«Цереус»

Елена Акимова ЦЕРЕУС

Мужу Игорю, за его любовь и понимание.

Моей дочке Виктории за её терпении и смирении, что не всегда могу уделять ей внимание и нужного времени.

Всему свое время, и время всякой вещи под небом.

Время рождаться и время умирать;

время наслаждаться, и время вырывать посаженное…

Время любить и время ненавидеть; время войне, и время миру.

Еккл:3;1,2,8.

Пролог

В России в основном предпочитают строить коттеджи как минимум в два этажа. Дом Шелковских на берегу Черного моря Сочи был построен в стиле русского классицизма и отличался высоким уровнем отделки. Кроме того, он создавался в лучших архитектурных традициях. Дом сочетал модерн с модными последними тенденциями времени и предназначался для счастливой комфортной жизни. Эркеры, арочные проемы, рустовка стен природным камнем, шатровая кровля превращали дом в сказку, придавали ему неповторимость. В нем были тренажерный зал, бассейн, сауна, бильярдная и конечно погреб с превосходным запасом дорогих европейских вин.

Анжелина Шелковская вышла из гостиной комнаты и направилась через сводчатый проход на веранду. Она засмотрелась на великолепную панораму с видом на сосновый бор и море. Девушка наслаждалась воздухом и с улыбкой прикрыла глаза. Она не замечала, что за ней наблюдает мужчина. Высокий, широкоплечий, солидный — преуспевающий бизнесмен, типичный представитель высокого сословия общества. Александр Владимирович Сафин стоял, прислонившись плечом к каменной колоне и скрестив на груди руки. Он любовался девушкой. Анжелина была рыжеволосой, но это не бросалось в глаза окружающим, поскольку она часто зачесывала волосы на затылок или собирала узлом. Ровный тонкий профиль с едва приоткрытыми узкими губами, широко расставленные зеленые глаза, наполненные нежностью, грустью и весь ее облик говорил о спокойствии и изяществе. Она наклонилась через деревянные резные перила и забеспокоилась. Девушка заметила подъехавший «Джип».

Мужчина провел рукой по волосам и это движение, по-видимому, привлекло ее внимание. Она резко повернулась, по плечам мягко рассыпались волнистые волосы. В выражении ее глаз он увидел столько тоски, усталости и слез, что ему захотелось обнять, защитить девушку.

— Анжелина, — его голос охрип.

— Нет, Саша, — Она отступила в сторону и отвернулась.

Он вмиг очутился за ее спиной. Его руки легли ей на плечи, слегка сжали и погладили.

Девушка закрыла глаза, допуская минутную слабость. Он прижался щекой к ее волосам.

— Девочка моя, как я соскучился по тебе! Почему ты не пригласила меня на день Рожденья?

— Я не хочу говорить о безумствах. — Анжелина повернулась к нему, их губы почти соприкасались. — Сашенька все изменилось. Больше не может длиться этот кошмар.

Александр обнял её, словно боясь, что она исчезнет. Он потерся подбородком о её рыжие волосы и поцеловал в шею.

— Нет, — девушка вырвалась, но он ухватил её за локоть.

— Малышка, я не смогу без тебя жить. Ты самое главное, что есть в моей жизни. — Александр привлек ее ближе к себе, и нежно погладил ладонью по щеке. — Ты нужна мне.

— Саша, я должна тебе кое-что сказать. — Анжелина все же отошла от него и отвернулась. — Мы больше не сможем видеться. Я все решила. Я хочу, чтобы ты больше никогда не приходил и не разыскивал меня.

Пауза длилась не долго. Сафин повернул к себе девушку и заглянул в глаза. Она старалась не смотреть на него.

— Я должен тебя разочаровать, дорогая. Я не смогу выполнить твою просьбу.

— Александр Владимирович Сафин — я замужняя женщина. Я не могу больше так рисковать.

— У тебя нет брака, у тебя один фарс! — Взбешенно крикнул Сафин.

Девушка оглянулась и продолжила.

— Саша, говори тише, нас могут услышать. Павла нет дома, но его мать, она всегда шпионить за мной.

— Хочешь, я увезу тебя отсюда? Я заберу тебя. Мы будем вместе.

— Саша, все закончилось. — Она немного помолчала и отстранилась в сторону. — Я тебя прошу, оставь меня. Я беременна. У меня будет ребенок от Павла Шелковского! Это его ребенок!

— Что за бред?

— Это правда, я была у врача. Больше ничего не изменишь.

— Неправда. — Прошептал Александр, он резко подскочил к ней и накрыл её губы своими губами. Его рука резко скользнула по шее, легла на затылок, пальцы зарылись в волнистых локонах.

— Саша я не могу… — Но он не дал ей договорить и прижал к стене. Она пыталась отстранить его, упираясь локтями в грудь. — Нет. Поздно все менять.

В ее голосе он услышал горькую мольбу о помощи, и все внутри сжалось, словно горечь ее слов впиталась в сердце. Ему захотелось обнять, защитить ее от этого страшного, огромного, полного опасностей и несправедливости мира.

— Я люблю тебя, — он прижал её к себе.

— Сашенька, зачем ты мне сейчас это говоришь! — Слезы текли по щекам, — тебе нужно уходить, нас могут увидеть.

Александр продолжил целовать ее лицо, шею, плечи. Девушка закрыла глаза и провела рукой по его груди.

— Никогда, слышишь, ни одной минуты я не смогу жить без тебя, не думать о тебе — это страшнее смерти, не прикасаться к тебе, к твоим волосам, губам, к твоей сладкой коже.

Их губы встретились и превратили поцелуй в пламенный вулкан. Он прижал её к стене, наваливаясь всем телом, девушка обвила его шею руками, он запрокинул ее ногу себе на бедро, пальцы завладели тонкими трусиками. Стремление обладать друг другом взяло над ними, и заставило оторваться от мира. Окружающее перестало существовать для них и иметь значение. Сознание растворилось в небесах.

За стеклянной дверью веранды появилась пожилая дама. Она вздрогнула от увиденной сцены страсти и прикрыла губы ладонью. Женщина спряталась за штору. Ледяное аристократическое выражение лица сменилось отвращением и призрением. Её ярко-синие глаза блеснули ненавистью, она прищурилась и, развернувшись на высоких каблуках, зашла в дом.

* * *

(Одиннадцать месяцев спустя)

На пороге огромного роскошного дома Шелковских, следователя Михаила Иванова встретил ледяной взгляд и надменное выражение лица высокой женщины.

— Елизавета Петровна Шелковская? — осведомился он. — Я следователь Иванов.

— Чем могу быть вам полезна? — её голос выдавал жесткость и властность.

— Я должен кое-что вам сообщить, — мужчина снял фуражку.

Она, молча, указала рукой, и когда он вошел, закрыла дверь.

— Я вас слушаю.

— Мы не смогли позвонить по телефону. Слишком печальное известие. Мне очень жаль. Я приношу свои соболезнования…

— Можете выражаться яснее, — прервала женщина. Елизавета Петровна подошла к креслу, положила локоть на высокую мягкую спинку, внимательно разглядывая следователя. Привыкшая получать только плохие известия после смерти своей дочери, Елизавета Петровна вела себя сдержано и безмятежно. Он замялся, словно пытался найти слова, но, понимая, что сказать все же придется, продолжил.

— Ваш сын, Павел Шелковский и его супруга — Анжелина Шелковская — погибли.

Комната пошатнулась. К горлу поднялся тяжелый ком. Господи! Её Павлуша, единственный мальчик! Почти ребенок, её мальчик, сын, сын… пальцы судорожно сжались, впились в податливое кресло, но не один мускул не дрогнул на её морщинистом, белом как полотно, лице.

— Вам воды принести? — забеспокоился Иванов.

— Нет. Продолжайте, — тихо выговорила она.

— Спортивная машина потеряла управление на обледенелой дороге. Они ехали со скоростью более ста шестидесяти километров в час, да к тому же оба были совершенно пьяны.

Мысли вихрем унесли Шелковскую в прошлое. Громкий детский голос сына раздался эхом по всей гостиной.

«Когда я вырасту, у меня тоже будет машина, как у папы».

— Вы должны опознать тела. — Донесся из далека голос сержанта. Она машинально кивнула.

«Мамочка, почему папа пьет? Я никогда не буду пить, я тебе клянусь!»

«И к тому же оба были совершенно пьяны».

«Я никогда не буду пить, я клянусь».

«Совершенно пьяны!»

Елизавета Петровна закрыла глаза и медленно опустилась в кресло.

Домработница Даша Попова проводила мужчину к выходу и вернулась к хозяйке. Шелковская тихо сидела в кресле. Слышно было лишь её неровное дыхание. Она открыла глаза и потянулась к столику. Женщина взяла рамку с фотографией. На неё с портрета смотрел белокурый и жизнерадостный юноша. Его голубые словно небо глаза улыбались и сияли. Безобидные, невинные глаза и детские ямочки придавали его лицу красоту, молодость и энергию к радостной бесшабашной жизни. Капля слезы упала на стекло. Елизавета Петровна провела пальцами по снимку. Умный, ласковый, добрый Павлик, единственный сын, которого она любила, лелеяла, жила только им и для него. Но сейчас его больше нет, он мертв, и во всем виновата его лицемерная, наглая мерзавка жена. Она убила её сына, уничтожила, унизила.

— Чтобы гореть тебе в аду, — процедила сквозь зубы госпожа Шешковская.

Она всегда была против их свадьбы. Анжелина Комисарова жила в простой, можно сказать, бедной семье. Обстоятельства её детства не содействовали нравственности в воспитании. Родилась она и выросла в небольшом поселке под Москвой. Мать часто уходила в запои, зачастую не возвращалась домой, но очень любила дочь. Когда Анжелине исполнилось семнадцать лет, мать отнесла фотографии дочери в модельное агентство «Ария», но девушку приняли не сразу. Она была очень красивая, по всем параметрам подходила для манекенщицы, но девушке нужен был богатый влиятельный человек. И такой мужчина был припасен у Марии Комисаровой. Она пригласила в гости знакомого ее брата Александра Владимировича Сафина — успешного предпринимателя и влиятельного человека в Москве. Когда-то они были настоящими друзьями, и когда он услышал ее голос по телефону, то просто по-детски был рад. Из-за сочувствия, Александр Владимирович решил навестить бывшую подругу. За ужином он просто влюбился в Анжелину и пообещал во всем ей помогать.

Первые сексуальные познания девушка получила в «Джипе» Сафина. С тяжестью в груди девушка приняла его как любовника, понимая, что для него она просто инструмент в достижении своих удовольствий. Он выполнил своё обещание, и Анжелина стала фотомоделью. Но ей хотелось большего от этого строгого сурового мира. Она мечтала встретить настоящую любовь и жить для собственного удовольствия. Ценить себя и уважать.

Знакомство с Павлом Шелковским произошло в прекрасный летний день, а вернее сказать в одну из прохладных восхитительных ночей, когда сама природа шепчет о любви и наслаждениях.

Несколько девушек летом решили отдохнуть, позагорать в Сочи. Анжелине уже исполнилось восемнадцать, и она уговорила мать отпустить её с девочками. С Павликом они познакомились в ночном клубе. Он влюбился в её печальные зеленые глаза, околдовавшие его за одну ночь.

Девушку сразу очаровал роскошный дом его семьи и сам молодой обеспеченный человек, столь непринужденно относящийся к жизни. Заполучить Павла оказалось проще простого. Она завлекла его скромностью и мечтами о семье и детях. Родители были против их брака, но Анжелина за это не переживала — привыкнут. Ей хотелось жить в богатстве, носить дорогую одежду, ездить на машине и иметь шикарный дом. Она знала, что когда выйдет замуж за Павла, то получит все, чего была лишена в жизни.

Елизавета Петровна была решительно против свадьбы, даже когда девушка заявила о ребенке. Шелковская знала о девушке все, но не могла открыть глаза сыну, зачарованному красотой невесты. Поведение Анжелины, казалось, было безупречным, если бы не тайная связь с Сафиным. Он не хотел отпускать девушку, но и жениться никогда не предлагал, продолжая домогаться. Анжелина привыкла к Александру, и расстаться с ним ей было нелегко, для неё он был стимулом для того, что она сможет в жизни добиться лучшего положения.

Елизавета Петровна вспомнила сцену на веранде и зажмурилась. Во всей трагедии виноват ее муж — Аркадий Николаевич Шелковский. Он часто пытался досадить супруге, упрекая в том, что она воспитала бездельника и тунеядца. Он не поддался уговорам жены, посчитав, что хоть какая-то ответственность немного вразумит их сына. Сыграли самую роскошную и многолюдную свадьбу. Было приглашено много знаменитостей, незаурядных лиц большой величины. Казалось, все было совершенным, как сама невеста.

Но у Аркадия Николаевича Шелковского имелась слабая сторона. Он не сдерживался в алкоголе, что и привело прекрасное торжество к трагедии. После церемонии венчания, когда красивая пара вернулась в особняк, Шелковский решил поздравить сына своеобразным способом. Изрядно приняв водки, ему в голову полезли неразумные дикие идеи. Господин Шелковский завел свой вертолет, чтобы устроить грандиозное представление с фейерверком, но, по-видимому, не справился с управлением и вертолет взорвался в высоком черном, ночном небе, озарив темноту красно-синем пламенем…

Все, что происходило потом, Елизавета Петровна постаралась больше не вспоминать. Ей хотелось только покоя. А сегодня она осталась одна. Самые родные и близкие люди оставили ее. В начале её очень огорчила дочь. Надежде Аркадьевне было почти тридцать лет, когда она вышла замуж за бедняка Казанцева, но она умерла, отравившись, чем очень «огорчила» своих родных. Елизавета Петровна любила дочь, но всю надежду она возлагала на Павлушу. Он являлся ее смыслом жизни. Елизавета Петровна закрыла глаза, но вдруг, словно вспомнив, о чем-то важном, Шелковская вскочила с кресла.

— Даша, — позвала она домработницу.

— Я здесь. — Откликнулась женщина. — Я стояла рядом с вами. Я беспокоюсь о вас.

— Мне не нужны твои переживания. Кормилица уже ушла?

— Да. Около часа назад.

— Этот ребенок спит? Принеси мне Алексея Павловича Шелковского. — С негодованием в голосе произнесла она.

— Хорошо, — Даша улыбнулась, подумав о том, что сейчас в тяжелый момент, хозяйка хочет обнять своего внука.

После того как у Анжелины случился выкидыш прошло почти три года, но девушка забеременела снова и родила чудесного здорового мальчика с ясными голубыми глазами и привлекательными ямочками на щечках. Он так сильно был похож на Павла Шешковского, что ни у кого не оставалось сомнений в его родословной. Но Елизавета Петровна осталась при своем суждении и возненавидела ребенка с первого взгляда. Алексей по завещанию супруга являлся единственным наследником, чем владела семья Шелковских. А состояние их исчислялось банком в центре города и огромным домом моды «Рубеж Веков». Госпожа Шелковская просто не могла допустить того, чтобы её деньги, нажитые с большим трудом, так запросто перешли какому-то незнакомому человеку. Она не верила, что этот ребенок её законный внук. Она мечтала, как можно быстрее, избавиться от мальчика, и забыть весь кошмар своей жизни. В настоящее время она имеет все и может позволить себе жить в роскоши и одиночестве.

— Малыш, так крепко уснул, — от голоса женщины Елизавета Петровна вздрогнула и повернулась. Она подошла к няне и сморщилась, словно проглотила лимон. Даша улыбалась, смотря, как мальчик спит.

— Я никогда не поверю, что мой Павлуша отец этого ребенка, — прозвучал громкий голос Шелковской.

— Я вас не понимаю. — Даша перестала улыбаться.

— А тебе нечего понимать. Ты должна избавиться от этого младенца. Сделай так, чтобы я никогда не видела его больше в своем доме. Оставь в интернате, подкинь его кому-нибудь. Только сделай это так, чтобы он никогда не слышал о моей фамилии, ни одного слова! Избавься от него!

— Господи! — Даша прижала мальчика к груди. — Да как можно такое говорить? Как можно сделать подобное?

— Я не собираюсь терпеть ублюдка в своём доме.

— Алексей, ваш родной внук!

— Замолчи, — закричала Елизавета Петровна, сама, поразившись тому, насколько это грубо прозвучало в темной гостиной. — Я никогда не признаю в этом мальчишке своего внука. Его мать была дешевкой. И я знаю кто отец этого ребенка. Гадкий лицемер и редкостный мерзавец. Я клянусь памятью моего сына, что отомщу за всё Сафину и превращу его жизнь в кошмар, теперь у меня на это сил и времени предостаточно. — Она резко замолчала, сообразив, что и так сказала лишнее.

Даша стояла, низко опустив голову. Ей было страшно и хотелось убежать, она не чувствовала под собой ног.

— Уходи, — после продолжительного молчания Шелковская посмотрела на Дашу. — Забери ребенка отсюда.

— Елизавета Петровна я просто не способна так поступить с ним. Я не смогу сделать то, о чем Вы просите. — Запинаясь, проговорила женщина. — Это может плохо кончиться!

— Ты, возможно, не поняла, то, что я тебе сказала! Уходи! Убирайся! Оставь ребенка в кресле и иди У меня хватит денег, чтобы избавиться от этого гадкого младенца!

Малыш вдруг проснулся и заплакал.

— Я не сделаю того, что вы просите, но и не оставлю Вам ребенка.

— Ты уволена. Собирай свои шмотки. Не рассчитывай, что найдешь в настоящий момент работу в нашем городе!

— Но как, же вы можете, так поступать с ребенком? — Даша готова была расплакаться. — Мальчик абсолютно здоров, можно ведь доказать, что он ваш внук.

— Видеть тебя не желаю. — Закричала Шелковская. — Да закрой ему рот! Пусть он замолчит, сколько можно слышать этот вопль?

Она резко отвернулась, зажав уши ладонями. Дашу подумала, что та замахивается на ребенка. Она испуганно выбежала из гостиной, прижимая мальчика к груди.

Елизавета Петровна проследила за ней взглядом и, вздохнув, опустила руки. Женщина устремила взгляд на огонь в мраморном камине. Слишком много проблем выпало на ее судьбу. Как мог ее сын, ее единственная поддержка, ее радость в жизни, вот так все бросить? Покинуть родную маму в самую трудную минуту. Снова в висках стучит, болезненна жилка, а в левой груди тяжелый свинец. Елизавета Петровна схватилась рукой за сердце и медленно опустилась в кресло. В камине спокойно потрескивали дрова, тени от огня плясали на мраморном полу. Шелковская улыбнулась и закрыла глаза, подумав, как хорошо сделать вид, что ничего не произошло, все забыть и просто вздремнуть в тепле. Она устало зевнула.

Даше Петровой, бывшей домработнице дома Шелковских, уже исполнилось тридцать пять лет, но она по-прежнему оставалась одинокой. Высокая, рыжеволосая она привлекала внимания, но не могла, а может, и не хотела найти мужчину своей жизни.

Закутавшись в теплый плащ, собрав наспех несколько своих вещей, она выскочила из этого страшного дворца и бежала. Не зная, куда направиться женщина зашла в парк и опустилась на скамейку. Уже смеркалось, солнце почти зашло за горизонт лазурного моря. На берегу раскачивалась одинокая, белоснежная яхта. Даша залюбовалась закатом и вдруг расплакалась. Что же она наделала, что ей делать дальше? Женщина в сумерках сидела на скамейке в безлюдном парке и прижимала к себе дорогой, красивый сверток. Она хотела пойти в полицию, но останавливал страх, что ее обвинят в краже ребенка. И как она все объяснит, ее просто сочтут сумасшедшей. Женщина тихо плакала, уткнувшись в малыша. Даша намеревалась оставить Алексея у себя, но где они будут жить, и как она прокормит младенца? Женщина положила сверток рядом и склонилась над ним.

— Прощай малыш, когда-нибудь ты найдешь свой дом, и может быть, простишь всех людей, сильно изменивших твою судьбу. — Даша смахнула слезы и поправила кружевное одеяльце. — Я верю, что ты найдешь свою семью, потому что я помогу тебе. Это по праву принадлежит только тебе.

Женщина достала из кармана золотую цепочку. Она залюбовалась кулоном. Это украшение являлось семейной ценностью Шелковских, отец передавал по наследству сыну. Этот камень очень подходил для Павла Шелковского, это был его камень — аквамарин, обрамленный золотой оправой в виде глаза. На обратной стороне была надпись «Да и всему есть время», Даша надела на младенца. «Громкую» фамилию она испугалась оставить известной. Она поцеловала мальчика и закрыла лицо руками, чтобы не разрыдаться.

Вдруг у нее мелькнула мысль, а что если оставить ребенка у яхты. Да и внутри горел свет, явно кто-то там находился, значит, мальчик не замерзнет на улице, Ведь, скорее всего, хозяин этого судна один из богатых, и уж точно позаботиться о ребенке.

Даша вскочила со скамейки и, оглядываясь, побежала. Она положила ребенка на трап, перекрестила его и себя и, закрыв лицо руками, убежала. Холодный осенний ветер сорвал листву с клена, и она зашуршала по дорожке. Красивый комочек ожил и начал шевелиться, беспокойно попискивая. Ветер нагонял мрачные черные тучи; малыш заплакал, но кроме осенних деревьев, пожалуй, его никто не мог услышать.

Часть первая

1 глава

(спустя восемь лет)

В свои сорок три года Дина Никитина представляла собой стройную высокую женщину. Она умеренно пользовалась косметикой, тщательно укладывала копну своих рыжих, вьющихся волос и старательно скрывала свой возраст. Безупречные, манеры и образ деловой, модной женщины изучили все работники небольшого, начинающего Дома моделей «Палитра». Дина выжимала все силы из всех, с кем работала, заставляя все вокруг приходить в бесконечное движение. На нее сердились, обижались, но ценили и уважали, за то, что у этой гордой, эгоистичной женщины были врожденные организаторские способности. Она являлась главным жизненным источником. Без нее шестиэтажное здание «Палитра» с высокой парадной лестницей и большими стеклами превратилось бы в холодное, мраморное сооружение.

Сегодня, совершая обход своего заведения, она надела приветливую улыбку и направилась по коридорам. Дина пребывала в плохом расположение духа, но усердно старалась скрыть свое настроение из-за последнего просмотра зимней коллекции. Она зашла в студию, где работали модели. Девушки позировали перед фотокамерами. Дина раздвинула занавеси из лиан и осмотрелась. Работа кипела и, по-видимому, как ей и хотелось, ее присутствие никто не замечал. Она скрестила на груди руки и принялась наблюдать, как работает фотограф Артур Котов. Действует он замечательно, камера играет в его руках, преображая девушек на глянцевых страницах журнала. Артур — модный, современный неженатый мужчина, старающийся очаровать всех женщин вокруг себя, очень хорош собой. Артур создавал непринужденную обстановку, приглушенное освещение и умиротворенная музыка расслабляла работников. Парень не любил, когда кто-то комплексовал и мог сам доказать окружающим, что его не волнуют предрассудки других. Он мог раздеться и нагишом заниматься съемкой, если это приносило ему удовольствие, и вдохновляла на что-то новое и более непредсказуемое. Студия была обставлена в стиле «а-ля пляжный вечер». Дина заметила, что как всегда, Котову удалось прекрасно это организовать, она даже почувствовала запах моря и соленого ветра. Дина нахмурилась. Она ненавидела ветер! Он слишком много напоминал ей о том, что с ней произошло. Женщина схватилась ладонью за горло. После случая из прошлого, она не могла не нервничать, ужасный комок подкатывался к горлу и душил ее. Нужно все забыть!

Громкий голос молодого человека привел ее в чувства.

— Отлично поработали, на сегодня достаточно, — Артур захлопал в ладоши. Он подошел к одной из манекенщиц и, убрав с ее плеча прядь волос, что-то шепнул на ухо. Девушка засмеялась и оглянулась. Парень подошел к Дине. Он поправил черную челку на лбу и широко улыбнулся.

— Привет, что ты думаешь о ней?

— О ком? — не поняла женщина.

— Дина, ну, что за привычка, отвечать вопросом на вопрос? Я говорю тебе о Наде Яшковой! Она восхитительна. Её лицо появиться на обложке нашего первого каталога.

Его молодые черные глаза блестели огоньками задора и радости.

— На мой взгляд, они все одинаковые. — Дина любовалась молодым человеком. Столько энергии и стремления она еще не встреча ни у кого, разве только у Виктории Сафиной.

— О! Дина, пожалуйста, только не пытайся мне ставить палки в колеса. Это мой первый каталог и он должен быть безупречным.

— Ты спросил моё мнение, и я скажу. Мне кажется, что эта девушка слишком красива и ее лицо оттолкнет покупателей. Никто не поверит, что, используя нашу косметику «Палитры», женщины станут на нее похожими.

— Да это чушь собачья! — Котов пришел в ярость, но это только подзадорило его.

— Артур, мальчик мой, наши модели всего лишь обыкновенные женщины.

— Надя Яшковская, потрясающая девушка и она создаст наилучшею рекламу нашему журналу. Возражений быть не может.

— А я не хочу, чтобы она появлялась…

— Это не тебе решать Дина, — Артур перебил ее, подняв руку. — Я сделаю из этой девочки Клаудию Шиффер. Людям нравиться красивые вещи на красивых женщинах. Я хочу одевать женщин, которые всегда правы, и не бояться ни роскоши, ни откровенностей.

— Артур тебе не стоит со мной спорить. Ты всего лишь фотограф и эти вопросы ты не способен решать. Мне нужен спрос на товар, а не сплошная реклама твоих девушек.

— Господи, что ты от меня хочешь? Я создаю образ «Палитры».

— А я подбираю людей на работу.

— Черт возьми, Дина, ты всего лишь администратор, а не Господь Бог в этой фирме, поэтому не стоит повышать так нотки в своем голосе.

— Хорошо. Посоветуйся с Викторией, думаю, она полностью со мной согласиться, да, и на счет Рождества! Я против твоей идеи по организации шоу.

— Ах, вот в чем дело! — усмехнулся парень — То, что я задумал, вызовет шквал новых эмоций в мире моды. Я преображу коллекцию новизной, так сказать вдохну в нее жизнь.

Дина недоверчиво проследила за тем, как его губы расплываются в довольной улыбке.

— А ты Дина, просто очень консервативна и боишься взглянуть на мир новыми глазами.

— Ты намекаешь на то, что я стара? — Дина Никитина, поняла, что спорить с молодым, полным сил и уверенности человеком совершенно бесполезно.

— Нет, просто немного запылилась, — он кокетливо улыбнулся и провел рукой по ее плечу, словно смахнул незаметную пыль. Артур развернулся и отошел.

Дина сделала вид, что улыбается, и развернулась за ним.

— Если ты подорвешь имидж «Палитры», я буду первая, кто поднимет руку на твое увольнение, — крикнула она ему вслед. Он, не поворачиваясь, помахал ей рукой. Дина плотно сжала губы, резко развернулась, задев пальму, которая угрожающе наклонилась. Пляжный надувной мяч соскочил с вершины пальмы, стукнулся ее голову и мягко упал на пал. Дина отстранила его ногой и поскорее удалилась из студии. Поправляя роскошную гриву непослушных рыжих волос, Никитина направилась в салон, где моделировали одежду. Он располагался у самого входа в здание. Пол был отделан белым мрамором с розовыми прожилками, а зеркальные стены отражали нарядных манекенов, декоративные растения и улыбающуюся заведующую. Невысока женщина, развешивала одежду на витринах.

— Привет Дина, — женщина повернулась к ней.

— Привет Светлана.

— У тебя сегодня мрачный вид. Ты не заболела?

— Это все из-за Артура Котова, настоящий мерзавец.

— И потрясающий фотограф, — голос заведующий стал мягким.

— Ну почему, кроме меня, в этом уверенны все? Почему в нем все видят только хорошее? Никто не замечает его недостатков. Он же лицемер, эгоист! — Дина говорила шуточным, игривым голосом.

— Лучше признайся Дина, что немного в него влюблена! — догадалась Светлана.

— Что? — От неожиданности Дина отскочила в сторону.

— Мы все в него немного влюблены. Он просто душка!

— Но только не я. Это уже слишком!

Дина Никитина посмотрела в зеркало, которое отражало противоположную стеклянную от потолка до пола стену.

— Это просто вздор, Света. Артур хороший фотограф, но больших способностей в нем не отмечается. — Дина наблюдала, как к парадной двери подъехал спортивный красный двухдверный «Мерседес». Из него вышла молодая девушка. Дина отвернулась и посмотрела на Светлану, которая надевала шляпу на манекен.

— Ни за что не угадаешь, кто к нам приехал!

— Кто же? — Светлана резко подняла голову.

По небольшому холлу простучали тонкие каблуки, и в салон вошла высокая девушка. Она устремила взгляд своих необыкновенных глаз на многочисленные зеркала, любуясь своей великолепной фигурой со всех сторон. Веселые солнечные зайчики переливались и запутывались в ее золотых волосах, которые каскадом спадали по прямой спине.

Высокие скулы, маленький ровный носик и большие, до безумия романтично-красивые губы, создавали ей образ невинного прекрасного ангела. Её огромные голубые глаза, обрамленные длинными, густыми ресницами заставляли восхищаться всех, кто хоть раз заглядывал в это Божественное красивое лицо. Девушка была настолько прекрасна, что вызывала восхищение у любого, кто смотрел на нее, но только не у Дины Никитиной. Она стояла в тени и с сарказмом наблюдала за ней. Жакет из шерсти с вертикальным разрезом и прямые брюки из той же ткани мог носить только один человек, никогда не одевающихся в их салоне.

— Валерия Казанцева, — приглушенно сказала Дина. Девушка резко обернулась, и женщину пронзили два огромных холодных огонька ее глаз.

«У нее неприятные глаза» — подумала Дина.

— Ты опять угадала, Дина. — Девушка самодовольно улыбнулась.

— Я всегда смогу различить Вас с сестрой.

— Почему же? — Валерия элегантно принялась стягивать с тонких пальчиков черные перчатки.

— Потому что, несмотря на внешнее сходство, Вы с Викторией разные как луна и солнце.

— Возможно, Дина, тебе следует проверить зрение — мы с сестрой близнецы.

Валерия надменно посмотрела на нее и принялась оглядывать помещение. Дина не в силах следить за ее надменным личиком с детской ухмылкой, решилась все высказать девушке.

— Тебе очень далеко до своей сестры.

— Твое мнение меня сильно не тревожит. Я приехала для того, чтобы осмотреться, привыкнуть к новому увлечению.

— Тогда, что тебе нужно? — Слышалось раздражение в ее голосе.

— Я буду работать в «Палитре».

— Что? — Дина прищурилась, поставив руки в бока. — Ты неудачно пошутила.

— Я новый работник и не просто служащий, я ваша новая хозяйка! У меня появился шанс. Виктория уезжает в Европу, и я смогу ее заменить.

— Господи! — не выдержала Дина, всплеснув руками. — Ты даже не можешь себе представить, что за должность у твоей сестры. Виктория Сафина — модельер. Спустя несколько месяцев она станет, известна всему миру, потому что она талантлива. Люди будут говорить о моде, и видеть ее. У нее есть все, чтобы быть королевой моды. Она стильная, у нее прекрасная интуиция на создание нужных и превосходных вещей. С ней работают отличные специалисты. Но не ты! Ты, Валерия Казанцева, развалишь все то, что мы основывали по мельчайшим крупицам. Ты все разрушишь!

Наступило продолжительное молчание. Дина чувствовала, как бьется ее сердце. Она волновалась и встревожилась новостью Валерии. Девушка посмотрела, как плавно перемещается стрелка на настенных часах. На пол шлепнулся пакет с рубашками, нарушив тишину. Женщины оглянулись, они не приняли во внимание, что за манекенами находиться заведующая Светлана. Валерия выпрямила спину и посмотрела на Дину пронизывающим ледяным взглядом.

— Я горжусь своей сестрой! — громко произнесла девушка.

— Нет, — теперь усмехалась Никитина. — Ты просто слепо ее копируешь. Только выходит это у тебя слишком ярко и пошло. Ты словно оживший манекен, холодная и безжизненная. Если вы с Викой и близнецы, то она — сама жизнь, подвижная и веселая, оживленная и приветливая, а ты — всего лишь подражающая кукла с милым фарфоровым личиком. Ты просто всегда завидовала успехам Виктории и мечтаешь погреться в лучах ее славы.

— Это неправда! — закричала девушка. — А ты — старая, выжившая из ума старуха, старающаяся разлучить нас с сестрой.

Валерия запаниковала и отвернулась от женщины. Её лицо могло выдать смятение и мысли, которые как-то случайно прочитала Дина, они были спрятаны далеко в сердце и царапали его, въедаясь острыми ногтями. Она закрыла глаза и твердо произнесла.

— Я всего добьюсь сама, у меня тоже будет любимое дело, ради которого я буду жить!

— Тебе никогда не прыгнуть выше сестры. — Усмехнулась Дина, обойдя девушку со стороны.

Минуту они ожесточенно смотрели друг на друга. Фиолетовый мягко перешел в ярко синий, и этот смертельный взгляд ненависти и злости, заставил Дину вздрогнуть, а по спине пробежал холодок, она невольно отшатнулась.

— Ты еще пожалаешь о сказанном, Дина Никитина. — Валерия Казанцева развернулась, и надменно вздернув подбородок, поспешно вышла из здания.

Дина медленно повернулась к зеркалу. На неё смотрело лицо уже немолодой уставшей женщины с морщинками у глаз и в уголках губ. Она провела рукой по щекам, которые давно утратили яркий румянец молодости, но карие глаза по-прежнему излучали радость к жизни. Женщина поймала на себе взгляд заведующей.

— Не понимаю, зачем ты всегда к ней цепляешься? — Пожала плечами Света.

— Надеюсь, ты не скажешь о нашей стычке Виктории. — Дина повернулась.

— Уволь меня от этого. — Улыбнулась Светлана — Валерия уже побежала к сестре, чтобы наябедничать о том, как сильно ее обидели, вовремя закрыв ее циничный ротик.

— У Виктории и так проблем достаточно. У них никак не наладятся отношения с Александром Владимировичем. А завтра она летит в Париж. Надеюсь, Артур успеет оформить каталог к ее возвращению в Россию. — Дина подошла к окну и посмотрела на парадную лестницу. Валерия Казанцева легко побежала по ступенькам, но вдруг ее нога подвернулась, о чем тайно мечтала Дина, и девушка оказалась в объятьях молодого мужчины. Она подняла глаза и встретилась с прекрасным спокойным взглядом серых глаз.

— Привет, — улыбнулся он — Меня зовут Артур Котов. А Ваше лицо мне знакомо.

— Что? — Валерия отстранилась, но продолжала смотреть ему в глаза.

— О! Простите, госпожа Виктория Сафина, что не узнал Вас сразу, — его тон был играющим, — насколько Вы помните, я Ваш новый фотограф и у меня к Вам масса неприятных замечаний. Во-первых, мне всегда мешают работать, постоянно гаснет свет, а во-вторых, уберите от меня подальше эту ненормальную Дину Никитину. Она просто стара для современной моды. Я хочу работать с молодыми ребятами, которые не будут критиковать мою работу.

Валерии, казалось, что он никогда не остановиться и будет говорить до бесконечности. Она почувствовала, что готова закричать или закрыть уши руками, только не слышать его.

— Почему Вы так странно на меня смотрите? — Артур замолчал, но вдруг продолжил с еще большим усердием. — Возможно, Вам еще никто не высказывался подобным образом, но я не могу терпеть, когда мне постоянно мешают. Меня раздражает пустяками администратор, который лезет в то, в чем совершенно не соображает. Я не могу подобрать моделей! Это вздор! Я возмущен.

Он разглядывал ее очень внимательно, как еще никто не смотрел. Словно под микроскопом, каждую частичку ее бархатной кожи. Неожиданно Артур коснулся пряди ее золотых волос, осторожно убирая с нежной щеки. Валерия почувствовала запах его рук, теплых и сильных. Но она отстранилась.

— Кстати, у Вас очень фотогеничное лицо, — так, между прочим, заметил Артур.

Валерия скрестила на груди руки и самодовольно улыбнулась.

— Если все будет также продолжаться, я просто не смогу работать Вика. Мне нужен стимул. — Его голос стал мягче. — Поймите меня, Виктория.

— Я не Виктория Сафина. — Спокойно ответила девушка.

— Я думаю, что Дина уже Вам нажаловалась о той модели, что не подходит на обложку журнала. Но я должен доказать Вам Вика, свою правоту. Отстоять свою точку зрения.

— Я не Виктория, черт возьми! — Вспыхнула девушка.

— Ладно, — продолжал парень, словно не слушая ее, — завтра у меня съемка ровно в восемь, я хочу, чтобы Вы присутствовали и убедились в правильности моих слов…

— Да Вы все здесь сумасшедшие! — Перебила его Валерия и, развернувшись, направилась к машине.

— Виктория, Тори, — он последовал за ней. — Не слушайте Дину, иначе «Палитра» превратиться в нечто, так напоминающее поклонение устаревшим традициям моды. Мы — создатели нового, молодого стиля, жаждущего жизни и свободы. Вы меня понимаете?

— Еще как! — Она открыла дверцу и прыгнула в автомобиль, но Артур тут же наклонившись к ее окошку, едва не влез в салон.

— Виктория, я чертовски польщен встречей с Вами, что Вы уделили мне внимание. Надеюсь, Вы учтете мои просьбы. Мне нужен комфорт.

— Я создам Вам все условия, если Вы уберете голову из моего салона.

Артур отстранился от машины, но продолжал улыбаться, очаровывая девушку. Она подняла голову и одарила его одной из своих самых обаятельных улыбок.

— Я приеду завтра в восемь. — Мило сказала девушка. — Но только не как Виктория, а как Валерия Казанцева. Пусть это останется между нами.

Артур в недоумении посмотрел, как она нажала на газ и «Мерс» взвыл так, что из-под колес полетел гравий. Парень пожал плечами, но остался под сладким очарованием девушки. Ему захотелось работать, образ Вики, ее таинственность и совершенство, с новой силой вдохновили его на свежие идеи.

2 глава

Командир корабля, тридцати трехлетний Олег Аверсов, начал предполетный осмотра своего «Боинга». Рядом сидел второй пилот, проверявший показания расположенных под потолком кабины приборов.

— Я люблю эту машину, — чувственные губы молодого Олега тронула легкая циничная улыбка. Казалось, он всегда и всем улыбался только так.

— Ты карьерист, — пилот залюбовался им. — Я давно это заметил. «Да, девки крутятся вокруг него толпами. Вот ведь самолюбивый сукин сын, обожает, чтобы его обхаживали».

Второй пилот, Михаил Попов, был старше Олега почти вдвое, но ему часто приходилось проводить время с коллегой. Недавно они отпраздновали день рождение Олега, и он вспоминал, как весело они провели день. Высокому, широкоплечему, стройному красавцу с густыми темными волосами, модной стрижкой и затейливой челкой всегда везло на женщин. Его чувственный рот, прямой нос и холодные синие глаза были магнитом для слабого пола, которым он умело управлял.

— Как твои дела с Юлей? — Михаил усмехнулся при упоминании о девушке. Он знал, что их знакомство делает обоих несчастными. Девушка была необыкновенно вспыльчива и очень требовательна, а Олег очень не любит шума. Спокойный и уравновешенный, он старается аккуратно решить проблемы.

— Михаил, что ты думаешь о шаровых молниях?

— А почему ты спросил? — хотя, пилот был уверен, что парень просто хочет уйти от разговора. Но Юля была его сестрой, и он переживал за нее.

— Мне кажется, да так оно и есть, Юля похожа на шаровую молнию.

Михаил хотел развести дискуссию по поводу их отношений, но подумал о том, что к молодым лучше не лезть в отношения. Он принялся проверять передатчик.

— Тебе повезло с ней. — Все же добавил он, после некоторого молчания, — Юля стремиться создать семью.

Олег закивал головой, но не продолжил разговор.

— Олег, — в салоне раздался тонкий женский голос, и по проходу застучали каблуки — Олег!

— Мне как будто знаком этот голос, — подмигнул Михаил.

— Мне тоже, — вздохнул парень.

В кабину пилотов вошла высокая стройная брюнетка, в строгом бежевом костюме и с сумочкой в руках. Михаил поздоровался с ней и вышел из кабины.

— Что ты здесь делаешь? — Олег взял передатчик, решив проверить его деятельность. На него устремились огромные карие глаза, раздраженно осмотревшие механические приборы.

— Олег, я хочу поговорить с тобой. Я и Давид, мы больше не можем так жить!

— Юля, ты сумасшедшая. Через 10 минут самолет будет в воздухе, уже пассажиры занимают свои места.

— Замолчи! Отмени этот рейс! Пусть полетит, кто ни-будь другой. Неужели ты забыл, какой сегодня день?

— Какой? — Олег поднялся.

— Сегодня мы должны были пойти в ЗАГС и подать заявление. А ты просто негодяй, мерзавец, для тебя не существуют семейные ценности. Я тебя ненавижу! Я ждала тебя, я верила, а ты разрушил весь мой мир. — Она в истерике накинулась на него, стуча кулачками по его мускулистой груди. — Я любила тебя, какой же ты негодяй!

— Прекрати! — Прикрикнул на нее Олег, схватив за руки.

Она подняла на него глаза, но встретилась с холодным, синим взглядом. Она резко отвернулась, устремившись в лобовое стекло.

— Тебе пора возвращаться домой, — раздался его спокойный голос.

— Домой!? — Юля резко отдернула руки, — маленькую яхту, ты называешь домом? Это же смешно Олег. Как у тебя до сих пор не отобрали Давида?

— Не впутывай моего сына в свои проблемы! — Олег просто мог оставаться спокойным, когда кто-то касался мальчика. Он помнил момент, когда Давид появился в его жизнь. Когда отец отдал ему в руки ребенка, сказав, что его нашли у яхты. И, скорее всего одна из непостоянных любовниц, подкинула ему ребенка. Олег был счастлив, что именно в этот момент жизни, Господь послал ему Давида. Он, полюбил ребенка, дал свою фамилию, но проверять наследственность не пожелал. Давид был его сыном! Он жил ради него и для него. Часто мальчик оставался у мачехи Олега. Отец умер от сердечного приступа, когда Олег был в одной из командировок, но родственники Давида не сильно любили и постоянно наказывали. Олег очень переживал, и после смерти отца стал брать его собой в полеты. Но, сегодня его пришлось оставить у сварливых родственников, из-за дальности поездки.

— Да что ты можешь дать, кроме скучных вечеров ожидания? Мне осточертела такая дешевая жизнь! — Юля была зла на него, и старалась обидеть по — больнее. — Кого ты вообще можешь любить, кроме самого себя?

— Пассажиры скоро займут свои места, прошу тебя удалиться. — Олег старался совладать со своим раздражением. Он сохранял спокойствие, хотя удавалось ему это с большим трудом.

Юля посмотрела на открытую перед ней взлетную полосу и голубое небо.

— Ты никогда не любил меня, — Она посмотрела на его красивый правильный профиль. — Надеюсь, ты получишь дюжину сексуальных развлечений в постели с этим чертовым самолетом. Я ухожу.

— Юля, ну пойми меня… — Он, замолчал, увидев, что она подняла руку.

— Ничего больше не говори. Ты уже достаточно разбил мое сердце.

Он опустил голову и отвернулся. За спиной послышался стук удаляющихся тонких каблуков девушки. Олег Аверсов устало откинул голову на спинку кожаного кресла. Салон заполнялся людьми.

* * *

Иерей Николай, пребывал в отпуске; и по благословлению настоятеля отправился со своей сводной сестрой Викторией Сафиной — во Францию. Он был ее правой рукой по организации поездок и лично сам во всем благословлял девушку. Взбираясь по трапу самолета, этот двадцатипятилетний парень, с большими зелеными глазами и длинными, как смоль, черными волосами, держал на руках трехлетнею девочку. Малышка крутилась на руках и пыталась схватить его за нос.

— Алина, я тебя укушу, — он схватил ее пальчики губами.

Девочка не послушав шутливое замечание, сжала в кулачке прядь его прямых волос.

— Я все расскажу твоей маме. — Они скрылись в самолете.

Высокая, в элегантном строгом костюме с развивающимися по ветру легкими золотыми волосами, молодая девушка не спеша, поднималась по трапу. Её необыкновенно красивое лицо было слегка расстроено. Ник наблюдал за ней из своего иллюминатора. Девушка была потрясающе красива. Высокие скулы, маленький ровный носик и большие до безумия романтично-чувственные губы, волновали любого мужчину, хоть раз взглянувшего на её лицо. Ника постоянно поражали ее необыкновенные глаза, небесно голубого цвета. От неё исходила энергия доброты, нежности, жизнелюбия и исключительности. У двери девушка еще раз оглянулась и вошла в самолет. Она почувствовала дорогой запах кожи, похожий на тот, что бывает в салонах автомобилей, расслабилась от неяркого освещения и, улыбаясь, направилась к Николаю. Кресло было ближайшим к иллюминатору. Она опустилась во власть глубокого кресла, в объятья его мягких рук. Нервное раздражение куда-то исчезло, взамен ему пришло чувство безопасности и эйфории на борту самолета.

— Наконец — то твоя доченька закрыла глаза, — прошептал Ник. Виктория Сафина открыла глаза и взглянула на дочурку. Малышка была настоящей красавицей. Под густыми ресницами сияли огромные небесно-голубые глаза, а от малейшей улыбки на щечках появлялись затейливые ямочки. Золотые кудряшки были заплетены в две длинные косички, перевязанные цветными ленточками, в светло - розовом платьице малышка была похожа на ангела. Виктория улыбнулась и взяла дочь на руки.

— Мамочка, — девочка проснулась, и обняла маму, закинув ручки на шею.

— Я люблю тебя, — Вика поцеловала ее в лоб.

— Я тоже тебя люблю, — повторила Алина.

— Надеюсь, малышка Алина сильная, — Николай взял ее пальчики и поцеловал. — Ты выдержишь двенадцать часов в воздухе?

— Она же Сафина, — Вика повернула к нему тонкую ручку девочки, на плече красовалось родимое пятно — полумесяц с тремя лучами солнце. Она поцеловала ее плечико и крепче обняла дочурку.

— А Сафины самые сильные и храбрые, — Виктория обращалась точнее к дочери, чем к парню. — Они не умеют плакать на людях, громко капризничать.

— Как строго. Образ аристократии с вековыми семейными традициями. У них даже родовые пятна по наследству передаются, — решил пошутить парень.

— Да. Мать Алекса из какого-то итальянского старинного клана. Она полностью занимается воспитанием моей доченьки, ну и конечно Алекс. — При знакомых Виктория называла мужа «Алексом». — Но я стараюсь не всегда придерживаться ее учений, ведь времена меняются, и, пожалуй, вокруг тоже все становится другим.

— Да, если бы мы жили по законам наших предков, то, возможно, разжигали огонь о камень.

— Я хочу к бабушке, — подала голос Алина. — Я привезу ей много подарков.

Виктория прижала девочку к груди, поцеловав волосы.

— Ты переживаешь из-за Александра? — Николай чутко улавливал ее настроение.

Виктория откинулась на спинку мягкого кресла.

— Из-за него тоже. У нас молодая семья, мы прожили почти пять лет вместе, но я до сих пор не могу его понять. У нас не было не одного дня проведенного в полном согласии. Он всегда против моих идей, ему не интересно то, что я делаю, чем занимаюсь. — Виктория не заметила, как девочка слезла с колен и передвинулась к Николаю. — У нас даже нет общих тем для разговоров. Александр живет какой-то своей жизнью. Что заставило его замкнуться в самом себе? Для меня остается загадкой его поведение. Он словно спрятался от всех людей за своей придуманной стенкой.

Николай усадил Алину на колени, но девочка принялась крутиться, осматривая самолет.

— Я задам тебе нескромный вопрос, Вика. Почему ты вышла за него замуж? — Он смотрел на ее красивый профиль. Она повернулась, и устало улыбнулась.

— Потому что люблю его. — Виктория часто это говорила, словно пытаясь убедить себя и окружающих в чувствах к Александру Сафину. Но она не могла обманывать сердце, и голос постоянно ее выдавал.

— А, ну да, — согласился Ник, — Ты, вышла за него замуж, чтобы убежать от самой себя, от тех проблем, что вдруг навалились на тебя. Ты, не поручилась на Господа Бога, пошла по своей в воле — человеческой. Пусть не пагубной, но и не спасительной.

— Тебя не было рядом, чтобы разрешить эти вопросы.

— Это, не оправдание в содеянных поступках. — Николай отрешенно посмотрел на девочку. — А он любит тебя?

Николай машинально опустил девочку на пол, увлеченной беседой. Он смотрел на девушку.

— Конечно, он меня любит. Я это просто знаю. Ему нужно время. Алекс обязательно поверит в меня, в «Палитру». У нас растет Алина. Это все неотъемлемая часть меня самой. У меня есть сестра, о которой я забочусь. Я самая счастливая из женщин. — На ее очаровательном лице появилась долгожданная, чарующая улыбка.

— Во Славу Божью, чтобы Господь не оставил тебя в благодати, Я люблю тебя Ника, и всегда буду любить. — Николай взял ее руки в свои ладони и поцеловал.

— Если бы Александр, сказал мне это, я бы кинулась к нему на шею и засыпала поцелуями.

— А почему бы мне немного не побывать на его месте?

Она рассмеялась и шутливо ударила по его руке.

— Вы, не должны думать о мирском, отец Николай. Для меня очень важна Ваша поддержка Ник. Вы — моя большая семья, — Вика оглянулась, — Алина… Ник, где моя дочь? Алина!

— Она была со мной. — Николай поднялся, и к ним подошла стюардесса.

— У меня пропала дочь, — в панике заговорила Вика.

— Не беспокойтесь, госпожа Сафина, девочка не потеряется в самолете. — Улыбалась девушка. — Я посмотрю в кабине пилота.

Но Виктория поднялась сама и направилась к командиру корабля. Открыв дверь, она остановилась, увидев необыкновенную картину. Ее маленькая Алина сидела на коленях у молодого человека, а маленькие пальчики крепко сжимали штурвал.

— А из нее получится отличный пилот, — шутил Олег и его приятный бархатный голос заставил сердце Виктории учащенно биться.

— Малышка, немного подучишься и начнешь управлять самолетами.

Сомнений больше не оставалось. Волнение охватило все ее тело и казалось, что стук сердце отдается в каждом уголочке тела.

— Простите, — тихо произнесла девушка. Олег обернулся и замер, встретившись с ее взглядом. Алина тоже резко повернулась, золотые кудряшки рассыпались по плечам Олега. Вика вздрогнула.

— Виктория! — прошептал Олег. От удивления у него охрип голос. Она подошла и взяла девочку на руки. Ей, захотелось поскорее унести ребенка, вымолвить хоть слова она не могла.

— Мама, когда я вырасту, то буду управлять самолетом. — Алина поцеловала ее в щеку. Вика мягко сжала ее пальчики.

— Мама!? — Переспросил Олег — Вика, она твоя дочь? Ты вышла замуж? Ну не молчи же ты, скажи хоть что-нибудь.

— Олег, я не знаю, что тебе сказать, — Виктория опустила девочку на пол, продолжая держать за ручку.

— Я так сильно хотел тебя увидеть, я многое хотел объяснить. Я не мог тебя найти!

— Я не стала бы тебя слушать. Извини, я вернусь в салон. — Девушка вышла из кабины пилотов.

Слабый шум и дрожание звуконепроницаемых стен означали, что моторы проснулись. Через минуту самолет с ревом пронесся по взлетной полосе и взмыл в небо.

Виктория даже не заметила, как самолет двинулся по взлетной полосе и, набрав скорость, взлетел. Она прижимала девочку к груди, закрыла глаза, и мысли растворились в детских воспоминаниях…

3 глава

Василий Ефремович Казанцев был необыкновенно хорош собой. У него никогда не было проблем с женщинами. В 19… году он женился на американской студентке Джуди Форест. Конечно, в то время не приветствовались интернациональные браки, но тем самым Василий Ефремович хотел решить свои жизненные трудности. Неудавшийся спортсмен, он долго не мог найти работу и часто впадал в депрессию, разделяя свое горе с бутылкой водки. Джуди Форест младше его на десять лет, обещала все уладить и забрать его в Америку. Но ее родители не приняли их брак и отказали дочери в каком-либо содействии. Казанцев привез молодую жену в свой маленький, старенький домик, расположенный на краю города Адлер, почти у самого края моря и объяснил, как управляться с хозяйством «по-русски». Через год у них родились две девочки Виктория и Валерия Казанцевы. Джуди была счастлива, хотя и жили они бедно, но добродушные соседи во всем ей помогали, сочувствовали и жалели. Через десять лет Джуди Форест-Казанцева умерла от рака. Все хозяйство взвалилось на плечи двух маленьких хрупких девочек. Василию Ефремовичу нужна была работа, и он часто уезжал в город, бросая детей на самих себя и на старую, больную соседку Глашу. Но он всегда возвращался и привозил много дорогих вещей, игрушек, книг, одежды. Девочки любили отца, хотя он и не мог уделять им много внимания.

Часто за отцом приезжали женщины. Они всегда были хорошо одеты, аккуратны и ухожены. Так проходило детство двух маленьких девочек, дом которых постоянно был холодным и неуютным. Деревянный некрашеный пол, старые плетеные коврики у потрепанных кресел, вот, что окружало Казанцевых. По вечерам Виктория любила сидеть в кресле и рассматривать альбом с семейными фотографиями. Иногда к ней присоединялась Валерия, и они придумывали сказки о принцах и добрых волшебниках.

Когда им исполнилось по тринадцать лет, отец купил большой торт со свечами и устроил праздник. С ним приехала молодая красивая женщина. После праздника сестры узнали, что это их мачеха, утонченная леди с каменным выражением лица — Надежда Аркадьевна Шелковская. Ее манеры были сдержанными, но суровыми. Она старалась привить у девочек хороший вкус, часами заставляя играть на пианино. Надежда Аркадьевна полюбила их отца за обаяние, познакомившись с ним в казино. Она часто проводила там время вместе со своим отцом, и тоже баловалась спиртным. Женщина писала, стихи и считала себя очень ранимой. В доме сделали ремонт и сменили мебель, пожалуй, на этом все также быстро и закончилось, почти не успев начаться. Через год их супружеской жизни Надежду Аркадьевну нашли утром мертвой. Женщина не выдержала тяготы жизни, впадала в бесконечные депрессии, уныния и отравилась.

Семья Шелковских обвинила в смерти дочери — Казанцева, и его забрали в милицию. Больше девочки никогда не видели своего отца. Через год они узнали, что Василий Ефремович Казанцев скончался в тюрьме от разрыва сердца.

Вместе со смертью отца они хоронили свое детство…

Они всегда старались одеваться одинаково, считая, что это их объединит и сделает крепче, и они не будут чувствовать себя сильно одинокими.

После занятий школе, дома, девочки, как обычно уселись по креслам, что бы рассказать, как провели день.

— Что же нам сейчас делать? — Спросила Виктория.

— Не знаю, — Валерия пожала худенькими плечами, — я не хочу здесь оставаться.

— Но нам нужно закончить школу. Мы уже говорили об этом.

— Этот дом, этот поселок — я все здесь ненавижу!

— Но как ты можешь бросить школу?

— Меня уже месяц назад выгнали. — Валерия опустила голову.

— Что? И ты молчишь, ты ничего мне не рассказала? У меня хорошие отношения с учителями.

— Я знаю. Ты учишься на отлично, куда уж мне! Я не потянула школьную науку.

— Прекрати Валерия! Я же чувствую, что с тобой что-то происходит. — Виктория подошла к ней и присела на колени, около сестры. — Посмотри на меня сестричка. Расскажи, что с тобой случилось.

Сестра подняла на нее глаза блестящие от слез. Виктория обняла ее и нежно погладила по голове. Она почувствовала, что Валерия тихо заплакала, уткнувшись в ее плечо.

— Умоляю, Валерия, расскажи, что стряслось?

— Вика, — девочка зарыдала и закрыла лицо руками. — Я не хочу говорить об этом.

— Лерочка, я люблю тебя, и только я тебе смогу помочь. — Она гладила ее по голове, целуя заплаканное лицо. Но от ее слов сестра разрыдалась еще сильнее.

— Вика, он…он, — она всхлипывала, — он из-изнасиловал меня.

— Что? — не верила Вика — Кто Он? Кто? Когда это случилось?

Но сестра только плакала и не могла произнести не слова. Виктории была потрясена услышанным, ей было жалко сестру, и она сама готова была разрыдаться из-за своей беспомощности.

— Успокойся, я с тобой. Все уже в прошлом. Господи, девочка моя! Я с тобой. Я не позволю больше ни кому тебя обидеть. — Она обнимала ее и укачивала, словно ребенка. А Валерия плакала и плакала на ее плече, и в этот момент Вика поняла, что должна заменить ей мать.

— Вика, — Валерия отстранилась от сестры и, всхлипывая, произнесла. — Он, он сказал, что, что не остановиться на этом. Он сказал, что, что убьет меня.

— Родная моя, мы вместе, — Виктория аккуратно поправила волосы с ее лица. Мы обратимся в милицию.

— Какая милиция, Вика? — Лера раздраженно отвернулась. — Наш отец осужден, кто нам поверит?…Я его боюсь.

— Скажи мне, Лерочка, кто он? — Спокойно спросила Виктория. — Я должна это знать!

— Да, — Валерия кивнула, — Это Павел Шелковский! Он мстит за свою сестру. Вика мне страшно. Я прошу тебя, давай уедим отсюда. Это проклятое место!

Валерия вцепилась в ее руку, оставив на коже полумесяц от ногтей.

* * *

— Эх, Черт возьми! Как же хорошо гулять и расслабляться, пить, кутить и славно время проводить! — Павлик Шелковский представлял собой белокурого юношу с безобидными невинными глазами и детскими ямочками на щеках. Он вылез из бассейна и, встряхнув золотыми кудряшками, направился к шезлонгу. На груди блестел золотой медальон, подаренный отцом на его двадцатилетие.

— У тебя такой вид, будто ты не спал целую вечность, — Олег Аверсов отложил в сторону последний номер «PLAYBOY» и посмотрел на друга. Олег дружил с Павлом со школы и всегда был с ним рядом. Оба из обеспеченных семей, разбалованные и непринужденные, они весело проводили время.

— Голова раскалывается, — Павлик шлепнулся в шезлонг, и потянулся к корзине с холодным пивом. Он приложил банку к голове и, наслаждаясь, засмеялся. Олег тоже усмехнулся, и открыл банку с пивом.

— Здорово мы вчера гульнули. — Павел посмотрел на друга. — Почаще бы предки сваливали в загранку.

— Скоро все гости проснуться и начнут приходить в себя. — Олег потягивал пиво.

— Думаю, что вечеринка не закончилась.

— Ты, и правда, решил жениться? — Олег усмехнулся.

— Угу. — Павел надел модные солнцезащитные очки и скрестил на груди руки. — А тебе, как-то не вериться?

— С трудом. — Уточнил Аверсов.

— Ну, да, конечно, гуляка и кутила, решил отречься от своей роскошный жизни. Не дождетесь! — Он вскочил на шезлонг и тот угрожающе зашатался. — Я рожден быть свободным.

— А как же вся эта сказка с Анжелиной Комисаровой? — Олег присел, попивая пиво.

— Девушка, она конечно замечательная, — Павел присел рядом с ним. — Я еще не решил. Но и ее не хочу потерять, чем-то она меня зацепила, ох и зацепила братишка! Она отличается от других девушек. Она интересная и она меня понимает не так как эти все куклы, а по-настоящему. Я могу доверять ей.

— Ты влюбился! — Олег указал на него и заговорщицки усмехнулся.

— Не совсем, чтобы так, но она — мой друг.

— Думается в постели она не чувствует себя твоим другом.

— Она девственница.

— Что? — Олег выплеснул изо рта пиво на шезлонг и закашлял. — Ты пошутил!

— Нет, братишка. — Павел был доволен. — Она не ляжет со мной в постель до свадьбы.

— У тебя не было опыта с девочками?

— Мне она нравиться. Анжелина не пустышка, она прекрасная, чистая мечта.

Олег внимательно посмотрел на друга и вдруг рассмеялся. Он откинулся на шезлонг и, закрыв глаза, принялся наслаждаться теплыми утренними лучами.

— А потом у вас появятся дети!? — Олег резко повернулся и посмотрел на друга приподняв бровь.

— Конечно, родит наследника. Но я останусь прежним Павлом Шелковским. В моей жизни ничего не измениться. Да, что мы все обо мне. Как ты? Что у тебя дома, наладил отношения с отцом?

— Мой богатейший папочка тоже решил жениться! У меня еще братишка незаконный объявился. Мой папаня давно сошелся с этой девкой, и она родила ему ребенка. Мальчишке уже тринадцать лет! Я теперь не единственный Аверсов, нас теперь двое — Олег и Денис Маслов. Я собираюсь смываться из дома.

— Ты не шутишь? — Павел приподнялся на локте. — Мне никогда не приходило в голову мысль сбежать из дома, а что, это неплохая идея. А где ты собираешься жить?

— Я хочу купить яхту и пока поселиться на ней. Мне давно следовало уехать.

— А как же институт?

— Продолжу учиться. Позже уеду в загранку.

Друзья посмотрели друг на друга и замолчали. Каждый подумал о своей жизни.

Олег ни помнил своей матери, его воспитывал отец. Но и отца он видел только по праздникам. Старший Аверсов постоянно находился в деловых поездках. Олег оставался на воспитании нянечек. Отец собирался жениться на молодой избалованной женщине и Олег, конечно, был против этой свадьбы. Он желал отцу счастья, но ему не нравилась Ирина. Он не раз замечал на себе ее взгляд, а когда она нагло заявилась в его спальню, Олег был просто взбешен. Он выгнал девушку и пригрозил, что пожалуется отцу, но угроза не подействовала, и наглая особа не оставляла своих попыток домогаться юношу. Когда Олег во всем признался отцу, произошла их первая ссора, которая, разделила их навсегда. С того момента двое мужчин, отец и уже взрослый сын, перестали друг друга понимать.

Олег вздохнул и закрыл глаза. Но тишину нарушили голоса девушек прозвучавшие с веранды.

— Мальчики, мальчики. Вы где? Мы хотим к Вам присоединиться.

К ним подошли две высокие девушки. Они были облачены в тонкие бикини, едва прикрывающие их стройные, упругие тела.

— Ты великолепна! — Павел схватил одну из девушек за ягодицы и притянул к себе на колени.

— Я хочу все снять с тебя, — промурлыкала она ему на ухо.

— Тогда, лучше сделаем это в воде. — Павел толкнул девушку в бассейн и рассмеялся. Она громко завизжала, а парень нырнул за ней вслед.

Девушка принялась смеяться и отбиваться, когда он подплыл к ней. Павел грубо схватил ее за руки и оттолкнул. Он вновь поймал ее и резко стянул трусики. Раздался громкий визгливый смех и парень порвал верхнюю веревочку на ее груди. Олег наблюдал за Пашей, не спеша, потягивая пиво. Он конечно, никогда не позволял себе подобного отношения с женщиной. Олег поднял голову к рядом стоящей шикарной красотке. Она прищурила глазки и, словно кошка, взобралась на него, широко раздвинув ноги. Её ловкие пальчики залезли под его плавки, и Олег, рассмеявшись, накрыл ее руку своей сильной ладонью.

— Да ты просто мечта любой девушки, — она легла ему на грудь.

— Ты еще не получила самого главного, — Олег нежно опрокинул ее на спину, отчего девушка разразилась смехом и обхватила его ногами. Он снял бикини и взял со стола банку «Джина». Она запрокинула голову и открыла рот, Олег поднял баночку и принялся поить девушку. Напиток проливался мимо, и брызги разлетались по ее обнаженному телу.

4 глава

Девочки продали самые дорогие вещи и приобрели билеты на электричку. Они направились в Сочи, Валерия сидела у окна, любуясь лазурным побережьем и сжимая в руке маленькую сумочку, где хранились деньги и их документы. Виктория сидела рядом с сестрой и пыталась немного подремать. В руках она держала небольшой зеленый горшочек с кактусом. У девочки была любимая вещь, которую она берегли с детства. Валерия со своим детством распрощалась сразу, оставив всё в стареньком доме Адлера.

— Зачем тебе эта колючка, она все ровно никогда не цветет? — Подшучивала сестренка.

— Это очень экзотический цветок. Он напоминает мне о маме. Она привезла его из Америки. — Улыбнулась Виктория. — Он цветет, но только в полночь, и один раз в год и очень редко.

— Толку от этого, если мы ночью спим и не сможем посмотреть, как он расцветет.

— А я верю, что, когда-нибудь увижу его цветы.

Валерия в недоумении пожала плечами и снова отвернулась к окну. В душе, она не могла простить мать за её ранний уход из жизни. Она не могла понять, как их красивая мама могла бросить их так рано, умереть и оставить одних в таком несправедливом мире. Она долго думала, сможет ли она когда-нибудь не обижаться на своего отца. Он тоже жил своей жизнью, и только из-за этого все неприятности навалились на них, из-за этого они остались брошенными, никто не заботился о них, и только так считала Валерия, пряча в сердце неприязнь к родителям.

Виктория взволнованно смотрела в окно, любуясь яркими красками моря, она думала лишь о том, как ей позаботиться о сестре и не уронить себя в глазах уже ушедших к Богу родителей.

Город Сочи встретил Викторию и Валерию Казанцевых дружелюбным солнечным днем. У девочек было прекрасное настроение, и они направились на поиски жилья. Квартиру сняли около центра, но в очень стареньком доме. Комната, в которой они расположились, находилась в самом ужасном и плохом состоянии. Кровати все в буграх, были до того дряхлыми, что создавалось впечатление, будто они могут рассыпаться в любой момент. Девочки осмотрели ветхий ночной столик, весь в царапинах и следах от окурков, затушенных сигарет. Они с опаской подошли к дивану, из которого торчали пружины.

— Для такой комнаты это не дорогая плата, — пробурчала толстая безобразная бабка, — мне просто Вас жаль.

Она смотрела на девочек с пренебрежением.

— Но я Вас предупреждаю, если Вы будите приводить парней, я Вас выкину. Надеюсь, Вам все понятно? Никакой музыки, парней и наркотиков!

Девочки вместе кивнули, и когда за ней закрылась дверь, они обе застонали.

— Я не могу здесь жить, Вика! Смотри, тараканы! — Завизжала Валерия и отскочила в сторону.

— Лерочка, но это лучше, чем ночевать на улице или на вокзале. Нам нужно потерпеть, когда мы найдем работу, все измениться.

— Ты бросила школу, Вика? — Валерия открыла от удивления рот. Её умная, добрая сестра ради неё бросила занятия.

— Я сделала это и не сожалею. Мы же хотели уехать!

— Виктория, ты не должна была это делать. Это какой-то страшный сон.

— Я не могу тебя бросить, сестричка. — Виктория улыбнулась и взяла ее за руку. Сестры обнялись, сдерживая слезы. Они взялись разбирать вещи из своих сумок. Валерия случайно задела за ремешок, и небольшой рюкзак сестры упал на пол. Почти ничего не рассыпалось, кроме газеты. Виктория хотела выхватить ее из рук, но сестра уже заметила на обложке лицо Павла Шелковского. Девочка вздрогнула и ощутила неприятную дрожь.

— Я не хотела тебе говорить. — Вика опустила голову.

— Говорить, что? — Голос слегка охрип и руки поледенели, Валерия, словно почувствовала, что услышит что-то ужасное.

— Я прочитала это в газете. — Вика опустила голову, почувствовав себя почему-то виноватой. — Валерия, он жениться.

— Что? — Казанцева бегло прочитала по строчкам, то, что сказала сестра. Её глаза наполнились слезами, «Единственный наследник Павел Шелковский всю жизнь грезил встретить прекрасную, милую девушку, и совсем недавно его мечта стала явью. Павел случайно познакомился с девушкой своих грез — моделью Анжелиной Комисаровой. Мимолетное знакомство переросло в нечто большее — как сообщают осведомленные источники, уже скоро в семье Шелковских ожидается прибавление в семье. Молодожены счастливы и безгранично любят друг друга».

— Нет. — Тихо простонала Валерия — Я не могу в это поверить.

— А, что, если нам встретиться с этой девушкой? — Предложила Виктория. — Мы должны предупредить ее. Она обязана знать за какого подлеца выходит замуж.

— Вика, нас просто никто не подпустит к их дому. У них там охрана как в кремле… Нам никто не поверит!

— Но мы обязаны что-то делать!

— Что нам делать, Вика? Что делать мне? Как мне жить дальше с этой тяжестью?

— Лерочка, — Вика обняла ее и поцеловала в щеку. — Мы справимся. Мы вместе.

Но Валерия отстранилась от сестры и отошла в сторону. Она закрыла лицо руками.

— Лерачка, вот увидишь, что все наладиться, ты постараешься все забыть, я помогу тебе. Мы найдем работу.

— Вика, все не так просто. — Сестра подняла голову, отчаянье и смятение проявлялось на лице. Она опустила глаза. — Вика, я не знаю, как мне жить дальше. У меня задержка.

— Что? — Виктория схватила ее за плечи.

— Да, — она закивала головой — Я покупала тест. Я беременная. У меня ребенок от этого ублюдка.

— Ты уверена? Как это все произошло? Как же мы могли это допустить? Лера, расскажи мне все!

— Вика, мне тяжело об этом говорить. — Она замолчала, и в комнате стало неуютно и холодно. Но через минуту Валерия продолжила. Она вздохнула, словно пытаясь высвободиться от своего груза. — Я гуляла по пляжу. Мне пришлось немного задержаться в школе. Он вышел из бара. Я сначала не узнала его, но когда он подошел ближе, то поняла, что это Павел Шелковский. Я вспомнила, что видела его на кладбище в день похорон его сестры. Он тогда толкнул меня плечом и так злобно посмотрел, мне стало так страшно. В тот вечер, когда я столкнулась с ним на пляже, я не сразу его узнала. Он схватил меня и повалил на землю, он был пьяный, но он узнал меня и постоянно оскорблял. Я очень испугалась и почти не сопротивлялась, я боялась, что он изобьет меня. Я боялась, что останутся синяки. Я не хотела тебе ничего рассказывать. Я думала, что справлюсь сама, но у меня не получается.

Она принялась тихо плакать. Вика обняла ее и тоже заплакала. Ей хотелось, быть сильной для сестры. Но она не удержалась.

— Когда он ушел, — продолжила Валерия. — Я едва поднялась. Меня стошнило. Я вся испачкалась в крови. Вика, я такая грязная! Как ты можешь прикасаться ко мне, я сама себя ненавижу. Вика, я так несчастна.

— Прекрати, — прикрикнула сестра. — Я люблю тебя. Дороже тебя у меня никого нет. Ты моя сестра и я никогда, слышишь, никогда, не брошу тебя. Я всегда буду с тобой рядом. С нами больше ничего не случиться. Ты мне веришь?

Валерия кивнула, растирая слезы по щеке. Виктория уткнулась ей в шею и крепко обняла.

— Я хочу избавиться от этого ребенка. — Прошептала с ненавистью Валерия.

Виктория отстранилась от неё.

— Нет. — Закивала она головой. — Даже не думай об этом. Я не позволю тебе этого сделать. Куда ты пойдешь делать аборт? Ты погубишь не только это невиновное существо, но и свое здоровье. Аборт стоит немалых денег, а все, что дешево опасно для жизни.

— Мне уже безразлично. Я не собираюсь растить ребенка от этого негодяя.

— Лерочка, этот малыш, он не виноват не в чем. Этот ребеночек, только твой. Я умоляю, ты не должна о нем думать плохо. Ты вырастишь из него настоящего, умного человека. Только сначала успокойся и не думай, что этот ребенок от Шелковского. Он только твой. Он наш. Нас будет трое. Это такое счастье!

На лице Валерии впервые появилась улыбка. Но она тут же померкла.

— Вика, но нам самим есть нечего, как мы прокормим ребенка?!

— Я смогу работать.

— Я тоже буду работать.

— Так, значит, ты не оставишь этого ребеночка? — Вика готова была смеяться.

— Ты знаешь, как тяжело мне думать о том кто отец, этого ребенка. И, что он со мной сделал. Я не знаю, возможно, я делаю ошибку.

— Валерия не убивай его. Аборт — это очень больно.

— Думаю, что физическую боль, я теперь долго не смогу почувствовать.

— Я не разрешу тебе сделать ошибку. Этот ребенок, станет частью твоей жизни. Он будет любить тебя, а ты научишься любить его.

— Да. — Валерия глубоко вздохнула. — Этот ребенок никогда не узнает, какой гнусный подлец и негодяй его отец. Я клянусь, что никогда и ни за что не расскажу ему правду!

Виктория взяла ее за руки и усадила на диван.

— Я буду беречь тебя. Ты у меня молодая мамочка и, поэтому тебе нужен покой.

— Ну, уж нет, — вскочила Валерия, — я буду вести обычный образ жизни. Пойду на работу и во всем стану тебе помогать. Так, мы только переехали, думаю нужно помыть пол и еще, что-нибудь сделать. Может, вещи разберем?

Виктория обняла сестру и закружила по комнате. Валерия вновь улыбнулась, но аккуратно отстранилась от сестры. Она подошла к окну и глаза вновь наполнились печалью. Она прислонилась лбом к холодному оконному стеклу. На улице полил дождь, а по щекам потекли капельками маленькие слезинки.

Недели проходили за неделями. Виктория пыталась найти работу, но её никуда не принимали. Она старалась не отчаиваться, пытаясь уговорить дотошных работодателей как сильно ей нужно заработать деньги. В связи с тем, что первый месяц беременности для Валерии оказались мучительными, Виктория пыталась работать за двоих. Валерию постоянно тошнило, болела поясница, а на коже появлялась разнообразная необъяснимая сыпь. Ребенок словно не желал находиться в ее утробе. Девушка реагировала на запахи, но и без этого у неё неадекватно случались приступы рвоты. Она часто плакала и обвиняла себя в случившимся, она по долгу не могла уснуть и потеряла аппетит. Виктории с трудом удалось устроиться на работу в небольшой ночной бар — гардеробщицей. Но этих денег хватало, только на то, чтобы отвести Леру к врачам и сдать нужные анализы. Специалисты, долго осматривая девушку, настоятельно убеждали прервать беременность, и почти заверили Валерию. Но Вика настаивала на своем мнении, ругаясь с докторами, она увела сестренку, пообещав найти лучшею клинику. Она привела ее домой. Напоила чаем, пыталась успокоить, и кажется, у нее это получилось. Сестра уснула, удобно расположив голову на ее коленях. Вика тихо заплакала, но продолжала нежно гладить мягкие золотые волосы сестренки.

5 глава

Один из рабочих дней для Виктории Казанцевой, стал одним из главных в ее жизни. Она и сама не знала, что случай произошедший на работе, перевернет ее судьбу. Вика как обычно, подала клиенту кожаную куртку, поблагодарила и отвернулась за следующей вещью. Но вдруг раздался громкий крик, и девушка испуганно вздрогнула.

— Она воровка! — Толстый мужнина указывал на нее пальцем и кричал во все горло. Вокруг столпились люди, пытаясь разобраться в ситуации.

— Она украла мой кошелек. Я случайно оставил его в куртке.

— Это неправда. — Прошептала Вика. Она испуганно оглядывала взбешенную толпу.

— Они все здесь такие. Они обкрадывают честных людей.

— Я вызову милицию.

— Нет, пожалуйста, — Вика расплакалась и прижалась к стенке. — Я ничего не брала у этого мужчины.

— Воровка! — кричали со всех сторон. К ней потянулись руки, как вдруг среди пьяных голосов зевак, она услышала:

— Прекратите! — Закричал с акцентом парень. Вика обернулась и увидела молодого мальчика, похожего на ангела. Он был, высок, а черные волосы с затейливой челкой спадали на лоб. На нее смотрели добрые голубые глаза.

Люди расступились, и к ней вышла высокая, солидная женщина преклонных лет.

— Как вам не стыдно? Посмотрите на это нежное, маленькое дитя. Она работает здесь около месяца, и никто еще не кричал, что она крала вещи. Что на вас нашло, вы жалкие, безмозглые людишки, у вас в глазах только пиво и разврат. Я никому не позволю обижать детей. Пойдем со мной, девочка.

Виктория, боялась идти за ней, но и оставаться с толпой пьяных мужчин, готовых убить ее, являлось более угрожающим. Девочка выскочила из-за прилавка и выбежала из помещения. Женщина последовала за ней, хлопнув за собой дверью. На улице, оказалось холодно, и моросил дождь. Девочка забыла куртку и теперь уже не вернется за ней никогда.

— Я могу тебя подвести. — Предложила женщина.

— Спасибо. Я постараюсь сама.

— Ты меня боишься?

Девочка улыбнулась. Пожалуй, она уже ничего не боится. Отчаянье за себя и сестру, ее маленького еще не рожденного ребенка, заставляло идти на любые поступки, лишь бы они приносили пользу и не дали умереть с голоду.

— Меня зовут Лорана Дарина. Я живу в Париже. Но сюда я приехала, чтобы изучать русских. Ваши традиции, нрав. Я дизайнер. — Женщина хорошо говорила на русском языке. Лорана заметила, что за ней подъехал ее водитель на новеньком «Альфо — Ромео». Она махнула ему рукой и подошла к девочке. Виктория вся дрожала. Она почти не слышала, что говорила женщина, а только вспоминала, когда она последний раз ела, и не сидит ли голодная ее сестра.

— Я модельер-дизайнер. Я шью одежду. Я хочу открыть в России модельное агентство. — Лорана увидела, что девочка закрыла глаза. — Что с тобой? Ты вся дрожишь. О господи!

В глазах потемнело, ноги подкосились, словно их наполнили ватой, и Виктория упала на землю.

— Джек. Джек. — Закричала Лорана. — Ну, что ты копаешься? Помоги. Она потеряла сознание. Отвезем ее ко мне в гостиницу, а завтра разберемся.

Наследующие утро, Лорана Дарина все узнала. Вика рассказала ей историю своей семьи. Миссис Дарина обещала помочь девочке и устроила к себе на работу. Агентство «Палитра» еще только набирал обороты, и должность младшего помощника дизайнера во всем устраивала Вику. Она была просто счастлива. Девушка просто не знала, как благодарить Лорану, для нее она была просто «добрая фея». Лорана Дарина за короткий срок привыкла к Вике как к родной дочери, ведь ее малышка погибла в аварии. Они быстро нашли общий язык и очень сдружились. Для Виктории и Валерии началась настоящая сказка. Девочки перебрались в уютную квартирку и самое главное, Вика вновь пошла в школу. Валерия тоже обещала, что продолжит учиться, как только родиться малыш. Лорана полюбила девочек и проводила с ними много времени. В перерывах между уроками Вика прибегала в салон моды и помогала своей «феи». Девочка сразу почувствовала себя в своей стихии. Наблюдая, как Миссис Дарина придумывает фасоны, подбирает цвета, рисует, живет в своем стиле, Виктория поняла, что и её основой жизни является мир моды.

— Ты, очень красивая дочка, когда ты подрастешь, то можешь стать очень известной фотомоделью, но можешь и сама творить искусство. Ты, возможно, будешь управлять миром…Миром моды и красоты.

— Я вам, так благодарна. Вы сделали для нас Лерой не возможное. Мы словно родились снова.

— Ты все это заслужила. У тебя доброе сердце и открытая душа, а сейчас в мире так не хватает любви. Люди уничтожают друг друга и не задумываются о самом прекрасном и чистом, что их окружает — об искусстве. Никто уже не видит красоту и не верит в добродетель и сострадание. Береги свое сердце, дитя моё, оно у тебя весьма чистое.

Лорана поцеловала девочку в лоб и улыбнулась. Виктория крепко ее обняла.

Виктория перешла в десятый класс с отличными отметками, а Валерия родила чудесного здорового мальчика. Они долго придумывали ему имя и решили назвать — Дмитрий Васильевич Казанцев — отчество, конечно, в честь их отца. На лице Димы мгновенно вспыхивала улыбка. Он постоянно гукал и пускал смешно слюни. Валерия плакала от счастья, целуя его золотые, крошечные кудряшки.

У ворот школы Виктория попрощалась с одноклассниками до следующего учебного года, расцеловала девочек и помахала им рукой. Она перекинула джинсовую куртку через плечо и поспешила домой, понянчится с малышом. Вика очень любила племянника и постоянно покупала ему игрушки. Проходя мимо большой витрины мягких игрушек, она остановилась и, улыбнувшись куклам, принялась их разглядывать.

Павел Шелковский прыгнул в свой новый спортивный двухдверный «БМВ».

— Как тебе моя новая тачка? — Он небрежно надел солнцезащитные очки и поднял голову в сторону Олега.

— Свадебный подарок. — Догадался Олег Аверсов.

— Ты угадал. Во всем есть свои плюсы. — Павел сиял, разглядывая новую игрушку. — Хочешь, прокачу?

— Нет. — Усмехнулся друг — Я знаю, как ты носишься по дорогам.

— Ну, как знаешь. — Павел посмотрел, на противоположенную сторону. Он увидел у витрины магазина игрушек, высокую, стройную девочку, в облегающих голубых джинсах и в спортивной майке. Ее золотые волосы нежно развевал ветер. Олег проследил за его взглядом и усмехнулся. Олег любил Павла как брата, но его бесшабашный задорный характер, почти всегда приводил к неразумным необдуманным действием.

— Ты уже женат, дружище. — Олег попытался отвлечь Павла, напоминая ему о неисправимом положении дел.

— Мне, показалась, что я знаком с этой девушкой. Я разыскиваю девчонку, с которой еще не свел до конца счеты. Она мой должник. А я должников не люблю. Мы так и не успели, закончит начатое дело.

— Ух, слишком грозно. — Шутливо иронизировал Олег.

— Мне уже пора, — Павел старался не упустить девочку с глаз, но все же посмотрел на друга. — Я тебе позвоню. У меня намечается крутой мальчишник. Немного покурим, мне такую травку достали, высший сорт, выпьем, расслабимся. Я пригласил девчонок из стрип-клуба.

Павел вновь посмотрел в сторону девушки. Виктория встряхнула головой, и каскад золотых волос рассыпался по плечам. Она отошла от магазина. Павел включил сцепление и нажал на газ.

— Осторожно, — усмехнулся ему вслед Олег Аверсов. Павел резко развернул автомобиль, так, что завизжали шины и, сбавив газу, решил подъехать к девушке. Но Виктория прыгнула в автобус. Павел узнал ее, он сжал зубы и выругался.

— Черт побери! Это она! — Он вцепился за руль. — Я ее узнал. Теперь я знаю, где ее найти.

Павел нажал на газ и обогнал автобус. «БМВ» умчалось по бурным улицам города.

6 глава

Они познакомились случайно. В день, когда Виктории исполнилось шестнадцать лет. Она проснулась с необыкновенным чувством радости и легкости. Девочка потянулась и повернулась к окну. Сквозь приоткрытые жалюзи пробирались первые солнечные лучи, разметывая узкие полоски света на белоснежных стенах. Девочка тихо пробралась в ванную комнату, стараясь не разбудить малыша и тихо мурлыкав песенку, приняла душ.

Чуть позже Виктория спустилась к морю. Она предчувствовала, что сегодня этот день будет наполнен суматошными поздравлениями, и решила немного побыть наедине с собой. Девочка захватила карандаши, альбом и попыталась нарисовать умиротворенное лазурное море. Вика любила любоваться голубым небом, под которым таинственно выглядывали скалистые горы. Не так давно Вика поступила в художественную школу и часто зарисовала пейзажи. Когда она показала рисунки Лоране, то женщина сразу заметила, что девочка талантлива.

Олег Аверсов спустился с песчаного утеса, но подняв голову, он замер. Его взгляд был просто прикован к очаровательному созданию. Солнечный свет струился и переливался в сверкающим каскаде золотых волос, голубое, легкое платье раскинулось вокруг мягкими складками, а ноги подобраны под подол. Олег любовался изящным спокойным профилем, длинные ресницы опущены, а на пухленьких романтично-красивых губах играет улыбка. Свободный ветер распушил ее волосы, обдавая прекрасное личико соленым бризом.

— Привет. Ты рисуешь мою яхту? — спросил он. Вика резко обернулась и, прижав к груди рисунок, поднялась.

— Привет. — Голос был спокоен. — Нет.

Он подошел ближе и протянул руку.

— Можно я посмотрю? — Олег улыбнулся. Ему хотелось очаровать девушку.

— Нет, — она смотрела в его красивое лицо, взгляд остановился на холодных глазах, и по телу пробежали мурашки. Его глаза были какие-то странные, не голубые, а фиолетовые. И самое страшное было в том, что она не могла оторваться от его глаз. Они оба почувствовали, что между ними мелькнула искра. Волна ударилась о скалу и разбилась на тысячу маленьких белоснежных пенных осколков. Поднялся ветер и золотой локон закрыл ее лицо.

— Когда-то, я и сам пробовал зарисовать море, но это оказалось чертовски сложно. — Олег присел на песок, положил локти, на согнутые колени, опустив руки.

Вика молчала, она смотрела на его спортивное тело и вспоминала знакомых одноклассников. Все мальчики были худые и не высокие. Этот же юноша, просто заворожил девушку. Взрослый, казалось не глупый и обаятельный.

— Я не видел тебя здесь раньше. Ты случайно не любительница приключений? — Он запрокинул голову. — Девушки не ходят на пляж одни.

— Я не далеко живу. И сейчас только утро. — Она поправила за ухо непослушную прядь волос.

Олег улыбнулся ее наивности. Другая старалась бы заигрывать с ним, как он и привык, но эта девушка так была похожа на чистого ангела. Он смотрел на нее, и она это чувствовала всем телом.

— Если честно, я давно не встречал таких как ты! — Олег смотрел на море. Солнышко начинало прогревать песок.

— А какая я? — Вопрос прозвучал столь детски, что Олег просто рассмеялся. Вика тоже улыбнулась и опустилась рядом с ним. Ему вдруг стало так тепло от ее улыбки, как когда-то в детстве.

Он повернулся к ней и залюбовался. Он протянул руку и хотел дотронуться до ее волос, но испугался, что она исчезнет, и тут же передумал.

— Ты умная, добрая и нежная. Ты — ангел. — Олег почти прошептал, но она прочитала по его губам, — ты мой ангел!

— Нет, я просто девушка. — Вика отвернулась. — Ангелы совершены, а я нет. Мне еще слишком многое нужно достичь, что быть той как ты меня представил.

Олега удивили ее слова. Она казалась ему ребенком, с безоблачным детством, но ни как с такими нелегкими размышлениями. Он ожидал, что она по-другому воспримет его комплимент.

— Сколько тебе лет?

— Так уж получилось, сегодня мой день Рождения! Сегодня мне исполнилось шестнадцать. — Она застенчиво улыбнулась и наклонила голову, каскад золотых волос опустился на плечико.

— Замечательно! Поздравляю! Да, кстати, меня зовут Олег. — Познавато спохватился парень. — Ты не могла бы открыть мне свое имя, таинственная незнакомка.

Девушка засмеялась.

— Виктория.

— Ты такая же красивая, как и твое имя.

Она вдруг покраснела, ей никто не делал столько комплиментов.

— Я живу вон на той яхте. — Олег указал на белую роскошную комфортабельную парусную яхту. Вика посмотрела на нее и поднялась.

— Мне уже пора уходить. Могут, начать, беспокоится.

— Ты вот так, просто возьмешь и исчезнешь? — Олег тоже поднялся. — Мы больше с тобой никогда не увидимся?

— Ты хочешь, чтобы мы встретились?

— Я никогда ничего не хотел сильнее. — Олег взял девушку за руку. — Виктория, я смогу пригласить тебя завтра в кафе?

Вика подняла на него глаза и улыбнулась. Ей тоже не хотелось расстаться с ним. Она хотела видеть его еще! И она кивнула. Олег вдруг подскочил и заплясал на песке. Он кружился и смеялся.

— Я благодарен тебе. — Он упал перед девушкой на колени и поднял руки. Вика отскочила в сторону и махнула рукой. Она побежала с пляжа наверх по горячимо песку.

— Как я тебя найду? — Олег поднялся.

— Жди меня завтра. — Девушка засмеялась и еще раз помахала рукой. Он проводил ее взглядом и посмотрел на небо, благодаря его за эту встречу. «Да, да, да» — Кричала его душа.

Олег развернулся, скинул с себя майку, на бегу стянул шорты и трусы и прыгнул в воду с радостным криком.

Вика не обманула. Он прождал ее почти целый день. Приходил и сидел на пляже, потом уходил, но снова возвращался, боясь пропустить девушку. Он сам не понимал, что с ним происходит. Он взрослый парень, двадцати пяти лет, не испытавший не разу такого сладкого и нежного чувства, вдруг попался в сети к ней, этой маленькой несовершеннолетней девочке, словно неопытный школьник. Но ему нравилось это чувства. Он хотел ощутить ее невинность и боготворить ее всем своим разумом, сердцем и душой.

Олег подбежал к ней и поднес маленькую коробочку.

— Привет, — он смотрел на нее с обожанием. — Это для тебя.

— Привет, а что это? — Вика взяла, а сердце бешено стучало, казалось, его слышат все вокруг.

— Мой запоздалый подарок. Вчера я просто не успел поздравить тебя с днем рождения. Но сегодня я готов возместить свою вину.

Вика открыла коробочку и невольно ахнула. На бархатном дне лежало золотое колечко. Ее первый настоящий подарок. Олег аккуратно взял его и надел на ее пальчик. Колечко оказалось в пору. Все же профессиональный глаз не подвел его, он довольно улыбнулся себе. Олег нежно развернул ее ладошку к себе и ласково коснулся губами запястья, ее рука вздрогнула. Девушка попыталась отстраниться, но Олег взял ее тонкие пальчики в свою сильную ладонь и улыбнулся.

— Ты согласна поужинать со мной?

— Я принимаю ваше предложение, — решила подыграть Вика, и она оба рассмеялись.

Они встречались неделю. Олег приглашал ее в кофе, водил в кино и провожал домой. Они вечерами гуляли по пляжу, держась за руки. И никто не смел, сделать первый шаг, чтобы стать ближе. Они бросали камни в воду, считали звезды на синем небе, наслаждаясь летней прохладой чудесных морских ночей. Они много говорили и смеялись. Вика рассказала о своей школе, о работе и о любимом племяннике. Она старалась не вспоминать плохую сторону её жизни. Но Олег напротив, он словно нашел ту отдушину в девушке, которая понимает его. Он верил, что она не такая как все и он навсегда избавится от одиночества. Олег был счастлив. Он мог целыми днями быть с девушкой и наслаждаться ее красой и легкой беззаботностью. Он рассказал ей о своем детстве. О своей матери, которая скончалась от передозировки наркотиков, о богатом отце и молодой мачехе. Он не мог жить в той обстановке, воцарившейся в распрекрасном обеспеченном доме. Он продал часть своих акции отцу, продал дорогой и любимый «Мерседес» и купил комфортабельную яхту.

— О чем ты мечтаешь? — Вика присела на песок и посмотрела на парня.

— Я мечтаю стать летчиком и полететь на луну. — Он стоял рядом, сильный, статный и уверенный. — Но, если поправ-де, то я учусь в летном училище. Часто прыгаю с парашютом. Мечтаю побывать на Луне.

— Интересная мечта, — улыбнулась девушка. — А мне бы хотелось стать самым известным модельером и изменить весь мир.

— На счет всего мира не знаю, — Олег присел рядом, — но меня ты точно изменила.

Его лицо было так близко, что она ощутила дыхание на своих губах. Он нежно коснулся ладонью ее щеки, почувствовав песок на пальцах. Его рука поднялась выше, и пальцы запутались в золотых завитках на затылки. Его щека прикоснулась к ее лицу, и она закрыла глаза. Его губы оставили пламенную дорожку на шеи. Олег осторожно обнял ее второй рукой за тонкую талию, продолжая ласкать губами лицо. Она вдруг отстранилась от него и опустила голову. Олег не стал настаивать, он и не хотел нарушать это волшебное, чистое чувство, что происходило между ними. От девочке он не мог просить того, что от других опытных и ненасытных женщин, для него она была непорочным и светлым существом. Он вдруг почувствовал, что не имеет право к ней прикасаться, она невинна и прекрасна, ему казалось, что он совращает ангела. Олег взял ее за руку и поднес ее к губам. Ее холодные пальчики дрожали в его ладони, она не знала, как поступать дальше, сердце билось от желания обнять его, но страх давал робость и неуверенность, сердце подсказывало, не торопится.

— Мне бы очень хотелось, что бы ты пригласила меня на чай. — Олег улыбнулся.

Девочка смутилась, в недоумение посмотрела на него.

— Олег, ты же понимаешь, я живу не в своем доме. У меня вообще в этом городе своего ничего нет. Мы с сестрой и племянником, живем только благодаря мадам Лоран.

— Но если она так тебя оберегает, то вот с ней я хотел бы познакомиться.

Вика посмотрела на него и улыбнулась.

— А, почему бы и нет. Пойдем! — Она потянула его за руку. Олег приобнял девушку, и они побежали по песку

7 глава

Мадам Лоран с удовольствием встретила молодого человека. Они непринужденно расположились в гостиной за чайным столиком. И, конечно обходительный и воспитанный Олег Андреевич Аверсов произвел самые положительные эмоции у строгой, но милой и доброй француженки. Они шутили и вели беседу почти два часа, когда мадам посмотрела на часы и улыбнулась.

— Я очень люблю, Викторию. — мадам Лоран поставила чашечку на стеклянный столик, и внимательно посмотрела на Олега. — У нее доброе и открытое сердце. Она нежная и чистая девочка.

— Я не осмелился бы причинить ей вреда. — Олег не выпускал из своей ладони тонкие пальчики девочки. — Мы, познакомились не так давно, но я уже понимаю, что просто не смогу жить без нее.

— Ну, что же, — Мадам поднялась, Олег то же тут же поднялся. Голос ее был сдержан и серьезен. — Я, думаю, что вы достойны счастья. Самое главное в жизни это любовь. Без любви все — ни что! Я очень рада была знакомству. Ты, всегда можешь приходить к нам, Олег.

— Я тоже рад нашему знакомству. — Олег взял ее руку и галантно поцеловал. Она ближе наклонилась к его лицу и улыбнулась.

— Но, не забывайте, молодой человек, Ника, еще ребенок, ей нужно получить образование, не дайте ей разрушить мечту! Она слишком много страдала. Берегите ее.

Олег кивнул и улыбнулся. Он просто очаровал Мадам своей серьезностью и добротой.

Виктория была счастлива. Мадам Лоран кивнула головой и вышла из комнаты. Девочка засмеялась и вдруг бросилась на шею к парню. Он обнял ее и закружил. Но Вика вовремя отпрянула и почти отскочила от Олега. В комнату зашел сын мадам Лоран.

— Привет, Николя, — Вика схватила его за руку и подвела к Олегу. — Познакомься. Это — Олег. Это — Николя.

Молодые люди пожали друг другу руки. Олег внимательно посмотрел на юношу. Высокий, сутуловатый, светловолосый пятнадцатилетний французский мальчик, немного смутился, улыбнулся и кивнул головой.

— Николя, переехал вместе с мамой в Россию. Он хочет стать священником.

— Ника, — Николя совсем смутился и покраснел. — Я, просто проникся Православием. Для меня это стало настоящим открытием и другим миром.

— Ты, католик? — Олег был потрясен. Он никогда не встречал, столько увлекательных людей. Конечно, он бывал за границей, но никогда не придавал значение религии. Все его поездки заканчивались гулянкой, флиртом и чуть ли не полицейскими участками. Последняя поездка была вместе с его другом Павликом в Марокко и их даже выселили из отеля. Олег вздохнул.

— Да, но Божьему промыслу и молитвами, я возлагаю надежду, что останусь в России, и буду исповедником Православной веры. — Юноша посмотрел на Вику и улыбнулся. — Мы с Викой посещаем одни курсы воскресной школы. И, только тут в России, я осознал насколько сильны Таинства и молитвы, что они согревают человеческие сердца любовью к Господу и ближнему, очищает нас от грехов. Только в русской церкви можно почувствовать всю глубину и силу любви к Богу.

Наступила тишина. Вика с нежностью смотрела на Николя. Для нее он был братом, заступником и просто другом. В любую минуту она могла обратиться к нему, умному и всегда готовому прийти на помощь. Ее всегда удивляла его трогательная любовь к Богу и его глубина и духовность мысли. Николя же встретился с ее взглядом и опустил глаза. Для него Ника была, больше чем сестра, для него это был безупречный образ непорочного ангела. Чистым дыханием русской духовности. Он посмотрел на Олега, и, извинившись, удалился из комнаты.

— Никогда не встречался с такими людьми, — Олег почесал затылок. — А, может, пригласим его завтра с нами. Я хотел бы покататься на яхте.

Вика захлопала в ладоши.

— Жаль, что моя сестренка не сможет поехать. Валерия и ее сыночек Димочка сейчас на море во Франции. Но вы обязательно познакомитесь.

Олег был счастлив, что судьба свела его с такой восхитительной и дружной семьей. Ведь своего дома он и не помнил. Ему захотелось познакомить Вику с отцом и доказать ему, что он не один и в сто раз счастливее, чем в его дворце.

Но отец Олега не пожелал знакомиться с «очередной красоткой» своего сына, а позже и вообще отключил мобильный телефон.

— Ты сильно расстраиваешься? — Вика посмотрела на удрученное лицо любимого и сжала его пальцы.

— Он никогда не измениться, — Олег положил телефон в карман джинсов и поднес ее руку к губам. Он вновь улыбнулся и поцеловал ее запястья. Вика смутилась и убрала пальчики, от его поцелуев у нее кружилась голова.

— Я познакомлю тебя со своим сводным братом Денисом. Возьмём его с нами на прогулку. Отец и мачеха уезжают на пару дней, попросили приглядеть. Ты не против?

— Нет конечно, знакомство с твоей семьей для меня очень важно.

Лето закончилось, и они вновь пошли учиться. Девушка параллельно со школой поступила на дизайнера, а Олег уехал на сессию. Учеба занимала большую часть времени, и им пришлось встречаться реже, но от этого их чувства только укрепились. Они виделись раз в неделю и почти всегда в доме «Мадам». Иногда Олег встречал Вику у школы. Явно у девчонок мелькала зависть в глазах, когда одноклассница садилась в новый серебристый «Порше». Мальчики, из ее класса посвистывали и не брались даже соперничать с высоким, красивым, взрослым Олегом Аверсовым.

Олег часто приглашал девушку в кафе. Им редко удавалось уединиться, почти всегда кто-то был рядом. В доме, где они в основном сидели в гостиной, сжимая друг друга за руки, к ним часто присоединялся за чашечкой чая Николай, сама мадам или гости из Парижа. Но Олег так и не познакомился с сестрой Вики, она осталась еще на какое-то время во Франции с сыном. Валерия не хотела учиться, и не хотела работать, считая, что Дмитрий еще маленький, и она сама за ним ухаживала, возвращаться в Россию ей тоже совсем не хотелось.

Весна наполнила море волнующими и свежими волнами. Лучики первого теплого солнце играли и плескались на синем море. Крик чаек, смешивался с весенним настроением дельфинов, прыгающих над водой, благоговейно соединяясь с природой и даря предвкушение счастья и бесконечной радости.

Вика побежала к берегу и помахала рукой, с яхты Олег замахал ей. Он прыгнул в лодку и подплыл к ней.

Она бросилась на него и чуть не уронила их обоих в воду.

— По тише, малышка, вода еще не такая теплая, чтобы купаться в ней утром, — Олег поймал ее и поправил с лица прядь золотых волос.

— Мое сердце, слишком горячие, — Вика прижалась к его губам. Юноша нежно положил руку ей на затылок и, поправив голову, опытно поцеловал в губы. Она не хотела отпускать его и ответила всей любовью на поцелуй. Олег улыбнулся и отстранился.

— Я попросил мадам, чтобы ты помогла мне прибраться в яхте, после зимы, а ты уже начинаешь шалить. — Он покивал головой.

— И даже не думай, что убежишь опять от меня, — Вика заскочила на него, обхватив ногами за талию, а руками за шею. Она взъерошила его волосы и слегка укусила за мочку ухо.

— Ну, ты горячая штучка! — Олег попытался ее успокоить и усадить в лодке, чтобы они могли доплыть до яхты. — Я уже начал задумываться, вести ли тебя в яхту.

Виктория приподняла бровь и заулыбалась.

— Ах, ты трусишка, и сколько еще ты намерен беречь меня?

— Я так подумал, что еще пару лет, ну, так ты лучше сохранишься. — Олег ловко работал веслом, и Вика обратила внимание на его длинные, красивые пальцы. Ей так захотелось к нему прижаться. Она посмотрела на него, скромно улыбнулась и отвернулась к морю.

Уборка заняла не так много времени, они подшучивали друг над другом, проходя мимо, старались задеть друг друга, обнять кратко, поцеловать. Они просто превратили уборку в игру. Смеялись, шутили, роняли друг дружку и все же уставшие, но довольные свалились на белоснежную софу.

Они смотрели на зеркальный потолок и улыбались. Вика перекатилась на плоский животик и оказалась совсем рядом с Олегом. Он приподнялся на локте и серьезно посмотрел ей в глаза. Она хотела играться. Вика накинулась на парня и начала его щекотать. Олег терпел, сколько мог, но потом схватил ее за руки и повалил на спину. Она перестала смеяться и заглянула в его добрые, красивые глаза. Как же ей хотелось раствориться в них, смотреть и знать, что он любит ее. Олег нежно провел пальцем по ее губам, он почувствовал, ее желание. Он был над ней, такой сильный и уверенный. Она закрыла глаза и подставила губы для поцелуев. Олег ласково улыбнулся, и его губы опустились к ее шее. Для него она оставалась ребенком, и он очень боялся причинить ей боль. Его рот завладел ее мочкой ухо, а пальцы, поднимаясь по животу, осторожно коснулись груди. Девушка напряглась, но Олег продолжал целовать ее шею, покусывать затылок, что-то шептать на ухо. А уж обвораживать он, ох как умел! Его пальцы забрались по тонкое кружево платья и коснулись обнаженной кожи. Вика вздрогнула и открыла глаза. Но Олег продолжал целовать ее, его губы искали ее рот. Тонкое бретелька платья скользнула с плечика, а его пальцы завладели ее затвердевшим соском. Она вскрикнула и накрыла его руку своей ладонью. Олег тут же открыл глаза и отстранился. Девушку переполняли новые впечатления, и она машинально прикрыла грудь и отвернулась.

— Все хорошо, малышка? — Олег дотронулся до ее подбородка и повернул ее в свою сторону, нежно заглянув в глаза.

— Да, — Вика подняла глаза и попыталась улыбнуться.

— Прости, я напугал тебя? — Олег коснулся ее щеки, погладил ее пальцем.

— Нет, Олеженка, я, просто, я сама еще не готова. — Вика закрыла глаза и поцеловала его ладонь.

— Я не тороплю тебя, — его пальцы зарылись на затылке в ее золотых волосах. Их дыхание были так близки. Он не мог просто смотреть на ее губы. Олег не выдержал и накинулся на ее рот. Он запрокинул ее голову и подарил ей такой страстный и долгий поцелуй, уносящий их обоих в небеса. Вика не хотела его отпускать, она обвила его шею руками и ответила на его ласки. Но Олег остановился сам, для него положить в постель маленькую, неопытную девочку не предоставляло никаких усилий, поднажми на пару нужных нот и все. Но от этой девушки он хотел большего. Ему хотелось, не просто секса, он хотел понять, зачем ему секс, конечно для своего вожделения и похоти, но ведь есть и другая сторона, и сколько он сможет воздерживаться, чтобы ощутить свое сердце. Это он еще не готов. Не готов на что-то серьезное.

Олег быстро поднялся и отвернулся. Вика смотрела на него в недоумении и растерянности. Он отошел к стойке бара и налил воды. Вика подола к нему и просто обняла. Олег взъерошил ее волосы и поцеловал в лоб.

— Ты — мой ребенок, — он засмеялся и положил руку ей на талию.

— Я стану взрослой, я обещаю, — она подняла на него свои большие голубые глаза.

Он обнял ее, закрыл глаза и вздохнул аромат ее золотых волос. Только с ней он может быть самим собой, не играть, ничего не придумывать. Как же с ней хорошо. Возможно, небеса и пожалеют его, и этот ангел останется с ним навсегда. Вика прижала голову к его груди и точно знала, что ее разум, навсегда будет биться в такт с сердцем Олега Аверсова. Она вздохнула запах его тела и лучезарно улыбнулась, новые ощущения принесли ей массу положительных впечатлений.

Вечер они провели, встречая рассвет на палубе яхты. Вика устроилась между его ногами, с тем чтобы, повернувшись к нему спиной, любоваться морем. Олег обнял ее за плоский животик. Свободный рукой он откинул волосы и поцеловал ее затылок.

— Лучшей ночи у меня никогда не было! — Прошептала Вика. Олег любовался ее профилем, он улыбался в темноте. Он закрыл глаза и вдыхал сладкий запах ее волос. Страсть уже взрывалась в его теле, он повернул Вику к себе лицом и завладел ее красивым ртом. Она тут же ответила на его поцелуй, запрокинула руки ему на плечи. Она так сильно хотела его целовать. Олег вдруг резко отстранился. Он схватил ее за локти и опустил глаза.

— Что-то случилось? — Прошептала девушка. Она пыталась понять его, заглядывая в глаза.

— Я не должен, — Олег поднялся, — я не смогу.

— Прости меня, — Вика тоже поднялась. — Но, я смогу.

— Не в этом дело, Вика! — Олег взял ее руки в свои, он чувствовал, как она дрожит. — Я, умоляю, дай мне время. Не долго, но мне нужно разобраться в себе, в своих чувствах.

— Ты…. — Вика не знала, как подобрать правильно слов. — Я не привлекаю тебя?

Олег накрыл ее губы, своими тонкими красивыми пальцами.

— Ты для меня — все! Без тебя уже нет меня. Ты — моя жизнь, Вика. До тебя это был не я! Когда я встретил тебя, я понял, что жизнь состоит не только из похотливых страстей. Ты даже не можешь представить себе, что за разгульную жизнь я вел. Я потерял себя — во всех смыслах этого слова.

— Но, сейчас ты со мной. Я не могу даже подумать о том, чтобы мы расстались. — Она смотрела на него так невинно и преданно, что Олегу просто хотелось обнять ее и зарыться в ее волосах, зацеловать ее лицо, пальчики.

— Да, но мне нужно еще немного времени, чтобы совсем стать таким, чтобы не испачкать тебя.

— Я ничего не понимаю, — Вика замотала головой, как ребенок. — Это все отговорки. Ты, нужен мне любой, какой бы ты не был. Я не хочу тебя потерять, слышишь?

— Я боюсь, что причиню тебе боль. — Олег умоляющи, смотрел на нее.

— Я не боюсь боли! — Вика не упускала его руки.

Олег притянул ее к себе и прижал к груди. Она была такая маленькая и хрупкая. Он поцеловал ее в лоб.

— Я хочу кое, что тебе показать. — Он повел ее в каюту. Олег включил яхту, и они отправились в море.

Он остановил яхту посередине моря, в черной ночи.

Они лежали на палубе и смотрели на небо, усыпанное яркими звездами.

Они смотрели друг на друга и улыбались. Казалось, что, даже не касаясь друг друга, они одно целое.

8 глава

Сегодня Виктория выглядела особенно восхитительно. Олег поднялся с дивана, подошел к лестнице и поднял глаза…

И замер, приоткрыв рот. Она стояла наверху лестничной площадкев вечернем платье с широкой юбкой без бретелек, из мерцающего белого атласа, с тесно облегающим корсажем, расшитым морским жемчугом и стразами. Вика удивленно приподняла брови и пожала плечами. Олег подскочил к ней и взял за руку. Он смотрел на нее своими пронзительными фиолетовыми глазами и коснулся своим лбом ее.

— С Днем Рождения, дорогая! — Прошептали его губы и слились в поцелуи с ее ртом.

В гостиной на них смотрели и захлопали в ладоши. Олег смутился и опустил голову, Вика провела пальцами по его подбородку, и он поднял на нее свои красивые глаза. Она жаждала еще поцелуев, но Олег обнял ее за талию, и развернул к себе спиной, а она прислонилась к нему, обхватив его сильные руки.

— Ребята, улыбнитесь! — Николай подскочил к ним и быстро сделал фотографию.

— Ну, что ты делаешь? — Засмеялся смущенно парень, — я так не люблю фотографироваться.

Олег спрятался за каскад ее золотых волос. Его губы прижались к впадинке на шеи, оставляя на коже огненную страсть и дрожь. Вика закрыла глаза, отдаваясь его губам. Олег повернул ее к себе и, сжав ладонями, лицо поцеловал в носик. Вика звонко рассмеялась.

Николай протянул им готовую карточку из «Полоройда».

Мадам Лоран со слезами на глазах смотрела на свою уже восемнадцатилетнею преемницу. Вика, улыбалась и принимала поздравления. Гостей было много. Олег был рядом, она держала его за руку и была необыкновенно счастлива.

— Тебе, сегодня можно пить шампанское, — шепнул ей на ухо Олег.

— И, не только это?! — Вика прихватила его мочку губами.

— Пойду принесу нам по фужеру, — Олег отошел.

Олег отошел от девушки к барному столику, шампанского не было, и он налил красного вина.

— Я хочу поздравить тебя тоже дорогая, — за спиной послышался любимый голос и Вика обернулась. За год Николай совсем вытянулся и повзрослел. Он отпустил свои черные волосы, и они каскадом спадали на плечи. Парень застенчиво протянул ей сверток.

— О, Николай, я люблю тебя! — Вика обняла его — Даже не вериться, что я на год взрослее.

Олег поднял глаза и заметил, как Вика обняла Николая. За спиной прошел официант, но почему-то Олег с двумя бокалами вина резко обернулся и задел поднос. Тонкое стекло разлетелось в руках, а вино залило его бежевую одежду, некрасивыми красными пятнами. С подноса полетела посуда, и Вика подняла голову.

— О, Господи! — Вика подбежала к парню. Она схватила его за руки, он порезал ладонь, и они испачкались в крови.

— Ой, Вика, ты сейчас вся испачкаешься. — Олег пытался убрать руки.

— Нет, нет, нет. — Вика как сумасшедшая хватала его за руки. — С тобой все в порядке?

— Конечно, я думаю, нам стоит помыть руки и привести себя в порядок, — Олег пытался улыбаться, но в сердце затаилась тревога. К ним подошла мадам Лоран.

— Олег пойдем, тебе обработают рану.

— Я приношу свои извинения, за неудобства. — Олег сжимал кулаки, чтобы остановить кровь. — Я, наверное, поеду домой приведу себя в порядок, а потом заеду за тобой дорогая.

— Я поеду с тобой, — Вика не могла понять, той тревоги, что зародилась у нее в сердце.

— Я, думаю, что тебе, лучше остаться с гостями. — Олег поцеловал ее в лоб. — Я, скоро буду.

— Вика, тебе сестра звонит, — к ним подошел Николай.

Олег улыбнулся и вышел из дома. Вика схватила трубку.

— Привет, дорогая, родная! Тебя тоже с Днем Рождения! Ты уже где? Когда прилетает самолет? Через два часа? О Боже, я тебя увижу? Конечно, я надела твое платье. Спасибо, оно прекрасно подошло по размеру. Ты, приготовила мне сюрприз? Лерочка… — Вика рассмеялась, хорошо, я постараюсь. Целую и жду тебя!

— Что она сказала? — Мадам Лоран обняла девушку.

— Она хочет, что бы я сама ее встретила в аэропорту. Она приготовила всем сюрприз. Она наденет, такое же платье как у меня!

— Нет, оставайся дома, я сам заберу твою, сестру с аэропорта. — Олег уже ехал обратно, когда, Вика сообщила, что собирается опробовать свой новый подарок — красного «Мерседеса».

Он развернул машину и поехал обратно, по дороге вновь набрал номер Вики.

— Ты меня послушалась? — Он ухмыльнулся.

— Нет, — Вика уже заводила мотор.

— Я так и думал. Если я приеду первым, как выглядит твоя сестра?

— Ты догадаешься! — Вика отключила телефон и мотор заревел.

Олег усмехнулся и прибавил скорости.

До аэропорта он добрался быстро и, закрыв машину, направился в зал ожидания.

Он зашел в холл, и оглянулся. Народу было не много, но даже среди всех, выделялась она. Девушка стояла в центре зала и словно беспомощный ребенок оглядывалась вокруг. Олег усмехнулся быстроте ее вождения и направился к ней. Она была прекрасна в своем белоснежном, вечернем платье, среди обыкновенных людей. Она подняла глаза и увидела, самого красивого мужчину. И он шел к ней.

— Вика, я, просто, не ожидал, что ты так быстро ездишь. — Он взял ее руки в свои. Девушка даже слов не могла найти, слушая его бархатный голос. Его руки, были такие теплые.

— И, где твоя сестра, ее Валерия зовут? — Олег оглянулся.

— Да, — кивнула девушка. — Может она уже дома? Взяла такси и отправилась сама?

Олег удивленно посмотрел на девушку, и она пожала плечами. Валерия видела фотографии Олега, но она даже, и представить не могла, на сколько он прекрасен собой. Ей вдруг так захотелось побыть еще хоть не много с ним. Ведь, это так же и ее День Рождения! Да, она не так удачлива, как ее сестра, но ей очень хотелось почувствовать себя хоть раз Викторией. Ощутить всю любовь, которая всегда доставалась сестре, побывать в этом чистом, недосягаемом образе безупречного ангела.

— Вика, ты, можешь, ей позвонить? — Олег явно нервничал.

— Я пыталась, но телефон не отвечает. — Валерия решилась. В школе, они часто баловались так, подменяя друг друга, но не на всех уроках, ведь даже там, Вика, была лидером.

— Я просто обещал, приехать сегодня к своему другу. У него сегодня вечеринка. Жена родила ему сына, они все дома. Это не займет много времени.

— Конечно, — кивнула Валерия. — Почему бы и нет?

Она одарила его одной из самых красивых улыбок. Он открыл ей дверцу в машину.

— Ты, самая, красивая девушка, и ты моя!

Пока он обходил машину, девушка, хотела сказать ему правду, но, когда он сел рядом, она вдруг замерла. Олег посмотрел на нее и Лера, утонула в синих глазах.

В бледном свете приборной доски Валерия не отрываясь, изучала темный профиль, наблюдала, как ветер шевелит густые волосы, удивляясь, смогла бы она забыть все и влюбиться в этого мужчину. В Париже ей назначали свидания, но кроме отвращения, она не испытывала ничего. Олег положил руку ей на бедро, и она вздрогнула. Зачем, она сделала эту глупость? Никто не целовал ее и не обнимал её уже так давно, что от прикосновения его красивых пальцев замерло дыхание, а по телу разлилась сладкая истома. Автомобиль свернул к частной проселочной дороге и через несколько километров их взору открылся великолепный трехэтажный особняк, построенный в смешанном европейском стиле. Он был с виду мрачен и угрожающе, возвышался над обрывом.

Огромные арки, подкрепленные мощными колоннами, составляли главную часть веранды этого дворца. За домом широкая каменная лестница вела вниз, на песчаный пляж моря. Около дома под зонтиками с разными лампочками были установлены столики. Гости прохлаждались около огромного голубого бассейна, освещенного мягким зеленым светом. Кто-то гулял по пляжу, не которые стояли, образовав кружок и вели светскую беседу. Официанты с подносами в руках проходили мимо гостей. Олег припарковал автомобиль в конце ряда роскошных и дорогих иномарок. Он открыл дверцу и подал руку. Валерия не хотела выходить.

— Малыш, это не долго, потом, я обещаю, что увезу тебя к себе, где мы останемся, только вдвоем. — Он поцеловал ее руку. И Лера решила поскорее выйти из салона.

— Олег, я должна, кое в чем признаться тебе, — голос ее дрожал.

— Тише, — он ласково провел большим пальцем по ее губам. Его рот опустился к ее мочке ухо, и он вздохнул аромат ее волос.

— Я хочу все признания услышать сегодня ночью, — шепнул ей, — когда ты просто будешь стонать в моих руках!

Валерия отстранилась от него, отвернувшись в сторону. Ей, вдруг стало холодно, и она поежилась, скрестив на груди руку.

— Олег, привет, — от группы гостей его окликнул приятный женский голос. К ним подошла миниатюрная брюнетка. Она чмокнула по-дружески парня в щеку и улыбнулась Валерии.

— А вы и есть та, прекрасная незнакомка, которая смогла, так радикально изменить Олега?

Валерия улыбнулась и опустила голову.

Елизавета Петровна Шелковская обнаружила сына в холле и скорее поспешила к нему.

— Прекрати пить! — Елизавета Петровна Шелковская выхватила из рук сына бутылку и виски.

— Мама, я не пьяный, — Павел едва мог говорить, глаза его закрывались. Он был готов упасть в любую минуту.

— Ты, просто чертовски пьян. Омерзительно!

Елизавета Петровна схватила его за руки и довела к небольшому фонтану в середине комнаты, в виде бронзовой девушке с кувшином, переливающей воду в широкий сосуд.

— Нет, — едва успел проговорить Павел, когда мать опустила его голову в бронзовый сосуд, наполненный холодной водой.

— Это праздник, для твоего рожденного сына, а не вечеринка со шлюхами, веди себя достойно! — Она подняла его голову и еще раз опустила лицом в воду.

— Мама, ну хватит! — Павел уперся руками в бронзовую девушку с задумчивым лицом.

— Она родила, тебе наследника, я не хочу, что он всю жизнь выплачивал твои долги.

— Где моя жена? — Паша оглянулся и встряхнул головой.

— Откуда мне знать, где эта девка?

— Анжелина, я люблю тебя! — Закричал он, размахивая руками.

— Ради памяти отца, веди себя прилично. Перестань дурачиться!

— Прекрати, мама! — Павел поднял руку, второй ладонью он зачерпнул воды и жадно припал губами, — как же я хочу пить! Где мое виски? Где моя жена?

— Послушай меня, — Шешковская развернула его к себе и попыталась встряхнуть. — Подумай о себе, обо мне. Тебе нужно понять, Павел — ты единственный наследник, всего, что у нас есть. Все принадлежит тебе!

Павел с усмешкой посмотрел на нее и вдруг принялся громко смеяться. И так же внезапно остановился. Он наклонился к матери и злобно посмотрел на нее.

— А, ты меня спросила, мне все это нужно? — Павел скинул с плеч руки матери. Он отвернулся от нее и сам окунул голову в воду. Она смотрела на своего красивого и несчастного сына. Ей было жалко его, и она не могла ему сейчас ничем помочь, даже деньгами, как она обычно привыкла решать все свои проблемы.

— Павлуша, когда ты прекратишь пьянствовать? В детстве ты обещал, что никогда не повторишь ошибки отца. — Она смотрела, как сын стряхивает с волос воду.

— Не утомляй меня. Иди, найди Анжелину. Черт возьми, как болит голова! Где моё виски? — Он дотянулся до бутылки и припал к горлышку, как к источнику жизни. Елизавета отвернулась, спиртное убило ее мужа, а теперь губит ее сына.

— Я пойду, принесу тебе аспирин, — она скрылась в холле, простучав высокими каблуками по мраморному полу.

Олег, придерживая за локоть Валерию, появился в сумраке холла. Девушка с опаской оглядывала высокие потолки.

— Чей это дом? — Шепотом спросила Лера.

— Моего лучшего друга. Он отличный парень. Тебе лучше подождать здесь. Комнат здесь, очень много. Я его найду, или его жену и тут же спущусь.

Валерия кивнула. Хотя ей очень не хотелось оставаться одной в этом месте, которое напоминало ей склеп. Она проследила, как Олег быстро проскочил по лестнице и оглянулась. На мраморном черном столике стоял телефон. Девушка подскочила к нему и набрала номер сестры.

— Виктория! — Голос ее дрожал.

— Валерия?! — Вика судорожно сжала трубку. — Что случилось? Я жду тебя в аэропорту.

— Ника, прости меня. Я, не понимаю, почему так получилось, но вышло недоразумение. Твой Олег, он, вероятно, принял меня за тебя, и привез меня на эту вечеринку?

— Но, как ты не сказала ему?

— Я, пыталась, но он все время шутил. Вика, он не поверил бы. Я одета как ты! Вика, пожалуйста, я все объясню потом, забери меня отсюда. Мне страшно, я никого не знаю!

— Успокойся, и скажи где вы?

Валерия назвала адрес, успев прочитать название улица, когда они приближались к дому. Девушка положила трубку, и сжала кулачки. На полу у высоких колон кто-то находился, она ощущала это все кожей, повсюду стояли керамические вазы. Девушка чувствовала, что за ней кто-то наблюдает, скорее всего, престарелые дамы из старинных картин в тяжелых рамах. Она прошла чуть дальше, вдоль стены.

Павел сделал глоток и повернулся. Он увидел девушку. Он спрятался за колонну, наблюдая как, она повернулась. Парень смотрел на ее спокойный профиль, а через минуту девушка повернулась лицом. Павел замер, он узнал бы ее из тысячи женщин. Белоснежная кожа лица, розовые губы и столь голубые глаза, он встречал только один раз в жизни — на пляже. Но, тогда он дал ей возможность сбежать, но не теперь. Он смотрел, как она встряхнула головой, и каскад золотых волос рассыпался по плечам.

Отец этих девчонок, убил его родную сестру, единственного человека. Ярость и месть вновь закипела в его пьяной голове. Он уронил бутылку, Валерия вскрикнула, и он одним прыжком оказался около нее.

— Привет, — на его лице торжествовала злобная улыбка.

Виктория напряженно вцепилась пальцами в руль «Мерседеса», и мчалась как, только умела. Девушка включила дворники, когда закрапал дождь. По радио объявили ветер и сильный ливень, музыка заиграла что-то быстрое, придавая адреналина в крови, таким же любителем бешеной скорости. Вика посмотрела в зеркальце заднего обзора. Мимо с шумом промчалась фура, ослепив ее желтыми фарами. Ее тревога за сестру переросла в панический страх. Все эти годы, после смерти родителей, она оберегла ее, хранила, но не смогла, как и в прошлый раз уберечь от беды. Перед глазами предстал дом отца, кирпичный камин и их вечерние сказки, которые они читали, обнявшись в одном кресле. Вот совсем маленькие они учатся плавать, смеются и просто дурачатся. Но, после, того как с Лерой случилась беда, она перестала смеяться, мало разговаривала. Вика сама не знала, как бы она повела себя на месте сестры. Но, она знала точно, что за сестру она всегда готова умереть.

— Нет, — закричала Валерия, но Павел прижал ладонь к ее рту и буквально вжал ее в колонну. Другой рукой он, схватил ее за затылок. Она закрыла глаза.

— Вот, уж не ожидал, такого подарка судьбы, — он провел губами по ее шеи. Лера почувствовала, как её начинает тошнить от его запаха спиртного. Она ударила его кулаком по бедру. Он вскрикнул и слегка отпрянул. Лера попыталась оттолкнуть его, но Павел, ударил ее по щеке. Девушка упала на пол. Павел подскочил к ней и грубо поднял.

— Я тебя убью, шлюха, — он схватил ее за подбородок. По лицу девушки текла кровь. Лера смотрела на него, чувство страха в ее глазах заводило и возбуждало его. Она уперлась локтями ему в грудь.

— Ты, поддонок! Такой же, как все твое семейство! — Процедила девушка.

— Я буду убивать тебя медленно, — Павел держал ее за запястья. Он приблизился к ее губам. — А для начала, я сделаю с тобой, то, что мне очень хочется!

Она плюнула ему в лицо. Павел с размаху влепил ей еще одну пощечину. Девушка отлетела в сторону и ударилась головой о колонну. Она медленно сползла на пол.

— О, нет, нет, крошка, — Паша подскочил к ней, — умирать еще слишком рано. Развлечение только начинаются!

Олег поднялся на третий этаж и наткнулся на мать Павла.

— Зайди, Олег, у меня будет с тобой серьезный разговор!

Олег закрыл за собой дверь.

Павел занес девушку в кабинет, в самом дальнем крыле дома, и бросил на софу. Он закрыл дверь на ключ. Включил музыку в музыкальном центре и подошел к ней. Он смотрел на нее, беспомощною и красивую. Он хотел ее! Парень принялся раздеваться. Она пришла в себя и схватилась за голову. Глаза ее в ужасе расширились, когда она увидела, что он уже снимает рубашку. Она вскочила с дивана и хотела забежать за стол, но Павел быстро ее нагнал и сбил с ног, грубо повалив на пол.

— Нет, — Лера оцарапала его лицо.

— Сучка, — парень вновь ударил ее. Она заплакала. Он прижимал ее к полу.

— Тебя все ровно, посадят, — девушка пыталась сдерживать рыдания. Она не хотела плакать. Его самодовольная ухмылка выбила ее из сил. Платье с треском разошлось пополам, она вздрогнула и вскрикнула, уперлась локтями ему в грудь.

— Ты — моя! — Он облизал ее щеку, — Я хочу, чтобы, ты орала от боли! Я буду делать тебе больно!

Девушка отвернулась и увидела под столом закатившуюся бутылку. Она схватила ее и разбила о голову парня. Вскочив, Лера побежала к двери, и принялась, усиленно ее дергать. Но, дверь не подавалась и она зарыдала. Павел медленно поднялся, встряхнул головой, и подскочил к ней. В руке у него блеснул ножик.

— Ты меня разозлила, игры закончились, детка.

Дождь усилился и шумом лился на ее лобовое стекло. Вика, совсем не видела дороги, она снизила скорость, боясь, что вообще не справится с управлением. Она держала руль, другой рукой потянулась к сумочке, где лежал телефон. Вика пыталась набрать номер Олега, но телефон не отвечал. Вдруг раздался громкий встречный сигнал, и девушка резко оторвала глаза от телефона, на нее мчался автомобиль. Вика повернула руль вправо, «Мерседес» подскочил на обочине и опустился задними колесами в канаву. Вика задохнулась от ужаса, встречный быстро промчался. Девушка опустила голову на руль, и ее плечи затряслись от слез.

Она открыла дверь и, не раздумывая, выскочила в ливень. Ноги потонули в грязи. Она обошла машину, посмотрела на «утонувшие» колеса. Она вновь прыгнула за руль. Зажгла сцепления, включила фары, но «Мерседес» всего лишь безжалостно ревел и не трогался с места.

— Господи, ну помоги же мне! — Закричала она. На дороге замелькали желтые фары, она выскочила из машины и, размахивая руками, встала посередине дороге.

— Помогите, — завизжала Лера, когда Павел резко прижал ее к стене.

— Иди, же ко мне, — он провел кончиком ножика по ее шее. Он повалил ее на пол, раздвигая ногами ее бедра.

— Нет, — зарыдала Лера, слезы смешивались на щеках с кровью. — Не надо, нет.

Она закрыла лицо руками. Его губы прижимались к ее шеи. Она боялась пошевелиться, чувствуя лезвия ножа на щеке. Она закрыла глаза, его руки блуждали по ее тонкому телу. Но, ей нужно бороться за свою жизнь, она не должна допустить того, что бы этот поддонок изнасиловал ее еще раз. Она даже полюбить никого не успела, ни успела, забыть весь этот кошмар! Лера открыла глаза и увидела взошедший над ее лицом нож.

— Нет, — она откатилась, и он воткнул нож в ковер. Она оттолкнула Павла в сторону.

— Я убью тебя! — Закричал он и выдернул нож, он вновь взмахнулся, но девушка увернулась, но лезвие прошлось по плечу. Из-за душевной боли, она уже не чувствовала физической. Павел, схватил ее за ноги и принялся резать их ножом. Она сопротивлялась, но боялась, что он доберется до лица.

— Я убью, тебя, я убью тебя! — Кричал Павел, нанося на ее руки ножевые ранения. Валерия уже не в силах была сопротивляться, она чувствовала, как теряет сознание.

— Павел! — Олег схватился за ручку за двери. — Павел, открой дверь! Павел!

Валерия слышала, как за дверью кричали, но сама она уже ничего не смогла произнести. Лезвие ножа возносилось над ее лицом.

Олег толкнул дверь плечом, и она поддалась. Он влетел в комнату. Валерия смутно видела его фигуру, но закрыв глаза, потеряла сознание.

— Я убью тебя! — Закричал Павел, держа двумя руками нож. Он уже занес его над горлом девушки, как сильные руки Олега сжали его пальцы.

— Нет! Прекрати! — Олег был в шоке.

— Я должен убить ее! Я должен! — Кричал Павел.

Олег выхватил упавший нож и поднял на ноги Павла.

— Ты сума сошел? Павел? Что ты наделал? — Олег толкнул его в плечо. Он разъяренно смотрел на парня.

— Ты ничего не знаешь. — Павел принялся плакать, — это она и все ее семейство виновато в том, что у меня никого нет!

— Что за бред?

— Отдай мне нож! — Павел взял его за руку.

Валерия схватилась за голову и приподнялась на локте. Она смотрела на открытую дверь. Одно желание выбраться из этого ада, толкала ее медленно подняться. Но у нее ничего не получалось, ноги не подавались.

— Я все ровно убью ее! — Павел попытался отстранить Олега.

— Заткнись! — Олег ударил его кулаком по лицу, так, что юноша обессилено упал. Тяжело переводя дыхание, Олег повернулся…и встретился со взглядом Виктории.

— Виктория, — Валерия повисла у нее на шеи, но вновь потеряла сознание, медленно сползая на пол и оставляя кровавые полосы на белом, платье. Ее мокрые волосы свисали на плечи, холодная вода струилась по лицу.

— Виктория, — тихо прошептал Олег, смотря в ее наполненные ужаса и страха глаза. Ее рот приоткрылся, а взгляд опустился на его испачканную кровью рубашку и руку, в которой он сжимал нож. Она подняла небесно голубые глаза искрящиеся слезами, рот исказился, из горла вырвался тихий душевный стон, неподдельных страданий. Она закрыла рот рукой тыльной стороной ладони и зарыдала. Олег закрыл глаза и опустил голову.

— Виктория, я все тебе объясню, — Олег приблизился к ней.

— Не подходи! — закричала она, вытягивая руку. — Не приближайся!

Она помогла подняться сестре. За спиной уже слышались шаги приближающихся гостей, но девочки успели выскочить со стороны сада.

— Кто-нибудь, вызовете милицию!

— Никакой милиции! — Елизавета Петровна Шелковская закрыла двери и задернула шторы.

Виктории казалось, что огромный земной шар разлетается на самые мелкие осколки. Острые стекла режут и ранят, оставляя кровавые следы на ее душе. Она почти ничего не помнит, только как сажает сестру в машину и увозит подальше от этого мира лжи, горести и слез. Она захлопнула дверцу «Мерседеса», и дрожащими руками включила зажигание.

Павел Шелковский захватил свою жену и помчался за ними в погоню.

В этот же вечер по радио сообщили, что Павел Аркадьевич Шелковский и его супруга Анжелина Шелковская погибли в автомобильной катастрофе. И оба были абсолютно пьяны.

Дрожащей рукой Виктория отключила приемник в машине и прибавила скорость. Слезы ручьем текли по ее щекам, а перед глазами стоял Олег, в своей светлой бежевой рубашке, сжимая в руке нож.

Вика посмотрела на сестру, сидящею рядом. Ее лицо было покрыто синяками от ударов, везде кровь, а пустой отрешенный взгляд смотрел в окно. Вика остановила машину.

— Прости меня, — голос ее дрожал, она прикоснулась к холодной руке сестры. Но, та резко отдернулась.

— Они, они все продумали! — Закричала девушка.

— Валерия, я не знала, что Павел Шелковский его друг. Прости меня. — Она закрыла лицо руками. — Я бы никогда этого не допустила.

— Только не вези меня в больницу, — тихо попросила Лера.

— Посмотри на меня, пожалуйста.

Но Валерия не поворачивалась, нервно сжимая пальцы. Вика осторожно прикоснулась к ее подбородку и повернула ее лицо к себе.

— Ты сможешь меня простить? — Она заглянула в ее несчастные глаза и обняла. Валерия ничего не ответила, она тихо зарыдала.

Сестры крепче обнялись, и, покачивая друг друга, они некоторое время просидели еще в машине.

9 глава

Виктория вздохнула и прижала дочь к груди. С того дня прошло пять лет, казалось кошмар закончился, навсегда, но как так вышло, что этот человек вновь вторгается в ее жизнь. И как же долго, ночами она представляла их встречу. Она не могла не думать о нем, ведь он стал частью ее самой, словно забрался в душу и похитил сердце на всю жизнь. Ей, хотелось подойти к нему, посмотреть в глаза, дотронуться до его красивых тонких пальцев. Сердце билось так сильно, что было тяжело дышать. Она закрыла глаза и ощутила теплоту его дыхания на своих губах. Она хотела к нему!

— Заткнись! И делайте, что мы говорим!

Вика резко открыла глаза. Николай сжимал ее руку.

— Ник, что происходит? — Вика встревожено всматривалась по сторонам. По проходу пробежали двое мужчин и с грохотом ворвались в кабину пилотов. Темнокожий мужчина держал в руке, что-то похожие на взрывное устройство. С отрешенным взглядом, он оглядывал запуганных пассажиров.

— Мы убьем вас, — кричал высокий, худой мужчина, срывая со стены пожарный топорик. Темнокожий отпил из бутылки спиртное и ударил по голове Михаила.

— Хорошо, мы будем, делать все, что вы захотите, — Олег поднял руку, — не бейте его!

— Убирайся, — «Худой» вытолкнул Михаила из кабины.

— Олег! — Вскочила Вика, — Что там происходит?

Она бережно подала спящею дочку на руки Николаю, и поднялась. Ее взгляд был устремлен только на кабину пилотов.

— Олег! — Шептали губы девушке. — Только бы с ним ничего не произошло! Она хотела направиться к нему, но Ник схватил ее за руку.

— Нет, Вика, ты не должна идти. Сохраняй спокойствие!

— Ник, я нужна ему! — Она вырвала руку и укоризненно посмотрела на друга. Вика подошла к Михаилу, который держался за голову.

Один из бандитов достал пистолет и направил на пассажиров. Кто-то завизжал, и он безумно закричал.

— Заткнитесь! Никому не вставать!

Пока они отвлеклись, Олег мгновенно изменил код радиоотметчика на 7500 — условный сигнал об угоне воздушного судна. Он быстро включил передатчик и тихо сказал.

— Девять шесть один — угон!

Командир другого самолета подтвердил прием.

— Скотина, — бандит ударил кулаком Олега по голове — ты передал об угоне!

— Не-ет! — Вскрикнул скорее от боли Олег.

Второй угонщик, оскалив зубы, объявил по трансляции всем пассажирам.

— Мы захватили самолет. Курс изменен. У нас бомба, и мы готовы ее взорвать. Мы не боимся погибнуть!

Люди в ужасе закричали, но раздался выстрел. Наступила тишина.

— Что вы хотите? — Как можно спокойнее спросил Олег.

— Мы направляемся в Австралию, — закричал худой, — измени курс.

— В Автралию? — Воскликнул Олег — это 10–11 часов полета, это — невозможно!

— Возможно, — разъяренный темный приставил пистолет к виску Олега. — Я, сейчас продырявлю твою башку, и посажу за штурвал второго болвана.

Олег пожал плечами, почувствовав, террорист перезарядил пушку.

— Нет, — подскочила Вика, — Я не позволю, вам причинить ему вреда. Не трогайте его!

Она хотела подскочить к нему, но худой перехватил ее и прижал спиной к своей груди, обхватив за шею.

— Нет, Вика! — Закричал Олег. — Не трогайте ее!

— Я убью, — прошипел со злобой бандит, — я убью любого, если мы сейчас же не изменим курс!

Олег показал на топливомер.

— Смотрите, осталось 14 тонн, а в час уходит 5. До Австралии не дотянуть.

Темный ткнул ему в лицо рекламный проспект самолета.

— Ты — блефуешь! — Заорал он, тыча пальцем в страницу с фотографиями самолетов компании. — Боинг покрывает восемь тысяч километров за 11 часов.

— Это с полными баками, — попытался объяснить Олег, — Но мы заправились не полностью, посмотрите на приборы.

— Делай, что я говорю, или я начну стрелять по всем подряд, а в первую очередь начну с твоей подружки.

Вика попыталась освободиться, но мужчина прижал ее сильнее.

— Да, да, — Олег поднял руку, соглашаясь на все условия террористов. — Только отпустите девушку!

— Нет, она слишком хороша, — усмехнулся бандит и второй рукой поднес бутылку к губам. Вика отвернулась. Она почувствовала, как капли спиртного облили ее волосы и плечо. Она смотрела на красивый профиль Олега. Слезы заполняли ее глаза. Ей хотелось обнять его, прижаться к его груди. Он словно прочитал ее мысли и поднял глаза. Его фиолетовые глаза наполнены все также пониманием, но уже не той романтикой, а взрослой и холодной правдой недопонимания и недосказанных слов. Он отвел взгляд на приборы, а она словно под гипнозом продолжала смотреть на него, не замечая, как по щекам текут слезы.

Олег доложил, что он направляется в Австралию.

— Подтвердите запас топлива, — запросил диспетчер.

— Топлива на два с половиной часа полета.

— Оставайтесь на приеме, — сказал диспетчер. Олег подсоединил приемник, чтобы угонщики могли слышать ответы.

— Вам разрешено заправиться, а затем продолжить полет. У ваших угонщиков нет причин для беспокойства!

Темный схватил наушники и выключил микрофон.

— Зачем вы убиваете невинных людей? — Спросил Олег.

— Мы хотим, чтобы мир узнал о нас.

— Вы ненормальные! — Вика попыталась отстраниться.

— Замолчи, пока я не сделал с тобой, то, что мне так хочется, — он провел губами по ее шеи, девушка отдернулась и вскрикнула.

— Убери от нее руки! — закричал Олег.

— Заткнись или я пристрелю ее прямо сейчас, — темный поставил пистолет к ее лбу. Вика задрожала, но все же не оставляла попыток отстраниться от террориста. Террорист посмотрел на лобовое стекло, обратив внимание, что они летят по береговой линии.

— Почему, ты летишь вдоль побережья? — Закричал взбешенно он. — Разворачивай самолет!

— Жить осталось тридцать минут! — Олег постучал по топливомеру.

Темный свирепо посмотрел на Олега и вдруг ударил его бутылкой по голове.

— Не хочу этого слышать! — орал он, обезумев от ярости.

— Не бейте его! — Вика вцепилась зубами в руку бандита и оттолкнула его. Она подскочила к нему и прижала его голову к груди. Сознание возвратилось, и Олег увидел ее голубые глаза. Он встряхнул головой. Бандит заломил руки девушки за спину, отстранив от Олега.

— У нас нет топлива!

— Неважно, лети дальше!

Олег взглянул на приборы, и лоб покрылся мелким потом. Правый бак: стрелка на нуле. Самолет отклонился от курса — правый двигатель остановился, и левый вскоре выберет остатки топлива. Олег взял микрофон, и обратился к пассажирам.

— У нас заканчивается топливо. Один двигатель остановился, а второму остается работать несколько минут. Я готовлюсь к аварийной посадке.

Раздался плач и стоны. Люди кричали, повыскакивали со своих мест. Николай прижал к себе Алину. Девочка проснулась и принялась плакать.

— Все хорошо малышка, — Николай гладил ее золотые волосы.

— А, где мама? Я хочу к маме!

— Мамочка, сейчас подойдет.

Михаил просил всех оставаться на своих местах. Он помогал людям подготовиться к вынужденной посадке. Началась борьба за спасательные жилеты.

— Сохраняйте спокойствие, — пыталась говорить стюардесса, но голос ее дрожал и срывался.

Олег теперь управлял самолетом, превратившегося в тяжелый планер. Тяги не было и рули стали бесполезны. Террорист схватился за штурвал.

Олег пытался оттолкнуть его. Он делал все возможное, чтобы самолет не вошел в смертельное пике. Он должен был сделать вынужденную посадку прямо в море. Михаил подскочил к Олегу, но бандит не давал ему приблизиться.

— Я должен помочь командиру, — решительно заявил он.

Он бросился на свое место, посмотрел вперед через лобовое стекло.

— Боже правый! — воскликнул он.

На скорости 370 километров в час Боинг мчался всего лишь 45 метрах над поверхностью воды. Михаил взял на себя штурвал.

— Бога ради, дайте нам это сделать самим! — закричал он.

Олег старался сделать так, чтобы самолет проскользнул по-полной остановки, подобно отпустившему фал спортсмену на водных лыжах. Теперь оба пилота управляли самолетом одновременно. Они слегка подняли нос самолета, чтобы погасить скорость, которая теперь составляла 310 километров в час.

— Касание, — закричал Олег, когда консоль левого крыла задела вода.

— Ну, давай, малышка, не подведи нас, — твердил Михаил.

Поднимая за собой водяной веер, самолет заскользил по поверхности моря.

Люди кричали, бежали к двери, разбивали иллюминаторы. Кто-то толкнул Вику к стене. Девушка ударилась головой и медленно сползла в воду. Толпа неслась мимо. Николай прижимал малышку к груди, заметив, что Вика упала, он направился к ней. Но, его толкали, девочка плакала. Ник искал глазами Вику, как вдруг кто-то выдернул ребенка из рук. Он даже не смог понять, что произошло, удар по голове нанесли за спиной. Николай повалился в кресло.

Левый двигатель подрезал волну, крыло ушло вниз, и двигатель оторвался.

— Нет, нет, вставай, Вика! — кто-то схватил ее за плечи и сильно встряхнул. Она резко открыла глаза, перед ней был Олег.

— Олег, — Она кинулась к нему на шею. Они смотрели друг на друга, она проводила руками по его мокрым волосам. Они были так близко, их губы почти соприкасались. Вика закрыла глаза, прижала щеку к его щеке, он схватил ее за затылок и прижался губами к ее рту. Она ответила также сильно и страстно на его поцелуй. Она соскучилась по этим губам, самым красивым и нежным. Олег прижимал ее к себя, словно пытаясь соединиться с ней в единое. Он оттолкнул ее, так же резко, как и начал целовать.

— Где твой спасательный жилет?

Она пожала плечами. Он принялся снимать свой.

— Я больше не хочу тебя потерять! — Он одел на неё спасательный жилет.

— Олег, — она оглянулась. — О Боже, Олег! А где моя дочь?

Она ринулась в толпу, но парень схватил ее за руку и одернул к себе.

— Олег, найди ее!

Он схватил ее лицо ладонями и зашептал в губы.

— Пожалуйста, выбирайся от сюда. Я найду твою дочь, ты иди к выходу. — Он прижался лбом к ее лбу — Как же долго я тебя ждал!

— Олег, ты вернешь ее?

— Да. Иди. — Он толкнул ее. Вика оглянулась. Олег встряхнул руками мокрые волосы и сжал руку в кулак. Он поднес пальцы к губам и присел. Выбираясь из кабины, он сильно поранил ногу, из-за большой потери крови, он чувствовал, как теряет сознание. Она снова оглянулась, но уже была почти у выхода. Олег закрыл глаза. Но, через силу поднявшись, направился на поиски девочки. Он дотащил Ника до выхода. Ребенка нигде не было.

Фюзеляж наполовину развернуло, при этом хвост самолета лег на бок. И лайнер исчез в белом бурлящем водовороте.

Олег нырнул в тот момент, когда «Боинг» стал уходить на дно. Его бросало из стороны в сторону, но он успел разглядеть Вику. Она была рядом и тоже крутилась в этой воронке. Он схватил ее за руки и прижал к себе. Он постарался отдать еще немного своего воздуха, открывая рот губами. Они были так прекрасны под водой в пучине голубой пены и прозрачных пузырей. Она открыла глаза и обняла его, продолжая целовать.

Олег терял сознание. Он оттолкнул ее наверх и закрыл глаза. Вика почувствовала, что-то сильное схватило ее за локоть и потянуло ввысь. Олег медленно уплывал ко дну, исчезая в темноте воды.

10 глава

— Дмитрий, если ты будешь продолжать смотреть по сторонам, я снова забью тебе гол, — невысокий мужчина, в дорогом деловом костюме подтолкнул футбольный мяч в сторону восьмилетнего мальчика.

— Ни за что, — засмеялся Дмитрий Казанцев и на его щечках появились две симпатичные ямочки. Для своих лет, мальчик был высок, очень худенький с затейливой русой челкой, спадающий на лоб и голубыми, словно небо глазами. Дима разбежался и ударил ногой по мячу. Но, удар оказался сильнее, и мяч полетел в стену и отскочил в сторону фарфоровой китайской девушки. Статуэтка угрожающе, пошатнулась, но все же полетела на полю Красочные осколки разлетелись вокруг стеклянного столика.

— Господи! Прекратите же все это, — закричала Валерия Казанцева.

На нее поднялись глаза сына, такие же голубые и чистые как у нее в восемь лет. Мальчик отошел в сторону. Она проследила, как он подошел к мячу и поднял его. Дмитрий остался стоять в стороне.

— Валерия, мы опять тебе мешаем? — Мужчина хотел обнять ее, но девушка отстранилась от него.

— Ты уже переходишь все границы, Борис. — Она повернулась к нему. — Это, благородно, что ты решил взять на себя образование Дмитрия, пусть как тренер по футболу, ты видишь в нем будущего чемпиона, но не надо его баловать!

— Лера, Борис, добрый, — решил по детски заступиться Дима.

— Не называй маму по имени.

— Я сама, велела ему так.

— И ты еще называешь меня странным. — Борис развел руками.

— Я просил, чтобы ты купила мне этот мяч, но ты сказала… — Мальчик подошел к ней.

— Дмитрий, поднимись к себе в комнату! — Грубо перебила его Валерия.

— Но, мама.

— Делай, что я тебе сказала.

Нехотя мальчик поплелся по деревянной лестнице на верхний этаж. Борис подошел к столику и открыл бутылку газированной воды. Он предложил девушке, но она принялась собирать разбитую вещь. Борис включил телевизор.

— Ты разбил подарок моей сестры! — Девушка готова была расплакаться. — Тебя, вообще не волнует, то, что связано со мной. Я живу с тобой три года, а ты даже попытки не сделал, чтобы мы превратились в настоящею семью.

— Что тебе не хватает? — Борис развел руками. — У тебя большой дом, машина, я даю тебе денег! Ребенок полностью на моем обеспечение, что тебе еще нужно? Ты, всегда раздражена, я никогда не могу угадать твое настроение.

— А, ты не задумывался, из-за чего этого?

— Нет, я слишком занят, тем, чтобы обеспечить вас. Я зарабатываю деньги и у меня не всегда есть возможность изучать твоё настроение.

— Я хочу жить как все нормальные люди. Я не хочу, чтобы твои дружки спортсмены постоянно следили за мной. Я хочу найти работу! Я хочу быть свободной!

Наступила тишина. Борис посмотрел на нее и усмехнулся.

— Мы не муж с женой и я вправе, делать выбор.

— Да. — Борис кивнул. — Заставлять остаться тебя, я не собираюсь.

— Вот и замечательно. Я хочу сегодня же собрать вещи.

Валерия хотела пройти мимо, но он схватил ее за локоть.

— Только не заставляй бросать Диму спорт! Из него получиться хороший футболист.

— Я подумаю. — Девушка кивнула.

Ее взгляд остановился на пальцах, сжимающих ее руку. Он отпустил ее. Валерия кивнула. Она посмотрела в экран телевизора и услышала новость.

— Экстренное сообщение. Террористы захватили «Боинг». Лайнер совершил вынужденную посадку в океан. Первое число погибших около восьмидесяти человек…

Борис подхватил падающею девушку на руки. Она схватилась за голову.

— Борис, там моя сестра! Она летела эти рейсом!

Забираясь на спасательный плот, Михаил оглядел барахтающихся людей. Он искал Олега. К пострадавшим подплывали на лодках. В небе над морем кружились вертолеты. Через некоторое время Михаил заметил, как появилась голова Виктории, но она вновь нырнула. Он поплыл к ней. Он успел схватить девушку за локоть. Он знал, что Олег рядом.

Виктория открыла глаза. Она лежала на носилках, ее окружали люди в белых халатах. Девушка не обращая внимания на докторов, поднялась. На пляже творился настоящий хаос. Людей грузили на носилки, оказывали первую помощь, все смешалось в одну массу, отдыхающие туристы, пострадавшие, журналисты, полицейские. По — всюду были слышны, плач и крики.

— Вам лучше не вставать! — Медсестра попыталась накинуть на ее плечи плед.

— Где моя дочь? — Вика выпрямилась и оглянулась.

— Детей уже направили в отдельный корпус. Они все здесь!

— Она очень маленькая, ей всего три года, я должна ее найти. Скажите, что с ней все в порядке! — Вика вцепилась в руку девушки.

Ветер взъерошил ее спутанные мокрые волосы. Из ранки на голове текла кровь, но она не замечала этого.

Увидев, что на носилках понесли Олега, она побежала к нему. Она остановила спасателей и, когда его опустили, упала на колени. Девушка взяла его холодную руку в свою ладонь.

— Олег, скажи, что-нибудь, я прошу тебя, мой родной, любимый. — Она заплакала, прижала его пальцы к своим губам. — Олег, ты не должен меня оставлять! Я, я так много тебе еще не сказала. Я, должна тебе все объяснить.

Слезы бежали у нее по щекам, смешиваясь с песком и соленым ветром. На плечи опустились руки. Рядом стоял Николя.

— Ника, ему никто не поможет.

— Это неправда, — Вика обняла Олега. Она прижалась к его щеке.

— Он…мертв. — Николя опустил голову.

Она подняла голову, ее небесно-голубые глаза залитые слезами, с недоверием и злобой оглядели окружающих. Она смахнула ладонью слезы и легла на грудь парню.

— Олег, мы начнем, все снова. — Заулыбалась Вика. Она говорила ласковым и спокойным голосом. — У меня чудесная дочка, та о которой мы мечтали с тобой. Но, у нас тоже будут дети. Наши дети, мы будем растить их вместе. Олег я больше никогда тебя не оставлю.

Она вдруг принялась рыдать. Вика прислонилась лбом к его лбу. Ее слезы стекали по его щекам. Николай отвернулся и тоже тихо заплакал.

Она провела рукой по его мокрым волосам и медленно прикоснулась своими губами к его. Она оставила руку на его затылки, продолжая целовать его лицо.

Ей было все ровно, что журналисты фотографировали ее, она не замечала вокруг никого и ничего. Время остановилось.

К пляжу подъехал черный «Джип» за ним, еще несколько таких же больших машин. Едва «Джип» остановился, из него выскочил высокий бизнесмен. В расстегнутом пиджаке он побежал по песчаному склону. Из других машин по — вываливали охранники в черных костюмах.

— Олег, мы будем, жить с тобой. Только дай мне шанс, чтобы я смогла все исправить.

— Прекрати, — чьи-то грубые руки схватили ее и подняли с песка.

— Нет, — в истерике закричала девушка. — Не трогай меня! Нет!

— Вика! — Александр Сафин обнял ее. — Прекрати. Все кончилось! Этот человек умер.

— Неправда, — кричала Вика, — ты, мне лжешь!

Она вырвалась из его рук, но Алекс прижал ее к себе. Вика била его кулаками в грудь, ругалась, но он продолжал крепко ее сжимать.

— Вика, пора возвращаться домой! — Спокойно произнес Алекс.

— Алекс, — Вика, успокоилась и смахнула слезы. Она проследила, как Олега накрыли белой простыней. — Он еще жив, я слышала его сердце.

Она схватилась руками за голову и огляделась.

— Алекс, ты узнал, где наша дочь?

— Что? — Сафин был разгневан. — Вместо того, чтобы прощаться с ним, ты могла бы, хоть сейчас быть более разумнее.

Александр посмотрел на свою охрану и направился в сторону врачей и спасателей. Вика повернулась к Николаю. Он обнял ее.

— Слава Богу, ты жива! — Тихо произнес он.

— Уже нет! Я умерла вместе с ним!

* * *

— Я не знаю, — Александр Сафин, высокий и загорелый с яркими карими глазами и немного уставшим, но суровым лицом. Александр поднялся с кресла и запустил руку в волосы, затем медленно опустил ее на трубку телефона. В темном углу у камина, скрестив на груди руки, стояла Валерия. Борис сидел на диване, его отрешенный взгляд был прикован к девушке.

— Я не знаю, что ей сказать, когда она проснется. — Повторил Александр.

— Хочешь, я поговорю с ней, — предложила Валерия, подойдя ближе к нему.

— Нет. Я должен сделать это сам.

Валерия подошла к другой стороне дивана и присела на край. Борис посмотрел на ее красивый профиль и отвернулся.

— Как, скажите мне, объяснить Виктории, что наша дочь погибла? — Закричал Алекс, — Как мне посмотреть ей в глаза? Я должен был быть рядом. Я должен был лететь вместе с ней! Это я во всем виноват!

— Ты не виноват! — Валерия подошла к нему. Девушка положила руку ему на плечо. Алекс взял ее ладонь.

— Ей, нужно сказать. Я хочу, чтобы ты была рядом.

Виктория открыла глаза и зажмурилась. Солнечные лучи пробивались сквозь шторы и попадали на белоснежный потолок. Девушка поднялась, светло голубые стены продолжали кружиться, но она нашла в себе силы и подошла к окну. Девушка распахнула шторы и снова зажмурилась. В комнату вошел Александр, за ним сестра. Вика повернулась и облокотилась о подоконник.

— Привет, — Алекс старался не смотреть ей в глаза.

— Ты нашел Алину? — Вика подошла к нему. — Почему ты молчишь? Где моя дочь?

Он не отвечал. Вика перевела взгляд на сестру. Лера тоже отвернулась.

— Нет, — закивала головой Вика. — Нет. Вы от меня, что-то скрываете!

— Вика, — Алекс взял руки жены и хотел обнять ее, — нашей девочки не было среди спасшихся людей.

— Я тебе не верю, — она закрыла глаза. В горле встал ком, она чувствовала, как начинает дрожать.

— Я обзвонил все больницы, но ее нет и среди погибших. Вика есть надежда, что…

— Нет, — закричала девушка, — Она жива! Я знаю, что она жива!

Вика посмотрела на Валерию, которая стояла у двери и плакала.

Вика попятилась спиной.

— Вика, мы будем продолжать искать! — Алекс готов был сам расплакаться.

Девушка еще раз взглянула на них и ринулась назад. Она даже сама не осознавала, какие силы ей помогали. Вика вскочила на подоконник и распахнула окно. Поток свежего воздуха поднял волосы и нахлынул на лицо волнующий прохладой.

— НЕТ!!! — Алекс подскочил к жене, Лера тоже подбежала к ней.

Вика, шагнула в воздух. Никогда, она еще не чувствовала, столько свободы и не была столь спокойна, как в том момент, когда ее тело приобрело невесомость.

11 глава

Виктория открыла дверь и, закрыв глаза, шагнула в детскую комнату. Одной рукой она придерживалась за стену, а второй сжимала трость. После того, как она упала с третьего этажа, девушка сломала ногу и вот уже третий месяц хромала.

Вика оглянулась, кроватка аккуратно прибрана, игрушки разложены по полкам, кукольный домик и гигантские зверюшки, продолжали ждать свою маленькую хозяйку. Вика не заходила в ее комнату с того дня как произошла трагедия. Но, сегодня был особенный день.

Вика подошла к столику и взяла в руки золотую рамку с фотографией дочери. Слезы побежали по ее щекам. Девушка опустилась в кресло, почувствовав, что в бок, что-то уткнулось. Она пошарила рукой и достала белую мышь, с красным бантом и улыбкой напоминающей кусочек сыра. Прижав игрушку к лицу, девушка зарыдала. Дверь тихо открылась и вошла Валерия.

— Прости, — она опустила голову, — я думала, что здесь никого нет.

— Проходи, — Вика быстро смахнула слезы.

— Ты не должна прятать свои слезы, — Лера опустилась перед ней на колени. Она обняла ноги сестры и положила голову ей на колени. Вика дотронулась до ее волос, как когда-то в детстве, когда они остались совсем одни.

— Сегодня, особенный день, — тихо произнесла Вика.

— Я знаю.

— Сегодня ей исполнилось бы четыре года, — Я принесла ей подарок.

Вика опустила руку в карман и достала маленький медальон.

Лера посмотрела на золотую вещь, потом перевела встревоженный взгляд на сестру. Девушка взяла ее руку в свою и прижалась к ней щекой. Вика сжала пальцы в кулак.

— Они найдут ее, обязательно найдут, потому что она жива, я чувствую это всем сердцем. Я слышу ее!

Валерия закивала головой.

— Дима часто вспоминает Алину.

— Правда? — Вика перевела взгляд на сестру. — И, что же ты ему отвечаешь?

— Я не знаю, что ему говорить, он умный мальчик все сам поймет.

— Я никому не разрешу думать, что Алины больше нет. Она вернется! Они найдут ее! Он вернет мне дочь!

Валерия обняла сестру, и Вика громко зарыдала. Она крепко обняла ее, прижавшись к плечу, и казалось, что ее слезы никогда не остановятся. Лера погладила ее по золотым волосам и закрыла глаза, она не могла тоже расплакаться, ведь сейчас она нужна сестре. А Лере, так хотелось быть хоть кому-нибудь нужной.

— Я стучался, никто не ответил, — в кабинет вошел Борис. Александр Сафин оторвал взгляд от окна и повернулся к другу.

— Извини, я не слышал.

— Как дела? — Борис опустился в кожаное кресло. — Как Виктория?

— Ей уже лучше. Она сейчас в комнате дочери. Зашла туда первый раз после того как Алины не стало.

— Ты говоришь, так, словно прекратил поиски.

— А, что искать? Ни одной зацепки. Я так сильно устал, — Алекс закрыл глаза.

— Ты нужен Вики. Вам, обоим нужно много сил, чтобы сейчас пережить трагедию.

— Да, — Сафин посмотрел на друга, — А, как у вас с Лерой. Ты говорил, что она уходит.

— Уже ушла. Скорее всего, переедет к вам, жить ей все ровно негде.

Александр кивнул и откинул голову на спинку своего большого кресла. Он задумался. Сегодня его дочери, могло исполниться четыре года. Он вдруг вспомнил, как ни они так давно играли с ней в прядке, как они бегали вокруг бассейна, как строили замки на песке, как он подкидывал ее совсем маленькую, почти до потолка, и ее звонкий смех до сих пор звучал в его сердце.

Александр вспоминал тот день, когда Виктория незаметно вошла в его жизнь, сперва, он просто хотел забыть Анжелину. Позже, он не мог понять, что с ним происходит, маленькая Виктория завладела его мыслями, а потом сердцем. Они познакомились во Франции, когда Виктория представляла коллекцию своей новой одежды, а он уехал, чтобы забыться и не думать о ней, он уехал, потому что узнал, что Анжелина умерла.

Он не мог полюбить Викторию, так же сильно, но дочь стала, для него смыслом жизни.

— Ты, думаешь о дочери? — Спросил Борис.

— Да, я теперь всегда буду о ней думать. Я бы все отдал, чтобы вернуть ее.

— Ее, тело ведь, так и не нашли?

— Нет. Это так ужасно, — Александр закрыл лицо руками. — Так, ужасно для всех!

«Говорят, что время лечит, но, пожалуй, это не в моем случае», — Вика остановила свой «Мерседес» на морском побережье и направилась по теплому песку к морю. Она надела очки от солнца, что бы ни жмуриться от ослепительных ярких красок воды. Девушка осмотрела возвышавшиеся горы и прислушалась к шуму набегающей волны. Она не была на этом месте пять лет. Здесь они познакомились, и здесь ничего не изменилось. Его яхта все так же мирно покачивалась на волнах.

Девушка сняла сандалии и побежала к пирсу. Ее босые ноги впечатывались в песок, а соленый ветер распушил золотые волосы. Она забежала на причал и пошла по доскам. Девушка подошла ближе, чувствуя, как волнуется и дрожит. Но, ей хотелось быть здесь. Она вдруг резко почувствовала, его рядом. Словно, Олег прикоснулся к ее коже. Девушка вздрогнула и обернулась. На нее смотрел пятилетний ребенок. Вначале Вика не поняла, что перед ней мальчик, он был так красив, будто ангел. Светлые, волнистые волосы, слегка взъерошенные, но ровный носик и алые губки, улыбались ей, на щечках играли ямочки. Она никогда не видела прекраснее ребенка! Она просто тонула в его глазах, в них было, что-то не так, их цвет — зеленый, но посередине зрачка она заметила, тонкую черную полоску. Вика, оглянулась, может это вообще не ребенок!? Но, мальчик не переставал смотреть на нее, она заметила, что в руке он, что-то сжимает.

— Привет, — Вика попыталась улыбнуться. Он молчал.

— Ты здесь один?

— Кто ты такая? — Спросил он, скрестив на груди тонкие руки.

— Я…, - Вика вдруг растерялась, — я здесь жила.

— Неправда, — усмехнулся ребенок, с загадочными кошачьими глазами.

— Почему? — Удивилась девушка.

— Женщина не должна жить на судне, от нее одни несчастья. Мой папа всегда так говорил.

— Твой папа, наверное, очень хорошо разбирается во всем.

— Мой папа умер!

Она открыла рот, хотела, что-то сказать, но вдруг растерялась. Девушка медленно подошла к нему. Она присела, взяла его пальчики в свои, и сжала в ладонях. Сердце бешено стучало.

— Скажи мне, как тебя зовут? — Вика старалась сдержать слезы.

— Давид Аверсов. — Он смотрел на нее очень внимательно, по детски серьезно.

— Меня зовут Виктория! Ты знаешь кто я?

— Знаю. Ты моя мама. — Он повернул к ней ее фотографию.

Вика прижала ребенка к себе и рассмеялась. Давид обнял ее за шею.

— Давид, ты поздоровался? — Из каюты вышел Михаил. Он держал в руке спортивную сумку.

— Да, — мальчик продолжал держать за руку Вику.

— Тогда иди, собери вещи.

Он поднял голову на Вику, и она кивнула. Михаил обошел девушку.

— Я не знала, что у Олега есть сын.

— Да. Ты вообще о нем ничего не знала, и, и как, я так понял, сильно и не волновалась.

— Я знаю, что виновата. Но, вы ни в чем не можете меня обвинять.

— Да мне и дело до вас нет. У вас свои богатенькие штучки на уме. Но, только, что мне с этим пятилетним мальцом делать. Матери он своей не нужен. Она подбросила младенца к порогу яхты. А, мачеха Олега заявила, что не собирается забирать его к себе. А кто у него остался?

— Я! — Вика с волнением заправила волосы за ушко и сжала свои пальцы.

Михаил посмотрел на нее, так словно перед ним появился еще один ребенок.

— Вы же знаете, что я потеряла дочь и сейчас, когда этот малыш назвал меня мамой, я думала, что у меня сердце остановиться.

— Он назвал вас так, потому что, кроме вашей фотографии у него нет ни одной. Пойдем. — Михаил повел девушку в каюту.

Когда она зашла внутрь, голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Она слишком сильно помнила моменты, проведенные здесь с Олегом. Она подняла голову на зеркальный потолок. И вспомнила, как они часто лежали на кровати, обнимая друг друга, и смотрели на этот зеркальный потолок. Девушка обратила внимание, что почти везде были развешены ее фотографии, из журналов и газет. Она подошла и взяла рамку с фотографией, где они обнимаются с Олегом. Это была единственная их общая фотография. Олег был смущен и из-за этого казался на снимке, слишком ранимым и беззащитным. Но, все же улыбался ей одной из своих самых нежных улыбок. Вика провела пальцем по его лицу. К ней подошел Давид. Он взял ее руку в свою, и сжал пальцы. Девушка быстро смахнула слезы и присела рядом с мальчиком.

— Почему ты так долго не приходила? — Спросил он.

— Я не могла.

— Но, ты больше меня не бросишь? — В голосе ребенка не было ни одного намека на слезы и слабость.

— Никогда, — Она обняла его, уткнувшись лицом в его тонкие плечики. Он вдруг провел рукой по ее волосам и поцеловал в лоб.

Михали посмотрел на них и вышел из каюты. Он оставил ключи от яхты и документы на ребенка, на столике.

Вика помогла собрать ему вещи. Этот мальчик часть ее Олега, значит и часть ее самой. Перед ней тот маленький человечек, кому Олег подарил жизнь, пусть даже и от другой женщины, но в нем его кровь, а значит, она будет его любить и беречь. Он станет ее смыслом жизни, она просто не знала, как благодарить небеса за такой подарок судьбы. Девушка снова обняла ребенка и принялась целовать его лицо.

— А, ты всегда будешь рядом со мной? — Давид смотрел очень серьезно на нее.

— Всегда.

— Мы будем жить здесь? Это яхта моего папы. Михаил сказал, что теперь она моя!

— Нет, милый, у нас большой, уютный дом около моря. Тебе понравиться, ты пойдешь в школу, у тебя будет много друзей, у тебя есть двоюродный брат — Дмитрий. И у тебя есть я!

— Я тебя так долго ждал… — Мальчик обнял ее, но отвернулся, что бы она не видела его слез.

12 глава

Особняк Александра Сафина был обращен фасадом на море и стоял на одном из самых дорогих участков земли. Дом представлял собой смесь всех архитектурных стилей. Если утром выйти на балкон, когда воздух наполнен туманом и морскими каплями, то ощущение, словно ты на облаках.

Вика поежилась и зашла в комнату. Комната Давида была рядом с детской ее дочери. Мальчик спокойно спал, во рту он держал большой палец и от этого, казался очень смешным. Вика улыбнулась и прикрыла за собой дверь.

Девушка приняла душ, оделась и решила позавтракать. В огромной гостиной было все устроено так, чтобы вошедший попадал в средневековый дворец с рыцарями и королями. И, не удивительно, что сам король сидел во главе стола. Валерия, как ни странно, сидела по правую руку.

— Доброе утро, — Вика лучезарно улыбнулась и уселась напротив сестры.

Александр кивнул, его вид был нахмуренным и злым, казалось, что все его внимание было сосредоточено на дне тарелки. Домработница принесла завтрак для Вики и тихо удалилась. Вообще тишина не предвещала ничего хорошего. Валерия уронила вдруг ложку и резко подняла глаза. Алекс отбросил салфетку, и ожесточено посмотрел на жену.

— Я чувствую, что вы уже позавтракали, — Вика хотела подняться.

— Сядь! — Приказал Александр. — Я хочу, поговорить о твоем вчерашнем поступке.

Вика медленно опустилась за стол.

— А, что произошло? — Она никогда не робела перед мужем. — Мне не нравиться твой тон!

— Да, случилось, Вика! Ты привела в дом мальчика, заявила, что теперь ты его мать!

— А ты об этом. — Вика усмехнулась. — Отец этого ребенка погиб в той же катастрофе, что и наша дочь.

— Я, конечно, восхищаюсь твоими благородными поступками, но за этим кроется что-то еще.

— Я тебя не понимаю, Алекс. — Вика посмотрела на сестру, но, казалось, что та их вообще не слушает, поглощенная полностью завтраком.

— Кто для тебе этот ребенок? — Александр поднял на нее строгий взгляд. — Ты не просто так забрала этого мальчишку.

Валерия отложила завтрак и то же осуждающе подняла глаза на сестру.

— Потому что это сын Олега Аверсова, — закончил Александр.

Наступила тишина. Вика посмотрела на Леру, но поняв, что поддержки ждать неоткуда, решила атаковать сама.

— Да, это его сын, и что, ты запретишь мне любить его? — Девушка вскочила из-за стола. — А может, ты выгонишь нас из дома?

— Не надейся, — съязвил Алекс, — такого удовольствия я тебе не предоставлю.

Валерия подошла к сестре и ласково взяла ее руку в свою.

— Вика, — Она нежно убрала прядь волос с ее лица. — Олег Аверсов, всегда был лучшим другом Павла Шелковского, а этот негодяй изнасиловал меня. Олег помогал ему во всех его мерзких поступках. Это он завлек меня в машину, привез в дом к своему дружку и толкнул в руки этого убийцы. Олег Аверсов был таким же мерзавцем, как и его дружек. Надеюсь, что они вместе горят в аду. Неужели ты забыла, сколько страданий он принес мне!

Вика высвободила свою руку и отошла от сестры. Она опустила голову. Лера, часто говорила ей об этом, особенно, когда у нее не складывалась личная жизнь со следующим ухажером. Вика всегда чувствовала за это вину, она хотела помочь сестре, оградить ее от всего, что угрожало и делало ее несчастной, но сейчас она требует сделать выбор. Вика закусила нижнею губу, глаза ее забегали по столу. Она вдруг ощутила, как волна жалости к сестре, начинает борьбу с любовью к этому маленькому созданию. Он лежит в кроватке, похрапывает, и он не виноват во всех несчастьях происходящих с окружающими его людьми.

— Я, не понимаю, что тебя связывает с этим негодяем — Олегом Аверсовым? — Фыркнул раздраженно Сафин. Он поднялся из-за стола, — но, что бы это ни было, я не хочу терпеть его ребенка в своем доме!

— Ты забываешь, это так же и мой дом, — Вика в упор смотрела на мужа. — И, не один ты имеешь право голоса. Этот мальчик останется здесь, потому что Олег…

Она осеклась и опустила голову.

— Договаривай! — Рявкнул Сафин, — Что, потому что Олег?

— Потому что, мне дорога память об этом человеке.

Александр раздраженно смотрел на жену. Он подошел к ней и, взяв за подбородок, поднял ее голову. Она отстранилась.

— Теперь мне все становится понятно. В тот день, когда случилась эта трагедия, ты повисла на нем, как последняя шлюха. — Интонация в его голосе повышалась и не предвещала ничего хорошего. — О тебе писали на следующий день все газеты, ты на глазах у всех обнимала этого негодяя, целовала, пыталась вернуть к жизни. Тебе было наплевать на всех, на меня, на работу, на сестру, на свою дочь! Может в этот момент, ты смогла бы помочь ей, если бы не занималась своими любовными переживаниями. Ты, должна была быть рядом с Алиной!

— Прекрати! — Вика закрыла уши руками, но Алекс схватил ее за руки.

— Нет, уж, ты выслушаешь меня! Я думал не воспринимать серьезно все эти грязные сплетни. Ты, же так мечтала выскочить за него замуж и нарожать кучу сосунков, кем бы вы были? Он — безродный и никчемный и ты — нищенка из поселка. Что он мог бы тебе дать? Он даже трахнуть тебя не смог!

Вика вырвала руку и вдруг с размаху влепила ему пощечину. Голова Алекса дернулась, и он схватился за щеку. Валерия подбежала к нему и обняла.

— Что ты делаешь, Вика? — закричала она, — неужели мы так безразличны тебе? Олег Аверсов причинил мне столько боли, которая внутри меня, она в моем сердце, а тебе жалко его ребенка? Из-за этого ты рушишь свою семью? Из-за человека, который пытался меня убить, это он виноват в том, что моя жизнь не складывается.

— Неправда! — вдруг закричала на нее Вика. И, она уже не могла остановиться, она никогда не повышала голос на Леру, но сейчас ей хотелось доказать сестре, а может и самой себе, что она имеет право на глоток свежего воздуха. — Все, что ты говорила столько лет, Лера — это ложь, ты заставила меня поверить в эту ложь! Это не Олег изнасиловал тебя, он вообще ничего о тебе не знал, он даже не догадывался, что мы близнецы! Ты, убеждала в своей правоте, но он ни чем не виноват. Олег всегда был самым добрым, отзывчивым человеком, которого я только знала, а ты, ты никогда не давала мне поверить и выслушать его!

— Ну, конечно, теперь он самый лучший, — усмехнулась Лера.

— Я любила его, и этот мальчик, мне так же дорог как любовь к Олегу, он должен был быть нашим сыном. Я буду любить его так, как способна любить мать своего единственного ребенка от любящего человека. И никто, ни ты Алекс, не ты Лера не переубедите меня. Давид Аверсов мой сын, все, что мне нужно, чтобы вы поняли и смирились с этим. Если же нет, я соберу вещи, и мы уедем!

Александр слишком хорошо знал свою жену. Решительная и волевая она могла собрать вещи и переехать, но он совсем этого не желал. Он баллотировался в депутаты и скандал ему совсем не нужен. Алекс закрыл глаза, может и не так все и плохо, после исчезновения дочери, он усыновляет мальчика, чей отец погиб в катастрофе. Почти благородно! Люди любят жалостливые истории, все устроится само, на лето мальчишку можно будет отправить в лагерь, за тем учиться за границу, в одну из самых дорогих школ в Европе.

Александр взял руку жены и сжал ее пальцы.

— Ты, ни-ко-гда не получишь развод! Ты останешься без всего содержания, я отберу у тебя даже «Палитру»!

— Я не прошу у тебя ничего, — женщина понимала, что загоняет себя в ловушку. — Я всего лишь хочу воспитать этого мальчика, как родного сына.

После недолгого молчания, он продолжил.

— Воспитывай! — Он отпустил ее руку, в его голосе было столько превосходства, словно лев отпустил свою жертву, еще раз взглянуть на солнце. Он почти оттолкнул жену и прошел мимо.

Вика смотрела, как он удалятся, и на ватных ногах отправилась к лестнице, ведущей на верхний этаж. Она смотрела вперед отрешенным взглядом, ей было грустно и одиноко. Голос сестры заставил вздрогнуть.

— Вика, но как же я?

Вика посмотрела на нее, сверху вниз, держась за перила.

— Я устала быть твоей матерью. Ты выросла! Пора взяться за ум, сестренка. Тебе нужно начать жить без того, чтобы обвинять всех и вся в своих неудачах. Тебе пора прекратить строить из себя капризную, маленькую девочку и позаботиться лучше о своем сыне!

— Да, ты просто, ненормальная! — Услышала она за спиной голос Леры. — Ты, будешь жалеть, что отвернулась от настоящий семьи. Считай, что у тебя больше нет сестры! Ты, недостойна быть счастливой.

— Я, счастлива Лера, — Вика повернулась к ней, — у меня есть сын от любимого мужчины.

— Ты, идиотка! — Крикнула Лера. Но Вика уже скрылась на верхнем этаже. Валерия топнула ножкой. Она подошла к стеклянному столику и плеснула в бокал коньяк. Девушка залпом выпила и налила еще стаканчик. Сейчас ей меньше всего хотелось, о чем-либо думать.

Кабинет Дины Никитиной находился на шестом этаже, рядом с круглой приемной, где для посетителей стояли кожаные кресла и диваны. Слева от стола секретарши находился кабинет и конференц-зал, принадлежащий президенту «Палитры» Виктории Сафиной. Там и встретила Викторию с распростертыми объятьями Дина Никитина. После смерти мадам Лоран, Дина стала настоящим другом и советчиком для девушке. Виктория свободно могла рассказать ей все, что творилось на сердце. Дина была одним из самых лучших работников в «Палитре».

— Здравствуй Ника, дорогая, моя девочка, — Дина усадила ее в кресло и обняла. — Ты вернулась! Королева занимает свое место!

— Я тоже по тебе скучала, — Вика улыбнулась. — Я рада, что снова с вами.

В кабинет зашла секретарша и тоже радостно поздоровалась с Сафиной.

— Привет, милая. Я сейчас же сварю твой любимый кофе!

— Как ты все это смогла перенести? — Дина держала ладонь девушке в руке.

— Я думаю, что только с поддержкой Алекса. После того как Алина пропала, он не отходит от меня. Мне даже, кажется, что я несправедливо к нему отношусь.

— Вас, можно поздравить вы усыновили мальчика?

— Да, Дина, но все не так просто. Алекс не хотел, мы опять поругались.

— Но, он же согласился, — Дина улыбнулась, стараясь подбодрить Викторию.

— Да, теперь он мной манипулирует. Но, я ни за что не расстанусь с Давидом. Он, такой прекрасный мальчик, как ангелок! Я обязательно вас познакомлю.

Когда девушка говорила о мальчике, ее лицо просто сияло радостью.

— Мальчик — сын Олега Аверсова? — Осторожно спросила Дина.

— Да. Алекс узнал это — и обвинил меня во всех смертных грехах. Но, я знаю, точно, если бы Олег остался в живых, я, не раздумывая, переехала к нему жить. Я, всегда буду любить его!

Дина задумалась, ей было жаль Викторию. Тяжело жить в семье, где двое любят людей, которых уже и в живых нет. Дина знала Александра Сафина, так как видела его несколько раз в доме Елизаветы Петровны Шелковской, когда ее связывало прошлое с этим домом….Но, она старалась не думать о том, что было пять лет назад, когда ее жизнь была совсем иной, без родных, друзей и работы. А, в душе пустота из-за поступка, который тяжестью лежал на сердце и не давал ей покоя ни в одном сне. Ей давно хотелось поговорить с отцом Николаем, но страх, делал ее беспомощной. Она боялась, что ее никто не сможет простить, так же как она не могла простить себя. Случайное знакомство с Викторией Сафиной на одной из выставок помогло Дине вернуться к жизни, девочка была как свежий источник, чистая и непорочная, она навсегда изменила ее, покончив с «Дашей Петровой» навсегда. Их дружба длилась уже четыре года, и Дина посвящала свою, любовь Виктории.

— Я думаю, что тебе не стоит переживать из-за Алекса, — Дина поднялась. — Я, могу поговорить с твоим супругом.

— Я благодарна тебе за все, за то, что ты рядом, — Вика тоже поднялась.

Секретарь принесла кофе, и они уселись за стол.

— Как дела в «Палитре»? — Вика достала несколько сложенных стопок документов.

— Вика, наш рейтинг по продажам немного снизился. Фальшивая подмена твоего облика оказалась неудачной. За эти две недели, что ты провела во Франции, Валерия, чуть не разрушила все вокруг. Она не понимает ничего в делах.

— Я дала ей шанс.

— Я, конечно, не знаю на счет работы, но шанс получить лучшего фотографа Артурчика — ей удался. Она, крутила роман с парнем на глазах у всех сотрудников.

— Валерия и Артур Котов?! — Удивилась Вика, — но как же так получается?

— Да, они теперь вместе.

— Так, вот почему она ушла от Бориса, но всю свою жизнь, Лера говорила, что ей тяжело быть с мужчинами, как ей неприятно, что они прикасаются к ней, что она до сих пор живет и помнит о этой истории. Она всю жизнь меня уверяла, как она несчастна и не может лечь в постель ни с одним парнем!

— Артур не из тех, что привыкли ждать до свадьбы, я думаю, что твоя сестренка прекрасно проводит с ним время.

Вика закрыла глаза и глубоко вздохнула. Девушка откинулась на спинку кожаного кресла. Если бы она могла хоть, что-то вернуть назад, как она могла так беспрекословно верить Валерия. Но, за что? Вика почувствовала, как комок тошноты подходит к горлу. Она открыла глаза и поднялась.

— Дина, посмотри документы, которые нужно срочно подписать. Я, скоро приеду. — Она направилась к двери.

— Виктория, ты уверена, что мне не нужно поехать с тобой?

— Да. — Девушка закрыла дверь.

Вика открыла дверь и зашла в комнату Валерии. Сестра складывала свои вещи в дорожную сумку.

— Ты переезжаешь? — Осведомилась Вика, скрестив на груди руки.

— Да. — Лера даже голову не подняла. — Этот дом твой и Алекса, не хочу быть вам обузой.

Она повернулась к Вике, ухмылка на лице сестры разозлила ее.

— Да сестренка, я знаю, что не смогу жить под одной крышей с этим маленьким ублюдком, отец которого пытался меня убить.

— Хорошо, что Борис увез Диму на соревнования, и он не видит, все, что с тобой происходит. — Вика не сводила глаз с сестры. Лера подошла к шкафу и достала очередную часть одежды.

Нависло напряженное молчание.

— Хорошо, что ты уезжаешь, — заговорила Виктория.

— Ты думаешь, я не проживу без тебя? — Лера уже не складывала, а запихивала вещи в сумку.

— Сегодня, я уволила тебя, ты все ровно ничего не смыслишь в делах и твоего очередного дружка — Артура Котова, тоже.

— Что?! — Лера резко повернулась к сестре.

— Ты больше не работник моей фирмы, — спокойно произнесла Вика.

— Артур — отличный работник, ты не имела право так с ним поступать, ты же должна понимать, как сейчас тяжело устроиться на работу.

— Он же отличный работник, — усмехнулась Вика.

— С чего бы ты так взбесилась Вика? — Лера обошла сестру. — Может ты сама собиралась залезть к нему в постель?

Вика закрыла глаза и сжала кулачки, она должна держать себя в руках, не стоит реагировать на колкости Леры.

— Не такая уж ты святая, сестричка. Ты, всегда вела себя двулично. И за, что тебя только все любят?

— Если твой Артур не найдет работу, я могу одолжить вам денег.

— Да запихни ты свои жалкие подачки куда подальше! — Закричала Валерия. В ее голосе было столько ненависти и злости, казалось, она хранила это всю жизнь в своем сердце.

— За что? — Вика подняла на нее глаза, от наполненных слез, они выглядели еще больше. — Почему все эти годы, ты так сильно ненавидишь меня?

— Потому что, все, что случилось со мной, должно было произойти с тобой! Потому что, я завидовала тебе, ты всегда была лучше меня, во всем, за все, что ты не бралась, у тебя получалось. Тебе всегда встречались только добрые люди, все спешили тебе помочь, даже папа, он всегда любил тебя больше. Я ненавижу тебя за то, что ты испытала настоящею любовь, что этот парень любил тебя так сильно, что даже боялся прикоснуться. Тебя не насиловали на песке и не орали в лицо грязный, пьяный мат! Ты, никогда не почувствуешь себя дрянью, потому что ты стала совершенством!

Вика смотрела на нее, и ей хотелось вдруг обнять ее, жалость к сестре сжимала сердце. Она не чувствовала, как по щекам бегут слезы.

— Я хотела, хоть каплю иметь, того, что принадлежит тебе. — Продолжала Валерия, — у тебя есть муж, ты родила дочь, и тогда я поняла, как сильно ненавижу тебя! Ты, даже не осознавала какая ты счастливая, но ты как разбалованный ребенок, сама все разрушила. Ты, сама виновата в разлуке с Олегом, потому что поверила, что он действительно помогал Павлу, но он не виноват! Мне даже не предоставило труда убедить тебя в обратном, потому что я не хотела, чтобы ты была счастлива, когда я так несчастна, когда моё сердце разрывалось от страданий. Я хотела причинить тебе боль, чтобы ты хоть немного почувствовала, что творится в моей душе.

— Я почувствовала. — Согласилась Вика.

— Сейчас, у меня уже нет к тебе ни каких чувств. Может, просто твои страдания, немного успокоили меня.

Она перекинула ручку спортивной сумки через плечо и, взяв еще две сумки, направилась к двери.

— Я рада, то что ты так долго строила, рухнуло, — Лера повернулась в сторону Вики, — У тебя теперь тоже ничего нет. Ты, несчастна с Алексом, твоя дочь погибла, а я не желаю больше быть твоей сестрой. Ты не нужна мне, Вика! Я устала от тебя! Не ищи меня больше, теперь мы разные.

— Никто не запретит мне видеть Диму! Он мой племянник! — Вика повернулась к ней.

— Вопрос, захочет ли он сам тебя видеть, когда узнает всю правду?

Вика запрокинула голову, закрыла глаза. Она слышала, как сестра вышла, но ей не хотелось ее останавливать. Может быть, она делает ошибку, но сейчас она меньше всего хотела видеть Валерию. Девушка смахнула слезы и опустилась в мягкое кресло.

Она должна попытаться простить сестру, за то, что она легко разрешила ей разрушить жизнь. Вика осознавала, что виновата во всем сама, но сейчас слишком больно оправдывать другого, когда на душе так мерзко ото лжи и предательства. Вика закрыла лицо руками, и ее плечики затряслись от тихого рыдания.

13 глава

Александр Сафин зашел в дом и тут же направился в свой кабинет. Он задержался в дверях, увидев в большом кресле мальчика, Алекс разозлился. Он хлопнул дверью, и Давид резко поднял голову.

— Тебе говорили, что бы ты ни заходил в мой кабинет?

— Нет, — голос его дрожал, он вышел из-за стола.

— Я думаю, ты умный мальчик, и не будешь портить мне жизнь, и я надеюсь, что мешать мне ты тоже не станешь.

Александр внимательно рассматривал этого ребенка со светлыми волосами и такими знакомыми зелеными глазами. Где он мог видеть это лицо? Александр перевел взгляд на фотографию в рамке на его столе, где лучезарно улыбалась Анжелина. Мальчик слишком сильно был похож на девушку, но это уже слишком! Алекс подошел к столу. Последнее время он много о ней думает, ездил на кладбище, принес цветов. Если бы не те неприятности, что приносит ему жена, возможно, он не стал так тосковать о Анжелине. Он злился сам на себя.

— Я не думал вам мешать, — Давид смотрел на этого строгого мужчину, серьезно сдвинув брови.

— Ты, догадаешься найти дверь из этой комнаты, — Он разговаривал в сухом и жестком тоне.

Алекс навсегда решил поставить между ними стену.

— Можно, я задам вам вопрос?

— У меня много работы, — Он сел в свое кресло, ему так хотелось, что бы мальчишка поскорее исчез куда-нибудь, — если тебе, что-нибудь нужно обращайся по всем вопросам к Вике.

— Это из-за вас мама бросила нас с папой на яхте?

— Что? — Алекс опешил. — Что за вздор ты несешь? Лучше иди и спроси у нее самой. У твоей мамочки, всегда есть ответы на все вопросы.

Давид понял, что дальше его просто никто не будет замечать. Он отвернулся и направился к двери. Еще раз, посмотрев на Алекса, он вздохнул и вышел, тихо закрыв за собой дверь.

Перекинув ручку от сумочки через плечо, Виктория спустилась по лестнице в гостиную. Не замечая сидящего в углу дивана Давида, она подошла с стеклянному столику и налила себе воды. Вика обратила внимание на свое отражение в зеркале. Несмотря на все неприятности, она все же выглядела уже лучше. Она поправила маленькую складку на серо-голубом костюме, провела рукой по золотым волосам и улыбнулась.

— Привет, — услышала она за спиной детский голос мальчика.

— Привет, милый, — Вика повернулась и на ее лице засияла неотразимая улыбка доброты и счастья. — Как твои дела?

— Все нормально.

Она присела около него и взяла его пальчики в свои руки.

— А, почему ты такой грустный, Давид?

— Я совсем о тебе ничего не знаю, — мальчик прижался к Вике. Её удивлял не по годам взрослый разговор Давида. Для пятилетнего мальчика, он пережил слишком много, и это сделало его взрослее сверстников.

— Ах, вот в чем дело. Мы легко это исправим. — Вика подвела мальчики к дивану. Отложив сумочку, она усадила Давида и присела сама. Сафина посмотрела на огонь в камине.

— Так, что же ты хотел обо мне узнать?

— О твоей семье, о той женщине, что так похожа на тебя.

— Это моя сестра — Валерия, мы близнецы. Но, она пока уезжает от нас. У нее тоже есть сын — Дмитрий. Вы обязательно с ним познакомитесь.

— А твой муж — это тот строгий мужчина в кабинете?

Вика посмотрела на дверь и улыбнулась. Вика обняла мальчика и заглянула в зеленые глаза. Давид не был похож на Олега, скорее всего у матери мальчика были такой странный взгляд.

— Он не строгий Давид, просто мы не так давно пережили несчастья. На том «Боинге», где героически погиб твой отец, пропала наша дочка.

— У меня была сестренка? — Воскликнул Давид.

— Да, Давид! — Вика улыбнулась и провела ладошкой по его щеке. — Ее звали Алина. Я покажу тебе ее фотографию.

Виктория подошла к ящику секретера орехового дерева и достала большой альбом с яркой обложкой. Она опустилась рядом с мальчиком и положила фотоальбом на колени.

— Это старый альбом, но здесь и новые фотографии. Вика принялась рассказывать ему о бабушках и дедушках, перелистывая страницы, а Давид непрерывно слушал и смотрел на свою красивую, добрую мамочку. Он понимал, что постепенно начинает в нее влюбляться, в ее золотые волосы, мягкий и спокойный голос.

— А это…,- она вдруг замолчала и засмотрелась на маленькую фотографию «полороид», где были изображены они с Олегом. Он обнимал ее за талию, а она прислонилась к нему спиной, обхватив его руки своими руками. Снимок был сделан на ее день рождения, когда Олег подскочил к ней, а Николай их быстро сфотографировал.

«Ребята, улыбнитесь», — Улыбался Николай. Воспоминания перенесли ее на пять лет назад.

«Ну, что ты делаешь?» — Олег застенчиво засмеялся и попытался, тогда спрятаться за каскад ее волос. Она вдруг ощутила, как его губы прикасались к шее, разжигая огонь на коже.

Вика посмотрела на Давида, ведь этот мальчик мог быть их сынок, но как же все несправедливо, почему судьба разлучила их, не дав шанса на счастье?

— А, вот я и твой папа, — тихо произнесла девушка. Давид взял фотографию и улыбнулся. Его улыбка вновь Вике кого-то сильно напомнила. Вика принялась смотреть снимки и нашла фото Дмитрия. Она посмотрела на фото племянника и перевела взгляд на Давида. Поразительно, дети были очень похожи, но она перевернула фото, подумав, что в этом возрасте, все друг на друга похожи.

— Вы выглядите такими счастливыми, — произнес мальчик.

— Мы и были такими.

— Мама, — Давид поднял голову, и Вика вздрогнула, — а можно, я оставлю фотографию себе?

— Конечно, можно, — Вика обняла его и поцеловала в лоб.

— А, кто это? — Давид указал на фотографию маленькой девочки, с большими голубыми глазами и веселой улыбкой.

— Алина. Моя дочь. Я очень ее люблю. У нее были такие красивые глаза, как и у тебя. — Она коснулась кончика его носа.

— Я хотел, чтобы она и мой папа были живы.

— Я тоже хочу этого больше всего на свете. Ты, можешь взять эту фотографию себе.

— Спасибо, мамочка. — Он вдруг бросился к ней на шею и крепко обнял.

— Теперь, ты все обо мне знаешь, — девушка улыбалась.

— Мама, можно я спрошу тебя? — Он смотрел на нее, своими странными в зеленную крапинку глазами, и ей стало немного холодно и не уютно. Она кивнула.

— Ты моя настоящая мама?

Вика опустила голову, она договорилась с Алексом, чтобы он не травмировал ребенка, но если Давид узнает правду позже, он все поймет лучше и примет все по обстоятельствам. Она держала его маленькие тонкие пальчики, чувствуя, как бьется его сердце.

— Да, Давид, я твоя мама. Так получилось, что мне пришлось расстаться с твоим папой, и он забрал тебя. Я какое-то время жила за границей и не могла навещать тебя.

Мальчик достал из-под рубашки золотой медальон с аквамарином. Он висел у него на золотой цепочке, на шеи.

— Папа сказал, что ты надела мне его, когда я родился.

Вика посмотрела на дорогую и очень красивую вещь, на обратной стороне была надпись «Да и всему есть время». Вещь, видно, что фамильная и сделана на заказ. Девушка улыбнулась и обняла мальчика.

— Прости, меня Давид, многие делают необдуманные поступки, о которых жалеют всю жизнь, но исправить уже ничего невозможно или поздно.

— Я не хочу, чтобы мы больше расставались, я люблю тебя, ты понравилась мне с того момента, как папа подарил мне твою фотку.

— Нужно говорить фотографию, — поправила его девушка.

— Прости, — мальчику так хотелось во всем быть правильным, ему очень хотелось, чтобы его красивая мамочка его любила, больше чем того строгого мужчину в кабинете.

— А, теперь пойдем, поиграем в теннис. — Она держала его ладонь. — Ты видел, какой у нас большой корт? А, потом мы можем поплавать в бассейне. Ты умеешь плавать?

— Да. Папа учил меня. — Кивнул мальчик. — Но, в теннис я не умею играть.

Они направились к двери.

Александр Сафин стоял у окна, наблюдая, как весело проводят время его молодая жена и ее «найденыш». Он злился на нее, на себя, на весь мир, на своё одиночество. Алекс смотрел, как прекрасна Вика и ревновал ее к этому ребенку, она отдает ему любовь и все внимание, с этим нужно как-то бороться. Смиряться, с тем, что он уйдет на второй план Сафин не собирался. Он решил найти одну из самых престижных школ за границей. А, потом он начнет завоевывать сердце своей жены. Алекс заметил, что Вика смотрит на его окно. Он улыбнулся и помахал ей рукой, но она продолжила играть в теннис. Александр отошел от окна. Он подошел к столу собрал бумаги и вышел из кабинета. Он прошел мимо дивана, не повернув голову на фотоальбом и фотоснимки, лежащие на столике. Огонь от камина играл тенями на глянцевой бумаге фотографий.

Огонь от камина играл на глянцевой бумаге ярких фотографий. Изящная рука с тонкими золотыми браслетами и длинными аккуратными ногтями перламутрового цвета, бросила на стеклянный столик несколько фотографий.

— Я осмотрел девочку, Елизавета Петровна, она уже не нуждается в дальнейшем обследовании, — доктор снял очки и аккуратно убрал их в футляр.

Елизавета Петровна Шелковская оторвала взгляд от огня и посмотрела на доктора.

— Как ее память? — Сухо спросила она.

— Я прописал кое-что, но торопиться не стоит, девочка все вспомнит сама, только не давите на нее. Пока, ваша внучка, ничего не говорит о себе, амнезия не излечивается за один день. Нужно время, может даже годы.

Шелковская кивнула. Она отвернулась от доктора и снова посмотрела на огонь.

— Если, что вы знаете мой телефон, — мужчина оделся, — состояние ее удовлетворительное. До свиданья.

Он постарался поскорее покинуть этот холодный, темный дом окна, которого не видели живого света вот уже лет пять, после смерти Павла Шелковского. Доктор не понимал, где до этого пропадала внучка Елизаветы Петровны, но вдаваться в подробности ему тоже не хотелось.

— Ты все слышала Нина? — Произнесла Шешковская. Из-за темного угла камина появилась маленькая сморщенная старушка.

— Ты, совсем потеряла разум, сестра, — Нина присела в кресло напротив Елизаветы.

— Девочка, навсегда останется со мной. И она никогда не покинет этот дом. Даже шагу не сделает.

— Ты не думаешь о последствиях. А, если ее найдут, ты же знаешь, чей это ребенок.

— Замолчи! Ничего не хочу слышать! — Елизавета Петровна поднялась, возвышаясь над сестрой. — Они, никогда не найдут ее, девочка моя! Она теперь Лаура Шелковская. Она никогда не узнает, что ее звали Алина Сафина. У нее нет прошлого! Я подарю ей новую жизнь.

— Ты забываешь, Лиза, что я еще жива, и я не могу допустить, чтобы ты разбила жизнь людям.

— Ты правильно заметила, пока ты еще жива. Но всю жизнь ты была безропотной трусихой, я не дам тебе и рта открыть.

— Ты всегда была жестока. Ты же ненавидишь Александра Сафина, зачем тебе его дочь?

— Чтобы отомстить за Павла. За своего внука, который умер. Я дам девочке во много раз больше, чем ее шлюха мать, и бестолковый взбалмошный отец.

— Что? И как же он умер Лиза, что ты скрываешь? Где этот ребенок? Если он умер, почему ты не похоронила его рядом с родителями?

— Замолчи, — Елизавета закрыла уши руками, — я устала от тебя.

— А, где служанка Даша Петрова, она работала у тебя десять лет, за что ты ее выгнала?

— Она украла у меня цепочку с медальоном из аквамарина. Это очень дорогая вещь. Эта драгоценность передавалась от отца к сыну и принадлежала Павлуше.

— Твой Павлуша, всегда был плохим человеком и плохо кончил.

— Не желаю тебя больше слушать. Убирайся в свою комнату и держи язык за зубами, а то, как бы тебе его кто-нибудь не отрезал.

Нина медленно поднялась, опираясь о трость.

— Я надеюсь, что это ребенок не Сафин. — Нина решила выйти из комнаты.

— Она — Сафина! У нее есть родимое пятно, у всех Сафиных есть эта отметина на плече. Поверь мне, сестренка, даже ее дед, который пудрил мне мозги всю жизнь, имеет такое же пятно — полумесяц с тремя лучами. Но, теперь девчонка носит другое имя.

Нина махнула рукой и медленно вышла из комнаты. Елизавета фыркнула и повернулась к огню. Ненависть к Александру Сафину заполняла каждую ее клеточку мозга, он тайком встречался с женой ее сына, она должна отомстить за Павла. А с Викторией у нее особые счеты, за которые плата, будет очень высока. Елизавета не собиралась прощать смерть своих детей, и вся ее жизнь превратилась только в одну цель — жажда мести. В ее руках дочь ее самых главных врагов и она постарается сделать так, чтобы они никогда не смогли встретиться. Женщина опустилась в кресло и посмотрела на три фотографии. Она еще раз взглянула на улыбающеюся Анжелину, Александра Сафина и Викторию. Шелковская бросила снимки в огонь.

По лестнице пробежали детские ножки, и через несколько минут к ее креслу подскочила девочка. На ней было кружевное платьице, а золотые кудри заплетены в две тугие косички.

— Привет, бабушка, — улыбнулась малышка. Она опустилась на колени у кресла Елизаветы.

— Здравствуй, Лаура, — Она смотрела на девочку и чувствовала, что не испытывает к ней никакой ненависти или злости, а только симпатию. Она так похожа на ее дочь. Елизавета, очень хотела воспитать из девочки, элегантную, сдержанную девушку, которая во всем станет ей помогать и управлять ее бизнесом. Девочка смотрела на огонь в камине, а в больших голубых, словно небо глазах, отражалась грусть. Шелковская закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, она вдруг вспомнила, как Александр Сафин ворвался в ее дом, после смерти своей любовницы. Он крушил мебель, кричал и угрожал. Он, хотел забрать этого мальчишку, что родила Анжелина, но было уже поздно. После гибели Павла, она сама избавилась от ребенка.

«Я всегда любил Анжелину, этого ребенка должен воспитывать я!» — Кричал он в аристократичное лицо Елизаветы Петровны.

«Убирайся из моего дома!»

«Алексей станет моим сыном, таким как вы нельзя доверять детей!»

«Я ненавижу тебя Александр Сафин, я превращу твою жизнь в ад, отправишь в след за своей шлюхой».

«Отдайте мне ребенка!»

«Его нет. Он мертв».

— Бабушка, вам плохо, — раздался тонкий голосок девочки. Она осторожно коснулась ее руки.

— Нет, — Елизавета открыла глаза. — А, давай, выйдем в сад и погуляем.

Девочка вскочила и захлопала в ладоши.

Нина уже взялась за перила, что бы подняться в свою комнату, но взгляд ее упал на столик с телефоном. Она подошла к нему и дрожащей рукой набрала номер.

— Алло. Это Виктория Сафина, — Вика только зашла в дом и подняла трубку звонящего телефона. Давид стоял рядом и крутил в руках теннисную ракетку. Они оба были в спортивных костюмах.

— Я хочу услышать Викторию Сафину, — голос Нины дрожал.

— Да, это я! Я вас слушаю.

— Я должна сказать вам кое-что важное. — Нина чувствовала, как теряет силы, она схватилась другой рукой за столик. — вы должны знать правду.

— С кем я разговариваю? — Вика встревожилась. Дыхание с другого конца провода становилось тяжелым.

— Я - ваш друг. Когда мы сможем с вами встретиться?

— Кто вы?

— Я должна вам это сказать пока у меня еще есть силы, — в левой груди пробила жгучая боль.

— Говорите же, не молчите… — Вика сжимала телефонную трубку, боясь, выпустить ее.

— Я желаю вам, только добра. Я знаю… — Нина уже ловила ртом воздух — Где…

— Что? Говорите, только не молчите…

— Ваша… — Рука скользнула к груди, рот открылся, ноги не держали, и безжизненное тело опустилось на пол.

— Алло, алло, умоляю, не молчите… — Но больше никто не отзывался, и Вика положила трубку на рычаг. Девушка посмотрела на мальчика и, присев на колени, крепко его обняла.

Нина оставалась около столика с трубкой в руках около часа, ее нашла домработница. Ее мертвые глаза смотрели в потолок, пока жесткая рука Елизаветы Петровны не закрыла их навсегда.

Шелковская довольно улыбнулась и подошла к камину, все складывается, как нельзя лучше. Она достала из альбома фотографии своей сестры и бросила их в огонь. Маленькие карточки тут же вспыхнули, затем сжались и превратились в пепел.

Часть вторая

14 глава

(Двенадцать лет спустя)

«Мерседес» плыл в потоке машин, заполняющих мостовые в центре города, быстро пробираясь к шестиэтажному зданию дома моды «Палитра». Устроившись на заднем сидение Виктория Сафина читала отчеты и рассматривала эскизы будущей коллекции. За эти годы, она превратилась в элегантную, прекрасную женщину. Она укоротила свои золотые волосы, и теперь ее красивое лицо обрамляло «Каре» до плеч. В голубых глаза затаилась легкая грусть, но губы, аккуратно подведенные персиковой помадой, всегда слегка улыбались. Она подняла голову, сняла очки в золотой оправе и посмотрела вперед через лобовое стекло.

Автомобиль остановился у парадного входа. Водитель открыл дверь, и она вышла из машины, захватив папку с документами. У двери она кивнула, охранникам и прошла по вестибюлю. Стены были зеркальные, и женщина улыбнулась своему отражению, заметив, что для понедельника она отлично выглядит. Виктория зашла в лифт.

За эти годы «Палитра» стала, на уровне с ведущими фирмами в мире моды. Виктория Сафина была известна по всему миру, ее бренд всегда занимал первое места. Красота девушки, ее жизнерадостность, ум и трудовое упорство помогли ей добиться огромных успехов. Мечта пятнадцатилетней девочки сбылась! Но, не совсем, сердце продолжало любить только одного человека, память о котором хранилась в душе.

Да, она стала самым лучшим модельером, построила новый облик «Палитры», в виде огромного, мощного, зеркального здания в центре города, но все это не могло принести ей душевной гармонии и теплоты.

Виктория прошла по коридору и оказалась в большой приемной. Зал и собственный кабинет Сафина переделала вновь, выбросила все старое и заменила все, даже ковровые покрытия, поставила самые современные диваны и кресла с обивкой из дорогой кожи. Все было обставлено в одном стиле — строгом и аккуратном. Вика поздоровалась с секретаршей зашла в свой кабинет.

— Как я рада, что ты пришла, — от компьютера поднялась рыжая голова Дины Никитиной.

— У нас проблемы? — Вика поспешила к ней.

— У нас нет, но вот у одной представительной, пожилой особы их будет очень много. Ты, только взгляни, Вика!

Вика обратилась во внимание. Дина забегала по клавишам и стали меняться картинки с изображением ее последних эскизов.

— Ты только взгляни! Ты, узнаешь? — Дина посмотрела на Вику.

— Да. Это моя коллекция. Мы закончили ее только два дня назад.

— Была твоя, а стала «Рубеж Мод». Шелковская ни перед чем не остановится. Ты, помнишь, что она уже выкрала у тебя Рождественскую коллекцию, и нам пришлось за три дня разрабатывать снова?

— Но, мы же делали ей предупреждения!

— Тебе нужно возбудить судебный процесс. Эта дамочка — воровка.

— Но, каким образом у нее это получается?

— Кто-то среди наших сотрудников работает на нее. — Дина уступила кресло Виктории. Но, та, замахала рукой и взглянула на часики на руке.

— Я предполагаю, что это один из новых менеджеров, Денис Маслов. У него слишком красивые рекомендации. Я, всегда относилась к таким типам с осторожностью!

— Мой адвокат уже связывался с Елизаветой Шелковской, но она тоже общается только, через адвоката. Они уверяют, что мы хотим их оболгать и ничего не сможем доказать. — Вика была расстроена.

— Ни черта это не так! — Вспыхнула Дина. — Это женщина просто дьявол! Уж, поверь, я с ней лично сталкивалась.

— Дина, если мы вступим в эту схватку, а понимаешь, поднимется шумиха, скандал. Это никому не нужно, наши акции и продажи сразу упадут. У нас тысячи людей, я должна в первую очередь думать о них и их семьях. Давать заработную плату, пособия, а не ввязываться в грязные сплетни и скандалы.

— Тогда, мы поступим иначе. — Дина скрестила руки на груди. — Мы найдем этого предателя, и он будет иметь дело лично со мной!

Вика улыбнулась и разложила на столе, новые зарисовки.

— Дина, я оставлю тебя сегодня на пару часов.

— Вижу по твоему сияющему лицу, что-то хорошие и связано с твоим сыном?

— Да, да, — Вика рассмеялась, — Давид возвращается домой в конце этой недели. Я хочу кое-то докупить к его приезду. Он, мой самый красивый молодой человек! И он мой сын! Слава Богу, что Николя забрал его из Лондона, у меня уже сердце разрывается от разлуки с ним.

— Передавай ему привет от тети Дины.

— Передам, дорогая! — Вика посмотрела на Дину, та уже уселась за ее стол и принялась разбирать документы.

— Сколько ему уже? — Дина подняла голову.

— На следующий недели будет восемнадцать! Он такой красивый! Он окончил школу с высшим баллом, он сказал, что его мечта работать со мной в «Палитре». Он, уже пробовался в журнале «ВОГ».

— Пробовался! — усмехнулась Дина, — На обложку журнала уже просто пробуются! Просто отец… Алекс не видел! Он слишком занят биржевыми ставками, что бы просматривать своего пасынка на страницах мод.

— Алекс не сильно изменился, — вздохнула Вика.

— Но, мне, кажется, он тоже привязался к Давиду. Мальчика нельзя не любить, он слишком хорош собой. Будь я помоложе, еще смогла бы составить конкуренцию, его юным поклонницам. — Дина поднялась из-за стола, освобождая кресло императрице моды.

— Я подумаю, как вычислить шпиона, — Вика надела очки и повернулась к компьютеру.

— Подними материал на Дениса Маслова, он новый сотрудник. Я, пока посмотрю, что происходит в студии.

— Я вызову его в кабинет, и поговорю! Ты только не уходи далеко, Олеся принесет новую модель платья, — полный эксклюзив, я придумала для приезда Давида. Я хочу примерить!

Дина произвела обычный административный обход здания. Сделала несколько замечаний служащим, и спокойно прошла в приемную. Заметив на стеклянном столике коробки, она оглянулась. По-видимому, их не убрали еще вчера, когда перевозили вещи нового фотографа Софии Лариной. Дина заглянула внутрь, достала рамки для фотографий, бумагу и не став обыскивать дальше, все положила обратно. Она закрыла содержимое и присмотрелась к мужчине стоящему у двери. Ему лет тридцать, высокий, симпатичный, атлетическая фигура с широкими плечами и узкими бедрами. Черные как смоль волосы были подстрижены в модную прическу, а на фоне смуглого лица выделялись синие, как холодное море глаза. Но, сам вид мужчины поразил Дину. Она с пренебрежением рассматривала потертые джинсы, клетчатую рубашку с закатанными на мышцах рукавами и удивлялась его небрежной позе! Он стоял, скрестив на груди руки, облокотившись плечом о косяк двери, и устремился взглядом на ее лицо.

— Эй, ты! — Скомандовала Дина.

— Это, я полагаю, вы ко мне обращаетесь! — Он указал на себя рукой, удивленно изогнув бровь дугой.

— Да — да к тебе! Ты здесь работаешь? Кто тебя вообще пустил в таком виде?

— Да, работаю. — Он подошел к ней. — Я зашел по пропуску, который вы же мне и выдали госпожа Дина Никитина.

Дина подняла коробку и выгрузила ему на руки.

— Раз уж вы грузчик, отнесите эти коробки на верхний этаж.

— А кто вам сказал, что я грузчик? — он схватил коробку и небрежно подкинул.

— Осторожно! — Закричала Дина. — Боже, ну, что за мужчины! Всё, только под присмотром. Вы можете не действовать как медведь весной?

— Постараюсь, — он очаровательно улыбнулся и направился к двери.

У выхода он обернулся.

— А вы не подскажите, где я могу найти кабинет Виктории Сафиной?

— А зачем вам Виктория Сафина? — Дина вдруг встревожилась.

— Она хотела видеть меня в своем кабинете, и я не хочу заставлять ее долго ждать.

— Вы — Денис Маслов? — Дина видела его фотографию один раз и не запомнила лицо парня.

— Да, — он вновь улыбнулся, — куда идти?

— К лифту, — она махнула рукой и, подняв еще одну коробку, подошла к нему. Она в упор посмотрела в глаза парня и поставила на его коробку еще одну. Ее губы усмехнулись в ответ на его сексуальную, дерзкую улыбку.

— Не вздумай даже, подумать о Виктории, она не для тебя!

— Вы храните ее целомудрие? — Денис подмигнул женщине и исчез за дверью.

— Потом вернешься и заберешь, остальные коробки!

В лифте Денис опустил груз на пол и нажал на шестой этаж. Его взгляд устремился на соблазнительные ягодицы в коротких шортах. Две девушки стояли перед ним, и слегка полуобернувшись, подсмеивались, оглядываясь на него. Они выскочили на четвертом, помахав тонкими пальчиками. Лифт продолжил движения.

В длинном коридоре его толками, мимо пробегающие полуобноженные манекенщицы. А он провожал их взглядом.

— Поберегись, — мужчина толкнул его в плечо, задев листьями от декоративной лианы. Вслед за ним несли остальную декорацию.

— Извиняюсь, — голова Дениса снова потянулась к мимо пробегающим девушкам в коротких юбках и кружевных майках. В такой цветник он попал впервые!

Дверь в кабинет Виктории Сафиной, оказалась открытой, и он без проблем оказался в ее кабинете. Денис поставил коробки на стол, обратив внимание на новые эскизы, расположенные на поверхности. Он хотел заглянуть в компьютер, но потянувшись к мышке, задел ладонью иголки кактуса и выругался. Парень взял карандаш и, что-то быстро написал на листе. Он аккуратно отложил его в сторону и оглянулся. Комната была пуста и лишь за ширмой двигалась тень.

Через несколько минут из-за ширмы с платьем в руках, появилась Виктория Сафина. Ее золотые волосы непокорно обрамляли лицо, падая на обнаженные плечи. Денис с восторгом осматривал ее превосходную фигуру в кружевном бюстгальтере и трусиках-бикини телесного цвета.

— Вы потрясающая женщина!

Вика резко подняла голову. Перед ней стоял мужчина с ухмыляющийся улыбкой и похотливым взглядом. Он даже не попытался отвернуться, откровенно скользя глазами по ее телу. Вика попыталась прикрыться платьем, но увидев, как он усмехнулся, она опустила руки. Почему она должна стыдиться своего прекрасного тела?

— Убирайтесь вон! — Жестко приказала она, поняв, что мужчина не собирается двигаться со своего места.

— Я даже не мог предположить, насколько ты прекрасна!

— Вы все успели рассмотреть? — Вика скрестила на груди руки и тоже устремила взгляд на парня.

— Нет, но все же я успел запомнить самое главное. — Денис поднял голову и посмотрел на приоткрытую дверь.

— Такой наглости, я еще не видела! Кто бы вы ни были, вы уволены! — Вика злилась, но старалась не выдать этого.

— Ты — потрясающая! — Денис видел, как дверь открылась, девушка стояла спиной и не знала, что…

— Ты — нахал!

Денис подошел к ней ближе в тот момент, когда в кабинет зашел Александр Сафин. Денис видел потрясенное лицо мужчины и провел ладонью по обнаженной коже на плече девушки, но этого уже Вика стерпеть не могла, она замахнулась рукой и хотела ударить его по лицу. Денис резко перехватил ее ладонь и притянул девушку к себе. Их глаза встретились, губы оказались так близко, что Вика поймала его дыхание.

— Что, здесь, черт возьми, происходит? — Закричал Сафин. Вика резко обернулась, от испуга платье выскочило у нее из рук.

Денис с комичной ухмылкой наблюдал за ними.

— Александр, это не то, что ты подумал! Я все тебе объясню!

— Разумнее сделать это дома! Я думаю, у тебя найдутся достойные оправдания этой ситуации. Машина ждет тебя внизу! — Не взглянув на парня, он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Вика опустила руки. Денис поднял ее платье с пола и притянул в руки.

— Разумнее в данной ситуацией все же одеться!

— И откуда ты, только взялся? — Она выхватила платье из его пальцев и поспешно принялась его надевать.

— Если это ко мне, то ты сама вызвала меня!

— Что? — Вика открыла рот от удивления.

— Я Денис Маслов-Аверсов!

Вика в недоумении устремилась на него.

Денис обошел девушку, и остановился за спиной, усмехнувшись, наклонился к ее шеи. Его губы почти касались ее мочки уха.

— Тебе не послышалось, я брат Олега. И хочешь ты этого, или нет, тебе продеться, со мной встретиться!

Вика не смотрела на него, из-за неподдельного ужаса, который вдруг ледяным ветром забрался в сердце. Оно било тревогу, опасаясь человека, который с ухмылкой хищника смотрит в ее глаза. Словно увидев призрака из прошлого, девушка замерла, боясь даже вздохнуть. От неожиданности она не могла произнести не слова. Он взял ее локон волос, почувствовав, как она вздрогнула, Денис накрутил ее волос на указательный палец и поцеловал. Девушка резко отпрянула. Она повернулась в его сторону и разъяренно устремилась на парня. Денис наклонился к ее лицу, а ладонь нежно провела по ее щеке. Она, ощутила легкость его пальцев, едва лакавших кожу. По телу пробежала холодная дрожь. Каждый стук сердца отдавался громким эхом в ушах.

— Могу обещать тебе одно! Ты станешь моей женой! — Его рука продолжала держать ее испуганное лицо, а губы властно опустились к шеи.

— Уходи! — Прошипела она, вырвавшись из его плена. Она буквально отскочила в сторону, разъяренно, уставившись на парня. Он отступил и вдруг засмеялся. Денис развернулся и направился к двери. Он вышел из комнаты, и Вика подбежала к двери. Она защелкнула ее на замок и прижалась спиной. Сафина оглянулась и подошла к столу. Она увидела листок, где была запись его телефона и фамилия. Вика схватила бумагу и быстро скомкала. Она со всей злостью кинула его в мусорную корзину. Вика обошла стол и уселась в кресло. Ее взгляд устремился на дверь. Мысли лихорадочно метались в голове. «Зачем, он появился в ее жизни? Что ему нужно?» Вика поднялась с кресла. Возможно этот Денис, знает все о Давиде, она не позволит, этому призраку, разрушать ее счастья.

— Что же делать? — Вслух произнесла Виктория. Она посмотрела в сторону корзины и закрыла глаза. Девушка все же подошла к корзине и достала измятый листок. Она поспешно сунула его в стол, и, схватив сумочку, выскочила из кабинета.

15 глава

— Прекрасное утро, — сказал Александр, наблюдая, как Виктория наливала ему кофе. Она вдруг ощутила, как слегка дрожат ее пальцы.

«Мне нужно не думать об этом человеке», — подумала она про себя и присела рядом с мужем. Но, встревоженный взгляд обратился в окно столовой. Садовники украшали в саду гирлянды из разноцветных лент. Скоро привезут столики, вазы и цветы. Александр решил устроить целую церемонию по-поводу пятнадцатилетия их совместной жизни.

Приняв невнятные оправдания жены, он все согласился, что это ее работа, и она незнакома с этим «хамом», что без стука зашел к ней в кабинет. Сцены ревности не сочетались с характером Александра Сафина. Он всегда и, пожалуй, во всем, сдерживал свои эмоции. Для этого, он был слишком деликатно воспитан, как казалось Виктории. Излишняя эмоциональность не приветствовалась даже в постели.

— Я пригласил мэра города и его жену, надеюсь, ты, уделишь ей должное внимание. Я планирую начать строительство одного торгового центра. А для этого необходимо ощущать поддержку правительства.

— Мы могли бы подождать, когда вернется Давид. Он, смог бы тоже порадоваться нашему юбилею, — Вика кивнула и повернулась в его сторону.

— Пришлет открытку по электронной почте. Сегодня очень значительный день для меня, я не хочу его ничем омрачать. — Он взял ее руку в свою. — На следующий неделе мы уедем в Австралию. Я заказал лучшей отель. Это мой подарок для тебя. У нас будет прекрасная возможность побыть вместе.

— Давид, не поедет с нами?

— Нет. — Александр поднялся из-за стола. — Он работает в твоей фирме. Вот, пусть и подменит тебя, как директор.

— Давид еще ребенок!

— Да, еще кое-что, — Александр проигнорировал ее слова, — пригласи на вечер Валерию и Дмитрия, они тоже наша семья!

— А если Валерия откажется?

— Скажи, что приглашения исходит от меня. — Александр удалился из гостиной. Виктория поднялась из-за стола. Она чувствовала, что ее сердце наполняется тревожным предчувствием. Она подошла к окну и посмотрела в сад. Бригада ребят разгружала столы и стулья, охранники проверяли, каждую вещь.

В обед Виктория решила встретиться с сестрой, что бы пригласить на юбилей, и хоть как-то отвлечь свои мысли. Она зашла в ресторан своего мужа и, поздоровавшись с администратором, заняла столик за аркой. Она посмотрела в окно, заметив, что Валерия подъехала на своем старом «Форде», она даже обрадовалась, что обойдется без спиртного. Виктория открыла меню, но сосредоточиться на заказе у нее не получалось.

— Что тебе нужно? — Прервал ее мысли голос сестры.

— Привет, — тихо произнесла Виктория и подняла голову, вопрос сестры был так актуален, что вызвал у нее улыбку.

Валерия уселась напротив, но с сестрой не поздоровалась, положив сумку на подоконник. Девушка осмотрела ресторан, замечая всю роскошь и красоту зала, а Виктория рассматривала ее. Они были похожи, как две капли воды, но взгляд Валерии выражал зависть и постоянное бунтарство. На ней была майка и джинсовые бриджи, что так не любила Виктория. Золотые волосы до середины спины, были слегка взъерошены, что придавало ей сексуальный вид. Валерия была открыта во всех эмоциях, она стала дерзкой и упрямой. Возможно, Вика была бы такой же, если бы не условности высшего общества, в котором она жила. И если бы не традиции Сафиных, с аристократическом укладом жизни.

— Дорогое местечко, — Валерия посмотрела на высокие потолки, наполненные живописью. Судя по прекрасному изображению, мифических сцен и богов, художник прекрасно владел своим искусством.

— Ресторан Александра, — Виктория и сама не смогла понять, зачем, она это произнесла.

Валерия посмотрела на сестру и усмехнулась. Она обратила внимание на ее дорогой бирюзовый костюм без единой складки.

Взгляд устремился на ее подстриженные до плеч волосы, в ушах поблескивали небольшие, но золотые серьги с бриллиантами. Взгляд направился на аккуратные длинные ноготки, на пальчике поблескивало лишь одно обручальное колечко, в алмазной обработке. Вика протянула ей меню. Лак в цвет костюма, все столь идеально и совершенно, как и сама жизнь Виктории.

— Здесь очень вкусно готовят. — Виктория старалась ни обращать внимание на раздраженный взгляд сестры.

— Я хочу коньяк и, что-нибудь из мяса и сыра.

— Ты же за рулем! — Вика в недоумении уставилась на Леру.

— Если ты захотела со мной встретиться за тем, чтобы учить, то я ухожу. — Лера уже собралась подниматься.

— Нет конечно. — Вика дотронулась до ее руки, но Лера резко ее убрала.

Виктория заказала себе сладкий десерт и кофе.

— Лера, я хотела пригласить тебя завтра на вечер. У нас с Александром юбилей по-поводу пятнадцатилетия совместной жизни.

— Александр приказал тебя пригласить меня?

— Я сама так решила. Ты и Дима, наша семья.

Валерия покачала головой и снова на ее лице вспыхнула презрительная ухмылка.

— Ты, хоть сама себя не обманывай. Ты, поздравляешь меня только на новый год, с чего бы такая щедрость? Или ты, решила умаслить свою совесть? Богатая, добродетельная тетушка! Видеть тебя не могу…Поняла? — Лера перегнулась через стол, кидая эти обидные слова сестре. Но, по лицу Виктории нельзя было понять, как больно опустилась в сердце раздражение Леры.

Валерия потянулась к сумочке и достала пачку сигарет. Она закурила и с наслаждением выпустила тонкую струйку дыма в потолок. Виктория отвела взгляд в сторону.

Она вдруг вспомнила, как они маленькими девочками сидели, обнявшись, в одном кресле читали вместе сказки. Отца подолгу не было, и они оставались только вдвоем, всегда вместе, они даже одевались одинакового. Они знали, что будут не разлучные, но до сих пор Вика не могла понять, что произошло с этими двумя сестричками, которые даже уснуть не могли друг без друга.

Официант принес заказ и поменял пепельницу. Он, налил коньяк в бокал и удалился. Виктория посмотрела на свой фруктово-бисквитный десерт, но желание кушать у нее отсутствовало. Валерия выпила спиртное и сразу приступила к запеченному мясу под обильной пеной сладко сливочных сливок и сыра. Виктория ощутила вдруг жалость к сестре, как тогда в детстве. Ей, хотелось подойти к ней и обнять. Лера налила сама и снова выпила. На ее лице появилась циничная улыбка.

— Вечер начнется в шесть, — спокойно продолжила Вика, — я искреннее желаю, чтобы ты пришла. Для меня это очень важно.

— Ты, что не понимаешь? — Лера громко опустила бокал. Виктория оглянулась, боясь привлечь внимание.

— Я сказала тебе, что ноги моей не будет в твоем паршивом доме! Ничего у тебя не получиться, сестренка, как ты бы не старалась успокоить свою совесть, она навсегда останется в дерьме!

— Лера, я ничего не стараюсь успокоить, я просто хочу, чтобы наши отношения с тобой наладились.

— А я не хочу иметь с тобой никаких отношений! — Лера оттолкнула от себя тарелку и потянулась за сумкой.

— Хорошо, — Вика вздохнула, — это Алекс попросил меня пригласить тебя!

— Ты такая лживая! Он не расстроиться, если я не прейду, — Лера поднялась, перекинув ручку от сумочки. — Больше не звони мне!

Валерия пошла через зал, не заметив, как ее внимательно изучает Денис Маслов поверх края чашки с кофеем. Он сидел в самом темном уголке ресторана, так чтобы не привлекать внимание девушек. Денис поднялся, кинув деньги на стол, и направился к выходу.

Виктория продолжила пить кофе, стараясь не смотреть на посетителей и без того с любопытством поглядывающих в ее сторону.

Валерия почти ничего не видела из-за заполненных слез в глазах. Ей было обидно за себя, она злилась на свою бессильную ярость. Валерия уселась за руль, почувствовав, что от коньяка кружиться голова. Девушка включила зажигание и машина тронулась. Она надавила на газ, и вдруг разрыдалась. Лера уронила голову на руль, а нога давила педаль. Девушка не сразу поняла, что выехала на дорогу и совсем не заметила мужчину, переходившего дорогу. Она закрыла глаза, резко нажала на тормоз, но все же оказалось поздно. Девушка почувствовала, что наехала на человека.

Валерия открыла глаза и уставилась на стекло.

— Вот, дерьмо, — выругалась она.

Вокруг машины уже собирались люди. Она выскочила из-за руля. Подскочив к мужчине, она запаниковала. Мужчина пытался подняться.

— Как вы себя чувствуете? — Дрожащим голосом спросила она.

— Уже лучше, — Денис Маслов улыбнулся, но все же с трудом, опираясь на капот ее «Форда» пытался подняться.

— Я помогу, — Лера подставила свою руку и плечо.

— Было бы неплохо, — Денис не отказался от помощи и облокотился на ее плечо. Они, оказались очень близко, и Лера заглянула в его глаза. Ей вдруг совсем не хотелось расставаться с этим человеком.

— Я могу подвести вас! — Предложила Лера. Денис перевел взгляд на ее дрожащие пальцы, а потом на губы. Он, знал, что она выпила, а разбиться при первом столбе, совсем не входило в его планы.

— Я согласен, но если только я сяду за руль. — Он сжимал ее плечо, и уже было не понятно, кто кого держит. Валерия с облегчением согласилась.

— Я с удовольствием, — она кивнула.

— Вначале я отвезу вас домой, а потом просто вызову такси и доберусь.

Денис уселся на место водителя и выжил сцепление, машина плавно тронулась. Валерия смотрела на его сильные пальцы, потом перевела взгляд на его профиль, строгий и четкий. Ветер шевелил черные волосы, передавая запах его дорого парфюма, смешанного с запахом салона автомобиля. Припомнив, все же хорошие манеры, Валерия произнесла:

— Я хочу извиниться, за то, что произошло. Я просто, неопытный водитель.

— Я почувствовал, что вы еще и не всегда трезво водите!

— Я очень виновата, — она опустила голову.

— Ну, раз уж судьба столкнула нас таким способом, — Денис весело посмотрел на нее, — то мне бы хотелось познакомиться.

Валерия тоже улыбнулась, легко, непринужденно и вдруг ощутила, как чудесно быть рядом с таким человеком. Она осмотрела его мускулистые плечи, плоский живот и на ум пришли лишь мысли о его сексапильном теле, когда он раздет.

— Валерия Казанцева, — девушка, не отрываясь, смотрела на его губы.

Денис тоже представился, и они свернули к проселочной дороге ведущий к частным домам, расположенным почти у самого моря.

— Это мой дом. — Она указала на небольшой двухэтажный домик, с балконом.

— Уютный, — кивнул парень.

Денис сам поставил «Форд» в гараж и протянул ключи девушке. Ее сердце поникло, ей не хотелось, чтобы он уезжал. Она мечтала, чтобы он остался, хотела даже просто разговаривать с ним, но только не томиться в одиночестве.

— У вас нет причин, так скоро меня бросать. — Она вдруг взяла его за руку. В ее голосе прозвучала столько тоски и просьбы, что Денис сжал ее пальцы.

— У меня есть только одна причина сбежать от этого места, чтобы не умереть от этих прекрасных глаз.

Валерия без памяти была довольна комплиментом и покраснела.

— Тогда уже поздно, и я ни за что не отпущу тебя, — Лера потянула его к деревянной лестнице. Он улыбнулся и направился за ней.

Они зашли в дом, и девушка включила бра. Стены приобрели приятный мятный цвет.

— Могу предложить коньяк, — Лера подошла к бару и вынула графин. Он подошел к ней и встал за спиной.

— Согласен.

Она отошла за стойку бара, чтобы достать бокалы. Она протянула ему и улыбнулась.

— Ты живешь одна? — Денис оглянулся, — если вдруг вернется твой муж и обнаружит меня здесь?

— Не обнаружит, — усмехнулась девушка, — по одной простой причине. У меня его нет.

Денис поставил бокал на стол. Валерия вдруг замерла, поняв, что собирается делать Денис, когда он сжал ее руку и уверенно потянул к себе. Его губы, были так близко.

— Ты, принадлежишь мне, — его глаза были прикованы к ее красивому, приоткрытому рту, а руки скользнули по шее, нежно сжали лицо. Он завладел ее губами, жадно и страстно. Валерия ответила на его поцелуй ненасытно и несдержанно.

Громкий звонок телефона заставил их отстраниться друг от друга. Лера подошла к сотовому телефону, продолжая смотреть на парня, нажала кнопку.

— Здравствуй, Лера, — раздался холодный, как лед, голос Александра Сафина, — Моя жена сказала, что ты отказалась от приглашения. Она пришла домой очень расстроена вашим разговором, а ты ведь понимаешь, как мне это все не нравиться. Я, не люблю, когда говорят — нет! Я жду тебя завтра в шесть!

Послышались отбойный гудок.

Валерия яростно отбросила трубку, она гневно смотрел на телефон, дыхание ее участилось, а руки начали дрожать. Ее всю лихорадочно затрясло, она повернулась к парню. Ее глаза были наполнены слезами.

— Почему, за что моя жизнь превратилась в этот кошмар? — Закричала девушка. Денис подошел к ней и притянул к себе, он просто прижал ее к своей груди.

— Кто звонил? — Тихо спросил он.

— Муж моей сестры. Ты не представляешь, насколько я одинока! Всю жизнь, все крутиться, только вокруг нее, она обеспеченна и разбалована. Я всю жизнь живу одна и только по тому, что все досталось ей.

— Должно быть, она просто удачливее.

— Она просто, лгала мне всегда, притворялась доброй, любящей сестрой, но все оказалось не так, я осталась ее черной тенью. Ты, даже представить себе не можешь, как я ненавижу ее!

Безрассудная ярость завладела каждой ее клеточкой, вытесняя из сердца разумные мысли.

Она вдруг обхватила его за шею и прижалась губами к его рту. Она знала, что он хочет ее! Его рука скользнула по ее спине, длинные, нежные пальцы зарылись в золотых волосах и, он ответил на ее страсть. Губы почти грубо завладели ее губами, не оставляя ей шансов, освободиться от его требовательного голодного тела. Он подвел ее к дивану, снимая на ходу одежду. Валерия не открывала глаза, сладострастно томясь под ласками его рук. Они очутились на диване, голые и ненасытные, упиваясь пламенем страсти и ослепительным наслаждением. Морской бриз ласкал их обнаженные, слившие тела, играя с прозрачной занавеской и шурша тонкими листьями декоративной желтой розы.

С замиранием сердца Валерия, продолжала лежать в кольце его рук. Он уткнулся в ее тонкое плечо, нежно касаясь его губами. Он сделал все правильно, но не учел одной маленькой детали, Денис совсем забыл о чувствах! Его сердце, словно взорвалось, и, он просто пропал в объятьях Валерии.

— Ты — необыкновенная, — он повернул ее к себе. — Я не позволю, ни кому тебя обижать!

— Завтра ты уже и не вспомнишь обо мне, — Валерия отстранилась.

— Я хочу всегда оберегать тебя, быть рядом! — Денис смотрел, как она быстро накинула халат.

— Это не возможно, — она улыбнулась, — Моя жизнь, это одна большая проблема.

Она подошла к столику, и подняла бокал с коньяком.

— Ты, не пускаешь никого в свой мир? — Денис надел брюки, продолжая оставаться с голым торсом. Он подошел к ней и положил руки ей на плечи.

— Я не смогу тебе ничего обещать, — Валерия повернулась к нему.

— За то я смогу. Я могу сделать, так, что ты станешь самой счастливой.

— Для этого нужно, только, чтобы один человек навсегда исчез из моей жизни.

— Я на все готов, чтобы ты была счастлива.

— Тогда, сделай, так, чтобы моей сестры больше никогда не было! — Валерия выпила содержимое бокала, и громко поставило его на стол.

— Для начала просто представь меня ей, как своего друга или лучше скажи, что мы собираемся пожениться.

Валерия посмотрела на парня и вдруг рассмеялась. Он улыбнулся ей и взял за запястье.

— Она не так могущественна, как ты представляешь, вдвоем мы легко найдем уязвимое место, способов много, и не всегда нужно, лишать человека жизни. — Денис прижал Леру к своей груди. Она положила ладони на его обнаженное загорелое тело, ощущая теплоту и силу.

— А, что мы сможем? — Лера смотрела на его губы.

— А я, все расскажу тебе позже, моя милая Валерия. — Прошептали его губы. Он обошел ее, продолжая целовать шею. Девушка открыла глаза, и замерла. Ей вдруг стало холодно, словно она поняла, что попала в какую-ту опасность, но не могла еще понять тревоги, проникшей в ее сердце. Его руки забрались под халат, и она снова отдалась его безрассудным ласкам.

Валерия прибыла одна. Она надела одно из своих самых красивых платьев с глубоким декольте. Короткое и ярко синее расшитое жемчугом и бисером, оно придавало ей очень сексуальный вид. Она поздоровалась с сестрой, поцеловала в щеку Александра и направилась в сторону гостей.

Виктория была одета в самое роскошное и элегантное платье, цвета шампанского, без бретелек, обнажая ее сливовую кожу плеч и тонкую шею, на груди красовалось бриллиантовое колье, подарок мужа. Она мило улыбалась, занимая престарелых дам, разговорами о последних новинках в моде.

Поднося бокал к губам, Валерия проследила поверх хрустального края за лицами состоятельных и консервативных людей. Ей было скучно в этом обществе идеальных людей. Валерия приняла приглашения, только потому-то Александр ей позвонил. Девушка поставила пустой бокал и взяла другой с подноса, когда чей-то мягкий голос коснулся ее уха.

— Не советую, так много пить, милая Валерия.

Девушка вздрогнула и повернулась, но мимо прошли двое мужчин и парочка девушек. Валерия поднесла к губам бокал, но мужские пальцы коснулись ее локтя.

— Я жду тебя в кабинете.

Она увидела только его удаляющеюся высокую фигуру. Его фигура была великолепна, широкоплечий, узкобедрый и сексуальный. Кто бы он ни был, и какая бы ни от кого не исходила опасность, он был ее магнитом. И он не спутал ее с сестрой и назвал по имени. Девушка цинично улыбнулась, осмотрелась по сторонам. Она допела вино, прихватила еще фужер, наполненный шампанским, и направилась в дом, заметив, что мраморная дорожка, усыпана белыми лепестками роз.

Валерия прошла мимо сводчатой аркой, задержавшись у высокой вазы, поправила великолепные розы. Она подошла к двери и взялась за ручку. Она зашла в кабинет. Девушка сделала шаг в комнату, за спиной закрылась и дверь. Она резко повернулась. Перед ней стоял высокий мужчина. Валерия застыла, она смотрела в его синие глаза и думала, о том бежать ей или звать на помощь, он был превосходен, она вдруг замерла. Казалось, сердце остановилось, а кровь прилила к лицу, ярким румянцем. Он шел к ней. Красивый хищник, с ухмылкой на лице и черными волосами. Валерия чувствовала, как бьется ее сердце. Он обошел ее, она чувствовала запах роскошного, дорогого парфюма, его пальцы прикоснулись к ее золотым волосам, дотронулись до затылка. Она ощутила его дыхание на шеи. Валерия закрыла глаза, отдаваясь новым ощущениям.

— Ты, еще прекраснее, чем я думал, милая Валерия, — его голос прокрадывался в разум.

Валерия резко открыла глаза и вырвалась из его рук.

— Ты пришел? — Она повернулась к нему, золотой каскад волос рассыпался по плечам.

— Я твой раб, моя милая, я тот, кого ты ждала всю жизнь.

Валерия посмотрела на него, приподняла бровь и вдруг принялась смеяться. Мужчина тоже рассмеялся. Он протянул руку.

Она вложила свою ладонь в его и подняла голубые, как небо глаза. Он пропал в ее глаза.

Он притянул ее к себе, одним рывком. Валерия не сопротивлялась, ее губы, оказались у его губ.

— Боже, — прошептал он, — ты сводишь меня с ума!

Его рука легка ей на затылок, пальцы погрузились в золотые пряди. Валерия смотрела в его лицо, и понимала, что тонет в этих черных, как ночь таинственных глазах, она готова с ним на любые безумства. Валерия запрокинула руки ему на плечи. Он провел рукой по ее спине, пальцы нащупали молнию. Платье плавно разошлось на две чести. Его губы целовали ее шею, оставляя пламенную дорожку к плечам. Валерия вздрагивала при каждом его прикосновение. Она прижималась к нему сильнее.

Она стояла в кольце его сильных рук, чувствуя все его желание и возбуждение. Его рот накрыл ее губы, пламенным, искусным поцелуем. Его поцелуи сводили с ума, обещая неземное наслаждение, она возвращала ему такие же голодные страстные и поцелуи.

Никто из них не заметил, как приоткрылась дверь, и Виктория заглянула в кабинет. Она закрыла рот рукой, что бы ни вскрикнуть от удивления и отпрянула, назад увидев свою сестру с мужчиной. Девушка тихо прикрыла дверь и быстро удалилась от кабинета.

Виктория подошла к мужу и улыбнулась. Александр сразу заметил перемену в ее лице. Он извинился, взял ее за руку и отвел в сторону.

— Что произошло? — Спокойно спросил он.

— Я просто волнуюсь за Валерию. — Вика отвернулась от мужа. Он подошел к стойке бара и налил себе коньяк.

— Она пришла к нам в дом. Здесь-то, что с ней может произойти? — Он протянул ей бокал, но Виктория отказалась.

— Она совсем не умеет разбираться в людях.

— Дорогая, моя Виктория, последнее время ты только и ты заботишься о Валерии, о Давиде, — Александр коснулся пальцами ее подбородка и поднял ее лицо к себе. — А, ты подумай о нас.

Вика посмотрела в его глаза, и только сейчас заметила, какие они необыкновенно голубые, как когда-то были у их дочери. Она смотрела на его губы, слегка изогнутые в ухмылки. Он стоял пред ней как скала, всегда уверенный и, такой сильный. Она захотела дотронуться до его губ.

— Виктория, Александр, — услышала она за спиной голос сестры и резко повернулась. — Познакомитесь, это Денис Маслов, он пришел со мной.

— Мне, казалось, ты пришла одна, — Виктория смотрела на ухмыляющиеся лицо парня.

— Просто, Денис, немного задержался, — Валерия сияла от восторга.

Александр посмотрел выше головы парня и, не извиняясь, отошел в сторону подошедших новых гостей. Денис держал руку Валерия, продолжая изучать смущенное лицо Виктории.

— Я принесу нам шампанское, — Давая парню пообщаться с сестрой, Валерия отошла в сторону. Денис приблизился к ней на столько, близко и почти касался губами ее щеки.

— Твоя сестренка, оказалась сговорчивей, чем ты, — усмехнулся он.

— Что тебе нужно от нашей семьи? — Вика попыталась отстраниться, но он так сильно сжал ее локоть, что она даже поморщилась.

— Мне нужна ты! — Он коснулся губами ее щеки, и Вика отдернулась от него, как от кипятка.

— Ты, уже рассказал, Лере, что ты брат Олега, она возненавидит тебя, так же как и его!

— Мы, не станем этого с тобой делать, оставим маленькие секреты при себе.

— Я не стану молчать!

— Тогда Давид узнает, что у него есть еще и любящей дядя!

— Не смей, даже приближаться к моему сыну! — Вика была в ярости. Они разговаривали тихо, но эмоционально. Парень залюбовался возбужденной гневом девушкой.

Валерия подошла к ним, в руках она сжимала фужеры с шампанским. Она протянула Денису. Он одарил ее сексуальной улыбкой и взял фужер. Валерия цинично посмотрела на сестру и подняла взгляд на парня.

— Может, мы уже поедим, — предложила она, — у нас еще столько всего интересного впереди.

— Я согласен, — Денис поднес ее руку к губам, повернул запястье и нежно поцеловал. Вика отвернулась, так обычно целовал ее Олег.

— Валерия, — Вика все же окликнула ее, когда пара собиралась уходить.

— Что? — Девушка полуобернулась, показывая всем видом, то, что бы ей сейчас не сказала сестра, не имеет никакого значения.

— Я посоветовала бы тебе быть аккуратнее в выборе друзей!

— А он мне не друг, — усмешка не сходила с ее лица, — он мой любовник!

Денис запрокинул руку ей на плечи, и она отвернулась от сестры, обняв парня за талию.

Виктория глубоко вздохнула и оглянулась в поисках своего мужа. Ей нужно набраться сил и спокойствия, думать о своей недоброжелательной, озлобленной сестре, было выше ее сил. Она нашла глазами Дину Никитину и махнула ей рукой. Самый преданный и единственный друг, кому доверяла Вика все свои проблемы. Ей очень хотелось поделиться мыслями о сестре, но зная, что Дина не переносит Валерию, решила не беспокоить ее своими тревогами. Вика подошла к Александру и с непринужденной улыбкой вступила в разговор, поддерживая мужа.

16 глава

Дмитрий Казанцев резко затормозил «Джип» с открытым верхом, у двери небольшого двухэтажного дома, находящего недалеко от пляжа. Из салона двух дверного авто с открытым верхом слышалась его любимая группа «OneRepublic» — «Mercy».

Парень выпрыгнул из автомобиля. Прихватив спортивную сумку с сиденья, он перекинул ее ручку через плечо.

Он пошел к дому, рубашка не была застёгнута и развевалась на ветру, морской бриз и солнечные лучи ласкали его загорелое, спортивное тело.

Светлая челка, небрежно взъерошенная ветром, придавала его лицу неповторимый шарм, отличное дополнение к ямочкам на щеках, которые постоянно появлялись при его ухмылке.

Он снял солнцезащитные очки, подняв свои голубые как небо глаза.

Юноша остановился в дверях, он уставился на обычную сцену матери и Артура Котова. Они ругались на протяжении всех этих лет, и все заканчивалось однотипно.

— Я устала от такой жизни, — кричала Валерия, — меня тошнит от всего, что связано с тобой.

— Вот и прекрасно, — Артур поднял руки, — Живи одна, думаю, любовь ко мне у тебя тоже давно исчезла.

— Артур, все, что я прошу, хороший дом, работу и все…

— Все, что есть у Виктории Сафиной, — закончил за нее Артур.

— Я тоже имею, право быть счастливой. Я не могу так жить, у нас вечно нет денег.

— Прости, но изменить что-нибудь я не в силах. Если бы ты наплевала на свою гордость и обратилась к сестре, у нас у обоих была и работа, и куча денег! Ты, выставляешь себя полной идиоткой.

Повисло напряженное молчание.

— Извинится, не хочешь, — произнес Дима. Артур поднял глаза, увидел стоящего парня. Артур направился из дома. Он прошел мимо, задев плечом его предплечье. Дмитрий зашел в дом.

Валерия перевела взгляд на зеркало, и с горестью принялась себя рассматривать. Женщина сильно похудела, одежда была устаревшая. Она постарела, морщинки у глаз, стали проявляться виднее, и совсем не украшали ее уставшие, но все такие же небесно голубые глаза. Перед глазами предстал, красивой, ухоженной образ сестры. Валерия разозлилась. Она, повернулась к сыну.

— И, что только ты могла найти в этом уроде? — Дмитрий кинул сумку на пол. Он подошел к холодильнику. Правда, он не наделся найти там, что-нибудь особенно вкусное. Дима достал холодную воду и открыл бутылочку.

— Привет, сынок, — Лера улыбнулась ему. Она попыталась быть любезной, любуясь своим двадцатилетним, красивым сыном. Дмитрий профессионально занимался футболом и был высокого роста, с прекрасной фигурой. Он стоял спиной и пил воду, она смотрела, как играют его мышцы на плечах. Валерия отвела взгляд, Дмитрий, каждый год, все чаще напоминал ей родного отца — Павла Шелковского. Она так и не решилась рассказать ему правду о его происхождении.

— У тебя ничего не изменилось, — Дима повернулся к матери. Она смотрела на него и не знала, как с ним общаться. За все эти годы, они встречались только на большие праздники, за столом, и обменивались всего лишь несколькими общими фразами. Дмитрий перевел взгляд на окно, где было видно море, наслаждаясь блеском морских волн.

— Я очень рада, тебя видеть, — Лера развела руками. Ей хотелось обнять сына, но она боялась, что он оттолкнет ее.

— Я тоже. — Он не взглянул на нее.

— Ты надолго приехал? Я хотела спросить, просто ты так неожиданно. Прости, я не успела приготовить твою комнату.

— Нет. — Он поднял руку, — не нужно.

— У меня…Проблемы.

— Они всегда у тебя, — Он говорил спокойно, смотря своими голубыми, чистыми глазами.

— Дмитрий, не говори со мной в таком тоне! — Закричала Валерия, — Ты же знаешь, как мне тяжело.

— Ты, сама виновата. Ты, променяла Бориса на этого ублюдка.

— Замолчи, не оскорбляй Артура!

— Прости, мамочка, — усмехнулся парень. — Я больше и слова не скажу о вашем Королевском Артуре!

— Ты должен был давно смириться с ним.

— Ну, уж нет. — Дима подошел к своей спортивной сумке. — Никогда!

— Он помогал мне воспитывать тебя, — кричала Лера.

— Это не правда. Я сам себя воспитал! — Дима пошел к двери.

— Куда ты?

— Не хочу здесь оставаться. Мне неприятно находиться в этом доме. Ты, стала еще хуже Лера.

— Ну, и катись! — Лера закрыла уши руками. — Ты, ничего о обо мне не знаешь!

— Не знаю, потому что ты скрываешь от меня все, что связано со мной и с моим настоящем отцом! Я всю жизнь живу с этими мыслями, играю в футбол и знаешь, представляю, как он бы гордился, если бы видел, как я забиваю голы.

— Твой отец — негодяй, и убийца!

Дима закивал головой и открыл дверь.

— Дима не уходи, умоляю…Куда ты поедешь?

— Туда, где все — таки я узнаю правду. Я еде к тете Виктории и Алексу.

— Нет! Останься со мной!

— Виктория, понимает меня лучше, чем ты.

— Она, ничего не понимает, она пустышка, — Лера схватила со столика стакан. — Ты, ошибаешься, она бросила меня, она выгнала меня из дома, когда ты еще совсем ребенком…

Остальное Дима слышал уже сотый раз. Он закрыл за собой дверь и с жадностью глотнул поток свежего морского ветра.

— Ну, и убирайся ко всем чертям! — Она запустила в стенку стакан, — Убирайтесь все!

Она подошла к шкафу и достала бутылку с коньяком. Валерия поднесла к губам и сделала глоток, потом еще, еще. Она поморщилась и повернулась к зеркалу. На нее смотрела, страшная, пьяная женщина. Лера опустилась на пол и сделала еще несколько глотков из бутылки. Ей хотелось отомстить сестре за свою разбитую жизнь, и план Маслова ей нравился, пусть он не такой кровожадный, как она представляла, но все же это будет платой за ее судьбу. Виктория лишила ее всего в жизни, любви, дома, денег и даже сына. Но, Лера, чувствовала, что шанс поквитаться с сестрой уже настал. Она подскочила к сумочке и достала сотовый телефон. Валерия набрала номер и с замиранием сердца, слушала ответ.

— Привет, Денис! Я согласна…

Дмитрий запрыгнул в машину, которую подарил своему любимому племяннику Александр Сафин. Он надел очки, включил приемник, где зазвучала музыка «OneRepublic» — «All We Are», включил сцепления и надавил на газ.

Он так редко видел свою мать, что просто совсем от нее отвык. Первый раз он переехал к Сафиным, когда ему исполнилось 10 лет, после того, как Артур Котов его ударил. Они сцепились из-за Леры, и мальчик остался виновным. Дмитрий, часто заступался за мать, но не она за него.

Жить в семье Сафиных ему нравилось, но было одно обстоятельство, весьма тревожное — это был сын Виктории, Давид Сафин. В глубине сердца Дима завидовал двоюродному брату и не мог спокойно с ним уживаться. Все, чем занимался Давид, раздражало Диму. Он высмеивал, его музыкальные способности игры на фортепьяно, заставлял его заниматься спортом, насмехался, что Вика, ребенком фотографировала его на каталог своих журналов мод. Дмитрий постоянно, издевался над ним и называл «девчонкой». Он даже брал его собой на футбол, чтобы показать, кто такие настоящие пацаны, но кончилось все тем, что Давид сломал руку, и Вика очень рассердилась на мальчика. Давид рос, очень добрым ребенком и всегда выгораживал Дмитрия, несмотря на все его насмешки.

Давид становился золотоволосом, спокойным юношей, с каждым годам черты его лица становились красивее и жизнерадостнее. Он никогда не раздражался, занимался музыкой, выбрав гитару и фортепьяно, любил рисовать.

Несмотря на все протесты Вики, Алекс определил Давида в Лондонскую школу, и в скорее мальчик уехал. Но, каждые каникулы, Вика была с ним. В Лондоне, он продолжал заниматься музыкой и плаванием, прекрасно умел играть в гольф и большой теннис, обещая матери, что обязательно ее обыграет. С Викторией у них были самые теплые и доверительные отношения.

Дмитрий тоже учился, но в обычной школе, и занимался спортом. Футбол, был его жизнью, а в свободное время, он занимался с Александром плаванием. Дима никогда не жаловался на свою судьбу, он был свободен и дорожил свободой, понимая, что в этом его преимущество перед братом.

Давид Сафин представлял собой высокого загорелого семнадцатилетнего юношу необыкновенно красивым лицом и странными немного даже хищными глазами зеленого, почти изумрудного цвета. Юноша был строен, даже худее, чем казался, но это только делало его еще более хрупким перед девушками. Его высокие скулы, чувственные губы, расплывающиеся в белозубой улыбке, и две замечательные ямочки приводили восторг всех покупательниц журнала «Палитры». Они, просто следили за каждым его шагом, пытались знакомиться, но Давид был не приклонен, пока, его сердце занимала место, только карьера, которую он видел, только как фотомодель или мечтал пробоваться в кино. Но, для этого, нужно еще рассказать маме, о своих планах.

Виктория гордилась своим мальчиком, она баловала его, для нее он был единственным смыслом жизни. Она сама выбирала ему галстуки, гардероб, машину, Давид во всем с ней соглашался, он любил свою мать, больше всех на свете.

Водитель «Лексуса» принялся разгружать вещи парня и уже часть сумок с книгами понес в дом. Давид разгружал оставшиеся вещи из багажника, когда подъехал «Джип», и Дмитрий с ухмылкой на лице уставился на двоюродного брата.

— Ну, всегда красив! — Дима осмотрел его костюм, из классических прямых брюк, приталенной рубашки, поверх который надет по последней моде жилет. — Как с картинки!

— Вау, вау, вау, — Дмитрий захлопал в ладоши. Он не стал открывать дверцу «Джипа» и выпрыгнул из салона. — Какое совпадение! Мы даже в один день вернулись!

Давид поднял голову и прищурился. Его зеленые глаза приобрели оттенок синего холодного моря. Он тоже усмехнулся, подражая Диме, и сейчас два мальчика уставились в упор друг на друга.

— Здравствуй, Дмитрий, — прозвучал бархатный голос Давида. — Я тоже рад тебя видеть!

Он протянул руку, но Дмитрий шутливо принялся делать реверансы и поклоны.

— Его, Величество, Графство Лондона не опоздало на семейный обед.

Давид отвернулся, поняв, что старая неприязнь брата все еще осталась, а может даже и вернулась с более жестокими насмешками. Юноша перекинул ручку от сумки через плечо, в обе руки взял по чемодану и направился к дому по мраморной дорожке.

— Ты превращаешься в настоящего английского буржуя, — Дмитрий последовал за ним. — Еще год и у тебя появиться живот, трость, дорогой костюм прошлого века и все в Лондонский музей. А, чем ты занимался за границей? Изучал политику или анатомию? Ну, нет, такая наука не для таких как ты! Ты, наверное, даже мысли о сексе не допускаешь. Что? Не слышу, ты не знаешь, значение этого слова?

Давид остановился и опустил чемоданы. Он повернулся к Диме. На его красивом лице не дрогнула не одна жилка, лишь тень голубой воды от бассейна, мягко отражалась в цвете его глаз.

— Послушай, Дим, все, что ты сейчас наговорил это глупо и смешно. Может, ты прекратишь строить из себя клоуна? Мы можем общаться с тобой, как нормальные люди?

— Оу! Простите, Ваша Светлость, — не унимался парень. — Я повинен в смерти, вы уже вынесли ваш вердикт?

— Может нам прекратить вражду и навсегда помериться. Мы братья, Дим…

— Мы, никогда не были братьями, и никогда ими не станем. И не надейся, что я буду ходить перед тобой на задних лапках как твоя мать и этот вонючий дом. Я, давно тебя раскусил, ты не такой совершенный, как тебя боготворят. Ты — пустышка!

— Не смей трогать мать! А — ты безмозглый осел! Я не позволю оскорблять тебе людей, которых я люблю, — Давид ступил к нему шаг, и они оказались очень близко.

— А, что ты мне сделаешь? — Усмехнулся Дима. Их взгляды, как враждебные стрелы, готовы были пронзить друг друга. Давид как большая хищная кошка, смотрел на Диму, в зрачках снова появились черные тонкие полоски, но парень смотрел на него угрожающе и ожесточено. Давид видел в глазах Димы ненависть и злость, которую встречал в глазах его матери. Голубые глаза наполнялись жестокостью, они искали мести, испытывали не доверие ко всем, кто их любит и оберегает.

Дмитрий усмехнулся и толкнул брата кулаком в плечо.

— Ну, и, что дальше? Ты настолько воспитан, что не можешь меня ударить?

— Я не хочу с тобой сориться.

— Ах, какие мы дружелюбные, — Дмитрий толкнул его в другое плечо. — Ты, всегда такой сдержанный? Чем можно задеть тебя? Ты, не любишь разговоры о своей матери!

— Не смей ее трогать!

Дмитрий усмехнулся, в глазах мелькнул хитрый блеск. И, он вдруг навалился на Давида и толкнул его в бассейн. Все произошло за несколько минут, Давид схватил его за руки и потянул за собой. Вода с шумом выплеснулась на дорожку, прозрачные блески разлетелись ярким фонтаном. Парни не унимались и уже принялись друг друга забрызгивать и топить, хватая за голову и плечи под водой.

— Дима, Давид, прекратите! — Закричала Виктория. Она сбегала по большой парадной лестнице. — Что у вас опять произошло? Вы, снова взялись за свои разборки?

— Ничего, ма, мы просто немного решили пошутить, — встряхивая с лица капли воды, Давид запрокинул руку на плечо Димы. Но, парень не поддержал его и с пренебрежением скинул его руку. Его взгляд заметил роскошные швейцарские часы. Злость, снова закипела в сердце, и как же ему сейчас, хотелось утопить Давида Сафина! Навсегда!

— Давид, выбирайся оттуда, поскорее, — улыбалась Виктория. Парень быстро выскочил из бассейна, и она кинулась его обнимать. Через плечо матери, Давид заметил, как Дима, тоже выбирается из воды. Парень усмехнулся при виде их объятий и скрестил на груди руки.

— Сыночек, как ты вырос!

— Мама, ты сейчас вся намокнешь. — Он осторожно отстранился.

— Это не важно. Важно, что ты со мной, ты дома! Пошли скорее в дом. Оставь сумки, их уберут.

— Ты, очень хорошо выглядишь, мама. Ты, у меня самая красивая. — Давид был на голову выше ее, он смотрел на мать, самыми добрыми и заботливыми глазами.

— Мне очень тебя не хватало.

— Как твои отношения с Алексом?

— Поговорим об этом позже, ты, наверное, устал с дороги?

— Нет, все нормально.

Она обняла его за талию и повела в дом. Дмитрий смотрел им вслед и усмехнулся. Он смахнул капли воды с непокорной челки и весь мокрый, пошел за ними.

Ужинала они вдвоем. Александр еще задерживался на работе, а Дмитрий уехал на тренировки, он не проявлял сильного желания сидеть с ними за столом. Давид, очень соскучился по дому, и радовался всему вокруг.

— Мне очень не хватало тебя, мама, — улыбался юноша.

— Я так долго ждала твоего возвращения, ты не представляешь, как я счастлива!

Она сжала его пальцы, но потом отпустила руку и просто принялась любоваться, тем, как он кушает.

— «Палитра», впереди всех? — Давид был вегетарианец, и вкушал только овощи, Вика знала это и приготовила, его любимые с детства легкие блюда.

— Мне нужна твоя помощь, сыночек. Ты, согласен с нами сотрудничать.

— Ты серьезно? — Давид заулыбался, очаровывая ее своими ямочками на щечках. — Я правда, могу с тобой работать?!

— Я даже сказала бы, что не со мной. А в нашей команде. У нас новый фотограф — София Ларина, она просто профессионал! — Она снова взяла его за руку. Он, сильно повзрослел. Такие, сильные пальцы и совсем другой взгляд, глубокий и чувствующий.

В гостиную зашел Александр. Его взгляд обратился на их руки. Вика проследила за ним и убрала руку. Его взгляд выражал подозрение, словно, он застал, их зачем — то непристойным. Вика опустила голову.

— Добрый вечер, — тон был холодный и сдержанный.

— Здравствуй, Алекс, — Давид тут же поднялся из-за стола и подал руку. Сафин пожал его руку и посмотрел на свою жену.

— Ты отложила свое интервью? — Спросил он.

— Да. — Она не хотела с ним разговаривать.

— Вика, я считаю, что это неверно, я договариваюсь, заставляю людей подстраиваться под тебя, а ты просто не являешься на студию.

— Ты ужинать будешь? — Она посмотрела на него.

Наступила молчание.

— Нет, я уже поел. — Он посмотрел на парня. — Давид, завтра утром жду тебя в своем кабинете!

Давид кивнул. Александр Сафин еще раз посмотрел на Вику и вышел из комнаты. Вика улыбнулась сыну и приступила к ужину.

— Не волнуйся, он всегда такой.

Давид проснулся ночью, не смотря на то, что окно было открыто и прохладный бриз с моря развеивал тонкую тюль на окне, парень не мог отделаться от навязчивой тревоги. Он подошел к окну и посмотрел на звезды, казалось, даже они святят ярче обычного. Давид осмотрел свою комнату. На стенках висели его школьные Лондонские фотографии. Почти, каждый год его жизни занимал свое место, около портретов его любимых композиторов. Он подошел к роялю, который стоял напротив окна. Вика, придумала оставить его здесь, в его комнате, и приделать над ним балдахин с белоснежной вуалью, прозрачных занавесей. Давид открыл крышку и улыбнулся. Он, так со — скучился по инструменту! Его тонкие, красивые пальцы опустились на клавиши, и полилась спокойная, прекрасная композиция.

— И, так, здравствуй, сын, — Утром Александр зашел за свой стол, и указал Давиду на кресло. Алекс, за эти годы, очень привык к мальчику, и почти считал его родным. Он, старался быть лучше ради жены. Он, дарил подарки, даже приезжал на родительские собрания, они всегда вместе праздновали большие праздники. Но, он никак не мог понять, что Давид тоже личность, а не просто, субъект от которого легко можно было отпихнуться, в тот момент, когда он не нужен.

— О, чем мы будем говорить? — Давид уселся напротив Алекса.

— О тебе. Ты, уже увидел, как за эти годы я изменился.

Давид в недоумении посмотрел на отца. Он не сразу понял, что Алекс подразумевал под словом «изменился». Возможно, свою внешность или, все, что в твориться в его душе. Сумрачное настроение комнаты, не обещала ничего хорошего от разговора.

— Давид, ты вырос в моем доме, как родной ребенок. Я старался создать все условия, чтобы ты не чувствовал себя отрешенным, уязвимым.

Давид не смотрел на него и Алекс замолчал. Парень поднял глаза.

— Да, я слушаю тебя.

— Я не стану отрицать, что старался воспитать тебя так, как мог бы я воспитать своего родного сына.

«Ну, да, — подумал Давид, — отослав семилетнего ребенка в незнакомую страну, думаю, что родного, ты поместил под домашний арест» Что хуже, Давид, еще пока не разобрал.

— Нам, не всегда давалось, найти компромиссы. Но я благодарен тебе за, то, что ты научился не в лазить в мои дела.

Давид старался показать всем видом, что его больше не расстраивают холодный тон отчима. Он пытался быть безразличным к его словам, но Давид имел очень выразительные глаза, чтобы, что-то скрывать.

— Я думаю, что за эти годы, ты повзрослел, и как бы мне не хотелось этого делать, но выбора у меня нет.

Давиду надоел полумрак кабинета, и он зажег настольную лампу. Стенки тут же приобрели золотисто-зеленый оттенок и уже не так давили на настроение.

— Что-то случилось, отец? — Иногда Давид называл его так.

— Да, — Он поднялся и, заложив руки за спину, подошел к окну. В саду работали садовники, поливали клумбы и сажали новые сорта дорогостоящих роз.

Давид принялся рассматривать стол заваленный документацией. Его внимание привлекла рамка из красного дерева. Он взял ее в руке, и принялся, рассматривать фотографию, раньше она не встречалась в альбоме. На ней с сияющими улыбками были изображены Алекс, обнимающий Вику и их маленькую трехлетнею дочку. Ее звали Алина, вспомнил Давид, она погибла, вместе с его родным отцом. Очень печально.

Рядом с рамкой лежала фотография рыжеволосой, молодой, красивой женщины. Давид взял снимок в руке и засмотрелся на необыкновенно притягивающие зеленые глаза девушки.

Александр повернулся и застиг парня со снимком в руке. Он держал в руке фото Анжелины, и Алекс стиснул зубы. Он, не любил, когда затрагивали его собственность. Увидев не довольство на лице отчима, Давид быстро вернул все вещи по своим местам.

— Пока, еще не случилось, — Сафин подошел к столу и продолжил разговор. — Но, я уверен, что обстоятельства не заставят долго ждать. Ты уже вырос, я возлагаю на тебя большие надежды. В бизнесе свои правила. Там, никто не прощает ошибок, и никто не станет тебя жалеть. Ты, должен становиться серьезным, Давид. Чтобы стать таким как я, тебе придется забросить свои детские шалости.

— Шалости — это, что? — Давид поднял бровь.

— Твои фотосъемки на студии.

— Я тебя не понимаю!

— Время берет свое. Ты, закончил прекрасную, дорогую школу, дальше я думаю, что отправлю тебя в Оксфорд. Я, хочу, чтобы ты продолжил мой бизнес. Я, управляю, большой корпорацией, у меня много партнеров за границей, и ты нужен мне здесь, Давид, а не на обложке очередного модного журнала!

Давид медленно поднялся с кресла, Алекс требовал слишком много, это просто не возможно, снова бросить маму, и ехать в другую страну, опять жить вдали от всего, что он так любит, от «Палитры», от своей мечты, которая отдалялась все дальше от его жизни.

— Это приказ, или у меня есть шанс подумать?

— Это не приказ, просьба. Понимай, как знаешь.

— Отец, ты знаешь, как я люблю маму, я живу ее жизнью, мне хотелось бы быть с ней. Я, думаю, что покинуть ее еще раз, так надолго, я уже не смогу.

— Что, за бред, пора становиться мужчиной!

— И, у меня тоже, есть свои стремления, мечты.

— Все это чушь собачья! — Алекс просто обрушился на него со своей грозной тирадой. — К дьяволу, все твои воздушные грезы! Ты должен стать настоящим человеком, а не игрушкой своей мамочки, ты парень, у тебя другие цели. Я предлагаю тебе, быть со мной, позже, ты сможешь стать во главе моего бизнеса. А, что ждет тебя у матери? Пока у тебя есть смазливое личико, ты нужен, но, а дальше, как ты собираешься строить свою карьеру? Я, всегда хотел стать президентом!

— Наши желания не совпадают. Это не моя жизнь.

— А, что твое? Позировать перед фотографом, как те куклы? Ты умный мальчик, Давид, ты окончил школу с отличием, у тебя хороший потенциал для поступления в самое лучшее зарубежное заведение. Я, выучил тебя, оплачивал твои расходы, я создаю тебя! И совсем не для игрушек твоей матери. Ты должен выбрать свой путь правильно, руководствуясь здравым умом, а не импульсами и юношескими порывами.

Молчание нарушил Давид. Он поднял руки.

— Если я правильно понял, подумать у меня времени нет?

— Нет. Твои выбор очевиден.

— Алекс, я не понимаю тебя, ты всегда пренебрежительно ко мне относился, я всегда был твоей большой занозой, с чего бы ты предлагаешь мне работу в своем бизнесе?

— Но, как не горестно мне это осознавать, кроме тебя у меня никого нет. Я, думал о Дмитрии, но он спортсмен, а у тебя есть мозги, которые и нужны в моей работе.

— А мне нужен твой бизнес? — Давид внимательно следил за Алексом. — Если таково плата за обучение, то я говорю — нет! Я верну тебе деньги, как только заработаю, но эта работа не будет связана с тобой!

Александр вдруг осунулся и медленно опустился в кресло.

— Уходи! Забудь о нашем разговоре.

— Я никогда не хотел учиться в Лондоне, но тебе никогда не понять чувств ребенка очутившегося в другой стране, где у тебя нет никого, кто даже бы говорил на твоем родном языке.

— Я не желаю больше с тобой ни о чем говорить, убирайся! — Закричал Алекс.

Давид поднял руки, хотел сказать что-то еще, но бессильно их уронил и повернулся к двери. Александр проводил его надменным взглядом. Когда парень уже закрывал за собой дверь, Сафин вскочил из кресла.

— Я дал тебе самое главное — ты носишь мою фамилию!

Александр проследил, как закроется дверь и закрыл глаза. Он откинулся на спинку своего могущественного кожаного кресла. Сафин потянулся к сектору в столе и достал фотографию своей трехлетней дочери. Он нежно провел рукой по ее улыбающемуся личику, и слеза медленно пробежала по его щеке.

«Как же мне не хватает тебя, малышка!» — Александр прижал фото к сердцу и закрыл глаза.

Давид прикрыл дверь и поскорее удалился от кабинета отчима. Возможно, сейчас он навсегда испортил их и без того сложные отношения, но, сожаления Давид не испытывал. Ему показалось, что он сбросил с себя сложный и тяжкий груз. Сердце наполнилось радостью, ему хотелось кричать, каждая клеточка мозга осознавала, что это первый шаг к долгожданной свободе. Он шел к направлению холла, он подпрыгнул и задел рукой, свисающею с потолка зеленую лиану. Ему хотелось просто веселиться.

Давид поднялся к себе в комнату. Он открыл окно, и морской ветер с прятался за тонкими занавесями, шевеля их легкими покачиваниями. Давид подошел к роялю. Он всегда передавал свои эмоции и переживания на инструменте.

17 глава

— Что же для вас мода? — Приветливая блондинка повернулась к Виктории Сафиной. Сегодня перед камерой, президент компании «Политра», выглядела особенно неотразимо: глаз из темного стекла фиксировал каждый миг ее лучезарного лица. Шел прямой эфир в утренней программе «Доброе утро», и Виктории очень хотелось зарядить людей у телевизора, радостью и хорошем настроением.

— Мода — это смысл моей жизни. Я создаю не просто красивые вещи, но и наполняю ее своей единственностью и неповторимостью. Мода живет по своим законам.

— Эти законы вам известны, — улыбающаяся ведущая.

— Да. Эти законы известны всем, кто хоть раз смоделируют себе платье или костюм.

— Молодые поклоннице, вашего журнала, очень интересует вопрос: появиться ли на обложке журнала ваш сын Давид Сафин?

Виктория рассмеялась.

Экран погас.

Елизавета Петровна Шелковская отключила телевизор, нажав на кнопку пульта. Она продолжала смотреть на темный экран, а тонкая, старая рука сжимала трость. Краем глаза старуха заметила, что промелькнула тень, но не повернулась.

— Черт, возьми! — Послышался мужской голос, затем звук бьющегося предмет. По-видимому, он задел в полумраке комнаты столик или напольную вазу. Елизавета Петровна посмотрела на дверь. В комнату вошел высокий мужчина. Она проследила за его движениями поверх края чашки, которую поднесла к губам, своей изящной рукой с перламутровыми, длинными ногтями.

Она знала его давно. Денис Маслов, в свои тридцать лет, не добился ничего, пытался открыть фирму, но не смог найти достаточно финансов, пытался устроиться на престижную работу, но и здесь его одолевала лень. Стройный загорелый, элегантно одетый, он имел успех у всех представительниц престарелого женского пола, чьи кошельки могли позволить красиво жить и не работать. От него исходила сила хищника, смелого и ненасытного бессердечием человека. Его лицо было красивым, но и в тоже время грубым. Квадратный подбородок, прямой нос — воплощали его сильный характер и твердую решимость, в любых своих действиях. Он, был олицетворением мужской красоты с атлетической фигурой, широкими плечами с волосами темными, как его костюм. Его прямые волосы не были уложены, и челка спадала на черные глаза.

Елизавета Петровна протянула к нему руку, когда он подошел. Денис поздоровался и присел напротив.

— Доброе утро, Денис, — Она смотрела ему в глаза.

— Доброе, — Он кивнул.

— Я рада тебя видеть. Как твое настроение? Ты, уже чувствуешь вкус предстоящей победы?

— Да. Пока все идет по задуманному плану. Ни у кого не возникло никаких подозрений.

— Замечательно! — Шелковская усмехнулась.

— Все, что мы решили, весь продуманный план, я приведу в действие, но вы не забывайте об обещанном.

— Мы не уточняли гонорар, Денис!

Наступило молчание, и Денис остро посмотрел на собеседницу.

— Ты получишь всю компанию Виктории Сафиной, этого не достаточно? — Шелковская не боялась его. Она давно потеряла страх перед людьми. Ее душой владела, ненависть и месть. Злобные силы завладели ее разумом и уже диктовали свои желания.

— Девушка! — Денис был кроток. — Девушка, что живет в вашем доме.

— Лаурита, дочь Павла, моего сына.

— Чушь, — заключил жестко Денис и его губы растянулись в ухмылки. — У Павла родился сын. Вы забываете, Елизавета Петровна, одну маленькую сторону. Мой брат — Олег Аверсов, и мы с ним сами забирали Анжелину из роддома. Потом, ваш внук таинственно исчез, а через три года вы удочерили эту девочку. Кто она?

— Моя племянница. — Шелковская опустила глаза.

— Сколько ей лет? — Денис был похож на следователя.

— Ты задаешь слишком много вопросов. — Елизавета Петровна поднялась с кресла.

— Я хочу познакомиться с ней поближе.

— Она, еще ребенок, ей только пятнадцать лет. Зачем тебе несчастный ребенок? Она сирота, ее родители погибли!

— Странное совпадение, пропавшей дочери Сафиных было бы сейчас столько лет. Дети быстро растут. — Усмехнулся Маслов.

— Не в этом случае, — Шелковская открыла дверь. Денис резко поднялся.

— Мои условия. Это — девочка!

Шелковская закрыла дверь и устремила на Маслова высокомерный взгляд. Она уперлась двумя руками о трость и прищурила глаза.

— Я подумаю, Денис, подумаю.

— Я слишком вас хорошо знаю, чтобы доверять словам. Мы заключим с вами документальную сделку.

— Что?

— Да. — Денис поднялся с кресла. — Я, приношу вам разоренную компанию «Палитру» — Виктории Сафиной, на золотом блюдечке, а вы оформляете опекунство над Лаурой Шелковской на меня.

Елизавета Петровна выпрямилась, и губы ее сжались.

— Да, но вместе с разоренной фирмой на золотом блюдечке, должна лежать и жизнь самой Виктории Сафиной. Как вам это предложение?

— Я согласен. — Денис протянул руку. Они обменялись рукопожатиями, и Елизавета Петровна довольная своим хитрым планом, гордо подняла голову.

Сегодня для Давида Сафина был самый необыкновенный день. Ему исполнилось восемнадцать, и он получил права. В гараже его ждал новенький синий «Порше» и поздравления всех родственников. Александр поздравил его за завтраком. Он просто пожал руку, вложив в ладонь парня ключи от трехкомнатной квартиры в самом престижном районе города с панорамным видом на море. Давид усмехнулся и принял подарок.

«Интересно, мама, уже в известности, что отец снова пытается выселить меня из дома» — пронеслось у него в голове.

Виктория была в Москве, но позвонила очень рано и первая поздравила сына. Вернуться обещала вечером.

Давид, даже был рад, что он сегодня не будет принимать кучу незнакомых людей, а предоставит день самому себе.

И Давид немедленно приступил к работе. Он и сам не ожидал, что в «Палитре» его встретят по-дружески тепло. Он поднялся по лифту, улыбаясь и приветствуя всех, кто ему попадался. Он спешил в студию. Давид решил, что будет не только фотомоделью, но и попробует себя в роли фотографа. Парень хотел зайти в просторный зал, где уже были готовы декорации, но остановился в дверях. Его взгляд был прикован к высокой фигуре девушки в коротких шортах и клетчатой рубашке. Подол рубашки был завязан небольшим узлом, оголяя плоский живот. Копна рыжих кудрей развевалось по плечам. Девушка разгружала коробки, раскладывая свои вещи на деревянный стол.

Давид постучал в дверь.

— Да, да входите, — прозвучал ее мелодичный голос. Она не повернулась. Он улыбнулся и, оглядываясь по сторонам, зашел внутрь. Давид тихо подошел и встал за ее спиной.

Она, заправила прядь не послушных волос за ухо и повернулась. Девушка вскрикнула, так как уткнулась ему в грудь. Их глаза и губы оказались так близко, что они не сразу отстранились. Из рук посыпались папки с документами.

— Простите, — Девушка сделала шаг назад и быстро присела.

— Привет, — Давид протянул руку и опустился тоже к ней. Его бархатный голос завораживал ее, а от чувственных губ, просто нельзя было отвести взгляда.

— Привет, — тихо повторила она, заправляя волосы за ухо.

Он собрал рассыпавшиеся бумаги, продолжая улыбаться кончиками губ. Ямочка на щечке делала его таким беззащитным и милым.

— Меня зовут София Ларина, — Она вложила свою ладонь в его — Я - фотограф.

— Я Давид Сафин. — Так держась за руки, они вместе поднялись.

— Я знаю, — она смотрела на него как привороженная.

— Можно я задам тебе вопрос? — Давид присел на край стола.

— Какой? — Девушка не могла понять, что за гипноз в глазах у этого юноши.

— Ты научишь меня пользоваться фотоаппаратам? — Он достал из коробки ее профессиональный фотоаппарат. София вдруг рассмеялась. У него была такая красивая, детская улыбка.

— Да, — ответила она. — А, можно, я теперь спрошу у тебя?

— Что? — Он поднял голову и усмехнулся, две ямочки появились на его щеках. Его голос был тихим.

— Я буду работать с тобой?

— Да. — Он рассматривал ее, пытаясь определить, сколько ей лет. Давид заметил ее сходство с Джулией Робертс, особенно рот, большой и красивый. София была старше его, и ему, так хотелось завоевать ее внимание не как работника, но как мужчины.

— Когда приступим? — Давид встал и отошел к стене, где изображался фон знойной пустыни. София взяла в руки фотоаппарат и подошла к нему. Она никогда еще так сильно не желала приступить к работе. Девушка одарила его улыбкой и вскоре подтянулась и вся группа — длинноногие, полураздетые фотомодели и съемочная площадка, набилась работниками.

В течении всего процесса съемок София любовалась юношей. На фотографиях Давид выглядел иначе, здесь в этой студия, рядом с ней, он был великолепен. Словно, фотокамера была придумана специально для него, казалось, что она подчиняться только ему. Давид, тоже не оставлял без внимания Софию, одаривая своим взглядом необыкновенных зеленных глаз, красивых и дерзких…

Кафетерий, где на обед собирались почти все работники «Палитры», был обустроен на первом этаже в очень современном и уютном стиле. София подошла с подносом к столику, чтобы положить себе в тарелку нарезанные фрукты. Она даже не услышала, как за спиной оказался Давид. Он, подул на ее волосы и она обернулась. Поднос угрожающи, накренился, но юноша успел во время его схватить.

— По-видимому, все ронять у тебя в крови, — он наклонил голову и его губы расплылись в застенчивой улыбки. София, произнесла, что-то похожие на извинение и опустила голову.

— Возьму на себя смелость проводить тебя до столика, — Давид положил еще несколько фруктов на ее поднос.

Многие проводили их глазами, когда они прошли к уютному местечку у окна.

— Ты тоже любишь фрукты? — Девушка заправила прядь рыжих волос за ухо.

— Да, я вегетарианец. — Давид наклонился к ее лицу. Она подняла глаза. Ей, хотелось просто накинуться на него, прижаться к его груди, впиться в его губы. Он, усмехнулся, словно прочитал ее мысли. Она потянулась за вилкой, он тоже. Пальцы соприкоснулись, и она сжала его руку. Давид, сжал ее запястья. Его губы опустились к ее руке. Но, она освободила ее и оглянулась.

— Мы. Я. Ты прекрасно работаешь, — завершила она, и ее красивый рот расплылся в улыбки. Давид не сводил взгляда с ее губ.

— Это, потому что ты рядом, — Давид осмотрел зал.

— Я не очень давно работаю в «Палитре». Но, мне здесь, очень нравиться.

Давид смотрел, как она кушает, салат из яблок. Она улыбнулась.

— Почему, ты не кушаешь?

— Я смотрю на тебя.

— Этим, ты сыт не будешь, а меня потом обвинят, что я уморила голодом самого лучшего работника.

Давид рассмеялся своим бархатным смехом.

— Я предлагаю тебе возместить ущерб. Как на счет, того чтобы по ужинать со мной сегодня вечером?

— Ты приглашаешь меня на свидания?! — София смотрела на его губы.

— Да.

— Да. — Тихо повторила она.

— Привет, братец!

София подняла глаза и увидела еще одного красивого и уже взрослого парня. Он так, сильно был похож на Давида, но в тоже время и так же сильно отличался. У них били одинаковые улыбки и разные глаза.

— Привет, Дима. — Давид поднялся. Они пожали руки.

— С Днем Рождения! — произнес Дима, — Вы все в курсе, что сегодня у этого парня День Рождения?

Он повернулся ко всем, кто находился в кафетерии, и поднял руки.

— Прекрати! — Давид смутился, но продолжал улыбаться. София с нежностью смотрела не него. Ей так хотелось встать и загородить, защитить его от всех.

— Вы его уже все поздравили? — Не унимался Дима.

Работники поднялись и принялись хлопать в ладоши.

— Молодцы, но сейчас я его пока у вас забираю.

— Дмитрий, что все это значит? — Давид продолжал держать его руку.

— Звонила твоя мать, и предупредила, что бы я провел с тобой весь день.

— Что за бред?

— Она в смысле машины. Я должен научить тебя управлять автомобилем.

— Я освобождаю тебя от этих обязанностей.

— Ну, уж нет братец, я не для того отменил тренировки, чтобы ты где-нибудь сломал себя ребра, а меня прокляли на веки вечные. Пошли! Я покажу тебя, как ездят настоящие мужчины! Кстати, вы можете поехать с нами! — Дима обратился к девушки.

София поднялась и посмотрела на Давида.

— Спасибо за приглашения, но мой рабочий день не может закончиться так резко! Я лучше еще поработаю. — Она прошла мимо них, взглянув на Дмитрия. Парень одарил ее одной из своих самых дерзких ухмылок. Две ямочки предали его лицу детскую непринужденность.

— София, мое предложение остается в силе. — Уточнил Давид.

Она кивнула, помахала ему рукой и поспешила к лифту.

Дима проводил ее взглядом, всматриваясь в тонкие длинные ноги.

— А она не слишком взрослая для тебя?

— София, отличный работник. — Давид осуждающе взглянул на брата.

— А самое рабочие место у нее где? — Дима направился к выходу.

— Ты невыносим.

— С такими как она знакомятся для того, чтобы провести одну ночь.

— Пойдем. Ты что будешь меня учить заниматься любовью? — Давид шел рядом с ним. Обратив внимание, как многие девушки провожают их жадным взглядом. Но, Дмитрий не взглянул ни на одну из прекрасных красавец.

— Что? — Усмехнулся Дима, — тебя, что на секс потянуло?

— Нет, — отмахнулся рукой Давид, — я же таких слов вообще никогда не слышал.

Они спустились вниз, и вышли из здания. При виде новенькой «Порше» взгляд Дмитрия загорелся азартным огоньком.

— Вот, я понимаю, конфетка! — Воскликнул возбужденно Дима.

Они уселись в машину.

— Пристегнись, малолетка, — Дмитрий выжил сцепления и резко тронулся. Давид отвернулся к окну.

Дмитрий отлично управлял автомобилем. Стрелка превышала разрешенной скорости, но казалось, парня это прекрасно заводило. Музыку рвало на полную, она соединялась со скоростью, разогревая адреналин в крови. Он обгонял машины по встречной, подрезал и даже постоянно пересекал сплошную линию. Давид сидел спокойно, он не пристегивался, а лишь с усмешкой наблюдал за братом.

Дмитрий решил остановиться на подъезд к перевалу, что бы дальше управлял Давид. Он вышел из машины, Давид тоже.

— Живой? — Усмехнулся парень, — ну, тогда твоя очередь.

Дима подбросил ключ и брелок. Ключ сверкнул от луча солнца, и пролетели над крышей «Порше», Давид ловко поймал их. Парни обошли машину. Дима отошел от машины, чтобы осмотреть колеса. Давид повернулся к дверце. Он слышал, как приближается странный звук. Резкое звучание тормозов приближался с каждой секундой. Давид повернулся, но всё события произошло очень быстро. Дмитрий подскочил к нему и сбил с ног. Он повалил его на землю. В это время мотоциклист пытался справиться с управлением мощного «Харлея». Но, как видно было, что парень был новичком из-за чего, при падении мотоцикл налетел заднем колесом на дверь, где минуту позже стоял Давид. Глубокая вмятина осталась на дверце. Передняя часть тяжелого колеса навалилось на ногу Дмитрия, но он не чувствовал этого, загораживая брата. Мотоциклиста, который был еще и без шлема, отбросило в сторону и он, лежал без сознания. Давид чувствовал, как ударился головой и поранил лоб. Он попытался подняться. Он подскочил к брату и помог вытащить ногу Дмитрия из-под мотоцикла и испугом смотрел на машину.

— Найди телефон! — Дмитрий пытался подняться.

— Тебе лучше не двигаться, — Давид пытался помочь ему подняться.

— Мне лучше знать, что мне нужно. Ты о себе позаботься. — Он указал ему на шрам у виска, — тебя теперь на обложку не поместят.

Давид кинулся к машине и быстро достал телефон. Дмитрий поднялся на ноги, но чувствовал, что повредил сухожилия. Он поморщился и двинулся к мотоциклисту. Парень был жив, и это радовало.

18 глава

«Скорая помощь» доставила ребят очень быстро до центральной клиники. Дмитрия на носилках отвезли в реанимационный кабинет, а Давида проводили в смотровую. Медсестра принялась осматривать ранения на лбу парня. Потом ему измерили давления.

— Со мной все в порядке! Как мой брат? — Давид был обеспокоен.

— Он уже почти успокоился. — Улыбнулась молоденькая медсестра, украдкой любуясь красотой парня.

Давид заметил через стекло в двери как суетиться люди. В коридоре появился Александр Сафин и Виктория. Они зашли в кабинет. Вика бросилась к Давиду и принялась его целовать. Она плакала, обнимая его.

— Мама со мной все хорошо!

— Они сделали тебе рентген головы? — Переживала она.

— Он мне не нужен, у меня ничего не болит!

— Я вызвал лучшего доктора. — Александр покровительственно посмотрел на жену.

— Что показывают анализы? — Виктория держала его руки в своих ладонях.

— Мамочка, со мной ничего не случилось.

— Где он? — Дверь открылась, и ворвался разъяренный Борис. За ним забежала Валерия. Виктория повернулась и столкнулась взглядом с сестрой. Они кивнули друг другу, но разговаривать не стали. Александр протянул руку и поздоровался с другом.

— Что, здесь, черт возьми, происходит, где Дима? — Борис осмотрел приемную.

— С ним тоже все в порядке. — К ним зашел доктор, — у него просто немного повреждена голень.

— Что?! — В один голос воскликнули Лера и Борис.

— Небольшая растяжка, но парень крепкий и через пару месяцев уже и следа не останется.

— Мы, не можем ждать пару месяцев, — кричал Борис. — У нас игра в конце недели.

— Борис, все в порядке, — Дима стоял в дверях. — Я буду играть! Я не подведу команду.

— Нет. Ты не будешь играть! — Закричала Валерия. — Я не позволю тебе подрывать здоровья!

— Лера, не переживай, все в порядке. — Дима смотрел на мать.

— В порядке? Ты хромаешь и это все в порядке?

— Это не смертельно. Все живы и это главное. У тебя паника.

— Да, я думала, что сума сойду, когда узнала об аварии. Это все ты, виновата! — Валерия повернулась к сестре. Виктория поднялась и поравнялась с сестрой. Она чувствовала, что Лера вновь выпила и была очень возбуждена.

— Это ты, со своими идиотскими выходками. — Кричала она в лицо сестре. — Тебе всего всегда мало, решила, еще забрать жизнь у моего сына?

— Ты не права, Валерия, — спокойно начала Виктория, — Я люблю Дмитрия, он мой родной племянник.

— Ты вообще никого не умеешь любить, кроме себя самой. — Лера сжимала пальцы в кулак. — Ты всегда думала, что мир вращается только вокруг тебя. Ты и Давида вырастила настоящем эгоистом. Если бы не он со своими богатенькими штучками, ничего не произошло!

— Ты сама не знаешь, что такое говоришь! — Виктория опустила голову.

— Если бы Дима не поехал с ним, ничего не произошло, но нет, тебе же нужно сделать, все так, чтобы все прыгали вокруг тебя одной!

— Но Дмитрий спас мне жизнь! — Давид поднялся и встал около Виктории.

— Да лучше бы ты никогда не родился! — Закричала Валерия.

— Прекратите! — Александр попытался встать между ними.

— Что!? — Виктория разъяренным взглядом устремилась сестру.

— Я ненавижу день, когда он появился в нашей семье!

— Замолчи! — кричала Виктория, — ты лучше вспомни, как у тебя появился Дмитрий! Ты забыла, как ты не хотела оставлять этого ребенка? И лишь потому, что тебя изнасиловали…

— Что? — Дмитрий хромая зашел в комнату.

Они обе повернулись в его сторону. Забыв совсем, что он все время стоял в дверях. Боль отразившееся на его лице, заставила их обоих задуматься над словами.

— Прости, — Виктория закрыла рот ладонью.

Дмитрий устремил яростный взгляд на мать, потом осмотрел лица в глазах, которых кроме жалости, он нечего не увидел. Парень развернулся и, несмотря на боль, пулей выскочил из смотровой. Валерия развернулась и с размаху влепила Виктории пощечину.

— Я никогда не прощу тебя! — Прошипела она в лицо Виктории и побежала за сыном.

Он не мог далеко уйти. Нога ужасно болела, деньги на такси он не прихватил. Мысли смешались в голове, Дима сам не понимал, что он испытывал к матери, жалость или ненависть. Он, не мог понять, почему она это скрывала? Давала ему глупые мечты, надежды.

— Дима! — Послышался за спиной голос матери. Он прибавил шаг, больно, но разговор с матерью казался, был больнее. Она догнала его быстро. Он не оборачивался, но она обошла его и заглянула в глаза.

— Теперь я самая плохая! — Валерия остановила его.

Дима посмотрел на мать.

— Скажи мне, только не лги! Кто этот человек?

— Его давно нет, он погиб.

— Ты можешь хоть раз мне не врать? — Закричал парень.

Люди, прогуливающие по парку, оглядывались на них.

— Я не вру! — Ее голос дрожал.

— Ты знала его? — Требовал сын.

— Да, — Она кивнула. — Я слишком хорошо его знала.

— Я хочу знать, как его звали.

— Что тебе это даст? Зачем тебе знать имя этого негодяя.

— За тем, что он мой отец. Я хочу знать все, и если ты не расскажешь, я все узнаю у Виктории.

— Его имя Павел Шелковский!

— Что? Шелковский? Я не ослышался? Ты, хочешь сказать, что моя бабка, одна ты самых богатых в городе.

— Да, но она не знает, что ее пьяный сынок, когда-то изнасиловал на пляже четырнадцатилетнею девочку.

— Тогда пришло время ей узнать об этом.

— Дмитрий, — Лера вцепилась за его руку. — Я запрещаю тебе появляться в том доме. Ты даже представить себе не можешь, какие злые и жестокие люди управляют там. Тебе не пробраться через кучу охранников, этот дом наполнен предательством и ложью. Если с тобой, что-нибудь случиться, я просто не вынесу. Я не хочу тебя потерять! И я не позволю тебе появляться в доме Шелковской!

Дима смотрел на руку матери. Потом перевел взгляд на ее лицо. Какая же она у него красивая и молодая, но, сколько несчастья и тоски отражается в ее глазах. Он и сам не хотел сейчас заявляться к новым родственничкам. Ему вдруг стало так жалко мать, и он просто ее обнял. Валерия вдруг расплакалась и крепче к нему прижалась. Он такой сильный и мужественный. Дима почувствовал резкую боль в ноге и едва не упал, но его во время поддержала Лера. К ним поспешил Борис и помог проводить до своей машины. Он закрыл за ними дверцу, обошел «форд» и сел за руль.

Давид пригласил Софию в один из самых роскошных ресторанов города. Водитель заехал по указанному адресу, и парень встретил ее у двери. Она вышла к нему в красивом красном платье. Давид заметил еще большее сходство девушки с Джулией Роберт, особенно когда она смеялась. Парень наклонился и хотел поцеловать ее в щеку, но девушка повернулась так, что их губы слились в нежный поцелуй. Давид едва оторвался от нее и проводил до «Лексуса». Они усадил ее на заднее сидение, сам же сел вперед. София смотрела из окна, наблюдая, как меняется яркая реклама, отражаясь через стекло на ее улыбающемся лице, цветными полосками.

Официант проводил их за столик у окна. Давид осмотрел уютную дорогую обстановку и обратил взгляд на черный рояль в центе сцены, где находился небольшой оркестр. Белоснежные столики были украшены корзинками со свежими цветами, а стены увешаны старинными подсвечниками.

София слушала романтическую музыку и смотрела на юношу.

— Как ты себя чувствуешь? — Спросила она. — В «Политре» все только и говорят о твоей вчерашней аварии.

— Лучше всех. Если честно, я устал от своей популярности. — Давид рассматривал меню.

— А, я думала, что тебе это нравится.

— Вчера больше пострадал Дмитрий, а из меня сделали страдальца.

— А, Дима — твой родной брат? Я спрашиваю, лишь потому, что вы очень внешне похожи. — София посмотрела на красивые пальцы Давида.

— Нет, двоюродный. Он старше меня. Ты, что будешь кушать?

Давид перевел взгляд на лицо девушки. Он посмотрел на ее обнаженные плечи, на глубокое декольте, открывающие сливочную кожу.

— Все, что ты сам пожелаешь, — София улыбнулась, проследив за его взглядом.

Давид сделал заказ и когда официант удалился, его взгляд вновь устремился к девушке.

— Я хочу все о тебе знать! — Давид взял руку девушки в свою. Она смотрела в его глаза и улыбалась. Она никогда не встречала таких ясных и добрых глаз. Он смотрел на нее и поднес пальцы к губам. Он не просто целовал их, а принялся покусывать кончики пальцев. Она боялась рассмеяться. Но волна желания, словно свежий воздух пронеслась по телу, придавая дрожь каждой клеточке. Но ей было спокойно с ним и тепло.

— Когда ты рядом мне очень спокойно, — София смотрела на его губы.

— Я хочу всегда быть рядом с тобой. — Давид наклонился ближе к ней. — Я никогда не испытывал ни к кому таких чувств.

— Я тебе верю, — она тоже наклонилась к нему.

Официант принес заказ, и они отпрянули друг от друга. Официант принялся разливать дорогое вино по бокалам.

Они много разговаривали, смеялись, и Давид чувствовал, как эта девушка нравиться ему с каждым мигом больше. Она была так подвижна и весела, что он не мог отвести от нее взгляда. София понимала, что у них большая разница в возрасте, но быть может это и сближало их друг с другом. Она чувствовала, как увлекается им, и уже обратного пути нет. Она хотела его всего. Он должен принадлежать ей, его губы, руки, пальцы и эти прекрасные, невинные глаза, так страстно смотрящие на ее рот.

— Я хочу сделать тебе подарок, — Давид поднялся и направился к оркестру. Она смотрела на его него и счастливо улыбалась. Давид уселся за рояль, и по ресторану полилась романтично-лиричная композиция. Девушка была так сильно тронута, глаза наполнялись искорками слез. Они смотрели друг на друга, и им, казалось, что кроме них никого уже не было. Музыка сливалась с их душами. Давид подошел к ней, как грациозная черная кошка и пригласил на танец. София прижалась к нему, чувствуя, как совпадает стук их сердец. Все смотрели на них, и никто не решался присоединиться к этой странной парочке.

— На нас все смотрят, — София вдруг стало неловко.

— Они просто нам завидуют. Я уже успокоил тебя? — Давид вдыхал аромат ее волос.

— Да. — Она закрыла глаза и продолжила танец.

Из ресторана они ушли за полночь. Ночь оказалось звездной и чистой. Влажный морской ветерок раздувал их волосы, а они медленно шли вдоль берега. Ноги мягко опускались в мокрый песок. Они слушали шум ночного моря и прибоя. За ними медленно прокрадывался «Лексус».

— Твои родители, будут волноваться! — София посмотрела в сторону водителя.

— Я говорил матери, что останусь в новой квартире, которую подарил мне отчим.

— Почему бы тебе тогда не отпустить водителя?

— А мы сделаем иначе. — Давид схватил ее руку и кивнул. Они побежали к закрытым торговым палаткам. Водитель выскочил, но понял, что упустит парня. Он закивал головой и уселся в машину. Но, фары решил не отключать.

Они пробежали еще несколько перевернутых лодок и заскочили в крытую летнею палатку. Они остановились, аккуратно выглянув, а потом принялись громко смеяться. Смех оборвался так же резко. Давид прижал ее стенке. Она ощутила на своих губах его требовательные, теплые губы. Он так силен, так молод! Ее рука поползла верх, ощущая мускулы на его груди. Ее пальцы просто впились в рубашку. Она забыла о всех манерах, о сдержанности, о чувстве достоинства. Она страстно ответила на его поцелуй. Руки Давида забрались под ее платье. Она застонала и прижалась к нему. Но первым отпрянул Давид.

— Господи, София, что ты со мной делаешь? — пробормотал он.

В испуге девушка прижала ладонь к губам.

— Нет, — Он протянул руку. — Мы не совершаем с тобой ничего плохого, но просто, я подумал, что мы могли бы поехать ко мне.

— Нет, — Она схватила его за руку. — Мы, поедим ко мне! Ты, ведь хочешь этого?

— Я хочу тебя с момента как увидел.

— Давид, перед тем как, что-то произойдет, ответь мне только на один вопрос. Сколько тебе лет?

— Это имеет какое-то значение? — Он схватил ее за руки.

— Да. — Она смотрела в его глаза, увидев, что они стали более зелеными. И холодными.

— Мне не так много. Около двадцати.

— А мне тридцать. — Она произнесла это как факт, который никогда не исправишь.

— А мне все ровно. — Давид поднес ее ладони к лицу и принялся целовать. Она смотрела, как склонилась его голова, как губы нежно прикасаются к ее коже и желание обнять и обладать этим мальчиком возросло в ней еще сильнее. Он поднял глаза, и она прильнула к нему, запрокинув руки на плечи.

— Господи, как же сильно я тебя хочу, — прошептал Давид. Его рот завладел ее губами в страстном, обольстительном поцелуи. Он целовал ее лицо, шею, холмики волнующий груди. Она взъерошила его волосы и томно вздохнула.

Целуясь, они поднимались на третий этаж, целуясь, они, пытались вставить ключ в замочную скважину, целуясь, они влетели в квартиру. Он прижал ее к стене, бесстыдно раздвигая ртом ее рот. Поцелуи были горячими и смелыми. Давид принялся стягивать без того короткое платье, продолжая оставлять на шее пламенную дорожку поцелуев. Она сжала его упругие юношеские ягодицы, ощущая его молодость и горячий пыл. У нее просто кружилась голова, она страстно хотела его юное тело всем своим существом.

Он стянул с нее платье, вслед полетели шелковые трусики. Ее руки устремились к «молнии» на его брюках. Его плоть была такой твердой, и ей пришлось не сразу открыть «молнию».

— Я хочу тебя… — шептали их губы.

Она опустилась на колени и принялась нежно ласкать его член.

А потом он взял ее и опрокинул на спину, комната закружилась вокруг них…

В лунном свете мокрые и уставшие от наслаждения, они лежали на полу, укрывшись тонкой простыней. Они смотрели друг на друга и улыбались.

— Я не хочу, чтобы наступало утро, — София провела рукой по его волосам.

— Мы можем остаться здесь, закроем шторы, и у нас всегда будет ночь.

— Мы не должны на работе показывать наши отношения. — Она провела губами по его губам.

— Я постараюсь не приставать к тебе, когда кто-то на нас смотрит, но когда мы одни, ты не сможешь со мной справиться.

— Ты прекрасный любовник! — Ее пальцы ласкали его мышцы на груди. — Этому наши мальчики учатся в Лондоне?

— Нет. — На его лице появились две обворожительные ямочки. — Но, я уже готов, кое в чем тебе признаться.

Он наклонился к ее мочке уха.

— Мне ни с кем не было так хорошо в постели, как с тобой.

Давид коснулся рукой ее шеи, зарывая пальцы в золотисто-рыжих волосах.

— У нас же не кончится все этой ночью? — София приподнялась на локте. Ее лицо вдруг стало, очень серьезным.

Давид посмотрел на нее и рассмеялся.

— Я обещаю, что успею надоесть тебе первым.

— Ты просто джентльмен, — Она ущипнула его за ухо. — Господи, я просто не достойна всего этого.

— Что ты имеешь виду? — Давид серьезно посмотрел на нее, казалось теперь ее очередь смеяться, но она закрыла глаза.

— Ты слишком хорош для меня, — она прижалась к нему.

— Ты не настолько еще испорчена как я думал, но будь ты хоть немного правильной, ты никогда не делала этого со мной. — Он усмехнулся и перекатил ее на спину.

— Тогда, я самая неправильная женщина, которая тебе встречалась. — Ее ноги обвили его спину.

Их тела снова соединились в страстных, несдержанных ласках.

19 глава

Утром съемки перенесли на пляж. Они смеялись, шутили, а в обед отправились всей съемочной группой в кафе, под экзотическую пальму. В группе фотомоделей Давид был не единственным парнем, и день проходил весело и беззаботно. Он, был душой компании, и девчонки, от восторга, старались ему во всем угодить. Двое парней, расположились к Давиду не как к конкуренту или сопернику, а больше, как к младшему брату.

Вечером съемочная группа переместилась в студию «Палитры», но скорее, для того, чтобы выпить шампанского и просто поболтать.

— На сегодня, достаточно, — София выключила свет от ярких прожекторов и вздохнула. Группа ребят не спеша стала собираться. Когда все удалились, Давид прикрыл дверь и подошел к девушке. Он взял фотоаппарат из ее рук.

— Ты просто неотразим, — она посмотрела на него и улыбнулась.

— Ты вдохновляешь меня на работу, — он взял ее за запястье и притянул к себе.

— Ты нравишься девушкам, — София уперлась ладонями ему в грудь.

— Нравлюсь? — Усмехнулся парень, — да, они все по уши влюблены в меня!

— У тебя есть выбор, — В голосе девушке слышались нотки ревности.

— Есть, — согласился Давид, улыбаясь и кивая головой, — но я его уже сделал. Ты одобряешь его?

— Давид, я не все тебе рассказала, мне хорошо с тобой, но мы такие разные…

Но его губы не дали ей договорить. Он поцеловал ее, нежно и заботливо. Она ответила на его поцелуй, требовательно и страстно.

— Вам, нужно быть аккуратнее, юная леди, — Давид поднял голову, — я могу и не сдержаться.

— И не надо. — Согласилась София.

— Твои глаза, — Давид принялся целовать их.

— Твои щеки, — губы спустились ниже, — твои губы.

Они слились в страстном, голодном поцелуи.

— Твоя грудь, — губы скользили по шее и опустились к плечам. — Ты сводишь меня с ума!

Всматриваясь в документы, которые она держала в руках, Дина Никитина открыла дверь и подняла голову. Вид целующихся людей смутил и ошеломил ее. Она не ожидала увидеть Давида и Софию вместе. Женщина тихо закрыла дверь и отошла от студии.

Дина зашла к себе в кабинет и включила компьютер. Она набрала имя девушки, чтобы узнать о ней, и кликом «мышки», нажала распечатать, нужную информацию. Ее удивило, то, что она прочитала.

Дина Никитина решила не откладывать разговор надолго, и следующим утром навестила девушку в студии. Она зашла в тот момент, когда девушка готовила новые декорации.

— Здравствуйте, Дина, — София повернулась к ней и широко улыбнулась. Дина крестила на груди руки и оглянулась.

— Здравствуй, София. Ты, почти освоилась в «Палитре».

— Да, — девушка заложила руки в задний карман джинсовых брюк, — я стараюсь.

— Вижу очень усердно стараешься, — Дина подошла к столу. Враждебный тон, очень напряг Софию. Она проследила за Диной.

— Я не очень понимаю. — Она продолжала улыбаться, для того, чтобы разредить обстановку.

— А я все понимаю, София. Ты, профессионально знаешь свою работу, дорогая.

— Я фотограф, мне предлагали работу и в других очень престижных компаниях. — Лицо девушки стало серьезным.

— У нас, почему-то возникают из-за тебя трудности. — Дина смотрела на девушку, изучая ее смятение на лице.

— Дина, а вы можете выражаться яснее, что все — таки произошло?

— Я не сторонница создавать проблемы. И не люблю людей, которые не умеют их решать.

— Вам не нравиться, что-то в моих фотографиях? — София хотела отойти в сторону.

— Мне не хочется скандала, — Дина резко схватила ее за локоть.

— Я не понимаю тебя, Дина, — София вздохнула.

— Ты все понимаешь! Я говорю о Давиде Сафине! — Дина отпихнула ее руку, словно дотронулась до чего порочного.

— Ах, это! — София ухмыльнулась.

— Да, именно это! Мне не нравиться, что между вами происходит.

— Дина, а почему тебе, вообще это должно нравиться. Все, что нас связывает — это только наше! И мы в состоянии контролировать ситуацию. Скандала не будет!

— София, если о вашей связи узнает Виктория, у тебя возникнут серьезные неприятности. И может быть, ты перестанешь морочить голову бедному парню.

— У нас серьезные отношения!

— Это же глупо, София, тебе — тридцать, а ему два дня назад исполнилось восемнадцать! Он ребенок!

София отвернулась, она сама понимала, что возраст разделяет их, но она по настоящему полюбила Давида, и не могла с ним расстаться, когда чувства, только родились в ее сердце. Она даже дня не могла представить без юноши, ощутить дыхание на своих губах, прикосновение к коже.

— Давид уже взрослый и очень умный мужчина.

— София, дорогая, — Дина пошла на уговоры, — прекрати эту связь. Этому нужно положить конец, пока все не зашло слишком далеко, ты разумнее его. У него впереди вся жизнь, он только вернулся домой. Он молод, чтобы понять и испытать настоящие глубокие чувства. Его увлечение тобой это простоя игра, правила, которых он еще и сам не знает. Оставь его! Я умоляю тебя, ради него самого и спокойствия твоей жизни!

София подняла голову и взыскательно посмотрела на Дину.

— Я не смогу этого сделать. Я не исполню вашу просьбу! Вы Дина, испытывали, когда-нибудь настоящею любовь? Неужели вы не понимаете, чувств двух людей, чьи сердца бьется в один такт, когда ты засыпаешь и просыпаешься только с мыслью о любимом человеке, ждешь, когда его губы соединяться с твоими? Как вы можете просить, чтобы мы взяли и избавились от любви?

— Это не любовь! — Закричала Дина, — это похоть! Ради своего животного удовольствия ты сломаешь жизнь этому мальчику?!

— Я не желаю, слушать ваших оскорблений, — София подошла к двери и распахнула ее. Она указала Дине на выход.

— Я не хотела идти на крайние меры, но ты меня принуждаешь, — Дина подошла к девушке.

— Что вы сделаете? Расскажите все Виктории, даже лучше, Давид не всегда будет принадлежать ей.

— Она его мать, и Давид безгранично любит и доверяет ей. Я не стану ей рассказывать, я дам время тебе подумать и все же открыть правду.

София отошла от двери и направилась к декорациям. Дина посмотрела ей в след и быстро вышла из помещения. Она зашла к себе в кабинет и не раздумывая набрала номер по телефону.

— Алло, здравствуйте! Это Дина Никитина, а вы могли бы позвать к телефону Вадима Ларина, кто спрашивает? Скажите, что это его знакомая…

София вернулась домой поздно. Она распрощалась c Давидом в машине и все же сегодня не разрешила подняться. Девушка была огорчена разговором с Диной, но Давида в известность не поставила. Она решила сама решить всю проблему. Если она добьется расположения Виктории, то все остальное станет неважно. С этими мыслями, она открыла дверь в квартиру и зашла в темное помещение. Девушка не стала включать свет. Сбросила туфли и прошла к окну. Она распахнула шторы, лунный свет осветил ее, тонкую, высокую фигуру.

— Привет любимая, — услышала она за спиной голос. Девушка взвизгнула и обернулась. Мрак в комнате растаял от света салатного бра. В кресле сидел мужчина и пристально смотрел на нее.

— Что ты здесь делаешь? — Голос ее дрожал, она попыталась отступить в сторону другой комнаты. Но мужчина поднялся и оказался настоящим гигантом.

— А ты уже и забыла про меня? — Он подошел к ней.

— Вадим, я не могла тебе позвонить… — Она старалась не смотреть в его глаза.

— Чем же моя любимая женушка, была так занята?

— Ты же знаешь, зачем я приехала в город, я нашла работу в престижной фирме.

— Ты так сильно заработалась, что забыла о своей семье? О муже и ребенке?

— Нет, я же присылала вам деньги. — София отошла в сторону.

— Я тоже работаю! — Закричал Вадим. — Я бросил своего сына в деревне, уехал в Москву, чтобы заработать и обеспечить вас. Но, тебе всегда мало денег; я узнаю, что ты тоже бросила Колю и уехала в Сочи!

— Я не сделала, ничего такого, что могло причинить ему вреда!

Вадим вдруг схватил ее за плечи и резко притянул к себе. Он встряхнул ее и заглянул в глаза.

— Неужели, у тебя совсем нет, совести? Я запрещаю тебе здесь оставаться, собирайся, мы едим домой!

— Я никуда не поеду! — София толкнула его и отскочила.

— Что ты сказала? — Вадим схватил ее за руку и вдруг ударил по лицу. Голова девушки дернулась.

— Я не вернусь к тебе! — Она схватилась за лицо.

— Я тебя, что-то не расслышал! — Вадим еще сильнее ударил ее, и девушка упала на пол. Он принялся бить ее кулаками. Она закричала и пыталась закрыть лицо.

— Что хахаля нашла? Рога мне наставляешь? — Он уже бил ее ногами, — убью тварь, сука!

Девушка прикрывала голову и рыдала.

Он отдышался, встряхнул кулак и пошел в ванную. София оставалась лежать на полу. Вадим зашел в комнату и посмотрел на свою жену. Вид, крови и обессиленного тела по-видимому возбудил его. Он принялся быстро раздеваться. Вадим грубо овладел девушкой, так же быстро кончил и повалился на спину. Когда он захрапел, София побежала в ванную и склонилась над унитазом. Она сбросила, испачканную в крови одежду и залезла в душевую кабину. Она включила воду и закрыв рот рукой, зарыдала.

София не появлялась в «Палитре» неделю. Давид не мог работать. Он сидел в студии и держал в руках ее фотоаппарат. Он спускался в кафетерии и садился за столик, где обычно они обедали вдвоем. На телефонные звонки, она тоже не отвечала. Тоска по девушке не давала ему покоя. Давид часами дома просиживал за фортепьяно, наигрывая лирическую музыку. Он принял решение поехать к ней.

Он включил зажигание «Лексуса» и направился к ней. Парень быстро доехал до дома. Он вышел из машины и подошел к балкону.

Он видел, как в окне зашевелились занавески, значит, в квартире кто-то есть. Давид побежал наверх к заветной квартире.

Он звонил в дверь, так как слышал, что по комнате прошли босиком.

София открыла и выскочила на площадку. На ней были джинсы и майка, лицо прикрывали большие круглые солнцезащитные очки. Он заключил девушку в объятья, но она отстранилась.

— Я не могу жить без тебя! — Зашептал Давид, прислонившись лбом к ее лбу. Его ладонь легла на затылок, пальцы запутались в завитках рыжих кудрей.

— Давид, как ты мог здесь оказаться?

— Я не знаю, почему ты бросила меня, но я больше никуда от сюда не уйду. Я хочу, чтобы ты мне все объяснила.

— Уходи, Давид, тебе нельзя здесь оставаться. Это опасно. Он может сейчас вернуться.

— Кто он? — Давид рассмотрел ее лицо. Он попытался снять очки, но девушка отвернулась от него.

— Тебе лучше навсегда уйти! — Она взялась за ручку двери.

— Нет, — Он схватил ее за руку, — без тебя, я не хочу жить!

— Давид, ты еще очень молод! Я не нужна тебе!

— Я люблю тебя! — Он схватил ее за руки, увидев на них синяки, парень опешил. — Кто это сделал?

— Давид, я не все тебе рассказа о себе…

Давид снял очки. Ее лицо было синим от синяков. Она опустила голову. Его кулаки сжались, он стиснул зубы.

— Мы никогда не сможем быть вместе.

— Кто это сделал? Мы найдем этих подонков… — Его ласковые пальцы нежно коснулись ее щеки.

— Давид это мой муж. Я замужем!

Она ощутила, как его рука медленно ускользает из ее ладони. Давид встряхнул челку рукой и опустил голову. Она скрестила на груди руки и тоже опустила голову. Давид взглянул на потолк, выдохнул и поставил руку к стене, у ее лица. София посмотрела на его пальцы и закрыла глаза. Он прикоснулся другой рукой к ее подбородку и повернул в свою сторону.

— Посмотри на меня. Пожалуйста, — мягко произнес он. Девушка посмотрела в его понимающие зеленые глаза, нежные и любимые.

— Это, что-нибудь меняет в наших отношениях?

— Я не могу так рисковать тобой. Он может вернуться с минуты на минуту. Уходи я умоляю тебя, он страшный человек, он может убить тебя Давид.

— Мне все ровно, если рядом не будет тебя, я не хочу жить! — Давид смотрел в ее глаза, но девушка не могла смотреть на него, слезы текли по щекам, и она отвернулась.

— Давид, я боюсь его!

— Я буду рядом с тобой, давай уедим, убежим. Мы сможем это сделать!

— А твоя семья? Что ты объяснишь Виктории?

— Я уверен, она сможет меня понять. — Давид притянул девушку к себе. Она крепко его обняла, словно он являлся её последней надеждой на спасение. Возможно, так оно и было. Лучше сбежать, чем жить в кошмаре и страхе.

— Я смогу сбежать, Давид! — Уверенно сказала она.

— Ради тебя, я тоже.

Она открыла дверь в квартиру, но Давид взял ее за руку и притянул к себе. Он закрыл ее рот своим ртом, подарив страстный поцелуй.

София собралась быстро, некоторые вещи в спешности побросала в спортивную сумку, и на листе написала, что уехала домой. Даже если Вадим кинется за ней, то не раньше утра. Девушка подошла к окну и посмотрела в низ. Увидев, что Давид садится за руль «Лексуса», она побежала к двери.

Они ехали в квартиру Давида, их молчанию сопутствовала лишь тихая спокойная музыка. Давид смотрел на дорогу, а София на него. Она не снимала очки, она прижимала к себе сумочку и тихо раскачивалась.

— Мы, пока остановимся у меня. — Давид взглянул на бледную девушку. Он сжал ее холодную ладонь, чтобы хоть немного взять ее страхи на себя, и смягчить страдания.

После страстного наслаждения друг другом, любовники, обнявшись, лежали в роскошной ванной, больше похожей на бассейн.

Воздушная пена с запахом клубники, окружала их тела.

— Почему, ты сразу не сказала о своем муже? — Давид смотрел на профиль девушки.

— Мы живет в Краснодарском поселке, Я, он и наш сын — Коля! — Сколько лет ребенку? — Давид был удивлен.

— Пять! Вадим, почти всегда живет в Москве, он работает со своим другом, они открыли ночной клуб. Он давно не звонил, денег от него я тоже не получала. Я хотела расстаться с ним, позвонила. Он приехал после шести месяцев нашей разлуки, и первый раз избил меня. Потом, это вошло в привычку, я терплю его, потому что боюсь, что он заберет у меня Колю и уедет в Москву.

— Но, как же ты уехала? Как оказалась здесь?

— Вадим не может долго жить с нами, из-за бизнеса, он купил квартиру в Москве, получил прописку, но нас пока не забрал. Я не поеду с ним! Все, что он делает, его бизнес — это незаконно, все криминальное! Я слышала его разговоры с друзьями.

— Мы, сможем все выяснить, мой отец очень важный человек!

— Ты, не понимаешь, Давид, мой муж живет в Москве, а там другие люди и другие связи. Если он связан с криминалом, он запросто может нас убить. И никто ничего не докажет, а его не посадят, ему ничего не будет!

— Я его не боюсь! И я не позволю ему больше к тебе прикасаться!

— Я рискую тобой, своим сыном, — София закусила нижнею губку и прижала ладонь ко лбу.

— Мы уедим от всех!

— Давид, мне нужно забрать Колю. Ты сможешь отвести меня в деревню? Если Вадим поедет туда завтра на электричке, то попадет позже нас. В доме мама и сын, я должна быть с ними!

— Ты не вернешься к нему? — Давид держал ее за руку.

— Нет, — София прижала его руку к своим губам, — никогда.

Он притянул ее к себе и поцеловал.

— Собирайся, мы едим за твоим ребенком!

Они мчались так быстро, что добрались за пять часов. Молодые люди заехали в небольшой поселок, с извилистыми дорожками и кривыми заборами, ограждавшими деревянные дома и сады.

Давид остановил машину в указанном месте, и девушка быстро выскочила. Он вышел из салона и направился за ней. Но около невысокой калитки София остановила его.

— Давид, я очень благодарна тебе, что ты привез меня, но дальше я сама. — Она посмотрела на него умоляющим взглядом.

— София, я хочу познакомиться с твоими родителями.

— Подожди, Давид, — девушка прислонила ладонь к его груди. — Немного позже.

— Ты ведь сейчас заберешь ребенка и придешь? — Он взял ее пальцы в свою ладонь. Наступило молчание. Давид слышал, как за скамеечкой стрекочет сверчок. Ему, показалось, что сердце его разрывается при мысли о разлуки с любимой. На лице было сметание и тоска, он отвернулся.

— Нет, — Она опустила глаза. — Нет, мой любимый, мой самый дорогой человек.

— Я не понимаю! — Давид отступил от нее, — но, что тебя держит с этим поддонком?

— Уезжай, пожалуйста, — Она посмотрела на него, глаза блестели от слез.

— Я остаюсь! Я буду ждать его! Я не оставлю тебя!

— Убирайся! — Закричала девушка.

Наступила зловещая тишина. Она видела, как сжимаются его скулы, она видела его страдания на лице, но все было правильно, если она сбежит, их все ровно найдут, даже если не Вадим, так родители Сафина. Ее вернут домой и тогда, беды не миновать.

Он поднял глаза и посмотрел на нее. От этих глаз слезы побежали по ее щекам, и она отвернулась.

— Я всегда хочу быть рядом с тобой, ты нужна мне! — Тихо прошептал Давид.

— Ты мне не нужен, — она старалась смотреть ему в глаза, придав голосу серьезность. — Я не хочу больше быть с тобой.

— Я не верю тебе, — Давид в упор смотрел на нее.

— Я не люблю тебя! — Она отвернулась, — уезжай и никогда не возвращайся! Уходи!

Она быстро заскочила за калитку и, не оглядываясь, убежала в дом. Давид поднял глаза к небу и вздохнул поглубже, набирая в легкие ночного воздуха. Он направился к машине. Стоять и ждать утра была первая его мысль, но София говорила убедительно, и навряд ли, ночью примет иное решение. Он уселся за руль и посмотрел вперед. Парень вставил ключ в замок и повернул зажигание. Включил фары.

— Я не сдамся, вот так просто, ты слишком плохо меня знаешь! — Давид переключил сцепления и тронулся.

София подошла к спящему сыну, поцеловала его и накрыла одеялом. Она подошла к окну и проследила, как отъезжает машина любимого. Она закрыла лицо руками и заплакала.

20 глава

Валерия открыла глаза и приблизилась к зеркалу.

— Отлично, — Денис стоял за ее спиной и оценивал ее новую внешность. Девушка укоротила волосы до плеч, немного убрала челку на бок и вообще стала вновь копией своей сестры. Они находились в салоне, куда обычно приезжала Виктория, и когда мастер увидела двойника, то была просто восторге от девушки. Валерия осталась довольна своим отражением. Лицо выглядело утонченным и деликатным. Ей сделали макияж, она приобрела костюмы в салоне «Палитра» и уже полностью, олицетворяла свою сестру.

Денис засмотрелся на девушку, когда они сидели в ресторане. Они выбрали итальянскую кухню, в небольшом ресторанчике, подальше от центра города, чтобы ни кто из знакомых не видел их вместе. Валерия смотрела на него, поглощая спагетти.

— Что? — Она рассмеялась, так же, как Виктория, не громко, слегка запрокинув голову.

— Я просто любуюсь тобой.

— Смотри не влюбись, — она шутливо ударила его по руке.

— Боюсь, твоё предупреждение запоздало. — Он поймал ее руку и поднес к губам.

— Ну, хватит, тонкостей, — Лера высвободила руку и сделала глоток красного вина. — Давай, приступим ко второму плану.

— Как нам известно, Алекс и Виктория сейчас в Австралии на медовом месяце, вход в компанию открыт. Скажешь, что вернулась раньше, дела, срочный звонок из Парижа. Ты, сможешь стать Викторией, ты ее родная сестра!

— Что я должна буду делать? — Лера внимательно смотрела на парня.

— Стать директором компании своей сестры. Сперва, скачаешь мне всю информацию на флешку, а дальше я все укажу! Ты всегда мечтала занять место Виктории, я исполняю твою мечту.

— Да, но меня настораживает, то что вдруг Алекс все поймет, он не глуп.

— Он слишком занят своей жизнью, чтобы обратить внимание на то, что вместо его жены, теперь появилась ты. Вы, так одинаковы, кто вас отличит? Только Господь Бог, но он и сам запутался, когда творил вас, я мог бы запросто принять тебя за Вику, — Денис усмехнулся.

— Денис, это ведь все незаконно, а если Алекс предпримет, какие-то действия? — Валерия нервно вытащила сигарету из пачки. Денис поднес зажигалку.

— Он ничего не сможет сделать, будет уже поздно. — Денис оглянулся по сторонам и нагнулся к ней через стол, — а кто сказал, что они вообще вернуться вместе? Ты теперь Виктория Сафина, ты приехала раньше мужа, а он будет позже!

— А, что станет с Викторией, сколько она будет отсутствовать? — Лера насторожилась, выпуская струйку дыма в потолок.

— Столько, чтобы, она согласилась оформить «Палитру» на тебя, а потом вернется домой к своему ненаглядному мужу, но уже просто домохозяйкой.

— А если Виктория обратиться в полицию? — Лера затянулась сигаретой.

— Нет, дорогая, потому что для этого у меня есть другой козырь.

— Я могу знать?

— Да, от тебя я не хочу ничего скрывать.

— Говори! — Валерия встряхнула пепел в стеклянную пепельницу.

— Я знаю, где находиться дочь Виктории.

— Что? — Валерия схватилась за край стола. — Она жива?

Девушка сосредоточенно посмотрела на парня.

— Да и мы вернем её ей, когда Вика Сафина оформит фирму на тебя.

— А нельзя просто, сказать ей о дочери, а в обмен и дать подписать нужные документы? Зачем мне играть эту роль?

— Ты забываешь о всемогущем Алексе? Ты и представить не сможешь, до чего доведет его ярость! Ты спокойно поживешь в доме сестры, поиграешь в любимую жену, а когда я подготовлю Вику к «возвращению», ты торжественно сядешь в королевское кресло.

— А, где девочка?

— Тебе необязательно это знать. Я и так рассказал тебе очень много. Ты согласна со мной? — Он дотронулся до ее лица рукой и поправил прядь волос на плече.

Девушка зачарованно смотрела на него. Денис подмигнул ей и разлил вино по бокалам.

— Доверяй мне, детка, — Денис протянул ей бокал, — я с тобой, и наш план сработает. Я клянусь тебе, что когда все закончиться, мы навсегда будем вместе! Мы будем жить в роскошном особняке, с крутыми тачками, и принимать ванну из долларов! Я буду дарить тебе брильянты, цветы, а потом мы уедим в кругосветное путешествие. Объедим весь мир!

— Тогда за победу, — она приподняла бокал и коснулась края его бокала. В отражении стекла виден был прекрасный зал ресторана.

После соревнований Дима вернулся домой. Мысль добраться до особняка Шелковских не покидала его всю игру. Он принял твердое намерение посетить это злополучное место и поставить все по своим местам. Он доехал до положенного адреса и был поражен величием этого замка. Огромное, темное здание над обрывом, обнесенное высоким кирпичным забором, давно привлекало его внимание, еще ребенком, он мечтал проникнуть внутрь. Парень посмотрел на впереди стоящею каменную изгородь и оглянулся в поисках, того, что помогло ему бы взобраться. Он обнаружил вековой дуб. Улыбнулся своей находке и, не раздумывая, Дима направился к нему.

Высокая девочка с золотыми волосами и в белоснежном длинном платье с тонкими бретельками в форме волнистых крылышек, подобрала воздушно-тонкий подол и присела у края бассейна. Собрав длинные волосы, она закрутила их в одну сторону и опустила на плечо. Она улыбнулась и посмотрела на свое отражение в кристально чистой воде. Солнечные зайчики весело прыгали по изумрудной глади, отражаясь в ее небесно голубых глазах, а тени играли на ее ангельски прекрасно лице. Девочка дотронулась до поверхности воды, и спокойная гладь исказилась волнистыми кругами. Когда вода успокоилась девушка, вновь посмотрела на свое отражение, но вдруг внезапно отпрянула назад. Небесно-голубые глаза расширились, и она с удивлением решила снова наклониться к воде. Заметив в ней еще чье-то лицо, она принялась его разглядывать. Лицо в воде тоже ее рассматривало. Это был юноша, светленький и он улыбался. Девочка наклонила голову на бок, и таинственный незнакомец повторил ее движение. Она рассмеялась и наклонила голову на другой бок, и лицо тут же повторило за ней. Она коснулась тонкими пальцами воды и изображение исказилось. Но через несколько минут вновь появилось. Она рассмеялась, громко и так красиво, как колокольчик! Он тоже засмеялся. Девочка оглянулась по сторонам и подняла голову к зеленой листве старого, могучего дуба.

— Ай! — Закричал Дима и повалился в бассейн, девочка попыталась загородиться руками от блестящих на солнце брызг воды. Парень вынырнул из воды и встряхнул головой. Он подплыл к краю и смотрел в эти необыкновенно красивые глаза. Дима вдруг схватил ее за руку и повалил в бассейн. Вода фонтаном разбрызгалась по мраморному полу, тянувшемуся вокруг бассейна. Он схватил ее под водой и притянул к себе, они смотрели друг на друга, их губы почти соприкасались. Он прижал ее к себе, и они поднялись на поверхность. С невероятном любопытством они смотрели друг другу в глаза и каждый пытался обойти другого, двигаясь в воде. Дима был заворожен ее красотой. Он никогда еще не встречал более красивой девочки! Она представляла собой ангело подобное создание — высокая, очень худенькая, длинноногая с изящным маленьким носиком, высокими скулами и романтически большим ртом, приподнятая верхняя губка обнажала ровные белоснежные губы. Ее невинно-голубые глаза смотрели на него с любознательностью и детским страхом. Мокрые, светлые волосы прилипли к лицу и плечам. Его взгляд опустился ниже. Почти прозрачное платье прилипло к стройному телу, к округлой груди, плоскому животу, узким бедрам. Он поднял глаза на ее плечо и вдруг заметил кое-что интересное. Он протянул руку и нежно опустил крылышко платья, обнажив тонкую кожу. И он увидел на теле родимое пятно, про которое рассказывала тете Виктория, когда вспоминала свою дочь. Его пальцы обвели полумесяц с тремя лучами, он почувствовал, как девочка задрожала.

— Алина, — тихо произнес он.

Девочка вздрогнула и оттолкнула его. Она подскочила к ступенькам и быстро выскочила из воды. Дмитрий рванулся за ней. Он увидел, что она забежала за огромный арочный проем. Он заметил, что она не убегает, а спряталась за одну из колонн, составляющих главную часть веранды. Дмитрий подошел к колонне, она выглянула. Они смотрели друг на друга, ограждаясь строением. Он хотел забежать к ней, но девочка, оказалась проворнее и спряталась за другую колонну. Она боялась выглянуть и прижалась спиной затаив дыхание. Дмитрий выскочил внезапно и поймал ее врасплох. Он поставил обе руки в стену, и она оказалась в ловушке, прижатая к стене. Она смотрела на него, как испуганный зайчик, он провел рукой по ее волосам, аккуратно убрав мокрый локон с глаз.

— Не бойся меня, — улыбнулся он, — я не причиню тебя вреда. Ты не помнишь меня?

Она покачала головой.

— Меня зовут Дима. Мы росли с тобой вместе. Я тебя немного старше. Мы вместе играли в песочнице.

Девочка оглянулась в сторону дома, и Дима проследил за ее взглядом. Она воспользовалась моментом и отбежала от него, но Дима схватил ее за руку. Кожа была влажная, и запястье выскользнуло из его пальцев, оставив в ладони тонкий золотой браслет. Она быстро побежала в дом.

Мокрые босые ножки быстро пробежали по лестнице, и она скрылась за стеклянной дверью.

Девочка забежала в гостиную и подскочила к окну. Она проследила за юношей. Дима вскочил на дерево ловкий и быстрый, как гибкая кошка, и таким же образом перебрался за кирпичный забор.

— Лаура, что случилось? — Елизавета Петровна Шелковская, прищурила глаза и пронаблюдала за странным поведением девочки.

— Ничего бабушка, — у Лауры был тонкий, спокойный голос, ровный и мелодичный.

— Тогда, будь добра объяснить, почему ты все мокрая? — Шелковская осмотрела девочку.

— Я случайно упала в бассейн, — Лаура подскочила к ней и, улыбнувшись, поцеловала в щеку.

— Ну, прекрати, — отмахнулась старуха, — ты сейчас и меня намочишь. Иди, переоденься, не прилично, появляться в таком виде!

— Да. — Но девочка замялась, но все же тихо решила начать разговор. — Бабушка, я давно хотела спросить.

— Что? — Шелковская повернулась к ней, опираясь на свою длинную трость.

— Почему я не могу выходить с подругами, гулять, как все девочки?

— Потому, что ты слишком наивна для этого грязного и порочного мира! Ты еще ребенок!

— Мне уже пятнадцать лет!

— И что? Подруги приходят к тебе в гости, вы ходите на пляж, я не понимаю, куда ты еще рвешься?

— Но пляж на море огорожен нашим заборам.

— Лаура, я разрешу тебе поехать на выпускной в школе. Этого больше, чем достаточно. Сейчас об этом не может быть и разговора! Ты, все поняла?

Девочка театрально закатила глаза, вздохнула и кивнула. Спорить с бабушкой было просто бессмысленно. Она направилась на верхний этаж. На середине широкой лестнице, она столкнулась с Денисом Масловым. Его взгляд любопытно осмотрел мокрое тело девочки, обратив снимание на родимое пятно на плече, он удивился. Они остановились, и мужчина нахмурил брови, она опустила голову и побежала. Он проследил любопытным взглядом, как это ангельское создание, шлепая босыми ногами, скрылась на этаже. Он усмехнулся и спустился вниз.

— Как продвигаются дела? — спросила Шелковская. Она сидела в кресле спиной к нему, но Денису показалась, что глаза у нее и на затылки.

— Машина запущена. — Он присел напротив. — Можете доставать самое дорогое вино с ваших погребов и праздновать.

— Я никогда не праздную! — Заключила Шелковская.

Он развалился в кресле, небрежно запрокинув ногу на ногу. Закурил дорогую сигару.

— Вы не возрожаете, если я пока останусь у вас? — Он прищурил свои хищные глаза от дыма. Шелковская поднялась с кресла, опираясь о трость, и повернулась в его сторону.

— Я не люблю шуток, молодой человек, срок нашего договора истекает, а, что ты сделал?

— У нас два дня, они решат все! Я всегда держу свое слово.

— Старайся, мой мальчик, старайся!

Он проследил, как она удалилась из гостиной, и продолжил курить сигару, представляя, как скоро у него будет такой же дворец с прислугой. Роскошный автомобиль и красивая Валерия Казанцева, женщина в которую, он так быстро влюбился. Денис довольно хмыкнул и посмотрел на огонь в камине.

— Мама, мама! — Дмитрий забежал в дом, оглядываясь в поисках Валерии.

— Я в ванной, минуту, я сейчас выйду! — Валерия завернулась в махровый халат, надела тапочки и повязала на голову полотенце, она не хотела, чтобы сын видел, что она постриглась, как Вика.

— Привет, — Дима поцеловал ее в щеку. — Я увидел «Мерседес» Виктории и подумал, что она приехала к нам.

— Нет, — Лера замялась, она старалась не смотреть в лицо Димы. — Я позвонила ей, попросила пока машину. «Форд» совсем развалился.

— Я сам куплю тебе машину!

— А, почему, ты не на тренировки?

— Мама, ты не поверишь, но случилось, кое-что необычное, — Дима схватил мать за руку. Он повел ее к дивану и усадил.

— Ты пугаешь меня Дмитрий! — Лера настороженно смотрела на сына.

— Я сам очень взволнован.

— Что произошло?

— Произошло невероятное. Просто чудо! Я нашел одного человека, которую все считали мертвой!

— У тебя нет жара? — Валерия поднялась с дивана и дотронулась рукой до парня.

— Мама, ты не представляешь, какая она красивая! — Его голос был взволнован. — Я вначале, тоже не поверил, что это она, но у нее такие необычные глаза, голос…

— Кто она?! — Разозлилась Валерия.

— Это девушка. Она живет в большом особняке! Это она — я узнал ее!

— Дима, что за ерунду, ты говоришь, я уже совсем запуталась. Объясни спокойно — какая девушка, и где ты был?

— Алина Сафина, — произнес торжественно Дима.

— Алина? — Повторила Валерия, тихим спокойным голосом, ей сразу вспомнился разговор с Денисом. — Дочь Виктории!

— Да, мама, та, трехлетняя девочка, что пропала при катастрофе, но теперь она уже взрослая, и очень красивая. Она похожа на Викторию!

— Дима, Алина погибла! Не может быть, чтобы она была жива!

— Нет, она жива! — Дмитрий достал золотую цепочку и протянул матери, — это я случайно снял с ее руки, когда пытался ее остановить, чтобы хоть немного поговорить с ней.

— Я не могу в это поверить! — Лера схватилась за голову.

— Поверь, я сам ее сегодня видел. У нее, такие же длинные золотые волосы, как у тебя, голубые глаза и родимое пятно на плече. Я запомнил, потому, что видел на фотографии, когда Алина была еще ребенком!

— Все совпадает! — Валерия задумчиво отвернулась.

«Ведь тело девочки не нашли, Денис знал, где она, но я не поверила ему, думала, что он блефует, чтобы обмануть Викторию. Что за игру затеял Маслов?» — Валерии стало страшно, зачем она согласилась на эту сделку, но еще не поздно остановиться.

— Дмитрий, я думаю, — Лера посмотрела на сына, — мы поступим с тобой таким образом! Я поеду туда сама и все проверю!

— Но нам нужно сказать Виктории!

— Я думаю, что пока не стоит этого делать! Мы должны убедиться сами во всем, что девочка и есть Алина. Виктория не вынесет, если вдруг окажется, что это вовсе не ее дочь. Она будет, надеется, а если это не так, ей снова придется пережить смерть, а для сердца матери нет ничего страшнее смерти ребенка!

— Ты права, мама. Нам лучше все проверить! — Согласился Дима.

— Так, что за адрес? Где живет предполагаемая Алина Сафина?

— Это в стороне гор! Особняк у обрыва, — Дмитрий опустил голову.

— Что? — Валерия подняла на Диму рассерженный взгляд. — Дом Шелковских? Ты все же был там?

— Я залез через забор!

— Я запретила тебе, там появляться! — Валерия была в панике.

— Я нашел там, Алину! Как она могла там, оказаться?

— Не знаю, но теперь ты понимаешь, насколько это опасные люди! Их коварству нет границ. Даже представить страшно, что было бы, если бы тебя там обнаружили.

— Но, я живой! — Улыбался Дима, — и я нашел, твою племянницу!

— Если это она, теперь я уже в этом сомневаюсь, Шелковская может пойти на все ухищрении, чтобы заморочит голову.

— Я еду с тобой! — Дима направился к двери.

— Нет! — Закричала Валерия, — ты останешься ждать меня дома! Ты, и так уже наделал дел! Меня не пустят с тобой в этот дом! Да и без тебя, скорее всего тоже!

— Я не могу тебя бросить! — Дима смотрел на мать умоляющим взглядом.

— Я уже сказала тебе, ты остаешься! Я должна сама разобраться с этой старухой! Я привезу Виктории дочь, и возможно, наша вражда с сестрой закончится.

Валерия направилась к лестнице и поднялась на второй этаж. Дмитрий уселся в кресло, он разжал ладонь и посмотрел на тонкую цепочку. При воспоминании о девочки, он начинал улыбаться. Когда Лера села за руль красного «Мерседеса» Дима отдал ей цепочку. Он проводил взглядом автомобиль и вернулся в дом.

— Виктория Сафина жестока, лицемерна, горда, глупа. — Елизавета Петровна Шелковская расхаживала по гостиной, опираясь на свою черную трость.

— Я не понимаю, зачем вы мне все это говорите? — Денис рассматривал книгу, расположившись в кресле у камина.

— За тем, чтобы ты имел представления об этой женщине. Она не остановится не перед чем, чтобы добиться своей цели, ее жестокость, безразличие к людям, возьми хотя бы ее несчастную сестру. Она выкинула ее как дворняжку и постоянно унижает!

— Коварная, Виктория Сафина, — усмехнулся Денис и захлопнул книгу, которую намеривался почитать.

— Если ты вдруг переметнешься на ее сторону, тебя ждет гнев Божий!

— Богом вы подразумеваете себя? — Денис отложил книгу и зевнул.

— Когда ты столкнешься с ней, то вспомнишь мои слова. Я никогда не встречала более глупых и невежливых людей, как Сафины! Он же просто похотливое животное!

В комнату вошла прислуга, невысокая пожилая женщина с испуганным лицом.

— Я могу обратиться? — Спросила она.

— Не видела более тупых людишек — прислуга, — Елизавета Петровна кивнула.

— К нам приехала женщина, она просит охрану открыть ворота?

— Кто? — Шелковская нахмурилась.

— Она представилась, ее зовут Виктория Сафина.

Елизавета Петровна перевела взгляд на Дениса. Парень поднялся с дивана и пожал плечами.

— Ты уверена? — Шелковская искривила губы. — Ступай с глаз!

— Так впускать ее, или нет, что прикажите?

— Я звоню в Австралию, — Денис набрал номер, — Стас, как дела? Как наша королева? Как упустил? Куда она могла уехать?

Он отключил телефон.

— Она купила билет в аэропорту, это она! — Денис подошел к окну. — Это ее «Мерседес».

— Пусть зайдет! — Приказала Шелковская. — Если это она, тогда решим все сегодня! Нельзя больше ждать.

Маслов кивнул. Он направился из комнаты.

— Денис, ты знаешь, что нужно делать! Не заставляй меня предпринимать жестокие меры.

— Я все понял! — Он кивнул и решил поскорее удалиться. Он пытался набрать номер Валерии, но девушка не отвечала на телефон.

21 глава

Высокая, с прямой спиной, ровными плечами и гордо вздернутым подбородком, девушка стояла на том месте, где ее настиг Павел Шелковский в тот вечер, когда она решила стать Викторией. Она оглянулась, и подстриженные золотые волосы разметались по плечам. Сердце девушки билось, так быстро, что ей казалось, что оно может внезапно остановиться. Она сжимала в руках маленькую сумочку, в которой спрятала газовый баллончик, дрожащими руками и ей хотелось бежать от этого дома, быстрее ветра. Она медленно прошла к гостиной, но остановилась у арочного проема, вспоминая момент, когда она упала на пол от удара Павла Шелковского. Девушка зажмурилась и сделала еще несколько шагов.

Елизавета Петровна остановилась, как только открыла дверь из гостиной и увидела стоящею у арки девушку. Ее синии глаза сузились, рассматривая ее, а губы поджались в тонкую ниточку. Виктория Сафина! Черт побери, как она осмелилась заявиться к ней, что ей нужно! Шелковская сжала трость, так сильно, что ее костяшки побелели, но ощутив свою опору, она решила отложить трость. Никто не должен видеть, что у нее есть болезненность!

— Что вам угодно? — Резко спросила она, — Виктория Сафина, как же вы не побоялись явиться ко мне без своего верзилы мужа?

Девушка резко повернулась и вздрогнула при взгляде, ледяных синих глаз. Елизавета Петровна с надменностью рассматривала ее! Что-то насторожило старуху, и скорее всего испуг на лице девушки, ее неуверенность.

Девушка заметила, что ее рассматривают, она увидела ухмылку на лице Шелковской и отвернулась.

— Что же вы молчите? — Старуха открыла шире дверь. — Прошу, проходите в гостиную, Виктория.

Они прошли в просторную комнату и Валерия оглянулась. В массивном камине, играли языки огня, облизывая березовые дрова, она ощутила приятный запах, дорогой кожи на диване и креслах. Ноги ступали по роскошному персидскому ковру. Но, все было в мрачных, траурных тонах, навевающих на нее тревогу.

«Все темное и темное, как страшная ночь, — пронеслось в голове Валерии, — Я надела платье траурного цвета, под стать этому мрачному дому».

— Как же причина могла вас привести в мой дом Виктория, но чувствую, что речь не о делах компании. — Шелковская пришла за свой стол и присела в кресло.

— Мне неприятно находиться с вами, — тихо, сквозь зубы произнесла девушка.

— Вас никто не держит, — Елизавета Петровна не сводила глаз с нее.

— Вы даже представить не можете, как сильна моя ненависть к вам и вашему дому.

— Мне вас жаль, Виктория, вы так пусты — как самая дорогая игрушка для вашего буржуя мужа.

— Я не Виктория! — Закричала девушка, — и я пришла к вам с одной лишь целью.

— Я догадывалась, что ты не Виктория, выдержки маловато. Убить ты меня не можешь, охрана тебя обыскала, если только словами по-играться, но я слишком для этого устала.

— Мне наплевать на ваши чувства.

— Я поражаюсь твоей наглости, Валерия, зачем ты явилась?

— Что бы расквитаться с вами за мою покалеченную жизнь!

Шелковская запрокинула голову и вдруг принялась смеяться.

Валерия смотрела на нее, и сжимала кулаки, только бы не сорваться и не надавать ей пощечин.

— Ты меня так утомила, — Шелковская поднялась.

— Я приехала, чтобы забрать от вас Алину Сафину? — выплеснула ей в лицо Валерия.

— Что? — Шелковская замерла, руки ее застыли на краю стола, а рот исказился.

— Я знаю, что девочка у вас!

— Что за бред? Ты, просто сумасшедшая женщина! Это вздор! Какая девочка?

— Которую мы все эти годы считали погибшей, а вы ее прятали.

— Да, что вы несете? Кого я прячу? — Она вышла из-за стола и взяла свою трость.

— Только не говорите, что у вас в доме нет девочки, пятнадцати лет? У меня есть доказательства, — Валерия протянула ей золотую цепочку. Елизавета Петровна посмотрела на ее ладонь и лицо ее побледнело.

— Вы узнаете, чья это вещь? — Валерия сжала кулак, скрыв украшение.

— Я вас не понимаю, — Шелковская закрыла глаза и глубоко вздохнула, чувствовалось, что ей не хватает воздуха, но она держалась.

— Вы все понимаете, мадам Шелковская, и теперь, вам это так не пройдет! Я сама видела девочку, когда заехала в сад, но она спряталась, вы, что, ее прячете от людей?

— Это не ваше дело! — Пошла в наступления старуха. Если вы думаете, что это девочка пропавшая дочь вашей сестры, вы ошибаетесь! Это девочка моя внучка, ее зову Лаура, она красивая, умная, добрая, она не похожа на Сафиных!

— Значит это она! — Кивнула Валерия. — Вы ее украли из самолета, и привезли к себе, в этот отвратительный дом!

— Родители Лауры, Анжелина и Павлуша, мой сыночек.

— Все ложь, одна ложь, у них родился сын, которого вы, по-видимому, умертвили! — Валерия схватила со стола книгу и бросила ее в стенку.

Наступила тишина, только шелест рассыпавших страниц и треск в камине, раздавался в комнате.

Шелковская сжала губы и гордо вздернула подбородок.

— Можете звать на помощь свою охрану, пока я не задушила вас собственными руками. Такие как вы и ваш поддонок сынок, должны гореть в аду!

— Я не позволю, тебе оскорблять память о моем сыне! — Шелковская сделала к ней шаг.

— Ваш сын изнасиловал меня, когда мне было 14 лет. Он искалечил мою жизнь! Я забеременела и родила мальчика! Я не могла все эти годы сказать ему, какой негодяй и поддонок его отец.

— Я не верю вам, — тихо произнесла Шелковская, руки ее дрожали. — Всё, что вы говорите — ложь!

— Ваш сын гнусное, мерзкое животное, и я не хочу, чтобы из девочки выросло такое же грубое и злое существо. Я заберу ее у вас!

Шелковская глубоко вздохнула и приподняла голову, презрительно взглянув на девушку. Валерия не сомневалась в том, что она права и это давала ей уверенность.

— Что же ты ожидаешь? — Елизавета Петровна с иронией ухмыльнулась, — И я даже начинаю догадываться!

Она подошла к девушке ближе и осмотрела ее с ног до головы. Она принялась обходить ее со всех сторон.

— Ты ожидаешь понимание и любовь со стороны своей сестры? А может, ты рассчитываешь, что вновь будет, как в старые времена, и Вика пустит тебя в свой роскошный дом? Ты думаешь, что сестра начнет тебя полностью содержать?

— Это не ваше дело! Вас не касаются мои отношения с сестрой!

— Ничего не будет, — словно кобра прошептала ей в лицо Елизавета Петровна, — Ни-че-го! Ни денег, ни дружбы, вас двоих уже давно нет! Она давно, уже вычеркнула тебя из своей жизни.

— Вы ничего не знаете о нашей жизни, вы бездушная, жестокая, женщина и ваши дети были уродами. Ваша дочь, умерла от наркотиков, а поддонок сын от пьянства, загубив при этом невинных людей!

Валерия, чувствовала, как напряглась Шелковская, словно змея старуха готова была прыгнуть на нее и ужалить. Но теперь Валерия Казанцева не боялась, и ей было смешно наблюдать, как багровеет от злости морщинистое лицо этой старой злой женщины.

— Отведите меня к девочке, я хочу забрать ее.

— Зачем тебе это? — Шелковская стояла, опираясь о трость двумя руками и была похожа на королеву из какой-то злой сказки.

— Я верну Алину ее родителям! — Валерия смотрела в глаза Шелковской, и чувствовала, как страх пробирается по каждой клеточке, как похолодели руки, но она не собиралась сдаваться. Девушка встала на слишком зыбкую почву, обратного пути не было.

— Неужели ты в вправду думаешь, что тебя примут обратно в семью? Неужели после стольких лет нищенского существования, когда сестра выставила тебя за дверь, и ни разу не помогла, ты поверишь в ее добродетель?

— Я хочу помочь сестре и мне все ровно, что будет дальше.

— Неужели ты, все еще надеешься стать лучше своей сестры? Ты осталась все той же наивной и глупой девочкой.

— Лучше быть наивной и глупой, чем жестокой и злой, как ваша душа переполненная ненавистью и безрассудством!

— Ты не так проста Валерия Казанцева! — Шелковская самодовольно улыбнулась, словно в голове у нее созрел план.

— Только сумасшедший мог похитить младенца и прятать от родителей и вообще от людей. Вам необходима профессиональная помощь.

— Нет, теперь я начинаю понимать, — Елизавета Петровна принялась вновь обходить девушку. — Ты, преследуешь свои цели! И скорее всего они наполнены корыстью и завистью.

— Я не хочу больше с вами разговаривать. Приведите ко мне девочку!

— Не торопитесь Валерия. Я хочу предложить вам сделку.

— Сделка с дьяволом? — Валерия усмехнулась.

— Расценивайте, как хотите. Я предлагаю вам деньги, баснословные деньги. Я предлагаю вам роскошь, которой никогда у тебя не было, работу в своей компании. Но это не все!

Она встала напротив женщины и нагнулась к ее лицу. На Валерию повеял запах дорогих, но душных духов и запах страха и предательства, сравнимый лишь с запахом гнилой вещи. Девушка отстранилась, но старуха резко схватила ее за локоть.

— Я признаю твоего сына. Я признаю его своим внуком, как только получу мед экспертизу, и вы оба станете моими наследниками.

Валерия была потрясена! Она не ожидала, что старуха предложит ей сделку, от которой, ее просто затрясло мелкой дрожью. Шелковская знала, на чем можно уловить, она все продумала, и теперь стояла довольная и улыбалась. Она наблюдала, сколько смятения в глазах Леры, тревоги и, как сильно ей хочется сказать «Да». Валерия отвернулась, и засмотрелась на языки пламени обжигающие дрова в камине, так и сейчас этот разговор жег сердце девушки, превращая его в раскаленные угольки. Она чувствовала, как ком слез остановился где-то в горле, болела душа, терзаясь в смятении.

— Я дам тебе время подумать. — Шелковская подошла к двери. — Не торопись. Твое молчание сделает тебя богатой! Ты станешь владелицей «Дома моды», ты докажешь сестре, что ты не слабое и глупое существо! Ты и твой сын, будете жить здесь!

Она открыла дверь и вышла. Когда за ней дверь закрылась дверь Валерия резко обернулась, страх за себя и сестру заполнил ее существо, она не могла ни о чем думать, ей вдруг представилось, что вдруг открывается дверь и в комнату врывается Павел Шелковский с ножом в руках. И весь кошмар, начинается снова, девушка в испуге схватилась за голову и попятилась назад.

Дверь открылась и в комнату вошла высокая девочка в голубых брюках-шароварах и желто-лимонной майке. За ней шла Шелковская. Валерия подняла глаза и от удивления открыла рот. Перед ней стояла, невероятно красивая, девочка — она сама. Девочка так сильно была похожа на свою мать, что сомнений просто не оставалось.

— Лаура, поздоровайся, пожалуйста, — Елизавета Петровна улыбнулась девочке. — Это наш новый президент компании «Дома моды», ее зовут Валентина Казанцева. Она будет жить с нами.

Девочка, которую назвали, Лаура, подняла глаза и внимательно посмотрела на Валерию. От ее взгляда Лера вздрогнула, ее глаза такие же, как у Вики, небесно-голубые, добрые, мечтательные, но есть в них, что-то и ее, немного недоверия и проскальзывает бунтарский дух. Но, ее тонкие черты лица были, столь правильными и прекрасными, что вызывали восхищения и улыбку!

— Привет, — Валерия с восторгом смотрела на племянницу и протянула руку. Лаура скрестила на груди руки.

— Здрасти, — заключила она и отвернулась.

— Мне бы хотелось, чтобы мы познакомились, — Валерия тоже опустила руку, ее не удивил тон девушки, она привыкла, что Дима постоянно ей пренебрегал. Лера все сваливала на переходный возраст.

— А я не хочу с вами знакомиться, — Лаура снова посмотрела на нее своими большими глаза.

— Чем же ты увлекаешься? — Валерия с интересом изучала свою племянницу. Ей так хотелось обнять ее и все рассказать. Она чувствовала, как схожи их характеры, упрямые и резковатые.

— Я должна вам рассказывать? — Лаура вообще не хотела разговаривать, и тон ее был очень пренебрежительный.

— Конечно нет, если ты не хочешь…

— Нет, не хочу. — Перебила она. — Я пойду. Пока бабушка.

Она чмокнула старуху в щеку и выскочила из комнаты.

— Это она! — Воскликнула Валерия, — у меня нет сомнения!

Шелковская уставилась на потрясенное лицо женщины и довольно улыбнулась.

— Да, это она, но ты поняла, что эта девочка только моя, она принадлежит мне! Я не кому не разрешу отнять ее у меня, никогда, никто не сможет нас разлучить!

— В ней чувствуется ваше воспитание. Почему? За что? За что вы так ненавидите нас?

— За что? Это глупый вопрос, Валерия. Ваш отец — забрал мою дочку, женился на ней и превратил ее жизнь в ад, мой сын погиб, когда в его жизни появилась ты! Он погнался за вами на машине и разбился. У меня никого не осталось. Я была одна! С глазу на глаз только со смертью, которая довольная наблюдала за моим одиночеством! Когда я увидела на обложке журнала Викторию и ее дочку, их счастливые лица, я поняла, что мне нужно делать. Лучшего момента мне бы не выпало, чем эта катастрофа, девочку должны были украсть в аэропорту, но все получилось еще проще!

— Вы серьезны больны! — Валерия со страхом смотрела на нее. Но Шелковская прищурила глаза и продолжила.

— Мой сын женился на проститутке Анжелине, она всегда была любовницей Александра Сафина, да того самого, что женился на твоей сестре, когда эта девка забеременела я поняла, что ребенок Сафина. Я отдала его служанке, и она ушла с ним. Я не знаю о судьбе этого мальчишке ничего. У меня нет внуков! Только Лаурита, я люблю ее больше жизни!

— Я заберу ее у вас!

— Я не позволю тебе этого сделать! — Спокойно сказала Шелковская.

— Я не приму вашу сторону. Вы самая ничтожная и злая женщина! Видеть страдания матери, ее слезы оплакивающие смерть ребенка и не предотвратить это?

— Я хотела, чтобы Вика испытала, все то, что прожила я! Смерть своих детей, когда вместе с их телами я хоронила своё сердце!

— Но, в отличии от ваших, дочь Вики была жива! — Закричала Валерия. — Мы, оплакивали и хоронили, живого младенца, неужели вам не было страшно за свою бесчеловечность, где же ваша совесть? Ваши дети были с вами глубоко несчастны, кроме ненависти вы не научили их ни чему. Что вы можете дать этой девочке? Превратите в себя, научите ненавидеть мир и презирать людей?

Наступила зловещая тишина, слышно было тяжелое дыхание Елизаветы Петровны и взволнованный вздох Леры. Дрова в камине затрещали, словно огонь хотел выбраться из изгороди, вспыхивая яркими искрами.

— Уходите, Валерия! — Тихо произнесла Шелковская.

— Я никуда не уйду, пока не заберу девочку!

— Убирайся! — Вдруг резко закричала старуха.

— Вы не запугаете меня. — Валерия в упор посмотрела на нее.

— Я вызову охрану! — Шелковская направилась к двери.

— Если я сейчас уеду без девочки, то вернусь уже с полицией!

— Это ваше дело, — Она махнула рукой, — возвращайтесь с кем хотите, у вас нет доказательств! Кто вам поверит?

— Не думайте спрятать девочку! — Валерия не хотела здесь оставаться, она все узнала, а это самое главное.

— Это не твое дело! Ты, что будешь мне указывать? Убирайся из моего дома!

К ним подошли два высоких секьюрити. Они с неодобрением взглянули на Валерию. Их угрожающая поза и каменные лица не предвещали ничего хорошего.

— Проводите, девушку к двери! И проследите, чтобы она чего-нибудь не украла по дороге!

Валерия аж вскрикнула от удивления! Ну, и хамка же эта старуха, ну и черт с ней, теперь она все выяснила и приедет не одна. Валерия высоко подняла голову и прошла мимо охраны. Девушка села в машину и включила зажигание.

В голове были мысли о Виктории. Она представляла, как расскажет ей все. Увидит ее потрясенное лицо, потом огромную радость и торжество! Они вернут Алину домой, и навсегда семья воссоединиться вместе. Дружба и любовь двух одинаковых сестричек, возродится и уже навсегда. Валерия улыбнулась, внимательно следя через лобовое стекло за горной извилистой дорогой.

Виктория подошла к окну, скрестив на груди руки. Она вышла на балкон и улыбнулась. Они вернулись из Австралии ночью, никого не предупредив. Женщина опустила локти на перила и смотрела, как Дина Никитина и Давид играют в очередную партию. Дина приехала в гости и тут же поспорила, что выиграет у парня теннисный матч. Оба были спортивные и веселые, бегали по полю, явно получая от этого удовольствие. Вика вздохнула утреннего морского воздуха и обратила взгляд на сверкающею гладь воды.

Валерия прибавила скорость и снова погрузилась в свои мысли. Как же все — таки порой бывает, жестока с ними судьба. Она разлучает с любимыми людьми, заставляет страдать, а когда дает, что-то хорошее, то цену за это просит высокую и порой несправедливую.

Но, и как приятно осознавать, что все же есть тот, кто может помочь. Что ты и сам участвуешь в чей-то судьбе, помогаешь.

Она вспомнила девочку, красивую и милую, но ее грубость отталкивает. Ребенка нельзя обвинять в том, что ее воспитывает психически ненормальная женщина. И, как сильно девочка похожа на Вику. Валерия вдруг вспомнила их детство. Она вспомнила маму, как они играли на песке у моря, пока мама, пекла им вкусные, сладкие пироги. Невыплаканные слезы заблестели в глазах, а в душе нахлынула такая непонятная теплая волна любви к сестре. Ей так захотелось обнять Вику, прижаться к ее сильному плечу и чтобы она погладила ее по голове. Как когда-то в детстве, когда Вика говорила, что все будет хорошо, они, что-нибудь придумают, и все получится. Валерия верила ей, как ребенок!

— Я люблю тебя, сестренка! Как сильно мне не хватает тебя! — Валерия смахнула слезы. Как давно она не плакала, и как ей стало свободно и легко.

Виктория опустилась на белоснежную скамейку, которую недавно поставили на широком балконе, и открыла старый семейный фотоальбом. Она улыбнулась и принялась листать страницы с желтыми снимками. Девушка вглядывалась в них и проводила руками, словно хотела, передать свои нежные чувства любимым людям. Вот, они с папой, им восемь лет, а вот папа держит их на руках, им четыре года, ее и Леру, он уместил на одной руке, а второй обнимает маму. А на следующем фото, они вдвоем с сестрой. Обнимаются и кушают одно на двоих большое эскимо. Как сильно им хотелось все делить на двоих, им хотелось всегда быть одинаковыми, но почему их жизни оказались такими разными? А вот фотография, когда «Палитра» только зарождалась, когда была первая в их жизни номинация.

Они сбежали с крутой вечеринки, как затеяла Валерия. Девочки заскочили в новую студию «Палитры» и щелкали друг друга в разных нарядах, дурачились и веселились, и уснули, обнявшись на персидском ковре. На одной из карточек Вика прочитала надпись сделанную Лерой. «С вечной любовью, сестричка!»

Валерия завернула за склон и прибавила скорость. Может ей остановиться и позвонить сестре. Девушка решила порыться в сумке рукой. Машина вильнула в сторону, но она ее выровняла. Кажется, телефон, она оставила дома в кресле. Для остановки авто дорога была слишком узкой.

Виктория поднялась, отложив альбом, и снова посмотрела на сына. Он словно почувствовал, что она смотрит и помахал ей рукой, подарив одну из самых красивых улыбок. Дина и Давид были в солнцезащитных очках и сидели за столиком, пили холодную воду и болтали, о чем — то веселом, огромный зонт спрятал их от утреннего солнца.

Виктория перевела взгляд на небо, любуясь воздушными, словно сливки облаками. Ей, вдруг так сильно захотелось оказаться на небе. Свежий ветер взъерошил ее пышные волосы, поправила их рукой, убрав с плеча. Она вздохнула и поежилась, что-то тяжелое и грустное опустилось на сердце. Ей вдруг показалось, что время остановилось, вместе с ее дыханием, ее ритмом и ее жизнью. Ей стало страшно и тревожно.

Валерия не сразу заметила встречный автомобиль, солнце слепило в глаза, и она потянулась за солнцезащитными очками. И вдруг огромный грузовик, и резкий сильный гудок. Валерия вздрогнула и нажала на тормоз, что бы прижаться к скале, но что-то случилось! Машина не подчинялась ей! Тормоза не сработали! Попытки были безуспешны, педаль тормоза превратилась в пустую игрушку. Девушка задрожала, и громкий крик ужаса рыдания наполнил салон автомобиля. Ее руки тряслись на руле, она схватилась за ручку дверцы, но та не поддавалась.

Виктория почувствовала сильную дрожь, от волнения к горлу поступил ком тошноты и страха. Она отвернулась и побледнела. Холодными руками Вика схватилась за перила, ладонь уперлась в стену, в глазах все потемнела.

— Нет, — закричала Валерия и отпустила руль. Грузовик тормозил, как мог, но красный «Мерседес» летел на него. Она совсем потеряла управления, и лишь обреченно опустила голову и руки на руль. Грузовик пролетел вперед, столкнув легковой автомобиль с высокого склона вниз, в ущелье. По всей долине раздался громкий визг и скрежет стали о скалы. Кувыркаясь «Мерседес» бился о камни, пока не нашел свою точку остановки.

Виктория вздрогнула и закрыла глаза, все вокруг кружилось, она посмотрела на небо и потеряла сознания.

Дима не заметил, как уснул в кресле. Обнаружив сотовый телефон матери, он сжал его в руке и уселся в кресло. Глаза закрывались от прохладного ветра, им овладела дремота. Что-то страшное и темное подкрадывалось к нему. Огромные блестящие глаза блестели в темноте, а длинные ногти скользили по деревянному полу. И вдруг это ужасное, черное существо издало душераздирающий крик и накинулось на него. Дима не мог открыть глаза, он задыхался, вырывался и кричал.

Дима резко вскочил с кресла, на лбу выступали капельки пота, а мышцы на груди поднимались в такт тяжелому дыханию. Он оглянулся и тут только услышал, звонок в дверь. Парень побежал открывать. Распахнув дверь, он отпрянул, увидев на пороге следователя.

— Дмитрий Васильевич Казанцев? — Спросил мужчина в форме. — Я следователь Артем Вавилов.

— Да. — Дима поставил руки на бедра.

— Ваша мать — Валерия Васильевна Казанцева?

— Да, — сердце билось так сильно, что Диме, казалось, что его слышат все. — Где моя мать?

— Мне очень жаль, сообщать вам эту новость. Ваша мать разбилась!

— Разбил…Что? — Дима в недоумении схватился за голову.

— Красный «Мерседес» разбился, упав в овраг, по-видимому, она не справилась с управлением, или отказали тормоза. Сейчас идет следствие и хотелось бы задать вам несколько вопросов.

Дима отошел от двери, следователь последовал за ним. Парень посмотрел на темное море, и почувствовал, как по щеке побежала слеза.

— Ответьте, пожалуйста, какие отношения были у вашей матери со своей сестрой? У них были конфликты? Как оказался автомобиль Виктории Сафиной у вашей матери?

Было, так много вопросов, но перед глазами Дмитрия всплывало, только лицо матери, ее улыбка, ее глаза. На ватных ногах, он подошел к креслу, забрал спортивную куртку, все время кивал следователю. Словно робот, он подошел к стеклянному столику и схватил ключи от «Джипа». Дима вдруг поднял руку.

— Я хочу ее видеть!

— Боюсь, это невозможно, она сгорела вместе с машиной.

Дима опустил глаза, поджал нижнею губу. Его взгляд обратился на руку. Все это время он сжимал телефон матери.

— Примите наши соболезнования Дмитрий, но вы должны помогать следствию.

— Да пошли вы, со своим следствием! — Он разъяренно посмотрел на мужчину и выскочил из дома.

22 глава

После похорон Дмитрий вернулся в дом матери. Не включая свет в комнате, он подошел к окну и распахнул его. Парень уселся на подоконник, наблюдая, как белые барашки воды набегают на песок. Опережая друг друга, волны бились о камни, разрушая тишину темного вечера. Ветер взметнул его русую челку. Он смотрел на море, и думал о том, как было бы прекрасно начать все снова. Чтобы у них с матерью появился еще один шанс, узнать друг друга и все — таки стать настоящими друзьями. Он так и не успел сказать ей, как сильно он любит ее.

— Дима, — за спиной послышался голос Виктории. Парень быстро смахнул слезы и повернулся. Она не видела его и оглядывалась по сторонам. Дмитрий оценивающе наблюдал за ней, невольно сравнивая с матерью. До чего же она красива! Даже в этом строгом темно-черном костюме с подобранными на затылки волосами, она выглядела молодо и безупречно. И зачем она пришла? Неужели нельзя оставить его одного, хотя бы в этот день? Дима спустился с подоконника и снова повернулся в сторону моря. Она остановилась рядом с ним. Его окутал запах дорогих, свежих духов. Они молчали. Виктория смотрела на племянника. Она вдруг заметила, как сильно Дмитрий похож на Давида. Объединявшие их сходство заключалось в красивом аристократическом профиле и улыбках, от которых на щечках вспыхивали ямочки. Оба высокие, с правильными, аккуратными чертами лица и цветом волос, похожих на выгоревшую солому.

— Хочешь, поговорим о ней? — Виктория взяла его руку в свою.

— Нет. — Отрезал Дима, но ладонь не убирал. — Я никогда не знал свою мать и мне нечего сказать о ней.

— Она любила тебя! — Вика сжала его пальцы.

— Я знаю, — Дима высвободил свою руку и сжал в кулак.

— Мы все любили ее, — Вика неотрывно наблюдала за ним, — я хочу, чтобы ты переехал к нам. Ты, же знаешь, Алекс будет, очень рад тебе. За Давида тоже не переживай, он всегда хотел, чтобы вы чувствовали себя как братья.

Дима вдруг усмехнулся. Скорее всего, милая тетушка, хочет, чтобы ее совесть была спокойна. А вдруг неудачливый сын, уже покойной сестры пропадет в грехе разврата и пьянства.

— Нет. — Сказал он.

— Дима, мы все одна семья, — Вика хотела провести рукой по его голове, но парень отстранился. — Димочка, ты нужен нам.

— Я никогда и ни кому не был нужен, — парень отошел от окна вглубь комнаты. — И если ты надеешься успокоить свою больную совесть, таким образом, то ты сильно ошибаешься. Я не хочу жить в вашем доме. Я ничего от вас не хочу. Все, что мне нужно, это, чтобы вы оставили меня в покое!

Вика уже привыкла к сумраку в комнате и видела, что Дима стоял у кресла, скрестив на груди руки.

— Я предложила тебе пожить у нас не из-за корыстных целей, — спокойно заметила она, — я не в чем не виновата перед сестрой. Она сама отказалась от всего, что я ей предлагала.

— Так же, как и я сейчас. — Усмехнулся Дима. — Нежеланием взять у Вашего Превосходительства немного милостыни, я осмеливаюсь выразить протест!

Викторию ранили насмешки племянника, она не могла понять его враждебности. Вика отвернулась от него и взяла с подоконника сумочку, сжала ее в руке.

— Мне так же тяжело из-за смерти сестры. Я всегда жила для нее, я желала ей только добра. Я люблю ее!

Дима не смотрел на Вику.

— Ты ничего не знаешь, Дмитрий, и не имеешь право осуждать меня!

— Я знаю, что когда ты так сильно нужна была, ты отвернулась от моей матери.

— Валерия сама уехала из нашего дома. Алекс предлагал ей работу в своей компании, но она отказывалась. В своих неудачах она виновата сама, мы сами управляем своей жизнью, сами создаем и разрушаем.

— Если бы она не поехала в тот день в этот дом… — Дима закрыл лицо руками. — Это я виноват!

— Дима уже ничего не изменишь, — Вика подошла к нему. — Когда ты переедешь к нам?

— Никогда.

Вика открыла сумочку и достала ключи. Она положила их на стеклянный столик.

— Дмитрий, ты уже не ребенок, и все понимаешь сам. Это ключи от яхты Давида, поживи пока там. Дом Валерии в кредите, сам понимаешь, долги за неуплату по квартирной плате мы с Алексом погасим, но выкупать сам дом Алекс не станет.

Дима резко посмотрел на Викторию и вздохнул.

— Дом придется продать, — спокойно заключила Виктория. — Алекс и я, всегда готовы принять тебя у нас в доме. Я все понимаю, сейчас тебе трудно принять решения, но ты подумай.

Дмитрий часто заморгал, чтобы не расплакаться, в горле стоял ком. Он, все понимал, но сознание пока не хотело принимать перемены. Ему не хотелось уезжать из дома, где все, еще связывало его с матерью, это была последняя ниточка его воспоминаний. Но, он кивнул, словно подчинился участи, от которой нельзя было никуда спрятаться.

— Поступай, как считаешь нужным, — Вика открыла дверь и посмотрела на парня. Дима перевел взгляд на ключи и взял их в руки.

— У меня разве есть выбор? — Дима сжал ключи.

— Мы любим тебя Дима. — Она улыбнулась и аккуратно прикрыла за собой дверь. Дима закрыл глаза и опустился в кресло.

По дороге Вика, все время думала о Валерии. Она смотрела в окно с заднего сидения своего «Лексуса», и вспоминала, все моменты жизни с сестрой, когда они были счастливы и нераздельны. Водитель не спеша вел автомобиль по ночному городу, посматривая в зеркальце заднего обзора, Вика тихо плакала. Она вспоминала похороны. Как она в последний раз поцеловала сестру, держала ее холодную руку и рыдала. Когда закрыли крышку гроба, она почувствовала, как часть ее сердце умерла вместе с сестренкой. Хорошо, что Алекс был рядом, она просто не смогла бы пережить все случившиеся без его поддержки и теплых нежных глаз. Они вместе кинули горсть земли на гроб, прощаясь с Лерочкой навсегда. Они вместе установили красивый венок с яркими цветами у креста, а ветер запутался в двух красных ленточках с надписью «С вечной любовью, сестричка!»

Вика смахнула слезы и посмотрела на водителя.

— Остановите, пожалуйста, я хочу пройти.

— Вас подождать?

— Нет, здесь уже рядом, я дойду сама. Спасибо, Слава, ты можешь ехать домой.

Она вышла из машины, и, закрыв глаза, с наслаждением вздохнула. Свежий морской воздух, нежно окутал ее золотые волосы, проник по тонкой шеи и плечам. Девушка поежилась и оглянулась. Водитель не спеша тронулся. До особняка было недалеко, но Вика не хотела идти домой, она спустилась к морю.

Виктория сняла обувь и направилась босиком к берегу. Соленый воздух проник в рот, наполняя тело морской свежестью. На удивление море было, очень спокойное. Волны лизали песок, оставляя тонкую белоснежную кружевную пенку. Вика обняла себя и устремилась на полную оранжевою луну. Она не успела сказать Валерии, как сильно, она скучала без нее, а теперь, ее сердце обратится в полную слёз тоску, по ней, по дочери по Олегу… Виктория закрыла глаза и глубоко вздохнула. Перед глазами предстали лица и счастливые улыбки любимых людей, которых она уже никогда не обнимет и не сможет выразить им своей любви и ласки. Вика не чувствовала, как по щекам текут слезы.

Вдруг ее внимание привлек какой-то шум из-за деревьев. Вика испуганно посмотрела через плечо, но не смогла никого разглядеть. Девушка поежилась и посмотрела по сторонам. Пляж был совсем пуст, и ей стало страшно.

— Я давно наблюдаю за тобой.

Вика вздрогнула и обернулась. Денис Маслов вышел из-за тени, в руке у него была бутылка с пивом. Увидев его, Вика почувствовала, как волнение и тревога подступают к сердцу. Ей нужно бежать от этого человека.

— Зачем ты здесь? — Спросила она.

— Разве я не напугал тебя? — Денис обошел девушку, ухмылка не сходила с его губ.

— Нет, — Вика отвернула голову.

— Ты пытаешься меня обмануть? — Он взял ее за подбородок и повернул лицо к себе. Денис приблизился к ее губам, намериваясь поцеловать, но передумал и наклонился к шеи, едва касаясь ее кожи он прошептал.

— Ты зря не боишься меня, Виктория, потому что я хочу тебя!

— Что за бред? — Вика отдернулась от него, словно он обжег ее.

— А что ты будешь делать? — Денис развел руками и рассмеялся, — кричать, а может сопротивляться?

— Если ты пальцем меня тронешь, то завтра уже окажешься за решеткой.

— Брось, малышка, — Денис подошел к ней ближе, чувствуя, как глубоко она дышит. — Мы, ведь оба знаем, как хорошо нам будет вместе! Я чувствую, как сильно ты хочешь меня!

Его рука легка ей на шею, она уперлась локтями ему в грудь.

— Со мной ты будешь кричать от любви! Я заставлю тебя кончать по несколько раз!

— Прекрати, — Вика оттолкнула его и отскочила. Денис отбросил бутылку пива и подскочил к ней. Он был высокий и сильный. Он схватил ее и крепко обнял. Он склонился и принялся целовать ее шею.

— Ты просто сводишь меня с ума. — Шептал Денис.

Вика зажмурилась, и вдруг вспомнила Валерию, как страшно, когда ты не можешь ничего сделать, изменить или даже закричать. От страха девушка стояла, как парализованная. Его руки двигались по ее телу. Денис улыбался и целовал ее ушки, шею.

— Не надо, — прошептала Вика, — не делай этого!

— Дай, мне шанс, дорогая, — его губы почти касались ее губ. — Я не могу тебя забыть с того момента, как увидел рядом со своим братом. Я подумал, тогда, что ты будешь моей.

— Денис, я не хочу тебя. — Вика отвернулась от него.

— Это не страшно, — его губы касались уголков ее рта, а ладонь гладила щеку. — Тебе будет хорошо.

— Оставь меня в покое, — закричала девушка, оттолкнула его и отошла. Денис опустил руки. Он смотрел на нее требовательно и властно. Вика развернулась и, забыв босоножки, направилась в сторону дома.

— Я не оставлю тебя! Ты думаешь, что я недостаточно хорош для тебя, королева Виктория? — Крикнул Денис. Он направился за ней. Девушка обернулась к нему и, убрав с лица прядь волос, разъяренно посмотрела на парня.

— Между нами ничего нет, и никогда не будет! Ты не похож на Олега и никогда им не станешь, а я люблю его! Если ты будешь меня преследовать, я приму меры, чтобы тебя вообще выслали из города.

— Конечно, ты всегда можешь обратиться к своему верзиле мужу, неужели он у тебя хороший любовник? Он ласкает, и заполнят тебя каждую ночь? Виктория, я подарю тебя настоящее счастье, ты будешь стонать, и умолять меня! Ты будешь кричать от любви!

— Хватит! — Закричала Вика, закрыв уши руками, — я уже не могу слушать это бред, ты пьяный и сам не понимаешь, что говоришь!

— Может я и пьяный, — Денис вдруг грубо схватил ее за локоть и притянул к себе, — но, я всегда отвечаю за свои поступки!

Она посмотрела в его глаза, наполненные злостью. Он притянул ее ближе и прошептал на ухо.

— Я не боюсь твоих угроз, Виктория. Пусть не сейчас, но ты станешь моей женой, хочет ты этого или нет.

Его голос стал тише, а губы касались шеи.

— И тогда я буду наслаждаться твоим телом, твоими сосками, твоими губами, когда я захочу. Мы будем просыпаться, и засыпать вместе, мы даже умрем в один день. Когда настанет этот день, я сам решу.

Вика закрыла глаза. Она чувствовала, как его рука касается ее волос и лица.

— У тебя, такая, нежная кожа, я буду наслаждаться тобой, любить, а потом мы отправимся в рай, только мы, ты и я! Но это будет позже. Я нужен тебе Виктория, а не этот холодный Сафин!

Он вдруг отпустил ее, оттолкнув от себя. Она открыла глаза, едва не упав. Он повернулся спиной.

— Уходи. — Денис поднял руку. — Но, запомни, Виктория, охота началась! Ты станешь моей, навсегда!

Вика повернулась и быстро удалилась. Денис посмотрел, как ушла, и направился к морю. Он поднял ее обувь и прижал к губам.

На следующее утро, Виктория проснулась с тяжелой головной болью и тревожными мыслями о ночном визите Маслова. Она решила не волновать мужа по поводу своих проблем, и как всегда улыбаясь, направилась на работу.

Но на удивление ей, по-видимому, Маслов решил превратить свой план в действие. На рабочем столе ее ждала роскошная корзина из роз с открыткой, где он просил извинения и клялся в вечной любви и преданности.

— Света, — позвала она секретаршу. — Будьте так добры, выкинете эти цветы в мусорную корзину.

Света удивленно посмотрела на шефа, без слов взяла корзину и направилась к двери.

— И если, что-то подобное будут присылать, отправляйте обратно.

Но, цветы слали каждое утро. Она чувствовала, везде взгляд Маслова. Это начинало раздражать и беспокоить ее. Он позвонил первый. Они обедали с Алексом в ресторане, когда в трубке раздался голос Маслова.

— Я смотрю на тебя, и мои мысли и желания только о тебе!

Вика машинально оглянулась и лишилась покоя.

— Вы, ошиблись номером, — Она отключила телефон и побледнела. Александр сразу заметил, что Вика взволнованна и встревоженна. Он взял ее за руку и аккуратно забрал телефон.

— Все в порядке? — Он щелкнул слайдом, и она вздрогнула.

— Да. — Вика опустила глаза.

— Ты никогда не умела врать. Рассказывай, в чем проблема.

— Ничего, — Вика улыбнулась, — я просто устала. Мне тяжело. Когда не стало Валерии, я превратилась в настоящую паникершу. Мне всюду кажется, что меня преследуют.

— Я предоставлю охрану.

— Алекс это лишнее, я справлюсь, я просто не могу еще привыкнуть к мысли, что Леры больше нет. Мне всюду она мерещится, жду, вот вдруг она позвонит.

— Осторожность не помешает, — Александр, накрыл ее ладонь своей рукой. — Сейчас идет предвыборная компания, я не хочу, чтобы кто-нибудь воспользовался моей семьей. Я позабочусь о тебе, не переживай.

Он поднялся и поцеловал ее волосы. Она провела рукой по его руке.

— Я еду на работу, — Александр вложил в ее ладонь телефон. — Будь на связи, дорогая, вечером нас пригласил мэр города, у них юбилей.

Виктория кивнула, но не сводила взгляда с телефона.

Денис позвонил, когда она ехала уже домой.

— Оставь меня в покое!

— Аккуратнее, малышка, ты за рулем, — услышала она его довольный ухмыляющийся голос. Девушка машинально принялась крутить головой в поиске водителя. Она не увидела его, но едва не создала на дороге аварию.

В следующий раз Денис позвонил, когда она играла в теннис с Давидом. Они сидели за столиком и после пробежки пили воду.

— Я скучаю без тебя! — Раздался в трубке его голос.

Виктория посмотрела на Давида и поднялась с кресла. Она отошла к бассейну.

— Прекрати мне звонить! — Заговорила она, — я тебе уже сказала, что между нами ничего и никогда не будет!

— Ты, просто не даешь нам шанса, а это очень глупо с твоей стороны, моя королева Виктория.

— Если ты не перестанешь, меня преследовать, я обращусь за помощью…

— Подумай лучше о том, когда мы сможем увидеться?

— Ты сума сошел? Я не собираюсь с тобой встречаться!

— Я не спрашиваю тебя, что ты собираешься делать, я хочу, чтобы ты приехала к своему дому, где вы жили с сестрой, когда были еще детьми.

— Я никуда не поеду.

— Я буду ждать тебя.

— Я не приеду!

— Я знаю, где находиться твоя дочь!

— Что? — Вика в панике посмотрела в сторону Давида. — Повтори, что ты сказал!

— Я скоро позвоню тебе. Мы встретимся и тогда поговорим. Но если ты притащишь хвост, ты никогда не узнаешь о своей дочери! Ты все поняла? Я не слышу!

— Почему я должна верить тебе?

— А у тебя есть выбор? — Он смеялся, — у твоей дочери есть родимое пятно на плече, я знаю, где она находиться. Но если ты ослушаешься меня, я накажу тебя, твоя сестренка уже поплатилась жизнью, это ждет и твою дочку.

— Нет, — закричала Вика, — Нет, только не она!

— Вот и славно, жди моего звонка, если хочешь увидеть ее!

— Я поняла тебя! — Вика отвернулась и отключила телефон. Она закрыла глаза и вздохнула, она чувствовала, что это ловушка, но Маслов говорил, так убедительно. Давид посмотрел на мать и взял ее за руку.

— Ты, очень встревожена последнее время, все в порядке?

— Да Давид, — Вика обняла его, — я очень люблю тебя!

— А я тебя мама, — Давид полу обнял ее, и они пошли в дом. Александр Сафин стоял у окна и проследил за ними.

23 глава

София Ларина надела мягкую, длинную ночную сорочку и подошла к зеркалу. Убрав шпильки, она встряхнула головой, и волна волос плавно упала на плечи. София взяла расческу и провела по волнистым прядям. Вадим находился в душе и по комнате раздавался плеск воды. Она положила расческу на стеклянную полочку зеркала и подошла к открытой двери на веранде. Свежий ночной воздух заставил ее выйти и облокотится о деревянные перила. Для нее сегодняшний день был особенным, их сыну исполнилось шесть, и Вадим был очень добрый. Он повел их в Аквапарк, они много гуляли, он подарил ей машину! София вдруг провела рукой по плоскому животу и улыбнулась.

— Привет, — раздался бархатный голос.

Девушка в испуге отскочила от перил. Из-за дикой розы никого не было видно, но она без проблем узнала его голос.

— София, я здесь, — держась за перила, по колючим кустам к ней забрался Давид Сафин. Его счастливая улыбка, и сексуальные ямочки на щечках, взволновали ее. Она подскочила к парню и схватила его за плечи.

— Давид, милый, любимый, — Она зацеловала его лицо, — пожалуйста, уходи. Тебе нельзя здесь оставаться. Ты, даже представить себе не можешь, что может произойти!

Он оттолкнулся и локтями забрался на перила.

— Я не могу без тебя, — тихо прошептал парень, не сводя взгляд с девушки.

— Давид, но он сейчас дома, если он увидит тебя, я не хочу даже подумать о том, что он может сделать с нами. — Она опустилась на колени, продолжая держать его лицо в своих руках. Давид смотрел на нее, его рука нежно провела по ее щеке, София закрыла глаза и принялась целовать его пальцы.

— Я никуда не уйду, — Давид говорил тихо, — я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Я не могу, — слезы побежали по ее лицу. — Я не смогу так жить. Я вернулась к мужу. У нас семья, ребенок, я не смогу их бросить.

— А меня ты можешь бросить? — Давид запустил пальцы в копну рыжих завитков волос.

— Я очень, очень устала, — прошептала девушка, открыв глаза.

— Устала от любви? — Усмехнулся парень.

— Давид между нами не любовь, просто хороший секс.

— Я не верю, что это ты говоришь.

— Забудь меня, Давид, так будет для всех лучше, я не подхожу к тебе. Ты, красивый, богатый, ты встретишь девушку, которая будет любить тебя.

— Я уже встретил свою девушку, — Давид приблизился к ее губам.

— Давид, не делай этого, — она закрыла глаза и отдалась его губам.

— София! — Послышался из глубины комнаты мужской голос, — принеси мне полотенце.

— Да, я иду. — Девушка оттолкнула от себя парня и быстро вскочила на ноги. Но Давид резко успел схватить ее за локоть, едва не упав в розы.

— Ты обещаешь, что мы встретимся? — Его глаза, так мягко и любяще смотрели на него, что она закивала головой. Он привлек ее к себе и снова поцеловал.

Она заскочила в комнату, так быстро, что внезапно наскочила на обнаженного мужа. Он обнял дрожащую жену.

— Что-то случилось, милая? — Вадим стал всматриваться в сторону балкона.

— Нет, Вадим, там просто холодно, — Она провела рукой по его лицу, пытаясь отвлечь внимание от веранды.

— Тогда я согрею тебя, — он подхватил ее на руки и понес к кровати. Девушка из-за его плеча всматривалась в темноту за окнами.

Давид осторожно спустился с веранды и оглянулся. Он отряхнул свой дорогой костюм от зелени и направился к «Лексусу». Но, парень не заметил, как его сфотографировал мужчина, прячась за деревьями. Фотограф усмехнулся той улыбкой, которая принадлежит всем людям из армии папарацци.

Свежий выпуск желтой прессы «Крутой Миг» упал на стол и Александр Сафин опустил глаза на огромную фотографию на первой странице. Давид Сафин был сфотографирован на кустах роз, а заголовок гласил: «Малыш Сафин любит только замужних» Было еще несколько фотографий, но лица девушки нигде не было, а лишь снимки, где Давид садиться в «Лексус», и какие-то его детские фото. Читать омерзительную статью Сафин не стал. Он с отвращением отбросил газету и снял трубку телефона.

«Сукин сын, — в сердцах выругался Алекс, — Черт возьми, я так и думал, что он, что-нибудь выкинет. Гадкий мальчишка!»

— Маша, — скомандовал он в трубку, — позови ко мне Давида. Разбуди его, я в это время уже работал!

Александр бросил трубку на рычаг и поднялся из-за стола. Он заложил руки за спину и подошел окну. В саду наводили порядок, поливали цветы, чистили воду в бассейне. Александр очень любил свой дом, все, что у него было, досталось ему упорной и кропотливой работой. Он прожил тяжелые, выживая в нечеловеческих условиях, но достоинства не потерял. Он не привык лениться, борьба за выживание закалила его характер. Он, не переставал удивляться, как относится к жизни Давид, с легкостью и полным безразличием. В том, что мальчик разбалован и ленив, виновата Виктория, но пора прекратить управлять парнем женской рукой. Закалить характер поможет, его отлучение от дома, пора его отправить учиться. И уж теперь, никакие слезы Виктории не помогут. Терпение Александра Сафина уже превратилось в раздражение.

— Ты звал меня, отец? — Послышался за спиной голос Давида.

Алекс повернулся и сурово посмотрел на отрока.

— Да. — Рявкнул он, — читай!

Он подошел к столу и небрежно сунул ему в руки газету. Давид зевнул и прищурился. Он опустил глаза и с неохотой принялся читать.

«Давид Сафин, не только любит острые приключения, но и опытных женщин, шансов у юных красавиц не так велики, против замужней, но несчастной в браке девушки».

Давид поднял голову и побледнел. Но, имя и фотографию Софии он не обнаружил, и это уже радовало. Ему вдруг представился суровый и злой муж Софии.

— Теперь, ты понимаешь, в какое неловкое положение ставишь всю нашу семью и фамилию? — Прогремел Алекс. Он выдернул газету из рук парня.

— Не думал, что ты интересуешься желтой прессой, — Давид положил небрежно нога на ногу и запрокинул руку на спинку стула. Алекс со злостью посмотрел на парня и продолжил тираду.

— Ты хоть понимаешь, насколько все это грязно и опасно?

— Матери, ты уже тоже давал почитать? — Усмехнулся Давид.

— Она и без твоих проблем устала, еще не хватало и тебе огорчить ее. У тебя нет и капли сострадания к ней.

— Я ни в чем не виноват! — Запротестовал Давид. — И мне все ровно, что пишут в этих грязных и пошлых газетах.

— И, что ты собираешься делать? — Александр строго смотрел на парня.

— Ничего, это твои проблемы, если ты читаешь всю эту чушь. — Давид поднялся со стула.

— Ах, вот как! Тогда я решу все «свои» проблемы! Я приказываю тебе прекратить связь с этой женщиной.

— Это моя жизнь!

— Но, пока этой своей жизнью, ты живешь в моем доме! — Разъярено кричал Алекс. — Ты не отрицаешь, что ты в связи с этой женщиной?

Давид опустил голову и молчал.

— Молчишь? — Алекс кивнул, — Ты легкомысленный и глупый!

— Любовь бывает, глупа, она не ищет умных путей. Люди просто встречаются и понимают, что их связывает одно единое и сильное чувство — любовь.

— Давид, если это женщина замужем, зачем тебе эти трудности?

Она не расстанется со своим мужем, этого не произойдет, но даже если, так и будет ты уверен, что ей нужен ты, а не твои деньги и красивое положение в обществе?

— Отец, ты всегда цинично относился к людям.

— Давид, когда ты приехал, я сделал тебе предупреждение. Хоть одна твоя выходка и я приму меры.

— И какие меры в этот раз? Ты меня, опять вышлешь из страны? Но, я совершеннолетний, имею право голоса.

— Твое поведение, уже переходит все границы.

— Да, причем мое поведение? — Вспылил Давид, к щекам прилилась краска, а в глазах появился зеленый огонек злости. — У тебя просто опять появился шанс показать свою силу и мощь.

— Я хочу, чтобы ты покинул мой дом! — Заключил строго Алекс.

Давид вдруг усмехнулся, а потом рассмеялся. Он развернулся и направился к двери.

— И не рассчитывай на свою мать. Она тебе не поможет, я устал от того, что она потакает всем твоим капризам! — Крикнул вслед Сафин.

Давид остановился в дверях и повернулся, он хотел что-то возразить, но только посмотрел на Александра. Парень вышел из кабинета. Быстрыми шагами, он прошел через холл и выскочил из дома. Сбежав по широким ступенькам, Давид подскочил к «Лексусу». Щелкнув сигнализацию, он поднял голову к окну, словно почувствовав, что Алекс смотрит на него. Увидев его довольное лицо, Давид прыгнул за руль. Он резко нажал на газ, и машину рвануло к воротам.

Александр отошел от окна и направился к столу. Он взял в руки фотографию своей семьи, где изображались Виктория и их трехлетняя Алина. Он прижал снимок к груди и медленно опустился в кресло.

— Вам нельзя сюда входить, — кричала прислуга в доме Елизаветы Петровны Шелковской, — Как вы вообще проникли мимо охраны?

Дмитрий почти оттолкнул женщину и пробежал в гостиную.

— Я нажимаю, тревожную кнопку!

— Давайте, валяйте, — кричал парень, — делайте, что хотите, но пока я не увижу ее, я никуда не уйду.

К нему подскочили двое высоких, крупных мужчин. Они попытались схватить Дмитрия за руки, но парень увернулся и нанес удар в плечо, одному из охранников. Второй достал дубинку, и уже замахнулся, когда раздался властный голос хозяйки дома.

— Что здесь за шум? — Она вышла из кабинета, высокая, с прямой спиной, гордая и недосягаемая. Диму успели схватить за локти и пригнуть к полу.

— Он пробрался в дом, — виновато заговорил один из охранников.

— Считайте, что я вас уволила, — заключила Шелковская, — отпустите его.

— Уберитесь от меня! — Дмитрий оттолкнул их и выпрямился. Елизавета Петровна подняла глаза и от удивления открыла рот. Мальчик столь сильно был похож на ее Павлушу, что она онемела от удивления. Но, он был более высок и спортивного телосложения, но эти губы и ямочки на щечках, русый волос и даже голос, все так явно принадлежало ее сыну. Елизавета Петровна почувствовала, как потекли слезы, закрыла глаза и быстро их смахнула.

— Ваше высочество! — Дима шутливо отвесил поклон, — Простите, не предупредил о появлении.

Она насмешливо наблюдала за тем, как он кривляется.

— Думаю, вы вообще не знали, что я родился! Но, живой, и я пришел к вам!

Шелковская прищурила глаза и на ее губах появилась презрительная улыбка.

— Ах я не представился, — парень подошел ближе, и охрана тут же придвинулась к хозяйке, но Елизавета Петровна подняла руку, чтобы остановить их.

— Дмитрий Казанцев, — он вновь поклонился и подошел еще ближе. Несмотря на ее высокий рост, Дима был на голову ее выше.

— Сколько тебе лет? — Спросила Шелковская.

— Достаточно, чтобы отвечать за свои слова. Не понятно только, кто стирает пыль с вас, но кто бы он ни был, он сделал ошибку, что не стер вас с лица земли совсем.

Охранники подошли ближе.

— Оставьте нас! — Приказала Шелковская, — выйдите, все вон!

Когда из комнаты все удалились, Елизавета Петровна повернулась к Дмитрию.

— Что тебя привело сюда?

— Что? Странный вопрос. Только не говорите, что удивляетесь моему приходу. Вы же ждали, когда я прейду!

Она вновь, сузила глаза и сжала зубы. Дмитрий оглянулся, с усмешкой оглядывая огромные колонны, керамические вазы и высокие потолки. Елизавета Петровна наблюдала за ним, вновь сравнивая с погибшим сыном. Дима вдруг подошел к стеклянному столику и повернул к себе фотографию. На него смотрел беленький юноша с такими же ямочками на щечках и беззаботной улыбкой.

— Это он? — Спросил Дима, взяв фото в руки.

— Это мой сын!

Дима кивнул и снова посмотрел на него. Юноша перевернул снимок и обратился к Шелковской. Он смотрел на нее своими голубыми глазами и молчал.

— Что же ты молчишь? — Елизавета Петровна, чувствовала, как от него исходит неуправляемая энергия, дерзкая и упрямая. Такая же, как от его отца, когда он старался сделать все наперекор своим родным.

— Я жду ваших объяснений, — Дима развел руками, — Вашего грязного дела, которого вы сумели списать с себя. Это вы убили мою мать!

— Ты плохо информирован, — Шелковская держалась за трость, но все же ноги подкашивались, уж слишком сильно Дима, был похож на Павла, и как ужасно переживать это состояние, когда незнакомец был в облике, любимого человека.

— Ваша информация основывается на вранье и предательстве, — заключил Дима.

— Бедный мальчик, — Шелковская говорила с иронией в голосе. — Мне искренне тебя жаль. Никогда не знал отца, а теперь еще и мать погибла, так трагично. Ты остался совсем сиротой. Если твои родственнички захотят тебя принять. Семейство Сафиных! Ты их новая игрушка?

— Я хочу знать всю правду!

— А правда, мой мальчик в том, что ты теперь никому не нужен, и навсегда останешься один. Мать не оставила тебе ни гроша, Алекс не будет платить за твоё образование, а Виктория слишком занята собой и своим сыночком, чтобы обратить на тебя внимание. Что ты собираешься делать? Бегать за их семейством?

— Мне никто, не нужен, даже вы. Ни ваш паршивый дом и деньги, я приехал узнать только правду!

Лаура тихо спускалась по лестнице, но заслышав голоса, девушка спряталась за колону. Она внимательно приглядывалась к двери в гостиной, откуда шел разговор, и все же решила пройти ближе. Девушка оглянулась и на цыпочках прошла к приоткрытой двери.

— И хочешь узнать, как ты появился на свет? Ну, так слушай! Твоя мать всегда страдала легким поведением, — Шелковская повернулась в сторону Дмитрия, — в тот момент, когда Виктория корпела над книжками, Валерия бегала на танцы, и не удивительно, что она оказалась в ту ночь на пляже. Возможно, она даже сама бегала за моим сыном! Ей просто хотелось заполучить его деньги, положение в обществе. Она просто вешалась на парнях, а когда подвернулся Павел Шелковский, то тут же легла под него!

— Это все ложь! — Дмитрий был потрясен, ком обиды стоял в душе.

— Что неправда? — Усмехнулась Елизавета Петровна, — твоя мать дешевка. Она залезла в постель к моему сыну, даже не подумав, что в четырнадцать лет, тоже получаются дети, вроде, таких как ты! Она так глупа, что даже не сделала аборта. И если ты рассчитываешь, что получишь от меня хоть один рубль, ты ошибаешься, я слишком сильно люблю деньги.

— Мне ничего от вас не нужно! И я не верю ни одному слову, все, что вы здесь мелите, чушь и дерьмо! И я не позволю вам осквернять память о моей матери!

— Она осквернила ее еще при жизни.

— Это вы убили ее! — Кричал Дмитрий. — Она приехала, чтобы узнать правду! А вы убили ее!

— Какую правду вы все ищите? — Рассмеялась старуха.

— Ее машина была исправна, потому что этот «Мерседес» принадлежал Виктории. — Дмитрий чувствовал, что слезы отчаяния сверкают на глазах. Он не хотел проявлять слабость, но вид самодовольной и наглой старухи, просто выводил его из равновесия.

— У тебя нет доказательств, мальчишка! — Прошипела Шелковская.

— Вы не отрицаете своей вены, это вы подстроили аварию, моя мать погибла из-за вас!

Лаура испуганно выступила из-за двери колонны и, придерживая подол своей длинной юбки, зашла в гостиную.

— Это правда, бабушка? — Тихо спросила она.

Шелковская вздрогнула всем телом, словно, ее ударило током, и медленно повернулась в сторону девочки. Она смотрела на невинное, ангельское лицо и ей было страшно. Она только в испуге открыла рот и опустила глаза.

— Нет малышка, — едва шевеля губами, произнесла женщина. Дмитрий тут же повернулся на голос девочки и подскочил к ней.

— Алина ты веришь мне? — Он протянул к ней руку.

— Почему ты называешь меня Алина? — Девочка смотрела на его руку и подняла глаза на его лицо.

— Потому что, ты живешь в доме, где тебя окружает ложь и зло!

— Лаура, этот человек, хочет нас разлучить, — Шелковская подошла к девочке.

— Что все это значит, я хочу, чтобы мне все объяснили! — Затребовала Лаура.

— Оглянись вокруг, — Дмитрий схватил ее за руку, — Этот дом полон опасности!

— Замолчи! — Елизавета Петровна ударила тростью о пол.

— Это женщина, которую ты называешь бабушкой, убила мою мать! — Дмитрий уже не мог сдерживаться, его голос перешел на крик. — Она просто приказала сломать тормоза у машины и моя мама погибла. И ты сможешь жить с убийцей?

Лаура смотрела в лицо Шелковской, которая с ненавистью и яростной злостью испепеляла Дмитрия. Девочка вздрогнула, она никогда не встречала, такого взгляда у бабушки. Лаура перевела взгляд на юношу.

— Лаура, — Дмитрий сжал ее ладошку, — Пойдем со мной!

Она посмотрела на его руку, ее взгляд был в недоумении, она совсем запуталась, ей был интересен Дмитрий, и совсем не хотелось оставаться в доме, но как же бабушка?

— Нет, — Закричала Елизавета Петровна и схватила девочку за другую руку. Она резко повернула ее в свою сторону, и больно встряхнула за плечи. Лаура вскрикнула.

— Лаура, ты никуда от сюда не уйдешь!

Девочка побоялась поднять на нее глаза и через плечо посмотрела на Дмитрия. Он подскочил к ним и схватил ее в охапку. Он просто, взял ее на руки и удалился к двери. Он нежно посмотрел в глаза девочки.

— Ты пойдешь со мной? Ты мне веришь? Эта женщина не твоя бабка! Она украла тебя, ты должна мне верить!

Молчание потрясло всю комнату.

Она кивнула.

Потом улыбнулась и сама схватила его за руку. В тот момент, когда Шелковская хотела ударить Дмитрия тростью, они выскочили из комнаты.

— Не-е-ет, — завизжала старуха, потеряла равновесия и свалилась в кресло.

Они держались за руки и бежали по просторному холлу.

— Задержите их, — хрипела им вслед старуха, но ее никто не слышал.

Они пробежали веранду, спустились по ступенькам и побежали по зеленому газону к «Джипу».

Схватившись за сердце, Елизавета Петровна наблюдала из окна своего замка, как развевается воздушный подол платья девушки, за ее золотыми прекрасными волосами. Ее старые длинные пальцы потянулись к ней, но уперлись в стекло.

— Вернись, Лаура, — зарыдала она, — вернись ко мне, домой!

Она прислонилась к стеклу и заплакала, так сильно, как не плакала всю свою жизнь.

24 глава

Они ехали и молчали. В салоне тихо играла лирическая музыка, и было довольно прохладно. Девочка смотрела в окно, Дмитрий полностью погрузился в свои мысли, и казался отрешенным. Она поежилась, и это отвлекло его от дороги. Дмитрий посмотрел на нее и улыбнулся. Он дотронулся до ее руки.

— Ты замерзла? — Почувствовав холод на тонких пальчиках, выключил кондиционер. Она кивнула и снова отвернулась. Но, она все ровно продолжала дрожать, девочка охватила себя руками и закрыла глаза. Ей, так не хотелось думать о своем поступке, о той храбрости, которую она проявила, сбежав из дома. Но, оставаться в заточении, она тоже больше не могла, слишком однообразно проходили ее дни. Этот парень, был ее единственной нитью в мир, к ее мечтам и долгожданной свободе. Ее душа долго томилась в клетке. Но и всякому терпению пришёл конец, так же как и ее постоянному смирению. Нет, она не должна жалеть о случившемся, и уже поздно возвращаться обратно, она сама не хотела этого!

Через некоторое время Дима остановил «Джип» на утесе. Он и сам еще не знал, куда им поехать. Он выскочил из машины, обошел и открыл дверцу. Нежно обхватив девочку за талию, он помог ей спуститься на землю. Он взял ее за руку и повел по спуску на пляж. Они ничего не говорили друг другу, каждый был погружен в свои мысли. Он держал ее за руку и вел по самой кромке моря. Белая пена облизывала ее ножки обутые в желтые сандалии. Вскоре они подошли к яхте, раскачивающейся на волнах, и Дима остановился. Он посмотрел на белые облака, на отвесную скалу, где возвышался их «Джип» и на девушку. Над головой кричали чайки. Бриз взметнул их волосы, и Дмитрий провел ладонью по ее испуганному, маленькому личику. Он, чувствовал ее страх, и ему сильно захотелось обнять и спрятать её от всех неприятностей и разочарований. Он улыбнулся и вдруг поднял ее на руки. Она посмотрела в его глаза. Девочка обняла его за плечи и прижалась щекой к его щеке. Он направился к трапу. Он пронес ее на палубу. Лаура оглянулась и прошла на яхту. Дмитрий последовал за ней.

— Я не представился тебе сразу, меня зовут Дима.

— Моё имя ты знаешь, — она повернулась к нему.

— Ты будешь жалеть, что пошла со мной? — Дмитрий облокотился локтями о перелила. Он посмотрел на воду. Солнечные зайчики весело прыгали по волнам, отражаясь на их лицах. Девочка подошла к нему.

— Нет, сомневаюсь, что буду скучать о своем заточении, — она покачала головой.

— Ты очень храбрая, — Дмитрий смотрел на ее красивый профиль. — Мы бросили вызов твоей предполагаемой бабке — Шелковской, а значит, мы вызвали гнев всех богов. Ты готова ко всему принцесса?

— Я не принцесса, — Лаура повернулась к нему и их взгляды встретились. Он смотрел на ее прекрасные чистые глаза, чувствуя, что тонет в них. Лаура никогда раньше не общалась так близко с мальчиками, никто не держал ее за руку, никто даже не смел, смотреть на нее, так долго и нежно. Она любовалась его голубыми глазами, желая разгадать его мысли, он был, как море, загадочен и то же время нежен. Ей хотелось быть рядом с ним, слушать его голос, чувствовать теплоту пальцев, в своей руке, на своём лице.

— Пойдем, — он взял ее за руку и повел в каюту. Она последовала за ним. Они зашли в каюту. Дмитрий усадил девочку на пол за маленький стеклянный столик и подошел к холодильнику. Лаура подняла глаза на зеркальный потолок, наблюдая за красивым и стройным парнем. Дима, набрал еды и направился к ней. Они сидели друг против друга и поглощали холодные сэндвичи, булочки с джемом и запивали колой.

— Я хотела бы спросить у тебя, — на него поднялись огромные небесно-голубые глаза.

— Спрашивай, — Дима откусил сэндвич.

— Почему ты называешь меня Алина? — Она держала в руках булочку и баночку с джемом.

— Я потом тебе все объясню. — Диме не нравилось, что она начинает задавать ему подобные вопросы. — Завтра.

— Димочка, — Ее глаза были такими жалостливыми, а голос словно, тысячи колокольчиков, переливающихся при касании утреннего ветра. — Я не хочу завтра, я хочу сейчас, сегодня.

Дима перестал кушать, он отложил сэндвич и поднялся. Она смотрела на его длинные ноги, узкие бедра, высокий и красивый он, подошел к ней. Он опустился рядом с ней на колени. Она смотрела в его ясные глаза и повернула голову на бок, волосы, словно ручеек стекли на плечо. Дмитрий улыбнулся и убрал их с плеча, осторожно и нежно, он опустил рукав платья с ее тонкого плеча, оголив фарфоровую кожу.

— Посмотри! — Прошептал он, — Это то, что называется родимое пятно. Несколько лет назад, одна очень хорошая женщина потеряла в авиакатастрофе девочку. И есть все предположения, что та трехлетняя малышка, с золотыми волосами — это ты.

Лаура поправила платья и опустила глаза. Она закусила нижнею губку, чувствуя, как внутри все похолодело и ей хотелось плакать. Она посмотрела на Диму, сверкающими от слез глазами.

— Но мои родители погибли в автомобильной катастрофе.

— Это не так, Алина. Твои родители живы и ты их обязательно уведешь. Ты, не Шелковская.

— А кто мои родители? — Она не сводила с него своих волшебно-невинных глаз. Дмитрий отстранился от нее и поджал к груди колени, обхватив их руками.

— Пока, я не смогу тебя отвести к ним, я боюсь, что сейчас Шелковская броситься за тобой следом. И нужно все доказать!

Она придвинулась к нему ближе.

— А когда все произойдет? — Тихо спросила девочка. Он посмотрел на ее красивое лицо и улыбнулся.

— Я обязательно узнаю правду и верну тебя в родной дом.

— В доме бабушке, мне тоже было не плохо, — она пожала плечами, — меня никто не обижал.

— Но, пойми Алиночка, она не твоя бабушка. Ты, вообще не помнишь своих родителей?

— Нет, — Она пожала плечами, — Мне говорили, что папу звали Павел, а маму Анжелина, но они погибли, через месяц, как я родилась. Каждое воскресенье, я ходила в церковь и молилась за них, носила цветы на кладбище. Я их совсем не помню, но знаю, что очень люблю. Я чувствовала, что и бабушка никогда не причинила бы мне зла.

— Это все ложь, все, что она тебе говорила — неправда!

— , совсем запуталась, — девочка закрыла глаза и вздохнула, — мне так, тяжело во все это поверить.

— Ты ходила на кладбище, но на памятниках есть даты, что там написано? — Дима взял ее за руки.

— Там даты их рождения и, когда их не стало.

— И что?

— Ничего, — Лаура пожала плечами, — все совпадает. И мой год рождения.

— Всё подделка, — Дима поднялся и увлек за собой девочку. Они стояли друг против дружки, оба высокие и красивые. — Они — эти люди, что похоронены на кладбище, погибли раньше. Они не твои родители!

— Я очень хочу тебе поверить, — Лаура улыбнулась. — Но, мне тяжело, все так быстро понять.

— Нужно, немного подождать, — Дима отстранился от девочки. — Ты, наверное, устала? Если хочешь, можешь занять эту каюту. Вся кровать в твоем распоряжении.

— А ты здесь живешь?

— Да. После смерти мамы, как ты уже поняла, что здесь тоже не обошлось без участие Шелковской, я вынужден жить здесь. Наш дом был в кредите, а теперь его продают.

— Мне жаль твою маму, прими мои соболезнования, — Лаура подошла к нему. Она дотронулась до его плеча. Дима взял ее ладонь и слегка сжав, отпустил.

— Ты пока останешься здесь, со мной, выбора у нас нет. Это единственное место, где я смогу тебя пока прятать.

— Я не хочу, что бы ты меня бросил.

— Глупышка, — Дима рассмеялся и поцеловал ее в лоб. — Ты, теперь на всю жизнь будешь моей.

— Как в сказках?

— Как в сказках, — согласился Дима и щелкнул ее слегка по носику. — Но, я на некоторое время буду уходить, ты не испугаешься побыть одна?

— Нет. Я ничего не боюсь.

— Даже серых медведей? — Он отошел к дивану. Увидев ее удивленное лицо, он рассмеялся. Дима наклонился.

— Лови! — Он резко бросил в нее небольшого старинного плюшевого медведя. Девушка ловко поймала и рассмеялась. Она приподнялась и бросила в него. Парень увернулся, но все же одной рукой поймал игрушку.

Вечером Дмитрий вернулся и увидел спящую на краю дивана. Он улыбнулся и присел на колени около нее. Она спала, словно маленький ребенок, сложив ладошки и положив их под щеку, подтянув коленки к груди, девочка съежилась и улыбалась. Дима накрыл ее пледом и поправил подушку, аккуратно убрав с плеч золотые локоны. Он присел на край дивана и смотрел на девушку. Он сложил ладони и поднес их к губам, словно при молитве. Возможно, сейчас, ему и нужна Божья помощь, больше, чем когда бы ни было. Он провел ладонью по своим русым волосам, и задумался, он просто не знал, что делать дальше и, как ему прятать девочку. Дима смотрел на ее ангельски чистое лицо, на котором, ласково дремал лучик заходящего солнца. Она слегка пошевелилась, согреваясь под пледом, и лучик перескочил на прядь золотых волос. Она закинула руку за голову и повернулась на спину. Дима поправил одеяло и нежно коснулся тонкой кожи на щеке. Он поднялся, не сводя взгляда с девушки, он наклонился и поцеловал ее в лоб. Дима направился к креслу и присел напротив нее. Он не хотел уходить, вдруг ей нужно будет помощь, она может, испугается одна, он переживал за нее, как за дорогой и роскошный цветок. Мысль, что с ней может, что-то вдруг произойти, сводила его с ума, но больше он думал, о том, что ему постоянно хотелось быть рядом с ней, оберегать и нежить. Таких чувств, юноша не испытывал ни к одной девушки, но они нравились ему и согревали, его одинокое и тоскливое сердце. Дима поставил кресло ближе к спящей девушки и присел. Он смотрел на нее, боясь закрыть глаза и уснуть.

Утром девушка проснулась при первом луче солнца и, взглянув на спящего юношу, улыбнулась. Она на цыпочках пробралась к двери каюты и тихо выскочила на палубу. Заложила руки в карманы своего длинного белого платья, она решила прогуляться по пляжу. Ее длинные белоснежные ножки шли по самой кромке моря. Она подняла маленький гладкий камешек и бросила в воду. Ветер взметнул ее волосы, часть локонов закрыла лицо. Она поправила их и обратила взгляд вверх на холм. Казалось, что бы подняться туда, придеться карабкаться по склону почти все утро. Но, она рискнула и стала подниматься по камням…

Когда путь был преодолен, Лаура остановилась на краю отвесной скалы и улыбнулась увиденному пейзажу. Закрыв от наслаждения глаза, она вздохнула свежий морской ветер. Ветер словно паруса развивал длинные локоны ее волос. Она смотрела на яркий свет солнца отражавшегося в каждой частичке лазурного моря и раскинув руки, улыбалась своему счастью и свободе.

Дмитрий поднял глаза на утес, когда вышел из каюты и увидел ее. Он любовался белоснежным ангелом, она словно парила над бесконечным морем, отдаваясь ветру и чистому голубому небу.

Лаура смотрела на скалистое побережье, утонувшее в перламутровом море, словно камешки гальки, рассыпались небольшие скалы, плещущие в золотисто-голубой воде. Она подняла голову к небу и залюбовалась чайками. Девушка никогда не видела прекраснее пейзажа! Ей никогда не разрешали покидать дом с холодными темными стенами, и единственною радостью был бассейн под старым дубом.

Девушка повернулась к выдолбленным ступенькам, с другой стороны скалы и услышала странный металлический звук. Ступеньки вели на пляж, и девочка без труда спустилась вниз. На последней ступеньке она остановилась и устремилась с бьющимся сердцем к знакомой фигуре парня. В джинсовых шортах и майке, Дима, согнувшись, копался в моторе небольшой парусной лодке, привязанной к причалу около узкого песчаного пляжа. Лаура улыбнулась и засмотрелась на красивый профиль, на его плечи, сильные руки бронзовые от загара.

— Привет, — она подошла к нему и встала за спиной. Он повернулся. Его губы расплылись в нежной улыбки.

— Привет, — Он вдруг стал серьезным, — следующий раз не удирай так быстро, хоть завтрак приготовь.

— Я не умею, — пожала плечами девушка.

Дима поднял в удивлении брови. Он отвернулся и снова принялся за работу. Она взглянула из-за его плеча.

— А что ты делаешь? — Спросила она.

— Я решил починить лодку. Ты хочешь отправиться в плаванье?

— В плаванье! — Воскликнула девочка, — да, я хочу, я очень, хочу отправиться в плаванье!

Она в восторге захлопала в ладоши. Дима повернулся и резко схватил ее на руки. Он поднял ее над собой, и она звонко рассмеялась. Он смотрел на нее, она опустила голову и посмотрела на его губы. Дима держал ее высоко, почти на две головы. Она держалась за его плечи, а глаза поднялись к его красивым синим глазам. Он поставил ее в лодку и рассмеялся.

— Я отвезу тебя на остров, где тебе не нужно будет готовить завтрак, — Он ловко запрыгнул сам.

— Там кто-то живет? — Лаура с восхищением смотрела на его спортивные движения, поражаясь его сильной всепоглощающей неутомимой энергией.

— Да, — Он завел мотор и подошел к мачте. На его губах скрывалась шутливая улыбка. Он искоса посмотрел на девушку.

Она словно завороженный ребенок следила за его руками.

— Там настоящие живые обезьяны, угощающие всех бананами.

— Обезьян…Кто? Я не ослышалась? Ты повезешь меня на дикий пляж?

Но, дальше она не успела сказать, из-за разлетающихся по ветру белых парусов.

Этот день принес массу незабываемых превосходных чувств. По сияющему небу плыли облака, а лодка с наполненными парусами бесшумно скользила по воде. Они стояли на корме у самого края. Над ними пронзительно кричали чайки, но Дмитрий и Лаура полностью были погружены в восхитительное зрелище, наблюдая, как лодка рассекает волны. Дмитрий стоял за спиной девочки и слегка придерживал за тонкую талию.

— Димочка, смотри! — Девочка взмахнула рукой, — смотри, дельфины!

Дмитрий смотрел на ее восхищенное, детское лицо, на котором без намека на лицемерие, отражались восторг и счастья. Он любовался ее непринужденностью, детством и невинностью. Ему хотелось обнять ее, и никогда не выпускать, чтобы никто, даже ветер не смог причинить вреда или обидеть этого нежного ангела.

— Ты только посмотри! — Закричала она, схватив его за руку. — Взгляни, как они резвятся!

Дима перевел взгляд на безбрежное море и посмотрел на прыгающих дельфинов, фонтаном поднимающих прозрачно-золотистые брызги. Они словно на арене изворотливо выпрыгивали из воды и обрисовывали гигантские дуги на фоне неба.

— Они замечательные! — Тихо произнес Дима.

— Мне, кажется, что я летаю! — Она развела руками воздух и закрыла глаза. Дима посмотрел на нее и вдруг рассмеялся.

— Почему ты смеешься? — Она посмотрела на него.

— Потому, что я счастлив, — он повернулся к морю и залюбовался яркими красками воды, потом взял ее руку и поднял вместе со своей.

— Ты чувствуешь? — Он посмотрел на нее. Они смотрели друг друга и улыбались.

— Ты чувствуешь, что нас окружает, самое прекрасное?

— Да, — прошептала девочка.

— Я хочу, — Дима взял ее второю руку и сжал тонкие пальчики, он слышал, как дрожал его голос — чтобы не случилось дальше, я хочу, всегда быть рядом с тобой.

Он прижал ее руки к своей груди. Она ощущала, теплоту его пальцев и по коже, словно волна прокатывалась дрожь.

— Я хочу, заботиться о тебе, знать, что с тобой все в порядке, всегда. Ты меня понимаешь?

— Да. — Она кивнула, продолжая сжимать его руки. Его синие глаза были наполнены нежностью и в тот момент тоской, словно уже знал, что они все ровно, никогда не будут вместе.

— Я тоже хочу, чтобы ты всегда заботился обо мне, — Лаура не знала, как ответить на его взгляд и теплоту рук, она была слишком неопытна в таких вопросах, она никогда не испытывала ни к кому подобных чувств, ей было страшно, но и увлекательно.

Они повернулись к воде, продолжая стоять на корме, не разжимая пальцев рук.

Обед, они готовили вместе. Разогрели пиццу, которую Дима привез вечером. Много смеялись и шутили, с жадностью поглощали небольшие кусочки.

Вечером они опустились на песок. Лаура подобрала ноги под воздушный подол платья, а Дмитрий прижал колени к груди, обхватив их руками. Они наблюдали, как солнце медленно прячется за морской горизонт.

— Сегодня, самый чудесный день в моей жизни, — девушка посмотрела на парня. Дима улыбнулся и собрал в ладонь мокрый песок.

— Ты не будешь смеяться? — Он посмотрел на нее.

— Над чем? — Она убрала с лица прядь волос.

— Давай строить замки из песка? — Он уселся на колени. Она все же рассмеялась и тоже поудобнее расположилась рядом с ним.

— Я согласна, — девочка энергично принялась за работу.

Через несколько минут, они уже построили несколько крепостей и обнесли их песочной стеной.

— Посмотри, а мои замки красивее, — Лаура улыбнулась.

Дмитрий сел за ее спиной и усмехнулся. Он взял горсть мокрого песка и насыпал на крышу ее сказочного дворца, из-за чего строение наклонилось, приготовившись рассыпаться.

— Так не честно, — запротестовала девочка, но увидев его довольную улыбку, задела пальцем крышу его замка.

— Нет! — Закричал Дима, — кто-то говорил о честности!

Он вдруг снес часть стены, так старательно выложенной ее пальчиками. Девочка вскрикнула от возмущения и, схватив горсть песка, насыпала ему под рубашку.

— Ай, — вскрикнул юноша, когда мокрый песок прилип к телу. Она рассмеялась и разрушила его стенку.

— Ты еще смеешься, маленькая разбойница, — Дима захватил песок и засыпал ее ноги. Почувствовав, что она пытается повторить шутку, он увернулся и поднялся. Она, смеясь, упала на локоть, но все же рука подвернулась и девочка повалилась на спину. Дима наклонился, чтобы помочь ей подняться, но стараясь переступить, через строения, сделал шаг, не удержался и упал на девочку. Лаура прекратила смеяться и подняла глаза на его лицо. Она смотрела в его добрые глаза, в которых отражалось чистое голубое небо. Их лица были близки, а губы почти соприкасались. Дима убрал с ее щеки пряди запутанных, растрепавшихся волос и наклонился к шеи. Его губы коснулись нежно и трепетно, но она ощутила его горячие дыхание. Его красивый рот, прикоснулся к уголкам ее губ. Дима поднял голову и посмотрел в ее невинные, искрящиеся от слезинок глаза. Его губы опустились на ее губы и превратили поцелуй пьянящей прохладой источник. Она обвила его плечи руками, стараясь ответить на его ласки. Их поцелуй получился соленый от воды и песка, но он выражал столько ласки и детской нежности, на которую способны лишь невинные влюбленные.

Душ она приняла на яхте, и, завернувшись в плед, заскочила в каюту. Платье, она постирала и повесила на веревку. Девочка прижала плюшевого медвежонка и улеглась на диван, посильнее укутавшись в плед. Дима зашел в каюту и улыбнулся ей. Она посмотрела на парня и смущенно улыбнулась отвернувшись. Дмитрий присел у ее ног. Он провел рукой по ее щеке.

— Можно, я поцелую тебя? — Спросил он.

Лаура повернулась к нему и подавила смешок.

— Можно, — прошептала она.

Он наклонился к ней, но вдруг замер, словно передумал, открыл глаза. Нежно прикоснулся губами к ее лбу. Повернувшись, он поднялся. Лаура открыла глаза, немного разочарованная его действиями и отвернулась. Дмитрий еще раз взглянул на девочку и улегся, напротив, в кресло. Его губы расплывались в довольной улыбке.

Ночью Дмитрий проснулся от того, что девочка тихо плакала. Он подошел к ней. Она лежала, отвернувшись к стене, а ее худенькие плечики содрогались от слез. Дима присел на край кровати и осторожно коснулся ее руки. Лаура вздрогнула и повернулась… Она приподнялась и вдруг резко его обняла.

— Димочка, мне страшно! — Ее губы шептали ему на ухо. Ее теплое дыхание сводило его с ума. Он закрыл глаза и вздохнул.

— Я тебя понимаю, — Дима провел рукой по ее спине. Пальцы коснулись обнаженной кожи, и Диме показалось, что он обжегся. Он постарался не дотрагиваться до девочки.

— Я все эти годы, сидела в доме, почти одна, у меня нет друзей. Сейчас все, что я делаю — это неправильно. Я эгоистка! Я не подумала о чувствах бабушки. Она вырастила меня, а я вместо любви, предала ее!

— Алина, она не твоя бабка! — Дима взял ее руки в свои. — Ты, привыкнешь к тому, что у тебя другие родители. Они хорошие люди, просто нужно время.

— Хорошо, что ты рядом, — Она не сводила с него глаз.

— Может, мы все же поспим? — Дима хотел подняться, но она держала его руки.

— Не оставляй меня одну, я не смогу уснуть.

Дима закрыл глаза и с неохотой лег рядом. Она словно маленький ребенок уткнулась лицом ему в грудь. Дима смотрел на ее волосы и хотел отодвинуться в сторону, но девочка уже закрыла глаза и так смешно сложила ладони под щеку. Он улыбнулся и расслабился. Она всего лишь пятнадцатилетний ребенок, что он так разволновался. От ее волос пахло клубникой, ее кожа нежная и теплая. Дима заложил руки за голову и посмотрел на потолок. В темном зеркальном отражении, он принялся разглядывать их силуэты. До утра еще четыре часа, он задремал.

24 глава

Виктория перекатилась на спину и открыла глаза, но тут же зажмурилась от яркого солнечного света. Шторы убраны, а за окном давно утро. Она приподнялась и посмотрела в окно. У прохладной воды фонтана, уже накрыли стол для завтрака. В семье Сафиных появилась традиция, проводить завтраки среди роскоши роз и июньского ветерка. Последние ночи, Виктория мучилась бессонницей, в ожидании звонка от Маслова, но он словно пропал, чем еще больше настораживал женщину. Она вздрагивала от каждого телефонного сигнала и бежала на каждый стук в дверь. Все это не утаивалось от взгляда Александра, и, он решил все же приставить к ней дополнительную охрану.

Виктория быстро приняла душ, накинула легкий сарафан, сандалии и спустилась к мужу.

— Доброе утро, — она прикоснулась к его щеке и присела рядом.

— Привет, — он посмотрел на нее и взял ее руку в свою. — Ты очень бледная, тебя, что-то тревожит?

— Нет, — Вика попыталась улыбнуться, но, что-то плохо у нее это получалось, и она отвернулась. — Все хорошо. Алекс, мне не нравятся люди, которые постоянно следят за каждым моим шагом.

— Это для твоей же безопасности.

— Я могу и сама позаботиться о себе. — Она убрала руку.

— Привет мамочка, — Давид подошел к Вике. Он обнял ее за плечи, наклонился, поцеловав в щеку.

— Привет дорогой, позавтракаешь с нами? — Вика взяла его руку в свою.

— Нет, он не позавтракает с нами, — прогремел Александр.

— Что опять между вами? — Виктория схватилась за голову.

— Я запретил Давиду появляться в этом доме! — Александр поднялся из-за стола.

— Я пришел к своей матери.

— Алекс, что случилось? — Спокойно спросила Вика.

— А ты еще ничего не знаешь? Ты не читала газет о своем сыночке? Этот ловелас заляпал в грязи мою фамилию, да и имидж «Палитры» страдает от его любовных похождений.

— Давид, — Виктория повернулась к юноше. Он стоял, опустив голову. — Что ты мог такое сделать, чтобы так разгневать отца?

— Ну, расскажи своей мамочке, какой ты «хороший» сынок.

— Давид, — потребовал голос Вики. Он посмотрел в ее уставшие глаза. Сын не хотел огорчать и мучить ее своими проблемами, и промолчал. Тишину нарушила телефонная трель. Виктория вздрогнула, так как звонок сработал в ее руке.

— Алло, — испуганно посмотрела на мужа, но тут же отвернулась.

— Привет, дорогая, я, чувствуя, как сильно ты соскучилась по мне, — в трубке был его приятный наигранный голос. Сердце сжалось в комок.

— Как ваши дела? — Вика поднялась из-за стола.

— Да, говори, я хочу слышать твой голос. Ты не одна?

— Нет, — Вика отошла от стола.

— Я больше ни хочу ждать! — Потребовал голос, — Я не могу без тебя.

Виктория закрыла глаза, стараясь подавить в себе дрожь и страх.

— Не молчи! — Закричал он.

— Да, я все слышу! — Вика вздрогнула.

— Сегодня, ты приедешь в дом, где вы жили со своей сестрой. Я знаю, где твоя дочь! Я верну тебе ее, но только при одном условии, ты станешь моей! Ты все поняла?

— Да, я смогу сегодня, — Вика украдкой взглянула на мужа и снова отвернулась.

— Послушай ее голос, — говорил Маслов, — ей здесь пять лет.

«Я не хочу эту куклу, я просила щенка».

Вика закрыла глаза, боясь даже пошевелиться, словно ее ноги парализовали, даже из тысячи, она смогла бы узнать голос дочери. Вика впала в оцепенении.

— Будь умницей Виктория, приезжай ко мне, если, ты не хочешь, чтобы я причинил ей вреда!

— Нет, — прошептала Вика, чувствуя, что теряет голос.

— До встречи, моя Королева. Одно, маленькое условие, если ты приведешь «Хвост», к примеру, своего смазливого щенка, мне придется распрощаться с твоей куколкой доченькой. А заодно и с твоим красавчиком сыночком, с ним я позже поквитаюсь.

— Я приеду одна! Я же все сказала. Никто не должен пострадать!

— Я люблю тебя, моя Виктория, ты, так добра! Я хочу, чтобы ты говорила мне о своей любви сегодня весь вечер! До скорого.

Вика еще долго слушала отбойные гудки в трубке. Она посмотрела на мужа, но казалось, он ничего не заподозрил и спокойно допивал свой кофе. Давид дотронулся до плеча и Вика вздрогнула.

— Все в порядке, мама?

— Да.

— Ты выглядишь очень взволновано.

— Со мной все хорошо.

— Ты уже все вещи собрал? — Александр отбросил салфетку на стол и поднялся.

— Алекс, может, ты ошибаешься в своих обвинениях к Давиду? — Виктория подошла к мужу, чувствуя, как внутри ее трясет мелкой дрожью.

— А ты его послушай, — Алекс указал на Давида. — Ну, расскажи, как ты лазаешь по окнам к замужним девкам. Расскажи о своих порочных отношениях с этой искательницей богатых наследников.

— Она не такая! — Заступился Давид за любимую, — Эта девушка, прекрасный человек и талантливый работник!

— Ее талант в поисках урвать по-больше куш! Пусть благодарит Бога, что во время уехала из города, я бы ей предписал статью о растлении несовершеннолетних.

— Отец, ты забываешь, мне уже восемнадцать лет! И все, в чем ты обвиняешь эту девушку — ложь! Ты, просто нашел повод выкинуть меня из дома.

— Ты переступил все границы!

— Да ты просто всегда ненавидел меня!

— Прекратите, — закричала Вика, — замолчите. Вы оба! Я устала от того, что ты Алекс на протяжении всех этих лет ведешь себя, как обиженный ребенок. А ты, Давид, вначале подумай, перед тем, как совершать какой-нибудь поступок или, что-либо говорить.

Виктории надоели их бесконечные перепалки. Это все ей казалось столь мелочным и ненужным. Она посмотрела на мужа, а потом на сына, давая понять им, что они не правы в своих спорах и жизнь содержит более глубокий смысл.

— Неужели, вы не чувствуете, что жизнь такая короткая. — Она вдруг задумалась, продолжая держать в сознание угрозы Маслова. Сердце болело от страха; мысли о предстоящей встречи наводили ужас в ее теле. Она снова посмотрела на родных, подумав, что возможно видит их последний раз.

— Мы, должны, беречь друг друга, мы одна семья! Все, что нас связывает вместе — это любовь и терпение, которое мы должны хоть немного проявлять в своих делах. Нашу семью спасет только любовь, а она проявляется в жертвенности во всем. Пожертвовать себя ради другого, разве это не лучшее, что есть в человеке. Пусть даже ценой своей жизни, но без этого мы ни научимся любить и хоть немного терпеть недостатки своих близких.

Виктория оставила стоять их у столика и направилась в дом. Взяв ключи от машины, она сжала их в руке и посмотрела на часы. Вика давно не ездила сама, но сегодня ей предстоит нелегкая дорога, из которой победителем выйдет сильнейший. Если бы только можно было все рассказать Александру, но страх за их жизни был сильнее.

Она направилась к парковочной стоянке и подошла к «Мерседесу». Давид подошел к ней и Вика вздрогнула. Он открыл дверцу.

— Мама, ты давно не садилась за руль.

— Я справлюсь, — она улыбнулась.

— Куда ты поедешь? — Давид беспокоился.

— На работу. Я скоро вернусь.

— Я могу поехать с тобой.

— Я хочу побыть одна, — Вика с нежностью смотрела на сына, — я не сержусь на тебя, но после, того как не стало Валерии, мне тяжело, думать о ссорах, которые происходят между вами с Алексом. Попробуйте научиться искать мир. Я люблю тебя!

— Я тоже люблю тебя! — Давид обнял ее.

Виктория почувствовала невероятное облегчение в его крепких объятьях. Она быстро отстранилась от него и уселась за руль. Давид посмотрел вслед удаляющимся «Мерседесу» и, не раздумывая, направился к «Лексусу».

Чтобы добраться до Адлера, где был их дом, и прошло все детство, нужно было проехать около двух часов вдоль побережья. Виктория остановила синий «Мерседес» у небольшого деревянного строения. За эти годы домик совсем обвешал, они не хотели его продавать в память об отце. Вика медленно подошла к двери и оглянулась. Дом, находился далеко от других строений, почти на возвышенности, можно было увидеть море и побережье с пляжными зонтиками. Она взялась за ручку и нажала на дверь. Закрыв глаза, женщина шагнула внутрь. Но, ничего не произошло, и Виктория устремилась в пустую комнату. Из-за ветхости полы скрипели от ее шагов. Её внимание привлекла стена, похожая на фотогалерею. Вика подошла ближе и присмотрелась к черно белым снимкам, где большую часть занимали они с сестрой. Но, дальше Вика просто впала в оцепенение, увидев фотографии своей трехлетней дочери. На глазах проступили слезы. Несчастная мать смотрела, как пятилетняя Алина задувает на торте свечи, как идет в первый класс, с большими бантами и огромным букетом хризантем. Снимков было много почти, каждый год ее взросления. Вика провела рукой по фотографиям и в отчаяние прижала запястье к губам. Она быстро заморгала, но все же слезы потоком хлынули из глаз. Она услышала за спиной шаги и повернулась. В дверях стоял Денис Маслов и благодушно улыбался. Виктория смотрела на него, пытаясь хоть немного понять, что в голове у этого страшного человека, но его взгляд выражал только пустоту и притворную доброту, от которой Викторию, просто уже тошнило. Она смахнула с лица слезы и с вызовом посмотрела в его равнодушные глаза, в которых, кроме дьявольского огонька, не было жизни. Страх исчез, ей вдруг показалось, что в комнате она не одна — Валерия, словно небесный Ангел, стоит рядом и в любую минуту, кинется к ней на помощь.

Денис лукаво улыбался. Он подошел к девушки и словно большая хищная кошка, обошел ее со всех сторон. Вика замерла, когда он остановился за ее спиной.

— Привет, моя милая Виктория, — прошептали его губы, почти касаясь шеи. Девушка резко сделала шаг вперед, но его рука успела схватить ее за локоть и больно отдернуть обратно.

— Ты не слишком любезна, — Денис убрал золотые волосы с ее плеча и провел рукой по ее щеке. Девушка отвернулась. — Ты, забыла о своем обещании?

— Где моя дочь? — Вика подняла на него разъяренный взгляд.

Наступило молчание, он с восхищением смотрел на нее.

— Как ты прекрасна!

— Я хочу знать, где ты ее прячешь?

— Ты так нетерпелива, — Денис приступил к ней ближе, и девушка отступила, уткнувшись спиной в стенку. По-видимому, Маслов этого ждал и прижался к ней всем телом. Она ощутила, как одна рука легла ей на затылок, а вторая обхватила талию. Он смотрел на ее рот, и Вика поняла, что сейчас он поцелует ее. Девушка закрыла глаза и попыталась отвернуться, но его рука, сильно придерживала голову, чтобы она не смогла пошевелиться. Но, он не целовал ее, он просто смотрел на ее лицо. Вика тоже подняла на него глаза и вдруг от его взгляда, она просто съежилась. Он был зол, глаза наполнены ненавистью. Ей стало по настоящему страшно, если сейчас он вдруг убьет ее, то она никогда не увидит Алину, и никто из родственников не найдет ее здесь. И она никогда не увидит, как расцветет цереус, вспомнила вдруг Вика о цветке своей мамы. Любимой, родной мамочке! Девушка начала сопротивляться. Она попыталась оттолкнуть парня, но он вдруг отпустил ее и отошел. Вика посмотрела на дверь, а в голове звучал тревожный молоточек, что нужно бежать за помощью. Маслов проследил за ее взглядом и при первой же попытки ее шагов, просто грубо толкнул ее к стенке. Вика не удержалась и упала на пол.

— Ты знаешь, как сильно, я хочу быть с тобой, — закричал он.

— Ты болен, — Вика подняла голову.

— Я любил твою сестру! Мы строили планы на будущее, но ты все разрушила. На ее месте, в той машине должна была быть ты!

Он приблизился к ней и вдруг ударил ее по лицу. Голова женщины дернулась, и она ударилась об стену. Он присел рядом с ней и грубо схватил ее за подбородок. Вика смотрела на него, чувствуя, что из губы потекла кровь. Он прижал ее к себе и начал целовать шею. Она закричала и попыталась его оттолкнуть, но Денис прижал ее к полу, его руки нагло шарили по ее телу. Вика вздрогнула, перед ней предстал образ сестры, в тот момент, когда она вбежала в дом Шелковской и увидела ее испачканную в крови, испуганную и маленькую. Но, сейчас она была уверенной и взрослой.

«Не сдавайся, борись пока у тебя есть силы, — говорила она, — борись за себя, сестренка!»

Вика, вдруг со всей силы принялась сопротивляться и кричать. Она колотила парня, куда могла и визжала. Денис пытался схватить ее за руки, но это давалось с трудом, и он снова ударил ее по лицу. Виктория оттолкнула его ногами и вскочила. Она побежала к двери, но Денис нагнал ее и сбил с ног. Словно куклу, он толкнул ее к стенке, так сильно, что девушка просто скатилась на пол. Он не спеша подошел к ней.

— Я хотел по хорошему, — Денис развел руками, — я хотел, чтобы ты стала мой женой, чтобы мы любили друг друга, но ты просто эгоистка!

— Какой же ты поддонок! — Виктория вытерла с лица кровь.

— Ты меня совсем не знаешь, — он присел на карточки, его рука потянулась к ней, но Вика ударила по ней, чем еще сильнее его разозлила.

— Может ты все — таки, перестанешь сопротивляться? — Он резко поднял ее на ноги и встряхнул.

— Пока я жива, я никогда не прекращу бороться с тобой!

— Тогда мне придется помучить тебя еще не много, — Он схватил ее и силой, бросил о другую стенку. Вика ударилась плечом, что-то хрустнуло, и она снова упала на пол. Он снова с довольной улыбкой подошел к ней.

— Не передумала? А как было бы здорово умереть в один день, — Денис схватил ее за сломанную руку, и девушка закричала от боли. Он поднял ее на ноги и притянул к себе. Он с интересом осмотрел ее лицо и приблизился губами к волосам.

— Сперва, погибнешь ты! Потом твой Давид, а позже, я с особым наслаждением, разделаюсь с малюткой Алиной.

— Нет! — Простонала Виктория. — Не трогай их, они ни в чем, ни виноваты.

— Да, — согласился добродушно Денис, — Все могло быть иначе, но ты со своей упрямой гордостью, всегда все портишь!

Виктория выдернула свою почти безжизненную руку и все же рванулась к двери. Но, каким-то образом Денис оказался у входа вперед и перегородил ей дорогу. Он с размаху влепил ей пощечину, и толкнул ее к окну. Она полетела в сторону окна. Виктория пробила головой стекло и свалилась на пол, закрываясь от тысячи осколков. Они впивались в тонкую кожу.

— Какая же ты упрямая! — Денис достал пистолет. Глаза девушки в ужасе расширились, когда он нацелил на нее оружие. Она закрыла глаза, и крик за домом «Сдавайся!», смешался с выстрелом. Пуля пробила плечо и от шока, Виктория не слышала собственного дикого крика. Она металась по полу, прижимая ладонь к кровавой ране. Сознание покидало ее, но сквозь пелену в глазах Виктория разглядела ворвавшихся в дом людей в масках. Они вбежали, нацеливая автоматы, и кричали, кричали… Виктория закрыла глаза. От мысли, что ее уже нет, и она умерла, по телу прокатилась эйфория, боль отступила. Виктория Сафина провалилась в темноту…

Что может быть прекраснее лазурного побережья моря! Прохладный ветер и нежность воздуха окутывала их золотые волосы. В лучах утреннего солнца, они шли, взявшись за руки. Две одинаковые сестренки, в белых воздушных платьях, разлетающихся от прикосновения соленого бриза. Они были вместе, их тонкие пальцы сплелись, а босые ножки облизывали волны. Виктория смотрела на нее, и улыбалась, но вдруг сестра стала медленно растворяться, становиться прозрачной, пока совсем не превратилась в воздух. Вика в панике принялась кричать и удерживать ее, хватала воздух, и все попытки вернуть Валерию были безутешны. Вика схватилась за голову и оглянулась. Она замерла, из-за скалы ей на встречу направлялся красивый, высокий Олег Аверсов. Он улыбался своей самой обольстительной улыбкой и шел к ней, но Вика в ужасе отступила в сторону и побежала от него…

Виктория открыла глаза и зажмурилась от белых ослепляющих стен. Девушка повернула голову, чтобы понять, где она находиться. Вокруг стояли капельницы, а тело предательски ныло, не давая, пошевелится. Правая рука была в гипсе, а от мысли, что твориться с лицом ей становилось совсем дурно. Напротив нее, в кресле дремал Александр. Он выглядел уставшим и изнуренным, сердце Виктории сжалось, и на глаза невольно накатились слезы. Ей стало жалко мужа, сколько же неприятностей и хлопот, она доставляет, этому терпеливому и мудрому человеку. Виктория потянулась рукой к его руке, но ужасная боль заставила вскрикнуть. Александр сразу проснулся. Он сразу сжал ее руки.

— Привет, — тихо произнесла Виктория, почувствовав, как по щеке скатилась слеза.

— Привет любимая, — его большой палец, аккуратно провел по ее лицу. До чего же у него нежные руки, и такие заботливые.

— Мне очень больно!

— Все будет в порядке, — Александр поднес ее тонкие пальчики к губам и принялся целовать каждый.

— Прости меня, Сашенька, — она никогда не называла его так, но сегодня Вика, поняла, что более родного и любимого мужчины у неё нет. Как все это время, она могла не замечать красоту и мягкость его глаз! Вика глубоко вздохнула, но даже от дыхания у нее болела, каждая косточка.

— Тебе лучше меньше разговаривать, доктор сказал, что бы ты спала.

— Не уходи от меня. — Вика умоляющи, смотрела на мужа. — Я, очень виновата перед тобой и Давидом.

— Мы все ошибаемся, это свойственно людям — простой человеческий фактор.

— Как я могла поверить Маслову? — Вика схватилась за голову. Но, тут же застонала от синяка на лице. — Я думала, что справлюсь сама! Он, говорил, что у него наша дочь.

— Так, оно и есть, — заключил Сафин. Вика широко открыла глаза и вцепилась в руку Алекса. Она попыталась встать, но трубочки и боль мешали ей это сделать.

— Алекс, где она? Что с ней?

— Только не волнуйся, — Александр попытался уложить жену в кровать.

— Как она оказалась у него?

— Она не у него, он лишь пешка в игре Шелковской. Девочка в ее доме. Он раскололся на допросе. Я, уже поставил ребят следить за домом.

— Почему просто не приехать к ней и незабрать Алину?

— У этой Шелковской статус неприкосновенности, мы не можем врываться в дом и обыскивать. Я боюсь ее спугнуть. Она может спрятать нашу дочь.

— Когда мы поедем за ней?

— Возможно, скоро. Сейчас мы знаем, что Алина жива, а это главное. Люди из ФСБ, установили тотальную слежку, ее хотят накрыть полностью. У нее темный бизнес, думаю, что старуха попадет по крупному.

— Саша, я хочу видеть дочку! — Виктория приподнялась, стараясь перебороть боль, но она исказилась на ее лице.

— Мы, вернем ее, тебе нужно отдыхать. Мы, поедем вместе, как только ты сможешь двигаться. — Он пересел на ее кровать.

— Саша, скажи мне, — Вика смотрела на его темные волосы, где уже проскальзывали серебряные нити переживаний и усталости. Он смотрел на нее, мягко и преданно, его пальцы перебирали ее пряди.

— Как ты нашел меня? Я не говорила тебе о своих проблемах.

— Зная тебя, все эти пятнадцать лет, я вдруг догадался, что тебя тревожат, какие-то неприятности.

Она улыбнулась, и по телу разлилось приятное тепло от его улыбки и ласковых рук.

— Я, не хотела впутывать тебя во все эти неприятности.

— Я, сам в них впутался, когда женился на тебе. Почему только спасать нашу дочь, ты поехала одна? Ты, решила присвоить себе все лавры?

— Нет, конечно! — Вика готова была громко рассмеяться, но разбитая губа, не давала даже улыбаться.

— Никогда не делай этого, больше. — Александр наклонился к ней и поцеловал каждый ее глаз. От, такой нежности Вика тихо заурчала.

— И все же, ты следил за мной?

— Я, нашел тебя по сотовому телефону. Когда мы сидели в кафе я подменил тебе аппарат, но ты даже не поняла этого. Всегда будь на связи, дорогая. — Он положил телефон на край столика и поцеловал ее в лоб.

— Ты, спас мне жизнь, — Вика сжимала его ладонь. — Я люблю тебя, Сашенька.

— Потом отблагодаришь, — улыбнулся Александр, — я пойду, приехал Давид, он очень хочет тебя видеть!

Вика была счастлива. Она проследила, как он поднялся и направился к двери. Она никогда раньше не слышала его шуток, и вообще она совсем ничего не знает о своем муже, она жила все эти годы словно с закрытыми глазами. Волна нежности прокатилась по ее телу, нежности к своему любимому мужчине, чьи глаза с обожанием смотрели на нее, переживали и любили.

Давид сразу кинулся к матери и попытался ее обнять. Виктория закрыла глаза и тоже обняла его.

25 глава

На следующий недели, стоя у окна своего дворца, Елизавета Петровна Шелковская сразу заметила, что к дому подкатил черный тонированный «Бенкли». Джип подъехал к воротам и из него вышел молодой мужчина в строгом костюме. Он сунул в лицо охраннику красное удостоверение и тот открыл ворота.

Елизавета Петровна задернула штору и отошла от окна, впервые нервозность отразилась на ее пальцах — дрожали руки. Несколько часов назад, возможно, Всемилостивый Господь и простил бы ее, а душа попала в рай, но сегодня, и окончательно, темная сила забрала ее к себе, пообещав взамен наградить всеми способностями зла. Зло уже не могло таиться в ней, оно беспощадно вырывалось наружу. Старуха решительно взялась за дело, и уже приготовила все, чтобы уничтожать своих обидчиков. На первом месте в ее черном списке была дочь Виктории.

— Мне жаль малышка! — Произнесла с сожалением Шелковская, — но, ты не оправдала моих ожиданий.

Старуха сжимала ее фотографию.

— Я очень любила тебя, но в моей жизни, тебя больше не станет, ты не достанешься никому. Ты слишком прекрасна, чтобы оставаться на этой земле.

Елизавета Петровна услышала, как простучали каблуки Виктории Сафиной. Она слышала, как Александр Сафин, что-то сказал охранникам, их всех пропустили. Снова приближающиеся голоса. Шелковская продолжила сидеть за своим дубовым столом, напротив двери. Она закрыла глаза, сжала губы и продолжила ждать. При звуке открывающийся двери, она распахнула глаза. Ее холодный синий взгляд встретился с разъяренным взглядом Александра Сафина, который стоял, напротив, рядом со своей женой. Казалось, в тишине прошла вечность, пока голос Виктории не прозвучал в сумраке комнаты.

— Мы приехали, чтобы забрать нашу дочь!

Елизавета Петровна перевела взгляд на эту высокую, стройную женщину и вздрогнула. Она никогда не встречалась с Викторией, но даже со сломанной рукой в гипсе, она производила впечатления очень уверенной и сильной женщины. Ни один человек так сильно не впечатлял Шелковскую, как Виктория, в ней она видела отражения себя сомой, но только совсем юной, когда её сердце еще не ожесточилось. Но, сегодня Елизавета Петровна стала другим человеком, и она не могла понять, как в этом лицемерном мире, можно оставаться таким чистым и непорочным? Шелковской правила злость и зависть. Она так долго пыталась сломать Викторию, но не смогла, и из-за этого она стала ненавидеть девушку еще больше.

В этих небесно-голубых глазах, излучалось все: нежность, понимание и жизненная усталость, все, что так опротивело Шелковской. Все те, качества, за которых она презирала людей.

— Ее здесь нет, — сухо ответила она.

— Значит, ты не отрицаешь, что моя дочь росла у тебя? — прокричал Алекс.

— Нет, — торжествовала Шелковская.

— И то, что ты ее украла? — Раздраженно гремел Сафин.

— Конечно, нет, — Усмехнулась старуха, наблюдая за их потрясенными лицами.

Ее ледяное спокойствие начало выводить Викторию. Она смотрела на Шелковскую и пыталась увидеть в ней хоть каплю сострадания и добра. Как она могла воспитать ее дочь? Что же из нее выросло? Вспоминая Павла Шелковского, она вдруг вздрогнула, ее сын изнасиловал Валерию, и теперь Вика совсем не удивляется жестокосердию этого поступка. С такой матерью, являющейся самим воплощением зла, он пытался их убить. Как можно к ней вообще приближать детей? Что же она сделала с ее дочкой? Во что она превратила малышку?

— Где моя дочь? — Спросила Виктория, сердце готово было выскочить из груди. Она сжимала пальцы в кулаки, стараясь не думать о том, как ей хочется все здесь переломать.

— Отвечай! — Скомандовал Александр.

Елизавета Петровна величественно поднялась с кресла и не спеша обошла стол.

— Ее здесь больше никогда не будет, она ушла.

— Ты лжешь, — Алекс приблизился к ней.

— Зная, твою бестактность, Сафин, ты можешь разнести весь дом, но вашей дочери у меня нет!

— Что ты с ней сделала? — Виктория подошла к мужу.

— Недавно ко мне заявлялся ваш племянник, кажется, ваша покойная сестра успела охмурить и моего сына, раз родила этого мерзавца!

— Дима?! — Виктория схватила Алекса за руку, предостерегая от глупостей.

— Я не знаю, как его зовут, — старуха развела руками, — он сбежал отсюда, прихватив вашу дочь. По-видимому, она такая же ветреная, как и ее мать.

— Ты, — Алекс указал пальцем на Шелковскую, — будешь сидеть в тюрьме, до конца своих дней, и не выйдешь на свободу уже никогда!

— Ты смешон, Сафин, — расхохоталась Елизавета Петровна.

— Поехали, — Виктория развернулась.

— Поздно, — усмехнулась Шелковская.

Александр и Виктория посмотрели на друг на друга. Потом снова на Шелковскую.

— Все поздно, вы уже не успеете. Я всегда говорила, что этот мир очень жесток, и ангелы должны жить на небесах.

— Саша, поехали к Диме, они на яхте! — Виктория отвернулась к двери. — Я сама отдала ему ключи от яхты, чтобы он пожил там!

— Вы глупы, их там уже нет. Их уже нигде нет.

— Что за бред? — Александр взялся сотовый телефон.

— Она больная, не слушай ее! — Вика направилась к выходу.

— Ваша дочь мертва! — Закричала Шелковская, Вика встала, как вкопанная, но не поворачивалась.

— Я звоню в полицию! — Кричал Сафин.

— Вы пустые, жадные людишки, это вы убили ее! Если бы вы не явились сюда и не влетели в нашу жизнь, все было бы хорошо!

Виктория вышла из комнаты. Алекс направился за ней.

— Это ты убила ее! Это из-за тебя гибнут твои близкие! — Кричала Шелковская.

Яркие лучи солнца играли и переливались на блестящей поверхности моря. Давид Сафин заглушил мотор «Лексуса» и снял солнцезащитные очки. Он выбрался из автомобиля и направился в сторону песчаного пляжа. Утром, из-за штормового предупреждения, народу было еще мало, и он присел на край у самой воды. Его взгляд оглядел несколько яхт, раскачивающихся на волнах. У конца причала парень увидел свою яхту, как давно он не был здесь. Это была память об отце! Сейчас, когда их перебранки с Алексом стали, уже нормой, парень особо остро нуждался в поддержке родного отца. В такие минуты, Давид приходил на это место, и просто сидел в каюте. Он знал, что мама разрешила пожить Диме на яхте, и чтобы не тревожить своей сентиментальностью брата, он решил не заходить внутрь. Давид смотрел на палубу и вдруг заметил, как через борт, на палубу залезли двое. Это были совсем посторонние люди в масках. Давид сразу понял, что-то происходит. Люди покрутились на палубе и выпрыгнули в море. Кто бы ни были эти люди, ничего хорошего они не принесли! Возможно, жизни Димы, что-то угрожает! Но еще большее было удивление Давида, когда из каюты, потягиваясь, появилась девушка в длинном светлом платье. Давид не мог остаться в стороне, когда дела касалось безопасности, а вдруг они не просто появлялись на палубе? Давид увидел, как эти двое выскочили на берег и побежали к черной «тойоте».

Девушка подошла к мачте и улыбнулась солнцу. Вдруг яхта медленно заскользила по волнам. Ее золотые волосы развивались ветром. Что-то заставило ее вздрогнуть, и она повернулась.

Давид снова посмотрел на подозрительных людей, заметив, как один из них посмотрел на руку, где размещались часы. Давид все понял. Кто-то пытался навредить или ограбить яхту, а возможно и взорвать.

Он вскочил с места и рванулся к причалу. Доски на помосте тряслись и скрипели под его ногами. Он прыгнул с причала на палубу, ловко, как большая гибкая кошка. Давид бежал к девушке. В два шага и он был подле нее. Давид сбил ее с ног, схватив за талию. Они вместе повалились в воду. Лаура не поняла, что произошло, и потеряла сознания, случайно ударившись головой о воду. И в этот момент произошел хлопок. Часть яхты вспыхнула пламенем.

Держа ее за талию, он плыл, быстро, как мог. Он старался заплыть за скалу. Между двух утесов находился грот, там и хотел пока укрыться. Давид с трудом плыл к берегу, чтобы спрятаться от этого кошмара.

Он вытащил ее из воды на песок. Она дышала и это уже его радовало. Давид встряхнул с волос воду и посмотрел в сторону яхты. Она проплыла еще метр. И, вдруг, с грохотом взорвалась.

Давид перевел взгляд на девочку и с ужасом снова посмотрел на огонь. С этого места надо уезжать как можно быстрее. Он не хотел встречаться с полицией и вообще привлекать к себе внимания. Вспоминая разъяренного отца, Давид принял решение поскорее покинуть пляж и увести девочку к себе.

Сначала появился дымок, и почти сразу последовал оглушительный взрыв, рассекая небо в ярко-красное пламя.

Виктория и Александр выскочили из «Джипа», застыли в ужасе. Их лица были прикованы к яркому пламени. Яхта скользила оставляя, только горящее пятно на воде, и черный густой дым на фоне голубооко неба.

Александр посмотрел на бледное лицо жены и закрыл глаза.

— Это сумасшедшая взорвала яхту? — Спросил Алекс.

— Только бы их там не было, — на лице Вики был страх и ужас от увиденного. От мысли, что она снова потеряла дочь, ее начало лихорадить.

— Лаура! — Закричал Дмитрий. Он выскочил из-за склона к ним и, схватившись за голову заметался по пляжу. — Алина!

— Нет, — зашептали губы Виктории. — Нет, нет, нет.

— Она была там, — Дмитрий присел на песок, охватив колени руками, — она была там, это я ее убил! Это я виноват, что привез ее сюда!

Виктория хотела броситься в море, но Сафин перехватил ее. Он начал отдавать команды подбежавшим охранникам. Молодые парни принялись помогать спасателям.

26 глава

Девушка открыла глаза и зажмурилась от яркого солнца. В глаза бросилась золотая сверкающая цепочка и медальон из аквамарина. Ее взгляд обратился на загорелую обнаженную мужскую грудь, скользнула выше и устремилась на потрясающи — красивое лицо юноши.

— Слава Богу, с тобой все в порядке, — улыбнулся Давид, склонившись над девушкой. Она смотрела на его мышцы плеч, сильные руки и, приподняв голову, обвела взглядом комнату. Комната удивила девушку своим необыкновенно голубым цветом, из-за чего она казалась прозрачной. Из окна было видно море и порт, а посередине зала стоял ослепительно-белый рояль. Она лежала на водяном матрасе, на шелковой простыне.

— Тебе принести воды? — Давид поднялся. Она проследила за ним и подтянула к подбородку шелковое покрывало цвета шампанского. Девушка, вдруг почувствовала, что на ней нет одежды. От мысли, что она обнаженная, в незнакомой комнате с неизвестным парнем, ей стало страшно. Давид повернулся и протянул ей стакан с водой.

— Это ты раздел меня? — Она потянулась за стаканом. Их пальцы соприкоснулись. Давид вдруг вздрогнул и поднял на ее глаза. Девушка тоже посмотрела на него, почувствовав, как растворятся в его зеленых глазах. Давид улыбнулся и отпустил стакан. Она с жадностью поднесла стакан к губам. Ей хотелось скрыть свое лицо за ободком стакана.

— Да. — Давид увидел, как девушка залилась краской, — но старался не смотреть на тебя. Мне не хотелось, чтобы ты замерзла и простыла. Он присел на край кровати и провел рукой по ее щеке.

— Наверное, я должна сказать «спасибо».

— Наверное, — согласился Давид. Он взял стакан с ее рук и поставил его пол. Он смотрел на ее невинные голубые глаза. Давид, чувствовал, что от его взгляда она смутилась и напряглась, как струна.

— Как тебя зовут? — Давид улыбнулся.

— Лаура, — тихо прошептала девочка.

— Меня Давид.

— Спасибо, что спас мне жизнь.

Они смотрели друг на друга. Молчание длилось недолго.

— Я должен тебе сказать, что я никогда не видел девушки красивей тебя! Твои глаза и губы, они, как сладкий мед. — Давид говорил тихо, продолжая не сводить с девушки своего магнитного взгляда. — Я не могу не смотреть на тебя.

Его пальцы коснулись тонкой коже на шее, они продвигались к затылку и уже запутались в струящемся каскаде золотых волос. Его руки дарили тысячи приятных и незнакомых ощущений.

— На яхте больше никого не было? — Девочка отвернулась, хотя ей было тяжело оторваться от красивого лица.

— Ты имеешь виду Дмитрия? — Давид, заметил, при упоминание имени парня, ее лицо приобрело более спокойный вид, и появилась улыбка. Она кивнула.

— Да, — она пожала плечиками.

— Нет, я успел увидеть тебя, только тебя.

— Ты знаком с Димой?

— Дмитрий мой двоюродный брат. Не знал, что у Димы такая красивая подружка. — В его голосе было разочарование.

— Мы друзья, — она улыбнулась. В ее голосе не было и намека на непристойность.

Лаура совсем успокоилась и снова посмотрела на Давида, уже не как испуганный зайчик. Она напомнила парню ангела, что рисуют в детских книгах, в золотом свечении с загадочными голубыми глазами. Давид вдруг так сильно захотелось завладеть этим робким, добрым, милым созданием. Ему захотелось, чтобы она принадлежала только ему, он хотел завладеть ее мыслями, умом, сердцем, ее прекрасным телом. Целовать каждую клеточку ее тоненькой прозрачной кожи. Он улыбнулся одной из самых обольстительных улыбок и склонил голову на бок. Лаура смотрела не него, так словно его глаза разговаривали и переливали в нее свою спокойную и уверенную красоту.

— Ты не должен был меня раздевать, — тихо произнесла девочка. — Это неприлично, так нельзя делать.

— Я бы никогда не сделал того, что тебе было бы неприятно.

Он поднялся с кровати и отошел к деревянному комоду. Давид скрестил на груди руки, и изучающий взгляд обратился на Лауру. Он рассматривал ее, словно дорогую и роскошную куклу. Под его взглядом мягких, магических глаз Лаура вновь почувствовала, что заливается краской.

— Ты давно знакома с Димой? — Неожиданно спросил Давид.

— Нет. — Лаура не могла понять, что за притяжение исходит от парня.

— Я позвоню ему, и он сможет тебя забрать, — Давид повернулся к окну, свежий ветер раздувал легкий шелк занавесей, а за ними виднелся порт. Она молчала. Давид снова повернулся к ней.

— Если ты, конечно, этого сама захочешь.

— Да. Так будет лучше.

— Вот и хорошо. — Давид направился к телефону. Краем глаза он заметил, что она приподнимается, придерживая у груди покрывало. От вида ее обнаженных плеч и шелеста шелковых волос, он почувствовал, как, сильно она возбуждает его. Девочка заметила, что он подглядывает за ней и укоризненно закачала головой. Давид усмехнулся, отчего на щеках вспыхнули соблазнительные ямочки. Он отвернулся.

— А во что я могла бы переодеться?

Давид повернулся. В шкафу лежали джинсы и майка Софии, но девушка была ниже Лауры, но почти с таким же телосложением.

Он положил телефонную трубку и направился в другую комнату. Через несколько минут парень принес ей одежду, поднял руки и удалился.

Она быстро оделась. Девочка зашла в соседнею комнату и остановилась в дверях. Давид сидел на широком подоконнике у открытого окна. На фоне морских волн сливающихся с небом, он выглядел прекрасно. Неотразимо красивый профиль с четким аристократичным носом и подбородком, до которого так сильно хочется дотронуться рукой. Ну, почему он такой красивый? Его вид напомнил ей поэта или композитора, который вдумчиво прислушивается к музе. Она заложила руки в задние карманы джинсов, поджала губку и тихо зашла.

— Давид, расскажи, пожалуйста, что случилось с яхтой? — Она подошла к нему. Он повернулся, и его лицо озарила улыбка. Он взял руку девушки и сжал в кулачок. Он вдруг стал серьезным.

— Я не знаю зачем, но кто-то взорвал яхту.

— Дима расстроится.

— Мне не повезло больше, — Давид положил руку ей на талию и притянул ближе к себе. Словно под гипнозом, ее тело становилось пластилином в его длинных, красивых пальцах. Он поднялся с подоконника и поравнялся с девочкой.

— Яхта принадлежала мне, теперь у меня нет ни яхты, ни воспоминаний о детстве. У Димы, хоть осталась ты! — Его пальцы нежно убрали волосы с плеча, касаясь шеи.

Лаура с любопытством смотрела на него. Этот красивый юноша, рискуя своей жизнью, спас ее, не зная, кто она такая. Он похож на сказочного принца. Красивый, добрый, сильный, его бархатный голос мог заворожить, улыбка делала любого беспомощным. Она не сводила с него глаз, с упоением смотря на его восхитительное, но и в тот же момент мужественное лицо.

— У меня, что-то не так с лицом? — спросил Давид, удивляясь тому, что девушка, как только открыла глаза, неотрывно смотрит на него.

— Нет, прости. — Лаура очень покраснела и отвернулась. Девушка отошла от него и начала рассматривать комнату. На стенках висели небольшие картины, в основном эскизы, с изображением одежды, ее внимание привлек книжный шкаф. Она осмотрела кожаные корешки книг, читая авторов.

— Любишь читать? — Она взяла в руки книгу Достоевского.

— Да, — он подошел к ней. Она стояла профилем, и он залюбовался ее ровным носиком и чуть приподнятой верхней губкой. В окно проскочил лучик солнца, и солнечный зайчик запутался в ее золотых волосах.

— Классика! — Она посмотрела на него.

— Да. — Он говорил тихо, но и от этого у нее по коже уже бежали мурашки.

Давид понимал, что она просто маленькая, безобидная любопытная малышка, которой легко вскружить голову, и она сразу поверит в большую любовь. Давиду никогда не нравились девушки, которые легко в него влюблялись. Ему приходились по душе именно те, чьи сердца приходилось завоевывать. Мысль, что Лаура подружка Дмитрия выводила его из равновесия. И уж конечно на яхте, они не в песочницу играли. Как, же Дима сможет без секса?

— Можно я позвоню Диме? — Лаура прошла мимо и вышла из комнаты. Давид развернулся и направился за ней.

— Мне не очень хочется исполнять твою просьбу. Но, придется. Я тоже пробовал ему дозвониться. У меня не очень получается. — Давид снова взял трубку.

— Он, скорее всего с ума сходит от волнения? — Лаура проигнорировала его шутку.

— Он не берет трубку.

— Мы могли бы поехать к нему, — предложила Лаура, посмотрев на его пальцы, на телефоне. Она подняла глаза на его лицо.

— Конечно, — снова обольстительная улыбка. — Но раз Дима не берет трубку, значит, его нет, а искать по городу этого неугомонного парня довольно сложно.

— Мы могли бы поехать на пляж.

— Сейчас там полно полиции и разных любопытных людей. Я не хочу допросов.

Лаура совсем его не понимала. Он казался, ей загадочным и странным. Он искал любой предлог, чтобы остаться с ней.

— Но с Димой все в порядке? — Осторожно спросила она.

— Думаю, да. — Давид подошел к ней. — Малышка, не беспокойся. Тебе незачем меня бояться! Я не причиню тебе зла, а вечером я позвоню ему, и ты вернешься к Диме.

— Я просто совсем не знаю города.

Они замолчали, словно каждый погрузился в свои мысли.

— Как вы познакомились? — Давиду так сильно хотелось узнать все о ней. Он пристально посмотрел на девочку. Она сосредоточилась, не сразу поняв о ком он говорит.

— С Димой, — увидев ее замешательство, пояснил Давид.

— Все так запутанно, — она опустила голову. Он коснулся ее подбородка и повернул лицо в свою сторону.

— Я постараюсь помочь все распутать.

Они снова встретились взглядом и уже не могли оторваться друг от друга. Их лица были так близки, что губы почти соприкасались. Каждый ловил дыхание другого. На его губах оставалась обольстительная улыбка. Ее теплые губы манили ласками. Она тонула в его пьянящей, одурманившей красоте. Его тонкие пальцы провели по контуру ее губ. Девочка закрыла глаза.

— Ты такая красивая Лаура, что я просто боюсь, что не смогу дальше сдерживать себя, — он смотрел на ее лицо.

— Разумнее всего, мне уйти, — она смотрела на его губы.

— Да, — согласился Давид, — но, как ни странно я не хочу тебя отпускать!

Его пальцы нежно обводили контур ее подбородка.

— Я совсем не знаю тебя, — Лаура дотронулась до его руки. У него такие нежные пальцы, в них хотелось просто греться, как на солнечном лучике.

— Твои глаза и губы соблазняют меня, — прошептал он, притрагиваясь легкими поцелуями к ее щеке. — Я дам тебе возможность узнать меня.

— Ты говоришь словами, в них нет твоего сердца! — Она опустила голову и отстранилась. Давид улыбнулся, внимательно посмотрев на девушку.

— Ты удивительная девушка, Лаура, я не встречал таких как ты. Ты, как ангел, ты словно из другого мира.

— Я старомодна? — Тяжело устоять от его обаяния, но Лаура отступила на шаг назад. Она отошла от него и направилась в сторону кожаного дивана.

— Я только сказал, что ты удивительная, а ты уже поняла все в противоречивой форме.

Она присела на край дивана и Давид сел рядом. Она отодвинулась от него и Давид ухмыльнулся.

— Что мне сделать, что бы ты поверила мне? — Он поднялся. Она проследила за его гибкими движениями и поднесла запястье к губам. Давид подошел к музыкальному центру и включил лирическую композицию. По комнате разлилась приятная расслабляющая музыка. Лаура подняла голову и посмотрела на Давида, который присел около ее ног. Он взял ее пальчики в свои ладони. Он смотрел на нее, опустив голову, и подняв только обворожительные изумрудные глаза. Его губы коснулись ее руки, которую он, словно в замедленном фильме, поднес к своему рту.

— Я приглашаю тебя на танец, — не смотря на ее сопротивление, Давид потянул девочку к себе. И она утонула в его нежных объятьях. Давид обвил руками ее тонкую талию и прислонился щекой к ее мягким волосам.

— Извини, но я не умею танцевать, — прошептала девочка, — я никогда ни с кем не танцевала.

Давид улыбнулся и по — сильнее ее обнял.

— Это не страшно, я научу тебя.

Он закрыл глаза и вдруг перед ним предстал образ Софии. Их первая встреча, когда она повернулась к нему, одарив соблазняющей улыбкой. Вот она сидит перед ним в ресторане, они смеются и шутят. Он приглашает ее в центр огромного зала, и они сливаются в медленном вальсе. Все посетители перешептываются и не сводят с них глаз.

«Ты, слишком хорош для меня», — произнесла она, когда они лежали рядом, а их обнаженные тела переплетались, сливаясь в единую цепочку рук, ног и волос. Она нежно гладит его обнаженные плечи, а он тает от ее ласк.

«Ты, не настолько испорчена, как я думал», — ответил он ей, и перекатил девушку на спину, чтобы продолжить наслаждаться ее телом.

— Прости, но я не люблю танцевать, — Лаура отстранилась от юноши. Она попыталась дежурно улыбнуться, но получилось лишь искривление губ, и отошла к дивану.

Давид смотрел на нее и отошел к роялю. Чувства смешались в его голове, и он хотел выразить их на инструменте.

Когда он сделал первые аккорды, сердце застучало так сильно, что Лауре показалось, что Давид услышал его тоже. Она медленно подошла к нему и посмотрела на его пальцы. Она испытывала сладость от его мягких прикосновений к клавишам. Он играл для нее необыкновенно красивую медленную музыку. Она смотрела на его длинные пальцы, нежно ласкающие инструмент, и ощущения свободы и радости разливались по ее телу волнением и дрожью. Когда он медленно поднял на нее голову, то Лаура поняла, что пропала в его таинственном взгляде. Пропала навсегда. Его чувственные губы расплылись в улыбке, и он отвел от нее взгляд, продолжая сливаться в такт с музыкой.

Вечером Давид повел Лауру ужинать на набережную. Они шли вдоль моря по мокрому песку и держались за руки. Девочка иногда посматривала в его сторону, но заметив его взгляд, тут же с улыбкой отворачивалась. Они присели на поваленное от шторма дерево и смотрели на волны. Давид отвел Лауру в уединенное место, там, где обычно любил пропадать сам и сочинять музыку.

— Ты хочешь вернуться к Диме? — Спросил неожиданно парень.

— Я не знаю, — Лаура смотрела в песок.

— Можно я решу за тебя, — это был не вопрос, а скорее просьба.

— Нет! — Она слегка подняла на него голову, кончик губ непроизвольно растянулся в улыбке. Девочка часто заморгала и отрицательно закивала головой.

— А мне и не нужно тебя спрашивать, я знаю, что ты хочешь. — Он остановился и встал напротив девушки. Они оба были почти одного роста, высокие и красивые. Липкий соленый ветер облепил их лица.

Она усмехнулась. Что может быть лучше, чем стоять рядом и наслаждаться друг другом. Он тихо замурлыкал ей композицию, что играл на рояле и совершенно непринужденно закружил в вальсе. Для Лауры Давид, казался замечательным, элегантным танцором, сравнивая свои неуклюжие движения, ей хотелось убежать от него, как можно дальше. Но, он прижимал ее к себе, и в его руках было хорошо и уютно. Она положила голову ему на плечо. Давид ощущал ее запах волос и ее чувственное юное тело в своих сильных руках. Она подняла глаза и встретилась с его таинственном взглядом. Земля кружилась вместе с его движениями.

Давид гладил ее спину, а губы медленно прикоснулись к ее губам. Она испытала сладость его мягкого прикосновения, нежность и настойчивость поцелуя, дрожь по всему телу выдавало ее волнение. Поцелуй получился нежным и настолько красивым, что у Лауры захватил дух. Она затаила дыхание и прижалась к его груди, как можно сильнее, чтобы не упасть от волнения. Ее мысли совсем спутались, и она не могла ни о чем подумать, лишь погружалась в волшебное озеро его изумрудных глаз.

— Хочешь поплавать? — Неожиданно предложил Давид. Она кивнула не в силах произнести не слова.

— Голышом! — Добавил Давид, заговорщицки, улыбаясь.

— Как? — Переспросила девушка, удивленно посмотрев на юношу.

Он принялся расстегивать джинсы. Под ними были белые плавки, он стянул футболку, и ее ослепило его стройное обнаженное тело. Она смотрела, как его золотистое от загара фигура двигается к воде. Он снял нижнее белье и, пританцовывая, отступал в море. Лаура смотрела, как он стоял по пояс в чистой голубизне воды. Он кивнул, поманив девочку к себе, и она пошла. Она стащила с себя одежду и осталась голой. Лаура пошла навстречу волнам прибоя. Вода была теплой и ласковой. Девочка присела, окунувшись по плечи в воду.

— Как вода? — Давид послал ей пригоршню брильянтовых брызг.

— Замечательно, — она загородилась ладошками, а потом нырнула. Под водой было еще чудеснее.

Давид посмотрел на воду и нырнул за ней. Он без труда поймал ее под водой и прижал к себе. Она обвила его шею руками, его руки крепко сжали спину. Его губы слились с ее ртом в долгом, томительном поцелуи. Она обвила ногой его бедро, и они поднялись на поверхность моря. Они не выпускали друг друга. Его теплый рот прижался к ее губам. Его руки сомкнулись за ее спиной, гладили спину, поднимались к мокрым волосам. Длинные пальцы держали затылок, губы приоткрылись и поцелуй получился по - настоящему глубокий и страстный. Быть в его руках, сжимать это упругое тело было просто верхом блаженства. Она обхватила руками его шею и запустила пальцы в волосы. Своего дыхания, она больше не ощущала. Его пальцы словно на рояле, изучали каждую клеточку на ее теле. Ладонью он провел между грудью, и тело изогнулось под его пальцами. Она выгибалась под его ласками, и тогда он аккуратно раздвинул коленом ее ноги. Девочка испугалась и открыла глаза.

— Ничего не бойся, — шептали его сладкие губы на ухо. Его язык оставлял пламень на коже. — Я не сделаю тебе ничего неприятного.

Его губы соединились с ее ртом. Поцелуи были все требовательнее и настойчивее. Ощущения душевные были лучше, чем физические, когда страх переполнял ее, но целовать его лицо, глаза, губы, было самым большим восторгом и радостью. Она взглянула в его глаза и, увидев в них искренность и восхищения, Лаура доверила себя всю. Она раздвинула ноги и обхватила Давида за поясницу. И он углубился в нее, одним сильным толчком. Девушка вздрогнула в его сильных руках, вскрикнув от боли. Но он прижал ее сильнее и продолжил медленно двигаться. Лаура была первая девушка, которая оказалась девственницей. Он, чувствовал себя победителем. Она была так поражена новым ощущением, каждая клеточка ее мозга была наполнена экстазом. Несмотря на боль, ей хотелось доставить ему удовольствие, и она начала двигаться навстречу ему. Давид не мог уже сдерживаться и поднял на нее нежный взгляд. Она смотрела на него своими небесными глазами.

— Мы навсегда будем вместе? — Тихо спросила она.

Лицо Давида сияло радостью.

— Да, малышка, да прелесть моя! — Его мозг просто взрывался от счастья и наслаждения. То, что соединило их, было столь драгоценно, что они хотели продлить эти минуты наслаждения. Давид обладал ею с уверенностью, что теперь она навсегда останется с ним. Она приняла его полностью с таким отрешенным отчаянием, без страха и сожаления. Их тела слились во едино так, будто само небо, море, природа благословляла их души. Навсегда, нераздельно Создатель создал полную гармонию в своем творении.

И, когда Давид закричал от упования, содрогаясь всем телом в ее мягкие глубины, они продолжали смотреть друг другу в глаза.

Ночью Лаура открыла глаза и посмотрела на его красивое лицо. Они спали в квартире, измученные ласками, но довольные и блаженные. Давид даже во сне продолжал обнимать девушку. Лаура поцеловала его руку и ощутила себя самой счастливой из всех женщин на свете. Она поняла, что любит этого сказочного принца, и готова даже расстаться с жизнью, лишь бы он был счастлив. Она с довольной улыбкой обняла Давида.

— Я люблю тебя! — Прошептала девушка, слегка коснувшись тонкими пальчиками до его щеки…

27 глава

В девять часов утра Дина Никитина ворвалась в кабинет Александра Сафина в тот момент, когда он проводил совещание. Беспомощная секретарша стояла за ее спиной и разводила руками.

— Александр Сафин, мне нужно срочно поговорить с вами!

На нее поднялись уставшие, но серьезные глаза.

— Это так серьезно, Дина?

— Да, — она даже не смотрела на любопытных сотрудников.

Он закрутил между пальцами карандаш, а потом откинул его на стол.

— Господа, я должен извиниться перед вами, совещание продолжим завтра.

Шестеро деловых мужчин дружно принялись собирать доклады, складывать их в черные кейсы и подниматься из-за стола. После того, как за последним закрылась дверь, Дина резко повернулась к Сафину, но заметив, что сегодня он особенно бледен и уныл, не могла произнести ни слова.

— Я слушаю тебя, Дина, — сказал он, устало запрокинув голову на спинку кожаного кресла.

— Извини, что так ворвалась, но у меня, только одна просьба.

— Да, да. — Он закрыл глаза и принялся массировать ладонью мышцы шеи и затылка.

— Я понимаю, что сейчас не самый лучший момент. Но я умоляю тебя, верни Давида домой.

Рука застыла, и он поднял на нее непонимающий взгляд.

— Александр, я прощу тебя только из-за Виктории. Ты, же видишь в каком состоянии она. Вика от горя с ума сходит, Давид ее утешение в скорби, помоги ей. Врачи сказали, что ей нужен покой, ей нельзя волноваться.

— Что ты хочешь от меня? — Недоумевал Алекс.

— Забудь о шалости Давида, он еще ребенок. Разреши ему вернуться домой, сейчас он нужен для Виктории. Ей будет легче перенести потерю дочери второй раз.

— Поиски еще продолжаются.

— Давид будет рядом с матерью. Она думает, что мальчик не отвечает на телефон и не приезжает, потому что ты запретил.

— Так оно и есть! — Сухо ответил Сафин, медленно поднимаясь из-за стола. — И так будет всегда!

— Александр, неужели твое сердце совсем превращается в камень, и ты так сильно ненавидишь Давида?

— Да. Он совсем чужой человек в нашей семье. Он посторонний.

— Но, не для Виктории.

— Потому что, он сын этого бродяги, память о котором до сих пор живет в мозгу у моей жены. И если бы не физиономия этого мальчишки, Вика давно забыла Аверса.

— Алекс, но ты ведь не забыл свою первую любовь! И, кому если не тебе известно, что за чувство, когда любовь по настоящему заполняет сердце, поглощает душу, и ты теряешь ум, даже от мысли о любимом человеке.

— Все проходит, и время и любовь и все меняется.

— Тогда почему ты до сих пор держишь фотографии Анжелины Шелковской?

— Что? Откуда тебе известно?

— Я все знаю, Алекс. Потому что, когда все происходило, я работала в ее доме. Я знаю, что после смерти девушки, ты хотел усыновить мальчика. Ты хотел любить и оберегать его.

— Да, — Александр опустил голову.

— Этот ребенок был от Павла Шелковского, он заставил сделать анализ, и ты тоже знал это, что ребенок не твой, но все же ты хотел забрать его к себе.

— Я хотел, оставить для себя часть Анжелины. Я хотел воспитать этого ребенка, как родного сына.

— Но, ты был уже знаком с Викторией, ты собирался на ней жениться. Ты хотел взять чужого ребенка в свой дом. И, я не думаю, что Виктория начала бы его ненавидеть, только из-за того, что он сын твоей погибший любовницы.

— Я не знаю, — не задумываясь, ответил Алекс.

— А я знаю. — Спокойно продолжила Дина. — Ты должен простить Давида, забыть прошлое и попытаться проявить к нему терпения. Представь, что он и есть сын Анжелины, попробуй полюбить его. Алекс, умоляю, подумай о Виктории, представь, как ей сейчас тяжело. Вы только начали находить понимание.

— Что мне делать? Я ненавижу этого мальчишку!

— Попробуй, не смотреть на него, как на соперника. Сделай первый шаг, он добрый парень. Вика воспитала его, превосходно.

Она смотрела на его лицо, замечая, как буря смятения и негодования отражается в глазах.

— Поезжай к нему, попроси его вернуться.

— А позвонить недостаточно? — Александр повернулся к ней и достал сотовый телефон.

Она положила ладонь ему на руку.

— Если хочешь, я поеду с тобой.

— Нет. — Отрезал Сафин. — От него одни хлопоты. И почему он не отвечает на звонки?

— Давид очень ранимый мальчик.

— Он слишком эгоистичен, и хочет совсем свести с ума свою мать. — Александр подошел к креслу и снял пиджак.

— Алекс, это только для Вики.

— Я поеду с Димой, вот кто растет мужчиной! Он мне очень напоминает меня самого. Я сделаю это только ради Виктории.

Дина улыбнулась. Ей удалось растопить сердце этого величественного владельца миллиардов долларов.

— Алекс, ты делаешь это ради себя. Давид еще слишком молод, но если ты будешь во время указывать на ошибки, вы будете избегать недоразумений.

— Я попрошу его вернуться домой, постараюсь дать ему последний шанс, но за себя не ручаюсь, насколько хватит моего терпения.

Она подошла к двери, сложила ладони и поднесла их к губам, словно в молитве, повернулась в его сторону.

— Спасибо, Алекс, — тихо произнесла она. Дверь закрылась.

Когда она ушла, Александр Сафин подошел к окну и заложил руки за спину. Его взгляд был устремлен на движение машин на проспекте. А мысли сливались с эти потоком, вспоминая, то время, когда он безумно любил Анжелину Комисарову. Да, он хотел ее ребенка, от нее ребенка, он хотел быть всегда с ней, но она так торопилась выскочить замуж. Сегодня, спустя столько лет, он даже не может вспомнить ее голоса, ее глаз, губ. Она осталась только миражом. Сегодня он любит Викторию, любит не той пылкой юношеской любовью, а любовью взрослого мужчины. Он видит ее страдания, и сердце сжимается от безысходности. Возможно, она не любит его и не понимает.

«Но за что меня можно любить? — Пронеслось у него в голове, — дарил ли я ей тепло и нежность? Могу ли я понять ее глаза и губы? Нет. Я думаю только о себе, о своих удовольствиях и капризах. Я эгоист! Конечно, у Давида есть, где брать пример. Это я виноват, что не занимался мальчишкой, но есть время все исправить!»

Алекс подошел к телефону и снял трубку.

— Алло… Да, я хотел бы поговорить с Викой… Привет, дорогая.

— Привет, — улыбнулась Виктория, немного удивленная его звонком. Он никогда не звонил ей с работы.

— Как рука, не болит?

— Нет, но гипс, ужасно мешает. — Она улыбнулась.

— Как идут поиски? — Его голос дрожал. Он волновался.

— Они сказали, что будут продолжать розыск, пока не найдут хоть, что-нибудь указывающие на то, что Алина погибла. — Виктория стояла на берегу, и ветер совсем запутал ее длинные золотисто выгоревшие от солнца волосы.

— Ты думаешь, она жива? — Алекс провел пальцами по стеклу.

— Я верю в это!

— А я думаю, что все это глупая затея. Может Дима ошибается и эта девушка совсем не наша дочь. Почему мы должны верить Шелковской?

Наступила тишина.

— Ты звонишь, что бы расстроить меня?

— Конечно нет. Виктория, я хотел бы сделать тебе сюрприз.

— Может быть не сейчас, Алекс. Что-то мне не до сюрпризов. Ты только верь, что Алина жива, и мы найдем ее! Моё сердце всегда знало, что она жива. Ты веришь?

— Да, милая, — мягко улыбнулся он, — я позвоню тебе еще.

С лица не сходила глупая улыбка, а в душе появилась необъяснимая тоска по Виктории, ему так сильно захотелось оказаться рядом с ней. Обнять и защитить ее от всех невзгод жизни. Он много раз спрашивал себя, почему с женщиной, которую он любит, случается так много страшных неприятностей? Он сильный и влиятельный человек не может защитить хрупкую, тонкую женщину, смело сражающею со всеми невзгодами, без страха и роптаний. А, почему, он недостаточно силен, чтобы защитить ее, уберечь от всех невзгод? Он не имеет право мешать ей любить Давида. Нужно вернуть парня домой, пусть хоть это будет его помощью. Представить, что будет твориться с Викой, когда спасатели вынесут свой вердикт, он даже боялся представить. Давид не даст, Вике натворить глупостей. Совладеть со своими чувствами Алекс сможет, ведь в мыслях свою дочь, Алекс похоронил еще десять лет назад.

Александр Сафин и Дмитрий поднялись на шестой этаж, элитного дома, где проживал Давид. Алекс открыл дверь своим ключом, и они зашли в шикарно обставленную большую комнату. Алекс осмотрел прихожую, замечая, что парень держит квартиру в чистоте. Дима направился в другую комнату. Открыв дверь, он поднял голову и замер. В недоумении Дима смотрел на необыкновенную сцену. К нему подошел Александр и остановился за спиной. Он тоже увидел странную картину, рот открылся от удивления, а брови поползли верх.

Давид нежно обнимал девушку, а она, положив голову ему на грудь, и запрокинув руку на плечо, сладко улыбалась. Его губы почти касались ее лба, а рука обнимала тонкую талию. Накрывшись простыней, влюбленные мирно спали, не ведая, что за ними наблюдают.

Лицо Димы исказилось от боли и отвращения. Из груди вырвался тяжелый стон.

— Нет, только не он! Лаура! — Его трясло от негодования.

28 глава

Виктория подошла к перилам спасательной лодки и опиралась локтями на деревянные подмостки. Она смотрела на море. Второй день она тратит все силы на то, что бы найти дочь. Вика верила, она молилась, она плакала, рыдала. Мысль, что ее дочь, которая была, так рядом погибла, просто сводила сума. Она закрыла лицо руками, но слез уже не было, только страдания и горесть, томившие душу.

— Мы нашли, нашли, — послышался голос, и Вика резко подняла голову. Сердце бешено стучало от волнения. К ней подбежал помощник капитана. Она смотрела в его глаза и пыталась разгадать в них, предстоящею новость.

— Возьмите, это мы нашли в яхте, — Он протянул ей старого, немного потрепанного мокрого медвежонка.

Вика взяла его и в недоумении смотрела на смешную мордочку. Мужчина с жалостью взглянул на нее и тихо отошел в сторону. Вика прижала к груди игрушку и отрешенно уставилась на волны. Рябь воды исказилась, и она начала узнавать лица погибших родственников. Виктория всматривалась в них, но не испытывала страха. Ей хотелось закричать, но она только закрыла глаза. Битва не закончилась, она чувствовала это, никто не сможет запугать или остановить ее, больше никаких слез и жалости!

Виктория с торжественным видом отвернулась от моря.

— Я не сдамся, я всегда буду бороться! До конца своей жизни, я всегда буду бороться со своей судьбой!

— Лаура! — закричал Дима. Александр в смятении смотрел на него. Девочка вздрогнула и открыла глаза. Давид тоже проснулся. Тут все быстро пришло в движении. Девочка резко отстранилась от парня и натянула простыню до подбородка.

— Привет, Дима, — дежурно улыбнулся Давид, вскочив с кровати. Он живо принялся одеваться.

— Что ты наделала Лаура? Разве можно быть такой безрассудной? — Казалось, Дима не замечал парня. — Алекс, неужели, ты ничего не понимаешь? Ты не видишь, что это девочка твоя дочь?

Александр Сафин внимательно посмотрел на девушку. Он без труда узнавал в ней Вику. Голубые глаза, похожие на чистое небо, белоснежная кожа и самое главное, родимое пятнышко на плечике. Она тоже посмотрела в его глаза, и тут же поняла, что перед ней отражение себя сомой.

— Моя дочь?! — Тихо произнес Алекс. Но в голосе уже нарастало негодование. — Алина Александровна Сафина!

Он медленно перевел взгляд на рядом стоящего Давида, и вдруг необузданная ярость закипела в его душе. Каждый мускул дрогнул на лице. Он покраснел от негодования и возмущения. Все, что он копил эти годы, ненависть, злость, неприязнь, вылилась в этот момент из сердца. Его разум словно помутнел, и он, обезумевши, кинулся на парня.

— Ах, ты мерзавец! — Он подскочил к нему. Дима тоже подбежал к Алексу и пытался схватить его руки.

— Нет! — Закричала Алина, вскочив на ноги. Она придерживала простыню у груди и пыталась загородить Давида от удара свирепого мужчины. Но Давид и сам увернулся, пригнувшись к стене.

— Я всегда знал, что ты подлец! — Кричал разъяренный Сафин. — Я говорил тебе держаться подальше от моей семьи?

— Не бейте его, я умоляю, — заплакала девочка.

— Ты развратил мою дочь, я убью тебя!

— Дима, что происходит? — Давид подскочил к парню, но тот оттолкнул его, от себя ударив ладонью в грудь.

— Ты еще спрашиваешь? — С сарказмом произнес парень. — Ты переспал со своей сестрой! Александр Сафин ее отец! Она пропавшая Алина Сафина!

— Я не виноват! — Закричал Давид. Мужчины посмотрели на потрясенное лицо девушки. Она смотрела на них, как испуганный затравленный зверек. Девочка закрыла лицо руками и присела на кровать. Ее плечи начали содрогаться в рыдании. Александр смотрел на нее, и сердце сжималось от боли и жалости.

— Я засажу тебя за решетку, — Он подошел к Давиду и схватил его за воротник футболки и встряхнул. Дима обвел глазами комнату, с сочувствием взглянул на девушку и покинул комнату. Сафин так сильно оттолкнул Давида, что парень, не удержался на ногах и присел на кровать.

— Одевайся! — Приказал он дочери, — Я жду тебя в машине!

Он еще раз посмотрел на двоих запуганных, детей и на какую-ту минуту, ему стало, их жаль. Но, это чувство прошло быстро и его глаза снова налились свирепой ненавистью к парню. Он выскочил из комнаты, громко хлопнув входной дверью. Девочка подняла заплаканные голубые озера глаз.

— Почему ты ничего не сказал? — Всхлипывая, произнесла она.

— Прости меня, но я и сам ничего не знал. Откуда, я мог знать, что ты моя сестра? Мне сказали, что она погибла вместе с моим отцом. Моя мать, долго не жила с нами, потом, после смерти отца нашла меня на той самой яхте. Она забрала меня, я и подумать не мог, что ты жива!

Она смотрела в его красивое несчастное лицо, и ей было страшно. Она вдруг громко зарыдала.

— Господи! — Не одержимые слезы, потоком струились по ее щекам. — Господи! Но разве так можно? Что же мы наделали?

Она медленно опустилась с кровати, тщательно завернувшись в простыню. Давид смотрел на ее тонкую фигуру, и ему вдруг стало не по себе, по телу пробежала дрожь. Алина стояла у окна и смотрела на море. Он подошел к ней и упал на колени. Он нежно коснулся пальцами ее пальцев, но девушка, быстро отдернула руку, словно обожглась.

— Не трогай меня, пожалуйста! — взмолилась она.

— Если бы я смог, вернуть все обратно! Я все исправил бы, но мне жаль, я ничего не смогу сделать, прости меня. Мы ничего не знали.

— Выйди из комнаты, мне нужно одеваться. — Сквозь слезы, она все же набралась смелости, чтобы взглянуть на него. В его глазах она увидела столько же страдания и несчастья, что испытывала сама. Давид медленно поднялся и, не оглядываясь, вышел из комнаты. Она проследила, как за ним закрылась дверь, и слезы покатились градом, она прижала ладошки к лицу.

Съежившись и прижавшись к тонированному окошку черного «Лимузина», увозящего ее навсегда от Давида в неизвестное будущее, Алина Сафина думала о своей жизни. Единственным желанием было — умереть! Оставить все проблемы, обрушившиеся на нее и исчезнуть навсегда. Раствориться в прозрачном воздухе, превратиться дождем, небом, но только избавиться от этого груза печали и скорби, лежащем на сердце.

Александр посмотрел на ее бледное фарфоровое личико и тонкое дрожащие тело. Перед глазами снова и снова вставала картина, когда он увидел ее в объятьях Давида. Алекс опоздал, и случилось самое страшное и непоправимое, он не смог защитить своего ангелочка. Во второй раз жизнь пренебрегла им. Его ребенку выпало столько страданий и обид, а он не в силах, даже утешать и уберечь от этих кошмаров.

Он сидел рядом, и Алина чувствовала, что он искоса следит за ней.

— Ты похожа на свою маму, — тихо произнес Алекс.

Она не повернулась. Девочка закрыла глаза, воспоминания о ночи, проведенной в объятьях Давида, вызвали столько противоречивых ощущений и неприятных эмоциональных переживаний, что Алина закрыла рот рукой. Комок тошноты подступал из желудка, ей захотелось закричать, чтобы ее оставили в покое. Закрыть уши руками и зажмуриться.

— Мне, — она посмотрела на него, — мне, что-то нехорошо.

— Влад, останови машину.

Они остановились у небольшого магазина.

— Я сейчас принесу тебе воды, — Алекс с волнением выскочил из салона. Она посмотрела, как скрылась его фигура в магазине и попыталась открыть дверцу, но она не поддавалась. Через зеркало заднего обзора за ней наблюдал водитель.

— Мне нужно в туалет, — попросила она, — меня очень мутит!

Она открыла дверцу и выскочила из «Лимузина». Перебежав дорогу, девочка прыгнула в такси. Водитель не успел, и проследить, как она уже исчезла из виду.

Александр Сафин вернулся с бутылочкой воды и коробкой леденцов. Не обнаружив дочь, он обрушил на водителя громкие ругательства. Выплеснув остатки сил, он беспомощно вздохнул. Алекс открыл воду и с жадностью выпил все, обдумывая, какие меры ему предпринять дальше. Надев очки с темными стеклами, он приказал двигаться домой.

Багровый закат мягко ложился на море. Волны разбивались о камни, разлетаясь на мелкие блестящие капли. Белая пена покрывала песок, пляж пустовал. Дима обвел взглядом эту полупрозрачную дымку вечера и поднес сигарету к губам. Он давно не курил, но сегодня в душе бушевала буря ненавистных эмоций, и ему хотелось, куда-нибудь спрятать свои мысли. Затянувшись, он выпустил колечками дым, поправил носком ботинка мокрый песок. Он и не помнил, сколько просидел здесь, на пляже, подтянув ноги к груди и положив на них локти. Кончик горящей сигареты в его руке при порыве ветра разгорался оранжевым светом, он снова глубоко затянулся.

Он так часто оставался наедине собой, что, пожалуй, привык к одиночеству. Появление Алины в его жизни, было, чем — то вроде приза, за его смирение перед всеми обстоятельствами. Он ждал и надеялся, что когда-нибудь встретит одну единственную и истинную любовь. А иначе и быть не могло, ведь любят только раз и навечно. Он мечтал о ней, он хотел всегда быть с ней.

Дима поднес сигарету к губам и посмотрел на море. По гладкой поверхности, всего несколько сотнях метрах от берега скользила шикарная яхта. Сверкающие огни и веселая музыка давали понять, что жизнь продолжается и уныние не признак того, чтобы сердце останавливалось на горестях и грусти. Диме, так сильно захотелось, оказаться на этой яхте, отправиться с веселой компании, повеселиться и выпить.

За спиной послышался рев мотора, дорогой иномарки, а после хлопнула дверца.

Давид спустился к нему по склону песка и в нерешительности остановился за спиной. Дима увидел его и выбросил сигарету. Парень медленно поднялся. Он смотрел на его красивое лицо, и единственным желанием было, ударить его по довольной физиономии. Он ухмыльнулся Давиду и прошел мимо, преднамеренно задев плечом его плечо.

— Дима, — Давид повернулся за ним. — Я приехал, чтобы поговорить с тобой.

— Ты приехал оправдываться или защищаться? — Дима остановился и повернулся в его сторону.

— Поверь мне, я никогда бы не допустил этого! Я не знал кто эта девушка!

— Я знаю. Ты сделал это только потому, что считал, что Алина моя подружка. И, что, доказал себе, то, что хотел?

— Я и подумать не мог, что ты не спал с ней!

— Разве это имело вообще для тебя какое-то значение?

— Она тоже этого хотела.

— Она ребенок, Давид! Ей пятнадцать лет!

Давид опустил голову.

— Знаешь, кто ты, Сафин? Ты самодовольный сукин сын! И сейчас у меня только одно желание, врезать по твоей наглой физиономии.

— Если от этого тебе станет легче, то не упусти возможности это сделать.

— А я, пожалуй, воспользуюсь твоим советом. — Произнес грубо Дима и неожиданно размахнулся и кулаком нанес парню удар в лицо. Давид не удержался и упал на песок. Он схватился рукой за лицо, испачкав ладонь в крови. Он смотрел в глаза Диме, ожидая, что тот снова его ударит, но парень лишь грозно возвышался над ним, сжимая руки в кулаки.

— Я всегда буду тебя презирать! — Процедил сквозь зубы Дима, — держись от Алины подальше!

Дмитрий развернулся и хотел уже уходить, но Давид окликнул его. Парень уже поднялся и стоял напротив.

— Это мне решать, что мне с ней делать! Она хотела быть со мной. Она даже не вспомнила о тебе!

— Ты такое дерьмо! — Дима поморщился и закивал головой. — Она же твоя сестра! Меня тошнит от тебя!

Он резко развернулся и ударил Давида по лицу, отброшенный более сильным ударом парень упал на песок. Давид поднял руку к лицу. Почувствовав, что из носа сочится кровь, он вытер ее тыльной стороной руки. Дима наклонился к нему. Злобные огоньки в его глазах полыхали ненавистью.

— У тебя даже ума не хватает, чтобы защититься. Если ты еще раз приблизишься к ней, я убью тебя!

Он проговорил с негодованием и резко отстранился. Прищурив глаза, Давид наблюдал за удаляющейся фигурой Димы.

Давид не чувствовал своей вины, в случившемся. Ему просто понравилась девушка, или она просто была подругой Димы? Давид поморщился, и ему вдруг показалось, что он самое последнее ничтожество на земле. Что можно сделать, чтобы все исправить? Он должен поехать к матери, найти Алину. Господи, он развратил свою сестру? От одной только мысли, его передергивало и вызывало отвращение к самому себе. Он сплюнул на песок попавшую в рот кровь и поднялся на ноги.

Вначале охрана не впускала ее во дворец. Но, Елизавета Петровна распорядилась иначе, и Алина проскользнула в широкие ворота. В дверях ее уже встречала Шелковская распахнув свои объятья.

— Бабушка! — Девочка крепко прижалась к ней.

— Лаурита! Девочка моя! — Елизавета Петровна гладила ее золотые волосы, ласково, улыбаясь.

— Прости меня бабушка, мне было так страшно!

— Успокойся, родная, — Она повела ее на диван, — теперь, ты рядом, ты дома! Я же говорила тебе, что эти люди, кроме страданий не принесут тебе ничего.

— Вы разрешите мне остаться?

— Да, милая, это твой дом! Сафины жестокие и злые люди. Я теперь всегда буду рядом с тобой!

Девушка положила голову ей на колени, и Шелковская гладила ее спутанные длинные волосы. По щекам девушки текли слезы, а она, не моргая, смотрела, как языки пламени облизывают дрова в камине.

29 глава

Через несколько дней Давид все же решился навестить дом Сафиных. Он припарковал «Лексус» на подъездной дорожке и по парадной лестнице вбежал к двери.

— Мама, — Давид зашел в дом. Он не хотел там появляться, чтобы не встречаться с Сафиным, но желание увидеть Алину и объяснить все матери, было для него важнее, чем все предрассудки.

Он подошел к стеклянному столику и налил из графина воды. С жадностью он припал к стакану. Несмотря на ранее утро, жара уже показала свой нрав.

— Я же приказал тебя не появляться в моем доме! — За спиной прогремел голос Александра Сафина. Давид резко повернулся. Они смотрели друг на друга с ненавистью. Давид сжимал пустой стакан с такой силой, что костяшки на его пальцах побелели.

— Я хочу видеть мать! — Процедил он сквозь зубы.

— Убирайся вон из моего дома!

— Я никуда от сюда не уйду, пока не поговорю с ней, — Давид резко поставил стакан на столик. Донышко ударилось об стекло, образовав неприятный звук в комнате.

— Нет, ты уберешься отсюда, пока я живой, ты больше никогда не переступишь порог моего дома! — Он подскочил к нему и схватил одной рукой за рубашку у груди, а второй сжал в кулак и уже вознес для удара.

— Алекс! — Закричала Виктория. Она быстро спустилась по лестнице второго этажа и подскочила к ним. Вечером ей сняли гипс, но рука все еще продолжала болеть.

— Что все это значит? Прекратите немедленно!

Александр посмотрел на уставшую, печальную жену и отпустил парня, оттолкнув от себя.

— Привет, мама. — Давид отошел к ней.

— Твой ненаглядный Давид, развратил нашу дочь! — Закричал Алекс. — Из-за него мы потеряли ее снова.

— Саша, пожалуйста, — Виктория подняла руку, она старалась придать голосу спокойный тон, чтобы хоть как-то разредить обстановку. — Давайте все успокоимся.

— Этот похотливый самец, изнасиловал мою девочку, — Сафин угрожающи, надвинулся на парня, но Вика загородила его, встав между ними.

— Я не насиловал её! — Защищался Давид.

— Саша, то, что она жива, для нас это счастье.

— Она сбежала из машины, из-за него! Она боится, что этот мерзавец начнет ее преследовать.

— Алина сбежала? — Давид был так сильно взволнован, что голос его дрожал.

— Да! — Кричал Сафин, — все, что связано с тобой — это только несчастья. Ты принес в наш дом только раздор.

— Прекрати кричать, Алекс! — Взмолилась Вика.

— Я избавлюсь от этого мерзкого мальчишки, я засажу его за решетку.

— Ты сам не понимаешь, о чем говоришь, — Вика тоже повысила голос, — если ты сейчас же не прекратишь, я уеду!

Наступила тишина. Вика повернулась в сторону Давида.

— Что с твоим лицом? — Она принялась рассматривать ушибы и синяки.

— Я подрался, — Давид отстранился от ее протянутой руки.

— С кем?

— С Димой.

— Господи! — Не выдержала Вика. — Когда вы все это прекратите? Вы хоть понимаете насколько смешно на вас смотреть? Наш дом превратился в хаос, у вас словно разум помутнел, что с вами твориться? Как можно жить и постоянно враждовать, ненавидеть, лицемерить? Вы же взрослые люди, вы должны понять одно, что если вы не научитесь прощать друг друга, вы просто погибнете от своей злости и ненависти. Я устала от вас обоих!

Наступила тишина. Виктория смотрела на Давида и перевела взгляд на мужа. Они словно маленькие дети уставились в пол, ожидая наказания.

— Подумайте, как можно прекратить всю эту войну и научиться жить без мысли о том, как уничтожить друг друга. Неужели я прошу так много?

— Я знаю, — Александр Сафин медленно поднял голову. — Я думаю, что этот момент настал. Нам нужно было с самого начала принять это решение.

— О чем ты Алекс? — Сердце бешено заколотилось, словно в предчувствии беды.

— Сейчас уже нет смысла скрывать от Давида правду.

— Нет, Алекс! — Закричала Вика.

— Нам нужно было сказать Давиду все сразу.

— О чем вы? Какую правду? — Встревожился парень.

— Давид, не слушай Алекса, человек по своей глупости может много наделать ошибок. — Виктория повернула его в свою сторону.

— Нет, я хочу все знать! — Заупрямился Давид, он смотрел на Александра.

— Я должен положить конец этому вранью! — Александр тоже смотрел в глаза парня, стараясь словами, причинит ему боль.

— Ты, хорошо подумал, Алекс? — Виктория разъяренно уставилась на мужа, светлый каскад волос, разметался по плечам.

— Давид — ты не сын Виктории!

— Что? — Давид резко повернулся к ошеломленному лицу матери. Она стояла с исказившемся от горести лицом, слезы потоком были готовы вырваться из ее несчастных глаз. Она посмотрела, умоляюще на Давида и заломила руки. Ей хотелось кинуться на Сафина с кулаками, но она просто медленно опустилась в кресло, ноги не хотели ее слушаться.

— Это правда, мама? — Тихо спросил Давид. Но вместо ответа, он услышал ее рыдания. Вика закрыла лицо ладонями, а плечи содрогались от плача.

— Это правда! — Торжествовал Сафин, — ты безродный найденыш! Она усыновила тебя из жалости. Когда твой отец, такой же негодяй и развратник, как ты, погиб, то Вика случайно обнаружила тебя на яхте. Она не знала о том, что у твоего отца вообще были дети, потому что они не виделись пять лет.

Сафин смотрел на пораженное лицо юноши, но не чувствовал к нему ни капли жалости.

— Если бы она случайно, в тот злополучный день не оказалось на яхте, то тебя ждала участь обычного беспризорника или детдомовского оболтуса. Я всегда был против твоего существования в моем доме!

Давид повернулся к Виктории. Он подошел к ней и медленно опустился на колени. С особой заботой, он убрал от нее заплаканного лица руки и сжал их в своих ладонях. Как же сильно, он любил эти чистоту и голубизну ее неотразимо красивых глаз. Она смотрела на него с сожалением, но все с той же любовью.

— Прости меня, Давид! — Прошептали ее губы. Он закрыл глаза и прижал ее ладони к своему лицу. Его рот расплылся в улыбки. Он поцеловал сперва одну руку и другую.

— Ты, для меня навсегда одна и единственная мама, — Он посмотрел на нее, очень серьезно. Она обняла его, прижавшись щекой к его легкой щетине. Как же сильно он вырос, взрослый и до безумия красивый! С ее губ не сходила улыбка.

— Так значит мы с Алиной не брат и сестра? — Спросил Давид поднявшись с колен, но все еще продолжал держать руки Вики в своих ладонях.

— Нет, — грубо произнес Алекс, — Но, это не дает тебе никаких прав!

— Спасибо, мама, — Давид смотрел на Вику, — ты сделала меня самым счастливым на земле! Я люблю тебя!

— А я тебя! — Вика поднялась и обняла его. Она поцеловала его в лоб. Он поцеловал ее в щеку и отстранился. Он направился к двери.

— Мы не договорили, — крикнул Алекс, — куда ты направился?

— Я найду Алину! — Давид не поворачивался к ним.

— Не приближайся к моей дочери! Не смей до нее дотрагиваться! Я, клянусь небом, что убью тебя!

Но Давид уже вышел из комнаты, не желая ни на минуту задерживаться в этом доме. Теперь, он почувствовал свою свободу, и сравнить ее можно было только с оргазмом. Он упивался этим чувством, наслаждаясь каждым вздохом воздуха.

Александр посмотрел на жену и не узнал ее отрешенного поникшего лица. Она стояла у окна и смотрела на море. Он пожал плечами, но подошел.

— Скрывать правду не имела смысла. — Спокойно произнес он. Она молчала.

— Ты понимаешь, то, что произошло между нашей дочерью и этим мальчишкой, все так омерзительно. Я должен был ему сказать, что они не брат и сестра!

— Ты выбрал не лучший способ, — Вика повернулась к нему.

— Другого я не знаю.

— Тогда, ты причинил боль не Давиду, а мне. Мои чувства, ты смешал с грязью. — Она говорила так спокойно, что Александр ощутил, как по спине пробежал холодок.

— Ты все придумываешь, — Сафин решил обороняться, но Вика посмотрела на него и прошла мимо. Она направилась из комнаты.

— Мне тебя жаль, — произнесла она и вышла. — Ты, так ничего и не понял, а самое главное, Сафин, что кроме себя, ты не научился любить никого. Это печально. Я не хочу с тобой жить! Я устала.

— Куда ты собралась?

— Я собираю вещи!

— Ты делаешь ошибку, Вика. Я никуда и никогда не отпущу тебя!

Она усмехнулась и отвернулась. Он не стал идти за ней. Силы, словно покинули его, и железный король медленно опустился в кресло. В левой стороне груди, вновь напомнил о себе тревожный звоночек. Он достал таблетки из кармана и положил под язык. Александр Сафин закрыл глаза.

Давид остановил «Лексус» у небольшого, уютного домика из белого кирпича. Дворик соблюдался в чистоте и яркой зелени винограда и сливы. Яркие клумбы с цветами переливались радужными красками. Он нашел Дину Никитину на теневой стороне сада. Облачившись в бикини из дикого красного цвета ткани, она расположилась на шезлонге у любимых кустов роз. На голове у нее были наушники, а глаза закрывали солнцезащитные очки. Давид наклонился и снял с ее головы наушники, она открыла глаза.

— Привет, малыш! — Она всегда так широко улыбалась, словно стараясь подарить всем безграничное счастье. Она приподнялась на локте. Давид кивнул и присел рядом на пластиковое садовое кресло и положил руки на подлокотник. Дина сдвинула очки на лоб и внимательно посмотрела на парня. Она тонко чувствовала его настроение, если он молчит, значит снова отрешенность и тоска.

— Так, — протянула она, — рассказывай, что случилось!

— Нет, всё в порядке. — Давид не смотрел на нее.

— Тогда может, все же объяснишь, из-за чего такая грусть в глазах?

Он молчал.

— Хочешь, угощу травяным чаем? — Дина поднялась.

— Сегодня я кое-что узнал?

— «Кое-что», это что? — Дина потянулась за чашкой.

— Ты, же давно знакома с моей… с Викторией. — Давид поднял глаза. Рука Дины замерла в воздухе, и чай из чайника прекратил поступать в чашку.

— Давай, рассказывай, — потребовала она, поставив чайник на стол.

— Я не сын Виктории?

Дина подняла на него удивленный взгляд. Она посмотрела на его несчастное лицо и поняла, что придумывать или врать просто бесполезно. Мальчик и без того расстроен и удручен этим известием. Она вздохнула и медленно присела напротив.

— Тебе Алекс открытие сделал? — Дина подвинула к нему чай.

— Почему, за что он так ненавидит меня?

— Ты стал настоящей преградой между ним и Викой. Ты вырос, и уже совсем мужчина, он видит в тебе соперника. Ты заполучил самую большую часть сердца Виктории, а это непростительная ошибка. Он просто обыкновенный собственник. Свое не отдам, чужого не надо. Ты, просто полная его противоположность, да и к тому же, настоящая угроза для его бизнеса. Он боялся, что когда-нибудь ты все продашь с молоткам, так как совсем не смыслишь в его делах. Чужие дети всегда были помехой.

— Я никогда не рвался в его команду.

— Вот это и раздражает его. Но, у тебя не изменилось отношение к Вике?

— Нет, — Давид улыбнулся, — она, добрая и прекрасная мама, и я всегда буду ее любить.

— А уж, как она тебя любит, я просто и представить боюсь, что может быть больше чем ее материнские чувства. Она всегда тебя простит, поймет. Это твой самый лучший друг. Я никогда не встречала в ее глазах осуждения или упрека. Честность, бескорыстие и любовь — это твоя Виктория. Лучшей матери у тебя никогда не будет Давид. Береги ее!

— Но, почему она не говорила мне правду? — Давид закрыл лицо руками. Воспоминая о поцелуях и прекрасном теле Алины, постоянно были в его мыслях.

Дина осторожно дотронулась до его руки.

— Давид, до того, как родился ты, твой отец Олег и Виктория очень любили друг друга. Но по некоторым обстоятельствам они не смогли оставаться вместе. Всю любовь к твоему отцу, она перенесла на тебя. Ты, стал ее смыслом жизни после того, как она потеряла и Олега и свою дочь.

— Но, зная правду, я не стал бы любить ее меньше. — Давид смотрел на Дину.

— Для нее это имело значения. Если бы не Алекс, ты никогда не узнал, что Вика не твоя родная мать! Он сказал это только из-за ревности.

— Мы смогли бы тогда избежать и других неприятностей, не только связанных с Алексом.

— А, что за проблемы? Что же тогда еще тебя волнует?

— Дочь Виктории!

— Я не поняла? — Дина закинула ногу на ногу и сцепила на коленки длинные тонкие пальцы. — Ты, думаешь, что, когда Алину вернут домой, Виктория прекратит тебя любить?

Давид улыбнулся.

— Нет, Дина, я думаю, о том, что не смогу без Алины жить. Я думаю о ней, каждую минуту. Я связываю с ней каждое воспоминание, каждый поцелуй.

— Я, что-то совсем запуталась! Ты мог немного мне все прояснить.

— Я люблю дочь Виктории Сафиной! Я познакомился с ней, когда спасал ее с этой яхты. Я и предположить не мог, что она Сафина. Я думала, что эта девушка Димы. Я хотел познакомиться с ней поближе.

— Тебе она понравилась?

— Она не такая, как все. Она, словно из сказки о принцессах. У меня было такое чувство, что я ждал ее всю жизнь!

— Ты, серьезен, Давид, в отношении к этой девочке?

— Я никогда бы не причинил ей что-то плохого. Я знал, что у нее ко мне такие же чувства. Когда я привез ее к себе, она и я… — Давид густо покраснел.

— Что произошло дальше? — Дина смотрела на него очень серьезно.

— Когда в квартиру ворвался Алекс и Дима, мы спали обнявшись. Дима начал кричать, что мы брат и сестра, все произошло так пошло. Я думаю, что девочка до сих пор терзается, думая, что переспала со своим братом.

— Да уж, — выдохнула Дина, — ну, и история у тебя, малыш.

Дина расцепила пальцы и задумчиво потерла лоб.

— Я очень хочу найти её! — Давид — Она тоже должна узнать правду.

— Если она сбежала, это не очень хороший признак, — Дина отвела взгляд на стеклянный столик, — она не вернется, пока сама этого не пожелает, у нее характер Алекса. Но, мы что-нибудь придумаем.

— Алекс, очень сердиться на меня из-за дочери!

— Сердиться — это мягко сказано, — усмехнулась Дина. — Лучше сказать, что, он просто одержим идеей, избавиться от тебя навсегда. И к шуткам он не восприимчив. Но я полностью на твоей стороне.

Ее доброжелательная улыбка подбадривала. Она поднялась с шезлонга и накинула на себя парео с изображением дельфинов и морских волн.

Давид немного расслабился от ее дружеской поддержки и тоже улыбнулся. Он небрежно поправил свою русую челку, а порыв ветра, отогнув часть расстегнутой рубашки, обнажив загорелую грудь. Золотая цепочка заблестела, и Дина невольно повернулась в его сторону. Первое, что бросилось на ее взгляд — медальон. Увидев аквамарин, она подскочила к Давиду.

— Откуда у тебя эта вещь? — Дина подняла на него перепуганный взгляд.

— Отец, говорил, что мама надела мне на шею, как только я родился. Честно, я не помню.

— Я не видела у тебя его раньше, — она так сильно волновалась, что голос ее дрожал.

— Я не носил, одел после того, как Алекс выставил меня из дома. Я сильно тоскую по отцу.

— Я взгляну? — Тихо спросила Дина. Давид снял цепочку и протянул ей. Дина Никитина взяла трясущими руками эту очаровательную вещь и перевернула. Она перевернула и на обратной стороне прочитала надпись.

«Да и всему есть время», а после стояли инициалы. П.А.Ш. Сомнений больше не было. Все поплыло перед глазами, голова закружилась и Дина закрыла глаза. Только это драгоценность передавалась в этой семье от отца к сыну. Это была их традиция.

— Все в порядке? — Давид поднялся и поддержал за локоть Никитину. Ей и вправду лучше присесть, ноги просто, стали ватные. Еще немного и она потеряет сознание, от волнения и нахлынувших воспоминаний. Она посмотрела на парня, не замечая, как в ее глазах блестят искорки слез.

— Аквамарин, — тихо произнесла она. Они вдвоем присели рядом. — Это камень тех, кто странствует по морям. Морям жизни и неизведанных судеб. Аквамарин тонко чувствует внутреннее состояния своего владельца. Он отражает тебя всего в своём окрасе. Посмотри, Давид, сейчас ты грустишь, и камень печалится вместе с тобой — он мутнеет.

— Дина, помоги мне разобраться в своих чувствах.

Она вдруг загадочно улыбнулась и вернула ему фамильную ценность.

— Я помогу тебе, Давид. Головоломка сложилась. Бог услышал меня!

— Опять загадки? — Давид отвернулся.

— Нет, мой мальчик. Я сейчас оденусь и мы поедем.

— Куда, Дина?

— В дом, где ты родился! Это я во всем виновата! Я забрала тебя из этого дома, я должна все исправить.

— Я никуда не поеду!

— Давид, я знаю, кто твои настоящие родители! Я знаю, кто ты!

— Я ничего не хочу об этом слышать! Я не хочу ничего об этом знать!

— Ну уж нет, я не хочу больше страдать о том, грехе, что натворила! Я верну тебя твоим родным, а ты уже решишь, как будешь поступать. — Она так сильно вцепилась в руку парня, что он даже не смог сопротивляться. Давид вздохнул и кивнул. После того, как он узнал, что Виктория не его мать, все остальное уже, казалось не таким значительным.

30 глава

Они, не спешили, подъезжать к величественному особняку Елизаветы Петровны Шелковской. Массивное строение возвышалось над живописной долиной и бесконечностью моря. И виднелось с любой стороны города.

Давид держал непринужденно руль и слушал рассказ Дины о его семье. Он молчал, продолжая вести машину, внимательно следя за дорогой. Поверить в то, что его легко выбросили, как ненужную вещь было не просто. Еще сложнее в голове укладывалось то, что у них с Димой один отец. Дина закончила тем, что его бабка Елизавета Шелковская преднамеренно украла Алину Сафину и внушила ей мысль, что ее родители погибли в автокатастрофе.

— Получается так, словно нас кто-то перепутал. Бедная девочка, — тихо произнес Давид, — Я тоже заставил ее страдать.

— Когда мы найдем ее, ты сможешь все уладить, поговорите и во всем разберетесь.

— Я так много узнал о своем рождении, — Давид взглянул на Дину, — мне тяжело принять все так сразу. Возможно здесь какая-то ошибка?

— Нет, Давид, ты и есть наследник Шелковской, ее единственный законный внук. Думаю, старуха начнет все отрицать, она не поверит нам.

— Но выходит, что Олег Аверсов не мой отец?

— Нет, это я оставила тебя у той яхты. Просто только в ней горел свет. Прости меня, но у меня не было выбора.

Давид был так потрясен и разочарован, его красивые глаза наполнились печалью. Он смотрел на дорогу, отрешенно, словно ничего не видел перед стеклом.

— Шелковская не поверит, что ты ее внук, так, что приготовься пройти всю медицинскую экспертизу.

— Бред какой-то, — Давид небрежно поправил свою светлую челку. — Я не буду ничего доказывать! Я вообще не понимаю, зачем я сейчас туда еду?

— Я хочу вернуть тебя домой! И потом, только здесь мы сможем узнать, где сейчас Алина.

Доехав до вычурных кирпичных столбов, которые обозначали повороты. Давид повернул машину налево, и по широкой грунтовой дороге стал подниматься на вершину холма. Дина рассказала о надменном характере Шелковской, о ее неуравновешенном психическом состоянии. С каждым словом Давид удивлялся тому, как она смогла вырастить Алину. Но, девочка так замкнута и несчастна, что не трудно предположить, сколько любви и нежности она недополучила в детстве. При мысли о девушке, сердце его болезненно заныло, теперь уж он не разрешит ей сбежать.

Дорога постепенно сужалась, и оставался последний поворот скалистого серпантина. «Лексус» остановился у грандиозного, старинного здания. Огромные арки и колонны придавали угнетающий вид, так же как и великие дубы с могучими корнями и раскинувшейся листвой.

— Чей это дом? — Спросил Давид, подняв голову.

— Твой, мой мальчик!

Охрана пропустила их, по-видимому уже привыкнув к появлению всех родственников, они усмехнулись и открыли ворота. Проводив взглядом проезжающий «Лексус», один из охранников шепнул другому.

— Вот у старухи бабла полна, теперь, все родственнички и наведываются.

— Предчувствуют, бабка, уже еле ходит. Вот и слетаются урвать кусок.

Дверь уже была открытая и они без труда оказались в доме. Дина Никитина и Давид зашли в гостиную. Она заметила, что ничего не изменилось. Даже вазы с высушенными цветами продолжали стоять на полу под теми же арочными проходами. Давид осматривал высокие потолки, холодные цвета стен. Тишина и могильный мрак напомнили ему о кладбище. Дина прошла к камину и вдруг замерла. В центре комнаты стояла высокая, очень старая женщина, ее лицо покрыли морщины, а голову белая седина. Она стояла важная и надменная, опираясь о медную трость, и внимательно всматривалась в юношу. Ее прямая осанка, чванно вздернутый подбородок, пронизывающие холодные глаза заставили Дину снова вздрогнуть, а по коже пробежал холодок от неприятного ощущения. Елизавета Петровна Шелковская смотрела на юношу, и губы ее сжались еще плотнее.

Давид повернулся и встретился с ее взглядом. Но он ничего не испытал, не страха, ни волнения. Только печаль отражалась в его взгляде. Это были глаза его матери. Ровный тонкий профиль с чувственными губами, широко расставленные зеленые глаза, наполненные нежностью, тоской и весь его облик говорил о спокойствии и изяществе.

Елизавета Петровна увидела в нем не только Анжелину, но и Павла. Его светлые, волнистые волосы, прямой нос и чувственные ямочки на щечках, придавали лицу особое умиление. Их сын поистине был неотразимо красив.

— Ты догадалась, кого я привезла к тебе Елизавета? — Дина усмехнулась. Старуха смотрела на юношу, а пальцы сжимали трость. Ей хотелось, что-то сказать. Но чувства волнения, от неожиданной встреч с внуком, которого она сразу узнала, взволновали очень сильно.

— Зачем вы приехали? — Спросила тихо она. Давид спокойно смотрел в ее глаза.

— Много лет назад, ты выгнала меня с ребенком на руках, с мальчиком. Как звали вашего внука? Алексей Павлович Шелковский! Вы сказали, чтобы я исчезла с этим ребенком навсегда! Сейчас, я хочу искупить свою вину и вернуть тебе внука.

— У меня нет внука!

— Бороться бессмысленно, Елизавета Шелковская. Эту битву вы проиграли.

— Вам нужны деньги?

Давид осматривал комнату, огонь в камине казался единственным живым существом в этом сумрачном доме. Парень даже не сразу разобрал, где расположены окна.

— Господи! — Взорвалась Дина, — да ты совсем не изменилась. Все такая же надменная подлая сука!

— Я не признаю в нем своего внука! Никогда!

— Зато его признал ваш покойный муж. Завещание оформлено, на внука. Что вы сможете сделать?

— Подожди, Дина! — Давид поднял руку, — деньги меня волнуют меньше всего.

— Да! — Шелковская подошла к нему ближе, — тогда зачем вы явились молодой человек?

— Я хочу все знать о Алине.

— А кто это? — Усмехнулась Елизавета и принялась обходить его со стороны.

— Девочка, которую вы украли у Виктории Сафиной.

— Ты так похож на свою родную мать, — Шелковская резко перевела тему разговора. Она протянула руку и провела по его предплечью. — И на своего отца!

— Она опасна Давид, — предупредила Дина.

— Хочешь, я покажу тебе их фотографии? — Шелковская смягчила голос. Давид насторожился. Она вдруг взяла его руку и повернула ладонью верх.

— У тебя даже руки, как у моего сына. Мой Павлик, он умер, так давно, все эти годы я жила с мыслями о нем.

Она повела Давида в кабинет. Дина направилась за ними.

— Не доверяй ей Давид. — Дина подошла к парню.

Давид зашел в такую же темную комнату, и старуха отпустила его руку. Она прошла за стол и открыла верхний ящик. Перед ним появились две фотографии. Давид взял их в руки и медленно опустился в кресло. Теперь он понимал, на кого похож Дима, его рука медленно перевернула снимок, и он увидел родное лицо матери. Ему хотелось плакать, волна нежных чувств наполнила сердце. Но, он уже где-то встречал фотографию Анжелины. Давид задумался, вспоминая, где он рассматривал снимок. Да, вспомнил, у Александра Сафина. Такое же фото есть и у него. Но зачем? Почему он видел эту фотографию на его столе?

— Что же заставило вас избавиться от меня? — Он посмотрел на свою бабку.

— Я не верила и сейчас не верю, что Анжелина родила тебя от Павла. — Шелковская опустилась в своё кресло. Голос ее был настолько спокоен, что Дина еще больше заволновалась. Она подошла к ней ближе.

— Что моя мать сделала не так?

— Влезла в мою семью! Она всегда изменяла Павлу. — Рука Елизаветы Петровны потянулась к нижнему ящику.

— Вы не поверили ей, даже если бы она и не изменяла. — Сделал вывод Давид.

— Она уверяла нас, что беременна тобой, а сама изменяла мужу с Александром Сафином.

— Давид — ты сын Павла! — Вступилась Дина, — мы были с твоей матерью подругами. В этом доме, она доверяла только мне. У нее не оставалось сомнений в том, что ты сын Павла.

Давид был так потрясен услышанном, что просто закрыл глаза. Воспользовавшись тем, что они отвернулись, Шелковская открыла ящик, и потянулась за револьвером. Но, тут ее куку накрыла рука Дины.

— Убийца! — Закричала она. Старуха увернулась и оттолкнула женщину, но Никитина была сильнее и захлопнула ящик.

— Давид, вызывай полицию, у нее пистолет, она хотела тебя убить! — Кричала Дина.

— Это ложь! — Елизавета Петровна решила подняться с кресла, но Дина грубо толкнула ее обратно.

— Я не стану никого вызывать! — Давид тоже поднялся и повернулся к Шелковской.

— Тогда она пристрелит нас! — Дина держала руку на кресле и с ненавистью смотрела на старуху.

— Я решил, что останусь здесь. — Давид перегнулся через стол, пристально посмотрел в лицо Шелковской. — Она не станет никого убивать, а я хочу поближе познакомиться со своей «бабушкой».

В его глазах блеснул ярко зеленый хищный огонек злости. Шелковская вздрогнула, такие глаза она встречала только у Павла один раз. Когда он хотел убить Валерию Казанцеву. Она отвернулась и опустила голову. В мыслях уже зрел дальнейший план, и на лице отразилась ее хитрая ухмылка.

Давид подошел к окну и сорвал тяжелые шторы. Яркий свет залил комнату, окунувшись в роскошную мебель.

— Нет, — закричала Елизавета Петровна, загораживаясь от него руками. — Нет, я не хочу света, уберите! Я люблю темноту!

Она все же вскочила с кресла и поспешила удалиться из комнаты. В дверях старуха резко повернулась и злобно прошипела.

— Вы, оба еще сильно пожалеете, что ворвались в мою жизнь. Если ты останешься здесь, то ад тебе уже не покажется, таким страшным.

Давид вдруг рассмеялся. Угроза прозвучала, так по — детски глупо, что развеселила и Никитину. Она повернулась к парню.

— Ты, когда-нибудь думал, что окажешься наследником такого состояния?

— Нет, — Давид подошел к окну. Чистота воды в бассейне ослепляла глаза. Покрытая солнечными зайчиками, она блестела и отражала прекрасный день.

— Если ты не пошутил и намерен здесь оставаться, то будь предельно осторожен, Давид. От этой старухи, что угодно можно ожидать.

— Я сейчас думаю о том, что мне слишком легко всё дается.

— Наверное, это твой дар. — Она подошла к нему и положила руку ему на плечо.

— Что же мне теперь делать? — Он повернулся к ней, — кто я?

— Ты Алексей Павлович Шелковский. Тебе нужно просто жить.

— Я не привыкну к этому, я и не хочу ничего. — Давид отошел в сторону. — Я хочу оставаться собой. Мне не нужно новое имя! Я всегда считал и буду считать Викторию своей матерью.

— Ты можешь осмотреть дом! — Дина посмотрела на маленькие часики на своей руке.

— Сегодня я не хочу, — Давид был во всем разочарован. — Я хочу поехать к Виктории и поговорить с ней.

— Давид, она еще не знает, что ты не сын Олега. Лучше мне рассказать ей все.

— Ты хочешь, чтобы я оставался здесь?

— Это твой дом! Ты не рад?

— Мне он не нужен. Отец Димы — мой отец, фактически он такой же наследник, как и я. Пусть все останется у него.

— Давид не принимай поспешных решений.

— Я хочу уехать из города. — Давид направился в холл. Дина закатила глаза и пошла за ним.

— Что ты намерен делать? Куда ты поедешь?

— Найду Софию, попробую встретиться с ней.

— Давид, оставь ее в покое. София замужняя женщина. Что вас может связывать?

— Я хочу уехать. — Давид был непреклонен.

— Хорошо, — Дина подняла руку. — Я осмотрю дом. Давно не была здесь. А ты, подумай, лучше от чего хочешь отказаться! Такого богатства, ты больше не получишь.

Она махнула на него рукой и направилась в другую комнату. И Давид медленно прошел мимо арочных сводов. В этом угрюмом здании должно было пройти его детство. Эти стены давно забыли, что такое смех и радость, они словно покрылись плесенью ветхости. Он оглянулся и обратил взгляд на широкую деревянную лестницу. Из-за сумрака, он не ничего не видел, но мелькнувшая тень привлекла его внимание.

Лаура медленно спускалась по ступеням, подняла голову и увидела парня. Она быстро развернулась. Девушка уже готова была юркнуть наверх, но Давид подскочил так быстро, что она не успела и шага сделать. Он резко схватил ее за руку. Она повернулась к нему и их взгляды встретились. На нее вновь смотрели эти лучистые зеленые пылающие страстью глаза, а губы расплывались в улыбке, даря превосходные безобидные ямочки. «Господи, но, как можно так соблазнительно улыбаться и вкусно пахнуть дорогим головокружительным парфюмом». — Пронеслось у нее в мыслях. Она опустила взгляд на его тонкие пальцы, которые сжимали ее запястье.

— Отпусти меня, — прошептала она. Лаура попыталась вырвать руку, но он сжимал сильнее, от чего причинял боль.

— Мы не брат и сестра! — Он стал очень серьезным. — Все очень запутано, но нас не связывают тобой кровные узы.

— Я могу тебе верить? Ты даже не поздоровался. Ты делаешь мне больно!

Он ослабил пальцы, но руку не выпускал.

— Прости меня. Привет! Я сам запутался со всей этой историей, но я знаю точно, что ты нужна мне.

— Как ты нашел меня здесь? — Она смотрела на его, а он улыбался, так ослепительно красиво, что ее сердечко билось в два раза быстрее.

— Поверь мне, Алина, — Давид взял ее вторую руку, отцепил тонкие пальчики от перил, — Ты, должна доверять мне, я так много думал, я не могу без тебя. Я так долго ждал, когда найду тебя!

— И, что же дальше? — Её глаза тонули в его пылком, ярком взгляде.

— Я не хочу, чтобы мы расставались. — Давид дотронулся рукой до ее щеки. Но, она отвернулась. Потом все же подняла на него глаза.

— Я не знаю, Давид, мне страшно. Мои мысли совсем смешались. Я думала, что мы брат и сестра, я пережила это ужас, я не могла уснуть, вспоминая, что мы… То, что мы сделали, это неправильно. — Она все же высвободила свои руки и поднялась на ступеньку выше.

— Алина, мы не должны чувствовать вины, за то, что между нами произошло. Мы хотели этого. Заниматься любовью с любимым человеком — самое восхитительное ощущение. Ты и я, мы стали одним целым!

— Я не хочу об этом говорить! — Она покраснела и отвернулась.

— Но, почему, Алина? — Давид неотступно следовал за ней.

— Давид, лучше оставь меня! Ты несерьёзен в отношении ко мне. — Она поняла, что лучше спуститься вниз, но Давид положил ладони на перила, и она оказалась в кольце его рук. Ее глаза встретились с его умоляющим, грустным взглядом.

— Я, — он отвернулся, — я никогда ни о ком так часто не думал. При мысли о тебе, я начинаю бояться.

— Чего ты боишься? — тихо спросила девочка, их губы так близко, что дыхание почти соприкасалось.

— Я боюсь, что не смогу сдержаться. Что причиню тебе боль. Когда ты рядом я просто схожу с ума. От твоих глаз, запаха, от твоего дыхания. Я не отпущу тебя!

— Я сделала ошибку, — она смотрела на его рот. Он смотрел ей в лицо. — Ты, так и не сказал, как нашел меня здесь!

— Я просто услышал твое сердце.

Алина посмотрела на него и отстранилась. Она порвала кольцо его рук и спустилась по лестнице.

— Ты никогда не говоришь правду? — Ее красивые губы усмехнулись.

Он следовал за ней, она слышала его шаги.

— Если, я оставлю эту историю на завтра, ты поверишь мне, что я хочу быть с тобой всегда?

— Нет. — Она не поворачивалась к нему, но Давид стоял за спиной.

— Что тебе мешает быть со мной? — Тихо спросили его губы, почти прикасаясь ее шеи.

— Я не знаю, — она закрыла глаза, сладкая истома от его дыхания завладела всем телом.

— Твои предрассудки, девочка моя. Чтобы заниматься любовью, людям необязательно вступать сразу в брак. Мы не во времена Шекспира. — Он повернул ее в свою сторону.

Она опустила голову, чтобы снова не оказаться в плену его заманчивых глаз.

— Ты говорила, что любишь меня! — Давид смотрел на неё.

Она молчала, опустив голову.

— Я лю-блю те-бя, — по слогам произнес Давид. — Я не хочу с тобой расставаться. Тебе было плохо со мной?

— Нет, — она медленно подняла голову и посмотрела на него. Она снова попала в плен его глаз. И уже безнадежно, до слез, навсегда отдавая свои мысли, сердце, тело. Их губы почти соприкасались.

— Я знаю, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя! — Его губы начали целовать уголки её губ, — твое, тело отзывается на каждое моё прикосновение.

Он завладел ее ртом, так страстно, что девочка нечаянно ахнула. Ее тело действительно превратилось в воск в его красивых пальцах. Он отстранился первым и, продолжая сжимать ее в руках, нежно прикоснулся губами к шеи. Его губы коснулись мочки уха и он прошептал.

— Давай, сбежим от всех, навсегда! Мы будем только вдвоем, ты и я, нас никто не найдет.

— Давид, это неразумно, — прошептала она, уткнувшись лбом в его плечо.

— А кто сказал, что мы будем поступать разумно? — Он взял ее лицо в ладони и заглянул в таинственные голубые глаза.

— Это затея, может плохо кончиться, нас все ровно будут искать.

— Ну и пусть! — Его губы целовали ее щеки, — ты будешь со мной.

— Я не смогу, как я брошу бабушку?

— Алина, Шелковская — моя бабка, — Давид отстранился от девушки. — Ты, дочь Александра Сафина, а я Павла Шелковского.

— Но, как такое возможно? — Девушка была ошеломлена.

— Нас, словно перепутали. — Он взял ее руки в свои. — Но сейчас мы все знаем. Что нас может остановить? Я не хочу жить в этом доме!

— А, как же мои родители? Выходит, что моя мама жива?

— Да, хочешь, я сейчас же отвезу тебя к ней?

— Давид, я очень сильно боюсь.

— Ее не надо бояться, глупышка, — улыбался Давид и две обворожительные ямочки сводили ее с ума. — Она, самая лучшая женщина, которую я встречал! Она воспитала меня!

— Я боюсь не ее, я боюсь, что могу ей не понравиться! — Алина закусила нижнею губку.

— Такого не произойдет, она ждет тебя всю жизнь! Но, даже если вы не сможете найти общего языка, я буду рядом. Мы, всегда сможет уехать очень далеко, от всех.

— Я хочу познакомиться с ней, а как я выгляжу?

Давид сделал шаг назад и осмотрел ее. На ней была простоя футболка с изображением Микки Мауса и обтягивающие тонкую фигурку синие джинсы.

— Если бы не твой бледный вид, то просто роскошно. — Улыбался парень.

— Я не бледная, у меня такая кожа! — Она смутилась и залилась краской.

— Ты самая красивая девушка! — Он заключил ее в объятья, и они поцеловались. Давид положил руку ей на плечо, и они направились к двери.

Когда они ушли, из гостиной вышла Елизавета Петровна Шелковская, она увидела, что Давид увел девочку, и подскочила к телефону. К ней подошла Дина Никитина.

— Где Давид? — Спросила она.

— Они только, что уехали! — Старуха начала набирать номер по телефону.

— Кто?

— Этот паршивый мальчишка, соблазнил мою, малышку. Он сказал, что они уедут от всех, чтобы их никто не нашел.

— Давид не сможет так поступить.

— Я слышала их разговор, и она поверила ему!

— Куда, ты звонишь? — Дина хотела нажать на рычаг, но Шелковская отстранила ее.

— Я звоню в полицию, чтобы вернуть свою девочку. Он забрал Лауру, он украл мою внучку.

— Да это ты ее украла у родителей! — Дина достала сотовый телефон.

— Она моя девочка! Это вы все ворвались в мою жизнь и все разрушили. Как же я вас всех ненавижу!

Дина Никитина отошла в сторону от кричащей старухи. Куда мог поехать Давид? Если старуха не врет, то парень может скрыться из города, чтобы забыть обо всех трудностях, но как же Алина? Виктория, так долго ее ждала, их надо остановить. И Дина набрала номер.

— Александр, привет — это Никитина. Давид и Алина уехали. Я не знаю куда… Да мы нашли ее! Я, боюсь, что он хочет покинуть город…Хорошо, сейчас приеду.

31 глава

— Да, да. Если вы обнаружите их, то сразу звоните мне, — распорядился Александр Сафин по телефону. — Только ничего не говорите моей жене.

Он сидел в своем кабинете, за рабочим столом. Его взгляд был обращен на семейную фотографию. Он сделал отбой трубке и вскочил из-за стола. Схватив пиджак со спинки кресла, Сафин направился к двери.

«Лексус» блестел на лучах солнце и на высокой скорости мчался по трассе в сторону аэропорта.

— Давид, а где мы будем с тобой жить? — Алина посмотрела на его профиль, увидев, что его губы дрогнули в улыбки.

— Мы, что-нибудь придумаем. Я могу купить домик у самого моря. — Он мельком взглянул на нее. — А в каком городе ты хотела бы жить?

— Ой, я даже не знаю, — улыбнулась девушка.

— Давай покинем страну? Ты бывала где-нибудь?

— Нет! Меня даже на пляж без конвоя не выпускали.

— Ты не шутишь? — усмехнулся Давид.

— Нет. — Она пожала плечами и развела руки. — Все, что я делала, так сидела дома или около бассейна.

— Я покажу тебе весь мир. Ты хочешь побывать в Италии? Или во Франции? А окна нашей спальни будут выходить на море?

— Я хочу, чтобы мы никогда не расставались, но у меня не очень хорошее предчувствие. Я думаю о встрече с мамой. Так необычно произносить это слово, после того, как тебе каждый день напоминали о том, что они умерли.

— Как и мне осознавать, что моих родителей больше нет. — Давид смотрел на дорогу.

— Какая она?

— Самая красивая. Она всегда меня поддерживала. Я очень ей благодарен.

Давид взглянул в зеркало заднего обзора и увидел полицейскую машину. Люди, сидевшие, в машине включили вой сирены. Алина развернулась и посмотрела через заднее стекло. Она в недоумении обратилась к парню. Впереди тоже появилась полицейская машина. Давид, придерживая девочку рукой, дал по тормозам. Из рупора раздался громкий голос.

— Остановитесь! Вы задержаны! Полиция!

Давид понимал, что ехать дальше не имело смысла. Он остановился у обочины.

— Что с нами будет? — Алина дрожала.

— Ничего плохого с нами не произойдет, — Давид сжал ее личико в ладонях и нежно поцеловал в губы.

К ним подошли полицейские. Они держали пистолеты и пытались открыть двери. Дети вышли из салона. Давида тут же грубо повернули лицом к машине, заложив руки за спину. Его принялись обыскивать. Алина стояла, словно в онемение. Ей было, так страшно, что она даже не могла двинуться с места.

К ним подъехал бронированные «Джип». Из него выскочил Александр Сафин, его галстук быт помят, пиджак расстегнут. Он подскочил к дочери.

— Моя доченька! Я Александр Сафин — я твой отец! — Он заключил ее в объятья. Она продолжала смотреть на парня. Он гладил ее волосы.

— Моя девочка, я нашел тебя! Все будет хорошо. С тобой все в порядке?

— Что будет с ним? — Тихо спросила она.

— Он позволяет себе непростительные выходки. Его накажут!

— Нет! — Вырвалась девочка. — Не трогайте его!

Она хотела побежать к нему. Давид видел, что один из людей в форме перехватил ее и попробовал оттащить в сторону.

— Убери от нее руки! — Закричал Давид. Он старался вырваться, но его тут же схватили за руки, надели наручники и пригнули к капоту.

— Уберите его! — Закричал Алекс, — уведите его! Уберите этого негодяя!

— Не надо! — Заплакала девочка. — Он, ни в чем не виноват!

— Пусть он только еще раз попробует прикоснуться к тебе! Уведите его. Его место тюрьма!

— Что он сделал? — Не понимала Алина.

— Ты, хоть понимаешь, что он не имел право к тебе прикасаться! Ты несовершеннолетняя! То, что он сделал — это называется развращение!

— Папа, нет, — закричала девочка. Она схватила его за руку. — Я вас умоляю, пожалуйста, отпустите Давида.

Она смотрела на него своими большими, полными слез глазами, а при ее слове «папа», он сильно взволновался.

— Я поеду с вами, только отпустите его, не сажайте в тюрьму!

Но юношу уже затащили в машину и посадили в середине, между двумя полицейскими.

Александр проследил за ее взглядом в сторону парня и сжал со злостью челюсть. Он грубо схватил девочку за руки.

— Садись в машину, Алина. — Он дернул ее к «Джипу» — Поехали, я отвезу тебя к твоей матери!

Алина повернулась и посмотрела через заднее стекло. Давид сделал тоже самое, и они встретились взглядами. Они смотрели друг на друга, пока их не разъединило расстояние.

Алина скрестила на груди руки, отвернулась к окну. У нее был такой несчастный взгляд, что Алексу стало по-настоящему, жаль свою дочь. Он хотел дотронуться до ее руки, но передумал.

— С ним все будет в порядке, — Александр смотрел на дочь. Она перевела взгляд на спинку переднего сиденья и молчала.

— Ты так сильно выросла, — обескуражено заметил Алекс. Алина посмотрела на него. Она вообще не могла вспомнить образ отца. Все эти десять лет подряд, девочка смотрела на фотографию красивого Павла и Анжелины и представляла, какими они могли быть счастливыми все вместе.

Всю остальную дорогу они молчали. Когда «Джип» подъехал к высокому шестиэтажному зданию Алекс обратился к девочке.

— Здесь работает твоя мама. Хочешь с ней познакомиться?

— Нет. — Алина отвернулась.

— Она очень добрая. Такая же красивая, как и ты. Она очень долго ждала твоего возвращения.

— Я ничего не ждала. — Алина старалась вообще не смотреть на отца.

— Мы очень долго не видели тебя. Нам нужно научиться понимать друг друга.

— Я ничего не хочу понимать. Я не хочу ни к чему привыкать! — Запротестовала девочка.

Александр посмотрел на нее и понял, что сейчас разговор у них не получиться. Он вышел из машины. Обошел ее и сам открыл дверь для дочери. Она помедлила, но все же вышла из машины.

Они зашли в здание, где их поприветствовал охранник, сотрудники. Они направились к лифту. В студии кипела работа, но Виктории нигде не было. Александр держал Алину за руки, ощущая какие у нее холодные пальцы. Она покорно шла за ним, не поднимая голову.

Он завел ее в кабинет жены, но и там тоже они не нашли Вику.

— Посиди здесь, — Алекс подвел ее к креслу, — я пока поищу твою маму.

Он оставил ее одну, но около двери повернулся и поднял руку, указав на нее пальцем.

— И не думай куда-нибудь убежать, у двери охранник.

Когда он вышел, Алина оглянулась по сторонам. Кабинет был большой и светлый. Уютная обстановка располагала к приятным переговорам или совещаниям в довольно дружеской обстановке. Однажды девочка была на фирме бабушки, и вспомнила серые стены и мрачную обстановку, которая кроме тоски не представляла ничего, что могло привлечь к ней партнеров. Здесь же, она оказалась в подчеркнуто строгой, чистой, современной атмосфере. Со вкусом подобрана вся световая бежевая гамма. На стенах фотографии самых ослепительных топ моделей, рядом сдержанно стоит высокая, красивая девушка. Алина медленно прошла вдоль стены, всматриваясь в лица на фотографиях. Среди них она обнаружила снимки с Давидом. На одной фотографии, он обнимает Кейт Мосс. Она в шикарном вечернем платье, он в темном пиджаке, светлой рубашке. Господи! Какой он красивый! А вот он небрежно развалился на диване, а у его ног сидит далматинец. Алина восхищенно любовалась фотографиями парня. На снимках он получался, просто превосходно. Он мог быть в любом амплуа. На одном снимке, он грустит, на другом просто смеется, обнажая свои ровные белые зубы. На нескольких он снят по пояс голым, и Алина вспомнила, как обнимала его плечи, его руки, так умело ласкающие ее тело. Она смутилась и перевела взгляд. Одна фотография особенно сильно привлекла ее внимание. Сперва Алина подумала, что рядом с Давидом — Джулия Робертс. Такая же грива воздушных огненно рыжих волос, карие глаза и лучезарная улыбка во весь рот. Девушка, как магнит притягивала к себе внимание. Давид и рыжая Джулия смотрели друг на друга и их взгляды говорили сами за себя. Эти двое либо очень давно знакомы, либо влюблены. Алина поморщилась и повнимательнее пригляделась к женщине на снимке. Она выглядит очень счастливо, а добрые мечтательные глаза, говорят о ее спокойном и мягком характере. На снимке Давид целует ее руку, а глаза, прикованные к ее взору, наполнены безмерной любовью и желанием. Может быть, Давид так смотрит на всех женщин? Они настолько поглощены друг другом, что Алине показалось, будто их окутывает волшебная аура.

Виктория зашла в кабинет, просматривая документы, которые она держала на руках. Она тихо прошла к столику. Положив бумаги на стеклянную поверхность, она выключила яркий свет и решила удалиться из кабинета. Но испуганный вскрик заставил ее резко обернуться. В другой половине кабинета в мягком изумрудном освещении небольшого светильника, она увидела силуэт высокой, худенькой девушки.

— Простите, я не знала, что здесь кто-то находиться, — Виктория попыталась сгладить неловкость и улыбнулась.

— Это мне уже пора уходить, — девушка выступила из тени вперед и Виктория посмотрела на ее лицо. Непонятное волнение, словно молния пронзила, каждую клеточку тела. Девочка была поразительно красивая и невинная.

— Вы, верно, приходили на пробы? — Вика смотрела на ее золотые волосы, каскадом спадающие на ровную спину.

— Нет, — смутилась девочка, — я жду одного человека.

— Сейчас уже довольно поздно. Я хотела закрыть кабинет. Если хотите, то можно пройти в кафетерий на первом этаже, там тоже очень уютно. Я все ровно собиралась попить кофе.

Виктория не могла понять тех ощущений, что были в ее душе. Сердце так сильно стучало, что казалось, сейчас его услышат все. Она смотрела в голубые глаза девушки и вспоминала, где она видела их раньше, словно они знакомы уже много лет. Ей вдруг не захотелось отпускать девочку. Она улыбнулась тепло и лаково. И Алина согласилась пройти за ней. Они спустились в кафетерий и прошли за маленький столик. Алина вдруг вспомнила, как давно она не кушала и желудок предательски заурчал. Виктория положила пиджак на спинку стула и заказала, чай, кофе и два кусочка тоста с курицей. Женщина улыбнулась и положила папку с фотографиями на край стола.

— Я подумала, что вас прислали из фото модельного агентства, — Вика не переставала искренне любоваться девушкой. Алина потянулась за салфеткой и задела папку. Фотографии рассыпались вокруг столика.

— Простите, — девочка вскочила и принялась их собирать.

— Не стоит, так расстраиваться, — Виктория тоже опустилась к ней. На руках Алины оказалась фотография Давида. На этом снимке, он нежно улыбался, так, что ямочки делали его лицо особенно беззащитным. На нем были шорты-бермуды и черная майка. Он сидел на пляже, поджав к груди ноги и положив на колени локти, в руках он держал темные очки.

— Гордость нашей фирмы, — Вика подняла голову и на губах появилась особая улыбка, которая появлялась при разговорах о Давиде.

— Он уже профессионал, скоро ему можно открывать свою студию. Вы знакомы с Давидом? Глупый вопрос. С ним знакомы многие девушки нашего города, и многие в него влюблены.

Алина улыбнулась, и еще раз посмотрела на фото. Давид фотомодель! И как же она не догадалась! Но, больше он похож на актера. В нем столько всего неестественного, он даже разговаривает, будто заучивает строки из роли. Его чувства вдруг напомнили ей воск. Но, каким бы он ни был, Алина до безумия влюблена в него. И это ощущение к нему ее сводило с ума. Она даже разумно мыслить не могла, все было связано только с ним.

Они обе присели за стол, и Вика перебрала остальные фотографии.

— Можно я посмотрю? — Робко спросила Алина.

— Да, — Вика протянула ей фотографии с дефиле. — Это последняя коллекция.

— Вы очень любите свою работу? — Она с интересом рассматривала снимки.

— Очень, — согласилась Вика.

Официантка принесла заказ, с любопытством наблюдая за ними. Ее так поразила сходства девочки с Виктории, что она еще продолжила какое-то время смотреть на них. Вика поблагодарила, и официантка отошла, еще раз оглянувшись.

— А я не люблю моду, — Алина сложила стопку обратно в папку. — Все, что связано с показами и публичными выступлениями это — не моё.

— Почему же? — Вика пила кофе.

— Я люблю быть в тени. А в моде все так сложно. — Алина уплетала тост и настроение ее улучшалось.

— Я так не думаю. — Вика улыбнулась, наблюдая, как девочка кушает. — Все, что нужно для создания форм и силуэтов — это фантазия и мечты.

— Мечты? — Алина поморщилась, — а если я совсем не умею мечтать? Да и фантазия у меня тоже хромает.

Вика рассмеялась.

— Но представить себе ты сумеешь. Подумай, что находишься высоко, над самым звездным небом. Ты можешь протянуть руку и дотронуться до звезд. Рядом стоит твой самый близкий и любимый человек. Вы держитесь за руки и лучшего мгновения, для вашей мечты у вас нет.

— Быть счастливой вот о чем я мечтаю, — заключила Алина.

Александр Сафин заслышал голоса и осторожно остановился в дверях. Он смотрел на двух ангелов с золотыми волосами и улыбался. Его жена и дочь, его семья, они снова вместе. Он не хотел, чтобы их семья распалась. Больше он не допустит, чтобы с ними случилось, что-то плохое. Он будет оберегать их от всех неприятностей, от всех злых людей.

Он искал Вику по всему зданию, а сейчас увидев их двоих, поверил в судьбу. С замиранием сердца, Алекс ушел из помещения. Он не хотел мешать уединению этим двум истомившимся от тоски сердцам.

— Мне нужно, еще поработать, — Вика поднялась из-за столика.

— А вы пойдете в кабинет? — Алина последовала за ней.

— Да. Если хочешь, то пошли со мной. А кого ты ждешь? — Вика отпустила персонал кафетерия по домам и направилась к лифту.

— Своего отца. Если он узнает, что я ушла, то рассердится.

Они зашли в мастерскую Виктории, и Алина присела на мягкий диван. Какое-то время она наблюдала, с каким вдохновением эта красивая женщина работает, рисуя эскизы на плоском, большом столе. Но глаза ее медленно закрывались, и девочка вытянулась на диване. Ей вдруг стало уютно и спокойно, и все больше и больше нравилась женщина, имя которой она даже не спросила. Алина вдруг неожиданно поняла, чего ей не хватает в жизни. У нее нет матери, такой как эта добрая, ослепительно красивая женщина, которая будет любить ее и самое главное научит мечтать.

— Мы не познакомились. Меня зовут Виктория Сафина, а тебя?

Ответа не последовало, и Вика подняла голову. Девочка уже уснула. Вика с улыбкой подошла к ней. Она залюбовалась ей. Она накрыла ее легким пледом и выключила свет.

Утром Виктория повела девочку в маленький, уютный ресторанчик. Он находился вблизи моря, расположившись за беленьким столиком под голубым зонтом; они заказали завтрак. Повсюду были кусты с орхидеями, их аромат соединялся с запахом чистого моря. Официант поставил поднос и переставил заказ на стол. Алина взглянула на две чашки ароматного кофе, ломтики дыни, баночку джема и большое блюдо клубники. От испеченного, поджаристого хлеба исходил горячий, свежий запах и щекотал ноздри. Официант удалился, и Вика широко улыбнулась.

— Приятного аппетита, мы с тобой не успели познакомиться. Меня Вика зовут.

— Лаура, — девочка привыкла к своему старому имени. Она принялась аккуратно намазывать хлеб джемом.

— Необычное имя, — Вика была немного чем-то разочарована.

— Меня так бабушка назвала. — Девочка принялась с наслаждением кушать.

— Ты проголодалась? — Вика смотрела, как она уплетает хлеб. Лаура виновато улыбнулась и взялась за чашку с кофе.

— Да, немного. Если по правде, я люблю покушать. Но я не люблю и не умею готовить. А вы, наверное, очень богаты?

— Я стараюсь никому об этом не рассказывать, — пошутила Вика, откусывая кусочек хлеба.

— А я бы раздала все деньги бедным детям, у которых нет родителей или сиротам.

— У тебя доброе сердце, Лаура. А почему тебя никто не ищет?

— Я не знаю, — она пожала плечами. — В моей жизни все так запутано.

Ее красивое лицо вдруг стлало печальным. Она отложила откусанный ломтик дыни в тарелку.

— Расскажи мне. — Предложила Вика. Она тоже стала серьёзной.

— Сначала я жила в одном доме, у меня была семья, но я так думала, что она у меня была. А потом я узнала, что мои родители живы и моя семья совсем другая.

Виктория задумалась. Она вдруг вспомнила о Давиде, о его переживаниях связанных с последними событиями. Столько горести было на его лице, когда он узнал правду. Вика вздохнула.

— Я думаю, что нужно время, что бы все утряслось.

— Я уже ничего не знаю, — девочка откинулась на спинку стула. — Мне кажется, что я никому не нужна, я лишняя в этой жизни. Вокруг меня, что-то происходит, а я никак не могу понять, кому и во что мне верить!

— А ты верь только в истину. Только своему сердцу, оно никогда не обманет тебя. — Виктория с пониманием смотрела в ее голубые глаза.

— Я совсем запуталась в себе. — Она поставила локти на стол и закрыла ладонями лицо. — Если бы я могла все вернуть назад, чтобы не делать ошибок.

— Милая, ошибки — это всего лишь еще один шаг к нашему совершенству. Если мы с достоинством примем все невзгоды, то в благодарность получим исполнение наших желаний.

— У меня только одно желание — обрести свой внутренний мир.

— Все подростки проходят такой период, когда им кажется, что весь мир ополчился против них. Я сама помню свои страхи и переживания.

— Но, это совсем другое. Моя жизнь перевернулась. Я люблю парня, но мне не разрешают быть с ним вместе. Я не понимаю, что я сделала не так? Почему я наказана, так сильно, что даже моё сердце не хочет мириться с разумом? Если сейчас меня спросят моё настоящее имя, я не знаю, что сказать. Я не знаю кто я! Как мне себя называть Лаура Шелковская или Алина Сафина? Словно два человека делят меня.

Вика медленно подняла глаза и вздрогнула. Она увидела ее иными глазами. Волнения, страх, тревога, радость, все чувства смешались в одну минуту. Ей показалось, что вместе с мыслями остановилось сердце. Мир замер. Она так обострено слышала ее дыхание, это чувство сродни, только ощущению, первого вздоха младенца. Вика смотрела на свою дочь! Перед ней тот самый светлый, ангел, за жизнь которого она молилась и плакала, каждый день. Она так долго представляла ее себе. Как росла ее девочка, каждое достижение в ее жизни, образ юной и мечтательной девочки, все эти годы был в ее воображении. Она ждала ее всю жизнь, каждую минуту, она верила, что этот день настанет. Сердце колотилось так сильно, что она сжала тонкие пальчики девочки. Дочка! Вика вдруг закрыла лицо руками, потом убрала ладони на стол, она улыбалась, но ей хотелось плакать. Слезы счастья набегали на уголки глаз.

— Ты сказала, что тебя зовут Лаура? — Прошептала Виктория дрожащим голосом.

— Я и сама не знаю, кто я, и как меня зовут! — С горечью ответила девочка.

— Расскажи мне о себе, — Виктория попросила очень мягко, но требовательно. Она всматривалась в каждую клеточку ее лица; как же много они потеряли, долго, вечностью длилось их расставание.

Виктория винила себя, за то, что не смогла уберечь в день трагедии дочь. По ее вине у малышки не складывается жизнь, это из-за нее на плечики этой хрупкой малышки взвалились все эти горести и переживания. Ее доченька, милая, добрая; судьба заставляет её страдать. В нее влюблен Дима, это ее соблазнил Давид. А она тоскует от любви к нему…Давид! Давид переспал с этим невинным ребенком! Неужели, она не смогла уберечь ее и от этой утраты в жизни, неужели она не смогла воспитать Давида справедливым и добропорядочным мужчиной?

«Этот негодяй развратил нашу дочь!» — Гремел в голове голос Алекса.

— Вы уверены, что моя печальная история вам понравиться? — девочка смотрела в сторону моря.

— Я попробую выслушать, если будет совсем грустно, то мы просто не будем об этом говорить, а купим воздушные шары. Мы их отпустим в небо, и навсегда забудем обо всех неприятностях.

Лаура перевела на нее взгляд и улыбнулась. Женщина, которая сидела напротив нее, была так добра и внимательна, что Лауре совсем не хотелось с ней расставаться. Она кивнула.

Вика смотрела на нее, а у самой сжималось сердце от досады, что ее малышка, с таким серьезным лицом, умными глазами и обликом ангела, так несчастна! Вика с трудом сдерживалась, чтобы не закричать и заключить ее в крепкие объятья. Она взяла ее за руку.

— Пойдем, погуляем немного по пляжу, и ты расскажешь мне с себе. А я постараюсь всё понять и помочь тебе!

— Вы такая добрая! — Девочка часто заморгала и отвернулась. — У вас много работы, а я со своими проблемами не хочу быть вам в тягость.

— Мне одно удовольствие поболтать с тобой, а на работе я попрошу выходной. Как тебе мой план, Алина! — Имя дочери Вика произнесла с особым трепетом, взволнованно. Сейчас она разговаривала с живым человеком, а не произносит имя той, которую все считали умершей. Вика прислушалась к звуку ее имени, словно слышала его впервые.

Они, держась за руки, вышли из ресторана.

Когда они спустились на песок, Вика сняла сандалии. Ноги ступали по прохладному песку, а Алина шла по самой кромке воды. Морской бриз запутал их прекрасные золотые волосы. Они были похожи на двух русалок, случайно оказавшихся на берегу.

— Вы назвали меня «Алиной». Вам нравиться это имя? — Спросила девочка.

— Да, — согласилась, улыбаясь, Виктория, — А тебе?

— Я узнала о нем совсем недавно, и мне пока трудно к нему привыкнуть. — Девочка играла ножками с волнами, и Вика любовалась ей. — Когда тебя называют Лаурой пятнадцать лет, то ты и подумать не можешь, что ты кто другой.

— Да, не можешь, — повторила тихо Вика.

— Алина — имя, которое мне дала мама, моя родная мама.

Вика ощутила необычайный прилив нежности к девочки. Алина рассказывала ей о своем детстве, о большом пустом доме и недалекой бабушке. О том, что она почти никогда не покидала дом, училась в частной школе, у нее не было друзей и везде ее сопровождали охранники. Она рассказала о том, как часами сидела на кладбище у своих родителей. Тоска по матери, особенно сильно отразилась в ее детском сердце. Когда она дошла до момента встречи с Дмитрием, девушка вдруг заулыбалась и почувствовала себя спокойнее. Она поймала себя на мысли, что ей нравиться говорить о нем. Он сильный и уверенный, за ним точно, как за каменной стеной.

— А Давид? Как ты встретилась с ним? — Неожиданно спросила Вика.

— Давид? — Удивленно переспросила Алина, — я разве упоминала его имя? Откуда вы узнали?

— Я просто подумала, что вы знакомы. Когда я увидела, как ты смотришь на его фотографии, то поняла, что он и есть тот парень, о котором ты говорила.

— Да, это он, — согласилась девочка вздохнув.

— Ты любишь его?

— Да, — Алина остановилась и убрала руки в задние карманы брюк. — Я хочу всегда быть рядом с ним. Но, этот мужчина, что называет меня дочкой, он просто бесчувственный. Он думает, что оберегает меня, но тем только причиняет боль!

— Твой отец очень любит тебя!

— Когда любят, то понимают и уважают, а он ведет себя деспотично. Только злой и жестокий человек, может так относиться к чувствам своих родных. Он даже выслушать не умеет!

— Всем людям свойственно ошибаться, — Вика взяла ее за плечи и заглянула в глаза. — Возможно, твой отец пытается тебя защитить от лишних страданий.

— И по большей части унижая меня своими предрассудками.

Вика взяла ее под локоть и ласково сжала ладошку.

— А пойдем кушать мороженное! — Предложила она.

Они купили пломбир и довольные решили прогуляться по городу. Вика рассказывала ей о городе, обо всем, что их окружало. У нее был очень спокойный и ровный голос. Она наслаждалась своим выходным, дочь была рядом и от мыслей о счастье постоянно кружилась голова. Ей хотелось закричать, что это она Виктория Сафина — ее мама, но она боялась. Опасалась, что девочка разочаруется в ней, ей хотелось завоевать ее доверие и любовь. Алина шла рядом и проглатывала каждое ее слово. Ей совсем не хотелось расставаться с Викой. С ней было так же спокойно, как и с Димой. Алина привязывалась к ней все больше, между ними образовалась таинственная связь, а возможно, что она никогда и не прерывалась.

Виктория поняла, что Алекс сам привез дочь к ней и дал им время привыкнуть друг к другу. Вика была благодарна ему, и даже без тени сомнения в сердце сразу простила его, но, как сказать Алине, что она и есть ее мать, из-за которой ее жизнь превратилась в одни сплошные неприятности, она не знала.

Они зашли в «Палитру» уже вечером. Виктория провела девочку по зданию, рассказывая о своих достижениях. Алина заинтересованно рассматривала студию, где еще продолжала работать группа людей. Она подошла к стенду, где размещались любительские фотографии фотомоделей. Она отыскала фото с Давидом и залюбовалась юношей. Даже с фотографии от него исходила сексуальная энергия, которую девочка ощущала каждой клеточкой. Она смотрела на него, не замечая, как к ней подошел Дмитрий. Он тоже посмотрел на фотографию Давида и ухмыльнулся. Она повернула голову в его сторону.

— Привет, — тихо произнес Дима.

— Привет, — она улыбнулась и кивнула.

— Нравится? — Дима кивнул в сторону фотографий.

— Я не люблю фотографироваться. — Алина отошла от стенда.

— Я тоже, — согласился Дима. — Я пришел к Виктории, увидел тебя.

— Мой отец, привез меня сюда.

— Понятно. Я знаю, что вы с Давидом не брат и сестра. — Он прошел за ней. — Извини, что я тогда нагрубил.

— Все в порядке. Я и сама ничего не знала.

Они замолчали.

— Вы теперь с ним вместе? — Дима смотрел на нее.

— Прости, но это личное. — Алина опустила голову.

— Да, извини, я спросил, потому, что ты не безразлична мне.

— Спасибо, за заботу, но это лишнее. Я вполне смогу справиться сама.

— Да. — Кивнул Дима, — но защищать тебя и оберегать, ты не сможешь мне запретить.

Его взгляд стал серьезным, и, он взял ее руку в свою ладонь. Она не сопротивлялась и подняла на него глаза.

— Дима, твоё отношение ко мне для меня дорого, но не стоит, так волноваться, но, что может случиться?

— Я всегда думал, что встречу девушку не похожую на остальных. Когда я увидел тебя, я понял, что все остальное уже не важно. Я не хочу навязывать тебе свои отношения, но дружить мы можем.

— Быть просто друзьями? — Уточнила Алина.

— Я хочу стать твоим другом, которому ты всегда можешь доверять, который всегда придет к тебе на помощь. И твой Давид не запретит мне дружить с тобой.

— Я согласна. — Она протянула руку.

— А обнять друга ты не можешь? — Дима улыбнулся и протянул руки.

Она сделала к нему шаг, и он обхватил ее своими сильными руками. Алина хотела проверить свои чувства к нему, она хотела оказаться в его уверенных руках, почувствовать его неукротимую энергию бунтаря и независимого сильного человека. Вот в чьих руках, она вдруг ощутила полную уверенность за свою жизнь. Обвив руками его талию, девочка прижалась к его груди, словно ища защиты от этого мира, от всех неприятностей, вот с кем действительно спокойно. Она слушала, как бьётся его сердце. Дима словно поняв её незащищенность, притянул её к себе еще ближе. Его теплые ладони проглаживали спину. Она закрыла глаза, получая от его прикосновений успокоение и наслаждаясь его силой.

И тут что-то изменилось. Дима посмотрел на ее лицо и неожиданно закрыл ее рот губами. Он дерзко раздвинул ее нежные влажные губы и принялся ее страстно целовать. Алина не сразу, но ответила на его поцелуй. Она ощущала его теплый и страстный рот, который жаждал её. Она и сама горела от его неукротимого прикосновения. Он был так страстен и несдержан, что она просто не могла устоять от его возбуждающей энергии. Она стояла, как завороженная в его руках, ласкающих ее тело.

Первым остановился Дима.

— Ух ты, — проговорил он. На его губах появилась довольная ухмылка.

— Прости, — пробормотала она.

Она закрыла глаза и опустила голову. Ей вдруг стало стыдно, что она не смогла отказать ему, она отвернулась. Он подошел ближе и остановился за спиной.

— Алина, — он убрал прядь волос с ее плеча. — Давай уедем вместе. У меня скоро начнутся тренировки, я поеду в Германию.

— Это не лучший вариант. Убежать от себя самой мне нигде не удаться.

— Я предлагаю тебе просто поехать и посмотреть, как я играю, — Дима говорил спокойно. — Это будет достойный матч!

Она развернулась и с нежностью посмотрела в его голубые добрые глаза.

— Нет. — Произнесла она. — Спасибо за твою заботу.

— Я всегда буду рядом. — Он улыбнулся.

— Я уже поняла. — Она тоже улыбнулась.

— Твоя мама — прекрасная женщина. Я рад, что ты обрела семью. — Дима посмотрел в сторону Виктории, которая стояла за стеклянной дверью и разговаривала с коллегами. Посмотрев в сторону молодых, она помахала им рукой.

Алина медленно перевела на нее взгляд и снова посмотрела на Диму. Он тоже ей махнул.

— Да, — Алина снова посмотрела на Викторию. Она не могла поверить, что эта красивая, умная и похожая на фею — женщина, и есть ее родная мама. Она смотрела на нее с искренним удовольствием и внутренней радостью. Алина была, так довольна, что зажмурила глаза от счастья. Моя мама! — твердил ее разум. Она живая, красивая, молодая и добрая. Ее мама воспитала Давида! Парня при мысли о котором, Алина не могла даже думать, словно кто-то отключал ее разум.

Дима взял ее за руки.

— Подумай, Алина, я буду тебя ждать?

— О чём? — Не поняла девочка. — Ах, да. Прости. Я подумаю, но не хочу тебя обманывать.

Виктория подошла к ним, и Дмитрий отстранился от девочки.

— Привет, Дима.

— Привет. — Дима махнул рукой.

— Как твои тренировки?

— Мы, скоро едим в Германию.

— Я волнуюсь о тебе, где ты сейчас живешь?

— В общежитии. Не волнуйся Вика, я не жалуюсь. Я пойду.

— Да, — кивнула Алина. — До встречи.

Виктория решилась! Вечером она расскажет Алине правду. Что бы ни произошло потом, она не станет жалеть, пусть все идет своим чередом. Алина долго наблюдала за ее работой. Мастерски Виктория делала эскизы новой летней коллекции. Виктория поставила CD диск с исполнениями лирических композиций Давида. И они просто слушали музыку.

Алина вспоминала тонкие длинные пальцы любимого, которые извлекали из фортепьяно потрясающую виртуозную мелодию. Его душа словно переселялась в инструмент, и когда он играл, девушка испытывала потрясение, словно перед каким-то сверхъестественным созданием. Впрочем, она ощущала тоже самое, когда просто смотрела на его фотографию. Они с Викторией не заметили, как наступила ночь, и звезды заглядывали в открытые стекла.

Алина повернулась и обратила внимание на кактус в зеленом горшочке. Он расположился на столе у компьютера. Она принялась наблюдать, как экзотический цветок начал распускаться. Виктория подняла голову и удивленная подошла к ней.

«Неужели уже полночь!» — подумала Вика.

— Он все же расцвел, — прошептала Вика, любуясь золотыми лепестками и изящными изогнутыми тычинками. Она присела напротив и не сводила взгляда с экзотического кактуса, которого привезла, как память о матери много лет назад.

— Красивая колючка, — восхищалась Алина.

— Цереус — «Царица ночи» — разновидность кактуса, — произнесла она, — цветет всего несколько раз в году. У меня он зацвел впервые. Распускается только в полночь. К утру бледнеет и увядает.

— Похож на меня, — печально заметила девочка. — Я всегда себя чувствовала колючкой!

— Его еще называют «Восковой свечей». — Вика улыбнулась.

— Он расцвел, чтобы завянуть утром — это несправедливо. — Алина вздохнула.

— Я всегда думала, что тоже похожа на него, — Вика перевела взгляд на девочку, — сильная и выносливая. Я очень долго ждала, когда он расцветет. И этот день настал.

Алина смотрела на красивый многолепестковый цветок и снова вспоминала Давида. Алине так сильно захотелось быть рядом с ним, она вздохнула и опустила голову на сложенные кисти рук. Девочка сидела на диване, подобрав ноги и облокотив на них локти. Ей было грустно, от разлуки с любимым.

Виктория подошла к ней и присела напротив. Алина опустила ноги на пол и положила руки на колени. Вика поправила прядь ее волос с уставшего лица и улыбнулась. Они смотрели друг на друга и в глазах Вики заблестели слёзы.

— Это правда? — Вдруг спросила Алина. — Что вы моя мама?

Вика не могла сказать ни слова, она кивнула, и слезы полились по щекам. Алина закрыла глаза, чтобы тоже не расплакаться и улыбнулась.

— Я очень, очень, хотела, чтобы вы были моей мамой! — Алина нежно коснулась ее руки. От ее пальцев Вика вздрогнула.

— Прости меня, моя доченька! Я очень перед тобой виновата!

— Я просто счастлива, что у меня такая мамочка! Мое сердце всегда тебя ждало.

— Я всегда верила, что ты жива! Ты — моя доченька, — она протянула руки, и Алина кинулась в её объятья.

— Мамочка, — Алина закрыла глаза и разрыдалась, — мама, как сильно я хотела сказать это слово!

— Моя Алина, моя девочка, мы теперь навсегда вместе, — Вика тоже плакала, она гладила ее волосы, целовала плечи.

— Я чувствовала, что ты рядом, — Алина сжимала ее пальцы, — мамочка, мне так много нужно рассказать тебе.

— Я знаю, — Вика смахнула слезы и гладила ее щеку.

— Мне так не хватало тебя, ты так сильно нужна мне.

— Мы теперь всегда будем вместе и мы справимся. — Вика смотрела в ее голубые глаза вспоминая, как сжимала свою трехлетнею девочку на коленках в том злополучном самолете.

«Я люблю тебя», — она поцеловала ее в лоб.

«И я люблю тебя, мамочка», — повторяла крошечная Алиночка, обнимая ее за плечи.

— Я люблю тебя! — Произнесла Вика.

— И я люблю тебя, мамочка, — повторила пятнадцатилетняя Алина и снова кинулась ее обнимать.

Виктория включила телефон. Она набрала номер и с радостью произнесла.

— Спасибо, Алекс, что нашел мне дочь. Мы возвращаемся домой.

32 глава

Александр Сафин заложил руки за спину отошел от окна. Он повернулся и тревожно взглянул на свою жену. Последнее время, скорее всего из-за всех переживаний сердце предательски ныло, но он старался не обращать на это внимание. На данный момент его волновало будущее дочери. Его отношения с девочкой начались не совсем, как он мечтал. Он представлял себе непорочного ангела, которого станет опекать, но ее безумная любовь к этому мальчишке, просто раздражала и злила его. Он не хотел делить ее ни с кем, не при каких обстоятельствах. Он всегда мечтал быть идеальным отцом.

— Алекс, ты просто торопишь события, — Виктория сидела на диване и тревожно смотрела, как он измеряет шагами комнату.

— Я хочу, чтобы она знала, как мы любим ее.

— Алекс, она знает, — Виктория поднялась. — Сегодня ее первая ночь дома.

— Она с таким восторгом смотрела на эти детские игрушки! — Удивлялся Сафин.

— Они из ее детства, которое прошло у нее не с нами, из детства которое оборвалось.

— Может ей еще купить этих медведей, кошек, слонов? — Алекс был так сильно взволнован.

— Милый, — Виктория ласково улыбнулась, и дотронулась до его плеча. — Она уже выросла. И она влюблена.

— Одна из насущных проблем! — Алекс отстранился от Виктории.

— Алине, нужно привыкнуть к нам. — Успокаивала Вика, все же опасаясь касаться темы Давида.

— Меня волнует совсем другое обстоятельство, — Алекс посмотрел на жену.

— Что же?

— Отношения Давида к Алине. Я не хочу, чтобы этот негодяй причинил боль нашей девочке. Он и так успел наделать неприятностей. Отвечать за свои дела и поступки, мы с тобой его не научили.

— Алекс, Давид вовсе не негодяй. Да, и вообще он не такое чудовище, как ты его представляешь. Он добрый и отзывчивый мальчик. И, теперь, когда мы знаем правду, кто он, это многое объясняет.

— Снова эти Шелковские! — Раздражался Сафин, — Это рок, какой-то на мою голову.

— Давид и сам не рад, что его отец был таким непорядочным человеком.

— Это объясняет все поступки Давида. Гены не переборешь. Ничего общего не хочу иметь с этой семьей.

— Алекс, а Елизавету Шелковскую не нашли?

— Пока нет, но ее подали во всемирный розыск. Она не сможет долго прятаться.

— Если сбежит за границу? — Вика очень переживала за дочь. — Вдруг, она снова похитит нашу дочку?

— Я не уверен, что она осмелиться сунуться в наш дом. Ее портреты во всех аэропортах, ее найдут.

Александр опустился в свое королевское кожаное кресло. От окна дул прохладный воздух и он с наслаждением закрыл глаза, вдыхая утреннею свежесть моря.

Вчера его сердце волновалось вдвойне, когда Дина позвонила и сказала, что нашла сына Анжелины и Павла. Алекс затаив дыхание, слушал ее, но когда она произнесла имя мальчика, он едва не потерял сознание. Новость о том, что мальчик всегда был рядом, ошеломила его и обескуражила. Его неприязнь к Давиду приобрела еще более ожесточенный характер. Его злило, то, что Вика отдала ему столько любви и нежности, и только потому, что он сын Олега, но все оказалось еще хуже. Если бы она знала это изначально, то не посвятила мальчишке столько внимания. Почему он сам не провел расследование, и все уже давно встало на свои места. Он вспоминал, как сильно и страстно любил Анжелину, как он хотел от нее детей, но она хотела только денег, власть, фамилию. Та, красивая аура, которой он окружил Анжелину, давно исчезла, растворилась, ничего не осталось. Он видел обыкновенную девушку, завистливую и жадную, которая не обладала здравым рассудком.

Александр сильно переживал, сердце сжималось и горело. Он думал о дочери. Ему не хотелось, снова ее потерять, не хотел, чтобы она связывала свою жизнь с кем — нибудь из Шелковских. Как его прекрасная девочка, могла влюбиться в этого самодовольного мальчишку? Ему не хотелось становиться врагом для родной дочери. Он вообще не был сторонником раздоров и разборок. Играть в трагедию Шекспира не в его репертуаре.

— Даже если ты упорно, будешь не давать им встречаться, они не смиряться с этим. — Заступилась Виктория.

— Я подумал о том, что самое правильное решение будет только одно.

— Только не заставляй нас куда-нибудь уезжать. — Вика взмахнула рукой.

— Это конечно тоже вариант, но боюсь, это только еще больше раззадорит их влечение друг к другу.

— Алина, должна ощутить нашу поддержку, что мы одна семья.

— Хорошо. — Алекс поднялся из-за стола. — Пойдем к ней в комнату, я хочу сам разбудить ее. Меня лишали этого десять лет. И сообщу ей радостную новость.

— Я должна знать о твоём решении, — Виктория внимательно посмотрела на мужа.

— Я разрешу им встречаться, но только, в присутствии еще кого-то, что бы до свадьбы, он не мог к ней прикоснуться.

— Ты, хочешь, чтобы они поженились? — Обрадовалась Вика.

— Да, — кивнул Сафин, — но только после того, как Алина закончит школу.

Давид приподнялся на локте и, улыбаясь, рассматривал девочку. Эту ночь они провели вместе и поклялись, что их каждая ночь будет так же прекрасна. Что никто, и никогда не сможет их разлучить. На Алине была тонкая, шелковая кружевная сорочка, ее золотые волосы рассыпались по подушке и предавали ей еще более сексуальный вид. Девушка, как будто создавала вокруг себя ореол неземного ощущения, вокруг нее было свечение необыкновенности и радости. Давид любовался ее ангельским обликом, ее полупрозрачной кожей, нежными лепестками полуоткрытых губ, которые ночью дарили сказочные поцелуи. Он был счастлив, что Алина принадлежала ему, что она любила его. Но, он знал, что недостоин такого счастья. Он понимал, что не имеет на нее никакого права, что он не должен прикасаться до ее чистого тела, но страсть владела им. Алина словно бутон розы, на который можно смотреть, но не прикасаться руками. И вот эта недосягаемость девушки, ее тонкая, чистая душа, наивная и простая, возбуждала Давида, просыпалось, что-то ненасытное и дикое в его желаниях. Он не мог владеть своим разумом, мысли о девочке с голубыми глазами ангела и золотыми волосами сводили его рассудок с ума. Желание быть с ней рядом, целовать и просто смотреть на неё, это все чем были заняты мысли Давида изо дня в день.

Алина улыбнулась, точно почувствовав, что он смотрит на нее. Её веки дрогнули. Давид наклонился и поцеловал каждый край ее глаз. Она открыла глаза и его губы накрыли её улыбку.

— Доброе утро, любимая, — Давид улыбался.

— Доброе утро, — она любовалась его ямочками на щечках.

— Я хочу, чтобы каждое утро начиналось с твоего поцелуя.

— Мне хорошо с тобой, — прошептала она, смотря в его глаза.

— Ты так чиста Алина, твои глаза, дыхание — это все заставляет меня делать необдуманные поступки.

— Ты имеешь виду, то, что залез ко мне ночью, через окно? — Алина была, так счастлива, что любимый был рядом, она просто не выпускала его пальцы из своих ладоней.

— Ты для меня стала больше, чем смысл жизни, ты то — без чего я не смогу прожить и дня. Я всегда думаю о тебе. О том, что ты делаешь, где находишься. Я хочу всегда быть рядом.

— Я люблю тебя, Давид! — Она присела на колени и положила руки ему на плечи. Они сидели на большой белоснежной кровати, друг против друга и смотрели в глаза. Он убрал прядь ее волос с лица своими нежными и длинными пальцами.

— Я тебя обожаю.

— Что же нам делать дальше? Если отец узнает, я даже представить боюсь его ярость!

— Ты не должна его бояться. — Давид притянул девочку к себе и обнял. Алина прижалась к нему, и в этот момент никто из них не заметил, как открылась дверь и на пороге застыли Александр и Виктория.

— Господи! — В ярости закричал Алекс. — Это беспредел!

Молодые люди отпрянули друг от друга. Алина и Давид вскочили с кровати. Девочка встала на стороне парня.

— Давид, как ты здесь оказался? — Виктория в недоразумении смотрела на юношу.

— А ты еще уверяла меня в его порядочности, посмотри, какой он наглец!

Алина встала между отцом и Давидом, загораживая его руками. Но Давид не собирался прятаться за девочку, он, не стесняясь, обнимал ее.

— Я люблю его! — Закричала Алина. — Я не могу понять, почему вы не разрешаете нам встречаться?

— Тебе известны, что такое нормы приличия? — Александр игнорировал слова дочери и пытался толкнуть парня в плечо.

— Прекрати, кричать, Алекс, — заступилась Виктория.

— Они, хоть понимают, насколько грязны их отношения! — Гремел Сафин размахивая руками.

— А, когда ты лазил по ночам к моей матери Анжелине через балкон — это считалось нормальным?

— Ах ты сукин сын! — Закричал Алекс и замахнулся на парня, но Алина завизжала и повисла на его руке.

— Прекрати же, Алекс, — Вика схватила его за другую руку, — они всего лишь дети!

— Пусть этот мерзавец уберется из нашего дома! И, если он еще раз приблизиться к нашей дочери, я клянусь, что вызову полицию! Я посажу его за решетку, вместе с его бабкой!

Давид принялся быстро одеваться. Алина беспомощно смотрела на парня, потом на Вику.

— Но, — девушка готова была разрыдаться, — я не смогу без него.

— Замолчи, — закричал ей в лицо Алекс, — неужели ты не видишь, что он насмехается над тобой? Он имеет тебя, как игрушку, только для того, чтобы отмстить мне.

— Это ложь! — Закричала девочка, закрыв уши руками. Вика подскочила к ней и обняла.

— Что ты говоришь, Алекс? Она всего лишь ребенок, нельзя быть таким циничным!

— Я сам во всем виноват, все давно вышло из под моего контроля, — не унимался Сафин.

— Я не хочу вас слушать, — Алина отстранилась от матери и со слезами на глазах прижалась к стене.

— Если, я еще раз увижу тебя рядом с моей дочерью, я сам тебя убью!

— Можно не повторять, — усмехнулся Давид.

— Давид, — Алина схватила его за руку, но Алекс оттолкнул ее, и девочка упала на кровать.

— Я запрещаю!

— Алекс остановись! — Закричала Вика, но пожалуй было уже поздно, буря взорвалась.

— Я люблю его, — Алина поднялась, злобно смотря на своего отца, — Вы жестокий и злой человек, и вам просто никогда не понять чувства любви! Вами управляет только ненависть, потому что вы несчастны и вам не нужна семья, в вашем сердце только деньги! Но запомните, что любовь в сердце вы никогда не купите, сколько бы вы не платили своим охранникам.

— Ты, глупая девчонка, и в голове у тебя только похоть!

— Я люблю Давида, и буду с ним! — Закричала девочка.

Алекс неожиданно дал ей пощечину.

— Нет! — Закричала Вика, когда девушка снова упала на кровать. Она склонилась над ней, как птица, защищающая своего птенца. Но Алина подняла глаза на отца. Она столкнулась со свирепым взглядом, который никогда её не поймет. Ей стало его даже жалко. Его разум словно помутнел, из-за ненависти, но возможно ему нужно пройти через такое испытание и тогда он поймет, что потерять родного человека, легче, чем просто забыть его.

— Я не хочу, чтобы из мой дочери выросла шлюха! — Процедил он.

— Я не ваша дочь, — ответила Алина, — и меньше всего на свете, хочу быть на вас похожей.

Давид с ненавистью смотрел на Алекса. Он протянул руку Алине.

— Пойдем от сюда! — Тихо произнес он.

— Да, — кивнула она. — Я не такая, как мама, я не стану терпеть твои выходки.

— Ты сделаешь ошибку! Я не разрешу тебе вернуться!

— А мне это не нужно, — усмехнулась девочка. Она схватила пару вещей и вложила руку в ладонь любимого.

Вика стояла словно парализованная. Она повернулась к дочери.

— Мама, прости, но я не смогу жить в этом доме, — Алина обняла ее.

— Да, — кивнула Вика, — я думаю, что вам лучше уехать.

— Вы, что сговорились? — Закричал Алекс, но тут вдруг лицо его исказилось от боли, и он схватился за сердце.

— Александр?! — Закричала Вика, подскочив к мужу.

— Вика, — шептали его губы, — сердце!

— Боже, Давид вызови скорую, скорее. — Она повернулась в его сторону, но парень стоял на месте и не двигался.

Вика вдруг увидела в его глазах столько превосходства и негодования, что поняла, что он не поможет ей. Она медленно отвела от него обескураженный взгляд и посмотрела на обессиленного мужа.

— Вика, я умираю, — лицо Алекса исказилось от судорог.

— Алина помоги, — закричала Вика, — кто-нибудь вызовите скорую!

Алина бросилась к телефону. Александр лежал на полу, Виктория сидела рядом с ним с испуганным лицом, она сжимала его руку. Давид прошел к двери, не взглянув на них.

Алина назвала адрес и положила трубку. Она медленно подошла к матери и присела рядом. Девочка обняла её за плечи.

— Ты идешь со мной? — Давид стоял, открыв дверь.

Алина почувствовала, как нежная рука матери коснулась её пальцев. Вика кивнула ей и Алина поднялась. Они вышли из комнаты. Виктория тихо заплакала, продолжая сжимать руку мужа. Он лежал без сознания, и только тяжелое дыхание было слышно в тишине комнаты.

— Все будет, хорошо, мы справимся! — Произнесла Виктория и легла рядом с ним. — Я рядом, с нами не случиться ничего плохого, я с тобой!

После того, как всемогущего Александра Сафина разместили в элитной дорогостоящей клинике, Виктория долгое время провела рядом с ним. Она смотрела на все трубочки, подведенные к его рукам, и лицу и сердце женщины сжималось от боли. Кто-то коснулся ее плеча и Вика обернулась. К ней приехала Дина Никитина. Они обнялись.

— Держись, дорогая. — Прошептала Дина.

— Доктор сказал, что с Алексом все будет хорошо.

— Он сильный, я верю в него.

Они присели на кожаный диван. Дина продолжала сжимать руки Сафиной.

— Все, что произошло, между ним и детьми — это так ужасно. — Вика закрыла глаза.

— Им нужно время. Алекс поправится и все образуется.

— Я не понимаю, почему так все произошло? — Вика готова была расплакаться. — Я встретила дочь и тут же её потеряла.

— Ты не потеряла её, девочка жива и с ней всё в порядке. Она счастлива и это самое главное. Она не бросит тебя!

— Я так благодарна тебе, что ты рядом, — Вика улыбнулась.

— Я всегда с тобой. Чтобы ты отвлеклась тебе нужно вернуться к работе. Ты, не забыла, что на следующей недели дефиле?

— Забыла, — кивнула Вика.

— А, потом ты едешь в Милан?

— Я не смогу бросить Алекса.

— А зачем его бросать? Вы сможете организовать себе поездку и на лайнере. Ты, он, море. Возможно, и Алина присоединиться к тебе. Я поговорю с ней и с Давидом тоже. Не беспокойся у меня к молодежи свой подход.

— Я даже не сомневалась.

Дмитрий не спеша управлял «Джипом», он ехал на тренировку, на переднем сиденье лежала спортивная сумка, кроссовки и бутылка чистой минеральной воды. У магазина он увидел припаркованную машину Давида, водителя не было, но в салоне сидела Алина. Дмитрий резко развернулся.

Дима остановил «Джип», снял солнцезащитные очки, выпрыгнул из салона, не открывая дверцу. Он подошел к «Лексусу» и быстро открыл машину. Он взял Алину за руку. От внезапности его появления девочка вскрикнула, но он дотронулся указательным пальцем до её губ.

— Привет. Выйди, пожалуйста, нам нужно поговорить. — Произнес парень.

— Дима! Привет! — Удивилась девочка, но покорно вышла из машины.

— Куда ты собралась с ним? — Дима поставил руки на свои бедра и серьезно посмотрел на нее.

— Мы, пока уедем в другой город.

— Ты убегаешь?

— Нет. Так будет лучше для всех. — Она старалась не смотреть в его синие глаза.

— Алина, ты делаешь ошибку.

— Дима, я самостоятельный человек, и уже могу решать за себя сама.

— Я не дам тебе сбежать с ним!

— Дима, ты не прав! Давид дорог мне, если у тебя есть ко мне какие-нибудь чувства, то не заставляй меня страдать. Я умоляю тебя.

Дима отвернулся и посмотрел на дверь супермаркета.

— Где он? Стоит в очереди за пачкой презервативов?

— Дима, ты приехал, чтобы оскорблять меня?

Дима поднял руку.

— Извини, Алина, но он не любит тебя.

Девочка посмотрела в его глаза и тихо спросила.

— А кто любит? Ты любишь?

— Я люблю тебя! — Взволнованно произнес Дмитрий, — Я понимаю тебя так, как он никогда не сможет почувствовать тебя, твои желания, разгадать твои мысли, пережить все твои горести и радости вместе с твоим сердцем.

— Я не хочу выбирать между вами. — Она закивала головой.

— Но, тебе придется это сделать. И тот поцелуй между нами, он что-то значит, я возбуждаю тебя, ты и я, мы чувствуем друг друга. Я понял это, когда, целовал тебя. Ты не отстранилась от меня, потому что тебе было хорошо.

Алина смотрела на него, на его губы и русые волосы. Сердце ее действительно разрывалось между Димой и Давидом. Она не хотела потерять ни кого из них. Каждый был ей дорог.

Они смотрели друг на друга, и никто не заметил, как подошел Давид.

— Он соображает, что делает с тобой? Он знает тебя и твои желания?

— Что тебе от нас нужно? — Давид попытался встать между ними, но устранить Диму, оказалось не просто, и парни просто уперлись плечами.

— Мне хорошо с Давидом! — Возмутилась Алина.

— Но, этого мало для счастья! — Дима просто отодвинул Давида, приблизившись к Алине.

— Тебе лучше уйти! — Давид снова встал напротив него, заслоняя девочку.

— Алина, пожалуйста, — Дима взял ее руку в свои ладони. — Подумай, разве можно все так просто решить? А, что будет, если ты разочаруешься в своем придуманном образе? Или тебе надоест спать с ним? Нельзя же так, быстро взять и уехать с человеком, которого ты совсем не знаешь!

— Дима, я польщен твоей уверенностью в самого себя, но, поверь Алине лучше будет со мной. — Давид постарался убрать руки девушки из ладоней Димы.

Она стояла между двух враждебно настроенных парней. Каждый держал ее руку.

— Давид, что ты собираешься делать? Алина для тебя новая игрушка?

— А что я должен отдать её тебе?

— Всё хватит! — Девочка высвободилась и отошла от них. — Вы, напоминаете мне двух мальчиков из детского сада. Я никому из вас не принадлежу. Я не вещь!

Все замолчали, Дима смотрел на девочку, а Давид отвернулся к машине и надел солнцезащитные очки. Он смотрел на свою руку, с дорогими часами, давая понять, что у него мало времени.

— Я хочу поговорить с тобой Дима. — Алина взяла его за локоть и направила в сторону.

— Алина, как тебе может нравиться этот надменный субъект? — Дима посмотрел в сторону Давида. Парень остался стоять, прислонившись к машине и скрестив на груди руки.

— Дима, я не хочу никого обсуждать. Я очень дорожу тобой, ты родной для меня, но как друг.

Дима отдернул от неё локоть, словно она обожгла его словами.

— Давид не достоин тебя! Ты, очень чистая и светлая, и если бы ты ценила себя, то не спала с ним!

— Дима, я люблю его! Я выбрала его, так мне подсказывает сердце.

— Твоё сердце в плену страсти.

— Димочка, я не хочу принимать твои слова, потому что они обижают меня, но ты всегда будешь моим самым близким лучшим другом. Ты близок мне, но я хочу жить с Давидом. Я знаю, что всегда смогу попросить тебя о помощи, и ты будешь рядом.

— От него, я тебя спасти не смогу. Будет поздно, Алина, когда он разобьет твою жизнь!

Она посмотрела на Давида, который терпеливо стоял у машины и ждал её. Она улыбнулась, и последний раз взглянула в глаза Диме.

— Я люблю тебя, Дима, но Давид, для меня мой единственный мужчина.

— Надеюсь, что ты будешь с этим снобом счастлива. — Дима взял ее за руку и обратил внимание, что Давид двинулся к ним.

Давид подошел к ним, и Алина повернулась к нему. Дима поцеловал руку девушки, но Давид постарался от него отстранить Алину. Давид просто повел ее к машине. Когда она садилась в салон, её взгляд снова встретился с взглядом Димы. Давид хлопнул дверцей и обошел «Лексус». Перед тем, как сесть за руль, он самодовольно улыбнулся брату.

Дима смотрел, как она удаляется все дальше и дальше, и сердце сжалось от тоски и горести. Он надел солнцезащитные очки и прыгнул за руль своего «Джипа».

33 глава

София Ларина поправила ремешок рюкзака, на своем плече и сошла с электрички на станции «Туапсе». Она спустила своего пятилетнего сыночка со ступенек вагона, и крепко сжимая его тонкую ручку, направилась к автобусной остановке. По дороге её внимание привлекли газетные киоски, и девушка подошла к ним.

— Мамочка, я пить хочу, — попросил мальчик.

— Да, Коленька, сейчас. — София смотрела на надпись и большую фотографию Виктории и Давида Сафиных.

«Богиня моды находит свою пятнадцатилетнею дочь».

«Давид Сафин не единственный наследник империи».

«Предстоящий бал Виктории Сафиной».

София купила несколько газет и присела под дерево на лавочку. Мальчик присел рядом и полез в рюкзак.

София любовалась фотографией Давида, и сердце её волновалось при воспоминаниях, о ночах, проведенных в его красивых руках.

Звонок телефона развеял её наваждения.

— Алло, да я София Ларина, — женщина забеспокоилась, голос в телефонный трубке был ей не знаком.

— Вас беспокоит следователь Артем Волков. Вы подтверждаете, что Вадим Ларин ваш муж?

— Да, — София замерла.

— Вы знали, чем занимается ваш муж?

— Нет, — сердце билось быстрее скорости ветра. — Я, даже в Москве никогда не была!

— Ваш муж состоял в группировке, которая занималась переправкой наркотиков из Афганистана.

— Что? — София была в шоке.

— Я должен сообщить вам прискорбную новость. Вадим Ларин и еще несколько человек убиты при попытке к бегству.

— А вы ничего не перепутали? — София схватилась за голову, она была в паники.

— Вы должны приехать на опознание тела и вообще пока не покидать страну.

— У меня нет денег, чтобы доехать до Москвы.

— Придумайте, что-нибудь. Вам нужно быть в городе.

— Да, я что-нибудь придумаю. И пожалуйста, не сообщайте его родным, я сама позвоню.

В трубке послышался отбой, и она закрыла глаза.

— Мамочка, что случилось? — Спросил мальчик. — Тебе папа звонил?

— Нет, малыш, папа теперь долго не позвонит. — София обняла сына.

— Он опять уехал?

— Да, в самую далёкую командировку. — София лихорадочно думала, что ей делать дальше. Она должна сообщить его родственникам.

София опустила глаза на газету, со страницы ей улыбался счастливый Давид Сафин. Возможно, попросить его о помощи, даже если, они больше никогда не смогут быть вместе, но друзьями остаться можно. София вскочила со скамейки и, взяв руку мальчика присела около него.

— Мы, сейчас поедим в Сочи, ты потерпишь еще не много в электричке?

— Я устал, — кивнул Коленька.

— Зайчик, когда мы доберемся, я куплю тебе машинку.

— Я согласен. — Кивнул мальчик.

— Хочешь, мороженное?

Он кивнул, и они направились к продовольственному ларьку. София так сильно переживала из-за предстоящей встрече с Давидом, что её руки дрожали.

Она приехала в квартиру парня, но дверь ей никто не открывал. Она не знала, как его найти и единственное решение, которое пришло ей в голову, что надо поехать к Виктории Сафиной домой.

В клинике Александра Сафина готовили к операции на сердце. Виктория сидела рядом с ним в палате и сжимала его ладонь. Александр дремал, но чувствовал, что Виктория рядом. Состояние его было стабильным, а присутствие любимой помогало его выздоровлению.

Алина тихо зашла в палату и подошла к матери. Она прикоснулась к её руке, и Вика подняла голову. Она улыбнулась и притянула дочку к себе. Алина присела рядом и положила голову ей на плечо.

— Привет, — прошептала Вика.

— Привет мамочка, — Алина посмотрела на отца. — Это из-за меня папа попал сюда.

— Он обязательно поправиться.

— Я хочу попросить у него прощения.

— Ты непременно поговоришь с ним. Алекс очень добрый, он поймет всё.

Александр открыл глаза и увидел свою семью, на его лице появилась улыбка.

— Привет, папа, — Алина и Вика поднялись с кровати.

Он кивнул.

— Папа, я хочу, чтобы ты поскорей выздоровел.

Он протянул к ней руку.

— Я - Ему еще тяжело было разговаривать, но он хотел выразить свои чувства к дочери. — Я рад, что ты пришла.

Она вложила свою ладонь в его руку. Его рука была сильная и теплая.

— Прости меня, отец. — Алина опустила голову.

— Я не сержусь на тебя. — Он дотронулся до её подбородка. — Я хотел сказать тебе, как дорого для меня, что вы рядом.

— Папа, я так много хотела тебе сказать. Все, что я тебе наговорила, это глупые слова гнева.

— Я знаю.

— Ты нужен мне.

— Ты моя дочь, даже если ты и любишь этого ужасного Давида, я постараюсь смириться с этим.

— Ты больше не сердишься на меня?

— Нет, — вздохнул Александр, — мы с мамой слишком долго тебя ждали не для того, чтобы нам снова расставаться.

— Я смогу приходить к вам в гости вместе с Давидом?

— Насколько это было бы мне неприятно, но я смирюсь.

— Спасибо, папочка, — Алина обняла его, потом поднялась и посмотрела на мать. Виктория смахнула слезу со щеки и улыбнулась.

— Но, только пусть он приходит только раз в неделю, а лучше только по праздникам. Для тебя мой дом, навсегда останется твоим. Ты моя дочь!

Глаза Алины наполнились слезами. Отец притянул девочку к себе и Алина крепко его обняла. Вика тоже готова была расплакаться, но она была счастлива. Она подошла к ним, и присев обняла дочь. Их семья была вместе.

До предстоящего вечера дефиле оставалось меньше недели. Виктория пригласила Дину Никитину домой, чтобы за ужином определить последние детали их праздника. Шоу предвещало быть, незабываемым, со множеством спецэффектов и приглашенных знаменитостей.

Виктория спустилась в гостиную и заметила Дмитрия. Она осторожно подошла к нему. Он сидел на диване, прижимая к груди плюшевого медвежонка. Он вспоминал, те дни, когда они находились с Алиной на яхте. Он улыбнулся, представляя образ девочки. Виктория присела рядом. Она положила свою руку на его пальцы.

— Спасибо, что приехал, — Вика улыбнулась.

— Я бы не приехал, но ты сказала, что после операции Алексу нужна будет помощь.

— Я знаю. Алекс хочет, чтобы его привезли домой, мне важно, чтобы ты был рядом с нами.

— Я уважаю дядю Алекса.

— Дима, я хотела бы, чтобы ты жил с нами.

— Зачем? Чтобы постоянно сталкиваться с Алиной и Давидом?

— Они не живут здесь.

— А, что это меняет?

— Ты можешь жить у нас, уезжать на тренировки, и у тебя всегда будет, куда ты сможешь приехать.

— Вы обманываете себя, тетя Виктория, я не смогу вам заменить Давида. Мы слишком разные. — Дмитрий поднялся с дивана.

Они замолчали, но Вика продолжала смотреть на него. Лицо юноши было удрученным. Он стоял перед ней пытаясь доказать свою независимую и безмятежную личность. Он пытался доказать всем, что он взрослый и ни в ком не нуждается, так же делала его мать, но при этом всю жизнь оставалась одинокой и несчастной.

— Когда у них свадьба? — Дима посмотрел на Вику.

— Они не назначили точной даты. — Виктория поднялась, сцепив пальцы.

— Наверное, она действительно его любит. — Дима отложил игрушку на диван.

— Ты поможешь перевести Алекса домой?

— Да.

— Он, хотел присутствовать на моем вечере.

— Я буду с ним. Не волнуйся Виктория, ты отдаешь своего мужа в надежные руки.

— Спасибо Дима, я благодарна тебе за помощь. — Она притянула его к себе и обняла.

— Я просто делаю, то, что должен. — Дима смутился и немного отстранился от нее. Он никогда не обнимал мать, но сейчас ему показалась, что она рядом с ними.

Звонок в дверь нарушил их разговор.

— Я открою, мне все ровно пора уже уходить на тренировку. — Дима направился к двери.

Он открыл дверь. На пороге стояла девушка с ребенком.

— Здравствуйте, — широкая улыбка озарила её лицо.

— Привет, — Дима пытался вспомнить, где он встречал её раньше.

— Простите за беспокойства, но я не могла бы увидеть госпожу Викторию Сафину?

— Почему нет? — Дима открыл шире дверь, пропуская её в дом.

— Спасибо. А, вы двоюродный брат Давида.

— К сожалению даже родной, — Дима ухмыльнулся, и на щеках вспыхнули ямочки.

— Я сразу, так подумала, когда увидела вас двоих. Вы очень похожи. Я София Ларина, мы встречались в «Палитре». — Пояснила девушка, увидев удивление на лице парня.

— Да, точно! — Дима указал на неё пальцами.

— Мамочка, я хочу кушать, — мальчик дернул Софию за руку. Дима посмотрел на него и улыбнулся.

— Потерпи, мы, сейчас поговорим и поедим в кафе.

— Привет, — Дима присел к мальчику и протянул ему руку. — Как тебя зовут? Меня Дима.

— Коля, и я с утра ничего не ел, только мороженое. — Мальчик вложил свою ладонь и серьезно посмотрел на парня.

— Зачем вам так долго ждать? — Дима повел его в комнату. — Виктория!

Виктория вышла на встречу к гостям и с приветливой улыбкой обратилась к Софии.

— Добрый вечер, — София чувствовала себя скованно в такой роскоши, а Коля уже во всю освоился, благодаря Диме.

— Здравствуйте, — Вика протянула ей руку. — Я, так понимаю, меня вы знаете.

— Да, — девушка улыбалась, — Я София Ларина.

— И, зачем вы к нам пожаловали София Ларина? — К ним навстречу заложив руки на груди, вышла Дина Никитина.

— Да, вы правы мне не стоило приходить. — Девушка оглянулась в поисках сына. Он уже сидел на диване рядом с Димой.

— Вы и так принесли столько ненужных переживаний Давиду, — голос Дины был осуждающий.

— Я уже ухожу. — София направилась в сторону мальчика.

— Нет, подождите, — остановила ее Виктория, — я ничего не понимаю. Я хочу, чтобы мне кто-нибудь здесь все объяснил.

— Эта девушка работала у нас в «Палитре», она самым простым способом охмурила Давида и теперь снова заявилась к нам с каким-нибудь свойственным ей интересом.

— София, вы пришли ко мне, и я готова вас выслушать, — Вика взяла девушку за руку и потянула на диван.

— Не забудь в этот раз рассказать, что ты замужем. — Дина развернулась и удалилась в гостиную.

— Пойдем, покушаем, — Дима поднялся и взял ребенка за руку.

— Можно, мамочка?

— Да, — подтвердила Вика, — Димочка, пожалуйста, покорми ребенка.

Они удалились и после того, как шаги утихли, София расплакалась. Виктории стало жалко девушку, и она взяла её руки в свои ладони. Всхлипывая девушка, поведала ей свою нелегкую ситуацию. Вика выслушала и в недоумении спросила её.

— Почему тогда вы бросили работать в нашей компании?

— Из-за покойного мужа. Он часто бил меня, я боялась потерять сына.

— Насилие мужчинами, особенно когда это творится над женами — это самоё ужасное, что случается в половинах наших семей. И женщины молчат. Страх, и боль в основном потом заканчиваются трагедией.

— Я была, запуганная этими отношениями.

Виктория сжимала её пальцы, сочувственно смотря в глаза.

— София, я предлагаю тебе вернуться в мою команду. Ты прекрасный фотограф. Я видела твои работы, но случая познакомится, у нас не было.

— Вы берете меня в «Палитру»? — Не верила своему счастью девушка.

— Да. — Виктория рассмеялась, видя, как загорелись глаза Софии. — Из-за Дины не переживайте. Она очень добрая просто осторожная.

— Я так благодарна вам, — София наклонилась и обняла её. Виктория сделала тоже самой. Она вспомнила вдруг себя, когда её «фея» мадам Лоран спасла от голода и подарила ей самый счастливый билет в эту роскошную жизнь.

— «Палитре» нужны, такие как ты, София! Ты молодец!

— Вы не разочаруетесь во мне. А, что касается наших отношений с вашим сыном, я никогда не думала о том, чтобы полюбить человека за деньги.

— София, — Виктория посмотрела на нее, — У Давида скоро свадьба.

Улыбка спала с лица девушки, и она посмотрела на Викторию. Она отвела взгляд и снова улыбнулась.

— Вот и замечательно, — девушка поднялась с дивана. — Вот и славно.

— Ты расстроена? — Виктория тоже поднялась.

— Нет, — София пыталась оставаться спокойно, но голос предательски дрожал. — Он, красив, молод. Я очень рада, что все так получается.

— Может, вам вначале стоит поговорить? — Виктория внимательно следила за девушкой. — Давид молод и горяч. Мне тоже не хотелось бы, чтобы он принимал быстрых и неверных решений.

— Мужчины женятся, когда очень любят, — София пожала плечами.

— А может, чтобы забыть свою неудавшуюся попытку любви? — Осторожно начала разговор Виктория. — Ты же первая отвергла его. Он очень ранимый мальчик, я видела, как он переживал.

— Простите, Виктория, но я не стану искать встречи с Давидом.

— Ты меня прости, я очень переживаю за него, за тебя, за свою дочь.

— Я вас понимаю. — София кивнула.

— Я хотела бы пригласить тебя поужинать с нами. — Виктория направилась в сторону гостиной.

— Виктория, вы так добры, но я не хочу создавать вам неудобства.

— Не переживай, Давид здесь не живет. Моего мужа выпишут только завтра из клиники. Ты можешь остаться у меня, я не позволю тебе уехать с ребенком вечером и искать квартиру. — Она кивнула девушки.

— Вы очень добрая. Для меня это все как в сказке, — София направилась к ней.

— Поверь, девочка, но я тебя понимаю, — Виктория взяла её за руку и повела к столу.

— Я смогу завтра приступить к работе, — София была счастлива.

— Да. И завтра спокойно найдешь квартиру. — Кивнула Вика, — Я хотела бы попросить тебя, чтобы на праздники, ты сама сделала фотографии Давида.

— Да, я постараюсь, когда мы работали вместе, я помню, как лучше снимать…

Когда они вошли в гостиную, Коля обрадовался и помахал ей рукой. Дина удивленно подняла брови, а Дима улыбнулся.

34 глава

Этот день стал торжественным для всех страстных поклонников моды. Показ последний осенний коллекции Виктория Сафина назвала «По дороге к небу». Она обещала, что это будет самое шикарное и грандиозное шоу.

Лимузины выстраивались в длинную очередь, чтобы медленно подъезхать к красной ковровой дорожке, расстеленной от тротуара у входа в «Политру» и дальше до огромного зала, где и встречали знаменитостей и званых гостей. Многие просто спешили поглазеть на актеров и певцов, поэтому все пространство перед зданием было забито полицейскими, телохранителями, журналистами. Репортеры тут же подскакивали к подъезжающему лимузину, и яркие вспышки фотоаппаратуры сверкали и щелкали в сторону знаменитостей.

На этот торжественный вечер Давид и Алина прибыли на белом лимузине. Они сидели в салоне, наблюдая, как ликует публика, встречая каждого из кумиров.

— Я так сильно волнуюсь, — Алина держала его за руку, ее тонкие пальчики совсем стали холодные.

— Ты должна привыкать к этому, — Давид поднес ее сложенные ладошки к губам и подул на них, пытаясь согреть дыханием.

— Я знаю, что не смогу, Давид.

— Мне придется часто бывать на подобных мероприятиях, это моя работа.

— Такая жизнь не для меня, — девушка явно паниковала.

— Алина, для того, чтобы, как — то тебя успокоить, я хочу сделать тебе подарок.

— Может быть не сейчас, я так волнуюсь.

Но, Давид открыл маленькую красную бархатную коробочку. Девочка опустила глаза и не вольно ахнула. В полумраке салона лимузина засверкал алмаз.

— Ты выйдешь за меня замуж? — Тихо спросил Давид.

— Как красиво! — Девочка даже боялась дотронуться до него.

— Ты согласна?

Она подняла глаза и заворожено уставилась в его лицо. Он взял ее руку и надел кольцо на палец.

— Ты торопишь меня, Давид.

— А какая причина, чтобы мы отложили нашу свадьбу?

— Отец, еще пока в инвалидном кресле, я хочу, чтобы он повел меня к алтарю.

— А если он не станет это делать?

— Давид, ты все усложняешь, мама разговаривала с ним, он не против.

— Он даже сказать ничего не может, — усмехнулся парень, — неужели он кивнул головой.

— Прекрати, Давид, они мои родители. — Алина отвернулась к окну. — Я не думаю, что печать в паспорте разрешит все проблемы. Тебе не достаточно, что я живу с тобой?

— Я хочу, чтобы моя девушка была только моей. И, чтобы мы жили, как муж и жена.

— Давид, что это меняет? Мы — вместе! Этого разве мало, чтобы быть счастливыми?

— Ты говоришь, нет?

— Я пока ничего не говорю. — Она посмотрела на кольцо и хотела его снять.

— Нет, не снимай, — Давид накрыл ее руку. — Пусть оно всегда будет с тобой.

Алина поцеловала его. Давид притянул ее к себе и продолжил поцелуй.

— Только, дай мне ответ быстрее.

— А иначе ты передумаешь? — Девочка лукаво улыбнулась.

— Мне нужна уверенность, — Давид не был настроен на игривое настроение. Он говорил серьезно и требовательно. Алина сжала губки и отвернулась к окну. Его тон не нравился ей, в душе было море противоречивых чувств. Она хотела всегда быть рядом с Давидом, но слова Димы, что она совсем его не знает, засели в голове, каким — то тревожным ожиданием. Ей тоже хотелось быть уверенной в его отношении к ней, и еще очень хотелось пожить с мамой.

Они подъехали, и Давид наклонился к ее уху.

— Ты девушка года, будь готова встретить тысячу восторженных глаз.

— Вот этого я и боюсь, этих тысячу глаз. — Вздохнула Алина.

— Ну не каждый день находят пропавших принцесс.

Дверь лимузина распахнули и Давид в черном смокинге, вышел навстречу популярности. Он обольщал публику своей самой притязательной улыбкой. За ним из лимузина вышла Алина. На ней было белое короткое платье, усыпанное жемчугом, а золотые волосы собраны стиле «Джульетты». Её испуганное, нежное лицо осенили вспышки фотографом. Давид покровительственно обнял девочку, и их фотографировали со всех сторон. Волна яркого света, громких восторженных криков, аплодисментов, тянувшихся рук, все это напрягало и очень не нравилось Алине.

Давид держался великолепно! Он просто упивался этим потоком рвущей энергии победы. Он сам готов был дарить им всем столько же любви и радости. Одна из девушек проскочила вперед и сделала несколько быстрых снимков.

На её голове была бейсболка, но даже в ней и за рыжей чёлкой Давид узнал эти глаза.

Алина смущено рассматривала толпу, а Давид не мог отвести взгляд от Софии. Она тоже смотрела на него, но уже спрятавшись за остальных фотокорреспондентов. Они не замечали больше никого, словно все исчезло и шум и люди. Она не улыбалась, опустила глаза и наваждение исчезло. Давид искал ее глазами сквозь толпу, но не увидел. Алина попыталась проследить за взглядом Давида, но никого из знакомых не увидела. Он повернулся к ней и улыбнулся. Они быстро направились к парадной двери.

После всех званых гостей, последней, как и полагается королеве появилась Виктория Сафина. Как только ее ножки в золотых туфлях ступили на красную дорожку, толпа взревела.

— Госпожа Виктория Сафина — идеал красоты и превосходства над модой! — Закричал распорядитель, но его голос заглушили восторженные крики и аплодисменты. К ней потянулись руки, блокноты, подарки.

— Спасибо! — Лучезарно улыбалась Вика, — Я вас люблю!

Двое телохранителей окружали её, пытаясь отгородить от толпы. Для людей, она была не просто модельер, она являлась идеалом красоты и добра. Все, к чему прикасались тонкие руки этой женщины, превращались в прекрасные вещи. Будь-то просто изготовление булавок или эксклюзивный флакон духов. Поклоники тянулись, чтобы дотронуться до её восхитительного вечернего платья. Ярко-красный жакет-болеро с золотой тесьмой, был расстегнут, открывая красное с золотым блеском платье без бретелек, присобранное у талии и ниспадающие широкими складками. Ее волосы свободно падали на плечи, обрамляя прекрасное лицо, а в ушках блестели маленькие сапфировые сережки.

Огромная холл-зала «Политры» с величественным и мраморными колоннами, сверкающими хрустальными люстрами и чудесным сводчатым потолком выглядела ослепительно красиво. А сегодня по — особенному превосходно, напоминая сказочно-волшебный дворец.

У колонн, возвышающих к потолку и обрамленных живыми цветами расположился оркестр, встречая гостей торжественными композициями. Из фонтана лилось холодное шампанское, а официанты сновали между знаменитостями, предлагая на подносах легкие закуски.

Но сюда тоже пробрались репортеры и при появлении Виктории, сразу осветили яркими вспышками.

— Госпожа Сафина, что вы расскажите о вашей дочери?

— Когда вы нашли её?

— Как она пропала?

— Давид и Алина брат и сестра?

— Они приехали вместе, они уже ощутили, что родственники?

Вопросы сыпались со всех сторон, но двое телохранителей быстро отстранили всех от Виктории и проводили её до лифта.

Студия была набита, костюмерная и гримерная тоже переполнена моделями, стилистами, визажистами. Манекенщицы надевали двенадцатисантиметровые каблуки, с волнением устремлялись на самый важный объект в каждом комнате — огромный телевизионный проктор, который отображал все происходящие на сцене. Помощник оператора объяснил девушкам, в какую секунду они должны были выйти друг за другом. Шоу будут снимать полностью и пустят в прямой эфир, что даст еще больше эффекта.

Виктория зашла в свой кабинет, пожалуй, это было единственное место, где можно было спокойно в тишине провести несколько минут.

Здесь Вика и нашла свою дочь. Алина сидела в кресле в темной стороне комнаты. Она подошла к ней и присела рядом.

— Привет родная, — Вика взяла её руку в свою.

— Привет, мамочка, — Алина обняла её, положив голову на плечо.

— Какая же ты у меня красавица, — Вика взяла её за плечи и заглянула в глаза. То, что девочка печальна и замкнута, не утаилось от нее.

— Ты у меня тоже, — Алина улыбнулась.

— А, где Давид? Ты не с нм?

— Мне захотелось побыть с тобой.

— Вы живете в доме Шелковской? Он не обижает тебя?

— Нет, мамочка, но мне плохо без тебя.

— Моя сладенькая, — Вика обняла её, покачивая, как ребенка. — Я тоже скучаю.

— Папа разрешил нам встречаться с Давидом, и я хочу переехать к тебе.

— Ты уверена, что хочешь этого?

— Да, — Алина продолжала сжимать руки матери.

— Я, буду самой счастливой, рядом с тобой.

— Мне так сильно не хватает тебя.

— Кольцо? — Вика только почувствовала алмаз.

— Да. Давид хочет, чтобы мы поженились.

— А ты?

— Я пока не хочу. Я не хочу, выходить замуж не окончив школу, не получив образование. Для меня это важно! Я хочу работать в компании папы, я не люблю весь этот театр. Прости, мамочка, но я не такая, как ты мечтала. — Она говорила, так горячо, что сразу напомнила своего отца — Александра Сафина.

— Радость моя, какая бы ты не была, я люблю тебя и ты моя дочка. Я поддержу любоё твое решение.

— Ты всегда будешь рядом?

— Да и только с тобой. — Вика снова её обняла. — Нам уже пора в зал, представление начинается и самое главное — это все для тебя!

Таинственный сумрак заполнил зал со знаменитостями, которые сидели за столиками в мягких небольших креслах. В зале было тихо, все прислушивались к медленной и спокойной композиции, разлетающейся по огромному помещению. Мелодия играла несколько минут, как вдруг раздались выхлопы и яркий фейерверк взлетел очень высоко под самый свод здания, потрясая всех зрителей. Некоторые от восторга завизжали. Разноцветные гроздья огней повисали на мгновение в воздухе, похожие на павлиньи хвосты и медленно исчезали. Откуда-то снизу раздалось голубое свечение и люди посмотрели себе под ноги. Их столики стояли на толстом стекле, а под ним плескалась вода, рыбки скользили и играли между зелеными бархатистыми водорослями. Заиграла более уверенная быстрая музыка и все подняли головы, увидев, что огромная площадь зала поделена на три подиума. И раскачивая бедрами, вышли три манекенщицы. И как только их ножки ступали на бархатно-голубую поверхность, подиум переливался мягкими оттенками тоннов, той модели, что были надеты на девушках. Прожекторы с потолка, тоже освещали роскошно представленный зал.

Раздался всплеск аплодисментов, и наконец-то проснулись ошеломленные фотографы.

Алина была полностью захвачена зрелищем.

Давид совсем не смотрел на сцену, он с жадностью высматривал глазами Софию Ларину. Он чувствовал, что она где-то рядом. Давид знал, что девушка вернулась только из-за него, и он должен её найти и поговорить. Давид не ошибся, она сама нашла его глазами. София Ларина и её пятилетний сын сидели через столик и были не одни, с удивлением Давид обнаружил там Александра Сафина и Дмитрия. Но эти двое не замечали кроме сцены никого, и Давид продолжал любоваться девушкой. Но, почему она с ними? И Дима так смотрит на нее, словно они старые, хорошие друзья. Это все взволновало парня. Возможно, Дима в отместку нашел Софию, и теперь они вместе, в недоумении размышлял Давид. Ее кресло стояло напротив кресла Давида, и он увидел, как Дима наклонился и что-то шепнул ей на ухо. Она запрокинула голову, встряхнув своей гривой рыжих волос, и рассмеялась. Она отвела от Дмитрия взгляд и устремилась на подиум. Давид залюбовался ее мягкой улыбкой, ее ровным профилем. Она повернулась и подняла глаза. Их взгляды встретились. И словно молния пронзила их тела. Давид обаятельно улыбнулся и кивнул головой. Она тоже улыбнулась и кивнула, и не смогла отвести взгляд. Для них всё исчезло, и звучала лишь лирическая композиция Давида, которую он играл для нее в том ресторане. София тонула в его глазах цвета изумрудных морских волн и бессильна была, что — либо сделать. Давид улыбался, а глаза излучали нежность и любовь к этой женщине. Они говорили, что страдают от разлуки, что ему нужна её любовь. Ему нужна её страсть, её душа.

София отвела взгляд, но глаза Давида манили, умоляли, проникали в самую глубину сердца, и она вновь посмотрела на любимого. Его улыбка была чарующая, обворожительная, его глаза любили. Она закрыла глаза, вспоминая все поцелуи, вкус его чувственных губ. София слышала прикосновение его взгляда всем сердцем на своих губах, глазах, руках, груди…Она смутилась и опустила глаза.

Алина повернулась к Давиду и проследила взглядом в сторону, куда было направлено его замирающее лицо. Его восхищенный взгляд следил за этой женщиной. Алина без труда узнала в ней ту женщину на фотографии. И теперь этот образ Джулии Робертс сидел напротив и лучезарно улыбался. Девушка, казалась такой неземной, возвышенной и театральной. Ее широкая улыбка напоминала, отличную актерскую работу, и они так зачарованно смотрели друг на друга. Алине на миг показалось, что они просто не замечают, что происходит вокруг, и кроме этих двоих больше никого нет. Алина посмотрела на Давида, а потом на его руку, сжимающею ее пальцы. Она высвободила пальцы, но казалось, юноша и не почувствовал этого. Алина закрыла глаза, открыла, но ничего не изменилось. Давид неотрывно смотрел на эту женщину, а она буквально наслаждалась его взглядом.

Алина отвела отрешенный взгляд на подиум, но из-за пелены слез не могла ничего разглядеть. Нет, нет, убеждала себя девушка, она всё слишком драматизирует. Давид с ней, он приехал с ней, он сидит рядом, но смотрит не на неё. Девушка дотронулась до его руки, он вздрогнул и с трудом перевел на неё взгляд. Алина улыбнулась и Давид тоже. Он поднес её пальцы к губам и поцеловал. Но его улыбка была другой, словно он смотрел на ребенка или младшую сестренку. Его глаза снова отыскали Софию, и он увидел, что она наклонилась к своему сыну, и что-то шепчет ему на ушко, мальчик засмеялся. Она тоже, и от её улыбки и смеха сердце Давида сжималось и учащенно билось. София взглянула на него еще раз и тут же отвернулась.

— Здесь очень красиво! — Произнесла Алина.

— Красиво, — повторил Давид и задумчиво отвел взгляд на подиум.

Алина тоже смотрела на подиум. И в этот момент на него уверенно ступила Виктория Сафина. Разразилась буря аплодисментов криков, заглушая музыку.

Вика дарила всем свою счастливую улыбку. Она вспоминала, как первый раз в 15 лет вступила на эту дорожку и медленно шла под взглядом тысячи людей. Сегодня ей тридцать пять лет, и она прошла по этой тропе жизни и добилась всего, о чем мечтала и желала. Папа и мама гордились бы мной, как же мне не хватает вас и тебя тоже милая Валерия. Вика боялась, что может расплакаться. Она смотрела на ближние столики и улыбалась. Она увидела Давида и Алину, чуть дальше от них сидел Дмитрий и её Алекс. Он никогда не приходил к ней, но сегодня был особенный случай, она понимала, что возможно зря привезла его сюда в инвалидном кресле, но его глаза сияли от восторга. Он гордился своей женой, и на его губах была улыбка. Сердце Виктории сжалось от радости и нежности к своему родному и терпеливому Алексу.

Дима присматривал за Алексом и восхищался грацией Виктории, при освещении зала, она выглядела как Богиня ночи, спустившаяся с другой планеты. Алина тоже неотрывно смотрела на свою маму, удивляясь её красоте. Дима искал глазами Алину, но она сидела спиной к его столику и не могла его увидеть.

Весь зал поднялся со своих мест. Лес поднятых, хлопающих рук, закрыли Вику. Никому не было дело до крайнего столика, где сидела женщина в черном дорогом костюме. На ней была шляпа, а лицо закрывала тонкая вуаль, закрывающая её злые синие глаза.

Елизавета Петровна Шелковская сжимала в руке бархатную темно-синюю сумочку, огляделась на поднятых вокруг людей. Она быстро открыла сумочку, достала револьвер. Торжественная улыбка ликовала на её лице, когда она гордо поднялась из-за столика. Перед её глазами стояла Виктория, улыбающаяся, счастливая, излучающая необыкновенный свет радости и добра. В ней было всё, чем так сильно пренебрегала Шелковская. Её губы сжались в ядовитой улыбке. Она видела только её, своего врага, цель была перед ней. Она подняла обе руки, крепко держа револьвер, палец был на курке. И именно блеск черного метала, привлек внимание Алекса.

Его голова повернулась в сторону старухи, и он закричал. Дима бросился на сцену. Но, Елизавета Петровна начала стрелять. Всё происходило очень быстро, люди кинулись на пол, закрывая головы и визжа от страха.

Дима резко вскочил на подиум и сбил Викторию с ног. Он навалился на нее, но Шелковская еще стреляла. Охрана добралась до нее быстро, и сильные руки выхватили у нее оружие. Но, она словно набралась силы и принялась всех распихивать и драться. Шелковская ругалась и обзывалась, а когда её пытались схватить за локти, то начала кусаться. Она двинулась к двери, но за ней уже бежали полицейские.

Алина видела, что Дима побежал на подиум, вскочила с пола, куда её опустил Давид. Она высвободилась от него и поднялась, но он схватил ее за запястье.

— Там моя мама! — запротестовала девушка. — Я должна быть рядом с ней!

— А может быть, ты больше переживаешь за него?

— Может быть! — Она вырвала руку и побежала к ним.

Давид остался сидеть на полу. К нему подскочила София и бросилась на колени.

— Давид! — Она схватила его лицо руками и засыпала поцелуями, — я больше никогда не уеду от тебя!

Он прижал её к себе и закрыл глаза.

— Это я больше никогда не отпущу тебя!

Дима поморщился от боли, почувствовав, как все тело пронизывает боль. Виктория выбралась из под него и наклонилась к парню. Она увидела кровь на его рубашки и на своих руках.

— Дима! — Закричала Вика. К ним подскочила Алина и упала на колени. Она повернула Диму к себе лицом. Вика поспешила за помощью.

Дима приоткрыл глаза.

— Димочка, нет, только не вздумай умирать! — Алина заплакала.

— Да! — На его щеках вспыхнули ямочки, — назови хоть одну причину, что бы я этого не делал?

Она прижалась к его груди.

— Я должна многое тебе объяснить.

Он положил руку ей на затылок, а другой рукой нежно провел по щеке.

— А мне не нужно ничего объяснять, — говорить было тяжело из-за боли, но Дима старался. — Ты стала моей мечтой, Алина. Моей сказкой, а как известно, все сказки…

— Заканчиваются хорошо. — Продолжила девушка.

— У меня, наверное, особая сказка, и в ней счастливы только злодеи. — Он закрыл глаза, чувствуя, что теряет сознание. А ему так хотелось запомнить Алину, ее чистое лицо, голубые прекрасные глаза.

— Нет, Дима, нет. — Заплакала девочка. Вика прикоснулась к ее плечам. К парню подскочили врачи с носилками.

Алина уткнулась в плечо к матери и разрыдалась. Вика прижала дочку, ласково проводя по голове рукой.

Эпилог

Виктория спустилась в гостиную и заметила, что Алекс пытался встать с кресла. Она поспешила к нему и помогла перебраться на диван.

— Спасибо, — произнес он.

Она присела рядом и сжала его руку.

— Я не хочу быть твоей обузой.

— О дорогой, я всё жизнь доставляла тебе только неприятности, я могу побыть хоть немного на твоем месте?

— Хорошо, — Александр кивнул и поцеловал уголок её губ. — Алина у себя?

— Нет, но ты можешь не переживать она под присмотром.

— У нее снова свидание?

— Она сказала, что это просто дружба. — Вика развела руками, — но не переживай, Алекс, теперь все под контролем. Теперь уже под моим контролем.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично. Не волнуйся и с малышом тоже всё в порядке.

Александр довольно кивнул и положил руку на её уже кругленький животик. Она улыбнулась и повернулась к нему. Их взгляды встретились. И Виктория попала в плен его голубых глаз, ощутив в них любовь и страсть. Она была счастлива. Их губы соединились в поцелуе, и Алекс обнял жену.

Утром они встретились на пляже и втроем направились на новую яхту, подаренную дочери Александром Сафиным. Алина сидела на палубе и нежилась в золотых лучах. На шезлонге недалеко растянулась Дина Никитина. Она потягивала сок из трубочки и наслаждалась утренней свежестью.

— Я рад, что ты согласилась принять мое предложение погулять, — Дима опустился рядом с девочкой в белое пластиковое кресло. Он протянул её стакан с соком.

— Да последние летние деньки, — кивнула Алина, — потом школа.

— А у меня соревнования. — Дима взял её за руку.

Он перевел взгляд на Дину, но увидев, что она лежала на спине с закрытыми глазами, он нежно дотронулся губами до губ Алины. Она закрыла глаза, чувствуя, как жар наполняет ее тело. От прикосновений Димы, она переполнялась его неудержимой энергией. Девушка придвинулась к нему ближе и страстно ответила на поцелуй.

Дина приподнялась на локте и театрально закашляла. Молодые сразу отстранились друг от друга.

— Может быть, нам сбежать от всех? — Предложила шепотом Алина.

Дима заложил руки за голову и откинулся на спинку кресла. На его лице появилась хитрая улыбка.

— Это зависит от того, как долго и упорно ты будешь меня уговаривать. — Сказал он.

— Что? — Ахнула девушка. В недоумении посмотрев на парня.

— Да я не подамся на твои слезы. Придумай что-нибудь новенькое. — Дима лениво поднялся с кресла.

— Хорошо. — Согласилась Алина и тоже поднялась, — А если я скажу, как сильно я хочу быть с тобой.

— Не вразумительно. — Он взял её за руку.

Она шла за ним, словно под магнитом его голубых глаз.

— Если бы я смог Алина, то отдал бы за тебя жизнь. — Дима подвел её к краю палубы.

— Моя жизнь ничего не значит без твоей. — Они стояли друг против друга.

— Я так долго тебя ждал малышка, что больше никогда и не кому не отдам.

— Ты специально на меня так смотришь?

— Как? — Рассмеялся Дима.

— Ну, чтобы я поддавалась тебе?

— Ты еще не совсем покорна, как мне хотелось.

— Да ты просто заворожил меня. — Театральным голосом произнесла Алина.

— Это ты меня заколдовала, маленькая ведьмочка. — Он притянул ее к себе и, поймав обе руки, заложил их за спину, девушки.

Их губы были близки, дыхание смещалось с брызгами соленого ветра. Алина хотела поцеловать его, но Дима отстранился, она рассмеялась. Она сделала еще одну попытку, но парень не поддавался.

— Если я сейчас предложу тебе кое-что не разумное, ты согласишься стать моей женой? — Дима наклонился к ней и, что-то прошептал на ухо. Ему в ответ она засмеялась, как тысяча звонких колокольчиков.

К ним тихо подкрадывалась Дина Никитина. Она смотрела на них пока они спокойно стояли на краю. Но, через минуту, молодые люди кивнули друг другу и…Алина и Дмитрий схватились за руки и чуть разбежавшись, прыгнули в воду. Дина Никитина подскочила к краю и покачала головой, ее губы не стали скрывать счастливой улыбки.

Дима поймал девушку под водой и притянул к себе. Они поднялись на поверхность моря и смеялись и обнимали друг друга.

Конец.

Июнь. 2011г

Оглавление

Пролог

Часть первая

  1 глава

  2 глава

  3 глава

  4 глава

  5 глава

  6 глава

  7 глава

  8 глава

  9 глава

  10 глава

  11 глава

  12 глава

  13 глава

Часть вторая

  14 глава

  15 глава

  16 глава

  17 глава

  18 глава

  19 глава

  20 глава

  21 глава

  22 глава

  23 глава

  24 глава

  24 глава

  25 глава

  26 глава

  27 глава

  28 глава

  29 глава

  30 глава

  31 глава

  32 глава

  33 глава

  34 глава

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg