«Синдром Glamoura»

Вдруг вдохновившись блеском праздным,

Младая дева смотрит вдаль,

Осеребрившись златом красным.

Тоски безудержной вуаль

Покрыла волосы и веки, уста и взгляд,

Дыханье, смысл.

Терпеть приходится запреты, как дань

За проданную жизнь.

В хрустальном замке поселившись,

Сверканьем хладным восполнившись,

Она, как дать, обречена

Алмазный эликсир до дна

Допить, не подавившись.

Утро того дня выдалось на редкость отвратительным. Небо словно прорвало, и дождь лил как из ведра. Свинцовые тучи закрыли собой все небо, не оставив голубому цвету надежды ни одного шанса.

Я стояла возле окна и вглядывалась в серость наступающего дня, на душе было скверно и мрачно. Руки согревала чашка с остывающим кофе, но не слишком успешно, по телу прошел озноб. Мысль о предстоящем походе на работу вгонял в тоску окончательно и бесповоротно, усугубляя скверность моего состояния до масштабов критического. Бываю такие дни, когда жизнь не мила, мысли наваливаются самые черные и, кажется, что тоска навсегда поселилась в твоей жизни.

Мое отражение в окне, не причесанное, не накрашенное и даже неумытое ясно говорило: давайте-ка в другой раз! Меня расстраивала даже перспектива чистки зубов и ощущения вкуса зубной пасты на языке. В памяти всплывали все несовершенства моей ванной комнаты, усугубляя мое состояние чувством вины по поводу до сих пор не сделанного ремонта: отколотая плитка возле раковины, текущий холодный кран, потолок с трещинами и дурацкая клеенчатая шторка с гигантскими розовыми фламинго. Ну, какие могут быть фламинго в ванной комнате, площадью два на три? Эта шторка была моей импульсивной покупкой, и периодически невыносимо меня раздражала.

Кофе совсем остыл, и, оказалось, я забыла положить в него сахар. Я просто сидела с чашкой уже совершенно остывшего кофе в руках и даже не пыталась пошевелиться в старом и продавленном, но очень уютном кресле, доставшемся мне от бабушки, вместе с однокомнатной квартирой, где я обитала последние четыре года.