«Отрыв»

Отрыв (fb2) - Отрыв (Перспективы скоринга - 1) 970K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эйвон Гейл

«Отрыв»

Серия «Перспективы скоринга» № 1

Эйвон Гейл

Переводчик/редактор/вычитчик – Валерия Стогова

Обложка – Мария Гридина

Оформление – Наталия Павлова

Перевод выполнен для группы -

Аннотация

После драфта в НХЛовскую команду Джексонвилля «Си Сторм» двадцатиоднолетнему

Лейну Кортэллу будущее видится лишь в светлых тонах. Правда, вдобавок ко всему

появляется и дискомфорт: он, мужчина–гей, будет играть в команде младшей

хоккейной лиги. Он уже и так умудрился наболтать лишнего и тем самым

оттолкнуть своих товарищей по команде. А потом в ходе сопернического матча Лейн

бросает вызов Джареду Шору, тафгаю из «Саванны Ренегадс». Странный способ

начать отношения.

Большую часть своей карьеры Джаред играет в младшей хоккейной лиге. И ему

совершенно плевать, известно ли кому–то о его бисексуальности. Но после окончания

последнего романа он принял решение избегать подобных связей. Однако проведенная

ночь с новичком Лейном Кортэллом заставляет его задуматься. Лейн напоминает

Джареду, за что он любит игру и почему эта самая любовь стоит риска. А Джаред со

своей стороны надеется научить Лейна чувствовать себя комфортно с самим собой

на льду и за его пределами. Только вот находятся они на разных этапах своей карьеры, и оба мужчины должны будут разобраться: что же все–таки для них важнее?

Глава 1

Вплоть до третьего периода игры «Джексонвилль Си Стром» против «Саванны

Ренегадс» Лейн Кортэлл разрабатывал план, который помог бы ему помириться с

товарищами по команде.

Возможно, «план» – не совсем верное слово, поскольку оно подразумевало

гораздо больше продуманности. Лейн же относился к категории импульсивных людей,

что несло в себе совершенно противоположное. Особенно когда названная

импульсивность была связана с тафгаем «Ренегадс», Джаредом Шором, который по

слухам ел детей на завтрак.

Несмотря на то, что команда изо всех сил старалась не иметь с ним ничего общего

– не пасовать шайбу, не замечать его существование – Лейн был в восторге от игры

против «Ренегадс». Он всегда был любителем отличной соревновательной игры. Такие

игры в начале сезона по ощущениям напоминали середину плей–офф. А этот матч был

для него первым в профессиональной лиге. Он мог бы забить парочку красивых голов, и

напарники полюбили бы его.

«Ренегадс» – отличная команда, хотя их игра разительно отличалась от «Си

Сторм». Команда Лейна больше полагалась на скорость и ведение шайбы. «Ренегадс» же

играли агрессивно, за что получали кучу штрафов.

Количество заработанных к тому моменту штрафов говорило о многом.

Обычно они запугивали оппонентов и доминировали над ними – вернее над

всеми, кроме «Си Сторм», у которых имелся феноменальный послужной список: штрафы

приводили к играм в большинстве, что давало «Си Сторм» возможность взять ворота.

Согласно тому, что Лейн смог почерпнуть из разговоров, в которых не участвовал, их игры

обычно включали в себя огромное количество оскорблений, нешуточные силовые

приемы, яркие голы и парочку массовых драк. Лейн с нетерпением ждал появления чего–

то новенького в монотонном течении жизни.

Когда дело дошло до дебюта в профессиональном хоккее, фантазии Лейна ничем

не отличались от фантазий любого канадского ребенка: забитый до отказа стадион,

мерцающее на гладком, как стекло, льду освещение. Лейн выкатывался на начало мачта в

свитере одной из команд Оригинальной шестерки под рев толпы и песню «Вечер хоккея в

Канаде» (только не под версию «Никельбэк»).

Только вот вместо толпы в Торонто он получил заполненную лишь наполовину

арену в Джексонвилле, штате Флорида. Вместо «Вечера хоккея в Канаде» звучала

громкая, режущая слух рок–музыка – возможно, «Никельбэк», стереосистема работала

безобразно – и лед больше походил не на стекло, а на тротуар на Мэйн Стрит в Чатеме,

Онтарио, после того, как на него обрушилась ледяная буря, и проехало несколько

десятков автомобилей. А надетый на нем свитер не имел ничего общего с Оригинальной

шестеркой из его воображения или даже с «Тампа Бэй Лайтнинг» (также известных как

«Молнии») – командой НХЛ, в которую был задрафтован Лейн. Команда даже не

относилась к младшей лиге Тампы. Перед переходом в солидный клуб Лейн ожидал

сыграть несколько сезонов за «Сиракьюз Кранч».

Реальность оказалась несколько иной. Лейн в настоящий момент сидел на скамье

в ожидании своей смены, облаченный в сине–зеленый свитер с изображением злобного,

держащего клюшку смерча и катящейся по волне шайбы. «Си Сторм» была членом ХЛВП,

младшей лиги, и базировалась в странном городе, где днем шел дождь, а двадцать минут

спустя светило солнце, с мостами головокружительной высоты, охватывавшими реку

Сент–Джонс, и где люди пили холодный чай с сахаром. Лейн проживал в «Эконо Лодж»

неподалеку от границы штата и поедал огромное количество пончиков.

Все было бы просто супер – даже дрянное название, абсурдный свитер, низкая

посещаемость и тот факт, что музыку забыли выключить в момент начала матча – если б в

первые дни тренировок Лейн держал свой рот на замке. Вместо этого Лейн выдал

несколько дебильных комментариев насчет драфта, и что он рассчитывал пробыть в

младшей лиге не долго, что, оглядываясь назад, звучало просто отвратительно. Он не

имел в виду, что был лучше остальных. Просто во всем, что касалось людей, он был

ужасен и изо всех сил пытался завязать беседу. Но партнеры теперь сидели подальше от

него и крайне редко обращали на него внимание на льду и за его пределами. Казалось,

он играл в хоккей сам с собой.

Лейн знал: ему было над чем в ближайшем будущем подумать, или такими

темпами он разочарует всех знакомых и возможно умрет от недоедания – питался он

только закусками. И поскольку никто не утруждался общением с ним, у него была куча

времени обдумать, какого черта можно сделать, чтоб компенсировать недостаток

навыков общения.

К началу второго периода так никто и не подрался. И не забил. По крайней мере, со

стороны «Сторм». Они никак не могли отыскать подход к задней части сетки. «Ренегадс»

забили лишь однажды, и всякий раз, когда кто–нибудь из «Сторм» подбирался к воротам,

игрок «Ренегадс» нокаутировал противника и забирал шайбу.

Включая Лейна. Его уже зашпыняли похуже мячика для пинтбола. А все потому что

товарищи по команде его презирали и недвусмысленно ему на это намекали – хотя в этот

раз пасанули шайбу. Лейн довольно быстро сообразил, что происходящее было сродни

тому, будто на его спине была прикреплена гигантская мишень, но если он не будет

ловить пасы и не попытается забить, несколько следующих матчей просидит на трибуне.

Спаркс, тафгай «Сторм», по идее должен был преследовать игрока «Ренегадс». Но в

отношении Лейна неписаное правило, кажется, не существовало.

Закипая от злости, Лейн уселся на скамью. Шор завалил капитана «Си Сторм»

Макса «Ридера» Рида, и тот растянулся на льду. Фанаты взревели от возмущения, а

поклонники «Ренегадс» разразились аплодисментами. Раздался звук свистка, и лайнсмен

отправил Шора на скамью штрафников.

Он заседал там уже в четвертый раз. Спарки проорал уезжавшему Шору:

– Контуженый, просто подожди.

Шор ухмыльнулся, а Лейн поймал себя на том, что наблюдал за сидевшим на

штрафной Шором. Он был старше большинства ребят в «Сторм», но хоккеисты взрослеют

гораздо раньше, поэтому вполне вероятно, что ему еще не было и тридцати. Он был

рыжеватым блондином с голубыми, как у хаски, глазами.

Он застукал Лейна за подглядыванием и подмигнул. Смутившись, Лейн опустил

взгляд, нервно дернул ногой и сжал клюшку. Он готовился к следующей смене в бригаде

большинства и надеялся, что преимущество в одного человека все еще будет иметь место

в момент его выхода на лед. Может, ему удастся забить гол и даже предрешить исход

игры, заработав тем самым расположение других членов команды. Или, по крайней мере,

приглашение в «Крейсер» после матча. Он устал от еды из вендингового автомата и не

понимал американских денег. Кроме монеток. Их он понимал отлично.

От игры в большинстве почти ничего не осталось, когда Лейн перепрыгнул борта и

выехал на лед. Он чувствовал себя решительно, нацелился забить гол и почти ничего не

замечал вокруг. Он не был самым крупным парнем на льду, несмотря на рост в метр

девяносто, зато был быстрым. Не важно, числился он изгоем в команде или нет, на

наличие стиля и определенного уровня игры нельзя было не обратить внимание.

Он поймал пас от Абни – редкий момент солидарности с товарищем по звену.

Танцуя мимо игроков «Ренегадс», он ощущал, что способен забить гол. Он замахнулся

клюшкой, чтоб сделать бросок, сфокусировался, дышал ровно… и его сшиб с ног

выскочивший со скамьи штрафников Шор. Он врезался в него и отобрал шайбу.

Испытывая ярость, Лейн поднялся со льда и с грустью наблюдал, как игрок «Ренегадс»

летел по льду и вел шайбу клюшкой.

Черт побери. “Твою мать” .

– Где, блин, тебя носило? – бросил Лейн, глазея на Шейна Макбрайда – защитника,

который обязан был оберегать Лейна от Шора. – Ты же понимал, что он охотится за мной.

– Точно, Суперзвезда, – огрызнулся Брайди, на лице отразилась злость. Он

облажался, о чем, конечно же, знал, и молча предлагал Лейну расценивать его поступок

как угодно. – Может, тебе стоит держать ухо востро?

– Я собирался забить…

– Успокойтесь, мать вашу, – гаркнул тренер Спэнсер, сощурив глаза. – Макбрайд,

если еще раз нарочно будешь располагаться не там, где должен, тебя отправят так

далеко, что придется искать каток в аду. Мне плевать, насколько тебе неприятен Кортэлл.

Ты испоганил золотой голевой момент.

Брайди что–то пробормотал, кивнул и, скользнув на скамью, занялся бутылкой

воды. Лейн глянул на тренера Спэнсера, приободряясь от комментария «золотой голевой

момент», хотя его вряд ли можно было расценивать как похвалу. Ощущение быстро

улетучилось, когда тренер Спэнсер добавил:

– В следующий раз забей, Кортэлл, даже если тебе придется стрелять с колен, как

долбаный Алекс Овечкин.

Лейн нервно и разочарованно кивнул. Он наблюдал, как Спаркс доехал до Шора и

долбанул его по плечам. О, да пошло оно все.

Тогда–то Лейн и осознал, что нужно делать. Он перескочил через борта на

следующую смену, выиграл вбрасывание и помчался прямиком на Шора. От этой

незапоминающейся игры оставалось всего девять минут. И Лейн Кортэлл выкинул то, что

никогда не делал на льду.

Он снял краги.

Шор уставился на него и разразился хохотом.

– Да ты прикалываешься.

– Ты меня сбил, – злобно рыкнул Лейн, мечтая, чтоб они просто уже начали

драться и дело с концом. Свою глупость он уже понимал. От ударов испытываешь боль?

Наверно.

– Ага, потому что твой мудацкий напарник тебя не прикрыл. Это хоккей, сосунок. –

Шор снял крагу. – Уверен? – спросил он, стягивая и вторую. – Вряд ли тебя хоть раз в

жизни били, красавчик.

Лейн выбросил правый хук, попав Шору в челюсть.

– Все бывает впервые.

Шор зло ухмыльнулся, и его улыбка сотворила с Лейном нечто странное.

– Ты идиот, – сказал он и ударил в ответ.

Лейн, который был выше Шора на пять–семь сантиметров, позже не смог

припомнить большую часть драки. Он улавливал вой толпы, но в основном слышал лишь

звон в ушах, когда Шор треснул его по лицу и в живот.

Вот же дерьмо. Как больно.

Первый удар Лейна мог оказаться единственным достигшим цели, но он не

сдавался. Шор пытался натянуть ему на голову свитер и швырнуть на лед, но Лейн

неожиданно нашел выход для злости и разочарования из–за своей профессиональной

карьеры. И, несмотря на то, что особо урона он не причинял, все равно продолжал махач.

Наконец–то лайнсмены их растащили. Лейн не был в курсе, что у него кровоточила

губа, пока не коснулся ее ладонью, и растерянно моргнул, заметив красный мазок на

руке. Его тащили на штрафную, или ему так казалось. Но вскоре до него дошло, что

лайнсмены вели его по проходу в раздевалку.

Ему дали штраф за ненадлежащее поведение до окончания игры. А значит, остаток

мачта он будет вынужден смотреть из раздевалки. Что должно было разочаровать, но

когда он подъехал к своим товарищам по команде, они с гордостью стучали клюшками о

лед.

– Ты долбанутый, Кортс, – крикнул Ридер.

Спарки поднял большие пальцы вверх. Лейн ухмыльнулся, чувствуя эйфорию.

Ощущение могло быть связано с потерей крови, но кому какое дело?

Несколько фанатов хлопнули его по ладони, когда он шел по проходу. С момента,

как он впервые надел коньки, позорнее игры у него еще не было. Он профукал

возможность забить и недостойно повел себя во время игры. Да еще и заработал штраф

за подстрекательство Шора на драку.

Но ему понравилось.

***

А вот тренеру определенно не понравилось.

Спэнсер орал на Лейна добрых десять минут, объясняя, что «забить гол не означает

забить Джареда Шора», и напоминая, что команде пришлось играть в меньшинстве за

драку, которую выиграть он просто–напросто не мог.

Лейн кивал, давал надлежащие ответы и ждал, пока тренер остынет. Наконец–то

он вздохнул, засунул руки в карманы и уставился в потолок.

– Понимаю, что ты пытался сделать, Кортэлл. Надеюсь, сработало. Знаю, ты

можешь играть лучше. Я рад, что ты стараешься, но не ценой попадания в список

травмированных. Ясно?

– Да, тренер.

– Забивай голы, Кортэлл. У нас есть парни, которые умеют драться.

Да, у них имелись такие парни. Лейн не стал указывать на то, что они не очень–то

торопились за него заступиться. От него не укрылось, что тренер был осведомлен о его

проблемах с напарниками. И если тренер Спэнсер до сих пор не помог, то вряд ли станет.

Он явно хотел, чтоб Лейн разобрался со всем самостоятельно.

И без кровопролитий.

Входя в раздевалку, Лейн не знал, чего ожидать. Но точно не привычного уже

послематчевого игнора. Только вот игнор имел место, и что–то внутри него щелкнуло. Он

стоял, не шевелясь, держал клюшку, будто она могла его спасти, и начал… говорить.

Громко, но не кричал. Он все еще был канадцем.

– Я прошу прощения за сказанное. Я идиот. Нет, правда. Я в курсе. Но знаете что? –

В помещении повисла тишина. Парни пихали друг друга локтями и кивали на Лейна. –

Пора уже завязывать. Если вы настолько обижены, что не можете пасануть мне шайбу

или… не знаю… быть защитниками, – он зыркнул на Брайди, – тогда проблемы у вас, а не

у меня. Я не стану бесконечно извиняться за произнесенные слова. Не стану. Так что

прекращайте уже. – Лейн скрестил руки на груди. – Еще я хочу пообедать. Я устал от

«Эконо Лодж». Может, кому–то нужен сосед?

На несколько секунд воцарилась тишина, и Лейну подумалось, что он все лишь

усложнил. Маловероятно, конечно, но вдруг. А потом Ридер и Спарки начали хлопать, и

остальные последовали их примеру. Лейн вспыхнул из–за аплодисментов и «как

вовремя», и «мы почти махнули на тебя рукой, Кортс».

«Наконец–то».

Глава 2

После игры Лейн вместе с напарниками отправился в «Крейсер», заказал два

чизбургера и картошку с сыром и купался в исходивших от команды волнах тепла. Они

больше его не ненавидели.

Райан Слоан, нападающий третьего звена, уселся за столом рядом с Лейном. Он

был хорошим и болтливым парнем. Покончив с трапезой, Лейн уже знал о нем все. Родом

он был из Торонто, как и Лейн, фанат «Листьев», а во Флориду приехал, потому что не был

задрафтован, но любил играть.

– Хоккей – крутой вид спорта. Сплошное удовольствие. То есть, естественно, мы

маловато зарабатываем и не особо знамениты, зато можем играть.

– Ну, я пока удовольствия не получил, но поверю тебе на слово, – сухо бросил

Лейн.

– Эй. У своей первой команды я спросил, существуют ли ограничения по возрасту.

Парни выглядели довольно взросло и могли бы уже тренировать. – Райан поморщился. –

Все прозвучало не так паршиво, как та чушь, что ляпнул ты, но все равно полный отстой.

Прости, чувак. Хочешь, будем соседями?

И словно по волшебству Лейн нашел место, куда съехать из «Эконо Лодж»,

получил приглашение поужинать… и команду. Он захмелел, потому что парни

продолжали покупать ему пиво, которое по возрасту ему пить было не положено. Но

Лейн не собирался отказываться от командного единства, независимо от того, в каком

обличии оно явилось. «И насколько сильно пенилось», – похихикивая про себя, подумал

Лейн, но вряд ли смог бы кому–то объяснить, в чем был прикол.

Кто–то проводил его до «Эконо Лодж», чтоб он мог проспаться. Ему предстояло

провести здесь еще две ночи, а потом он съедет в квартиру Слоана. У Лейна имелась

упаковка пончиков из вендингового автомата. Он слопал два, после чего опустошил

желудок и уснул на полу в ванной.

Именно такого он и ожидал от игры в профессиональный хоккей. Но никак не

ожидал проснуться в половине двенадцатого ночи с диким сушняком и чувством голода.

А от мысли о пончиках его затошнило. Он принял душ и почистил зубы, что из–за

головокружения заняло много времени. Глупо было напиваться, когда играешь в

контактный вид спорта и тем самым зарабатываешь себе на жизни.

В конце концов, Лейн дотащил свою жалкую задницу до стойки регистрации и

поинтересовался, был ли поблизости какой–нибудь ресторан. Мужчина за стойкой

несколько секунд почмокал губами – что Лейн расценил, как секретный код или даже

странный флоридский диалект – а потом пожал плечами.

– Вроде нет. Можете пойти в бар «Бомбардировщик». Иногда там подают пиццу. –

Он указал на входную дверь. – Через дорогу.

– Спасибо, – устало улыбнувшись, отозвался Лейн.

Он пересек «дорогу» – которая была межштатной – и зашел в забегаловку с

нарисованным сбоку самолетом, а на окне мигала красным вывеска «Будвайзер». В

последнюю секунду он осознал, что из–за возраста выпивать в баре ему было нельзя. И

здесь не было его команды, чтоб за него поручиться.

Хотя не похоже, чтоб кто–то парился. Никто ему и слова не сказал, когда он вошел

и тупо просидел за столом минут десять, а потом уже отправился к бару. Бармен был

примерно ровесником отца, белоснежные волосы были завязаны в конский хвост, а из–за

бороды он походил на пирата.

– Принести тебе что–нибудь? – спросил он, протирая стакан.

– Есть пицца? – с надеждой поинтересовался Лейн. Черт. Как же хотелось есть.

– Не. Духовка сломалась. Есть орешки. О, могу сделать курицу во фритюре, если

хочешь.

– Было бы здорово, спасибо, – ответил Лейн, и его желудок заурчал.

– Хочешь чем–нибудь запить?

– Конечно… У вас есть «Доктор Пеппер»?

Бармен таращился на него минуты две и молча протирал стакан до тех пор, пока

тот не заскрипел. Потом он залез в холодильник, вынул бутылку «Бад Лайт», открыл

крышечку и поставил перед Лейном.

– Спасибо. – Пиво – последнее, чего хотелось Лейну, но еще ему не хотелось, чтоб

его выкинули, оставив без «приготовленной во фритюре курицы». А, может, и хотелось.

Флорида – странное место.

Он развлекался с подстаканником и тут заметил расположившегося чуть дальше

парня. Тот смотрел на него. Когда он встретил знакомые светло–голубые глаза, желудок

Лейна сделал сальто. Из всех людей именно Джаред Шор сидел в этом дурацком баре и

бросал в его сторону не очень дружелюбные взгляды.

– Разве ты уже достаточно вырос, чтоб здесь находиться?

– Я оголодал, – пояснил Лейн, совершенно не ответив на вопрос. – Просто хотелось

съесть пиццу или что–то наподобие.

– Знаешь, в Америке существует доставка. – Джаред пил пиво прямо из бутылки, и

его губы очень отвлекали. – Твоя команда тоже здесь?

– Нет. – В желудке у Лейна что–то неприятно перевернулось из–за очередного

глотка пива. Наверняка он выглядел не так классно, как Шор. – Твоя?

– Не. Они в местечке получше, – ответил Шор, все еще за ним наблюдая. – Губа

болит? – прямо спросил он. Его напряженный взгляд был сфокусирован на Лейне. Ох,

голова у Лейна закружилась, а желудок скрутило.

Ему нужно было валить оттуда. Быстро.

– Э–э… Да. Немного.

– Отлично. – Джаред добил пиво и поставил бутылку на стойку. Если закрыть глаза

на его репутацию, человеком он был молчаливым, умел двигаться изящно, а не только

агрессивно. И у него были красивые руки. Лейн вдруг задумался, почему в баре стало так

жарко. – Надеюсь, оно того стоило.

– А? – Лейн обратил внимание, что парень на него злился, но понятия не имел

почему. Шор был из разряда парней, что бесконечно влезали в драки, разве нет?

Шор не очень–то приятно рассмеялся.

– Думаешь, ты первый симпатяжка, который пытался понравиться своим

партнерам, завалив меня? Нет, не первый.

– Правда? – выдохнул Лейн. – Приму к сведению. Спасибо.

Бармен поставил перед ним баскет, от которого исходил аромат приготовленного

во фритюре съестного. Лейн попробовал и почти сжег себе небо. Покончив со

смущением, он посмотрел на Джареда, который теперь стоял рядом с ним. Что не

помогало самообладанию, но отвлекало от соблазна разораться из–за боли во рту.

Второй раз за день рот Лейна болел из–за Джареда Шора. По факту, другие места

тоже побаливали, но они были из категории «места, о которых Лейн Кортэлл не думал».

– Ты серьезно? Я бы сказал, что вел ты себя, как сообразительный осел, но вроде

на такого не похож.

Лейн проглотил кусок обжигающего мяса, пожал плечами и сделал длинный

глоток холодного пива.

– Я канадец. Мы скрытные. Иногда сложно что–то усмотреть. – Он вернулся к

курице, разорвал кусок напополам и мудро решил дать ей немного остыть и только потом

уже начать есть. – То есть глупо было выкидывать подобный номер, но он сработал. Так

что да, оно того стоило.

Если б не похмелье, усталость, голод и отвлеченность на непрекращающуюся

жгучую боль во рту, возможно, Лейн промолчал бы.

– Кажется, я понимаю, почему твои напарники терпеть тебя не могли, – огрызнулся

Шор и резко выпрямился.

– Погоди, – растерянно проговорил Лейн, держа в руке половину дымящейся

курицы. – Почему ты злишься? Драки же твоя фишка, разве нет?

– Да, красавчик. Драки – моя фишка.

– Значит, злиться ты не должен, но злишься. Заметно. Я знаю злость. Поверь. –

Лейн откусил кусочек от курицы, поспешно проглотил и запил «Бад Лайт». Худшего блюда

он не пробовал. Хорошо, что вкуса почти не ощущал.

– Да.

– Почему? – спросил Лейн, внимательно его разглядывая. Казалось, Шор был

старше его лет на семь–восемь, под глазом виднелся выцветший синяк, а на подбородке

– ссадина. Что очень ему шло – он стал похож на боксера. – Потому что я ударил тебя по

лицу?

Смех Шора был схож с резким злобным лаем, и Лейн вновь вспомнил о хаски. Его

светлые глаза потемнели, как небо перед бурей.

– Хочешь знать, почему я злюсь, паренек? Я скажу тебе. Да. Я дерусь, и в этом моя

фишка. А ты забиваешь голы, ну, или забивал бы, если б твои товарищи по команде не

наваляли тебе как последней сучке. Не важно, по какой причине. И ты решил исправиться, завалив парня, который мог бы порвать твою жопу напополам, но не стал. Потому что

угадай, кого бы обвинили? Парня, задрафтованного НХЛ, или парня, которому в

следующем году исполнится тридцать два и который сменил уже десять команд?

Лейн сознательно не стал комментировать осведомленность Джерада, хотя

впервые о драфте сказал кто–то другой, а не сам Лейн.

– М–м–м. Наверно… тебя?

– Так точно, гений. Меня. Потому–то я и не могу отмудохать тебя так, как ты

заслуживаешь. Ты – талант. Поэтому кажется, будто я не справляюсь со своими

обязанностями. А ты не умеешь драться и забивать голы, но внезапно становишься самым

ценным игроком. Достало, что с моей помощью люди решают свои личные проблемы.

Хочешь драться, избей кого–нибудь из своей команды. Почему нет?

В его словах был смысл, но выпитое пиво, ненастоящий ужин и близость Шора

слишком дезориентировали.

– Ты меня сбил.

Шор моргнул, словно таких слов от Лейна не ожидал.

– Ты мне мешал.

– Я собирался забить, – напомнил ему Лейн и толкнул баскет с курицей по стойке. –

Хочешь штучку?

Шор глазел на Лейна, как на ожившее торнадо с клюшкой с ужасного свитера

«Сторм».

– У вас есть защитники, чья обязанность тебя оберегать. Для того они и нужны.

– Но не уберегли. Серьезно, они не так уж и плохи, если дать им остыть. Я про

курицу. Хотя подойдет и моей команде. – Лейн ощутил нервозность, но не из–за

беспокойства, что Шор мог пихнуть его или ударить. Было что–то другое.

Лейн не особо разбирался в эмоциях. Потому–то и занимался спортом.

– Что…Слушай, какого черта ты делаешь?

– Ем по–настоящему отвратительный ужин, – ответил Лейн и взял очередной

кусочек. – Кажется, даже на курицу не похоже. А тебе как?

Шор хлопнул ладонью по бару.

– До тебя вообще дошло, почему я взбесился? Я начинаю понимать, почему тебе

пришлось совершить тот отчаянный поступок, чтоб завоевать уважения напарников. Ты

чудик. А, может, даже робот.

Лейн пожал плечами.

– Тогда почему ты до сих пор на меня злишься? – Он опять толкнул баскет Шору. –

Сначала лучше подуть. – Лицо его заалело в ту же минуту, что слова покинули рот.

Шор не обратил на него никакого внимания.

– Если ты злишься на защитника, завали его. Сражайся в своих собственных битвах,

но со мной не надо начинать. Тебе отлично известно, что я не смогу размазать твою

морду по льду так, как ты заслуживаешь. Хочешь что–то заявить своей команде, паренек?

Попытайся тогда использовать злость на людей, которые относятся к тебе как к дерьму. А

не меня. Кроме того, ты боишься силовых приемов.

Лейн притянул баскет обратно к себе, безмолвно аннулируя предложение

разделить трапезу.

– Боялся. И дрался впервые. Ты прав. Прости. Обычно я такого не делаю – ну, не

часто. Но ты реально хорошо дерешься. Просто я решил, что ты будешь не против, раз уж

все время занимаешься подобными вещами. И ты реально меня сбил. Кажется, ты

постоянно забываешь.

– Очень хочется снова тебе вмазать. Ты в курсе?

Лейн кивнул.

– Да. Заметно. Что ты хочешь от меня услышать, Шор? Я отчубучил глупость, чтоб

исправить другую глупость, что каким–то образом придало мне смелости сделать то, что я

должен был делать постоянно.

Какое–то время Шор стоял неподвижно, а потом уселся рядом с Лейном и

вытащил из баскета курицу. Откусил, матюгнулся и схватил пиво.

– Твою ж мать, ну и мерзость.

– Я и не говорил, что вкусно. Только что не так уж и плохо. И знаешь, я думал, ты

вколотишь меня лицом в лед. Было страшно. Но ты меня сбил. Знаю, ты сказал, что

защитники должны были за меня постоять, но не сложилось. Но теперь все будет иначе. –

Лейн из вежливости поделил последний кусочек напополам, чтоб Джареду тоже

досталось. – Прости, если я тебя разозлил. Но ты не из моей команды. И пойми: любой,

кого ты вот так вот сносишь, может развернуться и снять краги, Шор. Даже парни вроде

меня, которые не дерутся.

– Ты типа читаешь мне лекцию о хоккее, новичок? Похоже на то.

Джаред больше не выглядел злым. А еще он не ел свою часть курицы, что Лейн

для него оставил, а потому Лейн решил, что может съесть ее сам. Джаред махнул бармену

и заказал им обоим пива.

Когда выпивку принесли, Джаред поднял свою бутылку и чокнулся с бутылкой

Лейна.

– Мы часто играем друг с другом. И я постоянно буду тебя преследовать, потому

что ты будешь пытаться забить. И может получиться, раз уж партнеры теперь пасуют тебе

шайбу.

– А парни тебя завалят. Надеюсь. Не думаю, что мне понравилось, и не хочу, чтоб

ты опять меня ударил. У тебя не кулаки, а кирпичи. Хочешь еще курицы? Я все равно хочу

есть и могу поделиться. – Лейн натянуто улыбнулся. Ему до сих пор странным образом

было неловко рядом с Шором, хотя, казалось, что теперь они подружились. Может, если

еще раз обжечь рот и опять напиться, он сможет игнорировать ощущение?

Джаред расхохотался и сказал:

– Конечно. Почему нет?

Прекратив бросать пугающие взгляды и звать Лейна «пареньком», он оказался

довольно классным парнем. А значит, чувство дискомфорта не исчезнет, не важно,

сколько Лейн выпьет.

Он попытался вспомнить выражение лица матери, когда она открыла дверь его

спальни и своими глазами увидела, почему ее сын так сильно смущался своих товарищей

по команде. Как она потихоньку закрыла дверь и не проронила ни единого слова насчет

увиденного. Он подумал о том, что происходило за две минуты до открытия двери,

возможно, о лучших двух минутах в своей жизни. И как он переживал их снова и снова,

оставаясь в одиночестве.

Они разделили баскет горяченной курицы, и Лейн выпил еще пару пива. Он не был

пьян, но очень устал. И тут до него дошло, что причиной, по которой Джаред до сих пор

находился в городе, была завтрашняя игра. В том была фишка ХЛВП – планировать матчи

впритык, а значит, Лейн кругом облажался.

– Мне пора возвращаться, – произнес он. Джаред кивнул и взял свой кошелек.

Лейн уделял слишком много внимания пальцам Джареда – длинным, почти

тонким. Неожиданно для тафгая. Джаред поймал его на подглядывании и пошутил:

– Я уже помог тебе спасти карьеру, паренек. Думаешь, мне стоит еще и за твой

ужин заплатить?

Лейн раскраснелся и полез в карман за деньгами.

– Молодец, – обратился к нему Джаред, пока они ждали возможности пересечь

автостраду. – Завтра на льду я не стану с тобой деликатничать. Надеюсь, твои защитники

активизируются и… Все хорошо?

У Лейна все было плохо. Он без конца моргал и смотрел Джареду в глаза, лениво

пожевывал нижнюю губу – которая все еще болела – и думал обо всем, чего хотел, но не

мог получить.

– Конечно. Все хорошо. Просто не привык напиваться дважды за день.

Джаред хохотнул.

– Ты лепишь какую–то пургу. Пошли. Не падай. А то некролог будет звучать глупо.

Решительно глядя на дорогу, Лейн кивнул.

– Сообщи, когда, – произнес он и почувствовал на себе взор Джареда, но не

обернулся.

Он удерживал взгляд на сияющей вывеске «Эконо Лодж» до тех пор, пока Джаред

не проговорил:

– Окей. Сейчас.

Они помчались через дорогу. Все прошло отлично. Не проехало ни одной машины,

но у Лейна все равно перехватило дыхание, словно он сотворил нечто волнительное –

нечто запретное. Как, например, подраться с Джаредом Шором или оседлать Дерека

Бишопа и целоваться с ним в спальне.

Они бежали вплоть до входной двери отеля, а, ворвавшись в лобби, помчались к

лифту. Лейн тяжело дышал, после спринта в голове немного прояснилось, но кровь бегала

по жилам, вызывая у него беспокойство.

– Твоя команда тоже здесь живет?

– Да, – откликнулся Джаред.

Как только открылись двери лифта, взгляд его стал отстраненным. Лейн опустил

глаза, решив, что опять каким–то образом лажанулся.

Двери закрылись, Лейн глядел на Джареда и ждал, пока тот сообщил номер своего

этажа. Но вместо этого Джерад выругался под нос, схватил Лейна за кофту и подтолкнул к

дверям.

На несколько душераздирающих секунд Лейну показалось, что Джаред догадался

о его мыслях и собирается его отмудохать. И он испытал ощущение дичайшей эйфории,

которое никак не мог объяснить.

Джаред его не ударил. Он прильнул ближе и вдавил Лейна в закрытые двери. Лейн

был возбужден с того самого момента, как они покинули бар, что сейчас Джаред имел

возможность почувствовать. Лишь спустя несколько секунд Лейн осознал, что именно к

нему прижималось, и прежде чем он успел простонать, Джаред припал к нему губами.

Они целовались.

Все продлилось меньше двух минут – может, даже меньше десяти секунд – а

потом двери распахнулись, и все закончилось. Лейн выкатился в коридор и наблюдал, как

двери скрывали Джареда из вида. Он тяжело дышал и таращился на него светло–

голубыми глазами, словно Лейн – борьба, которую тот не мог начать.

Пару секунд Лейн тупо пялился на закрытые двери и ждал возвращения лифта. Но

он не вернулся. И Лейн отправился в свой номер. Едва закрыв за собой дверь, он стянул

джинсы и отчаянно обхватил себя рукой. Прикрыв глаза, он жадно пытался вспомнить

каждую секунду поцелуя, и насколько ему было приятно.

Глава 3

Добираясь до своего номера, Джаред Шор матюгал себя последними словами. Он

засунул карту–ключ в маленький агрегат, и из–за загоревшегося красного огонька его

наполнило иррациональное чувство гнева.

– Долбаный членосос, – заорал Джаред и ударил по штуковине. Ему бы полегчало,

но из–за слова «членосос» он вспомнил произошедшее в лифте и Кортэлла: его широко

распахнутые глаза, минетный рот и разбитую губу. Черт, зачем Джаред его поцеловал?

Повел себя как придурок.

– Минутку, – пробормотал его сосед, Джейс Уинн, открывая Джареду дверь. – Тебя

слишком часто били по голове, мужик. Успокойся.

Ворча, Джаред протолкнулся мимо него, швырнул глупую и бесполезную карту–

ключ на комод и бегло взглянул на кровать, где обнаженная девушка курила сигарету.

– Номер для некурящих, – проворчал он, явив тем самым мудацкую часть себя.

Но он был утомлен, возбужден и совсем оглупел. Ему нужен был душ и сон, пока

он не ринулся узнавать номер комнаты Кортэлла, чтоб исполнить свою мечту – поставить

его на колени и наблюдать, как прекрасный ротик обнимает его член.

«Идиот. Зачем ты это сделал?»

Джареду случившееся было не в новинку. За плечами было достаточно опыта, чтоб

определить значение посылаемых Кортэллом взглядов. Но паренек, скорее всего, сам их

не понимал, из–за чего кровь Джареда разгонялась, и появилось желание, чтоб все–таки

все сложилось. В душевой он планировал довести себя до оргазма, вспоминая о том,

насколько завелся Кортэлл, как он целовал его почти на грани отчаяния.

Направляясь в ванную, он зыркнул на Уинна. Было очевидно: пока Джаред

отсутствовал, Уинн занимался сексом – вероятно, дважды. Может, даже не с той же

девушкой, что находилась здесь в момент ухода Джареда. Среди дамочек Уинн

пользовался популярностью. Как и должен был. Он был молод и привлекателен. Он

относился к такому типу игроков, которые знали, что никогда им не придется сыграть за

Кубок Стэнли, поэтому они играли ради кисок и денег на бухло.

Уинн нравился Джареду больше, чем большинство соседей, что у него были за эти

годы. В прежние времена он даже из комнаты не вышел бы, пока напарник пялил какую–

нибудь цыпочку на соседней кровати. Пару раз он даже присоединился бы.

Но ему был тридцать один год, и он понимал, что в запасе оставалось всего пару

лет, а потом придется навсегда повесить свои коньки. В лучшем случае года три. А

финансово ненадежную команду ХЛВП он критиковал скорее из упрямства. Потерпев

фиаско с карьерой в колледже, он провел сезон с «Адирондак Фантомс» (в основном на

скамье) и попробовал прорваться в их НХЛовский клуб «Филадельфию Флайерс». Еще он

играл за команды со смешными логотипами в никем не посещаемых городах. Команды

разорялись, а никто и не замечал.

Но, черт, он до сих пор играл в профессиональный хоккей, а остальное не важно.

Была и еще одна причина, по которой он все еще работал кулаками и телом,

одетый в страшные свитера, на полупустых аренах. Играть в хоккей – все, что умел

Джаред, и он понятия не имел, чем еще заняться. Ужасно. Пусть он рисковал здоровьем и

останется в истории лишь как прославленный громила, Джаред не сдавался. Он был

своевольным ублюдком. По той же причине он решил стать поклонником « Колорадо

Эвеланш», проживая в Мичигане – городе, располагавшемся в часе езды от Детройта и

«Рэд Уингз».

Иногда ему нравилась его жизнь. За ним не водилось долгов, фактически никакого

имущества, и он достиг довольно приличного уровня для того, чтоб себя обеспечивать. Он

не был женат и не имел детей – во всяком случае, о которых ему было бы известно – и

никогда не задумывался о том, чтоб променять эту команду на другую. ХЛВП называли

«войти легко, а выйти сложно», и Джаред понимал почему. Он повидал немало

товарищей по команде – румяных пареньков, жаждавших присоединиться к высшей лиге

– павших жертвой западни младшей лиги. Приличные деньги, очень низкая

ответственность и по расписанию игры проходили лишь в выходные, а всю неделю были

одни тренировки. И много времени для сна.

Кто–то из парней не поддавался, и их вызывали в более престижную – и более

платежеспособную – Американскую хоккейную лигу. Джаред был знаком с парочкой

парней, добравшихся до НХЛ и не высланных обратно. Но Джаред становился старше, и

такие пареньки попадались все реже, и нормой стали парни вроде него и Уинна. Парни,

которые осознавали, что все хорошо именно так, как есть, и не особо возражали. Они

получали деньги за игру в хоккей. Выпустившись из колледжа штата Феррис, Джаред

понимал, что карьере профи не суждено было сбыться. Никогда. Поэтому тот факт, что

карьера профи все–таки имела место быть, был потрясающим.

А парни вроде Кортэлла… он сверкал как новенький пенни. Прошло довольно

много времени с тех пор, как Джаред обращал внимание на новичков, но, блин, паренек

был хорош. Задрафтован «Молниями». Ему было всего двадцать. У него впереди была вся

гребаная жизнь и карьера, в течение которой он вряд ли будет играть на общественных

аренах, где проводились вечера пива за два бакса.

Джаред включил душ на полную мощность и, пока ванная заполнялась паром,

таращился на себя в зеркало. От прошлонедельной игры в Батон–Руж остался выцветший

синяк, а после нелепого удара Лейна – незначительная ссадина на подбородке.

Наметились первые признаки отраставшей бороды, больше рыжей, чем светлой, а на

левой щеке белой полосой тянулся шрам. Его порезали коньком, когда ему было

двенадцать.

Отрадно было думать, что сексапильный Лейн Кортэлл считал его

привлекательным. Конечно. Но он был слишком стар. Джаред не особо привередничал в

выборе партнеров. Парни или девчонки – неважно. Пока они хотели находиться в его

постели и не высказывались насчет его отъезда из города на следующий день. Но он

усвоил одно: не трахать товарищей по команде. Может, минетом он правило пару раз и

нарушил, но был достаточно умен, чтоб не пойти дальше.

В последнее время он оставил развлечения твоим младшим товарищам.

Например, сегодня вечером: он вернулся в номер и увидел, что Уинн присосался к

сиськам какой–то девицы, вежливо отказался от предложенного «тройничка» и решил

отправиться в бар, где почти пренебрег всеми придуманными им правилами, чтоб

поиметь Кортэлла. Конечно, Кортэлл был симпатичным, но было что–то еще. Кортэлла

явно к нему тянуло, и он понятия не имел, что делать. И почему–то считал, что Джаред не

подметил, как он предложил ему курицу и поделился последней, как спорил с опытным

ветераном насчет хоккея и не отступал, хотя Джаред, если было желание, мог вести себя

как жуткий сукин сын.

Как, отправляясь оплатить напитки, он таращился на руки Джареда. Как, стоя возле

шоссе, он на него смотрел. И «сообщи, когда». Как он пожевывал нижнюю губу…

Да что за черт.

Джаред встал под душ и вздрогнул от горячей воды, попавшей по нескольким

ссадинам, о которых он уже позабыл. Но член болел еще сильнее. Поэтому когда в

распахнувшуюся дверь вошла ногастая брюнетка Уинна, он не проронил ни слова, чтоб ее

остановить. Она присоединилась к нему в душевой, руками коснулась его груди, а

мягкими и теплыми губами прижалась к его губам. Девушка, должно быть, была другой.

Эта была длинноногой, но грудь была меньше. Не то чтоб Джаред жаловался.

Она опустилась на колени, а он провел пальцами по ее длинным шелковистым

волосам и прислонился к плитке, двигался осторожно, чтоб она не задохнулась. Зажмурил

глаза и думал о Кортэлле, представляя, что внизу сидел именно он и глазел на Джареда

так же, как в лифте – отчаянно желая того, о чем понятия не имел, как попросить.

Он помнил, что предупредил девушку об оргазме. Она изящно поднялась на ноги и

рукой довела его до финиша. Потом он прижал ее к стене душевой и уткнулся лицом ей в

шею, а рука опустилась к ней между ног. Если она и симулировала, он был слишком

измотан, чтоб выводить ее на чистую воду. Но, уходя, вроде была довольна. Джаред

равнодушно помахал на прощание и измученно рухнул в постель, одетый лишь в боксеры

и футболку какой–то команды, в которой выступал несколько лет назад. Потом она

загнулась и открылась заново в каком–то другом городе и под другим названием.

***

На следующий день игра проходила утром. Лейн сожалел о своем вчерашнем

решении. Хотя было здорово, что команда к нему подобрела, да и тренер расслабился не

меньше, обратив внимание, что все наладилось.

– Слушайте сюда. Не позволяйте беспредельщику Шору сшибать центровых, –

гаркнул он. А Лейн опустил взгляд на коньки и попытался не гневаться на тренера

Спэнсера за то, как он назвал Джареда.

– А, с Шором все отлично, – пожав плечами, сказал Адам Ландерс. – Как–то я играл

с ним в Эвансвилле.

– Он со всеми играл, – проговорил Спэнсер, отвесив Ландерсу затрещину, и

улыбнулся. – Он, наверно, старше меня. Но сегодня мы его ненавидим, понятно?

Лейн все разглядывал коньки, лицо полыхало. Адам пихнул его в бок.

– Эй, Кортс, не парься. Не сомневаюсь, Брайди и Беккер не позволят Шору снова

тебя снести.

– Не позволим, – произнес Брайди. – Прости, Кортс. Но эй – ты подрался. И ты был

ужасен, но да ничего. Сегодня я за тебя отомщу. – Брайди стукнул краги друг о друга,

глаза сверкали. Вероятно, у Шейна Макбрайда было не все в порядке с головой. Казалось, он пребывал в восторге. – Просто забивай голы, лихач.

Лейн улыбнулся и кивнул. Не хотелось, чтоб команда считала, будто он боялся

Шора. Он боялся, но не по той причине, о которой они думали. Он не опасался избиения.

Больше он опасался ощущений от губ Шора, как тот прижимался к нему в лифте, теплый и

возбужденный, и…

– Кортэлл, завязывай мечтать. Пошел отсюда, Грецки, – проорал Спэнсер. Лейн

встряхнулся и, выезжая на первую смену, перескочил борта. Хоккей. Он должен был

играть в хоккей. Точно.

Поскольку команда наконец–то включила его в процесс игры, Лейну хотелось

выступить лучше, чем накануне. Пусть даже он отвлекался на тафгая «Ренегадс», который, казалось, находился на льду всякий раз в момент выхода Лейна.

Брайди и Беккер чрезмерно усердствовали с безопасностью Лейна, им явно было

стыдно, что в прошлый раз они сделали из него движущуюся мишень. Они решительно

встали между Лейном и «Ренегадс».

– Парни, я сомневаюсь, что план хороший, – обратился к ним Лейн и постучал

клюшкой по их клюшкам, чтоб продемонстрировать признательность. – То есть я

понимаю ваши действия, но, может, мы забудем обо мне и будем просто играть в хоккей?

Нападающие кивнули. Лейну почудилось, что они даже вроде как расслабились.

Все пошло веселее после «нулевого» первого периода. Ридер изменил счет на

табло в течение шеститысячной игры в большинстве, заработанной за все штрафы во

втором. Игрок «Ренегадс» забил почти в конце третьего, сравняв счет 1:1.

Оставшаяся часть третьего периода стала для Лейна самой забавной. Брайди и

Шор ввязались в драку – из–за чего Лейн одновременно ощутил ревность и гордость – и

Брайди удалился по проходу под оглушительные аплодисменты огромной толпы. Не

имело значения, что играли они не в Эйр Канада–центре в Торонто. Атмосфера была

великолепной. Лейн припомнил, почему любил играть, и что игра стоила всех

изнурительных тренировок и разбитых губ в мире.

Особенно когда он забил победный гол в почти идентичной прошедшей накануне

игре, где его похоронил Шор. Лейн ударял по протянутым кулакам и принимал

поздравления, и был счастлив уловить из динамиков: «Гол забит номером сорок шесть,

Лейном Кортэллом».

В последнюю смену он оказался на льду вместе с Шором. Было ясно, что

«Ренегадс» пытались запугивать, и Лейн, опустив клюшку на лед, ухмыльнулся, посмотрел

в холодные голубые глаза Шора и ждал падения шайбы. Шор глядел на него так, будто с

Лейном знаком не был, что довольно сильно его удивило, и он проиграл вбрасывание.

Шор забрал шайбу и незамедлительно отправил нападающему.

Он толкнул Лейна, Лейн толкнул его в ответ. Шор хмыкнул и, заканчивая смену,

покатился к бортам. К счастью, кратковременная потеря Лейном здравомыслия на точке

вбрасывания не завершилась голом. Они выиграли матч со счетом 2:1. Лейн решил

забивать голы. Уж лучше так, чем ненависть всей команды.

После игры они отправились на праздничный обед в «Крейсер». Было здорово. Все

шло именно так, как он хотел, до тех пор, пока Райан – в скором будущем сосед Лейна –

не обнял Лейна и не произнес:

– Теперь нам нужно найти парнишке, с кем перепихнуться, и этот день станет

лучшим в его жизни.

Все засмеялись, но не злорадно, и Райан тут же начал «клеить» официантку. Ее

звали Зоуи. И ее явно не впечатлил полный шумных хоккеистов столик. У нее был южный

акцент, куча татуировок, а невероятного красного цвета волосы были заплетены в две

длинные косички. Он была симпатичной, что Лейн с легкостью мог оценить, но еще было

очевидно, что Райан сводил ее с ума.

– Может, тебе, Ромео, стоит сбавить обороты? – обратился к нему Лейн, а Райан

хмыкнул и хлопнул его по спине – очень сильно.

– Хочешь застолбить?

Лейн задумался, как же объяснить Райану, что девушка была ему абсолютно

неинтересна, и «столбить» было бессмысленно. Но Райан мог воспринять эти слова как

вызов, да и девушка уже была порядком раздражена. Поэтому он просто кивнул. Райан

выдал непристойный комментарий и вернулся к болтовне о какой–то игре на «икс–бокс».

Все было хорошо, пока Зоуи не вернулась. Райан пихнул его, стрельнул глазами в

нее и поиграл бровями. У Райана действительно такое срабатывало с девушками? Лейн

понятия не имел, что делать.

Он был неопытен в отношении парней, а с девушками и подавно. Зоуи

наклонилась забрать пустые стаканы, и Райан выжидающе на него посмотрел. Лейн

прокашлялся и сказал:

– Привет.

Райан рассмеялся.

– Привет, – ровно отозвалась она. – Хочешь что–то еще? – Она выглядела усталой,

хотя было всего лишь пять часов вечера. Лейн не мог ее винить.

Райан кашлянул и брякнул под нос что–то похожее на «минет». Лейн

почувствовал, что лицо его стало идентичным по цвету с волосами Зоиу, и пнул его под

столом. Внезапно он задумался: а была ли идея жить с Райаном хорошей? На публике

парень вел себя постыдно. Может, он просто выпендривался, к чему парни обычно

склонны? Лейн забеспокоился, что о нем подумают, если он попытается провернуть

подобное.

– Не такого позорного друга, если у вас есть, – серьезно проговорил Лейн, и она

слегка улыбнулась.

– Кажется, тебе нужен не один друг, – произнесла она, демонстративно глянув на

остальных парней за столом.

– Наверно, – согласился Лейн. Поскольку они с Зоуи болтали, Райан вернулся к

своему разговору и их игнорировал. – Я прошу за него прощения. У нас только что

закончился матч. Мы выиграли.

– Ну, да. Отличное оправдание для пошлых комментариев в адрес официантки, –

огрызнулась она. – Люди приходят к тебе на работу и несут подобное дерьмо?

– О, да, – кивнув, ответил Лейн. – Иногда даже с плакатами. И фанаты другой

команды освистывают, а если выступаешь не очень, то и твои собственные.

– Каким видом спорта ты занимаешься? Баскетболом?

– Хоккеем, – сказал Лейн. – Играю за «Си Сторм».

– О, какая–то восстановленная команда?

Лейн засмеялся. Ему напомнили, что в городе, в котором он играл, не имели

представления о хоккее.

– Нет. Мы из ХЛВП. Младшей лиги.

– А–а. Как младшая лига в бейсболе. Как–то давно в Джексонвилле была команда

«Экспос».

– Погоди. Ты знаешь о бейсбольной команде из младшей лиги, которая больше

здесь не играет, но о действующей хоккейной команде из младшей лиги не знаешь? – Он

решил, что она ему понравилась. Переспать с ней не хотелось, но она вроде была

приятным человеком, и с ней было легко общаться.

– Добро пожаловать на юг… Как тебя зовут?

– Лейн, – отозвался он. – Лейн Кортэлл.

Она подождала, постукивая карандашом по блокноту.

– И даже не скажешь: «Запомни, скоро ты будешь его кричать»?

– Нет. Почему я должен хотеть, чтоб ты на меня кричала? – озадаченно спросил

Лейн, а потом разрумянился, когда до него дошел смысл.

Она расхохоталась и похлопала его по плечу.

– Ты отличный парень, Лейн Кортэлл. Тебе нужны друзья получше. Меня зовут

Зоуи.

– Знаю, – сказал Лейн. – Так написано на твоем бейдже.

Она странно на него глянула, к чему Лейн уже привык.

– Нужно что–то еще? Воды? Держу пари, из–за хоккея постоянно мучает жажда.

– Было бы неплохо, – серьезно откликнулся он. – Хочешь, помогу донести стаканы?

Их много.

– Реально? – Она подхватила его стакан и добавила в груду на подносе. – Нет, я

принесу тебе новый стакан. Но серьезно, откуда ты? Из пятидесятых?

– Чатем, Онтарио, – ответил он, а потом дополнил: – Канада. – Большинство

американцев не разбирались в канадской географии, кроме того, его город располагался

на севере.

Она подмигнула.

– Тогда все понятно. Принесу тебе воды. И счет. И если хоть кто–нибудь попросит

его поделить, я того изобью до смерти. – Она угрожающе махнула блокнотом. –

Предупреди их, Лейн.

– Ладно.

Лейн дождался, пока она уйдет, и попросил напарников не «пилить» счет, потому

что официантка взбесится. Что они восприняли как «подкат», и он вынужден был

выслушивать их подколки.

Все было отлично до тех пор, пока они не собрались уходить. Лейн естественно

пошел усаживаться в машину Райана.

– Добросишь до «Эконо Лодж»? Нужно упаковать барахло.

– Знаю я, что тебе нужно упаковать, – двусмысленно проговорил Райан, глядя в

сторону ресторана.

– Даже не представляю, о чем речь, – сказал Лейн, но было у него нехорошее

предчувствие, что он все–таки понимал, о чем шла речь. А значит, Райан его не подвезет.

Он посчитал, что новая подружка Лейна подбросит его утром, а около десяти Райан

подскочит помочь перевезти вещи в их новую квартиру. О чем Райан прямо ему и заявил,

если вдруг что–то было не ясно.

– Можешь использовать комнату по своему усмотрению. Кажется, ты из разряда

застенчивых, Кортс. – Райан опустил солнцезащитные очки на нос. – А я вообще не

застенчивый, поэтому привыкай. Хотя в твоей кровати я трахаться не стану.

– Можешь просто постирать простыни, – предложил Лейн, а Райан зашелся в

хохоте.

– Какие простыни? – произнес он и хлопнул его по спине. – Это ХЛВП, бро. Тебе

повезло, что в квартире есть кровать. Может, тебе удастся умыкнуть простыни из отеля?

– Готов поспорить, там заметят. – Лейн наблюдал, как Райан запрыгнул в старую

потрепанную «цивик» и умчался с парковки.

Лейн прикрыл глаза от солнца и гадал, как далеко идти до «Эконо Лодж». Он

вернулся в ресторан и подумывал вызвать такси. У Лейна еще не имелось мобильника, и

домой он звонил при помощи телефонной карты. В Америке тоже больше не было

телефонных будок.

Зоуи сидела за баром, ела чизбургер и пила шоколадный молочный коктейль.

Лейн уселся рядом с ней, и она вздернула бровь.

– Я не стану с тобой спать.

– Вообще–то я просто хотел воспользоваться телефоном, – сказал он, глазея на

коктейль. Он всегда был голоден. – Выглядит отлично.

Он подняла стакан и слегка встряхнула.

– Ха. Коктейли не привлекают дворовых парней. Только симпатичных нескладных

канадских хоккеистов. Уже кое–что. – Она увидела недоумение на лице Лейна и

хихикнула. – Разве в Канаде нет такой песни?

– Может, и есть. Я знаком только с той музыкой, что звучит на арене. Не

возражаешь, если я воспользуюсь телефоном? Ты знаешь какое–нибудь такси?

– Что… Эти козлы тебя бросили?

– Только один козел, – заверил Лейн. – Он считает себя… ну… неважно. Мне просто

нужно добраться до отеля.

– Ты живешь в отеле? – Она сделала глоток коктейля. – Вау. Роскошно.

– С завтрашнего дня буду жить с Райаном. В квартире.

– С парнем, из–за которого здесь застрял? – Лейн кивнул, а она закатила глаза. –

Дерьмовый из него сосед. Но не переживай, я отвезу тебя домой, когда закончу. – Она

внимательно на него посмотрела. – Ты же не добиваешься секса со мной? Потому что

ничего не выйдет.

– Нет, – расслабившись, подтвердил он.

– Поклянись на мизинчиках. – Она протянула ему мизинец, и Лейн обхватил его

своим мизинцем. Она вроде как обрадовалась и склонилась над баром взять соломинку.

Ее футболка немного задралась. А усевшись на место и поймав его на подглядывании, она

вздернула брови.

– Ты красивая, – сказал он и зарделся. – Прости.

Она опустила соломинку в коктейль и подтолкнула к нему стакан.

– Вот. Сама никогда не допью.

Может, Лейн и не хотел с ней переспать, но вот молочного коктейля точно хотел.

Пока они болтали, он его допил и доел картошку фри и даже остатки бургера. Зоуи

переехала из Грузии со своей подругой, которая собиралась поступать в юридическую

школу при университете Джексонвилля. Подружка продержалась семестр, заработала

нервный срыв и вернулась домой – что оказалось даром божьим, потому что она

превратилась в реальную суку, и Зоуи радовалась одиночеству.

Лейн же радовался молочному коктейлю и разговору, в течение которого никто не

закатывал глаза и странным образом на него не пялился. Он не понимал, что имелось в

виду под словом «подруга», пока она не пояснила.

– А–а. Так вот почему ты не горишь желанием со мной спать. – Он кивнул. – Тебе

нравятся девочки.

Зоуи рассмеялась.

– Вау, ты действительно… будто с другой планеты. Но конечно, если тебе так

проще. Пойду заберу свои вещи.

Ожидая ее возвращения, он смотрел спортивный канал. Никаких упоминаний о

хоккее. Ни разочка. На улице до сих пор было жарко, и если б захотелось, он мог бы пойти

на пляж искупаться. Он не пошел, но мог бы. Все было таким странным – как в другом

мире – и он чувствовал себя отчужденнее обычного. Он сидел в одиночестве с остатками

молочного коктейля и ждал официантку, которая отвезет его в номер в «Эконо Лодж».

Наверно, поэтому по пути к отелю Лейн выпалил:

– Я не хочу с тобой спать, потому что мне нравятся парни. – Впервые он произнес

такое вслух.

Зоуи похлопала его по колену.

– Знаю, – мило улыбнувшись, сказала она. – Правда, была не уверена, знаешь ли

ты сам.

Лейн сполз по креслу, слегка подрагивая из–за столь важного признания. Глупо. Он

же был в курсе всю свою жизнь.

– Я просто… никому не рассказывал.

– И я не расскажу. Не переживай. Эй, Лейн. Я рада нашему знакомству. Если

захочешь потусоваться, у меня есть миленький домик на пляже. Рано или поздно

придется его продать. Не смогу потянуть выплату ипотеки в одиночку. Но, когда Эрин со

всех ног помчалась домой к папочке, я заставила ее оставить мне деньги до конца года. –

Зоуи завернула на парковочное место и подняла с грязного пола листок и ручку. – Вот

номер моего телефона.

– Спасибо. – Лейн убрал листок в карман джинсов. – У меня пока нет телефона, но

как только появится, я дам тебе номер. Я имею в виду мобильник. Вряд ли ты захочешь

звонить в квартиру и общаться с Райаном.

Она поморщилась.

– Не мог бы ты ему сказать, что у меня есть девушка?

– Э–э, на самом деле… не думаю, что стоит так делать. Он просто попросит тебя и

ее привести, – открывая дверцу, предупредил Лейн.

– О чем я вообще думала? Ну, разумеется. Парни мне тоже нравятся, но ему не

сообщай. Мне показалось, ты должен знать, раз уж мы дружим.

– Тебе нравятся и те, и другие? – завистливо поинтересовался Лейн, а она опять

хихикнула. Она очень ему понравилась. Но если бы она отправилась с ним в номер, он

просто включил бы фильм или типа того. Ему нравилось на нее смотреть, и ее улыбка

была такой красивой, что заметно ее отличало от кучки хоккеистов. Все было так спутано.

– Спасибо, что подвезла, Зоуи.

– Без проблем. Эй, Лейн. Когда ты играешь? За всю жизнь ни разу не была на

хоккее. Хотелось бы посмотреть.

– О, правда? Было бы здорово. – Лейн просиял. Друзья никогда не приходили на

его матчи. Кроме Дерека. – Могу дать тебе билеты. Следующая домашняя игра в пятницу

вечером.

– Круто. – Она улыбнулась. – Теперь моя смена во вторник, тебе стоит прийти. Я

обеспечу тебя молочным коктейлем. А ты объяснишь мне хоккей. Я только знаю, что есть

шайба, и нужно кататься на коньках.

Он согласился и помахал ей на прощание. Было здорово познакомиться с

человеком, не имевшим ничего общего с «Си Сторм». И ему не терпелось увидеть лицо

Райана, когда он заметит на игре Зоуи и узнает, что пришла она из–за Лейна. Разумеется, посыплется куча вопросов. Может, лучше солгать и притвориться, что их связывает секс,

чтоб Райан отвалил…?

Но он не сможет. Кого он пытался обмануть? И тут он подумал о Джареде Шоре,

отчего стало жарко, и он раскраснелся. Если он и хотел бы с кем–то переспать…

Лейн покачал головой и отправился в свой номер. Ему было скучно и тревожно. Он

подумывал позвонить Райану и перевезти уже вещи. Но Райан наверняка был занят. А

если Райан был занят тем, о чем подумал Лейн, то ему не хотелось туда отправляться.

Так и не отыскав себе занятия, Лейн вернулся в «Бомбардировщик». Он убеждал

себя, что все дело в скуке. Что ему хотелось пивка или даже курицы. Но он не чувствовал

голода, и пиво ему даже не нравилось. А войдя в бар и увидев Джареда Шора, он понял,

чего хотел и почему решил снова сюда прийти.

***

Джаред сам себе не мог объяснить, зачем опять притащился в этот чертов бар.

Обычно в ту же секунду, что заканчивалась игра, команда загружалась в автобус и ехала

домой, но они получили столь редкую возможность отдохнуть и уедут лишь утром.

Команда, разумеется, где–то тусовалась. Парни заседали с игроками «Си Сторм».

Покинув раздевалку, они больше не являлись противниками. Они были простыми

хоккеистами, объединенными одним лозунгом. С радостью выпивали, толкали друг другу

всякую чушь, рассказывали истории о том, где и с кем играли, болтали об общих

знакомых.

Обычно Джераду нравилось. Он играл во многих городах, знал многих людей, в

том числе и несколько парней из «Сторм». Но он был не в настроении. Уинн пытался

уговорить его перестать «быть стариком, который сидит дома и полирует свою клюшку», в

чем вообще не было смысла. Но, как правило, Джаред был упрям. Поэтому он присосался

к пиву и притворился, что причина, по которой он никуда не пошел, только что не вошла в

бар и не уселась рядом с ним.

– Привет, – сказал Лейн. – Почему ты до сих пор здесь?

Серьезно? Паренька никогда не обучали навыкам социального общения? Джаред

пожал плечами.

– Мы уезжаем утром. Мне захотелось пивка. А почему ты здесь, золотой мальчик?

Разве ты не должен праздновать победу? – Он не хотел, чтоб слова прозвучали именно

так, как прозвучали, но, к счастью, Лейн не обратил внимания.

– Я отметил. Мой сосед – точнее будущий сосед – решил, что я должен отправиться

домой с официанткой, поэтому бросил меня в «Крейсере».

Джаред задумался: Лейн вообще осознавал, что говорил так, будто все

переживали его приключения вместе с ним и знали, о чем он трепался?

– С официанткой не повезло?

– Она добросила меня до отеля. Но она… друг. – Лейн опять покраснел и нервно

таращился на свои руки. Трудно было узнать в этом неуклюжем молодом человеке того

самоуверенного отморозка, который хмыкал на льду. Что было сексуально, как черт знает

что.

– Не твой типаж? – надавил Джаред, не сумев себя перебороть. Он вспомнил

адресованную ему во время мачта улыбку, которая непонятно почему вызвала у него

гнев. Отчего он стал еще злее. Джаред не был безжалостным парнем, но что–то в Лейне

подбивало стать таким.

«Потому что ты хочешь его трахнуть и знаешь, что не должен». Было начало

сезона. Паренек был долбаным новичком и играл за соперника «Ренегадс». За сезон они

встречались около шестидесяти раз. Он знал, что имел право лишь пялиться на

прекрасный рот Лейна Кортэлла и возбуждаться. Потому–то и бесился. Отстойно быть

тем, кто старше и мудрее.

– Нет, – тихо ответил Лейн. – Не мой типаж. – Он поднял взор, лицо разрумянилось,

в безумных глазах полыхал огонь. Взгляда, брошенного им на Джареда – честного,

неистового и слегка испуганного – было слишком много.

Джареду хотелось уложить его в постель. Идея была кошмарной, но ему было

плевать.

– Ты пришел сюда не ради выпивки, да?

– Нет, – отозвался Лейн, а потом тем же голосом добавил: – И не ради курицы.

Джареду одновременно хотелось рассмеяться и поцеловать его. Если что–то и

должно было его остановить, не позволив ничего начать, то вот оно.

Но вместо этого он достал наличку, оплатил пиво и за один глоток его допил.

– Идем, – сказал он, кивнув в сторону двери.

– Зачем? – открыто и вместе с тем оптимистично спросил Лейн, а Джаред глубоко

вдохнул. Неужели вот эта самая комбинация из невежественности и абсолютной

непосредственности делала его таким привлекательным?

– Чтоб я мог дать тебе то, ради чего ты сюда пришел. Но не здесь, Лейн. Нас могу

арестовать. Думаю, нам лучше уединиться, а ты нет? – Вот она, очередная вспышка

гнусности, и он вообще ее не понимал.

Лейн только кивнул и почти застенчиво улыбнулся. В этой улыбке Джаред

разглядел ту же ухмылку, что видел на льду, и его так и подмывало ударить Лейна в

живот. На самом же деле он просто сгорал от нетерпения.

Сейчас было не так поздно, как в их прошлый забег через трассу. Был вечер

субботы, и улицы почти что вымерли. Но все равно пару минут им пришлось подождать, и

Джаред не проронил ни слова, хотя чувствовал на себе взгляд Лейна.

– У меня нет соседа, – обратился к нему Лейн, когда они вошли в лифт, и нажал

кнопку своего этажа.

Джаред почти вынудил Лейна отправиться в его номер, просто из упрямства. Уинн

вряд ли скоро вернется, если вообще вернется. Но он промолчал, просто шагал рядом с

Лейном до его номера. Джаред заметил, что Лейн уже был на взводе. Прям как прошлым

вечером в лифте. Джареду захотелось коснуться его во всевозможных местах.

Вместо этого он со смехом наблюдал, как Лейн пытался – и провалился – открыть

дверь картой–ключом. Три раза. Очень похоже на Джареда накануне вечером.

– Извини, – пробормотал Лейн, стрельнув в него нервным взглядом, и попытался

снова. Руки у него дрожали. Он будто издевался над Джаредом. Поэтому карту–ключ он у

Лейна забрал.

К счастью, получилось с первой попытки. Они вошли в номер, Джаред вглядывался

в Лейна. Ему невыносимо хотелось ускорить ход событий, но Лейн умирал от желания и

томился, что было эротично в том смысле, о котором он особо не хотел раздумывать.

– Ты когда–нибудь это делал? – спросил Джаред, хотя почти не сомневался, что

ответ был ему известен.

Тяжело дыша, Лейн засмеялся.

– Сам–то как думаешь?

Джаред не смог сдержать усмешку.

– Намек понят. – Он прислонился к двери и скрестил руки. Он ждал. Он вел себя

как мудак, но и тут тоже ничего поделать не мог.

– Э–э–э… – промямлил Лейн, сделал вдох и провел рукой по волосам. – Вот мой…

номер. А это… э–э… ванная. И… кровать.

– Ты мне экскурсию проводишь? У меня такой же номер. Мы же не в тематическом

люксе.

– Если б мы были в люксе, здесь была бы кухня, и я не обжег бы себе небо барной

едой, – буркнул Лейн, из–за чего Джаред опять улыбнулся. О, черт, нет. Он хотел трахнуть

Лейна, а не влюбиться в него.

Джаред оттолкнулся от двери и подошел ближе, из–за реакции Лейна на его

близость дыхание перехватило.

– Я знаю, что делать. Ты уверен?

Смех Лейна прозвучал почти печально.

– Уверен. Да. – Джаред обратил внимание, что Лейн дрожал и защитным жестом

обнимал себя руками.

«Кто–то внушил ему чувство вины за подобные желания». Было в общем–то и

так ясно, Джаред неплохо его понимал. Период подлости прошел, но Джареду было столь

же некомфортно с тем, что его сменило.

– Эй. Все нормально. Ты не обязан делать того, чего не хочешь. Ясно?

Лейн глазел на него.

– Не… Слушай, я не долбаный трусливый девственник…

– Да, ты именно такой. – Джаред взял его за руку. Прям как в школе. Что он

творил? – Но все хорошо. – «А еще настолько сексуально, что я едва дышу».

Он потянул Лейна к постели и, забираясь на нее, отпустил его руку. Он похлопал по

матрасу рядом с собой.

– Иди сюда.

Лейн присел на кровать и передвинулся к Джареду. Выглядел он решительно и

немного раздраженно.

– Ты не обязан действовать медленно. Ясно?

– А если мне так хочется? – пробормотал Джаред и поцеловал его. Вскоре стало

очевидно, что продвигаться в медленном темпе будет нелегко. Лейн приоткрыл губы и

мгновенно ответил на поцелуй, издал голодный звук и приник ближе.

– Мне не хочется, – неестественным голосом ответил Лейн.

Джаред почувствовал, что Лейн пытался на него забраться, и противоречивая

натура взяла верх. Он дотронулся ладонями до груди Лейна и уложил его обратно.

– Не часто удается получить целую комнату в свое распоряжение, – сказал Джаред

и поцеловал Лейна в шею. Издаваемые им звуки были невероятно эротичными.

– Что это значит? – склонив голову, спросил Лейн. Мертвой хваткой он вцепился в

запястья Джареда. Будто Джаред был мотоциклом, на котором он ехал. Образ в голове

совершенно Джареду не помогал.

– Это значит, Лейн, у нас достаточно времени, чтоб наслаждаться происходящим, и

спешка ни к чему.

– Слушай, Джаред, – начал Лейн и снова вытаращился. Какой же он был странный.

– Может, ты часто этим занимаешься, а я нет. Я никогда не занимался. Помнишь? – Он

попытался прижаться к нему. Наконец–то Джаред понял, к чему он клонил.

– Значит, ты хочешь кончить, а потом уже растягивать удовольствие? Да?

– Да. – Лейн расслабленно и вместе с тем разочарованно вздохнул. – Об этом я и

говорю. Я не могу… пожалуйста…

Донесшегося «пожалуйста» было достаточно. Джаред перекатился на Лейна и

поцеловал его, бедрами расположившись на бедрах Лейна и медленно на нем двигаясь.

– Так лучше?

– О, да, – пропыхтел Лейн и опять его поцеловал. Паренек был так напряжен… так

возбужден. Он был как оголенный провод – извивался и искрил энергией.

– Как ты хочешь? – задал вопрос Джаред, обнаружив пуговицу на джинсах Лейна.

– Мне плевать, – простонал Лейн, его бедра взмыли вверх. – Только поторопись, а

то я…

– Кончишь в джинсы? – Джаред ухмыльнулся ему в шею. Нежно прикусил и вжался

в него сильнее. Идея могла быть ужасающей, но оказалась невероятно веселой. – Было

бы неплохо.

– Но я… лучше не стал бы. Можешь толкнуться сильнее…? О, не останавливайся.

– Ты хочешь, чтоб я толкнулся посильнее или чтоб все–таки стянул с тебя джинсы?

– поддразнил Джаред. Лейн был словно ракета. Потрясающе.

– Джаред. – Лейн схватил Джареда за кофту. – Я не знаю. Понятно? Что бы ты ни

хотел сделать, делай уже.

– Да ты любитель покомандовать, – сказал Джаред, расстегнув джинсы Лейна. –

Понятия не имею почему, но мне казалось, ты будешь… Не знаю. Не таким властным.

– Ты думал об этом…?

Джаред хмыкнул и поцеловал его. Он немного переместился, скользнул рукой в

джинсы Лейна и разглядывал его лицо.

– У меня тоже была причина находиться в том баре, идиот. Да. Я об этом думал.

Тебе нравится? – Его ладонь поглаживала Лейна через боксеры, и Лейн издал звук,

которого Джаред никогда и ни от кого в постели не слышал, и немедленно захотел

услышать вновь. – Я представлял, как ты мне отсасываешь.

– И образ довел тебя до оргазма?

Из–за внезапного прилива похоти Джаред прикусил его за плечо. Лейн вел себя

очень– очень не скромно, что было неожиданно и невероятно привлекательно. Наконец–

то он обхватил член Лейна и провел по нему рукой, медленно, вверх–вниз, поглаживая

большим пальцем, и произнес:

– Да. Мне отсасывала девица, и я кончил, представляя тебя на ее месте. – Джаред

замолчал. – Окей. Может, я представлял вас обоих по очереди. Не хотелось вести себя

грубо. Она реально была хороша.

Лейн напрягся всем телом и изогнулся, кончив в кулак Джареда. Несмотря на

довольно шумное поведение, властные команды и стоны, Лейн не издал ни звука до тех

пор, пока не рухнул обратно, жадно втягивая воздух.

Джареду стало некомфортно, пришлось расстегнуть джинсы. Он лениво ласкал

себя и наблюдал, как Лейн приходил в чувство. Наконец–то Лейн распахнул глаза и

улыбнулся – радостно и счастливо – и Джаред почти зажмурился, потому что не хотел

всего этого видеть. Он прильнул ближе и опять его поцеловал, страстно и медленно.

– Думаешь, ты мог бы…?

– О, да. – Лейн принял сидячее положение, волосы взъерошены, улыбка до сих пор

никуда не делась. Штаны были расстегнуты, а кофта задрана вверх – Джаред даже не

помнил, когда ее приподнял. Он явно еще не до конца очухался, но выжидающе смотрел

на Джареда, словно они делали упражнения, и Лейн ждал своей очереди.

Джаред приподнялся на локтях.

– Ну?

– Точно. Прости. Я… прости. – Лейн придвинулся ближе и опустил ладонь на член

Джареда. Бедра Джареда взмыли вверх, он зашипел и, глядя на Лейна, слегка прикрыл

глаза и тяжело дышал.

– Лейн, серьезно, – гаркнул Джаред и закрыл глаза, пока на смерть не задушил

Лейна.

– Прости. Может, ты объяснишь, что к чему? Ты действительно хорош, – добавил

он, и Джаред беспомощно расхохотался и открыл глаза.

– Ладно. Вот так. – Он взял Лейна за руку и провел ею по своему члену, показывая,

как именно ему нравилось. Лейн следил внимательно, будто чуть позже ему предстояло

сдать тест. Джаред планировал провести и тест, и экзамен, и даже выпускной вечер. Лейн

наблюдал за реакцией Джареда, произносил что–то вроде «о, тебе нравится посильнее»

и «что ты там вытворял большим пальцем?». Он убивал Джареда. Правда. Прямо там, на

поганой двуспальной кровати в «Эконо Лодж».

В конце концов, Лейн проговорил:

– Теперь понял. Позволь, я попробую. – Джареду пришлось призвать на помощь

мысли об ужасных вещах, чтоб не кончить в ту же секунду. Лейн просил. Восхитительнее –

и безумнее – мастурбации у него еще не было.

Лейн не был идеален, но его энтузиазм затмевал все остальное. Он посмотрел на

Джареда и поинтересовался:

– Хочешь, чтоб я взял тебя в рот? – чем лишь ускорил весь процесс. Джаред,

удивленно простонав, кончил, крутанул бедрами, сжал руку Лейна, заставив его усилить

хватку, потому что именно так ему нравилось.

– Ну, в одном ты был прав, – спустя несколько минут произнес Джаред, сел и

стянул с себя кофту. – Ты вообще не трусливый девственник. Ты – властный девственник,

которому нужно подробное учебное пособие.

Лейн склонил голову и слегка покраснел.

– Просто я люблю все делать правильно.

– Ясно. Вот почему я считал тебя стесняшкой. – Джаред стащил с Лейна кофту. – Ты

все время краснеешь…

– У меня светлая кожа, ясно?

– … и постоянно извиняешься. А потом начинаешь болтать так, словно работаешь в

сексе по телефону для геев. И ты реально странный. Ты же знаешь, да? – А еще Джаред

заметил, что он был невероятно притягательным и обладал впечатляющим прессом,

отчего Джареду захотелось кончить ему на живот. Просто потому что.

– А такой есть? – спросил Лейн, глядя, как Джаред снимал с себя джинсы.

Джаред до сих пор фантазировал, как кончал Лейну на живот.

– Есть что?

– Секс по телефону для геев? – Лейн опять смотрел на него выжидающе.

– Я… Ты же знаешь, что такое интернет? – Джаред стянул с Лейна джинсы и

вздернул брови, заметив, что у Лейна уже наметился стояк.

– Мне двадцать, – защищаясь, бросил Лейн. – Прости.

– Прекрати извиняться. – Джаред подтолкнул его обратно на кровать, снял с него

боксеры и вновь поцеловал. Они оба были обнажены, что было очень приятно. Накануне

с девушкой в душе все было иначе. – Мне больше двадцати, поэтому тебе придется дать

мне время восстановиться.

– Ладно. – Лейн издал звук, говоривший, что он пошел Джареду на уступки. –

Расскажешь мне о девчонке? Если хочешь, конечно.

– Да я уже все тебе рассказал. – Джаред опять его поцеловал, почти лениво, и Лейн

толкнулся ему на встречу. Вечер обещал быть долгим, и он явно планировал им

насладиться, даже если ему придется отсыпаться неделю.

– Ты мог бы сделать это со мной. Прошлым вечером.

Джаред глубоко вздохнул.

– Да. Хочешь – верь, хочешь – нет, но до меня дошло.

– Почему тогда не сделал?

Джаред поднял голову, потому что Лейн продолжал подаваться бедрами на

встречу, но руки были прижаты к бокам, словно ему запрещалось касаться Джареда.

– Тебе можно меня трогать. Сказать честно, я разозлюсь, если не дотронешься.

– Ты вроде говорил, что тебе нужно время восстановиться.

Джаред нахмурил брови.

– Как такое может быть: сначала кажется, ты знаешь, что делать, а потом – будто

свалился с другой планеты? – Он поцеловал его, чтоб смягчить свое высказывание.

Лейн похоже не возражал.

– Я слишком скоординирован? Не знаю. Слушай, я не… Понятия не имею, как и что,

но поверь, думаю об этом частенько. Но знаешь, обычно меня хватает только на ту часть, которую мы только что завершили, на остальное – нет. Как, например… коснуться тебя.

Джаред уткнулся лицом в шею Лейна и вздохнул, нежно посасывая кожу.

– Перестань много думать. Хочешь до меня дотронуться?

– Да, – смущенно пробормотал Лейн. Паренек будто глумился над Джаредом.

– Хорошо, тогда делай. Об этом ты тоже думал?

– Угу. – Лейн неуверенно опустил руки на спину Джареда, пока Джаред елозил

бедрами по члену Лейна. Лейн впился в спину ногтями. Так было гораздо лучше.

– Можешь меня поцарапать. Мне нравится, – сказал ему Джаред. Лейн

незамедлительно подчинился. Для властного типа он отлично следовал указаниям. – Ты

думал об этом прошлым вечером?

– Я кончил возле двери.

Пытаясь представить, Джаред запрокинул голову.

– Погоди. Что? Как?

– Х–м–м? Ох. Да обычным способом. С помощью руки. А что ты имеешь в виду?

Есть другой способ? Покажи.

Вот оно. То, за чем Джаред не поспевал – и что ему нравилось гораздо больше, чем

должно бы.

– Я подумал, ты кончил, пока терся об дверь.

– Нет. Никогда такого не пробовал. А стоит? Можешь снова лечь на меня? – Лейн

царапнул спину, будто Джаред был котом.

– Расскажи, что ты делал по приходу домой, и возможно я выполню твое

пожелание. – Он совершенно точно собирался выполнить, но сначала хотел заставить

Лейна попросить.

– Уже рассказал. Я прислонился к двери и кончил, вспоминая о тебе и лифте.

– Обо мне и лифте? Довольно развратно. Ты чуднее, чем я думал, Кортэлл.

Лейн ударил его по плечу.

– О нас с тобой в лифте.

– И ты отсасывал мне? Или я тебе? Используй больше слов. – Джаред усмехнулся.

Было здорово. Все–таки были преимущества в том, чтоб быть старше и нуждаться в

передышке.

– Так далеко я не зашел. Много времени не понадобилось.

– Ты реально перевозбудился, – сказал Джаред, осыпая поцелуями грудь Лейна.

– Ты даже не представляешь, – отозвался Лейн и вцепился пальцами в плечи

Джареда. На этот раз, когда Джаред впился в него губами, Лейн царапал его не на шутку.

А еще извивался и без конца стонал. Так много в постели Джареда не болтал никто, и это

противоречило нормальному поведению паренька.

Он вбирал Лейна в рот до тех пор, пока Лейн не начал бормотать что–то наподобие

«пожалуйста» и «можно я кончу? это нормально?». Джаред просто из любопытства ему

отказал, а Лейн возмутился:

– Почему нет? Я правда хочу. Ты вообще в курсе, насколько приятно делаешь мне

своим ртом? – На такое ответить «нет» было просто невозможно. Лейн уловил кивок

Джареда и изрек: – Слава богу.

К тому времени Джаред уже готов был повторить. И на краткий безумно

пикантный момент он представил, как трахает Лейна. Он не сомневался, что Лейн

согласится. Но что–то ему подсказывало: еще не время. Вместо этого он снова растянулся

на Лейне и поерзал по нему. Затем, оседлав его, начал мастурбировать и кончил Лейну на

живот. Все вышло именно так, как он и представлял. А наблюдение Лейна неистово

заводило.

Позже в душе красивый ротик Лейна обнимал его член, прямо как в фантазии. Он

настаивал на том, что все нужно делать правильно, чем мог бы очень сильно вывести из

себя, если б старался не ради минета.

Джаред спал как убитый. Но в половине седьмого сработал будильник. Автобус

уезжал в семь пятнадцать. Лейн занимал почти всю постель и забрал все покрывала.

В глубине души он жалел, что услышал будильник. Впереди предстояло два дня

выходных, да и Саванна находилась не так уж далеко от Джексонвилля. Но именно

размышления заставили Джареда подняться с кровати.

Он нацарапал Лейну записку и оставил ее на постели. «Было круто, спасибо.

Джаред». Звучало как–то глупо, но ему пора было уходить. Когда он попробовал

разбудить Лейна и сообщить об уходе, Лейн попытался его поцеловать. Паренек был

ненасытен. Боже мой.

В последнюю секунду Джаред вернулся к кровати, снова взял ручку и приписал

номер своего телефона. Какого черта? Он не ожидал, что из этого что–то выйдет. Никогда.

Джаред выучил свой урок.

Но почти засыпая в автобусном кресле, он вспомнил о командах Лейна и «можно я

кончу, это нормально?». И тоненький голосок прошептал, что, наверно, он усвоил свой

урок не так отменно, как считал.

Глава 4

Жить с Райаном было одновременно и лучше, и хуже, чем в «Эконо Лодж». Если б

кто–нибудь надавил, Лейн не знал, какой бы ответ он выбрал.

Райан был неряхой, что не особо напрягало. Лейн жил в отдельной комнате, да и

сам не был чистоплотнейшим человеком в мире. Но Райан питался исключительно

пиццей, и скопилось столько коробок, что из них можно было бы построить новую

квартиру.

Среди дамочек Райан был очень–очень популярен. Девицы часто оставались на

ночь. Лейн отметил энтузиазм Райана, а доносившиеся стоны можно было расценивать

как признаки его мастерства.

Все шло прекрасно, как вдруг однажды ночью он привел домой двух девушек,

Бекку и Мэнди. Одна из них предназначалась Лейну. Лейн понял: либо ему нужно

просветить соседа о своей гомосексуальности, либо очень резво стать бисексуалом. Он

устал бесконечно оправдываться. И если он продолжит спать на диване у Зоуи, то

придется платить ей за аренду. Диван стоял в крошечной гостиной, откуда открывался вид

на океан. Лейна пугали жившие в океане существа, но ему нравилось смотреть на водную

поверхность. Наверно, так же, как на девушек. Хотя аналогия не очень–то.

Фишка вот в чем: Лейн не отказался бы посмотреть на Райана с девушкой. И

именно этот момент вызывал у него наибольшее беспокойство.

Иногда он открывал ящик для носков и находил оставленную Джаредом записку с

номером телефона. Лейн наконец–то купил смартфон и размышлял, стоило ли позвонить.

Просто чтоб у Джареда был его номер. Но не звонил.

Обращаться к Джареду с вопросом, как полюбить секс с девушками, было плохой

идеей. Лейн был в курсе, потому что спросил Зоуи, и она дала ему такой ответ.

Родители Лейна должны были приехать на следующую домашнюю игру, что

моментально помогло абстрагироваться. Лейн, насколько возможно, убрал квартиру,

игнорировал взгляды других жильцов, когда загружал трехнедельный запас коробок из–

под пиццы в мусоропровод, и удостоверился, что с чистыми вещами был полный

порядок. Он запихнул огромное количество барахла под кровать и напомнил себе, что

родители в квартиру лишь заглянут. А ночевать будут в отеле.

Если не считать надвигавшейся катастрофы из–за возможного раскрытия

общественностью его сексуальных предпочтений, все у Лейна складывалось отлично. «Си

Сторм» выигрывали. Лейн не был наглецом, чтоб считать победы своей заслугой. Но без

всяких вопросов, будучи командой, они играли лучше. Они располагались в верхней части

турнирной таблицы своего дивизиона и постоянно боролись с «Ренегадс» за первое

место.

С кем они и сыграют на следующей неделе в Саванне. Зоуи убеждала его написать

Джареду и выяснить, не хотел бы он встретиться, и напоминала: «Он же оставил номер

телефона, разве нет?».

Все равно впереди была еще неделя, и Лейну нужно было сосредоточиться на

предстоящих играх и встрече с родителями. Конечно же, он дал им билеты, когда в

четверг вечером они приехали в город, и повел их в «Крейсер». Кроме этого ресторана он

больше никуда и не ходил. Если была смена Зоуи, она бесплатно делала ему молочные

коктейли и картошку фри. Хотя делиться такими подробностями с родителями он не стал.

Маленькая поездка и так разрушила их иллюзии насчет жизни хоккеиста из младшей

хоккейной лиги. По мере возможности надо было сохранить хоть что–то.

Его ограничивали не столько деньги, сколько отсутствие автомобиля, и он начал

копить. Может, в следующий приезд он сможет отвезти их пообедать на пляж. Нужно

было изучить город, потому что был он довольно красивым. И, нельзя было отрицать, погода была фантастической.

«Крейсер» был переполнен, и минут десять им пришлось ждать столик, несмотря

на связи Лейна и только что полученную зарплату профессионального хоккеиста. Вернее

то, что от нее осталось после оплаты аренды и коммуналки, и бензина для Зоуи. Но все

равно хватало, чтоб купить себе и родителям обед и несколько пицц для Райана.

Лейн долго ждал возможности купить родителям обед на заработанные игрой в

профессиональный хоккей деньги. Конечно, это всего лишь пара бургеров и пиво, но для

Лейна способность значила много.

Хотелось отблагодарить родителей за годы вождения на тренировки, за

подбадривания во время игр и веру, что однажды такой день настанет. За лишения,

которые, он знал, они из–за него терпели. За обучение любимой игре. И за то, что

позволили следовать за мечтой.

Но вместо всего этого он произнес:

– Вам стоит заказать молочный коктейль. Они здесь отличные.

Зоуи не была их официанткой, но все равно подошла к ним, лучезарно улыбаясь, и

начала махать Лейну еще из своей секции.

– Не удивительно, что тут все забито, – сказала она, облокотившись на спинку стула

Лейна. – Здравствуйте. Вы, должно быть, родители Лейна. Добро пожаловать. Лейн, вам

надо было сесть в моей секции. Вы завтра идете на игру?

Родители уставились на Зоуи, словно она была странным инородным созданием.

Может, и была с ее–то акцентом, яркими рубиново–красными волосами и «рукавами».

Разумеется, в Канаде были похожие на Зоуи девушки. Просто такие не тусовались с

Лейном. Его родители кивнули, словно сомневались, что стоило сказать.

– Ну, понятное дело. Какая я глупая. Эй, Лейн, у меня никак не освободится столик

на четверых, но я вернусь, как только они свалят, и если вы еще будете здесь. Попробуйте

шоколадный. Лейн его обожает. – Она как обычно потрепала Лейна по волосам.

Зоуи была для Лейна лучшим другом – первым за всю жизнь. Если не считать

Дерека Бишопа, но после того, как мама застукала их за поцелуем, Дерек с ним больше не

общался. Заметив, как переглядывались родители, Лейн порадовался, что наконец–то у

него появился друг, которого можно было им представить.

– И как же вы познакомились? – сверкая глазами, спросила мама.

– О… м–м–м. Здесь. Мы с парнями пришли сюда после матча с нашими

соперниками. Того, где я забил победный гол. Помните? – Они кивнули, потому что были

хоккейными родителями. И неважно, что Лейн играл за тысячу километров от дома. Они

были в курсе, когда их сын забивал победный гол. – Она была нашей официанткой.

Иногда мой сосед… э–э… ведет себя не очень вежливо, – серьезно заявил Лейн. Родители

встревожились, будто Лейн сообщил, что Райан торговал наркотиками. – В общем, мы

разговорились, и она подвезла меня до отеля.

Лейну вспомнилось, что произошло после того, как Зоуи его довезла, и из–за

воспоминаний о той ночи он раскраснелся. Рядом же сидели родители.

Мама похлопала его по руке.

– Я рада, что ты был вежлив. Каждой матери хочется такое слышать. Кому–нибудь

стоит научить твоего соседа, – мрачно сказала она. А потом опять улыбнулась. – Кажется, она хорошая девушка, Лейн.

Они пообедали, и пока Лейн трещал о расписании, тренере и отрабатываемых

упражнениях, вернулась Зоуи и рухнула на стул рядом с ним. Как и было обещано, она

принесла молочный коктейль. С тремя трубочками.

– А где твоя трубочка? Только не говори, что на работе тебе нельзя пить коктейли.

У меня ты постоянно воруешь, – съязвил Лейн, и она отвесила ему затрещину. – Ау.

Перестань. Ты же знаешь: травма головы – серьезная штука.

– Не дразни меня шоколадом. – Зоуи показала ему язык. – И не забывай, Лейн: я

делаю тебе коктейли бесплатно. Вам понравился обед?

Родители выразили свой восторг, что было мило с их стороны, учитывая, что мама

целую вечность не могла доесть бургер, пережаренный до такой степени, что его едва

можно было узнать, а отец до сих пор издавал тихие мычащие звуки.

– Ты живешь где–то поблизости, Зоуи? – поинтересовалась мама, потягивая

коктейль.

– Не так далеко.

– У нее крутой дом на берегу океана, – заметил Лейн.

– Э–э… Прозвучало роскошнее, чем есть на самом деле. Он арендован. Размером с

коробку из–под обуви, и, как только закончится декабрь, мне нужно будет съехать.

– Но он возле океана, – повторил Лейн.

– Никак не пойму, за что ты любишь океан. Ты даже подойти к нему боишься.

– Не боюсь я, – запротестовал Лейн. – Я опасаюсь.

Зоуи не отреагировала.

– Надо закончить работу. Наслаждайтесь коктейлем. Он за мой счет. Завтра я приду

на игру Лейна, и вы расскажете мне о нем всякие стремные истории.

– Ты ходишь на все игры? – спросил отец и улыбнулся Лейну.

– Если не работаю, да. Никогда не видела хоккейного матча, пока Лейн не дал мне

билеты. Там классно. Ему пришлось объяснять суть игры на солонках и прочей фигне, но

теперь я понимаю, что происходит.

– Мы будем счастливы помочь тебе разобраться, дорогая, – проговорила мама. –

Мы – эксперты.

– Не сомневаюсь. Хорошо. Развлекайтесь. Пока, Лейн.

– Пока, Зоуи. – С улыбкой на губах он смотрел, как она удалялась. Она явно

очаровала родителей, что было круто. Они задавали о ней кучу вопросов, и Лейн

смутился. Он не осознавал, насколько сильно им хотелось, чтоб у него были друзья.

Родители докинули его до квартиры, а мать поцеловала в щеку.

– Мы с отцом так рады, что тебе здесь нравится, и у тебя есть Зоуи, – изрекла она.

Он лишь кивнул, потом сказал, что они увидятся завтра, и заспешил в постель.

Завтра у них должна была состояться игра, поэтому Райан не развлекался. Они

сыграли несколько раундов в «НХЛ 14». Лейн играл за «Листьев». Хотя ему приходило в

голову, что, возможно, стоило сыграть за «Молний», учитывая, что задрафтовала его

именно последняя команда.

Тем же вечером в постели, поглаживая свой член через пижамные штаны, Лейн

вспоминал о Джареде и той ночи, что они провели вместе. Иногда он проигрывал все по

порядку, а иногда задерживался на конкретных моментах. Прошлой ночью он

перевернулся, стянул пижамные штаны и, ерзая по матрасу и вспоминая о том, как

приятно было чувствовать на себе вес Джареда, кончил.

Сегодня же он просто размышлял о туманной и неопределенной будущей встрече

в Саванне и о встрече в его гостиничном номере. Он отбросил покрывало и ласкал себя

быстро и жестко, погрузившись в воспоминание, как Джаред вбирал его в рот. Ничего

приятнее Лейн в жизни не испытывал. И хотел повторить.

Он подумывал позвонить Джареду и сказать: «Я все думаю о том, как ты мне

отсасывал. Можешь, пожалуйста, повторить, когда я приеду в Саванну?». Он припомнил,

как Джаред издевался над ним и почти запретил кончить ему в рот. И тут же Лейн

выгнулся и кончил. Было неплохо, но не так, как хотелось. И он не знал, сможет ли

получить желаемое.

Несколько минут спустя, выровняв дыхание, он привел себя в порядок и проверил,

включен ли будильник. Он внушал себе, что у него нет времени на беспокойства по

поводу Саванны. Ему необходимо было сфокусироваться на игре и быть готовым

выложиться по полной. Его родители были так счастливы. Если б он смог забить парочку

голов, а «Си Сторм» смогли бы выиграть, тогда их визит стал бы идеальным. Родители

возгордились бы, что он оправдал их веру в его талант. Они будут сидеть рядом с его

первым лучшим другом, не имевшим ничего общего с хоккеем. Может, у него получится

найти деньги и отвести их с Зоуи поесть бургеров. Или, может, они пойдут в место

подороже. Все равно будет превосходно.

Он почти уже уснул, и тут простой и очевидно упущенный им факт врезался в мозг с

силой грузового поезда. Родители радовались, не потому что у него появился друг.

Родители обрадовались, решив, что Зоуи была его девушкой.

Все эти улыбочки и взгляды, которыми они обменивались, имели место быть из–за

того, что в итоге они расценили поцелуй с Дереком как простейший подростковый

эксперимент.

От разочарования Лейн ударил по подушке. Их порадовала не профессиональная

карьера сына. Их порадовало, что он не был геем. Лейну не нравилось видеть

разочарование на лице матери, но внезапно он возненавидел и счастье. Он был геем, и

гомосексуальность не имела ничего общего с игрой в хоккей.

Лейн сел и отпихнул покрывало, распахнул ящик для носков и нашел записку

Джареда. Взял телефон, нашел кнопку «добавить контакт» и набрал информацию

Джареда. Потом напечатал сообщение: «Привет, это Лейн. Можем повторить на

следующей неделе? Спасибо», и отправил, пока не успел передумать.

Свесив ноги, он сидел на кровати, пылал чем–то похожим на гнев и не знал, что

делать. Он был благодарен родителям за веру. Он хотел лишь сказать им «спасибо»,

показать, что оправдал их ожидания, и доказать, что оно стоило всего – денег,

потерянных выходных, постоянных разъездов и усталости.

Но их волновало лишь то, кого после игры он вел в свою постель. Черт. «Черт».

Неужели для них это было так важно? Неужели один глупый поступок значил больше, чем

все годы тренировок и пота, и крови?

Видимо, да.

Лейн улегся на спину и уставился в потолок. Выступили злобные слезы, он закипал

все больше. Он попытался глубоко вдыхать, чтоб успокоиться, но не помогло. В конце

концов, он поднялся и принял душ. И все–таки позволил слезам пролиться. Они

смешивались с водой, и звуки брызг заглушали тихие всхлипы. Затем он вышел, почистил

зубы и вернулся в постель.

Он планировал поспать. Завтра ему предстояло сыграть в хоккей за «Си Сторм» – за

своих партнеров – и требовалось быть в полной боевой готовности. Лейн хотел

выложиться по максимуму. Придут родители, но он будет играть не для них. Не в этот раз.

Он увидел, как вспыхнул телефон, оповещая о пришедшем сообщении. Оно было от

Джареда. Все, что там было сказано: «Черт, да… Д».

Лейн убрал записку обратно в ящик, проверил будильник и поставил телефон на

зарядку, а потом уснул.

***

В выходные «Си Сторм» выиграли оба матча. А в воскресенье Лейн Кортэлл забил

первый хет–трик в своей профессиональной карьере и был назван первой звездой матча.

А значит, он должен был пальнуть в толпу из футболкомета. Он хотел нацелить его

на Зоуи, что показалось нечестным. Они же были знакомы. Поэтому он мысленно

поклялся купить ей футболку и нацелил пушку на отчаянно махавших руками детишек.

Когда он покидал арену, повсюду тусовались фанаты и фоткались с игроками

«Сторм». Лейн несколько раз сфотографировался и дал парочку автографов, хотя и

смущался.

Родители вместе Зоуи ждали его в арендованной машине. « Гламурная карета для

первой звезды матча». Лейн очень радовался победе команды, солнечным лучам, и что

Зоуи увидела его хет–трик.

Радовался, что через неделю сможет заняться сексом.

Радовался, что родители скоро уедут.

– О, боже, Лейн, было круто. – Зоуи стремительно бросилась к нему в объятия. –

Ты сделал кеп–трик.

– Хет–трик, – поправил он, обнимая ее в ответ. – Ага, сделал. – Он чувствовал

взгляды родителей, и ярость разбирала его сильнее, чем ожидалось. Наверно, они

больше радовались, что он обнимал девушку, чем только что сыгранному матчу.

– В следующий раз целься этой штуковиной в меня, – сказала она и стукнула его,

когда он отстранился. – Какая польза от дружбы с членом команды, если я не могу

получить бесплатный подарочек?

Лейн не проронил ни слова о родителях и об их явном предположении, что они с

Зоуи были вместе. Он заметил, что родители за ними наблюдали. В глазах застыл вопрос

– «она имела в виду отношения?» и «разве вы не встречаетесь?».

Лейн молчал. «Если хотите знать, можно задать вопрос». Он не собирался

лгать, если они поинтересуются.

Но они не спросили, Лейн тоже помалкивал. Он смотрел им вслед и гадал, что они

заберут из этой поездки… что поведают дома родственникам и друзьям? Они будут

рассказывать о хет–трике Лейна и превосходном хоккее, и что впервые он являлся частью

команды? Или они почерпнули лишь наличие у него девушки?

Он перестал им звонить после игр и тренировок. Если б им важна была его

статистика, они могли бы посмотреть на сайте «Си Сторм». Если б хотели узнать о его

личной жизни, могли бы спросить. Они его вырастили. Конечно. Но именно талант и

упорная работа Лейна привели его туда, где он находился.

***

Только что Зоуи закончила смену в «Крейсере». Ее повысили до бармена, что было

не намного лучше, чем обслуживать столики.

– Конечно, график удобнее и денег больше, но я реально устала вытирать

конденсат с барной стойки. К тому же с людьми, которые заказывают напитки вроде

«Рональда Палмера», явно что–то не так. Что это херня вообще?

– Не знаю. Я пью только пиво и иногда виски.

Закинув полотенце на плечо, Зоуи фыркнула.

– Ты пьешь только молочные коктейли и «Доктор Пеппер», Лейн. Брось.

– Я имею в виду из алкоголя, – запротестовал он. – Еще я пью воду. И иногда

«Гаторейд». На днях пил кокосовую воду. Наш вратарь сказал, что она вкусная. Но нет.

Зоуи вздохнула.

– Плохой из тебя рассказчик.

– Знаю. Нальешь еще «Доктора Пеппера»? – Он толкнул стакан в ее сторону и

улыбнулся. – Кстати, я купил тебе футболку. Я переживал из–за того, что направил пушку

на ребенка, а не на тебя.

Сидевший рядом мужчина бросил на Лейна странный взгляд.

– Футболкомет, – пояснил он. Похоже, понятнее не стало. – Речь о хоккее.

– Майк, это Лейн Кортэлл – центровой «Си Сторм» Джексовилля. Это хоккейная

команда. Ну, та фигня, в которую на льду играют. С шайбой. – Зоуи поставила перед

Лейном «Доктор Пеппер». – Лейн, это Майк Барри. Владелец «Крейсера».

– О, привет. Правда? – Лейн протянул руку для пожатия. – Мы всей командой часто

сюда приходим. У вас отличные бургеры. Только вот когда полно народу, тот, кто их

делает, не уделяет им достаточно внимания, и они выходят не очень. Но молочные

коктейли всегда на высоте. И Зоуи – лучшая официантка. Так что есть вероятность, что

через пару недель она станет и лучшим барменом. Как только выучит все напитки. Вот ты, например, знаешь, что такое «Роберт Палмер»?

– Иногда кажется, что ты вообще не человек, – зыркнув на него, буркнула Зоуи.

Лейн пожал плечами и огляделся по сторонам, словно ответ на вопрос, почему она

так считала, был спрятан в полупустом баре. Был полдень вторника, и у них был

выходной, поэтому он решил выбраться из своей квартиры, которой старался избегать.

– Не надо было говорить о бургерах? Простите. Просто я привык, что люди

постоянно критикуют. В ресторанах по–другому?

– Откуда ты? – спросил Майк. Казалось, ему было очень весело.

– Из Канады, – ответил Лейн, и парень протянул «а–а–а», допил свой напиток и

поднялся.

– Приятно познакомиться. Эй, если принесешь мне подписанный вымпел или что

там есть у хоккейных команд, я повешу его на стену. Я и не знал, что сюда ходит

спортивная команда. Вы нормально играете?

– Сейчас мы первые в нашем дивизионе, – горделиво проговорил Лейн.

– Супер, – сказал Майк, явно не понимая, о каком дивизионе шла речь, и что такое

дивизион в принципе. – Вам нужны спонсоры?

– Наверно. Тебе стоит позвонить в офис. Я всего лишь играю в хоккей. – Лейн взял

ручку и написал номер на подстаканнике. – Вот. Номер главного офиса. Я в курсе, потому

что если посмотреть «Джексонвилль Си Сторм» в справочнике, то найдешь именно этот

номер. И если звонить летом, то постоянно будешь попадать на автоответчик. И

нарисуешься со всем своим тряпьем и почти без денег, и будешь жить в «Эконо Лодж».

Майк убрал подстаканник в карман и медленно отступил от Лейна.

– Его часто бьют по голове? Я слышал, такое случается.

– Не. Он ослепительный человек–шайба. Его пытаются бить по голове. Но другие

парни не позволяют. – Зоуи просияла. – Я намереваюсь стать экспертом в хоккее, Майк.

Остерегайся.

– А я намереваюсь найти бармена, который в курсе, что такое «Роберт Палмер», – с

улыбкой отозвался Майк. – До скорого, Зоуи. Приятно было познакомиться, Лейн.

– Мне тоже. И мне, правда, нравятся ваши коктейли. – Лейн глянул ему вслед, а

потом вернулся к Зоуи. – Кажется, он классный.

– Да? Он ничего. Скользкий тип. Из разряда слизняков.

– Ты зовешь его по имени. – Лейн не мог себе представить подобное общение с

тренерами.

– Он заставляет. Ложный намек на близость. Меня прям бесит, – призналась она.

Лейн кивнул, будто понял, и задумался, не было ли слишком рано для молочного

коктейля. Внезапно захотелось.

– Родители решили, что мы встречаемся, – как бы между делом брякнул он и

повертел трубочку в стакане. На Зоуи он смотреть не мог. – Ты догадалась почему? Я нет.

Наконец–то он поднял взгляд. Зоуи слишком долго молчала, и ему подумалось,

может, стоило повторить.

– Я сказал…

– Да. Я слышала, – проворчала она, взяла стакан и наполнила его из дозатора. Того,

который полностью состоял из кнопочек. Лейн хотел воспользоваться штуковиной, но

опасался, что ее могли уволить. – Наверно, я догадалась… То есть я могу сообразить,

почему они так решили. Мы вместе «зависаем». Пьем коктейли из одной трубочки. Ты

рассказал им о виде на океан из моего дома. – Она хихикнула. Он не улыбнулся в ответ, и

она тут же посерьезнела. – Они же не знают, да? О… ну, ты понял. – Она вздернула брови.

– О, они знают, – сказал Лейн, постучав трубочкой по стакану. Очень

неудовлетворительно.

– Что? Правда? – прошептала Зоуи, подавшись вперед. – Ты же говорил, что

никому не рассказывал.

– Я и не рассказывал, – решительно заявил Лейн. Он огляделся, убедился, что они

были почти одни, и тихо произнес: – До тебя у меня был лучший друг. Его звали Дерек, и я

на него запал. Мне было шестнадцать, и его семья въехала в дом по соседству. Тогда я

играл в младшей подростковой команде и как раз приехал домой. Мы вместе тусовались

и играли в уличный хоккей и видеоигры и прочее. И однажды мы были в моей комнате.

Дверь была закрыта, мы сидели на кровати, и я… забрался на него и поцеловал.

– Сексуально. – Она улыбнулась, но совершенно точно поняла, что история не

закончилась ничем хорошим.

– Скорее неловко и странно. Но, в общем, нормально. Наверно, сексуально было

первые минуты две. Пока моя мать не открыла дверь и не увидела нас.

– Вот дерьмо.

– Ага. – Лейну до сих пор не нравилось об этом вспоминать, но сейчас он злился, а

не чувствовал вину. Или в основном злился. Эмоции сбивали с толку.

– А потом что? Родители рыдали, вопили, что ты позоришь их фамилию, и

спрашивали, как покажутся в церкви в воскресенье? – Она кашлянула. – Или типа того?

Лейн был ужасен в понимании подтекстов, но даже до него дошло, что должно

быть именно такая реакция была у родителей Зоуи.

– Она закрыла дверь.

– Ох. А потом ты спустился вниз, а они сидели на диване, держались за руки,

смотрели домашние видео и плакали?

Лейн моргнул.

– А? Это было до или после ора и чуши про церковь?

– Второй вариант не мой. Так было у Эрин. Слушай. Иногда твои истории

нуждаются в помощи, Лейн. – Она по–доброму улыбнулась и ласково на него посмотрела.

– А еще я пытаюсь не разреветься, потому что ты назвал меня лучшим другом.

– Разреветься в плохом смысле или типа «мы только что выиграли Кубок Стэнли»?

– Он подозрительно на нее глазел. – Если в плохом, я больше не стану тебя так называть.

Ты же помнишь: я ничего не знаю о девчонках? И абсолютно ничего не знаю о рыдающих

девчонках.

– Да в хорошем смысле. И не переживай. Теперь мне хочется тебе врезать.

Говоришь, родители просто… промолчали? – Она поморщилась. – Полная жопа. Но если

они знали, почему решили, что мы в отношениях?

– Они хотят так думать. Меня они не спросили, и я был слишком раздражен, чтоб

что–то сказать, когда до меня дошло. – Он опустил взгляд на стойку и покраснел. – И… не

знаю. Я должен был хоть что–нибудь сказать. Ты сердишься, что я промолчал? Я на себя

сержусь.

– Разумеется, я не сержусь, – заверила она, похлопав его по руке. – Они вроде

обрадовались, что дела у тебя идут отлично. Если они считают, что мы больше, чем

друзья, это их проблема, не твоя.

– Вот в чем прикол, – сказал Лейн. Он взял ее за руку, и его поразило, насколько

нежно и легко он ее коснулся. Он всегда был кошмарен в подобных вещах. Может, из–за

того, что все время его окружали парни, и ему хотелось трогать их, причем не только

нежно. Но причина явно была не только в этом. Ему не хотелось переспать с каждым

знакомым парнем.

Ну, в основном. Долгое время он был очень озабоченным.

– Лейн…? В чем прикол?

О, точно.

– Они были счастливы не из–за моего успеха. Зоуи, я знаю своих родителей. Они

были гораздо счастливее от того, что встретили тебя, чем из–за забитого хет–трика и

выигранного матча. Или что я впервые смог отвести их пообедать и расплатился

деньгами, которые заработал игрой в хоккей.

– Ну, я – не самый плохой вариант, – невозмутимо заявила она. – Но ты уверен, что

не… Во время матча я сидела рядом с ними, Лейн.

Он улыбнулся, но вряд ли было похоже на улыбку.

– Они задавали тебе миллион вопросов или смотрели игру?

– Ну, они… Безусловно, они смотрели на тебя, но… – Она вздохнула. – Они очень

любопытничали. Я решила, что они такие же несуразные, как ты. От кого–то же ты должен

был это унаследовать.

Он рассмеялся.

– Да. Поверь, не в том дело. Знаешь, я уже привык испытывать чувство вины. Из–за

того, что я… гей, – сказал он. Было гораздо проще произносить подобные слова перед

надежным человеком. – Каким–то образом все жертвоприношения и все сделанное для

меня оказалось пустой тратой времени, потому что я облажался.

– Облажался? В чем ты облажался? В том, что ты гей, Лейн? А надо быть

натуралом? И какая, блин, тут связь с хоккеем? – Зоуи начала шумно перемещать

предметы на стойке. – Тебе задрафтовали в НХЛ. Разве не в этом высшая точка успеха для

канадского мальчика?

– Более чем. Или присоединиться к конной полиции. – Он откашлялся. – Насчет

последнего я пошутил.

Она до сих пор выглядела раздраженной, и лишь спустя мгновение он понял, что

раздражение к нему не относилась.

– Значит, пусть идут на хер. Не думаю, что они вынудили тебя подписать контракт,

где говорилось: «Я, Лейн Кортэлл, обязуюсь быть натуралом, если вы взрастите мой

богом данный талант владеть клюшкой».

Лейн захохотал, в основном, потому что странным образом смутился ее слов… но и

из–за чего еще.

– В клюшке–то и проблема. Помнишь?

Он хлопнула ладонью по стойке.

– Нет никакой проблемы, – рыкнула она. – Ты такой, какой есть. Тебе нравятся

клюшки во всех смыслах слова. И что? Меня прям возмущает. Мои родители тоже

толкали подобное дерьмо. Словно все сделанное мной перечеркивала моя греховная

влюбленность в девушку. Раньше они говорили, что выкинут меня из дома, если я

выкрашу волосы, сделаю пирсинг или – Господи, прости – набью тату. На первом курсе

колледжа я им рассказала, что у меня есть девушка. И знаешь что? Потому–то у меня и

есть татуировки. Они уже не имели значения. Я нашла самый греховный грех. И они

оскорбились моим выбором партнера. Так почему бы и не нанести на тело отметки?

– И они соблазнительные, – сказал он и потянулся налить газировки. Он нажал

кнопку и смотрел, как лилась содовая.

– Какого черта ты творишь?

Он глянул на нее.

– Ищу кнопку, которой можно включить у тебя субтитры, потому что твой акцент

переполнен яростью.

Зеленые глаза Зоуи гневно сверкали. Она раскраснелась, и губы вытянулись в

прямую линию. Но потом дрогнули, и она фыркнула, а затем и хихикнула.

– Лейн? Понятное дело, мы знакомы меньше, чем я крашу волосы, но знаешь что?

Ты тоже мой лучший друг.

– Несмотря на то, что мне нравятся парни?

– Даже если ты гомик стоимостью в два доллара, – хихикнув, заверила она. Она

пыталась отнять у него распылитель, но Лейну нравилось наливать разные виды

газировки в стакан. – Отдай.

– Гомик за два… туни? – Лейн нажимал кнопки в поиске «Доктора Пеппера».

– Два доллара. Ты сказал туни? Ты выжил из ума. Верни мне эту штуковину. – Она

попыталась допрыгнуть, но роста была невысокого, а Лейн был ростом метр девяносто и

стоял на табурете.

– Туни – двухдолларовая монетка. В Канаде есть такие. И долларовые монетки

тоже. Знаешь, как их называют? – Он направил на нее распылитель. – Ну же, угадай.

– Если скажешь уани, я не поверю.

– Нет. Луни. В честь гагары. Это птица такая. Не знаю, есть ли они здесь.

– О, у меня тут сидит один дятел. И он даже не птица, – прощебетала она, а Лейн

ухмыльнулся и обрызгал ее из распылителя. Слегка, но она завизжала – прям как девочка, лукаво заявил он – и бросила в него трубочку, подстаканник и шпажку с ананасом. Ими

обычно украшают напитки.

– Да что с тобой такое? – Она испепеляла его взглядом, но Лейн заметил, что не

очень–то и гневным был ее взор.

– Знаешь что? Никто и никогда не делал для меня подобного.

– Не швырялся в тебя предметами? Ни на минутку не поверю.

– Не думаю, что так тоже кто–то делал, но я имею в виду… не заступался за меня.

Ты раскипятилась. Ясно, что речь шла о тебе, но немного ведь и обо мне, да?

Зоуи посмотрела на него так, что Лейн смутился. И ощутил нечто похожее на смесь

привязанности и эмоций, испытываемых братом к сестре.

– Речь шла и о тебе, – тихо сказала она, вытирая распыленную содовую. – Может,

они смогут смириться? Такое случается.

– Твои смогли?

– О, да. Мать не хотела, чтоб грехи против природы выставили ее дурой в глазах

людей. Когда я дома, она надевает на меня шляпу и водит на воскресную службу.

Рассказывает всем о моих новых тату, что я – лесбиянка, и что она вряд ли станет еще

счастливее и все равно меня любит.

Лейн вытаращился.

– Пообещай, что я никогда–никогда с ней не встречусь. Она меня пугает.

– Да уж. Но когда я ей на это указала, она ответила, что если бог создал меня

бисексуальной, то ей надо быть такой, какой бог создал ее. И если я считала, что не могу

привести домой подружку, чтоб они познакомились, мне стоит думать лучше. Она моя

мать. Если б моя дочь была лесбиянкой – что… не знаю… нормально, не спрашивай – она

была бы ее бабушкой. Поэтому не могла бы я перешагнуть через себя и удостовериться, что за обедом мои татуировки будут прикрыты. – Зоуи рассмеялась и раскинула руки в

стороны. – Я не часто езжу домой, но когда приезжаю, она тычет пальцем на симпатичных

девчонок в церкви. И спрашивает, предохраняюсь ли я и не готова ли вернуться к

мальчикам.

– Не думаю, что история правдива, – произнес Лейн. Как такое могло быть? Ни

один родитель так себя не вел. – Твоя мать действительно говорит такое вслух?

– О, да. – Улыбка Зоуи немного померкла. – Отец не сказал мне ни слова с тех пор,

как узнал. Наверно, мой грех против природы не позволяет ему смотреть на меня и

помнить, что я все–таки его дочь, и он должен меня любить. Ладно, я знаю, что он все

равно меня любит. И, наверно, нет ничего плохого в том, что мы не общаемся. Судя по

словам матери, он считает себя виноватым в том, что не порол меня. Поэтому я и

рассматриваю женщин как доминирующих партнеров.

– Значит, ты думаешь, я должен набраться смелости, позвонить им и сказать:

«Привет, Зоуи не моя подружка, потому что я гей»? – Лейн прочувствовал слова и

услышал, как они эхом пронеслись в голове.

– Честно? Нет. Знаешь почему? – Она опять закинула полотенце на плечо, из–за

чего ее футболка промокла. Она подалась вперед, сложила руки на стойке и резко

щелкнула пальцами. – Лейн. Прекрати пялиться на мои сиськи. Ты – самый ужасный гей.

Может, ты гомик стоимостью в луни, а не в туси.

– Туни.

– По фиг. Не думаю, что ты должен сообщать им о своей гомосексуальности,

рассказывая о том, кто тебе не нравится. Думаю, ты должен сообщить им о

гомосексуальности, когда встретишь того, кто тебе понравится.

Лейн кивнул.

– Окей. – Минуту он раздумывал. – Погоди. Что?

Она вздохнула и протянула ему «Доктор Пеппер» со льдом.

– Не говори родителям, что ты гей, а я не твоя девушка. Скажи им, что гей, когда у

тебя появится парень.

– Можно я им скажу, что мой парень – тот секси–чувак из «Волчонка»? – Он

наклонился вперед. – Самое время пойти домой, да?

– Тебе уже давно пора домой, – согласилась она, правда, любезным тоном. –

Можешь взять мою машину, если не забудешь меня забрать. И подводя итог: сообщи им,

когда появится что–то важное. Понял?

– Ты важна для меня, – искренне сказал он. – Если б я не был геем, с радостью стал

бы твоим парнем. И посмотрел бы на твои сиськи. Просто из любопытства. Они

симпатичные.

– Лейн. Сначала ты произносишь милые слова, а потом за ними следует тупая

пацанская пошлость… Н–да, ты же гей, который спортом зарабатывает на жизнь. Чего я

вообще ожидала? – Она бросила ему ключи. – Я заканчиваю в десять, но ты же

понимаешь, по факту освобожусь не раньше одиннадцати.

– Точно. Спасибо, что одолжила машину.

– Не смей снова в ней убираться, Лейн.

– Но у тебя было четыре пакета с банками из–под газировки. Ладно. Неважно. Не

буду. – Он помахал ей, а потом беспечно заявил: – О, кстати, я написал Джареду, и мы

планируем… э–э… встретиться после игры в Саванне. Хорошей смены.

– Лейн. Лейн, ты мерзавец. Почему ты сразу не рассказал?

Лейн хмыкнул и улизнул. Он отодвинул ситуацию с родителями подальше, но не

планировал забывать. И решил все обмозговать, как только будет готов. На данный

момент он хотел пойти в спортзал, а потом вздремнуть. Может быть, у Зоуи. Ключи у него

имелись.

Кроме того, он задумался о том, как поедет в Саванну и увидит Джареда. Наверно,

он займется кое–чем еще, прежде чем вздремнуть. И не сомневался: делать этого у Зоуи

не стоило. Возможно, родители и придут в ужас, что их сын был геем, но точно

порадуются, что манеры он не растерял.

***

Джаред повидал достаточно обанкротившихся и загнувшихся команд ХЛВП, чтоб

понять: вскоре та же участь постигнет и «Саванну Ренегадс».

Это его огорчало. Он выступал за «Ренегадс» третий сезон, и они, безусловно,

стали его любимой командой. Парни были отличными и умели отрываться. А еще

обожали выигрывать, и было не так уж и легко сбалансировать два любимых занятия.

Иногда парни, которые очень сильно любили отрываться, были кретинами, не

способными взять на себя ответственность за происходящее на льду. На

противоположном конце спектра были парни, которые чрезмерно заморачивались на

выигрышах, а развлекаться не умели абсолютно. Они были как гигантский,

высасывающий веселье вакуум.

Но «Ренегадс» были профессионалами, умевшими забивать. Они понимали, что

играли в хоккей в регионе, где большая часть населения предпочтет смотреть по телику

покер, чем пойдет на хоккейный матч. Джаред их не осуждал. Влажность здесь походила

на живую сущность – на монстра, что просочился в легкие и превратился в губку. Но у

«Ренегадс» имелись преданные фанаты и деятельные помощники, которые готовили

божественные запеканки и произносили «благослови тебя Господь» без иронии.

Джареду Саванна нравилась больше, чем другие города, в которых он успел

пожить. Дома были отличными: жуткими, как в фильмах ужасов, заросшими виноградной

лозой, их окружали деревья, которые были старше целых поколений. Ему нравилось, что

даже осенью здесь было тепло. Родом он был из Мичигана, и дома все было иначе. Город

был историческим, что ему нравилось, и неподалеку располагался пляж, что ему тоже

нравилось. На протяжении всей карьеры он опасался «пускать корни», но несколько

месяцев назад присмотрел маленький кондо возле реки. Ничего роскошного. Он не

пошел дальше и не сделал предложение, хотя ему хотелось. Он не сомневался: в ту же

секунду зазвонит телефон, и его отправят в другое место.

Вероятно туда, где холодно.

Большую часть своей карьеры Джаред подписывал годичные контракты. Хотя в

последний раз его агент – единственный, кто думал о налогах – попытался заключить с

«Ренегадс» сделку на три года, чтоб Джаред мог задержаться в городе. После чего к

Джареду пришло понимание, что придется увольняться. Трехгодичную сделку отклонили.

Джаред знал, что так будет. Не из–за того, что кому–то не хотелось оставить его на более

долгий срок. А из–за неуверенности в будущем рынка.

Джареда подписали до конца года и предположительно работали над сделкой,

которая на пару сезонов оставит его в команде. Джаред прикинул, что потом можно будет

уволиться и получить работу в организации. Он не хотел покидать Саванну, что было

проблемой. Тогда придется заявить о своей приверженности чему–то. Какому–то месту.

«Кому–то».

Он никогда не был игроком, подписывавшим в ХЛВП многолетние контракты. Он

был не молод. А времена, когда он был скоростным центровым, ушли в далекое

прошлое. А вообще были ли те времена? Ему казалось, нет. А благодаря шраму на щеке,

коротко стриженным волосам, светлым глазам и невысокому росту Джаред являлся

командным злодеем. На самом деле было здорово, и все знали, что в реальности он не

ел котят и малышей на завтрак. Он был борцом, у него имелся кодекс чести, и ему

нравилось думать, что в лиге его уважали.

Однажды он довел нескольких детишек до слез, но винил во всем бороду. Да и

дети были очень маленькими. Его лучший друг, Алекс Роулз, бывший в течение карьеры

напарником, соперником и соседом Джареда, нашел историю смехотворной. Алекс и

муравья не мог напугать. Однажды они с Джаредом сцепились на льду – во время

сопернической игры – и Алекс попросил Джареда поставить ему фингал, чтоб позже

иметь возможность с кем–нибудь переспать. Алекс наобум замахнулся и достиг цели,

потому что Джаред ржал как подорванный и не успел вовремя отстраниться.

Алекс, уволившийся два года назад, теперь управлял спортивным магазином в

Цинциннати. Он знал Джареда дольше остальных – с тех пор, как на отборочном

просмотре «Цинциннати Циклонс» нарисовался злобный парень из штата Феррис с

горящими глазами и неистовой потребностью находиться на льду. По итогу Джаред

получил годовой контракт и соседа по имени Алекс, правостороннего нападающего. Он,

кажется, был единственным, кого не напрягали угрюмость и взрывоопасный темперамент

Джареда.

Алекс также был единственным, кому Джаред поведал о своей карьере в

колледже и о случае, из–за которого он был сослан в младшую лигу с тяжелым грузом на

плечах и полыхавшим внутри пламенем. Он мечтал всем доказать, что они не правы.

Алекс выслушал историю Джареда, которую однажды вечером он практически выблевал

в каком–то безымянном отеле. Он похлопал его по плечу, принес воды и уложил в

постель.

И он спал с ним. Он не трахнул Джареда и не позволил Джареду трахнуть его. И

хотя Алекс спокойно относился к минету, здесь тоже не сложилось. В отличие от других

парней он не был «натуральным натуралом», зато был стойким северным парнем. Он

забрался на дрянную двуспальную кровать и обвил руками Джареда, который в то время

был пуглив, как дикий кот, и опасался тех, кто смотрел в его сторону, будто хотел помочь.

Утром Алекс сказал, что он должен незамедлительно избавиться от синдрома

обиженного любовника и с кем–нибудь переспать, потому что единственный способ что–

то пережить – двигаться дальше. И, может, Джаред позабыл, но девчонки сходили с ума

от историй о разбитом сердце.

Философия грубовата, но оказалась правдивой. Джаред помнил первую девицу, с

которой лег в постель, чьего имени он не знал, но похожа она была на зайчика из

«Плейбоя» и смышлена была не по годам. Ноги у нее были километровыми, а ногти

очень–очень длинными, после них на спине остались рубцы. И что с того, что после ее

ухода он разрыдался в душе? Было невероятно хорошо, но не с ней он должен был

находиться в постели. Он был глупым ребенком чуть за двадцать. Было сложно постоянно

терпеть сердечную боль, трудно просыпаться в гостиничном номере или в темном

автобусе и думать, что все шло не так, что он не должен был здесь находиться.

Множество парней считали так же насчет ХЛВП. Джаред даже был знаком с

некоторыми, кто полагал, что они должны находиться в местечке получше, зарабатывать

миллионы игрой в хоккей на идеальном ледовом покрытии и ночевать в пятизвездочных

отелях, путешествовать на самолетах, а их трапезу должен готовить шеф–повар для

гурманов. Но никак не играть три матча за три дня, не перемещаться по стране в автобусе, как поэт–битник из пятидесятых, не питаться сэндвичами из холодильника или холодной

пиццей, не пить апельсиновый сок из теплой пачки и не кататься по льду, больше

напоминавшему поверхность Луны, чем стекло. Джаред не сомневался: любой из его

лиги умел отлично играть. Особенно если б им не нужно было засыпать в Лас–Вегасе,

чтоб проснуться в Юте и играть там матч, а потом спустя два дня попасть в Орландо.

Он бы с удовольствием посмотрел, как парни из привилегированных клубов

попробовали бы повторить подобное дерьмо. Не то чтоб Джаред не любил хоккей и НХЛ.

Он любил. Приехав в лагерь «Флайерс» после сезона с их командой АХЛ «Адирондак

Фантомс», он благоговел перед знаменитостями и удивленно таращил глаза, как и любой

ребенок. Его впечатляли шкафчики и помещения, скорость и умения игроков этого

уровня. Он почти не старался попасть в состав игроков и не удивился, когда его выкинули.

Но Джареду было почти тридцать два, и приглашение на отбор было

единственным. Он даже хранил его в рамке.

Карьера близилась к закату, о чем он знал. И из–за чего по ночам просыпался в

холодном поту. Какого черта он станет делать дальше? В Мичиган он точно не вернется.

Отношения с родителями были умеренными, но они оба были интеллектуалами и считали

хоккей – как и любой спорт – варварством. Уже почти год он не общался со старшим

братом Джеймсом. Джеймс работал врачом в Форт–Уорте, был женат и имел двоих

детей. Раньше, приезжая в Техас, Джаред ночевал в доме брата, но в последние годы его

не беспокоил. А его сестра Джессика работала юристом в Гросс–Пуэнте и пахала на износ.

Родители почти с ней не виделись.

С одной стороны у него было то, чего он хотел. Он не был ни к кому и ни к чему

привязан. А с другой – какого хрена он станет делать, когда уйдет на заслуженный отдых?

Связей в младшей лиге было предостаточно, но как только он начинал задумываться,

сразу же тянуло выпить и поспать.

Может, он будет играть в КХЛ – лиге, располагавшейся в рейтинге ниже, чем ХЛВП.

Что удручало не из–за того, что лига была уровнем ниже, а из–за того, что Джареду было

почти тридцать два, и он не мог играть до бесконечности. Хоккеисты старели как собаки, и

он был практически представителем античности. Только вратари играли дольше и то

редко.

Он убеждал себя не переживать, все так или иначе наладится. В «Ренегадс» дела

шли хорошо, и он стал любимчиком фанатов. Он даже снялся в рекламе ужасного

местного автомобиля с Дарси Лебланом, лучшим игроком «Ренегадс», где Джаред

изображал, будто боролся с высокими ценами, а Дарси метал шайбу в заднюю часть

«шеви». Какая нелепость.

Но ему не хотелось лицезреть неизбежный финансовый упадок «Ренегадс». В

прошлом году Джаред обратил внимание, что после страшного предзнаменования о

возможной передислокации или временной приостановке работы играть в команде стало

адски тягостно. Он заметил, что посещаемость падала, а количество спонсоров

поубавилось. Он слышал разговоры о том, что, возможно, в Саванну переберется

бейсбольная команда младшей лиги, фарм–клуб класса АА примерно того же уровня, что

и «Ренегадс». «Ренегадс» могли смело собирать вещи и прекращать работать в убыток.

Джаред испытал иррациональную ненависть к бейсболу, просто потому что пытался

играть в хоккей на юге.

В этом сезоне пока что все складывалось удачно, поэтому париться он перестал. Он

поблагодарил риэлтора, но отказался и пообещал иметь ее в виду, если вдруг останется

здесь дольше, чем на год. Но он не распаковывал коробку с вещами и держал ее возле

постели на случай, если ему позвонят и сообщат, что его перекупили. Из–за чего

задумывался: для чего было хранить свое барахло, если все, чем он занимался, – мотался

из штата в штат и ничего из коробки не вынимал? Пункт был одним из тех, что

разрешаются сами собой. Он старался наслаждаться моментом, отрываться по полной

программе и не впадать в уныние, из–за чего иногда всю ночь не мог уснуть.

И по большей части получалось вплоть до гребаной поездки в Джексонвилль.

Он запал – запал, фу – на двадцатилетнего новичка, который свалит из ХЛВП

раньше, чем на следующем контракте Джареда высохнут чернила. Если вообще будет

контракт. Джаред видел в пареньке потенциал, но даже если в младшей лиге он играть не

будет, то определенно сможет перейти в АХЛ. В любом случае для Джареда ничем

хорошим это не закончится.

Разумеется, казалось, что все уже и так закончилось. Он вернулся в Саванну и

больше с Лейном не общался. Не то чтоб ему хотелось – а ему хотелось – и не то чтоб он

проверял телефон на наличие сообщений чаще обычного – а он проверял. Просто с

Лейном ему было лучше, чем с большинством людей, побывавших в его постели. Да и

людей было не так уж и много. Он был почти не знаком с этим пареньком. Конечно. Но

считал, что отлично знал парня, если тот занимался тем же видом спорта. Другим людям

сложно было объяснить, что значило отдать все ради карьеры, основанной на

краткосрочных обещаниях и регулировавшейся многими неизвестными переменными.

Вернувшись в Саванну, он впал в депрессию, и после тренировки Джейсу Уинну

пришлось вытащить его в один из местных баров и купить виски с колой.

– Виски настоящий. Ну, это «Кентуки Таверн», но тоже считается.

Джаред редко пил что–то, кроме пива, но никогда не отказывался от бесплатной

выпивки.

– Спасибо, дружище.

– Почему ты в последнее время такой печальный? Тебя чересчур сильно

долбанули по голове? – спросил Уинн, поедая арахис. Уинну было почти двадцати четыре,

его карьера лишь начиналась, и он любил каждую ее секунду. Джареду очень нравился

Уинн, и он задумался, почему раньше они никуда вместе не выбирались.

– Не. Просто старею, – слегка улыбнувшись, отозвался Джаред. – Слышал, ты

планируется отправиться на отбор в «Чикаго Вулвс»?

– Не меняй тему. Мы говорим о твоей грусти. – Уинн сощурился. – Тебя бросили?

Бросили же, да? У Леблана такая теория. И она вполне объясняет, почему в

Джексонвилле ты не пытался «клеить» сексапильных телочек. Я даже не знал, что ты с

кем–то встречался.

– Я и не встречался, – заверил его Джаред, а потом мысленно себя пнул. «Идиот,

ты до сих пор не встречаешься». – И зачем вы с Лебланом это обсуждали?

– Тебя все любят, и мы беспокоимся, что из–за сотрясения мозга у тебя началась

депрессия или что–то наподобие.

Господи боже. Джаред сомневался, как реагировать: то ли растрогаться из–за

беспокойства товарища по команде, то ли спрятаться под столом от смущения.

– Не. Я серьезно. Я просто… Ты же знаешь, мне тридцать один год.

– Да. И ты носишь номер двадцать два. И родом ты из Мичигана. Привет, я Джейс

Уинн. Я из Лондона, Онтарио. Ты можешь найти меня в своем звене на льду. Справа. –

Уинн лучезарно улыбнулся и протянул руку. – Приятно познакомиться. Ты же Джаред?

– О, заткнись, – буркнул Джаред, но ударил по кулаку Уинна и взял свой стакан. –

Быть в этой лиге тем, кому уже за тридцать, – не на пикник сходить.

– Эй, мне двадцать четыре, и я до сих пор люблю потусоваться на покрывале. Ты в

норме. – Уинн закинул в рот еще орешков. – Покрывале для пикника. Логично же?

– Не особо. Нет. Но ты поймешь, о чем я, если спустя несколько лет все еще будешь

здесь. Что вряд ли случится. Ты будешь играть в Чикаго или, черт, в Сент–Луисе, – сказал

Джаред, имея в виду аффилированный клуб «Вулвс» – «Блюз».

Уинн закатил глаза.

– Ладно. Во–первых, через несколько лет здесь не будет никого. В Саванне тоже.

«Ренегадс» переедут в Колумбус и обзаведутся новыми ужасными свитерами. Во–вторых,

я защитник четвертого звена, Шор. Мой агент пытается отрабатывать крошечный, приносимый мной доход и оплачивает им счетчик, которым пользуется во время наших

встреч. Серьезно. Мы не вносим никакого вклада. Как здорово.

– Я уже не помню, в какой команде играл в двадцать четыре. – Где он был? В

Рединге? В Толедо?

– Спасибо, о, наимудрейшая старая карга, – пропел Уинн и, сложив ладони вместе,

поклонился. – Если ты такой утомленный старик, как печальный лев в зоопарке, почему

до сих пор играешь?

А Джаред–то решил, что сможет перестать думать об этом дерьме. Видимо, нет.

– Я хоккеист. Чем еще мне заниматься?

– Определенно не актерской игрой. Я видел ту рекламу. – Уинн спародировал, как

Джаред молотил кулаками воздух, и хохотнул, когда Джаред покраснел и сполз по стулу

вниз. – Прости. Слушай. Ты мне нравишься. Ты не возмущаешься, что телки остаются на

ночь. И было круто, когда кактамеезовут пошла к тебе в душ. Это я ей подсказал. Всегда

пожалуйста.

– Ты ей подсказал? Какого черта? Ты не помогаешь моему эго, к тому же звучит

жутковато, Уинн. – Джаред взял горстку орешков.

– Ну, то есть я предложил. Серьезно, Шор, ты в порядке или что? Я должен буду

отчитаться. Мне неловко, речь идет о чувствах и прочем. – Уинн поморщился. – Как девки

без умолку трещат на такие темы? Надо спросить сестру.

– Может, ты и ей посоветуешь сходить со мной в душ? – поддразнил Джаред и

расхохотался над полученным в ответ взглядом. Сестре Уинна было восемнадцать, и она

была красоткой. Кодекс запрещал такую разновидность тесных отношений, но Джаред

частенько слышал от партнеров шуточки, что Уинн должен их подкупить, чтоб подобного

не произошло.

– Да пошел ты. Она моя сестра. Мне плевать, что ты можешь избить высокие цены

и НХЛовских новичков. Никуда она с тобой не пойдет. – Уинн задумчиво на него глянул. –

Вообще–то ты ничего. Можешь пригласить ее на свидание. Но никаких поцелуев.

– Ты же понимаешь, что та девица… да и все девицы, что побывали в твоей

комнате в Джексонвилле, могут быть чьими–то сестрами, да?

– Нет. Я специально проверил. Они единственные дети. – Уинн подмигнул. – Знаю.

Знаю. Ты тайно влюблен в мою сестру?

– Уинн, твоей сестре восемнадцать, и она живет в Онтарио. – Джаред задумался

над комментарием про НХЛовского новичка и гневно швырнул орешки обратно в тарелку.

Уинн опустил подбородок на скрещенные руки и воззрился на Джареда.

– Расскажи что–нибудь еще, о чем мне уже известно, Шор.

– Ладно. Ты – козел. Нравится? И да. Я в порядке. – Только вот вряд ли. Возможно,

текущий сезон был для него последним, и его организм пытался принять этот факт, а мозг

либо игнорировал, либо был поглощен размышлениями о том, как отправиться в постель

с Кортэллом.

Уинн отвязался – по крайней мере, от психического состояния Джареда. Он

рассмешил Джареда историей о том, как играл в детской лиге с парочкой парней,

которые теперь выступали в НХЛ, и какими ослами они были. Уинн купил очередную

порцию выпивки, а потом попытался купить еще одну, но Джаред его остановил. Было

всего–то три часа дня.

– Кроме того, если тебя так сильно беспокоит моя травма головы, разве стоит

угощать меня спиртным?

Уинн пожал плечами и допил виски Джареда.

– Все нормально. Это же виски. В стародавние времена его использовали в

медицинских целях. А ты продолжаешь повторять, что стар, поэтому вот так.

– Хорошо, что ты не врач, – сказал Джаред. – Спасибо за выпивку, Уинн. – Но на

самом же деле он имел в виду: «Спасибо, что вытащил меня и сообщил о мыслях

команды насчет моей травмы головы и разбитого сердца». Он не сомневался: Уинн

понял.

Джаред отправился домой и заглянул в коробку с вещами – с фотографиями,

свитерами и всем прочим – и вытащил приглашение в лагерь «Флайерс». «Организация

«Флайерс» хотела бы пригласить Вас…». Вместе с рамкой он прошел в крошечную

гостиную и поставил ее на полку над камином, который никогда не использовался. В

Саванне забавно представляли себе зиму. Правда. Он не купил кондо, но мог, по крайней

мере, попытаться его обжить. Все остальное в квартире было похоже на «Эконо Лодж» в

Джексовилле.

Эти мысли подбили проверить телефон, из–за чего он взбесился. Он подумывал

свалить отсюда, встретиться с Уинном, Лебланом и другими парнями в каком–то модном

баре в историческом районе. Компания не помешала бы. И не помешало бы подцепить

девчонку. Он раздумывал, что можно было бы даже подцепить парня. Они с Лейном не

строили планов на повторную встречу. Но вместо того, чтоб отправиться к парням, он

передернул, вспоминая о Лейне, и уснул под звуки игры «Эвеланш». Ему снилось, что они

с Лейном играли в хоккей, а вратарем был Патрик Руа. Уинн произнес:

– Не пасуй шайбу парню слева, – и Джаред забил гол. Патрику Руа.

Лейн поцеловал его прямо на льду перед всеми, а потом превратился в сестру

Уинна. Они были в душевой в Джексонвилле, и она была одета в свитер «Флайерс».

Люди, утверждавшие, что сны рассказывают о будущем, – глупцы.

Только вот в следующем матче Джаред забил гол. В воротах, конечно, стоял не

Патрик Руа, но вратарь был безумным, что тоже считалось. Это был первый гол, забитый

Джаредом в этом сезоне. Он уже успел позабыть, как же здорово забивать. По пути к

скамье он катился мимо товарищей по команде и ударял по протянутым кулакам. И

вспомнил себя девятнадцатилетнего. Как он летал по льду с приклеившейся к клюшке

шайбой, и лампочка над воротами в его мыслях уже загоралась.

Он не всегда был злодеем. Когда–то давно он был героем. Отпив воды из бутылки

и с трудом дыша из–за напряжения и эйфории, он задумался, когда же успел измениться

и почему не заметил.

И может, только может, он мог бы измениться в обратную сторону.

Логичным ответом было бы «нет, будет слишком сложно» – но сложности никогда

не останавливали Джареда. Если бы он делал только то, что давалось легко, то играл бы в

детский футбол, а не в хоккей. Или был бы защитником, а не центровым. Все, включая

мать, убеждали его стать именно защитником.

И он отправился бы домой в Анн–Арбор после того, как Эндрю Уиттакер посмотрел

ему в глаза и проговорил:

– Я говорил те слова, чтоб ты лучше играл, Джаред. Мне жаль, что ты решил, будто

они значат больше, чем есть на самом деле.

В третьем периоде матча «Ренегадс» против «Эвансвилля» Джаред сделал ассист.

А в сочетании с дракой в первом периоде и удивительным голом во втором он сделал

хет–трик Горди Хоу и заработал звание первой звезды матча.

Может, ему не стоило быть злодеем или героем? Может, он мог быть и тем, и

другим? Если после этого сезона он навсегда повесит коньки, то, по крайней мере, будет

знать, что старался. В следующий раз, когда Лейн Кортэлл окажется с ним на льду, он

заставит его попотеть.

А потом Джаред рухнет с ним в постель и затрахает до смерти.

Глава 5

Лейн нервничал, что было абсурдно.

Ведь нервничал он не из–за игры, хотя «Сторм» и «Ренегадс» боролись за первое

место. Он нервничал из–за встречи с Джаредом. Вот же идиотизм. Да? Он не сомневался,

что идиотизм. И когда он сможет снова заполучить телефон, Зоуи с ним согласится. И он

будет не только нервничать, но еще и тупить. Супер.

Игра проходила в субботу вечером, а следующая – в воскресенье днем. Затем они

отправятся в продолжительную поездку. Лейн ждал ее с нетерпением и был счастлив, что

его соседом будет вратарь «Сторм» Райли Хантер, а не Райан. Не то чтоб ему не нравился

Райан. Нравился. Просто Райан чрезмерно напрягал.

Лейн и Райли много общались, и Лейну он очень импонировал. Как и все вратари,

Райли был спокойным. А еще был странным, но Лейн мог смириться с тенденцией Райли

общаться со стойками ворот и тем, что он постоянно делал растяжку – гораздо чаще, чем

пытался переспать с девицами южных Соединенных Штатов.

На выездах Лейн соседствовал с Райли. Он подошел к нему, протянул кокосовую

воду и произнес:

– Принес тебе попить. Хочешь, на выезде будем жить вместе? Я не храплю.

Несмотря на громкие половые акты и общую невежественность, Райан

действительно был нормальным парнем. Решив удостовериться, что у Лейна был сосед,

он сказал лишь:

– Здорово. Он чудной и тихоня, прям как ты.

Райли считал, что они с Зоуи встречались. Лейну казалось, так считала половина

команды. Но Райли был первым, кто спросил Лейна напрямую:

– Та девчонка с крутыми татухами твоя девушка?

Лейн сразу же решил, что раз уж он заметил ее татухи и даже назвал их крутыми,

то мог бы назначить Зоуи свидание, если б захотел.

– Нет, – отозвался он. – Она мой лучший друг, но на этом все.

– Вы были знакомы до того, как ты приехал сюда играть в хоккей? – пристально

глядя на Лейна, поинтересовался Райли.

– Нет. После той первой игры против «Ренегадс» она была нашей официанткой в

«Крейсере». Райан подкатил к ней, а потом бросил меня там, чтоб я смог с ней переспать.

– О, класс. Что означают ее тату?

«Что она спит с телочками и плевать хотела, кто и что об этом думает?».

– Э–э… – Он понятия не имел, как отвечать. – Тебе лучше спросить у нее. Она

расскажет. По крайней мере, мне так кажется. Она очень хорошая.

Райли кивнул, и на том все и закончилось.

***

Сидя с командой на скамье в административном центре Саванны в ожидании

падения шайбы, Лейн вел себя тихо. Изо всех сил он старался игнорировать товарищей по

команде, которые отмачивали шуточки по поводу представления «Дисней на льду:

пожелания принцессы» и сочиняли замысловатые рассказы, в какой роли могли бы

сняться оппоненты. Комментарии ничем не отличались от тех, которых за всю жизнь он

успел наслушаться и от которых уже устал.

Зоуи была девушкой и если б была принцессой, то запросто могла бы отрубать

людям головы просто ради веселья. И непременно была бы одета в красивое платье – у

нее было больше одежды, чем у всех знакомых Лейна вместе взятых. Учитывая, что круг

его знакомств ограничивался хоккеистами, вероятно, шмоток было не так уж и много. Но

Лейну казалось иначе. В глубине души ему хотелось высоко вздернуть голову и

проворчать:

– Я сосу члены и не ношу платья, дебилы.

Но он понимал, что они об этом не думали. То был обычный тупой пацанский треп.

Лейн не переводил все на свои сексуальные предпочтения, но ему было интересно,

переводили ли остальные.

Может, его посещали подобные мысли, потому что он смотрел на скамью

«Ренегадс» – и Джареда. Сегодня он видел его впервые после той ночи в Джексонвилле.

Все его тело, включая член, незамедлительно вспомнило обо всем. Что доставляло

дискомфорт, если принять во внимание надетое на нем защитное обмундирование. По–

видимому, выбор был между болезненными ощущениями от мыслей о минете и злостью

на партнеров за шуточки.

К счастью, раздался обозначавший начало матча свисток. Лейн приготовился к

первой смене и попытался сфокусироваться на игре, а не на нижней части тела. Когда

его коньки коснулись льда, инстинкты взяли верх. Такова суть хоккея.

Соперничество между «Сторм» и «Ренегадс» по энергичности ничуть не уступало

другим командам южного «рынка». Было весело, и Лейну было комфортно играть – на

огромной скорости, с ужасающими силовыми приемами и даже погаными разговорами.

Он отлично проводил время. И определенно не собирался вступать в схватку с Джаредом

или кем–то другим. Вместо этого он планировал забивать, а разборки пусть устраивают

профессионалы.

В отличие от прошлой игры этих двух команд, где счет был несерьезным, и победу

решил единственный гол, в этом матче все быстро и бешено летали взад–вперед. Обе

команды забили с разницей в несколько секунд. Динамика смен кружила голову, и

помещение искрило электричеством. Лейн забил гол и был яростно освистан из–за только

что анонсированного гола домашней команды.

– Домашний вредитель, – ухмыльнувшись, сказал Брайди и с энтузиазмом ударил

по кулаку Лейна.

У Ридера энтузиазма было поменьше. Последние три года Ридер был лучшим

игроком «Сторм», и видимо он не ожидал, что нарисуется Лейн, и им придется бороться

за топ–позицию. Но именно так все и было. Лейн выполнял свою работу и находился в

команде, чтоб играть.

Другой игравший человек – Джаред Шор. И играл он не так, как запомнилось

Лейну. Он был… просто вау. Быстрый. Или быстрее, чем отложилось в памяти у Лейна. И

было очевидно, что он не пытался сбить забивавших игроков «Сторм». Он хотел достичь

той же цели, что и они.

– Эй, Кэмпбелл. – Лейн схватил за руку товарища по команде, пока тот не

перескочил борта и не выкатился на лед. – Остерегайся Шора, чувак.

– Почему? Я не собираюсь с ним драться. Прости, Кортс. – Кэмпбелл сверкнул

улыбкой. У него не было одного зуба. – Я только что потерял зуб. Не собираюсь дразнить

беспредельщиков.

Джаред был не только беспредельщиком, о чем Лейн и пытался предупредить.

– Думаю, он старается забить. – Лейн буквально указал клюшкой на Шора, когда

тот проехал по прямой и, сравнивая счет, пробил шайбу мимо Хантера.

Четыре минуты спустя Шор забил еще раз, и «Ренегадс» повели 3:2 с двумя

минутами в запасе.

Лейн испытывал противоречивые эмоции, наблюдая за праздновавшим свой гол

Шором. Секса все еще хотелось, но и проигрывать он терпеть не мог. И он гордился

Джаредом. Хотя не настолько, чтоб позволить его команде выиграть.

– Забей еще один и заткни чертову толпу, – буркнул тренер Спэнсер, словно Шор

забил специально, чтоб разозлить его лично.

– Паршиво, если толпа ведет себя тихо, пусть она и не наша, – проговорил

напарник Лейна. Парень был прав.

Лейн попробовал то же движение, что и в прошлый раз, но защитник «Ренегадс»

завалил его и обозвал тупым ублюдком.

– Твоя мама не такая уж и сексуальная. Прости, – парировал Лейн. Защитник

фыркнул и вернулся к оскорблениям.

Лейн задумался, присутствовала ли здесь мама этого парня, отчего ему поплохело.

Третий период протекал безумно, и пока часы отсчитывали время до окончания

матча, в ожидании падения шайбы Лейн оказался в центре поля напротив Джареда.

– В этот раз не ухмыляешься, паренек? – пропел Шор, когда они опустили клюшки

на лед для вбрасывания.

– Пока что нет, – отозвался Лейн. Он выиграл вбрасывание и помчался по льду. Он

собирался забить. Он знал, что получится, еще до того, как увидел загоревшуюся

лампочку за вратарем «Ренегадс» – который дьявольски взбесился и явно был одним из

тех вратарей, любивших швыряться вещами. Например, бутылкой воды. В Лейна.

К моменту окончания игрового времени счет был ничейным, а значит, впереди

ждал смертоносный овертайм. В течение пяти минут каждая команда имела возможность

забить и положить конец игре. Но пять минут прошли без единого гола, и игра перетекла

в самое страшное – буллиты.

– Вряд ли вернусь с тобой домой, – хлопнув его по плечу, сказал Шор.

– Кое–кто может быть с тобой не согласен, – огрызнулся Лейн. Ему правда

нравился Джаред, но между ними была война. Близкие отношения были отложены на

потом. И какого черта все дошло до буллитов? Ему хотелось оттянуться.

Стоявший в воротах Райли был спокоен, смещался из стороны в сторону и что–то

бормотал. Когда Лейн к нему подъехал, он не выглядел встревоженным. Хотя Лейн знал,

что в прошлом сезоне за одну игру он не смог оставить четыре шайбы. Вратарь

«Ренегадс» выглядел таким злющим, что Лейн заволновался, что тот побьет любого, кто

попробует ему забить.

Ридер бил первым и промазал. Лейн отрешился от происходящего, потому что

буллиты – дурость, и он предпочел думать о планах на вечер. По помещению пронеслось

«Ура!», а значит, «Ренегадс» забили.

Потом настала очередь Лейна, и к счастью, чокнутый вратарь «Ренегадс» не

пришиб его после забитого гола. Он надеялся, что следующая попытка у «Ренегадс» не

удастся. Если игра перейдет к следующему кругу, Лейн кого–нибудь прибьет собственной

клюшкой.

Следующим стрелком от «Ренегадс» был Джаред Шор. Парни, сидевшие на

скамье рядом с Лейном, хохотали, словно не видели два заколоченных Шором гола. А

потом Джаред сделал хет–трик: он пробил шайбу мимо Райли, и все в помещении сошли

с ума. Шор вернулся к команде и смеялся, откинув голову назад.

«У него красивая улыбка». Взглядом Лейн следил за ним и совершенно упустил,

что происходило далее. Зрители опять заорали «Ура!». Буллиты подошли к концу.

Кэмпбелл не забил, и «Ренегадс» выиграли.

Отстойно, конечно, но зато Джареда поздравляла команда. Он улыбался и

выглядел гораздо счастливее, чем парень, который в той первой игре снял краги. Лейн

даже не смог расстроиться из–за проигрыша.

По пути в отель команда выслушала длинную лекцию от тренера. У него имелись

вполне обоснованные жалобы – как, например, хреновое прикрытие сетки. Но в

основном он бесился из–за проигрыша, и все это понимали.

В середине тирады тренер Спэнсер замолк, вздохнул и проговорил:

– Спать ложитесь пораньше. Сегодня эти утырки отработали свои гребаные деньги, но завтра долбаные детишки еще порыдают.

– Он говорит об игроках «Ренегадс» или все–таки о детях, которые ходят на матчи?

– поинтересовался Лейн у Райли, пока они вместе вытаскивали свое обмундирование.

– Наверно, о детях. – Райли словно улетел на много километров отсюда, и Лейн

рассудил, что сложно быть вратарем, когда команда проиграла буллиты.

В детстве Лейн подумывал о позиции вратаря, но он бы просто рассказывал

парням, почему они не смогли мимо него пробить, что вероятно очень раздражало бы.

В автобусе Лейн проверил телефон и обнаружил два сообщения. Первое было от

Зоуи: «Почему вы не выиграли? Не понимаю, что произошло».

О, точно. Он забыл пояснить ей про буллиты. «Буллиты. Посмотри на

icehockey.com. Получил 2 – можно и перепихнуться :)».

Она ответила: «Придурок. Ха–ха. Развлекайся, пользуйся защитой и не неси

фигню».

Она часто так говорила. Он же не совсем понимал, что она имела в виду. Но когда

он попросил ее разъяснить, а лучше – предоставить список, она просто изрекла:

– Вот такую фигню, Лейн.

Следующее сообщение было от Джареда. Прочитав его, в желудке все

перевернулось.

«В каком отеле ты остановился?».

Лейн понятия не имел. Они сразу отправились на каток тренироваться и готовиться

к игре.

– Эй, Райли, в каком отеле мы остановились?

– А что?

Лейн загадочно на него глянул.

– Э–э–э… Хочу быть в курсе.

– Собираешься заказать пиццу?

Может, Райли вел себя чудно, потому что постоянно накуривался? Можно

обдолбаться кокосовой водой?

– Нет, но… так ты знаешь название?

– «Бест вестерн». Хотя мы на юге.

Лейн не понимал, что надо было сказать, поэтому написал название Джареду,

который ответил: «Ага, в округе до черта таких отелей. Какой именно?», и Лейн

вздохнул.

«Сообщу, когда доберусь». Остаток поездки он таращился в окно и надеялся, что

вечер пройдет лучше, чем матч.

***

Джаред забрал Лейна после того, как тот принял душ и переоделся. Оба

стеснительно улыбнулись, когда Лейн уселся в красную «тойоту» Джареда и бросил сумку

на пол. В момент ухода Лейна на встречу с Джаредом Райли спал, из–за чего он

переживал: а вдруг его друг нуждался в постматчевой поддержке?

Завтра он подбодрит его победой. Сегодня же Лейна ждал секс.

– Ты сделал хет–трик, – сказал Лейн, словно сообщал Джареду новость. – На

прошлой неделе я тоже сделал.

– Знаю, – откликнулся Джаред и откашлялся. – Мы слышали, – неопределенно

добавил он.

– Но ты обычно не забиваешь голы. Я забиваю. Поэтому ты удивил больше.

Джаред повернулся к нему.

– Значит, ты до сих пор такой.

– Ага. – Лейн замолчал. – О чем ты? Какой такой?

– Говоришь вещи типа «но обычно ты не забиваешь голы, я забиваю» парню, чья

команда только что вытерла полы твоей командой.

– Вы выиграли по буллитам. Причем тут полы? Скорее похоже на выигрыш из–за

того, что вы не поскользнулись на грязной воде. И ты обычно не забиваешь. Почему

нельзя так говорить? – Лейн задумался, можно ли было засчитать это за фигню. Вероятно, да.

– Почему нельзя? Можно. Просто… неважно. – Джаред сверкнул улыбкой. – Не

поскользнулись на грязной воде?

– Ну, нельзя сказать, что вы нас сделали, когда речь идет о буллитах. – Лейн

пялился в окно, притворяясь, что не ощущал на себе взгляд светлых глаз Джареда или

исходившего от него аромата. Лейн уже и так щеголял стояком.

– Держу пари, вы бы выиграли, если б ты не хмыкал в мой адрес. Салага.

Лейн прищурился и постучал пальцами по дверной ручке.

– Наша защита плохо прикрывала вратаря. Я предупреждал их остерегаться тебя.

– Н–да?

– Да. Никто не поверил, что ты пытался забивать вместо того, чтоб ввязываться в

драки.

Джаред наклонился и поцеловал его прямо там, в грузовике, пока они стояли на

светофоре.

– Вау. Жду не дождусь, когда смогу тебя заткнуть, – произнес он, снова усевшись в

кресло.

– Я тоже жду не дождусь, когда ты меня заткнешь, – серьезно проговорил Лейн. В

крошечной кабине стало нечем дышать. Особенно когда Джаред опустил руку и

приласкал его через джинсы. Лейн издал смущенный звук.

– Пожалуйста, не останавливайся, но сделай так, чтоб я больше не пищал. Думаю,

это не очень–то эротично.

На следующем светофоре Джаред опять его поцеловал. По соседству с ними

остановилась полная телочек тачка, и они начали аплодировать. Джаред показал

поднятые вверх большие пальцы, а Лейн съехал вниз по креслу.

– Беспокоишься, что можешь их знать? – спросил Джаред, вздернув брови.

Лейн покачал головой.

– Никогда раньше здесь не бывал.

По дороге к своей квартире Джаред похохатывал, но при этом продолжал работать

рукой, поэтому Лейн не возражал.

Войдя в квартиру Джареда, Лейн мечтал примерно о том же, что происходило в

прошлый раз. А именно улечься в постель и не покидать ее до начала тренировки. Но

Джаред на него не набросился, а Лейн стоял и озирался по сторонам.

Что–то в рамке висело над камином. Лейн подошел поближе прочитать. Он

почувствовал, как к нему приблизился Джаред, и все его тело незамедлительно

запылало.

– Ты ездил в тренировочный лагерь «Флайерс»?

– Угу. – Джаред опустил руку на бедро Лейна и приник ближе, бормоча ему в шею:

– Ты голоден?

Лейну не нравилось, что из–за прикосновений Джареда из него постоянно

вырывался писк.

– Ты имеешь в виду пищу? Да, голоден. Перед игрой я выпил лишь кокосовой воды

и съел протеиновый батончик и крекеры с сыром. Но вряд ли сыр был настоящим. Или ты

говоришь о сексе? Да, этого мне тоже хочется.

Джаред неподвижно стоял позади него, а потом его развернул, и они оказались

друг к другу лицом. Лейн очень осторожно коснулся ладонями талии Джареда, а Джаред

притянул его ближе.

– Чего ты хочешь больше, Лейн?

– Нельзя заниматься сексом и одновременно есть пиццу. Да? – Лейн прокашлялся.

– Давай сделаем вид, что я не спрашивал.

Джаред перестал привлекать его ближе и покачал головой. Из–за его улыбки

Лейну захотелось чего–то еще, не связанного с сексом и едой, но столь же необходимого.

– Хочешь услышать кое–что сумасшедшее?

– Смотря что. Хорошее или…?

– Ты мне скажи. Я скучал по тебе. – Джаред поцеловал его за ухом.

Они стояли друг к другу очень близко. Лейн старался не толкаться бедрами

навстречу Джареду, и ему пришлось медленно вдохнуть и выдохнуть, прежде чем дать

ответ.

– Э–э–э… Думаю… Я тоже скучал по тебе, – бессильно сказал он. – Это плохо? Я не

могу сейчас отвечать на вопросы. Прости.

– Это хорошо. Да. – И Джаред поцеловал его. Лейн заметил мимолетную вспышку в

глазах Джареда. Они были почти печальными, что Лейну не приглянулось. Джареду

стоило бы грустить, если б команда Лейна разделала его команду. Что собственно и

должно было произойти на следующий день – в основное время – и они смогут

целоваться, пока не уедет автобус.

– Ты уже решил, чего хочешь больше? – Джаред шел спиной вперед и все еще его

целовал.

– Ты врежешься в стену, – предупредил Лейн и слегка наклонился, словно был на

коньках и пытался развернуться. – И да, я за секс. Но, может, сначала ты закажешь пиццу?

Потому что вряд ли я долго продержусь, а есть очень хочется.

Джаред тормознул посреди коридора. Грусть до сих пор плескалась в его глазах,

но он поцеловал Лейна так крепко, что все мысли испарились из головы.

Они оба нуждались в минете.

– Хорошая мысль.

– Про минет? Знаю. Видишь, он всех радует. Но, может, все–таки закажешь пиццу?

Я не шучу, Джаред. Меня, правда, надолго не хватит.

– Я имел в виду пиццу. А когда мы говорили о минете? Или эту беседу ты вел в

своей голове и забыл, что ее больше никто не слышал? – Джаред выглядел смущенным. –

Ты так делаешь.

– Знаю, – вздохнув, ответил Лейн.

Казалось, Джаред хотел о чем–то спросить, но вместо этого втянул Лейна в

спальню и подтолкнул на постель.

– Снимай джинсы.

Лейн замер.

– Но ботинки до сих пор на мне.

– Так снимай их.

– Ботинки?

– Твои… неважно. – Джаред потянулся к джинсам Лейна и поцеловал его, потом,

почти стянув штаны с Лейна, устроился на нем сверху.

Всем своим весом он вдавливал Лейна в матрас, касался его руками, а пальцы

оказались у него… во рту.

– М–м–м?

– Соси, – велел Джаред, чем тот и занялся. Лейн почти кончил. Донесшийся приказ

был настолько эротичен, и, когда Лейн подчинился, Джаред рьяно толкнулся в него

бедрами. Было очень–очень приятно.

Джаред опустил руку между ними и остановился. Он вопросительно посмотрел на

Лейна, но ответить Лейн не мог. Слишком завелся, чтоб соображать.

– Что? Что? Серьезно что?

Джаред живо ухмыльнулся.

– Если я дотронусь до твоего члена, ты тут же кончишь?

– Разве не так должно быть? – Лейн посмотрел на Джареда с надеждой в глазах. –

Расскажи, как должно быть, Джаред.

– Лейн. – Казалось, он пребывал в отчаянии. Но больше не проронил ни слова.

Просто продолжил по нему елозить.

Неудивительно, что Райан без конца занимался сексом с девицами.

Необыкновенные ощущения. Секс был великолепен, и Лейн пожелал всем знакомым им

заниматься.

Лейн обхватил шею Джареда, притянул его для поцелуя и подался вверх. Он был

так близок. И его поражало, как же он умудрился до сих пор не кончить.

– Как же хочется тебя трахнуть, – сказал Джаред. На том все и закончилось. Лейн

выгнулся и увидел звездочки или что–то столь же яркое и мерцающее и великолепное.

Лейн снова и снова повторял «да, пожалуйста», чтоб до Джареда дошло послание.

Лейн пытался вспомнить, как думать, дышать и выполнять простые вещи, а Джаред

поднялся заказать пиццу. Он был без рубашки, а джинсы были расстегнуты. Он был такой

привлекательный. Лейну не верилось, что ему хотелось лечь с ним в постель.

«Он хочет меня трахнуть». Лейн закрыл лицо руками, его моментально

переполнили эмоции, и он не знал, что с ними делать. Чувства были схожи с теми, когда

забиваешь шесть голов и выигрываешь одновременно Кубок Стэнли и Вечер хоккея в

Канаде.

– Эй, Лейн, ты в порядке?

Лейн почувствовал шевеления кровати. Джаред сел рядом с ним, и он ощутил

своей пылающей кожей его холодную руку.

– Лейн?

– Я в норме, – вполне сносно отозвался Лейн, так и не убрав рук от лица.

– Ты играешь в «ку–ку»? Тебе это нравится? Довольно нелепо.

– Нет. Довольно глупо. – Лейн еще раз вдохнул и ждал, пока эмоции испарятся…

Ему казалось, будто он получил то, чего не заслуживал.

– О, конечно, глупо. О чем я вообще думал?

– Не знаю. О пицце?

Джаред потянул его за запястья.

– Эй. Посмотри на меня. Понятное дело, я не такой красавчик, как ты. Серьезно.

Нас ждут внеклассные занятия, если ты не сможешь. Я просто знаю.

Лейн убрал руки и ошеломленно уставился на Джареда.

– Ты что, себя не видел?

Джаред закатил глаза.

– Секс затуманил тебе мозг. И явно влияет на твое мнение. Но я не против. – Он

окинул взглядом тело Лейна. У Лейна появилось странное желание по–кошачьи

потянуться, но он его поборол.

– Что значит «секс затуманил мозг»?

– Я не стану участвовать в твоих приключениях, Бастиан. Помнишь?

– А? – Лейн покачал головой. – Ты говоришь о том фильме о парнишке и драконе

удачи?

Джаред ласково рассмеялся.

– Парнишке и драконе удачи. Вау.

На минуту Лейн задумался, с чего вдруг после секса они начали обсуждать

«Бесконечную историю».

– Никогда не мог понять, что это за название. В конце парнишка кричит его в окно.

В нем было слогов шестнадцать. Я даже записал на диск и непрерывно пересматривал,

пока мама не велела мне остановиться, потому что у меня портилось воображение.

О, супер. Он говорил о матери. «Вот. Вот оно. Вот он пример фигни, о которой

говорила Зоуи».

– Я тоже. Только мне приходилось перематывать кассету. Я гораздо старше тебя. И

моя мать ничего не говорила о воображении, потому что ей хотелось, чтоб у меня его не

было. Ей лишь хотелось, чтоб я делал домашку. – Джаред хмыкнул и покачал головой. –

Серьезно, в чем дело? Ты не… Можешь забрать «да» обратно, если хочешь. Ты не

обязан…

– А? О, нет. Не в том дело. Я хочу. Пожалуйста, сделай вид, что не сомневался в том

«да», ладно? Я просто… Не знаю. Можно об этом не говорить?

– О чем? Я опять потерялся. Не так–то легко за тобой угнаться, когда секс не

затуманивает твой мозг. – Джаред поцеловал его и встал потянуться. У Лейна пересохло

во рту, и ему тоже захотелось потянуться, если в этом случае он сможет выглядеть столь

же сексуально. – Мы точно можем не говорить о «Бесконечной истории» и, пожалуйста, давай не будем о родителях. Но мы обсудим, почему ты от меня прячешься.

– Именно об этом я и не хочу говорить. – Лейн рухнул на кровать. И попытался

потянуться, решив отвлечь Джареда.

– Ты в порядке?

Ему явно было, над чем поработать.

– Я просто… ну, знаешь… Сколько я смогу избегать этой беседы? Когда ты уже

сдашься? У меня неплохо выходит. Осторожно.

– Ты забавный. Пробуй все, что считаешь нужным. Я могу вынудить тебя

заговорить. Теперь я знаю твои слабые места. – Джаред злобно захохотал и фыркнул, а

потом опустил взгляд на член Лейна.

Лейн ощутил, как ужасающее и подавляющее чувство возвращалось.

– Хватит, – тихо произнес Лейн и перекатился на бок. А потом, как

двенадцатилетка, закрыл лицо ладонями. «Уходите, уходите, глупые чувства. Вы все

портите».

– Эй, Лейн. – Кровать снова зашевелилась. Голос Джареда звучал обеспокоенно,

что вообще не помогало. – Чувак, что–то происходит, и если ты мне не скажешь, тогда

нам не стоит продолжать. У тебя гейский нервный срыв? Мне казалось, ты пошел бы на

это в прошлый раз. А, может, и нет. – Он нежно погладил Лейна по спине.

Целую вечность никто не касался Лейна подобным образом. Он вспомнил о

родителях и прочей ерунде. Никогда он не был так счастлив за пределами ледовой

площадки. Он не мог признаться. Не мог. Такие вещи просто… не говорят.

– Нет у меня гейского нервного срыва, – проговорил Лейн ему в плечо. Глубоко

вдохнул и перевернулся на спину. – Помнишь наш последний раз?

– Ты имеешь в виду единственный раз? Да, – ответил Джаред, опустив ладонь на

грудь Лейна. – Помню.

– Я рассказывал тебе об официантке, что подвезла меня до дома.

– Да. – Джаред явно был сбит с толку. – Не думал, что беседа вырулит сюда.

– Попытайся поспевать, Бастиан, – буркнул Лейн и уставился в потолок. – Она – мой

лучший друг.

– … Да. Прости, Атриу. Я ничего не понял. Э–м–м… ясно.

Лейн прикрыл глаза. Легче не стало. Почему нельзя было доставить пиццу вовремя

и избавить его от этой беседы?

– У меня никогда не было лучшего друга.

– Больше ссылаться на фильм у меня не выйдет. Я не помню остальных героев.

– Артекс, но он был конем. Еще была капризная гигантская черепаха, но имени не

помню. – Лейн распахнул глаза. – Ты смеешься надо мной.

Джаред понял руки вверх.

– Тебе стало бы понятней, будь ты на моем месте.

Лейн схватил Джареда за руку и вернул ее себе на грудь. Он услышал, как Джаред

резко втянул воздух, и подумал, что стремился к тому, чего не мог получить. Он попытался

оттолкнуть руку Джареда, но Джаред не позволил, и, в конце концов, они схлестнулись в

странном единоборстве, которое перетекло в реслинг. Джаред победил. Пусть он был

меньше ростом, зато был тяжелее килограмм на десять.

Лейн оказался на животе, а Джаред лежал у него на спине, что ему нравилось. Или

понравилось бы, если его не бесил проигрыш. Он любил выигрывать.

– Черт.

– Просто скажи, какого хрена происходит, Лейн.

Лейн начал извиваться – отчасти из–за того, что у него не было возможности

сбежать. Что его радовало. А, может, только в этом и была причина.

– Видишь? Теперь ты расстроен. Вот почему я молчал.

Джаред укусил его за шею. Сильно. И снова укусил. Лейн боролся, потому что было

больно, и перевернулся, оказавшись на спине. Джаред прижал его запястья к матрасу. Ох, как же он разъярился. Разозлился. Но вместо того, чтоб двинуть коленом Джареду в пах –

он был взбешен, а не глуп – или наорать или упрямо молчать, он брякнул:

– Ты реально мне нравишься.

На минуту повисла тишина. Лейн не знал, о чем думал Джаред, потому что

зажмурил глаза так сильно, что даже света не видел.

– Лейн?

– Да?

– Не мог бы ты, пожалуйста, открыть глаза и посмотреть на меня?

На выдохе Лейн распахнул глаза и ждал. Глаза Джареда потемнели, но он

улыбнулся и сказал:

– Ты мне тоже нравишься, – и нежно его поцеловал. Затем отпустил его, сел на

кровать и наблюдал за ним.

– Ох. – Лейн кивнул. Он был адски смущен, но, наверно, так и должно было быть.

Он вернул руку Джареда обратно на грудь, и они сидели в тишине, пока не раздался

звонок в дверь.

***

«Ты реально мне нравишься».

По всем поддающимся оценке критериям у Джареда был фантастический день. За

всю профессиональную карьеру он ни разу не оформлял хет–трик. И он выиграл буллиты

и был назван первой звездой матча. К тому же сопернического матча.

«Ренегадс» заняли первое место в своем дивизионе. Пусть всего на день, но

благодаря Джареду. А далее последовал отличный секс с притягательным парнем,

который считал его привлекательным и мечтал, чтоб чуть позже он его поимел. Сейчас он

поедал пиццу и запивал ее холодным пивом, а сексапильный парень сидел напротив с

торчащими в разные стороны волосами и с голой грудью. И нес долбанутые вещи, из–за

чего Джареду периодически хотелось ему вмазать. Все было прекрасно.

Но не было прекрасно, что Лейн закрывал лицо ладонями. Он помнил, как сердце

рухнуло в пятки, и продолжал мысленно повторять: «Забудь. Это просто секс. Все

неважно». Только вот было с точностью до наоборот, и, вспоминая слова Лейна «ты

реально мне нравишься», Джаред сам хотел закрыть лицо руками.

Почти тринадцать лет он избегал таких вот моментов. О, он помнил, как поначалу

было классно влюбиться. Но еще он помнил, как ужасно было все заканчивать. И на

признание Лейна Джаред практически – практически – ответил что–то типа:

– Ты мне тоже нравишься, паренек, особенно когда мой член у тебя во рту.

Что–то такое, что снизило бы значимость того, о чем вещал Лейн.

Но не стал. Лейн ему тоже нравился. Даже больше, чем ожидалось, учитывая, что

они едва знали друг друга. Он был намного старше, и чувства могли никуда не привести.

Но потом в памяти всплыло воспоминание о карьере, а затем о том, что его назвали

первой звездой матча, и о хет–трике. Он решил: «Какого черта, почему бы и нет?». Он был

напуган, но ждать возможности пасануть шайбу в течение серии буллитов тоже страшно.

В чем он ни за что не признался бы. Но в итоге–то все вышло хорошо.

Он переживал за Лейна. Джаред припоминал, как ему было херово из–за того, что

его первые и единственные отношения закончились разбитым сердцем и послужили

финалом для возможной карьеры в высшей лиге. Он понимал, что сейчас все было иначе.

Он не был манипулятивным мудаком, убедившим уязвимого, наивного

девятнадцатилетнего парня в своей заинтересованности в развитии его карьеры, а потом

его якобы шокировало, что тот на него запал. И «Шор, я никогда не испытывал ничего

подобного к игрокам. Ты должен понять. Я очень сильно тебя хочу, но не хочу делать тебе

больно…»

– Эй. Все хорошо? Ты таращишься на кусок пиццы так, будто его ненавидишь. А

если ненавидишь, можно я его съем? Я голоден.

Джаред моргнул и посмотрел через стол на Лейна, который глядел на него в ответ

ясными голубыми глазами. Ему полегчало от того, что Лейн не попался бы на крючок

Эндрю Уиттакера. Лейн мог быть причудливым в плане общения, но нельзя было

отрицать, что хоккеистом он был потрясающим. Наверняка множество тренеров ему об

этом говорили. Поэтому внезапный интерес и похвала Эндрю вряд ли спровоцировали бы

у Лейна желание лечь с ним в койку.

– Э–э–э… Дело во мне? – Лейн все еще глазел на кусок пиццы Джареда.

– Нет, дебил. – Джаред вдохнул и сфокусировался на настоящем, позволив

прошлому осесть на задворках памяти, где ему было самое место. – Но мою пиццу ты не

получишь.

Казалось, Лейн хотел о чем–то спросить, а Джаред подумывал все–таки отдать ему

пиццу, засомневавшись, что сможет отыскать ответы. И он задал вопрос, что показалось

хорошей диверсионной тактикой.

– Что ты там рассказывал о… как ее там? Зоуи?

– Ох. – Лейн кивнул и забрал из коробки последний кусок пиццы. – Позже нам

может понадобиться еще одна пицца, Джаред. У меня есть суточные. Их немного, но в

коробке есть купон. Видишь?

– Лейн, – позвал Джаред и откашлялся.

– Точно. Зоуи. Я рассказал тебе, потому что у меня… никогда не было друзей. То

есть у меня есть напарники и все такое, но они не друзья.

Джаред терпеливо ждал и сделал глоток пива, предвкушая продолжение. Было

похоже на выдергивание зуба.

– И…?

– И я только с ней познакомился, а она уже мой лучший друг, – не глядя на него,

пробормотал Лейн.

У Джареда появилось ощущение, будто он знал, к чему клонил Лейн. К той

белиберде про «ты мне нравишься».

– Но ты с ней не спишь.

– Нет. – Лейн покачал головой. – Хотя он бисексуалка. Как и ты, да? Я понял после

твоего рассказа о девице в Джексонвилле. Но Зоуи велела мне не сметь «делать

предположения о сексуальной ориентации других людей, Лейн», – произнес он, явно

повторяя то, что слышал ни раз и ни два. – Но я же прав? Тебе нравятся и парни, и

девчонки.

– Конечно. – Джаред подмигнул. – Даже одновременно.

– Ты не можешь трахать их одновременно. У тебя всего один член, – проговорил

Лейн, а потом хмыкнул. – Если б их было два, тогда ты смог бы за мной угнаться.

– Боже мой, – простонал Джаред, уставившись в потолок. – Иногда, Лейн, мне

кажется, что если я введу в «гугле» фразу «безмозглый хоккеист», то увижу твою фотку.

Лицо Лейна сделалось печальным, и Джаред почувствовал себя сволочью.

– Я шучу, – бросил Лейн в свою защиту. – Поверь, мне нравится твой член.

Джареда напугал приливший к щекам румянец.

– Хорошо. И ты понимаешь, о чем я. Насчет одновременно. Если нет, то пока я

прихожу в себя, ты можешь воспользоваться ноутбуком и посмотреть видео.

– Правда? Круто. Я ничего не знаю о девчонках. Зоуи реально симпатичная. У нее

красные волосы, и не думаю, что цвет настоящий. И все эти татухи у нее на руках. И у нее

проколоты соски. – Лейн понизил голос до шепота, словно кто–то мог подслушать.

Джаред зашелся в хохоте и почти подавился пепперони. – Не знал, что люди это делают.

Хочется увидеть их вживую, но не хочу ее просить. Она решит, что я просто пытаюсь

поглазеть на ее сиськи.

– Но ты пытаешься, да?

– Не для того, чтоб что–то с ними сделать. Но мне нравится на нее смотреть.

Странно, да? Я ночевал в ее доме, потому что мой сосед помешался на идее подогнать

мне одноразовый перепихон. То есть девушку. – Лейн перевел дыхание, а Джаред был

очарован, возбужден и немного шокирован, что Лейн был реальным человеком. – В

общем, я видел ее в шмотках, в которых спят девчонки. В тоненькой майке и шортах. И

она чем–то мне треснула, потому что я пялился на ее грудь. Но, как я уже сказал,

материал был тонким, и мне было видно колечки в сосках. Ты в порядке?

– Нет. – Голос Джареда звучал немного задушено.

Лейн забеспокоился.

– Почему?

– Понятия не имею почему, но эта история невероятно заводит. Вроде и причин на

то нет… и все–таки. – Джаред опустил взгляд на колени, а потом вернулся к Лейну.

– Я тоже не имею понятия почему, – со всей искренностью сказал Лейн. – А желать

ее погладить то же самое, что желать с ней переспать? Я так не думаю.

Джаред уставился на вентилятор на потолке, наблюдая, как медленно двигались

лопасти.

– Не имею ни малейшего понятия, что сейчас сказать.

– Ты злишься? – Лейн вроде как говорил не тревожно, просто любопытничал. –

Наверно. Раз я сплю с тобой, то не должен говорить о том, что мне хотелось бы спать с

другими людьми. Эй, почему ты пялишься в потолок?

Джаред покачал головой и перевел взгляд на Лейна.

– Не знаю, что с тобой делать.

– Разве ты не собираешься меня отыметь? – Лейн прикончил пиццу. – Было очень

вкусно. В следующий раз стоит заказать хлебные палочки. Надеюсь, там открыто

допоздна. Я и не понимал, который сейчас час.

Джаред поднялся и схватил Лейна за руку.

– Идем. Ты прав. Уже поздно, и я действительно хочу тебя отыметь.

Лейн изящно поднялся на ноги.

– Можно я тебя поцелую?

Вопрос был странным, что не должно было удивлять.

– Почему ты считаешь, что должен спрашивать?

– Мы же не в постели. – Лейн провел пальцами по плечу и ключице Джареда. – Не

знал, нормально ли это.

– Ты хочешь?

– Потому–то и спросил, – ответил Лейн, будто Джаред был дураком.

– Ну, Лейн, я никогда не знаю наверняка. – От легких, почти нерешительных, но

вместе с тем возбуждающих прикосновений Лейна Джаред содрогнулся. – Да. Конечно,

тебе можно меня поцеловать.

– Хорошо. – Лейн прильнул ближе и поцеловал его с меньшей неловкостью, чем

ожидал Джаред.

Когда Джаред оторвался от губ Лейна, глаза у последнего были закрыты.

– Зачем ты рассказал мне о Зоуи?

– Я только с ней познакомился, а она уже стала моим лучшим другом. И с тобой я

только познакомился. – Лейн открыл глаза. Взгляд его казался сонным – нечетким – а

Джаред почувствовал стояк Лейна и притянул его ближе для очередного поцелуя.

– Тебя парит, что двух лучших друзей быть не может? – пошутил Джаред, особо не

задумавшись. Но Лейн замер.

– Разве ты мне друг?

На этот вопрос отвечать не хотелось.

– Думаешь, стоит обсуждать это прямо сейчас?

– Нет, – удивив его, сказал Лейн и придвинулся ближе. – Не стоит. Хочется заняться

кое–чем другим. Я никогда этого не делал, но держу пари, что справлюсь лучше, чем с

болтовней.

Джаред рассмеялся.

– Скорее всего, так и будет, – согласился он и потянул Лейна в спальню.

Они забрались на кровать, их поцелуй распалялся все сильнее. Лейн стянул с

Джареда джинсы и обхватил ладонью его член.

Джаред скользнул пальцами вниз, накрывая руку Лейна – не для остановки.

– Крепче. Вот так.

– Окей. Но не кончай, – властно скомандовал Лейн. – Не знаю, есть ли у нас время

на твое восстановление, пусть даже мне и хочется посмотреть ролики.

Джаред издал странный звук, то ли смешок, то ли стон, и пихнул Лейна на постель.

Его поцелуй граничил с грубостью. Но Лейн на поцелуй ответил, энергично двигаясь

снизу. Джареду стало нечем дышать, он отстранился и спешно произнес:

– Нет. Я не хочу быть твоим лучшим другом, Лейн. То есть мне хочется, чтоб мы

стали друзьями, но я желаю большего. Ясно?

– Ясно. Хорошо. Я тоже. Теперь ты меня трахнешь?

– Да, – застонал Джаред, мгновенно уткнувшись лицом в плечо Лейна. – Боже, да.

– Он слез с Лейна и отыскал смазку и упаковку презервативов. Перевел взгляд на

обнаженного и растянувшегося на кровати Лейна, который опять таращился в потолок.

– Ты так делаешь от нетерпения.

Это было явное преуменьшение. Одной рукой Джаред открыл бутылку со смазкой,

и Лейн вздрогнул, когда пальцы скользнули по его яйцам и направились ниже. Джареду

понравилось, и он решил несколько минут подразнить Лейна. Ему приглянулось, как Лейн

бормотал «поторапливайся» и пытался схватить Джареда за волосы – но они были

слишком короткими.

– Расслабься, – осторожно надавив, велел Джаред. Лейн дико хохотнул и дернулся.

– И замри. Или тебя лучше связать?

Казалось, оба не ожидали полученной реакции. Лейн выгнул спину, издал стон и

кончил на живот. Из–за чего Джареду подумалось, что лучше обойтись без развлечений,

или он сделает то же самое, в чем абсолютно не будет никакой пользы, учитывая

конечную цель.

Лейн немного расслабился. Джаред осторожно протолкнул палец внутрь и начал

им двигать, внимательно наблюдая за реакцией. Лейн приподнялся на локтях и

посмотрел вниз.

– Прости, это было… Просил же тебя перестать трещать и пошевеливаться.

– Ш–ш–ш. Лейн. – Джаред прижал его к кровати, чтоб он лежал на спине, а потом

добавил еще один палец. Он заметил, как Лейн сжал покрывало, что было невероятно

сексуально. Особенно когда он начал двигать пальцами интенсивнее – и быстрее.

– Что… Ох, это… Однажды я попробовал сделать так же, но было сложно добиться

удобной позиции… Может, ты мог бы… Это очень… Ох… Ох…

Джаред прикусил его за плечо. Его позабавило, что причитания Лейна

превратились в стоны и полузаконченные фразы, когда пальцами Джаред достал до

нужного места.

– Станет гораздо–гораздо лучше, если ты заменишь пальцы своим членом, – сказал

Лейн, широко распахнув глаза и тяжело дыша. Джареду пришлось действовать быстро,

или он опозорится.

Он сел, исступленно оглядывая комнату в поиске чего–нибудь полезного. На

краткий миг он подумал вытащить из сумки хоккейную ленту, но она лежала в другой

комнате. Да, нужно сохранить мысль на потом. В конце концов, Джаред взял свою

футболку и бесцеремонно обмотал ею голову Лейна и завязал.

– Хватит тарахтеть. Серьезно. Если не перестанешь, мы никогда не перейдем к

тому, о чем ты говорил. По какой–то причине чушь, которую ты несешь, очень заводит,

пусть она и странная. А еще, знаешь, Лейн, здесь нет инструкций. Если станет больно,

издай какой–нибудь звук, и я остановлюсь. Если будет хорошо, издай стон или типа того, и я продолжу. Но попытайся молчать и просто… – Джаред подыскивал правильное слово.

У него были проблемы с общением. Оказалось, что Лейн с затолканной в рот футболкой

возбуждал не меньше, чем мысль о хоккейной ленте. – Просто позволь мне. Ладно?

Обещаю, будет хорошо.

Лейн за ним наблюдал, и до Джареда дошло: он испытывал тревогу. Благодаря

внезапному шестому чувству он понял, что Лейн не любил терять контроль. Потому–то он

так много и болтал – таков его способ вернуть власть. Но обычно не срабатывало, потому

что его манера общения была кошмарна, но по какой–то причине трещать в постели

удавалось лучше, чем в других местах. Или Джаред просто–напросто сошел с ума,

реально завелся и глупо–преглупо в него влюблялся.

«Или уже влюбился, идиот».

Лейн кивнул, и Джаред мысленно сказал себе, что теперь обещание нужно

выполнять, и продолжил разрабатывать Лейна пальцами. Лейн все пытался болтать, что

Джаред игнорировал, и раза два или три ему пришлось пихнуть Лейна обратно на

постель. Наконец–то тот был готов, и Джаред раскатал презерватив. Он разместился

между ног Лейна и медленно протолкнулся внутрь, хотя и считал, что может умереть от

невероятного ощущения. Великолепные глаза Лейна были столь же выразительными, как

и он сам – правда, менее властными. Вместо жара и напряжения Джаред сфокусировался

на взгляде Лейна. До боли он старался не потерять контроль и не затрахать Лейна до

потери рассудка, пока тот не имел возможности шевелиться.

Джаред начал двигаться быстрее, и Лейн вытаращил глаза, а потом закатил их. Его

тело изогнулось, и на том все и закончилось. Тяжело дыша, Джаред засмеялся, обхватил

руки Лейна и задвигался резче. В конечном итоге футболка выпала у Лейна изо рта, но

ничего страшного. Казалось, говорить тот был не способен.

Лейн кончил раньше – опять. Было отрадно, но еще Джаред испытал дичайшую

зависть. Чертовы двадцатилетки. Лейн вырвал руки из смертельной хватки Джареда и

оцарапал ему спину. Лейн вспомнил, что ему так нравилось. Лежа снизу, он елозил по

кровати, словно пытался прикинуть, что бы такого сделать, чтоб стало еще лучше. Будь

Джаред способен толкнуть речь, то сказал бы, что лучше было уже просто некуда.

Когда Лейн прижался коленями к бедрам Джареда, Джаред почти лишился разума.

Ритм развалился к чертям собачьим, он кончил и рухнул на Лейна. Он задыхался так,

будто только что завершил выматывающее упражнение или пробежал марафон или что–

то наподобие. Но все перечисленное даже близко не было столь прекрасно, как их

занятие.

Мозг вернулся к жизни лишь спустя секунду. Он поднял голову и посмотрел на

Лейна, мгновенно обеспокоившись, что мог сделать ему больно. Вел он себя довольно

бестактно, а у Лейна этот раз был первым.

Но пытаясь сообразить, как заговорить, он что–то почувствовал и осознал, что Лейн

поглаживал его по спине вверх–вниз, словно старался утешить или успокоить.

Глаза Лейна были закрыты, дыхание было ровным, и лежал он расслабленно –

даже безжизненно. Распахнув свои изумленные глаза, он моргнул и неспешно

сосредоточился на Джареде. А потом улыбнулся. Все слова, которые Джаред силился

сложить в предложение, разбежались на все четыре стороны, и он видел лишь то, чего

тринадцать лет пытался избегать, и что наконец–то его настигло. А он и не возражал. Ни

капельки.

Джаред улыбнулся в ответ. Слишком поздно было делать что–то еще.

***

На следующий день «Ренегадс» порвали «Си Сторм» со счетом 4:3.

Прежде чем сесть в автобус, Лейн сделал Джареду минет в его грузовике, а

Джаред ему мастурбировал. Потом Джаред поцеловал его и сказал что–то убогое вроде:

«Поболтаем на неделе», означавшее, что он собирался позвонить или послать е–мэйл. Но

на самом же деле означало «эй, мы встречаемся», только не произносилось вслух.

– Если я тебе наберу, ты притворишься, что это секс по телефону для геев? Ты

должен, – сказал Лейн. Его бесил проигранный матч. Джаред же кончил от одной только

мысли о том, что он до сих пор был хоккеистом в победоносной команде. И оказалось,

что выуживать из Лейна стоны после того, как на льду он изображал из себя дерзкого

говнюка, стало его новой любимой фишкой. Или одной из них.

– Либо это самая лучшая из всех твоих идей, либо самое жуткое, что я слышал за

всю жизнь. Даже не знаю, что выбрать, – произнес Джаред.

– Посмотрим. Самой лучшей идеей было заказать пиццу, пока мы занимались

сексом. Чего ты не сделал. Ты дождался, пока мы закончим.

Джаред напомнил себе, что именно на это он и подписался. Боже, его раздражала

тупая улыбочка на собственном лице, но на лице Лейна сияла точно такая же. Так что все

было в норме.

– В следующий раз, – проговорил он, и голубые глаза Лейна вспыхнули. Он

хмыкнул, поцеловал Джареда и закрыл за собой дверь.

Глава 6

Лейн пришел к выводу, что иметь бойфренда просто прекрасно. А потом ему

захотелось ударить себя в живот за подобные мысли в течение тренировки. Он

прислонился к бортам, по–дурацки улыбаясь, и пропустил свою очередь на отработку

упражнения. А затем уловил выкрик:

– Завязывай мечтать о том, как поднимаешь над головой кубок, Кортэлл.

Но грезил–то он не об этом. Но, разумеется, теперь задумался и о кубке. В конце

концов, Лейн велел себе перестать думать на тренировке о Джареде. А Лейн обладал

хорошей самодисциплиной – на самом деле слишком хорошей, но дело было даже не в

том. И вышло все гораздо лучше.

Он много говорил о Джареде. Но поскольку общаться он мог лишь с одним

человеком, Зоуи, должно быть, уже устала выслушивать его вздор.

– Если хочешь, можешь меня заткнуть, – произнес он во время их прогулки по

пляжу.

Они пытались бегать. Но он заявил ей, что из–за ее медлительности они вполне

могли бы прогуляться, а она швырнула в него ракушкой. Тяжелой.

– Мне нравится слушать, – в ответ на его предложение запротестовала Зоуи. – Да и

плюс ко всему: заткнуть–то я могу, но вряд ли поможет. Ты все равно без остановки

трещал бы о нем.

– Да, правда. – Ее взгляд спровоцировал вздох. – Ладно. Я бы постарался.

– Точно. Но не перестал бы, так что рассказывай. Особенно эротичные моменты,

например, как он запихнул тебе в рот футболку. – Зоуи лучезарно улыбнулась. – Спроси у

своего соседа Райана, вдруг он позволит мне сделать то же самое. Тогда я смогла бы с

ним переспать.

– Нет. Не стану я спрашивать. В таком случае он нарисуется перед твоей дверью

уже с футболкой во рту. – Лейн склонил голову и задумался. – Хотя я не отказался бы

посмотреть. Иногда так и подмывает запихнуть Райану что–нибудь в рот. В основном,

конечно, не футболки.

Зоуи была одета в черные штаны, кроссовки и застегнутую на змейку куртку.

Волосы были завязаны в хвост и убраны от лица фигней, которая выглядела как поясок, но

она пояснила, что штуковина называлась иначе.

– Это повязка. Видишь? – Она указала на ту часть, что прикрывала уши.

– Если зимой ты обмотаешь уши пояском, будет то же самое, – сказал он.

На минуту Зоуи задумалась, а потом признала, что он был прав.

Зоуи была такой милой. Как–то по телефону он рассказывал о ней Джареду. Он

произносил сексуальные фразы, ну, или пытался. В основном он говорил о том, что хотел

бы увидеть ее голой и узнать, на самом ли деле ее кожа нежная. Джареду вроде как

приглянулось. Лейну нравилось слышать тяжелое дыхание и стоны Джареда, и

издаваемые им звуки, когда он по–настоящему заводился.

– У тебя опять одурманенный видок, – догоняя его, проговорила Зоуи. – Ой. И ты

краснеешь. Дело же не в Райане, да?

Даже Лейн не был настолько тупым, чтоб заявить ей: «О, да я говорил с Джаредом

по мобильнику о том, как хотелось бы заняться с тобой петтингом, потому что его это

возбуждает и подводит к оргазму. А потом он рассказал мне о «тройничке», который

однажды у него случился, отчего кончил я».

– У тебя волосы… Вот. – Лейн заправил ей прядку за ухо. А потом осторожно

коснулся ее шеи, а она отпрыгнула почти на километр.

– Что ты творишь?

– У тебя кожа нежная, – защищаясь, произнес он. – Прости.

– Ты самый странный гей, Лейн. Хотя, наверно, не стоит ожидать, что все геи –

модные эксперты. Это стереотип. – Она прищурила глаза. – Почему ты постоянно меня

касаешься?

– Говорил же. Ты мягкая. – Лейн пожал плечами. – Я к такому не привык.

Из–за дувшего с океана ветра щеки Зоуи раскраснелись, а из–за прогулки стали

еще краснее.

– Лейн, посмотри на себя. Посмотри на меня. – Она замолчала. К тому моменту

Зоуи было известно, что он на самом деле делал то, что люди подразумевали

риторически. – Ты – ходячая реклама «Аберкромби и Фитч». А я на четыре года старше

тебя, покрыта татуировками, очень завидую твоему прессу, а еще больше… на тему секса.

Ты поспеваешь?

– Ты говорила, что геи не обязаны разбираться в моде. Помнишь?

– Значит, не поспеваешь. – Она вздохнула. – Ты мне нравишься. Лучше тебя друга у

меня не было. И ты ничего не замечаешь, когда мы куда–нибудь ходим. Ты ничему не

уделяешь внимания, но клянусь, люди думают типа: «Зачем этому парню эта

несостоявшаяся роллерша?».

– Несостоявшаяся роллерша?

– Роллер–дерби. Ну, знаешь…Куча похожих на меня девчонок катаются на роликах,

сталкиваются друг с другом и прочее.

Лейн остановился и уставился на нее.

– Должно быть, сейчас впервые за всю жизнь я завелся, думая о девчонках, –

серьезно сказал он.

– Лейн. – Она беспомощно хихикнула. – Если б ты хоть чуть–чуть был натуралом…

Окей, нет – не чуть–чуть… Я бы в тебя влюбилась. Поэтому давай ты больше не станешь

меня трогать. Что если у меня появятся фантазии?

Лейн фыркнул.

– Не появятся. И ты бы не влюбилась, Зоуи. Тебе нравятся телочки наподобие тех,

что спят с моим соседом. И тебе нравятся парни наподобие Джареда… Что? Я обращаю

внимание. Ты считаешь Райана сексуальным, хоть он тебя и бесит.

– С чего ты взял, мать твою?

– Стоит тебе его увидеть, ты раздражаешься. Но когда злишься на меня, ведешь

себя иначе.

– Ты мне действительно нравишься, Лейн.

– Ага. Но лечь со мной в постель ты не хочешь. Так? Даже если б я был натуралом.

Она вздохнула.

– Мне неприятно говорить «нет». Не знаю. Я вроде как должна. Но ты очень

привлекательный.

– Ш–ш–ш, – зашептал Лейн и огляделся по сторонам.

– А потом ты делаешь что–то вот такое. Думаю, ты в курсе, что парень вроде тебя

должен быть ослом, а не милым мальчиком с аппетитным бойфрендом, который пихает

футболку ему в рот. И который покупает мне футболки, потому что ему стыдно из–за того, что он не смог нацелить на меня футблокомет.

– Наверно, тебе стоит смириться, Зоуи.

– Наверно, – согласилась она. – И мне любопытно: фокус с футболкой сработает,

если попробую я, когда ты опять начнешь много болтать?

– Возможно, нет. Я гораздо крупнее и сильнее тебя. – Лицо его осталось

серьезным, но он ей подмигнул. – Зоуи, если б я был натуралом, то совершенно точно

попросил бы тебя показать сиськи.

– И ты произносишь «сиськи», как натурал, – буркнула она, срываясь на бег, чтоб

его нагнать. – А еще у тебя очень длинные ноги.

Он сбавил темп.

– А ты говорила, что я слишком на них помешан, чтоб быть геем, – напомнил он и

неопределенно указал на верхнюю часть ее тела. – Я имею в виду сиськи.

– Я склонна думать, что все дело в том, что ты мужчина, – пробормотала она. – Не

стоило сообщать тебе о пирсинге. Тогда все началось, да?

– Нет. Я и раньше на них смотрел. На форму то есть. И ты не похожа на парня.

– Супер, Лейн. Канадские хоккейные инструкторы, безусловно, хорошенько тебя

обучили. Да? – Ее южный акцент был настолько густым, что он мог бы полить им

блинчики. – Но знаешь, держу пари, что могла бы с тобой переспать. Ты уютный, как

гигантская подушка, разве что с чудесным прессом. Сексуальные штучки были бы

необычными. Ты ласкал бы мою грудь. А я – твой пресс. А потом мы обнимались бы. –

Она задумалась. – Я бы обмозговала, если б мой обогреватель вышел из строя.

– Грудь, – кивнув, сказал он.

Зоуи остановилась.

– Серьезно, ты разрабатываешь в отношении меня какую–то многоходовку?

– Просто не знал, как еще можно назвать, если не сиськи.

– Тебе никак не надо называть, – проинформировала она и зарделась. –

Бисексуалка и гей–хоккеист. Мы могли бы сняться в ситкоме. – Она похлопала его по

спине. – Я рада, что у тебя есть бойфренд. Правда. Пусть я немного и завидую. Ну, – она

поморщилась, – в основном из–за желания оттянуться.

– Можешь прийти ко мне, сыграем в «икс–бокс», – предложил он. Видеоигры –

отличный вариант развлечения. – Закажем пиццу. Или она у нас уже будет, как

собственно и всегда.

– И что, запихнуть себе между ног вибрирующую штуковину? О, боже, ты

краснеешь. Смешно. Ты же в курсе, что девочки этим занимаются, да?

– Ты говоришь о джойстике от «икс–бокс»?

– Лейн.

Благодаря найденным в интернете видео он был в курсе – вроде бы.

– Точно. Да. И нет. То есть там будет Райан. Ты могла бы использовать его в

качестве жеребца, или как вы там это зовете.

– Замолчи, Лейн, и тогда мы сможем выпить в «Крейсере» по молочному

коктейлю, а потом я подброшу тебя до дома.

Лейн торжественно кивнул. Как и ожидалось, спустя две минуты она сдалась и

сказала ему перестать молчать. Еще добавила, что они все равно выпьют по коктейлю.

Она знала его очень хорошо, эта Зоуи.

Хотя приласкать себя не позволила.

***

– Так этот парень твой бойфренд или что? – ни с того, ни с сего спросил Райли,

когда Лейн закончил играть в «икс–бокс». Он проводил много времени у Райли, потому

что тот жил сам по себе и любил готовить. Настоящую еду. Не макароны с сыром и

консервированным тунцом, что было единственным кулинарным предложением Лейна.

В тот вечер Райли приготовил курицу – настоящую курицу – и гарнир. Как в ресторане.

Лейн понятия не имел, что сказать. Это была такая уловка? Лейн ахнул. Мозг

пытался лихорадочно что–то придумать, а в груди свернулось неприятное предчувствие.

Ну, и что тут было говорить?

– Какой парень? – Вот. Совершенно бесполезный ответ.

– Тот, который играет за «Ренегадс». – Райли понажимал на кнопочки и вздохнул, когда его вратарь не смог остановить выстрел одного из игроков Лейна. – Вряд ли Мартин

Бродер реально пропустил бы этот гол.

В течение минуты Лейн пребывал в замешательстве и думал, что Райли назвал его

именем легендарного вратаря.

– А что? – Ему хотелось начать гипервентиляцию легких. А что еще было делать? И

как Райли узнал о Джареде?

Райли улыбнулся.

– Лейн, вполне нормально, что у тебя есть бойфренд. Я об игроке «Ренегадс». А не

о Мартине Бродере. Хотя тоже было бы неплохо. Даже круто.

– Откуда ты знаешь о Джареде?

– Я видел вас в Саванне. – Райли кивнул на экран. – Ты должен выйти на

вбрасывание или получишь штраф.

О, точно. Видеоигра. Лейн нажимал на кнопки, а потом на минуту задумался – по–

настоящему задумался. Райли вел себя так спокойно. Сложно было понять, беспокоило ли

его хоть что–то. Но, казалось, его не огорчала и не волновала мысль о том, что Лейн был

геем.

– Да, – осторожно проговорил он. – Он мой бойфренд.

– Так я и думал, – сказал Райли. – Ты должен быть внимательнее. Только что ты

пасанул шайбу другой команде.

Было чересчур сложно развивать беседу и одновременно играть в видеоигру.

– Мы можем на минутку поставить игру на паузу?

Райли кивнул.

– Конечно. Не против, что я спросил? Я пытался прикинуть, нормально это или нет.

– Все хорошо, просто я удивился. Наверно. – Лейн пожал плечами. Теперь, когда

они не играли, он пристально всматривался в джойстик, словно пытался выведать его

секреты. – Ты больше не хочешь соседствовать со мной? – поинтересовался он. Стало

страшно от того, что между ними встал факт, который был очень важным, но не должен

был быть таким.

«Наверно, поэтому его называют «открыться». Лейн съежился.

– Эй. Можешь посмотреть на меня? Лейн?

Лейн испугался, что может сотворить что–нибудь эмоциональное. Но если парня

не устраивала его гомосексуальность, тогда ему стоило посмотреть тому в глаза. Да? Да.

Лейн поднял взгляд на Райли и выпрямил плечи, всей своей позой демонстрируя вызов.

– Вау. – Райли поднял руки. – Меня это не парит, мне все равно. Просто подумал,

что должно быть необычно. Он же в команде соперников и хорошо играет. Типа ты вроде

бы и рад, но хочешь его остановить. Наверно, нелегко.

Лейн кивнул.

– Ты правда… ничего больше не хочешь выяснить?

– О, нет. Больше я ничего не придумал. И да, я хочу соседствовать с тобой. На

самом деле я жалею, что не успел быстрее Райана. У меня есть еще одна спальня, в

которой никто не ночует.

– Правда?

– Да. – Райли вглядывался в него. – Я никому не расскажу. Прости, если я причинил

тебе неудобства.

Лейн пожал плечами. Хотелось спросить, не был ли Райли геем, но он почти не

хотел знать. Мысль, что Райли был абсолютным натуралом и так спокойно отнесся к

ориентации Лейна, была слишком соблазнительной, а ему никогда не нравилось питать

ложные надежды. Но если Райли был геем, ему хотелось бы его поддержать.

Как же все было сложно. Почему нельзя было просто играть в хоккей и ложиться в

постель с Джаредом, играть в видеоигры с Райаном и Райли, пить молочные коктейли с

Зоуи и буквально ничего больше не делать?

«Ты и так больше ничего не делаешь. Но хотелось бы без эмоций». Лейн спорил

сам с собой. Вот что творили чувства. Они сводили с ума. Он всегда об этом знал, и вот

доказательство.

– Райли… э–э–э… можно я спрошу…? – Вот. Лейн решил, пусть Райли сам

догадается, о чем был вопрос.

– Не гей ли я? Не знаю. То есть не знаю, да или нет. А не в том смысле, что я не

знаю, можно или нельзя спросить. Можешь спрашивать, что пожелаешь. – Райли сделал

глоток «колы». Кроме этого Лейн видел лишь, как он пил кокосовую воду.

– Не знаешь? – Лейн приказал себе не предлагать Райли поцеловаться, чтоб

разобраться, понравится ему или нет. Сначала нужно было спросить Джареда.

– Нет. То есть вряд ли я не гей.

– Ты бисексуал?

Темные глаза Райли засияли.

– Так было бы лучше всего. Тебе не кажется? Хотя без понятия.

– Тебе нравятся девушки? – Лейну стало интересно, куда движется этот разговор.

Может, именно так чувствовали себя люди, с которыми он общался? Ха.

– Да! Мне нравятся те, с которыми я был, но их не так уж и много. Насчет парней не

знаю, никогда с ними не целовался и не делал чего–то наподобие. Поэтому не могу

сказать, что не гей, но и не могу сказать, что гей. – Райли взял джойстик. – Хочешь

продолжить игру?

Лейн затерялся в собственных мыслях. Некоторые были о поцелуе с Райли, а

другие – как он говорит ему перестать думать. «Я всего–навсего хочу помочь товарищу

по команде».

– Ты в курсе, насколько странно это звучит? Прости, дружище, но… Я никогда не

слышал, чтоб кто–то говорил: «О, может, я и гей. Поживем – увидим».

Райли пожал плечами. Он вроде как не обиделся.

– Ну, теперь слышал.

– Теперь слышал, – согласился Лейн и взял джойстик. – Начнем сначала? Ты

бесцеремонно меня отвлек.

– Нет. Смирись, – прощебетал Райли и улыбнулся, снимая игру с паузы. – Если

хочешь, можешь рассказать мне о своем бойфренде. В частности о том, как он стреляет

шайбой. Ненавижу, когда мне забивают, а он сделал хет–трик.

– Сначала мне показалось, что команда подбила тебя выяснить, гей я или нет. А

теперь думается, что ты просто пытаешься выведать информацию о враге. – Лейн

откинулся на спинку дивана. – Ты хитрюга, Хантер.

– Выведать? Мы не в «колл оф дьюти», Кортс. Мне всего лишь любопытно. И

знаешь, большинство парней из Канады. Разве в Канаде нелегально быть геем?

– Легально. Или ты говоришь о браке между геями? В Канаде они законны. Да.

– Ну, вот. – Райли, нажимая на кнопки, подался вперед, словно ему требовалось

что–то делать физически, чтоб заблокировать удар.

– Для некоторых людей есть разница, если признается кто–то из знакомых, – тихо

сказал Лейн, не имея понятия, зачем продолжал говорить на эту тему. – И ты не канадец, верно? Перед играми ты подпеваешь американскому гимну.

– Да. Я американец. Я из Шайенна, штат Вайоминг.

– Вайоминг? – Лейну никогда даже в голову не приходило, что в Вайоминге играли

в хоккей. – У вас там есть хоккей?

– Да. Безусловно. – Райли сделал очередной сэйв, из–за которого почти растянулся

на Лейне. Он не извинился, просто выпрямился и продолжил играть.

Лейн мог бы решить, что он заигрывал, только вот Райли делал так в течение всей

игры. А, может, и нет. Он был довольно глупым. Зоуи оказалась права.

– И ты живешь здесь три года?

– Два. Этот год третий. Если мы выиграем чемпионат, у меня появится возможность

перейти в «Кранч».

– Правда? Здорово. – Лейн ухмыльнулся. – Если перейдем вместе, сможем снимать

квартиру.

– Было бы круто. Иногда скучно жить в одиночестве.

Райли стоило пару недель пожить с Райаном, тогда он не бросался бы словами

столь категорично.

– Кто был твоим соседом в прошлом году?

– Никто. У меня никогда не было соседа. – Похоже, Райли встревожился. Дважды

он глянул на Лейна и почти пропустил гол. – Ты гей, а я богач.

– Что? – Лейн расхохотался, решив, что он пошутил. – Ты богач? У нас стоит выбор

между геем и богачом? Когда ты это выдумал? Не помню, чтоб мне давали список

вариантов.

Теперь Райли поставил игру на паузу.

– Нет. Просто если гомосексуальность – твой секрет, то деньги – мой.

– Окей, Хантер. Ты классный. Не передать словами, насколько здорово, что тебе

все равно на мою тягу к парням. Но руки чешутся тебе вмазать за то, что ты допускаешь

мысль, будто это одно и то же.

– Я видел, как ты бьешь, Кортс. Так что угроза совсем не страшная. И я не считаю,

что это одно и то же. Нет. Конечно, нет. Но у меня тоже есть секрет, как и у тебя.

– Не понимаю, почему это секрет, – надавил Лейн, смутно осознавая, что

любопытничал именно так, как опасался, что Райли станет любопытничать о Джареде.

– Тебя никогда не окружали люди, которые говорили, что родители купили тебе

место в команде или другое подобное дерьмо. – Райли таращился на экран, но игра

стояла на паузе. Выражение его лица было таким же, как и во время пропущенного гола.

– Но ты реально хороший вратарь. – Лейн пытался поставить себя на место Райли.

Было непросто. Он без конца думал лишь о том, как было бы круто иметь машину и

собственную квартиру. И новые ботинки для бега по пляжу.

– Спасибо.

– Мне плевать, что ты богат, – серьезно заявил Лейн. – Я даже деньги одалживать

не стану.

Райли повернулся к нему и улыбнулся.

– Ты можешь. Денег у меня достаточно.

– Насколько ты богат?

– У моей семьи свой собственный самолет, – мрачно ответил Райли.

– У вас своя компания по производству «колы»? Или кокосовой воды, которую ты

все время пьешь? – Лейну предположение показалось разумным.

– Если бы. Ничего интересного. Мы может об этом не говорить?

Несмотря на абсурдность, Лейн кивнул. Он всегда шел на уступки, когда люди

просили о чем–то не говорить.

– Конечно. Все супер. Спасибо, что рассказал. И я никогда не смогу попросить

денег. Я канадец. Все будет выглядеть так, будто я прошу… денег.

– В том–то и проблема. Люди, которым я был бы счастлив дать денег, никогда не

просят. – Райли вздохнул. – Когда ты был подростком, твои родители ходили на матчи?

– Райли, я канадец.

– Точно. Мои не ходили. Меня возил водитель. Он любил хоккей. Иногда он

смотрел игру… в шоферской форме. – Райли пропустил бросок команды Лейна и

выругался под нос. – Не говори своему бойфренду про комментарии насчет моих

родителей, или я выйду из себя.

– Даже не подумал бы. – Люди настолько ужасно себя вели? – То есть если он что–

то ляпнет о твоих родителях, то явно не об их богатстве. А о том, что он с кем–то из них

спит.

Райли фыркнул.

– Сомневаюсь. Они довольно скучные.

– У тебя есть брат или сестра?

– Старший брат, который вместе с отцом занимается бизнесом. Он играл в

бейсбол, но после старшей школы прекратил и сосредоточился на том, чтоб стать

бизнесменом.

– Что это значит? А ты что делаешь?

– Изучаю математику и компьютеры, и все прочее. Не знаю. – Райли вздохнул,

когда Лейн опять забил. – У меня и младшая сестра есть. Вероятно, она выйдет замуж и

нарожает детей. Кто–нибудь еще в команде знает про Джареда? Райан? Он же из Канады.

Держу пари, он не возражал бы.

– Иногда людям кажется, что раз ты гей, то хочешь переспать со всеми. – Игра

закончилась, и Лейн отложил джойстик. Он победил с преимуществом в две шайбы. Счет

был 9:7, что наглядно демонстрировало, что должного внимания они игре не уделяли.

Опять–таки вот почему эмоции ужасали. – Не хочу, чтоб Райан думал, будто я все время к

нему подкатываю.

– Райан натурал. Не сомневаюсь, что он пытается переспать со всеми девицами в

мире, – поднимаясь, сказал Райли. Ростом он был почти с Лейна, и ноги его были очень

длинными. – Так что, по меньшей мере, он должен понять. Ты переспал бы с ним? –

Райли вздернул брови.

– Хочешь сыграть в игру «скажи, с кем из команды ты переспал бы»?

– Да. Можно?

Лейн рассмеялся и покачал головой.

– Пожалуйста, нет. Давай не будем. Кроме того, у меня есть бойфренд. Помнишь?

– Точно. – Казалось, Райли немного разочаровался. А потом открыл холодильник.

Лейн только что сделал глоток своего безалкогольного напитка и почти что его выплюнул.

Вся верхняя полка была заставлена кокосовой водой.

– Ты когда–нибудь пьешь обычную нормальную воду?

– Х–м–м. Конечно. Именно такая вода и налита у меня в бутылке. Эту я пью, потому

что видел, как ее пьет Бродер. И знаешь, сначала мне не нравилось, но я продолжил пить, и мы продолжили побеждать. Перед играми в Саванне я не пил, и посмотри, что

произошло. Хотя мне кажется, ты отдал преимущество тем парням из–за сексуальной

магии.

Все вратари, с которыми играл Лейн, были не от мира сего. Хотя никто не упоминал

сексуальную магию.

– Наверно, перед следующей игрой тебе стоит попить. Уверенности ради.

Взгляд Райли говорил, что Лейн был идиотом, раз предположил, что Райли сам не

догадался. Прежде чем покинуть машину возле своего дома, Лейн спросил:

– Эй, Райли, а что ты постоянно бормочешь после забитого тебе гола?

– О чем ты?

– Ты болтаешь сам с собой. Что именно ты говоришь?

Райли расхохотался.

– Смешно, Лейн. Я не болтаю сам с собой. Увидимся на тренировке.

Райли уехал и оставил Лейна стоять на парковке. Он таращился вслед маленькой

спортивной «мазде» и под нос произнес:

– Но ты действительно болтаешь сам с собой, – что могло быть иронией или

старым добрым сумасшествием.

По пути к квартире он заметил припаркованную на гостевом месте знакомую

машину, принадлежавшую Зоуи, с грузинскими номерами и наклейкой «Си Сторм» на

бампере. Лейн задумался: они что–то планировали, а он облажался и забыл,

отправившись к Райли? Он не привык, что у него есть друг, не говоря уже о двух.

Зоуи не приходила к нему в гости. Ей казалось, что там очень грязно. Что вероятно

было правдой, но у нее была куча навязчивых идей, как сохранять вещи в чистоте. У нее

на кухне не было стопки коробок и груды банок, и в ванной комнате царила чистота,

прямо как в отеле. Лейн понятия не имел, почему чистоплотность не распространялась на

машину.

Войдя в квартиру, он рассчитывал обнаружить, что она играет в приставку или,

может, сидит в его комнате, хотя пылко надеялся, что ее там не будет. Комната

представляла собой беспорядок, включавший в себя смазку на комоде, а еще его ноутбук,

скорее всего, работал, и там были открыты переписки с Джаредом.

Но Зоуи не играла в видеоигры и в его комнате не сидела – слава тебе, Господи. И

ему подумалось, что ее вообще не было в квартире. А потом он уловил доносившиеся из

комнаты соседа звуки. Мягкий женский вскрик и низкий смех Райана.

По–видимому, Зоуи решила воспользоваться его предложением.

Лейн закрыл и запер дверь, и уселся на кровать. Он чувствовал себя странно – ему

было жарко, он раскраснелся и вроде даже завидовал. Хотя стоило ей начать издавать

звуки погромче, он порадовался, что она отлично проводила время.

Он глянул на бутылку со смазкой на комоде, забрал ее и лег на спину.

Расстегнул джинсы и взял трубку.

«Будет нелепо, если я кончу, слушая, как мой сосед занимается сексом с

девушкой?».

Эсэмэс от Джареда пришла несколько минут спустя.

«Разве ты так не делал миллион раз?».

«Когда речь идет о Зоуи – нет».

«Правда? Хочешь к ним присоединиться?».

Неужели Джаред считал, что Лейну удастся все провернуть и не испоганить всем

момент?

«А ты хотел бы?».

Джаред долго не отвечал, и Лейн начал ласкать свой член, потому что не мог

удержаться. Сдерживаться казалось почти оскорблением.

«Пора идти, у нас игра. Я тебе доверяю, делай, что хочешь. Просто потом

расскажи мне».

Ощущение тепла и счастья наполнило Лейна. Возможно, из–за мастурбации, но

еще было приятно прочитать подобные слова.

«Просто послушаю. Пгвр пзж».

Джаред ответил: «ок», а потом: «Прекрати использовать смс–речь», вслед за чем

прилетела улыбающаяся мордочка. В тот момент Лейн не понял, из–за чего именно

кончил – из–за того, что слышал, как сосед трахал его лучшую подругу, или из–за того, что

его бойфренд в сообщении использовал смайлик.

«Что такое? Честно говоря, жизнь – странная штука».

Когда до него долетел звук шлепка, ему стало холодно, он замер, а потом принял

сидячее положение. И задумался: как можно было спасти человека, когда у самого была

заметная эрекция? О, черт, нет. Райан не мог ударить Зоуи. Она была ему как сестра…

Хотя он только что кончил, слушая, как она занималась сексом. Но суть–то была не

в том.

Потом он опять уловил звуки и стон – мужской – за которым последовал

счастливый женский смех. Ох. Так шлепнула Зоуи. Хорошо. Другое дело. Это вообще не

одно и то же. Представлять раскрасневшееся от ударов лицо Райана и слушать стоны Зоуи

– что–то запредельное. А фантазировать о том, что Джаред был рядом и слушал вместе с

ним, трахал Лейна, зажимая ему рот рукой, и говорил:

– Веди себя тихо, Лейн, позволь мне, – было сексуальнее всего остального.

Глава 7

До рождества оставалось всего несколько дней. Зоуи обязалась навестить

родителей, а Лейн убедил ее подбросить его до Саванны.

Она согласилась, но настояла на знакомстве с Джаредом и совместном обеде.

– Хочу удостовериться, что этот парень хорошо с тобой обходится, Лейн, – сказала

она.

Перед выездом она велела ему подождать в гостиной, помчалась в спальню и

выскочила оттуда с поднятыми руками.

– Та–дам. Смотри, что я купила себе на Рождество.

На ней был надет свитер «Си Сторм». Лейн ухмыльнулся. Это было потрясающе, и

до сих пор при виде логотипа он не мог сдержать смех. Смерч был таким злобным, словно ненавидел шайбу и не хотел иметь ничего общего с хоккеем. Что, учитывая

историю южных хоккейных команд, могло быть правдой.

Но он не смеялся, когда она произнесла:

– И посмотри, чей на нем номер, – и развернулась показать. На ней был его

свитер, и он не знал, что сказать.

Поэтому ляпнул глупость, как делал обычно, когда не знал, что сказать.

– Я мог бы отдать тебе свой свитер.

– Но этот подходит мне по размеру. Кроме того, дорогуша, после игр я частенько

нахожусь рядом с тобой. Ты воняешь. – Если они ехали в машине, Зоуи заставляла его

класть ароматизаторы в сумку с формой.

– Ну, я все равно мог бы купить тебе свой свитер. У меня скидка в магазине

команды.

– Лейни, не думаю, что стоит отнимать деньги у «Сторм», пусть и в виде скидки.

В ее словах был смысл.

– Это странно? Никак не могла определиться. Я куплю свитера всех твоих команд, а

потом, когда ты выиграешь кубок, продам на «ебэй».

Лейн подхватил ее на руки, что она терпеть не могла, и закружил.

– Это не странно. Это здорово. – Все–таки было немного странно, но он переживет.

Он подумывал подарить ей свитер, но это действительно показалось бы нелепым. Его

ухмылка стала дьявольской. – Выбор был между моим свитером и Райана?

Зоуи ударила его по голени – сильно – но взгляд того стоил.

– Мне казалось, мы не обсуждаем, что я могу или не могу делать с твоим соседом,

чтоб достичь физического удовлетворения.

– Я и не обсуждаю. Я говорю о хоккейном свитере. – Лейн усмехнулся. – Или на

спине тебе его достаточно?

Иногда Лейн забывал, что Зоуи – не товарищ по команде. Она материлась и пинала

его по голеням, а иногда выдавала фразочки о сиськах других девчонок. Сейчас был один

из тех моментов, когда он незамедлительно понял, что стоило бы промолчать. Она ушла в

комнату, сняла свитер и вернулась в футболке.

– Нам нужно выехать, пока нет пробок.

Атмосфера во время поездки царила холодная. Она реально злилась. Лейну

поплохело, но он не понимал, на что там было гневаться, поэтому решил спросить.

– Обычно когда злишься, ты объясняешь за что. Два–три раза. Подряд.

Зоуи молчала и глядела в окно.

– Не знаю, – сказала она. – Твои слова меня задели.

Лейну хотелось бы послушать женские объяснения, почему иногда девчонки

выражали такие эмоции как злость, гнев или огорчение миллионом слов, а иногда

бросали вот такие короткие фразы.

– Но почему?

– Говорю же, Лейн. Без понятия.

– Тогда откуда тебе знать, что ты злишься? Может, и не злишься.

– Злюсь. – Она вздохнула. – Кажется. Может быть. Слушай, я… Наверно, чудно

слышать, что ты говоришь обо мне в таком ключе. Если тут есть хоть капля логики.

– Конечно. Иногда чудно слышать тебя вместе с соседом. – А иногда нет. Но он

совершенно точно не станет на это указывать.

– Ты никогда–никогда не должен про это упоминать. Помнишь? Ты должен был

быть у Райли.

– В последний раз был час ночи.

Зоуи стала такой же красной, как ее волосы.

– Захлопнись, Лейн.

– Нет, слушай. Зоуи, понятия не имею, что означает «говорить о тебе в таком

ключе». Поэтому до тех пор, пока не объяснишь, в чем дело, ты не имеешь права злиться.

– Слова казались ему вполне разумными.

А для Зоуи нет. Она зыркнула на него так, что он поразился, как его не объяло

пламенем.

– О, не могу?

– Можешь, но не должна.

– О, боже, Лейн.

– Ты бесишься из–за визита к родителям? – предположил Лейн, не понимая, что

сам себе рыл яму.

– Сейчас меня бесит, что я не могу переехать тебя машиной.

Лейн подался ближе.

– Зоуи, ты едешь очень быстро. Ты же не хочешь, чтоб тебя оштрафовали? Может,

я поведу, пока ты расстраиваешься?

Зоуи свернула на следующем съезде и, тормознув возле «Макдональдса»,

произнесла:

– Звони Джареду, пусть тебя забирает. Выметайся на хрен из моей машины.

– Тебе станет стыдно, и ты вернешься.

– Лейн, завязывай мне рассказывать о моих эмоциях. Фу. Вот почему я встречаюсь

с девушками. Может, они и шизанутые, но не говорят фраз типа: «Может, я поведу, пока

ты расстраиваешься?». – Губы Зоуи задрожали, и на минуту Лейну показалось, что она

расплачется.

Мысль настолько его ужаснула, что он дошел бы до Саванны пешком, если б ей

полегчало.

– Зоуи, – очень осторожно позвал он, задаваясь вопросом: слова «мне жаль, что ты

решила, будто я говорю о том, что у тебя нет эмоций» прозвучали бы уместно или нет? Но

потом она издала какой–то звук. До него дошло, что она хихикнула.

Обрадовавшись, Лейн лучезарно улыбнулся, но улыбка превратилась в

замешательство. Она все хихикала, а потом зашлась в хохоте, а затем разрыдалась. Ужас

какой. Его порадовало, что он был геем. Парень просто врезал бы ему, а потом они

продолжили бы жить дальше и сделали бы вид, что все наладилось.

Она опустила голову на руль.

– Я просто… Если б ты слышал все моими ушами, то понял бы, почему мне смешно.

Боже, Лейн, как же тебе повезло, что ты гей. Девушка избила бы тебя твоей же клюшкой.

– Так же, как ты ударила моего соседа или… Погоди, тебя рассмешили слезы или

злость? Мне не понятно, Зоуи. Вот. Если ты мне врежешь, мы сможем поехать дальше?

Бить его Зоуи не стала, но перед отъездом вынудила купить мятный молочный

коктейль.

– Наверно, мне не хочется, чтоб вы обсуждали меня так же, как говорите о

девицах, с которыми трахаетесь, – сказала она. Он знал, что знакомые ему парни именно

так и делали. Указывать он не стал, что ни разу в жизни не трахался с девицей, и начинать

не планировал. – Не хочу, чтоб ты думал... Странно осознавать, что ты был там, а я… Без

понятия, Лейн. Твое мнение обо мне изменилось в худшую сторону из–за того, что я с ним

сплю?

– Нет. А должно?

– Ну, мне бы не хотелось, но знаешь… Сказанное тобой прозвучало… ты так не

говоришь, Лейн.

Лейн вздохнул.

– Вообще–то говорю. Ты не слышишь меня на льду или во время игры в окружении

парней. Я постоянно несу тупое дерьмо, Зоуи. Я хоккеист. Черт, на днях я назвал что–то

гейским, подразумевая дурость. А я гей. – Теперь не вызывало проблем проговаривать

это вслух. По крайней мере, перед ней.

– Ты и обо мне так говоришь?

– Нет, я с тобой не сплю.

– В этом единственная причина твоего заступничества? – Она опять злилась.

– Что? Не понимаю. Нет ничего плохого в том, что спишь с Райаном. Можешь спать,

с кем пожелаешь. – Лейн надеялся, что они быстро доберутся до Саванны, Джаред

подтвердит, что он был совершенно прав, и они займутся какими–нибудь пацанскими

делами. А потом Джаред его трахнет. Девчонки сбивали с толку. Ему стало жаль

натуралов. Лейн мудро оставил этот момент при себе.

– Но если бы кто–то обо мне сказал: «Слоана на спине ей и так достаточно», что бы

ты сделал?

– Рассмеялся? – Лейну это казалось смешным, но ответ был абсолютно неверным.

– Именно. Значит, переспав с Райаном, я потеряла твое уважение. Понимаю. – Зоуи

уставилась на дорогу и всхлипывала точно так же, как во время просмотра фильмов, когда

плакала и не хотела, чтоб Лейн знал.

– Зоуи? Я, правда, не понимаю, что сказать, и кажется, мне пора замолчать. Все, что

я говорю, тебя злит и заставляет притворяться, что ты не плачешь.

– Ладно.

Ой. Слово явно несло в себе негатив, когда его произносила девушка.

– Что ты хочешь, чтоб я сказал? Я понятия не имею.

– Забудь, – огрызнулась она, но продолжила болтать. У девушек вообще нет

никакой логики, ни граммулечки. – Просто подобные слова в адрес девушки звучат так,

будто она ничего не значит.

– Но мне казалось, что с ним ты именно этого и хочешь, – заметил Лейн. – И он

ничего такого не говорил, Зоуи. Я говорил. Тебе. Может, перестанешь злиться? – Он ткнул

ее в плечо. – Сейчас же Рождество.

– А–а. Знаю. Я совершенно иррациональна. Прости. Ненавижу ездить домой. Это

глупо, Лейн, но если б я сказала родителям, что сейчас встречаюсь с парнем, отец опять

начал бы со мной общаться. Хотя я всего лишь использую Райана ради оргазмов и из–за

того, что он позволяет себя шлепать. Я была влюблена в Эрин, и мы жили вместе, и она

планировала стать юристом. Мой отец юрист. Но это было неважно. Он ничего не видел

из–за того, что у нее были сиськи.

Так сиськи или грудь? Лейн запутался.

– Но ты же не влюблена в Райана, да?

– Боже мой, Лейн. Нет. Хотя сейчас он мне нравится больше, чем при первой

встрече. Правда, он довольно милый парень. – Она послала Лейну застенчивый взгляд. –

Прости. Господи, Лейн, я психанула на тебя. Хочешь мой молочный коктейль?

– А бывает, что не хочу? – Он взял коктейль и отпил, но его почти не осталось. Ну,

хотя бы она больше не злилась. Им оставался всего час езды до Саванны.

Они направились в ресторан, где Зоуи и Джаред впервые встретились.

Зоуи сказала:

– Лейн очень много о тебе говорит.

Джаред ответил:

– Как и о тебе. – А потом: – Не уверен, должен ли извиниться.

– И я! – произнесла Зоуи, ухмыльнулась, и они оба рассмеялись.

Лейн был счастлив видеть, что они поладили, и что Зоуи позабыла обо всей

ситуации в машине. Перед отъездом она отдала ему рождественский подарок – их

совместную фотографию – а затем показала сделанную для него тату на руке. Крутую

версию логотипа «Си Сторм» с его номером.

– Классно. – Лейн был чрезмерно впечатлен, но в тайне побаивался игл. Зоуи была

клевой. Она точно могла бы стать роллершей. – Это торнадо смотрится лучше, чем на

свитере. Зоуи купила мой свитер, – небрежно бросил Лейн Джареду. – А все потому что я

потрясающий хоккеист.

– На льду он еще хуже, – обратился Джаред к Зоуи. – Потому–то в нашу первую

встречу я ему и вмазал.

– Нет, я снял краги, чтоб тебя ударить, – напомнил Лейн. – Тебе пришлось

отреагировать, помнишь? Я тебя вынудил. – Он нахмурился, когда Зоуи взвыла от смеха.

– Ты мне не рассказывал. Ах, Лейн, ты отвратителен в отношениях. – Она

хихикнула.

– Я его побил, чтоб понравиться команде, – попытался объяснить Лейн, а Джаред

перебил его восклицанием «эй, эй» и хлопнул по плечу.

– Он меня ударил, чтоб понравиться своей команде, Зоуи. Ударил один раз и даже

не больно.

– Зоуи как бы в курсе, – сказал Лейн, а потом задумался, имелись ли у него

предсмертные желания.

– Так я и думал, – ухмыльнувшись, отозвался Джаред, из–за чего член Лейна

напрягся, и ему захотелось, чтоб сейчас они были в его квартире. Один. В постели. Голые.

Зоуи опять покраснела, помахала руками и внезапно стала похожа на девочку.

«Она считает Джареда симпатичным», – понял Лейн и обрадовался.

– Уверена, что не хочешь остаться? – невинно спросил Лейн, когда после обеда они

приехали к Джареду. Он сел на диван рядом с Лейном. Он не считал ее отъезд

обязательным, но определенно хотел, чтоб они остались наедине.

– Да. Лучше мне уехать. Приятно было познакомиться, Джаред.

– Мне тоже, Зоуи.

Она обняла Лейна, а потом они с Джаредом никак не могли решить, обняться или

пожать руки, расхохотались и быстро обнялись. Почему все выглядело не так неловко,

когда происходило с другими людьми?

Лейн проводил ее до машины и еще раз обнял на прощание.

– Я очень тебя уважаю, Зоуи. Извини, если из–за моих слов о свитере тебе

показалось иначе. Я не потеряю уважение к девушке – или к кому–то еще – из–за любви к

сексу. Мне он тоже нравится. Думаю, тебе тоже должен нравиться. Надеюсь, родители не

станут на тебя наседать.

– Нет, я просто вышла из себя. Фишка в том, что… когда я сообщила, что купила

твой свитер, Райан такой типа: «Почему не мой, принцесса?», а потом я ему вмазала за то, как он меня назвал. И я... – Зоуи на него не смотрела.

– Ты заявила, что, лежа на спине, он тебе интересен больше.

– Ага. – Она нервно улыбнулась. – Прости. Правда. И Джаред сексуальный. Извини,

я почти согласилась остаться, просто чтоб подглядывать из спальни, как вы целуетесь. Вау.

– Она присвистнула. – Отличная работа, Лейн. И он милый. И обнимает тебя. Я очень

рада. Но на следующей игре «Сторм» – «Ренегадс» я все равно его освищу.

– И правильно.

Зоуи чмокнула его в щеку, и Лейн смотрел ей вслед и радовался, что им удалось

преодолеть конфликт, и что Джаред ей понравился, и что она больше на него не злилась.

Вечером, лежа в постели, Лейн поинтересовался у Джареда:

– Тебя же не затошнит от меня?

– Наверно, нет, но если вдруг так случится, можешь поспать на диване. – Тон

Джареда был нежным и веселым. – Зоуи мне понравилась. Вы цапались, как брат с

сестрой. Очень смешно.

– Ты ей тоже понравился. Она считает тебя сексуальным. Ты такой и есть. – Лейн

перекатился на бок и придвинулся ближе. – У тебя есть «Доктор Пеппер»? Если есть,

минут через двадцать я смогу еще раз.

– Ну, а я могу прямо сейчас, – проинформировал Джаред, подталкивая Лейна на

спину. – Так что теперь твоя очередь гнаться за мной, сопляк.

– Это самое неэротичное слово, которым ты меня называл, Джей.

– Что? Теперь ты критикуешь мою постельную болтовню? Магия закончилась,

Лейн? – Джаред укусил его за плечо.

– Кажется, ты сказал, что можешь еще раз. Значит, ничего не закончилось. И,

Джаред, мне бы не понравилось, если б ты болтал с постелью, – серьезно проговорил

Лейн и поцеловал его. Просто на случай, если он не понял, что Лейн пошутил. Иногда

люди слишком долго допирали.

***

Поначалу было непривычно проводить Рождество не с родителями, пусть Лейн до

сих пор на них и злился. И у него был секс. Много секса. Большую часть коротких каникул

они с Джаредом провели в постели, однако нашли время посмотреть хоккей, а однажды

даже выбрались поужинать, потому что обоим надоела пицца.

Лейн отдал Джареду рождественский подарок – биографию Патрика Руа. Он знал,

что Руа был любимым игроком Джареда. Книга называлась «Ничего, кроме победы», и на

обложке Лейн приписал: «Становясь старше, он тоже становился лучше. Хотя был

вратарем. Я счастлив, что ты не вратарь, иногда они чокнутые. Счастливого

Рождества».

Джаред расхохотался. Казалось, подарком он остался доволен. Он же подарил

Лейну худи с логотипом «Листьев». Он сказал, что в Джексонвилле Лейн спокойно сможет

его носить вместо пальто.

Потом Лейн преподнес Джареду еще один подарок – продолжительный

неспешный минет в душе. И после того, как Джаред ответил взаимностью – «Клянусь,

Кортэлл, ты как ракета» – Лейн натянул новое худи, вышел на крошечный балкон и

высокопарно пообщался с родителями.

Он отправил им футболки с его именем и номером, а они прислали ему карточку с

американскими деньгами и запиской отвести Зоуи на ужин.

Когда мать изрекла:

– Передавай “привет” Зоуи, – сердце его забилось где–то в районе пяток и слова

«вообще–то я в квартире своего парня» крутились на кончике языка. Но заставить себя их

произнести он так и не смог. Вместо этого он бросил «ладно» и повесил трубку. Потом он

сидел в кресле на балконе и таращился на парковку. Немного подрагивал из–за босых

ступней, закутался поплотнее в худи и задумался, почему же был таким трусливым.

Джаред позвонил своим родителям и оставил сообщение, потом набрал

упомянутому ранее другу по имени Алекс. В какой–то момент он уловил слова Джареда:

– Нет, Лейн здесь. Да, парень из Джексонвилля. Может быть. Не знаю. Мне он

нравится. Если вы познакомитесь, есть вероятность, что я его больше не увижу. – Значит, он рассказал другу о Лейне, а Лейн даже родителям не смог рассказать о Джареде.

– Ты в порядке? – выйдя на балкон, спросил Джаред.

– Да. Нет. Не знаю. – Лейн поднял взгляд и встретился с прищуренными светло–

голубыми глазами Джареда. Он не брился пару дней, и на щеках отросла рыжеватая

щетина, из–за которой у Лейна в некоторых местах осталось раздражение. Шрам после

пореза коньком бледным лучиком тянулся по щеке. А возле глаз от улыбки проступали

морщинки.

– Родители думают, что я у Зоуи. Думают, что мы встречаемся. Я никогда этого не

говорил, но они предполагают. Они попросили передать Зоуи “привет”, а я ответил

«ладно».

Джаред выслушал, а потом сжал его плечо.

– Пойдем внутрь, – ласково предложил он. – Все хорошо.

«Я люблю тебя», – подумал Лейн, но вслух не произнес. Вслед за Джаредом он

вошел внутрь и, усевшись на диван, теребил рукава худи. Джаред сел рядом с ним и

ждал, поглаживая Лейна по шее, из–за чего Лейн ощутил спокойствие, вину и, ввиду

двадцатилетнего возраста, возбуждение.

– Когда мне было шестнадцать, мама увидела, как я целую парня. Она ничего не

сказала, а всего лишь… вышла из спальни и закрыла дверь. Она так и не проронила ни

слова, но я всегда… Это всегда стояло между нами. Понимаешь? – Лейн посмотрел на

него. – Они приехали навестить и были так счастливы, Джаред. Они пребывали в восторге, и мне казалось, что все дело в моих отличных выступлениях. Я стал частью команды, и у

меня появились друзья. Знаешь, из–за чего они радовались? Из–за Зоуи. И не потому, что

она мой первый друг, не имеющий отношения к хоккею. Нет. Они решили, что я больше

не гей.

Джаред молчал, и Лейн продолжил.

– Сейчас она попросила передать ей “привет”. А я не сообщил, где на самом деле

нахожусь. И не сказал, с кем я. Я просто сказал «ладно». Я ссыкло. И хотя меня распирало

от возмущения, а Зоуи заверила, что не имеет значения, с кем я сплю, все равно пугает, что они во мне разочаруются. – Лейн вздохнул. – Каким словом можно меня назвать, раз

я решил, что рассказом о тебе испорчу родителям праздник?

Джаред издал какой–то звук, и к удивлению Лейна он больше походил на смех –

не подлый – а его улыбка была грустной.

– Значит, ты еще не готов им рассказать. Вот и все.

Лейну не понравилось, что Джаред так легко ко всему отнесся. Ему стало бы лучше

– стань ему хуже – если б Джаред на него наорал. Он заслужил. Разве нет?

– Зоуи тоже сказала, что я не должен им рассказывать о своей гомосексуальности,

и что она не моя девушка. Я должен дождаться кого–то важного и тогда уже сообщать,

потому что… – Он замолчал, сомневаясь, стоило ли говорить. Но какого черта? – Я

влюбился. Именно так и надо делать.

Он очень внимательно разглядывал шов на рукаве худи.

– Можешь очень быстро пояснить, почему ты им не рассказываешь? – попросил

Джаред. Его голос звучал странно, словно еще чуть–чуть, и он зайдется в кашле.

Лейн снова ощутил ужас. Рождество было кошмарным, он был кошмарным, все

было кошмарным, и это полностью была его вина.

– Потому что я трус. Говорил же.

– А, да я не о том. – Голос Джареда все еще звучал задушено. Отлично. Лейн его

убил. Потрясающе. – Может, ты им не рассказываешь, потому что не влюблен? Рядом с

тобой тот, кто не… кого ты не… не то чтоб ты…

Лейн уставился на пятно на полу, где он пролил «Доктор Пеппер», и пытался

собрать слова в кучу, чтоб вышло нечто логичное.

– В этом месте Артекса затягивает в болото, Джей. Не понимаю, что это значит…

Наконец–то Джаред развернул Лейна лицом к себе. Он тоже выглядел испуганным

и быстро дышал. Почему Джаред был напуган? Это же Лейн облажался. Не он.

– Ты хочешь рассказать родителям?

– Нет. Я хочу, чтоб они знали, но… Зачем мне продолжать объяснения? Звучит так,

будто я самый худший бойфренд на планете.

– Вот. Позволь, я кое–что по–быстрому скажу. Ладно? Ты не единственный, у кого

есть проблемы. – На лице Джареда отразилась боль, что Лейн понял. Чувства ужасали. –

Мои проблемы не идентичны, но… Ты улавливаешь, о чем я спрашиваю? – Он с надеждой

посмотрел на Лейна.

– Ты говоришь, прям как я, – улыбнувшись, произнес Лейн. – А я потерялся, что

обычно происходит с тобой.

Джаред закрыл глаза, а потом заговорил так, будто давал интервью прессе – будто

тренер пояснил, что надо сказать, а ты, изображая естественность, пытаешься повторить.

– Ты говорил, что… должен им рассказать, когда полюбишь. Так?

– Да.

Джаред распахнул глаза, а потом встряхнул Лейна за плечи.

– Не мог бы ты… Я люблю тебя, идиот. Ясно?

– Ясно, – нараспев отозвался Лейн. Он не ответил тем же, посчитав, что Джаред

обязан был знать, что у Лейна чувства были аналогичными. Разве Лейн мог его не

любить?

– Ладно, – сказал Джаред. Лицо не выражало никаких эмоций, а глаза смотрели

холодно, все сияние в них померкло. Он резко поднялся и сухо проговорил: – Ты не

обязан никому о нас рассказывать, если нет желания, Лейн. Я не хочу, чтоб ты испоганил

отношения с родителями или свою карьеру или что угодно.

– Почему ты злишься? – с тревогой поинтересовался Лейн. Ему до сих пор казалось,

что Джаред раздражался из–за истории с родителями. А фраза Джареда о походе в душ

вообще была нелогичной. Они так долго проторчали в душе, что даже вода остыла.

Лейн попробовал на это указать, но в ответ получил лишь хлопок двери.

Несчастный, он остался сидеть. Потом поднялся, снял худи, сложил и, войдя в спальню,

положил на постель. От одного вида затошнило. Джаред был в ванной, но вода не лилась.

Ему было так мерзко рядом с Лейном, что он даже в одной комнате с ним находиться не

мог.

Лейн взял свою сумку и запихнул свои шмотки, застегнул и бросил рядом с худи.

Лейна трясло, что было глупо. Почему он не рассказал родителям? «Позвони прямо

сейчас и расскажи, и из–за страха не лишишься того, кто тебя любит». Он постучал в

дверь ванной комнаты.

– Что–то изменится, если я позвоню и расскажу? Я позвоню. – Как только пальцы

перестанут трястись.

Дверь открылась, и Джаред, у которого все лицо было в креме для бритья, уставился на него уже не таким ледяным, но определенно настороженным взглядом.

– О чем ты? – Он заметил на кровати сумку Лейна и выглядел… Лейн не мог

описать словами, но было отвратно.

Он тяжело сглотнул и проговорил:

– Неважно. Прости.

– Не извиняйся, – не глядя на него, изрек Джаред. – Ты не можешь заставить себя

чувствовать то, чего нет.

Лейн явно что–то упустил.

– Погоди.

– Лейн…

– Нет, просто подожди. – Он сел на кровать, анализируя все, будто хоккейный матч.

В голове он составил диаграмму нападения и защиты и тщательно разносил все элементы

ситуации. И тут до него дошло, в чем была проблема.

«Ты не можешь заставить себя чувствовать то, чего нет».

Лейн ощутил такое сильное облегчение, что почти расхохотался. Он подошел к

Джареду, обнял и смачно поцеловал.

– Не переживай, Артекс. Я понял.

– Мы сейчас вообще в одной комнате находимся? – спросил Джаред и посмотрел

на Лейна так, будто тот был сумасшедшим. – И можно больше не упоминать

«Бесконечную историю» в каждом диалоге? Пожалуйста.

– Я тоже люблю тебя, – сказал он и заметил, как сияние вновь появлялось в глазах

Джареда. Он застенчиво улыбнулся. – Прости. Мне казалось, я уже говорил.

– Я признался, а ты ответил «ясно», Лейн. А еще ты выглядишь смешно. У тебя на

лице крем для бритья. Ты вообще бреешься? Или бритва отказывается касаться твоего

смазливого личика?

– Какое мерзкое щебетание, – проинформировал Лейн. Он опять его поцеловал и

впихнул обратно в ванную. Поверх плеча Джареда он увидел свое лицо в зеркале. Он

действительно смотрелся глупо. – Наверно, мне нужно еще раз принять душ.

– Наверно, – пробормотал Джаред и подтолкнул его в сторону кровати. – Это

может подождать. Меня вроде как завела вся эта фигня в стиле Санты «Аберкромби и

Фитч», которую ты затеял. Что нелепо. Но, Лейн быть твоим бойфрендом значит принять

всю нелепость и жить с ней. Вот что я уяснил.

И вместе с этими словами вернулась вся рождественская радость.

Тем вечером они заказали на дом китайскую еду и смотрели фильм из коллекции

Джареда, которая насчитывала четыре диска. Два были о выигрыше «Эвеланш» Кубка

Стэнли, один назывался «Удар по воротам» и еще один – «Внезапная смерть» с Жан–

Клодом Ван Даммом.

Они смотрели последний. Лейну подумалось, что еще до окончания фильма они

уже будут целоваться. Но кино оказалось довольно занимательным, поэтому они

досмотрели его до конца.

Прежде чем лечь спать, Джаред сказал:

– Знаешь, я говорил серьезно. О том, что ты не обязан сообщать родителям, пока

не будешь готов.

– О, правда? – Лейн улыбнулся в темноте. – Значит, ты не пытался раздуть

трагедию?

– Знаешь, к чему я готов, Кортэлл?

– Я знаю, к чему ты не готов. Ты сам заявил: “Нет, Лейн, доживи до тридцати

одного года и увидишь почему”. Значит, ты хочешь меня ударить. – Лейн, довольный

собой, кивнул. – Не такой уж ты и выносливый, Джаред Шор.

– О, да неужели? Сколько раз моя команда натянула твою? Три? А сколько раз я

тебе вмазал? – Джаред прильнул ближе и поцеловал его, а потом шлепнул по плечу. – Я

не шучу. Ты не обязан, Лейн. Понимаю, для тебя это важно и всякое такое, но я никогда не

стану парнем, который будет вынуждать тебя открываться перед другими людьми.

– Спасибо, – расслабившись, проговорил Лейн, хотя ему все–таки стоило

рассказать родителям. Но понимание Джареда было приятно, и, наверно, этот момент

нужно было сначала обдумать, а потом уже выполнять. – Знаешь, я хочу. Все не так.

– Знаю, Лейн.

– Я горжусь тобой и все прочее. Я действительно люблю тебя и...

– Лейн. – Джаред опять его поцеловал. – Я знаю. Ну, и кто теперь раздувает

трагедию? Ложись спать.

Лейн тихо произнес:

– Ты тоже не обязан посвящать меня в свою историю, пока не будешь готов. Я могу

подождать.

Джаред не стал притворяться, будто не понял смысла слов Лейна. А Лейн

почувствовал, как он напрягся. Разумеется, ему было любопытно, что Джаред имел в

виду, говоря: “У меня тоже есть проблемы”. Но если Джаред нормально отнесся к тому,

что Лейн поговорит с родителями, когда придет время, значит, и Лейн должен был

поступить так же.

– Спасибо, – прошептал Джаред, и Лейн закрыл глаза.

Глава 8

Оставшаяся часть зимы – какой бы она ни была в Джексонвилле – спешно

приближала плей–офф.

“Си Сторм” выиграли следующие два матча у своих соперников, что было отлично,

пусть даже один из них завершился на третьем раунде буллитов. Из–за окончания Брайди

охватил восторг, потому что, как он сказал:

– Потом они отправили бы защитников. Я обратил внимание во время буллитов.

Брайди бить не пришлось, а в следующей игре ему попали шайбой по колену, и он

выбыл из стартового состава на неопределенный срок. Это был несчастный случай, и

стрелявший шайбой игрок “Ренегадс” даже пришел извиниться и целый час провел с

Брайди в больнице. В юниорской команде у них отыскалось несколько знакомых парней,

и никаких обид в помине не осталось.

Фанаты же были не согласны, и соперничество между “Ренегадс” и “Си Сторм”

перешло на новый уровень. Толпы неуклонно возрастали, и Лейн чувствовал смущение,

но в то же время ему льстило, что не только на Зоуи был надет свитер с фамилией

Кортэлл. Что было странно.

Наконец–то Лейн смог приобрести машину – одиннадцатилетнюю “тойоту

короллу” с люком в крыше, что из–за сломанного кондиционера было хорошо, но летом

будет паршиво. Иногда посреди недели они с Джаредом проводили вместе ночь в

Брансуике, штате Джорджия. Они много болтали по телефону и “скайпу”. Но встречи в

середине недели становились все реже, и Лейн с нетерпением ждал следующей – как

вдруг ему велели упаковать сумку, взять форму и мчаться в аэропорт Джексонвилля.

Его вызвали сыграть за “Сиракьюз Кранч”.

Все происходило как в тумане. Райан трижды хлопнул его по спине и

приговаривал:

– Отлично, Кортс, офигеть как отлично!

Лейн летал по комнате, сцапал “Доктор Пеппер” и запрыгнул в машину, как

спешивший на борьбу с темными силами супергерой. Что практически было правдой,

ведь лететь ему предстояло коммерческим рейсом.

Он эсэмэснул Зоуи: “ОМГ, Сиракьюз!!!” . Позвонил Джареду, который, как ему было

известно, вечером играл матч. Он оставил ему сообщение, где было сказано: “Твою ж

мать. Еду в “Сиракьюз”. Бесит отменять секс. ОМГ. “Сиразьюз”!”.

Джаред перезвонил, когда он уже сидел на борту самолета. Выйдя на морозный

зимний воздух, он получил сообщение. Одет он был в худи с логотипом “Листьев”, что,

оглядываясь назад, было плохой идеей. Он почувствовал, что как канадец полностью

провалился.

– Вот же черт, – звучало в сообщении от Джареда. – Это потрясающе! Но не

верится, что ты сказал “ОМГ”.

Было классно, но еще и напряжно. Пришлось вливаться в утреннюю раскатку с

незнакомой командой. Неважно, насколько профессионально он играл в хоккей, здесь

присутствовали парни на уровень выше Лейна, и это было заметно. Он мог бы с ними

поконкурировать. Он знал, на что был способен, но за один день сложно было что–то

сделать. Плюс он почти не спал.

Дважды громко занимаясь с Джаредом сексом по телефону, он смог

забронировать себе в гостинице одноместный номер. Он был сгустком энергии и

адреналина. А после того, как Джаред отключился, он снова довел себя до оргазма.

Лейн заменил центрового третьего звена, чей отец заболел и чьего возвращения

ждали через несколько дней. Парни были нормальными, и пусть некоторые и не вели

себя очень уж дружелюбно, но и мудаками не были – а были лишь активными и

сфокусированными. Плей–офф в Американской хоккейной лиге лишь начинался.

Игрового времени он получил мало, зато во втором периоде смог сделать ассист.

Темп был безумным, и из–за скорости у него началась одышка, зато толпа была шумной и

веселой. Более того, Лейн осознавал, что находился в одном шаге от своей конечной цели

– НХЛ, что лишь усилило желание тренироваться усерднее и прибавлять темпа. Именно

там он хотел оказаться в будущем году. Это было следующим шагом в его карьере.

А еще он окажется очень далеко от Саванны. Не будет никаких поездок в Брансуик

посреди недели. Вот уж точно.

“Кранч” проиграли, но тренеры разразились поздравлениями и заверили, что он

отлично себя проявил. Ему рассказали о слухах о его хорошем сезоне в Джексонвилле. И

что они за ним приглядывали. На прощание парни побарабанили клюшками и пожелали

удачи. Лейн силился не ощущать себя ребенком, хотя был здесь чуть ли не самым

молодым. Как и в “Сторм”, но в “Сиракьюз” все казалось другим.

Когда он вернулся домой из своей импровизированной поездки, в гостиной рядом

с Райаном сидела Зоуи. Они смотрели фильм. Райан ее обнимал.

– Как прошла поездка? – спросила она, словно это было в порядке вещей.

– Задал жару парням? – радостно поинтересовался Райан. – Держу пари, что да.

Готов поспорить, ты устроил там бурю. Да? – громким голосом диктора выдал Райан.

– Райан, – строго оборвала его Зоуи.

– Извини, малышка, – ответил он и стиснул ее. Энергично. Для него же лучше было

быть с ней поаккуратнее, или Лейн ему врежет. Джаред дал ему парочку уроков боевых

действий. Все они закончились минетом. Но все–таки.

– Все прошло хорошо. Я сделал ассист. – Лейн забросил вещи в комнату. Его

больше волновало, что он обнаружил Зоуи и Райана за просмотром фильма. Уж лучше б

он вошел и застукал их за занятием сексом на полу в гостиной. Чтоб отвлечься хоть на

минутку, он написал Джареду, а потом отправился в душ. Когда он вернулся в гостиную,

там было тихо и пусто. Лейн покачал головой и прекратил гадать, что же происходило

между его лучшей подругой и соседом, и поел хлопьев.

Утром Лейн заглянул в гостиную. Зоуи все еще была у них, а на кухне Райан жарил

яичницу.

– Погоди. Ты умеешь готовить? – Лейн моргнул. – Реально?

– Это всего лишь яйца, – возразил Райан и глянул на Лейна со смыслом “сохраняй

спокойствие, мужик”.

– Да. Я в курсе. Но ты не готовишь девчонкам завтраки, когда они остаются.

Никогда. Даже яйца. – Лейн взял кусочек пиццы, потому что оголодал. – Что? – Райан

таращился на него.

– Все нормально, Рай, – заверила его Зоуи и хихикнула. Одета она была в футболку

Райана. Шорт не наблюдалось. – К Лейну я уже привыкла. Поверь.

Внезапно Лейн решил заступиться за лучшую подругу.

– Зачем ты готовишь ей яичницу?

– Потому что пора завтракать. – Взгляд Райана до сих пор метал в Лейна кинжалы.

– А не для того, чтоб мой социально неуклюжий сосед выставлял меня в ужасном свете

перед девушкой, которая мне нравится.

– Нравится? Типа вне постели или в постели? Вполне нормально, что ты с ней

спишь, но раз уж готовишь ей завтраки, лучше будь милым. – Никогда раньше Лейн не

испытывал подобных чувств – желания защитить и быть настороже. Наверно, именно

такие эмоции испытывали вратари.

– Я милый. – Райан глянул на Зоуи. – Детка, скажи ему, что я милый.

– Лейн, давай позже поговорим, – попросила она приторной версией своего

акцента, и Лейн понял, что все серьезно.

– Да, конечно. Можно мне яичницу, раз уж ты готовишь? Я могу поесть в комнате, –

в качестве уступки добавил он.

– Садись. Ешь, – махнув лопаткой, приказал Райан. Лейн даже не знал, что у них

была лопатка. Как и сковорода. Если задуматься, он и яиц в холодильнике не видел.

Лейн взял “Доктор Пеппер” и заглянул в мусорную корзину. Там обнаружились

несколько пакетов из “Пабликса”. Лейн закатил глаза, но улыбнулся. Выходит, ради нее

Райан закупил продукты.

Случай пообщаться с Зоуи подвернулся лишь спустя несколько дней, хотя и

виделись они всего однажды – а слышал он ее не единожды – в его квартире. Они опять

отправились на прогулку по пляжу, и в этот раз перед встречей Лейн пробежал пару

километров. Из–за плей–офф он должен был оставаться в отличной форме. Особенно

учитывая его диету – пиццу и “Доктор Пеппер”.

Она принесла ему воды, и, прогуливаясь, они какое–то время молчали.

– Ты понимаешь, почему в машине, когда везла тебя на Рождество к Джареду, я

повела себя как сука?

– Мне не стоит отвечать на этот вопрос. – Лейн прикончил бутылку воды почти за

один глоток.

– Возможно, – согласилась она. – Я захватила еще одну. Кажется, из–за бега ты

постоянно хочешь пить. – Держа бутылку в руке, она ей помахала.

Он допил свою бутылку и бросил ее в контейнер для вторсырья.

– Короче, я разозлилась, потому что он... мне нравится. Райан. – Она поморщилась.

– Самой не верится, учитывая, каким сексистским уродом он выставился в нашу первую

встречу. Но фишка вот в чем: я уяснила, что не только у тебя в хоккейной среде

отсутствуют навыки социального общения.

– Спасибо. – Лейн взял вторую бутылку и отпил половину.

– На здоровье. В общем, я разозлилась, потому что не хотела испытывать к нему

симпатию. Он извинился за комментарий про минет и сказал, что просто хотел подогнать

тебе перепих, потому что ты скованный. – Она хохотнула. – А потом я объяснила, почему

такие поступки в отношении официантки одновременно сексистские и

дискриминационные.

– Значит, все–таки сиськи?

– Ш–ш–ш. Тьфу, Лейн, ты невыносим. – Она улыбалась. Ему было заметно. – Он

предложил ему врезать, если мне станет легче, что я и сделала. Ему действительно

нравится. – Ее улыбка стала злобной. – И это круто.

– Только вот нет. Ты сказала, что из–за этого разозлилась. – Ему никогда не понять

девчонок. Вся эта ерунда с чувствами, что шла с ними в комплекте, была слишком

сложной.

– Не из–за шлепков. На самом деле... Лейн, мне сложно объяснить. Нелегко быть

бисексуалкой. Сдается мне, Джаред бы понял. Может быть. Он вроде бы не особо

заморачивается на подобных вещах, наверно, потому что живет в твоем мачо–мире с

прекрасным прессом и бесконечными намеками на минет.

– Да, мир неплохой, если ставить вопрос подобным образом, – мечтательно

произнес Лейн. – Не удивительно, что я хотел стать хоккеистом.

Она рассмеялась.

– Смешно, Лейн. Но бисексуалом быть нелегко, особенно девушке. Знаю, знаю.

Люди говорят, что это нормально. Ну, кому могут не понравиться две целующиеся

девушки? И не смей говорить, что тебе, потому что ты бы посмотрел, о чем мне известно.

– Думаю, только если будут роликовые коньки. – Он откашлялся. – Прости.

Продолжай.

– Многие люди считают это периодом, и что в конечном итоге мы остановимся на

мужчине. А значит, геями мы просто притворяемся.

– Но ты не гей, – проговорил он, выбрасывая вторую бутылку в очередной

контейнер. И промазал на километр. Причины, по которым он не играл в баскетбол, часть

первая. – Ты бисексуалка. Так почему от тебя ждут несвойственного поведения? – Он

поднял бутылку и выбросил.

– Когда говоришь ты, вроде звучит логично, – сказала она, когда он к ней

подбежал. – Но поверь, такое случается. И, наверно, не стоит задумываться о том, что

люди скажут типа “тебе не нравятся девушки” или “ты просто–напросто создаешь

проблемы настоящим геям”, или “неужели не приводит в ярость тот факт, что семья

начнет с тобой общаться, если ты будешь встречаться с парнем, пусть он и игрок?”.

– Людям не нравятся хоккеисты?

– Нет, я имею в виду парней, что спят с кучей девок, – исправилась она. – Моя

семья ни разу в жизни не смотрела хоккейный матч.

– Может, и посмотрят, если ты станешь встречаться с Райаном. – Лейну все еще

хотелось, чтоб она встречалась с Райли, хотя по неясной причине он не мог представить, чтоб Райли позволил Зоуи его шлепать.

– Может быть. В общем, я обдумала всю эту чепуху и поняла... ну, знаешь... может,

не люди так размышляют? Может, это я? Типа я навнушала себе все эти понятия и

проецировала на других? – Она поклонилась. – В университете я ходила на уроки

психологии. Вот и окупается.

– То есть хочешь сказать... все не правда? Люди не считают, что ты притворяешься

или... чего еще ты там наговорила? – Лейну почудилось, что все это как–то было связано с

его жизнью, но не был уверен почему и не знал, хотелось ли ему в принципе все как

следует обмозговать.

– Нет. Мои друзья так не считают, а родители – не моя проблема. И я не собираюсь

жертвовать своим счастьем ради того, чтоб доказать какую–то точку зрения. Понимаешь?

Я призналась им в своей бисексуальности. И я была влюблена в девушку, а теперь

встречаюсь с парнем. – Она слегка вздернула подбородок как бы в знак обороны. – И они

могут идти на хер. Все. Получается, раз я из–за всего этого беспокоилась, выходит,

именно мне почудилось притворство? Или как–то так вышло, что я была не тем, кем

говорила? Но я себя знаю. Просто в моей голове творился кавардак, который необходимо

было разгрести.

– Окей. – Лейн не знал, что сказать. Слишком многое нужно было переварить, а

еще присутствовало назойливое ощущение, что все это можно было применить к его

собственной ситуации. Он не хотел об этом думать. Вообще. – Значит, ты... Все натурально

наладилось?

– Ты даже не понял, что скаламбурил, да?

Лейн прокрутил в голове свои слова, а потом просиял.

– Нет. Но так вышло. Да? Каламбур. Круто.

– Да и да. И правда... Эй, тормозни на секунду. Прогулка с тобой похожа на

тренировку. Ты дьявольски высокий.

Лейн остановился, а она крепко его обняла, чем очень удивила.

– Спасибо, Лейн. Что ты такой хороший друг. Я счастлива, что вы тогда сели в моей

секции. И пусть я почти разрыдалась от того, как много вас было. – Она игриво пихнула

его локтем в ребра. – Бежим до твоей тачки. Победитель покупает молочный коктейль. И

тебе не разрешается снижать темп и позволять мне выиграть.

– Но я не в курсе, где машина, – сказал Лейн, моментально отвлекшись на мысль о

соревновании и молочном коктейле.

– Отчего все становится лишь интереснее, – бросила она и побежала.

***

Полный решимости сыграть следующий сезон в АХЛ, Лейн обратился за советом по

улучшению скорости к тренерам “Сторм”. Ассистент тренера Жан–Луи Демарр согласился

по утрам с ним встречаться и прогонять несколько упражнений. До начала плей–офф.

Потому что он не хотел, чтоб их бомбардир номер один травмировался во время

выполнения факультативных упражнений.

Особенно учитывая, что травма колена у Брайди никуда не делась. Маловероятно,

что защитник “Сторм” будет готов к плей–офф. Главная слабость “Сторм” – нехватка

обороны. А когда перед плей–офф у команды появлялась слабость, это означало одно –

обмен.

Однажды утром после дополнительных занятий с тренером Демарром Лейн вошел

в раздевалку и обнаружил там капитана “Сторм” Макса Рида. Он вычищал свой шкафчик.

Какое–то время Ридер катался во втором звене. С тех пор, как Лейн начал много забивать.

И он, казалось, не возражал, что Лейн скорее всего возьмет награду ХЛВП Новичок года.

– Привет, Кортс.

Лейн порадовался своей неловкости в отношении людей, потому что ему

удавалось избегать таких вот ситуаций.

– Привет, Ридер... Зачем ты выгребаешь шкафчик?

– Меня обменяли.

Лейн моргнул.

– А?

– Обменяли, Кортс. – Макс продолжал запихивать вещи в сумку.

– Почему тогда ты при параде? – Лейну казалось странным, что он был одет в

костюм с галстуком в день, когда не было матча.

– Ты спрашиваешь какую–то ересь, чувак. – Ридер покачал головой. – Мне сказали,

что у меня намечается важная встреча, отсюда и нормальная одежда. – Он поморщился. –

Невеста настояла. В этой белиберде она разбирается.

– О, не знал, что у тебя есть невеста. – Несмотря на то, что никто из них не

принимал на свой счет присущую “Сторм” конкуренцию, они не часто проводили вместе

время. Внезапно Лейн из–за этого опечалился, потому что Ридер ему нравился. А еще он

очень хорошо смотрелся в рубашке с галстуком.

– Ага. Ее зовут Бетани. Мы вместе со школы.

– Она сможет поехать с тобой?

Он кивнул.

– Да. Забавно, что об этом ты спрашиваешь, а о том, куда я еду, нет.

Лейну никогда не разобраться. Никогда. Он уселся на скамью и развязал коньки.

– Куда ты едешь?

– В Вегас. И если ты станешь извиняться, я изобью тебя клюшкой.

– С чего бы мне извиняться? – Лейн пристально на него глянул. – Я всего–то в

хоккей играю. Вот для чего я здесь.

– Знаю. И у тебя отлично выходит. А еще ты берешь дополнительные уроки у

Демарра. Значит, ты мазохист.

– Что это?

– Тот, кому... э–э... нравится боль. – Ридер махнул рукой. – В общем, я рад, что ты

здесь, Кортс. Я собирался тебе набрать и поговорить по телефону, что мне казалось менее

неудобным. Но теперь я сомневаюсь, что с тобой такое вообще возможно.

Лейн пожал плечами и послал ему взгляд, говоривший “а что тут сделаешь”.

– Вероятно, нет.

– Слушай. Знаю, когда ты нарисовался, мы усложняли тебе жизнь.

– Да. Но я заслужил. – Лейн поморщился. – Я ляпнул глупость.

– Верно. Но узнав тебя получше, думаю, вся команда согласится, что ты просто был

собой. И тем не менее, прости. Мы ждали, что ты на нас наорешь. Но ты не стал. И мы

пришли к выводу, что ты произносил те слова на полном серьезе, поэтому забили.

Лейн кивнул.

– До меня наконец–то дошло, что постоянное молчание мне не помогло, – сказал

он, а в голове раздался звук, похожий на звон. Или голевую сирену. Лейн его

проигнорировал. У него начинало получаться.

– В команде нельзя так себя вести. – Ридер закрыл шкафчик, потом застегнул

сумку. – Поскольку я капитан, мне позволено рекомендовать следующего. И я

порекомендую парням тебя.

– Меня? – Лейн был польщен, но еще и удивлен. – Ты упустил, что я ужасен с

людьми, Ридер?

– Нет. Знаешь что? Ты гораздо лучше, чем думаешь. Ты интересно говоришь о

некоторых вещах, но у тебя есть задатки лидера. Заметные. Ну же, дружище. Мы

хоккеисты. Все мы ужасны с людьми, иначе нас бы здесь не было.

Это было неоспоримой правдой. Лейн расхохотался и провел рукой по волосам.

– Полагаю, ты прав. И все–таки я новенький. Думаешь...? То есть вы же проводите

голосование. Да?

– Точно. И думаю, моя рекомендация сыграет для команды важную роль. Но

позволь, я расскажу тебе кое–что о капитанстве, Лейн. – Ридер закончил возиться с

сумкой и поднялся. – Иногда тебе придется говорить вещи, которые люди не хотят

слышать. Они должны доверять тебе и верить, что ты говоришь серьезно. Думаю, ты

справишься даже лучше, чем другие члены команды.

Лейн понятия не имел, что капитан был о нем такого высокого мнения.

Услышанное его почти смутило, но еще и порадовало.

– Спасибо, – таращась на руки, пробормотал он.

– Пожалуйста. И еще кое–что, Лейн.

Лейн поднял взгляд.

– Да?

– Чтоб они доверяли тебе, ты должен доверять им. – Макс многозначительно на

него посмотрел.

Несколько секунд Лейн не мог разобраться, что к чему, но потом до него дошло,

что же хотел до него донести Ридер.

– Ох.

– Здесь то же самое, что было раньше, Кортс. Если ты молчишь... ну, может, и не

одно и то же, но получается, что ты держишься на расстоянии, а лидер так не поступает.

Особенно капитан команды, – очень серьезно проговорил Ридер, будто читал

мотивирующий постер. Он улыбнулся. – Ты хороший парень и отличный хоккеист. Мне

нравилось с тобой играть. Думаю, будет забавно сыграть против тебя. К счастью, меня

отправляют в команду конкурентов. Никакой пощады, Кортс. – Он протянул руку.

Лейн поднялся и ее пожал.

– Никакой пощады, Ридер. Будет здорово, но мне жаль, что ты не можешь

остаться. – Он произнес заявление просто и искренне. – Может, однажды мы еще

сыграем вместе.

– Надеюсь, Лейн. Правда. – Ридер радостно ухмыльнулся. – И чтоб ты не

чувствовал себя плохо: этот обмен предоставляет мне двухстороннее предложение в

контракте. Поэтому на несколько игр я вполне смогу перейти в “Портленд”. Так что не

беспокойся, это не такой уж и плохой карьерный шаг, Гретцки.

– Перестань. – Лейн ударил его по плечу. – Удачи, Ридер. Только не в плей–офф,

потому что мы тебя уничтожим.

– Ага. Ну–ну, – прощебетал Ридер и ударил его в ответ. – Посмотрим, сможете ли

вы для начала одолеть “Ренегадс”. Почти не сомневаюсь: мои новые соперники – парни

из Юты.

– Все? – Лейн улыбнулся, показывая тем самым, что пошутил. – Эй. Кого нам

пришлют вместо тебя? Лучше б кого–нибудь нормального. Я не могу сам забивать все

голы.

– Видишь? Теперь я тебя знаю, и мне не хочется ударить тебя по лицу. По крайней

мере, сильно. Но, к сожалению, вам не пришлют нападающего. Речь шла о защитнике.

Зовут Итан Кеннеди. Нам он нужен. – На минуту он замолчал. – Вам он нужен. Брайди не

считается.

Казалось, Макса переполняли эмоции, и Лейну подумалось, что для подобных

ситуаций такое было в порядке вещей. Он начал упаковывать свои вещи и позволил

Максу прийти в себя. Ведь игнорировать эмоции – правильный поступок, да?

Они вместе вышли из раздевалки, и Макс пошутил, что его хотя бы не отправили

туда, где холодно.

– Меня бы убило ехать в Толедо. Но эй. Это же Вегас. – Он остановился возле

машины с миннесотскими номерами. Раньше Лейн их не замечал.

“Наверно, мне стоит уделять людям больше внимания” . Его внутренний голос

был похож на голос Зоуи.

– Подумай о том, что я сказал, Лейн. У команды в этом году очень хорошие шансы

взять кубок. Надеюсь, вы сможете пройти довольно далеко, чтоб мы смогли вас

вышибить.

– Сделаю все возможное, капитан, – произнес Лейн. Они обменялись

рукопожатием, и на этом все. Лейн был позади него, когда они покидали пустую парковку

и разъехались в разные стороны. Если б Лейн умел подмечать детали, то, вероятно,

нашел бы это символичным.

Когда Лейн добрался до дома, Райан поедал пиццу, а значит, Зоуи у них не было.

Райан готовил, только когда она приходила. Лейн знал, что Зоуи была об этом

осведомлена и считала милым.

– Привет. Как тренировка? Слышал про Ридера?

– Да. А ты откуда знаешь? Я слышал, потому что виделся с ним на катке.

– Мне Янгер позвонил. А он вроде бы услышал от Ландерса. Без понятия. В курсе,

кого нам пришлют?

– Итана Кеннеди. Ридер сказал, он защитник. – Лейн взял кусок пиццы. – Отстойно

для Брайди.

– Да. Без базара. Влетел в список травмированных перед плей–офф, – грустно

проговорил он. – Эй. Ты же не злишься из–за Зоуи?

Переход от хоккея к девушкам был не нов для Лейна, но до сих пор заставал

врасплох.

– Нет. Ты ей нравишься. Просто не веди себя как мудак, ладно? Мне придется тебя

избить.

– Не буду, – заверил Райан. – И не из–за этого. Я уже наблюдал твою попытку

подраться, Кортс.

– Точно. Я... заставлю Зоуи тебя побить. – Лейн прокашлялся и потянулся за еще

одним куском пиццы. Было всего одиннадцать утра. Райан что, заказал пиццу, как только

проснулся? – Погоди. Нет. Не так. – Он продолжил болтать. – Она моя лучшая подруга. И

если ей будет больно или типа того, ее будут переполнять эмоции, а я в них не силен.

– Я заметил, – сухо бросил Райан. – Как ни странно. Но я рад, что ты не против. И

что не ревнуешь. Хоть ты и бестолковый, но она–то сексуальная. А какой у нее акцент,

мужик.

“Чтоб они доверяли тебе, ты должен доверять им”.

Лейн положил пиццу. Сердце бешено стучало в груди, но пришло время

прекратить прятаться.

– Она мне не интересна. И не потому что я бестолковый.

– Спорное утверждение, бро.

– А потому что я гей. – Лейн мог бы поведать о своих отношениях или произнести

предложение туманно, но ему не хотелось. Больше не хотелось.

Райан взял очередной кусок пиццы, и его взгляд был почти жалостливым.

– Знаю, Лейн. Но спасибо, что рассказал. Мне было любопытно, планируешь ли ты

в принципе поделиться.

Губы Лейна вытянулись в полоску.

– Тебе Зоуи сказала?

– Нет, – хохотнул Райан. – Кортс, есть куча способов скрыть очевидное, и чтоб

никто не догадался. Помнишь девиц, которых я приводил? И даже для тебя? Не то чтоб я

не любил “тройнички”, но все–таки.

– Значит, ты просто... догадался? – Лейн прислонился к стойке. – Ха. – Глядя в

потолок, он вздохнул. – И тебе все равно?

– Чувак, я из Торонто. Да. Мне все равно.

– Но мы играем в одной команде. Я твой сосед. – Он все еще будто бы говорил с

потолком, потом заставил себя замолчать и бросил взгляд на Райана. – Все иначе, когда

дело касается одной из этих категорий. Или обеих сразу. Разве нет?

Он занимался той фигней, о которой говорила Зоуи? Проецированием?

– Серьезно, может, и нет. Не знаю.

Райан пожал плечами и хлопнул его по плечу.

– Может. Без понятия. Но я знаю, что догадался. И я вроде как обрадовался,

потому что получалось, что с Зоуи ты не спал, и у меня появлялся шанс. Хочешь через

часок пробежаться? Мне нужна тренировка, в которой не задействована спина.

– Не говори о Зоуи с неуважением, – проговорил Лейн. – Как считаешь, прозвучало

неуважительно?

– Нет. Но если б так было, я ей рассказал бы. Она прочтет мне лекцию о

социальной справедливости. Смешно, потому что я пытаюсь ей напоминать, что родом из

Канады, у нас единая система здравоохранения, и мы легализовали гей–браки раньше

Америки. Но она такая симпатичная, когда бесится. Ее акцент сразу звучит как конфетка. –

Он ухмыльнулся.

Лейн развлекался с коробкой из–под пиццы, открыл и закрыл ее четыре раза, а

потом Райан шлепнул его по рукам и вынудил прекратить.

– Что?

– Думаешь, мне стоит... – Он замолчал. Лейн осознал, что Райан не мог за него

решить, стоило или нет сообщать команде. Только Лейну был известен ответ. – Кто–то

еще в курсе?

– Слушай, Кортс. Мы не обсуждаем твою личную жизнь. Я с тобой живу. Поэтому

кое–что подмечаю. Но я никогда не рассказывал о том, что ты чудила, который не хотел

приходивших со мной домой чувих. Ну, может, пару раз и рассказывал. Но мне не

хотелось, чтоб парни считали, будто у меня кошмарный вкус. – Он прикончил последний

кусок пиццы. – Так ты хочешь пробежаться или нет?

– Хочу, но утром у меня тренировка. Давай лучше сыграем в приставку?

– Сыграю, когда вернусь. Ничего страшного. Знаешь, если Райли захочет остаться

на ночь, думаю, я устроил для тебя достаточно представлений и заслужил шоу для себя.

Пусть это... э–э... как говорится, не моя стезя.

– Райли? С чего бы Райли оставаться на ночь?

– Лейн, я в курсе, что ты гей, помнишь? Тебе не обязательно притворяться, что ты

таскаешься к Райли, чтоб избегать кидающихся на тебя девиц, которых я привожу, или

потому что Райли готовит, и у него больше безалкогольных напитков, чем в вендинговом

автомате.

– Но причина именно в этом, – сказал Лейн, отправившись следом за Райаном в

его спальню. – Я не встречаюсь с Райли.

– Нет? Ты вообще с кем–нибудь встречаешься или просто “снимаешь” чуваков?

– Понятия не имею, что это означает, Райан. Но да. У меня есть парень.

Райан выпучил глаза.

– Не Ридер, нет? Это было бы трагично и грустно. О, подожди. У него же невеста.

Зоуи она показалась сексапильной. Зоуи тоже девчонки нравятся, – горделиво произнес

Райан. – Я друг и союзник твоим людям, Лейн.

– Спасибо, Райан. Я помещу эти слова в твой следующий информационный

бюллетень.

Райан зашелся в хохоте.

– Знаешь, мне нравится думать, что жизнь со мной улучшила твое чувство юмора.

Было смешно.

– Я шучу, но не всегда смешно, – любезно сказал Лейн.

– Так с кем ты встречаешься? Я пройдусь по всем в команде, если ты не скажешь.

– Он не из команды, – заверил Лейн. Джаред рассказал о Лейне нескольким

товарищам по команде, поэтому Лейн решил, что в рассказе о Джареде ничего плохо нет.

– Это Джаред Шор.

– Погоди. Реально? Не знаю, то ли я впечатлен, то ли напуган, Кортс. – Райан стянул

кофту и бросил в корзину. В его комнате было чисто, а кровать была застелена. – Чуть

позже придет Зоуи, – обратился он к Лейну, будто прочитав его мысли.

Осознав, что сосед был с голым торсом, Лейн находился в неудобном положении.

Он не понимал, стоило ему уйти или нет. Но Райан продолжал болтать – как обычно,

громко – показывал пальцами “пистолетики” и переодевался в одежду для пробежки.

– Ну же. Переодевайся и идем со мной. Хочу послушать, как все получилось. А еще

очень важно, чтоб ты подсказал, что по этому поводу я могу ляпнуть ему на льду, раз уж

он играет во втором звене “Ренегадс”.

Лейн отправился переодеваться. Бегать желания не было, зато ему нравилось

говорить о Джареде. Кроме того, он сможет кое–что посоветовать Райану. Хоккей был на

первом месте. Джаред поймет.

Лейн размышлял о том, как сообщить напарникам, до тех пор, пока тренер Спэнсер

не собрал командное совещание, чтоб обсудить обмен Ридера и их нового игрока, Итана

Кеннеди. В концовке собрания он объявил, что место капитана стало вакантным,

поскольку Макса больше в команде не было.

– Ридер дал рекомендацию тому, кто сможет его заменить. И это не кто иной, как

наш мистер Кортэлл. – Тренер Спэнсер указал на него. – Иди сюда и поведай команде,

почему ты должен стать капитаном, Кортэлл. Если хочешь рассказать о том, как

накормишь меня свистком на обед, дерзай. Удачи. Мы все видели, как ты дрался.

Даже Лейн рассмеялся, правда, нервно. Тренер вышел, и Лейн тяжело сглотнул и

перестроился в режим хоккея. Он не стал лучшим оратором, но смог сосредоточиться.

– Эта номинация для меня большая честь, – начал он, и все засмеялись, хотя Лейн

говорил серьезно. – Правда. Ридер мне говорил, и я вроде как удивился, потому что

ляпнул глупость, а потом молчал. Знаю, так делать было неправильно. Я не очень умею

общаться, что вам известно. Потому что я пытаюсь с вами болтать, а вы обычно...

смеетесь.

Все захохотали, чего Лейн ожидал.

– Короче говоря, находясь здесь, я многое усвоил. Можете не верить, но в

отношении людей я стал лучше. – Лейн печально улыбнулся. – Клянусь. И я стал лучше

играть в хоккей, потому что теперь знаю, каково быть частью команды. Приехав сюда, я

не знал. Чего, наверно, не стоит говорить, если хочешь стать капитаном. Но думаю,

хороший капитан должен уметь слушать и учиться, а не только распоряжаться людьми. И

я умею. Слушать и всякое такое, а не раздавать приказы. Хотя если придется, смогу и

приказать и при этом не буду выглядеть как мудак.

На секунду Лейн притих, пытаясь прикинуть, что же сказать дальше. Но он не успел.

Коди Спаркс поднял руку.

– Обещаешь толкать вдохновляющие речи перед каждой игрой? Если да, у тебя

есть мой голос.

Парни опять захохотали, и Лейн, как и все, понял, что концентрация их внимания

подошла к концу. Сейчас или никогда.

– Еще Ридер сказал, что для того, чтоб заслужить ваше доверие, я должен

довериться вам. И вы должны знать, что я гей.

Все в помещении замерли и затихли. Спарки первым нарушил тишину.

– Кто–нибудь позвоните Брайди. Мне плевать, в больнице он или на операции.

Передайте, что он должен мне двадцатку.

Лейн испуганно засмеялся. Что было неуместно, но он не знал, что сказать.

– Слушайте. На самом деле, вам не нужно ничего говорить. Просто мне показалось,

что вы должны знать.

Никто на него не смотрел, поэтому Лейн не сомневался, что, рассказав им,

совершил огромную ошибку.

– Наверно, все.

Он вышел в коридор. Если тренер Спэнсер его и слышал, то ничего не сказал.

– Подожди здесь минутку, ладно?

Лейн кивнул. Он прислонился к стене, руки в карманах, и его слегка потряхивало.

Он будто бы оцепенел и не мог поверить в то, что только что сделал. Может, стоило

сказать каждому индивидуально? Может, стоило раздуть большую шумиху? Может...

“Нет. Все было правильно. Если они не смогут смириться, это не твоя вина”.

– Ладно, Кортэлл, возвращайся.

Лейн вздернул подбородок и вошел в помещение. Зоуи была права. Если его

команде что–то – или он сам – не нравится, в том нет проблемы Лейна. Они находились

здесь, чтоб играть в хоккей. Ему не обязательно было становиться капитаном, и в команде

у него были осведомленные друзья. Поэтому будет вполне нормально, если они захотят

кого–то другого. Совершенно нормально.

Сообщить товарищам по команде о своей гомосексуальности для него было самым

страшным. Страшнее, чем миг перед поцелуем с Дереком. Страшнее, чем снять краги и

схлестнуться с Джаредом Шором. Страшнее всего.

Проиграл он голосование или нет, Лейну было, чем гордиться в жизни.

– Поздравляю, Кортэлл. Голосование прошло единогласно, а значит, из

командного изгоя ты становишься капитаном. Меньше, чем за сезон. Впечатляет, парень.

Реально впечатляет. – Рука тренера согрела его плечо. Он сжал его и отпустил. – А теперь

отправляйтесь домой и отдохните, ребятки. Приближается плей–офф, и я хочу перед

выходом на пенсию выпить второсортного шампанского из трофея. Лучше шанса мне не

представится, поэтому не налажайте.

– Давайте отведем капитана Кортэлла в “Крейсер” и напоим, – весело предложил

Спарки, хлопнув Лейна по спине. – Но спать с тобой я не хочу, – обратился он к Лейну. –

Без обид. Я храню себя для модели из “Виктории Сикрет”.

Выпить в “Крейсер” отправились не все. Но народу собралось достаточно, и Лейн

понял, что все будет в порядке.

***

Джареду уже приходилось выступать в плей–офф, но никто в команде не проходил

дальше второго круга. “Ренегадс” пожинали плоды своего первого места в конференции и

имели преимущество сыграть на домашней площадке во время плей–офф.

Кубок Келли, конечно, не Кубок Стэнли, но Джаред грезил о нем больше, чем обо

всем остальном в жизни. Ну, может, разве что еще о наглом негоднике с превосходным

прессом, минетным ртом и ужасающей неспособностью сначала подумать, а потом

сказать вслух.

Джаред играл в лучший хоккей в своей жизни. У его агента появилась причина

связаться с руководством “Ренегадс” по вопросу следующего сезона.

Вернувшись домой после изнурительного выезда, в который вошли Онтарио, Юта

и Толедо, Джаред был слишком измотан, чтоб переваривать информацию из

оставленного агентом, Джимми Ханесом, голосового сообщения. Он решил сначала

хорошенько выспаться и провести с Лейном впечатляющий сеанс по “скайпу”.

Капитан Лейн. Джаред так им гордился. Он рассказал Уинну и Леблану, что Лейн

стал капитаном “Си Сторм”, и команда исполнила Джареду серенаду “Капитан моего

сердца”, что звучало как микс песен “Полное затмение сердца” и “Мое сердце будет

биться дальше”. Их определенно совместили.

Агент никогда не оставлял указаний, нужно было ему перезванивать или нет.

Джаред не был клиентом, которому требовалось много времени и внимания. Вероятно,

Джаред мог бы и сам справиться с контрактом, но было приятно, что имелся человек,

способный разобраться с бумагами и прочей мурой. Пока в деле хранился его нынешний

адрес, ему не о чем было беспокоиться.

Но сообщение с просьбой перевозить имело место, поэтому он позвонил. Джимми

поприветствовал его как обычно, доказывая, что он пробежался по делу Джареда и кое–

что запомнил, а говорил так, будто у него все было схвачено.

“Здравствуй, Джаред Шор. Как проходит сезон у “Саванны Ренегадс”, с

которыми ты подписался на сезон за довольно разумную ставку для

тридцатиоднолетнего игрока? Прогрессирует?”.

– Послушай, Джаред. Хочу, чтоб ты был в курсе. Я пообщался с ребятами из

“Ренегадс” и дал им понять, что ты заинтересован в трехгодичном контракте. Думаю, это

хорошая возможность. Действительно хорошая. Так что если хочешь взглянуть на кондо, я

сказал бы “дерзай”.

Джаред его поблагодарил, велел продолжать переговоры и отключился. Он знал,

что Джимми без сомнений проработает контракт, но вряд ли раньше лета. Как всегда.

Здорово было слышать, что он сможет получить желанный контракт, и у него будет

возможность уйти из симпатичной ему команды и остаться жить в любимом городе.

Прямо перед плей–офф Лейна опять вызвали в “Сиракьюз”. Матч у него не задался

– по сути, он находился на льду в тот момент, когда соперники “Сиракьюз” забили гол. Но

он не отставал от других игроков, и тренеры заметили повышенный темп. Джаред был

рад за него и знал, что на следующий сезон Лейн в лиге не останется. Он переедет как

можно раньше.

Они находили время увидеться, а на день рождения Лейна Джаред с радостью

познакомился с товарищами по команде Лейна, которые отправились с ними. В конце

концов, Лейну исполнялся двадцать один год, и они были просто обязаны напоить парня

в слюни. Так ведь? Он познакомился с Райли Хантером, вратарем “Сторм”. И у них не

случилось “тройничка”, хотя Лейн, неразборчиво бормоча, предлагал и попытался

поцеловать Джареда в барном туалете.

Зоуи пришла с Райаном, который несколькими неделями ранее наехал на Джареда

и произнес:

– Держи свои ручонки подальше от задницы моего капитана, хренов членоглот. –

Потом маниакально расхохотался и украл у него шайбу.

В ответ Джаред сшиб Лейна – сильно. А потом заколотил гол Райли и заявил:

– Мой парень считает, что ты должен мне отсосать.

Джаред не принял сказанное на свой счет, но толкал Райану и Лейну чушь по этому

поводу. Но только когда рядом не было Зоуи, из–за чего Райан пьяно кивал и стукался с

ним кулаками, и говорил Джареду:

– Не нарушаешь пацанский кодекс. Круто.

Райли, спокойнее которого Джаред вратарей не встречал, просто пожал плечами.

Он вроде бы не был пьян, но по нему так сразу сложно было сказать. Заскочили еще

несколько игроков “Сторм”, но не остались. Но было приятно видеть, что у Лейна имелись

друзья, которые принимали его таким, каким он был.

“Надолго он здесь не останется” . Джаред не мог отогнать эти мысли. Если б Лейн

задержался здесь на пару лет, все было бы идеально. Только вот не было бы. Не зря же

они звали лигу “войти легко, а выйти сложно”. И обретший одобрение и дружбу,

товарищество и капитанство Лейн...

Что если этого было достаточно, чтоб удержать его от того, чего ему действительно

хотелось?

Джаред упустил свой шанс на карьеру в большой лиге, когда покинул команду в

колледже и подписался с “Циклонс”. И теперь, отлично выступая, он не мог не задаваться

вопросом: что было бы, если бы он остался? Если б его задрафтовали прямо из колледжа,

где бы он оказался? Если б кое–кто в него поверил вместо того, чтоб лгать и говорить о

своей вере лишь для того, чтоб его трахнуть...

“Не важно” . Он не был Лейном и не имел права принимать за него решения. Но

когда пьяный Лейн ползал по нему и распускал руки, а его ярко–голубые глаза были

затуманены счастьем и алкоголем, соблазнительно было помечтать о том, чтоб он был

рядом всегда, а не какие–то несколько месяцев.

Джаред осознал, что Лейн был не просто счастливчиком. Еще он обрел друзей и

одобрение, команду... Он и не знал, что хотел того же. Но без всего этого он медленно

погружался в легкую депрессию. Джареда больше не пугало, что после хоккея придется

заняться чем–то другим, и он знал, что за это стоило благодарить Лейна.

Теперь он боялся другого. Лейн был молод, впереди его ждала карьера. Он не

захочет, чтоб за ним по пятам следовал бывший игрок. Да? У него будет целая куча других

парней, помоложе, они будут повсюду. Может, он должен был находиться рядом, чтоб

помочь Лейну преодолеть проблемы и обрести комфорт по поводу гомосексуальности?

На самом деле, все было отлично и прекрасно. Правда. Но какое значение это имело для

Джареда? От страха, что делать после хоккея, он перешел к страху, что делать после

Лейна.

Может, это было одно и то же? Он больше ничего не понимал. Может, если все

закончится – когда все закончится – он не будет опустошен, как в прошлый раз? “Лейн

учится быть геем, а я заново учусь любить?” . Джаред подумывал ударить себя по лицу, потому что прозвучал полнейший абсурд.

Он задумался об Эндрю Уиттакере и причине, по которой он покинул колледж. И

Лейне, который искренне произнес:

– Я могу подождать и послушать твою историю, когда ты будешь готов.

Джаред был готов, но существовала одна маленькая проблемка.

Плей–офф.

***

Гонка за победой в дивизионе дошла до финальной игры сезона.

Матчи были изнурительными, но атмосфера была будто пропитана

электричеством, и все были в нее втянуты. Товарищи по команде добродушно

подтрунивали над Джаредом – а некоторые из–за времени года не очень добродушно –

по поводу того, что он “спал с врагом”, хотя уже несколько недель они с Лейном почти не

виделись.

Последняя игра регулярного сезона между “Сторм” и “Ренегадс” перетекла в

драку, даже вратари влезли – спокойный, уравновешенный Райли и темпераментный

Владимир Зубарев – и стащили краги. Хантера отколошматил Зубарев, который был

крупнее и был известен тем, что на тренировках швырялся клюшкой в своих напарников.

Дравшийся с Итаном Кеннеди Джаред, как и ожидалось, поразился, когда Кеннеди

прекратил с ним развлекаться и устремился прямиком к вратарям. Отпихнул Зубарева от

Хантера, поставил голкиперу фингал и заорал:

– Пошел на хер от моего вратаря.

Его отстранили на две игры, что все – даже Зубарев – признали нелепым. Джаред,

которому не с кем было драться после того, как свалил Кеннеди, оказался рядом с

Лейном.

– Хочешь рискнуть? – ухмыльнувшись, спросил он. – Я тебя учил. Ну же. Покажи,

чему научился, сопляк.

Лейн стянул краги и попытался его схватить. Джаред расхохотался, и вдруг Лейн

втащил ему по челюсти – сильнее, чем в прошлый раз. Джаред прекратил смеяться, ему

казалось, что дрались они вполне респектабельно. На следующий день их заварушка

оказалась на “ютубе”, и после жесткого и фантастического секса на полу у Джареда они

с Лейном несколько раз просмотрели видео.

Потасовка завершилась тем, что “Си Сторм” выиграли мачт со счетом 6:2, тренеры

бесились, а на “И–Эс–Пи–Эн” подчеркнули, что после игры обе команды были замечены с

пивом.

– Прости, что пришлось уйти, – сказал в баре Итан Кеннеди, скользнув на стул

рядом с ним. – Я планировал тебя поколотить, но пришлось защищать своего вратаря.

Зубарев и Хантер пили пиво и оживленно общались. К тому времени, как команды

разошлись, казалось, будто они старые друзья, и Джаред уловил, что Кеннеди извинялся

за синяк перед Зубаревым.

– Я ничего не имею против русских, – произнес Кеннеди. – Думаю, нам стоит

открыть границы. Только больше не пытайся бить Хантера, ладно?

Вот что происходило, когда твой спорт придумали канадцы – хотя Кеннеди был из

Нью–Йорка.

Хоккеисты. Они отличались от других людей, но Джареду нравилось, что в одну

минуту две команды проводили смертельный матч, а в следующую – уже пили пиво и

весело обсуждали свой махач.

Тем вечером Джаред хотел рассказать Лейну об Эндрю, но они оба после игры

чересчур завелись. Кроме того, в следующий раз они увидятся нескоро. Им стоило

потратить время с максимальной пользой, а значит, использовать рот не для болтовни.

“Ренегадс” завершили сезон с отставанием от “Си Сторм” на два очка и оказались

на четвертом месте. Все были разочарованы, но почти вся команда согласилась с тем, что

подраться было круто, так что пусть у “Сторм” будет домашнее преимущество наряду со

всем давлением. Они были готовы. Они все сделают и неважно, на чьей площадке. Они

планировали выиграть.

И выиграли. Расписание плей–офф состояло из трех кругов по семь игр, и

“Ренегадс” позаботились о “Толедо Джекхаммерс” – названной так, со слов капитана, из–

за того, что в Огайо всегда что–то строилось – в довольно легкой серии “три из четырех”.

“Си Сторм”, команда номер один, уничтожили своих оппонентов в первой игре из

четырех. Лейн возглавил список плей–офф по количеству забитых голов, и Джаред им

гордился, когда был на сто процентов уверен, что никто не заметит.

Джаред забил несколько голов, а еще сделал несколько ассистов, возглавив список

плей–офф. Последние две игры в серии с “Джекхаммерс” прошли без единой драки, что

было потрясающе и одновременно немного огорчало фанатов – да и Джареда. Они до сих

пор пребывали в восторге от проведенного их ветераном сезона. Им просто хотелось,

чтоб пару раз он кому–нибудь врезал.

К счастью для них, в следующем раунде все сложилось, а потом и еще раз. Они

одержали победу над командой с более высоким рейтингом, “Эвансвилл Иглз”, их

переполняли адреналин и желание играть. Они не были похожи на другие команды, с

которыми ранее приходилось играть “Ренегадс”. И они задали им по первое число. Их

игроки катались быстро и, как и “Сторм”, были склонны к фантастическим движениям и

сложным играм. В отличие от “Сторм” “Ренегадс” не так часто с ними играли, чтоб

досконально изучить.

После четвертой игры в ничейной серии 2:2 Лейн отправил ему сообщение: “Ты

можешь их победить. Вперед. Хочу оказаться в финале конференции с твоей

командой” . А потом: “Залупи один раз в верхний угол и сможешь забивать хоть весь

вечер”.

В ответ Джаред послал: “Значит, вратарь – твоя мама?” , потому что находился в

режиме плей–офф. Следом отправилось: “Спс, хороший совет. Удачи с “Айс Догс” . В чем

не было необходимости. “Си Сторм” уже и так доказали, почему являлись лидирующей

командой в конференции – и в лиге – и выиграли у “Айс Догс” в четырех матчах из шести.

“Ренегадс” победили в следующих двух играх с “Иглс”, хотя финальная игра дошла

до овертайма. Длился он недолго. Леблан забил в первые двадцать секунд, и “Ренегадс”

отправились на чемпионат конференции впервые в истории франшизы.

Франшиза была не такой уж и старой, но все–таки. Вечеринка после победы была

эпической, и Джареду пришлось вытерпеть завывания и хохот Лейна, когда тот

проигрывал оставленное Джаредом голосовое сообщение. Звучали бессмысленные

визги, чередовавшиеся с воплями:

– Мы с моим счастливым драконом овладеем тобой, Кортэлл! – И завершилось

повторенными три раза подряд словами Джареда: – Я люблю тебя, ясно?

“Ренегадс” и “Си Сторм” встретились в финале конференции, что было потрясающе

и удивительно, и означало, что победитель сыграет в чемпионате за Кубок Келли. Ничего

в своей профессиональной карьере Джаред не хотел так сильно и узнал о себе кое–что

новое. Он этого боялся – эмоциональных взлетов и падений, полного погружения в

спортивную конкуренцию. Может, он о чем–то и сожалел, но ему стоило огромных

усилий всего этого достичь. Это был его Кубок Стэнли. Нет. Это был его Кубок Келли. Ему

не было стыдно играть в этой лиге и бороться за приз. Он просто хотел выиграть.

Они с Лейном решили, что во время плей–офф не будут видеться по совершенно

разным причинам. Одна из них: напарники их убьют. На два матча обещание они

сдержали. А потом встретились после игры, нашли на арене укромное местечко, где

могли целоваться, а затем Лейн ему отсосал, а Джаред ему мастурбировал.

После первых четырех игр серия была ничейной 2:2. Когда “Сторм” добрались до

третьей игры из пяти, у “Ренегадс” был шанс отомстить за проигрыш в конце сезона и не

допустить, чтоб “Сторм” сыграли финал на домашней площадке “Ренегадс” в Саванне.

Игра была бойкой, но обе команды были слишком сфокусированы на чрезмерной

факультативной активности.

“Ренегадс” выиграли матч, и серия перешла в Джексонвилль к самой

зажигательной и пугающей из всех игр плей–офф – под номером семь.

Джаред на сайте проверил свою статистику. За свою карьеру он уже участвовал в

седьмых матчах, но сомневался, что когда–то в них побеждал. И он почти пожалел, что

решил посмотреть, потому что все были проиграны. “Урок выучен. Никогда не проверяй

свою статистику. Понял”.

Подавляющее большинство седьмых матчей были выиграны домашней командой.

Этот будет сыгран в Джексонвилле, но Джареду было плевать. Они хотели выиграть, о чем

он знал. Уж он–то постарается. Джаред был бойцом, и как выяснилось в прошлом сезоне,

это не всегда означало использование кулаков.

Спустя две минуты после старта матча Лейн забил, а по прошествии еще двадцати

секунд сделал ассист. В концовке первого периода страсти начали накаляться, когда

буйные “Ренегадс” схлопотали штраф. Они разочарованно наблюдали, как “Сторм”

заколотили еще одну шайбу и вели уже со счетом 3:0, и тут прозвучала финальная сирена.

Период завершился.

Джаред обычно не был любителем толкать речи, но после первого перерыва

поднялся и выдал кучу статистических данных, “прочитанных им вчера” на хоккейном

сайте. Он рассказал, что не стоит возвращаться к опасной инициативности и брешам в

команде, потому что другая команда выжидала и следовала их примеру. Он сказал, что

сыграл за такое количество команд, что невозможно было сосчитать, некоторые уже не

существовали, и лучшей команды, чем они, у него не было. Он не был готов заканчивать

сезон.

К концу второго периода “Ренегадс”, забив три гола, сравняли счет. Вторая речь

Джареда была простой:

– Говорил же. Давайте выиграем.

Третий период начался с гола Леблана, спровоцировавшего ликование на скамье

“Ренегадс” – на целых две секунды – пока Лейн не выровнял счет на 4:4.

Райли сделал захватывающий сэйв, а Зубарев тормознул летевший прямо в цель

выстрел. Сидевшие на скамье игроки “Си Сторм” уже было начали праздновать. В этом

матче было продемонстрировано все самое лучшее из их вида спорта – страсть, атлетизм,

проворство, резвые моментальные изменения и усердие, которое ощутил каждый фанат,

игрок и тренер в здании. Время вышло, и игра была – разумеется – ничейной, Лейн

проехал мимо него и послал ту самую дерзкую ухмылку, а потом подмигнул.

Джаред же просто улыбнулся. “Не думаю, Кортэлл. Ни хрена я так не думаю”.

В конце концов, они с Лейном оказались друг напротив друга на точке

вбрасывания, из–за чего Джаред задумался: сообщил ли кто–нибудь тренерам, что он

спал с Лейном?

– Я добавлю эту игру в твой список седьмых проигранных матчей, старичок, –

прощебетал Лейн, глядя на него ледяными глазами.

– Продолжай вести себя как недоносок, и я заткну твою пасть шайбой, – встречая

его взор, парировал Джаред. Ему хотелось, чтоб слова прозвучали недоброжелательно,

но вышло радостно. А, черт. Хоккеисты были странной породой людей.

По пути к своим скамейкам они миновали друг друга. Лейн послал ему ухмылку,

говорившую “как же здорово”, которую Джаред иногда наблюдал в постели, а Джаред

ухмыльнулся в ответ. Во время следующей смены они вернулись к наездам. Как же было

круто.

– Мне казалось, между вами что–то есть, – сказал Аарон, когда после смены они

вернулись на скамью. Джаред никогда ему ни о чем не рассказывал, значит, это сделал

кто–то другой.

– Сейчас единственное “что–то”, которое у меня есть, – путешествие в финал кубка,

а он стоит у меня на пути. – Джаред пожал плечами и с трудом дышал. Из бутылки он

влил в рот немного воды.

В овертайме Джаред продемонстрировал все, что умел, а потом еще немного.

Поскольку это матч плей–офф, никаких буллитов не было. Игра будет длиться до тех пор,

пока кто–нибудь не забьет. Забившая команда отправится в финал, и – черт побери – это

будет команда Джареда.

Пятнадцать минут первого добавочного периода Джаред мчался к цели наравне с

Лейном, и выражение лица Лейна было Джареду слишком знакомо – оно заканчивалось

загоревшейся лампочкой или оргазмом. Лейн вознамерился выстрелить, и Джаред

заметил, что один из защитников “Си Сторм”закрывал обзор вратарю “Ренегадс”. И он

понял, что у Зуба не было шанса тормознуть шайбу.

Когда Лейн послал шайбу, можно сказать, в пустую сетку, гол был бы определенно

победным... Но Джаред бросился к шайбе и поймал ее крагой.

Повисла ошеломляющая тишина, и Лейн с ужасом на него посмотрел, явно не

понимая, почему не сработала лампочка. Джаред разжал крагу, бросил шайбу и подъехал

к нему, проговорив:

– Знаешь, как это называется, паренек? Победа. Больше ничего. Святой Патрик,

безусловно, был прав. – По пути к скамье он хохотал, а Лейн крыл его последними

словами.

Джареда окружили товарищи по команде, как только он подъехал к скамье. “Ты

будешь показывать этот фокус своим внукам. Или Зоуи. Да чьим угодно детям. И

будешь помнить каждую секунду, и что именно я остановил твой выстрел. И сможешь

на меня наорать, потому что я буду рядом. Пусть тебе еще об этом не известно”.

Две минуты спустя Дарси Леблан украл шайбу и помчался по льду, как

сумасшедший. Джаред уловил, что вся команда затаила дыхание, что все в здании

затаили дыхание, но он знал, что произойдет, еще до того, как загорелась лампочка, и

“Ренегадс” повскакивали со скамьи и бросились праздновать свою победу.

Во время постматчевых рукопожатий Лейн пожал ему руку и резко обнял, как

делал с остальными игроками.

– Нормальный сэйв, Патрик Руа, – сказал он, и Джаред знал, что Лейн был очень

разочарован. В своей жизни он упустил море возможностей, но благодаря этой все

наладилось. Он наконец–то выиграл.

Джаред не высказал Лейну свои мысли. “Однажды в седьмом матче ты

выиграешь Кубок Стэнли. Возможно, в смертельном овертайме, потому что ты не

станешь облегчать мне жизнь, и, вероятно, я получу сердечный приступ, пока буду

смотреть игру”.

– Это был чемпионат конференции, а не финал Кубка Келли, – обратился к команде

тренер “Ренегадс”, но широко улыбнулся и махнул рукой. – Вполне нормально, если вы

захотите устроить вечеринку, будто только что его выиграли. Я–то точно захочу.

Джаред принял душ и переоделся, упаковал форму и отправился к команде

праздновать. В этот раз с ними не будут тусоваться игроки “Си Сторм”, что Джареду было

ясно. Позже он напишет Лейну, и они прикинут, как встретиться перед началом

финальных игр. В которых будет выступать Джаред. “Вот же черт”.

– Привет, – донесся до него голос, и он увидел ожидавшего в тени Лейна. Выглядел

он именно так, как выглядел бы Джаред, если б он был в проигравшей команде –

разочарованно и все еще немного озлобленно. Но также можно было заметить

спортивное удовлетворение. Он боролся и усердно играл. Он проиграл, но такова суть. И

поскольку однажды он станет звездой НХЛ, ему стоило как можно раньше с этим

смириться.

– Привет, – улыбнувшись, отозвался Джаред. – Хорошая игра.

– Я больше не стану покупать тебе на Рождество книги о вратарях. У тебя

возникают идеи. – Лейн ударил его по плечу. – Это от Зоуи. Она велела мне тебя

освистать. Сказала: “Лейн, ты не предупреждал, что фанатам бывает больно”.

Джаред улыбнулся.

– Передай ей, что мне вообще не жаль, но я понимаю.

Лейн кивнул.

– Не верится, что ты остановил тот бросок. Ты в курсе, сколько шуток про

кайфоломщиков я уже выслушал?

Джаред рассмеялся. Все у них будет хорошо.

– Все равно не жаль.

– Ну, да. Ты и не должен сожалеть. – Лейн подошел ближе и поцеловал его, потом

прислонился лбом к лбу Джареда. – Завтра я буду тобой гордиться. Завтра я куплю свитер

с фамилией Шор и приду в нем на игру.

– Нет. Ты так не сделаешь.

Лейн благоухал чистотой, и адреналин у Джареда зашкалил выше крыши. Ему

хотелось куда–нибудь отвести Лейна и затрахать по потери рассудка.

– Нет, – согласился Лейн. Он не улыбался, но Джаред чувствовал, что Лейн был

близок к улыбке. – Иди отмечай, засранец. А я выгребу свой долбаный шкафчик.

– Как драматично. – Джаред опять его поцеловал. – Эй, Лейн?

– Слишком рано для того, что ты собрался сказать, Шор.

– Нет, – на миг посерьезнев, ответил Джаред. – Не рано. На самом деле, давно

пора. Но я люблю тебя. Как думаешь, ты сможешь завтра найти место, где мы могли бы

побыть одни несколько часов?

– Считать, что после сэйва крагой ты сможешь перепихнуться, большая ошибка, –

горячо и натянуто откликнулся Лейн, хотя им обоим было ясно, что он шутил. – Да. Все

нормально. К тому моменту злость на себя самого пройдет. – Лейн мгновенно испугался.

– То есть на тебя. Злость на тебя пройдет.

– Быть хорошим игроком и капитаном не всегда означает выигрывать. А означает

уметь проигрывать. И дать своей команде понять, что проигрыш тебя огорчает. Поверь,

Лейн, спорт станет совершенно другим, когда ты перестанешь возбуждаться от

выигрышей.

– Может, избавишь меня от ветеранской мудрости? – Лейн вновь прильнул ближе.

– Конечно. Но позволь мне кое–что сказать, сосунок. – Лейн злобно на него глянул,

а Джаред его поцеловал. – Ты не играл в моей команде и не был моим капитаном. Но ты

научил меня, как заново полюбить игру. Ты показал мне, что вполне нормально думать о

себе и верить, что я умею не только махать кулаками. Ты вернул мне то, что даже не

казалось потерянным.

– Хочешь сказать, я сам виноват в твоем крутом сэйве?

– Было круто, да? – согласился Джаред, будучи не в состоянии промолчать. Он

улыбнулся и поцеловал Лейна. – Помнишь, ты сказал мне, что подождешь, чтоб

выслушать мою историю? Я хочу ее рассказать, потому что теперь готов. Казалось, я и

раньше был готов, но, наверно, мне нужно было быть готовым по–настоящему.

– Пошел на хер, – буркнул Лейн, но кивнул, и Джаред заметил легкий намек на

улыбку. – Иди отмечай победу со своими отморозками. А еще передай Аарону, что скорее

замерзнет ад, чем я возьму его член в рот. Хотя я мог бы ему передернуть. Если б он

напился, а ты был бы не против. Он похож на оборотня.

– Передам. – Джаред замер и наблюдал, как Лейн выпрямил плечи, как

побежденный генерал. – Но я бы остался, если б ты захотел.

Лейн вроде бы задумался, но потом покачал головой.

– Иди развлекайся, Шор. Так сделал бы я, оказавшись на твоем месте. Как бы я

оттянулся. Выпил бы, наверно, три–четыре “Доктора Пеппера”. – После дня рождения

Лейн отказался от алкоголя, найдя похмелье отвратительным.

Шутка означала, что он будет в порядке, но по–другому и быть не могло. Игра не

разлучит их. Джаред еще раз его поцеловал, а потом произнес:

– Я расскажу тебе свою историю, и знаешь, что ты сделаешь после?

– Разревусь? – Лейн вопросительно на него глядел. – История из такой категории?

– Раньше да, но сейчас нет. – Джаред приник ближе и, понизив голос, проговорил Лейну в

ухо: – Ты меня трахнешь.

И он ушел с командой отмечать и напиваться, и снова и снова пересматривать свой

сэйв и праздновать свое геройство.

Глава 9

К двум часам следующего дня Лейн почти пережил проигрыш “Си Сторм”.

Несколько товарищей по команде прислали ему сообщения с извинениями за

обидные слова в адрес Джареда, сказанные до и после игры. Лейн же отправил в ответ:

“Поверьте, я не возражаю. А чуть позже даже кое–что использую”, а потом отправился

на пробежку по пляжу. Затем поинтересовался у Райана, может ли он на несколько часов

получить квартиру в свое распоряжение.

– Конечно. Я все равно поеду к Зоуи. У нее дома так чисто. – Райан выпучил глаза.

Из всей команды Райан быстрее всех забыл о поражении. В десять часов утра он уже

узнавал, получится ли достать билеты на финал.

Позже Лейн заскочил к Райли, решил проведать друга и убедиться, что он был в

порядке, хотя проигрыш не был виной Райли.

– Я не сумел быстро добраться до шайбы и перехватить, как сделал Джаред, –

пояснил Лейн. Казалось, у Райли все было хорошо. Он был немного молчалив, но не

слишком расстроен. Опять–таки, учитывая, что соседом Райли был Итан Кеннеди, даже

Райан в сравнении с ним был тихоней.

Когда Итан только нарисовался, Лейну было на него плевать. Он посчитал, что тот

станет в открытую негативно высказываться о гомосексуальности Лейна. Как оказалось,

Лейн явно недооценил веселого татуированного Итана. Не только в плане отсутствия

сложностей, но он также пообещал измордовать всех, у кого эти самые сложности

возникнут.

Если кого–то в команде и смущала ориентация Лейна, никто не проронил ни слова.

Но у них вошло в привычку бормотать Лейну извинения и замолкать, если кто–то

использовал слово “членосос”. Капитан Лейн введет традицию неловких ситуаций в

команде. Но именно Итан Кеннеди положил всему конец, после тренировки подошел к

Лейну в раздевалке и произнес:

– Я слышал, нам нельзя рядом с тобой говорить слово “членосос”, потому что ты

сосешь член. Это глупо. Не то, что ты сосешь член, минет – это круто и всякое такое. Но на

льду это слово для меня очень важно, Кортс.

– Знаю, – как всегда честно ответил Лейн. – Я не просил парней его не употреблять.

Думаю, они просто не хотят меня обидеть. Или что–то подобное. – Было приятно. Правда.

Но Лейн чувствовал себя аутсайдером, больше не вписывавшимся – видимо по общему

признанию его отнесли к несовершеннолетним – в их спортивную манеру выражаться.

– Кого–нибудь напрягает, что капитан Кортэлл любит сосать члены? Типа по–

настоящему? Кто–нибудь глуп настолько, чтоб считать, что из–за него он станет геем? А?

Меня бесят гомофобы, но я не могу играть в хоккей и не говорить “членосос”.

Равносильно тому, что просить НАСА не говорить о космосе.

Лейн не понял сравнения Кеннеди, но промолчал, потому что товарищи по

команде разглядывали друг друга.

– Всем плевать. Просто... что если он разозлится?

– Тогда он велит тебе захлопнуться. Что это еще за дерьмо? Думаете, ваш капитан

не мужик и не сможет закрыть вам рот? После того, как он выступил с заявлением о своей

гомосексуальности? Это непросто. Да что с вами такое? – Итан скрестил руки на груди и

оглядел всех в помещении. – Ну? Проблемы? Можете сказать мне, и вмажу вам так

сильно, что вы сумеете переступить через себя, мать вашу.

Все затихли. А, может, никто не захотел сознаваться новому чокнутому защитнику.

– Кортс, ты сможешь послать их куда подальше, если кто–то тебя обидит, так?

– Разумеется, – ответил Лейн. И теперь ему придется так и делать.

Команда вернулась к пустопорожнему трепу, и если б Лейн обязан был заговорить, он бы выдал: “Заткнитесь. Не можете придумать оскорбление в сторону геев получше?

Нет? Тогда вообще ими не пользуйтесь, вы смахиваете на идиотов”. Но ему не пришлось.

Он поблагодарил Итана, а тот пожал плечами и очаровательно улыбнулся.

– Я серьезно, Кортс. Я не могу выходить вон туда и париться, кого называю

членососом. Но я ни хрена не стану играть с кучкой гомофобных козлов. Подобное

дерьмо рядом со мной не прокатит. Однажды я вмазал парню из моей команды, потому

что он без конца использовал такие выражения. Я его предупреждал. Дважды. Так что я

врежу любому ублюдку, который будет толкать тебе ересь, Кортс. Вот для чего я здесь.

– Спасибо, Кеннеди, – сказал Лейн, потом Кеннеди вышел, а Лейн смотрел ему

вслед с растерянным выражением на лице.

Лейн, Кеннеди и Райли сыграли несколько игр в какой–то бестолковый шутер от

первого лица и избегали разговоров о хоккее. Покинув квартиру своего друга, Лейн

отправился в магазин закупить продукты, что заняло гораздо больше времени, чем

должно было, потому что он никогда этим не занимался. Когда он вернулся, Джаред уже

ждал его воздел входа в здание.

– Привет. Я уж решил, что ты сбежал, – проговорил Джаред, спускаясь по ступеням

к нему навстречу.

Лейн не смотрел сейв Джареда, но стоило им встретиться, он тут же понял, что

посмотрит. Не было смысла зацикливаться на игре. Она закончилась, и на этом все.

– Не. Я подумывал, но потом решил, что куда бы ни отправился, ты бросишься

меня останавливать.

– Ха! – Джаред выглядел немного усталым – может, перетусовался – но похмельем

вроде не страдал. – Пока ты не спросил. Нет. Я не напивался. Я был за рулем и повсюду

возил парней. Точнее компанию пьяных дураков. Думаю, я предпочел бы проиграть.

– Нет. Я должен был заняться тем же, но все были опечалены. – Лейн протянул ему

пакет из продуктового. – Подержи.

– Ты готовишь мне ужин? – Джаред заглянул в пакет. Он все еще носил бороду.

Утром Лейн побрился, что было единственным позитивном моментом в проигрыше,

потому что стоило ему увидеть свое отражение, он всякий раз смущался. Борода не шла

ему совершенно. До ужаса.

– Не–а. Ты готовишь мне ужин, а я буду лежать на диване. Потом я посмотрю твой

дурацкий сэйв, но только дважды, и во время первого просмотра ты будешь молчать и не

станешь комментировать. Затем я хочу выслушать твою историю, а после хочу тебя

трахнуть. Я действительно этого хочу, а ты говорил, что можно.

– Ох, Лейн. – Джаред его поцеловал. – Ты самый лучший из известных мне лузеров.

Лейн укусил его за губу.

– Захлопнись. Если ты не выиграешь Кубок Келли, я тебя убью. Ты же в курсе, да?

– В курсе. – Из–за бороды Джаред был похож на викинга. Лейн находил это

привлекательным, но сейчас не был готов сознаться. Может, после ужина.

Они съели ужин, и Лейн пересмотрел сэйв Джареда больше двух раз. К моменту

третьего просмотра он хохотал над полнейшим изумлением на собственном лице, когда

заметил, что Джаред держал в руке шайбу.

– Невероятно. Черт возьми! – Лейн поцеловал его. – А еще очень очень

привлекательно. Или могло бы быть. Если б этот хватающий ртом воздух идиот, который

гадает, куда подевался его гол, не был мной.

– Я нахожу этого хватающего ртом воздух идиота очень привлекательным, – весело

заявил Джаред. – Но все было бы иначе, если б это был не ты.

Лейн разрешил ему посмотреть еще раз, но на этом все. Джаред принес упаковку

пива, и Лейн нарушил свою клятву “я никогда больше не буду пить” и выпил бутылку. Он

решил, что это было вполне приемлемо после поражения в чемпионате конференции. Но

он сыграл в седьмой игре чемпионата в своем первом профессиональном сезоне, что его

очень радовало.

А еще его радовал Джаред, который смотрелся сексуальным засранцем и был явно

доволен собой. Лейну стало интересно, могут ли они пропустить историю и перейти к той

части вечера, где занимаются сексом. Но Джаред уже начал говорить.

– В общем, причина, по которой я избегал отношений, как чумы, в моих первых – и

единственных – отношениях. Мы познакомились, когда мне было девятнадцать, я учился

на первом курсе в штате Феррис, где посещал колледж, чтоб играть в хоккей.

Лейн тут же открыл рот, чтоб задать вопрос, но Джаред покачал головой и нежно

коснулся губ Лейна.

– Ш–ш–ш. Ненавижу эту историю и хочу как можно скорее ее закончить.

Лейн кивнул и дал ему продолжить.

– Мои родители абсолютно не интересовались хоккеем. Я уже говорил, да? Они

люди умственного труда и считают спорт варварством. Меня отдали учиться играть в

хоккей, лишь потому что мать меня поймала, когда я пытался впихнуть ноги в коньки

сестры, чтоб отправиться играть в хоккей с соседскими мальчишками. Сестра брала уроки

фигурного катания, и три раза из–за дурацких зубцов я почти сломал руку. Когда мне

было пятнадцать, меня пригласили играть в команду из лиги развития. Ничего похожего

на систему в Канаде, но, если американские дети хотят играть в большой лиге, именно так

все и происходит. Или же хоккей в колледже. В общем, меня пригласили, но родители не

отпустили из–за временных и денежных затрат, хотя мы могли себе это позволить. Они не

хотели, чтоб я фокусировался на том, что было лишь хобби, и пропускал школу. Ты же

знаешь, что мои родители никогда не видели, как я играю в хоккей? Ни разу.

– Прости, что? – Лейн не смог промолчать. – Ты... ты сказал “никогда”? В колледже

или...?

– Нигде, – ответил Джаред, и Лейн издал испуганный звук.

– Нет? Ты и Райли. Его родители тоже не ходили на его матчи. Что не так с

американцами? Не хочу здесь жить. – Лейн был так зол на родителей Джареда за то, что

они отказались позволить сыну следовать за мечтой и никогда не видели, насколько он

был хорош или насколько был счастлив или...

– Знаю. Все нормально, Лейн. Я рад, что из–за меня ты на них злишься, но мне

удалось это пережить. Мысленно возвращаюсь назад, и если б я присоединился, меня бы

выкинули. Или еще хуже: мне пришлось бы играть в защите, чего я делать не хотел,

потому что, как говорилось ранее, все остальные именно этого и хотели. И вчера я

осознал, что нет смысла сожалеть о том, что не сделано, и даже о том, что сделано. Тебе

не известно, что было бы, поступи ты так или иначе.

– Э–э... – Лейн отпил пива. – Ладно. Наверно, продолжай. Я перестаю тебя

понимать.

– Точно. Короче, я пытался справиться и играл в школе, и получил стипендию в

штате Феррис. Еще меня приняли в Бостонский университет, но стипендии не хватило бы,

чтоб оплатить полный срок обучения. И снова родители посчитали, что это будет

ненужной тратой денег.

– Блин, да ну на хер, – гневно прошипел Лейн. – Покажи им вчерашний сэйв.

Посмотрим, будут ли они считать так же. Они вообще в курсе, кто такой Патрик Руа?

Улыбка Джареда была грустной.

– Нет. Мои родители ненавидели спорт, а мои друзья боготворили “Рэд Уингз”, потому–то я и стал фанатом “Эвс”. Между ними была ожесточенная борьба.

– Знаю, – глазея на него, сказал Лейн. – Я из Канады. Мы там все знаем про хоккей.

Значит, ты отправился в Феррис.

– Да. И все было нормально. Довольно хорошо, но не прекрасно. Я видел твои

цифры, Лейн. Когда я был в твоем возрасте, у меня не было ничего подобного.

– Как и сейчас, – добавил Лейн. – Не вынуждай меня опять смотреть сэйв. Я все

еще в режиме придурочного хоккеиста. Это пройдет.

Джаред улыбнулся.

– Знаю. Можно сказать, моими карьерными перспективами были четыре года в

колледже. Существовала вероятность быть задрафтованным в АХЛ. Но если б я остался,

скорее всего, все равно оказался бы там, где нахожусь сейчас. И я счастлив здесь, Лейн.

Правда. Ты не представляешь, что вчерашняя победа для меня значит, но... она была тем, чего я отчаянно хотел, но боялся получить. Если в этом есть смысл.

Лейн не торопился и вглядывался в Джареда – такого сильного, торжествующего и

бородатого – и его едва заметные синяки, украшавшие кожу, будто боевые шрамы.

– Я в курсе, – очень тихо отозвался он. – Поверь.

Казалось, Джаред остался доволен и продолжил:

– Мне хотелось хоккейную карьеру, и все говорили мне... Ну, не то чтоб это было

невозможно. Для того, чтоб просто что–то сказать, нужно было бы приложить слишком

много усилий. В основном... все молчали. Все считали меня отличным игроком, отличным

напарником. Никто не говорил: “Джаред играет не на пределе своих возможностей”.

Никто вообще не говорил, что у меня есть потенциал. Но и что его нет, тоже не говорили.

Сидя на диване, Лейн за ним наблюдал и боролся с настойчивым желанием

подняться и инициировать секс или предложить поиграть в приставку, что, по мнению

Лейна, решало проблему негативных эмоций.

– Но потом я отправился в колледж, и кое–кто так сказал. Кое–кто сказал: “Ох,

тобой недостаточно занимались. Ты получаешь мало игрового времени. В тебе больше

потенциала, чем можно признать”. Кое–кто сказал, что стоит немного потрудиться, и я

смогу стать центром первого звена и получить драфт. И я глупо–преглупо втрескался в

этого человека, Лейн. Я сделал бы для него что угодно. – Взгляд Джареда был спокойным.

– Зовут этого человек Эндрю Уиттакер. Знаешь, как его звал я?

Лейн кивнул. Из–за злости поднималась тошнота. Ему вообще все это не

нравилось.

– Да. Ты называл его тренером.

– Вот именно. И он обольстил меня. По самое “не могу”. До этого я развлекался с

парнем. Ничего удивительного, что я клюнул, но спать с тренером – совершенно другая

игра. Прости за плохую шутку. Эндрю знал, что сказать, понимал, чего именно я никогда

не слышал, как и знал, что сможет получить от меня все. Все. Если убедит меня, что он

серьезен. И он был умен. Он начал с дополнительных сеансов и работал со мной в

частном порядке. О, моя игра наладилась. Разумеется. У меня вылетело из головы, что я

отличный игрок и неплохо справлялся, и мог попасть в команду своими собственными

силами. Я поверил, что был именно тем, кем он меня называл. А потом он начал странно

себя вести. Говорил, что видеться и тренироваться мы больше не можем. А мне думалось,

что моя карьера полностью зависела от его веры в меня, что я не смогу учиться в процессе

игры. О, нет.

Джаред затих и отпил пива. Голос звучал разъяренно, и Лейну захотелось ударить

чертового Эндрю Уиттакера по яйцам. Несколько раз. Своей “короллой”.

– И я так переживал, считал, что дело во мне. Что моих стараний было

недостаточно, и что надо было что–то делать. Потом он заявил: “Дело не в тебе, Шор.

Просто у меня появились к тебе чувства, а со мной никогда такого не случалось”. – Рот

Джареда скривился от отвращения. А борода делала его облик еще яростнее. На секунду

он стал выглядеть как тот парень, которого Лейн встретил тем вечером в баре, – мрачно

из–за напряжения и застарелой злости. – Он убедил меня, что подобные чувства к

мужчине были для него в новинку. Что он понятия не имел, что делать, и не мог поставить

под угрозу нашу карьеру.

– Я не... – Лейн покачал головой. Он ощущал себя совершенно беспомощным и не

мог ничего исправить или избавиться от этого чувства. – Черт, Джей.

– Мне нравится, когда ты меня так зовешь, – прошептал Джаред настолько тихо,

что Лейн едва разобрал. – Короче говоря, ясное дело, я был идиотом и купился.

– Ты не был идиотом, – завопил Лейн и поднялся. Дыхание его сбивалось, и он

пролил пиво. – Ты был... Ты ему доверял, а он над тобой надругался. Тренерам полагается

быть надежными, – буркнул он и снова уселся. Задумался о тренере Спэнсере, как он

ради блага Лейна позволил ему самом выпутываться, его “я знаю, что ты пытаешься

сделать, Кортэлл”. Ему стало любопытно, как долго тренер был в курсе, что он был геем.

– Знаю. И, безусловно, я не был первым, с кем он так поступил. Но поначалу я этого

не знал. Я сказал, что беспокоиться не о чем. Блин, я даже сказал, что раньше уже это

делал. На самом же деле, единственное, что я делал – ужасный минет другу моего

старшего брата. Но когда он меня поцеловал, мне показалось, что все всерьез. И я

отправился с ним в постель. Но мне хочется, чтоб ты понял, Лейн. Это случилось, не

потому что я был обязан. Я хотел. Я его хотел. И пускай он спровоцировал это желание

дурным способом, я не отказался.

– Неважно. Ты тренер, на тебя возложена ответственность. И кроме того, ты

говорил, что он знал, чем именно занимался и что нужно было сказать, чтоб получить

желаемое. Пошел этот парень на хрен. Серьезно.

– Только вот на хрен пошел я, – ровно ответил Джаред. – Я ему позволил. Я его

умолял. Сказал, что все нормально... что я его любил. Обучаясь на втором курсе,

несколько недель я пробыл в тренировочном лагере. Тогда–то я и поймал его в

раздевалке с новеньким. Он толкал ему ту же хренотень. Дословно, Лейн. Одуреть как

дословно. Я отправился домой, в свою крошечную квартирку, и до меня дошло, что у

меня не было друзей, не с кем было поговорить. Я себя изолировал. У меня не было

друзей в команде, потому что он не разрешил бы. У меня не было друзей вне команды,

потому что все свободное время я проводил с ним. Но у меня имелся ключ от его офиса.

Поэтому я отправился туда и пробежался по личным делам. Этот новенький

первокурсник, я даже не помню его имени, но его история была почти идентична моей.

Коротышка–хоккеист, особо не интересовавший лигу развития, был оценен на четыре из

семи баллов по шкале, которую я не понял. Потом я просмотрел свое дело. Я был оценен

так же. На четыре. Он меня выбрал, Лейн. Он выбрал меня еще до того, как я туда попал.

То же самое было с парнишкой после меня и со следующим после него. А самое

паршивое – он знал, как нас заманить, и знал, что мы свалим, как только ему надоедим. И

команде это не повредило бы. Мы были незначительной потерей. Можно не

сомневаться: он всего лишь тренировал детишек, которые на что–то надеялись. Пятерки и

шестерки, и семерки. А четверки были для него только новой задницей.

Лейн спокойно взял пивную бутылку и швырнул – сильно – в противоположную

часть комнаты. Не в Джареда, но ему хотелось ее разбить. Вместо этого она без вреда

отскочила от кресла, упала на ковер и печально покатилась в угол.

Джаред ее поднял, отнес в кухню, промыл и выбросил в мусорное ведро.

– Спустя пару дней я отправился его искать. Столкнулся с ним и произнес: “Мне

казалось, ты меня любишь”. И спросил, почему он так поступил. Знаешь, что он ответил?

Лейн не хотел знать. Но покачал головой, встал и подошел ближе к Джареду. Он

планировал найти этого парня и донести на него. Хоть о чем–то. Убрать его подальше от

коучинга. Его тошнило от мысли, что кто–то мог так поступить с Джаредом. С кем угодно.

Тошнило.

– Что?

Джаред немного приподнял подбородок, словно собирался нанести удар.

Насмешка и ярость в его голосе, его выражение лица, язык тела – Джаред был бойцом до

мозга костей, и Лейн очень им гордился.

– Он сказал, что я был глупцом. Что он говорил все эти слова для того, чтоб я лучше

играл. Тренерская тактика. Он хотел, чтоб меня задрафтовали. Я нуждался в человеке,

который в меня верил бы. И он верил. Ему жаль, что все зашло так далеко. Он не должен

был позволять мне продвигаться дальше. Мне стоило отправиться домой и поспать,

потому что если я продолжу так жалко играть, он вышвырнет меня из команды, и вместе с

этим испарятся мои шансы на драфт. Если мне не удавалось играть за него, значит, я не

сыграю ни за кого.

– Пожалуйста, – сказал Лейн дрожавшим от ярости голосом. – Пожалуйста, скажи,

что ты врезал ему по яйцам и дал кулаком по роже. Очень сильно. И даже что–нибудь

сломал.

Джаред глянул на него и улыбнулся.

– Кровожадный Лейн. Боже. Нет. Я собрал свое барахло и свалил. Уехал в

Цинциннати, штат Огайо, и остался у друга, который там жил и играл за “Циклонс”. У

Алекса, – пояснил он, имея в виду своего друга.

Лейн задумался, существовала ли какая–нибудь подходящая открытка, которую

можно было бы отправить Алексу в знак благодарности. Может, лучше было спросить у

Зоуи? Девчонки разбирались в подобных вещах.

– Алекс замолвил за меня словечко, и я отправился на пробную тренировку в

“Циклонс”. Невзирая на потерю права на драфт, когда мне предложили контракт, я его

принял. Сроком он был на год, и я, спесивый и темпераментный, стал центром четвертого

звена. И я пользовался кулаками чаще, чем коньками, потому что внезапно хоккей начал

ассоциироваться у меня с яростью. Спустя несколько лет я играл в Толедо и увидел его

после матча... Уиттакера. Он стоял рядом со своим игроком и общался с нашим тренером.

Я смотрел прямо на него. Он смотрел прямо на меня. И он сделал вид, будто меня не

узнал.

Лейн уставился на Джареда.

– Никогда в жизни я не был так зол. Можно я что–нибудь сломаю? Мне полегчает,

если я что–нибудь сломаю.

– Не сработает. Поверь. Я переломал много “чего–нибудь”, включая носы

некоторых парней. И я возил с собой эту ярость в каждый город, в который переезжал. В

один год у меня был довольно хороший сезон, и я поехал на отбор во “Флайерс”. Этим

моментом в своей жизни я горжусь больше всего, хотя ничего и не вышло. Меня

пригласили, потому что... Ну, ты понял. “Хулиганы с Брод–стрит”.

– Тебя пригласили, потому что ты невероятно хороший игрок. И, по–видимому, ты

можешь играть как форварда, так и вратаря, – огрызнулся Лейн. – Мне все равно хочется

что–нибудь сломать.

– Знаю. И для меня много значит, что ты так себя чувствуешь. Но ты не обязан.

Лейн, все это неважно. Я выиграл. Все, что было достигнуто в плане карьеры – эта

вчерашняя победа – сделано мной. И я счастлив, что он оценил меня на четыре, Лейн. Это

означает, что в конечном счете я смог бы сделать себя семеркой. И я сделал.

– Да, – отозвался Лейн, голос немного хрипел из–за эмоций и гордости. – Еще как

сделал, Джей.

– И ты гораздо сексапильные, чем он. Меня явно интересует только тот молодняк,

который тянет на десятку.

Лейн поморщился.

– Твое выражение прозвучало жутковато.

– Знаю. Говорил же, что плохо справляюсь с подобными вещами. – Джаред пожал

плечами. – Утешает, что ты справляешься еще хуже. И что ты ненасытен.

– Что с ним случилось? – спросил Лейн и задумался: может, стоило рассказать

Итану Кеннеди об Эндрю Уиттакере и вынудить Кеннеди его избить?

– Понятия не имею. Знаю лишь, что он больше не тренирует в Феррисе. Я смотрю

хоккей по телевизору, если успеваю. Теперь у них кто–то другой. Я не в курсе, тренирует

ли он где–то в принципе. Надеюсь, кто–нибудь узнает, что он творил, и его вышвырнут.

Чтоб он больше так ни с кем не поступал. Но, насколько я могу судить, все кончено. Он

жалкий кусок дерьма, а я чемпион, и у меня сексуальный бойфренд, который будет

выступать в Национальной хоккейной лиге.

Джаред улыбнулся, и его взгляд больше не выражал гнев. Его светлые глаза

навеяли Лейну воспоминания о заледенелых прудах дома, в Канаде, о том, как он,

запыхавшись, радостно катался на лыжах под холодным зимним небом.

– Кстати говоря, сексуальный бойфренд напомнил мне, что когда–то я любил игру

саму по себе, а не потому что хотел доказать кому–то его неправоту. Я просто люблю

играть в хоккей. И впервые после ухода из команды в колледже я об этом вспомнил. Так

что спасибо. Потому что именно ты сделал это для меня, Лейн. Ты сексуальный бойфренд.

На случай, вдруг ты не допер. Иногда ты тормозишь.

– Я понял, – пробормотал Лейн и задумался, говорил ли ему кто–нибудь раньше

такие слова. Его восхитило, что он – Лейн Кортэлл, неуклюжий драфтовый выбор и

социально бездарный форвард “Джексонвилля Си Сторм” – сделал для кого–то нечто

подобное. – Многие говорили, что я хорош в хоккее, Джаред. Но лучше играть я не умею.

В том числе и прошлым вечером, когда какой–то ветеран стал звездой видеоролика и

прикончил первый сезон моей профессиональной карьеры. Позволь я кое–что скажу. Не

имеет значения, верит ли в тебя кучка людей, если ты сам в себя не веришь. Мне тоже

было страшно. Я стыдился самого себя и беспокоился, что кто–нибудь сможет обо мне

прознать. И если я вынудил тебя вновь полюбить хоккей, это просто здорово, и мы квиты.

Потому что ты... Ты научил меня бороться. За себя, – Лейн улыбнулся. – Так что спасибо.

Секунду Джаред молчал, а потом издал похожий на смесь задушенного всхлипа и

смешка звук.

– Господи, Лейн. Ты всегда будешь меня превосходить?

– Ничего, кроме победы, – поддразнил Лейн дрожавшим голосом. Может, по этой

причине девчонки всегда были эмоциональны? Если делать так чаще, чем раз в год,

видимо, становилось проще.

– Не сомневаюсь, мы оба выиграли, – сказал Джаред, а потом подошел ближе для

поцелуя, и Лейн заметил, что его губы изогнулись в дьявольской ухмылке. – Хотя мы оба

знаем, кто выиграл во вчерашнем матче, и это был не ты.

Прежде чем Лейн успел укусить Джареда за губу, он произнес:

– Теперь перейдем к сексу. После Эндрю я ни с кем этого не хотел. Так что времени

прошло прилично. Но готов поспорить, ты справишься. Вероятно, нам придется повторить

дважды, Ракета, потому что мне нравится растягивать удовольствие, а не делать все по–

быстрому, как ты за пять минут.

– Джаред? – Лейн оторвался от Джареда, который не был таким высоким, как он,

но внезапно по непонятной причине оказался на голову выше. – Спасибо, что рассказал.

Историю. А не только за то, что я трахну тебя дважды, что, кстати говоря, меня полностью

устраивает. Я тобой горжусь. И думаю, ты возьмешь Кубок Келли. А я выпью из него

“Доктора Пеппера”. Потому что от шампанского у меня болит голова.

– Ах, от шампанского у тебя болит голова? Не знал, что ты его так часто пил, Джей–

Зи. – Джаред дернул его на себя и грубо поцеловал, а затем подтолкнул в сторону

коридора. – Можешь пить из Кубка Келли, что пожелаешь, когда я его выиграю. И для

протокола: мне не нравится шампанское, но когда ты возьмешь Кубок Стэнли, я хочу есть

из него “Лаки чармс”.

– Ты знаешь, где побывала эта фигня?

– Лейн, – сердито позвал Джаред, но улыбался.

– Просто я смотрел по телику специальный выпуск. Вот и все. – Лейн последовал за

ним в спальню.

Он нервничал, но, казалось, для Джареда это было важно и существенно. А значит,

все должно было пройти идеально. Для начала они разделись и целовались на постели

Лейна – с этой частью он справился. Но когда Джаред пробормотал:

– Ну же. Трахни меня. Я этого хочу, – Лейну пришлось собирать мысли в кучу.

Все должно было быть хорошо. Не имело значения, что раньше он никогда этого

не делал, все должно было быть хорошо, и Джаред должен был кончить первым, и...

– Лейн?

Лейн моргнул и осознал, что таращился в никуда, на лице застыло мрачное

выражение, точно как на скамье во время матча.

– Да?

– Ты пытаешься это трактовать, как хоккейную игру, – Джаред приник ближе и

поцеловал его. – Не надо. Ты в курсе, что делать.

– Точно. Нет. Некоторые играют вратаря, когда он форвард, – горячо сказал он и

потянулся за смазкой, а Джаред начал хохотать. Он использовал слишком много, поэтому

чрезмерно смазал член Джареда, просто чтоб тот перестал смеяться.

Сработало. Лейн дразнил Джареда, разминал его пальцами, но внутрь пока не

проникал. Очень долго он не мог продвинуться дальше, потому что издаваемые

Джаредом звуки были эротичны, и Джаред пнул Лейна пяткой, чтоб тот поторопился. Все

было нормально. Лейн не был олицетворением неспешности в постели, поэтому ему,

наверно, стоило перестать стараться. В конце–то концов, он сказал, что сделает это

дважды.

Он слегка увлекся реакцией Джареда на находившиеся внутри него пальцы. Но

когда Джаред выдохнул что–то вроде “да твою ж мать, Лейн”, он порадовался, что его

подгоняли. Устроившись сверху, он поцеловал Джареда и содрогнулся от того, что

приходилось сдерживаться. Последний раз у Джареда был довольно давно, и Лейну не

хотелось мгновенно кончить и все испортить.

– Хватит переживать, – проговорил Джаред и шлепнул его слегонца по лицу, а

Лейн осторожно прижался к Джареду и практически без давления протолкнулся внутрь.

Лейн силится сосредоточиться, а значит, шлепки должны были прекратиться. Он

схватил Джареда за руки и, переплетя их пальцы, удерживал их возле головы Джареда.

– Я концентрируюсь. Не делай так.

Джаред дышал слишком быстро, но ничего не сказал. Лейн моментально

обеспокоился, что он мог испугаться. Но каким–то образом он понял, что дело было не в

его действиях. Дело было в том, что они означали, и Лейн мог понять, почему было

пугающе.

– Эй, Джаред? Все хорошо. – Он его поцеловал и качнул бедрами чуть сильнее.

– Именно ты паришься, а не – ах – не я. – Джаред обхватил его пальцы, словно

пытался не утонуть. Лейн его поцеловал, прикусил его губу и толкнулся сильнее. –

Господи, Лейн. Теперь он снижает темп. – Джаред попытался освободить руки. Он

сместил ноги. А Лейн припомнил как все было, когда на его месте был он и пытался что–

то говорить. Он склонил голову, чтоб скрыть улыбку.

– Джаред. – Лейн поцеловал его в шею и ощутил, как сердце Джареда грохотало в

груди. – Позволь мне. Ладно?

– О, пошел в жопу, – буркнул Джаред, но замер и ослабил убийственную

смертельную хватку на пальцах Лейна.

– Я пытаюсь, – очень серьезно заявил Лейн. – Ш–ш–ш–ш. – Он укусил Джареда за

плечо и протолкнулся дальше. Может, Джаред отвлекся на сильный укус, но что бы там ни

было, оно сработало. Лейн откинул голову назад и простонал. Наверно, этот звук был

самым громким из тех, что он издавал за всю свою жизнь, и который никоим образом не

относился к хоккею. Но было так классно. Он понятия не имел, что все будет именно так, и, может, Джаред захочет повторить больше двух раз.

Эта мысль вновь спровоцировала гнев. Не на Джареда, а на человека, который

отнял у Джареда то, что не имел права брать – хоккей, любовь и доверие. Джаред тяжело

дышал и подавался навстречу, пальцы мертвой хваткой вцепились в пальцы Лейна.

Прежде всего, Эндрю не заслуживал Джареда. Лейну хотелось высказаться, но он не мог.

Он ужасно обращался со словами, и, скорее всего, все прозвучало бы как смертельная

угроза или шутка.

Но он был гораздо лучше в другом плане – физическом – потому что именно так

Лейн выражал свои эмоции с тех пор, как стал достаточно взрослым и надел коньки. Он

двигался аккуратно, наблюдал за выражением лица и глазами Джареда, и старался

доставить ему удовольствие. Он мог высказаться лишь одним–единственным способом,

который был ему знаком.

А еще он не хотел, чтоб все заканчивалось. Было потрясающе, он качнул бедрами и

ухмыльнулся, когда Джаред внезапно ахнул, а потом начал извиваться и толкаться вверх,

будто бы желал большего.

– О, как хорошо. Тебе нравится. Мне тоже. – Лейн задвигался быстрее, сильнее, а

затем они двигались вместе в совершенном ритме, вперед и назад. Все было точно так

же, как в хоккее, даешь и берешь, и неудивительно, что вместе на льду им было хорошо.

Вместе им было хорошо, точка.

Несколько минут все шло прекрасно. Но потом пошло беспорядочно и сильно, и

быстро, и они целовались, и Лейн каким–то образом умудрился удержать равновесие на

Джареде и одновременно обхватить его ладонью. Ему действительно хотелось, чтоб

Джаред кончил первым. Но он начал себя убеждать, что все не имело значения, главное,

чтоб Джаред кончил в принципе, что определенно должно было произойти. Разве что

потолок рухнет. А, может, даже тогда. Кто знал. Стресс и адреналин творили с людьми

странные вещи. Так что, может быть...

Лейн почувствовал, что Джаред напрягся и выдавил из себя что–то похожее на

“сильнее”. Он перестал размышлять о падающем небе и вместо этого задвигался резче.

Джаред кончил спустя полсекунды после Лейна. Но какая разница? Все равно считалось.

После они долго лежали в тишине. Солнце клонилось к закату, и комната Лейна

медленно погрузилась во тьму.

***

В шестой игре финала Кубка Келли ХЛВП “Саванна Ренегадс” сделали “Колорадо

Бизон” и выиграли первый чемпионат перед домашней толпой в Саванне.

Джаред Шор забил три года в серии, сделал два ассиста и стал первым человеком,

которому капитан “Ренегадс”, Дарси Леблан, передал кубок. Еще Джареда наградили

трофеем самому ценному игроку серии плей–офф, и он вроде бы был единственным, кто

удивился.

Лейн, Зоуи и друг Джареда, Алекс, стояли на трибуне и орали до тех пор, пока не

начали хрипеть.

На протяжении всего лета заставкой на телефоне Лейна была установлена

фотография, где Джаред поедал “Лаки чармс” из Кубка Келли.

А у Джареда, конечно же, был установлен тот заблокированный выстрел Лейна.

Судя по словам Джареда, все останется именно так до тех пор, пока у него не появится

снимок, где Лейн пьет “Доктор Пеппер” из божественного Кубка Стэнли. Ему нравилось

называть это стимулом.

***

В полдень солнечного знойного июльского дня Джаред получил звонок от своего

агента.

Он как раз упаковывал в сумку вещи, чтоб провести несколько дней с Лейном,

поэтому написал, что немного опоздает на встречу с руководством “Ренегадс”.

Раньше у него никогда не бывало встреч в июле. “Преимущества получения самого

ценного игрока”, – по пути к арене думал Джаред. Слава богу, он починил в грузовике

кондиционер, хотя в салоне было жарче, чем на солнце, а из–за черного руля он почти

сжег себе подушечки пальцев.

“Если не выйдет с новый контрактом, смогу ступить на путь криминала”.

Лето у Джареда проходило замечательно. После победы “Ренегадс” он пребывал в

приподнятом настроении и до сих пор не мог поверить, что получил самого ценного

игрока. В Саванне даже устроили парад в честь триумфальных героев. Можно было бы

подумать, что это был парад в честь выигрыша Кубка Стэнли, настолько были счастливы

парни.

Он снялся в еще одном рекламном ролике. На этот раз не пришлось никого бить.

Нет. Вместо того, чтоб заваливать высокие цены, Джаред кидался на землю, чтоб спасти

покупателя от ненужных денежных трат на модель грузовика ужасного качества и ловил

их наличку крагой.

Лейн терпеть не мог эту рекламу, а значит, Джаред мог смотреть ролик и при

этом не испытывать того стыда, которой он ощущал после первой рекламы. Главное, чтоб

Лейн был рядом. Если ролик начинался, когда Джаред был дома один, он его выключал

или немедленно перещелкивал канал.

Его квартира по–прежнему была скучной и простой, но на камине стояло их с

Лейном фото с вечеринки на льду после финала. Приглашение от “Флайерс” вернулось в

коробку под кроватью, потому что Джаред больше им не гордился.

Хорошо. Ладно. Еще у него была фотка, где он держал над головой Кубок Келли.

Этот снимок сделала Зоуи, как и снимок – вечное истязание Лейна – где он блокировал

бросок Лейна. Зоуи объяснила Лейну, что она собиралась заснять его победный гол в

матче и серии, но Лейн от этого радостнее не стал.

Джареда не напрягала злость Лейна. Это стало изюминкой всей его карьеры.

Однажды Лейн станет звездой НХЛ, и Джаред сможет показывать всем, как он тормознул

решающий гол Лейна Кортэлла. Превосходно.

Единственной ложкой дегтя стало осознание того, что в начале следующего сезона

Лейна, скорее всего, не будет в Джексонвилле. А Джаред, скорее всего, подпишет

контракт с “Ренегадс”, поэтому останется в Саванне.

Риэлтор уже выходила на связь, чтоб показать ему доступную недвижимость. Но он

еще ей не перезванивал.

Хотя он был счастлив, что все происходило именно сейчас. Он хотел быть уверен,

что принимал правильное решение, и что оно не было основано на том, где окажется

Лейн. Лейну еще не поступало официального предложения, что было лишь вопросом

времени.

На встречу Джаред надел костюм и галстук, и работавший кондиционер его

радовал вдвойне. Должно быть, было странно носить костюм каждый день. Как это

делали бизнесмены?

Его агент, генеральный менеджер и владелец команды ждали, пока он доберется

до арены. Они находились в одном из офисов наверху. В конференц–зале. Кто–то

расставил на столе ледяные бутылки с водой.

Они обменялись рукопожатиями, и Джаред присел рядом с агентом. Годом ранее

он подписывал контракт в офисе тренера как раз перед стартом тренировочного лагеря.

Он надеялся, что галстук был затянул не слишком туго и не был криво повязан. Ему

пришлось смотреть видео на “ютубе”, чтоб допереть, как завязать чертову штуковину –

чего он никогда никому не расскажет. Кроме, может быть, Лейна.

Лейн знал бы, как завязать идеальный виндзорский узел, или у него нашелся бы

галстук на застежке.

От этой мысли Джаред улыбнулся. Но еще мысленно велел себе выяснить, какой

из вариантов был верным. Он не мог позволить Лейну отправиться на подобную встречу в

галстуке на застежке.

– Мы рады, что вы смогли с нами встретиться, мистер Шор, – сказал генеральный

менеджер, Роберт Уилсон. – Все мы, разумеется, в восторге от проведенного вами сезона.

Самый ценный игрок и победитель Кубка Келли, и команда очень высокого о вас мнения.

“Мы не ждали от вас ничего, кроме бойни”, – осталось невысказанным.

– Все в команде были потрясающими, – отозвался Джаред, и сидевшие за столом

трое мужчин улыбнулись и кивнули.

– Знаете, вы были вдохновителем, – произнес Уилсон. – И тренер, и игроки

говорили, что ваше лидерство было одним из ключевых компонентов победы в

чемпионате. Вы ветеран, и все явно уважают ваши умения и опыт.

Джаред пытался сдержать смех. Генеральный менеджер был классный парнем, но

он напомнил Джареду одного чувака из автосалона, где снимался рекламный ролик.

– Счастлив слышать, – честно проговорил он, потому что похвала много для него

значила.

– Знаю, в прошлом году вы надеялись получить контракт на более долгий срок. Но

в тот момент у нас было неопределенное финансовое будущее, и возник вопрос, на

сколько здесь останется команда, чтоб можно было все осуществить.

Леблан, Зубарев и даже Уинн подписали трехгодичные контракты, но Джаред не

стал на это указывать. Он также не стал подчеркивать, что они могли бы просто сказать, что он был тафгаем четвертого звена, ему было за тридцать, и что подобные сделки не

заключались. Всем в помещении было ясно, что именно в этом была причина.

– Здесь вы были популярным игроком даже до этого замечательного сезона, –

продолжил генеральный менеджер. – И благодаря выигранному чемпионату люди все

больше интересуются командой. По сравнению с прошлым годом мы почти удвоили

количество владельцев абонементов, и мне говорили, что у нас появились новые

спонсоры. И команда младшей бейсбольной лиги решила переехать в Чарльстон, так что

это больше не помеха.

Джаред лишь кивнул. Согласование контракта никогда не занимало так много

времени. Он открыл бутылку воды, хотя никто больше их не трогал. Они были людьми,

постоянно ходившими в костюмах. Может, они уже привыкли к духоте в помещении.

– В общем, мы надеемся, что вы удовлетворены этим контрактом. Это

трехгодичная сделка, и мы надеемся, что финансовые условия приемлемы. Нам очень

хотелось бы, чтоб вы остались в организации, Джаред. Если вы захотите уйти на отдых

после того, как истекут три года, знайте: здесь для вас место найдется.

Было похоже, будто кто–то написал сценарий под названием “что никогда не

произойдет с Джаредом Шором” и вручил вселенной с припиской “а почему бы и нет?”.

Но он обнаружил, что шокировал его даже не этот момент. Агент пробежался по

тонкостям контракта. Во–первых, там было условие “никакого обмена”, и во–вторых... Он

правильно прочитал?

– Там сказано про двухстороннюю сделку? – захохотал Джаред, и его испугало,

насколько грубо прозвучало. Но теперь он убедился, что замечтался. Настолько, что даже

ущипнул себя под столом. – Ребят, вы серьезно? Вы в курсе, что после этого сезона мне

стукнет тридцать три. И вы реально считаете, что “Чекерс” захотят меня в Шарлотте? АХЛ

– лига развития для “вышки”, а не парней вроде меня.

– Мы хотели иметь запасной вариант. Вот и все, – сказал Уилсон. Казалось, он был

искренен. – Каждый клуб хочет иметь в лидерах ветерана. От нашей лиги до главной.

Люди обратили внимание, что у вас прошел потрясающий сезон, Шор. Правда.

– А еще они должны были обратить внимание на мой возраст, – ответил Джаред.

Его до сих пор забавляло, что его называли ветераном и лидером, а не стареющим

тафгаем. – Слушайте. Я очень, очень польщен. Пожалуйста, не думайте, что я

неблагодарен. Но вероятность повторить этот сезон... Довольно мала.

Агент попытался пнуть его под столом.

– Мы хотим, чтоб вы продолжили играть в хоккей. – Уилсон очень внимательно за

ним наблюдал. – Или, по меньшей мере, были частью нашей команды. У нас отличный,

молодой и талантливый клуб. И если вы не будете больше выходить на лед, нам хотелось

бы, чтоб вы стали его частью за его пределами. А тот сэйв, что вы сделали в момент

броска Кортэлла... – Уилсон ухмыльнулся, и Джареду он приглянулся чуть больше, потому

что говорил тот скорее как фанат, чем как “костюм”. – Это было невероятно, кстати

говоря. – Он откашлялся. – Грамотный ход. Вот чего мы от вас хотим, Шор. Чтоб научиться

таким образом ощущать хоккей, нужны одаренные игроки. А вы заняли первую позицию

в команде по ассистам, – продолжил Уилсон. – Это признак лидера, хорошего партнера и

умного хоккеиста.

Джаред считал, что сделанный ассист означал, что он уделял внимание

прогоняемым тысячу раз на тренировках упражнениям, а не являлся доказательством его

лидерских способностей. Но спорить не собирался. Джаред не имел ни малейшего

понятия, что он вообще делал, и почему бы ему было просто не заткнуться и не принять

лучший из виденных им контрактов с вписанным туда его именем. Зачем он их

отговаривал? Может, агенту стоило пнуть его посильнее?

– Не знаю, что и сказать, – почти беспомощно произнес Джаред.

Джареда захватило странное ощущение: будто бы океан вот–вот проломит стены

арены и смоет его прочь. В ушах стоял оглушающий рев, громче, чем рев толпы в момент

поднятия им Кубка Келли.

– Тренер в курсе происходящего здесь? Он мог бы вам рассказать, что мой сезон

прошел нетипично.

– А кто по–вашему составил контракт? – Уилсон послал Джареду невозмутимую

улыбку. – Тренерский штаб, игроки и менеджмент верят в вас и в то, что вы привносите в

“Ренегадс” в качестве игрока и напарника. Хотя, кажется, он хотел добавить пункт о том, чтоб вы больше не снимались в рекламе.

“Тренерский штаб, игроки и менеджмент верят в вас”.

На миг Джаред испугался, что жжение в горле превратится в слезы, и они польются

на стол. До него дошло, что после всех взлетов в этом сезоне – доказательств, что он был

лучшим игроком, чем позволял себе быть, забитых решающих голов, отражения

решающих голов, чемпионства и самого ценного игрока – он только этого всегда и хотел.

Не столько денег или многолетнего контракта, или даже двухсторонней сделки, а

настроения.

Холодная пустота внутри него наполнились теплом, и внезапно ушла

нерешительность насчет того, что нужно было сделать, как пропали все разногласия и

страх. Он улыбнулся и поднялся пожать руку Роберту Уилсону.

– Спасибо, сэр. Вряд ли вы понимаете, как много для меня значит получить

подобную возможность. Без сомнений, лучше команды у меня не было, и не передать

словами, насколько я счастлив, что смогу уйти на отдых, будучи ее членом.

Уилсон встал и ответил на рукопожатие, но ничего не понял. Что было неловко,

потому что между ними находился стол, и Джареду пришлось через него перегнуться.

– Вы не будете подписывать?

– Нет.

– Джаред, – впервые заговорил Джимми, по–видимому, берег голос, чтоб

остановить клиента от идиотского поступка. – Сомневаюсь, что здесь можно еще о чем–то

договориться. Контракт чрезвычайно щедрый...

– Больше мне ничего и не нужно, – просто ответил Джаред. Уилсон понимающе

кивнул и отпустил его руку. – Дело вот в чем. Мне больше не для чего играть, потому что у

меня все уже есть. Именно так я и хочу закончить.

– Тогда надеюсь, что вы рассмотрите вторую часть нашего предложения, –

спокойно изрек Уилсон, игнорируя скептическое выражение лица Джареда. – Думаю, вы

отлично дополнили бы наш тренерский штаб.

– Я благодарен, но не думаю, что останусь поблизости. Но идея коучинга мне

нравится и надеюсь, все не огорчатся настолько, что не дадут мне рекомендацию.

– Разумеется. Куда вы собираетесь? – Уилсон был весь такой деловой и собирал

свои вещи. Джареду стало любопытно, можно ли было незаметно свистнуть воду и

забрать с собой. – Я в дружеских отношениях с очень многими представителями

менеджмента, так что дайте мне знать. Вот моя визитка.

– Еще не уверен, но сообщу. Спасибо. Это здорово. – Джаред его поблагодарил и

убрал визитку в карман. – Я хотел бы сам оповестить тренера, если это нормально.

– Безусловно. – Уилсон опять пожал ему руку. – Всего наилучшего, Шор. Кортэлл

счастливчик.

Ну, разумеется, они знали. Может, Джаред... целовал Лейна в центре поля, когда

они выиграли Кубок Келли. Или обнимал Лейна, словно хотел его поцеловать. Что–то из

этого. Он улыбнулся и невольно покраснел.

– Да. Он придет в восторг, что я больше не буду играть вратаря.

Уилсон рассмеялся, а Джаред заметил, что его агент все еще кипятился, но силился

улыбнуться. Руководители оставили их в помещении наедине. Как и ожидалось, Джимми,

злобно зыркнув, набросился на него в ту же секунду, что закрылась дверь.

– Шор...

– Вот. – Джаред протянул ему контракт. – Я действительно не стану его

подписывать. Но тебе стоит обзвонить парней из регистра. Вдруг им нужен агент. Знаю,

Леблан своего агента терпеть не может, и уверен, после этого сезона появится

возможность договориться о его зарплате.

Агент немного успокоился, хотя и бормотал что–то наподобие “слишком часто

били по голове”. Он оставил Джареда в одиночестве в роскошном конференц–зале

разглядывать в окно ясный прелестный день в Саванне. Отсюда погода не казалась такой

жаркой, как было на самом деле, и кондиционер в здании спасал, но он будет скучать по

этому городу.

Хотя он и планировал уходить, больше было похоже на побег.

Трясущимися руками Джаред открыл нетронутую Уилсоном бутылку воды. Но в

остальном он чувствовал себя хорошо. Лучше, чем хорошо. Прошлогодний

эмоциональный подъем, от влюбленности до высоких результатов в любимом виде

спорта, превратился в удовлетворительное спокойствие, которого он раньше никогда не

ощущал.

Тринадцатью годами ранее Джаред подписал свой первый контакт из–за ярости и

разбитого сердца. И по совершенно противоположной причине отказался от последнего

контракта.

И эти ощущения были гораздо лучше, чем от поднятого над головой трофея.

***

Несколько часов спустя Джаред добрался до Лейна, успев немного загореть,

потому что ехал до Джексонвилля с открытым окном. Ему хотелось запомнить, что такое

жара, прежде чем он подпишется на сиракьюзские зиму и снег.

Хорошо, что у него был ненасытный двадцатилетний бойфренд. Будет его

согревать. Ясное дело, в том был секрет выживания в зимних условиях, неважно, где они

находились.

– Привет, Джей. – Когда Джаред вошел в квартиру, Лейн сидел на диване и играл в

приставку. Его прическа выглядела по–дурацки. Волосы торчали вверх, словно он только

что выкатился из постели. Но нет. Лейн поднялся рано и отправился на пробежку.

Насколько это было отвратительно? А еще на нем не было кофты. По сути, на нем были

надеты только штаны для бега. Боже. Иногда Лейн выглядел так, словно вот–вот начнет

отмачивать сексистские шуточки и пить “Смирновъ Айс”. Если такую еще производили.

Но Лейн пил “Доктор Пеппер” и заваливал Джареда вопросами. Нормально ли он

доехал? Почему он был весь красный? Было ли ему нужно алоэ? Потому что у Лейна оно

было, он же жил во Флориде. Пробовал ли раньше Джаред алоэ? Оно было суперским.

Лейну нравилось. Знал ли Джаред, что его добывали из растений, которые можно было

растить самим?

“И ради этого я бросил карьеру” , – подумалось Джареду. Он лыбился, как идиот, и

мысленно рисовал сердечки. Тьфу. Вот это он попал.

– Да. Все хорошо. Я ехал с открытым окном, хотелось свежего воздуха. Конечно. Я

воспользуюсь алоэ, если ты меня намажешь. И да, я обо всем знал, как и о растениях. Но

не знал, что мы могли бы его вырастить. Гораздо проще купить в “Уолмарте”.

– Я покупал в “Пабликс”.

– Лейн. – Джаред не мог перестать улыбаться.

– Да? – Лейн на него не смотрел, просто кивнул на диван. – Хочешь сыграть? Я

выигрываю у “Уингз” шесть три. Или мы можем сыграть за одну команду, и ты можешь

быть вратарем. Я в курсе, что тебе нравится.

Джареду действительно нравилось. Ему хотелось рассказать Лейну о случившемся,

а в сумке лежал глупый, тупой и совершенно постыдный подарок, который хотелось

вручить. Но его выход на заслуженный отдых не означал, что он был против хоккея. Черт, нет.

– Разумеется. Но мы начнем сначала и не будем играть за одну команду. На хрен

это дерьмо. – Джаред присел и взял джойстик, который ему бросил Лейн. – Лейн?

– Да?

– Почему ты без кофты?

Наконец–то Лейн оторвал взгляд от экрана, где он выбирал команды – “Лифс” и

“Эвс” – ему даже не пришлось спрашивать. Он сфокусировал напряженный взгляд на

Джареде, медленно моргнул, пожал плечами и вернулся к игре.

– На улице жарко.

Кондиционер в квартире работал на полную мощность.

– Знаешь, что такое “Смирновъ Айс”?

– А? – Лейн послал Джареду взгляд, говоривший, что тот все делал неправильно. –

Это типа сленга для чего–то сексуального? Или... – Он махнул рукой. – Побрякушки?

– Побрякушки. – Джаред начал хохотать. Он смеялся все сильнее, а потом завалил

Лейна на пол. – Если тебе так жарко, красавчик, давай снимем с тебя штаны.

В приставку они так и не сыграли. Было немного чудно заниматься сексом с

Лейном на ковре, в то время как экран меню “НХЛ 13” мерцал в фоновом режиме.

Позже Джаред спросил Лейна, выходил ли на связь его агент.

– Ой. Э–э... Может быть. Не знаю. Я подумал, что просто увижусь с тренером или

типа того. Хочешь пиццу? Я хочу есть.

– Ты как виртуальный питомец, – сказал Джаред. – Только тебе необходимы еда,

секс и “Доктор Пеппер”. – Лейн озадаченно на него посмотрел, и он вздохнул. – Неважно.

Лейн? Мне нужно кое–что тебе рассказать. Серьезное.

Все чаще и чаще Джаред видел в Лейне признаки того игрока, которым он станет. В

том, как он общался с людьми. В том, как он на них концентрировался. Этот сезон

сотворил с ним чудеса. И пускай он по–прежнему был все тем же парнем, что снял краги и

пытался заставить Джареда съесть обжигающе горячую курицу. Но сомнений в том, что он

вырос, не было. “И в плане роста, и в личностном плане все было отлично”, – с

сожалением подумал Джаред. Но Лейн всегда будет немного с прибабахом.

– Серьезное в каком смысле? В смысле хоккея, отношений или не по–настоящему

серьезное?

Джареду до смерти хотелось все пояснить. Позже.

– Ты прям как Зоуи.

– Чувак, никоим образом. У нее четырнадцать разных стадий серьезности. И

огорчение. – Свесив ноги и положив голову на бедро Джареда, Лейн растянулся на

диване. – Так в смысле хоккея или отношений?

– О, боже ты мой. Что я натворил? – Джаред дернул его за волосы. – Завали.

Ладно? Серьезное в смысле хоккея и отношений, и... не знаю... в смысле жизненно

важных решений.

Лейн уставился на него и неспешно сел. На груди у него были следы от укусов, и он

до сих пор был без кофты. Зачем он это делал? Это отвлекало.

– У тебя очень быстро бьется сердце. Ты же не умираешь?

– Ты такой смысл вкладываешь в слова “жизненно важные решения”?

– Хватит тянуть, – сказал Лейн, а Джаред терпеть не мог, когда из глупого и

невежественного Лейн становился глупым и проницательным.

Джаред сделал глубокий вдох.

– Сегодня я встречался с руководством “Ренегадс” и своим агентом.

– И твой контракт продлили?

– Да. Мне предложили три года, хорошие деньги и... – в этом месте Джаред до сих

пор смеялся, – двухстороннюю сделку. Не гарантированный вариант.

Лейн кивнул, будто ничего удивительного тут не было.

– Конечно. Ты был лидером команды, получил опыт в плей–офф. Ты чемпион. Ты

поздно расцветшее вратарское чудо...

– Поздно расцветшее? – Джаред снова дернул его за волосы. – Ты планируешь это

пережить?

– Нет, – незамедлительно ответил Лейн. – И я не понимаю, почему ты смеешься.

– Потому что, Лейн. На кой бы я сдался в АХЛ?

– Почему бы и нет? – Лейн пожал плечами. – Не думаю, что все так серьезно, как

тебе кажется. Скорее решение легкое и очевидное.

– Почему бы и нет? Почему бы и нет? Лейн, мне тридцать два.

– Да. Правду говоришь. Я имею в виду про возраст. Что странно, потому что никого

он больше не парит, кроме тебя самого. – Лейн выглядел взволнованным. – Эй. Было бы

круто, если б мы оба играли в АХЛ. Держу пари, мы смогли бы трахаться в отелях

получше.

Джаред просто таращился на него сверху вниз, моментально лишившись дара

речи.

– Ты – лучшее, что со мной случалось.

Лейн моргнул. А потом залился двумя оттенками красного и пытался притвориться,

будто не краснел. Он ударил Джареда по плечу.

– Перестань. Фу. Откуда все эти чувства?

– Мне нужно кое–что тебе сказать.

– Ты и говоришь. Три года ты пробудешь в Саванне. Ты мог бы играть за “Чекерс”.

Тупое название, но не тупее “Кранч” . Это шоколадный батончик? Понятия не имею. И что

еще? Больше денег. Это круто и...?

– Возможность заняться коучингом, когда я уволюсь. Или еще какая–нибудь

должность в организации.

– Эй. – Лейн ухмыльнулся. – Превосходно, Джей. Ты бы справился. Мудрый старик

вроде тебя смог бы научить чему–нибудь нас, молокососов.

– Закрой рот, сопляк. – Джаред улыбнулся. – Окей. Готов?

– Ага. – Лейн склонил голову. – К чему?

Джаред нагнулся и поцеловал его.

– Я отказался.

Лейн со всей дури его оттолкнул и выпучил глаза.

– Почему? Ты же хотел. Ты потребовал обмен?

Он говорил серьезно?

– Кем ты меня считаешь, чувак? Потребовал обмен. Нет, идиот. – Он вновь ударил

Лейна по голове. Боже, как же было хорошо. Хорошо и правильно... И чего он боялся? Он

даже припомнить не мог. – Я уволился, Лейн.

Было прикольно наблюдать, как Лейн по–рыбьи хватал ртом воздух. У него было

похожее выражение лица, когда Джаред тормознул его бросок.

– Э–э... Что? Почему? Ты не можешь. – Он вскочил на ноги с такой грациозностью,

которой вряд ли мог похвастать двухметровый хоккеист, и его черты исказила тоска. – Ты

любишь хоккей.

– Я по–прежнему люблю хоккей, Лейн.

– Но...

Джаред ждал, но Лейн просто его разглядывал.

– Да?

– В этом году ты был чудесен. Чемпион и самый ценный игрок. Ты победил во всех

драках. Иногда я забываю, насколько крут мой бойфренд. – Лейн внезапно ухмыльнулся.

– Но ты не можешь просто... Погоди, значит, ты берешься за коучинг?

В любой другой момент Джаред мог бы решить, что Лейн пытался отговорить его

ехать с ним. Но он не пытался. Он лишь хотел удостовериться, что быть счастливым

вполне нормально, и что у него не отберут желаемое. У них с Лейном было гораздо

больше общего, чем просто потрясающая внешность и хоккейное мастерство.

– Не за это предложение, но мне дадут рекомендацию. Идея мне нравится.

Думаешь, у меня получится?

– Да. – Лейн замолчал и склонил голову. Он был похож на кокер–спаниеля с

кубиками пресса. – Ты умеешь все, Джей.

Это было так смешно. Почему Джаред не смеялся? Он должен был смеяться.

– Я не... Что?

– Да. – Лейн вытянул руку и начал загибать пальцы. – Ты умеешь заниматься

сексом, играть в хоккей, водить машину, драться, целоваться, играть в приставку,

открывать пивные бутылки, которым требуется открывашка, без открывашки, махать

кулаками...

– Лейн, стоп, – с отчаянием произнес Джаред. В другое время Джаред задумался

бы, кто собственно не умел водить машину, но потом он сел в машину с Лейном. –

Драться и махать кулаками – одно и то же.

– Драться и махать кулаками – не одно и то же. – Взгляд Лейна отяжелел. – Короче,

еще ты умеешь давать передачи, забивать голы, мыть полы, улыбаться...

– Улыбаться? Что за глупость? Ты необъективен, потому что меня любишь. –

Джаред моргнул. – Когда это ты видел меня со шваброй?

– На мой двадцать первый день рождения. – Лейн поморщился. – А еще ты умеешь

быть бойфрендом, бриться, отращивать бороду...

– Лейн...

– Притворяться, что знаешь слова песни, тогда как я совершенно точно уверен, что

ты никогда ее не слышал. Выбирать подарки на Рождество...

– Лейн.

Он остановился.

– Да?

Джаред открыл рот, потом закрыл.

– У меня отлично получается давать передачи, а?

– Ага. И ты умеешь... Жаль, я не могу объяснить. Но я хочу быть таким же

хоккеистом, как ты, Джей. – Лейн казался столь искренним, что было невозможно

заподозрить его в несерьезности. Все мировоззрение Джареда перевернулось вверх

тормашками, сделало кувырок и вернулось в исходное положение.

– О чем ты говоришь? Ты помнишь, что тебя задрафтовали в НХЛ? И что это такое?

Лейн улыбнулся, и улыбка его была милой и немного злорадной. Он все еще стоял

в одних штанах, без кофты и по всем правилам должен был находиться в центре

рекламного плаката о том, что выпивать в баре без присмотра было чревато

последствиями.

– Джаред, знаешь, почему я без конца болтаю о твоем дурацком сэйве?

– Потому что твоя задница поехала домой, а моя – на чемпионат? – Он не мог

ничего поделать. У Лейна впереди могло бы быть миллион карьерных этапов, а Джаред

будет праздновать каждый и напоминать Лейну, что конкретно этого он так и не достиг.

Такая вот хоккейная любовь.

– С этим покончено, – проинформировал Лейн и опустил подбородок, снова

вернувшись на опасную территорию мудаков. Потом, разумеется, он все испоганил,

произнеся: – Я осознал, что никогда так не сделал бы. Я никогда даже не догадался бы... –

Лейн прожестикулировал и опустил руки по швам. Джаред видел, что он был расстроен. –

Может, я слишком институционализированный?

– Ты в курсе, что это значит? Честно говоря, думаю, нет. Похоже, будто ты сидел в

тюрьме, и внезапно я думаю о тебе с кучей парней в тюрьме. – Джаред улыбнулся. – Мне

нравится эта мысль. Но это называется отчаянием. Я ничего не обмозговывал. Я просто

сделал.

– У меня еще нет такого же хоккейного чутья, как у тебя, – сказал Лейн, а Джаред

прекратил спорить и вдумался.

– На то требуются годы игры, Лейн. Все у тебя будет. И все равно я считаю, что ты

тоже смог бы так сделать. У тебя отличные инстинкты. Поверь. Доживешь до моего

возраста, у тебя в ушах будут висеть кольца чемпионата, и ты будешь не способен

расслышать мои напоминания о блокировке этого броска. – Джаред улыбнулся. – Вот

такие у меня новости.

– Но чем ты планируешь заниматься? – Лейн выглядел озадаченным. – Ты не

можешь постоянно открывать пивные бутылки без открывашки и улыбаться.

– Могу. Лейн, я буду отдыхать. – Джаред откинулся на спинку дивана, скрестил

лодыжки, закинул руки за голову и ухмыльнулся. – Пусть мой бойфренд, он же звезда

НХЛ, зарабатывает деньги и обеспечивает меня хоккейными билетами и “тройничками” с

сексуальными парнями или моделями “Виктории Сикрет”. Тебе определенно по кайфу

смотреть на меня с цыпочками. И, безусловно, я займусь коучингом. И буду толкать речи

на тему “а вот в мое время” и без остановки буду заставлять тебя смотреть мой

чемпионат Кубка Келли. И отсасывать мне. – Глаза Джареда засияли. – Может, даже

одновременно.

– Испытываешь судьбу, Шор, – прорычал Лейн, и Джареда удивило, что он до сих

пор был огорчен. – Ты просто не можешь, Джаред. – Он практически шептал. – Не из–за

меня.

– Лейн, – начал Джаред, поднялся и подошел ближе. – Я поступаю так не ради

тебя. Ну, то есть и да, и нет.

– Нет, – панически проговорил Лейн. – Ты не можешь ради меня отказаться от

хоккея. Кое–кто у тебя его забрал, и ты только что все вернул...

– Ш–ш–ш, – перебил Джаред и нежно коснулся ладонью губ Лейна. – У меня была

карьера. Может, начал я ее из–за того, что кое–кто со мной сделал – забрал у меня... Но

знаешь что? Закончил я именно так, как хотел. Круто, как ты сказал.

Лейн, закрыв лицо руками, его удивил.

– Ты не шутишь. Ты отказываешься от хоккея, чтоб поехать со мной в Сиракьюз. В

Сиракьюз, а не куда–нибудь еще? Ты там бывал? Там ужасно.

– А ты был там... Сколько раз? Дважды? Ни от чего я не отказываюсь. Вот что я

пытаюсь тебе сказать. – Джаред схватил Лейна за руки и развел их в стороны, чтоб он

смотрел на него. – Это моя награда. У меня есть сексапильная двадцатиоднолетняя

будущая звезда хоккея, и ему нравится наблюдать, как я занимаюсь сексом с девчонками.

В каком месте тебе кажется, что я от чего–то отказываюсь?

– Ты отказываешься от хоккея. – Лейна будто раздирало на части, взгляд изучал

Джареда. – Я того не стою.

– Лейн, ты идиот. – Джаред притянул его к себе и поцеловал. – Ты уже стоишь. И не

смей говорить, что нет.

– Ладно. – Лейн подался вперед и опустил руки на плечи Джареда. – Никто никогда

не делал ничего подобного. Для меня.

– А никто и не делает, потому что я делаю это для себя. Говорю ж тебе. – Джаред

притянул его еще ближе. – И, может, чуточку для тебя.

– Джаред, – проговорил Лейн, но, казалось, не мог больше ничего сказать.

– Все нормально, Лейн. Я приму оплату в виде минетов, билетов, секса втроем и

возможности кончить тебе на пресс. – Джаред его поцеловал, а Лейн с энтузиазмом

ответил на поцелуй.

Но это же был Лейн, поэтому он прервал удовольствие, чтоб убедиться, что было

вполне нормально... ну... наслаждаться.

– Ты действительно серьезен. Ты завязал с хоккеем и будешь со мной переезжать,

куда бы меня ни отправили. Даже если это Сиракьюз.

– Даже если это Сиракьюз. – Джаред вздохнул и прислонился лбом к плечу Лейна.

– И я не завязал с хоккеем. Я лишь прекратил играть на профессиональном уровне.

– Я буду скучать по твоим дракам, – сказал Лейн и напрягся, но не только из–за

несчастья. – Мне нравилось.

– Мне выделен целый раздел на hockeyfights.com, можешь посмотреть там. –

Джаред опять его поцеловал. – И мне не ампутируют ноги до колен. Я по–прежнему могу

кататься.

– Ты и раньше–то за мной не поспевал, старичок. – Лейн возился с джинсами

Джареда. – И на льду, и за его пределами.

Джаред охнул и простонал одновременно.

– Если ты хочешь, чтоб в ближайшее время я взял твой член в рот, вернись к

рассказам о моем великолепии.

– Ты великолепен, Джаред. – Лейн укусил его за ухо. – Эй. Раз уж теперь ты

отдыхаешь и сможешь нормально высыпаться, значит, будешь обязан трахать меня еще

чаще.

– Говорят, секрет ухода с работы – хорошее хобби, – согласился Джаред и

поцеловал его.

Он совершенно забыл о купленном для Лейна подарке, а утром позвонил агент

Лейна, и он не успел его отдать.

Как оказалось, Лейн вправду знал, как завязать виндзорский узел.

– Я видел фотки на сайте НХЛ. Парни носят костюмы, поэтому пришлось научиться.

Он завязывал его очень аккуратно, длинные пальцы ловко обращались в

материалом, отчего Джаред невероятно завелся.

Джаред настоял, чтоб Лейн отправился на встречу на его машине. В ней работал

кондиционер.

А потом он вновь уснул, и ему снились снег и камин, который они могли бы

использовать, а перед камином лежал обнаженный Лейн.

Еще, он почти не сомневался, там было что–то о супермоделях.

Глава 10

Когда у Лейна только появился агент, он его боялся.

Звали его Кертис Симпсон, и Лейн был убежден, что, если он ляпнет какую–нибудь

глупость, от него откажутся. И в конечном итоге он будет играть в хоккей в команде с

нелепым названием у черта на куличиках, в каком–нибудь отдаленном районе, где не

ценят хоккей, и...

Эй. Погодите минутку.

В течение сезона он несколько раз общался с Симпсоном, и у него всегда

возникало ощущение, что необходимо было поделиться с ним чем–то важным, но ему

было неизвестно, чем именно.

На самом деле он чувствовал нечто подобное при общении со всеми людьми.

Кертис всегда был к нему добр, но во время разговора не смотрел на Лейна и мог

рассмеяться в середине предложения, что было странно. Лейн полагал, что Кертис выйдет

на связь по телефону, поэтому, войдя в офис, где встречался с тренером Спэнсером, очень

удивился, заметив, что тот находился там.

Лейн порадовался, что поехал на машине Джареда и не вспотел.

– О, здравствуйте. Не знал, что вы здесь будете.

Кертис пожал его руку.

– Да. Сегодня волнительный день, Лейн! Разумеется, я хочу находиться рядом и

разделить его с тобой.

Он хохотнул всего один раз, когда произносил слово “разделить”. Лейн и не

догадывался, что отъезд клиента в команду АХЛ “Сиракьюз” был так уж важен, но,

возможно, у него был неудачный месяц.

Лейн не обращал внимания на еще одного мужчину в помещении до тех пор, пока

Кертис его не представил. Джошуа Кук, кем бы он ни был, мило улыбался и был одет в

джинсы и спортивную куртку. Лейн тут же ему позавидовал. Он сомневался, что ему

сообщили, кем был этот парень, но прикинул, что тот был как–то связан с “Кранч”.

Наверно.

Хорошо. Может, он сможет объяснить Лейну, что такое “Кранч”.

Тренер Спэнсер указал на стул.

– Лейн, хочу сказать, мне приятно, что в этом году ты играл в моей команде. У меня

были в отношении тебя кое–какие замечания, потому что ты не сумел придержать рот на

замке. А потом не мог заново его открыть.

Лейн свернул улыбкой.

– Мне говорили. Но спасибо, что вынудили задуматься. Наверно, хоккей – это не

только шайбы и прочее.

Спэнсер послал Кертису жалостливый взгляд.

– Пожалуйста, скажи, что у тебя есть клиенты, способные выражаться лучше, чем

вот этот.

Кертис прокашлялся.

– Они хоккеисты. Думаю, нет. – Он засмеялся, но в этот раз, по крайней мере, не

посреди предложения.

– Короче говоря, Лейн, я с удовольствием оставил бы тебя в команде еще на год,

но даже такой рассеянный человек, как ты, смог бы осознать, что в этом сезоне тебя здесь

не будет.

Он вроде бы понимал, но слышать об этом было по–прежнему горько. А еще он

понятия не имел, что сказать. “Спасибо” прозвучало бы убого, а “жаль, я не могу остаться”

– не очень удачно для карьеры. Он путался в словах и, в конце концов, закашлялся.

“Никто и не ждет, что я буду нормально говорить” . Однако кашлять было

можно.

Он упустил сказанное Спэнсером, и ему пришлось выдать:

– Простите, что? – потому что прозвучало нечто похожее на...

– Я сказал, тебя обменяли, Лейн.

– Но вы не можете меня обменять, – проинформировал Лейн. – Все права на меня

принадлежат “Тампе”, поэтому я подумал...?

– Да, Лейн. – Тренер Спэнсер вздохнул. – Так и есть. Они тебя и обменяли. Потому–

то здесь и находятся твой агент и мистер Кук.

– Ребята из “Тампы” хотели, чтоб ты знал, Лейн: им очень он понравился

проведенный тобой сезон. Они под впечатлением. Но им нужно углубиться немного в

другие сферы. И они надеятся, что ты получишь игровое время в высшей лиге, если будет

такая возможность.

– Им нужен долбаный вратарь, – буркнул тренер Спэнсер.

Лейну было радостно такое слышать. Было приятно знать, что его обменяли, не

потому что он был неудачником. В этом была лишь одна из причин, о чем ему было

известно. Его первый обмен.

– Мы составили для тебя контракт, – привлекая внимание Лейна, проговорил Кук. –

И мы надеемся, что он тебя удовлетворит. Кертис его просмотрел и считает, что ты

останешься доволен. Но, безусловно, мы хотим выслушать твои мысли. И позволь сказать,

Лейн: я присутствовал на последней игре финала конференции, занимался скаутингом.

Знаю, матч прошел не так, как ты рассчитывал, но меня впечатлило, как вы с командой

держались после проигрыша. Это демонстрирует характер, вот почему я предложил

взглянуть на тебя на случай, если “Молнии” захотят обмен.

Погодите, его захотели и оформили обмен? Ого. Безумие. И если до него верно

дошло, он впечатлил людей... поражением?

Кто сказал, что у Лейна не было хоккейного чутья? Лейн пребывал в таком восторге

от самого себя, что почти не обращал внимания на контракт. Заглянул в него, лишь когда

его ему протянули.

Он был неплох, бумага хрустела и была чисто–белой с изображением ярко–синего

кленового листка. Ему что–то говорили о том, когда он должен отправиться в

тренировочный лагерь. Лейн поднял взгляд, чтоб больше не отвлекаться. Было бы

нормально признаться, что он понятия не имел, куда его обменяли, и попросить

повторить?

Погодите.

Лейн глянул на бумаги, которые держал. Белые, хрустящие, с синим кленовым...

Нет.

Не могло такого быть. Бумаги задрожали, что было реально чудно. Но Лейн

побеспокоится об этом через минуту. Нет. Не могло такого произойти. Не могло.

– Подождите. Хотите сказать, меня обменяли в... – Он старался, но не смог

выдавить из себя ни слова. Поэтому просто издал какой–то непонятный звук и потряс

бумагами.

– В “Мейпл Лифс”, – улыбнувшись, отозвался Джош Кук. – Здорово сообщать

парням, что они будут играть за родную команду. Ты же не один из фанатов “Уингз”,

которые периодически появляются в Онтарио?

Лейн покачал головой. Он не мог говорить. Он таращился на бумаги и видел свое

имя, логотип “Лифс” и “От имени организации Мейпл Лифс мы хотели бы пригласить

Вас в этом году присоединиться к тренировочному лагерю...”.

– С уверенностью в девяносто девять процентов могу заверить, что ты начнешь

сезон с “Марлис”. Но, прочитав контракт, ты увидишь, что он двухсторонний. Мне

говорили, что вполне нормально сообщить тебе, Лейн, что в этом сезоне ты наверняка

получить игровое время в паре матчей.

– С... – Он опять затряс бумаги.

– “Мейпл Лифс”, – ухмыльнувшись, ответил Кук. – Люблю эту часть своей работы.

Вот почему я приехал сюда лично. Хотя мне и кажется, что я умру от жары. Почему так

жарко?

– О, это же Флорида. Может, она ближе к солнцу? Не знаю. С географией у меня

было не очень. – Лейн до сих пор пребывал в шоке. Он отправится домой, в Канаду, что,

если задуматься о зимнем времени года, немного удручало. Но абсолютно радовало в

плане игры за команду, за которую он болел с детства.

– Это не география. Это естествознание, – поправил его Спэнсер, но тоже

ухмылялся. Даже Кертис засмеялся. Но да ладно.

Все, что ему было нужно, – поехать домой и сказать Джареду: “Мы переезжаем в

Торонто”. Если по пути домой попрактиковаться, то к моменту возвращения в квартиру он

будет в состоянии произносить слова. Да?

Оставшаяся часть встречи прошла как в тумане. Лейн помнил, что пожимал руки и

часто кивал. Поездка обратно в квартиру была сюрреалистичной, он словно летел. На

светофоре ему трижды посигналили, потому что он постоянно разглядывал контракт,

хотел убедиться, что тот не исчез.

Когда он добрался до дома, Джаред уже не спал, успел принять душ и побриться, и

готовил завтрак. Походило на тост с тертым сыром и шоколадное молоко, потому что в

его квартире, помимо этого, можно было найти лишь остатки пиццы, “Доктор Пеппер” и

пиво.

– Рано или поздно нам придется научиться закупать продукты. – Джаред поставил

перед ним тарелку с тостом. – Пожалуйста. Добавь сырный тост в список вещей, в

который я великолепен.

Лейн глядел на него пустым взглядом. Он силился заговорить, но не вышло. Он

даже тост не взял.

– Ты смотришь на меня так, будто мы не знакомы. Привет, я Джаред Шор. Твой

бойфренд. Ты любишь однополый секс. Надеюсь, это не проблема... Лейн? – Джаред

помахал перед ним тостом. – Он как пицца, только без соуса. Я взорвал тебе мозг? Да?

Спустя мгновение Джаред положил тост на стойку.

– Если да, моргни один раз, если нет – два.

Лейн моргнул. Несколько раз подряд.

– О, боже. Ты, даже моргая, перебарщиваешь. Как и во время словесного общения.

– Губы Джареда неспешно растянулись в соблазнительной улыбке, он схватил Лейна за

ремень и привлек ближе. – Я знаю способы заставить тебя говорить. Это, конечно, не

сырный тост, но все равно взорвет тебе мозг.

– Э–э–э...

До Джареда наконец–то дошло, что Лейн чудачил не без причины, и его брови

сошлись на переносице.

– Лейн, я во всех смыслах готов услышать, что мы переезжаем в Сиракьюз. Если

польются слезы, игнорируй. Я всего лишь оплакиваю тепло, которого больше не увижу.

– Мы не переезжаем в Сиракьюз.

– Вот же черт. В Тампу? – Джаред вытаращил глаза. – Офонареть, Лейн. Пойду

куплю эгг макмаффин в “Макдональдсе”.

Лейн затряс головой.

– Нет.

– Ладно, хорошо. Колбасный бисквит? Сейчас половина одиннадцатого. Но если

хочешь чизбургер, наверно, стоит подождать...

– Нет. Никакой Тампы. Меня обменяли.

Больше слов произнесено не было, и Джаред терпеливо его рассматривал.

– Ты в шоке, да? Я и забыл, что с тобой такого не случалось. Под “обменяли” ты

имеешь в виду, что “Лайтнинг” отдали права на тебя?

Лейн кивнул. А потом, вспомнив, один раз моргнул.

Джаред фыркнул.

– Окей. Так тебя обменяли... куда?

– Не могу сказать.

За ремень Джаред притянул его ближе.

– Или тебе придется меня убить?

– Нет. Не могу.

– Убить меня? Что? Лейн, этот разговор длится на десять минут дольше, чем

должен. Хотя не понимаю, чему тут удивляться. – Джаред поцеловал его в шею и

подтолкнул к стойке. – Мы не сядем в машину и не будет ехать до тех пор, пока

магическим образом не доберемся до нужного нам города. Поэтому я буду с тобой

развлекаться, пока ты мне не расскажешь.

На пару минут Лейн отвлекся, но сумел оттолкнуть руки Джареда, что

молниеносно привлекло внимание Джареда.

– Я вижу, тебе нравится, потому что ты – это ты. Тебе всегда нравится. Что

происходит? Нельзя рассказать, куда мы едем? Почему?

– Если я скажу, Джей, – очень разумно пояснил Лейн, – оно не сбудется. – Он

протянул контракт, который по–прежнему держал смертельной хваткой. – Прочитай.

Вдруг ты сможешь сказать. Это будет нормально.

– Почему ты просто не сказал, что суеверен, идиот? Я понял, – пробормотал

Джаред и забрал у него контракт. Просмотрел и улыбнулся настолько ярко, что почти

ослепил. – Твою мать, Лейн. Твою ж мать.

– Ага, – согласился Лейн и указал на бумаги в руке Джареда. – Там говорится

именно то, о чем я думаю?

– Да. Не могу поверить, что мы переедем в Монреаль. – В голосе Джареда звучало

поддельное благоговение, относившееся к городу, где играл соперник “Листьев” –

“Монреаль Канадиенс”. – Я даже французского не знаю. – Он начал хохотать. – Чувак,

жаль, ты сейчас не видишь своего лица. Бесценно.

– Там все еще идет снег, в Тор... – Лейн затряс правой рукой, по которой

пробежала судорога из–за того, насколько крепко он держал контракт. – Но есть еще кое–

что. Контракт двухсторонний. И парень сказал мне, что я... – Лейн закрыл лицо руками. –

Пару раз выйду на лед с “Лифс”.

– Ты что? Ищешь вшей со Стивом в матрасе? Фу.

Лейн опустил руки.

– Буду на льду. С... э–э... командой. Одну–две игры. Но все–таки. – Лейн еще раз

подчеркнул: – С командой.

Джаред читал контракт, как хоккеист, что означало, что он сразу же перешел к

самым важным пунктам.

– Замечательно, Лейн. Вау. Ты его подписал? Вряд ли у тебя должен храниться

оригинал.

А–а. Должно быть, поэтому в кармане брюк у Лейна надрывался телефон. Упс.

Джаред положил контракт на стойку и отодвинул от Лейна тарелку с тостом, будто

оно того не стоило.

– Ты обязан сказать. Давай. Я все видел. Это реальность.

– Может, мы оба бредим? – предположил Лейн и потянулся за тостом. Бред и

контузия не означали, что он не был голоден.

– Люди, которые бредят, не зарабатывают на жизнь контактным видом спорта. –

Джаред ободряюще похлопал его по плечу. – Но я уволился, а значит, в своем уме. А ты,

Лейн Кортэлл, будешь играть за “Торонто Мейпл Лифс”.

– “Марлис”. Вот куда я отправлюсь, в “Марлис”. – Лейн просиял. – Эту часть я

сказал. Наверно, через минуту удастся сказать следующую.

– Может, тебе нужен еще один сырный тост? Но у нас нет хлеба.

– Держу пари, все получится, если ты мне отсосешь, – заявил Лейн. Он всегда был

голоден и возбужден. – Все продлится недолго.

– А бывает долго? – Джаред закатил глаза. – Но да ладно. Да. Это я могу. Пока я на

коленях, будешь пялиться на контракт? Не ври.

Лейн моргнул, а потом ухмыльнулся. Сейчас он, наверно, уже смог бы

выговорить: “Я буду играть за “Лифс”. Мероприятие было рискованным, и “Марлис”

могли его обменять еще до того, как он сыграет, но Лейн не стал об этом думать.

Он размышлял о губах Джареда на его члене, что стоило бы ответить на звонок и

подписать контракт. И да. Кстати о контракте. Может, он на него и смотрел. Ровно до тех

пор, пока Джаред не вобрал его в рот. А в тот момент Лейну больше ничего видеть и не

хотелось.

***

Днем Лейн позвонил родителям. Он осознал, что пришло время оставить все

прошлогоднее дерьмо позади. Было несправедливо игнорировать все принесенные

родителями жертвы для того, чтоб он достиг такого уровня, о чем ему было известно. Он

не хотел был столь же недальновидным, как родители.

А еще пришло время рассказать о Джареде. Не было ни тревоги, ни беспокойства,

потому что в Лейне ничего подобного заложено не было. Если родители испытают

похожие эмоции, им придется справляться самостоятельно.

– Привет, мам. Отца тоже пригласи к телефону.

– Дорогой, я на мобильном. Мы не в одной из серий “Фул хауса”. К тому же твой

отец на работе. Сейчас середина дня.

Лейн откашлялся.

– О, точно. У меня есть новости.

Впервые в жизни Лейн услышал, как визжала его мать. Не громко, но значительно.

– Через несколько недель я возвращаюсь в Онтарио.

– Лейн, даже не знаю, что сказать, – дрожавшим голосом произнесла мама. – Я так

горжусь тобой, милый.

Лейн улыбнулся.

– Спасибо. Я ничего не добился бы без вас с отцом.

– Перестань, – упрекнула мама. – Мы лишь взращивали твой талант, Лейн.

– И мы канадцы, – напомнил Лейн. – Хоккей для нас подобен религии.

Мама тихонько засмеялась.

– И мы канадцы. Пускай отец на работе, но, полагаю, все предприятие не

отказалось бы об этом узнать. Позвони ему.

– Хорошо. Мам, мне нужно сказать еще кое–что.

– Разумеется, солнышко. Хочешь, чтоб мы с отцом приехали тебя забрать? Не

сомневаюсь, ты хочешь попрощаться с друзьями. Кто–нибудь едет с тобой? – Голос

матери звучал многообещающе.

– Один человек. – Лейн заметил, что Джаред, сидя на диване, за ним наблюдал и

пытался при этом сделать вид, будто играл в приставку. – Его зовут Джаред Шор.

– Игрок “Ренегадс”, который заблокировал твой бросок в финале конференции?

Хоккейные родители.

– Да, он.

– Боже мой. Меня только что опознали, как испортившего твой бросок игрока? –

шепотом поинтересовался Джаред. Лейн не ответил, и Джаред посчитал, что именно так

и было, и победно вскинул руки вверх.

– Забавный момент в отношении соперников, – проговорила мама. – На

следующий день они могут оказаться в твоей команде. Вот почему ты должен вести себя с

людьми вежливо, Лейн.

Лейн скрыл смех за кашлем. Он был на тысячу процентов уверен, что под “вежливо

себя вести” мать не имела в виду “спать”.

– Да, но он не в моей команде. Вообще–то, он больше не играет. Он мой парень.

Слова с легкостью слетели с языка, и Лейн почувствовал себя дураком из–за того,

что все это время помалкивал. Джаред продолжал притворяться, что не подслушивал, а

мать до сих пор молчала. Но Лейн продолжил свою речь. Иногда приходится полагаться

на сильные стороны.

– Мы с Зоуи никогда не встречались. Она встречается с моим товарищем по

команде Райаном. Моим соседом... или скорее бывшим соседом. – Несколько недель

назад Райан перебрался к Зоуи. Лейн никак не мог разобраться, что чувствовал по этому

поводу, но, казалось, они были счастливы. Райан сознался, что пару раз спал на диване, и

Лейну подумалось, что это был довольно хороший знак.

– Тот, у которого отсутствуют манеры? – В голосе матери слышалось неодобрение.

– Есть у него манеры, – заявил Лейн. – Он из Торонто.

– Быть канадцем не означает иметь манеры, Лейн. – Слова звучали странно, будто

она плакала. И не от счастья.

Лейн ждал, что накатит злость, но ничего такого не случилось. Зато ему стало

грустно, что она не могла за него порадоваться.

– Знаю, мам. – Он ожидал от нее продолжения, но она хранила молчание. – Мы

были вместе весь сезон, так что отношения не новые. Прости, что не сообщил. Надо было, но мне не хотелось тебя огорчать.

– Лейн, – тихо позвала мать. До Лейна доносились всхлипы.

– Но ты должна признать, что время я выбрал верно. – Лейн наделся услышать ее

смех, хоть чуточку. – Я выждал до тех пор, когда смогу тебе сказать, что буду играть за

“Лифс”, и заодно рассказал, что гей.

Тишина. Лейн вздохнул.

– Все еще считаешь, что мне стоит позвонить отцу?

– Да, безусловно. – Было в ее голосе нечто такое, что дало Лейну капельку

надежды. Которая из–за следующих слов улетучилась. – Но, наверно, не выкладывай...

все новости.

– Что, пусть порадуется, а не думает обо мне как о неудачнике? – Тон Лейна стал

немного брюзгливым. Он не смог сдержаться. – Давай так. Сама ему расскажи. Ладно?

Если он захочет, пускай мне позвонит. Я люблю тебя. И отца люблю. Мне жаль, что моя

любовь к Джареду вас огорчает. Но я не шутил, когда говорил о благодарности за все, что

вы для меня сделали. Это ему тоже передай.

По прошествии нескольких секунд Лейн сбросил вызов. Он подошел к Джареду, оседлал и забрал джойстик у него из рук. Уткнулся Джареду в плечо и молча дышал.

Джаред обвил его руками. Лейну показалось, что он пытался дотянуться до

джойстика, чтоб продолжить игру, и фыркнул Джареду в шею.

– Готов поспорить, девочки такого не делают.

– Могли бы, если б вот–вот надрали задницу “Рэд Уингз” на уровне средней

сложности. – Джаред поставил игру на паузу, а потом провел руками по бокам Лейна. –

Ты не обязан был этого делать. Я все равно с тобой поеду.

– Да. Знаю. Я обязан был это сделать для себя.

– О, ясно. – Джаред кивнул, пальцами забрался по футболку Лейна, скользнул по

бедрам, большими пальцами поглаживал углубления. – Все становится понятно, когда

дело касается тебя. Ты же в курсе, почему я говорю ироничным тоном?

Лейн поморщился.

– Наверно, так всегда бывает, когда увольняешься.

– Я ущипнул бы тебя, Кортэлл, но у тебя нет жира. – Джаред его поцеловал, а потом

укусил за губу.

– Знаю. Ты будешь моей хоккейной женой или типа того. Ты должен будешь

следить за моим питанием. – Лейн укусил его в ответ. – Только я приношу доход. Ну, или

буду. Может быть. По фиг. Сырный тост мне понравился. А с соусом была бы прям пицца.

– В Канаде все такие же чудные, как ты?

Лейн пожал плечами.

– Понятия не имею. В Канаде меня тоже считали странным. Я имею в виду других

канадцев.

– Мистер Интернационал, – пошутил Джаред и прикусил его за шею. – Хочешь

перейти к сексу?

– Да, – мгновенно ответил Лейн. – Да, хочу. А что насчет твоей игры?

Через плечо Лейна Джаред глянул на экран, где на паузе стояла игра, а потом

вернулся взглядом к Лейну.

– Полагаю, ты мог бы сыграть за мою команду, мы могли бы их прикончить, а

потом трахнуться, – предложил он.

Лейн не считал гомосексуальность выбором или решением, но что если так и

было? И в тот самый момент он был счастлив, что все сложилось именно так.

***

Несколько вечеров спустя Лейн принял сидячее положение в постели и затряс

Джареда за плечо. На часах было два часа ночи, и они оба спали. Точнее Джаред спал,

потому что стоило Лейну задремать, он вспомнил о контракте и проснулся.

Контракт он подписал и, смущаясь, вернул агенту. Отправил копию родителям, с

которыми не общался. Всякий раз начав сомневаться в реальности, он находил в

телефоне фото оригинального контракта и пристально его разглядывал.

Идею подкинул Джаред. Он разбирался в таких вещах, и ему доставляло

удовольствие потакать особенностям Лейна. Как, например, сейчас он не вмазал Лейну

по губам, когда Лейн выдернул его из глубокого сна и проговорил:

– Эй, Джей. Подъем. Я тут кое о чем подумал.

– Господи, помоги нам, – сонно моргая, буркнул Джаред. – О чем? Знаешь, о чем

подумал я? Нам нужна кровать побольше. Эта ужасна. Почему мы вообще на ней спим?

На постели Лейна лежал полноразмерный матрас, которого едва хватало ему

одному, но думал–то он не о том.

– Нет. Я думал не о том.

– Знаю. Об этом думаю я.

– Дождись своей очереди. – Лейн вперился в него. Джаред глазел в ответ.

– Я должен догадаться, что на тебя накатило посреди ночи? Я почти на сто

процентов уверен, что это невозможно.

Лейн его проигнорировал.

– Мы дарим волшебные подарки, Джей, – изрек он.

– Это кодовое слово для минета?

– А? Нет. – Лейн нахмурился. – Какая дурость. Зачем нам кодовое слово для

минета?

Джаред простонал и закрыл лицо подушкой.

– Жаль, ты не видишь выражения моего лица. И я не пытаюсь сказать: “Лейн,

включи свет”.

– Все нормально. Я уже видел. И твое лицо, и выражение, которое иногда

появляется. – Лейн опять затряс его за плечо. – Но мы, правда, дарим волшебные

подарки.

– Ты спишь? Или ты Смурф? Не могу с тобой общаться.

– Нет, можешь. – Лейн схватился за подушку, но Джаред не позволил ее отобрать.

Завязалась небольшая потасовка, и Лейн свалился с кровати. – Походу, нам

действительно нужна постель побольше.

Джаред расхохотался.

– Классная пародия, – сказал он, а потом очень громко вздохнул. – Ты не понял,

да?

– Я смотрел “Челюсти”, придурок. Просто в этом нет смысла. Здесь нет акул.

– Ты меня убиваешь, Кортэлл. – Джаред перекатился на живот. – Засыпай, и пусть

тебе приснятся волшебные подарки.

Лейн ударил его по плечу.

– Слушай. Я подарил тебе книгу о Патрике Руа. Так? И ты сделал сэйв, прям как

вратарь. И ты влезаешь в драки, как Руа. Но тут, по–видимому, дело не в волшебном

подарке.

– Проснувшись утром, я не поверю, что мы вели эту беседу.

– А ты, – сосредоточившись, продолжил Лейн, – подарил мне худи “Листьев”. И где

я буду играть?

– Глянь фотку в своем телефоне. Еще раз, – пробормотал Джаред, вжавшись лицом

в матрас. Лейн выиграл борьбу за подушку.

Что было хорошо, потому что он смог шарахнуть ею Джареда.

– За “Лифс”. Я буду играть за “Лифс”.

– Ага. Прошло всего–то два дня, и ты смог сказать. – Джаред схватил его за

запястье, потом пискнул и произнес: – Погоди–ка. Ты прав. Мы, правда, дарим

волшебные подарки.

– Я так и сказал. Ясно? – Лейн улегся. – Теперь можем спать.

Ему показалось, Джаред отрубился, но тут услышал какой–то звук, и Джаред

хохотнул.

– Кое–что вспомнил.

– Про минет?

– Иногда ты меня беспокоишь, Кортэлл. – Джаред сел, отбросил покрывало и

выбрался из постели.Обо что–то споткнулся, выругался и помчался к шкафу Лейна.

– Хорошо, что ты больше не играешь, – зевнув, проговорил Лейн. – И что мы не

играем в хоккей в темноте. Давай ты вернешься? Я устал.

– Секунду. – Раздался грохот, а потом комната залилась светом.

Лейн оскорбленно заворчал и закрыл лицо подушкой. Проигнорировал слова

Джареда “ой, прости, ты старался уснуть?” и ждал, когда же погаснет свет. Он ощутил, что

Джаред сел рядом на кровать.

– Я и забыл, что кое–что для тебя купил.

– Когда?

– По дороге сюда. Это подарок. Ты мне о нем напомнил. Что, наверно, говорит о

том, что ты полезный и надоедливый. – Джаред постучал по подушке. – Это подарок,

кретин. Подъем.

– Секс–подарок?

– О, боже. Нет. Просто... Слушай, давай уже с этим покончим. – В голосе Джареда

слышалось напряжение. – Здорово, что ты мне напомнил посреди ночи, потому что в

противном случае мне было бы неловко тебе его дарить. После всей этой ерунды про

волшебные подарки.

Лейн убрал подушку, из–за чересчур яркого освещения заморгал и пропустил

мимо ушей насмешки Джареда над его прической.

– В следующий раз, когда я тебя разбужу, тебе не стоит беситься.

– В следующий раз используй свой рот, и беситься я не буду.

– Я так и сделал. Именно так я говорю. – Лейн подозрительно на него глянул. – Ты

не об этом, да?

Джаред уставился в потолок.

– Если я его не отдам, магические силы сойдут на нет? Или достаточно того, что я

его купил? Я уже обречен? Ответ мне неизвестен.

– Как и мне. Я лишь допер, что мы дарим волшебные подарки, а не как они

действуют. – Лейн сел. – Я его получу или что?

Спустя минуту Джаред протянул ему пакет.

– Тебе повезло, что ты сексуальный.

Лейн открыл пакет. Внутри лежал диск с “Бесконечной историей”. Он поднял взор

на Джареда – или скорее посмотрел в направлении Джареда.

– Да ты прикалываешься.

Джаред покачал головой. Он тоже не глядел на Лейна.

– Не–а.

Оба молчали. Лейн даже был не в состоянии вести себя неуклюже. Было так...

хорошо. Шло время. Из всего потрясающего, что случилось с ним за прошедший год, этот

момент можно было считать самый лучшим.

И самый мучительным и затруднительным. Лейн стащил пластик с коробки, нашел

руку Джареда и сдавил. Они по–прежнему не встречались взглядами.

– Мы никогда его не посмотрим.

– Нет.

– Разве что по телику покажут.

– Может быть, – согласился Джаред. – Но нам лучше напиться.

Опять воцарилась тишина.

– Я... его уберу. Куда–нибудь. – Лейн поднялся и открыл ящик для носков. Там

лежал листок бумаги, который оставил Джаред после их первой совместной ночи.

“Спасибо, было круто. Джаред” . Лейн раскрыл коробку и вложил туда бумажку, потом

быстро закрыл и запихнул под кучу несочетавшихся друг с другом носков.

Он повернулся к Джареду, который радостно его разглядывал. И краснел. Лейн не

сомневался, что тоже разрумянился.

– Мы никогда никому об этом не расскажем, да? – Джаред силился улыбнуться.

– Мы никогда никому об этом не расскажем, – согласился Лейн и попытался

улыбнуться в ответ. Торопливо погасил свет и забрался в постель.

Джаред прижался к нему, рука легла на грудь Лейна. Лейн почувствовал дыхание

на своей шее.

Лейн приподнял голову.

– Будет считаться, если мы посмотрим финал? Просто послушаем, что за название

парнишка орал в окно? Может, вдвоем поймем?

Джаред пихнул голову Лейна обратно на подушку.

– Погуглишь. Засыпай.

– Окей. – Лейн закрыл глаза, а потом опять поднял голову. – Мне загуглить прямо

сейчас? Ты об этом?

– У меня сохранился чек, – пригрозил Джаред и укусил Лейна за шею.

Глава 11

До отъезда из Саванны команда вытащила Джареда на последнюю гулянку,

включавшую в себя выпивку, китайскую еду – экзотическую альтернативу пицце – и

поддразнивая насчет того, что он стал хоккейной женой.

– Хоккейным мужем. В Канаде вы сможете пожениться. А еще тебе же лучше

подогнать мне билеты на “Лифс”.

– Правда что. Вряд ли “Лифс” платят столько, чтоб можно было себе их позволить,

– пошутил Джаред. Ну, наполовину пошутил. Матчи “Листьев” стоили примерно как

каникулы на экзотическом пляже, если каникулы на экзотическом пляже заканчивались

разочарованием и слезами.

Джаред не был фанатом “Лифс”, но знал кучу людей, кто был. И он предположил,

что тоже станет. Купить свитер с фамилией Кортэлл – как переступить некую грань. Пусть

этим займется Зоуи.

По словам Лейна, Зоуи разрыдалась, когда Лейн ей рассказал, что переезжает в

Торонто. Она им гордилась, но потом пришла в ярость – дешевле было долететь до

Сиракьюз, чем до Торонто.

Барахло Джареда было упаковано и готово к переезду. На следующий день Лейн

сидел за рулем новой машины – холеной черной “мазды рх–8”, которую купил у Райли

после продажи “короллы” Янгеру. “Рх–8” была спортивной машиной с кожаным салоном

и крутой звуковой системой. “Королла” Лейна была покрашена двумя разными цветами и

громко визжала, когда заводился двигатель, но Янгеру для счастья было достаточно

наличия радио. Джаред решил, что Райли Хантер стал его новым любимцем, и если Лейн

по–прежнему хотел “тройничка”, он был полностью “за”.

– В знак благодарности тебе стоит ему передернуть. Заодно посмотришь,

понравится ли ему, – обратился Джаред к Лейну.

Ответ Лейна был:

– А с чего бы ему не понравится? Даже натуралам нравится онанировать.

“И ты переезжаешь с ним в чужую страну. Отличный выбор, Шор”. Может, из–

за огромного количества стычек на льду Джаред проще смотрел на происходящее вне

льда. А, может, он просто был долбанутым. Или влюбленным. Что собственно одно и то

же.

Прощальным подарком от команды стало фото его сэйва – увеличенное и

вставленное в рамку.

– Поставь его на полку в своей квартире, – сказал Леблан. – И пришли нам фотку

лица Кортэлла, когда он его увидит. Ладно?

Джаред пообещал прислать. Уезжать было грустно, хотя он с нетерпением ждал

дальнейшего развития событий. Тренерский штаб дал ему рекомендацию, как и почти все

тренеры, с которыми он играл в течение карьеры. Многие вышли на связь и рассказали,

как они были счастливы лицезреть его превосходный финальный сезон.

Приятно было получить от них весточку. Джаред действительно наслаждался своей

профессиональной карьерой и знал, что ему повезло, что она у него вообще была. Но по

обмундированию он скучать не будет. Вот уж точно.

Незадолго до окончания вечеринки Лейн нарисовался у Уинна. Предполагалось,

что это станет сюрпризом. Он сказал Джареду, что добрался бы раньше, но пил молочный

коктейль с Зоуи, и она ревела. Потом он заблудился, потому что развлекался со стерео в

машине и пропустил съезд. Но это стерео было гораздо лучше того, что было в машине

Джареда. И кстати говоря, Джаред помнил, что перед продажей ему нужно было забрать

диски? Потому что Лейну нравился тот, на котором был записан классический рок.

– Реально? – спросил Уинн после того, как Лейн завершил декламацию в стиле

Лейна, что означало вывалил все и сразу, глазом не моргнув и не отводя взора. – Ты

уверен?

– Ага, – отозвался Джаред. – Любовь, мужик.

– Да. Не понимаю. – Уинн наблюдал за Лейном, который в кухне среди бутылок с

алкоголем выискивал “Доктор Пеппер”. – Может, я бы допер, если б мне нравились

парни? Или тут что–то другое? Да? Что?

Джаред понятия не имел, как ответить. Но Лейн, у которого был

гиперчувствительный слух, поднял взгляд и невозмутимо произнес:

– Я дарю волшебные подарки.

Джаред подавился пивом и пожал плечами.

– Дарит, – согласился он и ухмыльнулся Лейну.

Лейн ухмыльнулся в ответ.

– Любовь – тупость, – объявил Уинн и покачал головой.

Джаред выпил слишком много, и Лейн повез их в квартиру Джареда на своей

роскошной “мазде” – что было потрясающе – а Джаред в это время пытался ему

мастурбировать. Но его квартира находилась не так уж далеко от Уинна. В машине

завершить начатое не удалось, иначе Лейн попался бы на непристойном поведении.

– Я мог бы стать международным преступником, – проговорил Лейн, выглядел он

явно заинтересованно. Джаред наклонился и вобрал член Лейна в рот, что прикончило

криминальные стремления Лейна.

Для любых ответных действий Джаред был чересчур пьян, а потому у него

появилась идейка получше. Лейн старался его отговорить, напомнив об их торжественной

клятве, но Джаред был счастлив, пьян, переезжал в Канаду и немножко грустил о

команде, которую покинул. Поэтому он настоял.

– Ладно. Но помни, что сам напросился, – сказал Лейн и нажал “плей”.

Следующим утром Джаред подумывал поинтересоваться, считалась ли история

бесконечной, если ты уснул где–то посередине действа. Но не сомневался, что ответ и так

был ему известен. Он был обречен.

А еще страдал от похмелья. В машину он сел в очках и издавал бессвязные

страдальческие звуки. Лейн же вел себя как козел и продолжал повторять что–то вроде:

– Вот почему я не пью. Сечешь? Теперь тебе плохо, да и плюс твое поведение. Оно

того стоило?

– Я люблю тебя, Лейн, – сказал Джаред и опустил спинку сиденья. Она откинулась

довольно низко, учитывая, что их совместное барахло находилось сзади.

– Я тоже тебя люблю. Но какое это имеет отношение к твоему злоупотреблению

алкоголем?

– Просто хочу, чтоб чуть позже ты об этом помнил.

– А что позже? Ты опять сделаешь то же самое? – Лейн перестроился в соседний

ряд, словно пилотировал русским “МИГ”. Джаред почувствовал, как подкатила тошнота.

– Буду жить с тобой до конца своей жизни? Да. Гарантирую. Но под “позже” я

имею в виду минут через двадцать.

– И что произойдет? – Лейн смерил его неодобрительным взглядом. – Здесь не

блевать. Ясно? Мы только что ее купили. До сих пор не верю, что она стоила как моя

“королла”.

– Как только мне станет лучше, я тебе врежу. Только вот сказанное тобой

показалось мне милым. – Джаред простонал. – Уинн был прав. Любовь – тупость. И меня

раздражает твоя манера вождения.

На светофоре Лейн взял Джареда за руку и воззрился ему прямо в глаза.

– Я так рад, что проеду весь путь до Канады вместе с тобой, Джей.

– Дай мне десять минут, – проворчал Джаред и съехал по сиденью пониже. Но

сжал руку Лейна, потому что это было здорово.

Тем вечером в отделе Джаред принял решение позвонить родителям.

Его звонку они удивились, но не так, как Джаред, когда отец произнес:

– Нам пришел диск от твоего друга.

– Э–э... Какой диск? – недоумевая, спросил Джаред и заметил, что Лейн, лежа на

кровати, приподнял голову. Джаред глянул на него и вздернул брови. С прикроватной

тумбочки Лейн сцапал журнал “Роанокер” и сделал вид, будто его очень заинтересовала

местная ночная жизнь.

– Кажется, тебя можно поздравить. Ты выиграл какое–то соревнование?

– Да. Кубок Келли. Лига... Это был чемпионат. И я взял награду самому ценному

игроку.

Лейн подглядывал за ним поверх журнала. А под свирепым взглядом Джареда

медленно поднял его повыше. Чертовы бойфренды.

– Ты получил повышение или еще какие–то привелегии?

– Нет. – Джареду стало интересно, почему он беспокоился, потому что в

действительности ему хотелось выдать: “Я переезжаю с парнем в Канаду”, и, как бы ни

было смешно, впервые в жизни получил бы одобрение родителей.

Он мог быть геем, но не хоккеистом. Лейн мог быть хоккеистом, но не геем.

А как же пурга про любовь без условностей? Кое–кто ему солгал. Вероятно,

“Холлмарк”.

– Тебе нужны деньги?

Вау. Несмотря на возраст за тридцать, при общении с отцом он по–прежнему

чувствовал себя оборонявшимся четырнадцатилеткой. Поразительно.

– Я хоть раз звонил вам по вопросу денег?

– Не нужно злиться, Джаред. Я просто спросил.

– Мне не нужны деньги, папа. – Джаред провел рукой по лицу. Он устал и мечтал

забраться в постель, притянуть Лейна на себя, и чтоб тот ерзал сверху до тех пор, пока они

оба не кончат. А не вести пассивно–агрессивный среднезападный диалог с отцом. – И,

кстати говоря, я уволился. Вот зачем я звоню.

– Хочешь, чтоб я порекомендовал, в какую пенсионную программу стоит

вкладываться?

Может, и захочет. Но это означало, что он старел.

– Вообще–то, да. Было бы неплохо. Но причина моего звонка – сообщить, что я

уволился и переезжаю в Канаду. – Четырнадцатилетка приподнял свою прыщавую

уродливую голову. – А раньше не звонил, чтоб пережить свой убогий выбор карьеры.

– Джаред, почему ты всегда говоришь так обиженно?

– Выбор был верным. Реально. И ты самый ценный игрок! – заорал Лейн, понятия

не имея о том, что повысил голос. Он замолчал, когда Джаред подал сигнал рукой, означавший “завязывай” или “против лома не приема”.

– Мы с матерью посмотрели видео. Было непонятно – и шумно – но захватывающе.

Твоя мать даже пару раз ахнула.

Боже. Что?

– Вы смотрели видео? – Он проигнорировал самодовольную удовлетворенную

улыбку Лейна. Он планировал его удавить. Правда. – Ха.

– Ты вроде бы удивлен.

– Вы никогда не ходили на мои матчи, – неспешно подчеркнул он, словно общался

с четырехлеткой.

– Ты никогда не просил нас прийти, сын, – точно таким же тоном ответил отец.

Джаред опустился в кресло рядом с окном. Он был шокирован до глубины души.

– Что?

– Мы никогда не делали секрета из того, что не являемся спортивными людьми,

Джаред. И мы с матерью решили, что если ты будешь много думать о том, что мы где–то

поблизости, и беспокоиться о нашем негодовании, то не сможешь сконцентрироваться.

Было в этом объяснении нечто такое, что облегчило застарелую злость на

незаинтересованность родителей в его карьере. Но это больше не имело значения. Они

же ходили на судебные разбирательства сестры или на работу к брату. Хотя хоккей был

гораздо интереснее... и там продавали хот–доги.

– Пап, давай не будем сейчас об этом говорить. Хочешь – верь, хочешь – нет, мне

нужно сказать тебе кое–что важное.

– Ты уже упоминал о переезде в Канаду.

Джареду послышалось, или в самом деле в голосе отца прозвучал намек на юмор?

– Ага. С прошлого года я кое с кем встречаюсь. И завершил карьеру для того, чтоб

переехать вместе с ним.

– С ним? Это мужчина?

Ему пришло в голову, что он все–таки ошибся насчет так называемого

родительского либерализма. В голосе появились нотки презрения, когда он проговорил:

– Да, это он. Проблемы?

– Конечно, нет, – отозвался отец. – И я счастлив слышать, что ты больше не

занимаешься спортом профессионально, раз уж теперь у тебя отношения с мужчиной.

Боюсь представить, что могло бы произойти, если кто–нибудь узнал бы.

Джаред ударился головой о спинку кресла. Неоднократно.

– Не стоит так радоваться. Мой бойфренд – кстати, его зовут Лейн – хоккеист. – И,

судя по всему, видеооператор–любитель. – Он будет играть за “Мейпл Лифс”. Это

торонтская команда НХЛ. А НХЛ – высшая лига.

– “Марлис”, – жестко перебил Лейн. – Я буду играть за “Марлис”, Джей.

– Не нужно говорить столь саркастично, сын. Я в курсе, что такое НХЛ.

Джаред мог бы поспорить на миллион долларов, что ни черта отец не знал, но

решил оставить это при себе.

– Без разницы. В прошлом году Лейн был капитаном команды, а до этого рассказал

команде, что он гей. Чтоб зря на нас не наговаривали. Понятно? Иногда люди могут

удивлять.

– Верно, – согласился отец. – Он был в твоей команде?

Впервые отец спросил Джареда о команде, в которой он играл.

– Нет. В команде соперников.

Отец хмыкнул.

– Любовь и ненависть часто очень похожи.

Становилось слишком нелепо.

– Точно. Он есть на видео, если там записана та часть, где я не позволил ему забить

победный гол в практически пустые ворота.

Лейн опять поднял журнал повыше.

– Это когда ты театрально рухнул на лед? В этом месте твоя мать ахнула. Мне

казалось, ты бьешь по шайбе, сын. А не играешь кетчера.

Родители на самом деле посмотрели запись. “Ты никогда не просил нас прийти” .

Настало время повесить трубку. Как можно скорее.

– Да. В общем, это Лейн. – Джаред решил не поднимать тему разницы в возрасте. –

Я вам позвоню, когда устроюсь. Я тут подумал... э–э–э... Если у вас с мамой нет планов, и у

Лейна будет возможность взять перерыв, может, мы смогли бы приехать на Рождество.

Мне хотелось бы, чтоб вы познакомились.

Долгое время отец молчал.

– Мы с матерью были бы очень рады, Джаред. И, безусловно, мы с удовольствием

познакомимся с Лейном. Должно быть, он для тебя важен. Чем ты займешься, пока Лейн

играет в хоккей?

– Думаю, постараюсь найти работу тренера, – немного замявшись, откликнулся

Джаред.

– Тренера?

Джаред незамедлительно почувствовал себя как на иголках, секунду силился

отдышаться, чтоб не огрызнуться в ответ: “Что? Не очень–то мне походит?” или “Ты не

считаешь, что я был довольно неплохим игроком?”. Потому что отец не пытался

предостеречь его или выразить свои эмоции. Джаред понимал, что дело было в нем

самом.

– Да. Хоккейного тренера, – добавил он, голос звучал ровно. – Мне дали

рекомендации. Я сменил кучу команд, поэтому смогу получить еще больше.

– Ну, дай нам знать, как все сложится. – Сказано было искренне, и Джаред осознал,

что, возможно, не особо доверял родителям. Не очень–то приятное чувство. – И помни.

Мы найдем тебе отличную пенсионную программу, невзирая на то, где ты живешь.

Существует множество компаний, которые работают и в США, и в Канаде.

Прежде чем завершить звонок, отец произнес:

– Передай своему партнеру пожелания всего самого наилучшего в новой среде, –

из–за чего Джаред сбросил вызов и бессильно хохотал несколько секунд.

После он встал возле постели со скрещенными руками. Ему пришлось забрать у

Лейна журнал, потому что Лейн углубился в чтение.

– Может, тебе стоит начать монтировать любительское гей–порно?

– Не дури. Зачем бы мне посылать диск твоим родителям? – Лейн бросил на него

нервный взгляд. – Ты злишься?

– Да. Немного, – сознался Джаред. Потом фыркнул. – Отец сказал, что считал, что я

бью по шайбе, а не играю кетчера.

Лейн хихикнул.

– Иногда ты играешь кетчера.

– Зачем ты это сделал?

Лейн на него не смотрел.

– Просто подумал, что им стоит увидеть твою игру. Но полных версий на “ютубе”не

было, поэтому мы с Зоуи использовали нарезки. Было похоже, будто монтируешь фильм.

Она хотела наложить музыку, но я ей запретил.

– Это был бы перебор, – согласился Джаред.

– Вот именно, – кивнул Лейн. – Знал, что ты поддержишь. Слушай. Может, мне и

стоило сообщить, но ты не разрешил бы.

– Ну, наверно, стоило все–таки намекнуть...

– Но, – продолжил Лейн, встречая взор Джареда, – ты рад, что они посмотрели.

Так?

– Я не стану отвечать. – Джаред понял руки. – Да. Хотя было странно. Оказывается,

мать ахала.

Джаред обошел кровать и присел рядом с Лейном. Вытянулся и закинул руки за

голову.

– Он сказал, что они не ходили на мои матчи, потому что я никогда не просил. И

они знали, что я был в курсе их эмоций насчет спорта. Поэтому не хотели меня отвлекать.

Лейн забрался на него сверху, доказывая, что, может, интуиция в отношении

почтовых отправлений родителям его и подвела, но во всем остальном была направлена

точно в цель.

– Мне требуется минутка, чтоб осознать мысль об обязанности приглашать

родителей на хоккейный матч. Я знал парней, которые просили родителей не приходить.

Джаред уже усвоил, что, когда Лейн говорил “мне требуется минутка”, он не

шутил. Поэтому он терпеливо ждал, пока Лейн таращился в пустоту, а потом кивнул.

– Все равно не понимаю, но поехали дальше. – Он провел ладонями вверх–вниз по

груди Джареда, ерзая бедрами по его бедрам. – Когда я так делаю, это отвлекает?

– Да, – мгновенно ответил Джаред. – Продолжай.

– Значит, ты никогда их не просил?

– А сам как думаешь? Наверно, стоило. – Джаред прикрыл глаза. С Лейном было

так хорошо – под тяжестью крепкого тела – а его теплые руки срывали с Джареда кофту. –

Думаю, мы обсудим это на Рождество. О чем... м–м–м... Я вроде как сказал, что мы

приедем, и даже не обсудил с тобой.

– Знаю. Я находился в комнате. Это было всего пять минут назад. – Лейн

наклонился и его поцеловал. – Все нормально. От меня, скорее всего, отрекутся. Я могу

найти еще какие–нибудь нарезки и смонтировать еще один фильм. Как тебе?

– Нет. – Джаред обвил пальцами заднюю часть шеи Лейна и поцеловал его

яростнее. – Лучше я свожу их на твою игру. Но сначала им придется взять кредит, чтоб

купить билеты.

Лейн фыркнул.

– Вряд ли матч “Марлис” дорого стоит. У них есть машина? Может, лодка?

Джаред переключился на поцелуй, но помнил, как сказал:

– О, отец попросил передать моему партнеру пожелания всего самого наилучшего

в новой среде.

– Новой среде? О, наверно, он не в курсе, что я канадец. – Лейн сместился, и смех

Джареда превратился в стон. – Партеру в чем?

Джаред толкнулся вверх. Ему хотелось, чтоб Лейн его трахнул, но так же хотелось,

чтоб Лейн это сделал без просьб.

– По преступлению? Самому интересно, Лейн. – Он схватился пальцами за

петельки на поясе Лейна, чтоб опустить его ниже. – Он имел в виду спутника жизни.

– Кое–что я знаю. – Лейн укусил его за шею. – Например, сейчас ты хочешь, чтоб я

тебя трахнул, но не хочешь просить.

Джаред послал ему раздраженный взгляд.

– Почему ты понимаешь именно это?

– Потому что это ты. – Из–за улыбки Лейна в желудке Джареда что–то

перевернулось, к счастью, не по той же причине, что была утром. – Иногда я плохо

подбираю слова, но отлично разбираюсь в языке тела. И я часто за тобой наблюдаю.

Потому что ты сексуальный.

Джаред почти выразил свое мнение про “иногда”, но от последней части

высказывая смягчился и забил.

– Ну?

– Что ну?

У Лейна неплохо получалось... елозить.

– Так ты сделаешь?

– Сделаю что? – Лейн опустил руки на плечи Джареда и на миг, качнув бедрами,

откинул голову назад.

Джаред не мог ответить. Слишком отвлекся на открывшийся вид.

– Снимешь с себя штаны. Или с меня. Хоть чьи–то штаны должны быть сняты.

– И кто теперь ракета? – поддразнил Лейн. На его лице сияла дерзкая сволочная

ухмылка, которую в тайне Джаред находил привлекательной. Но только у Лейна. – Через

минуту. Так тоже приятно.

– Так грубо и некомфортно. Под “приятно” ты это имеешь в виду, чудила?

– Нет... Мне нравится, когда мы оба очень сильно этого хотим, витает напряжение

и всякое такое. – Лейн вновь откинул голову назад. – Чем бы оно ни было.

– Прелюдия?

Лейн стянул кофту и швырнул на пол. По–видимому, он решил издеваться над

Джаредом, пока тот не умрет.

– Конечно. Она самая.

– Говорил же: были причины не спешить, – откровенно проговорил Джаред и

опустил руки к джинсам Лейна, чтоб их расстегнуть.

Не глядя, Лейн поймал его за запястья и убрал руки прочь.

– Теперь тебе ясно, почему я люблю продвигаться быстро.

Джаред был рассержен и реально завелся.

– Значит, ты выучился, кузнечик.

Лейн распахнул глаза, опустил взгляд вниз и прыснул.

– Да. Знаешь, чему еще я выучился?

– Мне не понравится, да? – Джаред нисколько не прикалывался.

– Что эротично вынуждать людей просить то, чего им хочется.

Ох, ублюдок.

– Лейн, я старше тебя. – Это все, что смог придумать Джаред. – Черт возьми.

– Попроси меня. Хочу услышать. Я мечтаю это услышать. Иногда в душе я довожу

себя до оргазма мыслями о том, как ты это произносишь.

– Когда... Ты уверен, что со здоровьем у тебя все в порядке? Ты уже немало

занимался сексом. Ты же в курсе, да? – Дыхание Джареда застряло где–то в горле, когда

Лейн вновь качнул бедрами.

– После всех лет, что я чувствовал вину насчет своей гомосексуальности, мне стоит

отпраздновать. Я даже гей–порно не смотрел. Я же тебе говорил? – Он выгнул спину, лицо

пылало, и расстегнул джинсы.

– Правда? Тяжело поверить. Особенно когда ты ведешь себя как в одном из таких

фильмов. – Джаред попытался расстегнуть собственные джинсы, но Лейн не позволил. –

Да пошел ты. В чем дело?

Лейн его поцеловал, медленно провел зубами по нижней губе Джареда и сел.

– Два момента. Первый: я и чувству себя, будто в гей–порно, потому что теперь

знаю, что нужно делать.

– Ты с самого начала прекрасно справлялся. – Джаред обворожительно улыбнулся.

– Мои слова были достаточно милыми? Теперь сними с меня штаны.

К его изумлению Лейн потянулся вниз, но все, что он сделал – поигрался с

пуговкой. Подразнил.

– Странно. Я знал, что заниматься сексом будет здорово. Ладно, смысл в том, что

это должно быть приятно. Но я понятия не имел, что чем чаще им занимаешься, тем

лучше становится.

– Ты пытаешься меня убить и украсть все мое имущество?

Лейн до сих пор двигался вперед–назад, голова была запрокинута, но теперь рука

скользнула в джинсы, что было нечестно, и Джаред готовился его убить.

– Реально, Джей, ты сам виноват, что я такой.

Джред расстегнул пуговицу на джинсах, а когда Лейн постарался отбросить руку, он не позволил.

– Если ты хочешь, чтоб в будущем от него была хоть какая–то польза, тогда ему

нужно дать свободное пространство.

Лейн фыркнул и почти что хихикнул как тинейджер, которым он до недавнего

времени и был. Особенно учитывая его внешний вид.

– Просто я чувствую, что теперь могу все. Словно поверил в себя. Но с сексом в

придачу.

Джаред сдался.

– Лейн, пожалуйста, трахни меня.

– Да. – Лейн сполз и, медленно опуская вниз, трудился над молнией Джареда. – Со

временем.

– Думаю, как Ракета ты мне нравишься больше, чем как Улитка. – Их глаза

встретились. – Почему у тебя всего две скорости?

Лейн рассмеялся.

– Не надо, – предупредил его Джаред. Он тоже начнет смеяться, черт бы его

подрал. Он знал. – Молчи, Лейн.

– Значит, я больше не Бастиан из “Бесконечной истории”. Я гоночная улитка? –

Лейн стащил с него штаны и облизал член Джареда. – Кем тогда будешь ты? Чуваком в

дурацкой кепке, который скачет на мне верхом?

– За это, Кортэлл, я трахну тебя в своей кепке с логотипом “Чемпионы Восточной

конференции ХЛВП”. – Джаред слегка хлопнул его по лицу и взял на заметку, что глаза у

Лейна полыхнули жаром. – Новое правило. В постели больше никаких отсылок на этот

чертов фильм – никогда.

– В постели или во время секса? А если мы займемся сексом в раздевалке? Или в

“мазде”? Или в гостиной? О, эй, может, на штрафной? Было бы пикантно.

В Джареде все еще жил хоккеист, и идея его мгновенно заинтриговала. Согласие

скрылось где–то в сорвавшемся с губ стоне, когда Лейн снова вобрал его в рот.

Чисто из духа противоречия Джаред встал на четвереньки, когда Лейн его брал.

Лейну не были известны все трюки. Черт. Джареду еще было что ему показать. Он

подумывал уложить Лейна на спину и оседлать его член, но потом припомнил

комментарий про гоночную улитку и решил дождаться момента, когда на нем будет

кепка.

Глава 12

Джаред знал, что Лейн немного огорчился, когда после тренировочного лагеря его

отправили в “Марлис”, хотя обоим было известно, что сезон он начнет именно там и

большую часть матчей сыграет за аффилированный клуб “Лифс”. Как бы ни было весело

Джареду являться бывшим хоккеистом и жить в Торонто, он знал, что, как только у Лейна

начнется сезон, ему придется найти себе занятие.

Лейна слегка ошеломляли и новая команда, и новое окружение, что Джареду было

понятно. Он помнил, каково было дорасти до АХЛ и провести там сезон. Поэтому он сам

занимался поиском квартиры и разбирался с банковской мурой. Было скучно, но Лейн

был очень благодарен. А еще из–за переутомления, в отличие от нормальных людей, он

хотел секса чаще, чем обычно.

В конечном итоге они поселились в квартире, которая по размерам была раза в

два меньше, чем у Джареда в Саванне, потому что в Канаде все стоило запредельно

дорого – а не только билеты на хоккей. В ней была всего одна спальня. Но она уже была

меблирована, да и кровать не была такой уж маленькой. А больше им ничего и не

требовалось.

Джаред повесил на стену снимок своего чудесного вратарского момента и,

естественно, отослал парням в Саванну фотку нахмуренного лица Лейна. Повесил свое

приглашение от “Флайерс” и приглашение Лейну от “Мейпл Лифс”, а потом весь день

раздумывал, не было ли это чересчур сентиментально. По словам Лейна, было круто,

поэтому он оставил как есть.

Они купили “икс–бокс” и “НХЛ 14”, Джаред сделал несколько звонков насчет

тренерской работы и столкнулся с головной болью всех эмигрантов в новой стране. Его не

парило, что Лейн представлял его в качестве соседа или друга вместо бойфренда. Он без

остановки повторял это Лейну. Было видно, как тот переживал, что не говорил, кем

Джаред был на самом деле.

– Ты всегда выбирал подходящее время, чтоб открыться, – сказал Джаред. –

Интересно, а можно заставить вратарей подраться?

Они вели серьезную беседу во время игры в приставку. Таким образом, им было

куда отвести взгляд, если станет неловко.

– Может быть, если твой вратарь – Патрик Руа. – Секунду Лейн помолчал, глазами

отслеживал движения на экране. – А что если подходящий момент так и не настанет?

– Значит, так тому и быть, – пожав плечами, отозвался Джаред. – Мне все равно,

Лейн.

– А мне нет, – возразил Лейн. – Чувак, ты пасанул шайбу моей команде. Ты так

делаешь уже третий раз.

– Наверно, в Канаде другие джойстики. – Джаред бегло оглядел Лейна. – Это была

шутка.

– Знаю. А не засмеялся, потому что не смешно. – Пока Джаред хмурился, Лейн

забил и вскинул руки в воздух. – Отсоси, Шор.

– Тебе стоит попросить повежливее, красавчик, – парировал Джаред и ударил его

джойстиком по голове.

По прошествии нескольких дней Лейн вручил Джареду стопку билетов.

– Вот, держи.

– Спасибо. Я их продам, и мы сможем купить кровать побольше. – То были билеты

на все домашние игры Лейна.

– На весь сезон мне выделили три места. Если к середине сезона они все еще будут

пустовать, сможешь два продать. У нас есть чипсы? – Лейн силился сменить тему, в чем он

был кошмарен, поэтому его попытку Джаред пропустил мимо ушей.

– Два, которые для твоих родителей? Да? – Джареду было известно, что с момента

переезда в эту квартиру Лейн несколько раз с ними общался. Они не приходили в гости,

хотя стоило признать, что места было маловато, к тому же здесь жили двое парней. Там

не было ничего увлекательного, разве что вам по нраву “Доктор Пеппер” и видеоигры.

– Ага. Я им сказал, что пришлю билеты на места двадцать и двадцать один, а

парень на двадцать втором – мой бойфренд. – Лейн пожал плечами, челюсть напряглась.

– Понятия не имею, придут они или нет. Но что я могу поделать?

– Если хочешь, я пережду матч... – Джаред насупился. – Погоди. Нет. В жопу. Я

пересяду на другое место, но не пропущу твою игру.

– Ты не пересядешь на другое место. – Голос Лейна звучал ровно, а глаза были

холодными, Джаред таких у него никогда не видел. – Хоккей – часть моей жизни, как и

они. И ты. И если они не могут высидеть игру по соседству с тобой, я не хочу, чтоб они

вообще приходили.

Джаред в этом сомневался, но настаивать не стал. Вскоре Лейн осознает, что

говорил не всерьез, но было приятно слышать, как Лейн за него заступался.

Сезон Лейн начал в третьем звене. Джаред ясно видел, что он старался привыкнуть

к быстрому темпу матча, быстрым игрокам и физической игре. Несколько раз Джаред

ходил с ним на каток и давал подсказки.

– Мне всегда приходилось поспевать за вами, выскочками, – сказал Джаред,

перегнувшись через борта и наблюдая, как носился Лейн. Было круто. Он, правда,

надеялся, что с коучингом все сложится.

Проезжая мимо, Лейн показал ему “фак”, но слушался Джареда и включал его

предложения в свою тренировку. Когда Лейн заколотил первый гол, Джаред решил

приписать себе в заслугу то, как Лейн летал по льду. Очевидно, Джаред был своего рода

гением хоккея, и ему должны были незамедлительно предложить работу.

В противном случае он проснется однажды утром и обнаружит, что Лейн поедает

подушки в поиске питательных веществ.

Бывший тренер Джареда из Саванны сделал несколько звонков, и Джареду

назначили встречу с тренерским штабом “Макрхэм Ваксерс” – командой юниоров – в

тридцати минутах езды от Торонто. Джаред сразу же нашел общий язык с персоналом, а

они пригласили его выпить пива и даже глазом не моргнули, когда Джаред сознался, что

переехал сюда вместе со своим парнем. Они не стали над ним глумиться, когда в ответ на

вопрос:

– Чем занимается твой парень?

Джаред признался:

– Играет в хоккей.

Им пришлось по душе, что он стал фанатом “Эвеланш”, просто чтоб побесить

людей в родном штате Мичиган, и использовал слово “вдохновляющий”, описывая свой

последний сезон в профессиональном хоккее.

Джаред понимал, что получил работу, еще до того, как принял звонок, но все

равно испытал облегчение.

Он проработал с “Ваксерс” две недели, когда во время одного из домашних

матчей Лейна он прошел к своему месту и увидел сидевшую на месте двадцать один

женщину. У нее были глаза и губы Лейна, и одета она была в футболку “Марлис”. Рядом с

ней не сидел никто.

Джареда охватила такая радость, что он почти ее обнял. Но вместо этого повел

себя по–среднезападному: вежливо улыбнулся, присел и решил позволить ей заговорить

первой. Она же была матерью Лейна. Это было неминуемо.

– Ты, должно быть, Джаред, – не глядя на него, сказала она. Ее взор был

сфокусирован на ледовом поле, где вместе с командой раскатывался Лейн.

– Да, мэм, – ответил Джаред. Начался матч, и их беседа завершилась.

Ко второму периоду игра была “нулевой”, и Джаред задумался: какие эмоции он

испытал бы, если б его мать смотрела его игру так же, как миссис Кортэлл смотрела матч

Лейна? Она подавалась вперед, бормотала, вопила, когда судьи принимали неверные

решения. Джареду захотелось ей понравиться. Просто из принципа.

В течение второго периода Джаред замечал, что она на него смотрела, но

старалась это делать втихаря. Удавалось ей так же хорошо, как и Лейну. Джаред

улыбнулся, и она изобразила некое подобие ответной улыбки, а потом вернула свое

внимание на лед.

Матч до сих пор был “нулевым”, от третьего периода оставалось пять минут, Лейн

получил шайбу и помчался по полю. Они с миссис Кортэлл выжидательно подались

вперед... Лейн опрометчиво попробовал сделать передачу назад, и шайбу тут же украли с

клюшки.

– Лейн, прекращай пасовать назад. Стреляй чертовой шайбой, – пробурчала

миссис Кортэлл.

– Спасибо, – посмотрев на нее, сказал Джаред. – Я вчера говорил ему о том же. Он

считает, что, если постоянно пробовать, у нападающего будет лучше получаться не

возвращать шайбу.

– Он так делает с десяти лет, – рассказала миссис Кортэлл. – Единственное, что

может его остановить, – проигрыш в седьмой игре Кубка Стэнли... А, может, и это не

спасет.

– В следующей седьмой игре он повторит, лишь бы показать, на что он способен, –

вздохнув, кивнул Джаред. – Дело даже не в нем. Передачи у него выходят хорошо.

– Дело в том, что он не умеет взаимодействовать с другими. – Миссис Кортэлл

кивнула. Она вновь принялась его рассматривать и протянула руку. – Приятно

познакомиться, Джаред.

Джаред пожал ей руку.

– Мне тоже, миссис Кортэлл.

– Пожалуйста, зови меня Мишель. – Она вздохнула. – Прости, что не встретилась с

вами раньше.

– Все хорошо. – Джареду стало некомфортно. Они оба наблюдали, как команды

выстраивались на следующее вбрасывание.

– По правде говоря, нет, но мне приятны твои слова. – Она нагнулась. – Если б мой

сын не играл матч, я завалила бы тебя вопросами. Но сейчас мне нужно удостовериться,

что он не натворит глупостей.

Джаред ухмыльнулся.

– Научите меня этому трюку?

Она мягко и тихо рассмеялась. С родителями Лейна что–то происходило, но

началась игра, и у Джареда не осталось времени подумать.

“Марлис” проиграли с разницей в одну шайбу. Джаред понимал, что Лейн будет

вне себя насчет паса назад, и когда он сказал об этом миссис Кортэлл, она скрестила руки

на груди и послала Джареду очень знакомый взгляд.

– Он и должен быть. Может, если мы оба ему скажем, он послушает.

Естественно, Лейн пребывал в плохом расположении духа, когда после матча

встретился с Джаредом. Но заметив стоявшую рядом с бойфрендом маму, его глаза

засияли подобно звездам, и раздражение с лица испарилось. Сердце у Джареда

оборвалось.

– Мам. Ты здесь. Привет. Жаль, мы проиграли.

– Да. Я здесь. Ты очень быстро двигался, Лейн. Но мы с Джаредом пришли к

согласию, что тебе нужно прекратить пасовать назад, пока ты не познакомишься с

нападающими получше. – Мать пристально взглянула на Лейна. – Мы неоднократно

обсуждали твои решения насчет передач, Лейн.

Улыбкой Лейна можно было бы осветить Колизей Рико в случае отключения

электроэнергии. Джаред знал, что их сговор приведет его в бешенство, но он явно был в

восторге.

– Вы пришли к согласию?

– Да. Если у вас нет планов, я бы хотела пригласить вас обоих пообедать, Лейн.

Если есть, ничего страшного. Тогда в следующий раз.

– Не. Нормально. Эй. Мне нужно кое–что забрать. Джей, в машине чисто?

Лейн строил планы и явно собирался их отменить. Его мать тоже поняла. Эти люди

отвратительно врали.

– Чисто? По грязи я на ней не ездил, если ты об этом спрашиваешь.

– Нет. Например, сзади валяется какое–нибудь дерьмище?

Джаред ударил его по голове.

– Следи за языком. Здесь твоя мама.

Мать Лейна похлопала Джареда по плечу.

– Рада, что у тебя есть манеры.

– Вы беспокоились, потому что я бывший хоккеист? – спросил Джаред. Ох, и

выражение было у Лейна на лице. Джареду хотелось обнять Мишель Кортэлл за

напоминание.

– Нет. Потому что ты американец, – невозмутимо ответила она, и Джаред

рассмеялся.

Все должно было сложиться прекрасно. Она не была похожа на мать, которая

желала отказаться от своего сына–гея. Она была похожа на мать, которая, как и ее сын,

ужасно разбиралась в эмоциях и считала, что сын на нее злился, а ей было непонятно, как

все исправить.

Обедать они отправились в спорт–бар недалеко от их квартиры. Миссис Кортэлл

заказала “Молсон”, Лейн “Доктор Пеппер”, а Джаред “коку” – пытался произвести

хорошее впечатление.

– Обычно ты пьешь пиво, Джей. Тебе плохо?

Джаред лягнул его под столом, но Лейн лишь спросил, зачем он это сделал. Вслух.

– Он хочет произвести хорошее впечатление, сынок, – с улыбкой пояснила

Мишель.

– Потому–то он и должен заказать пиво. Мы в Канаде. Я... ну, знаешь... играю.

Поэтому не могу выпить за компанию.

Лейн бросил на него взгляд, явно говоривший “не стучи на меня”.

Ага, размечтался. Типа сработает.

– Не знал, что “Доктор Пеппер” производит пиво, Лейн, – выпучив глаза, невинно

проговорил Джаред. – Зачем ты только что меня пнул?

– Когда завершишь карьеру, можешь пить пиво, сколько влезет. Это нормально. Но

перестань пить так много “Доктора Пеппера” и выпей воды. – Лейн регрессировал до

четырнадцатилетнего ребенка – что случается со всеми и повсюду, когда рядом родители

– а Мишель выведывала у Джареда про семью, хоккейную карьеру, и что он делал в

Торонто.

– Живет со мной, – напомнил Лейн. – Забыла?

– Эй. Сбавь обороты, мистер Важный Хоккеист. Я не только живу с тобой. У меня

есть работа. Я тренер, – пояснил Джаред. – Ассистент тренера, если быть точным. У

“Маркхэм Ваксерс”.

– А откуда ты родом?

– Мичиган. Анн–Арбор.

– Фанат “Рэд Уингз”, нет? – Мишель подозрительно на него глянула. – В Чатеме их

полно. Плохое воспитание.

Он улыбнулся.

– Нет. Я фанат “Эвеланш”.

– Джаред упрямец, – встрял Лейн. Его распирало от гордости, потому что он был

безумен. – Вот почему ему не нравятся “Уингз”. А его любимый игрок – Патрик Руа.

– Да. Кажется, я припоминаю, что ты любитель играть вратаря, – пробурчала

Мишель. Она многозначительно посмотрела на сына. – Колебаться при пустых воротах?

Лейн.

– Знаю, мам. Но скаут “Лифс” сказал, что я проявил характер. – Лейн выпрямился. –

Потому что я не избил Джареда.

– Ты не...? Он пытался, знаете, – проинформировал Джаред мать Лейна. – Избить

меня. Стоит извиниться за то, что я его ударил.

Мишель сделала глоток “Молсона”.

– Нет необходимости.

Лейн швырнул в него подставкой.

– Лейн Эдвард Кортэлл, веди себя приличнее, – отчитала его мать и

неодобрительно зыркнула на сына. – И чтоб я больше не слышала про твои драки. Ты не

тафгай. Ты бомбардир. Оставь драки тем джентльменам, которым больше это подходит.

– Усыновите меня? – очарованно попросил Джаред. Никто никогда не описывал

позицию, на которой он играл в хоккей, как “джентльмены, которым больше это

подходит”.

– Нет. Тогда мы станем родственниками, и это будет нелепо, – объявил Лейн. –

Мам, родители никогда не были на матчах Джареда и не любят спорт.

Мишель Кортэлл выглядела так, будто кто–то переехал щенка Джареда, а потом до

кучи переехал и маму щенка.

– Почему они никогда не были на твоих матчах? Они даже не смотрели, как ты

выиграл Кубок Келли?

– Мои родители не спортивные люди. Отец работал администратором в

Мичиганском университете и считал, что все спортивные программы должны быть

отменены. – Джаред натянуто улыбнулся. – Родители моих друзей его презирали. Все они

бредили университетским футболом.

– Джаред одалживал у сестры фигурные коньки, – вмешался Лейн. – Почему это

было нормально, а хоккей – нет, Джей?

– Наверно, родители считали это искусством, а хоккей – узаконенной жестокостью.

Мишель подала голос:

– Твои родители, Джаред... Они... до сих пор такие? – Она явно пребывала в

ужасе, Джареду захотелось ее утешить и солгать, лишь бы она больше не была такой

грустной.

– Нет. Ваш сын записал на диск самые яркие моменты моего сезона и отослал им. –

Джаред больше не злился. И по сути он считал это милым. Именно поэтому опять пнул

Лейна под столом. – Осел.

Мишель одобрительно глянула на сына.

– Не могу представить, что не хожу на матчи Лейна. Как странно.

– До сегодняшнего матча ты и не ходила, – указал Лейн. – А родители Джареда –

чудики, но они зовут меня его спутником жизни, и им плевать, что у него бойфренд.

На некоторое время разговор затих, и Джареду было не ясно, жалел ли Лейн о

сказанном. Он знал, что Чатем находился в трех часах езды от Торонто, но еще знал, что, когда Лейн жил дома, родители ездили на его матчи и на более далекие расстояния. Он

протянул под столом руку и погладил Лейна по колену.

Лейн сцапал его руку, словно она была спасательным кругом.

После обеда мать Лейна попросила показать ей их квартиру. Джаред понял, что ей

не столько хотелось взглянуть на квартиру, сколько поговорить с сыном. Лейн, потому что

деликатность была его заклятым врагом, спросил “зачем?”.

– Джей, у нас дома чисто? – поинтересовался Лейн, пока они ехали в машине.

– Эй, я теперь тоже работаю, принц Кортэлл. Сам собирай свои шмотки. – Джаред

швырнул в Лейна ключами.

– А что у нас с иждивенцами? А с “тройничками” с супермоделями? – Лейн

вздрогнул. – Извини, мам.

– Сделаю вид, что ничего не слышала, – отозвалась Мишель с заднего сиденья.

Джаред пытался усадить ее вперед и во время поездки в ресторан, и обратно, но

безрезультатно. – Ты восемнадцать лет жил в моем доме, Лейн Эдвард. Ничего

страшного, если у тебя не было возможности спрятать под кровать грязное белье.

Джаред опять расхохотался. Не смог сдержаться. Было клево находиться рядом с

человеком, который знал Лейна как облупленного. Правда.

– Считаешь это смешным? Погоди до Рождества, и я посмеюсь над рассказами

твоей семьи, – проворчал Лейн. – О, мам, я думал, что вы с отцом от меня откажетесь,

поэтому согласился поехать на праздники к Джареду.

Оставшаяся часть поездки до дома прошла в молчании.

К счастью, там было довольно чисто: вещей у них было мало. Лейн показал ей

квартиру и обиженно изрек:

– А здесь спальня. У нас она всего одна. – Он слегка повысил тон, будто ожидал

спора.

Мать послала ему точно такой же упрямый и хмурый взгляд.

– Хочешь сказать, вы не ждете до свадьбы?

Даже Лейн рассмеялся.

– Покажи маме лоджию, – подсказал Джаред Лейну, пытаясь отправить их вместе

туда, где они могли бы наедине побеседовать на любую важную тему.

Ему стоило предугадать, что стараться с Лейном бесполезно.

– Там холодно, Джей.

– Я, конечно, ценю. Но мне хотелось бы, чтоб вы оба меня выслушали. – Мишель

была очень похожа на своего сына. Она поднялась в полный рост, а именно метр

восемьдесят, отчего Джаред задумался: она сама когда–нибудь играла в хоккей? – Лейн,

мне жаль, что я так долго не приходила на твои игры и не знакомилась с Джаредом. Мне

понятно, если ты злишься, но я хочу объяснить.

– Ты же придешь на следующую? – с надеждой спросил Лейн, и Джаред смог бы

устроить скандал, если она скажет “нет”, несмотря на симпатию к Мишель Кортэлл. Он

подошел к Лейну и обвил его рукой, а Лейн развернулся и положил голову на плечо

Джареда.

– Разумеется. – Она выглядела печальной. – Я не идеальна, Лейн. Я совершаю

ошибки, как и любой другой человек.

Он выпрямился, но остался стоять рядом с Джаредом.

– А отец...? Наверно, он все еще злится.

Мишель моргнула.

– О, нет. Ему пришлось работать. На следующую он придет.

Может, это стоило сказать двумя часами ранее, но Джаред решил промолчать.

Находиться здесь было чудно, но если ей хотелось, чтоб он выслушал, тогда ладно.

Казалось, ее не волновало, что Лейн и Джаред касались друг друга. Абсолютно ничто в ее

поведении не указывало на то, что ее что–то напрягало.

– Ох. – Лейн спрятал лицо на плече Джареда и попытался уйти, но Джаред его

удержал и поцеловал в висок. Лейн прижался к нему и немного расслабился. – Он не

злится?

Глаза Мишель Кортэлл наполнились слезами. Джаред почти подорвался ее обнять,

когда она проговорила:

– Нет, солнышко. Никто и ни за что на тебя не злится.

Лейн кивнул, но вряд ли поверил.

– Ладно. Но почему вы раньше не приезжали?

Мишель часто заморгала, и Джаред сказал:

– Эй. Почему бы нам... не присесть? – Они неуклюже стояли в коридоре. Он почти

дотащил Лейна до дивана и пихнул, потом прошел в кухню и вернулся с тремя бутылками

пива. В основном для того, чтоб Мишель могла сесть рядом с сыном, что она и сделала.

Она посмотрела на него с благодарностью, когда он протянул ей бутылку.

– Потому что... Лейн, хочу, чтоб ты знал... – Мишель замолчала и сделала глоток. –

Прости. Я не сильна в подобных вещах. Жаль, здесь нет твоего отца. У него лучше выходит

говорить о чувствах.

Джаред отхлебнул пива и задумался: Лейн вообще знал, что был точной копией

своей матери? Вау. Внезапно он вспомнил об отце, и каким яростным антиспортивным

человеком он был, когда работал в колледже, где все с ума сходили от спортсменов.

Хорошо. Ладно. Лейн был не единственным человеком, кто упускал очевидное сходство с

родителями.

– Мне тоже не нравится о них говорить, – сказал матери Лейн. – Может, и не надо?

Ты здесь и... ты здесь. – Он мило улыбнулся. – Спасибо, мам. Я действительно... Мне

плевать на проигрыш. Ну, может, не совсем, – добавил он, обняв мать.

Она прильнула к нему.

– А мне не плевать, что ты по–прежнему не прислушиваешься ко мне насчет

передач назад. И теперь у тебя есть бойфренд, он же тренер, который говорит тебе то же

самое. Лейн. Перестань упрямиться. – Мишель вопросительно глянула на сына. – Мне

стоит звать его спутником жизни?

– Нет, – одновременно произнесли Лейн и Джаред. Мишель немного

расслабилась.

– Прости, Лейн. Прости за то, что я не знала, что сказать, когда ты рассказал мне о

Джареде. И прости, что я так долго не могла приехать и поговорить. – Мишель пропустила

волосы Лейна сквозь пальцы. – Отец хотел, чтоб мы вместе приехали и поговорили, но я

не могла ждать. Нахождение вдалеке от тебя разбивало мне сердце, милый. Не только

из–за того, что я знаю, как усердно ты пахал, но и из–за того, что у тебя в жизни появился

важный человек, и тебе хотелось нас познакомить.

– Все в порядке, – пробормотал Лейн, опустив глаза в пол. – Было... Я, можно

сказать, все на тебя вывалил.

Раздался похожий на смех звук. Вырвался он у матери Лейна, хотя было видно, что

она плакала.

– Дорогой, мы с отцом... Лейн, мы знали, что ты гей, с тех пор, как тебе было

двенадцать.

Услышанное Джареда не изумило, а вот Лейна – очень даже.

– Что? Но... увидев меня с Дереком... ты просто закрыла дверь.

Мишель вытерла щеки, похлюпала носом, но ее улыбка была на удивление

шаловливой.

– Надеюсь, ты поступил бы так же, если бы вошел в нашу с отцом спальню.

– Нет. – Лейн подорвался с дивана и вскочил на ноги. – Погоди–ка. Да, но... Ты

огорчилась. Не ври и не говори, что с самого начала все было в норме, мам. Не было. Я

видел выражение твоего лица.

Мишель поднялась и обняла себя руками, прям как Лейн, когда чувствовал себя

уязвимым.

– О, Лейн. Дорогой. Я... Жаль, я не могу объяснить. Но, солнышко, все в норме. Я не

считаю, что с тобой что–то не так, или что это грех. Так же считает и твой отец.

– Но... – Лейн покачал головой, лицо выражало беспокойство. – Мам, почему ты

так обрадовалась Зоуи? В Джексонвилле. Ты обрадовалась. Решила, что мы встречаемся.

Тебя больше радовала она, чем моя отличная игра.

Джареду стало любопытно: его ситуация с родителями столь же очевидна для

стороннего наблюдателя, как было с Лейном?

– Когда тебе было одиннадцать, тренер пригласил нас с отцом встретиться и в лоб

сообщил, что у тебя были хорошие шансы на драфт. Ты всегда... отличался от мальчишек в

команде. Нет, не потому что ты гей. А потому что ты – это ты.

Лейн буркнул что–то под нос, Джаред не разобрал, что именно.

– Выступая, ты никогда таким не казался. Никогда. Ты выглядел таким счастливым.

Свободным. И я мысленно себе сказала: в ту секунду, когда ты заявишь мне, что тебе

надоело, что тебе всегда будет нравиться хоккей, но не станет центром твоей жизни... Я

мысленно себе сказала: “Ладно. Тогда ты ему и расскажешь, что в курсе того, что он гей, и

что в этом нет ничего плохого”. Но ты молчал. И продолжал играть. Лейн, ты же знаешь,

что мы с отцом желаем тебе счастья? Ничто тебя так не радует, как хоккей, поэтому мы

делали все возможное, чтоб ты играл.

Лейн пристально вглядывался в мать, словно никогда ее раньше не видел.

– Почему не может быть все сразу, мама? Почему... – Он остановился и резко

повернулся к Джареду. Он расправил плечи и выпрямился, голос выровнялся. – Почему я

не могу быть счастлив, играя в хоккей, и будучи геем? Почему я должен выбирать что–то

одно?

– Потому что мы так думали, – нежно произнесла Мишель. – Лейн, я твоя мать.

Девять месяцев с вынашивала тебя под сердцем и сделаю для тебя что угодно. Играя в

хоккей, мой сын был счастлив, у моего сына отлично выходило играть, и я... мы с твоим

отцом... мы просто... хотели помочь тебе заполучить то, чем ты горел. Хотели тебя

защитить.

– Мам, я крупнее тебя, – очень серьезно заметил Лейн. – Ты не обязана меня

защищать.

Она ласково коснулась его лица.

– Я по–прежнему твоя мать, неважно, насколько ты высокий или за кого играешь в

хоккей. И мы с отцом... хотели, чтоб ты получил то, ради чего так отчаянно пахал, свою

мечту, до которой было рукой подать... не так уж много детей смогли подобного достичь.

Клянусь, мы с отцом пришли в восторг от того, как прекрасно ты играл в Джексонвилле.

Но, милый, мы никогда по–другому и не думали, ты всегда играл отлично. Мы

переживали насчет твоей карьеры, не потому что ты не умел играть.

– А потому что мне нравятся парни? Ты так обрадовалась Зоуи. Ты не можешь... Не

смей говорить, что это не так. – Лейн тоже обвил себя руками, и Джаред подошел к нему

и обнял. – Ты уже не казалась охереть... прости... ты уже не казалась столь во мне

разочарованной. Потому что считала, что у меня была девушка, и я не был геем.

Джаред обратил внимание на логические изъяны, а вот Лейн вряд ли.

К счастью, его мать все объяснила.

– Да, я решила, что у тебя была девушка. Но это не означает, что я решила, будто

тебя не интересовали мужчины.

– Но ты посчитала, что мне так будет лучше, разве нет?

– Да, – слегка повысив тон, сказала Мишель. – Да, Лейн. Не стану лгать и говорить,

что так не считала. Потому что так проще. Ни один родитель не пожелает своему ребенку

трудной жизни, милый, и мы с отцом больше ни о чем думать не могли. Как упорно ты

трудился для достижения того, что было уже очень–очень близко, и что глупые

предрассудки других людей могут все у тебя отобрать.

– Остальные меня не волнуют, – прошептал Лейн. – Меня волнуете только вы с

отцом.

– Знаю. Мы ошибались, Лейн. И я внушала себе много раз, что будет вполне

нормально, если ты будешь геем и не будешь играть в хоккей. Убеждала себя, что должно

быть “или–или”. Знаю, что не должно, и что так поступать было неправильно. И вот она я, прошу у тебя прощения. Из–за своего желания защитить тебя я не понимала... Лейн,

дорогой, мысль, о том, что ты чувствуешь, будто выбором возлюбленного

разочаровываешь нас с отцом, разбивает мне сердце.

Джаред одним долгим глотком прикончил свою бутылку. Через несколько месяцев

у него состоится точно такая же беседа с родителями. Лейн очень долго обнимал мать,

потом отстранился и выдал в стиле классического Лейна:

– Ну, если б я втюрился в человека, у которого нет манер, тогда, наверно, можно

было бы разочароваться. Но ты же познакомилась с Джаредом и видишь, что он

замечательный.

– Да. Надеюсь, ты простишь меня, солнышко. И мы с отцом хотим узнать Джареда.

Не стану врать. Мы оба поражены, что ради того, чтоб сносить твои выходки, человек

готов перебраться в чужую страну. – Мишель чмокнула Лейна в лоб. – Мы совершили

ошибку. Как ты с тем пасом назад. Давай больше так не поступать. Хорошо?

Лейн пискнул и вновь ее обнял.

– То был отличный долбаный пас, мам.

– Не выражайся. – Она хлопнула его по руке. – Не в том смысл, Лейн. Мои

намерения были столь же благими, как и твои.

– Ты не пыталась выиграть матч, – проинформировал Лейн.

– Ты не пытался растить ребенка, – дерзко возразила она. – Не переговаривайся со

мной. Я не идеальна. Но я все–таки твоя мать. Боже. Мне нужно домой. Твой отец будет

переживать до тошноты.

– Можешь остаться. Мы поспим здесь. И будем просто спать. Обещаю.

– Лейн, – наконец–то заговорил Джаред, прежде чем Лейн успел их опозорить к

чертям собачьим. – Пожалуйста, замолчи.

Мишель решила остаться и вышла позвонить отцу Лейна. Лейн, стоя на лоджии,

тоже пообщался с отцом, а Джаред резво проверил комнату на наличие предметов,

которые нужно было спрятать до того, как здесь ляжет спать мать Лейна. Господи, они не

меняли белье с... Ох. Они вообще меняли белье? Да что с ними было не так?

– Я посплю на диване, – сообщила Мишель, когда он поинтересовался, не против

ли она поспать поверх одеяла. – Я не стану вышвыривать вас из собственной постели,

Джаред. Кроме того, когда в последний раз вы меняли постельное белье? – Она

рассмеялась над выражением ужаса на его лице. – Мне нужно лишь покрывало.

Он нашел пушистое старое покрывало “Эвеланш”, которое прятал в коробке.

– Знаешь, я смотрела последнюю игру Руа в “Монреале”. Мы с отцом Лейна были в

баре здесь, в Торонто. Не знаю, смогу ли вспомнить, в каком именно. Лейну было три, он

остался с моей матерью. Весь бар ликовал всякий раз, когда он пропускал шайбу.

Кажется, нам всем выставляли по шоту за каждый пропущенный им гол. – Она покачала

головой. – Ненавижу “Хабс”. Если Лейна туда обменяют, я буду смотреть его игры, но

никогда не стану болеть вслух ни за кого, кроме него. Может, даже это было бы

перебором. Может, я похлопала бы. Тихонько.

– Пожалуйста, усыновите меня, – на полном серьезе попросил Джаред. – У нас

очень маленькая разница в возрасте, что не очень–то удобно, но мне плевать. Мои

родители даже не в курсе, кто такой Патрик Руа.

Мишель погладила его по руке.

– Будь с ними повежливее, Джаред. Уж не знаю, по какой такой причине они не

хотели смотреть игры своего сына. Но что бы там ни было, готова поспорить, для них оно

логично и случилось только из любви к тебе.

Правда что. У мам шикарно выходило провоцировать чувство вины. Даже если

мама не твоя. Джаред ощутил смущение.

– Знаю. Я понимаю. Во время праздников точно такой же разговор состоится у

меня с отцом.

– Считается, что родители идеальны. Мы вроде как святые или что–то наподобие.

Но знаешь, подобно святому Патрику, все мы пропускаем парочку шайб. – Улыбка ее

была такой же необыкновенной, как и у Лейна. – Но не так много, как Патрик Руа. В жопу

“Хабс”. Не говори моему сыну, что я вульгарно выражалась. Пожалуйста.

– Даю слово, – пообещал Джаред. – Спасибо, что пришли на игру, Мишель.

Ее объятия его поразили.

– Спасибо, что терпишь моего сына. С ним будет не просто. Спроси отца Лейна,

потому что мы с Лейном абсолютно одинаковые.

– Я заметил, – сыронизировал Джаред. – Может, он даст мне несколько подсказок.

– Да. Только не позорные. Я ему не позволю. – Мишель кивнула. – А теперь

просвети меня, когда играет твоя команда, Джаред. Мне нужен график, чтоб я смогла

повесить его рядом с графиком Лейна. Раз уж ты мой второй сын, я и на твои матчи буду

ходить.

Джаред лишился дара речи, поэтому кивнул, что–то буркнул и убежал в спальню,

пока не натворил ничего глупого. В ожидании Лейна он уснул – поверх покрывала и

полностью одетый.

– Твоя мама хочет ходить на матчи моей команды, – сонно пробормотал Джаред,

поцеловал Лейна и в то же время зевнул. – Надо удостовериться, что мы победим.

– Папа хочет адрес твоей электронной почты, потому что мечтает рассказать тебе о

своих мыслях по поводу системы защиты, и спрашивает, не нуждаешься ли ты в советах

по коучингу. – Лейн улыбнулся Джареду в шею. – Я так счастлив, Джей.

Джаред улыбнулся.

– Я тоже. Но по большей части я сплю. Твоя мама рассказала, что за каждую

пропущенную Патриком Руа шайбу в его последнем матче в “Монреале” она получала

шот.

– Мама ненавидит “Хабс”, – устраиваясь рядом с ним, проговорил Лейн. – Если

меня туда обменяют, она придет, но ни за что не станет за меня болеть. Джаред?

– Да? Погоди, Лейн. Никакого секса. Ни за что. Я устал, плюс у нас в гостиной будто

работал специальный канал “Холлмарк”.

– Я и не собирался... Ладно, может, и собирался, но... спасибо.

– За что? За напоминание твоему либидо, что твоя мама спит на нашем диване?

– Нет, за... то, что я тебе нравлюсь, несмотря на всю тупость, которую несу.

Джаред в темноте улыбнулся.

– Не за что. Можешь отплатить мне местами в ложе на игры “Лифс”, кроватью

размера кинг–сайз и “тройничками” с супермоделями.

– Не скоро. Тебе придется довольствоваться волшебными подарками, – оповестил

Лейн, приникая к груди Джареда.

Джаред его обнял и свесил руку Лейну на грудь.

– Договорились, – сказал он и, ощущая ладонью ровное и сильное сердцебиение

Лейна, уснул.

Эпилог

Шесть месяцев спустя

– Не смей так делать. Нет. Даже не... Проклятье, Джаред... Хватит забивать. На хер

“Кэпиталз”. Неудивительно, что каждый год ко второму раунду плей–офф они уже

выдыхаются. – В припадке Лейн швырнул джойстик, хотя постарался целиться туда, где он

не ударится и сломается.

Джаред, сидя по соседству на диване, хохотал как умалишенный. Надо было

запульнуть джойстиком в него.

– Завязывай вести себя, как избалованный ребенок, Кортэлл. Еще целый период

впереди. Сможешь наверстать.

– Не целый период, а всего–то пять минут, – рявкнул Лейн, но отвлекся на то, как

сексуально выглядел Джаред в рубашке и брюках, правда, без галстука и пиджака. –

Может, мы просто трахнемся? Это круче, и мне не придется орать на Овечкина за то, что

он опять не забил за сезон пятьдесят шайб.

– Хорошо. Потому что если бы ты выкрикнул это в процессе, я бы... Хотя нет, Лейн.

Знаешь что? Меня не смутило бы. Вот же черт. Какого хрена это означает?

Лейн забрался к нему на колени и поцеловал.

– Магия испарилась?

– Прекращай меня отвлекать, чтоб суметь выиграть. Я ставлю на паузу.

Лейн улыбнулся.

– Тебе стоит снять костюм и кричать на меня.

– Какой же ты чудик. – Джаред подался вперед и тяпнул его за губу. – Хотя и

привлекательный. И, наверно, я реально научил тебя всему, что ты умеешь в сексе.

– Хе–хе. – Лейн усмехнулся. – Правда. Идем, тренер. Давай я покажу тебе, чему

научился.

Джаред делал вид, будто ему не нравилось, когда Лейн в постели звал его

“тренер”. А Лейн делал вид, будто так поступал, просто чтоб его разозлить, а не из–за

того, что ему было известно, что Джареда это распаляло.

– В спальню? А что не так с диваном? С полом? Ты слишком хорош, что тебя

трахали на полу, Кортэлл?

– Нет. Просто–напросто забочусь о твоей спине, старичок. – Лейн забавлялся с

ремнем Джареда, дразнил и елозил по его коленям.

– Неужели? А я–то подумывал тебя уложить на спину. – Джаред шлепнул Лейна по

руке и сам расстегнул ремень.

– Но мне хотелось оседлать твой член, – сказал Лейн, опустив руки на плечи

Джареда. – Так что именно тебе придется лечь на спину. Или ты хочешь поскакать на

моем? Клево, если так.

Лейн его поцеловал, и вдруг зазвонил телефон. В другое время звонок не отвлек

бы его от рук Джареда, но трубка лежала на столе рядом с диваном и из–за вибрации

грохнулась на пол.

– Как думаешь, может, стоит принять вызов? – Голос Джареда звучал низко и

грубо, глаза потемнели, отчего во рту у Лейна пересохло.

– Наверно, отец, – пробормотал Лейн, не задумываясь над тем, что говорил. –

Понятия не имею, зачем он звонит мне, когда хочет пообщаться с тобой.

– Помнишь правило: мы не обсуждаем родителей в то время как...?

– Точно. – Лейн глянул на прекративший петь телефон. И он тут же запел вновь. –

Ха. Интересно, зачем кто–то без конца названивает?

– Х–м–м. Наверно, это один из способов поговорить с человеком. Может, кое–кто

даже изобрел специальный девайс. – Джаред его оттолкнул. – Прими вызов, чтоб мы

смогли вернуться к обсуждению, как ты будешь скакать на моем члене.

– Разве мы решили именно так?

– Лейн.

– Что? Всего–то хочется прояснить сценарий проводимой игры, тренер. – Лейн

ухмыльнулся и встал на мостик, чтоб дотянуться до мобильника.

– Раз ты в состоянии так сделать, значит, сможешь и оседлать мой член. – Джаред

говорил впечатленно. – Мое решение окончательное.

– Алло? – Лейн рассчитывал, что, кто бы ни звонил, у него не отнимут слишком

много времени. И не вынудят говорить.

– Лейн, это тренер Баркер.

– Здравствуйте, тренер. – Лейн почувствовал непроизвольную реакцию Джареда,

когда тот резко подался бедрами вверх. Он прикрыл телефон рукой. – Нет. Я про моего

настоящего тренера. А не про моего бойфренда и секс–инструктора.

– Ты не там прикрываешь микрофон, чувак. – Джаред прыснул, а Лейна окрасили

шесть оттенков красного.

– Кортэлл, я не... Слушай, давай притворимся, что я ничего не слышал, и начнем

заново.

– Ладно, – согласился Лейн. – Что стряслось?

– Ты, – сказал тренер Баркер, и поскольку его мозг был сфокусирован

исключительно на сексе, Лейн в замешательстве опустил взор на свои колени. – Тебя

вызвали, – пояснил Баркер. Что было логично, и Лейн уже не размышлял, не обладал ли

его тренер шпионскими способностями.

И тут он осознал, что именно услышал. Он сел, стараясь дышать, а тренер выдавал

ему информацию. Лейн без остановки тряс головой и один раз пискнул, но больше ничего

сделать не смог.

– Звони родителям, Кортэлл, – веселым голосом произнес тренер Баркер. –

Обзванивай всех знакомых и говори, чтоб смотрели в субботу “Вечер хоккея в Канаде”. Ты

усвоил всю информацию? Не веди себя, как пришелец с другой планеты. Я не стану

перезванивать и еще раз все повторять.

– Да. Я все понял. – Лейн силился что–нибудь сказать – что угодно – но тренер уже

сбросил звонок, а Лейн так и не заставил губы шевелиться. Он положил трубку и

посмотрел на Джареда. И до сих пор не мог выдавить из себя ни слова.

Да и не нужно было. Джареду было достаточно на него взглянуть, и до него тут же

дошло.

– Звони родителям. А я выясню, сможет ли приехать Зоуи. Когда матч?

В ответ Лейн часто заморгал и издавал короткие невнятные звуки.

– Я так понимаю в субботу вечером?

Лейн моргнул один раз. Способ оказывался полезен, когда он не мог говорить,

потому что либо у него было что–то во рту, либо потому что ему сообщали, что

вынашиваемая с детства мечта наконец–то станет явью.

– Вот же черт, Лейн, – вытаращив глаза, проговорил Джаред. – Офигеть.

Лейн рьяно закивал.

– Значит, ты все–таки мог бы оседлать мой член. – Он планировал сказать совсем

не то. Что не означало, что это не было истиной.

Джаред сунул ему в руки трубку, а потом поцеловал.

– Звони родителям, а я подумаю.

***

Сидя на скамье, Лейн старался не нервничать, но нога безостановочно дергалась, и

ничто не выручало – ни брошенный на нее взгляд, ни самовнушения, что он смотрелся

новичком, ни сильно прижатая к бедру ладонь.

Парни над ним по этому поводу подтрунивали, но они могли бы бросить ему в

волосы жвачку и затыкать клюшками, и он был бы непротив. Они все когда–то были на

месте Лейна и знали, каково это. Подколки были добродушными, основанными на опыте.

Возможно, он был бы в норме, если б не полученные за три минуты до начала

матча новости. Тренер пришел его проведать, узнать, как прошла тренировка... У него

была тренировка? Лейн ничего не помнил. Раскаткой он остался доволен – здесь их

смотрело больше людей, чем в Джексонвилле приходило на матч. И его вывернуло

наизнанку – дважды.

Ладно, трижды. Из–за того, что тренер похлопал его по плечу и выдал:

– У нас тут есть традиция, Кортэлл. Когда у парня проходит первая игра в высшей

лиге. Особенно она касается парня, который здесь родился, и ему хватило мозгов не

болеть за “Рэд Уингз”. Что не так с жителями Чатема?

– Билеты на “Уингз” дешевле? – предположил Лейн, и, наверно, стоило бы

промолчать, но, к счастью, тренер захохотал.

Его замутило, когда тренер сказал:

– Короче говоря, Кортэлл, традиция такова: ты начинаешь сегодня. – Лейн

засмеялся и задумался: он сможет себя ущипнуть через экипировку? Тем более одетыми

крагами. Тогда–то он и очухался.

По меньшей мере, он смекнул не просить тренера “Торонто Мейпл Лифс”:

“Эй. Не могли бы вы мне по–быстрому врезать? Наверно, я уснул, пока смотрел

игру Джареда, и пока он бормотал о прикрытии нейтральной зоны”.

Тренер улыбнулся и проговорил:

– Наслаждайся, Кортэлл. Такое случается лишь однажды. И я был бы признателен,

если б ты не пасовал шайбу назад, а позволил бы забить с вбрасывания. Ладно? Не погань

все парням, которые следуют за тобой.

Он умудрился промямлить “спасибо” и упорно внушал себе: “Никаких пасов назад,

ни одного”, пока по–тихому двигал в раздевалку проблеваться. В последний раз из него

вышла лишь одна вода. Но все–таки.

Когда команда выкатилась на лед, Лейн слышал лишь свое дыхание и барабанную

дробь сердца, которое переместилось в горло. Хотя подобное было невозможно. Он

поднял глаза на трибуны, где стояли Джаред, его родители, Зоуи – накануне вечером она

прилетела в Детройт – и родители Джареда, которые подобрали Зоуи в аэропорту и

довезти до Торонто.

Она вопила и обнимала Лейна до тех пор, пока он не перестал дышать, трещала со

скоростью миллион слов в секунду, и на миг Лейн задумался о молочных коктейлях и

прогулках по пляжу под теплым флоридским солнцем, о влюбленности и о том, что все

кусочки пазла наконец–то собраны вместе.

– Здесь очень холодно, – воскликнула она, а потом с гордостью

продемонстрировала ему монетку туни. – Смотри. Теперь она у меня есть. Но мне

придется ее вернуть. Райан передает “привет”. У него игра, но твой матч записывается на

“ТиВо”. Лейн, ты здесь. Ты реально здесь!

Родители были счастливы вновь с ней встретиться, а мать ее обняла и

проговорила:

– Ты знакома с парнем Лейна, Джаредом?

– Ага, я сняла ту фотку, где он останавливает бросок Лейна. – Она нахмурилась и

ударила Джареда по руке. – До сих пор злюсь, Патрик Руа.

Она так мило назвала имя. И никто даже не удосужился ей указать, что она

произнесла фамилию Руа с окончанием “ва”.

Одета она была в стормовский свитер Лейна и купила такие же для его родителей.

– На них была скидка пятьдесят процентов. Я купила еще один, чтоб потом

продать, когда Лейн возьмет кубок.

Родителей Джареда Зоуи слегка ошеломила. Чуть позже она рассказала Лейну, что

они вели себя очень и очень тихо и не совсем понимали, с какой стати подбирали

татуированную южанку в Детройте и везли на хоккейный матч в Торонто.

– Они удостоверились, что я поела, и заваливали вопросами о температуре в

машине. Житель Среднего Запада, южанка и канадец... Мы будто бы совершенно

одинаковые.

– Мы одинаковые, – все еще стоя в ее объятиях, ответил Лейн. – Есть только одна

разновидность людей. У тебя по сих пор проколоты сиськи? Я решил использовать это

слово, пока какая–нибудь девушка не попросит меня перестать.

– Рада, что слава совсем тебя не изменила, Лейн. – Зоуи стиснула его руками сразу

же после того, как ударила за этот комментарий.

Отец Джареда пожал Лейну руку и пожелал удачи в соревновании. Он был похож

на Джареда, те же волосы и волевой подбородок. Лейну пока не было ясно, стал ли

Джаред близок с родителями, но их отношения заметно наладились. Все вместе они

провели Рождество, все прошло странно и формально, и никто не смотрел спорт по

телевизору.

Родители Джареда купили Лейну рождественский подарок – очень толковый

чемодан.

– Джаред говорит, ты будешь путешествовать.

Он был кожаным, с инициалами, и его наверняка нельзя было просто зашвырнуть

в автобус. Еще он познакомился с сестрой Джареда, которая была очень серьезным

юристом, и братом, который минут десять рассказывал Лейну о поддержании водного

баланса и приеме кальция, и предостерегал о всевозможных поджидавших хоккеистов

травмах.

Он посмотрел фотографии маленького Джареда, что было весело, и домашнее

видео, где Джаред пытался кататься в коньках сестры. Джаред часто падал, и Лейн

наблюдал, каким сосредоточенным было его лицо, когда он поднимался, отряхивал снег

со штанов и пробовал еще раз. Точно такое же выражение лица было у Джареда во время

последнего матча финала конференции, когда они выиграли вбрасывание перед не

сложившимся победным броском Лейна.

Самым лучшим моментом стали племянники Джареда, считавшие Лейна крутым и

задававшие кучу вопросов о хоккее. Они заявили родителям, что хотят учиться играть,

потому что дядя Джаред и дядя Лейн заверили, что играть в хоккей можно даже в Техасе.

Визит прошел неплохо, но, выехав домой, Лейн расслабился. А Джаред спросил,

могут ли они провести следующее Рождество с родителями Лейна.

Мать Лейна молниеносно прицепилась к матери Джареда в очевидной попытке

объяснить хоккей и его историю в Канаде, и его значение для страны в целом. Казалось,

тема захватила Элизабет Шор. Или она просто хотела быть вежливой.

Отец Лейна, как обычно, давал советы Джареду для “Ваксерс”. По–видимому, отец

всегда мечтал стать хоккейным тренером. Слышать, как он говорил:

– Теперь у меня есть сын, выступающий в НХЛ, и сын, который занимается

коучингом, – одно из самых лучших мгновений в жизни Лейна.

Он велел Джареду сделать из Лейна честного человека, что было забавно. Классно

было лицерзеть, как Джаред зарделся.

– Ты уверен, что Джаред их ребенок? – прошлым вечером во время обеда

шепотом поинтересовалась Зоуи. – Может, его подкинули на порог?

– Кто? – заинтригованно зашептал Лейн в ответ. – Люди так поступают? Не знаю, но

могу спросить. Элизабет? Нам с Зоуи любопытно... ай...

– У Джареда реально шрам от конька, или он поссорился с кухонным секатором?

– Кто держит секатор на кухне? Он для овец, – выдал ей Лейн, а она вздохнула. –

Ты по мне скучаешь. Не обманывай.

Лейн оглядел людей за столом, праздновавших новую веху его карьеры, и его

потрясло, что так много людей беспокоились о нем, приехали и прилетели издалека,

просто чтоб посмотреть игру, в которой он выйдет не дольше, чем минут на шесть. Он

припомнил, как сидел в номере в Джексонвилле и поедал пончики... и чувствовал себя

совершенно одиноким.

Казалось невероятным, что все происходило лишь год назад. И с тех пор он не ел

пончиков.

Еще казалось невероятным, выезжая на лед исполнить гимн, слышать “Вечер

хоккея в Канаде”. Ее же проигрывали только по телевизору. Век живи – век учись. Вроде

такая поговорка?

Он подпевал “О, Канада” и пытался все запомнить – освещение на льду, значок

синего листа в центре, очень–очень огромных парней, стоявших напротив в черно–

золотых свитерах “Брюинз”, когда они выстроились на розыгрыш шайбы, чтоб начать

игру. Торонто против Бостона – Лейн наконец–то играл в Оригинальной шестерке.

Лейн ждал, пока центровой “Брюинз” опустит клюшку, и только потом опустил

свою. Парень спросил, не заблудился ли он по пути на матч дивизиона малолеток. Лейн

обрадовался, что его первый оппонент в НХЛ что–то ему балаболил, просиял и ляпнул:

– Нет!

Игрок “Брюинз” хохотнул, но не подло. Когда–то он сам был в коньках Лейна.

Образно говоря. Потому что Лейн не сомневался: парень носил коньки большего размера.

Чем кормили этих людей? Нужно заставить Джареда готовить что–нибудь еще, помимо

сырных тостов.

Ледовое покрытие было похоже на стекло, и Лейн вновь вспомнил себя ребенком

на пруду, готовым мчаться к пустым воротам, и пришел к выводу, что находился сейчас в

правильном месте. Он знал, что этот момент был, возможно, самым важным в его

карьере. И не потому что был шансом показать команде, что он мог играть в этой лиге. А

потому что он разделял его со своей семьей и друзьями, и любовью всей жизни.

Было бы вполне недурно, если б он сумел забить гол или что–то наподобие.

Но вспомнив всех, кто прошлым вечером окружал его за столом, как они сидели

все вместе, ему стало ясно: что бы ни случилось в матче, он уже победил.

КОНЕЦ

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg