пакет «нечто», к которому совсем не хотелось прикасаться. — Давай лучше я найду, что тебе нужно.

— Тут нет ни одной кастрюли или сковороды с едой? А на столешнице нигде не стоит? — поинтересовался парень, проводя руками по плите.

— Нет, посуда, видимо, вся в шкафу.

— Чёрт, — со злостью захлопнул холодильник, едва не прищемив мои пальцы (которыми я, между прочим, на гитаре играю!) — разве сегодня Анна Евгеньевна не должна была ничего приготовить?

— А кто это? — полюбопытствовала, присаживаясь на стул и отпивая пару глотков чая из кружки.

— Моя домработница. Она помогала во всём обычно. Подожди, сейчас позвоню дяде, — Артём ушёл куда-то в комнату, а я пока что проверила содержимое шкафов, достала различные сладости на стол и принялась убирать высохшую со вчерашнего вечера посуду, как вдруг в кухню забежали два щенка. Кай упорно пытался лапами придавить к полу Герду, а та в ответ кусала брата за лапы и за уши.

— Идите сюда, — упала на колени и подозвала этих маленьких чёртиков. Они тут же бросились ко мне, стараясь как можно быстрее добраться. Герда принялась лизать моё лицо и тихо скулить. А Кай тем временем пытался укусить меня за ногу и вообще порвать любимые джинсы с потёртостями. Щенки всегда мне казались лучшими друзьями человека, а эти и подавно. Столько счастья я никогда ещё не испытывала. И пусть пятнадцать минут назад меня полили грязью! Плевать! Когда рядом эти ангелочки — всё забывается, и мир становится красочным и ярким, наполненным радости и смысла.

— У меня неприятная новость, — появился на кухне Макаров. Ну вот, люди всегда всё портят своими глупыми проблемами. — Дядя сказал, что ты должна будешь заменять домработницу. Это условие сделки.

Мои и без того не маленькие глаза расширились ещё больше и чуть не выпали на пол на растерзание игривым зверюшкам. В каком это смысле? Я что, должна буду убирать за ним, готовить и делать всё, что захочет этот богатенький буратино? Как это, черт возьми, понимать?

— Психушку сейчас вызвать твоему дяде, или он потерпит до вечера? — будничным тоном поинтересовалась. — Ты ведь понимаешь, что этого не будет?

— Понимаю, — моментально согласился Тёма. — Ты не из тех, кто согласится убирать за слепым калекой. Много чести.

Он деловито сложил руки на груди и чуть слышно фыркнул, всем своим видом показывая, что прекрасно понимает мой отказ и его причины.

— Да не в этом дело, — попыталась возразить, но меня не слушали.

— Я понимаю, просто это выше тебя. Ты слишком гордая. Позвони моему дяде и обговори условия сделки, — парень протянул руку с раскрытой ладонью, на которой лежал его телефон.

— Спасибо, свой есть.

Я достала из кармана джинсов мой новенький сенсорный гаджет, попутно стараясь не отдать его в зубы маленьких чертенят, и тут же позвонила Аркадию Михайловичу. После первого гудка в трубке раздался весёлый голос.

— Я ждал твоего звонка, — сразу начал мужчина, без всяких «здравствуйте-прощайте».

— А я вот никак не ждала, что вы мне свинью такую подложите, — прошипела как можно тише и вышла на балкон, прикрыв за собой дверь. Ругаться при Артёме с его дядей не хотелось.

— Почему сразу свинью? — голос его казался невозмутимым, словно он разговаривает о погоде.

— Я не собираюсь этого делать.

— Нет, ты будешь это делать, — уверенно заметил. По голосу казалось, что он вот-вот рассмеётся.

— Вы глубоко заблуждаетесь, — бурчала в трубку и начала судорожно улыбаться, так как Макаров стоял около окна. Совсем забыла, что Артём меня видеть не может.

— Это ты ошибаешься, Алиса. А хочешь узнать почему? — заговорщически шептал и усмехался одновременно.

— И почему же? — тяжело вздохнула, прекрасно понимая, что у этого странного мужика есть еще пара козырей в кармане.

— А потому что тебе, Алиса, совсем не хочется идти после учебы домой. Артём со странностями, но ведь все мы такие. Через некоторое время вы привыкнете друг к другу, так что, как говорится, «ноу проблем». И вот тогда ты подумаешь: «А почему я тогда отказалась помогать этому бедному парню? Ведь ничего страшного нет в том, чтоб накормить человека и немного прибраться». Без этих лишних каждодневных манипуляций ты сэкономишь пару-тройку часов. Следовательно, домой будешь уходить рано. А там твоя мать, которая вечно пилит, да еще и её новый жених, так ужасно раздражающий тебя. А если брать функции домработницы, к этому приплюсовать помощь с учебой, плюс какое-либо совместное времяпровождение… в итоге, вместе вы будете целый день, ты даже ни с кем из своих домочадцев не увидишься. Это решать, конечно, тебе, просто подумай о будущем. Сейчас и тебе, и Тёмычу тяжело, но после всё пройдёт. Вот тогда ты и начнёшь кусать локти, только не мои, пожалуйста. Возможно, я немного сумбурно всё объяснил, но суть ты уловить должна. Есть вопросы?

— Да. Долго вы готовили эту речь? — саркастично осведомилась.

— Ты даже не представляешь насколько долго, — рассмеялся в трубку Аркадий Михайлович. Его тон перестал быть холодным. — Всю ночь сегодня не спал, постоянно думал об этом разговоре!

Артём вырисовывал пальцем на стекле нечто непонятное, очень похожее на цветок. Ромашку с ободранным стеблем.

— Ладно, смейтесь сколько угодно. С финансовым вопросом разберёмся при встрече, и вы понимаете, о чем я. До свидания.

Я спрятала телефон обратно в карман, тяжело вздохнула, прошла тихонько в кухню, осмотрела всё вокруг, до мельчайших деталей и весёлым тоном спросила:

— Что ты хочешь на обед?

Артём пару минут молча стоял у подоконника, поджав губы и хмурясь. Казалось, что в кухне стал слышен тяжелый скрип его зашевелившихся извилин, которые до этого момента отдыхали от мыслей хозяина.

— Так просто? — изумился парень.

— Что просто? — как бы не поняла и решила испытать нервы парня.

— Ты согласилась!

— Я прекрасно знаю.

— Почему? — недоумевал он. — Мне казалось, ты слишком высокомерная для такой работы.

Ах, вот значит как! Я высокомерная! Ну, Макаров, только попробуй еще что-нибудь подобное сказать, сразу полетишь вниз с балкона. А после я не поленюсь спуститься с лестницы и отпинаю тебя так, что мать родная не узнает.

— Я вот не понимаю, ты есть совсем не хочешь? — едва сдерживаясь, чтоб хотя бы не пнуть этого наглеца, прошипела.

— Хочу, — кивнул, широко улыбаясь.

— Тогда не задавай ненужных вопросов. Просто скажи, чем ты желаешь потрапезничать сегодня? — постаралась отвлечься, отвернувшись и внимательно разглядывая шкаф.

— А ты что угодно сделаешь?

— Я тебе сейчас так сделаю… — мне хотелось подойти к Артёму, снять очки и внимательно посмотреть в глаза. Пусть он почувствует себя неловко. Но где-то глубоко внутри маленький кусочек души отчаянно пульсировал, давая понять, что не стоит так поступать. Я собралась с мыслями и снова повернулась к парню. И самым странным было то, что он казался абсолютно счастливым, самый обычный парень подшучивает над девушкой.

— Да не злись ты, — попытался исправить ситуацию Тёма и медленно подошёл к холодильнику. — Ты умеешь готовить шарлотку? Мне вдруг захотелось её. Не подумай, я не пытаюсь злоупотреблять твоим внезапным порывом к труду. Или пытаюсь. Сам не пойму. В общем, мне всегда её бабушка пекла, когда я приезжал.

В голове всё перевернулось вверх тормашками. В первую секунду после вопроса я вдруг снова захотела убить этого наглеца, который никак не унимался со своими шуточками. Но дальнейшее заставило посмотреть на сложившуюся ситуацию немного с другой стороны: он совершенно не собирался обижать меня и уж тем более унижать тем, что я согласилась на такую работу, вовсе нет. Это всего лишь обычное желание человека. Не нужно рубить сгоряча, иногда и невиновный может пострадать.

— Никогда не пекла, но можно попробовать. Только нужно ещё что-то. Например, суп. Или макароны.

— Спагетти.

— Здорово, люблю спагетти, — моментально согласилась и принялась делать ревизию по всем шкафам, дабы узнать, что где находится. Так как провизии было совсем мало, скудная пачка риса, гречки и манки, а в холодильнике колбаса и молоко, пришлось идти в магазин.

На улице значительно прибавилось народа, все куда-то спешили, толкались и недовольно бурчали под нос. Хорошо, что погода радовала солнышком и легким, едва ощутимым ветерком. Из-за такого скопления людей мне пришлось взять Артема за руку, чтоб было удобнее маневрировать и обходить преграды. Парень в это время смешно морщился и недовольно пыхтел, ведь одна молодая девушка всё же умудрилась в него вписаться (хотя полной уверенности нет, что она сделала это не намеренно).

Около магазина перед моим носом, словно гриб после дождика, образовался сухенький старичок. Тросточка в руке судорожно постукивала по асфальту, старая клетчатая кепи упрямо надвинута на лоб, остатки седых волос выглядывали из-под головного убора, коричневая кожаная куртка уже потрескалась и поблекла. Мужчина улыбнулся, пробежав по мне хитрым внимательным взглядом и вдруг заговорил:

— Красивая пара, очень подходите друг к другу.

— Нет, вы всё неправильно поняли, — начала оправдываться, ведь некоторых личностей бесит иногда даже одно моё присутствие. Вот только договорить мне не позволил Макаров, возразив слишком уж громко:

— Она просто шутит, Аркадий Станиславович, Алиска у меня такая, — при этом Тёма приобнял меня за плечи и аккуратно потрепал по волосам, сбив всю прическу. — Вы в магазин ходили?

— Да, в магазин. Вот Маргарита Павловна послала за молоком и яйцами, хочет блинов напечь. Приходите на чай, — мужчина улыбался и слегка переминался с ноги на ногу. — Ну, пойду я. Уже не такой молодой, долго нужно до дома добираться.

— До свидания, — улыбка от уха до уха с лица моего нового работодателя не сходила еще минуты две. — Он ушёл?

Он повернул голову и будто вслушивался, пытаясь распознать среди многочисленных звуков тихие шаркающие шаги.

— Да.

— Ну вот кто тебя просит говорить всякую чепуху? — взвыл парень, мы тем временем медленно поплелись в магазин, продолжая диалог. Артём выглядел крайне недовольным.

— Какую еще чепуху? — искренне удивилась. И не без повода. — Вообще-то это ты вечно выставляешь нас парой!

— От тебя убудет что ли? Парня у тебя всё равно нет. В следующий раз будь добра, не встревай, когда взрослые разговаривают.

Драматично закатив глаза из-за таких обращений и протянув негромко: «Взрослый, блин!» — собралась с мыслями и спросила.

— Просто объясни: зачем всё это?

— Не хочу их расстраивать, — было видно, что Артём сразу поник. — Мы с братом познакомились с этими милыми старичками 4 года назад. У них тогда случилась беда: внучке требовалась операция на сердце, а денег не было. Мы отдали все сбережения. Мало того, влезли в долг, чтоб помочь. Только вот операция прошла неудачно, и девочка умерла.

— Ты жалеешь?

Я вдруг поняла, что ни черта не знаю о Макарове, о его жизни и о том, какой он на самом деле. Все эти усмешки и подколы говорили лишь о том, что парень защищается, строит вокруг себя высокую каменную крепость, за стены которой не попасть никому.

— Ни капли, — твердо ответил.

— И большой долг?

— Очень.

Дальше мы выбирали продукты, из которых будем готовить обед. Макароны, сосиски, колбаса, сыр, молоко, яйца и многое другое в дальнейшем наполнили два больших пакета, которые, как ни уговаривай, тащил Артём в одной руке, а второй держался за меня. Было жутко неудобно смотреть на его попытки тащить, мягко говоря, не самые легкие пакеты и ничего не предпринимать. Хвала богам до квартиры не так уж далеко. Но всё же мы умудрились врезаться в девушку (а может, это она специально), которая обратила внимание на парня еще по пути в магазин.

Весь вечер пришлось провести в жилище странного рокера, у которого тайн больше, чем в каком-нибудь древнем замке. Сначала мы занялись приготовлением пищи. Артём пытался замесить тесто, разбрасывая по кухне муку и даже кусочки колбасы, а милые чертенята Кай и Герда дрались за каждый из них. Признаюсь, было весело и легко находиться рядом с этим человеком, когда вокруг нет ни души. Возможно, он вёл себя в обществе немного иначе, потому что хотел казаться «брутальным самцом», а может просто скрывал подальше от любопытных глаз и цепких рук свою душу и сердце, которые, как мне показалось, были намного красивее, чем у обычных людей. Конечно, стоило отругать парня за ужасное состояние кухни в целом после помощи в приготовлении шарлотки, но так не хотелось этого делать. Не знаю почему, но бойкая и острая на язык Алиса Соколова вдруг из одинокой гордой волчицы превратилась в маленького белого зайца. Пусть лишь на вечер, да что там, всего на 5 часов! Это странное состояние пугало.

— Ты чего притихла? — я сидела у духового шкафа и смотрела через стекло на наш кулинарный шедевр. Выглядело всё весьма прилично, с подрумянившейся корочкой.

— Ты никогда не думал, что мог бы всё изменить? — вдруг спросила, вспоминая свои прошлые обиды и поражения, которые так безнадежно хотела исправить.

— Думал, — признался парень, очень медленно подошёл, нащупал моё плечо и присел рядом. — Сначала я хотел предотвратить аварию, спасти брата и остальных. А потом решил, что лучше просто не идти по этому пути. Не будь на свете «Ледяного сердца», он был бы жив. И плевать на славу и фанатов, на гонорары и поездки по всей России. Я бы отдал всё и даже чуть больше, чтоб вернуть их всех. Чтоб снова видеть.

— А это трудно? Знать, как выглядит мир, но не видеть его своими глазами? — любопытству не было предела. Пока Артём вдруг решил расщедриться на количество слов в одном предложении, я ловила удачу за пушистый белый хвост и не отпускала.

— Сначала был шок. В голове не укладывалось, что это происходит в реальном времени и именно со мной, ведь такого не бывает! Я тогда еще был напыщенным и думал лишь о деньгах и славе, которые пропали безвозвратно. К тому же родители решили первое время не говорить, что Леша погиб. Утверждали, что он лежит в соседней палате. После денег у родителей не осталось, им пришлось забрать меня и держать дома. Именно тогда я узнал, что брат погиб. Да и остальные тоже. И вдруг стало плевать на то, что мир превратился в одно сплошное черное пятно. Я хотел уйти вместе с «Ледяным сердцем», первое время даже вены вскрывал.

— Тем не менее ты жив, — негромко вставила свой комментарий.

— Мать поймала и доходчиво объяснила, что лучше так не делать. А еще постоянно твердила: «Ты снова станешь знаменит и будешь зарабатывать даже слепым! Девочкам нравятся больные парни, они питают к ним жалость!».

Услышав подобное, я задумалась о своей жизни. В принципе, она не так уж плоха, если не брать в расчёт некоторые аспекты прошлого. Те самые аспекты, которые я старалась забыть, вычеркнуть навсегда.

— Знаешь, признаюсь, я не очень-то лажу со своей матерью и её новым бойфрендом. Но теперь понимаю, что она старается сделать из меня человека, который, по её мнению, более бы подходил этому обществу. Твоя же пошла дальше — решила зарабатывать на твоей болезни. Я считаю, это низко.

— Как ты смогла заметить, — горько рассмеялся парень, — моя мать бессердечная подлая сволочь, ей интересны лишь деньжата, которые можно наварить с помощью слепого уродца на сцене, горько поющего в память о погибших друзьях. Именно такого героя она хочет сделать из меня, видеть на сцене и понимать, что девочки всей страны будут приносить доход, бегая на бесчисленные концерты ради смазливой мордашки и жалости к выступающему.

Я не могла поверить, что есть такие люди на свете? Насколько нужно быть меркантильной, чтоб так стараться нажиться на болезни собственного сына? А что отец? Именно этот вопрос я и задала Артёму, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Своего родного отца я никогда не знал. А муж моей матери (третий, кстати) даже пальцем бы не пошевелил без её ведома, — таймер духовки громко отсчитывал секунды и разрывал тишину, повисшую на кухне. Испытывать жалость ни в коем случае нельзя, ведь Макарову это совсем не нравится. Подозреваю, что он тайно ненавидит всех людей, которые хоть раз в жизни сказали слово «жаль».

— Тогда как ты оказался в отдельной квартире?

— Это всё дядя. Приехал однажды, собрал вещи и увёз на нашу с братом квартиру. Мы тут жили иногда, точнее, гулянки устраивали со своими многочисленными друзьями. Потом нашел домработницу. А после тебя. Повезло, не правда ли? — ехидно спросил. Я не поняла, что конкретно парень имел в виду. То ли тот факт, что знакомство с таким человеком, как я, ни к чему хорошему не приведёт. То ли действительно рад, что наши судьбы, хоть и ненадолго, но пересеклись, даже сплелись. Да так тесно, что дышать невозможно спокойно.

— Я тебе не нравлюсь, — медленно начала и скривилась от своих слов. — Нет, не так. Ты меня фактически ненавидишь. Я тебя оскорбляю, делаю всё наоборот. Не думаешь, что лучше найти стоящего человека для этой роли?

— Нет, — сказал, как отрезал. — Теперь ты знаешь слишком много из моей жизни. Кстати, к восьми вечера приедет нотариус, ты подпишешь некоторые бумаги.

— Зачем? Что нужно подписать? — испуганно осмотрела парня. Никаких признаков бешенства не нашлось. Тогда о чём он сейчас?

Он пожал плечами и спокойно произнёс:

— Договор о неразглашении. Всё, что узнаёшь от меня, ты не имеешь права говорить кому-то ещё. Даже подружкам рассказывать.

Открытый от удивления рот не мог намекнуть Макарову, что это слишком. Я не дятел и не сплетница, чтоб на каждом углу обсуждать его жизнь. Еще чего, он теперь не рок-звезда, чтоб косточки перемывать с подружками о нём!

— Я похожа на общительного и открытого человека, у которого каждый второй — друг? — зло прошипела и отползла чуть в сторону, наивно надеясь, что слепой парень не узнает о содеянном. Получилось как раз наоборот. — Ты вообще за кого меня принимаешь? Если не доверяешь, то лучше уволь сразу.

— Не горячись, — он чуть пододвинулся в мою сторону. — А вдруг ты подружкам всё рассказываешь? И, после того, как мы переспим, ты расскажешь им все «подробности». Одна из них потом продаст информацию и получит неплохой доход. Мне такой исход не нужен.

Сдержавшись и не повысив свой голос, немного нервозно ответила:

— Не собираюсь я с тобой спать, и не мечтай. К тому же, думаешь, у меня есть подруги? — внезапно на глазах выступили слезы обиды и разочарования. Всё же мы совсем разные. Я нелюдимая, а он популярный и красивый. Абсолютные противоположности. Тихонько шмыгнув носом, я вытерла лицо и собралась с силами. Но ничто не ускользает от острого слуха Артёма. Парень тут же пододвинулся вплотную, приобнял за плечи и потрепал своей большой рукой по моей макушке с голубыми волосами.

— Значит я буду твоим другом, — бескомпромиссно заявил и замер. Наверное, ему было неприятно вот так сидеть с какой-то совершенно непонятной особью женского пола. Пришлось аккуратно отцепить его руку от плеча, делая вид, что мне самой это не по душе. Нужно бить врага его же оружием, не так ли? Хотя телу было абсолютно точно приятно всё происходящее, оно трепетало и медленно плавилось, как шоколад на солнце. Видимо, кто-то не понимал «тонких» намёков, так как меня, фактически сразу, обняли снова. Нет, ну что за наглость? Спасением была шарлотка, точнее, духовой шкаф, вовремя давший сигнал о готовности блюда.

— Ну что, покушаем, — радостно вскочила и шустро достала пирог наружу. Он дышал паром и распространял по кухне божественный аромат печеного. Парень же сидел на полу и недовольно жевал губы, словно он маленький ребенок, у которого отобрали игрушку. — Ну же, сам просил приготовить шарлотку! Вставай!

Помогла подняться и усадила за стол, негромко напевая песню группы «Ледяное сердце». Видимо, Артём очень недоволен. Придётся откармливать, пока не лопнет.

Я давно задумывалась о том, чтоб по вечерам идти подрабатывать. Деньги лишними не бывают, да и общение с матерью сводилось бы к минимуму, что несомненно не могло не радовать. Первое время я даже искала объявления в газетах на такие вакансии как посудомойщица и уборщица, так как из-за учебы и моего слегка буйного нрава даже пробовать что-либо более ответственное не стоило. К сожалению, как только мать узнала, что я затеяла, то устроила такую взбучку… уши сворачивались в трубочку и потихоньку вяли. «Разве дочь ректора престижного университета может работать уборщицей? Да я лучше сама тебе деньги давать буду!» — разорялась на всю Ивановскую, не предполагая, что нас слышит весь двор. Пришлось отказаться от этой идеи, хоть впоследствии мне никто никаких денег не платил за чистое и неопороченное имя главы университета. А сейчас мало того, что мать сама согласилась, так ещё и время в компании бывшей рок-звезды пролетает незаметно. Хотя это с одной стороны минус.

— А как-то мы с братом доставали белку с дерева, — продолжал рассказывать Артём, совершенно забыв о своей колкости и нелюдимости, которую открыто демонстрировал не далее, чем вчера. — Я полез на сосну у дома, а она хлипкая была. Ползу изо всех сил за белкой, значит…

— А зачем спасать белку с дерева? — вдруг спросила, не спеша кусая шарлотку и запивая чаем. — В смысле, они же на деревьях живут.

— Мне было семь лет! Я был жителем каменных джунглей, откуда мне такое знать? — изумился парень. — Так вот, лезу. Ветки подо мной скрипят, ветер на улице еще был сильный. Мы с братом боялись, что белку сдует и она умрёт. Короче, стоило мне доползти до вершины, как это животное вдруг подало признаки жизни и бросилось на меня. Я чуть не наложил в штаны, закричал и свалился с дерева.

— Ну, ты балда, — с улыбкой до ушей рассматривала внимательно парня и вдруг решилась на отчаянный поступок. Ещё один вопрос. Была не была! Не ответит, значит так и быть. Зато хоть попробую и успокою душу, а то всё происходящее иногда пугает до ужаса и напоминает один из тех глупых реалити-шоу, которые крутят по кабельному. Люди в них стараются выглядеть настолько безумно, насколько это вообще возможно. А всё для чего? Рейтинги. И сейчас мне постоянно казалось, будто меня посадили в клетку (так называемую работу) и тайно снимают на скрытые камеры. Паранойя медленно развивалась. — А ты точно слепой?

— А с чего такой вопрос? — вдруг стал совершенно серьёзным и убавил громкости на телефоне, ведь из его динамика играла музыка.

— Просто, — нерешительно начала, пытаясь понять, каким образом можно лучше описать всё то, что я чувствую и думаю на счёт всей сложившейся ситуации, — когда-то давно по телевизору шла программа «Розыгрыш», видел?

— Ага, — в знак согласия ритмично закивал головой.

— Так вот. Мне всё время кажется, что сейчас из-за угла выпрыгнет ведущий и крикнет: «Это розыгрыш!». Всё слишком нереалистично.

В ответ раздался громкий заливистый смех. Мне самой даже стало чуточку весело. Надо же такую глупость придумать! Вот, Алиска, опять ты ерундой страдаешь и забиваешь себе мозг ненужными переживаниями на пустом месте. Артём даже согнулся пополам, сидя на полу в позе йога, при этом чуть на уронив очки. Наконец, через пару-тройку минут, он успокоился, глубоко вздохнул и всё же решился признаться.

— На самом деле в чем-то ты права, — у меня от неожиданности открылся рот. Стало быть, нас сейчас снимают? Так, Соколова, соберись и старайся выглядеть прилично, а то как убожество! Я собиралась было устроить истерику, но собеседник невозмутимо продолжил. — Я не совсем слепой. У меня катаракта хрусталика. Но глаза ещё реагируют на свет, если в коридоре ты встанешь в дверной проем кухни, то я даже возможно различу твою фигуру. Конечно, если буду без очков. Дядя говорит, что это хороший знак. Мол, не всё потеряно.

— Но ты в это не веришь?

— Я прошёл через многое, Алиса. Были и наркотики, и алкоголь, и курение, взлёты и болезненные падения, смерть близких. Вера во что-либо покинула меня уже давно, — горько произнес и замолчал. Его тело было напряжено так сильно, что казалось, будто он сейчас как минимум взлетит с помощью силы мысли.

— Покажи глаза, — рискнула и попросила о невозможном. Конечно, ответ известен, но попытка не пытка.

— Как-нибудь в другой раз, — он снова пододвинулся вплотную ко мне, нащупал рукой плечо, аккуратно проведя ладонью по щеке и выше, а в конце просто потрепал по макушке. — Мы же теперь друзья?

— Да что ты заладил со своим «друзья», — раздраженно пробурчала и постаралась выгнуться таким образом, чтоб наши тела не имели точек соприкосновения. Парень сразу поджал губы и нахмурился, отдёрнув руку, словно ошпарился. Всем своим видом он показывал, что не хочет сейчас находиться в этой комнате, будто его заставляют. Ну, конечно! Какая тут дружба с таким отношением! Но было понятно, что на меня обиделись, причем очень сильно. Пришлось ворчливо добавить: — Ладно. Только вставай с утра пораньше, друг, а то нас преподы ненавидеть будут.

Эпизод 9

Света

Как и следовало ожидать, Глеб был немного недоволен, что мы вышли из здания одновременно со Стасом. А что поделать, если этот дурак пристал со своими нравоучениями? Но не станешь же такое объяснять парню, который едва может связать предложения между собой, и то с огромным трудом и чужой помощью. Вот мне и пришлось молча отмахнуться и сесть в припаркованный джип. Я уж думала, что мы сейчас спокойно поедем к моему дому, вот только кое-кому хотелось разборок.

— Кто этот придурок? — грубо спросил Глеб, спрятав ключ зажигания в карман.

— Да учится в нашем универе, на два курса старше. В следующем году заканчивает.

— Откуда ты про него так много знаешь? — проревел и ударил своим массивным кулаком по рулевому колесу. Сердце прибавило ход, но я не подала вида, что боюсь чего-либо. — Спишь с ним?

Я прекрасно знала, что в минуты очень сильной агрессии Глебу на глаза лучше не попадаться, поэтому быстро выскочила из машины, крикнув на прощание:

— Сегодня лучше пешком пройдусь!

Вот только это не остановило парня. Он, словно остервенелый, вылетел из машины, схватил меня за руку и потащил обратно, стараясь усадить в автомобиль и при этом оставить как можно больше синяков. Их я уже не боялась. Боль со временем стала привычным, совершенно обыденным явлением. А синяк… можно замаскировать тональным кремом, чтоб окружающие не догадывались. Самым страшным в данной ситуации было то, что отец просто обожал Глеба, боготворил его и совершенно не замечал, как я с ним несчастна, как вечерами роняю слезы в подушку и наношу на побои специальную мазь, улучшающую регенерацию тканей.

— Шевели булками, пока я тебе ноги не переломал, — пробасил на ухо мой благоверный и с усиленным рвением попытался запихнуть меня в автомобиль, хотя я старалась упираться и всячески препятствовала этому. Только не сегодня, так хочется отдохнуть… Кричать в надежде, что кто-то мог услышать — бесполезно. К тому же я не собиралась. Но помощь пришла буквально из ниоткуда. Стас, на выдохе пробасив нечто несуразное, одним резким движением отшвырнул моего парня.

— Опять ты, тварь, — злобно прошипел Глеб, неуклюже поднимаясь с асфальта. Морозов посмотрел мне в глаза, словно надеясь что-то там увидеть. Может, решительность, готовность к активным действиям, но таковой там точно не наблюдалось. Я смирилась с тем, что придётся терпеть боль. Нет, не так. Я фактически ждала, когда Глеб оставит на моих руках кучу синяков и ссадин, а потом исчезнет до следующего дня, оставляя меня на целый вечер в покое.

Стас быстрым движением схватил меня за руку и потащил подальше от парковки. Быстро перебирая ногами и явно не успевая за этой худощавой каланчой, я всё думала о том, что у подъезда весь вечер и, возможно, всю ночь будет стоять знакомый черный внедорожник, чей хозяин остался далеко позади и постоянно пугал своими повадками. Так просто от Глеба не скрыться, не тот человек.

Мы остановились только у магазина детской одежды, потому что он находился достаточно далеко от университета. Стас выглядел абсолютно спокойным, словно не бежал только что от неприятностей, спасая мой зад (а заодно и свой), а спокойно гулял по парку и теперь собирался домой.

— Да он же зверюга, — на выдохе прошептал парень. Теперь его ладонь не сжимала моё запястье, она медленно разжалась. — Да как он посмел поднять руку на тебя?

Морозов обессиленно опустился на холодный каменный тротуар, откинулся всем телом на витрину магазина и обхватил голову руками. Я присела рядом и заметила, что даже в таком положении смотрю на него снизу вверх. Слишком уж он высокий и худой, как только ветром не сносит?

— Благодаря тебе всё станет ещё хуже, — иронично заметила и вдруг поняла, что куртку оставила в машине Глеба. Поежившись от холода, глянула на наручные часы и ужаснулась: скоро начнётся мой любимый сериал, о чем пришлось сообщить Стасу с намёком.

— То есть совсем не важно, что он бьёт тебя? — прикрикнул Морозов. Его всего трясло, и, скорее всего, не от сильного ветра. — Ты совсем долбанутая? Он тебя так и убить может! Ты хоть это понимаешь? Да тут никакой сериал не нужен, у тебя всё гораздо хуже! Дура!

Пусть ругается, пусть обзывает. Главная задача теперь — не попасть на глаза Глебу и сделать так, чтоб и Стас тоже временно скрылся с горизонта. Хотя он вряд ли станет выполнять мои просьбы.

— А ты придурок, — спокойно ответила. Парень заметил, что я мерзну без куртки, недовольно скривился, будто съел лимон, и заставил надеть свою косуху. Мы медленно пошли в сторону моего дома, навстречу неприятностям и моему парню-бугаю.

— Сколько раз нужно повторить, чтоб ты наконец поняла: он тебе не пара! — разорялся парень, растирая ладонями плечи. Вечером погода не обещала ничего хорошего, тёмные тучи заволокли небо, по одной-две капли на меня падал дождь.

Мы уже прошли половину пути, как Морозов решил снова терроризировать меня своим нытьём и бесполезными просьбами. Но что сделать, если я не могу его бросить? Это совершенно исключено, ведь в этом случае произойдёт непоправимое. Да и сбежать не вариант. Правда, объяснять всё это не стоит, а то расспросов будет в два раза больше.

— Понимаю, — согласно кивнула головой и принялась собирать волосы в короткий хвост, едва достающий до лопаток. В куртке совсем неудобно заниматься различными девчачьими штуками. — Но и ты пойми, я люблю его и, — пихнула сумку в руки парню, начала убирать за уши выбившиеся локоны и проверять, нет ли «петухов» на голове, — не нужно лезть в наши отношения. Он порой бывает вспыльчив, но только потому что ты появился на горизонте. Глеб слишком ревнив. Жуткий собственник. Не нужно просто приближаться ко мне на его глазах, и всё будет нормально.

— Да он просто жуткий, — тихо пробурчал Морозов. Это было сказано очень тихо, тем не менее мне услышать данную реплику удалось.

Стас пару минут молча шёл рядом, хмурился, даже на лбу показались небольшие морщины. Он, всё также не проронив ни слова, схватил меня за локоть и остановился. Но его прикосновения были осторожными, не такие как у Глеба. Небо и земля. Морозов внимательно разглядывал меня, словно изучал диковинную вещь. Я только сейчас заметила, какие у него красивые карие глаза. Такие пронзительные, рядом со зрачком практически бордовые, дальше коричневые с светло-оранжевыми вкраплениями, а край радужки настолько тёмный и выделяющийся, что в целом можно подумать о линзах.

— Он тебя бил хоть раз? — он наклонился, оказавшись своим лицом к моему непозволительно близко. Люди, проходящие мимо, косо поглядывали и улыбались, но я не могла оторваться от этих красивых карих глаз. Как зачарованная кивнула, словно кукла, которая безоговорочно слушалась своего кукловода.

— Убью, урода, — прорычал и вдруг притянул к себе, крепко обняв. Я даже слегка опешила и замерла, стараясь не двигаться и не дышать. Вдруг спугну? После Стас взял меня за руку и повёл в неизвестном направлении, но уж точно не ко мне.

— Мы куда? — спросила, быстро перебирая ногами, чтобы не упасть.

— Ко мне.

— Зачем? — запротестовала, ведь, если Глеб узнает, то передо мной вырисовывалась совершенно безрадостная перспектива посещение больницы. А может и сразу морга. — Я хочу домой!

— Мы и идём домой. Сегодня переночуешь у нас. Никаких возражений.

Это было произнесено таким строгим и холодным тоном, что я опешила. Но спорить не стала, мало ли, а вдруг Стас ещё хуже, чем мой суженый? Молча повиновалась и смиренно пошла следом за молодым человеком.

Через пять минут начался сильный дождь. Люди бежали навстречу, прикрываясь портфелями, журналами и зонтами. Нам повезло меньше: в сумке парня не нашлось ни одной ненужной книги, а сама сумка оказалась набита вещами. Поэтому мы добрались до дома Морозовых промокшие до последней нитки и замёрзшие.

Алиса

Нет, он просто невозможен! Ну как можно испортить такой замечательный вечер, наполненный искренностью и добротой, дурацким контрактом? У него что, с головой не всё в порядке? Признаться, я сначала не поверила в какого-то липового нотариуса и договор о неразглашении, пока не раздался звонок в дверь, а на пороге не возник толстый дяденька в деловом сером костюме, модных очках и с дипломатом в руках. Он вытер ноги о коврик и отправился вслед за мной и хозяином квартиры на кухню, чтоб быстро закончить дело.

— Вы не хотите ознакомиться с бумагами? — кивнул на небольшую кипу белых листов, вопросительно рассматривая. Мужчина всем своим видом говорил, что крайне не понимает, почему Артём выбрал меня в свои рабыни (иначе сложившееся положение вещей никак не назвать). Да, синие волосы. Да, тату на руке. Но не обязательно пялиться с таким нескрываемым любопытством.

— Нет, — хмуро глянула на нотариуса, взяла ручку и поставила подписи в нужных местах, отмеченных небольшой галочкой.

— Вот ваша копия, — он протянул мне четыре листа, поднялся со стула и направился к выходу, добавив при этом. — Вы позволите мне поговорить с Артёмом наедине?

— Да пожалуйста, — безразлично пожала плечами и вышла на балкон, прикрыв за собой дверь. Нужно было хотя бы тапочки надеть, а то на улице достаточно холодно. К тому же времени уже около 10 вечера. Но оставлять замерзать меня не стали, мой новоиспеченный друг появился на кухне уже через минуту с ужасно недовольным видом. Пришлось медленно вылезти из своего холодного убежища и начать разговор:

— Всё хорошо?

Макаров на секунду или даже две задумался, а потом вдруг выпалил на одном дыхании:

— Ты и правда настолько отпугивающе выглядишь?

— Да. Не веришь? — насмешливо хмыкнула. Мне казалось, что его дядя тот ещё болтун и уже полностью, до самых мельчайших подробностей, описал меня, к тому же приукрасив действительность. Но он, видимо, держал свой длинный язык за зубами и выкладывал только факты. — Этот настучал?

Под словом «этот» я конечно же подразумевала странного толстого нотариуса. ну а кто ещё мог сказать, если не он? И чем только я ему не понравилась? Подумаешь, волосы не такие, как у всех, и красивое сердечко на предплечье.

— Да, этот, — Артём скривился на последнем слове. — Сказал, что лучше уволить тебя.

— Потому что я похожа на воровку и наркоманку? Знай, он мне тоже не понравился. Толстый, прыщавый, старый хмырь, — зло выплюнула, даже не понимая, что не раздражаю своими хамскими словами хозяина квартиры, а скорее наоборот, веселю.

— Именно так и сказал, — с улыбкой произнёс и вдруг спохватился. — Нет, не пойми неправильно, я тебя не считаю плохой. Да и на договоре настоял мой дядя. Мол, если ты болтушка, то вся информация живо попадёт в прессу. А может ты захочешь работать на два фронта: и калеке помогать, и в газетёнку полученную информацию сливать.

— И ты тоже так считаешь? — гневу не было предела. Да как он смеет?! Друг тоже мне нашёлся! Вот если я сейчас схожу куплю ружьё и пристрелю этого нахала, сколько мне дадут лет? Может, 10? Или все 20? Нет, он точно такого не стоит. Мне дорога моя свобода и в особенности гитара, которая скоро должна вернуться в мои заботливые руки. — Можешь не отвечать, я пойду.

Собралась уходить, как вдруг Артём подошёл к столу, громко прокашлялся и опустил голову. Что тут вообще происходит? Висело неловкое молчание, а я не смогла сдвинуться с места, ожидая продолжения. Парень, быстро что-то обдумав, в конце концов всё же решился:

— Прости, я не считаю тебя плохой, только немного странной. Ты пока непроверенный человек, поэтому лучше подстраховаться.

— Да пошёл ты, — беззлобно ответила и вышла из кухни, стараясь как можно быстрее забыть происходящее.

Он не вышел следом, чтобы попрощаться. Мало того, он даже не сдвинулся с места. Мне вдруг стало жаль его. Самую малость. Наверное, нелегко с такой девушкой, как я, проводить вместе время. Решив, что стоит всё же слегка попридержать коней и не ссориться с работодателем, развернулась и собралась найти компромисс, как вдруг Артём оживился.

— Ну и проваливай, — крикнул и отвернулся к окну. — Без тебя обойдусь!

Желание мириться в мгновение ока пропало. И действительно, пусть обходится без меня, наверное, много желающих найдётся помогать ему за кругленькую сумму, стоит только поманить пальцем. Ведь его никто не заставлял делать выбор в сторону безбашенной девицы с синими волосами! Никто не принуждал к этому! Тогда почему именно мне выпала такая великая честь быть марионеткой самой противной рок-звезды в мире? Я громко захлопнула за собой дверь и направилась домой, совершенно не желая вспоминать о вечере в компании этого дурака.

Ну, как он вообще мог подумать о том, что я сдам всю информацию в желтую прессу, распространю о нём такие подробности, что стыдно будет потом даже из окна выглядывать. Хотя зачем ему вообще выглядывать. Я с досадой пинала все камни, попадающиеся по пути домой, и кусала губы от обиды. Что он из себя мнит? Короля? Рок-идола? Только вот его звезда уже померкла, не стоит обращаться так с людьми, которые не желают ничего плохого.

— Ты где шлялась? Я тебе уже 20 раз звонила! — стоило только попасть в квартиру, как услышала знакомый голос матери из зала. Дом, милый дом… Как же я соскучилась по этому крику за целый день… Хотя нет, вру, не соскучилась.

— Не ваше дело, мамзель, — мило улыбнулась, скинула кеды и отправилась к себе.

— Ты как с матерью разговариваешь? — разорялась она, никак не унимаясь. Господи, да когда же это всё закончится? Нужно срочно копить деньги, чтоб поскорее съехать. С такими криками у меня голова лопнет.

— Точно так же, как она разговаривает с дочерью, — спокойно пожала плечами. Александр, застывший в дверях кухни, улыбчиво рассматривал меня, скользил взглядом по всему телу, что не могло настораживать. Я быстро схватила рюкзак и отправилась в комнату, дабы не слышать больше этих воплей «радости».

Комната встречала привычным молчанием и прохладой. Кажется, я утром забыла закрыть форточку, теперь всю ночь будут жужжать комары и мешать спать. Кровать, так толком и не заправленная, казалась совсем неродной после непривычно долгого дня вне моей конуры. За дверью мать и её жених что-то громко обсуждали. Скорее всего, приготовления к свадьбе. Хотя после промелькнувшего имени «Алиса» так уже не казалось.

Я уселась на пол рядом с окном, обхватила голову руками и прикрыла глаза. Покой, нужен только он. И тишина. Хотя музыка тоже подойдёт, лишь бы не слышать эту брань из кухни. Я быстро достала плеер, вставила наушники в положенные им места и прикусила губу: первой же аудиозаписью была песня «Ледяного сердца» под названием «Выключи чувства». Ох, как же мне сейчас этого хочется. Чтоб не было эмоций, переживаний и страстей вокруг. Просто вакуум и красивое звездное небо.

— Выключи все наши прошлые чувства, Мне ведь так страшно, мне очень пусто, —

тихо провыла вместе с солистом и заплакала.

Нет, не впервые за много лет, полная чушь. Слёзы произвольно появлялись на глазах каждую ночь, причем это стало некого рода ритуалом. Я не какая-нибудь растяпа и нюня, которая ревёт по поводу и без. Но сейчас… всё было сложнее некуда.

Я почему-то снова начала чувствовать эти приятные покалывания, когда меня задевает за руку определённый человек. Так было в 14 лет, я впервые влюбилась. Сильно, но ненадолго. Красивый, мускулистый, на два года старше. Он был самым привлекательным мальчиком среди десятиклассников, очень высокий и даже мужественный. У нас состоялось одно свидание. Ужасно перепуганная и до смерти влюбленная, я мчалась на автобусе через весь город, чтобы встретиться с ним. Его звали Саша. И это не было односторонним чувством. Тогда в небольшом кафе мы просидели как минимум часов пять. Он держал меня за руку, говорил что-то о красоте глаз, а я лишь ощущала тех пресловутых бабочек в животе. Да-да, словно внутри кто-то порхает. И ещё эти приятные покалывания. Словно слабые электрические разряды пронзали кожу. Но после случившегося через неделю я уже думать не могла о парнях и о том, чтобы вот так близко подпустить хоть одного из них. В 8 классе я стала нелюдимой и замкнутой, нагрубила Саше и унизила на глазах у всей школы. Он перевёлся в другую, больше мы никогда не встречались. И слава богу, потому что просить прощения очень не хотелось. Самое странное, что со Славой, который тоже брал мою конечность в свою, а также с парой других парней, этого не происходило.

Каким же загадочным образом удалось это Артёму? Когда он взял меня за руку сегодня, я вдруг ощутила эти разряды на кожу. Едва различимые, но они точно были. Это не сон. Вот только почему? Что же такое творится внутри, что заставляет принять в моё личное пространство Макарова? За какие заслуги он получил это право?

Сейчас-то я понимала, что наши отношения с Сашей ничем хорошим не закончились бы. Ну, понравился парень, влюбилась глупая девочка в старшеклассника, ничего необычного. Это было своеобразным обрядом взросления, все девочки проходили через это: западали на одного из школьных красавчиков и вздыхали пару-тройку недель. Потом обычно всё проходило. Временное помешательство, так сказать. Но вот с Артёмом всё было немного иначе. Я не мечтала выйти за него и родить кучу детишек, как с Сашей. Мне до ужаса хотелось его придушить, выкинуть с балкона. Сделать хоть что-нибудь, лишь бы не чувствовать больше этих покалываний.

Мысли никак не покидали разболевшуюся голову, я желала лишь выть на луну, укрывшуюся тучами, и кричать. Всё происходящее очень настораживало. Мало того, оно безумно пугало.

Я нерешительно мялась у двери Артёма и боялась нажать на звонок. Стоит ли делать это? Он явно обиделся вчера, хотя и сделал это в самой некрасивой форме. Говорить гадости девушке совсем не по-джентльменски, но я прекрасно понимала, что иначе парень не мог. Макаров не из той породы, не станет он вот так просто бегать за девушкой или ползать на коленях. Господи, да от слепой рок-звезды и ждать иного не стоило, нужно было принимать его извинения, лишь немного потерпеть. Ну что бы случилось плохого от одного разговора по душам? Просто зря я сбежала от него, будто от огня. И вообще, это глупо. Как маленькие дети ведём себя, передавая друг другу эстафету: сначала он говорит гадости, а потом я. И далее всё с начала. Нужно перестать вести себя, как ребенок, собраться с силами и поговорить. Тем более скоро уже начнутся пары.

Раздался звонок, а следом и тихие шаги. Скорее всего, шёл из кухни. Щелкнул замок, и предо мной появился Артём. Волосы слегка растрепаны, челюсть плотно стиснута, на глазах, как и обычно, очки. Кажется, недоволен. Он отошел чуть в сторону, сложил руки на груди, но не проронил ни слова. Вот же упёртый баран. Я не знала, с чего именно начать, как лучше принести свои извинения, о чем вообще говорить, чтоб завязалась дискуссия.

— Долго стоять так собираешься? — грубо спросил и презрительно скривил губы. Желание делать добро и в данном случае извиняться резко куда-то пропало, просто растворилось в воздухе. Пришлось молча войти в квартиру, боком протиснувшись мимо хозяина, так как он совершенно не предполагал, что оставил мало места в дверном проеме. Или наоборот, прекрасно знал, вот только решил вредничать, делать всё назло. Ох, как же знакомо всё это…

Артём молча запер дверь и прошёл на кухню. Я вдруг заметила, что он уже готов к выходу. Почти готов. Черная футболка, которую он надел, или была изначально немного необычной, или же просто кое-кто не различил перед и зад.

— У тебя это… — я крайне не желала лезть к этому неразумному человеку сейчас, — ну, это… футболка… немного наоборот.

Я ожидала, что Макаров смутится и уйдёт в спальню, чтоб поправить свой «вечерний туалет», вот только вышло совершенно иначе. Он встал со стула, стянул с себя футболку и медленно потянулся, словно кот, греющийся на солнышке и очень довольный своей беззаботной жизнью. А вот как раз я покраснела и смутилась, всё же не каждый день увидишь бывшую рок-звезду, солиста твоей любимой группы, без верхней одежды, к тому же эта звездулька держит себя в хорошей форме. Парень всё так же лениво вернул часть своего гардероба на положенное место, сел обратно на стул и продолжил пить чай.

— Не могла бы ты куда-нибудь приземлиться, а то очень напрягает, когда человек в дверях стоит, — немного раздраженно попросил и съел одно печенье из коробочки. Меня снова начали терзать сомнения на свет его слепоты и дурацкого телешоу. Всё слишком гладко.

— Как ты узнал, что я на пороге стою? — настороженно прошла к окну и внимательно осмотрелась на предмет скрытых камер. Вроде бы ничего особенного, все предметы на тех местах, на каких были вчера. Кай, мирно полеживающий рядом с Гердой, приподнял свою сонную мордашку и лениво глянул, словно услышал какой-то бред. Так, стоп. Кажется, мне уже начинает мерещиться всякое.

— У людей с плохим зрением обычно обостряется слух, — нехотя пояснил и продолжил завтрак. — Ты громко дышишь.

— Почему собрался сам? — этот вопрос интересовал больше, чем первый.

Неужели он и правда настолько обижен, что теперь уволит? Или хотя бы как-нибудь накажет. Заставит чистить туалет, к примеру. Или еще что мерзкое придумает.

— Я же тебе не доверяю, — пожал плечами и медленно встал.

Вот, значит, как! Ну и добирайся до корпуса сам, раз такой умный! Идиот, я же всего лишь хотела помочь. Вот же придурок. Я, конечно, не стала озвучивать различного рода ругательства, но вот своё предложение смогла, хоть и было сложно держать себя в руках. На такое замечание Артём удивлённо уставился в мою сторону, о чем говорили его приподнятые брови, выглядывающие из-за очков.

— Ты хочешь потерять работу? — угрожающе прошипел и стиснул челюсти с такой силой, что желваки «заходили».

— Да уж лучше без работы, чем с таким придурком, — злобно выплюнула и собралась уйти, но один очень настырный и бескультурный парень в самом прямом смысле преградил выход и, нащупав на столешнице шкафа графин с водой, взял его в руки. Я всё никак не унималась. — Что, во рту от такого даже пересохло? Никто небось и не называл тебя придурком?

Мне удалось запомнить его скривившиеся в злобной ухмылке губы и ритмично вздымающиеся ноздри перед тем, как этот урод принял своё последнее неправильное решение в жизни. Одно мгновение — крышечка хрустального графина летит на пол и разбивается. Ещё одно — и всё его содержимое оказывается на мне. Макаров с особым остервенением и удовольствием выплеснул всю воду прямо мне в лицо, четко угадав его расположение.

Капли медленно сползали вниз по моим волосам, разбиваясь о пол. Огромный ком обиды и, кажется, слёз застрял в горле и мешал не то что говорить, он не давал дышать. Я открыла рот и пыталась успокоиться, привести своё душевное состояние в норму.

— Остынь, хамка, — добавил Артём и поставил кухонную утварь на место с таким невозмутимым и гордым видом, будто сейчас не сделал пакость девушке, а поймал преступника и заставил сознаться во всех мыслимых и немыслимых деяниях.

Было очень больно. То ли душа, то ли ещё какой-то орган щемил в груди. Внезапно проснулось желание провалиться сквозь землю, оказаться на северном полюсе и никогда не видеть этого болвана, не знакомиться с ним, да и его дурацкую группу тоже не слышать. Я была зла на весь мир, а больше всего на саму себя. Это же надо так опростоволоситься было, когда пошла просить прощения. Нельзя изменять своим принципам, нужно было подумать об этом раньше! Он стоял молча с крайне довольным видом, сложив руки на груди и совершенно не догадываясь, насколько сделал больно своим поступком. Я, собравшись с силами, оттолкнула его с прохода и пулей вылетела из квартиры. Нужен свежий воздух, много, очень много.

Задыхаясь от собственного бессилия и жалости к себе, я бежала в сторону местного озера, а точнее, старой качели, притаившейся в заросли больших сосен, берёз и тополей. Случайные прохожие провожали странным долгим взглядом девушку с синими волосами, несущуюся в сторону леса. Мне нравилось это место своей безлюдностью и всепоглощающим спокойствием, которое накатывало сразу, стоило только оказаться рядом. Стайка густо накрашенных представительниц прекрасного пола достаточно громко захихикали, едва встретившись со мной на узкой тропинке. Какие-то смутно знакомые размытые лица у них.

— Соколова, ты, оказывается, и плакать умеешь! Не знала, — запричитала одна из них. Альбина. Я сразу узнала эту стерву по голосу, стоило ей только открыть свой поганый рот. — Так значит ты не такая уж каменная, как о тебе говорят в универе.

— Отвалите от неё, — ещё один знакомый голос раздался, когда компания осталась позади за спиной. Вот только память упорно не желала вспоминать его обладательницу.

Громкий хохот удалялся с каждой секундой, а я была всё ближе к цели. Наконец из-за деревьев проглянул небольшой до боли знакомый пятачок. Никого не было ни на скамейке, ни на качели, что несказанно радовало. Две верёвки, привязанные с двух сторон небольшой и не очень широкой досочки, крепились к толстой ветке сосны, которая то и дело скрипела при раскачивании. Я подошла к этому творению неизвестного человека, мысленно поблагодарив его за такое замечательно место, села и несильно оттолкнулась ногами от земли. Ветер быстро подхватил и начал трепать мои волосы, постепенно осушая заплаканные глаза. Здесь я снова становилась маленькой девочкой.

Эпизод 10

Света

Родители Стаса оказались очень милыми людьми. Его мама, которая упорно считала меня возлюбленной сына, пела дифирамбы моей красоте и уму своего Стасика, а потом еще твердила, что мы очень эффектно смотримся вместе. Отец же оказался куда сдержаннее и стеснительнее, просто улыбался и хвалил своего отпрыска за то, что наконец-то привел в дом девушку, да еще и сразу такую хорошую. Как мне показалось, он даже с облегчением вздохнул, как только увидел нас вместе. Наверное, считал Морозова геем. Ну, а что, очень даже похож. Худощавый, с татуировками, смазливая мордашка, косая челка. Вообще-то я понимала, что он просто рокер, но родители у него вряд ли такие же продвинутые в этом вопросе.

К десяти вечера меня наконец-то отпустили «поворковать со Стасиком, обсудить наши дела совместные и пообниматься». Причем так сказал именно Морозов. Пришлось стрельнуть в этого нахала убийственным взглядом, чтоб не смел больше распускать свой язык и врать предкам.

— Они бы тебя до ночи держали и всё выпытывали, — пояснил парень, расправляя кровать. — Кстати, придется спать вместе. У меня один толстый матрас на кровати, а родители заподозрят неладное, если пойду спать в зал. Но ты не бойся, я тебя и пальцем не трону.

Что мне оставалось делать? Конечно, ложиться на холодный пол не вариант, а выгонять туда хозяина этой комнаты уж тем более. Сначала в голову пришла идея: отругать этого бестолкового мужлана, который даже разрешения не спросил, когда повёл к себе. Но потом я вспомнила, что у дома наверняка бы ждал Глеб. Мой личный кошмар. Моё наказание за все совершенные грехи. И он бы не постеснялся хорошенько приложить меня о что-то тяжелое, потому что Морозов уже два раза защитил меня. Изначально мне предназначалось всего пара-тройка синяков. А теперь ждало нечто большее. Это пугало.

Стас одолжил мне свои шорты и футболку, чтоб можно было спать в комфорте, а также выделил новенькую зубную щетку и даже молочко для снятия макияжа попросил у мамы. Эта забота казалась такой… неожиданной, странной и в то же время очень приятной. Отец баловал меня, не давал в обиду всю жизнь и заботился. А сейчас… сейчас ему интереснее мир бизнеса, чем семья. И когда появился Глеб, настало моё время заботиться о папе, который ничего вокруг уже не замечал, кроме своих архиважных дел.

— Ты о чем думаешь? — тихонько прошептал парень, поворачиваясь на спину. Его кровать хоть и казалась совсем небольшой, но вполне вмещала нас. Только если лежать на боку. Теперь же плечо и рука Морозова задевали мою спину.

— О том, что это всё неправильно, — отозвалась и устроилась удобнее, подтянув колени к груди.

— Ты можешь мне объяснить одну вещь: зачем? Зачем ты себя мучаешь этими отношениями? Однажды он может тебя убить!

— Может.

— Тогда почему?

— Это всё слишком сложно.

— Скажи, — настойчиво попросил Стас. Но, к сожалению, я не была из тех девочек, которые жалуются на каждом углу о своем несчастье.

— Ты не поймешь, — уклончиво ответила.

— Только честно, ты с ним из-за денег?

— Да, — отчасти я и не соврала. В какой-то мере из-за денег. Только вот мне они ни к чему, эти бесполезные бумажки, зато отцу…

Больше он не сказал ни слова. И я тоже. Было немного неловко, потому что сейчас Морозов считал меня продажной девкой, а не человеком, который старается сохранить семью и хочет быть хоть капельку счастливым. Ему не понять. Никому не понять.

Кто-то аккуратно тряс за плечо и не давал нормально поспать. Казалось, я только прикрыла глаза, а уже пора вставать. Да такого быть не может! Неужели утро? Чуть приоткрыв один глаз, я увидела прямо перед собой заинтересованно-довольную морду Морозова. Парень широко улыбнулся и отошел на шаг от кровати.

— Ты всегда так тяжело встаешь? Уже скоро 8 утра, опоздаешь, — с укором известил и щелкнул пальцем по наручным часам. Господи, да я же не успею ни за что на свете!

Вскочив на ноги, тут же бросилась к стулу за вещами, выставила Стаса за дверь и начала одеваться. Предстояло сделать невозможное. Во-первых, добраться отсюда до корпуса и не опоздать. И во-вторых, наверняка рядом с институтом снова будет стоять знакомый внедорожник, поэтому появляться в компании Морозова просто противопоказано. Лучше позвонить моим «подругам» и предстать перед Глебом с ними. Остаётся только объяснить всё моему спасителю. Или просто сбежать, что я и сделала.

Я сама никогда не понимала, зачем вязалась с этой Альбиной и парочкой других девушек, имена которых я не могла запомнить. Зато прекрасно знала, из-за чего относятся ко мне, как к королеве. Деньги. Мой отец, полностью погрузившись в бизнес, старался компенсировать внимание шуршащими бумажками, теми, что любили другие. Доступ в любом элитном клубе в ВИП-зону, напитки на халяву, дорогие подарки от моего родителя и многое другое. Они были со мной из выгоды. К сожалению, по другим причинам со мной общаться никто не желал.

Мы встретились недалеко от парка и решили пойти через него, так сказать, срезать путь. Поговаривали, что там когда-то обитал маньяк. Подыскивал жертв и ждал, пока та пойдёт мимо, чтоб потом утащить и убить. Большинство девушек до сих пор боялись этого места, хотя уже около 10 лет в городе спокойно, никаких крупных нарушителей закона не наблюдалось. И сейчас вдруг Альбина завела разговор о том, насколько опасно быть в парке, особенно в тёмное время суток и одной.

— Я однажды проспорила другу, пришлось идти в 3 ночи до озера, — рассказывала она, широко улыбаясь и щурясь от лучей утреннего солнца. Сейчас девушка казалась более живой и открытой, чем обычно. — А тут гопники местные иногда сидят, поймать меня решили. А я им…

Аля запнулась на полуслове и завороженно смотрела вперед, словно увидела привидение. Её вечные подружки громко захихикали и начали тыкать пальцем куда-то. Я, так как шла позади всех, заинтересованно выглянула из-за спин моих знакомых и увидела нечто: девушка с синими волосами несётся навстречу, плохо различая дорожку и едва держась на ногах. Конечно, такую личность не узнать невозможно. Алиса Соколова, которой я всегда завидовала, восхищалась и удивлялась её сильному волевому характеру, непоколебимой вере в свою правоту, умению дать отпор и поставить на место обидчика, бежала так быстро, словно её подстегивал страх перед тем, что оставалось позади.

— Соколова, ты, оказывается, и плакать умеешь! Не знала, — тут же громко изумилась Альбина. — Так значит ты не такая уж каменная, как о тебе говорят в универе.

Мне стало безумно жаль её. Каждый сильный человек страдает от того, что не может просто высказать накопившееся кому-то, ему приходится всё держать в себе. И однажды чаша переполняется настолько, что терпеть невозможно. Я прекрасно знала, каково это, когда тебе надоедает, к примеру, притворяться любящим счастливым человеком. Но если учитывать, что Соколова наверняка по такому пустяку слёз лить бы не стала, то стоит предположить — дело дрянь.

— Отвалите от неё, — спохватилась и вступилась за эту слегка безумную девушку. Наверняка, Алиса ради друга горы свернёт и переплывёт хоть сотню океанов. На неё это очень похоже. Альбина и её свита, являющаяся также и моей, ещё долго недовольно бурчали по поводу того, что нужно было «добить эту паршивку, пока был шанс».

— Злые вы, — пожала плечами в ответ. — А она хорошая.

Алиса

Днём, около трёх часов, на качели хотела прорваться пара ребятишек лет по 8, мальчик и девочка. Они никак не желали покидать мою временную обитель и галдели так громко, что голуби, которые по обыкновению своему бродят здесь и просят семечки или хлеб, в мгновение ока разлетелись кто куда и не появлялись больше. Эти наглецы сидели на лавочке и, бросив портфели на землю вместе с куртками, перебивая друг друга, рассказывали разные занимательные истории из прошлого, о летнем отдыхе у бабушки и на море, о новеньком гаджете, подаренном мамой на день рождения, о проблемах в школе. Эх, были ведь когда-то времена такие и у меня. Единственной проблемой тогда являлось то, что родители постоянно ссорились. И еще отсутствие гитары, заполнившей все мои детские мечты и надежды.

— Тётенька, вы бы шли гулять, мы качаться хотим, — жалобно провыл парень и сделал гордый вид.

— А вы сами погулять не хотите? — выгнула бровь и выразительно посмотрела, чтобы до обоих дошло — со мной лучше не связываться. Но эти двое, кажется, абсолютно не понимают намёков.

— Мы качаться хотим, — упрямо заявил парень и, подняв с земли шишку, бросил в меня. К счастью, с глазомером у него всё печально, снаряд даже не долетел до цели. Будь у меня настроение, я бы преподала урок этому мелкому паршивцу, но не сегодня. Пусть живет пока что.

— Ещё раз попробуй кинуть, руки переломаю, — с улыбкой на лице пообещала и продолжила наслаждаться ветром в волосах и свободой. Такое замечательное чувство, ни тебе проблем, ни переживаний, ничего.

— Я сейчас еще раз брошу, если вы не уйдёте, — никак не унимался малолетний террорист и, подобрав с земли второе своё орудие, собрался было запустить его. Признаться, мне не хотелось уходить отсюда, но надрать уши этому наглецу я собиралась основательно, как вдруг справа послышался знакомый голос.

— Эй, ребятня, а ну марш отсюда! — громко пробасил Артём. Он был одет всё в ту же футболку и джинсы. В руках длинная металлическая трость с наконечником в виде пламени свечи, которой он, наверное, искал дорогу к пруду. Нарушители моего покоя живо схватили портфели, закинув их на плечо, подобрали куртки и с диким визгом побежали через лес к тропинке. Макаров, едва передвигая ногами, подошёл к лавочке и, проверив её на наличие инородных предметов, со спокойной душой сел.

— А ты умеешь ладить с детьми, — прокомментировала увиденное и продолжила ловить ветер своими голубыми длинными волосами, которые метались из стороны в сторону.

— Да и ты тоже, — парировал он, вальяжно рассевшись на скамье с резной спинкой, исписанной влюблёнными парочками и местными хулиганистыми жителями. — Неужели и правда руки бы переломала?

— Ага, — невозмутимо соврала и внимательно осмотрела моего неожиданного гостя, пока был шанс. Я видела, что его левая рука была практически полностью от плеча до запястья разрисована, но настолько тщательно разглядеть тату ещё не удавалось. Среди банальных черепов и надписей красивым готическим шрифтом, там красовался портрет какой-то женщины, напоминающий ангела, а также тигр в прыжке, больше похожий на нечто непонятное, просто размытое пятно. А еще на шее спереди вертикальная надпись на латыни, из которой я разобрала только слово «волк». На футболке, кстати, тоже было нарисовано именно это животное. Весьма символично. Неужели считает себя таким же независимым и гордым? Да черт с два!

— Знаешь, — вдруг заговорил Артём. Он выглядел уставшим, словно человек, потерявший одним махом всё самое дорогое на свете. Пожевав губу, он продолжил говорить. — Я хочу кое-что тебе показать.

— Меня это не интересует, — моментально ответила, предполагая, что ничем хорошим его предложение не закончится. И вообще, каким это образом он очутился в лесу сейчас? Слепой парень! — Ты мне лучше скажи вот что… откуда ты тут взялся?

Макаров на мгновение нахмурился, его явно задел мой отказ от лицезрения чего-то неведомого. Но быстро оклемался, недовольно морщась, будто от боли, и пряча свой весьма «любезный» оскал.

— Да вот мимо шёл, — нехотя начал пояснять. — Смотрю, ты тут. Дай, думаю, подойду поздороваться.

Я даже слегка улыбнулась. А Макаров умеет посмеяться над собой, кажется, сейчас даже не обижается.

— Ты можешь подойти ко мне? — снова попросил Артём. Хм, ко всему прочему он упёртый как баран. Иногда это не так уж плохо.

— Зачем?

— Мне просто НЕОБХОДИМО кое-что показать тебе, — с нажимом сказал.

Я затормозила ногами о землю, соскочила с качели и быстро переместилась на лавочку. Парень тут же вытянулся, словно струна, и начал тяжело дышать. Около минуты ничего не происходило. У озера кричали те два разбойника, покушающиеся недавно на мою жизнь, мимо по тропинке прошла пара молодых мамочек с колясками, спокойно переговариваясь и заинтересованно бросая взгляды в нашу сторону, проехал велосипедист, чуть не врезавшийся в тех девушек с детьми, но вот мой новоиспеченный слегка хамоватый друг (в принципе, как и я сама) не спешил действовать. Наверное, собирался с силами. На улице ярко светило солнце, по ярко-голубому небу плыли белые пушистые облака, похожие на мягкие перины. Я уже начала думать, что он просто решил пошутить или поиздеваться, мало было утреннего инцидента, как вдруг произошло чудо.

Артём быстрым и точным движением снял с себя очки. Глаза сначала были зажмурены, да с такой силой, что стало страшно… а может ему от света плохо? Но в следующее мгновение парень начал расслабляться, ресницы постепенно поднимались вверх. Я не могла поверить: это происходит наяву. Солист группы «Ледяное сердце», который сейчас мог бы легко похвастаться заснеженной душой и замороженным сердцем, показал мне свои глаза. Ярко-зеленые у края радужки, в центре же они были словно залиты серебром: два серых пятна закрывали основную часть зрачка и радужки, что не делало их некрасивыми или уродливыми. Наоборот, мне казалось, что они какие-то нереально-притягательные.

— Я сам не знаю, почему поступил так утром. Это было слишком, перегнул палку, и признаю свою вину. Прошу прощения за содеянное. Вернись.

— Я нужна тебе? — шутливо спросила, внимательно разглядывая эти серебристые пятна, застилающие зрачки.

— Мне нужен нормальный завтрак, — вздохнув, он отчасти согласился с моим предположением и чуть улыбнулся, одними уголками губ, но эта улыбка казалась мне самой замечательной и искренней. Я почему-то обрадовалась, что судьба всё же свела нас вместе, познакомила и теперь делает чуть мягче и спокойнее друг к другу. Всё же вряд ли каждый из нас теперь сможет выжить в этом безумном мире в одиночку.

— А рожу тебе вареньем не намазать? — сделала вид, что обиделась. — Только из-за еды пришел просить прощения? Обжора.

На тропинке появились три девушки, громко хихикающие над какой-то забавной историей, которую рассказывала одна из них. Артём, едва услышав посторонние звуки, надел обратно очки, словно пытаясь ими закрыться от всего мира, а потом тяжело вздохнул, неодобрительно покачал головой и сложил руки на груди. Как будто это я сделала что-то плохое, в самом деле! Около минуты мы сидели молча, пока громкий смех молодых представительниц слабого пола не затих, а сами они не скрылись за стволами деревьев.

— Что вообще за выражения? И я не обжора, а в меру упитанный парень.

— Кожа да кости, жрёшь и не толстеешь ведь! — упрекнула мгновенно, хотя фигура Артёма была очень даже слаженной и ни капли не тощей.

— Вообще-то, если ты не заметила, я на своих двоих вот с этой палкой, — он махнул в воздухе своей тростью, словно волшебник палочкой, — сюда притащился. А ты только обзываешься. И вообще, не кожа и кости, у меня там еще мускулы на костях наращены, имей совесть, — Макаров согнул руку, показывая свои бицепсы и деловито цокая языком. Настроение сразу же повысилось, а мир стал ещё на один тон ярче. — Так что с фигурой у меня всё в порядке. А вот ты кожа да кости. Худющая, как моя рука.

— Вот и не правда, — упрямо возражала, осматривая себя с ног до головы. Да, не идеал, зато жиром не покрылась. Правда немного мяса на грудь бы не помешало… Пока я внимательно изучала себя, Артём не упустил возможность и, пробежав пальцами по лавочке ко мне, схватил за талию. Сердце пропустило пару ударов и предательски заухало. Довольные бабочки хлопали своими прозрачными крыльями.

— Ты только погляди, какая тростинка!

Я старалась держаться изо всех сил. Нельзя признавать слабость и подавать вид. Мне абсолютно всё равно на эти касания, поглаживания по спине, по ноге… ноге?!

— Ты совсем охамел? — не сдержалась и сбросила его руку со своей коленки. Нет, ну каков гад? Я ему ещё поверила, во все эти сказочки и извинения! Парень тут же громко захохотал, прикрывая ладонями лицо и топая ногами, как делают дети в магазине, когда родители им не хотят покупать сладость или игрушку. Пришлось слегка ткнуть в бок пальцем этого безумного.

— Я же пошутил, глупая, — потрепал по волосам и обхватил за плечи своей ручищей. Сердце пустилось в пляс вместе с бабочками и остальной живностью. Мысли в голове перемешались и цеплялись одна за другую. Что происходит? Окружающие предметы перед глазами плыли и мутнели, я была очень счастлива. — Где твои вещи? Пойдём, женщина, будешь мне обед готовить.

Он встал с лавочки и потянул меня за собой, будто всё прекрасно видел. С огромными подозрениями на хвосте, я пошла следом, чтобы узнать, что же происходит в голове у этого странного человека. Что там замышляют его тараканы?

Эпизод 11

Весь вечер Артём валял дурака и просил приготовить шарлотку. Я бы никогда не подумала, что смогу снова чувствовать себя девушкой в компании достаточно симпатичного молодого парня, не буду убегать от лишних прикосновений и взглядов (хотя здесь было легче, Макаров видеть не мог, поэтому и касаться его должна была я, дабы куда-нибудь сопроводить). Мир постепенно сходил с ума, а я вместе с ним. Ко всему прочему вечером, на мобильный, начала звонить мать, не прекращая терроризировать ни на секунду. Разговаривать с ней совсем не хотелось, поэтому пришлось просто выключить звук и начать обсуждать репертуар нашей недавно созданной группы.

— Так, — с громким стуком закрыв дверь в спальню, я несла в руках две кружки горячего шоколада, — ты ведь рок-звезда в прошлом. Направь на путь истинный и помоги с песнями, а?

Артём, сидящий по-турецки на полу, забрал свою кружку, аккуратно поставил перед собой и нахмурился. Я тихонько приземлилась рядом и начала поздний ужин, который уже мог приравниваться к ночному обжорству, ведь помимо горячих напитков у нас на полу уже разместилась тарелка с парой массивных бутербродов и вазочка, доверху наполненная печеньем и свежими баранками.

— Кажется, Света обещала что-то принести на следующую «репу», да и у нас в группе есть такой талантливый человек, как Алиса Соколова, — язвительно улыбнулся. — Чего тебе от меня-то надо, чумная?

— Хоть Алиса и талантливая, но одна вечно выкручиваться не может, — упрекнула парня с набитым ртом, чуть бутерброд от нахлынувшей злости не вылетел. — Надо ещё по расписанию посмотреть, когда мы все можем встречаться. У Светки расписание примерно такое же, а вот Карасик портит общую картину: они во вторую смену в основном учатся.

— А мать твоя во сколько уходит? — Артём водил рукой по полу и всё никак не мог нащупать тарелку с бутербродом, которую я пристроила на колене.

— Когда как. Обычно около 5 часов уже куда-нибудь убегает, бывает и до 11 задерживается. А иногда с утра уйдёт и не возвращается вообще.

— Значит, расписание будет плавающим, — с сожалением произнес и недовольно сморщился. — Ты же принесла колбасу с хлебом, где она?

— А что с песнями? — вручила Макарову еду и начала внимательно наблюдать за действиями моего друга. Не нравится быть беспомощным, значит. Учтём на будущее.

Артём начал с завидным аппетитом уплетать бутерброды. И ещё говорил, что не обжора!

— Что с ними не так?

— Нужно их писать, — тонко намекнула.

— Так пиши, — пожал плечами в ответ.

— Я надеялась на твою помощь в этом деле, — туманно отозвалась и начала кусать губы в ожидании. Парень молча жевал и пил шоколад, словно и не слышал последнее высказывание. Я уже собралась было повторить свои слова, как вдруг он заговорил.

— И как ты себе представляешь мою помощь?

— Стихи поможешь написать, к примеру.

— Ты такая простая, Алиска. Вот вроде умная, но я иногда поражаюсь твоей глупости, — недовольно протянул и взял в руки печенье. — Думаешь, это так легко? Писать в соавторстве?

Пропуская мимо ушей лишние комментарии «зазвездившегося» парня, я покачивала головой. Всё же он не очень-то желает исправляться и идти на компромисс.

— Давай хотя бы попробуем.

— Тащи блокнот и ручку, — с набитым ртом пробурчал и залпом залил в себя остатки напитка.

— Ну ты и проглот, — тихонько прокомментировала, подтянув к себе рюкзак и разыскивая в нём ручку, которые валялись по всему дну в огромном количестве, только большинство уже перестали писать.

— Я просто ещё расту, — недовольно отозвался Артём и снял очки, возмущенно причитая. — Надеюсь, ты не будешь возражать, если я стану оголённее на пару процентов. Надоело носить очки вечером, да еще и у себя дома!

— Конечно, — моментально согласилась.

— Так, ты готова? — я кивнула в ответ, а потом всё же сообразила озвучить свои действия. — Тогда приступаем. Тащи гитару, она в кладовке слева от двери, ты сразу заметишь. Выключатель найдёшь.

Я тут же вскочила и отправилась на поиски музыкального инструмента. В коридоре, сперва пролетев мимо нужной двери, долго искала выключатель для кладовой, пока не сообразила пошарить рукой по стене внутри неё. Зажегся свет, и я увидела три чехла с гитарами, две электро, а одна простенькая акустическая. Рядом стоял синтезатор, а на верхней полке виднелись два усилителя. И откуда у него всё это добро? Забрав нужный инструмент, отправилась обратно с расспросом.

— Откуда у тебя столько всего? — отдала гитару в руки владельцу и уселась на пол. — Тебе должно хватать только гитары и синтезатора!

— У меня была группа, забыла? — улыбнулся в ответ Артём и, отбросив в сторону чехол, с трепетом провёл ладонью по деке, будто гладил свою девушку, а не кусок дерева. — После аварии все инструменты отдали мне. Родители Степы и Игоря болезненно переносили потерю, поэтому хотели избавиться от любых напоминаний о группе. Дядя не позволил всё просто выкинуть, поэтому мелкие инструменты здесь, а барабанная установка и прочие мелочи у дяди дома.

— Вот это да, — искренне удивилась. — Мне бы такого дядю!

— Ну, это можно устроить, — загадочно ответил. — У нас ведь уже свадьба планируется.

— Балбес, — легонько стукнула парня по плечу и растянула губы в довольной улыбке. Не всё так плохо, как казалось с самого начала, а Макаров оказался весьма интересным человеком. Вот только с дурацким чувством юмора.

Весь вечер мы репетировали новую придуманную на ходу песню, пили чай с малиновым вареньем, которое, как оказалось, на прошлой неделе послала бабушка Артёма из Сибири, а после рассказывали друг другу страшные истории. То про русалок и водяных, которые заманивали людей в пучину, то про домовых, таскающих ножи хозяев и открывающих-закрывающих дверцы шкафов, то про привидения и духов, заполнивших местное заброшенное кладбище и церквушку, лет уже 30 как оставленные монахами. В половину одиннадцатого позвонила мама, что только испортило едва наладившееся настроение.

— Алло, — нехотя ответила.

— Ты где шляешься? Время видела? — проорала в трубку мать и тяжело отдышалась. Видимо, долго не может успокоиться и высказывает своему новому жениху мнение о том, насколько же безобразна и безалаберна её дочь.

— Я в гостях, — нараспев протянула и начала вырисовывать круги пальцем на полу.

— У кого? — рявкнула снова с такой силой, что я даже испугалась.

— У Артёма.

— А-а, — с неким пониманием выдавила маман. — Занимаетесь? Вас сегодня на занятиях не было, что-то случилось?

— Нет, всё в порядке, — меня пугала эта осведомлённость и беспокойство. Я, конечно, догадывалась, что матери докладывают преподаватели абсолютно всё, о каждом шаге, но они ни разу не волновалась из-за прогулов, хоть их и было всего два. Да и с чего вдруг сменила гнев на милость? Что-то здесь не так.

— Долго не засиживайся, мы на выходные с Сашей уехали к моим родителям. Если что — звони. Надо прощаться, а то сейчас бабушка узнает, с кем я говорю, и заберёт трубку. Уж тогда держись.

В трубке раздались короткие гудки. Больше матери в нашей семье меня ненавидела только бабушка, которая не могла нормально воспринимать внешний вид, поведение и взгляды на жизнь своей внучки. Она постоянно спрашивала о моих отношениях на личном фронте и вечно издевалась, тонко намекая, что такую несуразную нескладную девушку с кучей завихрастых тараканов в голове никто не заметит. Мало того, все будут обходить стороной и креститься, дабы не навлечь на себя беду. Бабушка после 14 лет ни разу не сказала мне хорошего слова: «зачем ты так сильно красишь глаза, на дешёвку похожа», «почему ты носишь рваные джинсы, как беспризорница ходишь», «зачем тебе гитара, ты же не парень, чтоб серенады петь, перестань». И всё в таком духе. Дедушка молча выслушивал эту ругань, но ни разу и не защитил, и не оскорбил. Он соблюдал нейтралитет. И нашим, и вашим. Прошлым летом, когда я приехала к ним погостить с гитарой, он охотно брал музыкальный инструмент и играл. Но при этом, когда нас настигало несчастье в лице бабули, он быстро сбегал в другую комнату, свалив всё на меня. Этим летом я наотрез отказалась ехать к ним в город и вообще разговаривать.

— Что там случилось? — заинтересованно спросил Артём, чем сильно напугал.

— Да ничего, просто мать уехала на выходные. Мне пора. Кстати, завтра будем репетировать? — быстро засобиралась, ведь на улице уже стемнело, а идти нужно было дворами. Причём в каждом не работает добрая половина фонарей. Перспектива передвигаться по закоулкам не была радужной, но выхода не оставалось.

— Конечно, — сразу согласился парень и надел очки. — Я тебя провожу.

— Что? — недоумённо уставилась на Макарова, который спокойно поднялся с пола, размял ноги, медленно потянулся и заулыбался во все свои 32 зуба. — Ты в своём уме? Даже не вздумай собираться, я одна дойду.

— А который сейчас час? Наверное, около десяти вечера. Думаешь, я отпущу тебя одну в такое время? С ума сошла, — парень запнулся и вдруг поинтересовался. — А как тебя можно называть? Не по имени.

— Соколом обычно называют, — пожала плечами и ещё раз внимательно осмотрела этого наглеца. Он спокойно разминал затекшие мышцы и не упускал шанса «поиграть» мускулами.

— Ладно, — согласился и выпалил возмущённо на одном дыхании. — С ума сошла, Лиса?

— Хотел сказать Алиса?

— Нет, именно Лиса, — кивнул головой в знак подтверждения. Вообще-то мне никогда не нравилось, если друзья называли меня лисой или лиской, но от Артёма слышать такое даже… приятно? Поймав себя на такой мысли, я ужаснулась. Так, Соколова, соберись и не думай о мальчиках (в особенности об одном) хотя бы пять минут!

— Называй, как захочешь. Во сколько завтра приходить?

— Думаю, к 12 часам. Сможешь?

— Это же моя работа, — вежливо ответила. Парень, кажется, был настроен весьма решительно и собрался проводить меня до дома. Не удивлюсь, если до квартиры. — Слушай, я тут рядом живу, может…

Меня оборвали буквально на полуслове.

— Знаю я, где ты живёшь. Не будь такой упрямой.

— Ты первый начал.

— Хватит возражать, идём, — Артём медленно двинулся в сторону прихожей, не давая время на раздумье и шанса для побега. И отказаться, судя по всему, тоже невозможно. Пришлось повиноваться, взять под руку этого неразумного человека и выдвигаться на свежий воздух.

На улице мы оба молчали. Каждый думал о чём-то своём. Я о завтрашнем дне и о домашнем задании, которое сегодня могли нам дать, но из-за отсутствия на паре ни я, ни Макаров об этом не узнаем, а спросить не у кого. Вдруг в голове появилась мысль: но ведь есть же Слава! Правда, эта глупая идея быстро отпала сама собой, ведь лишний раз напрашиваться на разговор по душам с этим парнем не хотелось. А он бы обязательно начал расспрашивать про Артёма и то, как долго мы встречаемся. В данной ситуации я чувствовала себя предательницей: со Славкой мы всегда хорошо общались, не конфликтовали особо, даже гулять ходили (хотя он считает, что это было свидание). А резкое и неожиданное появление Макарова в нашей тесной группе выставляло меня в совершенно ином свете. Наверняка, Слава думает сейчас, что я всё это время водила вокруг пальца, давала ложную надежду. Под такие «оптимистичные» мысли я и мой новый друг пришли к нужному дому.

Как и ожидалось, Артём решил подняться до нужного этажа, чтоб точно довести до двери. Не то что бы мне было неприятно такое внимание со стороны его скромной персоны, но оставлять слепого парня одного, вот так… верх бестактности. Как я ни пыталась пригласить его домой или вообще вызвать такси, ничего не вышло. Макаров просто медленно исчез в темноте лестничного пролёта, негромко стуча металлической тростью о каменные ступеньки.

Артём

Волновался ли я, когда стоял на своём, чтоб проводить Алису до дома? Скорее всего, нет. Странное непонятное чувство серым клубком застыло в груди и само подталкивало к выходу. Наверное, просто так надо сделать. Побыть джентльменом, проводить девушку до дома. Мало ли что могло случиться, и этот грешок пополнил бы коллекцию моих проступков.

Нравилась ли мне Алиса, эта упёртая и своевольная девица с ужасным характером и помойкой вместо словарного запаса? Конечно же, нет. К тому же мы ещё мало знакомы, чтоб чувствовать нечто большее к этой грубиянке. Просто каждый раз, находясь в обществе девушки, я вёл себя, как малолетний влюблённый дурак, хоть и не являлся таковым не по одному пункту. Эмоции захлестывали с головой, мне даже захотелось увидеть её. Но только лишь из любопытства, как же выглядит эта несносная грубая девица. С одной стороны, я не желал иметь с ней абсолютно никаких дел, а с другой… мне отчего-то было приятно сидеть рядом, петь и даже играть, хотя год назад я зарекался, что не возьму в руки ни один музыкальный инструмент. Эти странные противоречия заставляли задуматься.

Достав телефон из кармана джинсов, я набрал номер моего охранника.

— Ты же следишь за мной? — спросил, едва услышав ответ на том конце.

— Конечно.

— Тогда помоги дойти до дома.

Алиса

Почему-то вечером не могла долго заснуть, воображая в своей переполненной ужастиками голове, как Макарова на обратном пути ловят, методично отрубают все конечности, складывают в большой черный полиэтиленовый мешок и отвозят на свалку, находящуюся не так уж далеко от города. Одна картинка сменялась другой, причем с каждым разом всё страшнее и страшнее. К двум часам ночи мозговая активность всё же заметно снизилась: усталость брала своё, как и желание завтра пойти к своему новоиспеченному другу и порепетировать. И, так как моё сознание долго не хотело прогонять сцены фильма ужасов с участием Артёма, утром я спала до 12 дня. И делала бы это еще как минимум час, вот только треклятый телефон, который я вчера успешно забыла включить на виброрежим, не давал покоя ещё с 11-ти. Одна беда: лежал аппарат далеко на столе, что превращало меня в серийного убийцу, а звонившего — в жертву.

— Да, — рявкнула в трубку, так и не удосужившись посмотреть на экран. Надежда, что этот инцидент быстро исчерпает себя и я смогу спокойно отправиться в кровать, жила и грела сердце. Безумно хотелось спать, глаза практически сами слипались, а в трубке висело молчание. Наконец, у звонившего прорезался голос:

— Ты всегда с утра такая злая, Лиса, или специально для меня стараешься? — с издёвкой спросил Макаров и рассмеялся. — Очень хотелось бы, чтоб это был второй вариант, а не первый. Смилуйся, у нас же свадьба скоро! Или у тебя ЭТИ дни?

— Что ты мелешь вообще? — заспанный разум не воспринимал информацию хорошо. — Какая еще свадьба? Какие дни?

— Наша с тобой, — я просто чувствую, как этот гад сейчас довольно улыбается, сидя в своей маленькой «пещере». — А дни… Ну, знаешь, красные дни календаря. У женщин они бывают, ты должна знать.

— Ха-ха, — вяло ответила и разлепила глаза. Солнце на улице давало понять, что сегодня чертовски хорошая погода, можно прямо сейчас идти в парк на качели. — Тебе чего надо? Зачем в такую рань звонишь?

— Рань?! — с фальшивым испугом воскликнул этот шут. — Да ты время видела?! Хватит дрыхнуть в постели, вставай, нас ждут великие дела!

— Да я и так встала, балбес, — тяжело вздохнула. Артём рассмеялся из-за этого обращения, оно его ужасно веселило.

— Собирай вещички и живо дуй ко мне. Будешь завтрак готовить, женщина! — сообщил повелительным тоном.

— Слушаюсь и повинуюсь, господин, — в ответ опять раздался приглушенный смех. — Ещё раз назовёшь женщиной, получишь по шее при встрече. Понял?

— Ух, я всё же разозлил Лису. Боюсь-боюсь, — пропел в трубку и вдруг посерьезнел. — Прошу, спаси, Алиса. Они скоро меня убьют.

Раздался сначала приглушенный стук, а потом короткие гудки. Я удивленно уставилась на экран телефона, совершенно не имея понятия, что там произошло. Кто убьёт? Зачем? Почему? Внимательно осмотрелась и увидела, что одеяло теперь валяется на полу, в комнате не прибрано, но сейчас такие мелочи отошли на второй план. Быстро рванув к шкафу, я достала красное клетчатое теплое платье, черные колготки и новые кеды. На ходу одеваясь, бросала в сумку нужные вещи, телефон оставила в руке (чтоб удобнее было звонить в полицию) и, взяв низкий старт, отправилась спасать моего горе-друга. Во что этот идиот влип?

Мне очень повезло, потому что дверь в подъезд Макарова была открыта, какая-то женщина красила перилла внутри. Шустро проскочив мимо неё и услышав какие-то забавные ругательства вслед, я побежала по лестнице в поисках нужной двери. Тревожно нажимая на звонок и чувствуя неладное, прислушивалась к звукам внутри.

Несколько приглушенных голосов, два мужских точно, причём один Артёма. Он что, кому-то должен, и теперь его поставили на счетчик?

Еще три раза нажала на кнопку звонка. Трель за дверью была настолько громкой, что кто-то второй крикнул Макарову: «Да открой ты уже ей!». Сомнения никак не оставляли мой не до конца проснувшийся мозг. Наконец-то щёлкнул замок, а перед глазами появилась до ужаса довольная морда так называемого «друга». Из-за спины выглядывал Морозов, приветливо помахивая рукой.

— Ты ошалел что ли? — толкнула в грудь парня и вошла в квартиру без разрешения хозяина. — Вы, два придурка, совсем из ума выжили? Убивают тебя? Кто?

Артём ничуть не смутился, закрыл за мной и, схватив за руку, потащил в ванную комнату. Стас смотрел вслед нам округлившимися от удивления глазами и молчал, приоткрыв рот. А я в тот момент думала о трех вещах: зачем меня потащили, каким образом так четко идет в нужном направлении и, самое главное, какого черта сердце начинает бешено колотиться от одного только прикосновения этого парня? Едва оказавшись в небольшой комнатушке, Артём нащупал щеколду и закрыл дверь, сцепив крепко зубы, что желваки заходили. Что вообще происходит?

— Ты можешь себя вести нормально? — прошипел Макаров нервно и озлобленно. Да что я сделала-то? Не успела прийти, как умудрилась что-то натворить. И что за день сегодня такой…

— И как же, по-твоему, я себя веду? — посмотрела на своё отражение в зеркало и заметила слегка покрасневшие щеки от быстрого бега.

— Тут Стас и Света, которые считают нас парочкой! — процедил сквозь зубы в ответ.

— И я грубо себя вела?

— Да, — рявкнул громче и тяжело вздохнул, схватившись за голову. — Они же сейчас решат невесть что!

Парень присел на край ванны и поправил очки.

— Слушай, — медленно протянула и смерила взглядом этого наглеца, — я не просила говорить всем встречным-поперечным, что мы пара, хотя мы с тобой вообще никакая не пара. Даже близко. К тому же Светка догадывается, а значит и Стас тоже.

— Нет, — он поджал губы и начал дышать так часто, как только получалось. — Они не должны узнать. Никто не должен знать правды!

— Зачем? — непонимающе выдавила. Артём скривил губы в ответ и покачал головой, ясно давая понять, что лучше никому не говорить ничего лишнего и вести себя, будто я по уши влюблена в этого придурка. Кажется, еще несколько дней назад восхищалась слаженностью тела парня и его красотой. Теперь же взгляды на этого вполне обычного идиота с кучей, просто огромной кучей, тараканов в голове резко изменились на прямо противоположные. Не хватало только влюбиться в этого двинутого придурка. Если будет нужно, то найду получше.

Макаров минуту молчал, а потом просто вышел из ванной, зазывно улыбаясь гостям. Мне пришлось двинуться следом маленьким незаметным хвостиком, чтоб постараться не сделать глупостей и не проболтаться, хотя именно сейчас хотелось громко, до сипоты в горле, крикнуть на всю квартиру, что отношения между мной и этой слащавой рок-звездой сплошная фикция. Светка сидела на кровати и листала откуда-то взявшийся журнал мод (наверняка, с собой притащила).

— Привет, — она кивнула мне и снова углубилась в своё легкое чтиво, совершенно не задумываясь о чем-то. Вообще, что эти двое тут делают? В дверях появился еще один утренний гость и, пробежав взглядом по застывшей у порога мне, а после по рассевшемуся на полу Артёму, обнимающего гитару, прошёл к Железновой. Я не знала, как себя вести в компании этих людей, и совершенно не имела понятия, как долго могу держаться.

— Дорогой, — слащаво пропела, — а зачем ты позвал Стаса и Свету?

Внутри сердце делало такие кульбиты, что сложно было устоять. Я… ревновала? Да бросьте! Такого просто быть не может! Он мне никто, я ему тоже. Но, тем не менее, присутствие в квартире Светы с её хорошей фигурой и красивой мордашкой делало мое существование капельку ущербней.

— Они пришли репетировать, — отозвался Тёма и улыбнулся. Так фальшиво и широко, что поставленное перед ним зеркало лопнуло бы сразу.

— Но мы же договорились репетировать в актовом зале, — намекнула, что им здесь совершенно не место. Я прошла к окну и села на пол рядом с другом, незаметно и сильно ткнув его локтем под ребра. В ответ раздался сдавленный кашель.

— Они здесь, чтоб услышать нашу первую песню, — терпеливо пояснил и, наклонившись ко мне, прошипел. — А ну, цыц!

Музыка, играющая из динамиков стереосистемы, не дала расслышать гостям его последних слов, которые меня только разозлили. Этот паршивец еще и указывает? Да не кому-нибудь, а самой Алисе Соколовой! Ну, ты точно нарвался, одноклеточное. Я наклонилась к его уху и, обдав горячим дыханием, ласково прошептала:

— Я сейчас всё им расскажу, милый.

В следующую секунду произошли две вещи сразу. Во-первых, Светка наконец-то оторвалась от журнала и теперь вместе со Стасом, который то и дело ухмылялся, внимательно разглядывала нас. А во-вторых, Макаров, мгновенно схватив меня за подбородок своей большой ладонью, потянул слегка на себя и поцеловал. Но уже совсем не так, как это было в актовом зале несколько дней назад. Это были небо и земля. Сейчас он впился в мои губы так сильно и, казалось, страстно, что я чуть не задохнулась от неожиданности. Артём всё продолжал натиск, казалось, он пытался что-то этим сказать. Или же просто заткнуть меня хоть на минуту. Самое странное в сложившейся ситуации было то, что я с удовольствием отвечала. Мало того, мне ужасно хотелось большего.

— Кхм-кхм, — подавала признаки жизни Железнова. Макаров тут же оторвался от меня и убрал руку, отвернувшись. Ну вот здорово, сейчас он снова начнёт игнорировать моё существование. — Мы вам не мешаем? Можем уйти, если хотите уединиться.

— Нет, всё нормально, — сразу спохватилась и поджала губы, которые жгло от поцелуя, а щеки тем временем горели от стыда. Я отвечала на поцелуй! Господи, Алиса, очнись сейчас же и перестань обращать внимание на этого придурка, как на парня! Иначе будет хуже. Да что вообще он себе позволяет? Мне хотелось провалиться под землю или оказаться в другой галактике, в своей собственной. Только я и гитара. К сожалению, мозг рисовал в моём укромном уголке не только меня и гитару. Рядом был Артём.

Эпизод 12

Артём

Я пытался изо всех сил сделать так, чтобы окружающие считали нас парой. А всё почему? Да потому, что с этой безумной девицей я сейчас буду проводить большую часть своего времени, даже свободное, и достаточно быстро пошли бы слухи, что бывшая рок-звезда клеит изгоя местного университета Алису Соколову. Или же что Алиса Соколова каким-то образом охмурила солиста группы «Ледяное сердце» и регулярно раздвигает ноги, чтоб удержать. Подобные слухи в жестоком мире шоу-бизнеса расползались быстрее скорости света. А так эта глупая девчонка сохранит свою репутацию. Тем более уже весь институт говорит, что мы планируем свадьбу. В глазах остальных девушек она будет выглядеть счастливицей. Но нет, Алиса постоянно хочет делать всё наоборот, и теперь ей приспичило рассказать Свете и Стасу о наших отношениях. Точнее об их отсутствии.

Когда Алиса прошептала свою угрозу, меня сильно заклинило. Я захотел её поцеловать. А может и не только. Это чувство, от которого не сбежать и не скрыться, захлестнуло меня огромной горячей волной, уносящей куда-то совсем далеко и не дающей опомниться.

Не знаю, как так получилось, мозг на секунду отключился, а в следующее мгновение я самозабвенно целовал её. Не мог остановиться, чувствуя, как губы девушки сначала осторожно, а потом с таким же напором отвечают и притягивают к себе всё сильнее. Я был готов потерять голову и, повалив Алису на пол, сделать всё, что душа пожелает. Хотелось большего, причем так сильно, что колени дрожали.

— Кхм-кхм, — раздался громкий кашель. Я в одно мгновение опомнился и тут же стыдливо отвернулся. Что со мной происходит? Она наверняка не красавица, да и худая судя по всему, без особых форм, к тому же неформалка. Мне такие никогда не нравились. Скорее, длинноногие фигуристые блондинки с милыми мордашками и низким уровнем IQ. Но еще минуту назад бешеное желание с такой силой разливалось по крови, что было совершенно плевать, пусть хоть страшная, тощая и с синими волосами. Это совсем не нормально. Может, потому что давно не было девушки? Недостаток близости со слабым полом? Вздох разочарования вылетел из моих легких, ведь нас прервали.

Света

Мне ужасно повезло, когда удалось проскочить домой незамеченной Глебом, который курил у автомобиля и не обращал внимание на окружающих. Стараясь сильно не хлопать входной дверью, я прошмыгнула в подъезд, а уже после, взобравшись на 7 этаж и оказавшись внутри своей крепости, смогла отдышаться. Встречать меня сразу же вышел отец, хмуро сдвинув брови и постукивая свернутой свежей газетой себя по ладони.

— Ну, и где мы были? — строго спросил, наклонив голову вниз таким образом, что теперь его взгляду не мешали простенькие очки. Я скинула туфли, от которых так сильно болели ноги, что стоять было практически невозможно. — Твой благоверный тебя уже обыскался.

— Да? — наигранно удивилась, направившись на кухню. Срочно нужен стакан воды, ведь в горле все пересохло. — Я заночевала вчера у подруги. А сегодня с ними бродили по магазинам. Шоппинг, папуль.

Я чмокнула отца в щеку и быстро побежала к себе в комнату, чтоб поскорее остаться наедине со своими мыслями. Пить внезапно перехотелось, потому что отец мог устроить самый настоящий расспрос, восхваляя Глеба и постоянно намекая, что пора бы нам и свадьбу сыграть. Он ничего не знал, совсем ничего. И о том, что пожар в прошлом году на одном из предприятий был совсем не случайно, ведь именно в тот момент я решила, что наши с Глебом отношения не совсем такие, как у нормальных парочек. Он попросту покупал меня. Моё тело и чувства, стараясь приобрести по достойной цене. Вот только он не знал, что такое не продается ни в одном магазине во вселенной. Он не мог понять, что я хочу любить и быть любимой, как и все на этой планете.

Сначала наш роман начинался красиво: мы встретились на улице, тогда шёл проливной дождь, разбиваясь сотнями тысяч капель о крыши и асфальт. Я всегда любила дождь и тогда спокойно шла, наслаждаясь ощущениями, как вдруг рядом образовался неизвестно откуда молодой человек с черным большим зонтом. Он улыбнулся так искренне и широко, что мой затуманенный мозг решил — вот она, судьба! Дальше следовал конфетно-букетный период. Мой «принц» не мелочился и приносил шоколад и цветы огромными корзинами. Всё выглядело со стороны так красиво и ярко, все эти эмоции, которые захлестывали с головой, словно тот ливень. Глеб часто дарил подарки, причем весьма дорогие. Я радовалась как ребенок и верила этому человеку безоговорочно.

В скором времени бизнес отца медленно, но верно пошел ко дну. Я плакала и жаловалась своему парню на жестокую жизнь, ведь это было на тот момент важно. Папа не смог бы снова начать жить, строить что-то новое с нуля. И вдруг как по волшебству бизнес отца вновь ожил. Мало того, начал процветать. А Глеб вечером гладил меня по голове, словно маленькую девочку, и говорил, что всё будет хорошо. И моё уставшее сердце верило.

После, казалось бы, ничего не могло испортить моё счастье, украсть место под солнцем. Но всё в один миг оборвалось, когда я, бродя с подругами по магазинам и выбирая красивое платье, увидела Глеба с одной длинноногой красавицей. Они самозабвенно целовались в его внедорожнике и не замечали ничего вокруг. Истерика, устроенная прямо на улице, совсем не помогала горю. Парень силой запихал меня в автомобиль и повез к себе. Страх — вот что я тогда чувствовала каждой клеточкой своего тела. Внезапно с глаз спала пелена, застилавшая их и появившаяся из-за дорогих подарков и милых улыбок.

— Ты думаешь, у меня нет потребностей? — кричал тогда Глеб. Он даже разбил вазу в этот момент. — К тебе даже притронуться нельзя!

— Тогда давай расстанемся, — предложила дрожащим голосом. Я ожидала почти любой реакции. Возможно, взбесится и ударит. Но он только холодно сказал.

— Думаешь, ты сможешь теперь уйти от меня? Думаешь, бизнес твоего отца сам по себе вдруг вытащили из того дерьма? Это всё я, дорогая моя. И теперь мы будем играть по моим правилась. Все твои отмазки вроде «Я еще не готова» не прокатят. Иначе это скажется на бизнесе твоего отца…

В тот момент в моей глупой пустой голове появилась единственная мысль: бежать. Куда-нибудь очень далеко. Где никто не сможет меня найти. Но на следующий день на одном мелком предприятии, которое именно тогда решил посетить мой отец с проверкой, загорелся щиток. Папу едва успели вытащить из огня. Единственный выход — побег — накрылся медным тазом, ведь теперь этот больной придурок мог сделать что угодно. Даже убить.

Воспоминания нахлынули так сильно, что я не заметила своих слёз, уже пару минут стекающих на подушку. Та маленькая девочка, которая всегда жила во мне и радовалась каждому мгновению, каждой мелочи, умерла в тот момент, когда Глеб снова притащил меня к себе на квартиру и привязал к батарее. Крики, истерики и мольбы не действовали на мучителя, который готовился сделать меня полностью своей.

От грустных мыслей отвлек телефон, вибрирующий где-то в сумке. Я не сразу смогла найти его, а когда нашла, то не поняла, кто мог звонить в такое время с незнакомого номера. Неужели, Глеб? На свой страх и риск подняла трубку.

— Света, — раздался знакомый голос.

— Да, Стас, это я, — облегченно вздохнула.

— Ты куда пропала? Я даже не проводил тебя до дома. Нормально добралась? Тебя этот недоразвитый больше не трогал? — обеспокоенно осыпал вопросами.

— Всё хорошо, никто никого не трогал и даже не покушался.

— Тебе повезло пройти незамеченной?

— Да, — согласилась. А что врать, если всё так и есть.

— Тогда я пока что спокоен. Надо было всё же начистить рожу этому петуху, — воинственно воскликнул. — Я ведь был тогда молодцом?

— О да, — улыбалась сквозь слезы. — Ты бы его сто процентов порвал.

— Так и знал!

— Зачем звонишь, Стас?

— Просто соскучился, — ответил парень и замолчал на пару секунд. — Хотя тебе это знать было не обязательно. Язык мой — враг мой.

— Не нужно, — прошептала, сглатывая подступивший к горлу комок.

— Что?

— Не нужно скучать, пожалуйста.

Я сбросила вызов, разделась и легла на кровать, всматриваясь в экран телефона и повторяя про себя мантру: «Перезвони. Перезвони. Ну же, перезвони!». Телефон в руках снова начал жужжать, а я счастливо улыбалась.

Алиса

Мы около часа прогоняли песню, до ужаса депрессивную и унылую, которая мне не нравилась. Уж не знаю, что творилось на душе у Артема, но он спокойно пел и делал вид, будто все нормально.

— Я для тебя серый пасмурный дождь, Я для тебя сильный шквалистый ветер. Ты вместе с ним, уже и не ждёшь, Теперь я один на огромной планете… И сотнями слёз разбиваясь о крыши, Ломая преграды, к тебе приближаюсь, Кричу, разрываюсь, а ты и не слышишь… И падаю я, сотней слёз разбиваюсь…

Он наконец закончил играть и сделал пару комментариев по поводу того, что ему почему-то никто не подпевает, хотя «ты, Лиса, точно петь умеешь». Макаров был прав, конечно, но эту ужасную песню я ни за что не стану исполнять. Светка со Стасом тоже хмурились. Всё бы ничего, но ведь вчера Артём играл мне весёлую песню совершенно другого характера! Что такое происходит? И зачем эти двое вообще приперлись, если просто сидят на кровати и молчат?

— Артём, — мягко начала Железнова, сдвинув набок свою косую челку, — ты не думаешь, что это слишком? Мы с таким репертуаром точно проморгаем свой звездный час.

— И правда, — я была абсолютно согласна с девушкой. Такая песня никаких перспектив на будущее не даёт, скорее наоборот, отнимает их. — Почему бы тебе не исполнить то, что мы вчера пели вместе? Я помогу.

— Уймись, женщина, — шикнул ворчливо Артём и тут же добавил шепотом, наклонившись ко мне, — проблема в том, что я забыл слова. Напомни хотя бы припев, первые пару слов.

— Сломав мой точный, — я не успела договорить, как парень размашисто кивнул и начал подыгрывать.

— Сломав мой точный компас, ты им стала. Но от моих движений ты устала. И налетел корабль наш на скалы. Мы были вместе, но ты устала. И не поможет GPS, ни капли, С тобой мы потерялись без оглядки. Ищу я выход, а тебе все мало. Ведь ты устала, ты так устала.

На последних двух строчках Макаров подозрительно повернулся в мою сторону и, казалось, смотрит внимательно и пронзительно. Он произнес эти строки сквозь зубы, словно намекая на что-то. Мое сердце бешено стучало и вырывалось из груди, но тем не менее я пожала плечами в ответ на вопросительный взгляд Светки и улыбку Стаса. Им и правда не обязательно знать, что мы не пара. Мне даже внезапно захотелось этого. Пусть думают, что у меня мало того, что просто есть парень. Так ведь не абы какой, а сам солист группы «Ледяное сердце»! Внезапная гордость заставила мои губы растянуться в широкой улыбке.

Новоиспеченный друг перестал играть и замолчал, ожидая реакции слушателей и, наверняка, громких аплодисментов вперемешку с криками «Браво» и «На бис!». К его сожалению, такого не случилось. Хотя Светка всё же начала рассыпаться в комплиментах перед этим дураком.

— Классно получилось, даже очень! Веселая песня, быстро запомнится, если нам всё же удастся прославиться.

Стас с деловым понимающим видом кивал после каждого слова девушки, хотя сам тем временем с головой ушёл в телефон и в то, что там было написано. Он бегал глазами по экрану телефона до тех пор, пока Железнова не заметила этого «неподобающего отношения к исполнителю» и не отбила печень одним точным ударом локтя.

— Ау, — от боли воскликнул парень и хмуро глянул на девушку. Та в ответ лишь хмыкнула, скривив свои пухлые губы и смерив Морозова уничтожающим взглядом, прошипела как можно тише.

— Хоть бы сказал, что понравилась песня. Думаешь, он видит, как ты тут киваешь, словно китайский болванчик?

— А что такое? — он пожал плечами. — Я хотел дочитать и потом сказал бы, а ты…

— Что? Урок преподала? Ну так знать будешь впредь!

— Дура, — беззлобно огрызнулся Стас.

— Идиот, — парировала Железнова. Хвала всем богам, на всю квартиру раздалась птичья трель, а это значило, что пожаловали новые гости. И уж при них эта парочка драться и цапаться не будет. По крайней мере, я очень на это надеялась. Хозяин жилища медленно встал, отложив гитару в сторону на пол так бережно, как будто обращался с живым человеком (со мной он так нежно не обращался точно, если только с другими жертвами его чар), а после поплёлся открывать дверь. Неугомонные Светка и Стас шипели тихонько друг на друга и даже толкали то в одно плечо, то во второе, как будто дети дошкольного возраста, когда те собираются выяснять отношения. В нашем дворе обычно много ребят от 4 до 14 играли, носились с криками по площадке или ползали по деревьям, поэтому каждый божий день летом мне удавалось наблюдать, как какие-нибудь два карапуза, не поделив одну песочницу, толкают друг друга (а некоторые и лопатками колошматили врага).

— Прекрати меня трогать, — прошипел Морозов и, схватив Железнову за обе руки, притянул к себе таким образом, что теперь их руки были за спиной парня, а девушка уткнулась носом в его черную футболку с красными кровавыми разводами и черепом. Мне казалось, Светку сейчас разорвёт от возмущения и переполнившего её гнева (отнюдь не праведного), а молодой человек в свою очередь так самодовольно и нахально улыбался, что я даже на секунду засомневалась в его уравновешенности и отсутствии психического расстройства. Но в самый неподходящий момент в комнату ввалились два парня и девушка, весело рассказывая идущему позади Артёму обо всех событиях, в которых он не участвовал.

— А еще мы тут к местным байкерам примкнули, — ухватив за рукав своего спутника, восторженно докладывала девушка. Волосы цвета воронова крыла до середины спины, широко раскрытые и посаженные близко друг к другу серо-голубые глаза, обрамленными настолько длинными ресницами, что они казались накладными, милый курносый носик, вполне аккуратный и чуть вздёрнутый вверх, пухлые темные губы и ямочка на подбородке. Одета она тоже была соответствующе своему образу маленькой хулиганки: простые джинсы и широкая футболка не по размеру (возможно, мужская) с огромной надписью «scream!» и кричащим смайликом. Рядом стоял весьма симпатичный высокий парень с копной светлых волос, забранными в высокий хвост, которые от солнечных лучей казались белыми и светящимися, узкие хитрые глаза сканировали помещение и всех присутствующих с такой скоростью, что невозможно уследить за взглядом и различить цвет радужки, волевой подбородок, обычные губы, растянутые в довольной широкой улыбке и обнажающие ряд ровных белых зубов, прямой нос с едва заметной горбинкой и короткий шрам на правой щеке. Одна рука парня покоилась в переднем кармане джинсовых шорт, а вторая пыталась ухватиться за конечность девушки. В целом этот парень был похож на ангела, вот только все испортила его футболка с черепами и кожаный браслет с шипами.

Третий персонаж оказался куда интереснее этих двоих. Достаточно длинные черные волосы зачесаны таким образом, что пробор оказался с одного края, а меньшая часть волос убрана «невидимками» назад, в целом казалось, будто справа волосы выбриты, а остальное просто перевалено на другую сторону. Узкие темные глаза подкрашены карандашом, брови сдвинуты так сильно, что между ними появилась морщинка. Прямой тонкий нос, через одну ноздрю продето кольцо. Тонкая верхняя губа и нижняя немного толще, через неё тоже продето кольцо, почти в самой середине. Сам парень явился сюда в кожаной жилетке с множеством заклепок, расстегнутой и не скрывающей его торс, и простых черных джинсах. На груди в области сердца красовалась большая татуировка в виде кельтского символа. Парень небрежно смахнул волосы, прикрывающие добрую половину лица и прошёл по мне изучающе-раздевающим взглядом. Как оказалось, его левая бровь была проколота. Я не могла отвести взгляд от этого наглеца, который лениво потирал ладонью щеку. На каждой руке находилось три-четыре кожаных браслета с шипами и цепями. Он пробежал глазами по Стасу, тихонько фыркнув, и по Железновой, которая уже отлипла от своего друга и светилась, словно лампочка Ильича.

— Давно я не встречал таких красавиц, — протянул незнакомец медленно. Его голос, с легкой хрипотцой, хотелось слушать и никогда не останавливаться. Светка тут же заулыбалась так широко, что никакого солнца не нужно, всё освещали её начищенные белые зубы.

— Спасибо, — пролепетала она и отвела взгляд от парня, уставившись в пол. Тот лишь презрительно изогнул губы и посмотрел на неё, как богатые смотрят на бездомных. Брезгливо и открыто.

— Я вообще-то не тебе, — коротко бросил. Светка сразу замерла и напряглась, делая вид, что ей абсолютно все равно и ни капли не интересно, о ком же он это говорил. Но нехорошие догадки оправдал сам виновник, кивнув в мою сторону. — Я о тебе, прекрасная Мальвина.

Вот это да! Меня еще не называли Мальвиной! Мать постоянно твердила последнее время, что я никудышная дочь и ни за что в жизни не найду себе парня с такими разноцветными волосами и дурацкой татуировкой. А до этого то же самое говорила бабушка, только в те времена у меня еще не было синего хаера на голове и временного рисунка на руке. Да и Артём, кажется, считал меня некрасивой нескладной хамкой, которая просто присматривает за ним и во всем помогает. Никто в последнее время не замечал во мне девушку. А вот он увидел, да еще и прекрасную. Парень нахально прошел ко мне и сел рядом на пол, склонив голову на бок и разглядывая меня с близкого расстояния.

— И как же тебя зовут, прелестная?

Кажется, в горле образовалась пустыня, а функция разговора временно покинула меня. Я не могла ему ответить. Так открыто и, в то же время странно, ни один из моих знакомых себя не вел. Хвала богам, на помощь пришел Артём, который сел рядом со мной и, приобняв по-хозяйски за плечи, грозно прорычал:

— Вообще-то, Алиса МОЯ девушка. Так что тебе лучше не лезть к ней.

— Но ведь вы не женаты, — бескомпромиссно ответил и выразительно выгнул бровь, смотря прямо мне в глаза. — Так что у меня есть все шансы на победу.

— Ардан, — угрожающе прорычал «мой парень». Так вот, значит, как зовут этого тощего. Интересное имя.

— Ох, как ты зол, — рассмеялся тот и, наклонившись через меня к другу, прошептал тихо. — Насколько я знаю, после Полины ты поклялся, что больше не будешь доверять девушкам. К тому же появилась Алиса совсем недавно. Может, не будешь вести себя, как собака на сене? Она тоже заслуживает счастья, а ты мешаешь. Да и я обещал отомстить тебе, забыл?

Я открыла рот от возмущения. Да как они смеют разговаривать так, словно меня здесь нет. И не просто нет, а будто я какая-то вещь. Старый автомобиль, который первым нашёл Артём, но прав не имеет. Зато вот у этого Ардана и водительское удостоверение, и страховка оформлена, только приходи, садись и уезжай! А первый его не пускает и держит при себе машину, хоть она ему в плане транспорта и не важна совершенно. Действительно, как собака на сене. Мне, конечно, не так уж сильно понравился этот Ардан, но ведь можно попробовать! И что за Полина и какая ещё месть?

— Она моя, — негромко прорычал в ответ Макаров и резким движением придвинул меня к себе так плотно, как только можно было это сделать. Неформал в свою очередь просто улыбнулся снисходительно и покачал головой, прошептав одними губами: «Я тебя добьюсь».

— Так, мальчики, — вдруг встряла девушка, не назвавшая себя по имени. — Хватит тут потасовки устраивать, как дети маленькие, честное слово! Меня, кстати, зовут Лена.

— А меня Юра, — добавил её спутник.

Мне было до ужаса неловко сидеть так близко к Артёму, чувствовать тепло его тела и принимать происходящее как должное. Так быть не должно, ведь мы совсем не пара. Или пара? Я и сама запуталась, пока искала правильный ответ на этот вопрос. Девушка тем временем что-то громко вещала, обращаясь то к сидящим на кровати, то к нам, кучке людей на полу. Кажется, намечается крупная гулянка по поводу создания группы. Вот только этого нам не хватало.

— Хотите, можно сходить в пиццерию, я одну хорошую знаю рядом с «Чайкой», — никак не унималась девушка. К сожалению, остальные приняли идею восторженно и радостно, в отличие от недовольной меня. Я кусала губы от досады и думала лишь о том, что стоит нам попасться на глаза одному из стукачей университета или кому-то из преподавателей, как тут же о нашем походе будет знать маман, будучи даже в совершенно другом городе. Да хоть на краю земли, всё равно узнает и прилетит на метле, лишь бы только помешать своей милой дочурке играть в рок-группе. Так как в нашем городе на сто квадратных метров приходился, наверное, один «предатель», то данная выходка могла спокойно повлечь за собой нехилые последствия.

— Как же мне всё это не нравится, — негромко прошипела, когда все пошли на выход. Оставались в комнате только Артем и Ардан, второй с дьявольской ухмылкой наблюдал за мной и не отрывал взгляда.

— Не хочешь в пиццерию? — поинтересовался парень, откидывая шикарную копну волос за спину и потягиваясь. Его повадки и медленные ленивые движения напоминали кота. В редкие моменты совсем домашний и спокойный, но обычно дикий и любящий укусить того, кто не нравится.

— Не особенно, — призналась в ответ и прошла к шкафу, помогая Артему найти футболку. Парень с недовольным видом перерывал вещи в ящике и тихонько фыркал.

— И почему же ты не хочешь? — спросил вдруг Макаров и, чуть подумав, добавил. — С серым волком нужна.

— Будет сделано, господин, — пропела в ответ елейным голосом и принялась за работу. Ардан пошел вслед за всеми, а мне пришлось сначала помогать этому наглому напыщенному придурку, а потом еще и прибирать тот бардак, который он развел. К сожалению, моего чувства юмора не оценили, мало того, Артем еще недовольно бурчал минут 5, пока одевался. Вот и делай добро после такого, всякое желание отпадает.

— Хватит уже брюзжать, старик, — в тон ему ответила на очередной поток брани, ведь я не закрыла дверцу шкафчика, в которую вписался мой так называемый друг. Хотя мне начинало казаться, что дружбой тут совсем не пахнет. — Если тебе не нравится, я уйду.

— Уходи, — спокойно пожал плечами и перед тем, как выйти из комнаты, добавил. — Дверь перед уходом только захлопни.

Артём пошёл следом за всеми, что-то весело пошутив про моё отсутствие, а потом толпой ребята отправились в пиццерию наслаждаться вкусной едой и хорошей музыкой. Стало вдруг ужасно одиноко и грустно. Все бросили меня одну, никто даже не поинтересовался толком, что произошло, почему это Алиса не идёт со всеми вместе. Жутко обидно, что этот придурок ведёт себя то так миролюбиво и открыто, то пофигистично и даже злобно. В один момент он может прийти в парк за извинениями, а после сказать, чтоб уходила. Кажется, Макаров состоит из одних противоречий. Сегодня жара пустыни, а завтра уже холод и отчужденность ледников.

Я просидела минут пять на кровати, кусая губы и стараясь сдержать слёзы. Давненько же не было так больно. Помню, в 11 классе на выпускном парень подошел, чтобы позвать меня потанцевать, но изменил своё решение, как только полная до ужаса девушка, губы которой были намазаны толстым слоем красной помады, вернулась из туалета и начала зазывно улыбаться. Тогда я хотела сгореть от стыда, но вскоре одумалась и решила просто забыть о случившемся. Но в душе всё же оставался неприятный осадок. Так вот, в этот раз этот осадок заполнил так много места, что стало тяжело дышать, думать и двигаться.

Постепенно отпускало. Состояние нормализовалось еще через пару-тройку минут, а вскоре я смогла собраться с силами, забрать оставленный на полу телефон, бережно спрятав в сумку, и уйти. Хотелось бы навсегда, но работа есть работа. Нельзя воспринимать близко к сердцу всё то, что происходит в стенах этой квартиры и вообще рядом с Макаровым. Нужно начать смотреть на него как на обычного незаурядного человека, а не рок-звезду, которая скоро вновь зажжется на небосводе и будет светить лишь одной мне. Бред, не иначе, ведь Артем не заинтересовался мной ни капли, наверняка, этому тупому придурку в своё время импонировали всякие длинноногие красавицы с большим бюстом и упругой задницей. А с такой «богиней» скромная слегка сутулая маленькая девчушка Алиса Соколова ни сравнится.

На улице начали собираться тучи. Пара ребятишек бросались в друг друга песком и различного вида формочками, крича на всю округу и весело хохоча. Их матери сидели на лавочке неподалеку и угрожали чем-то вроде отсутствия сладкого на ужин и мультиков вечером, если оба сейчас же не прекратят. Я даже засмотрелась на эту картину, как вдруг прямо над ухом раздалось громкое:

— Привет.

Ардан откинул волосы назад и лениво потянулся, разминая шею и пальцы рук. Он внимательно изучал мою реакцию, тщательно исследуя перемену состояния от испуганного до спокойного.

— И тебе привет, — пожала плечами и повернула голову в сторону песочницы, как вдруг осознала одну важную деталь. — Ты что тут делаешь? Почему не в пиццерии?

— Не хочется, — широко улыбнулся и, оглянувшись во все стороны, спросил. — Ты домой? Проводить?

— Давай.

Вообще-то мне было без разницы на наличие человека рядом, хотя присутствие малознакомого парня слегка напрягало. Но раз уж Ардан так хочет, то пусть проводит. Его потраченного времени ни капли не жалко.

— Артем всегда такой бесчувственный и грубый? — решила поинтересоваться. Поведение Макарова настораживало и даже пугало. А вдруг у этого придурка раздвоение личности? Шизофрения? Сидит на наркотиках?

— Если его не злить, то нет. Обычно Мак достаточно милый и даже дружелюбный. По крайней мере был таким до аварии. После мы мало общались.

— Мак? — переспросила, наивно надеясь, что мне послышалось. А может, он и правда употребляет что-то? Поэтому и такая резкая перемена настроения!

— Это его прозвище, — улыбнулся Ардан. — Спроси у Темыча, что оно значит.

— Уже боюсь это делать, — тихонько прокомментировала последние слова и уставилась в асфальт, медленно переставляя ноги.

— Он тебе нравится? — вдруг спросил парень, остановился, чтобы пропустить въезжающую во двор машину, и легким движением руки прижал меня к себе, чтобы не загораживала путь транспорту.

Неловко. Это первое, что я подумала, стоя рядом с Арданом и вдыхая легкий аромат его духов. Но в то же время спокойно и легко. Сердце не скачет в груди, как сумасшедшее. В горле не пересохло. Всё как обычно. Одновременно спокойно и странно. Не часто приходится бывать в объятиях представителей сильной половины человечества.

— Понятно, — вдруг подал голос парень, нервно кусая губы. — Любишь его?

— Нет, ты что, — тут же опомнилась и оттолкнула Ардана кулаком в грудь, ведь стоять так на улице с малознакомым парнем не самое правильное занятие, которое могла бы придумать достаточно умная девушка. А именно такой я и являлась. — Я никого не люблю. И он мне не нравится ни капли.

— Так значит у меня есть шанс?

— Не очень-то на это надейся, — решила сразу подготовить почву, чтоб после не ранить чужие чувства. — Если шанс и есть, то он маленький. Просто мизерный.

— Но ведь это шанс, — подмигнул и снова откинул свои волосы назад. — Ты первая из девушек, кто мне понравился. Это что-то да должно значить, не так ли?

— Не думаю, — задумчиво ответила, потирая подбородок. — Скорее, это намекает на то, что ты либо нагло врёшь в глаза, либо у тебя проблемы с отношениями и прочей романтической ерундой.

— Для тебя я стану романтиком, — парень вдруг выскочил передо мной и встал на одно колено посреди дороги. Толстый лысый дяденька, заезжающий сюда на автомобиле, выжидающе остановился и недовольно уставился на нас. — Милая Мальвина, не соизволите ли вы сходить завтра на свидание со мной?

— Вставай, хватит дурачиться, — потянула его за жилетку, ведь этот лысый явно долго ждать не собирался. — А то тебя сейчас задавят!

— И пусть давят, — качнул головой в знак согласия. — Не уйду с дороги, пока не ответишь «Да».

Раздавался крик детей, где-то щебетали птицы. А я никак не могла сделать верный выбор.

— Не могу завтра, — прошипела негромко. — Дела у меня.

— А когда можешь? — недовольный дядька уже высунулся в окно и, бросив сигарету на асфальт, гаркнул.

— Эй, молодежь, а ну разошлись!

— Пошёл ты, — в тон ему ответил Ардан и, повернувшись обратно ко мне, обворожительно улыбнулся. Ну вот почему мы не встретились с ним раньше, чем с Макаровым… — Ну так что?

— Эй, малой, — крикнул лысый. — Я тебя сейчас в асфальт закатаю, если не свалишь с дороги.

— Пошёл ты, — повторил парень, небрежно бросив через плечо свои слова. — Давай же, отвечай, пока меня не убили.

— Может, на следующей неделе? В воскресенье, например.

— Я тебе щас хребет сломаю, шкет, — начал выкатываться из машины дядька, прихватив с собой железную арматуру.

Мы с Арданом с ужасом переглянулись. В одно мгновение парень вскочил на ноги, схватил меня за руку и побежал в сторону домов. Лысый не ожидал такой прыти, поэтому просто кричал что-то нецензурное вслед, поднимая во дворе шум. Я старалась не отставать, но всё же молодой человек с длинными ногами превосходил мои старания в пару-тройку раз. Вот так не честно, одним всё, а другим ничего. Вот, например, Ардан. И красивый, и харизматичный, и высокий. А я маленькая, вредная и не отличающаяся красотой. Мир жесток.

Артем

Алиса понравилась Ардану. Да как такое вообще может быть? Раньше всё получалось наоборот. Когда наше «Ледяное сердце» еще существовало, как и «Демоны поднебесья» (группа, основанная Арданом и его тремя друзьями лет в 15), мы дружили. Точнее, у нас был общий «джентельменский» клуб, в который входили лишь приближенные и участники обеих групп. Каждый из нас свято верил в то, что когда-нибудь мы прославимся. Также «Ледяное» пообещало помочь с раскруткой «Демонов поднебесья», если бы мы прославились раньше. Лет в 17, когда Ардан притащил в наш тайный клуб свою юбилейную десятую девушку, я вдруг осознал одно: у нас определенно схожи вкусы в женской красоте. У него всегда были красивые и длинноногие подружки разных мастей. Мало того, чем старше становился сам Ард, тем ярче и эффектнее были его девушки. И вот однажды настал момент, когда всё перевернулось с ног на голову. Он привел Полину.

Густые светлые волосы до середины спины, загорелая кожа, яркие голубые глаза. В общем, ангельская внешность и дьявольский характер. Точнее, сначала я думал, что она идеальна во всём: появлялась в присутствии парней только полностью накрашенная и готовая ко всему, всегда сдержанна и интересна в разговоре, в любой момент могла прийти на помощь. А после понял одну вещь: Полина была такой «идеальной» только со мной и Арданом. Остальным участникам клуба смело грубила и игнорировала. Это поведение забавляло и даже интересовало. Так мы и жили до того момента, пока Полина не подкараулила меня на улице. Выяснилось, что я давно нравился девушке, влюбилась с первого взгляда, а Ардан был всего лишь мимолетным увлечением, которое слишком уж быстро закончилось.

Мы прятались по чужим подъездам и дворам, дабы никто нас не увидел и не нашел. Полина постоянно твердила, что будет со мной вечно, что даже популярность не станет нам преградой. Ардан после потери своей пассии вдруг пропал надолго. Около полугода мы скрывались от чужих глаз. Пока не вернулся Ард вместе с раскрученным именем «Демонов поднебесья». Как оказалось, парень попросту пытался всё это время забыть о бывшей девушке, которая его кинула, а заодно решил засветить свою группу. И весьма удачно.

К сожалению, эта история не имела хэппи энда, как другие любовные романы. Это мимолетное увлечение Поли, как оказалось, было точно разыграно по нотам. Она манипулировала мной, как только могла. Девушка хотела денег и славы, ей нужен был красивый фронтмен известной группы для собственного пиара. Её черствое сердце желало только одного — чтобы на улице при её виде перешептывались и говорили: «Это же она, девушка известного рок-музыканта! Какая красивая!». Но её рок-идолом оказался не я. Ардан, получивший свою минуту славы и не упустивший её, восседавший на самом пике популярности, вновь украл её душу, фактически купил. Полина с криком: «Любимый, я вернулась!» — побежала к нему, словно красивый ангелок. Вся в белом, светлые волосы развеваются на ветру. Ард в тот момент как раз вылезал из такси… со своей новой пассией.

Всё в жизни этой змеи с внешностью принцессы изменилось. Теперь у неё не было шанса на то, чтоб остаться с одним из нас. Но вскоре после того случая по городу поползли слухи, что одна девушка выходит замуж за иностранца-миллионера, который уже давно на ладан дышит. Кто бы это мог быть? Конечно, наша меркантильная Полина.

Ардан сразу понял, кто помешал их счастью, но не стал никому говорить. Только намекнул, что однажды уведет и у меня девушку, стоящую того. И, кажется, этот момент настал.

Алиса не являлась моей девушкой, тем не менее что-то в груди больно кололо только от одной мысли, что она и мой старинный товарищ будут крутить роман за моей спиной, словно школьники. Хотя это было бы достойной местью. К тому же Соколова, кажется, красавицей тоже не является. Вот только Ардан на страшных не западал, а из этого следует сделать некоторые выводы.

Сейчас вдруг всё стало обретать некий смысл. Я вдруг почувствовал себя скотиной, сделавшей больно хорошей девушке ни за что. Следовательно, нужно срочно извиниться.

Я уже шёл обратно к дому, пробирался через кусты, пытаясь тем самым срезать путь, как вдруг услышал знакомые голоса.

— Он тебе нравится? — в ответ раздавался лишь детский крик, шум автомобилей и громкая музыка из квартиры прямо над моей головой. — Понятно. Любишь его?

Сердце судорожно сжалось в ожидании нужного ответа. Того, который мне хотелось услышать. И я, кажется, всё бы отдал за то, чтоб и дальше Алиса молчала. Пусть ничего не говорит, это и не нужно. Так приятно, когда тебя любят и пытаются это скрыть.

— Нет, ты что. Я никого не люблю. И он мне не нравится ни капли.

Эх, Алиса, зачем же ты открыла свой прелестный ротик? Молчание было бы сейчас очень кстати, но ты всё испортила. И что же теперь делать?

За кустами происходило нечто невообразимое, в конце чего Ардан всё же уговорил пойти моего ясного сокола в воскресенье на свидание. Ну что ж, посмотрим, выйдет ли у вас что-нибудь…

Эпизод 13

Алиса

В воскресенье вечером мне всё же пришлось написать Славе и спросить про заданное домашнее задание. Парень сразу поинтересовался, не болею ли я и почему не пришла в пятницу на занятия. Как оказалось, преподаватель по физкультуре действительно очень строгий и не любит, когда студенты прогуливают, что мне удалось сделать целых два раза.

Вячеслав Старостин:

Он узнал, что тебя не было на паре, и сходил нажаловался твоей матери. Уж не знаю, что там у них было, но она вроде бы решила этот вопрос. Потом Сёма нервный бегал по стадиону, гонял нас и орал на всех. Тебе удалось заочно выбиться в «любимчики» у физрука!

Устало скривившись и представив свои перспективы отработки двух прогулов на физкультуре, я принялась печатать ответ.

Алиса (Лиса) Соколова:

И как тебе препод?

Вячеслав Старостин:

Зверь. Не завидую тебе…

Мы обсудили с парнем всех остальных сотрудников нашего славного университета, перемыли кости всем и вся, договорились сходить как-нибудь вечерком в кафе и попрощались. Слава не мог успокоиться и перед тем, как пойти спать, пытался разузнать всю правду касательно наших с Артёмом отношений. Он искренне удивлялся резкому появлению парня и отсутствию каких-либо признаков его присутствия до этого.

Домашнего задания было слишком уж много. Особенно если делаешь на двоих. Мне пришлось не жаловаться и молча корпеть над тетрадками до полуночи, лишь бы сделать всё в срок.

Я старательно решала примеры, а перед глазами было лицо Ардана, с ехидной ухмылкой и хитрыми тёмно-карими глазами. Он не думал о том, что будет выглядеть глупо, если скажет девушке комплимент, если признается, что она ему понравилась. Зато из Артёма ни одного хорошего слова клещами не вытянешь.

С утра в понедельник Макаров спокойно ждал меня, абсолютно одетый и уже готовый к учёбе. Парень делал вид, что ничего не произошло, будто он — самый милый человек во вселенной. На переменах весело трепался с одногруппницами, умело игнорируя различного рода комментарии Альбины. Он трепал меня по волосам и улыбался, обнимал за плечи и легонько чмокал в щеку.

— Наконец-то свобода, — выдохнул он, едва оказавшись в машине.

Весь вечер он старательно прикидывался глухонемым и сидел на кровати с гитарой, перебирая пальцами струны и покачивая головой. Мне оставалось лишь тихо выйти из квартиры.

В среду, когда вся наша группа отправилась четвёртой парой на пытку в виде занятия физической культурой, Макаров с довольной улыбкой побрёл в кабинет к моей матери. Слава же, кажется, был рад возможности поговорить без присутствия рядом Артёма, поэтому сразу начал болтать:

— Сейчас ты познакомишься с преподом. В прошлый раз он так разозлился, что заставил девочек бежать три километра, а парней четыре. Плюс после каждого круга нужно было делать серию упражнений.

Посочувствовав всем, кроме нашей «великой четвёрки» и Альбины вместе с её свитой, я отправилась в раздевалку.

Из-за большого количества девушек мне пришлось долго искать свободный шкафчик. Около меня стояла та брюнетка, которая когда-то шла по университету под руку с Макаровым. Она смеялась и рассказывала своей подружке про то, что на Новый год хочет поехать в Санкт-Петербург, просто посмотреть город и посетить музеи. В ответ подруга рассказывала про какую-то крутую рок-группу, выступающую в Москве после праздников на вечеринке. Как оказалось, группа очень популярная, и в столицу поедет за большой гонорар: дочь одного известного бизнесмена слёзно требовала привезти ей этих «демонов». Отвлёк меня от подслушивания чужого разговора громкий свист. Я моментально выбежала на улицу. Все одногруппники стояли в одну линию и перешёптывались. Молодой парень, не больше 25-ти лет, светло-русые волосы достают почти до плеч, а ярко-голубые выделяющиеся глаза сканируют меня с ног до головы.

— Кто такая? — грубо спросил, подойдя ко мне вплотную и уставившись сверху вниз.

— Соколова, — вяло ответила, выдерживая его взгляд. Он держал руки за спиной, но при этом стоял чуть ссутулившись. Белая футболка хорошо очерчивала каждый его мускул. Преподаватель сразу скривился, будто съел кучу лаймов, и брезгливо отвернулся.

— Выйди из строя и жди, — кивнул легонько головой в сторону лавочки и громко прокричал. — Остальные напра-а-во! Пять кругов лёгким бегом! Марш!

Цепочка ребят медленно разбилась на группы. Я же стояла и смотрела, как они бегут, даже не представляя, какое именно наказание придумает Сёма.

— Что я такого сделала? — попыталась разузнать, следуя по пятам за преподавателем.

Он только молча шёл в сторону корпуса «Института физической культуры, спорта и здоровья». Мы прошли через запасной выход в большой спортзал с натянутой сеткой для волейбола и после оказались в небольшом кабинете с баскетбольными мячами, гантелями и прочим инвентарём. Я внимательно рассматривала динамометр и инструкцию пользования с картинками, которая лежала под аппаратом, как вдруг услышала щелчок закрывшегося замка. Внутри что-то ёкнуло, сердце пропустило пару ударов.

В горле моментально пересохло. С подозрениями, что назревает что-то неладное, я повернулась к преподавателю и уже приготовилась кричать, но парень спокойно сел за небольшой столик у окна, достал маленький блокнотик в клеточку, ручку и принялся что-то заинтересованно писать.

— Номер телефона, — строго отчеканил. Был это вопрос или какая-то странная констатация факта, оставалось для меня загадкой. До того момента, пока он не повторил. — Говори твой номер.

Я невнятно пролепетала заветные одиннадцать цифр и посмотрела в окно: отсюда было видно, как ребята, уже чуточку уставшие, нарезают круги и заинтересованно оглядываются. Девочки со спокойной душой шли по беговым дорожкам, явно не опасаясь быть пойманной преподавателем, который изредка бросал тяжелые взгляды на своих подопечных.

— Вот лентяйки, — покачал головой и продолжил. — Полное имя, фамилия и отчество, а также дату рождения.

— Соколова Алиса Константиновна, родилась 24 мая 1995 года. А вам зачем? — обеспокоенно поинтересовалась и осмотрелась получше. Выхода нет, кроме как ломануть через окно. К сожалению, способности выломать стальную решетку у меня никогда не наблюдалось, поэтому пришлось ждать развязки.

Преподаватель поджал губы и встал, опершись своей пятой точкой о стол, сложил руки на груди и уставился на меня. Осматривал, скользил взглядом, но я не видела в нем ни похоти, ни желания.

— Значит, это правда, — как-то отрешенно кивнул головой. — Ты видела своего биологического отца?

— Пару раз, он не питает особой родительской любви ко мне, — скривилась и уставилась на календарь, в котором каждый день был обведён по-особому: то синим фломастером сплошной линией, то розовыми точечками, далее шли различные мордочки животных.

Мужчина снова сел за столик, внимательно рассматривая написанное в блокноте мелким почерком, и, казалось, заснул: не двигался и не подавал признаков жизни. Я хотела было спросить, можно ли мне идти отрабатывать, как он вдруг снова заговорил.

— Моя мать умерла при родах, а меня воспитывали дедушка с бабушкой. Денег вечно не хватало. Все друзья ходили в модных вещах и с новыми игрушками. Бывали времена, когда дедушка пару-тройку дней практически ничего не ел, всё отдавал мне. Я всегда мечтал, что однажды найду отца, который непременно должен быть богатым, и всё выскажу.

Признаться, я совершенно не понимала, к чему он ведёт и каким образом реагировать. Может, он шизофреник?

— Извините, Семён… — запнулась, так как не знала отчества преподавателя.

— Константинович, — подсказал он.

— Семён Константинович, а каким боком это касается меня?

После заданного вопроса до меня вдруг дошёл один неутешительный факт, но, не дав волю своей буйной фантазии, решила дослушать крайне «увлекательный» рассказ.

— Хороший вопрос, Алиса, — он снова выпрямился и подошёл к окну. — Я мечтал найти отца, знал его данные, а вот недавно выяснилось, что у моего папаши есть ещё как минимум один ребёнок. Дочь, — он зло улыбнулся. В моём сознании начала складываться мозаика. — И вот неделю назад я узнаю, что дочь и бывшая гражданская жена моего отца обитают здесь, в этом городе. Я сперва хотел вломиться к ним домой и высказать всё. Но потом оказалось, что бывшая любовь моего папани сама строила долгие годы свою карьеру, а с дочерью у неё отношения не сложились. Мне говорили, что ты жутко умная. Догадайся, кто твой брат.

Сглотнув огромный образовавшийся в горле ком, я тяжело вздохнула. Нет, конечно, стоило было понять, что всё идёт к определённому окончанию, но не такому. Изначально в голове промелькнула мысль, что физрук будет приставать. Данный поворот событий сбил меня с толку.

— Прекрасно понимаю ваши чувства, — старалась говорить мягко, мало ли, вдруг у парня с психикой не всё в порядке, — просто мы с отцом…

— Можешь просто на «ты». И называй меня по имени, я всё же твой брат. Хоть и сводный.

— Мы с отцом давно не виделись, — продолжила объяснять. — Могу подкинуть его номер телефона или новый адрес раздобыть, но ничего более.

Он пару минут стоял и хлопал глазами, оценивающе пробежал взглядом и вдруг заливисто рассмеялся.

— Думаешь, — он не мог отойти от приступа внепланового веселья, — я так жажду найти отца? Я уже знаю, что у него новая жена и сын, так что это не новость. Просто мне хотелось познакомиться с тобой поближе. Твоя мать строго-настрого запретила приближаться к тебе, но я не смог удержаться.

Я никак не могла понять, что он хочет. То ли ему требовались разговоры по душам редкими одинокими вечерами, то ли тонко подходит к теме вымогания денег. Аферистов пруд-пруди, не стоит доверять каждому встречному.

— Извините, конечно, но я вам не доверяю. Сначала расспрошу всё у матери, а пока, — я протянула раскрытую ладонь, — дайте ключ и идёмте заниматься, мне ещё два прогула отрабатывать.

Он согласно кивнул, всё ещё улыбаясь, и сам открыл дверь.

— Вообще-то за тебя уже отработали.

— Кто? — крикнула вслед Семёну Константиновичу и побежала за ним. Быстро же он ходит…

Преподаватель тихо хмыкнул и продолжил мчаться вперёд, убрав руки в карманы спортивных штанов.

— Слепой ваш, — поджал губы он и, подойдя к крайней беговой дорожке, громко свистнул, сложив губы трубочкой. Я собиралась было поинтересоваться, когда он успел, но Сёма, будто прочитав мои мысли, продолжил. — В воскресенье, часов в пять пришёл и наяривал круги со своей палочкой.

Он что-то говорил, продолжал открывать рот и усмехался, но мои мысли унеслись уже очень далеко. Нет, конечно, это очень мило с его стороны, правда, теперь я буду должна ему. Вообще, какого чёрта этот придурок делает? Искренне не могла понять.

После пары я обнаружила СМС на телефоне от Макарова.

«Сегодня доберусь сам, отдыхай. Завтра с утра как обычно»

Может, у него и правда раздвоение личности? Вчера был романтиком, а сегодня грубиян. И так по очереди. Так как вечер внезапно освободился, согласилась на предложение Славы сходить в кафе и выпить горячего какао.

Всю дорогу парень бурчал по поводу того, что вокруг меня определённо творятся необъяснимые вещи. Сначала неожиданно, будто гриб после дождя, появился молодой человек. К тому же не самый простой, а знаменитость! А сегодня мне удалось избежать пары по физ-ре, при этом свалив вместе с преподавателем. Он искренне недоумевал и разводил руками.

— Ты просто загадка, Алиса.

— Ага, — согласилась лениво. — Прям бермудский треугольник.

Вечером мать никак не хотела отвечать на мои вопросы по поводу отца и его других детей, а потом всё же сорвалась. Начала громко кричать, при этом Александр никак не мог её успокоить. Она обещала уволить Семёна Константиновича и отослать меня к отчиму в США. При этом аргументировать ничего не смогла, просто хлопнула дверью ванной комнаты и бурчала уже оттуда. По её импульсивному поведению стало ясно — наш новый преподаватель физкультуры и правда является моим родственником. Нужно брать из этого факта по максимуму.

Время всё шло. Мы всё так же ходили на пары и слушали нудные лекции, а на практиках то решали различного рода задачи, то готовились к семинарам. В пятницу физкультуру у нас провёл другой преподаватель, я даже забеспокоилась, что с моим только обретённым братом что-то случилось. Например, могла постараться моя неугомонная мать. Но он позвонил сразу после окончания занятия и сказал, что уехал по делам, но на следующей неделе обязательно вернётся.

За всю неделю мы репетировали всего лишь один раз, но всё равно успели разругаться и даже сломать стойку микрофона. На самом деле её сломала я, но вина общая, потому как мы одна команда, а не шайка гопников. Стас и Светка сидели в разных углах и не разговаривали, только сыпали друг на друга различного рода ругательствами и оскорблениями. Артём сказал, что они так привыкают друг к другу, и «вообще у них чувства там, лучше не лезь со своими советами». А вот Макаров, наш местный гуру любви, совсем притих и загрустил: он больше не распускал руки и не пытался поцеловать меня на публику, делал вид, что мы брат и сестра, а не влюбленная парочка — словом, старался вести себя в рамках приличия. Но только до вечера субботы.

— Можешь остаться почитать мне?

— Знаешь, — нехотя ответила, убирая чистую посуду в шкаф, — я устала и хотела бы отдохнуть.

В ответ раздавалась тишина. Пришлось даже глянуть на Артёма, удостовериться, что с парнем всё в порядке. Хотя по нему как раз этого и нельзя сказать. Он скорее был похож на человека, которому только что озвучили смертельный приговор. Эта грустная мина действовала на нервы, и мне стоило огромных усилий, чтобы продолжить прибираться, а не дать лёгкого пинка этому зануде. И почему ему именно сегодня приспичило почитать?

— Вот так всегда, — отозвался Макаров и для пущего эффекта сложил руки на груди, прямо как в детском садике. — Вы все меня оставляете одного на ночь, а ведь мне так одиноко. Не с кем поговорить, никто не расскажет глупую историю перед сном. Даже прослушивание музыки вместе с кем-то делает вечер куда приятнее. Хочешь, чтобы я погиб от когтистых лап одиночества сегодня? Так знай, это будет на твоей совести, и…

— Ладно, я тебе почитаю, — согласилась на такие неоспоримые аргументы. Точнее, мне просто стало его жалко. И правда, каждый вечер совершенно один в кромешной темноте. Нужно быть очень мужественным, чтобы терпеть всё это.

— И Бог запишет на твой счёт этот грешок, — не удержался и продолжил свой нудный монолог Тёма, слегка улыбнувшись. — А давай лучше музыку вместе послушаем? Я тебе даже разрешу лечь на кровати для комфорта.

— Ну, уж нет! Это слишком! Почитать куда ни шло, но лежать вместе и слушать музыку… Ты чокнулся!

— С чего ты взяла, что я тоже буду лежать на кровати? К тому же, я разрешу скинуть последний альбом «Ледяного сердца».

Вот что не люблю в таких людях, как господин «я-самая-крутая-рок-звезда», так это гениальное умение манипулировать людьми и заставлять их делать то, чего они не хотят. Макаров прекрасно знал, что я не смогу устоять от такой сделки. Знал он и то, что я откажусь, лишь поэтому подготовил «тяжелую артиллерию», которая смогла бы заставить меня остаться этим вечером немного дольше у него. Вот только действительно ли виной всему одиночество?

— Хорошо, но ненадолго.

Парень, довольный своей маленькой победой в этой неравной войне, ушёл в комнату, насвистывая какой-то неизвестный мне мотив. И чего только не сделаешь ради хорошей музыки…

Я уселась на его большой кровати, взяла в руки книгу (ведь сначала Макаров захотел услышать сказку на ночь) и начала медленно, с особым выражением читать. Это была первая часть «Гарри Поттера», которая так нравилась Тёме, больше остальных вместе взятых. Честно сказать, мне и самой до безумия нравилась история о мальчике-волшебнике, который боролся со злом, поэтому время пролетело незаметно. Пару раз мой новый друг напоминал, что нужно читать вслух и не так быстро, а еще говорил, что мои комментарии совершенно неуместны, так как эта книга для детей, а не для зануд.

На часах уже было 10 вечера, когда Макаров вспомнил о музыке, дал мне флешку и включил свою стереосистему. Парень выключил свет и лег рядом на кровать.

— Ты же сказал, что не будешь лежать со мной! — возмутилась такой наглости. Парень в ответ просто пожал плечами и легко выдал:

— Я соврал.

Сначала всё было спокойно. Но это продлилось совсем недолго.

— Что ты такое делаешь? — не выдержала и поинтересовалась, ведь Артём, повернувшись на бок лицом к своему краю, водил рукой по прикроватной тумбе и тихо что-то шептал. Из-за музыки, так захватившей всё моё внимание, слова разобрать было просто нереально. — Может, помочь? Давай, я включу лампу и найду тебе то…

Я уперлась рукой в кровать как раз за спиной парня и пыталась дотянуться рукой до настенной бра. В этот момент раздался щелчок, а комната озарилась легким голубым светом. Удивление от происходящего мгновенно сменилось страхом перед неожиданным поворотом событий, ведь Артём решил вновь лечь на спину. Свои телом он столкнул мою руку, а заодно и заставил упасть меня на него. Мой нос оказался буквально в паре миллиметров от его шеи, правая рука вцепилась в крепкое мужское плечо. Пара секунд в таком положении, но для меня они тянулись, будто целая вечность. Вот его губы приоткрываются от удивления и даже шока, а левая рука, которая до этого лежала чуть выше моей талии, перестала касаться моего тела.

— Ты что творишь, больная? — прокашлявшись, всё же решил спросить Макаров.

— Пыталась помочь, — виновато выдавила и мгновенно легла на отведённую мне половину кровати, при этом застегнув все пуговицы на кофте. А то мало ли, вдруг он маньяк какой-нибудь. Заставив себя забыть только что случившееся, я смогла заметить, что на потолке появились звезды. Множество голубых точек, мигающих и движущихся из стороны в сторону. А на тумбе расположился небольшой цилиндрической формы ночник. В кармане джинсов внезапно зазвенел мобильный, оповещая о полученном сообщении. Неизвестный номер.

«Завтра в 13:00 около «Чайки», буду ждать. Ардан»

Я улыбнулась и убрала аппарат обратно, преждевременно выключив звук. Наверняка, сейчас наша вечно недовольная рок-звезда начнёт возмущаться.

— Красиво, — прокомментировала увиденное и тут же замолчала, потому что парень лег на бок, но на этот раз повернулся лицом ко мне. Солнцезащитные очки только мешали.

— Ты когда-нибудь жалела о чем-то? — тихо поинтересовался и добавил. — Смотри на звезды, а не на меня. И выключи звук на телефоне, не будь бестактной.

— Конечно, жалела, — нехотя ответила, пытаясь вслушаться в текст играющей через стереосистему песни. — И много раз.

— А последнее, о чем ты пожалела?

— Что не дала тебе под зад и не пошла домой еще три часа назад, — едко ответила и прикусила губу, ужасно довольная собой. — И это вполне серьёзно.

— Знаю.

Мы лежали и слушали музыку в полной тишине, пока сам господин мэтр не начал подпевать. Изначально голос дрожал, но после пары песен окончательно окреп. Он звучал ласково и тягуче, словно журчание воды летом на лесной реке. И был необычайно красивым. Я с удовольствием наслаждалась этим моментом. Глаза уже закрывались всё чаще и чаще, а открывались реже и медленней. Последнее, что мозгу удалось воспринять, была фраза:

Когда проснётся ночь, когда уйдёт закат Ты будешь тихо спать, я буду просто рад…

Эпизод 14

Громкий хлопок входной звери буквально вырвал меня из лап Морфея. Утро? Уже утро? Как же так? Который час? Где Артём? Едва взглянув на настенные часы, я ужаснулась: почти двенадцать. Нужно срочно бежать домой и собираться на свидание, возможно, единственное в моей жизни. Нельзя упускать такое. И, раз уж судьба настолько благосклонна, необходимо брать быка за рога. Я сорвалась с места, попутно приглаживая волосы.

— Артём, мне пора бежать, — прокричала на всю квартиру и хотела было выйти на лестничную площадку, как вдруг поняла один странный факт. Дверь не отворяется. Замок открыт, верхняя защелка тоже, но стоит толкнуть дверь, как ничего не происходит. Абсолютно. Словно… кто-то или что-то извне мешает.

Я толкнула еще раз, и еще. Пнула ногой и взвыла от досады. Ну как такое может быть? Почему именно со мной? Такого не бывает в реальной жизни! Вот и благосклонность судьбы во всей её красе.

Необходимо позвонить Ардану и предупредить. Сказать, что я заперта в квартире Макарова. Нащупав в кармане джинсов лишь десятирублевую монету, бросилась к кровати и обследовала её, вдоль и поперёк. Заглянула под подушки, стащила на пол одеяло, даже под матрас залезла. Мобильного нет. Будто и не было! Как он мог выскочить из кармана? Если только его не вытащили…

Собравшись закричать на весь дом, я воинственно прошла по коридору и боковым зрением заметила на кухонном столе записку. Корявый почерк, неестественно большие буквы, скачущие вниз и вверх. Хозяин послания сразу же был определен.

«Еда в холодильнике»

Теперь всё ясно. Этот паршивец запер меня здесь, словно птичку в клетке. А ведь я сама, дура набитая, попалась на этот жалкий трюк с нытьём и одиночеством, на эту глупую детскую сценку. Ах, пожалейте меня, бедного! Я каждый вечер один! Найду — убью, поганца. Вот попадись же мне на глаза, звездулька, руки и ноги переломаю. С такими «позитивными» мыслями подошла вплотную к двери и оценивающе пробежала взглядом.

— Артём, — сказала спокойно и одновременно очень громко, — открой немедленно. Иначе я подожгу квартиру. Серьёзно. И верни телефон. Я знаю, что ты снаружи и слышишь меня.

Что есть сил стала молотить по двери, заглядывать в глазок и пытаться выбраться. Но ничего не выходило. Даже плакать не хотелось. В душе царила пустота и странный покой. Будто это правильно, так и нужно, а свидание было дурацкой идеей моего воспаленного мозга. Гормональный всплеск, так сказать. Но, как бы я не пыталась себя утешить этим, не могла забыть об обмане. Это же нужно догадаться запереть девушку в квартире и не давать выйти наружу!

Обессиленная я сползла по двери и уселась у порога. Теперь уж точно Ардан не захочет говорить и даже находиться в одном помещении с таким предателем, как Алиса Соколова.

— Артём, — проскулила умоляющим голосом, — я хочу уйти. Отпусти меня.

Мне было плевать, выгляжу я жалко или нет. Главное — успеть на встречу. Или хотя бы предупредить Ардана, сказать, что сегодня я не смогу прийти и договориться на следующее воскресенье. Или субботу.

Снаружи раздавался лишь громкий лай собаки и звук включенного телевизора соседей. Время медленно приближалось к обеду. Теперь точно никто не поможет. Я сама попалась на этот номер. Глупая доверчивая Алиса.

Артём

Ночью совсем не хотелось спать. Было слышно, как тихонько сопит Алиса рядом на кровати, как тикают наручные часы, играет спокойная расслабляющая музыка, но даже через час или может все пять Морфей не сжалился надо мной.

Оказывается, приятно лежать вместе с девушкой и понимать, что тебе не хочется просто владеть ей, нужно именно каждодневное общение, иногда такое успокаивающее, а иной раз наоборот — раздражающее до дрожи в руках. Желаешь всей душой придушить мерзавку. Но через минуту-другую успокаиваешься и понимаешь, что ни за что на свете не сделал бы так.

Я не мог уснуть и всё слушал её размеренно дыхание. Через какое-то время Алиса перевернулась на бок, кажется, лицом ко мне, так как дыхание стало слышно капельку отчетливее. Вставать и уходить было слишком рано, непозволительно. Нужно остаться и отдохнуть пару-тройку минут в своей собственной кровати, между прочим!

Странное желание возникло вдруг в голове, пришлось приложить все оставшиеся силы, чтобы его успокоить. Но ненадолго. Я вдруг осознал, что совсем не хочу сопротивляться, и протянул руку к этой воинственной Лисице. Пальцы нащупали мягкие шелковистые волосы, концы которых лежали где-то в районе талии. Кожа лица нежная и упругая. Прямой аккуратный носик, в меру тонкий. Длинные ресницы, закрученные высоко вверх. Мягкие губы изогнуты в легкой улыбке. Милая маленькая ямочка над губой. Девушка зашевелилась и снова легла на спину. Наверное, пора уходить.

Я аккуратно вытащил телефон из переднего кармана джинсов Алисы и отправился на поиски бумаги и ручки. Они должны быть где-то в прихожей, у зеркала. Обшарив там всё, наконец наткнулся на железную пружинку старенького блокнота. Навыки написания давно уже утрачены, всё же я как минимум год не беру в руки ручку или карандаш. Да и зачем это слепому калеке? Руки тряслись и не желали выводить буквы, но в целом, как мне показалось, вышло неплохо. Оставалось лишь покинуть квартиру и дождаться нужного времени. Но получилось немного иначе.

Едва я успел закрыть дверь, как внутри квартиры послышался сначала шорох, а потом уже едва различаемые слова. Алиса проснулась и начала буянить: колотить по двери и, кажется, даже пинать. Мне оставалось лишь изо всех сил держать её и делать вид, будто никого на лестничной площадке нет, а дверь по непонятной причине заперлась сама. Так продолжалось достаточно долго.

Алиса то затихала, то вдруг вновь начинала кричать и ломать дверь, угрожать сжечь квартиру и требовать вернуть мобильный. Я слышал каждое её слово, но не мог ничего поделать.

Я просто не мог позволить уйти Алисе на свидание. Мы ведь друзья, а они должны друг другу помогать в беде, защищать и оберегать. Именно это я и пытаюсь сделать. Она ведь еще совсем маленькая, глупая девчонка, зачем тратить время на такого придурка, как Ардан? Он же сумасшедший, у парня явно крышу снесло после той истории с Полиной. И теперь эта известная по всей России рок-звезда хочет отомстить и увести прямо из-под моего носа девушку. Конечно, мы с Соколовой никакая не пара. Точнее, пара, но только на публике. Но ему знать об этом не обязательно.

Мы так и сидели: я снаружи, а она на пороге, внутри. Там тепло и есть провизия, а это несомненный плюс, не так ли?

— Артём, — девушка говорила немного тише и печальнее что ли, — я хочу уйти. Отпусти меня.

— Не могу, ты же знаешь, — прошептал одними губами и, нашарив телефон в кармане, набрал двойку — быстрый вызов моего охранника. На самых низких тонах сказал ехать в три часа ко мне и купить кучу продуктов в ближайшем магазине. Тот в ответ лишь прокашлялся и угукнул, как в старые добрые времена, когда ещё я выступал с группой. Ещё тогда Евгений, отчетливо понимающий ситуацию и приказ, кашлял для вида и угукал. Будто ничего и не изменилось.

Время тянулось так медленно, что не помогали даже мысли о еде и скандале с Алисой (а она несомненно его закатит). Воспоминания проплывали в голове с огромной скоростью, мысли путались и ужасно хотелось спать. Я не знал, во сколько будет свидание у Соколовой, но по её реакции можно легко догадаться, что днём.

Евгений приехал ровно в 16:00, с полным пакетом продуктов и новой тростью для меня. И действительно, как я мог забыть о такой важной детали. Мужчина, после одной маленькой просьбы, коротко кивнул и аккуратно взял из моих рук телефон Лисы. Как и ожидалось, свидание должно было пройти в час дня, а сейчас слишком поздно.

Я открыл дверь и почувствовал, как что-то (или кто-то) вываливается наружу.

Алиса

Ждать этого придурка было бессмысленно и глупо, но что ещё оставалось мне, запертой в ужасной квартире, где даже запах напоминает об Артёме. Нужно думать совсем не о нём. Ведь Ардан должен занимать все мои мысли! Это недопустимо и неправильно. Как так вообще получилось, что меня, достаточно опытную и подозрительную на различного рода мелочи девушку, смогли провести вокруг пальца? Кажется, ты, Алиска, начинаешь потихоньку терять свою былую бдительность. Ну-ка, живо соберись и, как только этот придурок посмеет появиться, задай жару!

Едва в моей голове промелькнула эта мысль, как дверь начала медленно открываться. Я кулем выпала на лестничную площадку и непонимающе уставилась на Макарова, который обезоруживающе улыбался, ведь не мог ничего увидеть и понять.

— Что ты тут делаешь? — удивлённо спросил парень и протянул раскрытую ладонь. Подниматься было сложно, поэтому я схватилась за руку и откровенно начала тянуть его вниз, стараясь давить всем своим весом. К сожалению, не помогло. Артём не только не упал, он даже не шелохнулся.

— Как это что делаю? — начала свою гневную триаду, но вовремя заметила любопытный взгляд соседки сверху, спускающейся с малюсенькой пучеглазой собачкой по лестнице. Помахав женщине рукой, затолкала в квартиру этого предателя под удивленный взгляд и закрылась поскорей. — Скажи, тебя совесть по ночам не мучает? Зачем ты так со мной?

— А что я вообще такого сделал? — изумленно отвечал и одновременно стягивал кеды. — Разве поход в магазин — это так плохо? Могла бы уйти, если не хотелось ждать. Слепому, знаешь ли, не так просто выбрать нужные продукты.

Только сейчас я заметила огромный белый пакет с нарисованным зеленым деревом, и он полностью был забит различной едой. Сверху торчали шоколадные шарики, а под ними кукурузные хлопья. На дне, кажется, лежали две пачки молока. Что происходит? Этот прохвост пытается меня надурить? Вот уж нет, не получится!

— Не ври мне, Макаров, — грозно прошептала и прошла за ним следом на кухню. — Если ты был в магазине, то почему была закрыта дверь? И какого черта стащил мой телефон?

Парень недовольно запричитал себе под нос о недоверии между друзьями, коими мы (по его скромному мнению) и являлись, а потом соизволил обратить на меня внимание и перестать выкладывать продукты из пакета.

— Я просто захлопнул дверь, когда уходил. Она иногда заедает и нужно открывать особым способом, возможно, именно поэтому ты не могла открыть дверь. А на счёт телефона: каюсь, виноват. На моём кончились финансы, поэтому я потихоньку умыкнул твой, чтобы позвонить. Прости, если причинил какие-то неудобства.

Я молча кусала губу и разглядывала Макарова. С таким лицом, которое абсолютно не выражает никаких эмоций, только в покер играть, ей-богу. И ведь не поймёшь: то ли врёт этот прохвост так умело и складно, то ли я дурочка недоверчивая. Неужели снова напала на парня ни за что, ни про что и обижаю? В моём стиле… Артём вдруг достал из кармана штанов мой телефон и протянул.

— Мир? — оттопырив мизинец, выжидающе держал руку и абсолютно не двигался. И как тут откажешь? Своим мизинцем я зацепилась за его и единственное, что смогла ответить — тихое и совсем невнятное «Ага». Но, кажется, парень и этому был рад, ведь стал светиться ярче солнца, которое сегодня грело наш город с особой любовью. Как бы там ни было, дружбу с Макаровым нужно проверить на прочность. Причём основательно.

Света

Поход в кафе тогда оказался совсем не кстати: внутри, слева от стойки с тремя милыми щебечущими официантками, за маленьким столиком сидел Глеб. И не один. Разукрашенная во все цвета радуги девица фальшиво смеялась и прикрывала рот своей наманикюренной ладошкой, стоило только этому мужлану поцеловать её руку. Мы с ребятами расположились в противоположном углу и принялись внимательно разглядывать меню.

— Тебе неприятно? — тихонько поинтересовался Стас, прикрывая губы толстой кожаной книжкой с перечнем блюд.

Было ли мне неприятно? Нет. Мне не было ни обидно, ни больно. Только большая глыба безразличия застряла где-то внутри и не давала спокойно дышать. Почему ему можно разгуливать с девками, а я не имею права быть свободной? Для чего ему именно я? За какие грехи всё свалилось на меня?

— Ничего такого, что нельзя было бы пережить, — туманно ответила и продолжила следить за воркующей парочкой. Он целовал каждый её пальчик, шептал на ухо какие-то романтические глупости, а она звонко смеялась на всё кафе и приговаривала «Ой, хватит, перестань!». И действительно, что же ты перестать никак не можешь, Глебушка?

— Хватит так смотреть на них, дыру протрёшь, — я внезапно почувствовала горячее дыхание Морозова совсем рядом со своим ухом и шеей. Он явно не из тех парней, что месяцами окучивают девушку, а потом позволяют себе смотреть на неё, не робея при этом. И именно такие смелые парни мне нравятся. Чтоб смог приехать и сказать: «Я не обещаю, что всё всегда будет хорошо, но приложу к этому максимум усилий. Если ты будешь грустить, я немедленно развеселю тебя. Если будешь плакать — вытру слёзы и напою горячим чаем. В нормальных отношениях не бывает ничего идеального. Хочешь любви — будь готов к ссорам и обидам. Без всего этого будет скучно.» С таким парнем можно хоть на край света, хоть вообще в другую вселенную лететь.

— Светка-а-а, — нараспев проговорил громче Стас, и вдруг кожаная книга оказалось прямо у меня перед глазами. — Забудь об этом уроде. Неужели такого можно любить? Просто живи моментом.

— Ты прав, — сразу согласилась и начала внимательно разглядывать картинки в меню, выбирать самую красочную.

Остаток вечера был бы замечательным, если бы только Глеб и его новая временная пассия не пошли к барной стойке оплачивать всё употреблённое в этом заведении. И если бы только мой суженый не решил осмотреться, пока девушка за кассой считала сдачу. На секунду наши взгляды пересеклись. Я видела его злые, заплывшие яростью глаза всего мгновение, но не выдержала и тут же уставилась в тарелку с пиццей. Ребята весело обсуждали какие-то детали, расписывали нашу пока ещё несуществующую славу и то, как мы будем ездить в разные города с концертами.

— Что ты здесь делаешь? — грозно прорычал мой благоверный, подойдя вплотную к нашему столику.

— Отдыхаю с друзьями, — ответила бесцветными голосом и под столом накрыла ладонью сжатый кулак Стаса. Он уже закипал, а уж если будет драка, то нам не расплатиться с пиццерией за убытки.

— А что здесь делает этот пи*ар? — кивнул в сторону Морозова, тот в ответ чуть дёрнулся, но всё же остался на месте после того, как я немного сжала его руку. — Спишь с этим уродом, маленькая потаскуха? Думаешь, избавишься от меня? Не получится, дорогая, — нависая над столиком, он схватил меня за свободную ладонь и, вывернув её до жуткой боли, громко пробасил. — Собирай вещички, тварь, ты пойдёшь со мной.

Слава богу, у этого заведения имелся свой охранник, который тут же бросился на помощь девушке. Наш гитарист уже из последних сил держался, его кулак дрожал, как и губы. В зал прибежал администратор и начал кричать что-то девушке, ведь она визжала и размахивала руками, будто ветряная мельница. Весь этот балаган продолжился через минуту на улице. Юра и Лена удивленно переглядывались и молчали. Как и Стас.

Неловкая тишина стала чем-то вроде нашего фирменного прощания. Через полчаса мы с Морозовым молча оплатили половину счета (точнее, раскошелился джентльмен) и вышли из заведения. На улице уже успело стемнеть, зажглись фонари, воздух был освежающим и даже холодным. Страшно идти домой, когда ждала просто буря. Настоящий ураган событий, круговорот унижений, побои и… безразличие отца. Точнее, его желание видеть только лучшее, а на остальное закрывать глаза. Но через это нужно пройти сейчас.

— Сегодня меня провожать не надо, — обратилась к парню, который рука об руку шёл рядом и внимательно оглядывался по сторонам каждую минуту. — Я справлюсь.

У подъезда не стоял знакомый внедорожник, на лавочке не ждал Глеб с его злой ухмылочкой. Зато дома он вместе с отцом пил чай. Эти двое мило беседовали и мгновенно встрепенулись, стоило мне войти в квартиру. В коридоре тут же появился мой суженый, потирая подбородок и улыбаясь.

— А я думал, ты не появишься тут, шл*ха, останешься ночевать у своего дружка тощего, — начал Водянов, как вдруг вмешался отец.

— Что ты себе позволяешь, Глеб? Не называй так мою Светочку!

— Пошёл на х*й, старик, не мешайся под ногами. Иначе и ты получишь по полной.

И тут парень бросился на меня с кулаками. Один удар пришёлся на рёбра, второй в плечо. После он толкнул меня в узкий коридор, а по пути я получила пару синяков и большую ссадину на щеке от осколка разбитой вазы, на которую и упала. Руки тоже были уже изранены. Папа пытался ему мешать, вызвал охранника, полицию и вообще поднял весь дом. Правда, к тому времени к общим ссадинам прибавилась разбитая и кровоточащая губа, сильный удар головой об угол шкафа и пара пинков по спине. Боль, не затихающая во мне последнее время ни на миг, вдруг накрыла с головой, захлестнула, словно огромной величины цунами. Я чувствовала соленые слёзы, они капали на пол. Были слышны лишь крики соседей и вой сирены скорой с улицы.

На следующее утро меня уже со спокойной душой отпустили из больницы: легкое сотрясение мозга, многочисленные ушибы, гематомы и целых 10 швов на щеке. Я никогда еще не чувствовала себя такой некрасивой, ужасно уродливой. Ну как Светочка Железнова, глава студсовета, активистка и отличница, может вдруг превратиться в серую мышь? Как оказалось, очень просто. Мне пришлось отлеживаться дома ещё сутки и надеяться, что никто не вспомнит о моём существовании.

Отец бегал туда-сюда, каждый час интересовался о моем самочувствии и спрашивал, не нужно ли чего принести. А ещё постоянно извинялся. За то, что был таким слепцом. За то, что не смог дать должный отпор. За то, что не уделял мне должного внимания. Теперь он считал себя виноватым во всех смертных грехах. Я всё равно любила его и не злилась.

Глеб, что и следовало ожидать, знал нужных людей и, дёрнув пару раз за нужные ниточки, уже через час вышел из отдела полиции чистым и невиновным. Как бы не молил папа одуматься и посадить преступника, изувечившего его дочь, никто не хотел слушать. Соседей ему тоже удалось подкупить. Теперь не осталось свидетелей, все молчали.

Стас звонил бессчетное количество раз, но я не решалась брать трубку. Расплакалась бы, не выдержала этих заботливых вопросов и предложений. После того, как отец привёз меня из больницы домой, круглосуточно на кухне дежурила охрана, а под окнами стоял знакомый черный джип Водянова. Но так продолжалось лишь день. Потом он внезапно пропал, будто отступил. Отказался добровольно от своей затеи сделать меня своей навеки и тем самым сломать. Я слёзно просила отца не выходить на работу, так как прекрасно помнила слова Глеба о том, что несчастный случай может унести грешную душу моего единственного родителя.

Следующий день выдался очень солнечным и ярким, он словно звал идти гулять, наслаждаться этой жизнью и не думать о бедах. Я сидела на полу рядом с окном и купалась в лучах, щурясь и рассматривая узор на занавесках. На кровати вновь зазвенел телефон. Уже в сотый раз. Но теперь пришло сообщение. Стас Морозов. Ну кто бы мог подумать?!

«Одевайся и выходи»

Усмехнувшись такой наглости, отбросила мобильный обратно на покрывало и легла на пол. Зачем он так настырно лезет? Чего хочет? Пожалуй, это самый странный парень, которого мне только удавалось увидеть. Особенно прическа. Мало того, что с челкой ходит, так ещё и эта дурацкая длинная прядь сзади. На гея с такой шевелюрой смахивает. Да и глупые ботинки, их же только солдат заставляют носить. Стас не представлял из себя парня моей мечты, но вот характер был куда ближе к этому.

«Лучше платье, но теплое» — пришло вдруг второе сообщение, а следом и третье.

«А сверху кофту, а то замерзнешь».

Я даже улыбнулась и на секунду задумалась: а может выйти? Но нет, опасность в виде Глеба ещё подстерегала где-то в подворотне, не стоило рисковать собственной жизнью. Тем более я не хочу идти на свидание с Морозовым. Ещё чего! Тут меня ждёт интересная книга про принцессу и милого, чудесного принца.

В семь вечера, когда солнце начало прятаться за домами, я отбросила книгу (ведь принц оказался чудовищем, а принцесса сбежала с музыкантом) и вдруг поняла, что от Стаса не так-то просто отделаться. Наверняка, этот придурок сейчас мёрзнет на улице и ждёт где-нибудь у подъезда. Словно чувствуя мои сомнения на счет того, спуститься и прогнать его или же оставить всё так, пришло новое сообщение. Я с радостью бросилась к мобильному и открыла послание.

«С Глебом всё кончено, можешь его не бояться. Так что выходи».

Ошалевшими глазами пробежала ещё раз по буквам и ничего не поняла. Как он мог разобраться с Водяновым? Если один на один, то сил бы явно не хватило, весовые категории разные. Но как тогда? Что произошло? Любопытство пожирало меня с бешеной силой. Я вдруг подорвалась, неловко дошла до шкафа и начала поиски нужных вещей.

Стас

Эта девушка просто решила свести меня с ума! Мало того, что я фактически отморозил руки и ноги со своим плохим кровообращением, так ещё и явно напрашивался на вопросы местных сторожил, которые косо поглядывали на парня в странной одежде. После разборок с бывшим Железновой я решил немного видоизмениться. Во-первых, состриг часть своих волос, оставив половину от челки. Во-вторых, берцы решил выбросить и сменить на кеды. И, в-третьих, приоделся ради сегодняшнего вечера. Белая водолазка и черные джинсы делали меня похожим на нормального парня. Букет цветов пришлось выкинуть в урну, так как он заметно помялся и облетел. Но и без него вечер должен быть просто прекрасным. Я решил признаться в своих чувствах.

Она вышла почти в восемь вечера. В белом облегающем платье по колено, черных колготках и черном пиджаке, на ногах некое подобие туфлей, через плечо перекинута маленькая сумочка. Её рыжие волосы закрывали лицо, а голова, как назло, наклонена вперёд. Девушка, поджимая губы, простояла в дверном проёме минуту и сделала робкий шаг. Она не показывала глаз. Пришлось молча подойти и, аккуратно взяв её за подбородок, поднять лицо. Только тогда я смог разглядеть на щеке ссадину. Красная еще не успевшая толком зажить полоса.

— Не надо, — прошептала и неуверенно оттолкнула мою руку своей ладонью. — Что ты хотел?

В данный момент я хотел только найти этого урода и разбить его лицо до такой степени, что нечего зашивать будет. А потом убить. Но нужно в первую очередь думать о Светке и о том ужасе, который она пережила. Не стоит быть таким мстительным.

— Идём, — взял её тёплую ладонь в свою и повёл в сторону центра. Горели фонари, освещая нам путь, а где-то далеко ждал сюрприз.

Мы молча шли по тротуарам, перебегали дорогу на мигающий зеленый и ловили заинтересованные взгляды прохожих. Я чувствовал её маленькую тёплую руку в своей и предвкушал, что же будет дальше.

— Ты мне расскажешь, что там с Глебом? — переводя дух на пешеходном переходе, спросила девушка.

— Тебе так интересно? Переживаешь за него?

— Просто хочется знать.

Стало капельку легче. Всё же она не похожа на мазохистку, поэтому вряд ли любит этого придурка. Может, раньше и были какие-то чувства, но явно не сейчас.

— Мой отец работает в прокуратуре, важная шишка там. А брат в суде.

— И вы прижали его к стенке? — ошеломленно прошептала. — Но как?

— К стенке прижали, да, но к бетонной. Да ещё и приложили головой о неё пару раз. Правосудие его не настигло, конечно. Тем не менее у нас есть компромат на твоего бывшего. В общем, до него быстро дошло, что драться и угрожать нехорошо.

— Ого, — удивленно пробормотала девушка, размеренно шагая рядом.

— Мой отец сказал, что ты замечательная девушка, раз уж я на такое пошел ради тебя, — мне удалось увидеть её милую улыбку, хоть она и опустила голову вниз. Я заметил рядом небольшую будку, сзади которой была привязана куча воздушных шариков, и её ещё никто не догадался стащить.

— Подожди тут, — попросил и, сжав ладонь покрепче, отпустил.

Минут пять ушло на то, чтоб найти нужную ленточку и понять, что именно её следует отвязывать в первую очередь. Было видно, что кто-то пытался уже это сделать, но не смогли. А вот мне удалось. Света стояла и рассматривала свои ногти.

— Та-дам, — выскочил из-за киоска и протянул кучу шариков ей. Девушка просияла и крепко схватилась за пучок лент. Она была похожа на маленького ребенка, которому впервые подарили такое чудо — воздушный шар, наполненный гелием. Мы успели только дойти до большой витрины с различными модными шмотками, как вдруг Железнова остановилась и тихо спросила:

— А можно их отпустить? Всегда мечтала.

— Конечно, — без раздумий согласился и попросил бога, чтоб всё прошло удачно. В одно мгновение она разжала кулак, и я тут же притянул её за талию к себе. Спиной ощущал холод стекла дорогой витрины. Теплый ветер ласкал кожу и волосы. Света, испуганная таким поворотом событий, резко опустила голову. Не в этот раз! Пришлось снова, как и час назад, взять её за подбородок и медленно заставить смотреть в мои глаза. Железнова вдруг отрицательно замотала головой.

— Даже с этим шрамом ты для меня красавица. Не вспоминай о нём хоть минуту.

Всё происходило, как в замедленной съемке. Я наклонился и прикоснулся губами к нежным губам девушки и, не чувствуя преграды, поцеловал. Мир закружился и завертелся под ногами, уносясь куда-то вдаль. Приходилось крепко держать за талию Свету, а она в ответ обхватила своими хрупкими руками мою спину. В этот момент не существовали другие люди, лишь только мы. Единое целое.

Алиса

В тот вечер Артём казался милым и приветливым парнем, ничего его не обременяет и не смущает, не угнетает. Никакие проблемы и неурядицы нипочем. Но уже на следующий день, когда я пришла с утра за ним на учёбу, всё снова встало на свои места. Казалось, я смотрюсь в большое противное зеркало. Макаров смело грубил и, до боли сжимая руку, просил замолчать, так как его голова не способна переваривать столько информации сразу. Ругал и ставил в пример Светку, ведь они со Стасом быстро помирились и счастливо ворковали на каждой перемене, придумывая тексты песен и смеясь над глупыми шутками Артёма. На обеде он ворчливо фыркал и отказывался есть, так как «местная кухня недостаточно хороша для его высочества». Правда, выразилась эта рок-звездулька немного иначе, но смысл был примерно таким.

Единственное, что несомненно могло радовать — наличие гитары в комнате. Мать сдержала своё слово и отдала музыкальный инструмент, недовольно скорчив лицо и презрительно поглядывая на меня. Александр же молча ходил по дому и улыбался, что наводило на странные выводы. Может, этот мужчина маньяк? Серийный убийца, который маскируется под порядочного семьянина? Множество различных телевизионных программ и новости постоянно вещали о том, что пойман такой-то убийца. И зачастую эти самые убийцы в обычной жизни были непримечательными людьми, имеющими любящих жён и наимилейших детей. И именно таким казался Александр — сама таинственность и в то же время безмятежность.

Они с матерью, как оказалось, уже расписались в минувшую пятницу. Было немного обидно: моя собственная мать не уведомила о свадьбе и даже не пригласила, они с женихом просто съездили к его родителям и отметили. Сына Александра тоже позвали (а имелся и таковой), но только не меня. Естественно, девушка с голубыми волосами портила бы всё и отвлекала внимание от молодожёнов. А моя мама просто обожала быть замеченной всеми.

Светка ходила с синяками и ссадинами около недели, хотя пластырь с лица не снимала долго. Поговаривали, что её прежний жених (страшный и мускулистый, мне удалось увидеть его один раз около университета) чуть не убил девушку из-за того, что она начала общаться с Морозовым. Хотя, как казалось со стороны, это именно он настаивал на общении и буквально начал преследовать Железнову. К счастью, всё быстро улеглось. Теперь она стала больше времени зависать с группой и в частности у Артёма дома, как и Стас, хоть он и должен учиться во вторую смену. «Зубрить, читать глупые книжки по экономике, записывать лекции и решать задачки — что может быть скучнее всего этого? Уж лучше провести время с друзьями и порепетировать, вдруг нам удастся стать супергруппой, звездами мирового масштаба! Заманчивая перспектива, не правда ли?» — парировал Морозов любые вопросы о прогулах и предстоящих экзаменах, а также о ежемесячной аттестации. На его глупости Железнова обычно отвечала просто: «Либо будешь хорошо учиться и останешься в группе, либо провалишься везде сразу. В том числе и со мной.» Эти слова сразу действовали на парня, он моментально бросал всё и мчался на учёбу, а иногда просто брался за домашнее задание, не отрываясь от репетиции.

В нашем университете было заведено особое правило: каждый месяц преподаватели по своим собственным установленным критериям оценивают каждого студента. Это может быть, как простая посещаемость, так и правильно решенная проверочная работа. В итоге, либо прошёл аттестацию, либо нет. Первый вариант — всё хорошо, значит ты посещаешь занятия и делаешь всё, что соизволит задать преподаватель. Второй вариант несколько хуже — предстоял серьёзный разговор с заместителем ректора института (на крайний случай заведующим кафедры или, того хуже, самим ректором), после студент должен выполнить индивидуальное задание. Поговаривают, что заядлым двоечникам, которым особо не везло в жизни, моя мать даёт на дом книгу из библиотеки и заставляет переписать всю её, от корки до корки. Хотя на первый раз студента ждала исключительно воспитательно-профилактическая беседа. Меня однажды постигла кара посещения ректора из-за заваленной аттестации по предмету. Точнее, просто преподаватель не хотел признавать того, что студентка Алиса Соколова не просто очередная бездельница, желающая за красивые глаза получить зачет, а достаточно умный и образованный человек. Это произошло ещё на первом курсе, в самом начале обучения. Ещё до того, как весь университет узнал меня как отвязную бунтарку. Меня специально отправили не к заместителю, а самому ректору, ведь все были в курсе наших родственных связей. Маман тогда впервые почувствовала себя неловко из-за дочери.

На втором курсе преподаватели стали более лояльными и мягкими к студентам, и если один из нас часто пропускал занятия или не делал домашних работ, то в основном за это ничего не было. Грозили пальцем и говорили, что в следующий раз поблажек не будет. Но, как рассказывал Морозов, каждый новый месяц всё повторялось. Никто не собирался заваливать своих учеников на такой ерунде. Уж лучше на зачёте или экзамене. Правда, Стасу в этом семестре повезло куда меньше, чем раньше: новый преподаватель был очень строг в этом вопросе и требовалась 100-процентная посещаемость. Стоило пропустить занятие, как спасёт тебя лишь реферат.

В последнее время Морозов пропустил как минимум одно-два занятия, а тем для рефератов ещё не взял. Железнова кидала косые взгляды и шикала, как только парень упоминал о внеплановой репетиции. Девушка просто заботилась о том, что кое-кто особо ленивый может не получить нужный зачет. И о том, что ей нужен особый парень, не абы какой, а именно принц на белом коне. С хорошими оценками, из богатой семьи и собой не дурен. В принципе, Стас подходил под описание, вот только первый пункт начал прихрамывать. Пока только на одну ногу.

— Ну, мы пойдём. За учёбу браться нужно, — подталкивая к выходу Стаса, девушка широко улыбалась и часто хлопала ресницами.

— Пока, — дружелюбно попрощался Артём, закрывая за парочкой дверь. С лестничной площадки тут же послышался дикий смех и топот.

— Мне тоже пора, — как бы невзначай сказала, не упоминая о том, что меня через пятнадцать минут около подъезда будет ждать Ардан. Парень хотел ещё раз попытать своё счастье в отношениях и совершить невозможно. А именно, сделать так, чтобы он мне понравился.

— Куда ты так рано? — времени было всего шесть часов, по идее сейчас по плану должно быть приготовление ужина и собственно трапеза. Потом домашнее задание (которое философ забыл дать) и прослушивание музыки. Но ради встречи я решила сказать, что чувствую себя нехорошо.

— Домой. Приболела что-то, — и ведь не соврала! С самого утра голова просто раскалывалась, чувствовалась усталость, ужасно жгло горло и замучил насморк. Но, так как на мне теперь висел тяжёлый груз в виде нашей рок-звезды местного масштаба и ответственность за его успеваемость, пришлось жертвовать своим здоровьем.

— Пойдём, — парень нащупал мою руку и потащил в обратно в комнату. Усадив меня на кровать, сам отправился куда-то на кухню и, гремя тарелками и чашками, искал нечто важное. Как выяснилось через 10 минут — аптечку. Сунув в мои руки электронный градусник, устроился рядом и строго предупредил. — Не смей врать на счет температуры. Я же чувствую ложь.

Мне пришлось включить его и следовать инструкции. Через какое-то время градусник противно запищал.

— Ну, что там? — нетерпеливо поинтересовался Артём. Стоит проверить, действительно ли он чувствует неправду?

— 37, - спокойно ответила.

— Врёшь.

— 38!

— Снова ложь, — стиснув зубы, прошипел. — Алиса, не играй с огнём.

— Ох, вы только гляньте, — искренне изумилась такой его злости, — а чего тебя так перекосило-то? Тоже заболел что ли?

— Алиса, — грозно предупредил, явно последний раз, и до боли сжал руку. Надо же, какие мы нервные.

— 38,8, если твой градусник не врёт. Но есть возможность, что он просто сломался, а я…

Договорить мне, конечно, не дали. Макаров парой движений повалил меня на кровать и пододвинул ближе к подушке, при этом умудрившись накрыть половиной одеяла, которую я не придавила. Попытка протестовать была прервана прижатым к губам пальцем и строгим шиканьем. Такие резкие смены настроения пугали. То мой новый друг рычал и кусался (в переносном смысле), то вдруг становился ласковым и нежным зверем., То холодный и отстранённый, как огромная ледяная глыба, то добрый и чуткий, как милая пушистая собачка. Кстати, Кай и Герда, два чудесных щенка, почему-то пропали из квартиры Макарова. Он отмахивался и не отвечал на вопрос о их местонахождении, но вчера всё-таки проговорился. Сказал, что отдал их своей старой домработнице за выдающиеся заслуги. Что именно она делала и почему этот придурок отдал милых чертеков — загадка. По большей части я согласилась на работу только из-за них.

Мой лечащий врач-самоучка вскоре появился со стаканом теплого молока, разогретого в микроволновой печи, вареньем и стаканом с лекарством, название которого было строго засекречено (хотя меня терзали смутные сомнения, что Макаров попросту решил меня отравить таким способом). Все эти прелести мне предстояло выпить и съесть, чтоб «снова быть сильной и независимой», как выразился лекарь. Ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться.

Я совсем забыла счет времени. Когда мы единогласно решили, что мне пора домой, часы уже показывали 20:21. Наверняка, Ардан ушёл, не будет же он ждать так долго. Тёма решил проводить меня до самой двери, чтоб больной человек точно не попал в беду по пути. Он наотрез отказался сидеть дома и ждать звонка, быстро оделся и, прихватив трость, сам повёл меня. По пути не умолкал о том, как именно нужно лечиться и чего не стоит делать: есть мороженое, ходить без шарфа и употреблять холодные напитки. А ещё парень пообещал продолжить завтра экспериментальное лечение и попробовать поставить горчичники.

— Только не их, — слёзно протестовала и уже умоляла, потому как никогда не любила ни болеть, ни уж тем более лечиться.

— А может банки тогда?! — прокричал на всю улицу, словно сделал великое открытие. — Говорят, это помогает!

— Ты что, с ума сошёл? Уж извини, но мне будет страшно, если слепой парень будет делать это. Я и настоящим врачам не всегда доверяю. Может, просто я попью горячего молока и…

— Тогда горчичники, — наотрез отказался пустить всё на самотёк и уже предвкушающе улыбался. — Ох, помню, в детстве мне их ставили. Жгло так, как будто спиной на костре лежал.

Я лет в 16 заболела на Новый год, и бабушка (вторая, по отчиму) решила мучить меня горчичниками. Кажется, мне было настолько страшно, что все соседи слышали мои истошные крики.

— О, нет, — тихо прошептала, обреченно топая за другом.

— Ещё мы купим завтра лекарств. Леденцы для горла и спрей.

— Только не спрей!

— Будешь после пар отдыхать и смотреть фильм. А я тебя лечить.

— Вот значит как, — из-за дерева вдруг вышел Ардан и, отрицательно покачивая головой, спросил. — Значит, ты сделала свой выбор?

— Прости, просто, — пыталась хоть что-то придумать. Какое-нибудь достойное оправдание. Но ничего не приходило в голову. К тому же незачем оправдываться, и так всё ясно.

— Тебе было сказано, что она занята, — твёрдо ответил за меня Артём и повёл дальше к дому. Но, не пройдя даже пару метров и не поворачиваясь, остановился и добавил. — Занята мной.

Резко притянув меня за руку к себе как можно ближе, Макаров вдруг наклонился и поцеловал. Медленно, неуверенно и очень нежно. Этот поцелуй казался полной противоположностью его действий и движений, таких быстрых и сильных. Мир вновь начал кружиться под ногами, я таяла, словно крохотная снежинка под лучами такого огромного палящего солнца. А это самое солнце наслаждалось своей победой над маленьким хрупким существом.

Я не могла оттолкнуть его и остановиться. Просто не хотела. Но в то же время где-то в голове мелькали мысли о том, что Ардану сейчас наверняка очень больно. Но абсолютно всё отходило на второй план рядом с Макаровым. К счастью, он сам остановился. Отскочил на метр, словно от прокаженной, и, тяжело дыша, выставил руку вперёд. Видимо, боялся, что сейчас вновь накинусь на него с объятьями и поцелуями. Но не тут-то было. Алиса Соколова не такая уж и простофиля, чтоб на первого попавшегося парня бросаться с чувствами.

— Он ушёл, — как бы невзначай заметила отсутствие Ардана на детской площадке рядом с домом. На душе вдруг стало пусто и холодно, будто наступила столетняя зима. — Можешь идти к себе. Учи слова песен.

Не оглядываясь побежала в подъезд, поскорей от этой едкой ухмылочки, от этой двухдневной уже колючей щетины, от крепких рук и нежных прикосновений, от татуировок и прочих отличительных черт, которые и делают моего друга тем самым знаменитым Артёмом Макаровым. Сзади послышалось недоумённое «Ты куда?», но останавливаться не было смысла. Уж лучше завтра послушать докучливую занудную лекцию о том, как одна милая синеволосая девушка бросила слепого беспомощного парня на произвол несправедливой судьбы, чем сейчас чувствовать неловкость и переминаться с ноги на ногу в ожидании ответа. Да и что вообще может ответить парень, который бросается из крайности в крайность? То оберегает и помогает, то вновь неожиданно превращается в прозрачный голубой кусок льда (не весь, конечно, только его сердце). Наверняка, сказал бы, что поцеловал только из-за присутствия Ардана. А ведь получается, что Тёма жуткий собственник, раз так поступил. К тому же та история с якобы закрывшейся дверью и магазином выглядела слегка неправдоподобно. Зачем он забрал телефон, если никому не звонил (а именно это показала детализация вызовов)? Каким чудесным образом могла закрыться дверь, но при этом сам Макаров с лёгкостью смог открыть её? И какого чёрта он пошёл в магазин с абсолютно новой тростью, которая выглядела так, будто ей ни разу не пользовались. Старая стояла в углу рядом с входом, я прекрасно видела. Тогда откуда взял эту с ценником? Вопросов оказалось намного больше, чем ответов.

Мать с теперь уже её мужем сидели в зале и, попивая кофе из двух больших кружек, смотрели какую-то сопливую мелодраму. Стоило только хлопнуть дверью, как оба тут же встрепенулись и вышли в коридор. Первую минуту, пока я снимала кеды и убирала их, царила зловещая тишина. Но стоило лишь собраться шмыгнуть тихонько в комнату, как началось. Понеслась душа в рай.

— Почему ты так много времени проводишь с этим парнем? — накинулась мать. Александр стоял позади и массировал её плечи. Она, отмахнувшись от мужа, как от надоедливой мухи, грозно крикнула. — До меня дошли слухи, что вы давно встречаетесь и планируете свадьбу!

— Что же в этом такого?

Побагровевшая маман задыхалась от возмущения около минуты, а потом высказала всё. Цензуру её речь уж точно не прошла бы. Но тем не менее среди всей этой мишуры, среди непечатных слов и заковыристых выражений явно выделялся общий смысл — она волнуется. Улыбнувшись неведомо чему и ответив, что разберусь без лишней принудительной помощи, сбежала в своё маленькое царство. Гитара пылилась в углу: я старалась не привлекать внимания матери и быть паинькой, ведь в скором времени предстоял концерт в небольшом клубе.

Вообще, известная сейчас рок-группа «Демоны поднебесья», в которой играл Ардан, начинала когда-то с выступлений в кафе и ночных барах, а сейчас уже колесят по всей России с концертами и раздают автографы направо и налево. Поэтому стоит попытать счастье в клубе и попробовать играть на сцене (хоть и маленькой) для публики. Вдруг это противно и мерзко? Тогда не стоит продолжать. К тому же опыта следует набираться постепенно.

Светка, а точнее её известный всему городу отец, помог найти нужные связи и подёргал за нужные ниточки. Как сказала Железнова, их семье наше первое выступление обошлось в круглую сумму. Ужасно неудобно думать о том, что чей-то родитель оплатил концерт. Но сама девушка уверяла, что всё это пустяки, таким образом её папа старается загладить свою вину в некомпетентности по отношению к Глебу. В общем, нас ждал концерт. А меня ещё и мучительный курс лечения горчичниками и прочей лекарственной гадостью.

Эпизод 15

Света

Вот говорила же ему, что не стоит так часто прогуливать! Столько раз твердила, даже умоляла, кричала и била кулаками, но всё без толку. Стаса поставил на учёт наш Олег Егорович, самый нудный и строгий из всех преподавателей в университете. И кроме этого задал на дом три реферата. Но самое страшное — заставил ходить на дополнительные семинары, которые заканчивались в 21:00. А наш концерт должен был начаться в 20:00.

— Если не сделаешь сейчас, то на выступление не попадёшь точно, — грозно рявкнула на парня, который в этот момент настраивал гитару. Ему всё никак не нравилось звучание. — Если сейчас же не сядешь за работу, гитара тебе не понадобится!

Он вдруг резко повернулся и уставился на меня широко раскрытыми глазами. Брови сдвинуты, губы плотно сжаты. Стас отложил инструмент, так бережно и трепетно, что позавидовала бы любая девушка, и вдруг кинулся ко мне. Схватил за запястья и придавил плотно к кровати, нависая сверху и счастливо улыбаясь. Его глаза словно мерцали, отливали золотом даже при тусклом свете лампы, казались очень яркими и чистыми.

— Ты такая красивая, когда сердишься, — довольным тоном протянул и уткнулся носом в шею, ласково покусывая кожу и глубоко вдыхая аромат волос. Время вдруг стало тянуться медленнее обычного, а в какой-то момент и вовсе остановилось. Я лишь чувствовала тепло мужского тела и размеренное дыхание. Тяжесть этого самого тела ни капли не смущала, скорее наоборот — была безумно приятной и такой нужной. Именно сейчас где-то глубоко внутри вновь проснулась милая маленькая девочка, которая верит в чудеса, я стала действительно счастливой.

Потом Морозов перевернулся вместе со мной на бок, всё так же утыкаясь носом в шею и не подавая признаков жизни кроме громкого стука сердца и тёплого дыхания. Сильные руки парня уже не держали мои запястья, а ласково поглаживали по спине, прижимая всё крепче и крепче с каждым мгновением. Сказки про принцесс и их принцев на белых конях, которые в детстве читал папа, вдруг ожили и захватили с головой. Будто этот волшебный мир плавно опустился на всё вокруг, сделав меня главной героиней одной из прекрасных историй о любви.

— Светочка, а ты сегодня у нас останешься? — спросила через дверь Алена Дмитриевна, мама Морозова. Она галантно постучалась и очень медленно, давая время на то, чтоб все успели привести себя в порядок и по крайней мере принять сидячее положение, вошла в комнату. Конечно, парень уже успел сесть и помочь сделать то же самое мне. Мало того, чуть пригладил мои волосы и щелкнул легонько по носу. — Если да, то можете идти покушать. Я там купила некоторые предметы личной гигиены для тебя, так что возьми.

— Спасибо большое, — улыбнулась в ответ и легонько стукнула Стаса по рёбрам, так как он нахально положил голову на моё плечо и начал крепко обнимать. Над ухом раздалось приглушенное: «Ох!»

— Мы сейчас придём кушать, ма, — подсказал и кивнул на дверь с тонким намёком.

Женщина тут же удалилась, напомнив о том, что еда скоро остынет, и что сегодня у них на ужин импровизированное ризотто. На кухне загремела посуда, родители парня разговаривали вполголоса, а по коридору бродил наглый рыжий кот и громко оповещал о том, что хочет в туалет. В этом доме чувствовался настоящий уют, семейная гармония и умиротворение. У нас в квартире всё напоминало о последних выходках Глеба, о боли и разочаровании в мужчинах, о бесконечных дорожках соленых слез на щеках — о чем вспоминать не нужно.

— Пошли, — вдруг поднялся с кровати Стас и, внимательно рассматривая меня своими карими глазами, подал руку. Пришлось улыбнуться в ответ и принять протянутую тёплую ладонь. — Нужно Феликса в ванную запустить, а то кто-то снова дверь закрыл. Бедолаге даже по-маленькому не сходить. Может, после ужина погуляем?

Хотелось согласиться и бродить всю ночь по пустынным улицам города, освещенным высокими изогнутыми фонарями. Изредка встречать такую же заплутавшую влюбленную парочку в каком-нибудь отдаленном углу парка или набережной. Есть молочный шоколад с орехами и любоваться звёздами. К сожалению, над Морозовым нависла крупная угроза в виде Олега Егоровича и незачету по предмету. Необходимо срочно браться за ум и помогать этому остолопу наконец доделать рефераты.

— В другой раз. Нас заждалась учеба.

Алиса

Мы с Сёмой договорились в среду после пар сходить вместе в кино, пообщаться в неформальной обстановке. Он оказался славным парнем, капельку занудным и до жути правильным, даже переходить улицу в неположенном месте не разрешил, хоть на горизонте и не было ни единой машины.

Как оказалось, мой биологический отец бросил их семью сразу после того, как его мать забеременела. Наш папаня тогда не хотел иметь детей и сразу сбежал в другой город, кажется, на север страны. Возможно, и там завёл очередную любовницу. Через пару лет он познакомился с моей матерью. Она мне всегда рассказывала, что мой отец — редкостный подлец, бросил нас, едва только мне исполнилось четыре месяца. Как маман говорила, он вечно прятался в ванной комнате от детских истошных криков, категорически отказывался брать меня на руки и вообще замечать моё присутствие в их жизни. К счастью, надолго его не хватило, и он снова пустился в бега.

Самым печальным в этой истории было то, что теперь, как выяснил Сёма, у него новая семья. Маленькая полугодовалая дочь и молоденькая красавица-жена. Почему-то мне было страшно за них. Семён всё разузнал: как оказалось, эта девушка из детского дома, родных не осталось, и уж ей точно будет тяжело справиться со случившимся.

— Не наши проблемы, — отмахивался мой новоиспеченный братец. Он всё не хотел думать о чужом несчастье, ведь пережил своё. — Всем нам не везёт в этой жизни.

Мне оставалось лишь согласно кивать головой и размышлять о том, смогла бы я выжить, оставшись одна с малышом. Но Сёма не давал думать о плохом, отвлекая вопросами.

— А когда у вас выступление? Хочу прийти, посмотреть.

Я рассказала ему о группе и наших грандиозных планах по завоеванию вершины славы. Сначала брат громко рассмеялся, чуть не подавившись большим куском пиццы. Потом осмотрел меня с ног до головы и ещё раз разразился диким хохотом. Он долго не мог поверить в существование рок-группы, в то, что в ней играет слепой парень, местная активистка и неформал. Но пришлось, ведь иного выхода не оставалось.

О нашей группе знали лишь участники, обиженный Ардан, странная парочка Лена и Юра, Сёма, отец Железновой, дядя Артёма и Слава. Последний долго не мог поверить в то, что я говорила, а после долго вникал в суть «неразглашения». Он никак не мог понять, почему нельзя ничего никому рассказывать, особенно моей матери, но вскоре смирился.

Первое выступление должно было состояться в середине октября. Ничего страшного в этом событии, казалось бы, нет. Ну, подумаешь, будешь стоять пару часов на сцене и петь собственноручно написанные творения и при этом ещё играть на гитаре. Что же тут такого? Но за сутки перед концертом я разбила три чашки из красивого сервиза Макарова, который был подарен его дядей за успехи в наших начинаниях. Артём участливо подбадривал, мол, ничего страшного, в его руках посуда билась бы каждый день. Но со мной такого раньше не происходило. Как говорится, всё бывает в первый раз. И я никак не ожидала, что этот мандраж перерастёт в самую настоящую панику.

— Ну, чего ты? — парень уселся рядом со мной на пол и прижал к себе крепкой рукой, а второй легонько поглаживал по волосам.

— Не смогу завтра выйти, — неожиданно для самой себя призналась дрожащим голосом и тяжело вздохнула. Перспектива навеки остаться в тени тоже не казалось замечательной. — Я боюсь.

В ответ раздавалось лишь молчание. Искоса взглянув на Макарова, поняла, что он улыбается. Правый уголок губ немного приподнят вверх, а левый в то же время находится в своём обычном положении. Что же тут смешного? Тёма вдруг прижал меня ещё сильнее и легонько чмокнул волосы, где-то в области макушки.

— Ты такая глупая, — выпалил вдруг и рассмеялся. — Ну чего бояться тебе? У тебя красивый голос, очень хорошие вокальные данные. Играешь тоже просто замечательно. И, самое главное, ты не слепа. Дорожи всем этим.

— А если я именно публики боюсь? Тут бы слепота мне пригодилась, — как бы невзначай заметила и сильно сжала челюсти. Ну ведь нельзя, Алиска, такое говорить! Опять только человека обижаю. Правда никто обижаться и не собирался. Артём кивнул в знак согласия.

— Ты права. Но уж лучше перебороть свой страх, чем навсегда лишиться зрения. И кстати, как ты собралась маскироваться?

— Я купила красный парик.

Он громко рассмеялся, невнятно бубня что-то про голубые волосы, променянные на красные, и что никто точно меня не заподозрит. Я спокойно реагировала на все колкие замечания и комментарии, всё же не каждый день мы обязаны ругаться и кричать друг на друга. Иногда можно даже повеселиться вместе.

Эпизод 16

Маман вечером устроила грандиозный скандал по поводу того, что я плохо обращаюсь с Александром, слишком уж неуважительно по её мнению. Ни здравствуйте, ни до свидания, ни приятного аппетита не пожелала. Хотя я и ей ничего из списка не удосужилась сказать. Ну а что такого? Что воспитала, то и получай.

— Если что-то не нравится, я уйду, — спокойно предложила и, делая безразличный вид, пожала плечами на недоумённые взгляды.

— Ты что вообще такое говоришь? — вдруг отошла от шока мама и громко взвизгнула.

Через незашторенное окно было видно, как стайка голубей, ютившаяся на нашем балконе и в частности на железном отливе, вдруг вспорхнула и с шумом улетела куда-то.

— Ничего, просто забудь, — махнула рукой и отправилась в комнату. Перед выступлением необходимо хорошенько отдохнуть и выспаться.

— Как это забудь? — срывался на крик голос.

— Оставь её, Лида, — посоветовал Александр. И правильно, ведь сейчас лучше не приближаться ко мне даже на пару-тройку метров. Настроение, которое до этого колебалось на нулевой отметке, сейчас ушло далеко в минус. Спасёт лишь только тишина и покой.

По дому ещё долго разносились возмущённые вопросы по поводу того, «что эта мерзавка себе позволяет?» и «за что мне досталась такая непутёвая дочь?». Эта самая дочь в это время кусала локти и придумывала выход из сложившейся ситуации. С одной стороны, мать с её новым ухажером спят и видят, как от меня избавляются. А с другой, что вообще сейчас произошло? С чего вдруг она начала так орать? Я не маленькая девочка, да и им вдвоём намного лучше. Но у меня нет достаточно денег, чтобы съехать и начать самостоятельную трудную жизнь. Нужно старательно копить деньги, чтоб к концу учебного года наконец найти свою собственную маленькую, но достаточно уютную квартиру с приемлемой арендной платой.

Я лежала и смотрела в потолок, а перед глазами всплывал образ Артёма и наш последний поцелуй. И вот почему все действия с его стороны кажутся мне, глупой девчонке, абсолютно искренними и чистыми? Разум упорно твердил, что всё происходит не просто так, и наверняка меня поцеловали, дабы отвадить Ардана. Но сердце, ускоряющее ритм при виде парня, верило в чудеса. Ему хотелось любви и счастья, как и всем другим. Но разве это возможно? Пусть Макаров и слепой, но уж точно не дурак. Он никогда в жизни не подумает о том, чтоб влюбиться в простую девушку с синими волосами. Таким типам топ-моделей и актрис длинноногих подавай. Каждый раз, наблюдая за очередной ссорой Светки и Стаса, а потом не менее эффектным примирением, я завидовала, а душа тихонько рыдала где-то в своём потаённом углу. Они казались совершенно разными людьми, но в то же время такими похожими. Оба после первого свидания заметно похорошели: Морозов изменился внешне, подстригся по-человечески, начал одеваться, как подобает парню, а вот Железнова будто расцвела, в глазах появился какой-то особенный огонёк, та самая искорка, зажигающая сердце.

В полночь прозвенели старинные чаты в гостиной. Я никак не могла заснуть, в голову лезли ненужные мысли. На концерте будет присутствовать не только Артём, но и Ардан. Ко всему прочему напросился и Слава. Он обещал раздобыть хороший фотоаппарат и сделать пару десятков снимков для истории. Идея выдавать себя за фотографа группы ему в голову пришла после того, как я намекнула на это. Эта троица могла натворить дел, но и гнать кого-либо из них я не могла. Надеюсь, хоть Сёма заступится за меня и не даст этим идиотам перегрызть друг другу глотки.

Как обычно опаздываю. Ну что за привычка — как важный день, так всю ночь уснуть не могу, а утром наоборот — встать с кровати и собраться. К тому же всё просто валилось из рук. Сначала зубная щетка, потом любимая чашка, а на улице ключи от квартиры Макарова, которые были сделаны всего неделю назад. Парень утверждал, что не стоит каждый раз заставлять его бежать сломя ноги и ставить шишки на каждом косяке к двери, уж лучше самой тихонько заходить и делать, что душа пожелает. Тем более иногда я с утра заставала хозяина в ванной, поэтому ему приходилось экстренно заворачиваться в полотенце и лететь с пеной на всех открытых участках кожи встречать гостей. В этот раз пришлось пробраться в логово рок-звезды незаметно, чтоб не отвлекать, так как из душа доносился мужской сильный голос. Он пел.

I, I love you like a love song, baby-y-y And I keep hittin' re-pe-pe-pe-pe-pe peat[1]

Честно признаться, я была в легком шоке, когда услышала эти строки. Даже не смогла сдвинуться с места, стоя у входа в кухню и не решаясь идти дальше. Просто непонимающе смотрела вперед на небольшой коридор, ведущий в спальню. Именно в этот момент угораздило выйти Макарова. И угораздило его выйти абсолютно без одежды. Солнечного света оказалось достаточно, чтобы разглядеть его голую задницу и широкую спину с кучей татуировок. Я, как и подобает порядочной девушке, немедленно закричала, отвернулась и в сердцах произнесла пару-тройку крепких словечек. В ответ Артём тоже испуганно вскрикнул и, что-то бубня под нос, попытался улизнуть обратно в ванную. Правда, по пути встретился лбом с незакрытой дверью, что было ясно по характерному стуку и множеству различных ругательств.

— Что ты тут делаешь, больная? — отчаянно провыл, едва захлопнув за собой дверь. Звякнула железная щеколда. Кажется, кто-то боится позора…

— Нам через пятнадцать минут выезжать надо вообще-то! — колко заметила и, проверив точно время, добавила. — Точнее, уже через 13 минут!

Повернувшись обратно лицом к коридору, я с облегчением вздохнула. Всё же он и правда зашёл обратно. Тем легче.

— Ты что, в нудисты записался за прошедшую ночь? Потому что иначе я не могу ничем оправдать твоё безобразное поведение! — поинтересовалась и отправилась на кухню готовить бутерброды, на большее не хватало ресурсов.

— Я был уверен, что взял с собой полотенце, — как-то обреченно ответил и добавил. — Но, наверное, бросил его в стирку вместе с другими вещами своего гардероба, на которые тебе смотреть не следует.

Этими вещами являлись, конечно же, трусы. Можно было бы ещё понять, если Артём не хотел показываться в нижнем белье передо мной, так нет. Он мог с лёгкостью щеголять в своих укороченных «семейниках» с утра, а вот бросать их в стирку строго запрещалось. Ему приходилось делать это самому. А сейчас, наверное, он решил-таки постирать своё бельишко и бросил его в стиральную машинку, но немного переборщил.

— Вот и жди теперь, когда у тебя машинка постирает, — зло пробормотала себе под нос, но громче всё же предложила. — Я сейчас возьму в шкафу ту вещь, на которую мне не следует смотреть, и повешу на ручку ванной. А сама уйду на балкон. Только не смей выходить мне навстречу!

— И в мыслях не было, — злобно заметил приглушенный мужской голос.

Так весело началось утро перед концертом. Конечно, до выступления оставалось еще много времени, но лишнее напряжение точно ушло. Зато вместо этого появилась неловкость и странное чувство, что Тёма меня проверяет каким-то причудливым образом.

— Ты знаешь, — прикусив губу и внимательно меня осмотрев, задумчиво вещала Светка в гримерке клуба, — тебе очень идёт этот парик и вообще красный цвет волос. А особенно с такой помадой и соответствующим макияжем.

Она легко крутанула кресло вместе со мной, тем самым повернув к большому трюмо. Из большого зеркала с деревянной резной рамой на меня смотрела совершенно другая девушка. Не та Алиса Соколова, известная всему университету личность, а совершенно иной человек. Вроде бы те же серые глаза, но макияж делал их ещё больше и ярче. Моя слегка бледная кожа приятного молочного оттенка сменилась на мертвенно-белую. Губы, не выделяющиеся раньше, вдруг приковывали к себе внимание из-за насыщенной красной помады. Цвет парика же походил скорее на тёмно-розовый или бордовый, с косой слегка завивающейся челкой и такими же неровно выстриженными завитками волос. Вроде бы всё те же черты лица, но теперь я была похожа на роковую соблазнительницу, получающую все мужские сердца на своём жизненном пути.

Также Железнова принесла с собой модный черный пиджак с рукавом три четверти, яркую футболку и джинсы, а потом всё это добро сунула мне в руки и затолкала меня за ширму, приказав принарядиться. На вопрос «зачем?» она таинственно хихикала и говорила, что подрабатывает купидоном.

— Каким ещё купидоном? — быстро переодела свои модные рваные джинсы, отбросив их в угол. За дверью гримерки постоянно кто-то бегал и кричал, что несомненно напрягало.

— Вы с Артёмом так замечательно смотритесь вместе, — вновь мечтательно отвечала и смеялась. Но мой вполне здоровый мозг уловил странный ход её мыслей.

— И каким же образом он оценит наряд, если ничего не видит? — даже высунула голову из-за ширмы и приподняла одну бровь, заинтересованно разглядывая Светку. Та в свою очередь нахмурилась и как-то взгрустнула. Но потом снова начала улыбаться и даже подмигивать.

— Я всё устрою.

Девушка через минуту убежала куда-то в зал, а мне пришлось поторопиться. А ведь не так-то просто надеть узкую футболку и не сбить макияж с париком. Нужно было сначала с одеждой разделываться, а уж после маскироваться. В коридоре какой-то мужчина кричал, чтобы группа собиралась и уже окончательно готовилась к выступлению. Артём и Стас должны были проверить все инструменты последний раз и ждать слабую половину команды около входа на сцену.

Если честно, заведение не являлось самым популярным в городе, но хозяин клятвенно уверял, что когда-то на этой самой сцене начинали и «Демоны поднебесья», имеющие сейчас дикую популярность особенно среди молоденьких школьниц. Ещё рассказывал, будто к ним частенько заходят известные люди и продюсеры, но вот появление их в такой глуши никак объяснить не смог. Да и зачем, мы всего лишь очередная группа, состоящая из простых смертных. Не царское это дело перед холопами объясняться.

Руки перед выступлением ужасно тряслись. Но время поджимало, поэтому я последовала примеру Железновой и пошла к парням. Они уже заждались нас, бурча что-то под нос и недовольничая целых десять минут. Я дала руку Тёме, чтоб помочь взобраться на сцену, но он резко дёрнул её и тем самым прижал меня к себе. Крепко стиснул в своих практически стальных объятиях и промычал в макушку.

— У тебя всё получится, глупая. Не бойся, ведь ты со мной.

Но дрожь в теле не проходила. Даже тот факт, что сейчас было высказано мнение о моём недалёком уме, не повлиял на страх. Тем не менее я чувствовала себя защищенным от внешнего мира маленьким ребёнком, которого никто не посмеет обидеть. Тепло и уютно, словно я дома. Хотелось остаться навсегда тут, в его объятиях.

Время неумолимо бежало вперёд. Стас и Света уже были на сцене и готовились. Мне в голову вдруг пришла безумная идея обнять в ответ Макарова и узнать, что же произойдёт. Руки едва поднялись, но в конце концов всё же удалось сцепить их у него за спиной. Как только это произошло, парень словно очнулся, проснулся от страшного кошмара и отпрыгнул от меня на метр в сторону. Как тогда, на кухне.

— Чего стоишь, лисий хвост? Пошли, все ждут, — слишком грубо и резко сказал, поворачиваясь лицом к сцене. Вот и появился вновь он. Парень с ледяным сердцем.

В зале толпились люди, за столиками и у барной стойки, вдоль стен и на втором этаже. Их было столько, что разбегались глаза. Но после этой выходки Макарова вдруг стало намного легче. Страх куда-то пропал, руки уже не дрожали, пальцы крепко держали медиатор и не давали ему выскользнуть. Голос вырывался из груди с такой силой, что динамики с легкостью могли бы оглушить, если подойти немного ближе. Я чувствовала прилив энергии. Будто весь земной шар под моими ногами, и он крутится именно с такой скоростью, с которой иду я. Мир начал казаться ярче и светлее на пару тонов, а люди приветливей и добрей.

Так как Артём разрешил сыграть одну из песен группы «Ледяное сердце», мне пришлось выбрать самую лучшую. Именно такой казалось произведение с названием «Когда проснётся ночь». Парень с девушкой в зале даже медленно танцевали обнявшись под неё, а пара мужчин светили зажигалками над головами и подмигивали мне.

Светка и Стас частенько переглядывались с явной нежностью и любовью. Зато Макаров стоял оловянным солдатиком и почти не двигался, только руками подыгрывал на синтезаторе в нужные моменты. Странное поведение этого придурка не могло не пугать. Я всё же нормальный человек со своими тараканами и бредовыми идеями, ничем не хуже других. Тем более он сам меня обнял и утешал, так чем же вызвана такая резкая реакция? Но ответы крылись только в темной головушке этого безумца, который хмурился и кусал губы.

Концерт подходил к концу, мы уже играли последнюю песню, как вдруг в самом конце зала, за угловым столиком, я заметила знакомое лицо. Ардан, убрав волосы в пучок, величественно восседал на стуле. Кожаная жилетка, надетая на голый торс, не внушала доверия. На улице всё же осень, он простудиться удумал что ли? Но потом я заметила пальто, неаккуратно брошенное на соседний стул. Парень мило улыбался и даже приветливо махнул рукой, как только наши взгляды встретились. Я всё ещё чувствовала неловкость из-за предыдущих неудачных свиданий с ним, но фронтмен «Демонов поднебесья», кажется, абсолютно не придавал этому значения и искренне радовался.

В зале сновал Слава, он мог показаться на втором этаже, то на первом. Парень, как и обещал, достал профессиональный фотоаппарат и активно делал снимки, один за другим. Только вспышка светилась. Сёма же стоял на втором этаже у перилл и с доброй улыбкой кивал, стоило мне только глянуть в его сторону.

Стоило только поблагодарить всех слушателей, как Ардан поднялся, прихватил свою верхнюю одежду и направился ко мне. Лишний шум стих, поэтому все участники нашей группы могли все хорошо слышать.

— Здравствуй, моя Мальвина, — галантно поклонился и обратился к остальным. — Круто сыграли. Поздравляю с первым выступлением! Мы кстати тоже тут начинали.

Светка, видимо, всё ещё не могла забыть грубость парня при знакомстве, поэтому игнорировала его. А вот Стас даже за руку поздоровался и поблагодарил за такие слова. Артём же попросту сложил руки на груди в знак явного протеста и не двигался.

Именно в этот момент к сцене подбежал радостный Славка, а следом недовольный Семён. Брат поманил пальцем, заставляя меня наклониться, и сказал на ухо:

— Ты что, знакома с этим выпендрёжником? — коротко кивнул в сторону Ардана и скривился. Я согласно угукнула в ответ и улыбнулась окружающим. — Остерегайся его. Мало ли что этому придурку в голову взбредёт.

Отвечать мне не пришлось, потому что Славка, устроивший отдельную фотосессию Стасу и Светке, вдруг переключил своё внимание на меня. Мне пришлось извиниться и отойти на секунду к мило щебечущей влюблённой парочке.

Железнова сразу встрепенулась, сбегала за Артёмом, притащив бедного парня за рукав, и толкнула ничего не подозревающую меня в его объятия. Макаров сразу среагировал и поймал «нечто», так и норовящее сбить его с ног. Девушка коварно улыбнулась, прикусив губу и показала большой палец.

— Ну что ты за человек такой, Лиса? — обречённо прошептал Тёма.

В этот момент Слава поднёс фотоаппарат к лицу и принялся делать очередную партию снимков. Железнова счастливо взвизгнула и полезла с поцелуем к Морозову, который, в свою очередь, не слишком-то сопротивлялся.

— Нас снимают, — прошептала, привстав на носочки и ухватившись за рубашку Артёма, но так и не дотянувшись толком до его уха. Парень в один момент вытянулся, выпрямился, нацепил на лицо счастливую улыбку и прижал меня сильной рукой к себе.

Я видела, как Ардан, сложив руки на груди, отворачивается, как Сёма удивлённо смотрит на нас, как Славка в одно мгновение поменялся в лице и стал более серьёзным. Но все эти факты ни капли не волновали, ведь теперь у нас с Макаровым есть совместное фото. Осталось лишь попросить у него автограф и визжать от счастья.

Уже через минуту, стоило только Светке громко завизжать, как Тёма вновь превратился в обычного «себя»: сразу оттолкнул меня и побрёл куда-то к барабанам. Это поведение бесило больше всего. Неужели определиться не может? Я подошла к краю сцены и осмотрела внимательным взглядом зал. Никто не обращает внимания на людей, которые толпятся около музыкальных инструментов. От мыслей отвлёк знакомый голос.

— Не желаешь прогуляться? — спросил Ард и подмигнул. Я вдруг представила, каково это идти под ручку с знаменитостью по ночному городу. С приличным молодым человеком, который не отпрянет, как от прокаженной или заразной, который не будет грубить и язвить, который всегда поможет и поддержит. Мне вдруг стало необходимо узнать, каково это, когда тебя любят.

— Почему бы и нет, — пожала плечами.

— Никаких гулянок, я домой хочу, — лениво и в то же время жестко прорычал Тёма, появившийся вдруг за моей спиной. Его крайне недовольный вид и вообще поведение нервировало и напрягало.

— Так ты домой и поедешь, не тебя же зовут, — с гордостью ответила и обратилась к Свете со Стасом, внимательно наблюдавшим за складывающейся ситуацией. — Подбросите его до дома? Только нужно до квартиры довести.

— Хорошо, — согласилась Железнова.

— Всем пока, — ловко соскочила со сцены и пошла к выходу. У самой двери оглянулась и увидела на сцене Артёма. Челюсти сжаты, желваки ходят, лицо слегка покраснело. Может, всё же стоит вернуться? Но Ардан, заметив замешательство, взял меня за руку и потащил на улицу. Не судьба мне услышать комментарии по поводу моего решения, а жаль.

Эпизод 17

Света

Слава с улыбкой от уха до уха попросил подкинуть до дома и его, но весь его внешний вид просто кричал от боли. Я заметила, как парень с немым восторгом смотрел на Алису и как переменился в лице, стоило только Артёму подойти и обнять её для фото. Сперва он держался и старательно показывал всем, что его ничего не волнует. Как только появился Ардан и увёл Соколову, парень ушёл куда-то. Испарился. Но через 10 минут вновь образовался рядом и начал помогать.

Как только мы загрузили в небольшой фургончик, одолженный на фирме отца, все инструменты и уселись сами, Артёма вдруг прорвало.

— Да как эта паршивка посмела пойти с ним? Какого черта она снова выбирает его? — челюсти при этом были плотно сжаты.

Стас испуганно посмотрел на меня и пожал плечами, мол «не знаю я, что нужно ответить». Да и я не очень-то представляла. Ну, можно попробовать утешить, только вряд ли этот номер прокатит со звездой местного разлива. Тогда, может стоит высказать вслух свои наблюдения?

— Если бы не называл её паршивкой, то она бы и не ушла.

— Дрянная девчонка, — вдруг добавил Макаров и скривился, будто проглотил кислый лимон целиком, — она бросила меня! МЕНЯ! Я ей устрою весёлую жизнь. Я ей покажу, где раки зимуют.

— Она, кажется, передумала уходить в последний момент. Но Ардан её увёл, — созналась и похлопала парня по плечу.

— Правда? — счастливо и недоверчиво переспросил, будто мог ослышаться. В ответ я угукнула и пересела на заднее сидение к Стасу, который уже ждал с распростёртыми объятиями. Он тут же посадил меня к себе на колени и обнял, поправив при этом шарф и шапочку.

— Ты думаешь, — вдруг вмешался в разговор молчавший до этого Славка, — мне просто смотреть на тебя и Алису? Да я за ней год бегаю, а толка никакого! А тут ещё этот странный увёл её!

Повисла неловкая тишина, никто не хотел вмешиваться в эти разборки. Они делили шкуру неубитого медведя, когда этот самый медведь гулял где-то.

— Не моя вина, что ты не нравишься Алисе в качестве парня, — просто пожал плечами Артём.

Всю оставшуюся дорогу мы со Стасом ехали, грея друг друга и выслушивая массу лишней информации от сошедшего с ума парня о том, каким же именно образом он накажет Алису за её выходку. Нам оставалось лишь тихонько посмеиваться его бредовым идеям об электрическом стуле и чесночной диете.

Наконец мы высадили и довели до квартиры Макарова, не дающего покоя всю дорогу. Слава вылез там же и, попрощавшись и пообещав скинуть фото в скором времени, скрылся в темноте.

Стас попросил шофёра ехать к нему домой, продиктовав нужный адрес. Попытки сопротивления не увенчались успехом. Стоило лишь сказать, что я поеду к себе, как Морозов тут же затыкал мне рот поцелуем и не выпускал из своих рук.

— Ну, хватит уже, — попросила смеясь и вдруг поинтересовалась. — А почему ты со мной? Ты же раньше не обращал на меня внимания.

— Это ты, дорогая, не обращала на меня внимания. Я пытался познакомиться, когда только заметил тебя первого сентября. Ты пришла в черном платье, вся такая солнечная и яркая. Ну, как тут устоишь перед таким ангелочком. А через неделю друг рассказал, что у тебя есть жених. Поэтому пришлось оставить попытки привлечь твоё внимание.

— Так это ты оставлял рядом с нашей дверью целые композиции из лилий? — вдруг догадалась.

— Конечно. Самые красивые цветы для самой красивой девушки, — улыбнулся в ответ.

Воцарилась тишина, прерываемая лишь радио и ревом двигателя.

— Где же ты был раньше, — уткнулась носом в его шею и легонько поцеловала. От его кожи пахло цитрусами и кофе. Приятный микс.

— Я всегда был рядом. Просто ты не замечала.

Алиса

Прогулка с Арданам оказалась куда скучнее, чем я представляла. Нет, парень пытался веселить меня, прыгал как маленькая обезьянка вокруг новогодней ёлки и корчил рожицы, рассказывал истории и байки из его жизни, разбрасывался комплиментами направо и налево, даже умудрился букет среди ночи достать и подарить, но всё без толку. Я, конечно, улыбалась и со знанием дела кивала головой, когда он повествовал об очередном смешном случае, но в голове то и дело мелькали вопросы про Артёма. Добрался ли он домой? Отвезли ли его Стас и Света? А вдруг он из гордости отказался и сейчас бредёт один в неизвестном направлении? Ведь уже очень поздно! Ардан быстро заметил, что мои мысли где-то совсем далеко, но только не здесь, на этой бренной земле.

— Что такое? Не интересно?

— Просто что-то побаливает голова, — пожала плечами в ответ и виновато потупила глаза. — Можно, я пойду домой?

— Конечно, ты наверняка переволновалась и устала, — закивал головой в знак согласия парень и уже через минуту, стоя у края тротуара, ловил такси. Черная иномарка с желтыми шашечками на боках притормозила рядом с нами. Ардан галантно помог устроиться на заднем сидении, а сам отправился на переднее, по пути разговаривая с молодым таксистом. Я же только смотрела на проплывающие мимо дома, разглядывала красивые чугунные заборы с завитушками и острыми штырями сверху и думала о нём.

Почему он такой противоречивый? Так не нравится, когда его трогают? Или просто не любит, когда я его касаюсь? Может, в его пустой голове я представляюсь наглой нахальной наркоманкой, но ведь на самом деле всё не так.

Автомобиль остановился около моего подъезда, Ардан помог вылезти на свежий воздух и попрощался, чмокнув меня легонько в щечку. На ватных ногах я поднялась на свой этаж, едва открыла дверь и молча проскользнула в комнату, предварительно спрятав парик в сумочку. От макияжа тоже следует избавиться как можно быстрее, а то мать подумает невесть чего и вовсе из дома выгонит. С её помешательством это вполне возможно. К тому же этот противный Александр что-то нашёптывает ей и постоянно зыркает на меня, как голодная псина на кусок сырого мяса. И эти взгляды выдерживать уже невозможно.

Около двенадцати ночи я собиралась позвонить Артёму и спросить, как он добрался до дома и сделал ли это вообще. Но гордость не позволила шагнуть навстречу неприятностям и лишним домыслам с его стороны. В то же время оставить всё так, как есть, я не могла. Поэтому смыла вызывающий макияж, надела тёплую осеннюю куртку и отправилась на разведку. Улица встретила меня легким морозом и кучей застывших луж, прячущихся в темноте. По дороге проезжали редкие машины, издалека доносились крики пьяных людей, кажется, из клуба на соседней улице. Мир во дворе словно застыл, превратился в огромную глыбу льда. Это и к лучшему, свидетели мне ни к чему.

Я сидела на качелях рядом с домом Макарова и разглядывала ночное небо. Там справа, кажется, созвездие льва, а слева девы. Помню, в детстве папа частенько брал меня с собой на рыбалку для того, чтобы рассказать, как можно больше всего интересного. О древних мифах Китая и Греции, о языческих богах и мифических существах, о звёздах и выдуманных галактиках с их обитателями. Некоторые были с хоботами, как у слонов, и оранжевого цвета, у других вместо рук были два огромных щупальца серого цвета и спина покрыта перьями, у третьих вообще заячьи уши и красные клешни, а ещё огромные куриные крылья. Папа (фактически он являлся отчимом, но на самом деле я принимала его как самого настоящего отца) всегда старался мне угодить и сделать счастливее. И у него прекрасно получалось. В последний раз, когда удалось сделать вылазку на природу с ночёвкой, мы лежали у костра и смотрели на звёзды. Ночные светила всегда меня привлекали, манили своей красотой. Как раз тогда Борис рассказал про созвездие льва и девы, и эта информация отложилась в голове навсегда. Через неделю он собрал вещи и уехал в другую страну. Мать предполагала, что у него появилась другая женщина, лучше и моложе, которая не ест его мозг чайной ложечкой, но долго тешила себя надеждой на восстановление нашей семьи. Ничего не вышло. Перед отъездом папа сказал, что не уходил так долго лишь из-за меня, просто не хотел оставлять одну. После того, как весь мой привычный мир перевернулся с ног на голову, из яркого и красочного превратился в серый и нелюдимый, я была так зла на него. Что бросил и не захотел приехать, что не забрал с собой, не позвал. Было так противно…

Взгляд вдруг уловил зажёгшийся на кухне Макарова свет. Я была готова петь и плясать, ведь этот придурок всё же добрался до дома и теперь собрался есть, наверное. Но почти сразу свет погас. Наверное, всего лишь жажда замучила. Можно было со спокойной душой отправляться спать, как вдруг меня отвлёк знакомый голос.

— Чего не заходишь? — вежливо поинтересовался Аркадий Михайлович, ссутулившись и сложив руки на груди то ли от холода, то ли от сложившейся ситуации.

— Сегодня не хочется, — улыбнулась в ответ и вдруг решила задать вопрос. — А он всегда был такой… такой ершистый?

Мужчина широко растянул губы, обнажая свои ровные белые зубы, и присел на качели рядом. Оттолкнулся ногами от земли и начал парить.

— Нет, — коротко мотнул головой и, заметив мой ожидающий взгляд и тяжело вздохнув, продолжил. — Ты такая любопытная, Алиса. Знаешь, как только я тебя увидел, сразу понял — это судьба.

— Э-э, нет, извините, вы слишком старый для меня. Хотя хорошо сохранились для своих лет, — тут же начала отнекиваться.

По детской площадке разлился громкий раскатистый мужской смех, так похожий на смех Макарова. Ну ещё бы, они наверняка много времени вместе проводят.

— Ты не так поняла, глупая. Я понял, что вам с Тёмой суждено быть вместе. Идеальная пара. Раньше Артём был обычной заносчивой зазнавшейся звездой, а сейчас… всё слишком сложно. Он стал ершистым, но многое осознал и стал лучше. Говорят, если заикающегося человека напугать, он перестанет заикаться. Клин клином вышибают. Эта авария и прочее сбили с него всю спесь. Он хороший в душе, только тщательно старается это скрыть. Не вздумай ему сболтнуть лишнего!

— Конечно, — моментально согласилась. — А кто вы по профессии? В смысле, у вас бизнес, но какой?

— Бизнес строительный. А по профессии я психолог.

Вот же угораздило! Похоже, скоро меня одни психи окружать будут.

— Не думай ничего плохого, психолог из меня никакой. По профессии полученной я никогда не работал и не собираюсь. Так почему ты не хочешь зайти?

— Сбиваю спесь с вашего племянника, — подмигнула и тоже легонько оттолкнулась ногами от земли. Мужчина тем временем успел остановиться и принять вертикальное положение.

— То есть говорить ему о наших посиделках не стоит? И что видел тебя тоже?

— В точку, Шерлок, — отозвалась и продолжила наслаждаться прохладой вечера. Аркадий Михайлович растворился в темноте двора, хлопнув дверью машины. — Ни слова Артёму. Иначе этот чертов придурок поймёт, что я влюбилась в него, как последняя дура.

Артём

Я не мог позволить ей остаться, но в то же время не хотел, чтобы эта глупая девчонка уходила с Арданом. Этот парень не из тех, кто будет ценить и любить, так зачем тратить время впустую? Конечно, не стоит полностью перекрывать кислород этой парочке, один вечер ничего не изменит. Тем более она, кажется, передумала уходить в конце, но уже не могла отказаться. Плюс ли это? Или же огромный минус? С одной стороны, она забавная, весёлая, мне с ней легко и приятно, как никогда и ни с кем не было. А с другой стороны, всё слишком сложно. Разве может слепой парень заинтересовать нормальную девушку? Да и не нужны ей лишние сплетни, хотя ими и так уже весь университет кишит. Если я начну целовать её без разбора на каждом углу, то уж точно проблем будет на порядок больше.

Она действовала как огромный магнит, а в меня вживили сотни, даже тысячи маленьких железных пластин, которые всеми своими силами стремятся к этому магниту. Разум твердит, что нельзя приручать девушку, что это всего лишь на пару-тройку лет из-за учебы, что она никогда не сможет ничего чувствовать к такому как я. Ну, кому нужен калека? Моральный урод с красивой личиной. Я просто не должен привязывать её к себе, нельзя так поступать с людьми. Она хочет казаться плохой, но на самом деле сущий ангел. Алиса заслуживает самого лучшего, а не смазливого слепца, потерявшего веру в себя и людей.

Что эти отношения могли бы ей дать? Боль и страдания? Лишние расстройства и нервотрёпку? На нас бы показывали пальцем, если бы только люди на улицах знали…

Как поступить? Оттолкнуть, пока ещё не поздно? Сделать так, чтобы она сама решила, что общего светлого будущего у нас быть не может. Я метался по комнате в ожидании, словно тигр в клетке. Алиса должна была прийти в скором времени. Нас ожидало домашнее задание, написание новых песен, прогулка в парк и, конечно, готовка ужина. Вдруг в кармане зазвонил телефон.

— Алло, — настороженно ответил, так как звонили с неизвестного номера. По крайней мере, об этом говорила стандартная мелодия.

— Не упускай её, Тёма, — прошипел в трубку дядя Аркаша и продолжил более спокойным тоном. — Она вчера поздно вечером сидела перед твоими окнами и ждала, пока зажжется свет. Если ты упустишь эту девушку, я лично откручу твою больную пустую голову и брошу в реку.

В это время хлопнула входная дверь, и мне пришлось сбросить вызов и бежать навстречу моей гостье. Хотелось танцевать и петь. Но получилось в итоге лишь влететь в незакрытую дверь ванной комнаты. Холодная мокрая рука тут же аккуратно задела место ушиба.

— Очень больно? — пролепетала виновато девушка. — Прости. Я на улице встретила замечательного черного котенка и погладила. Только он оказался грязный. Я не думала, что ты практически побежишь по коридору. Хотела успеть руки помыть и зайти к тебе в комнату. Зачем ты так носишься?

Она всё причитала и вздыхала, извинялась и оправдывалась, а я слушал её приятный голос и наслаждался прикосновением руки. И как, спрашивается, можно отпустить то, что совершенно не хочется отпускать?

Эпизод 18

Алиса

Я иногда не понимала его, причин его странных поступков и решений, брошенных невзначай обидных слов, едких и в то же время заманчиво-игривых улыбок, не могла уловить ход мыслей и угадать, что же ему нужно. Но в остальное время я чувствовала, что знаю этого человека тысячу лет и ещё пару-тройку сверху. Будто мы каждое воскресенье вот так сидим на маленькой уютной кухне и разговариваем о предстоящем концерте. На столе стоит печенье с кокосовой стружкой и вафли со вкусом йогурта, чай разлит по двум милым чашечкам из сервиза, на стене в прихожей громко тикают часы. Всё это казалось сном. Прекрасным и таким желанным. И каждое воскресенье я боялась проснуться в своей постели от кошмара, преследующего уже на протяжении многих лет.

За время нашего знакомства мне удалось узнать многое. Например, Артём не любит изюм и корицу, а особенно ненавидит рахат-лукум. Он не выносит громкой музыки в клубе, но в то же время обожает сам стоять на сцене и быть источником этой самой музыки. Макаров панически боится пауков и тараканов, и слепота не останавливает его от детских визгов в ванной или коридоре, когда кажется будто «паук пробежал прямо по моей руке своими длинными мерзкими лапками». Также он до безумия любит бездомных котят.

Две недели назад мы нашли коробку с брошенными котятами около помойки, когда выносили мусор. Они жалобно пищали и просили о помощи. Я понимала, что домой такое богатство не притащишь, так как маман попросту выкинет меня вместе с животными из дома. Выхода не оставалось кроме как прикусив до боли губу пройти мимо. Но этого сделать не дал Артём. Мы выходили маленьких найдёнышей за неделю и пристроили в хорошие семьи. А сейчас парень сидел на стуле, закинув ногу на ногу, одной рукой держал кружку с чаем, а второй поглаживал маленького черного котенка, которого я подобрала три дня назад. Мики (так мы решили его назвать) развалился на ногах своего временного хозяина и доверчиво мурлыкал.

— Как думаешь, стоит отмечать день рождения или нет? — вдруг поинтересовался парень, оторвавшись от своих глубоких раздумий. Наверняка, о вечном.

— А когда он будет? — ответила вопросом на вопрос и съела ещё одно печенье. Слишком оно вкусным мне казалось. Запасы в плетёной вазочке кончались.

— Завтра.

Подавившись чаем и пролив немного на стол, я уставилась широко открытыми глазами на друга в попытке понять: это неудачная шутка такая? Неужели и правда на носу такой праздник, а он молчал?

— Я не вру, — будто прочитав мои мысли, добавил Тёма и стал что-то бухтеть на счет того, что котёнка придётся сегодня отдать, если будет принято решение отмечать. Мол, гости ужасно испугают бедолагу. И ведь правда, Светка кого хочешь своим звонким голосом до инфаркта доведёт.

— Конечно, стоит, — вдруг опомнилась. — Но нужно чем-то угостить всех. Да и кого приглашать будешь? Где разместить всех?

— Вообще я хотел немного отодвинуть кровать и притащить туда стол, у меня есть ещё один, в кладовке лежит. Правда, нужно собирать его. А приглашу я тебя, Свету, Стаса, Юру, Лену и Ардана.

Последнее имя он произнёс с некоторым отвращением, словно ему не хотелось его называть, но долг многолетней дружбы обязывает. Обычно так маман разговаривает о совместных поездках, упоминая меня. Что-то вроде: «Нужно Алису с собой взять.» Или же: «Надо дочери сообщить.» Конечно, я всегда всё слышу, но делаю вид, будто крайне удивлена.

— Если не хочешь звать Ардана, то не стоит этого делать, — как бы невзначай подсказала.

Молчание ни капли не давило и не напрягало обстановку. Мики тоненько мяукнул и, спрыгнув с колен парня, гордой походкой ушёл куда-то в сторону спальни.

— Не хочу, — через силу согласился и добавил. — Но ведь он тебе нравится, поэтому придётся.

Я помотала головой, пытаясь отогнать воспоминание о нашей ночной прогулке. А конкретно то, что всё время думала совершенно о другом человеке и витала в облаках. Мне бы не хотелось снова делать больно Ардану, ему наверняка неприятно смотреть на понравившуюся девушку, вьющуюся около Артёма. И в то же время нельзя говорить Макарову об этом. Пусть продолжает думать, будто он мне безразличен.

Через час мы начали готовить борщ, ведь желание почти именинника — закон. К тому же Тёма мой работодатель как ни крути. По сути зарплату перечислял его дядя, причем весьма кругленькую сумму. Он считал, будто мне сложно просто пообщаться и помочь человеку безвозмездно, а я не собиралась рушить эту иллюзию. Деньги лишними не бывают.

— Чур я буду резать картошку, — тут же вызвался парень, довольно поглаживая пальцами лезвие ножа.

— Ну уж нет, — моментально отказалась от глупой затеи. Кое-кто не мог видеть, а значит порез неизбежен. — Я сама всё сделаю.

— Боишься? — ухмыльнулся в ответ. Я уже помыла картофель и разложила на столе.

— Чего? — фальшиво изумилась и фыркнула.

— Что я поранюсь, например, — самодовольно улыбнулся и сложил руки на груди. Мне бы хотелось видеть сейчас выражение его глаз. То, что они говорят. К сожалению, мешали очки.

— Вообще-то это моя работа, — нехотя ответила и добавила. — Смотреть за тобой.

— Ну-ну, — многозначительно протянул и, с боем отобрав из моих рук нож, принялся аккуратно чистить картофель. Никакие уговоры, мольбы и даже угрозы не помогали. Он только отшучивался, что калека и так никому не нужен. И не важно, есть у него палец, или же нет. Объяснения, что его дядя меня сожрёт с потрохами, тоже ни к чему не привели. Артём лишь улыбнулся и ответил, что дядя не очень любит сырое мясо и делать исключение для Алисы Соколовой уж точно не станет.

Через полчаса наблюдения за этой пыткой, я поняла, что могла тем временем подготовить свеклу и прочие овощи, но не сделала этого. Вместо дела я занималась изучением рук и пальцев Макарова. На указательном пальце левой руки было кольцо в виде головы волка. Не слишком массивное и явно серебряное. А на правой около локтя красовался широкий шрам. Кажется, от ожога. Конечно, никто не стал отвечать на вопросы по поводу боевого ранения, чего и следовало ожидать. Слишком уж Тёма вредный и скрытный для душевных разговоров о прошлом.

Около пяти вечера мне удалось сбежать, так как для предстоящего дня рождения требовался подарок. Как говорит мой отец, лучший подарок — это искренние поздравления или просто деньги, если у человека язык не подвешен. С первым было тяжело, второе как-то неприлично, уж лучше купить что-нибудь и отдать ему. Пусть Артём гадает, что же за подарок такой принесли. И обязательно нужна подарочная упаковка. Остаётся найти нечто интересное, со смыслом.

Утро оказалось куда мрачнее, чем я ожидала. На улице падал мокрый снег, дороги превратились в ужасную кашу, а детишки в свой законный выходной с диким визгом бороздили лужи из грязи. Телефон уже полчаса как не давал спокойно выспаться. Почему в воскресенье обязательно доставать человека с самого утра? Да ещё с таким завидным упорством! Но уже через пару минут мой затуманенный мозг сообразил, что звонит никто иной как Артём. И лишь для того, чтобы я помогла в подготовке к празднику.

— Алло, — сонным голосом ответила и зажмурилась, пытаясь тем самым ещё хоть капельку поспать.

— Ты где застряла, глупая? — беспокойно крикнул в трубку парень. — Живо ко мне, женщина, кухонная утварь ждёт тебя!

— А она не может подождать ещё хоть пару минут? — жалобно провыла.

— Она сказала, что хочет немедленно поговорить с тобой. И вообще, где мои поздравления? Никакого уважения! — возмущенно гаркнул.

— С днём рождения, балбес. Скоро буду у тебя, не паникуй. Кухонной утвари привет.

Пришлось одеваться и бежать навстречу приключениям. Мама поймала меня в коридоре и долго разорялась на счет того, что я совсем перестала появляться дома. Я молча выскользнула из квартиры и отправилась к Артёму, который с явным нетерпением ждал своего основного гостя. То есть меня.

— Ну где ты пропадаешь, лисий хвост? — начал причитать именинник, сложил руки на груди и недовольно надул губы. Он был так похож на маленького ребенка, у которого отобрали конфету и съели на его глазах. Сейчас расплачется. Пришлось сбивчиво врать, что мама с самого утра потребовала помочь ей с уборкой и стиркой, хотя на самом деле всё было иначе. Просто кое-кто вчера долго готовился к празднику, искал подходящее стихотворение для самодельной открытки, а точнее, это был просто рисунок на небольшой карточке для фото. И там был Артём. Красивый, улыбающийся и, самое главное, без своих дурацких очков. Его глаза были совсем нормальными, зелёными, глубокими и ужасно притягательными. На обратной стороне я сначала собиралась написать соответственное веселое стихотворение и зачитать, но, потратив пару часов в безрезультатных поисках, решила ограничиться простыми и искренними словами.

Через четыре часа кропотливого труда, на столе с белоснежной скатертью в спальне Макарова, появились пара салатов, запеканка и ещё куча всякой еды. Также на кухне остывала пицца в больших коробках, которую привезли Стас со Светкой пять минут назад. Молодая пара бурно обсуждала, каким именно образом будут праздновать предстоящий Новый год и куда поедут. Они всё не могли выбрать между Швейцарией и Египтом. Как по мне, так эти двое совсем обнаглели и слишком торопят события. Вроде бы два с половиной месяца назад не были знакомы, а сейчас уже планируют совместные путешествия. Хотя это хорошо. В том смысле, что они нравятся друг другу и не скрывают своих чувств, не стыдятся и абсолютно открыты. Мне же пока страшно говорить и даже думать о чем-то подобном.

— Алиса, — вдруг обратилась ко мне Железнова и, пробежав внимательным оценивающим взглядом с ног до головы, ухмыльнулась, — а ты сегодня очень женственно выглядишь.

И действительно, в честь праздника на мне было черное облегающее и очень короткое платье с широким поясом, вышитым перламутровым бисером, а внизу ко всему прочему создатели пришили бледно-розовую кружевную тесьму. Верх этого чуда был открытым и также по краю лифа украшенным бисером. Ради разнообразия также пришлось заплести свои длинные волосы в косу. Легкий макияж и яркая губная помада делали из меня гламурную клубную девицу, ищущую неприятности себе на пятую точку.

— Так ты хотя бы больше похожа на девушку, чем на грубого женоподобного парня, — выдала девушка очередной комментарий и хихикнула, а Стас в свою очередь ущипнул её за бок и строго потряс пальцем перед лицом.

— Зачем обижаешь Алису? Сегодня она выглядит просто замечательно, не то что ты, — он смешно скривился, едва успев увернуться от точного удара мягкой подушкой в виде сердца, которую Светка собиралась подарить. Далее ребята дурачились и смеялись, даже не пытаясь помочь уставшей мне. Артём же в это время наводил лоск в ванной, то есть принимал душ и переодевался. Белая рубашка и черные брюки ему ужасно шли, надо признаться, в них парень казался ещё красивее. Но не всё было так гладко. К шести часам начали появляться гости. Первым пришёл Ардан. Мы с Макровым в этот момент как раз обсуждали, что будем делать с предстоящим зачетом и каким именно образом лучше подготовиться, поэтому уже минут пятнадцать стояли на балконе.

— Думаешь, реально выучить всё на слух? Это очень сложно! — возмущался Артём и устало вздыхал. Так как пространство оказалось совсем маленьким, а на улице лежал снег, я быстро замёрзла. И даже деревянные стеклянные рамы не защищали от холода.

— Согласна, — уже слегка постукивая зубами, ответила и съёжилась.

— Ты замёрзла?

— Нет, — начала отрицать очевидный факт и слегка смутилась. Тёма быстро нащупал мою руку и одним движением притянул к себе, крепко прижав и уткнувшись носом в макушку. Я чувствовала спиной холод, исходящий от окна и стены, но не могла вырваться и с достоинством сказать, что не нуждаюсь в помощи. На самом деле мне она была очень нужна.

— Незачем врать, — пробубнил Макаров и прошёлся руками вдоль по моему телу. От бедер до лопаток. По коже прошла мелкая дрожь, но не от минусовой температуры, а от прикосновения. Зажмурившись от удовольствия и даже слегка приобняв парня в ответ, я на секунду открыла глаза и увидела застывшую у балконной двери фигуру. Ардан не двигался и внимательно переводил взгляд с моих глаз на спину Артёма. Стало вдруг ужасно стыдно за такое поведение, хотелось провалиться под землю и сгореть в аду. Он вдруг достал из кармана телефон и, набрав какой-то текст, приложил его к окну кухни.

«Я понимаю твой выбор»

Оставив яркую коробку с маленькими гномами на столе, Ардан ушёл. Я почувствовала себя предательницей, которая вот так просто прогнала человека. Это как отобрать у ребенка игрушку и смотреть, как тот плачет и идёт домой жаловаться родителям. В то же время нельзя было поступить как-то иначе, просто невозможно отпустить сейчас Артёма и сказать, что он мне абсолютно безразличен. Это было бы абсолютной ложью.

— Ты сегодня одета немного иначе, — невзначай заметил парень и вдруг отступил на пару шагов, разомкнув объятия. Он отрицательно качал головой и улыбался. Очки, как и обычно, скрывали его глаза. — Вернись к гостям.

Что делать, если молодой человек ведёт себя, как полнейший придурок? Правильно, нужно начать вести себя так же. Потому что неправильно, когда тебе делают больно, а ты ничем не можешь ответить. Именно эту миссию я старалась выполнить весь вечер. Просьбы налить сок или наложить в тарелку салат игнорировались, все вопросы пропускались мимо ушей, случайные прикосновения прекратились после смены места положения. Только вот именинник почему-то погрустнел после всего этого. Ну правильно, кому такое понравится? Хотя, судя по его логике, мне должны нравиться все его глупые выходки и колючие фразочки.

В коробке с гномами от Ардана оказалась бутылка дорогого конька и милый маленький мишка. Юра и Лена принесли деньги, а Стас со Светкой очень дорогие часы и милую подушку в форме сердца. Моё творение осталось лежать в кухонном шкафу и ждать своего часа. После совместных фото Артём куда-то делся, что весьма странно для хозяина сего торжества.

Артём

Я пошёл на кухню, чтобы перевести дух и немного подумать о произошедшем, как вдруг почувствовал странный запах. Борщ, а точнее его остатки, уже испортился и явно покрывался пенкой. И мне, как хорошему хозяину, пришлось идти в ванную, чтобы слить всё это в унитаз и не отпугивать гостей. В голове всё крутились мысли о том, что Алиса теперь перестала обращать на меня внимание и совсем не говорит ничего. Вроде бы недавно на балконе прижималась, а теперь уже сторонится. Я так задумался, что уверенно шагнул в ванную комнату, совершенно не подумав о неожиданных обстоятельствах. А они были.

Я понял, что падаю на спину, только спустя пару мгновений, но ничего не смог предпринять. Только крепче сжал ручки кастрюли и зажмурился. Вдруг стало холодно, мокро и противно. Стойкий запах испорченного борща в одно мгновение впитался в мою рубашку и даже штаны. Ужасный звон стоял в ушах, а железная крышка с шумом отлетела куда-то, привлекая тем самым внимание. Да и я ударился о дверь головой.

Трясущимися руками убрал с лица какие-то овощи, бросив их на пол, и попытался встать. Кажется, кто-то из гостей пролил мыло, так как я попал рукой в нечто склизкое и пенистое. На шум тут же прибежали все.

— Ты что творишь, балбес? — воскликнула Алиса и придержала рукой за спину, пока я старался сесть.

— Отпад, — восторженно шептала Света, — ты похож на вампира из ужастиков. Только картошка и морковка на груди выдаёт тебя. А так копия Дракулы, будто только что кровушки из молодой девы отпил.

— Прекрати, — тактично шикнул Стас.

— Как же теперь рубашку отстирывать, — провыла Соколова и, чуть оттянув мокрую ткань, тяжело вздохнула. — Всё, гости могут расходиться. Нас ждёт серьёзный разговор. Стас, Юра, возьмите пиццу с кухни, у нас она испортится.

Я даже брови вскинул от неожиданности и поправил очки, которые чудом не слетели или вообще не сломались. Какой ещё разговор? Меня что, сейчас отчитывать будут? Словно дитё малое, напроказившее дома. Послышался топот ног и тихие разговоры в прихожей. Тем не менее тёплая рука, придерживающая меня за плечо, осталась на месте. Алиса не пошла провожать остальных.

— Ты просто придурок, — беззлобно и как-то безвыходно провыла девушка. Она помогла мне встать, снять рубашку и смыть с себя все продукты питания. Со штанами всё же пришлось расправляться самому, такие психологические травмы молодой особе ни к чему. За всё это время от Алисы удалось услышать столько весьма нелестных слов, что я вдруг начал сомневаться: действительно ли эта девушка мне понравилась? Может, показалось?

— Паразит ты эдакий, — всё не унималась она, замачивая рубашку и вытаскивая из моих волос какой-то овощ. — Вот убила бы, гада, если бы могла.

— А что мешает? — невзначай поинтересовался, сидя в ванной прямо в брюках. Девушка поливала меня водой и помогала отыскать свеклу в моём хаере.

— Уголовный кодекс, — пояснила и даже дала подзатыльник. — Вот зачем тебе нужно было борщ трогать?

Пожал плечами, как бы невзначай играя мускулами, и улыбнулся.

— Он испортился.

— А теперь, судя по запаху, испортился ты, — резонно заметила Лиса.

Через час кропотливой работы нам удалось немного вывести ужасный запах и найти все кусочки моркови и прочих продуктов, что сделать было достаточно непросто, а также убраться и спрятать все закуски в холодильник. Перед уходом девушка вдруг вспомнила.

— Я же подарок не отдала!

Она побежала на кухню, а я медленно пошёл следом. Мне вручили нечто твёрдое прямоугольной формы.

— Что это?

— Книга, а на одной из страниц открытка. Я верю в то, что однажды ты сможешь прочитать её и то, что написано в открытке. С Днём Рождения.

Алиса тихо ушла. И, как только захлопнулась дверь, я смог ответить.

— Я тоже в это верю.

Алиса

После дня рождения я бежала домой со всех ног. Чувство неловкости просто заставляло передвигаться с большой скоростью. А всё почему? Да потому что я попала в весьма щепетильную ситуацию. Артём, будучи уверенным в том, что находится в ванной совершенно один, полностью разделся и залез под душ. Дверь была приоткрыта, и парень явно об этом не подозревал. Напевая под нос одну из песен «Ледяного сердца», он недовольно бубнил что-то про свиней и подарок. Я тихонько вышла в коридор и прикрыла за собой дверь, искренне надеясь, что шум воды заглушил лишние шумы, и хозяин квартиры ничего не заметил. Сердце бешено колотилось, в ушах странно шумело, а перед глазами всё стоял этот образ обнаженной спины и остальных частей тела молодого человека. Платье задиралось при легком беге, а старенькое черное пальто ничего не прикрывало. Едва оказавшись дома, я отдышалась и сняла с себя верхнюю одежду. На звук тут же вышел Александр в старой растянутой майке и шортах по колено. Мужчина внимательно осмотрел каждую часть моего сегодняшнего гардероба, особенно заостряя внимание на платье.

— И куда ты ходила в таком? — строго спросил. Я быстро подобрала с пола брошенную сумочку и спокойно пошла в свою комнату.

— Не ваше дело, — бросила через плечо и скрылась в своём собственном мире. Новый отчим крикнул нечто несуразное вдогонку и кажется даже какое-то из слов было бранным. Небось, от моей матушки понабрался, уж она-то может научить плохому.

— Алиса! — громко крикнула на весь дом через пару минут маман. Наверное, этот предатель рассказал о моём внешнем виде, за что теперь мне должны прописать отборных лещей. — Живо открой!

Она дёргала ручку и стучала с такой силой, что мне померещилось на секунду, будто дверь слетает с петель от таких не по-женски свирепых действий. Пришлось повиноваться и впустить нежданных гостей.

— Ты вообще видела, который час? — разорялась она. — Где ты шлялась? Что за ерунду ты на себя нацепила?

— А что ты хочешь услышать в ответ, мама? — спокойно ответила и села на кровать, внимательно осмотрев комнату. Вроде бы всё так же уютно и мило с виду, но новый отчим и родительница делали атмосферу гнетущей и такой чужой. — Мне надоела эта опека на пустом месте. Я взрослая девочка, могу и сама разобраться со своими проблемами. Дома я ничего не ем, за воду, если хочешь, буду платить треть, квартплату тоже. Что ещё? Может, вообще съехать нужно?

Она смотрела на меня ошалелыми глазами и не дышала. Александр же хмурился и поглаживал ободряюще свою жену по плечам. Время вдруг замерло на двадцати минутах девятого и не собиралось двигаться вперёд. Под окнами горел фонарь, свет которого пробивался в окно в кромешной темноте ночи.

— Я тебя не выгоняю из дома, — сдержанно ответила, хотя голос едва слышно дрожал. — Просто волнуюсь.

— Ладно, — кивнула в знак согласия. — Сегодня был день рождения Артёма. Мы с ним встречаемся, поэтому нельзя было не пойти. Что-то ещё?

Мама растерянно повернулась к двери и ушла, а за ней следом и Александр. Наконец-то одиночество и полный покой. Но и этому не дано было сбыться, так как на телефон пришло сообщение. А если точнее, это было оповещение о том, что кто-то решил написать мне в социальной сети. Светка отправила наши сегодняшние совместные фото. Все счастливые и улыбающиеся. Вот только как Артём умудрился сзади моей головы почти на всех фото ставить «рожки» — два пальца в форме буквы V? Да ещё и лыбится так пакостно, будто миллион выиграл и спрятал на северном полюсе, чтобы никто не смог догадаться.

Я вспомнила весь сегодняшний вечер. Как мы стояли на балконе и разговаривали, а потом парень грел меня и нахально щупал. Как тщетно пытался привлечь внимание и зло бурчал себе под нос, что поставит меня в угол и заставит слушать Сергея Зверева в качестве наказания. Как все прибежали на грохот в ванной и увидели самую умопомрачительную картину: Макаров лежит на спине весь в борще и громко сопит, будто милый хомяк. На груди и лице разбросана свекла и картофель, маленькие кусочки морковки застряли в растрёпанных волосах, а рубашка превратилась в розово-красную. Я бы рассмеялась в голос и упала рядом на пол, но гости слишком укоризненно смотрели на мою широкую улыбку. Пришлось помогать этому балбесу встать и привести себя в порядок. А после… Щёки моментально вспыхнули от пикантных воспоминаний. Вот как он умудрился забыть о моём существовании? Надо заметить, спина у него мускулистая, широкая. И с татуировками ему неплохо. Вот ещё бы рассмотреть тщательнее каждый рисунок…

— Прекращай, Алиса, — взяла себя в руки и пошла к шкафу в поисках пижамы с пандами. — Размечталась тут о прекрасном принце. А вот нет! Не для тебя этот принц, дорогая! У него таких девиц… да на каждом концерте новая была, ещё и не одна!

Я быстро переоделась, сходила умыться и легла спать. В голову неустанно лезли лишние мысли и тот образ, который мне удалось увидеть сегодня вечером. Ещё его горячие руки на своей талии и пятой точке. Вот что этот человек умудряется делать с грубой и неприлично мужественной девушкой? Он делает её женственной. Правда, ни к чему хорошему это не приведёт.

Пролистывая присланные фото в сотый раз, я решила одно из них распечатать и приклеить на стену. Пусть у меня будет хоть немного счастливых воспоминаний.

Света

Отец ещё три дня назад уехал по делам в другой город, а находиться дома весь вечер одной скучно и даже немного страшно. Именно поэтому я пригласила к нам Стаса. Парень с необычайной осторожностью обследовал комнату за комнатой, видимо, ожидая, что на него из-за угла накинется мой отец и набьёт морду. А за что? За то, что спас от Глеба и сделал хоть капельку счастливее? Вряд ли мой любящий папочка станет делать так. Вот только недоверчивый Морозов продолжал аккуратно и тихо передвигаться по квартире, заглядывая за все шторы и даже на балкон.

— Успокоился? — спросила, уперев руки в бока и грозно топая ногой. Я старалась сделать вид, будто очень зла, обижена и разочарована одновременно. Но, кажется, получалось крайне скверно.

— Ты не говорила, что любишь такое, — он аккуратно двумя пальцами взял со стула мой трусики с кошечкой и поднял в воздух. Пара секунд ушла на размышления, потом я, покраснев будто мак в поле, подскочила к парню и попыталась выхватить свой предмет одежды. Но Стас максимально выпрямил руку, а так как рост его на много превышал мой, то забрать «кошариков» оказалось невозможно.

— Отдай, — канючила и прыгала вокруг него, будто ребёнок у новогодней ёлки. Но он лишь коварно улыбался и уворачивался от легких ударов по рёбрам.

— У тебя интересный вкус, — насмешливо протянул и чмокнул меня в макушку.

— Положи на место! — ярости моей не было предела. Когда-то в детстве один соседский мальчик так же не отдавал мне мою формочку для куличиков. Я рыдала и прыгала, умоляла вернуть, но ничего не помогло. Сейчас маленькая Светочка превратилась во взрослую девушку, поэтому могла за себя постоять. Или нет?

— Может, примеришь их? — с издёвкой предложил. Я не успела опомниться, как вдруг оказалась в совершенно ином положении: лежащей на кровати с вытянутыми вверх руками, которые прижимал нависающий надо мной Стас. Парень коварно улыбнулся, легонько укусил меня в шею и внимательно посмотрел в мои глаза. Между нами оставалось от силы 10 сантиметров, и я уже предчувствовала это будоражащее кровь счастье от прикосновения к его губам, немного потрескавшимся на холоде и проколотым кольцом посредине. Но ничего не происходило. Он так и смотрел завораживающе в мои глаза, словно изучал и запоминал.

— Тебе она нравится? — вспомнила, как Морозов сегодня на дне рождения бессовестно не обращал на меня внимание, пялился на Лену и смеялся над каждой её даже глупой шуткой. Признаю, девушка выглядела в платье просто шикарно, но зачем так делать? Да, я решила не наряжаться в дорогие шмотки и не выделяться из толпы своим экстравагантным видом, но получилось как раз наоборот. Все, даже мой ненаглядный, прилично оделись и выглядели просто шикарно вместе. А мне сегодня досталась роль белой вороны. Простой серый свитер и джинсы никто из присутствующих не оценил. Меня жутко бесил этот факт. А ещё больше Лена со своими дурацкими историями.

— Кто? — непонимающе уставился на мои губы и тяжело сглотнул.

— Лена, кто же ещё, — фыркнула в ответ.

— Какая Лена? — парень снова наклонился и провёл губами от ключицы до мочки уха. По телу мгновенно пробежали мурашки. Я уже слабо соображала, но всё ещё помнила, что нужно узнать про эту девицу и перспективы расставания. Сосредоточиться было крайне сложно.

— Та, что пришла на день рождения Артёма, — укоризненно напомнила и продолжила таять от легких поцелуев на шее.

— Ах, эта, — протянул он и продолжил изучать все открытые и доступные сейчас участки тела. Я терпеливо ждала ответа и, когда Морозов переключился с ключицы на мочку уха, неловко вскинула ногу. Если точнее, коленка попала прямо туда, куда ей попадать было совсем не нужно.

Удар вышел достаточно сильным. Глаза парня расширились до максимальных размеров, он тут же упал рядом на кровать и схватился за проблемное место, странно поскуливая и кряхтя.

— Ты что, женщина, хочешь меня без потомства оставить? — провыл в подушку и повалился на бок. Я тут же встала и решила, что более поддаваться на провокации и ласки, затмевающие мой ясный разум, не буду. Настрой у меня был победный.

— И не думала. Но ты не ответил на мой вопрос, поэтому пришлось брать быка за рога и действовать.

Мой суженый ещё пару минут устало и удрученно скулил, жалуясь на «гениальность» всего женского рода и выходки безумных баб, после всё же сел на кровати и похлопал рядом с собой по одеялу. Садиться с предателем не было никакого желания, и я упорно стояла около двери (на всякий случай даже приоткрыла её, пока Морозов стонал). Сузив глаза до маленьких щелок, он буравил меня взглядом до тех пор, пока не надоело.

— Не нравится она мне! Довольна? — воскликнул и вскочил на ноги. Он моментально оказался рядом со мной и крепко прижал к своей груди. Его белая рубашка пахла приятным мужским парфюмом и гелем для душа с цитрусами. Сильные руки прижимали за плечи и не собирались отпускать. В этих объятиях я чувствовала себя легко и спокойно, как никогда в жизни. Мне вдруг даже показалось, что моя душа сейчас улетит от счастья далеко вверх. Я была готова простоять так столько, сколько возможно. Лишь бы продлить это сладкое мгновение ещё ненадолго.

Этой ночью Стас остался у меня. То ли потому, что не захотел идти домой поздно, то ли расставание давалось ему слишком тяжело. Впрочем, как и мне. Я лежала головой на груди у парня и, тягуче хлопая глазами, смотрела русскую комедию. Он ласково, с особым трепетом поглаживал меня по спине и плечам. Как только мы снова переступили порог моей спальни, Стас в мгновение ока повалил меня на кровать и начал исследовать губами лицо. Миллиметр за миллиметром. Я таяла, превращалась в нечто лёгкое и невесомое, тонула в его руках. Время этой ночью тянулось нескончаемо долго.

Эпизод 19

Алиса

Шли дни, мы успешно подготовились к двум зачетам и сдали их на отлично. Все преподаватели напропалую хвалили Артёма за усердие, за такие огромные достижения в учебе, за храбрость и стремление, но никто не вспомнил обо мне. Наш историк Людвиг Аристархович так и не вернулся из своего двухнедельного отпуска. По институту ходили слухи, что старик просто уехал жить за границу к своим внукам, которые уже давно его зовут к себе. Некоторые болтали, будто он лежит в больнице с каким-то приступом и не может сейчас появиться. Другие говорили, что нашего Люду просто уволили из-за старости и так называемого старческого маразма, следствием которого были теплые отношения с главным отщепенцем университета — Алисой Соколовой. Гарик вообще придумал неправдоподобную историю о том, будто видел недавно Людвига в центре с какой-то презентабельной бабулей. Они мило шли за руки и ворковали о чем-то своём. Также этот придурок растрепал всем, будто его жена уже двадцать лет как умерла, а значит наш преподаватель закрутил новый роман. И теперь ему не до учебы с какими-то жалкими бездарями.

— Здесь бездарь только ты, — беззлобно сообщила, доставая тетради из рюкзака. Ребята из группы громко рассмеялись, указывая Гарику на тот факт, что его опустила девчонка. Артём вальяжно расселся рядом за партой и сладко зевал. История, а именно семинар по ней и должен был начаться сейчас, проходила в большой подвальной аудитории со ступенчатыми рядами парт и лавочками, спускающимися вниз. Михаил Сергеевич по своему обыкновению опаздывал на первую пару, а значит можно было немного расслабиться.

— Слушай, Синячок, — вдруг подсел рядом Гарик и нахально положил свою тяжелую лапу мне на плечи, — а ты чего такая борзая стала?

— Слушай, обезьяна, — скинула его руку и презрительно фыркнула, — а ты чего такой тупой остался? Ах, ну да, в качалке же мозги не раздают.

Побагровевший от злости парень вскочил и уставился на меня, будто пытаясь прожечь дыру. Макаров сидел мирно и никому не мешал, вообще делал вид, будто не знает меня и рядом сидит лишь потому, что я сама сюда удосужилась приземлиться. Мне казалось, Гарик сейчас не выдержит и ударит меня, но тут нарисовался ещё один персонаж. Супермен местного производства. Славка встал между нами лицом к моему обидчику и грозно посоветовал.

— Лучше отстань от неё, а то хуже будет.

В данном случае Слава поторопился, потому что своим достаточно тощим телом он может только девушек летом на пляже распугивать, а не местного бодибилдера. Но тот в ответ лишь пихнул кулаком его в плечо и отправился восвояси. Артём в это время строил из себя человека, которому дела нет до разборок в аудитории. И это у него получалось просто отменно. Ни один мускул на лице не дрогнул, когда Гарик пылал от ненависти и вселенской обиды. Ну просто мраморное изваяние! Славка после удачно защищенной девичьей чести тоже пошел на своё место, но с таким гордым видом, будто только что спас весь мир от нашествия инопланетян, Годзиллы и большого зефирного человечка.

— Ты у меня ещё получишь, Синячок, — грозно пообещал с задней парты наш умник и моментально заткнулся, так как вниз по ступенькам с кучей методичек в руках бежал преподаватель.

— Что за шум, а драки нет? — поинтересовался Михаил Сергеевич. — Опять из-за тебя баталии тут устраиваются, Соколова? Тогда будешь отвечать первой. Хотя нет, сегодня будет отвечать первым Артём. Ну как, готов?

Мужчина тем временем быстро раздал методички и достал из своего портфеля список группы. Отметив всех отсутствующих и выслушав Макарова, который неторопливо рассказывал про революцию 1905–1907 годов и её место в истории страны целых пятнадцать минут, преподаватель предупредил, что зачет будет ставить только после успешно сданных семинаров и итогового теста. Посчитал оставшиеся занятия и ужаснулся, причитая, будто время летит совсем незаметно.

Именно так и было. Ноябрь уже заканчивался, а мы больше нигде не выступали и не репетировали толком. Морозов и Железнова просто светились от счастья и прижимались друг к другу в любых доступных для этого местах. Однажды я их застукала в женском туалете целующимися. Такое поведение было неприемлемо, поэтому я сразу же предупредила, что заложу их, если ещё раз увижу такое. На самом деле маленькая девочка Алиса просто завидовала. Они были такими яркими от внутреннего света…, а я медленно угасала. Артём последнее время старался вести себя скромно, не делал лишних движений, не показывал, что мы с ним якобы встречаемся. В общем, теперь я стала его персональной тенью, нянькой, которая должна готовить, прибирать и помогать во всём. Остальное меня касаться не должно.

В январе предстояли экзамены, и я глупо надеялась, что новый год мы проведём с Макаровым вместе. Будем наряжать ёлку, украшать разноцветными мигающими гирляндами окна, слушать песни по телевизору и есть оливье. Но сегодня он подходил к одному из преподавателей, чтобы договориться на предварительную сдачу экзамена. Вопросы по этому поводу оставались без ответов, а сам парень лишь виновато улыбался и пожимал плечами, мол «извини, Алиса, не судьба, у меня другие планы».

Вечером я в знак протеста отказалась готовить с ним домашнее задание на завтра и ушла, громко хлопнув дверью. Кажется, меня просто водят вокруг пальца, жестоко дурачат. Вот только в чём именно?

Через неделю у нас намечалось новое выступление. В очередном небольшом клубе на отшибе города, но тем не менее туда стекалось большинство так называемых сливок общества, некоторые могли бы поспособствовать развитию нашего коллектива. Если быть более точной, один из этих отпрысков мог бы рассказать о нас своему богатому отцу, а уже тот продюсировать и продвигать при большом желании. Такой способ стать знаменитой меня не совсем устраивал, но другого не предвиделось. К тому же нужно ведь с чего-то начинать.

Проблема оставалась в том, что выступление должно состояться через неделю, а репетиции мы совсем забросили. Стас и Светка упиваются обществом друг друга и не замечают никого вокруг. Кажется, Железнова даже скатилась со своих круглых пятерок на четверки и тройки. Морозов наоборот поднялся в глазах преподавателей, так как сдавал все работы вовремя и без ошибок. Им обоим было не до группы. Тем не менее отец девушки свято верил, что когда-нибудь его дочурка станет барабанщицей всемирно известной группы, активно продвигал наш коллектив и покупал места в дорогих клубах.

В итоге с Макаровым я не разговаривала из вредности и вселенской обиды, а наша вторая половина группы просто исчезла с радаров. Мне в какой-то момент даже казалось, что группе конец.

Последние дни в университете Артём снова ходил под руку с какой-то красивой девушкой, она мило щебетала что-то о красивых нарядах и лаке для ногтей под цвет платья. Макаров упорно не желал сдаваться, а такая волевая и сильная личность как Алиса Соколова и подавно. Но время близилось к концерту. Я, как и прежде, начала постоянно ходить в наушниках, не обращать внимание на окружающий меня сброд и делать вид, будто на всё вокруг наплевать. Хотелось выть от жалости к себе и боли, ведь меня буквально насильно привязал к себе этот мажористый балбес и не дал шанса избавиться от навязчивых мыслей о совместном будущем. Я мечтала, как маленькая дурочка, быть счастливой со своим рыцарем в блестящих доспехах на белом коне, потом родить кучу непоседливых детишек и состариться рука об руку со своим принцем. Мечтала и понимала, что такого никогда не случится. Потому что эгоизм Тёмы был выше остальных чувств.

В среду всё пошло не так. Во-первых, погода на улице стояла до ужаса промозглая и мерзкая. Шёл то ли снег, то ли дождь, дул сильный ветер, а небо застелил плотный слой хмурых серых туч. Во-вторых, мать с самого утра разорялась на тему безответственности молодёжи. Мол, сейчас каждый второй прогуливает и нарывается на исключение. И, к великому удивлению, до моих ушей долетело имя Железновой. Мне сначала пришло в голову, что ректор института не иначе ставит всем в пример девушку, но оказалось иначе. Она кричала, что Светочка, самая большая надежда, стабильно движется к вылету из оного. Добрую половину занятий за последние два месяца она прогуляла, также не сдала аттестации и теперь имеет проблемы с зачетами и допуском к экзаменам. Я даже моментально проснулась от услышанного. Это каким образом Железновой удаётся такое выделывать? Я каждый день сталкиваюсь с её счастливой мордашкой в стенах корпуса, а она, находясь в университете, прогуливает? К счастью, времени разбираться с этим не осталось.

Я пришла в корпус за 15 минут до начала занятия. Алгебра в очередной раз обещала быть скучной и долгой. Если бы только не одно «но». Обычно использующаяся аудитория для лекций в стиле амфитеатра сегодня была отдана для практики в маленькой группе. Двустворчатые двери были широко распахнуты, поэтому я зашла внутрь, оглядела всех присутствующих и уселась за последний стол, чтоб не мешать остальным решать примеры. И тут в кабинет забегает та самая низкая складная шатенка под руку с Артёмом. Она так же, как и я, осмотрела всё вокруг и, встретившись со мной взглядом, быстро подскочила. Макаров в этот момент выглядел как игрушка, которую маленькая девочка вечно таскает с собой.

— Эй, ты, — громко обратилась она ко мне, остановившись рядом с длинным столом.

— С хамами не разговариваю, — спокойно ответила. Тёма в этот момент сел рядом и с безразличным видом воткнул наушники в уши. Одет он был достаточно консервативно: черные брюки, белая рубашка и пиджак. На голове не пойми что, на лице усталость и солнцезащитные очки. Возможно, сегодня у кого-то из его друзей день рождения?

— Подожди, — кивнула девушка и, тряхнув своими густыми волосами, толкнула в плечо парня с такой силой, что у него один наушник выпал. Тот недовольно поморщился и фыркнул. — Ну-ка, быстро извиняйся.

Сначала я решила, что эта бешеная просто слетела с катушек, ведь я не намерена просить прощения у этого балбеса. Да и за что? Ничего плохого я не сделала, лишь попыталась разузнать, чем он будет заниматься в Новый год. Но он молчал, как партизан!

— Прости, Алиса, — бесцветным тоном пробурчал Макаров, — за то, что у меня есть своя жизнь помимо тебя.

— Нормально извиняйся, блин, — прошипела девушка и ещё раз стукнула своим маленьким кулачком с парой колец на пальцах по мужскому плечу.

— А я как извиняюсь? — измученно запричитал в ответ и, тяжело вздохнув и набрав побольше воздуха, выдал. — Прости, Алиса, я не должен был тебе грубить. Надеюсь, ты не будешь обижаться и спасёшь от компании этой сумасбродки.

Его подруга уперла руки в бока, грозно зыркнула на парня и рявкнула на всю аудиторию.

— Чтоб я ещё раз тебе помогать стала, упырёныш, — потом перевела на меня взгляд и, сверкнув своими тёмно-карими глазами, в шутку пригрозила. — А ты не смей совращать моего брата, а то патлы выдеру!

Да уж, напугала кота сосиской… Вообще-то девушка была очень красивой: тёмные волосы спускались каскадом до середины спины, длинные ресницы обрамляли её практически чёрные глаза, прямой аккуратный нос и милые ямочки на щеках, кожа казалась светлой и идеально гладкой, накрашенные красной помадой губы изогнуты в лукавой улыбке. Я жутко ревновала, когда видела этих двоих вместе, но сейчас будто камень с души свалился. Он её брат!

— Пфф, больно надо! — подмигнула в ответ и не смогла подавить улыбку. Артём скривился, будто проглотил целиком лимон, громко фыркнул и надел выпавший наушник.

— Смотри мне тут, — звонко цокая каблуками, она вышла из аудитории. Подол её длинного голубого шифонового платья развевался от быстрого передвижения. Все присутствующие внимательно наблюдали за сценой, и теперь пятнадцать пар глаз с нескрываемым интересом поглядывали на последние ряды.

— И как ты только её выносишь? — тихо проговорила, надеясь на то, что наушники всё-таки не без дела в уши воткнуты.

— Вообще-то она хорошая, просто не выносит зазнаек, — признался Артём неожиданно.

— Возможно, она просто ревнует.

— Было бы к чему ревновать! — саркастично произнёс и, поджав губы, замолчал.

— Или защищает, — предложила ещё один вариант.

— Она мне не мамочка.

Недовольству Макарова не было предела. Но я сегодня не была настроена на вражду, поэтому решила простить балбеса и забыть все невзгоды.

— Как её зовут? — поинтересовалась из любопытства. — И почему она в платье? На улице зима вообще-то, она в курсе?

Парень тяжело вздохнул и убрал плеер в сумку. Весь его вид говорил: «Ты надоела со своими вопросами, хватит лезть в мою жизнь». К сожалению, не лезть я не могла. Просто потому что люблю надоедать ему и злить.

— Эту поганку зовут Рита. Сегодня «Звезда института», конкурс талантов вроде как, а она ведущая. Так что наряд вполне оправдан.

В аудиторию, запинаясь и бормоча проклятия, вбежал преподаватель. Разговор пришлось отложить на более подходящее время, как и разбор полётов.

Через три часа преподаватель отпустила нас, но тем не менее никто не спешил уходить. Все донимали её вопросами к экзамену, которые женщина не хотела составлять и отдавать нам. Но время уже приближалось к сдаче, поэтому нужно начинать готовиться.

— Я вам на следующей неделе принесу, — мило ворковала со Славкой Мария Эдуардовна и постукивала его по плечу.

Вообще-то женщина уже вторую неделю кормила нас обещаниями и ложными надеждами. Большинство ребят и не стали бы сейчас начинать учить что-либо, но проблема состояла в Артёме и его желании свалить в неведомые страны на предстоящий праздник. Он совершенно точно не собирался отказываться от поездки и своей немного неудачной затеи. Это значило, что кое-кому вопросы нужны как можно быстрее.

— К вам уже подходил Артём и договаривался на счет сдачи экзамена в конце декабря, — как бы между делом напомнила преподавателю. Она в ответ скривилась и неловко кивнула. — Остался всего месяц. К тому же обучение слепому парню даётся намного труднее, чем всем остальным. Он не может сам читать билеты и повторять.

Аудитория резко затихла, а Макаров с заинтересованным видом едва заметно достал наушники.

— Я завтра найду вас, Алиса, и отдам вопросы.

Под негромкий стук каблуков она вышла из кабинета и скрылась на лестнице на первый этаж. Преподаватель по макроэкономике и теории вероятностей тоже не хотели идти навстречу проблеме студента, но им приходилось, ведь громкие восклицания и возмущения, так хорошо разносящиеся по коридору, мог нечаянно услышать ректор. А это грозило масштабным разбирательством.

— Теперь мне нужно найти Светку и поговорить, — предупредила Тёму после удачно выполненной миссии и потащила на второй этаж. Именно там должна быть пара у Железновой, судя по расписанию, это был иностранный. Если искать Свету, то где-то здесь, в главном корпусе. Если она, конечно, не вздумала прогуливать пары.

Действительно, на втором этаже рядом с туалетом стояла она и, весело рассказывая Альбине и её двум подружкам какую-то глупую историю, чистила свои сапоги на высоком каблуке от грязи. Я же до сих пор ходила в кедах, но уже тёплых, сделанных специально для зимы. Девушки тут же замерли, едва завидев меня вдалеке.

— Что тебе надо, чиканутая? — рванула в бой Альбина и противно захихикала, прикрывая рот ладошкой. Сегодня она оделась совсем не по погоде: ультракороткое платье едва прикрывало её пятую точку и выставляло напоказ отъеденные бока, сапоги с высокой голяшкой на огромной шпильке делали образ вульгарным, как и жирно подведенные черным карандашом глаза вместе с ярко-красной помадой на губах. Вообще, внешность Али была стандартной, и, если бы не чудеса косметики и короткие одёжки, то её ни один парень не заметил бы.

— Вы трое, — указала пальцем на каждую из девушек, которые мне были не интересны, — живо отсюда, пока я не испортила ваши милые мордашки. А ты, — теперь уже схватила Железнову за руку немного выше локтя и потащила в туалет, — идёшь со мной.

Света быстро послушно перебирала ногами и даже не возражала. Артём остался стоять в коридоре со скучающим видом.

— Ты что творишь? — громко прорычала и отпустила её. Девушка неловко покачнулась на своих высоких каблуках и уставилась на меня немигающим взглядом.

— О чем ты вообще?

— Да так, ни о чём, — фальшиво смягчилась и тут же рявкнула. — Ты в курсе, что тебя отчислят, если не закроешь сессию? А ты её не закроешь, ведь прогуляла уже очень много пар! За каким чертом нужно ходить в корпус и не появляться на парах?

Она презрительно скривилась в улыбке и махнула рукой в стиле: «Ну и что?». Видимо, эту девушку встряхнёт только шоковая терапия. Я тут же правой рукой залепила ей пощёчину. Железнова схватилась руками за лицо и шокированно смотрела на меня, хватая ртом воздух, будто рыба на берегу.

— Ты хоть понимаешь, что можешь угробить свой красный диплом? А понимаешь, что Стас в тебе разочаруется и, возможно, бросит? Всё потому, что ты стала вот такой взбалмошной и глупой. Тебе важнее не ходить на учебу, а шататься по универу от безделья по укромным местам, чтоб не поймали. Ты становишься слабачкой и дурой.

Железнова молчала и не двигалась, поджала губы и смотрела на меня. На глазах у неё наворачивались слёзы.

— Разве ты хочешь, — продолжала напирать, — чтобы Стас понял, что не помогает тебе, а наоборот, делает хуже. Чтобы он оставил тебя. Чтобы стал сожалеть. Хочешь?

— Нет, — тихо призналась девушка.

— Тогда иди на пары и не заставляй меня прибегать к тяжелой артиллерии. Я ведь могу попросить маман провести профилактическую беседу. У неё методы более эффективные, и ты о них наверняка наслышана.

Она отрешенно кивнула и, подойдя к раковине с висящим на стене зеркалом, осмотрела себя. Мне было бы больше жаль, если бы Светка слила свой красный диплом в унитаз, чем если бы я сделала то же самое. Железнова открыла кран и умылась. Чёрная тушь потекла, лишний румянец пропал, как и идеальный тон кожи.

— Не вздумай всё испортить.

Девушка коротко ответила: «Да,» — достала из сумочки салфетку и начала убирать остатки макияжа.

Уже вечером мы с Артёмом начали повторять пройденный по всем предметам материал и отстирывать замоченную белую рубашку, залитую борщом. Парень без стеснения бродил в трусах по дому и говорил, что ему очень жарко. Просьбы одеться и попытки накинуть на него халат не увенчались успехом. Он только отнекивался и приговаривал, будто я стеснительная маленькая девочка.

— Всё нормально, не так ли? — он коварно улыбался и поправлял очки, словно привык вот так ходить по квартире в полуобнаженном виде в компании девушки. Мне же в это время приходилось с огромными усилиями отстирывать пятно с рубашки. Вдруг звякнула дверная цепочка, а потом и замок.

— Ты куда? — крикнула, оборачиваясь на дверь ванной. Неужели этот малахольный решил проветриться и выйти на лестничную площадку? Ну уж нет! Сейчас он получит… Но только я успела подумать и представить, каким именно образом буду наказывать парня, как тот высунул голову из-за угла и растянул губы в глупой улыбке.

— Я здесь, — он подошёл ко мне и, аккуратно водя кончиками пальцев сначала по краю тазика, а потом по моей руке. Прикосновение прекратилось, как только рука Макарова полностью оказалась погруженной в мыльную воду и накрыла мою. Во мне боролось два чувства: одно, какое-то тёплое и мягкое, хотело не двигаться и ждать завершения, а второе, скорее это была обида, желало отпрянуть или даже закричать. Но выбор сделал сам виновник, он будто очнулся и убрал свою конечность, поджав губы и не двигаясь. Обстановка накалялась. Артём попытался дотянуться до смесителя, чтоб вымыть руку, поднял рычаг до упора, как вдруг поток холодной воды полился на меня, окатив с головы до пояса. Громко взвизгнув и отскочив к стене, я вытерла лицо. Парень быстро закрыл воду и испуганно молчал.

— Прости, я не знал, что включена холодная, — виновато пожал плечами и улыбнулся. — Зато теперь ты тоже можешь ходить в нижнем белье. Я ведь всё равно тебя не увижу.

Волосы промокли не меньше футболки и джинсов. Ну кто же оставляет душевую лейку на смесителе, когда на стене есть специальный держатель?!

— Я тебя убью, — беззлобно прорычала и отправилась в его комнату, чтоб раздобыть сухую чистую футболку. Но весёлый до ужаса Артём двинулся следом.

— Ты пошла на поиски одежды. Футболку с волком не трогать, как и с тигром. Можешь надеть голубую рубашку, её не жалко, — комментировал, не отставая ни на шаг. Сначала в голову пришла мысль, что Макаров парень, и его нужно немедленно выставить за дверь, дабы переодеться. Но потом я вспомнила, что он ничего не сможет увидеть, так что волноваться не стоит.

Выделенная «его величеством» рубашка нашлась быстро, она висела слева среди пиджаков и костюмов, справа же находились пара-тройка рубах других цветов. На полке над одеждой были аккуратно сложены коробки от подарков, среди которых я не заметила своей книги. Куда он его спрятал?

— Отвернись, — зачем-то попросила и для верности залезла в шкаф, прикрыв за собой дверцы. Ужасно тесно и неудобно, я пару раз ударилась локтем и один головой, но всё же сняла с себя сырые джинсы и футболку, облачившись в рубашку, которая легко могла бы быть платьем.

— Неужели настолько боишься меня, что в шкафу переодеваешься? — рассмеялся парень, когда я вылезала из своего временного убежища. Отвечать что-либо не стала, пусть думает, что хочет.

Макаров ещё минут пятнадцать бродил без дела по квартире. Мне тем временем удалось разобраться со стиркой и мокрым полом в ванной, а ещё немного прибраться на небольшой приколоченной около зеркала полочке. Кремы для бритья, сами бритвы, какие-то ополаскиватели, бальзамы, шампуни и гели. Я с ужасом понимала, что не имею столько баночек, сколько есть у фронтмена группы «Ледяное сердце». Хотя это вполне логично, ему же нужно выглядеть красивым и подтянутым.

Хлопнула входная дверь. Я испуганно огляделась и практически выбежала в прихожую, наивно надеясь, что это Артём вышел куда-то. Нет. Макаров с довольной улыбкой стоял около двери и подписывал какой-то листок, но самое интересное, что на пороге топтался низкий прыщавый парень в поношенном синем пуховике и старых дырявых джинсах. Рыжие волосы прикрыты черной шапкой. Я сразу узнала его, как и он меня. Леонид Ефремов, третий курс экономики, главный стукач моей маман. Он постоянно докладывал о каждом мелком происшествии. То, как я разбила стекло в столовой. То, как написала на стене маркером непристойное слово. То, как ругалась с преподавателями. То, как меня пригласил на свидание Славка. О каждом шаге. И вот теперь этот паршивец здесь. Работает в доставке пиццы.

Ситуация складывалась двусмысленная. Артём в трусах вышел, я следом в его рубашке. Непременно к вечеру информация доберётся и до мамы. Леонид осматривал меня с нескрываемым интересом и азартом, наверняка, родительница платила ему за всё, что было полезным ей.

Парень схватил деньги и выскочил из квартиры, оставив в руках недоумевающего Макарова вкусную пиццу с грибами. Тот в ответ хмыкнул и предложил.

— Пошли кушать.

Я поплелась на кухню, предвкушая, какой забавный разговор состоится сегодня вечером с моей мамой и её новым мужем. Но не успели мы приступить к трапезе и пожелать друг другу приятного аппетита, как в дверь позвонили. В скором времени на пороге стояла мать Артёма. На каблуках она казалась ещё выше. Она что-то сказала сыну и увела его в спальню, а мне лишь оставалось кусать локти от любопытства. Около пятнадцати минут они не появлялись.

Сразу после того, как мать Тёмы, презрительно скривившись и фыркнув, ушла, он стал снова колючим и слишком заносчивым. Уж лучше бы и ерундой страдал. Тем не менее мне приходилось терпеть этого засранца, по крайней мере это должно продолжаться до окончания института. А что потом? Я впервые задумалась о будущем и даже взгрустнула, ведь наша так называемая группа скорее всего распадётся, это значит, что и с Артёмом мы видеться не будем. Такая перспектива немного пугала.

— У меня есть для тебя новость, — неловко признался парень, когда помогал мыть посуду, аккуратно вытирая её.

— Говори.

— Ты чего такая грустная? — поинтересовался, так и не открыв своей таинственной новости. Наверняка, услышанное мне не понравится и связано оно с матерью Тёмы.

Я пожала в ответ плечами, но потом поняла, что нужно всё же озвучить хоть что-то. Меня вдруг потянуло на великие признания.

— Вот я подумала о том, что через два с половиной года мы уже не увидимся, — нехотя объяснила своё молчание.

— Это как? — искренне удивился и даже замер, держа в руках кружку с котятами.

— Я буду не нужна тебе после того, как кончится учеба.

Он пару минут молчал и переминался с ноги на ногу, видимо, переваривая услышанное. Я вдруг вспомнила, как в детстве играла с одним парнем из нашего двора, кажется, его звали Максим. Постоянно говорила ему, что мы никогда не расстанемся и будем всегда лепить куличики в нашей песочнице. Уже через три дня Макс не появился во дворе. Только спустя неделю мама сказала мне, что семья этого парня переехала. Маленькая девочка рыдала и просила родителей отвести её к другу, но они лишь пожимали плечами и говорили, что не знают нового местоположения той семьи. Шли годы. Когда мне стукнуло 15, в день моего рождения, я шла по лужам домой, как вдруг заметила в соседнем дворе знакомого мальчика. Он практически не изменился. Всё те же большие карие глаза, те же губы и нос. Те же скулы и подбородок. Я не могла его спутать ни с кем другим, к тому же он меня тоже узнал. Парень смутился и ушел под руку с милой девушкой в свой подъезд. Все эти годы он жил в двух шагах, но так и не нашёл меня, не подошёл и не позвал гулять. Он просто забыл. Именно в тот момент я перестала верить в дружбу и поняла, что никому никогда не буду нужна. Что уж говорить о зазнавшейся рок-звезде с повадками феодала?

— С чего ты это решила? — вдруг отвлёк от мыслей знакомый голос.

— Просто сейчас я помогаю тебе во всём. После получения образования ты станешь жить припеваючи на деньги матери или дяди, не думать о проблемах и забудешь обо мне. Так обычно и бывает. Сейчас я необходима. Для домашних дел, для учебы, для помощи в чем-либо, для развлечения. Потом появятся деньги и исправят ситуацию.

Он молчал. Поставил чашку с котятами на стол и не говорил ни слова. Будто понимал, что так и есть, что в итоге меня прогонят поганой метлой.

— Ты бы хотела остаться после окончания университета? — робко спросил.

— Я и сама не знаю, что хочу.

Ложь. Сплошное враньё. Я очень хотела, просто мечтала о том, чтобы быть по-настоящему с Артёмом, чтоб у него тоже появились хоть малейшие чувства ко мне. Гулять вечерами по городу, упиваясь обществом друг друга. Вместе смотреть фильмы с попкорном. У меня был бы солёный, а у него сладкий. Ходить по магазинам и дурачиться в очереди под косые взгляды покупателей. Считать звёзды летом и искать глазами падающие, чтоб загадать желание, держась при этом за руки. Но разве такое возможно? Только если в сказках о прекрасных принцессах и благородных принцах. К сожалению, я не являлась принцессой, а Макаров никогда не блистал благородством и отвагой.

— Так что за новость? — вдруг вспомнила, с чего начался этот диалог.

— Да так, — натянуто улыбнулся. — Потом как-нибудь скажу.

— Хорошо.

Весь оставшийся вечер мы повторяли алгебру и рассуждали о том, какие же песни будем исполнять на выступлении, заодно договорились со Светкой и Стасом о репетиции.

Около десяти я отправилась домой, чтоб наконец-то окунуться в суровую реальность. Мамин доносчик наверняка уже давно всё рассказал, при этом не забыв приукрасить всё увиденное и выставить меня в невыгодном свете. Ну, не может Леонид просто пересказать то, свидетелем чего сегодня случайно стал. Как и ожидалось, маман сразу бросилась на меня с криками и истерическими порывами поставить в угол.

— Почему ты путаешься с этим парнем? — кричала, наверное, на весь дом, не меньше. Александр с гаденькой улыбкой следил за тем, чтобы она не бросилась ко мне и не учудила чего лишнего. — Ты же у меня умная девочка!

— А почему сразу путаюсь? — вдруг окрысилась в ответ. — Тебе, значит, можно путаться с кем попало, а мне нельзя?

Тонкая отсылка на присутствующего здесь мужчину, кажется, была излишней.

— Доживёшь до моих лет, — начала мать на таких высоких нотах, что я непроизвольно прикрыла ладонями уши, — и хоть с десятью мужиками сразу путайся. А сейчас не смей!

— Мы уже думаем о свадьбе, так что же в этом плохого? — зло прошипела и собралась скрыться в своей комнате, но родительница тут же подбежала и схватила меня за запястья.

— Какая к чёрту свадьба? Он же наркоман! — взвизгнула. Её губы дрожали, а на глазах наворачивались слёзы. Она никогда не отличалась уравновешенной психикой.

— С чего ты взяла, что он наркоман?

— Этот парень играл в рок-группе, — не унималась маман.

— И? — удивленно подняла брови в ожидании очередного гениального вывода.

— Это он убил тех ребят и брата, он был за рулём! Он наркоман и убийца!

Мне вдруг стало противно. Не оттого, что мой якобы парень «наркоман» и «убийца». Если верить словам соседки снизу, то я тоже наркоманка и живодёрка, а ещё проститутка и сатанистка. Да пусть Артём хоть трижды наркоман и убийца. Мне стало противно оттого, что моя мать не может смириться с моим выбором. Будь то парень, обои для спальни или увлечения. Она всегда ставила мне палки в колёса и вечного говорила: «Вырастешь — поймёшь. Вот появятся свои дети — всё осознаешь!». Уж лучше тогда не становиться взрослой, чем вот такой «замечательной» мамой. Понимаю, у ребенка должны быть границы и хороший пример, но не такой.

Я резким движение вырвала свои руки из горячих ладоней матери и ушла в комнату, захлопнув дверь. Хотелось выть и кричать, лезть на стены и биться о них головой. Почему всё именно так? Почему она не может успокоиться и оставить меня? В голову вдруг пришла совсем другая мысль. Не то что бы я сомневалась в том, что Макаров не наркоман и не убийца, просто, как только заходила тема разговора о той аварии, он подозрительно молчал. Хотя с другой стороны понятно, ему тяжело переживать и вспоминать заново всё случившееся.

Пришлось включить ноутбук и найти в сети статью одной местной газетёнки. Кричащий заголовок гласил: «Гулянка молодёжи закончилась трагедией».

«Участники известной группы «Ледяное сердце» вечером 29 октября попали в аварию. За рулём был никто иной, как фронтмен группы Артём Макаров. Парня нашли еле живым и доставили в ближайшее отделение скорой помощи. В крови всех музыкантов были обнаружены наркотические вещества…»

Дальше читать не было никакого желания. И почему все так мечтают очернить чьё-то имя? Или статья — правда? Может, просто репортёр решил отомстить Тёме за что-то и напечатал такое? А если всё так и было? Нет ни одного интервью с Макаровым после аварии. Он не появлялся на радарах СМИ. Оттого ли, что и правда сотворил непоправимое? Он же не опровергал бредовые статейки. Но с другой стороны и не подтверждал.

До самого утра я думала о прочитанном. В этом был свой плюс: я не переживала во сне снова то, что обычно нескончаемо повторялось каждую ночь.

Эпизод 20

После усердных репетиций выступать стало немного легче. Не то что бы мы сделали бы это плохо, если бы за день-два не подготовились, но в данном случае получилось бы именно так. Во-первых, потому что Светка и Стас уже забыли аккорды, а Макаров вообще не хотел идти на сцену. В нужный момент подошёл Ардан, отвёл в сторону упрямца, а уже вскоре вернул. Мы все сразу заметили изменения. Он стал будто шёлковый и слишком молчаливый. Не делал мерзких замечаний по поводу моего ужасного голоса, от которого слушатели повесятся, или нескладной фигуры. В последнее время Артём вообще неизмеримо много говорил гадости и всячески старался, чтобы я уходила раньше. То голова болит, то живот, то просто хочется одному побыть. Мне приходилось выполнять приказы хозяина.

— Что ты с ним сделал? — поинтересовалась у Арда, когда тот стоял у небольшой лестницы на сцену и ждал, пока мы все на неё поднимемся.

— Просто сказал ему то, что он сам не в силах признать, — он как-то слишком грустно и измученно улыбнулся, а потом исчез в толпе. Кажется, его чувства ко мне кончились тогда, на дне рождения. Жалела ли я? Совсем наоборот. Мне было жаль, что не призналась ему раньше. Что не остановила, когда он позвал на «свидание-прогулку». Ему было бы не так больно.

Светка активно размахивала палочками и кивала головой, шевеля при этом губами и что-то пытаясь сказать. Но это можно было понять и без слов. Просто нужно выступать. Она всё же взялась за ум и начала активно закрывать хвосты. Ей в этом помогал Морозов. Наш Карасик с завидным рвением посещал занятия, делал все заданные когда-либо лабораторные и отчеты, рефераты и расчетно-графические работы. При этом успевал помочь возлюбленной и одновременно капать на мозг нам с Артёмом.

После прочитанного в статье я долго сомневалась и не решалась спросить, что же случилось той ночью. Ему наверняка сложно вспоминать, да и вообще не хочется. Как же я понимала его… Но ответ пришёл фактически из ниоткуда: кто-то подкинул нам в ящик старую газету, в которой парень даёт интервью и опровергает всё, что было написано про «Ледяное сердце». «Не было и мгновения, когда я не жалел о том, что вообще согласился ехать на ту вечеринку. Тем не менее за рулём был мой брат. И его вины нет в случившемся. Он сделал всё, что смог,» — признавался парень для статьи. Вот только мне такое он сказать никогда не сможет.

Мать Артёма вообще странно себя вела: приходила каждый час и закрывалась с ним в комнате, эмоционально что-то обсуждая. Она всё кричала, что Макаров никак не может понять, что всё это будет пиар-ходом, и что все девушки страны будут у его ног, так стоит ли связываться с хабалкой. Оскорбления и резкие слова ничуть не обижали эту самую «хабалку». Даже веселили. Ведь это именно она называет меня дешёвкой и меркантильной наркоманкой, в ответ всегда получая лишь сдержанную улыбку. А зачем ссориться с человеком, который этого не достоин?

После концерта, получив скудные аплодисменты, я чувствовала себя выжатой как лимон.

Артём

У меня не было настроения выступать. Его испортила мать, которая позвонила и снова начала вправлять мозг. Она разорялась и говорила, чтоб я не смел делать операцию, что это только повредит моей карьере. Она говорила, что имя Артёма Макарова прославится на всю страну, что все девушки будут желать меня. Вот только я не хотел этого. Понимать, что тобой интересуются лишь из жалости — нет уж, увольте. Именно это и делала Алиса. В последнее время девушка вела себя так, как я говорил. Она уходила, когда просил. Она чистила ковёр два раза за последние два дня. Она перемыла всю посуду в доме. Она навела полный порядок. Я понимал, что всё это лишь из жалости к калеке и из-за работы, поэтому прогонял её пораньше и грубил. Не нужно ей привязываться к тому, кто, возможно, останется слепым на всю оставшуюся жизнь.

Перед самым концертом мне в голову пришла дурная идея отказаться от всего и бросить эту затею с группой. Пусть сами разбираются, если так хотят прославиться. Света тут же начала кричать и топать ногами, будто маленький ребёнок, а Стас, как настоящий мужчина, во всём с ней соглашался и поддерживал.

— Ты не можешь так поступить! — ревела она. — Живо иди на сцену.

— А зачем? — сложил руки на груди, уже предчувствуя сладкий вкус победы. — Всё равно вскоре наша группа распадётся.

— Пошли, поговорим, — меня схватил за руку Ардан и потащил куда-то подальше от толпы и знакомых людей. Я чуть не упал и ушибся ногой, когда смиренно следовал за ним. Он явно был настроен решительно. Только что тут может помочь? Красивая проповедь о том, что я стану знаменитым? Вряд ли, мать уже пробовала. Тогда сказочка о верной дружбе и верности? Тоже не вариант. Что он придумает? Наконец-то мы остановились.

— Хватит. Прекрати, — спокойно посоветовал и продолжил. — Ты хоть понимаешь, что своими словами делаешь ей больно? Алиса мечтает стать такой, каким был ты. А ты откровенно топчешься на её чувствах.

— И что? — враждебно спросил, скинув его руку с моего локтя. — Алиса должна добиться этого сама. Не посредством известной личности.

— Я же всё вижу! — взвыл он громко. — Она тебе совсем небезразлична. И ты тоже нравишься ей, но всё равно втаптываешь в грязь. Ты даже не понимаешь, что творишь!

— Всё я понимаю, — прорычал в ответ и мысленно обрадовался. Неужели это правда? Я…нравлюсь ей?

— Своими грубыми действиями ты только отдаляешь её. Скоро она пошлёт тебя далеко и надолго. Тогда я смогу завоевать её сердце, уж поверь. Оно тебе надо?

Я и сам не знал, что мне нужно в данный момент. Поддержка? Забота? Красивая девушка? Всё вместе? Заметив моё замешательство, Ардан принял его за ответ, поэтому отвёл обратно к группе.

Алиса

Всё основное время, проведённое вместе с Тёмой, мы учили. Алгебра давалась парню сложнее всего, как и теория вероятности. Огромное количество формул не хотело держаться в его пустой голове, но приходилось прилагать максимум усилий ради преждевременной сдачи экзаменов. С остальными предметами всё вышло проще. По одному экзамену ему удалось заработать автомат, а зачёты в этом семестре раздавали лишь за постоянные посещения. Так как проблем с этим не было, нужно было лишь выучить два предмета.

— Не хочу больше повторять дурацкую формулу, — капризничал парень, играя с новым найденным пару дней назад котёнком с помощью фантика, привязанного к длинной нитке. Тот в ответ бегал из стороны в сторону за блестящей обёрткой и сразу падал на бок, заполучив желаемое. Макаров не мог видеть, когда кот бросится за фантиком, поэтому не реагировал сразу.

— Или будешь повторять, — строго сказала и легонько стукнула его по руке, в которой и была нитка, — либо я сейчас же заберу котёнка.

— Нет! — вскрикнул и попытался нащупать руками животное, которое тут же ускользнуло под кровать. — Кис-кис, иди сюда. Злая тётя хочет тебя обидеть.

— И никого я не хочу обижать, — возмущенно прошептала и повторила. — Нужно учить, осталось совсем немного.

Парень вдруг развалился на кровати в форме морской звезды, едва не ударив меня ногой при этом, закинул руки за голову и улыбнулся. Я не могла представить, что сейчас творится в голове этого сумасшедшего. Но ответ он озвучил сам.

— Ты же помнишь, через три дня я уеду, — вдруг проронил и прикусил нижнюю губу. — Уже через неделю новый год. Можешь просить что угодно, любое желание.

— А? — непонимающе уставилась на парня.

— Это будет моим подарком, — пояснил и повернулся на бок.

Чего же можно попросить такого, что запомнилось бы мне на всю жизнь? Нечто необычное и милое? Он ведь может подумать, что я испытываю к нему какие-то чувства, так что это отпадает. Деньги? Бриллианты? Золото? Мне не нужны вещи, это всё я смогу купить себе сама. Тогда…танец? Нет, слепому парню и без того трудно двигаться, к тому же я совершенно не умею танцевать. Песню? Пожалуй, не стоит так рисковать, а то ещё передумает. И тут мне в голову пришла замечательная идея.

— Ужин, — скромно попросила и добавила. — Но ты будешь сидеть весь вечер без очков.

Он сомневался. Пару минут молчал и даже хмурился. Надежда на положительный ответ медленно угасала с каждой секундой, но он вдруг резко сел на кровати, пододвинувшись ко мне вплотную, и обнял. Шок и сладкое тепло — единственное, что я могла осознать. Остальные мысли и сомнения умчались куда-то совсем далеко. Главное, я была в объятиях человека, который мне небезразличен.

— Конечно, — согласился. — Всё, что пожелаешь.

Было жутко неудобно. Так как я сидела в позе йога, то одно колено упиралось в ногу Артёма. Между нами оказалось довольно большое расстояние, поэтому для объятий пришлось немного наклониться к нему. Тем не менее это самое незабываемое, что было в последнее время. Парень через минуту уже снова превратился в колючку и принялся за учебу. Но я всё равно была благодарна за эту небольшую слабость.

Он не соврал. Обещал, что сможет сдать, и выполнил своё обещание. Правда, на четверку с огромной натяжкой и не без участия моей маман, которая вдруг начала спокойнее относиться к нашим «отношениям». Она перестала кричать и всё время разговаривала с Александром, который только и делал, что утешал её, бедную и несчастную, оберегал от ужасной дочери и приносил завтрак в постель. Возможно, мужчина даже проводил сеансы терапии и профессионально полоскал матери мозги, но не так уж это и важно, если его труд дал такие результаты.

— Я же говорил, — довольный Артём сидел рядом в автомобиле и широко улыбался. Он смог. Я была рада, такое достижение всё же, но с другой стороны огорчена. Это значило, что мы не увидимся как минимум месяц. Дату возвращения он не знал, поэтому не стал врать.

— Молодец, — поздравила и посмотрела на часы. Половина второго. В пять он с дядей улетает. На ужин оставалось совсем немного времени.

— Не грусти, Лиса, — снова оживился парень. — Мы успеем покушать. Очки могу снять прямо сейчас.

Он одним движением убрал аксессуар в карман и повернул ко мне голову. Эти зеленые глаза, покрытые серебром, смотрели по-доброму открыто и казались счастливыми. Он весь светился с самого утра. Наверное, отъезд хорошо скажется на его настроении. Неужели так не терпится свалить от меня? Озвучивать я свои вопросы не осмелилась, просто молча крутанула рулевое колесо. Машина въехала во двор. До боли знакомый, занесенный снегом. Детишки роют в сугробах ходы и ползают, громко хохоча. Их родители ругаются и внимательно следят за тем, чтоб чадо не застряло. Все на этом свете были счастливы. Все, кроме меня.

Мы поднялись в квартиру и первым делом принялись за чемодан Макарова. Мне пришлось складывать нужные вещи, аккуратно и бережно, чтоб ничего не помять. Когда всё было убрано, Артём позвал меня на ужин.

В голове изначально был ресторан или хотя бы небольшое кафе, свечи на столе, милый букетик цветов в вазе, белоснежная скатерть, услужливый официант и интересные экзотические блюда. Я в красивом платье и на каблуках, Тёма в костюме. Это была мечта. Несбыточная и далёкая. В суровой реальности нас ожидали две тарелки макарон по-флотски, маленький пищащий котенок и ограничение во времени. Но я всё равно могла видеть его глаза.

— Кстати, присмотришь за Кулей, пока меня не будет? Ключи у тебя есть, можешь даже жить здесь.

Я не верила своим ушам. Сначала этот человек говорил, чтоб я не трогала его простынь своими переполненными бактериями руками, а теперь разрешает остаться? Мне это снится?

— Ты чего вдруг такой добрый? — искренне удивилась.

— Просто захотелось, — пожал плечами и резко вскочил, так как раздался дверной звонок. Парень прокашлялся и добавил. — Пора. Подойди ко мне.

Робко и осторожно двигаясь, я всё же подошла к нему и аккуратно задела за руку. Артём положил свои руки мне на плечи. Они казались безумно тяжелыми. Признаться, я не представляла, что можно ожидать в следующее мгновение. Будет ругать? Давать ценные советы по содержанию его квартиры? Начнёт запрещать что-то делать? Но он всего лишь резким движением притянул меня к себе и обнял. Утыкаясь носом куда-то в район его груди и испуганно замерев, совершенно не представляла, что делать. Это очередной сон? Такого не может быть.

— Эй, — вдруг пробурчал Тёма. Я чувствовала его губы на своей макушке. — Может, обнимешь меня в ответ?

Но этого не дал сделать кто-то очень настырный, колотивший с силой в дверь. Макаров тяжело вздохнул, отпустил меня и ушёл. Прихватив с собой чемодан. Эйфория и радость в одно мгновение сменились пустотой. Лишь маленький серый котенок, тонко мяукнувший и свернувшийся на стуле клубком, скрашивал одиночество.

После отъезда Артёма я начала готовиться к экзамену. Первые два дня просто приходила на целый день в его квартиру, сидела за ноутбуком и смотрела фильмы, а уже после решила оставаться ночевать там. Мать волновалась и подолгу звонила, пыталась разузнать, у кого я остаюсь на ночь, но ни разу так и не получила четкого ответа. Она могла бы догадаться, что, раз уж у девушки есть парень, то и ночи она проводит с ним. Но её разум, как и обычно, затуманился из-за ненависти к собственной дочери и злости. В такие моменты она походила на разъярённого быка, и вставать на пути такого зверя не стоит. Тем не менее она вскоре привыкла.

Я готовила себе еду и угощала разными вкусностями котёнка. Иногда слушала музыку, а по вечерам вместе с маленьким Кулей читала романы, в каждом из которых молодая и красивая девушка встречала своего суженого, а потом жили они долго и счастливо. В принципе, и я бы не отказалась от такой истории любви, только вот с женихами пока не везло. Жизнь начала казаться мне не такой уж плохой и черно-белой. До одного момента.

За день до великого праздника в дверь позвонили. Ещё с утра моя мать долго пыталась терроризировать меня смсками, в которых просила прийти домой и помочь с приготовлениями. Она говорила, что мне просто необходимо познакомиться с наимилейшим сыном Александра, что они ждут и соскучились. Именно поэтому я с утра была не в духе.

— Кто там? — громко крикнула и заглянула в глазок. Перед дверью стола высокая темноволосая женщина в длинной шикарной шубе и солнцезащитных очках. Ответа ждать не пришлось, да и никто бы не стал отвечать, пришлось просто открыть дверь и впустить неожиданного гостя.

Мать Артёма спокойно вошла внутрь, без лишних слов осмотрела сначала спальню, потом кухню и осталась в коридоре, так и не соизволив присесть на стул, к примеру. Да и мне не особо хотелось терпеть общество человека, который так относится к собственному ребёнку.

— Что вам нужно? — я встала в дверном проёме кухни и уставилась на женщину немигающим взглядом. Она, немного приспустив очки правой рукой, окинула меня презрительным взглядом.

— Убирайся отсюда, — холодно сказала.

— И не подумаю, — пошла на кухню и поставила на плиту чайник. После своего отъезда Артём написал сообщение, что может заявиться его мать и начать разборки. Не нужно верить ни одному её слову и принимать близко к сердцу.

— Быстро пошла отсюда, — взревела она, забегая следом за мной. На стуле мирно спал котёнок, при виде которого она скривилась и презрительно фыркнула. — И убери эту гадость. Унеси с собой.

— Вообще-то, — как бы между делом прокомментировала, — эта гадость вашего сына.

Она выглядела решительно и воинственно. Примерно так же, как я при разборках с несправедливыми преподавателями, только не хватает синих волос, татуировки и убавить пафоса. Женщина сняла очки, её глаза, ярко-зеленые с желтыми крапинками, были уставшими, а морщины вокруг глаз выдавали настоящий возраст. «Фрукт не первой свежести,» — так говорил мой папа про женщин в возрасте, но всё равно не мог убежать от них. Правда, в итоге женился и завел настоящую семью он с достаточно молодой девушкой, ведь с моей маман ему ужиться так и не удалось.

— Уходи сейчас же, это не твоя квартира, — голос её дрожал, как и руки. Хотя вроде бы тут тепло.

— Я уже сказала, что никуда не уйду. Чего вы ко мне прицепились?

— Просто не хочу, чтоб мой сын достался какой-то оборванке! Да по тебе же видно, что ты спишь со всеми подряд за деньги. Ну-ка, милая, — протянула она с сарказмом, — скажи, сколько у тебя парней было до Артёма?

— Это личное, — резко ответила и сжала челюсти. Данная тема не являлась самой любимой в списке, даже больше, она находилась на последнем месте.

— Ты не говоришь, потому что даже не помнишь, сколько их…

— Один, — грубо перебила мать Макарова и, уставившись ей в глаза, указала рукой на дверь. — Теперь вы можете идти. Артём лично попросил меня присмотреть за котёнком и остаться в квартире, так что, если уж вам так хочется, сейчас позвоним ему и всё узнаем.

Женщина в один момент переменилась в лице, выпрямилась по струнке и ещё раз пробежала глазами по мне с ног до головы, внимательно, даже придирчиво. Как будто в самом деле рассматривала во мне невестку.

— Не нужно его отвлекать, он и так немало пережил. Ещё и операция, — покачала головой и как-то смягчилась. Лицо не было таким грубым, а улыбка перестала быть похожей на оскал зверя.

— Какая операция? — быстро сняла с плиты чайник и, завязав волосы в хвост, повернулась обратно к собеседнице. — Про какую ещё операцию вы толкуете?

Она улыбнулась, но уже как-то коварно и в то же время по-доброму, села на край стула, так как остальное пространство занимал Куля, и одобрительно закивала головой. Её глаза всё бегали по мне то туда, то сюда. Выражение лица изменялось с беспокойства до раскаяния.

— Знаешь, а ты очень красивая. Даже синие волосы не смогут скрыть этого.

— Так что за операция? — отчаянно вскрикнула, усевшись напротив за стол. — Либо говорите, либо уходите.

— Он не сказал тебе, — удовлетворённо протянула и рассмеялась. — А я-то, дура, думала, что Тёмочка со мной ничем не делится. Оказывается, у него от собственной девушки секреты есть! Вот так жук! Хотя, возможно, он собирался сделать сюрприз…

Нервы не выдержали, поэтому я повысила голос еще на пару децибел.

— Ответьте же!

— Он поехал вместе с дядей за границу делать операцию по восстановлению зрения. Если всё пройдёт удачно, очки Артёму больше не понадобятся.

Макарова-старшая поднялась, усмехнулась напоследок и ушла, прикрыв за собой дверь. Я в полной растерянности сидела и не знала, что же считать правдой. Может, именно об этом предупреждал Артём? Мол, она может придумать всякую ерунду, в которую совсем не стоит верить. Но выражение лица женщины было искренним. Или мне так казалось в тот момент лишь из-за того, что я обрадовалась хорошей новости?

Прихватив с собой котёнка, я пошла в комнату. Нужно срочно подумать о происходящем. Ещё лучше выговориться. Например, бабушке. Не той, которая начала ненавидеть меня с 14 лет, а которая была матерью дяди Бори, моего неродного отца. Бабуля всегда понимала и помогала советом, старалась вникнуть в проблему и никогда не бросала. Это только её заслуга в том, что Алиса Соколова выросла такой, какая она есть сейчас.

В трубке уже звучал третий или четвёртый гудок, и я решила, что никто не возьмёт трубку, как вдруг послышалось хриплое «Алло» на том конце.

— Привет, ба. Узнала?

— Конечно, — она кашлянула пару раз и добавила. — Новый год на носу, а я тут болеть вздумала. Вот умею выбирать нужное время! Как ты там, моя красавица? Мальчика себе нашла?

— Именно по этому поводу я и звоню, — призналась и начала рассказывать длинную историю нашего знакомства. Бабуля внимательно слушала, иногда задавая вопросы и уточняя что-либо. Ни разу не сказала, чтоб я бросала парня и искала получше. Не спросила, сколько он денег заработал. Ничего подобного. Но очень заинтересовалась его пристрастию к помощи бездомным животным.

— Хороший мальчик, — восхищенно причитала бабушка. — И поет, и на инструментах разных играет, и красивый, с твоих слов, к тому же. Ну как в такого не влюбиться?

— Вот и я о том же, — тяжело вздохнула. — Как думаешь, он действительно поехал делать операцию?

— Почему бы нет.

— Тогда какого черта не сказал? — задала резонный вопрос. — К тому же меня мучает эта история с аварией. Я нашла недавно статью, где всех собак повесили на него. Потом другую, в которой он признается, что не был за рулем. А после ещё одну, буквально вчера вечером. И в ней Артём говорит, что это он сидел за рулём, но был трезв и готов понести наказание за свою неосмотрительность на дороге. Его не наказали, якобы вины водителя нет, из-за гололеда их машину вынесло на встречку, и никто ничего не мог сделать. В интернете столько версий произошедшего, что голова кругом!

— Успокойся, дорогая, — посоветовала бабуля. — Лучше подумай вот о чем: может, мальчик просто хочет защитить всех? Обелил брата в глазах остальных. Тебе не сказал, чтоб не волновалась. А то ведь я знаю, уж если ты себе что-то накрутишь в голове, то с ума можешь сойти.

И она была права. На счёт меня уж точно. А Артём… оставалось лишь подождать месяц и увидеть всё своими собственными глазами. Соврал ли он во благо? Или просто не захотел открывать тайну какой-то проходимке? Этот вопрос придётся задать самому парню, когда он вернётся. Если вернётся, конечно.

Бабушка долго рассказывала про свою жизнь, про внуков и нового ухажера. Она всегда была красивой и в свои 60 выглядела просто замечательно, но я всё равно не ожидала услышать от неё нечто вроде «У меня скоро будет новый муж». Как оказалось, с этим мужчиной они познакомились почти полгода назад на какой-то конференции по истории, которую бабуля любила до беспамятства. «Он лучше всех и понимает меня, как никто другой!» — восторженно докладывала, но имя не говорила. В конце концов она пригласила меня на каникулы к ней в гости и пообещала познакомить с таинственным ухажером.

— Он тебе точно понравится, — счастливым голосом уверяла при прощании.

— Конечно, ба, — рассматривая свои выкрашенные черным лаком ногти, лениво отвечала и потягивалась. Куля недовольно ворочался рядом и приоткрывал то один глаз, то второй, как будто намекая, что мне нужно говорить тише.

Весь оставшийся вечер я сидела за ноутбуком и смотрела какой-то странный сериал про оборотней и охотников, искренне удивляясь, откуда у сценаристов такая бурная фантазия и на что ещё она расходуется. Новый год обещал быть неисправимо-скучным и до боли одиноким. Именно с такими «позитивными» мыслями я притянула к себе в объятия котёнка и погрузилась в руки морфея.

Как говорится, утро добрым не бывает. Во-первых, я вдруг поняла, что после временного переезда в квартиру Макарова мне перестали сниться кошмары, даже просыпаться стало очень легко. Во-вторых, уже в девять утра надрывался телефон, оставленный вчера вечером на комоде. И, наконец, в-третьих, маленький пушистый пакостник вздумал играть моими волосами и с особым остервенением кидался на голубые локоны, разметавшиеся по подушке.

— Так! — строго сказала и буквально вырвала остатки своей шевелюры из цепких лап Кули. — Если будешь баловаться, мистер, пойдёшь на улицу!

Животное сидело с таким испуганным и недоумевающим видом, что мне пришлось сжалиться и сразу добавить:

— Хорошо, вместе со мной пойдёшь. А теперь будь добр, принеси телефон.

Котёнок снова воззрился на меня своими широко раскрытыми желто-зелеными глазищами и пару раз моргнул. Кажется, у тебя, Алиска, начинается шизофрения от одиночества.

— Не принесёшь, да? Тогда сама схожу, — потрепала Кулю по голове, встала с кровати, щурясь от ярких солнечных лучей, и ответила. — Какого чёрта, человек?! Мне плевать, кто ты, но я просто уверена в том, что в аду для тебя найдётся отдельный котёл. Все нормальные люди спят!

В трубке молчали. Я даже быстро посмотрела на экран и убедилась, что вызов идёт, никто не сбросил, а номер незнакомый. Наконец голос у собеседника прорезался.

— Ты чего, спишь ещё, что ли? — истерично визжала Железнова.

— Ну, а ты попробуй догадаться сама, гениальная моя, — саркастично выдавила и уселась на край кровати. — Чего тебе надобно, старче?

Девушка прошипела сначала что-то невразумительное, а потом продолжила визжать.

— Мы тут со Стасом помочь тебе хотим, а ты так себя ведёшь!

— И как вы хотите помочь? — устало вздохнула и упала спиной на кровать.

— Мы сегодня вечером придём к тебе и будем отмечать втроём, — радостно сообщила Светка и шикнула кому-то. Наверное, её кавалер донимает гормональными глупостями.

— Премного благодарна, но откажусь от этой глупой затеи.

Железнова сразу начала кричать о том, что у меня нет друзей, что я такая глупая и бестолковая, что абсолютно ни с кем не общаюсь и всем подряд грублю. Старая песня о главном. Мать меня такими разговорами частенько донимает. Мне не было ни капли обидно, что Светка вообще могла знать о моей жизни? Да ничего!

— Слушай, — прервала её скучный монолог, — убавь громкость, а то голова сейчас лопнет. И вообще, мне уже пора бежать, так что пока.

Я сбросила вызов, поставила телефон на тихий режим и продолжила просто лежать. В принципе, идея Светки была не такой уж плохой, но не сегодня. Если бы девушка предложила через неделю-другую встретиться и сходить куда-нибудь втроём, я, возможно, даже согласилась бы. Всё же одиночество на протяжении такого большого срока не шло на пользу.

Куля тонко мяукнул, забрался на меня, упёрся передними лапами в щёки, медленно наклонился к моему лицу и укусил за нос. Схватив непоседливого котёнка и прикрыв ладонью пораненное место, громко взвыла от боли. Последний день этого года обещал быть весёлым…

Эпизод 21

Провалявшись на кровати до полудня, я решила сходить купить торт в честь великого праздника. Стоило только дойти до магазина, как начался ад. Люди бегали и опустошали прилавки, молодые женщины с кричащими детьми ругались между собой из-за последней упаковки моркови. Я решила побыть доброй феей и отдала одной женщине свою пачку с овощами. Первые пару секунд было тихо, но после вторая захотела обменяться, ведь её товар выглядел не так красиво. Мне пришлось быстро найти разные вкусности (в том числе и для Кули) и убежать из магазина, который кишел криками, бранью и людьми.

На улице стояла замечательная погода. Было ужасно тепло, пушистыми хлопьями падал белый снег, небо казалось ослепительно-белым, но иногда солнышку всё же удавалось выбраться из плена облаков и одарить нашу бренную землю парой-тройкой своих тёплых лучей. Я искренне радовалась, что в такой праздник буду в компании маленького пушистого комочка и вкусного торта. Ничто не могло омрачить этот день.

Я вернулась в квартиру Артёма, переоделась обратно в пижаму и решила немного полежать на кровати, укутавшись в тёплое одеяло. Около восьми вечера в дверь начали колотить. Не просто стучать или хотя бы настырно нажимать на звонок, а именно колотить. На мгновение я испугалась, что пожаловала маман (возможно, не одна) и сейчас попытается утащить меня домой. В следующий миг в голове промелькнула мысль о том, что незваный гость сломает что-нибудь, а злой Макаров вычтет некоторую сумму из зарплаты за убытки. Поэтому я тут же побежала проверять, что за настырный человек пришёл в такое время.

Как только я заглянула в глазок, всё стало понятно. Кто ещё мог накануне праздника так стучать? Только тот же самый человек, что и звонит по утрам. Стоило только открыть дверь, как Железнова с Морозовым, оттолкнув меня в сторону, ринулись на кухню с большими пакетами. Девушка что-то невнятно визжала, а её кавалер постоянно угукал и тряс головой в знак согласия.

— Какого чёрта? — непонимающе протянула, уставившись на безумную парочку, расположившуюся на кухне Макарова с кучей барахла. Мне лишь удалось заметить разноцветные коробки и упаковки, что это было и для каких именно целей осталось великой тайной.

— Я же говорил, что нам тут рады не будут, — пробурчал Стас, достал из пакета искусственную белую бороду, в мгновение ока нацепил на себя, а на голову надел красную шапку с пушистым краем. Парень прокашлялся и низким деловым голосом начал. — Ну, деточка, будешь рассказывать стишок или песенку споёшь? Иначе подарка не получишь.

Так называемый Дед Мороз пригрозил пальцем и громко заржал, едва взглянув на Свету. Она в это время заплела волосы в косу, надела на себя длинное пальто из голубой ткани с серебряным отливом и намазала щеки румянами. С последним явно перестаралась, потому что стала похожа на чучело, а не на Снегурочку. Железнова ткнула кулаком по ребрам Деда Мороза, который начал облачаться в красную шубу. Стас ещё громче рассмеялся и махнул на неё рукой.

— Прекращай, — шикнула девушка, достала из пакета пару-тройку коробок в цветных упаковках и бросила всё это хозяйство в красный мешок, который наш Мороз ловко вынул из кармана.

— Ну так что, где стишок? — низким тоном спросил Стас и ещё раз прокашлялся.

Я осмотрела их внимательно, с ног до головы, не пропуская ни единой мелочи, и спросила:

— Вы, ребята, что сегодня курили?

Они переглянулись и начали громко возмущаться, пытаясь перекричать друг друга. Со стороны это выглядело глупо, ведь я не могла понять ни единого слова. Наконец, эти двое успокоились, Светка с особым остервенением схватила табурет, притаившийся под столом, поставила прямо передо мной и строго прорычала:

— Залезай.

— Ага, бегу и спотыкаюсь, — едко скривилась в ответ.

Девушка зло топнула ногой и сквозь зубы прошипела:

— Если не залезешь, мне придётся сказать твоей матери про группу.

Вот что-что, а это мне сейчас было совсем не нужно. Моя маман могла заживо съесть меня вместе с потрохами только при одном упоминании о музыке или гитаре. И уж точно она предпримет все возможные меры, если узнает о том, что её дражайшая дочурка играет в рок-группе. Я тяжело сглотнула, представляя красочные картинки с моим наказанием, и в одно мгновение запрыгнула на табурет, воззрившись на незваных гостей сверху вниз.

— Что, челядь? Какого рожна царя потревожили в столь поздний час?

Стас прошептал что-то вроде «ну, вот опять» и тяжело вздохнул, старательно пряча улыбку, а Железнова достала откуда-то скомканный листок и начала читать.

— Скоро, скоро Новый год! Скоро Дед Мороз придёт. За плечами ёлочка, Пушистые иголочки. Он подарки нам разносит И стихи читать нас просит.[2]

Она уставилась на меня и потрясла отобранным из рук Стаса красным мешком.

— Так это, — неловко выдавила и кивнула на парня, — Дед-то уже здесь.

Светка неестественно скривилась, прищурив при этой левый глаз и изогнув губы, громко начала пыхтеть и, набрав в грудь побольше воздуха, рявкнула, что есть мочи:

— Он подарки нам разносит и стихи читать нас просит. Если дитятко молчит, Снегурка быстро настучит!

Я усмехнулась, не ожидая услышать от девушки подобное и, собрав все свои позабытые таланты в кучу, ответила.

— Глупый праздник Новый год, Рядом Славка сумасброд, А Снегурочка у нас, Ябеда, ну, первый класс! Жду теперь я дивный дар, И go home, оревуар!

Воцарилось минутное молчание, прерываемое редким мяуканьем Кули, который с удовольствием сидел рядом с миской и ждал очередной порции корма. Но в следующее мгновение котёнок встрепенулся и спрятался за холодильник.

— Ты совсем уже с катушек слетела, Алиска! — визжала девушка и пыталась поймать взгляд Морозова, который в этот момент натянул повыше бороду и делал вид, что не смеётся. — Мы выбирали три часа, что тебе подарить! Не будь такой черствой!

Светка ещё пару минут раскидывалась красивыми словами о том, что я слишком плохая для этого прекрасного мира, в котором все остальные люди — сущие ангелы, что мы с Артёмом созданы друг для друга, прям два сапога пара.

— А причем тут Макаров вообще? — как бы невзначай поинтересовалась и слезла с табурета, спрятав его обратно под стол.

— Я позвонила ему, хотела поздравить и спросить, когда он возвращается. Просто отец договорился на очередной концерт в начале февраля, но должны же присутствовать все. Звоню ему, а он мне в ответ «Некогда мне с тобой разговаривать, отстань, чумная» и бросил трубку.

Я громко рассмеялась, прекрасно представляя, каково это. Когда-то и мне Артём ответил так же, только перед руганью осведомился, кто же ему звонит. Что мне показалось странным, так это тот факт, что Макаров сразу кричать начал. Хотя у него вроде бы разные мелодии на телефоне стоят.

— Ладно, хватит вам, — влез довольный как чёрт Стас, буквально вырвал из рук разгоряченной Железновой мешок и достал три цветные коробки. Одна, самая большая, была прямоугольной формы, завёрнута в милую бумагу с ежами в шапочках. Две другие, поменьше, были завёрнуты в блестящие пакеты со звёздочками и перемотаны скотчем. — Вот, Алиса, с Новым годом, с новым счастьем. Будешь послушной девочкой в следующем году — принесём больше подарков.

Железнова громко фыркнула и запричитала:

— Она чем заслужила подарки? Своим оскорбительным стишком? Или вечной грубостью?

Морозов в ответ лишь махнул рукой и что-то пробурчал, притянув при этом возмущающуюся девушку к себе, чмокнул легонько в макушку и потрепал по волосам. Эта влюблённая парочка ещё минут пять мило ворковала, пока я аккуратно распаковывала подарки.

Начала с самой маленькой, квадратной и странной с виду. Я открыла простую коричневую коробку и увидела небольшой снежный шар. Он легко помещался в ладонь, а внутри, среди белых пушистых сугробов, на маленькой лавочке сидела Буратино и Мальвина, взявшись за руку и смотря куда-то вверх.

— Уж постарайся его не разбить, — сказала Светка. — Он специально для тебя сделан, на заказ.

Я кивнула, завороженно потряхивая шар и наблюдая, как снег покрывает лавочку и фигурки, поставила подарок на стол и принялась за второй, средний. Внешне он был похож на книгу, поэтому мне пришло в голову, что Железнова решила подарить мне какой-нибудь любовный роман. Всё оказалось куда сложнее. В цветном пакете лежал толстый блокнот с моим именем и фамилией в верхнем углу. Обложка явно кожаная, с резным рисунком в виде черепов и костей.

— Там твоё имя, — подсказала Железнова и начала что-то шептать на ухо своему кавалеру, снимавшему красную шубу.

— Вижу.

Оставался лишь третий подарок, самый большой. Коробка казалась просто огромной и тяжелой, стоило только взять её в руки. Я нашла кухонный нож, срезала скотч с боков и достала нечто. Это был графический планшет формата A4 в чёрной упаковке. Морозов сразу пояснил.

— Я знаю, что ты любишь иногда порисовать, ты даже вроде бы где-то участвовала, в конкурсе.

Первую минуту в голове было абсолютно пусто.

— Это слишком дорого, — прошептала, отодвигая коробку на другой край стола, ближе к парочке. — Заберите.

На что Светка нахмурилась, попросила Стаса выйти из комнаты и подошла ко мне, присев рядом.

— Ты мне помогла не вылететь из универа, так что бери. К тому же моему отцу такой подарок ничего не стоит.

Она встала, сняла шубу, бросив её на стул и отправилась следом за своим кавалером. Я сидела и смотрела на те вещи, что они принесли. Не просто отдали что-то, завёрнутое в красивую упаковку, а купили эти наряды, придумали всё, договорились. И я ответила такой грубостью. Обдумать своё поведение мне не позволил звонок в дверь. Стас, не спрашивая разрешения, побежал смотреть на гостя.

— Ой, — пискнула из коридора Железнова, — мы не думали, что вы вместе празднуете.

Сердце ёкнуло и упало в самый низ живота, выделывая при этом странные кульбиты. В голове билась только одна мысль: Артём всё-таки приехал на праздник, он смог! Я сразу же бросилась к шкафу, по пути приглаживая волосы и поправляя свою пижаму. Конечно, не очень эстетично появляться в таком виде перед парнем, но ситуация была безвыходная.

Я затаила дыхание, схватила в руки чашку из сервиза и принялась мыть в раковине, старательно изображая из себя святую невинность. Гость молча прошёл в кухню и уселся на стул, что было слышно по лёгкому скрипу. Пришлось молча ждать, чтобы услышать его ответ на фразу Светки. И он шокировал.

— Нет, не вместе. Я просто подарок принёс.

Сердце, выплясывающее в груди, вернулось на место и продолжило спокойно биться. Душа, взмывшая куда-то ввысь, вдруг упала обратно и уползла в свой укромный уголок. Было ужасно обидно. Хотя чего ты ожидала, глупая Алиска? Поверила в сказку? Не стоило.

Нет. Так не должно было быть. Это всё Макаров, всё из-за него! Я повернулась лицом к гостю, удивлённо пробежав глазами по слегка изменившемуся виду, и нехотя поприветствовала:

— Здравствуй.

— Вот тебе небольшой презент. Хотел сказать спасибо за всё.

Чувствовала ли я себя неловко? Несомненно! Была ли у меня мысль сигануть с балкона и сбежать? Однозначно! Сделала ли я это? Нет.

— Не нужно было…

— А что это? — нахально перебил Ардан и взял в руки подаренный кожаный блокнот. Он провёл широкой ладонью по обложке, по выгравированным буквам, и спросил. — Откуда такой? Где взяли?

— На заказ, — фыркнула в ответ Светка и смягчилась. — Зачем тебе такой?

— Хочу другу подарить, он любит подобное, — парень по-доброму улыбнулся, потряс перед собой бумажным пакетом с ёлкой и поставил его на стол, явно собираясь уходить.

— Почему ты постригся? — задала интересующий меня вопрос и потупила взгляд, ведь такие вещи меня интересовать не должны. Но тот факт, что Ардан, показавшийся мне при первой встрече ярым рокером в своей жилетке, с длинной шевелюрой, вдруг ни с того ни с сего обрезал свои волосы, пугал.

— Менеджер заставил, — пожал плечами. Потом повернулся к офигевшим Стасу и Светке, пожелал хорошего праздника и ушёл, прикрыв за собой дверь. Железнова сразу подбежала к пакету, достала оттуда упаковку дорогих бельгийских конфет с подписью «Друзья навсегда» и присвистнула.

— Ничего себе, — удивлённо прошептал Морозов. — Такой подарок ему в круглую сумму обошёлся. На кой тебе планшет тогда? Слишком жирно для одной девушки четыре подарка.

— Я вам потом куплю, — виновато прикусила губу и повернулась обратно к раковине. Светка сразу начала делать какой-то салат, Стас доставал из второго пакета кое-какие припасы и бурчал, что нельзя было взять чипсы и сушеные кальмары.

Мне пришлось идти помогать девушке с готовкой, резать лук и ставить вариться свеклу и морковку, ещё яйца и куру. Железнова явно решила устроить самый настоящий пир, потому что продуктов оказалось очень даже много.

В общем, ещё три часа мы со Светкой бегали по кухне и ругались, перекрикивая друг друга. Получалось так, что до Нового года оставалось совсем мало времени, а мы, перемазанные свеклой и пропахшие подгоревшей котлетой, которую Стас вдруг захотел и оставил на плите, ничего не успевали. Девушка уже начала визжать и причитать, что это была плохая затея.

— Успокойся, — посоветовала и принялась резать помидоры.

Уже без пятнадцати двенадцать мы втроём со счастливыми лицами сидели за маленьким кухонным столом и смотрели на то, что сделали. Морозов получил свою заслуженную сгоревшую до угольков котлету, и именно по этой причине с недовольным видом тыкал в свою еду вилкой, негромко хмыкая.

— Так, — я решила разбавить эту гнетущую атмосферу и встала с бокалом сока в руке, — давайте не будем ссориться. Осталось совсем немного.

— Конечно, — согласилась Железнова и кивнула, достав из кармана записку, карандаш и зажигалку. — Кто будет желания загадывать?

Она раздала каждому по аналогичному набору предметов и с серьёзным лицом посмотрела в глаза своего кавалера. Тот прокашлялся, скривился и спросил:

— Что такое?

— Ну, так что, оставим ссоры и глупые разборки в старом году? Новый год — новая жизнь.

Я вышла из кухни на балкон, чтоб не мешать сладкой парочке мириться. На улице бегали какие-то люди, кажется, на лавочке под фонарём сидели двое влюблённых и, держась за руки, вглядывались в небо. Как в снежном шаре. Было спокойно и хорошо. Собралась идти обратно в тепло, как вдруг в кармане громко запел телефон. Незнакомый номер.

— Алло, — настороженно ответила.

— Алиса, — вкрадчивый мужской голос вырвался из динамика вместе с шумом и странным скрежетом. Его я не могла не узнать. Даже из тысячи других голосов. В голове вдруг всплыл разговор с Макаровой-старшей и её бреднями, а следом за этим назрел соответствующий вопрос. — Как ты там? Надеюсь, празднуешь, у тебя всё хорошо. Много снега на улице? А как Света и Стас? С праздником тебя…

Последнее слово я уже не могла расслышать, какой-то шорох и писк превратили его речь в нечто непонятное.

— Артём? — крикнула в трубку и даже потрясла телефон. — Ты слышишь?

Вызов сбросился, появилась привычная заставка на экране. С двоякими чувствами смотрела на гаджет и хотела вернуться во времени на пять минут назад. Что же он за человек такой?

— Алиса! — крикнула Светка, ведь в телевизоре уже начали показывать куранты, которые били всего 12 раз, а мне за это время нужно было успеть загадать желание.

Я сразу кинулась к столу, схватила карандаш и кривым почерком написала:

«Хочу быть одна»

Посмотрела на своё творчество, сожгла и бросила в бокал с соком, наблюдая, как черные огарки идут ко дну.

— Пей, а то не сбудется! — взвизгнула Железнова.

Ещё раз посмотрела на почерневший и скукожившийся лист, и вдруг решилась. Как там сказала Светка? Новый год — новая жизнь? Залпом залила в себя всё содержимое бокала и усмехнулась. Куранты пробили последний раз. Успела. Ну, одной хотя бы легче.

Морозов и Железнова с криками бросились на балкон, пытаясь высмотреть салюты, а я думала лишь об одном: правильным ли было желание?

Часть 2

Эпизод 1

Мечты сбываются Только не забывай — я живу для тебя, Чтобы каждая ночь уносила туда, Где разреженный воздух плавил сердца. Дотянувшись до неба, горели дотла. Stigmata, «Не забывай»

Мне и правда удалось начать новую жизнь, переродиться за короткий срок. Колючая и холодная Алиса Соколова вдруг оттаяла и стала похожа на человека. Совершенно нормального, со своими тараканами и странным чувством юмора, именно его оценили Стас и Светка, когда мы играли в карты до трёх ночи и негромко пели. Как оказалось, они не такие уж и вредные ребята. Немного причудливые и совершенно разные, будто северный полюс и южный, но тем не менее им удавалось удачно дополнять друг друга, гармонировать и выглядеть вместе просто потрясающе.

После карт мы решили рассказывать страшные истории и играть в монополию, найденную в кладовой Макарова. Парочка, с перемазанными в торте лицами, уже немного захмелевшая от бутылки шампанского, громко хохотала от моих рассказов и перебивала своими совершенно неуместными комментариями после каждого предложения. Мне же приходилось пропускать мимо ушей их смех и дальше выдумывать очередную байку.

Только около шести утра эти двое собрались уходить домой, при этом Светка, давно положив глаз на вазу Артёма, попыталась её умыкнуть под короткой курткой. В итоге, сделав пару-тройку попыток спрятать хоть куда-нибудь предмет декора, плюнула на эту затею и полезла с объятиями ко мне.

— Алиска, — провыла она и шмыгнула носом, — ты такая хорошая. Бываешь. Иногда.

Я довольно улыбнулась и слегка похлопала по плечу девушку, одной рукой приобняв. Морозов, придерживаясь за дверной косяк и тягуче хлопая глазами, пробурчал:

— Ну, хватит уже сопли разводить.

Светка выпрямилась и щелкнула меня легонько пальцем по носу, хихикнув и прикрыв рот ладошкой.

— Спасибо за всё. И за подарки, и за игры, и за хорошее настроение. Я вам очень благодарна, — искренне призналась.

— Ага, а сначала гнала нас, — обиженно надула губы девушка и сложила руки на груди.

— Просто я думала, что одной мне будет лучше. Всё оказалось наоборот.

Парочка ещё минут пять ругались о чём-то своём, как будто специально не обращая на меня внимание, а потом всё же ушли. Я чуть прикрыла дверь, когда эти двое спускались по лестнице, громко перекрикивая друг друга и пытаясь спеть что-то, как вдруг старушка с первого этажа начала разоряться, что опять к Макарову наркоманы всякие шастать начали. Я лишь хмыкнула и закрыла дверь полностью.

Куля уже давно спал на кровати, вытянувшись во всю свою длину. Я легла рядом на спину, включив перед этим «звёздный» ночник, и принялась смотреть на голубые огоньки. Они кружили на потолке и мерцали.

Вот интересно, а что сейчас делает Артём? Наверное, празднует ещё в компании каких-нибудь девушек. Ну, или по крайней мере с дядей. А может, вообще спит? Соврала ли его мать? Если да, то для чего? Чтобы поссорить нас? Мне она показалась спокойной, словно говорила правду. Легко и непринуждённо. Странно всё это, очень странно.

Сон пришел незаметно и быстро. И забрал в свои когтистые лапы на ближайших десять часов.

Проснулась я только в четыре вечера и ужаснулась, потому что обещала бабушке приехать. Пришлось в срочном порядке предупредить её, что появлюсь завтра, а может и позже. Она повздыхала минут пять в трубку и перенести встречу на неопределенный срок. Я, конечно, жутко скучала по бабушке и с огромным удовольствием бы собрала сейчас чемодан и приехала, но известие о ее новом муже немного уменьшило мой пыл.

Стас и Светка вечером завалились в квартиру Макарова с вопросом, полечу ли я с ними в Египет.

— Жаркие страны, красивые мужчины, пляж, — мечтательно перечисляла Железнова, удостоившись от своего парня фырканья и кривой ухмылки.

— Всё это очень круто, но я уже обещала бабушке приехать, — виновато пожала плечами.

— Ладно, — вздохнула Светка, — буду одна мужиков тамошних кадрить.

Морозов в один момент начал возмущаться и потащил девушку за руку вниз по лестнице. Она тоже не стала молчать и кинулась в бой, вовсю раскидывая различными эпитетами. Я усмехнулась, когда услышала соседку с первого этажа, вопившую на весь подъезд о притоне наркоманов и пьяниц, которые мешают нормальным людям.

Мне ничего не оставалось, кроме как есть новогодние салаты, смотреть сериал и гладить извивающегося и кусающего мою руку Кулю.

Через три дня, когда все скоропортящиеся продукты были съедены, я собрала некоторые вещи и отправилась к бабуле в соседний город, в который обычно по утрам и вечерам ходил автобус. Я купила билет, заняла положенное место и выпустила Кулю из переноски, при этом крепко придерживая непоседу, чтоб не убежал. Котёнок сразу начал рваться на волю и истошно вопить, тем самым привлекая внимание всех присутствующих.

— Извините, — пробормотала, ведь мужчина, сидящий рядом, исподлобья посмотрел на меня. Животное тут же отправилось обратно в переноску и немного успокоилось, а я отвернулась к окну и представила, будто не еду на автобусе, а лечу, словно у меня есть большие красивые крылья.

Мой воображаемый полёт быстро закончился, я даже толком сообразить не успела, как увидела вместо деревьев большие многоэтажки и редко мелькавшие деревянные домики. Моя остановка была первой в городе, поэтому я, прихватив сумку и переноску, неловко выбралась через недовольного мужчину, а по пути к выходу пару раз заехала переноской по рукам и ногам пассажиров. Все начали ругаться.

Водитель остановил автобус, я быстро выскочила на улицу, вздохнула и осмотрелась. Мне не так часто доводилось бывать здесь. До развода бабушка жила в нашем городе, а потом переехала обратно к себе, окрестив мою маман на прощание стервой. Кажется, идти нужно в сторону магазина, вот только где он?

Пара мальчишек, которые с усердием тащили на санках дрова, подсказали дом и даже фактически провели к нему. Мне лишь нужно было постучаться и войти. Но рука не поднималась. Было отчего-то страшно перед неизвестностью. А вдруг этот новый муж плохой человек?

— Алиска! — воскликнула моя бабушка, выходя в теплом полушубке из сарая с какой-то миской в руках. — Ты чего в дом не заходишь, родная моя?

— Привет, бабуль, — приобняла её. От бабушки пахло чем-то странным. Вообще, она была достаточно стройной для своих лет, низкого роста, седые волосы блестели от света фонаря, морщинистые руки спрятаны в варежки, а, самое главное, её глаза. Я никогда и ни у кого не видела таких прозрачно-голубых и в то же время ярких глаз.

— Пошли в дом, — подтолкнула она меня к двери с широкой улыбкой. Страх вдруг усилился, разливаясь по крови.

Внутри, как и всегда, около входа лежал самодельный цветной коврик, горела небольшая лампа на тумбе в прихожей, висели куртки на вешалке.

— Лапа, это ты? — раздался до ужаса знакомый голос. Страх вдруг сменился гневом и даже яростью, которая затмевала мой разум. В коридор из кухни вдруг вышел мой старый преподаватель по истории. Ну, не чудесное ли совпадение?

— Алиса, — удивлённо прошептал он и поджал губы. Сейчас мужчина выглядел немного иначе: простой вязаный свитер и штаны. Волосы причесаны, брови нахмурены. — Я и не думал…

— Я вот тоже никак не думала, Людвиг Аристархович, что встречу вас здесь, — с упрёком прошипела и сняла свой пуховик.

Бабушка молча стояла позади меня и явно ничего не понимала.

— Что тут, собственно, происходит? — неловко поинтересовалась она и начала раздеваться.

— Представляешь, — обратилась я к ней, — был у нас в универе один старенький препод по истории. Ушёл в отпуск в сентябре и не вернулся обратно. Я жутко волновалась и скучала, думала, может, у него случилось что-то! Гарик, наш местный доставала, говорил, что видел его в каком-то торговом центре с женщиной, а я не поверила. И ведь зря!

— А что в этом такого? Разве он не может быть просто счастливым? — удивилась бабуля. — Прекращай думать о себе, Алиса.

Я тяжело вздохнула и поняла: она права. Мне пора начинать думать о счастье других, да и о своём забывать не стоит. Нет ничего плохого, что они нашли друг друга, нужно радоваться, а не истерики закатывать. Я кивнула, натянуто улыбнулась и прошла вслед за бабушкой на кухню.

Эпизод 2

Мы разговаривали почти час. О погоде на улице, о новой дублёнке бабушки, о странных выходках соседей. Даже о том, что сейчас стало модно. Людвиг Аристархович молча попивал чай из высокой кружки и деловито качал головой в знак согласия.

— А недавно в наш дом забежала собака, — восторженно рассказывала бабушка, как вдруг мою пустую голову посетила одна важная мысль. Сорвавшись с места, побежала в коридор.

В переноске преданно ждал Куля, свернувшись в клубок в самом дальнем углу. Я открыла дверцу и подозвала животное, которое мгновенно отреагировало, встрепенулось и побежало на свободу, осторожно осматриваясь вокруг. Незнакомая обстановка его явно настораживала, поэтому он стоял около моих ног и не двигался с места, подёргивая усами и пытаясь что-то унюхать.

— А я не одна приехала, — взяв на руки котёнка, прошла в кухню. Людвиг Аристархович сразу отвернулся и прокашлялся. Бабуля удивлённо уставилась на животное и поджала губы.

— Какой милый, — с улыбкой прошептала она и слегка подтолкнула локтем своего ухажера, который в ответ лишь что-то промычал и сбежал в другую комнату. Странное поведение преподавателя по истории сильно настораживало, не меньше, чем отведенный взгляд бабушки.

— Что происходит? — требовательно спросила, так и не двинувшись с места. Из зала доносились какие-то звуки, похожие на расстегнувшуюся молнию.

— Понимаешь, — спокойно начала родственница и изогнула губы в улыбке, больше похожей на ухмылку, — у Людвига сильная аллергия на кошек. Ты только не волнуйся, мы что-нибудь придумаем!

Как это не волноваться?! Она раньше не могла сказать, что её новый кавалер имеет пару-тройку недостатков: очень старый, является моим бывшим (полгода назад сбежавшим) преподавателем и не выносит котов. И что теперь делать? Куда деть бедного и несчастного Кулю? Не на улицу же выкинуть, мы ведь с Артёмом его именно там и подобрали!

Ответ на главный вопрос появился неожиданно в виде старичка с небольшой дорожной сумкой в руке. Он снова прокашлялся, оповещая нас о своём присутствии, и слабо улыбнулся.

— Я давно обещал внуков навестить. Вон, Серёжка уже меня год к себе зовёт и всё никак не дождётся. Думаю, настало время. Да и вам вдвоём не мешало бы побыть. Все эти женские секретики не для меня, знаете ли.

Он скрылся за перегородкой и прокричал уже оттуда.

— Лапа, закрой за мной на замок, а то мало ли кто тут бродит.

Бабушка тут же сорвалась с места и запричитала: куда ты на ночь, хоть утром уедешь, не делай глупостей, всё обойдётся. Меня вдруг захлестнуло отчаянное чувство одиночества и того, что я в этом доме явно лишняя. Как и Куля, который старательно пытался вылезть из моих крепких объятий и пойти исследовать новое временное жилище.

Пять минут уговоров не дали нужного результата, ведь Людвиг Аристархович твёрдо решил снова сбежать и оставить нас наедине. Бабуля ещё долго ворчала, что непослушный мужчина под вечер один сорвался куда-то. Она абсолютно не обращала внимание на моё присутствие, мыла посуду и вздыхала.

— Зря я приехала, да? — тихо прошептала и отпустила котёнка на волю. Тот сразу пошёл изучать квартиру, скрывшись в темноте прихожей.

— Не говори ерунды, — отмахнулась родственница, — я ведь сама тебя позвала. С женихом почти познакомила, хотя это и не требовалось. Я даже не подозревала, что он у тебя что-то преподавал.

В ответ я пожала плечами и тихонько прошептала, что всё нормально. В принципе, ничего страшного не случилось, ведь Людвиг не обязан прислушиваться к мнению девочки с синими волосами.

Весь вечер мы смотрели какой-то бразильский сериал без перерывов на рекламы и остановок, потому что данное творчество моя продвинутая бабуля скачала из сети на флешку. Всё было просто замечательно. За окнами пушистыми хлопьями падал снег, Куля лежал у батареи и мурчал. В углу гостиной стояла большая живая ёлка, украшенная игрушками. Во всём доме витала атмосфера добра, уюта и маленькой сказки.

Время летело совсем незаметно. Мне казалось, что я только вчера приехала к бабушке в гости, мы обменялись подарками и выпили чай с огромным домашним тортом, только вчера смотрели перед телевизором разные фильмы и сериалы, а после переключали на различные развлекательные программы. На самом деле приехала я две недели назад, и теперь должна была ехать обратно. Хорошего понемногу. В последний вечер перед отъездом бабуля щелкала кнопки на телевизионном пульте, пока не наткнулась на детский канал с каким-то концертом.

— Смотри, — подозвала она, ведь в этот момент я играла с сонным Кулей, который нехотя водил лапой по полу и искал наощупь фантик, привязанный к ниточке.

Я повернулась к ней и улыбнулась. Моя бабушка до жути любила детские каналы, частенько смотрела там мультики. А сейчас с экрана на нас смотрела молоденькая девушка. Заиграла весёлая музыка, и она начала петь. В куплет я даже не стала вдумываться, потому что посчитала это глупостью. Но стоило дойти исполнительнице до припева, как сердце замерло на пару мгновений.

В голове засела только две строки из песни: «Ты знай, он ждёт твоего звонка. Ты верь, он скучает без тебя». Автоматически нащупала в кармане телефон и достала, всё ещё продолжая играть с котёнком. Руки тряслись, но мне хотелось верить в застрявшие в голове слова.

Это будто случайность, так похожая на судьбу. «Может, и правда стоит позвонить?» — пробормотала и провела пальцем по экрану телефона. «Нет, Алиска, прекращай! — ответила себе и втянула воздух через зубы, так как маленький пушистый комочек совсем не по-детски впился зубами в мою руку. — Что ты надеешься услышать? То же, что сказали Светке? Ведь Артём может сказать подобное, запросто.»

— Не будешь звонить? — бабушка заметила мои метания и улыбнулась.

— Нет, — твёрдо решила и кивнула. Всё же парень должен первый выходить на контакт. К тому же, вдруг Макаров сейчас на операции? Или ещё чем-то важным занят.

Тем вечером я так и не дождалась его звонка или хотя бы сообщения, как бы сильно не гипнотизировала телефон и не шептала заклинания. А как только приехала обратно в квартиру Артёма, сразу забыла о подобных глупостях. Было совсем не до этого. Через два дня должен был состояться первый экзамен. Всё, что только можно было знать по предмету, я вызубрила. Оставалось лишь пробежать глазами по той информации и освежить память.

Всё это было достаточно просто для умной девушки. В день экзамена, стараясь не отвечать на ухмылки «великой четверки» о том, что суженый меня бросил, сдала предмет быстрее всех и ушла. Славка, видимо, порывался что-то сделать, потому что преподаватель гневно крикнула:

— Сидеть, Старостин, а то двойку влеплю!

Наверное, парень просто хотел удостовериться, что со мной всё нормально, как он это делал всегда. Правда, делать это было совсем не обязательно, ведь я чувствовала себя хорошо. Немного обидно, что Макаров так и не удосужился позвонить ещё разок, но пережить это можно.

Дома у Артёма, как и всегда, ждала тишина и Куля. Мне не удалось пристроить маленького сорванца куда-либо, да и прижился он здесь уже. Терзали сомнения на счет того, согласится ли хозяин квартиры оставить животное, всё равно попытаться стоит.

Две недели, отведённые на экзамены, пролетели совсем незаметно. За это время я только и делала, что учила разнообразные определения и теоремы, кушала, читала на ночь и играла с котёнком. Следующие семь дней были отведены на отдых студентов. Большинство ребят уехали за границу, даже Стас и Светка успели побывать в Египте на новогодние праздники и сделать кучу фотографий. Вот только Алиса Соколова так нигде и не побывала, кроме как у бабушки в соседнем городе.

Накануне нашего концерта, который должен был состояться в воскресенье, за день до окончания каникул, Морозов и Железнова всё же сообразили, что пора бы порепетировать и вообще взяться за ум, если хотим прославиться.

— Вы не думали о том, что название у нашей группы до сих пор не сформировано? — как бы невзначай заметила, сидя с гитарой в руках на кровати в спальне Макарова. Влюблённая парочка, щебетавшая между собой о чем-то секретном, вдруг встрепенулась и удивлённо уставилась на меня.

— И действительно, — кивнул Стас. — Надо придумать.

— Как насчет «Лёд и пламя»? — предложила Светка. — Ну, мы все очень разные, это и будет отражено в названии.

Наступила минутная пауза. Девушка выжидающе поглядывала в мою сторону, бросая короткие взгляды.

— А что, мне нравится, — согласилась и утвердительно кивнула.

— Вот и славно! — взвизгнула Железнова.

Мы продолжили репетировать, пока Стас не лёг на пол и не начал делать вид, будто умирает. Парень тихо поскуливал и сбивал меня. Репетицию пришлось прервать, к тому же девушка вдруг выдала на одном дыхании:

— А вдруг Артём не приедет? Он не отвечает на сообщения, а без него группа уже не группа!

Мы с Морозовым переглянулись. И правда, Макаров не отвечал на звонки и игнорировал СМСки, причём мне пришлось доставать его фактически каждый день с утра до вечера. И всё лишь для того, чтобы предупредить нашего клавишника о предстоящем концерте.

Ребята ушли практически сразу после того, как Света попробовала ещё раз выцепить Артёма, но так и не услышала ответа. Девушка со злостью топнула ногой и что-то недовольно пробурчала. Её кавалер сразу бросился к ней и приобнял за плечо, прошептав какую-то ласковую фразу в макушку.

Я заперла дверь, взяла в руки свой телефон и выжидающе уставилась в экран с одной мыслью: «Позвони! Позвони!». Но ничего не происходило, поэтому пришлось действовать самой. Возможно, Тёма просто не хотел разговаривать с Железновой из-за её порой совсем детских капризов и вздорного характера. К сожалению, чуда не произошло.

Лёжа на кровати, одной рукой поглаживала спящего Кулю, а второй держала гаджет, готовясь ответить на звонок. Но в ушах звенела тишина, прерываемая редкими звуками с улицы. Стало вдруг очень одиноко и страшно, лишь потому, что абонент никак не хотел идти на связь. Может, случилось что-то? Операция прошла неудачно? Начались осложнения? Я вздрогнула от испуга из-за своей буйной фантазии и легла спать. Оставалось совсем мало времени до нашего выступления.

В голову всё лезли ненужные мысли. Может, и правда беда? А я ничего не знаю и даже злюсь на Артёма, который всё это время молчал. Но, около двенадцати ночи на телефон пришло сообщение.

Светка Железнова:

Я дозвонилась. Он обещал приехать сразу на концерт прямо с самолёта!

Чуть не закричав от счастья, перевернулась на другой бок, спрятав аппарат по подушку, облегчённо выдохнула. Слава богу, живой!

Эпизод 3

С самого утра звонил телефон, но я не могла двинуться с места. Не было сил для каких-либо действий, тем более Куля спал под боком так сладко, что шевелиться и даже дышать было опасно, ведь не хотелось тревожить сон маленького пушистого шалопая. Впрочем, после того, как настырный человек позвонил пятый раз за последние десять минут, моё терпение лопнуло, словно мыльный пузырь, и я поднялась с кровати.

Кто же мог звонить в такое время, как не Светка?

— Алло, — крайне недовольным тоном ответила, стараясь показать, что мне такие утренние пробуждения уж точно не нравятся. Тем не менее, Железнова ничего не поняла.

— Ты чего так долго трубку не брала?

— Представляешь, — протянула удивлённым тоном и потянулась, — некоторые люди ещё спят.

Она тяжело вздохнула и что-то протарахтела, но слишком глухо. Наверное, обращалась к постороннему человеку. И это мог быть только Стас.

— Собирайся, через час я заеду за тобой, — строго проговорила.

— Зачем? Что за пытка меня ждёт?

Светка весело хмыкнула.

— Шоппинг.

В трубке раздался женский громкий смех и короткие гудки. Куля смотрел на меня, будто стараясь всем своим видом сказать: «Человек, дай ещё хоть чуть-чуть поспать». Он лениво потянулся, прищурил свои желто-зеленые глаза и перевернулся на другой бок.

— Эх, ты, — обратилась к животному, — спишь, сколько захочешь. А мне вот не дают. И чего это нашему безумному генератору идей приспичило идти по магазинам в, — кинула короткий взгляд на часы и ужаснулась, — батюшки, десять часов! Ничего не успею!

Я с сожалением посмотрела на кровать, чуть поправила сбитое ночью одеяло, потрепала котёнка по голове и убежала в душ. Сегодня днём у меня были назначены поход к тату-мастеру и парикмахеру. Мой когда-то ярко-голубой оттенок волос заметно смылся. Первый раз пришлось восстанавливать его в ноябре, а теперь я стала похожа на бледную поганку, поэтому повторная процедура явно не помешала бы. Проблема была лишь в том, что Железнова явно не на пять минут меня вытащить собралась. Знаем мы такие походы: Альбина стабильно, каждый понедельник, рассказывала, как в прошлые выходные ходила по магазинам ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ! И, внимательно вслушиваясь в глупые россказни этой девицы, я чётко убеждалась — такое времяпровождение явно не для меня. К сожалению, в данном случае выбора не оставалось.

Первое, что нужно было сделать — принять душ. Для того, чтобы промыть густые и длинные волосы, уходит обычно много шампуня. Одной бутылки моей «карамельки» хватало максимум на две недели. И сейчас я поняла, что забыла купить в прошлый раз средство для мытья головы. Выхода не оставалось, пришлось позаимствовать шампунь у Макарова, нахально взяв его с полочки.

— Надеюсь, ты не обидишься, — прошептала себе под нос, словно Артём сейчас мог слышать, что здесь происходит. У меня даже не было уверенности, что он появится на концерте, поэтому думать о подобном по крайней мере глупо.

Через час, как и было оговорено, Светка постучала в дверь. К этому времени я успела высушить свою шевелюру, одеться и собрать вещи. Если Макаров вернётся раньше и заявится в квартиру — быть беде. Хозяин берлоги явно не одобрит разбросанную в спальне одежду и различные мелочи. Мало того, наверняка накажет как-нибудь. Допустим, зарплату урежет. В его стиле.

Как только я открыла дверь, Железнова начала возникать по поводу того, что название у нашей группы есть, но тем не менее засветиться мы из-за моей маман толком не можем. В принципе, можно было бы наплевать на мнение ректора, но тогда бы ребят ждали большие неприятности. Меня, конечно, тоже, но разве на Алису Соколову хоть одно наказание подействовало? Естественно, нет.

— Мы идём за париками, — восторженно шептала Светка, цепко ухватив меня за запястье и заставляя фактически бежать за ней вниз по лестнице. Мне всегда было интересно, как такая с виду хрупкая девушка может бегать на каблуках с высокой шпилькой и в шубке, при этом сохраняя невозмутимость олимпийского спортсмена? Стоило только озвучить этот вопрос, как девушка громко фыркнула и пробубнила себе под нос:

— Секрет.

У подъезда нас ожидала чёрная низкая иномарка с личным водителем — мужчиной лет сорока в деловом костюме. Он сидел в салоне и не вылезал, хотя я думала, что шофёр сразу побежит открывать нашей принцессе дверь и усаживать, приговаривая: «Вам удобно?». К сожалению, данный стереотип не оправдал себя, и рассказанная когда-то моей старой школьной подругой байка о богатеях оказалась пустой ложью.

— У меня же есть парик! — вскрикнула, как только оказалась внутри автомобиля. Девушка спокойно уселась рядом и невозмутимым тоном ответила:

— И что? Посмотрим, какие ещё цвета тебе идут! И купим то, что понравится. К тому же, я тоже хочу себе парик.

То, что Железнова прёт к поставленной цели, как танк, было известно всем. Не зря же девушка была главной активисткой и главой студенческого совета, а также идеальным примером для подражания. В университете даже поговаривали, что Светка, если что-то не может получить, то попросту покупает это, будь то хоть место в ВУЗе или отличная оценка за экзамен. К тому же, отказываться в данной ситуации — верх глупости. Наверняка, её отец оплатит все прихоти своей любимой и единственной дочери, а заодно и её подруги. Я, конечно, не была меркантильной, но упорно говорить «нет» на такое предложение не стала.

Мы приехали в самое сердце города, к огромному торговому центру. Людей на улице было мало, да и погода стояла просто ужасная: всё вокруг таяло, с крыш капало, когда-то заснеженные тротуары превратились в самый настоящий каток, а вся улица — в полосу препятствий. Девушка шустро вылезла из автомобиля, коротко бросив водителю что-то о том, чтоб никуда не уезжал, схватила меня за руку и потащила внутрь.

Огромная светящаяся вывеска почти у самой крыши здания говорила о том, что данный торговый центр имел название «Арена». Пройдя через большие стеклянные автоматические двери, мы оказались в широком холле с небольшим водопадом около прозрачных лифтов, больше похожих на капсулы. Центр открыли только летом прошлого года, поэтому я не успела здесь побывать.

— Идём, — требовательно потащила меня за руку Железнова к эскалатору, маневрируя в толпе людей. Мне оставалось лишь перебирать ногами и двигаться за ней следом.

Как оказалось, здесь были лишь магазины с известной брендовой одеждой, аксессуарами и прочей чепухой, хотя на пятом этаже расположился небольшой кинотеатр и уютное кафе. К сожалению, долго рассиживать там мы не стали: Светка лишь выпила эспрессо, удовлетворённо кивнула и потащила меня исследовать полки бутиков.

— Нам нужно купить тебе что-нибудь эдакое, — сокрушалась девушка, внимательно рассматривая висящую на вешалках одежду. Она фыркала и двигалась дальше. — Всё не то.

Я отошла в сторону, пробегая глазами по полкам и мысленно уговаривая себя не замечать ценники. Не получилось. На одном манекене был накинут короткий жакет без рукавов ужасного серо-зеленого цвета, который и привлёк моё внимание.

— Ничего себе, — тихо присвистнула. — Да он стоит дороже моей гитары!

— Привыкай, — просто ответила Железнова, держа в руках кожаную расклешенную юбку с широким поясом, на который были приделаны железные шипы, и простенький чёрный свитер. — Иди примеряй.

Она вручила вещи мне и подтолкнула в сторону кабинок, рядом с которыми толпились трое консультантов. Девицы сразу кинулись ко мне с вопросами, требуется ли мне помощь, одна убежала в зал с криком: «Я подберу к вашему наряду аксессуары», а третья только улыбалась и кивала со знанием дела.

— Я сама разберусь, — зашла в примерочную, закрылась и выдохнула. Было бы намного легче, будь у меня нормальное детство. Сейчас Алиса Соколова не бежала бы от этих консультанток, а наоборот, указывала им, что и делала Светка. Она со знанием дела говорила, что именно нужно принести и какого размера. Я слышала лишь короткие обрывки фраз.

— Уберите эту гадость, — возмущалась девушка. Две консультантки тихонько переговаривались, что половина клиенток — стервозные избалованные девицы. И, скорее всего, такой их разговор назрел на почве светкиных истерик.

Я надела свитер, с сомнением и любопытством разглядывая юбку. Последняя точно была в моём вкусе, поэтому стоило попробовать её примерить. Результат оправдал все ожидания. Даже больше, я была в восторге. Юбка идеально села на моё слегка худощавое тело, а свитер из тонкой пряжи удачно прикрывал мои недостатки и подчеркивал достоинства, например, тонкую изящную шею, как убеждала работница бутика.

— Мы берём, — удовлетворённо протянула Светка. Себе же девушка решила взять рваные джинсы, а в другом отделе — майку с нарисованными рёбрами и позвоночником.

— Ты в этом пойдёшь? — изогнула губы в едкой ухмылке, потому что образ был фактически досконально скопирован с меня в сентябре.

— Нет, конечно, — отмахнулась Железнова. — У меня приготовлено белое платье, это я для рок-концерта прикупила.

Далее следовал набег на магазин, в котором можно было купить парики. Как оказалось, Светка уже давно заказала нам их, но сделали их только сейчас. Она вручила мне нечто изумрудного цвета. Некоторые прядки волос были завиты, а спереди, как и полагалось, была косая удлиненная челка. Себе же наша принцесса взяла точно такой же парик, но бордового цвета, но пара-тройка прядей были ярко-красными.

— Но у меня ведь такой парик, — кивнула на её руки и нахмурилась.

— Теперь и у меня. Сегодня ты иди во всём новом, посмотрим на реакцию зрителей.

Я лишь тяжело вздохнула и пробурчала, что никакой реакции последовать и не должно. Девушка в ответ громко рассмеялась, открыла дверь автомобиля и буквально затолкала меня внутрь.

Света

Шофёр подвёз Алису до квартиры Артёма и отправился к нам домой. Я уже предвкушала, как обрадую Стаса своим экстравагантным внешним видом. Конечно же, выступать в таком не стоит, но вот показаться на глаза Морозову — определённо, нужно.

В шесть часов приехал Стас. Он уже загрузил все инструменты в фургон и даже пригнал его, так как водителю было некогда. Парень стоял у двери подъезда и терпеливо ждал, пока я появлюсь.

— Я ещё не готова вообще-то, — намекнула по телефону, что мне ещё требуется собраться. Парень в ответ угукнул и сказал, что подождёт, но я должна торопиться.

Времени и правда оставалось мало. Но тем не менее я всё же решилась показаться ему в новом отвязном образе рокерши. Быстро надела джинсы и майку, нацепила парик, подкрасив губы вызывающей красной помадой, спустилась вниз, просто чуть прикрыв дверь.

— Та-дам! — выбежала из подъезда в кедах, чуть не угодив в лужу. Стас, с опаской оглянувшись по сторонам, пару раз протёр глаза ладонью и неуверенно выдавил.

— Свет, а ты чего с собой сделала? Хэллоуин вроде бы прошёл.

Я, задохнувшись от возмущения, стукнула его кулаком в грудь и пробурчала:

— Специально для тебя покупала, а ты… — всхлипнула от обиды и забежала обратно в подъезд. К тому же, мне стало холодно. Морозов кинулся следом и, вписавшись в шкаф, стоявший на первом этаже, вскрикнул от боли, но всё же плёлся сзади.

— Стой же! — возмущенно махнул рукой и неуклюже шёл.

— Нет, отстань, — уже спокойно ответила и продолжила подниматься. Я хотела дойти до своей двери и подождать уставшего парня, а потом забежать внутрь и захлопнуть дверь прямо перед его носом. Но вышло иначе.

Я уже поднялась на свою лестничную площадку, оставалось лишь пара ступенек. Стас, видимо, собрав остатки своих сил, бросился ко мне и буквально припечатал меня к нашей двери. Та, с характерным щелчком, закрылась.

— О, нет, — тихо прошептала, внимательно всматриваясь в лицо парня. Он наклонился и так же пытался разглядеть мои глаза.

— Что такое?

Прикусив губу, я пыталась придумать выход. Отец недавно поменял дверь, и ключ от неё соседям не оставлял. А сам он обещал, что задержится на работе, оставив квартиру в моём распоряжении. Я тяжело вздохнула.

— Дверь закрылась. Ключа у меня с собой нет, у соседей тоже. Времени мало. Придётся ехать так.

Морозов что-то неразборчиво воскликнул про глупых девушек, снял с себя зимнее пальто, заставил меня надеть его и повёл в машину. До концерта оставалось меньше часа.

Эпизод 4

Алиса

После похода к парикмахеру и тату-мастеру до концерта оставалось всего полтора часа. В груди засело щемящее чувство, будто что-то должно случиться. Тем не менее доставать Макарова звонками я не собиралась, он наверняка находился в самолёте.

Я взяла акустическую гитару, предварительно поместив её в чехол, поставила в коридоре и отправилась читать книгу в ожидании. Мне почему-то казалось, что Артём вот-вот отворит дверь свои ключом, войдёт в квартиру и улыбнётся. По крайней мере, кричать на меня было не за что. В доме чисто, прибрано, приготовлена еда, свои вещи я собрала, да и вообще все следы своего пребывания здесь убрала. Конечно, проблемой был тот факт, что наша бывшая рок-звезда — человек крайне непостоянный. Поэтому уходить сейчас с вещами было бы глупо: кто же будет кормить Кулю, если хозяин не вернётся? И он мог это сделать. Подумаешь, соврал Светке, что же тут такого?!

Мне пришлось перечитывать один и тот же абзац уже седьмой раз, ведь в голове крутились совершенно другие мысли, не связанные с весёлой главной героиней романа, в котором она превратилась в лягушку и должна была найти своего прекрасного принца. Вот только на дворе был 21 век, а сейчас даже самого захудалого оруженосца днём с огнём не сыщешь, не то что человека благородных кровей.

Времени уже было половина седьмого, скоро должен начаться концерт, а Стас и Светка не звонили. Они обещали заехать за мной и подвезти до клуба. Но никто так и не объявлялся. Я даже заволновалась, как вдруг в дверь начали колотить. Сразу стало понятно, кто пожаловал.

— Вы как через домофон проходите? — спросила, натягивая курточку на бегу и стараясь не уронить гитару.

— Секрет фирмы, — кричал Стас в ответ. — Быстрее, а то опоздаем.

Хвала богам, клуб находился близко, поэтому добраться удалось в кратчайшие сроки, к тому же Морозов давил на педаль газа изо всех своих сил.

Народа в зале было предостаточно, чтоб испугаться и сбежать из клуба, но Железнова сразу предупредила, что всё видит и не даст мне смыться. Даже если бы мне удалось сбежать, это могло бы сломать нашу карьеру. Вдруг здесь находится тот человек, который заинтересуется нами?

Мы быстро установили все инструменты, настроили их, морально подготовились к выступлению и стали ждать. Артём обещал, что придёт. Стоит ли верить его словам? Может, он сказал так, чтобы отвязаться от болтовни Светки и вернуться к своим делам?

— Где он? — ворчала девушка, поглядывая на наручные часы. Сегодня она выглядела совсем иначе: мы с ней временно поменялись местами. Я вдруг превратилась в очаровательную девушку с изумрудными волосами в юбочке, а она — в отвязную рокершу в рваных джинсах. Впрочем, мы так и остались полными противоположностями друг друга.

— Может, придёт? — с надеждой прошептала, хотя уже не верила в свои слова. Они казались мне пустыми и безжизненными. Стас едко скривился, уставившись на свою подружку, и пропел гнусавым женским голоском:

— Я его уговорила, он точно придёт, — фыркнул и продолжил уже нормально, немного рассерженным тоном. — Как знал, что он нас кинет! Умотал за границу и сейчас в ус не дует!

Какой-то мужчина сказал, чтоб мы выходили, иначе через пять минут никакого концерта уже не будет, ведь директор этого заведения жутко зол за уже десятиминутное опоздание. Началась паника, Светка принялась визжать и плакать, повторяя «Мы пропали», а Стас просто ударил кулаком по стене, чуть не разломав её.

Откуда-то прибежал Славка с воинственным видом и фотоаппаратом в руке, пересчитал по пальцам состав группы и заговорщически прошептал мне на ухо:

— Он обязательно придёт, поверь.

К сожалению, я не могла этого сделать. Было слишком поздно. Время убегало вместе с шансом на будущую музыкальную карьеру. Я, ухватив Морозова за рукав красной клетчатой рубашки, потащила его на сцену. Железнова кинулась следом.

— Стас, ты же умеешь немного петь, — парень в ответ неловко кивнул и покосился на свою возлюбленную. — Значит, будем выкручиваться и играть акустику. Ты на подпевках.

Попросив администратора найти два стула, я достала акустическую гитару из чехла и мысленно решила, что же мы будем исполнять. На ум сразу пришла пара-тройка песен «Ледяного сердца» и уже несколько из нашего репертуара.

— Что происходит? — жужжала над ухом Железнова и прыгала по сцене.

— Успокойся, я нас спасаю, — уверила девушку, села на принесённый стул, обменялась с Морозовым парой комментариев на счёт песен и, устроившись поудобнее, пробежала пальцами по струнам. Даже без «его Величества» и его наставлений, без его грубых замечаний по поводу моего голоса или игры на гитаре шоу началось.

* * *

На сцене бегали трое молодых людей: две девушки и парень. Красноволосая в джинсах с модными потертостями и майке металась между высоким хорошо слаженным молодым человеком и девушкой с яркими изумрудными волосами, которые прикрывали глаза, из-за чего она вечно поправляла их и сдувала чёлку вверх. Они топтались у микрофонов и чего-то ждали. Парень, сидящий за столиком в солнцезащитных очках и лёгкой кожаной куртке, хоть на улице и началась метель, улыбался и со знанием дела кивал.

— Они на сцене, — пробасил мужчина в деловом чёрном костюме и прокашлялся. — Может, вам выпить немного можно?

— Не можно, Женя, а нужно, — кивнул молодой человек и, чуть подумав, добавил. — Для профилактики.

Мужчина в костюме выпрямился в полный рост и теперь казался самой настоящей скалой: ростом под два метра, широкие плечи, накачанные руки и мускулистый торс делали из него просто гиганта. Он двумя движениями размял шею и вежливо поинтересовался:

— Для профилактики чего?

— Гриппа, — легко ответил парень и сделал лёгкий жест рукой, означающий, чтоб его друг как можно скорее отправлялся за спиртным и не возвращался с пустыми руками. А парень тем временем, подперев кулаком щеку, перестал двигаться и превратился на мгновение в статую.

Мужчина в костюме, ловко маневрируя со стаканом, наполненным до половины жидкостью янтарного цвета, пробирался к своему другу в кожаной куртке. Их столик находился совсем рядом с входом, что, как показалось парню в солнцезащитных очках, даёт отличные шансы на побег, если таковой понадобится.

— Не знал, что для профилактики гриппа нужно пить виски, — усмехнулся мужчина, поставив на столик перед парнем стакан.

— Наверное, — протянул его друг, — потому что я соврал.

«Скала» в ответ громко рассмеялся, две молодые девушки в коротких платьях за соседним столиком даже вздрогнули и смерили его презрительным взглядом. Другие посетители совершенно ничего не заметили или просто не подали вида, продолжая спокойно веселиться.

Народа в клубе и правда было много. Молодой человек в очках кусал губы и тяжело вздыхал, периодически потирая пальцами правой руки переносицу. На сцену вдруг вышел мужчина с двумя высокими барными стульями. Концерт начинался. Девушка с изумрудными волосами запрыгнула на стул, поёрзала, устаиваясь комфортно, пробежала пальцами по струнам гитары и кивнула своему напарнику. В это время красноволосая не знала, куда себя деть, поэтому со страдальческим видом спустилась со сцены.

Парень в очках с первых нот узнал песню группы «Ледяное сердце». Он улыбнулся, чуть приподняв левый уголок губ, и тяжело вздохнул. Голос исполнительницы… несомненно, он его узнал. Не мог не узнать. За такое долгое время в разлуке каждый день вспоминал этот голос и представлял, как её пальцы порхают по струнам. Он дождался этого момента, чему был несказанно рад.

— Она в зелёном парике, — подсказал мужчина и поджал губы, ведь его работодатель не то что не слушал… он будто перенёсся в другую реальность и наслаждался концертом оттуда.

Не было человека в зале, который бы не заметил, как красиво поёт девушка. Она завораживала своим исполнением, а молодой человек рядом с ней удачно дополнял выступление.

Парень в кожаной куртке, одетый не по погоде, не двигался, казалось даже, будто и дышать перестал вовсе. Он с замиранием сердца слушал песни, вспоминая, как репетировал когда-то некоторые из них с братом, а некоторые уже с новой группой. Картинки сменялись в его памяти одна за другой, уносили куда-то далеко. Вот он с братом пишет их первую песню. Здесь у него берут первый автограф. А тут первый большой концерт «Ледяного сердца» в столице. Парень так бы и уплыл куда-нибудь совсем далеко, если бы не понял, что музыка кончилась. Около сцены была какая-то суета. Зелёные волосы и красные мелькали то там, то здесь. Концерт кончился, и явно не потому, что все песни были спеты.

Странный тип в солнцезащитных очках хмыкнул и, позвав охранника, эти двое удалились под руку. Это казалось странно, что они шли вот так вместе, люди могли подумать чёрт знает что. Но все были увлечены разборками около сцены, поэтому не придали значения странной паре.

Они уселись в дорогой чёрный автомобиль и поехали куда-то. Парень прошептал что-то нечленораздельное, а Евгений тут же развернул машину и направился в сторону набережной. «Наверное, парню просто нужен свежий воздух после пережитого,» — с долей сожаления думал мужчина, но не подавал вида и не пытался заговорить на эту тему. А вдруг уволит?! Могло случиться и такое!

— Куда? — коротко спросил.

— К тому дому, — получил такой же информативный ответ.

Мужчина только угукнул и притих. Он понял, что весёлое настроение его работодателя вдруг сменилось на противоположное, поэтому не стоит задавать лишних вопросов. Иначе можно нарваться на неприятности.

Чёрная иномарка остановилась около многоэтажки. Парень спокойно вышел из авто, прихватив с собой трость, дошёл до дверей, нажал пару кнопок и через пару секунд скрылся в подъезде.

Охранник ждал его около сорока минут, за которые он успел выкурить четыре сигареты. Он не знал, что там делал его хозяин, но в эти дела старался не лезть, хотя и успел позвонить в последний момент Аркадию Михайловичу и рассказать, что его племянник снова чудит и ушёл в ТОТ САМЫЙ дом. Такого не случалось уже три года. И это настораживало.

Парень пулей выскочил из подъезда, сел в машину, пристегнулся и, улыбнувшись широко, кивнул Евгению.

— Поехали.

Мужчина завёл мотор и нажал на педаль газа. Они мчались по вечернему городу, переполненному гирляндами и светящимися вывесками, так часто появляющимися на зданиях улиц.

— Как думаешь, она обрадуется? — вдруг спросил молодой человек и поджал губы.

— Конечно, — не раздумывая ответил Евгений и добавил. — Я же обрадовался.

Парень рассмеялся.

— Естественно, ты же остался без работы и зарплаты на это время.

Дальше они ехали в полном молчании, которое ни капли не тяготило. Каждый думал о своём. Оказавшись около дома, молодой человек попросил водителя подождать немного и помочь потом занести вещи, а сам отправился на разведку.

Подъезд встретил привычным бурчанием соседки, которая как раз спускалась от своей подруги с шестого этажа и, едва встретив парня, начала говорить об ужасной молодёжи и наркоманах, которые зачастили в последнее время. «Интересно, кто это ко мне в квартиру ходил?» — пронеслось у него в мыслях в тот момент, когда он открывал замок.

Дома пахло уютом и чем-то пригоревшим, именно это и почувствовал сразу хозяин, но идти на кухню не решился, ведь оттуда доносился красивый женский голос.

— Ты выходи за меня, И проведём мы всю жизнь с тобой. Будем любить, нежно любить, друг друга мы всегда.

Парень медленно прошёл на кухню, остановившись в дверном проёме, и замер. Он чувствовал каждой частичкой своего тела её присутствие, прекрасно знал, что она тут. Сделал пару несмелых шагов к столу и остановился, повернувшись лицом к девушке.

— Соскучился, мой дорогой? — проворковала она с нежностью. — Иди, обниму.

— Конечно, — согласился парень и услышал в ответ громкий визг. Девушка резко повернулась, метнув одной рукой что-то белое. Бросок оказался на удивление точным. Тарелка с кошачьим кормом угодила как раз в лицо молодого человека, не ожидавшего такой бурной реакции. Белая пластмассовая тарелочка с шумом упала на пол, а за ней пару кусочков от ужина чёрного котёнка.

Парень, облизнув языком немного куриного желе, попавшего на губы, попробовал его на вкус и удовлетворённо промычал.

— Ты даже меня так не кормила, как кота! — возмущенно прошептал и услышал короткое мяуканье в ответ. — Почему хозяина так встречают недружелюбно?

— Скажи спасибо, что тарелка не фарфоровая, — буркнула девушка в ответ и спросила. — Ты где был? Почему не пришёл на концерт?

— Самолёт задержался, — спокойно соврал и пожал плечами. — Прости.

Эпизод 5

Алиса

Всё начиналось так хорошо. Мы со Стасом спокойно исполняли песни и наслаждались этим прекрасным чувством, которое появляется только на сцене. Я осматривала танцующие парочки, прижимающиеся друг к другу и доверчиво заглядывающие в глаза друг друга. среди них были двое влюблённых, которые смотрелись вместе очень эффектно, они понравились мне больше всего. Девушка в шикарном платье в горошек, с повязкой на голове, парень в костюме. Чёрные туфельки мелькали на танцполе до тех пор, пока парочка не пошла на свои места. Я проследила взглядом за ними и решила переключиться на кого-нибудь ещё, как мой взгляд зацепился за НЕГО.

Это сон? Мне показалось, что за столиком сидел Артём. Слишком уж похож был парень на моего вредного работодателя. Просто один в один. Хоть и в клубе было достаточно темно, но мне удалось разглядеть солнцезащитные очки — обычный аксессуар Макарова.

— Алиса, — прошептал мне Стас и кивнул в сторону небольшой лесенки со сцены, на которой стоял мужчина, судя по всему, директор этого заведения. Руки сложены на груди. Тяжёлый взгляд не обещает ничего хорошего.

Пришлось прерваться. Я аккуратно убрала гитару и несмело двинулась к новой проблеме.

— Что такое? — спросила у Светки, специально не обращая внимание на мужчину.

— Можете выметаться отсюда, — строго отчеканил директор и кивнул головой на инструменты. — И барахло с собой прихватите.

— Извините, а с чего такая грубость? — рявкнула в ответ. Этот концерт был важен. И не только потому, что с нами не было Артёма. Этот клуб считался одним из лучших в городе. Рейтинг группы неплохо поднялся бы, выступи мы здесь с нормальным концертом.

Мужчина, смерив меня взглядом, остановился на мгновение на изумрудных волосах, хмыкнул и тряхнул плечами.

— Нет слепого — нет концерта. Мы так договаривались. Без него ваша шайка меня совсем не интересует. А теперь освободите место для настоящей группы.

На сцену поднялись три парня, похожие на реинкарнации Ардана: все, как один, в кожаных жилетках, руки увиты тату, губы проколоты. Только такие «близнецы» выглядели глупо.

— Да что вы за человек такой? — со злобой прошипела и обошла мужчину, кивнув Морозову и Железновой. — Собираемся, тут всё равно не ценят таланты.

Мужчина принялся громко кричать и говорить, что мы никогда не добьёмся успеха, слишком глупые для шоу-бизнеса и прочее. Бегал следом за мной и мешал нормально собираться ещё как минимум минут десять, после всё же успокоился и ушёл в свой кабинет.

Стас и Светка были явно расстроены нашим позором.

— Чёрный пиар тоже неплох, — попыталась подбодрить, но настроение ни у одного из них не изменилось. Я забрала гитару со сцены и на прощание глянула в сторону того неприметного столика, за котором сидел Артём. Правда, сейчас там было пусто.

Мне казалось, что там и правда был Макаров. Сидел и ждал, пока его заметят, пока я увижу его и, возможно, подойду. Было ли это вообще?

— Тебе, Алиска, — с горечью прошептала, — нужно меньше думать об этом пижоне.

Мы загрузились в небольшой фургончик и помчались первым делом выгружать инструменты, так как Стасик один не хотел всё таскать. Светка послушно кивала головой и смотрела в окно, не проронив ни слова в ответ. Никто не хотел говорить. И даже я не стала прерывать эту гнетущую тишину.

Он так и не прилетел. Уж не знаю, соврал Артём или же просто высказался не совсем корректно, но он даже не предупредил, что не сможет, не успеет на концерт. В принципе, чего ещё ожидать от этого парня? Макаров никогда особо не отличался благоразумием и чувством стыда. Да и что бы это дало? Даже если их рейс задержался, он не позвонил бы.

Через полчаса меня привезли в квартиру нелюдимой рок-звезды, где оставался маленький Куля. Никого внутри не обнаружилось, кроме голодного котёнка. Я быстро переоделась в пижаму, мысленно уговаривая себя, что сегодня неожиданных гостей не будет, воткнула наушники в уши и включила музыку. Первой же композицией стала весёлая песня из просмотренной когда-то мной корейской дорамы. Я даже знала примерный перевод на русский, поэтому тихонько подпевала.

На столешницу шкафа вдруг запрыгнул Куля, жалобно посматривая на кошачий корм, выложенный в специально купленную пластмассовую тарелку, но так и не решаясь подойти.

— Соскучился, мой дорогой? — с нежностью погладила животное по мягкой шёрстке. — Иди, обниму.

Плеер вдруг замолчал, и в кромешной тишине раздалось одно лишь слово.

— Конечно.

Я закричала с такой силой, что заболело горло, схватила пластмассовую тарелочку с кормом, одним резким движением повернулась к нарушителю спокойствия и запустила снаряд наугад, представляя, как через 10 минут буду отмывать стены чужой кухни. Наверное, все соседи слышали мой визг. Я смотрела на обидчика и не понимала, что происходит. Ну, уж точно не могла подумать о том, что увижу перед собой Макарова. Желе и кусочки мяса стекали по его лицу и капали вниз, на пол. Я не ожидала, что попаду прямо в лицо тарелкой. Зато стены чистить не нужно.

Артём облизал немного желе с губ и попробовал на вкус.

— Ты даже меня так не кормила, как кота! Почему хозяина так встречают недружелюбно?

В мыслях всплыло воспоминание о моей галлюцинации в клубе. Но было ли это простым помутнением моего рассудка или же на самом деле Макаров сидел за тем столиком и не собирался подходить?

— Скажи спасибо, что тарелка не фарфоровая. Ты где был? Почему не пришёл на концерт? — кинулась с расспросами.

— Самолёт задержался, — пожал плечами. — Прости.

Парень усмехнулся, проведя пару раз рукой позади себя, наткнулся на угол кухонного стола и с помощью этого ориентира нашёл стул, немедленно приняв сидячее положение. Я не могла понять, что происходит, поэтому просто решила немного подождать. Правда рано или поздно откроется.

Куля в это время уже вовсю вылизывал пол и доедал остатки корма, периодически громко мяукая. Хозяин квартиры подозрительно молчал и делал вид, будто ничего не произошло, и он лишь за хлебушком в магазин вышел, а не свалил на полтора месяца.

— Ну, как провёл Новый год? — начала подходить к теме, о которой думала все каникулы. Парень поджал губы и тяжело вздохнул, изобразив вселенскую скорбь и обиду на лице.

— Я только зашёл, а ты уже задаёшь такие сложные вопросы, — посетовал, достал из кармана свою старенькую «раскладушку» и набрал чей-то номер, что-то пробубнив в трубку. Мне даже опомниться не дали, как заставили выйти на балкон, фактически вытолкали туда и приказали ждать. Что именно скрывал мой слегка безумный друг — было вполне понятно. Он не хотел показывать охранника. А вот почему — это осталось открытым вопросом. Скорее всего, этот страшный дяденька когда-нибудь следил за мной. Или следил все каникулы.

Пытаясь высмотреть с балкона, кто же там внизу, около подъезда, ходит, открыла окно и чуть сама не упала под окна соседки с первого этажа. К сожалению, света фонарей было мало для того, чтобы разглядеть лицо мужчины, поэтому я с сожалением решила не страдать ерундой и отправилась обратно в квартиру, к тому же стало жутко холодно.

— Ты как хочешь, — стуча зубами, зашла обратно, — а я больше не могу там стоять.

— Уже можно было выходить. Три минуты назад, я же сказал, — недовольно бурчал Артём, таща в одной руке небольшую дорожную сумку, а во второй специальный портфель для ноутбука.

— Ага, как же, сказал ты.

Парень прокричал ответ уже из комнаты.

— Если ты не услышала, то я не виноват. Лучше приготовь что-нибудь и можешь быть свободна на сегодня.

Было так спокойно и легко, почему я не ценила этого? Нужно было отрываться, пока Макаров прохлаждался где-то за границей, а не скучать по нему и не размышлять на этот счет. К тому же, все мои теории, кажется, были глупыми и бессмысленными. Не похоже, что к нему снова вернулось зрение. Или эта очередная игра? С Артёмом возможно всё, даже такое.

В холодильнике лежала пара йогуртов, которые я немедленно спрятала в карманы зимнего пуховика, потому что не собиралась делиться с «Его величеством», не заслужил!

— Будешь есть вчерашний плов, — положила в небольшую фарфоровую тарелку немного риса и поставила греться в микроволновку.

— Нет, — лениво сказал Артём и подошёл ко мне сзади. Я чувствовала, как его горячее дыхание фактически обжигает кожу, но старалась сохранить самообладание. Нельзя поддаваться на его фокусы.

— Это был не вопрос, — отчеканила и собралась отодвинуться, как он вдруг снова ожил.

— Ты что, трогала мой шампунь?

Мне пришлось признать свою вину, иначе бы всё обратилось в катастрофу, хотя и в моём случае всё именно ей и закончилось. Макаров начал возбухать и на повышенных тонах вещать о том, что не стоило оставлять дом на девушку, что это никогда ни к чему хорошему не приводит. И вот сейчас он может почувствовать в самом прямом смысле последствия моего присутствия в доме.

Парень целых 10 минут распинался на счет того, что девушки все безалаберные и странные существа, которые не соблюдают установленные правила. Я только быстро оделась и сбежала от него, поставив со звоном тарелку с едой на стол, как бы тонко намекая, что к прекрасному полу так относиться нельзя. К сожалению, намёк остался совершенно незамеченным, потому что Артём проводил меня до двери, по пути рассказывая о личной гигиене и об опасностях, которые окружают нас.

— Слушай, — не выдержала, — разве ты не бывшая рок-звезда?

— Это к делу не относится, — попытался увильнуть от ответа Макаров.

— Ещё как относится! Ты сам говорил, что в твоём прошлом были алкоголь, девушки, курение и наркотики. Думаешь, это всё волшебным образом сказывалось на твоём здоровье, чистоплотный ты мой?

Он молча жевал губу.

— Думаю, волшебства не существует. Поэтому ничего не могло волшебным образом влиять на меня, — с некой долей иронии выдавил и улыбнулся. — Я хочу нормальный ужин.

— И ты его получил, он на столе.

Всем своим видом Макаров кричал о злости и о том, что он готов взорваться в любую секунду, поэтому мне оставалось лишь сбежать, пока ничего плохого не случилось. На улице пушистыми хлопьями падал снег, местные детишки визжали от радости, бегая по сугробам. Всё было замечательно до того момента, пока меня не догнал Артём и не задел легонько своей тростью по ноге.

— Как ты меня узнал?

В душу закрались подозрения на счет правоты матери Макарова и моей глупости. Ведь это в духе рок-звезды: обман и перевоплощение в бедного слепца.

— От тебя за милю пахнет моим шампунем, — всё еще недовольно пробурчал парень. — Ну что, мир?

Протянул руку с оттопыренным мизинцем. Я зацепилась своим пальцем за его и тяжело вздохнула. Как можно устоять перед ним?

— Мирись, мирись, и больше не дерись, — с укором прошептал он и тяжело вздохнул.

— Ладно.

Он проводил меня до самого подъезда, а потом медленно побрёл к своему дому.

Эпизод 6

Всё вошло в привычное русло ровно за неделю: Артём снова превратился в нашего милого ледяного принца, ожидающего свою суженую, с явным пренебрежением обращаясь ко мне и на всех переменах мастерски делая вид, будто меня не существует. При этом ему удавалось быть ужасно милым временами: то розочку подарит в знак примирения, то вообще торт откуда-то достанет и заставит уплетать прямо на занятиях. К счастью, наш новый преподаватель был добрейшей души человек и не обращал внимание на такие проделки, хотя, стоило только одному из стукачей доложить моей матери, как началось веселье в кабинете ректора под названием «ну, нельзя же быть такими бестолковыми».

Кстати, дома царило полное спокойствие, что очень удивительно. Во-первых, меня никто не доставал вопросами и подозрениями в чём-либо. Во-вторых, маман и её жених по вечерам будто вообще переставали существовать в стенах нашей квартирки: никаких ссор и криков, никакой брани и драк. И, наконец, в-третьих, они спокойно начали относиться к тому, что я появляюсь дома поздно и иногда в плохом настроении (Макаров может довести своими прихотями любого). Как бы поздно я не приходила, никто и слова мне против не говорил. И этот факт настораживал.

Светка и Стас, по своему обыкновению, придавались плотским утехам там, где только было можно. Их, кажется, застукали в кладовой среди швабр и мётел недавно, но эти двое держались молодцом: всё отрицали с красными, словно маки в поле, лицами и похихикивали. И как тут не поверить такой искусной лжи?

Мой брат всё это время пытался найти отца и выяснить с ним отношения, поставив пару синяков под глазами. К сожалению, отец умел отлично прятаться, да и его новая жена делала вид, будто знать ничего не знает и видеть Сёму не захотела, сразу выставила за дверь. Братец так мечтал сказать папе пару ласковых, что совсем начал слетать с катушек и забыл о своей собственной жизни. Попытки свести его с одной из старшекурсниц не увенчались успехом, ведь маман строго следила за тем, чтоб преподаватели не смели приближаться к студенткам в неформальной обстановке или с намёком на встречу в таковой.

Славка в первый учебный день после каникул появился в холле с подружкой под руку. Они смеялись и все перемены напролёт разговаривали, сидя на одном из широких подоконников в коридоре. Парень больше не приглашал меня в кафе или кино. Укол зависти больно пронзил моё сердце: после того, как мы с Арданом расстались, так и не начав встречаться, он нашёл девушку, а вот я осталась у разбитого корыта одна-одинёшенька. Об этом частенько любил напоминать Артём лишь для того, чтобы позлить и в очередной раз оказаться в выигрыше. Что у нас была за игра и какими были правила, я понятия не имела.

Скандал, учиненный нашей группой в клубе, быстро разошёлся по городу. Каждая вторая собака знала о том, что какая-то девушка с зелёными волосами повздорила с очень влиятельным дяденькой, который теперь ищет эту самую группу. Мы с ребятами решили пока залечь на дно и выждать некоторое время, дабы не попасть под руку нашему славному директору, но по графику репетировали каждые выходные у Макарова дома и один раз на неделе, в случайно выбранный день. В целом, наша конспирация была просто умопомрачительной.

Мать как-то спросила, не знаю ли я случайно девушку с изумрудными волосами, которая выступала с группой в клубе, тонко намекнув, что среди моих знакомых наверняка много неформалов. При этом она так внимательно рассматривала мою голубую шевелюру, что стало тошно. «Эх, знала бы ты, мамуля, что это была за девушка…» — подумала я, а вслух сказала:

— У меня же нет друзей.

Тогда она мне несомненно поверила и успокоилась, но как долго это могло продолжаться? Неделю? Месяц? Год? Рано или поздно правда открылась бы, вот только какую стоило ожидать реакцию? Я боялась, но не за себя. Что будет с Железновой и Морозовым? И уж тем более что она сотворит с Макаровым, если втайне ненавидит его?

Как любит выражаться моя бабуля: проблемы нужно решать по мере их поступления. Поэтому я решила на некоторое время забыть о своих страхах, к тому же наше «уважаемое Величество» хотело на ужин нечто особенное, что-то вроде ризотто. Аргументы в пользу того, что не стоит портить кухню и переводить продукты только из-за прихоти и моей неспособности вкусно готовить, не привели к нужным результатам.

— Тогда сделай мне шарлотку, — он сделал гордый вид и отошёл к окну на кухне, пока я стояла у раковины и пыталась отчистить пригоревшую вчера рыбу.

— Слушаюсь, Ваше превосходительство, — язвительно ответила и тихо фыркнула. Это же надо быть таким вредным и дотошным? — Сейчас уже семь вечера, мучное после шести нельзя.

Он резко повернулся вокруг своей оси и парой шагов очутился рядом со мной. Я не ожидала подобного поворота событий, поэтому вскрикнула. Можно было ожидать от того сумасшедшего чего угодно, возможно, даже поцелуя. Но Макарову и в этот раз удалось меня сильно удивить. Парень схватился за край своей футболки и резко дёрнул вверх, оголив при этом живот и грудь.

— Смотри, я исхудал! Вон, кости уже торчат, я же знаю!

Но я смотрела не на его пресс, а старалась своим взглядом превратить его дурацкие солнцезащитные очки в пыль и узнать правду. В последнее время всё чаще стало казаться, будто меня обманывают, обводят вокруг пальца уже не первый раз, будто маленького ребёнка. То Артём знает, какого цвета моя майка, а потом отмазывается «Да у тебя всегда всё чёрное, вот я и предположил». То, стоило только появиться на улице Альбине, как он захотел в туалет и уже фактически сам силком тащит меня домой.

— Ты не туда смотришь, — пробубнил едва слышно.

— Что это значит? — с подозрением попыталась заглянуть сбоку, за очки, как вдруг Тёма схватил меня за руки и завёл их мне за спину, прижав к столешнице. Он тяжело дышал и фактически не двигался.

— Я определил это по направлению твоего дыхания. Если бы ты смотрела вниз, то обязательно бы наклонила голову, но в данном случае дыхание щекотало мою шею, — невнятно бормотал. — В общем, это примочки слепых.

Усмехнувшись в ответ и выгнув одну бровь, попыталась вырваться из его объятий.

— А слепой ли ты, дорогой мой?

— А не сошла ли ты с ума, дорогая моя?

Была не была, раз уж раскрывать карты, то полностью.

— Твоя мама всё же приходила. Мы поговорили.

Он замер и перестал двигаться, что дало мне прекрасный шанс. Одним лёгким движением я вырвала свою правую руку и сорвала злосчастные очки с лица Макарова. Парень на миг потерял равновесие и, кажется, начал падать, но потом опомнился и, положив одну ладонь на мою талию, притянул к себе и впился своими губами в мои.

Это могло бы быть головокружительно и пьяняще, восхитительно и очень эмоционально, если бы не одно маленькое «но»: Алиса Соколова собрала всю свою волю в кулак и была готова ударить им по наглой харе Макарова, хотя на деле лишь слабо толкнула парня в грудь.

— Говори правду, наконец! — взвизгнула и отдышалась. Артём, конечно, припустил веки, что не давало мне требуемый обзор. — Или ты говоришь всю правду, или я сама проверю. И делать я это буду с помощью вилки!

Парень тяжело вздохнул и открыл свои глаза. Света на кухне было достаточно, чтобы рассмотреть два серебристых размытых пятна, закрывающих почти всю радужку, кроме темного краешка. Воздух вдруг кончился в лёгких. Стало трудно дышать.

— Я ездил делать операцию, это так, но врачи оказались бессильны, — он пожал плечами, аккуратно забрал из моей руки свои очки, надел и снова превратился в ледяного мальчика. — Довольна теперь? Говорил же, не нужно верить матери.

— Но почему ты не рассказал о том, что едешь на операцию? — обессиленно отвернулась и продолжила чистить сковороду, лишь бы занять себя чем-нибудь.

Артём медленно прошёл к столу, устроился на табурете и не говорил ничего. Казалось, он обиделся и теперь никогда не обратит на меня внимание. Всё оказалось куда проще: он лишь искал нужные слова.

— Я не мог признаться. Боялся сглазить. Ты бы ждала и надеялась, что я приеду здоровым, ведь тогда тебе не нужно было бы проводить каждый день со мной. Кому нужен калека.

— Дурак ты, Тёма, зазвездившийся дурак, — подошла к нему и села рядом. — Из тебя надо выбить всю эту дурь типа «я калека» и «я рок-стар». Ты ни то, и ни другое, так что хватит строить из себя не пойми что.

Я улыбнулась ему и почему-то всё равно была уверена, что мою улыбку пусть даже он не сможет увидеть, то хотя бы просто почувствует.

Эпизод 7

Всё продолжалось. Наша вечно обнимающаяся парочка целовались по углам, даже сплетни поползли по университету о их личной жизни. Гарик лично рассказывал всем своим дружкам, что застукал недавно Стаса с другой девушкой, а Светка просто смотрела на всё со стороны. Конечно, придавать значения словам местного сплетника никто не стал, но после истории с Людвигом Аристарховичем всё кардинально поменялось. Если уж Гарик что-то говорит, то, возможно, стоит прислушаться.

Как обычно, мне пришлось лезть не в своё дело, о чём сразу дали понять Морозов и Железнова. Ни один из них не выглядел счастливым, скорее, наоборот. Они выясняли отношения в небольшом закутке с диванчиками рядом с входом в небольшую библиотеку. Я приложила максимум усилий для того, чтоб найти наших голубков, так как простого желания помочь не хватало: Артём пробурчал, что не станет вмешиваться в чужие отношения, и отказался двигаться с места. К счастью, в это время по коридору бежала его двоюродная сестра Рита, счастливая и окрылённая. Она согласилась развлечь вредного братца и потащила его в столовую. Макаров недовольно кричал мне вслед что-то о наказании и вечном заточении в его квартире.

— Из-за вас, ребята, — сурово начала отчитывать их, — меня лишат премии в этом месяце!

— Не такая уж и большая потеря, — фыркнула Светка, тряхнув своими рыжими волосами и отвернувшись от Стаса. Парень вальяжно развалился на диванчике и ехидно улыбался. Девушка, сложив руки на груди, кусала губы и изредка поглядывала на меня.

Раньше, до сплетен Гарика, я не замечала между ними ссор, но теперь всё изменилось. Розовые очки внезапно слетели с моих глаз. Оказывается, эта сладкая парочка не такая уж и идеальная, как всегда казалось со стороны. Или они просто делали вид?

В голове не укладывалось, как такое возможно? Они же выглядели счастливыми и постоянно то обнимались по углам, то там же целовались. Вот только что-то пошло не так. Наверное, они слишком разные, чтоб быть вместе.

— Что у вас происходит? — не выдержала тяжелого молчания.

— У неё спроси, — кивнул в сторону Светки парень и скривил губы в едкой ухмылке. — Принцесса на все вопросы ответы знает.

Девушка посмотрела на Стаса из-за плеча с таким ужасом и болью, что стало не по себе. Она тяжело сглотнула и снова повернула голову ко мне, при этом стараясь спрятать взгляд.

— Это не я предложение сделала, а потом с другой за ручку по городу гуляла, — огрызнулась обиженная Железнова и вскинула голову.

— Я тебе уже говорил, что не гулял с ней, мы просто… — сорвался на крик Морозов в ответ и даже вскочил на ноги, бегая в небольшом закутке, словно тигр в клетке.

— Что ты сказала? — бесцеремонно перебила парня. — Какое еще предложение?

Светка тяжело вздохнула в ответ и тряхнула легонько плечами, будто отгоняя плохие мысли. Его когда-то искрящиеся карие глаза казались тусклыми и какими-то безжизненными. Морозов тихонько фыркнул и снова уселся на диван.

— Он тебе сделал предложение? — переспросила, надеясь всё-таки услышать должный ответ. Через пару минут Железнова лишь коротко кивнула и надула губы, по-детски ковыряя пол носком сапога на высоком каблуке.

— Либо вы оба сейчас объясняетесь, либо мы с Артёмом уходим из группы.

Эти игры в партизан надоели. Вроде бы взрослые люди, а ведут себя как детсадовцы. Казалось бы, сядьте рядом и просто поговорите в спокойной обстановке, без истерик и криков. Так у них даже этого, судя по всему, не вышло. Хотя… откуда мне знать, каково это, когда эмоции зашкаливают и хочется задушить своего возлюбленного?

— Я не виновата, что он с какими-то бабами гуляет, — визжала Светка. — Этот дурак прямо в мой день рождения шатался с незнакомкой, хотя за день до этого сделал предложение! На колено одно встал, с букетом, в костюме. Всё было идеально.

Она фактически плакала. Голос срывался, но Светка с нехарактерной для неё стойкостью говорила дальше. Казалось бы, всё в их ситуации хуже некуда, но вышло совсем иначе. Стас вдруг подошёл к ней, парой резких движений повернул к себе лицом, которое девушка закрывала ладонями, и прижал к себе. Было слышно, как Железнова совсем расплакалась и хлюпала носом. Морозов пожал плечами, легко улыбнулся и прижался губами к макушке своей возлюбленной, поглаживая по спине и одновременно немного покачиваясь из стороны в сторону.

Мне оставалось лишь уйти и дать им побыть вдвоём.

Артём в это время съел кучу блинчиков в столовой и, по-царски развалившись на стуле, слушал бесконечные рассказы двоюродной сестры о том, как она ездила на крутой концерт на каникулах. Она мило вещала о том, что познакомилась там с очень хорошим парнем, который фактически боготворил её.

— Он был на концерте одной группы, правда, я не знаю её название. Мы познакомились в толпе, и он поцеловал меня, — смущённо говорила, хотя по лукавому взгляду было видно, что девушка всё прекрасно знает, но решила умолчать об этом. Вдруг Рита заметила моё присутствие и удивлённо воскликнула. — А ты что тут делаешь, синеволосая? Подслушиваешь?

— Наконец-то, — провыл Макаров и вскочил со стула, протянув руку вперёд. Я взяла его тёплую ладонь с грубой кожей, помогла выйти из-за стола и попрощалась с его сестрой, бросив через плечо нечто нечленораздельное. Та в ответ угукнула и запричитала, что нельзя делать добро людям, ведь они потом не стремятся относиться с уважением или хотя бы добротой.

Стоило нам выйти в длинный коридор, как Артём начал возмущаться.

— Ты не представляешь, сколько у неё в запасе ужасно скучных историй о том, как «какая-то подружка склеила какого-то там парня и в итоге женила на себе». Это же бред! Я уж думал прибить её, но не было полной уверенности в том, что работники столовой этого не заметят, да и камеры наверняка есть.

Мы остановились у гардероба, я протянула номерки женщине в форме.

— Сказал бы сразу, что не хочешь говорить на подобные темы, — улыбнулась ему. Артём в ответ замер, странно хмыкнул и перестал двигаться. Левый уголок его губ был чуть приподнят.

Гардеробщица протянула наши куртки, которые я забрала.

— Что такое? — спросила у застывшего Макарова и втянула воздух сквозь сжатые зубы, ожидая услышать что-то из разряда «ты что, глупая?». Этого не случилось. Парень лишь помотал головой и прошептал едва слышное: «Ничего».

— Ты не против, — аккуратно начал Тёма, — если я сегодня останусь один? Сейчас. В смысле, ты отвезёшь меня домой и оставишь. Можешь помочь заказать еду, но потом уйдёшь. Мне нужно подумать.

Было ли это удивительным? Определённо. Артём много раз повторял, что не любит оставаться один, потому что в фактически полной темноте чувствует себя настолько беспомощным и слабым, что зубы сводит от этого. Компания (даже в лице меня) помогает расслабиться и перестать размышлять о том, насколько он одинок. Сейчас что-то пошло не так. Весь день с самого утра был странным.

— Запросто, — моментально согласилась. Лишний выходной никогда не помешает.

— Надеюсь, ты не обижаешься?

Этот вопрос был еще более подозрительным, чем просьба.

— Нет, конечно. Я давно мечтаю выспаться. Использую этот шанс.

Он отрешенно кивнул и прокашлялся, словно собираясь ещё что-то добавить, но вдруг вспомнил про куртку, надел её и судорожно начал пытаться застегнуть замок, что явно не получилось. Кажется, кто-то сильно нервничал.

— Не выходит, — тяжело сглотнул, прошептал и вздохнул. — Так пойду.

Артём уже успел отвернуться от меня, но сразу был пойман.

— Никаких «так». На улице хоть и апрель, оттепель, но стоит всё же одеваться соответствующе. Заболеешь ещё, а мне потом тебя лечить.

Он нехотя убрал руки от молнии и позволил помочь себе, стоя неподвижно. Я застегнула замок куртки лишь на половину, потому что прекрасно знала: наше «Величество» любит свежий воздух, хотя бы немного, поэтому куртки либо вообще не застегивает, либо делает это на половину.

На улице и правда была оттепель. Вроде бы всё вокруг таяло, с крыш капало, когда-то покрытые снегом улицы превратились в один большой каток, и мы с Артёмом едва добирались до магазина, а с продуктами делали это вообще раза в три дольше, чем раньше. Кроме того, на дорогах уже были лужи, в принципе, как и на тротуарах. Обычно мы шли с Макаровым не обращая внимание на что-либо, но сейчас ситуация ухудшилась: чтобы пройти к автомобилю, приходилось делать длинные шаги, которые Артёму давались с трудом. Он не знал, куда надо ступить, и очень злился по этому поводу.

— Дурацкая погода, — возмущался он, едва оказавшись в салоне автомобиля. — Не понимаю, как некоторые люди любят весну. Это же всегда либо гололёд и оттепель, либо слякоть и грязь на ботинках.

— Будь проще, — искренне посоветовала и уже завела двигатель автомобиля.

Мы медленно ехали к дому Макарова, я уже мысленно представила, как сейчас закажу ему на дом пиццу, отсчитаю деньги и убегу по лужам и льду домой, чтоб наконец-то выспаться и не чувствовать себя амёбой. Парень всю дорогу ворчал, что дядя где-то совсем запропастился, не отвечает на звонки второй день, но всё же просить меня заехать к нему на работу не стал, хоть я и предложила этот вариант.

— Не нужно, сейчас мне важнее побыть одному.

— О’кей, — кивнула в знак согласия. — Завтра заедем к нему, если еще будет нужно.

Отвечать мне никто не собирался, да я и не ждала ничего. В данный момент было важно лишь то, что Макаров хочет побыть один. И почему, интересно? Вряд ли такая скрытная рок-звезда станет отвечать на вопросы простолюдинки, не его уровень. Я попытала своё счастье и всё же спросила, почему именно сейчас ему требуется одиночество.

— Будешь много знать — скоро состаришься, — скривил губы в ответ и, прокашлявшись, добавил сдержанным тоном. — И вообще, прекращай уже всё вынюхивать, Лисий хвост. Ты всю информацию хочешь в местную газетёнку продать?

Я рассмеялась в ответ. Продать? Сбрендил что ли? Да кому эта угасшая звезда теперь нужна-то? Но вслух мне пришлось произнести более скромный и приличный ответ.

— Нет.

Далее мы ехали в полном молчании. Уже дома Макаров попросил заказать ему какую-нибудь небольшую пиццу, помочь с деньгами и идти по своим девчачьим делам.

— Или ты не хочешь оставлять меня? — шутливо изогнул губы в полуулыбке.

— О, да,! — бесцветным тоном решила подыграть, — я бы тебя сейчас не то что не оставила, я бы тебя с огромным удовольствием продала. Например, в рабство.

На это Артём лишь отшучивался, что раб из него никудышный, поэтому моя идея будет гореть вместе со мной синим пламенем, так как за торговлю людьми я явно попаду в ад.

— Уймись уже, шутник, — с доброй улыбкой посоветовала. — Деньги на пиццу на трюмо, тут монетки есть, так что собери потом всё. Я ушла. Завтра зайду как обычно. Не сиди долго.

— Да, мамуль, — крикнул с кухни.

Я выбежала из знакомого подъезда и направилась к себе домой. Свобода. Наконец-то выходной. Можно отдохнуть и ничего не делать.

Маман уже давно не доставала меня своими глупостями, хотя последнюю неделю перешептывалась о чем-то со своим новым мужем и хитро улыбалась, мне пару раз удалось краем уха уловить нечто касающееся сына Александра и его скорого визита. Мысль о том, что нашу нескладную семейку ожидает милое воссоединением, была противна. Ну, как эти люди могут стать мне родными? К тому же, мне этого не хочется.

Я забежала домой, прекрасно понимая, что ещё около трёх часов буду совершенно одна. Ни тебе матери с её нравоучениями, ни отчима с вечным зуденьем. Ничего. Лишь тишина и покой. Но чувство лёгкости сменилось странной тревогой, как только мне удалось переступить порог квартиры. Вроде бы всё спокойно, но в то же время нет.

Отбросив все глупые фантазии по поводу того, что должно случиться нечто плохое, я прошла в свою комнату, быстро переоделась в пижаму и домашние тапочки-тигры, купленные мамой еще семь лет назад, осмотрела творческий беспорядок в комнате и вспомнила, что не забрала ключи от квартиры Макарова с пуфика в коридоре.

Они лежали там же, где я их и оставила. Но, стоило только взять их в руки, как на глаза вдруг попалось нечто любопытное. Рядом с пуфиком стояли чужие мужские кеды. Явно не Александра, потому что он такую обувь не уважает и мне не советует носить. Тогда чьи они?

Каждой клеточкой своего тела, каждым миллиметром кожи я чувствовала его приближение. Он стоял в дверном проёме кухни с довольной ухмылкой. Надо же, ничуть не изменился за это время… Яркие зелёные глаза с особым пристрастием осматривают меня, пробегают по телу вверх и вниз.

— Какая приятная встреча, — протянул он своим слащавым голоском и сделал один шаг вперёд.

— Не подходи, — дрожащим от страха голосом предупредила. На глазах уже начали наворачиваться слёзы от нахлынувших воспоминаний, от той боли, которую причинил мне этот человек.

— А что ты сделаешь мне? — с издёвкой спросил и сам же ответил на вопрос. — Ничего.

Зажатые в кулаке ключи больно впивались в кожу, будто просились на свободу. Одним движением я запустила их, стараясь целиться в парня, открыла входную дверь и выскочила на лестничную клетку. Сзади послышался шум и грохот ключей, но мне было не до этого. Пущенной стрелой я побежала вниз по лестнице. Подальше от этого монстра.

Глаза застилали слёзы, где-то сверху разносился его грозный крик и угрозы. Я не обращала на это никакого внимания и всё бежала дальше.

Эпизод 8

Знал ли кто-нибудь в этом чертовом мире, в каком состоянии сейчас находилась моя душа? Она была истощена, опустошена, вывернута наизнанку. На ней вновь потоптались, достали из самого потаённого её уголка ужасные воспоминания и вновь окунули в них с головой. Я снова летела с высочайшего обрыва вниз. Столько лет ходила по краю, пошатываясь от легкого ветерка старых воспоминаний, скользя почти над пропастью, и вдруг сорвалась. Полёт отнюдь не казался лёгким. Какой-то невидимый камень, повисший на моей шее тяжким грузом прошлых ошибок, тянул вниз, к земле, приближая с каждой секундой удар.

Конечно, втайне я всегда ждала этого момента. Когда вновь увижу обидчика и, с гордостью заглянув в его бесстыжие зелёные глаза, выстою под напором эмоций. Как оказалось на практике, не смогла удержаться.

Слёзы холодными потоками стекали по щекам, лёгкий мороз пощипывал кожу, тапки были уже насквозь сырые. Я не заметила, как оказалась в уже знакомом дворе перед окнами Артёма. Женщина с ребёнком на руках отшатнулась, что-то прошипела и перед своим исчезновением в подъезде громко сказала одно слово — наркоманка. Не просто сказала, а выплюнула. Её слова сочились ядом и заполнили всё пространство небольшого уютного дворика.

Мне было страшно и холодно. Сердце больно грохотало в груди, отдавало эхом по всему телу, в горле застрял огромный ком слёз и обиды, а выхода из данной ситуации не предвиделось. Холодные потоки всё так же струились по моим щекам, а разум шептал «беги».

Старые железные качели с характерным плачем приветствовали меня. Ткань моих пижамных штанов в одно мгновение впитала в себя всю сырость вокруг. Впрочем, это было не самым страшным. Ужасно, когда тебе некуда идти. Совершенно. Я только успела немного успокоиться и подумать о маленькой девочке, весело бегущей по лужам домой за руку с бородатым и толстопузым отцом, как вдруг в кармане что-то завибрировало.

«Да это же телефон!» — прокряхтели мои остатки сознания. Пальца совершенно не слушались, но мне удалось достать аппарат и даже увидеть имя того, кто звонил. Артём. Ну, конечно, кто бы это ещё мог быть? Наверное, доставка пиццы затянулась. Или его обманули. Глубоко вдохнув и смахнув сбегающую вниз слезинку, я ответила совершенно спокойным голосом.

— Слушаю тебя.

— Знаешь, — задумчиво начал парень, — я тут решил, что один никак не смогу осилить эту пиццу. Она такая аппетитная и большая, просто пальчики оближешь.

— Не могу, — севшим голосом ответила, едва сдерживая подступающие слёзы.

В трубке послышался шорох.

— Что с тобой, Алиса? Что случилось? Где ты?

Сил сдерживаться уже не осталось, впрочем, как и желания. Прятать все эмоции как можно дальше — не такая уж простая задача. Казалось бы, делай вид, что тебе плевать абсолютно на всё, но это безумно сложно. Видимо, однажды у человека, который постоянно скрывает своё настоящее лицо от окружающих, переполняется чаша терпения. И моя оказалась не бездонной. Я просто разревелась в трубку.

Артём кричал, бранился и со злостью плевался непечатными словами, пытаясь выяснить, где же я сейчас нахожусь и что вообще случилось. Но что может сказать девушка, так боящаяся собственного прошлого? Мне оставалось лишь рыдать и пытаться объяснить своё местоположение.

Я медленно побрела к дому парня, громко шмыгая носом и воя на всю Ивановскую. Он открыл дверь подъезда, как только мне удалось набрать номер его квартиры в домофоне, и даже вышел встречать на лестничную площадку. Парень спокойно стоял у входа в квартиру, сложив руки на груди и сжав губы в тонкую полоску. Я едва различила его лицо, для этого пришлось напрячься и приблизиться к другу.

— Что случилось? — ледяным тоном пробасил и фактически затащил в комнату. Артём пробежал проворными пальцами по голове, попутно стерев солёные потоки, по плечам и рукам, тщательно искал хоть какой-то намёк на произошедшее. Я всхлипывала и смотрела на него, на своего единственного спасителя.

— Да тебя трясёт всю! — с ужасом воскликнул и тут же притянул меня в свои крепкие объятия. Его горячие ладони поглаживал меня по спине, губы легонько целовали в макушку, а сердце, так грохотавшее в его груди, сбилось с ритма и заметно участило количество ударов в минуту.

Это было одновременно приятно и страшно. В голове всё ещё всплывал образ хитрых зелёных глаз и нахальной улыбочки моего самого страшного кошмара, но всё тело плавилось в объятиях Макарова. Никогда бы не подумала, что где-то на земле существует такое место, в котором мне будет настолько уютно.

Артём подхватил меня на руки и понёс в комнату. Я уткнула носом в его грудь, при этом обняла его за шею и впилась пальцами в ткань белоснежной рубашки. Он что-то шептал приятное и ободряющее, а я всё продолжала реветь и шмыгать носом. Никакие слова сейчас не помогали успокоиться. Парень аккуратно положил меня на кровать и отцепил мои крепкие пальцы от рубашки.

— Я никуда не уйду, обещаю.

Всё происходило, как в тумане. Артём стянул мои насквозь промокшие тапки, укутал ноги одеялом, не спеша лёг рядом и крепко обнял. Моё лицо находилось где-то в районе его широкой груди, мне едва удавалось различать пуговички на его белоснежной рубашке. Крепкие руки прижимали всё сильнее, поглаживали и легонько похлопывали по плечам. Подбородком парень упирался в мою макушку. Было так страшно находиться рядом с ним, да ещё и в таком положении. Но одновременно приятно. В целой вселенной сейчас не было лучше места, чем объятия Артема.

Моя истерика немного утихл, поэтому Макаров сразу же начал задавать вопросы.

— Что случилось, Алиса? Расскажи, станет легче.

Сквозь всхлипы и слёзы, через боль и ужас я вспоминала, что произошло.

Это было ещё в школе, мне на тот момент только исполнилось 14. У всех девочек на уме были лишь мальчики, гулянки и дискотеки. Впрочем, я не сильно отличалась от остальных. На тот момент мне нравился один мальчик по имени Саша. В нашем дружном классе я не была самой популярной, но и изгоем не являлась. Стоило только один раз перейти дорогу самой обаятельной и привлекательной, как начались беды.

Математика всегда давалась мне легко, наверное, я была лучшей в классе. Вот только Полина считала, что лучше неё никого быть не может, ведь её отец давно купил всю школу с потрохами и вертел всеми, как только мог. Мы это понимали. Все, кроме нового преподавателя. Поэтому, как только учитель отметил хорошую работу на уроке и назвал вместо имени нашей звезды моё, все всполошились. Как это, на этой неделе лучшая Алиса? Что такое? Почему? Такими вопросами завалили учителя, который с гордым видом ответил, что результаты абсолютно обоснованы и честны, подмигнул мне и ушёл из класса.

Дальше начался хаос. Того учителя сразу уволили. Мне подкинули в портфель дохлую рыбину, попытались заставить съесть землю из горшка с цветком, но данные пакости не принесли должного результата, а Полина жаждала мести. Она не терпела, когда кто-то был лучше. К счастью, до жалоб родителям и преподавателям не дошло. Следующая математичка уже придерживалась правил, всё утихло. Я уже решила, что про меня забыли, сходила на своё единственное свидание с Сашей и умудрилась попасть под прицел нашей королевы.

В последнюю пятницу каждого месяца обычно устраивались школьные дискотеки. Дети приходили, разбредались по классам, оставляли там свои вещи, а потом отправлялись веселиться. В пятницу днём мне в портфель подкинули записку, в которой говорилось, что меня будут ждать на дискотеке. Корявый почерк выдавал какого-то мальчишку, и я почему-то решила, что это написал Саша и никто другой.

Я надела красивую юбочку и кофточку, как и подобает молодой девушке. Мне казалось, что тот вечер станет незабываемым, что кавалер отведёт меня посмотреть на звёзды или просто в кафе после пары часов танцев. Тогда я была права лишь в одном: вечер и правда стал незабываемым.

Оставив в своём классе верхнюю одежду, я отправилась в спортзал, где обычно и проводилась сама дискотека, как вдруг из-за угла выскочила девчонка-второклашка. Она крикнула, что меня уже давно ждут на втором этаже в 207 кабинете, и убежала куда-то за поворот, весело смеясь. Моё настроение тоже заметно поднялось. Я, окрылённая своими чувствами, побежала навстречу своему принцу.

В кабинете было пусто. Пробежав по рядам из парт, заметила, что никаких вещей нет, а значит, что и ждать меня там никто не должен. Но тут в класс вошёл он. Мечта всех девочек нашей школы. Высокий, зеленоглазый блондин, хорошо слажен. Он был в выпускном классе, к тому же учился на одни пятёрки.

Сказать, что я удивилась — значит ничего не сказать. Я была в лёгком шоке. А уж когда он зажал меня, ничего не подозревающую и совсем не смышленую девчонку в углу, совсем испугалась и даже закричала. Но его ничего не могло остановить. Мне оставалось лишь кричать, просить остановиться, пытаться вывернуться и плакать. Его грубые и влажные от пота руки стискивали меня, маленького худого человечка, и не давали сбежать. В голове крутилось лишь одно: лишь бы Саша ничего не узнал.

Как только за дверью раздался женский смех, до меня дошло, что нельзя так просто сдаваться. Слезами делу не поможешь. И, так как мы находились около доски, то был шанс дотянуться до чего-нибудь полезного в борьбе. К тому моменту он успел расстегнуть все пуговицы на моей кофточке и даже забраться под юбку. Я, сотрясаясь от страха, схватила широкую линейку и со всей дури ударила ей противника по голове. Тот отшатнулся и пару секунд не мог понять, что происходит. Мне удалось ещё раз огреть парня по лицу линейкой и сбежать, услышав вслед пару-тройку нелицеприятных фраз и обещание, что когда-нибудь он меня найдёт и своего шанса не упустит.

После случившегося я неделю отказывалась ходить в школу и вообще есть, разорвала все контакты с Сашей и стала той, кем и являлась сейчас.

Пока я рассказывала свою историю, Артём всё крепче прижимал меня к себе и молчал. Мне даже сначала показалось, что он уснул.

— И теперь этот урод снова появился? — со злостью прошипел.

— Да, — всхлипнула. — Я так боюсь, Артём.

— Его? — спросил и продолжил тут же. — Не нужно. Я рядом.

Всхлипнув пару раз, решила ответить.

— Я боюсь, что, если найдётся ещё кто-то подобный, я снова стану слабой и беспомощной, не смогу за себя постоять.

Он долго молчал, не двигался и даже перестал поглаживать меня по спине.

— Ты теперь не одна, не стоит об этом беспокоиться. Я смогу тебя защитить.

Парень легонько чмокнул меня в макушку и что-то прошептал невнятное. Это было уже не важно, ведь Артём пообещал быть рядом и даже защищать. И это самое главное.

* * *

Всхлипы постепенно прекращались, на улице заметно темнело. Двое всё так же лежали на кровати в обнимку.

Девушка вскоре совсем успокоилась и уснула, на улице включили фонари. Парень всё так же держал в объятиях свою гостью и думал лишь о том, что и каким образом сделает с тем, кто обидел Алису. Он не мог сдерживаться и делать вид, будто всё хорошо, поэтому, стоило только девушке уснуть крепче, как Артём медленно встал. Всё тело затекло, но это его не беспокоило.

Парень стоял у окна, сняв очки и устремив взгляд в никуда. Хотя в голове то и дело мелькали разные мысли. Ему хотелось убить обидчика Алисы, но в то же время нельзя было показывать, что это сделал он.

Ещё минут десять Артём не двигался с места, потом надел свои солнцезащитные очки, повернулся к кровати и прошептал.

— Я смогу тебя защитить, потому что люблю.

Эпизод 9

Алиса

Впервые за долгие годы мне стало легче. Весь тот океан слёз, переполнявший мою душу, вырвался наружу. Наконец-то стало легче. Мне не нужно притворяться и делать вид, будто всё отлично, а моя жизнь — сплошной аттракцион в парке развлечений. В этой маленькой уютной квартире Макарова всё было просто. Жизнь превратилась из сплошной головоломки в прямую линию: вечер вдруг стал не таким угрюмым и непогожим, даже наоборот, начал играть всеми красками. Единственное, что его омрачало, так это отсутствие тёплых объятий.

Я лежала на кровати в полном одиночестве и не знала, куда себя деть. Это странно, когда вроде бы должен быть не один, но рядом совсем никого нет. Должная поддержка и опора куда-то испарилась. Его слова о том, что беспокоиться теперь не о чем — враньё? Только вот зачем всё это? Внезапно хлопнула входная дверь, отчего я испугалась и встрепенулась. Куда мог пойти Артём? Дорогу он знает только до магазина и моего дома. И если сейчас при нём не окажется хотя бы жевательной резинки, стоит выяснить подробнее, где этот гад прохлаждался.

Он на цыпочках зашёл в комнату, подкрался к кровати и как только собрался прилечь рядом со мной, вздрогнул от неожиданности, ведь я грозно прошептала:

— И где это ты был?

Парень неловко сел на кровати, закинув одну ногу на другую таким образом, что щиколотка левой конечности находилась на колене правой.

— Да так, прогуляться вышел, — пожал плечами, криво улыбнулся и милым тоном поинтересовался. — Тебе лучше? Не умудрилась заболеть? Твои тапочки в ужасном состоянии, водой из них можно напоить маленькую страну.

Я невольно улыбнулась и задумалась. Если Артём ходил не в магазин, а ко мне домой на разборки с мерзким Филиппом, то это не несёт никакого смысла. Каким образом слепой парень смог заставить моего обидчика понять раз и навсегда, что ко мне лучше не лезть? Это в какой вселенной вообще практикуется подобное?

— И каковы результаты прогулки? — спросила с тонким намёком на то, что обо всём уже догадалась и утаивать здесь нечего. Он тяжело вздохнул в ответ, мотнул головой, будто отгоняя ненужные мысли и через силу улыбнулся.

— Он тебя больше не тронет, обещаю.

Артём прошептал эти слова тихо и вкрадчиво, будто пытаясь донести вместе с ними какой-то особый тайным смысл, которого тут видно не было. Словно говорил о том, что теперь я на веки вечные под защитой моего гордого стражника в железных латах, за которыми скрывается не такое уж ледяное сердце. Именно об этом кричала моя душа, просто разрываясь от стараний. А разум твердил совершенно иное. Если уж Макаров справился с Филиппом, то наша рок-звезда ни капли не слепая.

Вопросы в моей голове искали должные ответы, но никак не находили. Я была готова поверить в то, что Артём разобрался лишь на словах или даже попросил помощи у своего охранника, но это всё не вязалось с его независимым образом. К тому же из сказок про принцесс и благородных принцев я давно выросла. Был лишь один способ узнать всю правду.

— Не двигайся, — предупредила его и пододвинулась ближе. — Просто расслабься.

Макаров тяжело сглотнул и кивнул, я же в свою очередь провела пальцами по его мягким волосам цвета шоколада и, ухватившись за дужки очков и потянув их на себя, смогла наконец снова посмотреть на эти зелёные глаза с серыми пятнами. Что я ожидала увидеть? Ну, уж точно не то, на что сейчас бессовестно пялилась.

Его глаза абсолютно не двигались, будто он и не заметил ничего. Всё так же сидел и молча терпел.

— Каким образом ты разобрался с Филиппом, если ничего не видишь?

Артём поджал губы, немного помолчал, но потом всё же проронил вслух.

— Попросил охранника.

Это прозвучало так фальшиво и неубедительно, что мне захотелось вскрикнуть что-нибудь обидное и посмотреть на его реакцию. Возможно, так бы можно было прояснить некоторые моменты, вот только поступать таким образом очень не хотелось.

— Что-то не верится, обычно ты стремишься справляться с проблемами самостоятельно.

— К чему ты ведёшь? — с подозрением промычал Тёма.

— Да к тому, что после каникул мне кажется, будто ты не слепой ни капли! — с горечью в голосе вскрикнула и отвернулась, лишь бы не смотреть на друга.

Наступило неловкое молчание. Я была огорчена тем, что всё складывалось именно так, а не иначе. Почему именно этому парню потребовалась моя помощь? Если бы не тот факт, что Алиса Соколова — студентка-отличница, а её маман заведует нашим славным университетом, то никто бы и не обратил на меня внимание.

— Что бы изменилось, — неуверенно начал Макаров, — если бы я и правда был зрячим?

Задумавшись на пару секунд, я лениво ответила.

— Всё. Ты бы сам ходил на учёбу, записывал лекции, решал задачки, готовил себе обед и ужин. Сам бы мог добираться до учебы или по делам, не чувствуя себя неловко, расхаживая по городу за ручку с синеволосой девушкой. Ты бы мог сколотить нормальную группу и бросить нас. Даже мог бы найти любовь всей жизни, — всё перечисляла я и, заметно сбавив обороты, наконец добавила. — Ты бы забыл меня. Вычеркнул из своей жизни.

Мы сидели на кровати всегда в паре десятков сантиметров друг от друга, а казалось будто между нами целая пропасть. И стоит лишь подойти к её краю и к Артёму, можно легко сорваться вниз. Желание быть свободной и лететь заметно меркло перед инстинктом самосохранения.

— Я уже никогда не смогу тебя забыть, пойми, — прошептал он.

Пропасть на глазах превращалась в небольшую расщелину, а после и вовсе исчезла. Пару секунд назад мы находились на разных полюсах планеты, а сейчас ближе, чем следует. Я собралась было ответить, что это всё временно, но мужская теплая ладонь нерешительно провела по моему плечу до самой шеи, а в следующую секунду меня вдруг заключили в объятия. Крепкие и жизненно необходимые. Затылком я чувствовала его горячее дыхание, а спиной — каждый мускул. Слова о том, что мы совершенно разное, и его чувства не вечны, застряли в горле тяжелым комом. Одна его рука лежала на моём животе и неторопливо его поглаживала, а пальцы второй переплелись с пальцами моей руки и сжали их.

— Артём, — едва слышно прошептала. Мой голос заметно дрожал и был похож на шорох. — Я боюсь всего на свете. И мой самый главный страх — потерять тебя.

Только сейчас я заметила, что на улице уже стемнело, а включенный ночник только создавал романтическую атмосферу.

— Не нужно, ведь я всегда буду рядом, — рассеянно пролепетал и прикоснулся губами к моим полосам, вдыхая их запах.

Я повернулась лицом к Артёму и сама поцеловала его. Неторопливо, совсем слабо и робко. Но в следующую секунду парень повалил меня на кровать, нависая сверху, и впился в мои губы с особой страстью и желанием. Я чувствовала, как дрожу, и, улавливая его уверенность, постепенно успокаивалась.

Его губы скользили по моей коже, оставляя за собой горячие дорожки. Одна рука исследовала тело, а вторая всё так же переплеталась пальцами с моей и крепко её стискивала. Весь мир перевернулся с ног на голову. Я хотела… нет, отчаянно желала всем сердцем, чтобы эта ночь не заканчивалась никогда. Слышать его сердцебиение и тихое сбитое дыхание, ласковый шёпот на ушко и нежные поглаживания.

Наконец я перестала чувствовать себя разбитой и до ужаса одинокой, внутри всё пело и цвело. Наверное, это и есть счастье — быть рядом с любимым человеком, пусть и полностью в его власти. Чувствовать, как каждое его движение эхом отдаётся в твоём теле. Понимать, что этот миг навсегда изменит вашу жизнь, но тебе плевать, и ты бы ничего не изменила, если бы представился такой шанс.

Мы лежали на кровати в обнимку и молчали. Мне хотелось что-то спросить, сказать, хотя бы глупость и полнейшую ерунду, но в голову ничего не приходило. Да и нужны ли были слова? Но Артём сам вдруг заговорил.

— Ну вот и всё, — трагичным тоном протянул и вздохнул. Боковым зрением я видела, что на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Что всё? — непонимающе переспросила и от страха прикусила губу, рассматривая мои голубые волосы, разметавшиеся на груди у парня.

Он лежал с закрытыми глазами ещё пару минут и не двигался, будто уснул. Часы показывали половину третьего, но спать мне внезапно расхотелось.

— Теперь ты видела меня всего целиком, от пальцев ног до кончиков волос, и сбежишь, как только представится такая возможность.

Я громко рассмеялась в ответ и со спокойной душой положила голову на грудь Тёмы, вслушиваясь в ритм его сердца.

— Ничего подобного, не собираюсь я бежать. Слушай, а что обозначает твоя тату с надписью на латыни?

Парень громко вскрикнул и наигранно заохал и заахал, приложив одну ладонь к щеке и покачивая головой, как это делают старушки.

— Ты и это умудрилась рассмотреть! — шмыгнул носом и смахнул невидимую слезинку с глаза. — Теперь ты всё обо мне знаешь. На самом деле это тату связано с моим братом. Они у нас одинаковые.

— И что обозначают?

— Волк всегда найдёт свою стаю, — с печалью в голосе ответил и, немного подумав, добавил. — Когда мне было 17, мы с братом считали себя волками-одиночками и поклялись, что обязательно каждый разыщет или создаст свою стаю. И, после того, как нам удалось сколотить группу, мы долгое время считали её стаей. А теперь… ты, Стас и Светка моя стая.

Он обнял меня чуть крепче и погладил по плечу.

Мы лежали так до самого утра и говорили. Артём открывался с каждым мгновением с другой стороны: не такой ледяной и чёрствый парень, а очень даже милый и нежный, заботливый и весёлый. Он рассказал, как в детстве проводил время с братом, про их отношения с родителями, про то, что их мать бросила отца и развелась, а после тот попал в аварию и погиб. Под утро Тёма даже раскрыл страшную тайну гибели их группы.

Всё оказалось до ужаса банально. На вечеринке с кучей выпивки и громкой музыкой, с которой и возвращались тогда участники «Ледяного сердца», кто-то из гостей решил побаловаться наркотиками. Конечно, добрая половина людей тут же кинулись на бесплатное «угощение», не остался в стороне и Алексей Макаров. Вечер продолжался до тех пор, пока не закончились наркотики. Все быстро разошлись, а брат Артёма захотел продолжить банкет в нашем скромном городке, в одном из питейно-развлекательных заведений, которые были подпольными. После одного закрытого бара появлялась два новых, поэтому долгое время от них не могли избавиться. В одно из таких местечек и решил заглянуть Лёша, ведь у него имелся специальный пропуск. Почему бы и не воспользоваться?

Остальные участники группы с меньшим энтузиазмом отреагировали на предложение и решили, что с них хватит. В общем, им в любом случае нужно было вернуться в родные пенаты. В то время хоть фронтменом группы и был Артём, но главным заводилой в свободное время являлся конечно же Алексей. И именно он вёл автомобиль, не пустил своего младшего брата на место водителя и уверил всех, что всё будет в порядке.

Тёма ещё долго озабоченно лепетал, что пытался сам сесть за руль, ведь на той вечеринке он ни капли не выпил, думал совершенно о другом: как оказалось, за день до этого он в одном магазине встретил прекрасную девушку и буквально влюбился. Правда она оказалась колючей, как маленький кактус, поэтому послала его куда подальше и отправилась по своим делам.

В общем, брат Артёма был очень упёртым, не согласился ехать на пассажирском сидении и прибавлял газ, как только ребята намекали, что нужно сбавить скорость. Но разве мужчина под градусом и наркотиками будет это делать? Конечно, нет.

Дальше Артём помнил только шум в ушах, непонятный и совершенно ни на что не похожий. Как оказалось, в тот момент он ещё видел, поэтому в первую очередь осмотрел тело брата, отстегнул его и, с огромным трудом открыв дверцу со стороны водителя, вытолкнул его туда, на улицу.

— Ноги не слушались, но мне всё же удалось оттащить брата подальше, к обочине. Двое мужчин помогли с телами других участников группы. А я вернулся из-за фотографии возлюбленной Лёшки. Брат всегда говорил, что, если с ним что-нибудь приключится, нужно заботиться о той девушке, сзади был написан адрес. Он нас по сути и не знакомил, поэтому информация была очень важна.

— Как получилось, что ты потерял зрение? — я смотрела в его глаза и чуть не заплакала.

— Говорю же, пошёл за фото, а машина уже горела. Мужик кричал, мол нельзя идти, сейчас всё рванёт. В общем, я успел забрать нужную мне вещь, но взрывной волной меня буквально впечатало в другой автомобиль. Дальше ничего не помню, лишь темнота. В больнице мне сказали, что я чудом выжил в аварии, ведь остальные участники погибли. Мне удалось не только остаться целым, но и вытащить трупы.

Я не знала, что ещё можно сказать. Сочувствие здесь было бы уместно, вот только Тёма не из тех парней, которым оно было вообще нужно. Да и это понятно. Ну, кто захочет, чтоб его жалели?

На улице уже потихоньку вставало солнце. Глянув на часы, удостоверилась, что время нещадно приближалось к отметке 8:00. Это значило одно: перед нами стоял сложный выбор — либо идти грызть гранит науки, либо отдыхать и нежиться в тёплой постели дальше. Спросив про эту дилемму у Артёма, я удостоилась совсем не того ответа, который так ждала.

— Нужно вставать, на обратном пути зайдём к тебе и заберём твои вещи, — отрезал Макаров и, легонько куснув меня за шею, провыл. — Так не хочется, но надо!

К сожалению, преподаватели ждать не будут. Я нашла оставленные ещё со времён моего временного проживания здесь джинсы, взяла понравившуюся футболку Тёмы и поняла, что как минимум нуждаюсь в сапогах. Тапочки не совсем подходят для похода в высшее учебное заведение, хотя от такой экстравагантной особы как я можно ожидать чего угодно. Я решила не рисковать, нашла свой телефон, ужаснулась 47-ми пропущенным от матери и позвонила Светке.

— Алло, — сонный голос Морозова не предвещал ничего хорошего. Возможно, Железновой ко второй паре, или же в ней опять проснулся тот монстр, заставляющий прогуливать занятия. Либо монстр восстал как раз в её кавалере и буквально заставил девушку забить на пары. Впрочем, она могла банально оставить свой мобильный у женишка и пойти получать знания.

— Не спи, Стас, а то весну пропустишь, — пропела в трубку и громко рявкнула. — Подъем, пехотинец!

— И я по тебе тоже очень соскучился, Алиска, — вяло отреагировал Морозов. — Чего так рано будишь?

— Вообще-то я звоню Светке, так что будь любезен, отдай аппарат своей суженой.

Послышался шорох и приглушённо-недовольное «Соколова совсем ошалела в такое время звонить».

— Привет, — удивлённо воскликнула девушка и, хлопнув громко дверью, добавила. — Не обращай внимание на Стаса, он немного не в себе в последнее время. Что звонишь?

— У меня тут деликатная просьба. Не подскажешь для начала свой размер обуви?

Растерянно хмыкнув, девушка что-то пробормотала себе под нос и наконец промолвила:

— 37,5. А что?

— Отлично. Теперь сама просьба. Не могла бы ты одолжить мне на денёк каких-нибудь сапожек и куртки?

Как и предполагалось, Светка сразу согласилась и предложила приехать к ней домой как можно скорее. Тёмой заставил меня надеть его куртку и тапочки, накрутил на шею шарф, и только тогда выпустил из квартиры.

По дороге он в самом прямом смысле не замолкал. То подпевал песням, если знал слова, то просто рассказывал какие-то занимательные истории с гастролей и концертов. В общем, скучать не пришлось, даже если бы и хотелось это сделать.

Железнова уже поджидала меня с простенькими ботинками и спортивной курткой, потом помогла одеться, попутно расспрашивая о случившемся, и, попрощавшись со Стасиком, побежала на учебу. Она живо запрыгнула за заднее сидение дорогого авто Макарова и принялась рассказывать, как интересно они провели вчерашний вечер.

— Сначала в монополию играли, потом в шашки, а ещё в эрудита и карты, — она осеклась и, прикусив губу, улыбнулась.

— На раздевание что ли? — в голос рассмеялся Макаров и покачал головой. — Как вам не стыдно, вроде взрослые люди уже, а ведёте себя, словно подростки на выпускном.

Железнова начала активно защищать свою позицию, в красках описывая некоторые неподобающие моменты из их жизней, что мне стало неловко, да и Артём загадочно улыбался, отвернувшись к окну.

— И я не вижу здесь ничего постыдного, — бодро закончила девушка, едва не выпрыгнув на ходу из автомобиля. — Надеюсь, вечером порепетируем?

— Не сегодня, — мотнул головой Макаров. — Может, завтра или на выходных.

Мы отправились на занятия, чтоб послушать пару бессмысленных лекций и устроить на перемене разборки с Гариком, у которого руки чесались с самого утра. Сначала он говорил о том, что мы просто идеальная пара: страшная психичка и слепой рокер, причем оба наркоманы. Потом заметил на мне футболку Артёма и начал весьма неприятно высказываться о том, что Алиса Соколова ложится под каждого. Сначала якобы под Славку, который даже не обратил на это никакого внимания, потом под Макарова.

— Ничего умнее придумать не смог? — скривилась в ответ, краем глаза успев увидеть едкую улыбку Славы и его новой девушки, прибежавшей на переменке к нему.

— А зачем, ты этого не достойна, — окинул меня заинтересованным взглядом. — Сколько за ночь берешь?

Сцепив зубы и до боли прикусив губу, я всё же смолчала в ответ, хотя на физкультуре нажаловалась Сёме, а уж тот заставил нашу «великую троицу» выложиться по полной с лыжами в зубах.

— Знаешь, всё же хорошо, что наш отец такой гулящий, — наблюдая за тем, как Гарик нарезает очередной круг, призналась Семену. — Ведь теперь у меня есть милый старший братик, который в трудной ситуации может постоять за свою сестру.

Парень обнял меня за плечо, потрепал по волосам и, едва слышно хмыкнув, подтолкнул рукой в сторону лыжни.

— Иди занимайся, бестолочь, а то все подумают, будто ты и со мной спишь.

Нехотя плетясь к лавочке с оставленными лыжами, позавидовала важно восседающему около финишной черты Артёму и его «вечной» справке. Один из «великой троицы» мерзко заржал, когда я пыталась защелкнуть крепления, и сказал, что нужно еще сильнее наклониться, иначе никто не оценит и не поможет. Послав этого придурка куда подальше, со злостью защелкнула крепеж и отправилась покорять беговую дорожку, заметённую снегом и уже немного подтаявшую. Вообще-то на физкультуре нее разрешалось находиться в джинсах, эта пара считалась прогулянной, даже если ты «от и до» присутствовал на ней. В моём случае преподаватель конечно же пошёл навстречу и разрешил разок нарушить правила.

Гарик, едва поравнявшись со мной, сразу начал расспрашивать про поблажки от физрука и методе их зарабатывания, за что схлопотал от Сёмы лишних два километра к основным трём.

— Но я ничего не сделал! — возмущался он, размахивая лыжными палками, как мельница своими лопастями.

— Слышал я всё, Пичхадзе, так что не отпирайся.

Уставший и злой как собака Гарик поплёлся дальше, уже очень медленно и неторопливо. Времени до конца пары ему как раз хватало на то, чтоб отработать штрафные круги. А счастливая я сделала вид, будто уже закончила, шустро сдала лыжи и ботинки, переоделась и пересказала Артёму то, что случилось на стадионе.

— Он всегда имел к тебе этот нездоровый интерес? — с подозрением скривился и сжал губы в тонкую полоску. Его выражение лица почему-то напомнило о том, как он заставлял меня подписывать договор о неразглашении.

— Ага, — не придав этому значения, ответила. — Многие питают ко мне «нежные» чувства, так что ничего удивительного.

Макаров сжал плотно челюсти и попытался сделать вид, будто ничего не услышал, и вообще всё нормально. Этот человек иногда меня пугал своим буйным нравом. Нет, я определённо была уверена в том, что он и мухи не обидит, не то что уж меня. Но даже самый спокойный человек может сорваться, а уж если это сделает Артём, беды не миновать.

Мы медленно шли к его иномарке, буквально плелись. И дело было совсем не в том, что я не хотела возвращаться к себе домой и собирать вещи. Скорее наоборот. Вот только в доме мог находиться Филипп с его странными замашками продолжить когда-то незаконченное действо и залезть ко мне под юбку. К тому же маман сегодня не видно на рабочем месте, значит появлялся значительный шанс напороться на неё и Александра, с которым мне совсем не хотелось сейчас видеться. Возможно, сын всё рассказал ему и поделился переживаниями на тот счет, что мне удалось сбежать, а отец поможет с поимкой жертвы. Хотя Александр больше походил на абсолютно здравомыслящего нормального человека, так что этот вариант был мизерным.

— Чего затихла? — отвлёк от мыслей Артём.

— Слушай, а может твой охранник соберёт мои вещи? — пропищала в ответ.

— То есть ты хочешь, чтоб мой охранник рассматривал твоё нижнее бельё и прочую чепуху? — его поднятые вверх брови выглядывали из-за солнцезащитных очков. — Не стоит бояться, этого урода там нет.

— Откуда такая уверенность?

— Просто поверь мне.

Его недосказанность и постоянные тайны заставляли задуматься о многом. С одной стороны, его глаза остались такими же. А с другой, может, так и должно быть? Стоит спросить совета у профессионального доктора, вдруг меня водят вокруг пальца уже не одну неделю? Ещё можно попросту проверить его. Подловить.

Мы подъехали к знакомому мне с детства двору и вылезли на свежий воздух. Погодка была просто чудесной: с крыш вовсю капало, всё вокруг таяло, солнце решило одарить нашу бренную землю своими лучами, прогнав при этом все облака. Но даже весна и родные места не делали меня счастливой. Этот дом был пропитан ужасом и страхом, совсем не хотелось входить туда. Выхода не оставалось.

— Не дрейфь, — подбодрил Артём.

Взяв за руку друга, я отправилась домой. Ключи остались в квартире, поэтому мне пришлось позвонить к соседям и попросить открыть дверь. Добрая бабулька сразу выполнила просьбу и пожелала мне хорошего дня.

С каждой ступенькой приближалось нечто страшное. Моё тело было сковано, тем не менее ноги покорно двигались и несли вперёд. Сердце громко ухало где-то в районе горла, а руки немного вспотели. В данной ситуации вся соль заключалась в том, что дома могло никого не оказаться, а мои ключи вчера остались в сумке.

Мы остановились на нужном этаже. Артём, не медля ни секунды, провёл рукой по двери и стукнул два раза кулаком со всей дури, при этом улыбаясь, будто ему совсем не больно.

— Ты что творишь, сейчас все соседи на шум сбегутся! — прошептала и схватила его руку, готовившуюся к новой атаке.

— И пусть бегут.

В квартире послышался топотом и щелчок, дверь медленно открылась, на пороге стоял Александр. В домашних шортах и растянутой старой футболке, на ногах грязные тапки.

— Ты где была? — прорычал он и, едва заметив рядом со мной Артёма, презрительно фыркнул.

— Не ваше дело, — спокойно прошла внутрь, таща за руку Макарова, сняла ботинки и отправилась в комнату. Артём покорно шёл следом.

— Мать волновалась, звонила тебе. Где ты пропадала?

— Вашего сыночка благодарите за то, что я ухожу, — с гордым видом захлопнула дверь прямо перед носом мужчины, чуть не ударив того. На всю квартиру разнёсся оглушающий мат и еще пара-тройка крепких словечек, которых от такого с первого взгляда интеллигентного человека как Александр я услышать никак не ожидала. Хвала всем богам, маман несколько лет назад сдалась и добровольно вставила замок в дверь, поэтому сейчас весь пыл её мужа выплёскивался именно на деревянное спасение, ограждающее нас с Артёмом от буйного мужчины.

Он кричал и говорил, что меня неправильно воспитали, все девочки в своё время проходят через некий «обряд посвящения», всем суждено через это пройти и нечего устраивать трагедию. Тот факт, что Филипп сломал моё представление об этом мире и нарушил детскую психику, нервный мужчина напрочь отрицал и продолжал орать через дверь, что в этом была лишь моя вина, и что его сын раскаивается.

— Как же, не вешайте лапшу на уши, — рявкнула в ответ, выгребая все свои вещички из шкафа и небрежно скидывая в сумку. Время на укладывание не оставалось, скоро должна была явиться маман.

— Он рассказал мне всё, а это значит, что ему жаль! Бедный мальчик хотел всё уладить, а ты от него сбежала, как чёрт от ладана! — разорялся в ответ отчим и изредка колотил с просьбой немедленно открыть дверь и обговорить всё с глазу на глаз.

Я, с трудом закрыв тяжелую дорожную сумку, посмотрела на скромно сидевшего на кровати Артёма и мысленно представила, каково сейчас ему: первый раз в чужой квартире, а тут уже разборки начались и крепкая брань.

— Прости, — прошептала, осторожно задев парня за колено.

— За что? — удивился и накрыл своей большой ладонью мою.

— За скандал.

Артём тихо рассмеялся, покусывая губы и изгибая их.

— Если вспомнить всё, что наговорила моя мать, — многозначительно протянул он и чуть приподнял левый уголок рта, — то в твоей семье царит идиллия. Не каждый может таким похвастаться.

С одной стороны, он был прав. Отец всегда меня безумно любил и баловал, заботился и утешал, когда было больно, рассказывал интересные сказки на ночь — делал всё, лишь бы любимая дочурка была счастливой. Правда, потом моя мать решила, что их отношения не имеют никакого будущего, что означало лишь одно — развод. Мнения маленькой девочки никто спрашивать не стал. Мать тоже всегда старалась ради меня: воспитывала постоянно и делала замечания. Тем не менее сердце подсказывало, что где-то глубоко внутри она любит меня такой иногда непутёвой и экстравагантной, вот только тщательно скрывает свои чувства.

Из вещей оставались лишь некоторые необязательные мелочи, и мы сошлись во мнении, что не стоит их забирать с собой, лучше просто купить новые.

Макаров, как истинный джентльмен, забрал сумку из моих рук и потащил к выходу, мне же оставалось лишь следить за этим действом и мысленно вспоминать, что ещё нужно забрать. Александр, пару минут назад разговаривающий по телефону, стоял в прихожей и косо поглядывал в нашу сторону, а потом начал копаться в своём гаджете и делать вид, будто нас здесь нет.

Мы спустились лишь на этаж ниже, как вдруг в моей голове возник образ гитары, оставленной в комнате.

— Подожди, я кое-что забыла, — крикнула Артёму, уже направляясь обратно. — Сейчас вернусь.

Александр отчего-то так и не удосужился закрыть входную дверь, всё так же стоял и пялился в свой мобильный, но сразу перевёл на меня заинтересованный взгляд, стоило снова появиться в прихожей.

— Гитару забыла, — едко скривилась и даже показала язык не готовому к такому повороту событий мужчине, забежала в комнату, осмотрелась и поняла, что инструмента нет. Заглянула под кровать, в шкаф ещё разочек и даже за занавески, но ничего. Отчим стоял с премерзкой улыбкой и наблюдал за происходящим.

— Где она?

Мой голос заметно дрожал. Я услышала шум лифта и поняла, что попала в западню, когда увидела разъярённую мать с пакетом и сумочкой в руках. Она, бросив свои вещички на пол, кинулась ко мне с криками.

— Что ты творишь? Немедленно неси все вещи обратно, ты наказана на месяц! Никакой музыки и гулянок после пар, буду проверять!

Так странно, я смотрела в эти родные карие глаза, но чувствовала лишь тупую боль и отвращение, словно смотрела сейчас на совершенно чужого человека. Все прошлые обиды внезапно пропали. Мне стало жаль её. Наверное, растить столько лет взбалмошную, своевольную и нахальную дочь очень сложно.

— Отдай гитару, — спокойно попросила.

Мама, сверкая глазами, оттолкнула меня с дороги и пулей убежала в свою спальню, а уже через мгновение выскочила обратно в прихожую с вожделенным мной предметом в руках. Она широко и как-то отчаянно улыбнулась, пара одиноких слезинок скатились по её щекам.

Всё было, как в фильме. Дешёвой, малобюджетной драме, больше похожей на серию испанского сериала с философскими размышлениями героев. Мама, хорошенько замахнувшись, со всей дури ударила гитарой о паркет. Послышался прощальный стон музыкального инструмента. Маленькие и большие кусочки дерева разлетались в разные стороны. Останки из рук также были нещадно брошены на пол.

— Хотела гитару? — заорала мать и для большего эффекта пнула одиноко валяющийся гриф. — Я вот всегда мечтала о нормальной адекватной дочери. Что ж, теперь мы квиты. Надеюсь, ты больше никогда не будешь играть.

— А я надеюсь, что ты пожалеешь о сказанном.

Дальше по всему дому разносились ругательства и размышления матери о том, каким же загадочным образом у такой хорошей умной женщины мог появиться на свет такой несуразный ребёнок. То, что я едва стояла на ногах и из последних сил сдерживалась, чтоб не заплакать, она попросту не замечала, только строила из себя святую до глубины души оскорблённую невинность и ругалась.

— Если ты сейчас выйдешь за порог, Алиса, — строго отчеканила она, когда я собралась уходить, данный маскарад только действовал на расшатанные нервы, — то больше можешь не возвращаться. Мало того, я перестану считать тебя своей дочерью. Ты хочешь поступить так подло, а ведь я переживала за тебя, всю ночь не спала! Вот, Сашенька может доказать.

В этот момент «Сашенька» с изумленным выражением лица таращился на свою жену и молчал, будто впервые видел нас обеих и искренне не понимал, что здесь делает.

— Я лучше пойду, — тихо проговорила и уже прошла мимо матери, как она вдруг схватила меня за плечо и волосы, покоившиеся на нём, и резко дёрнула, пытаясь остановить. Признаться, её усилия были не напрасны, ведь уже через мгновение я лежала на полу и корчилась от боли, а небольшой клок волос остался у неё в руке.

— Алиса, — растерянно и как-то отстраненно прошептала мама.

В голове отчаянно билась мысль, словно волна о морской берег: «Бежать!». Не важно куда, не имеет значение с кем. Главное — оказаться подальше от этого места. Хорошо бы сейчас внезапно очутиться где-нибудь на северном полюсе.

— Алиса, — позвал с лестничной клетки Артём. Единственная надежда на спасение. Я бросилась из квартиры, слыша вслед просьбы простить и вернуться обратно вперемешку с ворчанием Александра и громким женским стоном.

То, что сейчас было важно — крепкая мужская ладонь в моей руке. Парень послушно медленно брёл по лестнице и ничего больше не говорил, будто чувствовал, что слова в данный момент не нужны.

Совсем незаметно с огромной сумкой и парой-тройкой поменьше мы добрались до квартиры Макарова, который, быстро справившись с замком, фактически затолкал меня внутрь и закрылся. Он не сказал ничего, поставил багаж на пол и повёл меня в комнату. Сначала остановился около кровати, потом, глубоко вдохнув, фактически целиком залез в шкаф и с невозмутимым видом принялся что-то искать. Я никак не решалась его отвлечь, спросить, нужна ли помощь, или просто поинтересоваться, что там такого интересного. Поиски продолжались около пяти минут, и всё это время мне не давал покоя тот факт, что слепой человек что-то судорожно нащупывает на дне шкафа, а зрячий попросту за всем происходящим наблюдает.

Наконец, Артём встал в полный рост, держа в руках нечто похожее на сложенную бумагу (например, любовное письмо), стряхнул со штанов невидимую даже моему глазу грязь и протянул руку со своей находкой.

— Смотри, — одобряюще кивнул головой.

Вместо интересных каракуль передо мной были фото. Семейные. Ровно шесть штук. На одном из них маленький Артём с братом и матерью стояли около огромного гнедого коня с прекрасной длинной гривой и счастливо улыбались. На другом они дружным рядком выглядывали из бассейна. Третье в парке аттракционов. Братья сидят на тигре и слоне, а их мама стоит рядом. Два фото с отдыха где-то на море. И последнее, казавшееся самым потрёпанным, будто отличалось от остальных. Там Артём с его братом сидели по разные стороны от Макаровой старшей, которая мило улыбалась и обнимала сыновей за плечи, крепко прижимая к себе. Они сидели на широких садовых белых качелях, их обычно показывают в голливудских старых романтических фильмах. Да и само фото казалось кадром из иностранной мелодрамы.

— Что это? — чуть севшим голосом спросила. — Решил добить меня?

— Нет. Скажи, что ты видишь?

Ещё раз внимательно осмотрев снимки и пытаясь отыскать какую-нибудь важную деталь, ничего не нашла и обречённо пробормотала.

— Ты, брат и ваша мама. И везде счастливы.

Артём щелкнул пальцами и с восторгом воскликнул:

— Именно! Твоя мать всегда была такой требовательной и строгой, моя же наоборот — любящей и искренней. А теперь посмотри, что с ней сотворили деньги. Да и моя семья… — он обречённо раскинул руки и пожал плечами, — её нет. Разрушена, растоптана, разбита. Этим мы и отличаемся. Мать покупала мне и брату всё самое лучшее, баловала своих сынишек и возила в тёплые края. Зато сейчас, узнав вкус шуршащих купюр, она сильно изменилась: готова пожертвовать единственным сыном, лишь бы тот приносил неплохой доход в семью. Твоя мама переживает, не спит по ночам и думает, куда же могла запропаститься дочь. Тебе всегда не доставало материнской любви, а теперь она и не нужна. Думаешь, нашла замену в виде парня? Нет, это совсем другое. Никакие парни, даже самые хорошие и красивые, не заменят тебе родителя.

— К чему ты ведёшь?

Он присел на край кровати и одной рукой взъерошил волосы.

— Пойми, я не хочу давить или казаться брюзгой, но твоя мама любит тебя. По-своему, немного странно и порой даже откровенно нагло. Факт остаётся фактом. И не нужно думать, что любовь, которую она никогда не показывала, ты сможешь заменить какой-то другой. Подумай над этим и, возможно, ты поймёшь мои слова и решишь с ней помириться. Нельзя же так вечно дуться.

— Она же толкнула меня и разбила гитару, — закричала от обиды и ещё не прошедшей боли.

— Каждый из нас делает ошибки, — философски заключил и, широко улыбнувшись, вдруг выдал. — Барин хочет есть. Может, разогреем оставшуюся пиццу? Я вчера только кусочек слопал и убрал в холодильник.

— Пошли, чудо в перьях, — подхватив под руку парня, повела на кухню, стараясь забыть о его словах. Но сказанное прочно засело в голове.

Всегда были подозрения, что мама любит меня и тщательно это скрывает за маской безразличия и даже злости. Только как понять, что это действительно так. Может, на самом деле я приёмная или вовсе нежеланный ребёнок? Развить эту мысль мне не дал телефонный звонок. На экране высветилось короткое «Папа». Это сон?

— Алло, — настороженно ответила и приготовилась услышать что угодно, но не взбудораженный голос отца.

— Привет, Алиса. Ты где? Твоя мать на меня так орала, что даже телефон не выдержал и повесился! Мне ничего не удалось разобрать.

— Пап, я в полном дерьме. Она разбила гитару вдребезги и сказала… — я уже не могла сдерживать слёзы и тихонько всхлипывала. — сказала… что если я уйду, то больше не смогу вернуться и перестану быть её дочерью…

— Тише, Лисичка моя, у тебя же есть папа, и он скоро приедет и заберёт свою девочку, — утешал он, его голос действовал моментально.

Сначала в душе стало капельку светлее и счастливее, но потом я осознала услышанное, и это понимание нахлынуло холодной волной страха, огромной цунами.

— Нет! — вскрикнула то ли от боли, ведь так не хотелось произносить это, то ли от отчаяния, выхода не оставалось. — У тебя теперь другая семья, ты прекрасно знаешь, что твоя новая жена сочтёт это изменой, а потом подаст на развод и заберёт всё.

И это действительно было так. Его новая жена, Моника, при первом знакомстве и беглом осмотрела показалась милой, приятной в общении и очень красивой девушкой. Но, стоило мне зайти на её территорию, пересечь невидимую границу, посметь привлечь к себе чуть больше внимания отца, чем положено, как начался ад. Крики и истерики затихали только по ночам, и то лишь по одной простой причине — источник визгов спал. Я не смогла выдержать долго этой каторги и с позором сбежала, поджав хвост. С одной стороны, это же мой папа, и мне тоже необходимо его внимание. А с другой, разрушение счастливой семьи было на первом месте в списке гнусных поступков, которые Алиса Соколова никогда не должна совершать. По щекам побежали холодные слезы отчаяния. Перед папой будет стоять выбор между семьёй и совсем неродной дочерью. Не нужно быть гением, чтоб знать результат.

— Плевать, я заберу тебя, — прошипел отважно отец и, чуть подумав, добавил. — Прости меня, дурака старого, что не звонил так долго и не интересовался жизнью своей девочки. Мы вот пару-тройку недель назад перебрались в Германию, переезд доканал совсем, вот я и молчал. Хлопот полон рот, ну, сама понимаешь. Ты сейчас где вообще?

Этот вопрос завёл меня в небольшой ступор, да и монолог о новом местоположении родителя тоже.

— Я… — не хотелось признаваться о том, где и с кем я нахожусь. — Пап, я сейчас у своего друга. Уж он-то в беде не бросит. Он всё понимает и защищает по мере возможности.

— Значит, моя детка выросла… Ты у меня красавица даже с твоими синими волосами, — усмехнулся отец в трубку и тяжело вздохнул. — Теперь тебе не нужен твой старик.

— Нужен, ты мне всегда будешь нужен.

— Так значит я старик? — возмутился папа и громко раскатисто рассмеялся, шикнув кому-то и что-то пробубнив. — А как зовут друга? Вдруг знаю такого паренька.

— Макаров Артём, вряд ли тебе это что-то говорит, — улыбнулась, слёзы на щеках уж высохли, а кожа казалась стянутой.

— Хм… Это случайно не тот парень из рок-группы, участники которой все погибли в ужасной аварии?

Удивившись быстрой реакции родителя, ошарашенно поинтересовалась:

— А ты откуда знаешь?

— Было много новостей в интернете про этих ребят, имя запомнилось. Он ведь ослеп, да?

— Да.

— Зато далеко не убежит, когда будешь его скалкой бить, — усмехнулся отец и тихонько захихикал, словно девочка-первоклашка, которая делится огромным секретом с подружкой.

— Ну, пап, у нас тут вообще-то серьёзный разговор!

— Прости, дорогая, не удержался.

Я улыбалась и смотрела на свою руку, внимательно разглядывала её.

— У нас сейчас возникли некоторые проблемы с учебой. Преподаватель по английскому меня невзлюбила и обещала не поставить зачёт в конце семестра.

Это было чистой правдой. С самого начала Елена Валерьевна относилась ко мне немного иначе, да и к Артёму не питала чистых и искренних чувств. Она была молодой, учила в нашем университете всего лишь второй год, но имела достаточно амбиций, красоты и ума. Некоторые поговаривали, что эта стерва закрутила тайный роман с какой-то важной шишкой, а тот надавил на мою мать. В итоге Елену Валерьевну с распростёртыми объятиями пришлось взять на должность преподавателя иностранного языка. К сожалению, никаких знаний она дать не могла, только виляла задницей и нагло разглядывала меня каждое занятие. Все парни в группе, за исключением Славки и Артёма, буквально сохли по «англичанке» и таскались за ней по пятам, дабы остаться наедине с такой прекрасной женщиной. На моё замечание, что она вся от кончиков волос до пяток ненатуральная, наша сильная половина группы отреагировала слишком бурно и приняла в штыки.

Как гласила очередная легенда, рассказанная Гариком на одной из переменок, Елена Валерьевна буквально принудила ректора взять её на работу, хотя та активно возражала и даже пыталась созвониться с тем самым «шишкой»-любовником. Правда, идея провалилась, ничего не вышло. Но с той поры «англичанка» точила на меня зуб и всегда старалась завалить в отместку моей маман. Выходило у неё отвратительно, хотя Гарик тонко намекнул: «У этой мадам есть и другие способы воздействия на человека, о которых пока никто не знает, так что жить тебе осталось мало, Синячок, готовься к смерти». Впрочем, пустые угрозы не смогли пробить стальную оборону пофигизма, поэтому я лишь криво улыбнулась в ответ главарю «великой троицы» и решила не обращать внимание.

Каждое занятие она спрашивала либо меня, либо Артёма, а иногда и нас обоих. Искала какую-нибудь брешь в обороне, будто заправская ищейка, и изучала противника. К счастью, Макаров свободно владел английским, а я старательно учила к каждой паре.

— А ты дала с ноги ему? — вдруг оторвал от мыслей голос отца.

— Пап, это вообще-то женщина, — тонко намекнула, что идея очень даже хорошая, вот только воплощать её в жизнь весьма затруднительно.

— Ладно-ладно, шучу. Ну хоть пнула? Может, жвачку в волосы прилепила?

— Я уже выросла из этого.

— Значит, теперь ты готова рассказать, что же произошло на самом деле у вас, — сделал умозаключение отец и вздохнул. — Заодно можешь поведать о том, почему стала замкнутой.

Стоило ли это делать? И нужно ли это говорить именно сейчас? Сначала я не могла решиться, но тактичное напоминание отца в виде покашливания подтолкнуло к откровению. Может, не так уж и плохо стать открытой?

— Только не перебивай, пожалуйста. И отнесись к этому нормально. В 14 на школьной дискотеке я как-то осталась в классе с мальчиком. Не специально, конечно, просто так вышло, а тут он возник, будто из воздуха появился. Ты же знаешь, я всегда была хрупкой и беззащитной. Он попытался меня… — голос сорвался. — Этот парень трогал меня, но мне удалось вырваться и убежать. Дома пришлось молчать, я не хотела быть позором для нашей семьи. Но внутри что-то сломалось. Наверное, мне просто было страшно, что однажды найдётся кто-то другой и сделает это, поэтому перестала подпускать к себе людей. Я ведь не смогла бы за себя постоять в такой ситуации, понимаешь? Тем более ты уже был очень далеко и никак не смог бы помочь, даже если захотел. И вот в сентябре мама говорит, что выходит замуж. Познакомила с женихом. Он мне сразу показался мутным. Немного раньше я познакомилась с Артёмом. В общем, через полгода приехал сын этого мужа, который оказался тем самым парнем. Встреча получилась неожиданной и очень неприятной. Он сказал, что хочет продолжить. Завершить то, что давным-давно начал. Я испугалась, сбежала из дома в тапочках, футболке и шортах, на улице холодно и мокро. Прибежала во двор Артёма и просто сидела на качелях, замерзала от холода. По счастливой случайности, телефон лежал в кармане шорт. И тут вдруг позвонил Артём. Просто так. Я сидела под окнами слепого парня, а он вдруг ни с того, ни с сего через два часа после расставания позвал есть пиццу. В общем, пришлось рассказать всё. Сегодня мы ходили забрать кое-какие вещи, сбережения, документы и гитару. Александр сначала стал защищать сына, мол, тот не собирался меня трогать, а потом позвонил маме. Ты же знаешь, какой истеричкой она бывает?

— Знаю, — прошептал отец. — Мне жаль, Лисёнок, что меня нет рядом.

— Да брось, всё нормально. В итоге маман сказала, чтоб я не возвращалась, и разбила гитару. Самое противное в тот момент было то, что в её глазах читалась лишь злоба и ничего другого.

— Погоди, милая моя, зачем ты сразу так? Мама у нас импульсивная, взрывная и иногда говорит, что попало. Но в глубине души она любящая и заботливая.

На заднем фоне послышались крик Моники и просьба положить трубку, так как за международные разговоры приходится много платить, и ей ко всему прочему нужна срочная помощь на кухне. Мне совсем не хотелось отвлекать отца от домашних дел и каким-либо образом влиять на их отношения, а ведь если он не положит сейчас трубку, то будет выслушивать нотации целый вечер, а то и дольше.

— Ладно, мне тоже уже пора, — прощебетала милым голоском, хотя внутри засело странное чувство, будто меня в очередной раз предают. — Передавай привет семье. Пока!

Быстро нажала на кнопку отбоя и уставилась в экран телефона, зажатого в ладони. Столько мыслей разом нахлынули в голову. И одна из них была о том, что всё медленно катится в тартарары. Теперь точно придётся вести себя тише воды, ниже травы, ведь злить преподавателей и заработать тем самым персональную аудиенцию с ректором не хотелось.

Что делать с группой, которая прославилась в городе лишь ссорой с директором одного из множества ночных питейно-развлекательных заведений? Нам не удалось пропиариться посредством интересного, необычного звучания или шедеврального голоса солистки, даже необычная внешность запомнилась с последнего выступления больше, чем слова песен, которых у нас пока так мало, что на выступлениях приходится исполнять чужие произведения.

Как быть со сложившейся ситуацией? Вроде Артём не собирается выгонять меня на улицу, но это может быть лишь из жалости. Я бы на его месте не стала расправляться с человеком, попавшим в такое затруднительное положение. Не по-человечески это. Но жить в одной квартире с красивой бывшей рок-звездой, фронтменом известной группы, никак не входило в мои планы. Под такие мысли я пришла на запах подогретой пиццы к Макарову, который уже за обе щеки её уплетал.

— Ну, как разговор с отцом? Это ведь он был? — пробурчал с набитым ртом парень. Сейчас он был похож на жадного хомяка.

— Ага. Я что хотела спросить… — протянула нараспев. — Можно у тебя немного пожить?

Тёма закашлялся, подавившись куском пиццы и старательно прикрывая рот рукой.

— Оставайся, конечно, я совсем не против. Скорее наоборот, за! — восторженно прокричал он и, немного смутившись, скромно добавил. — Только кровать у меня одна.

— Да неужели? — с фальшивым изумлением переспросила. — И как же поступим?

Парень коварно улыбнулся и потёр подбородок одним пальцем, будто действительно обдумывая план действий. Он протянул мне руку и, стоило только моим пальцам коснуться внутренней стороны его ладони, резким движением притянул к себе, при этом ловко посадив на колени. Мозг отказывался верить в происходящее. Быть может, это какая-то галлюцинация? Очень приятная и будоражащая кровь.

— Думаю, — протянул Артём и едва коснулся губами моей ключицы, всё ещё лукаво улыбаясь и обдавая горячим дыханием кожу, — ты не будешь против, если я тихонько полежу рядом ночью. Я не буду приставать, честное пионерское!

Рассмеялась в ответ и прижалась к нему всем телом, обвилась руками вокруг шеи и положила голову на плечо. Горячие ладони парня уже проникли под футболку. Пальцы бегали по позвоночнику вверх и вниз, уверенно и нахально, что только веселило.

— Ты же говорил, что не будешь приставать, — с ухмылкой напомнила. — И даже дал слово пионера.

— Но я же не пионер и не был им никогда, — тонко намекнул. — К тому же, мы ведь не спим, а на этот счет я ничего не говорил.

Всё веселье прекратилось, когда в дверь начали громко колотить и при этом настырно нажимать на звонок, а снаружи раздавались голоса: звонкий женский и слегка приглушенный мужской. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться — наша вторая половина группы пожаловала в гости. Возможно, репетировать. Артём с шипением и тихими ругательствами отправился открывать, по пути гадая, кто же мог заявиться.

— Сюрпри-и-з! — прокричали Железнова и Морозов в один голос и громко расхохотались. Соседка с первого этажа даже приоткрыла дверь и гаркнула, чтоб «наркоманы вели себя тише».

Девушка держала на вытянутой вперед руке прозрачную пластмассовую коробку с тортом, а её кавалер просто обезоруживающе улыбался от уха до уха и с нескрываемым интересом рассматривал сумки, валяющиеся в коридоре. Светка нагло отодвинула с дороги явно недовольного Артёма и прошла в квартиру.

— Это что за бедлам? — присвистнула она. — Куда собрался, Макаров? Надеюсь, ты не задумал еще раз свалить из страны и бросить нас?

Парень слегка замялся и неловко пожал плечами, протарахтел на одном дыхании:

— Это вещи Алисы, к ней все претензии.

Стас и Светка перевели на меня свои испытывающие взгляды и не сводили их до тех пор, пока Артём не решил их отвлечь от назревающих разборок.

— Вы чего пришли-то? Мы не рассчитывали на гостей сегодня.

Парочка бесцеремонно прошли на кухню и внимательно осмотрелись. Хотя разглядывала всё досконально Железнова, Морозов же просто заглянул в холодильник, удостоверился, что поживиться сегодня нечем, и грустный уселся на табурет.

— Так вы, ребята, — растерянно начала она, ткнув пальцем одной руки в мою сторону, а второй в сторону Артёма, бегая глазами по кухне в поисках какого-то таинственного предмета, — вместе?

Стас заметно напрягся и сделал виноватую мордашку, смотрящую в окно и не имеющую никакого отношения к происходящему. Макаров же в свою защиту едва слышно хмыкнул и ухмыльнулся, будто заранее знал, что сейчас скажет девушка, и теперь доволен своим результатом.

Я не решалась что-либо сказать, ведь Тёма мог отреагировать как угодно. Можно было бы ответить что-то колючее и скользкое, вроде «Не ваше дело» или «Сами подумайте», но это за меня сделал хозяин квартиры.

— Что тут удивительного? Мы вам с сентября твердим, что встречаемся. Вот же люди, говоришь им одно, так они всё равно не понимают.

Железнова стояла в откровенном шоке и хлопала своим накрашенными ресницами, уставившись на меня. Она беззвучно придала своему лицу вопрошающий вид и кивнула мне, заискивающе заглядывая в глаза и стараясь там найти ответ на свой неозвученный вопрос. После моего короткого кивка девушка скривилась, будто съела лимон целиком, и ткнула наманекюренным пальчиком в сторону Артёма, который в этот момент стоял около входа в кухню со сложенными на груди руками и крайне отважным видом. Мне пришлось пожать плечами и отвести взгляд.

— Так, стоп! — воскликнула Светка и выставила руки перед собой, перекрестив их. — Тайм-аут! Мы с Алисой сходим на маленькое женское совещание, — после этих слов меня передёрнуло, — а мальчикам туда вход воспрещен.

Она схватила меня за руку и потащила в спальню. Перед тем, как закрыть за собой дверь комнаты, девушка тщательно проследила за коридором и тем, чтоб сильная половина нашей группы не смела подслушивать. Но, судя по всему, никто и не собирался.

— Это что, правда? — кинулась на меня Светка, схватив за ворот футболки, принадлежавшей Артёму. Стоило только ей заметить сей факт, как цепкие пальчики тут же отпустили ткань и замерли в одном положении рядом с моей шеей.

— Правда. И, прошу, — кивнула на её руки, зависнувшие в сомнительной близости от меня, — убери свои конечности, меня смущает и настораживает тот факт, что они сейчас могут выкинуть какую-нибудь глупость.

— Кто они? — не поняла Железнова.

Я уселась на край кровати и смерила девушку тяжелым взглядом, как бы тонко намекая, что пора бы ей уже включить своё серое вещество и начать соображать.

— Руки твои, кто же ещё, — лениво пояснила.

Светка неловко переминалась с ноги на ногу, наверняка, хотела что-то сказать. Сначала я хотела подсказать ей, что не кусаюсь и даже не лаю, но девушка вдруг выпалила на одном дыхании.

— И давно это у вас?

— С сентября, не слышала что ли? — не хотелось вдаваться в подробности.

— Нет, ты не так поняла, — замотала головой она. Её ярко-рыжие крашеные волосы смешно летали из стороны в сторону. — Давно у вас всё ТАК серьёзно?

Пожалуй, Железнова заслуживала знать правду, хотя так не хотелось её никому больше открывать. Я вкратце рассказала подруге некоторые аспекты прошлого и то, что произошло вчера и сегодня. Она в свою очередь очень внимательно молча слушала, впитывала всё сказанное и изредка кивала головой. В конце истории даже прослезилась.

— Не завидую тебе, Алиса, — прошептала с жалостью и вытерла насухо щёки рукавами черного свитера. — Нужно позвать парней и порепетировать немного. Через неделю концерт, мой папа уже договорился. Надеюсь, на этот раз нас взяли не потому, что один из участников — бывшая звезда, ослепшая после аварии.

Весь вечер мы распевали песни, пили чай с тортом и изредка прерывались на настольные игры. Артём был в моей команде, сидел рядом и с деловым видом кидал кубик, а Стас и Света, вечно ссорясь, чей же сейчас черед бросать кости, входили в команду противников. Именно так пролетели незаметно целых пять часов. Заметив, что время уже близится к одиннадцати, гости моментально начали собираться, при этом давая различные напутствия и пожелания.

— И не съешьте весь торт сразу, — верещала Железнова из коридора, — а то живот заболит. Кстати, готовьтесь к концерту тщательнее, лучше перестраховаться лишний раз.

Шумная парочка ушла, и мы наконец остались одни. Сидели на кровати, словно два школьника нашкодивших, и молчали. Мне не хотелось поднимать некоторые щепетильные темы, но тот факт, что я рассказала Артёму буквально всё из своей жизни, а он не удосужился посвятить меня хотя в частичку своей, заметно удручал.

— Ну, чего молчишь? — как бы невзначай проронил он и недовольно вздохнул.

— Я хочу попросить тебя кое о чем, — начала издалека. — Это старая история, скандал дома и еще множество аспектов моей жизни существует, в которые посвящен ты. Вот только наоборот не очень получается. Мне скрывать больше нечего, а ты… вроде бы рассказал про аварию и прочее, но кажется, будто всегда что-то недоговариваешь. Я хочу, чтоб ты наконец открылся мне. Полностью.

Тишина снова заполнила комнату. Молчание в данной ситуации было худшим ответом на эмоциональный монолог. Но спустя пару минут размышлений парень удосужился ответить:

— Я постараюсь, правда.

Эти слова эхом раздавались в голове. Не обещал, не сказал утвердительно, а просто постарается. Стоило ли обращать внимание на небольшую деталь, если жизнь потихоньку налаживается? Конечно, нет. Поэтому я решила забыть об этом.

Всю следующую неделю мы усердно готовились к предстоящему выступлению, репетировали новые песни и подбирали наряды. Даже Артёму немного изменили имидж, с безбашенного рокерского на более скромный. Это всё проходило в рамках эксперимента, поэтому надолго в таком образе никто не стал бы его держать. Мы со Светой решили, что оставим те парики и будем загадочными неформалками с изумрудно-зелеными и бордовыми волосами.

Фотографом пришлось приглашать Славку, вот только заставили делать это меня. Парень сначала долго артачился и говорил, что никуда не хочет идти, времени совсем нет, а в субботу с утра поставлены пары, поэтому в пятницу вечером, когда будет идти концерт, он собирается спать. Все его аргументы в один миг разрушила подружка, выскочившая из-за угла. Она радостно завизжала, как только узнала о походе в известный ночной клуб, а Славка после сам подошёл и согласился побыть фотографом, ведь участникам нашей группы и сопровождающим оплачивать дорогостоящий входной билет было не нужно.

В качестве моральной поддержки на выступление согласился прийти и Сёма, но предупредил, что появится позже и, скорее всего, не один. На вопросы, откуда же взялась девушка и как её зовут, брат отвечать не стал, просто указал рукой на лыжню и многозначно кивнул. Мне пришлось бежать очередной круг и проклинать всех и вся, ведь ногу ужасно ныли.

За эту неделю я устала, будто всё время бегала в колесе, словно маленькая проворная белочка. Утром Артём вставал раньше и иногда приносил завтрак в постель, один раз чуть не пролил горячий чай прямо на мои колени, поэтому следующие два дня парень терпеливо ждал со всеми приготовлениями на кухне. В наших «недоотношениях» царила идиллия: Макаров жутко радовался происходящему и при каждом удобном и неудобном случае твердил, что он всегда будет рядом, а вечно уставшая и невыспавшаяся я никак не могла понять, что же между нами творится. Вроде бы всё хорошо, но мой возлюбленный никак не хотел обозначать то, что между нами происходило, а уж тем более говорить заветные три слова. Это заметно напрягало и даже смущало, ведь я на его день рождения подарила книгу и открытку с признанием. Пусть Артём и не знает об этом, но ведь шанс всегда есть, что либо его охранник поможет с этой задачей, либо он сам прозреет. На счет последнего у меня стали закрадываться сомнения.

В среду мы как обычно пошли в магазин сразу после занятий, чтоб было чем угощать гостей. И у входа в здание Макаров спокойно взобрался на ступеньки, будто знал, что они начинаются именно здесь. Объяснять ничего в тот момент не стал, просто махнул рукой и сказал, что уже наизусть знает точное количество шагов до магазина и число ступенек. Его слова со стороны слышались как: «Отстань, у меня сейчас нет хорошей отмазки!». Этот случай стал последней каплей, я твёрдо решила, что после выступления проверю его «на вшивость».

В пятницу, сразу после пар, которые закончились в четыре, мы последний раз прогнали наше выступление и стали собираться. Клуб находился в центре города и являлся, пожалуй, самым дорогим. Туда ходило относительно немного народа, не каждый мог позволить себе это сомнительное удовольствие. К счастью, отец Железновой договорился о встрече с известным в нашем городе продюсером, занимающимся некоторое время группой «Демоны поднебесья». Именно в этой группе играл Ардан и именно она имела бешеную популярность у фанатов. Чтобы добиться такого же успеха, нам предстояло зацепить музыкой нужного человека.

Стас и Светка быстро загрузили инструменты, мы с Артёмом оделись, взяли гитару и отправились покорять олимп славы. Это было так волнительно и страшно. Впервые мне не хотелось ехать на концерт. Морозов тоже заметно нервничал и сжимал кулаки, когда готовил сцену и инструменты. А беспечная Железнова радовалась выпавшему нам шансу и щебетала, кричала направо и налево, будто мы «взаправдашние звёзды».

На этот раз Макарова не пришлось силком тащить на сцену, хотя и он сомневался на счет этого. Действительно, правильным ли было решение? Может, мы не были готовы к такому? Настойчивый и слегка грубый голос директора фактически приказал поднимать свои задницы и отправляться на сцену, поэтому ни у одного из нас не осталось выхода.

Стоя у микрофонной стойки и горланя песни, я заметила хмурого Славку и повисшую на его руке счастливую девушку в коротком черном облегающем платье, которое больше выставляло напоказ, чем прикрывало.

На третьей песне в зале появились они. Мне удавалось уже видеть отца Светки, а вот следующий рядом с ним пузатый, похожий на старый самовар, солидный мужчина в возрасте был не знаком. Они устроились на втором этаже. Продюсер с заинтересованным видом послушал ещё пару песен, довольно кивая головой и расплываясь в широкой улыбке, что-то сказал отцу Железновой, с деловым видом встал и ушёл.

Вскоре наше выступление подошло к концу, оставалось не так уж и много, но закравшиеся сомнения не давали покоя. Почему не дослушал? Зачем тогда вообще нужно было приходить? Мы со Светкой побежали к её отцу с расспросами.

— Что такое, па? — захныкала девушка, схватив мужчину за рукав и пуская одинокую слезинку. — Не понравилось, да?

Он прокашлялся, стараясь сохранять серьёзный вид, после широко улыбнулся и потрепал свою дочурку по волосам, чуть не сорвав с головы парик и не нарушив конспирацию.

— Да всё нормально, вы ему приглянулись сразу. В ближайшее время свяжется со мной и назначит вам другой концерт, масштабнее. Имейте в виду это!

Светка счастливо завизжала и обняла меня за шею, при этом закрыла обзор бордовыми волосами и чуть не задушила. Так началась наша почти звёздная жизнь.

Артём не очень-то обрадовался новости. С кислой миной он ходил почти три дня, пока я не заставила его признаться, в чем же дело. Оказалось, его сковывает теперь на сцене просто жуткий страх, даже не смотря на слепоту. К тому же не хотелось повторения прошлой истории, ведь раньше он был несносным и эгоистичным придурком, а сейчас стал похож на человека. Я постаралась объяснить, что не допущу подобное, он останется прежним. Всё же кто сможет долго выносить пусть и знаменитую личность с такими качествами?

Тем не менее мне удалось проверить его на честность. В понедельник, когда мы уже вернулись в квартиру, я сказала, что сбегаю по делам. Так как у Сёмы имелся автомобиль, ко всему прочему он являлся моим братом и должником, ведь именно мне удалось помочь ему с девушкой хорошим советом, его я и выбрала в роли шумахера. План был до безобразия прост. Рядом с домом Макарова стоял светофор с кнопкой, позволяющий переходить дорогу простым прохожим. Ко всему прочему, при нажатии на эту самую кнопку не просто загорался зелёный свет, но и механический мужской голос говорил: «Горит зелёный сигнал светофора, можете переходить дорогу». Артём много раз упоминал, что через эту дорогу мог бы с лёгкостью перейти. Если зрячий человек начнёт переходить дорогу и заметит приближающийся автомобиль, который не снижает скорости, то наверняка отскочит. Вот только зрячему это сделать вряд ли удастся.

В день «икс» мы с Сёмой созвонились и решили, что он будет ехать очень медленно и просто немного подтолкнёт Тёму, чтоб не поранить. Я ушла по выдуманным делам, перешла дорогу и затаилась в ближайших кустах, позвонив прежде Макарову и попросив принести папку с документами, лежавшую на комоде. Парень охотно согласился и сказал, что скоро придёт. И действительно, через десять минут ковылял с тростью Артём: лицо сосредоточенное и вид такой, будто и правда он ничего не видит. Сначала остановился около светофора, нащупал кнопку, нажал и принялся ждать. Красное авто брата уже медленно подъезжало. В первую секунду показалось, что Тёма медлит и видит приближающуюся опасность, но он шагнул. Проверка была пройдена.

После Сёма долго извинялся, ведь ему удалось повалить на землю нашу звёздочку и замарать штаны и куртку, но его сразу простили. На счет странного совпадения Артём ничего не сказал, хотя, казалось, начал что-то подозревать.

Во вторник, едва мы с Макаровым появились в корпусе, как подбежала радостная Железнова.

— Продюсер вечером позвонил отцу, — щебетала она, — и сказал, что будет нас продвигать. Выступаем по пятницам в разных ресторанах, а еще на крупном концерте в начале мая. Всем быть!

Девушка рассмеялась и, размахивая сумочкой, умчалась куда-то за поворот.

— Теперь ты поймёшь, что быть знаменитым не так уж весело, — с долькой грусти заметил Артём.

Я тогда ещё не могла понять, что же такого плохого в этом, но после первого выступления была готова бросить начатое и навсегда забыть о карьере певицы. Олег Михайлович, наш новоиспеченный продюсер, заставлял оттачивать песни, записывать некоторые из них и делать фотосессии, которые не могли привести ни к чему хорошему. Времени на сон внезапно стало очень мало, а уж халявно сделанное домашнее задание говорило за себя и буквально толкало нас с Артёмом в пропасть с должниками.

Как и обещал Олег Михайлович, каждую пятницу мы выступали. Изнывая от усталости и стараясь успевать на всех фронтах, мы разрывались. Лишь Светка бегала радостная и светилась, будто лампочка Ильича. Ей были ни по чем ни долгие репетиции в студии, ни вечные наставления и разборы полетов продюсера, ни фотосессии, ведь эта девушка, видимо, не уставала вообще никогда. Что меня удивляло, так это Морозов. Он с отчаянным видом каждый раз появлялся в университете и ходил на занятия, а с них уходил выжатый, как лимон, а на репетициях старательно делал вид, что всё хорошо, он ни капельки не устал и готов работать.

Артём скептически относился к нашей деятельности. Он несколько раз грубо отвечал Олегу Михайловичу и вообще уходил, приходилось даже бежать следом и уговаривать вернуться нашего капризного рок-идола. Хвала всем богам, этот упрямец быстро остывал и с готовностью шёл мириться, стоило только по-хорошему попросить.

Жизнь била ключом. Каждый день мы куда-то торопились, пару раз сидели в кафе вместе с продюсером и отдыхали. Олег Михайлович оказался интеллигентным и образованным человеком, с которым есть о чем поговорить. Зачастую он выдавал искромётные шуточки и веселил всю честную компанию. Проводить свободное время вместе с группой на репетициях или совместном досуге было куда веселее, нежели в обнимку с гитарой и одиночеством. Светка и Стас всё чаще обсуждали свадьбу и то, какой она будет, где и сколько гостей получат фирменные пригласительные. В такие моменты парочка выглядела такой счастливой и беспечной, что невольно в голове возникали мысли: а так ли сложно быть вместе даже таким разным людям? Конечно, Морозов и Железнова иногда ссорились, будто кошка с собакой, но так делает большинство. К тому же, как призналась Светка в один из вечеров, ссоры держат их в стимуле и даже немного украшают совместный быт. Как оказалось, влюблённые с конца марта жили в отдельной квартире, подаренной Железновым-старшим на помолвку, и по этому поводу Стас жутко бесился: хотел сначала устроиться на работу, чтоб оплатить хотя бы часть их нового семейного гнёздышка, но в связи с занятостью решил отложить данное решение на потом.

В среду, на большой перемене, мы с Артёмом отправились в буфет. На улице стояла хорошая погода: апрель радовал теплом; солнце, имеющие бесчисленные запасы лучей, припрятанные для весны, щедро осыпало ими землю и согревало всех вокруг; даже ветер внезапно из холодного и резкого превратился в ласковый, и каждым своим дуновением будто нежно поглаживал. Как обычно купив два стаканчика чая и по пирожку, мы пошли к самому дальнему столику.

— Как думаешь, Елена Валерьевна поставит нам зачеты или заставит умолять на коленях? — улыбнулся парень и заметно дёрнулся, так как из коридора послышался знакомый громкий женский смех. К нам приближалось бедствие под названием «Света».

— Мне кажется, эта мегера не уймётся, пока не достанет мою мать, — покачала головой и сделала пару глотков горячего напитка.

Как и ожидалось, вскоре к нашему столику подлетела Железнова. В последнее время она перестала общаться с Альбиной и её свитой, слишком была занята группой и её благополучием. Девушка, надевшая сегодня нарядное шифоновое платье чуть выше колена, порхала, словно бабочка, по залу, раздавая приветы направо и налево, а в конце добралась и до нас.

— Вот и вы, — щебетала счастливо, осматривая беглым взглядом всех присутствующих. Она широко улыбнулась какой-то девушке в розовом платье и величественно махнула рукой, а потом, заметно снизив голос, обратилась уже к нам. — Вы всё подготовили к этой пятнице? Нас предстоит выступить хоть и не с сольным концертом, но на важном мероприятии!

Мы с Артёмом синхронно тяжело вздохнули. Эта тема была больной в нашем маленьком коллективе. Железнова уже всем плешь проела напоминаниями, поэтому даже Стас в университете старался её избегать. Один раз даже спрятался в мужском туалете, стоило мне только упомянуть, что его суженая идёт в этом направлении. Но его никто и не думал осуждать, всё же жить вместе с такой импульсивной и эмоциональной девушкой наверняка трудно.

— Мы в курсе, — провыл Тёма и сделал страдальческое выражение лица.

— Попрошу некоторых личностей, — последнее слово девушка выделила интонацией, — явиться в обязательном порядке. И я сейчас не об Алисе.

Макаров залпом выпил весь чай из стаканчика, запихал в рот пирожок с мясом и громко угукнул, пара студентов за соседним столиком испуганно оглянулись.

— Я тебя предупредила, — прошипела Света и, вскочив, махнула рукой девушке в розовом, та сразу встрепенулась и побежала следом за нашей «генеральшей» — так мы начали называть Железнову. На это прозвище она ни капли не обижалась, а даже согласилась с ним и одобрила.

— Вообще-то она права, — как бы невзначай заметила. — Ты один раз уже продинамил нас с выступлением, так что…

Парень беспомощно взвыл.

— Это фсе фина самолета! — протарахтел с набитым ртом он и смягчился. — Дай запить.

Мне пришлось отдать ему свой стаканчик и смотреть, как он с удовольствием поглощает остатки моего чая.

После пар мы отправились домой. Олег Михайлович сегодня разрешил отдохнуть и немного успокоить нервы перед выступлением, чему несказанно обрадовались все, кроме Железновой. Она, будто ломовая лошадь, желала работать день и ночь. Стас даже спросил как-то, откуда у неё столько энергии возникает, из воздуха что ли? На это девушка с гордо поднятой головой ответила, что занимается йогой, которая помогает держать тело и душу в тонусе. Никто не обратил внимание на её восторженную лекцию об утренних упражнениях и заряде бодрости.

Мы быстро добрались до дома Макарова, по пути решив, что сегодня полностью расслабимся и закажем пиццу.

— А давай лучше ту, которую пробовали в последний раз? — не могли остановить выбор на какой-то конкретной.

— Давай возьмём пепперони, это же классика.

— Тогда давай купим две маленьких и потом поделимся друг с другом, что скажешь?

Я снимала обувь в коридоре и никак не могла совладать со шнурком на ботинке, поэтому долго копошилась и ждала ответа, которого так и не последовало. Гнетущая тишина подсказывала — что-то не так. Артём, замерев рядом с дверным проёмом в кухню, не двигался. Он снова стал похож на статую, ледяную и неприступную гору. Бросив развязывать узел, подошла к парню, ласково поинтересовавшись:

— Что с тобой, Тёма?

— Тёма? — насмешливо поинтересовался мужской незнакомый голос. Я опасливо заглянула на кухню и увидела незнакомца. Молодой человек лет двадцати пяти в дорогом сером пальто по колено, под ним черный костюм, белая рубашка, галстук. На ногах туфли, шею прикрывает коричневое кашемировое кашне с золотистым рисунком. На лице борода типа бальбо, хитрые зеленые глаза сканируют кухню, волосы достают практически до плеч. Он расселся на стуле, вальяжно закинув одну ногу на другую таким образом, что лодыжка одной лежала на колене второй. локтем левой руки упирается в стол. Этот парень источал уверенность и решительность. Я перевела взгляд на Артёма и поняла, что здесь происходит нечто странное. — Она тебя так называет? Раньше ты не позволял такого девушкам.

— Это кто? — испуганно прошептала.

— А у тебя изменился вкус на «прекрасное»! — восхитился парень на стуле. Он пробежал по мне глазами и ухмыльнулся. — Знаешь, ты выбрал достойную смену длинноногим глупым моделям, братец. Твоя подружка очень даже ничего, хотя цвет волос определённо слишком броский. Впрочем, в этом есть своя изюминка.

Я не верила своим глазам. Неужели Алексей Макаров жив? Мало того, за время отсутствия успел превратиться в хамло и полного придурка. На такое не каждый способен. Что же сейчас творится в душе у Тёмы? Он, наверное, ничего не понимает.

— Я тут говорил с матерью, — никак не унимался молодой человек, — она поведала интересную историю о бедном слепом мальчике и операции…

— Заткнись! — взревел Артём и, отвернувшись к окну, процедил сквозь зубы. — Алиса, уйди.

Слуховая галлюцинация? Всплеск эмоций? Хотя какая разница? Но оставлять своего друга с братом, чьи повадки говорить всё, что попало, непроизвольно заставляют кулаки сжиматься, я не намеревалась, поэтому отважно вскинула голову.

— С ума сошёл, не оставлю я вас тут одних.

— Уйди, Алиса! — гневно крикнул и, сделав пару шагов в сторону окна, впечатал кулак в подоконник. — Я не хочу тебя сейчас слышать! Просто испарись на время!

Этот срывающийся знакомый голос до боли ранил своей грубостью. Я развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась за пальто, повешенное в гардеробе, стараясь не заплакать. Сразу после этого раздался противный язвительный голос Алексея:

— Ну зачем же ты так с девушкой, Тёма, — запричитал он. — Нельзя так с людьми!

Было плевать на всё. И тот факт, что Макаров не удосужился ничего сказать, не извинился за поведение, просто разозлился и фактически выгнал, делал больнее всего. Он же прекрасно понимал, что мне некуда податься, но ничего не сделал.

Громко хлопнув дверью, я выбежала из квартиры. Ноги несли меня в неизвестном направлении. Этот поступок Артёма не был предательством, вот только сердце ныло и предвещало беду.

* * *

Братья остались вдвоём в квартире. Алексей с присущим ему нахальством залез в холодильник и захлопнул его, удостоверившись, что внутри нет ничего достойного его внимания. Артём в этот момент стоял у окна и кусал губу, мысленно придумывая, каким образом лучше извиниться перед убежавшей девушкой.

— Ну что, братец, — лениво начал разговор Лёша, — у меня к тебе деловое предложение, на которое меня надоумила мать. Мы восстанем из пепла.

Парень внезапно вскочил со стула и подошёл к брату, одну руку вальяжно закинув на его плечо, а второй сделав размашистый жест рукой.

— Девушки всей страны снова начнут желать нас, а парни завидовать. Мы покорим все города, один за другим. Это будет сенсацией. Так и представляю пестреющие заголовки газет: «Они вернулись!», «Братья возродились», «Из пепла в короли».

Артём, отрицательно мотающий головой, вдруг громко расхохотался, скинул с плеча руку брата и прорычал.

— В короли? Да ты с ума сошёл! Я не собираюсь возвращаться, возрождаться — называй, как хочешь. Мать не заставит меня это сделать. А знаешь почему? Я верил вам. Лёшенька погиб на месте аварии, не дождавшись скорой, — сделал голос писклявым, похожим на женский и буквально проорал. — Враньё! Столько времени меня окружали одни лжецы и подхалимы. Матери нужно одно — слепой мальчик на побегушках и его восставший из мёртвых брат, чтоб загрести побольше денег с концертов. Вот уж дудки, ничего вам не будет! Я ни за что на свете не стану выступать на сцене, будто марионетка в руках кукловода!

Его брат, сложив руки на груди, задумался на мгновение и помрачнел, но уже в следующую секунду его губы расплылись в широкой довольной улыбке.

— Да неужели? Ни за что на свете? А как на счет Алисы? Мне показалось, она дорога тебе. Надо заметить, что девочка очень красивая, но не в моём вкусе. Интересно, она знает некоторые аспекты твоего прошлого и настоящего?

— Замолчи, — прошептал Артём. — Прошу, не говори ей ничего! Не сейчас!

Молодой человек с умным видом кивнул и сел обратно на стул, вальяжно развалившись на нём. Сначала потёр подбородок ладонью, как частенько делал его брат, потом провёл рукой по бороде и уставился в одну точку, куда-то в потолок.

— Она тебе нравится, — утвердительно пробормотал он. — Но, дорогой мой, правила здесь устанавливаю я, так что ты сейчас же возьмёшь некоторые вещи и поедешь вместе со мной к матери. Иначе последствия моей болтливости не заставят себя ждать.

На кухне висела тишина — давящая, гнетущая всех и вся, режущая слух. Наконец Артём развернулся и твёрдым шагом направился в комнату, но перед тем, как скрыться за дверью спальни, крикнул брату:

— Не смей подходить к Алисе.

Алиса

На улице уже холодало, поэтому пришлось позвонить Свете и узнать, где они сейчас живут. Девушка с радостью согласилась принять меня в гости и даже позволила остаться на ночь. Ко всему прочему Стас сегодня решил остаться с родителями, чтобы обсудить свадьбу и медовый месяц.

Квартира Железновой находилась практически в центре города, в красивой новостройке, на десятом этаже, и окна выходили на небольшой парк с прудиком, больше похожим на лужу или болотце. Подруга встретила меня на улице, рядом с подъездом. Она «пританцовывала» от холода, так как выскочила в коротеньких шортах и футболке, накинув на плечи пальто.

— Ты чего так долго? — простучала она зубами и заскочила в подъезд, придержав дверь.

— Не думала, что ты будешь стоять на улице и ждать, — пожала плечами, двигаясь хвостом за девушкой. В кармане снова начал трезвонить телефон. Подруга выжидающе посмотрела на меня и подсказала.

— Тебе звонят.

Я махнула рукой и сделала вид, что ничего не замечаю, хотя боковым зрением всё же уловила заинтересованный взгляд Светки и поджатые губы. Она явно хотела что-то спросить, но не решалась, а возможно просто боялась задеть за живое.

Поднявшись на нужный этаж, мы буквально вылетели из лифта и забежали в квартиру. Едва оказавшись внутри, отметила для себя, что внутри очень светло: обои белые, потолок тоже, мебель в светлых тонах, паркет нежно-бежевый, даже огромный плазменный телевизор был белым.

— Уютненько, — прокомментировала увиденное и улыбнулась.

Признаться, квартира выглядела просто шикарно. Три комнаты, просторная кухня, ванная и туалет, а также небольшая прихожая — для двух студентов слишком шикарно, но, учитывая размах подарков отца Железновой, это семейное гнёздышко было не таким уж дорогостоящим даром к помолвке. Страшно подумать, что же он на саму свадьбу замыслит вручить молодожёнам.

— Проходи, не стесняйся, — улыбнулась девушка и отправилась на кухню ставить чайник и доставать из холодильника пирожные. Как она сама сказала, вся мебель досталась им в подарок от родителей Стаса, хоть тот и противился таким дорогим презентам. В зале, на полках рядом с телевизором стояла куча фотографий в рамках. И на каждой из них наша парочка вместе: то обнимаются, то целуются, то плавают. Все снимки излучали счастье, тепло и любовь.

— Ой, — зашла в зал девушка с телефоном в руке. — Я не знала, что нельзя отвечать.

Протянула мне гаджет и, виновато прикусив губу, убежала на кухню. В трубке раздавался мужской знакомый голос, а на экране высвечивалось «Макаров Артём».

— Что нужно? — спросила, ожидая услышать нечто вроде «Я собрал все твои вещи, можешь выметаться». Но мелодичный голос говорил совершенно другие слова.

— Вернись обратно, Алиса. Прости за то, что сорвался сегодня, просто всё происходящее было шоком. Ты нужна мне. Я всегда буду рядом и защищу от любых неприятностей. Только не уходи.

Тёма всё просил и просил, а мне оставалось лишь слушать и представлять, какой номер он выкинет в следующий раз и выдержит ли всё это моё бедное сердечко. Макаров в конце своего пылкого монолога сказал, что меня дома ждёт сюрприз, и что он уехал ненадолго, но как можно скорее вернётся и постарается появиться на выступлении. Все эти сказки, рассказанные искусным мастером, были так хороши, что я снова поверила, как маленькая глупая девчонка. Мозг чувствовал подвох, а вот сердце продолжало верить в чудо.

Света сразу поняла, что ночевать мне не придётся оставаться, поэтому просто предложила попить чая с пирожными. Девушка долго распылялась на счет того, что некоторые парни не способны попросить прощения и достойно извиниться, мне повезло с Артёмом. Вот только я так не считала. Хороший не стал бы выгонять девушку, прекрасно осознавая, что идти ей некуда.

Мы распрощались через час девичьих секретных разговоров, Железнова порывалась проводить меня хотя бы до остановки, но, увидев температуру на улице, решила остаться дома и посмотреть фильм. Я побрела обратно, совершенно не представляя, какой же сюрприз ждёт в квартире.

Автобусы, конечно, ещё ходили, но вот наличных в кошельке не осталось совсем, а прокатить синеволосую девушку просто так почему-то все отказывались. На всю дорогу с остановками и расчетом безопасных маршрутов ушло около часа. Я наконец оказалась в квартире Макарова, которая насквозь пропахла дорогим парфюмом его брата и одиночеством. На кухне всё осталось на своих местах кроме появившегося огромного букета белых роз с маленькой открыточкой среди бутонов, на ней кривым почерком было выведено «Я рядом». Это было бы похоже на кадр из голливудского фильма, вот только всю картину испортила литровой банке из-под солёных огурцов, в которую и был поставлен букет.

Усмехнувшись этому сюрпризу, пошла исследовать комнаты и наткнулась на другой, менее приятный: некоторые вещи Артёма пропали, как и дорожная сумка. Каким же волшебным образом он будет рядом, если уехал куда-то?

Стоило мне прилечь на кровать, как рядом тут же появился Куля. Уже повзрослевший и гордый. Как только Макаров вернулся из своей новогодней поездки, котёнок внезапно стал немного агрессивнее, не давался на руки и кусался, если его начинали гладить. Мы тогда решили, что у него своеобразный переходный возраст, купили ему мягкий домик, когтеточку, поставили рядом с раковиной в ванной лоток и изредка выпускали его погулять. Тем не менее кот не стал относиться к нам лучше, всё так же старался избегать и шипел, стоило Артёму посягнуть на его священную территорию. А сейчас Куля самостоятельно пришёл ко мне, начал тыкаться мордочкой в плечо, тоненько мяукать и тереться о мою руку.

— Чего это ты, проказник? — спросила животное, которое смиренно легло рядом и ждало, пока я сама начну его гладить. — С чего вдруг ваше Высочество решило снизойти до такого раба, как Алиса Соколова, а?

Потрепала кота по голове и мяукнула в ответ.

— Совсем уже с ума схожу, снова начала разговаривать с котом.

Я совсем не заметила, как медленно провалилась в объятия Морфея.

На следующее утро Макаров, конечно, не соизволил вернуться. Зачем? Оставил букет и доволен. Судя по всему, мне никто ничего не собирался объяснять. И правильно.

В институте Света и Стас, стоило увидеть меня в гордом одиночестве, подбежали и начали выяснять, куда же подевалась наша звёздочка ясная. Не получив должного ответа, Морозов сразу убежал на пару, а вот Железнова ещё долго капала на мозг, проводила до кабинета и даже собралась сидеть со мной целую пару.

— Не знаю я, где он, понимаешь? — крикнула от безысходности и уставилась в пытливые карие глаза. — Он мне не докладывает, когда и куда пойдёт!

Девушка неловко промямлила, что не хотела давить, и ушла. Как оказалось, свидетелями этой сцены являлась вся наша группа, а в особенности Гарик и его «великая троица», которые в мгновение ока начали придумывать различные версии происходящего, одну краше другой. То меня бросил Артём и укатил с длинноногой моделью, то его кто-то выцепил и начал шантажировать, то он решил восстановить свою карьеру и сколотить новую группу. Какой из вариантов был правдой, не знала даже я. От Макарова можно было ожидать всё, что угодно.

— Ну так что, Алиска, теперь ты свободна? — противно заржал Гарик. — Я не для себя спрашиваю, а для Славки. Это ж он по тебе сохнет второй год.

Вся аудитория заполнилась громким хохотом, Слава же побагровел и уткнулся глазами в тетрадь, спокойно лежавшую на парте.

— Что скажешь в своё оправдание, Боров? Втрескался в нашего Сокола, да?

Одногруппники вновь рассмеялись, обратив внимание на совсем уж загрустившего Славу. Все давно знали его школьную кличку, данную из-за прежних успехов в боксе, поэтому парни старались называть его между собой исключительно по прозвищу.

— Отвалите от него, — спокойно обратилась к «троице» и едко добавила. — Даже если он в кого-то и втрескался, что плохого? Это всяко лучше, чем менять девок, как перчатки.

Гарик скривился и начал шептаться с друзьями. В этот момент в аудиторию фактически вбежал преподаватель, раздал всем листочки для самостоятельной и с огромным удовольствием начал отмечать отсутствующих. По мнению большинства здешних учителей, если человек не пришёл на занятие, то не достоин обучаться в таком прекрасном месте. И почти все из прогульщиков знали, что преподаватели каждый месяц относят листки с посещаемостью в директорат, а уже там могли принять решение об исключении студента. Все из наших боялись такой участи, поэтому даже такие лентяи и дуралеи как Гарик и его команда старались чаще появляться в институте, чтоб ненароком не вылететь.

После самостоятельной в коридоре, когда я направлялась к Светке, чтоб извиниться, на горизонте вдруг появился Славка. Он схватил меня за локоть и потащил в сторону библиотеки.

— Ты что творишь? — взвыл парень и уселся на диванчик, обхватив обеими руками голову. — Они теперь ко всему прочему решат, что ты меня защищаешь. Мамочка тоже нашлась!

— Всего лишь стараюсь помочь, — ответила и, развернувшись, отправилась на поиски подруги.

Как оказалось, она в этот момент как раз спускалась по лестнице на первый этаж, поэтому тратить много времени на поиски не пришлось. Девушка шла за руку со Стасом, оба грустные.

— Простите, что накричала, — подбежала к парочке. — Я правда не знаю, когда он появится и куда пропал. И когда вернётся тоже. Обещал появиться на завтрашнем выступлении, но нужно порепетировать без него. В общем, мне уже пора.

Побежала на пару, которая уже начиналась. Все уже сидели в кабинете и обсуждали что-то крайне интересное. Хвала богам, сразу после меня зашёл и преподаватель, поэтому продолжить дискуссию Гарик не смог.

Целый день сидела на иголках и ждала момента, когда можно будет отправиться домой. Машину брать не стала, это нелогично, ведь временно Артём отсутствует, а значит не стоит трогать его вещи. Домой бежала, перескакивая через лужи и грязь, хотелось скорее оказаться в маленькой уютной квартирке и понять, что Макаров не такой уж и врун, увидеть его, обнять и не отпускать никуда, пусть хоть десять братьев приходят.

Чуда не произошло.

На кухне вместо белых роз стояли розовые с аналогичной запиской, но иных следов пребывания людей в квартире не обнаружилось. Будто приходили только за этим, что было бы странно, ведь Тёма не такой уж романтик, чтобы каждый день дарить цветы.

Вечером на репетицию пришли Морозов и Железнова, удивившись двум шикарным букетам, стоявшим на кухонном шкафу. Парень и девушка наперебой твердили, что мне удалось сильно зацепить Артёма, наверное, впервые в его жизни. Рассказывали про их свидания и тщетные попытки прошлых лет Стаса позвать на свидание неприступную красавицу Светку.

В конце вечера эти двое, до ужаса расстроенные отсутствием Макарова на генеральной репетиции, отправились к себе в уютное гнёздышко. В пятницу, сразу после занятий, мы должны были буквально лететь в местный театр драмы, где и устраивался концерт. И отсутствие Артёма на парах говорило само за себя: придётся обходиться без клавишника.

Железнова впала в истерику, когда мы сели в фургончик и тронулись. Она кричала, что прибьёт поганца-Макарова, а Стас резонно заметил — право первой его прибить принадлежит его девушке, то есть мне, хотя я в тот момент уже начинала думать, что являлась лишь временным развлечением, не больше.

В большом зале собралось уже много народа. Олег Михайлович долго сокрушался на тему безалаберности молодых рок-звёзд, но в итоге решил, что выпустит нас на сцену, ведь выхода не оставалось. Казалось, никто не верил в то, что Артём вернётся, но это было не так.

За кулисами стоял маленький телевизор, по которому передавали новости, и один сухонький дедушка с интересом смотрел их. Я не заметила сразу, но тихий голос диктора упомянул группу «Ледяное сердце», а уж визг впечатлительной Светы и звон разбившегося стакана подсказали, что нужно обратить внимание на программу местных новостей.

— Ай, ерунда, — махнул рукой старичок и собрался переключить, как вдруг Стас выхватил пульт и даже чуть прибавил звук.

— Простите, мы хотим посмотреть, — шептала заговорщически Железнова, чуть не прилипнув глазами к экрану, на котором стояли братья Макаровы. Алексей рассказывал небылицу о том, как мать пыталась его защитить, упрятав подальше от людских глаз, ведь во всех бедах принято считать звёзд.

— Я понимаю, что семье погибшей девушки очень тяжело, но на дороге был скользкий участок. Машину буквально выкинуло на полосу встречного движения. Конечно же я старался что-то сделать, но не получилось. Мои соболезнования всем погибшим в той ужасной аварии. Хотелось бы вспомнить о том, что мой брат потерял зрение из-за произошедшего полтора года назад, и я бы ни за что не стал рисковать здоровьем родственника в такой ситуации. Просто так вышло.

Вспышки фотоаппаратов мигали то слева, то справа, то по центру. Все хотели запечатлеть двух замечательных братьев, которые чудом не погибли в автокатастрофе.

— Что вы собираетесь делать сейчас? — спросила одна девушка в белой блузочке с микрофоном в руках.

— Наверное, пусть скажет брат, — с улыбкой прокомментировал Алексей и подтолкнул Артёма к стойке.

— Мы собираемся вернуться, — коротко сказал Макаров и сделал шаг назад от стойки.

В зале раздался гул, все галдели и переговаривались между собой. Я вырвала пульт из рук Морозова и выключила телевизор. Светка, словно завороженная, повернулась ко мне и попыталась что-то произнести, но не смогла выдавить из себя и слова.

— Справимся и без него, — спокойно заявила и отвернулась, достав из сумки парик изумрудно-зелёного цвета.

Все оживились и принялись готовиться к выходу, хотя, признаться, настроение нашему уже бывшему клавишнику удалось испортить даже заочно. Что тут скажешь, талант! Стасик всё время суетился около выхода на сцену и следил за тем, когда нужно будет совсем готовиться.

В зале в основном находились люди в возрасте, тем не менее нужно было понравиться и такой аудитории, как считал продюсер. Уж не знаю, что он пытался слепить из нас: рок-группу или же русский народный хор, который выступал как раз перед нами. Семь бабулек и парочка гармонистов зажигали на сцене, а я всё пыталась найти оправдание мерзкому поступку Артёма. Как можно бросать друзей? Что он вообще за человек? И человек ли он, ведь нормальные люди так не делают. Мысли прервал Морозов, бросившийся за инструментами.

Из зала послышался шквал аплодисментов. Ведущий объявил нашу группу и попросил встретить молодых талантов как можно теплее.

Коленки тряслись то ли от страха, то ли от предательства. Второй раз он не пришёл.

Это не так важно, если мы выступим хорошо втроём, то прекрасно обойдёмся и без Макарова с его ужасной «звёздной болезнью». Славы снова захотел? Мало поплатился тогда за свой образ жизни? Денег ему мало? В чем причина? Именно такие мысли роились в голове в то время, пока я машинально пела.

Из песен мы выбрали две самых спокойных и красивых, одна была моего «производства», а вторая «Ледяного сердца», возвращение которого не помешало исполнить их композицию.

Ожидала ли я услышать овации? Конечно, нет, аудитория немного не та. Тем не менее присутствующие всё же одарили нас скудными аплодисментами. Позорно сбежав со сцены, мы быстро собрались и, так и не найдя Олега Михайловича, уехали. Карьера неспеша катилась под гору. Только нам удалось немного подняться на ноги и даже найти какого-никакого а продюсера, так всё сразу рухнуло.

— Кажется, это провал, — прошептала Света, когда фургончик мчался к дому Макарова.

— Думаю, продюсер нас турнёт.

И действительно, тем же вечером он позвонил и сказал, что не может с нами управиться, посоветовав дальше продолжать выступать в клубах. Когда я вернулась в квартиру, на столе стоял очередной букет, который моментально вместе со своими «собратьями» и кучей записок отправился в мусорку. Куля уже ждал на кровати и негромко мурчал.

Всё в этой квартире напоминало о том, что меня бросили. Оставили одну. Это казалось таким странным и непривычным, обычно колючая и неприступная Алиса Соколова не даёт спуска парням и умело их игнорирует, а тут вышло наоборот. Что же случилось с той девушкой после встречи с этой глупой рок-звездой? Где былая язвительность, где та едкая ухмылка и мечты лишь о гитаре и спокойствии? Куда пропала та девушка? Что с ней сделал Артём? Неужели превратил в чувствительную и человечную Алису, которая не боится извиняться перед друзьями и не кидается на Гарика с кулаками за одно неправильное слово? Мне внезапно захотелось вернуться в сентябрь и пройти мимо Макарова, даже не обратить внимание, а потом отказаться от дурацкого предложения. Чтоб ничего этого не было.

Я лежала на кровати, раскинув руки в стороны, и понимала, что моё новогоднее желание медленно сбывается. Нет, друзья, появившиеся в результате попыток сколотить свою группу, определённо останутся ими, но вот внутри… пустота. Всепоглощающая и иссиня-черная, она пожирала меня и не давала спокойно вдохнуть.

Любое желание куда-то идти внезапно пропало. Мы со Светкой и Стасом решили временно оставить «Лёд и пламя» и углубиться в учебу, а уж после, если появится желание и время, продолжить. Я день изо дня ходила на учебу и выслушивала совершенно плоские шуточки Гарика на счет того, что меня всё же оставили ради славы и денег, а его «великая троица» постоянно поддакивали. Подружку Славка отшил сразу после того нашего разговора, который он наверняка принял на свой счёт, и начал снова подкатывать ко мне. Сперва предлагал прогуляться, потом стал приглашать в кафе и даже рестораны, но так ни разу и не смог добиться ответа. В моём сердце прочно засел Макаров.

Время медленно шло. Погода в мае совсем разыгралась и обрадовала всех изнуряющей жарой. 12-го числа должен был состояться мой двадцатый день рождения. Железнова и Морозов хотели отпраздновать на широкую ногу и слетать на пару дней в Париж, ведь бизнес Железнова-старшего процветал. Вот только мне совсем не хотелось никуда выходить из своей берлоги. Каждый вечер или ночь в квартиру приносили букеты, и каждый из них оказывался в мусорке. Но Артём не останавливался и всё равно делал такие живые сюрпризы.

Перед великим праздником на телефон вдруг позвонила Светка.

— Алло, — настороженно ответила, ведь девушка обычно предпочитала поймать меня в корпусе и болтать там.

— Поднимай свою задницу, бери гитару твоего бывшего, — она повадилась так называть Макарова, посчитав, что между нами был бурный и ужасно страстный роман, раз мой возлюбленный до сих пор посылает шикарные охапки роз, — и дуй к нам. Завтра на празднике выступим с песнями о Великой Отечественной войне.

— Что? — не совсем поняла смысл услышанного.

Девушка тяжело вздохнула и протарахтела что-то не в трубку.

— До тебя долго доходит, Соколова! Наша группа «Лёд и пламя» завтра выступает на празднике в центре города.

— С песнями о войне?

— Ага, — беспечно ответила Светка. — Что непонятного?

Я молча переваривала информацию, а подруга в этот момент зло сопела.

— Не тупи, Алиска, — прикрикнула она. — Завтра выступим, и точка! Живо ко мне!

— Слушаюсь, мой генерал, — только и успела пробурчать, как в трубке раздались короткие гудки.

Мне пришлось в экстренном порядке собираться и бежать через половину города к этой умалишенной, которой взбрело в голову выступать на таком серьёзном концерте. Запыхавшаяся и жутко злая, я поднялась к ним на этаж и принялась колотить по двери, как когда-то делала эта парочка.

— Ты чего творишь? — изумился Стас, затащив меня за руку в квартиру.

— И тебе привет, — наконец выдохнула и спросила, скинув кеды. — Ну, когда свадьба?

— Вообще-то в начале июня, — с улыбкой от уха до уха ответил парень и пошёл в комнату. Как оказалось, Железнова помчалась за костюмами для предстоящего выступления. Морозов лишь поведал о том, что концерт будет проходить на сцене под открытым небом, а значит о нашей группе узнают многие. Нам придётся надеть старые формы, пилотки и петь под гитару пару военных песен.

— Тебе не нравится идея? — проворчал Стас.

— Нет, она хорошая, вот только… — замялась и не знала, как продолжить. — Девушка с голубыми волосами будет горланить военные песни. Очень патриотично!

Парень рассмеялся и поставил передо мной на журнальный столик чашку чая и кусок торта на блюдце.

— Света обещала найти тебе парик, так что не беспокойся.

Через полчаса прибежала радостная Железнова, раздала нам наши костюмы и объяснила план действий. Так как праздник проводится в основном для ветеранов, то мне нужно нацепить парик, дабы не привлекать особого внимания и не распугивать народ.

Выхода не оставалось. Если это и правда был наш последний шанс, то стоило его использовать сполна, именно поэтому мы весь вечер до боли в горле репетировали. Не хотелось признавать, но идея Железновой была просто отличной. Где ещё молодая группа может засветиться так же масштабно, если не на концерте к 9-ому Мая? Пусть не со своими песнями, но показать индивидуальность и талант важнее.

Всю ночь в голову лезли ненужные мысли. С каждым днём я чувствовала, что нечто незримое, такое большое и необходимое, уходит. Исчезает, испаряется и становится невидимым. Это была привязанность. Я уже не ждала Артёма каждый день, не вслушивалась по ночам в топот на лестничной площадке, не разглядывала останавливающиеся у подъезда машины, а просто жила. Хотелось бы поделиться с ним радостью: да, завтра мы выступаем, и нас обязательно заметят! Только эта самая радость ему ни к чему. Рок-звезда, возобновившая свою деятельность и вырывающая из девичьих грудей их нежные хрупкие сердечки, разве станет обращать своё внимание на такую мелочь? Конечно, нет.

Цветы цветами, но за это время (а прошёл почти месяц) он так ни разу и не появился. Следует вывод — ему это и не нужно. Глупые записки, гласящие, что Артём всегда рядом, валялись в мусорном баке и говорили лишь о том, что он трус. К тому же самый настоящий лжец. Зачем давать надежду девушке, если потом в итоге бросишь? Возможно, это такая забавная игра у богатых и знаменитых, вот только бедной Алисе ни капельки не смешно.

Утром я отчего-то была зла на весь мир и всё равно думала лишь о предстоящем дне рождения и очередном букете на кухне. Он ведь наверняка не знает, что у меня юбилей. Да и зачем? Стас и Света удивлялись, что же такого произошло за ночь, что я стала сама не своя. А ответ один — его духи. Приходил определённо он, никто другой из знакомых таким ароматом не пользуется. Почему не остался? Лишь сбежал и даже не сказал банальное: «Привет», не поинтересовался, как дела. Вероятно, потому что ему на это плевать. Но в эту идеальную схему не помещались его дурацкие каждодневные веники.

— Алиса, идём, — потрепала меня по плечу Железнова, когда мы стояли у сцены и наблюдали за чужим выступлением.

— Да, — машинально ответила, хотя в голове всё крутились эти вопросы. Почему? Зачем? Разве он не видит, что мне тяжело? Не может просто сказать: «Уходи навсегда!» — и указать рукой на дверь? Я бы даже поняла, если бы только он пришёл и прогнал меня, так нет!

Через пару минут мы поднялись на сцену. Светка, ткнув меня локтем в бок, прошептала одними губами: «Улыбайся!». Мне пришлось выполнить её просьбу и постараться строить из себя счастливого человека, ни капли не обременённого жизнью.

На концерт пришло много народа, все с георгиевскими лентами и красными гвоздиками. В толпе даже промелькнуло лицо Славки, а где-то вдалеке бродил и Сёма со своей спутницей. Мы всё пели с Железновой песни, а Стас играл на гитаре. В этот момент, стоя на сцене перед публикой, я не чувствовала себя счастливой. Быть может, потому что всё счастье забрал с собой Артём, когда уходил.

Зрители хлопали и улыбались, а у меня в голове было пусто. Как будто ты забыл слово, но никак не можешь его вспомнить. Только в данном случае запамятовал, где ты находишься и что вообще делаешь. Хвала богам, Светка подхватила меня под руку и увела со сцены, будто почувствовала, что так нужно поступить.

— Да что с тобой творится? — воскликнула девушка и топнула ногой, как только мы оказались на земле. Морозов молча плёлся рядом и изображал из себя трёх обезьянок: ничего не вижу, не слышу и не скажу.

— Мне бы самой это понять, — пролепетала и, вырвавшись из цепкой хватки подруги, побрела по площади, куда глаза глядят. Было без разницы, кто передо мной и что они делают, я просто молча шла вперёд, пока не наткнулась на Славку.

Парень выглядел счастливым и празднично одетым, будто он ветеран: отутюженные серые брюки, белая рубашка, красный галстук, букет желтых тюльпанов в руке, духами разит за километр. Весь его внешний вид кричал о том, что Боров явно собрался на свидание. Он преградил мне дорогу и, с улыбкой от уха до уха, протянул злосчастный букет.

— У меня нет настроения на эти игры, — устало прокомментировала его жест и кивнула головой на тюльпаны. — Это что?

— Тебе, — неуверенно пролепетал он и тяжело сглотнул, будто увидел привидение, а не смотрел на меня.

— Ну, чего ты так на меня уставился? — не выдержала и прорычала.

Парень с неприсущей ему робостью аккуратно взял меня за плечо, сжав его до боли, и начал внимательно всматриваться в глаза.

— Ты снова стала собой, — прошептал он и поджал губы, будто не хотел это говорить, сболтнул лишнего.

— А до этого я кем была? — терпение кончалось, как и желание разговаривать с приятелем.

— Рядом с Артёмом ты была другой. Более мягкой и женственной, а сейчас, — он многообещающе замолчал, — вновь превратилась в прежнюю Алису.

— Ну, прям как по волшебству, — вскинула руки и, оттолкнув в сторону парня, пошла дальше, своей дорогой.

Я давно уже не слышала этого имени от окружающих. Даже в группе Гарик в последнее время перестал шутить на тему его исчезновения и вообще приставать ко мне с глупыми вопросами. Все будто знали, что мне очень плохо, и старались не донимать. Вот только это не помогало. Внутри образовалась черная дыра, воронка, засасывающая любой счастливый момент и превращающая его в серое пятно. Зачем я тогда согласилась на эту работу? Чтоб потерять себя? Заработать денег? Или мне просто понравился красивый и недоступный парень? А может, всё сразу?

В квартире Макарова было тихо и одиноко. Новая банка с цветами так и не появилась, впрочем, я не ждала этого. Очередное послание «Я рядом», которое насквозь пропитано ложью, лежало на комоде. Нет, конечно, он всегда рядом, если ходит каждый день и оставляет совсем неоригинальные сюрпризы-напоминания, вот только мы не вместе. Толк от записок, если он не может по-мужски подойти и что-то сказать мне.

Впервые за долгое время решила включить телевизор и проверить местные новости, которые обычно трубили про потасовки, поджоги и прочее. Не в этот раз.

Мне было очень страшно. Привычное одиночество давило на плечи и не давало нормально стоять на ногах. Слёз больше не осталось. Я смотрела на экран маленького кухонного телевизора и не знала, что делать и как быть. Хотелось бежать одновременно от него и к нему. Но разве такое возможно? Конечно, нет. В данной ситуации оставался лишь один выход: молиться. Он ведь не выдержит, если пройдёт через всё это снова.

Авария. О ней говорили по всем местным новостям, даже напечатали в газетах и растрезвонили по радио. «Солист группы «Ледяное сердце», воссоединившись с братом, снова попадает в аварию. Было ли это случайностью и смогут ли на этот раз выйти сухими из воды виновные?». В интернете оказалось огромное количество статеек, репортажей и просто домыслов по поводу случившегося.

Страх разливался по крови. Он мог не выдержать всего этого. Я видела, что с Артёмом случилось, когда он впервые за долгое время встретил своего брата. Это было… отчаяние. Он не был рад. Тот человек, которого он раньше выгораживал, восстал из мёртвых и не чувствует ни капли вины.

Следующие два дня были выходными, поэтому я фактически не слезала с кровати и слушала громкий гул своего сердца.

Макаров ходил по краю. Эти репортёры и глупые фотографы, которые день и ночь пытались попасть в его палату, выводили из себя. И его брат… мне казалось, он лучше. Не такой чёрствый, не такой грубый, не такой плохой. Всё оказалось куда мрачнее. Лёша не заслуживал прощения. Разве может его получить тот, кто бросил любимую девушку с ребёнком и брата, оставив их на произвол судьбы, и испарился, лишь бы только не отвечать за совершённый проступок. А ведь не только в автомобиле «Ледяного сердца» были потери. Во встречном погибла девушка. Совсем молодая. Только Лёшу этот факт совсем не затрагивал, он свято верил в свою невиновность.

В палату к Макарову никого не пускали, и для этого стоило лишь позвонить в больницу и узнать. Медсестра сказала, что его состояние стабилизировалось, все опасности позади. После её слов стало легче, будто с плеч огромный тяжелый груз килограмм в двадцать сняли.

За последние два дня каждую ночь неизвестный приносил цветы. Бесшумно, словно матёрый ниндзя, проникал в квартиру, наливал воду в банку из-под огурцов и ставил на кухонный стол, а между бутонами вставлял записочку-открытку с вполне ожидаемым текстом. Сначала я хотела проверить, когда этот самый нарушитель спокойствия появляется тут, да причём так тихо, что лёгкое почти неслышимое дуновение ветерка обзавидуется, но план провалился. Около трёх ночи усталость и одиночество взяли своё, я уснула. А вот нахальный домушник явно выжидал момента. Оставалось несколько вопросов: как он узнал, когда все обитатели квартиры уснут; как Артём мог доверить такую миссию незнакомому человеку; что это за человек вообще? Определённо, сам Макаров не смог бы провернуть нечто подобное, будь он хоть трижды здоров, ведь в тот вечер, когда мне приспичило дождаться человека, делающего сюрпризы, ради эксперимента я поставила кастрюли в проходе, ведущем на кухню. На утро все они лежали в шкафах, а на столе новая охапка роз. Артём мимо ловушку точно бы не прошмыгнул. И смешно, и страшно.

К счастью, внезапно нахлынувшая на меня апатия не давала думать о различного рода неприятностях, о которых каждый день размышляла прежняя Алиса. Например, что в квартиру по ночам ходит парень, а мало ли что могло взбрести в голову домушнику. И вообще, вдруг Артём нанял какого-нибудь непроверенного человека, наркомана или психопата. Но тем не менее мне было всё равно. Мир вокруг стал чёрно-белым и таким тусклым, что выть хотелось. Неужели Макарову удалось меня настолько сильно привязать к себе, своему обществу и глупым редким шуточкам?

Наверное, я бы и лежала так сутками, если только не занятия, которые приходилось посещать каждый божий день, хотя никакого желания это делать не оставалось. Стас и Светка в мой день рождения пришли на учёбу в костюме и платье, при этом парочка пыталась меня приободрить и развеселить, постоянно повторяя: «Ну, улыбнись же, маленькая бука!». Иногда им даже удавалось выдавить из меня улыбку, но лишь пару раз, и то когда Железнова чуть не вписалась в уборщицу, а потом практически сразу в гардеробщицу. Даже Морозов захохотал, видя ошарашенные лица своей суженой и работницы нашего корпуса.

— Ой, хватит тебе, — огрызнулась слегка обиженная Светка и сложила руки на груди. Перемена подходила к концу, мне уже нужно было идти в кабинет. — В общем, Алиса, с Днём Рождения! Мы вечером придём с подарком, поэтому жди!

Парочка убежала в соседний кабинет, откуда уже через полминуты ловко вынырнул Стас и скрылся среди множества других студентов. Я побрела к аудитории, ведь занятие вот-вот должно было начаться. Английский не будет ждать, как и Елена Валерьевна. Около двери стоял Славка с перекошенным от злости и раздражения лицом, уставившись на меня и не отводя взгляд. Парень сегодня был сам не свой: специально несколько раз проходил мимо меня и толкал, якобы «случайно», а сам скалился и ехидно улыбался; когда Гарик начал приставать к Альбине с расспросами о том, силиконовые у неё имплантаты в груди или нет, он вдруг оскалился и сказал, что «Соколова вообще со звездой спала ради денег — и ничего»4; на одной из пар вообще подсказал преподавателю, что некоторые личности занимаются посторонними делами как раз в тот момент, когда я искала новости по братьям Макаровым.

— Осторожнее, — рявкнул Слава, когда я пыталась пройти в кабинет, а он вдруг в последний момент решил сделать то же самое, поэтому ринулся в проём и сильно толкнул, я даже ударилась плечом в косяк и наверняка заработала себе синяк.

— Это ты осторожнее, — вскочил из-за стола Гарик, подбежал к нам, оттолкнул своей ручищей Борова и глянул на него исподлобья, недобро сверкая глазами. — Отстань от Алисы, пока не схлопотал.

В аудитории стояла небывалая тишина, даже на контрольных и проверочных у самых строгих преподавателей такого не случалось, а тут совсем ни звука. Абсолютно. Пятнадцать пар любопытных глаз уставились на нас с нескрываемым любопытством. Никто не решался говорить что-либо. Славка, скинув руку Гарика со плеча, деловито прошёл к своему месту, сел принялся изучать содержимое раскрытой тетради. Ладе Альбина раскрыла рот от удивления и попутно точила ноготки.

— Ну, чего вы уставились? — бессильно всплеснула руками и отправилась к своему столу. В коридоре уже раздавался звон каблучков Елены Валерьевны, поэтому все успокоились и ждали.

Как и обычно, английский прошёл мимо меня. Где-то совсем рядом, но всё равно, как ни старайся, не смог задеть даже словом, сколько бы преподаватель не кричала и не пыталась на меня давить. Остальные, притихшие и словно в воду опущенные, прятали глаза и делали вид, что не слышат истерики «англичанки», разносившей меня в пух и прах.

— Ты хоть знаешь, как будет дверь по-английски? — уперла руки в бока она и хитро смотрела.

— Нет, — пожала плечами я и продолжила смотреть в окно.

— Вот и прекрасно, — кивнула головой Елена Валерьевна и под громкое цоканье удалилась к своему законному столу. — На зачете я спрошу с тебя больше, чем с остальных.

Послышался тихий вздох — Гарик что-то старательно писал на вырванном листе в клетку, выводил каждую букву.

— А что, собственно, изменилось?

Женщина поправила ворот рубашки и потёрла двумя пальцами серьгу-жемчужину.

— Что ты имеешь в виду, Соколова?

Была не была. Терять уже нечего.

— Все в этой аудитории прекрасно знают, что вы просто ненавидите мою мать и хотите ей отомстить за давние разборки. Поэтому постоянно давите на меня, стараетесь свести счеты с маман посредством ребёнка. И всем давно было известно, что вы завалите меня на зачёте. Я, конечно, могу потребовать замены преподавателя, обращусь лично к ректору и переговорю с ним. Оно вам надо? Отрицательная репутация как никак.

Елена Валерьевна вскочила со стула и уставилась в одну точку, жадно хватая ртом воздух. Она была похожа на испуганное животное, загнанное ужасными охотниками в угол.

— Я не говорю, — продолжила спокойно, — что меня нужно любить, холить, лелеять и всячески заботиться, рисовать отметки «отлично» в зачетной книжке. Совсем нет. Но было бы хорошо, если бы вы стали относиться ко мне, как к простому человеку.

— Соколова, — угрожающе прошипела преподавательница, — если не замолчишь сейчас же, то…

— Неужели пойду к ректору? — деланно изумилась и улыбнулась. О наших семейных проблемах никто не знал, поэтому можно было использовать маму как козырь. — Да хоть сейчас с жалобой на преподавателя и просьбой его заменить. Как вам такой расклад?

Женщина молчал села на стул, сложила руки полочкой и начала лекцию, будто не было никакого разговора. Впрочем, этот вариант меня устаивал даже больше, чем поход к главе университета. Как говорится, во всём есть свои плюсы.

Сразу после занятий побежала в магазин за тортом и другими продуктами, ведь угощать свалившихся словно снег на голову гостей было нечем. Правда, из закусок мне удалось сделать лишь лёгкий овощной салат и пюре, ведь Стас и Светка явились рано. Они стояли на пороге с огромной кучей разноцветных воздушных шаров, маленьким конвертом-открыткой и совсем уж крохотным медвежонком.

— С Днём Рождения! — протрубили хором и вошли в квартиру. Железнова подозрительно оглядывалась и осматривала обувь, вероятно, на наличие инородной. Скорее всего, девушка решила, что на такой великий праздник явился и хозяин берлоги. Эх, если бы он ещё знал о пиршестве…

— Спасибо, — искренне улыбнулась.

— Мы примерно посчитали, сколько бы стоил подарок в целом, но в итоге решили подарить тебе деньги, — прокомментировала протянутый конверт подруга. — Они нужнее.

Мы расположились на кухне и принялись за еду. Света долго отчитывала своего кавалера за то, что он не позволил принести свою заранее приготовленную еду, ведь так выбор был бы больше. Но Стас парировал её выпады, постоянно повторяя, что на праздники со своим «столом» не ходят. Я всё время их пылкой беседы витала в облаках и думала лишь о том, что сегодня на кухне не было цветов. Обычно букеты появлялись днём, когда я уходила на занятия, но в выходные их приносили по ночам. Если только на этот раз розы не стоят в комнате, ведь туда я ещё не заглядывала, сразу принялась за готовку угощения.

Так хотелось сходить в спальню и посмотреть, но оставлять гостей в разгар веселья — верх невежества. Да и парочка уже начала уставать от пустой болтовни, поэтому предлагала хоть как-нибудь повеселиться, мол, праздник всё же.

— Сегодня в кино интересный ужастик идёт, — тонко намекнула Света и незаметно толкнула локтем Стаса, уплетающего за обе щеки торт. То сразу громко угукнул и промычал нечто нечленораздельное. — Вот видишь, мы хотим сходить.

На улице стояла замечательная погода: солнце, лёгкий весенний ветерок, щебет птиц. Зато в душе было всё наоборот: темно, сыро и глухо. Я медленно распадалась на кусочки от желания услышать звонок в дверь, открыть её и увидеть Артёма с тем самым неподаренным букетом. Только вот минуты тикали, а моя мечта не воплощалась в жизнь.

— Вы идите, у меня сегодня нет настроения для кино, — сухо ответила и отправилась в комнату. — Простите и спасибо за всё.

«Он не придёт. И не только потому, что сейчас находится в больнице. Пора с этим смириться,» — кричал мозг, а сердце всё верило в чудо. Ведь правда, надежда — всё, что оставалось. Но даже она не спасала от одиночества, как и Куля, деловито выходящий из ванной. Позади в прихожей собирались Стас и Света, негромко переговариваясь. Они никак не могли решить: уходить или остаться.

— Необходимо дать ей больше свободы.

— Она же нуждается в друзьях, — чуть ли не слёзно ответила девушка и спокойно добавила. — Ты прав, для того, чтоб переварить всё происходящее, требуется время, — и крикнула громче. — Пока, Алиса.

— Пока, ребят, — попрощалась, стоя у двери в спальню.

Вокруг всё напоминало об Артёме настолько, что подгибались коленки и мурашки толпами ходили по спине. В то же время не было запаха его духов или шампуня, его просьб испечь шарлотку. Даже ночник, проектирующий звёздное небо, я давно не включала.

Толкнула дверь и втянула воздух через нос, увидев винтажный кейс для гитары на кровати и букет лилий всё в той же банке, стоявший на комоде. Рядом с цветами примостилась маленькая записочка.

«Быть может, лилии тебе нравятся больше?»

— Какой же ты дурак, Макаров, — провела пальцами по белым лепесткам и криво улыбнулась. — Мне нужен ты, а не подарки.

Гитара Артёма после выступления с военными песнями так и пылилась в углу рядом со шкафом, это значило, что на кровати подарок. Неужели для меня? Аккуратно открыла крышку, чуть не сгорев от любопытства за пару секунд, и обомлела. Внутри находилась жутко дорогая акустическая гитара известной фирмы Martin. Верхняя дека сделана из ели, нижняя — красное дерево. Она блестела на солнце и привлекала внимание на фоне зелёного бархата, которым был обделан кейс изнутри. Засмотревшись на это чудо, я не сразу заметила ещё одно послание.

«Надеюсь, при игре ты будешь вспоминать обо мне?»

Это такое прощание? Так сказать, последний презент перед тем, как окончательно бросить меня? С чего вдруг он вообще решил подарить гитару? Узнал про день рождения? Тогда, наверное, поздравил бы в записке. Что случилось?

Вспомнив, что сейчас должны начинаться вечерние местные новости, бросилась на кухню к телевизору. Там должен содержаться ответ на все вопросы.

На меня вдруг нахлынуло странное чувство. Боль от предательства, кажется, так это называется? На экране показывали Артёма, сидевшего в футболке и брюках на больничной кушетке и держащего за руку милого ангелка. Я сразу узнала её. Полина. Эта девушка будет сниться мне в кошмарах, которые почему-то после переезда в квартиру Макарова прекратились, всю жизнь. Именно она когда-то давно подсказала Филиппу идею поймать в классе беспомощную девочку. А сейчас эта стерва забирает у меня последнее.

«— Как долго вы встречаетесь? — спросил молодой парень с микрофоном в руках. Девушка застенчиво потупила глаза и чуть улыбнулась, а Артём, чуть подумав, ответил:

— Очень давно, сейчас даже не вспомню дату.

— У вас всё серьёзно? Не планируете свадьбу?

— Конечно, серьёзно, — выступила вдруг Полина и смущенно уставилась на свои ноги. — Я здесь уже третьи сутки дежурю. Летом мы собираемся сыграть свадьбу.»

Картинка сменилась, началась запись в студии. Женщина в деловом костюме говорила что-то об аварии и том, что из пострадавших только сами братья, причём Алексей пока находится в тяжелом состоянии.

Когда отмерзает конечность, её ампутируют. Перевязывают жгутом и… Ужасно хочется, чтобы так же поступили с моим сердцем. Оно превратилось в лёд. Неужели нет на земле ни одного человека, который мог бы просто его вырвать и выбросить?

Такой боли и отчаяния душа ещё не испытывала. Всё это время я думала над тем, нужно ли навестить его в больнице. Возможно, Артём и сам не захотел меня видеть. Сейчас всё стало предельно ясно. Я всего лишь игрушка, теперь никому не нужна, с огромной дырой вместо сердца. Бежать… но куда? Дверной звонок отвлёк от мыслей. Неужели Стас и Светка забыли что-то? Или Светка под видом, что оставила какую-нибудь ненужную ерунду, вполне могла вернуться, чтоб поддержать меня.

На лестничной площадке стояла мама. В тоненьком пиджаке и халате, на ногах резиновые домашние тапочки в цветочек. Она смотрела на меня без укора и злости, без желания наказать и разбить гитару. Её глаза были такими же, как давным-давно, когда я ещё была совсем маленькой, а папа жил с нами — чистыми и спокойными, словно океан.

— Алиса, — прошептала она севшим голосом и кивнула в сторону кухни, — можно войти?

— Конечно.

Сильнее распахнула дверь и жестом пригласила родителя внутрь. Мама тихо проскользнула мимо меня и начала внимательно осматривать прихожую, заостряя своё внимание на моей обуви, валяющейся около небольшого стульчика, и паре-тройке курток, развешанных в гардеробе. Она прошла на кухню и незаметно окинула взглядом всё пространство, присев на стул.

— Я пришла не ссориться, — начала мама, стоило мне только войти в комнату и пройти к чайнику. Раз уж сегодня моё двадцатилетие, то стоит задуматься о сказанных когда-то Артёмом словах о прощении.

— Понимаю, — кивнула и достала две самые красивые чашки из сервиза.

Она некоторое время молчала и не могла придумать нужные слова. Или же просто хотела немного помолчать. Чайник вскипятился, я разлила воду по чашкам, одну поставила слева (для себя), а вторую справа. Из холодильника тут же выудила добрую половину торта, который мы с мамой раньше обожали — с творожным кремом и цветочками.

— Я хочу извиниться. За всё. Знаешь, я только недавно осознала, что была никудышной матерью, но мечтаю всё исправить и надеюсь на твою поддержку. Всё это время в моей голове были мысли только о том, чтобы построить своё собственное счастье. Оно заключалось в примерной дочери и хорошем муже.

Усмехнувшись, не удержалась и поинтересовалась:

— Теперь для полного комплекта только дочери не хватает?

— После предательства Александра я поняла, что единственный человек, который никогда мне не врал — это ты. Пусть грубила и иногда была совсем несносной, но зато говорила правду. Я не сержусь на то, что ты выступала в группе. Просто хотела уберечь от боли и предательств, которые в шоу-бизнесе встречаются на каждом шагу.

Удар под дых — именно так это называлось бы, будь мы сейчас на ринге.

— Что случилось? — тихим голосом произнесла я. Мир не только был чёрно-белым, но и переворачивался вверх тормашками.

— Оказалось, у него с самого начала была любовница. После нового года Александр просил денег на что-то, постоянно! И в прошлом месяце я вернулась от родителей раньше, а там он с молоденькой студенткой из моего же ВУЗа. Мы уже развелись.

— Мне жаль, — прохрипела и тут же вылила в себя половину кружки с чаем. — Я уже давно не злюсь на тебя. И даже ужасно скучаю.

Последняя фраза прозвучала, будто гром среди ясного неба — так же неожиданно и звонко. Мама смахнула со щеки покатившуюся слезинку и коротко кивнула.

— Я тоже скучала, дорогая.

После этого мы обе разревелись, как маленькие девочки. Впервые за долгое время я сделала правильный поступок и не хотела сходить с пути. Пусть это даётся очень сложно, но так надо.

Мы стояли посреди кухни, обнимались и пускали слёзы в одежду друг друга. Мама ещё долго не могла прийти в себя и постоянно твердила, что именно этого ей не хватало все эти годы — тёплых объятий и искренности. Она просила, фактически умоляла вернуться домой, но меня не пришлось уговаривать долго. Квартира Макарова, в которой каждая вещица связана с ним, в один миг осточертела и стала чужой и холодной.

Вещей было не так уж много, тем не менее мама помогла собрать большую часть из них.

— Я скоро приду, ты пока спускайся, — махнула ей рукой и улыбнулась.

Она взяла мою сумку и медленно вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь. Что же, наставало время прощаний и серьёзного разговора с хозяином. Нужно предупредить хотя бы.

Достав модный гаджет из переднего кармана джинсов, набрала заученный наизусть номер и стала ждать.

Гудок.

Может, он занят?

Второй.

В больнице всё же лежит. Наверное, телефон забрали медсёстры.

Третий.

— Ну же, Макаров, не подведи. Только не отвечай! — прошептала и услышала взбудораженный знакомый мужской голос.

— Алиса?

— Привет, — непринуждённо начал и запнулась. Все мысли вдруг куда-то разбежались, будто в ответственный момент решили сыграть в прятки. Наконец, после минуты молчания в голове кое-что созрело. — Я тут хочу узнать, где можно оставить ключ.

— Какой? — не сразу понял парень. Ему в больнице трепанацию мозга сделали или девушка весь съела?

— От квартиры. Твоей.

Он не произносил ли слова всего пару-тройку секунд, а показалось вечность. Мозг уже рисовал красочную картинку, как больной и хромой Макаров срывается с места и бежит через весь город, чтобы только остановить меня и не дать уехать.

— Ты куда-то собралась? — удивился и прокашлялся.

— Да.

Зачем скрывать правду, всё равно я звонила для того, чтоб навсегда распрощаться и предупредить, что квартира находится без присмотра.

— Ты правда хочешь уйти? — недоверчиво переспросил и, так и не дождавшись ответа, добавил. — Почему?

— Я так не могу, Артём, — тяжело вздохнула. — Мне сложно.

— Так ты соврала, когда сказала, что хочешь узнать меня?

— Да.

— Ты же врёшь, я слышу, как дрожит твой голос.

И он был абсолютно прав. Я боялась, причём всего на свете. А в данный момент хотелось больше всего вернуться в детство и не думать о будущем. Просто побыть ещё немного маленькой девочкой на руках у любимого отца и считать редкими вечерами звёзды.

— Знаешь, я вру даже сама себе.

— Так перестань, — слегка раздражённо подсказывает и тяжело дышит. Кажется, скоро он не вытерпит и как минимум накричит.

— Мне больно! Увидев тебя по телевизору с Полиной, я думала, что провалюсь под землю от стыда и жалости к себе! — обиженно воскликнула и начала усердно кусать губу, ведь ругаться сейчас не хотелось. — Но сейчас мне в сто раз хуже. Ты делаешь вид, будто всё нормально. На самом деле это не так.

— Это так! — противился парень. — Я могу всё объяснить, послушай…

— Не хочу я слушать! Устала от этих отмазок и недомолвок, — крикнула в трубку. — У нас был короткий миг, но он закончился. И я рада, что прощаюсь с тобой. Когда-то это ведь нужно закончить, так почему не сейчас. Кстати, Куля уходит со мной. Не звони, не пиши и никогда больше не появляйся в моей жизни.

Сбросила вызов, стерев пару слезинок, подхватила на руки кота, два пакета, гитару, сумочку и вышла из квартиры.

— Здравствуй, свобода, — глубоко вдохнула, громко брякнув дверью в подъезд. Через открытую форточку было слышно, как старушка с первого этажа сокрушается у себя в квартире на вечное лязганье железа. — Прощай, тюрьма.

Дома мама уже успела подогреть мне тарелку супа и даже не воспротивилась одному нелегалу — Куле, наоборот, с радостью позволила остаться оборванцу и сказала, что купит этому мохнатому чуду вкусности. Как оказалось, небылица про аллергии являлась всего лишь отмазкой для того, чтоб несмышлёный и сердобольный ребёнок не тащил домой различного рода живность.

Светка, узнав о моём переезде обратно в родительский дом, внезапно перехотела прийти в гости и навести порядок в моей душе. Ей отчего-то казалось, что там, на этом огромном пепелище, ещё реально что-либо сделать.

— Тогда встретимся как-нибудь потом, — прощебетала девушка и растворилась в толпе студентов.

Я перестала быть вселенским отщепенцем. Теперь о прежней Алисе напоминал лишь прижившийся и полюбившийся голубой хаер. Временная тату смылась, гардероб пополнился платьями, юбками и прочими женскими штучками, а неприязнь к людям ушла.

Всё медленно шло своим чередом. Как говаривала бабуля: «Если жить не хочется, живи назло врагам!». Она с Людвигом Аристарховичем в конце мая уехала на недельку в Париж, просто развеяться и мир поглядеть. Как оказалось, наш бывший историк имел там кучу знакомых и даже родственников, помогавшим старикам с проездом и проживанием, а также обеспечивающих их множеством экскурсий.

Группа, конечно, распалась после свадьбы Морозова и Железновой. Ребята решили отпраздновать дома, в тесном кругу родственников и друзей. Сначала Светка попросила меня быть свидетельницей, но потом мы вместе решили отдать эту важную роль одной из припевал Альбины, которая, к всеобщему удивлению, встречалась с Сёмой. Про то, что мы выступали на концерте к 9-ому мая, моя мама узнала отнюдь не от болтливого братца или её подружки, хотя я сначала так и подумала. Главным «стукачом» оказался Славка. Парень ни капли не жалел о содеянном и, выплюнув пару нелицеприятных ругательств мне в лицо, хотел сбежать, но на помощь пришёл Гарик. Наш главный бабник сказал, что не позволит обижать девушку, даже если они очень вредная, язвительная и имеет целую уйму тараканов в голове.

«Ледяное сердце» гастролировало по необъятной родине: Артём распевал старые хиты, а Лёша играл на гитаре и был бэк-вокалистом. Тысячи девчонок мечтали о том, чтоб оказаться в гримёрке парней и остаться с ними на ночь, вот только меня эта перспектива не устраивала. Конечно, такие сильные чувства тяжело просто вырезать из растоптанного сердца, но я старательно проделывала эту процедуру каждый день и всё больше забывала его.

Лето набирало обороты, все в городе уже ходили в коротких одеждах и изнывали от жары. Большинство преподавателей решили, что не хотят долго сидеть со студентами летом, тем более весь материал был выдан, поэтому к пятнадцатому числу были выставлены не только все зачеты, но и экзамены. Даже Елена Валерьевна побоялась идти против моей маман и оценивала меня по знаниям, а не тому, что я чья-то там дочь.

Сразу после того, как мы всей группой сдали зачетки в директорат и прогулялись по небольшому парку рядом с корпусом, мне на телефон пришло сообщение.

«Нужно поговорить. Встретимся через час в «Офелии». Фил»

Признаться, подпись пугала. Что ему опять нужно? Так как предложенное им место встречи являлось хорошо известной всему городу кафешкой, я согласилась. Это ведь не так уж и страшно — встречаться со своими страхами.

Он ждал у столика, расположенного рядом с огромным окном. Без лишних церемоний я влепила ему звонку пощечину и села на стул, дожидаясь реакции противника.

— Согласен, заслужил, — кивнул парень.

— Чего хотел? — грубо спросила и, покрепче ухватившись за сумку, добавила. — Продолжить незаконченное дело?

Филипп громко рассмеялся и чуть не свалился со стула. Оклемавшись немного, парень наконец прокомментировал своё поведение.

— Тогда в квартире я просто хотел пошутить, правда. Это глупо и возможно даже мерзко, но ничего подобного мне и в голову не приходило. Извини, что напугал тебя и что вообще так вышло. Я честно не специально.

Он говорил совершенно серьёзно, без малейшего намёка на улыбку или ухмылку, что несказанно радовало. Значит, лишь мой больной мозг виноват в том, что мне пришлось два месяца жить у Артёма. Ну, и отсутствие чувства юмора у Фила.

— Ладно, прощаю, — кивнула головой и собралась уж было убегать. — Надеюсь, ты тогда не слабо получил.

Парень хмыкнул и мечтательно закатил глаза.

— Эх, хорошенько же меня тогда твой паренёк отделал. Я ещё потом долго вспоминал, где мог видеть его, а сейчас чуть ли не каждый день его довольная харя в новостях мелькает. Расстались всё-таки?

Я не могла поверить своим ушам.

— Ты имел в виду, что тебя охранник Артёма побил? — в горле внезапно пересохло.

— Да нет же, он сам. Наверное, карате или ещё чем занимался раньше. А эта фишка со слепотой — пиар-ход такой, да?

— Ага, — прошептала, вскочила с места и вылетела из кафе, словно пробка из шампанского.

Он врал. Всё это время. Почти полгода. И ведь умудрился пройти проверку на вшивость, гаденыш! Доверчивая глупая Алиса, удалось же тебя поймать на крючок умелому лжецу.

Я прилетела домой и не знала, куда себя деть. Вроде бы не хочется находиться в этом городе, а с другой стороны оставлять маму тоже не вариант. Вот только дышать с этим подлецом одним воздухом не было сил и желания. Оставался один выход — бессрочная поездка к отцу, который с радостью согласился принять в гости на лето свою любимую дочурку. Мама тоже согласилась, так как почти на два месяца собралась съездить к родителям, помочь на огороде и просто поговорить.

По счастливой случайности на сегодня оставалось пара билетов до Москвы, а оттуда уже в Берлин. Собрать вещи и упаковаться не составило труда. А вот позвонить Светке и признаться оказалось куда сложнее.

— Алло, — ответил весёлый женский голос. — Алиска, я сессию закрыла, представляешь! У меня два автомата уже стоит, сегодня сдала экзамен!

— Поздравляю, — сказала дрожащим от страха голосом.

— Что случилось? — тут же среагировала девушка.

— Хотела попросить вас со Стасом проводить меня до аэропорта. Я улетаю.

Она молчала.

— Навсегда? — ошарашенно прошептала подруга, но ответ на вопрос и не требовался. — Куда хоть?

— Берлин.

Мы договорились встретиться через полчаса рядом с моим домом и немного поболтать перед поездкой, а до этого мне предстояло сказать пару ласковых Артёму. Странная это штука — ложь. Бывает ведь во благо, но явно не в его случае.

Набрала по памяти номер и стала ждать. Бесконечные гудки не хотели прекращаться, а я всё думала, что не выдержу, если он ответит. Механический голос предложил оставить сообщение. Что же, значит, не судьба.

— Здравствуй, Артём. Наверное, ты очень удивишься, когда прослушаешь это сообщение. Недавно я узнала одну занимательную вещь, — тихонько рассмеялась в трубку. — Оказывается, ты не слепой! Представляешь? Вот и я не представляю, как жила всё это время с обманщиком.

Я остановилась и не знала, что ещё можно добавить.

— Между нами всё давно кончилось. Я часто вижу тебя по телевизору и понимаю одно: это было правильно. Ты как солнце. Принадлежишь всем сразу и не можешь быть лишь с одним человеком. Все эти 10 месяцев я была искренне счастлива и ни капли не жалею о том, что согласилась тогда, в сентябре. Уж лучше быть отвергнутой, чем совсем не попытаться, правда? — усмехнулась и тяжело сглотнула.

На кухне что-то упало со стола. Наверное, Куля снова балуется.

— Я маленькая гордая птичка, которая пыталась долететь до солнца и прикоснуться к нему хотя бы разок. Опалив крылья и рухнув на землю, мне всё же удалось. Вот только счастье не может длиться вечно. Возможно, в другой жизни мы будем вместе, кто знает? Но точно не в этой. Мы слишком разные. Ведь я — только птица, а ты — самая настоящая звезда. Вечно следуя за солнцем, для него я буду всего лишь тенью.

Нажала на кнопку сброса и уставилась в экран. Адреналин разливался по венам. Стоило придумать речь раньше, приготовиться, хотя и этот экспромт был неплох.

Через пару минут телефон разразился громкой трелью, я даже подпрыгнула от неожиданности и боялась смотреть на имя звонившего. Это оказалась Светка. Они со Стасом уже ждали меня, вот только парень должен минут десять посидеть в машине, дав нам время на разговор. Я схватила сумку и побежала вниз.

— Вот и ты! — воскликнула девушка, ловко ухватив меня за руку, притянула к себе, крепко обняла и усадила на лавочку. — Чего так долго? Я дозвониться не могла.

— Да так, — улыбнулась и посмотрела в пытливые карие глаза девушки. Они словно вытягивали душу наружу и рассматривали под микроскопом. На одном дыхании и без запинок я рассказала про встречу с Филиппом и его слова. Железнова, которая недавно стала Морозовой, сначала посчитала это всё враньём, но потом согласилась с тем, что это могло бы быть правдой.

— Не завидую тебе, — с сожалением прошептала она и потрепала меня по голубым волосам, — но убегать тоже не дело.

— Знаю.

Стас просигналил из автомобиля и крикнул, что пора заканчивать этот шабаш и садиться в машину, ведь по дороге к аэропорту в обед обычно были пробки. Новоиспеченная жена хотела «откусить голову этому вредине», но согласилась с его доводами, ведь до отлета оставалось уже меньше часа.

В аэропорту ребята, чтоб совсем не расплакаться, быстро распрощались и укатили на фургончике куда-то вдаль.

Чемодан, казалось, тянул назад и был настолько тяжелым, что становилось невыносимо тащить его за собой. Я остановилась рядом с пожилой парой, которая внимательно меня осмотрела и отошла подальше. Испугались, наверное. Ну, еще бы. Синие волосы и хмурый взгляд исподлобья делают своё дело. Улетать внезапно не хотелось. Внутри поселилось странное чувство, будто если я сейчас сяду в самолёт, то навсегда потеряю его и никогда в жизни не увижу. Этих «серебристых» глаз с зелеными вкраплениями по краям, которые удавалось рассмотреть, этой небрежной улыбки и легкой щетины, отрощенной за пару дней, этих татуировок и надписи «Волк всегда найдет свою стаю». Я знала латынь прекрасно, разобрала это предложение ещё до того, как рассказа Макаров. Лет в 15 во мне проснулась тяга к этому языку, который не считался особенно востребованным в наше время. Вообще всё, что было уже не нужно обществу, притягивало меня. Как и сам Артём, ведь от него отвернулись все, а я была рядом и подала руку помощи. Только сейчас она, эта самая рука, оказалась совершенно ненужной. А может, и раньше так было, просто я, глупая наивная и жутко влюбленная девчонка, не замечала простых истин?

Я обернулась и посмотрела в сторону выхода. А что, если Макаров уже прослушал сообщение на автоответчике, понял свою ошибку и мчится сюда на всех парах. Я улыбнулась сама себе, представляя, каково это — быть в объятиях этого парня, слушать гул его сердца и знать, что раз уж Артём рядом, то ничего плохого не произойдёт. Мечты унесли меня далеко за облака, пока одна женщина не задела нечаянно мой чемодан своим и не пролепетала тихонько: «Извините». Очнувшись от сна, я прикусила губу до боли, чтобы оставаться в реальности, и пошла в сторону терминала. Девушка взяла билет и проговорив что-то напутственное с широкой улыбкой, отдала обратно. Новая жизнь ждала там, за поворотом, а так хотелось пожить еще хоть чуточку старой.

В самолёте ни с того ни с сего стало намного легче и свободнее. Будто позади оставалось всё плохое. Невидимые оковы спали и перестали меня тянуть на дно. Розовые очки слетели с глаз. Он не придёт, даже на секунду не задумается об этом. Наверное, так и должно быть, когда понимаешь, что человек потерян для тебя навсегда: наступает облегчение. Я вдруг рассмеялась, а женщина на соседнем сидении вопросительно уставилась на меня и спросила:

— Что смешного, молодая особа?

— Вот надеюсь, что там, куда я лечу, не будет того парня, от которого так старательно бегу, — прошептала с горечью и повернулась к старушке. Она со знанием дела кивнула и улыбнулась. Паутина морщинок появилась вокруг её глаз, таких добрых, лучащихся уютом.

— Если ты этого действительно хочешь, — кивнула она еще раз, — то его там не будет.

Я и правда хотела. Пожить спокойно, в своё удовольствие, не устраивая скандалов с Моникой и не размышляя, где же сейчас Артём, что он делает, как его дела. Скоп мыслей о Макарове должен просто исчезнуть, раствориться среди других эмоций и фантазий. Если бы всё было так просто…

Артём

На том февральском концерте я не узнал Алису. Вроде бы она говорила, что купила красный парик для выступлений, но седьмое чувство подсказывало, что это не так. Стоило только начать петь девушке с изумрудными волосами, как я понял — вот она. Красная помада на пухлых губах, аккуратный прямой носик и, самое главное, огромные доверчивые глаза. Она была моим идеалом. Возможно, некоторые парни не нашли бы в ней ничего красивого, но только не я.

В тот вечер мне впервые в жизни удалось понять, что ради неё стоит жить. Эта девушка заслуживает большего. Ради неё можно пожертвовать собой.

После того, как в моей жизни вновь появился брат, я запутался в паутине лжи. Врать для репортёров, для самой Алисы, чтобы только огородить её от сплетен и острой как нож правды. Она не должна была узнать это от постороннего человека. Не должна. Сам я боялся признаться. Не хотел терять. А теперь…

Улетела. Насовсем. Внутри словно что-то оборвалось и упало куда-то в бездну, в черную пучину счастливых воспоминаний, который сейчас приобрели черно-белый цвет и постепенно выгорали, как старые фотографии. Я смотрел на неё из-за колонны и не знал, что делать.

— Алиса, какая же ты глупая, — прошептал с горечью и отвернулся от терминала. — Мы оба одиноки, только ты об этом не знаешь.

* * *

На улице стояла изнуряющая жара. Термометр на большом здании показывал +32 градуса по Цельсию. Люди прятались в теньках и выжидали вечера, чтоб вдоволь нагуляться. В одном из кафе сидел он: молодой человек в черной футболке, таких же брюках, в тон им туфлях. На глазах солнцезащитные очки. Он сидел, и всем посетителям вокруг казалось, что парень сошёл с ума — на улице такая жара, а он вырядился! Девушки кидали на него заинтересованные взгляды и отворачивались, едва завидев кольцо на безымянном пальце правой руки.

Он спокойно выжидал чего-то и будто сам не мог понять, что именно ему нужно здесь. В кафе вдруг ввалилась компания: три парня и две девушки. Один из них, высокий хорошо слаженный брюнет, остановился у входа и уставился на странного человека в черном.

— Артём? — недоверчиво спросил он и подошёл к столику парня. Тот, чуть приспустив очки, окинул взглядом незваного гостя и хмыкнул.

— Привет, Гарик.

— Ты как здесь оказался? Вроде в турне укатил ещё месяц назад!

Официантка принесла второе меню за их столик и удалилась, так и не удостоившись взгляда от звезды.

— А нет больше ни турне, ни группы. Не слышал, что ли, какой скандал был? Моего брата поймали с наркотиками и посадили, — пожал плечами и продолжил пить апельсиновый сок.

Гарик присвистнул и, прокашлявшись, поинтересовался:

— С Алисой как?

Артём скривился и отвернулся от собеседника.

— Всё так плохо? Не смог уговорить остаться? — настаивал на этой теме парень.

— Я и не уговаривал, — вздохнул Макаров. Ему было неприятно обсуждать свою личную жизнь с малознакомым человеком. Но Гарик был приставучим, как банный лист. — Да и зачем?

— Не попытаться уговорить остаться это то же самое, что и оттолкнуть, — скривился парень в ответ и, вскочив со стула, нагнулся над столиком. — Она из-за тебя столько пережила, а ты даже не сделал попытку.

Гарик ушёл к своей компании, а Артём ещё около пяти минут сидел и ничего не предпринимал. В его голове крутилось много мыслей. Но то, что сказал одногруппник, никак не хотело вылезать из головы. Парень вдруг взял в руки телефон, набрал чей-то номер и коротко сообщил.

— Срочно забронируй мне билет до Москвы, а оттуда в Берлин.

Алиса

Этот нахал посмел явиться и сюда, решил жизнь мою подпортить! В какой жизни я столько нагрешила, что теперь никак расплатиться не могу? И откуда только адрес взял? Он стал настойчивее, чем был раньше. В голове всплыло свежее воспоминание…

Мы бежали через толпу, взявшись за руки. Людей было слишком много, чтоб найти потерявшегося человека, поэтому быстро созрел план побега. Я вырвала свою конечность и убежала, а перед этим прошипела ему на ухо:

— Только попробуй сунуться — получишь!

Конечно, если бежать в толпе, то можно быть легко обнаруженной, а вот если плыть по течению, то нет. Я спокойно шла рядом с туристами из Китая, как вдруг совсем рядом услышала знакомый голос.

— Она сбежала. Ну, как-как… вот так! Взяла и смылась в толпе! — гневно кричал Артём. Но дальше шум и гул толпы заглушил всё.

…Я ещё раз улыбнулась тому, как лихо обвела вокруг пальца парня, перескочила через три ступеньки и, оказавшись дома, позвала родителя:

— Папа?

Никто не откликался. Пришлось скинуть босоножки и отправиться на поиски хоть одной живой души. Но в следующий миг, стоило зайти в зал, я отказалась от этой идеи, ведь увидела на диване Артёма, вальяжно забросившего ногу на ногу и откинувшегося полностью на спинку кожаного дивана. Он чувствовал себя, как дома: никаких стеснении, нет границ и правил. Творил то, что хотел. Я устало прикрыла ладонью глаза, чтоб не видеть больше это чудо в перьях, и криво улыбнулась, так как мои губы были открыты для всеобщего обозрения.

— Чего ты такая бука, котенок? — пожурил меня возникший из ниоткуда отец и потрепал по макушке. Мне потребовалось немало усилий, чтоб сдержать крик и не выгнать прочь этого прохвоста. Ну, что он опять забыл в моей жизни? Целый месяц ни слуху, ни духу, а теперь? Обязательно портить это спокойствие?

— Думаю, нам с Алисой нужно поговорить наедине, — папа едва заметно кивнул и в мгновение ока испарился, затаившись на кухне. Так как слышимость была просто отличной, пришлось взять ситуацию под свой контроль, коротко кивнуть наглому гостю и выйти во двор через большие стеклянные двери в зале.

— Что нужно? — грубо спросила и уставилась на свои пальцы ног. Парень неловко мялся рядом и даже не думал начинать разбираться в сложившейся ситуации. А это просто необходимо.

— Я приехал, чтоб сказать тебе одну вещь, — спокойно начал Артём. Его рука скользнула в карман джинсов за той коробкой, которую мне всё же удалось отдать ему обратно на площади. В голове пульсировала отчетливая мысль «Нет, нет, нет! Не делай этого!»

— Замолчи, — спокойно сказала и пошла в свою комнату, выделенную отцом.

— Алиса, — крикнул вслед парень и ринулся следом.

— Ну, чего? — резко развернулась на месте. — Видела я тебя с Полиной в больнице, по всем новостям крутили. Вот иди и её свои колечки дари!

Забежала в комнату и хлопнула дверью прямо перед носом Макарова. Он крепко ругнулся и выбежал на улицу, распыляясь на всю Ивановскую, что «эта девушка меня с ума сведёт точно».

Кто бы мог подумать, что мне удастся свести его с ума. Будто сам ангел во плоти.

Так как именно папа и Моника помогали Тёме найти меня и пустили в дом, я решила устроить забастовку и отказалась от ужина. Весь вечер смотрела телевизор и представляла, как в следующий раз Макаров будет извиняться и делать предложение. Может, подкупит людей и заставит их уговаривать меня, пока не прощу? Интересная идея.

Я медленно засыпала, звёзды, наклеенные на потолок комнаты, расплывались перед глазами. Во сне за мной постоянно бегал фронтмен группы «Ледяное сердце» и умолял простить его, дурака за ошибки. Наверное, он уже в самолёте и летит обратно, так что прекращай мечтать, Алиска.

Внезапно я, сама того не осознавая, проснулась среди ночи и почувствовала, что уже не одна в комнате. Резко распахнула глаза и устало проворчала:

— Артем, два часа ночи, какого черта?

Но парень в ответ лишь начал петь.

— И как так вышло, как так получилось? Мы с разных полюсов чужих планет, Но лишь с тобою моё сердце вновь забилось, Отдав звезде упавшей мой последний свет. Мы слишком разные и слишком одиноки, Не разберем пути назад к нашей мечте. Я всё пишу в тетрадку эти строки. Ты, как получишь, обязательно прочти! Я снова вижу образ твой в густом тумане, Я чувствую тепло и ярость на ладонях И будто в сердце ледяное сильно ранен… Вновь никому не нужен и никем не понят. Мы по осколкам собирали наши души, И из динамиков всё те же герцы. Ты — демон… и мне очень нужен, Ведь вновь разбито ледяное сердце.

Он наконец замолчал. Убрал в сторону гитару, поднял с пола огромный букет белых роз, встал на одно колено и потянул мне ту заветную коробочку, в которой блестело кольцо. Но кому оно нужно, если есть цветы? Я аккуратно забрала розы под его удивлённый взгляд и замахнулась как можно сильнее. За всю ту боль, что он причинил, за все страдания, за слёзы, за часы и даже дни одиночества, за то, что сначала дал, а потом отнял я хлестала его букетом по голове, по рукам и спине. В общем, куда только могла попасть.

— Да прекрати же ты, — кричал парень, прикрывая стратегически важное место — своё лицо. — За что ты меня бьёшь?! Я ведь ничего не сделал!

— Вот именно, что ничего не сделал! — крикнула, отбросив розы в сторону. Силы уже кончились, а на глазах начали наворачиваться слёзы. Я села рядом с кроватью и уставилась в дубовый пол. — Ты мог бы не врать и признаться, что операция прошла удачно. Мог бы сказать, что я нравлюсь тебе. Но ты ничего этого не сделал! Постоянно твердил «Я всегда буду рядом», а потом испарился!

Мои всхлипы были слышны на весь дом. Я видела папу и Монику, которые неловко топтались у входа в комнату. Отец хотел выставить из дома «негодяя, доводившего столько времени мою дочь», а жена не пускала его и говорила, что молодые сами разберутся.

Парень сел рядом со мной, опираясь спиной о кровать, и чего-то ждал. То ли пока я успокоюсь. То ли сам ещё не отошёл от пережитого. Я даже решила, что Артём сейчас вновь станет тем каменным изваянием: неприступным, холодным и отчужденным. Подумала об этом и испугалась, заревев еще громче. Макаров вдруг подхватил меня на руки, положил на кровать и, устроившись рядом, прижал головой к своей груди. Его сильные теплые руки гладили мои волосы, водили по спине и плечам, всё ещё вздрагивающим от всхлипов. Я слышала, как бешено колотится его сердце, ритм звучал в моих ушах, будто барабаны.

— Ты такая глупая, Лисий хвост, — шептал он, проводя губами по моим волосам. — Приготовься слушать это каждый божий день, ведь я буду повторять, пока язык не отсохнет. Я люблю тебя.

Эпилог

Девушка сидела с гитарой на сцене перед толпой народа. Она улыбнулась, гордо вскинув голову, обвела зрителей лукавым взглядом и сказала:

— Эта песня посвящается моему мужу. Милый, я люблю тебя. И кстати, твоё черед мыть посуду!

Люди в зале засмеялись. Каждый в первом ряду посмотрел на тех, кто стоит рядом, в поисках того самого «мужа», который притаился за кулисами и ждал окончания концерта. Он снял солнцезащитные очки, убрал их в карман и посмотрел на кольцо, важно оплетавшее безымянный палец правой руки. Пальцы девушки порхали над струнами, и гитара начала издавать волшебные звуки.

— Я была ослеплена его сияньем. Глупая, наивная девчонка… Поняла с огромным опозданьем, Что он — омут, черная воронка. Он страшон и в гневе, и в печали. Он не тот, кто мог бы полюбить, Но глаза в холодной серой стали Мне теперь вовеки не забыть. Он разрушил мир мой в одночасье, Сердце в белый айсберг превратил, Показал, что значит счастье, А в конце его с собою прихватил. Он сбежал, исчез из моей жизни, Он — мой ангел и моя беда. Вредный и чуть-чуть капризный… Моя ледяная рок-звезда.

Примечания

1

Selena Gomez & The Scene, Love You Like a Love Song.

(обратно)

2

Автор О. Чусовитина.

(обратно)

Оглавление

Часть 1

  Пролог

  Эпизод 1

  Эпизод 2

  Эпизод 3

  Эпизод 4

  Эпизод 5

  Эпизод 6

  Эпизод 7

  Эпизод 8

  Эпизод 9

  Эпизод 10

  Эпизод 11

  Эпизод 12

  Эпизод 13

  Эпизод 14

  Эпизод 15

  Эпизод 16

  Эпизод 17

  Эпизод 18

  Эпизод 19

  Эпизод 20

  Эпизод 21

Часть 2

  Эпизод 1

  Эпизод 2

  Эпизод 3

  Эпизод 4

  Эпизод 5

  Эпизод 6

  Эпизод 7

  Эпизод 8

  Эпизод 9

  Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg