«Девушка из бара»

Тереза Карпентер Девушка из бара

Глава первая

«Привет, малышка!

Все это забавно, но с меня хватит. Отца из меня не получится. Как ты постоянно мне твердишь, я еще сам не вырос. Желаю счастья. Удачи тебе с ребенком.

Тэд

P.S. Я воспользовался компьютером Трэси, чтобы залезть в твой банковский счет и снять сумму, которую ты мне должна. Прощай».

Джесси Мэннинг сорвала записку, прилепленную к тесту на беременность, и скомкала ее в кулаке.

С бьющимся сердцем она бросилась к компьютеру Трэси и открыла свой банковский счет. Тэд полностью обчистил ее!

Он бросил ее. Забрал ее деньги и оставил одну, а возможно… о господи! Только бы она не была беременна.

Сделав глубокий вдох, она заправила рыжую прядь за ухо и попыталась взять себя в руки.

Она не была должна Тэду никаких денег. Это он, как обычно, был должен ей. Джесси горько засмеялась сквозь слезы. Ну не забавно ли, что именно он вечно поднимал ее на смех по поводу того, что она держит свои деньги дома вместо того, чтобы отнести их в банк. А когда она в конце концов последовала его совету, он мигом обчистил ее.

В довершение всего Трэси нагрела ее сегодня утром на сто пятьдесят долларов, потому что ей не хватало денег, чтобы внести плату за аренду.

Нежное прощание Тэда в совокупности с поступком Трэси почти доконали Джесси эмоционально и финансово.

Она позвонила в банк, чтобы узнать, нельзя ли вернуть ее деньги. Ей посоветовали изложить все в письменном виде и обратиться в полицию по поводу воровства.

Она так и сделает.

Хватит потворствовать Тэду и оправдывать его. Он слишком далеко зашел на этот раз.

Его дезертирство не удивило ее. Он мог бы выбрать более удачный момент, но на самом деле между ними давно все было кончено. Только на этот раз он обворовал не только ее, а возможно, и своего потенциального ребенка.

Она порвала с ним еще год назад, уехав в Сан-Диего, где собиралась начать новую жизнь. Ее ошибка заключалась в том, что она поверила в то, что Тэд стал другим, когда он возник на пороге ее дома три месяца назад.

Она пала духом еще больше, когда поняла, что вместе с деньгами он украл и ее мечту. Она мечтала преподавать и копила деньги на обучение и учебники.

Теперь ей придется начать копить снова. Не притронувшись к тесту на беременность, поскольку у нее не было на это ни времени, ни сил, Джесси собралась бежать к автобусу. Она не будет переживать из-за того, что Тэд ушел, не станет сожалеть о человеке, который был настолько глуп, что не смог оценить то, что она была лучшим, что случилось в его жизни.

Обслуживая столики в баре «Зеленая подвязка» неподалеку от военно-морской базы, Джесси думала о своем оскудевшем банковском счете! Поэтому, когда Стэн сказал, что у него не хватает сегодня официанток, с готовностью согласилась отработать двойную смену.

— Эй, Рыжик, — окликнул ее чей-то голос, — мы хотим повторить.

Джесси, которая терпеть не могла свое прозвище, стиснула зубы и кивнула в знак того, что слышит. Она перехватила взгляд своего хозяина, стоявшего за стойкой бара. Его широченная улыбка напомнила ей о том, что положено улыбаться заказчикам.

Джесси послушно продемонстрировала стиснутые зубы.

Ничего удивительного, что к тому моменту, когда она приступила ко второй смене, у нее разболелась голова. Сосущая боль под ложечкой напомнила о том, что она ничего не ела с самого утра, но есть ей совершенно не хотелось.

И все-таки для поддержания сил и энергии надо немного подкрепиться. В последнее время она что-то стала уставать и думала, что проблема в плохом питании, пока не поняла, что пропустила период месячных.

Однако Джесси отгоняла мысли о нежелательной сейчас беременности. Она считала, что отсутствие аппетита вызвано стрессом. Ее тошнило от одной только мысли о еде.

Подавать в таком состоянии фирменное блюдо их бара — жирные гамбургеры с жареной картошкой — было нелегкой задачей. Смешанные запахи алкоголя и пота в придачу отнюдь не помогали при этом. Задолго до десяти часов вечера она пожалела о том, что согласилась отработать дополнительную смену.

Ей предстояло работать до трех. Впереди была долгая изнурительная ночь, когда придется увертываться от назойливых рук орущих военных моряков.

— Джесси, заказ.

В надежде успокоить свой желудок она выпила глоток колы и вернулась к работе.

С мыслями пропустить стаканчик и скоротать время офицер военно-морских сил Брок Салливан вошел в бар «Зеленая подвязка». Оглушительно гремела музыка, и соблазнительно пахло жареным мясом и луком.

Как раз то, что было ему нужно.

Он моментально заметил шумную группу знакомых и кареглазую рыжеволосую официантку.

Выход в море на задание был назначен через шесть дней. В течение дня он инструктировал свою команду, а в свободное время занимался собственными делами.

— Брок, — позвал его чей-то голос из полумрака. Он откликнулся, помахав рукой, но отклонил предложение присоединиться к коллегам-офицерам и предпочел сесть отдельно за свой любимый столик в углу.

Брок мечтал выпить пива, съесть гамбургер и спокойно посидеть водиночестве часок-другой.

Откинувшись на спинку стула, он смотрел на приближавшуюся к нему рыжеволосую официантку. Ему нравилась эта длинноногая женщина в короткой черной юбке и белой блузке, смело расстегнутой на груди. Дразнящая зеленая подвязка на ее правом бедре вызывала желание стянуть ее вниз.

Жаль, что Джесси слишком молода для него, а то он бы не устоял перед искушением проверить, соответствует ли ее страстность огненным волосам.

Она напомнила ему времена многообещающей юности. Другой мир и другую женщину. И то и другое он потерял много лет назад. Мысли о Шерри редко посещали Брока спустя шестнадцать лет, а когда это случалось, его долго мучило чувство вины.

— Добрый вечер, — приветствовала его рыжеволосая девушка севшим и усталым голосом. — Что вам принести?

Едва бросив взгляд на ее слишком бледное лицо, он тут же понял, что что-то не так. Она была настолько бледна, что розовые пятна на ее щеках и розовые губы выделялись пылающими мазками. Девушка еле держалась на ногах.

— Привет. — Он инстинктивно протянул руку и крепко схватил ее за локоть. — Все в порядке?

— Мне просто нужно присесть. — Она облизнула сухие губы. Он заметил выступивший на ее нежном лбу пот. Она прижала руку с блокнотом к животу. — Голова кружится.

— Конечно, присаживайтесь. — Он встал, чтобы ей помочь. Но не успел выпрямиться во весь рост, как ее голова опустилась и она упала ему на руки.

— Джесси, — позвал ее настойчивый мягкий голос. — Джесси, очнись.

Ничего не понимая, она попыталась понять, где находится. В баре «Зеленая подвязка», конечно, но почему она оказалась на полу? Почему у нее кружится голова? Что произошло?

— Расступитесь, освободите место. Джесси! Откройте свои очаровательные карие глазки.

Она слышала голос, но не могла понять, кому он принадлежит. С трудом открыв глаза, она увидела свет прямо над собой. Вздрогнув, она снова закрыла глаза и попыталась отвернуться. Зашуршала куртка, которую кто-то положил ей под голову. Куртка пахла мускусом и мужчиной. По этому запаху она сразу поняла, кто склонился над ней, пытаясь привести в чувство.

Брок Салливан.

— Вот и умница. Давайте, дорогая, откройте глаза.

Мятный запах зубной пасты сказал ей о том, как близко он наклонился к ней.

Слишком близко. Скоро он поймет, что она очнулась, и ей придется открыть глаза и посмотреть на него.

Офицер военно-морских сил Брок Салливан. Всегда вежливый, всегда респектабельный. Настоящий джентльмен, если не считать желания в его глазах.

Иногда, когда он смотрел на нее, Джесси чувствовала, что он готов буквально съесть ее.

Она не раз ловила себя на том, что, если бы не Тэд, она бы не устояла перед ним. Хотя Салливану было уже за тридцать, он был отличным экземпляром мужской породы — ростом под два метра, мускулистый, но стройный и с широченными плечами.

Надо быть ненормальной, чтобы не поддаться искушению, особенно когда смотришь в эти синие глаза.

Джесси слышала, как о нем отзывались молодые моряки. Они всегда говорили о нем с уважением на грани страха. У нее сложилось впечатление, что он суров, но справедлив. Он помогал им выйти из трудных положений, но хотел, чтобы они учились на своих ошибках и расплачивались за них.

Как неудобно, что она растянулась прямо у его ног. Может быть, если лежать неподвижно, он и все остальные, столпившиеся вокруг, дадут ей умереть спокойно. Это было бы для нее лучше всего. Появился прекрасный шанс, что земля разверзнется и поглотит ее. Тем более что это Калифорния.

Ну почему не происходит землетрясение, когда оно так необходимо?

— Она ни на что не реагирует, — заявил кто-то. — Пора звонить по 911. Ее необходимо отвезти в больницу.

Нет. Она не может позволить им набрать 911. На ее банковском счету всего тридцать девять долларов восемьдесят центов. Ей не по карману ни «скорая помощь», ни больница.

Заставив себя открыть глаза, она взглянула прямо в ясные синие глаза Салливана.

— Эй, — произнес он ласковым спокойным голосом, — с возвращением. Вы отключились на пару минут. Как себя чувствуете?

Увидев искреннее участие в его потрясающих глазах, Джесси попыталась улыбнуться.

— Отлично.

— Что-нибудь болит?

Она подождала минуту. В голове стучало, ее все еще тошнило, а в левом боку кололо.

— Все в порядке. Я просто не удосужилась позавтракать. И у меня немножко закружилась голова.

— Позавтракать, да? — Он поднял темную бровь. — Сейчас десять часов вечера. Не означает ли это, что вы пропустили и обед?

— Допустим. — Она нахмурилась, недовольная тем, что ее разоблачили. — Но сейчас все в порядке.

Чтобы доказать это, Джесси попыталась сесть. Немедленно ее голова и живот воспротивились этому, а бок снова заболел. Закусив губу, она попыталась скрыть это, хотя в ее душе нарастало беспокойство.

— Ну-ну, делайте все медленно и спокойно.

Джесси почувствовала, как теплые сильные ладони Салливана поддерживают ее. Пытаясь встать, она тяжело оперлась на его руку, потом с благодарностью опустилась на стул, который выдвинул ее хозяин. Стэн все это время стоял за спиной Салливана.

Джесси поняла, что именно Стэн настаивал на том, чтобы позвонить по 911. Она выпрямилась, чтобы показать окружающим, что все в порядке. Позволить себе быть нездоровой она не могла.

Джесси посмотрела на Стэна.

— Очень сожалею, что доставила столько беспокойства, но уже все хорошо и никакая больница мне не нужна.

Не успела она произнести эти слова, как черные мушки заплясали перед ее глазами. Те самые, которые она увидела перед тем, как упасть в обморок. Она наклонила закружившуюся голову вперед, чтобы волосы закрыли лицо и никто не заметил ее состояния. Кожа стала холодной и влажной, лоб покрылся испариной.

О, только не это! Глубоко дыша, она старалась справиться с тошнотой. Ей необходимо продолжить работать. Она не может снова упасть в обморок.

Нежная, но твердая ладонь с силой наклонила ее вперед. Джесси тут же почувствовала, как кровь снова приливает к голове, но боль в боку усиливалась, и она вся сжалась.

— Ну хватит, — сказал Салливан. — Я отвезу ее в больницу.

— Не надо, — запротестовала Джесси. Она попыталась встать, но ладонь, лежавшая на ее голове, не позволила ей поднять голову. — У меня просто болит голова. Таблетка аспирина и гамбургер — и я буду в порядке.

Она оттолкнула руку Салливана. На этот раз он не сопротивлялся и позволил ей встать. Закусив губу от боли в боку, она взглянула в его синие глаза.

— Вы не имеете права командовать мной. Я не собираюсь ехать в больницу, и вы не можете меня заставить.

Ее раздражение нисколько не подействовало на него.

— Хорошо. — Он скрестил руки на своей могучей груди. — Докажите мне, что сможете самостоятельно дойти до бара, и я оставлю вас в покое.

Джесси прикинула расстояние до бара. Не такое уж большое. Голова немного кружилась, но она сможет сделать это. У нее нет выбора. Ей необходимо работать здесь, так что она обязана дойти до бара.

Покачиваясь, она сделала один шаг, потом второй. Салливан шел рядом. Она бросила на него убийственный взгляд.

К ней было приковано всеобщее внимание, но все эти мужчины и женщины не были ее врагами. Она ощущала их сочувствие, симпатию, но почему-то от этого ей стало еще хуже.

Покачнувшись, она ухватилась одной рукой за стол и прижала другую к боку. Какой-то молодой человек бросился ей на помощь и схватил за локоть, стараясь поддержать. Она отчаянно замотала головой и попыталась отстраниться. Ей нужно справиться самой.

Слишком поздно.

Салливан обнял ее за талию и повел к двери.

— Обопритесь на меня.

Сопротивляться дальше было невозможно. Она приняла его помощь, понимая, что никакой гамбургер не поможет справиться с ее проблемой.

— Подождите, — попросила она, когда он вывел ее на улицу и повел к своей машине. — Мне надо взять сумку и жакет.

Через минуту Стэн принес ей и то и другое.

— Все будет в порядке?

— Я сообщу вам, что скажет доктор.

Салливан усадил Джесси на переднее сиденье, а Стэн протянул ей сумку и жакет.

— Никому не надо позвонить? — спросил он.

Вспомнив о прощальной записке Тэда, Джесси покачала головой.

Она бросила украдкой взгляд на Салливана. Он такой сильный, такой уверенный. Наверняка не допустил в своей жизни ни единой ошибки. Разве ему понять, как могла она делать одну ошибку за другой? Что каждый день пыталась свести концы с концами?

Да, ехать в клинику было бы разумно… если бы у нее были деньги на лечение. Но их нет. Пора признаться в этом ее спутнику.

Джесси откашлялась.

— Послушайте, офицер… сэр?

Как его называть? Он бросил взгляд на нее, потом снова на дорогу и протянул ей правую руку.

— Брок Салливан. Можете называть меня Брок.

Глава вторая

— А меня зовут Джесси.

Она вложила свою дрожащую руку в его ладонь и почувствовала теплое, нежное и крепкое рукопожатие.

— Приятно познакомиться с вами, Джесси. — Он отпустил ее пальцы, снова взявшись обеими руками за руль. — Но если вы надеетесь отговорить меня вести вас в клинику, лучше не трудитесь.

— Вы могли бы отвезти меня домой. Все будет в порядке, я обещаю.

Он покачал головой.

— Джесси, вы потеряли сознание. Люди не теряют сознания беспричинно. Что-то не так. И вы все время хватаетесь за бок. Я не оставлю вас одну, пока вы не покажетесь врачу.

— У меня нет денег, вам понятно? — взорвалась она, сгорая от стыда. — Я не в состоянии оплатить визит в больницу.

Он строго взглянул на нее.

— Я сделаю это. А вы сможете отдать мне потом.

Он сказал это так просто и убедительно, что ей стало еще больше не по себе.

— Я не могу позволить вам платить за меня.

— Почему?

Он хочет, чтобы она объяснила ему свои нелогичные чувства, когда она сама их не понимает. Единственное, что она чувствует сквозь боль, которую ощущает, кажется, во всем теле, — это то, что с ней рядом должен бы быть Тэд.

Вот что действительно нелогично. Тэд за все время не проявил к ней столько сострадания, сколько этот незнакомый человек за прошедший час.

Она находилась в Сан-Диего всего год, поэтому имела небольшое представление об этике в военно-морском флоте, но поняла одно: там берегут семейные ценности и осуждают тех моряков, которые предаются разгулу и забывают о своих обязанностях.

Брок заслуживает того, чтобы знать, во что ввергает себя. Надо честно предупредить его.

— Я не смогу позволить вам расплатиться, если доктор скажет мне, что я беременна.

Ее слова тяжело повисли в воздухе. Она увидела, как высоко поднялись его брови, но он только сказал:

— Значит, вы не можете позволить себе не обращаться к врачу, так ведь?

— Думаю, что не могу.

Джесси съежилась на своем сиденье. Страх и неуверенность постоянно сопровождали ее с того первого момента, когда она заподозрила, что беременна.

Конечно, она хотела детей. Когда-нибудь в будущем. Когда у нее будут профессия, муж, дом.

Сейчас в этом не было ничего хорошего.

Сейчас у нее не было ни будущего, ни приличной работы. Только смертельная усталость, бывший приятель и маленькая квартирка с ненадежной компаньонкой.

— Я слышал, как вы сказали Стэну, что звонить некому. Не значит ли это, что отца ребенка не видно на горизонте?

— Уже не видно, — подтвердила Джесси, больше не заботясь о чувстве собственного достоинства. — Он оставил мне прощальную записку сегодня утром.

— Возможно, если бы он знал…

Джесси остановила его поднятой рукой.

— Он приклеил свою записку к тесту на беременность, который я купила вчера вечером. Он нашел этот тест в моей сумке, когда забирал мои чаевые.

— Жалкий тип.

Она поджала губы.

— Вы ему льстите.

— Почему же вы были с этим парнем?

— Когда-то, давным-давно, я любила его. — Она устало засмеялась. — Самое смешное, что я с ним порвала. Уехала в Сан-Диего, чтобы избавиться от него.

Он бросил на нее ироничный взгляд.

— Очевидно, вы все-таки оказались вместе в какой-то момент.

Она закрыла глаза и прижалась гудящей головой к прохладному оконному стеклу.

— Он объявился несколько месяцев назад. Поклялся, что стал другим. Мне показалось, что он на самом деле изменился. Он уговорил меня пойти в гости. Мы прекрасно провели время, выпили. Решили, что настало время попытаться начать все сначала.

Молчание было ей ответом, и Джесси открыла глаза, вглядываясь в строгий профиль Брока на фоне освещенного окна. О чем только она думала?

— Простите, — сказала она. — СМИ.

Он с недоумением взглянул на нее.

— СМИ?

— Слишком Много Информации. — Она посмотрела в свое окно на мелькавшие огоньки. — Все это было огромной ошибкой. А теперь я совсем одна, — почти прошептала она — скорее сама себе. Его большая теплая ладонь накрыла ее руку.

— Вы не одна сегодня.

Брок сдержал обещание. Он не оставлял Джесси одну ни на миг. Ни в комнате ожидания, ни в приемном покое. Нигде. До тех пор, пока его не попросили подождать за дверью кабинета во время осмотра. Да и то он согласился на это только после того, как Джесси подтвердила, что все будет хорошо и без него.

Доктор Уилкокс, пожилой седовласый мужчина с бородкой, внимательно осмотрел ее и задал несколько вопросов интимного характера.

— Теперь можете сесть, — закончив осмотр, сказал доктор Уилкокс. Сообщив Джесси, что ее организм обезвожен, он попросил сестру поставить ей капельницу и пригласил в кабинет Брока.

— Миссис Мэннинг, я могу подтвердить, что вы беременны.

Доктор продолжал что-то говорить, но Джесси не слышала ни слова, стараясь осознать услышанное.

В считаные секунды любовь к будущему ребенку переполнила ее, слезы хлынули из глаз. Она раскаивалась в своих прежних недостойных мыслях. Сомнения и страхи сменились радостью и восторгом.

Неведомое раньше глубокое чувство возникло в ее душе — ощущение нерасторжимой связи с ее и только ее ребенком. Она молча поклялась никогда не бросать его.

— Миссис Мэннинг, вы меня слушаете? — резко спросил доктор Уилкокс.

Джесси заморгала и взглянула на него.

— Что, простите?

Брок сжал ее руку.

— Вам надо внимательнее относиться к себе.

Доктор бросил укоризненный взгляд на Брока, прежде чем снова обратился к Джесси.

— Помимо того, что ваш организм обезвожен, у вас имеются проблемы с почками и недостаточен уровень железа в крови. Исходя из ваших слов, я делаю вывод, что вы находитесь в начале третьего месяца беременности, а это самое опасное время для плода.

Он строго посмотрел на Джесси, а потом перевел тот же суровый взгляд на Брока, который был ни в чем не виноват.

— Вы не понимаете, доктор.

Доктор предостерегающе поднял палеи, остановив ее объяснения.

— Это не я должен понимать, девочка. Если вы хотите сохранить ребенка, вам придется кое-что изменить. Я рекомендую вам провести в постели по меньшей мере двадцать четыре часа, а в последующий месяц свести вашу активность к минимуму.

— Месяц, — прошептала Джесси, с испугом подумав о том, что ей придется не работать.

— Побольше отдыхайте, регулярно питайтесь. Я пропишу вам витамины и железо. Пейте как можно больше воды. Клюквенный морс также очень полезен при болезни почек. — Говоря это, он что-то писал в своем блокноте. Потом протянул листочек ей. — Советую вам как можно раньше обратиться к гинекологу.

Доктор встал и убрал блокнот в карман своего халата.

— Всего доброго, миссис Мэннинг.

Он пожал ей руку, кивнул Броку и вышел из кабинета.

Джесси взяла листок и до тех пор складывала его, пока Брок не отобрал его и не сунул ей в сумку.

— Вы в порядке? — спросил он.

Она бросила на него взгляд, понимая, что обязана извиниться перед ним за незаслуженное отношение к нему доктора. Брок не сделал ничего плохого, наоборот, только помогал ей.

Она взяла его за руку. Он тут же обхватил своей большой ладонью ее пальцы и опустился в кресло, в котором только что сидел доктор. Джесси снова подумала о том, какой он сильный и надежный. Она всегда будет благодарна ему за то, что он провел рядом с ней эту ужасную ночь.

Улыбнувшись ему, она сказала:

— Огромное спасибо вам за помощь. Одно только ощущение вашего присутствия придало мне сил.

— Если мое присутствие помогло, я очень рад, — просто ответил он.

— Вы никогда не поймете, насколько. — Она закусила губу и отвернулась. — Сожалею, что доктор…

— Не продолжайте. — Он сжал ее пальцы. — Вы не виноваты в том, что думает доктор.

— Все равно я сожалею. И хочу, чтобы вы знали, что не должны задерживаться дольше здесь со мной.

Он не шевельнулся.

— Я подожду, чтобы проводить вас домой.

Конечно, ей не хотелось оставаться в этом холодном стерильном месте одной, но раствор в капельнице тек очень медленно, и она не могла просить Брока тратить оставшуюся ночь на нее.

— Вы уже и так очень помогли. Я большая девочка и сама доберусь домой.

Он откинулся на спинку стула, сложил руки на своей могучей груди и посмотрел на нее суровым взглядом.

— Как? Поедете на автобусе?

— Нет. — Она посмотрела на капельницу, чтобы не встретиться с ним взглядом, поскольку лгала. — На такси.

Легким прикосновением пальца к ее подбородку он вынудил ее снова повернуть голову к нему.

— Не пытайтесь провести меня, Джесси. Как вы заплатите за такси, когда не знаете, как сможете не работать целый месяц.

Она покраснела оттого, что ее уличили во лжи. Он провел пальцем по ее запылавшей щеке, отчего Джесси покраснела еще больше.

— Все будет в порядке, — повторила она.

Он поднялся. Неожиданно она почувствовала разочарование. Он уходит. На это раз она даже не смогла заставить себя улыбнуться.

— Пока.

— Я никуда не ухожу. Только в кафетерий. Хотите, я вам что-нибудь принесу? Вы так и не получили свой гамбургер.

Джесси с испугом взглянула на него.

— О господи. Вы весь вечер были возле меня и ничего не ели.

— Да мне не впервой. Выдержу. Ничего, если я уйду на несколько минут?

— Конечно.

— Что вам принести?

Она пока еще не готова была думать о еде.

— Хорошо бы крекеры, если будут. И клюквенный сок.

— Договорились. Почему бы вам не закрыть глаза и не вздремнуть пару минут?

— Хорошо.

Ей было спокойно в его присутствии, приятно чувствовать его заботу. Без него клиника была холодным стерильным местом. Но его скоро не будет больше в ее жизни, и ей надо помнить об этом.

Глава третья

Было около двух часов ночи, когда Брок проводил Джесси к дверям ее дома. Увидев, каким убогим был этот многоквартирный дом, он нахмурился.

Полусонная, Джесси споткнулась. Он обнял ее за талию, чтобы помочь подняться на второй этаж. Эта ночь измотала ее и эмоционально, и физически.

Брок и сам чувствовал навалившуюся на него после долгого дня усталость. А поскольку его судовой команде предстоит скоро выйти в море, ему надо снова быть в форме через четыре часа.

Чем скорее он доставит девушку в надежную гавань ее квартиры и вернется к своей жизни, тем лучше. Она была милым ребенком, старше, чем он сначала думал, но при разнице в возрасте в двенадцать лет все равно еще ребенком.

Музыка, оглушительная в утренней тишине, гремела за дверью, возле которой остановилась Джесси. Покорное выражение отвращения появилось на ее усталом лице.

Она остановила Брока, прижав ладонь к его груди, и попыталась улыбнуться — так же безуспешно, как в клинике. Джесси не слишком умела притворяться.

— Спасибо за всю вашу сегодняшнюю помощь… — Она запнулась, словно хотела добавить что-то еще, толкнула дверь и вошла. Густой удушливый дым висел в комнате. Двое мужчин и женщина расположились среди разнокалиберной мебели. Громыхающие звуки доносились из стереомагнитофона, стоявшего на пластмассовом ящике, служившем кофейным столиком.

Вдохнув удушливый воздух, Джесси побледнела, потом позеленела.

С напускной бравадой, сказавшей Броку о том, каких усилий ей это стоило, она вскинула голову и попрощалась с ним:

— Я не забуду того, что вы сделали для меня. Желаю вам счастья в жизни.

Брок уже шагнул на нижнюю ступеньку, когда почувствовал угрызения совести. Возможно, воспоминания о Шерри сделали его сегодня более чувствительным, но он не мог оставить Джесси наедине с этой компанией.

Если бы он прислушался к своему внутреннему голосу и к своему брату шестнадцать лет назад, то не разрушил бы самых важных вещей в своей жизни. Одним махом он лишился невесты, будущего и уважения семьи.

Мысль о том, что следующие шесть месяцев отважные карие глаза Джесси будут преследовать его, заставили Брока повернуться и решительно подойти к двери ее квартиры. Постучав, он вошел. Трое в гостиной посмотрели на него с затуманенным безразличием.

— Привет, старик. — Тощий молодой человек с жирными волосами слегка оживился, заметив его. — Ты привел кого-нибудь с собой?

Брок проигнорировал его, но убедился, что правильно сделал, вернувшись к Джесси. Он оглядел коридор в поисках другой двери, решив, что она сразу пошла спать. Какое-то движение слева привлекло его внимание. Джесси сидела за кухонным столом, обхватив голову руками.

Она подняла глаза, когда он подошел к ней. Гневные слезы стояли в ее ярких карих глазах.

— Какие-то люди лежат в моей постели.

Брок наклонился над ней и ласково провел рукой по густым янтарным волосам.

— Какая комната ваша?

— Та, что справа.

— Возьмите свою сумку и жакет. Я сейчас вернусь.

Брок выпрямился.

Она схватила его за руку.

— Брок, все в порядке. Он нежно отвел ее руку.

— Нет, не в порядке. Кстати, возьмите заодно все необходимое из ванной комнаты. Я заберу вас к себе на эту ночь. У меня есть свободная комната. Вы сможете остановиться там.

Он распахнул правую дверь в коридоре, если так можно было назвать полутораметровое пространство, и включил свет. Лежащие в кровати мужчина и женщина отпрянули друг от друга.

— Эй, — сердито закричал мужчина, — проваливай! Эта комната занята.

Женщина натянула на себя простыню, мужчина прикрылся подушкой.

— Уже нет, — тоном, который он обычно приберегал для новобранцев, заявил Брок, бросив взгляд на женщину. — Одевайтесь и убирайтесь отсюда. Эта комната не ваша.

— Трэси говорила, что мы можем ее занять, — пробормотал мужчина сердито.

— Не Трэси платит за эту комнату, а Джесси. Она разрешила вам находиться здесь? Нет. Так что одевайтесь и марш отсюда. Немедленно.

Парочка молча взирала на него, не сделав и попытки пошевелиться. Брок подошел к шкафу и достал спортивную сумку. Открыв тумбочку, он наполнил сумку вещами, которые, по его мнению, могли понадобиться Джесси на эту ночь, и возвратился на кухню, где она ждала с сумочкой на коленях и с жакетом в руках.

— Вы готовы? — спросил он, помогая ей надеть пальто.

За его спиной мужчина и женщина появились из комнаты Джесси, направились к входной двери и вышли. Брок оставил без внимания и их, и злобные взгляды, которые они бросили в его сторону.

По безучастному виду, с которым Джесси посмотрела им вслед, Брок понял, как она устала.

— Они ушли. Мне теперь не надо уходить.

Странно, но в ее голосе не слышалось облегчения. Он увидел, с каким отвращением она посмотрела в сторону своей комнаты. Очевидно, перспектива спать в постели, которую только что использовали для утех, была для нее малопривлекательной.

Так или иначе, он ни за что не оставит ее здесь.

— Вы в состоянии идти или мне взять вас на руки?

— Вы уже и так сделали слишком много, — запротестовала она.

Ее подбородок был гордо поднят, хотя наполненные слезами карие глаза с мольбой смотрели на него.

С мольбой о чем? Чего она хотела? Чтобы он оставил ее одну или добился того, чтобы она уступила? Она явно переоценивала его выдержку, если думала, что он способен читать ее мысли в такое время ночи.

— Джесси! — прокричал чей-то пронзительный голос сквозь неистовый рев музыки. — Кто этот парень? Где Тэд?

Брок посмотрел в сторону гостиной, где какая-то крашеная блондинка лежала на коричневой клетчатой тахте. Он спокойно встретил ее подозрительный взгляд. Наконец-то хоть какое-то проявление участия к Джесси. Он уже начал сомневаться в том, что кому-то есть до нее дело, что кто-то поможет ей пережить непростое время беременности.

Возможно, она действительно хотела, чтобы он ушел.

— Это моя компаньонка, Трэси, — сказала ему Джесси и прокричала: — Тэд ушел.

Блондинка, нахмурясь, протянула руку и выключила стереомагнитофон. Наступила благословенная тишина.

— Что ты сказала? — Ее голос был таким пронзительным, что Броку захотелось, чтобы музыка зазвучала снова. — Где Тэд?

— Ушел, — бесстрастно сказала Джесси. — Ушел.

— Ушел куда? — допытывалась Трэси. — Он обычно приносит пиво. Кстати, почему ты так рано вернулась? Я рассчитывала, что ты задержишься на работе.

Вот тебе и забота компаньонки.

— И что? — строго спросила Джесси. — Ты решила устроить вечеринку? Ты же сказала мне сегодня утром, что собираешься отработать вторую смену, чтобы вернуть деньги, которые заняла для того, чтобы внести арендную плату.

В ответ Трэси пожала плечами.

— У меня еще много времени, чтобы сделать это до следующего срока.

В течение всего вечера Джесси стойко держалась. Сейчас впервые на ее лице появилось выражение глубокой усталости.

Брок едва успел подхватить ее, когда она, обессилевшая, обмякла в его руках и беспомощно взглянула на него, словно ища поддержки.

— Пожалуйста, уведите меня отсюда.

Это Брок и хотел услышать. Он повесил ее спортивную сумку себе на плечо и дал ей в руки сумочку. Но, когда он хотел взять ее на руки, она воспротивилась.

— Я выйду отсюда на собственных ногах.

— Идемте.

Он одобрительно кивнул, и они вышли на чистый ночной воздух.

Джесси проспала целый день. Она совершенно выдохлась к тому моменту, когда Брок уложил ее на чистые простыни своей резервной кровати.

— Мне надо на службу через несколько часов. — Он умело помог ей освободиться от блузки, юбки и обуви. — Спите, сколько хотите. Вставайте только затем, чтобы пойти в ванную или поесть. Холодильник в вашем распоряжении. Я вернусь около шести.

Джесси натянула простыни до подбородка. Из принципа ей бы следовало воспротивиться такой опеке, но перспектива поспать двенадцать часов была такой сладкой, что она не стала возражать.

В глубине ее сознания мелькнула тревожная мысль, и она наконец вспомнила о работе.

— Я работаю завтра в первую смену.

— Доктор сказал, что о работе не может быть и речи. — Брок прикрутил ночник, и комната погрузилась в полумрак. — Я позвоню утром Стэну и предупрежу его, что вас не будет на работе две недели.

Она хотела возразить, что никак не может себе этого позволить, но следующее, что она увидела, был уже солнечный свет, пробивающийся сквозь закрытые жалюзи.

Джесси цеплялась за сон, боясь встретиться с поджидавшей ее болью, но в конце концов поднялась, чтобы пойти в ванную комнату. С трудом держа голову, она бродила, спотыкаясь, вокруг, пока не отыскала ее.

И тут на нее снова все навалилось. Ребенок. Уход Тэда. Кошмар в ее комнате прошлой ночью.

Прикосновение холодной воды к рукам было приятным, но тут она вспомнила, как очнулась на полу «Зеленой подвязки» и какое отвращение испытала, когда увидела, как совершенно незнакомые люди занимаются любовью в ее постели. Она скинула белье и шагнула под душ. На какой-то благословенный миг она забыла обо всем, даже о том, как Брок снимал с нее одежду прошлой ночью.

Он видел ее в наихудший момент ее жизни. По крайней мере Джесси надеялась, что это был наихудший момент.

Что же ей делать? Она носит под сердцем ребенка. Доктор сказал, что, если она хочет сохранить малыша, ей надо отдыхать и не нервничать.

Как ей удастся заботиться о себе и ребенке, если она не сможет работать?

Джесси выключила душ, вытерлась и, обмотавшись полотенцем, прошла в угол спальни, где Брок бросил ее сумку. Она дважды все перевернула в ней, но оказалось, что он забыл положить халат. Даже сама мысль о тесных джинсах или шортах пугала ее, так что она надела чистые трусики и отправилась в комнату Брока на поиски какой-нибудь футболки.

Серая ковровая дорожка в коридоре привела ее прямо в эту комнату. Черная мебель с квадратными углами стояла на полу, покрытом серым ковром. Светло-серое одеяло было наброшено на кровать, которую Брок даже не удосужился застелить сегодня утром. Вероятно, потому, что спал ночью всего часа три.

Комната хранила его запах. Чистый и мужской. От этого у нее побежали мурашки по коже. Этот запах окружал ее прошлой ночью, и сейчас напомнил о силе и надежности Брока. Она чувствовала себя с ним в безопасности, окруженной заботой. И хотела испытать это чувство снова.

В кухне она приняла витамины, запив их целой бутылкой воды. На этом ее силы иссякли, и она снова бросилась в постель.

— Прошу прошения, командир. Можно вас на минутку?

Брок поставил свою подпись на документе и повернулся к матросу, стоявшему в ожидании.

— Чем могу помочь тебе, Санчес?

Молодой матрос нервно посмотрел вокруг. Его шея побагровела, смуглая кожа стала густо-коричневой. Он откашлялся и вытянул шею.

Брок внимательно посмотрел на него.

— В чем дело, матрос? Вы хотите обратиться ко мне с рапортом?

— Нет, сэр. — Моряк снова откашлялся. — Командир, сэр… я хотел узнать… — Он замолчал, сделал глубокий вдох и широко улыбнулся. — Я женюсь, сэр, завтра. Не согласитесь ли вы быть моим свидетелем, сэр?

Брок скрестил руки на груди и внимательно взглянул на члена своего экипажа. Морские плавания часто провоцировали скороспелые браки. По своему опыту Брок знал, что такие браки недолговечны.

— А ты хорошо подумал, Санчес? Ты уверен, что не хочешь подождать до своего возвращения? Ведь это всего через несколько месяцев.

— Нет, сэр. Я хочу сделать это сейчас. Я люблю Анджелу. — Он понизил голос. — Она беременна, и, понимаете, я хочу, чтобы она пользовалась всеми положенными льготами, пока меня нет.

Брок не мог недооценить такое благородное поведение своего подчиненного. Он протянул ему руку.

— Поздравляю. Конечно, я буду твоим свидетелем. Только скажи мне, где и когда.

Проснувшись, Джесси почувствовала, что снова ожила. Ей хотелось есть, что она посчитала хорошим признаком. Она вошла в кухню и взяла яблоко. Потом уселась в гостиной на диване, поджав ноги.

Часа полтора она безуспешно пыталась найти ответ на вопрос, как выжить, не работая, когда в шесть часов на пороге появился Брок.

Стоило Джесси увидеть его, как у нее поднялось настроение. Странно, ведь, по сути, он для нее совершенно незнакомый человек.

Без сомнения, он отвезет ее домой, как только снимет свою военную форму с короткими рукавами и множеством нашивок, в которой выглядит так внушительно и солидно.

Брок вошел в гостиную, увидел Джесси и сел.

Смутившись под его пристальным взглядом, она смущенно улыбнулась.

Он кивнул ей.

— Выглядите лучше. А как чувствуете себя?

— Отдохнувшей.

— Это хорошо. — Он поднялся. — Сейчас я приготовлю нам обед, а потом мы поговорим.

О чем им говорить? Джесси была ему признательна за все, что он для нее сделал, но не могла ему позволить и дальше заниматься ее проблемами.

С этими мыслями она вернулась в комнату, которую ей предоставил Брок, застелила постель и переоделась в свою одежду. Затем присела на кровать, удивившись тому, как выматывает ее малейшее движение.

Она не стала звонить сегодня Стэну, потому что, во-первых, Брок вызвался сделать это сам, а во-вторых — потому что не знала, что сказать.

Брок пожарил бифштексы, приготовил салат и запек картошку. Джесси попробовала всего понемножку, еще не проголодавшись после того, как совсем недавно съела яблоко.

Брок рассказал ей, как прошел его день, насмешив забавными эпизодами из жизни своей команды, готовившейся к отплытию. Она смеялась, но в душе загрустила, услышав, что он скоро выйдет в море. Но нельзя позволять своим мыслям зайти слишком далеко. Ее не должны касаться дела Брока.

Неужели ее ничему не научил Тэд, сбежавший от нее и их ребенка? Неужели ее ничему не научила жизнь? Ей следовало бы относиться к мужчинам настороженно. Ее отец оказался равнодушным зрителем, Тэд — равнодушным тунеядцем, а завтра Стэн, вероятнее всего, окажется равнодушным работодателем.

По меньшей мере ей следовало бы отнести Брока к категории равнодушных незнакомцев и уйти. Она вздохнула. Ну ладно, пусть к категории необыкновенно обаятельных незнакомцев.

Правда, он был заботливым, и нежным, и внимательным. Ну и что?

Правда, он оставил свои дела ради нее. И даже не один раз, а два. Ну и что?

Правда, он не бросил ее, когда мог это сделать. Ну и что?

Правда, он раздел ее почти донага и не попытался воспользоваться ситуацией. Подумаешь! Ведь правда?

Неправда.

Он относился к ней лучше, чем кто-либо в ее жизни. Может быть, она знала его недолго, но ей недоставало его, когда он ушел.

— Вы готовы к разговору?

Брок поставил перед ней на кофейный столик стакан клюквенного сока и сел в черное кожаное кресло возле дивана.

— Нет никакого смысла в этом разговоре, Брок. — Джесси улыбнулась, чтобы показать, что не переживает. — Мои вещи собраны, и я готова идти.

— Не торопитесь. Вам не следует переносить беременность в одиночестве. Расскажите мне побольше о Тэде.

— Мы с Тэдом дружили с пятого класса. Мои родители были равнодушными людьми и не должны были обзаводиться ребенком. Родители Тэда в лучшем случае не обращали на него внимания, в худшем — пускали в ход кулаки. Его отец редко находил работу, а мать вообще не пыталась. Они развелись, чтобы она могла получать пособие. Мне следовало бы понять, что Тэд уподобится им.

— А что ваша семья? — спросил он.

Она покачала головой.

— Я была не более чем обузой для своих родителей. Каждый день чувствовала их безразличие, пока жила с ними. Не хочу, чтобы мой ребенок испытал такое. Лучше мы будем одни.

— Вам необходимо избегать волнений предстоящие шесть недель. Как вам удастся сделать это?

Ее душа сжалась от ужаса. Господи, она понятия не имела.

— Арендная плата за квартиру внесена у меня вперед за три недели. — Джесси старалась говорить уверенно. — Существуют какие-то программы социальной помощи. Правда, я дала себе клятву, когда все стало плохо, что никогда не обращусь за пособием, но ребенок для меня важнее, чем моя гордость. Я сделаю все необходимое, чтобы защитить ее.

— Ее?

Джесси смутилась, поняв, что наделила ребенка полом. Сорвалось с языка.

— Джесси, у меня есть предложение. — Брок подался вперед. — Не хочу, чтобы вы отвечали прямо сейчас. Подумайте об этом сегодня, а завтра утром дадите мне свой ответ, но не позже, потому что у меня в запасе всего несколько дней. Как бы вы ни решили, я хочу, чтобы вы знали, что всегда можете рассчитывать на меня.

Напуганная, она посмотрела ему прямо в глаза. Неужели он каким-то образом прочел ее мысли? В твердом взгляде его ясных глаз она видела сочувствие, честность и понимала, что может доверять ему так, как еще не доверяла никому в своей жизни.

— Вы можете посчитать меня наивной и доверчивой дурочкой, — сказала она. Как же ему не считать так, если она так легко выложила всю свою неприглядную историю? — Но не волнуйтесь за меня. Я в состоянии сама о себе позаботиться. И о своем ребенке тоже.

Он протянул руку к ее волосам, но, не дотронувшись, убрал ее.

— Я думаю, что вы очень отважный человек. И не считаю, что вам надо заботиться о себе и ребенке в одиночку. Я хочу помочь. Если вы выйдете за меня замуж, у вас будет и медицинская помощь, и крыша над головой.

Джесси уставилась на него немигающими глазами и целую минуту не могла прийти в себя.

— Выйти за вас?

— Это не так уж странно, как кажется. Военно-морские силы полностью берут на себя всю заботу о моряках. И как моя жена вы тоже будете всем обеспечены. И акушеркой, и педиатром для ребенка. Жены офицеров смогут вам помогать и давать советы. Вы сможете посещать занятия с целью подготовки к будущей карьере.

Все это звучало великолепно. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Глава четвертая

Джесси оперлась подбородком на руку. Она смотрела на Брока так, словно он лишился рассудка.

— Как это возможно, что обезвожен мой организм, а галлюцинации возникли у вас?

Уголки его рта дрогнули.

— Это разумное предложение. Один из моих моряков попросил меня сегодня быть его свидетелем. Он решил жениться перед тем, как уйдет в плавание, чтобы его жена пользовалась всеми положенными ему льготами. Этот разговор навел меня на мысль. Если мы поженимся, вы будете иметь медицинскую помощь, которая понадобится и вам, и ребенку. Поскольку меня здесь не будет, вы сможете оставаться в этой квартире. Оплата будет производиться автоматически.

Джесси подняла руку, чтобы остановить его.

— Брок, я не могу позволить, чтобы вы платили за меня. — Она судорожно глотнула воздух. — Должна существовать какая-то государственная программа помощи женщинам в моей ситуации.

Он схватил ее руку.

— Я все равно оплачивал бы эту квартиру, будете вы жить тут или нет. Вы можете, не торопясь, снова встать на ноги, а потом вернуться на работу, пойти на профессиональные курсы.

Господи, это было сказочное предложение.

Если бы оно исходило от кого-то другого, она бы испугалась, не придется ли платить за это сексуальными услугами, но Салливан просто протягивал ей руку помощи. Она была в этом уверена, и, хотя ее гордость бунтовала, здравый смысл призывал оценить преимущества такого предложения.

Могла ли она сделать это? Выйти замуж за совершенно незнакомого человека?

Черт возьми! О чем тут говорить, если это ради ребенка.

Его предложение означало, что она получит время для восстановления сил, потом найдет работу, такую, чтобы и время было удобное, и не приходилось бы постоянно быть на ногах. А раз ей не придется платить за аренду квартиры, она сможет заняться своим образованием. Она всегда мечтала быть воспитательницей детского сада и откладывала деньги на учебу, пока Тэд не обчистил ее.

Слезы навернулись ей на глаза при мысли о возобновлении учебы. Она так давно мечтала об этом.

— Джесси, — Брок сжал ее пальцы, — что вы решили? Выйдете за меня?

Джесси заморгала. Никто никогда еще не сделал так много для нее, а он предлагал сделать еще больше.

За десять минут такое важное решение не обдумаешь.

Она дотронулась до его небритой щеки и встретила пытливый взгляд синих глаз.

— Огромное вам спасибо за такое прекрасное предложение. Вы говорили, что я могу сегодня подумать?

— Конечно. — Он накрыл ее пальцы своей теплой ладонью. — Но долго думать не сможете. Я отплываю через пять дней. Отвезти вас домой или останетесь сегодня здесь?

Она очень хотела остаться, но покачала головой.

— Спасибо, но мне нужно домой.

Брок кивнул и встал.

— Вы сможете пойти со мной завтра на свадьбу?

— Я проспала сегодня весь день. И чувствую себя гораздо лучше. Доктор говорил о двадцати четырех часах, так что я с удовольствием пойду с вами.

— Отлично. Тогда и дадите мне свой ответ. И если ответите согласием, то мы сможем сразу же пожениться.

Джесси сидела на своей кровати, поглядывая на часы. Еще десять минут, и за ней приедет Брок.

И она больше не вернется сюда.

Через полчаса после того, как она вышла за дверь его квартиры прошлой ночью, у нее уже созрело решение принять его предложение.

В ногах кровати стояли чемодан с ее вещами, спортивная сумка и две коробки. Не так много для человека, прожившего на свете двадцать три года. Впрочем, отсутствующие вещи радовали ее больше, чем присутствующие люди.

После вчерашнего неприятного разговора с Трэси она поняла, что хочет общаться с более достойными людьми. Ответственными. С людьми, у которых есть гордость и принципы. Которые бескорыстно заботятся друг о друге и помогают друг другу.

С такими людьми, как Брок Салливан.

Ради своего ребенка Джесси использует возможность, которую он предоставил ей. И когда-нибудь найдет способ отблагодарить его.

Раздался звонок в дверь, и сердце ее замерло. Она вскочила, сделала глубокий вдох и вытерла влажные ладони о джинсовую юбку. Пора встретиться со своим будущим.

Брок стоял у дверей в синей морской форме, статный и сильный. Форма подчеркивала его выправку.

Высокий и широкоплечий, с синими умными глазами, он выглядел спокойным, уверенным и немного грозным.

Джесси вдруг осознала, каким привлекательным делает мужчину военная форма.

— Привет. — Она облизнула губы и улыбнулась.

Он слегка поклонился.

— Вы готовы?

— Готова к чему? — переспросила она, сраженная его сексапильной улыбкой.

Темная бровь поползла вверх, он изумленно взглянул на нее, переступая порог.

— Готовы заключить брак?

— А, брак, действительно. — Покраснев, она постаралась прийти в себя от потрясения, которое вызвало его появление. — Готова. — Она следила за выражением его лица, пытаясь определить, не пожалел ли он о своем предложении. — И уже собрала вещи. Если вы, конечно, не передумали.

— Я не меняю своих решений, — сказал он с завидной уверенностью. — Если вы действительно согласны, мы могли бы пожениться прямо сегодня.

Она заморгала, а ее сердце бешено забилось. Все происходило так стремительно, но, с другой стороны, он же говорил, что у них не так много времени, поскольку он скоро отплывает. Действительно ли она решилась? Джесси вспомнила об альтернативе — захудалая квартирка с малоприятной нахальной компаньонкой и не прибыльная работа, да и той она, вероятно, уже лишилась, — и успокоилась.

— О да, я согласна. — Она направилась в коридор. — Вещи в моей комнате.

Он схватил ее за руку.

— Я заберу все.

— У меня не так много вещей. Но донести все вы не сможете. Я возьму одну коробку. Она не тяжелая.

— А я сделаю два захода. Вы ничего не понесете. — Он протянул ей свои ключи. — Машина припаркована на улице.

Брок скрылся в ее комнате, а Джесси направилась на улицу. Спускаясь по лестнице, она оглядела свои старенькие черные сапоги, черную джинсовую юбку и легкий розовый свитер. Не совсем то, в чем ей хотелось бы сочетаться браком. Она вздохнула и решила, что это все же лучше, чем ее обычный наряд: джинсы и футболка.

Брок ухитрился забрать все сразу, поставив коробки на чемодан. Она с восхищением отметила про себя и его сообразительность, и силу.

— Да вы силач! — Уж лучше поддразнить его, чем снова переживать из-за того, как мало у нее вещей, а еще хуже — обратить на это его внимание.

Он тяжело опустил свой груз.

— Я выдохся.

Джесси оглядела его широкую грудь, украшенную военно-морскими эмблемами.

— Еще бы!

Налетевший порыв ветра растрепал ее волосы. Пряди закрыли ей глаза. Она повернула голову, чтобы стряхнуть их. Но ничего не получилось.

— Позвольте мне.

Брок осторожно отвел своенравные пряди в сторону. Его пальцы оставили горячий след на ее щеке.

— Спасибо.

Джесси протянула руку к дверце, но Брок опередил ее, распахнул дверцу и помог сесть. Такой внимательный, настоящий джентльмен. Она улыбнулась и пристегнула ремень.

Санчес, его хорошенькая невеста Анджела и два десятка их родственников забили небольшой кабинет в мэрии до отказа. Слышались восторженные восклицания, смех и эмоциональные взрывы слез.

Такое проявление родственной любви было для Брока знакомым. Когда-то давно его тоже поддерживала семьи, но за прошедшие шестнадцать лет он научился обходиться без этой поддержки.

Пока молодые люди заполняли документы, необходимые для получения свидетельства о браке, он отвел Джесси в соседний кабинет, где они оформили и свои бумаги.

Хотя Джесси не возражала против того, что их с Броком регистрация состоится прямо сейчас, Брок видел, что она в раздумье. Может быть, он был не самым чутким мужчиной на свете, но прекрасно понимал, что день свадьбы для каждой женщины должен быть особенным.

Извинившись, он отошел в сторону и позвонил своему другу Джейку, который согласился стать его свидетелем. Потом Брок позвонил жене Джейка, Эмили. Вернувшись, он объявил Джесси об изменении планов.

— Мы не сможем сделать это прямо сейчас, мне необходимо вернуться на базу, — сказал он Джесси. — Вы не могли бы договориться с одним из мировых судий, чтобы провести церемонию вечером? — спросил он у сотрудницы мэрии.

Молодая женщина встала.

— Сейчас узнаю, сможет ли кто-нибудь вам помочь. Какое время вас бы устроило?

— В пять тридцать. — Брок вопросительно взглянул на Джесси, и она кивнула. — Не возражаешь, если потом мы проведем пару часов в «Хортон-Плаза»?

Джесси проводила взглядом женщину, потом посмотрела на Брока.

— Конечно. Но нам совсем не обязательно устраивать все сегодня, если это неудобно.

Женщина вернулась, чтобы сообщить им, что есть такой мировой судья, который сможет поженить их сегодня вечером.

Брок поблагодарил ее.

— Время сегодня подходящее, — успокоил он Джесси.

— Сэр! — К ним заглянул Санчес. Широкая улыбка играла на его лице. — Мы готовы.

— Тогда пусть тебя женят, моряк. — Брок встал и протянул руку Джесси. — Пока твоя красавица невеста не одумалась.

Санчес засмеялся.

— Да, сэр.

Они направились к гостям, собравшимся на свадебную церемонию.

— Как хорошо с вашей стороны, что вы делаете это для него, — шепнула Джесси.

Брок только хмыкнул.

Поскольку погода в этот день была прекрасная, а гостей собралось много, Анджела и Санчес решили провести церемонию на воздухе. Вложив свою руку в ладонь Брока, Джесси вслед за всеми стала спускаться по лестнице на лужайку. Раскидистое дерево с густой листвой служило роскошной декорацией для торжества.

Она старалась скромно держаться сзади, но Брок выдвинул ее перед собой. Он не проявлял ни малейших признаков неловкости. Высокий и гордый, он возвышался над всеми остальными, болтал с некоторыми гостями по-испански и не преминул сделать комплименты обеим мамам по поводу их замечательного внешнего вида и мудрого выбора, который сделали их дети.

Только то, как крепко он сжимал ее руку, говорило Джесси, что он благодарен ей за ее присутствие. Это делало его немного более человечным, а то иногда он казался слишком уж положительным, чтобы в это поверить.

— Санчес очень высокого мнения о вас, — прошептала ему Джесси, увидев, с каким уважением Санчес обращался к нему.

— Он хороший паренек.

— Они чудесная пара, И так любят друг друга.

— Одной любви тут мало. Чтобы прожить с моряком, требуются силы и жертвенность. Она беременна, а он уходит на полгода в плавание. Им обоим будет нелегко.

Схожесть ситуаций поразила Джесси. Это многое сказало ей о Броке. Судя по всему, он считал, что брак по расчету более надежен, чем брак по любви. Увидев счастливых родственников, улыбки и объятия, которыми они обменивались, Джесси поняла и еще одно.

— Они справятся.

— Да? — Брок удивленно взглянул на нее. — Что вас убедило в этом?

— Их семьи. — Она поняла это, поскольку всегда мечтала о таком сама. О безмерной любви. — Любовь и поддержка, примеры счастливых семей помогут им преодолеть трудности.

— Правильно. — Тон, которым это было сказано, заставил Джесси удивленно взглянуть на Брока.

По окончании церемонии Брок пожал руку Санчесу и поцеловал невесту.

Джесси в свою очередь пожелала им всего хорошего.

— Спасибо, — сказала ей Анджела по-испански и улыбнулась. — Вы ведь тоже поженитесь сегодня? — Она взглянула на Брока и многозначительно закатила глаза. — Вы счастливая женщина. Капитан Салливан — лучший из мужчин. Очень красивый. — Она засмеялась и поцеловала Джесси в щеку. — Счастья вам.

Джесси, которая неожиданно поняла, насколько неотразимы мужчины в форме, кивнула.

— Я очень счастлива.

Джесси полагала, что Брок высадит ее у «Хортон-Плаза», многоэтажного торгового центра примерно в миле от мэрии в деловой части Сан-Диего. При том, что в нем располагалось множество магазинов и кинотеатр, она могла провести там уйму времени, просто разглядывая витрины и афиши.

Идея поискать в магазине свадебное платье была заманчива, но с тридцатью долларами в кармане рассчитывать на что-то роскошное было невозможно. Она пыталась внушить себе, что деловое соглашение не требовало особого наряда. К сожалению, ее самообман не сработал.

Брок свернул к подземной парковке. Джесси удивленно повернулась к нему.

— Я думала, что вы просто высадите меня здесь.

— У меня есть несколько минут. — Брок поставил машину на свободное место. — Хочу убедиться перед тем, как уеду, что у вас все хорошо.

Решив, что он хочет убедиться в том, что она поела, Джесси пошла с ним рядом. Когда он повернул налево и вошел в роскошный магазин «Норд-стром», она поняла, что ей пора перестать делать какие-то предположения, когда дело касалось Брока.

Джесси остановилась в дверях как вкопанная — прямо у прилавка с сумками от «Гуччи».

— Брок, зачем мы пришли сюда?

Он сделал еще несколько шагов, пока не понял, что она не идет смиренно за ним. Не обратив внимания ни на ее беспокойство, ни на вопрос, он вернулся, обнял ее рукой за талию и заставил идти вперед.

— Никаких возражений. Мне авторитетно заявили, что это — лучшее место для будущих невест.

— Брок, нет, — безуспешно упиралась Джесси, но он с легкостью тащил ее вперед. — Не знаю, что вы задумали, но ничего не нужно. Вы и так делаете больше, чем достаточно.

Не утруждая себя ответом, Брок подвел ее к стойке обслуживания покупателей, где попросил предоставить им персонального консультанта.

Мужчина за стойкой куда-то позвонил, а потом сказал Броку:

— Сейчас к вам подойдет Диана.

— Спасибо. — Джесси широко улыбнулась мужчине. — Извините нас, мы на минуту… Дорогой, мне необходимо с тобой поговорить. — Джесси решительно взяла Брока под руку и отвела его в сторону. — Это место не по моим возможностям.

— Джесси, — он взял ее руку и, поднеся к губам, поцеловал. — Я хочу сделать это для тебя.

— Прекратите. — Она отдернула руку, понимая по лукавому блеску его глаз, что он в такой же степени работает на публику, как и она. — Я не хочу, чтобы вы тратили деньги на меня. Одно дело — согласиться жить в квартире, за которую вы и так платите, и совсем другое — позволить покупать вещи. Мне ничего не нужно. Я ничего не хочу.

— Очень плохо. Это мой подарок вам.

— Нет.

— Да.

— В честь чего?

Брок, видимо не привыкший к возражениям, вздохнул.

— А вы не могли бы просто любезно принять этот подарок?

— Нет, пока вы не скажете мне, зачем. — Она скрестила руки на груди и вздернула подбородок. — Я уже и так перед вами в долгу.

— Ну хорошо. — Оглядевшись вокруг, он увлек ее в угол. — Может быть, наш брак заключается по соображениям целесообразности, но наше свидетельство о браке не является просто контрактом.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что всякий брак имеет значение и цель. Возможно, мы и торопимся, но если обряд бракосочетания пройдет по всем правилам, то это подтолкнет нас к тому, чтобы наш брак имел будущее.

— Мистер Салливан! — Высокая брюнетка в летящей юбке и приталенном жакете подошла к ним. — Я Диана, ваш персональный консультант.

Пока Брок здоровался с женщиной и просил ее уделить им несколько минут, Джесси обдумывала его слова. Как ей к этому относиться? Может быть, ему вдруг захотелось извлечь больше из их договоренности?

Как только он снова повернулся к ней, Джесси схватила его под руку и увела в отдел постельных принадлежностей.

— Что изменилось? Чего вы хотите? — потребовала она ответа.

Брок нахмурился.

— О чем вы? Ничего не изменилось.

— Вы сказали, что наш брак больше, чем контракт. Имейте в виду, что я не собираюсь заниматься проституцией ради получения медицинских услуг.

Он отпрянул, словно получил пощечину, но быстро пришел в себя, расправил плечи и прищурил синие глаза с таким ледяным выражением, которого она еще не видела.

— Если вы так считаете, мы можем положить этому конец прямо здесь и сейчас.

— Я оскорбила вас?

— Да.

Он не собирался отрицать очевидное.

— Тогда сожалею. Но мне надо знать, во что я себя ввергаю.

— Мы уже обсудили это.

— Давайте обсудим снова. Кем я стану для вас после сегодняшней церемонии?

— Моей женой. Женой командира Брока Салливана. Вы будете ответственны за мою репутацию в мое отсутствие. Будете общаться с другими женами моряков, с их семьями. Если вы не будете вести себя соответственно вашему новому статусу, то это скажется на мне.

— Боитесь, что я опорочу ваше светлое имя?

Теперь была оскорблена она.

— Да нет, что вы. Если бы я так думал, то никогда не сделал бы вам предложения. Но мне нужно, чтобы вы осознали ваш новый статус, а красивая церемония вам поможет. Так что окажите мне услугу. Сделайте себе прическу, маникюр, все, что обычно делают женщины в особых случаях. К тому же это поможет вам расслабиться.

Он говорил разумно, проявлял подлинную заботу… И разве могла она отказать ему в первой же просьбе?

— Ну хорошо, — наконец согласилась она. — Но, к вашему сведению, никакая невеста не способна расслабиться в день своей свадьбы. Это против законов природы.

— Кстати, пора бы уже нам перейти на «ты». — Брок властно обнял ее рукой и повел к терпеливо ожидающей продавщице.

Глава пятая

— Властью, данной мне штатом Калифорния, объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать свою невесту.

Мировая судья улыбнулась Джесси и Броку, произнеся слова, которые соединили их жизни. Слова, ставшие шоком для Джесси.

Муж и жена! И жених должен поцеловать невесту!

Стоя рядом с Броком в пышном наряде, на покупке которого он настоял, и с букетом белых роз, которым он удивил ее, Джесси поняла, что ждала этого момента. Ей хотелось почувствовать прикосновение его губ к своим губам, почувствовать, как его руки обнимают ее и прижимают к себе.

На миг в его глазах вспыхнул знакомый огонек желания, и она поняла, что их влечение взаимно, но он, наклонившись к ней, поцеловал ее в щеку.

О нет. Как бы не так. Это может быть ее единственный шанс почувствовать вкус его губ.

Наступило время для невесты поцеловать жениха.

Встав на цыпочки, Джесси повернула голову Брока так, чтобы они поцеловались прямо в губы. На какую-то долю секунды он замер, и ее охватил страх, что прекрасное мгновение под ослепительно сверкающим солнцем закончится убийственным отказом. На глазах его друзей и мирового судьи!

Но он не устоял и припал к ее губам. От его требовательного поцелуя у нее вскипела кровь. Она прижалась к крепкой груди, наслаждаясь силой его мускулистых рук, потом обвила его шею руками, мечтая, чтобы этот момент никогда не кончался.

Брок дважды, трижды прижался к ее губам, прежде чем отстраниться.

— Ну довольно, старик. — Джейк Рид, лучший друг Брока, решительно втиснулся между Джесси и ее новоиспеченным мужем. — Пора свидетелю поцеловать невесту.

Она настороженно взглянула в смеющиеся карие глаза, не зная, как к этому отнестись. Его легкий поцелуй в щечку успокоил ее.

— Как почетная гостья и убежденная сторонница равноправия, я в свою очередь поцелую жениха. — Эмили Рид, привлекательная смуглая женщина с роскошными формами, подошла к Броку и показала пальцем, чтобы он нагнулся. — Иди сюда, красавчик.

Брок с улыбкой подчинился и чмокнул хихикающую женщину в губы.

Джесси повернулась к мировому судье и ее помощнице, чтобы выразить благодарность за то, что они оказали им услугу, задержавшись допоздна из-за вечерней свадьбы.

— Это самая приятная часть нашей работы, дорогая, — сказала ей судья.

— Расскажи ей о своем даре, Эльза, — попросила судью помощница. — Невеста должна услышать хорошую новость вдень свадьбы.

— Да, пожалуйста, — попросила Джесси.

— Ничего особенного. Просто я обладаю способностью угадывать, какие браки продлятся долго. Обычно я не люблю ничего говорить, но сегодня сказала Лидии, что у вас двоих все получится. Я вижу это по тому, как вы смотрите друг на друга.

Какая ирония! Это было последнее, что Джесси ожидала услышать от этой женщины.

А как они смотрели друг на друга? Джесси уважала Брока и восхищалась им. Ничего удивительного, особенно если учесть, что к ней давно уже никто так не относился. К тому же он очень красив. Так что она знала, что выражал ее взгляд.

Но что Эльза разглядела во взгляде Брока?

Да разве это имело значение, ведь их план совсем не долгосрочен?

— Красивая девушка. — Джейк подошел к Броку и проследил за его взглядом, направленным в сторону Джесси, разговаривающей с мировым судьей. — А ты отдаешь себе отчет, черт возьми, в том, что делаешь?

Брок взглянул на друга.

— Наверное, ты удивлен.

— А как ты думаешь? — Джейк покачал головой. В его взгляде были озабоченность и удивление. — Сколько раз я слышал, как ты предостерегал моряков не жениться впопыхах? И вот сам женишься на девушке, которую едва знаешь. А она еще совсем ребенок.

— Мне кажется, что она никогда не была ребенком. — Брок снова посмотрел на Джесси. Вечерний ветерок заигрывал с подолом ее платья, обнажая красивую длинную ногу, украшенную зеленой подвязкой. Он улыбнулся. — И еще я понял, что важно не количество времени, которое ты провел с кем-то, а его качество.

— Так ты любишь ее? — сдержанно спросил Джейк, увидев, что к ним подходит Эмили.

— Она мне небезразлична. — Брок не мог солгать своим самым близким друзьям. — Она умная и отважная, и у нее большое сердце.

— Брок… — начала Эмили.

— И она беременна.

— О!

— Я знаю, что делаю, — уверил их Брок. — Эмили, надеюсь, что ты возьмешь ее под свое крылышко в мое отсутствие.

— Ты знаешь, я всегда за то, чтобы все заканчивалось счастливо. — Эмили встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Можешь на меня положиться.

Эмили и Джейк настояли на том, чтобы устроить свадебный ужин. После слабых протестов Брок сдался и согласился на ужин в популярном рыбном ресторане с видом на гавань.

Сидя в машине, Джесси откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Она не представляла, что так сильно устала. Ей хотелось одного — вернуться домой и лечь в постель.

Она испуганно открыла глаза, когда осознала, что усталость не помешала ей представить своего молодого мужа рядом с собой в постели… О господи!

Она знала, что слишком доверчива, из-за чего часто попадала в неприятные истории, но на этот раз все будет по-другому. На этот раз она постарается ничего не испортить.

— Как я понимаю, ты очень устала, — вырвал ее из задумчивости голос Брока. Он взял ее за руку. — Мы не будем долго задерживаться, обещаю, но Джейк и Эмили бросили все свои дела, чтобы помочь мне… нам сегодня. Мне не хотелось их разочаровывать.

— Я в полном порядке, — успокоила его Джесси. — Да и какая может быть усталость, если учесть, что все, что я сегодня делала, — это ходила по магазинам, холила себя и была на двух свадьбах. Никакого напряжения.

— Ты сегодня покинула свой дом, вышла замуж, и ты беременна. — Он завел машину, потом взглянул на нее. — Ты права, какое уж тут напряжение!

Он поднял руку, словно хотел прикоснуться к ней, но в последнюю минуту передумал.

— Ты замечательно выглядишь.

— Спасибо, — сказала Джесси севшим от волнения голосом и провела пальцем по знакам отличия на его груди. — Ты тоже сегодня неотразим. Я гордилась, стоя рядом с тобой.

— Джесси… — Брок покачал головой. — Даже не знаю, что ответить на это.

— А тебе и не нужно ничего отвечать. Просто знай, что я очень ценю все, что ты для меня сделал. — Она провела рукой по лацкану его форменного кителя. — И что на тебя было приятно смотреть.

— Джесси, — осторожно повторил он своим глубоким голосом, — нам не следовало бы…

— Нет, нет, я знаю, — успокоила она его. — Не обращай внимания. Я только пытаюсь сказать, что со мной ты можешь не бояться за свою репутацию.

Он кивнул и широко улыбнулся.

— Спасибо.

И вот наступил тот день, когда Джесси пришла на пристань, чтобы попрощаться с Броком. Тяжелый туман висел в утреннем воздухе. Брок просил ее не ездить: он будет очень занят. После этого ей, конечно, еще больше захотелось быть здесь.

Дрожа, Джесси переступала с ноги на ногу, чтобы согреться, и пыталась разглядеть в унылой толпе провожающих своего неуловимого мужа. Как только они приехали, кто-то из моряков увел Брока, чтобы что-то показать.

Он предупреждал ее, что у них найдется всего несколько минут перед тем, как он поднимется на борт корабля, и что на пристани будет царить полный хаос, но она собиралась стоять тут до отплытия.

Попрощаться с ним, как положено, было единственным, что она могла сделать для него. И она намеревалась сделать это.

— Прошу прощения. — Брок подошел к ней. — Все нормально?

Он не сделал никакой попытки каким-то из миллиона незаметных способов коснуться ее, как делал обычно.

Джесси удивилась тому, что ей не хватало ощущения связи с ним, которое давали эти мимолетные прикосновения. Она поняла, что он начал отдаляться от нее, чтобы ему было легче расстаться. Разве она сама не пользовалась пару раз тем же приемом?

— Все нормально. Не надо беспокоиться обо мне. Я здесь не для того, чтобы меня развлекали. Делай все, что тебе необходимо делать.

— Мне действительно уже пора на борт.

Он бросил взгляд на толпу, на корабль, на свои часы.

Брок смотрел на все и на всех, но только не на нее. А Джесси не могла отвести взгляд от него. Возможно, она зря пришла сюда. Незачем все усложнять ему.

— Ну, тогда иди. — Джесси с трудом улыбнулась, чтобы скрасить момент. — Я знаю, что тебя ждут.

Наконец он перевел взгляд на нее.

— Но ты не собираешься уходить, — сказал он в утвердительной форме.

— Нет, — подтвердила она. — Я собираюсь помахать тебе рукой.

Он посмотрел в сторону, потом снова на нее.

— Я буду занят и не смогу подойти к поручням.

— Да я уже поняла. — Она сделала шаг к нему. — Но ты будешь знать, что я здесь, желаю тебе доброго пути и молюсь о том, чтобы ты вернулся целым и невредимым.

— Джесси, — всплеск чувств в его глазах почти обезоружил ее. Дистанция между ними исчезла совершенно, когда он наклонил ее голову к себе и прижался лбом к ее лбу. — Никто никогда…

Он не договорил. Да этого и не требовалось. И было больно думать о том, что такой сильный отзывчивый мужчина так одинок.

Закрыв глаза, Джесси подняла голову, ожидая прикосновения его губ. Он немедленно ответил страстным поцелуем.

Она растворилась в его объятиях, отчаянно борясь со своим влечением, которое все усиливалось в последние несколько дней.

Они тесно общались, пока он готовился к отъезду. Каждое небольшое совместное дело сближало их еще больше. Когда они сидели бок о бок, пока он говорил о финансовой стороне и учил ее пользоваться своим компьютером, она ощущала его дразнящий мужской запах с примесью запаха лосьона. Их поездка к побережью, во время которой он убедился в том, что она сможет справиться с его машиной, превратилась в муку, когда они мчались сквозь романтичную лунную ночь.

О да, это было то, чего она так страстно желала. Его поцелуй, властный, требовательный, терпкий. Сладкое чувство бескорыстной близости. Она обвила его шею руками и крепко прижалась к нему всем телом.

То, с какой силой он прижал ее к себе, говорило, что он подчинился возникшему между ними чувству.

Нет, не подчинился, это было бы слишком банальным объяснением, а взорвался вулканом. Когда он потерял контроль над собой, его страсть взыграла в нем как разлившаяся лава.

Они совершенно забыли о времени и месте, и лишь разрастающаяся толпа, захлестнув, едва не разъединила их.

Подняв голову, он прижал ее к себе, заслонив спиной от давки.

— Ой! — выдохнула Джесси, с трудом удерживаясь на ногах. — Держи меня, а то я упаду.

Он глухо засмеялся. Его грудь завибрировала под ее щекой.

— Дорогая, у меня противоположная проблема.

Она поняла, о какой проблеме он говорит, и засмеялась. Возможно, это была не самая удачная реакция, но ей стало приятно, что он испытывает желание. И приятно слышать, как он смеется, что он делал весьма редко. Ей было больно думать о том, что его никто никогда не провожал. Каким одиноким он, должно быть, чувствовал себя!

Джесси знала, что такое одиночество. Брок заслуживал лучшего.

Смотря на него, она удивилась, что могла когда-то посчитать его старым. Крепким и сильным — да. Опытным и заботливым — да. Страстным — о да! Но старым? Ни за что больше она никогда не допустит такой ошибки.

— Я буду скучать без тебя, — прошептала она, не уверенная в том, что хочет, чтобы он это услышал.

В ответ он провел ладонью по ее волосам.

— Можешь посылать мне письма по электронной почте в любое время. Я хочу знать, что станет говорить тебе доктор.

— О, это будет страшно увлекательно. — Она отодвинулась и одернула жакет. — Услышать, какой у меня уровень железа в крови и как меняется мой вес.

Он отвел в сторону ее прядь, потом застегнул пуговицу на ее жакете, что было совершенно лишним, потому что ей было хорошо на влажном утреннем воздухе.

— Следи за своим здоровьем.

— Обещаю, а ты обещай, что будешь осторожен.

— Я всегда осторожен. Ну, мне пора.

— Нет. — Она повернула его голову к себе. — Не надо говорить пустые слова, ты должен действительно быть осторожным. Обещай мне.

— Джесси, я опытный морской офицер и способен позаботиться о себе.

— Старайся. — Она поднялась на цыпочки для последнего поцелуя. — Я буду ждать здесь.

Глава шестая

ОТ КОГО: Девушка из «Зеленой подвязки»

ОТПРАВЛЕНО: 31 января, 2:15 дня

КОМУ: Капитану Салливану

Брок, это утро было самым важным временем в моей жизни. Эмоции толпы, отвага отплывающих моряков, величавость корабля — все это ошеломило меня.

Как это здорово, когда видишь бравых моряков, стоящих у поручней корабля. Люди расстаются со всем, что любят, чтобы служить отечеству. Я испытывала чувство гордости, оказавшись там.

И я поняла, что ты продолжаешь опекать меня, хотя уже уехал. Эмили зашла ко мне после твоего отъезда, и я узнала, что ты попросил ее разыскать меня. Это хорошо. Это третий, выход Джейка в море с момента их женитьбы. Думаю, я ей нужна больше, чем она мне, так что ты сделал правильно. Мы поплакали вместе и стали друзьями. Она предложила пойти к моему врачу вместе. Для моральной поддержки. Разве не здорово?

У меня никогда раньше не было близкой подруги. Кажется, мне это понравится.

Тебе не надо беспокоиться обо мне. Я была не в лучшей форме, когда мы встретились, но уверяю тебя, я уже давно сама о себе забочусь, и у меня все будет в порядке. А благодаря тебе и у моего ребенка все будет в порядке тоже. Я найду способ отблагодарить тебя за все, что ты сделал, чтобы помочь моему малышу и мне.

Для начала я собираюсь писать тебе каждый день. Да, да, ты и не предполагал такого. Не волнуйся насчет этого. Ты не обязан отвечать. Это просто мой подарок тебе, связь с домом в твое отсутствие.

Пока.

Джесси

P. S. Мне кажется, я видела тебя на мостике. Не поправляй меня, если я не права. Это одно из моих самых любимых воспоминаний.

ОТ КОГО: Капитан Салливан

ОТПРАВЛЕНО: 31 января, 10:23 дня

КОМУ: Девушке из «Зеленой подвязки»

Джесси, это я горжусь тобой. Я рад, что вы с Эмили подружились.

Брок

Р.S. И мое тоже.

ОТ КОГО: Девушка из «Зеленой подвязки»

ОТПРАВЛЕНО: 6 февраля, 1:28дня

КОМУ: Капитану Салливану

Брок, хорошая новость! Доктор доволен состоянием моего здоровья. Я должна много отдыхать, продолжать принимать витамины и делать несложные физические упражнения. Он говорит, что сердце ребенка бьется отчетливо и что через несколько месяцев мне сделают УЗИ.

Они смогут тогда определить пол ребенка, но я не уверена, что хочу этого. В душе я уже считаю, что будет девочка. Наверное, надо это выяснить, чтобы я могла привыкнуть, в случае чего, к мысли о мальчике. На самом деле для меня это не имеет значения, лишь бы ребенок был здоров. Банально, я знаю, но это правда. Не могу передать тебе, как люблю своего ребенка и на что готова пойти, чтобы защитить его.

Господи! Кому я это говорю? Ты уже точно знаешь, на что я пойду ради ребенка.

Теперь, когда у меня есть разрешение доктора, я планирую снова начать работать. Эмили сказала мне об открытии детского сада на военной базе. Это замечательно, потому что я собираюсь в будущем стать педагогом. Я не могу позволять тебе и дальше содержать меня. Я не буду зарабатывать столько, сколько в баре, но благодаря тебе мне это и не нужно. Я хочу взять небольшую нагрузку. Переутомляться не собираюсь, но хочу сделать как можно больше до рождения ребенка. Пока. Джесси

ОТ КОГО: Девушка из «Зеленой подвязки»

ОТПРАВЛЕНО: 28 марта, 11:52 дня

КОМУ: Капитану Салливану

Брок, сегодня случилось нечто совершенно фантастическое. Я почувствовала легчайшее трепыхание в моем животе. Сначала испугалась, а потом поняла, что это чудо. Ребенок зашевелился.

Мне необходимо было поделиться с кем-то, и я подумала о тебе. Мой ребенок жив, и растет, и шевелится.

Видел бы ты мой живот! Я такая огромная! Не в состоянии увидеть свои ступни или молнию на джинсах. Завтра собираюсь пойти купить первые брюки для беременных.

Господи, я плачу. Ты должен радоваться, что сейчас не здесь. Я реву по каждому поводу. Неважно, хорошему или плохому, веселому или грустному. Эмили только похлопывает меня, успокаивая, по спине и рукам и протягивает бумажный носовой платок.

Мне пора идти. Завтра у меня проверка на работе, которую я собираюсь выдержать с честью. Мне нравится вести занятия и работать в детском саду. Я собираюсь стать прекрасной воспитательницей.

Ой, опять это. Ребенок пошевелился. Чувствуешь? Как бы я хотела, чтобы ты был здесь, чтобы разделить со мной этот момент.

До завтра.

Джесси

ОТ КОГО: Капитан Салливан

ОТПРАВЛЕНО: 29 марта, 6:40 утра

КОМУ: Девушке из «Зеленой подвязки»

Джесси, ты так живо описала шевеление ребенка, что, клянусь, я сам почувствовал это. Могу себе представить, что ты, должно быть, испытала.

Мне необходимо было услышать что-то хорошее. Мой день сложился не слишком удачно. С одним из моряков произошел несчастный случай, и он едва не лишился руки. Слава богу, хирургу удалось спасти ее. Весь день ушел у меня на то, чтобы организовать отправку этого моряка домой.

Некоторые говорят, что ему повезло. Я бы предпочел быть там, радоваться вместе с тобой, а не заниматься отправкой пострадавшего к семье. Я нисколько не сомневаюсь в том, что ты выдержишь проверку на высшем уровне. Ты достаточно усердно трудилась.

Заботься о мамочке и малыше.

Брок

ОТ КОГО: Девушка из «Зеленой подвязки»

ОТПРАВЛЕНО: 9 апреля, 6:29 дня

КОМУ: Капитану Салливану

Брок, это девочка.

Я так счастлива. Безумно. И так устала. Сплю на ходу. Но я должна тебе сказать раньше всех. Я сделала УЗИ. Это девочка! Лапочка, лапочка, лапочка.

Я сказала, как обрадовалась?

Пока.

Джесси

ОТ КОГО: Девушка из «Зеленой подвязки»

ОТПРАВЛЕНО: 16 мая, 4:07 дня

КОМУ: Капитану Салливану

О, Брок, как бы я хотела, чтобы ты был здесь и обнял меня своими сильными руками. Мне необходимы покой и уверенность, которые я чувствую рядом с тобой. Ты помог мне пережить самые ужасные моменты моей жизни. Помог понять, что делать, дал надежду на будущее.

Сегодня ко мне заходил Тэд. Трэси дала ему мой адрес. Он извинился за то, что бросил меня, и сказал, что хочет принимать участие в жизни ребенка. Потом попросил денег, чтобы мог встать на ноги к тому моменту, когда родится ребенок.

Мне пришлось ему солгать. Не сердись, но я сказала, что это твой ребенок. Сказала, что мы с тобой были вместе до того, как он вернулся ко мне, и что моя ночь с ним была ошибкой. И попросила его уйти.

Но я его не жалею. Не могу жалеть.

Он оставил меня. Понимая, что я могу быть беременной, ушел и к тому же еще меня обокрал. И приколол свою прощальную записку к тесту на беременность, чтобы быть уверенным в том, что я ее прочту. Он не хотел принимать участия в жизни своей дочери тогда, а я не позволю ему этого сейчас.

Не позволю ему прибрать к рукам малышку. Она еще не родилась, а он уже хочет использовать ее, чтобы получить деньги на наркотики. Кто-то может мне сказать он имеет право знать, что это его ребенок. А я отвечу: у него был шанс.

Я так много раз покупалась на его обещания измениться, что с меня довольно. Он не тот мальчишка, которого я знала и любила. Не могу снова допустить ошибку и поверить ему. Не тогда, когда может пострадать моя дочь.

Извини, что отняла твое время. Ты так добр ко мне, а я все говорю и говорю.

Я нехороший человек. Но собираюсь стать исключительной матерью.

Джесси

ОТ КОГО: Капитан Салливан

ОТПРАВЛЕНО: 16 мая, 8:00 дня

КОМУ: Девушке из «Зеленой подвязки»

Невероятно, что ты сокрушаешься из-за этого парня. Он подонок. Забудь о нем. Если бы я был там, я бы пересчитал ему зубы. Научил бы держаться подальше от моих девочек.

Брок

P.S. Чтобы тебе было спокойнее, внеси мою фамилию в свидетельство о рождении ребенка.

ОТ КОГО: Девушка из «Зеленой подвязки»

ОТПРАВЛЕНО: 16 мая, 10:10дня

КОМУ: Капитану Салливану

Сумасшедший, не было никакой необходимости посылать твоих сослуживцев сюда, чтобы проверить, как я тут. К твоей радости, они проверили все замки, окна и двери, охраняли меня всю ночь.

Если говорить честно, то Тэд ни разу не тронул меня пальцем и сомневаюсь, что когда-нибудь посмеет. Хотя наркотики меняют людей. Так что, пожалуй, я рада тому, что нахожусь в безопасности. И что самые элитные боевые силы страны будут периодически следить за мной.

Джесси

ОТ КОГО: Командир корабля Салливан

ОТПРАВЛЕНО: 5 июня, 6:40 утра

КОМУ: Девушке из «Зеленой подвязки»

Джесси, сегодня нам сообщили, что наше плавание продлено на два месяца. Сожалею, что не смогу быть дома, когда родится ребенок. Буду держать тебя в курсе новостей.

Брок

Джесси изо всех сил старалась прорваться сквозь завесу лекарственного тумана. Что-то ждало ее по другую сторону тумана, что-то драгоценное. Она не совсем хорошо помнила, что именно, но хотела попасть туда, по другую сторону. Ей было необходимо попасть туда, чтобы видеть.

Открыв глаза, она увидела, что находится в стерильной светло-зеленой комнате с периодически гудящими мониторами. Какой-то высокий мужчина с короткими волосами прижимал к своей широкой груди крохотный розовый сверток.

Брок. Здесь. Он замечательно выглядит в джинсах и бежевой хлопчатобумажной футболке, рукава которой обтягивают его сильные мускулистые руки, держащие ее малышку.

Ее малышка. Нечто действительно драгоценное.

Как она мечтала о том, чтобы Брок и в самом деле оказался здесь, чтобы с минуты на минуту вошел и положил малышку ей на руки. Это был бы самый сладкий миг.

Как жаль, что это только сон.

Его здесь нет. И ее ребенку никогда не появиться на свет. Этот сон постоянно снился ей, а проснувшись, она оказывалась всегда одна.

Но этот туман был чем-то новым, и шевелиться ей было больно.

Она заморгала и увидела, как воображаемый Брок наклонил голову, чтобы поцеловать в щечку пригрезившегося ей ребенка.

— Я тоже хочу, — сказала она ему.

Брок повернулся.

— Ты проснулась. — Он подошел и склонился над ней, качая ребенка.

— Так чего же ты хочешь, ребенка или поцелуй?

— И того и другого. — Она улыбнулась. Это же сон, значит, она может получить все в своем воображаемом мире. Протянув руку, Джесси схватилась за ремень его джинсов и притянула его к себе поближе. — Сначала поцелуй.

— Желание мамочки, — осторожно держа ребенка, он наклонился к ней, — закон.

Знакомый запах лосьона добавил Броку тот реальный штрих, которого недоставало ее фантазиям. Но только прикосновение его губ, нежное и требовательное, вернуло ее к реальности.

— О господи, — произнесла она, — ты настоящий.

Он действительно был здесь.

Слезы навернулись ей на глаза. Каким-то образом, пока она спала, случилось чудо. Ее ребенок родился. И Брок появился откуда-то из невероятного далека.

— Мой малыш, — эмоции захлестывали ее, и она едва могла шевелить губами.

— Это Элли, — Брок положил розовый сверток ей на руки. — Такая же красавица, как и ее мама.

Слезы полились ручьем, когда Джесси все вспомнила. Запланированное кесарево сечение. То, как она старалась не выдать своего разочарования, узнав, что Брока здесь не будет, когда родится Элли. Как она боялась операции. Как, с одной стороны, не могла дождаться, когда родится ее дочка, а с другой — страшилась неизвестности, того, что придется справляться с ребенком одной.

Она вспомнила, что слышала, как Эмили крикнула вдогонку, когда ее увозили на больничной каталке, что Брок приезжает. В полубессознательном состоянии Джесси не все поняла, но и бояться перестала.

Сейчас, держа крошечное существо, которое принадлежало ей, и приоткрыв одеяльце, чтобы пересчитать пальчики на ручках и ножках, она почувствовала, как ее охватывает трепет.

— Она красавица.

— Самая красивая малышка во всей клинике, — согласился Брок. — Вся в маму. — Он отвел рыжую прядь Джесси за ухо. — Как ты?

— Моя детка здесь. — Она бросила на него смущенный взгляд. — И ты здесь. Мне еще никогда не было так хорошо.

— Не совсем то, что я имел в виду.

Он улыбнулся и присел на край кровати.

— Все остальное не имеет значения, — уверенно сказала Джесси. — Каким образом ты оказался здесь? Ты же должен быть в Персидском заливе.

Он пожал плечами.

— Когда ты написала, что доктор хочет сделать кесарево сечение, я начал действовать. Получил разрешение и прилетел.

Она взяла его за руку.

— Я так рада.

— Я тоже. — Он поднес ее пальцы к губам и нежно поцеловал. — Я не могу задерживаться. Должен буду уехать в понедельник вечером.

— Так быстро? — не сдержавшись, разочарованно произнесла Джесси и съежилась. Он проделал весь этот долгий путь ради нее. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Она смахнула ее. — Извини. Не обращай на меня внимания.

— Ну-ну, это еще не скоро. И ведь ты только что родила. Тебе позволительно быть эмоциональной.

— Ты так добр ко мне. — Она облизнула сухие губы, и он тут же протянул ей чашку с водой, стоявшую рядом. — Ты, кажется, всегда знаешь, что мне нужно в данный момент. — Он дал ей бумажную салфетку, и она бросила на него растроганный взгляд из-под ресниц. — Это почти пугает.

Он поднял брови.

— Ты смеешься надо мной, да? Послушай, я должен тебе кое-что сказать…

Тут детский плач возвестил о том, что маленькая Элли требует к себе внимания.

— А, мамина малышка проснулась. Мамино чудо, — проворковала Джесси. Малышка повернула головку, сося свой крохотный кулачок.

Брок смотрел на мать с ребенком, не в силах отвести взгляд, когда Джесси расстегнула рубашку, чтобы приложить Элли к груди. Кормление новорожденного ребенка тронуло его до глубины души.

По какой-то необъяснимой причине он почувствовал свою связь с Элли с того мгновения, как оказался с Джесси в клинике, когда доктор подтвердил ее беременность.

Джесси подняла на него счастливые глаза, приглашая разделить с ней этот чудесный момент. Он нежно погладил щечку малышки, сосущей материнскую грудь.

Никогда в жизни Брок не был так растроган и возбужден.

Он воздержится оттого, чтобы планировать будущее Элли, но сможет по-прежнему гарантировать ей и ее матери надежный дом.

Малышка помешала ему сообщить Джесси новость. Одной из причин, побудивших его совершить это путешествие, было желание рассказать ей о своем повышении.

Это давало ему колоссальные возможности, добавило еще один знак отличия и… задерживало за границей еще на восемь месяцев.

Глава седьмая

Джесси пыталась войти в дверь дома с детской коляской и тремя пакетами с продуктами.

Едва она вошла, как зазвонил телефон. Она сняла трубку.

— Алло, — прижав трубку плечом к уху, она стала вынимать шестимесячную Элли из коляски.

— Это Джесси Салливан? — спросил официальный мужской голос. — Миссис Салливан?

— Да. — Джесси замерла. Звонок не предвещал ничего хорошего. Неужели что-то случилось с Броком? — Простите, кто говорит?

— Офицер Томлинсон из штаба военно-морских сил. С сожалением должен сообщить вам о том, что произошел несчастный случай на борту…

У Джесси подкосились ноги и голова пошла кругом. Она опустилась в кресло, стоящее в столовой.

— Извините, не могли бы вы все повторить?

— Командир Салливан пострадал во время несчастного случая, произошедшего на борту корабля. Ему оказали первую помощь, а потом отправили самолетом в Германию, где ему сделали операцию.

— Какого рода операцию? Какие у него травмы? — Джесси стало трудно дышать. — Как он?

— Он получил множественный перелом ноги во время шторма, когда лопнул канат. У него есть и внутренние повреждения. Командир Салливан оттолкнул двух моряков и принял на себя удар падающего оборудования. Он перенес операцию хорошо и завтра должен быть переправлен в Сан-Диего. Его положат в госпиталь «Болбоа». Вы сможете навестить его там после девяти утра.

Собравшись с силами, Джесси схватила ручку и бумагу, чтобы записать. У нее все застыло внутри. Брок всегда казался долговечным, сильным и крепким. Он был ее скалой.

Она знала, конечно, что, Брок, служа на авианосце в Персидском заливе, подвергает себя риску, но он всегда отрицал это, и она старалась ему верить, потому что так было легче усмирять беспокойство и страх.

Ей предстояло ждать еще двадцать шесть часов. Она не знала, чем заполнить это время, но одно знала наверняка. Она будет рядом с Броком в любом качестве, в котором ему понадобится.

Неподвижность мешала Броку спать. Хотя глаза его были закрыты, а боль приглушена медикаментами, невозможность шевельнуться мешала ему представить, что он на корабле. Или что события последних семидесяти двух часов — не более чем кошмарный сон.

Нет, этот ночной кошмар слишком реален. Бежевые стены, голые окна, непрекращающееся гудение приборов и отвратительный запах антисептика вызывали воспоминания о самых ужасных днях его жизни. Не приведи бог оказаться в стенах госпиталя, всегда думал он. Не повезло.

В одно мгновение он потерял все: карьеру, будущее, возможность двигать левой ногой. Черт, да он едва не лишился ее совсем!

О, врачи несли всякую оптимистическую чушь: операция прошла хорошо, прогноз прекрасный, время и лечебная физкультура — и он будет как новенький. Чушь!

Он так часто отправлял пострадавших моряков домой, что прекрасно знал все эти приемы. Надо поднимать дух, давать людям надежду. Никогда не показывать своей жалости, хотя, отправляя раненых домой, к семьям, думаешь только одно: «Бедняга!»

Семья. Ему хотелось бы вернуться домой к семье. Но у Джесси на руках шестимесячная малышка, которую надо кормить, купать и одевать. Ей нужна помощь, а не еще один человек, которого надо кормить, купать и одевать. Особенно когда это взрослый мужчина, от которого Джесси привыкла получать помощь сама.

Ему было невыносимо думать, что он возвращается к ней разбитым и сломленным человеком.

Ну почему ему никогда не удавалось оправдать ожидания своих близких? Вечно он умудрялся чем-то расстроить их.

— Привет, братишка, — пробасил кто-то возле двери. — Я слышал, что ты подстроил легкую аварию, чтобы пораньше вернуться домой.

Эмоции захлестнули Брока: радость, грусть, любовь, боль — сложная смесь, которая определяла его настроение.

— Черт возьми, да это просто царапина. Не понимаю, почему все так переживают. — Брок попробовал приподнять голову. Боль пронзила его насквозь. Нестерпимо заныла левая нога. Он стиснул зубы.

Не хватало еще вести разговор с младшим братом, лежа пластом на спине. Собрав все силы, он постарался приподняться.

Его брат включил свет и прошел в палату. Пытливый взгляд синих глаз устремился на Брока. Он заметил все, и прежде всего боль, которую тот пытался скрыть.

— Этот военно-морской флот вечно перестраховывается: отправляет здоровых мужиков домой. — Форд Салливан опустился на единственный стул для посетителей, вытянул ноги и скрестил руки на груди. — Удивительно, как кто-то еще остается командовать на кораблях.

— Прекрати! — прервал Брок своего младшего брата. — Откуда ты узнал, что я здесь? — Служивший, как и Брок, в военно-морском флоте, Форд старался видеться с братом каждый раз, когда они оказывались в одной и той же части света в одно и то же время. Его визиты были одновременно и благом, и проклятием. — Я вернулся в Сан-Диего всего несколько часов назад.

— У меня прекрасные источники.

— Ты же писал мне, что уволился из своего подразделения.

Форд служил в элитном спецподразделении, объездил весь мир и еще два месяца назад имел доступ к таким секретам, с которыми были знакомы лишь несколько человек. Теперь он перевелся на должность инструктора.

Вероятно, несколько его агентов до сих пор следили за Броком, но и у Брока были свои агенты, которые следили за Фордом.

То, что Брок утратил свои позиции в семье, не означало, что Форд им не интересовался.

— Из спецслужб не уходят окончательно, — раздраженно произнес Форд. Покачав головой, он показал на ногу Брока. — Так каковы прогнозы?

— Мне сделали восстановительную операцию, вставили один или два штыря. Врачи говорят, что операция прошла успешно, но ничего не смогут с достоверностью утверждать, пока не снимут гипс.

— Это хорошо.

— Да. — Если не выяснится, что операция оказалась неудачной. Тогда придется распроститься с военно-морским флотом. Но вслух Брок этого не сказал.

Форд и сам это знал. Он принимал участие в стольких рискованных миссиях, что прекрасно понимал, какое значение имеют последствия травмы для карьеры моряка.

— Послушай, Брок… — Форд подался вперед. Выражение его лица стало серьезным. — Тебе понадобится помощь, пока ты не в строю. Почему бы тебе не поехать домой? Ты же знаешь, как обрадуется бабушка твоему приезду.

Брок замер.

— Не думаю, что это удачная мысль. Кроме того, у меня есть помощь.

— Черт возьми, Брок, тебе не кажется, что ты слишком долго караешь себя?

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты не виноват в смерти Шерри. Это был несчастный случай.

— За рулем был я. Кто же тогда виноват, если не я?

— Шерри сама настояла на вашем отъезде, хотя в тумане не было видно дороги. Произошел несчастный случай, — настойчиво повторил Форд. — А это значит, что никто не виноват. Тебе пора простить себя и забыть прошлое. Приезжай домой, мы скучаем без тебя.

— Мое решение, моя ответственность. Так, кажется, выразился Алекс.

Это его заявление все еще болью отдавалось спустя восемнадцать лет. Поскольку они были старшими из шести братьев, оба пошли в армию, чтобы поднять младших после того, как их родители погибли в автомобильной катастрофе в Южной Африке.

Брок с Алексом всегда были единой командой, всегда стояли горой друг за друга.

Когда Алекс напустился на брата после несчастного случая, это сразило Брока. Потрясенный и израненный, виновный в смерти Шерри, он был не в состоянии вынести ярость и возмущение старшего брата.

Ладонь Форда легла на руку Брока.

— Послушай, я не знаю, что случилось тогда между тобой и Алексом, — сказал Форд, — но ты должен знать, что он скучает по тебе больше, чем по кому бы то ни было.

От воспоминаний о прошлом у Брока разболелась голова. А может быть, оттого, что ему было тяжело думать из-за сильных лекарств.

— Откуда тебе известно?

— Я наблюдал за ним все эти восемнадцать лет. Могу сказать тебе, что он был счастлив, когда ты приехал в Лас-Вегас, чтобы быть свидетелем на его свадьбе. Мы думали, что будем видеть и слышать тебя чаще. И все были разочарованы, когда этого не произошло. Алекс очень переживал.

Брок покачал головой.

— Я не в состоянии думать об этом сейчас.

— А тут и думать не о чем. Просто знай, что мы хотим, чтобы ты вернулся домой.

— Ты говорил кому-нибудь о том, что я здесь?

Форд вздохнул.

— Нет.

— Это хорошо. Дай мне немного времени, договорились? — Рука Брока бессильно упала на подушку. — Мне нужно встать на ноги и собраться с мыслями, прежде чем я увижусь с семьей.

— Ты все слишком усложняешь. Мы любим тебя, Брок. Все так просто.

— Мне тридцать восемь лет, Форд. А было двадцать, когда я уехал из дома. Ты сам сказал, что я не часто давал о себе знать в последние восемнадцать лет. Ты вряд ли знаешь меня.

Форд засмеялся.

— Я был рядом в важное время твоего формирования, Брок, и прекрасно тебя знаю.

Брок чувствовал слабость и жар. И ему не терпелось закончить этот разговор.

— После твоих слов мне надо многое обдумать.

— Хорошо. — Форд осторожно обнял Брока. — Не торопись с этим. Но предупреждаю, я не смогу обманывать бабушку. У тебя есть время только до того момента, как она снова спросит меня, как у тебя дела, а потом все семейство явится на твой порог. — Форд пошел к двери. — Сделай самому себе доброе дело, возьмись за ум и приезжай домой.

Шаги Джесси гулко стучали в госпитальном коридоре, когда она разыскивала палату 414. В большинстве комнат свет не горел, потому что было уже поздно. Она на мгновение заколебалась. Может быть, стоило все-таки подождать до утра. Нет. Ей необходимо видеть Брока, убедиться в том, что он на самом деле цел.

Да и ему необходимо увидеть близкого человека, знать, что кто-то переживает из-за того, что случилось с ним.

Джесси ускорила шаги. Ей не терпелось увидеть его. Она завернула за угол и едва не столкнулась с высоким темноволосым мужчиной.

— Простите, — улыбнулся мужчина и посторонился.

Джесси посмотрела вслед мужчине. Что-то в нем показалось ей знакомым. Тут она поняла, что он напомнил ей Брока, то же телосложение, та же улыбка.

Мысли об этом мужчине вылетели у нее из головы, когда она увидела палату 414. Свет падал в коридор из открытой двери. Брок не спал.

У нее заколотилось сердце. Как глупо нервничать. Она так много общалась с ним по электронной почте и периодически по телефону, что, казалось, вывернула перед ним всю свою душу и в ответ хорошо узнала его. Однако опыта личного общения у них было очень мало.

Не позволяя себе раскисать, Джесси распрямила плечи и вступила в полосу света.

Брок полулежал в кровати, опершись на поднятую спинку. Его грудь была обнажена, а загорелая золотисто-коричневая кожа контрастировала с яркой белизной простыни и высокой гипсовой повязки на левой ноге. Подойдя ближе, Джесси заметила кровоподтеки и синяки на левом плече и предплечье.

Несмотря на горевший свет, его глаза были закрыты. Даже во сне его лицо было напряжено, а брови нахмурены.

Она подошла к кровати и осторожно дотронулась до его руки.

— Брок.

Он мгновенно открыл глаза, все те же яркие синие глаза, которые она так хорошо помнила, но без прежнего энергичного выражения во взгляде, к которому она привыкла. Джесси было невыносимо видеть, насколько сломлен такой сильный человек.

— Джесси. — Он протянул руку и сжал ее пальцы. — Тебе не следовало приходить сюда так поздно.

— Ты вернулся. Ты ранен. Естественно, я пришла. — Она взяла его руки в свои. — Как ты себя чувствуешь?

Он только покачал головой.

— Я не буду хорошим собеседником.

— А мне это и не нужно. — Она села возле его кровати. — Ты не должен развлекать меня.

— Где Элли?

— Я отвезла ее к Эмили. Она пробудет там всю ночь. И не говори мне, что я не должна оставаться, потому что я не уйду.

Уголок его рта дрогнул в улыбке.

— Упрямая.

— Конечно. — Она немного расслабилась. — Скажи мне, что говорят доктора?

Этот вопрос лишил его всякого воодушевления.

— Они остались довольны результатом операции, но из-за разрыва связок сомневаются в том, что моя нога будет когда-нибудь такой же сильной, как раньше. Им пришлось вставить пару стержней в голень. Мне предстоит провести шесть-восемь недель в гипсе, а потом делать физиотерапию.

— Брок, ты такой здоровый, сильный и упорный человек. Ты справишься с этим. — Джесси сжала его руку. — Сколько тебе придется еще пробыть здесь?

— Надеюсь, что только сегодняшнюю ночь. — Он закрыл глаза и беспокойно заерзал. — Даже этого слишком много.

Джесси подумала, что ему очень неудобно лежать в этой позе.

— Почему бы тебе не опустить спинку кровати?

Не услышав его возражений, она помогла ему лечь, взбила подушки. Он больше не разговаривал и уснул беспокойным сном.

Спустя некоторое время Джесси выскользнула из его палаты, чтобы найти кого-то, кто мог поподробней рассказать о его состоянии. Она чувствовала, что он пылает, а это свидетельствовало о какой-то инфекции.

Он не хочет задерживаться в больнице, что ее вполне устраивало. Она заберет его домой, где сможет ухаживать за ним.

Нужно только найти кого-то, кто скажет, как именно это делать.

Брок почувствовал, когда Джесси ушла. И когда пришла. Он всегда чувствовал, когда она рядом.

Всегда, черт возьми! Как будто они и в самом деле провели долгое время вместе.

Возможно, он вообще заблуждается, думая, что ей интересен, поскольку она так откровенно делилась с ним, когда он находился вдалеке. Разве он сам не советовал своим морякам не питать излишних иллюзий, доверившись переписке по Интернету? Не говорил, что безличное общение вызывает ложное чувство интимности?

Входили сестры, делали уколы, меняли капельницу и уходили. Он не обращал на них никакого внимания. Только спросил, нет ли у них более удобного стула для Джесси.

Они принесли узкую раскладушку, и Джесси, свернувшись клубочком, легла набок, повернувшись к нему лицом. Джесси не разговаривала, чему он был рад, поскольку не был расположен к разговорам, но несколько раз она брала его за руку.

Тепло и нежность ее прикосновений успокаивали его. Джесси пожертвовала комфортом своей постели и заботой о своем ребенке ради того, чтобы остаться с ним.

Он не стал бы просить ее об этом, но был рад, что она здесь с ним.

Около семи утра, когда раннее утреннее солнце осветило комнату, подчеркнув все великолепие рыжих волос Джесси, он посмотрел на нее, спящую, и принял решение: что бы ни сказали врачи, он сегодня уедет домой.

Его дом никогда не казался ему таким мирным, надежным и спокойным, как сейчас. И это связано только с Джесси.

И это, кстати, пугало его больше, чем любая плохая новость, которую могли сообщить ему врачи.

Глава восьмая

Раздавшийся в тот день звонок в дверь вызвал у Джесси двойственное чувство облегчения и легкой тревоги.

Без сомнения, это были Эмили и Джейк, которые принесли Элли. Сегодня Брок первый раз увидит Элли, не считая того его короткого визита, когда ей было всего несколько часов от роду. Что он подумает о ее драгоценной малышке?

Джесси быстро сполоснула и вытерла руки и поспешила к двери. Она бросила взгляд на Брока, который сидел в кожаном кресле. Казалось, он спал, но она его знала. Он мог сидеть, откинувшись на спинку кресла, с закрытыми глазами и склоненной набок головой, а когда она бросала на него взгляд в следующую минуту, оказывалось, что он наблюдает за ней.

Джесси легонько потрясла его за руку, проходя мимо.

— Риды пришли.

— Хорошо. — Брок вздрогнул и провел рукой по лицу. — Я проснулся.

Он был мрачен и беспокоен с того момента, как они приехали домой. Но не так, как сегодня утром. В госпитале он был возбужден, требовал, чтобы его выписали, в то время как врачи предпочли бы подержать его под наблюдением еще день.

Военные врачи привыкли настаивать на своем, но, как Джесси уже поняла, у Брока была железная воля, так что ничего удивительного, что он скоро добился того, чтобы его освободили из-под медицинского контроля. Он должен будет каждый день приезжать на осмотр до тех пор, пока доктора не будут удовлетворены, но зато будет спать с сегодняшнего дня в собственной постели.

В той постели, в которой обычно спала она.

Ее охватило беспокойство. Джесси представила его в своей постели, такого, каким видела вчера в госпитале, загорелого, мускулистого, голого по пояс, и ее бросило в жар, отчего она подошла к двери с пылающими щеками.

Вздохнув, она изобразила улыбку и открыла дверь.

— Эмили, Джейк, проходите. — Она посторонилась, чтобы пропустить их, и приняла из рук Эмили свое сокровище. — Привет, солнышко.

— О! — воскликнула Эмили. — Да она просто прелесть. Спала, не просыпаясь, всю ночь. Между прочим, — сказала она, поглаживая свой округлившийся живот, — мне нужна была практика.

— Никогда не поверю, — рассмеялась Джесси, — ты лучшая из всех матерей, которых я знаю.

— Если не считать тебя. — Эмили перевела взгляд на Брока. — Как он?

— Упрямый. Я знаю, что для него было важно приехать домой, но почти пожалела, что он не остался в госпитале еще на одну ночь. Что бы ни утверждал, но сидеть в этом кресле он может только благодаря своей силе воли и гордости. И его температура меня пугает.

— Дорогая, для человека, который отсутствовал так долго и прошел через все то, через что прошел он, не существует лучшего лекарства, чем быть дома. Ему просто нужно немного нежности, и он будет в порядке.

Джесси закусила губу.

— Ты так думаешь?

— Уверена.

Пока мужчины обменивались рукопожатием, Джесси смущенно стояла возле кожаного кресла, словно ей было неловко оттого, что она цела и невредима, в то время как лучшему другу Джейка так плохо.

Эмили не проявляла такого смущения. Она торопливо подошла к креслу и осторожно, стараясь не причинить боли, наклонилась, чтобы поцеловать Брока в щеку.

— Как чувствует себя пациент?

— Значительно лучше с твоим приходом, красавица.

Брок улыбнулся. Это было жалкое подобие его обычно неотразимой улыбки.

— Как вижу, с твоим зрением ничего плохого не произошло. — Эмили махнула рукой и села на софу. — Я так рада, что ты дома, живой и почти целый. Джейк сказал, что тебя могло раздавить.

Брок метнул взгляд на Джесси, потом снова взглянул на Эмили.

— Это преувеличение.

— О господи! — У Джесси подкосились ноги, она опустилась в кресло и прижала Элли к себе. Неужели она едва не потеряла его?

— Ну, ты просто молодец, Эмили. — Джейк, нахмурившись, укоризненно взглянул на жену. — Расстроила Джесси.

— О нет, черт возьми. — Эмили нахохлилась, как наседка, защищающая своего цыпленка. — Только не говорите мне, что сильные мужчины пытаются оградить слабых женщин от суровых жизненных перипетий. Увольте, пожалуйста. — Она вскочила, обводя глазами комнату. — Правда никогда не расстраивает нас. Расстраивает неизвестность. Расстраивает ложь. И когда делают вид, что все в порядке, а на самом деле это не так.

— Эмили, все нормально. — Джесси попыталась успокоить подругу, чтобы не испортить их визит. Она поговорит с Броком позже.

— Нет, не нормально. — Эмили возмущенно замахала руками. — Мы знаем, чем вы занимаетесь, в том числе об опасности, которой себя подвергаете. И миримся с этим потому, что должны, потому что мы вас любим, потому что мы — жены военных моряков и мы сильные. Так что не смейте относиться к нам как к каким-то пустоголовым девчонкам. Мы — женщины. И в состоянии справиться с правдой.

Мертвая тишина наступила после ее пламенной речи.

И Брок и Джейк выглядели ошеломленными.

— Иии, — пролепетала Элли, ломая напряженность, захлопала ручонками и улыбнулась Эмили.

— Да будет так! — воскликнула Джесси, тоже поборница честности. — Правда и только правда.

— Да, милая, — улыбнулась Эмили и так же быстро, как разозлилась, успокоилась. — Тебе не кажется, что малышке пора встретиться со своим папочкой?

Джесси растерялась. Как Брок отнесется к тому, что его назвали папочкой? Правда, он всегда проявлял интерес к Элли, спрашивал о ней, посылал ей подарки из дальних портов, просил Джесси присылать ее фотографии, даже разговаривал с ней по телефону.

Но это было совсем другое. Это значило признать ее своей дочкой перед самыми близкими друзьями. Вдруг он решит сейчас сказать им всю правду?

Ни она, ни Брок не поднимали вопрос об их дальнейших отношениях. В этом не было необходимости потому, что он должен был возвратиться только через пару месяцев.

— Давно пора. — Брок немедленно протянул руки к Элли вопреки опасениям Джесси. — Я как раз собирался встать и подойти к ней.

— Хотела бы я на это посмотреть, — засмеялась Эмили и протянула девочку Броку.

Он взял малышку на руки и расправил ее нарядное розовое платьице.

— Ну разве ты не хорошенькая, как куколка? Это ты для меня так нарядилась?

Что ж, начало хорошее. Теперь посмотрим, как эти двое поладят.

Брок разговаривал с Элли ласково, но без сюсюканья. Малышка сосала свои два пальца и внимательно всматривалась в него.

— Ты заботилась о своей маме, как мы договаривались? — Он не торопил ее, а ждал, пока она сама потянется к нему. — И помни, никаких мальчиков лет до тридцати!

Элли смотрела и слушала. Она напряглась всем своим крохотным тельцем, не понимая еще, нравится ли ей эта ситуация. Нравится ли ей он.

Но тут Брок улыбнулся. Как обычно, его обаятельная улыбка тронула Джесси до глубины души. И Элли доказала, что она достойная дочь своей мамы. Она улыбнулась во весь свой рот с одним единственным зубом, прижалась к его груди и положила головку ему на плечо.

Слезы выступили на глазах у Джесси. Брок выглядел таким огромным и сильным с крошечной, хрупкой малышкой на руках. И оба они были безмерно ей дороги! Видя их вместе, она растрогалась так, как и вообразить не могла.

— Я принесу всем что-нибудь попить. — Чтобы побыть хоть минутку наедине с собой, она вскочила и скрылась в кухне, где и скрыться-то по-настоящему было невозможно, так как кухня была объединена с огромной гостиной. Джесси схватила несколько бумажных салфеток и включила холодную воду. Сев в угол, она положила холодный компресс на глаза и дала волю слезам.

Чья-то рука обняла ее за плечи. Она почувствовала аромат знакомых духов.

— Не стесняйся, поплачь. Твой муж дома. Немного сломлен, но это поправимо. Он цел, а это главное. И у вас красивая дочка. Если это не стоит нескольких слезинок, что же тогда стоит?

— Я просто хочу, чтобы они понравились друг другу, — всхлипнула Джесси и промокнула глаза.

— Подруга, это была любовь с первого взгляда у них обоих.

— Я знаю. — Джесси прерывисто вздохнула, пытаясь успокоиться. — Потому и плачу.

— Нет, можешь забыть об этом. Возможно, завтра вечером.

— А я хочу сегодня. Ты собираешься мне помогать или нет?

— Нет. — Джесси стояла, подбоченясь, перед Броком и не давала ему войти в ванную. — У тебя небольшая температура, и ты еле держишься на ногах. Ни за что не позволю тебе принять душ. Ты свалишься.

— Свалюсь, но хотя бы чистый. Отойди. — Брок, пытаясь протиснуться, вынудил Джесси закрыть спиной дверь. Его глаза блестели от температуры, тени под глазами стали еще темнее. — Я не смогу уснуть, если не помоюсь.

— Доктор сказал, что нельзя мочить гипс.

— Поэтому мы и обернули его пленкой.

— Никакого душа, пока не спадет температура, и пока ты не сможешь твердо стоять на ногах!

Он нахмурился.

— Я и сейчас могу.

Не отступая ни на шаг, она сказала:

— Знаешь что? Если ты сможешь дойти, опираясь только на один костыль, отсюда до двери спальни и вернуться, не потеряв равновесия при этом… — а это по ее прикидкам было не меньше шести метров, — я разрешу тебе принять душ.

Брок повернул голову, чтобы оценить расстояние, еще больше нахмурился и снова взглянул на нее.

— Тоже мне командир. Я могу принять душ, если хочу.

— Сколько тебе лет, пять? — На этот раз она не сдерживала улыбку. — Оставь эту мысль. Лучше бы ты лег, а я бы тебя обтерла.

Озабоченное выражение его лица сменилось свирепым.

— Я не желаю, чтобы ты меня обтирала. Я хочу принять душ.

Бедный Брок. Джесси вздохнула и отказалась от воинствующего тона.

— Ну ладно. — Она потянулась к верхней пуговице своей полосатой рубашки. — Я не позволю тебе быть в душе одному, так что если ты настаиваешь на своем, я пойду с тобой.

— Что-о? — У него был вид оленя, попавшего в свет автомобильных фар. Он захлопал глазами, на его щеках выступили красные пятна. — Ты собираешься идти в душ вместе со мной?

— Я бы предпочла, чтобы ты лег, а я тебя обтерла, но если уложить тебя в постель без того, чтобы ты не принял душ, невозможно, тогда идем вместе. Потому что, если ты свалишься, поднять я тебя не смогу.

Джесси стала расстегивать свою рубашку. Брок затаил дыхание. Вид ее кремово-белой кожи распалил его чувства. Кровь отлила от головы. Он не мог думать, а тем более думать здраво.

В какой именно момент он потерял контроль над ситуацией? Из-за проклятой инфекции у него целый день скакала температура. От него неприятно пахло, кожа зудела, а сейчас он еще к тому же покрылся потом. Ему хотелось всего-навсего принять душ, а не развязать третью мировую войну.

Он начал окончательно терять контроль над собой, когда она расстегнула очередную пуговицу и рубашка распахнулась, обнажив верхнюю часть груди.

Ее намерение пойти вместе с ним в душ выбило Брока из колеи. Помимо того, что обтирание в постели не шло ни в какое сравнение с купанием в душе, он не хотел этого потому, что не мог перенести даже мысль о том, что она прикасается к его телу, пусть и самым невинным образом. Голый, мокрый и весь в мыльной пене! Он видел перед собой мысленно эту картину. И в довершение с гипсом на ноге.

Ни за что.

Когда она протянула руку к следующей пуговице, он сдался.

— Ладно, ты победила. Я согласен обтереться в постели, но сделаю это сам. Ты можешь принести мне воду, мыло и полотенце?

— Сейчас. — Она решила не злорадствовать. — Иди ложись. Я вернусь через минуту.

Брок подошел к кровати и со вздохом сел. Он и впрямь почувствовал облегчение, сделав это. Снова вздохнув, он поставил костыли возле кровати, прислонив их к стене.

Слабость расстраивала его.

Мысль об окончании карьеры расстраивала еще больше. Ему надо было вставать на ноги, а не жалеть себя и не испытывать вожделения к своей жене.

Она вскоре вернулась, неся пластмассовый тазик с водой. Пара полотенец висела у нее на плече, а из кармана джинсов выглядывала бутылочка с жидким мылом. Просто и удобно.

Джесси застегнула только одну пуговицу.

Она опустила тазик на пол и, выпрямившись, поставила бутылочку с мылом на ночной столик.

— Ты не мог бы встать на минутку, чтобы я могла положить одно полотенце под тебя?

Брок потянулся за костылями, но она преградила ему путь, наклонившись, чтобы убрать тазик у него из-под ног. Снова выпрямившись, она заметила это и протянула ему один из костылей, а он не хотел обнаруживать свою слабость, попросив о втором, поэтому всем телом оперся на один костыль и пошатнулся. Джесси взяла его под левый локоть и за правое плечо, чтобы он сохранил равновесие.

— Все в порядке, спасибо, — сказал он.

Она быстро постелила полотенце на простыню и посоветовала ему снять брюки прежде, чем он сядет. Поскольку под ними у него были надеты трусы, Брок согласился.

Потом он сел на край кровати и стянул с себя футболку. Увидев, что Джесси брызгает мылом на губку, он едва сдержался, чтобы не взорваться. Почему она не понимает, что ему необходимо остаться одному?

— Джесси, — процедил он сквозь зубы, — с этого момента я справлюсь сам.

Она повернулась к нему с губкой в руке и вздохнула.

— Позволь мне хотя бы заняться твоей спиной и ногами. Ты не сможешь дотянуться ни до того, ни до другого.

Стараясь сдержаться, он потер виски. Плохо то, что она права. Он мысленно прикинул, что сильнее, желание стать чистым или боязнь ее прикосновений.

Чистота перевесила.

— Хорошо, — уступил он.

Джесси опустилась перед ним на колени и начала мыть ему ноги.

Господи, как приятно было чувствовать теплую воду и мыло, мягкое прикосновение губки к коже, мучительно-сладкие ощущения от ее прикосновений. Джесси работала усердно. Ее пальцы были сильными и одновременно нежными, особенно когда она прикасалась к сломанной ноге.

Роскошные волосы, завязанные в длинный хвост, падали ей на плечо каскадом рыжих кудрей. Когда она наклонялась вперед, ее полурасстегнутая рубашка распахивалась, позволяя Броку увидеть во всей красе лифчик и его содержимое.

— О! — простонал он и откинулся назад, опираясь на руки и отводя взгляд, чтобы не поддаться искушению.

Он уже и не пытался скрыть свое возбуждение. Джесси сама виновата, раз настояла на том, чтобы оказать ему такую интимную помощь.

— Прошу прощения. — Ее пальцы замерли, взгляд карих глаз, сравнимый по силе воздействия с порцией виски, устремился на его лицо. — Я сделала тебе больно?

— Нет. Мне приятно.

Джесси густо покраснела, когда ее взгляд упал вниз. Смущенно улыбнувшись, она снова переключила внимание на тазике водой.

Он откашлялся.

— Послушай, я знаю, что был невыносим весь день.

Джесси подняла на него глаза. По ее дрогнувшим губам и поднятой брови было ясно, что она согласна с такой самооценкой.

— На самом деле я благодарен за все, что ты сделала.

— Я рада, что могу сделать что-то для тебя.

Поднявшись с колен, Джесси жестом велела ему пригнуться, чтобы она смогла достать до его спины. Он наклонился вперед, и она поставила колено на кровать рядом с его бедром.

Он нахмурился. Ему показалось, что в ответе он уловил намек на испытываемое ею чувство долга.

Она, конечно, считала, что обязана ему, но это глупость. Она сделала для него неизмеримо больше за прошедшие полтора года, чем он смог сделать для нее: открыла ему душу, подарила свою дочку. Собственно, подарила ему дом.

Ее аромат кружил ему голову, мешая думать. Легкий запах ванили, смешанный с запахом женщины. О, как это приятно!

Губка скользила по его спине от затылка к талии, потом обратно. Это был чувственный массаж, который мог свести с ума.

— Брок, — произнесла Джесси каким-то новым, серьезным тоном, — почему ты мне не сказал, что тебя могло раздавить?

Немедленно его расслабленные плечи напряглись. Он покачал головой.

— Да тут нечего было рассказывать.

— Нечего?!

— Это ты в связи с той небольшой сценой, которую устроила Эмили? — Броку не хотелось говорить на такую тему. — Забудь. Это не имеет отношения к нам.

Губка замерла в воздухе. Джесси застыла.

— Брак не исключает правды. Меня волнует то, что происходит с тобой.

Он бросил на нее взгляд через плечо.

— Ты знаешь все, что тебе положено знать.

Обида захлестнула ее. Отойдя от кровати, она бросила губку в тазик с водой.

— Позови меня, когда закончишь. — Джесси была близка к срыву. Чтобы справиться с собой; она вздернула подбородок, расправила плечи и гордой поступью направилась к двери. — Я приду, чтобы все убрать.

Взявшись за ручку двери, она помедлила и, оглянувшись, посмотрела на него.

— Я знаю, что наши отношения не такие, как у Эмили с Джейком, но думала, что мы — друзья. Мне казалось естественным беспокоиться о том, жив ты или нет. К сожалению, я поняла, что ошибалась.

Глава девятая

Джесси тихонечко напевала колыбельную песенку, укладывая Элли в кроватку. Малышка обычно спала всю ночь, не просыпаясь, но с тех пор, как неделю назад приехал Брок, ее режим нарушился.

По утрам за Элли присматривала дочка их соседей, Эрика. Она училась в предпоследнем классе школы и не прочь была немного подработать в каникулы. Ей нравилось работать в утренние часы, потому что, как она говорила, ее друзья все равно до полудня раскачивались.

Джесси оставила работу в детском саду, как только услышала о несчастном случае, происшедшим с Броком, чтобы иметь возможность ухаживать за ним. Когда Эрика начала помогать ей присматривать за ребенком, Джесси настроилась воспользоваться свободным временем, чтобы закончить двухлетние курсы по дошкольному воспитанию.

Вместо этого она теперь по утрам возила Брока на медосмотры, а занималась по ночам. Сегодня ночью, едва она успела выключить свет, как Элли начала ворочаться.

Джесси надеялась, что завтра, а вернее уже сегодня утром, врачи скажут, что можно отменить ежедневные медосмотры. Налицо был явный прогресс. Температура за неделю прошла, и его силы прибавлялись с каждым днем.

Зато Элли стала капризничать, ей недоставало тепла и ласки материнских рук. Продолжая мурлыкать песенку, Джесси осторожно уложила ее и какое-то время постояла у кроватки, чтобы убедиться, что та крепко спит.

Оставив дверь приоткрытой, Джесси направилась в гостиную, к своему временному ложу на кушетке. Когда она переоборудовала вторую спальню в детскую, то решила вынести кровать и приготовить гири и спортивные снаряды для Брока.

Укрывшись простыней, Джесси свернулась клубочком, довольная своим решением. Вчера Брок говорил о том, что хочет привести себя в форму.

Прошедшая неделя далась ей нелегко. Брок доводил ее до сумасшествия: был то раздражительным, то отстраненным, и постоянно сексуально агрессивным.

После его резкой отповеди в ту первую ночь она держалась с ним холодно, хотя ей это было непросто. Он обидел ее, но она тянулась к нему. Каждый день в течение почти полутора лет она делилась с ним своими мыслями. Было трудно отказаться от этого.

А еще труднее не реагировать на его холодную мужественность, волевой характер, стальные мышцы. Ей хотелось прикоснуться к нему, быть с ним подольше. Хотелось всего того, чего не могло быть.

И он просто обожал Элли. Каким бы раздраженным Брок ни был, он всегда относился к малышке с большой нежностью и заботой. Только за это Джесси могла ему многое простить.

Какой-то звук привлек ее внимание. Она села, прислушиваясь, не Элли ли это — и разглядела смотрящего на нее из темноты Брока.

Опираясь на костыли, он наклонился вперед, чтобы сесть на край кушетки, и, протянув руку, провел пальцем по ее выбившемуся локону.

— Почему ты спишь на кушетке?

Джесси отстранилась. То, что она скучала по его обществу, еще не означало, что она так легко сдастся.

— Почему ты встал? — Она отодвинулась к стене, чтобы не чувствовать так близко его жар, его чистый мужской запах.

— Захотел пить. Теперь твоя очередь отвечать на мой вопрос.

Она вздохнула.

— Я отправила кровать на хранение, чтобы установить спортивные снаряды.

— Зачем ты это сделала?

Лунный свет пробивался сквозь тонкие занавески, скользил по обнаженной мускулистой груди Брока. Джесси страстно хотелось прикоснуться к ней своими пальцами и губами, ощутить соленый вкус его кожи.

Почему она продолжает подвергать себя такой пытке? Не пора ли им объясниться?

— Брок…

— Джесси…

Они заговорили одновременно. У Джесси заколотилось сердце. Может быть, она смалодушничала, но все же воспользовалась этим, чтобы оттянуть неотвратимое.

— Говори ты, — сказала она.

— Глупость! — Он махнул рукой, показывая на кучу одеял, сваленных в конце кушетки. — Ничего удивительного, что у тебя синяки под глазами. Ты не можешь нормально высыпаться на этой дыбе.

— Ты преувеличиваешь. Круги под глазами у меня оттого, что я занимаюсь перед сном, а Элли плохо спала несколько ночей. — Джесси хлопнула рукой по диванной подушке, накрытой простыней. — А кушетка очень даже удобная.

— Она слишком короткая, к тому же кожаная, так что спать на ней в такую теплую ночь — все равно что спать на жаровне.

Почти точное описание.

— Не так уж плохо. Да и разве у меня есть выбор?

— Ты могла бы спать со мной.

Ее сердце замерло, потом заколотилось с бешеной силой.

— Уверена, что это не слишком хорошая идея.

— Мы оба — люди взрослые. К тому же я практически неподвижен в этом гипсе.

— Ты, но не я.

Черт. Черт. Черт. Неужели она произнесла это вслух?

Веселый и слегка удивленный взгляд Брока сказал ей «Да». А страсть, от которой мгновенно напряглось его лицо, сказала «О да!».

Ну почему она такая глупая? Сначала его оттолкнула, а потом сделала, собственно, предложение.

Хотя это и к лучшему. Либо она наконец, хорошо выспится, а может быть, произойдет что-то еще… либо Броку вообще ничего от нее не нужно, тогда она по крайней мере будет знать это наверняка.

— Я уверен, что ты в состоянии контролировать себя, — сказал он, не оставляя ей надежды. — А если нет, охотно подвергну себя риску.

Еле сдерживаясь, Джесси скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него. Неужели он не мог сказать ничего лучшего в ответ на ее страстный порыв?

— А если я не хочу рисковать? — вызывающе спросила она.

Он наклонился вперед и потянул за ее локон.

— Трусиха.

Сказав это, он ухватился за костыли и встал, чтобы пойти за своей водой. Просто взял и ушел. От такого неслыханного нахальства у нее вскипела кровь.

Одно дело, когда она сама называла себя трусихой, но позволять это ему…

Джесси отшвырнула простыню в сторону и бросилась за ним, совершенно забыв о том, что на ней только трусики и лифчик. Она подлетела к Броку в тот момент, когда он, открыв холодильник, доставал бутылку с водой. Она придержала рукой дверцу холодильника, и ему потребовалось дополнительное усилие, чтобы ее закрыть.

— Что все это означало?

Опираясь на один костыль, он старался открутить пробку.

— Это было разумное предложение насчет того, как разрешить неожиданно возникшую проблему.

Он отпил глоток воды со слишком спокойным и собранным видом, учитывая тон их разговора.

— Я говорю не о предложении. Что это за пинг-понг? Ласково прикасаешься ко мне, приглашаешь к себе в постель, а потом, когда я фактически делаю тебе предложение, — называешь трусихой и уходишь.

Брок рассмеялся.

— Ну, ты слегка передернула…

— Я серьезно, Брок. Меня влечет к тебе, но я не понимаю, что у нас за отношения.

— И меня влечет к тебе, Джесси. — Он ласково погладил ее по щеке. — Всегда влечет, а на этот раз ничто не мешает мне представить тебя обнаженной.

Его взгляд, скользнувший по ней с таким откровенным вожделением, что никакая темнота не могла скрыть этого, напомнил ей о том, что на ней почти ничего нет. Еще не обнаженная, и все же почти нагая.

— Но я контролирую свои желания. Это они не контролируют меня. К тому же существует одно большое осложнение, которое мы не можем игнорировать.

Она вздохнула. Разумеется, существует.

— Знаю, мы женаты.

— Казалось бы, это может все упростить, но только осложняет. Я не хочу пользоваться этим против твоей воли, Джесси.

— А ты бы и не стал.

Не исключено, что это единственная возможность для нее быть с ним. Она страстно желала его и телом, и душой. Все в нем привлекало ее — интеллект, сдержанный юмор, преданность.

Хотела ли она, чтобы их брак был настоящим? Любила ли его? Честно говоря, она и сама не знала, но с удовольствием использовала бы шанс узнать это.

— Джесси, — он отстранил ее от себя, — ты должна знать, что я не из тех людей, на кого можно положиться. Те, кто рассчитывает на меня, всегда остаются разочарованными.

Она вытаращила на него глаза, не веря своим ушам.

— Какая чушь. Ты самый надежный человек из всех, кого я знаю.

Джесси повернулась и пошла назад к кушетке.

— Тебе незачем стараться отговаривать меня, — заявила она, довольная тем, что ее голос не дрогнул, хотя слезы стояли у нее в горле. — Я большая девочка, и в состоянии пережить отказ.

— Речь не идет об отказе. — Брок, хромая, приблизился к ней, следя грустными глазами за тем, как она снова устраивается на кушетке. — Речь об ожиданиях, — сказал он севшим голосом. Не от эмоций ли? — Ты была права в ту ночь. Я действительно считаю тебя другом. — Он откашлялся. — Я ценю тебя. Ценю нашу дружбу. Я не мог бы перенести, если бы тебе стало больно.

Джесси посмотрела ему прямо в глаза.

— Рядом с тобой мне никогда не бывает больно. — Она легла, натянула простыню до подбородка и повернулась к нему спиной. — Когда ты отталкиваешь меня, вот тогда мне больно.

Брок ковылял на своих костылях следом за Джесси и Элли по огромному армейскому магазину. Он решил, что уж лучше отправиться за покупками, чем провести еще один томительный день в кресле.

Он никогда не был любителем телевизора, так что кроме упражнений с гирями и блуждания по Интернету заняться дома ему было нечем. Он упражнялся с гирями дважды в день, но, к сожалению, этого было недостаточно, чтобы отвлечься от мыслей о Джесси.

Обитая в своем ограниченном пространстве, они практически каждую минуту натыкались друг на друга, а когда такое случалось, Джесси избегала его взгляда и любого физического контакта, преувеличенно вежливо извиняясь.

Он стискивал зубы. Как будто они были друг для друга посторонними людьми! Это приводило его в замешательство.

Неужели она не понимает, что он пытается оберегать ее?

— Привет, Салливан, — окликнул его чей-то голос. Брок посмотрел направо и, увидев одного из старых сослуживцев, помахал ему рукой, но не остановился.

Ушедшая вперед Джесси оглянулась на Брока. По-видимому, она услышала, как его окликнули. Это ведь и ее фамилия, подумал Брок.

Почему ему это приятно?

— Брок, — сказала она, когда он подошел ближе, — тебе совсем не обязательно держаться все время возле меня. Можешь остановиться и поговорить со своими друзьями. Я ничего не имею против. Но если я буду останавливаться, мы проторчим здесь весь день.

— Я уже устал исповедоваться своим друзьям.

— Ты им небезразличен, Брок. Они переживают за тебя.

— Да, но я уже останавливался три раза, трижды рассказывал о своих травмах, трижды неудачно изображал оптимизм, говоря о своем туманном будущем. С меня довольно.

Ее лицо стало каменным, всякое сочувствие к нему пропало.

— Думаю, что ты разочаровал еще ряд людей.

Он замер, уязвленный ее выпадом.

— Джесси…

— Прости. — Она почувствовала угрызение совести. — Это было совершенно неуместно. Я сожалею.

— Я тоже.

Он отвел от нее взгляд, стараясь не показать неожиданно навалившуюся слабость.

— Возможно, мое сегодняшнее путешествие было преждевременным.

— Поняла. — Джесси бросила взгляд на тележку, автоматически отобрав у Элли связку ключей, которыми та забавлялась. — Сейчас возьму еще кое-что для малышки, а потом мы уйдем отсюда. Может быть, ты возьмешь пока содовую воду в продовольственном отделе? Я приду туда, когда освобожусь.

Элли громким плачем выразила протест против того, что у нее отняли ключи. Джесси пыталась отвлечь ее, но Элли требовала ключи.

— Иди сюда, маленькая. — Брок, взяв малышку на руки, с удовольствием прижал ее легкое тельце к своей груди. Безграничное доверие и привязанность младенца успокаивающе подействовали на него. — Хочешь пойти с папой? Я куплю тебе мороженое.

— Брок, — предостерегающе сказала Джесси.

— Фруктовое, — успокоил он ее. — Ей будет приятно ощутить его деснами.

— Ты меня удивляешь. — Джесси провела пальцем по щечке Элли. Малышка заулыбалась, когда ее вынули из коляски. — Как ты понесешь ее, когда ты на костылях?

— А я не понесу. — Он подтянул к себе свободную тележку и посадил туда малышку. Потом положил сбоку костыли. — Готово.

— Здорово придумано, — одобрительно улыбнулась Джесси. — Постарайся не слишком баловать ее.

— Ну нет. Этого я не могу тебе обещать. А ты не спеши. Элли мне не помешает.

Джесси смотрела вслед Броку, который увез Элли, предупредив перед уходом, что чрезмерное увлечение покупками — это зло, и, что бы ни говорили, человеку не нужно больше одной пары черных туфель.

Джесси улыбнулась. Без сомнения, он обнаружил в шкафу ее довольно внушительную коллекцию черных туфель.

Через полчаса она подошла к кассе. Брок подоспел как раз вовремя, чтобы помочь выгрузить покупки. Кассир объявил сумму, и Джесси попросила Брока передать ей сумочку.

— Я заплачу. — Он извлек свой бумажник, открыл его и достал несколько банкнот. Вместе с деньгами вывалилась фотография и упала на прилавок.

У Джесси едва глаза не вылезли из орбит.

На цветном фото она увидела себя, в черном кружевном белье стоящую на коленях в кровати. Рыжие волосы всклокочены, губы вызывающе накрашены.

— О господи!

Ужаснувшись, Джесси протянула руку, чтобы схватить снимок.

— Это мое, — Брок шлепнул ее по руке, схватил фото и убрал обратно в бумажник.

У Джесси от гнева запылали щеки. Она оттащила Брока в сторону и, когда никто не мог их услышать, потребовала у него ответа.

— Откуда у тебя эта фотография?

Он бросил на нее удивленный взгляд.

— Ты сама мне ее прислала.

— Я не посылала, — твердо заявила она. Джесси, разумеется, знала об этой фотографии.

Несколько офицерских жен собрались в прошлом феврале и решили отправить своим мужьям интимные снимки на День святого Валентина. Джесси решила поддержать эту затею, но никогда не отсылала фотографий.

— Каким же образом я тогда ее получил, если ты не посылала?

— Это Эмили, — пробормотала Джесси и рассказала о сюрпризе, который приготовили жены моряков своим мужьям к Дню Святого Валентина. — Эмили знала, что я не отсылала никаких фотографий.

Когда Эмили спросила, как прореагировал на этот сюрприз Брок, Джесси призналась, что не отправила свои фотографии и сослалась на то, что еще не до конца сбросила вес после рождения ребенка.

— Я поддержала их затею только потому, что нас все еще считают молодоженами. Но я не собиралась отсылать эти снимки. Я сказала Эмили, что выгляжу на них бледной и толстой. А она ответила, что я выгляжу роскошной и чертовски сексуальной. Видимо, она сама их и отправила.

А Брок ведь ни разу не упомянул о том, что получил их!

Джесси кипела от злости, пересаживая Элли из тележки в детское автомобильное кресло. Брок неуклюже укладывал в багажник покупки. Усадив Элли, Джесси подошла к нему.

Она протянула руку ладонью кверху.

Брок перевел взгляд с ее руки на лицо.

— Нет.

— Брок!

— Нет. — Он бросил в ее открытую ладонь ключи. — Эмили права, ты выглядишь чертовски сексуально. — Повернувшись, он обогнул машину, чтобы сесть на пассажирское сиденье.

Стиснув зубы, Джесси села за руль. Конечно Эмили хотела как лучше, но ее вмешательство поставило Джесси в невыносимо неловкое положение.

— О господи. — Неожиданно почувствовав слабость, Джесси уронила голову на руль. — Ничего удивительного, что ты придумывал разные предлоги чтобы избегать меня. Видимо, считал, что я подбираюсь к тебе.

— Не думаю, что возможно подбираться к кому-то с расстояния трех тысяч миль.

— Пожалуйста, оставь свои шутки. Я просто сражена.

— Почему? — Его горячая ладонь легла ей на затылок, сильные пальцы стали массировать его снимая напряжение. — Ты очень красива на фотографиях, чувственная богиня, гораздо красивее чем какая-нибудь плакатная красотка.

— Ты только все ухудшаешь. — Ее щеки запылали еще сильнее. — Прошу тебя, отдай мне эти снимки.

Его ладонь замерла на ее затылке.

— Почему? Они предназначались кому-то другому. — Он пристально посмотрел на нее. — О ком ты думала, когда тебя фотографировали, Джесси?

Глава десятая

— О тебе, — ответила Джесси. — Я думала о тебе. О твоем поцелуе в порту перед тем, как ты ушел в плавание.

Его глаза сверкнули синим огнем. Она угадала его намерение еще до того, как он сделал первый шаг.

— Я вспоминал о том поцелуе тоже. И о тебе. Не представлял, смогу ли когда-нибудь еще прикоснуться к тебе. — Он сильнее прижал ладонь к ее затылку и повернул ее голову к себе.

Джесси встретила его на полпути, прижавшись губами к его губам.

Наконец, от нестерпимого желания глотнуть немного воздуха, она отстранилась.

У нее так кружилась голова, что она была не в состоянии вести машину. Она повернулась и включила кондиционер на полную мощность.

— Мне необходимо поговорить с тобой, чтобы ты кое-что поняла. — Брок взял ее руку и поднес к губам. — Пойдем где-нибудь пообедаем, и я расскажу тебе о Шерри.

Она взглянула ему в глаза.

— А кто это?

— Моя невеста.

— Мы встретились в средней школе, — сказал Брок после того, как официантка отошла от их столика.

Джесси кивнула. Внимательно слушая его, она достала из сумки коробку с едой для Элли.

— Шерри была капитаном группы поддержки на спортивных встречах, а я занимался спортом. Мы вместе закончили школу, поступили в колледж и планировали соединить наши жизни.

— Друзья детства, — мягко констатировала Джесси.

— Можно сказать и так. Она завоевала мое сердце, как только улыбнулась мне. С этого момента для меня не существовало никого больше. И для нее. Нам было отлично вместе.

— И никаких ссор? Никакой ревности? — спросила Джесси. — Жизнь ведь полна драм в таком возрасте.

— Нет. — Покачав головой, Брок вытер ротик Элли салфеткой. — Потому мне и было так хорошо с ней. Вся моя жизнь была драмой. За год до этого я потерял своих родителей и стал жить с бабушкой.

Как и его пятеро братьев, о чем он не мог сказать Джесси. Он никогда не рассказывал ей о своей семье. Сначала она была для него посторонним человеком. А когда он узнал ее поближе, узнал о том, какой чужой она чувствовала себя в своем доме и как мечтала о собственной любящей семье, он не мог рассказать ей, что потерял лучшую в мире семью.

И не мог рассказать этого и сейчас.

Броку потребовалось напрячь все свои силы, чтобы говорить о Шерри. Но Джесси должна была знать, что причиной его сдержанности были его собственные чувства, а не то, что она не так что-то сделала или сказала.

— Шерри была спасением для меня. Она подарила мне покой. — Он заметил слабую улыбку на лице Джесси. — И заводила меня в то же самое время.

Она наклонила к нему голову.

— Довольно талантливая женщина.

— Да. У нее были длинные светлые волосы и огромные зеленые глаза. И она просто вила из меня веревки.

— Брок, — Джесси накрыла своей теплой ладонью его руку, успокаивая его. — Что произошло?

— Несчастный случай. Мы учились на втором курсе колледжа и приехали домой на День Благодарения. Предполагалось, что мы переночуем, но Шерри решила, что нам лучше вернуться в этот же день… — Он умолк.

Джесси сжала его руку, предлагая продолжить.

— Я хотел, чтобы мы остались. Был сильный туман, к тому же я давно не виделся с бабушкой. — И со своими братьями, подумал он. Ему очень не хватало их. — Но она настаивала, и я, как обычно, сдался.

— Вы поссорились? Это стало причиной несчастного случая?

— Нет. Но время было уже позднее. Я устал. И был сильный туман.

— О, Брок.

— Я сделал разворот, но на середине дороги стоял олень. Я повернул руль вправо, но Шерри схватилась за руль и рванула его. — Он никому не рассказывал до этого о том, что Шерри схватилась за руль, ни полиции, ни их родственникам. — Мы съехали с дороги и врезались в дерево. Шерри умерла мгновенно.

В один миг он потерял все: свою невесту, свое будущее и уважение своей семьи.

— Я так сочувствую, — вздохнула Джесси. — Какая трагедия!

— Да, трагедия. — Отчаяние послышалось в его голосе. — Она была так красива, так полна жизни, а я ее убил.

— Да нет, Брок. Ты же сам сказал, что это был несчастный случай.

— Я был за рулем, значит, я и в ответе.

Его старший брат Алекс ясно сказал это. Едва придя в сознание в отделении реанимации, Брок ясно слышал гневные слова своего брата. Эти слова причинили ему больше боли, чем травмы, полученные им.

— Шерри ведь сама изменила планы и к тому же схватилась за руль, а ты все равно не винишь ее. Никто не виноват, Брок. Это был несчастный случай.

— Его можно было избежать.

— Ты же прекрасно знаешь, — сочувствие не скрыло горечи в голосе Джесси, — рассуждать о том, что могло бы быть, — напрасная трата времени, сил и эмоций.

— А иногда это таит в себе горькую правду, и, избегая ее, только сохраняешь ее навсегда.

— Нет, — возразила Джесси. — Это держит тебя в прошлом, в то время как впереди — многообещающее будущее.

— Только не у меня. — Брок вяло посмотрел на лежащий перед ним на тарелке гамбургер с жареной картошкой.

— Ты считаешь, что за принятое в юности ошибочное решение должен нести пожизненное наказание?

— По-моему, это только честно. Шерри потеряла жизнь из-за этого ошибочного решения.

— А ты дал бы такой совет своему моряку? — осторожно спросила Джесси. — Сделав одну ошибку, сдаться? Я так не думаю.

— Мы говорим не о моих моряках.

— А могли бы. Ты рассуждаешь неразумно, как какой-то новобранец. Брок, ты же интеллигентный, умный человек. Человек чести и долга. Да, ты потерял любовь, но виня и мучая себя столько лет, ты идешь против собственной природы.

Брок воззрился на нее. Ее слова затронули его душу. Неужели она понимала его лучше, чем его собственные братья?

Нет, наверное, ему просто хотелось, чтобы она была права, но все же оттого, что кто-то отрицает его вину, становилось легче.

Пот струился по шее Брока, который старательно накачивал мышцы. Он занимался три раза в день. Сильные мышцы рук помогали ему справляться с костылями, лучше двигаться и держать равновесие. Он разрабатывал также здоровую ногу и делал упражнения, которые посоветовал врач.

Эти упражнения давали ему ощущение контроля над собой, надежду на выздоровление и будущее, помогали не чувствовать себя беспомощным и сохранять равновесие духа.

К тому же это хоть какое-то занятие. И у него при этом есть возможность наблюдать за Джесси.

С его места была видна часть кухни и гостиной, и Брок мог заглянуть в ее мир.

Эта женщина была в постоянном движении. Она готовила, поддерживала чистоту и порядок в доме, делала все необходимое для Элли. И для него.

Ну, почти все.

Ее смех доносился до него из кухни, где она сидела и кормила Элли ужином. Этот веселый смех придавал ему уверенности. Когда он смотрел на Джесси с малышкой, у него всегда теплело на душе. Они были такими красивыми, безмятежными. Союзом. И он никогда не чувствовал себя лишним.

Если бы он подошел к ним сейчас, они бы приняли его в свой круг, пригласили разделить с ними их радость.

Брок опустил гантели на пол и потянулся за полотенцем, чтобы вытереть лицо. Ему было видно, как Элли скорчила рожицу. Джесси наклонилась вперед, чтобы поцеловать ее, и сделала вид, что хочет съесть. Элли весело засмеялась.

Брок улыбнулся их шалостям. В этот момент ему пришла в голову мысль, что он сделал что-то очень правильное, когда помог Джесси, когда дал Элли надежный приют.

Джесси просто изумляла его. Ее энергия и ум, ее самоотверженность и честность восхищали его. Она заставляла его думать, смеяться, покрываться испариной.

Он уже больше не считал ее слишком юной. Он видел в ней женщину — жертвенную, отзывчивую, Потрясающую женщину, прекрасно умеющую слушать.

Брок убрал гантели на место.

Он никогда не говорил о Шерри, предпочитая оставлять прошлое в прошлом, но сегодняшний разговор с Джесси принес ему облегчение, заставил взглянуть на свое прошлое под другим углом, более трезвыми глазами. Ее доводы дали ему пишу для размышлений.

И не последнее место в этом занимало искушение поддаться жаркому чувству, вспыхнувшему между ними. Да, она заставляла его покрываться испариной!

Но все мысли о минувшем и будущем вылетели у Брока из головы, когда он поднял глаза и увидел, что Джесси направляется к нему с Элли на руках. Джесси, видимо, умывала малышку, потому что ее футболка была мокрой. Розовая ткань прилипла к роскошной груди.

Она остановилась в дверях и широко улыбнулась ему.

— Эта девочка просто обожает персики. Не знаю, кого надо было больше отмывать, ее или меня.

— Перед персиками трудно устоять. — Он забросил полотенце себе на шею и встал. Подойдя к двери, он наклонил голову, чтобы поцеловать Джесси. Ему нравилось, как она при этом вставала на цыпочки. — Как сладко.

Джесси выдвинула нижний ящик тумбочки Брока и положила туда его чистые джинсы. Потом носки, за ними трусы. И тут же представила его во всей его мужской красе.

Этот человек доводил ее до сумасшествия своими периодическими поцелуями и постоянными прикосновениями.

На нее нахлынули воспоминания о том, как она обтирала его обнаженное тело в ту первую ночь, когда он приехал из госпиталя домой. Она с таким удовольствием делала это, несмотря на его дурное настроение.

По крайней мере до того момента, как он решительно отстранил ее.

И это как раз тогда, когда она почувствовала, что они сблизились настолько, что она и предположить не могла.

Когда она услышала о Шерри и о той потере, которую пережил Брок, ей многое стало ясно. Но она искренне считала, что он достаточно долго себя казнил. Он заслуживал счастья.

Из другого ящика она достала свой любимый ночной наряд — топ и легкие шорты. Она уже уложила Элли и убрала на место выстиранное белье. Теперь можно позаниматься. Ее неудобная кушетка была хороша тем, что помогала ей дольше бодрствовать.

Джесси выпрямилась, и тут ее внимание привлекло что-то блестящее на полу. Она протянула руку. Оказалось, что это карманные часы Брока, подаренные ему дедушкой и поврежденные во время аварии. Блеск часов говорил о том, что они из чистого золота. Она провела пальцем по задней стенке, отполированной временем и украшенной сложным орнаментом. В центре были выгравированы инициалы «И С Д», причем буква «С» была крупнее и выпуклее двух других букв.

Джесси прекрасно знала, что никогда не сможет ничем компенсировать Броку его доброту и ту жертву, которую он принес, женившись на ней. Но, возможно, она могла бы сделать что-то значительное для него. Могла бы отремонтировать его часы, вернуть ему часть его истории.

— Джесси, — окликнул ее Брок, стоя в дверях.

— Да? — Джесси повернулась и чуть не споткнулась о бельевую корзинку, увидев, что на Броке нет ничего, кроме полотенца и гипса. Она ухватилась за край тумбочки, чтобы не упасть.

Боже, у этого мужчины по-настоящему великолепное тело.

Она видела, что он упражнялся с гантелями, но потом, когда проходила через гостиную, он смотрел по телевизору баскетбол.

— Я слишком увлекся тренировкой. — Он провел рукой по своей волосатой груди. — Мне требуется твоя помощь, чтобы я мог принять душ.

Жаркая волна залила Джесси, словно она уже стояла под душем. Он имел в виду, чтобы она его поддерживала? Или чтобы их скользкие, мокрые, мыльные тела оказались рядом в тесном пространстве?

Трудно сказать, что Брок имел в виду. Он редко признавался в своей слабости.

Он стоял в дверях, заполняя собой почти все пространство. Что-то непохоже, что ему была нужна какая-то помощь.

— У тебя кружится голова? — спросила она, подходя к нему и чувствуя, как с каждым шагом ее все больше влечет к нему.

— Нет. — Он оглядел ее с головы до ног.

— Брок. — Она беспомощно вздохнула. Если ему действительно нужна помощь, она поможет. Но если это романтическая увертюра, душ представлял опасность. — Я возьму свой купальник.

Он медленно покачал головой, не спуская с нее глаз.

— Тебе не нужен купальник.

О господи. Она не могла не понимать, что он имеет в виду.

— Брок, если это попытка заставить меня обнажиться, я не возражаю, но при том, что твоя нога в гипсе, нам бы лучше пойти в постель, а не в душ.

— Женщина, ты видишь меня насквозь. — Он обхватил теплой ладонью ее шею и притянул ее к себе. — Иди сюда.

Его губы властно прижались к ее губам. Брок действовал на этот раз неторопливо.

Она обвила его плечи руками и встала на цыпочки. А он прислонился спиной к дверному косяку и крепко прижал ее к себе.

Когда он начал осыпать поцелуями ее шею, у нее подкосились ноги. Брок легко подхватил ее, сжав ладонью грудь. Она задрожала от его прикосновения.

— Вечность, — выдохнула она.

— Вечность? — переспросил он.

— Столько времени я ждала этого момента — вечность.

Сделав шаг в сторону, Джесси скользнула под его правую руку, и они вместе направились к постели.

Некоторое время спустя Джесси лежала, дрожа оттого, что Брок проводил ладонью по ее спине и бедру. Ее тело все еще ныло от его сладкой любви. Этот мужчина умел приводить женщину в экстаз. Его нежность, требовательность и сила показали ей разницу между мужчиной и юношей.

Она довольно вздохнула, учащенно дыша в объятиях своего возлюбленного.

— Как ты?

— Мне сказочно хорошо. — Она провела ладонью по его теплой и сильной груди. — А ты?

— Должен честно признаться, что мне никогда не было так хорошо за последние полтора года.

Джесси тут же оперлась на локоть и наклонилась над ним. У него действительно был довольный вид. Лицо разглажено, уголки рта чуть приподняты. Ей было приятно видеть, что он больше не хмурится от боли.

— Полтора года? Не хочешь ли ты сказать, что не был с женщиной все это время? Брок, я не ожидала такой верности от тебя.

Он притворно вздохнул, прикрывая глаза рукой.

— Представь себе.

— Не шути, — сказала она ему, тронутая его откровенностью. — Ты соблюдал обет безбрачия все это время? Мне это нравится! Я получила всю выгоду от этого брака, а теперь узнаю, что твоя жертва даже еще больше. Так нечестно.

Он провел ладонью по ее волосам.

— Это был мой выбор. Ты не должна винить себя.

— Я не понимаю, — прошептала она. — Почему?

— В том, что касается брака, я, как выяснилось, придерживаюсь традиционных взглядов. А ты?

— Я тоже.

Он пристально посмотрел на нее.

— Значит, ты тоже ни с кем не была?

— Ты хочешь спросить, была ли я тебе верна?

— Не мне. Обетам. Наша договоренность не означала, что ты не можешь встречаться с кем-то еще.

Джесси удивилась столь неожиданному признанию. Интересно, что он хотел услышать от нее. Даже когда он находился в трех тысячах миль от нее, она постоянно ощущала его присутствие в своей жизни. Ей никогда и в голову не приходило встречаться с кем-то.

— Я же обещала беречь твою репутацию, — напомнила она.

— Что подразумевает благоразумие, а не воздержание. — Он отвел прядь волос ей за ухо. Его прикосновение было нежным в отличие от напряженного любопытства в синих глазах. — Скажи мне правду. Я не рассвирепею.

— Как ты можешь даже говорить об этом! Первые семь месяцев я была беременна, потом полгода привязана к ребенку и до сих пор не сбросила набранный вес. Вряд ли я была неотразима. И даже если бы захотела искать чье-то общество, чего не было и в помине, то среди окружающих меня малышей и жен военных моряков не слишком много возможностей для этого.

— Ты работаешь на военно-морской базе, где мужчин в двадцать раз больше, чем женщин. И ты — студентка. Ты молодая, красивая женщина, и я уверен, что у тебя были варианты.

— О, правильно. — Джесси вздернула подбородок. — Был один парень в моей группе.

Брок засмеялся и, прижав ее к себе, поцеловал.

— Чертовка.

— Спрашиваешь! — Она сама поцеловала его, потом, отстранившись, провела пальцем по его нижней губе. — Я думаю, что ты бы обезумел, если бы я призналась в любовной связи с другим мужчиной. Мне кажется, что ты ревнив.

— Неужели это так видно?

— Это лестно. — Она куснула его за подбородок. — Но правда заключается в том, что у меня не было другого мужчины с того момента, как я упала к твоим ногам в «Зеленой подвязке».

— Джесси, твоя честность смущает меня. Я хотел бы быть таким, каким ты меня представляешь, а не человеком со сломанным прошлым и неопределенным будущим.

— А я бы хотела, чтобы ты видел себя таким, каким тебя вижу я. Может быть, тогда ты поверишь в себя и найдешь свой путь независимо оттого, останешься во флоте или нет.

Он помолчал, медленно теребя ее волосы. А когда наконец заговорил, его слова едва не разбили ее сердце:

— Я моряк. Военно-морской флот был моим домом семнадцать лет. Если я потерю его, не уверен, что буду знать, кто я.

Глава одиннадцатая

Брок обнаружил поздравительную открытку в корзине для бумаг, стоящей в спальне.

— Что это? — громко спросил он, почему-то обращаясь к Элли.

Не раздумывая, он вытащил открытку и прочитал. Помимо отпечатанного сентиментального текста там было написано от руки «Джессика, с днем рождения» и подпись «Твои родители».

Черт бы побрал этих ее родителей. Ни слова любви, никакого проявления родственных чувств, хотя бы в форме «Мама и папа», только «Твои родители». Как могли такие холодные люди произвести на свет такую великодушную, любящую женщину?

Элли потянулась за открыткой, но Брок бросил ее обратно в корзину.

— Твои бабушка и дедушка — черствые сухари.

Джесси заслуживает гораздо большего. И никто не может устроить ей праздник, кроме него. А ее день рождения открывал для этого великолепную возможность.

— А когда день рождения у твоей мамы? Вчера, сегодня, завтра?

Как могло получиться, что он этого не знал? Хорошо, что по крайней мере знал ее возраст — двадцать пять. Он вспомнил ту юную испуганную девушку, которую оставил, уходя в море. Она расцвела сейчас, превратившись в красивую уверенную женщину, способную самостоятельно справляться с ребенком и домом.

— Эмили должна это знать. Мы позвоним ей. Я уверен, что она согласится присмотреть за тобой, тогда я смогу устроить для твоей мамы совершенно особенный, незабываемый вечер.

Опершись одной рукой на костыль и другой прижимая Элли к груди, Брок направился в ее комнату.

— Это будет наш секрет. Может быть, Эмили оставит тебя у себя на всю ночь, ты не возражаешь? Тогда мама сможет поспать подольше утром. Папе это понравится.

Элли захлопала в ладоши, реагируя скорее на его тон, чем на слова, но он расценил это как согласие.

— Хорошо. Заметано.

Брок что-то задумал. Джесси поняла это по его приподнятому настроению.

Она сидела на кушетке и готовилась к занятиям на курсах. Подняв глаза, она сначала посмотрела на Элли, которая спокойно играла в манеже, потом перевела взгляд на Брока. Он сидел за обеденным столом, просматривая свою почту, но комната практически была заряжена электричеством.

О да. Он был чем-то озабочен.

В дверь постучали. Почему-то у нее возникло тревожное предчувствие. Что-то, возможно то, как Брок взглянул на свои часы, подсказывало ей, что его замысел как-то связан с человеком, который стоял за дверью.

— Ты кого-то ждешь? — спросила Джесси, поднимаясь.

— Я нет, это Элли ждет. Открой дверь.

Заинтригованная, она открыла дверь. На пороге стояли Эмили и два ее младших сына.

— Привет, Джесси, — хором сказали, входя, мальчики, пяти и семи лет. Тут они заметили сидящего за столом Брока. — Дядя Брок!

Ребятишки вбежали в комнату, с восхищением разглядывая его гипс.

— Привет, подруга. — Улыбающаяся Эмили, в джинсах для беременных, чинно проследовала за своими детьми. — Ты бы одевалась поскорей. Твоя машина уже ждет у дома.

— Моя машина? — Джесси приветственно обняла подругу. — Она стоит в гараже.

— Да не эта, глупышка. Лимузин.

— Лимузин? — Джесси почувствовала себя Алисой, падающей в кроличью нору. — Какой лимузин? — Она высунула голову за дверь — и точно, белый длинный лимузин стоял на улице перед домом.

— Ой. — Эмили растерялась. — Неужели я испортила сюрприз? С днем рождения! — Она обхватила Джесси руками и расплакалась.

— Ну-ну, все в порядке. — Джесси потрепала ее по спине и умоляюще взглянула на Брока.

— Нет, — заливалась слезами Эмили. — Твой муж решил устроить тебе шикарный вечер, а я все испортила.

— О-о, мамин фонтан снова заработал! — Семилетний Том подошел к матери и погладил ее по спине. Видимо, он уже не первый раз успокаивал ее таким способом.

— Ага, — подтвердил его младший братишка.

— Тихо, вы оба, — строго сказала им Джесси. — Разве вы не видите, что ваша мама расстроена?

— Она в полном порядке, — успокоил всех Брок, обнимая Эмили. — Все в полном порядке.

Джесси восхитилась его стойкостью. Немногие мужчины способны вынести женские слезы, особенно слезы беременной женщины.

Эмили прижалась к Броку.

— Я испортила твой сюрприз.

— Ничего подобного. Ты — лучшая часть этого сюрприза. Мальчики, вы не могли бы сбегать за сумкой Элли? Она в ее комнате возле туалетного столика.

— Сейчас.

Братья умчались.

Джесси услышала хныканье и повернулась, чтобы взять Элли из манежа, пока та тоже не расплакалась.

— Все хорошо, солнышко. Эмили просто расчувствовалась.

— Точно. — Брок отвел Эмили к кушетке и протянул ей пару бумажных салфеток. — Не надо расстраиваться. Поможешь Джесси собраться?

— С удовольствием. — Эмили вытерла глаза и высморкалась. — А как же Элли?

— Мальчики займутся ею. Я буду одеваться в ее комнате и заодно поглядывать за ними. Согласны, мальчики?

Трои вбежал с сумкой Элли на плече, за ним влетел Эрик.

— Согласны, — хором отозвались они. — А можно нам поиграть в ее кубики?

— Вот видишь, — Брок наклонился и поцеловал Эмили в щеку. — Все довольны.

Он подмигнул Джесси. Она улыбнулась и уткнулась носом в шейку Элли. Эмоции переполняли ее до краев. Она любила Брока. Любила страстно, безмерно.

— Ты как? В порядке? — прошептал ей на ухо Брок.

Откуда ему стало известно о ее дне рождения, она не знала. Но он был первым человеком, который постарался доставить ей особую радость.

— Чудесно. Благодаря тебе. — Джесси встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. — Что бы ты ни планировал еще, сегодняшний вечер уже получился исключительным.

Брок усмехнулся.

— Ты еще ничего не видела, дорогая. — Он крепко обнял ее. — Иди оденься. Мы уезжаем через полчаса.

Остальная часть вечера доказала прекрасные организационные способности Брока и то, как он внимателен к деталям. Начиная от шампанского в лимузине и кончая столиком с видом на океан в ресторане и последовавшей потом прогулкой под луной в конном экипаже — все было просто превосходно.

А самое главное, что все это было ради нее.

— Сегодня самый лучший день в моей жизни, — сказала Джесси Броку, когда они в лимузине ехали домой. Она положила голову ему на плечо. — Странно, что люди никогда не проявляют интереса к городу, в котором живут.

— Да, я заметил, как ты поглядывала на экипажи, когда мы проезжали мимо них, и меня вдруг поразило, что я объездил весь мир, побывал в стольких экзотических местах, по никогда по-настоящему не исследовал свой родной город. Странно.

— Да. — Она усмехнулась. — Я уверена, что тебе всегда хотелось прокатиться по центру Сан-Диего в экипаже, на окнах которого висят занавески с кисточками.

Он засмеялся и поцеловал ее.

— Это того стоило.

— Мне очень понравилось. — Она поцеловала его в ответ и погладила по щеке. — Спасибо тебе. Никто никогда не делал для меня ничего такого прекрасного. Благодаря тебе я почувствовала себя особенной.

— А ты и есть особенная, — уверил он ее.

Джесси закусила губу. Любовь к Броку, которую она с новой силой ощутила, переполняла ее. Она хотела сказать ему об этом, но от волнения у нее сжалось горло. К тому же он еще был не совсем готов.

— И… — Брок протянул руку, чтобы нажать на кнопку, с помощью которой воздвигалась перегородка между ними и водителем, — эта ночь еще не кончилась. Скоро она станет еще необыкновеннее.

Он прижался губами к ее затылку, отчего ее пробрала дрожь.

— Ты ведь не имеешь в виду ничего предосудительного, правда?

— Конечно, нет. — Он спустил губами тонкую бретельку платья. — Просто сделаем еще один круг.

Джесси толкнула дверь салона «Ла Джолла» ювелирной компании Салливанов и вошла в роскошное помещение. Темные панели и стеклянные витрины с рядами старинных изделий навевали воспоминания о добром Старом Свете. Хрустальные люстры и плюшевые ковры добавляли последний штрих к элегантной картине.

В это утро у Брока была назначена встреча с начальством, так что у Джесси наконец появился шанс заняться его часами.

Молодая светловолосая женщина в ярко-красном костюме, улыбаясь, подошла к ней.

— Добро пожаловать в салон Салливанов. Меня зовут Габриэла. Чем могу вам помочь?

— Мне сказали, что вы специализируетесь на продаже и ремонте старинных карманных часов. — Джесси достала из сумочки часы Брока. — Моему мужу очень дороги эти часы, но они пострадали во время недавней аварии. Я хотела бы узнать, можно ли их починить.

— Конечно. Пойдемте со мной.

Габриэла подвела ее к прилавку. Под стеклом лежали в три ряда новые и старинные часы.

— Сейчас взгляну, на месте ли Мартин. — Габриэла сняла трубку и набрала номер. — Он занимается ремонтом во всех салонах нашей компании.

Через несколько минут Мартин, мужчина неопределенного возраста с редеющими каштановыми волосами и проницательными серыми глазами, подошел к ним и взял часы Брока.

Он внимательно осмотрел часы, включая их обратную сторону, на которой не было видно никаких повреждений. Не поднимая глаз, он сказал:

— Заменить стекло не составит никакого труда. Мне придется открыть крышку, чтобы посмотреть, нет ли внутренних повреждений. Возможно, сломана главная пружина. Мы ремонтируем часы на месте и имеем в наличии большинство запасных деталей. Прекрасные часы. Откуда они у вас?

— Мой муж получил их от своего дедушки.

— А буква «С» — инициал фамилии?

— Наверное. Его фамилия тоже Салливан, как владельца вашего салона. — Она улыбнулась, давая понять, что ей приятно такое совпадение. — Но, боюсь, всей истории не знаю. Знаю только, что они очень многое для него значат.

Мартин кивнул.

— Прекрасная вещь, — повторил он. — Сейчас я пойду открою их и тогда смогу сообщить вам стоимость ремонта.

— Хорошо. — Джесси проследила за тем, как он открыл дверь и вошел в дальнюю комнату.

В магазине были некоторые просто ошеломляющие вещи, но не успела она их рассмотреть, как к ней подошел высокий темноволосый человек в черном костюме.

— Миссис Салливан? Я Рик Салливан, президент компании «Ювелирные изделия Салливанов».

— Здравствуйте. — Джесси пожала ему руку, пораженная его яркими синими глазами. Он был очень похож на Брока. Возможно, между их семьями была какая-то дальняя родственная связь.

— Мартин показал мне часы, которые вы принесли. Я коллекционирую старинные часы, так что он знал, что меня это заинтересует. Он сказал, что фамилия вашего мужа Салливан.

— Да. Брок Салливан. Он служит в военно-морском флоте. Мой муж повредил часы во время аварии, которая произошла на борту его судна.

— Значит, он находится в море? — Рик Салливан прислонился к прилавку и скрестил руки на груди. — Должно быть вам нелегко.

— Нелегко в его отсутствие, но сейчас он дома.

— Хорошо. Очень хорошо. — Похоже, он искренне обрадовался, услышав эту новость. — Как вы полагаете, он захочет продать эти часы?

— О нет. — Джесси покачала головой, поняв теперь, чем был вызван его интерес. — Это семейная реликвия. Он очень расстроился, когда часы пострадали во время аварии. А я решила сделать ему сюрприз, починив их.

— Следовательно, он не знает, что вы принесли их сюда? — вроде бы небрежно спросил Салливан, при этом пытливо глядя на нее.

— Нет. Подруга рекомендовала мне ваш салон. И мне было легко запомнить его название при таком совпадении фамилий. — Джесси начали удивлять его вопросы, но тут появилась Габриэла со счетом. Салливан выпрямился.

— Вы останетесь довольны, — заверил он. — Мартин — лучший специалист в городе. Габриэла, проследи, чтобы Салливаны получили фамильную скидку.

— О нет, — запротестовала Джесси. — Я не собиралась намекать на какое-то родство.

— Это самое малое, что мы можем сделать для одного из защитников нашей страны.

Поклонившись, мужчина повернулся и ушел.

— Спасибо тебе, друг, за сегодняшний день. — Джейк пожал Броку руку. — Я терпеть не могу, когда засыпают подарками, но идея Джесси устроить пикник, да еще с подарками, прекрасно удалась. Эмили просто в восторге от всего.

— Как я вижу, — усмехнулся Брок, — ты тоже в восторге.

— Понимаешь, — Джейк поднял обе руки в знак того, что сдается, — она на восьмом месяце беременности. Все, что радует ее в это время, вдвойне приводит меня в восторг. — Он хлопнул Брока по спине. — Счастливые мы с тобой мужики, у нас такие замечательные дамы.

— О да, — подумав о прошлой ночи фантастической любви, подтвердил Брок. — Безусловно.

— Должен сказать тебе, что у меня вызывала беспокойство твоя скоропалительная женитьба. Я думал, что ты действуешь под влиянием момента, но, когда вижу теперь вас двоих вместе, понимаю, что вы подходите друг другу.

— Мы подходим друг другу? — Броку нравилось, как это звучало.

— Да, совершенно очевидно, что ты с ней счастлив, дружище.

— А Джесси? — спросил Брок. — Думаешь, она счастлива?

— Тебе лучше знать, но могу тебе сказать, что она просто светится, когда смотрит на тебя. Либо она тебя бесконечно любит, либо беременна опять.

Это заявление страшно взволновало Брока.

— Ты говоришь так только потому, что хочешь, чтобы кто-то разделил твои волнения.

— В какой-то степени да. — Джейк засмеялся, покачав головой. — Хотя она действительно тебя любит. Как я понимаю, твоя жизнь станет намного лучше теперь, когда тебе сняли гипс. Ты, должно быть, обрадовался.

— Господи, конечно. Физиотерапия — мучительная штука, но врач настроен оптимистически. Он говорит, что нога крепкая, и если я буду усиленно работать и наберусь терпения, ее функции полностью восстановятся.

— Я никогда в этом не сомневался.

— Папочка! — Подбежавший Трой потянул Джейка за рукав. — Мама зовет тебя.

— Что ж, это приказ. — Джейк пошел по дорожке. — Поцелуй Джесси за меня.

— Ни за что. Я могу делать это только за себя.

Брок смотрел вслед Джейку и обдумывал его слова. Джесси действительно позволила Броку почувствовать себя счастливым. Она подарила ему то, чего у него не было восемнадцать лет, — дом.

Он так часто уходил в море на задание, что уже сбился со счета. На этот раз он впервые почувствовал, что оставил кого-то важного для себя на берегу.

Больше года назад Брок оставил на берегу сломанный цветок, а вернувшись, обнаружил расцветшую розу. То, что она стала матерью, пошло на пользу Джесси. Из юной девушки она благодаря уму и душе превратилась в уверенную в себе женщину. Очень сексуальную женщину.

Он тревожился о Джесси. Его влекло к ней физически. Она заслуживала всего самого хорошего в мире, как и ее дочка. Но мог ли он стать лучшим для них?

Жизнь показала, что нет, но он пока не был готов отступить.

По словам Джейка, они с Джесси подходят друг другу. На данный момент этого Броку достаточно.

Он повернулся, чтобы войти в дом и получить свой поцелуй, когда чей-то голос окликнул его. До боли знакомый голос.

— Брок Салливан, я хочу поговорить с тобой.

Глава двенадцатая

Обернувшись, он увидел своего брата Рика, идущего по дорожке. А на противоположной стороне улицы брат-близнец Рика, Ретт, поставил свой «ягуар» у обочины и тоже направился к Броку.

Черт возьми, как прекрасно они выглядели! Отличающиеся только стилем одежды и характерами, они были, как и все Салливаны, темноволосыми и синеглазыми.

Увидев их, Брок почувствовал боль. Ему не нужны сейчас никакие осложнения. Он еще не говорил Джесси о своей семье, а ему необходимо сделать это перед их неизбежным знакомством.

К сожалению, времени на это у него не хватило.

— Рик, Ретт, — приветствовал их Брок. — Что вы тут делаете?

— Мы услышали, что ты в городе и что был травмирован. Естественно, мы приехали. — Рик сжал Брока в объятиях. — По крайней мере ты цел.

— Это дело рук Форда, да? — Брок подозревал, что его младший брат распространил новость о том, что он пережил аварию. — Он должен был сказать вам, что я в порядке. Беспокоиться не о чем.

— А Форд знал, что ты получил травму? — строгим тоном спросил Ретт. — Ну, я ему задам! Ты так и собираешься держать нас здесь на ступеньках или представишь своей жене?

— Не могу поверить, что ты женился, не сказав нам. — Рик покачал головой с притворным негодованием. — Бабуля собирается сказать тебе пару ласковых слов.

— Бабуля, — пробормотал Брок, охваченный смешанным чувством любви и стыда. Он с ужасом понял, что ему придется поехать к ней, поскольку его братья знают, что он в городе. — Послушайте, ребята, мне нужно несколько минут, прежде чем я приглашу вас в дом. Но сначала скажите: если Форд не говорил вам, откуда вы узнали о Джесси?

Рик достал из кармана золотые часы.

— Твоя жена принесла их в салон Салливанов, чтобы починить.

— Мои часы. — Брок протянул руку. — А я удивлялся, куда они делись. О, да они идут!

За его спиной открылась дверь и выглянула Джесси.

— Что здесь происходит?

Черт! Брок надеялся, что у него будет несколько минут, чтобы поговорить с ней перед тем, как их познакомить.

— Мистер Салливан! — Джесси взглянула на Рика, потом вышла, присоединившись к Броку. — Что вы тут делаете? — Она увидела часы в руках Брока и смутилась. — Я не ожидала, что вы привезете часы. На самом деле предполагался сюрприз.

Рик улыбнулся и пожал плечами.

— Поверьте, это и есть сюрприз.

— Что-то я не понимаю. — Но она быстро все поняла, оглядев гостей и сравнив их с Броком. — Вы близнецы. Твои братья? — спросила она мужа.

— Да. — Прежде чем Брок успел ей все объяснить, прибыли другие члены семьи.

Форд и Коул появились в конце дорожки, а на другой стороне улицы Брок увидел паркующего свою машину Алекса. Из нее вышли бабушка, двоюродная сестра Брока Мэтти и жена Алекса Саманта.

Что происходит? Вся семья, кроме детей, собралась на пороге его дома. Эмоции душили его. Он так долго заставлял себя держаться в стороне. Он разрушил надежный мир, в котором все они жили, принес смерть и потерю в семью. Оставаясь в стороне, он считал, что не будет постоянным напоминанием о том, как всех их разочаровал.

Почему они разыскали его?

— Брок?! — Джесси подошла к мужу и взяла его за руку. — Кто все эти люди?

Его семья, это очевидно. Сходство между ними свидетельствовало об этом. Но откуда они все взялись? Почему Брок ничего не говорил ей о них?

Брок взял ее за руку и подвел к маленькой седовласой женщине с живыми синими глазами.

— Бабушка! — Он обнял старушку, потом отступил на шаг, пропуская Джесси вперед. — Бабушка, это моя жена Джесси.

— Моя дорогая, — старушка взяла руку Джесси и сжала ее. — Я так рада нашей встрече. — Она с упреком взглянула на внука. — Я сердита на Брока за то, что он утаивал вас.

После этого Джесси были представлены еще братья, двоюродная сестра, жена брата. Так много людей, такая большая семья!

Джесси чувствовала себя одураченной. Она-то считала, что Брок один на всем белом свете. Думала, что дала ему за все эти месяцы то, чего он был лишен в своей жизни.

Оправившись от потрясения, она заставила себя улыбнуться.

— Пожалуйста, проходите все в дом. Я уверена, что вам надо о многом поговорить.

Отступая на шаг, Джесси едва не налетела на одного из высоченных братьев, то ли Коула, то ли Форда.

— Извините. Мне надо посмотреть, как там Элли. Пожалуйста, проходите в дом.

Чувствуя, что ей совершенно необходимо время, чтобы взять себя в руки, она повернулась и побежала. И не останавливалась, пока не добежала до комнаты Элли. Малышка крепко спала, устав после сегодняшнего пикника.

Джесси хотелось хоть ненадолго забыться. Может быть, тогда утихнет боль от предательства или она обнаружит, что предыдущие несколько минут — не больше, чем ночной кошмар.

А ведь последний месяц был воплощенной мечтой. В течение всего этого времени Брок был внимательным и нежным. Со дня ее рождения Джесси действительно чувствовала, что они стали семьей. Она не позволяла себе верить, что у них с Броком есть будущее, но он был таким ласковым, что ее сердце возобладало над головой.

Однако ласка и любовь — не одно и то же.

Брок не стал бы скрывать от нее свою семью, если бы любил ее.

Ни разу он не упомянул о братьях или о двоюродной сестре. А когда рассказывал о своем прошлом, о бабушке и о Шерри, у Джесси сложилось впечатление, что обе были лишь частью его прошлого.

Что в ней такого отталкивающего? Почему она не заслужила чести стать членом его семьи?

Ее глаза наполнились слезами, но она не позволила себе расплакаться, взяла салфетку и вытерла глаза.

Посмотрев на Элли, Джесси подумала, что малышка и есть ее семья; единственное существо на свете, которое ее любит.

Но не только Джесси что-то потеряет. С самого начала она знала, что не сможет удержать Брока, благодаря которому у нее родилась здоровая красивая девочка. А если они не нужны ему — это будет его потеря.

Слезинка скатилась по ее щеке и капнула на ручку Элли. Малышка открыла глаза и посмотрела на нее. Она не заплакала, но и не уснула больше. Словно чувствуя грустное настроение матери она подняла к ней ручки, прося, чтобы ее взяли из кроватки.

— Мама.

— Маленькая моя. — Джесси прижала крошечное тельце к себе, растроганная тем, как девочка обнимает ее своими ручонками, положив головку ей на плечо. — Я люблю тебя.

— Джесси… — Брок стоял на пороге.

— Мы сейчас придем. — Устыдившись своего севшего голоса, она отвернулась, чтобы он не увидел ее слез.

— Я бы хотел сначала поговорить с тобой. Объяснить.

Он подошел поближе.

— Объяснение может подождать. — Джесси отошла в сторону, не взглянув на него, и взяла игрушечного слоненка Элли. — Тебя ждет твоя семья.

— Об этом я и хочу поговорить. Я знаю, ты расстроилась, потому что я не говорил тебе о своей семье. Но это никак не связано с тобой.

— Нам надо выйти к твоим гостям. — Джесси пошла к двери. — Твоя семья ждет.

Он схватил ее за руку и остановил.

— Вы с Элли — моя семья.

— Пожалуйста, не говори того, во что и сам не веришь. Это нечестно.

Крепко прижимая к себе Элли, Джесси вошла в гостиную и присоединилась к орде Салливанов, сев рядом с бабушкой на софу. Как она и ожидала, всеобщее внимание тут же переключилось с нее на Элли. Женщины обступили их и принялись ворковать.

Джесси предоставила Броку отвечать на их вопросы. Он всегда вел себя так, словно Элли была его дочерью, но она поймет его, если он решит не продолжать эту игру перед своей семьей. Выбор был за ним.

Она бы не стала обманывать его семью.

С гордостью настоящего отца Брок сообщил обо всех существенных параметрах Элли и обо всех ее достижениях.

— Она начала делать попытки встать, цепляясь за мебель. Вот-вот уже начнет ходить.

— Брок, она просто прелесть, — произнесла бабушка с ноткой грусти. — Почему ты так долго не общался с нами?

Он держался по-прежнему спокойно.

— Военно-морские силы требуют долгого отсутствия.

Бабушка только покачала головой.

Атмосфера любви царила в этой комнате, и Джесси было горько видеть, как страдала семья Брока от его отчужденности.

Разговор продолжился. Члены семьи делились новостями. Естественно, их интересовали подробности, связанные с браком Джесси и Брока. Имея за плечами полуторагодовой опыт, Джесси легко справлялась с вопросами.

— Мы отпраздновали снятие его гипса несколько дней назад, — сообщила она.

Тут же дискуссия переключилась на несчастный случай с Броком и полученные им травмы.

— Пожалуй, мне помогло возвращение домой, — произнес Брок и посмотрел на Джесси, — я обнаружил, что мне нравится общество моей жены и дочки.

В эту ночь Джесси лежала в кровати, отвернувшись от Брока. Поскольку она была взволнована событиями прошедшего вечера и хотела все обдумать, то после отъезда его родственников всячески старалась уклониться от общения с ним, ссылаясь на то, что должна укладывать Элли. А потом юркнула в кровать, пока он принимал душ, а когда он лег рядом, сделала вид, что спит.

Почему он ничего не рассказывал ей о своей семье?

Этот вопрос постоянно крутился в ее голове.

Салливаны, которые уехали также дружно, как и прибыли, оказались приятными людьми, явно переживающими из-за своего недостающего звена.

Джесси заметила, что особенно страдали бабушка Брока и Алекс, его старший брат, словно они принимали все ближе к сердцу, чем остальные члены семьи.

Несмотря на все объяснения, Джесси все-таки не могла понять, почему Брок отдалился от такой заботливой семьи. Она чувствовала, что это связано с тем несчастным случаем, в результате которого погибла Шерри, но ни в ком из Салливанов не заметила какого-то возмущения Броком.

Не наказал ли он себя сам изгнанием из их общества?

И не было ли его отношение к ней просто неким благим деянием, которое потребовал его долг чести в обмен на катастрофы его юности?

Мысль о том, что Брок жил с ней только из чувства долга, убила Джесси.

В обществе Салливанов сегодня она чувствовала себя чужаком, но ощущала больше тепла от родных Брока, чем от своей собственной семьи. Их доброта и неподдельная заинтересованность в том, чтобы узнать ее поближе, глубоко тронули ее.

Все они жили в пределах каких-то сорока миль отсюда. Так близко, и при этом в такой недосягаемости.

Почему Брок не сказал о них?

Хотя почему, собственно, она решила, что он должен был это сделать? В конце концов, она была для него никем, когда он привез ее сюда.

Но при всем при этом он редко держался отчужденно. Наоборот, относился к ней с уважением, заботливо. Больше того, познакомил со своими друзьями, посылал к ней своих сослуживцев, чтобы убедиться, что она в безопасности, преодолел полмира, чтобы приехать к рождению Элли.

О господи, неужели ее детство так сильно повлияло на нее? Неужели она ошибочно принимала простую вежливость и удивительную щедрость души за эмоциональную связь?

В душе она строила планы на их совместное будущее. Дом, дети, семья. А ведь их влечение друг к другу может быть не больше, чем просто страстью с его стороны.

Брок повернулся и положил теплую ладонь ей на бедро.

Джесси вздрогнула, боясь поверить в искренность его прикосновения.

— Я знаю, что ты не спишь, — ласково сказал он. — И понимаю, что ты расстроена, но поверь мне, причина, по которой я не сказал тебе о своей семье, кроется только во мне и не имеет никакого отношения к тебе.

— Ты считаешь, что от этого мне легче? — прошептала она в темноте. — Ты закрыл от меня огромную часть своей жизни. Либо я мало значу для тебя, либо ты не доверяешь мне. Не знаю, что хуже.

— И то и другое неправда. Я виноват. Я же предупреждал, что разочарую тебя.

Тут Джесси не выдержала, вскочила с кровати и встала перед ним.

— Какая чушь! Неужели ты считаешь, что я не вижу, как ты мучаешься? Неужели думаешь, что мне это безразлично? Если ты боишься разочаровать меня, поговори со мной. Объясни, почему тебе так необходимо отдалиться от своей семьи. Ведь совершенно очевидно, что вы все друг друга любите.

— А поэтому боль еще сильнее. — Он повернулся на спину и уставился в потолок. — Я уехал, потому что не мог вынести презрения в их глазах.

— Я видела, как они смотрят на тебя, Брок. Что бы ни случилось в прошлом, сегодня этот дом был наполнен только любовью.

— Правильно. — Он приподнялся повыше, прислонился головой к спинке кровати и хмуро взглянул на Джесси. — Но у тебя, кажется, не такой уж богатый опыт общения с любящими семьями?

Джесси отшатнулась, словно от удара в лицо.

Она никак не ожидал этого. Боль пронзила ее, хотя она понимала на подсознательном уровне, что такая атака ему несвойственна.

Но раз она вышла замуж за военнослужащего, ей не следовало удивляться, когда он становился воинственным. Обычно она видела другую его сторону, имела дело с защитником. Но не на этот раз. Как любое загнанное в угол животное, он ощетинился.

Вздернув подбородок, она скрестила руки на груди.

— Ты прав, у меня нет опыта общения с любящими семьями. Потому я и в состоянии отличить такие семьи. И позволь сказать тебе, что существуют вещи посильнее презрения. Безразличие — во-первых. Одиночество — во-вторых. — Она провела рукой по волосам. — Возможно, я неправильно поняла ситуацию, может быть, проблема не в тебе, а в твоей семье. Они примчались к тебе сегодня, но что произошло в прошлом? Они обидели тебя так, что это невозможно простить?

— Теперь ты говоришь ерунду. Я сказал тебе, что убил женщину, которую любил. Никто не может осуждать их за то, что они относятся ко мне с презрением. И меньше всех я.

Джесси продолжала наступать:

— Ты любишь свою семью?

— Конечно.

По резкому тону было понятно, что его нервы на пределе.

— Если бы кто-то из них вез Шерри, ты бы стал его осуждать?

Он нахмурился, явно оскорбленный таким вопросом.

— Конечно, нет.

— Но при этом считаешь, что им было так легко осудить тебя.

— Я знаю, что Алекс осудил, — буквально выпалил Брок. Интересно, как долго он держал в душе это чувство обиды? — Я слышал, как он сказал это в госпитале, куда меня тогда привезли. Он напыщенно говорил о том, как глупо было с моей стороны сесть за руль в такую ненастную погоду, позволить Шерри переубедить себя.

— Брок, он был в шоке. — Джесси замолчала, поняв, что должна остыть, и сделала глубокий вдох. — Ты сказал, что слышал его. А ты когда-нибудь говорил с ним об этом?

Он сердито посмотрел на нее.

— Мне ни к чему слышать это снова. Достаточно и одного раза.

Она вздохнула, присела на край кровати, поджав ноги, и взглянула на Брока.

— Ты не можешь возлагать на него ответственность за то, что он сказал под влиянием момента. Он только что потерял подругу и едва не потерял тебя. Все эти эмоции требовали выхода. Скорее он злился на ситуацию, чем на тебя.

Она положила ладонь на его колено, закрытое простыней.

— Он, видимо, был в таком ужасном состоянии, что проклинал самого себя за случившееся, хотя был виноват в том, что олень выскочил на середину дороги, не больше, чем ты.

— Может, ты оставишь эту историю в покое? — Брок закрыл глаза рукой. — Старая история. Теперь она не имеет значения.

— Но это важно, ведь ты не забыл ее. История ужасная и трагичная, но это был несчастный случай.

Расстроенная своей неспособностью убедить его, Джесси встала.

— Ты все еще любишь ее? — с трудом выговорила она. — Поэтому не можешь забыть прошлое?

Он хрипло рассмеялся.

— Господи, какая ты непреклонная. Добиваешься правды? Это убивает меня, но я даже не помню, как она выглядела.

В его голосе слышались боль и отчаяние.

— Это случилось восемнадцать лет назад, — напомнила она ему. — Понятно, что воспоминания тускнеют. — Ее осенила внезапная мысль: — Так ты поэтому посвятил всю свою жизнь искуплению? Чтобы не дать себе забыть прошлое?

— Я провел последние восемнадцать лет на службе в военно-морском флоте. Поверь, у меня не было времени для искупления вины.

— Но до того инцидента ты учился в колледже. И бросил его, чтобы пойти в военный флот. Ты относился к своему экипажу так, словно он был твоей семьей. Но отдалился от семьи, которую любишь. Для меня это звучит как искупление вины.

— Ты ошибаешься.

Резкость, с которой он это произнес, показала ей, что она попала в точку.

— Брок, ты лучший из мужчин, которых я знаю. Можешь отрицать это, но ты винишь себя за смерть Шерри до сих пор. И не можешь остановиться. Но если существует такое понятие, как жизнь за жизнь, то тебе не надо смотреть никуда дальше детской комнаты внизу, да и никуда дальше меня. Ты спас меня в ту ночь в «Зеленой подвязке». Я была юной, напуганной и глупой. И очень одинокой. Когда я думаю, как была близка к тому, чтобы лишиться Элли, у меня все внутри обрывается. Ты спас ее жизнь и мою. Я больше не одинокая испуганная девочка. У меня есть работа, друзья, прекрасный ребенок, и я чувствую самоуважение. Ты дал мне все это, и я буду вечно тебе благодарна.

Она вдруг поняла, что пристально смотрит в синие глаза.

— Мне не нужна твоя благодарность, Джесси.

— Очень плохо, потому что она будет неизменной. Ты вернул меня к жизни. Ты поверил в меня, благодаря чему я смогла сама поверить в себя, снова обрести чувство собственного достоинства. Да, я испытываю благодарность, но это лишь одно чувство из многих. Я люблю тебя, Брок.

Джесси не знала, какой реакции ждала от него, но его молчание сразило ее. С бешено бьющимся сердцем она ждала ответа.

— Скажи что-нибудь, — попросила она, с отвращением слыша свой дрожащий голос. — Сегодня ты говорил своим родственникам, что любишь бывать с женой и дочерью.

По тому, как Брок посмотрел на нее, она поняла, что он пытается ей что-то сказать. Но по мере того как шло время, начала сомневаться в этом.

На ее глазах бесстрастное выражение его лица сменилось ледяным.

— А что я должен был им сказать? Что я связал себя с посторонней женщиной?

Глава тринадцатая

Брок немедленно пожалел о сказанном. Он увидел, как побелела Джесси, и сам ощутил ее боль.

Он любил ее.

И только что заявил ей, что она ничего не значит для него.

— Джесси, прости. — Брок спустил ноги с кровати. Его левая нога ударилась об пол, и боль пронзила его. Не обращая на это внимания, он встал. — Я не хотел.

Она только покачала головой и попятилась к туалетному столику. Выхватив из ящика свои джинсы, она торопливо натянула их. Потом схватила свитер и пошла к двери.

Страх охватил его, когда он понял, что она уходит. Не просто из комнаты, а из дома, от него.

Брок действовал быстро, но Джесси оказалась еще проворней. Слабая нога затрудняла его движения, и к тому моменту, как он вышел в коридор, Джесси, схватив Элли и сумку с пеленками, уже быстро шла к входной двери.

— Джесси, пожалуйста, остановись. — Он настиг ее и зажал вместе с Элли между собой и дверью. — Не уходи так, — прошептал он ей на ухо. — Ты же знаешь, что я так не думаю.

— Ты так сказал. — Она стояла прямо и твердо в кольце его рук. — Должно быть, ты думаешь так на бессознательном уровне.

— Нет, ты и Элли — лучшее, что когда-нибудь было в моей жизни. Это единственное, в чем я уверен на эту минуту. Я только…

Брок замолчал, смутившись тем, что обнаружил свою слабость. Но либо он откроется перед ней, либо потеряет всякую надежду на счастливое будущее. Прижавшись лбом к ее волосам, он почувствовал, как обретает силы от ее близости. Только абсолютная искренность могла его сейчас спасти.

— Ты все время ворошишь прошлое, а это — огромная открытая рана в моей душе. Ты слишком приблизилась, и я огрызнулся.

— Я пыталась помочь.

— Я знаю, и многое из того, что ты говорила, разумно, но я был не готов слушать и действовать. Мне многое надо осмыслить, и ты должна дать мне время. Пожалуйста. Не уходи.

— Я должна уйти. Я слишком сильно боролась, чтобы достичь этой ступени в моей жизни, — дрожащим голосом тихо сказала она. — Я не пожертвую чувством собственного достоинства. Даже ради тебя.

— Джесси… — У него разрывалось сердце от осознания того, какую боль он ей причинил. — Пожалуйста.

Она была непреклонна.

— Тебе действительно надо о многом подумать. О твоем будущем в военно-морском флоте, о прошлом, о нас. Не спеши, думай столько, сколько тебе понадобится. А потом мы поговорим.

Джесси открыла дверь, и ему ничего не оставалось, как выпустить ее. Он смотрел вслед женщине, уходящей из его жизни. Такого тяжелого момента ему еще никогда не доводилось переживать.

Джесси на миг остановилась.

— Думай хорошенько, Брок, потому что, если ты не сможешь справиться со своим прошлым, настоящей трагедией окажется то, что несчастный случай оборвал не только жизнь Шерри, но и твою.

Воскресные ужины у бабушки. Это была традиция, которая существовала еще до того, как умерли родители Брока. Они с Алексом помогали бабушке поддерживать эту традицию и после смерти их родителей, во имя поддержания крепких семейных уз.

Брок поднялся крыльцо бабушкиного дома викторианской эпохи и постучал в дверь.

Ему открыл Форд.

— А вот и ты. — Младший брат крепко обнял Брока. — Проходи. Все собрались по твоей просьбе. Как я слышал, тебя перевели в Коронадо, в штаб. Поздравляю.

— Да. — Брок грустно посмотрел на брата. — Ты ведь не приложил к этому руку, правда?

— Я знал, что шеф планировал уйти в отставку в конце этого года, и просто упомянул, что теперь, когда у тебя появилась семья, тебя может заинтересовать работа на берегу.

— Это престижная должность. — Все складывалось лучше, чем предполагал Брок. Его посчитали не только годным, но и дали повышение. — Спасибо, дружище.

— Ты заслужил это. — Форд провел Брока в прихожую. — Я только скажу всем, что ты приехал. Мы в кухне, как обычно. Мне не терпится познакомить тебя со своей женой Рашель и близнецами.

Брок еще никогда не видел, чтобы в кухню набивалось так много людей. Мелькали новые лица. Он встретил Рашель и снова был представлен своей невестке Саманте и целой куче племянников и племянниц. Бабушка сидела на главном месте за огромным столом.

Последний раз он приезжал на свадьбу Алекса. Это было за месяц до того, как он познакомился с Джесси. И было это в Лас-Вегасе.

Его дом. Сейчас совсем другой и в то же время такой же. Теплый и приветливый. Если бы не новые лица, Брок подумал бы что не уезжал отсюда.

Чья-то рука опустилась на его плечо. Он обернулся и встретился лицом к лицу с Алексом. Старший брат кивнул в сторону крыльца.

— Давай поговорим.

— Да, давай. — Брок хотел вернуться в семью, и для этого ему надо было поговорить с Алексом о том, что случилось восемнадцать лет назад.

Они вышли на крыльцо с видом на бабушкин розарий и облокотились на перила.

— Я надеюсь, что теперь мы будем видеть тебя на наших воскресных ужинах, — сказал Алекс.

— Возможно, — ответил Брок. — Это зависит от тебя.

— От меня? — Алекс повернулся к Броку. — Почему от меня?

Брок рассказал Алексу о том, что слышал в ту ночь в госпитале восемнадцать лет назад.

— Все эти годы я считал, что ты винишь меня за тот несчастный случай. Ты сказал в ту ночь, что я разочаровал тебя своей безответственностью.

— Брок, — Алекс покачал головой. — Я не так много помню о той ночи кроме того, что потерял Шерри и едва не потерял тебя. Я был в ужасном состоянии, но старался держаться ради бабушки и мальчиков.

Он провел рукой по волосам.

— Да, я вспомнил сейчас. Ты еще не пришел в себя, и в комнате никого не было. Коул не пускал к тебе родителей Шерри, объяснив твое состояние, а бабушка увела младших мальчиков в кафетерий. Я посмотрел на тебя, лежавшего на той кровати, — всего разбитого, в синяках, опутанного бесчисленными трубочками, — и сломался. Ты был моим лучшим другом, всегда оказывался рядом в трудную минуту. А в тот момент я ничего не мог сделать для тебя. Я упрекал тебя за то, что ты себя не поберег.

Алекс обнял Брока и прижал его к себе.

— Мне очень жаль. Я не представлял, что ты слышал меня, и никогда не сознавал, что ты так близко принял это к сердцу.

— Черт меня подери, — Брок прижал свою голову к голове Алекса. Его переполняла любовь. — Джесси была права.

— Почему, ты не поговорил со мной? — строго спросил Алекс, делая шаг назад. — Я знаю, что ты винил в случившемся себя. А ты, оказывается, думал, что и я тебя виню. Потому-то и пошел служит во флот, как только выписался из госпиталя?

Брок кивнул.

— Я не мог перенести потери Шерри и твоего уважения. И не мог просто вернуться в колледж и делать вид, что ничего не произошло.

— Прошло восемнадцать лет, Брок, дурачина, почему ты не поговорил со мной?

Брок пожал плечами.

— Сначала я должен был забыть обо всем. Было слишком больно думать о доме, не вспоминая о Шерри и о том, как я разочаровал тебя. Джесси говорит, что я провел все эти годы, искупая свою вину.

— Так ты поэтому позвонил и попросил, чтобы вся семья собралась сегодня на встречу с тобой?

Брок робко кашлянул.

— Ну, понимаешь… я хотел, чтобы семья сделала мне одолжение.

Джесси ходила взад-вперед по маленькой комнате в доме Эмили. Малышка мирно спала в кроватке, стоящей в углу.

Джесси чувствовала себя совершенно несчастной без Брока. Они стали друзьями прежде, чем стать любовниками. От этого ей было вдвойне тяжело.

Она скучала по своему другу, тосковала по любовнику. Но она до сих пор слышала, как он назвал ее посторонней.

Он сказал, что это вырвалось у него от боли и злости. Что ж, ее воин знал, как попасть в цель.

То, что он тут же пожалел о сказанном, не имеет никакого значения.

Что имеет значение, так это то, что она слишком много лет чувствовала себя посторонней в собственном доме, чтобы делать вид, что его обидные слова никогда не были произнесены.

Джесси почти не спала предыдущую ночь, и одни и те же мысли без конца прокручивались в ее голове. Она надеялась, что, как только наступит утро, Брок примчится к ней, чтобы сказать, что любит ее и не может жить без нее и Элли. Потребует, чтобы она возвратилась домой.

Но это говорил ее эгоизм.

Хотела ли она, чтобы Брок возвратился в ее жизнь? Да, но только если ему это необходимо, а не потому, что так диктует его обостренное чувство долга.

В дверь спальни постучали. Эмили. Ее подруга была надежной опорой. Она без малейших колебаний открыла среди ночи свой дом для Джесси, не задав ни единого вопроса.

С улыбкой, предназначенной для ее чуткой подруги, Джесси открыла дверь.

— Привет, ты устала от моей хандры…

Это был Брок.

Ее сердце радостно забилось, но разум предупреждал не торопиться.

— Джесси, ты позволишь мне войти?

— О господи, Брок. Как ты поднялся по лестнице со своей больной ногой?

Он усмехнулся.

— Кто хочет, тот добьется. — Он обнял ее и притянул к себе. — Я скучал по тебе прошлой ночью.

— Я… — Она проглотила ком, еле сдерживая слезы. Как ей хотелось положить голову ему на плечо и сделать вид, что все хорошо! — Я тоже скучала без тебя.

Он отпустил ее, чтобы подойти к кроватке, и нежно провел пальцем по щечке Элли.

— Я скучал по вам обеим. — Он поднял глаза на Джесси.  — Я люблю ее, Джесси. Она сладкая, умная и забавная. И такая невинная. Она напоминает мне о том, почему я должен каждый день идти на службу. Она — моя дочка в моем сердце и перед законом, и это все, что мне нужно.

Джесси кивнула. В этом она не сомневалась. Любовь возникла между этими двумя с самого начала.

— Прежде чем я скажу что-то еще, хочу извиниться. Я знаю, что причинил тебе боль своим неосторожным словом прошлой ночью.

Джесси скрестила руки на груди.

— Мы покончили с этим прошлой ночью. Ты уже извинился.

— Я знаю, Джесси. И поверь, в этом нет и доли правды. Я испытывал боль, был зол и знал, что это ранит тебя. Мне нечем гордиться, но обещаю тебе, что никогда в жизни не использую больше твое и свое прошлое в качестве оружия против тебя.

Обещание Брока дороже золота. Но ей все равно надо прояснить все до конца.

— Но, Брок…

— Я люблю тебя, Джесси. Ты помешала мне сказать тебе это прошлой ночью, и, наверное, к лучшему, потому что момент был неподходящим. День был ужасным. Сегодня прекрасный день. Первый день нашего общего будущего. Если ты примешь меня.

— О, Брок…

— Ты все время повторяешь мое имя. Означает ли это «да»?

Она судорожно вздохнула. Любовь и надежда были готовы вырваться наружу.

— Ты уверен?

— О да. Мое сердце выбрало тебя давным-давно. Мне мешала признаться в этом только упрямая гордость. Твоя молодость и честность, щедрость твоей души говорили о том, что ты заслуживаешь лучшего мужа, чем потрепанный старый моряк.

— Не говори так. Ты самый живой и энергичный мужчина из всех, кого я знаю.

— Похоже, что военно-морской флот согласен с тобой в какой-то степени. Меня переводят в штаб. Так что я буду здесь, с тобой и Элли.

Все вставало на свои места. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но Брок не лгал. В его глазах она ясно видела любовь и искренность.

Джесси крепко его обняла.

— Это просто чудесно. Больше никаких выходов в море?

— Никаких. И я все выяснил с Алексом сегодня. Мой день будет отличным, если ты согласишься по-настоящему выйти за меня замуж.

— О, Брок.

— Ну вот. Опять мое имя. — Он страстно поцеловал ее. — У меня есть сюрприз для тебя, который поможет тебе принять решение. — Прижав теплую ладонь к ее спине, он подтолкнул ее к окну.

Она остановила его.

— Мне не нужно никаких стимулов. Я люблю тебя, Брок. Ничто не сделает меня счастливей, чем возможность провести остаток моей жизни с тобой.

— Как раз пора.

Он усмехнулся и обнял ее. Она прижалась к нему, счастливая, что вернется домой, в его объятия.

— А что за сюрприз ждет меня?

Он показал рукой на окно. Она подошла к нему и выглянула во двор. Маленький двор возле дома Эмили был полон мужчин, женщин и детей. Джесси увидела Эмили и Джейка, бабушку и Алекса, Рика и его близнецов. Повсюду были Салливаны, большие и маленькие, молодые и старые. Они смеялись и лакомились мороженым.

— Твоя семья! — произнесла она с восхищением. — Они пришли с тобой.

— Наша семья, — поправил он. — Они пришли за тобой. Ты отныне одна из нас.

— О, Брок.

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?