«Решающее лето»

Это был день рождения Чармиан, ей исполнилось двадцать четыре. Мы с Хеленой завтракали у Чармиан в ее квартире в Риджент-парке. Из окна были видны заснеженные аллеи. Давно лежавший снег успел покрыться тонкой серой скорлупой наста. Шолто, слава богу, не было дома. У него, как нам поспешила объяснить Чармиан, было свидание с «нужным человеком». Это должно было означать, что тот мог устроить Шолто на работу, где за ничегонеделание хорошо платили бы. Я сказал «слава богу», имея в виду, прежде всего наше с Хеленой отношение к отсутствию Шолто, ибо Чармиан вряд ли могла радоваться этому. Непринужденно болтая с нами, желая казаться по-праздничному веселой и оживленной и стараясь проявить интерес к нашим с Хеленой делам, она не отрывала тоскливого и напряженного взгляда от окна и покрытой снегом дорожки, словно ждала, что на ней вот-вот появится Шолто.

Чармиан была на восьмом месяце беременности. Отяжелевшая фигура еще больше подчеркивала изящество ее маленькой головки, рук и ног. Теперь она как никогда следила за своей наружностью: туго стягивала узлом на затылке свои черные волосы («Уж эта ее “прическа пианистки”!» — неодобрительно ворчала Хелена), искусно пользовалась косметикой, ухаживала за ногтями. Она больше всего боялась опуститься и подурнеть во время беременности, и любые комплименты доставляли ей теперь несказанное удовольствие.

— Я стараюсь не опускаться, — заявила она матери в ответ на какое-то ее замечание. — Я считаю, что в это время женщина должна особенно следить за своим лицом, чтобы отвлечь внимание от некрасивой фигуры. Просто не верится, что я когда-нибудь снова стану нормальной.

Чармиан, разумеется, имела в виду свою прежнюю стройную и изящную фигуру, но, произнеся эти слова, вдруг поняла, что они могут иметь для ее матери еще и другой, скрытый смысл, и бросила на Хелену робкий и вместе с тем полный вызова взгляд.

Хелена, поняв ее, с присущей ей грубоватой прямотой не преминула тут же заметить:

— Ты не станешь нормальной, пока не поступишь так, как я тебе говорю.

— Как я могу? — возразила Чармиан, снова устремив взгляд в окно. — Особенно теперь.

— А если бы не ребенок?

— Все равно…