«Я, Завоеватель»

Я, Завоеватель (fb2) - Я, Завоеватель 515K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сюзанна Бэк

Я, Завоеватель

Часть 1

Луна представляла собой раздувшийся шар, тяжело висевший над горизонтом. Ее призрачный свет струился на укромную полянку с небольшим озерцом и защищенную со всех сторон высокими старыми деревьями, хранящими свои тайны. На душистых ветвях укрывались такие же старые филины. У края воды паслась золотистая лошадь. Такой цвет ее шкуре придавали отблески вишневого пламени костра, мерцавшего в центре небольшой лощины. Хозяйка лошади сидела на сырой от росы траве, опершись спиной о поваленное бревно. В руках она держала потрепанное временем точило. Звуки ударов о металл распространялись над неподвижной гладью воды и отражались боевой мелодией от противоположного берега. Ее спутница лежала на меховом одеяле животом вниз. Тихие звуки иглы, царапающей кожаный пергамент, заглушались ударами точильного камня. В глазах девушки и ее легких движениях отражались события, что она переводила в слова на пергаменте. Свободная рука периодически поправляла за изящное ушко длинный светлый локон. Внезапно игла остановилась.

- Зена, - спросила, нахмурившись, девушка, не отрывая взгляд от пергамента.

- Да, - ответила ее подруга, продолжая свое занятие.

- Когда я дралась с тем огромным парнем... ну, ты помнишь - лысый с бельмом - я дважды его ударила левым или правым концом своего шеста?

Приостановив точильные движения, Зена наклонила голову и на секунду задумалась.

- Правым, - уверено кивнула она, - точно.

Габриель взглянула на подругу, усмехнулась и вернулась к своему свитку.

- Спасибо!

- Обращайся в любое время.

Звуки металла опять наполнили воздух.

- Между прочим, это было красивое движение, - обронила Зена.

Габриель опять посмотрела на подругу.

- Правда?

- Да, правда, - Зена выглядела абсолютно серьезной, - ты совершила нечто невероятное своим шестом. Поэзия в движении.

Бард не удержала свою падающую челюсть. С трудом подавив икоту, она ответила:

- Спасибо. В твоих устах это дорогого стоит.

- Ну, - пожала плечами Зена, - я только сказала то, что видела. Убирая меч в ножны, она поднялась одним плавным движением. Отблески огня подчеркнули выразительные мускулы на высоких бедрах. -Пойду, проверю окрестности. Скоро вернусь.

И она растворилась в темноте, в безмолвном мире теней.

Габриель в недоумении посмотрела на то место, где только что была ее любовь. "Хорошо," - она взглянула обратно на пергамент, понимая, что после такого удара уже не сможет писать. Ее мысли были полностью поглощены последними секундами разговора с Зеной. "Нда…

Поэзия в движении? Нда…" Она свернула наполовину законченную рукопись и аккуратно поместила ее в специальной походной сумке для свитков. Затем перевернулась на спину, сложила руки на животе и стала разглядывать ночное летнее небо, ожидая возвращения Зены. Спустя несколько мгновений она обнаружила, что звезды ей загораживают копна черных волос и смеющиеся голубые глаза.

- Что-то интересное? - спросила Зена.

- Теперь да, - усмехнулась Габриель, приподнимаясь на локтях.

- Все тихо?

"Ап," - снимая меч и шакрам, Зена быстренько разобралась с латами и ботфортами, размещая все в определенном порядке вокруг походного одеяла. Оружие должно всегда находиться под рукой. К великому огорчению своей подруги она не сняла кожаных одежд. Но таков был ее обычай, когда она попадала в подобную глушь. Сделав вид, что не заметила выражения лица Габриель, воительница легла на одеяло и, нежно целуя в нагретую огнем щеку, крепко обняла свою любовь. После чего перевернулась на спину и стала рассматривать звезды, украшающие ночное небо.

- Ты в порядке? - спросила Габриель после долгого молчания, прислушиваясь к спокойным ударам сердца храброй воительницы под своей головой.

- Просто размышляю.

Еще одно мгновенье тишины, нарушаемое приглушенным треском огня.

- О чем?

Зена глубоко вздохнула. Ее грудь приподнялась, а потом медленно опустилась, по мере выдоха.

- О том факте, что я бы предпочла, чтобы Автолик выбрал для своего ареста любой город, кроме Коринфа.

Габриель кивнула, осознав услышанное. Она была в курсе, что Коринф относился к тем немногочисленным местам, что Зена избегала в своих путешествиях. Это было место самого страшного поражения. Место битвы, где, чтобы выиграть, ей бы пришлось рисковать жизнью сына. Жители Коринфа, даже спустя все эти годы, были уверены, что нет ничего ужаснее королевы воинов. Другие барды рассказывали Габриель, что на стенах домов в Коринфе до сих пор развешиваются листовки "разыскивается" с описанием Зены. И, несмотря на все это, Зена по своей воле возвращается в Коринф, готовая на все ради помощи другу. И Габриель верит, что этот поступок покажет всем, как сильно изменилась ее подруга.

- Зена?

- Ммммммммм.

- Чтобы случилось, если бы ты выиграла ту битву? Если бы ты взяла Коринф?

Последовавшее за этим молчание длилось столь долго, что Габриель отчаялась получить ответ и уже была готова провалиться в соблазнительные сети Морфея. Но тут глубокий голос прогрохотал под ее ухом.

- Афины бы пали и Греция стала бы моей.

- Это… это было то, к чему ты стремилась?

Погрузившись в горькие воспоминания, Зена опять замолчала.

- В то время - да. Я стремилась к этому многие годы. Крах этой мечты опустошил меня. Бораис ушел. Солан был у кентавров. На поле битвы стояла моя честь. Я оставила с собой только мою армию и до сих пор не могу поверить, что они остались со мной после всего, что произошло.

- А сейчас?

- Сейчас? Габриель, мир не нуждается в столь могущественном воине, как я была в то время. Ты можешь говорить что угодно обо мне и моих мнимых возможностях управлять темной стороной. Но, мы обе знаем, что она еще здесь, вся в ожидании… - Зена крепче сжала теплое тело, столь доверчиво расположившееся в ее руках. - Нет. У меня нет ни малейшего желания возрождать конкретно эту мечту. Когда она заговорила в следующий раз, голос уже теплел улыбкой. "Нет, не сейчас, когда у меня есть много других желаний, которые я хочу реализовывать снова и снова». Ослабив объятия, она наклонилась, притянула голову Габриель, встретила своими губами манящие мягкие губы подруги и подарила глубокий поцелуй, лишивший дыхания обеих.

- О, да… - усмехнулась Габриель, - будь совершена свободна в реализации этой мечты так часто, как тебе заблагорассудится.

Зена тот час вернула шутку:

- Я собираюсь заняться этим прямо здесь, бард! Приступим!

Этим утром Габриель просыпалась медленно, ворча на лучи солнца, пробившиеся сквозь ветки деревьев и отдыхавшие на ее веках.

Ууххх", - бормотала она, натягивая меховое одеяло на голову. "Только пять минут. Зена, я обещаю, только пять минут". Никакого ответа. Хотя, она и не ожидала его. Несомненно, "вставши еще до рассвета" воительница нарезала сотый круг по озеру, отрабатывала новый превосходный удар мечом или оттачивала очередной из бесчисленных своих таланов. Или, что-либо еще из того, что она проделывала, когда ночные кошмары прошлого вытаскивали ее из-под теплого одеяла и заставляли переживать все заново.

Солнце, осознав, что его света не достаточно, чтобы вытащить юную девушку из постели, принялось реализовывать остальные свои возможности, начав поджаривать барда под толстым меховым одеялом.

"Отлично прожарена, - вскричала Габриель, стаскивая одеяло, которым была до этого накрыта с головой. - Аполлон, если ты когда-нибудь решишь спуститься вниз и заплатить нам за визит, пожалуйста, не сдерживай мою благодарность за все эти трюки, что ты вытворяешь каждое утро".

После этого бог солнца благоразумно решил, что молчание есть достоинство, и направил свои лучи на более благодарные земли.

Бард облегчено села, потягиваясь и зевая, попыталась привести в порядок спутанные за ночь волосы. И тут, простите за подробность, весьма громко заявил о себе ее мочевой пузырь, намекая, что промедление не благоразумно.

Застонав от вселенской несправедливости, девушка вскочила на ноги и еще раз потянулась, зевая во всю мочь. Ее челюсть закрылась со стуком, как только пелена сна наконец слетела и Габриель оглядела место стоянки, где этой ночью она заснула в объятиях Зены.Ей еще сильнее захотелось в туалет.

"Зена", - осторожно позвала Габриель, озираясь по сторонам. Ответом были лишь убаюкивающие звуки леса.

"Зена. Зена, ты здесь?"

Тишина.

Габриель еще раз осмотрела место стоянки, и ее сердце учащенно забилось. Исчезли все признаки пребывания Зены. Отсутствие оружия и лат еще можно было попытаться объяснить привычкой Зены не оставлять ничего, даже малейшей рыболовной снасти. Но, исчезло абсолютно все. Как будто и не существовало вовсе. Не было даже седла, уздечки и седельных сумок. Бард оглянулась по сторонам. "Арго, Арго, иди сюда, девочка". Не дождавшись ответа, она призывно свистнула. Обычно на этот свист Арго сразу же появлялась рядом.

Но Габриель, по-прежнему, оставалась одна в этой узкой лощине.

"Что же, Тартар, здесь происходит? Зена, если это твой садистский урок, будь уверена, я его уже осознала. Клянусь именем отца, что никогда больше не буду спать. А, теперь ты не могла бы вернуться? Это уже не смешно".

Весьма расстроенная причудами Зены, Габриель повернулась в сторону одеял с твердым намерением пойти и поспать, пока подруга не образумится.

Но то, что она увидела, заставило тихо застонать: "Нет, о, нет. Пожалуйста, нет". Там, где прошлой ночью лежало два одеяла, скомканные в любовной игре, осталось только одно. Упав на колени, Габриель уткнулась носом в мех. Но пахло только ею, никакого намека на Зену. "Боги, - прошептала девушка, - что происходит?"

Где-то позади послышался шум, Габриель вскочила на ноги и схватила шест. "Зена, это ты?"

Шум усилился, и она распознала в нем звуки сапог, людей, не заботящихся о внезапном появлении. Поправочка. Много сапог, которые двигались в ее направлении. Еще раз оглядевшись, Габриель заметила густой подлесок и бросилась к нему в поисках укрытия, чтобы уже оттуда решить, кто идет - друг или враг.

В следующее мгновение в лощине появились первые признаки человеческой формы жизни. Это были хорошо вооруженные солдаты, ведущие скованных цепями мужчин, женщин и детей. Бард насчитала двадцать солдат и, по меньшей мере, раз в пять больше пленников. Онаа крепче сжала шест, перебирая в голове различные варианты атаки. "Черт возьми, Зена! Где ты?"

Габриель вздрагивала каждый раз, когда шаги воинов и пленников, продирающихся сквозь ее владения, раздавались слишком близко. Их было так много, что они походили на саранчу. Когда последний воин прошмыгнул мимо, девушка, продолжая следить за противником, начала осматриваться в поисках нового убежища, пользуясь тем фактом, что еще могла думать о том, как противостоять такой толпе и сохранять надежду на благополучный исход.

Очень быстро лес перед путникам стал походить на непроходимую чащу. Это было на руку Габриель. Все еще составляя план атаки, она решилась тихонько покинуть свое укрытие: «Ты мне дорого заплатишь за это, Королева Воинов».

Но как только она попыталась выполнить задуманное, чужая рука опустилась на ее плечо. Габриель быстро обернулась, взмахнула шестом и чуть не отправила незнакомца в царство Аида.

- Что? Что вы здесь делаете? Здесь сейчас очень опасно. Вам лучше уйти отсюда как можно дальше. И быстро.

Незнакомец, сухощавый старик с бородой до пояса, спокойно улыбался, как будто совсем не был обеспокоен услышанным.

- Ты должна пойти со мной. Это очень важно.

- Я должна… Может быть, вы не поняли меня, как вас там. Вам придется вернуться туда, откуда вы пришли. Одному. Мне же надо проследить за солдатами и найти способ освободить этих людей. У меня нет сейчас времени на разговоры с вами.

Маленький старичок мягко взял Габриель за руку, его темные глаза были абсолютно серьезны.

- Ты должна найти время, Габриель из Потедии. Судьба мира висит на волоске.

Габриель прищурилась:

- Откуда вы знаете мое имя?

- Это сейчас на важно. Тем не менее, сейчас важно сообщение, которое я должен тебе передать.

Вздохнув с досады, бард провела рукой по волосам. Она глядела вслед воинам. Вполне возможно, что если она поспешит, то ей удастся атаковать их в конце пути.

- Извините. Но я не могу. Я…

- Ты должна. Прошу.

Пожав плечами, Габриель придала своему лицу выражение вежливого интереса.

- Что вы должны рассказать мне?

- Не здесь. Здесь солдаты. И с каждым днем их все больше. В Коринфе собираются великие армии. Скоро война. Ты должна пойти со мной в безопасное место. Здесь тебя все будут преследовать.

- Но, эти люди…

- На данный момент они в безопасности. Их используют на рудниках Завоевателя.

- Завоевателя? - Габриель нахмурила брови.

- Это я тоже объясню. Прошу. Пойдем.

Она бросила еще один короткий взгляд вслед уходящим и повернулась к старцу, упорно стоявшему перед ней. Еще раз тяжело вздохнула.

- Хорошо. Веди.

В итоге Габриель оказалась в маленькой пещерке, освещаемой пламенем разведенного в центре костра. Землю около костра покрывали толстые шкуры, а рядом с голыми стенами валялись в беспорядке сумки с едой, водой и одеждами. Во времена путешествий с Зеной барду уже приходилось бывать в пещерах отшельников, и эта ничем от них не отличалась. В то время как старик пытался разместить свое костлявое тело на шкурах ближе к костру, Габриель решила оставаться стоя. Она с огромным усилием сдерживала свое любопытство и желание помочь пленникам. Воткнув шест в землю и опершись на него, она посмотрела на незнакомца:

- Что же тебе необходимо рассказать мне?

Старик спокойно улыбнулся:

- Во-первых, меня зовут Манус. Я жрец Судеб.

- Судеб? Какое им дело до земных проблем?

Манус сложил свои руки на коленях и пристально посмотрел на огонь:

- Большое дело. И против их воли. В настоящее вплетена не та нить жизни.

Сбитая с толку, Габриель тряхнула головой:

- Вас не затруднит объяснить это чуть-чуть попонятнее? Не думаю, что до меня дошло сказанное.

- Ты знаешь женщину по имени Каллисто? Я прав?

- О, да. Я ее очень хорошо знаю.

- В твоем мире она богиня, не так ли?

- Что значит «в моем мире»? - нахмурилась бард.

- Только то, что я сказал. Так что? она не богиня?

- А?.. Да, она богиня. Она что-то натворила? Что-то изменила?

Манус кивнул головой.

- Да уж. Мир, в котором ты заснула прошлой ночью, не был тем миром, где ты проснулась сегодня утром. Как богиня, Каллисто смогла изменить ход истории, вернувшись в прошлое и предотвратив одно событие, предписанное Судьбами.

- Что же она изменила?

- В твоем мире есть человек, известный как Геракл. Полагаю, ты его знаешь?

- Геракл! Конечно, я знаю его. Все знают Геракла! Он один из величайших героев нашего времени!

Старик грустно тряхнул головой:

- Никто в ЭТОМ мире не знает Геракла, поскольку он никогда не рождался. Каллисто убила его мать, прежде чем она дала ему жизнь.

- О, Боги! - прошептала Габриель. Она закрыла глаза, как если бы пыталась представить весь ужас мира без Геракла. Все, кого он спас, были мертвы, потому что его не существует. Гиганты и монстры, убитые им, свободны в своих похождениях, т.к. нет достаточной силы остановить их.

- Это невозможно!

- К сожалению, это правда.

- Почему она это сделала? Какая ей с этого польза?

- Боюсь, я не до конца ее понимаю, - в голосе старика послышались виноватые нотки.

- Единственная выгода, из того, что приходит на ум, это то, что она стала правой рукой властителя Греции.

- Повтори!

- Греция покорилась Завоевателю и Каллисто сидит справа от ее трона.

- Ты второй раз упоминаешь завоевателя. Кто же Завоеватель?

Назови, пожалуйста, имя. Довольно загадок!

- Габриель, я говорю тем, что ты называешь загадками, только для того, чтобы ты поняла всю серьезность задачи, что Судьбы просили поручить тебе.

Бард с досадой сжала кулаки:

- Что за задача? Кто Завоеватель? Что здесь происходит? У меня полно дел и сочинение на тему «20 вопросов» к ним не относится.

Манус взмахнул руками.

- Но я задам еще один вопрос. Верю, что ответ на него поможет тебе во всем разобраться.

Пытаясь успокоиться, Габриель глубоко вздохнула и кивнула головой:

- Прекрасно. Что за вопрос?

- Какой из поступков Геракла кардинально изменил твою жизнь?

Габриель опять нахмурилась, вспоминая свои встречи с Гераклом. Все они были важны. Как выбрать наиболее важную? Может быть, освобождение Прометея? Приковав Прометея, Олимп обрек мир на хаос. Но, если это же произошло в предполагаемой новой реальности, эффект получился совсем не такой, как в ее мире. Несмотря на глубокую старость, Манус выглядел достаточно здоровым. И огонь свободно горел в очаге. Она почесала затылок. Что же еще было важным лично для нее? Единственное, что приходило на ум - первая встреча с…

Она подняла голову. Ее лицо побелело от потрясения.

- Зена. Это она, не так ли? Завоеватель, о котором ты говорил.

Это Зена?

Манус кивнул.

- Да. Зена и есть Завоеватель Греции. Геракл не помог ей встать на путь добра. Она смогла собрать другую армию и штурмовала стены Коринфа. Вскоре пали и Афины. Она правит Грецией, Индией, Египтом, Китаем и многими другими странами. Каллисто - ее правая рука. И сейчас она готовится пойти войной против Рима и Цезаря. Судьбы сказали, что в этой войне не будет победителя. Как огонь, она распространится по всему миру. Дойдет даже до Галлии и тех земель, о существовании которых мы даже еще не знаем. Миллионы умрут, и цивилизация рухнет, мир будет лежать в руинах. Эту войну нельзя допустить.

Габриель застыла в молчании. Она была в шоке. Образы переполняли ее воображение, и она не представляла, что должна говорить. Кусочки в сознании отказывались складываться в целое.

- Габриель, ты единственная в силах предотвратить это, - торжественно произнес Манус.

- Я? Как же мне предотвратить войну? - ее глаза заблестели еле сдерживаемыми слезам. - В этом мире Зена хотя бы знает обо мне?

Старик встал и с состраданием взял барда за холодную руку.

- Нет, она не знает. Потедия и все ее жители были уничтожены много лет назад воином по имени Дрейко, бросившим вызов господству Зены. Тебя никогда не было в этом мире.

2

Слезы прорвались наружу, медленно стекая по щекам.

- И как же мне тогда выполнить твою просьбу? Мне понадобились годы, чтобы достичь близких отношений с Зеной. И это была Зена, уже выбравшая путь добра. У меня нет столько времени! И, если я все-таки доберусь до нее, она, вероятно, убьет меня раньше, чем я смогу заговорить.

- Впереди много трудностей, Габриель, - согласился Манус, неловко похлопывая ее по спине, желая утешить. - Но, возможно, есть одна вещь, способная тебе помочь.

Габриель посмотрела на старика, вытирая слезы тыльной стороной ладони:

- И что это?

- Драгоценный камень на верхушке скипетра Завоевателя. В отличие от Каллисто Зена не знает о его свойствах. Это – камень Хроноса. И он единственный, обладающий силой изменить ткань времени. Если ты сможешь как-нибудь добыть этот камень, то сможешь вернуться назад в то время, где Каллисто убила Алкмену. И если Геракл сможет появиться на свет, нити жизни распределятся правильно и эта реальность перестанет существовать. Твоя реальность опять станет единственно верной.

- Итак, все, что мне нужно сделать, это всего лишь приблизиться к Зене настолько, чтобы можно было украсть камень. Затем понять, как он работает, вернуться назад и предотвратить убийство Алкмены, - криво усмехнулась Габриель.

- Ну, или попытайся убедить Завоевателя не начинать войну.

Любой способ, любое решение, но судьба мира лежит на твоих плечах.

Бард встряхнула головой:

- Почему я?

- Потому, что ты связь, Габриель. Через тебя соединились две реальности.

Девушка, взяла в руки шест и стала измерять шагами тесные границы пещеры. На ее лице горе быстро сменялось смятением, затем уверенностью, а затем опять горем.

- Но, но… я справлюсь? - наконец-то спросила она.

- Даже Судьбы не знают ответ на этот вопрос, Габриель. Прости меня.

Габриель горько рассмеялась:

- Я значительная фигура. И когда боги к этому привыкнут?

Она подняла руку прежде, чем Манус смог ответить.

- Не трудись. Это был риторический вопрос.

Прекратив хождение, она присела перед огнем, пристально всматриваясь в танцующее пламя, как будто его лепестки могли предсказать будущее. В голове звучал голос Зены: «Габриель, ты никогда не будешь убегать». И она не будет. Действительно. Если это так важно. Она раскраснелась, приняв твердое решение. Сердце набралось решимость перед предстоящим путешествием.

- Хорошо, - голос был серьезным и твердым, - расскажи, как добраться до Афин.

Манус рассмеялся:

- Завоеватель находится в Коринфе.

Бард махнула рукой:

- Коринф. Афины. Покажи мне дороги. Мне нужно найти камень.

Жрец не смог сдержать улыбки, вызванной мужеством девушки.

- Несколько предостережений, прежде ты двинешься в путь.

- Что? - спросила явно сбитая с толку Габриель.

- Что бы ни двигало Каллисто, она сменила свою божественность на возможность быть на стороне Завоевателя. Однако она осталась прежней Каллисто из твоего мира. Она знает тебя и, несомненно, догадается о твоей цели, как только увидит тебя. И я абсолютно уверен, что она сделает все возможное, чтобы помешать тебе.

Бард закрыла глаза и взмахнула руками:

- Великолепно. Как только я набралась мужества утащить камень у Завоевателя этого мира, как я получаю в нагрузку Каллисто! – Она пристально посмотрела на старца:

- Что ты еще мне не рассказал?

Манус нахмурился:

- Тебе надо сменить одежды.

Габриель нахмурилась в ответ:

- Мои одежды? Что в них плохого?

- Габриель, ты одета как амазонка. В этом мире амазонок больше нет. Может быть, только в некоторых очень удаленных местах. И те, что остались, боятся за свою жизнь. Каллисто сделала своей целью своей жизни: стереть амазонок с лица земли.

- Каллисто? С каких пор ее беспокоит судьба амазонок?

- Ну, ее это совсем не беспокоит. Завоеватель решил, что они представляют угрозу, и практически сравнял с землей самый большой бастион амазонок. Она планирует вернуться в момент их упадка и забрать самых сильных бойцов, как гарант будущей безопасности. Новая некоронованная королева Амазонок по имени Веласка решила убить Каллисто, и ей это почти удалось. Прошлым летом, когда последняя в разведке проверяла маршрут Завоевателя. С тех пор у Каллисто личный интерес в этом вопросе. И гулять в одеждах Амазонки равносильно самоубийству. Запутавшись в хитросплетениях, Габриель начала размышлять, понимая, что небытие Геракла в этом мире повлекло более серьезные последствия, чем она предполагала вначале. Зена не умирала в этой реальности, а Габриель никогда не существовала, и не было никого, кто помешал бы Веласке занять трон Амазонок. Она вздохнула. Амазонки, ее друзья, исчезли. Ее семья исчезла. Зена - ужасная незнакомка и правительница практически всего мира. Из них всех осталась только Каллисто.

- Однако, может быть, я смогу это использовать в своем путешествии. Может быть.

- Хорошо. Пожалуй, я знаю, что с этим делать, - громко сказала Габриель. - Может быть. Есть ли еще что-то, что я должна знать?

- Больше ничего Судьбы мне не сказали, - ответил Манус. Он порылся в одном из мешков, валявшихся на земле, и достал оттуда простой крестьянский наряд – юбку и кофту.

Взяв у него одежду, бард удивлено вскинула брови. Секунда замешательства, а затем жрец понял, в чем дело, и засмеялся.

- Лучшее, что я мог найти. Боюсь, Судьбы сделали своей выбор самостоятельно. Я только выполнял их инструкции.

Габриель не смогла сдержать улыбки:

- Догадываюсь, мне придется тебя отблагодарить. Здесь есть местечко, где бы я могла переодеться?

Жрец почтительно поклонился, его борода повисла над пыльным полом.

- Я выйду из пещеры. Дайте мне знать, когда будете готовы.

Через несколько мгновений Габриель уже была одета и получала последние инструкции. Посмотрев вниз на себя - на длинную юбку и скромную блузку – она не могла поверить, что когда-то давно была крестьянской девочкой, вышедшей в мир в подобном наряде. Как много лет прошло с тех пор! И эта попытка вернуться назад казалась слегка забавной. Прошло уже 3 года с тех пор, как она, будучи наивным ребенком, постоянно нуждалась в поддержке Зены. А сейчас мир ждет помощи от нее. Весьма литературно.

- Отлично, - сказала Габриель, как только Манус закончил приводить в порядок ее внешний вид – он разорвал подол юбки и втер пыль в одежды:

- Что-нибудь еще?

- Нет. Думаю, это – все, - ответил жрец, бросая в огонь остатки материи и наблюдая, как огонь жадно накидывается на них.

- Гм… сколько у меня времени? Я имею в виду - до того, как это произойдет?

- Из того, что я услышал от солдат, проходивших мимо и не заметивших моей пещеры, я бы предположил, что одна луна, в крайнем случае – две. Когда Завоеватель чего-то желает, он не терпит промедления.

Габриель фыркнула:

- Точно. Узнаю Зену.

- Говорили, что она ждет, когда доберутся войска из самых отдаленных концов ее владений. Те, что из Китая, уже стали прибывать. Как только все соберутся, она отправит корабли на Рим.

- Месяц – не самый большой срок, чтобы отговорить правителя всего мира от войны. Особенно от войны против Цезаря. Я знаю, как сильно она его ненавидит, и думаю, наши две реальности в этом схожи, - размышляла Габриель, беспокойно вращая шестом.

- Я умею отговаривать. Но, в данном случае это не сработает. Выходит так – или камень, или ничего. Надеюсь, инструкции, а может, что-нибудь еще мне поможет.

Выпрямив спину и расправив плечи, бард оперлась на шест и сказала, глубоко вздохнув:

- Я готова.

- Твой шест… это не очень хорошая идея, - Манус опять выглядел виноватым.

Глаза Габриель округлились:

- Почему нет? Слишком длинный? Слишком короткий? Слишком… деревянный?

- Слишком похож на шест амазонки, – ответил старик, указывая на рисунки. - Если солдаты этого не поймут, то Каллисто и Завоеватель – несомненно.

- Ну, тогда им придется с этим смириться. Этот шест я возьму с собой. К тому же, если Каллисто приблизится ко мне настолько, что узнает мой шест, она наверняка сначала узнает меня. Я сожалею, Манус, но я воспользуюсь шансом, что воины Зены не знают разницы между шестом амазонок и спартанской дубинкой.

- Это решение не кажется мне разумным, - голос Мануса окрасился сомнением.

Габриель улыбнулась:

- Манус, я просто бард из Потедии, поверив тебе, собираюсь встать на пути Завоевателя этого мира – либо стащив камень из ее скипетра, либо отговорив от развязывания войны с ее злейшим врагом. Если в этом есть хоть капля здравого смысла, скажи мне об этом, поскольку я абсолютно уверена, что нет.

Манус улыбнулся:

- Согласен. Твоя взяла.

- Отлично. Я рада, что мы разрешили наши сомнения. А, теперь, какая дорога ведет в Коринф?

Внушительный каменный монолит дворца Завоевателя возродился из Коринфской земли, как птица Феникс из пепла. Эта аналогия абсолютно уместна, так как вход Завоевателя в побежденный город был ознаменован разрушительным пожаром. Зена отпустила грехи Коринфа все очищающим пламенем. Она была на пороге возмездия единственному одержавшему над ней победу человеку. С тех пор прошло три года. Сказать, что все, что окружало Завоевателя, было выдающимся, значит не сказать ничего.

Пространство за пределами крепости было буквально забито солдатами, готовящимися к скорой войне. Бессчетные лагерные огни простирались до самого горизонта, создавая иллюзию заката. Солдаты, большую часть которых все еще составляли греки, находились в состоянии боевой готовности. Они знали, что в любой момент взор Завоевателя может упасть на кого-то из них и отправить его душу к Аиду раньше, чем тело осознает, что уже мертво. И никто, ни волонтеры, ни призывники не хотели оказаться под этим взором.

Быстро расставлялись палатки, распределялась охрана, в ожидании скорой битвы точилось оружие. Все переговоры были практически безмолвные. И только редкий смех или грубая непристойность иногда нарушали кажущуюся безобидность ночи.

Войско представляло собой разительный контраст с теми бандами мародеров, что Завоеватель возглавляла много лет назад. Лишь единицы знали, что Зена однажды потеряла свою армию. Тогда ее прогнали сквозь строй. И воспоминание об этом всплывало в мозгу каждое утро, когда она осматривала свои завоеванные земли. Это унижение Завоеватель никогда больше не допустит. Раньше она полагалась на некоторые неподдающиеся контролю понятия о преданности. Пока не осознала всю горькую правду того урока, что у воров нет чести.

Теперь ее рецепт абсолютного повиновения был ужасающе прост. Страх. Страх поднял ее на вершину мира. И страх поможет ей здесь оставаться.

Атмосфера внутри крепости сильно отличалась от той, что была снаружи. Звуки веселого праздника отражались от каменных стен гостиной. Она была так велика, что, как говорили, могла вместить в себя весь Олимп. Монотонность голых стен нарушали гигантские гобелены.

На их создание ушло много лет. Низкая музыка была едва слышна за хором голосов, поднимающих тосты, говорящих поздравления и ведущих пьяные беседы. Воздух наполнялся ароматом острых блюд, собранных со всех краев земли.

Сотни факелов окрашивали огромное помещение яркими красками. Казалось, здесь были все цвета радуги, даже те, что природа еще только задумала создать, чтобы поразить нас. И над всем этим царила Завоеватель Многих Земель, равнодушная и безучастная, как гранитная скала. Трон, поддерживающий ее тело, был создан мастерами, покрывавшими золотом своих правителей перед тем, как отправить их на вечный покой под тонны Египетских пирамид. Клеопатра сама подарила его Зене. Говорили, она продала свое царство за поцелуй Завоевателя. Действительность была гораздо прозаичнее, чем истории бардов, но романтический идеализм сказок сослужил хорошую службу. Завоеватель была в длинной тяжелой тоге, по стилю напоминавшей халаты китайских императоров, один из которых пользовался ее благосклонностью. Вшитые в тогу драгоценные камни, которым нет цены, составляли радужную чешую огромного дракона, обвившегося вокруг тела.

Его огненная голова отдыхала на груди Завоевателя. Черные волосы были собраны наверху и перевязаны простой золотой лентой, изящным бантом спускавшейся к шее. Большое кольцо на среднем пальце левой руки было единственным украшением на ее теле. Прозрачный камень кольца повторял цвет глаз.

Позади Завоевателя стоял высокий красивый мужчина с обнаженным торсом. Огромным веером он осторожно отгонял горячий воздух от своей госпожи.

Короче говоря, Зена выглядела пугающе отстраненной и ужасающе прекрасной. Ярчайший алмаз Греции – приз, за который стоило бороться и победить. Недоступный и недостижимый. Воплощение совершенства.

Так, наверное, сказал бы ищущий благосклонности поэт.

И в этот самый момент она ужасно, абсолютно, бесконечно скучала. Праздник, надуманно приуроченный к третьей годовщине покорения Греции, не был ее идеей. И она была далека от всего этого. Под величественными одеждами продолжало биться сердце дикого воина. Зена в глубине души продолжала верить, что ее меч диктует ее правила. Она верила, что политика – удел слабых духом и телом. Тех, кто для достижения желаемого прячется за фальшивыми масками рабской покорности. Но, цивилизация сама по себе была построена как раз на таких играх. И если она хочет, чтобы ее запомнили не только как кровожадного и удачливого воина, ей придется играть в эти игры лучше остальных.

И она это делает уже три года. Но, это не означает, что она должна любить это занятие. В надежде найти что-то, что нарушило бы монотонность вечера, она еще и еще просматривала толпу острым взглядом

В дальнем правом углу Зена заметила Каллисто, которой пришлось сменить ее обычный наряд из черной кожи на платье в золотых и темно-голубых тонах. Это казалось невозможным, но в платье Каллисто выглядела еще более обнаженной, чем в своих доспехах. Ее грудь была практически открыта. Сокровенные бугорки насмешливо выглядывали из-под прозрачной материи при каждом движении своей хозяйки. Шоколадные глаза Каллисто поймали взгляд Зены. Она быстро закончила свой разговор со смуглым мужчиной, подарив ему обольстительную улыбку. Последний побледнел и покрылся холодным потом.

- Ох, Зена, - прошептала Каллисто, наклонившись и дразня мимолетным видением скрытых сокровищ, - праздник просто чудесен, не так ли?

Зена подарила своему первому помощнику взгляд, способный заморозить извержение вулкана, случись оно неподалеку. Однако, Каллисто это обстоятельство не сильно расстроило. За годы она уже привыкла к подобным выражениям чувств, особенно по отношению к себе.

- Ну, не будь такой, моя дорогая, - продолжила блондинка, проводя пальцем по руке Завоевателя.

- Твои люди просто обожают тебя. Палец продолжил свое движение вдоль обнаженной и выступающей ключице. - Так почему ты… Движение продолжилось в направлении груди Завоевателя. -… расслабься… При этом рука скользнула под ткань. - … доставь себе удовольствие.

С быстротой молнии Зена железной хваткой зажала запястья Каллисто. Стараясь, чтобы глаза не выдали боль, прекрасная блондинка надула губы как маленький ребенок:

- Это уже не смешно, дорогая. Ты разве не слышала, что если Завоеватель будет только работать и никогда не будет играть, то станет скучной девочкой?

Продолжая быть полностью безучастной, Зена еще сильнее сжала запястья Каллисто, чуть не раздавив их, затем отпустила и оттолкнула женщину от себя. Правда, не столь сильно, чтобы она запнулась и разбила себе лицо.

- Отлично. Продолжай в том же духе, - Каллисто щелкнула пальцами, стараясь удержаться и не потереть пострадавшие руки, - а мне придется поискать развлечений на стороне.

Впервые за вечер отсутствующее выражение на лице Завоевателя сменилось на самодовольную улыбку. Пальцы Каллисто порывались стереть это выражение с лица Зены, но ее рассудок остановил желание тела. Это было не легко. Каллисто была тем, кем она была, но ради своего тщательно разработанного плана, ей приходилось играть роль преданного раба. Закрыв глаза, она представила картины того, что вскоре произойдет. Ее чувственные губы скривились улыбкой: гордый

Завоеватель, ее ненавистный и возлюбленный враг в прошлом и настоящем, в любой реальности – истинной и ложной, Зена – Королева Воинов – с ошейником у ее ног, раболепное животное, существующее только для удовлетворения желаний Каллисто.

Скоро. Да, очень, очень, скоро, моя сладкая…

Открыв глаза, похотливо улыбнулась Завоевателю и растворилась в толпе, желая предаться своим фантазиям в мире и комфорте своей комнаты.

Когда Габриель, наконец, добралась до Коринфа, линия горизонта начала окрашиваться розовым. На землю спускался вечер. Затаив дыхание, бард пробиралась сквозь последний на ее пути лес. Внезапно ее глаза расширились от увиденного. Впереди простиралась долина. Настолько, насколько хватало глаз, она была покрыта тонким пунктиром тысячи костров. Над всем этим возвышался Коринфский замок, далекий и неприступный.

Она там, где-то там.

Габриель представила Зену, в этот момент тоже наблюдающую эту картину. Только из своих покоев в замке. Ты чувствуешь меня? Знаешь ли ты, что я тут? Есть ли внутри тебя что-то, что откликнется на того, кто никогда не существовал в этой реальности?

Бард передернулась от прохлады, обняла себя руками и неожиданно почувствовала простуду. Как бы безумно это не выглядело, я рассчитываю на это, Зена. Потому что это единственный способ осуществить задуманное.

Габриель мрачно усмехнулась: "Да, если только она не убьет тебя первой".

Проскользнув обратно в свое лесное убежище, бард, не разжигая огня, легла в походную кровать. Чтобы добраться до Завоевателя, ей надо прокрасться мимо вооруженного лагеря, кишащего тысячами солдат.

Пока она жевала еду, данную ей Манусом, и смачивала пересохшее горло из меха с водой, планы стремительно сменялись в ее голове. Стараясь не зациклиться на стандартном решении, Габриель лежала на толстых шкурах и смотрела на звезды, ожидая, когда к ней придет вдохновение. Дрожа от холода и не в состоянии даже погреть себе чая, она завернулась потеплее и помолилась о чуде.

********************

Празднество было в самом разгаре, когда Завоеватель окончательно уверилась в своем страстном желании скрыться от посторонних глаз, запахов и голосов, прославляющих ее имя. Короткий кивок, и появились носильщики. Они подняли трон на свои могучие плечи. Напоследок Завоеватель полоснула взглядом по собравшейся толпе. Как один, присутствующие повернулись к ней, гордо выпрямляясь и поднимая кубки. "За Завоевателя", - кричали они в один голос. - Долгого правления!"

Поприветствовав всех повелительным жестом головы, Зена приказала носильщикам начать движение. Ее сопровождал капитан, смуглый симпатичный и покинутый любовью Маркус.

Слух наслаждался тишиной холодного коридора, а глаза – причудливой игрой теней и пламени факелов. Здесь, в глубине замка, тишина нарушалась только босыми ногами носильщиков и размеренными шагами ботинок Маркуса, сопровождавшего ее в личные покои.

Наконец, они остановились у двери без надписей - Зена не хотела, чтобы кто-то знал дорогу в ее святая святых. Носильщики опустили трон с Завоевателем. Улыбаясь, Маркус предложил свою руку. Зена позволила помочь ей встать с трона.

Отпустив теплую руку Зены, Маркус вынул меч и открыл дверь, быстро ступая внутрь. Вторую руку он вытянул назад, через порог, по видимости, оберегая Завоевателя от нападающих, до тех пор, пока не сочтет это место безопасным.

Впервые улыбнувшись за весь вечер, Зена легко ускользнула от "защиты" Маркуса, убрав его руку со своего пути.

- Я с удовольствием передам тебе свою корону в тот день, когда не смогу защититься от руки наемного убийцы в собственном замке, - промурлыкала она себе под нос. Ее лицо скривилось в хищной усмешке.

Повинуясь молчаливому знаку, Маркус поклонился и убрал свой меч, наблюдая, как лазурные глаза его властелина быстро осмотрели углы и стены помещения, в поисках малейшего повода достать искусно скрытый шакрам. Единственные движения принадлежали служанкам Завоевателя - одна, высокая женщина с сияющей эбеновой кожей, другая – изящная азиатка. Она вышла из спальни и грациозно опустилась на пол, преклоняя колени перед Завоевателем.

Не дожидаясь посторонней помощи, Маркус обошел сзади всех присутствующих и прошел в покои для омовений. Меч в его руке был готов предотвратить любую опасность. Не найдя ничего интересного, Маркус проследовал в самые потаенные покои, в личную спальню Зены.

Это помещение было огромным и давило своими размерами. Кровать с балдахином была столь огромна, что могла вместить всю ее армию целиком вместе с лошадьми и всем остальным. В камине горел огромный огонь. Простыни были откинуты и украшены цветами с одурманивающими запахами. Здесь было продумано все, что только могло бы понадобиться Завоевателю во время ночного отдыха.

При одном воспоминании о его собственном пребывании между простыней Завоевателя, по спине Маркуса пробежала теплая волна. Ко всему прочему Зена была очень искусным и темпераментным любовником, человеком, верившим в себя и осуществлявшим свои желания.

В этом месте он никогда не думал о сне.

Теплая волна захватила Маркуса. Он надеялся, что она выберет сегодня его для удовлетворения желания, источаемого всеми порами ее тела. Осознавая, что задержался несколько больше, чем обычно, темнокожий солдат выровнял дыхание и отвернулся от столь манящей постели. Он направился через ванную обратно в главную залу, где был встречен изучающим взглядом Зены. Смутившись, как юнец, Маркус откашлялся, прочищая свои легкие:

- Все чисто, - наконец он выдавил из себя.

- Если больше нет никаких сомнений, ты можешь идти.

Маркус смущенно поглядел в ее глаза, но они были переполнены холодной решимостью приказа. Уже многие месяцы эти глаза были такие - с тех пор, как началась война с Цезарем. Заглушая вздох обманутых надежд, он отвесил безупречный поклон:

- Как угодно моему повелителю.

И, взглядом приказав носильщикам покинуть покои, он вышел, осторожно закрыв дверь. С прекрасной соразмерностью двое служанок поднялись со своих мест на полу и начали ритуал по освобождению Зены от одежд.

3

Sword'n'Quill

Тяжелое платье соскользнуло с плеч, обнажая закаленное в боях тело, крепкие мускулы и смуглая кожа светились в мутном свете комнаты. Самая высокая из двух женщин, снимающая корону с ее головы, выглядела на фоне Завоевателя очень хрупкой. Она осторожно вынула шпильки и распустила длинные струящиеся локоны, позволяя им распрямиться на всю длину - до талии Завоевателя.

- Ванна готова, Госпожа , - прозвучали острожные слова со стороны Линг Ли - маленькой прекрасной азиатки, присланной в качестве подарка от Лао Ма.

Кивнув молодой женщине, Зена направилась в покои, где стояла ванна. Скользнув в нее, она подставила свое тело нежным струям теплой воды. Вынырнув и откинув темные волосы с лица, вновь погрузилась в воду, отдаваясь привычному расслабляющему мускулы действию воды. Тихий звук прервал ее размышление. Она уловила его даже сквозь шум падающей воды. Но он не насторожил Завоевателя. Это был звук движения тел ее служанок, дожидавшихся приказов в соседней комнате. Убедившись, что она права, Зена окончательно успокоилась.

- Обслужите меня, - последовал тихий приказ.

Ответом ему были падающие на пол одежды. Не прошло и секунды как еще одно тело разделило с Завоевателем пространство ванной. Зену окутал сильный запах толченых трав, и она лениво подняла руку, подавая ее женщине.

Сидя на корточках возле бадьи, Линг Ли подняла керамический кувшин и еще раз смочила волосы Завоевателя. Потом она принялась их мыть, одновременно поворачивая и массируя шею и голову ее Госпожи. От приятных ощущений, доставляемых телу, Зена урчала как кот, поедающий сливки. Обе служанки, уже давно заслужившие свободу, по-прежнему оставались с Завоевателем, и Зена не понимала причин, их удерживающих. Они хорошо ей служили и она награждала их по заслугам, никогда не повышая голоса и не требуя ничего, что они не могли бы исполнить.

Она брала их в свою постель, вместе или по отдельности, и могла делать это настолько часто, как ей только заблагорассудится. Но, она знала наверняка, что их судьба быть вместе и что они любят друг друга. Она позволяла быть им вместе.

Чувствуя, что тело начинает отвечать на процедуру омовения, Зена дотянулась до места между своих ног и сжала запястье чернокожей женщины гораздо нежнее, чем проделала это чуть ранее с Каллисто. "Не сегодня," - прошептала она, отпуская женщину и позволяя ей выйти из-под водяных струй.

Темная женщина, имя которой было Ниамей, просто поклонилась и покинула ванную, принимая полотенце от своей подруги и терпеливо ожидая выхода Зены из благоухающей ванны. Нежно обтертая и натертая лавандовым маслом, Завоеватель сидела на комфортабельной кушетке в главной комнате покоев, терпеливо ожидая, пока Линг Ли осушит ее волосы и приведет тяжелую массу в порядок. Зена была облачена в халат из чистейшего шелка глубокого синего оттенка. Но, даже эта одежда не могла поспорить с великолепием ее хозяйки. Обе служанки были вознаграждены зрелищем великолепного расслабленного тела.

- Что угодно, моя Госпожа? - спросила Ниамей, ее эбеновая кожа светилась в бликах камина.

Вы можете идти, - ответила Зена, махнув рукой.

Женщины низко поклонились и бесшумно покинули покои. Завоеватель направилась в строну огромного окна, смотрящего на восток – по направлению Рима. Пристально вглядываясь в темноту, она повторила слова Габриель: "Ты чувствуешь меня, Цезарь? Можешь ли ты почувствовать мое дыхание у себя на затылке?"

И, как обычно, ночь не принесла ответа.

Через некоторое время она отвернулась от окна и подошла к массивному столу, на котором были развернуты планы предстоящего сражения. Перед ней лежали гигантские карты Греции и Рима. Она рассматривала их и представляла тот день, когда она с победой войдет в столицу Италии с головой Цезаря на конце меча.

Где-то глубоко внутри зародилось волнение, а на губы сползла мрачная усмешка. Завоеватель являла собой само лицо смерти, карающий меч и разящее правосудие.

Внезапно в ее руке появился кинжал. Рыча, как демон Тартара, Зена воткнула его до инкрустированной рукоятки в самое сердце Рима:

"Ты мой, Цезарь!"

*************

Утро обещало быть солнечным. И Габриель на секунду даже подумала, что все произошедшее вчера - лишь страшный сон. Но, когда зеленые глаза наконец-то открылись, отходя ото сна, она обнаружила, что по-прежнему одна. "Это слишком для одного игрока”, - пробормотала бард, извлекая себя из походной постели и потягивая усталое непослушное тело. Голод на какое-то время отвлек ее от мрачных размышлений. Мысли о голоде и убийстве несчастного кролика помогли ей развеяться. Итак, они говорят "тощая и голодная". Ну, что ж, посмотрим. Причудливы все-таки пути колесницы судьбы. Ночью ей в голову пришло несколько планов, но к утру ничего не осталось. Все они прошли мимо. Это все, что она знала.

Габриель чуть не рассмеялась, когда представила, как выступит одна против тысячи или более солдат, послушных любому знаку своего господина. "Даа, это точно сработает. Осталось только выяснить, как лучше потерять свою голову".

Скрутив свои длинные волосы в пучок, она покинула границы ночного убежища. Запах гниения, явно ощущавшийся в утреннем ветре, быстро вывел ее в нужном направлении. В просвете между деревьями Габриель увидела движущиеся колонны войск. Женщины и дети, занятые на самых тяжелых работах, готовили в огромных котлах завтрак для солдат. Габриель не понимала, стараются они помочь или помешать военным успехам. Мужчины, которых она смогла рассмотреть, вызывали те же вопросы.

Лицо барда просияло: "Вот оно что! Наймусь-ка я на работы. Не совсем главные ворота, но, в конец концов, дверь”.

В какой-то степени удовлетворенная своим планом, или тем, что она принимала за план, Габриель быстро собрала свои вещи. «Работа на кухне не должна привлекать внимание», – закинув походную сумку за плечи она направилась в строну лагеря.

"Хорошо, Габриель. Время покажет, права ты или нет".

Часть 2

Каррелиус уклонился от массивного меча Потуса и вернул удар, чуть не задев кончиком своего меча голову противника.

- Ну, давай, девчонка! Моя мать дерется лучше, чем ты!Тяжело дыша, молодой человек сильнее сжал рукоятку своего меча, пытаясь подготовиться к следующей атаке.

- Я стараюсь, Каррелиус. Но, я же предупреждал тебя, что я всего лишь фермер!

- Сейчас ты солдат, парень. И будет лучше, если ты научишься хоть чему-нибудь до того, как Завоеватель придет и отрубит тебе голову.

Потус побледнел и тяжело сглотнул, его темные глаза выражали непреклонность:

- Я готов.

- Ты не встал в позицию Зевса. Поставь ноги шире. Как я, - старый воин встал в стойку, и Потус повторил за ним все движения.

- Так лучше?

- Не сильно. Но уже кое-что. Ладно, возьми для начала свой меч вот так. Готов? Так-то лучше.

Глаза Потуса расширились от изумления, когда ему удалось отразить удар. Губы искривились ехидной усмешкой. К сожалению, удивление ослепило его, и он пропустил следующий удар. Меч вылетел из рук. Молодой человек почувствовал кусок стали, пробивший защиту и вошедший глубоко в грудную клетку. Глядя на тупо уставившегося Каррелиуса, Потус грохнулся на землю к его ногам.

- Ради Зевса, вставай, парень! - Старик повернул Потуса на бок, затыкая на его теле кровоточащую рану.

- Да провалиться мне в Тартар! Потус, куда это ты собрался? Как я должен это понимать?! Я…

Габриель, заставшая только конец происходящего, выбрала момент появиться на сцене и подбежала к лежащему, зажав рукой рану.

- Убирайся на кухню, женщина! - закричал Каррелиус, стараясь отстранить барда:

- Этому человеку нужен лекарь, а не сиделка.

- Я и есть лекарь, - ответила Габриель, - и этот человек умрет, если ему немедленно не остановить кровь.

- Но…

Внезапно появился еще один солдат. Его руки были заняты починкой обмундирования. Габриель дотянулась и отобрала у него иголку и нитку, быстро пробормотав ошеломленному воину «спасибо». Затем она обратилась к Каррелиусу:

- У тебя есть немного спиртного?

Старый воин потупил глаза:

- Мы... Завоеватель не разрешает здесь пить, - выдавил он, наконец.

- У меня есть немного, детка! - прокричал третий солдат, доставая из своего сапога грязную фляжку.

- Ты можешь лишиться головы, Пентрес!

- Чего Завоеватель не знает, то ее не разозлит, Каррелиус. Эй, сладкий пирожок, как насчет "полечить” меня, - спросил он, размахивая фляжкой, надеясь на ее соблазнительное содержание.

- Может быть, в другой раз, - ответила бард, вырывая флягу из его пыльных рук. Она посмотрела на своего пациента, лежащего с широко раскрытыми глазами. - Потус, будет немого больно.

- Ты ангел?!

Габриель рассмеялась:

- Нет. Я только друг. Вдыхай глубже и выдыхай медленно. Это все, что тебе сейчас нужно знать. Договорились?

Молодой человек кивнул, в его взгляде читалось несомненное уважение. Слегка покраснев, бард приступила к лечению. Откупорила флягу и вылили небольшую дозу прямо на рану. Потус закричал и потерял сознание.

- Упрощу свою задачу, - она заглянула в свою сумку и достала кусок чистой материи, которую они с Зеной использовали для перевязки и промокания ран. Затем очистила рану от крови и грязи. - Ну, что ж, совсем не плохо. Несколько стежков - и ему будет о чем рассказать своим друзьям на пирушке.

Солдаты в изумлении смотрели на Габриель, ловко зашивающую рану. Ее движения были легкими и умелыми. Улыбаясь от удовольствия, Бард поднялась на ноги, вытирая об лохмотья окровавленные руки. Затем она посмотрела на солдат, собравшихся возле нее.

- Друзья, не будете ли так добры, что укажете мне место, где можно было бы должным образом уложить этого человека, - она подарила им самую очаровательную свою улыбку, на какую только была способна в тот момент. И тут же была окружена добровольцами, которые составляли чуть ли не половину лагеря.

«Эх, видела бы меня сейчас Зена».

___

Завоеватель поднялась до рассвета и уже сидела за столом с военными картами. Стук в дверь прервал ее размышления над планом баталии. Она кивнула прислуге, и дверь была открыта. Вошедший остановился около трона и согнулся в глубоком поклоне:

- Госпожа, Каллисто просит твоей аудиенции.

Зена откинулась на спинку стула и потерла переносицу:

- Пусть войдет.

Охранник еще раз низко поклонился:

- Как угодно моей Госпоже.

Он и исчез и через минуту вернулся с застенчиво улыбавшейся Каллисто.

- Доброе утро, моя сладкая, - проворковала Каллисто своим певучим голоском, - восхитительное утро, не правда ли?

Зена бросила на нее короткий взгляд и вернулась к картам, разложенным на столе. Движением руки она приказала обоим телохранителям удалиться. Те поклонились и молча покинули комнату. Каллисто сократила расстояние, присела на угол большого стола и вытащила воткнутый Зеной кинжал из самого сердца Рима. Она надула губы и внимательно посмотрела на прекрасные черные волосы Завоевателя:

- Выглядит так, как будто кто-то провел очень скучную ночь.

Зена опять бросила на нее быстрый взгляд:

- Выглядит так, как будто тебя это интересует больше, чем ты хочешь показать.

По-кошачьи потянувшись, Каллисто гордо продемонстрировала множество маленьких синяков, покрывающих ее плечи, шею и грудь.

- Я предпочитаю думать, что это все – священная грязь, моя любовь. В конце концов, кое-кто должен здесь повеселиться. И раз ты совершенно на это не способна… - И она принялась чистить кинжалом свои коротко остриженные ногти.

Зена вернулась к своему занятию.

Видя, что Завоеватель не реагирует на шутки, Каллисто соскользнула со стола, подошла к окну и стала рассматривать солдат, начинающих новый день. Затем она обернулась и посмотрела на женщину, которой ее присутствие было абсолютно безразлично.

- Ну, давай же, Зена. Такой замечательный день. Светит солнце… - потянувшись, она встряхнула головой. - Дорогуша, ты еще помнишь что такое солнце? Это такая большая желтая штука, висящая в небе и заставляющая нас потеть.

Зена бросила Каллисто очередной пронзительный взгляд:

- Надеюсь, у тебя есть уважительная причина отвлекать меня от работы.

Каллисто фыркнула, подбросив кинжал.

- Если разглядывание скучнейших карт тысячелетней давности можно назвать работой.

- Я могу.

- Почему я не удивлена?

- Ты все сказала?

С несчастным выражением лица Каллисто вернулась к столу и опять присела на один из его углов.

- Тебе нужно больше гулять на свежем воздухе, - прокомментировала она серьезным тоном, проводя кинжалом по одной из линий на карте. - И я кое-что поняла.

- Что же? - медленно протянула Зена, отбивая рукой кинжал.

Блондинка ликующе расхохоталась:

- Нечто неожиданное! Я думаю, войска слегка расслабились.

Не поднимая головы, Зена полоснула ее взглядом:

- И виной этому…

Каллисто надулась:

- Фигурально выражаясь, дорогуша. Я уверена, что они на подъеме и готовы исполнять твою волю по первому требованию. Но, будет еще лучше, если их очаровательный лидер, готовый к действию, будет среди них. - Она подняла голову и, продолжая вертеть кинжал в руках, посмотрела прямо в ледяные голубые глаза. - Не дай им усомниться в себе.

Блондинка содрогнулась от мрачной улыбки, расцветшей на губах Завоевателя. Она не успела и глазом моргнуть, как лишилась кинжала. Завоеватель мягко, но крепко прижала ее спиной к своей груди, схватив за шею и вывернув руку.

- Усомниться? - прошептала Зена на ухо Каллисто. "Это звучит так же, как я усомнилась в тебе?

От запаха и близости тела Завоевателя у Каллисто голова пошла кругом. Обычный ассортимент усмешек застрял во рту. Она сглотнула, боясь показать высокой женщине страх и желание, захватившие ее от неожиданно изменившейся ситуации.

- Я задала вопрос тебе, Каллисто.

- Как только я пойму, что он означает, я сразу же отвечу тебе, дорогуша.

- Не сомневайся ни на мгновение. Я не настолько очарована твоими личными услугами мне, что это помешает сломать твою маленькую шею, Каллисто. Ты жива, пока ты нужна мне. Ты дышишь только благодаря мне. Тебе не стоит забывать об этом. В течение всей речи Каллисто сохраняла молчание. Только по ее дыханию Завоеватель могла догадаться, о чем она думала.

- Итак, скажи мне, Каллисто, - спросила Зена. Она сжала пленницу покрепче, а потом отбросила в противоположный угол комнаты. Вслед полетел кинжал. Он прошел на волоске от головы блондинки и воткнулся в деревянную дверь. - Тебе все еще весело?

Со своего места на полу Каллисто подарила ей взгляд, полный смертельного яда. Зена посмотрела поверх ее головы и рассмеялась, затем повернулась к другой двери, ведущей в комнату:

- Линг Ли! Ниамей!

В комнате незамедлительно появились две наложницы. Они склонились к ногам Завоевателя.

- Что угодно, Госпожа?

- Приготовьте мою одежду и оружие, - она оглянулась на Каллисто, белые зубы сверкнули в свете факелов. - Я собираюсь проинспектировать войска.

С усердным ворчанием двое солдат оттащили бесчувственное тело Потуса на наспех сколоченную кровать, расположенную в шатре лекаря. После чего вытерли свои испачканные кровью руки о штанины брюк.

К кровати подошел высокий, худой как щепка мужчина азиатского вида. Его длинные серые волосы были заплетены в косу, достающую до талии. Он внимательно осмотрел раненого:

- Кто это сделал?

Каррелиус вышел вперед:

- Он забыл, что надо защищаться, и я проткнул его. Это было не специально.

- Кто его зашил?

Откашлявшись, Габриель также вышла вперед:

- Мм... это была я.

Мужчина перевел взгляд с девушки на лежащее тело, затем обратно, и слегка улыбнулся:

- Очень впечатляет. Где ты научилась этому?

- Меня научил… один друг.

- Тебе повезло с умелыми друзьями. Завоевателю пригодятся услуги вас всех.

Быстро соображая, Габриель почесала шею:

- Мм… ну, моя подруга... она сейчас не со мной.

Темные глаза посмотрели на нее недоверчиво:

- Жаль. Чем больше солдат пополняет наши ряды, тем больше требуется лекарей.

- Если вы считаете, что я могу быть полезной, буду рада помочь.

Сомнения мужчины стали более заметны:

- Для женщины это редкость - владеть искусством врачевания. Еще большая редкость – ее желание быть армейским лекарем. Что ты скрываешь? Ты беглая рабыня?

Он схватил ее руки в поисках следов от наручников. Габриель не сопротивлялась, дав мужчине возможность убедиться в ошибочности подозрений:

- Нет… Я даже не местная. - Она быстро соображала, пытаясь

придумать место. - Я с острова, находящегося на север от Галлии. Он называется Британия. Возможно, вы слышали о нем? - Она очень надеялась, что нет. Это название пришло к ней из одного короткого вечернего разговора с Зеной. Если он начнет задавать вопросы, она пропала.

Мужчина слегка улыбнулся:

- Это многое объясняет. Хотя, ты говоришь на греческом, как на родном.

Габриель улыбнулась в ответ:

- Ну, у меня было время потренироваться.

Повисла долгая пауза, затем целитель кивнул и освободил ее руки:

- Тогда ты принята. Я - Тао Фенг – главный лекарь армии Завоевателя. А ты?

Бард задумалась, пытаясь придумать продолжение своей лжи. Но потом она решила, что, говоря правду, она будет в большей безопасности. В любом случае, рано или поздно, Каллисто все равно узнает о ней. И, подавив вздох, она ответила:

- Я Габриель. Рада познакомится с тобой, Тао Фенг.

Лекарь поклонился в ответ:

- Я тоже рад, Габриель. - Он оглянулся на только что принесенное тело юноши. - Ты накладываешь швы с умением Мастера. Может быть, ты также знаешь о свойствах трав и методах ухода?

4

Улыбка на лице барда стала шире:

- Ну… Вообще-то, я делала это всего раз или два за всю жизнь.

Тао Фенг внимательно оглядел тело девушки – никакой очевидной мускулатуры или атлетического телосложения. В голове опять поселились сомнения, но он их безжалостно подавил:

- Много ли сражений ты видела?

Габриель кивнула, убирая прядь волос за ухо:

- Достаточно. Моя подруга… она была воином. Я провела много времени, наблюдая за ней то в одном бою, то в другом.

- Где же сейчас твоя подруга?

- Она… она умерла. - Суровая правда больно ударила Габриель, и слезы навернулись на глаза. Она поглядела вниз на землю, стараясь скрыть печаль, переполняющую ее. «Я потеряла тебя, Зена».

Лекарь с состраданием положил руку на ее запястье:

- Я сожалею о твоей потере. Видимо, твоя подруга имела для тебя большое значение.

- Она была для меня всем.

Огромная печаль таилась в глубине зеленых глазах. Не зная, что еще сказать, Тао Фенг просто кивнул.

Габриель захотела, нет, ей было просто необходимо снять напряжение. Она оглядела комнату. Здесь было еще шесть раненых воинов.

- Можешь рассказать мне об этих людях?

Улыбаясь, Тао Фенг указал в направлении кроватей:

- В большинстве случаев - незначительные ранения. Для ускорения процесса выздоровления я дал им успокоительное. Только один тяжелый случай. - Лекарь подошел к самому большому мужчине и стянул с него меховое покрывало, обнажая ногу с уже практически начавшейся гангреной. - Он сломал ее, упав с лошади. Я сделал все, чтобы сохранить ногу, но она не выглядит так, будто мне это удалось. Я буду бороться до последнего.

- Это поразительно.

- И очень безрассудно, - ответил Тао Фенг, укладывая покрывало вокруг обесцвеченной и вздувшейся ноги. - Безрассудно для армейского лекаря. Но я обучался при дворе у Лао Ма и могу еще побороться.

Габриель подняла голову:

- Лао Ма?

- Величайшая и мудрейшая женщина. Наставник Завоевателя. По крайней мере, она была им одно время. Сейчас она правит Китаем от имени Завоевателя. Это означает, что учитель стал учеником еще раз.

- Прошу меня извинить, Тао Фенг, но эта Лао Ма не выглядит величайшей или мудрейшей женщиной, если позволяет кому-то наподобие Завоевателя управлять своей страной. Особенно с такого большого расстояния.

Тао Фенг приложил палец к губам:

- Слова вроде этих лучше бы хранить в своих мыслях, Габриель.

Габриель побледнела, слишком поздно осознав весь ужас своей ошибки. Ее глаза осматривали палатку, высматривая подслушивающие уши и болтливые языки:

- Поверь мне, я не хотела никого оскорбить.

Прошло какое-то время, после чего Тао Фенг подмигнул:

- Не надо извиняться. Что же касается твоего комментария о мудрости Лао Ма, это говорит только о том, что есть больше чем один путь для приручения дикого чудовища.

Бард поглядела на него. Ее глаза были грустными и смертельно серьезными.

- А что, если чудовище слишком сильно, чтобы быть прирученным?

Ответный взгляд лекаря был наполнен сочувствием.

- Тогда ты должна выбрать меньшее из двух зол.

Габриель уставилась в пол, на сердце стало тяжело:

- Я боялась, что именно это вы и скажете.

- Сейчас не время говорить о таких вещах, Габриель. Приручение чудовищ - это работа, которую стоит оставить более мудрым, чем мы. Давай-ка лучше сконцентрируемся на наших маленьких партиях, которые нам предстоит сыграть в этой драме. Хорошо?

Бард кивнула, и Тао Фенг улыбнулся:

- Ты сильная. Я это чувствую. - Он обернулся. - Бандажи в этой попоне. Травы здесь. Остальное оборудование вон там. Я хотел бы доверить этих людей под твою нежную заботу. Если тебе еще что-нибудь понадобится, попроси ближайшего солдата позвать меня.

- Хорошо. Спасибо, Тао Фенг.

Старый лекарь низко поклонился:

- Спасибо тебе, Габриель.

И он вынырнул из палатки, подарив ей на прощание улыбку. Когда же он зашел обратно, его покрытое шрамами лицо было напряжено:

- Завоеватель идет. Мы должны поднять людей.

- Что?

- Она идет. Люди должны быть подняты и отправлены обратно на свои места. Быстро. У нас очень мало времени, - Тао Фенг направился к ближайшему раненому солдату.

- Стой. Эти люди ранены. Почему мы должны их поднимать? Что происходит?

Подавляя вздох, лекарь повернул лицо к Габриель.

- Если этих людей обнаружат в этой палатке, они будут

наказаны. Завоевателю не нужны раненые солдаты. Если они не сражаются, они умирают.

- Но это... - ее голос становился тише по мере ее воспоминаний о первой встрече с Зеной. Она вспомнила ее приказы не давать еду и воду самым безнадежным больным. Вспомнила ее дальнейшие приказы покинуть кровати и вернуться на стены.

«Это война, Габриель. А ты чего ожидала? Волшебства? Здесь нет хорошего решения. Здесь только выбор наименьшего зла».

«Что же нам делать, Зена?»

«Что делать? Мы убьем их всех. Ты знаешь, что такое ненависть, но ты никогда не ненавидела. И ты не знаешь, как сильно я люблю… ненависть».

«О, Зена, - прошептала несчастная девушка, ее глаза наполнились слезами, - есть ли в этом мире хоть кто-то, кто смог бы тебя остановить?»

Тао Фенг выпрямился и непонимающе посмотрел на нее:

- Что?

- Ммм… ничего, - быстро ответила Габриель. Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. - Расскажите мне, что я должна делать.

Тао Фенг залез в один из мешков и достал из него связку трав.

Затем он разобрал связки, размял травы пальцами в большую чашу, залил водой и тщательно перемешал.

- Что это? – спросила Габриель, сморщившись от горького запаха.

- Смесь обезболивающего и стимуляторов. Очень опасная комбинация. Но, я боюсь, сейчас у нас нет выбора. Разбуди раненых и дай им это выпить. Я позову солдат, и они проводят несчастных на позиции. Затем я должен проверить остальные палатки. Ты справишься одна?

Через секунду бард взяла у него чашу и кивнула:

- Это не то, чтобы мне хотелось, но если нет выбора…

- Нет. Я уже сказал – или они покинут палатку, или они умрут.

- Следовательно, я должна сделать все, что от меня требуется.

Тао Фенг улыбнулся:

- Твоя подруга была очень мудра, доверяя тебе, Габриель из Британии. Удачи, - и с прощальным поклоном он удалился из палатки.

Оглядевшись вокруг и заправив непослушный локон за ухо, Габриель принялась будить первого раненого. Завоеватель сидела на гнедом жеребце. Ее вид не оставлял никаких сомнений, кто здесь главный. Прямая гордая осанка, темные волосы и тяжелые складки накидки, перепутанные порывами ветра, только дополняли эту картину. Каллисто расположилась слева, а Маркус с тремя командирами королевской гвардии – справа от нее. К ним крупной рысью, на ходу поправляя оружие, приближался начальник армии Дагнин. Он поприветствовал Завоевателя, отсалютовав ей обнаженным клинком:

- Великая!

Она слегка кивнула:

- Дагнин.

Озадаченный внезапным и неожиданным появлением столь важных лиц, Генерал оглядел окружавших Завоевателя. Не получив ответа и перехватив злобную улыбку Каллисто, сорвавшуюся с ее губ, он обратился к Завоевателю:

- Чем могу служить, моя Госпожа?

Зена подарила ему ледяной взгляд. Начиная ощущать беспокойство, Дагнин обернулся. Почувствовав его замешательство, Каллисто прогнулась в седле в его сторону:

- Завоеватель хочет проверить войска, идиот. Или ты решил, что она просто вышла на прогулку?

- Оооо… Войска! Конечно!

- Те, что ближе к замку, - процедила Каллисто сквозь зубы. - Бедняжка.

Бросив в сторону Каллисто быстрый взгляд, Дагнин развернул свою лошадь и встал спиной к стене шеренг огромной армии…

Пригвоздив злополучного генерала холодным взглядом синих глаз, Завоеватель передала своего скакуна коленопреклоненному конюху. Каллисто многие годы была рядом с ней и уже легко могла заменить Дагнина. Еще одним обстоятельством в пользу Каллисто служило то, что Зена была уверена, что никто не сможет ее подкупить. При этом Завоеватель всегда знала, что единственной целью Дагнина являлась его старая одержимость - Камень Иксиона. А поскольку про это знал каждый солдат, почему бы и ей не воспользоваться этим? Это было то самое наваждение, что заставляло его служить ей до тех пор, пока она не заберет его жизнь или не вручит заветный приз.

И первый исход был более вероятным..

У него не было другой возможности доказать свою преданность, иначе как защищая ее от, как ему казалось, возможных атак Бораиса. И если он не был самой яркой свечой в подсвечнике, он, все равно, был отличным воином, сильным и умелым, умеющим обращаться с огромным количеством разнообразного оружия. Ничто не играло для Завоевателя такого значения, как боеспособность ее армии. И тут уже никто не знал, что от нее ждать. Правитель половины мира мог носить оружие и доспехи, а также проноситься на коне сквозь кровавую битву только ради спортивного удовольствия.

Но только если этот правитель не был Зеной. Она одна была сильнее пятидесяти самых сильных бойцов ее армии или любой другой. Появление Завоевателя, скачущего впереди всех, вдохновляло войска. И сколько бы вы не заплатили динар, вы никогда не получите такой поддержки войск, просто сидя на троне.

С каменным лицом и королевским эскортом Завоеватель, натянув поводья, остановилась напротив первой группы воинов, стоявших навытяжку и пожирающих глазами своего вождя. Ряд за рядом, лучники и воины-пиконосцы, искусные меченосцы и мастера катапульт, воины с булавами и палицами, всадники и воины, обслуживающие осадные машины - все это военное могущество открылось бесстрастному взгляду Завоевателя.

Свежий ветер развевал тысячи знамен, окрашенных в цвета Правителя Греции и несущих ее герб. И шелест этих знамен был единственным звуком на земле.

Зена еще раз охватила сияющим холодом взором пространство, заполненное войсками, стараясь скрыть огромную гордость, переполняющую ее сердце.

На этом поле стояли ее воины, купившие и оплатившие эту возможность кровью своих братьев, принесшие их в жертву ее могуществу и величию, вверившие свои жизни и свое дыхание только ей одной.

Ее покой грубо нарушил Дагнин, остановив перед ней свою лошадь. Он также наблюдал спектакль, его лицо светилось гордостью:

- Как и ожидалось, Моя Госпожа. Твоя армия готова умереть по первому твоему приказу.

Зена медленно повернула голову в его сторону и поймала его взгляд:

- Лучше было бы, если бы они были готовы убить по мой команде, Дагнин, Смерть - это подарок, который я оставлю своим врагам.

Генерал побледнел:

- Конечно… конечно, Моя Госпожа. Я именно это и хотел сказать.

Стоявшая позади Каллисто фыркнула.

Завоеватель бесшумно углубилась в шеренги своего войска.

___

- Она уже практически здесь, - прошептал Каррелиус молодому человеку слева от себя, которого он поддерживал за талию. - Ты можешь стоять самостоятельно?

- Я… я не совсем уверен, - лицо Потуса было мертвенно белым от страха. Он дрожал. Причем эта дрожь была вызвана в одинаковой мере как болью, так и мыслью о том, что в каких-то пятидесяти метров от него находиться Завоеватель Греции. И она приближается…

- Лучше будет, если ты будешь уверен. Или ты встанешь сейчас, или уже никогда.

- Тогда я попытаюсь, - прошептал Потус.

Стрый воин отпустил его. Лишившись поддержки, юноша тотчас упал на землю. Каррелиус бросился его поднимать:

- Тартар тебя побери... - Не успел он произнести этих слов, как увидел стоящего перед ним коня. Старик тотчас, как будто его ударила молния, выпрямился, все еще прикладывая усилия по удержанию Потуса в вертикальном положении.

- В… В… Великая.

- Каррелиус.

Низкий сухой голос Завоевателя вызвал мурашки по всему телу старого ветерана, заставляя его позвоночник изогнуться в благолепном поклоне.

То, что Завоеватель помнила его имя, было одновременно и благодатью, и проклятием. И сейчас Каррелиус не мог понять, что же из этого выбрать.

- Я знаю, Завоевателю нравится, когда его воины поддерживают друг друга, но вы уже увлеклись, ребята, - произнесла Каллисто, глядя на них с кровожадной усмешкой.

Повинуясь рефлексу, Каррелиус отдернул свою руку словно ошпаренную, оставив Потуса на произвол судьбы. Молодой человек опять пошатнулся, но в последний момент неимоверным усилием удержался на ногах. Стискивая зубы от боли, он медленно, настолько, насколько мог, попытался принять вертикальное положение, хотя, по правде сказать, оно было не совсем вертикальное.

Каллисто демонстративно надула губы:

- Бедняжка! Я пришла тебя подлечить.

Отступив назад, блондинка обнажила свой меч, и он, описав смертоносную дугу, остановился как раз напротив шеи молодого человека. Потус закрыл глаза и начал молиться богам, в надежде, что его смерть не будет слишком болезненной. Вспышка молнии, и другой меч, блеснув сталью, встретился с мечом Каллисто, блокируя смертоносное лезвие и не давая ему обрушиться на шею юноши.

- Убери это, Каллисто, - Завоеватель была рассержена, что легко читалось во взгляде, обращенном на ее заместителя.

- О, Зена! Разве только ты должна веселиться?

Откровенно игнорируя женщину, Зена убрала свой меч, и он, блеснув, словно молния, рассек накинутую впопыхах рубашку Потуса, обнаружив скрывающую его рану повязку. Еще пару секунд, и бинты тоже стали историей, открыв свободный обзор ран.

- Как это произошло?

Потус сглотнул:

- Я… спотыкнулся… …Великая.

- Зена, он лжет! Позволь мне убить его ради тебя. Пожалуйста.

Юноша слегка пошатнулся от боли, причиненной мечом

Завоевателя, путешествующего по шву раны.

- И… часто ли… ты врешь?

- Нет, моя Госпожа, - промычал он сквозь сжатые зубы.

- Зе-на...

- У тебя не останется ни одного шанса, если ты будешь врать мне. Надеюсь, ты это понимаешь? - она еще больше усилила давление клинка на грудь Потуса.

- Я не буду, моя Госпожа!!! - Хотя он не смог удержаться от крика, он все еще, несмотря на подкашивающиеся ноги, старался сохранить вертикальное положение.

Слегка усмехнувшись, Зена убрала меч:

- Может быть, я смогу воспользоваться услугами человека, способного оставаться стойким при... трудных… обстоятельствах. Доложи капитану королевской гвардии. Возможно, ему удастся вылечить тебя от неразумной…. неповоротливости.

До конца своей жизни Потус так и не смог понять, откуда у него взялись силы выдержать все эти испытания, но все последующие после этого ужасного дня дни он молился богам за столь счастливый подарок. Прежде чем кто-то смог что-либо сказать, все увидели движение руки Завоевателя. Пентрес со стоном повалился на спину. Его мертвые глаза уставились на сияющее солнце, из его груди торчал шакрам.

В воздухе застыла удовлетворенная улыбка Каллисто.

- Скажи мне, Каррелиус, - непринужденно обратилась Зена, - почему мой приказ о сухом законе полностью игнорирован воинами твоего отряда?

Каррелиус тяжело сглотнул, склонил голову и уставился на сапоги:

- Виноват, моя Госпожа!

Каллисто опять склонилась с лошади, прижав руку к уху:

- Говори громче, старый осел. Не думаю, что Завоеватель слышит, как ты подписал себе смертный приговор. Я точно это знаю – не слышит.

Каррелиус поднял голову, его дыхание стало ровным:

- Я сказал – виноват, моя Госпожа!

Блондинка обнажила зубы в усмешке:

- Именно это я и подумала, дорогуша. - Выпрямившись, она повернулась к Зене с безумным взглядом. - Могу ли я, наконец-то, его прикончить?

Завоеватель ударила коня и продолжила осматривать свои войска.

Каллисто залилась победным смехом.

Габриель опустилась на колени рядом с воином, находившемся в бессознательном состоянии. Она нежно поглаживала его замечательные черные волосы и мягким голосом рассказывала истории про Зену, про ту Зену, которую она знала – великого воина, сумевшего встать на путь добра. Однако, она не называла имени своей возлюбленной. Это было очень опасно.

5

Но, несмотря ни на что, Габриель рассказывала свои самые лучшие истории, полные воодушевления и примеров того, как любовь и простое стремление к добру могут победить самое страшное зло. Мужчина, разумеется, не отвечал, но звуки собственного голоса отвлекали Габриель от мыслей о том ужасе, что таился за пределами палатки лекаря, где сейчас воцарилась зловещая тишина.

Она прервала свой рассказ, чтобы смочить пересохшее горло. В этот момент она услышала топот приближающихся к палатке лошадей. Они остановились перед палаткой. Габриель выронила мех с водой и вытерла капельки с губ, ее сердце наполнилось возбуждением предчувствия и всепоглощающего ужаса. Даже сквозь ткань палатки она ощущала присутствие Зены. Чувствовала ее запах – смесь конного запаха, запаха кожи и пота – вызывающие воспоминания прошлой жизни. Она схватилась за спинку кровати, на которой лежал раненый. Ее рука побелела от напряжения. Удар хлыстом, звуки поправляемых доспехов, тихо открывшийся полог палатки, и… она здесь – во всем сиянии своего наряда, оружия и непостижимого магнетизма.

Габриель подняла свои глаза вверх, и ее горло опять неожиданно пересохло. Ее взгляд попал в плен чистых голубых глаз, сердце учащенно забилось, внутри все похолодело. Это было тяжело представить – встреча с женщиной, чья холодность и отстраненность полностью затеняла любые проявления добра, присущие той, которую знала Габриель.

Все равно, что стоят лицом к лицу со своей противоположностью и искать отличия и сходства, зная, что в главном вы не похожи. Габриель почувствовала головокружение, но поборола его усилием воли, воспитанной долгими годами.

Проникнув в полумрак палатки, Зена остановила свой взгляд на небольшой девушке с золотыми волосами, припавшей к земле рядом с занятой кроватью. Взгляд ее прекрасных зеленых глаз попал в плен глаз Завоевателя, которого она старалась рассмотреть. В первый момент Зена, разглядев прекрасную мускулатуру, скрывающуюся под крестьянской одеждой, решила, что девушка – амазонка. Однако, присмотревшись, она не почувствовала опасности – чувства, всегда сопровождающего встречу с амазонками.

Более того, Завоеватель обнаружила нечто доброе, нежное и открытое в немигающем искреннем взгляде. Если бы ее сердце не было бы так надежно похоронено под огромными слоями черной ненависти, она смогла бы понять, что это было.

Любовь.

Габриель почувствовала, как сила близкого присутствия Зены заставляет ее прижиматься к земле. Но она решила не дать страху взять верх и невозмутимо встала перед своей возлюбленной-ставшей-незнакомкой.

Чувствуя, что должна прервать неловкую паузу, бард позволила улыбке нарушить напряженность лица.

- Эээ… Здравствуй. - Она запнулась на секунду, соображая, как же Зена любит, чтобы к ней обращались. - Я… догадываюсь, ты не понимаешь, кто я и как здесь оказалась.

Лицо Завоевателя оставалось по-прежнему безучастным. Если она и была оскорблена недостаточной почтительностью девушки, она этого не показала.

Габриель прочистила горло.

- Хорошо… но, раз ты уже здесь – что удивительно – меня зовут, - она сглотнула, - Габриель. Я лекарь.

Бровь поползла вверх.

- Я, действительно, лекарь, - торопилась объяснить бард. «Так случилось, что я проходила мимо, когда юноша получил ранение. Я зашила его, и Тао Фанг, твой лекарь, заметил меня, - закончила со светлой улыбкой.

Которая была тут же стерта мечом Завоевателя, оказавшегося у ее подбородка.

Поддерживаемая своей великой верой в Зену, Габриель даже не моргнула, наоборот, стараясь прямо смотреть в прищуренные голубые глаза своего мучителя.

- Амазонка, не стоит рыть свою могилу глубже, продолжая это вранье. Твоя смерть может наступить быстрее следующего удара сердца.

- Нет необходимости убивать меня, - ответила Габриель как можно более спокойным в таких неудачных обстоятельствах голосом. – Я не сделала ничего плохого.

- Ты проникла в военный лагерь, заполненный тысячами солдат.

Габриель слегка воодушевилась:

- Да, это так. - Забыв, где находится, и что женщина, стоящая перед ней, не ее подруга, она усмехнулась. - Что ты думаешь о моей технике? Шпион первого класса?

Меч приблизился к жилке на ее шее, его нажатие заставило вернуться на землю.

- Это была шутка.

Завоеватель постаралась скрыть свое изумление. Эта женщина, в сущности, еще девочка, может стоять с упирающимся в ее шею мечом, улыбаться и рассказывать шутки, как будто перед ней не Завоеватель Греции, а самая близкая подруга. Кто она? Дурочка или умный враг, хитрее лисы, что иногда пробегает по земле Завоевателя?

Один взгляд в блестящие зеленые глаза девушки отбрасывал первое предположение. Они были очень умные и живые, нежные, но полные огня, оставляющие Зену, считающую этот ум оружием, способным быть использованным против нее, в очень большом недоумении.

Она бы не назвала свое состояние комфортным. Осознав по незаметному движение Завоевателя, что она теряет время, Габриель ускорила свой рассказ:

- Очень сложно проникнуть в лагерь, когда тебя там ожидают. А меня они не ожидали. Образно говоря.

Правдивые на первый взгляд слова барда опутывали своей магией Зену, заставляя самую ужасную и опасную женщину мира ждать продолжения.

- Дальше.

- Все было так, как я и сказала. Я шла вдоль границы твоего лагеря, когда увидела юношу, встретившего свою судьбу на конце меча.

Это был несчастный случай, но когда я увидела, что остальные воины просто стоят вокруг и смотрят на него, да... я не смогла пройти мимо.

- И, следовательно… Ты помогла.

Габриель улыбнулась:

- Ну, да. Конечно, Каррелиус сначала не хотел меня и близкоподпускать. Он думал, что я кто-то навроде поварихи. Но, когда я нашла сподручные материалы и начала зашивать рану, догадываюсь, он стал обо мне лучшего мнения. Он проводил меня до этой палатки, где я и встретила Тао Фенга. А остальное уже история.

- Каррелиус… Так этот молодой человек с зашитой грудной клеткой… Твоя работа?

- Да.

Не прошло и доли секунды, как Зена взмахнула мечом:

- Впечатляет.

На лице барда расцвела счастливая улыбка:

- Спасибо!

Меч приблизился обратно:

- Ты до сих пор не объяснила, как амазонка, наделенная такими очевидными и столь необходимыми талантами, оказалась в удивительной близости от моего лагеря.

Спаси меня, Артемида:

- Я не амазонка.

Уголки рта скривились в усмешку. Меч легко рассек до середины простую крестьянскую блузу. Затем, кончиком меча, Зена отбросила остатки материи с плеч Габриель:

- Твое тело выдает правду, умалчиваемую твоим языком. – Ее взгляд задержался на обнаженном мускулистом животе и руках девушки, затем перешел на грудь, где и задержался на несколько сердцебиений.

Габриель выдержала этот осмотр с гордой осанкой и прямым открытым взглядом:

- Не каждая сильная женщина – амазонка.

Глаза Завоевателя опять сузились. На первый взгляд, все это говорило о невиновности девушки. Но, насколько ей можно было доверять, Зена не знала, и это приводило ее в некоторое замешательство.

- Возможно, – ответила она, крепко держа меч, - но многие – амазонки.

- Я не являюсь одной из них.

- И я должна поверить в эти сказки? Основываясь на чем? На твоем слове?

- Для начала, да.

- А затем ты оставишь меня в дураках, – фыркнула воительница.

- Вряд ли, Зена. Ты можешь быть кем угодно, только не дураком.

Меч опять оказался в опасной близости от шеи Габриель:

- Немногие называли меня по имени и оставались после этого жить, слагая легенды.

- Тогда я счастлива оказаться в рядах счастливчиков, - бард подняла подбородок.

- Хорошо притворяешься, амазонка, – проворчала Завоеватель.

Бард вздохнула:

- Мы опять за старое? Я говорила, я – не амазонка. Я – просто женщина, которой повезло оказаться в нужном месте в нужное время, чтобы помочь кому-то, кто нуждался в моих знаниях. В этом нет ничего дурного. Я не шпион и не убийца. По правде сказать, - ее глаза гордо сверкнули, - я до сих пор не забрала ничьей жизни. И не собираюсь.

С высоты своего положения Зена пристально вгляделась в глаза

Габриель, пытаясь прочитать в их глубине мысли девушки. Бард предстала перед ней открытой книгой, но не было ли в этой книге тех самых важных историй, что пишутся между строчек и не видны с первого взгляда? Взгляд Габриель был настолько простодушен, что насторожил Завоевателя, интуитивно чующую фальшь. Но в ту же секунду Зена, далекая от добрых чувств, обнаружила, что верит девушке. Смущало только это странное чужеземное утверждение, что она «не забрала ничьей жизни».

Завоеватель опустила меч и переложила в левую руку. Затем она, подойдя вплотную, правой рукой схватила подбородок девушки. Костяшкой большого пальца Зена провела по шелковистым мягким губам Габриель.

- Кто ты? – спросила она, стараясь находиться в ауре тепла и нежности лица, удерживаемого ее руками.

Ее движение не было устрашающим, но и любящим его тоже нельзя было назвать. Но Габриель не смогла удержать тело от ответной реакции на ласку. Ведь это было нечто, что ее Зена проделывала бессчетное количество раз. Она тяжело сглотнула, стараясь удержаться от обычного в таких случаях погружения в мир любви.

- Я… я хотела бы стать другом, – в итоге пробормотала девушка, сопротивляясь мягкому нажатию пальца Зены.

- Я не нуждаюсь в друзьях, - ответила Завоеватель, продолжая проводить пальцем по губам несчастной.

- Ты, может быть, и не нуждаешься, но мне бы хотелось стать одной из них.

В этот момент сквозь тонкую ткань палатки послышались шаги.

Габриель чуть не умерла – за ними последовал певучий голос Каллисто:

- Зена, дорогая, ты устроила проверку трупам? Если ты забыла, я напомню, что мы должны подвести итоги проверки.

Зена продолжала всматриваться в глаза Габриель, а ее палец практически бессознательно продолжал ласкать рот девушки.

- Забирай Маркуса, его людей и отправляйся обратно в крепость. Скоро там встретимся.

Габриель обмерла еще больше, когда увидела тонкую ладонь, появившуюся сквозь щель прохода и поднимающую полог.

- О, радость моя! Теперь я знаю, ты развлекаешься, - произнесла Каллисто.

- Отправляйся обратно в крепость, Каллисто…

Рука задержалась на достаточно большой срок, прежде чем окончательно исчезнуть. Послышался глубокий вздох:

- Отлично! Продолжай в том же духе. Вполне возможно, забавы для, я смогу самостоятельно отправить кого-нибудь на тот свет.

После этих слов Каллисто удалилась, а Габриель смогла опять более-менее свободно дышать. Она взглянула вверх, но опять встретила отчужденный холодный взгляд Зены, превращающей ее в Завоевателя. Убрав руки от лица барда, Зена обратила свой взор на несчастного воина, до сих пор лежащего без сознания на свой кровати. Его лицо было красным, пот покрывал наполовину раскрытое тело. Кончиком меча Зена подняла тяжелое меховое одеяло, осмотрела рану и опустила одеяло обратно.

- Тао Фенг считает, что ногу можно спасти, - заступилась Габриель.

- Тао Фенг только обманывает себя.

- Откуда ты знаешь?

- Потому что я знаю, - Зена бросила на нее быстрый взгляд.

Затем обернулась к раненому и подняла меч, готовая вонзить его в сердце несчастного.

Осознавая, что у нее нет ни времени, ни силы предотвратить этот удар, Габриель сделала единственное возможное. Она закрыла раненого своим телом.

Удивительно, но Зена смогла остановить свой меч на расстоянии волоска от того места, где теперь лежало два переплетшихся тела, вместо одного. Ее глаза расширились от удивления, но затем гневно сузились. Она наклонилась и притянула девушку к себе, тряся ее, как простую тряпичную куклу:

- Что ты себе позволяешь?

- Ты не можешь его убить.

Завоеватель отпустила свою добычу, оттолкнув ее к центру палатки:

- Смотри!

- Не можешь!

Опять опуская свой меч, Зена обернулась к девушке, пытающейся подняться на ноги:

- Не могу?

- Чем он заслужил такое наказание?

- Он бесполезен.

- Потому что не может драться? – недоверчиво спросила Габриель.

- Точно.

Габриель подошла к Зене на минимальное расстояние, казавшееся ей безопасным:

- Зена, это человек, а не сломанный меч.

- Он воин, не способный драться. Для меня он помеха.

Взгляд Габриель стал одновременно и злым, и грустным:

- А как же его семья? Для них он тоже помеха?

Зена не возражала:

- Да.

- Я не верю тебе.

- Я не нуждаюсь в твоем доверии. Или разрешении. – Завоеватель опять отшвырнула Габриель, хотя на этот раз более мягко. Затем она подняла меч, ухватив его обоими руками, и пронзила одним ударом сердце раненого, даря ему мгновенную смерть.

- О, Боги, - выдохнула Габриель, осознав только что увиденное.

Зена вытерла свой меч от крови, а затем залезла рукой под меховое одеяло и вытащила из-под матраса кошелек несчастного. Она открыла кошелек и набила его динарами, затем потяжелевший отдала барду.

- Найди гонца и проследи, чтобы его семья получила это. Скажи им, что он погиб с честью. Затем проследи, чтобы его соответствующе похоронили.

Габриель перевела взгляд с кошелька прямо в бесстрастные глаза Завоевателя Греции. Ее собственные глаза были полны слез:

- Ты хотя бы знаешь его имя?

После всего, Габриель была готова поклясться, что видела в стальных глазах Зены огонек печали, который тут же затух, как пламя свечи при дуновении ветерка:

- Его звали Самос. Он был одним из лучших всадников.

Завоеватель молча развернулась и вышла из палатки, оставляя позади Габриель с разбитым сердцем.

___

Бриз, становившийся с наступлением вечера холоднее, проникал через открытое окно рабочего кабинета Завоевателя, легко касался волос и путал пряди. Свитки, лежащие перед ней, издавали легкое шуршание, и она с заметным раздражением прижала их рукой, покосившись на причудливые тени, отбрасываемые факелами. Ее тело постепенно остывало одновременно с высыхающим потом, выступившим после ожесточенной тренировки с одним из гвардейцев и, естественно, с Каллисто, которая никогда не упускала шанса скрестить свой меч с Зеной.

Свитки были доставлены только сегодня и являлись отчетами многочисленных шпионов из Рима и его провинций. Зена быстро просмотрела донесения и не нашла ничего неожиданного. Цезарь только собирается провозгласить себя Императором, но слухи уже широко расползлись. Сенаторы начинают проявлять беспокойство и даже начались разговоры о возможной смене власти. Но, разговоры эти пока оставались только разговорами, ни о каких-либо активных действиях в этом направлении ей еще не докладывали.

Злобная усмешка наползла на ее губы при известии о том, что Цезарь послал Брута во главе нескольких легионов подавить небольшой мятеж в Галлии. Надо признать, что, без сомнения, Брут был лучшим полководцем Цезаря. И противостоящая ей армия ослабла без его руководства. Почему Цезарь решился послать его так далеко от Греции, тем самым уравновешивая силы, было загадкой, отнявшей много времени на обдумывание.

-Самовлюбленный ублюдок, - пробормотала она, доставая из кучи следующий свиток.

-О ком это мы говорили сейчас? - спросила Каллисто со своего места у окна. Она все это время сидела, облокотившись об подоконник, и занималась накручиванием своего локона на палец. - Нет, нет… позволь, я угадаю, - зло усмехаясь она поднялась со своего места. - Это о том тощем, с совершенно ужасающей стрижкой, и получающим удовольствие от развешивания Королевы Воинов на крестах.

Завоеватель подарила Каллисто быстрый взгляд, больше напоминающий выстрел, а затем вернулась к чтению свитка. Запрокину голову, Каллисто звонко рассмеялась:

- О, Зена, Зена... Это всегда о Цезаре, не так ли? Цезарь то... Цезарь это. Почему? Если бы я не знала тебя так хорошо, я бы могла поклясться, что ты до сих пор неравнодушна к нему.

Зена не успела ничего ответить. Ее внимание привлек необычный звук. Она замерла в напряженном ожидании. Звук повторился. А потом еще раз, становясь громче.

- Что это? - спросила Каллисто.

Завоеватель медленно поднялась на ноги, пересекла комнату и выглянула в окно. Все было как обычно, но ее инстинкты продолжали подавать тревожные сигналы, которые не стоило игнорировать.

- Проблемы, - пробормотала она, отворачиваясь от окна и направляясь в сторону массивной двери, скрывающей ее комнату от посторонних глаз.

Каллисто, потирая руки, вскочила с подоконника:

- Отлично!

Схватив за ручку, Зена быстрым толчком открыла дверь. Ее глаза подобно лазеру полоснули по солдатам, охранявшим покои. Еще до того, как она успела открыть рот, чтобы хоть что-то сказать, внимание привлекло движение в коридоре. В поле ее зрения появился молодой, тяжело дышащий гонец, весь вид которого говорил о полном истощении.

- Проблемы! - прокричал он из последних сил. Его попытка поклониться закончилась неудачей, бедняга просто свалился к ее ногам.

- Это очевидно, ничтожный червяк, - огрызнулась Каллисто, приподнимая гонца за ворот его доспехов. - Какие именно проблемы?

Гонец попытался выровнять дыхание, но его и без того уже натруженные легкие никак ни могли вдохнуть. Каллисто грубо встряхнула его:

- Говори, ничтожный, или я сама передам твое тело Церберу!

- П… П…Персы!

Зена быстро развернулась, сжимая рукоять своего меча:

- Где?

- В… лагере. Уже… уже захватили… часть. В море… египетские корабли. Они… прошли ... через… гавань.

6

- И начальник гавани им это позволил? - Она клянется, что мужчина умрет, причем медленной мучительной смертью и от ее собственной руки.

- Нет! Да! Великая! Они были… пере… переодеты египтянами! Он не знал!

- Каллисто, отпусти его.

Театрально закатив глазами, блондинка отпихнула от себя задыхающегося солдата, а затем с явным отвращением отряхнула руку, которой держала его. Завоеватель поглядела на гонца сверху вниз, ее глаза приобрели серебристый оттенок предчувствия:

- Где эти персы сейчас? Как можно точнее.

Юноша, наконец-то, смог справиться со своим дыханием:

- Все еще на египетском корабле, Великая. На помощь подоспела небольшая китайская армия, и Дагнин приказал известить тебя, что послал две эскадры. Основные войска он оставил для отражения возможных атак с других направлений.

- Он действительно сказал это? - уточнила Каллисто, удивленно вскинув голову.

- Возможно, ты ошибся. Этот недоношенный идиот не в состоянии найти дорогу в сортир, даже при наличии карты.

Склонившись Зена рывком подняла гонца на ноги:

- Возвращайся назад и передай Дагнину, чтобы ждал сигнала. И больше никакой самодеятельности и никаких распоряжений, до тех пор, пока он не получит указаний от меня лично. Понятно?

- Да, Великая!

- Отлично. Отправляйся.

Выставив гонца обратно в коридор, Завоеватель приказала охранникам:

-Разбудите Маркуса, пусть собирает свой отряд. У нас тут объявилось немножко персов, которым стоит преподать урок. По всему замку разнесся счастливый смех Каллисто, впрочем, больше всего он напоминал кудахтанье.

Часть 3

В том, что Персы были необыкновенно свирепыми воинами, не было сомнений. В действительности, Завоеватель одно время серьезно рассматривала идею в одиночку возглавлять альянс двух стран при помощи их воинствующего духа.

Но, в конце концов, она мудро отказалась от этой мысли. Дело в том, что то единственное, что делало их такими безжалостными воинами, также делало их в высшей степени ненадежными. Возглавляя альянс, не важно, в насколько прибыльных военных целях, можно было легко получить нож в спину.

А она этого совсем не хотела. Крики и стоны умирающих людей с легкостью доносились до ее ушей сквозь этот шум, даже сквозь оглушительный топот лошадей, летящих в атаку. Она почувствовала непонятное желание, которое затаилось в ее сердце, просачиваясь по всему телу, наполняя его таинственной силой. Она свирепо ухмыльнулась, только на поле битвы она чувствовала себя действительно живой. Запах крови и смерти были более пленительны для нее, чем поцелуй любимого человека.

Ее меч со свистом выскользнул из ножен, нанеся свой первый кровавый взмах еще до того, как черный Завоеватель осознала, что у нее в руке.

Ее боевой клич перекричал грохот битвы, заставляя многих замереть в страхе перед тем, как вернуться к смертельной схватке. Она охотно вошла в воды неистовства – правитель наций и предвестник смерти, она все окутала завесой ужасающей красоты и гипнотизирующей силы.

Люди беспомощно склонялись под мощью ее величия, один за другим, до тех пор, пока еще мгновение назад стоящие войска не стали лежащими трупами. Казалось, будто заскучавший ребенок равнодушно раскидал всех своих игрушечных солдатиков.

Она пробиралась в самую гущу сражения, окруженная теми, кому доверяла, меняя течение битвы как Ей было угодно. Завоеватель случайно посмотрела вниз, где под сокрушительными копытами ее лошади лежали два затоптанных солдата. Она увидела одинокую белокурую целительницу, сбивавшую на землю стремительными ударами шеста амазонок солдат, в два раза превышавших ее, одного за другим. Когда боевая ярость покинула ее, Зена присмотрелась, пораженная плавностью движений этой маленькой женщины, легкость которых была похожа на первобытный танец. «Ты что здесь делаешь?» -услышала она свой крик и сквозь грохот.

Габриель посмотрела верх на неожиданно появившегося очаровательного всадника на массивной лошади и прищурилась. Холодный, далекий Завоеватель снова стала, до какой-то степени, Ее Зеной, пылким борцом за добро. Или, по крайней мере, за то, что считалось «добром» в этой изменчивой действительности. Ее сердце сжалось от боли, ощущая себя так близко, и в то же время так далеко от женщины, держащей над собой окровавленный меч.

- А на что это похоже? Я дерусь! - Ворча, она сбила с ног еще одного солдата, окончательно повалив его не землю стремительным ударом по голове.

- Мне казалось, ты говорила, что не убиваешь.

- А я и не убиваю!

И действительно, в теле, лежащем у ног барда, все еще теплилась жизнь. Будучи под впечатлением, вопреки себе, Зена продолжала наблюдать. Расправившись с еще одним оппонентом, Габриель снова посмотрела вверх, ее глаза расширились от ужаса при виде перса с копьем, скачущего во весь опор, нацелившись в спину Завоевателя Греции.

- Зена, сзади!

Не отрывая глаз от молодой женщины, Зена протянула руку назад и схватила копье в дюйме от своей спины. Резким движением руки она стащила атакующего с лошади и пригвоздила его же оружием до самой окровавленной земли.

- Спасибо, - ответила она, кивнув.

Габриель слегка улыбнулась, стараясь не смотреть на несчастного, но довольная тем, что оказалась в нужный момент в нужном месте:

- Всегда пожалуйста!

Все, что еще могло быть сказано, было прервано радостными возгласами, поднявшимися в лагере, знаменующими конец битвы.

___

Каллисто и двое других греческих солдат вели человека, подобного скале. Злобно улыбаясь, светловолосый воин ударила по его ногам сзади, свалив на колени на пропитанную кровью землю. «Приклонись перед Завоевателем, жалкая свинья», - прорычала она, схватив его голову за волосы и опуская ее, пока лицо не уткнулось в испачканные грязью колени. Его руки были крепко связаны за спиной, и Зена легко могла видеть перевязанные веревкой запястья и предплечья, в то время как он отчаянно пытался развязать узлы.

Кивок Завоевателя - и один из солдат поднял голову человека от земли, затем, схватив за рубашку, снова ткнул его голову в колени. Лицо человека было похоже на маску из грязи и запекшейся крови. Слегка улыбаясь, Зена приставила кончик своего меча к шее перса.

- Ты возглавляешь этих людей? - спросила она на его языке.

Ответом пленника была попытка бежать, его зубы обнажились в диком оскале.

Каллисто снова ударила его коленом в широкую спину, свалив обратно в грязь. Он пытался сопротивляться, и его тело билось, словно выброшенная на берег рыба. Еще один кивок Зены, и перса опять поставили на ноги.

- Ты возглавляешь этих людей?

Меч сильнее прижался к горлу. Тонкая струйка крови побежала по шее за воротник доспехов.

___

Находясь немного позади происходящего, Габриель была поглощена своей собственной внутренней борьбой. Одна часть ее - большая половина - требовала выйти вперед и попытаться остановить медленное бессмысленное убийство. Но ее другая половина громко заявляла о необходимости стратегического отступления. Каллисто находилась всего лишь в нескольких метров от нее. Как светловолосая психопатка еще не увидела ее, было вопросом, которого Габриель боялась.

Когда вражеского солдата снова толкнули в грязь, и звук ломающихся пальцев под ботинком Каллисто донесся до Габриель, она была готова на все.

Подняв шест, бард сделала решительный шаг к группе людей, ее каменное лицо выражало решимость. Но ее остановило легкое прикосновение руки. Габриель резко обернулась и в свете луны увидела морщинистое, угрюмое лицо Тао Фенга.

- Здесь еще много тех, кому нужна твоя помощь, - мягко произнес он.

Габриель оглянулась назад, чтобы увидеть, как солдата ударили еще раз, сухожилия на его шее напряглись от страха и гнева.

- Да, я знаю, но…

- Ты не можешь ему помочь, Габриель. Он генерал проигравшей армии. Следовательно, он обречен. - Тао Фенг медленно поднял голову. - Ты же понимаешь это? Ведь твоя подруга – из твоего времени – объясняла тебе это?

Габриель с сердитым взглядом повернулась обратно к старому лекарю.

- Конечно, я понимаю это. Но это не означает, что мне это должно нравиться, и также не означает, что я должна просто стоять и притворяться, что ничего не происходит. - Она стиснула зубы. - Я могла это предотвратить еще раньше. Она вспомнила время в Афинском форте.

- Ты не можешь это остановить сейчас. - Тао Фенг посмотрел через плечо невысокой женщины.

___

Воздух рассек тихий звук оголенного оружия. Затем тишина. Габриель вздрогнула, она все еще стояла спиной к происходящему.

- Случилось, то, о чем я думаю?

Лекарь кинул, и в это время раздался ликующий крик торжествующей Каллисто, держащей над собой отрубленную голову персидского генерала.

- О, Боги, - прошептала Габриель, почувствовав отвращение.

Тао Фенг посмотрел на нее своими темными миндалевидными грустными глазами.

- Пойдем. Там еще много тех, чьи жизни пока не обречены. Возможно, твой дар спасет их от меча Завоевателя.

Габриель хотела оглянуться, хотела запомнить еще одну бессмысленную смерть, которую она не смогла предотвратить. Вместо этого, она глубоко спрятала свое возмущение и сконцентрировалась на узкой спине идущего впереди Тао Фенга, выбирающего дорогу среди трупов к наспех сооруженному лазарету почти в центре Египетского лагеря.

Запах боли, страха и смерти ударили в грудь Габриель, когда она откинула полог палатки и вошла в лазарет. Раненные солдаты занимали все пространство. Они были везде – поперек коек, на импровизированных столах, а иногда просто на сырой земле. Многие кричали в агонии. Другие жалобно просили воды. А некоторые были уже мертвы.

Тао Фенг спешно прошел между ранеными, произнося ободряющие слова, в то время как двое других лекарей пытались изо всех сил залечить страшные раны. Напротив себя Габриель увидела кричащего воина, отчаянно сжимающего свою ногу, из которой торчало сломанное копье, проткнувшее ногу насквозь. Его лицо было белым от агонии, а глаза бешено бегали.

Сделав глубокий вдох, Габриель шагнула вперед, заставляя себя улыбаться самой светлой улыбкой и успокаивая каждого нежным прикосновением.

- Я пришла помочь тебе, - говорила она своим самым успокаивающим тоном. - Как тебя зовут?

- З… Заргос, - прошипел от боли солдат. - Я… Я могу потерять ее?

Бард осмотрела окровавленную рану, которая оказалась менее обнадеживающей, чем на первый взгляд. Копье прошло насквозь верхней части бедра солдата, хотя она точно не могла сказать, сдавливает ли копье артерию, не позволяя ему потерять много крови. Она опять заглянула в наполненные болью глаза солдата.

- Я сделаю все возможное, чтобы этого не случилось.

Солдат кивнул и лег на койку, его зубы сжались в усилии сдержать крик.

Габриель повернулась и схватила первого попавшегося здорового солдата.

- Ты, принеси мне мехов для воды столько, сколько сможешь достать. И чистые бинты, если найдешь. И еще иголки и нитки. Солдат посмотрел на нее так, как будто у нее выросла вторая голова.

- Немедленно! - грозно прокричала она, толкнув его в грудь, заставляя двигаться.

От толчка солдат, спотыкаясь, вылетел из лазарета, качая головой от удивления – как такая невысокая белокурая женщина почти в два раза меньше него так легко смогла запугать его. Тем не менее, он ушел выполнять ее приказание, как если бы оно исходило от самого Завоевателя.

Да и, в конце концов, не гоже говорить лекарю «проваливай» - однажды он сам будет нуждаться в ней. Повернувшись к другому раненому, она схватила бурдюк из его рук, который он только-только поднес к губам, и, подставив под чистую воду свои грязные, окровавленные руки, стала мыть их. Затем она пролила остатки на рану, смывая как можно тщательнее грязь и запекшуюся кровь. Схватив несколько бинтов у проходившего мимо лекаря, она вытерла капли воды и крови, пытаясь получше разглядеть рану. Но было очень темно.

- Эй, ты, - она позвала еще одного солдата, который только чтоотошел от своего раненного товарища, - возьми факел и посвети. Мне надо как-то рассмотреть рану.

Солдат сделал все, как было сказано, не спеша, подошел с факелом, всматриваясь в добрые зеленые глаза женщины, что так легко управляла им. При лучшем освещении она смогла рассмотреть всю рану. Ее худшие опасения оправдались: пронзив ногу, копье сильно сжала артерию, и если его вытащить и быстро не зажать артерию, солдат потеряет огромное количество крови.

Габриель осмотрела рану с другой стороны ноги, внизу, там, где из тела на 12 см торчал черенок с наконечником. Верхняя часть копья торчала из ноги почти на 30 см. Оба конца копья были покрыты грязью и кровью, поэтому и вытаскивание копья или его проталкивание привели бы к заражению раны. Вздохнув, она вытерла тыльной стороной ладони капельки пота, оставляя при этом грязно-кровавый след.

- Так, хорошо. Пожалуй, стоит вытаскивать копье, это наилучший вариант.

Дотянувшись, она выхватила факел из рук солдата.

- Ты, будешь помогать мне. Когда я подниму его ногу, ты должен будешь отломать наконечник копья. Потом я хочу, чтобы ты вытащил копье из ноги. Очень медленно.

Солдат посмотрел на нее, вытаращив глаза.

- Ты сошла с ума, женщина?

- Пока еще нет. Так ты поможешь мне или нет?

После того, как солдат увидел абсолютную решимость, которая словно аура обволакивала Габриель, он не мог не согласиться, проглотив раздражительность, застрявшую комом в горле.

- Хорошо, - проворчал он. - Так что я должен делать?

- Просто отломить наконечник как можно ближе к ране. Она повернулась к раненому.

- Загрос, глубоко вдохни. Все закончится раньше, чем ты почувствуешь.

- Вв… ввсе… так гг… говорят. Почувствую, когда все уже закончится.

Улыбнувшись, Габриель похлопала раненого свободной рукой по плечу, затем приподняла его ногу настолько осторожно и высоко, насколько смогла. Она кивнула солдату, который крепко держал окровавленное копье. Тот с большим усилием отломал наконечник, чем вызвал крик раненного товарища.

- Все хорошо. Все хорошо, Загрос, - успокаивала его Габриель, передавая факел. Она взяла еще чистых бинтов из корзины, чудесным образом оказавшейся возле нее. - Сейчас он вытащит из твоей ноги копье, а потом мы зашьем твою рану, и ты будешь как новенький, хорошо?

- Дд… даввайте поскорее закончим сс… с этим, лл… ладно?

- Ладно. - Она снова кивнула, ожидающий сигнала солдат взялся за верхнюю часть копья и начал медленно его вытаскивать из ноги Загроса.

Раненый солдат потерял сознание раньше, чем копье полностью покинуло его тело, тем самым позволив Габриель и ее помощнику, ну и еще тому парню, что держал факел, немного расслабиться.

Как только копье полностью вытащили, Габриель мгновенно закрыла рану с обеих сторон бинтами, сжимая ее со всей силы. В одно мгновенье белая материя окрасилась в красный, и кровь начала просачиваться сквозь ее сжатые пальцы.

- Еще бинтов, - приказала бард, удовлетворенная тем, что ее требование выполнилось без возражений.

Вдруг у нее в желудке возникло странное покалывание – она узнала руки, неожиданно сменившие ее, удерживая необходимое давление на артерию.

Спустя мгновение она заметила, что в лазарете воцарилась абсолютная тишина, она медленно повернула голову и встретилась с пронизывающими голубыми глазами, находящимися почти вплотную к ней.

- Зена, -произнесла она, и ее пронзило чувство облегчения.

Запах возлюбленной, такой же, что и параллельном мире, донесся до нее даже через зловоние битвы, и как ничто другое успокоил ее.

Она осмотрелась, заметив, что два ее помощника хотя и сохраняли спокойствие, казалось, готовы были упасть без сознания. Завоеватель, по-видимому, не обращала на них внимания, ее пронзительные глаза смотрели мимо солдат в ее сторону.

- Приготовь нитку для сшивания. Я пока зажму рану.

Габриель стояла, разминая затекшую руку и спину. Кивнув, он повернулась к парню с факелом, который стоял словно статуя, свет факела застыл над его головой. Габриель приблизилась к его уху и прошептала, прекрасно зная, что Зена услышит это.

- Упадешь на нее в обморок, и она съест тебя на завтрак.

Неожиданно застывший солдат моргнул, затем немного расслабился, и его лицо приобрело свой нормальный цвет.

- Хороший мальчик, - улыбнулась Габриель, хлопнув солдата по плечу, и отправилась за ниткой.

___

Пришел рассвет, оповестив всех о начале нового дня. Габриель заканчивала перевязку последнего раненого в лазарете. Она одарила его самой солнечной своей улыбкой и легонечко похлопала по поврежденной руке.

- Постарайся не беспокоить ее пару дней и не трогай швы, хорошо?

Солдат, старый седой вояка, у которого шрамов на теле больше, чем линий на карте, улыбнулся в ответ.

- Спасибо. Это лучшая работа, что я когда-либо видел.

Габриель не смогла сдержать смех.

- Разумеется, и скажи это своим друзьям. Неплохо для дела. Не нашего дела, - ответил он, бросив взгляд туда, где, как она знала, сидела Зена, завершая свою работу.

Бард перестала смеяться.

- Именно так.

Мгновение спустя солдат еще раз кивнул в знак благодарности и, шаркая ногами, вышел из лазарета. Габриель зевнула и потянулась, почувствовав усталость после длинного дня и еще более длинной ночи. Она повернулась, глаза остановились на черных с блестящим отливом волосах Завоевателя, та заканчивала сшивать рану на ноге молодого лучника.

К всеобщему, за исключением барда, удивлению Зена оставалась в лазарете на протяжении всей ночи, применяя свои обширные познания во врачевании и представ перед своими людьми совершенно в другой роли своей многогранной натуры. И, работая бок о бок, Габриель почти смогла – именно почти - забыть, что это была не ее Зена, а та, что готова на все ради достижения своей цели.

Зена, которую знала Габриель, лечила людей, потому что это было правильным. Эта Зена использовала свои навыки, как будто бы она точила свое оружие. Потому что для нее, как казалось Габриель, эти люди и были лишь оружием. Это уход за оружием, а не спасение людей. К счастью для барда, она решила не убивать Самоса. Если любой из ее людей был ранен и становился бесполезным для нее, Завоеватель не позволял себе оставлять эту обузу. Она обращалась с каждым с одинаковым холодным, отчужденным выражением, как будто выполняла ежедневную работу Правителя Греции.

Габриель с легкостью могла заметить, что Зена была воплощением сосредоточенности. Для ее Зены сосредоточенность – кредо, для этой же Зены сосредоточенность означала способ существования. И все, что нарушало эту сосредоточенность, будь то друг, возлюбленная… (Габриель до сих пор не хотела думать об этом. Она как можно скорее гнала прочь мысль о том, что Зена в какой-либо реальности может проводить ночи с кем-либо кроме нее)… или враг, потом могли пожалеть о последствиях.

И еще. Этой ночью и в предрассветные часы бывали моменты, когда они были рядом, разглядывая те или иные раны – склоненные головы, падающие на глаза волосы и руки, небрежно убирающие их. Это были моменты, когда Габриель уже начинала забывать, ну может только на мгновенье, не только то, что сама работа была другой, но и то, что когда все будет завершено, они не останутся по-прежнему вместе, чтобы отправиться в постель, удовлетворенные хорошо проделанной работой, благодарные за взаимную любовь.

___

Завоеватель, зная, что зеленые глаза смотрят на нее, кивнула двум своим неподвижно стоящим солдатам. Они быстро подошли и осторожно подняли с койки товарища, помогая опереться на здоровую ногу. Вся троица поклонилась Ей в почтении, развернулась и поковыляла прочь их лазарета.

Поднимаясь в полный рост, Зена ловко размяла затекшие мышцы, одеревеневшие от многочасовой неподвижности и кропотливой работы. Она оглядела лазарет, раненые спокойно лежали на койках, затем кивнула Тао Фенгу и его помощникам, почтенно стоящим немного позади. Наконец, ее глаза остановились на растрепанной Габриель.

- Ты доказала свою пригодность, целительница. До тех пор, пока ты будешь полезна, ты будешь жить.

До того, как Габриель смогла открыть рот, чтобы возразить приговору, Зена небрежно подхватила шест барда.

- Тем не менее, однажды ты расскажешь мне, откуда у женщины, не являющейся амазонкой, оказался их боевой шест. - Она покрутила оружием перед удивленными глазами своей новой целительницы. – Со знаком Королевы на нем.

Габриель покраснела, затмевая даже тусклый свет факела, но все-таки умудрилась поймать шест, брошенный ей Зеной.

- Не раньше. - Пронзительным взглядом Завоеватель в последний раз охватила лазарет, развернулась и вышла. Никто так сильно и жадно не почувствовал счастливый момент облегчения с уходом Завоевателя, как это почувствовала Габриель.

7

Выйдя из лазарета, Зена глубоко вдохнула прохладный утренний воздух, в легком ветерке все еще чувствовался запах битвы. Она бесшумно запрыгнула на подведенного слугой коня. Усаживаясь в седле, она на мгновенье взглянула на палатку лазарета, и, дернув поводья, поскакала обратно к расположению греческого лагеря.

Уже много лет Завоеватель не проводила первые часы после битвы в полевом лазарете, помогая ранеными. Ровно столько, сколько никто не смел нарушить границы ее владений. Тем не менее, она чувствовала, что провела время не зря, потратив несколько часов на осмотр. Она убедилась, что ее люди вполне готовы к новому сражению. Зена посчитала это не напрасной тратой времени и была этим довольна.

Она была довольна еще и потому, хотя не призналась бы даже себе, что красивая зеленоглазая целительница показалась ей довольно удачным, хотя и случайным, приобретением. Даже несмотря на то, что молодая женщина явно что-то скрывала, Завоеватель пока позволила всему идти своим чередом. А пока за блондинкой будут внимательно следить.

Но если быть до конца откровенной, она почувствовала влечение, которое поглощало ее целиком. Так почему Завоеватель скакала во весь опор в лагерь к своим солдатам, а не к замку, где она с большим удовольствием занялась бы своей новой целительницей?

Действительно - почему, думала она про себя, натянув поводья, чтобы остановить коня на середине между лагерями. Она – Завоеватель Греции. Женщина, которая могла заполучить для своих плотских утех в любовники кого угодно, силой или по доброй воле. Каждый на территории ее почти бескрайнего Королевства, от посла высочайшего чина до попрошаек на улице, жили, чтобы исполнить любую ее прихоть, какой бы она не была. Все, что она хотела, она получала, пусть будут прокляты боги, будь то земля, раб или любовница.

И она определенно хотела женщину, что называла себя Габриель.

«Габриель», - прошептала она восходящему солнцу, с удовольствием почувствовав, как звуки слетают с ее губ. «Габриель», - снова повторила она, насыщая слово чувственностью, представив в полной мере, как это могло звучать, когда бы ее обнаженное и трепещущее тело оказалось в объятьях красивой молодой женщины.

Звук копыт прервал ее фантазии, и она устремила свирепый взгляд на появившегося впереди всадника. Один из людей ее Королевской стражи остановил лошадь рядом с ее и поклонился, не слезая с седла.

- Великая, Маркус умоляет о вашем присутствии в замке. При попытке тайно пересечь границу на иностранном судне были раскрыты два шпиона. - Он перевел дух. - Маркус считает, что они римляне, Госпожа.

Все эротические фантазии о хорошенькой блондинке разом улетучились из головы Завоевателя. Она прищурилась:

- Он уверен?

- Нет, Великая. Вот поэтому он милостиво просит вас о помощи в этом деле.

- Очень хорошо. Вперед.

С этими словами она развернула коня и поскакала во весь опор к своему замку, оставив королевского стражника плестись где-то позади.

___

Габриель прошла в середину палатки и погрузила свои окровавленные руки в лоханку с чистой водой. Она надраивала свою кожу до тех пор, пока она опять не стала нормального цвета. Тао Фенг, сидящий рядом с занятыми ранеными койками, дружелюбно рассмеялся:

- За одну ночь ты смогла спасти жизни двадцати или даже более человек и убедила Завоевателя в том, что так и следует поступать. Достаточно убедительный успех для первого раза.

Усмехнувшись, Брад играючи бросила в грудь старика тканью, которой до того вытирала руки:

- Надеюсь, я не навредила. Не так ли?

- Я же уже сказал, что нет, - Тао Фенг заметил, как девушка подавила очередной зевок.

- Пойдем. Ты заслужила отдых. Благодаря тебе здесь осталось еще много незанятых коек. До встречи. И попытайся заснуть.

Габриель с трудом смогла скрыть еще один зевок:

- Нет. Все в порядке. Я постараюсь помочь остальным раненым. Они нуждаются во внимании и уходе, - она зевнула еще раз, - и самое время сменить их повязки.

Она даже не заметила, как Тао Фенг осторожно перенес ее и уложил на одну из пустующих коек:

- Я уже достаточно пожил на свете, чтобы не нуждаться во сне как раньше. Я сам присмотрю за ними. Спи. Я разбужу тебя, когда будет нужно.

Подчиняясь неизбежному бард, наконец, кивнула.

- Ладно, - проговорила она., уже наполовину засыпая, - раз ужвы... обещали… разбудить... меня...

Накрыв спящую девушку толстой попоной, старик осторожно убрал золотой локон с ее лица. И прежде чем оставить ее наедине со снами, он прошептал:

- Я обещаю.

___

Каллисто стояла в тронном зале Завоевателя, и ее глаза метали молнии:

- Какой бесхребетный червяк забыл рассказать мне, кто именно в этом замке является римским шпионом… - Ее голос умолк, и она слегка наклонилась в сторону Завоевателя. - О, привет, Зена, - пальцы теребили выемку на шее, а улыбка становилась все ярче. Каллисто старалась выглядеть как можно более естественной и невинной. Ведь Зене достаточно одного взгляда, чтобы прочитать ее как раскрытый свиток.

Зена невозмутимо смотрела на двух обнаженных мужчин, чье оружие и снаряжение лежали перед троном. Их тела были мягкими и округлыми, а обросшие грудные клетки были заметно покрыты испариной. Они держались с большим трудом, но страх перед Завоевателем все еще придавал им силы. Маркус сделал почтительный шаг в сторону возвышавшегося трона. В руках он держал небольшой свернутый кусок пергамента:

- Это было у одного из них, Великая.

Каллисто хлопнула в ладоши:

- О, да ты молодец, Маркус. Ты, оказывается, достаточно храбр, чтобы захватить нечто важное, что было у этих двоих. Полагаю, ты боролся как беззубый пес.

- Вообще-то, - начал Маркус в своем обычном серьезном тоне, - я вытащил это у него из... – темнокожий мужчина махнул свитком в направлении задней части пленника.

Сморщившись в отвращении, Каллисто отступила на шаг назад.

- Я прекрасно проживу, ничего об этом не зная.

В момент передачи свитка Завоевателю в глазах Маркуса промелькнуло решение. Зена даже не позаботилась о том, чтобы скрыть усмешку на своих губах.

Не обращая внимания на звуки, издаваемые Каллисто, она осторожно развернула пергамент и не удивилась, что все эти каракули и обороты явно написал грек.

Она опять посмотрела вверх, непроницаемое лицо скрывалокакие-либо эмоции. Тем временем руки медленно смяли пергамент в комок. Двое мужчин, так скоропалительно призванных и столь же не подходящих для своей миссии, побледнели.

- Отдайте Греции то, что принадлежит Греции. И отдайте Цезарю то, что принадлежит Риму. Она медленно повернула голову и взглянула на Маркуса:

- Отрежь им языки и руки и отправь Цезарю с пожеланиями всех благ.

Услышав это, несчастные с громкими криками попытались вырываться. Маркус поклонился. Вместе с пришедшими с ним членами Королевской Гвардии он поднял пленных на ноги, и, не обращая никакого внимания на их сопротивление, произнес:

- Все будет исполнено, Великая.

- О, я должна это видеть! – и сделав шаг в сторону пленников, Каллисто залилась смехом.

- Себя без ушей?… - медленно промолвила Завоеватель убийственно мягким голосом.

- Но, Зена…

Зена повернула голову, полоснув взглядом по своемузаместителю:

- Хочешь присоединиться к нашим Римским друзьям, Каллисто?

Блондинка сделала усилие над собой.

- Могу ли я немного подумать? Это должно быть опасно, - онаподарила Зене застенчивую улыбку. - Я думаю, что как-нибудь обойдусь, спасибо за вопрос.

- Маркус.

Генерал остановился:

- Да, Великая?

- Ты персонально отвечаешь за сохранность этих шпионов. Постарайся не спускать с них взгляда. Ты меня понял?

Маркус низко поклонился:

- Как пожелаешь, Великая.

Завоеватель взмахнула рукой. Маркус и его гвардия покинули тронный зал, направляя пленников к их незавидному будущему. Внутренне напрягшись, Каллисто изменила свое положение и повернулась к трону Завоевателя, в ее глазах читалось сильное желание развернуть скомканный пергамент, валяющийся у ее ног. Она наклонилась, чтобы поднять его, но в тот же момент сапог Завоевателя растоптал свиток в расстоянии одной ресницы от руки Каллисто.

Блондинка медленно поднялась:

- В чем дело Зена? - Очаровательно улыбаясь, она подняла голову. - Ты не доверяешь мне?

Глаза Завоевателя сузились, но она удержалась от комментариев.

До того, как пристальный взгляд Зены заставил ее замолчать, Каллисто опустила голову и рассмеялась:

- Это все потому, что я люблю тебя, Зена. - Она опятьрассмеялась и захлопала в ладоши. - Мы бы стали такой чудесной парой, не так ли?

Ответом ей была тишина.

___

Ретировавшись на свою половину, Каллисто принялась изменять внешний вид своей комнаты, в ярости разбивая бесценные сокровища о каменные стены. Пронзительные крики лишь усиливали впечатление от новой обстановки, создаваемой ею с удивительным артистизмом.

Это безумие продолжалось уже более часа. Блондинка и не думала прекращать свое занятие. Но, тут от тени отделилась темная фигура и вышла на свет.

- Любовь, что ты сделала с этим местом, - произнес глубокий голос, полный черного юмора.

Узнав голос, Каллисто обернулась с первобытным рычанием бешеного чудовища.

- Ты! – она с криком бросилась к фигуре.

Но лишь пролетела сквозь бесплотную фигуру. Грудь обожгла невыносимая боль. Блондинка с трудом поднялась, опираясь на противоположную стену. Под ногами хрустели осколки драгоценных камней.

- Дорогая, тебе просто необходимо научиться сдерживать свою ярость. Красный цвет тебе явно не идет, - прогрохотал в разрушенной комнате довольный бас.

Каллисто напряглась. Первый раз за все время с начала реализации своих планов, ей захотелось вернуть божественную сущность, и только для того, чтобы разметать на атомы этого самонадеянного бастарда, стоящего, уперев руки в бока и насмехающегося над ней. Не имея такой возможности, она бросила ледяной взгляд и лишь прорычала:

- Что тебе здесь надо?

- Ну, может быть, я хотел узнать, как дела у моей любимой богини, ставшей смертной, - темные брови поползли вверх в жалкой попытке придать лицу невинный вид.

Смех Каллисто мог бы расплавить металл:

- Ну да, действительно. - Она глубоко вздохнула и зашлась в пронзительном крике:

- Ужасно! Я просила шпионов, а ты дал мне дуболомов, набитых свиным салом!

Ее собеседник пожал плечами и развел руки:

- За что заплатила, то и получила. Ты хочешь нечто, что было бы быстро и дешево.

Каллисто опять обнажила зубы:

- Арес, я не говорю о быстром трахе на полу таверны.

- Я уверен, ты знаешь об этом все, моя дорогая, - расхохотался бог войны.

Было видно, как Каллисто пытается сдержать свою ярость:

- Прошу прощения, - произнесла она ледяным голосом, - ты, видимо, спутал меня с одной из своих любовниц. Не знаешь ли одного высокого темного некто, превратившего мои планы в полное дерьмо?

Арес сделал вид, что задумался:

- Не думаю, что она за это заплатила.

Забыв предыдущий урок, Каллисто опять бросилась на бога войны.

Но опять отлетела к той же самой стене, на ту же самую кучу осколков. В этот раз она уже медленнее поднялась на ноги, но при этом постаралась скрыть физические страдания своего тела, дабы не доставить удовольствия богу войны.

- Ты обманул меня, Арес. Цезарь не захочет вернуть армию Брута, пока шпионы не доложат о том, что Завоеватель очень силен. Его идиотское высокомерие может стоить ему войны, и вместе с ней наших планов на этот мир.

Арес опять пожал своими широкими плечами:

- Дорогая, шпионов по дюжине за динар. Ты доставишь свое сообщение Цезарю… найдешь способ, в конце концов. - Он опустил взглядна свои ногти, затем потер их о кожу своих доспехов. - Если я здесь, следовательно, я беспокоюсь о более… срочных… наших проблемах.

- Не поделишься ими со мной, Арес?

Темный силуэт бога усмехнулся:

- Ну, хорошо. Проблема не столь велика и раздражающая, как Тартар, но может привести к тому, что тебе придется выкинуть свой готовый план прямо в окошко. Так и быть, расскажу.

- Перестань говорить загадками, переходи к сути, Арес! – нахмурилась Каллисто.

Усмешка стала еще шире:

- А суть в том, что, похоже, тебе придется взять в союзники барда. - Откинув назад голову с черными блестящими волосами, Арес рассмеялся над своей глупой шуткой. Каллисто непонимающе на него посмотрела:

- Чего?

- Ну, давай, Каллисто! Неужели переход из божественной сущности отнял у тебя часть мозгов? Невысокая? Блондинка? Надоедливая?

Бард? Неужели ни одно из этих слов не находит отклика в твоей душе?

Ну?

Если бы Арес был смертным, он бы умер от одного взгляда Каллисто:

- Не пытаешься ли ты мне сказать, бледная копия идиота, что эта назойливая сука здесь? Габриель здесь? В этом мире?!?

Арес щелкнул пальцами:

- Один ноль в пользу блондинки. - Он пристально посмотрел в глаза Каллисто. - Ты уверена, что в твоих словах нет зловещего смысла?

Темная улыбка преобразила лицо:

- В конце концов, может быть, это не такой уж плохой день. Сначала я насажу ее на вертел и посажу в муравейник, затем я зашью ей рот, затем…

- Эй, не так быстро, моя дорогая. Небольшая загвоздка в твоих планах, если они еще существуют и ты по-прежнему хочешь развеять королевское величие Зены. Такое ощущение, что наша маленькая «подружка» уже постаралась войти в расположение к Завоевателю.

- Это не может быть правдой. Я только что общалась с Зеной втронном зале, и этой сучкой там даже не пахло. Если бы Зена знала, что Габриель здесь, она бы вихрем прошлась бы по каждой комнате замка!

- Ревность? - усмехнулся Арес.

- К этой мелкой дряни? Вряд ли.

Улыбка стала еще шире, а темные глаза сузились:

- Как могло так случиться, что в этом прелестном, созданномтобой маленьком мире, ты получила все, кроме Зены?

Каллисто вернула ему улыбку:

- О, я ее получу. В ошейнике и цепях, преклоненную у моих ног – маленькое домашнее чудовище. И, может быть, если она будет особенно хороша, я позволю ей посмотреть, как мои воины реализуют все свои желания с этой мелкой надоедливой дешевкой.

Представив себе эту картину, она, закатив глаза, рассмеялась тонким детским голоском. Успокоившись, Каллисто стрельнула взглядом в Ареса:

- Ну, и где эта маленькая прелесть? Полагаю, она будет безумно рада встретить свою любимую старую подружку, не так ли?

- Извини, Каллисто, но я не могу делать за тебя всю работу. Просто помни об этом. Она знает, кто Зена, но эта Зена не имеет никакого понятия о Габриель. И еще, она – девушка, только что примкнувшая к лагерю.

С этими словами Арес испарился в лучах красного света, оставляя после себя одну лишь ухмылку. Блондинка даже не заметила его исчезновения. «Эге-гей, бард, бард, бард. Повеселимся вместе, ты и я».

___

«… и в то время, как Геракл расправлялся с оставшимися щупальцами Медузы, Иолай шлепал ее по ужасному заду. Посейдон был настолько оскорблен этим зрелищем, что не выдержал и забросил Медузу на небеса. Вот почему, когда вы в полнолуние смотрите на небо, вы всегда можете там увидеть…. хорошо… полную луну!»

Габриель закончила рассказ теплой улыбкой, слегка поглаживая руку совсем юного воина, который рассмеялся, несмотря на боль в животе. По палатке пронеслись аплодисменты, бард склонилась в шутливом поклоне, ее глаза лукаво блестели:

- Спасибо. Вы были замечательными слушателями.

- Захватывающе, - прокомментировал Тао Фенг, с улыбкой заходя в палатку. Он все время рассказа стоял снаружи, боясь прервать несомненного мастера своего дела.

Габриель вскочила на ноги, слегка пожала плечами, встречая старого лекаря теплой улыбкой.

- Тао Фенг, что привело тебя сюда? - Она притворно нахмурилась. - Мне казалось, ты должен был отдыхать сейчас.

- Так и было. Но это время закончилось. Дела зовут.

Бард развела руками:

- Я обмыла раны, сменила бинты, убрала припасы и травы, даже рассказала истории. У нас больше нет никаких дел. Разве не так?

- Не хочу тебя обидеть, но… у нас гораздо больше обязанностей. Выполнение которых, я боюсь, обязательно.

- Какого рода обязанности? – насторожилась Габриель. Она неожиданно почувствовала, что ответ ей, скорее всего, не понравится.

Тао Фенг скрестил на груди свои длинные пальцы:

- Каждую четверть луны Завоеватель вершит на площади свой суд. Выносят приговоры, объявляют новые законы, ну и тому подобное. Также, она приводит в исполнение наказание признанным в государственных преступлениях. При этом должны присутствовать все жители Коринфа. И никаких исключений, если только сама Завоеватель не отпустит кого-нибудь из несчастных.

- Хорошо, но ведь кто-то должен оставаться здесь для оказания помощи. Если ты не возражаешь, я с удовольствием возьму на себя этот труд. К тому же, я не гражданка Коринфа, верно?

Было очевидно, что Габриель всеми силами хочет избежать Суда Завоевателя. У нее все сжималось внутри от предчувствия, что она сможет там увидеть и услышать вещи, с которыми не будет сил бороться.

И если ее страх победит, как она сможет впредь смотреть в лицо своей любимой, как доведет миссию до победного завершения? Сможет ли она еще хоть раз посмотреть в глаза своей Зены, отягощенная воспоминаниями о том, что увидела на площади Коринфа?

Тао Фенг с состраданием смотрел на девушку. Их разделяло огромное пространство палатки, но даже со своего места он легко ощущал страх Габриель. Он пересек палатку и положил теплую руку на плечо барда:

- Если бы был хоть какой-нибудь выход, Габриель, я бы его нашел для тебя. Но его нет.

- Тао Фенг, послушай! Я уверена, туда стекутся тысячи. Почему ты уверен, что мое отсутствие будет заметно? - Габриель подняла голову и взглянула на лекаря. В ее зеленых глазах блестела мольба.

- Завоеватель заметит.

8

- Но…

- Габриель, она заметит. Пожалуйста. Ты должна идти со всеми остальными.

После долгого раздумья бард собрала все свое мужество и кивнула. Она молилась всем мыслимым богам, чтобы Завоеватель была в великодушном расположении духа.

___

Вся площадь вокруг Завоевателя была битком забита народом. В этот день все жители Коринфа были равны – молодые и старые, здоровые и дряхлые, богатые и бедные. Каждый представлял собой лишь жителя покоренного города.

Сама площадь была окружена солдатами Королевской Гвардии, одетыми в сверкающую форму красно-бело-золотой расцветки. В руках они держали длинные прочные копья, твердо уперев их древками у своих ног.

Более пяти сотен солдат регулярной Греческой армии с оружием в руках окружали собственно толпу, пристально вглядываясь в каждого. Здесь же непрерывно циркулировала почти сотня кавалеристов. С высоты своих коней всадники могли еще лучше рассмотреть толпу, предотвращая возможные неприятности.

Вопреки своим желаниям, Габриель оказалась непосредственно перед оставшимися воинами Греческой армии. Слева от себя она чувствовала присутствие Тао Фенга. Несмотря на то, что перед ней было еще несколько рядов жителей, явно превосходящих ее в росте, бард, к своему большому огорчению, отлично видела трон, возвышающийся на искусно украшенном мраморном помосте.

Позади чуть левее трона висел огромный гонг. За ним лежал, ожидая своего времени, большой молот. Спустя несколько мгновений на постамент бесшумно взобрался огромный мужчина. Его одежду составляла лишь полоска набедренной повязки. Он поднял тяжелый молот и могучим взмахом ударил по гонгу.

Над гигантской площадью и заполонившей ее толпой согнанных жителей пронеслись мрачные вибрации музыкального инструмента. И когда последняя нота гонга затихла в воздухе, на площади воцарилась мертвая тишина, как будто губы всех присутствующих скрепили колдовским наговором.

В неожиданно наступившей тишине послышались тяжелые уверенные шаги. Показались Маркус и Дагнин. Они вышли в окружении остальных высокопоставленных полководцев, одетых в сверкающую военную форму. После второго удара вышли несколько могучих мужчин, одетых не более, чем молотобоец, бьющий по гонгу. Они шли попарно, каждый нес огромное опахало на длинном шесте, закрепленном на могучей груди.

Как только рабы подошли к краю подиума и разбились на несколько групп, показались шесть носильщиков. Они доставили паланкин, на котором возлежала Завоеватель Греции. На землю постелили ковер, и двое мужчин подали руку своей Госпоже. Она приняла их помощь и грациозно поднялась во весь рост, производя на окружающих сильно впечатление.

Габриель быстро прикрыла свой рот рукой. Она никогда ранее не видела Зену в таком свете. Зена - Завоеватель. Правитель Греции. Правитель Индии. Правитель Египта. Правитель Китая. Властелин Мира.

Она в изумлении тряхнула головой. В своем золотом китайском халате Зена выглядела восхитительно и непревзойденно. Зрелище, открывшееся глазам Габриель, являло собой огромный контраст между Зеной – абсолютным властителем мира и ее Зеной – женщиной, исходившей Грецию вдоль и поперек в кожаных доспехах и изношенных сапогах.

Женщиной, нуждающейся лишь в лошади, еде и оружии. И Габриель опять увидела в этих глазах то, что она уже видела прошлой ночью. В этих прекрасных глазах был страх, да, страх. Страх, что Геракл так и не появится и не повернет ее на путь добра. Но в этих глаза было и другое. И Габриель теперь точно знала что.

Страсть. Тяжелая. Яркая. Безжалостная. Даже спустя пять лет жадно требующая остатки сожженной души Зены. Остатки того, что еще слабым мерцающим огоньком светит и ночью, и днем, не зная перерыва.

- Ох, Зена, - шепот Габриель был не громче дыхания, - ты еще не отказалась от темной стороны. Ты отказалась от мира.

Пристальным взглядом Зена прожигала огромную толпу. Она прекрасно знала, какой эффект производит на всех и каждого, вне зависимости – воин это или мирный житель. Она уже давно с холодной проницательностью просчитала, что всех ее подданных связывает одно – страх.

Абсолютный страх перед ней. Она также знала, что этот страх может быть использован против нее во время восстания жителей, предводимых, например, верхушкой армии.

И единственный способ предотвратить подобную угрозу – дать почувствовать им, что есть страх более сильный, чем страх перед Завоевателем.

- Жители Коринфа, - начала она речь, доверяя своему глубокому мелодичному голосу самостоятельно пробираться сквозь толпу, - как я стою здесь перед вами, так Греция стоит на краю пропасти нового мирового порядка. И если вы радуетесь новым правам граждан Греции, дарованным вам, то, ждите прихода негодяя, чьим единственным желанием является отнять у вас эти права. Ваша свободная жизнь не оставляет его в покое, он хочет лишить вас свободы и превратить в рабов. – Она сделала паузу, подождав, пока затихнет последнее слово. - Я говорю о Римском Цезаре.

По толпе пронесся приглушенный шепот, быстро стихший, как только Зена подняла руки.

- Как вы собрались здесь под благословенным знаменем Греции, так и Цезарь собирает свою армию, свои галлеоны, готовые выдвинуться в поход на эту щедрую землю и сделать ее своей. Он придет не освободить, а поработить вас. Он идет не возвысить Грецию, а похоронить ее.

- Он – разрушитель.

В этот раз по толпе прошел более громкий ропот.

Зена позволила продлиться ему несколько мгновений, прежде чемпризвать к тишине.

- И сегодня я стою перед вами не как ваш Правитель. Я - Спаситель.

По площади пронеслась еще одна волна выкриков.

- Оглянитесь вокруг, жители Коринфа. Оглянитесь, и вы увидите тысячи смелых мужчин и женщин, внемлющих моему зову, готовых отдать свою кровь на защиту всех вас и нашей страны. Воины Греции, Китая, далеких земель Индии и Египта. Все они готовы сразиться с Римски Чудовищем.

Завоеватель молча рассматривала жителей, повернувшихся посмотреть на огромные армии, окружающие их. Они первый раз видели в них не тюремщиков, а освободителей. Она наблюдала, как многие из них позволили себе несмелые улыбки и поклоны в адрес солдат, стоящих с каменными, но гордыми от оказанного внимания лицами. Как только толпа повернулась обратно, Зена продолжила:

- И, с тех пор, как я первый раз взяла в руки меч, я продолжаю одно и то же дело – я поведу эту армию сохранить славу Греции.

И тут началось. Сначала одинокий голос с самого края толпы. Затем он распространился по всей толпе, проходя, как огромная волна, набирающая силу и скорость.

- Зе-на! Зе-на! Зе-на! Зе-на!

В центре скандирующей массы стояла оглушенная Габриель. Она из-за всех сил старалась не присоединиться к всеобщим крикам.

Обычно неразговорчивая женщина смогла только силой своих слов заставить целый народ забыть о собственных прегрешениях перед ним и повернуть гнев людей на противника, о котором они ранее не слышали, кто, как минимум, не совершил ни единого преступления ни против собственности, ни против личности.

За всю совместную жизнь с Габриель Зена произнесла только две речи. Одну перед разношерстной толпой, когда она признавалась в преступлениях, совершенных против города Цира, против родителей Каллисто и против самой Каллисто. Вторая – перед кучкой деморализованных солдат, видевших в Зене единственную надежду. Как они ее называли? «Зена Коринфская», - прошептала девушка, огладываясь на царственную фигуру, купающуюся во всеобщем поклонении.

«Боги. Ты ведь теперь и есть – Зена Коринфская, не так ли?»

И как будто услышав шепот за всеобщим грохотом, Завоеватель безошибочно нашла в толпе ошеломленные зеленые глаза своей новой и очень привлекательной целительницы. Она позволила короткой усмешке искривить половинку рта, и тут же стерла ее с лица. Какие секреты таятся за этими сияющими глазами, Амазонка? И как скоро ты откроешь их мне?

Прошло немало времени, прежде чем Зена оторвала свой взгляд, оставив объект своего внимания практически бездыханным. Завоеватель подняла руки и в очередной раз заставила толпу замолчать.

Она стояла, возвышаясь над толпой, выдерживая паузу и сохраняя каменное выражение лица. Лишь ее глаза сверкали алмазным блеском.

- Среди нас есть предатели.

Поднялся шум. Зена позволила ему продлиться, храня за плотно сжатыми губами свою известную улыбку.

- Они являются, как волки среди овец. Нападая на стариков. Больных. Детей. Они смеясь отбирают вашу собственность, в качестве оплаты затягивая на вас ошейник. И, подобно волкам, они боятся сразиться с врагом, равным им по силе. Они выбирают тех, кто слабее.

Она помолчал, глядя поверх толпы. Люди оглядывались по сторонам. На их лицах было написано, подозрение к соседям.

- Цезарь не хочет биться со мной. Он знает, что не выиграет этой битвы. Вместо этого он прислал сорок мятежников и шпионов, пытаясь совершить подкоп под великолепие, именуемое Грецией.

Она развела руки в стороны:

- Граждане Коринфа. Я не позволю это прекрасной нации пасть перед Чудовищем.

Площадь взорвалась в едином порыве, неистово вздымая вверх кулаки, люди кричали и скандировали. Завоеватель полоснула взглядом по восхвалявшей ее толпе. Затем слегка улыбнулась горькой улыбкой, развернулась и подошла к трону.

Затем она опять обернулась к народу и с царственной грацией воссела на своем месте.

Вперед, разворачивая тугой свиток, вышел Маркус:

- В целях предотвращения трусливых замыслов Цезаря относительно Греции, Завоеватель издал следующие указы.

Одобрительные крики толпы стихли, по мере того, как Капитан

Королевской Гвардии читал законы более суровые, чем законы военного времени. Все дела должны прекращаться к закату солнца. Запрещено собираться вне помещений в группы более чем по три человека. Все призывы против существующих порядков караются смертью.

По окончании чтения, Маркус сделал шаг назад и опять вернулся на свое место – сзади справа от Завоевателя.

Вперед выступил Дагнин:

- Привести заключенную!

Ошеломленная Габриель смотрела, как из хижины слева от помоста вывели и бросили лицом в пыль у подножия лестницы юную девушку, одетую в рваную крестьянскую одежду. У нее были длинные волнистые золотые волосы. Бард вскрикнула от удивления, столкнувшись с живым твердым взглядом несчастной.

- Удивительное сходство, - отметил стоявший позади Тао Фенг. - Вы могли бы быть сестрами.

Голос Зены, раздавшийся поверх гомона толпы, похоронил ответ Габриель.

- В чем ее преступление?

Девушка с усмешкой обернулась к Завоевателю:

- Я разговаривала с людьми.

Ее слова были наполнены огромной ненавистью к женщине, смотрящей на нее сверху вниз.

- Она подстрекала людей против тебя, Великая, - сказал Дагнин.

- Она призывала к мятежу.

Медленно, с улыбкой на лице, Зена поднялась с трона. Подобно дикому зверю, преследующему добычу, Завоеватель Греции плавно спустился по лестнице к девушке.

- Встань.

Не поднимайся! Пожалуйста, не поднимайся! Девушка поднялась на ноги и предстала перед своим мучителем. У нее был очень независимый и непокорный вид. Зена остановилась, намерено возвышаясь над сильно уступающей в росте девушкой, протянула руку и захватила полный кулак золотых волос. Затем опустила руку и поласкала губы пленницы.

- Так ты виновна? - промурлыкала она.

Зена, нет! Остановись! Не делай этого!

Несомненно, девушка содрогнулась от ласки Завоевателя.

- Я дала народу голос. Запуганным. Голодным. Тем, кто исчезает в ночи, чтобы больше никогда не вернуться, - пленница обернулась, глядя поверх толпы.

Габриель застыла без движений, в ее глазах показались слезы ужаса. Она была уверена, что может точно предугадать следующие слова девушки. Ее собственные слова.

- У вас нет гордости? – кричала девушка не внемлющей толпе. - Нет прав? Право на жизнь! Быть свободным от зла!! Боги. Это же я!

Площадь молчала. По лицу Завоевателя пробежала темная ухмылка:

- Догадываюсь, они тебя не слышат.

Девушка обернулась, ее лицо пылало ненавистью:

- Я не одна. Ты не можешь сломить наш дух.

Улыбка становилась все шире, сердце Габриель билось все тише.

- Страх – лекарство от духа. И ты послужишь нам примером, - она махнула ожидающим охранникам. - На крест. Зена, нет! Не делай этого! Ради Богов, не делай этого!

Подбирая полы мантии, Зена поднялась по лестнице. Затем она обернулась:

- Сломайте ей ноги.

Девушка не произнесла ни слова, пока ее тащили к кресту, пока привязывали к нему. Но, когда тяжелый молот разбил ей ноги, они вскричали с Габриель в один голос.

Часть 4

Со своего места правее огромной толпы Каллисто со злобной улыбкой наблюдала за кричащей Габриель. "Надо же, наша надоедливая малышка почувствовала смерть родственной души". Вытянув шею, она с интересом изучала, как Тао Фенг пытался притянуть к себе находящуюся в беспамятстве девушку, участливо глядя на нее. "И, кажется, она уже успела обзавестись дружком. Как приятно".

Неожиданно озарившая ее мысль пробежала по лицу сверкающей улыбкой. "О, моя дорогая маленькая Габриель! Впервые за все свою короткую, но столь назойливую, жизнь, ты можешь быть мне полезна".

И она испарилась, словно привидение.

Тао Фенг притянул к себе рыдающую юную целительницу, затем отодвинул на длину вытянутых рук и с беспокойством посмотрел на нее:

- Что с тобой, Габриель?

- Это могла быть я, - прошептала бард. - Ее слова, прерываемые слезами, были абсолютно неразборчивы. - Я могла оказаться на ее месте. Я могла быть ею!

- Боюсь, я не понимаю тебя, Габриель. Кем ты могла быть?

- Этой женщиной!

Тао Фенг быстро взглянул вверх, затем перевел взгляд обратно на всхлипывающую блондинку.

- Той, что на кресте?

Закрыв лицо руками, Габриель утвердительно кивнула.

- Габриель, она мятежница. Она поносила существующую власть.

Убрав руки, бард подняла голову. Ее глаза неистово блестели.

- Она заступалась за народ!

Старик опять посмотрел наверх. Его морщинистое лицо побледнело, когда его миндалевидные глаза сфокусировались на мраморном постаменте. Он облегченно вздохнул, когда увидел, что Завоеватель не отрываясь смотрит на воткнутый рядом с помостом крест.

Затем Тао Фенг рискнул украдкой осмотреться по сторонам. Он с удовлетворением отметил, что все окружающие также увлечены спектаклем, разыгранным рядом с троном Завоевателя. Только после этого он опять посмотрел на Габриель. Ее взгляд

по-прежнему горел негодованием и болью.

- Это… несчастный… случай, Габриель. Но все получили урок. Кроме девушки, конечно. Теперь все будут уважать законы Завоевателя. Люди должны это осознать.

- Скажи это ей, - прорычала в ответ Габриель, с нечеловеческой силой сбросив с плеч его успокаивающие руки.

Старик опять оглянулся по сторонам. Его сердце глухо стучало в груди. Такие разговоры были равны самоубийству, даже, если бы они велись в самой глухой пещере. При свете дня, в окружении мощной армии, в безумной близости Завоевателя… Он опять протянул к ней согнутые руки.

- Не трогай меня, Тао Фенг. Не сейчас.

Тихий шорох, пролетевший по толпе, заставил старого лекаря опять посмотреть вверх. К своему облегчению он увидел, что Завоеватель уже сиди в паланкине, а паланкин покоится на плечах ее слуг. Под одобрительный гул величественное шествие покинуло платформу и направилось в сторону огромного замка.

Как только Зена и ее спутники скрылись из виду, толпа словно взорвалась. Все начали громко переговариваться друг с другом, стреляя взглядами в сторону не осознающей всей мягкости своего наказания женщины, распятой на кресте и охраняемой полудюжиной вооруженных солдат.

Успокоившись, Габриель тоже посмотрела в том направлении. Ее глаза были непроницаемы. Она просто изучала охрану, расположившуюся у креста. Эх, если бы она захватила шест.

- Нам нужно идти, Габриель, - мягко обратился Тао Фенг.

Повинуясь просьбе не прикасаться, он старательно держал дистанцию.

- Я не уйду без нее.

Глаза лекаря расширились:

- Это невозможно!

Габриель повернулась к старику:

- Мне больно слышать это от тебя, Тао Фенг. Это уже начинает надоедать. Я собираюсь помочь этой несчастной женщине. Ты со мной или нет?

Тао Фенг стоял, молча потупившись.

- Отлично. Тогда я сделаю это сама, - в голосе смешались разочарование и отвращение.

Целитель очнулся от своего оцепенения, увидев, что она собралась уходить, и протянул к ней руки:

- Подожди. Прошу.

- Не сейчас, Тао Фенг. Я не собираюсь опоздать еще раз. Не сейчас.

Стоя почти рядом с крестом, она могла видеть отчаянные усилия женщины поддержать свое дыхание.

- Нет. Я помогу тебе. Но попытка прорваться сквозь эту стражу, даже если допустить, что они потерпят поражения, и выкрасть тело несчастной, равносильна концу. - Он улыбнулся. - Есть способ получше.

Габриель повернулась к нему, скрестив руки на груди:

- Я слушаю.

___

Потянув на себя вожжи, Тао Фенг остановил лошадь ровно за несколько футов до стражников. Габриель, укрывшись в задней части повозки, наводила последние штрихи в своем одеянии, натягивая черный капюшон, скрывающий ее лицо. Прежде чем подняться и покинуть повозку, лекарь повернулся к ней и кивнул. Его лицо казалось непроницаемым.

Кивнув в ответ, Габриель осторожно выскользнула через заднюю стенку повозки и встала позади лошадей, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания.

Тао Фенг направился в сторону смотрящих на него с презрением гвардейцев.

- Что тебе нужно, старик?

- Я должен забрать тело.

- Ни одного шанса. Завоеватель хочет, чтобы все видели труп этой суки.

Лекарь удивленно оглядел пустую площадь, после чего вернулся обратно к разговору.

- Но… но тут никого нет. Толпа уже разошлась, - и он сделал шаг по направлению к охране.

- Прошу, позвольте мне сделать мою работу. У меня еще много раненых в лагере.

- Тогда вали отсюда, старый козел, и займись ими. Эта дрянь будет висеть здесь до личного распоряжения Завоевателя.

Вздохнув, Тао Фенг склонился в глубоком поклоне.

- Отлично. Я могу идти. Но, если Завоеватель будет недовольна тем, что вонь мешает обеду, могу ли я надеяться, что вы будете столь любезны рассказать ей, кто выпроводил меня вон, и почему я не смог выполнить свои обязанности.

9

Он медленно, прикрывая глаза рукой, посмотрел в сторону палящего полуденного солнца:

- Похоже, сегодня будет жарковато. Разложение начнется очень скоро. - Затем вновь поклонился. - Доброго дня всем вам.

Гвардейцы переглянулись.

Потом поглядели вверх.

Потом в сторону возвышающегося дворца.

Потом обратно на спокойно ждущего Тао Фенга.

- Ладно, - наконец-то промолвил главный гвардеец, махнув копьем. - Но тебе стоит поторопиться , старик. Мне уже тоже пора обедать.

Тао Фенг опять поклонился:

- Не волнуйся. Я все сделаю настолько быстро, насколько это в человеческих силах.

Обернувшись, он сделал знак Габриель. Она не торопясь подошла к ним.

- А это еще кто? Твой телохранитель?

Командир концом своего копья стянул капюшон с головы Габриель, вызвав смех своих солдат. Бард застыла, склонив голову в поклоне. Она очень надеялась, что темный парик, который был на ней надет, поможет преодолеть это испытание.

- Это - моя коллега. Хии Ла. Ей пришлось прибыть сюда вместе с войсками из самого Китая. Она самая способная моя ученица.

- По мне она слишком тощая, - ответил гвардеец, поравнявшись со смиренно опустившей взор девушкой.

- Да. Держу пари, я знаю, каким именно образом она тебе помогает, - поделился своим мнением другой гвардеец, сопровождая свои слова непристойным жестом.

Солдаты опять рассмеялись.

Тао Фенг загадочно улыбнулся:

- Она гораздо способнее, чем кажется.

- Как бы там ни было, старик, давай, снимай эту тушу с креста.

- Как пожелаете.

Тао Фенг еще раз натянул поводья, останавливая лошадей за большой палаткой, в которой располагался лазарет греческой армии.

Быстро спустившись, он подошел к задней части повозки и заглянул вовнутрь.

- Она жива?

Габриель посмотрела вверх, удерживая искалеченное тело молодой женщины.

- Едва, - прошептала она, осторожно поглаживая волнистые золотые волосы.

- Спасибо, Тао Фенг. Ты рисковал своей жизнью ради незнакомого тебе человека. Я очень ценю это. - Бард светло улыбнулась. - Уверена, она тоже.

Тао Фенг был сильно смущен. Обычно он никогда не краснел, но сейчас жар румянца обжег его тело – от шеи до щек, не пропустив, даже уши. Старик закашлялся.

- Надеюсь, ты понимаешь, что мы не можем оставить ее тут. Для нее нет более опасного места, чем самый центр ставки Завоевателя.

Габриель кивнула:

- Да. Я знаю. У меня есть друг. Думаю, он сможет помочь. Переправим ее к нему.

Тао Фенг кивнул в ответ:

- Нам следует поторопиться. Скажи, где его найти?

- Нет... Я должна это сделать сама. Мой друг… он… очень скрытный.

- Ни за что. Эта местность слишком опасна для путешествующей в одиночку женщины. Особенно для женщины вроде тебя.

Бард мягко улыбнулась в ответ:

- Если помнишь, до встречи с тобой я путешествовала без компании.

- Ну, и посмотри, сколько это принесло тебе проблем!

Габриель тихо рассмеялась:

- Давай не будем об этом. - Ее лицо потемнело. - Поверь мне, Тао Фенг, я в состоянии позаботится о себе.

Она нежно коснулась руки старика:

- Ты нужен здесь. Как ты сказала гвардейцам, раненые нуждаются в заботе. А со мной все будет в порядке.

- Но…

- Пожалуйста.

Не зная, что еще противопоставить мягкой мольбе прекрасной девушки, Тао Фенг кивнул со вздохом. В ответ Габриель подарила ему сияющую улыбку и пожала худую руку лекаря:

- Благодарю тебя.

Тао Фенг в очередной раз прокашлялся, призывая все свое хладнокровие:

- Ладно. Хорошо. Тогда обещай, что будешь осторожной. И быстро вернешься. Воины нуждаются и в твоей помощи, лекарь.

- Я вернусь так быстро, как только смогу. Береги себя, Тао Фенг. И еще раз, спасибо за все.

Старик почтительно поклонился, после чего отвернулся, и, не оглядываясь, проскользнул в палатку, оставив Габриель наедине со своими намерениями.

___

Несмотря на то, что в повозку были запряжены две сильные резвые лошади, путь занял практически целые сутки. Габриель осторожно потянула на себя вожжи и аккуратно остановила повозку рядом с на первый взгляд казавшейся брошенной пещерой. Легко соскочив с козел, она направилась в сторону входа:

- Ау… эй? Кто-нибудь дома?

Тишина.

- Проклятье. Манус, ты просто обязан быть дома. Мне больше некуда податься в этом мире.

Вздохнув в полнейшей тишине, Габриель вернулась к заднему борту повозки и заглянула внутрь. Молодая женщина была все еще жива, но ее дыхание было уже едва различимым, а кожа приобрела синеватый оттенок. « Мне очень жаль», - прошептала бард девушке, нагибаясь над ней и нежно гладя ее щеку. «Мне очень жаль, что с тобой это случилось».

Внезапно, она почувствовала опасность, быстро развернулась и прижалась спиной к стенке тележки, готовая защитить свою драгоценную ношу. Уже через долю секунды она почувствовала облегчение, как перед ее глазами предстал гостеприимный Манус, Жрец Судеб. Его испещренное морщинами лицо выглядело явно обеспокоенным.

- Габриель, что случилось? С тобой все в порядке? Какие проблемы? Ты одна? Что тебе нужно?

Приветливо улыбаясь, бард помахала рукой:

- Я в порядке, Манус. Честно. Я пришла сюда потому, что мне нужна помощь, и я боюсь, что ты единственный, кто может ее оказать.

Лицо Мануса отстранено застыло:

- Габриель, я не могу вмешиваться в это.

- Я не прошу тебя вмешиваться. Я прошу о помощи. - Она отошла от повозки и кивком головы указала на нее.

Жрец сделал шаг вперед и поравнялся с устроенной в повозке соломенной кроватью. Широко раскрыв глаза от удивления, он обернулся к Габриель:

- Кто она?

Бард осторожно погладила волосы девушки:

- Я не знаю. Она была голосом народа и агитировала против Завоевателя. За это ее и поймали. - Ее лицо опять покраснело от гнева.

- Зена распяла ее.

Манус бегло осмотрел девушку:

- Но… она все еще жива!

- Да. Я знаю. Я хотела бы быть уверена, что она будет жить и дальше. Это и есть та причина, по которой я здесь. - Она посмотрела на

старика:

- Она не может быть в безопасности в лагере Зены. Боюсь, ей везде не безопасно. - Она положила руку на плечо Мануса. – Ты поможешь?

Манус еще раз поглядел в строну лежащей без сознания женщины:

- Ее раны слишком серьезны.

- Я знаю.

- Я не могу ничего обещать.

- И это я знаю.

После долгого молчания жрец наконец кивнул:

- Ладно, я сделаю все, что в моих силах. Помоги мне перенести ее в пещеру поближе к костру.

___

Расседлав и почистив после длинного путешествия лошадей, Габриель оставила их в небольшом загоне рядом с палаткой лекарей, и затем скользнула внутрь, не в стоянии думать больше ни о чем, кроме как об ожидавшей ее уютной постели.

Несмотря на полное опустошение, как моральное, так и физическое, ей было легко от сознания, что девушка теперь в надежных руках. Вот только бы узнать ее имя. Оплакивают ли родные ее смерть?

Заплачет ли кто-нибудь от радости, если она снова вернется к жизни?

Или она была так же одинока, как сама Габриель? Одинокий смертный, взваливший всю тяжесть мира на свои плечи?

«Хватит об этом. Еще немного таких мыслей, и я никогда не засну».

В свете мерцающей лампы она отметила, что Тао Фенг неплохо потрудился. Там, где было полным полном раненых солдат, к ее возвращению осталось только двое, причем, размещенных с большим комфортом.

Лекарь мыл руки в темном углу палатки. Закончив свое занятие, он повернулся к ней с мягкой улыбкой на смуглом лице.

- Добро пожаловать назад. Тебе все удалось?

Габриель улыбнулась в ответ:

- Да. Она в хороших руках. - Она еще раз окинула взглядом практически пустую палатку. -Похоже, и тебе все удалось.

- Главной моей задачей было обеспечить нам обоим спокойный сон этой ночью.

Бард зевнула и сладко потянулась после долгого путешествия в

жесткой повозке.

- Спокойный - это как раз то, что мне нужно. Я чувствую себя так, будто прошли годы с тех пор, как я спала в последний раз.

Улыбка Тао Фенга стала еще шире:

- В таком случае мой план удался. - И он кивнул в сторону только что разобранной постели:

- Твоя кровать готова. Ложись, и пусть тебе приснятся только приятные вещи.

Принимая приглашение, Габриель с шорохом укуталась в меха, устилавшие постель. Она зевнула еще раз и протерла глаза, полные дорожной пыли:

- И тебе тоже, Тао Фенг. Выспись хорошенько, мой друг.

___

Ночь была темной и тяжелой. Земля парила после только что пролившегося дождя. В костре трещали намокшие дрова, не желающие отдавать жаркому пламени свою драгоценную влагу. Габриель лежала на спине, наслаждаясь сухим мягким мехом, окутывающим ее разгоряченное возбужденное тело. Ее взгляд был прикован тлеющим взглядом серебряных от желания глаз.

Над ней склонилось полное страсти позолоченное лунным светом тело ее возлюбленной, доводя собственное желание девушки до невозможности. Черные, как крыло ворона, волосы, благоухающие травами, ласкали плечи и грудь.

Упершись кулаками в мокрую землю, Зена совершала над телом своей любовницы поступательные движения вперед, скользя тяжелыми грудями по влажной коже Габриель. Из груди исторглось низкое рычание, когда воительница почувствовала, что девушка полностью открылась ей, ощущая при каждом движении бедрами влажное тепло, обжигающее нижнюю часть живота.

Тяжело дыша от напряжения, Габриель повернула голову и прижала ее к сильному рельефному предплечью, расположившемуся рядом с ней. Этот жест вызвал очередное рычание Зены, ее движения стали более энергичными, губы раскрылись, в то время как сверкающие серебряные глаза превратились в одну узкую щель.

Опьяняющие запахи, взгляды, звуки, казалось, слились в единое целое, переполняя тело барда, и она ощутила изумительный подъем, предваряющий потрясающе мощное освобождение. Все еще впиваясь зубами в соленую от пота плоть, Габриель, потянулась из последних сил, сжала колыхающиеся груди своей возлюбленной, и в этот момент желание взорвало ее, даруя безумное освобождение.

___

Зеленые глаза резко распахнулись навстречу ночному мраку. Все еще тяжело дыша, Габриель быстро села на кровати. Она все еще была во власти безумного взгляда из своего растаявшего видения, но даже это не помешало ей почувствовать возбуждение близкой опасности. Ее обостренное чутье подсказало, что надо действовать. Она нырнула вперед и перевернулась, аккуратно проходя под протянутыми к ней грубыми руками. Мех, укрывавший ее ноги, смягчил падение на грязный пол. Она быстро скинула с себя остатки одеяла, подпрыгнула и нанесла хорошо тренированный удар ногой.

Послышался хрип прерванного дыхания, а затем дикий грохот.

Нападавший свалился на стоящую рядом кровать и, пробивая ее собственным весом, оказался на земле. Еще больше рук потянулось к девушке, пытаясь схватить ее, прижимая ее собственные руки к бокам и цепляясь за талию. Она резко повернула голову к стоящему сзади и схватила его за трахею, заставляя отпустить себя.

Затем она вывернулась, освобождая сначала одну, а затем и другую руку, и отчаянно защищаясь, принялась вслепую наносить удары направо и налево.

Один из нападавших случайно смог пробиться сквозь ее защиту и схватил за грудь. «Убирайся», - прорычала она и отплатила той же монетой. Громкое хныканье подсказало ей, что удар попал в цель, прямо в свиное рыло.

Мужчина начал падать прямо на нее, она отпрыгнула что есть силы, и он растянулся на еще нескольких свободных койках.

Нападавшие опять приблизились, и она, как только могла, продолжала оказывать им сопротивление, при каждой возможности нанося сильные удары кулаками и ногами в самые чувствительные части тела. Казалось, это длилось вечность. Но тут откинулся полог входа в палатку и на пороге появился мужчина. Его силуэт четко выделялся на фоне огромного пламени костра, разведенного на улице.

- Остановись, или он умрет.

Габриель замерла на месте, как только увидела, что вошедший скользнул вправо, достал нож и поднес его к худой длиной шее Тао Фенга. В этот момент она осознала, что переживала Зена в первые годы их совместных путешествий.

И это чувство ей не понравилось. Она подняла руки и позволила нападавшим окружить ее. Он стиснула зубы, стараясь побороть дикое инстинктивное желание отбить грубые руки, касающиеся ее тела. Мужчина рассмеялся. Его лицо дьявольски искривилось:

- Вот и хорошо, малышка. Будешь хорошей девочкой, и старик останется жить.

- Что вам от меня нужно? – прорычала Габриель, стараясь сохранять дыхание спокойным.

- Ты не нужна нам, малышка. Зато нужна Завоевателю.

Палатка огласилась непристойным смехом.

- Среди ночи?

Мужчина пожал плечами и опять усмехнулся:

- Сказали - сразу после того, как она закончит свое любимое занятие.

Опять раздался взрыв хохота.

- Впредь буду знать и передам ей, что вы так и сказали, - Габриель подарила им лицемерную улыбку.

Зато улыбка исчезла с лица вошедшего:

- Скажешь хоть слово, дрянь, и твой дружок узнает каково это - дышать сквозь дырку, что я оставлю ему на шее.

- Хорошо. Тогда ведите меня к ней.

___

Облаченная в халат из голубого шелка Зена сидела в самой глубине своего бескрайнего трона. Прозрачность и откровенный покрой этого халата каждый раз чуть ли не до инфаркта доводили стражника у дверей, как только он осмеливался поднять глаза на свою госпожу. Каллисто, словно запертый в клетку дикий зверь, мерила широкими шагами огромное пространство залы. Стук ее каблуков о каменный настил заглушался, лишь когда она пересекала пурпурную ковровую дорожку, ведущую к трону. Она явно была в хорошем расположении духа, сопровождая каждый шаг накручиванием длинных светлых локонов на палец.

Завоеватель раньше всех услышала приближающийся гомон и подала знак открыть дверь. Как только приказ был исполнен, в окружении эскорта стражников в зал вошла Габриель. Подведя девушку к самому трону, солдаты поклонились, а самый главный из них пнул Габриель ногой, пытаясь заставить ее встать на колени.

Сделав шаг вперед, девушка игнорировала столь грубый жест. Н затем, встретившись глазами с Каллисто, она осознанно медленно опустилась на колени перед самым троном, при этом ее спина оставалась прямой, а голова гордо поднятой.

Зена оглядела вошедших со скрытой веселой усмешкой, заметив нанесенные им разрушения. У одного был подбит глаз, другой держался за шею, а третий стоял слишком прямо, словно проглотил аршин, а лоб покрывали бисеринки пота. Зена хорошо представляла, что могло привести его к столь странному поведению. Резким хлопком в ладоши она приказала солдатам покинуть покои, что они с готовностью и исполнили, кланяясь на каждом шагу.

Темные глаза Каллисто вспыхнули гневом, который она попыталась смягчить усмешкой:

- Итак, наша маленькая амазонка немного знакома с этикетом? Замечательно!

Не обращая внимания на колкости, Габриель обратила свой взор к Зене, стараясь не поддаться искушению и не увлечься разглядыванием прекрасного тела, едва скрытого прозрачной материей:

- Я полагаю, ты действительно посылала за мной?

От такой дерзости уголок рта Завоевателя слегка приподнялся вверх.

Каллисто сделала шаг вперед и нависла над стоящей на коленях девушкой. Ее глаза светились абсолютным пониманием ситуации и безумным весельем:

- Я полагаю, мы не были представлены друг другу должным образом. Меня зовут Каллисто. И мы с Завоевателем… партнеры.

Габриель, хорошо знакомая с тактикой Каллисто, подняла глаза на свою мучительницу, стараясь не попасться на крючок. Она лишь любезно улыбнулась в ответ:

- Это так изумительно.

Действуя инстинктивно, Каллисто забыла о маскировке, резко вскинула руку, словно пытаясь стереть ухмылку с лица барда.

- Каллисто…

Низкое предупреждающее рычание было столь зловеще, что Каллисто тут же опустила руку и улыбнулась:

- Весьма восхитительно послушать столь прелестный язычок, когда его будут отрезать от вашей головки, так же, как это случилось с римскими шпионами, что вы провели в лагерь прошлой ночью, дорогуша.

На этот раз Габриель чуть не пропустила удар. Она подумала, что ее насильственный привод был вызван дерзким спасением несчастной распятой девушки. За короткое время пути к замку она передумала множество объяснений своим действиям. Но сейчас ее обвиняли в чем-то еще.

10

- Боюсь, я не понимаю, о чем идет речь, - честно ответила она.

Каллисто рассмеялась:

- Сейчас поймешь, моя дорогая. Даже эти огромные куски козлиного помета, что ты притащила сюда, достойны большего извинения, чем совершенное тобой. И ты называешь себя бардом.

Высокая блондинка застыла на месте, как только осознала, какую совершила ошибку. Габриель усмехнулась и отчетливо произнесла:

- Кажется, ты перепутала меня с кем-то, Каллисто. Я лекарь. Не бард.

Габриель повернула голову как раз вовремя, чтобы заметить изучающий взгляд Зены, брошенный на Каллисто. Почувствовав этот взгляд, Каллисто также обернулась к Завоевателю и невинно улыбнулась:

- Я слышала, как солдаты хвалили ее умение рассказывать истории.

Габриель подавила тихий стон - как она могла забыть, чтодействительно рассказывала раненым сказки, стараясь приободрить их.

Ну, что ж, приятно сознавать, что в обороне Каллисто есть хоть одна брешь. Это обнадеживает.

- Я не отрицаю, что развлекала солдат рассказами. Если в ваших глазах это делает меня бардом, что ж, так тому и быть.

- Отлично, тогда я с удовольствием послушаю одну из них. Маленькую сказочку, объясняющую, как ты попала в наш лагерь именно в тот день, когда на нас напали, а затем мы поймали пытавшихся скрыться Римских шпионов.

- Случайное стечение обстоятельств.

Каллисто закинула назад голову и рассмеялась:

- Случайное стечение обстоятельств? Уверена, что ты можешь придумать что-нибудь получше, не так ли?

- Это правда. И ты знаешь это, Каллисто.

С широкой ухмылкой Каллисто посмотрела на Габриель сверху вниз, проводя пальцем по ложбинке в основании шеи:

- О, я знаю? Уверена? - ее улыбка стала хищной. - Я знаю только, ты, маленькая дрянная девчонка, что персы, переодетые в египтян, атаковали армию Завоевателя с одной лишь очевидной целью – предоставить трем римским шпионам возможность сбежать с информацией, стоявшей им их языков и рук.

Каллисто самодовольно ухмыльнулась, видя, как болезненнопередернулась Габриель при этих словах.

- И все это в то время, как неизвестная доселе женщина с шестом Королевы Амазонок случайно появляется в центре событий, - она обернулась к Завоевателю, внимательно следящей за происходящим.

- Ты купилась на эту кучу дерьма?

Ответа не последовало, и Каллисто обернулась к Габриель, которая начала говорить:

- Я боролась с напавшими. Так же как и ты, Каллисто.

- Ооооооо, ты боролась. Каким оружием? Своим маленьким прутиком? Держу пари, ты никого не убила. Не так ли?

Габриель стиснула зубы:

- Я Не Убиваю.

Каллисто сладко улыбнулась в ответ:

- Конечно, нет, дорогуша. Как повезло твоим врагам.

Сжав кулаки, бард попыталась сохранить спокойствие, чувствуя, как закипает с каждой секундой.

- Но, с другой стороны, ты всегда была хорошей сладкой девочкой, способной получить удовольствие от хорошего убийства, не так ли? - Как только эти слова слетели с ее губ, Каллисто побледнела и замерла на месте. Напрягши мускулы, она с трудом медленно повернула голову и попала в плен паре блестящих голубых глаз. - Я не совсем это хотела сказать.

- Я уверена в этом, - ответила Зена, медленно наклонясь со своего трона с мрачной и кровожадной улыбкой.

- Я могу объяснить…

- Оставь нас.

- Но…

- Оставь.

Приняв первое действительно мудрое решение за весь вечер, первая рука Завоевателя развернулась на каблуках и, послав все еще стоявшей на коленях Габриель убийственный взгляд, быстрым шагом, так быстро, как только могла, вышла из помещения. Зена дождалась, пока закроется дверь, затем грациозно поднялась на ноги и приблизилась к Габриель.

- Поднимайся, - сказала она убийственно мягким голосом.

Бард быстро встала и постаралась справиться с головокружением, которое было вызвано не только быстрой сменой положения, но также внезапной и угрожающей близостью Завоевателя, которая вплотную подошла к ней. Девушка собрала все свои силы, чтобы бесстрашно взглянуть в глаза Завоевателя.

- Откуда ты знаешь Каллисто?

В мозгу закружилось тысячи мыслей, а слова застряли в горле. Протянув руку, Зена жестко схватила девушку за подбородок и задрала его.

- Быстро отвечай мне, амазонка, или судьба этих римских шпионов покажется тебе райским блаженством по сравнению с тем, что я сделаю с тобой.

Сглотнув, Габриель решила поступать наиболее привычным для нее способом.

Говорить правду. Ну, или ту ее часть, что она могла открыть в сложившихся

обстоятельствах.

- Она убила моего мужа, - прозвучал тихий ответ.

На секунда Зена ощутила легкое замешательство, услышав ответ, которого ожидала меньше всего, но не показала и виду. Она продолжала молча смотреть на девушку, ожидая продолжения.

- Мы поженились за день до того и были абсолютно безоружны. Но она хладнокровно убила его.

- Таким образом, ты пробралась в лагерь, чтобы подобраться к ней поближе и отомстить.

Глаза Габриель вспыхнули:

- Нет. Когда я сказала тебе, что никогда не убиваю, я говорила правду. - Девушка глубоко вздохнула и продолжила. - Когда-то я хотела ее убить. Я мечтала вырвать ее сердце и скормить ей же, - вспоминая, Габриель прикрыла глаза, - но я не сделала этого.

- Почему же? - заинтригованно спросила Зена.

- Потому что моя подруга убедила меня, что такие как Каллисто не стоят моих чистых, не окровавленных рук. И она была права.

- И где эта «подруга» сейчас?

Габриель заглянула глубоко в проницательные глаза Зены и сказала правду, терзающую ее сердце:

- Она умерла.

- Следовательно, теперь ничто не мешает тебе разобраться с Каллисто, не так ли?

Зеленые глаза заблестели твердой решимостью:

- Нет, не так. Моя подруга умерла, но ее слова и ее любовь живут в моем сердце. И никто не сможет отнять этого у меня. Ни Каллисто. Ни даже ты.

Отпустив подбородок девушки, Зена повернулась, подошла к трону и плавно села. На ее лице была тихая улыбка, вызванная правдивой реакцией Габриель.

- Ты интригуешь меня, Амазонка. Сначала я решила, что ты шпион. Может быть, даже в тайном сговоре с Каллисто. Но теперь я вижу, что тут все гораздо сложнее.

Габриель смотрела на нее с оглушенным видом:

- Не… затруднит ли тебя… еще раз повторить? «В тайном сговоре с Каллисто»? Что это, вообще, означает?

Сердце Габриель слегка сжалось при виде столь знакомого и любимого жеста - Зена подняла одну бровь:

- Пожалуй, мне следует изменить мнение о твоих умственных способностях.

- Ты хочешь сказать, что тебе известно желание Каллисто предать тебя? – спросила Габриель с широко раскрытыми глазами.

Завоеватель обвела руками окружающее ее пространство:

- Это может не прийти в голову только тому, кто плохо осведомлен о том, что происходит вокруг, - ее глаза говорили немного о другом - о предательстве и разбитом доверии, об уроке, доставшемся тяжелым путем, и об абсолютной решимости не допустить подобного впредь.

Габриель в смущении почесала затылок:

- Прошу меня простить за глупый вопрос, но… почему тогда ты держишь ее рядом с собой?

Улыбка Зены стала мрачной:

- Держи своих друзей рядом с собой. Своих врагов - еще ближе.

- Но, ты говорила, что у тебя нет друзей.

- Так и есть.

- А я - твой враг?

- Как я уже сказала, у меня нет друзей.

Взгляд Габриель светился состраданием:

- Это очень одинокий способ прожить жизнь.

Зена опять приподняла бровь:

- Это зависит от того, кто выбрал себе такой способ.

- Я не согласна, - ответила Габриель, чувствуя растущее расположение к своей собеседнице. - Никто не должен жить без любви.

Завоеватель фыркнула в ответ:

- Любовь - это миф, о котором барды твердят нищим, помогая им забыть о голоде. И тот, кто думает, что обладает ею, становится слабым.

- Ты ошибаешься, - увлеченно ответила Габриель, забывая, с кем разговаривает, - любовь действительно существует. И это не слабость. Это – сила.

- Ты говоришь как истинный фанатик, - глядя поверх левого плеча барда, Зена подала Габриель знак взглянуть в том же направлении.

Девушка увидела, как из тени вышли две изумительные женщины и грациозно направились к ним. Меньшая из них, прекрасная азиатка, несла в руках большую чашу, а та, что повыше - инкрустированный драгоценными камнями кувшин и такой же бокал. Подойдя к трону, Ниамей и Линг Ли преклонили колени и возложил Завоевателю свое приношение.

Габриель, созерцая эту картину, постаралась побороть пробившийся на свободу росток ревности. Зена кивнула, и Ниамей наполнила бокал жидкостью из графина, затем подала бокал своей Госпоже. Держа одной рукой бокал и делая глубокий глоток сладкого вина, другой рукой Завоеватель дотянулась до чаши с маслинами, своими длинными гибкими пальцами подцепила одну из них, а затем небрежно засунула ее в рот. Достав косточку, Зена посмотрела на юную блондинку, не отрывающую глаз от ее губ:

- Скажи мне, Амазонка, - вдруг спросила она, - когда солдаты распинали на кресте женщину, ты чувствовала ее боль?

Глаза Габриель сузились:

- Да. Она не заслужила такого наказания, только потому, что дарила людям надежду.

Поймав в чаше еще одну оливку, Завоеватель кивнула, получив ожидаемый ответ.

- Кстати, как она сейчас? – спросила она, разглядывая спелую оливку, будто редкий бесценный бриллиант.

У Габриель чуть не отвисла челюсть от столь неожиданного вопроса. Она тяжело сглотнула, сердце бешено заколотилось у нее в груди:

- Она… в безопасности.

- Ммммм.

Бард жаждала встретиться с Зеной глазами, но Завоеватель продолжала крутить маслину в руках, наблюдая игру факелов на ее блестящей шкурке.

- Почти хорошо. В любом случае девчонка значила для меня очень мало, - промолвила Зена, наконец-то взглянув на Габриель. Было видно, что она и так все знала. - Я получила, какой и ожидала, ответ, - она слегка улыбнулась. - И я должна тебя поблагодарить за это спасение. Ты помогла мне избежать дальнейших неприятностей.

- Я не понимаю.

- Хочешь сказать, что не видела мой маленький спектакль?

- Какой спектакль?

Изящно поднявшись, Зена встала между своих служанок.

- Пойдем, - позвала она Габриель, и та последовала за ней к окну.

Взглянув в него, бард чуть не задохнулась.

Там, где еще час назад стоял пустой крест, теперь возвышались шесть, и на каждом висело тело медленно умирающего солдата.

- Если бы ты не освободила девушку, я бы до последнего момента не узнала, что солдат Королевской Гвардии можно легко провести простым трюком, - Зена насмешливо поклонилась. - Итак, огромное спасибо за помощь. Ты избавила меня от больших неприятностей.

В бешенстве стиснув зубы, Габриель отпрянула от окна и большими шагами вернулась обратно к центру залы. Она тяжело дышала, стараясь не дать выхода гневу и ужасу. Отвернувшись от окна, Зена прислонилась к холодному камню, скрестила руки и усмехнулась разгневанной целительнице:

- Ну, Амазонка, видишь? То, что ты называла любовью, является слабостью. То, что для одного стало спасением, обернулось смертью для шестерых. Не очень выгодное предприятие.

- Выгода?!? Мы говорим о человеческих жизнях, а ты заботишься о выгоде? – глаза Габриель сверкали искуренным негодованием: - Что же ты за чудовище??

Завоеватель презрительно усмехнулась:

- Очень могущественное…

Габриель схватила себя за волосы и начала трясти голову:

- Нет. Нет. Я не позволю тебе опустить меня до твоего уровня. Я не хочу.

Отпустив голову, Габриель взглянула на Завоевателя, все еще стоявшую у окна и насмехавшуюся над ней:

- Зена, я знаю, что за этой маской, отвергающей все светлое и притворяющейся равнодушной, таится женщина, способная на сострадание и любовь. Я знаю это.

Зена оттолкнулась от стены и вплотную подошла к Габриель:

- Не обманывай сама себя, Амазонка. Были и до тебя такие убежденные, - уголки думают.

- Нет? - Габриель повернула голову и посмотрела на Ниамей и Линг Ли, жадно наблюдавших происходящее. - А что скажешь о них? – она опять посмотрела на возвышающуюся рядом с ней женщину. - Я видела их глаза, когда они обслуживали тебя, Зена. И в них была любовь. Если они могут любить тебя, значит, что-то в тебе заслуживает этого чувства.

Зена взглянула на двух женщин, все еще стоящих на коленях рядом с троном. Они одновременно покраснели и опустили глаза, склонив головы. Зена повернулась обратно к Габриель и взяла ее за подбородок:

- Я покажу тебе, что они «любят» во мне.

Медленно опустив голову, Завоеватель завладела губами целительницы поцелуем, полным животной страсти. Сначала Габриель растворилась в нем, так тяжело было сопротивляться знакомым ощущениям. Ее руки машинально потянулись к копне тяжелых черных волос и притянули Зену ближе. Однако, спустя мгновение, сознание взяло вверх над гормонами, и девушка отпрянула, стараясь успокоить дыхание и пульс:

- Это была похоть, Зена. Не путай ее с любовью.

Зена улыбнулась:

- В темноте ночи граница между ними становится размытой, - она притянула девушку ближе и припала к ее губам, предварительно крепко схватив запястья.

- Ниамей, наполни ванну. Живо.

- Не делай этого, Зена, - сказала Габриель, безуспешно стараясь вырваться из тисков объятия Завоевателя.

- Чудовище может делать все, что ему заблагорассудится, Амазонка. И ты абсолютно правильно поняла, что это чудовище хочет сделать с тобой.

- Зена… - продолжая борьбу, Габриель отчаянно посмотрела в сторону двух безмолвных служанок, моля о помощи. Ниамей уже приступила к выполнению приказа свой Госпожи, а Линг Ли стыдливо потупила глаза, как только взгляд барда коснулся ее.

Не обращая внимания на попытки девушки освободиться, Зена большими шагами направилась к ванной, слегка отпуская свою жертву, спотыкающуюся в темноте позади императрицы и рискующую остаться без рук. Хотя Габриель лучше остальных знала о легендарной силе Зены, это знание не остановило ее попыток освободиться. Правда, и не принесло никакого успеха.

Как только Габриель оказалась на пороге ванной комнаты, сильный толчок направил ее в сторону удивленной Ниамей. Высокая африканка с трудом удержала их обоих от падения в быстро наполняющуюся ванну. Она крепко сжала в своих руках уступающую ей в росте девушку, а затем освободила. Ее взгляд в немом вопросе был обращен к усмехающейся Завоевателю.

- Проследи, чтобы она помылась, а затем приведи в мои покои.

- Слушаюсь, Великая.

Зена повернулась собираясь уходить, но остановилась и бросила быстрый взгляд через плечо:

- На твоем месте я бы не помышляла о побеге. Если ты сбежишь, они будут проданы.

Габриель даже не подняла глаз, прекрасно осознавая, что Зена использует любое проявление сострадания, чтобы преподать барду еще один урок. Вместо этого она начала равнодушно расстегивать пуговицы своей блузки, старательно перешитой искусными руками Тао Фенга. Какая-то часть ее подсознания даже радовалась первой за эти длинные недели ванне с горячей водой.

Только что вышедшая из воды и невероятно величественная в своей наготе, Габриель в сопровождении Ниамей и Линг Ли вошла в личный спальный покой Завоевателя. По мере приближения к Зене девушка чувствовала на себе ее обжигающий взгляд. Она подошла так близко, что почувствовала жар тела жадно наблюдающего за ней Завоевателя, и остановилась. Завоеватель все еще была одета в прозрачные одежды, достаточно открытые, чтобы позволить рассмотреть округлость ее груди и уловить легкий намек на шелковистую кожу в упругом паху.

И, заглянув в жгучие глаза Зены, Габриель улыбнулась - совершенно открыто, без тени испуга или вожделения, которые Завоеватель ожидала увидеть.

Глаза Зены сузились.Улыбка барда стала шире.

- Что за игру ты затеяла, Амазонка?

- Габриель.

- Что?

- Мое имя - Габриель. Мне тут пришло в голову, что ты не разу им не воспользовалась. - И она слегка подняла голову. - С чего бы это?

Взгляд Зены стал еще более внимательным, а с губ сорвалось беззвучное рычание, но она не сделала ни единого движения, чтобы притянуть к себе свою жертву.

- Или имя сделает меня человеком, таким, как ты? И поэтому ты не употребляешь его?

Рыча, Завоеватель метнулась и схватила Габриель за запястья, бросила ее на спину на кровать, практически закрыв миниатюрное тело своим, заметно более крупным.

11

Но Габриель все еще вынуждена была играть свою роль и держать себя в руках, отвергнув с презрением настойчивые прикосновения губ Завоевателя, сулившие примитивные и физиологичные удовольствия. Через мгновение Зена отпрянула прочь, взглянула на нее сверху вниз.

- Я не буду сражаться с тобой, Зена. Я знаю, что это то, чего бы тебе больше всего хотелось. Но, боюсь, тебя ждет разочарование.

Завоеватель усмехнулась.

- О, - промурлыкала она. - Я так не думаю...

И опять бард приложила все силы, чтобы не ответить. Это было не слишком просто, поскольку половина ее тела не думала уже больше ни о чем другом, как о привычном огне Зены, разжигающей пожар в ней самой, в то время как другая сторона громкими криками протестовала против действий Завоевателя. Сконцентрировавшись, она прибегла к приемам медитации, которым обучила ее сама Зена, попытавшись уничтожить все чувства внутри себя и максимально расслабиться, в то время как руки и губы Зены исследовали поверхность податливого тела Габриель.

Через какое-то время Зена откинулась назад:

- Я не разбудила тебя?

Открыв глаза, Габриель твердо ответила сардоническому взгляду:

- Ты хочешь мое тело, Зена. Оно твое. Но тебе не получить мою душу.

Злобно усмехнувшись, Зена взяла в руку одну из грудей Габриель и сжала ее:

- Правда? Ну и кто же счастливый обладатель этого приза?

Глубоко вздохнув, Габриель заставила себя вспомнить, что эта безжалостная и рассудочная женина напротив, вся до последней частички - тот же самый человек, та самая женщина, которая обладала тем, чего

Завоевателю не суждено заполучить. Но, из-за случайного вмешательства одного безрассудного человека, ее Зена и эта Зена были едины. Выдохнув, она попыталась вложить все то чувство, которое она испытывала к своей половине, в одни взгляд, встав прямо перед мечущими молнии глазами Правителя Греции.

Почувствовав невысказанною силу этого взгляда, Зена отпрянула, как будто обожженная. Ее собственные глаза сузились и мерцали, все еще не в силах оторваться от взгляда. Габриель с нежность в глазах печально улыбнулась и осторожно протянула руку в направлении щеки Зены.

- Любовь - это ответ, Зена, - прошептала она.

Через долю секунды Зена склонила свою щеку в протянутую теплую руку ее лекаря, в предложении которой таился какой-то то неизъяснимый комфорт. Потом, окончательно придя в себя снова, она отдернула лицо, убирая свою руку с груди Габриель и сбрасывая молодую женщину как бесформенную кучу с кровати на холодный каменный пол. Сверкнув глазами, она еще раз поглядела на нее сверху вниз.

- Линг Ли, позови охранника.

Поспешно поклонившись, китайская женщина быстро скользнула в свои удобные одежды и неслышно удалилась, бесшумно ступая голыми ступнями. Перекатившись через кровать, Зена схватила Габриель за ее кровоточащие и вздутые запястья и швырнула ее к своим ступням, глаза метали молнии.

- В любом случае, Амазонка, твои чары не властны надо мной. Ты слишком близко подошла к тому, чтобы потерять свою жизнь. Мне будет приятно своими руками помочь тебе в этом, - она схватила барда еще сильнее и встряхнула. - Не испытывай судьбу.

И прежде чем Габриель смогла придумать что-нибудь в ответ, вернулась Линг Ли в сопровождении дворцовой охраны. Зена толкнула лекаря в привычные к своему делу руки старших гвардейцев.

- Заточите ее в одни из покоев замка и хорошо охраняйте. Если на рассвете она не окажется в моем тронном зале, вы будете распяты.Все до одного. Понятно?

- Да, Великая.

- Оставьте меня. Все до одного.

___

Прислуга неплохо прибралась. Не имея более под рукой ничего неразбитого или бесценного, Каллисто с искаженным злобой лицом вымещала свой гнев на перине и шелковых простынях, вонзая в них свой кинжал. Полумрак начал сгущаться, и блондинка бросила по направлению к нему свой кинжал. Она совсем не удивилась, увидев полностью проявившегося из этого сгустка теней Ареса. Тот поймал кинжал между ладоней и усмехнулся:

- Нынче так встречают старых друзей?

- Извини. Я, видимо, отвлеклась и не заметила, что мы уже старые друзья.

Арес искренне рассмеялся и метнул кинжал обратно Каллисто, которая легко его поймала и вложила в ножны, прикрепленные к талии.

- Что тебе надо? - спросила она, нахмурившись.

Бог войны пожал плечами:

- Я был тут недалеко и решил зайти без приглашения посмотреть, как развиваются события.

- Ты превосходно знаешь, как они развиваются, Арес. Эта мерзкая маленькая дрянь скоро все разрушит.

- О какой маленькой дряни идет речь на этот раз? – ухмыльнулся Арес в ответ на смертоносный взгляд Каллисто. - А... об ЭТОЙ маленькой дряни, - он опять пожал плечами, плотно затянутыми черной кожей. – Мне кажется, я предупреждал тебя.

Каллисто грустно рассмеялась:

- Это сильно помогло, Арес. Зена и эта маленькая сучка в данный момент, скорее всего, совокупляются, как кролики!!!

- К сожалению, нет, - с показным разочарованием вздохнул бог войны. - Я надеялся увидеть жесткий и страстный секс между девочками, но боюсь, без мазы. Мне кажется, эта маленькая служительница добру разозлила Зену и испортила ей настроение, - он опять вздохнул.

- Я ужасно сожалею о твоей невостребованной эрекции, Арес, но эта информация, приятная сама по себе, не может помочь моей маленькой проблеме. Так что помоги ты.

- Кто сказал, что я собирался помогать? Это твои проблемы, не мои.

- И ты постоянно радуешься этому, не так ли? – спросила Каллисто с сузившимися глазами.

- Пришли мне кого-нибудь потанцевать, - усмехнулся в ответ Арес.

Поняв, что Каллисто не попалась на удочку, он, полностью довольный собой, начал осматривать практически пустое помещение. Его взгляд скользнул по тяжелому деревянному столу, единственному, как-то выдержавшему неистовую ярость блондинки:

- Ну, надо же. И что это у нас тут такое?

Не имея предпринять ничего лучшего, Каллисто поднялась на ноги и обошла стол, рассматривая фрагмент инкрустации, который Арес потирал указательным пальцем. Затем она подняла взгляд на темного бога:

- Это называется «булыжник». Выковыри его, чего медлишь?

Уверена, он будет подстать тем, что наполняют твою голову.

- Ври лучше, Каллисто, или я начну недоумевать, почему это ты ничего не знаешь об этом камне, и отдам его своей сестре. Мы оба знаем, как она любит свои маленькие побрякушки, - он жеманно прикусил кончик указательного пальца.

- Арес, пожалуйста, расскажи мне о нем. Пожалуйста!

Бог самодовольно ухмыльнулся:

- Ну, раз ты так хорошо просишь... - использовав свою божественную силу, Арес легко призвал камень к себе. Камень подлетел и застыл между ладоней. Ухмыльнувшись, бог войны продолжил:

- Ты уверена, что не узнала его?

Рыча, Каллисто бросилась к камню, но промахнулась.

- Ай-ай-ай. Ты забыла волшебное слово.

- Дай мне, - раздражено ответила блондинка.

- Почти хорошо, - Арес наклонился вперед, обнажая зубы.

Схватив камень, Каллисто отпрянула назад. Она поднесла добычу поближе к глазам и начала пристально рассматривать. Затем посмотрела на Ареса, выразительно подняв брови.

- Так получилось, моя дорогая, что это - Камень Эксиона.

Каллисто перевела взгляд обратно на камень. На ее лице застыло недоверие:

- Это - Камень Эксиона?

Арес кивнул:

- Полагаю, твоя проблема усугубилась. На твоем месте я бы поискал хорошего лекаря. - Он усмехнулся. - Габриель хорошо справится с этой задачей.

Каллисто подчеркнуто проигнорировала насмешку, разглядывая находящийся в ее руках камень:

- Так вот почему эта тупая кучка козлиного навоза крутиться вокруг Зены, как молодой тюлень.

Арес скрестил руки на своей массивной груди:

- И о какой кучке козлиного навоза идет сейчас речь?

Взглянув на него, Каллисто обнажила зубы в дьявольской усмешке:

- Разумеется, о Дагнине. Этот камень - единственная цель его жалкой маленькой жизни. Это приманка, которую забросила Зена, чтобы он беспрекословно выполнял ее приказы, - ее закрытые веки задрожали. - Она таааак хорошо.

- Это она, дорогуша. В этом она вся.

- Интересно, он удивится, если узнает, кто теперь владеет этой безделушкой? - Каллисто закинула голову и расхохоталась, держа камень в руках. Внезапно ее посетила изумительная идея, и она резко раскрыла глаза: «Будет так!!! Сначала я использую камень, чтобы отделаться от этой мерзавки, а затем, использую Зену, чтобы отделаться от Дагнина! Чудесно!»

Бог войны восторженно показал пальцем на Каллисто:

- У тебя воистину дьявольский ум. Обожаю это в женщинах.

- Так помоги мне.

Арес погладил свою бородку и улыбнулся.

- Очень плохо, что Дагнин не такой хороший рассказчик, как Габриель, - ответил он через секунду.

- И что в этом плохого?

- Потому что одним камнем ты можешь убить двух бардов!

Соображаешь? – и шумно рассмеявшись, Арес испарился, оставив рычащую Каллисто одну.

Часть 5

Остатки ночи Габриель провела одна в огромной, практически пустой комнате в бесплодных попытках заснуть. Бард благодарила Бога за профессионализм стражника - он не зашел дальше косых взглядов на ее обнаженное тело. И даже больше – он был столь великодушен, что принес ей халат и разжег в камине огонь, нагревший комнату до приемлемой температуры.

Он явно не был любителем поговорить, но Габриель и сама была далека от желания общаться с кем-либо. Ее голова кружилась от переживаний и мыслей, каждая из которой хотела взять верх и полностью оккупировать сознание.

Девушка отбрасывала их одну за другой, пытаясь заснуть и обрести, как она надеялась, внутренний покой хотя бы на время, поскольку утром мысли обязательно вернутся. Перевернувшись с бока на бок в тысячный раз, скомкав прилипающие простыни, со слипающимися от изнеможения глазами, Габриель уже была готова впасть в забытье, но вдруг дверь широко распахнулась, и в комнату вошел вчерашний стражник, неся в руке одеяние. Она быстро села и туго завернулась в простыню, не сообразив, что таким образом предоставила стражнику, если бы он был заинтересован в этом, более привлекательное зрелище, чем если бы просто уронила бы простыню на пол.

Подойдя к кровати, страж протянул ей зеленый китайский халат, абсолютно похожий, с точностью до размера и расцветки, на одеяния Тао Фенга - на форму Главного Лекаря. «Одевайся, пожалуйста, быстрее. Великая не любит ждать». Как только Габриель опустила простыню, чтобы взять халат, стражник слегка отвернулся, предоставляя девушке некоторую возможность уединиться, но ровно настолько, чтобы быть уверенным, что она не выкинет ничего такого, за что его приколотят к кресту.

Габриель соскользнула с кровати, мысленно благодаря за такое благородство, и чуть не задохнулась, когда ее согревшиеся под одеялом ступни опустились на холодный каменный пол. - - Прохладно, - машинально сообщила она стражнику, тот что-то пробормотал в ответ.

Поежившись, она натянула холодное одеяние на голову и просунула руки в длинные ниспадающие рукава, затем разгладила руками материю, помогая ей распространиться по всему телу. Размер был отлично подобран, и это привело Габриель к заключению, что у ее молчаливого стража припрятана женушка ее размера.

- Мне кажется, я готова, - наконец сказала она, в душе мечтая пригладить волосы щеткой.

Крепко, но не болезненно, сжав ее руки, безымянный и безмолвный солдат вывел Габриель из роскошной пустынной темницы и повел вниз по каменному коридору. Процессия остановилась у дверей с высеченным гербом Завоевателя, солдат кивнул придворному стражу, тот открыл массивную дверь и объявил пришедших.

Получив положительный ответ, он отошел в сторону, и Габриель ввели в покои Завоевателя. Зена, одетая в новый сверкающие кожаные доспехи, пурпурный шелковый плащ, прикрепленный к эполетам, стояла у одного из многочисленных окон тронного зала. Она рассматривала пространство, кишащее солдатами и лагерной обслугой. Вдали были видны высокомачтовые корабли, доставляющие к Греческим берегам остатки огромной Китайской армии. Завоеватель мысленно улыбнулась, созерцая, как с военной точностью выполняются последние приготовления похода против Цезаря. В такие дни приятно быть Властителем Мира.

- Оставь нас, - после некоторого молчания произнесла Зена, отлично чувствуя две пары глаз, буравящих ее спину. Она почти ощутила глубокий поклон стража, а ее острый слух уловил, как он тихо покинул зал. Все еще оставаясь у окна, Завоеватель, внимательно изучала происходящее внизу, сквозь вечную защитную маску едва пробилось видимое удовольствие.

- У китайцев есть поговорка, - начала она, приглашая к разговору, а затем продолжила фразу, как догадалась Габриель, на китайском языке.

- Звучит красиво. Что это означает?

- Глупца ждут тысячи смертей. Храбреца - одна, - Зена отвернулась от окна и без усилия завладела взглядом Габриель. - Я еще не решила до конца, с какой стороны уравнения находишься ты.

Габриель не смогла сдержать улыбки:

- Тогда ты не одинока. Порой я тоже этого не знаю.

Лицо Завоевателя на мгновение смягчилось, а затем опять покрылось непроницаемой ледяной маской:

- Но, я не глупец, и не лишу себя возможности воспользоваться твоими талантами. Таким образом, я освобождаю тебя под опеку стражей для выполнения лекарских обязанностей, - она улыбнулась, но эта улыбка не растопила лед ее глаз. - Предупреждаю, Амазонка. Один неверный шаг - и ты поплатишься за него жизнью.

Габриель гордо вздернула голову:

- Я буду выполнять свою работу. С или без твоих угроз.

- Просто знай, что будет. Ты свободна.

На мгновение бард застыла на месте, борясь с желанием ответить, затем, благоразумно придержав язык, развернулась и направилась в сторону массивной двери.

- Амазонка, - раздался над ее плечом тихий голос Зены.

Габриель остановилась, но не обернулась.

- Тао Фенг является в некотором роде заложником успеха. Твоего успеха. Служи мне хорошо, и он никогда не узнает, что чувствует попавший в положение той девушки, которую он помогал тебе освободить.

Габриель обернулась. Медленно. В ее глазах сверкала фраза, не сорвавшаяся с ее губ. Зена самодовольно ухмыльнулась. Ее собственные глаза послали ответ, который, она точно знала, девушка легко поняла. После долгого напряженного молчания бард наконец-то отвернулась и направилась к выходу, едва замечая стражника, распахнувшего для нее дверь.

___

Каллисто остановила свою чалую кобылу с одной стороны от тренировочных площадок, невольно поражаясь военным маневрам, развернувшимся на огромной площади. Может быть, Дагнин и был глупым и безмозглым лакеем, но военное дело он знал хорошо. Когда вышеупомянутый глупый и безмозглый лакей заметил своего злейшего врага, не только вторгшегося в его владения, но и пристально разглядывающего его, он развернул своего коня и направил быстрой рысью к Каллисто.

- Что ты здесь делаешь? – прозвучал сухой вопрос, конь нервно вытанцовывал круги вокруг блондинки, восседающей на кобыле.

- Вспомни, к кому ты обращаешься, бесхребетный червяк. Я твой командир.

- Здесь командир Я, - резко ответил Дагнин, и его рука соскользнула на рукоятку меча.

Каллисто усмехнулась:

- Уверена, Завоеватель будет счастлива услышать, что ты взял на себя ее обязанности.

Дагнин нахмурил брови:

- Я не это имел в виду, и ты прекрасно это знаешь.

- Ну, да, - промурлыкала Каллисто, - и что же ты имел в виду, Дагнин?

Это был первый случай на его памяти, когда белокурая шлюха назвала его по имени. Необъяснимый холодок страха пробежался по позвоночнику.

- Ничего, - пробормотал он спустя мгновение.

- Гениальная мысль, - ответила Каллисто, продолжая усмехаться, затем махнула рукой. - Но довольно пустой болтовни. Я здесь потому, что у меня есть к тебе предложение.

Дагнин тупо посмотрел на нее:

- Что?

Каллисто сложила свои губы в притворной жалостливой гримасе:

- Дорогуша, в Школе Военачальников тебя не обучили понимать слова, содержащие больше одного слога? Беда. Постараюсь изъясняться понятнее для твоего ограниченного умишка, - она ухмыльнулась, ее глазазасветились недобрым озорным огнем. - Услуга за услугу. Понятно?

Дагнин опять нахмурился:

- Я понял тебя с первого раза.

- Ну, конечно. Так что скажешь?

- Что у тебя на уме?

- Ты выполнишь несколько мелких поручений, и взамен я дам тебе вот это, - Каллисто запустила руку и достала спрятанный на груди

Камень Эксиона. Лучи восходящего солнца осветили камень во всем его великолепии. Глаза Дагнина стали размером с блюдца:

- Где... ты это достала?

Каллисто вздернула голову:

- Понимаешь, если я тебе скажу, то это больше не будет секретом. Пусть остается в секрете.

- Но Завоеватель...

- Чего Зена не знает, то нам не повредит, - она подбросила камень в руках, с усмешкой наблюдая, как взгляд Дагнина, словно приклеенный, неотрывно следил за его перемещениями. - Я знаю, что эта маленькая побрякушка годами владела твоим воображением, Дагнин. И все это время Зена держала его перед твоими глазами, не так ли? Обещая отдать его тебе, если ты сыграешь роль хорошего маленького солдатика, исполняющего все ее капризы, - она еще раз подбросила камень. - А что насчет твоих желаний, Дагнин? Она хоть раз учла их?

Она рассмеялась, увидев, как Дагнин облизал губы, словно обнаженный и готовый заняться любовью. Она опять подняла голову:

- Ты хоть слово услышал из того, что я сказала?

- Да, - наконец-то прохрипел вояка, - я слышал тебя.

- Отлично. Так мы договоримся?

После долгого раздумья Дагнин оторвал взгляд от камня и посмотрел в смеющиеся глаза своей новой Госпожи. Его широкие плечи опустились в знак поражения:

- Что ты хочешь, чтобы я сделал?

___

В сопровождении нового, навязанного ей, компаньона Габриель вернулась обратно в лагерь в палатку лекаря, где была встречена осуждающими взглядами помощников, обвиняющих ее, как она предположила, в исчезновении Тао Фенга.

Пока глаза привыкали к полумраку палатки, Габриель пыталась придумать хоть что-нибудь, способное растопить лед в глазах окружающих. Она заметила, как опустела палатка. Все койки освободились. Корзины с лечебными травами были полны, тут же лежали полотна для бинтов. Сама палатка была выметена и вычищена от грязи и запекшейся крови.

12

Габриель вздохнула, ощущая дискомфорт, но совсем не чувствуя свой вины. К ней робко подошел, сцепив руки за спиной, юноша с едва наметившимся первым пухом бороды на щеках и робко улыбнулся.

- Не беспокойтесь о них, - прошептал он, - они просто переживают о Тао Фенге.

- С ним все в порядке, - ответила Габриель, повышая голос, стараясь придать ему нужную силу и уверенность, чтобы все присутствующие могли услышать ее слова. - Он выполняет особое поручение Завоевателя, - что, собственно, было правдой при сложившихся обстоятельствах. - Уверена, он вернется раньше, чем вы себе представляете.

Украдкой оглядев помещение, Габриель увидела и почувствовала, как спало напряжение вокруг нее. Тогда она позволила и себе расслабиться:

- Спасибо, - прошептала девушка стоящему перед ней юному ученику лекаря.

Тот резко опустил голову и покраснел до самых корней своих белокурых волос.

Увидев такой пожар, бард постаралась спрятать улыбку. Ученик пошаркал ногами, а затем вытащил руки из-за спины. В них он держал отрез старого полотна и костяную иголку с ниткой.

- Я... мммм... Я видел, как вы вчера зашили Меллониуса. Это была замечательная работа. Думаю, не останется даже шрама, - голос был хриплый и срывался от восхищения.

Габриель улыбнулась, и смущенный румянец юноши вспыхнул еще более красным цветом. Она увидела в нем тот тип серьезного и вежливого молодого человека, который ей всегда нравился, и в которого раньше она бы с легкостью могла влюбиться. Раньше. До тех пор, пока одна высокая брюнетка с голубыми глазами не украла ее сердце, душу и все остальное, что между ними находилось.

- Спасибо. Просто у меня большой опыт по штопанью боевых ран.

Ученик поморщился:

- Видишь ли, это и есть моя проблема. У меня еще не было ни одного шанса попрактиковаться. Я всю жизнь мечтал стать лекарем, но вырос в деревне, где все занимались торговлей, и, понятно... там не было особой работы для меня, - он поглядел на нее с огромной мольбой, - вы научите меня этому искусству? Я очень прошу.

Бард подарила юноше яркую солнечную улыбку, вознесшую его на седьмое небо:

- Я буду счастлива. Давай подойдем поближе к факелам, так у нас будет больше света для работы.

Ослепший от счастья ученик лекаря покорно кивнул и как спасенный щенок последовал за своим новым учителем, в его сознании сияла улыбка Габриель, больше ни для чего места не осталось.

___

Факелы потихоньку догорали. После длительного урока с иголкой, ниткой и заинтересованным учеником, кто, порой казалось, больше смотрит на лицо барда, а не на руки, пальцы Габриель свело судорогой.

Заметив, что юноша, чье имя она уже успела выучить Телименичус, уже увлекся собственными стежками, бард зевнула и потянулась, покачала головой, расслабляя уставшие мышцы шеи, и непроизвольно тихо охнула, когда позвоночник встал на свое место.

Раздавшийся рядом сдавленный хрип навел Габриель на мысль, что, должно быть, она должна была выйти из палатки, прежде чем осуществлять такие упражнения. «Нет, правда, я никогда раньше не видела таких оттенков красного».

Только она хотела успокоить своего юного почитателя, как полог палатки откинулся и внутрь вбежал возбужденный солдат, замедлив свое движение в нескольких шагах от барда.

- Пойдем быстрее. Там несчастный случай.

Вскочив, Габриель схватила лекарский набор Тао Фенга и обернулась к Телименичусу:

- Оставайся здесь и продолжай упражнения. Я скоро вернусь.

Юноша порозовел с головы до ног:

- Нет! Пожалуйста, возьмите меня с собой, - он застенчиво улыбнулся, - вам, может быть, понадобится помощь, а я, к тому же, смогу посмотреть на работу мастера.

Бард никогда не относилась к тем, кто отвечает отказом наискреннюю просьбу. Она улыбнулась, кивнула и протянула юноше лекарский набор. Его лицо расцвело подобно лицу ребенку на утро дня

Солнцестояния:

- Спасибо!

Габриель ответила ему улыбкой, затем повернулась к запыхавшемуся солдату:

- Веди.

___

Через несколько минут троица прибыла на место происшествия. Вокруг толпилась небольшая кучка солдат, они оживленно разговаривали и рассматривали нечто, лежащее на земле. Пробившись сквозь потную толпу одетых в кожу мужчин, Габриель взглянула вниз на лежащего солдата, полностью закрывавшего свое лицо ладонями. Девушка быстро присела на корточки, пытливым взором осматривая несчастного в поисках повреждений:

- Ты в порядке?

Убрав ладони от лица мужчина рассмеялся. Не успев моргнуть, Габриель увидела острое лезвие меча, приставленного к ее шее. Точно также она попалась два года назад – в той реальности. Почему, для разнообразия, такое не может повториться и в этой? С этими мыслями она посмотрела на возвышающегося над ней мужчину. Глаза расширились от удивления:

- Дагнин?

- Ты меня знаешь? Я польщен, - злобная усмешка искривила его лицо.

- Почему ты это делаешь?

Дагнин пожал плечами, слегка вонзая нож в шею Габриель:

- Может быть, я просто не люблю блондинок.

Габриель не смогла сдержать резкий ответ, сорвавшийся с ее губ:

- Не может быть. Я слышала, в этом ты очень схож с кентаврами.

Взревев от ярости, Дагнин потянул меч на себя и замахнулся в ужасающем ударе. В последнюю секунду Габриель уклонилась от смертоносного лезвия. Но она не учла, что стоящий сзади Телименичус попытался оттолкнуть и защитить ее.

Меч прошел ниже и задел бедро юноши, обдавая Габриель и Дагнина кровью.

Бард успела поймать падающего юношу и уложить его аккуратно на землю. Затем она крепко зажала рукой разверзшуюся рану. Быстро повернув голову, девушка пристально посмотрела на Дагнина и обнажила зубы.

- Подымайся, женщина, или я убью тебя на этом самом месте, как собаку.

- Приступай, поскольку я не оставлю этого юношу.

Дагнин пожал плечами:

- Как хочешь.

Он опять поднял свой меч. Габриель плотнее сжала рану на ноге Телименичуса, гордо подняла подбородок и мысленно послала последнее прости Зене.

В этот момент раздались одни из самых любимых Габриель в любой реальности звуки, и Дагнин молча уставился на укоротившийся почти вдвое в его руках меч.

Завоеватель приземлилась между Габриель и Дагнином, разбрасывая обступивших их зевак, словно тюки с соломой. Обломок меча был выбит из рук Дагнина ногой, его запястья хрустнули, сам он в ту же секунду оказался лежащим на спине и судорожно хватал ртом воздух. Его насквозь пронзил смертельный взгляд синих глаз. Ситуация приняла невеселый оборот, кончиком своего острого меча Завоеватель щекотала горло несчастного:

- Большая ошибка, Дагнин.

Генерал тяжело сглотнул, за что был тут же вознагражден легким уколом в выступающий кадык. Зена заметила, что мужчина перевел взгляд, и напряглась. Она услышала в нескольких ярдах позади себя щелчок взведенного арбалета.

Без труда заметив изменение в поведении Зены, Габриель перестала рассматривать рану Телименичуса и подняла глаза, внимательно изучая обстановку. За деревом, расположенном на расстоянии около пятидесяти ярдов, она заметила слабую вспышку света.

- Зена, - тихо предупредила девушка.

- Я знаю, - также тихо ответила Завоеватель. Она вскинула свободную руку, и, как по мановению чуда, в ее сжатом кулаке оказалась арбалетная стрела. Не отпуская первой, она поймала вторую стрелу, а затем круговым движением меча отбила третью и четвертую. Просвистелшакрам, и нападавший с глубоко рассеченным животом упал с дерева. Неожиданно Зену накрыл новый шквал стрел, и она, проклиная труп, крепко удерживающий шакрам, отбила их мечом.

Воспользовавшись тем, что Завоеватель была занята отбиванием атаки, Дагнин схватил меч одного из своих дружков и взмахнул им. Его глаза светились безудержным желанием заполучить главный приз. Хорошо представляя происходящее за своей спиной, Зена спокойно дождалась, когда стрелок начнет по новой заряжать свой арбалет, затем резко обернулась и блокировала смертельный удар Дагнина, отбросив его на несколько шагов.

Дагнин уже не был во власти личного поклонения, основанного исключительно на стремления к Камню. Будучи отменным бойцом, он знал, что если еще какое-то время будет занимать внимание Завоевателя, то, в конце концов, одна из стрел попадет в цель.

- Зена, ты не сможешь убить нас обоих, - заметил он с издевкой, сознательно называя Завоевателя реальным именем.

- Уверена, что смогу, - ответила она с улыбкой.

Зена моментально и жестко атаковала его, сидящий за деревом лучник не имел ни одного шанса попасть в столь быстро передвигающуюся мишень.

Даже вымотанный до предела, Дагнин еще был в состоянии блокировать и парировать удары. Атака же в его планы и не входила. Совершенно по чистой случайности Габриель опять посмотрела на линию деревьев и заметила, что стрелок выпустил еще две стрелы из арбалета, одну за другой. Девушка тут же обернулась и увидела, чтоЗена находится как раз на их пути.

Все остальное было совершенно абсолютно инстинктивно. Доли секунды превратились в года. Девушка почувствовала, как ее тело поднялось с земли, руки потянулись вперед, пальцы полностью разогнулись, взор замер на наконечнике стрелы, прокладывающей свой путь.

Отчетливо ощутимое колебание воздуха, и девушка сомкнула свою

руку, бесконечно пораженная произошедшим. Я действительно ее поймала!!!

Это все, что она успела подумать, а затем вторая стрела нашла свое прибежище в левой верхней части груди барда.Время опять набрало ход, и девушка, все еще крепко сжимая стрелу в кулаке, упала на землю. Дагнин был ошеломлен, увидев, как юная целительница, которую он так легко списал со счетов, проделала то, что до этого было под силу только Завоевателю. И его заминка представила Зене долгожданную возможность.

Мощным ударом она снесла Генералу голову. Изумление навсегда застыло в его широко распахнутых глазах. Затем повернулась вполоборота и со всей силой запустила меч в сторону деревьев. На ее лице промелькнула довольная ухмылка при виде падающего с ветвей второго стрелка. Его руки крепко обнимали торчащий из груди меч. Завоеватель посмотрела вниз и увидела лежащую на земле

девушку. Со слегка расширившимися от удивления глазами, она быстро присела на корточки, рассматривая рану. Габриель улыбнулась, протягивая вверх руку.

- Зена, посмотри, - прошептала она, - я поймала ее.

Выражение боли на лице девушки смягчалось почти детской радостью. Бард слегка закашлялась, и из ее губ просочилась небольшая струйка крови.

- Зачем? - спросила Зена, ошеломленная столь самоотверженным поступком.

- Я не могла позволить тебе умереть, - последовал простой ответ, и изумрудно-зеленые глаза закрылись.

Тихое раздраженное конское ржание вывело Зену из состояния транса, и она посмотрела вверх, одной рукой прикрываясь от солнца.

Маркус соскочил с коня, словно у него вместо седла была раскаленная сковородка, встал рядом с Зеной и изумленно уставился на следы бойни:

- Великая? Что здесь было?

Зена демонстративно оставила его без ответа:

- Окружи тех людей, - она махнула рукой в сторону небольшой группки солдат, что стояли здесь в момент ее первого появления на сцене, - и отведи в темницу. Скоро я лично допрошу их.

- Будет исполнено, Великая.

Зена посмотрела вниз на юношу, которого ее целительница пыталась спасти. Несмотря на сильно кровоточащую рану, он еще был жив.

- Пусть кто-нибудь отнесет его обратно в лекарскую палатку.

Еще одного пошлите за Тао Фенгом, пусть он займется мальчиком.

- Будет исполнено, Великая. А что с этой? - спросил Маркус, указывая на лежащую без сознания барда.

Наклонившись, Завоеватель легко, можно даже сказать - нежно, взяла на руки безвольно обвисшее тело, и встала:

- Я сама о ней позабочусь, - она свистом позвала своего жеребца, а когда он подбежал ближе, свистом приказала опуститься на колени. Зена осторожно забралась в седло, крепко закрепив на груди теплое тело Габриель. Следующая команда, также поданная свистом, подняла коня на ноги, и он замер в ожидании дальнейших указаний.

К ним на легком галопе подскочил еще один Гвардеец и подал отмытое оружие. Зена одновременно взяла и меч, и шакрам, возвращая их на привычные места.

- Что прикажешь сделать с Дагнином, Великая, - спросил Маркус.

- Голову - на ворота, а тело скормите волкам.

- Твоя воля, Великая.

Собрав поводья свободной рукой, Завоеватель щелкнула языком, и конь своим самым мягким аллюром направился к замку. Сознание постепенно возвращалось к Габриель, ее чувства медленно пробуждались, рассказывая об окружавшем ее мире. Грудь ритмично поднималась, следуя биению сердца, отдававшемуся по всей

длине левой руки. Кровать под девушкой была прохладной и мягкой, а воздух благоухал ладаном. Веки вздрогнули и открылись, как будто подчиняясь своей собственной воле, и темное лицо, только что бывшее кляксой, начало принимать очертания. Бард моргнула еще раз, пытаясь сфокусировать картинку, а женщина, склонившаяся над ней, улыбнулась:

- Добро пожаловать обратно, - раздался легкий и певучий голос Ниамей.

- Я думаю, мне следует сказать спасибо, - сведенное судорогой тело Габриель сделало попытку разогнуться, но яркая вспышка боли в руке убедила отказаться от этой затеи.

- Тебе очень больно?

- Все не так плохо.

В ответ на эту явную отговорку глаза Ниамей вспыхнули.

Габриель слегка нахмурилась:

- Вообще то у меня были дни и получше, - созналась она. – Что случилось?

Глаза служанки сузились, она еще раз осторожно оглядела девушку. Завоеватель не упоминала о ране головы, но…

- Что ты запомнила последним?

От размышлений лоб барда нахмурился:

- Была… драка. И… кто- то стрелял. Из-за деревьев. И… - ее лицо просияло, а на губах заиграла улыбка, - и я схватила стрелу.

Ниамей рассмеялась:

- Тебе и вправду удалось. Это был знак Провидения. Как иначе совсем еще молодой женщине, всего лишь лекарю, хватило умения поймать летящую стрелу, - улыбка темнокожей женщины стала еще больше, зарождаясь в самых недрах ее глаз. – А еще она получила вторую в грудь, тем самым спасая Завоевателю жизнь.

Габриель не смогла скрыть смущения, залившего ее щеки и уши, от того благоговения, которое шло от глаз и голоса служанки тела.

- Я только сделала то, что должна была сделать, - спокойно сказала она.

Ниамей поклонилась:

- Вполне возможно, что здесь найдутся люди, не довольные твоим жертвенным поступком, но я не из них, - наклонившись, она сжала руку молодого лекаря в своих, - спасибо, Габриель. То, что ты сделала, был очень мужественный и удивительный поступок.

Еще больше смущаясь, бард ответила слабым пожатием, ее язык отказывался ей повиноваться. Наконец, почувствовав смущение молодой женщины, Ниамей ослабила свою хватку, и расправила простыню, укрывающую ее пациентку:

- Ты не могла бы немного посидеть самостоятельно? У меня приказ влить в тебя столько жидкости, сколько я смогу. У меня тут есть немного подогретого на огне бульона.

Слегка кивнув, Габриель позволила Ниамей помочь ей занять приподнятое положение, опираясь на несколько мягких подушек, подложенных под спину. Такая поза оказалась менее болезненной, чем она могла предположить. Поглядев вниз, девушка с удивлением обнаружила аккуратно обработанную и прижженную рану:

- Кто это сделал?

Бровь Ниамей приподнялась:

- Есть варианты? Разумеется, Великая. Она лично заботилась о тебе, и только час назад покинула эту комнату.

- Как долго она была тут?

- Большую часть дня. Ты была слегка беспокойна и металась, - она заговорчески понизила голос, - Великая обнаружила, что ты успокаивалась только, когда она держала твою руку. Знаешь, ты слишком часто ее звала.

Сердце Габриель учащенно забилось в панике:

- Я… хм… что я говорила?

Ниамей успокаивающе положила руку ей на плечо:

- Ничего существенного. В основном беспорядочные фантазии воспаленного мозга.

Если она искала подтверждения своим догадкам, то вряд ли получила. Все же…

- Вообще-то ты права. Я и в правду ничего не помню.

- Конечно, нет. Твое тело перенесло жуткую травму, - и высокая женщина усмехнулась, - ну, а теперь тебе пора восстать из гроба. Итак, что сначала? Вода или бульон?

- Думаю, что вода.

- Почему бы и нет?

___

Зена достала свои руки из окрашенной кровью воды и вытерла их концом холщового полотенца, в то время как мозг снова и снова проигрывал допрос заключенных. Она не выяснила ничего неожиданного, ничего нового, кроме того, что уже знала… Но осознание этого факта не давало ни малейшего утешения.

Даже испробовав на себе самые изощренные механизмы из пыточного арсенала Завоевателя, показания каждого заговорщика оставались неизменными, за исключением незначительных отклонений. Все пленники как один утверждали, что Дагнин подошел к ним только эти утром. При этом его глаза светились от сильного

возбуждения, и он пообещал награду и благодарность от самого Завоевателя, если они помогут ему в убийстве надоедливого нового лекаря.

Их слепая вера в ее молчаливый приказ и беспрекословное подчинение почти остановило ее. Правда, в конце концов, она убила их всех. Но их предсмертные стоны не принесли ей обычного удовольствия, которое она испытывала раньше. И это отчасти ее беспокоило. Она подошла к окну и выглянула наружу, позволяя легкому ветру откинуть назад со лба спутанные пряди. Она была убеждена, что Каллисто приложила к этой истории свою злобную руку. А ее нутро редко ошибалось в подобных вещах.

В Империи было много людей, недоумевающих по поводу того, что она все еще позволяет психопатичной блондинке жить, и жить неплохо. Женщина, по-видимому, была посвящена во все дела, касающиеся Завоевателя и ее Империи.

И если быть честной, временами, особенно глубокой ночью, Зена изумлялась сама себе и пыталась понять, что ею движет. Возможно, когда уже многое было позади и заново переосмыслено, главной причиной, почему Зена позволяла Каллисто оставаться поблизости, можно было назвать способность к преодолению. Общение с ее светловолосой первой помощницей было похоже на попытки укротить открытый всем ветрам огонь. Опасно, но возможно, если ты держишь все под контролем. Никогда не скучно, и возможно, кое в чем даже полезно.

При правильном использовании. Отвернувшись от окна, Завоеватель прогнала эти мысли из своей головы и вместо этого сконцентрировалась на непостижимых для темного правителя причинах, толкнувших молодую женщину, пожертвовать своею

жизнью, чтобы спасти ее жизнь, несмотря на весь вред, который она причинила амазонкам. Эта мысль не давала ей покоя, особенно с того момента, как заняла место, которое должно было заполниться привычным ощущением удовольствия от наказания этих двоих, которые, она не сомневалась, заслужили своей участи.

13

Прошло десять мрачных лет с тех пор, как М'Лила отдала свою жизнь за Зену. И в последовавшие за этим годы Завоеватель таким образом строила свою жизнь, чтобы больше никогда не оказаться в подобном положении.

Любовь, или что-то еще, что было между ними тогда, сделало ее слабой. И это оно стало причиной того, что она пала жертвой обольстительных чар Цезаря и привело на крест, ее ноги было разбиты, а душа дала трещину без малейшего намека на возрождение. Эта любовь, также спасшая ее жизнь, была чем-то, во что она не могла позволить самой себе окунуться еще раз. Тряхнув головой, Завоеватель повернулась и энергичной походкой скрылась в направлении своего спального покоя.

___

Ниамей плавно грациозно поднялась на ноги и встретила вошедшую в комнату Зену, глубоким поклоном.

- Она просыпалась?

- Ненадолго, Великая. В соответствии с твоим приказом ей давали бульон и воду.

- Она что-нибудь говорила?

- Совсем немного. Пыталась убедить, что ей не очень больно, - последние слова были произнесены с едва заметной иронией. На что Зена вопросительно подняла бровь.

Кивнув, Завоеватель протянула руку расстегнуть свое обмундирование, и Ниамей поторопилась к ней на помощь. Избавившись от тяжелой одежды, Зена больше не нуждалась в услугах служанки и подала ей знак рукой:

- Ты можешь идти. Оставшуюся часть вечера я сама посмотрю за ней.

Ниамей поклонилась:

- Твоя воля, Великая. Спокойной ночи.

Когда тихо захлопнувшаяся дверь возвестила об уходе Ниамей, Зена подошла к своей постели и посмотрела на лежащую на ней девушку. Казалось, Габриель спокойно спит, ее дыхание было глубоким и ровным, за расслабленными веками угадывалось движение зрачков, говорящее о том, что Габриель снятся сны. О чем? Завоеватель не могла даже предположить. Щеки девушки опять приобрели здоровый цвет. Они уже не были ни белыми от потери крови, ни алыми от лихорадки. Юный вид барда ошеломил Зену. Девушка была расслаблена, и с ее лица исчезли жесткие черты, присущие Амазонке, когда она бодрствовала.

Во сне ей можно было дать не больше девятнадцати, и Завоеватель вряд ли поверила, если бы не знала сама, что перед ней искусный лекарь и отважный воин.

- Кто ты? - снова прошептала Зена, едва шевеля губами.

Отстраненная от суеты внешнего мира, Габриель светло улыбнулась во сне.

Задав еще несколько вопросов, которые остались без ответа, Зена окончательно освободилась от кожаных доспехов, подошла к своей стороне кровати и скользнула в холодные гладкие простыни. Потянувшись в полный рост и получив удовольствие от легкого напряжения хорошо тренированных мускулов, Завоеватель заложила руки за голову и принялась рассматривать узоры полога, стараясь как можно быстрее расслабиться и постараться заснуть.

Однако ее рассудок отказывался подчиниться и успокоиться. Мысли проносились одна за другой, и все они вертелись вокруг так мирно спящей рядом с ней девушки. «Сон невинного младенца», - подумала Зена, и в легкой душевной боли распознала пронесшуюся сквозь ее чувства ревность. «Сколько лет прошло с тех пор, когда Морфей был так же добр со мной? Слишком много».

Сделав над собой усилие, Зена закрыла глаза и приступила к медитации, используя знания, подаренные ей Лао Ма. Даже если не удастся уснуть, это поможет хотя бы обрести покой. Уже почти расслабившись, Завоеватель внезапно очнулась, неожиданно почувствовав, как ее обняло теплое, мягкое тело. Голова пристроилась на плече, а рука самоуверенно скользнула по животу и накрыла грудь, которая тут же ответила на прикосновение.

Однако, остальная часть Завоеватель с трудом сдержала импульсивный порыв отбросить израненную Амазонку в другой конец комнаты. Почувствовав, как напряглось тело рядом с ней, Габриельзабормотала и слегка очнулась от сна. Убрав руку с груди Зены, она погладила шелковистый плоский животик своей возлюбленной.

- Ты расслабишься, наконец? Господи, Зена, такое ощущение, что мы никогда раньше этим не занимались, - промурлыкала девушка. Габриель поддалась желанию подвинуться поближе, но тут же вскрикнула от боли:

- Ох. - Сморгнув слезы боли, она открыла глаза и запрокинула голову.

И тут же пожалела о содеянном, увидев пронзительный взгляд, прожигающий и сквозь боль, и сквозь теплые переживания, от которых е пришлось пробудиться.

Так, Габриель. Дела не очень хороши. Думай.

- Я была... без сознания?

Выражение лица Завоевателя оставалось по-прежнему ледяным.

- И... спала.

Никаких изменений. «Должно быть, мне было бы легче объясниться, если бы я не прилипла к ней как банный лист». Девушка постаралась отодвинуться, и в этом момент ее парализовал новый ужасный приступ боли. Вздох сдавил легкие, и слезы просочились сквозь крепко закрытые веки.

Застрявший глубоко в горле крик почти вырвался наружу, но тут Габриель почувствовала уверенное прикосновение теплых сильных рук, которые очень нежно опустили ее на спину.

- Расслабься, - просочился сквозь розовый туман боли приказ, отданный низким голосом, и Габриель почувствовала, как ее тело ответило, очень медленно высвобождаясь из тисков агонии.

- Молодец. Расслабься. Это только боль. Пройди сквозь нее. Дыши.

Бессильная перед чарующим гипнотическим голосом Зены, боль начала отступать, грудная клетка Габриель наконец-то расширилась и смогла сделать глубокий, напополам со стоном, вздох. Он принес некоторое облегчение, и девушка решилась еще на один. Тело окончательно расслабилось и на смену обморочному состоянию

пришло успокоение.

- Спасибо, - наконец, сказала Габриель, открыв глаза и встретив взгляд, который уже нельзя было назвать абсолютно холодным, но в нем еще не было той участливой теплоты, которую бард привыкла видеть в этих прекрасных глазах.

- Долг уплачен.

- Какой долг, - спросила девушка, озадачено сдвинув брови.

Убрав руки с соблазнительного теплого тела Амазонки, Зена села на кровати:

- На поле ты спасла мою жизнь. А, чуть позже, я спасла твою. Мы больше ничего не должны друг другу.

Габриель почувствовала, как ее опять охватывает пожар гнева, но постаралась не пустить его огонь дальше щек:

- Зена, когда я ловила стрелу у тебя за спиной, я не собиралась делать тебя обязанной мне.

Завоеватель подняла бровь, выказывая явное недоверие.

- Не собиралась, - повторила бард. Гнев дал ей силу податься вперед и принять сидячее положение.

- Тогда зачем?

- Я уже объясняла тебе раньше. Я не могла позволить тебе умереть. Неужели это так трудно понять?

- Мне совсем не понятны мотивы такого поступка.

Глаза Габриель расширились:

- Мотивы?! Зена, единственным мотивом в тот момент было желание не дать подлой стреле продырявить тебя. Больше ничего.

Зена ничего не ответила, и бард разочарованно вздохнула, пальцы здоровой руки самопроизвольно сжались в крепкий кулак:

- Мне жаль разочаровывать тебя, Зена, но это не было частью зловещего плана. Я подставилась под эту стрелу не для того, чтобы сделать тебя обязанной мне жизнью. Я сделала это из обыкновенного сострадания. Из простого желания не видеть тебя лежащей на земле в луже крови и постараться сделать все, что в моих силах, чтобы предотвратить беду.

Зена по-прежнему сидела с безучастным видом, и Габриель решила воспользоваться моментом. Она протянула руку, нежно взяла руку Завоевателя и положила себе на колено:

- Зена, ты никогда не совершала ничего только из соображения, что ты поступаешь правильно?

Зена слегка напряглась, но даже не попыталась забрать руку:

- Правильно для кого?

- Для мира. Для человечества.

Лицо Зены почти смягчилось от улыбки:

- Здесь есть те, кто считает мой поход против Цезаря деянием во благо человечества.

- Может быть. Но что сама думаешь об этом?

Убрав руку, Завоеватель пронзила Габриель стальным взглядом:

- Я думаю, что альтруизм - удел слабых.

- Ты считаешь меня слабой, - вернула взгляд Габриель.

Если этот вопрос и застал Зену врасплох, виду она не подала:

- Я считаю тебя... интригующей. Противоречивой. Мягкой. И жесткой, - перед мысленным взором Завоеватель предстало лицо ее учителя, Лао Ма. Зена невольно сравнила двух женщин, находя различия.

- Мягкая как вода, способная противостоять напору водопада, - промурлыкала она, незаметно для себя стараясь говорить тише.

- Интересная аналогия.

Зена моргнула, возвращаясь в реальность. Черты ее лица опять стали жесткими:

- Амазонка, мне рассказывали, что все жители Потедии погибли.

Теперь наступила очередь Габриель моргать, пока она пыталась сосредоточиться на столь внезапной смене темы разговора:

- Извини?

- «Зена, ты должна взять меня с собой. Научи меня всему, что знаешь сама. Ты не можешь оставить меня здесь, в Потедии. Я хочу уйти с тобой. Я выучила звезды, беседовала с философами. У меня есть дар предвидения. Я могу быть тебе очень полезной. Возьми меня с собой. Я очень хочу быть такой, как ты», - это твои слова, Амазонка. Объясни их.

Габриель опустила взгляд на свои руки:

- Я... не могу. Очевидно. Поскольку я не могу вспомнить, когда я их сказала, - она опять посмотрела на Зену, - Ниамей рассказывала, что я что-то говорила, пока была в бессознательном состоянии.Догадываюсь, это оно и есть.

Зена глубоко заглянула в мерцающие глаза девушки, стараясьобнаружить любые малейшие признаки лжи. Но, как и прежде, она не нашла ничего, и молча вздохнула, подтверждая правоту Габриель. В конце концов, такая чистая девушка, только находясь в глубоком лихорадочном бреду, могла признаться, что хочет быть «такой же, как» кровожадное чудовище из ночных кошмаров, которым Зена охотно стала.

И тут Габриель заметила узкую брешь в броне Завоевателя, столь мучительно знакомое выражение лица, разбивающую сердце грусть, пусть и высказанную в приглушенных тонах - Зене опять не хватало веры в себя, в то, что она чего-то стоит. И, как всегда, бард была беспомощна что-либо сделать с этим, но не смогла не откликнуться. Подавшись вперед, Габриель опять взяла руки Зены и прижала их к своим губам, покрывая нежными поцелуями бронзовые от загара суставы. Понимая, что слова только нарушат едва заметную близость, которой ей удалось добиться, бард разумно придержала свой язык.

В первый раз за свою взрослую жизнь Завоеватель позволил зародиться маленьким слезинкам. Сжав зубы, она запретила им появляться на свет, и выдернула свою руку из теплого нежного плена.

- Иди спать, - прозвучала команда, отданная подозрительно сухим голосом.

Взяв халат из одного из многочисленных сундуков, Зена развернулась и, ни разу не обернувшись, быстрым шагом вышла из комнаты.

Прошло много времени, пока Габриель уступила своему израненному телу и легла обратно. И тут же уснула, на ее щеках медленно высыхали так и не пролившиеся слезы Зены.

Часть 6

Кан, Верховный главнокомандующий китайской армии, пронес свое миниатюрное тельце мимо стражника, и, прежде чем у того возникла мысль достать оружие, рывком открыл дверь и решительно вошел в тронный зал Завоевателя. На лице главнокомандующего застыла маска высочайшего презрения. Войдя, Кан понял, что очутился в пещере очень голодного и рассвирепевшего льва.

- Женщина, я требую аудиенции! - вот и все, что он успел сказать. В ответ женщина внезапно, словно привидение, возникла перед ним и, получив удар пальцами по артерии на шее, мужчина перестал чувствовать ноги.

- Мелочь, ты ничего не можешь требовать, - прорычала Завоеватель, возвышаясь над парализованным, с подкосившимися ногами генералом, - ты сам - ничто.

- Что ты сделала? - спросил, тяжело дыша, Кан. Он попытался пошевелиться и с ужасом обнаружил, что не в состоянии сделать этого.

- Хочешь сказать, что Лао Ма не обучила тебя этому маленькому фокусу руками? - усмехнулась Зена. - Должно быть, она доверяет тебе меньше, чем ты думаешь.

- Она... доверяет мне... свою жизнь!

- Значит, она спятила на старости лет, - Завоеватель схватила маленького человечка за пеструю тунику и подняла на уровень своихглаз. - Пошевели тем, что ты называешь своими мозгами, Кан. Здесь командую Я. Я говорю тебе, когда дышать. Я говорю тебе, когда идти в бой. Я говорю тебе, когда ты свободен. И если тебе что-то в этом не нравится, советую сказать прямо сейчас. Твоя армия достаточно велика, чтобы принять еще одного обученного солдата, способного занять твое место. Кан, я понятно объясняю?

Струйка крови вытекла из ноздри генерала, и он, боря разрастающееся удушье, слабо кивнул:

- Я понял... Великая.

- Будем надеяться, что понял, - бросив его на пол, Завоеватель присела на корточки и ударом вывела несчастного из состояний удушья, поймав момент, когда он в очередной раз судорожно пытался вдохнуть.

- Отведите его обратно к солдатам и скажите, что это только предупреждение.

Вперед вышли два стражника и взяли под руки генерала, находящегося в бессознательном состоянии:

- Да, Великая.

Через секунду их уже не было. Зена осталась наедине со своим неослабнувшим гневом.

Но, тут она услышала тихие шаги, и, развернувшись в направлении звука, швырнула грудной кинжал. Он пролетел сквозь комнату, и, зацепив защиту плеч, пригвоздил к стене молчаливого наблюдателя.

- Каллисто, я сильно удивлюсь, если ты когда-либо придешь открыто.

- Привет, Зена, - сладко улыбнулась Каллисто, - я не прячусь. Просто... пространства, чтобы идти, люди, чтобы действовать. Где-то так...

Подойдя к пойманной в ловушку женщине, Завоеватель извлекла свой кинжал и засунула его обратно в ложбинку на груди. Ее улыбка была воплощением опасности:

- Я планирую небольшую экскурсию в твои покои, Каллисто. И если Камень Иксиона не находится там, где я ему назначила быть до поры до времени, единственное место, куда ты пойдешь, будет Тартар.

Блондинка постаралась придать своему лицу самый невинный вид:

- Камень Иксиона? Боюсь, я не понимаю, о чем ты говоришь, моя любовь.

Протянув руки, Завоеватель схватила Каллисто за горло и прижала к стене:

- Не стоит врать, Каллисто. Ты стоишь мне генерала и находящейся при смерти очень обещающей целительницы. Твоя неуклюжая попытка выдать меня Цезарю, прикрывшись атакой на лагерь, заставляет задуматься над твоими способностями как стратега.

- Я...

- Закрой свою пасть, или я заткну ее навсегда.

И челюсть Каллисто с громким клацаньем закрылась.

Тревожный холодок пробежал по позвоночнику Завоевателя.

- Арес! Покажись! Ты портишь воздух в моем дворце.

Искра света, и Арес материализовался в центре комнаты.

- Тебе необходимо преподать несколько уроков на тему «Как вызывать богов», моя дорогая, - внезапно раскрыв ладонь, он швырнул в направлении Зены огненный шар. Завоеватель развернулась, использовав в качестве щита свою хранящую молчание пленницу.

Шар задел оголенные части тела, и Каллисто закричала от боли.

Зена бросила блондинку к своим ногам:

- Ой, посмотри. Ты сломал свою маленькую игрушку. Как печально.

Бог войны создал еще один огненный шар, но Зена остановила его поднятием руки:

- Арес, игра окончена. Мммм, я полагаю, пришло время поделиться с Каллисто нашим маленьким секретом?

С широко раскрытыми глазами Арес сделал шаг назад. Каллисто, оправившись от действия огненного шара, шатаясь, поднялась на ноги. Ее зубы сверкали:

- Маленький секрет?!?

Завоеватель усмехнулась:

- Каллисто, никогда не доверяй богам. Или тебя этому не учили в Магии для психов 101?

Каллисто с криком бросилась на Зену, но та лишь оттолкнула ее, продолжая двигаться в сторону полностью сбитого с толку Ареса. С игривой соблазнительной улыбкой она прижалась к богу, скользнув рукой в вырез кожаной куртки, и нежно похлопала его по груди.

- Ты такой плохой мальчик, Арес. До чего довел бедную Каллисто.

Арес, не в силах что-либо ответить, лишь простонал.

Каллисто, увидев, как Арес, очевидно ответил на слова Зены, опять закричала и рванулась по направлению к паре. Арес медленно поднял ладонь, но Зена отбила ее в сторону:

- Арес, пожалуйста, позволь мне.

Когда Каллисто достигла своей цели, Зена опять отбросила ее, в мгновение ока повалив на пол. Завоеватель усмехнулась:

- Скажи мне, Каллисто. Неужели ты действительно думала, что Арес предпочтет тебя мне?

Каллисто снова вскочила на ноги, но... вместо того, чтобы броситься вперед, пронзила, стоящую в объятиях, парочку смертельным взглядом:

- Арес...

Завоеватель прижала палец к полным губам Ареса:

- Тссс. Не стоит делать ей еще хуже, - убрав палец, она повернулась к кипящей от ярости блондинке: - Любой твой малейший план, Каллисто, я знала уже через секунду после того, как Арес покидал твои покои. Тебе никогда не выиграть эту войну. Ты даже не в игре.

Каллисто вскричала от бешенства.

Зена улыбнулась в ответ:

- Ты так по-дурацки играла, что достойна восхищения.

Завоеватель отошла от Ареса, наконец-то, восстановившего способность владения языком.

- Она врет, Каллисто.

- Ох, Арес, пожалуйста, не делай ей еще хуже. Очевидно, она не понимает, что потеряла.

- Не слушай ее, Каллисто. Это - ловушка.

- Можешь поверить ему, Каллисто. Но помни, что я говорила о доверии богам. Особенно, этому богу.

Ее ноги приросли к полу, Каллисто переводила взгляд с одного темного властителя на другого, на ее лице поселилась нерешительность. Кто говорит правду? Первый раз в своей жизни она не была уверена.

- Ну, давай, Каллисто. Даже если ты не такая легковерная. Как, ты полагаешь, я смогла вовремя оказаться в том месте, где убийцы Дагнина захватили Амазонку, ааа? Я далеко не Оракул. Ты же знаешь, Арес никогда не хотел ее смерти. Он знал, как ты ненавидишь ее, и смеялся каждый раз, как проваливались твои попытки свести ее в могилу. Смеялся, Каллисто. Над тобой.

Каллисто клюнула на приманку, подтверждая подозрения Зены, и бросилась на бога войны. Прежде чем он успел подумать об обороне, она схватила его за талию и повалила на пол. Они прокатились почти по всей длине комнаты, сумасшедшая ярость Каллисто придала ей нечеловеческую силу, с которой она молотила Ареса кулаками и грызла острыми зубами. Защищаясь от смертоносной гарпии, бывшей только что его союзником, Арес сделал только одну вещь, пришедшую ему в голову.

14

Он исчез.

Убийственный вопль Каллисто можно было услышать даже за пределами замка.

Покачав головой, Зена молча похвалила себя за проницательность, выскользнула из комнаты, оставив Каллисто на какое-то время наедине с демонами ярости. Только через час Каллисто пришла в себя и обнаружила, что сидит, раскачиваясь на корточках в углу пустого тронного зал, крепко сцепив руками согнутые колени. Ей очень хотелось кого-нибудь убить. Причем она проделала бы это не спеша, медленно душа и раздирая жертву голыми руками... Блондинка вздохнула.

Две наиболее желаемые кандидатуры были вне пределов ее досягаемости. Арес - трус, предпочитающий оставаться невидимым до тех пор, пока у него не появится новой возможности выставить ее полной дурой. Что же касается Зены - эта женщина всегда была сильнее, вне зависимости от измерения, в котором они находились.

Что щелкнуло у нее в голове, и глаза засветились радостью.

"Измерение. Отлично!" Темная улыбка медленно расцветала на лице. Каллисто плавно поднялась на ноги и на мгновение, вытянувшись во весь рост, прислонилась к стене. "О, нет, дорогая Зена, я не вышла из борьбы. На самом деле я еще даже не начинала!"

Залившись радостным смехом, Каллисто оттолкнулась от стены и быстрыми уверенными шагами направилась вон из тронного зала. Рывком открыла дверь и разметала оставшуюся стражу, как будто ее и не было вовсе. Она быстро пересекла коридор большими целеустремленными шагами и сама не заметила, как оказалась у входа в личные покои Зены, держась за ручку двери. "Никогда не спорь с блондинками, Зена", - прошептала она и потянула дверь на себя.

Услышав звук открывающейся двери, Ниамей покинула свое место у постели Габриель и прошла в приемную Завоевателя. Увидев улыбающуюся ей с порога Каллисто, служанка остановилась.

- Привет, Ниамей, - пропела Каллисто, - неплохой денек для кровавой ванны, не так ли?

- Великой нет здесь, Каллисто.

- О, я в курсе. Не обращай на меня внимания. Мне нужно только забрать одну мою вещицу, - медленно повернув голову, Каллисто увидела черную подушечку с лежащим на ней Жезлом Завоевателя. - Аааа, вот ты где, мое маленькое сокровище. Мамочка уже обыскалась тебя повсюду, - усмехнулась она. Подойдя, блондинка взяла жезл, развернулась и ударила им по голове пытавшуюся помешать ей Ниамей. Высокая женщина, не проронив ни звука, рухнула на землю.

- Зена придет в ярость, если ты испачкаешь кровью ее ковер. Когда проснешься, просто не забудь почистить его. Если, конечно, проснешься. Услышав шум борьбы, из ванной комнаты вышла Линг Ли. Она застала момент, когда ее возлюбленная рухнула на землю и из раны на голове заструилась кровь. С криком женщина ринулась на Каллисто увернулась от ее удара и оттолкнула подальше от Ниамей.

- О, маленькая мышка наконец-то показала свои зубки, - рассмеялась блондинка. Она положила жезл на пол, затем выпрямилась и достала нож из перевязи на бедре. - Подойди поближе, маленькая мышка, покажи тете Каллисто, насколько ты смела.

Оскалив зубы, Линг Ли бросилась на Каллисто, но в самый последний момент остановилась, схватила жезл и стремительно отпрянула обратно, уходя от удара превосходящей ее по росту блондинки.

- О, очень неплохо, маленькая мышка. Действительно, очень неплохо. - Каллисто жестом руки поманила женщину к себе. - Ну, а теперь ты будешь хорошей девочкой и отдашь мне мою безделушку. И если ты это сделаешь, я, может быть, разрешу тебе дышать и дальше. По-моему, справедливо?

- Давай, уходи, Каллисто. Ты и так достаточно наломала дров.

- Дорогуша, я бы с удовольствием ушла, если могла. Но, видишь ли, мне очень нужен жезл, который ты держишь в руке, приказывая уйти. Почему бы тебе просто не отдать его мне, и мы обе получим желаемое, а?

Ниамей, лежавшая все это время на полу, застонала от боли. Линг Ли обернулась на звук и на секунду ослабила внимание. Каллисто не замедлила воспользоваться столь долгожданным преимуществом. Она бросилась вперед, схватила Линг Ли за руку, выхватила жезл и воткнула нож глубоко в живот своей соперницы. Оттолкнув ее на пол, Каллисто выдернула нож и вернула его на обычное место. Она посмотрела, как ее новая жертва распласталась поверх своей подруги, невольно ударяя ту еще раз.

- Думаю, останется пятно, - усмехнулась блондинка, а затем продолжила с еще большим сарказмом: - Ну, а теперь спокойной ночи, мои дорогие. Спасибо за славную вечеринку.

Она развернулась к двери и собралась уходить, но внезапно остановилась, услышав слабый стон, перешедший в хрип, а затем в натужный зов: "Ниамей?"

Глаза Каллисто расширились и засияли: "О, боги. Чей же это голосок раздается с постели Завоевателя? Должно быть, нашего маленького противного барда?"

Развернувшись на пятках, она прошла сквозь залу, и приблизилась к постели Завоевателя. На губах расцвела торжествующая усмешка: "Так это наша маленькая надоедливая сучка. Какая удача!"

Блондинка обошла огромную кровать и плюхнулась на нее рядом с Габриель, подпрыгнув пару раз на постели. "А я только что расстраивалась, что мы так и не сможем попрощаться".

Габриель широко раскрыла глаза:

- Что тебе надо, Каллисто?

- Единственное, что мне от тебя надо, дорогуша, это, чтобы ты не совала свой паршивый нос в мои дела. Но, поскольку я знаю, что этого никогда не будет, - ее глаза замерцали, - мне захотелось слегка позлорадствовать.

Каллисто ухватилась за камень и выкрутила его из набалдашника жезла. Она разломала золотую оправу и подняла свою драгоценную добычу таким образом, что все грани засияли в свете факела.

- Не правда ли, он прекрасен?

Габриель оскалила зубы, но удержалась от ответа.

- Полагаю, ты знаешь, что это.

- Камень Хронуса.

- О, Габриель, как ты сообразительна. Если ты знаешь, что это такое, наверняка, ты знаешь его силу.

- Я знаю.

Каллисто всмотрелась в глубину камня:

- Мой план отлично работал, пока не появилась ты. Догадываюсь, что это Судьбы или еще кто-то из паршивых борцов за добро отправили тебя сюда, поручив вернуть все на свои места, - она приняла молчание Габриель за согласие. - Они должны были понять, что ты останешься здесь без поддержки, моя дорогая. Как ты уже видела, твоей Зены не существует. Нет ее. Твоя Зена там, где ей и надлежит быть. Она мертва.

- Но, похоже, Каллисто, Твоя Зена не совсем оправдала возложенных на нее надежд.

Скорчив рожу и оскалив зубы, блондинка прижала камень к ране Габриель, заставив девушку задохнуться от боли:

- Не перебивай меня, дорогуша!

Каллисто убрала камень, и Габриель попыталась восстановить дыхание.

- Итак, на чем я остановилась? Ах, да, как я уже говорила перед тем, как ты так грубо меня прервала, мой план был абсолютно гениален, пока не появилась ты и не стала совать свой маленький любопытный носик куда не надо. И даже не смотря на то, что Эта Зена очень скоро убьет тебя, что несомненно правильно, ты уже успела по своей неуклюжести доставить мне несколько неожиданных осложнений на пути к власти, - она опять улыбнулась, поднесла камень к губам и поцеловала. - Но он все еще у меня. И с его помощью я могу еще раз вернуться обратно и сделать так, чтобы ты больше никогда не появлялась без приглашения ни в какое из измерений, - отняв драгоценный камень от губ, блондинка усмехнулась. - Исключительный деликатес. Ты так не думаешь?

- Я думаю, что ты сошла с ума.

- Устаревшая новость, моя дорогая, - Каллисто потянулась вперед и оставила на губах Габриель нежный поцелуй. - Прощай, моя сладкая. Так грустно расставаться с тобой, - она усмехнулась и спрыгнула с кровати, легко приземлившись на ноги, затем подняла камень повыше. - Ну, а теперь посмотрим. Куда бы отправиться сегодня?

Задумавшись, Каллисто упустила тихие шаги позади себя.

- Ты убила Линг Ли!

Из последних сил подавшись вперед, Ниамей схватила Каллисто и толкнула ее, сперва обрушив на Габриель, а затем стащив за собой на землю. Камень выпал из рук блондинки и упал на постель. Габриель схватила его и, пока Каллисто боролась с придавившим ее ставшим тяжелым после смерти телом Ниамей, спрятала под покрывалом. Наконец-то, ценой больших усилий, Каллисто сбросила с себя мертвое тело и вскочила обратно на ноги, пронзив взглядом Габриель:

- Я знаю, камень у тебя. Отдай мне его раньше, чем я вырву твое сердце и съем его на твоих глазах.

- Каллисто, сырое сердце вредно для пищеварения.

Каллисто выхватила кинжал из ножен:

- Зена!

- Она самая, - с хищной улыбкой Завоеватель приближалась к своей первой помощнице, игнорируя безрезультатные попытки Каллисто удержать ее на расстоянии. - Полагаю, у тебя была веская причина для убийства моих наложниц?

- Зена, мне просто был нужен камень.

- И под камнем ты имеешь ввиду Камень Хронуса?

- Да!

Зена улыбнулась:

- А ты говорила, что он всего лишь миф.

- Нет, это не миф.

- Таким образом, ты врала мне.

- Разумеется, я врала тебе, идиотка! Этот обладающий удивительной силой камень все эти годы лежал у тебя под носом. Я дала его тебе и теперь я хочу его обратно!

- Разве твоя мать никогда не говорила тебе, как нехорошо требовать подарки обратно?

- У нее не было такой возможности, Зена. Ты убила ее!

- Я что? - осеклась Зена.

Воспользовавшись замешательством, Каллисто перепрыгнула на другую сторону кровати, схватила покрывало и стащила его. «О, боже», - задохнулась она, увидев обнаженное тело барда: «теперь становится понятным, что, в конце концов, Зена нашла в тебе». Не обращая внимания на столь лестное замечание, Габриель догадалась протащить руку под остатками покрывал:

- Зена! Лови!

Камень просвистел в воздухе. Зена легко поймала его, поднесла к свету и принялась внимательно изучать его. Рыча, Каллисто схватила Габриель за больное плечо, стащила ее с кровати, одной рукой схватила за шею, а другой приставила нож к животу:

- Зена, отдай мне этот камень. Или твоя маленькая подружка умрет.

Зена пожала плечами:

- Убей ее. У меня есть другие лекари.

Каллисто едва сдержала стон, наконец, осознав, что ее лучшая карта в игре против Зены не имеет никакой силы в этом, ею же сотворенном, измерении.

Габриель тоже напряглась. Девушка с трудом сглотнула, преодолевая давление вцепившихся в ее горло рук. Она пыталась сообразить, что в словах Зены было правдой, а что стратегией, затем, глубоко вздохнув, решила, что время пришло:

- Зена, Каллисто сказала правду. Сила Камня Хронуса - не миф.

- Заткнись, дрянь, - прошипела Каллисто, еще крепче сжимая шею Габриель и обрывая ее слова, - Завоевателю нет необходимости выслушивать твои россказни.

Лицо барда исказилось болью. Девушка собралась и ударом правой руки выбила нож. Затем, собрав все свои силы, попыталась освободиться от захвата на шее.

- Зена, этот камень может доставить тебя в любое место. Все, что требуется - сказать «Алкменэ».

- Не верь ей! - пронзительно закричала Каллисто, забыв на мгновение про нож и вскинув вверх руку. - Это ловушка! Она пытается надуть тебя!

Зена перевела взгляд с одной женщины на другую, оценивая движущие ими мотивы. Глаза Амазонки были полны искренней мольбы, в то время как в глазах Каллисто читался непреодолимый ужас

- Зена, Каллисто говорит правду. Воспользуйся камнем и ты потеряешь все, чего добилась.

- Арес, ты, должно быть, все знал это раньше?

- Я не вру. Твоя маленькая подружка заслана сюда Судьбами. Ее задача убедить тебя отказаться от власти. Сделай, как она говорит, и ты все потеряешь. Трон, замок, войну против Цезаря, - бог войны сделал шаг в сторону Завоевателя. - Ты вплотную приблизилась к свой цели, Зена. Не сдавайся.

- А тебе какой прок от всего этого, Арес? Разве ты не обещал Каллисто, что я все потеряю?

- Ну, ладно… - Он пожал плечами с видом раскалившегося сорванца, которого заставили поклясться на Библии, - я расскажу. Ты отдаешь мне камень, а я убиваю для тебя Каллисто.

- Арес!

- Я даже подстрою так, что Цезарь направит половину свой армии в Галлию. Ты знаешь - это в моих силах. Мы с ним случайно переговорили. Он сделает все, что я попрошу.

- Не интересует, Арес.

- Зена, пожалуйста. Не делай этого. Подумай обо все, что тебе придется потерять.

Зена не могла отказать Аресу в убедительности. И без его подсказки она помнила о свой цели стать правителем мира. Камень представлял собой интересную загадку, но если в словах бога войны, так же, как и в словах Каллисто, есть хоть крупица правды… Арес почувствовал, что задел слабое место Зены. Он улыбнулся:

- Правильно, Зена. Представь только. Ты правишь миром. Голова Цезаря на кончике твоего меча. У тебя есть все, что только пожелаешь.

- Арес, отойди, - прорычала Зена и сделала вид, что хочет разбить камень.

Бог войны отступил на шаг и опять поднял руки. Он повернул голову и кивнул Каллисто, приглашая ее подойти поближе и подвести Габриель:

- Камень в обмен на Амазонку. Тебя предала она. Не Каллисто. Не я.

Слегка расслабившись, Зена позволила Каллисто приблизиться, а затем сделала приглашающий жест рукой.

Каллисто усмехнулась и толкнула барда в руки Завоевателя, постаравшись при этом схватить камень. Но Зена тут же отобрала у нее камень обратно:

- Спасибо, Каллисто. Теперь у меня есть все, что надо.

Каллисто дико закричала, но была отброшена пинком в сторону Ареса. Бог войны поймал блондинку и отлетел с ней назад, ударившись спиной об стену.

Завоеватель опустила голову, ее губы задели ухо Габриель:

- Если ты обманула, мы обе умрем.

Затем, поскольку интуиция подсказывала ей, что она действует верно, сделала глубокий вдох:

- Алкаменэ.

Окружающий Завоевателя мир пошатнулся, а затем стал непроницаемо черным.

___

Постепенно мрак рассеялся и Зена, ослепнув от яркого солнца, еще сильнее прижала к себе Габриель, у которой буквально подкосились ноги:

- Где мы?

Несколько раз сглотнув, пытаясь прогнать тошноту, бард оглядела окружавшее их бесконечное пустое поле, в самой середине которого они находились:

- Я не знаю, - наконец ответила девушка, полная благодарности поддерживающему ее сзади сильному и теплому телу Зены.

Зена еще сильнее сжала свои объятья, от чего Габриель чуть не задохнулась от боли:

- Что ты имеешь в виду под "ты не знаешь"? Ты сама послала нас сюда.

- Видишь ли, я послала нас в «когда». Думаю, «куда» - это не совсем точно.

Развернув уступающую ей в росте девушку, Завоеватель сгребла Габриель за плечи и встряхнула:

- Объяснись, Амазонка. Сейчас же!

- Обещаю, я все объясню. Зена, причиняя мне боль, ты не добьешься желаемого, разве что моего обморока, так что если ты слегка ослабишь хватку... - она с облегчением вздохнула, когда давление на плечо стало чуть слабее. По полю гулял холодный ветер, пригибавший к земле золотистую траву. Девушка моментально покрылась гусиной кожей. Она заметила небольшую группу деревьев на востоке и кивнула в их сторону: - Можем мы теперь отойти туда?

Посмотрев в указанном направлении, Завоеватель сузила глаза. Среди деревьев амазонки чувствовали себя как дома:

- Зачем?

- Потому что холодно, а я раздета и предпочла бы… менее открытое пространство.

Подключив все свои чувства, слух, обоняние, Зена пристально вглядывалась в деревья, пытаясь распознать враждебные признаки. Несмотря на ее опасения, все выглядело достаточно спокойным. Отпустив плечи Габриель, она крепко схватила ее одной рукой, другая рука покоилась на шакраме, и поволокла свою пленницу в сторону рощи, бдительно оглядывая окрестности на предмет опасности. Как только они остановились, скрытые тенью крон, Габриель разочаровалась в своем выборе. Лесок был усеян кустиками ежевики, которые так и впивались в ее обнаженное тело. "Может быть, это была и не такая уж хорошая идея", - пробормотала она, вынимая из своей обнаженной ляжки колючку размером с палец. Бросив последний внимательный взгляд по сторонам, Зена выпустила девушку и, вздохнув, отстегнула застежку на плече и сняла свой плащ:

- Подними руки.

Габриель подчинилась, Завоеватель встряхнула плащ на свежем ветру, затем, обернув его вокруг тела барда на манер тоги, зашпилила над правой грудью, как можно ближе к горлу. Благодаря разнице в росте плащ укатал Габриель чуть ли не до самых стоп, но, в конце концов, благодаря ему она теперь была защищена от превратностей леса и немного согрелась. Девушка благодарно улыбнулась, разглаживая шелк.

- Теперь рассказывай, Амазонка. Не тяни. Больше никаких игр. Правду. Сейчас же.

- Хорошо…

- Итак, Амазонка. Где мы? Где Алкмена?

Габриель почесала в затылке:

- Ну, видишь ли, Алкмена не то чтобы "где". Это - "кто". И очень важный «кто». По крайней мере, я так думаю.

- Достаточно бредней.

- Зена, пожалуйста, это - не бредни. Это просто.... трудно объяснить. Если бы ты только на мгновение расслабилась и дала мне собраться с мыслями… - девушка заглянула глубоко в холодные сверкающие глаза, - ну, или не надо.

Габриель глубоко вздохнула:

- Камень вернул нас обратно. Я думаю, это около тридцати - тридцати пяти лет назад. Я не могу определить точнее. Мы здесь… ладно… Я здесь, чтобы помешать Каллисто убить Алкмену.

Глаза Завоевателя снова сузились:

- Каллисто? Это невозможно.

- Да, Зена, это - возможно. Вспомни, Каллисто отдала тебе Камень Хроноса. Это случилось сразу после того, как она воспользовалась им для убийства Алкмены и изменила ход времени.

- Объясни, - последовал короткий, не терпящий возражений, приказ.

Габриель опять глубоко вздохнула:

- Каллисто есть… была… в другом измерении. В измерении, где, как она тебе сказала, ты убила ее семью.

- Как? Как это я убила ее семью?

- Она родом из Сирры.

С отчужденным взором Зена углубилась в воспоминания. Название деревни звучало очень знакомо. Потом она вспомнила. Однажды, в одном из походов, ее воин случайно поджег город. Она не смогла вспомнить ни одного выжившего, о чем и сказала Габриель.

- Может быть, в этой реальности никто и не выжил, но в своей реальности выжила Каллисто. Она прокляла тебя за смерть своей семьи и посвятила жизнь, чтобы выследить тебя и убить, заставив заплатить за содеянное.

- Очень интересная сказка, Амазонка.

- Зена, это - не сказка, - слегка обернувшись, Габриель увидела поваленное бревно и направилась в его сторону, чтобы сесть. Ее рана напоминала о себе, и девушка чувствовала головокружение и слабость. Она провела рукой по лбу, убеждаясь, что он сухой и холодный. Потом оглянулась на своего нетерпеливого слушателя:

15

- Для чего же еще, кроме как, чтобы напасть на тебя, она добыла Камень Хроноса, вернулась назад во времени - туда, где мы сейчас находимся - и убила Алкмену?

И к чему же должно было привести это убийство?

- Оно изменило ход истории.

Зена слегка усмехнулась:

- Как же это произошло?

Габриель скрестила руки и обняла себя, стараясь уберечься от холодного ветра:

- Алкмена очень красивая женщина. Барды рассказывают, что Зевс был настолько влюблен в нее, что похитил у мужа и подарил ей ребенка. У нее родился сын, которого она назвала Геракл.

Завоеватель кивнула:

- Геракл. Ты упоминала этого мистического полубога, когда развлекала солдат в палатке лекаря, - голос сквозил недоверием.

- Он не миф. Может быть, здесь он и миф. Но, я говорю тебе, что он существовал до того, как Каллисто изменила историю, убив его мать.

- Я повторю свой вопрос, Амазонка. Как смерть одного человека, мифического чудовища-убийцы или кого другого, могла изменить историю?

- Я думаю, существует бесконечное число вариантов. Но я уверена только в одном.

Зена приподняла бровь

- И что было?

Из крон деревьев послышался неожиданный шорох, и Зена, схватив шакрам, поглядела вверх. Это оказалась стая птиц, рассевшаяся на ветках. Завоеватель слегка расслабилась, но держала свое оружие наготове. Она пристально посмотрела на сидящую девушку:

- Что-то твои соотечественники, Амазонка, не торопятся к тебе.

Молодая женщина вздохнула, растирая озябшие руки:

- В последнее время, Зена, у меня нет соотечественников. Я здесь сама по себе, ведомая лишь одной надеждой, что то, что я делаю – правильно, - девушка посмотрела вниз, машинально раскапывая кончиками пальцев ног землю в подножии дерева. - В любом случае, возвращаясь к твоему вопросу. Года четыре или около того назад Геракл столкнулся с воином, который потратил неимоверное количество энергии, чтобы натравить на него его же лучшего друга и сбежать с награбленным, - Габриель взглянула на Завоевателя, которая, вопреки своей обычной манере, слушала внимательно, - Ничего из этого не получилось. Этот воин ушел ни с чем.

Зена фыркнула:

- Конечно, он ушел. Поджав свой хвост, до тех пор, пока не наступит другая возможность нанести удар. Обычно так все эти глупые сказочки и заканчиваются. Добро опять одержало победу над злом, - ее глаза засверкали подобно бриллиантам. - Амазонка, в реальности так не бывает. Ни в какой из реальностей.

Габриель почла за лучшее не обращать внимания на ехидные замечания Зены, поскольку, как только она поддастся искушению, Каллисто разорвет Алкмене на мелки кусочки, пока они с Завоевателем будут спорить в лесу:

- Прошло немного времени, и Геракл снова встретил того воина. Но в этот раз совершенно при других обстоятельствах. Он обнаружил ее совершенно одинокой, - бард глубоко вздохнула, - после того, как во спасение ребенка ей пришлось пройти сквозь строй своей же собственной армии, - Габриель задумчиво прикусила нижнюю губу. - И этот воин была известна под именем Зена - Королева воинов.

Земля с сумасшедшей скоростью пронеслась перед глазами Габриель - Завоеватель поднял ее на ноги одним рывком за перед импровизированного одеяния. Лицо барда было настолько близко к лицу Завоевателя, что она почувствовала тепло ее дыхания.

- Откуда ты можешь знать такие вещи, Амазонка? Откуда?!!

- Ты услышишь ответ, если отпустишь меня и дашь закончить рассказ.

Бросив барда и обнажив меч, Зена обернулась на раздавшийся позади шум. Невдалеке от себя Завоеватель увидела бегущую из последних сил беременную женщину. Ее ноги запутались в остатках длинной крестьянской рубахи, она споткнулась и исчезла из виду, упав в высокую траву.

- Я так полагаю, Алкмене.

Габриель, которой никогда не доводилось ранее видеть эту женщину, ничего не оставалось, как только надеяться и кивнуть в знак согласия. И буквально через секунду в воздухе возникла знакомая фигура. Она закинула назад голову и, смеясь, протянула свою тонкую руку к распростертой на земле Алкмене. Из кончиков пальцев родилась огненная молния.

Бард потерла подбородок:

- Хм... я забыла кое-что рассказать о Каллисто.

- Я вижу.

- Она... сейчас богиня.

Почувствовав, что Каллисто повернулась в ее строну, Зена поспешила спрятаться за толстым стволом дерева, ее выразительные глаза внимательно сузились.

- Теперь ты мне веришь? - спросила Габриель, прижимаясь к Завоевателю сзади.

- Потребуется что-нибудь посерьезней этого светового представления, чтобы заставить меня поверить, Амазонка! – Зена напряглась еще сильнее, практически слившись со стволом дерева и не сводя глаз с Каллисто, которая со смехом выпустила еще одну молнию вслед убегающей с безумной скоростью Алекмене. Заряд прошел мимо, но на очень небольшом расстоянии.

Насколько Завоеватель знала Каллисто, та сначала захочет поиграть с женщиной, получая от охоты больше удовольствия, чем от самого убийства.

- Веришь ты или нет, но мы должны спасти ее, - прошептала Габриель.

- Это еще почему? - спросила в ответ Зена, не отрывая взгляда от происходящего.

- «Почему?!!!» - ошарашено повторила Габриель. - Зена, если ты не заметила, эта женщина беременна. И беспомощна против Каллисто, вне зависимости, богиня та или нет. Она сейчас умрет!

- Смерть неизбежна, Амазонка.

Габриель сжала зубы и плотнее обернула вокруг себя плащ:

- Но, не тогда, когда я рядом и могу ее предотвратить.

Не успела девушка даже подумать о том, чтобы выйти из своего укрытия, как Зена схватила ее.

- Отпусти меня! - прошипела Габриель.

- Тихо, - одними губами произнесла Зена, наблюдая, как убегающая женщина сменила направление и теперь направлялась прямиком к тому месту, где они укрывались.

Разразившись счастливым смехом, Каллисто вскинула вперед палец, и секундою позже позади Зены и Габриель упало большое дерево.

- О, боги, это было совсем рядом, - выдохнула Габриель, делая шаг назад, чтобы Зена смогла отойти от дымящегося ствола.

Зена повернулась спиной к дереву, в руках у нее был меч. Она наклонила голову к самому уху Габриель:

- Твоя подруга направляется сюда. Когда она войдет в лес, хватай ее и беги. Я разберусь с Каллисто.

Бард вцепилась в руку Зены:

- Ты не можешь этого сделать! Каллисто богиня! Она же убьет тебя!

Уголок рта Завоевателя искривился в усмешке:

- Минуту назад ты собиралась сделать то же самое, не так ли?

Габриель нахмурилась:

- Есть разница.

- Мы обсудим это позже. А пока сделай, что я говорю.

- А тут никакой разницы, все как всегда, - проворчала Габриель, отталкиваясь от Зены и восстанавливая дыхание. - Отлично. Есть ли у тебя план?

Алкмене доковыляла до леса. Подхватив изможденную женщину, Зена передала ее Габриель:

- Уходите.

Бард быстро закрыла Алемене рот рукой, успев перехватить крик женщины:

- Мы здесь, чтобы помочь. Я знаю, ты устала, но мы должны бежать как можно быстрее. Обещаю доставить тебя в безопасное место.

Глаза Алкмене расширились от ужаса, но через секунду она согласно кивнула. Убрав руку со рта Алкмене, Габриель улыбнулась и взяла женщину за руку:

- Отлично. Пойдем.

Зена дождалась, пока Габриель со своей новой попутчицей покинула лес, затем повернулась и не спеша обогнула ствола дерева, выходя на яркий солнечный свет:

- Привет, Каллисто, - промурлыкала она, ее меч покоился на широком плече.

Белокурая богиня вздрогнула, ее темные глаза расширились от удивления:

- Зена! Не могу сказать, что это приятный сюрприз, что ты тут делаешь?

Завоеватель усмехнулась:

- Как раз собиралась задать тебе тот же самый вопрос, Каллисто.

- Ну, немного того, немного сего, - заглядывая за плечо Зены, блондинка внимательно смотрела в направлении лесной чащи. - А где твоя маленькая дрянная сказительница? Наверняка, где-нибудь в безопасном месте, - Каллисто насмешливо усмехнулась, склонив голову. - Бедняжка, она тебя просто приворожила. Интересно, каким местом? Не обращая внимания на ехидные намеки, Зена направила острие своего меча к впадинке на шее Каллисто.

Презрительно подняв руку, Каллисто непринужденно отшвырнула лезвие прочь:

- Ну, не надо. Неужели ты забыла о том маленьком подарке в виде амброзии, который ты преподнесла мне, Зена? Неужели ты думаешь, что можешь поранить меня этим? Будь хорошей девочкой и убери меч подальше, пока кто-нибудь не поранился.

Зена задумалась в некотором сомнении, понимая, что никогда в жизни не видела амброзии, а если бы и видела, то Каллисто была бы последним человеком, который получил бы от нее такой подарок. Всячески стараясь не показать своего замешательства, она приставила меч обратно к шее блондинки:

- Я тут подумала, может быть, небольшой поединок. Как в старые добрые времена?

Каллисто усмехнулась, отпрянула назад и обнажила свой собственный меч:

- О, почему бы и нет? Я никогда не отказываю, когда меня вызывают, особенно тебе, Зена. Ты мне особенно неприятна.

Словно танцуя, она приблизилась к Зене, их клинки встретились, и на землю низвергся водопад искр. Они опять разошлись в разные стороны, потом, крепко сжимая рукояти мечей, снова сошлись обратно почти вплотную. Во всем этом чувствовалась дикая, животная сила.

Завоевателю пришлось слегка отступить назад под натиском силы, дарованной Каллисто амброзией, но, несмотря на это, ее хватка была по-прежнему сильна, и белокурой противнице не удалось добиться перевеса. Каллисто довольно хихикнула и проворковала, облизывая губы:

- О, Зена, если бы я знала, что таким образом заставлю тебя напрягаться и ворчать, я бы сама уже давно стащила немного амброзии!

Тряхнув головой, Зена слегка ослабила нажим, и когда Каллисто среагировала, быстрым движением расцепила замок клинков, уворачиваясь от мощного удара богини.

- О, очень хорошо, моя дорогая.

Зена издала свой боевой клич.

Каллисто ответила ей криком.

Вскоре звук металла, бьющегося о металл, заглушил даже завывание ветра, который, казалось, одобрял эту битву. Зена рванулась в строну Каллисто, в последний момент высоко подпрыгнула и перелетела через богиню. Когда же та обернулась, то оказалась прижатой спиной к дереву. Завоеватель прочно приземлилась на полусогнутые ноги, ее меч был готов войти в тело противника. Усмехаясь, Каллисто погрозила пальцем в сторону Зены:

- Мне очень нравятся наши танцы, дорогуша, и только поэтому я позволила тебе так долго водить меня за нос. Но, к сожалению, я должна тебя уничтожить. Дело прежде всего, как это ни грустно, - промурлыкала она. - Только подумай, Зена. Ты могла быть счастлива со мной. В конце концов, я делаю это только ради тебя.

- Неужели?

- Ну конечно, моя радость! Если бы Геракл не вмешался бы в твои дела, все это было бы твоим, - она рассмеялась. - И ты должна будешь отблагодарить меня за это. - Темные глаза сузились в сомнении:

- И что такого в этой расчудесной Габриель, что она посмела соперничать с этим богатством, а? Все ее предложения сводятся только к ее костлявому телу. В то время как я, дорогая Зена, я предлагала тебе весь мир.

Хотя все эти рассуждения Каллисто мало что прояснили запутавшемуся в происходящем Завоевателю, но ее слова, как минимум, подтверждали правдивость невероятной истории, рассказанной Габриель.

Зена в очередной раз задумалась, быть может, ее первые предположения не верны, и эти две женщины находятся в сговоре и стараются таким образом свести ее с ума или убедить в некотором сумасшествии и ослабить? Встряхнув головой, она вернула свое внимание стоящей перед ней и широко улыбающейся Каллисто.

- Итак. Получу ли я полный благодарности поцелуй?

- Продолжай мечтать, Каллисто.

- Я только об этом и думаю, - Богиня щелкнула пальцем-факелом, любуясь синим светом молнии, вырвавшейся из него. - Небольшая вещица на память обо мне, дорогуша.

Зена попыталась отразить молнию мечом, подняв оружие в нужный момент. Совершенно случайно, по воле слепого рока, Завоеватель отправила молнию обратно к ее создателю, сбивая Каллисто с ног и отбрасывая к дереву, которое богиня спалила до этого. Блондинка без сознания рухнула на землю, ее кожа рядом с прожженной дырой дымилась, но сама рана вокруг пупка уже начала затягиваться. Зена осторожно подошла к Каллисто и пнула лежащую женщину носком ботинка. Когда никакой реакции не последовало, Зена приподняла одну бровь:

- Пожалуй, стоит запомнить этот небольшой трюк.

Для большей уверенности Зена еще раз потрогала Каллисто кончиком ботинка, затем, удовлетворенно кивнув, обтерла свой меч и направилась в лес, внимательно ища на земле следы двух убегающих женщин.

******

Когда за довольно непродолжительный отрезок времени Алкмене рухнула на землю в третий раз, Габриель подняла запыхавшуюся женщину на ноги и спросила ее с беспокойством:

- Ты в порядке?

Алкмене наклонилась вперед, опершись руками о колени, и предприняла отчаянную попытку захватить хоть сколько-нибудь воздуха своими измученными легкими:

- Я… думаю, что да. Просто дай мне… минутку… отдышаться, - в этот момент ее пронзил приступ боли: - О!

- Что случилось? Тебе нехорошо?

Боль утихла. Но потом вернулась с удвоенной силой:

- Я… оой!.. не уверена. Я думаю, малыш просится наружу.

Габриель обняла Алкмене:

- Ты уверена?

- Вообще-то…. У меня до этого никогда не было детей… но очень похоже на то.

Бард провела рукой по ее волосам:

- Хорошо, хорошо, хм….. нам нужно найти место для отдыха.

- Думаю, - боже, у этого ребенка железные кулаки, - это замечательная идея.

Кивнув, бард огляделась вокруг. Во время своего отчаянного марафона они переместились с лугов на каменистую равнину, разорванную посреди длинным ущельем, скалистые стены которого возвышались над их головами. Габриель едва разглядела узкий проход и указала на него Алкмене:

- Сомневаюсь, что там будет очень удобно, но, по крайней мере, мы будем защищены от ветра.

Собрав остатки своих разодранных одежд, Алкмене направилась вперед:

- Тогда чего мы ждем? Пошли!

Покачав в изумлении головой, бард, как будто испугавшись отстать, бросилась за ней со всех ног.

- Сюда, - сказала Габриель, устраивая Алкмене за горным уступом, созданным самой природой, чтобы защитить их от лучей палящего солнца, жар которых усиливался своеобразным эффектом «чашки», которой, по сути, являлось ущелье.

- Ну, не совсем первоклассные апартаменты в лучшей афинской гостинице, но для первого подвернувшегося места совсем неплохо.

Алкмене улыбнулась, и бард легко прочитала по ее лицу, что время родов уже очень близко.

- Это замечательное место, ммм… Боюсь, я не знаю, как тебя зовут.

- Габриель, - ответила девушка, нагнувшись, чтобы пожать ладонь Алкмене. - Приятно познакомиться.

- Мне в два раза приятнее, - сказала Алкмене, в пожав ладонь Габриель. - Из-за этой преследовавшей меня женщины я уже была уверена, что мой ребенок никогда не появится на свет. Ты не знаешь, кто она?

- Ее зовут Каллисто. Не очень приятная особа.

Алкмене рассеялась.

- Ты можешь повторить это еще раз. Трюки, что она проделывала… она богиня? Почему она хочет уничтожить меня? Уверена, что не причинила ей ничего плохого. Я вообще до этого дня ее никогда не видела.

- Дело не в тебе. Действительно, не в тебе. Дело в ней. Она очень злобная и жестокая женщина.

- Хорошо. Твоя подруга очень храбрая, раз вступила с ней в бой и помогла мне убежать. Я очень надеюсь, что она найдет нас. Мне бы хотелось ее отблагодарить.

- Она обязательно придет, - я надеюсь. «Ох, Зена, пожалуйста, будь осторожна».

- Я вижу, ты очень в нее веришь.

- Она стоит того.

Алкмене кивнула в ответ уверенному голосу своей юной спасительницы, затем неожиданно почувствовала странную перемену в своем организме и судорожно вдохнула:

- Габриель?

Стоя у входа, бард обернулась и заметила странное выражение на лице женщины:

- Что такое? Что-то не так?

- Я… Я, мм, думаю, что начали отходить воды.

Габриель быстро присела на корточки:

- Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.

- Хорошо. Но неожиданно во мне пробился источник. Я не шучу.

- О, боже.

Неожиданно от входа в ущелье послышалось слабое движение.

Габриель вскочила на ноги.

- Зена! - вскричала она с облегчением.

Подавив раздражение внутри себя, Завоеватель кивнула, бегло осматривая место, выбранное Амазонкой.

- Габриель, иди к своей подруге. Здесь со мной будет все в порядке Габриель нагнулась, подложив теплую ладонь на руку Алкмене:

- Ты уверена?

16

- Да, боль, похоже, пока прошла, и я думаю, что лучше всего будет попытаться расслабиться. Дальше ведь будет хуже, так ведь?

С сочувствием улыбнувшись, Габриель нежно пожала руку Алкмене, и когда молодая женщина кивнула в ответ, поднялась на ноги, обогнула уступ и направилась к Зене, стоявшей между входом и уступом.

- Интересный выбор, - прокомментировала Завоеватель.

- Ну, я решила, что это место будет легко защитить в случае нападения.

Рука, схватившая сзади за шею, заставила Габриель оглядеться вокруг.

- Или оно могло бы таким быть, если бы Каллисто не была богиней.

Девушка пристально посмотрела на Зену:

- О чем ты говоришь? Где она?

- Требует врачебного ухода. Пока. А как женщина.

- В безопасности.

- Пока.

Габриель насторожилась, услышав в голосе Зены предупреждение:

- Что ты имеешь в виду?

- Каллисто рассказала мне кое-что очень интересное в то время, как мы были … заняты.

- Интересное, хм?

- Очень интересное.

- Может, поделишься?

Лицо Зены посуровело:

- Лучше оставить эту работу тебе, Амазонка. Что именно случилось, когда «Королева воинов» встретила Геракла?

- Ну, ты... то есть она… Зена объединила свои войска с Гераклом и Иолаем, чтобы отбить набег Дарфуса на соседние деревни. Зена убила Дарфуса, но Арес воскресил его, сделав еще более сильным.

- Но они попытались еще раз убить его.

- Точно.

Зена кивнула:

- Ну, а потом?

Габриель посмотрела на пыль на своих ногах:

- Ну, ты… она… никогда особо не рассказывала о том, что было потом, только заметила однажды, что он снял цепи с ее сердца, - она подняла свои сияющие глаза: - Зена, Геракл помог тебе понять, что ты не должна больше идти по пути зла. Он показал тебе, как замечательно быть доброй, помогая другим, а не причиняя им боль. Ты отблагодарила его и пошла по своему собственному пути. Пути добра. Ты называла его «Величайшим добром».

- Амазонка, эта Зена никогда не появлялась на свет. Разве что в твоем возбужденном воображении.

- Ты ошибаешься, Зена. Этот человек существует, - она подняла руку Завоевателя и приложила к ее же теплой груди, - прямо тут. В твоем сердце. Все, что тебе нужно сделать - высвободить ее.

Стиснув зубы, Зена грубо схватила Габриель за запястье и отпихнула прочь руку девушки:

- Похоже, Арес был прав.

Габриель сделала вид, что ей не больно.

- В чем?

- Мой враг - ты. Поскольку, если ты сказала правду, если дать родиться этому Гераклу, я потеряю свой трон. Я потеряю все, за что боролась всю жизнь.

- Зена, это не так…

- Амазонка, кто правит Грецией в твоей реальности?

- Вообще-то, никто, но…

- Вот именно. Ты пришла, чтобы отобрать у меня Грецию, - отбросив Габриель, Зена нагнулась и достала из сапога кинжал. – Этого не случится.

Габриель прыжком вернулась обратно на ноги, с ужасом наблюдая, как Завоеватель направилась прямиком к месту отдыха Алкмене, взмахивая ножом в такт шагам. С отчаянием оглядевшись вокруг, бард наклонилась и подняла подходящий по размерам камень. Отведя назад вытянутую руку, девушка помолилась Артемиде, прося подарить точный бросок, а затем запустила камень и стала наблюдать за его полетом к выбранной цели Которая в последний момент развернулась и поймала камень свободной рукой. С яростной силой сокрушив камень в пыль, Завоеватель пристально посмотрела на Габриель взглядом, полным желания убить. Однако, спустя мгновение, она раскрыла кулак, высыпала пыль на землю и развернулась в первоначальном направлении.

- Зена! Нет!!!

А затем пронеслась синяя молния, поразившая цель, ушедшую от Габриель. Нож отлетел и разбился на кусочки о каменные стены ущелья. Молнию сопровождал бешеный крик, эхом отразившийся от стен и побудивший обеих женщин остановиться и повернуться к источнику звука.

- Это так не похоже на тебя, Зена. Пнуть лежащую женщину и уйти, даже не бросив прощального взгляда, - ухмыльнулась Каллисто. - Неужели ты искренне предполагала, что я прощу тебе такое пренебрежение по отношению ко мне?

Завоеватель натянулась как стрела и хранила молчание. Ее опустевшая рука сжималась и разжималась в попытках сдержать гнев. Каллисто слегка повернула голову:

- Ну, привет, Габриель! Я точно знала, что ты ошиваешься где-то рядом с юбкой Завоевателя. Полагаю, у вас есть нечто, принадлежащее мне.

- Забудь об этом, Каллисто, - фыркнула бард.

- Хотелось бы, дорогая. Но правда такова, что я никогда не смогу забыть лицо мой матери, когда огонь добрался до ее одежд и поглотил несчастную. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я слышу ее крик. Умоляющий о помощи, - богиня потерла подбородок тыльной стороной ладони и сфокусировала свой взгляд. - Так что, не будешь ли так добра и не приведешь ли сюда потаскушку Зевса?

- Сначала, Каллисто, тебе придется разобраться со мной, - предупредила Габриель.

Богиня просияла:

- Я очень надеялась, что ты так скажешь!

С кончика пальца Каллисто сорвался язычок пламени, но бард была готова к атаке, бросилась на землю и откатилась в сторону, избегая удара. Пройдя мимо цели, молния ударилась о каменное убежище, и Алкмене вскричала от боли, разлетевшиеся осколки острыми краями ранили тело. Прервав свое верчение, Габриель изменила направление движения и нырнула за уступ, закрывая собой от гранитного дождя дрожащее тело женщины.

Каллисто опять повернулась, и ее смех породил новое эхо:

- А это небольшая сдача тебе, Зена, за то, что ты была такой непослушной девочкой.

Вылетела еще одна молния. Завоеватель отразила ее неожиданно появившимся в руке шакрамом. Голубое пламя полетело обратно, и Зена увидела, как молния, вернувшись к своей хозяйке, только побудила ее резко уклониться.

- Ох, Зена. Ты думала, что я дважды попадусь в одну и ту же ловушку?

Зена едва заметно пожала плечами:

- Но попробовать стоило.

- Действительно. Хорошо знать, дорогуша, что некоторые вещи никогда не меняются. Всегда бороться до конца. Даже в таких безнадежных ситуациях, как эта.

Женщины одновременно обнажили оружие. Шакрам отразил очередную молнию, и соперницы резко нагнули головы. Шакрам ударился о ближайшую стену, высек сноп искр, выломал на пол несколько небольших камней, срикошетил и вернулся обратно к хозяйке. Молния Каллисто попала в скалу почти рядом со входом в ущелье, взорвав поверхность камнепадом; скалы угрожающе загудели. Позади сильно поредевшей каменной гряды Алкмене отталкивала с себя Габриель.

- Ребенок выходит! - кричала она, от боли впиваясь когтями в волосы, - ребенок выходит! Габриель поднялась, стараясь помочь. Каллисто рассмеялась:

- Ты слышала это, Зена? Твоя судьба рождается прямо на твоих глазах. Как много народу могут так сказать? - она ухмыльнулась, поднимая руки вверх. - Зена, это твой последний шанс. Ты знаешь, что будет, если ты позволишь ему родиться. Позволь мне убить его, и этот мир будет твоим!

- И мне придется жить со знанием, что именно тебе я обязана своей короной? Ни одного шанса, Каллисто.

Богиня пожала плечами:

- Ну, ты сама выбрала. Мне просто придется править этим миром без тебя.

Она сжала правую руку в кулак, а затем раскрыла его, держа на ладони раскаленный добела, пощелкивающий огненными искрами, шар.

- До свидания, дорогая Зена. Хотелось бы сказать, что это было забавно, но это не так. Не забудь передать Аиду мои приветы.

Выкинув руку вперед, Каллисто бросила заряженный энергией шар. Зена выставила шакрам прямо пред собой и отбила шар. Ударная волна сбросила Завоевателя с ног, шакрам выскользнул из ее рук, пока она летела вдоль всего ущелья. Наткнувшись на дальнюю стену, Зена в почти бессознательном состоянии сползла по ней на землю.

- Ну, а теперь - мой приз. Выходи, выходи, где ты там, Алкмене. Пора держать ответ, моя дорогая.

Парализованная собственной нерешительностью, Габриель сидела на корточках рядом с рожающей женщиной. Ей очень хотелось броситься к Зене, лежащей без движения рядом с гранитной стеной - по ее лицу струилась кровь, а глаза смотрели безжизненно и неподвижно. И лишь безграничная преданность величайшему добру остановила барда. Когда Каллисто подошла поближе, девушка с решительным лицом поднялась на ноги и взяла шакрам, приземлившийся на остатки каменной гряды, укрывающей Алкмене. Глаза барда, как два нефрита, сияли уверенностью.

Каллисто остановилась и улыбнулась:

- Так, так, это маленькая смелая Габриель пытается противостоять большой злобной богине, - вскинув голову, она ехидно продолжила: - Положи скорее эту игрушку Зены, а то поранишься ненароком.

- Каллисто, тебе не победить.

- И как же, дорогая, ты собираешься теперь меня остановить?

За спиной Габриель закричала в агонии Алкмене, девушка обернулась и увидела, как напряглось от усилий сухожилие на шее женщины. Затем бард повернулась обратно к Каллисто:

- Я отдам свою жизнь, только чтобы у Геракла был шанс родиться.

- И это именно то, что я у тебя возьму, - кивнула Каллисто Она подняла руку, а затем неожиданно уронила ее, на лице богини расцвела улыбка: - Нет, это слишком простой способ убить тебя, - закинув руку назад, она достала меч и прочертила в воздухе круг, - думаю, мне будет приятнее убить тебя старым способом. И таким образом, и ты, и твой дорогой муженек примете одинаковую смерть.

И, издав пронзительный крик, Каллисто бросилась в атаку. Габриель защищалась шакрамом, отбивая удары меча, которые, казалось, летят со всех сторон одновременно. Рука загорелась агонией, когда кончик меча прочертил линию по живому телу, но полные боли крики Алкмены требовали решительных действий, и бард удвоил усилия, отражая удар за ударом и пытаясь найти брешь в обороне богини.

- Габриель! Помоги мне! Пожалуйста! - плакала Алкмене, невиданной силы родовые схватки обжигали изнутри все тело.

Габриель понимала, что слабеет. Ее сердце разрывалось на части, в то время как напичканная амброзией Каллисто явно превосходила в мощи. Сжав зубы, с вздувшимися от напряжения мышцами, девушка продолжала бороться, пока удачный удар не выбил шакрам из ее рук.

- Игра окончена, Габриель.

Габриель застыла, подняв подбородок, глядя прямо в глаза поднявшей меч для последнего удара Каллисто. Но в следующий момент, повинуясь практически мистическому чутью, выработанному годами, девушка бросилась ничком на землю. Прямо над ней в воздухе пронеслось тело и ударило Каллисто сапогами в живот. Теперь был черед богини пролететь через все ущелье и встретиться с гранитной стеной.

Зена приземлилась на ноги, нагнулась и подобрала шакрам, который тут же отправила к гряде, что уже и так была практически развалена молнией Каллисто. По узкому ущелью прогрохотал гром, стена начала оседать, роняя с бешеной скоростью на землю огромные валуны. Взглянув вверх, Каллисто закричала. Поймав прилетевший обратно шакрам, Зена повернулась и подняла Габриель с земли.

- Беги! - постаралась она перекричать грохот надвигающегося камнепада.

- Я не оставлю Алкмене!

- Беги! - опять прокричала Завоеватель, подав барду ощутимый толчок в нужном направлении.

Глыбы приближались, и Зена побежала вслед за Габриель, но девушка внезапно остановилась и повернулась:

- Зена, ты не можешь оставить ее здесь. Она ни в чем не виновна. Пожалуйста. Ты должна ей помочь.

Еще раз поддав Габриель нужное направление, Завоеватель рванула вправо, наклонилась и подняла своими сильными руками Алкмене. Рожающая женщина извивалась от боли, и Зена чуть не потеряла из-за нее равновесие. Случись это, и они бы живьем были похоронены под огромными падающими валунами.

- Лежи спокойно, или я сама тебя убью.

Угроза не принесла успеха, однако, восстановив равновесие, Зена попыталось избежать и столь разрушительного действия со своей стороны. Словно каменная река, глыбы катились по дну ущелья, достигали дальней стены, где разбивались вдребезги и, наконец, успокаивались. Затем все затихло, уступив место звукам падающей словно дождь пыли и задыхающимся стонам Алкмене.

- Положи ее сюда! - Габриель указала на относительно ровную поверхность.

Предварительно быстро обернувшись и осмотрев окрестности в поисках Каллисто, Зена поднесла свою ношу и положила на землю. Быстро опустившись на колени, Габриель сжала руку Алкмене и вздрогнула, когда женщина ответила ей невероятно сильным пожатием.

- О, боги… он выходи… пожалуйста… пожалуйста… помогите мне.

- Все хорошо, - тихонько пропела бард, - все хорошо. Давай-ка, раздвинь ноги и позволь мне посмотреть.

Нагнувшись между согнутыми в коленях ногами Алкмене, девушка разглядела начинающую появляться на свет головку:

- У тебя замечательно получается, Алкмене. Я уже вижу головку. Ты все делаешь правильно.

- Мне тужиться?

- Да. Из-за всех сил. Огромное усилие. Давай.

Алкмене напряглась что есть мочи, а Габриель сложила свои руки вместе и подставила их под выходящей наружу головкой, за которой быстро проследовало и все тело. Алкмене вскрикнула от облегчения, и Габриель, рассмеявшись, подняла на руках извивающегося младенца:

- Это мальчик!

- С ним… с ним все в порядке?

Ответом был громкий негодующий плач.

- Ох, спасибо вам, боги!

Завоеватель резко обернулась на звуки плача и пристально посмотрела на маленькое рыдающее тельце в руках Габриель. Ее рука медленно потянулась к шакраму и сняла его с привычного места, взгляд был прикован к младенцу. Младенцу, который заберет у нее все, что она имеет, все, ради чего она боролась, все, что она завоевала. У нее перед глазами пронеслись звуки, запахи, вспышки множества кровавых битв, и тело ответила притягательному зову войны.

Младенец опять заплакал, потрясая своими кулачками, Зена моргнула и пришла в себя. Он посмотрел на нее большими немигающими глазами, и она вспомнила другие времена, других младенцев. Одного она спасла, а затем ей пришлось пройти сквозь строй своей же армии. Ее собственный сын, Солан, находился в сильных могущественных руках Кентавров, как сын их героя - Бораиса. Его судьба - быть убитым Амазонками в войне против Кентавров, в войне, закончившейся только после смерти Веласки и уничтожения Амазонок как расы. Она никогда не позволит себе оплакивать такую короткую и бесценную жизнь, сознавая, что это может только отвлечь от достижения заветной цели - завоевания Греции.

Она перевела взгляд с младенца на мать. Алкмене смотрела на нее во все глаза. «Почему я должна разрешить жить твоему сыну, когда позволила, не проронив и слезы, своему умереть? Имеет ли сын Зевса больше прав на жизнь, чем сын монстра?»

Завоеватель опять перевела взгляд на невинного младенца, лежащего в любящих руках матери. «Будет ли это моим концом? Или, действительно, моим началом? Ради чего я потеряю все, что у меня есть?»

С отсутствующим видом она погладила шакрам. Раздумывая, почему такое простое решение стало неожиданно таким сложным, провела мозолистым большим пальцем по острому как бритва краю. Габриель осторожно смотрела на Завоевателя, не понимая смены настроений, пробегавших по будто вырезанному из камня лицу:

- Зена?

Зена медленно подняла взгляд и встретилась с глубокими зелеными глазами, в свою очередь спокойно смотрящими на нее. «Так много чувств в этих замечательных глазах. Так много. Что ты видишь, когда смотришь на меня, Амазонка? Видишь ли ты того, кем я являюсь на самом деле? Или ты видишь ту, кем, по твоему мнению, могу стать?»

- Кто ты? - наконец спросила она. - И, что более важно, кто я?

- Я - Габриель. Женщина, которая любит тебя.

- Ты… любишь меня?

Лицо Габриель светилось благоговейной преданностью:

- Да. И всегда буду любить.

- Величайшая слабость.

Габриель покачала головой:

- Величайшая сила. Твоя величайшая сила.

Словно в знак несогласия Завоеватель мотнула головой, подняла оружие и, крепко сжав челюсть, сделала шаг вперед. В пыльном воздухе ее зубы сверкали белизной.

С ревом, полным боли, она швырнула шакрам вниз. И разорвала пуповину, все еще соединяющую младенца с матерью. Опустившись, она оторвала лоскут от лохмотьев, бывших раньше юбкой Алкмене, а затем быстро затянула конец пуповины и отошла обратно. Мощные чувства наконец вырвались из своей тюрьмы, где были прочно заперты на много темных и опасных лет. И эти чувства переполнили ее, швырнули могучего Завоевателя на колени. Шакрам выпал из рук и приземлился на грязное дно ущелья.

Габриель быстро забрала Геракла у его матери, а затем бросилась на колени перед своей половиной.

- Зена? - тихо позвала она.

Зена медленно подняла голову. В ее глазах кричала о помощи заброшенная разбитая душа. И Габриель не замедлила ответить на это призыв. Она притянула Зену в крепкие объятия и положила голову женщины себе на плечо:

- Я здесь, Зена. Я всегда буду рядом. Всегда.

Спустя мгновение Зена отодвинулась от нее. Слабая улыбка постепенно доросла до мерцающих слезами глаз.

17

- Спасибо тебе, Габриель, - хрипло прошептала она. При звуках своего имени бард зарыдала, подалась к Зене, нежно прильнула своими губами к ее и подарила поцелуй освобождающей, божественной, глубочайшей и совершенной любви. И окружающий мир опять затянулся мраком.

*******

Когда Габриель пришла в себя, ее охватило ощущение тепла. Губы все еще прижимались к мягким губам. Губам, которые были слаще лучшего греческого вина, губам, принадлежащим лицу, намного прекрасному, чем лицо любой богини Олимпа, и такому восхитительному телу, такому… обнаженному?

Бард крепко зажмурила глаза, руку продолжили свой маршрут вниз по мускулистой спине Зены. «Да. Обнаженному».

Большие, чувственно шарящие по ее собственному телу, руки, подсказали Габриель, что она также неодета. И лежит на спине. И лишь слегка укрыта толстым мягким меховым одеялом. Девушка резко открыла глаза, огромные от потрясения, нанесенного сознанию разыгравшимися гормонами. С жалостью разрывая страстный поцелуй, но не видя другой возможности, Габриель оттолкнула Зену и выбралась из походной постели.

Осматривая лесную полянку, на которой внезапно оказалась, девушка обернулась вокруг своей оси. Высоко над головой сладко пели птицы, оглашая трелями зеленую крышу леска, окрашенного солнцем в разноцветные пятна. Слева, опустив

голову, радостно ржала Арго, пробираясь сквозь высокие травы. Позади догорал умело сложенный костер, последние испускаемые им струйки дыма приятно щекотали ноздри. Она опять опустила взгляд на лежащую на одеялах Зену и, в свою очередь, смотрящую на нее с абсолютным изумлением на лице.

- Я что-то не то сказала? - проурчала она низким голосом.

Габриель вспыхнула идеально розовым цветом и тряхнула головой, все еще не веря, что видит то, о чем думает.

- Ммм.. нет.

Воительница медленно кивнула. Ее лицо расплылось в улыбке. У Габриель перехватило дыхание и замерло сердце, когда она увидела светящиеся любовью глаза Зены, обычно скрывающие свои чувства. Медленно опустившись на колени, Габриель протянула вперед дрожащую руку. Зена тотчас поймал ее, притянула к губам и нежно поцеловала ладошку барда.

- С тобой все в порядке? - промурлыкала она, нежно взяв

Габриель за щеку и стараясь прочитать эмоции, сверкающие в трепещущих глазах.

- Я… не уверена. Но… думаю, что да. Это все так… - бард глубоко вдохнула и медленно выдохнула:

- Я люблю тебя, Зена.

Ответная улыбка заставила воспарить сердце девушки:

- Габриель, я тоже тебя люблю.

- Повтори.

- Я люблю тебя?

- Ну, это тоже. Но, я хотела, чтобы ты повторила мое имя. Скажи, как меня зовут?

Брови Зены поползли вверх и скрылись под челкой, но она решила пойти на встречу:

- Габриель.

И неожиданно обнаружила у себя в объятиях теплого, одновременно смеющегося и плачущего барда:

- Боги! Какое счастье вернуться домой!

Зена разрешила себе быть сбитой с толку своей юной возлюбленной, совсем не понимая, что же произошло, но счастливая оттого, что это все же произошло - она обнимала живую и невредимую Габриель. А как только горячие губы соприкоснулись с ее губами, Королева Воинов вообще перестала о чем-либо думать, отдавшись безграничной любви, полностью захватившей ее сердце и душу.

И где-то высоко над их головами Судьбы продолжали прясть свою пряжу, переделывая мир, что сначала был разбит ненавистью, а потом восстановлен самой могущественной из сил.

Любовью.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg