«Город женихов»

Сандра Стеффен Город женихов

Глава первая

— Добрый вечер, Мэл.

На миг Мэлоди Мак-Калли застыла. Она узнала голос Клейтона Карсона и, смутившись, залилась краской. Ей понадобилась секунда или две, чтобы обрести спокойствие.

— Ресторан закрыт, Клейт, — сказала она, повернувшись к нему.

Он стоял по другую сторону стойки.

— Ну, хоть немного кофе у тебя осталось?

Мэл устала, а уставшая, она обычно становилась раздражительной. Клейт, конечно, считал, что она такая всегда. Но это было не так. У нее прекрасный характер, и все это знали. Вот только Клейтон Карсон был неспособен за деревьями разглядеть леса, а среди множества женщин — одну, которая всегда любила его.

— Кофе есть, но сварен так давно, что наверняка уже потерял всякий вкус, — махнула она мокрой тряпкой в сторону кофеварки.

— Я как раз предпочитаю такой.

Пробурчав что-то сквозь зубы, Мэл нашарила под стойкой чистую чашку и наполнила ее густым черным варевом. Клейт не двигался с места. На глаза его падала тень от полей шляпы, а нижняя половина лица темнела от двухдневной щетины. Ростом он был выше шести футов, не считая стертых каблуков ковбойских сапог. Он возвышался над ней, а Мэл Мак-Калли ненавидела, когда на нее смотрели сверху вниз.

— Не стой как столб, — сказала она. — Садись, если будешь пить кофе здесь.

Клейт опустился на стул, а на соседний положил свою шляпу.

— Твое радушие ни с чем несравнимо, Мэл. Хочется приходить к тебе снова и снова.

Мэл Мак-Калли родилась и выросла в городке, битком набитом такими вот крепкими ковбоями, но улыбка Клейта Карсона — такая неторопливая — была единственной в своем роде. Вздохнув, Мэл принялась домывать стойку.

— Неужели это нужно делать прямо сейчас? — поморщился он.

— Если я хочу уйти побыстрее, то да. А что?

— Я подумал — не составишь ли ты мне компанию?

Напомнив себе, что силы воли у нее достаточно, Мэл настороженно взглянула на своего собеседника.

Его темные волосы были слегка растрепаны, под глазами залегли тени. Вид у него был неважный. Так ему и надо. Конечно, Мэл, как и все, была рада, когда маленькую дочку Клейтона нашли целой и невредимой. Никто не знал, почему девочка сбежала из дома, однако же, Мэл считала, что у Клейтона есть все основания выглядеть усталым и измученным.

— Где сейчас Хейли? — спросила она.

— В седьмом часу утра заснула и с тех пор все спит. Люк и Джилиан не спускают с нее глаз. Пока Хейли спит, а Люк строит свадебные планы, я решил проехаться. Все еще не могу поверить, что мой брат женится.

Будучи хозяйкой единственного в городке ресторанчика, Мэл успела наслушаться всяческих шуточек о бедствующих холостяках из Джаспер-Галча. Мэл смолчала, когда местные парни надумали дать объявление — пригласить в их небольшой городишко женщин. Но, узнав, что идею подкинул, ни кто иной, как Клейт, Мэл пришла в неистовство. Он был лучшим другом ее брата, и она любила его с тех пор, как себя помнила. Полюбила задолго до того, как он женился на другой женщине — красивой, утонченной и эгоистичной… в конце концов, решившей, что Джаспер-Галч неподходящее для нее место, и покинувшей город несколько лет назад. А недавно Виктория пришла к мысли, что и материнство не для нее. И вот уже три месяца, как Клейт один воспитывал девятилетнюю дочь. Хлопот у него был полон рот.

В Джаспер-Галче и вправду было шестьдесят два холостяка и только шесть свободных женщин, плюс еще несколько, приехавших сюда прошлым летом. Мэлоди, конечно, не следовало удивляться тому, что Клейт вздумал пригласить женщин, в сей Богом забытый угол Южной Дакоты. Но, всему же есть предел! Городу нужны женщины? Ладно. А она кто такая? Ливерная колбаса?

— Не хочешь выпить чашечку? — спросил он.

Откинув волосы со лба, Мэл облокотилась на стойку.

— Если я сейчас выпью кофе, то потом не смогу заснуть.

Он пожал плечами и в задумчивости уставился на свою чашку. Решив, что не будет вреда, если она один-единственный раз проявит внимание, Мэл поинтересовалась:

— О чем печалишься, ковбой?

— Главным образом о Хейли, — ответил он, помолчав.

— С ней ведь все в порядке? — спросила Мэл. — Я хочу сказать, с ней ведь не случилось ничего плохого прошлой ночью?

Клейт отвел глаза:

— В этот раз — нет. А что будет в следующий? Она живет у меня всего три месяца и уже успела искупаться нагишом с мальчишкой, стянула продукты с террасы у соседей и вот — убежала из дома. Я и думать боюсь, что еще она может выкинуть.

При мысли о маленькой дочке Клейта сердце Мэл смягчилось.

— Чем гадать, что девчушка еще натворит, может, лучше постараться понять, почему она все это делает?

— Кажется, я знаю, почему.

— Да?

— Ей нужна мать.

Мэл отвернулась и возобновила мытье стойки. Немного погодя она пробормотала:

— Как и большинству детей, Клейт…

— Верно. Но две первые незамужние женщины, которые явились сюда по нашему объявлению, предпочли мне моего брата и лучшего друга.

Мэл закатила глаза:

— Кому нужен такой подарок, как ты?

— Я вообще-то думал, что, может, тебе…

Мэл окаменела. Приоткрыв рот, она смотрела на Клейта добрых секунд пять. Сколько Мэл помнила себя, она мечтала стать женой этого человека и, наверное, тысячу раз представляла, как он сделает ей предложение. Но, ни разу ни в одной из ее фантазий он не произносил слова «вообще-то».

Он снова лениво улыбнулся ей. У Мэл уже начали слабеть колени, когда он вдруг спросил:

— Кстати, сливки и сахар у тебя найдутся?

Мэл открыла было рот, чтобы ответить, но не издала ни звука. Только подумала: а не стукнуть ли его по голове подносом? Но какой прок в порче полезной утвари?

— Так что скажешь, Мэл? — спросил он, совершенно не замечая ее волнения.

У Мэл Мак-Калл и только и было, что ресторан да гордость. Мэл уперла руки в бока, надменно вскинув подбородок. Потом быстро сняла фартук, бросила его на стойку и двинулась к двери.

— Дома пей свои дурацкие сливки с сахаром!

— Мэл, подожди!

Она даже не замедлила шаг.

— И защелкни замок, когда будешь уходить.

Одновременно с последним ее словом, громко хлопнула дверь.

Клейт чуть не подскочил на стуле. Услышав, как застучали ее каблуки по лестнице, ведущей наверх, в жилые комнаты, он медленно поднялся, положил на стойку долларовую бумажку, взял шляпу и вышел. Конечно, он закрыл дверь на замок, как ему было сказано. Вернее, приказано. Нахмурившись, он подумал, что именно такой реакции и следовало ожидать от младшей сестренки Вайета. У Мэл Мак-Калли был отвратительный характер. И почему он вообразил, что сегодня она станет вести себя как-то иначе?

Если не считать двух автомобилей, поставленных у входа в салун «Крейзи хоре», центральная улица была пуста. Единственный во всем городе бар обыкновенно в пятницу вечером бывал переполнен, но сегодня, после ночи, потраченной на поиски Хейли, люди отсыпались. Самому Клейту для восстановления сил требовалось никак не меньше восьми часов полноценного отдыха. Но когда он проснется, перед ним по-прежнему будет стоять серьезная проблема.

Нехватка женщин в городке была все так же реальна и мучительна. Клейт надеялся найти мать для Хейли среди девушек, приехавших в город этим летом. Городской совет одобрил его предложение пригласить женщин, местная газета напечатала отклики одиноких мужчин, а центральная пресса подхватила тему, переименовав Джаспер-Галч в Город женихов. На Джас-Галчперовых джентльменов приехало взглянуть множество женщин, но, увидев грязную дорогу, жалкие магазинчики, ознакомившись с более чем ограниченным перечнем рабочих мест, женщины сочли за лучшее вернуться назад.

Осталась маленькая горсточка, а Вайет и Люк тут же подцепили двух самых хорошеньких. Правда, время от времени приезжали новые женщины, и Клеит считал вполне вероятным, что сможет выбрать среди них даму сердца по своему вкусу… со временем.

Но Хейли мать необходима немедленно. Его дочь была бойкой не по годам. Викторию никогда не привлекала жизнь в Джаспер-Галче, а недавний ее отказ воспитывать ребенка пагубно отразился на девочке. Возможно, дела обстояли бы не так плачевно, если бы мать Клейта не уехала в Орегон, чтобы ухаживать за своей больной матерью. Оставшись один на один с дочкой, Клейт почувствовал себя загнанным в угол.

Он всегда знал, что Мэл влюблена в него. И знал, что крайне нуждается в помощи. Женитьба на Мэл виделась ему прекрасным выходом из положения. Она любит его, умеет обращаться с детьми. И самое замечательное — она нисколько не похожа на Викторию. Мэл нельзя было назвать шикарной или утонченной женщиной. Она была предсказуема. До сегодняшнего дня она только раз удивила его — когда, учась еще в первом классе, лягнула его в голень.

«Дома пей свои дурацкие сливки с сахаром».

Встав ногой на подножку пикапа, Клейт потер голень в том месте, куда его лягнула когда-то Мэл. А вот сегодня пострадало его самолюбие. Нахлобучив на голову шляпу, Клейт забрался в покрытый грязью грузовик и включил двигатель. Он уже планировал объявить о своей помолвке с Мэл на пикнике, который устраивал в воскресенье по поводу недавнего обручения Люка. Но не всегда все выходит по плану.

Клейт чувствовал себя как выжатый лимон. Ничего удивительного. Он провел восемнадцать часов на ногах, разыскивая дочурку, которой взбрело в голову сбежать из дому. Хейли необходима мать. Сейчас она в безопасности и сладко спит в кровати с пологом — в доме, который построил еще ее прадед на земле Карсонов. Клейту тоже было необходимо выспаться. А утром на свежую голову — если повезет — он, может быть, придумает другой план.

— Клейтон, посмотри на меня! — крикнула Хейли.

Сердце Клейта оборвалось. Первым его побуждением было броситься к Хейли и умолять ее слезть с перекладины ворот, на которой она балансировала, как гимнаст на буме. Но ведь всякие резкие звуки или движения могут испугать ее! И она свалится прямо в загон для скота — на рога к самому свирепому во всем штате быку. Брат Клейта Люк, Вайет и Клетус Мак-Калли, должно быть, подумали о том же. И все четверо, не сговариваясь, двинулись к загону осторожным, но быстрым шагом. Клейт отозвался, стараясь говорить как можно спокойнее:

— Хорошо, Хейли. А теперь спускайся на землю и помоги Изабель Прюит украсить дом для вечеринки в честь помолвки дяди Люка.

Клейт понадеялся, что Изабель не видела, как его дорогая доченька высунула язык.

— Пусть этим занимаются маменькины дочки, — возразила Хейли. — Я лучше помогу тебе, Клейтон.

Слегка покачнувшись, она начала спускаться с ворот и наконец, соскочила на землю. Четверо мужчин вздохнули с облегчением, Клейт повернулся к брату:

— После того как мы разделаемся с пикником, я отдам этого быка в другое стадо.

Люк и Вайет кивнули, но Клетус Мак-Калли покачал шишковатой головой:

— Это не решит проблем, дружок. Твоя девочка сумеет найти себе неприятности в любом месте.

Хейли… После развода с Викторией он виделся с ней только на Рождество и летом, но отчетливо помнил, в каком году ее носик покрылся оранжевыми веснушками. Ей было тогда семь. Примерно в это же время она начала звать его Клейтон. Не папа, даже не Клейт. Клейтон. До сих пор его называла так только ее мать. Сначала он думал, что это временное явление. Через месяц он попросил называть его папой, но Хейли упрямо вздернула подбородок и отказалась.

Он честно признавался сам себе, что понятия не имеет, как с ней управляться. И, однако, крепко любил дочку. Семь лет после развода Виктория таскала девочку за собой из одного конца Техаса в другой, пока не нашла наконец нефтепромышленника, отвечавшего ее запросам. Клейт получил права опекунства, и с тех пор Хейли жила с ним.

Пока Клетус, Вайет и Люк наблюдали за тем, как женщины из женского благотворительного общества готовят угощение, Клейт снова надел шляпу и направился к жаровне, где всю ночь подрумянивалась половина коровьей туши. Держа Хейли в поле зрения, он втянул в себя исходивший от мяса аппетитный запах.

Был третий день сентября, чувствовалось, что осень вступает в свои права. В это время погода могла испортиться в любой момент, но пока небо оставалось ясным, а воздух — достаточно теплым. На поросшей травой лужайке между участком Клейта и соседским были установлены столы для пикника. Скоро начнут сходиться жители Джаспер-Галча. Были все основания полагать, что пикник, который Клейт устраивал по поводу помолвки своего единственного брата Люка, их лучшего друга Вайета Мак-Калли и их будущих жен, пройдет без сучка, без задоринки. Сегодня Клейт был настроен гораздо оптимистичнее. Сон освежил его, и сейчас он думал, что ситуация с Хейли вовсе не такая уж безнадежная.

Мэл упустила свой шанс… Теперь Клейт решил обратить внимание на других свободных женщин из Джаспер-Галча. Ладно, Мэл отвергла его предложение. Что ж, найдутся женщины и посговорчивее. Конечно, их не так много в этом уголке Южной Дакоты, но кое-кто имелся. Бог свидетель — настало время женщинам испытать на себе силу неотразимого обаяния Клейтона Карсона.

* * *

— Чудеса никогда не переведутся, правда, детка? — Клетус Мак-Калли наблюдал за гостями, которые, смеясь и болтая, рассеялись небольшими группками по всему двору перед домом Клейта.

Мэл допила остатки пунша из бумажного стаканчика и кивнула на слова деда. В самом деле, удивительно, но два местных парня, один из которых был ее собственным братом, меньше чем через неделю сыграют свадьбы. Мэл радовалась за Вайета, а также за Люка Карсона. Джилиан Даниэле с ее рыжими волосами и огненным темпераментом была прекрасным дополнением немногословному упрямцу Карсону. И именно такой заразительный смех и сногсшибательная улыбка, как у Лайзы Макмен, требовались Вайету.

Пунш лился рекой, тарелки быстро пустели. Изабель Приют, по собственному почину возглавившая женское благотворительное общество, каждые пятнадцать минут проверяла, не разбавлен ли пунш алкоголем. Дети прыгали через лужи у двери амбара, женщины волновались из-за испачканной обуви, а их мужья, владельцы близлежащих ранчо, как всегда сокрушались о ценах на говядину…

Звонкий смех вдруг заставил Мэл оглянуться. На верхней перекладине грубо сколоченного забора у сарая сидел верхом Клейт, а стоявшая рядом Бренди Шаффер, единственная из одноклассниц Мэл, которая осталась в Джаспер-Галче, хохотала, поблескивая глазами. У Мэл засосало под ложечкой. Она всегда считала себя здравомыслящей женщиной, но такие чувства, как разочарование и отчаяние, не повиновались разуму.

Клетус пробормотал что-то неразборчивое и покачал головой:

— Не принимай близко к сердцу, детка. Я уверен, что ничего из этого не получится. В один прекрасный день Клейт Карсон поумнеет и поймет, что лучше тебя ему никого не найти. Может, делу поможет, если ты будешь к парню немного добрее. Пчелы летят на мед.

Мэл тяжело вздохнула. С тех пор как Клейт «вообще-то» сделал ей предложение, она постоянно вздыхала. Вечером в пятницу она долго простояла перед зеркалом. Мэл сознавала, что для двадцатидевятилетней девушки несколько худощава. Правда, ноги у нее были стройные и крепкие. И хотя природа не наделила ее пышным бюстом, Мэл считала, что груди у нее красивые. Еще раз бросив взгляд на глубокое декольте Бренди Шаффер, Мэл поежилась. Что касается женской груди, тут мужчины определенно предпочитают большие размеры. Изящная грудь, очевидно, и побуждает мужчин делать «вообще-то» предложения. Убрав прядь волос, выбившуюся из тяжелой, перекинутой через плечо косы, Мэл посмотрела на деда. Кажется, он понимал ее переживания…

— Дедушка, ты мне ответишь на один вопрос?

Клетус приподнял кустистые седые брови.

— Постараюсь, детка.

Убедившись, что никто не слушает их разговор, Мэл шепотом спросила:

— Почему ты решил, что я неравнодушна к Клейту?

Клетус переступил с ноги на ногу, как всегда делал, когда ответ требовался быстрее, чем он готов был его дать. Чуть понизив голос, Клетус ответил:

— Я знаю об этом уже много лет.

— В самом деле?

Его многозначительный кивок не слишком успокоил Мэл.

— Может, тебе и неприятно будет это узнать, но об этом известно всем.

Мэл невольно поднесла руку к горлу.

— Но я никогда, ни одной живой душе…

— Разве в Джаспер-Галче это имеет значение? Если не веришь, спроси у кого хочешь, — ответил Клетус, щелкнул подтяжками и, больше ни слова не говоря, отправился к группе своих приятелей, поджидавших его у сарая.

Мэл потрясенно смотрела деду вслед. Если всем вокруг известно про ее увлечение этим невеждой Клейтом Карсоном, разве сможет она впредь вести себя, как ни в чем не бывало? Но откуда им всем знать? Она и Клейт задушевных разговоров никогда не вели. Почему же дедуля решил, что все в городе знают про ее чувство? Клетус Мак-Калл и был удивительным человеком. Он взял к себе ее и Вайета после того, как утонули их родители. Мэл тогда было всего шесть лет. Дедушка жизни не пожалел бы для нее и для Вайета, и она в Клетусе души не чаяла. Однако в его проницательности Мэл все же усомнилась. Он посоветовал ей спросить у других… Заметив неподалеку Джилиан Даниэле, Мэл направилась к счастливой невесте.

— Две свадьбы сразу — разве это не романтично? Разве приходилось нам здесь слышать о чем-то похожем? А посмотри на платье Лайзы! Ну не чудо ли?

Клейт добросовестно старался поддерживать разговор с Бренди Шаффер, но это было не так-то легко. Сначала Клейт думал, что всему виной ее роскошная полуобнаженная грудь, которую Бренди с готовностью демонстрировала. Но потом понял, что дело вовсе не в ее зрелых прелестях. Правда заключалась в том, что ему было с ней смертельно скучно.

— Я просто обожаю, этот оттенок голубого, и мне ужасно нравится, когда складки, как бы порхают юкруг щиколоток. Если Лайза собирается торговать в своем магазине платьями такого фасона, то я абсолютно уверена, что ее дело станет процветать. Ужасно надоели эти ковбойские рубашки…

Интересно, думал Клейт, сколько еще она сможет продолжать говорить, не переводя дыхания. Уголком глаза он уловил какое-то движение поблизости и, еще не успев повернуть голову, уже понял, что это Мэл Мак-Калли. Он повсюду узнал бы ее стройную фигуру и светлые волосы. Она была единственной девушкой, которая никогда не докучала ему бессмысленной болтовней. Мэл вообще была не похожа на прочих женщин, и именно это ему в ней нравилось. Он уже приготовился ослепить ее своей улыбкой, но Мэл прошла мимо и даже не взглянула в его сторону. Клейт только покачал головой. Старушка Мэл продолжает сердиться. Неудивительно. Из всех известных ему женщин Мэл была самой строптивой и вздорной. Но только Мэл и отдаленно не была такой бессовестной, как Виктория. Клейт старался не думать о Виктории. Он женился совсем молодым и совершил большую ошибку. Сейчас ему тридцать шесть лет, и когда он женится в следующий раз, ошибки допускать уже нельзя. Он вовсе не ждал какой-то необыкновенной любви. Главное — это счастье Хейли.

Не вникая в болтовню Бренди, Клейт продолжал время от времени машинально кивать. Про себя он уже вычеркнул ее из числа возможных кандидатур. Да, сложена Бренди прекрасно, но женщине, которой предстояло заняться воспитанием Хейли, не мешало бы иметь кое-что и в голове.

Недели две назад в городе появилась женщина по имени Бриттани Мэттьюз. Со времени приезда она держалась особняком, но Клейт узнал, что она со своей пятилетней дочкой приехала из самого Нью-Джерси. Как только Бренди замолчит хотя бы на мгновение, Клейт подойдет и представится Бриттани. Это действительно прелестное имя.

Глава вторая

Бриттани. Бриттани. Бриттани. Только это и слышала Мэл весь день в своем ресторане.

Поставив на стол поднос с тарелками, она направилась к братьям Андерсон, ожидавшим у стойки с деньгами в руках. По пути улыбнулась Лайзе, Джилиан и Дорали Салливан, кивнула Бриттани Мэттьюз и надменно вскинула голову, минуя Клейта.

— Все в порядке, ребята? — осведомилась она, подходя к кассе.

Нейл Андерсон кивнул, но Мэл сомневалась, что он расслышал вопрос. Нейл был слишком увлечен, обсуждая то, что в данный момент обсуждали все остальные.

— Бриттани… — негромко говорил он своему брату. — Что-то в этом имени такое есть, правда?

— Еще бы, — подтвердил Нэд. — А Клейт не сводит с нее глаз с тех пор, как они уселись за столик.

— Ни на миг, — согласился Норберт. — И я его понимаю.

Нэд кивнул:

— На нее приятно посмотреть. Сам я обычно равнодушен к женщинам с короткими волосами, но для нее готов сделать исключение. А что ты скажешь, Мэл?

Мэл показалось, что у нее начинается головная боль. Бросив взгляд на Клейта и Бриттани, Мэл уже не сомневалась в этом. В облике Бриттани Мэттьюз отсутствовали явные изъяны. Ростом она была не выше Мэл, но ребята говорили правду. Карие глаза Бриттани смотрели дружелюбно, и Мэл понимала, что мужчины вполне могли найти ее темные негустые волосы красивыми. Клейт, должно быть, считал именно так, потому что потянулся через стол и отвел прядь волос с ее щеки. В висках у Мэл словно застучали барабаны.

— Счастливчик Клейт!

— Всегда он умеет подцепить красотку.

— Правду мы говорим, Мэл?

Тут три брата-фермера внезапно замолчали и один за другим украдкой покосились на девушку. Все трое были невысокими и худощавыми, превосходно играли на гитаре. Но никогда не умели попридержать язык. Словно по сигналу, они выложили деньги на стойку.

— Оставь сдачу себе, Мэл.

— Да, оставь себе.

— Пока, Мэл.

— Спасибо, ребята.

Пока Мэл стучала по кнопкам старомодного кассового аппарата и убирала деньги в ящик, Нейл, Нэд и Норберт исчезли за дверью.

Итак, братья Андерсон тоже знают.

Дедушка не ошибся. Два дня Мэл ужасала мысль, что людям известны ее чувства к Клейтону. Для начала она заговорила на эту тему с Джилиан Даниэле — конечно, издалека. Проницательно взглянув на нее, Джил покивала головой и ответила, что Люк что-то такое рассказывал ей. Лайза Макмен ответила в том же духе. А Вайет, помявшись, признал, что давно уже в курсе.

Уяснив себе, как обстоят дела, Мэл решила, что не сможет теперь смотреть людям в глаза. Гордость ее страдала. Но потом Мэл подумала: а ведь ничего на самом деле не изменилось. Она просто узнала общий секрет.

— Добрый день, Мэл.

Ну вот, Клейт сумел подойти к ней неслышно. Она напряженно выпрямилась, вытерла руки о короткий передник и снова направилась к кассе.

— Надеюсь, завтрак был вкусный? — спросила она холодно.

— У тебя еда всегда вкусная, ты сама об этом знаешь.

Бросив взгляд в зал, Мэл успела заметить, как Бриттани Мэттьюз исчезает в дамской комнате. Лайза, Джилиан и Дорали за столиком у окна, по-видимому, были поглощены обсуждением предстоящей свадебной церемонии. С тех пор, как четыре дня назад Клейт сделал ей «вообще-то» предложение выйти за него замуж, Мэл, можно сказать, впервые виделась с ним с глазу на глаз. Чувствуя, как ее снова охватывает гнев, Мэл произнесла:

— С тебя семь долларов и шестьдесят пять центов.

Он протянул ей десятку.

— Долго ты еще собираешься сердиться?

Мэл метнула на него испепеляющий взгляд.

— Думаю, я всегда была на тебя сердита, Клейт Карсон.

Клейт покачал головой и, протянув руку за сдачей, сказал:

— Я это заметил. Но насколько все было бы проще, не будь ты такой упрямой.

Мэл посмотрела ему прямо в глаза:

— Очень романтично.

— Это тебе-то нужна романтика?

Словно спохватившись, что разговаривает громче, чем следовало, Клейт быстро огляделся проверить, не слушает ли их кто. За это мгновение Мэл успела справиться со своими чувствами. Обиден был не вопрос, а сделанное Клейтом ударение на слове «тебе-то». Как будто она — самый последний человек на земле, который может вызвать у него романтические мысли.

Собрав мужество, унаследованное от деда, Мэл расправила плечи и выдвинула ящик с деньгами.

— Всего несколько минут назад ты так мило беседовал с Бриттани. Что же случилось? С ней тоже что-нибудь не так?

Клейт или не расслышал саркастических ноток в ее вопросе, или предпочел их не заметить. Пряча сдачу в карман, он ответил:

— Нет, с Бриттани все в порядке. Но у нее свои проблемы с дочкой. У меня же, видит Бог, нет недостатка в проблемах с Хейли. Мы решили, что сводить девочек вместе — не слишком хорошая идея. Говорю тебе, Мэл, ты могла бы очень упростить дело.

Мэл не успела придумать подходящий ответ — к Клейту подошла Бриттани, и они оба направились к выходу. Мэл проводила их взглядом. Ну, что такого особенного она, Мэл, нашла в Клейте Карсоне? Самомнения в нем хоть отбавляй, а вот сообразительности явно не хватало. Всегда он раздражал ее и всегда будет раздражать.

— Придется тебе с этим смириться, милая.

Мэл вновь вздрогнула от неожиданности и увидела, что через прилавок на нее глядят Джилиан, Лайза и Дорали. Дорали сочувственно улыбалась.

— Боюсь, рано или поздно тебе предстоит признать, что Клейтон Карсон вряд ли обратит на тебя внимание.

Итак, Дорали тоже все известно. Чему удивляться! Дорали Салливан, владелица салуна «Крейзи хоре», умела держать в узде местных ковбоев, сколько бы кружек пива они ни выпили. А к Мэл, которая давно лишилась родителей, относилась по-матерински.

Джилиан придвинулась ближе и накрыла руку Мэл своей ладонью.

— Если тебя это утешит, то скажу, что я считаю своего будущего деверя слепцом.

— И я того же мнения, — подтвердила Лайза, подмигивая. — Если хочешь, я заставлю Вайета арестовать его.

Глядя в окно, как Клейт переходит улицу, Мэл откликнулась:

— Не думаю, чтобы это помогло, Лайза.

Мэл видела, как Клейт пропустил мимо ржавый дребезжащий грузовик Роя Эвертса и, легко взмахнув рукой, зашагал по противоположному тротуару.

Местные жители утверждали, что единственными преступлениями в Джаспер-Галче были нарушения правил перехода улиц и сплетни. Правда, несколько месяцев назад, имел место случай с кражей пирога и у Лайзы неожиданно пропала машина, а потом так же неожиданно появилась. А еще Бонни Трамбл выкрасила свой парикмахерский салон ужасной оранжевой краской. Но Мэл считала самым большим преступлением самодовольную ковбойскую походку Клейта Карсона.

— Да, лапочка, — сочувственно протянула Дорали, — не хотелось бы огорчать тебя, но боюсь, тебе лучше примириться с тем, что он никогда не сделает тебе предложение, которого ты всю жизнь от него ждешь.

Мэл вздохнула:

— А что бы вы сказали, если б услышали, что он уже сделал…

— Уже сделал — что?

Вопрос Дорали заставил Мэл оторваться от окна.

Три женщины придвинулись ближе друг к другу — очевидно, догадка осенила их одновременно.

— Ты хочешь сказать…

— … мой будущий деверь…

— … предложил тебе стать его женой?

Мэл только кивнула.

— Как? Когда? Где? — раздалось хором.

Мэл уставилась на маленькое пятнышко, темневшее на поверхности стойки.

— Он вообще-то сделал мне предложение здесь, вечером в пятницу.

— Я и понятия не имела, — прошептала Джилиан.

— И что же ты ответила? — спросила Лайза.

Мэл неловко переступила с ноги на ногу.

— А ты как думаешь? В конце концов, и у меня есть гордость. Как бы повели себя вы, если бы Вайет или Люк сказали, что «вообще-то» надеются, что вы за них выйдете?

Лайза понимающе взглянула на Мэл.

— Приходит в голову один ответ — не слишком ласковый. Ну, а ты что сделала?

— Оставила его сидеть с чашкой самого отвратительного кофе, какой только ему доводилось пробовать, и убежала к себе наверх.

— Ужасно, — пробормотала Джилиан.

— Да? — Губы Мэл насмешливо изогнулись. — Сами видите, как он расстроен.

— Я имела в виду, ужасно для тебя, — пояснила Джилиан.

Мэл еще раз вздохнула:

— Неужели нельзя даже мечтать о возвышенной любви?

Дорали провела рукой по ее светлым волосам.

— Может, Бумер преподаст Клейту несколько уроков поведения с дамой?

Отношения между Бумером Брауном и почти пятидесятилетней Дорали Салливан были одной из последних новостей в Джаспер-Галче. И, конечно, Дорали ее, Мэл, понимает — в слове «вообще-то» нет ничего возвышенного.

— Я хочу, — прошептала Мэл, — чтобы он обратил внимание на меня как на женщину. На привлекательную женщину. Просто увидел бы меня. Это, конечно, глупо…

— Но ты же красавица, — заявила Джилиан.

— Именно, — подтвердила Лайза. — Я сразу так подумала, при первой же нашей встрече.

— Только твоя красота не бьет в глаза, как неоновая реклама, — спокойно заметила Джилиан. — Твоя красота — более утонченная. Красоту, подобную твоей, осознают постепенно.

Дорали с нежностью взглянула на девушку.

— Неужели тебе самой это неизвестно, дорогая?

Мэл заглянула в глаза поочередно каждой из женщин. Пригладив густые волосы, заплетенные в тугую косу, которая лежала у нее на плече, Мэл сказала:

— Я очень ценю вашу поддержку, но если я такая красавица, почему же Клейт этого не замечает?

Выражение глаз у Лайзы изменилось. Она вывела Мэл из-за стойки и обошла кругом. Дорали и Джилиан последовали ее примеру.

— Гм, — пробормотала Джилиан.

Лайза потерла рукой подбородок.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

Джилиан кивнула:

— Я думаю, что пора Мэл заставить его, ее заметить.

Мэл смотрела на них скептически.

— О чем это вы?

— Давно ты ходишь с этой косой? — спросила Лайза.

Не дожидаясь, пока Мэл ответит Лайзе, Джилиан задала следующий вопрос:

— Клейт когда-нибудь видел тебя в платье?

Мэл взглянула на Дорали, ища у нее поддержки.

— Он видел меня в синем сарафане, в котором я хожу в церковь.

— Мэл, — провозгласила Лайза, — ты хочешь, чтобы у Клейта Карсона раз и навсегда открылись глаза?

Перебирая пальцами косу, Мэл вспомнила, как Клейт пригладил прядь коротких тонких волос, упавших на щеку Бриттани.

— Что я должна сделать?

— Вопрос в том, что ты готова сделать.

— Что у вас на уме? — нахмурилась девушка, встречаясь взглядом с Дорали, которая довольно потирала ладони.

— Клейт Карсон даже не поймет, что его поразило.

— А я знаю самое подходящее место и время для того, чтобы Мэл могла предстать в своем истинном свете, — объявила Лайза.

— На нашей общей свадьбе! — тут же воскликнула Джилиан.

Мэл попыталась возразить, что осталось всего четыре дня и у Лайзы с Джилиан своих хлопот довольно. Но девушки обменялись хитрыми улыбками.

— Времени более чем достаточно.

— Ты просто сделай, как мы скажем.

Подавляя беспокойство, Мэл вознесла к небесам молитву, чтобы ей, Мэл, не пришлось пожалеть о том, что предстояло сделать.

Под негромкие звуки органа Мэл тихонько опустилась на скамью недалеко от алтаря. Незаметно передвинувшись ближе к центру скамьи, она огляделась вокруг: обратил ли кто-нибудь внимание на ее появление? Нет, пока никто ничего не заметил.

По всей старинной церкви, на алтаре и на подоконниках, мерцало множество свечей. Переднюю часть церкви и начало каждой скамьи, обращенное к проходу, украшали перевитые белыми и светло-желтыми лентами маргаритки и хризантемы. Церкви было уже лет сто, и сегодня в ней царила давно забытая волнующая атмосфера.

Приглашенные на свадьбу гости стали прибывать минут двадцать назад, и сейчас почти половина их столпилась вокруг приехавших домой из Орегона Риты и Хью Карсонов, родителей Люка и Клейта.

Местные фермеры окружили Бриттани Мэттьюз, тесня друг друга и стараясь вовлечь ее в разговор. В результате никто не обратил внимания на хрупкую, в платье персикового цвета женщину, которая намеренно держалась в тени.

Мэлоди разгладила ладонью мягкую ткань платья и привычным движением скрестила ноги. Она различала голоса, доносившиеся сзади, — гулкий баритон Бумера Брауна, плаксивое щебетанье Изабель Прюит, заразительный смех Дорали. Сегодняшнее венчание было первым за последние пять лет, и единственный раз за всю историю Джаспер-Галча в один день венчались сразу две пары. Машинально потянувшись к косе, которой уже не было на ее плече, Мэл невольно улыбнулась. Сегодня Мэлоди Мак-Калли сама намеревалась войти в историю.

Приглушенно разговаривая, гости заполняли церковь. Бумер провел родителей Клейта к передней скамье, а Джейсон Такер усадил Айви Пеннингтон, гостью со стороны обеих невест, неподалеку от Мэлоди. Она улыбнулась седовласой даме и подняла взгляд, желая увидеть реакцию Джейсона и Бумера на новую Мэлоди Мак-Калли. Явно чувствуя себя неловко в новых костюмах и галстуках, те рассеянно кивнули ей, словно незнакомой, и поспешили прочь.

Мэл поудобнее устроилась на сиденье и снова улыбнулась себе самой. Все шло прекрасно. Значит, Клейт будет первым, кто увидит ее. Именно так она и задумала.

Лоэтта Грехэм заиграла на органе новую мелодию, и оба жениха заняли свои места у алтаря. За ними на некотором расстоянии встал Клейт — шафер обоих женихов. Все трое были одеты в темные костюмы, все трое были высокими и привлекательными, каждый на свой манер. Мэл любовалась и своим братом, и Люком Карсоном. Но Клейт заставил ее сердце биться сильнее. Ровно подстриженные волосы Клейта казались темнее в мерцающем свете свечей, лицо его было гладко выбрито, кожа туго обтягивала высокие скулы и твердый подбородок, который временами был вздернут так вызывающе высокомерно… Нос у Клейта был несколько широковат для того, чтобы называться аристократическим. Серые глаза сегодня смотрели задумчиво и серьезно.

При первых звуках свадебного марша все встали. Чувствуя себя непривычно высокой в новых туфлях на каблуках и испытывая легкое головокружение от радостного волнения, Мэл замерла — в ожидании, когда глаза Клейта обратятся на нее.

Клейт искоса наблюдал за Люком и Вайетом. Он старался, как мог, чтобы в течение этого последнего часа все шло гладко. Самая трудная часть церемонии осталась позади. Теперь предстояло только вручить в должный момент кольца — после этого Клейт мог считать свою задачу выполненной. Похлопав себя по правому карману, где лежали кольца Люка и Джилиан, потом по левому — с кольцами Лайзы и Вайета, Клейт взглянул поверх толпы туда, откуда медленно двигалась к алтарю первая подружка невесты. Джейсон Такер чуть не упал со своего сиденья, когда мимо него проплыла Эллисон Делейни. Если Хейли в шестнадцать лет будет, хотя бы наполовину такой же грациозной, Клейта ожидают тревожные времена…

Дальше в поле зрения Клейта попал кто-то в бледно-персиковом платье. Но он не успел сфокусировать взгляд, как по церкви прокатился ропот, и Клейт, слегка повернув голову, увидел Клетуса Мак-Калл и, который вел под руку обеих невест — рыжеволосую и темноволосую. Мать Клейта всегда говорила, что некрасивых невест не бывает, однако Лайза и Джилиан затмили бы красотой многих. Когда Джилиан взяла под руку Люка, а Лайза — Вайета, Клейт ощутил гордость оттого, что именно он способствовал приезду этих двух женщин в Джаспер-Галч.

Рассеянно прислушиваясь к словам преподобного Джонса, Клейт еще раз похлопал себя по карманам и обвел взглядом людей, заполнивших старинную церковь. Клейту ни разу не приходилось видеть так много фермеров и ковбоев без традиционных шляп, и он был вынужден признать, что местные ребята не ударили в грязь лицом. Родители Клейта вместе с Хейли сидели на передней скамье. Опал Грехэм закрывала лицо кружевным платочком, Клетус Мак-Калли весь напыжился от гордости. Айви Пеннингтон, дама с седыми волосами, сидевшая рядом, смахивала со щеки слезу. Снова мелькнуло персиковое платье, но Клейт не успел, как следует рассмотреть женщину, которой оно принадлежало, потому, что преподобный Джонс попросил всех занять места.

Впрочем, что-то знакомое померещилось Клейту в фигуре женщины, в ее уверенных движениях, и Клейт медленно перевел взгляд на ее лицо. На Клейта смотрели глаза, которые он видел почти каждый день на протяжении всей своей жизни. Глаза были цвета фиалок. А губы, которые тысячи раз произносили его имя, были розовые, полные. И чуть-чуть дрожали.

Мэл.

Она улыбнулась так робко, так мягко, что у него пересохло во рту. Голос преподобного Джонса зазвучал откуда-то издалека. Клейт уже не различал слова, потому что в голове у него внезапно зашумело. Его глаза остановились на воздушной челке, касавшейся бровей Мэл, на локонах, спускавшихся ей на плечи — вместо привычной толстой косы.

Что она сделала со своими волосами?

Клеит смутно сознавал, что на него смотрят люди. Кажется, преподобный Джонс некстати закашлялся. Но только когда Мэл несколько раз качнула головой, Клейт наконец очнулся. Он повернулся к Люку и Вайету, которые смотрели на него как-то странно. Сквозь стоявший в ушах шум Клейт расслышал, как его брат проговорил:

— Кольца, Клейт, нам нужны кольца.

Клейт стал шарить в карманах. Когда он вручил требуемые кольца соответствующей паре, шум в ушах стих и сменился гробовой тишиной, что еще больше выбило Клейта из колеи.

Пока Люк и Джилиан, Вайет и Лайза обменивались кольцами и клятвами, Клейт внушал себе, что не было у него минутного затмения рассудка — из-за Мэл. Чтобы убедиться в этом, он бросил еще один взгляд в ее направлении. И на миг оцепенел снова. Все в церкви смотрели на женихов и невест. Мэл же смотрела на него.

С трудом оторвав от нее взгляд, Клейт постарался взять себя в руки.

И это Мэл Мак-Калли, та самая, которая в детстве столько раз показывала ему язык и которую он постоянно дразнил! Та самая, о которой он никогда не думал, как о женщине.

Клейт потер рукой подбородок. Люк и Вайет целовали своих жен, а он вдруг почувствовал непривычное желание поцеловать Мэл. Нет, он или с ума сходит, или слишком долго у него не было женщины. Последнего, конечно, достаточно, чтобы свести с ума мужчину с горячей кровью. Но чтобы это сделала Мэл Мак-Калли?

Должно быть, дело тут в свечах. Или в цветных стеклах витражей. Или же в атмосфере свадебной церемонии. Или в чем-то другом! Это могло быть все что угодно… Но только не внезапно возникшее влечение.

* * *

— Ну? — спросила Джилиан, протягивая руку за стаканом пунша. — Заметил ли что-нибудь мой новоявленный деверь?

— Подробности, — прошептала Лайза, темные глаза ее возбужденно горели, — мы хотим знать подробности.

Мэл наполнила пуншем другой бокал и внимательно оглядела своих подруг. Их платья были необыкновенно красивы. Платье Джилиан, сшитое из старинных кружев, было с длинным рядом перламутровых пуговиц на спине, впереди лиф низко опускался на талию, ткань при каждом движении шуршала и шелестела. Платье Лайзы из сверкающего атласа было с достаточно глубоким вырезом, приоткрывавшим соблазнительные округлости. Рукава были короткие, а подол и пояс украшали тысячи крошечных хрусталиков.

— Неужели ты весь день продержишь нас в неведении? — подгоняла девушку Джилиан.

Мэл вручила бокалы с пуншем двум подошедшим паренькам и, подождав, когда они отойдут на достаточное расстояние, сказала:

— Он заметил.

— Я знала это! — воскликнула Лайза. — Что он сказал?

— Что он сделал? — вслед за подругой произнесла Джилиан.

Повесив ковшик на край чаши с пуншем, Мэл усмехнулась:

— Прежде всего — чуть не выронил ваши кольца.

— Так вот из-за чего произошла заминка, — догадалась Джилиан.

— Ага! — воскликнула Лайза. — Правильно ты поступила, что совершила свое превращение неожиданно, Мэл.

— А он сказал хоть что-нибудь? — настаивала Джилиан.

— Он явно избегает меня с момента окончания церемонии. Но тогда, в церкви, он просто впился в меня взглядом.

Поправив цветы в длинных рыжих волосах, Джилиан проговорила:

— Наверняка он сейчас пытается уверить себя, что все это ему померещилось. «Видишь, — должно быть, говорит он сам себе в настоящую минуту, — ничего не изменилось. Она, как всегда, стоит у столика разливает пунш».

Мэл украдкой взглянула через весь огромный зал городской ратуши. Притворившись, что не замечает, как Клейт сверлит ее взглядом, она позволила Лайзе и Джилиан увлечь себя к дощатому настилу, приготовленному для танцев. Братья Андерсон начали брать первые аккорды…

Вот видишь? Она стоит и разливает пунш — как всегда. И в этом, и в самой Мэл нет ничего необычного. У тебя разыгралась фантазия, Клейт.

Клейт повел плечами и глубоко вздохнул. Когда он впервые увидел локоны, падавшие Мэл на плечи, он решил, что она подстригла волосы. Но теперь он понял, что Мэл просто заколола их на макушке. Видеть Мэл в таком платье тоже было непривычно. По словам же Бренди Шаффер, Лайза получила для местного магазина одежды несколько платьев самого модного фасона, что и объясняло перемены, произошедшие в облике Мэл. Теперь, проанализировав свою реакцию, Клейт расслабился и наслаждался приемом.

Отыскав взглядом Хейли, которая соревновалась в количестве выпитого пунша с Джереми Эвертсом, Клейт присоединился к группе фермеров, наперебой жаловавшихся друг другу на перекупщиков и на нехватку сена и овса вследствие засушливого лета. Клейт случайно взглянул на Мэл, которую, как раз в этот момент приглашал на танец Гровер Эндрюс. В общем-то, подумал Клейт, благородно с ее стороны уделить внимание этому маменькину сынку. Значит, Мэл, когда захочет, может быть очень милой.

Беседуя с Клетусом, он снова нечаянно посмотрел на Мэл и увидел, что она танцует уже с Джейсоном Такером.

Клейт стоял с родителями, когда Бумер Браун позвал всех незамужних девиц на танцевальную площадку, где должно было состояться традиционное бросание свадебных букетов.

— Смотри сынок, — Рита Карсон положила ладонь на плечо Клейту, — Хейли тоже хочет попытать счастья.

Лайза и Джилиан заняли места в конце площадки, а окружившие их жители Джаспер-Галча принялись считать от десяти до одного.

Десять. Клейт снисходительно улыбнулся матери:

— Надеюсь, что, прежде чем сделаться отцом невесты, я еще побываю женихом… Девочка заставила меня поволноваться этим летом. Слава Богу, что вы вернулись.

Девять. Рита Карсон взглянула на старшего сына и произнесла:

— А разве отец не сказал тебе?

— О чем?

— Утром в понедельник мы возвращаемся в Орегон.

При счете «семь» Клейт, прищурившись, перевел взгляд на отца. Хью Карсон молча кивнул и ухмыльнулся.

Шесть. Рита сказала сыну:

— Мы ни за что на свете не пропустили бы свадьбу Люка. И мы вернемся совсем, как только мама окончательно окрепнет.

Четыре. Клеит помрачнел.

— Как же быть с Хейли?

Три. Рита Карсон улыбнулась:

— Она просто прелесть.

Два.

— И очень напоминает тебя, когда ты был в ее возрасте.

Один.

— Придется тебе поторопиться, если хочешь еще побывать женихом, Клейтон… Хейли схватила Лайзин букет! — воскликнула Рита и со смехом направилась к своей внучке.

Размышляя, не лучше ли будет взять и запереть дочь на чердаке и держать там, пока ей не исполнится тридцать, Клейт прислонился к стене. На другом конце площадки Бумера Брауна со всех сторон по-дружески толкали локтями, ведь второй букет поймала Дорали. Клейт покосился на отца.

— Вы и в самом деле никак не можете остаться?

Хью Карсон устремил взгляд на женщину, бывшую ему женой уже больше сорока лет.

— Когда я встретил твою мать, я не думал, что смогу увезти ее из Орегона, где все ей было близко и знакомо. Отца она давно лишилась… Сейчас, присматривая за вашей бабушкой, которая, судя по всему, выкарабкается, Рита имеет возможность видеться с друзьями детства. А что до хозяйства, сынок, то ты вполне способен справиться сам. Что-то мне подсказывает, что и с Хейли ты справишься.

Клейт понял, что должен поблагодарить отца за доверие, но тут Рори О’Трейди подхватил под руку Мэл, и слова замерли на его губах. О’Трейди владели самыми большими угодьями в здешних краях и никогда не упускали случая этим похвастаться. По мнению Клейта, волосы у Рори были чересчур черные, брюки чрезмерно узкие, а ботинки из змеиной кожи, слишком вызывающие.

Освещение в старинном зале ратуши никогда не было достаточно ярким, но даже со своего места Клейт разглядел, как блестят у Рори глаза. Тот факт, что Рори считал себя дамским любимцем, ничуть не тревожил Клейта. Но когда Мэл поднялась на цыпочки, чтобы лучше расслышать, что Рори шептал ей на ухо, Клейт стиснул зубы так, что у него заныла челюсть.

— Или мне только кажется, — заметил Хью, — или Мэл Мак-Калли выглядит сегодня как-то по-другому.

Не успел Клейт ответить, как Рори увлек Мэл на дальний конец площадки. Клейт затруднялся назвать… неприятное чувство, которое все сильнее овладевало им. Тут, вынырнув из толпы, к нему бочком подошел Бумер Браун.

— Джед Уинтерз говорит, что Гровер Эндрюс сказал, будто Карл Хансон утверждает, что Мэл заявила, что поняла, наконец, насколько глупо было с ее стороны столько лет вздыхать по тебе, Карсон. Я не поверил бы, если бы своими глазами не видел, как она танцует с Рори.

Хью хлопнул сына по спине.

— Ну и что ты об этом думаешь?

Что он об этом думает? А то, что следует что-нибудь предпринять.

Глава третья

Часы на центральной улице пробили полночь, когда Клейт пересек улицу и толкнул дверь дома, в котором жила Мэл.

Лампочка на нижней площадке, как всегда, не горела, но Клейт не стал искать выключатель. Слабое освещение совсем его не смущало. Он намеревался предъявить счет Мэл Мак-Калли. И чем быстрее он это сделает, тем быстрее все станет на свои места.

Поднявшись по лестнице, Клейт потянулся к кнопке звонка, но в последний миг передумал звонить и постучал в дверь кулаком.

— Входите, открыто!

С твердым намерением высказать все, что у него на душе накипело, Клейт вошел. Он уже открыл было рот, но тут же и закрыл — увидев, что находится в комнате один.

— Немного странно, Дорали, что Бумер отпустил тебя так рано, — донесся до Клейта голос Мэл. — Тебе, наверное, хочется поговорить о свадьбе? Мне тоже. Располагайся, я сейчас…

Клейт подошел к окну, выходившему на центральную улицу, и обвел взглядом комнату. Квартирка была небольшой. Крохотная кухонька, узкий коридорчик. На полу гостиной лежал серый ковер, у одной стены стоял голубой диван, у другой — телевизор, в дальнем углу — торшер с абажуром. На кофейном столике царил беспорядок. Мэл Мак-Калли явно не страдала излишней аккуратностью. Непонятно почему, но это наблюдение придало Клейту уверенности. Он решил присесть.

Он как раз отодвигал в сторону ворох одежды, освобождая себе место на диване, когда краешком глаза уловил какое-то движение. Мэл вошла в комнату, разговаривая на ходу и пытаясь достать запутавшуюся в волосах заколку.

— Так что сказал тебе Бумер, когда ты поймала букет?

Волосы упали Мэл на плечи, и в тот же миг она увидела Клейта.

А ведь она действительно подстриглась.

— Что ты здесь делаешь?

Клейт выпрямился и хотел что-то сказать, но в горле запершило, и ему пришлось откашляться, прежде чем сделать вторую попытку.

— Я пришел, чтобы поговорить с тобой.

— Вот как! И о чем же ты собирался говорить?

Клейт сделал шаг вперед и чуть не наступил ей на ноги. Взгляд его невольно упал на ноги Мэл, в одних чулках, скользнул вверх по персиковому полотну юбки и задержался на талии, удивительно тонкой. Немного выше ткань кончалась и начиналась кремовая кожа, на которую он раньше никогда не обращал внимания — пока Мэл не сделала сегодня с Рори О’Трейди смелый танцевальный пируэт.

Внезапно Клейта охватил новый приступ гнева. Он сощурился и грозно тряхнул головой:

— Что это такое ты сегодня пыталась из себя изобразить?

Мэл перевела дыхание. Ей понадобилась вся ее воля, чтобы не вышвырнуть Клейта вон. Так поступила бы прежняя Мэл. Новая Мэл посмотрела Клейту прямо в глаза и спросила самым невинным голосом:

— Что ты имеешь в виду?

Вопрос его несколько озадачил.

— Я имею в виду… С чего это ты на глазах у всех вздумала кружиться по танцплощадке с самым отъявленным бабником в Южной Дакоте? Особенно в таком виде, как сегодня?

— Чем же тебе не понравилось, как я сегодня выглядела?

Клейт почесал затылок. Разве ему не понравилось?.. Исчезла длинная коса — во-первых. Теперь волосы свободно падали Мэл на плечи. Почему он раньше не замечал их золотистого оттенка? И всегда считал, что глаза у нее просто голубые, но никак не фиалковые? А когда она успела обзавестись такими длинными ресницами? А губы — розовые, полные, влажные?..

— Клейт?

Клейт медленно пришел в себя. Где же он? Ах да, оценивает внешность малышки Мэл, младшей сестренки Вайета. Только теперь она уже больше не малышка. Он вспомнил, как однажды летом она впервые надела лифчик. Они с Вайетом нещадно дразнили ее. Тогда Мэл была тощая, будто мокрая кошка. Мэл до сих пор такая. Почти. Но это «почти» и приводило его в замешательство, так как в тех местах, где Мэл не была тощей, она была чертовски соблазнительной.

Чем ему не понравилось, как она выглядит? — спрашивал себя Клейт в то время, как его взгляд снова проделал путь от ее узких бедер по плавной выпуклости груди через впадинку у основания шеи к губам. К розовым, полным, влажным губам Мэл…

Он с трудом сглотнул.

— Люди станут болтать, — буркнул он.

— В Джаспер-Галче люди всегда болтают.

— Да, но разве тебе хочется, чтобы шептались за твоей спиной и называли тебя…

Она протянула руку и сделала шаг вперед:

— Прежде чем назвать меня распутницей, отдай мою комбинацию.

Клейт растерянно взглянул на кусочек шелка и кружев, который он, должно быть, случайно захватил, когда расчищал себе место на диване. Клейт скрипнул зубами. Он уже готов был объяснить, что сделал это не нарочно, но Мэл потянула за комбинацию, и компрометирующий предмет выскользнул из его пальцев с легким шелестом, похожим на вздох. Клейт потер пальцы о ладонь и поймал себя на том, что смотрит туда, куда смотреть вовсе не следовало. Виновато отведя глаза от груди Мэл, Клейт еще раз окинул взглядом комнату. Прежде он успел заметить здесь только беспорядок, но почему он не обратил внимания на то, насколько женственна эта комната? Гравюры с пейзажами на стенах, светло-серый ковер на полу, диван небесно-голубого цвета. Никаких претензий на роскошь, но все здесь было необыкновенно милым. Чудеса! До сегодняшнего дня подобные мысли в связи с Мэл никогда не приходили ему в голову.

— Так на чем ты остановился? — спросила она спокойно.

Клейт не мог совладать с собой и подошел к ней ближе. Его ноздри уловили приятный запах.

— С каких пор ты стала пользоваться духами?

— Тебе нравится?

Губы Мэл притягивали его взгляд. Клейт всегда считал рот Мэл слишком большим, но сейчас он вовсе не казался Клейту большим. Да, губы Мэл были полными, но не чрезмерно. Сейчас они выглядели идеальными. Идеальными для поцелуя…

— Клейт?

Когда ее голос сделался таким волнующим? И с какого именно момента началось все это сумасшествие? Клейт, пытаясь овладеть собой, провел рукой по волосам: Господи, ведь перед ним все та же Мэл Мак-Калли! Что за мысли лезут ему в голову? Он выпалил, сжав зубы:

— Какая разница, даже если и нравится? Лучше спроси сама себя: тебе хочется заработать репутацию доступной женщины?

Мэл уперла руки в бока и вздернула подбородок — как она делала это всю свою жизнь.

— Клейт Карсон, ты даже под угрозой смерти не способен сказать ничего хорошего.

В глазах у Клейта прояснилось. И неожиданно он сделал то, чего не делал уже несколько часов — с тех пор, как увидел Мэл во время церемонии венчания. Он широко улыбнулся.

Наконец-то что-то знакомое. С такой Мэл можно иметь дело.

— Может быть, скажешь, с чего это ты вдруг подстриглась и накрасилась? — спросил он, всем своим видом выражая снисходительное здравомыслие.

— Так мне посоветовал дедушка, — ответила Мэл.

— Значит, это идея Клетуса?

— Дедушка считает, что пчелы ловятся на мед, — сказала Мэл, отходя в другой конец комнаты.

— И давно ты занимаешься ловлей пчел?

Ему не понравилось, как она пожала плечами.

— Пчелы тут ни причем, Клейт. Я пыталась привлечь мужчину.

— Рори ОТрейди?

— Перестань.

Клейту сделалось немного не по себе от охватившей его тревоги. Но он тут же самодовольно расслабился. Мэл приложила немало усилий для того, чтобы произвести на кого-то впечатление, и этот кто-то не был Рори О’Трейди. Черт возьми, все-таки он еще не совсем утратил сообразительность! Да он никогда и не сомневался…

— Так все это ты делала, стараясь понравиться не Рори, а другому мужчине?

Мэл повела плечами и, не оборачиваясь, ответила:

— Видишь ли, время идет, а я не становлюсь моложе.

— Значит, ты подумываешь о том, чтобы выйти замуж?

Мэл кивнула, и Клейт был почти рад, что она не смотрит на него, поскольку, вопреки всем усилиям, лицо его само собой расплылось в широкой улыбке.

— Так почему бы тебе не бросить ломать комедию и не выйти за меня замуж без лишних слов?

— Что?!

Когда она обернулась к нему на этот раз, во рту у Клейта пересохло — но уже совсем по другой причине.

— Слушай, Мэл, я не совсем так хотел выразиться… — Клейт прекрасно помнил этот испепеляющий взгляд. И никакая другая женщина не умела вздергивать верхнюю губку с таким презрением.

— Ломать комедию? Ты решил, что все это ради такого ничтожества, как ты? Я сказала, что мне нужен мужчина, Клейт, но не сказала, что мне нужен ты. Я не вышла бы замуж за такого самовлюбленного невежду, будь ты даже единственным мужчиной на свете!

Клейт понимал, что ей не достать его с другого конца комнаты, но, тем не менее сделал шаг назад. Чертыхнувшись вполголоса, он направился к двери. И на ходу сказал:

— Я и сам не знаю, с чего беспокоился…

— А ты не беспокойся, — усмехнулась она ему вслед. — И в другой раз, когда тебе захочется потискать женское белье, лучше купи себе.

Потискать женское белье! Разве он делал это?

Мэл с таким грохотом захлопнула за ним дверь, что Клейт испугался за свои барабанные перепонки. Он так поспешно спускался вниз по лестнице, словно его преследовал сам дьявол. На нижней площадке он решил: дьявол бы позавидовал этой женщине. Вздорная, сварливая, скандальная! Разумеется, Мэл Мак-Калли осталась прежней. Продолжая чертыхаться, Клейт пересек улицу и сел в свой грузовик.

— Ведь я изменилась, правда, дедушка? — спрашивала Мэл, передавая Клетусу мокрую тарелку.

— Возможно, кое в чем…

Погрузив руки до локтей в мыльную пену, Мэл плечом откинула упавшую на щеку прядь и, не дослушав деда, принялась развивать свою мысль:

— Да, мне не хватает косы, но с ней, скорее, было просто удобно. А что плохого, если я наконец-то решила надеть платье? И законом вовсе не запрещено красить губы и ресницы.

Уже успев привыкнуть к тому, что во время подобных монологов Мэл не дает ему возможности ввернуть ни словечка, Клетус покорно кивал. Отмывая следующую тарелку, Мэл продолжала:

— Клейт думает, что знает обо мне все. Он считает, что может заявиться ко мне, в мою квартиру, и спрашивать, что я стараюсь доказать. Не будь он таким глупцом, понял бы, что я вовсе ничего и не стараюсь доказать. Я пыталась заставить его кое-что увидеть.

— Он вывел тебя из терпения? — спросил Клетус.

Мэл повела плечом, вспоминая, что говорила позавчера вечером. По сути, она назвала Клейта извращенцем. И, передавая деду тарелку, она призналась:

— Возможно, у меня вырвалось слово-другое… которых говорить не следовало.

Клетус поджал губы.

— О-хо-хо. Что же ты такое сказала?

— Ну, кажется, я сказала, что не выйду за такого самовлюбленного невежду, будь он даже последним мужчиной на земле.

Клетус покачал старой мудрой головой:

— Я думал, ты собиралась вести себя с ним сдержаннее.

Внезапно почувствовав усталость, Мэл облокотилась на раковину.

— Мне до конца жизни этому не научиться. Я хотела, чтобы он заметил меня, а только снова его разозлила. Я всего лишь несчастная безнадежная старая дева, которой скоро стукнет тридцать. Так он меня никогда и не заметит.

— Но, все же он не остался равнодушным. А что до меня, то я не хотел бы, чтобы ты слишком менялась, детка. Мне больше по нраву ты прежняя.

Дедушка всегда умел найти слова, от которых ей становилось легче на душе. Выуживая из мыльной пены очередную тарелку, Мэл улыбнулась. Ей хотелось кое в чем изменить прежнюю жизнь, но совсем менять себя — нет, она не хотела. Вчера, как обычно по воскресеньям, ресторан не работал, и Мэл большую часть дня бродила по пустым комнатам, погруженная в размышления. Ресторан Мэл был небольшим, но чистеньким, еда в нем подавалась отличная. Заведение насчитывало всего десять столиков. У дверей вешалка для шляп. Выцветший навес снаружи. Выцветшие клетчатые шторы на окнах. Но никто не имел ничего против. Люди шли в ресторанчик поесть и посплетничать, а не любоваться на интерьер. Своим делом Мэл гордилась, ей искренне нравилось занятие, которым она зарабатывала себе на жизнь. Мэл только не хотела, чтобы вся ее жизнь сводилась к работе.

— Мне нужен любимый человек, дедушка. И еще — ребенок. Может быть, двое детишек. Я обыкновенная женщина с обыкновенными женскими желаниями. Почему Клейту так трудно это понять?

— Тебе не следует забывать, что Клейт — Карсон, а с Карсонами иметь дело тяжелее, чем с большинством мужчин.

Да, верно, подумала Мэл. И все-таки в субботу он обратил внимание на перемены в ее внешности. Мэл не могла похвастаться богатым опытом общения с мужчинами, но даже она понимала, что ей удалось заинтересовать его. Однако Клейт всеми силами противился возникшему влечению.

Ничего, говорила себе Мэл, еще поглядим… Она решила, что изменит кое-что и в своем ресторанчике. Местным жителям полюбилась ее пища домашнего приготовления, но Мэл нуждалась в помощи. Три месяца назад ее лучшая официантка уехала из города. А теперь, когда Лайза вышла замуж, и ее магазин одежды становился все более популярным, она тоже не сможет помогать Мэл по вечерам. Какую-то помощь оказывала Дорали. И Клетус делал, что было в его силах. Но этого было недостаточно.

Над входной дверью звякнул колокольчик, и Мэл взглянула на часы. Было три часа, обеденное время уже закончилось, а вечерний наплыв ожидался не раньше половины пятого. Мэл вытерла руки о полотенце.

— Пойду посмотрю, кто там пришел.

— Захвати это с собой, — дед протянул ей лежавшее на столе объявление, в котором в ресторан приглашались помощники. — Я ничего не имею против чистки картошки, но доктор Мейзи на днях сказал, что у меня руки судомойки. Я, возможно, уже не так молод, но не хотелось бы портить себе репутацию.

Мэл чмокнула деда в морщинистую щеку и, зажав объявление в руке, направилась в столовый зал.

— Мэл! — окликнул ее дед, когда она была уже в дверях. — Может быть, тебе стоит извиниться перед Клейтом за те слова?.. Так ты наверняка сразишь его. А в довершение всего поцелуй его в щеку — как сейчас меня. Если этим ты не положишь его на обе лопатки, тогда уж ничто не поможет.

Не зная, то ли равнодушно пожать плечами, то ли усмехнуться, Мэл вышла в зал через вращающуюся дверь и остановилась. Колокольчик хотя и звякнул, но в зале было пусто. Решив, что случаются вещи и более удивительные, Мэл в задумчивости подошла к окну, чтобы повесить объявление. Возможно, дедушка и прав, советуя ей извиниться перед Клейтом. Но это будет потруднее, чем перемыть гору посуды. Может, подождать, пока Клейт сам заглянет в ресторан? Конечно, после того, что она наговорила ему в субботу, он появится здесь не скоро. А вот поцеловать его… Она всю жизнь мечтала, чтобы Клейт поцеловал ее!

Мэл обозвала себя трусихой. И тут из противоположного конца зала до нее донесся шорох. Мэл вгляделась в дальний угол и заметила внизу, в тени, парусиновую туфлю… светло-каштановую головку…

— Хейли! Это ты?

Хейли Карсон пробормотала неприличное слово.

— Меня в твоем возрасте за такие слова заставляли мыть рот. Сама знаешь, что это слово не слишком хорошее.

Девочка вздохнула. Мэл присела на корточки и заглянула под скамью.

— Почему бы тебе не попросить прощения? И покончим с этим.

— А разве обязательно?.. — тоненьким голоском проговорила Хейли.

— Да, понимаю, это нелегко, но, Хейли, это обязательно.

— Извини.

— Вот и отлично, — отозвалась Мэл. — А теперь скажи: что ты делаешь под скамейкой?

— Ничего.

— Хейли!

— Я опоздала на автобус.

— Ясно. — Мэл ей ни капельки не поверила. — В таком случае ты хочешь, чтобы тебя отвезли домой?

— Не очень.

— Почему не очень?

— А почему я должна отвечать?

Мэл сердито посмотрела на девочку, но втайне осталась довольна, упрямыми нотками, прозвучавшими в голосе юной особы.

— Здесь ты должна отвечать, и все. Вылезай и объясни, в чем дело.

— Лучше я объясню отсюда.

— Нет. Вылезай.

Хейли изогнулась, словно человек-змея на ярмарочном представлении, и выползла на белый свет. Поднявшись на ноги, она целую минуту поправляла на себе рубашку и джинсы.

— Я не хочу сейчас возвращаться домой, — сказала она, пристально разглядывая носок туфли.

— Но почему же?

— Клейтон не слишком обрадуется, когда меня увидит.

— Не думаю, чтобы это было так, Хейли.

— Он страшно рассердится.

Мэл терпеливо ждала продолжения. Но было похоже, что ждать придется долго. Решив, что стоит немного поторопить девочку, Мэл спросила:

— Почему ты думаешь, что твой папа рассердится?

— Ему и правда есть из-за чего…

Мэл подняла брови.

— Ну, хорошо… Он разозлится из-за того, что я сегодня вроде бы подралась в школе.

Это «вроде бы» напомнило Мэл слышанное от Клейта «вообще-то».

Девочка обещала стать настоящей красавицей. Но не раньше, чем пройдет огромный синяк под глазом.

— Болит? — спросила Мэл.

— Не так, как разбитая губа у Бобби.

Не будь положение таким серьезным, Мэл улыбнулась бы мужеству малышки. Виктория Карсон никогда не нравилась Мэл, но эта женщина сумела передать единственной дочке хорошие гены. Хейли напоминала мать сложением и тонкими чертами лица. Слава Богу, если Виктория оставила свой эгоизм при себе. Вздохнув, как обычно при мысли о бывшей жене Клейта, Мэл сказала:

— Твой папа захочет узнать, кто затеял драку.

— Ты так думаешь?

Мэл кивнула.

— Все-таки я знаю его дольше, чем ты. Можешь мне поверить, что он станет допытываться. Бобби начал драться первым?

Девочка снова уставилась на носок туфли.

— Не совсем.

— Значит, это ты его ударила?

— Он заслужил.

— Очень много людей на свете заслуживают хорошей трепки, но, к сожалению, нельзя колотить всех подряд.

Хейли только пожала плечами.

— Ну, пойдем. Я отвезу тебя домой. Моя машина стоит в переулке. Только сначала заглянем на кухню и скажем моему дедушке, куда мы едем. А заодно захватим льда для твоего глаза.

— Мэл! — воскликнула Хейли, едва они сделали несколько шагов. — Ты заступишься за меня перед Клейтоном?

Вглядевшись в серьезное лицо Хейли, Мэл спросила:

— Так Бобби действительно получил по заслугам?

Хейли торжественно кивнула.

— Я замолвлю за тебя словечко. Только при одном условии.

— Что за условие?

— Я все объясню твоему папе, если ты согласишься помогать мне в ресторане.

Хейли широко раскрыла неповрежденный глаз.

— Это будет как настоящая работа?

Мэл кивнула.

— И я смогу зарабатывать деньги?

— За работу полагается платить.

— Ура! А когда можно начать?

— Завтра, сразу после школы. Но сначала нужно спросить разрешения у папы, — сказала Мэл, сдерживая улыбку.

— Он разрешит. Идем, Мэл, отвези меня быстрее домой.

Клейт занимался в загоне с одной из лошадей, когда Мэл с Хейли подъехали к дому. Хейли попыталась спрятать мешочек со льдом, но Клейт сразу почувствовал неладное.

Хейли быстро скрылась в доме.

Пока Мэл шла к загону, Клейт стащил жокейские перчатки и встал, облокотившись на калитку.

— Сильно ей досталось? — спросил он у Мэл и надвинул на лоб потертую коричневую шляпу.

Остановившись в нескольких шагах от калитки, рядом с гревшейся на солнышке лучшей собакой Карсонов по кличке Генерал Кастер, Мэл сказала:

— Помнишь, как Люк поставил тебе синяк под глазом за то, что ты подрезал хвост у его любимой лошади? Тебе тогда было двенадцать.

Клейт поморщился.

— Вот еще несчастье.

— Ничего, заживет. А как ты узнал, что с Хейли что-то стряслось?

— Пятнадцать минут назад мне позвонила директор школы. Наша славная старушка миссис Фергюсон.

— А-а… — Мэл обвела взглядом обветшавшие дворовые постройки, ровную изгородь, дорогу, убегавшую вдаль по холмистым землям Карсонов. Недалеко от шоссе — на расстоянии ярдов десяти друг от друга — стояли два белых дома. В одном жили Клейт и Хейли, в другой собирались вернуться родители Клейта, как только матушка Риты Карсон восстановит силы после болезни. Всем в городе была известна история Карсонов из Джаспер-Галча. Это прапрадед Клейта, больше ста лет назад, основал поселение. Мэл была знакома со всеми фактами биографии Клейта. Но, к сожалению, она не знала, как сказать ему, что берет назад свои слова, которые бросила ему в лицо вечером в субботу.

— Спасибо, что привезла Хейли домой.

Мэл повернулась и увидела, что Клейт смотрит на нее. Порыв холодного ветра растрепал Мэл волосы, загнул воротничок блузки. Клейт отступил на шаг от калитки.

— Пойду, пожалуй, займусь делами.

Мэл яростно ругала себя. Она даже не способна попросить прощения!

— Клейт!

Он стоял, положив руки на пояс, и ждал, что она скажет. Мэл совсем уже было приготовилась произнести «Извини» — но так и не смогла выговорить это слово. И кончилось тем, что она сказала:

— Я предложила Хейли поработать в ресторане. Девочка она живая, и я подумала, что было бы неплохо найти ей какое-нибудь занятие.

Клейт покрутил головой и усмехнулся. Секунду ему казалось, что Мэл собирается извиниться за то, что накричала на него в субботу. Мэл Мак-Калли умела приготовить недурное жаркое в горшочке и отменный яблочный пирог, она в два счета справлялась с уборкой и скакала на лошади. Даже танцевать умела. Но извиняться она не станет, ни за какие коврижки. Пусть прическа у нее другая, но сама Мэл осталась прежней. И эта ее неизменность была такой же уютной, как шерстяные носки или фланелевая рубашка…

Он не сразу осознал, что Мэл продолжает говорить:

— Так что, если ты не против, она могла бы заходить ко мне после школы, мыть тарелки, помогать убирать со столов — до прихода людей на ужин.

Клейт снова усмехнулся. Именно уютная, как шерстяные носки. Такая она и есть, старушка Мэл.

— Это было бы замечательно. Ты отлично придумала.

Искреннее удивление в ее взгляде навело его на мысль, что Мэл редко слышала от него что-нибудь приятное. Да, не часто он говорил ей лестные слова.

— Тогда решено. — Мэл нагнулась и потрепала собаку за ухом. — Мне пора назад, в ресторан.

— Хорошо, Мэл. Еще раз спасибо за то, что привезла Хейли.

— Пожалуйста. И вот что. Меня зовут Мэлоди. Я предпочитаю, чтобы впредь меня называли Мэлоди. А не Мэл.

Не говоря больше ни слова, она повернулась и направилась к своей машине. У Клейта пересохло во рту. Он был не в силах отвести от нее глаза. При ходьбе Мэл плавно и женственно покачивала бедрами. Клейт почувствовал, что в нем снова разгорается предательский огонек желания. Мэл внезапно бросила на него взгляд через плечо. Но и тогда Клейт не смог заставить себя сдвинуться с места.

— Что-нибудь не так? — спросила она.

Клейт покачал головой. Они некоторое время смотрели друг на друга. А потом Мэл произнесла:

— Я жалею о тех словах, которые тогда тебе сказала.

— В самом деле?

Она кивнула.

— Я знаю, что ты никакой не извращенец. И мне не стоило обзывать тебя самовлюбленным невеждой.

— Да? — проговорил он хрипло.

— Да, — улыбнулась она.

Клейт не знал, как отнестись к тому, что Мэл слегка ему подмигнула.

Мэл уехала, а он все стоял посреди загона, пытаясь сообразить, что к чему.

Глава четвертая

— Хорошо, Буч, я буду дома все утро. Можешь привезти бревна, когда тебе удобно.

Повесив телефонную трубку, Клейт положил ноги на кофейный столик, нацелил пульт на телевизор и принялся досматривать новости.

— А мама говорит, что класть ноги на стол некультурно.

Клейт взглянул на лестницу, откуда на него смотрела дочка. Он опустил ноги на пол.

— Почему ты не спишь?

Хейли ответила театральным пожатием плеч. Его дочь всегда любила ложиться поздно, но, как правило, бывала более разговорчива. Значит, сердится на него — потому что он заставил ее извиниться перед Бобби Джентри за то, что она накинулась на него с кулаками. Никто из них, правда, так и не объяснил толком, что послужило поводом к драке. Клейт по опыту знал: если Хейли решила молчать, она и будет молчать.

Хейли опустилась на ступеньку, натянула на колени ночную фланелевую рубашку и после напряженной паузы сказала:

— Я слышала, как звонил телефон.

— Это Буч, он привезет дерево, чтобы я смог починить забор прежде, чем выпадет снег.

— А я подумала, это мама.

Клейт убавил звук телевизора и провел руками по влажным после душа волосам.

— Нет, Хейли, это не она.

— Она позвонит, как только у нее все устроится.

Хейли перестала верить в Санта-Клауса два года назад, но мать по-прежнему обожала и боготворила. А у Клейта не хватало духу рассказать дочке правду о матери.

— Послушай, Клейтон. Что это такое — желтое и пахнет бананом?

Она спустилась на самую нижнюю ступеньку. На лице ее было свойственное детям выражение, когда они чувствуют себя виноватыми.

Клейт поджал губы, потер рукой подбородок, словно сосредоточенно обдумывал вопрос.

— Желтое, пахнет бананом? Что же это? Не знаю.

— Обезьянья рвота!

Клейт хохотнул. Догадавшись, что прощена, Хейли мгновенно соскочила со ступеньки и прыгнула к нему на диван.

— Ты это в школе слышала? — спросил он.

— Нет, — ответила Хейли. — Это мне Мэл сказала.

Очень в духе Мэл, подумал Клейт. Снова сделавшись разговорчивой, его дочка объявила:

— Мэл, то есть Мэлоди, сказала, что будет платить мне двадцать пять центов сверх минимальной зарплаты — за мытье тарелок. И даже пятьдесят, если ложки будут блестеть так, что она сможет увидеть в них свое отражение. Она очень добрая.

Мэл Мак-Калли добрая? Клейт никогда не думал так о Мэл, но согласился с Хейли. Мэл и правда была добра ко всем, кроме него. Слушая краем уха болтовню Хейли о котятах, живущих в амбаре, о молодой кобыле, которую она выбрала для себя, Клейт в душе поблагодарил Мэл за то, что та поняла, что именно нужно его дочке. Мэл, то есть Мэлоди, или как она там велела себя называть, была, в самом деле молодчиной. Она умела находить общий язык с детьми. Даже Хейли она нравится, а Хейли нравятся далеко не все. Может быть, ему стоит пересмотреть свою стратегию в отношении Мэл? В конце концов, сказал же Клетус, что пчелы ловятся на мед…

К тому времени, когда на экране дикторша повела рассказ о завтрашней погоде, оживление Хейли пошло на убыль, а к концу новостей и вовсе иссякло. Клейт выключил телевизор, отнес засыпающую дочку наверх, уложил в постель и заботливо укрыл одеялом. Спускаясь на цыпочках вниз, он с удивлением подумал: отчего это мысль быть помягче с Мэл не приходила ему в голову раньше? Если Мэл была в него влюблена, даже когда он дразнил ее, что же будет, если он станет с ней мягок?

Быть мягким с Мэл Мак-Калли. Весьма свежая мысль. Усмехаясь, он стянул тенниску и присел на край кровати. Черт побери, это будет несложно.

Следующим вечером в восемь часов Клейт постучал в дверь квартиры Мэл. На этот раз лампочка на лестнице горела. А настроение у Клейта было самое мирное.

Мэл открыла сразу же. По ее губам скользнула легкая улыбка, когда она увидела его на своем пороге.

— Только кофе я сегодня не варила, Клейт.

Он решил, что заслужил это. Но, преисполненный решимости показать Мэл, каким любезным он способен быть, Клейт послал ей одну из самых своих неотразимых улыбок и снял шляпу.

— Я пришел не ради кофе.

— В самом деле?

— А разве мужчина приходит к женщине только для того, чтобы угоститься кофе?

Он услышал, как она коротко втянула воздух, и заметил, что губы ее удивленно приоткрылись. Незадолго перед этим Клейт пытался вспомнить, как давно он пускал в ход свое обаяние, чтобы обворожить женщину. В его голове даже промелькнуло мимолетное опасение, что он, возможно, несколько утратил навык… Но теперь Клейт, улыбаясь, подумал, что беспокоился напрасно. Это, то же самое, что уметь ездить на велосипеде. Если научишься, то уже не забудешь.

— Ты не возражаешь, если я зайду, Мэл?

Она явно растерялась — не знала, как вести себя с этим «галантным» Клейтом. Клейт не винил ее. Когда она, наконец посторонилась и пропустила его в комнату, Клейт решил, что новая роль ему очень нравится. Он прошел в маленькую гостиную, бросил шляпу на столик и неторопливо огляделся. Аккуратно сложенный шерстяной платок висел на спинке дивана, ворох одежды исчез, ковер наверняка пропылесосила.

— Здесь стало уютно.

Мэл взбила лежавшую на диване подушку и кивнула на стенной шкаф:

— Только не открывай эти дверцы.

Клейт с улыбкой качнулся на каблуках.

— Ты наводишь порядок так же, как я.

Не глядя на него, Мэл принялась собирать в ровную стопочку журналы на низеньком столике.

— После работы в ресторане у меня времени хватает только на самые неотложные дела.

В витрине ресторана Клейт успел заметить объявление. До сих пор он как-то не задумывался, сколько усилий приходится прилагать, чтобы обеспечить нормальную работу такого заведения. Неудивительно, что Мэл было трудно застать сидящей без дела.

— Мэл, — сказал он и положил ладонь ей на руку. Девушка удивленно взглянула на него. Оба стояли молча, только негромкое гудение телевизора нарушало тишину. Этот звук напомнил Клейту о том, что у них с Мэл много общего. Он тоже любил держать радио и телевизор включенными, даже если приходилось заниматься хозяйственными делами.

Клейт знал Мэл давным-давно, но теперь с удивлением почувствовал, как в животе у него разливается жар. Впрочем, Клейт не имел ничего против: что может более приятно взволновать мужчину, чем влечение к женщине?

Мэл оцепенела. Она не знала, что ей делать и говорить. До того субботнего вечера Клейт не переступал порог ее дома. И вот заходит второй раз за неделю… Куртка на нем была расстегнута, голубая рубашка оттеняла загорелую кожу. Мэл всегда утверждала, что из-за его высокого роста, разговаривая с ним, чувствуешь себя неуютно. Мэл догадывалась, что сейчас он заглянул к ней не для того, чтобы вести разговоры.

— Клейт…

— Знаешь, — перебил он, — мне нравится эта твоя новая прическа.

— Да?

— Ты вроде бы удивлена? Почему? Разве мужчины тебе никогда не говорили, что ты хорошенькая?

Горло у Мэл перехватило, и она смогла только прошептать:

— Так считает дедушка. Но ты всегда утверждал, что я неприметна, как лебеда.

— С моей стороны это было не слишком вежливо. А что еще говорил тебе дедушка?

Мэл сглотнула.

— Он сказал, что поцелуй в щеку может выбить почву из-под ног у любого мужчины.

— И ты думала проверить это на мне?

Она открыла рот, но не сумела вымолвить ни единого слова. Лицо Клейта внезапно утратило резкость очертаний — он придвинулся к ней совсем близко, а его голос прозвучал хрипло:

— Мне пришла в голову мысль получше, Мэл…

В следующую секунду его губы прижались к ее губам. Он даже сам удивился своему напору… Однако положил ладони ей на талию и притянул Мэл к себе. Их дыхание смешалось. Его объятия показались Мэл верхом блаженства. Поцелуй был глубоким, страстным, неторопливым. Об этом мгновении Мэл мечтала всю свою жизнь, но действительность превзошла самые безумные ее мечты.

Они едва не задохнулись и наконец, прервали поцелуй. Но вместо того, чтобы отодвинуться, Клейт коснулся губами ее щеки, виска, подбородка…

— Теперь ты согласишься стать моей женой? — пробормотал он глухо.

Мэл откинула голову, медленно открыла глаза. В голове у нее все перепуталось, тело казалось невесомым, словно облако.

— Я не смогу выйти за тебя, Клейт, — прошептала она. — И у меня сейчас свидание с другим мужчиной.

— У тебя сейчас что? — переспросил он, убирая прядь волос с ее уха.

Стук в дверь окончательно привел Мэл в чувство. Она сказала, слегка отстранившись от Клейта:

— У меня свидание. Это как раз он.

Клейт отдернул от нее руки. Пальцы его сжались в кулаки.

— Значит, ты так увлеченно целовала меня, прекрасно зная, что к тебе каждую секунду могут прийти?

На миг она растерялась, но только на миг. В следующее мгновение Мэл круто повернулась, уперла руки в бока и надменно, как это она делала, совершенствуясь, с шести лет, подняла подбородок.

— Я тебя не целовала, Клейт Карсон. Это ты меня поцеловал. Откуда мне было знать, что ты сегодня придешь? Если бы ты дал себе труд прежде позвонить, я предупредила бы тебя, что занята.

Клейт понимал, что она права, но не хотел отступать. Ответив на ее гневный взгляд взглядом не менее гневным, он в сердцах воскликнул:

— Я приложил немало усилий, чтобы вести себя с тобой по-доброму сегодня. Весь день я поправлял на ферме забор и ради Хейли решил попробовать поправить и наши отношения. Хороша же твоя благодарность!

Потрясенная, Мэл только смотрела на него круглыми глазами, приоткрыв рот. Мысли проносились в ее голове с ужасающей быстротой. Всю жизнь она ждала этого человека. И вот сегодня он наконец пришел. Пришел и поцеловал ее. Она решила, что он разглядел в ней женщину, которую сможет полюбить… Но все это ради того, чтобы добыть мать для Хейли. Мэлоди Мак-Калли оказалась жалкой глупышкой… Стук повторился. Она прокричала:

— Я сейчас, Бен.

Бен? Неужели она встречается с Беном Джейкобсом? Так вот почему порядок в квартире, и легкие следы косметики на лице Мэл, и ее короткая юбка с пурпурной блузкой, которой он раньше не видел. Разумеется, она наряжалась не для него. Все это Мэл сделала потому, что у нее назначено свидание.

Мэл быстро пригладила волосы, глубоко вздохнула и открыла дверь.

— Привет, Бен. Заходи.

— Привет, Мэлоди. Какая ты сегодня красивая.

Клейт поежился от прозвучавшего в голосе Бена Джейкобса восхищения. Когда тот оторвал взгляд от Мэл, Клейт еще сильнее поежился, услышав удивленный вопрос Джейкобса:

— Клейт? А ты что здесь делаешь?

Клейт вежливо поздоровался, несмотря на кипевшее в нем возмущение. Бен Джейкобе был тридцатилетним холостяком, неглупым и обходительным. О, как же Клейт сейчас ненавидел этого Джейкобса! Поймав предостерегающий взгляд Мэл, Клейт шумно втянул воздух:

— Одна Мэл умеет приготовить кофе такой же густой, как гудрон.

Мэл сурово сверкнула на него глазами.

— Клейт, как раз собрался уходить. — И она добавила, обернувшись к Бену: — Сейчас иду, только захвачу пальто.

Мэл исчезла в спальне, а Клейт взял шляпу и направился к двери.

— Клейт, подожди минуту, — окликнул его Бен. Клейт был на пределе — каждое мгновение он мог взорваться. Однако, овладев собой, он повернулся к Бену. Тот переступил с ноги на ногу: — Ты ведь не против того, что Мэл сейчас идет со мной?

— А что, разве я похож на ее отца? — спросил Клейт.

— Нет, конечно. Просто я, как и все остальные, всегда считал, что вы двое, в конце концов будете вместе. Мэл же столько лет была влюблена в тебя… Но позавчера Бумер в разговоре со мной упомянул, что Джед Уинтерс сказал, что Гровер Эндрюс говорил, будто Карл Хансон утверждает, что Мэл к тебе охладела.

— Я тоже об этом слышал.

— Так это правда? — обрадовался Бен.

— Ну, она ведь согласилась сегодня погулять с тобой?

Губы Бена расплылись в улыбке.

— Да, согласилась. Знаешь, это забавно, но я до последнего времени и не замечал, какая она хорошенькая, наша Мэлоди Мак-Калли.

— Верно. — Клейт нахлобучил шляпу, повернулся на каблуках и двинулся к двери. На верхней площадке Клейт постоял несколько секунд, ожидая, пока пульс придет в норму. Внезапно его охватило такое пронзительное чувство одиночества, какого он не испытывал уже давным-давно. Он спустился вниз и вышел на улицу, где стоял его грузовик. Полгода назад он отправился бы в «Крейзи хоре», но теперь приходилось принимать в расчет Хейли. И Клейт поехал домой.

— Да-а! — воскликнул Клейт, отпивая глоток. — Вот таким кофе и должен быть. Пряным, крепким. И не отдавать грязными тряпками.

— Ты имеешь в виду какой-то конкретный кофе? — спросил Вайет, раскрывая лежавшую на столе папку.

Клейт оглядел до мелочей знакомый ему кабинет шерифа.

— У Мэл кофе такой мутный, что больше напоминает пятновыводитель.

Вайет Мак-Калли бросил на друга понимающий взгляд.

— Значит, вы с Мэл снова поссорились?

— Разве дважды два не четыре? — буркнул Клейт. — Она может сделать сколько угодно новых причесок и накупить модных платьев. Может велеть называть себя «Мэлоди». Но она останется такой же скандальной и упрямой. — Смущенно взглянув на Вайета, единственного брата Мэл, Клейт добавил: — Не в обиду будь сказано.

— Ты хотел о чем-то поговорить? — спросил Люк.

Серые глаза брата смотрели на Клейта тревожно, а карие Вайета — с любопытством. Неужели он и впрямь собирается обсуждать с ними происшедшее? Ну, уж нет, такого желания Клейт определенно не испытывал. Поцеловать Мэл его заставило мгновенное помрачение рассудка. Мэл Мак-Калли — женщина не для него. И он был глуп, когда обдумывал возможность женитьбы на ней. И сама идея, и вчерашний эпизод теперь казались ошибкой.

— Между тобой и моей сестрой что-то произошло?

— В общем ничего нового. — Клейт поморщился, поскольку тот поцелуй был все-таки определенно чем-то новым. Но чтобы увести разговор в сторону, Клейт решил развить ответ: — Если хотите знать, я помню ее с того самого дня, когда она пошла в детский сад. Волосы у нее были заплетены в какие-то нелепые косицы. Мне стало ее жаль, и я спросил: не боится ли она? Она велела мне заткнуться.

Вайет довольно хмыкнул:

— Очень похоже на Хейли.

Решив, что не стоит ссориться с лучшим другом в первый же день его возвращения домой после медового месяца, Клейт сделал вид, что не расслышал сказанного.

— Я тогда был в четвертом классе. А она всю неделю, встречаясь со мной, показывала мне язык.

— Незадолго перед этим утонули наши родители, Клейт. Мэл тогда была сама не своя.

— Ах, вот что? — проворчал Клейт. — Значит, и спустя три года она находилась в том же состоянии — когда пнула меня в голень?

— Хорошая у тебя память… А ты помнишь что-либо подобное про других девчонок? — спросил Вайет, вглядываясь в мелкий шрифт лежавшего перед ним бланка.

Услышав вопрос, Клейт поперхнулся кофе, покраснел и закашлялся. Клейту не нравилось направление, которое принимал разговор.

— Слушайте, — он зловеще понизил голос, — я понимаю, к чему вы клоните. Так вот — забудьте об этом. Я попытался проявить к Мэл внимание, но ей, наверное, снова пора в детсад. Нет уж, с меня довольно Мэлоди Мак-Калли. Хейли нужна мать, но мне не нужно таких радостей. Так что придется продолжить поиски.

Позади них вдруг отворилась дверь, и грудной женский голос, на который трое мужчин мгновенно обернулись, произнес:

— Извините! — Высокая пышная брюнетка в узких брюках и красном, туго обтягивавшем грудь свитере, сладко улыбалась с порога. — Я, кажется, немного заблудилась. Вы не подскажете, как мне пройти на Пайк-стрит?

Клейт быстро собрался с мыслями, послал незнакомке пламенную улыбку, поднялся и решительно шагнул к двери.

— Меня зовут Клейт Карсон, — представился он, протягивая руку! — А это шериф Вайет Мак-Калли и мой брат Люк. Вы ищете Пайк-стрит? Я как раз направляюсь в ту же сторону.

— О, спасибо. Огромное вам спасибо. Я — Памела-Сью Стенвей. Отныне ваша вечная должница. — Женщина улыбнулась и качнула бедрами.

Клейт предпочитал женщин несколько менее бойких, но, взглянув на красный свитер, натянувшийся на груди Памелы-Сью, решил, что пора стать более терпимым.

— Пожалуйста, сюда, мисс Стенвей, — сказал он, распахивая дверь.

Памела-Сью Стенвей взмахнула ресницами:

— В вашем объявлении говорилось, что мужчины тут скромные, но общительные. Однако не было сказано, что они еще и джентльмены.

Клейт предложил Памеле руку, а Вайет и Люк обменялись тревожными взглядами.

— Ты придешь завтра на обед, который устраивают Лайза и Джилиан? — спросил Люк.

— Лайза на тебя рассчитывает, — добавил Вайет.

— Я приду, — ответил Клейт. — И кто знает, возможно, даже не один.

— Честное слово, Джилиан, еда просто великолепная.

Бросив виноватый взгляд на Мэлоди, Джилиан Карсон улыбнулась Памеле-Сью Стенвей.

— Боюсь, тут нет моей заслуги. Лайза готовила, Мэлоди принесла десерт, а я даже воды не вскипятила.

— Джилиан — специалист в другой области, — сказал Люк, погладив руку жены.

Мэлоди сидела, уткнувшись глазами в тарелку. Каждый раз, когда говорила, с сочным южным акцентом, Памела-Сью, к горлу Мэл подкатывала тошнота.

Со вчерашнего дня жители Джаспер-Галча выдвигали самые невероятные предположения по поводу Клейта и Памелы-Сью. Чопорная Изабель Прюит первая начала разговор на волнующую тему. Незамужняя леди посетила ресторан Мэл, якобы желая утолить жажду. Но заказанный Изабель чай со льдом был только предлогом, прикрывавшим подлинную цель ее появления — пустить сплетню.

Ударив сухой ладошкой по столу, Изабель заявила во всеуслышание:

— Я уже говорила неоднократно: это ваше объявление привлечет в наш тихий городок в первую очередь женщин с дурной репутацией.

— Кто такие женщины с дурной репутацией? — спросила Хейли, вытиравшая столы.

Бедная Изабель явно затруднялась с ответом:

— Они… гм… э… ну, словом, нам, в Джаспер-Галче, такие особы не нужны, вот что я могу сказать.

Мэл подняла поднос с посудой, которую собрала Хейли.

— Ты ведь слышала в воскресной школе о Марии Магдалине?

Изабель одобрительно закивала.

— А Мария Магдалина была женщиной с дурной репутацией? — уточнила Хейли. С желто-фиолетовым синяком под правым глазом девочка выглядела настоящей беспризорницей. — Но мисс Опал говорит, что мы не должны осуждать других. Мы все должны быть друзьями.

Мэл подавила улыбку при виде растерянного выражения на лице Изабель.

— Вот это правильно, Хейли. — Мэл слегка подмигнула девочке. — Давай отнесем тарелки на кухню, чтобы ты могла быстрее начать их мыть.

Спустя четыре часа Мэлоди получила возможность увидеть мисс Памелу-Сью Стенвей собственными глазами. И теперь Мэл чувствовала себя менее расположенной к снисхождению. Нелегко быть снисходительной, когда тебя сжигает ревность.

— Вы говорите, что объявление, которое ваши мужчины поместили в газету, привело сразу к двум свадьбам? Это самая романтическая история, которую мне приходилось слышать!

Все взгляды обратились на Памелу-Сью, обворожительно улыбавшуюся. Джилиан, должно быть, заметила, что Хейли слишком уж пристально рассматривает Памелу-Сью, и негромко окликнула девочку:

— Хейли, не поможешь принести десерт?

Но Хейли помотала головой, не сводя глаз с брюнетки, которая при каждой возможности старалась дотронуться до Клейта. Мэлоди тоже попыталась отвлечь внимание Хейли, но девочка уже открыла рот:

— А вы и правда женщина с дурной репутацией, как Мария Магдалина?

Все, кто сидел за большим столом в гостиной Люка и Джилиан, одновременно задержали дыхание. Клейт явно пришел в замешательство. Памела-Сью хихикнула:

— Бог мой, конечно, нет. Я просто Золушка с Юга, которая ищет доброго принца.

Лайза быстро внесла испеченный Мэлоди яблочный пирог. Совсем недавно у Мэлоди слюнки текли от сладкого аромата яблок и корицы, но сейчас она начисто лишилась аппетита. Прижав одну ладонь к животу, а другой закрыв рот, она почувствовала, что сейчас ей придется выйти на воздух.

Прошло два дня, но желудок у Мэлоди все никак не мог успокоиться. Она разболелась всерьез. Но не вирус гриппа был причиной ее болезни, а любовная тоска.

— Вот, — сказала Дорали, ставя перед ней на стойку небольшой стаканчик и бутылку виски. — Выпей. Может быть, тогда твои щечки хоть немного порозовеют.

Старательно избегая смотреть в висевшее за стойкой большое зеркало, Мэлоди взяла стакан и залпом выпила содержимое. Хватая воздух ртом, она со стуком опустила стакан на стойку. И выговорила:

— Налей мне еще, Дорали.

До ушей Мэлоди донесся хрипловатый смех, который перекрывал звучавшую из автомата в углу популярную песенку и шумные реплики игроков в покер. Глаза Мэлоди сами собой метнулись туда, где, в глубине комнаты, Памела-Сью Стенвей, как раз прижималась бедром к Клейту.

Вторая порция виски тоже не заглушила тупую ноющую боль.

— Дорали, — горячо зашептала Мэлоди, — скажи мне скорее что-нибудь хорошее, что-нибудь радостное.

Дорали погладила ее по завитым светлым волосам и, придвинувшись ближе, прошептала в ответ:

— Бумер и я пока собирались держать это в тайне, так что я буду тебе благодарна, если и ты никому ничего не скажешь. Вчера вечером Бумер сделал мне предложение, и я согласилась.

Мэлоди соскочила с табурета и обежала стойку, чтобы заключить подругу в объятия и прошептать ей на ухо поздравления.

— О, Дорали, это новость! Из всех, кого я знаю, ты больше всех заслуживаешь счастья.

— И ты тоже, дорогая, — чуть грустно улыбнулась Дорали.

Мэлоди моргнула и сжала губы, чтобы не расплакаться. Она напомнила себе, что у нее остается ее ресторан. И еще гордость. Не велико утешение для разбитого сердца. Сознание, что она сама во всем виновата, мало помогало. И не было никакого смысла обзывать себя идиоткой за несбыточные мечты о неземной любви.

Мэлоди проскользнула в заднюю комнату. Стоя за дверью, она увидела, как Памела-Сью запечатлела сочный поцелуй на щеке Клейта. Дедушка, очевидно, прав — это действительно производит сильное впечатление на мужчин. У Клейта был такой вид, словно перед ним взорвалась ракета.

Мэлоди прерывисто вздохнула. И вышла через заднюю дверь на темную осеннюю улицу, потом взбежала по лестнице к себе домой. Не включая свет, она опустилась на ковер в гостиной и крепко зажмурилась, но продолжала видеть перед собой Клейта с Памелой-Сью. Десять лет назад она вот так же со стороны наблюдала, как развивался роман между Клейтом и Викторией. Еще раз ей такого не вынести.

Глава пятая

В три часа следующего дня Мэлоди так и не решила, что же ей делать. За весь день у нее не выдалось ни одной свободной минуты. Но вот картофель с ветчиной, который подавался по четвергам, был, наконец выложен на противень. Поставив противень в старинную печь, Мэлоди отрегулировала температуру и закрыла дверцу.

Мэлоди любила стряпать и знала, что у нее это получается неплохо. Каждый день она готовила разное: в понедельник мясо по-мексикански, во вторник жаркое в горшочке, в среду рубец с молодым картофелем, в четверг картофель, запеченный с ветчиной, в пятницу чили. Желающие могли получить гамбургер или жареного цыпленка в любой день недели. И печень с луком в первый вторник каждого месяца. Мертил Джентри каждое утро просила порцию овсянки, Клетус предпочитал бифштекс с яйцами. Ресторанчик славился своими домашними пирогами. Но самым главным блюдом здесь и утром, и днем, и вечером были сплетни.

Сегодняшний день не стал исключением. Молва упорно утверждала, что в Джаспер-Галче скоро будет сыграна еще одна свадьба. Слухи эти явно не относились к Бумеру и Дорали. Сердце у Мэлоди разрывалось на части, но что она могла поделать? У нее был шанс, и она его упустила.

Она тяжело вздохнула и тут услышала звон колокольчика. Кажется, ее юная помощница боится опоздать…

— Я здесь, Хейли, — крикнула из кухни Мэлоди.

Дверь отворилась, и на пороге показалась Лоэтта Грехэм. Лоэтта была почти ровесницей Мэлоди, но из-за гладко зачесанных и собранных в пучок волос, а также из-за болезненной застенчивости казалась старше своих лет.

— Лотти, здравствуй, — дружески приветствовала ее Мэлоди. — Что случилось? Ведь вы с мамой обычно обедаете здесь по вторникам.

У Лоэтты покраснели щеки. Девушка вообще постоянно краснела — по любому поводу. Заправляя в пучок прядку волос мышиного цвета, она сказала:

— Вообще-то я пришла по объявлению, которое ты вывесила в витрине.

— Ты хочешь работать официанткой? — недоверчиво спросила Мэлоди.

— Да. По крайней мере, я хотела бы попытаться. Теперь, когда мама с Изабель не разговаривают, я чувствую себя ужасно неловко в библиотеке, где столько лет проработала. Впрочем, если тебе нужен кто-то более опытный, я пойму…

— Если ты умеешь разливать кофе, это место твое.

— Ты хочешь сказать, что согласна вот так просто взять меня?

Мэлоди впервые за день улыбнулась.

— Мне нужна официантка, а тебе — работа. Когда ты можешь приступить?

Лоэтта снова покраснела, и Мэл подумала: что, интересно, скажут мужчины Джаспер-Галча о новой официантке? Тут колокольчик над входной дверью звякнул во второй раз.

— Это пришла судомойка, — объяснила Мэл. — Заходи! — окликнула она Хейли.

— Мэл, можно тебя на два слова?

Мэлоди сразу узнала голос Клейта. С сильно забившимся сердцем она обернулась. На Клейте была темно-коричневая шляпа, низко надвинутая на лоб. Клейт дня два не брился, но синяя хлопчатобумажная рубашка выглядела вполне свежей. Ботинки тоже были начищены.

— Ты куда-то собрался? — спросила она.

Клейт улыбнулся.

— Да, разговор как раз пойдет об этом. Я с Хейли хотел пройтись по магазинам.

Непреодолимая сила заставила ее сделать к нему несколько шагов.

— Ты идешь по магазинам?

— С нами собирается Памела-Сью.

Ноги Мэлоди приросли к полу. Она надеялась, что Клейт не заметил, как дрогнул ее голос, когда она произнесла:

— Я сейчас несколько занята. О чем ты хотел поговорить?

Лоэтта задвигалась за ее спиной, и Клейт словно бы очнулся. Дотронувшись до полей шляпы, он кивнул Лоэтте и снова обратился к Мэлоди:

— Я хотел предупредить, что Хейли сегодня не сможет работать.

— Хорошо, Клейт.

Он как-то странно посмотрел на нее. А потом сказал:

— Хейли проголодалась, и Памела-Сью предложила зайти сюда перекусить, прежде чем мы отправимся по магазинам.

Мысль о том, что придется обслуживать их троих, по-семейному сидящих за столиком, заставила сердце Мэл болезненно сжаться.

— В это время дня выбор блюд очень ограничен, — сказала она.

Клейт мотнул головой.

— Не страшно. Мы с Хейли удовольствуемся бутербродами, а Памела-Сью вообще клюет как птичка.

Он снова улыбнулся, сдвинул шляпу еще ниже на лоб и неторопливо вышел из кухни. Лоэтта подошла к Мэлоди, и они обе смотрели в приоткрытую дверь, как Клейт направляется к столику, где его ждали Хейли и Памела-Сью.

— Что бы ни говорил Клейт, — прошептала Лоэтта, — но женщина с такими формами вряд ли обходится птичьими порциями.

Мэлоди удивилась, услышав от Лоэтты подобные слова, и молча воззрилась на нее. Щеки Лоэтты немедленно порозовели. Она быстро повязала поверх твидовой юбки фартук и взяла карандаш и блокнот, в который Мэлоди записывала заказы.

— Я готова начать работать прямо сейчас.

Провожая взглядом Лоэтту, которая двинулась в зал церемонной походкой, Мэлоди с трудом верила своим глазам.

Внимание Мэлоди привлек заливистый смех Памелы-Сью. Не требовалось особенной проницательности, чтобы понять, что именно нашел Клейт в этой красотке. Впрочем, в ней не было ничего неприятного. Если не принимать во внимание факт, что Памела-Сью явно предпочитала одежду на два размера меньше требуемого, она была довольно симпатичной. Мэлоди тоже, когда хотела, могла быть такой. Но Памела-Сью обладала сногсшибательной фигурой, и тут Мэлоди, как ни хотела, не могла с ней соперничать. Если не надеяться на чудо, ситуация выглядела безнадежной…

В следующее воскресенье Мэлоди сидела в церкви на скамье, которую обычно занимали Мак-Калли. Здесь было самое подходящее место, чтобы молить о чуде. Просить для себя пышную грудь казалось Мэлоди неподобающим. Решив, что правильнее будет попросить стойкости и мудрости, она сложила ладони и целиком ушла в свою молитву. Она едва обращала внимание на других прихожан, рассаживавшихся по своим местам. И не заметила, как Клейт и Хейли опустились на скамью в ряду напротив, где Карсоны сидели с незапамятных времен. Закрыв глаза, Мэлоди молилась все усерднее…

По церкви пробежал легкий ропот, но, только произнеся последнее «аминь», Мэлоди поняла, чем он был вызван.

Рядом с Клейтом восседала маленькая принцесса, ранее известная как Хейли Карсон. О Господи, что они с ней сделали? Бедняжка была с головы до ног одета во все розовое. В волосах были ленты, на рукавах оборки, на носочках кружева. Хейли сидела низко опустив голову и, казалось, была готова провалиться сквозь землю. Она быстро взглянула на Мэл, и выражение ее глаз, обычно таких веселых и дерзких, заставило сердце Мэлоди сжаться.

Возвращаясь домой, Мэлоди продолжала размышлять о Хейли. Девочка нуждается в женщине, способной ее понять. А она, Мэлоди, жаждет любви отца этой девчушки. Но все пошло вкривь и вкось. И выхода Мэл для себя не видела.

Впереди ее ожидал унылый одинокий день…

Мэлоди расстегнула молнию на спине очередного нового платья и, войдя в спальню, бросила его на кровать. Скинула туфли. Поймав свое отражение в старинном зеркале, которое досталось ей от матери, Мэлоди остановилась. При росте пять футов три дюйма ее тело было гибким, стройным и, она надеялась, по-своему привлекательным. Конечно, свитер никогда не будет сидеть на ней так, как на Памеле-Сью, и с этим приходилось мириться. Впрочем, до последнего времени собственное тело Мэлоди вполне устраивало. Ей было с ним удобно. Не требовались лифчики с широкими бретельками. А надевая толстые рубашки, она вообще обходилась без лифчиков. Дотянувшись до застежки, Мэлоди расстегнула лифчик и отправила его вслед за платьем на кровать.

Десять лет назад она не могла состязаться с Викторией, с ее уверенностью в себе, с ее утонченной классической красотой. Теперь Мэл бессильна против певучего акцента и роскошной груди южанки…

Мэл натянула старые джинсы, сняла с вешалки толстую хлопчатобумажную рубашку. Окончательно выбрав естественность и удобство, она стерла с лица косметику, пригладила волосы и надела любимые ковбойские сапожки. Она закатывала рукава у рубашки, когда в дверь постучали.

Мэлоди повернула ручку, и в комнату тотчас же протиснулся Клейт. Его лицо было напряженным и встревоженным.

— Ты не видела Хейли?

— С тех пор, как ушла из церкви, — нет. А что?

Он снял шляпу и провел рукой по волосам.

— Она опять сбежала! Мы вместе вернулись домой из церкви. Потом она сказала, что хочет поздороваться со своей лошадкой. Когда я пошел звать ее обедать, то нигде не смог найти.

— Она не переоделась? — спросила Мэлоди, пристально глядя на Клейта.

Он сощурился, тряхнул головой.

— А какое это имеет значение?

— Если она все еще в том платье, то далеко не ушла.

Клейт с шумом выпустил воздух сквозь сжатые зубы:

— Думаешь, этих оборочек и бантиков оказалось для нее слишком много?

Мэлоди постаралась ответить ровным голосом:

— Я удивляюсь, как тебе удалось уговорить ее надеть это платье.

Клейт снова тяжело вздохнул:

— Это была идея Памелы-Сью. Она решила, что Хейли станет больше похожа на других девочек, если начнет одеваться женственнее. Я решил, что, возможно, здесь есть здравый смысл и что от некоторых перемен во внешности Хейли только выиграет. Вот хоть на тебя поглядеть…

Чувствуя себя так, будто в жаркий день на нее пролился освежающий дождик, Мэлоди заулыбалась. Слова Клейта прозвучали почти как комплимент.

— Боюсь, что Памела-Сью перестаралась, — продолжал Клейт. — Она и правда очень хорошая, милая и вся такая… южная. Она хотела как лучше. Мы с Хейли просто не могли ее обидеть. Она очень милая…

Он мог бы и не вставлять слово «милая» в каждую фразу — Мэлоди и так уже схватила суть. Стараясь не поддаваться раздражению, она спросила:

— Хейли взяла свою лошадь?

Клейт покачал головой:

— Кобыла еще недостаточно объезжена. Но исчез велосипед Хейли. Я бы не беспокоился так, если б она ушла пешком.

Он медленно обернулся к Мэл.

— Ты догадываешься, где она может быть?

— Да, но прежде надо заглянуть к вам домой.

* * *

Через пятнадцать минут Клейт остановил свой грузовик в конце ухабистой дороги у старого покосившегося моста, перекинутого через речку Шуга-крик. После сильных дождей течение под мостом принимало угрожающий характер, но сегодня глубина достигала всего нескольких футов, и река напоминала скорее ручеек.

— Ты думаешь, она где-то поблизости? — спросил Клейт.

Мэлоди, кивнув, огляделась. Солнце ярко светило, воздух был по-осеннему бодрящим. Речка словно проводила черту между летом и осенью, ведь на том берегу листья на старых дубах уже начинали желтеть.

— Почему ты решила, что она здесь? — спросил Клейт.

— Она недавно говорила мне, что любит это место, — сказала Мэлоди. — Я и сама всегда сюда приходила, когда хотела побыть одна… Идем, — добавила Мэлоди, спрыгивая из кабины на землю. — Хейли, несомненно, видела, как мы подъехали.

Мэлоди двинулась по тропинке, на которой виднелись свежие следы. Обогнув колючий кустарник, они оба подошли к полуразрушенной хижине, которую лет двадцать назад соорудили местные мальчишки. У стены стоял новенький блестящий велосипед.

Подобрав на тропинке розовый бант, Клейт остаток пути почти бежал. Он не ожидал, что дверь окажется запертой изнутри, и навалился на дверь всем своим весом.

— Хейли! — позвал он, дергая ручку. — Открой!

Мэлоди сделала ему знак отойти в сторону.

— Подходящий сегодня день для прогулки, правда, Клейт?

— Да, в самом деле неплохой, Мэл… то есть Мэлоди, — пробормотал он.

Качнув головой, она предложила:

— Может быть, спустишься к реке, бросишь в воду камешек-другой?

— Хорошо.

Когда Клейт исчез из виду, Мэлоди сказала:

— Все в порядке, Хейли. Можешь выходить.

Последовало долгое молчание.

Наконец Хейли ответила:

— Я отсюда не выйду.

— Ты думаешь, мне важно, как ты выглядишь? Кстати, я принесла тебе во что переодеться, — стала выманивать девочку Мэлоди.

— Правда?

— Честное слово.

— А что ты принесла?

— Джинсы и красную рубашку с подсолнухами.

Из-за двери раздался легкий вздох.

— Ты должна мне помочь, — прошептала девочка.

— Помочь в чем?

— Не позволяй Клейтону жениться на этой женщине.

Теперь пришла очередь Мэлоди вздохнуть.

Она положила одежду на траву и вернулась на тропинку, чтобы не смущать Хейли.

Невдалеке послышался всплеск от упавшего в воду камешка. Пройдя вперед по извилистой тропинке, Мэлоди вышла на берег, где на стволе упавшего дерева сидел Клейт.

— Ну, что Хейли? — спросил он.

— Немного дуется. Но, думаю, с ней все в порядке.

Клейт покачал головой:

— Не знаю, как это у тебя получается, одна ты умеешь добиться от моей дочери того, чего больше никто не умеет.

Мэлоди пожала плечами. Клейт постоянно ловил себя на том, что смотрит на ее губы. Нелегко оказалось выбросить из головы воспоминание о недавнем поцелуе. Клейт снова ощутил желание. И тут он вспомнил верный способ избавиться от этого наваждения. Если заставить Мэл говорить, она обязательно его разозлит, и тогда все встанет на свои места. Он сказал, сунув в рот сухую травинку:

— Вайет считает, ты потому так хорошо ладишь с Хейли, что у вас с ней много общего.

Мэлоди прыгнула на выступавший из воды плоский валун.

— Наверное, тебе было не очень приятно это слышать.

Клейт знал, что ему нужно только согласиться, и Мэл тут же рассердится всерьез. Но неожиданно для себя он сказал:

— Может быть, это значит, что она вырастет сильной, независимой и грациозной. Такой, как ты.

Перепрыгнув на соседний валун, Мэл обернулась и взглянула ему прямо в глаза:

— Ты флиртуешь со мной, Клейт?

Он вздрогнул. Значит, голос его выдал.

— Нет, конечно, — произнес он, вставая на ноги. — С чего ты взяла?

Прикидывая расстояние до следующего камня, Мэлоди вздохнула. Разумеется, Клейт далёк от того, чтобы флиртовать с ней…

Она прыгнула. При приземлении ее правая нога заскользила по гладкой поверхности камня. Мэлоди отчаянно замахала руками. Краем глаза она заметила, как Клейт вскочил на первый камень. Заметила — и упала навзничь.

Холодная вода заставила ее содрогнуться. Речное дно оказалось жестче, чем можно было предположить.

— Ты не ушиблась?

Сидя по плечи в воде, Мэл взглянула на Клейта, стоявшего на ближайшем от нее валуне.

Клейт протянул ей руку, и Мэлоди позволила ему поставить себя на ноги. Вода струилась по ее телу, джинсы сразу прилипли к ногам. Удобные ковбойские сапожки тоже были полны воды.

Мэлоди смахнула с лица волосы и хотела вытащить руку из руки Клейта, но он не отпускал ее. Мэлоди откинула назад голову, готовясь поблагодарить его застенчивой улыбкой, но стоило ей взглянуть ему в лицо, как улыбка застыла на ее губах. Клейт пристально смотрел на нее, но только не в глаза. Ее белая рубашка, вымокнув, стала прозрачной. А лифчика на Мэл не было.

Она сглотнула и снова потянула свою руку из руки Клейта. Он, наконец выпустил ее ладонь и медленно взглянул ей в глаза. Ей стало жарко. Глаза у Клейта потемнели. Таким взглядом мужчина смотрит на женщину, которую находит желанной…

— Мэлоди! — вдруг крикнула Хейли, спрыгивая вниз с насыпи. — Что случилось? Почему ты вся мокрая?

Как только Хейли ступила на первый камень, Клейт тут же опомнился. Одетая в синие джинсы и красную рубашку, его дочка больше походила на себя прежнюю.

— Ого, Мэлоди! — воскликнула Хейли, останавливаясь рядом с отцом. — У тебя же сиськи видно.

Мэлоди оттянула мокрую ткань, но она, тут же снова прилипла к телу. Мэлоди повернулась спиной к отцу и дочери и двинулась, по колено в воде, к противоположному берегу.

— Что с ней такое? — услышала она сзади голосок Хейли.

— Я думаю, она смущается, — ответил Клейт.

— Вот смешная. И чего ей смущаться? Ее сиськи видели только мы с тобой, а меня сегодня в церкви видел весь город.

— Идем, Хейли, — сказал Клейт подозрительно охрипшим голосом. — Пора домой.

— А Мэлоди тоже поедет с нами?

— Да, детка. Разумеется, Мэлоди поедет с нами.

Мэлоди уселась на диван и попыталась сосредоточиться на родео, которое передавали по телевизору. Но когда наездник, не удержавшись на спине быка, спрыгнул на землю, она тоже вскочила на ноги. Она была очень взволнована.

После эпизода с падением в реку Клейт настаивал, чтобы Мэлоди заехала к нему. Но она убедила его отвезти ее сразу домой.

Когда Клейт высадил Мэл в переулке, позади ее дома, он нисколько не сомневался, что она просто до сих пор смущается. Но он ошибался. Мэлоди, как ни странно, вовсе не испытывала смущения. Ее воодушевило выражение, которое она успела заметить на лице Клейта. И она ни за что не хотела заезжать к нему домой — ведь там они наверняка снова поссорятся.

Многие годы Мэлоди мечтала о том, чтобы Клейт полюбил ее. Она представляла, что это будет как в стишке, который она сочинила в детстве: «Сначала любовь, потом в церкви венчают, и вот Клейт в колыбельке малышку качает».

Но когда она упала в ручей, и Клейт увидел ее прелести, Мэлоди поняла, что ее представления были неточными. Для Клейта на первом месте стояла вовсе не любовь, а желание.

В дверь постучали, и Мэлоди едва не задохнулась от радости. Успокоив дыхание, она разгладила ладонями юбку и подошла к двери. Отворив дверь, она увидела Клейта. Он коротко кивнул ей и шагнул внутрь.

— Я знаю, Мэл, тебе неловко после того, что произошло сегодня, но…

— Со мной все в порядке, Клейт. Я рада, что ты решил зайти. И еще… я все-таки хотела бы, чтобы ты называл меня Мэлоди. Кстати, я готовлю кофе. Выпьешь чашечку?

Прежде чем Клейт успел ответить, она исчезла за дверью кухни.

Что происходит? — размышлял Клейт. Она готовит кофе? Ведет себя так, словно ждала меня…

Когда же Мэлоди протянула Клейту чашку с дымящимся кофе и улыбнулась, Клейт ответил ей долгим и пристальным взглядом.

Чувствуя в себе небывалую уверенность, Мэлоди сказала:

— Весь сегодняшний день я думаю о Хейли.

— В самом деле?

Она кивнула.

— Мне очень не нравится то, что она снова решила сбежать.

— Меня это тоже встревожило. — Клейт сел рядом с Мэлоди на диван. — Да, я знаю, что мне никогда не присудят приз «Отец Года». Но я люблю малышку больше, чем любил кого-либо в своей жизни. И поскольку не могу считать только своей заслугой ее ум и понятливость, то не считаю исключительно себя виновным в ее недостатках. На Хейли тяжело отразился уход Виктории. И это главная причина, почему я ищу Хейли мать.

— Я понимаю, Клейт. И как раз об этом собиралась с тобой поговорить.

— Правда?

— Да. Но, прежде Чем мы пойдем дальше, я хотела бы узнать кое-что.

— Что именно?

Мэлоди поставила чашку на столик.

— Как ты относишься к Памеле-Сью? Она тебе небезразлична?

Клейт подул на кофе.

— Она, в самом деле очень милая. А ее фигура… Но Памела-Сью немного похожа на сливочную помадку, — проговорил Клейт. — Сначала впечатление просто божественное, а потом начинаешь желать чего-то более основательного. Во что можно вонзить зубы.

Мэлоди затаила дыхание, увидев, как он перевел взгляд на ее губы, потом на шею, потом… Мэлоди потребовалась вся ее воля, чтобы сейчас же не броситься в его объятия. Цепляясь за остатки самолюбия, она положила ладонь ему на локоть.

— В таком случае я хочу, чтобы ты кое о чем узнал.

— О чем же? — спросил он с выражением человека, который не подозревает, что в следующий миг окажется в центре тайфуна.

— Я передумала — я согласна выйти за тебя замуж.

Клейт молча уставился на нее. Пульс его участился, удары гулко отдавались в ушах. Он едва не попросил ее повторить. Секунду он думал, что слышал, как она согласилась стать его женой. Но он, наверное, ослышался.

— Клейт!

От легкого, как крылья бабочки, прикосновения ее пальцев по его телу пробежала дрожь. Он поймал себя на том, что смотрит на маленькую ручку, которая лежала на его локте.

— С тобой все в порядке? — спросила она.

— Ты сказала, что выйдешь за меня замуж?

Мэлоди кивнула.

Черт возьми, подумал он, я, должно быть, пропустил шестичасовые новости. Там наверняка сообщили, что все прочие мужчины исчезли с лица земли.

Клейт только тогда понял, что думает вслух, когда Мэл сердито воскликнула:

— Так ты хочешь жениться на мне или нет?

Разум его, наконец прояснился, частота пульса вернулась к норме. Именно такого тона и следовало ожидать от Мэлоди. Поставив свою чашку рядом с ее, он вскочил, и из его груди вырвался протяжный возглас:

— Я и малышка Мэл Мак-Калли! Кто бы мог подумать!

Мэл медленно встала. Ей хватило благоразумия не высказать свое разочарование от того, что он принял ее согласие недостаточно восторженно.

— Когда? — спросил он.

— Чем скорее, тем лучше, — ответила Мэлоди, избегая встречаться с ним взглядом.

— Тогда я договорюсь с мировым судьей на вторник. Мы сможем съездить к нему сразу после того, как в ресторане схлынет дневной поток посетителей. Надеюсь, судье не потребуется много времени, чтобы объявить нас мужем и женой, и мы вернемся прежде, чем люди придут к тебе ужинать. А я успею заехать за Хейли в школу.

— Договоришься с мировым судьей? — переспросила Мэлоди.

— Чем быстрее мы поженимся, тем лучше для Хейли.

— Когда ты ей скажешь? — спросила Мэлоди.

— Если мы поставим ее перед свершившимся фактом, это избавит нас от траты времени и сил. Хейли удивится, конечно, но она о тебе очень высокого мнения.

Мэлоди отвернулась. Медленно гасла ее мечта, которую она лелеяла все эти годы, — надеть на венчание мамино свадебное платье.

— Так тебя устраивает вторник? — спросил Клейт.

До вторника оставалось два дня. Это значит, что у нее не будет ни помолвки, ни сказанных на ухо шепотом слов о любви и неумирающей верности. Ни кружевной фаты, ни напутствия священника, ни гостей. Не будет романтики.

— Вторник отлично подойдет, Клейт.

— Значит, решено.

Мэл пыталась ничем не выдать разочарования. С бледным подобием улыбки на лице она проводила Клейта до двери. Он явно колебался — то ли подать ей руку, то ли скрепить сделку поцелуем. В конце концов, он торопливо коснулся губами ее щеки и, повернувшись на каблуках, легким шагом направился к лестнице.

Глава шестая

— Соедините, пожалуйста, правые руки.

Семидесятилетний судья выжидательно посмотрел на Мэлоди поверх очков. К сожалению, она не могла перевести взгляд дальше светильника на стене, сразу за правым плечом судьи. Мэлоди решила, что здание суда, в котором она находилась, не хуже других таких зданий в прочих маленьких городках Запада. Просто не в такой обстановке думала она произнести самые важные слова в своей жизни.

Она мечтала о свадьбе с Клейтом с тех пор, как себя помнила. Но в мечтах она была одета в мамино платье, вокруг мерцали свечи, воздух был сладким от аромата гвоздик и хризантем. Сегодня не было ни свечей, ни цветов, ни длинного белого платья. Тусклые светильники не оживляли мрачноватой комнаты, отделанной дубовыми панелями.

Этот день должен был стать самым торжественным в ее жизни, а Мэлоди чувствовала себя так, словно пришла сюда продлить водительские права.

Судья долго откашливался, но Мэлоди очнулась от раздумий, только когда Клейт произнес ее имя. Она взглянула на него. Он был чисто выбрит, волосы подстрижены и приглажены. Он надел свой самый лучший костюм. И несмотря на характерный для Клейта решительный вид, в глазах его Мэл разглядела мягкое, даже просительное выражение, которое замечала у него очень редко.

Мэлоди мечтала о романтике и любви. В этот миг она поняла, что Клейт, хотя и не обещал ей ни того, ни другого, предложил ей войти в его жизнь. И Мэлоди могла только принять предложенное и надеяться, со временем завоевать его любовь.

— Все хорошо? — негромко спросил он.

Она кивнула и медленно вложила свою руку в его. Худощавый сутуловатый судья читал по потрепанной книге, а пухленькая женщина, сняв очки, вытирала глаза платком. Мэлоди в нужных местах произносила надлежащие фразы. Наверное, ей следовало глубже вдумываться в их смысл, но фразы сами по себе значили не больше, чем окружающая обстановка. По-настоящему значение имел только факт, что она наконец-то стала женой человека, которого любила.

— Властью, данной мне штатом Южная Дакота, объявляю вас мужем и женой.

Мэлоди взглянула на Клейта. Изумленная и слегка испуганная простотой и емкостью произнесенных слов, она склонила голову набок. И спросила Клейта с робкой улыбкой:

— Ты не хочешь поцеловать свою жену?

Последовал торопливый и официальный поцелуй. Тогда Мэлоди привстала на цыпочки, обхватила лицо Клейта ладонями и прошептала:

— Ты умеешь это делать и получше.

Затем, впервые в жизни, она первая поцеловала мужчину — пылко и самозабвенно.

Клейт на мгновение оцепенел, но тут же опомнился, обвил рукой ее талию и привлек Мэлоди к себе, отвечая ей с не меньшей пылкостью. Колени у Мэл ослабели, веки сами собой сомкнулись. Ладно, подумала она, может быть, он и не любит ее, но хотя бы испытывает желание. А сколько браков заключается на более скудной основе!

* * *

— Посмотри, какие тучи, — сказал Клейт, въезжая на своем грузовике на вершину холма.

— Дедушка сказал бы, что отряды туч штурмуют небо, — откликнулась Мэлоди.

Клейт взглянул на ее профиль.

— А что он скажет о нас, как ты думаешь?

— Он считает своей заслугой то, что Люк с Джилиан, Вайет с Лайзой создали семьи. Наверное, он и наш брак тоже сочтет своей заслугой.

Ее голос будоражил Клейта. Когда успела Мэл сделаться такой пылкой? И с каких пор запах ее духов стал так сильно волновать его? С тех пор, как час назад она поцеловала его с неподдельной страстью? Волосы Мэл были уложены в замысловатый узел на затылке; на веках, щеках и губах виднелись легкие следы косметики. Мэл выглядела необычайно хорошенькой. Он не успел ей об этом сказать, потому что она встретилась с ним глазами и улыбнулась. Клейту почему-то тоже захотелось улыбнуться в ответ. Но все же как странно! Он знал Мэлоди всю свою жизнь. И ей было известно, что его прапрадед, Джаспер Карсон, основал этот городок на горсть золота, которую нашел в Черных Холмах. Оба они хорошо знали историю Южной Дакоты, напоминавшую приключенческий роман. Впрочем, местные жители утверждали, что подлинными героями края являлись простые фермеры, которые держались за свою землю, невзирая на засуху, нашествия саранчи, снежные бураны, предельно низкие цены на мясо и недостаток женщин.

Да, в Джаспер-Галче и впрямь не хватало женщин. И прежде, и теперь. Но Мэл всегда была на месте, она открывала свой ресторанчик в любую погоду, подавала желающим горячие блюда — с шуткой и улыбкой…

Клейт перехватил руль, чувствуя, как на щеке дергается мускул. От легкого прикосновения пальцев Мэл его снова бросило в жар. Клейт медленно поднял взгляд к внимательным глазам.

— Что-то не так? — спросила Мэлоди.

Он снова перевел взгляд на дорогу.

— Я только что подумал — может, тебе не стоит так спешить в свой ресторан? Я тогда смог бы пригласить тебя на настоящий свадебный обед.

— Спасибо, Клейт, но я не могу закрыть ресторан среди бела дня и не вызвать подозрений. Мы ведь решили, что первой о нас узнает Хейли.

— Так тебе и правда достаточно этой церемонии?

Мэлоди хмыкнула.

— Здесь, как будто пахнет гвоздиками.

— Цветы! — воскликнул Клейтон. — Все произошло так быстро, что я совершенно забыл о цветах.

— Ничего страшного. Я понимаю.

— Ты вела себя молодцом, — ответил он с видимым облегчением.

— Что же тут удивительного? Разве жены не должны проявлять чуткость?

— У меня была всего одна жена, и об избытке чуткости со стороны Виктории речь никогда не заходила.

Мэл пыталась уловить в его словах намек на чувство, которое он мог все еще испытывать к бывшей жене. Но, не услышав ничего похожего, спросила:

— Что все-таки произошло между тобой и Викторией? Казалось, — добавила Мэл, — ты безумно влюблен в нее. И вдруг вы подаете на развод.

Клейт молчал. Въезжая в предместья Джаспер-Галча, он снизил скорость.

— Клейт?

Он снова ощутил легкое прикосновение ее руки. И снова испытал непривычное волнение.

— Зачем сейчас говорить о Виктории? — спросил он, накрывая ладонью ее руку. Мэлоди задержала дыхание, услышав в его голосе хриплые нотки… Он остановился в переулке позади ресторана.

— Если ты не собираешься признаться, что все еще любишь ее, у меня нет надобности о ней спрашивать, — произнесла Мэлоди словно во сне.

Он медленно наклонился к ней, и Мэл вся обмякла. Клейт едва слышно прошептал:

— Вот и славно, ведь, кроме того, что она мать Хейли, я не могу вспомнить о ней ничего хорошего. Я давно порвал с ней. Наверное, когда-то я думал, что люблю ее, но теперь понимаю, что это было всего лишь желание. А если говорить о желании…

Едва Мэлоди уловила смысл его незаконченной фразы, как он прижался губами к ее губам. В следующую секунду она почувствовала его ладони на своей спине. Он привлек ее к себе, и Мэл, прерывисто дыша, прошептала его имя. Когда его рука легла ей на грудь, Мэл и вовсе перестала дышать. И непроизвольно прижалась к нему. Он на миг оторвался от ее губ, и Мэл раскрыла глаза.

— Я знаю, — произнес Клейт, — для тебя это такая же неожиданность, как и для меня.

И он снова накрыл своим ее рот… Когда Мэлоди пришла в себя, она стояла на тротуаре. Клейт включал зажигание. В последний момент он выглянул в окно грузовика и так посмотрел на нее, что колени ее подогнулись.

— Ты точно придешь к нам вечером?

— Как договорились, — ответила она.

На его щеке снова дернулась мышца, но он улыбнулся и произнес голосом, в котором отчетливо звучало желание:

— Тогда я не прощаюсь.

Мэл проводила удалявшийся грузовик взглядом. Какая-то мысль смутно беспокоила ее, но голова до сих пор кружилась, и Мэл не могла понять причину своего беспокойства. Решив, что все объясняется нервным перенапряжением, она поспешила в ресторан. Вот-вот начнут собираться вечерние посетители…

Уже почти стемнело, когда Мэлоди вырулила на дорогу, которая вела к ферме Карсонов, расположенной в двух милях к западу от города. Чтобы вымыть кухню, перевернуть стулья и подмести пол, ей понадобилось в два раза больше времени, чем обычно… Да и с приемом вечерних посетителей она едва справилась. Чуть не сожгла мясо в духовке, а когда Бумер Браун попросил еще порцию кофе, она налила ему и полную чашку, и полное блюдце. Несколько человек из ужинавших, сочувственно поинтересовались, не случилось ли с ней чего плохого. Думая о тонком золотом кольце, которое лежало у нее в кармане, Мэлоди выдавила улыбку и покачала головой. Сегодня днем она стала женой человека, которого любила всю жизнь. Что же в этом плохого?

Когда она подъехала к дому Клейта, отец с дочерью, гарцевавшие в загоне на лошадях, как по команде обернулись к ней. И даже Генерал Кастер, как-то подозрительно на нее уставился. Ох! Может быть, и правда она совершила ошибку?..

— Что, ты говоришь, вы с Мэлоди сделали? — воскликнула Хейли.

Клейт, туго натянув повод, заставил молодую кобылу остановиться.

— Ты же слышала. Мы с Мэлоди сегодня днем поженились.

Хейли слезла с лошади — так, как Клейт ее учил. Сощурившись, поджав губы, она встала у забора.

Клейт искал женщину, которая могла бы заменить Хейли мать, напомнила себе Мэлоди. А что касается его самого — здоровые физические отношения весьма приятное для него дополнение.

Мэлоди подошла ближе, не спуская глаз с Клейта. На нем были выцветшие джинсы, стоптанные сапоги. Подбородок гордо поднят. Клейт Карсон обычно улыбался редко. Сейчас, увидев, что кончики его губ поползли вверх, Мэлоди убедилась, что он рад ей. Другое дело — его дочка.

— Привет, Хейли!

Молчание.

— Ты уже придумала имя для своей лошадки?

Девочка неохотно ответила:

— Я назвала ее Непоседой. Так меня называла мама, когда я была маленькая.

Выдержав ее взгляд, Мэлоди кивнула. Подойдя к забору, она поставила ногу на нижнюю перекладину.

— Хорошее имя. У меня когда-то был конь по имени Весельчак.

Девочка никак не откликнулась на ее слова. Цвет глаз и задорный носик были у нее материнские, но сейчас она гораздо больше напоминала Клейта. Может быть, посадкой головы, прищуром глаз или решительным разворотом плеч. Казалось, она была готова сразиться с целым миром.

— Ты хочешь спросить о чем-то, Хейли? Пожалуйста, не стесняйся.

Глаза девочки на миг округлились. Она посмотрела на отца и снова встретилась взглядом с Мэл.

— Клейтон сказал, что вы с ним сегодня поженились. Но я ему не верю.

Теперь Клейт тоже подошел к забору.

— Разве папа когда-нибудь лгал тебе? — спросила Мэлоди.

Хейли медленно покачала головой.

— Почему же ты не поверила?

— Потому что, — ответила она, надменно вскидывая подбородок, — когда люди женятся, они все время целуются. Например, дядя Люк и тетя Джилиан. Или Вайет с Лайзой. А вчера мы с Джереми Эвертсом видели, как Бумер целовал Дорали перед входом в «Крейзи хоре», а как же вы могли пожениться, когда вы даже никогда не целовались?

Мэлоди и Клейт обменялись красноречивыми взглядами. Клейт скрипнул башмаками, положил широкую ладонь на руку Мэлоди и заглянул ей в глаза. Потом он склонил голову, а она одновременно подняла к нему лицо. Губы их соединились так естественно, словно это движение было неоднократно отрепетировано. Мэлоди пыталась напомнить себе, что этот поцелуй был показной. Но стоило Мэлоди ощутить прикосновение губ Клейта, как все изменилось. От него пахло ветром и простором. Пальцы, лежавшие на ее руке, сжались сильнее, другая его рука коснулась ее волос. Мэлоди стало жарко, голова закружилась.

Генерал Кастер, старый верный сторожевой пес Клейта, залаял. Раздался голос Хейли, в котором прозвучало нескрываемое негодование:

— За мной, Кастер! Идем домой.

— Хейли, — проговорил Клейт, оборачиваясь и глядя на дочь, — Генералу Кастеру не позволено заходить в комнаты.

— Знаю.

Провожая взглядом девочку, вприпрыжку устремившуюся к дому в сопровождении черно-белой собаки, Мэлоди вздохнула:

— Теперь она нам, по крайней мере поверила.

Молчание Клейта заставило ее снова повернуться к нему. Он недвусмысленно смотрел на ее рот. Склонив голову и отдав этим последний долг смущению, Мэлоди сказала:

— Я схожу заберу из машины сумку.

— Если ты подождешь, пока я задам Непоседе овса на ночь, пойдем домой вместе.

— Ничего, — ответила она, — я пойду вперед и посмотрю, что делает Хейли.

Мэлоди быстро достала из машины сумку и торопливо зашагала к дому, по пути потрепав по голове Генерала Кастера. Войдя внутрь, Мэл на миг прислонилась спиной к двери и глубоко вздохнула. Хейли зажгла свет во всех комнатах, но самой ее нигде не было видно. По спине Мэл пробежал холодок. Она прошла через кухню в гостиную, где у телевизора стоял старый диван и глубокое кресло. У противоположной стены начиналась лестница наверх, а рядом находилась дверь, которая вела в спальню Клейта.

Мэлоди крепче сжала ручку сумки и медленно вошла в комнату. На одном из стульев висела рубашка Клейта, у стены стояли две пары его ботинок. Мебель в комнате наверняка служила не одному поколению Карсонов, но тюфяк на кровати был новым. Мэл присела на его край. Чувствуя, что у нее краснеют щеки, Мэл прижала к ним ладони и взглянула на свое отражение в висевшем напротив зеркале. Вот она и замужняя женщина! Но, что же ей следует делать дальше?

Мэлоди вспомнила… Вскочила, пересекла комнату и решительно направилась наверх, в спальню Хейли.

Девочка сидела на полу, обхватив колени руками. Не глядя на Мэлоди, она спросила:

— Зачем тебе понадобилось выходить замуж за Клейтона?

— Ты попросила меня тебе помочь. Тебе больше хотелось бы видеть на моем месте Памелу-Сью? — ответила Мэлоди, осторожно подбирая слова.

Девочка показала ей язык.

— Мне все равно.

Что, конечно же, было не совсем так.

— И как я теперь должна тебя называть?

— «Мэлоди» подойдет.

Хейли пожала плечами и произнесла несколько смягчившимся тоном:

— Ты знаешь, что точно так же он раньше целовал маму?

Мэлоди села на край кровати.

— Ты надеялась, что мама и папа когда-нибудь снова станут жить вместе?

Хейли покачала головой:

— Мама говорила, что он неотесанный… Но почему ты все-таки за него вышла?

Мэлоди не знала, насколько ей следует посвящать девочку в свои переживания. Понизив голос, она просто сказала:

— Я его люблю, Хейли.

Хейли в упор посмотрела на нее: глаза девочки, казалось, говорили: «Да? А меня хоть кто-нибудь любит?»

Прежде чем Мэлоди успела придумать, как успокоить ее, Хейли заявила:

— Я хочу спать.

— Хорошо. Тогда увидимся утром.

Ответа Хейли она не смогла разобрать.

Когда Мэлоди спустилась вниз, Клейт как раз вошел в дом через заднюю дверь и вешал на крючок шляпу. Потом он неторопливо приблизился к Мэлоди своей упругой, раскованной ковбойской походкой.

— Как Хейли? Приняла новость спокойно? — спросил он.

Мэлоди пожала плечами.

— Пока — да. Но все трудности впереди.

Он сделал еще шаг, протянул руку. Мэлоди быстро отступила и встала за кресло. Что-то очень тревожило ее. Но пока Клейт смотрит на нее таким взглядом, ей ни за что не понять, в чем тут дело. Она сжала руки, чтобы унять нервную дрожь.

— Может быть, ты сходишь наверх пожелать Хейли спокойной ночи? А я пока приму ванну.

— Хорошо, — проговорил он медленно. — Не спеши. Когда ты будешь готова, я приду к тебе.

Если он хотел этим ее успокоить, то не слишком преуспел. Мэлоди быстро зашла в спальню за ночной рубашкой и проследовала в ванную. Закрыв дверь на задвижку, она присела на край старинной ванны и открыла краны. Когда ванна наполнилась, Мэлоди с блаженным вздохом погрузилась в горячую воду. Тут из-за крашеной деревянной двери до нее донесся голос Клейта:

— Да, малышка Мэл Мак-Калли. Я знаю… Да, мы с Викторией поженились под влиянием минутного порыва. Но поверь, папа, тут совсем другое.

Он говорит о ней с родителями! Но у нее нет причин беспокоиться из-за этого. Тем не менее неотвязная подсознательная тревога только усилилась.

— Да, она отлично ладит с Хейли. Знаю… Я помню. Хорошо, папа, передай трубку маме.

Когда вода совсем остыла, Мэлоди вытащила пробку, вытерлась и надела короткую белую ночную рубашку и длинный махровый халат. Открыла дверь ванной. В комнате работал телевизор, но свет почти везде был потушен. Мэлоди уже почти прошла через комнату, когда сзади раздался голос Клейта:

— Родители передают тебе горячий привет и самые наилучшие пожелания.

Она круто повернулась, полы халата взметнулись у ее щиколоток. Клейт успел снять сапоги и рубашку, его плечи, ничем не прикрытые, казались еще шире, мышцы живота были отлично развиты. Мэл почувствовала, как ее обдало жаром, мысли потекли медленно.

— Значит, твои родители не огорчились?

Он подошел ближе, качая головой.

— Мама сказала, мне следовало жениться на тебе десять лет назад.

Мэлоди не сознавала, что пятится от него, пока не наткнулась на кресло. Клейт шел к ней, не сводя глаз с ее лица.

— Может быть, она права, — добавил он негромко.

Десять лет назад он женился на Виктории. Мэл не могла забыть тот день, потому что тогда она едва не покинула Джаспер-Галч. Мэл помнила, как стояла на углу центральной улицы, глядела на пыльную дорогу, выцветшие тенты, крашеные фасады магазинов и думала о своем будущем. Дедушка стареет, родители давно умерли, любимый человек женился на другой. Лучшая ее подруга уезжает в Абердин. Мэл размышляла, не отправиться ли ей вместе с подругой. Нечаянно ее взгляд упал на ресторанчик, который стоял закрытым уже почти год. Тут мужество, свойственное всем Мак-Калли, вернулось к ней, и Мэл поняла, чего хочет. И сейчас она страстно желала, чтобы инстинкт подсказал ей, как следует поступить в данную минуту.

— Клейт, нам нужно поговорить.

Он сделал еще шаг вперед.

— Я знаю. Мы толком ничего не обсудили. Я понимаю, что ресторан отнимает у тебя много времени, но не беспокойся, я вовсе не жду, что ты станешь вести здесь все хозяйство. Нам обоим придется приспосабливаться к новым условиям, но я постараюсь, насколько могу, облегчить тебе жизнь. — Он перевел взгляд на ее губы, потом на грудь… — Кстати, с какой стороны кровати ты больше любишь спать?

— Клейт… — пробормотала Мэлоди.

— В чем дело? Ты из тех, кто предпочитает спать посередине?

— Нет. Дело в том…

— Мэл, не стоит так нервничать. Я знаю, что это у тебя впервые.

Ей не хватило присутствия духа, чтобы обидеться. Клейт приближался к ней и на каждый ее шажок назад отвечал огромным шагом вперед.

— Если это тебя сколько-нибудь утешит, скажу, что я сам давно этим не занимался. Сама же знаешь, что с женщинами в наших краях туго.

— Да. — Она облизала губы. — Я это знаю.

От его неторопливой спокойной улыбки у нее подогнулись колени. Но прежде, чем Клейт успел сделать последний шаг, она вдруг осознала совершенно отчетливо, что ее беспокоило. Мэлоди поняла, что все-таки было неправильным.

В автомобиле Клейт сказал ей, что с Викторией его связывало только желание. Но и к ней самой он не испытывал ничего более серьезного. Если его желание к Виктории не переросло в любовь, что заставляет ее, Мэл думать, что с ней у него будет по-другому? Она почти до тридцати лет хранила девственность — неужели она готова уступить человеку, который хочет овладеть ею, не чувствуя к ней любви?

Мэлоди было приятно, что он испытывает к ней страсть, но гораздо больше ей нужна была любовь Клейта. Мэлоди понимала, что не сможет удовлетвориться первым без второго. Она боялась, что если поторопится лечь с ним в постель, то даст основание Клейту считать связавшие их отношения чересчур простыми. А ведь любовь редко бывает проста.

— Клейт… — сказала она окрепшим голосом.

— Ты даже не представляешь, как звучит мое имя в твоих устах…

Она прерывисто, втянула воздух.

— Я думаю, ты неправильно представляешь себе наступающую ночь. — Она должна положить этому конец немедленно, подумала Мэл. Усилием воли подчиняя себе чувства, Мэлоди произнесла: — Остановись.

Сердце у Клейта стучало, как колеса локомотива, тащившего за собой перегруженный состав, а в голове словно звенел китайский гонг. Мэл перестала пятиться. Глаза ее вспыхнули, она предостерегающим жестом подняла руку.

— Я согласилась выйти за тебя замуж из-за Хейли. Но я не обещала спать с тобой.

— Что ты хочешь сказать? — спросил он, едва слыша ее и себя из-за адского шума в ушах. Она стыдливо отвела глаза, но тут же снова устремила на него взгляд.

— Все произошло так поспешно, что у нас не было времени обсудить подробности нашей совместной жизни.

— Подробности! — Он чувствовал, что сорвался на крик, но ничего не мог с собой поделать. Он давно не приходил в такое возбуждение и вовсе не был настроен вести дискуссии.

— Да, подробности, — повторила Мэлоди. — В этом доме есть еще несколько спален. Будет лучше, если я займу одну из них.

Он так и пригвоздил ее глазами к месту.

— Мы муж и жена. А муж и жена спят в одной комнате. В одной постели.

— Мы поженились потому, что Хейли нужна мать.

— А как же тот поцелуй у загона?

Мэлоди вздернула подбородок.

— Разве он тоже был не ради Хейли?

Клейту наконец удалось перевести дыхание.

Несколько собравшись с мыслями, он уперся в Мэл тяжелым взглядом. Да, они и правда не успели ничего обсудить. Только он полагал… Он считал само собой разумеющимся… О, черт!

Мэл смотрела на него сейчас точно так же, как много лет назад, когда пнула его в голень. Ее голубые глаза пылали, подбородок был надменно поднят. Пусть фамилия ее теперь Карсон, но она по-прежнему остается вздорной и упрямой особой, какой была всегда. Чертыхнувшись вполголоса, Клейт взял в одну руку свои сапоги, а в другую рубашку.

— Клейт, куда ты?

Клейт быстро натянул сапоги, рубашку и буркнул, не глядя на нее:

— Мне нужно на воздух.

Старый потертый ковер на кухонном полу едва не воспламенился под его ногами. Если бы не сырость, вызванная сильными дождями в прошлом месяце, трава на заднем дворе вспыхнула бы непременно. Клейт вдохнул холодный влажный ночной воздух и принялся седлать любимую лошадь. Обернувшись на свет в окне своей спальни, он снова чертыхнулся, нахлобучил на голову шляпу и вскочил на спину Пилигрима. Лошадь встала на дыбы, а потом понеслась галопом по дороге.

Далеко не сразу мысли Клейта прояснились, но наконец он решил, что поведению Мэл не стоило удивляться — ведь все эти годы она только и делала, что досаждала ему. Клейт погонял и погонял лошадь, но ни злость, ни пронизывающий осенний ветер были не способны успокоить возбужденное тело, на что надеялся Клейт. Только одно могло бы утолить его жажду. Но Мэл решила спать отдельно.

Скверная, вздорная, непостижимая женщина!

— Доброе утро, Хейли, — сказала Мэлоди, наливая кофе. Девочка пробормотала что-то невнятное и придвинула к себе коробку с кукурузными хлопьями. — Я успею приготовить тебе овсянку, прежде чем уеду в ресторан.

— Мне не хочется.

Мэлоди оглядела девочку поверх своей кофейной чашки. На Хейли были красные джинсы, простая белая тенниска и кроссовки с оранжевыми шнурками. Подбородок она низко опустила на грудь. Хейли Карсон явно пребывала в дурном настроении.

Вдруг открылась дверь, и на кухне появился Клейт. Он тоже дулся.

— Есть горячий кофе, — сказала Мэлоди, кивая на кофейник. Клейт встретился с ней глазами, и мгновение Мэлоди ждала, что вот сейчас он смягчится и улыбнется. Но он отвел глаза и взял чашку.

Клейт подошел к холодильнику, достал кусок копченой колбасы и, положив его между двумя ломтями хлеба, опустил в целлофановый пакет — на завтрак Хейли. Добавив еще несколько кусочков печенья, он взглянул на каминные часы.

— Автобус придет сию минуту, Хейли.

— Я могу отвезти тебя в школу, — предложила Мэлоди. — Мне это как раз по пути.

Но Мэлоди не успела договорить, как девочка уже отрицательно мотнула головой. Громко отхлебнув молоко и звякнув ложкой о тарелку, она сказала:

— Джереми Эвертс сегодня хотел принести в школу лягушку. Нам нужно составить план.

Она тут же округлила глаза, когда отец грозно шагнул к ней и произнес, протягивая завтрак:

— Сегодня я не хочу никаких неприятностей от тебя в школе, понятно?

Девочка нехотя кивнула и принялась укладывать пакет в портфель с таким видом, словно предстоящий день безнадежно погиб. Опустив плечи и понурившись, она двинулась к задней двери. Клейт и Мэлоди пожелали ей счастливого пути. И остались одни.

Никто из них, казалось, не знал, о чем следует говорить. Клейт выглядел усталым и более мрачным, чем обыкновенно. Мэлоди слышала, как он вернулся вскоре после полуночи. Дом был прочным, но старым, и при каждом шаге Клейта скрипели половицы. Мэл едва не вскрикнула, когда дверь ее спальни отворилась…

Мэл не знала, как долго он стоял на пороге, не знала, зачем он приходил. Она вовсе не была уверена, что сможет во второй раз сказать ему «нет». Когда Клейт повернулся и спустился вниз, на первый этаж, сердце ее переполнилось благодарностью. Клейт Карсон мог вести себя как последний тупица, но он был, несомненно, человеком порядочным.

После этого Мэлоди долго не могла заснуть, лежала и думала. Клейт женился на ней, и от нее зависело сделать так, чтобы он не раскаялся в своем поступке. Для этого нужно, собственно говоря, единственное: заставить Клейта ее полюбить. Ей внезапно пришла на ум одна из любимых поговорок деда — по поводу упрямства. Можно привести лошадь к водопою, но нельзя заставить ее пить. Упрямство было главной чертой в характере Клейта Карсона.

Пытаясь хоть немного растопить лед, Мэлоди спросила:

— Что ты собирался сегодня делать?

Он откинулся на стуле, скрестил ноги и ответил, не глядя на нее:

— Засуха сильно сказалась на урожае сена… — Потом поморщился, недовольный подбором слов, прокашлялся и добавил: — Сегодня утром мне должны привезти партию сена, которое я давно заказывал. Мы с Джейсоном Такером его разгрузим и уберем в амбар на зиму.

— Похоже, предстоит тяжелая работа.

В этот миг они взглянули друг на друга.

— Я не боюсь тяжелой работы, Мэлоди, и хотя прошлой ночью мы так и не стали настоящими супругами, я намерен быть хорошим мужем. Я буду трудиться на совесть, как и подобает кормильцу. Я вот что имею в виду: если тебе что-нибудь хочется, скажи, и я постараюсь сделать это для тебя.

Мэлоди мягко улыбнулась ему и проглотила комок в горле. Она хотела только одного, но как раз этого-то он и не мог пока ей предложить.

— Ну что же, — выговорила она после долгого молчания, — наверное, мне уже пора в ресторан.

Клейт не поцеловал ее на прощание и даже не улыбнулся. Весь день Мэл твердила себе, что она вовсе не огорчена этим.

По правде говоря, она была так занята, что времени для огорчений просто не оставалось. Дневные посетители казались более голодными и более требовательными, чем обыкновенно, и Мэл с Лоэттой едва успевали поворачиваться.

— Фу! — вздохнула Лоэтта, ставя поднос на старый кухонный стол. — Дорали спрашивает, все ли у тебя в порядке.

Мэлоди обернулась и увидела, что Лоэтта развязывает тесемки передника и вешает его на перекладину рядом с полотенцем у раковины.

— Лоэтта, ты куда?

— Мама и Изабель минуту назад столкнулись нос к носу, и я видела, что мама вся в слезах. Извини, Мэлоди, но мне необходимо оставить тебя на несколько минут. Я вернусь, как только успокою маму.

Всего месяц назад Изабель Прюит и Опал Грехэм были задушевными подругами. А кроме того — самыми завзятыми сплетницами в Джаспер-Галче. Все просто умирали от любопытства, гадая о причине размолвки.

— Изабель все еще здесь? — спросила Мэлоди.

— Сидит на своем обычном месте, — кивнула Лоэтта. — Не забудь про пирог для Форреста и кофе для Карла Хансона.

— Не забуду. Передай маме привет и возвращайся назад.

Заправив волосы под беретик, который она надевала теперь, когда не могла заплетать их в косу, Мэл принялась выполнять заказы, принятые Лоэттой. Зал был полон.

Проходя мимо одного из столиков, Мэлоди услышала, как Рой Эвертс рассказывал, что его внука Джереми выгнали с урока; мальчишка положил на парту Эми Форрест лягушку.

— Его матери надо лучше смотреть за ним. В прошлом месяце он искупался нагишом с Хейли Карсон. А теперь это. Не знаю, что за бес им овладел.

— Хейли Карсон — вот что за бес, — самодовольно произнесла Изабель Прюит, выдвигая вперед острый подбородок. Мэл наполнила кружку Бумера Брауна, надеясь, что разговор переключится на другую тему. Но тут Эдит Фергюсон часто-часто закивала головой, как делала всегда, когда намеревалась высказать свое нелицеприятное мнение.

— Что, правда, то правда. Дженни Джэкобс говорила, что Мертил Джентри сказала, будто Филлис О’Трейди, которая живет рядом с Джентри, рассказывала, как Хейли Карсон не только купалась в чем мать родила с Джереми, она еще и унесла его одежду. Бедняжка прятался в кустах шиповника, пока Вайет Мак-Калли не принес одежду назад. Эта девочка — сущее наказание.

— И это не единственная ее проделка, — сказал еще кто-то.

— Хорошая порка — вот что ей требуется.

— Я слышала, что Клейтон хочет найти Хейли новую мать, — сказала Филлис шепотом, способным проникнуть за железобетонную стену. Изабель хлопнула по столу сухощавой ладонью.

— Интересно взглянуть на женщину, у которой хватит глупости согласиться взять на себя такую заботу.

— Хочу сообщить вам, — вмешалась Мэл, — что кое-кто уже согласился.

Глава седьмая

Мэл прикусила язык. Что она делает? Они с Клейтом даже не всем близким сообщили о своем браке, а теперь она практически выболтала секрет самым большим сплетницам в Джаспер-Галче.

Краем глаза Мэлоди уловила какое-то движение.

Со стороны кухни к ней направлялся Клейт. В другом конце ресторана поднялся шум.

— Что там случилось? — спросил кто-то.

— Кажется, Мэл намекает, что Клейт нашел мачеху для Хейли.

— Кто же это?

— Южанка Золушка с большой… ой! — Один из мужчин потер рукой бок, куда только что пришелся упредительный удар острого локтя его супруги.

— Друзья, — сказал Клейт, не сводя с Мэл взгляда, — нам нужно сделать небольшое объявление.

— Что означает это «нам»?

— Если вы помолчите полминуты, то все мы скоро это узнаем.

Пробежавший по залу ропот сменился молчанием, когда посетители ресторана увидели, как Клейт остановился рядом с Мэл. Стащив с головы шляпу, Клейт произнес:

— Милая, ты сама им скажешь или это сделаю я?

Мэлоди взглянула на него с улыбкой.

— Мы собирались следующим посвятить в наш секрет дедушку, но, кажется, уже немного поздно. По-моему, будет правильно, если мои постоянные посетители узнают обо всем прямо сейчас. Говори ты, Клейт, я хочу, чтобы ты взял на себя роль хозяина.

Клейт знал эту женщину всю свою жизнь, но мог бы поклясться, что еще ни разу ее голос не звучал так мягко, нежно, чувственно.

— Солнышко, — воскликнула Дорали из-за столика на другом конце зала, — если кто-нибудь из вас, наконец не скажет, в чем дело, мы все тут просто умрем от любопытства.

К Клейту вернулась его былая уверенность в себе. Какими бы соображениями ни руководствовалась Мэл прошлой ночью, она, пусть и не хочет это признать, томится желанием… И он постарается, чтобы она получила желаемое. Но сперва надо сделать маленькое объявление.

— Друзья! — сказал он, беря Мэлоди за руку. — Мы с Мэл нанесли визит мировому судье.

— Вы что же — поженились?

— И никому ничего не сказали!

— Черт возьми!

Возгласы и вопросы раздавались со всех сторон, но Мэлоди и Клейт смотрели только друг на друга. Внезапно появившаяся перед ними Дорали заключила их обоих в крепкое объятие. За ней подошел Бумер.

— Когда вы поженились? — спросил он.

— Вчера, — ответила Мэлоди.

— Не удивительно, что сегодня ты выглядишь такой усталой, — подмигнула ей Дорали. Мэлоди покосилась на Клейта. Он не стал опровергать намек Дорали и вместо этого посмотрел на жену взглядом, полным желания, признательности и, возможно, даже восхищения.

— Вот те на! — воскликнул кто-то из братьев Андерсон. — Выходит, на Мэлоди больше уже не приходится рассчитывать.

— Да, — согласился второй из братьев. — Но раз Клейт женился на ней, кто-то должен утешить Памелу-Сью, и этим кем-то собираюсь стать я.

— Занимай очередь!

— Все остальные встают за мной!

Похоже было, что Памеле-Сью недолго предстояло грустить в одиночестве.

Мэлоди улыбнулась Клейту:

— А я не знала, что ты сегодня собирался в город.

Он с видимым усилием оторвал взгляд от ее губ. И кивнул на кухню, где они могли поговорить без свидетелей. Когда они оказались по другую сторону вертящейся двери, Клейт произнес:

— Мне вдруг пришло в голову, что сегодня утром я вел себя не вполне подобающе.

Сложив руки, Мэлоди молча ждала продолжения.

— Я еду взглянуть на стадо, которое сейчас пасется к западу от Стоуни-крик. Хотел решить, сколько телят оставить, а сколько продать в следующем месяце. Я вызвал няню, чтобы она посидела с Хейли, когда девочка придет из школы. Сам я собирался вернуться до темноты и подумал: а вдруг и ты примерно к этому времени вернешься домой?

Показалось ей, или он, в самом деле придвинулся ближе?

Лицо Клейта потеряло четкость очертаний, и в следующее мгновение он уже целовал ее, нетерпеливо и страстно. Мэлоди ответила, может быть, не так стремительно, но не менее пылко.

Клейт оторвался от ее губ — он улыбался.

— Наверное, этот день покажется чересчур длинным нам обоим…

Он надел шляпу, еще раз улыбнулся и вышел через заднюю дверь, а Мэл стояла в замешательстве, едва различая шум в зале — из-за оглушительного стука собственного сердца. Что-то подсказывало ей, что сегодняшняя ночь будет ничем не похожа на вчерашнюю.

Клейт снял шляпу и вытер лоб тыльной стороной ладони. Он стоял рядом со своим грузовиком и обводил взглядом бело-коричневое стадо, рассыпавшееся по долине в поисках корма. Близился октябрь, дни становились короче. Небо затянули серые облака, из которых вот-вот посыплется снег. Пролившиеся в прошлом месяце дожди спасли часть травы на пастбище, но в этом году они пришли слишком поздно. С сеном и овсом ситуация в округе обстояла не многим лучше. Это означало, что корма предстоит закупать дополнительно, а многих телят придется отправлять на убой. Зимы в их краю были суровыми. Нынешняя зима обещала быть тяжелее, чем прежние.

В животе у Клейта заурчало от голода, но гораздо сильнее мучил его голод совсем другого рода…

Сзади Клейта на дороге затормозил грузовик, еще более старый, чем его собственный.

— Эй, парень, — окликнул его Клетус Мак-Калли, с трудом выбираясь из кабины. — Я только что услышал, что ты умыкнул мою внучку.

— Это правда.

— А ты не подумал, что сначала должен попросить у меня ее руки?

Клетус Мак-Калл и был не любитель ходить вокруг да около.

— Ты же знаешь Мэл — она живет своим умом, как ты или я, — заметил ему Клейт.

Старик хмыкнул, щелкнул подтяжкой и, пронзительно взглянув на Клейта из-под кустистых седых бровей, произнес:

— Если ты хочешь сказать, что Мэл упряма, можешь не утруждать себя. Она родилась такой. Я воспитывал ее с того дня, как мы похоронили ее родителей, и она моя любимая малышка. Ты хороший животновод, Клейт, и в лошадях знаешь толк. Я действительно всегда был о тебе высокого мнения. Но не думай, что некому будет спросить с тебя, если ты вздумаешь обидеть Мэл.

Клейт только кивнул. Высказав то, ради чего он приезжал, Клетус нахлобучил на голову потертую шляпу и направился назад к своему грузовику. Несколько коров замычало ему вслед. Клейт не двигался с места, пока грузовик Клетуса не исчез за холмом.

По дороге домой Клейт размышлял о том, что же произошло прошлой ночью. Может быть, все дело было в пресловутом упрямстве Мэл, о котором упоминал ее дед, а может, она просто испугалась. Но сегодня днем он почувствовал, что желание раскрылось в ней, как раскрывает лепестки цветочный бутон. Боится она или нет, но этой ночью ей не избежать его объятий. Из уважения к Клетусу и самой Мэл Клейт решил для себя, что первый раз будет терпелив и осторожен, как только сможет. Ну, а потом — он никаких гарантий не дает…

Когда Клейт подъехал к дому, то увидел, что во всех окнах горит свет. Был уже девятый час вечера, и машина Мэл стояла возле крыльца. Клейт давно забыл, каким домашним теплом веет от освещенных окон, забыл, каково это — знать, что дома тебя ждет женщина. Он решил быстро освежиться под душем, перекусить что-нибудь и уделить какое-то время Хейли. А когда дочка заснет, вся ночь будет принадлежать только им с Мэл.

— Я дома! — крикнул он.

На кухне никого не было, в гостиной — тоже.

— Мэл! Хейли!

Он уже начал подниматься по лестнице наверх, когда его остановил голос Мэлоди:

— Перед тем, как ты увидишь Хейли, я должна тебе кое-что сказать.

Клейт обернулся. На миг задержался взглядом на ее полуоткрытых губах, чтобы она поняла, какие мысли, помимо прочих, витают в его голове. Потом неторопливо двинулся вниз, улыбаясь самой неотразимой из своих улыбок.

— Мэл, возможно, ты снова колеблешься, но уверяю тебя, все будет хорошо. Если только ты дашь мне шанс…

У нее покраснели щеки, а глаза словно заволокло дымкой. Мэл глубоко втянула воздух.

— Я собирался принять душ и слегка подкрепиться, — сказал Клейт. — Если Хейли уже спит, я могу обойтись и без ужина. А ты?

Мэлоди вдохнула запах сена и ветра, исходивший от его одежды. Глаза ее медленно двинулись вверх по его груди, крепкой загорелой шее, квадратному подбородку — к созданным для нескромных улыбок губам.

Сердце у Мэл сбилось с ритма. Она знала, что должна сказать ему что-то, и даже смутно припомнила, что не собиралась уступать одному лишь желанию, за которым больше ничего не стоит. Но взгляд Клейта вызвал в ней желание такой неслыханной силы, что она испугалась, что вспыхнет, словно факел, если Клейт сейчас же, немедленно, ее не поцелует.

— Мэлоди, он уже знает? — донесся сверху голосок Хейли — в тот миг, когда Клейт склонял к ней голову, а Мэлоди подняла к нему лицо.

— Клейт, мне, в самом деле надо кое-что сказать тебе.

— Ты что же, еще не перенесла свои вещи вниз? — пробормотал он с легким удивлением.

Мэл покачала головой. Сегодня она привезла из дома еще часть своих вещей и разложила их в его спальне.

— Хорошо… — Это слово прозвучало будто вздох в ночи. Он понизил голос на случай, если их слушает Хейли: — Я весь день не мог дождаться, когда мы с тобой, наконец войдем в спальню, закроем за собой дверь и останемся наедине…

Мэлоди слегка поморщилась.

— Боюсь, что это не совсем реально.

Какое-то движение привлекло его внимание.

С порога спальни послышалось жалобное поскуливание Генерала Кастера, лучшей сторожевой собаки, которую когда-либо имел Клейт.

Он обернулся. И рот раскрыл от изумления.

— Что случилось с Генералом? Где его шерсть?

— Именно об этом я и хотела тебе сказать. Хейли его подстригла.

— Под овцу!

— Скорее, под бильярдный шар.

Клейт в три шага оказался в спальне. Генерал Кастер всегда держался с почти человеческим достоинством, а сейчас смотрел на хозяина с таким выражением, словно его застали в комнате голым при всем честном народе.

Клейт присел на корточки и провел рукой по тому, что осталось от густой черно-белой собачьей шубы.

— Бедный Генерал!

— Он снова обрастет, — сказала подошедшая Мэлоди.

— И это сделала Хейли! — Клейт внезапно снова ощутил свою полную непригодность к роли воспитателя. — Но зачем?

— Ну, она еще не до конца выразила свое отношение к нашему браку, — спокойно произнесла Мэлоди. — Девочка слишком мала, чтобы объявить нам бойкот или высказать открыто, что она о нас думает.

— То есть, таким образом она заявила свой протест?

Мэлоди кивнула:

— И напомнила нам о себе.

Клейт взъерошил волосы.

— Но почему она просто не закатила скандал, как делают другие дети?

— Скандалить — не в ее характере.

— Но это моя любимая собака!

— Хейли тоже любит Генерала Кастера, — сказала Мэлоди. — Я думаю, она старается выяснить, насколько ты любишь ее, свою родную дочь.

В прежние времена любой отец в подобной ситуации прибегнул бы к помощи ремня, но современные ученые выдвинули множество новых воспитательных теорий. Клейт нуждался в совете более сведущего человека.

— И как, по-твоему, мы должны поступить?

Мэлоди прекрасно понимала его растерянность.

— Хотя Хейли и не признается себе, я думаю, в душе она чувствует, что Виктория отказалась от нее.

— Значит, о трепке не может быть и речи?

Мэл кивнула:

— Мы должны дать понять Хейли, что никакие ее проступки не заставят нас разлюбить ее.

— А что делать с Генералом?

— Он может спать здесь, пока его шерсть не отрастет заново.

— Он не спит в доме, Мэл.

Мэлоди подняла брови, но произнесла все так же спокойно:

— Он, видимо, облюбовал эту комнату. Ты хочешь выставить его отсюда?

Генерал Кастер взглянул на Клейта глазами, полными невыразимой печали. Вспомнив, как трудится пастушья собака днями напролет, подгоняя отбившуюся от стада скотину, трудится только ради еды и редкой похвалы, Клейт не смог приказать верному Генералу покинуть помещение. В конце концов, что с того, если собака поспит в его комнате? Главное — в ней будет спать Мэлоди!

— Клейтон! — окликнула его Хейли из гостиной.

— Можешь зайти сюда, — разрешил он.

Девочка переступила порог комнаты и остановилась. Хейли выглядела такой несчастной, покинутой и жалкой, что у Клейта сжалось сердце.

— Ты думаешь, Генерал Кастер теперь меня ненавидит?

Клейту показалось, что на самом деле она имела в виду его самого.

— Я думаю, что он расстроен, смущен и опечален. Но если ты объяснишь ему свой поступок и будешь с ним ласкова, он простит тебя.

Хейли вздохнула слишком тяжело для ребенка.

— Наверное, он обрадуется, если я стану спать здесь, вместе с ним. Тогда ему не будет страшно.

Клейт взглянул на Мэлоди, которая сидела на краешке кровати — его кровати. И снова желание вспыхнуло в нем. Клейт перевел взгляд на Хейли, которая не отрывала от него больших карих глаз, полных мольбы, надежды и веры. А Генерал Кастер смотрел так, словно ни минуты не сомневался, что хозяин примет правильное решение.

О, черт! Вздохнув еще тяжелее, чем Хейли, он кивнул. Мэлоди улыбнулась ему, а Клейт медленно покрутил головой. Мэл наконец-то здесь, с ним, в его спальне, но, кажется, ему самому здесь не остается места.

— Хорошо, Хейли, — сказал он, раскрывая объятия своей маленькой дочери, — можешь спать тут вместе с Генералом. Но только одну ночь.

— Только одну ночь! — ответила Хейли, прижимаясь к нему. — Обещаю.

* * *

Пять дней спустя Клейт был близок к помешательству. Все это время Хейли вела себя безупречно. Даже учительница позвонила из школы и сообщила ему о положительной перемене, произошедшей в девочке. Она стала лучше ладить с детьми и лучше успевать.

— Если это результат каких-то воспитательных мер, — сказала миссис Мур, — то, ради Бога, продолжайте в том же духе.

Каждый вечер семья собиралась внизу, в спальне. Клейту это до смешного напоминало картины Нормана Рокуэлла[1]: волосы Мэл на подушке, освещенные луной; Хейли, свернувшаяся калачиком у них в ногах; мирно храпящий на коврике Генерал Кастер. Каждую ночь Клейт смотрел в потолок и мечтал, чтобы его тело обрело хотя бы кратковременный покой. Но тело из ночи в ночь упорно не внимало никаким доводам. Когда напряжение становилось невыносимым, Клейт пробирался наверх и ложился в свободной спальне. Утром смятые простыни валялись на полу. А брачные отношения так и не становились для него реальностью…

Днем Клейту помогала забыться работа, но и это лекарство действовало все слабее. Забросив последнюю охапку сена на сеновал, он спустился вниз по деревянной приставной лестнице и едва не раздавил одного из котят Хейли. Котенок взвыл так, словно его обидели нарочно. Джейсон Такер взглянул на Клейта как-то странно и отошел в сторону. Последнюю неделю не он один сторонился Клейта, и Клейт тут ничего не мог поделать. Он не спал ночами, нервы его были натянуты до предела. Но ведь он был мужчиной, черт побери! Женатым мужчиной.

Этим ночевкам вчетвером следовало положить конец. Имеет же он право остаться наедине с собственной женой?

— На сегодня хватит, — сказал он своему рыжеволосому помощнику. Такер перевел взгляд на дом и снова посмотрел на Клейта:

— Как скажешь, хозяин.

Вот именно, думал Клейт, входя через десять минут на крыльцо. Он хозяин. И значит, несет ответственность за хозяйство. Он отец Хейли. И значит, он устанавливает правила в доме. Повесив шляпу на крюк за дверью, Клейт уже знал, каким будет первое новое правило: все дети и все собаки переселяются в другую комнату.

Клейт зашел в ванную, чтобы умыться, а когда вышел, то услышал голоса, доносившиеся с другого конца дома. Стараясь не наступать на наиболее скрипучие половицы, Клейт двинулся на этот звук.

— Мне было всего шесть лет, когда утонули мои родители, но иногда я слышу низкий голос отца и вижу его сильные руки.

Клейт остановился, вслушиваясь в ровный голос Мэлоди. Ему было двенадцать, когда Джо и Элли Мак-Калли попали в водоворот на Шуга-крик. Он и сейчас хорошо помнил этот случай. Тогда Клейта гораздо сильнее беспокоил Вайет, чем его младшая сестра. Мэл тогда была еще слишком мала. У него самого отец и мать до сих пор живы. Жива даже бабушка, которая уже почти поправилась. Скоро родители вернутся домой, и он будет видеть их каждый день. Может быть, поговорив с Мэл, рано потерявшей родителей, Хейли сможет примириться с тем, что родная мать оставила ее?

Мэлоди даже не поморщилась, когда девочка нацепила ей на ухо яркую клипсу.

— А маму свою ты помнишь? — спросила Хейли. Трудно было сдержать улыбку при виде ее серьезных карих глаз. Хейли придумала поиграть в салон красоты и разрисовывала свое лицо и лицо Мэлоди помадой и румянами. — Что ты помнишь о своей маме? — повторила она вопрос.

— Дай подумать. Мама много смеялась. Особенно поздно вечером, когда я уже лежала в кровати.

— Какая она была? — спросила Хейли, закрепляя локон Мэлоди блестящим красным гребешком на макушке.

— Я представляю ее в основном такой, как на старых выцветших фотографиях. Дедушка говорит, что, когда папа впервые привел ее домой, она не произвела на него впечатления. Она была худой, а глаза и рот казались слишком большими. Но когда она улыбнулась, у него что-то шевельнулось в груди. После этого он, по его словам, пересмотрел свое представление о красоте.

Мэлоди чувствовала, что Хейли слишком мала, чтобы понять, что такое внутренняя красота. Но девочка спросила:

— Тебе их до сих пор не хватает?

И Мэлоди стало ясно, что Хейли уже достаточно взрослая, чтобы иметь представление о душевной боли.

— Да, Хейли. Иногда мне хочется, чтобы папа уверил меня, что все будет хорошо. Я ужасно люблю дедушку, но как чудесно было бы иногда поговорить с мамой о всяких женских пустяках… А ты скучаешь по маме? — спросила Мэлоди, помолчав немного.

Девочка пожала узкими плечами.

— Может быть. Но твоя мама умерла и уже не сможет вернуться к тебе, как моя. Я знаю, никто не верит, что она вернется. Но мне-то все равно, что они все думают.

Мэлоди боялась посмотреть ей в лицо — ведь Хейли прочтет в ее взгляде тревогу.

— Что ты сегодня делала в школе? — спросила Мэлоди.

Хейли нацепила ей на ухо вторую клипсу.

— Ничего.

— Совсем ничего?

— Ну, то есть ничего интересного. Но я слышала хорошую шутку. Что это — черное, белое и красное одновременно?

— Газета, — предположил Клейт, заходя в комнату.

Ничуть не смутившись появлением отца в ее комнате, девочка спокойно взглянула на него.

— Нет, глупенький. Это скунс, больной краснухой.

Спрыгнув с кровати, Хейли закружилась на месте.

— Посмотри на меня, Клейтон. Хорошо я выгляжу?

Клейт задумчиво обхватил подбородок ладонью. Он несколько месяцев безуспешно пытался вызвать Хейли на откровенный разговор. А Мэл живет здесь всего неделю, и его дочь уже раскрывает ей свою душу.

Но, что бы ни говорила Хейли, она была очень ранимой. Как же он теперь выдворит ее вместе с собакой из своей спальни?

Хейли улыбнулась и снова плюхнулась на кровать. На них обеих, на Мэл и на Хейли, были надеты его рубашки. Хейли рубашка доходила почти до щиколоток, а у Мэл колени были открыты. На лицах у них толстым слоем лежал грим. Как ни странно, но Мэл это вовсе не портило.

— Ты, наверное, проголодался? — спросила Мэлоди у Клейта. — Сейчас будем ужинать.

В голове его крутилось с десяток мыслей, и ни одна из них не имела отношения к ужину.

Хейли догнала их у дверей.

— На ужин суп, Клейтон, и домашние котлеты с овощами. Я помогала Мэлоди готовить. Тебе понравится.

Он последовал за ними на кухню. Если не считать истории с Генералом Кастером, Хейли в самом деле изменилась к лучшему. Но разве не ради нее в первую очередь он женился на Мэлоди?

Клейт до сих пор испытывал чувство стыда за свой первый, неудавшийся брак. Клейт женился на Виктории, уступив желанию. И теперь за его ошибку расплачивается Хейли. На этот раз он женился на женщине, которая будет добра к его единственному ребенку. Клейт и Виктория свой медовый месяц провели, практически не вставая с постели, но чем это кончилось? Сейчас он женат уже шесть дней и еще ни разу не видел свою жену обнаженной. Мэл ничем не походила на Викторию, и это ему нравилось. Мэл понимала Хейли. Кроме того, следовало признать, что у супа очень аппетитный запах. Стараясь не думать о том, как соблазнительно покачиваются бедра жены, шедшей впереди него на кухню, Клейт сказал себе, что плюсов в его теперешнем браке все-таки больше, чем минусов.

— Ну, кажется, на сегодня все!

Лоэтта Грехэм опустила на стол тяжелый поднос с грязными тарелками. Мэлоди обернулась через плечо, и взгляд ее упал на яркую коробку, которую Лайза и Джилиан преподнесли ей минут пятнадцать назад.

— Не возражаешь, если я взгляну? — спросила Лоэтта, протягивая руку к коробке.

Мэлоди покачала головой, а Лоэтта уже вынимала из коробки две пары тонких, как паутинка, трусиков и два таких же лифчика.

— Почти как мои!

Мэлоди увидела, что на щеках Лоэтты выступили красные пятна, но не удержалась и спросила:

— Ты хочешь сказать, что покупаешь себе такое белье?

Уставившись на кончики своих туфель на толстой подошве, Лоэтта пробормотала:

— Ну, не совсем такое. — Но вдруг девушка вскинула подбородок и сказала: — Вообще-то белье мне дала Лайза, после того, как я его стащила.

— После того, как ты… что? — переспросила Мэлоди.

— Я совсем не хотела этого делать, — поспешно пояснила Лоэтта. — Я увидела все эти кружевные и атласные штучки в магазине у Лайзы и решила взять один комплект на время и подержать в своей комнате — полюбоваться. Понимаешь, я так устала быть некрасивой и неприметной… А потом, когда я возвращала его на место, Лайза меня заметила. Вайет тоже был там. И мама.

— И что было потом? — спросила потрясенная Мэлоди.

Слегка дрожащими пальцами Лоэтта заправила выбившуюся прядь волос в узел.

— Ну, мама едва не упала в обморок. Я сначала подумала, что умру от стыда на месте… Или, по меньшей мере пойду в тюрьму за кражу. Но Лайза, вместо того, чтобы предъявить обвинение, подарила мне эти вещицы. Разве это не чудесно? Мама была так благодарна ей, что пригласила ее на следующее заседание женского благотворительного общества. Изабель тогда возмутилась. Но мама не пошла на попятный. И с тех пор они не разговаривают. Я считаю, что мама поступила правильно, но ей очень не хватает Изабель.

Мэлоди уперла мокрые руки в бока и покачала головой. Чудеса на свете определенно не переводятся.

— Вот, значит, что за черная кошка пробежала между ними.

Аккуратно уложив воздушное белье в коробку, Лоэтта вздохнула.

— Кто бы мог подумать, что я — старая дурнушка — способна на такое!

— О, Лоэтта! Мы с тобой очень похожи.

— О чем ты? — смущенно спросила Лоэтта, снова заливаясь краской.

— Мы обе выросли в городе, битком набитом отчаянными ковбоями, и обеих ни один из них не оценил.

— Но ты вышла замуж за Клейта.

Мэлоди криво усмехнулась.

— Ты умеешь хранить секреты, Лоэтта? Ну, конечно же, да. Ведь ты так долго никому не открывала причину размолвки Изабель и Опал. Клейт женился на мне вовсе не по любви. Не пойми меня превратно — он хорошо ко мне относится, и у меня есть основания полагать, что он меня уважает. Но женился он на мне из-за Хейли.

— По крайней мере, ты можешь назвать себя замужней женщиной.

— Да, я замужняя женщина. Но только на словах.

— Ты хочешь сказать, что ты и Клейт не… ну, ты понимаешь… — Лоэтта густо покраснела.

— Не спим в одной постели? — спросила Мэлоди. — Нет, спим мы вместе. Но Хейли побрила собаку, и теперь они расположились в той же спальне, что и мы. А я весь день здесь, в ресторане, и времени совсем не остается…

Лоэтта деликатно отвела взгляд.

— Время можно выкроить прямо сейчас.

Мэлоди не сразу поняла, что имеет в виду ее помощница.

— Ты полагаешь…

Лоэтта кивнула и наконец улыбнулась:

— Несколько часов я вполне смогу управляться здесь одна.

Мэлоди молча смотрела на Лоэтту, словно внезапно утратила дар речи. До сих пор ее вовсе не беспокоило, что Хейли и Генерал Кастер спят в одной с ней и Клейтом комнате. Мэл надеялась, что Клейт когда-нибудь полюбит ее. Невозможно было отрицать факт, что она вызывает у Клейта желание. Да она и сама ощущала нечто подобное…

Кроме того, несколько дней назад Мэлоди посетила библиотеку. Согласно одному известному специалисту по детской психике, ребенку не следовало разрешать спать вместе с родителями. Пришло время переселить Хейли с собакой в другую комнату. А им с Клейтом пора вести себя, как полагается супругам, а не просто приятелям. Но хватит ли у нее смелости обольстить мужа среди бела дня?

— Не знаю… — Мэлоди прижала ладони к запылавшим щекам. — Если бы еще какой-то повод вернуться сейчас на ферму… Другой, кроме этого…

В зале над дверью звякнул колокольчик, и через мгновение на кухню заглянул Бумер Браун.

— Привет, Мэл, — бодро произнес здоровяк. — Сегодня утром я ездил в Пирр и купил там эту штуку для Клейта. Захвати ее с собой, когда поедешь домой.

Мэлоди приняла из мускулистых рук Бумера какое-то непонятное приспособление. Только когда Бумер исчез, она осмелилась взглянуть в глаза Лоэтте. И в следующее мгновение обе женщины неудержимо рассмеялись.

— Кто говорит, что желания не сбываются? — воскликнула Лоэтта.

Развернувшись на каблуках, Мэлоди направилась к выходу, но негромкий голос Лоэтты заставил ее замедлить шаг.

— Мэлоди! Ты не хочешь переодеться в это?

Лоэтта протягивала ей коробку с кружевным гарнитуром. Подавляя волнение, Мэл молча провела пальцами по тончайшему атласу. А потом, подхватив коробку под мышку, поднялась наверх, в свою квартиру.

Мэл все-таки не смогла заставить себя надеть полупрозрачное белье, но причесалась, надушилась и, не оставив себе времени для раздумий, поспешила вниз. По пути к автомобилю она кивнула нескольким знакомым, но не остановилась поболтать. В конце концов, ей предстояло обольстить собственного мужа! И навсегда завладеть его сердцем.

Через десять минут Мэлоди свернула с шоссе. Она выросла у деда на ферме, расположенной к югу от города, и была хорошо знакома с трудом фермеров. Рабочий день фермеров длился не с девяти до пяти, а дольше. И их «офисы» занимали площадь в тысячи акров земли. А это означало, что Клейт может сейчас находиться где угодно.

Сначала Мэлоди заглянула в дом. Клейт наведывался сюда днем, так как на столе лежал раскрытый телефонный справочник, а кофейник был пуст. Но сейчас Клейта в доме не было.

Вытерев вспотевшие ладони о джинсы, Мэлоди направилась в амбар. Дул холодный ветер, на горизонте собирались темные облака. Поежившись, Мэл просунула голову в дверь. Тут было темно, ни один солнечный луч не проникал внутрь через узкие окна. Заржала лошадь, и из мрака выступил Клейт.

— Мэл? Почему ты здесь? Что-нибудь с Хейли?

Сердце у Мэлоди застучало часто-часто, а смелости убавилось, по крайней мере наполовину. Но Мэл шагнула вперед.

— Нет, Хейли в школе, и я уверена, что с ней все в порядке. А где Джейсон?

Клейт забросил седло на полку и пристально взглянул на Мэл. Взяв скребницу, Клейт снова подошел к Пилигриму и принялся его чистить.

— Я собирался завтра или послезавтра начать загонять скот и отправил Джейсона в Пирр за провиантом. У тебя какое-то неотложное дело?

Мэлоди едва не задохнулась. Ее взгляд упал на руку Клейта со скребком, которым он водил взад и вперед по черной лошадиной спине. Рука была темной от загара, широкой, с крупными суставами. У Клейта в самом деле очень красивые руки — большие, сильные и ловкие.

— Мэл?

— Да?

Скребница замерла на боку Пилигрима.

— Может быть, ты все-таки объяснишь, что тебе понадобилось здесь среди бела дня?

— Да, — отозвалась она, немного приходя в себя, — Бумер завез мне штуковину, которая, как он сказал, тебе нужна. И я временно оставила закусочную на попечение Лоэтты.

— Значит, ты свободна до вечера?

Она кивнула. Сотни мыслей пронеслись в мозгу Клейта, но телом властно завладело одно чувство. Не было смысла притворяться, что его оставило равнодушным выражение больших голубых глаз Мэл. Внезапно он понял причину робости, которая обычно была ей несвойственна. Желание копилось в нем всю эту неделю, нарастало с каждым разом, когда он ложился рядом с ней в постель. До сих пор он боролся с желанием, и это немало ему стоило. Он, конечно, упрям, у него тяжелый характер, и еще много в чем его можно упрекнуть. Но он, все же честен сам с собой. И готов признать, что в нем не осталось больше ни капли самообладания.

Клейт шагнул к ней. Лошадь заржала, сильно взвыл ветер, и по металлической крыше амбара забарабанили первые капли дождя.

— Мэл… — сказал он. И снова повторил хрипло и глухо: — Мэлоди…

Глава восьмая

Мэлоди подняла голову и в сгустившемся сумраке встретилась глазами с Клейтом. Она вздрогнула, словно от удара током.

— Начинается ливень…

— Знаю.

— Мы промокнем, если попытаемся добежать до дома, — прошептала она, глядя, как по оконным стеклам заструились водяные потоки. Скрипнув башмаками, Клейт придвинулся ближе.

— Тогда лучше переждать непогоду здесь.

— Здесь?..

— Я не знаю лучшего способа провести послеобеденное время в дождь. А ты?

Мэлоди показалось, что еще никто не смотрел на нее ласковее, чем в это мгновение Клейт. И не было на свете другого такого мужественного подбородка и других таких влекущих губ… Она знала его всю свою жизнь, но не замечала, как необычайно гармонично сочетаются серый цвет его глаз, темно-каштановые волосы, загорелая кожа.

Клейт провел пальцами по ее волосам, потом его руки скользнули на ее плечи, опустились на талию, и вот они уже потянулись к пуговице на ее рубашке. Прежде чем расстегнуть вторую, Клейт поцеловал ее, а когда поцелуй кончился, рубашка была расстегнута полностью, и от прохладного воздуха по обнаженной коже Мэлоди пробежали мурашки. Он снял с нее жакет, затем рубашку, и на миг Мэлоди пожалела, что не надела хорошенький лифчик. Но вот и тот, который был на ней, упал сверху на лежавшую на полу рубашку, а Клейт прерывисто втянул воздух и коснулся ладонями ее белой кожи.

Мэлоди совсем забыла о смущении. Ведь с ней был ее муж, человек, которого она любила. Она всегда хотела, чтобы он стал ее первым мужчиной. И единственным.

Ободрившись, Мэлоди в свою очередь расстегнула пуговицы на его рубашке. Пальцы ее справились с этой задачей на удивление ловко, а если они и дрожали чуть-чуть, то не от волнения, а скорее от нетерпения. Когда его рубашка тоже упала на солому, он порывисто привлек ее к себе, словно жаждал ощутить прикосновение женского тела уже очень-очень давно.

Со стуком упали на пол ботинки, лязгнула пряжка ремня, прошелестела плотная ткань джинсов — и вот они избавились от остававшейся одежды. Клейт взял плед, висевший в углу, и расстелил его на свежем сене. Лег на край, потянул за собой Мэлоди. Он поцеловал ее и, почувствовав, что она вздрогнула, поцеловал еще раз.

Он не хотел спешить, он дал себе слово не спешить. Но стоило его рукам притронуться к гладкой коже Мэл, к ее нежной груди, как его мозг покинули все мысли, кроме одной. Он ласкал ее тело, незаметно побуждая и ее быть смелее. Его губы и руки ни на миг не прерывали ласк. Когда Мэл тихо застонала, дав ему понять, что ее желание достигло такой же силы, как и его, он придвинулся к ней. Их тела слились. Он пытался быть осторожным, но из ее губ вырвался слабый звук, она раскрыла глаза, и Клейт потерял голову. В полумраке ее глаза казались совершенно лиловыми, кожа белела, будто слоновая кость, розовые губы горели от его поцелуев.

Она провела руками вниз по его спине.

— Мэл… — Он глубоко втянул воздух. Выдержка стремительно покидала его.

Мэлоди почувствовала это, когда он, полузакрыв глаза, обхватил ее бедра, а его лицо приобрело выражение, которое Мэлоди прежде у него не видела. Он увлек ее вслед за собой в ритмичное движение, и ее тело пронзили потрясающие, не испытанные ранее ощущения… Именно этого она ждала всю свою взрослую жизнь — когда на нее предъявит права мужчина, которому она предназначена. Возможно, сейчас был просто миг физической близости по взаимному согласию. Но Мэлоди верила, что за близостью стояло что-то более значительное. Это был самый большой подарок, которым они могли одарить друг друга и который делал жизнь более сладостной и полной.

Потом, когда ощущение полета пошло на убыль, а движения Клейта стали менее неистовыми, сердце Мэлоди переполнилось любовью. Клейт был несравненно более великолепен, чем она могла вообразить себе. То, что он заставил ее пережить, превосходило самые ее безудержные фантазии.

Клейт повернулся на бок. До сознания Мэлоди снова донесся шум дождя и завывание ветра в щелях амбара. Чувствуя себя одновременно сильной, и размягченной, и до кончиков ногтей женщиной, она поцеловала Клейта в плечо.

— Не так уж плохо для новичка, а?

— Мэл, — проговорил он, проведя ладонью от ее плеча к бедру и обратно, — я бы сказал, что это во сто крат лучше, чем просто «неплохо».

Она улыбнулась, но даже не подумала натянуть на себя плед или прикрыться одеждой. Если бы Клейт мог догадываться раньше, что Мэл Мак-Калли окажется такой страстной, он давно бы пригляделся к ней повнимательнее. Хотя раньше все могло бы кончиться разочарованием.

Несколько последних лет он задумывался над своей жизнью. Одиночество побуждает к раздумьям даже самых стойких мужчин. Первый брак кончился неудачей, и виной этому была его мечтательность. Теперь Клейт гораздо тверже стоял на земле. На этот раз он женился из практических соображений. Глаза ему не застилал любовный туман.

Да, когда-то Клейт был мечтателем. В молодости он не мог представить, что созерцание покатых холмов, уходящих за горизонт, в ком-то не вызывает чувства восторга и покоя. Теперь Клейт знал, что Люк вовсе не разделяет его отношения к земле. И Вайет тоже. Первый стал одним из лучших ветеринаров во всей Южной Дакоте, второй — чрезвычайно мягкосердечным и в то же время проницательным шерифом. Только Клейт продолжал традицию.

Начало которой положил его прапрадед более ста лет назад.

Клейт лег на спину. Он слушал, как стучат по крыше дождевые капли и как порывы ветра сотрясают оконные стекла. Сейчас, когда он наметил начать загон скота, этот ливень очень некстати. Но как хорошо иметь теплый дом, куда можно вернуться вечером… А дома его будет ждать женщина.

Мэлоди подняла глаза и увидела, что Клейт смотрит на нее. Она затаила дыхание. Она и правда была новичком. Пережитое только что ощущение удивительным образом сочетало в себе и сладость, и горечь. Впрочем, горечь была восхитительной. Не хватало только одного… Никогда еще ее сердце настолько не переполнялось любовью — она жаждала сказать об этом Клейту. И услышать в ответ от него слова любви.

— О чем ты думаешь? — спросила она, чувствуя странную робость.

Клейт медленно пожал плечами.

— О дожде. О загоне скота. И о тебе.

Сердце Мэлоди пропустило один удар. Неужели настал миг, которого она так долго ждала? Миг, когда Клейт скажет, что любит ее?

Клейт снова посмотрел ей в глаза, потом его взгляд скользнул по ее телу. Когда стало ясно, что больше он уже ничего не добавит, она потянулась к своей одежде и быстро натянула простые трикотажные трусики. Лифчик она не нашла и, надев джинсы, встала и нагнулась за рубашкой. Только одевшись полностью, она спросила:

— А что все-таки ты думал обо мне?

Он щелкнул пряжкой ремня, заправил рубашку в джинсы.

— Я думал, что ты, наверное, захочешь перевезти сюда остальные вещи. Ведь твой дом теперь здесь. Если решишь что-нибудь изменить — пожалуйста, не стесняйся.

Она наклонилась, чтобы зашнуровать сапоги… и уклониться от его взгляда. Слова, произнесенные Клейтом, были далеко не теми, которые она мечтала услышать.

— Что ты имеешь в виду?

— Если твой диван тебе нравится больше, мы доставим его сюда. Правда, пока я не управлюсь с загоном скота, от меня тебе немного будет проку. Но как только я покончу с загоном, мы сможем сразу же перевезти твои вещи. Да, ты могла бы сдать свою квартиру — дополнительный доход пришелся бы очень кстати.

Второй сапожок выскользнул из пальцев Мэлоди, и одновременно с этим рухнули ее надежды. Что же это? Она впервые в жизни отдалась мужчине, а Клейт всего-то и сказал ей, что о дополнительном доходе. Она посмотрела в окно на низкие серые тучи и плотную дождевую завесу.

— Это не понадобится, Клейт. Я не собираюсь перевозить на ферму все свои вещи.

— Почему?

Наконец-то ей удалось полностью завладеть его вниманием.

— Я возьму только самое необходимое, прочее останется на месте.

Клейт потер подбородок, словно не до конца уразумев услышанное.

— Ты хочешь сдать квартиру с мебелью?

— Я вовсе не собираюсь ее сдавать.

— Нет?

— Нет.

В ушах у Клейта зазвенело, как бывало всегда, когда он испытывал раздражение. Прищурившись, он уставился на Мэл.

— Ты моя жена. Теперь ты живешь здесь. Уверяю тебя, я вовсе не собираюсь присваивать деньги за аренду квартиры. Они будут только твоими. Я просто подумал, что лишние деньги тебе не помешают.

Резким движением, не предвещавшим ничего хорошего, Мэлоди вскинула подбородок:

— Понятно, откуда такое великодушие… Дареной лошади в зубы не смотрят, да?

Звон в ушах Клейта сменился оглушительной тишиной. Он ждал, что Мэлоди сейчас топнет ногой и раскричится. Но она подняла на него глаза и проговорила спокойно:

— На случай, если ты еще не заметил, — я не лошадь.

Выражая всем своим видом оскорбленное достоинство, Мэлоди повернулась и вышла из амбара под проливной дождь. Клейту казалось, будто он все это уже видел однажды. Точно так же вела себя Виктория — чтобы оставить за собой последнее слово в споре.

Он замер. Он понял, кого именно ему напоминала Мэлоди. Брак с Викторией стал самой крупной ошибкой в его жизни. Единственное хорошее, что он принес, — это Хейли. Клейт делал все, что в его силах, чтобы дать Виктории счастье. А она растоптала его сердце, ранила его гордость. Виктория тоже настояла на том, чтобы сохранить свою квартиру в Пирре, и сбегала туда всякий раз, когда ей казалось, что муж чересчур много времени проводит на пастбище. Клейт вспомнил, как она морщила носик, когда он возвращался домой, пропахший лошадьми, потом и пылью. Вспомнил, как она рассказывала всем встречным и поперечным в городе, куда она уезжает и почему.

Клейт вытащил из сена шляпу, и его взгляд упал на лежавший под ней лоскут ткани. Клейт сжал в пальцах простой белый лифчик и снова ощутил желание. Он вспомнил поцелуи Мэл, ее прикосновения. Он ошибается. Мэл ничуть не похожа на Викторию. Несколько минут назад она и не подумала морщить нос, когда они занялись любовью в сарае, где пахло лошадьми и сеном. Мэл была такой страстной, пылкой, она таяла как воск в его объятиях. Он не ожидал ничего подобного от старушки Мэл. Но он также не думал, что старушка Мэл захочет сохранить свою квартиру. Иное дело Мэлоди. Старушка Мэл ничем не напоминала Викторию, но что касается этого нового существа, называвшего себя Мэлоди, в нем Клейт вовсе не был так уверен. И факт, что Мэлоди держалась за свою квартиру, наводил Клейта на мысль, что она оставляла за собой право передумать.

Вдруг она планирует в один прекрасный день дать задний ход?

Клейт взглянул в темный угол на все еще лежавший на сене плед. Конечно, минуты страсти на сеновале еще не делают людей настоящими супругами. Он давно убедился, что для этого требуется нечто большее. Чувство ответственности, например. Как раз его-то крайне не хватало Виктории. А теперь Клейт не был уверен и в Мэлоди. Он успел убедиться, что Мэл отлично справляется с Хейли. Ради дочери, ради себя самого ему необходимо узнать, каковы ее планы на будущее. Надвинув шляпу на лоб, сжав в руке белый лифчик, Клейт двинулся вслед за женой.

Пока Клейт шел к дому, он успел порядочно вымокнуть. Мэл, сушившая полотенцем волосы, обернулась к нему, когда он вошел. Глаза у нее были влажные и странно блестели, и на мгновение Клейт подумал, что она плачет. Но на ее лице, тут же появилось вызывающее выражение, и Клейт решил, что ошибся.

— Мэл, нам нужно поговорить, — произнес он, вешая шляпу на крюк за дверью.

Мэлоди прерывисто вздохнула и выпрямилась. Вот видишь, сказала она себе, все будет хорошо. Там, в амбаре, она повела себя чересчур резко. Но ее можно понять. Впервые в жизни она была близка с мужчиной, и не удивительно, что ее чувства выплеснулись наружу. Клейт, наверное, все понял и пришел исправить дело. Мэлоди проглотила комок в горле.

— О чем ты хочешь говорить?

— Ты моя жена.

— Да.

— Тогда я настаиваю, чтобы ты отказалась от своей квартиры.

Мэлоди была близка к тому, чтобы взорваться.

— Вот как?

На какой-то миг Клейт растерялся. На его лице промелькнуло страдальческое выражение.

— Да, черт возьми, я требую! Теперь ты живешь здесь, со мной и Хейли. И никакая другая квартира нам не нужна.

Мэлоди постаралась держать себя в руках.

— А что, если мне хочется ее сохранить?

Он шагнул вперед, протянул руку и бросил ее лифчик на кухонный стол.

— Ты на редкость несговорчивая женщина. Тебе это известно?

— А ты — упрямый мужчина.

— Скажи мне что-нибудь новенькое.

Я люблю тебя, мысленно сказала Мэлоди, но вслух этих слов не произнесла. Ему и без того это известно. И уже много лет. Мэлоди скрестила руки на груди, вскинула подбородок.

— И все-таки я сохраню за собой квартиру, Клейт. Может быть, мне придется вернуться туда сегодня вечером.

Клейт как-то непонятно откинул голову назад, словно получил удар в подбородок. Мэлоди охватило недоброе предчувствие. Она мечтала о том, что Клейт полюбит ее. Теперь Мэлоди боялась, что их отношения могут закончиться довольно печально. И что сердце ее, в конце концов будет разбито…

— Дай мне знать, когда примешь решение, — с каменным лицом сказал Клейт, — чтобы я смог договориться насчет Хейли.

Он взял шляпу, повернулся на каблуках и вышел.

Мэлоди бережно достала из старого чемодана платье, искусно сшитое из тончайшего белого атласа. Приложив его к себе, она провела рукой по узкому корсажу и пышной юбке. Рукава были длинные, кружевные, как и вставка на груди. Атлас только чуточку пожелтел от времени, но Мэлоди до сих пор еще не приходилось видеть более роскошного платья. Оно принадлежало ее матери, и Мэлоди всегда мечтала однажды тоже надеть его. Но когда Клейт сказал, что они зарегистрируют свой брак у мирового судьи, ей пришлось отказаться от этой мысли.

Теперь она размышляла: взять ли ей платье с собой на ферму вместе с остальными вещами или оставить здесь, в квартире. Взглянув в зеркало, Мэл медленно повернулась влево, вправо. Теперь в ее жизни и в мечтах для маминого свадебного платья не оставалось больше места. Аккуратно разложив платье на кровати, Мэлоди вернулась к прерванному занятию.

Шкаф в ее спальне почти опустел, туалетный столик был полностью освобожден от вещей. Кажется, она собрала все, в чем могла возникнуть надобность. Несмотря на сказанное Клейту, Мэлоди вовсе не испытывала желания оставаться здесь на ночь. Мэлоди хотела быть с мужем.

Лоэтта, разумеется, ни за что не осмелилась бы задавать вопросы, но, когда Мэл вернулась к ужину в ресторан, в глазах Лоэтты светилось удивление. Мэлоди постаралась, как могла, придать своему лицу счастливое выражение. Если Лоэтта и заподозрила что-то неладное, то не подала виду.

Обслуживая постоянных посетителей, Мэлоди размышляла над тем, что произошло между ней и Клейтом. Его гневу она не находила объяснения. Ведь именно по ее инициативе их брачные отношения наконец-то осуществились. Она не ждала ни цветов, ни зажженных свечей, и, естественно, их не получила. Чудесно было бы услышать заверения в любви и ласковые слова, но и их она не дождалась. Зато любовник у нее оказался потрясающий. Впрочем, он же окатил ее холодным душем.

Она всегда знала, что Клейт придерживается старомодных взглядов на семью, и понимала его желание обеспечивать жену. Так вели себя многие здешние мужчины. Но он воспринял решение Мэлоди оставить в своем распоряжении квартиру, как удар по мужскому самолюбию. Не будь Клейт таким тупоголовым, он понял бы, что ему всего лишь нужно любить ее, если он хочет ее удержать… Он был не способен понять, что Мэлоди не может отказаться от своей квартиры. Если Мэлоди это сделает, а он ее так и не полюбит, ей некуда будет уйти. Однако в душе она надеялась, что ей больше не придется ночевать здесь. Ведь ей нужны крепкие супружеские отношения, в основе которых уважение, страсть, но в первую очередь — любовь.

Мэлоди понесла свои коробки к двери. Четвертый раз, спустившись к автомобилю, она вдруг поняла еще одну вещь. Когда речь заходила о самолюбии, то они с Клейтом не уступали друг другу. Много лет она любила его издали. Сегодня они стали так близки, как только возможно для двух людей. До сих пор от воспоминаний о времени, проведенном на сеновале, ее тело переполнялось восхитительными ощущениями. Клейт оказался на высоте, и это не удивило ее. Он — сильный, красивый мужчина. Теперь, вступив с мужем в интимные отношения, Мэлоди окрепла в решении бороться за прочную семью.

С улыбкой уложив в багаж последнюю коробку, она задумалась о предстоящем вечере. Клейт женился на ней ради Хейли, ну что же, пусть так. Хейли держится молодцом. Девочку отличала сообразительность и развитое чувство юмора, она была трудолюбива и не стеснялась мыть тарелки, чтобы заработать собственные деньги. Конечно, с ней не всегда легко, но она все же как-никак Карсон. Теперь Хейли гораздо чаще смеялась. Ее вполне можно переселить обратно в детскую. Когда Хейли снова окажется в своей кроватке, Мэл заставит собственного мужа полюбить ее — невзирая на упрямство Клейта и его несносный характер. Правда, в минуты страсти Клейт Карсон не был несносным или упрямым. Улыбаясь своим мыслям, Мэлоди решила, что в эти минуты его сердце более, чем когда-либо, открыто для любви.

Мэлоди направила автомобиль к ферме Карсонов. Для того чтобы осуществить свой план, ей требовалось остаться наедине с мужем. Это она сумеет устроить.

Подъезжая к белому каменному дому, Мэлоди подумала, что этот дом она сможет назвать своим. Как только Клейт полюбит ее…

— Клейт, ты удачно рассчитал время!

Клейт замешкался в дверях. Было десять часов. Хотя Мэлоди позвонила ему некоторое время назад и уведомила, что не останется в своей квартире, что сможет побыть с Хейли, он не знал, с чем ему придется столкнуться, вернувшись вечером домой. А уж радушной улыбки от Мэлоди он ожидал меньше всего. Чувствуя себя так, словно ступает по скользкому льду, Клейт перешагнул через порог.

— Удачно? Для чего удачно?

Мэлоди гибким движением обернулась, повесила полотенце на раковину.

— Для моего сюрприза. Ты хочешь есть?

Он отрицательно покачал головой.

— Я уже заходил в дом и перекусил немного до того, как вернулись вы с Хейли. А где она, кстати?

Мэлоди снова улыбнулась, да так, что у него перехватило дыхание.

— Я совсем недавно заглядывала к ней, она крепко спит в своей комнате.

— Наверху? — уточнил Клейт, немного растерявшись.

Мэлоди кивнула и медленно попятилась.

— Это часть моего сюрприза.

Клейт понял, что идет за ней, только когда очутился в спальне.

— А Генерал? — спросил он, оглядевшись.

— Это вторая часть сюрприза.

Он услышал легкий шорох, обернулся и глубоко втянул воздух, ощутив запах жасмина.

— Мэл, что ты делаешь?

Секунда проносилась за секундой. Выражение лица Мэлоди неуловимо изменилось. Она запрокинула голову.

— Мне что-то подсказывает, что ты сам сейчас это поймешь.

Клейт сомневался, что сумеет что-либо понять, пока она вот так смотрит на него. Волосы Мэл были затейливо уложены на макушке; на лоб, уши и ворот рубашки падали золотистые локоны. А сама рубашка? Она была такой только по фасону — с пуговицами, длинными рукавами. Но Клейт прежде не видел рубашек из ткани настолько тонкой и блестящей. Под тканью легко угадывались очертания ее груди, слегка выступающие ключицы. Рубашка едва доходила Мэл до середины бедер — ничем не прикрытых бедер. И при каждом ее движении ткань переливалась.

Его сердце забилось в ускоренном ритме, дыхание участилось. Взгляд скользнул к губам Мэл. Он неосознанно протянул руку и коснулся пальцем этих розовых, пухлых, влажных губ. Мэлоди смотрела на него с улыбкой.

— Ну, что ты скажешь о моем сюрпризе?

Кажется, он был не в состоянии говорить.

Но, случайно взглянув на коврик, где последние несколько ночей спал Генерал Кастер, потом на угол кровати, который облюбовала Хейли, Клейт неожиданно для себя спросил:

— Как тебе удалось убедить Хейли перебраться к себе?

— Никак. Я только убедила Генерала Кастера перебраться наверх, а Хейли последовала за ним. Ты ничего не имеешь против?

Клейт словно потерял дар речи. Кожа Мэл выглядела гладкой и шелковистой, волосы необычайно блестящими, губы притягивали к себе, словно магнит. В комнате царил полумрак, покрывало на кровати было откинуто. В углу Клейт заметил сложенные коробки.

Они с Мэлоди сегодня днем уже насладились физической близостью, и не было причины снова испытывать такое жгучее желание. Но он испытывал…

— Ты сам говорил, что завтра тебе предстоит хлопотный день, — сказала Мэл, медленно приближаясь к нему. — Ты не думаешь, что и нам тоже следует лечь спать?

Он, как в тумане, увидел свою широкую кровать, потом перевел взгляд на Мэл и еще раз на коробки. Мэл перевезла их из своей квартиры, которую во что бы то ни стало, желала сохранить за собой. Несмотря на то, что теперь была за ним замужем.

— Ты передумала насчет квартиры? — спросил он тихо.

Сердце Мэлоди глухо стукнуло. В следующий момент она собиралась сказать Клейту, что ей нужна настоящая семья, основанная на взаимном уважении, влечении и любви. Сердце ее было переполнено, мысли путались.

— Клейт Карсон, ты сложный человек, и проживи я сто лет, я и тогда вряд ли до конца сумею тебя понять. Но…

Тут она замолчала, потому что Клейт опустил ей на плечо руку, потом медленно взял ее за локоть. Мэлоди закрыла глаза и сосредоточилась на тепле, исходившем от его ладони, и на крепости его длинных пальцев, поглаживавших ей предплечье…

— Ты что-то хотела сказать, — напомнил Клейт.

Этим вечером Мэлоди все продумала. Она приняла ванну с ароматическими солями и ночную рубашку выбрала с умыслом — надеясь заманить супруга в постель и своими чарами внушить ему любовь. Мэлоди положила ладонь ему на руку, пытаясь заставить его ощутить всю глубину своих чувств.

— Я совсем не хотела тебя обидеть, Клейт…

Клейт ждал, что сейчас она снова скажет «но». Она не сказала, впрочем, это еще не значило, что никакого «но» не было.

— Ты не хотела обидеть, однако ты и не отказываешься от своей квартиры, ведь так?

— Но я же не осталась там, Клейт. Я здесь, потому что сама хочу этого… хочу, чтобы наш брак удался.

Он обвел взглядом комнату, погруженную в полумрак, задержался глазами на кровати с соблазнительно откинутым покрывалом. И почти забыл обо всем, кроме желания. Такое случалось достаточно часто, когда он был женат на Виктории. Но при мысли о ней в нем внезапно проснулся инстинкт самосохранения, и Клейт отступил назад.

— Что с тобой, Клейт?

— Ты, наверное, устала после работы в ресторане, — выговорил он с трудом, — у тебя был утомительный день: надо было и вещи разобрать, и позаботиться о Хейли. Ты ложись и спи, а мне предстоит сделать еще кое-что в гараже, приготовиться к завтрашнему загону скота. Не жди меня. — Он повернулся и вышел.

На улице холодный ветер проник ему под куртку, колючие снежинки мгновенно запорошили лицо. Для здешних мест первый снег в октябре не был чем-то необычным, но Клейт надеялся, что до настоящих снегопадов еще далеко. Если повезет, если погода резко не испортится и стадо не разбредется, эту зиму удастся пережить с минимальными потерями.

Клейт взял деталь двигателя, купленную для него Бумером в Пирре, откинул капот своего джипа, на котором обычно разъезжал по округе, и приказал себе сосредоточиться на работе и не думать о женщине, лежавшей сейчас в его постели. Если бы только он мог забыть, как днем в амбаре они с Мэл сжимали друг друга в жарких объятиях… Как ни старался Клейт не думать о ней, он видел перед собой волосы, разметавшиеся на старом пледе, слышал ее вздохи.

Но если ему было трудно выбросить из головы Мэл Мак-Калли, эту вздорную женщину с жутким характером, то разве возможно было изгнать из мыслей милую и очаровательную Мэлоди Карсон? Одна лишь гордость мешала ему сейчас вернуться в дом и продолжить то, на чем они остановились… Гордость и еще недоверие, которое внушала ему эта незнакомка Мэлоди.

В детстве он знал некрасивую сестренку своего лучшего друга как облупленную. Ее превращение в женщину прошло для него не замеченным. Она просто переместилась из дедушкиной кухни в свой собственный ресторанчик. Она всегда была худой — кожа да кости. Да, в общем-то, она и сейчас такая. Исчезла только ее вечная коса. И почему-то Мэл уже не казалась ему некрасивой… Клейт, как мужчина, ничего не имел против перемен во внешности Мэл, но Клейта сильно беспокоило неожиданно обнаруженное им ее сходство с Викторией. Тогда, много лет назад, его ослепила красота Виктории. Он всегда считал Мэл полной противоположностью своей первой жены. А теперь не знал, что и думать. И он поступил так, как поступал всегда, когда внезапно портилась погода или жизнь преподносила другой неприятный сюрприз, — он сжал зубы и яростно взялся за работу. Пальцы быстро сделались жирными от смазки, суставы покрылись царапинами. Но разборка двигателя не помогала забыть о призывном взгляде Мэл.

Глава девятая

Мэлоди отбросила одеяло и спустила ноги с кровати. Вот уже два часа она смотрела в потолок. И решила, что с нее довольно. Она пойдет в гараж и заставит Клейта выслушать ее. «Знаешь что, — скажет она ему, — я столько усилий приложила, чтобы понравиться тебе. Все, что нужно от тебя теперь, — это сделать шаг навстречу».

Она уже подошла к кухонной двери, но тут в ней заговорило уязвленное самолюбие. Ей очень хотелось высказать откровенно Клейту все, что она о нем думает, но вряд ли она сможет стерпеть, если ее отвергнут дважды за одну ночь. И Мэлоди вернулась в спальню, забралась в кровать и накрылась одеялом до самого подбородка. Она сознавала, что малосведуща в мужской психологии и еще меньше — в области интимных отношений. Но Клейт хотел быть с ней этой ночью! На его лице, в голосе ясно читалось желание. И однако он справился с собой и ушел от нее. Если бы Мэлоди была более опытна в подобных делах, она не испытывала бы такой досады и сумела бы понять, как следует вести себя дальше.

Услышав звук открывшейся двери, Мэлоди на цыпочках вышла из спальни и остановилась в арке между кухней и гостиной. Клейт набирал в стакан воду из крана. Заметив ее, он опустил стакан и резко втянул воздух. Но не сделал попытки приблизиться. Неяркий светильник над старой раковиной подчеркивал глубокие тени вокруг его глаз. Мэлоди очень хотелось попросить его объяснить ей, что происходит в укромных уголках мужского сознания. Она переступила озябшими босыми ногами по полу и… почувствовала, как решимость покидает ее.

Он вдруг поставил стакан с водой на стол.

— Я не хотел тебя разбудить, — произнес он ровным голосом.

Наступило молчание. Мэлоди шагнула вдоль стола, сжала пальцами спинку ближайшего стула.

— Наверное, сегодня в амбаре я показалась тебе ужасной.

Трудно сказать, кого из них больше удивили эти внезапно вырвавшиеся у нее слова. Но, глядя в упор на мужа, Мэл чувствовала, что он взволнован так же, как и она.

— Ты вовсе не была ужасной, — произнес он наконец. — Ты должна была видеть, какую радость мне доставила.

Мэлоди глубоко вздохнула и передвинулась к следующему стулу.

— Я замужем впервые, Клейт. У меня нет ни твоих знаний, ни опыта. Как я должна себя вести? Чего ты от меня ждешь?

Он прищурился, на его щеке дрогнула мышца.

— Достаточно, если ты останешься сама собой.

Мэлоди машинально обошла вокруг стола, обдумывая его слова, и растерянно развела руками:

— Кем же еще я могу быть?

— Хороший вопрос.

— Конечно, хороший, потому я и задаю его! — воскликнула озадаченная Мэлоди.

— Послушай, — он провел рукой по волосам, — уже поздно, а завтра нам обоим рано вставать. Может, закончим разговор?

Что происходит? Сначала Клейт отказался пойти ей навстречу, заставил ее лежать в одиночестве без сна половину ночи — пока сам возился с машиной в гараже. А когда, наконец вернулся, то заявил, что хочет, чтобы она была сама собой. Ну вот, она пытается выяснить смысл этих слов — он же прерывает разговор!

— Нет уж, не спеши, дорогой муженек!

Не успел Клейт сделать и шага по направлению к двери, как резкий голос Мэлоди заставил его остановиться. Он готов был поклясться, что ее глаза метали молнии. Она уперла руки в бока, вызывающе вскинула голову. Эта ее поза всегда вызывала в нем раздражение, но сейчас Клейт внезапно почувствовал, что улыбается. Сковывавшее его напряжение как рукой сняло.

— Что ты нашел во мне смешного?

— Я смеюсь не над тобой, — сказал он. — Я просто вспомнил кое-что.

— И что же?

Он сделал несколько шагов по направлению к ней.

— Я вспомнил, как мы с Вайетом застали тебя, когда ты на сеновале, в ночной рубашке, жевала дедушкин табак. Тебе было тогда лет десять. Вот ты рассердилась, так рассердилась! Уперла руки в бока, закинула голову и набросилась на нас. У тебя всегда был острый язычок, Мэл. Я, наверное, только недавно понял, что это одна из черт, которые мне в тебе нравятся.

Чем ближе он подходил к ней, тем больше она закидывала голову назад — чтобы удерживать его взгляд. Клейт смотрел так, словно все знал наперед. А она и понятия не имеет, что произойдет дальше.

— Не стой как столб… надо мной, Клейт Карсон, — проговорила она сердито.

Клейт только улыбнулся.

— Именно это я ожидал от тебя услышать. И именно об этом я говорил. Тебе не нужно изображать из себя кого-то, кем ты не являешься.

— Но я не пытаюсь…

— Вот и не надо. Передо мной — не надо. Мы знаем друг друга вдоль и поперек. Я понимаю — ты затратила много усилий, чтобы устроить мне сюрприз. Но я женился на тебе не с тем, чтобы мне преподносили сюрпризы. Я ценю все, что ты делаешь для Хейли, и хочу в ответ сделать что-нибудь и для тебя.

— Знаешь, Клейт, это звучит не слишком романтично.

— К чему я и подвожу. Та Мэл, которую я всегда знал, не ждала никакой романтики. Ты первая напомнила мне, что мы поженились из-за Хейли. А то, что произошло в амбаре, доказывает, что мы не ошиблись, — по крайней мере, я так думаю.

— В самом деле?

Хотя он и кивнул, Мэлоди почувствовала смущение и разочарование.

— Я буду занят следующие несколько дней, но, когда все кончится, мы можем вместе сходить поужинать. Или еще куда-нибудь…

Мэлоди осталось только пожать плечами. После того, как Клейт еще раз напомнил, что им обоим неплохо бы немного поспать, она забралась в кровать. Клейт, быстро приняв душ, тоже лег. Уже через несколько минут он задышал глубоко и ровно.

Старый дом стойко сопротивлялся бешеным атакам неослабевающих ветров. Где-то замычала корова, ветка дерева царапнула оконное стекло. Вслушиваясь в ночные звуки, Мэлоди попыталась понять, отчего ее тщательно подготовленный план не удался. Почему-то их с Клейтом отношения снова вернулись к исходной точке. А то и отодвинулись назад. И Мэлоди понятия не имела, как ей теперь быть дальше.

Клейт закрыл тяжелую дверь амбара и помахал Джейсону Такеру, автомобиль которого, разбросав колесами гравий, устремился обратно в город. Клейт надвинул шляпу на лоб и взглянул на темнеющее небо.

Было девять часов вечера. Загон скота завершился, и порядочная партия молодняка, родившегося в этом году, следовала теперь на мясные фермы в штат Айова. Клейт впервые справился с загоном без помощи отца. Клейт замерз, смертельно устал, но чувствовал гордость — хорошо поработал.

Соскоблив с сапог грязь, он направился к дому. В освещенном окне он увидел Хейли и Мэл и ускорил шаги. И снова гордость, но уже иного рода, наполнила его. Их совместная жизнь с Мэл началась не слишком гладко, но Клейт надеялся, что мало-помалу все наладится. Если он станет дразнить ее, она в ответ рассердится. Но это будет все та же, прежняя Мэл, которую он знал всегда.

Как обычно, стоило открыть дверь, и до его ушей донеслось монотонное гудение телевизора. Хейли взглянула на отца. Ее глаза оживленно блестели, на лице сияла довольная улыбка. Клейт продрог и устал, но теплый дом и счастливое личико дочери вознаградили его за все испытанные неудобства. Хейли побежала к нему навстречу. Клейт оставил сапоги у входа, повесил шляпу и куртку на вешалку за дверью. И поверх светло-каштановой головки дочери улыбнулся Мэл. Но она отвела глаза. Последние два дня она часто это делала. Клейт обидел ее, когда в ту ночь не откликнулся на ее призыв. Тогда он сильно тревожился, как бы старая история не повторилась снова. Но теперь Клейт был твердо уверен, что ничего подобного не случится.

Хотя он по-прежнему не видел смысла в желании Мэл, сохранить городскую квартиру, он понял, что не должен был удивляться ее решению. В конце концов, Мэл всегда отличалась упрямством.

От плиты потянуло чем-то вкусным. Он проголодался за день, но сейчас явственно ощутил голод иного свойства.

— Хейли, тебе пора ложиться, — сказал Клейт, посмотрев на часы.

Хейли недовольно поморщилась и уже приготовилась шумно протестовать, но взглянула на Мэл и… передумала. Направляясь к лестнице, Хейли произнесла взрослым голосом:

— Да, пора спать, если я не хочу отстать от класса и потерять место в ресторане. Спокойной ночи, Мэлоди, спокойной ночи, папа.

Папа?

Клейт машинально ответил — не в силах отвести изумленного взгляда от спины дочери. Впервые за несколько лет Хейли назвала его не Клейтоном, а папой. Проследив, как дочка резво взобралась наверх, он сказал, обращаясь к Мэлоди:

— Она, несомненно, выправляется. И это твоя заслуга, Мэл. — Он медленно обернулся к жене. — Я, кажется, еще не успел сказать тебе спасибо.

Руки Мэлоди застыли вместе с игральными фишками, которые она собирала со стола. Непреодолимая сила заставила ее поднять на него глаза. Вчера Клейт встал до рассвета, а вернулся домой поздно, когда она уже давно была в постели. И сегодня повторилось то же. Эти два дня Клейт провел в седле и не имел никакого права выглядеть так великолепно. Как не имел права заставлять ее сердце биться в таком бешеном ритме.

Внезапно он повернулся и направился к лестнице.

— Куда ты? — спросила Мэлоди.

— Схожу наверх, пожелаю Хейли спокойной ночи, — ответил он через плечо.

Когда он ушел, Мэлоди поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях. Она не могла его понять, и это происходило не от недостатка усердия. Она могла бы поклясться, что минуту назад он испытывал желание. Так же, как и в тот вечер. И оба раза он уходил прочь, оставляя ее в полном недоумении.

Она медленно оторвала руки от лица и перевела взгляд с плиты, где разогревался ужин для Клейта, на лестницу, ведущую из гостиной наверх. Если Хейли в своем обычном настроении, у Мэлоди сколько угодно времени для раздумий — потому что девочка обожает поговорить перед сном.

Оставив фишки на столе, Мэл прошла в ванную комнату и принялась наливать воду в старинную ванну на гнутых ножках. Потом добавила горсть ароматической соли, разделась и легла в горячую воду. Мэлоди давно мечтала, чтобы Клейт женился на ней. Теперь она считала, что прежде ей следовало убедиться в его любви. Мэлоди была уверена, что идет по верному пути, строя свои отношения с Клейтом, и что завоюет его сердце — через физическую близость. Теперь они близки, но она понимает его еще меньше, чем прежде.

Мэлоди вымылась и тщательно вытерлась полотенцем, привезенным из своей квартиры. Больше всего она боялась, что положение ее безнадежно. Может быть, Клейт не любит худощавых женщин? Может быть, все пошло бы иначе, будь она чуточку более опытна? Возможно, инстинкт обманывал ее, и…

Дверь отворилась, и мысли Мэлоди в одно мгновение рассеялись. В дверях неподвижно стоял Клейт. Он был без рубашки, устремленные на нее серые глаза, казались совсем черными. Мэл замерла на месте. Клейт протянул руку и развязал узел, которым она стянула на груди концы полотенца. Мэлоди затаила дыхание. Одно легкое движение его пальцев — и полотенце соскользнуло на пол.

— Я хочу искупить ту ночь, — сказал Клейт хрипло. — Ты мне позволишь, Мэл? — И он протянул руку и коснулся ее груди.

— Что, если Хейли спустится вниз? — прошептала Мэлоди.

Клейт толкнул дверь ногой, и дверь захлопнулась. В следующее мгновение он уже заключил ее в объятия и принялся страстно целовать. Мэлоди не успела опомниться, как оказалась лежащей на коврике на полу в узком пространстве между ванной и раковиной. Она знала только, что Клейт рядом с ней и что его руки делают необыкновенные вещи, а тело ее откликается самым удивительным образом…

Когда Мэлоди почувствовала, что ни секунды больше не выдержит его поцелуев и ласк, он овладел ею. Несмотря на то, что все кончилось быстрее, чем в прошлый раз, наслаждение было невыразимым. И не менее глубоким. Мэлоди отзывалась пылко и самозабвенно.

Потом она лежала, свернувшись калачиком, на своей половине кровати под одеялом. Ее веки сонно смыкались, а теплая рука Клейта приятной тяжестью покоилась на ее бедре.

— Спокойной ночи, Мэл, — прошептал он ей на ухо. Мэлоди согрелась, ей было тепло, спокойно, уютно. Но кое-что она все же не могла понять.

— Клейт? — пробормотала она.

— Да…

— Почему ты все время называешь меня Мэл?

— Это же твое имя.

Кровать была мягкой, одеяло легким и теплым. Но, неудержимо проваливаясь в сон, она все-таки хотела получить ответ на свой вопрос.

— Все зовут меня Мэлоди, а ты единственный, кто зовет меня Мэл. Почему?

Его голос, казалось, прозвучал откуда-то очень издалека:

— Потому что для меня ты навсегда останешься Мэл.

Мэлоди распахнула глаза. В комнате было темно, но события нескольких последних недель вдруг пронеслись перед ее внутренним взором, и все, что прежде виделось, словно в тумане, обрело предельную ясность.

Потому что для меня ты навсегда останешься Мэл, сказал Клейт.

Мэл, а не Мэлоди. Мэл, младшая сестренка Вайета, внучка Клетуса Мак-Калли. Мэлоди поняла, наконец ужасную истину. Клейт предложил стать его женой именно Мэл. Не потому, что он любил ее. Совсем наоборот.

Ей захотелось плакать, а слез не было. Хотелось уверить себя, что она ошибается, но лгать себе она не умела никогда. Понятно, почему, даже вступив с ним в интимные отношения, она не чувствовала, что стала ему близким человеком. Интимная близость ничего не значила. Потому что Клейт не хотел ничего менять.

Две ночи назад он поборол свое желание, хотя более слабый человек мог бы не устоять — для слабого удовлетворенное желание на первом месте. Но Клейт Карсон не был слабым. Он был упрямым и сильным. В прошлом веке женщины пускались в путь за тридевять земель, чтобы найти мужа среди таких вот суровых, грубоватых, упорных мужчин. И в наше время многие женщины на это готовы. Причем они не требуют любви. Но Мэлоди так не могла. Придется ей найти способ объяснить Клейту, что и его такие отношения не удовлетворят.

Даже если бы способ объяснить все Клейту существовал, спустя два месяца Мэл так и не нашла его. Кое-что изменилось, но в основном отношения их остались прежними.

Опал и Изабель не разговаривали, и местные кумушки продолжали ломать голову над загадкой, ведь Лоэтта больше никому, кроме Мэл, не открылась. Она теперь целиком приняла на себя обязанности по обслуживанию посетителей, приходивших в ресторан ужинать. Сперва, кое-кто пробовал роптать, но, отведав стряпню Лоэтты, они быстро стихли. И только просили добавки.

Жителям Джаспер-Галча было достаточно самого ничтожного повода, чтобы устроить праздник. Лайза, Джилиан и Дорали, усевшись в кружок за столиком, строили планы по поводу празднования помолвки Дорали и Бумера, которая должна была состояться в ближайшем будущем. Бабушка Клейта уже совсем оправилась после удара, случившегося с ней месяц назад, и Хью и Рита Карсон со дня на день собирались вернуться в Джаспер-Галч. Мэлоди всегда нравились родители Клейта, но она чувствовала, что ее шансы создать настоящую семью тают с каждым днем.

Она не опускала руки. Теперь вечерами она была свободна и проводила все свое время с Клейтом и Хейли. Во многих отношениях это были чудесные вечера. Хейли казалась счастливой. Бывали минуты, когда Мэлоди надеялась, что веселье, споры, влечение и нежность, которые связывали ее с Клейтом, постепенно приведут их к любви. Пока все вело… в спальню. Клейт был неизменно внимательным и страстным любовником. Иногда, когда он просто прикасался к ней или произносил ее имя — перед тем, как пробудить в ней неслыханное желание, — Мэлоди почти начинала верить, что Клейт любит ее. Но потом, когда он засыпал, она долго лежала с открытыми глазами, глядя в потолок, и чувствовала себя одинокой, как никогда в жизни.

Наполнив кофейник свежим кофе, Мэлоди несколько раз встряхнула головой, чтобы прогнать навязчивые мысли, и подошла к столику, где заседали Дорали, Джилиан и Лайза.

— Еще кофе? — спросила она.

Три пары глаз устремились на нее, и все три женщины дружно ахнули:

— Ты выглядишь такой уставшей! — воскликнула Лайза.

— Выжатой, — уточнила Джилиан.

— Присядь с нами, солнышко.

Мэлоди опустилась на стул.

— У тебя что-то стряслось? — спросила Джилиан, откидывая назад пышные рыжие волосы.

— Может быть, ты поссорилась с Клейтом? — поинтересовалась Лайза.

— Клейт и Мэлоди всегда спорили, — объявила Дорали. — Ведь так, лапочка?

Мэлоди оперлась подбородком о ладони.

— Фактически мы поспорили всего один раз.

— И, наверное, очень серьезно, раз ты дошла до такого состояния, — сказала Лайза, тревожно глядя на нее.

У Мэлоди не хватило духу рассказать подругам, что истинной причиной, почему она в последние дни выглядела такой измученной, было не оставлявшее ее ощущение тоскливой безнадежности.

Мэлоди поставила кофейник на середину стола и принялась крутить золотое обручальное колечко на безымянном пальце левой руки.

— Я знаю Клейта всю жизнь, но, оказывается, совсем не понимаю его…

— Не думаю, что понимать мужчин входит в обязанности женщины, — возразила Дорали, личико которой, с тех самых пор, как она полюбила Бумера, заметно посвежело и округлилось.

— Может, расскажешь нам, о чем вы с ним спорили? — осторожно спросила Лайза.

Мэлоди нервно улыбнулась своим подругам.

— Это случилось несколько недель назад, и я уже смутно помню, с чего все началось. Он назвал меня упрямой, а я заговорила про дареную лошадь, которой не заглядывают в зубы. Он потребовал, чтобы я сдала свою квартиру над рестораном в аренду, а я ответила, что лучше сохраню ее. Мы оба разгорячились. Несли всякий вздор. Клейт снова заговорил о моей квартире, а я сказала, что мне, может быть, еще захочется туда вернуться.

— О, солнышко, неужели ты так и сказала?

Мэлоди мрачно кивнула, Дорали погладила ее по светловолосой голове.

— Ничего более оскорбительного для его гордости ты не сумела бы придумать.

— Почему же? — Мэлоди сделалось не по себе.

— Разве ты не помнишь? Виктория имела привычку после каждой пустяковой размолвки уезжать в Пирр, где у нее была квартира. Весь город об этом говорил, а ей это и нравилось.

Мэлоди закрыла лицо ладонями. Она не любила сплетен и неизменно избегала участвовать в разговорах, в которых обсуждали Клейта и его первую жену. Слышать о них ей было слишком больно. Внезапно она вспомнила, как Клейт отшатнулся от нее, когда она сказала, что, возможно, еще вернется к себе. В тот день они стали настоящими мужем и женой. Неужели Клейт мог вообразить, что она из того же теста, что и Виктория?

Она была готова поддаться отчаянию. Он думает, что я и Виктория — одного поля ягоды. Как он смеет?

Мэлоди вскочила.

— Как ему в голову взбрело сравнивать меня с этой… женщиной? Я поселилась в его доме, помогаю ему воспитывать дочь. Я потеряла аппетит, плачу по любому поводу. Днем мечтаю притулиться где-нибудь в уголке и хоть чуточку подремать, а ночами лежу без сна. А тут еще что-то случилось с фигурой, даже лифчики не застегиваются…

Она резко замолкла. Снаружи громко хлопал на ветру полотняный тент над окном, и это был единственный звук, нарушавший тишину в зале. Лайза, Джилиан и Дорали глядели на нее так, словно у нее внезапно вырос второй нос.

— Вы с Клейтом женаты уже три месяца? — спросила негромко Лайза.

Мэлоди медленно кивнула, испуганно глядя на нее.

— Тебя временами подташнивает? Стало трудно справляться с эмоциями? — поинтересовалась Джилиан. Мэлоди опять кивнула.

— Вы обе тоже недавно замужем. Вы считаете — это в порядке вещей?

Лайза и Джилиан многозначительно переглянулись.

— Это в порядке вещей, — сказала Лайза, — если…

— Если что?

— Ты давно не наведывалась к доктору Мейзи, лапочка?

— К доктору? — Мэлоди обвела взглядом подруг. — Вы думаете?..

— Все возможно, милая.

Мэлоди сглотнула, отметая последние сомнения. Спокойствие постепенно возвращалось к ней. Мысли неслись стремительно, обгоняя друг дружку. Она уже почти совсем рассталась с надеждой завоевать любовь Клейта, но, если подозрения ее подруг правильны, у нее теперь еще больше оснований бороться, чем раньше.

— Ты последнее время не получала новых моделей одежды, Лайза? — спросила она задумчиво.

Карие глаза Лайзы Мак-Калли лукаво блеснули.

— Ты имеешь в виду одежду для будущих мам?

— Нет… по крайней мере, пока — нет. Клейта беспокоит, что я стану такой, как Виктория? Думаю, мне пора открыть глаза мужу раз и навсегда.

— И кто только утверждает, что в маленьких городках тишь да гладь? — улыбнулась Джилиан.

— Что ты собираешься делать? — полюбопытствовала Лайза.

— Я пока еще не обдумала все детали, но новое платье мне определенно потребуется…

— Может быть, красное? — спросила Лайза.

— И пошикарнее, — предположила Джилиан.

— Нет, есть идея получше, — сказала Мэлоди, и ее лицо озарила загадочная улыбка. — И еще мне понадобится помощь моих лучших друзей.

— Ты только скажи, что делать… — заверила ее Лайза.

— Что-то подсказывает мне, что моего деверя ожидает нечто захватывающее! — воскликнула Джилиан.

Мэлоди еще раз улыбнулась подругам, лихорадочно размышляя. Клейту нужна жена, ничем не похожая на Викторию? Ну что ж, он такую получит.

Клейт свернул с шоссе и остановил автомобиль рядом с машиной Мэл. Выбираясь из кабины, он испытывал желание не то засвистеть, не то рассмеяться от души. В конце концов, он склонился к первому и исполнил мелодию песенки «Пусть пойдет снег», сфальшивив лишь самую малость.

Три дня назад ему позвонила директор школы, где училась Хейли. Его дочь нашалила. Клейт согласился, что Хейли должна написать сочинение на тему о хорошем поведении и на неделю лишиться права смотреть телевизор. Но втайне Клейт не слишком расстраивался. Девочка стала вести себя много лучше. И нельзя же ждать от барса, что он вот так сразу переменит свои пятна.

Сегодня Хейли ночует у дедушки с бабушкой, которые вернулись вчера, как раз к наступающим рождественским праздникам. Значит, вечер будет принадлежать им с Мэл. Все складывалось как нельзя лучше. Правда, Клейт немного тревожился из-за Мэл. Последнее время она была какая-то вялая и флегматичная, хотя дня два-три назад немного оживилась и, может быть, скоро снова станет такой, как прежде…

Клейт нацепил шляпу на крюк и огляделся. В кухне не было никого, кроме Генерала Кастера, который теперь всегда выбегал встречать хозяина. На плите ничего не варилось! В соседней комнате приглушенно бормотал телевизор, но и там Мэл не оказалось. Он нашел ее в их общей спальне. Повернувшись к нему спиной, она складывала какие-то вещи в сумочку. Клейт прислонился к дверному косяку, с радостью отдавшись созерцанию жены. Знакомый жар уже приятно волновал кровь. Нет, что ни говори, жизнь замечательна и становится все лучше день ото дня.

— Ты куда-то собираешься, Мэл?

Она вздрогнула и быстро обернулась.

— Я не слышала, как ты вошел.

Клейт шагнул вперед.

— Не так уж часто мы с тобой в это время дня остаемся одни.

Он протянул руку, чтобы отвести волосы с ее лица, но Мэл так быстро увернулась, что рука захватила только воздух. Его это не смутило. Клейт обошел вслед за ней кровать и снова протянул руку, но, когда Мэл уклонилась второй раз, улыбка на его лице сменилась удивленным выражением.

— Мэл, что случилось?

— Ничего, — сказала она чересчур поспешно. — Мне просто надо через полчаса вернуться в ресторан, вот и все.

— Я думал, что теперь Лоэтта одна управляется с вечерними посетителями.

— Да, как правило.

Показалось ему, или Мэл намеренно избегала встречаться с ним взглядом? Она задвинула ящик комода, взяла лежавший на кровати пакет и двинулась к выходу. И, уже надевая жакет, у двери обернулась.

— Мы еще останемся сегодня с тобой одни в доме, только немного позже. А пока — почему бы тебе не заехать в ресторан и не поужинать там?

— В котором часу? — спросил он, задерживая взгляд на ее пухлой нижней губке.

— Когда тебе захочется. Просто пообещай, что приедешь.

И она снова отвела глаза!

— Мэл, что все-таки…

Но не успел Клейт закончить фразу, как она вышла. Клейт стоял, пытаясь догадаться, что же такое затеяла его жена. А в том, что Мэл что-то затеяла, можно было не сомневаться. Это Клейт знал так же твердо, как то, что в самое ближайшее время пойдет снег.

Глава десятая

Клейт дождался семи и поехал ужинать в ресторан. Он не ошибся насчет снега. Крупные, влажные хлопья падали с неба, оседали на заборах, укрывали побуревшую зелень. Свободное место для стоянки он отыскал только перед парикмахерской. Обычно центральная улица в это время суток пустовала, если не считать нескольких пикапов, припаркованных у входа в салун «Крейзи хоре». Что же такое случилось сегодня? Волна теплого воздуха ударила ему в лицо, едва он отворил дверь ресторана. В зале было людно и шумно. Отыскав взглядом единственную помощницу Мэл, которая как раз подавала пирог братьям Андерсон, не сводившим глаз с занимавшей столик напротив Бриттани Мэттьюз, Клейт спросил:

— Лоэтта, где Мэл?

Он не понял, почему Нейл Андерсон вдруг сочно хохотнул, но румянец, заливший щеки Лоэтты Грехэм, скорее, успокоил его. Сегодня этот румянец был единственным естественным явлением в ресторане.

— Клейт, — заявил Нейл Андерсон, — ты просто счастливчик.

Сидевший рядом Норберт скалился как идиот. С нарастающим беспокойством Клейт обвел взглядом зал. Все столики были заняты, и в основном — мужчинами. Выражения их лиц определенно не понравились Клейту. Заметив за ближайшим столиком Люка и Вайета, он направился в их сторону и по пути поймал на себе веселый взгляд Клетуса Мак-Калли. Бумер Браун приподнял шляпу и широко ухмыльнулся. Клейт машинально ответил на приветствие, все отчетливее сознавая, что он — единственный человек в этом зале, который не в курсе происходящего. Он уже подошел к столику, где сидели Люк и Вайет, но тут уловил краешком глаза какое-то движение. Он сделал еще шаг и замер на месте как вкопанный. Он понимал, что на него устремлена не одна пара глаз, но не мог отвести взгляда от Мэл.

На ней была короткая розовая юбочка и прозрачная белая блузка с открытыми плечами. Волосы она скрепила на макушке ярко-красной заколкой, такого же цвета, как ее губы. Она напоминала неоновую рекламу. Зачем Мэл все это понадобилось, он мог только гадать. Клейт вскипел. Пока Мэл разливала кофе по чашкам отцу и сыну О’Трейди, он успел сделать шагов шесть. Если только Рори О’Трейди не прекратит сию секунду пялиться на ее грудь, он не станет считать оставшихся шагов, а просто подойдет и свернет этому бабнику шею.

— Спокойно, Клейт, — произнес Вайет, преграждая ему путь.

— Присядь с нами, — сказал Люк.

— Сначала дам Рори по носу.

— В этом нет необходимости, — успокаивающе проговорил Вайет, бдительно следя за его движениями. — Тебе незачем волноваться за мою сестренку. Она вполне способна сама справиться с Рори О’Трейди. Если он уж слишком забудется, она просто треснет его подносом по голове.

Клейт позволил Люку и Вайету отвести себя за столик, но сел спиной к стене, чтобы иметь возможность видеть весь зал. Кухонная дверь без конца крутилась, потому что Мэл сновала туда-сюда. И каждый из присутствовавших мужчин непременно реагировал на ее приближение. Вот скоты!

Клейт сдвинул брови, обернулся к Вайету и, стараясь говорить как можно спокойнее, спросил:

— Так собираешься ты арестовать ее или нет?

— За что же ее арестовывать? — возразил Вайет, тем не менее, понимающе улыбаясь.

— За эту юбку, длина которой не отвечает требованиям закона, черт возьми!

Люк и Вайет расхохотались, а Клейт откинулся на стуле и прикусил язык.

— Клейт, — окликнул его Люк, — если не прекратишь так скрипеть зубами, ты, чего доброго, сломаешь челюсть.

Клейт метнул на брата гневный взгляд.

— А тебе понравилось бы, если бы добрая половина здешних холостяков пожирала глазами твою жену?

— А ты думаешь, этого не бывает? — спросил Люк.

— Да девяносто процентов покупателей-мужчин, которые заходят в магазин Лайзы, уходят, ничего не купив, — сказал Вайет. — Но ведь ты хорошо знаешь наших парней, Клейт. Они, в общем, безобидные, славные ребята. И ты не имеешь права осуждать их за то, что они любуются таким прекрасным зрелищем.

Но Клейт считал, что на это у него прав достаточно.

Обычно ресторан закрывался в семь, а было уже пятнадцать минут восьмого, и ни один из «славных ребят» не собирался уходить. Мэл сама настояла, чтобы Клейт пришел ужинать в ресторан. Рано или поздно Мэл придется подойти к его столику и принять заказ, а уж когда она подойдет, Клейт докопается до сути происходящего.

Мэлоди потребовалось собрать все самообладание, когда она приблизилась к столику мужа. Несмотря на включенное отопление, Мэлоди слегка знобило. Может быть, она была слишком легко одета? Но ради того, чтобы удалось задуманное, стоило потерпеть. Все равно ничего другого она придумать не смогла. Пришло время пустить в ход тяжелую артиллерию, раз более тонкие средства не приносили результатов. Но ей, конечно, не следовало удивляться — разве когда-нибудь Клейт Карсон воспринимал тонкости?

Мэлоди не считала себя отчаянной женщиной, но тупиковая ситуация требовала радикальных мер. Надеть в конце ноября короткую юбку — для Мэлоди это был отчаянный поступок.

Теперь, когда она узнала, какое унижение переживал Клейт, когда Виктория сбегала от него в свою квартиру во время их недолгого супружества, Мэлоди поняла его стремление заставить ее сдать в аренду комнаты над рестораном. Клейт не хотел, чтобы повторилась старая история. Приближаясь твердой походкой к столику мужа, Мэлоди была исполнена решимости сочинить свою собственную историю. Правда, Мэлоди вовсе не собиралась привлекать столь многочисленную аудиторию, но в Джаспер-Галче слухи распространялись со скоростью света. Местные парни, первыми поужинавшие у Мэлоди, должно быть, бросились со всех ног в «Крейзи хоре» и разнесли новость. Но поскольку Мэлоди не могла попросить посетителей, заплативших деньги, удалиться, она постаралась, как могла, не обращать на них внимания. Это было не трудно — Клейт притягивал ее, словно пламя — мотылька.

— Привет, любимый! — воскликнула она, останавливаясь возле его стола. — Я очень рада, что ты сумел выбраться. Тебе, конечно, принести то, что ты всегда заказываешь по четвергам?

— Любимый… — пробормотал он несколько растерянно.

— Если ты еще не решил, чего хочешь, я могу для начала принести чашку кофе.

— Мэл! Какого черта ты тут вытворяешь?

Противясь желанию опуститься мужу на колени и дать отдохнуть натруженным ногам, она погладила его по худой щеке.

— Беру у тебя заказ, конечно.

— Я не голоден.

— Значит, только кофе? Я вернусь сию минуту.

— Мэл, постой!

Клейт продолжал ощущать прикосновение ее руки на своей щеке. Проживи он до ста лет, и то вряд ли смог бы забыть, как она обернулась к нему, прекрасная и грациозная, словно веточка ивы.

— Меня зовут Мэлоди, ты помнишь?

— Ну, хорошо, черт возьми, я буду называть тебя Мэлоди! При одном условии.

Она вскинула подведенные брови, скрестила на груди руки, и от этого движения легкая ткань блузки натянулась плотнее. Он увидел край кружевного лифчика. Не требовалось особо богатого воображения, чтобы представить себе то, что скрывалось под ним.

— Какое условие? — спросила она.

Клейт стащил с себя куртку и накинул ей на плечи.

— Чтобы ты надела вот это.

Звякнул колокольчик, и Клейт ощутил сквозняк от открываемой входной двери, но он не мог оторвать глаз от Мэлоди.

— Хорошо, Клейт, — ответила она, внезапно смутившись. — Но, прежде чем ты еще что-нибудь скажешь, выслушай меня. Видишь ли, всему, что я сегодня сделала, есть свое объяснение. Я хотела посмотреть…

— Привет, милый. Я вернулась.

В ресторане воцарилось молчание. Клейт не успел пошевелиться, как услышал шорох шелка. Что-то промелькнуло у него перед глазами, и в следующий миг его крепко целовали в губы…

Виктория!

Мэлоди отпрянула. Если бы вскочивший Вайет не поддержал ее, она упала бы на пол с высоты своих туфель на платформе. Почувствовав на плече руку брата, Мэлоди немного пришла в себя.

К ее глазам внезапно подступили слезы. Мэлоди успела забыть, какая Виктория высокая, стройная, изысканно красивая. Ее густые каштановые волосы, должно быть, были уложены в одном из самых дорогих парикмахерских салонов страны. Пальто ее стоило много дороже, чем месячная выручка Мэлоди. Кожа у Виктории была безупречно гладкой.

— Как давно мы не виделись, милый.

Клейт не видел Виктории и не имел от нее никаких известий с того дня, как она высадила Хейли на крыльце его дома в самом начале весны. Он насупился. Умела же эта женщина появляться не вовремя!

— Виктория, — проскрипел он, — какого черта ты здесь делаешь?

— Я решила нагрянуть неожиданно. Я скучала по тебе, милый!

Может быть, когда-то он и клюнул бы на ее сладкую улыбку и невинный вид, но только не сегодня.

— А как насчет Хейли?

— Разумеется, я скучала и по Хейли. У меня вся машина забита рождественскими подарками. — Она бросила через плечо взгляд на Мэлоди и сказала, взмахнув ресницами: — Знаю, напрасно ожидать, что в подобной лавчонке в декабре найдутся лимоны, но, может быть, ты попросишь здешнюю кухонную красотку принести нам два бокала чая со льдом?

Все посетители ресторана затаили дыхание. И Клейт услышал, как Клетус и Вайет одновременно пробормотали одно и то же слово из четырех букв. Клейт прищурился и уже собрался высказать Виктории все, что о ней думает, как легкое прикосновение пальчиков Мэлоди к его руке удержало Клейта — в самый последний момент.

Мэлоди сбросила с себя куртку и громко сказала:

— Сядь, пожалуйста, Виктория. Сейчас я принесу то, что ты просишь.

Люк и Вайет освободили стол, и Виктория с притворной скромностью опустилась на ближайший стул. Мэлоди, как во сне, направилась на кухню. Через минуту туда же вошла Лоэтта.

— Не собираешься же ты ее обслуживать!

Ухватившись за край стола, Мэлоди пыталась принять решение. Все шло так хорошо! Неужели теперь она проиграет, и проиграет окончательно?

— Мэлоди, — тихо окликнула ее Лоэтта.

Мэлоди очнулась. Собравшись с мыслями, она положила в два стакана лед и налила прозрачной коричневой жидкости. Потом со злорадством добавила в каждый стакан по ломтику лимона.

— Что ты хочешь делать? — спросила Лоэтта.

Взяв стаканы, Мэлоди двинулась к двери.

— Собираюсь угостить эту женщину так, как она того заслуживает.

Изобразив на лице улыбку, она решительно вошла в зал. И произнесла, пристально глядя на Викторию:

— Высокомерное отношение к себе я бы как-то пережила. И, скорее всего, стерпела бы твое пренебрежительное замечание о моем ресторане. Но, поцеловав моего мужа, ты зашла слишком далеко. Может быть, это тебя охладит.

И она подняла стаканы на уровень плеч и занесла их над коленями Виктории.

— Клейтон, сделай же что-нибудь! — вскричала Виктория.

Хейли тоже называла своего отца Клейтоном.

Руки у Мэлоди дрогнули, и она не смогла сделать последнего движения — вылить содержимое стаканов на изящные колени Виктории. Эта женщина все же оставалась матерью Хейли. Одному Богу известно, почему, но девочка любила ее, и Мэлоди не смогла заставить себя причинить вред той, кого любила Хейли.

— Клейтон!

Клейт слышал испуганный, немного наигранный возглас Виктории, но, не отрываясь смотрел на Мэлоди. Как он только мог подумать, что она хоть сколько-то напоминает Викторию? Да, Виктория красива, но — искусственной… холодной красотой. Мэл же красива во всех отношениях. Даже в ее сегодняшнем крикливом наряде. Красота Мэл шла изнутри, она светилась и трепетала, как пламя свечи на легком летнем ветерке.

Клейт встал и взял Мэлоди за руку. Та слабо ахнула в тот миг, когда губы Клейта прижались к ее губам.

Поцелуй длился долго и становился все нежнее… Но вот Мэлоди открыла глаза, слегка откинула голову. Клейт еле удержался от того, чтобы не начать целовать ее снова. Ее глаза были совсем близко… То же самое чувство, что сияло в них, переполняло и его сердце.

— Подумать только, Клейтон, — насмешливо проговорила Виктория, — похоже, ты снизил свои требования.

Клейт перевел взгляд с одной женщины на другую. Теперь, увидев их рядом, он недоумевал: почему ему потребовалось столько времени, чтобы понять разницу между истинной красотой и ее внешними мишурными атрибутами?

В ресторане стояла такая тишина, что можно было услышать звук упавшей булавки.

— Хейли сегодня ночует у моих родителей, Виктория. Я знаю, что она тебе обрадуется, и на этот раз, так и быть, устрою вам встречу. Но в следующий раз тебе придется заранее предупреждать о своем приезде.

Виктория прищурилась. После продолжительного молчания она перевела взгляд на стол, куда Мэлоди поставила стаканы с чаем. Клейт напряженно ждал, как она поведет себя. Опустив руку с безупречно отшлифованными ноготками на бедро, она процедила со снисходительной усмешкой:

— Мне все понятно.

Но Клейт не был уверен, что это так.

— Хейли счастлива, Виктория.

Виктория покачала головой. Оттопырила губы.

— Не знаю, как может кто-то быть счастлив в этом городишке.

Клейт пожал плечами. Он сомневался, что Виктория будет счастлива, где бы то ни было.

— Я люблю Хейли, — что бы вы все ни думали, — сказала Виктория, игнорируя откровенно глазевших на нее посетителей. — Но сейчас не могу остаться. Я заехала, только чтобы передать рождественские подарки. Я оставлю их на ферме. Скажи Хейли, что я ей позвоню. И очень скоро.

Всегда питавшая склонность к драматическим сценам, Виктория отбросила волосы на спину и направилась к выходу. Когда дверь за ней закрылась, мужчины Джаспер-Галча, все как один, громко зааплодировали. Бумер присвистнул, а Нэд Андерсон сказал:

— Все же стоило опрокинуть чай на эту штучку.

— Жаль, что ты передумала, Мэлоди, — поддакнул брату Нейл.

Клейт взял Мэлоди за руку и заглянул ей в глаза.

— Это потому, что Мэлоди слишком великодушна, — ответил он. Мужчины согласно закивали. — А теперь, — продолжал Клейт, удерживая взгляд жены, — спектакль окончен. Ресторан закрывается на ночь. — И добавил, слегка приподняв брови: — Ведь ты же не будешь возражать?

Мэлоди кивнула и увидела, как у Клейта дрогнули губы. Его охватило страстное желание схватить ее в охапку и унести в какое-нибудь тихое, укромное место… Он обвел взглядом зал. Вайет и Люк улыбались во весь рот, Клетус щелкал подтяжками, Джейсон Такер выглядел таким довольным, каким Клейт его еще ни разу не видел. Даже Рори ОТрейди, казалось, радовался подобному повороту событий. Лоэтта, покраснев до ушей, подала голос с противоположного конца зала:

— Я смогу и сама здесь все закрыть…

Мэлоди быстро прошла впереди мужа на кухню, затворила дверь, повернулась. И Клейт увидел в ее глазах, все то же чувство… Он ощутил пьянящую радость от того, что любим этой женщиной. И одновременно ему стало не по себе от сознания, что до счастья все время оставался только один шаг.

— Мэлоди! Я был таким идиотом…

— Не беспокойся ни о чем, Клейт, — прошептала она.

— Ты так быстро простила меня?

Она посмотрела на него таким взглядом, каким смотрела сотни раз.

— Кто говорит, что быстро? Я намерена предоставить тебе возможность всю оставшуюся жизнь наверстывать упущенное.

Клейт хотел ответить ей, но был вынужден откашляться. Только он решил, что в их споре поставлена точка, как Мэлоди сказала слова, задевшие его за живое. Горло Клейта сжалось, сердце учащенно забилось. С ней он никогда не сможет быть спокоен — он понял это еще в тот день, когда в детстве она пнула его в голень. Он отступил, еще раз окинул ее взглядом. Да, с Мэлоди его ожидают трудные дни, но именно таких трудностей он и хотел. Клейт взял ее за руки и привлек к себе.

— Тебе говорили когда-нибудь, что у тебя красивые глаза? И губы, созданные для поцелуев?.. Я люблю тебя, Мэлоди.

Ответ Мэлоди утонул в поцелуе. Она обвила руками его шею и в его объятиях забыла обо всем. Она любила этого неулыбчивого человека с сильными руками.

— Вот это очень кстати, — пробормотала она, когда им обоим не хватило воздуха и они наконец оторвались друг от друга. — Я всю жизнь ждала, что ты скажешь мне эти слова, Клейт Карсон. — Заглянув ему в глаза, Мэлоди прошептала: — Повтори их, пожалуйста, еще раз.

— Я повторю, я стану повторять их по сто раз в день, если ты захочешь… или по сто раз за ночь. — В его глазах снова появилась истома, вовсе не означавшая, что его потянуло ко сну. А губы его раздвинулись в блаженной улыбке.

— Клейт, — прошептала Мэлоди, уклоняясь в последний миг от его жадно ищущих губ, — мне нужно что-то сказать тебе…

Но он схватил ее на руки так стремительно, что она ахнула.

— Потом, — прорычал он. — Сейчас нам нужно поскорее добраться до какой-нибудь кровати.

Он только тогда опустил ее на пол, когда за ними закрылась дверь ее квартиры на верхнем этаже. Но тут же привлек к себе и крепко обнял.

— Ты знаешь, что я сейчас сделаю?

Мэлоди взглянула на его губы. И хотя его намерения не оставляли сомнений, все-таки покачала головой, потому что хотела, на всякий случай, послушать, что он скажет.

И Клейт сказал, увлекая ее за собой в спальню:

— Я поцелую тебя. А потом я буду целовать тебя снова и снова.

Бросив взгляд на туалетный столик, где лежал маленький пакетик, который она в начале недели купила в аптеке, Мэлоди сказала:

— Клейт, но это займет всего секунду.

— Нет, сначала я расстегну все пуговицы на твоей блузке, одну за другой. Потом сниму ее с тебя. А потом…

— Клейт, нам, в самом деле необходимо кое о чем поговорить.

— Я и говорю… о том, что сейчас будет. Потому что, когда на тебе уже совсем ничего не останется, я сначала вдоволь нагляжусь на тебя. А когда этого мне покажется мало, я…

И он быстро расстегнул на ее блузке верхнюю пуговицу, потом вторую, третью.

— Клейт… — выговорила Мэлоди, чувствуя, как блузка соскальзывает с ее плеч.

— Я не остановлюсь до тех пор, пока ты меня об этом не попросишь. Пусть даже наступит завтра…

Мэлоди пребывала наверху блаженства. Клейт любит ее, находит ее желанной, он не в силах сдержать своей страсти.

— Завтра… Но на завтра я записана на прием к врачу.

— К врачу? Разве ты больна?

Мэлоди с легким стоном закрыла глаза, когда ее лифчик упал на пол поверх блузки.

— Больна? — переспросила она, откидывая назад голову. — О нет, я не больна, Клейт. Я беременна.

Клейт застыл на месте.

— Ты уверена в этом?

— Абсолютно.

Он улыбнулся во весь рот.

— Черт побери, все-таки тебе удалось преподнести мне сюрприз.

— Значит, ты счастлив?

Он швырнул шляпу на кресло, расстегнул рубашку. Ботинки со стуком упали на пол… И вот они уже лежали рядом на кровати и он осыпал поцелуями все ее тело.

— Я люблю тебя, Мэлоди. Да, я счастлив! И что-то подсказывает мне, что через несколько минут стану еще счастливее.

Возможно, подобное самомнение и заслуживало наказания, но Мэлоди вся была поглощена собственными ощущениями, которые у нее вызывали прикосновения Клейта к ее коже, а также его стараниями, как можно быстрее снять с нее ярко-розовую юбку. Его пальцы запутались в атласных оборках. Захватив что-то белое и гладкое, он недоуменно спросил:

— Что это такое?

Мэлоди ласково провела рукой по платью, которое она положила на кровать в ту ночь, когда перевозила свои вещи на ферму.

— Мамино свадебное платье, — прошептала она. — Я оставила его здесь — вместе с надеждой надеть когда-нибудь.

Клейт замер. Ему вспомнилась маленькая девочка с тоненькими ножками и длинной белокурой косой, державшая за руку брата на тихом кладбище… когда-то давным-давно, весенним погожим днем. Эта девочка выросла и превратилась в изумительную женщину. И она заслужила, чтобы ее надежды сбылись. Он обхватил ее лицо обеими руками и вздрогнул, потрясенный глубиной охватившего его чувства.

— Ты выйдешь за меня замуж еще раз? Перед Богом и людьми… в этом самом платье? Что ты скажешь?

Выражение, с которым он произнес эти слова, едва не заставило ее расплакаться.

— Хорошо, — прошептала Мэлоди. — Но, может быть, сначала мы закончим то, что начали…

Примечания

1

Рокуэлл, Норман (1894–1978) — художник, автор картин из жизни маленького американского городка. — Прим. ред.

(обратно)

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?