«Два вечера на троих»

Володе К-ву, его светлой памяти, посвящает Автор эту повесть. Никогда, Храбрец, мне не забыть твоего последнего полёта…

Вадим:

Ну, хорошо, Илья, давай я начну так:

- Нас трое. Теперь трое, а Тошик говорит, что нас и всегда было трое, даже когда мы были врозь, а теперь, наконец-то, мы соединились, - и Илюшка с ним соглашается, Илюшка всегда соглашается с Антоном… И я. Я тоже всегда соглашаюсь с Тошиком. Хм, практика показала, что Тошик всегда прав, и в свете всего произошедшего с нами, я не берусь утверждать, что…

Ну, вот, Илья как всегда встревает, говорит, что я не о том пишу, что начинать нужно с начала! Формалист… Вот придёт из бассейна Тошик… Ну и всё! Сам пиши, раз ты такой формалист, и стилистическое очарование «потока сознания» тебя не захватывает… Ну-у, надулся! Дети… Илья, да я серьёзно: - начинай, а я буду читать, поправлять, подсказывать, - мешать, одним словом, - а когда дойдёшь до момента, когда вы с Тошиком залезли ко мне в машину, тогда, если захочешь, я продолжу нашу увлекательную повесть… Да? Хорошо, я могу и раньше. Но уж тогда берегись!.. А то! Как захочу тогда, так и буду писать. Ну? Хм, согласен он… Садись… Как с чего начать? Сам же говоришь, - с начала, вот и начинай с того, с чего всё началось…

Илья:

Антон стал рыжим, - вот с этого-то всё и началось.

Ну, в интернате, - так все там решили, что Тошик рыжий, хоть он и не рыжий, он такой… У него золотистые волосы, а летом так и вообще, они у него выгорают почти до бела. Но рыжих у нас совсем не было, вот эти твари и решили, что он будет Рыжий, всегда ведь нужны рыжие…

Рыжий. Что ж, так в интернате и повелось, хотя, я так его не называл. Я вообще, если честно, сперва на него не обратил внимания, я и сам не могу понять сейчас, почему я на него тогда не обратил внимания, - ведь теперь я не могу даже на минуту оторваться от него… Нет, я заметил, конечно, - новенького привели в палату напротив, - заметить заметил, а внимания почему-то не обратил, - не знаю…

Да нет, были у меня причины, много было причин. Это был последний мой год в интернате, летом мне должно было исполниться четырнадцать лет, это значило, что меня выкинут. Путёвка в жизнь. «Фазанка», - так у нас зовут техническое училище, - место в общаге, - и живи, как знаешь, Илья Титов… Выживай, - так точнее.