«Принадлежу тебе»

— Вам принести что-нибудь из напитков?

Я была вырвана из своих мечтаний бойкой стюардессой. Мне потребовалась минута, чтобы привести мысли в порядок. Я пребывала в каком-то тумане и была не совсем уверена, то ли я только что проснулась, и вся прошлая неделя была сном, то ли это было действительно незабываемым воспоминанием.

— Мне водки, а ей — бокал красного вина. Простите её, всю прошлую неделю она трахалась с шикарным незнакомцем и кажется, до сих пор не может прийти в себя.

Сиенна улыбнулась потрясенной стюардессе, приятной на вид женщине лет сорока, носившей слишком много нашивок на своей униформе. Судя по ее лицу, я была уверена, что стюардесса не привыкла к таким сквернословам как Сиенна, которые летают первым классом.

Я осмотрелась и увидела, что большинство людей выглядело воспитанными и изысканными. Они были одеты скорее для вычурного теннисного матча, чем для двенадцатичасового перелета из Гонолулу в Нью-Йорк. Сиенна бы выделялась, даже если бы её рот не был как у дальнобойщика.

Сиенна МакАлистер — моя лучшая подруга с третьего класса. Мы стали родственными душами с нашего первого занятия в хоре, когда поняли, что можем петь в естественной гармонии друг с другом даже без музыки. Двадцать лет спустя, наши жизни развели нас по разным путям, но это никак не ослабило нашу связь.

Кроме того, что мы были ровесницами, у нас не было ничего общего. Сиенна выглядела так, словно только что вышла из рок-группы: растрепанные, густые, темные кудри ниспадали на белоснежную кожу и черную обтягивающую одежду, вкупе с зашнурованными кожаными ботинками на пятидюймовой платформе. Если её пышные формы, затянутые в облегающую одежду недостаточно привлекали внимание, то сотни браслетов, доходящие ей до половины руки и мелодично позвякивающие во время движения, исправляли ситуацию.