«Зов любви»

Мадам была раздосадована и виной тому был портье Владимир.

– Вот что, друг мой, объясните мне наконец, зачем вы покупаете периодически шампанское и храните в холодильнике целый день, тогда как мои клиенты его никогда не заказывают?

– Да простит меня мадам,– отвечал ей спокойно Владимир,– но, говоря «периодически», вы, мне кажется, несколько преувеличиваете. Это марочное шампанское «Перье-Жуэ» лишь раз в году имеет смысл ставить в холодильник, а именно пятого октября... пятого октября с двенадцати до двадцати четырех часов, для того, чтобы оно было достаточно охлаждено перед тем, как из него вылетит пробка ровно в двадцать четыре часа пятнадцать минут в четырнадцатом номере. Позволю себе обратить внимание мадам на тот факт, что это шампанское никогда еще не оставалось невостребованным! Ежегодно, в ночь с пятого на шестое октября его выпивают, предварительно оплатив в трехкратном размере его стоимость; иначе говоря, это еще и великолепная сделка, что хотелось бы наблюдать почаще во имя благополучия нашего заведения.

– И эта церемония происходит всегда в четырнадцатом номере?

– Да, мадам, всегда в «номере с глициниями»! Глицинии, сотнями размноженные на обоях этой комнаты, составляли ее главное украшение.

Воцарилось молчание: одна из тех тягостных пауз, которые часто возникали при разговоре с Владимиром, корни и славянский нрав которого выражались либо в неиссякаемых потоках красноречия, когда семидесятилетний старик изливал накопившиеся воспоминания изгнанника, либо минутами тоскливого молчания, когда он погружался в ностальгическое созерцание ушедшего счастья, которое к нему уже никогда не вернется...

Почти с первого дежурства, когда его наняли ночным портье, мадам оказалась в плену трепетного и сентиментального уважения к своему сотруднику очень достойного происхождения, с благообразным лицом, в ореоле седых волос. Досадно, но мадам взяла за привычку называть портье только по имени. Если бы она обращалась к нему «Месье Владимир», дистанция между хозяйкой и подчиненным казалась бы меньшей. Но мадам упрямо не принимала во внимание дворянские титулы, которые ее служащий имел законное право носить. Но разве она не объяснила ему это откровенно в первый день его службы?