«Без памяти влюбленная»

— Как тебя зовут, милая?

Она подняла голову, посмотрела в ясные и голубые, как небо над Скалистыми горами, глаза и наверняка вздохнула бы от восхищения, если бы у нее не болело горло, не кружилась голова, из-за чего все плыло перед глазами, в том числе и эти замечательные глаза. Голова у нее раскалывалась от боли, в груди все горело, правая рука нестерпимо ныла. Кто-то сказал, что ей так плохо оттого, что она надышалась дымом.

Все вокруг заволокло туманом, и она уже хотела покрутить головой, чтобы стряхнуть застилавшую глаза пелену, но пара больших теплых рук не позволила ей даже пошевелиться. Ее голова покоилась на коленях, принадлежавших, как ей казалось, тому черноволосому ангелу милосердия, который вынес ее, взвалив на плечо, из горящего здания, рухнувшего у них за спиной буквально через считанные секунды.

Почему она оказалась на складе, где хранились лаки и краски, девушка сказать не могла.

— Как вас зовут? Должно же быть у вас какое-то имя! — снова спросил мужчина своим глубоким бархатным голосом, что почему-то вызвало у нее в памяти смутную картину из прошлого: белый штакетник забора, детский смех и возня щенков охотничьей породы.

— Мадж. — Она снова попыталась тряхнуть головой, и он снова не дал ей шевельнуться. Мадж?!

Нет, не Мадж. Или все-таки Мадж?

— Мне так кажется, — добавила она хриплым голосом.

Кто-то всадил ей в левую руку иглу шприца, и молодая женщина невольно вскрикнула. Она ненавидела уколы, но почему, не знала.

Появились люди, они что-то говорили, и ей вдруг стало страшно. Она снова посмотрела на сидевшего рядом мужчину.

— Что со мной случилось? — с трудом проговорила она.

— Все будет хорошо, — ответил тот с улыбкой.

Но ей было очень плохо. Все тело горело как в огне.

— Как ваша фамилия, Мадж? — спросил он, легким движением руки убрав с ее лица упавшие пряди волос.

Эта нежность потрясла ее. Ей показалось, что этот человек ниспослан ей свыше. Чем я заслужила такую заботу? — удивилась она.

Девушка снова начала погружаться во тьму, и последнее, что она увидела над собой, были небесно-голубые глаза ее ангела милосердия, смотревшие на нее с неподдельной тревогой.

— Я так надеялась, что вы поговорите со мной, едва слышно прошептала она и потеряла сознание.