В городе по утрам и вечерам будет летать странная птица, похожая на число тринадцать. Но для этого надо всматриваться, а людям некогда глаза поднять вверх, это будут низкорослые люди, на плечах которых будет лежать почти непотребная ноша выживания. Сверху же это хорошо видно, как они все больше и больше становятся похожи на жуков-копров. До самой смерти, соединившись в пары или в одиночку, копры катают навозные шары, в которых лежат личинки их будущих детей.
Люди-жуки. Люди без солнца.
«Значит, они этого хотели, — однажды в сердцах скажет Бог. — Это их выбор судьбы».
«Снова он все свалил на этих недочеловеков, — позлорадствует Дьявол. — А мог бы для справедливости отметить и мою работенку».
— Зачем ты отпустил того мальчишку? Он так хорошо смотрелся бы в твоем синклите.
— Он любил девочку, — сказал Бог.
— Ну сколько же можно ставить на эту безнадежную пустую карту? Полный отстой, старик. Они любить умели только мертвых. И то когда-то.
— Другой силы нет и не будет… И ты это знаешь.
— Один туберкулезный писатель написал пьесу, где несчастная девица уже сто лет заклинает, что дождется неба в алмазах. Умные давно ржут как кони, идиоты же плачут. Но ни те ни другие так и не видели неба. Никакого!
— Он ни разу не соврал.
— Кто?
— Писатель. Чехов. У него перед смертью на щеке тоже была слеза. Как у того мальчика. Но ее никто не сцеловал.
— Теперь у тебя новая новость! Сцелованная слеза спасет мир. Была просто слезинка. Теперь слезинка сцелованная. О! Засмейтесь, смехачи! Твои люди — мерзость…
Навозники. И ты бессилен перед их тупостью.
— Исчезни.
Бог смотрел на танцующую красавицу землю. «Я дал им лучшее, что у меня было. Почему же они оказались слабыми? Почему? Слабее муравьев… И их несет ветер зла…»
Великий, всемогущий, всещедрый, всеславный, перед которым ниц лежали миллионы и миллионы и на которого ругался врач «скорой помощи», хотел заплакать, он хотел ощутить вкус человеческой слабости. Той, что меньше, чем у муравья. А невдалеке стоял тот, другой. Он не насмешничал. Он жалел. Он знал, что Бог, жаждущий слез, был прав. Он всегда это знал.
Сам он тоже не умел плакать, но и не жалел этих носимых по воле ветра людей. «Ведь на самом деле им столько всего дано. Идиотам… И все втуне…»
Но ему было жалко старика, страдающего за бардак, в котором он не был повинен.
Комментарии к книге «Слабых несет ветер», Галина Щербакова
Всего 0 комментариев