«Всего лишь поцелуй»

Лайонс Мэри Всего лишь поцелуй

Глава 1

— Расскажи, что за вечеринка будет сегодня?

— А что, собственно, рассказывать? — Финн Маклин крутанул руль «мерседеса», уворачиваясь от такси, против всех правил повернувшего прямо посреди Ногтинг-Хилл-Гейт.[1] — Обычная киношная тусовка. Громкая музыка, море шампанского, мало закуски, и все стараются перекричать друг друга.

— А шикарные девицы будут? — с надеждой спросил Тим.

— Сколько угодно! — усмехнулся Финн. — Вот только в их хорошеньких головках едва ли поместится что-либо еще, кроме мысли о размерах твоего кошелька.

— Я не привередлив! — хохотнул Тим.

— Что ж, удачной охоты! Только домой тебе придется добираться самому я здесь не задержусь, — предупредил Финн. — Я бы вообще не поехал, но должен встретиться с человеком, который сдает квартиру.

— Разве ты не купил совсем недавно потрясающий пентхаус в Холланд-Парк?[2]

— Купил. Только там все нужно переделывать. — Финн открыл дверцу машины. — Пока там орудуют плотники, сантехники и бог знает кто еще, лучше мне съехать оттуда.

— Надолго?

— Где-то на полгода. В этом-то и проблема, объяснил Финн. — Необходимо жить поблизости, хотя бы для того, чтобы приглядывать за строителями. А охотников сдать жилье на такой короткий срок днем с огнем не сыскать. Вот почему, — добавил Финн, — я тащу тебя на эту скучнейшую вечеринку, вместо того чтобы сидеть себе спокойно в каком-нибудь уютном местечке с бутылочкой хорошего вина.

— Ну, я-то против вечеринки не возражаю, — заверил его Тим. — И все же не понимаю. Ты, который меняет девушек как перчатки, проявляешь так мало интереса к женщинам, вину и музыке! Кстати, — Тим усмехнулся, — что же случилось с прелестной Линдой?

— Полагаю, она все так же прелестна, — спокойно заметил Финн. — В любом случае я не могу дать тебе исчерпывающий ответ — мы уже полгода как не встречаемся.

— Очень жаль, — пробормотал Тим. — Что же произошло?

— Ничего особенного, — пожал широкими плечами Финн. — Она хотела замуж, а я — нет. Конец истории.

Выбираясь из машины, Тим недоумевал, почему его старинный приятель, такой привлекательный внешне, состоятельный и преуспевающий, до сих пор не нашел свою единственную. Может, все дело как раз в его излишней привлекательности? Ведь не случайно его старшая, уже замужняя сестра заявила однажды, утешая одну заплаканную подружку Финна, брошенную им: «Этот мужчина слишком уж красив, ничего хорошего из этого не выйдет. Один взгляд его голубых глаз — и девушка пропала!»

Однако, когда Тим заметил, что он, например, вовсе не прочь заиметь такую же проблему, сестра лишь усмехнулась и сказала, что он не понимает своего счастья.

— Ты можешь быть самым обыкновенным парнем, Тим, но уж когда к тебе подходит девушка, это означает только одно — ты действительно ей нравишься. Ты представить себе не можешь, до чего же это утомительно, когда девицы так и липнут к тебе — утром, днем, вечером…

— Я бы не прочь… — возразил Тим. Но про себя подумал, что в словах сестры что-то есть.

Приятель его сам по себе вовсе не плохой парень, вполне порядочный человек — любящий детей, уважительный к пожилым людям и все такое. Но что до прекрасного пола, тут он определенно избалован. Даже сейчас, когда они вошли в бар-ресторан, снятый на вечер кинокомпанией, появление Финна было встречено восхищенными возгласами практически всех женщин.

Его тут же обступила стайка изящных блондинок. Тим же оказался предоставлен самому себе и двинул к бару в полном одиночестве.

— И зачем ты затащила меня сюда… — пробормотала Хэрриет, завидев длинную вереницу дорогих лимузинов, выстроившихся в два ряда напротив большого белого здания. — Эти современные вечеринки не для меня. Нет, правда…

— Не будь таким консерватором! К тому же это одно из самых модных мест, — возразила ей Софи. Огромная, из зеркального стекла дверь распахнулась перед ними.

— Но я вовсе не модная, — слабо протестовала Хэрриет. — В последнее время я, наоборот, предпочитаю старомодные места.

— А все потому, что связалась с занудой банкиром, — ответила ей Софи.

— Он ничуть не зануда!

— Еще какой, — без тени смущения уверила ее Софи. — Ради бога, Хэрриет, неужели ты не видишь — он превратил твою жизнь в сплошную скуку! Если не спишь с мужчиной — а здесь я тебя очень понимаю, ведь в нем страсти не больше, чем в селедке, — зачем попусту тратить время?

— Будь добра, оставь мою личную жизнь в покое! — прошипела Хэрриет, пунцовая от стыда.

Уж сколько раз она жалела, что однажды, выпив немного больше вина, разоткровенничалась с Софи о Джордже Хардинге.

— Раз ты увязла с этим занудой Джорджем, как же найдешь своего принца? — не отставала от Хэрриет подруга, явно не собираясь оставлять тему. — Пора тебе сменить одного на другого, покрасивее и погорячее.

— Джордж очень хороший человек, — оправдывалась Хэрриет. Они стояли и ждали, пока портье отмечал их имена в списке приглашенных. — К тому же мы знаем друг друга целую вечность.

Софи фыркнула.

— Вот-вот, именно поэтому и настало время сменить молодого человека. На кого-нибудь поживее, попривлекательнее и с чувством юмора. Качества совершенно несвойственные Джорджу.

— Знаю, знаю, — перебила Софи подругу, собравшуюся было возразить ей. — Твои родители считают его идеальным. А ты видишь в нем надежного, положительного человека — всегда знаешь, чего от него ожидать. Поверь мне, — засмеялась Софи, я вовсе не против богатых банкиров. По мне, чем больше денег, тем веселее! Но Джордж и впрямь тяжелый случай. Такая хорошенькая девушка, как ты, достойна лучшего.

Хэрриет смерила взглядом школьную подругу.

— Ты что, выпила лишнего? — язвительно спросила она. — Я заметила, ты всегда заводишь эту волынку про бедного Джорджа после того, как отобедаешь в одном из фешенебельных ресторанов, видимо пытаясь разговорить своих клиентов.

Софи засмеялась.

— Ну да, я и правда хорошо посидела в одном ресторанчике.

Софи была абсолютно уверена — ее лучшую подругу пора спасать от Джорджа Хардинга. Она до хрипоты могла убеждать Хэрриет, что мнимая холодность той — целиком вина Джорджа. Это ж надо! Хэрриет вбила себе в голову, что она фригидна. И ничего с этим не поделаешь.

Я знаю, что права, думала Софи, оглядывая подругу. Эта сияющая, алебастровая кожа, эта копна рыжих-рыжих волос… Хэрриет будто сошла с одного из полотен прерафаэлитов — Берн-Джоунса или Уильяма Морриса.[3] Просто позор, что такая необычная, удивительная красота растрачивается попусту на скучного Джорджа.

— Ну, сдается мне, в таком месте ни ты, ни я не встретим своих суженых, — рассудила Хэрриет, когда они вошли в большой зал.

— Никогда не знаешь, кого встретишь, особенно если вечеринку устраивает кинокомпания, теряя терпение, возразила подруге Софи. — Они устроили этот прием в связи с окончанием съемок, решили отблагодарить всех, кто принимал участие в создании фильма. Так что расслабься, ладно?

Вовсе и не «ладно», подумала про себя Хэрриет, мрачно оглядываясь, в то время как Софи проталкивалась к бару.

Хэрриет ничуть не возражала против современного дизайна — ресторан представлял собой аптекарскую лавку. Окна снаружи были оформлены в виде витрины аптеки, с рядами медицинских препаратов, а в самом зале столы и стулья по форме напоминали таблетки аспирина. Но Хэрриет целый день провозилась со строителями, и потому ей хотелось тихого вечера в обществе лучшей подруги, а вовсе не толкотни среди расфуфыренных модников, орущих во всю глотку.

Прошло уже больше часа, и Хэрриет измучилась — ее загнал в угол один крайне неприятный тип. Она беспомощно озиралась, отчаянно пытаясь найти лазейку и удрать.

Конечно, Софи поблизости не наблюдалось. Наверняка та уже познакомилась с каким-нибудь знаменитым актером и болтает с ним, уныло решила Хэрриет. В который раз она с горечью подумала, что ее высокий рост и огненная шевелюра отнюдь не способствуют успеху у мужчин.

Это место, возможно, и было сейчас самым модным, как, впрочем, и блондинки с миниатюрными фигурками, худющие как жерди. И кому будет интересна девица шести футов[4] роста, с фигурой хотя и стройной, но далеко не модельной, вдобавок ко всему еще и рыжая!

В руках у Хэрриет был коктейль подозрительного голубого цвета, она его даже не пригубила, уж очень ядовито тот выглядел. Она глядела поверх плеча собеседника, монотонно бубнившего что-то о камерах и метрах пленки: там, в дальнем углу, сбилась небольшая группка девушек.

Хэрриет уныло подумала, что хотя бы они развлекаются. Девицы хохотали, закидывая головы и то и дело отбрасывая длинные волосы — очевидно, стараясь привлечь внимание мужчины, стоящего в середине их круга.

Освещение было недостаточно ярким, чтобы разглядеть черты мужчины, но если уж он вызывает столько внимания, наверняка поразительно красив. Чего вовсе не скажешь о собеседнике, поймавшем ее в ловушку и, судя по всему, намеревавшемся замучить до смерти своим занудством.

— А, вот ты где! — воскликнула Софи, внезапно вынырнув из толпы, образовавшейся вокруг бара. — Пойдем, я познакомлю тебя кое с кем.

— Это лучшая новость за весь вечер, — пробормотала Хэрриет, с радостью давая вызволить себя из угла. — Меня уже оставила надежда на спасение, и я собралась отправиться домой.

— Ну что ты! Тот парень, что говорил с тобой, вовсе не так уж плох, возразила Софи. Они добрались до стойки бара, и Софи заказала два бокала шампанского.

— Смеешься? Дохлая рыбина и то лучше выглядит!

Софи рассмеялась.

— Ну а я познакомилась с действительно привлекательным молодым человеком.

— Везет тебе, — Хэрриет отпила шампанского. — Насколько я заметила, мужчины здесь двух типов либо толстые, богатые и скучные, либо стройные, веселые и несвободные.

— Понимаю, о чем ты. Но таков шоу-бизнес, со вздохом согласилась подруга. — Хотя тот, с кем я хочу познакомить тебя, определенно нам подходит. Парень не только писаный красавец и богат, как Крез, но и неженатый! Каково?

— Что же у него, какой-нибудь скрытый изъян?

— Ничуть, — заверила ее Софи. — Он само совершенство.

— Ну уж, — усмехнулась Хэрриет. — Таким совершенным простой смертный быть не может! Все-таки, что же с ним не так? Мамочка-колдунья? Подружка злобный пришелец из космоса? Он трансвестит?

— Вовсе нет!

— Что же тогда?

— Нет, честно, я не шучу, — принялась убеждать ее Софи. — Он и в самом деле великолепен.

— Правда? — недоверчиво фыркнула Хэрриет. — Почему же ты сама не займешься им? Что-то здесь нечисто.

— Ну, спасибо! — обиделась Софи. — Я говорю правду. И он на самом деле свободен. Поэтому я и подумала, что есть шанс. Может быть… если он вселится к тебе на третий этаж…

— Что?! — в изумлении воскликнула Хэрриет. — Ты шутишь!

— Нет. Это отличная идея.

— Ради бога, Софи, ты умом повредилась? Сама же знаешь, строители уехали только сегодня. Я хочу сказать… — Хэрриет беспомощно пожала плечами. — Да и вообще… краска еще даже не высохла.

— Но я все рассчитала и… О боже! Здесь Дек-лан Мэлоун, знаменитый телекорреспондент, и его новая жена, Оливия, — вдруг возбужденно зашептала Софи. — Я отлучусь на пару слов. — Она соскочила с высокого сиденья у стойки бара. — Если смогу убедить их продать свой дом, у меня есть по крайней мере двое клиентов, готовых оторвать его с руками.

Хэрриет со вздохом покачала головой. Она никак не могла привыкнуть к тому, что подруга ее детства превратилась в столь деловую особу. Хэрриет как-то познакомила Софи с агентом по недвижимости, который занимался продажей тетиного дома в Лэнздаун-Гарденз. Она и не подозревала, что, занявшись недвижимостью, Софи так преуспеет.

Какое-то время подруга ее жила в свое удовольствие, бабочкой порхая с одной работы на другую и нигде не задерживаясь дольше нескольких месяцев. Теперь, похоже, Софи нашла занятие по душе.

Софи как-то сказала: «Это все равно что на вечеринке представлять гостей друг другу. „Приятно познакомиться“. — „Взаимно“. Только вместо того, чтобы надеяться, будто они понравятся друг другу, я надеюсь, что им понравятся дома». А поскольку у Софи записная книжка просто пухла от всевозможных адресов, неудивительно, что она «знакомила» своих друзей и знакомых с разными домами.

Хэрриет вовсе не прочь была сдать первый этаж Софи. У обеих будут отдельные двери, и, таким образом, подруги, даже живя по соседству, не будут мешать друг другу.

Но теперь Софи вознамерилась ввести в дом незнакомого мужчину. Хэрриет начала опасаться вдруг последуют перемены, и не обязательно к лучшему?

— Нет, Деклан и Оливия не продают дом, — заслышала она голос Софи, пробившейся сквозь толпу и севшей рядом. — Все равно, знакомиться с новыми людьми всегда интересно. К тому же они могут передумать и позвонить тебе.

— Ты когда-нибудь прекратишь плести свои сети? — произнесла Хэрриет с легкой насмешкой в голосе, ничуть не задевшей Софи.

— Никогда, — серьезно ответила та. — Откуда мне знать, когда наживка, разбросанная мною по пруду, будет схвачена толстой, жирной уткой, а? Но о чем это мы говорили… Ах, да, о третьем этаже твоего дома.

Хэрриет замотала головой.

— Нет, не мы, а ты. Хотя строители и уехали, я еще не получила холодильник и плиту, а их пришлют на следующей неделе, не раньше. Так что твоя безумная идея…

— Да не волнуйся! — быстро возразила ей Софи. — Поверь мне, этот парень в отчаянном положении. Ему необходимо жилье, но только на шесть месяцев. Через полгода ты без проблем избавишься от него. Идет?

— Зачем ему вообще понадобилось снимать квартиру на такой короткий срок?

— Да затем, что он уже приобрел огромный дом в Холланд-Парк. Вот только не может пока туда вселиться. Пока что там хозяйничают строители и по всему дому сплошной разгром.

— Да, но…

— Ну же, Хэрриет! Кому, как не тебе, знать, что такое перепланировка квартиры — пыль, мусор… Неудивительно, что парень решил переехать на время.

Хэрриет рассеянно кивала.

— Как только ремонтные работы в его апартаментах закончатся, там будет восхитительно! — с энтузиазмом убеждала ее Софи, в возбуждении размахивая бокалом с шампанским и даже не замечая, что заливает дорогой пиджак стоящего поблизости мужчины. — Огромный пентхаус… просторные комнаты… потрясающий вид… охрана… и так далее, и так далее, и так далее. И… если он надумает продать его, он просто обязан будет обратиться за помощью ко мне, ведь это я нашла ему временное пристанище. Что скажешь?

— Это босс надоумил тебя? — строго спросила ее Хэрриет.

Софи покачала головой.

— Нисколечко. Босс уехал отдыхать, а вместо себя назначил меня.

— Вот осел! — вполголоса высказалась Хэрриет. Софи была ее давней, лучшей подругой. Но если нашелся такой человек, что назначил ее ответственной за что-либо, да хоть за копировальный аппарат, он определенно не в своем уме. — Ну, понятно, понятно, — кивнула Хэрриет. — А мне-то что с того?

— От этой сделки никто из нас троих не остается внакладе, — убеждала Софи. — Он нуждается в квартире. Ты только что закончила отделку третьего этажа. А я… я… если буду жить на первом этаже, получу возможность видеться с мужчиной моей мечты каждый божий день.

— Все-то у тебя ладно да складно, — ворчала Хэрриет. — Ну а мне-то какая польза?

— Наш красавчик готов выложить кругленькую сумму за твою квартирку. И через полгода он абсолютно точно съедет, избавив тебя от своего присутствия, — обезоруживающе улыбнулась Софи. — Нет, честно, тут все мы только выигрываем!

— М-да, — недоверчиво хмыкнула Хэрриет. Софи не отличалась постоянством; едва ли она сохранит интерес к мужчине, каким бы красавцем он ни был, на такой долгий срок.

С другой стороны, подруга права. Ей позарез нужен съемщик. Она экономила как могла, обновляя третий этаж, и все равно счета ей выставили астрономические. Да еще родители беспрестанно ворчали; они нисколько не одобрили ее затею отремонтировать огромный заброшенный дом, так неожиданно полученный ею в наследство от тети.

— Возьми любую сумму и умножь ее на два, — предостерегал отец. Так оно и вышло. И неожиданно подвернувшийся квартирант, возможно, не такая уж плохая идея.

Софи утверждает, что он не бедный и очень нуждается в крыше над головой. Что ж, можно будет содрать с него подороже. Тогда ее истаявшие финансы пополнятся.

— Ну… я подумаю, — неуверенно ответила Хэрриет. — Но у него должны быть действительно хорошие рекомендации, и… мы заключим такой контракт, расторгнуть который раньше времени будет невозможно.

— Не проблема, — тут же заверила ее Софи. — Я устрою для тебя надежный контракт. Что же до рекомендаций, то они будут, поскольку у него знакомых пропасть!

— Как водится у таких типов, — сухо заметила Хэрриет. — Как хоть его зовут? И чем он зарабатывает на жизнь?

Софи пожала плечами.

— Я взяла у него визитку, но, кажется, позабыла ее дома. По правде говоря, — тут Софи усмехнулась, — я прямо голову потеряла, когда он вошел сегодня к нам в офис. Знаю только, что он как-то связан с этой самой кинокомпанией. — Софи обвела рукой зал. — Может, режиссер.

Хэрриет кивнула.

— Ладно, я согласна встретиться с ним. Но ничего не обещаю, — тут же предупредила она Софи, увидев, как та засияла. — Если же окажется, что он пишет сценарии, можешь забыть обо всем. Недоставало еще, чтобы он завалил весь дом своими бумагами.

— Уверена, проблем не будет. К тому же, — усмехнулась Софи, — он не будет мозолить тебе глаза, уж я позабочусь!

— Да, не сомневаюсь, позаботишься! — улыбнулась Хэрриет, посмотрев на подругу. Миниатюрная, темненькая, энергичная Софи никогда не страдала от недостатка внимания со стороны мужчин. Даже сейчас, несмотря на слегка нетрезвый вид и смешную походку из-за угрожающе высоких шпилек, Софи выглядела потрясающе.

Хэрриет вздохнула, завидуя подруге. Но тут же взяла себя в руки.

— Ладно, я поговорю с ним. Но пока речь идет только о встрече.

— Подожди, вот увидишь его — и глазам своим не поверишь! — возбужденно воскликнула Софи и потащила ее через плотную толпу людей к стайке девиц в дальнем углу зала.

Софи оказалась права.

Хэрриет и вправду не могла поверить своим глазам или, скорее, своему жуткому невезению, едва завидела того самого мужчину, которого заметила еще раньше, в окружении дамского общества.

— А вот и мы! — прощебетала Софи, пробираясь меж девиц и ловко оттирая в сторону блондинку. Она ухватила мужчину за локоть и выдернула его из плотного кольца девиц, подведя прямо к Хэрриет. Хэрриет с места сдвинуться не могла, она прямо-таки застыла, неприятно пораженная. — Я уверена, вы отлично поладите! — щебетала Софи, ничуть не замечая краски, залившей щеки подруги, и напряжения мужчины. — Давайте знакомиться. Это моя подруга Хэрриет Уэнтворт, а это…

— Я уже имел удовольствие познакомиться с мисс Уэнтворт, — усмехнулся мужчина. На его красивом лице появилась едкая усмешка, когда он заметил испуг в зеленых глазах высокой рыжеволосой девушки.

— Отлично! — радостно воскликнула Софи. Нет, не отлично — ужасно! хотела крикнуть Хэрриет. Хотя вряд ли кто услышал бы ее: вокруг стоял такой гам, все громко смеялись, и ее вопль потонул бы в общем гвалте.

Какая же несправедливая штука жизнь! Ну почему из всех мужчин в Лондоне именно этому приспичило снимать у меня квартиру? — спрашивала она сама себя. Безумно хотелось послать этого типа ко всем чертям, но у нее духу не хватило устроить скандал.

— Ну… — Хэрриет изо всех сил старалась взять себя в руки. — Я уверена, что мистер… мистер… — Да как же его зовут?

— Мистер Финн Маклин, — резко оборвал он ее заикание.

— Ах, да, да, прошу прощения, — пробормотала Хэрриет. Она вдруг возненавидела всех: свою подругу Софи, этого ужасного человека и даже ни в чем не повинных блондинок, окружавших его. Хэрриет горько пожалела, что вообще пришла сюда. — Дело в том, что…

— Дело в том, что вы сдаете квартиру. А мне как раз нужно жилье, и как можно быстрее, — сказал он деловым тоном, без обиняков.

Хэрриет изготовилась к глухой обороне.

— Боюсь, Софи поспешила, — возразила она ему. — Я только-только отделалась от строителей и…

Хэрриет принялась объяснять, почему же, собственно, он не может снимать ее отремонтированную квартиру, как вдруг умолкла на полуслове, потеряв дар речи: мужчина быстро схватил ее за руку и потащил из зала к какой-то двери. Он открыл ее, и Хэрриет оказалась в небольшом, тускло освещенном кабинете.

— Эй, вы что! — возмутилась она, выдирая свою руку и потирая ее.

— Прошу прощения. Но в зале шумно, мы друг друга даже не слышали, как же можно заключить разумную сделку в такой обстановке? — сказал он и уселся на край большого стола, вытянув перед собой длинные ноги. — Видите ли, я купил новую квартиру в Холланд-Парк… — И он рассказал ей, почему пришлось нанять строителей и подыскивать себе временное жилье, месяцев на шесть. Ваша подруга говорила, что у вас есть свободная квартира, только что отремонтированная. Для меня это просто находка, — он обезоруживающе улыбнулся.

В другой ситуации Хэрриет понравился бы человек, так упорно идущий к поставленной цели. Но она уже имела дело с Финном Маклином и составила самое неприятное мнение о нем.

Так что зря он старается ее очаровать — не выйдет, хотя шарма в нем предостаточно. И уговорить ее сдать квартиру он тоже не сможет. Так думала Хэрриет. Потому что он вовсе не соответствовал ее представлениям о человеке, снимающем у нее квартиру.

— Днем я буду работать в Сити, вечерами тоже дома не сижу, — продолжал он, в то время как она недобро уставилась на него, намереваясь стоять на своем. — Так что вы меня и не увидите.

— Чем вы занимаетесь? Софи думает, что вы режиссер, снимаете фильмы. Мужчина расхохотался.

— Нет, я адвокат. А с этой компанией я связан лишь тем, что помогал им составлять договор аренды.

— Вот как, — Хэрриет немного успокоилась. Если она и сдаст квартиру этому человеку — а она, конечно же, не собирается этого делать, — то по крайней мере он едва ли станет затевать шумные гулянки и будить соседей, веселясь до утра.

Однако Финн Маклин адвокат преуспевающий, судя по его часам фирмы «Картье». Значит, ей незачем упоминать, что она тоже адвокат, хотя и работает в большой компании на самой незначительной должности.

— Сжалься надо мной, о прекрасная дева! — Он улыбнулся ей. — Мне совсем негде жить.

Пропуская такую грубую лесть мимо ушей как же, «прекрасная дева»! она лихорадочно подыскивала убедительную причину для отказа, но мысли ее разбегались в разные стороны.

И вовсе не горячительные напитки были тому виной — она едва притронулась к коктейлю. Причина была в том, что Хэрриет невольно поддалась обаянию Маклина.

— Ну, так как?

— Я… я не знаю… — робко прошептала Хэрриет. Не стоит говорить ему, будто он торопится с решением, еще не видя дом. Потому что он не только прекрасно знаком с ее домом, но и здорово разозлился, когда она отказалась продать его ему. Дело было несколько месяцев тому назад.

Но, похоже, Финн Маклин, в дополнение к многочисленным талантам, щедро дарованным ему судьбой, владел и искусством чтения мыслей.

— Может, вы, Хэрриет, и не хотите сдавать мне квартиру, но вы должны мне, — сухо сказал он ей. Твердая решимость в его голосе совершенно не вязалась с недавними теплыми, дружелюбными нотками. — Вы виноваты в том, что я напрасно потратил кучу времени и денег, — сурово продолжал он. — И мне кажется, сейчас я прошу совсем немного.

— Да… может быть, я… но…

— Итак, решено?

— Отлично! — воскликнула Софи, врываясь в кабинет: она услышала последние слова Финна. — Тебе не о чем беспокоиться, Хэрриет. Мой босс составит такой контракт — комар носа не подточит. Уж будь уверена!

— Э-э-э… хорошо, — беспомощно вздохнула Хэрриет. Эти двое, такие упрямые и настойчивые, заставили ее согласиться. И теперь ужасный тип вселится в ее квартиру на целых полгода.

Что и говорить, хорошего мало. Хэрриет увидела в ледяных глазах Финна Маклина огоньки торжества и поняла — не к добру это.

Где-то глубоко внутри нее появилась уверенность в том, что она еще горько пожалеет о своем согласии.

Глава 2

Легкий летний ветерок колебал воздушные занавески в спальне Хэрриет, но девушке было жарко. Она ворочалась в постели, напрасно пытаясь забыться сном.

Осознав тщетность своих усилий, она решительно отбросила одеяло. Накинула легкий халат и прошлепала босиком через всю гостиную к стеклянным дверям.

Ну как она могла? Дура и есть дура! Как она только позволила так вертеть ею этому Финну Маклину?

С самого начала их знакомства, еще несколько месяцев назад, он вызвал в ней чувство неприязни. Она попробовала разобраться, отчего у нее возникло подобное чувство к человеку постороннему, которого она видит в первый раз. Но так и не поняла.

Все из-за тети Джейн, мрачно решила про себя Хэрриет, но тут же посмеялась над такой нелепицей. Неблагодарная! Конечно, если бы не тетя, оставившая ей в наследство замечательный дом и восхитительный сад, она бы никогда не столкнулась с Финном Маклином. Так что ж с того? Докучливая мошкара всегда найдет лазейку, чтобы проникнуть в самый распрекрасный, самый замечательный дом, напомнила себе она.

Хэрриет отворила стеклянные двери и вышла на балкончик. Она вдохнула всей грудью мягкий ночной воздух, напоенный ароматом жасмина, сирени и ранних роз. И сразу же ощутила умиротворение. На балкончике стояла пара садовых стульев. Хэрриет присела на один из них. Удовлетворенно вздохнув, она откинулась на спинку, уставившись на звезды, поблескивавшие в темном небе высоко над головой.

В сокровенных мечтах она иногда видела себя единственной владелицей такого сокровища — газона в пол-акра,[5] деревьев, уединенных дорожек и цветников, ярко цветущих круглый год. Этот внутренний сад был общим для нескольких домов, окружавших его. Из разговоров с соседями Хэрриет знала, что они испытывают те же чувства, что и она.

Лэдброк-Эстейт было почти неизвестно за пределами района, составляя большую часть Ноттинг-Хилл и Холланд-Парк. Оно состояло из шестнадцати таких садов, отгороженных от постороннего глаза и исключавших доступ к ним чужих. Что и делало их замечательными в своем роде: гуляли там лишь жильцы, живущие в непосредственной близости от садов. Потому-то не многие знали об их существовании. Даже Хэрриет, в последние годы частенько навещавшая тетю, не подозревала о зеленом оазисе с задней стороны тетиного дома.

Только после смерти тети Хэрриет узнала, как же ей повезло.

Как-то один из ее двоюродных братьев заметил, что «шансы Хэрриет в лотерее повысились». На самом деле он имел в виду вовсе не игру. Просто тетя Джейн, особа весьма эксцентричная и по натуре своей властная, завела привычку постоянно менять завещание в пользу то одного, то другого из ее многочисленных племянников и племянниц. Тетя умерла в прошлом году, случилось это неожиданно. И Хэрриет, к своему немалому удивлению, обнаружила, что оказалась счастливой обладательницей огромного дома в Лэнздаун-Гарденз, а также акций и ценных бумаг, кой-чего да стоящих.

— Повезло же тебе! — воскликнул ее двоюродный брат Мартин, узнав новость. — В прошлом году кандидатом в наследники был я. Да, видать, в чем-то провинился. Может, тем, что оставил работу и ушел на сцену? усмехнулся брат. Он обнял Хэрриет и пожелал ей удачи с новым приобретением. — Это ужасно старый дом, он кишмя кишит кошками и заставлен пыльной мебелью. Что ты будешь с ним делать? Продашь?

Хэрриет пожала плечами. Дом в самом деле сильно запущен. Разумнее всего было бы отдраить его до блеска и выставить на продажу. Родители были только за, особенно мать.

— Это единственное, что ты можешь сделать, дорогая, — решительно заявила та. — К чему тебе, спрашивается, огромный домина, да к тому же в малопрестижном районе Лондона? Ты должна как можно выгоднее продать его и купить маленький, аккуратненький домик. Где-нибудь в районе Найтсбридж или Слоун-Сквер.[6] То, что надо.

Обычно они редко находили общий язык, но на этот раз Хэрриет не могла не признать, что мать, наконец, дала ей дельный совет. Хэрриет тогда снимала маленькую квартирку в Айлингтоне, а ее мать жила далеко от столицы, в графстве Глочестершир. Тогда обе и представить себе не могли, что Холланд-Парк и Ноттинг-Хилл вскоре станут самыми популярными районами Лондона.

Хэрриет оставалось лишь догадываться, в чем секрет такой популярности. Может быть, то были огороженные со всех сторон садики, казавшиеся особенно привлекательными в летнее время, когда центр города окутывал горячий, пыльный воздух. А может, причина крылась в необъяснимой тяге людей к перемене мест. Как бы там ни было, но стоит лишь какой-нибудь поп-звезде или владельцу крупной компании «открыть для себя» Холланд-Парк или Ноттинг-Хилл-Гейт, как все вдруг загораются желанием поселиться там.

Потому-то сотрудник агентства недвижимости, куда она обратилась, желая продать дом, видимо оживился, узнав, в каком районе находится дом. А когда Хэрриет услышала, что может выручить от продажи дома чуть ли не миллион фунтов, ноги ее едва не подкосились. Она рухнула на стул как подкошенная и уставилась на агента, не веря ушам своим.

— Но я и не подозревала… то есть я хочу сказать… Вы шутите? только и смогла выговорить Хэрриет: в какой-то миг у нее слегка закружилась голова и она готова была рухнуть в обморок.

— И в мыслях не было, — доверительно сообщил ей мистер Эванс. Он нетерпеливо щелкнул пальцами своему помощнику, чтобы тот быстренько принес стакан воды — девушка, похоже, собралась покинуть этот бренный мир. — Я осмотрел дом, — продолжал мистер Эванс. — Повсюду, конечно, разруха, но… Если как следует убраться, вы сможете выручить что-то около той самой суммы.

— Я… мне просто не верится! — только и пробормотала ошеломленная Хэрриет. — А вы уверены? Ну, то есть… не хочу показаться невежливой, но… это ведь огромные деньги!

— Не такие уж и огромные! — Мистер Эванс легко взмахнул рукой. Знаете, на днях ко мне обратилась молодая пара… они подыскивали себе дом… вроде вашего… Ну так вот, они готовы были выложить два-три миллиона за дом в хорошем состоянии. Если бы ваш был поприличнее, вы бы получили за него еще и не такие деньги. Но я уверен, миллион мы с вами наверняка выручим, тут даже не сомневайтесь.

Миллион фунтов! Сумма запредельная, размышляла Хэрриет по дороге в свою маленькую квартирку в Айлингтоне. Когда-то она выбрала этот район, потому что оттуда ей удобнее добираться до работы на Странд.[7]

В университете она училась на юридическом факультете и сейчас работала рядовым юристом в крупной юридической фирме. Но оказалось, что вовсе не об этом она мечтала. Она поняла, что пыльный, бумажный мир юристов не для нее. Дело оставалось за малым — выяснить, чем же она хочет заниматься в жизни. Да еще существовала надобность в средствах к приличному существованию причина, по которой Хэрриет, собственно, и не решалась уйти с этой работы и пуститься на поиски новой.

Все последующие дни «миллион фунтов» не шел у Хэрриет из головы.

Как-то ее посетила шальная мысль: а что, если бросить работу и жить на проценты от продажи дома? Но она быстро сообразила, что такая жизнь не по ней. На первый взгляд заманчиво валяться в свое удовольствие и ничего не делать. Но Хэрриет не сомневалась, что очень скоро такое праздное, пустое существование ей наскучит.

Родители, разумеется, были только рады неожиданно привалившему ей наследству. А ее приятель, Джордж, так вообще — наверное, впервые в жизни ожил.

— Послушай, Хэрриет, да это кругленькая сумма! — воскликнул он, улыбнувшись при этом несколько шире обычного. — И такой хорошенькой головке, как твоя, даже не придется беспокоиться о наилучшем вложении капитала. У меня есть толковые парни в Сити, они с умом распорядятся таким миленьким гнездышком с золотыми яичками.

Хэрриет просто диву давалась, с какой готовностью все стремились потратить деньги, еще даже и не полученные ею. Мать настоятельно советовала приобрести небольшой, уютный домик в престижном районе: «Так удобно, дорогая… я бы останавливалась у тебя, приезжая в Лондон за покупками». Друзья советовали спустить все деньги на кругосветное путешествие; кто-то подкинул идею открыть шикарный ресторан.

Ее подруга, Триш Палмер, тоже не осталась в стороне и предложила Хэрриет приобрести пустующее помещение рядом с ее антикварной лавкой на Ледбари-Роуд.

— Не так быстро, Триш! — сонно пробормотала Хэрриет. Была суббота, половина седьмого утра, и она помогала подруге расставлять антикварные вещицы на лотке. По субботам подруга торговала ими на ближайшем рынке Портобелло-Роуд. — Конечно, я рада иногда помочь тебе, — продолжала Хэрриет, согревая руки кружкой горячего кофе. — Но я ничего не смыслю в антиквариате. По мне, так сама идея приобрести антикварный магазин и превратиться в преуспевающего торговца древностями звучит нелепо!

— Тебе вовсе не надо заводить непременно антикварный магазин, заметила на это Триш. — Можешь продавать что угодно: одежду, цветы, украшения. Только глянь на магазинчик той девицы — у нее одни лишь кошельки да сумочки. А как разбирают!

— Да, у нее талант, — завистливо вздохнула Хэрриет. — А я вот ну ни капельки не чувствую в себе предпринимательской жилки!

И все же именно Триш натолкнула ее на мысль о том, как распорядиться домом.

Однажды в выходные Хэрриет попросила Триш и Софи помочь убраться в доме — ожидались потенциальные покупатели. Подруги, увидев огромный дом, поразились его размерам.

— Стоило вынести всю эту пыльную рухлядь, и дом сразу преобразился, сказала Софи, опираясь на щетку. Она задрала голову полюбоваться на красивый карниз под высоким потолком гостиной второго этажа.

Триш перепачканной рукой откинула со лба влажную прядь выбившихся волос.

— Жаль, что после трудов праведных тебе придется продать дом. Такое бы наследство да мне… уж я бы уцепилась за него.

— Мне все равно не по средствам жить в нем, напомнила ей Хэрриет. Отбросив тряпку в сторону, она объявила, что все они заслужили чай.

По дороге на кухню, находившуюся внизу, на первом этаже, Триш все переживала, что подруга вынуждена расстаться с таким прекрасным старинным домом.

— Брось! — засмеялась Софи и обвела рукой с шоколадным печеньем большую кухню, неожиданно оказавшуюся светлее, чем она была вначале. Скажи на милость, как Хэрриет будет жить в огромном доме одна?

— Зачем одна? — возразила Триш. — Она запросто может разделить дом на квартиры — по одной на каждом этаже. Она может сдавать их друзьям или…

— Что? Сдавать квартиры внаем? — усмехнулась Софи. — Не смеши! Хэрриет, стряпающая для своих постояльцев, перед тем как мчаться на работу?

— Да уж, своему времени я найду лучшее применение! — со смехом согласилась Хэрриет.

Вспомнив, что дел еще невпроворот, а времени мало, они продолжили уборку.

Прошла неделя. Хэрриет медленно обходила чистый, пустой дом, дожидаясь агента вместе с клиентом, пожелавшим его осмотреть. Она все вспоминала слова Триш.

Как бы сделать так, чтобы оставаться владелицей дома и одновременно жить в нем! Такое удовольствие отворять высокие застекленные двери огромной гостиной на первом этаже и выходить в уединенный, прекрасный сад.

Мечтания ее прервал звонок в дверь. Хэрриет поспешила в холл и открыла дверь. Перед ней стоял агент по недвижимости. Рядом с ним был высокий мужчина, агент представил его как некоего мистера Маклина. Мистер Маклин захотел осмотреть дом еще до официального объявления о продаже дома.

Хэрриет посторонилась, пропуская мужчин. В холле было сумрачно, и она толком не разглядела незнакомца.

Потом она водила их по огромным пустым комнатам. И постепенно ей стало казаться, что этот мистер Маклин не очень-то заинтересовался домом.

Хэрриет провела мужчин в солнечную гостиную на первом этаже. И там, разглядев мистера Маклина, потеряла дар речи — тот был не просто красив, а умопомрачительно красив.

Он был одет свободно, по-выходному, но безупречно. И равнодушно скользил взглядом по комнатам. Хэрриет вдруг подумала, что сама она, наверное, выглядит невероятно скучно.

Она никогда прежде не имела дел с посетителями, желающими осмотреть квартиру, и потому изрядно поломала голову, решая, в чем же их встречать. Нет, конечно, одежда не самое важное. Но агент предупредил, что первое впечатление решает очень многое. И настоятельно советовал ей навести во всем доме идеальную чистоту.

— Неплохо бы также расставить по комнатам вазы с цветами, — сказал он ей. — Своим клиенткам я всегда говорю, что совсем нелишне, если в комнатах стоит аромат свежесваренного кофе или только что испеченных булочек. — При этом агент заговорщически подмигнул Хэрриет, будто только что раскрыл ей профессиональный секрет.

Хэрриет едва ли была способна выполнить все его рекомендации. Довольно и сияющих чистотой комнат. Она вызвала мойщика окон, и дом стал совсем другим.

Правда, одеться Хэрриет должна была так, чтобы создавалось впечатление, будто она только в таких домах всю жизнь и обитала.

Потому она отвергла кожаную мини-юбку едва ли подходящий наряд, если взбираться по лестнице, показывая дорогу. Не годилось и ее любимое платье, из воздушного шифона в теплых тонах коричневого и зеленого, — чересчур легкомысленно. Хэрриет взяла один из строгих костюмов, темно-синего цвета, в каких она обычно ходит на работу. Снова не то — слишком строго. В конце концов она остановилась на самом незамысловатом, но проверенном варианте темно-синие джинсы, белая в обтяжку футболка и клубный пиджак в тон джинсам.

Но к чему все эти волнения, если мистер Маклин безмолвно следует за ней! Даже когда она распахнула высокие стеклянные двери просторной гостиной на втором этаже, он не проронил ни слова. Хэрриет его молчание показалось оскорбительным.

Она вышла через двери на балкон; прямо внизу раскинулся сад. Хэрриет выразила надежду, что посетители, так же как и она, по достоинству оценят сочную, пышную растительность. Но мистер Маклин лишь едва глянул на дивный вид и пробубнил себе под нос что-то вроде «Недурно». И тут же вышел с балкона.

Да он жалкий мещанин! — подумала про себя раздосадованная Хэрриет, запирая стеклянные двери.

Как назло, замок заело, он, видимо, заржавел двери вообще редко отпирали. Хэрриет пыталась повернуть ключ, но все впустую, ключ не поворачивался. И тут рядом с ней возник этот высокий незнакомец.

— Позвольте, я помогу вам, — спокойно прозвучал его голос. Он взял из рук Хэрриет ключ.

Позже она вспоминала эту сценку. Он слегка коснулся ее руки, желая взять ключ. Но почему ее будто током пронзило от его прикосновения? Почему, она вскрикнула и даже отскочила, уронив при этом ключ, который с грохотом упал на паркетный пол? Хэрриет сама себя не понимала.

Тогда она здорово смутилась. Ее обыкновенно бледные щеки густо покраснели. К тому же Хэрриет с досадой заметила, как губы мужчины, склонившегося за ключом, скривились в усмешке.

Да, он чертовски хорош собой, ну и что? Хэрриет поспешно отстранилась. И повела их вниз, туда, где находилась кухня.

Там она молча слушала, как агент расписывает преимущества такого большого пространства первого этажа, находящегося немного ниже уровня земли.

-..и, конечно, если вы все еще желаете разделить дом на несколько квартир, — продолжал агент, — он идеально подходит для такой цели. Светлые, просторные комнаты…

— Вы не сделаете этого! — неожиданно для себя с жаром воскликнула Хэрриет. Ее возмутила сама мысль о том, что дом ее тети может быть разбит на отдельные квартиры.

— Вот как? — усмехнулся мистер Маклин и медленно повернулся к девушке.

Он как будто только что заметил ее. Мужчина прошелся взглядом по высокой, стройной фигуре, омываемой теплыми лучами солнца, проникающими через окно. Рассмотрел длинные огненные волосы, перехваченные сзади темно-синей лентой; оживленные солнечным лучом, они вспыхнули феерическим блеском.

Хэрриет, в смущении от своего столь неожиданного взрыва, почувствовала себя еще более неловко, когда высокий мужчина медленно и уверенно двинулся к ней.

— И что же именно заставляет вас думать, будто я не могу разделить дом на квартиры? — ледяным тоном осведомился он, остановившись прямо перед ней.

Все то время, пока они ходили по дому, он даже не обращал на нее внимания. И тут вдруг Хэрриет заволновалась, обнаружив себя объектом его пристального внимания. Взгляд огромных голубых глаз светился умом и силой; он будто буравил ее насквозь. Хэрриет стало совсем не по себе, ноги ее были как ватные.

Она оперлась о белую фарфоровую раковину и попыталась взять себя в руки. И чего это она ведет себя так глупо, точно девчонка? Да она видала сотни парней, мало в чем уступавших этому! Так что она не даст ему спуску. Ведь дом-то вес еще ее.

— Я продаю дом, а не отдельные квартиры, попробовала возразить Хэрриет, и ей самой стало противно от своего неожиданно тонкого, срывающегося голоса, обыкновенно чистого и ясного. — Моя тетя ужаснулась бы при мысли о том, что ее старый добрый дом задумали нарезать на квартиры и распродать по частям.

Воцарилась глубокая тишина. Мужчина пристально смотрел на нее, но непонятно было, о чем он думает.

— Поправьте меня, мисс Уэнтворт, если я ошибаюсь, — с усмешкой протянул он, нарушив наконец гнетущую тишину. — Сдается мне, я не обсуждал свои планы с вами?

— Конечно, не обсуждали, — огрызнулась Хэрриет. Ее раздражало, что с ней обращаются как с дерзким ребенком, посмевшим ослушаться умудренных опытом взрослых. — Но тетин дом не достанется тому, кто вздумает распродавать его по кускам, — упрямо твердила она.

— Не вижу, каким образом вы можете мне помешать, — насмешливо возразил он ей несколько снисходительным тоном, приводившим ее в бешенство. — Три года назад было дано разрешение на перепланировку домов, и я просто не понимаю, каким образом вы можете помешать покупателю делать с его собственностью все, что тот пожелает.

— Что? — Хэрриет воззрилась на агента, который явно нервничал, пока эти двое перебрасывались колкостями. — Я и не слышала даже, чтобы моя тетя думала о разделении дома на квартиры. Почему вы мне не сказали? — гневно потребовала она ответа.

— Я и сам узнал только вчера, — пожал плечами агент. — И все же, к чему беспокоиться? — продолжал он примирительно. — Это только повышает стоимость дома.

— Но… но это не просто здание какое-нибудь, это же дом! — вскричала Хэрриет, не отдавая себе отчета в том, что несет ерунду. — Я-то думала, в доме будет жить семья, любоваться садом и… — Она умолкла, поняв, что только выставляет себя на посмешище.

— Что ж… — Агент пожал плечами и весело обратился к мистеру Маклину, предлагая еще раз пройтись по дому.

Хэрриет молча прошествовала перед мужчинами наверх, предоставив их самим себе. В голове у нее крутилась только одна мысль: она ни за что, ни при каких обстоятельствах не продаст дом этому отвратительному Маклину. Он не наложит свои лапы на этот дом, никогда!

Прошло две недели, а ничего путного она не придумала.

Наверное, тете было очень одиноко в таком огромном доме. Потому она и получила разрешение на перепланировку. Казалось бы, какое Хэрриет дело до того, что станется с домом после продажи? Однако ей почему-то было дело, как, впрочем, и до ненавистного типа тоже. Да кто он такой? Какой-нибудь паршивый застройщик, которому наплевать, что будет с домом, лишь бы выжать из него побольше денег.

Как-то среди ночи Хэрриет неожиданно проснулась. Похоже; пока она спала, мозг ее все думал и думал. Потому что Хэрриет вдруг стало ясно: решение есть. Она не продаст дом. Она будет жить в нем сама!

Хэрриет выбралась из кровати и босиком кинулась в соседнюю комнатушку; в гостиной тетиного дома поместилось бы четыре таких комнатки. Девушка схватила бумагу, карандаш и стала считать.

Если первый и второй этажи она оставит себе, то сможет прекрасно жить и, что самое главное, у нее будет отдельный выход в расчудесный сад. Но сделать это она сможет, только если разделит дом на отдельные квартиры, по одной на каждом этаже.

Выходит, она сделает то же самое, что собирался сделать этот Маклин. Но только при этом в доме будет жить она сама и он будет под ее присмотром. Итак, нужно только собрать денег на перепланировку одного этажа и сдать квартиру. Тогда найдутся средства и на остальные этажи.

Какое-то время Хэрриет лихорадочно подсчитывала на бумаге. Потом замерла, уставившись на цифры. Да! Если экономить на всем, задумка удастся. В ее плане была еще одна весьма привлекательная деталь — она сможет распрощаться с постылой работой. Хэрриет возьмет отпуск на год, чтобы заняться переустройством дома. А уж за год она должна определиться, чем заниматься дальше. Хэрриет надеялась, что дом после реконструкции хотя бы оправдает затраты, а то и принесет немалую прибыль.

Придя в восторг от такого плана, Хэрриет едва дождалась, чтобы обсудить его с Софи. Подруга не только поддержала ее, но и поинтересовалась, не сдала бы та ей первый этаж.

— Мне до смерти надоела моя конура, — пожаловалась Софи. — Когда мы убирались, я все представляла себе миленькую квартирку. Сколько комнат, да таких светлых! К тому же потолки высоченные, наверняка футов одиннадцать,[8] как думаешь? И вход отдельный, с улицы. Квартира вышла бы просто замечательная!

Воодушевленная поддержкой Софи, Хэрриет не мешкая позвонила агенту. Тот, на удивление, выказал максимум понимания.

— Вижу, вы любите дом, — тяжко вздохнув, заключил он. — Что ж, раз вы в состоянии жить в нем и оплачивать все расходы, связанные с его содержанием, я только рад за вас.

Хэрриет подумала, что он весьма любезен, особенно если учесть, что только что потерял кругленькую сумму комиссионных. Но некоторое время спустя она вынуждена была пересмотреть свое мнение об агенте. Тот случайно или намеренно сообщил ее телефон разъяренному мистеру Маклину.

— Чертова девчонка! — скрежетал Маклин зубами в телефонную трубку. — Я потратил столько денег и времени, проверяя разрешение на перепланировку и полагаясь на землемеров. А делить дом я и не думал.

— Думали, думали! — бросила в ответ Хэрриет. — Я отлично слышала, как вы с агентом обсуждали, как бы переделать первый этаж в квартиру.

— Ради бога! Да я просто хотел устроить моего младшего брата, Джека, который большую часть года работает за границей. Я хотел, чтобы у него был свой угол на то время, когда он приезжает в Англию, — резко звучал голос мистера Маклина. — А в остальной части дома я собирался жить сам.

— Что ж, мне очень жаль…

— Вам ничуть не жаль! — прорычал он, живо представив себе ухмылку на ее лице. — Если бы я не исповедовал принцип ненасилия, я бы свернул вам шею! — мрачно добавил он. — Мне в самом деле нужен был этот дом.

— Ах, как не повезло! — выпалила она и бросила трубку, положив конец перепалке.

Существуй в мире справедливость, на том ее общение с мистером Маклином и закончилось бы. Так думала Хэрриет, тяжело вздыхая и глядя на газон и деревья в лунном свете. Доверилась, и кому — Софи! Ее подруга то и дело влипала в истории. И вот Софи впустила в ее Райский сад Змея — Финна Маклина!

Хэрриет поднялась и медленно прошла через большую гостиную обратно в спальню. Она поняла, что выбора у нее нет. Придется потерпеть. В конце концов, Финн будет снимать квартиру всего полгода. Так что, если удача улыбнется ей, а контракт будет нерасторжимым, она сделает все, чтобы видеть своего жильца как можно реже.

Глава 3

Хэрриет понадеялась, что теперь, когда Финн вселился в квартиру, она практически не будет видеть его. Но очень скоро поняла, что жестоко ошибалась.

Можно было подумать, что самые капризные существа на свете не женщины, а именно мужчины. Софи, занявшая самый нижний, первый этаж, и то не доставляла ей столько хлопот. От Финна Маклина же почти каждый день были сплошные неприятности.

Хэрриет много времени и сил потратила на то, чтобы сделать из третьего этажа светлую, приятную квартиру. Все в ней было новехоньким. Но от несносного постояльца то и дело сыпались вопросы и жалобы.

Один въезд чего стоил, прямо пьеса в четырех актах! Едва жилец поселился на новом месте, как Хэрриет уже услышала барабанную дробь в свою дверь. Он жаловался, что стиральная и посудомоечная машины не работают.

— Что значит «не работают»? — нахмурилась Хэрриет. — Да они же совсем новые, последней модели!

Финн лишь руками развел.

— Новые они или не новые — не в этом дело, спокойно указал он ей. И настоял на том, чтобы она что-нибудь предприняла, немедленно.

Хэрриет вызвала сантехника. Что обошлось ей недешево — за один только визит сантехник запросил приличную сумму. Но с его приходом проблема быстро разрешилась.

— В следующий раз, когда пожелаете постирать или помыть посуду, попробуйте сначала вставить шнур в розетку, — накинулась Хэрриет на Финна, отказываясь видеть в случившемся смешную сторону. Она гневно уставилась на Финна и сантехника, а те покатывались со смеху. — Нелишне будет пробежать глазами инструкцию, — прибавила она, швырнув на кухонный стол руководство по эксплуатации. И в бешенстве выскочила из комнаты.

Но то было лишь начало. Потянулся нескончаемый кошмар жалоб и беспокойств, исходивший из квартиры на третьем этаже.

Раковина замусорилась — еще один вызов сантехника; перегорел предохранитель — электрик; ненароком разбитое оконное стекло — стекольщик. Не говоря уж о перелившейся через край ванны воде — Финн с усмешкой признался, что заболтался с подружкой по телефону.

— Меня ничуть не интересует ваша личная жизнь! — разозлилась Хэрриет. — Но вашими стараниями сантехник проведет свой следующий отпуск на островах Карибского моря.

— Какие проблемы, — беспечно махнул рукой Финн. — Отправляйте все счета мне, и все дела.

И хотя ее новый жилец с готовностью оплатил счета всех этих техников, он все равно доставлял ей неудобства, вынуждая звонить в технические службы и договариваться о вызовах. Не обрадовало ее и непомерное количество бутылок шампанского. Однажды днем их доставили без всякого предупреждения. Бутылки загородили проход в дом. Доставщик жаловался на больную спину, пришлось Хэрриет самой волочить тяжеленные ящики на третий этаж.

Но даже эти неприятности были ничем в сравнении с тем шумом и гамом, который создавали многочисленные гостьи Финна Маклина. Они болтали и хохотали во весь голос, поднимаясь и спускаясь по лестнице.

Если Софи имеет виды на этого парня, не думаю, чтобы судьба улыбнулась ей. Так невесело размышляла Хэрриет, впуская очередную диву с золотистыми волосами, которая по ошибке нажала на звонок Хэрриет.

Но ничего не поделаешь, у Финна вечеринка по случаю дня рождения. Именно эта вечеринка для Хэрриет стала последней каплей.

— Все ты! — накинулась на Софи Хэрриет. Было воскресное утро, Софи и Триш составляли Хэрриет компанию за завтраком в «Каллинз» на Холланд-Парк-Авеню.

— Господи, да что же я такого сделала? — изумилась Софи, заказывая чашечку капуччино и круассан. Заказав, она уселась на обтянутое красной кожей сиденье.

— Не ты, — тяжело вздохнула Хэрриет. — Все твой несносный бойфренд. Он меня с ума сводит!

— Вот как? — пробормотала Софи. На мгновение она отвлеклась — когда официантка поставила перед ней чашку с кофе. — Забавно. Вот уж не знала, что ты знакома с моим Родни.

— Родни? — повторила Хэрриет в недоумении и слегка пожала плечами. — Я имею в виду Финна Маклина. От него одни неприятности. Мало того, после дня рождения, что он устроил позавчера, я готова была убить негодяя! Софи засмеялась.

— Ну что ты, Финн меня больше не интересует.

— Что?

— Я и думать о нем забыла, — беспечно призналась ей Софи. И откусила приличный кусок шоколадного круассана.

— Ты хочешь сказать…

— У меня новый парень. Родни Грейнджер. Представьте, у него собственная туристическая фирма. К тому же он обещал свозить меня на юг Франции на две недели. Ну, как вам?

Хэрриет лишь молча глядела на нее, не в силах произнести ни слова от охватившей ее ярости.

— Даже не верится! — сквозь стиснутые зубы процедила она. — Ты это серьезно? Сначала заставила меня сдать квартиру этому негодяю, а теперь у тебя новый приятель?

— Ну же, Хэрриет, успокойся! — торопливо ответила ей Софи. — Да, одно время он мне в самом деле нравился. Неудивительно — такой симпатяга. Но очень скоро я поняла, что бессмысленно соревноваться со всеми этими красотками, облепившими его точно мухи.

— Да, но…

— Финн чертовски хорош собой, — продолжала Софи. — Но я люблю, чтобы мужчина бегал за мной, а не наоборот. К тому же, кто откажется от двух недель на Средиземном море в огромной яхте с обожающим тебя мужчиной? Гораздо соблазнительнее, чем ожидать своей очереди и быть удостоенной чести прогуляться по городу с Финном. Скажи, Триш?

Триш, с головой ушедшая в воскресную газету, едва кивнула головой.

— Я бы выбрала яхту, — согласилась она и вернулась к изучению гороскопа.

— Да уж, спасибочки! — сердито проворчала Хэрриет. Она быстро вытащила сигарету из пачки, лежавшей на столе напротив Триш. — Ты превратила мою жизнь в сплошной кавардак!

— Эй! — нахмурилась Софи. — Ты же бросила курить еще в прошлом году!

— Бросила. Но сейчас без сигареты просто не могу. Понятно?

— Хорошо… хорошо, — примирительно заговорила Софи под рассерженным взглядом подруги. — Послушай… мне жаль, если с Финном все вышло не так, как мы задумали. Но согласись, тогда идея казалась превосходной, — убеждала она Хэрриет. — И потом, неужели ты думала, будто я все вечера напролет буду сидеть дома, ожидая его звонка?

Хэрриет тяжко вздохнула. Затушив сигарету, имевшую, по правде сказать, отвратительный вкус, она поняла, что кругом виновата сама. Хэрриет и Софи давние подруги, но пора бы Хэрриет запомнить, что подружка ее — девушка ветреная. И смешно было думать, что ее надолго заинтересует один мужчина.

— Ну, так что же произошло на вечеринке Финна?

— И не спрашивай! — простонала Хэрриет, закрыв лицо руками. И в который раз вздохнула.

— Ладно, выкладывай! — улыбнулась Триш. — Неужели было настолько плохо?

— Именно, — мрачно ответила Хэрриет. Ее даже не подумали поставить в известность о надвигающейся напасти. — Хотя, признаюсь, я должна была догадаться о том, что что-то затевается, когда на его имя доставили ящики с шампанским, призналась она.

— Пока ничего страшного, — недоуменно пожала плечами Софи. — Что же произошло?

— Дверной замок по последнему слову техники. Разумеется, в то время я об этом и не подозревала.

Хэрриет вздохнула, прежде чем поведать подругам, что в это время она была в «Гейт Синема», смотрела с друзьями французский фильм. После они поужинали на Кенсингтон-Плейс. Уже довольно поздно, в половине двенадцатого, она вернулась домой. И увидела, что везде зажжен свет, а входная дверь широко распахнута.

— Со мной едва не случилась истерика! Нет, в самом деле… дверь настежь — заходи, грабитель, бери что хочешь. И самое страшное — это была явно не случайность, дверь намеренно распахнули, да еще и ящиком с шампанским подперли.

— И что же ты сделала?

— То, что и полагается сделать любому нормальному человеку, — заявила Хэрриет. — Ворвалась к Финну Маклину и высказала этому недоумку все, что я о нем думаю. Если кто-нибудь в самом деле забрался бы в дом — прощай моя страховка.

— Резонно, — заметила Триш, обращаясь к Софи. — Страховые компании теперь лютуют. Одна моя знакомая как-то отправилась по магазинам, забыв закрыть окна в доме. Когда она вернулась, то обнаружила, что квартиру изгадили подростки-хулиганы. А страховщики отказались возместить ей ущерб.

— Ну а дальше, дальше-то что? — в нетерпении воскликнула Софи.

— Дальше… мы здорово поругались, — буркнула Хэрриет. Ее щеки заалели — она не знала, как объяснить то, что произошло между ними в квартире Финна. Даже себе она не могла объяснить. — Короче, — поспешила продолжить она, — его система не работала. Финн клялся и божился, что поставил у входа человека, чтобы впускать прибывающих гостей. Но уверяю вас, что к моему приходу у двери не было ни души.

— И?..

— И я оказалась в довольно-таки затруднительном положении, — вздохнула Хэрриет. — Хотя было уже поздно, гости то приходили, то уходили. И кому-то надо было открывать им дверь. Постоялец весьма ясно дал понять, что не виноват в поломке звонка.

— Боже! — с улыбкой воскликнула Софи, и они с Триш разразились смехом.

— Вам смешно! — упрекнула их Хэрриет. — Пришлось мне куковать в прихожей; глаза слипались хоть спички вставляй. И просидела я так бог знает сколько. Думаете, гости приходят вовремя? — негодовала она. — Только не к Финну Маклину. Половина пришедших уже успели побывать на других вечеринках и здорово набраться.

— Бедняжка! — пробормотала Триш, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица.

— Вот-вот, «бедняжка», — подхватила Хэрриет. — Вам бы так — всю ночь открывать дверь подвыпившим гостям, — сердилась она. — Последней каплей было, когда какой-то незнакомец погладил меня по голове, назвал «хорошей девочкой» и… попытался всучить чаевые. Нет, в самом деле, это был форменный кошмар!

— Но ты уже починила замок? — Софи про себя радовалась, что к ней вход отдельный.

Хэрриет кивнула.

— Утром я первым делом позвонила электрикам. Оказалось, что-то с проводкой. Но я пригрозила, что затаскаю их по судам, если подобное произойдет еще раз.

— Занятно, — пробормотала себе под нос Триш. — Раз его день рождения в июне, значит, его знак зодиака — Близнецы.

— Уж поверь мне, в Финне Маклине нет ничего занятного, — с чувством ответила ей Хэрриет. — Одно беспокойство и неприятности.

— Такими тебе видятся Близнецы, — усмехнувшись, согласилась с ней Триш. — Но ты Водолей, а это значит, ты должна ладить с Близнецами. И знаешь, — тут Триш не удержалась от смеха, — я ничуть не удивлюсь, если вы в конце концов окажетесь вместе!

— Никогда! Да будь он хоть последним мужчиной на земле, я даже не посмотрю в его сторону, твердо возразила ей Хэрриет. — Что мне сейчас нужно, так это толковый юрист, способный расторгнуть наш чертов контракт. К сожалению, сделать это практически невозможно, я сама в свое время об этом позаботилась. Ну и увязла же я!..

Софи неопределенно пожала плечами.

— Мне правда очень жаль, что так получилось. Что же до контракта, ведь ты сама просила составить его так, чтобы невозможно было расторгнуть раньше срока…

— Просила. Это все моя вина, — с тяжким вздохом заключила Хэрриет. Ничего не поделаешь, придется запастись терпением на оставшиеся пять месяцев. Только бы не убить его!

Она медленно брела домой. Оказавшись в безмятежной тиши Лэнсдаун-Гарденз, Хэрриет опустилась на скамейку под кустом сирени. Ветви были густо усыпаны белыми душистыми цветами. Она попыталась отделаться от того, что Триш несомненно назвала бы «негативными мыслями». Но, как ни старалась, ей не удавалось забыть то, что случилось с ней два дня назад. Наоборот, она помнила все до мельчайших подробностей.

Итак, в тот вечер она ворвалась к Финну. Накинувшись на него в прихожей, она прямо выложила ему все, что думает о таком безалаберном человеке, как он. Финн тут же схватил ее и втащил в кухню.

— Пусти, негодяй! — возмутилась Хэрриет, тщетно пытаясь освободить руку из его стальных тисков.

— Отпущу, когда вы перестанете вопить, точно торговка на базаре, резко ответил ей Финн, захлопывая дверь в кухню.

— Не смейте называть меня торговкой! — взвилась она.

— Прошу прощения, — поспешил извиниться Финн. — Приношу свои извинения, если парень, которого я поставил там с бутылкой вина в качестве компании, оставил свой пост. Я сделал все, что мог.

— Ваше «все» оказалось недостаточным, — гневно возразила она. — С самого начала, как только вы въехали сюда, от вас одни неприятности. Какая же я дура, что пустила вас на порог своего дома, да к тому же так глупо попалась с контрактом. Не пойму, как я пошла на такое!

— А, значит, я настолько вам неприятен? У Хэрриет перехватило дыхание: высокий Финн угрожающе навис над ней.

Воцарилось молчание. Она уже пожалела, что так необдуманно примчалась сюда, не беспокоясь о возможных последствиях. Финн сейчас выглядел уж очень решительным и… опасным.

Ворвавшись к Финну, Хэрриет тем не менее успела рассмотреть его: длинные ноги в облегающих «вареных» джинсах, светло-голубая джинсовая рубашка на широких плечах, сильная загорелая шея…

Она с ужасом обнаружила, что невольно поддалась сатанинским чарам этого мужчины. Что же с ней такое творится? Откуда у нее такая реакция, к тому же на мужчину, которого она невзлюбила всеми фибрами души, которого на дух не переносит?

— Думаю, у вас серьезные проблемы с мужчинами, — медленно протянул он, нарушая долгую тишину. — Особенно с теми, кем вы не можете вертеть по своему усмотрению, кто не желает падать ниц и не позволяет вытирать о себя ноги.

— Ничего подобного! — Хэрриет презрительно расхохоталась. — Если у кого и проблемы, так это у вас! Потому что вам и в голову не приходит, как это женщина способна не потерять голову при виде вас. Я скажу вам, что…

Рука Финна легко скользнула по ее талии, и все, что Хэрриет намеревалась высказать ему, тут же вылетело у нее из головы. Финн привлек ее к себе.

— Ты же знаешь, чего хочешь, так ведь? — шептал он.

— Ой, только не надо! Обойдемся без этого «тебе нужен мужчина». Голос Хэрриет прозвучал неожиданно звонко и высоко; она изо всех сил пыталась отпихнуть его. — Мне не на что жаловаться, у меня замечательный парень. Так что спасибо, не надо!

— В самом деле? — Финн вопросительно поднял бровь и усмехнулся, глядя на нее с высоты своего роста. — Так почему же ты нервничаешь и дрожишь как осиновый лист в моих объятиях?

— Вот и нет! — возмутилась она. — Но… даже если это и так, то… это потому, что я все еще очень зла на тебя, — нашлась она.

Ты должна взять ситуацию под контроль, скомандовала она сама себе. Ладно, чего уж там скрывать. Финн чертовски привлекателен и просто излучает сексуальность. Но вот уж чего она не хотела, так это оказаться одной из его многочисленных пассий!

— Зря стараешься, — процедила она, уставившись на воротник его рубашки и старательно избегая пронзительного взгляда голубых глаз, остановившихся на ней.

— Да-а, возможно, ты и права, — усмехнулся он, но ничего не могу с собой поделать.

В такой щекотливой ситуации оставаться невозмутимой весьма затруднительно. Стараясь не замечать возбуждающего аромата его туалетной воды, смешавшегося с терпким ароматом великолепного тела, она опять попробовала вырваться. Бесполезно. Особенно теперь, когда руки его крепко обхватывали ее стан. Значит, ей остается сохранять трезвый ум и спокойствие.

— А… а твои друзья? — едва справляясь с дыханием, напомнила она ему.

— Друзья? Прекрасно обходятся без моей компании, — ответил Финн. И правда, снаружи доносились шум и смех развлекавшихся гостей.

— Но не можешь же ты оставить их одних, живо возразила она. — И к тому же… эта неприятность с входной дверью. Кто впустит припозднившихся гостей? Так что сделай одолжение, прекрати свои глупости.

— Кстати, об одолжениях… — Финн пропустил мимо ушей ее замечания насчет гостей. Его руки сильнее стиснули ее тонкую талию. — Ты, кажется, совсем позабыла о моем дне рождения.

— Как можно забыть о том, чего не знаешь? — Хэрриет старалась не замечать вкрадчивого голоса Финна. Его бедра, тесно прижимавшиеся к ней, только распаляли ее.

— Ты даже не поздравила меня, — упрекнул ее Финн. Хэрриет, однако, не попалась на его удочку: она видела, как плечи негодника сотрясаются от сдерживаемого смеха.

Но объятия его становились все крепче, и Хэрриет поспешно вскрикнула:

— Хорошо, хорошо… — и скороговоркой пропела:

— С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя, с днем рожденья, дорогой Финн, с днем рожденья тебя. Ну, — мрачно добавила она, — теперь ты прекратишь свои глупые игры?

— А как же подарок? — промурлыкал он, все еще прижимая ее к себе одной рукой, а вторую медленно передвигая вверх по ее спине. Прикосновения его пальцев через тонкий шелк блузки вызывали в Хэрриет дрожь возбуждения, волнами растекавшегося по всему телу.

— Подарок? Ха! Если только тебе очень повезет, — с нервным смешком бросила она.

Финн сипло хохотнул. Его голова склонилась, и властные губы овладели ее трепещущими губами, остановив дальнейшие протесты.

Когда он наконец отпустил ее, она чувствовала себя совершенно потрясенной. Хэрриет не могла припомнить, когда чувствовала подобное.

От одного воспоминания ее бросило в холодный пот. Как и от того, что она с такой унизительной готовностью, с таким жаром отозвалась на соблазнительные движения его губ и языка. Ей вспомнилось твердое, мускулистое мужское тело, прижавшееся к ней, — наверное, именно это и возбудило ее.

— Да ладно, расслабься, это всего лишь подарок ко дню рождения! усмехнулся Финн, наблюдая, как девушка оперлась о тумбочку, беспомощная и потерянная. Смущение Хэрриет неизмеримо возросло, когда он по-дружески щелкнул ее по носу и сказал:

— А теперь будь умницей, присмотри за входной дверью, хорошо? — И вышел к гостям.

— Ненавижу его, ненавижу, ненавижу! — твердила Хэрриет себе под нос, выбравшись из квартиры Финна. А явятся гости — пускай топчутся на пороге хоть до второго пришествия.

Но вновь прибывающие так барабанили в дверь, что она не выдержала и сдалась.

Проходили дни, недели, и, казалось, Финн тоже избегал ее. Разумеется, с третьего этажа больше не поступило ни единой «жалобы». А когда им случалось встретиться — на лестнице ли, входя или выходя из дому, — он едва кивал ей.

Похоже, он с головой ушел в очередное дело, потому что поток прекрасных посетительниц заметно поубавился.

Единственное, что постоянно напоминало Хэрриет о Финне, — это его огромных размеров черный «мерседес», который она каждый день видела напротив главного входа. Если бы не машина, она бы и думать забыла о том случае. Да и у нее самой нашлись дела поважнее. Строители неожиданно оказались свободны — в самый последний момент у них отменили заказ на большой проект. И она решила, что вполне может продолжить ремонт в доме.

Правда, работы оказалось больше, чем она поначалу рассчитывала. В результате выросли горы штукатурки и битого кирпича, которые надо было срочно вывозить. И бригадир посоветовал ей договориться о специальном контейнере для вывоза строительного мусора.

— Накладно, конечно, — согласился он, когда Хэрриет ужаснулась цене. Но вам он понадобится всего на несколько дней. И мы в два счета избавимся от мусора.

— Ладно, — со вздохом согласилась она и думать позабыла об этом контейнере.

До тех пор, пока работник, доставивший громоздкий желтого цвета контейнер, не пожаловался ей на большую машину, загораживающую подъезд к дому.

— Уже шестой час, дамочка, не можем мы слоняться тут до вечера. Вам и делов-то всего — сдвинуть эту шикарную махину. Надо б придвинуть контейнер поближе ко входу. Понимаете, о чем я толкую?

Да уж, куда яснее, мрачно думала Хэрриет, глядя на «мерседес» и кусая губы в нерешительности.

Понятно, что кому-то придется отогнать машину Финна на другую сторону улицы. У Хэрриет не было ни рабочего телефона Финна, ни адреса его конторы. Придется разыскать ключи — если, конечно, они у него в квартире — и отогнать самой.

Хэрриет ничуть не стремилась попасть в обиталище Финна без его ведома. Но другого выхода у нее не было. И, волнуясь, она вставила ключ из своей связки в замок.

Когда Хэрриет задумывала отделку квартиры, она исходила из своих скромных возможностей. Поэтому выбрала модный стиль минимализма. Думая прежде всего о самом необходимом, она велела покрыть все белой краской и повесила на окна простенькие белые льняные шторы. Зато не поскупилась на полы, заказав настил из высококачественной древесины для гостиной и для неброско оформленной кухни. Лишь спальня и совмещенный санузел были застелены обычным бежевого цвета, ковровым покрытием. В том же духе она и обставила комнаты: простым кремового цвета диваном, двумя креслами, обеденным столом и стульями из сосны. Стол и стулья стояли у застекленных дверей, выходивших на маленький балкончик, который, в свою очередь, выходил на улицу.

Хэрриет осторожно, с любопытством вошла. Она не была в квартире с того самого вечера. Прошло уже несколько недель. Теперь она увидела, что, хотя Финн привез с собой совсем немного мебели, он все переделал по своему вкусу. Изящно изогнутые листья белой орхидеи придавали некую экзотичность простому интерьеру.

Хэрриет оторвалась от разглядывания обстановки и постаралась сосредоточиться на том, за чем пришла. Она занялась поисками ключей от машины, начав с кухни.

Ей повезло. Похоже, Финн, как и она, предпочитал хранить все ключи в одном месте — на двух крючках над плитой. И снова удача — ей не пришлось ломать голову над тем, какой же из них от машины. К одной связке причудливой формы ключей был прикреплен кожаный ярлычок с эмблемой «мерседеса».

Вдохновленная удачей и влекомая любопытством, Хэрриет пробралась в гостиную. Задержавшись на пороге, она застыла в изумлении, увидев огромных размеров антикварное зеркало венецианского стекла. Оно висело над камином из простого белого мрамора и отражало две картины работы Дейвида Хокни,[9] написанные маслом. Картины висели по обе стороны окна. Такое сочетание старинного и ультрамодного не должно было смотреться, но смотрелось. На книжных полках от пола и до потолка стояли тома, переплетенные в кожу ярко-кремового и темно-зеленого цветов. Продолжением этих полок были огромный стол из орехового дерева, сверху покрытый кожей, и кресла в тон. Полки, стол и кресла вносили в интерьер комнаты строгость и указывали на то, что здесь живет мужчина.

Хотя Хэрриет было очень стыдно за себя, она не могла удержаться и быстренько заглянула в спальню. Она ожидала обнаружить следы недавней оргии. Но снова была удивлена, став свидетельницей идеального порядка. Спальня была оформлена в строгих оттенках темно-синего и кремового.

Нигде ни единого предмета женского туалета. Более того, ее удивили книги, лежавшие на ночном столике возле кровати. Зачитанная Библия, недавно вышедшая биография одного известного политика и обернутый в кожу небольшой томик сонетов Шекспира. Даже фотографии в серебристых рамках оказались семейными.

Хэрриет испытала потрясение. До того как сюда вселился Финн, квартира выглядела довольно скучно и безлико. А теперь стала хотя и временным, но уютным домом серьезному, вдумчивому, начитанному мужчине, ничуть не похожему на повесу, за кого она его до сей поры принимала.

Хэрриет крепко задумалась, мысленно переоценивая Финна. Из задумчивости ее вывел громкий, нетерпеливый автомобильный гудок.

Контейнер!

Хэрриет выбежала из квартиры Финна, быстро заперла за собой дверь и помчалась вниз по лестнице и на улицу.

Через пять минут она уже сидела в плюшевом кресле «мерседеса». Глубоко вдохнув, она постаралась успокоиться. В конце концов, это всего лишь машина, пусть и самая большая из всех, какими ей доводилось управлять, да к тому же с автоматической коробкой передач. «Мерседес» с обеих сторон был стиснут машинами, точно сардина в банке. Но Хэрриет это не смущало — она привыкла уже выводить свой маленький «фиат» из гораздо более узких пространств.

Она посмотрела на управление. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, как управлять им: «П» означает передний ход, «С» — стоять, «З» — задний ход.

Хэрриет включила зажигание, передвинула рычаг в положение «П», плавно отпустила тормоз, и мощный «мерседес» медленно покатился вперед. Пока все идет как по маслу, подбадривала она себя. Достаточно было лишь слегка коснуться руля, и огромная машина повиновалась беспрекословно. Теперь казалось проще простого вывести машину.

Осторожно передвигаясь взад-вперед, Хэрриет уже было поздравила себя с победой и готовилась вырулить на дорогу. Но вдруг услышала сердитые крики, сопровождавшиеся градом мощных ударов по крыше машины.

Уже потом, когда Хэрриет искала объяснение случившегося, она сообразила, почему произошло то, что произошло. Заслышав жуткие звуки, она едва не лишилась чувств. В замкнутом пространстве салона Хэрриет чуть не оглохла от шума. Она запаниковала и по ошибке нажала на акселератор вместо тормоза.

В результате огромная машина буквально скакнула назад. Раздался глухой удар, а затем — леденящий душу вопль.

Хэрриет метнула взгляд в зеркало и, к своему ужасу, увидела, что кто-то зажат бампером машины. Тогда она перевела тормоз в положение «П» и вдавила акселератор в пол. «Мерседес» со всего размаху врезался в переднюю машину. Хватая ртом воздух, с бешено стучащим сердцем, уверенная, что убила человека, она рванула ручной тормоз и выключила зажигание.

Едва справившись с дверной ручкой, Хэрриет чуть ли не вывалилась из машины, спеша на помощь пострадавшему.

— Простите, ох, простите… — беспомощно лепетала она и тут узнала человека, лежавшего поперек капота задней машины.

Воцарилась тишина. Финн медленно повернул к ней голову. Он оперся на локоть и воззрился на свои ноги. Последовав за его взглядом, Хэрриет уставилась на ногу Финна, неестественно подвернутую.

Ее охватил ужас. Хэрриет только и могла, что в отчаянии глядеть на разодранные брюки Финна. Тут ей сделалось плохо, к горлу подступила тошнота: до нее дошло, что на ней целиком лежит ответственность за эту ужасную аварию.

Глава 4

— Возьми себя в руки, Хэрриет, живо! проскрежетал сквозь зубы Финн. Он мрачно глядел на побелевшее точно мел лицо девушки и ее высокую, тонкую фигуру, уже начавшую угрожающе раскачиваться взад-вперед.

— Да, конечно, я… извини. — Она сглотнула, хватая воздух ртом, борясь с подступавшей к горлу тошнотой. — Это я… все я виновата, простонала она. — Господи, что я наделала…

— Никогда не признавайся в своей вине, — прикрикнул он на нее. — Ты что, не знаешь, это же первое правило в дорожных происшествиях? Пусть разбираются страховщики и суд.

Хэрриет в замешательстве уставилась на него.

— Ты… ты хочешь сказать, что это не я виновата в аварии? Ох, слава богу! А я такого натерпелась…

— Не будь дурой — конечно же, это ты виновата! — зарычал Финн. Какого черта ты делала в моей машине? Это тебе не электромобиль в парке аттракционов.

— Нет, вовсе нет! Я тебе все объясню, — затараторила она. — Мне нужно было отогнать твою машину, она загораживала контейнеру подъезд к дому.

— И?..

— Ну, ты был на работе, поэтому я взяла ключи от машины…

— Взяла ключи от машины? — взревел он. — Ты посмела вломиться ко мне? Какая наглость!

— Да нет, конечно, я не выламывала дверь. У меня есть запасные ключи, на всякий случай, поспешила объяснить Хэрриет. — Но неважно. — Она нахмурилась, беспокойно провела рукой по волосам. — Я вот что… тебе ведь нужно к врачу, да? Может, отвезти тебя в ближайшую клинику?

— Правда? И на чем же это ты собираешься везти меня? — Лицо его исказилось от боли, когда он попытался двинуть ногой.

— Ну…

— Уж конечно, не на моей, — мрачно кивнул он на свою машину. Сомневаюсь, что парень, в чью машину ты врезалась спереди, будет так любезен, что одолжит нам свой транспорт. Отличилась, ничего не скажешь!

— Но… но надо же тебя на чем-то отвезти, и немедленно! — причитала она, растерянно глядя на влажные пряди волос, прилипшие к его густой брови, и капельки пота, стекающие по загорелым щекам.

Хэрриет опустила взгляд, и ей показалось, что она увидела что-то белое, похожее на кость, виднеющееся из окровавленной, разодранной штанины его брюк пониже колена. Она резко зажмурилась и подавила вновь нахлынувшую дурноту.

— Даже не думай хлопнуться в обморок прямо на меня, — прикрикнул на нее Финн.

— Нет, нет, конечно, нет, — спешно уверила его Хэрриет. Она открыла глаза и стала смотреть Финну прямо в лицо. — Просто я… У тебя обе ноги пострадали?

— Вроде нет, — с трудом выговорил он. Когда он приподнялся посмотреть на ноги, у него вырвался сдавленный стон. — Ты раскрошила мне только одну. Вызывай «скорую»! И пошевеливайся!

— Хорошо, хорошо! Уже иду. А ничего, если я оставлю тебя одного?

— Да иди же! — взревел он и скрипнул зубами, почувствовав приступ боли, грозящий захлестнуть его.

Хэрриет кинулась к дому. Дозвонившись до «Скорой», она вернулась к Финну. Тем временем его обступили уже несколько человек. Среди них Хэрриет увидела того самого рабочего, который привез контейнер, и приятную пожилую женщину, живущую по соседству.

— Я все видел из окна своего дома через дорогу, — заявил какой-то незнакомец Хэрриет. — Я уже сказал бедняге, — тут он махнул в сторону Финна, что готов свидетельствовать в суде, как вы специально наехали на него. В жизни не доводилось видеть такое!

— Все было иначе. Я не…

— Да, да, наехали! — воинственно наскакивал незнакомец.

— Вовсе нет! И вообще, это мой друг. Ну… вроде друга, — беспомощно оправдывалась Хэрриет.

— Вы что, хотите сказать, что нарочно переехали знакомого человека? изумленно воскликнул мужчина. — Ну, дела! В первый раз такое слышу. Знаете, что я вам скажу? Да это чистой воды преднамеренное нанесение увечий!

— Что за глупости! — сквозь зубы процедила Хэрриет. — Да я просто отгоняла его машину, а он вдруг как начнет кричать да колотить по крыше…

— Вот как? — недоверчиво фыркнул незнакомец. — А с чего бы ему вдруг кричать и стучать? Хэрриет пожала плечами.

— Почем я знаю?

— Я хотел остановить того, кто у меня на глазах угоняет мою машину, ответил Финн измученным голосом.

— Ага! — победно вскричал незнакомец. — Я так и знал! Перед вами обыкновенная воровка.

Внезапно подал голос один из строителей и тем освободил Хэрриет от дальнейших объяснений.

— Остынь, парень, — сурово сказал строитель. — Эта леди просто отгоняла «мере», чтобы освободить место для контейнера.

Дальнейшие препирательства были предупреждены появлением машины «Скорой помощи» со включенной сиреной. Из нее выпрыгнули двое санитаров и деловито принялись за работу. Тут же прикатила полицейская машина. Хэрриет рассказала полицейским о том, как произошел этот несчастный случай, признавая, что виновата она, и только она.

Едва она успела назвать полиции свое имя и адрес, как ее позвал Финн. Хэрриет обернулась. Ей стало спокойнее, когда она увидела, что Финна уже поместили на носилки и несут к машине «Скорой помощи».

— Подойди, — властно позвал он ее.

— Что такое? — подбежав к нему, спросила она. — Принести что-нибудь из твоих вещей? Ночную рубашку… пижаму?

— Что? — простонал он. — Какая еще пижама?

— Ну, понимаешь… ну… В чем же ты будешь ходить в больнице?

— Девочка моя дорогая, — нежно сказал он, хищно скаля зубы. — Я не из тех, кто носит пижамы!

— Ну конечно, я и не думала, — согласилась она, досадуя, что щеки ее покрываются румянцем под насмешливым взглядом Финна. — Так чего же тебе надо?

— Тебя. — Его пальцы крепко сомкнулись на запястье Хэрриет. — Ты едешь со мной!

— Нет, даже не проси. Ты не представляешь, до чего я не переношу все это. От больницы меня тошнит! Не бойся, теперь ты в надежных руках, искренне заверила она его, пытаясь высвободиться. — Я тебе даже не понадоблюсь, наоборот, только мешать стану.

— Ты едешь, нравится тебе это или нет! — Его пальцы сомкнулись еще крепче. Финн повернул голову в сторону молоденького полицейского:

— Я забираю ее с собой, идет? У вас есть ее адрес, да и ключи все еще в машине, если понадобится передвинуть ее.

— Конечно, никаких проблем, сэр.

— Может, позвонить кому из твоих родных? Может, на работу? лихорадочно соображала Хэрриет. — Уверена, тебе бы гораздо больше пришлась по душе восхитительная блондинка, прикладывающая свои прохладные ручки к твоему пылающему жаром лбу. Давай я позвоню ей и…

— Не смей, — зарычал он, не выпуская ее руку ни на секунду.

Поездка оказалась сплошным кошмаром. Ладно. Провожу его до приемной палаты, удостоверюсь, что за ним будут ухаживать как следует, и уеду, пообещала самой себе Хэрриет, когда машина наконец остановилась.

Она прошла за носилками. В приемной на нее обрушился шквал вопросов. Имя больного? Дата рождения? Группа крови? Адрес и телефон личного врача?

— Вряд ли я вам чем-нибудь помогу — пыталась объяснить Хэрриет. — Я его едва знаю.

— Значит, вы ему не подружка?

— Еще чего! — возмутился Финн. — Эта девчонка чуть не задавила меня, из-за нее я здесь, — выложил он как есть, ничуть не пожалев Хэрриет. И невозмутимо ответил на вопросы медсестры.

— Совсем необязательно делать из меня врага, прошипела Хэрриет, пока они дожидались доктора в приемной палате.

— Теперь они думают, что я хотела убить тебя! угрюмо продолжала Хэрриет. Она с негодованием отнеслась к недоброму взгляду, брошенному на нее одной хорошенькой медсестрой. Та порхала вокруг Финна, мерила ему температуру и всячески ублажала его.

— Мистер Маклин, придется разрезать брюки, — возвестила медсестра.

— Режьте, не возражаю, — очаровательно, хотя и несколько вымученно, улыбнулся Финн. Зардевшаяся девушка принялась разрезать штанину, начав сверху.

Хэрриет, державшаяся подальше от Финна, тут же отвернулась. Она не могла смотреть на рану. И ей было так стыдно за свою слабость.

— Мой любимый костюм, — посетовал Финн.

— Мне очень жаль, — пролепетала Хэрриет.

— Ничего, я буду вычитать стоимость нового костюма из арендной платы за следующие месяцы, — злорадно заявил он.

— Твое право, — вздохнула она. Хотя достаточно было беглого взгляда на пиджак, висящий на дверной ручке, чтобы определить, что стоил он не одну сотню фунтов.

— Это еще не все, — сурово продолжал Финн. Тебе придется заплатить немаленькую сумму за ремонт моей машины, как, впрочем, и той, в которую ты врезалась, да еще…

— Хорошо, хорошо. Я все поняла! — не выдержала Хэрриет.

— А еще счет за лечение. И компенсация за упущенную выгоду.

— Упущенную выгоду?

— Ну да. — Финн язвительно усмехнулся. — Уж поверь мне, это и вправду окажется огромная сумма!

Он явно хочет поддеть ее. Может, чтобы отвлечься от боли, оправдывала его Хэрриет.

Значит, что бы он ни сказал, не стоит принимать это близко к сердцу. Главное — сохранять спокойствие, полное спокойствие, не горячиться и держать себя в руках. А его скоро увезут накладывать гипс на сломанную кость. И она наконец покинет это ужасное место.

— Не удивлюсь, если все вместе потянет на тысячи фунтов, злорадствовал Финн.

— Ну и пусть. Как будет, так и будет, — стараясь говорить спокойно, ответила Хэрриет и попыталась переменить тему:

— Но если тебе и придется на какое-то время забыть о работе, ты прекрасно отдохнешь в моем саду.

— Да ты просто помешалась на нем! — досадливо поморщился он. — Гляди, еще придется дом продать, чтобы расплатиться. Будет тебе наука.

— Продать дом?! — Хэрриет в ужасе уставилась на него.

— А чем же еще ты расплатишься со мной? язвительно заметил он и тут же застонал: медсестре пришлось передвинуть ногу. — К тому же справедливость восторжествует, — мрачно добавил он. — Ты должна была продать мне его еще тогда.

— Послушай, я понимаю, тебе больно, ты, наверное, не можешь сдерживаться. Но я хочу, чтобы в одном у нас была ясность, — твердо произнесла Хэрриет. — Тебе никогда не заполучить мой дом!

Финн зловеще усмехнулся.

— У тебя не будет выбора. Ты теперь банкрот, а я твой самый главный кредитор.

— Будь я проклята, если заплачу тебе хоть пенни! — взорвалась Хэрриет. Она и думать забыла о том, что намеревалась оставаться спокойной. — Если бы ты не заорал как резаный, если бы не колотил по крыше, я бы запросто справилась с твоей машиной, будь она неладна. Что доказывает одно: в аварии повинен ты, и только ты. Ты… мерзкий, отвратительный тип!

Медсестра, до этого осторожно разрезавшая штанину, ошалело уставилась на Хэрриет. Та тут же замолкла.

Господи! Ну почему Финн всегда вынуждает ее к самым неблаговидным поступкам? Как можно быть такой жестокой и бесчувственной? Ведь она вовсе не такая. Она и мухи не обидит.

— Я… извини, — пробормотала она. — Но послушать тебя, так я нарочно покалечила твою ногу. Ты ведь… ты ведь не думаешь так на самом деле?

— Ну… это действительно был несчастный случай, — признал он. Лицо его исказила гримаса боли, когда медсестра удаляла лоскутки ткани, налипшие на рану. — Хотя и придется не меньше месяца ковылять на костылях. Приятного мало.

— Ты же не знаешь, сломана нога или нет, — с надеждой показала Хэрриет на ногу. — Может, связки растянулись?

— Хорошо бы! — тяжко вздохнул Финн. Но в палату вошел врач, и надежды Хэрриет на скорое освобождение рухнули.

— Да она у вас сломана, — весело сообщил врач. — Самый что ни на есть перелом. На всякий случай сделаем снимок. А потом вправим. — И врач обернулся к Хэрриет:

— С вами все в порядке? Что-то вы позеленели.

— Я… со мной всегда так в больницах. Его нога выглядит ужасно, пробормотала Хэрриет. Теперь рана Финна была открыта для обозрения, и Хэрриет изо всех сил старалась не смотреть в его сторону.

— Ну что вы! — засмеялся врач. — Здесь еще и не такое увидите.

— Этого-то я и боюсь, — едва слышно пробормотала она, едва справляясь с подкатывающей к горлу тошнотой.

Врач с медсестрой вышли сделать необходимые приготовления к перевозке пациента в рентгенографический кабинет, оставив их на некоторое время одних. Финн попросил Хэрриет подать ему пиджак, висевший на дверной ручке.

— Хочу проверить… — сказал он, когда Хэрриет подала ему пиджак. Ага, вот они. — Он передал Хэрриет портмоне и ключи. — Бог его знает, сколько еще придется здесь проторчать, — вздохнул он. — Пусть они пока будут у тебя.

Хэрриет стояла над Финном. Ему было явно плохо. Красивое лицо выглядело изможденным и посеревшим, несмотря на загар. Какой же он сильный, не то что я, жалкая и слабая, с унынием размышляла Хэрриет. Ее захлестнула волна жалости и сочувствия.

— Мне жаль, очень жаль, — пробормотала она, в глазах появились слезы. — И зачем я только села в машину! Это все моя вина, — сокрушалась она. — Мне не по средствам нанять тебе профессиональную сиделку, но я сама стану ухаживать за тобой.

— А ты хоть что-нибудь понимаешь в этом?

— Нет, вообще-то ничего, — призналась Хэрриет. — Но наверняка они продержат тебя здесь несколько дней. А когда выпишут… тут уж я справлюсь. В конце концов, — Хэрриет пожала плечами, — уверена, ко времени выписки тебе станет гораздо лучше. А если тебе все еще будет больно, мы попросим дать нам с собой аспирин.

Финн оторопело уставился на нее.

— Спасибо за заботу, Хэрриет, — наконец произнес он. — Я тоже должен извиниться перед тобой за такое недоброе к тебе отношение; мне было больно, и я сорвал зло, — со вздохом признался он. Черты его лица несколько смягчились при виде подавленной Хэрриет. Задумчиво накручивая ее длинные огненные локоны на пальцы, он стал медленно тянуть ее к себе. — Не могу видеть, как ты льешь слезы надо мной, — нежно сказал он ей, поднимая кончик простыни и вытирая слезы, капавшие из больших зеленых глаз, находившихся так близко от него.

— Мне казалось, над тобой всегда кто-нибудь да плакал, — улыбнулась сквозь слезы Хэрриет.

— До недавнего времени нет, — мягко прозвучал его голос. Он все настойчивее тянул ее к себе, пока их губы едва не соприкоснулись. — Хотя сегодня и не мой день рождения, думаю, я заслужил поцелуя перед тем, как меня увезут.

Этот голос с хрипотцой, слегка ироничный, отозвался в ней эхом. Дальше все происходило как при замедленной съемке. Его твердые, властные губы завладели ее трепещущими губами. В ушах Хэрриет отдавалось бешеное биение ее собственного сердца, и она вся отдалась возбуждающей чувственности поцелуя.

Дверь с шумом распахнулась, разрушив волшебные чары. Хэрриет не сразу вернулась к действительности.

Все еще словно в тумане, вся дрожа, она вскинула голову и увидела, как в палату вкатывают каталку.

— Боже! — выдохнула она; ее бледные щеки густо залил румянец.

Она стремительно выпрямилась и отбросила с лица запутавшиеся локоны густых волос. Оставалось надеяться, что санитар, деловито кативший каталку, решил, будто она всего лишь поправляла простыню больного.

— Да не переживай ты так! Это ведь всего лишь поцелуй, — усмехнулся Финн. В голубых глазах прыгали смешливые огоньки — его явно веселило смущение Хэрриет.

— Похоже, это твоя дежурная фраза! — бросила Хэрриет, досадуя, что она снова стала жертвой неотразимой привлекательности этого, мужчины.

Она попыталась отойти от Финна, пока медсестра и санитар перекладывали того на каталку. Но с удивлением обнаружила, что запястье ее руки крепко сжато пальцами Финна. Каталку покатили из палаты.

— Ох, нет, я не думаю, что… — начала было она, когда ее, не церемонясь, повлекли за каталкой по коридору, а она никак не могла высвободить руку.

— Так не годится! — тихим, хриплым смешком засмеялся он. — Я решил, моя дорогая Хэрриет, что вместе мы пройдем «через все»!

Каталку закатили в лифт, при этом втиснув Хэрриет в самый угол. Она облокотилась о стальную поверхность стены лифта, пытаясь оценить ситуацию, в которой оказалась.

Что же она наделала? Как могла позволить Финну целовать ее так? Да еще в больничной палате, подумать только! Положим, ей жаль беднягу. Положим, ее мучила совесть, ведь это она виновата в том, что произошло с Финном.

И все же она не понимала, как это случилось, что она снова ответила на поцелуй Финна, причем по собственной воле. Неужто она выжила из ума? Что с ней происходит?

Финн настоял, чтобы она присутствовала при том, как ему будут вправлять кость. Едва врач начал свое ужасное дело, как Хэрриет пулей вылетела из кабинета. Сердобольная медсестра подставила ей посудину, куда ее тотчас же вырвало.

— Извините… простите… виновато бормотала она; сестра показала ей, где можно умыться. Хэрриет побрызгала на лицо холодной водой и попыталась успокоиться; Она посмотрела на свое отражение в зеркале.

И вздрогнула, увидев свое бледное лицо. Надо забыть о том, какую боль испытал Финн по ее вине. Будто мало ей несчастий и унижений! Теперь все знают, что она еще и жалкая трусиха. Все внутри нее еще переворачивалось, точно крутилась бетономешалка. Хэрриет не могла и припомнить, когда чувствовала себя так паршиво.

Вздохнув, она выпрямилась и откинулась на стуле. Хэрриет посидела в коридоре, и желудок ее успокоился, но остался стыд от своего жалкого, неприглядного поведения.

Она слышала, что здоровые мужики, бывает, хлопаются в обморок при виде шприца. Но никогда не слышала, чтобы женщины вели себя так недостойно, выговаривала себе Хэрриет.

Она так глубоко погрузилась в свои невеселые думы, что не сразу услышала — ее зовет медсестра, приглашая войти в кабинет.

Хэрриет снова, теперь уже с опаской, зашла в небольшую комнату, вдоль стен которой стояли стеклянные шкафчики со всевозможными лекарствами, перевязочным материалом и устрашающе выглядящими медицинскими инструментами. Она увидела Финна — на ногу ему наложили гипс, от бедра и до самых пальцев. Две медсестры, только что завершив работу, восторженно улыбались Финну.

— А, сестра Уэнтворт! Наконец-то! — повернув голову ко входу и увидев Хэрриет, язвительно усмехнулся Финн. — Что, уже лучше?

— Да… уже лучше, намного лучше, — смутилась Хэрриет. — Я правда, правда очень сожалею. Очень. Честное слово, я не хотела… — Она умолкла, так и не договорив.

— Эй, тебе что, снова плохо?

— Нет! Конечно, нет, — запротестовала Хэрриет. — Просто я хотела извиниться за то, что не смогла перенести вид…

В кабинет стремительно вошел врач.

— Отлично. Пусть гипс подсохнет, а там дадим вам костыли.

— Костыли? — изумилась Хэрриет. — Разве он не должен лежать в постели с подвешенной ногой?

— Ну что вы! В этом нет необходимости, — уверил ее врач.

— Ладно. Так сколько он пробудет здесь? Доктор неопределенно пожал плечами.

— Думаю, еще с час — пусть гипс высохнет. А там может возвращаться домой.

— Возвращаться домой? — не веря своим ушам, повторила за врачом Хэрриет. Намучавшись за день, она соображала с трудом. — Но… но вы не можете! Он болен! Вы не можете вот так запросто вышвырнуть его на улицу.

— Я в порядке… — возразил ей Финн. — На самом деле…

— Нет, не в порядке! — рявкнула Хэрриет и повернулась к врачу. — Ему нужна профессиональная медицинская помощь, — прямо высказала она свои опасения.

Врач покачал головой.

— Перелом не из сложных. Мы наложили гипс, и мистер Маклин вполне может отправляться домой.

— Ерунда! Разве вы не видите — он должен остаться здесь! — упрямо возражала Хэрриет.

— Я же сказал, что я в порядке, — раздраженно повторил Финн.

— Ничего не могу поделать, — пожал плечами врач. — Да у нас и мест свободных нет.

— Но… вы должны оставить его у себя, — умоляла Хэрриет. — Я не справлюсь… то есть он… он же болен! Кто-то должен ухаживать за ним. Пожалуйста, не отправляйте его домой, — упрашивала она.

Врач подошел к ней и похлопал ее по плечу.

— Не волнуйтесь — у него всего лишь перелом ноги. Не успеете и глазом моргнуть, как он будет носиться на костылях. Вот увидите.

— Да я в порядке! — Финн чуть не взревел от ярости: он был сыт по горло этими спорами, разгоревшимися над его беспомощным, распростертым на кушетке телом.

— Еще раз скажешь «Я в порядке», и я свяжу тебя! — прикрикнула на него Хэрриет и вновь обратилась к врачу:

— Вы не понимаете! Я правда не справлюсь с ним. Ведь я… я не медсестра. Я даже не знаю, что нужно делать.

— Вам совершенно не о чем беспокоиться, успокаивал ее врач. — Он и сам довольно быстро научится управляться собственными силами. Ну, может, только вначале ему понадобится ваша помощь — одеться там, раздеться…

— Что?! — в ужасе воззрилась на него Хэрриет. — Раздевать его? Вы в своем уме? — Дрожащим пальцем она показывала на Финна. — Даже речи не может быть о том, чтобы я раздевала этого мужчину!

Воцарилась тишина. Врач в замешательстве смотрел на Хэрриет. Вдруг Финном овладел приступ хохота.

— Нет, какова, а? — сквозь смех выговорил он, обращаясь к врачу.

— Замолчи сейчас же! — в бешенстве набросилась на него Хэрриет.

— Слушаюсь, сестра! — изобразил покорность Финн, и маленький кабинет снова наполнился его громогласным хохотом.

Глава 5

Такси затормозило у светофора на Ланкастер-Гейт. Хэрриет откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Она никогда еще так не уставала. Целую вечность она прождала, пока подсохнет гипс. Вдобавок пришлось заполнять всякие бумажки — естественно, в трех экземплярах, не меньше. Ну, и эти поиски подходящих Финну костылей…

Ну да ладно! Ужасная больница с ее тошнотворным запахом теперь позади. Наконец-то она едет домой.

Едва заметное движение рядом напомнило ей о том, что она не одна.

Хэрриет открыла глаза. Ее взгляд уперся в пальцы ноги, выглядывавшие из-под гипса: нога лежала на сложенном сиденье такси. До чего же длинные у Финна ноги. Они с водителем изрядно попотели, прежде чем сумели разместить высокого Финна с его громоздкой ногой.

Повернув голову, Хэрриет посмотрела на его профиль, вырисовывавшийся в свете уличных фонарей и огней встречных машин. Он сидел с закрытыми глазами; длинные густые ресницы отбрасывали тень на скулы.

Чистое безумие, конечно, но Хэрриет не могла не признать, что Финн умопомрачительно красив. На беду, он отлично знал об этом и привык получать что пожелает. Он буквально приручил больничных медсестер. Они не только суетились и ворковали над этим паршивцем — смотреть противно! — но и поили его превосходным чаем.

Везет же некоторым! В то время как она довольствовалась тепловатой водичкой, пахнущей помоями. Автоматы с этим «чаем» стояли в коридоре больницы.

Когда Хэрриет вконец наскучила возня, затеянная вокруг Финна, она поймала одну из медсестер и спросила, когда Финну можно будет снять гипс. На что сестричка прощебетала:

— Скоро. Месяца через полтора.

— Полтора месяца? — ужаснулась Хэрриет и даже отшатнулась, при этом противная мутноватая жидкость в ее пластиковой чашке выплеснулась и залила ее платье нежно-голубого цвета.

Хэрриет снова закрыла глаза и глубже утонула в кожаном сиденье. Она, конечно, сама вызвалась ухаживать за Финном. Но настоящим ударом для нее явилось то, что врач отказался подержать Финна несколько дней в больнице. Неужто они думают, будто она в состоянии присматривать за Финном? Только не полтора месяца, это так долго! Надо что-то придумать.

Хэрриет задремала — ей приснилось, будто она отправляется в путешествие куда-то в Южную Америку, оставляя Финна в Лондоне. Но тут Финн, пытаясь устроиться поудобнее, беспокойно завозился.

Так не пойдет, про себя вздохнула она. Нельзя же исчезнуть и предоставить несносного больного самому себе. Ведь это по ее вине он сломал себе ногу. Может, нанять сиделку?

Но что же делать сегодня? Ведь ему не просто надо будет помочь добраться до своей квартиры, хотя одно это уже чего стоит. А потом… Полтора месяца, бесконечных полтора месяца она будет носиться как заведенная, вверх-вниз, без сна и отдыха.

Что поделать… Уж как-нибудь она уложит его спать, а как быть потом, подумает завтра.

Обернувшись к Финну, она заметила, что он наблюдает за ней из-под полуопущенных век.

— Финн?..

— Ммм?..

— Я тут подумала… Когда приедем домой, неплохо бы тебе прямо в постель.

Финн озадаченно приподнял бровь.

— Интересное предложение! — промурлыкал он. — Что это ты так стремишься заполучить меня в постель? Может, вид моих обнаженных ног вызвал в тебе страстное желание?

— Не смеши! — парировала Хэрриет, беспокойно глянув в сторону водителя. — Я хочу сказать… Мне кажется, ты должен лечь в постель и поспать.

— Как это скучно, — насмешливо протянул он. — Мне гораздо больше нравится твое первое предложение!

— Я ничего такого не предлагала!

— Вообще-то я не привык, чтобы мне предлагали это вот так, — продолжал Финн, пропуская мимо ушей ее возражения. — Но если у вас, девиц из Ноттинг-Хилл, так принято, то кто я такой, чтобы спорить?

— Да замолчишь ты, наконец! — сердито прошипела Хэрриет; она быстро подняла перегородку, отделявшую водителя от пассажиров.

— К сожалению, вынужден отказаться от твоего заманчивого предложения. У меня другие планы. — Он глянул на тонкую пластинку наручных часов. — Надеюсь, она дождалась и не ушла домой.

— Невероятно! — Хэрриет воззрилась на него. — Неужто ты и в самом деле намереваешься заняться этим? После всего, что произошло? Прямо сегодня?

— Заняться чем!

— Ну… ты знаешь, чем… — Хэрриет неловко заерзала на сиденье. Этим… любовью. Финн рассмеялся своим низким голосом.

— Вот уж был бы один из способов развеять скуку от этой больницы с ее гипсом. Хэрриет глядела на него во все глаза.

— Просто не верится, что ты сейчас думаешь о сексе!

— Но я и не думал, — усмехнулся Финн. — То было твое предположение.

— Что?!

— Я имел в виду свою секретаршу, и только. А эта дама — в летах, между прочим, — должна была занести мне кое-какие бумаги на подпись. — Финн повернулся, в глазах его прыгали смешинки. — Откровенно говоря, твое предположение попросту убило бы ее.

— Ничего особенного я не предположила, — пожала изящными плечиками Хэрриет. — И потом, с твоей репутацией все возможно!

Финн рассмеялся.

— Не знал, что приобрел «репутацию». Неужели я так плох?

— Хуже не бывает! — бросила она ему и демонстративно отвернулась, уставившись в окно на проезжающие машины.

Как могла она забыть о своей неприязни к этому ужасному типу? упрекала себя Хэрриет. Проявила к нему участие, задала самый что ни на есть безобидный вопрос и тут же оказалась в двусмысленном положении.

Ее досада лишь возросла, когда он снова усмехнулся.

— Я боялся, что помру со скуки. Но, похоже, немало позабавлюсь, слушая о твоих оригинальных взглядах на мужчин, жизнь и секс. У меня такое впечатление, что они окажутся исключительно познавательными для меня!

Хэрриет с облегчением заметила, что они поворачивают на Лэнсдаун-Гарденз. Приехали. Она попросила таксиста остановиться у большого желтого контейнера.

Такси остановилось, и Хэрриет выскочила из машины. Расплатившись, она повернулась к Финну, чтобы помочь ему выбраться. Тот все еще трясся от смеха, что прямо-таки взбесило Хэрриет.

Я буду не я, если не сотру эту ухмылочку с его лица! — поклялась себе Хэрриет.

Как выяснилось чуть позже, с реваншем ей пришлось подождать.

Финна оказалось так же трудно вытащить из машины, как и усадить в нее.

В довершение всего им постоянно мешало большое красное одеяло.

В больнице Финну разрезали его брюки, разодранные и забрызганные кровью. Хэрриет наотрез отказалась везти домой мужчину в одной рубашке и трусах. Финна обернули одеялом, закрепив его на талии бандажной лентой. И вот это плотное, ворсистое одеяло то и дело мешало, пока они пытались вытащить Финна с его закованной в гипс ногой из машины.

— Ой! — вскрикнул Финн, когда нога в гипсе задела об открытую дверцу машины.

— Прости… — задыхаясь, с трудом выговорила Хэрриет, продолжая тащить Финна из машины. Чтобы освободить руки, она бросила его пиджак и галстук на землю.

— Эй, что ты делаешь с моей одеждой! — возмутился Финн.

— Перестань ворчать! — раздраженно бросила Хэрриет. — Будешь себя плохо вести — останешься в машине на всю ночь.

— Еще чего не хватало! — мрачно отозвался таксист и с такой силой пихнул ногу Финна, что тот пробкой вылетел из машины.

— Уф! — выдохнула Хэрриет. — Неплохо, правда?

— Сумасшедшая! — зарычал Финн, беспомощно распластавшийся на тротуаре. Его раздражение лишь усилилось от вида таксиста и рыжеволосой мегеры, которые старались не расхохотаться, взирая на него.

Наконец им удалось поставить Финна на ноги. Таксист вручил ему костыли и, обращаясь к Хэрриет, усмехнулся:

— Удачи вам, мисс! — после чего уехал. Подхватив пиджак и галстук, Хэрриет взбежала на крыльцо.

— Не так резво, — раздался голос Финна, в то время как она поспешно распахнула для него дверь.

— Ну конечно! — буркнула Хэрриет, смотря, как он доковылял до ступенек крыльца и вдруг остановился.

— Черт!

— Ну что еще? — застонала Хэрриет.

— Все это одеяло. Мешается под ногами, — пожаловался он. — Мне чертовски трудно держать равновесие, я чуть не падаю.

— Давай. Осталось всего ничего.

— Посмотрел бы я на тебя! — недовольно проворчал Финн и стал раздумывать, как бы ему преодолеть возникшее препятствие.

— Нет, я не понимаю, — раздраженно воскликнула Хэрриет. — Разве в больнице тебе не показали, как пользоваться костылями?

— Показали. Только не объяснили, как подниматься и спускаться по лестнице.

— Ладно уж, давай помогу, — смягчилась Хэрриет. Она сбежала по ступенькам, взяла у него один костыль, прислонив его к перилам, и обхватила его одной рукой за талию. — Ох и тяжелый же ты! — пожаловалась она; ей казалось, что Финн навалился на нее всем телом. Они медленно взбирались по ступенькам.

— Перестань ворчать! — передразнил ее Финн, в точности повторив интонацию Хэрриет.

— Полегче! Не то оставлю здесь, — пригрозила она ему. — Смотри, у тебя всего один костыль, почему же ты не опираешься на него? У меня уже спина ноет, — с трудом выговорила Хэрриет, когда они остановились передохнуть.

Она уставилась как завороженная на руку Финна, поросшую темными волосками и своей тяжестью давившую на ее плечи, и его длинные смуглые пальцы, цепко обхватившие ее плечо.

Ей вдруг вспомнилось, как эти сильные руки скользнули по ее телу и притянули ее, как от поцелуя она потеряла голову, перестав что-либо соображать. Эти длинные пальцы, что сегодня наматывали ее локоны, побуждая ее приблизить трепетные губы к его губам…

— Тебе случайно не плохо? — глянув на нее, встревожился Финн. И правда, стоит неподвижно, вперив взгляд в никуда, а бледное лицо ее заливает яркий румянец.

Хэрриет очнулась, глубоко вздохнула и слегка тряхнула головой.

А ну, возьми себя в руки! — мысленно прикрикнула она на себя. Как же можно было забыть, что это рука Финна Маклина, мужчины, который, если верить Софи, приобрел славу Казановы Ноттинг-Хилл!

— Да уж, он определенно «небезопасен в такси», — с усмешкой объявила подруга Хэрриет всего несколько дней назад.

Теперь-то Хэрриет не сомневалась. «Небезопасен в такси» исчерпывающе передавало сокрушительную притягательность Финна.

Став свидетельницей того, как подействовало его обаяние на медсестер в больнице, не говоря уже о многочисленных красотках, постоянно вьющихся около него, Хэрриет верила всему тому, что судачили о Финне.

Достаточно посмотреть на нее саму! Она девушка разумная и не так-то легко теряет голову. Она ни на йоту не доверяла ему. И вот, будто по наваждению какому-то, подпала под его чары.

Как бы там ни было, а у нее нет никакого желания пополнить его гарем! И чем быстрее она отделается от него, тем лучше. С его вселения в дом не прошло и нескольких недель, а жизнь ее превратилась в сплошной кошмар.

Тяжко вздохнув, Хэрриет велела Финну ждать, а сама сбежала вниз по ступенькам — захватить второй костыль. Вернувшись, Хэрриет отдала ему костыль. Он медленно заковылял по холлу.

Кто ему нужен, так это строгая сиделка почтенного возраста. Или старомодная нянечка, на которую его чары не подействуют. Но где сыщешь обладательниц таких добродетелей?

Решив с утра первым делом обзвонить агентства, Хэрриет заметила, как Финн прислонился к стене у лестницы. По нему видно было, что он не в состоянии взобраться к себе на третий этаж по крутой лестнице.

Осознавая, что поступает глупо, Хэрриет все же пожалела вконец обессилевшего Финна:

— Ладно, можешь переночевать в моей спальне. — Хэрриет никак не могла забыть, что это по ее вине бедняга сейчас на костылях. — Завтра поучимся ходить по лестнице.

— Спасибо. — Финн и вправду выглядел признательным. Хэрриет распахнула дверь в свою квартиру, и Финн неловко протиснулся в дверной проем.

— Ты должна мне помочь, Софи. Поверь, я просто в отчаянии.

— Ну-ну, успокойся, — утешала ее подруга. — Не может быть, чтобы все было настолько плохо.

— Хуже, гораздо хуже! — жалобно простонала Хэрриет. — Ты просто не понимаешь.

Софи громко вздохнула — так, что в трубку было отчетливо слышно.

— Я пытаюсь. Честное слово, пытаюсь. Но все же не вижу, в чем проблема. Насколько я поняла, Финн Маклин сломал ногу и сейчас живет у тебя внизу. Так?

— Именно! В этом-то и проблема.

— Знаешь, если откровенно… — Софи прыснула, — не вижу в этом никакой проблемы. Что до меня, так положение просто класс!

— Совсем не «класс», — возмутилась Хэрриет. — Я еще никогда так не выматывалась. Мне просто необходима помощь!

— Ладно, успокойся, — увещевала ее подруга. — А кстати, почему это ты шепчешь?

— Он разлегся в моей спальне и чувствует себя как дома. Не хочу, чтобы он услышал меня.

Софи рассмеялась.

— Повезло же тебе! В Лондоне найдутся тысячи женщин, готовые на все, лишь бы залучить Финна Маклина к себе в постель.

— Пусть дерзают — это все, что я могу сказать! гневно прошептала Хэрриет. — Я всю ночь глаз не сомкнула. Правда, Софи. Носилась по лестнице вверх-вниз, точно попрыгунчик какой. Я схожу с ума!

— Ты ведь знаешь — помогла бы, если б могла, ответила подруга. — Но я весь день вынуждена торчать в офисе. А сразу после работы бросаю вещи в сумку и мчусь в аэропорт. Уезжаю с Родни на юг Франции, помнишь?

— Кому ничего, а кому все! — позавидовала Хэрриет.

— А что Триш?

— Уже звонила ей. Она едет на аукцион антикварной мебели, на север Англии. Вернется только через три-четыре дня. У остальных тоже не нашлось для меня времени, — вздохнула Хэрриет.

— А как же орды подружек Финна? — вспомнила Софи. — Наверняка кто-нибудь возьмется ухаживать за ним!

— О них я подумала в первую очередь. Только Финн заартачился, ни в какую не соглашается.

— Да ладно тебе! — усмехнулась Софи. — Он же двинуться не может. Тебе всего и надо, что пробраться в его квартиру, завладеть маленькой черненькой книжечкой и обзвонить его пассий. Просто, как дважды два!

— Ага, «дважды два». Этот паршивец держит при себе свою маленькую черненькую книжечку, гневно возразила Хэрриет. — И не расстается с ней ни на минуту. Так что придумай что-нибудь другое!

— Ну, сейчас я не могу…

— Кроме Финна, у меня хватает и других забот, угрюмо продолжала Хэрриет. — Приходится все время контролировать строителей. А тут еще мама хочет приехать погостить, походить по магазинам. Признаться, мне уже и жизнь не в радость!

— Бедняжка, — посочувствовала Софи.

— Слава богу, я уговорила мать повременить с приездом: сказала ей, что по уши в строительном мусоре. Ведь ей едва ли понравится. Она вряд ли придет в восторг, обнаружив незнакомого мужчину в моей спальне.

— Не смеши, Хэрриет. Стоит мамаше прознать про его состояние, как: «Пока, Джордж! Привет, Финн!» — усмехнулась Софи. — К слову, что поделывает Джордж?

Хэрриет издала стон.

— И не спрашивай! Вчера, когда мы наконец-то добрались до дома, на автоответчике было сообщение от него. Он прилетает из Нью-Йорка завтра и собирается пригласить меня на ужин в ресторан. Уж поверь мне, он тоже не обрадуется, обнаружив в моей кровати Финна.

— О господи! — И Софи разразилась хохотом.

— Не смешно!

— Извини, — все не могла успокоиться подруга. — Ничего не могу поделать, просто умора! Хотела бы я увидеть, как у Зануды Джорджика прямо-таки глаза на лоб полезут при виде Финна, развалившегося в твоей постели! — Она снова залилась смехом.

— Спасибо тебе, подружка, — выручила, — в сердцах бросила Хэрриет, и шмякнула трубку на рычаг телефона.

Где же женская солидарность? Да, на Софи только понадейся. Если самая близкая подруга подвела, на кого вообще можно положиться? Как выяснилось, на своего лечащего врача она тоже зря надеялась.

— Умоляю, дайте мне передохнуть! — взмолилась Хэрриет после того, как попросила прийти и взглянуть на больного, так нежданно свалившегося ей на голову. — Может, положить его в местную больницу на несколько недель?

Но доктор Моррис лишь улыбнулся и покачал головой.

— Парень в полном порядке, за исключением сломанной ноги, — ответил он. — Несколько дней постельного режима, чтобы оправиться от травмы, и…

— Какой такой «травмы»? — разозлилась Хэрриет. — Это у меня скоро будет травма! Только и слышно: «Поди сюда, поди туда, принеси то, отнеси это…» Неужели ничего нельзя сделать?

— Что ж, похоже, он в некотором роде перевозбужден, — задумчиво протянул врач. — Я могу выписать успокаивающее на день-другой. — Врач черкнул рецепт и поспешно ушел.

Хэрриет вынуждена была признаться самой себе, что это лучше, чем ничего. Хотя едва ли вселившегося в ее спальню можно было назвать «перевозбужденным».

Со вчерашнего вечера, едва Финн вскарабкался на порог ее дома, он тут же начал докучать Хэрриет.

— Помнится, раньше это была превосходная комната, — разглагольствовал он, опершись на костыли и разглядывая комнату, бывшую главным залом второго этажа. — Я вижу, ты сделала из нее столовую и гостиную.

Хэрриет кивнула, проходя мимо него к раздвижным дверям, за которыми оказалась маленькая кухонька.

— А еще я сделала лестницу, — Хэрриет кивнула напротив, — которая ведет наверх, в большую гостиную с балконом, выходящим в сад. Но у меня все же есть гостиная, я использую ее в качестве рабочего кабинета, — прибавила она и повернулась, чтобы открыть дверь, ведущую в большую комнату.

Финн только кивнул; проходя мимо Хэрриет, он выглядел смертельно уставшим. С трудом добравшись до ее просторной кровати, он обессилено рухнул на нее.

— Господи! Как хорошо, — простонал он с облегчением. — А теперь, если вас это не затруднит, сестра Уэнтворт, я бы выпил чего-нибудь.

— Чего? Воды? Или чашку горячего чаю?

— Очень любезно с вашей стороны, — протянул он. — Но я имею в виду нечто покрепче. Хэрриет нахмурилась.

— Ну… у меня есть бутылка виски… Но… тебе же дали болеутоляющее. Нельзя смешивать его с алкоголем.

— Плевать! — зарычал он, приподнявшись на локте и грозно уставившись на нее. — Я хочу выпить!

Немедленно!

— Ладно, ладно, — сдалась она и быстро вышла в кухню.

Хэрриет знала, что права и что ему не следует пить спиртное. Особенно с болеутоляющим, назначенным врачом. Но ей до того вес надоело, что она и не подумала препираться.

Вернувшись в комнату, она протянула ему стакан с сильно разбавленным виски. Ей противно было смотреть, как Финн опрокинул его одним залпом.

— Спасибо, я бы выпил еще. Только будь добра, не разбавляй так!

Мгновение Хэрриет мрачно глядела на него. Потом, пожав плечами, пошла и сделала, как он просил. Однако он и второй стакан выпил за один присест, да еще потребовал третий. Тут уж Хэрриет наотрез отказалась наливать ему еще.

— Между прочим, — твердо произнесла она, — ты ведешь себя глупо.

— Да-а?.. — угрожающе отозвался Финн.

— Ты выдул столько чаю в больнице, прибавь сюда виски; удивляюсь, как это ты еще не побеспокоился о том, что тебе придется бегать в туалет всю ночь, — прямо высказала она ему. — А ведь с костылями мы еще плохо справляемся. Именно поэтому я и считаю, что ты ведешь себя просто глупо.

— М-да… а ты права, — медленно произнес он. — И где же ближайший туалет?

— Слева, как только входишь в дом.

— Гм, — вырвалось у него. — Твоим гостям, должно быть, приходится несладко.

— До сих пор у меня мало кто оставался ночевать, так что…

Финн обидно хохотнул.

— Неудивительно, взять хотя бы эту кровать. — И он подпрыгнул на жестком матрасе. Затем снова лег и закрыл глаза.

— Неблагодарный! — огрызнулась Хэрриет, но ей тут же стало стыдно за себя — Финн так измучился за день.

— Ну а ты? — Финн будто не заметил ее резкого выпада; он лежал на подушках, глаза его были закрыты. — Твоя спальня ближе к туалету?

— Передо мной такой вопрос не стоит. Моя спальня, что наверху, прилегает к ванной комнате.

— Точно! — Финн приподнялся на локте. — Именно там я и буду спать сегодня.

Хэрриет в ужасе воззрилась на него.

— Нет, даже не думай!

— Да! — непререкаемым тоном возразил он ей. Финн сел на кровати и с видимым усилием спустил ногу в гипсе.

— Но… ты не можешь спать в моей спальне! попробовала возразить Хэрриет. — Я и так разрешила тебе остаться здесь. Почему я должна уступать свою спальню?

Секунду Финн молча смотрел на нее.

— Ну конечно, ты вовсе не обязана, — спокойно ответил он. — Если ты не возражаешь вставать среди ночи, чтобы помочь мне дойти до твоего так неудобно расположенного туалета, я останусь здесь. Думаю, ты раздобудешь где-нибудь судно, прибавил он и усмехнулся, наблюдая за выражением ужаса, появившимся на ее лице.

— Что? Судно?!

— Ну да, — кивнул Финн. — Конечно, приятного мало, но это уже ваши трудности, сестра Уэнтворт! Да, надеюсь, у тебя найдется колокольчик, чтобы я мог в него звонить. Или ты чутко спишь?

Хэрриет смотрела на него с ненавистью. Впервые в жизни ей повстречался такой отвратительный тип, как Финн Маклин.

— Хорошо! — Хэрриет поняла, что по его милости оказалась в самом невыгодном положении. — Похоже, у меня нет выбора. Но это только на одну ночь, — предупредила она его. — Завтра ты как миленький отправляешься в свою квартиру, даже если тебе придется ползти туда.

— Не очень-то ты любезна, сестричка. — Финн усмехнулся, пытаясь встать. — Не годится так обращаться с больным!

Хэрриет презрительно фыркнула.

— Чепуха! Ты не болен. Врач обещал, что скоро ты будешь носиться на своих костылях. И еще. Будь так добр, перестань называть меня «сестра».

Не смешно.

К тому времени, когда Хэрриет удалось довести Финна по лесенке до большой гостиной прямо над ее комнатой, она совершенно лишилась сил. Финн тоже. Она подумала, что, продолжай он вести себя в том же отвратительном духе, ей было бы спокойнее за него. Но она не могла без жалости смотреть на осунувшееся лицо Финна, лежавшего на ее кровати.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила она.

— Уф, — вздохнул он с облегчением, откинувшись на мягкие подушки.

— Если с тобой все в порядке, я поднимусь к тебе, захвачу туалетные принадлежности и пижаму — Это было бы затруднительно… — Губы Финна искривились в усмешке.

— Почему же?

— Кажется, я уже говорил тебе, что я не из тех мужчин, что спят в пижамах. — Финн изо всех сил сдерживал готовый прорваться смех.

— Ну так в чем же ты спишь ночью? В ночной сорочке, что ли?

— Еще чего! — возмутился он. — Ни в чем! Хэрриет растерялась.

— Ни в чем?

— Ни в чем.

— Знаешь, тебе все же придется что-нибудь надеть. Я не готова к подобному зрелищу — ты, разгуливающий по дому нагишом!

— И не надейся! — сказал Финн как отрезал. — Настоящие мужчины не надевают пижам. Я не собираюсь менять свои привычки в угоду твоей повышенной чувствительности.

— Ну так у меня для тебя кое-что есть! — взорвалась Хэрриет. Она помчалась в ванную комнату и вернулась оттуда с розовым халатом. — Либо ты надеваешь вот это, когда тебе приспичит встать, либо у тебя будут неприятности.

— Неприятности? — усмехнулся он.

— Большие неприятности, — заверила она его. — Больше я от тебя никаких выкрутасов не потерплю, так и знай. Или ты надеваешь этот розовый халат, когда встаешь с кровати, или я запираю ванную на ключ. И не спорь со мной.

Какое-то время Финн пристально смотрел на нее, потом пожал плечами.

— Ладно, признаюсь — я проиграл.

— Как же! От тебя дождешься!

— И все равно, — хитро улыбнулся он. — Не понимаю, как это девушка с рыжими волосами носит розовый халат.

— Что ты сказал? — угрожающе начала она. Финн, будучи неглупым малым, тотчас же отступил от разверзшейся перед ним бездны.

— Так, сболтнул ненароком, — стал оправдываться он. — Мне так нравятся твои волосы. Они напоминают мне о буковых рощах в осеннюю пору, о ярких красках заката или даже о…

Но Хэрриет надоело слушать всякую чепуху, которую молол Финн. Она лишь глянула на него с ненавистью и, злая, вышла из комнаты.

Хотя ванная комната и была в двух шагах, Финн не переставал докучать Хэрриет всю ночь. То ему надо воды, то таблетку аспирина, то что-нибудь почитать… требования не иссякали. И у него еще хватало наглости отпускать замечания по поводу ее ночного одеяния.

— Ради всех святых, зачем ты надеваешь эту робу? — недоумевал он, разглядывая ее белую хлопчатобумажную сорочку в викторианском стиле. — Твой парень едва ли соблазнится тобой в этом одеянии!

— Не лезь не в свое дело! — огрызалась Хэрриет. Она сердилась не только на Финна, но и на себя. Из-за постоянных вскакиваний среди ночи и недосыпания она позабыла накинуть на себя халат.

— Я тут прикован к этому ложу страданий, могла бы надеть что-нибудь, что подняло бы мне настроение, — жалобно возразил он, пока Хэрриет наливала ему очередной стакан воды. — Особенно теперь, после того поцелуя в день моего рождения, когда я узнал, что где-то в складках этого балахона скрывается великолепная фигура.

— Да замолчишь ты когда-нибудь? — взвилась Хэрриет. Она прекрасно знала, что под его смеющимся взглядом се щеки заливаются краской. Она старалась не вспоминать подробности того вечера, прикосновения его рук, пробуждающие чувственные, эротические фантазии…

Хэрриет с грохотом поставила стакан на ночной столик. Стараясь не обращать внимания на его издевательский смех и не теряя достоинства, она гордо покинула комнату.

За всю ночь ей не удалось сомкнуть глаз. В шесть часов она наконец задремала, а в восемь явилась секретарь Финна. Это было последней каплей.

К счастью, успокоительное, прописанное врачом, подействовало, и Финн поутих, думала Хэрриет, неся наверх кувшин с апельсиновым соком. Если повезет, попозже можно будет вздремнуть.

По правде говоря, только мысль о том, как она выйдет в сад и растянется на шезлонге, и поддерживала ее.

Она старалась не разбудить Финна, а он, вместо того чтобы крепко спать, сидел на кровати и самым препротивным образом не спал.

— По-моему, доктор Моррис прописал тебе успокоительное, — сказала Хэрриет, ставя поднос на столик.

— Я в эти таблетки не верю. — Он беспечно махнул рукой. — Не вижу в них смысла.

— Смысл в том — на случай, если тебе интересно знать, — что ты перевозбужден, а мне нужен отдых! — Она вздохнула, отводя взгляд от его обнаженной груди, такой загорелой.

— Ну вот, моя дорогая Хэрриет, это первое твое разумное предложение! Он со смехом ухватил се одной рукой. И не успела она опомниться, как оказалась на кровати рядом с ним.

Глава 6

— Перестань, Финн! — Хэрриет пыталась высвободиться из его железной хватки.

Но, на беду, чем больше она изворачивалась, тем сильнее запутывалась в простыне; толстое, набитое гусиным пером одеяло обернулось вокруг нее. Она едва могла дышать.

— Уф! Пу…пусти!

— Ты что-то сказала? — невозмутимо отозвался он. Ему забавно было слышать яростные вопли Хэрриет. Она тем временем изо всех сил работала руками и ногами, пытаясь выпутаться из постельного белья.

— Я… с…сказала… — выдохнула она, в конце концов выкарабкавшись и свободной рукой откинув с лица спутанную гриву огненно-рыжих волос. Зеленые глаза ее смотрели на него в упор. — Я сказала… отпусти меня. Живо!

— Хэрриет, полегче! К чему так возбуждаться! посмеивался он, руки се, однако, не выпуская.

— Я не возбуждаюсь, понял? — выкрикнула она. — Я по горло сыта этой возней, и… и мне есть чем заняться, вместо того чтобы дурачиться с тобой.

— Не спорю, — примирительно ответил он, вместе с тем притягивая ее ближе. — Но ты ведь уделишь хотя бы несколько минут своего драгоценного времени беспомощному больному? Ммм?

— Ты не беспомощный! — возразила она. — Я вижу, ты побрился, и без моей помощи, заметь. — Она глянула на его гладкий подбородок. — Чем же это ты брился? Моей бритвой?

— Я знал, что ты не будешь возражать. — Он улыбнулся. — Ведь ни одной девушке не понравятся поцелуи мужчины с щетиной на лице.

Хэрриет язвительно расхохоталась.

— Да у тебя с головой не в порядке! Ты, видно, уверен, что нет на свете женщины, не способной увлечься тобой.

— Я так не думаю, — мягко прозвучал его голос; он притянул се еще ближе, к обнаженной груди.

Легкая насмешка в его голосе лишала Хэрриет покоя; се волновали сильные мужские руки. А гладкая кожа с загаром медового оттенка, широкие плечи, твердая грудь, покрытая темными колечками волос… Каких усилий стоило Хэрриет противостоять искушению дотронуться до его божественного тела. Ее ошеломила близость мужчины, такого возбуждающе горячего.

Как и всегда, стоило ей только оказаться рядом с Финном, Хэрриет становилась беспомощной жертвой опасных, затягивающих тенет его сокрушительной сексуальности. Она слишком хорошо знала, что не в силах устоять перед ним, будучи так близко. И все же не могла совладать с собой, смотря на его красивое лицо, завороженно глядя на чувственные губы, приглашающие к поцелую.

Искорка насмешки в его небесно-голубых глазах внезапно погасла, они вдруг странным образом затуманились, подернувшись поволокой. Хэрриет ощутила, как внутри нее что-то судорожно дернулось. Притянутая к огню, точно мотылек к пламени свечи, она не в состоянии была противиться. Голова Финна склонилась к ней.

Его губы нежно коснулись ее губ, точно пушок одуванчика. Внезапно он резко притянул ее к себе, губы его властно впились в нее.

Опять это! — было последней здравой мыслью Хэрриет, и она потонула в пульсирующих волнах чувственности, поглотивших ее. Ее тело содрогалось в приливах и отливах по мере того, как поцелуй Финна проникал все глубже. Бессознательно прильнув к его обнаженному телу, Хэрриет пылко и страстно ответила на его откровенный поцелуй.

Неужели это из ее глубин исторглись едва слышные стоны разочарования, когда он оставил се губы и спустился дорожкой поцелуев вниз по выгнутой шее? Тепло разливалось по ее телу, заставляя дрожать в предвкушении. Она беспомощно содрогнулась, когда он коснулся ямочек у основания шеи. В горячечном огне страсти ей и в голову не пришло противиться, когда он быстро расстегнул пуговицы ее летнего платья, с вожделением провел по приятным округлостям грудей, представших его взгляду полностью обнаженными.

— Такая чудесная, восхитительная кожа, мягкая, как… бархат, — хрипло прошептал он, резко откинул подушку и в нетерпении привлек се к себе.

Звук его голоса, прозвучавший в тишине, и неприятное ощущение чего-то твердого, оказавшегося у нее под спиной, привели Хэрриет в чувство.

— Ах, нет! — вскрикнула она; лицо ее зарделось от стыда. Хэрриет вырвалась из его объятий и села.

— Ну что ты, милая! — в голосе его все еще слышна была хрипотца. — Это всего-навсего поцелуй.

— Да… Ты всегда так говоришь! — простонала Хэрриет и быстро соскочила с постели.

Торопливо застегивая пуговицы платья непослушными пальцами, Хэрриет бросила взгляд на кровать, где лежала лакированная шкатулка. Она-то и надавила ей на спину.

— Что… что она делает в моей кровати? — озадаченно пробормотала Хэрриет, все еще не пришедшая в себя. Но опомнившись, почувствовала, как лицо ее покрывается краской смущения. — О нет! — в ужасе выдохнула она, быстро хватая шкатулку и открывая ее. В шкатулке лежала стопка писем, перевязанная ленточкой. — Ты… ты читал мои любовные письма!

— А что еще было делать? — пожал он плечами. — Здесь нет ни книг, ни журналов. Ни телевизора. Ничего, что могло бы развлечь меня.

— Как ты посмел?

— Ни к чему так расстраиваться. — Он снова пожал плечами; Хэрриет уставилась на него, ее трясло от гнева. — К тому же в них ничего интересного. Похоже, ты встречалась с какими-то недотепами!

— Это личные письма! — в бешенстве кричала она.

— Сентиментальные бредни! — усмехнулся он, ничуть не пристыженный ее нападками. — Особенно этот, что подписался: «Твой преданный почитатель, Джордж». — Ясное дело, он и понятия не имеет, как ухаживать за девушкой. Нет, честно, дорогая, на него только даром время тратить! На твоем месте я бы поскорее отделался от него, а эти письма сжег.

— К счастью, я не ты. И я тебе не «дорогая»! рявкнула она на Финна, выходя из себя. — И еще… С этого момента ты сам по себе. Я и пальцем не шевельну ради тебя!

— Успокойся же, Хэрриет. И чего ты так взвилась, — уговаривал он ее.

— Ах, взвилась! Так знай же… черт с тобой! Гори синим пламенем! Ты… негодяй! — крикнула она и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

Когда эта сумасшедшая девчонка в ярости выскочила из комнаты, Финн лишь озадаченно покачал головой. Но вскоре понял, что умудрился всерьез задеть ее.

— Ох уж эти женщины! — пробормотал он и позвонил в маленький бронзовый колокольчик, «Подарок из Швейцарии». Ночью она являлась к нему на звонок без промедления. Но сейчас, сколько бы он ни трезвонил, сколько бы ни звал, ответом ему была тишина.

Да что стряслось с этой дурехой? Зачем столько крика из-за парочки нудных писем? Вот если бы там оказались какие-нибудь пикантные подробности, он бы понял ее возмущение. Но эти парни были какими-то недоносками! Финн не мог взять в толк, почему это Хэрриет, такая яркая девушка, общается с такими тряпками.

С другой стороны… Финн откинулся на подушку. Ему вспомнились мягкие губы и нежные упругие груди, стройное, трепетное тело, которое он еще совсем недавно обнимал. Финн не мог не признаться себе — приятно сознавать, что конкуренция невелика. По крайней мере, пока.

Прошел еще час. Финн с удивлением понял, что ему не просто скучно. Ему не хватает компании Хэрриет.

Несмотря на короткое знакомство с этой вздорной, взбалмошной особой, большую часть времени они только и знают, что ссорятся. И неудивительно временами Хэрриет бывает несносна. И все же… Хэрриет сильно отличается от всех его подружек. И так привлекательна. Еще одна причина для того, чтобы она не дулась внизу, а была бы с ним, невесело размышлял Финн.

День клонился к вечеру, а Хэрриет все не появлялась. Финн вынужден был признать очевидное — он попал в немилость. И хотя его выходку как-то можно оправдать — бессонной ночью, болью в сломанной ноге, раздражением оттого, что он вынужден сидеть взаперти, — оправдания глупой обиде Хэрриет уж точно не находилось.

Однако надо признать, подумал Финн, что, хотя девчонка и виновата, она сделала все, чтобы ему стало лучше.

Значит… едва ли стоит рассчитывать на ее милость. Придется ему как-нибудь спуститься и молить ее о прощении за свою дерзкую выходку. Финн приуныл. С Хэрриет станет уморить его голодом. А у него как раз разыгрался жуткий аппетит.

Финн думал, что теперь ему проще будет справиться с загипсованной ногой. Но не тут-то было. Чтобы разобраться с костылями и доковылять до двери комнаты, пришлось потратить уйму сил и времени.

Если эта несносная девчонка не оценит моих стараний, я огрею ее костылем, недобро размышлял он.

И вот, когда он уже преодолел всевозможные препятствия и стоял на верху короткой лестницы, ведущей вниз, в столовую, ему вдруг пришла в голову тревожная мысль.

Он на мгновение застыл, пораженный. Впервые, сколько он себя помнит, ему приходится плясать под дудку женщины! И если бы только это! Даже если он будет смиренно просить прощения, нет никакой уверенности в том, что Хэрриет смилостивится.

У Финна никогда раньше не возникало трудностей с подружками, и теперь он не знал, что ему делать. Он мрачно подумал, что любые попытки смягчить эту девицу обречены на провал.

Хэрриет уставилась в пустую тарелку перед собой. Решив напрочь забыть о Финне, она большую часть дня провела на кухне, готовя это блюдо. Но к тому времени, когда еда была готова, у нее совсем пропал аппетит. Выходило так, будто она лишь зря потратила время.

Хэрриет ох как была зла на Финна! Еще бы! Читать чужие письма, даже деловые, уже непростительно. Но читать чужие любовные письма это откровенная наглость. Оставить бы его там, пусть поголодает.

Конечно, она на такое неспособна. Итак, она сама себя загнала в угол. Как же ей с достоинством выйти из щекотливого положения? Этот отвратительный тип хитер и изворотлив, как стая мартышек. У Хэрриет возникло неприятное предчувствие, что в конце концов она будет извиняться перед ним, а не наоборот. Хотя виноват-то он.

Хэрриет целиком погрузилась в свои мысли и, услышав донесшийся сверху громкий шлепок, сопровождаемый приглушенным проклятьем, вздрогнула.

Ага! Похоже, Финн действует. Ей это только на руку. Однако… что же ей говорить, как себя вести, когда он наконец окажется здесь?

Некоторое время спустя показался Финн, осторожно и неуверенно ступая по лестнице. Хэрриет так и не придумала, как ей быть.

— Мы, кажется, договаривались, что ты не будешь разгуливать по моему дому обнаженным? сурово заметила она, оглядывая широкоплечее, загорелое тело, прикрытое одними трусами.

Финн молча ковылял через комнату к ней. Доковыляв, он с облегчением плюхнулся на стул.

— Извини, — сказал он, переводя дыхание, и положил костыли рядом с собой на пол. — Я помню, что должен был надеть тот ужасный халат. Но тогда бы я не смог спуститься — я бы запутался в нем и свалился бы с лестницы.

И то правда, подумала она про себя. Видно, что он все еще не освоился с костылями.

Финн наблюдал за девушкой. Он заметил, как она вздохнула; он также заметил твердое, строгое выражение ее изумрудно-зеленых глаз. Этого-то он и опасался.

— Но забудем, что я… э-э… не одет, — начал он. — Я спустился для того, чтобы попросить прощения. Я не должен был читать твои письма. В самом деле, — тут он виновато улыбнулся, — даже не знаю, что на меня нашло. Конечно, ты можешь и не простить меня, хотя я очень надеюсь на прощение, но я просто обязан извиниться перед тобой.

— Ну… — пробормотала она, отчаянно пытаясь противостоять обезоруживающему очарованию, исходящему от него, не говоря уж о его подкупающей улыбке.

— Давай, Хэрриет! Прости меня, — умолял он. — Обещаю, с этой минуты я буду вести себя образцово.

— Если ты думаешь, будто мальчику-паиньке все сойдет с рук, то глубоко заблуждаешься! — отчитывала она его. — Этим ты можешь дурачить златовласых дурочек, с какими общаешься. Но на меня такие приемчики не действуют. Понял?

Финн кивнул. У него защекотало в носу от напряжения, с каким он старался не вдыхать аромат, исходивший от большой кастрюли на столе.

— Слушаюсь, сестричка, — послушно отозвался он.

Хэрриет собиралась выговорить ему из-за «сестрички». Но внимание обоих привлекло громкое урчание пустого желудка Финна.

— Ох, Финн, ты неисправим! — Хэрриет изо всех сил сдерживала смех. Было бы справедливо оставить тебя без еды.

— Ты совершенно права, как, впрочем, и всегда, поддакнул Финн, но тут же поспешил добавить:

— Хэрриет, будь другом. Я умираю от голода.

— Хорошо!

— У тебя золотое сердце, Хэрриет! — простонал он в предвкушении. — А что там, в кастрюльке? Пахнет… объедение.

— «Navarin d'Agncau a la printaniere». По-нашему — молодой барашек, тушенный с ранними овощами, — сказала она и подняла крышку, открыв кусочки слегка приправленного мяса, окруженные малюсенькими морковинками, репками, молоденькими клубеньками картофеля и луковичками. Все это было заправлено превосходным темно-золотистым винным соусом.

— Ммм… — простонал Финн, прикрыв глаза и вдыхая аромат.

— Правда, жаль, что ты не попробуешь? — усмехнулась она, быстро захлопывая крышку.

— Что?!

Хэрриет невозмутимо пожала плечами.

— Не могу же я сидеть за одним столом с полуголым мужчиной.

Финн заскрежетал зубами, его раздражение усилилось, когда он заметил усмешку на губах Хэрриет. Мало того, что он чертовски голоден, так эта рыжеволосая ведьма еще потешается над ним! За что на его голову такие мучения? — со злостью подумал он, но тут же вспомнил, почему так жестоко наказан.

— Ладно… — вздохнул Финн. — Если я смогу поесть только после того, как надену этот мерзкий розовый халат… что ж, пусть будет так.

— Ну… мы можем договориться. — Хэрриет понимала, что, хотя и выиграла битву, неразумно будет переигрывать. — Думаю, я могла бы сходить к тебе за чистой рубашкой вместо халата.

— Здорово!

— Я могла бы принести твою бритву и кое-какие туалетные принадлежности и… халат. Если, конечно, он у тебя есть. Или «настоящие мужчины» не носят халаты?

Финн рассмеялся.

— Конечно, носят. У меня где-то лежит синий шелковый халат.

— Гм… Думаю, я могла бы снизойти до того, чтобы поискать его. Но только если ты очень хорошо попросишь меня.

— Насколько хорошо? — устало спросил он. Хэрриет усмехнулась.

— Смотря как сильно ты хочешь это тушеное мясо.

Финн снова вздохнул. И выдал тираду, в коей фразам «пожалуйста» и «не была бы ты так любезна» было уделено особое внимание.

— Пока ты, Хэрриет, пользуешься тем, что я беспомощен, — произнес он, когда она со смехом поднялась из-за стола. — Но погоди, — пригрозил он.

Единственным ответом ему стал обидный смех, донесшийся уже из другой комнаты.

— Выше всяких похвал, — высказался Финн, откладывая вилку с ножом и откидываясь на спинку стула. Он наелся до отвала. — Где ты только научилась так бесподобно готовить?

— Многие сразу после окончания школы отдыхают год перед поступлением в университет и обычно путешествуют. Но мой отец находился на дипломатической службе, так что я вдоволь намоталась по «заграницам». Вот и решила — поживу в Париже, поучусь готовить.

— Очень неплохая идея. — Он улыбнулся ей. — А ты не думала открыть ресторан?

— Только не это! — рассмеялась она. — Кто, как не повара, день-деньской запертые на кухне, знает, что такое тяжелый труд? Мне нравится иногда готовить для себя и друзей.

— Разумно.

— Хочешь клубники со сливками? Финн помотал головой.

— Я так наелся, и крошки больше не съем. — Он мгновение поколебался, прежде чем перегнуться через стол и взять Хэрриет за руку. — Я правда очень сожалею о том, что произошло сегодня утром. Нет, не о том сладком поцелуе, я вовсе не за него извиняюсь! — Он улыбнулся. — Я о письмах…

Я не должен был их читать. Мне стыдно за свое поведение, глупое и бездумное. Я очень сожалею.

Хэрриет почувствовала, как ее обыкновенно бледные щеки медленно зарделись. После такого извинения ей остается забыть о том, что он читал ее старые любовные письма. И все же… она вознамерилась раз и навсегда прояснить их странные отношения, раз уж представился случай.

— Ладно… что до писем, то забудем о них, сказала она и глубоко вдохнула. — Но… есть еще кое-что.

— Что же?

— Я знаю, ты считаешь это очень забавным, всего лишь шуткой, — начала она, решительно высвободив руку. — Но пора прекратить это… хватать меня по любому поводу…

— «Хватать»? — Он уставился на нее в недоумении, но тут же рассмеялся. — Ну, Хэрриет, какая же ты чудная! Никогда не знаешь, что ты выкинешь в следующую минуту!

Хэрриет хмуро посмотрела на него.

— Ничего смешного!

— Ну… да… конечно, ничего, — покорно согласился он с ней, давясь от смеха. — Насколько я понял, ты имела в виду поцелуи?

Хэрриет кивнула, лицо ее пылало от смущения, она уже корила себя за то, что вообще затеяла этот разговор. Только выставила себя на посмешище.

— И ты хочешь, чтобы я… так сказать… прекратил «хватать» тебя?

— Да. И не говори: «Это всего лишь поцелуй», хмуро прибавила она. Мне твое недостойное поведение не нравится.

— Правда? — удивился он. — Ну что ж, тебе отлично удалось провести меня! — усмехнулся он. — Когда я вспоминаю, с какой пылкостью ты ответила на мое «недостойное поведение» всего несколько часов назад, меня поражают твои слова о том…

— Замолчи! — зло огрызнулась она и еще сильнее смутилась.

— Не кипятись! Я все понял. — Он усмехнулся, подняв руки кверху. Больше ни одного восхитительного поцелуя. И «хватаний» тоже не будет.

Идет?

Хэрриет кивнула. Он легко переменил тему и принялся рассказывать ей о неувязках со строителями, отделывающими его новую квартиру на Холланд-Парк.

И все же, когда в ответ на просьбу оставить ее в покое он так легко согласился, она почувствовала себя глубоко несчастной. Почему бы это?

Хэрриет медленно потягивала прохладное белое вино и поглядывала по сторонам.

Ее излюбленное место встречи с друзьями ничуть не изменилось, все такое же шумное и веселое. Она ходит сюда вот уже несколько лет. Местечко оформлено в стиле барокко — повсюду оплывшие свечи, портьеры из бархата, зеркала в позолоченных рамах. Ресторанчик считался одним из самых привлекательных мест на Портобелло-Роуд.

Однако ее спутник явно не был рад. На его лице было написано откровенное раздражение.

— Хватит тебе, Джордж, не хмурься! — Хэрриет раздражало неизменное выражение неприязни на лице Джорджа, кисло взиравшего на всеобщие гомон и веселье.

Он пожал плечами. И пожаловался:

— Не знаю, как это я поддался твоим уговорам. Ты ведь знала, что я такие места не люблю?

— Конечно, это не «Ритц». Ну и что? — возразила она. — Между прочим, на втором этаже отлично готовят. Недавно я заказывала зажаренную на круглой сковороде курицу по-тайски с карри и кокосовым молоком — пальчики оближешь.

— Ты же знаешь, я не люблю экзотическую пищу, — проворчал он.

Ему было досадно, что за целую неделю Хэрриет так и не удосужилась повидаться с ним. Он еще больше расстроился, когда она отказалась пойти с ним в «приличный» ресторан. Теперь Джордж чувствовал себя прямо-таки оскорбленным, сидя в подобном заведении, которое он, не будь джентльменом, назвал бы парижским борделем!

Нет, он, разумеется, никогда не бывал в борделях, тут же поправился Джордж. Ну да ладно, когда они с Хэрриет поженятся, он настоит на том, чтобы ноги их здесь больше не было.

Да уж… Может, ему давно уже пора объясниться с ней? Два года назад, когда он только познакомился с Хэрриет, она показалась ему милой, скромной и послушной девушкой. Но совсем недавно она, будто норовистая лошадь, закусила удила. Манеры ее пугали Джорджа.

С тех пор как Хэрриет получила наследство от тети, она менялась прямо на глазах. Была смирной и покладистой, а теперь на все его разумные советы попросту не обращает внимания. К примеру, ни в какую не согласилась продавать дом в Лэнсдаун-Гарденз.

С досады он поджал губы. Ему вспомнилась их первая серьезная ссора, все из-за дома.

— Не будь смешной, Хэрриет! — настоятельно увещевал он ее. — Вот и твои родители говорят то же самое. Ты должна без промедления продать дом и вложить деньги в стоящие акции или ценные бумаги.

Однако, к ужасу Джорджа, Хэрриет, всегда сговорчивая и послушная, на этот раз проявила железную волю. Она осталась глуха к его практичному, взвешенному совету и не оставила своей сумасбродной затеи — жить в доме и сдавать пустующие этажи бог знает каким проходимцам. Взять хотя бы эту ее школьную подругу, Софи, которая весьма дурно влияет на Хэрриет. А пока он был в Нью-Йорке, на третьем этаже поселился какой-то незнакомый мужчина.

Джордж всегда гордился тем, что был осторожным, благоразумным парнем. Потому и не спешил с женитьбой. Однако он был очень привязан к Хэрриет. Она как раз из разряда тех девушек, которых одобряли его родители. Но, может, стоит поторопиться? Купить бриллиантовое кольцо, назначить день свадьбы, в общем, обговорить все раз и навсегда? Чем раньше они станут мужем и женой, тем лучше — он покончит с этой ее странной независимостью!

Даже не подозревая о блестящей будущности, уготованной ей Джорджем, Хэрриет благодарила небеса за то, что не заказала столик в ресторанчике «Бали Шугар» на Олл-Сейнтс-Роуд. Местечко там, конечно, веселое — хоть куда! Но причудливое сочетание японской и латиноамериканской кухни точно бы расстроило Зануду Джорджа.

О, нет! Теперь и она заразилась этой дурной привычкой. Зануда Джордж! А все Софи виновата!

Из-под ресниц она наблюдала за тем, как Джордж изучал карту вин. Хэрриет посмотрела на его светлые волосы, аккуратно зачесанные на пробор и прилизанные. Джордж, конечно, не красавец. Но все же симпатичный. На нем темный костюм, белая рубашка и бордовый галстук. Любой отметит, что выглядит он респектабельно.

К сожалению, вынуждена была признать Хэрриет, нельзя не согласиться с Софи — в Джордже не было и капельки сексуальности. Совсем другое дело этот ужасный Финн Маклин — тот прямо-таки притягивает к себе как магнит.

Что и говорить, несправедливо сравнивать Джорджа с Финном. Джордж хоть и не блестящ, но зато предсказуем, верен и обладает кучей прочих достоинств. Ни одно из которых не свойственно Финну — хитрому, непростому и совершенно непредсказуемому человеку. Больше того, Финн и понятия не имеет о том, что такое верность.

На беду, Финн все еще располагался в ее спальне. Хэрриет даже стало казаться, будто ничто, разве что атомная бомба, не убедит его перебраться обратно. Похоже, его вполне устраивало проводить большую часть дня в ее огромной гостиной, решая свои дела по работе с помощью мобильного телефона и ноутбука. Или же он читал в саду.

В одном ей удалось достичь бесспорного успеха. Ее очень смущало то, что он сидел в одном только шелковом халате. Она настояла, чтобы хотя бы днем он одевался. Финн носил рубашки с коротким рукавом и шорты. Хотя в такой одежде он все равно беспокоил ее. Но в летнюю пору было бы странно заставлять его надевать рубашки с длинным рукавом и брюки. Так что, чем быстрее он переберется к себе, тем лучше.

— Я бы с удовольствием перешел обратно, но в одиночку мне не справиться, — говорил он ей. — Мне все еще нелегко даются эти костыли и…

— Чепуха, ты прекрасно справляешься.

— Ну, уже лучше, конечно, — без энтузиазма соглашался он. — Но что случится, если я вдруг упаду там и не смогу подняться? Я уверен, ты бы не захотела, чтобы я лежал один в своей квартире и некому было бы прийти мне на помощь.

— Я бы не была так уверена, — хмуро заявляла она ему. И спросила, что же случилось со всеми его подружками. — Эта твоя черная книжица распухла от их телефонов. Кто-нибудь из них был бы счастлив ухаживать за Казановой, вынужденным безвылазно сидеть дома! — язвительно прибавила она. — Почему бы тебе не позвонить им?

Но каждый раз Финн уклонялся от ответа, находя малоубедительные предлоги. И все оставалось по-прежнему.

— Не болтай ерунды! — презрительно фыркала она, когда он пускался в рассказы о том, что временно страдает головокружением и пока не может перебраться на третий этаж. — Мы оба знаем, что, если бы не плотные завтраки, обеды и ужины, ты бы пулей полетел к себе!

Финн притворно вздохнул.

— У тебя каменное сердце, Хэрриет.

— Да, черт возьми! — огрызнулась она. — Насколько я вижу, с тобой можно договориться только при помощи кнута и пряника. Что означает следующее. Если ты хорошо себя ведешь и не надоедаешь мне, сегодняшний ужин будет из лосося с соусом, а на сладкое летний пудинг[10] и сливки.

— Чудесно! — заулыбался он и через всю комнату послал ей воздушный поцелуй.

Что за ловкая бестия! — уныло размышляла Хэрриет, смотря в свою тарелку, в то время как Джордж пересказывал пространную, с многочисленными отступлениями историю о сделке, которую ему только что удалось заключить в Нью-Йорке.

Однако странно, что ни одна из девиц так и не наведалась к нему. Был лишь один звонок. Хэрриет могла объяснить это единственно тем, что большинство его девушек разъехались на летний отдых.

Еще Хэрриет удивило, что с Финном, оказывается, можно уживаться. Более того. Им было очень весело вдвоем. Особенно, когда он попросил Хэрриет помочь ему вымыть волосы. Они оба умудрились вымокнуть до нитки. Шланг выскользнул из ее мыльных рук, и они визжали от смеха при виде друг дружки, мокрых и в пене.

Хотя, если честно, потом ей стало не до смеха раздался звонок в дверь.

— Боже! — в ужасе вскрикнула Хэрриет, выглянув в окно и увидев на крыльце свою мать. — Оставайся здесь и не вздумай шевельнуться! — приказала она ничего не понимающему Финну, затолкала его в ванную комнату и плотно прикрыла дверь. А потом стремглав помчалась открывать матери дверь.

Мать крайне изумилась при виде дочери, мокрой с головы до ног. Хэрриет было очень стыдно плести небылицы одну за другой, чтобы оправдать свой вид.

На ее счастье, мать всего лишь зашла по дороге, она направлялась к своей старинной приятельнице на обед. Поэтому почтенная леди опомнилась только на улице и только тогда задалась вопросом — а почему это дочь вдруг вздумала стирать шторы из спальни в ванной, вместо того, чтобы отправить их в химчистку, что сделал бы любой разумный человек?

Она чуть не влипла! И если бы не ее осторожность, говорила себе Хэрриет, туго бы ей пришлось.

Ее не беспокоило то, что подруги знают про Финна, поселившегося у нее. Хэрриет всем ясно дала понять — она вынуждена мириться с его присутствием, потому что именно из-за нее он попал в аварию.

Но она и мысли не допускала о том, чтобы долго и нудно объяснять все своей матери. Что же до Джорджа… Он пришел в такую ярость, когда она отказалась продавать дом. Теперь же Джордж наверняка закатил бы форменный скандал. Пусть ее считают последней трусихой, ей гораздо спокойнее не говорить Джорджу о том, что Финн живет в ее спальне.

Когда она сказала Финну, что идет в ресторан и желает, чтобы он сидел тихо, между ними чуть не возникла перепалка.

— Если хочешь знать мое мнение, ты совершаешь большую ошибку, произнес он, глядя на коротенькое черное кружевное платьице, облегающее ее стройную фигуру.

— Если мне понадобится твой совет, я спрошу тебя, — резко бросила она, занятая поисками черных босоножек на высоком каблуке.

— И все равно я дам его тебе, — не унимался Финн. — Если у Джорджика-Коржика течет в венах хоть сколько-нибудь крови, ему хватит одного вида тебя в этом платьице, в этих возбуждающих черных чулках. Он непременно возжелает большего, нежели бокал вина в конце вечера! И если он вдруг обнаружит, что твоя спальня занята, он не обрадуется. Как ты думаешь?

— А вот и нет! — горячо возразила она, щеки ее пылали. Она обернулась к Финну, с улыбкой взиравшему на нее, разлегшись на ее же кровати. Возможно, тебе трудно в это поверить, но в этом мире есть порядочные люди, которые не помешаны на сексе!

— Я бы не был так уверен. — Он плотоядно ухмыльнулся. — Стоит только глянуть на тебя в таком наряде!

Все же Финн в конце концов согласился вести себя примерно и сидеть тихо, если вдруг Хэрриет придется пригласить Джорджа в дом.

И вот под конец этого долгого, утомительного ужина Хэрриет вынуждена была признать, что Софи права. Джордж и впрямь невыносимо скучный! Хэрриет убеждала Джорджа, что ей завтра рано вставать, встречать строителей, и что она вообще устала, но он все же настоял на том, чтобы проводить ее до дому и выпить вдвоем по чашечке кофе.

Хэрриет всю дорогу здорово нервничала. Но, дойдя до дома, с облегчением убедилась, что Финн сдержал слово. Хэрриет варила на кухне кофе и болтала с Джорджем ни о чем. Она уже почувствовала себя совсем свободно, когда сверху послышался глухой удар, и затем отчетливо слышный стон. Оба вздрогнули.

— Господи! — Джордж вскочил. — К тебе в спальню забрался вор!

— Да нет, что ты! Не может быть, — поспешно уверяла она его. Наверное, кошка или, может быть…

— Не мели ерунды! — решительно возразил ей Джордж и направился к лестнице. — У тебя нет кошки. Даже если бы и была — кошки мяукают, а не стонут, как люди, — прибавил он, уже поставив ногу на нижнюю ступеньку.

— Нет! — вскрикнула Хэрриет и, подбежав к Джорджу, уцепилась за его руку, лихорадочно соображая, как бы отговорить его подниматься наверх. Пожалуйста, Джордж, останься здесь, со мной. Там… там может быть опасно!

— Ну, ну… — он ободряюще похлопал Хэрриет по плечу. — Для беспокойства нет причин.

— Есть! То есть… почему бы нам просто не сделать вид, что мы ничего не слышали? Да у меня там и поживиться-то нечем.

— Предоставь действовать мне, — повелительно бросил он и непререкаемым жестом убрал ее руку со своей. — Я справлюсь. Будь умницей, оставайся внизу и не бойся.

Да уж, Джордж справится, подумала про себя Хэрриет и бросилась за ним по пятам, взбежав по лестнице. Но ничего уже не могла поделать. Джордж решительно пересек огромную гостиную и распахнул дверь в спальню, включив свет.

Хэрриет, со всего размаха налетев на спину Джорджа, не удивилась его возгласу удивления и гнева.

Потому что у их ног на ковре лежал, раскинув руки, высокий, загорелый, темноволосый мужчина. На котором не было ничего, кроме трусов и гипса на ноге.

Глава 7

Вот Софи обязательно что-нибудь придумала бы. Хэрриет же застыла в дверях собственной спальни.

— Не двигайтесь! — громко крикнул Джордж и вошел в комнату.

— Я вовсе и не тороплюсь! — пропыхтел Финн, медленно садясь.

— Как вы попали в дом? — подступал к нему Джордж. — И почему, черт возьми, вы разлеглись на полу?

— Дурацкий вопрос, — огрызнулся Финн, опираясь о кровать и потирая ушибленное плечо. — Упал, конечно.

— Что это еще за «конечно»! — возмутился Джордж и повернулся к Хэрриет:

— Проверь все двери и окна и вызови полицию.

— Полицию? — выдохнула она, в смятении глядя на него.

— Ну а что еще делают, когда в дом забирается вор? Вызывают полицию, разве не так? — Джордж поморщился, будто Хэрриет была малым ребенком. Давай же, быстренько, будь умницей.

— Но, Джордж… разве ты не видишь… он не похож на вора! — возразила она, показывая на Финна, привалившегося к кровати и вытянувшего перед собой ногу в гипсе.

Финн презрительно ухмыльнулся.

— Подожди еще пять минут, — насмешливо протянул он, в то время как Джордж в недоумении оглядывал спальню. — Твой парень не шибко сообразительный, Хэрриет. Но, думаю, есть надежда на то, что озарение все же снизойдет на него!

— Ты хочешь сказать… — Джордж нахмурился, что он не грабитель?

— Ку-ку! Дошло, наконец!

— Ничего смешного, — рявкнул Джордж, когда обидные слова Финна, сопровождаемые издевательским хохотком, эхом разнеслись по комнате.

Взбешенный Джордж угрожающе двинулся к Финну, сидящему на полу.

— Если в своем доме поздно вечером обнаруживаешь незнакомца, — свирепо начал он, — естественно предположить, что он пришел не с добром.

— Господи, избави меня от дурака! — вздохнул Финн и устало качнул головой.

— Кого это ты зовешь дураком? — взъярился Джордж.

— Едва ли я похож на форточника, особенно вот с этим на ноге, — Финн показал на закованную в гипс ногу. — Да и черной маски на мне вроде нет, и большого рюкзака за спиной с надписью «НАГРАБЛЕННОЕ» тоже не имеется, продолжал издеваться Финн. — Вывод напрашивается сам собой — я не вор!

— Но… что вы здесь делаете? — гневно воскликнул Джордж.

Вопрос вопросов, сказала себе Хэрриет, когда Финн молча перевел на нее взгляд своих голубых глаз. Подняв бровь и пожав плечом, он ясно дал понять, что предоставляет ей объясняться с Джорджем.

— Финн снимает квартиру наверху, на третьем этаже, — сказала она Джорджу. — Он переселился ко мне, потому что по моей вине у него нога в гипсе. К тому же он не может позаботиться сам о себе. Понятно?

— Нет, не понятно, — раздраженно бросил ей Джордж. — Если он не может позаботиться о себе сам, к нему должна приходить сиделка, или пусть отправляется в больницу.

— Да, но…

— Даже если ты совершила такую глупость, пустив его к себе, я совершенно не понимаю, что он делает в твоей спальне. — Джордж мотнул головой. — Почему он не внизу, в комнате для гостей?

— Из-за ванной комнаты, — в один голос ответили Хэрриет и Финн и улыбнулись при этом друг другу — И все же я не понимаю…

— Господи, Джордж, перестань, — устало вздохнула Хэрриет. Финну надо было помочь встать.

— Извини, я нечаянно, правда, — оправдывался Финн, пока она собрала костыли и помогла ему сесть на кровать.

— Как же тебя угораздило?

— Сам виноват. — Финн с облегчением вздохнул, почувствовав под собой мягкий матрас. — Я выключил свет, как ты и просила. Но когда в темноте пошел в ванную, споткнулся о туфли, ты не убрала их в шкаф.

Хэрриет состроила недовольную мину — как она могла так глупо поступить? Она принесла Финну его халат, висевший на спинке стула рядом с кроватью.

— Пожалуй, лучше тебе надеть его, — пробормотала она. — Это поможет… э-э…

— Поможет Джорджу увидеть смешную сторону ситуации? — подсказал Финн, набрасывая на широкие плечи шелковый халат.

— Надеюсь! — вздохнула Хэрриет.

— Послушайте! — гневно воскликнул Джордж; он не понимал, почему Хэрриет разговаривает с этим типом. Ну ничего, он разберется, в чем тут дело. — То, что я услышал, меня абсолютно не устраивает, — твердо заявил он. — Я так и не понял, что вы делаете в постели моей невесты.

— Вашей невесты? — удивился Финн и глянул на Хэрриет. — Ну и ну! Вот так новость! Хэрриет, тебя, значит, можно поздравить?

Хэрриет нахмурилась.

— Конечно, нет, мы даже не помолвлены, — с раздражением объяснила она, все еще ломая голову над тем, как бы все уладить.

Финн, конечно, вполне способен стать причиной неприятностей, если того захочет. Но она верила ему. Он все еще потирал себе плечо, ушибленное при падении. Да и не мог он сделать это нарочно, из желания досадить ей.

Что же до заявления Джорджа о том, что она его невеста… У него это вырвалось нечаянно. Тут не о чем беспокоиться, есть проблемы посерьезнее.

Однако Джордж настаивал на полном объяснении Финна — что происходило с тех пор, как он перебрался в спальню Хэрриет.

— Вы спали с моей невестой? — гремел Джордж.

— Все зависит от того, что вы подразумеваете под словом «спать», хитро прищурился Финн, с наслаждением поддразнивая Джорджа. — В физическом плане, как говорится в Библии? Что означает «проводить ночь вместе в одной постели…» — Он замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом. Джордж в ярости скрежетал зубами. — С другой стороны, — не унимался Финн, — если вы подразумеваете гораздо более скучное «жить под одной крышей», я вынужден признать свою вину!

— Перестаньте вилять, отвечайте, да или нет? вскричал Джордж. Лицо его пылало гневом, в любую минуту он готов был взорваться.

Финн пожал плечами.

— С чего бы это? Я не обязан вам отвечать. К тому же… истинный джентльмен никогда не хвастает своими любовными победами. И уж, конечно, не в присутствии дамы, — произнес он, приняв благочестивый вид, никак не вязавшийся с искорками смеха в его глазах.

— Боже! Так вы признаете…

— Ничего я не признаю. Я только хочу сказать, что сейчас не время и не место рассуждать о том, спал я или не спал с вашей так называемой невестой.

— Прекрати, Финн! Довольно, — вмешалась Хэрриет. Она обернулась к Джорджу:

— Он лишь подначивает тебя, Джордж. Успокойся, между нами ничего не было. Доволен?

— Хэрриет! Как ты можешь так говорить? притворно возмутился Финн. — А тот раз, когда мы с тобой лежали на этой постели и…

— Заткнись! — зашипела Хэрриет на Финна и снова повернулась к Джорджу. — Меня удивляет, как это ты мог подумать, будто я из тех, кто прыгает в постель к первому встречному, — с видом оскорбленной гордости напустилась она на него, избегая встречаться взглядом с Финном.

Она ведь не лжет, успокаивала сама себя Хэрриет. Только один раз, и то потому, что Финн ухватил ее за руку, она оказалась с ним рядом на кровати.

Но ее выдал румянец, заливший бледные щеки. Ей вспомнились сильные, такие возбуждающие руки Финна, прижавшие ее к обнаженной, бронзовой от загара груди. Она вспомнила страстное желание, охватившее ее, когда Финн коснулся губами ее губ и…

— Я имею полное право знать, что происходит, не унимался Джордж. Его резкий голос вернул Хэрриет из области грез к реальности. — Я, как твой будущий муж, вправе требовать…

— Минуточку! — тут же перебила она его. — Не знаю, с чего ты взял, что мы собираемся пожениться. Смею заверить тебя, ты заблуждаешься.

— Не притворяйся, Хэрриет! Естественно, мы поженимся. Ну да… спохватился он, встретив ее разгневанный взгляд, — я еще не дарил тебе бриллиантового кольца и мы не назначали день свадьбы. Но мы встречаемся вот уже два года. Разумеется, ты должна была догадаться, что дело осталось за малым.

— Ах, вот как! — Хэрриет рассмеялась. — Может, «малым» ты считаешь и мое согласие или несогласие?

— Давай, Хэрриет! — Финн поощрял ее смехом. — В конце концов, девушка вправе рассчитывать на предложение. Хотя, признаться, я с трудом представляю Джорджа на коленях с алой розой в зубах. Чтобы пойти на такое, ему понадобятся скрипки и цыганки всего мира!

— Исчезни! — потеряв терпение, прикрикнула на Финна Хэрриет.

— Да, исчезните! — поддакнул Джордж и угрожающе двинулся в его сторону. — Если бы не костыли, я бы вышиб вам мозги! Только я не связываюсь с инвалидами!

— Да ну? — Финн будто бы напрашивался; губы его скривились в усмешке.

— Прекратите оба! — взмолилась Хэрриет.

— Не вмешивайся, Хэрриет, — отмахнулся Джордж. — Этого типа следует хорошенько проучить.

— Давай, проучи! — издевался Финн, с улыбочкой взирая на Джорджа, который возвышался над ним с рукой, сжатой в кулак.

— Вы… вы…

— Прекрати! — Хэрриет подскочила и вцепилась в руку Джорджа. Перестаньте!

Но Джордж уже и не думал тузить Финна. Он вдруг сделался задумчивым и как будто силился что-то вспомнить, глядя в лицо недавнего противника.

— Постой-ка… Где-то я вас видел…

— Сомневаюсь!

— Так… подумаем… Ага! Вспомнил! воскликнул Джордж. — Вы — Финн Маклин, тот самый, что сбежал с женой сэра Джона Симпсона! — Джордж обернулся к Хэрриет. — В свое время разразился ужасный скандал. Сэр Джон Симпсон и леди Симпсон жили поблизости от моих родителей, потому-то я и знаю подробности. Однажды она оставила мужа и троих детей. Просто взяла и… фьюить! — Джордж щелкнул пальцами. — И где же она сейчас?

Финн пожал плечами.

— Не знаю. Где-то в Европе.

— Вот, Хэрриет! — торжествующе фыркнул Джордж. — Видишь? Вот кого ты впустила к себе в дом. Сдается мне, его девиз: «Люби их и оставляй их!» Так?

— Вам видней, — невозмутимо ответил Финн. — Вы так много знаете о моей личной жизни… Разве могу я спорить?

— Я никого не собираюсь осуждать. Довольно с меня собственных проблем, — решительно заявила Джорджу Хэрриет, хотя сказанное Джорджем ошеломило ее.

— Ты права, так и надо, — одобрительно кивнул Джордж. — Я бы и сам не заговорил о чудовищном поступке этого человека, если бы не твоя репутация.

— Моя что? — переспросила Хэрриет. Временами ей казалось, что Джордж обитает в ином измерении. Вот и сейчас. Он как будто с другой планеты прилетел. — Да кому какое дело до моей репутации?

— Это очень важно, — напыщенно вещал он. — Как моя будущая жена ты меня очень огорчаешь тем, что позволяешь этому мужчине чувствовать себя как дома в твоей спальне. Конечно, конечно… — поспешно прибавил он, заметив явное недовольство Хэрриет, — я верю, что ты не сделала ничего предосудительного…

— Ну, дела… он что, всегда так? — Пораженный Финн с любопытством уставился на Джорджа.

-..но я ни минуты больше не потерплю его присутствие в твоей квартире, — Джордж точно не слышал Финна. — Я вынужден настаивать на том, чтобы он немедленно отправлялся к себе!

— Что за глупости! — Хэрриет по горло сыта была перебранками. — Он здесь всего на несколько дней, не больше. Вдобавок не могу же я вышвырнуть его в такой поздний час.

— Ерунда! — раздраженно бросил Джордж. — Знаешь, Хэрриет, мне кажется, ты лишилась способности здраво мыслить. Ты никоим образом не можешь дозволить этому мужчине оставаться в твоей спальне. И еще я поражен, как бесчувственна ты ко мне, — обвинил он ее.

— Бесчувственна? — повторила Хэрриет. — Да о чем ты, черт возьми?

— Ты совсем, совсем не считаешься с моими чувствами, — пожаловался он. — Что скажут люди, если узнают, что печально известный соблазнитель невинных женщин расположился в постели моей невесты?

Финн презрительно фыркнул:

— Но-но, полегче. Вы что-то слишком далеко зашли.

— Если ты не заткнешься, Финн, то я сама так наподдам тебе, что мало не покажется! — накинулась на Финна Хэрриет. И тут же вернулась к Джорджу. — Если честно, Джордж, меня ни черта не волнует, что подумают другие! мрачно заявила она. — А также мне наплевать на твои чувства. И последний раз повторяю… ты мне не жених. Я не собираюсь за тебя замуж. И вообще ни за кого не собираюсь!

— Что ж, хорошо, мне понятен твой намек, надменно процедил он. — Я вижу, когда не нужен. Но если ты надеешься, что этот… этот Казанова сделает тебя счастливой, ты здорово ошибаешься! — Его губы презрительно скривились. — И когда ты превратишься в желчную старую деву, которую никто так и не пожелал взять в жены, не говори, что я не предупреждал тебя!

— Спасибо, Джордж, за теплые слова! — стиснув зубы, ответила она. — Но за тебя я замуж не пойду, будь ты хоть последним мужчиной на земле! Вот так!

Хэрриет смахнула глупую слезу. Она вздохнула и откинулась на спинку садовой скамейки. И попыталась успокоиться.

Этот тихий, спокойный сад, полностью погруженный в темноту, за исключением редких огоньков из близлежащих домов, отбрасывающих призрачные тени на деревья и газоны, — этот сад приносил отдохновение ее издерганным нервам.

Но, увы, на этот раз события последнего часа все прокручивались и прокручивались у нее в голове.

Если быть до конца честной с собой, то исчезновение Джорджа из ее жизни едва ли лишит ее сна. В одиночестве она не останется. Стоит только свистнуть, и найдутся желающие сопровождать ее на вечеринку или пригласить в ресторан.

Взгляни правде в лицо, угрюмо сказала она сама себе. Джордж прав — ты и в самом деле рискуешь закончить свои дни увядшей старой девой! Будь здесь Софи, она бы покатилась со смеху, услышав такое. Но Джордж действительно верит в то, что Хэрриет едва ли кого заинтересует.

А еще он оказался прав в отношении Финна. С ним связываться — только неприятности себе наживать. Да, он очень привлекателен. Да, готова признать, что провела не одну ночь без сна, мечтая о его объятиях. Но Финн определенно не подходит ей.

И все же… она не может торчать в саду всю ночь напролет.

Она сбежала сюда в поисках мира и спокойствия. Однако прошло прилично времени, и Джордж должен был уже убраться из ее дома, и если удача сопутствует ей, то и из ее жизни. Финн тоже наверняка улегся спать. Значит, все разговоры откладываются на завтра, думала Хэрриет, медленно шагая по дорожке из гравия к распахнутым стеклянным дверям.

Едва она переступила порог гостиной, как увидела высокую, широкоплечую фигуру Финна, сидящего в конце обеденного стола. Мягкий свет единственной лампы заключал в круг бутылку виски и два стакана.

Хэрриет с досадой подумала, что либо не правильно рассчитала время, либо недооценила Финна, забыв, что он предпочитает последнее слово оставить за собой.

— Что ты здесь делаешь? — удивилась Хэрриет, входя в комнату. Она верила, что лучший способ защиты — нападение, и потому решительно прибавила:

— Если ты ожидаешь продолжения спора или долгой задушевной беседы, то это не по адресу. Мне на сегодня хватило.

— Согласен, — сухо ответил Финн, потягивая из стакана. — Я налил для тебя, — он показал на второй стакан, наполненный золотистого цвета напитком. — Не мешает тебе выпить чего-нибудь крепкого!

И он был прав. Хэрриет все еще донимали спазмы в желудке, а заснуть она вряд ли сможет.

— Он ушел? — спросила она, садясь за стол рядом с Финном. Финн кивнул.

— Похоже, Джордж попал в разряд «бывших», спокойно заметил он. — Я сожалею, что явился причиной разрыва между вами. И все-таки, Хэрриет, даже если ты и не согласишься со мной, должен сказать тебе, что он просто-напросто тряпка.

— Да уж, — вздохнув, согласилась она. — Мне кажется, я всегда знала об этом. Но убеждала себя, что он все же лучше, чем ничего.

— Что за вздор! — Финн полез в карман халата и достал большой белый платок. Он потянулся к Хэрриет стереть с уголков ее глаз слезы вперемешку с размазанной тушью. — Сегодня я впервые увидел этого человека. И сразу понял — он тебя недостоин. Ты симпатичная девушка, Хэрриет. Смотри, чтобы я больше не заставал тебя с соломенными чучелами вроде Джорджа. Договорились?

— Доктор Маклин советует невезучим в любви? — улыбнулась она сквозь слезы. Финн разразился хохотом.

— Именно! Только вот ты ни капельки не была влюблена в Джорджа. Я прав?

— Конечно, не была. Но дело не в этом, — с несчастным видом пробормотала она. — Я хочу сказать… Кому понравится услышать, что он проживет всю жизнь в одиночестве. А какой шум подымут родители, страшно подумать. Особенно мама она считает Джорджа замечательным, — уныло закончила Хэрриет.

Финн пожал плечами.

— Ничего, переживут.

— Легко сказать, — вздохнула Хэрриет. — У тебя-то с этим все в порядке. Женщины на тебе виснут гроздьями, с утра до ночи!

— Ладно тебе, Хэрриет! — Финн от смеха даже замотал головой. — Ты же знаешь, что это не так.

— Так! Видала я этих девиц, дефилирующих вверх-вниз по лестнице. А что рассказал Джордж? Про замужнюю женщину, которую ты соблазнил!

— Ну, конечно, я так и знал, что рано или поздно мы вернемся к этой истории, — буркнул он.

— Извини, я не собиралась лезть не в свое дело, — спохватилась Хэрриет. — Меня это не касается… Я просто сдаю тебе квартиру. — И она пожала плечами.

— Нет, ты не просто сдаешь мне квартиру. И ты знаешь об этом! — твердо ответил он ей и взял за руку. — Дело в том, что… — Он ненадолго задержал взгляд на нервно дрожащих пальчиках Хэрриет, надежно схваченных его сильной рукой. — Дело в том, дорогая, что в то время мне было восемнадцать лет и у меня молоко еще на губах не обсохло. Я только-только отучился в школе, оставался целый год перед поступлением в Оксфорд. Я встретил ту женщину на вечеринке, здесь, в Лондоне. — Он тяжело вздохнул. — Каким же глупым я тогда был! Но для меня она была самой прекрасной женщиной в целом мире. Совершенная богиня! И когда она призналась мне в том, что муж избивает ее и она хочет убежать от деспота, я представил себя в роли рыцаря в сияющих доспехах. Ты понимаешь, о чем я, — смущенно улыбнулся он. — Я намеревался вырвать ее из когтей дракона, спасти от чар злобного волшебника… в общем, что-то в этом роде. Теперь, вспоминая о том времени, я лишь краснею от стыда.

— Ох, Финн… — сочувственно отозвалась Хэрриет. — Пора взросления так ужасна, правда?

— Отвратительна, — согласился он. — Ну и, как водится, красивая история любви быстро кончилась. Неудивительно — та женщина была намного старше меня. Думаю, причина распада нашей связи — ее здравый смысл и тоска по своим детям.

— Надо же! — Хэрриет во все глаза глядела на Финна. Легко было подсчитать, что женщина была уже далеко не юной. — Я и не представляла себе… должно быть, ей было уже прилично. Никак не меньше тридцати пяти! воскликнула Хэрриет.

— Жизнь после тридцати не кончается, к твоему сведению! — усмехнулся он. — Мне сейчас уже тридцать два, но я и думать не думаю, будто жизнь осталась позади!

— Ты вовсе не выглядишь дряхлым стариком, ответила она и тут же вернулась к их разговору:

— Так что же произошло с несчастной женщиной?

— Ты наверняка знаешь, что в жизни редко когда все заканчивается счастливо. В конце концов она вернулась к мужу и детям, и они уехали за границу. Не думаю, чтобы муж стал относиться к ней добрее, с тех пор как перенес такое оскорбление. С другой стороны… урок мог пойти ему на пользу. Кто знает, как у них сложилось дальше.

— А ты? — тихо спросила Хэрриет.

— Ну, я… я еще долго страдал от неразделенной любви. Но молодость взяла свое; к тому же подошло время поступать в университет. Так я пережил свою мучительную страсть, да и скандал вскоре улегся, — добавил он, усмехнувшись. — Хотя я до сих пор встречаю ничтожных людишек с «хорошей» памятью — вроде Джорджа.

— А по-моему, тебе, наоборот, повезло, — задумчиво произнесла Хэрриет. — У меня никогда… Я, если встречу свою первую любовь, попросту не узнаю ее! — Хэрриет усмехнулась. — Да и вообще, все эти восторги по части секса сильно преувеличены.

— Неужели?

— Да… — Хэрриет вдруг бросила взгляд на пустой стакан перед собой и нахмурилась. Господи, она даже не помнит, как выпила виски, но оно развязало ей язык. Иначе стала бы она обсуждать такие интимные подробности. И с кем — с Финном! Хватит ей болтать.

Но сказалось подавленное настроение и виски, обжигающее ее изнутри. Она с ужасом осознавала, что под внимательным взглядом Финна повествует о собственном, довольно безрадостном сексуальном опыте.

— Если хочешь знать… В первый раз это произошло у меня в семнадцать лет. И закончилось полнейшей неудачей. Года через два я подумала: а почему бы нет? Стоит попробовать еще раз. Может, я что-то упустила. Но все осталось по-прежнему. Мне даже кажется, — доверительно призналась она, все эти россказни о «потрясающем сексе» не более чем досужий вымысел.

— Ну, Хэрриет… — Финн затрясся от смеха, но тут же поднес руку Хэрриет к губам. — Нет, нет… любовь моя. Я не потому смеюсь, что ты никогда не испытывала оргазма, — быстро успокоил он смущенную девушку. Просто я не знаю никого, кто бы так откровенно и прямо говорил о себе. Это очень редкое качество, и я ценю его в людях. — Он снова прижал ее руку к губам.

— Да, конечно… Подумать только, который сейчас час! Мне… мне пора спать, — занервничала Хэрриет. Она вскочила; лицо ее пылало от стыда и неловкости. — Пока я не выставила себя еще большей дурой.

— Что ты, дорогая! — нежно прошептал он, не отпуская ее руки, и усадил к себе на колени. — Ты особенная — с тобой весело, ты добрая и такая красивая девушка. Так что… довольно с нас всякой чепухи.

— Ах, Финн…

— Если какой болван ляпнул тебе что-то насчет твоей фригидности — а я подозреваю, что так оно и было, — уверяю тебя, вот это настоящая чепуха! Поверь мне, — Финн был серьезен, — это у него что-то не так, а не у тебя. Поняла?

Она кивнула, смутно сознавая, что в словах его есть какая-то правда. Но Хэрриет никак не могла вникнуть в смысл сказанного — Финн заботливо убрал локон, упавший ей на бровь. Его рука слегка коснулась ее щеки и спустилась вниз по шее, рассылая импульсы по всему ее телу, заставляя дрожать в возбуждении.

Все вдруг стихло. Стали слышны малейшие звуки снаружи: отдаленный шум редких машин, мерное тиканье дедушкиных ходиков в холле, даже низкое, гортанное кваканье лягушек в пруду сада. Хэрриет приоткрыла губы, у нее захватило дух от странного ощущения, наполнившего ее.

Она вгляделась в черты его лица, вдруг побледневшего. И не могла отвести глаз от твердо очерченного контура губ. Сквозь тонкий шелк халата она чувствовала жар его тела. Она вздрогнула, едва рука Финна начала медленно спускаться по ее трепещущему телу и, сняв бретельку ее черного платья, высвободила налитые полукружия грудей.

Дальше она уже не помнила себя, содрогаясь от жгучего желания, подавлявшего всякую мысль. Финн медленно склонил голову, и его губы слегка коснулись сначала одного, а затем и другого уголка ее ждущих губ. Он любовно ласкал ее, постепенно распаляя, вкушая сладость ее губ. Легчайшие прикосновения лишь разжигали в ней страсть.

Его губы поначалу едва касались ее, как будто Финн сдерживал себя и ее. Но Хэрриет вздрогнула в его объятиях, и он не удержался. Издав гортанный стон, он впился в ее губы.

Финн с наслаждением проникал языком все глубже. Возбужденная такими чувственными ласками, Хэрриет судорожно сжала руками его голову, запустив пальцы в густые темные волосы. Она с готовностью откликалась на его ласки и не смогла сдержать легкий стон разочарования, вырвавшийся у нее, когда он оторвался от ее губ и, заключив ее лицо в ладони, пристально посмотрел в ее запрокинутое лицо, в подернутые поволокой зеленые глаза.

— Милая, обожаемая Хэрриет! Я едва не сошел с ума, пытаясь всю эту неделю держаться от тебя подальше, — хрипло прошептал он. Его дыхание стало неровным. — Я с ума схожу по тебе после того самого восхитительного поцелуя в день моего рождения. С тех самых пор, — продолжал он шептать, — я сгораю от страстного желания заняться с тобой любовью.

— Ах, Финн… — прошептала в ответ Хэрриет, беспомощно вздрагивая от прикосновений его длинных пальцев, мягко и нежно касавшихся ее лица. Ничего не выйдет.

— Не говори так, — твердо возразил он Хэрриет и, осторожно сняв ее с колена, медленно поднялся. — Фригидных женщин не бывает, за исключением редких клинических случаев и тяжелых психических расстройств. И если ты до сих пор осталась неудовлетворенной, это вина не твоя, а твоего партнера.

— Ты уверен? — недоверчиво спросила она и покачнулась, когда Финн заковылял в спальню, потянув ее за собой.

Он рассмеялся низким, грудным смехом.

— Не волнуйся! Меня беспокоишь не ты, дорогая, — заверил он девушку, шедшую за ним точно во сне. Они вошли в спальню. — Если говорить прямо, моя бесценная сестричка Уэнтворт, то этот тяжелый гипс может создать нам проблемы, он остановился у кровати и обнял ее.

— Как это? — не поняла Хэрриет, ее все еще окутывала плотная дымка чувственного возбуждения, туманившего рассудок.

— Так что пожалуйста, моя дорогая Хэрриет… — В его голубых глазах запрыгали чертики, он притворно вздохнул. — Ведь ты будешь осторожна со мной?

— Осторожна с тобой? — озадаченно переспросила она. И когда сквозь туман к ней пробился истинный смысл его слов и она увидела его улыбку, ей вдруг стало невообразимо смешно. — Ты хочешь сказать… мы поменяемся ролями? Боже, какой ужас! — выдохнула она, не в силах сдержать хохот, представив себе весь комизм положения. От ее нервозности и волнения не осталось и следа.

Они оба зашлись хохотом. Хэрриет прислонилась к его широкой груди; ее тело сотрясали взрывы смеха, которые она безуспешно пыталась подавить. Но даже ее небольшой вес Финн выдерживал с трудом, пошатываясь. Он все сжимал ее в объятиях, когда беспомощно закачался взад-вперед и они оба повалились на кровать.

— Ой, прости! Я не хотела. Давно так не смеялась. — Хэрриет вытерла набежавшие слезы и повернулась к Финну. Тот, все еще посмеиваясь, пытался выпутаться из пояса от халата, обмотавшегося вокруг ноги с гипсом. — И как нам быть… теперь? — спросила Хэрриет, с удивлением заметив, что после смеха ей стало легко и свободно. — Кто что будет делать… и с кем?

— Я что-нибудь придумаю, — ответил Финн.

Хэрриет даже не заметила, когда они перестали смеяться.

Финн не торопился, будто бы в запасе у них была целая вечность. Он смаковал каждый миг. Он медленно раздел ее, и пронзительно-голубые глаза потемнели при виде стройной фигуры, нежной кожи, манящей припухлости грудей. Хэрриет сама помогла ему освободиться от халата и трусов. Она медленно провела кончиками пальцев по теплому, загорелому, мускулистому торсу. Она упивалась своей властью над ним, когда дыхание его делалось прерывистым и он вздрагивал в ответ на ее легчайшие прикосновения. Потом Хэрриет вспоминала, что ни на секунду не испытала ни смущения, ни стыда, когда он с жадностью оглядывал ее нагое тело.

Хэрриет позабыла обо всем, ее точно заколдовали. Она чувствовала лишь жар загорелого, мускулистого тела, вдыхала терпкий, мужской аромат. Руки и губы Финна исследовали каждую впадинку ее тела, медленно и нежно, заставляя ее трепетать в предвкушении. Она оказалась совсем не готова к тем потрясающей глубины ощущениям, которые он вызвал легким, как перышко, прикосновением. Ее захлестнула волна страстного желания; он распалял ее тело жгучими поцелуями. Хэрриет вдруг представила себя скрипкой в руках искусного скрипача Финна. Маэстро умело водит смычком по струнам, являя свету совершенные звуки.

— Как хороша… — шептал он, медленно проводя рукой по упругой коже, постепенно подбираясь к возбужденным, отчаянно жаждущим внимания набухшим соскам.

Хэрриет больше не существовала в этом мире; она вскриками отзывалась на мощные накаты, приносящие с собой наслаждение, разбегающиеся по ее телу как молнии, когда Финн захватил ладонями обе груди и хищно припал к затвердевшим соскам. Хэрриет громко вскрикнула, почувствовав, как что-то судорожно сжалось внизу живота. Его прикосновения становились все требовательнее, все настойчивее, и с каждым разом Хэрриет желала его все сильнее.

Все тело ее отзывалось на его изощренные ласки. Хэрриет едва не теряла сознание от охватившего ее восторга; она стонами молила о большем.

— Как прекрасна… и все еще не разбужена… шептал Финн.

Наслаждение достигло предела, и вдруг Хэрриет будто взорвалась изнутри. Финн молниеносно схватил ее за тонкую талию и мощным рывком поднял точно пушинку. Она даже не успела ничего понять. Финн теперь лежал на спине и… внутри нее, а она… боже! неужели это в самом деле ее голос… она стонала и билась в экстазе, а Финн подбрасывал ее вверх-вниз. Глубокие, ритмичные толчки заставляли ее содрогаться всем телом. Хэрриет показалось, что мир разлетелся на частички сияющего света и энергии. Затем она обнаружила, что медленно опускается на кровать, заключенная в надежные и одновременно нежные объятия Финна.

Глава 8

— Софи, ты бесподобна! — завистливо вздохнула Хэрриет. — Видно, путешествие пошло тебе на пользу.

— И да, и нет, — Софи пожала плечами. Она не очень-то стремилась сегодня выходить на работу. И с удовольствием присоединилась к Хэрриет, собравшейся позавтракать в саду под яркими лучами раннего солнца.

— И да, и нет? — переспросила Хэрриет. — Что, не было обещанной яхты?

— Яхта была. Вот только она принадлежала не Родни, — с кислым выражением лица ответила Софи. — Ее владельцем оказался противный до тошноты, жирный субъект, считавший, что я послужу ему чем-то вроде аперитива! — И она рассказала, что на яхте у того типа уже бродила толпа развязных блондинок. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять — они призваны всячески ублажать его.

— Ну и ну! — подивилась Хэрриет. — Что же ты сделала?

— Сказала ему, чтобы он сматывал удочки, вот что. То же самое я сказала и Родни. Мне хотелось приятного, спокойного отпуска. Без мужской возни и приставаний!

Хэрриет нахмурилась.

— Понятно… но что же ты сделала? Местные отели наверняка переполнены в такое время года.

— А-а-а… ты об этом, — усмехнулась Софи. — Ну так вот, сижу я в баре у причала. Мне все осточертело, в том числе и мужики. И я думаю, что же мне делать дальше. И вдруг заходит потрясный парень.

— О, нет! — взмолилась Хэрриет. — Даже не продолжай…

— Да-да! И я снова на коне! — засмеялась Софи. — Мы разговорились. Он с дядей и прочими родственниками остановился в роскошном замке под Ниццей. Я рассказала ему, как парочка негодяев испортили мне отпуск, и он пригласил меня к себе на обед. В конце концов его дядя предложил мне остаться у них, просто так, без всяких обязательств. И я валялась у огромного бассейна, зачитываясь сентиментальными романчиками, пока не настал день отлета. Классно, правда?

Пораженная, Хэрриет только головой покачала. Сомнений нет — Софи способна с честью выйти из любого положения! Видно, ангел-хранитель Софи трудился при крещении не покладая рук.

— А ты как? — спросила Софи. Она сняла темные очки и пытливо взглянула на подругу.

Подруга ее… В ней определенно произошли какие-то перемены, трудно сказать, какие. Кожа как-то особенно светилась, зеленые глаза блестели, и вообще она выглядела… увереннее, что ли.

— Чем занималась, пока меня не было?

— Да так, ничем особенным, — беспечно ответила Хэрриет. — Все время отнимали строители. Квартира на третьем этаже наконец-то начинает принимать божеский вид.

— А что с Финном? В последний раз, когда мы виделись, ты волосы на себе рвала и чуть с ума не сходила из-за него. Ты нашла кого-нибудь себе в помощь?

— Нет, я… ну, я… в общем, я сама справляюсь, запинаясь, призналась Хэрриет. Но уже и сама поняла, что от острого взгляда Софи не скроешь лихорадочный румянец, разлившийся по щекам.

Так оно и было. Едва взглянув на зардевшуюся Хэрриет, Софи тут же все поняла.

— Хэрриет, не может быть! О, я вижу, это случилось! — заулыбалась она, но тут же посерьезнела. — А ты уверена в том, что делаешь?

— Если честно, то не очень. Но, Софи, знаешь… сейчас это не имеет никакого значения!

Хэрриет довольно откинулась на спинку скамейки, подставив лицо солнцу, томно вытянувшись, точно грациозная кошка, которую холят и лелеют. Софи вдруг почувствовала укол ревности, который тут же сменился тревогой за подругу.

— Будь осторожна, Хэрриет, очень прошу тебя, тихо сказала она. — Ты не такая, как я. Я порхаю, как бабочка, и не принимаю слишком всерьез кого бы то ни было. И если чувствую, что отношения становятся напряженными, рву без сожаления и упархиваю к другому. Но ты… ты другая. Я не хочу, чтобы тебе делали больно. Будь осторожна, дорогая, хорошо?

Хэрриет улыбнулась.

— Не тревожься. Я знаю, что принимать Финна всерьез — значит обрекать себя на тоску и уныние. Как леопард не может избавиться от пятен, так и плейбой не способен измениться в лучшую сторону. Так?

— Ты права!

— Значит, наш союз может быть только временным. Для себя я решила, что поживу в свое удовольствие.

— Эта философия «следования течению», конечно, хороша, — Софи перестала шутить. — Только смотри не сбейся с пути. Не спорю, иногда сказки сбываются. И я верю, несмотря ни на что, что после возможна счастливая жизнь. Но…

— Но?..

— Может, не стоит говорить… — Софи качнула головой. — Я вовсе не хочу испортить тебе настроение. Но в Лондоне сколько угодно женщин, совершивших огромную, просто ужасную ошибку, когда они по уши втрескались в Финна Маклина. А для таких, как ты, это может стать настоящей трагедией жизни.

Софи отправилась к себе, а Хэрриет осталась в саду, наслаждаясь умиротворением, разлитым в воздухе, и пытаясь осмыслить совет подруги.

Да она и сама понимала, что, если не будет осторожна, ей придется очень, очень плохо. Потому что она уже влюбилась в Финна Маклина.

А может, это всего лишь увлечение? Их близость оказалась настоящим откровением для нее! Но хотя Финн и воскликнул: «Ты самая прекрасная!», она не очень-то поверила ему. Потому что чем она привлечет такого искушенного, опытного в делах любовных мужчину?

Как бы там ни было, а они смеялись и целовались и любили друг друга и снова смеялись и целовались. Казалось, все эти два дня они не выбирались из спальни.

Она желала его каждой клеточкой своего тела; ее точно пронзало током, когда он ласкал ее податливое тело.

— Бог знает, что ты такое со мной делаешь — я не могу оторваться от тебя, такой восхитительной! — признался Финн ранним утром. Стоило ему слегка коснуться ее, как она тут же загорелась. Они занялись любовью, медленно, получая огромное удовольствие. Финн распалил Хэрриет до беспамятства, она заходилась в экстазе. И они вместе достигли удовлетворения.

Потом они нежились в объятиях друг друга. Хэрриет поднесла руку к его лбу, желая отвести прядь волос. Взгляд ее упал на часики на запястье.

— О, нет! — вскрикнула она. — Десять часов, подумать только!

— И что? — пробормотал сонный Финн.

— А то, что еще в полдесятого я должна была спуститься и открыть дверь строителям! — простонала она. Быстро вылезая из постели, Хэрриет кинулась лихорадочно подбирать одежду, раскиданную по всей спальне. — Страшно вообразить, что они думают!

— Да кому какое дело? — беззаботно улыбнулся Финн. — Небось завидуют по-черному моей удаче!

Все хорошее если и не кончается, то уж точно меняется. Вот и их идиллию постепенно вытеснила жизнь с ее повседневными заботами. Финна ждали дела в конторе, Хэрриет присматривала за строителями, завершавшими отделку квартиры на третьем этаже.

Хэрриет не давали покоя подозрения насчет Финна. Особенно после того, как он оказался таким прытким в постели! Она почти не сомневалась, что Финн управляется с костылями гораздо проворней, чем в ее присутствии.

И ее подозрения подтвердились. Как-то рано утром она вышла из дому купить кое-какую мелочь в лавке стройматериалов неподалеку и обнаружила, что по рассеянности оставила кошелек в другой сумочке. Пришлось Хэрриет вернуться дамой, нежданно-негаданно.

Она тихо отворила входную дверь и прошла по холлу. Тут до нее донесся шум с лестницы.

Хэрриет тут же отбросила мысль о грабителях в такой-то ранний час. И все же осторожность не помешает…

Она неслышно побежала по ступенькам, покрытым ковровой дорожкой, и вдруг замерла. Впереди она увидела Финна. И как же ловко и уверенно он шагал со ступеньки на ступеньку, опираясь всего лишь на трость!

Хэрриет невольно вскрикнула от удивления. Финн обернулся. Легкий румянец на скулах выдал его вину и смущение. Он увидел, что Хэрриет поражена и возмущена, а ее ярко-зеленые глаза мечут гром и молнии.

— А, вот ты где, — поспешно произнес он, решив схитрить. — Очень прошу тебя, Хэрриет, впредь предупреждай меня, когда уходишь. Я тут ищу тебя повсюду и…

— Не останавливайся!

— Да нет, я не спешу.

Хэрриет презрительно фыркнула.

— Я сказала «не останавливайся». Давай же, давай! — (Финн начал медленно взбираться на очередную ступеньку, делая вид, что он далеко не такой шустрый, каким считает его Хэрриет.) — Я все видела, — язвительно заметила Хэрриет. — Врун, вот ты кто! И не вздумай дурачить меня. Как не стыдно использовать слабую женщину!

— Ты? Слабая? Скажешь тоже! — развеселился он, отпирая дверь квартиры.

— Ага! Так я и думала! — вскрикнула она, заметив в открытую дверь стол в гостиной, весь заваленный ворохом бумаг, красноречиво говоривших о том, что здесь недавно работали. — Ты тайком, за моей спиной пробирался сюда. Что, не так?

— Да, ваша честь, не смею отрицать свою вину. Признаю себя виновным! громко и торжественно произнес он, словно присутствовал в суде на слушании дела. — Да, я признаю, что воспользовался доверчивостью этой слабой, беззащитной женщины, — продолжал он, быстро подталкивая Хэрриет в сторону спальни. — Должен обратить ваше внимание на смягчающие обстоятельства в этом деле, — все говорил он, одним движением расстегивая молнию на ее платье и не замечая смешливых протестов Хэрриет. Он легонько опустил ее на кровать. — Посудите сами, ваша честь, как могу я удержаться от искушения? Он быстро стянул с себя одежду и присоединился к ней, сжав ее теплое тело в объятиях. — Бог знает, ведь я всего лишь человек!

— Ты отвратительная, лживая жаба! — сурово выговаривала она ему, изо всех сил пытаясь сохранять серьезность.

— Это потому, что ты мало целовала меня! Не то я давно бы превратился в принца, — возразил он ей и ловко высвободил ее груди, сдерживаемые тонким шелком бюстгальтера. — Моя прекрасная Хэрриет… — хрипло прошептал он, медленно стягивая с нее трусики. Затем провел рукой по ее длинным, стройным ногам, вверх по трепещущему телу. И принялся осыпать ласками грудь, призывно налившуюся.

…Потом, когда они, обессиленные, дремали в объятиях друг друга, Хэрриет услышала, как Финн с сожалением вздохнул.

— Мне и в самом деле придется вернуться к себе наверх, — грустно произнес он. — Не могу больше притворяться беспомощным. Но я буду скучать, — он нежно поцеловал Хэрриет.

— Что ж, мы не так уж и далеко друг от друга, заметила Хэрриет, постаравшись придать своему голосу легкость и беззаботность. Хотя в глубине души чувствовала, что отношения их никогда больше не станут прежними.

И они стали жить каждый в своей квартире, стараясь видеться как можно чаще. Только теперь Хэрриет поняла, как же ей не хватает Финна.

Несколько недель прошло со времени возвращения Софи и с того дня, когда подруга предостерегла Хэрриет о возможной развязке их любовной идиллии. Теперь-то Хэрриет вспомнила ее слова. Она уже не могла оставаться отстраненной, не могла жить одним днем, не думая о том, что будет завтра. Ей стало ясно — она совершила огромную ошибку, глупо влюбившись в Финна Маклина.

И все-таки она не настолько глупа. Ни в коем случае нельзя позволить Финну почувствовать, как много он значит для нее. Поэтому она любой ценой должна сохранять видимость ни к чему не обязывающих отношений. Хэрриет не сомневалась: стоит Финну заподозрить настоящую глубину ее чувства к нему, как он тут же прекратит их отношения. Она ни за что бы не призналась в этом даже самым близким друзьям, но Хэрриет оставалась девушкой со старомодными убеждениями, что настоящая любовь означает замужество.

Однажды она медленно возвращалась из сада и тяжело вздохнула — едва ли возможно исправить этого плейбоя.

Хотя Финн и не совсем вписывался в эту категорию — он умел не только развлекаться, но и упорно трудиться. Впрочем, эта история из тех, у которых никогда не бывает счастливого конца. И в самых смелых своих фантазиях Хэрриет не представляла, чтобы Финн способен был угомониться и сделаться примерным семьянином. Даже признайся он ей в любви до гроба. Короче говоря, такие, как он, не женятся.

Задумчиво шагая, она вошла в дом через стеклянные двери. Внезапно ее невеселые думы прервала настойчивая трель телефонного звонка.

— Хэрриет, ты дома! Вот удача, — услышала она в трубке взволнованный голос Триш. — Помоги мне. Нам необходимо встретиться, немедленно. Это настоящая катастрофа!

— Погоди… успокойся! — ничего не поняла Хэрриет. — Что стряслось?

— Дело запутанное, по телефону не объяснить, тараторила Триш. — Мне нужна твоя помощь. Ты можешь прямо сейчас прийти ко мне в магазин?

Хэрриет глянула на часы.

— Мне надо кое-что обговорить со строителями. Но через полчаса смогу прийти. Идет?

— Отлично! Тогда увидимся, — выпалила Триш и бросила трубку.

Хэрриет припарковалась рядом с магазином Триш. Она вышла из машины и оглядела улицу.

Ледбари-Роуд теперь было не узнать. А ведь несколько лет назад все было иначе. Когда-то здесь высились дома в викторианском стиле, в которых располагались пыльные антикварные лавки и книжные магазины. А сейчас всюду блеск ювелирных украшений, модные бутики, картинные галереи… Появились даже отличные рестораны. Лишь в самом конце улицы сохранились небольшие лавочки. Нечто Старинное, избежавшее стремительного бега времени.

— Что случилось? — спросила Хэрриет, когда Триш освободилась. Та была занята с покупательницей — хорошо, со вкусом одетой дамой. Дама никак не могла решить, какую из двух старинных суповых мисок ей взять. — Удачная сделка, — заметила Хэрриет, когда дверь за довольной покупательницей закрылась.

— Да, супницы нарасхват, — согласилась с ней Триш. — Она, конечно же, не станет наливать в нее суп. Скорее, посадит цветы и вынесет в сад.

Хэрриет неподдельно изумилась.

— Как — в сад? Но это же старинная вещь! Она только что заплатила за нее баснословную сумму! Триш пожала плечами.

— Это что! Здесь в округе полно новых жильцов. Большинство работает либо в прессе, либо служащими в Сити. Они вселились совсем недавно. У них денег больше, чем ума, как их потратить. Хотя, — лукаво улыбнулась она, мне грех жаловаться, правда?

— Правда, — согласилась Хэрриет. — И все же… что случилось? По телефону ты вовсе не казалась мне счастливой.

— Да, — сникла Триш. — Я недавно разбирала почту и не на шутку перепугалась. Ладно… — Триш покопалась в своих антикварных вещицах, составленных на полках, и передала Хэрриет длинный белый конверт. — Прочти вот это. Вдруг я не правильно поняла и на самом деле нет никаких причин для беспокойства? Ну как? — через некоторое время с тревогой спросила она. Что ты думаешь? Хэрриет не знала, что и сказать.

— Хорошего, конечно, мало. Местное управление извещает, что твой магазин и три прилегающих к нему здания планируются к сносу, а на их месте возведут многоквартирный дом.

— Вот именно, — огорченная Триш неопределенно махнула рукой. — Тут все понятно. Но ты вот что скажи: сделают ли они это на самом деле? Есть ли у них право снести мой магазинчик и разорить меня?

— Насколько я поняла, магазин тебе не принадлежит, так? — Когда Триш мотнула головой, Хэрриет спросила:

— А что с арендой?

— Срок как раз заканчивается. Но я не понимала, почему попечительский совет, которому принадлежат здания моего и соседних магазинчиков, тянет время и не отвечает на мои письма. Теперь ясно, почему от них ни ответа, ни привета, вздохнула она. — Как думаешь, удастся нам отстоять наши магазины?

— Честно говоря, не знаю, — призналась Хэрриет.

— Но ты же юрист!

— Бывший, — поправила ее Хэрриет. — Да и вообще, я была всего-навсего помощником. У меня нет никакого опыта по части имущественного права. Как я понимаю… — тут Хэрриет снова уткнулась в отпечатанное на машинке письмо, — видимо, эта фирма, «Наследие Аделейд Смит», и есть та попечительская контора, с которой ты переписывалась, так? — (Триш кивнула.) — А кто попечители?

— Адвокатская контора в Сити. О них я ничего не знаю. Мой сосед Марк Картер — у него небольшая картинная галерея — говорил, что все мы составляем часть комплекса, завещанного Аделейд Смит, некоей престарелой дамой, жившей еще при королеве Виктории.

— Таких благотворительных обществ пруд пруди, — кивнула Хэрриет. Большая их часть владеет какой-либо недвижимостью, доходы с аренды идут на всякого рода благие дела.

— То же говорил и Марк. — Триш подняла трубку. — Сейчас позвоню ему. Пусть он расскажет тебе, что знает.

Матерь божья! Хэрриет часто заморгала при виде соседа Триш, спустя несколько минут вошедшего к ним.

Может, Марку Картеру и недоставало блеска Финна, но в остальном он был поразительно красив. Красивее Хэрриет не видала.

Бесподобен! — сказала она себе, глядя на его густую, в завитках шевелюру, широкие брови, большие темные глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, и обаятельную улыбку, обнажавшую ослепительно белые зубы.

Она была так поражена красотой мужчины, что не сразу опомнилась.

— Я так понял, — говорил Марк, — что попечительский комитет намеревается построить на нашем месте приют для стариков, которые уже не могут позаботиться о себе сами.

— Надо же! — воскликнула Хэрриет.

— Да, нелегко бороться против людей с такими благородными целями. Нам, конечно же, не хочется оказаться этакими негодяями. Но ведь и мы не хотим расставаться с нашими магазинами. Вот уж положеньице, прямо как в «Уловке-22».[11]

Хэрриет согласилась вдвоем с Марком продумать план защиты. Марк ушел к себе, а Хэрриет с огромными глазами обернулась к подруге.

— Подумать только, Триш! Я и не знала, что в соседях у тебя такой писаный красавец.

— М-да… потрясающе красив, правда? — согласилась Триш и прибавила со вздохом:

— К сожалению, голубой.

— Что ты говоришь!

— Ага. Проблема наших дней, — грустно сказала она. — Стоит только встретить потрясающего парня, глядишь, а он уже уходит навстречу заходящему солнцу рука об руку с… другим парнем!

Хэрриет обещала Триш, что вместе с Марком Картером они попробуют разузнать побольше об этом деле. Но сама она не очень-то верила в их затею. Может быть, Финн подскажет, он наверняка первоклассный юрист.

На прошлой неделе Финн вышел на работу и теперь был очень занят. Лимузин отвозил его утром и привозил поздно вечером. После работы Финн был похож на выжатый лимон.

— Так ты совсем выдохнешься, — однажды вечером сказала ему Хэрриет, озабоченно глядя на его лицо, посеревшее от усталости; он едва притронулся к еде.

Финн лишь пожал плечами.

— Ничего не поделаешь. Накопилась куча дел. Надо разгрести ее до того, как начнутся слушания, а это произойдет, скорее всего, осенью. Не сердись, дорогая, — вымученно улыбнулся он. — Не могу обещать тебе, что мы будем часто видеться в ближайшее время.

Так оно и вышло. Хэрриет вдруг с ужасом подумала, что прошло уже три дня, а они даже ни разу не встретились.

Хэрриет все не осмеливалась позвонить ему. Софи говорила, что это верный способ отвадить от себя мужчину: «Они сразу думают, что ты липнешь как банный лист, и теряют к тебе всякий интерес!» Но тут она набралась смелости и несколько раз оставила ему короткие, ничего не значащие послания на автоответчике. Не получив ответа, она решила, что он уехал в командировку.

Как потом выяснилось, она ошибалась. Выйдя вечером в сад, Хэрриет увидела свет в его окнах. Может, у него установлена автоматическая система безопасности, чтобы отпугивать воров? Но уж очень неубедительным было ее предположение.

Однако вскоре ей представился случай, чтобы подняться наверх. Служба доставки привезла большую бандероль, адресованную Финну.

Хэрриет, переборов стыд, убедила себя, что бандероль громоздкая и будет мешаться в холле. А значит, придется отнести ее Финну.

Просто ты, как хозяйка дома, заботишься о своем съемщике, оправдывалась она перед собой. И громко постучала в его дверь. Она, конечно, понимала, что в такое время Финн на работе, поэтому захватила ключи.

Ответа не последовало. Хэрриет вставила ключ в замочную скважину и отперла дверь. Она заглянула внутрь. В квартире никого не было. Она оставила бандероль на столике в холле и прошла по холлу до большой комнаты, служившей гостиной.

— Матерь божья, ну и бедлам! — вскрикнула она, озираясь по сторонам. Комната, всегда идеально прибранная, сейчас выглядела так, будто в ней разорвалась бомба.

Подушки беспорядочно валялись на полу; объедки жирной еды усеивали небольшой обеденный столик; повсюду, в самых неожиданных местах, была раскидана одежда.

Хэрриет машинально наклонилась и подобрала предмет одеяния, к ее ужасу оказавшийся юбкой. Тут она услышала звуки, донесшиеся из ванной.

— Йо-хо, милый! Это ты? Что-то раненько! раздался низкий женский голос. Дверь ванной распахнулась, и в комнату вошла девушка. — А, привет, как ни в чем не бывало бросила она Хэрриет, оглядывая комнату. Затем подошла к столику и взяла пачку сигарет. — Вы кто будете?

Вот уж кому пристало задавать такой вопрос, так это ей! Хэрриет ошалело уставилась на высокую, худющую девицу, смазливую, даже очень смазливую. Та преспокойно зажгла сигарету и закурила. Странное в этой сцене было то, что девица, ничуть не смущаясь, стояла перед Хэрриет совершенно нагишом.

— Вы как раз вовремя! — воскликнула девица и выпустила кольцо дыма в направлении Хэрриет. — Все, что мне сейчас нужно, — это крепкий кофе. Тогда, может, я проснусь. Хотите? — бросила она через плечо, направляясь через холл в кухню.

— Н-нет, пожалуй… спасибо. Я… я тут занесла бандероль для Финна, растерянно пробормотала Хэрриет. Она лихорадочно соображала, как ей выпутаться из этой передряги. — Ну, тогда, может… я оставлю ее вам и…

— На меня едва ли стоит рассчитывать, — возвращаясь из кухни, отозвалась девица. — Раз у вас есть ключ от его квартиры, вы, верно, одна из его подружек? — поинтересовалась она, с любопытством разглядывая Хэрриет. — Хотя вы вроде не в его вкусе.

— Нет, конечно, нет, — угрюмо согласилась Хэрриет. Она не знала, куда девать глаза, потому что нагота девицы, да еще в одиннадцатом часу утра, была совершенно возмутительна. — Вообще-то, — Хэрриет старалась держаться легко и непринужденно, — это мой дом. Так что в телефонной книжке Финна меня можно найти под буквой «X» — «Хозяйка квартиры».

— А-а… — Девица равнодушно пожала плечами, тут же потеряв к Хэрриет всякий интерес. Она стала расхаживать по гостиной, подбирая то, что, по всей видимости, было ее одеждой.

Хэрриет поразилась — девица вела себя так, будто ее, Хэрриет, здесь и вовсе не было. Сама того не желая, Хэрриет спросила эту ослепительную красотку, останется ли она в квартире Финна и надолго ли.

— Просто… просто я тут подумала… ну… если вдруг вам что понадобится, дайте мне знать, слетело у нее с языка.

Девица качнула хорошенькой головкой.

— Да нет, у меня все есть. Душка Финн отъехал на несколько дней. Какое-то скучное судебное разбирательство. — Она равнодушно пожала плечиками. — Он должен был присоединиться ко мне в Париже, мы собрались повеселиться на славу в выходные. Но тогда этот свинтус подвел меня. А теперь предложил мне располагаться здесь как дома и ждать его возвращения.

— Понятно… — вымолвила Хэрриет и направилась к выходу. Все ясно как день.

— А, вспомнила… — окликнула ее девица. — Душка Финн, похоже, связался с какой-то занудой — она все названивает ему и оставляет сообщения на автоответчике. Страшная надоеда. Мне никак не удается стереть их, чтобы мои друзья могли оставлять для меня важные сообщения. Случаем не в курсе, как справиться с чертовым автоответчиком?

— Запросто, — ответила Хэрриет. Она прошагала через комнату, подошла к телефону и нажала на кнопку. — Вот так мы избавляемся от докучливых звонков. Уверена, больше она вас не потревожит.

— Спасибочки. Просто диву даешься, как некоторые выставляют себя на посмешище, правда? — Девица хихикнула.

— До чего справедливое замечание! — сквозь стиснутые зубы согласилась с ней Хэрриет и быстро вышла вон.

Прошло несколько дней. Хэрриет, пребывавшая в отчаянии, подумала, что как одна ласточка лета не делает, так и одна-единственная блондинка в квартире Финна вовсе не обязательно означает, что он взялся за старое. Даже если девица потрясающей красоты и привыкла разгуливать нагишом перед незнакомыми людьми.

Но себя не обманешь. В глубине души Хэрриет всегда чувствовала, что долго их с Финном отношения не продлятся. По справедливости, так он никогда и не притворялся, будто их любовное приключение — не что иное, как приятная передышка в его деловой жизни.

Хэрриет совсем раскисла. Она разражалась слезами в самых неподходящих местах. Недавно, к своему ужасу, разрыдалась прямо на Портобелло-Роуд, где покупала фрукты и овощи.

Ночами она бродила по квартире и потому чувствовала себя выжатой как лимон и совершенно обессилевшей. Даже сад, действовавший на нее умиротворяюще, теперь не приносил успокоения. Вчера вечером она не выдержала и выговорилась Софи, но легче ей не стало.

— Хэрриет, Хэрриет… Я же предупреждала тебя! — тяжело вздохнула Софи. — Все эти волшебные истории любви вовсе не обязательно счастливо заканчиваются. Особенно если девушка, вроде тебя, придерживается традиционных взглядов, а мужчина похож на Финна. Брак между ними практически невозможен.

— Я… я н-не ждала, что он женится на мне, сквозь слезы оправдывалась Хэрриет. — Но неужели я слишком многого хотела, надеясь, что он останется верен мне хотя бы это недолгое время?

— Похоже на то, — жалея подругу, ответила Софи. — Когда он вернулся из командировки?

— Дня два назад, — всхлипнула Хэрриет и громко высморкалась. — Я шла по холлу, а он поднимался к себе. Махнул мне рукой и даже не остановился. Видно, не терпелось заняться любовью с этой шлюшкой, — в сердцах бросила она, и слезы снова потекли по ее щекам. — Я говорила тебе, что она расхаживала по квартире абсолютно голой? И это в одиннадцать утра! Подумать только!

— Да, говорила… уже несколько раз, — вздохнула Софи.

— А потом… я надеялась, он спустится ко мне или хотя бы позвонит… Услышала на улице громкие голоса. Выглянула из окна спальни… Там был он… и еще много народу… они со смехом расселись по машинам и укатили!

— И… что? — Ее подруга не понимала, что же так расстроило Хэрриет.

— Сегодня утром позвонила Триш. Вчера она была в ресторане на Кенсингтон-Парк-Роуд, сто девяносто два… И видела там Финна с ватагой друзей. Они отлично проводили время. И о…она у. удивилась: «Странно, что тебя там не было». Вот что она сказала! — Хэрриет вновь разразилась потоком слез.

Лучше бы Триш держала язык за зубами! — с досадой подумала Софи.

— Если хочешь вернуть его, хотя это было бы чистым безумием с твоей стороны, перестань бродить вокруг как тень и жалеть себя, — прямо заявила ей Софи.

— Да, но…

— Займи себя чем-нибудь. Таково лекарство от любовных драм, решительно убеждала Софи. — У тебя, кажется, строители работают на третьем этаже? Вот и хорошо! С ними у тебя не будет свободного времени. А если и будет, займись проблемой Триш. Кстати, каковы их шансы отстоять свои магазины?

— Откровенно говоря, не знаю. — Хэрриет вытерла слезы. — Завтра днем я встречаюсь с Марком Картером в муниципальном совете. Тогда и узнаю. Но вообще-то я не очень надеюсь на успех.

— А что этот парень, Марк? Ты его так расписала!

— Да, парень что надо, — вяло согласилась Хэрриет.

— Ну что ж, дел у тебя невпроворот, — бодро заключила Софи. — И я рада твоему знакомству с Марком. Так или иначе, а он тебя утешит.

— В смысле?

— Хэрриет, ты невозможна! — закатила глаза Софи. — Когда любовь летит ко всем чертям, друзья-геи оказываются весьма кстати. Ты начинаешь ненавидеть всех мужиков на свете, считаешь их подонками, а твой друг не только отнесется к тебе с участием, но и утешит, добавив к твоей печальной истории парочку своих, еще похлеще! Так что давай, соберись и не кисни, гнула свое Софи. — И перестань рыдать каждые пять минут. Где твоя гордость? Ты что, хочешь, чтобы все и каждый прознали о том, что ты имела глупость влюбиться в Финна Маклина?

— Нет, не хочу.

— Вот и славно! — Софи усмехнулась. — Тут-то такой красавец, как Марк, и поможет тебе. Да, да, знаю — он голубой, — нетерпеливо оборвала она собравшуюся было возразить Хэрриет. — Но Финн-то об этом не знает… Так и вижу его кислую физиономию!

Насчет последней затеи Хэрриет сильно сомневалась. Уж очень это походило на обычную чепуху, которую она не раз выслушивала от матери. Вроде того, что: «Никогда не звони мужчине сама», «Дорогие вещи в конечном счете обходятся дешевле», «Мужчины не принимают всерьез доступных женщин, они должны добиваться женщины». Безнадежно устаревшие истины.

Однако в одном совете подруги Хэрриет не сомневалась — надо загрузить себя работой, чтобы не оставалось времени на печальные мысли. Хэрриет посчитала этот совет довольно разумным и твердо вознамерилась последовать ему.

На следующий день она встретилась с Марком Картером, и они долго изучали заявку попечительского комитета на перепланировку. Только выйдя из здания муниципального совета, Хэрриет с удивлением обнаружила, что в течение целых двух часов ни разу не вспомнила о Финне.

— Спасибо тебе за помощь, — поблагодарил Марк, когда они шли к его маленькому спортивному автомобилю старинной марки. — Не согласишься представлять нас на плановом заседании на следующей неделе?

— Ну, не знаю, — задумалась Хэрриет. — Я с радостью помогу, чем смогу. Но я всего лишь помощник юриста, и вот уже год, как у меня нет практики.

Но Марк не видел в этом никакого препятствия.

— Дело тут ясное. И нам лишь нужен кто-нибудь из местных, живущий поблизости и знакомый с нашими местами. Мне кажется, он больше поможет, чем какой-нибудь «сухарь» из адвокатской конторы в Сити, совершенно не представляющий, в чем наша проблема.

Хэрриет не могла не признать его довод разумным. Марк предложил продолжить обсуждение за ужином в кафе «Сосиска и пюре» на Портобелло-Роуд. Хэрриет охотно согласилась.

— Давно хотела там побывать — говорят, здорово, — улыбнулась она Марку. И спросила, не будет ли он возражать, если они заскочат к ней домой. Она хотела сменить строгий деловой костюм темно-синего цвета на что-нибудь посвободнее.

— Конечно, заедем, — заверил он ее, и они доехали до дома Хэрриет. Марк остался любоваться садом, а Хэрриет поспешила в дом, где натянула джинсы и белую футболку.

Они уже шли к машине, и Хэрриет еще успела вспомнить слова Софи: ей и в самом деле было легко и удобно в обществе такого приятного, легкого в общении парня, как Марк. И тут она узнала большой черный лимузин, выплывающий из-за угла и замирающий перед домом.

Она в ужасе вскрикнула. Марк вздрогнул от неожиданности и обеспокоенно глянул на нее.

— Что с тобой? — Он едва успел поддержать ее, обхватив одной рукой, потому что Хэрриет споткнулась и чуть не пересчитала ступеньки.

— Нет, нет… все в порядке, — пробормотала она. Хотя на самом деле пребывала в полуобморочном состоянии, глядя, как шофер обходит машину, открывает заднюю дверцу и помогает выйти пассажиру, а из глубины машины возникает Финн.

— А, вот и ты, наконец! Я несколько дней пытался поймать тебя, воскликнул Финн и повернулся к машине, чтобы взять с сиденья портфель.

— Да… я тут… в общем, меня пригласили… Так что мне некогда… выдохнула она, запинаясь. Ей стало дурно, и она оперлась о руку Марка.

Финн выпрямился во весь рост и внимательно глянул на нее. Затем медленно перевел взгляд на ее спутника — более чем симпатичного молодого человека, одной рукой уверенно обхватившего тонкую талию девушки.

Хэрриет казалось, что мучение длилось вечность — все трое стояли не двигаясь и молчали. Наконец, едко усмехнувшись, Финн произнес:

— Ну-ну! Не буду тебя задерживать. Желаю вам обоим как следует повеселиться! — И обдал трепещущую фигурку Хэрриет презрительным взглядом ледяных глаз.

Глава 9

Хэрриет оглядела огромный зал, в котором должно было проходить заседание комитета. Зал был покрашен в блеклые тона коричневого и розового, как, впрочем, и все внушительное здание, представляющее собой Главное управление Королевского муниципального совета Кенсингтона и Челси.

В зал не спеша подтягивались члены совета. Они занимали свои места за длинным столом, во главе которого восседал председатель комитета по планированию. Хэрриет любопытно было, сколько рядовых заседателей посчитали нужным явиться на собрание.

Хэрриет глянула на листок повестки заседания, лежавший у нее на коленях, и тут же вспомнила, что заявка в комитет от Ледбари-Роуд лишь одна из многих, вынесенных на сегодняшнее обсуждение.

Председатель объявил собрание открытым. Хэрриет пыталась убедить Триш и Марка в том, что она не самая лучшая кандидатура, чтобы представлять комитету их дело. Она умоляла их подыскать кого-нибудь более подходящего на эту роль. Но все напрасно. После долгих уговоров Хэрриет сдалась и теперь старалась успокоить расшалившиеся нервы.

Присутствие духа изменяло ей, едва только она вспоминала, что скоро должна будет представлять дело владельцев магазинов, которым грозило выселение. Многие из них сидели сегодня в зале.

— Кто же противная сторона в нашем деле? шепнула Триш, сидевшая в кресле рядом с Хэрриет.

— Не знаю, — шепотом ответила Хэрриет, глядя поверх рядов. Ее мог представлять любой из находившихся здесь мужчин в темных костюмах с портфелями. Все они выглядели типичными адвокатами.

— Вдруг нам повезет — попечительский комитет вообще никого не пришлет? — с надеждой шепнула Триш.

— Хорошо бы, — согласилась Хэрриет. Но сама она не очень-то верила в то, что крупная фирма юристов из Сити пустит дело на самотек. Ведь это немалые деньги.

Началось заседание. Их дело не было первым. Хотя Хэрриет и старалась слушать внимательно, все же она отвлеклась.

В последнее время она частенько не могла сосредоточиться ни на чем, кроме своих собственных проблем. Особенно часто она вспоминала о той злосчастной встрече с Финном перед домом. Сцена все еще стояла у нее перед глазами, как она ни старалась избавиться от болезненных воспоминаний.

…В тот вечер она так расстроилась, что даже любимое пюре с сосиской застревало у нее в горле. Хэрриет была очень благодарна Марку за его поддержку.

— Извини, — пробормотала она, когда слезинки покатились по ее лицу. Ну вот, разревелась тут… сейчас всю тарелку залью слезами.

Но Марк оказался очень понимающим, добрым и терпеливым. Он внимательно выслушал ее короткую историю. В ответ на извинения Хэрриет он улыбнулся.

— У меня три сестры. Так что привык выслушивать признания о несчастной любви. Да и у самого меня не все бывает гладко в отношениях с моими приятелями, — с усмешкой признался он. — Так что давай, вытри слезы, — он дал ей свой платок. — Подумаем, как помочь твоему горю.

— Хорошо, — Хэрриет шмыгнула носом и слабо улыбнулась ему, хотя в глазах ее все еще стояли слезы. — Но чем же тут поможешь? Особенно, когда этот негодяй живет в моем доме.

Но на Марка это не произвело должного впечатления.

— Не беда. Пока твой бывший друг снимает квартиру, а я уверен, что ты скоро избавишься от него, почему бы тебе не исчезнуть на несколько дней?

Хэрриет в недоумении уставилась на него.

— Как? Уехать?

— А почему нет? Ничего страшного не произойдет, если ты ненадолго уедешь из Лондона. Я бы, например, с удовольствием прикрыл свою галерею на несколько деньков и махнул за город.

— Н-да… наверное, я бы могла съездить домой в Глочестершир, — в задумчивости произнесла она. Строители уже заканчивали работу, да и никаких особо важных дел у нее в Лондоне не было. — Но… как же заявка? Не забывай, вам надо представить заявку на обсуждение комитета как можно раньше.

— Никаких проблем, — беззаботно махнул рукой Марк. — Это я беру на себя. А на случай, если нам с тобой придется держать связь, оставь мне номер своего телефона. Я буду держать тебя в курсе дел.

Когда они уже пили кофе, Хэрриет вдруг поняла, что Марк, в сущности, прав. Живя с Финном в одном доме, она непременно однажды разругается с ним вдрызг. А если и не разругается… Все равно, как сказал Марк: «Зачем тебе мучиться, сталкиваясь с ним каждый день».

Правда, зачем? — подумала Хэрриет. Ее бросало в дрожь при одной мысли о встрече с подчеркнуто холодным Финном. И она решилась.

Вернувшись домой, Хэрриет быстро побросала самое необходимое в чемоданчик. Позвонила родителям и сказала, чтобы они ждали ее к завтраку. Затем завела будильник пораньше, забралась в постель и, усталая, забылась глубоким сном.

Здорово, конечно, гулять на природе, когда кругом тихо, спокойно. Но, как того и опасалась Хэрриет, мать оказалась просто несносной.

Она пришла в ужас, услышав, что Хэрриет рассталась с Джорджем:

— Как ты могла! Он такой милый, разумный, правильный молодой человек, и с достатком! — Миссис Уэнтворт никак не могла успокоиться. Пока доведенная до предела Хэрриет не пригрозила, что сейчас же возвращается в Лондон.

— Может, он и «правильный», как ты его называешь, — возмущалась Хэрриет, — да только Джордж ужасный зануда, невероятно толстокожий и холодный, как рыба.

Пожилая женщина нервно стиснула в руке жемчужное ожерелье, висевшее на шее, и в ужасе застонала от такого откровенного заявления. Но угроза Хэрриет возымела действие. После мать лишь тяжко вздыхала и бросала укоризненные взгляды на дочь, просматривая колонку «Помолвки и свадьбы» в «Тайме».

Погостив дома, Хэрриет уяснила себе одно она очень правильно поступила, оставив себе тетин дом. Они с матерью никак не уживались вместе. Хэрриет удивительным образом грела мысль о том, что у нее есть свой собственный дом, в котором она сама себе хозяйка.

Но подошло время возвращаться, и поздно вечером она уже была у себя дома…

Хэрриет все еще раздумывала, хорошо ли сделала, что выключила автоответчик на время отъезда. Ей так хотелось хоть в последний раз услышать голос Финна, хотя она и сознавала, что не должна потакать своей слабости и малодушию. Но ничего не было — ни сообщения на телефоне, ни даже коротенькой записочки.

Гадкий, отвратительный, подлый изменник… мог хотя бы извиниться, думала Хэрриет. Ее мысли резко оборвала Триш, ткнув подругу в бок.

— Какого черта здесь надо ему? — шепнула Триш.

— А? Что? — Хэрриет непонимающе уставилась на подругу. Триш указала ей пальцем. Хэрриет посмотрела туда, Поверх рядов сидений, и увидела в дальнем углу зала мужчину, стоявшего в дверях.

Хэрриет пришла в ужас, узнав в высокой, статной фигуре Финна. Он был одет в темный костюм, какие обычно носят юристы из Сити, и нес с собой элегантный черный портфель. У Хэрриет вдруг все смешалось в голове. Ей стало дурно, и накатила ужасная слабость, ее бросало то в жар, то в холод.

Ее немного ободрило то, что Финн, судя по всему, был потрясен ничуть не меньше. Только он, в отличие от нее, справился со своими эмоциями выдавил из себя ледяную улыбку и сел неподалеку.

Хэрриет сидела чуть жива. Одно вертелось у нее в голове: «Это совпадение, нелепое совпадение, что они встретились здесь. Финн не имеет ничего общего с „Наследием Аделейд Смит“. Или имеет?!»

Как только председатель объявил коллегам о заявке, касающейся Ледбари-Роуд, Финн спокойно поднялся, заявив, что представляет интересы попечительского комитета и хотел бы объяснить, почему нужно одобрить заявку на строительство нового дома.

— Ты знала? — прошептала Триш.

— Что ты! Конечно, нет! — У Хэрриет внутри похолодело, пока она слушала, как Финн гладко, уверенно выдвигает доводы в пользу затеянного попечительским комитетом строительства многоквартирного дома на месте магазинчиков.

Разве сможет она после этого перетянуть голоса муниципального комитета на сторону своих друзей? Особенно когда Финн живописал в красках душещипательную картину — несчастные, неимущие старики и старухи, которым некуда голову приклонить… им надо где-то жить на склоне лет.

Выступил Финн блестяще. Когда председатель вызвал ее изложить взгляд владельцев магазинчиков, Хэрриет в душе была уверена, что они уже проиграли, какой бы красноречивой она ни оказалась.

Но, полная решимости сделать для друзей все, что в ее силах, Хэрриет медленно поднялась, лихорадочно припоминая доводы, которые она собиралась изложить членам комитета.

Каждому выступающему отводили всего четыре минуты. Наконец Хэрриет вернулась на свое место. Триш благодарно стиснула ее руку.

— Ты выступила великолепно! — ободряюще прошептала она. — Отлично!

Но Хэрриет лишь покачала головой.

— Прости, мы проиграли.

И оказалась права. Но все же Триш не зря хвалила ее — единственный голос председателя решил дело в пользу попечительского комитета.

С галерки тем временем шумно спускались владельцы магазинчиков.

В приемной Хэрриет разговаривала с друзьями и снова извинялась, что не оправдала их надежд. И была застигнута врасплох, когда сзади ее кто-то легонько хлопнул по плечу. Обернувшись, она замерла от неожиданности, увидев прямо перед собой красивое лицо Финна.

— Я не хотел уходить, не сказав, что мне очень жаль, — тихо сказал он ей.

— Неужели? — Хэрриет стиснула зубы. — Доволен тем, что сделал? процедила она и махнула рукой в сторону стоявшей поодаль кучки удрученных владельцев магазинов и лавочек. — Отлично сработано, Финн! Ты только что сломал жизнь многим людям.

— Брось, Хэрриет! Волей случая нам пришлось выступать друг против друга, — перебил он ее. — Ты же училась на юриста. И должна понимать, что я всего-навсего отстаивал интересы своих клиентов.

— Ничего личного, да? Что поделать, работа, так, да? — зло бросила Хэрриет.

— Да, — твердо ответил он. — Однако тебе не в чем упрекнуть себя. Ты отлично выступала.

— К сожалению, мне, по-видимому, все-таки есть в чем упрекнуть себя! взвилась она. Хэрриет долго подавляла в себе гнев, но тут он прорвался наружу. — Я оказалась очередным твоим завоеванием. Скажешь, нет?!

— Что за чушь, Хэрриет, ты же знаешь, что это не так! — возмутился он.

— Тогда как же случилось, что ты избавился от меня при первой же возможности? — не на шутку разошлась Хэрриет.

Ее трясло от гнева, она потеряла над собой контроль. Наконец она выскажет этому сластолюбцу все, что о нем думает. Сейчас ей не было и дела до того, что могут подумать окружающие.

Триш смотрела на подругу, и беспокойство ее все росло. Она уже хотела было вмешаться, но Марк Картер удержал ее.

— Не стоит лезть в эту опасную химическую реакцию, — усмехнулся он. Они оба сильны и умны, хотя сейчас так не скажешь. Оставим их, пусть сами разберутся. Похоже, именно это и пытается сделать приятель Хэрриет!

— Ты что, заболела? Как тебе в голову пришла такая глупость? — в бешенстве рычал на нее Финн. Он схватил Хэрриет за руку и буквально впихнул в пустой кабинет, прилегающий к приемной.

— Ты прав! — согласилась Хэрриет. Она была в таком гневе, что не замечала ничего вокруг. — Мне в самом деле пора провериться, не больна ли я на голову, раз у меня хватило ума связаться с таким бабником, как ты!

— Ради всего святого! — не выдержал Финн. — Не пойму, о чем ты, черт побери. Да и к тому же… а что у тебя с тем красавчиком? Ублажает тебя в постели, да? — выпалил Финн. Он скрежетал зубами, глядя на нее сверху вниз.

Хэрриет делано засмеялась.

— Подумать только! Обвиняет меня бог знает в чем, а сам не пропускает ни одной юбки! — кричала она. — А что скажешь про голую блондинку, ту вертихвостку, которую ты поселил у себя? Как же скоро ты забыл обо мне!

Финн ничего не понял.

— Ты спятила.

— Вот-вот. Что я говорила? Ты такой прожженный бабник, что уже и не помнишь смазливую девчонку, разгуливающую у тебя нагишом!

— Чушь!

— Вот что заявила нагая девица, — Хэрриет даже не замечала его реплик. — Повторяю слово в слово: «Душка Финн должен был присоединиться ко мне в Париже, мы собрались повеселиться на славу в выходные. Но тогда этот свинтус подвел меня. А теперь предложил мне располагаться здесь как дома и ждать его возвращения», — пропела Хэрриет тоненьким голоском.

Финн с минуту смотрел на Хэрриет отсутствующим взглядом, затем вдруг щелкнул пальцами.

— Анжела!

На Хэрриет внезапно навалилась огромная усталость; ей захотелось убежать, забиться в темный угол и плакать, плакать… пока сил хватит.

— Мне неинтересно знать, как зовут твоих любовниц.

— Она не имеет со мной ничего общего! — рассердился Финн. В то время как Хэрриет наконец стала успокаиваться, он, наоборот, начал выходить из себя. — Да будет тебе известно, — мрачно продолжал он, — что Анжела девушка моего брата Джека. Несколько месяцев назад мы договорились, что втроем встретимся в Париже — Анжела работает там моделью — и отметим день рождения Джека. Но я не смог приехать, все благодаря тебе — ты умудрилась сломать мне ногу! И я предложил Анжеле пожить несколько дней у меня, пока Джек не прилетит к ней из Африки и мы не отметим-таки день рождения.

Финн ждал от Хэрриет ответа. Но она только бессмысленно смотрела на него. На ее и без того бледном лице не осталось и кровинки.

— Теперь тебе все ясно? — гневно вопросил ее Финн. Он схватил Хэрриет за плечи и хорошенько тряхнул. Его гневное, но красивое лицо было совсем близко от ее лица.

Губы его впились в Хэрриет, оставаясь твердыми и властными. Его поцелуй, смесь ярости и чувственности, потряс ее до основания. Она едва дышала под его бурным натиском. И когда Финн ослабил жесткую хватку и, медленно подняв голову, взглянул на нее, она почти лишалась чувств. В его руках ее стройная фигурка обмякла беспомощно, точно тряпичная кукла.

— Хэрриет! — Финн тяжко вздохнул. — Если бы я только знал, почему такая красивая, умная девушка смотрит на жизнь не в тот конец телескопа.

Но и ум и тело Хэрриет были измотаны до предела. Она слышала его слова, но смысл их не доходил до нее. Она поняла только, что, хотя он и объяснил ей все, она никогда не сможет справиться с такими, как Финн Маклин.

— Ты прав — я глупа, — устало вымолвила она, высвободившись из его объятий. — Я наделала кучу ошибок. Самая большая — позволила тебе снять квартиру в моем доме. Я уезжаю па несколько дней. Когда вернусь, я хочу, чтобы в доме и духу не было ни тебя, ни твоих подружек.

— Хэрриет, зачем же так! Не могу же я вот так сразу взять и съехать. Где мне жить, скажи на милость?

— Прости, но это уже твои трудности, — ответила Хэрриет, чувствуя себя удивительно спокойной, будто она — это не она, а кто-то другой, завладевший ее телом. Хэрриет направилась к двери. Ты, Финн, умнее меня. Уверена, ты что-нибудь придумаешь. — Она открыла дверь и вышла.

Потоки дождя, лившие в течение двух недель, стихли как раз перед началом карнавала[12] в Ноттинг-Хилле, выпадавшего на выходные.

Хэрриет всегда с интересом наблюдала за процессией. Шествие проходило и по Лэнсдаун-Гарденз. Теперь, когда Хэрриет в наследство достался тетин дом, в ее распоряжении оказалось чудесное «место в первом ряду», откуда она могла любоваться самым знаменитым карнавалом в Европе.

Раньше ей нравилось ощущать себя частью карнавальной толпы, когда ее с друзьями подхватывали в бешеной пляске толпы участников карнавального шествия — их особенно много было вокруг огромной сцены на Повис-Сквер, где сутки напролет гремел хип-хоп и соул, выступали известные артисты.

Хэрриет теперь могла запросто смотреть с балкона третьего этажа. Особенно после того, как нанятые ею уборщики вычистили квартиру. И теперь ничто в больших, белых и пустых комнатах не напоминало ей ни о Финне, ни об их мимолетной любовной связи.

— Приходите ко мне, — уговаривала она Софи и Триш. Но у Софи были свои планы на конец августа. А Триш, как и прочие владельцы магазинчиков, закрывала свой магазин перед тем, как уехать за город, далеко от Ноттинг-Хилла.

Так что она осталась одна. И это замечательно, убеждала себя Хэрриет. Да, Финн Маклин разбил ей сердце. Но, черт возьми, она в хорошей компании. Половина женщин в Лондоне страдают тем же самым недугом, что и она.

Жалела ли она, что повстречала Финна? Нет, не жалела. Наоборот, Хэрриет чувствовала, что должна быть благодарна ему. Финн показал ей все богатство интимных отношений между мужчиной и женщиной, прежде недоступное ей. Она никогда не почувствовала бы ничего подобного с Джорджем, будь они вместе хоть сто лет! Хэрриет знала, что никогда больше не испытает подобного в объятиях другого мужчины. У нее все же была настоящая любовь.

Одно дело — рассуждать об их коротком романе. И совсем другое — жить с осознанием того, что она так ошиблась.

Недавний звонок от Триш, всего пару дней назад, сделал Хэрриет еще несчастнее. Ее подруга, путаясь и сбиваясь, возбужденно тараторила о том, что Финн разузнал о земельных владениях «Наследия Аделейд Смит» и встретился с попечителями. Он напомнил им об одном их владении, большом здании на Портобелло-Роуд, нуждающемся в ремонте. И предложил превратить его в центр торговли антиквариатом, разместив там владельцев магазинчиков с Ледбари-Роуд.

— Как раз то, что надо! — захлебывалась от восторга Триш. — Все просто в восторге, а я так на седьмом небе от счастья. Мы очень признательны Финну. Здорово, правда?

— Да… замечательно. — Хэрриет рада была, что все закончилось благополучно. Но она так отстаивала своих друзей, и, выходит, зря. И теперь не могла не позавидовать этому ловкому Финну Маклину. Он так легко и просто перешел на другую сторону и неожиданно для всех из плохого парня стал хорошим.

Он, конечно, пытался наладить их отношения. Звонил… Но Хэрриет держала автоответчик включенным и не брала трубку. Он писал… Но Хэрриет отсылала письма непрочитанными. Софи уверена была в том, что подруга ее рехнулась. Но Хэрриет объясняла свое поведение тем, что Финн не для нее.

— Ничего не выйдет, — сказала она Софи. — Я никогда не смогу оставаться с ним спокойной. Никогда не научусь принимать его измены. Лучше мне не связываться с ним.

Несмотря на море слез, пролитое в представлениях о том, что могло бы быть, Хэрриет считала, что поступила правильно. Да, она влачит жалкое существование, и все же это лучше, чем жизнь с Финном, полная несчастий и страданий.

Хватит скулить, резко одернула она себя, заслышав вдалеке слабые звуки приближающейся карнавальной процессии. Последнее время она упорно склеивала осколки разбитой жизни — и преуспела в этом. И если нет-нет да и просыпалась среди ночи на подушке, мокрой от слез, то уж днем ее видели спокойной и улыбчивой.

Шествие еще не показалось, но вовсю уже гремела музыка, и буйное веселье с каждой минутой становилось все оглушительнее. Наконец появилась первая фигура шествия.

Перегнувшись через перила, Хэрриет с восторгом глядела на красочный, шумный карнавал, на танцоров в фантастических костюмах, проплывающих мимо нее, на металлические барабаны.[13]

А участники собрались со всех уголков земного шара. Хэрриет особенно впечатлили исполнители ритуального танца вуду — группа, изображавшая красных дьяволов, чьи костюмы напоминали ярко раскрашенных редкостных бабочек и мотыльков феерической раскраски.

Шествию не видно было конца-краю. Хэрриет собралась уже уйти с балкона, налить себе чего-нибудь холодненького. И тут ее внимание привлек огромный корабль, двигавшийся в процессии предпоследним.

— Что за… — выдохнула Хэрриет. Она отшатнулась и, закрыв лицо ладонями, тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения. Не может быть! Она, верно, бредит!

Но когда она осторожно раздвинула пальцы, то поняла, что это не игра ее воображения.

Высоко над разодетыми танцовщиками, отплясывающими на палубе, реял огромный транспарант, и на нем крупными черными буквами красовалось: «Финн Маклин без ума от Хэрриет Уэнтворт и хочет на ней жениться».

— Не может быть! — вырвалось у Хэрриет. Она не знала, то ли ей плакать, то ли смеяться. Она бессмысленно уставилась на транспарант, окруженный множеством воздушных шаров в форме сердечек.

— Надо же! Что-то шарики чересчур высоко привязаны. Как думаешь? раздалось у нее за спиной.

От неожиданности Хэрриет вскрикнула. Она пошатнулась и упала бы с балкона, но пара сильных рук поймали ее и притянули к сильному телу.

— Финн! — И, обвив руками его шею, она разрыдалась у него на плече.

— Как ты вошел? — спросила Хэрриет, когда рыдания стихли. Она вытиралась его большим носовым платком.

— Очень просто! — Он звякнул связкой ключей. — Да, я вернул твою связку ключей, — упредил он ее вопрос. — Но, видишь ли, я «честный малый» — как не преминул бы заметить Джордж! — и не привык к поражениям. Потому, прежде чем отдать тебе ключи, сделал дубликаты. А еще я должен признаться, — он озорно улыбнулся, — в тайном сговоре с Софи. Она должна была впустить меня на случай, если ты сменишь замки.

— Предатели, оба, — буркнула Хэрриет.

— Наши отношения вообще легкими не назовешь. И мне ничего не оставалось, как прибегнуть к запрещенному приему.

— И все же я не понимаю…

— Здесь очень шумно. — Он решительно взял ее за руку и повел назад в комнату. — Долго говорить я не буду. Так что много времени у тебя не займу, минуту-другую, не больше.

С седьмого неба счастливая Хэрриет прямиком шлепнулась на сырую землю. Только не это! Неужели он уйдет? Снова? Ведь он прицепил этот транспарант и…

— Какой кошмар! Все обитатели Ноттинг-Хилла видели надпись! ужаснулась Хэрриет. — Что мне делать?

— Мы что-нибудь придумаем. — Финн первым стал спускаться по лестнице.

К тому времени, когда они спустились и Финн плотно прикрыл за собой двери, напряжение Хэрриет возросло до предела. Она так разнервничалась, что не в состоянии была и слова сказать. Ее хватило только на:

— Может, чаю?

— Не откажусь, — спокойно ответил он и медленно прошел через всю комнату, став у стеклянных дверей и глядя в сад.

Хэрриет бросила взгляд на его профиль. Она готова была поклясться, что услышала в его голосе едва заметные насмешливые нотки, как будто он смеялся над ней. Но лицо его оставалось бесстрастным, и Хэрриет решила, что, верно, ошиблась.

Дрожащими руками она насыпала в чайник заварку. Финн все смотрел в сад. Хэрриет начала угнетать тишина, молчание становилось невыносимым. Она никак не могла придумать, о чем заговорить. Еще немного, и… она снова разревется, самым дурацким образом.

Эта сумасшедшая надпись ясно говорила о том, что Финн хочет жениться на ней. Но правда ли это? Даже если так, между ними все равно оставалось много неясного. И если она позволит себе хотя бы подумать о том, что у них может быть будущее, она сделает ужасную ошибку.

— А… как твоя нога? Тебе сняли гипс.

— Да, нога зажила, — ровным голосом ответил он. Хэрриет ждала, что он скажет что-нибудь еще, но Финн повернулся к ней спиной и все смотрел в сад.

— Ладно, Финн. Зачем ты здесь? — спросила она, передавая ему чашку, звякающую о блюдце в ее дрожащих руках.

— Не притворяйся, Хэрриет, — он покачал головой. — Незрячему ясно, зачем я здесь! — Он помолчал, но Хэрриет ничего не ответила, и он продолжил:

— Я так думаю, теперь твой черед, дорогая.

— Мой? — растерялась она и поскорее села в кресло, почувствовав слабость.

Воцарилось тягостное молчание, Финн пристально смотрел на зардевшееся лицо Хэрриет.

— Что ж, надеюсь, ты не станешь отрицать — я ясно заявил о своих намерениях, вывесив флаг.

— Ты о транспаранте… над кораблем?

— О нем самом… — губы Финна тронула легкая улыбка. — Я очень надеюсь, что ты окажешь мне честь. — Финн усмехнулся. — Да и то сказать, я истратил уйму денег. Твое слово способно сделать из меня законченного болвана!

Сердце подсказывало Хэрриет одно, разум совершенно другое. Она решила тянуть время.

— Как тебе удалось разыскать этот чудной корабль?

— Долгая история, но если коротко, то дело было так. Обычно участники карнавального шествия весь год готовятся, собирают деньги, чтобы заплатить за костюмы, музыку и прочее. Один мой коллега слышал от своей младшей сестры, что у одних участников карнавала слинял организатор, прихватив всю сумму, которую они копили целый год. Я разыскал их и предложил им сделку. Они получают от меня деньги и делают с ними все, что хотят, но должны повесить мой транспарант.

Снова наступило долгое молчание. Финн стоял и смотрел на Хэрриет. Та старательно отводила взгляд, нервно сжимая и разжимая руки, сложенные на коленях.

— Итак, Хэрриет? — наконец нарушил он молчание. — Ты выйдешь за меня? Хэрриет не ответила.

— Если мне не изменяет память, во время свадебной церемонии произносят следующее: «…забыв прочих, храня ей верность до скончания дней ваших». Я всегда считал, что в супружеской жизни так и должно быть. Потому никогда ни одной женщине не предлагал своей руки и сердца, зная, что не готов хранить ей верность.

— Ох, Финн… — Хэрриет почувствовала комок в горле.

— Любимая моя, — с нежностью произнес Финн. — С тех пор, как мы поцеловались у меня на кухне, я даже не взглянул ни на одну женщину. И клянусь тебе — мне ни с кем не было так хорошо, как было с тобой. Поверь мне, любовь моя, на всю жизнь, до конца дней моих ты будешь для меня единственной.

В голосе его звучала неподдельная искренность. Но не настоящее тревожило ее, а будущее.

— Знаешь… у меня нет той выдержки, я не так искушенна, чтобы состязаться с твоими подружками. Я не смогу примириться с твоими развлечениями на стороне, — призналась Хэрриет. — Я не хочу стать ревнивой женой, мучительно гадающей, изменяешь ты мне или нет. Ты… ты разобьешь мне сердце!

— Глупости! — решительно возразил он. — Ладно, давай с самого начала. Правильно ли я понял, что ты любишь меня, Хэрриет? — призвал он ее к ответу.

— Погоди! — возмутилась она. — Мы, знаешь ли, не в суде. И не допрашивай меня, точно свидетеля! Финн засмеялся.

— Вот это моя Хэрриет! Я знал, что бледное, нервное подобие Хэрриет долго не продержится.

— Послушай, ты хочешь знать ответ?

— Да, да, очень… Прошу тебя, Хэрриет, — притворно опустил он глаза, в которых плясали искорки смеха.

— Несносный. Да… да, я люблю тебя, сильно-сильно, ужасный ты человек!

— Ну, вот это начало, — Финн заметно повеселел. — Я люблю тебя, ты любишь меня. Остается единственное препятствие — твои сомнения насчет свадьбы. Так?

Хэрриет согласно кивнула.

— Я люблю тебя, Финн, всем сердцем, — тихо призналась она. — Но…

— Надо бы это «но» запретить, — возразил он. Затем подошел к Хэрриет и взял ее на руки. — Я хочу жениться на тебе, Хэрриет. Я хочу быть с тобой всегда, всю жизнь, — он нежно поцеловал ее в лоб.

— Нет… — Хэрриет спрятала лицо у него на плече. — Я не вынесу, если наша совместная жизнь превратится в череду мелочных дрязг из-за ревности. Пойми, Финн, мы станем чужими друг другу. Ничего у нас не выйдет.

— Выйдет! Непременно выйдет! Хэрриет печально качнула головой.

— Как хочется сказать «да». Но я знаю, что должна сказать «нет».

— Я слышал твой ответ, любовь моя. Но если ты думаешь, что я отступлюсь, — он крепко сжал в объятиях ее ладную фигурку, — ты заблуждаешься, сильно заблуждаешься!

ЭПИЛОГ

— Хэрриет великолепна, — восхищенно воскликнула Триш, любуясь подругой, стоящей под арочными сводами у входа в церковь Святого Джона в Лэдброк-Эстейт.

На Хэрриет было длинное, прямое, из белого шелка платье; роскошные огненно-рыжие волосы венчала тиара из бриллиантовых звезд, из-под которой тянулась тончайшая вуаль, пышно ниспадавшая на спину. Хэрриет крепко держал за руку ее новоиспеченный муж. Оба улыбались в камеру фотографа.

— Да! — с легкой завистью согласилась Софи. Она все еще не встретила своего Принца. Но когда это произойдет… о, она закатит такую свадьбу… с каретой, колокольчиками и свистом, как у ее подруги Хэрриет.

— Как все же Финн уломал ее? — полюбопытствовала Триш. — Последний раз я слышала от нее твердое «нет»!

Софи рассмеялась.

Надо отдать ему должное. По части хитрости Финну сам черт не брат!

— Что же он предпринял?

— Финн повез ее в Венецию. «Восточным экспрессом», разумеется. И заказал на несколько дней шикарные апартаменты в самом дорогом отеле. Затем «ужасный тип», как обозвала его Хэрриет, два дня и две ночи занимался с ней страстной любовью; под конец у нее в голове уже все перепуталось! И тогда она «вдруг», как выразилась сама Хэрриет, оказывается в британском консульстве! Смысл происходящего доходит до нее только тогда, когда священник объявляет их мужем и женой!

— Но это значит… Софи усмехнулась.

— Да. Финн обо всем позаботился и даже получил специальное разрешение на брак за границей. На самом деле они вот уже несколько недель как женаты.

— Подумать только! — подивилась Триш. — Так, значит, это просто дружеская вечеринка?

— Ничуть. Свадьба самая что ни на есть настоящая, — заверила ее Софи. — Финн сказал, что хочет быть абсолютно уверенным в Хэрриет, и потому попросил меня подготовить венчание в церкви, но тайком… А сам повез Хэрриет в Венецию. Признаться, мне было весело заниматься всеми этими приготовлениями, — она шаловливо усмехнулась.

— М-да, — неуверенно пробормотала Триш, с сомнением оглядывая весьма необычный для подружки невесты наряд Софи — длинное, обтягивающее платье из бледно-золотистого атласа, с глубоким декольте спереди. Оно повторяло каждый изгиб соблазнительной фигуры девушки. Триш про себя решила, что такое платье меньше всего подходит для обряда церковного венчания.

Однако Софи произвела настоящий фурор. Без сомнения, Джек Маклин обратил на нее внимание. От Триш не ускользнуло, как эти двое обменивались многозначительными взглядами. Высокий, красивый брат Финна был шафером на свадьбе своего брата.

— Боюсь, ты зря стараешься, — Триш показала на высоченную, худющую и потрясающе красивую блондинку, цепко державшую Джека Маклина под руку.

— Ты думаешь? — Софи улыбнулась про себя. Джек, этот ловкач, достойный своего братца, уже договорился с ней, что после церемонии он ведет ее на ужин в ресторан, а потом — на вечеринку в ночной клуб.

Джек, конечно, немного уступал по красоте брату. Но если не принимать в расчет Финна и, пожалуй, еще Марка Картера, он был самым привлекательным из присутствовавших на свадьбе мужчин. А Софи намеревалась вволю повеселиться и отлично провести время.

Счастливые молодожены заметили игривые взгляды между лучшей подружкой невесты и лучшим другом жениха.

— Нет, только не это… надеюсь, Софи будет благоразумна, — улыбаясь в камеру, беспокойно шепнула Хэрриет Финну.

Финн в ответ лишь рассмеялся.

— Сомневаюсь, чтобы мой брат согласился с таким благочестивым пожеланием! К тому же Софи взрослая девочка и знает, как вести себя с мужчинами вроде Джека.

— Только если он не такой, как его старший брат! усмехнулась Хэрриет. — Посмотри на меня. Я ни в какую не хотела выходить за тебя. И что же? Я здесь, и на пальце у меня золотое кольцо. Так-то. — Она с обожанием посмотрела на мужа. — Если Маклины что задумают, их уже не остановить!

— Ни за что не остановить! — широко улыбнувшись, подтвердил Финн. Что напомнило мне… Софи переговорила со всеми твоими соседями, и они разрешили устроить свадебный прием прямо в саду. Но я надеюсь, мы там долго не задержимся? Ты исключительно красива в подвенечном платье… проникновенно шептал он ей, — но, любовь моя, я сгораю от нетерпения сорвать его с тебя!

— Финн! — Хэрриет смущенно зарделась, уловив в его голосе откровенное вожделение. — Как можешь ты говорить такое во время свадьбы? В конце концов, всему свое место и время.

— Вот и я о том же! — любовно глянул он на нее. — Я постараюсь вести себя примерно в присутствии твоей матери.

— Не вижу в этом никакой надобности: она уверена, что ты — самая большая моя удача в жизни! со смехом уверила его Хэрриет, вспомнив, как ее мамочка чуть не лишилась чувств от радости, узнав, что дочь ее выходит замуж. Да за кого — за такого состоятельного, богатого даже мужчину!

— Спасибо, достаточно. — Финн взмахом руки отпустил фотографа и повернулся к молодой жене. — Я доверил ловкой Софи организовать все, от и до, но позабыл спросить, на чем мы доберемся из церкви до Лэнсдаун-Гарденз, где нас поджидают гости. Надеюсь, она ничего не упустила?

Хэрриет только диву давалась, как гладко, без сучка и задоринки, все проходило. Неужели Софи что-то забыла? Тут Хэрриет заметила, как гости, стоявшие во дворике церкви, все как один стали тянуть шеи в одном и том же направлении. Чуть позже она заслышала громкую музыку.

— Это еще что такое? — пробормотал Финн, когда что-то огромное, ярко разукрашенное появилось вдалеке.

— Невероятно! Глазам своим не верю! — выдохнула Хэрриет, а Финн внезапно расхохотался.

— Ну, Софи! Ты просто гений! — крикнул он ей, стоявшей поодаль. Огромный корабль, точь-в-точь как тот, что принимал участие в карнавальном шествии, медленно подкатил и остановился перед потрясенными гостями.

Корабль стоял, расцвеченный разноцветными флажками и сотнями красных шариков-сердечек. Его палуба, казалось, еще хранила отголоски ритмичной музыки и громких возгласов танцоров в костюмах карибских народов. Вверху, к мачтам, был привязан огромный транспарант, возвещавший: «Финн и Хэрриет Маклин — счастливые молодожены… наконец!»

— Ух ты! — восхитилась Триш.

Финн со смехом повел порозовевшую в смущении жену по дорожке от церкви к блистающему всеми красками кораблю.

— Экипаж ожидает вас, миссис Маклин. — Он улыбнулся и вдруг легко подхватил Хэрриет на руки, осторожно опустив на палубу. И запрыгнул следом. — Могу я пригласить вас на этот танец? Что продлится до скончания дней наших? — Он нежно сжал в объятиях свою жену.

— Да, да, и еще раз да, мистер Маклин! — ответила она ему. Ее глаза затуманились от радости и счастья — она лучезарно улыбалась своему мужу, самому любимому человеку на свете.

Корабль медленно отчалил, плывя по дороге, увозя молодоженов домой, к новой жизни, которую они проживут вместе.

Хэрриет теперь поняла, что Софи была права. Если тебе очень-очень повезет, сказка может обернуться былью. И тогда возможно жить вдвоем долго и счастливо.

Примечания

1

Ноттинг-Хилл — район в западной части Лондона.

(обратно)

2

Пентхаус — роскошный одноквартирный дом на крыше многоэтажного здания; иногда с садиком, бассейном и т. п.; Холланд-Парк — парк в Уэст-Энде.

(обратно)

3

Эдвард Берн-Джоунс и Уильям Моррис — художники, члены братства прерафаэлитов; писали в манере средневекового лиризма.

(обратно)

4

Шесть футов — около 1,83 м.

(обратно)

5

Акр — около 0,4 га.

(обратно)

6

Найтсбридж — фешенебельный район лондонского Уэст-Энда; известен своими дорогими магазинами, в т. ч. ювелирными и антикварными. Слоун-Сквер — фешенебельная площадь в лондонском Уэст-Энде.

(обратно)

7

Странд — одна из главных улиц в центральной части Лондона, соединяет Уэст-Энд с Сити.

(обратно)

8

Около 3,5 м.

(обратно)

9

Дейвид Хокни — английский художник, фотограф и театральный декоратор.

(обратно)

10

Летний пудинг бисквитное пирожное с ягодной прослойкой.

(обратно)

11

«Уловка-22» — парадоксальная бюрократическая уловка, ставящая человека в безвыходное положение. По названию романа Дж. Хеллера.

(обратно)

12

Ноттинг-Хиллский карнавал — большой уличный парад в Ноттинг-Хилле.

(обратно)

13

Металлические барабаны — вырезанные из металлических емкостей из-под масла барабаны, изначально появившиеся в колонии — в Западной Индии.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Реклама на сайте